Автор: Виоле-ле-Дюк Э.Э.
Теги: архитектура готический стиль архитектура средних веков готическая архитектура мировое наследие
ISBN: 978-5-699-60674-0
Год: 2012
Текст
Э.-Э. Виолле-ле-Дюк
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ГОТИЧЕСКОЙ
АРХИТЕКТУРЫ
^ ВАШЕ
эксмо
Москва
2013
УДК 72
ББК 85.11
В 50
Разработка дизайна серии: И. Осипов
Перевод с французского: С. Баталина
Научный редактор перевода: доцент кафедры всеобщей истории
искусства исторического факультета МГУ, кандидат искусствоведения Е. Ефимова
Литературная редактура: М. Гаврилова, М. Ипатова
Отбор статей для перевода: кандидат искусствоведения Д. Харман
Макет подготовлен ООО «Издательство «Наше слово»
info@nasheslovo.ru
www.nasheslovo.ru
Виолле-ле-Дюк Э.
В 50 Энциклопедия готической архитектуры / Эжен- Эммануэль Виолле-
ле-Дюк ; пер. с фр. С. Баталина. - М.: Эксмо, 2013. - 512 с.: ил.
ISBN 978-5-699-60674-0
Эжен-Эммануэль Виолле-ле-Дюк (1814-1879) принадлежит к числу наиболее
известных французских историков искусства и архитектуры. Архитектор и инженер,
реставратор и педагог, историк и публицист, он снискал себе славу неустанной дея¬
тельностью в области обследования, консервации и реставрации архитектурных па¬
мятников Средневековья.
Для Виолле-ле-Дюка архитектурное здание - это целостный организм, внешние
формы которого являются естественным отражением его внутреннего устройства, ко¬
торое, в свою очередь, в идеале стремится к решению поставленной практической зада¬
чи наиболее простым и рациональным способом. Уроки, которые он пытается извлечь
из опыта средневекового искусства, прямо предвосхищают архитектурную теорию и
практику последующей эпохи модерна, на которую он оказал существенное влияние.
«В произведении, которое мы представляем на суд читателя, мы постарались не
только сделать обзор разнообразных форм архитектуры Средневековья в хронологи¬
ческом порядке, но и обосновать причины возникновения этих форм, принципы их
использования, обычаи и нравы, среди которых они зародились» - так писал Виолле-
ле-Дюк о книге, которую вы держите в своих руках.
УДК 72
ББК 85.11
ISBN 978-5-699-60674-0
© ООО «Издательство «Наше слово», перевод, 2013
© ООО «Издательство «Наше слово», макет, 2013
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013
>uoaae-ae-«moR n его ки«г<*
Предисловие к русскому переводу
жен-Эммануэль Виолле-ле-Дюк (1814-1879)
принадлежит к числу наиболее известных
французских историков искусства и архитек-
I туры. Архитектор и инженер, реставратор и
теоретик, педагог, историк и публицист, -
он снискал себе славу не столько своими постройками,
проектами или научными и публицистическими трудами,
сколько своей неустанной деятельностью в области обсле¬
дования, консервации и реставрации архитектурных па¬
мятников, прежде всего, памятников архитектуры Сред¬
невековья. С 1840 года по инициативе П. Мериме он на¬
чинает реставрировать церковь аббатства в Везле, а затем,
в течение последующих 30 лет и более, реставрирует сам
или принимает участие в реставрации таких знаменитых
монументов, как Сент-Шапель в Париже (с 1840-го), собор
Парижской Богоматери (с 1845-го), базилика Сен-Дени
(с 1846-го), собор Сен-Сернен в Тулузе (с 1847-го), собо¬
ры в Амьене (1849), Клермон-Ферране (1866) и Лозанне
(1874), замки Куси (1856-1866), Венсен и Пьерфон
(1859-1870), крепостные сооружения в Каркассоне
(1855-1879) и Авиньоне (1863-1867) и многие другие.
Будучи членом Комиссии по историческим памятникам
(с 1860-го) и генеральным инспектором епархиальных
зданий (1853-1874), он совершает инспекционные поезд¬
ки в различные регионы Франции, неустанно фиксируя,
обмеряя и зарисовывая архитектурные памятники, мно¬
гие из которых были повреждены и частично разрушены
атеистическим бумом Французской революции или
последующими неграмотными перестройками.
Итогом этой колоссальной практической дея¬
тельности по фиксации и реставрации архитектурных
древностей Франции стал его главный научный труд -
10-томный «Толковый словарь французской архитектуры
XI-XVI веков» (1854-1868), который вместе с вышед¬
шим чуть позже 6-томным «Толковым словарем фран¬
цузской утвари от Каролингов до Ренессанса»
(1858-1874) призван был составить своеобразную энцик¬
лопедию средневекового искусства. Этот труд способство¬
вал осознанию подлинной исторической ценности и зна¬
чения искусства Средних веков и, в частности, готики,
окончательно вернув ему в представлении общества ту ис¬
торическую роль, которая отрицалась и игнорировалась
предшествующей эпохой неоклассицизма. Научная и прак¬
тическая деятельность Э. Виолле-ле-Дюка способствовала
сложению исторической концепции средневекового ис¬
кусства и заложила основы современной медиевистики.
Однако, несмотря на столь несомненные заслуги,
научные взгляды и практическая деятельность Э.
Виолле-ле-Дюка вызвали весьма противоречивую и неод¬
нозначную оценку как современников, так и потомков.
Его фигура, подобно фигуре Генриха Шлимана в архео¬
логии, возбуждает диаметрально противоположные эмо¬
ции у историков искусства, реставраторов и архитекторов,
колеблющиеся от восхищения до резкого осуждения.
Уже в 1863-1864 годах его попытка реформировать сис¬
тему преподавания в Школе изящных искусств в Париже
вызвала бурный протест у слушателей, который заставил
его покинуть ее стены. А его принципы реставрации,
которые он сформулировал в «Беседах об архитектуре»
(1874): «Реставрировать здание не значит подновлять его,
ремонтировать или перестраивать; это значит — восстанав¬
ливать его завершенное состояние, какого оно могло и не
иметь никогда до настоящего времени...» - вызвали спра¬
ведливые упреки в том, что после его реставрации памят¬
ники утрачивают последние следы подлинной древности.
Эти упреки, во многом вполне обоснованные, ста¬
ли следствием той сложности и противоречивости его
взглядов и теоретических принципов, отражением кото¬
рых стала и его книга. Смелый новатор и подлинный энту¬
зиаст средневекового искусства, Виолле-ле-Дюк был сы¬
ном своего времени, середины XIX века, и воплотил как
его достижения и открытия, так и его иллюзии и заблужде¬
ния. В его подходе к историческим памятникам археоло¬
гическая точность и детальная фиксация сохранившихся
остатков сочетались с произвольной фантастичностью ре¬
конструкций несохранившихся частей; историческая ши¬
рота, стремление поставить развитие архитектуры в
общий контекст эволюции эпохи, страны, региона, со¬
циального слоя - с прямолинейностью оценки социаль¬
ных связей и наивностью исторических аналогий; техни¬
ческая точность и исключительное внимание, уделяемое
развитию строительной практики, техники
и технологии, - с механистичностью понима¬
ния художественного процесса, заставляющей
искать буквальное практическое объяснение
каждой художественной форме.
Восторженное преклонение перед ис¬
кусством готики - великого национального
прошлого Франции - часто приводит его к недооценке ис¬
кусства других эпох и народов, в особенности Ренессанса и
классицизма, и порождает резко негативные, полеми¬
ческие оценки современной ему архитектуры, в которой
он видит лишь забвение и поругание тех принципов, ко¬
торые представляются ему воплощением естественного
и рационального начала в архитектуре. В этом проявилось
его категорическое неприятие как устаревших догм акаде¬
мического неоклассицизма, так и господствующей в его вре¬
мя эклектики, произвольно комбинирующей различные по
происхождению конструктивные принципы и формы. Для
Виолле-ле-Дюка архитектурное здание - это целостный
организм, внешние формы которого являются естест¬
венным отражением его внутреннего устройства, кото¬
рое, в свою очередь, в идеале стремится к решению постав¬
ленной практической задачи наиболее простым и рацио¬
нальным способом. Уроки, которые он пытается извлечь из
опыта средневекового искусства, прямо предвосхищают
архитектурную теорию и практику последующей эпохи
модерна, на которую он оказал существенное влияние.
Все это, безусловно, должен иметь в виду совре¬
менный читатель, который, беря в руки эту книгу, должен
понимать, что имеет дело не только с популярной и богато
иллюстрированной энциклопедией средневекового искус¬
ства, но и с памятником исторической и архитектурной
мысли середины - второй половины XIX века. Это была
эпоха завершения промышленной революции, безгранич¬
ной веры в прогресс и познавательную силу человеческого
разума, время господства позитивизма и рационализма,
эпоха создания революционных естественно-научных и со¬
циальных теорий, эпоха Дарвина и Маркса. Для истории
искусства это было время формирования фундаменталь¬
ных научных концепций: эпоха Бургхардта и Мишле.
Все это нашло свое отражение в «Толковом сло¬
варе» Виолле-ле-Дюка. Рассматривая эволюцию ос¬
новных категорий и типов средневековой архитектуры: ре¬
лигиозной, светской, военной, собора, замка, дворца, -
он постоянно подчеркивает ее связь с общими историчес¬
кими процессами, определявшими развитие средневеково¬
го общества, изменение его потребностей и приоритетов.
Наряду с этим он стремится в трансформациях каждой от¬
дельной формы увидеть логику, диктуемую спецификой
природных условий, климата, характера строительных ма¬
териалов, а также особенностями традиций, темперамента,
вкусов и привычек людей. Это стремление уви¬
деть во всем естественные природные, исто¬
рические и даже биологические закономернос¬
ти порой приводит его к явным натяжкам
и ошибкам. Сейчас кажется крайне наивным ус¬
матривать причину зарождения готического сти¬
ля только лишь в изменении роли и политики
епископов или же находить прямое отражение по¬
литической борьбы между королем и феодальной оппози¬
цией в формах замковой архитектуры. Однако, с другой
стороны, это стремление уловить в бесконечных трансфор¬
мациях отдельных конкретных форм внутреннюю логику
и общие закономерности приводит его к интуитивным
открытиям и важным научным догадкам. К числу пос¬
ледних можно отнести его знаменитую гипотезу о конст¬
руктивной роли нервюр, которые, по его мнению,
«поддерживают свод подобно кружалам...». Оспоренная
П. Абрахамом в 1934 году, эта гипотеза, тем не менее, наш¬
ла свое частичное подтверждение при разрушении готи¬
ческих зданий в годы Второй мировой войны и до сих пор
остается аргументом открытой научной дискуссии.
Отдельные статьи из «Толкового словаря» изда¬
вались на русском языке и ранее. Коренное отличие ныне
представляемого читателю сборника избранных статей
от предыдущих публикаций в том, что здесь основной ак¬
цент сделан именно на готической архитектуре как тако¬
вой, что и определило название данной книги. Это поста¬
вило перед научным коллективом - переводчиками и ре¬
дакторами - еще одну непростую задачу. В построенной
по алфавитному принципу энциклопедии Виолле-ле-Дюка
автор уделяет немалое внимание филологическому аспек¬
ту: этимологии отдельных названий и терминов, их про¬
исхождению и эволюционным связям слова и формы.
Проблема, однако, заключается в том, что большинство
из этих связей непередаваемы в русском переводе из-за от¬
сутствия эквивалентов как в терминологии, так и в самих
архитектурных формах. Переводчик и редакторы постара¬
лись сохранить насколько возможно дух и букву авторско¬
го текста и, избегая модернизации, представить его совре¬
менному читателю в первозданном виде. Мы надеемся, что
он сумеет оценить не только чрезвычайно интересную
и ценную информацию о памятниках готической
французской архитектуры XI-XVI веков, многие из кото¬
рых ныне уже утрачены, но и красоту стиля, широкую эру¬
дицию и остроумие автора, принадлежавшего к числу наи¬
более блестящих умов своего времени.
Генеральный директор издательства <Наше слово>
Гордиенко АН
Научный редактор перевода,
доцент кафедры всеобщей истории искусства
исторического факультета МГУ,
кандидат искусствоведения
Ефимова ЕЛ
Веяние
то время, когда мы только начинали изуче¬
ние средневековой архитектуры (пример¬
но 25 лет тому назад), в этой области еще
не было исследований, на которые мы мог¬
ли бы ориентироваться. Помнится, тогда
большинство маститых ученых едва признавало само
существование подобных памятников, столь много¬
численных на территории Европы, и в частности,
Франции. Допускалось изучение лишь некоторых
зданий эпохи французского и итальянского Ренес¬
санса, а все то, что было построено со времен Поздней
Римской империи вплоть до XV века, упоминалось
лишь как плод невежества и варварства. Даже если
бы мы испытывали некое мистическое восхищение
при виде французских средневековых церквей и зам¬
ков, мы вряд ли решились бы сознаться в подобных
чувствах, это показалось бы признаком дурного вку¬
са. Однако по какой-то внутренней склонности мы ув¬
леклись этими величественными памятниками архи¬
тектуры, все богатство которых как будто бы ожидало
того исследователя, который готов посвятить себя
их изучению.
Вернувшись после двух лет пребывания в Ита¬
лии, мы с еще большим восхищением взглянули
на французские здания, на мудрость и знания, в них во¬
площенные, единство, гармонию и метод, которым сле¬
довали как в самих конструкциях, так и во внешнем
убранстве.
Уже тогда наши ученые приоткрывали новый
путь исследования: вдохновленные примером наших
соседей из Англии, они задумывались о классифика¬
ции зданий по стилям и эпохам. Они стали опираться
не только на тексты, во многом ошибочные, но и на ар¬
хеологические данные, полученные в результате не¬
посредственного изучения самих памятников
архитектуры. В первых работах г-на де Комона,
посвященных архитектуре Северной Франции,
отмечается различие характерных черт зданий,
построенных в разные эпохи. В 1831 году г-н Вите
направил министру внутренних дел доклад о памятни¬
ках департаментов Уазы, Эны, Севера, Марны и
Па-де-Кале, этот модный писатель хотел обратить
внимание правительства на то, что мы обладаем
неведомыми богатствами, которые находятся
буквально у нас на глазах. Исследования, столь
счастливо начатые г-ном Вите, были продолжены
позднее г-ном Мериме, который во время своих
поездок по старинным французским провинциям спас
от разрушения множество зданий, казавшихся тогда
не заслуживающими внимания, а сегодня состав¬
ляющих достояние и гордость городов, где они
построены. Г-н Дидрон, занимавшийся толкованием
стихотворных произведений, во множестве укра¬
шающих стены наших соборов, жестоко пресекал
любой вандализм, направленный на уничтожение
произведений искусства. Но, увы, следует сказать, что
наши художники отставали от веяний эпохи:
архитекторы устремлялись в Италию и видели
образцы для подражания, лишь оказавшись в Генуе
или Флоренции; в результате они возвращались на ро¬
дину с папками, полными этюдов, сделанных в беспо¬
рядке и без всякой критики, и принимались за работу,
так и не взглянув на памятники собственной страны.
Тем не менее Комиссия по историческим па¬
мятникам, учрежденная при Министерстве внут¬
ренних дел, начала приглашать немногих мастеров
для изучения и восстановления некоторых наиболее
красивых памятников Средневековья. Именно бла¬
годаря этому начинанию, сперва очень осторожному,
удалось сохранить лучшие образцы нашей на¬
циональной архитектуры, свершилась революция в ее
изучении, а мы получили возможность в течение не¬
скольких лет изучать те памятники, которые в изоби¬
лии сохранились в наших провинциях, и объединить
в единое целое все части этой книги, которую пред¬
ставляем теперь публике. Несмотря на беспрестанные
трудности и минимальные ресурсы, Комиссия по ис¬
торическим памятникам смогла достигнуть колоссаль¬
ных результатов; и сколь бы ни скромна была похвала
из наших уст, мы все же хотели бы с бла¬
годарностью воздать ее тем, кто там работал,
ибо деятельность по сохранению наших па¬
мятников воистину перевернула весь ход
исследований французской архитектуры и,
сохраняя прошлое, она заложила фундамент
для будущего.
Основу жизни каждого народа составляет
именно эта связь между различными периодами его су¬
ществования, и жалок тот, кто отрекается от прошлого,
ибо тем самым он лишает себя и будущего!
Цивилизации, оставившие глубокий след в истории, -
это прежде всего те, в которых почитались традиции
и где в зрелости сохранились все характерные черты,
присущие им с раннего детства. Наглядное подтверж¬
дение этому дает нам римская цивилизация, ибо нет
другого такого народа, который относился бы к своим
истокам с большим уважением, чем римляне. Если
говорить политическим языком, Франция, несмотря
на разнородность ее истоков, как никакая другая
страна, была основана именно на принципе тесного
единства, и было бы неразумно и несправедливо
позволить исчезнуть в небытии одной из причин этого
единства - произведениям искусства, созданным
со времен Поздней Римской империи до эпохи
Ренессанса.
Действительно, развитие искусства во Фран¬
ции в период с IX по XV век было размеренным и ло¬
гичным, его влияние распространялось на Англию,
Германию, Северную Испанию, доходило до Италии,
Сицилии и Востока; так неужели же мы не вос¬
пользуемся плодами этих многовековых трудов?
Не сохраним и откажемся от былых заслуг, которым
по праву завидует вся Европа? Станем последними,
кто обратится к изучению собственного языка? Из де¬
рева или из камня, памятники старины равно по¬
гибают, и было бы безумием пытаться сохранить их
все, продлить их срок, несмотря на состояние материи,
но что не может и не должно погибнуть, так это дух,
вдохновивший их создание, ибо этот дух - это и есть
мы сами, и есть душа нашей родины. В произведении,
которое мы представляем на суд читателя, мы пос¬
тарались не только сделать обзор разнообразных форм
архитектуры Средневековья в хронологическом по¬
рядке, но и обосновать причины возникновения этих
форм, принципы их использования, обычаи и нравы,
среди которых они зародились. Нам показалось, что
рассказывать об эволюции в архитектуре невозможно,
не дав общего представления о той культуре,
порождением которой она была, и если подобная
задача оказалась нам не вполне под силу,
мы, по крайней мере, открыли новый путь
исследования, подобно тому, как невозмож¬
но рассказывать об одежде, не дав пред¬
ставление о человеке, который ее носит.
Итак, отбросив всякое личное пристрастие
к тем или иным формам, мы можем сказать,
что каждый раз нас глубоко поражала та полная
гармония, которая существовала между средневеко¬
вым искусством и сознанием людей, породившим его.
С момента своего зарождения культура Средне¬
вековья стремится к беспрестанному развитию, идя
порой путем проб и ошибок; едва перед ней приоткры¬
вается понимание того или иного принципа, как, не до¬
жидаясь его эволюции, делаются поспешные выводы
и возникают ошибочные убеждения, такова, с одной
стороны, слабость и в то же время назидательность ис¬
кусства XII-XVI веков. То, что было создано в течение
этих веков, - это не просто некая точка в истории
искусства, это целая цепь, состоящая из множества
звеньев, которые были соединены между собой, хотя
и наспех, но в соответствии с законами непреложной
логики. Написать историю средневековой
архитектуры - это почти что совершить невозможное,
ведь нужно одновременно охватить и представить
историю религии и политики, особенности
феодального и гражданского устройства общества;
определить те или иные тенденции, влияние которых
проявилось по-разному в зависимости от местности,
понять, каким образом они были связаны, как смеши¬
вались между собой, и что получилось в результате;
принять во внимание традиции, вкусы и нравы разных
народов, закономерности, обусловленные использова¬
нием определенных материалов, системой торговых
отношений, личным талантом людей, внесших свой
вклад в развитие событий, то ускоряя их ход, то уводя
его немного в сторону; при этом не упускать из виду
бесконечные поиски пути самой цивилизацией и про¬
никнуться энциклопедическим, религиозным и фи¬
лософским духом Средневековья. Призыв к прогрессу
на знаменах европейских христианских народов
появился отнюдь не сегодня, а кто говорит «прогресс»,
тот подразумевает труд, борьбу и преобразования.
Античная культура проста и едина, ей свойст¬
венно поглощение, а не распространение; совсем не
такова христианская культура, она отдает и получает,
находясь в беспрерывном движении. Безусловно, вы¬
разительность искусства этих двух цивилизаций
совершенно различна; об этом можно сожалеть,
но невозможно противиться; можно описать историю
египетского, греческого или римского искусства, ибо
все они развивались от зарождения до апогея и затем
заката, идя по ровной дороге, не зная отклонений
в своем развитии, но человеческой жизни не хватит,
чтобы описать все внезапные изменения в истории
средневекового искусства, понять их причины, пе¬
ресчитать по одному все звенья этой цепи, крепко
спаянные одно с другим, хотя и совершенно
различные.
Когда археологические исследования Сред¬
них веков только делали первые шаги, была создана
некая классификация, весьма условная, которая
делила это искусство в соответствии со стилями на пер¬
вичный, вторичный, третичный и переходный
периоды, предполагалось, что в обществе происходят
те же изменения, что и на всей нашей планете,
поверхностная оболочка которой меняется после каж¬
дого большого потрясения; однако какой бы удов¬
летворительной ни казалась эта классификация, она
не вполне соответствует реальности, ибо вся история
искусства со времен Поздней Римской империи
до Возрождения XVI века - это не что иное, как цепь
беспрерывных переходов. Мы вовсе не хотим
подвергнуть осуждению метод, который внес
неоспоримый вклад, впервые указав основные вехи,
сделав более упорядоченными исследования и, так
сказать, расчистив путь; но, повторимся, подобная
классификация не соответствует действительности,
и мы полагаем, что наступило время отнестись к изу¬
чению Средних веков как к исследованию жизни
живого существа, которое путем неуловимых измене¬
ний постепенно проходит путь от детства до старости
и невозможно с точностью указать день, в который
одна пора жизни сменилась другой. Все эти причины
и, возможно, недостаточность наших знаний побудили
нас придать нашему произведению словарную форму
энциклопедии. Это, с одной стороны, позволяет чи¬
тателю легче ориентироваться в книге, и в то же время
нам - представить множество сведений и примеров,
описание которых в историческом порядке неизбежно
сделало бы изложение путаным и сложным. Именно
из-за изобилия представленных сведений такая форма
показалась нам наиболее подходящей для
исследования, она дает возможность посвятить
больше внимания различным архитектурным деталям
наших средневековых памятников, хотя и сложным,
но тесно связанным с потребностями своего времени,
поскольку обязывает рассмотреть их по отдельности,
тщательно описывая предназначение и эволюцию,
которую они претерпели. Нам хорошо известно, что
сложность средневекового искусства, разнообразие
его истоков и свойственное ему беспрестанное стрем¬
ление к лучшему, порой приводящее к заблуждениям,
уже оттолкнули немало ученых, вызывали и до сих
пор вызывают нежелание предаваться исследованиям,
цель которых не вполне ясна. Гораздо легче отрицать,
чем изучать, и довольно долго в этой части нашего
духовного наследия видели лишь хаос, отсутствие
разума и логики, однако стоит вглядеться повни¬
мательнее, как один за другим внутри этого хаоса нам
открываются источники средневекового искусства,
становится понятным их развитие и выясняется, что
все они ведут к единому пути и дают плодородную
почву. Конечно, время слепого отрицания уже позади,
наш век стремится подвести итог прошлому; похоже,
он готов признать (и мы полагаем, что в этом он на вер¬
ном пути), что дорога в будущее начинается со знания
истоков, умения употребить с пользой все то, что столь
тщательно накапливалось прошлыми веками. Это
понимание - нечто более глубокое, чем просто
реакция на разрушительный дух последнего столетия,
оно порождено потребностью нашего времени; и даже
если некоторые преувеличения могли смутить ученых,
а любовь к прошлому порой граничила с фанатизмом,
тем не менее основой современной духовной жизни
является всеобщее и ярко выраженное стремление
к историческим исследованиям, будь то в политике,
законодательстве, литературе или искусстве. Чтобы
убедиться в этом (если предположить, что наше
наблюдение нуждается в подтверждении), достаточно
присмотреться, с какой ненасытностью публика
во Франции, Англии и Германии встречает каждое
произведение, посвященное истории или архитектуре,
с каким пылом бросаются исправлять ошибки, едва
на свет появляются сведения о новых памятниках или
текстах. И новые открытия лишь способствуют
развитию этой тенденции. Так, когда физических
возможностей ученого уже не хватает, чтобы собрать
воедино столь многочисленные и бесценные
архитектурные свидетельства старины, на помощь
приходит изобретение фотографии, благодаря
которой за несколько лет создается полный перечень
всех наших памятников. Мудрые административные
распоряжения кладут начало сбору ранее раз¬
розненных исторических документов, в департаментах
и городах организуются общества по охране памятни¬
ков, уцелевших после периода революции и спе¬
куляции; бюджет государства, даже переживая
серьезнейшие политические кризисы, продолжает
выделять значительные суммы на спасение от исчез¬
новения произведений искусства, столь
длительное время пребывавших в забвении.
И это явление - не дань моде, оно
неизменно и с каждым днем становится все
заметнее; появившись в узком кругу
просвещенных людей, оно постепенно
становится массовым. Стоит даже отметить,
что оно особенно ярко выражено среди рабочих
и промышленников, тех, кого скорее ведет инс¬
тинкт, нежели образование, ибо они узнают самих се¬
бя в этих творениях, порожденных национальным
гением.
Когда речь заходит о воспроизведении и про¬
должении темы искусства былых веков, главные
трудности возникают не снизу, ибо в исполнителях
недостатка нет. Но именно потому, что эта
современная тенденция - не дань моде и не реакция
на что-либо, следует особенно внимательно отнестись
к самому исследованию и к используемым мате¬
риалам, производя тщательный отбор и подвергая его
строгой и беспристрастной критике, ибо только так
мы сможем воссоздать то искусство, которое воистину
достойно национального гения нашей страны. Так,
неполное, ограниченное исследование будет бесполез¬
ным и принесет больше вреда, лишь увеличив
беспорядок и анархию, в которых наше искусство
находится уже более пятидесяти лет и которые чуть
было не привели его к упадку, оно само внесет
дополнительную путаницу; и, наоборот, если
исследование проведено с умом и всей тщательностью
и официальное учение готово его принять, ибо с его
помощью может избежать уклонений в сторону
и объединить все те частичные усилия, которые уже
были предприняты, но потеряли бы смысл без единого
стержня, вот тогда результаты не заставят себя ждать,
и искусство архитектуры займет достойное место
в культуре нашей в высшей степени творческой нации.
Разрозненные убеждения, сколь сильны бы они
ни были, не приведут к революции в искусстве; и если
сегодня мы стараемся восстановить оборванные связи
и почерпнуть в нашем прошлом основы для
современного искусства, то делаем это не под влия¬
нием какого-либо одного художника или группы мас¬
теров, но лишь следуя веяниям и увлечениям самого
нашего времени, а потому мы верим в наши иссле¬
дования и не боимся разочарования, ибо не мы ув¬
лекаем за собой современное искусство, а сама эпоха
ведет нас по своему пути... Куда? Кто знает! Наша
задача лишь исполнить со всем тщанием выпавшую
нам в соответствии с духом времени задачу. Подобные
усилия, как приходится признать, довольно
ограниченны, ибо человеческой жизни
недостаточно, чтобы охватить все те труды,
материальные и духовные, что уже были
созданы, а потому историк архитектуры
может быть лишь частью единого целого,
начатые им исследования будут затем
завершены другими, подобно тому, как он сам
завершает то, что было начато до него, он не может
трудиться сам по себе, и плоды его трудов не принад¬
лежат ему в полной мере, как например, картина
принадлежит художнику, а стихотворение - поэту.
Тот, кто попытался бы в одиночку навязать целой
эпохе свое представление об искусстве, был бы совер¬
шенным безумцем. Изучая архитектуру Средних
веков и стремясь сделать наше исследование
доступным для многих, мы должны сказать, что наша
цель не в том, чтобы заставить современных мастеров
повернуть назад, мы рассказываем им об основах
забытого искусства вовсе не для того, чтобы они стали
воспроизводить их точно в том же виде при возве¬
дении зданий XIX века; будь это так, нас можно было
бы упрекнуть за подобную причуду, но, к счастью,
наши исследования и принципы никогда не сводились
к этому. То, что удалось воспроизвести более или
менее удачные копии зданий, существовавших
до начала XVI века, - это скорее попытка воссоздать
элементы утраченного искусства, нежели желание
указать предел, у которого должно остановиться
развитие современной архитектуры. И если мы пола¬
гаем, что изучение архитектуры Средних веков несет
пользу и может привести к благоприятным
изменениям в искусстве, то этим мы вовсе не хотим
способствовать созданию произведений, лишенных
стиля и оригинальности, безмолвных копий
прекрасных памятников старины, которые были
замечательны прежде всего благодаря тому принципу,
который лежал в основе их возведения; наша цель
именно в том, чтобы этот принцип стал известен и мог
бы принести сегодня не меньшую пользу, чем
в XII-XIII веках. Предположим, некий архитектор
того времени, знакомый со всеми формулами
и принципами современной ему архитектуры, оказал¬
ся бы перенесенным в наш век и получил бы возмож¬
ность приобщиться к нынешним знаниям и промыш¬
ленным открытиям, вряд ли в этом случае он стал
бы строить здания в духе эпохи Филиппа-Августа или
Людовика Святого, ибо тем самым он нарушил
бы главный закон своего искусства, состоящий в том,
чтобы приноравливаться к нуждам и нравам своего
времени, действовать рационально. Возможно, никог¬
да ранее архитекторы не обладали столь обширными
ресурсами, не было столь многочисленных, умных
и умелых мастеров, а достижения промышленности
не были так совершенны. Однако чего недостает
во всем этом, так это души, той живительной силы,
которая и составляет главное достоинство любого
произведения искусства, которая позволяет противо¬
поставить разум мастера нелепым фантазиям частных
лиц или невежественных правительств, склонных
порой считать искусство неким излишеством, капри¬
зом или модой. Для того, чтобы сам мастер с уваже¬
нием относился к собственному произведению, необ¬
ходимо, чтобы он создавал его с твердым внутренним
убеждением, что оно зародилось на основе истинного
принципа, в соответствии с правилами здравого смыс¬
ла, так, вкус зачастую и есть не что иное, как проявле¬
ние этих правил; а чтобы и сам художник был ува¬
жаем, его убеждения должны быть не подлежащими
ни малейшему сомнению; иначе, как можно чтить того
художника, который, повинуясь сиюминутному кап¬
ризу своенравного дилетанта, выстроит для него
нечто в духе эпохи Возрождения, готической, ки¬
тайской или арабской архитектуры? Кем становится
мастер в таком случае? Не превращается ли он в кос¬
тюмера, подбирающего нам одежду в соответствии
с нашей фантазией, но который сам по себе ничего
не представляет и не имеет и не может иметь ни собст¬
венных предпочтений, ни вкуса, а главное - не вла¬
деет инициативой, основой для творчества любого
мастера? Однако изучение той архитектуры, в кото¬
рой форма подчинена единому принципу, подобно
тому, как тело послушно душе, чтобы не оказаться
напрасным, не должно быть ни неполным, ни поверх¬
ностным. И мы не побоимся сказать, что если и сдер¬
живало что возрождение нашей национальной архи¬
тектуры, расцвет которой должен послужить на поль¬
зу будущим поколениям, так это как раз неумение
правильно направить усердие мастера, несовершен¬
ное знание того искусства, в котором многие видят
всего лишь оригинальную и привлекательную форму,
не умея оценить всей его глубины. Так появлялись
на свет бледные копии, словно тела, лишенные души.
Те специалисты, которые занимались описанием
и классификацией архитектурных форм, далеко
не всегда были архитекторами-практиками и могли
говорить лишь о том, что было очевидным, а потому
их классификации, построенные на сугубо материаль¬
ном принципе, неизбежно грешили отсутствием ука¬
зания на причины и шокировали здравомыслящую
публику репродукциями искусства, смысла существо¬
вания которого она не понимала и которое воспри¬
нимала исключительно как игру, способную повесе¬
лить разве что нескольких любопытных из тех, кто
интересуется разным старьем, и уж говорить о прак¬
тическом смысле которого она бы поостереглась.
И действительно, если и есть на свете серьезный вид
искусства, поистине подчиненный разуму и здравому
смыслу, то это именно архитектура. Ее основопола¬
гающие законы одинаковы для всех времен и наро¬
дов, и главное условие присутствия хорошего вкуса
в архитектуре - это следование этим законам, и те ар¬
хитекторы, которые поначалу осуждали современные
копии римских храмов, лишенные того вдохновляю¬
щего творческого начала, что способствовало их воз¬
ведению, и нисколько не соответствующие нынешним
нравам и потребностям, вскоре принялись и сами по¬
вторять в своих работах романские и готические фор¬
мы, не отдавая себе ни малейшего отчета в истинных
причинах их появления, и тем самым они лишь в еще
более грубой форме обессмертили те заблуждения,
против которых некогда восставали.
Начиная изучать искусство, необходимо
прежде всего принимать во внимание изначальный
созидательный принцип и ту форму, которая была
выбрана для его воплощения. Для французской архи¬
тектуры XII-XIII вв., когда происходило ее особенно
значимое развитие, таким принципом было постоян¬
ное подчинение формы царившим в обществе нравам
и идеям, гармония тела и одежды, стремление к прог¬
рессу, беспрестанное движение, таким образом, прак¬
тическое применение этого принципа не могло не толь¬
ко повернуть вспять развитие искусства, но и заста¬
вить его стоять на месте. Однако, даже бы если все па¬
мятники, порожденные Средневековьем, были бы со¬
вершенны, не следует слепо их копировать при возве¬
дении новых зданий, следует лишь поучиться их язы¬
ку для выражения мысли, но не повторять то, что уже
сказали другие; даже если речь идет о том, чтобы
восстановить или починить утраченные или повреж¬
денные части, крайне важно понимать, почему детали
были расположены так или иначе, по какой причине
была выбрана именно эта, а не другая форма, ибо во¬
оруженный знанием лишь общих принципов архитек¬
тор остается беспомощным, встречаясь с многочислен¬
ными отступлениями от правил, если он не сумел про¬
никнуться тем духом, который руководил древними
строителями.
В этой работе будет много примеров, которые
порой выдают невежество, неуверенность, неудачные
попытки и преувеличения некоторых мас¬
теров, однако подчеркну, что во всех них
можно найти влияние, доходящее иногда
до злоупотребления, основного принципа
или метода, равно как и большую личную
свободу, единство стиля, гармонию в ис¬
пользовании форм, чувство пропорции,
словом, все те качества, которые и составляют искус¬
ство, независимо от того, идет ли речь о скромном
крестьянском жилище, великолепном соборе или ко¬
ролевском дворце. В самом деле, общество лишь тогда
может заявить о своем владении искусством, когда
оно распространено повсеместно и чувствуется даже в
самых заурядных творениях. И именно Франция из
всех европейских стран сохранила эту особенность в
наибольшей степени, ибо такой подход был свойствен
ей еще со времен Поздней Римской империи. Во все
времена Франция была законодательницей в моде и ис¬
кусстве для большей части европейского континента,
и напрасными были ее попытки перенять итальянские,
немецкие, испанские манеры; чутье и врожденный
вкус, свойственные всем слоям французского общест¬
ва, неизменно возвращали ее к собственному творчес¬
кому гению, помогая оправиться даже после самых
серьезных заблуждений, и мы полагаем, что нам сле¬
дует, наконец, признать это, ибо слишком долго подоб¬
ные чувства были незнакомы нашим мастерам, и они
не умели применить их во благо. Еще со времен прав¬
ления Людовика XIV художники были или хотели
быть особым сословием в нашей стране, своего рода
чужеземной аристократией, чуждой народным инс¬
тинктам. Отделив себя от народа, они утратили тем са¬
мым понимание с его стороны и лишились всякого
влияния, и если варварство не завладело целиком всем
тем, что осталось вне узкой художественной сферы,
то это произошло без малейшего их участия. Доказа¬
тельством тому низкое качество произведений искус¬
ства двух последних веков по сравнению с предыду¬
щим периодом. Особенно это коснулось архитектур¬
ных строений, для создания которых требуется боль¬
шая рабочая сила, в конце XVIII века эти творения
становятся образцом упадка, вялости, скудости и от¬
сутствия стиля, так что, глядя на них, невольно начи¬
наешь с сожалением вспоминать о последних произве¬
дениях, созданных во времена упадка Римской импе¬
рии. Господство Людовика XIV, желая быть основой
основ буквально во всякой мелочи французской жиз¬
ни, бесплодно поглотило все живые силы страны и, по¬
жалуй, искусства это коснулось даже в большей сте¬
пени, чем политики, ибо чтобы творить, художнику не¬
обходимо сохранять независимость. Безус¬
ловно, власть феодала не гарантировала
личной свободы; короли, светские и церков¬
ные сеньоры не разбирались, да и просто
не имели понятия о том, что сегодня мы на¬
зываем политическими правами, ими пре¬
небрегают и в наше время, что уж там
говорить о XII веке! Однако и светская, и духовная
власть, разделенные и порой соперничающие между
собой, все же оставили умному и трудолюбивому наро¬
ду свободу саморазвития. Искусство принадлежало
народу, и никто из власть предержащих и не помыш¬
лял указывать или исправлять его путь. Когда искус¬
ство перестало быть принадлежностью только черного
духовенства и вышло за пределы монастырей,
распространившись в сотне мирских цехов, ни один
епископ не стал сдерживать это естественное движе¬
ние, да и можно ли представить, чтобы кто-либо из глав
Церкви, которая столь настойчиво и неуклонно
заботилась о распространении христианской культу¬
ры, стал бы препятствовать этому явлению, которое
лучше всяких других знаков свидетельствовало, что
новая культура действительно затронула средние
и низшие классы? Но распространяясь за пределами
монастырей, искусство несло с собой и идеи духовной
свободы, что должно было особенно привлекать
население, стремящееся познавать, жить, действовать
и выражать свои вкусы и стремления. Отныне все свои
чаяния и надежды они станут запечатлевать в дереве
и камне, живописи и витражах, получив таким образом
возможность свободно изливать свой протест против
злоупотреблений силой. И начиная с XII века выраже¬
ние этого протеста присутствует практически во всех
художественных произведениях, украшающих наши
архитектурные памятники Средневековья, и если по¬
началу его основой все же служат священные тексты,
то в конце XIII века он становится сатирическим,
а в XV веке и вовсе превращается в карикатуру. Впро¬
чем, какую бы форму он ни принимал, он всегда иск¬
ренний, независимый, а порой и дерзкий. Сколь охот¬
но художники этого времени изображают в своих про¬
изведениях победу слабых и падение власть имущих!
Осмелился бы кто-либо из художников эпохи Людо¬
вика XIV поместить короля в ад в одном ряду со скря¬
гой или убийцей? А смог бы кто из творцов XIII века
изобразить короля возвышающимся среди туч с сияю¬
щим нимбом вокруг головы и молнией в руке, прослав¬
ленным подобно Богу, у ног которого - все великие
люди своего времени? Изучая наши величественные
соборы, замки и строения Средневековья, возможно
ли хоть на миг представить, чтобы чья-либо воля, кро¬
ме воли самого художника, могла определять архитек¬
турную форму, принципы их возведения и украше¬
ния? Единство замысла, соответствие частного и цело¬
го, гармония всех деталей - не говорит ли все это о том,
что возведением этих произведений руководила еди¬
ная воля? И она была не чьей иной, как волей худож¬
ника? И вспомним, как во времена Людовика XIV,
когда речь шла о завершении строительства Лувра, ко¬
роль вместе с главным интендантом королевских по¬
строек Кольбером и придворными принимали реше¬
ния в отношении ордеров, карнизов и прочих вопросов
искусства, и в конце концов доверились человеку,
который вовсе не был архитектором и сумел лишь сде¬
лать дорогостоящую фанеровку, наименьший недоста¬
ток которой в том, что она никоим образом не связана
с самим сооружением и к тому же делает совершенно
бесполезной почти четверть его поверхности. Мы су¬
дим об обществе по его искусству, ибо именно оно есть
наиболее явное выражение идей своей эпохи, однако
не существует искусства без свободы художника.
Исследование искусства Средних веков - это неисчер¬
паемый источник, полный оригинальных и дерзких
идей, которые будят воображение, оно побуждает
нас к поиску, а следовательно, поистине позволяет
развиваться всем способностям художника. Архитек¬
тура в период с XII века до Возрождения не позволяет
трудностям сломить себя и решительно их преодоле¬
вает, никогда не испытывая недостатка в ресурсах, она,
тем не менее, черпает их только из истинного источни¬
ка. Слишком часто она даже злоупотребляет этой сво¬
ей способностью преодолевать трудности, которые
служат для нее обычной средой. Но можно ли упре¬
кать за подобный недостаток? Он происходит от само¬
го духа нашей страны, ее развития и достижений, кото¬
рыми мы пользуемся и которые сами и порождают
этот дух. Он свидетельствует о тех умственных усили¬
ях, благодаря которым появилось современное об¬
щество, а оно далеко не так просто устроено; если срав¬
нить его с обществом языческим, то мы увидим, сколь
много новых деталей в нем появилось, почему же мы
должны вернуться к простым формам в искусстве, ког¬
да общество, отражением которого оно является, весь¬
ма и весьма сложно? Каким бы прекрасным ни было
греческое искусство, в нем все же многого не хватает,
а потому оно неприменимо к нашим нравам. Его
основополагающий принцип слишком чужд современ¬
ному обществу и не может вдохновить или поддержать
нынешних мастеров. Так почему бы не приобщить
наши умы к плодам трудов тех столетий, откуда мы са¬
ми родом? Как часто современным решениям в архи¬
тектуре не хватает гибкости и легкости, которые были
свойственно искусству, знающему и понимающему
то общество, в котором оно существует; наша же архи¬
тектура либо чувствует себя неловко в рамках своего
века, либо становится услужливой вплоть до пресмы¬
кательства и презрения здравому смыслу. И если
мы советуем обратиться к изучению искусства той
эпохи, когда оно еще не отклонилось от своего природ¬
ного пути, то это вовсе не означает, что мы предлагаем
возводить в наше время здания или дворцы в стиле
XIII века, наше исследование - это скорее возмож¬
ность для современных архитекторов поучиться гиб¬
кости, перенять привычку мерить все истинной мер¬
кой, вспомнить о природной самобытности и незави¬
симости духа, которые всегда были свойственны наше¬
му народу. Если нам удастся, по меньшей мере, пробу¬
дить у наших читателей желание углубиться в давно
забытое искусство, если мы поспособствуем зарожде¬
нию любви и уважения к произведениям, которые суть
живое отражение нашего многовекового прогресса,
то мы уже будем считать нашу задачу выполненной;
и какими бы скромными ни были результаты наших
усилий, мы надеемся, что они все же продемонстриру¬
ют, что в период между античностью и нашим веком
совершалась колоссальная работа, плодами которой,
при правильном подходе, мы можем воспользоваться.
ВИОЛЛЕ-ЛЕ-ДЮК
ак назывались арки между опорами нефов или клуатров, а также обрамлявшие порталы, портики, двери
или окна, и которые служили для распределения давления стен. В романский период, до XII века,
архивольты представляют собой полукруглые или [более профессиональный термин] полуциркульные
арки, иногда повышенные, реже - подковообразные. Постепенно в их форме появляются ломаные
линии: стрельчатые арки получают распространение в начале XII века в Иль-де-Франс и Шампани,
в конце XII века - в Бургундии, Лионне, Анжу, Пуату, Нормандии; и наконец в XIII веке - в Оверни, Лимузене,
Лангедоке и Провансе.
АРХИВОЛЬТЫ НЕФОВ
В XI веке их обычно выкладывали из одного
или двух рядов простых клинчатых блоков (рис. 1) без
лепного орнамента; в конце XI века второй ряд иногда ук¬
рашался, как, например, в нефе собора Женской Обители
в Канне (рис. 2), орнаментом в виде ломаных линий,
меандра или полукруглых валиков (рис. 3). Внутренняя
поверхность арки, которая во время строительства опира¬
лась на деревянное кружало, всегда оставалась гладкой.
Орнаменты, которые украшают второй ряд арки, изменя¬
ются в зависимости от провинции: в Нормандии это чаще
всего геометрические узоры, в Бургундии (рис. 4) (неф
Рис. 3 и 4. Арки XI
Постепенно увеличивается количество рядов
кладки, их становится уже три. В Иль-де-Франс редко
можно увидеть орнаменты на архивольтах, зато здесь ум¬
ножается количество профилей (рис. 6), в то время как
центр Франции остается верным традиции и долгое
Рис. 1 и 2. Арки XI века
церкви в аббатстве Везле), в Маконэ, Лионне и Прован¬
се, - орнаменты, заимствованные из античных традиций.
Сама по себе тенденция украшать архивольты
появляется только в XII веке, причем нижний,
внутренний, ряд арки по-прежнему остается
без орнамента, или же его обтесывали в ви¬
де полукруглого валика в соответствии с ог¬
ранкой кирпичей, чтобы не мешать наложе¬
нию кружала (рис. 5) (неф собора в Байе).
Рис. 5. Один
з архивольтов собора в Байе
время, вплоть до начала XIII века, сохраняет кладку
архивольтов в два ряда, нижний из которых лишен укра¬
шений, однако здесь уже начинают появляться стрельча¬
тые арки, как, например, в соборе города Отен (рис. 7).
Однако постепенно орнаменты исчезают с архивольтов
и заменяются профилями, более или менее сложно вы¬
полненными. В Нормандии узоры в виде ломаных линий
и пилообразные орнаменты на архивольтах сохраняются
в течение всего XIII века. В Бургундии и Маконэ были
распространены такие виды орнамента, как алмазная
грань, розетки, диски, двойной зубчатый орнамент;
в Провансе - овы, дентикулы и лиственный орнамент, все
они были заимствованы из античных мотивов. Посте¬
пенно в XIII веке внутреннюю поверхность нижней арки
начинают украшать мулюры, так что кладка в разрезе
теряет прямоугольные очертания, которые ей были при¬
сущи ранее. Мы приводим примеры развития внешнего
вида архивольтов в период с 1200 по 1500 г.: рис. 8,
1200-1230 гг., собор Парижской Богоматери, собор
Сен-Пьер в Шартре и др.; рис. 9, 1220-1240 гг., собор в
Туре, рис. 10,1230-1250 гг., собор в Невере. Для возведе-
и соборе Парижской Богоматери
ния этих архивольтов во время строительных работ ис¬
пользовалось двойное кружало. На рис. И и 12 также
примеры этого периода, которые демонстрируют
внешнюю арку, выступающую над гладкой поверхностью
стены, как, например, в церкви Сен-Пер-су-Везле,
1240-1250 гг. Рис. 13 - архивольты в соборе Парижской
Богоматери, 1320-1330 гг.; рис. 14 - в соборах в Нарбонне
Рис. 14,15 и 16. Архивольты в соборе в Клермоне, Сен-Севераг
в Париже и церкви Сен- Флорентен
и Клермоне, 1340 г. Постепенно профили архивольтов
все более и более усложняются к концу XV века:
Сен-Северен в Париже, XV век, рис. 15; церковь
Сен-Флорентен, начало XVI века, рис. 16. В конце XV
века профили арок и их изгиб практически не отличают¬
ся друг от друга во всех постройках этого периода.
АРХИВОЛЬТЫ
В МОНАСТЫРСКИХ ГАЛЕРЕЯХ
В центральных и южных районах
Франции они достаточно долго, практически
до конца XIII века, сохраняют форму полу¬
циркульной арки.
. 4 и 1
Рис. 17 и 18. Архивольты в
XI век, и церкви Сен-Сернен
Тане возле Кана,
в Тулузе
Рис. 19.
Один из архивольтов церкви
в Лупьяке (Жиронда)
АРХИВОЛЬТЫ ПОРТАЛОВ
Торцевые стены церковных фасадов были
толстыми, поэтому порталы обычно делали в виде про¬
филированных арок со множеством архивольтов, распо¬
ложенных один над другим. В постройках романской эпо¬
хи архивольты обычно состояли из четырех-пяти рядов
кладки, в готический период их стало еще больше. Стены
этих монументальных зданий в силу своей
высоты и толщины должны были опираться
на очень прочные арки. Поскольку же средне¬
вековые архитекторы для противостояния
давлению большой массы использовали
не увеличение высоты стрелы арки, а при¬
бавление дополнительных арок, что, кстати,
Рис. 20. Один из архивольтов южного
портала церкви в Пюи-ан-Веле
является весьма эффективным приемом, то их ко¬
личество порой достигало шести, семи и даже восьми.
Украшения этих архивольтов отличались той или иной
степенью роскоши в зависимости от убранства самого
здания. В XI веке архивольты порталов обычно имели по¬
лукруглую форму, а в середине XII века постепенно
получают распространение стрельчатые арки, и лишь
в нескольких провинциях, таких как Прованс, Лионне,
Бургундия, полукруглые архивольты продолжают
существовать вплоть до XIII века. В Иль-де-Франс
и центральной Франции в XI веке орнаменты на архи¬
вольтах отличались сдержанностью, в то время как
в Нормандии, Бургундии, Пуату, Сентонже, особенно
в XII веке, архивольты были украшены невероятным
количеством плетеных узоров, фигур, розеток; в Нор¬
мандии преобладали геометрические мотивы (рис. 17),
(церковь в Тане возле Кана, XI век). В Провансе чаще
украшением архивольтов служили мулюры, плоские ор¬
наменты, выполненные с большим изяществом. В Ланге¬
доке и Гиени - можно видеть обилие мулюр и редкие
орнаменты (рис. 18), церковь Сен-Сернен в Тулузе,
церковь в Лупьяке в Жиронде (рис. 19); южный портал
церкви в Пюи-ан-Веле (рис. 20).
В Пуату и Сентонже украшением архивольтов
служили изображения необычных фигур, животных, пе¬
реплетение растительных узоров, или же бусы и зубчатые
узоры, диски, алмазные грани, и, наконец, малые
профили, разделенные между собой черными линиями,
как, например, в церкви в Сюржере (Шаранта) (рис. 21).
В Бургундии больше были распространены розетки
Рис. 22. Архивольт портала церкви в Аваллоне (Йоина)
XIII-XIV вв. архивольты крупных соборов северной
Франции обычно украшены фигурами, каждая из кото¬
рых заполняет один из кирпичей кладки; все они сделаны
за счет обработки клинчатых камней; в качестве примера
Рис. 21. Архивольт в церкви в Сюржере (Шаранта)
и изображения символических персонажей; см. портал
церкви в Аваллоне (Йонна) (рис. 22). Рассмотрев все
эти примеры, датирующиеся XI и XII вв., можно увидеть,
что каким бы богатым ни было убранство архивольтов,
все орнаменты и фигуры создаются за счет обтески
прямоугольных камней. Этот принцип сохраняется
вплоть до XV века. Так, в конце XII века и в течение
Рис. 23. Архивольт южного
портала Амьенского собора,
XIII век
можно привести архивольты южного портала
Амьенского собора, датированные XIII веком (рис. 23);
на схеме А представлено, как выглядел профиль блоков
до начала резных работ. Если же архивольт состоял
из множества обломов, с орнаментом или без, то исход¬
ный вид клинчатых блоков был таким, как на рисунке 24,
где изображена боковая дверь церкви
Сен-Назер в Каркассоне, XIV век.
В XV веке принцип, используемый
архитекторами, меняется, на архивольтах
делаются специальные выемки, в которых
помещаются скульптурные изображения;
специальный выступ служит опорой сверху
Рис. 24. Архивольт боковой двери церкви Сеп-Наэер
в Каркассоне, XIV в
и снизу для этих фигурок, которые дополнительно зак¬
репляются специальным штырем для заделки в кладку
(рис. 25); см. портал церкви Нотр-Дам в городе Семюр.
Теперь скульптурные фигурки сначала вырезались в мас¬
терской и лишь потом становились частью украшения
всего здания, из-за чего было утрачено единство внеш¬
него облика и равномерность выступов, свойственные
порталам XIII-XIV веков, благодаря которым архи¬
вольты придавали зданиям общую строгость,
несмотря на многочисленные детали, укра¬
шавшие их.
Рис. 25.
Архивольт
портала церкви
Нотр-Дам
вСемюре.
перекрытия (за исключением нескольких примеров
в Пуату и Сентонже), то архивольты служили прежде
всего разгрузочными арками, чтобы уменьшить давление
каменной кладки на саму эту плиту. Орнаменты, укра¬
шавшие архивольты дверных проемов, прошли ту же эво¬
люцию, что и орнаменты порталов; довольно долго
преобладает форма полукруглой арки, она используется
для дверных проемов средних размеров вплоть до конца
XIII века, в то время как повсюду уже получили
распространение стрельчатые арки.
АРХИВОЛЬТЫ ОКОН
Вплоть до XIII века в южных и центральных
провинциях они сохраняют форму полуциркульной арки;
стрельчатые арки появляются в Иль-де-Франс лишь к
середине XII века, а в Нормандии, Бургундии, Пикардии
и Шампани приблизительно с 1200 по 1220 год. В
готическую эпоху архивольты обычно непосредственно
примыкают к крестовым сводам, а порой и составляют
с ними единое целое, как, например, в соборах Амьена,
Бове, Труа, Реймса и др.
АРХИВОЛЬТЫ ПОРТАЛОВ
Поскольку в романскую и готическую
эпохи порталы обычно увенчивала плита
астион — это выступающая оборонительная
постройка, возводившаяся на углах кре¬
постной стены, которая, начиная с XVI
века, предназначалась для перекрестного
обстрела подступов к крепости (см. «Воен¬
ная архитектура»). Бастионы пришли на смену сред¬
невековым башням. Слово «бастион» происходит
от bastide, bastille, bastillon, что означает «укрепление,
укрепленное здание». Большинство старых крепост¬
ных стен плохо выдерживали атаки осадной артил¬
лерии, которая в конце XV века превратилась в гроз¬
ное разрушительное орудие, постепенно их стали
укреплять бастионами, построенными из земли или
облицованными камнем, если время и средства
позволяли это сделать. В таких бастионах надстраи¬
вали несколько ярусов для ведения огня, что
позволяло руководить сражением издалека и обстре¬
ливать осаждающих, пытавшихся захватить крепост¬
ные рвы. Первые бастионы появились во Франции,
Германии и Италии в конце XV века, причем итальян¬
цы утверждают, что это именно их изобретение, одна¬
ко фактов, подтверждающих их правоту, мы не нашли.
Во Франции и Германии стали строить круглые
бастионы примерно в одно время, в период с 1490
по 1520 г. Более разумным было бы, наверное,
Рис. 3. Разрез бастиона города Лаигр
предположить, что во время итальянских войн конца
XV века французы, итальянцы, швейцарцы и немцы,
соперничая друг с другом, наперегонки усовершенст¬
вовали средства нападения и защиты. Текст
Макиавелли, который мы приводим в главе «Военная
архитектура», никак не указывает на превосходство
Италии над другими европейскими странами в этом
Рис. 1 и 2. План первого и второго этажей бастиона города Лаигр
вопросе. Как бы то ни было, Франция и Германия,
которые на протяжении всего XVI века вели
длительные и кровопролитные войны, то внутри
страны, то с другими государствами, беспрестанно
заботились об укреплении своих древних крепостей,
стремясь оснастить их защитными средствами,
способными эффективно противостоять артиллерии.
Во Франции войска короля и войска Реформации,
поочередно, с разницей в несколько месяцев оказы¬
ваясь в одном и том же городе то в роли осаждающих,
то осажденных, постоянно приобретая новый опыт,
чуть ли не ежедневно добавляли новые оборони¬
тельные сооружения или усовершенствовали старые;
и стоит добавить, что, если в те несчастливые времена
некоторые итальянские архитекторы действительно
показали себя талантливыми мастерами, то состояли
они тогда на службе у французских королей. Впрочем,
искусство фортификации было знакомо каждому, кто
занимался тогда строительством в нашей стране, и да¬
же сам Бернар Палисси утверждал, что изобрел сис¬
тему защитных сооружений от любых самых грозных
атак.
В качестве примера первых фортифи¬
кационных сооружений, которые могли
бы считаться настоящими бастионами, рас¬
смотрим большие круглые башни, возве¬
денные на углах крепостных стен в городе
Лангр. Главный из этих бастионов - кру¬
говое оборонительное сооружение для
-4.
Рис. 5. Бастион города Золотурн
защиты ворот; в нем три яруса батарей, два из которых
укреплены казематами.
Рис. 1 представляет нам план первого этажа
бастиона, рис. 2 - план второго этажа, а рис. 3 - вид
в разрезе. Амбразуры двух этажей казематов открыт^
так, чтобы обстреливать с фланга подступы к кур¬
тинам. Верхняя батарея была предназначена для того,
чтобы вести обстрел на дальнем расстоянии. Бастионы
города Лангр - это не земляные сооружения; это
каменные башни с большим диаметром и прочными
стенами, способными выдержать удар ядра. Внешне
(рис. 4) бастион, планы и вид в разрезе которого
мы только что приводили, выглядит как средневе¬
ковая башня, с той разницей, что это сооружение более
низкое по отношению к своему диаметру, а откосы
сделаны более отлогими, чтобы лучше отражать удары
Рис. 7. Нижний уровень бастиона города Шафхаузен
железных ядер. Водостоки, расположенные по его пе¬
риметру, свидетельствуют, что раньше здание не име¬
ло крыши, а было снабжено только лишь орудийной
платформой. Впрочем, почти сразу после постройки
бастион был переделан и дополнен надстройкой;
изнутри об этом свидетельствуют своды здания, а сна¬
ружи - два ряда отверстий водосброса, расположен¬
ных один над другим (рис. 4).
Впрочем, далеко не всегда круговые бастионы
строились без крыш, например мощные круговые
башни города Нюрнберг, построенные Альбрехтом
Дюрером, которые вполне можно назвать настоящими
бастионами в первоначальном смысле этого слова, бы¬
ли крытыми; или бастионы старинной крепости в Зо-
лотурне (рис. 5), также увенчанные крышами. Однако
довольно скоро выяснилось, что подобные круговые
бастионы довольно тесны, что их неприцельный огонь
не может сдержать подступы осаждающих, что для
обстреливания куртин служат всего лишь два-три ар¬
тиллерийских орудия, и для отражения наступления
нападающих этим сооружениям не хватает протяжен¬
ности. Поэтому в начале XVI века бастионы претер¬
певают ряд изменений. Одни, чтобы можно было вести
Рис. 8. Подземное основание вершей батареи бастиона города
Шафхаузен
лучший обстрел с двух сторон угла, все больше
выступают вперед, как показано на рис. 6, а потому их
фланки становятся более длинными, другие, наоборот,
стараются сделать более широкими передние стороны,
чтобы лучше обстреливать фронт.
Рис. 9. План батареи бастиона города Шафхаузен
Альбрехт Дюрер в своем «Искусстве укреп¬
ления городов и цитаделей» предлагает схему возве¬
дения бастионов, которая заслуживает тщательного
изучения; этот мастер, художник и архитектор, был
не только искусным теоретиком, но и руководил
строительством части оборонительных со¬
оружений города Нюрнберг; и для своего
времени эти строения действительно явля¬
ют собой результат великолепной работы.
Мы предполагаем даже, что предложенная
им система была очень популярна в начале
XVI века на территории Германии и Швей-
царии, где до сих пор сохранились развалины крепос¬
тей, выстроенных, по всей видимости, в соответствии с
его схемой; среди прочих можно назвать, например,
Шафхаузен. Чтобы усилить оборону и сделать эф¬
фективным обстрел фронта, Альбрехт Дюрер пред¬
лагал строить высокие и широкие бастионы, в которых
на уровне основания рва располагалась батарея в казе¬
матах, а другая, открытая, находилась наверху. Такой
бастион представлял собой огромный каменный куб,
либо изолированный от крепостной стены, либо
соединенный с ней узким проходом. Если посмотреть
на его план, то мы видим дугу, в основании которой -
параллелограмм. Вот как выглядел нижний уровень
(рис. 7): орудийная площадка А у подножия городской
...л. (х
I /
Ряс. 10. Поперечный разрез басгиоил города. Шафхлуэен
стены сообщается с казематами батареи В при помощи
лестниц С. Лестницы D предназначены для сообщения
с верхней и нижней батареями. Рис. 8 показывает,
как выглядело подземное основание верхней батареи,
а рис. 9 - план самой батареи. Конструкция состоит
из концентрических стен, опирающихся на выступы,
которые соединены между собой в прямоугольной
части бастиона при помощи радиальных
или параллельных стен, так что они образу¬
ют своего рода решетку, идущую уступами,
и это придает особую прочность для проти¬
востояния метательным снарядам. В казе¬
матах батареи размещалось четыре огнест¬
рельных орудия для обстрела с флангов
подступов к куртинам и восемь орудий для защиты
передней, дугообразной части укрепления. Открытая
батарея на верхнем ярусе, откуда обстреливались
склоны и равнина, располагала двумя орудиями по бо¬
кам и девятью в передней полукруглой части.
а кг
j
v: ^
Рис. 11. Бастион города Шафхаузен
Ширина такого бастиона между двумя флан¬
ками может достигать примерно 130 метров, а высота
от основания до свода около 60 метров. Любопытно
рассмотреть изображение этого защитного соору¬
жения в поперечном сечении, сделанном со стороны
одной из лестниц С (рис. 10). Стены строения как
будто бы стремятся к единому центру, обозначенному
осью Е, а основание каменной кладки перпендикуляр¬
но вертикальным лучам и образует угол по отношению
к горизонту, более или менее открытый, в зависимости
от того, насколько стены удалены от центра: сам
Альбрехт Дюрер полагал, что такой способ построения
способствовал наибольшему внутреннему сцеплению
здания, что позволяло создать единый мощный
поддерживающий центр бастиона; и, думается, он был
прав. Чтобы облегчить движение пушечных орудий,
он сооружает на верхней батарее дощатый настил.
Детали данного защитного сооружения хорошо изу¬
чены и объяснены; так, в казематах нижней батареи,
кроме амбразур F, были сделаны вентиляционные от¬
верстия G для выхода дыма и вытяжные трубы Н, что¬
бы создавать тягу. Верхний бруствер в разрезе имеет
полукруглую форму, что позволяет лучше отражать
вражеские ядра; амбразуры оснащены повора¬
чивающимися створками из толстых досок, которые
закрывали орудия во время их перезарядки. Такой
изолированный бастион мог продолжать оказывать
сопротивление, даже если куртина оказывалась
во власти неприятеля; в этом прослеживаются следы
еще средневековой манеры фортификации; захватить
подобный бастион гораздо труднее, чем куртины.
Ширина рва вокруг него примерно 200 шагов, и он ок¬
ружен им полностью в соответствии со схемой X,
которую мы видим на рис. 10. Контрэскарп рва при¬
крыт. На рис. И изображена вертикальная проекция
внешнего вида такого бастиона.
Мы видим разгрузочные арки вокруг амбра¬
зур, что позволяет перенести вес внешней стены на пе¬
реднюю часть сходящихся стен. Здесь также видны
вентиляционные отверстия и вытяжные трубы, дере¬
вянные щиты, прикрывающие верхние амбразуры,
а также куртины, дозорные пути которых закрыты
сплошным навесом. Великолепная конструкция, и ее
единственный недостаток, пожалуй, лишь в том, что
строительство потребовало колоссальных расходов.
Альбрехт Дюрер, по-видимому, придавал особое
значение рвам; он делал их очень широкими и глубо¬
кими и часто располагал для их дополнительной
защиты небольшие отдельно стоящие круговые бас¬
тионы, подобные современным равелинам. Эти защит¬
ные сооружения располагались ниже уровня кромки
контрэскарпа и предназначались исключительно для
обстрела тех неприятелей, кто пытался через траншею
на уровне рва подослать минера к подножию крепост¬
ной стены или организовать штурм стен при помощи
лестниц. В одной из глав своего произведения под
названием «Antiquoe civitatis muniendoe ratio», где
он объясняет, как надо создавать внешние защитные
сооружения в городе, в котором хотят сохранить ста¬
рую крепостную стену с башнями, он как раз и пред¬
лагает строить подобные небольшие отдельно стоящие
бастионы, окруженные рвами (рис. 12).
Само слово «бастион», или, скорее, бастильон,
по отношению к данным фортификационным соору¬
жениям в XVI веке практически не употреблялось.
Чаще их называли площадкой, платформой, и так
было вплоть до начала XVII века, когда за ними окон¬
чательно закрепилось название бастион, которое со¬
хранилось и до наших дней.
ттмуг
тот термин изначально применялся в плот¬
ничных работах, а позже стал исполь¬
зоваться и в каменном строительстве.
Поначалу вимпергом называли деревянную
деталь, образованную из двух наклонных
брусьев, соединенных в единой точке. Например,
вимперг мансардного окна представляет собой
наклонные стропила, которые с одной стороны
соединены с вертикальным брусом, а с другой - стоят
на двух горизонтальных опорах (рис. 1).
Как уже рассказывалось в других разделах
(см. Собор), в конце XII - начале XIII в. в централь¬
ной и северной Франции перестроили почти все
городские соборы и большинство приходских церквей.
И если, когда строительство только начиналось,
денежных средств для этого было вполне достаточно,
то к моменту возведения сводов их стало не хватать
или собирались они крайне медленно. Возникала
необходимость создать хотя бы временную кровлю,
чтобы избежать повреждения зданий от дождя и мо¬
роза, а также дать возможность возобновить
богослужения. Однако, когда речь шла о таких
величественных памятниках, как, например,
Амьенский собор, возводить единую крышу над всей
конструкцией, включающей опорные столбы, высокие
окна, стены и парапеты, было невозможно без помощи
системы сводов и аркбутанов, поскольку устойчивость
такого рода зданий обеспечивалась за счет создания
равновесия и распределения разнонаправленного
давления. В таком случае своды возводили по частям,
ожидая, пока будут собраны средства для строительст¬
ва боковых стен и основных несущих конструкций.
Над каждой законченной частью свода тогда делали
временную кровлю самым простым и экономичным
способом: над арками крестовых сводов возводили
деревянные конструкции вимпергов, вершиной кото¬
рых служил конек двускатной крыши,
опиравшейся на деревянные перекладины
вдоль основной оси свода. Балки вимпергов
крепили к коньку, накладывали стропила
и сверху покрывали дранкой и черепицей
(см. рис. 2, схема А). Строителям также
было необходимо позаботиться о сохране¬
нии внутри этой конструкции водосточных желобов,
по которым дождевая вода стекала прямо на землю,
как в Сент-Шапель в Париже, или попадала в систему
водостоков, встроенных в аркбутаны, как в соборе
Нотр-Дам в Амьене (см. схему В, пункт С). Благодаря
этой временной кровле можно было не торопиться
с продолжением строительства и ждать в течение
нескольких месяцев или даже лет, пока появится воз¬
можность возводить тимпаны, парапетные стены и ос¬
новные несущие конструкции; внутренняя часть
собора была надежно защищена от дождя, снега или
мороза. Как только собранные денежные средства
и материалы позволяли продолжить работы, между
вимпергами, не трогая пока временные кровельные
конструкции, возводили опоры D и части парапетных
стен G; именно через эти парапеты, высота которых
равнялась уровню конька временной крыши, делали
обвязку (см. схему А, пункт Н), устанавливали основ¬
ную несущую конструкцию, настилали крышу и толь¬
ко потом убирали временную кровлю и деревянные
вимперги, украшая своды тимпанами, а оконные
проемы - архивольтами, а также достраи¬
вая карнизы и оставшиеся части пара¬
петных стен. Дождевая вода из желобов
Е стекала по трубам, скрытым внутри
опорных столбов D (см. схему В),
попадая затем в водосток С, который та¬
ким образом использовался и во временных,
и в постоянных конструкциях. Однако взгляд уже
привыкал к виду деревянных вимпергов, которые
вносили разнообразие в бесконечные горизонтальные
линии карнизов и парапетных стен. Без них здания
начинали казаться холодными и скучными, и тогда
архитекторам пришла счастливая мысль заменить
временные конструкции приятными на вид каменны¬
ми вимпергами. Так, в частности, поступил в 1245 г.
Пьер де Монтеро, архитектор капеллы Сент-Шапель
в Париже. Его примеру неоднократно следовали
строители в конце XIII века, в том числе при возве¬
дении Амьенского, а затем Кельнского соборов.
Таким образом, во второй половине XIII века
каменные вимперги стали часто используемым деко¬
ративным элементом. Северный и южный порталы
трансепта собора Парижской Богоматери, построен¬
ного в 1257 году, венчают каменные вимперги, кото¬
рые не имели никакого практического предназ¬
начения, но выполняли чисто декоративную функ¬
цию, завершая линию архивольтов большими треу¬
гольниками, отчасти ажурно украшенными, благода¬
ря которым визуально разбивалось однообразие гори¬
зонтальных линий этих огромных фронтонов.
На рис. 3 вимперг южного портала собора Па¬
рижской Богоматери. Позади него расположены ба¬
люстрада и галерея, а сам он сделан в виде отдельной
стены треугольной формы, толщина которой равна
0,33 см. Вимперги меньших размеров венчают другие
ниши данного портала и образуют таким образом
большой зубчатый фриз в нижнем этаже здания. В од¬
ной из глав мы уже рассказывали о том, как средневе¬
ковые строители использовали декоративные вим¬
перги в качестве средства для распределения нагрузки
арок крестового свода, которые и препятствовали
их искривлению.
Порталы Амьенского собора представляют
собой глубокие ниши, разделенные широкими высту¬
пающими контрфорсами, над каждым из них -
двускатная крыша, завершающаяся вимпергом, ко¬
торый образует практически прямой угол на своей
вершине. Сами вимперги украшены зубчатой резьбой
и увенчаны розеткой. Такой же принцип использован
в соборе в Лане; а вот архитектор Реймсского собора,
построенного в 1260 году, пошел еще даль¬
ше, дополнив порталы необычайно бога¬
тым декором.
На вимперге центрального портала
(рис. 4) представлена колоссальная
скульптурная сцена Коронования девы
Марии, над центральными фигурами усту¬
пами расположены небольшие каменные навесы, под¬
нимающиеся до самой вершины треугольника. Благо¬
даря округлым линиям скульптурной группы и окру¬
жающих ее выступов первоначальная форма
становится практически незаметной. Таким образом,
здесь скульптура визуально разрушает архитектур¬
ные линии.
В XIV веке вимперги по-прежнему радовали
глаз богатством украшений, однако архитектурные
Рис. 4. Вимперг
центрального портала собора в Амьене
становится все более ажурным и прозрачным. В конце
XV века стороны вимпергов часто образуют кри¬
волинейные вогнутые углы, на манер удлиненных
декоративных арок над архивольтами.
линии сохраняли здесь свой приоритет. Одним из наи¬
более ярких примеров подобных вимпергов, сохра¬
нившихся до наших дней, является портал Руанского
собора (рис. 5). Полностью ажурный вимперг с ба¬
рельефами в нижней части расположен перед галере¬
ей, зубчатая резьба, украшающая его, постепенно ста¬
новится все более тонкой, как, например, на южном
портале собора Парижской Богоматери.
В XV веке вимперги становятся еще более
остроконечными, с большим количеством лепных
орнаментов, в то время как внутреннее пространство
^oeuuau архитектура
, огда варвары вторглись в Галлию, многие
города имели еще галло-римские оборони¬
тельные сооружения, а те города, у которых
совсем не было укреплений, поспешили
^возвести их из развалин гражданских
сооружений. Эти пояса укреплений, восстановленные и
постоянно усиливаемые, долгое время были единст¬
венными оборонительными сооружениями городов.
Возможно, их расположение не представляло собой
правильной системы, но они были достаточно разнооб¬
разны. Разнообразие определялось различием местнос¬
ти, материалов или некоторых местных традиций,
которые мы не можем оценить сегодня, поскольку
Рис. 1. Деталь барельефа колонны Траяна
от этих поясов укреплений нам остались лишь разва¬
лины и фундаменты, измененные последующими до¬
полнениями.
В V веке вестготы захватили большую часть
Галлии. Во времена Валья их/Тткшодство распростра¬
нялось от Нарбоннской Галлии до Луары. Восемьдесят
девять лет Тулуза оставалась столицей
королевства. В это время большинство
городов Септимании часто подвергалось
осадам и было тщательно укреплено. Тулуза,
Нарбонн, Безье, Агд и Каркассон имели
превосходные крепостные стены, построен¬
ные по римским традициям того времени,
если судить по значительным частям поясов укрепле¬
ний, которые все еще окружают город Каркассон. Вест¬
готы, будучи союзниками римлян, восприняли и на¬
всегда сохранили искусства Империи, причем сделали
Рис. 2. Деталь колонны Антонина, Рим
это с особым успехом. Что касается франков, то они ос¬
тались верны своим германским привычкам. Их воен¬
ные сооружения походили на укрепленные лагеря,
окруженные частоколами, рвами и несколькими
земляными насыпями, дерево у них играло большую
роль в оборонительных сооружениях начала Средне¬
вековья. И если германские племена, занявшие Галлию,
позволяли галло-римлянам возводить церкви, монас¬
тыри, дворцы и гражданские учреждения, то они долж¬
ны были сохранить свои военные традиции перед
лицом завоеванного народа. Да и сами римляне, когда
воевали на территориях, покрытых лесами, таких как
Германия и Галлия, часто возводили деревянные кре¬
постные стены, нечто вроде жилища, выходящего
за пределы лагеря, как это можно увидеть на барелье¬
фах колонны Траяна (рис. 1). Кельты еще со времен
Цезаря, когда не могли больше противостоять против¬
нику, укрывали от врага женщин, детей и все самое
ценное за оборонительными сооружениями, сделан¬
ными из дерева, земли и камня. «Они используют, -
говорит Цезарь в своих “Записках”, - стволы деревьев,
прямые по всей длине. Укладывают их параллельно
на землю, располагая на расстоянии двух футов друг
от друга, фиксируют их поперек тоже стволами деревь¬
ев, и заполняют землей пустоты. На эго первое основа¬
ние они укладывают большие обломки скал, и когда
последние уже крепко соединены между собой,
Рис. 3. Деталь барельефа колонны Траяна
устанавливают новое деревянное основание, располо¬
женное, как и первое, так, чтобы слои дерева совсем
не соприкасались между собой, а держались только
на установленном между ними скалистом слое. Так
оборонительное сооружение возводится до нужной
высоты. Эта постройка, благодаря чередованию дерева
и камня, образует надежную стену. Она хороша и для
обслуживания, и для защиты городов. Камни, из кото¬
рых она состоит, не дают дереву гореть, а деревья,
имеющие приблизительно сорок футов в длину
и соединенные между собой по всей толще стены, могут
быть разломаны или разобраны только с большим
трудом».
Германцы устанавливали также и деревянные
крепостные стены, увенчанные ивовыми парапетами.
Колонна Антонина в Риме демонстрирует нам удиви¬
тельный пример такого типа полевых редутов (рис. 2).
Но вероятно, это были лишь сооружения, сделанные
наспех. Мы видим, как такое укрепление атакуют римс¬
кие солдаты. Чтобы иметь возможность приблизиться
к крепостной стене, пехотинцы прикрываются своими
щитами и образуют так называемую «черепаху»
(прикрытие из щитов): прислоняя верх щитов к стене,
они могли сделать подкоп у основания или поджечь
основание под прикрытием метательных снарядов.
Осажденные сбрасывают на черепаху камни, колеса,
мечи и факелы. Слева виден римский солдат, который
держит в руке горящую головешку и ждет, пока
черепаха полностью подойдет к крепостной стене,
чтобы пройти под щитами и поджечь укрепление.
Римляне в своих укрепленных лагерях кроме
нескольких передовых оборонительных сооружений
часто размещали кое-где вдоль крепостных стен
строительные поЬю^ты, которые служили либо для рас¬
положения механизмов для метания снарядов, либо
своего рода караульными башнями для сообщения
о приближении врага. Барельефы колонны Траяна
представляют многочисленные примеры такого типа
сооружений (рис. 3). Было два типа укрепленных
лагерей.
Летние лагеря - исключительно временные
жилища, которые возводили, чтобы защитить привалы
во время военных действий, и которые состояли только
из не слишком глубокого рва и ряда частокола,
расположенных на небольшом откосе. Второй тип - это
зимние или постоянные лагеря. Они были защищены
широким и глубоким рвом, заросшим травой земляным
валом, и с каменным башнями по бокам. Все это было
увенчано зубчатыми парапетами или кольями, связан¬
ными между собой продольными брусьями или
ивовыми соединениями. Использование круглых или
квадратных башен в постоянных поясах укреплений
римлян было повсеместным, поскольку, как говорит
об этом Вежес, «древние считали, что пояс укреплений
городка совсем не должен был выглядеть как одна
сплошная линия, из-за мощных ударов, которые легко
пробили бы брешь. Необходимы были башни, располо¬
женные в крепостных стенах рядом друг с другом,
их стены представляли бы выступающие и вдающиеся
части крепости. Если враг захочет приставить лестницы
или пододвинуть устройства к стене этого сооружения,
его будет видно и прямо, и с флангов, и даже сзади;
он будет как бы окружен крепостными батареями,
/
Шжтмющят
Рве. 5. Римское оборонительное сооружение
которые будут его обстреливать». С глубокой древнос¬
ти необходимость сооружения башен была признана
неоспоримым фактом^Ёашни позволяли нападать
на атакующих с фланга, когда те хотели обстрелять
куртины.
Обычно постоянные лагеря римлян
были четырехугольной формы с четырьмя
воротами с каждой стороны. Главные ворота
назывались преторианскими, потому что
они открывались напротив жилища главно¬
командующего. Те, которые были напротив,
назывались декуманскими воротами.
Рис. 6. План башни крепостных стен в Каркассоне
Боковые ворота носили название principalis dextra
и principalis sinistra. Все эти ворота защищались пере¬
довыми оборонительными сооружениями, называе¬
мыми: antemuralia, procastria. Офицеры и солдаты
размещались в хижинах из земли, кирпича или дерева,
покрытых соломой или черепицей. Башни были
оснащены механизмами для метания стрел или камней.
Конкретное расположение на местности часто застав¬
ляло отступать от четырехугольной формы, потому что,
как справедливо замечает Витрувий по поводу военных
механизмов (гл. XXII): «Что касается способов,
которые осажденные могут использовать для своей
обороны, их невозможно описать».
Воинская стоянка Фамар в Бельгии описана
в «Истории архитектуры в Бельгии». На ее плане,
который мы здесь приводим (рис. 4), представлен пояс
укреплений, расположение которого не похоже
на обычные планы римских лагерей. Это оборонитель¬
ное сооружение явно не могло быть построено до III ве¬
ка. Что касается способа построения римлянами своих
городских оборонительных сооружений, то он заклю¬
чался в следующем. На расстоянии в двадцать футов
друг от друга возводили две каменные стены. Свобод¬
ное пространство между ними заполняли землей,
взятой изо рвов, и крупным щебнем. Все это было
хорошо утрамбовано и образовывало дозорный путь,
слегка наклоненный со стороны города для стока вод.
Внешняя сторона заметно возвышалась над дозорным
путем и была толстая и зубчатая, внутренняя же возвы¬
шалась над поверхностью пути лишь немного, так,
чтобы можно было легко забраться на крепостную
стену при помощи лестничных ступеней (рис. 5).
Похоже, что замок Нарбонне в Тулузе, играв¬
ший такую значительную роль в истории этого города
со времен господства вестготов до XIV века, был
построен по этому античному методу. «Замок состоял
из двух больших башен, построенных из обожженной
глины и булыжников, скрепленных известью, одной на
южной стороне и другой на северной. Все было
обнесено стеной из больших камней, не скрепленных
известковым раствором, но соединенных при помощи
железных пластин, вмурованных в стену свинцом.
Замок возвышался над землей более чем на тридцать
саженей, имея на южной стороне два портала, следую¬
щих один за другим, два свода из тесаного камня до
самой вершины и два других портала на северной
стороне и на площади Сален. Через последний из этих
порталов можно было попасть в город на участке земли,
возвышенном более чем на двенадцать футов. Между
этими двумя башнями находилась еще квадратная
башня. Причем первые башни можно скорее назвать
оборонительными платформами, поскольку, согласно
Гийому де Пюилоренс, они были заполнены землей, так
как Симон де Монфор заставил их расчищать землю,
которая поднималась до самой крыши».
Вестготский пояс укреплений городка Каркас¬
сона сохранил для нас аналогичное расположение,
;. ^ 1
Ч,
Рис. 6 bis.
Башня крепостных стен в Каркассоне
которое напоминает расположение, описанное Веже-
сом. Город расположен на значительном возвышении,
доходящем почти до уровня бульваров (дозорных
путей). Куртины, достаточно толстые, состоят из не¬
больших блоков кубической каменной кладки, чере¬
дующейся с кирпичной кладкой; середина была запол¬
нена не землей, а мелким камнем с известью. Башни
возвышаются над куртинами, а сообщение между ними
могло быть отрезано так, чтобы сделать из каждой баш¬
ни небольшой независимый форт. С внешней стороны
эти башни цилиндрические, а со стороны города квад-
Рис. 6 ter.
Башня крепостных стен в Каркассоне
ратные. Мы приводим здесь (рис. 6) план одной из этих
башен с куртинами:
А - план первого этажа, В - план второго этажа на уров¬
не дозорных путей. В С и в D видны два рва, проложен¬
ных перед дверями башни, чтобы, когда поднимались
деревянные двери, ведущие в город, преградить сообще¬
ние между дозорными путями и этажами башен. Со вто¬
рого этажа по внутренней деревянной лестнице,
расположенной вдоль ровной стены, можно было по¬
пасть в верхнюю зубчатую часть башни. Поскольку
внешняя поверхность была гораздо ниже городской,
первый этаж башни был ниже уровня насып¬
ной земляной площадки города, и туда мож¬
но было спуститься по лестнице в десять-
пятнадцать ступенек.
Рисунок 6 bis демонстрирует башню
и две ее куртины со стороны города. Предпо¬
лагается, что мосты сообщения подняты.
Рис. 7. План римского города с высоты птичьего полета
Верхний зубчатый этаж покрыт кровлей, но открыт
со стороны города, чтобы позволить защитникам башни
видеть то, что там происходит, а также чтобы иметь воз¬
можность с помощью веревки и блока поднимать камни
и другие метательные средства. Рисунок 6 ter демонст¬
рирует ту же башню с внешней стороны. К нему мы до¬
бавили потайную дверь, порог которой возвышается
над поверхностью земли на таком расстоянии, чтобы
понадобилась приставная лестница, для того чтобы ту¬
да добраться. Потайная дверь надежно защищена часто¬
колом или заграждением. Таким видом оборонитель¬
ных сооружений были оснащены каждые ворота или
потайная дверь.
В соответствии с традицией построения римс¬
кого постоянного лагеря, пояс укреплений городов
Средневековья включал в себя замок или, но меньшей
мере, небольшое оборонительное сооружение, которое
возвышалось над крепостными стенами. Замок имел
собственные укрепления, боле^сильные, чем все ос¬
тальные. Такого рода сооружения получили название
донжон. Города Средневековья часто защищались мно¬
гими поясами укреплений. Сам город размещался на са¬
мом высоком месте и окружался сильными
крепостными стенами, а вокруг располага¬
лись пригороды, защищаемые башнями
с куртинами, или простыми земляными, или
деревянными оборонительными сооруже¬
ниями и рвами. При закладке города римля¬
не, прежде всего, старались выбрать участок
земли вдоль реки с уклоном к ней, а когда этот уклон
поверхности завершался крутым спуском со стороны
противоположной реке, место полностью отвечало всем
требованиям. Чтобы нам лучше разобраться в этом, по¬
смотрим на рисунок 7 - план римского города, за¬
ложенного соответственно таким требованиям. На нем
А - это город со стенами, окаймленный с одной стороны
рекой. Часто на противоположный берег вел мост,
охраняемый передовыми оборонительными сооруже¬
ниями. В - крутой спуск, который делал доступ в город
очень трудным в точке, где вражеское войско должно
было попытаться его окружить. D - замок, возвышаю¬
щийся над всей оборонительной системой, и место спа¬
сения для гарнизона в случае, если город попадал в ру¬
ки врага. Самыми слабыми точками обороны были две
стороны СС. Поэтому именно здесь крепостные стены
с башнями были самыми высокими и дополнительно
защищались широкими и глубокими рвами. Положение
нападающих перед этими стенами было не очень хоро¬
шим. Если у осажденных был смелый и многочислен¬
ный гарнизон, то их вылазка, произведенная с флангов,
могла потопить вражескую армию в реке. Для того
чтобы знать местоположение осаждающих, но углам Е
и Е были сооружены очень высокие башни, которые
позволяли просматривать издалека берега реки вниз
и вверх по течению, и в обе стороны СС. Именно по та¬
кому плану были укреплены в римское время города
Отен, Каор, Осер, Пуатье, Бордо, Периге и т.д. Если
напротив одной из сторон крепостных стен имелся
мост, соединяющий два берега реки, то на берегу,
противоположном городу, он охранялся плацдармом G.
Такие плацдармы имели разное по своей важности зна¬
чение. Они или полностью прикрывали предместья,
или представляли собой только небольшие укреплен¬
ные замки, или простые барбаканы. Эстакады и башни,
построенные с двух сторон реки выше по течению, по¬
зволяли с помощью цепи, натягиваемой от одной башни
к другой, или деревянных элементов, соединенных
встык железными кольцами, преграждать проход вдоль
реки и навигацию по ней. Если, как в Риме, по соседству
с рекой оказывались холмы, то, возводя город, стара¬
лись не огибать эти холмы, а переносить защитные сте¬
ны на их вершины, тщательно укрепляя пространство
между ними. Линия крепостных стен между холмами
была почти всегда неровной и вогнутой, так, как это по¬
казано на плане 8. В таком случае эти стены невозмож¬
но было атаковать без большого риска, так как над ними
с флангов всегда возвышались укрепления на холмах.
Но если город располагался на плато (а, зна¬
чит, не был настолько важным), спешили воспользо-
Архивольты северного портала церкви аббатства Сен-Дени
Архивольты окна северной башни собора в Шартре
Архивольты портала церкви Сен-Лоран в Париже (неоготика, XIX в)
ааться всеми неровностями местности, следуя ее изги¬
бам, чтобы не позволить осаждающим расположиться
на уровне подножия стен. Так было сделано в Лангре
и Каркассоне. Вестготский пояс укреплений послед¬
него из них мы приводим здесь как пример (рис. 9).
Рис. 8. Римские укрепления
Мы могли бы также назвать этот пояс еще
и римским, поскольку некоторые из его башен были
построены на римском фундаменте. В античных
городах, а также в большинстве городов, возведенных
в Средние века и даже сегодня, замок располагался
не только на самой высокой точке, но и обязательно
еще соприкасался с частью пояса укреплений, чтобы
обеспечить гарнизон средствами получения помощи
извне, если город был захвачен. Входы в замок были
защищены передовыми оборонительными сооружения¬
ми, которые простирались достаточно далеко на равни¬
ну, так, чтобы оставить между первыми заграждениями
и стенами замка свободное пространство, наподобие
плаца, который позволял бы отдельным частям
передвигаться вне фиксированных поясов укреплений
и выдерживать первые атаки. Эти передовые оборони¬
тельные сооружения были в основном возведены полу¬
кругом, состоящим изо рвов и частоколов; ворота
открывались сбоку, чтобы заставить врага, который
хотел их преодолеть, предстать к стенам города своим
флангом. Если с IV по X век римская система оборо¬
нительных укреплений лишь немного изменилась,
то римские способы осады почти совсем исчезли
из применения. При осадах укрепленных городов боль¬
шую роль играла механика, а это искусство под властью
варварских завоевателей не смогло ни усовершенство¬
ваться, ни даже просто сохраниться на том уровне,
на котором его оставили римляне. Те скудные сведения
об осаде городов, которые дошли до нас, указывают
на большую неопытность в этом деле со стороны
осаждающих. Впрочем, всегда было сложно удерживать
беспорядочную и недисциплинированную армию перед
городом, если он сопротивлялся какое-то время. А ког¬
да осада затягивалась надолго, то войско осаждающей
армии почти всегда разбредалось, чтобы грабить
окружающие деревни. Тогда защитники получали
преимущество над атакующими, и город, надежно
укрытый крепкими стенами и с верным гарнизоном,
захватить было невозможно. Но постепенно средства
Рис. 9. Вестготский пояс укреплений в Каркассоне
атаки совершенствовались или, скорее, появлялись оп¬
ределенные схемы осады. Чтобы окружить город, для
начала возводили две линии деревянных или земляных
стен со рвами. Одну из них сооружали со сто¬
роны укрепленного города, чтобы обезопа¬
сить себя от вылазок осажденных и лишить
их любой связи с внешним миром, она
называлась линией оборонительного рва;
другую возводили в своем тылу, чтобы
защитить себя от внешней помощи
осажденным, эта линия носила название циркумвала-
ционной линии (линии обложения). Башням осажден¬
ных противопоставляли более высокие передвижные
деревянные башни, которые, возвышаясь над стенами
крепости, позволяли при помощи перекидных мостов
Рис. 9 bis. Миниатюра, изображающая таран
перебрасывать на них большое количество атакующих.
Передвижные башни имели весомое преимущество,
поскольку их можно было располагать в уязвимых
точках обороны, напротив куртин с достаточно узкими
дозорными путями, где осажденные могли противо¬
поставить только один ряд солдат целой атакующей
колонне, которая устремлялась на стены сверху вниз.
Значительно усовершенствовалась работа минеров,
а также всех механизмов для разрушения стен. С этого
времени атака получила преимущество над обороной.
Из боевых механизмов римлян армии первых столетий
Средневековья сохранили таран. Этот факт иногда
подвергается сомнению, но мы располагаем доказа¬
тельствами использования этого устройства, способ¬
ного разрушить стену, в X, XI, XII, XIV, XV веках
и даже в XVI веке. Вот копии иллюстра¬
ций, взятых из манускриптов Импера¬
торской библиотеки, которые не оставляют
ни малейшего сомнения насчет использова¬
ния тарана. На первой (рис. 9 bis) изобра¬
жена атака частокола или ограды, окружаю¬
щих каменное оборонительное сооружение.
На ней ясно можно различить таран, размещенный
на двух колесах, который толкают три человека,
прикрытые своими щитами. Четвертый нападающий
держит арбалет. Вторая иллюстрация (рис. 9 ter)
изображает одно из видений Иезекииля, где пророка
окружают три тарана на колесах.
Жители города Бокер также использовали
таран при осаде своего замка (смотрите дальше фраг¬
мент, в котором речь идет об этом механизме). Наконец,
в Хрониках Фруассара, а еще позже во времена
Франциска I, при осаде Павии, речь тоже идет о таране.
Но после первых крестовых походов западные инже¬
неры, которые побывали на Востоке вместе с войском,
привезли во Францию, Италию, Англию и Германию
некоторые модификации в искусстве создания оборо-
Чгительных сооружений. Созданная к тому времени
феодальная система применяла на практике новые
методы и бесконечно улучшала их по причине постоян¬
ного состояния войны. В период с конца XII века по
середину XIV века оборона взяла верх над атакой, и эта
ситуация изменилась только тогда, когда в артиллерии
стали применять пороховые пушки. С тех пор атака
не переставала превосходить во всем оборону.
Судя по всему, до XII века города не защища¬
лись иначе, кроме как поясами укреплений с башнями
по бокам. Это был римский способ. Но тогда ок¬
ружающая территория была как бы прикрыта замками,
и все по своему опыту уже знали, что они защищены го¬
раздо лучше городов. На сегодняшний день один из са¬
мых простых принципов обороны состоит в том, чтобы
противопоставить врагу как можно большую протя¬
женность укреплений, потому что именно она требует
большого охватывания и вынуждает осаждающих
совершать долгую и тяжелую работу. Но в те времена
стены приходилось разрушать только с близкого рас¬
стояния. Ведь для этого использовали только подкоп,
таран, минирование или метательные механизмы с не¬
большой дальнобойностью. Штурмовать могли толь¬
ко с помощью деревянных башен или через плохо сде¬
ланные и труднодоступные бреши. Поэтому чем боль¬
ший гарнизон был зажат в узком пространстве, тем
более сильным он был, поскольку осаждающий, на¬
сколько бы многочисленным он ни был, вынужденный
драться, мог иметь в конкретной точке только силу,
равную той, которой располагал осажденный. Напро¬
тив, слишком протяженные пояса укреплений могли
быть неожиданно атакованы многочисленным войском
в разных точках одновременно. Это бы вынуждало
осажденных разделять силы, а значит, требовался гар¬
низон, по меньшей мере, равный вражеской армии,
чтобы в достаточном количестве заполнить крепостные
стены и отразить атаки, которые можно было предуга¬
дать только в момент их начала.
Чтобы устранить те неудобства, которые
представляли собой протяженные укрепленные стены,
к концу XII века возникла идея размещать перед длин¬
ными поясами укреплений с башнями по бокам отдель¬
ные крепости, настоящие изолированные форты. Они
были нужны для того, чтобы задержать нападающего
вдалеке от укрепленного города, вынудить его сделать
свои линии оборонительного рва очень длинными
и держать огромную армию для его защиты. При
современной артиллерии сосредоточенность огня осаж¬
дающего дает ему преимущество над рассеивающим ог¬
нем осажденных, но до изобретения огнестрельных ору¬
дий атака могла быть только с очень близкого
расстояния и всегда перпендикулярной оборонитель¬
ному сооружению. Но тогда для осажденного было
лучше всего противопоставить осаждающей армии от¬
дельные оборонительные точки, не сообщающиеся друг
с другом, но надежно защищенные. Таким образом
разъединяли силы врага, заставляя его предпринимать
одновременные нападения в точках, выбранных осаж¬
денным и хорошо им укрепленных. Если атакующий,
когда хотел напасть на город, обходил такие оборони¬
тельные точки, то он все равно должен был оставлять
в запасе войска, блокирующие в момент общего штурма
эти отдельные форты, и его положение было проигрыш¬
ным. Иногда, чтобы избежать осады каждого из этих
фортов, осаждающий, если он имел многочисленную
армию, возводил вокруг изолированных крепостей
укрепления из камня, дерева и земли, устанавливал
линии оборонительных рвов, укрывал там свои гарни¬
зоны и атаковал укрепленный город. Но эти подготови¬
тельные этапы были очень длительны и трудоемки, а
успех сомнителен. Нужно было создавать значитель¬
ные запасы дерева и метательных снарядов, выкопать
большое число оборонительных рвов, изготовить
достаточное количество передвижных башен и фикси¬
рованных деревянных укреплений. Но часто, как
только все это было готово, в ходе смелой вылазки или
ночной атаки осажденных огнем или топором разруша¬
лась работа нескольких месяцев. Чтобы избежать таких
потерь, осажденные устанавливали свои линии обо¬
ронительного рва при помощи двойных рядов крепких
деревянных изгородей, размещенных на расстоянии
одного копья (три-четыре метра). Впереди выкапывали
ров, а землю из него использовали для заполнения
промежутка между частоколами. Для укрывания
осадных механизмов, передвижных башен и деревян¬
ных заграждений использовались свежие или выварен¬
ные бычьи и лошадиные кожи или огромные куски
льняной ткани. Часто случалось так, что роли меня¬
лись, и осаждающие, отброшенные вылазками гарнизо¬
нов и вынужденные укрываться в своих лагерях,
становились в свою очередь осажденными. Подходы
при осаде дело долгое и трудное. В те времена осажден¬
ные выходили за пределы своих стен гораздо чаще, чем
сейчас. Вылазки производились либо для того, чтобы
вести перестрелку на заграждениях и препятствовать
сооружению врагами своих оборонительных сооруже¬
ний, либо для того, чтобы разрушить осадное снаряже¬
ние, уже созданное осаждающими. Армии тех времен
чаще всего представляли собой беспорядочное и недис¬
циплинированное войско и поэтому охранялись плохо.
Конечно, чтобы остановить смелого неприятеля, воз¬
водили частоколы, но поскольку каждый надеялся, что
его сосед охраняет оборонительные сооружения, часто
случалось так, что сотня вооруженных людей выходила
посреди ночи из осажденного города
и внезапно попадала в самый центр войска,
не встретив ни одного часового. Она
поджигала все орудия, для создания еще
большего беспорядка и хаоса перерезала
палаточные веревки и возвращалась обратно
еще до того, как весь лагерь поднимался
на ноги. В хрониках XII, XIII и XIV веков говорится,
что такие налеты повторялись ежедневно, а защита
армий на следующий день все равно не становилась
лучше. Очень часто ночью как осаждающие, так и осаж¬
денные пытались поджечь деревянные оборонительные
сооружения противника при помощи метательных
механизмов. У восточных народов были зажигательные
метательные снаряды, которые вызывали сильный ужас
у западных армий. Это заставляет нас предположить,
что европейцы тогда еще не знали состава зажигатель¬
ных смесей, по крайней мере, во времена крестовых по¬
ходов XII и XIII веков. Хотя европейцы имели и собст¬
венные мощные механизмы, отличные от механизмов
восточных народов, они использовали и трофейные, со¬
храняя их первоначальные названия - турецкие ору¬
дия, турецкие камнеметы.
Сомнительно, чтобы в результате крестовых
походов, во время которых было проведено столько
блестящих осад, не усовершенствовались способы атаки,
и что после этих походов, как следствие, в оборонитель¬
ные сооружения укрепленных городов тоже не были
внесены значительные изменения. До XIII века неприс¬
тупность оборонительных укреплений обеспечивалась
пассивной военной силой, массивностью и расположе¬
нием сооружений. Достаточно было закрыть слабый
гарнизон в башнях за высокими и крепкими стенами,
чтобы длительное время сдерживать натиск осаждаю¬
щих, у которых в то время были слишком слабые
атакующие средства. Нормандские замки, возведенные
в таком большом количестве новыми завоевателями
на северо-востоке Франции и в Англии, представляли
собой сооружения, которые не боялись приступа,
поскольку были очень высокими, и которые подкоп
едва ли мог разрушить. Впрочем, эти замки всегда
старались возводить, насколько это было возможно,
на возвышенных точках, у основания скал, и окружать
их глубокими рвами, для того, чтобы делать работу
минера невозможной. А на случай внезапного нападе¬
ния или предательства пояс укреплений замка всегда
имел изолированный донжон, возвышающийся над
всеми оборонительными сооружениями, сам часто
окруженный рвом и отдельным поясом укреплений.
Благодаря его положению и высоким стенам всего
несколько человек, засевших в таком донжо¬
не, могли оказывать сопротивление много¬
численным нападающим. Но после первых
крестовых походов, когда феодальная сис¬
тема вложила в руки нескольких сеньоров
такую власть, которой обладал сам король,
необходимо было отказаться от пассивных
укреплений, которые были хороши только своей
массивностью. Нужно было создать оборонительную
систему, требующую более многочисленных гарнизо¬
нов и наделяющую оборону такой же активностью, как
и атаку. Больше было недостаточно (и Симон де Мон-
фор это доказал) иметь толстые стены, замки, располо¬
женные на крутых скалах, с высоты которых можно
было не бояться нападающего, не имевшего активных
средств атаки. Ведь раньше нужно было просто
защищать эти стены и башни, оснащать их многочис¬
ленным войском, механизмами и метательными снаря¬
дами, приумножать способы, наносящие вред осаждаю¬
щему, мешать осуществлению его намерений благодаря
приемам, которые невозможно было предугадать,
и особенно укрываться от внезапных нападений или
набегов. Со временем все чаще хорошо оснащенные ук¬
репленные города попадали в руки небольшого отваж¬
ного войска, которое, пробившись через защитников ог¬
раждений, захватывало ворота и давало таким образом
своей армии возможность войти в город. Как мы уже
сказали, к концу XII века и в первой половине XIII
способы и атаки, и обороны совершенствовались,
им стали уделять особое внимание. В армиях и укреп¬
ленных городах начали появляться инженеры, которым
специально поручалось изготовление механизмов,
предназначенных для атаки или обороны. Среди таких
устройств одни были одновременно и оборонительны¬
ми, и наступательными, то есть созданными так, чтобы
и защищать саперов и поражать крепостные стены;
другие - только наступательными. Если штурм
(первый способ атаки, который использовали почти
всегда) не удавался, если ворота были слишком
надежно защищены, чтобы быть захваченными, не¬
обходимо было предпринимать осаду по всем правилам.
Вот тогда осаждающие строили деревянные передвиж¬
ные дозорные башни, которые стремились сделать
выше крепостных стен. Устанавливали на эти башни
специальные механизмы или сооружения, что-то вроде
покрытых железом или шкурами деревянных галерей,
и придвигали их к подножию стен. Такие крытые
галереи позволяли осаждающим задействовать
подвесной молоток, таран или делать подкопы под
башнями или куртинами при помощи остроконечных
мотыг, или еще приносить землю и фашины, чтобы
заполнить рвы.
В поэме о крестовом походе против альбигой¬
цев говорится о том, что Симон де Монфор часто
использует устройство, которое предназначено не толь¬
ко для того, чтобы вести подкоп у подножия стены,
но также и для того, чтобы исполнить роль штурмовой
башни, приводя на уровень парапета отдельные части
войска: «Граф де Монфор командует: ...А сейчас тол¬
кайте gate, и вы захватите Тулузу... и (французы) тол¬
кают свою машину, кричат и свистят; она устремляется
вперед скачками между стеной (города) и замком как
ястреб, который охотится на небольших птичек. Прямо
на нее летит камень, брошенный стенобитной маши¬
ной, он с такой силой ударяет по самому верхнему
перекрытию, что оно крушит и разрывает бычьи шкуры
и ремни... Если вы развернете ее, говорят бароны (гра¬
фу де Монфор), вы защитите ее от ударов. Мой Бог,
говорит граф, сейчас мы на это и посмотрим. И когда ее
поворачивают, она продолжает свое неровное дви¬
жение. Стенобитная машина прицеливается, готовит
бросок и во второй раз наносит ей такой удар, что
железо и сталь, балки и гвоздики полностью разбиты».
И дальше: «Граф де Монфор собрал своих рыцарей,
самых смелых и самых испытанных во время осады;
он приделывает к этой машине прекрасные оборони¬
тельные сооружения, оснащенные железной оправой,
и сажает туда своих рыцарей, надежно укрытых доспе¬
хами и шлемами; затем ее начинают толкать быстро
и очень энергично. Но те, кто живет в городе, очень
опытные люди. Они наладили свои стенобитные маши¬
ны. Разместили в так называемых рогатках прекрасные
куски скалы. Эти куски при такой туго натянутой
веревке летят так стремительно и так хорошо попадают
в приближающееся устройство и спереди, и по бокам,
и в перекрытия, и в прорезанные арки (в дереве), что
со всех сторон раздаются возгласы, а те, кто ее толкают,
все оказываются на земле».
Для защиты рабочих, которые строили дамбу,
чтобы перекрыть рукав Нила, Людовик Святой тоже
построил две штурмовые башни. Он поддерживал свои
штурмовые башни батареями метательных орудий:
стенобитными машинами, катапультами, камнеметами
и арбалетчиками, защищенными площадками или ук¬
репленными частоколами, а еще траншеями, фашина¬
ми и переносными укрытиями. Эти различные приспо¬
собления (стенобитные машины, камнеметы и ката¬
пульты) приводились в движение противовесом и об¬
ладали большой меткостью. Но они смогли только раз¬
рушить зубцы, помешав осаждающим удержаться
на стенах и разобрать свои орудия.
Во все времена мина использовалась для
разрушения стен или хотя бы для того, чтобы
проделать в них брешь. Минеры, насколько это позво¬
ляла им местность, проделывали траншею позади рва,
проходили под ним и добирались до основания. Затем
они подкапывали его и подпирали при помощи
деревянных элементов, потом поджигали установлен¬
ные опоры, и стена падала. Осаждающий, чтобы защи¬
тить себя от такой подземной работы, обычно устанав¬
ливал с тыльной стороны рва частоколы или сплош¬
ную стену, настоящую закрытую дорогу, которая защи¬
щала подходы и вынуждала нападающего начать
копать свои ходы достаточно далеко ото рвов. Затем,
в качестве последнего средства, он контрминировал
и старался встретиться с подкопом нападающего. Он
отбивал его, душил, бросая в туннель зажженные фа¬
шины, и разрушал его сооружения. Существует любо¬
пытный доклад сенешаля Каркассона, Гийома де Орм
о снятии осады этого укрепленного города в 1240 г.
Тренкавелем, адресованный королеве Бланке, регент¬
ше Франции во время отсутствия Людовика Святого.
В то время город Каркассон не был оснащен так, как
мы это видим сейчас; он состоял только из пояса укреп¬
лений вестготов, восстановленного в XII веке, с пер¬
вым поясом укреплений или оградами, которые
не должны были иметь большого значения (см. рис. 9)
и несколькими передовыми оборонительными соору¬
жениями (барбаканами). Детальное описание атаки и
обороны этого укрепленного города, приводимое
сенешалем Гийомом де Орм, есть на латинском языке;
а вот перевод:
«Милейшей и блистательной даме, милостью
Божией королеве Франции, Гийом де Орм, сенешаль
Каркассона, ее покорный, преданный и верный слуга,
приветствует ее.
Мадам, пусть Ваше превосходительство
узнает от присутствующих, что город Каркассон был
осажден так называемым виконтом и его сообщниками,
в понедельник 17 сентября 1240 года. Как только мы
прибыли в укрепленный город, мы отвоевали у них
местечко Гравейан, которое находится перед воротами
Тулузы, а там у нас было много строительных материа¬
лов, которые нам сослужили большую службу. Выше¬
названное местечко простиралось от барбакана городка
до угла вышеназванного укрепленного города. В тот
же день противник захватил нашу мельницу, потому
что у них было много людей; затем Оливье де Терм,
Бернар Угон де Сер-Лонг, Жеро д’Аньо, и те, кто был
с ними, стойко держались между углом города и водой,
и в тот же день с помощью рвов, которые там
находились, преграждая путь между ими
и нами, они закрылись, чтобы мы не смогли
пройти к ним.
С другой стороны, между мостом
и барбаканом замка, расположились Пьер
де Фенуйе, Ренар дю Пюи, Гийом Фор, Пьер
arc
,-#11:1
MfflilliPS
‘ж^ЧНЕг^Э?*.
• f ,'<|i1 i~
ii11!,1',!1' i
'“Ilfi It ffl
ilfffilfM
Рис. 10. Сооружение выступающей навесной будки Каркассона
де ла Тур и многие другие из Каркассона. В двух местах
у них было столько арбалетов, что никто не смог выйти
из города.
Затем они установили катапульту напротив
нашего барбакана. Но мы сразу же установили в барба¬
кане очень хороший турецкий камнемет, который метал
снаряды в вышеназванную катапульту и вокруг нее.
Когда они захотели стрелять в нас и увидели, как гото¬
вится к броску наш камнемет, то бросились бежать
и полностью оставили свою катапульту. На новом месте
они сделали рвы и частоколы. Мы тоже каждый раз,
когда запускали наш камнемет, отступали от этого мес¬
та, потому что не могли пройти к ним из-за рвов, арба¬
летных стрел и колодцев, которые там нахо¬
дились.
Затем, мадам, они начали минирова¬
ние барбакана ворот Нарбоннез. Сейчас же,
услышав их подземные работы, мы предпри¬
няли контрминирование и соорудили внут¬
ри барбакана большую и прочную стену
из сухой каменной кладки, так, чтобы мы надежно за¬
щищали половину барбакана. Тогда они подожгли ды¬
ру, которую проделали, когда дерево сгорело, передняя
часть барбакана обрушилась.
Они начали минировать другую небольшую
башню в ограде; мы контрминировали, и нам удалось
захватить то отверстие, которое они проделали. Тогда
они начали минировать между нами и стеной. Они
разрушили два зубца ограды; но мы соорудили между
ними и нами хороший и прочный частокол.
Они также стали минировать укрепленный го¬
род и вести подкоп к дому епископа, но при помощи
подкопа они добрались под сарацинской стеной до сте¬
ны палисада. Но как только мы это заметили, то снова
соорудили между ними и нами более высокий хороший
и прочный частокол и контрминировали. Тогда они
подожгли свой подкоп, и мы потеряли приблизительно
с десяток саженей наших зубцов. Но мы сразу же сдела¬
ли надежный и красивый частокол, а сверху прекрас¬
ную выступающую навесную будку (рис. 10) с хоро¬
шими бойницами для стрелков: так, чтобы никто из них
не осмелился подойти к нам с этой стороны.
Они начали также, мадам, подкоп, нацеленный
на барбакан ворот Родез. Они держались внизу, потому
что хотели добраться до нашей стены, и чудесным
образом проделали большой путь. Но как только мы это
заметили, тут же соорудили превосходный надежный
частокол. Мы также контрминировали, а когда мы с ни¬
ми повстречались, то лишили их проделанного ими
отверстия.
Знайте также, мадам, что с самого начала осады
они не прекращали нас штурмовать. Но у нас было
столько надежных арбалетов и людей, готовых яростно
защищаться, что именно во время бесконечных штур¬
мов неприятель и понес самые большие потери.
Затем, в воскресенье, они собрали всех своих
вооруженных людей - арбалетчиков и прочих, и все
вместе напали на барбакан под замком. Мы спустились
в барбакан и стали бросать и метать в них столько кам¬
ней и арбалетных стрел, что заставили отказаться от вы¬
шеназванного штурма, при этом многие из них были
убиты и ранены.
Но в следующее воскресенье они предприняли
мощную атаку, а мы, благодаря Богу и всем нашим лю¬
дям, которые готовы были сражаться, отбили их. Мно¬
гие из них были убиты и ранены. Слава богу, никто
из наших не был убит и не получил смертельных ран.
Но затем, в понедельник 11 октября к вечеру, они узна¬
ли, что ваши люди, мадам, идут к нам на помощь, и по¬
дожгли местечко Каркассон. Чтобы взять строитель¬
ные материалы, необходимые для сооружения их часто¬
колов, они полностью разрушили дома братьев Минер
и дома монастыря Преподобной Марии, которые нахо¬
дились в городе. Все те, кто находились в вышеназ¬
ванной осаде, тайно покинули ее этой же ночью, даже
те, кто проживал в городке.
Что касается нас, то во время этой осады мы
были готовы, благодаря Богу, ожидать, мадам, Вашей
помощи настолько долго, что никто из наших людей
не испытал недостатка в запасах продовольствия, каким
бы скудным оно ни было. Более того, мадам, если
бы пришлось ожидать достаточно долго Вашей помо¬
щи, у нас в избытке было зерно и мясо. Знайте, мадам,
что на второй день своего прихода эти злоумышлен¬
ники убили тридцать три священника и других церков¬
нослужителей, которых они повстречали при входе
в город. Кроме того, да будет Вам известно, мадам, что
сеньор Пьер де Вуазен, Ваш коннетабль Каркассона,
а также Реймон де Капандю и Жерар д’Ерманвиль,
очень хорошо проявили себя в этом деле. Тем не менее,
коннетабль своей бдительностью, отвагой и хладно¬
кровием значительно выделялся среди остальных. Что
касается других дел, мы сможем, мадам, рассказать
правду обо всем только в Вашем присутствии. Знайте
же, что они начали сооружать подкопы в семи местах.
Почти везде мы контрминировали. Тогда они стали
вести подкопы, начиная со своих домов, так, чтобы мы
не догадались об их намерении добраться до наших
ограждений.
Написано в Каркассоне, 13 октября 1240 года.
Знайте, мадам, что враг сжег все замки и укреп¬
ленные места, которые попадались ему при отступле¬
нии».
Что касается тарана, он использовался при
осаде для разрушения основания стен начиная с XII
века. Мы заимствуем из провансальской поэмы о крес¬
товом походе против альбигойцев еще один фрагмент,
который не оставляет никакого сомнения на этот счет.
Симон де Монфор хочет оказать помощь замку в Бо-
кере, который выступает за него и который осаждают
горожане. Он осаждает город, но он еще не соорудил не¬
обходимые механизмы, и поэтому предпринятые им
приступы безрезультатны. В это время провансальцы
все больше наступают на замок (на центральную часть
города). «...Но те, кто находился в городе (крестоносцы
были закрыты в замке), восстали против механизмов,
которые так разрушают центральную часть города и до¬
зорную башню, что бревна, камень и свинец разлета^
ются вдребезги. А в Сент-Пак соорудили таран, длин¬
ный, окованный железом, прямой, острый, который так
бьет, разрезает и разбивает, что стене наносится прак¬
тически непоправимый ущерб, а многие камни разле¬
таются в разные стороны. Но осажденные, наблюдая
за данной картиной, не отчаиваются. Они делают силок
из веревки, привязанной к деревянному механизму, при
помощи которого можно захватить и удерживать
голову тарана. Люди из Бокера очень обеспокоены
таким положением вещей до тех пор, пока не приходит
инженер, который приводит таран в движение. Многие
осаждающие расположились в скале, чтобы попытаться
расколоть стену при помощи острых мотыг. А когда
люди из города их увидели, они стали оборачивать
ткань огнем, серой и паклей, а затем спускать на конце
своих цепей вдоль стены. Когда огонь разрастался, а се¬
ра расплавлялась, то огонь и запах настолько душили
саперов, что ни один из них не смог остаться на месте
и не остался. Но они устремились к своим камнеметам,
и привели их в действие так удачно, что разбили и раз¬
рушили ограждения и барьеры».
Этот любопытный отрывок знакомит нас со
способами, которые использовали для того, чтобы про¬
бивать с близкого расстояния стены, когда хотели про¬
делать отверстие, а расположение местности не позво¬
ляло проделывать подземные ходы, устанавливать
стойки под основанием и поджигать их. Что касается
способов защиты, то в этой истории крестового похода
против альбигойцев речь постоянно идет о деревянных
ограждениях, барьерах, частоколах. Когда Симон де
Монфор был вынужден вернуться осаждать Тулузу, то
после того, как он снес там почти все стены, он увидел,
что город защищен рвами и деревянными оборонитель¬
ными сооружениями. Только замок в Нарбонне один
и находился в его власти. Брат графа, Ги де Монфор,
первым прибыл с этими грозными крестоносцами.
Рыцари спешились, разгромили барьеры и ворота, про¬
никли на улицы, но там их встретили жители и люди
графа Тулузского, поэтому они были вынуждены отсту¬
пить, когда приехал разъяренный Симон: «Как, сказал
он своему брату, могло случиться, что вы еще не раз¬
рушили город и не сожгли дома? - Мы атаковали город,
ответил граф Ги, прошли все оборонительные сооруже¬
ния и оказались вперемешку с жителями города на их
улицах; там мы встретили рыцарей, горожан, рабочих,
вооруженных дубинами, рогатинами, остры¬
ми топорами, которые криками, улюлюкань¬
ем и смертельными ударами передали вам,
через нас, ваши ренты и ваши поземельные
оброки, и если бы мог ваш маршал дон Ги
рассказать вам о том, какое количество се¬
ребра они нам бросали с крыш! Должен вам
Ряс. 11. Плен пояса укреплений Каркассона, конец ХШ века
признаться, не было среди нас людей, настолько сме¬
лых, чтобы, когда они нас выгнали из города через во¬
рота, предпочесть схватку или организованное сраже¬
ние...» Однако после новых тщетных атак граф де Мон-
фон был вынужден предпринять осаду по всем пра¬
вилам. «Он выставляет свои войска в садах, оснащает
стены замка и фруктовые сады арбалетами на колесах
и острыми стрелами. Со своей стороны жители города
вместе с их законным сеньором укрепляют ограждения,
занимают окрестные земли и устанавливают в разных
местах свои знамена, с двумя красными крестами, с над¬
писью графа (Реймон). В это же время на помостах
и в галереях расположились самые отваж¬
ные, самые храбрые и самые надежные люди,
вооруженные окованными железом шестами
и камнями, чтобы бросать их во врага. Внизу,
на земле, остались другие воины, вооружен¬
ные копьями, чтобы охранять ограждения,
с тем чтобы никто из осаждающих не при¬
близился к частоколам. В бойницах для стрелков
и в амбразурах лучники защищали куртины, имея в на¬
личии различные виды лука и ручные арбалеты. Бадьи
для винограда были наполнены стрелами и арбалетны¬
ми стрелами. Кругом толпа людей была вооружена то¬
порами, дубинами, окованными железом палками, в то
время как дамы и женщины из народа приносили им ча¬
ши, толстые камни, которые можно было легко поднять
и бросить. Город был прекрасно укреплен у своих ворот.
Прекрасным образом выстроенные бароны Франции,
вооруженные огнем, лестницами и тяжелыми камнями,
разными способами приближаются, чтобы захватить
барбаканы...»
Но осада затягивается, наступает зимнее вре¬
мя. Граф де Монфор откладывает боевые действия на
весну. В это время жители Тулузы укрепляют свои обо¬
ронительные сооружения: «...Внутри и снаружи видны
только рабочие, которые оснащают город, ворота и пло¬
щадки, стены, бойницы и двойные деревянные галереи
вдоль стен, рвы, ограждения, мосты, лестницы. В Ту¬
лузе только плотники делают двойные подвижные об¬
стреливающие стенобитные машины, не оставившие
в замке Нарбонне, перед которым они были установле¬
ны, ни башен, ни зала, ни зубцов, ни целой стены...»
Симон де Монфор возвращается. Он сжимает город все
больше и больше, захватывает две башни, которые
возвышаются над берегами Гаронны, укрепляет госпи¬
таль, расположенный за пределами крепостных стен,
и делает из него крепость со рвами, частоколами и бар¬
баканами. Он сооружает хорошие ограждения с полны¬
ми рвами, со стенами, в которых на многих этажах про¬
деланы бойницы. Но после неоднократного безрезуль¬
татного для осаждающих штурма граф де Монфор был
убит ударом камня, брошенного камнеметательным
орудием, приведенным в действие женщинами возле
Сен-Сернен, и осада была снята.
По возвращении из своего первого крестового
похода Людовик Святой захотел сделать из Каркассона
один из самых крупных укрепленных городов в своих
владениях. Жители предместий, которые открыли свои
ворота армии Тренкавеля, были изгнаны из своих сож¬
женных домов теми, на чью сторону они встали, а их
крепостные стены были снесены до основания. Лишь
семь лет спустя Людовик Святой ввиду настояний
епископа Радульфа королевской грамотой позволил из¬
гнанным горожанам отстроить город с другой стороны
Од, не желая больше иметь возле города таких невер¬
ных подданных. Святой король начал возведение внеш¬
него пояса укреплений, который был не слишком силь¬
ным и который испытал значительные повреждения
от войск Тренкавеля. Он возвел огромную башню,
названную Барбаканом, и мост, а также спуски, которые
возвышались над берегами Од и позволяли гарнизону
замка делать вылазки, не боясь осаждающих, даже если
те и были хозяевами первого пояса укреплений. Име¬
ются все основания полагать, что после неудавшегося
похода Тренкавеля стены и внешние башни были воз¬
ведены достаточно быстро, чтобы укрыть город от вне¬
запных атак на время починки и расширения внутрен¬
него пояса укреплений. Башни этого внешнего или
первого пояса укреплений были открыты со стороны
города, чтобы сделать бесполезным их захват. Настен¬
ные дозорные пути располагались на уровне огражде¬
ний с тем, что если бы их захватили, они все же не мог¬
ли бы послужить земляным валом против осажденных,
чтобы те, будучи в большом количестве, могли всегда
без затруднений броситься на нападающего и сбросить
его во рвы.
Филипп Смелый во время войны с королем
Арагона очень активно продолжал эти работы вплоть
до своей смерти (1285 г.). Каркассон находился тогда
но соседству с очень важной границей, а король Фран¬
ции собирал там свой парламент. Он возвел куртины,
башни и ворота с восточной стороны, выдвинул вперед
внутренний пояс укреплений с южной стороны и по¬
чинил стены и башни пояса укреплений вестготов
(рис. 11). Мы приводим здесь план этого города с изме¬
ненными укреплениями. Со стороны Од, о которой
мы говорили выше, располагался толстый барбакан А
с укрепленными откосами до самого F. Эти откосы рас¬
полагались так, что над ним возвышались внешние
оборонительные сооружения замка. Осаждающий
(предположим, что он захватил барбакан) мог добрать¬
ся до ворот L, только преодолев несколько дверей
и пройдя по многочисленным обходным тропинкам.
Но дальше там было узкое пространство, которое пол¬
ностью обстреливалось с башен и очень высоких стен,
и ему пришлось бы осаждать замок по всем правилам,
имея позади себя крутой спуск, не позволяющий ни ис¬
пользовать различные орудия, ни даже подвести их на
место. Со стороны города этот замок защищался ши¬
роким рвом N и барбаканом Е, построенным Людови¬
ком Святым. От толстого барбакана к воротам Од в С
можно было подняться по крутой дороге, снабженной
бойницами со стороны равнины, так, чтобы защищать
любой входящий угол, образованный откосами замка
и стенами города. На восточной стороне города, в В
располагались ворота Нарбоннез, которые были осна¬
щены барбаканом, защищены рвом и вторым барбака¬
ном, огороженным только частоколом. С той стороны,
где можно было добраться до основания стен почти без
затруднений (S), был прорыт широкий ров. Над этим
рвом и подходами к нему возвышалась высокая и креп¬
кая башня 0, настоящий отдельный донжон, который
мог один самостоятельно удерживать осаду, если весь
первый пояс укреплений с этой стороны попадал в ру¬
ки нападающих. У нас есть все основания полагать, что
эта башня соединялась с внутренними стенами при
помощи подземного хода, в который можно было по¬
пасть через колодеп, проделанный в нижнем этаже
этого донжона, но который в настоящее время завален
и его невозможно найти. Между двумя поясами
укреплений ворот Нарбоннез в X, Y, вплоть до самой
угловой башни Q расположены дополнительные огра¬
ды. Если осаждающий захватывал первые оборони¬
тельные сооружения с южной стороны и если он хотел,
следуя вдоль стен, добраться до ворот Од в С, его оста¬
навливала квадратная башня R, возвышающаяся над
двумя поясами укреплений и оснащенная загражде¬
ниями и бойницами. Если же ему удавалось проник¬
нуть через ворота Нарбоннез и барбакан в В, что было
сделать достаточно трудно, то, чтобы попасть в северо-вос¬
точные ограждения V, ему необходимо было преодолеть
узкое пространство, над которым возвышалась огром¬
ная башня М, названная башней Трезо. С V до Т, его
захватывали во флангах высокими башнями Вестготов,
восстановленными Людовиком Святым и Филиппом
Смелым, затем он встречал оборону на углу замка.
В D находилась большая потайная дверь, защищенная
барбаканом Р. Другие меньшие потайные двери были
распределены вдоль пояса укреплений и позволяли
дозорным обходить ограждения и даже выходить из
города, не открывая главные ворота. Это было важным
моментом. Следует отметить, что потайная дверь,
проделанная в башне D и выходящая на ограждения,
была размещена сбоку, замаскированная выступом
углового контрфорса, а порог этой потайной двери
располагался немногим более двух метров выше
внешней поверхности. Таким образом, чтобы войти
или выйти, необходимо было ставить лестницы. Учи¬
тывая многочисленные меры предосторожности, кото¬
рые принимались для защиты ворот, естественно пред¬
положить, что осаждающие считали их слабыми мес¬
тами. Артиллерия изменила эту точку зре¬
ния, изменив способы атаки. Но тогда по¬
нятно, что какими бы ни были препятствия
на входах, осаждающий предпочитал все же
захватить их, нежели расположиться у под¬
ножия толстой башни, чтобы подкапывать ее
вручную или обстреливать при помощи
несовершенных орудий. Так в XII, XIII и XIV веках,
когда хотели показать, что город надежно укреплен,
говорили, что у него только одни или двое ворот. Но
для осажденного гарнизона, особенно когда ему прихо¬
дилось защищать двойной пояс укреплений, необходи¬
мо было иметь сообщение между этими двумя поясами,
чтобы была возможность быстро прийти на помощь
к воинам в атакуемой точке. Вот почему, изучая внут¬
ренний пояс укреплений Каркассона, мы видим боль¬
шое количество более или менее спрятанных потайных
ходов, которые должны были позволить гарнизону
одновременно рассредоточиться по ограждениям в
нужный момент или быстро вернуться в том
случае, когда первый пояс укреплений был
бы захвачен. Кроме двух главных доступных
всем ворот Од и Нарбоннез, мы насчитыва¬
ем еще шесть потайных дверей, прорезан¬
ных во внутреннем поясе укреплений в не¬
скольких метрах от земли, чтобы в них
можно было попасть только при помощи лестницы.
Среди них была одна, проделанная в большой куртине
епархии, имевшая только 2 метра в высоту и 0,9 м в ши¬
рину, ее порог располагался над ограждениями на вы¬
соте 12 метров. Во внешнем поясе укреплений видна
еще одна потайная дверь в куртине между воротами Од
и замком, она открывается над скалистым откосом
на высоте приблизительно 7 метров. Через оба этих
выхода можно было в случае блокады ночью, не боясь
предательства, принимать с помощью веревочной
лестницы внешних посланцев или засылать шпионов
и гонцов. Можно заметить, что обе эти труднодоступ¬
ные потайные двери размещены с той стороны, где обо¬
ронительные сооружения неприступны для врага из-за
откоса, возвышающегося над рекой Од. А последняя
из них, проделанная в куртине внешнего пояса укреп¬
лений, выходит на огороженное место, защищенное
большим барбаканом и зубчатой стеной, идущей вдоль
откоса ворот Од. Таким образом, она могла служить
для того, чтобы высаживать в эти огороженные места
войско смелых солдат для диверсии, когда неприятель
слишком близко подходил к оборонительным соору¬
жениям этих ворот или барбакана, а также для того,
чтобы поджигать орудия и штурмовые башни осаж¬
дающих. Очевидно, что барбаканам придавали боль¬
шое значение. Они позволяли осажденным совершать
вылазки. Именно этим представляет большой интерес
барбакан в Каркассоне (рис. 12). Построенный у осно¬
вания холма, на вершине которого сооружен замок,
он соединяет последний с берегами Од и заставляет
нападающего держаться вдали от крепостных стен.
Барбакан достаточно широк, чтобы разместить от пят¬
надцати до восемнадцати сотен пехотинцев, не считая
находящихся на площадке, что позволяло сосредоточи¬
вать в нем большой военный корпус, который мог
своей смелой вылазкой сбросить осаждающих в реку.
Другой барбакан города Каркассон (D) полностью
скрывает ворота В, которые от откосов выходят прямо
на равнину. Спуски Е справа и слева оснащены бойни¬
цами. Их путь прерывается перекрытыми парапетами,
а вся конструкция, которая поднимается по крутому
склону к замку, обстреливается по всей длине башней
и верхними куртинами. Если осаждающему удавалось
добраться до первого спуска, ему необходимо было
свернуть в Е, но тогда он обстреливался с флангов.
Затем в F он обнаруживал укрепленный бруствер,
а за ним хорошо оснащенные ворота с бойницами. Если
же он преодолевал эти первые ворота, то должен был
продвигаться вдоль бруствера, в котором были про¬
деланы бойницы для стрельбы из лука, захватывать
заграждение, резко разворачиваться и захватывать вто¬
рые ворота G, и все это, будучи обстреливаемым с флан¬
га. После этого он оказывался перед большим и хорошо
охраняемым оборонительным сооружением: это был
длинный коридор, а над ним возвышались два этажа,
под которыми надо было пройти. Первый из них
защищал последнюю дверь деревянным защитным
сооружением, а по всей длине прохода были прорезаны
машикули. Второй этаж сообщался с бойницами,
выходящими либо наружу, со стороны спусков, либо
прямо над этим проходом. Помещение второго этажа
соединялось с дозорными путями ограждений только
при помощи небольшой двери. Если осаждающим уда¬
валось захватить ее штурмом, они оказывались в за¬
падне; поскольку, когда небольшая дверца закрывалась
за ними, они оказывались подставленными под огонь
метательных снарядов, выпущенных из машикулей
третьего этажа, а на краю помещения, внезапно преры¬
вающегося в точке Н со стороны, противоположной
входу, им было невозможно продвигаться дальше.
Если они преодолевали коридор первого этажа, их ос¬
танавливала третья дверь Н, проделанная в стене, над
которой возвышались машикули четвертого этажа,
сообщающиеся с верхними дозорными путями замка.
Если, сверх ожидания, они захватывали третий этаж,
у них был только один выход через маленькую дверь,
которая выходила во второй зал, расположенный вдоль
стен замка и соединяющийся с ним только при помощи
обходных путей, которые легко можно было забарри¬
кадировать в одно мгновение и которые были надежно
защищены. Если, несмотря на все эти препятствия,
осаждающие захватывали третью дверь, им еще необ¬
ходимо было атаковать потайную дверь I замка, охра¬
няемую прекрасной оборонительной системой: амбра¬
зуры, две бойницы, размещенные друг над другом, мост
с подвесными сходнями и частокол. Как только удава¬
лось захватить эту дверь, они оказывались на расстоя¬
нии 7 метров ниже уровня внутреннего двора замка L,
куда можно было попасть только по узким спускам,
проходя через несколько дверей в К.
Если атака проводилась со стороны ворот Од,
атакующих останавливал пост Т, потайная дверь с де¬
ревянным оборонительным сооружением и двойными
машикулями, проделанными в полу верхнего этажа.
Дверь соединялась с главным южным залом замка де¬
ревянным проходом, который мог быть разрушен в од¬
но мгновение, с тем, чтобы при захвате этого верхнего
этажа они уже больше не смогли ничего сделать. Если,
пройдя дверь первого этажа, неприятель продолжал
продвигаться дальше по дозорному пути вдоль боль¬
шой квадратной башни S, то он вскоре обнаруживал
дверь, надежно оснащенную машикулями и выстроен¬
ную параллельно проходу СН. После этой двери и обо¬
ронительных сооружений необходимо было захватить
вторую узкую и низкую дверь, проделанную в толстой
внутренней стене здания Z; и затем, наконец, можно
было добраться до потайной двери I замка. Если,
наоборот, осаждающий оказывался со стороны, проти¬
воположной северным ограждениям (что было совер¬
шенно невозможно), его останавливало оборонитель¬
ное сооружение V. Но с этой стороны даже и не пыта¬
лись атаковать, поскольку это была самая укрепленная
точка городка, и чтобы захватить первый пояс укреп¬
лений между башней Трезо (см. рис. 11) и углом замка,
сначала надо было подняться на крутой откос и пере¬
лезть через скалы. Впрочем, атакуя ворота V с северной
стороны, осаждающий представал с фланга перед за¬
щитниками, охраняющими высокие стены и башни
второго пояса укреплений. Толстая внутренняя стена Z
начиналась у куртины замка и шла вперед под прямым
углом до спуска барбакана. Она была увенчана
поперечными навесными бойницами, возвышающи¬
мися над воротами Н, и завершалась угловой сторо¬
жевой вышкой, позволяющей видеть то, что проис¬
ходило на откосе, идущем от барбакана, чтобы успеть
принять внутренние меры в случае внезапного на¬
падения или разглядеть войска, движущиеся от барба¬
кана к замку.
Таким образом, замок мог обороняться доста¬
точно долгое время, даже если город и его подступы
были во власти неприятеля. Гарнизон, легко защищая
барбакан и его откосы, оставался хозяином Од, русло
которой было гораздо ближе к городу, чем сейчас. Он
получал пропитание по реке и не позволял предпри¬
нять блокаду с этой стороны, поскольку было совер¬
шенно невозможно отдельной части безопасно размес¬
титься между этим барбаканом и Од, так как со всех
сторон была ровная и болотистая поверхность.
Барбакан имел еще одно преимущество в том, что со¬
единял мельницу дю Руа с гарнизоном замка, а эта
мельница еще и сама была укреплена. План города
Каркассона, восстановленный в 1774 году, указывает
на существование под бульваром барбакана большого
подземного туннеля, который давно пере¬
крыт и частично засыпан. Возможно, этот
подземный туннель был предназначен для
того, чтобы служить тайным сообщением
между мельницей и крепостью.
Со стороны города замок Каркас¬
сона был также защищен большим барбака-
Рис. 13. Куртина увенчана зубцами и бойницами
ном С, располагающимся перед рвом. В барбакан вели
хорошо укрепленные ворота А, а мост С соединялся
с основными воротами О. Широкие крытые галереи N
были предназначены для размещения временного гар¬
низона во время осады. Что касается постоянного гар¬
низона, он обитал со стороны Од, в трехэтажных зда¬
ниях Q и Р. На крытой галерее N, с южной стороны, на¬
ходился просторный фехтовальный зал с бойницами,
проделанными как со стороны рва, так и со стороны
двора М. Донжоны были также в R и R. Более всего от¬
даленные от соседних построек, они могли сообщаться
с другими зданиями только при помощи де¬
ревянных мостов, которые легко подни¬
мались. Если замок был захвачен, то остатки
гарнизона могли еще укрыться в этой ог¬
ромной, полностью закрытой башне и про¬
держаться там некоторое время. В S нахо¬
дится огромная сторожевая башня, возвы¬
шающаяся над всем городом и его окрестностями. Она
имела только деревянную лестницу. Башни X, Y, во¬
рота 0 и промежуточные куртины относятся к XII веку,
так же, как и сторожевая башня и основания зданий
со стороны барбакана. Все эти постройки были рестав¬
рированы и дополнены во времена Людовика Святого.
Большой барбакан Од имел два этажа бойниц и верх¬
ний зубчатый дозорный путь. Он мог быть оснащен
еще деревянными галереями (вокруг башни, вдоль
стены).
Но прежде, чем пойти дальше, нужно хорошо
понять, что же собой представляли эти деревянные
галереи и каковы мотивы, заставившие их использо¬
вать начиная с XII века.
Конечно же, все понимали опасность распо¬
ложения деревянных оборонительных сооружений
на уровне земли. Нападающий мог легко их поджечь.
Во времена Людовика Святого уже начали заменять
деревянные ограждения и барбаканы, так часто исполь¬
зовавшиеся в предыдущем веке, каменными. Но пол¬
ностью от деревянных оборонительных конструкций
еще не отказались, просто их стали размещать дос¬
таточно высоко, чтобы сделать поджог зажигательны¬
ми метательными снарядами трудным или совсем
невозможным. Тогда, как и сейчас (а фортификацион¬
ные сооружения города Каркассона являются для нас
хорошим примером), если хотели соорудить хорошие
оборонительные сооружения, то старались выдержать
по всему периметру такую минимальную высоту стен
и башен над поверхностью, которая обеспечивала бы их
недоступность для неприятеля. Для внешнего и внут¬
реннего поясов укреплений этот минимум высоты был
не одинаков. Куртины первого пояса возводили на вы¬
соту примерно 10 метров от основания рва или гребня
откоса до основания деревянных галерей, тогда как
куртины второго пояса имеют высоту как минимум
14 метров. Участок земли, на котором возводили оба
пояса укреплений, не был горизонтальным, а имел
значительные расхождения в уровнях. Крепостные
стены повторяли изгибы почвы, а деревянные галереи
следовали за изгибами дозорного пути. Военную архи¬
тектуру, так же как и религиозную или гражданскую,
отличали особые характеристики, правила и приемы
строительства. Мы полагаем, что продолжение данной
статьи вполне докажет это утверждение.
С такой системой зубцов и бойниц для
стрельбы из лука, а также амбразур, проделанных в ка¬
менных брустверах, невозможно было помешать мно¬
гочисленным и отважным нападающим, защищенным
специальными устройствами, покрытыми шкурами,
делать подкопы у подножия башен и куртин, по¬
скольку через амбразуры невозможно было увидеть
подножие фортификационных сооружений; стоя меж¬
ду зубцами, тем более невозможно было разглядеть
объект, располагающийся у подножия стены, если
только не высунуться наружу наполовину. Поэтому не¬
обходимо было устанавливать выступающие галереи,
Рис. 14. Подходы к куртине с башнями и рвом
надежно защищенные оборонительными сооружения¬
ми и позволяющие большому количеству осажденных
обстреливать основание стен или башен градом камней
и всякого рода метательными снарядами. Если куртина
увенчана зубцами и бойницами (рис. 13), человек, на¬
ходящийся в А, может увидеть сапера, только если
просунет голову между зубцами, но тогда он полнос¬
тью обнаружит себя. При этом всякий раз, когда
саперы пытались сделать что-либо у подножия стены,
их старались защитить, посылая вереницу простых или
арбалетных стрел к брустверам, едва осажденные
показывались на виду.
Начиная с XII века, брустверы оснащали дере¬
вянными галереями С, чтобы во время осады полнос¬
тью контролировать подножие стен при помощи про¬
тяженных машикулей D. Деревянные галереи не толь¬
ко прекрасным образом заполняли этот объект, но и по¬
зволяли защитниками свободно передвигаться и обес¬
печивать себя метательными снарядами внутри брус¬
твера в Е. Впрочем, если эти деревянные галереи кроме
протяженных машикулей были оснащены еще и амб¬
разурами, то бойницы для стрельбы из лука, исполь¬
зуемые в каменной конструкции, оставались открыты¬
ми в нижней части и позволяли лучникам или арбалет¬
чикам, размещенным внутри бруствера, метать стрелы
в осаждающих. С такой системой защита была уже ак¬
тивной, насколько это было возможно, т.е. некоторую
передышку для осаждающих могло дать только
отсутствие метательных снарядов у защитников. Поэ¬
тому нас не должно удивлять, что при памятных осадах
во время продолжительной обороны осажденным при¬
ходилось снимать кровлю со своих домов, разрушать
садовые ограды и вынимать булыжники из мостовой,
чтобы оснастить деревянные галереи метательными
снарядами и вынудить нападающих отступить от осно¬
ваний оборонительных сооружений. Такие деревянные
галереи быстро и легко устанавливались на время
войны, а в мирное время их разбирали.
Чтобы показать различные способы атаки
и защиты, о которых говорилось выше, мы приводим
(рис. 14) изображение подходов к одной из куртин
с башнями и рвом, наполненным водой. На первом пла¬
не видно устройство А. Оно служит для заполнения
рвов, а продвигается к подножию стены на фашинах и
разного рода материалах, которые нападающие по¬
стоянно бросают в ров через ее переднее отверстие. Де¬
ревянный настил, который постепенно добавляют
по мере того, как продвигается это устройст¬
во, позволяет катить его, не боясь, что оно
увязнет в грязи. Вся эта конструкция приво¬
дится в движение или внутренними валика¬
ми и рычагами, или с помощью веревок и пе¬
редаточных блоков В. Кроме навеса, распо¬
ложенного в голове этого устройства, рабо-
Рис. 15. Штурмовая башня
тающих в нем людей защищали частоколы и мантелеты
(переносные укрытия). Весь механизм был покрыт
свежими шкурами, чтобы защитить его от горящих сна¬
рядов, которые могли быть выпущены осажденными.
На рисунке видно, что нападающие, прежде чем про¬
двигать устройство к куртине для подкопа ее
основания, разрушили деревянные галереи
на ней снарядами, выпущенными из мета¬
тельных орудий. Дальше в С видна большая
метательная машина (требюше). Она обстре¬
ливает деревянные галереи второй куртины,
а ее защищает высокий частокол. Чтобы
зарядить такую стенобитную машину, человек вкла¬
дывал в рогатку камень и натягивал воротом канаты.
Рядом с машиной показаны арбалетчики, расположив¬
шиеся позади передвижных укрытий на колесах. Они
следят за стенами, на которых могут показаться осаж¬
денные. Еще чуть дальше, в Е, изображена штурмовая
башня, оснащенная откидным мостом и укрытая све¬
жими шкурами. Она продвигается вперед тоже по на¬
стилу из бревен по мере того, как нападающие.
Рис. 16. Башни на равном расстоянии по всей стене
укрытые за частоколом, заполняют ров. Башня приво¬
дится в движение, как и устройство А, канатами и пере¬
даточными блоками. На заднем плане изображена ба¬
тарея из двух метательных машин, метающих бочонки
с зажигательной смесью в деревянные галереи крепос¬
ти. В городе, на большой квадратной башне, на завер¬
шающей ее площадке, защитники устанавливают свою
метательную машину, из которой обстреливают штур¬
мовую башню нападающих. За стенами видно еще одно
орудие, метающее снаряды в осадные орудия нападаю¬
щих. Пока машины вражеской армии не подошли
к подножию стен, роль защитников крепости достаточ¬
но пассивна. Они ограничиваются тем, что из бойниц
деревянных галерей обстреливают врага простыми
и арбалетными стрелами. Если осажденные многочис¬
ленны и отважны, они могут ночью попытаться под¬
жечь штурмовую башню, частоколы и различные меха¬
низмы нападающих, предприняв вылазку через ка¬
кую-нибудь потайную дверь подальше от атакуемого
места. Но если они боязливы и полностью деморализо¬
ваны, если у них нет смелого и преданного войска, то на
рассвете ров будет заполнен. Деревянный настил из ба¬
лок, слегка наклоненный в сторону куртины, позволит
штурмовой башне быстро продвинуться вперед под
тяжестью собственного веса, а осаждающим надо будет
только лишь удерживать ее. На развалины деревянных
галерей, разбитых камнями, выпущенными из стено¬
битных орудий, тут же опустится откидной мост,
и многочисленное войско рыцарей и лучших солдат
устремится на дозорный путь куртины (рис. 15).
Но этой катастрофы можно было избежать.
Если гарнизон был верным, то, покидая захваченную
куртину, он укрывался в башнях, которые распола¬
гались на равном расстоянии по всей длине крепостной
стены (рис. 16). Защитники могли объединиться, прой¬
ти по дозорному пути и прикрыть его метательными
снарядами. Затем, пока нападающие старались спус¬
титься в город и еще были малочисленны, предприняв
неожиданную вылазку через две двери А и В, сбросить
противника в ров, захватить штурмовую башню и под¬
жечь ее. Если же захваченный гарнизон не мог пред¬
принять это отважное нападение, он баррикадировался
в башнях, и нападающий должен был осаждать каждую
из них, поскольку каждая башня может сама по себе
быть изолированным независимым укрепленным
местом, причем многие из них были оснащены
колодцами, печами и погребами для хранения
провизии. Двери, соединяющие башни с дозорными
путями, делались узкими и надежно оковывались же¬
лезом. Они запирались изнутри и были укреплены
деревянными брусами, врезанными вглубь стены, так
что в одно мгновение при вытягивании деревянного
бруса из стены створка двери могла быть закрыта и за¬
баррикадирована. Когда изучаешь оборонительную
систему, принятую с XII по XVI век, то поражаешься,
с какой тщательностью при ее возведении принимали
все необходимые меры для отражения неожиданной
атаки. Сложное расположение укреплений, обходные
пути, местонахождение которых противник не мог пре¬
дугадать, - все делалось для того, чтобы можно было
остановить неприятеля и мешать ему на каждом шагу.
Естественно, что до появления артиллерийских орудий
осада становилась воистину серьезным делом только
тогда, когда осажденным и осаждающим приходилось
сражаться врукопашую. Приученный к боевой жизни
гарнизон крепости боролся в своих последних оборо¬
нительных сооружениях, даже имея лишь незначитель¬
ные шансы на успех. Неприятель мог захватить город
лишь штурмом или проникнуть через брешь, но гарни¬
зон при этом не обязательно должен быть захвачен. Ук¬
рытый в башнях, которые, и мы еще раз это повторяем,
были настоящими укреплениями, он мог продержаться
долгое время, истощать силы противника, заставлять
его терять людей при каждой отдельной атаке. Ведь на¬
падающим необходимо было пробиваться через
большое количество забаррикадированных дверей,
сражаться лицом к лицу с защитниками на узком и заг¬
роможденном пространстве. Если первый этаж был
захвачен, то верхние этажи еще сохраняли мощные
оборонительные средства. Видно, что все было просчи¬
тано для возможной упорной борьбы. Винтовые лест¬
ницы, открывавшие доступ на разные этажи башен,
можно было легко и быстро забаррикадировать, так,
чтобы сделать напрасными все усилия нападающих по
переходу с одного этажа на другой. Если же горожане
изъявляли желание сдаться, то гарнизон мог защи¬
щаться и от них, преградив им доступ к башням и кур¬
тинам. Это была система недоверия всем и вся.
Именно во всех этих деталях, предназначен¬
ных для упорной обороны, проявляется искусство
оборонительных сооружений XI-XVI веков. Когда
тщательно рассматриваешь, скрупулезно, до мельчай¬
ших деталей изучаешь оборонительные сооружения
этих столетий, начинаешь верить всем этим
рассказам о необыкновенных атаках, кото¬
рые мы склонны были считать преувеличе¬
нием. Можно представить себе эти огромные
осадные сооружения нападающих, располо¬
жившиеся перед так хорошо продуманными
и созданными средствами защиты. Все эти
передвижные штурмовые башни, эти эстакады, пло¬
щадки или укрепления, противопоставленные защит¬
никам, заранее просчитавшим все шансы обороны, ко¬
торая и сама часто переходила в наступление и которая
была расположена уступать позицию только в том
случае, если переходила в другое, более надежное
укрепление.
Сегодня благодаря артиллерии генерал, кото¬
рый окружает город, не поддерживаемый полевой ар¬
мией, может даже предсказать день и час, когда кре¬
пость падет. Можно заранее сообщить, когда будет про¬
бита брешь, когда атакующие колонны войдут в кре¬
пость. Это более или менее долгая игровая партия,
до той поры, пока нападающий уверен в том, что он вы¬
играет, если его не подведет техника и если у него будет
такой же военный корпус, как и у осажденного. «Ата¬
кованная крепость - захваченная крепость», - гово¬
рится во французской поговорке. Но в те времена
никто не мог сказать, когда и как укрепленный город
попадет в руки нападающих, какими бы многочислен¬
ными они ни были. Так как против смелого и обеспе¬
ченного провизией гарнизона можно было вести осаду
бесконечно. Нередко можно было увидеть, как слабо
укрепленное местечко в течение многих месяцев сопро¬
тивлялось многочисленному, закаленному в боях
войску. Отсюда, вероятно, берет свое начало эта отвага
и дерзость слабого перед лицом сильного и могущест¬
венного. Эта привычка к личной стойкости, составляв¬
шая основу характера феодального строя. Эта энергия,
что творила великие дела среди такого количества
несправедливостей и которая позволила французским
и англо-нормандским народам восстать после невзгод
и основать крепкие нации.
Нет ничего более правильного, на наш взгляд,
чем то, что при сравнении между собой укрепленного
города или замка XIII или XIV веков и современной
крепости мы подчеркиваем глубокие различия,
отличающие характеры людей тех времен от духа на¬
шего времени. В современной крепости ничто не бро¬
сается в глаза, внешне все одинаково, среди прочих
строений трудно разглядеть бастион. Осаждающие
видят защитников только тогда, когда их армейский
корпус уже захватывает город, а перед этим в течение
нескольких предыдущих недель нападаю¬
щие видели перед своими глазами лишь
земляные откосы и дым. То есть, как только
брешь пробита, происходит капитуляция.
Все рушится в один день. Обрушивается
часть стены, и все сдается - и город, и бас¬
тионы, даже не увидевшие дыма пушек,
и склады. Но несколько сот лет тому назад все проис¬
ходило совсем по-другому. Если гарнизон был верный,
закаленный в боях, то нужно было заставить сдаться
каждую башню в отдельности, вести переговоры с каж¬
дым командиром, если ему доставляло удовольствие
упорно защищать доверенный ему пост. По крайней
мере, все должно было быть так. Привыкали рассчиты¬
вать только на себя и на верных людей и защищались
против всех и вся. Так (переходя от малого к боль¬
шому), чтобы страна была полностью в вашем распо¬
ряжении, недостаточно было захватить ее столицу.
То были, если хотите, жестокие времена, но жестокость
эта была полная сил и возможностей. Изучение вели¬
ких военных памятников архитектуры Средневековья
любопытно не только само по себе, оно заставляет по¬
нять те нравы, среди которых национальный дух
только и мог бы обрести новые силы.
Мы видим, как в начале XIII века жители
Тулузы с несколькими сеньорами и их рыцарями
в плохо укрепленном городе оказывали сопротивление
мощной армии де Монфора и вынудили ее снять осаду.
Что там города, крупные вассалы, укрывшиеся в своих
замках, считали, что смогут противостоять не только
своим противникам, но даже сюзерену и его армиям.
«Настоящая характерная черта феодального строя, -
писал господин Гизо, - это разделение народа и власти
на множество мелких народов и мелких сюзеренов;
полное отсутствие общей нации, общего управления
страной... Под натиском каких врагов пал феодальный
строй? Кто же его победил во Франции? Это были две
силы: королевская власть с одной стороны и коммуны
с другой. Королевской властью во Франции было
создано управление страной, а коммуны создали еди¬
ную нацию, которая сплотилась вокруг управления».
Таким образом, развитие феодальной системы ограни¬
чено рамками X-XIV веков. Именно тогда феодалы
возводят свои самые главные крепости, и во время
борьбы сеньора с сеньором проходит военное обучение
западных народов. «С приходом XIV века, - добавляет
знаменитый историк, - войны меняют свой характер.
Начинаются иноземные войны. Это больше борьба
не вассала с сюзереном или вассала с вассалом, а народа
с народом, правительства с правительством. В правле¬
ние Филиппа Валуа разгораются великие войны фран¬
цузов с англичанами, в которых английские короли
претендуют не на то или иное ленное владение, а
на трон Франции и всю страну. И эти войны продолжа¬
ются вплоть до Людовика XI. Здесь речь идет уже
не о феодальных, а о национальных войнах. Последнее
является своего рода доказательством того, что фео¬
дальная эпоха останавливается у этих границ, что
зарождается новое общество». Так, феодальный замок
приобретает свой истинный оборонительный характер
только тогда, когда он изолирован, когда он удален
от богатых и густонаселенных городов и когда он воз¬
вышается над маленьким городом, небольшим мес¬
течком или деревенькой. Тогда он тщательно использу¬
ет расположение на местности, окружает себя пропас¬
тями, рвами или реками. Если он прилегает к большо¬
му городу, то становится его крепостью и вынужден со¬
оружать свои оборонительные сооружения в соот¬
ветствии с городскими поясами укреплений, разме¬
щаться в том месте, где он может оставаться хозяином
и внутренних, и внешних территорий. Чтобы в не¬
скольких словах объяснить это, можно сказать, что
характерной чертой настоящего феодального замка
является то, что, будучи возведен на отличном месте с
точки зрения искусства обороны, он постепенно
объединяет вокруг себя жителей. Другое дело замок,
сооружение которого происходило позже строительст¬
ва города, он должен был подстраивать свое место¬
положение и оборонительные сооружения под общую
систему обороны города. Лувр Филиппа Августа в Па¬
риже был построен именно исходя из последних
соображений. Вплоть до его царствования короли
обычно жили во дворце, расположенном в этом городе.
Но когда город Париж разросся на два берега, эта
главная резиденция больше не могла подходить суве¬
рену, и она стала бесполезной с точки зрения обороны.
Возводя Лувр, Филипп Август расположил крепость
в той точке города, где больше всего можно было опа¬
саться атак, где мог появиться его грозный соперник
Ричард. Из Лувра просматривались оба берега Сены
вниз по течению от города, и он возвышался над боло¬
тами и полями, которые от этой точки простирались
вплоть до самых спусков Шайо и до Медона. Окружая
город стенами, он позаботился о том, чтобы оставить
свой новый замок, свою крепость вне пояса укрепле¬
ний, чтобы сохранить себе свободу защиты. На пред¬
ставленном ниже плане Парижа (рис. 17) видно, что
кроме Лувра (А) другие укрепленные сооружения бы¬
ли разбросаны вокруг пояса укреплений. Под буквой Н
на нем замок дю Буа, окруженный садами, это загород¬
ный дом короля. В L находилась резиденция бретанс-
ких герцогов. В С располагались дворец короля Роберта
и монастырь Сен-Мартен де Шамп, обнесенный укреп¬
ленным оборонительным поясом. В “В” был Тампль,
образующий отдельную крепость со своими стенами и
донжоном, а в G - резиденция Вовер, построенная ко¬
ролем Робертом и обнесенная поясом укреплений.
Рис. 17. План Парижа при Филиппе Августе
Позднее, во время пленения короля Иоанна,
этот пояс укреплений было необходимо отнести
подальше, так как город все время расширялся,
особенно со стороны правого берега (рис. 18). Так
Лувр, и Тампль оказались расположены внутри новых
стен, но поскольку расположенные рядом ворота были
надежно защищены и оснащены барбаканами, они
могли служить передовыми укреплениями этих
замков. С восточной стороны Карл V построил Басти¬
лию в Сент-Антуане (S), которая возвышалась над
предместьями и соприкасалась с общим поясом укреп¬
лений. Дворец де Турнель (R) еще больше укрепил эту
часть города, а Тампль и Лувр, сохраняя свои пояса ук¬
реплений, образовывали вместе с Бастилией
внутренние цитадели.
Мы уже говорили о том, что обо¬
ронительный пояс большой протяженности
не подходил для Средневековья, так как за¬
щитникам при осаде приходилось рассеи¬
вать свои силы. Другое дело, когда он допол-
нялся передовыми оборонительными сооружениями,
которые разделяли силы нападающих и затрудняли
их наступление. На примере Каркассона (рис. 11) мы
видим небольшой город, хорошо укрепленный с помо¬
щью мастерства и географического положения. Но
замок здесь является частью города, он только его
X
■“ /
I 1 (
*Д {* Й «вшк.
1*0 \\ ft
\i A s \
Ряс. 18. План Парижа во время пленения короля Иоанна
крепость. Он не похож на феодальный замок, тогда как,
например, в Куси (рис. 19), несмотря на то, что там
замок был присоединен к городу, он был полностью
от него независим и сохранял свой характер феодаль¬
ного замка. На плане город расположен в С и окружен
достаточно прочным поясом укреплений. Между ним
и замком В существует открытое место, что-
то напоминающее военный плацдарм (А),
соединяющееся с городом только воротами
Е, которые охраняются с двух сторон, но
особенно сильно со стороны города. Замок,
построенный на самой высокой точке холма,
возвышается над достаточно крутыми
спусками и отделяется от плацдарма широким рвом D.
Если город оказывался в руках неприятеля, этот плац¬
дарм, а затем и замок служили надежными убежищами
гарнизону. Именно в пространстве А были расположе¬
ны конюшни, места общественного пользования и жи¬
лье гарнизона, пока он не был вынужден укрываться
в замке. Потайные двери, проделанные в куртинах
вокруг плацдарма, позволяли осуществлять вылазки
или принимать помощь извне, если враг удерживал
город, а численность его армии была достаточной,
чтобы охранять город и блокировать замок. Во многих
городах устройство оборонительных сооружений было
аналогично данному - в Гизе, Шато-Тьерри, Шатийон-
сюр-Сен, Фалезе, Мелане, Дьеппе, Сомюре, Бурбон
л’Аршамбо, Монфор л’Амори, Монтаржи, Буссаке,
Оранже, Лоше, Шовиньи в Пуату и т.д. В последнем
городке в конце XIV века над городом возвышались
три замка, построенные на соседнем холме, они были
независимы друг от друга. Во всех городах, где оборо¬
нительные сооружения были разделены таким
образом, они обоснованно считались очень сильными.
Часто вражеские армии после захвата городских обо¬
ронительных сооружений должны были отказываться
от осады замка. Они оставляли его гарнизон блокиро¬
ванным и шли дальше, чтобы продолжать свои завое¬
вания. Но на следующий день после ухода неприятеля
блокированный гарнизон замка снова отвоевывал
город и беспокоил вражеские тылы. Конечно, если
бы феодальный строй был пронизан духом единения,
никакая система не была бы способна остановить эти
завоевания. Но разобщенность во время обороны
способствовала их прекращению и служила причиной
той невероятной легкости, с которой уступались
обратно уже завоеванные провинции. Результаты
предпринятых кампаний сводились на нет просто
потому, что тогда не было сегодняшней централизации
военной власти и абсолютной дисциплины. Если
завоеванная страна была разделена на большое
количество владений сеньоров, которые скорее защи¬
щали каждый сам себя, чем сюзерена, то их армии со¬
стояли из вассалов. А по феодальному праву вассалы
должны были участвовать в военных походах лишь
сорок или пятьдесят дней, после чего, если сюзерен
не мог платить жалованье своим войскам, каждый
возвращался к себе. В этом отношении в конце XIII
века английская монархия получила большое преиму¬
щество над французской. Англо-нормандский фео¬
дальный строй был более целостным по сравнению
с французским. Он это доказал, пожаловав себе вели¬
кую хартию и вследствие этого соглашения тесным
образом связав себя с сюзереном. Эта относительно ли¬
беральная форма правления привела английскую
аристократию к тому, чтобы ввести в состав своих
армий войска пехотинцев, набранные из горожан. А это
были уже люди дисциплинированные и способные
стрелять из лука. Эти войска и предопределили исход
почти всех смертельных битв XIV века: Креси, Пуатье
и т.д. Ведь именно то же самое чувство недоверия,
которое заставляло французского феодального сеньора
изолировать свой замок от города, находящегося под
его защитой, не позволяло ему вооружать горожан
и обучать их военному искусству. Французский сеньор
рассчитывал только на своих людей, на верность своего
коня и добротность своих доспехов, но особенно
Рис. 19. План средневекового города Куси
на свою смелость. Он презирал пехотинца, которого
использовал в своих походах только для придания
большей численности своим войскам, совсем не рас¬
считывая на него в случае атаки. Этот дух, такой
гибельный для Франции во времена войн с англичана-
Рис. 20. Башня с бойницами
ми, послуживший причиной неудач французских
войск в неоднократных битвах в XIV веке, несмотря
на неоспоримое превосходство отдельных феодальных
частей этой страны, был, тем не менее, благоприятен
для развития военной архитектуры. В самом деле, ни¬
где больше на Западе не встретишь такого количества
совершенных феодальных оборонительных сооруже¬
ний XIII-XIV веков, как во Франции. Именно по этим
феодальным замкам нужно изучать искусство распо¬
ложения военных сооружений. Именно там они раз¬
виваются с XII по XIV век с излишними предосто¬
рожностями и с удивительными возмож¬
ностями.
Мы уже отметили замки, соединяю¬
щиеся с городскими поясами укреплений,
служившие и укрытием, и крепостью гарни¬
зонам городов, изолированные замки, воз¬
вышающиеся над деревнями, небольшими
местечками и открытыми городками, или над своими
оборонительными сооружениями и соединяющиеся с
ними только при помощи промежуточных оборони¬
тельных укреплений. Среди этих замков было много
разных. Одни из них состояли из нескольких жилых
помещений, обнесенных поясом укреплений, и просто¬
го донжона. В состав других входили защищенные
крепкими крепостными стенами большие территории
с небольшими изолированными оборонительными
сооружениями и одним или несколькими донжонами.
Расположенные на дорогах, они могли преграждать
пути сообщения и таким образом образовывать укреп¬
ленные города, просторные и очень важные с военной
точки зрения, потому что для их блокады требовалась
многочисленная армия, а для того чтобы их захватить,
нужны были длительное время и основательные
средства для осады. Из их числа были замки, а скорее
группы замков Лош и Шовиньи, о которых мы уже
упоминали. При возведении замков использовали,
насколько это было возможно, естественные откосы
земли. Таким образом, они были защищены от военных
орудий, подкопов и минирования. Атака могла
осуществляться только с близкого расстояния, а мета¬
тельные орудия могли выпускать свои снаряды только
на определенную высоту. У осажденных было преиму¬
щество над нападающими либо из-за крутых откосов
скал, либо благодаря высоте башен и куртин, в нижней
части которых оставляли возможность и способ обст¬
реливать внешнего врага на атакуемом уровне. Мы ви¬
дели, что башни прежней римской эпохи были сплош¬
ными в своей нижней части, а куртины были
укреплены земляными насыпями. Но начиная с XII ве¬
ка признали неудобство такого типа построения,
которое предоставляло осажденным для обороны толь¬
ко вершину башни и куртины, а все основание оставля¬
ло вражеским минерам. Ведь последние могли поста¬
вить распорки под основание и обрушить большие час¬
ти стен, поджигая эти распорки, или прорыть минный
туннель под основанием и земляной насыпью и по¬
пасть внутрь пояса укреплений.
Чтобы предотвратить такие опасные
ситуации, военные мастера установили в башнях
этажи, начиная от основания рва, уровня моря или
основания крутого откоса скалы. На этих
этажах друг над другом были проделаны
бойницы, так, чтобы пускать стрелы по всем
точкам окружности башен, насколько это
было возможно (рис. 20). Бойницы делали
также и в куртинах, особенно если они
служили стенами жилому помещению, раз¬
деленному на этажи, что почти всегда имело место
в замках. В результате нападающие воины с трудом
добирались до подножия стен, так как им было
необходимо защищать себя не только от выпущенных
сверху вниз снарядов, но также и от стрел, выпущен¬
ных и по кривой, и горизонтально через бойницы. Если
им все же удавалось проделать отверстие у основания
стены или башни, то они оказывались прямо перед
отрядом защитников, которые, будучи предупреждены
о подкопе производимыми ударами, уже смогли
I*
А
Рис. 21. План башни
возвести изгородь или вторую стену за брешью, чем
сводили на нет всю проведенную неприятелем работу.
То же происходило, и когда нападающий, при помощи
своих орудий, выводил из строя деревянные галереи,
сбивал зубцы стен, заполнял рвы и посылал вперед
саперов, при этом обстреливая вершину крепостных
стен из луков и арбалетов, чем делал возможной работу
саперов. Последние, если только не были очень много¬
численными и очень отважными для того, чтобы
проделать широкие траншеи и полностью разрушить
сооружение, встречали за отверстием врага, поджи¬
давшего их в низких помещениях или на уровне земли.
Если осаждающий, убивая по пути защитников, про¬
никал в эти залы, то подняться на верхние этажи он мог
только по узким легко баррикадируемым лестницам,
которые к тому же были с воротами или решетками.
Мы должны отметить, что во внешних оборо¬
нительных сооружениях, башнях ограждений, были
проделаны бойницы, позволяющие осажденным вести
сплошной огонь, чтобы оберегать подходы на большом
расстоянии, тогда как бойницы башен и куртин вторых
поясов укреплений были пробиты для того, чтобы
облегчить проведение навесной стрельбы. Однако от¬
верстия этих последних бойниц, шириной приблизи¬
тельно 0,10 м снаружи и 1-1,5 м изнутри, служили
скорее для освещения и проветривания в залах башен
и для того, чтобы следить за передвижениями нападаю¬
щих, а не для обороны. Чтобы серьезно навредить
осаждающим, пуская в них четырехлопастные арба¬
летные или обыкновенные оперенные стрелы из луков
и арбалетов, стрелять через эти узкие щели нужно
было только под очень острым углом, особенно если
стены башен были толстыми. Основные оборонитель¬
ные сооружения располагались в верхней части всех
укреплений. Там в стене бруствера, толщина которого
варьировалась от 0,50 м до 0,70 м, были проделаны
сближенные бойницы, выходящие наружу практичес¬
ки горизонтально. Даже в мирное время, когда отсутст¬
вовали деревянные галереи, через них можно было
обстреливать все внешние точки. Бойницы оснащались
деревянными дверцами, открывающимися вверх на го¬
ризонтальной оси. С помощью крючьев, в зависимости
от того, как далеко находился неприятель, их откры¬
вали на разную ширину, что позволяло лучникам легко
просматривать и обстреливать рвы, оставаясь укры¬
тыми от неприятеля со стороны равнины.
Круглые башни, стоящие по бокам куртин,
лучше могли сопротивляться подкопу и мощным уда¬
рам, чем квадратные, поэтому они главным образом
и использовались с первых столетий Средневековья.
Однако до конца XII века их диаметр был небольшим.
ц |
Рис. 22. План куртины
Из-за этого там могло находиться только ограниченное
число защитников, а малая длина их окружности
позволяла проделать только две или три бойницы на
каждом этаже, вследствие чего они слабо обстреливали
две соседние куртины. Позднее, в XIII веке, когда
башни оснастили этажами до уровня рва, их диаметр
был увеличен. Осаждающему было гораздо легче
обстреливать башню, чем куртину (рис. 21), потому
что, когда он, разместившись в точке А, разрушил или
сжег деревянные галереи от В до С, осажденный уже не
мог его потревожить. Но в поясах укреплений городов
все башни у узкого прохода в D были закрыты, поэто¬
му, когда осаждающий проделывал отверстие в А или
С
Рис. 23. План одной из башен с выступом, крепостные стены
Каркассона
разрушал внешнюю полуокружность башни, он не по¬
падал в город и испытывал определенные трудности.
Вот почему при осадах укрепленных городов предпо¬
читали нападать на куртины, хотя подобраться к ним
было гораздо тяжелее, чем к башням (рис. 22).
Осаждающий, добравшись до пункта А после того, как
разрушил верхние оборонительные сооружения башен
В С и проделал отверстие или брешь, был уже в городе,
если только, что происходило довольно часто, осажден¬
ные не возводили в срочном порядке вторую стену Е F;
но эти временные оборонительные сооружения редко
могли продержаться долгое время. Однако в хорошо
организованных осадах нападающий всегда проводил
несколько одновременных атак, одни при помощи
подкопов, другие с помощью подрыва, и наконец (эти
были самыми ужасными) при помощи движущихся
штурмовых башен; ибо, как только штурмовая башня
подходила к крепостной стене, в успехе штурма можно
было не сомневаться. Но для того, чтобы иметь воз¬
можность спокойно, не опасаясь того, что она будет
сожжена осажденными, установить эту деревянную
башню у бруствера, нужно было предварительно раз¬
рушить деревянные галереи или гребни
куртин и соседние башни, что требовало
долгого времени и использования многочис¬
ленных механизмов. Нужно было надежно
засыпать рвы и быть уверенным в том, когда
ров стал уже сухим, что осажденный не
заминировал основание этого рва под тем
местом, куда направлялась башня, что не мешало
проверить, если этому не препятствовала поверхность
земли.
Уже в конце XIII века поняли, что для луч¬
шего обстрела куртин нужно не только увеличить
диаметр башен, чем сделать разрушение их верхних
оборонительных сооружений более длительным и тру¬
доемким процессом, но еще и увеличить их стороны,
завершая их снаружи остроконечным выступом,
который придавал им форму рога (рис. 23). Этот
выступ А имел много преимуществ. Первое - он значи¬
тельно увеличивал силу сопротивления каменной
кладки башни в той точке, где ее пытались разрушить
с помощью молота или просто подорвать. Второе -
он лучше защищал куртины, вытягивая стороны дере¬
вянных галерей В С, которые в таком случае распола¬
гались почти перпендикулярно к крепостным стенам.
Третье - отдалял саперов, позволял защитникам, рас¬
полагающимся в деревянных галереях куртин в D,
обнаруживать их под менее острым углом, чем когда
л t а ; * „ и
Рис. 23 bis. План башен замка Лот и ворот Сен-Жан в Провене
Рис. 23 ter. План башен у ворот Жуй в Провене и у ворот
Вильнев-ле-Руа
башни были круглыми, и, как следствие, метать в них
снаряды с более близкого расстояния. В Каркассоне
выступы расположены так, как показано на рисунке 24.
Но в замке Лош, как и в Провене у ворот Сен-Жан,
им придали форму двух ломаных кривых (рис. 23 bis),
или, как у ворот Жуй или у ворот Вильнев-ле-Руа того
же города, форму двух прямоугольных оборонитель¬
ных сооружений с остроконечными высту¬
пами (рис. 23 ter), чтобы обстреливать
по косой линии вход и две соседние курти¬
ны. Таким образом, с XIII века было призна¬
но неудобство круглых башен из-за их сла¬
бости в точке параллельной касательной
к куртинам. Использование этих способов,
кажется, должно относиться к очень надежно укреп¬
ленным крепостям, таким, как Каркассон, Лош и т.д.,
поскольку в конце XIII века иногда в укрепленных го-
Рис. 24. План средневекового города Эг-Морт.
родках второго порядка, чтобы защитить куртины, до¬
вольствовались мало выступающими квадратными
башнями. Как это можно увидеть на одной из сторон
пояса укреплений Эг-Морт (рис. 24), крепостные сте¬
ны которого (кроме башни Констанс А, построенной
Рис. 25. Выступающие углы - слабое место обороны
Людовиком Святым, служившей донжоном и маяком)
были возведены Филиппом Смелым.
Из-за того, что укрепления городов имели
выступающие углы, было признано необходимым
средневековых крепостей
создание для них более значительных оборонительных
сооружений. Ведь тогда, как и сегодня, осаждающий
рассматривал выступающий угол как более легко¬
доступный, чем прикрытый флангами. Поскольку
метательное оружие до использования пушек не было
дальнобойным, не защищенные удаленными оборо¬
нительными сооружениями выступающие углы были
наиболее слабым местом обороны (рис. 25).
Рис. 26. Деревянный подъемный мост, прикрепленный
к заграждениям
Если осаждающий располагался в А, то он ока¬
зывался полностью закрытым для ближних оборони¬
тельных сооружений. Значит, надо было, чтобы
угловые башни, как их обычно называли в то время,
были сами по себе хорошо укреплены. Их делали выше,
чем все остальные, и сооружали на фундаменте гораздо
большей окружности. Снаружи у их основания уве¬
личивали количество препятствий при помощи более
широких рвов, частоколов, иногда даже передовых обо¬
ронительных сооружений, их вооружали остроконеч¬
ными выступами и изолировали от соседних куртин.
Взамен старались хорошо оснастить две соседние
башни, а иногда и соединить эти башни со второй
Рис. 27. Деревянный подъемный мост, прикрепленный к каменным
передовым оборонительным сооружениям
внутренней крепостной стеной (рис. 25 bis). Впрочем,
в хорошо укрепленных городах старались избегать этих
выступающих углов, насколько это было возможно.
А если они и были, так только потому, что этого тре¬
бовала конфигурация местности, дабы воз¬
вышаться над откосом, контролировать
дорогу или реку или помешать неприятелю
оказаться на одном уровне с основанием кре¬
постных стен.
Вплоть до XIV века ворота осна¬
щались двойными створками, решетками,
Рис. 28. Потайная дверь с tapecu
Рис. 29. Крепление ворот заграждений
машикулями, двухэтажными и трехэтажными навес¬
ными сооружениями, но у них не было подъемных
мостов. В замках очень часто имелись деревянные
откидные мосты, которые поднимались в случае осады
и полностью преграждали всякое сообщение с внешним
миром. Но в поясах укреплений городов подступы
охранялись заграждениями, обнесенными частоколом
или барбаканами, и если заграждение захватывалось,
то в город можно было попасть беспрепятственно.
Лишь в начале XIV века стали сооружать у входа
мосты, перекинутые через рвы, а перед воротами дере¬
вянные подъемные мосты, прикрепленные либо к заг¬
раждениям (рис. 27), либо к передовым оборонитель¬
ным сооружениям, выполненным из камня (рис. 27).
Вскоре к середине XIV века подъемный мост присоеди¬
нили к самим воротам, как это можно среди прочих
примеров увидеть в укреплении Венсен. Однако
мы должны сказать, что во многих случаях
даже в XIV и XV веках подъемные мосты
были присоединены только к передовым
оборонительным сооружениям. Они были
устроены так же, как и те, которые
используются в настоящее время, то есть
состояли из деревянного помоста, который
Рис. 30. Миниатюра, изображающая атаку заграждений города Обентов
графом де Эно
поднимался по оси при помощи двух цепей, рычагов
и противовесов. Поднимаясь, помост закрывал проход,
как он закрывает его и сейчас в наших крепостях.
Но в XII, XIII и XIV веках использовали и другие типы
откидных запоров. Специально для потайных дверей
было принято устройство под названием tapecu:
створка, которая крепилась вверху на горизонтальной
оси, опускалась следом за выходящим (рис. 28). Ворота
заграждений крепились на горизонтальной оси посе¬
редине (рис. 29), при этом одна из двух сторон служила
противовесом для противоположной.
дающие при помощи метательных машин старались
разбить эти деревянные галереи камнями или поджечь
с помощью зажигательных метательных снарядов, как
и о том, что им это легко удавалось сделать, если стены
были не слишком высокими или если деревянные
«*?*>
iff
Рис. 31. Устройство ворот заграждения
В прекрасном манускрипте Хроники Фруас¬
сара из Императорской библиотеки есть иллюстрация,
на которой изображена атака заграждений города
Обентон графом де Эно и видно устройство ворот
заграждения (рис. 30). Они защищены двумя деревян¬
ными башнями. За ними видны ворота города,
представляющие собой каменную конструкцию, хотя в
тексте говорится, что город Обентон был обнесен толь¬
ко палисадом. Солдаты перебрасывают через зубцы
скамью, мебель, горшки.
Мы уже видели, что в XII и XIII веках было
принято оснащать вершины башен и куртин деревян¬
ными галереями. Нет нужды говорить о том, что осаж¬
Рис.32. Разрез деревянной галереи, расположенной на куртине
галереи не были укрыты свежими шкурами. Уже к се¬
редине XIII века постарались сделать все возможное,
чтобы деревянные галереи было труднее поджечь.
Их стали располагать на выступающих каменных кон¬
солях. Именно таким образом поддерживались дере¬
вянные галереи ворот города, башен и донжона того
времени в Куси. Но покрытия и настилы этих деревян¬
ных галерей еще могли загореться. Из-за этого во вре¬
мя войн XIV века, когда столько городов во Франции
было сожжено и разграблено, почти везде
деревянные галереи заменили сплошными
выступающими каменными конструкциями.
От деревянных галерей они заимствовали
исключительно преимущества, состоявшие
в том, что из них можно было обстреливать
основание стен. Эти новые венчающие части
нельзя было поджечь, и они лучше противостояли
снарядам, выпущенным из метательных устройств.
Они были постоянными и не разбирались в мирное
время, как деревянные галереи. Но для того, чтобы пре¬
доставить защитникам широкий дозорный путь и вы¬
ступ в гладкой поверхности стен, который позволил бы
проделать машикули подходящего размера, вскоре
Рис. 33. Установка деревянных галерей на башне
необходимо было модифицировать всю систему по¬
строения верхних частей оборонительных сооружений.
Сооружение деревянных галерей не только добавляло
к постоянному каменному дозорному пути А опреде¬
ленную площадку В, прорезанную машику¬
лями в С и бойницами для стрельбы из лука
в D, но часто еще и увеличивало ширину
дозорных путей (рис. 31). Последнее проис¬
ходило либо за счет выступа деревянных га¬
лерей внутрь города в Е, либо добавлением
к дозорному пути деревянного настила в F,
Рис. 34. Деревянные галереи, такие, какими они представлены в
манускрипте Фруассара
брусья которого входили в отверстия, проделанные
местами под плитой площадки, и поддерживались
столбами G. Эти добавления к оборонительным соору¬
жениям обычно предназначались для тех куртин, ко¬
торые казались слабыми и подступы к которым были
наиболее легкими. Деревянные галереи имели преиму¬
щество в том, что если сами разбивались или сгорали,
то каменный бруствер Н и стоящее перед ними оборо¬
нительное сооружение сохранялись. При замене дере¬
вянных галерей навесными конструкциями и камен¬
ными машикулями с трудом можно было рассчитывать
на большое пространство и полезные для обороны
разделения. Когда хотели хорошо укрепить слабую
куртину, то поступали следующим образом (рис. 32).
Одну на другую устанавливали консоли, образующие
одиночные выступы на расстоянии приблизительно
от 0,7 до 1,2 м друг от друга. На этих выступах соору¬
жали бруствер из камня в 2 метра высотой с бойницами
В, размером от 0,33 до 0,40 м. Чтобы удерживать
выступы, возводили стену С, в которой были прореза¬
ны ворота и кое-где квадратные отверстия, и которая
была достаточно высокой, чтобы придать покрытию D
соответствующий наклон. Позади стены С устанавли¬
вали деревянные площадки L, заменившие дороги Е де¬
ревянных галерей на рис. 32. Эти площадки были необ¬
ходимы для оснащения брустверов и передвижения за¬
щитников без помех для арбалетчиков и лучников,
расположенных в G (рис. 33).
Для башен сделали еще лучше (рис. 33).
Размещая этаж машикулей G, как и этаж куртин, над
стеной С строили этаж Н с проделанными бойницами
Рис. 35. Деревянная галерея замка Пьерфон на углу, образованном
и амбразурами, и иногда даже на скате крыши в I удава¬
лось соорудить открытый дозорный путь. Так, если
путь G захватывался штурмом или при помощи
передвижных штурмовых башен после разрушения
брустверов В, то, забаррикадировав ворота К, можно
было отбросить нападающего, которому удалось
расположиться в G на безвыходном пространстве,
Рис. 36. Деревянная галерея замка Пьерфон после реставрации,
выполненной Э. Виолле-ле-Дюком
бросая в него через бойницы этажей Н и I камни, доски
и другие метательные снаряды. Манускрипт Фруассара
из Императорской библиотеки, который мы уже
цитировали, на своих иллюстрациях демонстрирует
большое количество башен, устроенных
именно таким образом (рис. 34). Многие
из этих рисунков показывают, что наряду
с каменными машикулями еще сохранялись
деревянные галереи А для обороны куртин.
В самом деле, эти два оборонительных
сооружения долгое время использовались
вместе, выступающие навесные конструкции и дере¬
вянные галереи требовали при сооружении меньше
затрат, чем каменные машикули. В замке Пьерфон, по¬
строенном в последние годы XIV века, в полной мере
представлен этот тип верхних оборонительных соору¬
жений.
На рис. 35 показано современное положение
угла, образованного северо-восточной башней и север¬
ной куртиной. В А прекрасно видны сохранившиеся на
своих местах машикули, а в В вырванные каменные
брустверы. В С сохранился карниз пристройки, при¬
крывавшей дозорный путь D, в Е - каменные выступы,
которые удерживали кровлю этой пристройки, в G -
ворота, выходившие от лестницы на дозорные пути, а в
F - отверстия, позволявшие передавать изнутри башни
защитникам бойниц метательные снаряды. В Н над ма¬
шикулями виден крытый, снабженный бойницами
этаж, в I последний оставшийся зубец у основания
кровли, а в К башня лестницы с верхней площадкой,
служившая одновременно сторожевой башней. Но осо-
красивые из тех, что сохранились на сегодняшней
территории Франции, но для того времени, когда были
возведены, они представляли собой далеко не лучшее
оборонительное сооружение. Согласно принятому
в Италии способу построения, по бокам у стен Авиньо¬
на располагались башни, которые, за редким исклю¬
чением, были квадратной формы. Во Франции круглая
башня считалась надежнее квадратной. Поскольку, как
мы показали выше, сапера, находящегося у основания
круглой башни, обстреливали наискосок через сосед¬
ние куртины, в то время как если он добирался до осно¬
вания внешней стороны квадратной башни, он был
полностью скрыт для ближних оборонительных со-
Рис.37. Схема, изображающая недочет квадратной башни
бенно в замках из-за небольшого пространства, остав¬
ленного между поясами укреплений, куртины стано¬
вились боковыми стенами зданий, расположенных
между башнями вдоль этих поясов укреплений, так,
чтобы дозорный путь давал доступ в помещения,
которые заменяли деревянные пристройки L, указан¬
ные на рисунке 32. Мы приводим изображение этой
части оборонительных сооружений Пьерфона после
реставрации (рис. 36). По иллюстрации легко можно
понять назначение каждой детали военной постройки,
которую мы только что описали.
Именно там были самые надежные
оборонительные сооружения башен и стен,
многие другие были менее надежны и сос¬
тояли только из бойниц и не сильно высту¬
пающих машикулей с узким дозорным
путем. Таковы стены Авиньона. Они самые
Рис. 38. Одна из квадратных башен Авиньона
оружений (рис. 37). Препятствуя появлению защит¬
ников в бойницах, находясь в полной безопасности,
разрушая машикули, расположеные перпендикулярно
над ним, он мог совершенно спокойно продолжать
подкоп. Также вопреки способам, принятым для
оборонительных французских сооружений XIII и XIV
веков, квадратные башни крепостных стен Авиньона
были открыты со стороны города (рис. 38), вследствие
чего момент, когда враг проникал в город, было очень
трудно уловить.
Стены Авиньона представляют собой всего
лишь прикрытый пояс укреплений, какими были
внешние пояса укреплений городов, оснащенные
во, откуда можно было кидать камни или другие мета¬
тельные снаряды (рис. 40).
В XIV веке в южных и западных провинциях
такие типы машикулей использовали достаточно час¬
то. Их предпочитали гораздо больше, чем машикули
деревянных галерей или каменные парапеты, распола-
JDL « JQ
Рис. 39. Башни замка Авиньона
двойными стенами, а не куртины с фортами, способны¬
ми выстоять против неприятеля, уже ставшего хозяином
крепости. Эти крепостные стены по всей своей длине
совсем не были оснащены машикулями, а южная сто¬
рона города была защищена только простыми зубцами,
не предназначенными для размещения деревянных
галерей. Их высота не достигала того минимума, кото¬
рым должны были располагать надежные оборонитель¬
ные сооружения, чтобы предотвратить штурм осаж¬
дающих с помощью лестниц. Но зато, если пояс укреп¬
лений Авиньона по своей мощности среди подобных
сооружений относился ко второму или третьему
порядку, то замок, папская резиденция в XIV веке был
грозной крепостью, которая благодаря своему распо¬
ложению, протяженности и высоте башен могла долгое
время удерживать осаду. Ее башни еще квадратной
формы, но такой высоты и толщины, что они запросто
могли противостоять подкопу и метательным сна¬
рядам, выпущенным применяемыми в то время меха¬
низмами. Они были увенчаны парапетами и камен¬
ными машикулями, установленными на выступах. Что
касается машикулей стен, они состоят из ряда арок
с трехцентровой вершиной. Между арками и внешней
поверхностью стены оставалось свободное пространст¬
ве. 40. План замка Венсен
гающиеся на выступах, потому что они были сплош¬
ные, не прерывающиеся балками или консолями. Это
позволяло сбрасывать на нападающих вдоль стены
длинные и тяжелые деревянные брусья. Падая попе¬
рек, они наверняка разбивали и те устройства, которы¬
ми пользовались осаждающие для подхода к
стенам крепости, и щиты, под которыми на¬
ходились саперы.
Искусство оборонительных соору¬
жений, которое сильно продвинулось в нача¬
ле XIII века и осталось на том же месте в его
последующие годы, стало усиленно разви-
ваться во Франции во время войн с 1330 по 1400 год.
Когда Карл V навел порядок в королевстве и отобрал
у англичан значительное количество крепостей, он при¬
вел в порядок и восстановил почти все оборонительные
сооружения завоеванных городов и замков, и в этих но¬
вых оборонительных сооружениях легко распознать
тот метод, ту закономерность, которые присущи прог¬
рессивному искусству, базирующемуся на определен¬
ных правилах. Примером тому служит замок Венсен
(рис. 40). Его построили на равнине, хотя особенностя¬
ми местности воспользоваться не удалось. Его пояс ук¬
реплений имеет правильную форму, как и донжон, и
оборонительные сооружения. Все башни прямоуголь¬
ные или квадратные, но высокие, толстые и хорошо ос¬
нащенные на вершине выступающими угловыми сто¬
рожевыми вышками по всем четырем сторонам. По
углам донжона расположены четыре небольшие
башенки. Расстояния между башнями равные, они
закрыты и могут обороняться совершенно независимо.
Замок Венсен был начат Филиппом Валуа и завершен
Карлом V, исключая часовню, которая была достроена
только при Франциске I и Генрихе II.
Феодальная система была в высшей степени
пригодна для обороны и атаки укрепленных городов.
Для обороны, потому что сеньоры и их подданные по¬
стоянно проживали в этих крепостях, которые защища¬
ли их жизнь и имущество, они мечтали лишь о том,
чтобы без конца улучшать их и делать более устрашаю¬
щими, чтобы иметь возможность противостоять амби¬
циям соседей или навязывать свои условия своему сю¬
зерену. Для нападения, потому что для захвата
крепости необходимо было драться каждый день,
вследствие чего надо было иметь в своем распоряже¬
нии отборные, отважные войска, которые брали бы ско¬
рее своей мощью, нежели количеством, или же владеть
умелыми приемами атаки. Постоянно совершенство¬
вавшееся, искусство обороны и нападения укреплен¬
ных городов на тот момент было уже достаточно
развито во Франции, в то время как искусство полевой
маневренной войны оставалось в неизменном состоя¬
нии. Франция обладала превосходными отборными
войсками, состоящими из привыкших с детства к ору¬
жию людей, смелых до безрассудства, но она не имела
вооруженных сил. Ее пехота состояла толь¬
ко из содержащихся на жалованье генуэз¬
цев, жителей Брабанта, германцев и нерегу¬
лярных частей привилегированных городов.
Плохо вооруженные, не имеющие ни малей¬
шего представления о маневрах, недисцип¬
линированные, они скорее мешали, чем
приносили пользу. Эти войска разбегались при первом
же ударе, устремлялись в резерв и вносили смуту
в эскадроны кавалерии. А в это время англичане начали
использовать многочисленную пехоту, дисциплиниро¬
ванную, тренированную в стрельбе из лука, пользую¬
щуюся уже огнестрельным оружием. Превосходство
рыцарства, до сих пор неоспоримое, клонилось к зака¬
ту. Французские войска, воюя в открытом поле, тер¬
пели лишь поражение за поражением до того момента,
пока дю Геклен не организовал войска закаленных
и дисциплинированных пехотинцев и, пользуясь своим
авторитетом капитана, смог направить мужество своих
рыцарей в нужное русло. Эти преобразования в составе
войск и использование пушек привели к изменениям
в искусстве строительства оборонительных сооруже¬
ний. По правде говоря, этот процесс затянулся, по¬
скольку феодальный строй с трудом приспосабливался
к нововведениям в искусстве войны. Необходим был
долгий и жестокий опыт для осознания того, что одной
только отваги недостаточно, чтобы выигрывать сраже¬
ния или захватывать крепости; что форты и высокие
стены их замков были вполне досягаемы для против¬
ника, действующего методично, оберегая своих людей
и имея время для того, чтобы провести все подготови¬
тельные работы. Осадная война во времена царство¬
вания Филиппа Валуа не менее интересна для изу¬
чения, чем полевая война. Организация и дисциплина
английских войск давала им неоспоримое преиму¬
щество над французскими войсками как в одной, так
и в другой войне. На протяжении нескольких месяцев
французская армия под командованием герцога
Нормандского осаждает крепость Эгильон, располо¬
женную на слиянии рек Л о и Гаронны, а король Англии
осаждает Кале. Многочисленная французская армия,
которая, по мнению Фруассара, насчитывает почти сто
тысяч человек, состоящая из лучших рыцарей, после
многочисленных предпринятых атак, неслыханных
подвигов мужества и отваги не может захватить
крепость. Герцог Нормандский, потерявший к тому
времени уже много своих людей, решается на то, чтобы
провести осаду по всем правилам. Он поклялся взять
Эгильон, никто в его лагере не осмелился и говорить
об этом, но графы де Жин и де Танкарвиль отправи¬
лись к королю в Париж.
Король Англии действует предусмотрительно.
Сначала он высаживается на берег во главе ма¬
лочисленной, но дисциплинированной армии. Затем
проходит через всю Нормандию, стараясь прикрыть
главные силы своей армии двумя отдельными частями
под командованием капитанов, хорошо знающих
местность. Эти части ведут бои по всей стране и каж¬
дый вечер располагаются лагерем вокруг него. Его
флот плывет вдоль берегов параллельно продвижению
его армии, так, чтобы обеспечить ему отступление
в случае поражения. Каждый раз после выигранного
сражения он отправляет на свои судна награбленное.
Он добирается до ворот Парижа, продолжает свое по¬
бедное продвижение вплоть до самой Пикардии. И там,
наконец, его настигает армия короля Франции, ко¬
торую он разбивает в Креси и предстает перед Кале.
Но король Филипп также прибывает в Кале во главе
превосходной армии, и король Англии тотчас заставля¬
ет перекрыть два единственных прохода, по которым
французы могли его атаковать. Один из этих проходов
был через дюны вдоль берега моря. Король Англии
приводит свои корабли к дюнам и велит перекрыть его
бомбардами, арбалетчиками, лучниками и сделать так,
чтобы король Франции не осмелился бы даже подойти.
Другим проходом был мост в Ньелей. Чтобы французы
не смогли пройти, король Англии разместил там своего
кузена графа де Дерби с большим количеством солдат
и лучников. Теперь единственный путь для французов
лежал через непроходимые болота. Между горой Сан-
гатт с одной стороны и морем с другой перед Кале была
высокая башня, которую охраняли тридцать два анг¬
лийских лучника. Де Турней нападает на башню и за¬
хватывает ее, потеряв при этом большое количество
людей. Но маршалы сообщают королю Франции, что
невозможно было не пожертвовать частью своей ар¬
мии. Именно тогда король французов задумывает от¬
править послание королю Англии. В письме короля
Англии архиепископу Йоркскому сообщается о том,
что принц принял предложение короля Филиппа VI,
но что после переговоров, во время которых осаждаю¬
щая армия не прекращала еще больше укрепляться в
своем лагере и вооружать проходы, король французов
неожиданно снялся с места и расформировал войска 2
августа 1347 года.
Все то, о чем говорилось выше, показывает,
что военное сознание на Западе значительно менялось,
и англонормандцы опередили нас в этом новом направ¬
лении. В каждое мгновение XIV века прежний рыцарс¬
кий дух французов натыкается на политическое созна¬
ние англичан, на их национальную организацию, уже
единую и мощную. Использование пушечного пороха
в сражениях и при осадах нанесло новый сокруши¬
тельный удар феодальному рыцарству. Личная сила,
материальное могущество, яростная отвага вынуждены
были скоро уступить место расчету, предусмот¬
рительности и сообразительности капитана, которого
поддерживали войска, привыкшие к повиновению.
Бертран дю Геклен является своего рода промежуточ¬
ным звеном между рыцарями ХНиХШ веков и искус¬
ными капитанами XV и XVI веков. Нужно сказать, что
во Франции превосходство противника в сражении
длится недолго, инстинктивно воинственная нация
учится на своих неудачах скорее и лучше, чем на успе¬
хах. Мы отметили недоверие французского феодально¬
го строя по отношению к низшим классам, недоверие,
которое послужило причиной того, что в армиях корен¬
ным жителям предпочитали иностранных наемников,
поскольку коренное население после своего расформи¬
рования, привыкшее к оружию и риску, оказавшись
сто против одного, могло бы создать коалицию против
феодальной системы и разгромить ее. Королевская
власть, стесненная привилегиями своих вассалов,
не могла открыто призвать народ к оружию. Чтобы
собрать армию, она созывала сеньоров, являвшихся по
зову сюзерена со своими подданными, которых они
обязаны были содержать. Эти люди составляли блестя¬
щее отборное войско, за которым следовали лакеи, раз¬
бойники, образующие скорее мешающую толпу, чем
солидную пехоту. Чтобы восполнить эти пробелы, ко¬
роль брал на жалованье генуэзских, брабантских арба¬
летчиков, объединения привилегированных городов.
Первые, как и все наемные войска, были больше распо¬
ложены к грабежу, чем к сражениям за чуждое им дело.
Войска же, собранные крупными коммунами, неуго¬
монные, мало склонные к тому, чтобы далеко уходить
от своих домов, выполняющие лишь временную служ¬
бу, пользовались первым поражением, чтобы вернуть¬
ся в свои города, покидая национальную идею, которой
еще не существовало для них из-за феодальной раз¬
дробленности. Но именно с такими войсками королям
Филиппу Валуа и Иоанну приходилось сражаться про¬
тив английских и гасконских армий, которые были уже
хорошо организованы, компактны, дисциплинирован¬
ны и регулярно оплачиваемы. Они были разбиты, что
и должно было случиться. Злополучные провинции
севера и запада, опустошенные войной, сожженные
и разграбленные, вскоре полностью отчаялись. Люди,
которые боялись железного оружия, когда оно каза¬
лось непобедимым, видя, как цвет французской знати
уничтожается английскими лучниками
и галльскими воинами, простыми пехотин¬
цами, в свою очередь стали вооружаться.
А впрочем, что же им еще оставалось! И
вспыхнула Жакерия. Полчища солдат-раз¬
бойников, расформированные, брошенные
на произвол судьбы после поражений, набра-
сывались на города и замки. Чтобы защитить свои
земли от разбойничьих набегов, король Франции
делает огромный шаг, он отыскивает защитников
земель вне феодального строя - среди вожаков, выход¬
цев из народа. Именно с этими войсками, этими солда¬
тами без родины, но храбрыми, приученными к военно¬
му делу, с этими наемными воинами без стыда и совес¬
ти дю Геклен идет завоевывать один за другим все ук¬
репленные города, попавшие в руки англичан. Невзго¬
ды, отчаяние, все это закалило население, крестьяне са¬
ми противостояли противнику и нападали на замки.
Чтобы завоевать часть французских про¬
винций, англичане были вынуждены бороться только
с феодальной знатью. После захвата ее замков и владе¬
ний, не встретив сопротивления народа, они оставили
в своих укрепленных городах только отдельные мало¬
численные гарнизоны и несколько защитных железных
ограждений, поддерживаемых небольшим числом
лучников. Англичане думали, что французская фео¬
дальная знать, не имея армии, несмотря на всю свою
доблесть и отвагу, не сможет отвоевать свои замки.
Однако каким же огромным было удивление английс¬
ких капитанов, когда через несколько лет они оказа¬
лись атакованными не только блистательными рыца¬
рями, но и бесстрашными войсками, дисциплиниро¬
ванными, беспрекословно подчиняющимися голосу
своего командира, сражающимися хладнокровно, с ве¬
рой в свою смелость и свою звезду, обладающими
упорством, терпением и опытом бывалых солдат.
К концу XIV века феодальный строй отыграл
свою военную роль так же, как и политическую. Его
престиж был разрушен, а Карл VII и Людовик XI име¬
ли настоящие регулярные войска.
Если мы так подробно остановились на этом
вопросе, то только потому, что нам показалось необхо¬
димым разобраться во всех преобразованиях, через ко¬
торые должно было пройти военное искусство, чтобы
иметь возможность рассмотреть различные оборони¬
тельные системы, которые последовательно использо¬
вались с X по XVI век. Нет необходимости объяснять
все то, что было насущного в искусстве укреплений.
Здесь все должно быть подчинено обороне, однако
мощь феодальной традиции была такова, что долгое
время, вплоть до XVI века, использовались
формы, сохранявшие устройство, совершен¬
но не приспособленное к новым способам
атаки. Особенно это замечание касается обо¬
ронительных сооружений замков. Феодаль¬
ный строй не мог решиться на то, чтобы
заменить свои высокие башни низкими
и протяженными оборонительными сооружениями.
Для него толстый и хорошо укрепленный каменный
донжон всегда был знаком силы и господства. Но уже
в XVI веке замок решительно превращается из укреп¬
ленного сооружения Средневековья в загородный дом.
С городами дело обстоит по-другому. Из-за
поражений французское войско постепенно теряло
свое превосходство. Будучи недисциплинированным,
оно всегда ставило феодальный интерес выше нацио¬
нального. Во время войн XIV и XV веков это войско
скорее играло роль партизан, нападая на замки и горо¬
да, грабя и сжигая их, потом теряя на следующий день.
Оно становилось то на одну, то на другую сторону, в за¬
висимости от того, какие интересы защищало в данный
момент. Но войска привилегированных городов, еще
не умевшие драться во времена завоеваний Эдуарда III,
постепенно приобретали боевой опыт. Они станови¬
лись более дисциплинированными, храбрыми и лучше
вооруженными, и уже в конце XIV века представляли
собой достаточно надежные войсковые части, которым
можно было доверить охрану важных пунктов. К сере¬
дине этого века уже примененяли артиллерийские ору¬
дия. Их использовали как в полевых сражениях в сомк¬
нутых боевых порядках, так и при осадах. Это новое
разрушительное средство должно было изменить
и вскоре изменило все условия атаки и обороны кре¬
постей. Не имеющая еще такого значения в начале XV
века огнестрельная артиллерия получает широкое раз¬
витие в его середине. «Во Франции, - говорит уже ци¬
тированный нами знаменитый автор, - война за Неза¬
висимость против англичан пробудила боевой дух на¬
ции, и не только героическая Жанна д’Арк сама
занималась командованием артиллерией; но и два из¬
вестных человека, выходцы из народа, братья Бюро,
всецело позаботились об улучшении артиллерийских
орудий и ведении осады. Они начали использовать, хо¬
тя и в небольшом количестве, вместо каменных ядер
железные ядра. При этом метательный снаряд такого
же веса, но имеющий меньший объем, можно было по¬
сылать на гораздо более дальнее расстояние, поскольку
объект меньшего калибра создавал более сильное
сопротивление взрыву пороха.
Это более прочное ядро больше не разбива¬
лось и могло проникать в каменные кладки. Преиму¬
щество заключалось еще и в том, что, уменьшая массу
снаряда, увеличивали скорость его полета. Бомбарды
стали менее тяжелыми, хотя их действие стало значи¬
тельно более опасным.
Вместо того чтобы возводить укрепления вок¬
руг города, нападающие разбивали перед главными кре-
Бастион (Наваррская башня) города Лангр
Нижний уровень бастиона города Лангр
Нижний уровень бастиона замка Мюно города Шафхаузен
Бастион замка Мюно города Шафхаузен
ностями лагерь, обнесенный оборонительным соору¬
жением, расположенным в центральной позиции, вне
досягаемости пушечного выстрела. Из этой точки они
проводили один или два хода сообщений к дозорам, где
были размещены их батареи... Мы подошли к тому мо¬
менту, когда траншеи стали использоваться в качестве
способа подхода, соперничая с деревянными укрытия¬
ми... Братьям Бюро принадлежит честь быть первыми,
кто самым разумным образом стал использовать ог¬
нестрельную артиллерию при осадах. Так, что прегра¬
ды падали перед ними, подвергнутые ударам городские
крепостные стены больше не могли противостоять
их ядрам и разбивались вдребезги. Города, защищае¬
мые англичанами, которые раньше, во время их на¬
шествия, целыми месяцами подвергались ими осаде,
теперь были освобождены за несколько недель. Англи¬
чанам потребовалось четыре месяца осаждать Арфлер
в 1440 году; восемь месяцев Руан в 1418 году; десять
месяцев завоевывать Шербур в 1418 г., тогда как
в 1450 г. завоевание всей Нормандии, в котором нужно
было предпринять шестьдесят осад, было свершено
Карлом VII за один год и шесть дней.
Моральное влияние, оказанное тяжелой ар¬
тиллерией, стало таким мощным, что уже достаточно
было одного ее появления для того, чтобы города
сдавались.
...Итак, скажем это в честь армии, что Фран¬
ция обязана тем, что сбросила с себя иностранное ярмо
с 1428 по 1450 год, не только героизму Жанны д’Арк, но
и развитию артиллерии. Страх, который великие
испытывали перед народом, и разногласия в стане
знати вели Францию к краху. Это и могло бы произой¬
ти, если бы умело управляемая артиллерия не предос¬
тавила королевской власти новую силу и не показала
бы ей еще раз способ отбросить врага за пределы
Франции и разрушить замки феодальных сеньоров,
у которых совсем не было родины.
Этот период в истории означает начало новой
эры. Англичане были побеждены огнестрельным оружи¬
ем, а король, который вернул себе свой трон благодаря
простым людям, оказался впервые во главе вооружен¬
ных сил, принадлежавших только ему. Карл VII, кото¬
рый в недавнем прошлом заимствовал у городов их пуш¬
ки, чтобы предпринимать осады, теперь обладал доста¬
точно многочисленной артиллерией, чтобы совершать
нападения на несколько укрепленных городов одно¬
временно, что справедливо вызывало у современников
чувство восхищения. Созданием войск уставного образ¬
ца и образованием вольных стрелков король приобрел
кавалерию и пехоту, которые не зависели от знати...»
Первым результатом использования артилле¬
рийских орудий при осадах должна была стать замена
деревянных галерей и выступающих навесных конст¬
рукций машикулями и зубчатыми каменными брустве¬
рами, которые располагали на выступах гладкой по
верхности стен. Эти первые артиллерийские орудия
часто использовались не только для метания круглых
камней, как старые противовесные механизмы, но так¬
же для метания зажигательных снарядов, бочонков, со¬
держащих воспламеняющуюся и взрывающуюся смесь,
таких как греческий огонь, описанный Жуанвиллем
и известный арабам с XII века. В конце XIV века и на¬
чале XV артиллеристы использовали пушки, уже что¬
бы метать каменные, свинцовые и железные ядра гори¬
зонтально. Больше не нападают только на бойницы
и верхние оборонительные сооружения крепостных
стен, но пробивают отверстия у них внизу; сооружают
настоящие осадные батареи. При осаде Орлеана в 1428
году англичане бросают в город при помощи своих
бомбард значительное количество каменных метатель¬
ных снарядов, которые пролетают над стенами и сносят
крыши домов. Но со стороны французов мы встречаем
такую артиллерию, которая обладает настильным
огнем и вызывает огромные потери со стороны осаж¬
дающих. Ядро убивает графа де Солсбери, который
обозревал город из одного из окон башни. Артиллерией
города управляет человек, вышедший из народа, мэтр
Жан Лоррен.
Чтобы провести осаду города, англичане еще
придерживаются старинной системы деревянных
укреплений и бульваров. Все заканчивается тем, что
на них самих нападают защитники Орлеана. Англичане
одно за другим сдают свои укрепления, которые разру¬
шаются огнем французской артиллерии. Переживая
мощные нападения, они вынуждены снять осаду, бро¬
сая часть своих механизмов, поскольку осадная огне¬
стрельная артиллерия, как все механизмы, используе¬
мые до этого времени, имела одно неудобство, ее труд¬
но было переносить. Лишь во времена правления Кар¬
ла VII и Людовика XI осадные орудия, так же, как и
боевые, были поставлены на колеса; однако бомбарды
(тяжелые орудия, наподобие мортир, предназначенных
метать каменные большого диаметра ядра) продолжа¬
ли еще использовать до первых лет XVI ве¬
ка. На рисунке 41 мы видим двойное кре¬
постное орудие, оснащенное собственным
деревянным щитом, предназначенным для
защиты орудия и орудийного расчета от ме¬
тательных снарядов. Рисунок 42 представ¬
ляет собой иллюстрацию двойного орудия,
Рис. 41,42 и 42 bis. Средневековая артиллерия
с кожухами, насаживаемыми на затвор и содержащими
заряд с ядром. Рядом с орудием другие запасные кожухи
и калибр со своей ручкой (С), чтобы соизмерять поро¬
ховой заряд. На рис. 42 bis изображение орудия в кожу¬
хе, поднятого на специальный лафет с крюками, позво¬
ляющий прицеливаться. Ядра этого последнего орудия
сделаны из камня, тогда как ядра двойных орудий ме¬
таллические. С помощью железного стержня, раскален¬
ного в печи, поджигали порох, находящийся в кожухе.
Установка этих орудий в боевое положение, их за¬
ряжание, особенно когда необходимо было после каждо¬
го выстрела заменять кожухи, вспомогательные способы
для зажигания огня, все это было слишком длительным
процессом. В начале XV века крупнокалиберных
орудий, используемых при осадах, было не так уж и мно¬
го, их было слишком сложно перевозить и нельзя было
быстро заряжать, чтобы иметь возможность произвести
быстрый решительный удар для захвата
крепости. Чтобы удерживать на далеком рас¬
стоянии защитников бойниц, нужно было
иметь много лучников и арбалетчиков, осо¬
бенно лучников, которые, как мы уже видели,
имели больше превосходства над арбалет¬
чиками за счет быстроты стрельбы из лука.
Каждый лучник (рис. 43) был снабжен кожа¬
ным мешком, в котором находились две или три
дюжины стрел. Во время сражения он оставлял свой
мешок на земле открытым и держал под своей левой
ногой несколько стрел, повернутых железным
наконечником в левую сторону.
Он их чувствовал не видя и мог брать одну за
другой, просто опуская руку и не теряя, таким образом,
цель из виду (самое главное для стрелка). Хороший
лучник мог выпускать десяток стрел за минуту. Тогда
как арбалетчик за тот же промежуток времени посылал
лишь две арбалетные стрелы (рис. 44) и (рис. 45),
вынужденный каждый раз использовать после каждого
выстрела специальное приспособление (рис. 46), чтобы
взвести свое оружие. При этом он не только терял много
Рис. 43. Лучник и его снаряжение
времени, но и упускал из виду передвижения
противника. И поэтому был вынужден с уже взве¬
денным арбалетом опять искать цель и прицеливаться.
Когда огнестрельная артиллерия хорошо развивалась
и была достаточно многочисленна, чтобы обстреливать
крепостные стены и проделывать бреши на расстоянии,
оказалось, что прежняя оборонительная система сильно
уступает боевым возможностям осады, и ее необходимо
Рис. 44. Арбалетчик и его снаряжение
полностью менять. В башнях, в большинстве своем
малого диаметра, покрытых кровлей слегка изогнутой
формы, невозможно было размещать орудия. Снося
кровли и сооружая площадки (что очень часто делали
в середине XV века), удавалось разместить на вершине
только одно или два орудия, которые не причиняли
большого ущерба осаждающим и которые навесной
стрельбой могли наносить удары только в одну точку.
Надо было без конца перемещать орудия, чтобы сле¬
дить за маневрами атакующих, и очень часто их откат
расшатывал каменную кладку так, что больше вредил
защитникам, чем нападающим. Если на куртинах,
дозорные пути которых имели ширину не более двух
метров, не могли расположить орудия, за куртинами
внутри делали земляные насыпи вплоть до уровня
дозорных путей, чтобы иметь возможность поднять
орудия и установить их в боевое положение. Но из-за
того, что куртины были высокими, стрельба могла быть
только навесной и не производила большого эффекта.
Не отказываясь от размещения огнестрельной артил¬
лерии на вершинах оборонительных сооружений,
везде, где это было возможно, стали проделывать
амбразуры и в нижних этажах башен на уровне
вершины контрэскарпа рвов, чтобы иметь возможность
настильного огня и посылать метательные снаряды
рикошетом, вынуждая нападающего делать глубокие
Ч,
Рис. 45. Арбалетчик и его
Рис. 46. Детали арбалета
Рис. 47. План оборонительных сооружений Лангра в XVIвеке
траншеи, чтобы подойти к крепости. Во времена прав¬
ления Карла VII, в самом деле, многие нападения
на замки и города были внезапными и удачными.
Привозили пушечные орудия и устанавливали открыто
напротив оборонительных сооружений, и прежде, чем
осажденный успевал разместить в боевое положение
свои несколько бомбард и боевые повозки, которыми
были вооружены башни, брешь была уже проделана,
а город завоеван. Но не все башни были пригодны для
оборонительной артиллерии. Многие имели внутрен¬
ний диаметр, который не позволял установить пушеч¬
ное орудие, да и орудия не могли быть внесены через
обходные пути и винтовые лестницы. И еще, после того
как орудия производили два или три выстрела, в башне
можно было задохнуться от дыма, который не находил
себе выхода. Тогда решили начать с модификации
конструкций самих башен. Им стали придавать мень¬
шую высоту и увеличивать диаметр, заставляя их как
бы выдвигаться наружу. Отказываясь от прежней сис¬
темы изолированного оборонительного со¬
оружения, башни стали делать открытыми
со стороны города, чтобы иметь возможность
легко туда доставить орудие, стали про¬
делывать отверстия по бокам под уровнем
гребня рвов по всей их длине. Оборонитель¬
ные сооружения города Лангр представляют
большой интерес для изучения с точки зрения изме¬
нений, внесенных в XV и XVI веках в оборонительные
сооружения укрепленных городов (рис. 47). Лангр - это
римский город. Часть А города была добавлена в начале
XVI века к прежнему поясу укреплений, в котором
можно увидеть еще сохранившиеся ворота. Постепенно
изменяющийся, пояс укреплений Лангра был почти
полностью перестроен во времена Людовика XI и
Франциска I, а позднее укреплен оборонительными со¬
оружениями, установленными в соответствии с систе¬
мой, принятой в XVI и начале XVII века.
Использование огнестрельной артиллерии
способствовало тому, что стали строить башни, которые
поддерживали с фланга куртины при помощи двух
параллельных стен, оканчивающихся полукругом (С).
Город Лангр построен на плато, которое возвышается
над рекой Марной и ее окрестностями. В него можно за¬
просто проникнуть лишь со стороны D. Но с этой сто¬
роны в XVI веке было установлено очень сильное пе¬
редовое оборонительное сооружение. В Е были вторые
ворота, надежно охраняемые толстой круглой башней
или крепостью с двумя прикрытыми батареями, уста¬
новленными в двух помещениях, своды которых дер¬
жатся на цилиндрической опоре, возведенной в центре.
Во второй башне, расположенной рядом, находился
винтообразный спуск, который позволял поднимать
»
Рис. 48. План одной из башен XV века, входящих в оборонительные
сооружения Лангра
орудие на площадку, венчающую большую башню. В F
были третьи ворота, выходящие на Марну, охраняемые
земляными оборонительными сооружениями в конце
XVI века. Мы приводим план одной из башен (рис.
48), сооружение которой восходит к концу XV века или
началу XVI. Эта башня является настоящим
бастионом, способным разместить на каждом этаже
пять огнестрельных орудий.
Рис. 49. Разрез башни XV века, входящей в состав оборонительных
сооружений Лангра
Поскольку башня была построена на крутом
откосе, можно было спуститься по четырем маршам
лестницы из точки С, выходящей в город, в точку Е.
Амбразуры Е, F, G выдаются вперед, чтобы повторять
изгибы местности, и всегда находятся на одной и той
же высоте над внешней поверхностью. Орудия можно
было легко доставить по широким и достаточно
пологим ступенькам; стены толстые (7 метров), что
позволяло противостоять осадной артиллерии. Первый
90.
Рис. 50. Разрез башни XV века, входящей в оборонительные
сооружения Лангра
пролет с параллельными перегородками перекрыт
четырьмя сводами, удерживающимися на колонне.
Подпружная арка, покоящаяся на двух сторонах стен,
Рис. 51. План квадратной башни оборонительного сооружения Пюи-
Сен-Фрон в Периге
отделяет первый пролет от второго, который перекрыт
сферическим сводом (см. продольный разрез, рис. 50)
на линии CD и поперечный разрез, рис. 51, на линии
АВ плана). Амбразуры F, G (рис. 49) закрывались
внутри дверцами. Вытяжные отдушины Н позволяли
дыму выходить из помещения. Два небольших
складских помещения I были предназначены для хране¬
ния запасов пороха. Башня была первоначально увен¬
чана площадкой и зубчатым бруствером, за которым
можно было разместить другие орудия или аркебузи-
ров. Эти верхние части были изменены уже давно. Бар-
бетная батарея возвышается над бруствером соседних
куртин приблизительно на один метр; именно в этом
еще сохранялись традиции Средневековья. Всегда счи¬
талось, что башни должны возвышаться над куртина¬
ми. Это непостоянство при построении оборонитель¬
ных сооружений в первое время появления артиллерии
представляет большое разнообразие используемых
способов расположения, и мы не можем перечислить
их все. Но необходимо отметить, что система оборо¬
нительных сооружений, так хорошо налаженная с 1300
по 1400 год и так методично организованная, была
нарушена введением в бой артиллерийских орудий при
осадах, и что, начиная с этого последнего века,
предпринимаются первые шаги по ее модернизации,
которые продлятся вплоть до XVII века. Феодальные
традиции оказались настолько крепкими,
что невозможно было резко порвать с ними,
поэтому они и соблюдались, несмотря на не¬
удачный опыт, связанный с оборонительны¬
ми сооружениями Средневековья перед ли¬
цом огнестрельной артиллерии. Именно
поэтому еще долгое время вплоть до XVI
века можно встретить машикули, используемые
наряду со скрытыми батареями, хотя машикули уже
практически не представляли собой защиту от пушек.
Так, в период времени от Карла VIII до Франциска I
Рис 52. Башня оборонительного сооружения Пюи-Сен-Фрон
в Периге
города и замки уже не могли противостоять натиску ар¬
мии, оснащенной артиллерией, и история того времени
больше не дает нам примеры таких длительных осад,
которые мы могли часто наблюдать в XII, XIII и XIV
веках. Прежние оборонительные сооружения изо всех
сил старались приспособить под новый способ атаки
и обороны, иногда сохраняя прежние крепостные стены
позади новых оборонительных сооружений или разру¬
шая несколько слабых мест, как в Лангре, чтобы заме¬
нить их круглыми или квадратными толстыми
башнями, оснащенными артиллерией. В конце XV века
инженеры постарались закрыть артиллерийские ору¬
дия; они стали располагать их на первом
этаже башен в закрытых батареях, оставляя
венчающие части башен и куртин лучникам
и арбалетчикам или аркебузирам. Существу¬
ет еще большое количество башен, которые
представляют именно такое устройство,
за исключением приведенной выше башни
в Лангре (рис. 48, 49 и 50), венчающая часть которой
не может послужить примером. На рис. 51 представлена
квадратная башня, входившая в состав прежнего
надежного оборонительного сооружения Пюи-Сен-
Фрон в Периге, которая была реконструирована, чтобы
разместить на первом этаже артиллерийские орудия,
предназначенные для обстреливания реки, берега и од¬
ной из двух куртин. Первый этаж этой башни был
нешироким, и в нем были проделаны четыре амбразуры,
предназначенные для небольших артиллерийских
орудий, не считая бойницы, размещенной в выступаю¬
щем углу со стороны, противоположной реке. В этой
низкой батарее с толстым сводом, выполненным
из строительного камня, можно было разместить только
две пушки, которые перемещали в зависимости от не¬
обходимости обороны, но которые могли быть
недоступны для метательных снарядов, непрерывно
выпускаемых из орудий противника. Амбразуры для
Рис. 53. Барбетная батарея
орудий (рис. 52) прорезаны горизонтально, оставляя
только проход для ядра, причем верхние служат для
прицеливания и как отдушины для дыма. Прямая
лестница ведет на второй этаж, в котором проделаны
только амбразуры для арбалетов или аркебузов.
Верхняя часть оснащена машикулями со сплошным
парапетом без зубцов, но с круглыми отверстиями,
1
через которые можно бало просунуть дула небольших
кулеврин или ручных аркебузов. Это было не самое
лучшее оборонительное сооружение, неприятелю бы¬
ло очень легко разместиться так, чтобы оказаться вне
Рис. 54. Оборонительное сооружение города Оранж во времена
Людовика XI
досягаемости огня. Вскоре пришлось признать, что эти
закрытые батареи, расположенные в узких помеще¬
ниях, амбразуры которых образовывали только острый
угол, не имели возможности вывести из строя вражес¬
кие батареи и не могли причинить осаждающим серьез¬
ного ущерба. Поэтому, сохраняя старую оборонитель¬
ную систему, чтобы разместить лучников, арбалетчи¬
ков и аркебузиров, все-таки стали возводить перед ней
нижние фоссебреи, в которых можно было разместить
орудийные батареи настильного огня, заменившие
ограждения, уже упоминавшиеся в данном разделе.
С этого момента начали освобождаться от старых пра¬
вил, так долго применявшихся для предшествующих
оборонительных сооружений при использовании огне¬
стрельной артиллерии. В крайних случаях старые кре¬
постные стены и башни ограждений, барбаканы были
просто понижены до уровня дозорного пути, а затем
увенчаны брустверами с амбразурами, чтобы размес¬
тить там барбетные батареи (рис. 53). Башни казались
таким хорошим и необходимым способом защиты, что
их считали очень полезными для того, чтобы конт¬
ролировать равнину, и возводили даже после того, как
было распространено применение фоссебрей, распола¬
гая так. чтобы охранять куртины с флангов. Сначала
фоссебреям придали на поверхности такую же форму,
какая была у палисадов, то есть они практически по¬
вторяли контур стен, но вскоре из них сделали находя¬
щиеся по бокам оборонительные сооружения. Город
Оранж был снова укреплен во времена Людовика XI,
и конфигурация оборонительных сооружений того
времени была именно такой (рис. 54). При помощи
этих изменений крепости были в состоянии проти¬
востоять артиллерии. Но армия быстро совершенство¬
валась. Людовик XI и Карл VIII имели превосходную
артиллерию, искусство ведения осады становилось
с каждым днем более методичным, уже в это время
подходы становились более планомернйми. Если атака
крепостей не могла быть внезапной, стали рыть окопы,
устанавливать траншеи и хорошо прикрытые турами
настоящие батареи. Поскольку стены возвышались над
уровнем кромки укреплений, обшивка рвов обес¬
печивала захват крепостных батарей сплошным огнем,
и эти закрытые оборонительные сооружения можно
было разрушить с достаточно большого расстояния
и проделать брешь. Чтобы быть готовыми к такой
неприятности, внешние стороны рвов оснащают пали¬
садами или парапетами из камня или из деревянных
конструкций с возведением земляной насыпи и пер¬
вым внешним рвом. Это оборонительное сооружение,
заменявшее прежние ограждения, сохранило название
фоссебрея (рис. 55). За пределами ворот, потайных
дверей и исходящих углов укреплений уста¬
навливали земляные оборонительные со¬
оружения, поддерживаемые деревянными
деталями. Описание оборонительного со¬
оружения Нюи, которое Карл Смелый осаж¬
дал в 1474 году, хорошо показывает, как эта
конструкция была использована для отраже¬
ния осады. Бастион в нем представлен как важное
вспомогательное средство оборонительного сооруже¬
ния, созданное, чтобы укрепить выступы, потайные
двери, ворота и обстреливать продольным огнем рвы, а
также чтобы заменить башни и барбаканы ограждений
прежнего оборонительного сооружения, прежних изо¬
лированных бастионов защитными оборонительными
сооружениями за пределами ворот. Вскоре это
вспомогательное средство, необходимость которого
признана, образует главную часть современного оборо¬
нительного сооружения.
Однако, сохраняя в крепостях, которые были
возведены к концу XV века, башни и куртины внут¬
ренних поясов укреплений, позволяющие обозревать
равнину на большом расстоянии благодаря своей
высоте, их стали оснащать еще и машикулями и увели¬
чили толщину каменных кладок, так, чтобы иметь
возможность противостоять крепостной артиллерии.
Когда коннетабль Сен-Поль в 1470 году реконструи¬
ровал замок Ам, то посчитал необходимым не только
оснастить его передовыми оборонительными соору¬
жениями и стенами из набросанных крупных камней,
но он еще сделал башни (особенно донжон) и куртины
такими толстыми, что эти конструкции могли долгое
время оказывать сопротивление современной
артиллерии.
До того времени, исходя из новых потреб¬
ностей, занимались изменением формы и положения
башен и куртин, а также деталями обороны. В своей
основе способ строительства оборонительных сооруже¬
ний не изменился с XI века: это все еще были два
откоса из тесаного камня, кирпича или песчаника,
заполненные в промежутке массивом кладки из щебня
неправильной формы. Такой метод построения был,
безусловно, хорош против подкопа и подвесного мо¬
лота, поскольку саперы с трудом подрывали массив¬
ную кладку из щебня. Щебень, соединенный строи¬
тельным раствором, был прочнее и плотнее, чем
простая каменная кладка, которую легко можно было
разрушить, вынув из нее несколько камней, поскольку
данные конструкции никогда не имели той гомоген¬
ности, свойственной хорошо сделанной сплошной
кладке из щебня. Такие кладки лучше противостояли
сотрясениям подвесного молота, чем обыч¬
ные. Но когда артиллерийские орудия заме¬
нили все стенобитные механизмы и разру¬
шительные средства, используемые в Сред¬
невековье, пришлось признать, что камен¬
ные покрытия, которые обычно имели тол¬
щину от 30 до 50 сантиметров, незамедли¬
тельно расшатывались под действием железных ядер.
Они отделялись от сплошной каменной кладки и под¬
ставляли ее под удары метательных снарядов. Бывало,
что каменные части парапета между двумя амбразура¬
ми, снесенные ядрами, разбивались вдребезги, и эти
снаряды были даже более разрушительными, чем сами
ядра. Для того чтобы предотвратить расшатывание
прежних стен и башен, архитекторы оборонительных
укреплений оснащали куртины внутренними зем¬
ляными валами, а иногда и засыпали совсем. Но когда
стена падала под ударами артиллерии, эти груды земли,
сыпавшиеся вместе с ней, облегчали доступ к бреши,
образуя естественный откос, тогда как крепостные
стены, не укрепленные изнутри земляной насыпью,
i < <
Рис, 56. Вогнутые земляные валы
падая, образовывали труднодоступные бреши непра¬
вильной формы. Чтобы избежать этого при сохранении
прежних оборонительных сооружений и приспособить
их к обороне против артиллерии, внутренние земляные
валы иногда укрепляли деревянными продольными
балками, хвойными или опаленными (чтобы предохра¬
нить от гнили) ветками. Эти земляные валы были
достаточно прочными, чтобы не осыпаться при
разрушении стены, а брешь в них была непроходимой.
Если старые крепостные стены были просто засыпаны
внутри насыпью так, чтобы разместить орудие на уров¬
не парапетов если прежние зубцы были заменены
только на толстые части парапета между двумя амбра¬
зурами и каменные амбразуры, когда осажденный был
уверен в атакуемой точке, а нападающий осуществлял
последние подступы и проделывал брешь, за атакуе¬
мым фронтом возводили деревянное оборонительное
\ I С0ШШ&6 С0?£ 06 LA vitLC
Рис. 57. Разгрузочные арки в толще стен
сооружение, укрепленное земляной насыпью, доста¬
точно низкое для того, чтобы быть замаскированным,
а между этим сооружением и брешью выкапывали ров.
Поскольку брешь была для нападающего уже
проходимой, то он направлял туда свои атакующие
колонны, которые оказывались перед новым импрови¬
зированным крепостным валом, хорошо оснащенным
артиллерией, и осада возобновлялась. Это вогнутое
оборонительное сооружение было очень труднодоступ¬
ным, поскольку было защищено особым природным
положением, и осаждающий не мог и помыслить о вне¬
запном нападении, а его атакующие колонны могли
оказаться побитыми и спереди, и с флангов, и даже
сзади. Когда Блез де Монлюк защищал Сену, он возвел
за старыми крепостными стенами города и на тех
точках, где их можно было легко обстрелять, вогнутые
земляные валы, похожие на те, которые представлены
здесь (рис. 56). Как мы вскоре увидим, это временное
расположение оборонительного сооружения не замед¬
лило превратиться в постоянное.
Когда влияние огнестрельной артиллерии ста¬
ло уже хорошо изученным и было доказано, что камен¬
ные стены в два-три метра толщиной (средняя толщи¬
на куртин до постоянного использования артиллерийс¬
ких орудий) не могли противостоять батарее, посы¬
лающей от трехсот до пятисот ядер на площадь приб¬
лизительно в восемь квадратных метров, их сопротив¬
ляемость артиллерии пытались увеличить различными
способами. В конструкциях, предшествующих огне¬
стрельной артиллерии, в толще стен стали уже
использовать разгрузочные арки, закрытые внешней
отделкой, чтобы оказать должное сопротивление
минированию, подкопу и подвесному молоту. Эти
арки, перенося вес каменных кладок на изолированные
опоры, поддерживали парапеты и не давали стенам
развалиться одним цельным куском, если только
осаждающие не подкапывали замаскированные точки
опоры (рис. 57), что могло произойти только по чистой
случайности.
В XVI веке значительно усовершенствовали
эту систему; стали использовать не только разгрузоч¬
ные арки в толще каменных куртин, но их еще и укре¬
пили внутренними контрфорсами, утопленными в зем¬
ляные насыпи и поддерживающими облицовку при
Рис. 58. Укрепление разгрузочных арок контрфорсами
помощи вертикальных сводов (рис. 58). При этом ста¬
рались не соединять контрфорсы со стеной по всей
ее высоте, избегая того, чтобы облицовка, рушась под
ударами ядер, не повлекла контрфорсы за собой. Кроме
того, эти внутренние контрфорсы, удерживая обстре¬
ливаемые участки земли между собой, представляли
достаточно трудную для преодоления преграду. Но та¬
кие способы были дорогостоящими; впро¬
чем, они все же предполагали наличие стен,
образующих значительный откос над уров¬
нем контрэскарпа рва. Возвышенные участ¬
ки покидали с трудом, поскольку в то время
еще очень часто осаждающие войска исполь¬
зовали штурмы крепостных валов, а атаки
укрепленных городов часто служат нам напоминанием
об этом. Кроме указанных выше способов, либо для
того, чтобы сделать крепостные стены способными со¬
противляться пушке, либо для того, чтобы предъявить
новое препятствие противнику, когда тому удавалось
разрушить стены, укрепляли крепости. То есть соору¬
жали крепостные валы из дерева или из земли за преде¬
лами рвов на вершине контрэскарпа, или даже в ка¬
честве обороны стены, чтобы ослабить удар ядра, или
Рис. 59. Крепостной вал с вертикальной облицовкой деревом
внутри стен, на некотором расстоянии. Первые образо¬
вывали открытую дорогу или облицовку стены, а вто¬
рые - площадку, позади которой размещали артилле¬
рию: во-первых, чтобы затруднить подход и тем самым
не дать неприятелю неожиданно атаковать, или защи¬
тить стену от ударов пушки, во-вторых, чтобы остано¬
вить атакующих, когда брешь была проходимой. Пер¬
вые заменяли прежние ограждения, а вторые вынужда¬
ли осаждающего проводить новую осаду, когда кре¬
постная стена пояса укреплений была разрушена. Эти
валы ослабляли удар и выдерживали гораздо дольше,
чем стены из камня. Они были лучше приспособлены
для размещения орудий в боевом положении, чем
прежние дозорные пути, укрепленные земляной
насыпью. Их строили разными способами. Самые
прочные сооружались при помощи внешней облицов¬
ки, состоящей из вертикальных деревянных деталей,
соединенных так, чтобы не дать оборони¬
тельным сооружениям возможность рассы¬
паться, если ядра разбивали их на несколько
частей. За этой деревянной облицовкой
из тонкого дерева сплетали фашины, как
плетеные ограждения, затем возводили кре¬
постную стену, состоящую из чередующих¬
ся укреплений из плетней и земляных слоев. Иногда
крепостная стена была образована двумя рядами
крепких кольев, расположенных вертикально, соеди¬
ненных с гибкими ветками и поперечинами,
Рис. 60. Крепостной вал с горизонтальным расположением деревьев
названными ключами, расположенными горизонталь¬
но (рис. 59). Промежутки между ними были заполнены
хорошо утрамбованной вязкой землей, очищенной от
камней и перемешанной с тонким хворостом. Или же
это были стволы деревьев, положенные горизонтально,
соединенные между собой поперечинами, врублен¬
ными на полдерева, а интервалы заполнены так, как
только что было сказано (рис. 60). Кое-где сооружали
амбразуры с заслонками. Если осажденный был
захвачен врасплох или если он не мог раздобыть
^ * / с?
Рис. 61. Крепостной вал из связанных деревьев с промежутками,
заполненными хворостом
нужную землю, он довольствовался тем, что связывал
между собой деревья, а промежутки заполнял хворос¬
том (рис. 61).
Эти новые для осадной артиллерии препятст¬
вия заставили ее использовать полые ядра, метательные
снаряды, заряженные запальными средствами, которые,
взрываясь в центре крепостных стен, наводили
большую панику. Понемногу при осадах были вынуж¬
дены отказаться от неожиданных атак и подходить
к вооруженным таким образом крепостям, только
укрываясь в ходах сообщений изогнутых траншей,
угловые или закругленные выступы которых были
укрыты корзинами с землей, поставленными верти¬
кально. Эти огромные корзины также служили для мас¬
кировки орудий на огневой позиции. Промежутки
Рис. 62. Укрепление траншей корзинами с землей
между этими корзинами образовывали амбразуры
(рис. 62). Когда осаждавшим удавалось с помощью
траншей установить последние батареи очень близко
к крепости, необходимо было прикрывать батарею
от настильного и навесного огня при помощи земляных
окопов, над которыми возвышались укрепления из
корзин и палисада, крепко соединенные и вдвойне
укрепленные откосами. Эти оборонительные сооруже¬
ния могли возводиться только ночью, так, как это и про¬
исходит в настоящее время (рис. 63).
В ходе постоянного совершенствования обо¬
роны, укрепления крепостных стен деревянными
и земляными валами вне рвов или около внешней
стороны этих же стен было признано, что эти способы,
хотя и делали эффект артиллерии менее разрушитель¬
ным и менее быстрым, все-таки только откладывали
взятие крепости на несколько дней. Окруженный город,
видя, как устанавливаются батареи на небольшом
расстоянии от валов, оказывался зажатым в своих
стенах, не имея возможности произвести вылазки или
как-то общаться с внешним миром. В конце XV
и начале XVI века нападающие, в соответствии с мето¬
дами, принятыми ранее, еще направляли все свои силы
к воротам. Прежние каменные барбаканы не были
ни достаточно просторными, ни хорошо укрепленными
по бокам для того, чтобы вынудить нападающего вести
Рис. 63. Защита батареи переднего края от настильного
и навесного артогня из осаждающей крепости
окопные работы, их можно было легко разрушить. Как
только враг располагался в этих внешних оборони¬
тельных сооружениях, он укреплялся там, расставлял
свои батареи и поражал ворота. Сначала внимание
строителей оборонительных сооружений было прив¬
лечено именно к этим точкам. С конца XV
века главным считалось оснастить ворота
и предмостные укрепления. По бокам от во¬
рот возводили оборонительные сооружения,
способные нести артиллерию, используя,
насколько это было возможно, прежнее
укрепление и улучшив его.
Мазельские ворота (рис. 64) города Мец
были укреплены именно таким образом. Прежний бар¬
бакан в А был сделан ниже и укреплен земляной
насыпью, чтобы разместить там пушку. Куртину В ук¬
репили изнутри земляным валом, а куртину С переде¬
лали так, чтобы поддерживать первые ворота. Но этих
стиснутых, узких оборонительных сооружений было
Рис. 64. Мазельские ворота города Мец
недостаточно, к тому же защитники находились друг
над другом. Осадные батареи, установленные перед
этими сооружениями, нагроможденными в одной точке,
разрушали их сразу все вместе и вносили панику в ряды
защитников крепости. Вскоре подчинились необходи¬
мости расширять оборонительные сооружения, выно¬
сить их наружу, чтобы обстреливать гораздо более
обширную территорию. Именно тогда за пределами
ворот возвели бульвары, чтобы укрыть их от огня
артиллерии (рис. 65). Иногда эти бульвары были
оснащены ложными фоссебреями, чтобы разместить
стрелков-аркебузиров. Если неприятель, после того как
разрушил части парапета между двумя амбразурами
бульваров и подбил батареи, приближался ко рву, эти
аркебузиры задерживали осаду. Внешние
оборонительные сооружения уже стали
охватывать большую протяженность, чтобы
иметь плацдарм перед воротами. Мощь
огнестрельной артиллерии повлекла за со¬
бой расширение фронтов, чтобы вывести
оборонительные сооружения из прежних
Рис. 65. Бульвары за пределами ворот
поясов укреплений, на которые или по традиции, или
из соображений экономии всегда старались опираться.
Города дорожили своими старыми стенами и не могли
сразу свыкнуться с тем, чтобы рассматривать их как
практически бесполезное заграждение. Если необходи¬
мость требовала их модификации, то всегда начинали
с тех, которые были временными. Как только возникло
это новое искусство построения оборонительных
сооружений, сразу же каждый инженер, методом проб
и ошибок, не старался установить совсем новую общую
систему, а стремился сохранить старые стены, скорее,
при помощи полевых оборонительных конструкций,
чем при помощи совокупности фиксированных,
методично соединенных укреплений. Однако все эти
пробы должны были неизбежно привести к общему
результату. Вскоре пришлось перейти на рвы впереди
и сзади бульваров ворот, так, как это раньше делали для
некоторых барбаканов, а снаружи этих рвов установить
земляные насыпи, образующие скрытый путь. Именно
так понемногу стали удерживать неприятеля на даль¬
них подступах. Почувствовали необходимость укреп¬
лять внешние стороны, защищать города достаточно
выступающими оборонительными сооружениями,
чтобы помешать осадным батареям обстреливать
жилища и склады осажденных. Особенно важно это
было вдоль судоходных рек, мостов, где уже в XV веке
устанавливали укрепления, связанные с земляными
валами, чтобы укрыть корабли от метательных снаря¬
дов. Города Халл в Линкольшире, Любек в Хольш-
тайне, Бордо, Дуэ, Аррас, Льеж и т.д. имели крепости,
способные нести орудия. Здесь мы приводим план
линии крепостей Кингстон-апон-Халл, воспроизведен¬
ный господином Паркером (рис. 65 bis).
Что касается крепостей Любека, они были
изолированные или соединенные с сушей насыпями
и образовывали, таким образом, значительные высту¬
пы, окруженные водой со всех сторон (рис. 65 ter). Эти
последние крепости могли быть построены из дерева,
плетней и земли.
Способ защиты ворот при помощи бастионов
или круглых площадок был принят во Франции
во времена Карла VIII. Макиавелли в своем «Трактате
об искусстве войны» (I. VII) говорит так: «... Но... если
у нас и было что-то сносное (в плане военного ис¬
кусства), то этим мы обязаны заальпийским жителям.
Кингстон-апон-Халл
Вы знаете, и ваши друзья могут это вспомнить, каким
же было слабое место наших укрепленных городов
перед вторжением Карла VIII в Италию в году 1494».
А в его отчете о проведенной инспекции оборонитель¬
ных сооружений Флоренции в 1526 году можно
отметить следующий пассаж: «Затем мы вернулись
к воротам Сан-Джорджио» (левый берег Арно); по мне¬
нию капитана необходимо было их понизить, построить
там круглый бастион и расположить выход на фланге,
как было принято». Вот (рис. 66) вид с высоты птичьего
полета замка Милана такой, каким он был в начале XVI
века, он разъясняет нам систему обороны и атаки
укрепленных городов во времена Франциска I. Здесь
можно заметить смесь прежних и новых оборони¬
тельных сооружений, невероятное смешение башен, не¬
большие оборонительные сооружения, разделенные
Рис. 65 ter. Крепости Любека
рвами. В А армия осаждающего установила батареи
за турами, охраняемыми крепостями В, что-то похожее
на круглые земляные редуты, заменяющие современ¬
ные плацдармы, но контролирующие передовые оборо¬
нительные сооружения города. В С видны площадки
с башнями перед воротами по бокам, в D показаны
куртины, не укрепленные земляной насыпью, а лишь
увенчанные дозорным путем. На первом этаже располо¬
жены закрытые батареи, амбразуры которых видны
повсюду в Е, тогда как верхние части куртин оснащены
своими собственными машикулями и, ка¬
жется, предназначены исключительно для
арбалетчиков, лучников или аркебузиров.
В F площадка, окружающая самую слабую
часть замка, от которого она отделена рвом,
наполненным водой. Эта площадка слева
в G подпиралась надежно защищенным
Рис. 66. Замок Милана
с фланга оборонительным сооружением, а справа в Н
чем-то похожим на небольшое укрепленное соору¬
жение или донжон, защищенный еще по старой
системе. Эти два оборонительных сооружения сооб¬
щались с главным корпусом города через подъемный
мост. Замок разделен рвами на три части,
которые могли существовать совершенно
независимо. Перед воротами, которые нахо¬
дятся на первом плане в I, и вдоль контрэс¬
карпа рва расположен дозорный путь с тра¬
версами, чтобы косоприцельным огнем
не дать неприятелю захватить фланг К
и разрушить его. Но легко понять, что все эти обо¬
ронительные сооружения были слишком маленькими,
со сторонами небольшой протяженности, их можно
было быстро разрушить одно за другим, если осаж¬
дающий располагал многочисленной артиллерией, со¬
средоточенный огонь которой мог обстреливать их,
меняя направление стрельбы. Уже к этому времени
внутри укрепленных городов, посреди бастионов,
стали возводить круглые или квадратные земляные
насыпи, чтобы избежать быстрого разрушения этих
слишком сближенных оборонительных сооружений
одной-единственной батареей, которая могла их обст¬
релять с достаточно близкого расстояния продольным
огнем, и чтобы обстреливать укрепленные земляной
насыпью оборонительные сооружения осаждающих.
Такое оборонительное сооружение часто использова¬
лось в XVI веке и с тех пор стало называться кавалье¬
ром или орудийной платформой. Оно стало важным
средством для обороны крепостей, было ли оно по¬
стоянным, или возводилось для определенной осады,
чтобы обнаружить ходы сообщения траншей, обстре¬
лять косоприцельным огнем оборонительные траншеи
или чтобы завладеть глубокой брешью и обстрелять
продольным огнем рвы, когда амбразуры флангов бас¬
тионов были разрушены вражеским огнем. Кавальеры
Рис. 66 bis. Кавальер у Марсельского моста
часто возводились как долговременное укрепление,
чтобы возвышаться над проходами, дорогами, воро¬
тами и особенно мостами, когда последние со стороны,
противоположной городу, выходили на подножие
откоса, на котором неприятель мог установить
батареи, предназначенные для защиты атаки и для
того, чтобы не дать защитникам удержаться с другой
стороны. Марсельский мост, пересекая овраг, который
когда-то разделял дорогу в Экс, был защищен боль¬
шим кавальером, возведенным со стороны города
(рис. 66 bis). Если бастионы были слишком удалены
один от другого, то чтобы хорошенько укрепить с
флангов куртины, между ними и в центре возводили
кавальеры, или в форме полукруга, или квадратные,
чтобы укрепить их стороны. Кавальеры было принято
возводить даже на бастионах, чтобы усилить контроль
и иметь возможность разместить также два этажа
батарей. Эти кавальеры имели еще преимущество
прикрывать куртины, поскольку в начале XVI века
еще сохранялась традиция наступательных методов
Рис. 66 ter. Земляные траверсы
Средневековья и нападающие часто устанавливали
осадные батареи на земляных насыпях, достаточно
возвышающихся над поверхностью. Если не было ка¬
вальеров, то осаждающий либо с помощью земляных
насыпей, либо благодаря удобному рельефу мог раз¬
местить свои батареи на возвышенной точке. Тогда,
контролируя и обстреливая кромки откосов оборони¬
тельных сооружений крепости сплошным или косо¬
прицельным продольным огнем, он мог разрушить
барбетные батареи осажденных на большом расстоя¬
нии и на большой протяженности. С XVI века стали
сооружаться земляные траверсы А (рис. 66 ter), иногда
в момент атаки их дополняли большими корзинами В,
чтобы увеличить высоту.
Но вскоре признали несостоятельность обо¬
ронительных сооружений, которые, все еще образуя
значительные выступы наружу, не соединялись с об¬
щей системой обороны. Они не были укреплены с
флангов, поэтому, вынужденные обороняться в оди¬
ночку, представляли собой точку, на которую был
направлен огонь нападающих, и могли противопоста¬
вить перекрестному огню осадных батарей только
почти пассивную оборону. Нагромождая препятствия,
они лишь задерживали работу врага, но не могли ее ос¬
тановить. Тогда увеличили количество бастионов или
платформ. Теперь вместо того, чтобы устанавливать
их только перед воротами или в специальных целях,
как в Халл, их стали возводить в самых разных местах.
В основном это делалось для того, чтобы отдалить под¬
ступы к городу и укрепить прежние оборонительные
сооружения, которые находились в укрытии от вра¬
жеского огня. В уже цитируемом отчете Макиавелли
относительно фортификационных сооружений Фло¬
ренции мы еще находим фрагменты, затрагивающие
сооружение круглых бастионов перед прежними ук¬
реплениями: «...Когда пересекали дорогу Сен-Джорд¬
жио приблизительно в сто пятьдесят (морских) саже¬
ней (около ста метров), то натыкались на входящий
угол, который образует стена, меняя направление
в этом месте, чтобы двинуться направо. Капитан счи¬
тал, что было бы полезнее возвести в этом месте или
каземат, или круглый бастион, который мог бы обстре¬
ливать оба фланга; то, что он понимал под этим, озна¬
чало вырыть рвы везде, где он встречает стены, потому
что он убежден, что рвы это первое и самое надежное
оборонительное сооружение крепостей. После того
как мы подошли на сто пятьдесят саженей ближе,
вплоть до того места, где находятся контрфорсы, он ре¬
шил построить другой бастион; и он подумал, что если
бы его выстроили достаточно надежным и передовым,
то он мог бы сделать бесполезным сооружение бастио¬
на входящего угла, о котором речь шла выше.
Вне этой точки находится башня, протяжен¬
ность которой было решено увеличить, а высоту
уменьшить, располагая ее так, чтобы на ее вершине
можно было совершать передвижения тяжелой артил¬
лерии; он думал, что было бы полезно поступить так
же со всеми другими башнями, которые существовали;
он добавил, что, чем более близко они располагались
друг к другу, тем большей силой они наде¬
ляли город, не столько потому, что они по¬
ражают врага с фланга, сколько потому, что
они могут поразить его прямо в лоб...»
Почти все эти площадки или бас¬
тионы (поскольку мы можем отныне назы¬
вать их именно так) представляли собой
Рис. 67. Укрепленная фоссебрея
Когда стали делать башни большего диаметра,
а каменную кладку большей толщины (так, как
мы только что показали на рис. 48,49 и 50), а бастионам
больший выступ на куртинах, то в первую очередь
стали задумываться о том, чтобы защитить их перед¬
нюю часть от сосредоточенного огня вражеских
батарей. Для этого стали устанавливать вокруг круг¬
лых бастионов и у их основания фоссебреи, замас¬
кированные контрэскарпом рва, а чтобы сделать
их более надежными, кое-где укрепили их фланг.
В этом уже заключался явный прогресс, поскольку
круглые бастионы, как и круглые башни, были
Рис. 67 bis. План укрепленных фоссебрей
лишь оборонительные сооружения, возведенные
на земле, с деревянной или каменной об¬
шивкой, они совсем не превышали кромку
контрэскарпа рва. В первой половине XVI
века стали заменять старые куртины и баш¬
ни из камня новыми оборонительными со¬
оружениями, сохраняя, однако, командный
пункт, возвышающийся над равниной.
Ща >> $1
Рис. 68. Бастион с круглым выступом
достаточно слабыми, если их атаковали спереди,
сосредоточенному огню батарей они могли противо¬
поставить только одно или два пушечных орудия. Вот
пример одной из этих укрепленных фоссебрей (рис.
67). Когда нападающий разбивал батарею, установ¬
ленную в А, когда он завершал свои работы по подходу
и появлялся на краю склона в В, то ему необходимо
было сбросить защитников той закрытой дороги,
которая была защищена склоном или палисадом; если
ему удавалось добраться до рва, его встречал там нас¬
тильный и перекрестный огонь двух орудий, разме¬
щенных по флангам ложного нижнего вала в С, и ру¬
жейная стрельба защитников этого нижнего оборони¬
тельного сооружения, до самого момента атаки находя¬
щегося под защитой контрэскарпа рва. Засыпать ров
иод перекрестным огнем этих двух орудий было
слишком опасным делом; в таком случае необходимо
было разрушить фоссебрею и ее фланги С при помощи
пушки. Если бы возникло желание обойти фланги
и захватить штурмом фоссебрею в D, то неприятеля
бы встретили замаскированные орудия второго фланга
Е. И, наконец, когда эти препятствия были преодо¬
лены, а бастион захвачен, осаждающий еще встречал
на своем пути старые оборонительные сооружения
F, которые были сохранены и надстроены, их нижние
части были замаскированы возведением бастиона,
и они могли быть оснащены артиллерией и аркебузи-
рами. Во-вторых, надо было замаскировать артил¬
лерию, предназначенную для обстрела куртин, когда
они были уже разрушены и когда неприятель пытался
занять проход рва, чтобы захватить брешь. Для дос¬
тижения этого результата инженеры XVI века, как
мы это уже видели, придали круглым бастионам
на куртинах сильный выступ, так, чтобы образовать
уступ, в котором размещали орудийные амбразуры
(рис. 68).
Рис. 69. Бастион с выступами
Но в узких горжах А (тыльная сторона
укрепления) не хватало места (рис. 68 bis) для
обслуживания артиллерии; из-за такой узости их было
очень трудно оборонять, когда неприятель
после того, как захватил бастион, старался
проникнуть еще больше вперед. Мы уже
видели, как перед изобретением артил¬
лерийских орудий было сложно противо¬
поставить узкой, идущей вперед атакующей
колонне, направляющейся к дозорным
путям, достаточно широкий фронт защитников, чтобы
отбросить атакующих (рис. 16). Но когда огнестрель¬
ная артиллерия пробивала в бастионах или куртинах
достаточно широкие проходимые бреши, то атакующие
колонны могли с того момента не только быть
глубокими, но и представлять собой большой фронт.
Таким образом, уже нужно было противопоставить
им фронт защитников, по крайней мере, равный
по количеству, чтобы не появился риск быть захвачен¬
ными. Узкие проходы первоначальных круглых бас¬
тионов, даже хорошо укрепленных внутри земляными
валами, было легко захватить штурмовыми
колоннами, непреодолимая сила которых
имела огромную мощь. Вскоре стали заме¬
чать серьезные недочеты, связанные с узки¬
ми горжами (тыльная сторона укрепления),
и вместо того, чтобы сохранить для бастио¬
нов круглую форму, в них сделали (рис. 69)
фас В и два цилиндра С, которые назвали выступами
бастиона. Эти бастионы обстреливали рвы с помощью
орудий, спрятанных за выступами, но сами защища¬
лись только спереди и не могли противостоять боково¬
му огню, а главное, они не оберегали друг друга. В са¬
мом деле, их стрельба не могла причинить никакого
ущерба батарее, установленной в А, которую могла об¬
стреливать только куртина (рис. 70). В то время еще
по старинке были заняты ближней обороной и стара¬
лись наделить каждую часть оборонительного соору¬
жения присущей ей силой. Это были остатки военной
Рис. 71. Укрепленный бастион
Г
С<ШРЕ SVR 1, И
М
батареи, размещенные в В, сохраняя только огонь Е,
обстреливающий ров в тот момент, когда враг старался
перейти ров и атаковать через брешь, проделанную в G.
Это последнее напоминание о традициях Средневе¬
ковья не замедлило стереться, и уже с середины XVI
Рис. 71 bis. План укрепленного бастиона
феодальной архитектуры Средневековья, где каждое
оборонительное сооружение, как мы уже показывали,
защищалось само по себе и находилось отдельно.
Поэтому стали считать необходимым наличие прямых
фронтов С D, которые должны были разбивать
Рис. 71 bis. План укрепленногдба&тНона
Рис. 71 ter. Укрепления 4клещами>
века была принята та форма бастиона, которая предос¬
тавляла оборонительным сооружениям городов силу,
равную атакующей, вплоть до того момента, пока
осадная артиллерия не приобрела неотразимую мощь.
Могло показаться, что итальянские инженеры,
которые в конце XV века так мало продвинулись в ис¬
кусстве построения оборонительных сооружений (как
об этом свидетельствует Макиавелли), могли бы при¬
обрести некоторое превосходство над нами
вследствие войн последних лет XV и начала
XVI века. С 1525 по 1530 год Сан Микеле
укрепил часть города Вероны и уже придал
своим бастионам ту форму, которая была
принята во Франции только в середине XVI
века. Как бы то ни было, отказываясь от ров-
Рис. 72. Укрепления города Мец
со стороны ворот Сент-Барб
ных бастионов, французские инженеры второй полови¬
ны XVI века построили их с двумя сторонами, которые
могли образовывать тупой (А), прямой или острый (В)
углы, чтобы обстреливать окрестности городов пере¬
крестным огнем. Чтобы иметь возможность захватить
штурмовую колонну с фланга и почти с тыла, когда
последняя устремлялась к бреши, в них сохранили ук¬
репленные казематами батареи в С, иногда даже двух¬
этажные, защищенные от огня осаждающего выступа¬
ми бастиона.
На рисунке, который мы здесь приво¬
дим (рис. 72), можно легко признать необхо¬
димость флангов, прикрытых выступами.
Одна из сторон бастиона (А) была разруше¬
на противником, чтобы позволить устано¬
вить батарею в В. Но орудия, находящиеся
на закрытом фланге этого бастиона, оста¬
ются еще неповрежденными. И они могут посеять смя¬
тение в рядах штурмующих войск в момент преодо¬
ления рва, если на вершине бреши атакующая колонна
будет остановлена внутренним земляным валом С, воз¬
веденным за куртиной, от одного окопа бастиона до
другого, и если по бокам у этого земляного вала будут
располагаться артиллерийские орудия. Мы рассмотре¬
ли бастион, укрепленный главным образом с тыльной
стороны, поскольку осажденные предполагали, что
не смогут долгое время отстаивать его. Вместо того,
чтобы укреплять тыльные стороны бастионов наспех
и с недостаточными средствами, в конце XVI века было
принято решение в некоторых случаях укреплять
их на постоянной основе (рис. 71 bis) или изолировать
бастионы, выкапывая ров за тыльной стороной и соеди¬
няя их с главной частью укрепленного города при по¬
мощи перекидных мостов или очень узких проходов,
которые легко можно было забаррикадировать (рис. 71
ter). Таким образом, избегали того, чтобы взятие бас¬
тиона не повлекло за собой немедленную сдачу глав¬
ной части города.
Какими бы изобретательными ни были эти
уловки, чтобы защитить выступающие части фортифи¬
кационных укреплений, нельзя было не признать, что
они имели недостаток: разделяли оборонительные со¬
оружения, лишали возможности быстрого и легкого
доступа изнутри города во все внешние точки ук¬
реплений. Действительно, как справедливо говорят,
самыми простыми решениями являются те, которые
принимаются в последнюю очередь. Так, бастионы
оставили открытыми с тыльной стороны, но между
ними и перед куртинами установили изолированные
укрепления, которые принесли большую пользу за¬
щите и которые часто использовались для того, чтобы
помешать подступам к слабым местам или старым
стенам; их называли равелинами или полукруглыми
площадками, когда эти сооружения представляли
собой только форму небольшого бастиона, и укрепле¬
ниями с двойным охватом («клещами»), если оба эти
сооружения были объединены фронтом (рис. 71 ter).
А - это равелин, а В - двойной охват. Такие оборони¬
тельные сооружения уже использовались в конце XVI
века во время религиозных войн. Их небольшая высота
над землей затрудяла их разрушение, в то время как
огонь их батарей производил сильный эффект.
Именно в XVI веке стали придавать облицов¬
ке бастионов и куртин форму крутого склона, чтобы
нейтрализовать действие ядер, поскольку последние
естественно могли оказать меньшее воздействие на сте¬
ны, когда не наносили удары под прямым углом. Перед
изобретением артиллерийских орудий крутой склон
существовал лишь у подножия облицовки, чтобы
немного отдалить осаждающего и поставить его верти¬
кально под машикули деревянных галерей. Старались,
наоборот, сохранять вертикальные откосы, чтобы
сделать штурм как можно более тяжелым.
Начиная с того момента, когда бастионы при¬
обрели новую форму, система атаки крепостей
полностью изменилась. Подходы должны были быть
тщательно разработаны, поскольку перекрестный
огонь со сторон бастионов обстреливал траншеи, а ко¬
соприцельный огонь обстреливал осадные батареи.
Нужно было начинать делать ходы сообщений окопов
на большом расстоянии от укрепленных городов. Тре¬
бовалось устанавливать первые отдаленные батареи
для разрушения брустверов бастионов, огонь которых
мог помешать работе саперов. Затем приходилось
понемногу незаметно добираться до тыльной стороны
рва, оберегая себя плацдармами, чтобы предохранить
батареи и траншеи от ночных вылазок осажденных,
и устанавливать там свою передовую батарею, чтобы
проделать брешь. Само собой разумеется, что даже
перед той эпохой, когда искусство построения обо¬
ронительных сооружений было подчинено строгим
правилам, перед эпохой Эврара де Бар-ле-Дюка,
Антуана Девилля, Пагана, Вобана, инженеры должны
были отказаться от последних традиций Средне¬
вековья. Но исходя из правила, гласящего: то, что за¬
щищают, должно быть защищено, наоборот, бесконеч¬
но увеличивали количество преград, небольших обо¬
ронительных сооружений. В результате настолько за¬
громождали оборонительные сооружения деталями,
настолько старались их хорошенько изолировать, что
в случае осады большинство из них становилось
бесполезным, даже опасным. А гарнизоны, всегда
умеющие находить второе прикрытие, после того, как
первое было разрушено, а затем третье после второго,
слабо защищали эти укрепления, всегда полагаясь
на то, что есть еще одно укрытие, чтобы оказать сопро¬
тивление. Макиавелли, будучи разумным человеком,
уже в свое время предугадал последствия таких ослож¬
нений при построении оборонительных сооружений,
поскольку в своем «Трактате об искусстве войны»
(кн. VII) он говорит: «И здесь я должен дать совет:
1)тем, кому поручено защищать город, никогда не воз¬
водить бастионы отдельно от стен; 2) тем, кто строит
крепости, не устанавливать в своем поясе укреплений
оборонительные сооружения, которые служат убежи¬
щем войскам, отброшенным с первых линий. Вот при¬
чина моего первого совета: нужно всегда избегать того,
чтобы начинать с неудачи, поскольку в этом случае
вы внушаете недоверие ко всем вашим другим начина¬
ниям и вы наполняете страхом всех тех, кто присоеди¬
нился к вам. Вы не сможете защитить себя от такой не¬
удачи, возводя бастионы вне крепостных стен.
Поскольку они будут постоянно подставлены под
огонь артиллерии, а сегодня подобные фортифика¬
ционные сооружения не смогут продержаться долго,
вы наконец потеряете их и подготовите себе таким
образом полный провал. Когда жители Генуи восстали
против короля Франции Людовика XII, они возвели
несколько бастионов на окружающих холмах, и взятие
этих бастионов, которое произошло за несколько дней,
повлекло за собой потерю самого города. Что касается
моего второго предложения, я придерживаюсь того
мнения, что нет большей опасности для крепости, чем
иметь тыловые оборонительные сооружения, где
войска смогут укрыться в случае неудачи. Когда
солдат знает, что у него есть надежное убежище, если
ему случится покинуть первый пост, то он и покидает
его, и таким образом отдает всю крепость в руки
неприятеля. У нас есть недавний пример взятия кре¬
пости Форли, защищаемой графиней Катариной про¬
тив Чезаре Борджиа, сына папы Александра VI, ко¬
торый пришел атаковать ее с армией короля Франции.
Этот укрепленный город был полон всевозможных
оборонительных сооружений, где можно было шаг
за шагом находить себе укрытие. Сначала была цита¬
дель, отделенная от крепости рвом, который можно
было пересечь по подъемному мосту, и эта крепость
была разделена на три участка, отделенных друг
от друга «рвами, наполненными водой и подъемными
мостами». Борджиа, разгромив один их этих участков
своей артиллерией, проделал брешь в крепостной
стене, которую господин де Казаль, командующий
Форли, совершенно и не подумал защищать дальше.
Он посчитал, что может оставить эту брешь, чтобы
укрыться на других участках. Но Борджиа, став хозяи¬
ном этой части крепости, вскоре стал хоязином и всей
крепости, потому что захватил мосты, разделявшие
различные ее части. Так был захвачен этот укреплен¬
ный город, считавшийся до тех пор неприступным.
Его потеря произошла благодаря двум основным ошиб¬
кам построивших его инженеров: 1) было
слишком много оборонительных сооруже¬
ний; 2) они не предоставили каждой части
контроль над мостами...» Артиллерия также
значительно поменяла как моральные усло¬
вия обороны, так и материальные. Насколь¬
ко в XIII веке было необходимо увеличивать
число разнообразных преград, строить укрепление
на укреплении, разделять их, потому что нужно было
атаковать и защищать пядь за пядью, сражаться лицом
к лицу, настолько было опасно перед лицом мощных
способов разрушения огнестрельной артиллерии пере¬
резать пути сообщения, загромождать сооружения,
поскольку пушка разрушала эти сложные сооружения,
делала их бессмысленными и, покрывая защитников
развалинами, деморализовывала их и лишала спосо¬
бов сопротивления.
Еще до использования артиллерийских сна¬
рядов признали, что чрезмерное разделение оборони¬
тельных сооружений делало командование тяжелым
для управляющего крепостью и даже для капитанов на
постах. В изолированных оборонительных сооруже¬
ниях, таких как башни, донжоны или ворота, с XI и XII
веков почувствовали необходимость проделывать
в стенах или через ходы или задвижные окна что-то
наподобие рупоров, которые позволяли начальнику
поста, размещенного в той точке, откуда можно было
хорошо просматривать окрестности, отдавать приказы
каждому этажу. Но когда грохот артиллерии добавлял¬
ся к ее материальному воздействию, становилось
понятно, насколько этих способов сообщения было не¬
достаточно. Пушка должна была вынудить строителей
оборонительных сооружений использовать простор¬
ные конструкции, а осаждающих и осажденных - отка¬
заться от второстепенных войн.
Способ, который состоял в укреплении кре¬
постей вне старых стен, имел свои недочеты. Осаждаю¬
щий разбивал одновременно два оборонительных
сооружения, поскольку второе возвышалось над пер¬
вым. Он разрушал сразу два препятствия или, по мень¬
шей мере, разворотив первое, сбивал верх второго,
превращал части парапета между двумя амбразурами в
пыль, одновременно выводил из строя нижние и
верхние батареи. Если он захватывал передние оборо¬
нительные сооружения, то на некоторое время он мог
быть остановлен откосом старой крепостной стены;
но эта стена, лишенная своих барбетных батарей,
становилась теперь лишь пассивной оборонитель¬
ной конструкцией, которую можно было убрать
совершенно спокойно, даже не возводя укрытия. Ма¬
киавелли уже в свое время рекомендовал
возводить за старыми стенами городов по¬
стоянные земляные насыпи со рвом.
Исходя из полученного опыта, старые кре¬
постные стены оставляли лишь как первое
препятствие, чтобы противостоять внезап¬
ной атаке или чтобы остановить врага на не¬
которое время. Стали отказываться от внешних пло¬
щадок и выступающих оборонительных сооружений,
подвергавшихся соредоточенному огню осадных бата¬
рей, и которые можно было быстро разрушить. А
кое-где за старыми фронтами, которые из-за своей сла¬
бости выбирались врагом для атаки, уже стали уста¬
навливать укрепленные земляные валы, образующие
прочное оборонительное сооружение, подобное тому
временному, которое мы изобразили на рис. 56. Имен¬
но по этому принципу после снятия осады, предпри¬
нятой императорской армией, и была укреплена часть
города Мец к концу XVI века со стороны ворот
Сент-Барб (рис. 72). Здесь прежние стены А со своими
заграждениями были оставлены такими, какими они
были, только барбетные батареи были сооружены
в прежних ограждениях В. Когда враг проделывал
брешь в С и D, которые были самыми слабыми
местами, потому что не укреплялись с флангов, пе¬
ресекал ров и добирался до плацдарма Е, он обстрели¬
вался из двух полубастионов F и G, подвергаясь при¬
цельному и перекрестному огню. Снаружи этот земля¬
ной вал, будучи ниже, чем старая крепостная стена,
был замаскирован и сохранялся неповрежденным,
а его выступающие фланги представляли собой
закрытую и открытую батарею, обстреливающую ров
продольным огнем.
Заслуга инженеров XVII века, а особенно
Вобана, заключалась в том, чтобы расположить оборо¬
нительные сооружения так, чтобы заставить сойтись в
первой атакуемой и разрушенной врагом точке огонь
многочисленных артиллерийских орудий. Изменить
таким образом в момент атаки условия осаждающей
и осажденной армий, упростить искусство оборони¬
тельных сооружений, оставить в стороне огромное
количество построек, выглядящих слишком замысло¬
ватыми на бумаге, но которые на самом деле лишь
мешают в момент осады и стоят очень дорого. Именно
так бастионам понемногу придали большую площадь,
упразднили выступы небольшого диаметра, которые,
будучи разрушенными артиллерией осаждающих,
загромождали своими обломками батареи, предназна¬
ченные для того, чтобы обстреливать продольным ог¬
нем ров в момент атаки. Стали делать рвы перед фос-
себреями более широкими, заменять каменные покры¬
тия брустверов земляными откосами, маскировать во¬
рота, защищая их передовыми оборонительными со¬
оружениями и укрепляя с флангов, вместо того чтобы
сохранять их силу в их собственнной конструкции.
В начале XVI века был применен новый
способ разрушения крепостных стен. После заминиро¬
вания облицовки оборонительных сооружений снизу,
как это делалось с незапамятных времен; вместо того,
чтобы подпереть их стойками, которые затем поджи¬
гались, устанавливали минные камеры, заряженные
пушечным порохом, и таким образом взрывали значи¬
тельные участки земляных насыпей и облицовки. Это
ужасное средство, уже используемое в Итальянских
войнах, кроме того, что проделывало широкие бреши,
еще и подрывало боевой дух гарнизонов. Однако вско¬
ре стали задумываться о способе предотвращения под¬
рывных работ осаждающих. В местах, где рвы были
высохшими, за покрытиями крепостных стен стали ис¬
пользовать сводчатые галереи, которые позволяли
защитникам противостоять размещению минных
камер. Или прорывали несколько постоянных колод¬
цев на орудийной площадке бастионов, чтобы в мо¬
мент осады продвигать оттуда вперед контрминные
боковые галереи, когда удавалось узнать направление
вражеских минных галерей, которое можно было опре¬
делить благодаря внимательному наблюдению за шу¬
мом ходов сообщения на дне колодца. Иногда контр¬
минные галереи использовались под скрытой дорогой
или под откосом, но было совсем невероятно, чтобы
этот последний способ использовался до принятия
современной системы оборонительных сооружений.
Только постепенно и в результате многочис¬
ленных проб и ошибок смогли дойти до определенных
способов построения оборонительных сооружений. В
течение XVI века начинают развиваться различные
системы, принятые до тех пор, но общая методика от¬
сутствует. Только единство монархической власти
могло привести к окончательным результатам: так,
любопытно наблюдать за тем, как искусство оборони¬
тельных сооружений, применительно к огнестрель¬
ной артиллерии, следует шаг за шагом за развитием
королевского превосходства над феодальной
властью. И только в начале XVII века, после религи¬
озных войн, во времена Генриха IV и Людовика XIII,
строительство оборонительных сооружений укреп¬
ленных городов стало подчиняться определенным за¬
конам, основанным на длительном наблюдении; было
решено окончательно отказаться от последних наме¬
ков на прежние традиции, чтобы принять те способы,
которые основываются на новых расчетах. С этих пор
инженеры не прекращают искать решение главной
проблемы: увидеть осаждающего, не будучи заме¬
ченным, сохраняя за собой право на перекрестную и
укрытую стрельбу. Это верное решение могло бы сде¬
лать город совершенным и неприступным, но его еще
можно (но мы в это верим гораздо меньше) найти. Мы
не смогли бы, не вдаваясь в долгие подробности,
описать все те попытки, которые были предприняты
с начала XVII века, чтобы привести искусство
оборонительных сооружений к тому, что нам оставил
Вобан. Но, чтобы приоткрыть новые принципы, на ос¬
нове которых современные инженеры собирались
сооружать свои системы, мы просто приведем первую
фигуру Трактата шевалье Де Билля. «Шестиуголь¬
ник, - говорит этот автор, - это первая фигура,
которую можно укрепить, а бастион остается прямо¬
угольным; вот почему мы начнем с этой формы, ко¬
торой, используя определенный метод, можно вос¬
пользоваться так же и для всех других правильных
фигур... (рис. 73).
Прежде всего строится правильная фигура,
то есть имеющая равные стороны и углы; столько сто¬
рон, сколько желают, чтобы фигура имела бастионов...
В этой фигуре мы разместили половину шестиуголь¬
ника, на ней мы показали, как нужно со¬
оружать бастион, так же будет сделано и для
всех других углов. Пусть угол R Н L шес¬
тиугольника, на котором нужно сооружать
бастион. Одну из сторон Н L надо разделить
на три равные части, а каждую из них на две,
которые будут Н F и Н Q..., которые будут
Рис. 74. Профиль фоссебреи по Де Биллю
полугоржами бастионов; а на точках F и Q будут
возведены перпендикулярно стороны F Е, Q М,
равные полугоржам; с одного конца стороны до друго¬
го проведем Е М, либо удлиним полупоперечник S Н...,
а I А сделаем равным I Е; затем проведем А Е, А М,
которые сделают бастион Q М А Е F прямоуголь¬
ником, который насколько возможно станет защитой
куртины, а линия обороны будет АС...
Следует отметить, что этот способ не может
использоваться крепостями, у которых в наличии
меньше шести бастионов, потому что, когда стороны
и горжи остаются определенного размера, бастион
приобретает прямой угол. Что же касается других
частей, ширину рва или контрэскарпа V X, X Z делают
параллельной стороне бастиона по всей длине
фланга...»
Де Билль допускает наличие выступов на
флангах бастионов, но он предпочитает выступы пря¬
моугольной или круглой формы.
Де Билль рекомендует сооружать фоссебреи
перед крепостными валами, чтобы придать больше
силы городам в том, что, будучи замаскированными
профилем закрытой дороги, они замедляют процесс
установки батарей и обстреливают выход траншейных
ходов сообщений: он сооружает их из земли (рис. 74),
так, как на это указывает вид сбоку в А.
С оборонительными сооружениями про¬
изошло точно то же, что и со всеми другими видами
архитектурного искусства: глубоко проникаясь в фор¬
мулы, каждый инженер изобретал свою систему. Если
мы и говорили здесь лишь о шевалье де Вилле, то толь¬
ко потому, что его методы практичны и опираются
на опыт. Но Вобан признал, что бастионы, построен¬
ные предшествующими ему инженерами,
были слишком маленькие, их фланги были
слишком короткими и слабыми, полугоржи
слишком узкими, рвы плохо выровненны¬
ми, плацдармы маленькими, а внешние обо¬
ронительные сооружения недостаточными.
Именно ему и господину де Кеборну мы
обязаны системой оборонительных сооружений, на по¬
рядок выше тех, которые существовали ранее. Однако,
по свидетельству этих двух известных людей и несмот¬
ря на их усилия, атака все же осталась гораздо выше
качеством, чем оборона.
Шорец,
Шворец - это дом короля или сюзерена, место,
где он вершил правосудие. Таким образом,
отличительная особенность дворца - это
базилика, большой зал, составляющий обыч¬
но его главную часть. В Средние века, начи¬
ная с эпохи Каролингов, дворец находился в столице
и был резиденцией сюзерена вплоть до XIV века.
Меровинги же предпочитали строить дворцы в сельс¬
кой местности, за пределами городов. Их первые рези¬
денции были воздвигнуты наподобие галло-римских
вилл, а иногда и на их же фундаменте. Дворцы в Вер-
бери, Компьени, Шели, Нуази, Аттиньи представляют
собой самые настоящие виллы.
«Жилье короля не имело ничего общего с во¬
енным обликом замков Средневековья: это было зда¬
ние, окруженное портиками на римский манер, кото¬
рые иногда были выстроены из тщательно отполи¬
рованного дерева и украшены довольно изящными
скульптурами. Вокруг главной части жилого помеще-
Рис. 1. Дворец эпохи Каролингов
ния располагалось жилье для слуг, которые были вар¬
варами или римлянами по происхождению, а также для
военачальников с их дружинами, которые служили ко¬
ролю как вассалы и давали ему обет верности. Другие
дома, менее примечательные по внешнему виду,
занимали мужчины и женщины, которые занимались
различными ремеслами... Большинство этих людей
были галлами и появились на свет на том клочке земли,
который был отвоеван их королем, другие были
насильно привезены из соседних городов, чтобы
заселить королевские владения; если судить по име¬
нам, то среди них были также германцы и другие
варвары, которые пришли в Галлию вслед за дружиной
завоевателей и стали здесь рабочими или слугами.
Впрочем, каково бы ни было их происхождение и род
занятий, все они принадлежали к одному сословию
и именовались единым словом, «литы» на древне¬
германском языке и «фискалины» на латинском, что
означало «прикрепленные к государственной казне».
Сельскохозяйственные домики, конюшни, стойла,
овчарни, лачуги земледельцев и хижины сервов
дополняли картину королевского поселения, которое
представляло собой увеличенную копию древнегер¬
манской деревни...» Живые изгороди, стены из сухого
камня, рвы окружали поселение и образовывали
иногда несколько рядов ограды, как это было в обычае
у северных народов. Архитектура зданий испытывала
влияние нескольких тенденций, обычно элементы
галло-римской традиции соседствовали с довольно
искусно выстроенными деревянными постройками,
выкрашенными яркими красками. Огромные амбары,
склады, кладовые были хранилищами продовольствия,
которое собиралось в них в течение нескольких
месяцев, оно было предназначено для пиршеств
королей и их ближайших вассалов. Когда запасы
иссякали, король с дружиной перебирались в другое
жилище. Эти дворцы, выстроенные обычно
у кромки леса, частенько оглашались
криками охотников и шумом оргий, которые
длились порой по многу дней. Обычай жить
в сельских дворцах сохранился и при
Каролингах; известно, что у Карла Великого
их было множество. Но в те времена общее
проживание стало подчиняться некоему этикету; двор¬
цы постепенно превращались в настоящий королевский
двор; в округе разбивали сады, за которыми заботливо
ухаживали; ограды стали более четко обозначенными.
Однако главной частью дворца по-прежнему был
большой зал, базилика. На рис. 1 представлен общий
вид владения, именуемого дворцом, в эпоху Каролин-
гов. По приказу Карла Великого был полностью
перестроен дворец в Вербери, в Компьени. Если верить
П. Карлье, руины этой постройки сохранялись вплоть
до прошлого века. Согласно этому автору, Карл Ве¬
ликий приказал выстроить башню Praedium, донжон,
возвышавшийся над окрестностями, фундамент кото¬
рого еще был виден его современникам. Главное жилое
помещение представляло собой огромное здание, «была
также построена часовня, именуемая вплоть до XIV
века часовней Карла Великого».
«Этот дворец, - пишет П. Карлье, - включал
в себя множество дополнительных построек, каждая
из которых имела свое собственное предназначение,
в этом смысле он напоминал замки частных владель¬
цев... Дворец в Вербери был обращен к югу, и все
составляющие его постройки располагались в направ¬
лении с запада на восток, образуя линию длиной 240
туазов. С западного края находилось главное здание,
именуемое Mallobergium, где проходили различные
собрания, заседания судов и т.п.; с восточной стороны
находилась часовня. Эти два здания, часовня и зал засе¬
даний образовывали как бы два крыла, между которы¬
ми располагалась череда зданий разнообразных разме¬
ров и форм. В центральной части возвышалось велико¬
лепное здание высотой в два этажа... Я сделал эти за¬
метки, - добавляет Карлье, - изучив развалины этого
старинного дворца, а также указ, датируемый эпохой
Франциска I, который дает позволение разрушить не¬
которые части этого здания. Веком раньше они постра¬
дали от пожара во времена несчастливого правления
Карла VI».
И только после набегов норманнов подобные
резиденции начали строить наподобие военных кре¬
постей и стали появляться первые замки. (См. Замок.)
Королевская резиденция на острове Сите в Па¬
риже всегда именовалась исключительно дворцом, хотя
[другие резиденции] носили название замок
Лувр, Венсенский замок. Каждый верхов¬
ный сеньор имел собственный дворец в сто¬
лице своей сеньории. В Труа находился
дворец графов Шампани, в Пуатье - графов
Пуату, в Дижоне - герцогов Бургундии.
Однако начиная с XI века, в соответствии
с привычками средневековых сеньоров, дворцы стали
более укрепленными или же были обнесены защитны¬
ми ограждениями; однако обычно они занимали значи¬
тельно большую площадь, чем сельские замки, посколь¬
ку состояли из множества самых различных служб
и подсобных помещений, часть из которых была дос¬
тупна также для общественного пользования. То же са¬
мое можно сказать и про городские резиденции епис¬
копов, которые тоже принято именовать дворцами и ко¬
торые были более открыты для доступа, чем замки
феодалов. Во многих старинных дворцах епископов
до сих пор сохранились служебные пристройки, воз¬
веденные несколько веков назад. Поскольку во дворце
сюзерена или епископа часто проходили заседания
светских или церковных судов, собрания и ассамблеи,
то существовало множество поводов, когда необходимо
было обеспечить доступ туда публики. Главной частью
дворца был большой зал, просторное крытое поме¬
щение, где вершили правосудие, созывали вассалов,
давали пиры и устраивали праздники. Вокруг зала
обычно пристраивали галереи, которые служили мес¬
том для прогулок. Рядом была часовня, готовая вмес¬
тить значительное количество верующих; затем распо¬
лагалось жилье сеньора и членов его семьи, сокровищ¬
ница, хранилище хартий; далее - жилье для солдат,
кухни, погреба, амбары, темницы, конюшни, внутрен¬
ние дворы и, наконец, сад. Над всеми этими построй¬
ками возвышалась главная башня, или донжон, кото¬
рую строили обычно в произвольном месте, в зависи¬
мости от текущих потребностей.
В большинстве случаев дворцы строились
не за один раз, но возводились постепенно в соответст¬
вии с богатством или значимостью сеньоров, которым
они служили резиденцией.
Королевский дворец в Париже, который слу¬
жил французским королям начиная с эпохи Капетингов
и до правления Карла V, в начале XIV века представ¬
лял собой совокупность разнообразных зданий, самые
ранние из которых были построены во времена Святого
Людовика, а наиболее поздние - при Филиппе
Красивом. Во время недавних раскопок, произведен¬
ных вокруг дворца, в частности, со стороны улицы
Бариллери, были обнаружены остатки построек Галло¬
римской эпохи, однако среди сохранившихся зданий
нет ни одного, которое принадлежало бы периоду
до Людовика IX. При Карле V дворец был полностью
отдан для нужд правосудия, и короли больше в нем
не жили. По его приказу во дворце были проведены
некоторые внутренние работы, которые продолжились
при Людовике XI; при Людовике XII здесь было
Рис. 2. План первого этажа королевского дворца в Париже
построено также здание для счетной палаты, которое
находилось на площади Сент-Шапель там, где теперь
располагается префектура полиции. На рис. 2 мы при¬
водим план первого этажа королевского дворца в Пари¬
же, каким он существовал в начале XVI века.
Из построек эпохи Святого Людовика тогда,
как впрочем, и сейчас, сохранились только Сент-Ша¬
пель А, корпус В, расположенный между двумя башня¬
ми, выходящими на набережную Орлож, и угловая
квадратная башня С, фундамент которой, кажется,
принадлежит еще более древнему периоду. Здание D,
приспособленное под кухни, было построено немногим
позже. Кроме того, возможно, при Людовике IX были
также возведены ограда Е с воротами F, которые выхо¬
дили на улицу Бариллери, а в XIV веке - на крепост¬
ной ров, и донжон G, именуемый башней Монтгомери,
который существовал вплоть до середины прошлого
века.
Во времена правления Филиппа Красивого
были построены галереи Н, большой зал 1, портики К
и жилой корпус L, «роскошное и великолепное тво¬
рение», - по словам Коррозе, которому посчастливи¬
лось увидеть еще весь ансамбль целиком, который был
возведен под руководством «мессира Ангеррана де Ма-
риньи, графа Лонгвиля и хранителя казны, - и далее
автор добавляет, - посмотрите, каких людей приг¬
лашали для этой работы вместо того, чтобы дать ее тем,
кто голодает, и ведь эти люди взамен просили лишь
возможность расточать королевскую казну». Впрочем,
Ангерран де Мариньи был, тем не менее, повешен, так
что едкое замечение парижанина Коррозе немного
теряет свой назидательный смысл.
Здание счетной палаты, строительство кото¬
рого было начато при Людовике XI и закончено при
Людовике XII, обозначено на плане буквой М. N обоз¬
начает боковую дверь с башенками, сохранившуюся
часть которой мы видели еще четыре года назад. Эта
калитка и ограда О, а также набережные были
построены в XIV веке. Что касается ограды Е', их раз¬
валины еще сохранялись на территории частных
владений, пока не было построено современное здание
уголовной полиции, об этом же свидетельствует под¬
робный план, составленный г-ном Берти, который со¬
держит множество ценных сведений. Буквой Р обозна¬
чена часовня, посвященная Святому Михаилу, R -
мост Менял, S - мост Мельников, или Большой Мост.
Т - сад с королевскими беседками, увитыми
виноградной лозой, который располагался на неболь¬
шом острове (острове Коров), отделенном одним из ру¬
кавов Сены. Здесь же находились бани. Из этого
просторного ансамбля построек и памятников до нас¬
тоящего момента сохранились: Сент-Шапель, но без
трехэтажной пристройки V, служившей сакристией
и сокровищницей, хранилищем хартий; первый этаж
большого зала в том виде, как он представлен на нашем
плане; значительная часть портиков К; интерьер ку¬
хонь и зала В, а также четыре башни на на¬
бережной Орлож; корпус L. Именно во дво¬
ре X был посажено Майское дерево (le May).
Этот великолепный ансамбль архитектур¬
ных памятников представлял собой захва¬
тывающее зрелище посреди острова Сите.
Чтобы дать о нем некоторое представление,
мы приводим вид сверху (рис. 3), сделанный с той сто¬
роны острова, что находится ниже по течению. Иност¬
ранцы, приезжавшие в Париж, неизменно восхищались
красотой королевского дворца, и особое впечатление
производил двор Майского дерева. Попасть в него
можно было через ворота на улице Бариллери, а сос¬
тавляющие его здания были расположены в самой жи¬
вописной манере. Большое крыльцо вело на второй
этаж галереи Ангеррана, еще одно справа позволяло
попасть на террасу, соединенную с парадным залом,
окна которого также выходили во двор; над крышами
построек возвышался донжон Монтгомери, а рядом
стояла часовня Сент-Шапель, хранившая королевские
сокровища, - все вместе это создавало гармоничный
ансамбль, хотя и лишенный симметрии. Если повер¬
нуть налево по направлению к часовне Святого Ми¬
хаила, то открывался вид на изящный фасад счетной
палаты с великолепной крытой лестницей, впоследст¬
вии названной лестницей Сент-Шапель, построенной
при Людовике XII, в глубине двора - донжон. Пройдя
вдоль счетной палаты, можно было выйти в королевс¬
кие сады, откуда виднелся фасад жилого корпуса, часть
которого сохранилась до наших дней. На каждом шагу
панорама менялась, открывая взору очередной сюр¬
приз, а разнообразие построек приводило к тому, что
их общая протяженность увеличивалась. На некотором
удалении от дворца расположены памятники, датиро¬
ванные веком Людовика XIV, однообразие которых
навевает грусть и скуку.
Именно в этом дворце Карл V принимал
некогда императора Карла IV, предположительно его
покои располагались в здании, позже отведенном под
счетную палату... «Тогда король приказал поднять им¬
ператора вместе с его креслом и нести его по ступеням
в его спальню (император страдал подагрой) и король
сам шел рядом, ведя Римского короля [сына импера¬
тора. - Прим. науч. ред.] по левую руку, привел его
в спальню, покрытую ирландским деревом, с окнами,
выходящими в сад и на Сент-Шапель, богато отделан¬
ную по королевскому приказу, там же располагались
другие комнаты, предназначенные для императора
и его сына, он отвел для них покои, выстроенные еще
по приказу его отца короля Иоанна».
Очевидно, что дворцы, королевские
резиденции в Средние века строились по¬
степенно. По обычаю, который мы и по сей
день можем видеть на Востоке, каждый но¬
вый принц добавлял к уже существующим
зданиям еще одну спальню или зал, в зави¬
симости от собственных вкусов или на¬
сущных потребностей. Единого проекта всего ансамб¬
ля, согласно которому строились бы часть за частью,
не существовало, поэтому сеньоры вовсе не стремились
к сохранению архитектурного единства, когда отдавали
приказы о постройке нового здания возле тех, что уже
были выстроены их предшественниками, однако они
ь
Рис. 3. Королевский дворец на о. Сите в Париже
старались придать ему какие-то особые черты, таким
образом отметив свой собственный приход к власти,
запечатлев в камне типичные черты новой эпохи и со¬
временного вкуса, предпочитая построить новые зда¬
ния, нежели пользоваться старыми. Эти резиденции
отличались не только многообразием входивших в них
зданий, но и разнообразием архитектурных черт, и ес¬
ли основные составляющие части были по сути оди¬
наковыми, то их воплощение отличалось в зависимос¬
ти от провинции. Здесь строили просторную капеллу
внушительных размеров, там - ей отводили роль
скромной молельни. В одних дворцах донжон был
действительно важным оборонительным сооружением,
в других - он был всего лишь немного более высоким
и прочным зданием, чем все остальные. И только па¬
радный зал неизменно был просторным и составлял
основную часть резиденции, ибо именно здесь верши¬
лось правосудие, проходили важные ассамблеи; как
и в замках, к нему вело широкое крыльцо, возвышав¬
шееся над сводчатыми погребами. Например в Труа,
дворец графов Шампани, располагавшийся по соседст¬
ву с церковью Сент-Этьен, которая одновременно слу¬
жила графской часовней, занимал, если сравнивать
с протяженностью церковных владений, довольно
Рис. 4. План дворца в Пуатье
скромную площадь; дополнительные постройки были
немногочисленны, зато парадный зал занимал террито¬
рию 52 метра в длину и 20 метров в ширину. Квадратная
башня, расположенная к северу от церкви, служила
одновременно сокровищницей и донжоном. Жилые
помещения, расположенные на втором этаже, над
сводчатым залом внизу, представляли собой анфиладу
комнат в боковом крыле при парадном зале, которое
было построено с западной стороны от церкви; их окна
выходили на один из рукавов Сены. С южной стороны
от дворца располагался сад, а с северной - небольшая
площадь; именно здесь располагалось широкое
крыльцо, служившее главным входом в парадный зал.
Впрочем, дворец в Труа служил резиденцией графов
Шампани только до 1220 г.; затем они предпочли
обосноваться в Провене.
Развалины графского дворца в Пуатье - одни
из наиболее живописных во Франции. Дворец был
возведен Каролингами еще на фундаменте римских
построек, затем неоднократно бывал разрушен, пока,
наконец, его не восстановили по приказу Гийома Ве¬
ликого в начале XI века; впрочем, ни одна из построек
тех времен не сохранилась. Строительство парадного
зала, который мы можем видеть сегодня, приписывают
сыну Гийома, Ги-Жоффруа, однако в его архитектуре
слишком много черт, характерных для конца XII века,
а Ги-Жоффруа скончался еще в 1086 году, так что
надобно подыскать другого заказчика этого здания.
В 1346 году дворец в Пуатье был сожжен англичанами
и в 1395 году восстановлен Иоанном, герцогом Берри
и графом Пуату. При нем была построена торцовая
часть большого зала с огромным камином, а также дон¬
жон, который существует до сих пор, хотя и в сильно
измененном виде, и служит теперь для заседаний суда
присяжных. Великолепное здание этого дворца пред¬
ставляло собой прямоугольную трехэтажную построй¬
ку с четырьмя круглыми башнями по углам, увенчан¬
ную машикулями и зубцами.
На рис. 4 мы приводим изображение ныне су¬
ществующих частей дворца в Пуатье. А - парадный зал,
В - донжон. Другие помещения находились в месте,
обозначенном С, но в наши дни от них практически ни¬
чего не осталось. В части R проходила городская стена
Галло-римской эпохи, которая послужила
фундаментом для парадного зала, вход в ко¬
торый располагался в D. Из-за отклонения
направления общей дороги донжон был
расположен немного в стороне, так, как ука¬
зано на плане. Этот донжон не похож на дру¬
гие, которые мы можем видеть в замках,
-г
4*
Рис. 5. Фасад донжона в Пуатье
которые представляют собой либо обычную башню,
либо совокупность укрепленных зданий, как например,
в восточной части замка Пьеррфон. Донжон дворца
в Пуатье сам по себе представляет небольшой замок,
в котором на каждом этаже расположен зал, а в башнях
- спальни. Он выглядит как крепость, но на деле пред¬
ставляет собой всего лишь жилой корпус, освещенный
широкими оконными проемами и нисколь¬
ко не пригодный для защитных целей; он
скорее приближается к гражданской архи¬
тектуре, а башни и машикули здесь не более
чем атрибут феодальной власти. На рис. 5
мы приводим фасад донжона с одной из уз¬
ких сторон. Сегодня высота башен не пре¬
вышает уровень N; однако сохранилось 16 статуй
на консолях, хотя они и сильно пострадали от времени.
Эти статуи облачены в гражданские одежды начала XV
века. Возможно, художник хотел изобразить самих
графов Пуату? Теперь уже трудно утверждать это
с уверенностью. Как бы то ни было, сделаны они вели¬
колепно. На поперечном разрезе донжона, сделанном
по линии BG (рис. 6), можно увидеть два нижних зала,
своды которых опираются на три промежуточных
пилона, над ними в верхнем этаже - парадный зал без
колонн. На самом верху - чердачный этаж и дозорные
галереи, снабженные машикулями. Винтовая лестница,
заключенная в квадратную башню, некогда была
составной частью жилых помещений, располагавшихся
между донжоном и парадным залом, по ней можно
подняться на все три этажа через боковой коридор, как
это указано на плане.
Дворцы светских сеньоров в городах представ¬
ляли собой своего рода oppidum, являясь одновремен¬
но местом укрепленным и священным, наподобие гре¬
ческих акрополей. Именно во дворце сюзерена храни¬
лись наиболее драгоценные и почитаемые в народе ре¬
ликвии; сокровища и документы; проходили публич¬
ные собрания, заседания парламентов, праздновались
бракосочетания принцев или заключение договоров.
Что касается епископских дворцов, то их предназна¬
чение носило несколько иной характер и также заслу¬
живает внимания исследователей. Они находились
в непосредственной близости от соборов (что было
вполне естественно) и, как правило, строились вдоль
городских стен, а порой и становились их частью,
выполняя в случае необходимости функции защитного
сооружения. Такое расположение было настолько
распространенным, что можно предположить, что оно
имеет общее происхождение. Прежде всего оно доказы¬
вает, что изначально резиденции епископов строились
на месте построек Галло-римской эпохи, служивших
ограждениями городов еще в те времена; во-вторых,
сначала возводился собственно дворец и лишь затем
сам собор, что влияло, кроме всего прочего, на выбор
его местоположения. Действительно, трудно объяс¬
нить, каким образом оказалось, что большинство на¬
ших старинных соборов в Париже, Мо, Бурже, Амьене,
Суассоне, Бове, Лаоне, Санлисе, Нуайоне, Лангре,
Осерре, Мансе, Эвре, Нарбонне, Альби, Ангулеме,
Пуатье, Каркассоне, Лиможе и многих других городах,
которые, начиная с VII—VIII вв. возводились, а затем
неоднократно перестраивались на одном и том же мес¬
те, стоят в непосредственной близости от древних кре¬
постных стен, а не в центральной части внутри городе-
кой ограды. В галло-римских городах всегда имелся
капитолий или хотя бы кастеллум (укрепленный
форт), который располагался вдоль передней части
крепостных стен, как это можно наблюдать в совре¬
менных цитаделях; именно на месте этих галло-
Рис. 6. Донжон в Пуатье в разрезе
римских капитолиев или фортов подле крепостных
стен и строились первые резиденции епископов. Не бу¬
дем забывать, что в конце VI века «епископы были
истинными главами городов, они управляли народом в
городе и защищали его интересы в отношениях с варва¬
рами, являясь для горожан судьями внутри крепостных
стен и их защитниками вне городских пределов».
Как только заканчивалось строительство
епископского дворца, как рядом возводился собор,
и всякий раз, когда собор перестраивали, за редким
исключением, переделывали и резиденцию епископа.
Сохранились планы некоторых таких резиденций,
датированные XII и даже XI веком. На этих планах
мы видим, что внутреннее расположение было практи¬
чески всегда единообразным: большой зал, часовня,
башня или донжон, подсобные помещения, используе¬
мые для нужд как дворца, так и собора, и жилые поме¬
щения, которым, по-видимому, не придавали большого
значения, ибо практически ни одно из них не сохрани¬
лось. Показательным признаком того, что епископ был
облечен не только религиозной, но и гражданской
властью, является наличие в его резиденции большого
зала, который служил для того, чтобы вершить право¬
судие, как церковное, так и светское, он же при необхо¬
димости служил укрытием, а в дальнейшем превратил¬
ся в помещение церковного суда и зал заседания синода.
Резиденция епископа в Париже, реконструированная
епископом Морисом де Сюлли в 1160 году, еще сохра¬
няла эти характерные признаки; впрочем, она всего
лишь была построена на месте другого дворца,
фундамент которого мы обнаружили во время раскопок
в 1845-1846 гг. и который датируется Галло-римской
эпохой. Это тот самый дворец, который еще сущест¬
вовал во времена Григория Турского и упомянут в рабо¬
тах этого автора. В епископской часовне, развалины
которой мы видели в 1830 году, можно было прочесть
следующую надпись, процитированную Ж. де Брей:
«Наес basilica consecrata est a Domino Mauritio Parisiensi
episcopo, in honore beatae Marias, beatorum martyrum
Dionysii, Vincentii, Mauritii, et omnium sanctorum».
Итак, дворец, реконструированный Морисом де Сюлли,
включал в себя большой зал, здания, которые примыка¬
ли к хору собора, который также в то время перестраи¬
вался, а кроме того капеллу. От личных покоев прелата
не сохранилось ни малейших следов. На рис. 7 мы при¬
водим план нижнего этажа этой резиденции в XII веке.
Буквой А обозначена капелла, В - донжон, С -
большой зал, который тогда не выходил за пределы тор¬
цевой стены D. Хор собора, перестроенный Морисом
де Сюлли, обозначен Е; зал F служил сакристией в пер¬
вом этаже и сокровищницей во втором, к ко¬
торой примыкала лестница, соединявшая
дворец и хор. Большой зал представлял со¬
бой единое помещение со сводчатым потол¬
ком. Здесь крепостная стена Галло-римской
эпохи обозначена М и проходит под собором
и далее за пределами абсиды; когда мы вели
раскопки в районе новой ризницы, мы обнаружили
следы сооружений той же эпохи в части G и Р.
Создается впечатление, что парижские епископы
решили воспользоваться выступающей частью защит-
Рис. 7. План нижнего этажа резиденции епископа в Париже
ных сооружений, своего рода кастеллумом, для того,
чтобы расположить в этом месте епископский дворец.
Южная стена большого зала была построена на фунда¬
менте галло-римской ограды, а затем была
увенчана зубцами при Морисе де Сюлли.
Итак, вот что пишет Ж. де Брей,
«епископ и его приближенные проходили
из большого зала в большую церковь (собор)
по галерее (расположенной в крыле F), кото¬
рую господа Понше, наследники епископов
(в XVI веке) передали каноникам, чтобы те дополнили
ее священными реликвиями и великолепными узорами,
Мессир Пьер д’Оржемон (начало XV века) приказал
построить второе здание особняка, которое выходило
окнами на сад, а также на упомянутое место (это здание
Н). Много позже мессир Этьен де Понше (начало XVI
века), сто второй егшскоп Парижа, велел построить еще
одно здание, примыкающее к предыдущему, которое
было расположено прямо напротив церкви, там, где
сейчас другие помещения (речь идет о жилом корпусе,
продублированном в части К). Мессир Франсуа де
Понше, его племянник и наследник, приказал по¬
строить третий корпус, который находился позади
часовни (жилое помещение L). В этом месте ранее
находились конюшни и несколько домиков, в которых
проживали каноники из нижней часовни » Капелла
была двухэтажной, как в Мо или, позже, в Реймсе.
Здания, обозначенные О, датируются всего лишь XVII
веком, а в R располагались жилые помещения,
переданные центральной больнице. Мост [Pont au
Double - Мост Двойной платы - название моста в Па¬
риже], обозначенный S, был построен позже, после того,
как было закончено строительство всех этих зданий.
В распоряжении парижских епископов в течение
многих веков находился только этот дворец, состояв¬
ший из одного большого зала. Гуго де Безансон в 1326 г.
жил в особняке на улице Амандье. Вильгельм де Ша-
нак, его преемник, жил на улице Бьевр и передал затем
свое жилье для основания коллежа де Шанак или
Святого Михаила. Пьер д’Оржемон, который добавил
пристройку К к большому залу епископского дворца,
унаследовал от своего отца, канцлера д’Оржемон,
особняк де Турнель и продал его герцогу де Берри, при
котором он сам служил канцлером. Жирар де Монтань
владел домом на улице де Мармузе и еще одним -
на улице Сент-Андре-дез-Арт. Позади апсиды собора,
вдоль реки, находились сады, которые раскинулись
вплоть до клуатра капитула, построенного на
северо-востоке. Большой зал, снабженный зубцами
XII века, с пристройкой, возведенной Пьером
д’Оржемон в начале XV века, донжоном и двухэтажной
часовней, выглядел весьма внушительно на берегу реки,
примерно так, как можно это увидеть на рис. 8, где
показан вид из точки VI7, здесь еще нет пристроек 0 и
Двойного моста.
Дворец в Анже, построенный в конце XI ве¬
ка, - один из наиболее древних, здесь сохранился
красивый большой зал еще Романской эпохи и допол¬
нительные пристройки, датируемые тем же временем.
Благодаря недавним работам, произведенным архитек-
Бастион Мюттитурн города Золотурн
Вимперг на южном фасаде собора Парижской Богоматери
Вимперг над центральным порталом собора Сен-Жан в Лионе
тором этой епархии г-ном Жоли Летермом, мьг смогли
увидеть часть жилых зданий, окружавших большой зал,
который был непосредственно соединен с северным ру¬
кавом трансепта собора. Можно также заметить, что
некоторые части стен этого дворца сохранили черты
галло-римской постройки позднего времени и, как за¬
мечает доктор Катуа, могут принадлежать дворцу
Рейнфруа, бывшего главы Нейстрии, который в свою
очередь был построен на месте древнего капитолия.
В епископстве Мо сохранилась двухэтажная капелла,
I
Рис. 8. Резиденция епископа в Париже
построенная во второй половине XII века, которая
во многом напоминает вышеупомянутую капеллу в Па¬
риже, а также нижний этаж большого зала. Как и в епис¬
копском дворце Парижа, этот нижний этаж состоит
из двух нефов со сводчатым потолком. Дворец в Мо
также построен в непосредственной близости от кре¬
постных стен Галло-римской эпохи. В Суассоне епис¬
копская резиденция расположена отчасти на фундамен¬
те античных стен, однако из старинных построек сохра-
Рис. 9. План епископской резиденции в Лаоне
нилась только башенка XIII века и подземные основа¬
ния нескольких других построек, датированных той
же эпохой. В Бове епископский дворец был пристроен
к древним римским укреплениям, его увенчивала
башенка XII века, которая замыкала собой древнюю
крепостную стену римского периода. В Реймсе нижний
этаж большого зала датируется началом
XIII века, а двухэтажная капелла - середи¬
ной XIII века (см. Капелла). В Осерре одна
из торцевых стен большого зала, сохранив¬
шаяся до сих пор, принадлежит середине
XIII века, так же, как и хор собора; а галерея,
построенная в XII веке, опирается на древ-
Рис. 10. Фасад епископского дворца в Лаоне
нюю стену Галло-римской эпохи. В Руане также сохра¬
нилось много построек XIII века, в частности торцевая
стена большого зала. Особый интерес для изучения
представляет ансамбль зданий епископской резиден¬
ции в Лаоне (ныне Дворец правосудия). Этот дворец
был построен после пожара в 1112 году, который разру¬
шил бывшее здание собора и ближайшие постройки.
Действительно, в Лаоне можно обнаружить строения,
сохранившие черты архитектуры первой половины XII
века, в частности, это капелла А (рис. 9) и жилой корпус
В. Что касается собственно большого зала С с порти¬
ком, ведущим в собор, его строительство свя¬
зано с именем епископа Гарнье (1245 г.). Ок¬
на большого зала выходили с одной стороны
во двор О, а с другой - в поля. Внутренний
портик был переделан в еще более раннюю
эпоху. Арки также были перестроены, окна
сделаны более низкими, и доказательством
этой переделки служит единая аркада Е, которая
сохранила изначальный изгиб и орнамент. Внешний
вид большого жилого корпуса, вероятно, был весьма
привлекательным, однако многочисленные переделки
испортили его. Этот фасад, который возвышается над
городской крепостной стеной, проходя параллельно ее
основанию, увенчан тремя башенками, опирающимися
на контрфорсы, между которыми видны окна первого
этажа большого зала. Его крыша, некогда снабженная
зубцами, могла служить дополнительной защитой,
поскольку здание было расположено над крутым
склоном. На рис. 10 внешний вид фасада, зарисованный
с точки Р. В XV веке епископы Лаона (см. план, рис. 9)
построили два жилых корпуса F и G. Укрепленные
ворота находились в точке К.
Портик, который по длине равен половине
большого зала, придает этому епископскому дворцу
особый облик. Эта галерея, выходившая с юга на плато,
где обычно температура воздуха довольно низкая,
служила для прогулок и добавляла привлекательности
этому жилищу. Епископский дворец в Лаоне, подобно
прочим описанным нами дворцам, был укрепленным
зданием, соответственно расположенным, где легко бы¬
ло организовать оборону. Хотя строительство архи¬
епископского дворца в Нарбонне, в Лангедоке, было
начато в конце XIII века и продолжалось в течение
XIV в., он также еще представляет собой настоящее
оборонительное сооружение, которое, по-видимому,
было построено на месте римского капитолия. Во
Франции это вторая после Дворца пап по значимости
постройка среди тех, что сохранились и принадлежали
главам церкви.
Архиепископский дворец в Нарбонне соеди¬
нен с нынешним собором, датированным 1272 годом,
при помощи клуатра, построенного архиепископом
Пьером де ла Жюже во второй половине XIV века. Уже
в 1308 году архиепископом Жил ем была воздвигнута
большая квадратная башня, служившая донжоном.
Пьер де ла Жюже построил между клуатром и этой
башней множество зданий, которые в большинстве сво¬
ем сохранились до наших дней, среди них - несколько
круглых башен, жилые постройки, большой зал и еще
одна квадратная башня в дополнение к донжону. Впро¬
чем, посреди этих построек XIV века можно увидеть
также довольно древнюю романскую башню и велико¬
лепные ворота начала XII века.
Действительно, в Средние века архиепископы
Нарбонны некоторое время были весьма могуществен¬
ными сеньорами, и начиная с XI века их дворец
приобрел соответствующий облик. В 1096 году архи¬
епископ Далмаций принял сан примаса Галлии. Сама
Нарбонна сохранила, как и многие другие города Юга
Франции, городскую административную структуру,
бывшую наследием Римской эпохи.
В XII веке в коммуне были советники, которые
носили титул nobiles viri или probi homines. Тогда
их именовали консулами. Эта коммуна в 1166 заклю¬
чила торговый договор с республикой Генуей, а чуть
позже - с Пизой, Марселем, Родосом и др. В 1212 году
Арман Амальрик, папский легат и архиепископ Нар-
бонны, объявил себя герцогом, и виконт принес ему
клятву верности. В те времена город находился под
властью трех сеньоров - архиепископа, виконта и абба¬
та монастыря Святого Павла; в 1232 эти три сеньора
Рис. 11. План нижнего этажа дворца архиепископа Нарбонны
утвердили законы и привилегии городской коммуны.
Однако в 1234 году консулы Нарбонны при помощи
консулов Нима выступили против архиепископа,
и в 1255 году муниципальные главы отдали приказ пе¬
ревести законы с латыни на народный язык, чтобы они
могли быть понятны каждому. Виконты, обладавшие
меньшей властью, чем архиепископы, тем не менее
выступили за привилегии Нарбонны, и именно на фоне
этой разгорающейся борьбы против архиепископов
Жиль Аскелен приказал построить в 1318 году огром¬
ную башню, сохранившуюся до наших дней целой и не¬
вредимой, а его преемники постепенно превратили ре¬
зиденцию архиепископов в настоящий укрепленный за¬
мок, соединенный с собором, также снабженным защит¬
ными сооружениями.
Благодаря соединению черт военной, религи¬
озной и гражданской архитектуры архиепископский
дворец в Нарбонне является одним из наиболее
интересных объектов для изучения. Сразу отметим, что
мы не находим здесь элементов влияния итальянского
искусства XIV века, это здание - типично французское,
причем, скорее, оно характерно для традиций северной
Франции, чем южной. Его крыша была остроконечной,
о чем свидетельствуют сохранившиеся до сих пор
торцевые стены, обустройство сводов, части колонн,
клуатр и его фрагменты, форма окон, расположение
защитных сооружений и т.п., - все это носит ярко вы¬
раженные черты архитектуры центральной части Фран¬
ции, где располагалась королевская резиденция; ар¬
хиепископский дворец в Нарбонне представляет осо¬
бый интерес еще и потому, что он послужил своего рода
ориентиром для создателей Дворца пап в Авиньоне,
о котором пойдет речь чуть дальше.
Вот план нижнего этажа архиепископского
дворца (рис. 11). Буквой А обозначен собор, строи¬
тельство которого, как мы уже сказали, было начато
в 1272 году (см. Собор, рис. 48). Старинный форт,
который, по всей вероятности, был возведен на месте
римского форума, расположен в части В. Место распо¬
ложения античного капитолия определило и то, где
были построены остальные здания, которые занимают
пространство от угла С до собора. D - башня римского
периода, а в Е - постройки, которые отчасти
датируются XII веком. Массивная квадратная башня,
построенная Жилем Аскеленем в 1318-м, обозначена
буквой F. Она стоит посреди площади напротив башни
виконта, которая значительно ниже; следовательно, она
возвышалась над башней светского сеньора и каналом,
ведущим в порт, который протекал примерно в 10 мет¬
рах от пункта С. Расстояние от площади В до клуатра
G - около 5 метров. Для того, чтобы попасть
во двор Н - нужно пройти под аркой I,
затем - по улице К, застроенной укреплен¬
ными зданиями, и, наконец, через большой
сводчатый портик L. В О располагалась зала
стражников, соединенная с нижним этажом
башни, именуемой Сен-Марциал, а в U ведет
внутренняя лестница. Все эти части сохранились почти
полностью. Когда проходишь по улице К, иод укреп¬
ленной аркадой Р, попадаешь на уровень Q, который
ведет в клуатр, соединенный с собором при помощи
двери R.
Из двора Н, спустившись по ступеням S, кото¬
рые ведут к площадке под открытым небом S', и пройдя
левее через подземный проход под зданием V, можно
прийти в калитку Т, которая выводит нас к крепост¬
ному рву, проложенному вдоль всей линии ab напротив
сада, представляя таким образом настоящее защитное
сооружение. Нижний этаж большого жилого корпуса
V занят кладовыми и погребами, которые находились
непосредственно под большим залом. Из того же двора
Н можно было подняться в жилые помещения по лест¬
нице X, ныне уже разрушенной. В (1 и d' находились
портики, а в Z - крытая постройка, которая соединяла
большую башню с башней Сен-Марциал.
В 1847 году от этой части сохранились лишь
разрозненные фрагменты посреди более поздних пост¬
роек, а затем она и вовсе была снесена, чтобы осво¬
бодить место для постройки городской ратуши. Однако
поскольку это строительство проходило под нашим
руководством, мы имели возможность отметить
расположение больших контрфорсов с машикулями
М и небольшого строения для стражников N с калиткой
п. Здания р, которые носят имя Мадлен, - одни из са¬
мых старинных. В них есть сводчатый нижний этаж,
а также большой зал t, также со сводчатым потолком,
и великолепная капелла на втором этаже; зал t соединен
с проходом, именуемым проход Якоря, при помощи
двух дверей VV\ Через эти двери VV’ публика попадала
в зал t, служивший нижней капеллой. В m был распо¬
ложен общий двор, где находилось небольшое
укрепленное здание. Ограда архиепископской резиден¬
ции соединялась с оградой собора при помощи стены
f, также укрепленной. В g находился большой зал
капитула. Апсида собора продолжала оборонительную
линию со стороны f целой чередой зубчатых башенок,
которые были объединены между собой зубчатыми
арками, так же, как и капеллы были увенчаны зубцами.
Таким образом этот дворец представлял собой велико¬
лепное защитное укрепление, над которым возвы¬
шалась огромная квадратная башня F, обра¬
зующая выступ.
Теперь посмотрим на план второго
этажа этого дворца (рис. 12). Лестница X по¬
зволяла попасть непосредственно из двора
в большой зал V, где находился огромный
камин, следы которого сохранились до сих
пор. Этот большой зал освещался высокими стрельча¬
тыми окнами и был перекрыт полуциркульными ар¬
ками, несущими балки, над которыми располагался
верхний этаж с резным потолком, выходящий с внеш¬
ней стороны на зубчатое ограждение. Из большого зала
можно было перейти в любое жилое помещение. По
Рис. 12. План второго этажа дворца архиепископа Нарбоины
винтовым лестницам можно было спуститься на ниж¬
ние этажи или, наоборот, подняться наверх. Мы видим
также, что в восьмиугольный зал в квадратной башне
можно было попасть только через обособленный кори¬
дор, а из самого этого зала через люк спускались в полу¬
круглый зал нижнего этажа, который служил тюрьмой
или карцером. Широкие машикули на уровне третьего
этажа, параллельно зубчатому ограждению, служили
защитой на линии ab. Здесь особенно очевидна необхо¬
димость проходов I и Р, через две аркады, пересекаю¬
щие улицу К; они обеспечивали сообщение между
корпусами L и Т, именуемыми Мадлен, а также между
башней Сен-Марциал U и часовней М. Клуатр с тер¬
расой предоставлял место для прогулок, откуда можно
было наслаждаться чрезвычайно живописным видом,
открывавшим взору причудливое чередование всех
этих великолепных зданий, над которыми с одной сто¬
роны возвышалась массивная квадратная башня, а с дру¬
гой - огромная апсида собора.
Все эти здания возводились из великолепного
камня из Сижана и Безье; они занимают площадь
около 4000 м, не считая территории дворов и несмотря
на многочисленные изменения, которым они подверга¬
лись, на то, что старинные крыши с крутыми скатами
Рис. 13. Дворец архиепископа Нарбонны с высоты птичьего полета
заменили современные плоские конструкции, на то,
что из-за отсутствия средств и запустения многие наи¬
более интересные части разрушились, тем не менее,
весь ансамбль оставляет впечатление величественнос¬
ти и мощи.
На рис. 13 мы приводим вид этого дворца с вы¬
соты птичьего полета, который сделан со стороны квад¬
ратной башни. Однако архиепископский дворец в Нар¬
бонне может показаться убогим жилищем, если
мы сравним его с Дворцом пап в Авиньоне. Чтобы по¬
нять всю значимость этой резиденции понтификов, не¬
обходимо сначала вкратце ознакомиться с историей
их пребывания в Конта-Венессен [во Франции.
Конта-Венессен - старинное название части
провинции Воклюз, которое даже современному
французу мало что говорит. - Прим. науч. ред.].
В XIII веке скала в Авиньоне, где впоследствии
был воздвигнут Дворец пап, была отчасти отведена под
пастбища, а отчасти застроена жилыми строениями, над
которыми возвышался древний замок или дворец,
принадлежавший подеста, неподалеку от него располо¬
жилась и резиденция епископа. Из всех этих строений,
принадлежавших периоду до постройки Дворца пап,
до наших дней сохранился только собор
Нотр-Дам-де-Дом. Папа Климент V приехал в Авинь¬
он в 1308 году и жил там в монастыре братьев-пропо-
ведников (доминиканцев). Климент V - Бертран де
Грот, архиепископ Бордо, - слыл врагом короля Фран¬
ции Филиппа Красивого. Король встретился с ним и
сказал: «Архиепископ, я сделаю тебя папой, если ты
выполнишь шесть моих повелений». Бертран упал на
колени и ответил: «Монсеньор, отныне вижу, что Вы
благоволите ко мне более, чем к любому другому
живущему на земле, и хотите отплатить мне добром за
зло. Повелевайте, и я повинуюсь.» Бертран де Грот был
избран папой и обосновался во Франции, в Авиньоне.
Иоанн XXII жил во дворце, который тогда был
расположен на месте нынешнего Дворца пап (1316 г.).
Его племянник Арман де Виа, епископ Авиньо¬
на, не имея собственного дворца, купил участок земли,
на котором и была выстроена резиденция архиеписко¬
пов, отданная в наши дни под семинарию. Иоанн XXII,
стремясь увеличить территорию дворца, в котором он
жил, приказал разрушить приходскую церковь Сент-
Этьен и на ее месте воздвиг часовню Сент-Мадлен.
Бенедикт XII в 1336 году повелел уничто¬
жить все то, что было построено его предшественни¬
ком, и в соответствии с планом архитектора Пьера 06-
рери была воздвигнута северная часть папского двор¬
ца, заканчивавшаяся башней Труйа. При правлении
этого понтифика папская коллегия выку¬
пила также дворец, построенный Арманом
де Виа в качестве епископской резиденции.
Клемент VI руководил строительством
южного фасада Дворца пап и ограды с юж¬
ной стороны, где впоследствии был распо¬
ложен арсенал.
И только в 1347 году город Авиньон и Конта-
Венессен стали собственностью верховных понтифи¬
ков. В те времена Авиньон принадлежал Джованне
Неаполитанской, графине Прованса и одновременно
королеве Двух Сицилий. Джованну подозревали в со¬
участии в убийстве ее собственного мужа, Андрея Вен¬
герского, и изгнали из Неаполя, она поспешила ук¬
рыться в Провансе и явилась просить о помощи Кле¬
мента VI. Когда она покинула Авиньон и вернулась
в свои владения в Италии, с нее было снято обвинение
в преступлении, которое ей приписывала народная
молва, а также она получила дозволение выйти замуж
за своего кузена, Людовика Тарентского, главного
подозреваемого в убийстве Андрея. Авиньон и
Конта-Венессен отныне принадлежали папе. Эта
сделка обошлась в 80 ООО флоринов.
Под руководством Иннокентия VI были
закончены работы в южной части дворца, а также
построена великолепная часовня. Урбан V приказал
выдолбить в скале место для главного двора резиден¬
ции и обустроил там колодец; по его повелению была
выстроена восточная часть дворца, выходившая на са¬
ды, и к шести уже существующим башням была добав¬
лена седьмая, именуемая башней Ангелов.
В 1376 году папа Григорий XI уехал в Рим
и в 1378 г. умер. Таким образом, дворец в Авиньоне
был папской резиденцией в период с 1316 по 1376 гг.,
т.е. в течение шестидесяти лет, и за это время на папс¬
ком престоле сменилось шесть понтификов. Тогда па¬
пами становились в основном французы, которых вы¬
бирало гасконское и лимузенское священство. Папы-
французы представляли своих кандидатов в священ¬
ную коллегию и таким образом поддерживали фран¬
цузское большинство в течение всего периода пребыва¬
ния понтификов в Авиньоне. Нужно помнить об этих
исторических фактах, которые, как мы сейчас увидим,
оказали влияние на архитектуру Дворца пап.
С 1379 по 1403 г. резиденцию в Авиньоне за¬
нимали антипапы Клементий VII и Бенедикт XIII.
8 сентября 1398 года дворец в Авиньоне, где
находился тогда Бенедикт XIII, был осажден марша¬
лом Бусико; эта осада превратилась в настоящую
блокаду и была снята только после отъезда понтифика
в 1403 году. В 1409 году здесь же был осаж¬
ден, или вернее, заблокирован папскими ле¬
гатами вкупе с Шарлем де Пуатье, послан¬
ником французского короля, племянник Бе¬
недикта XIII , Родерик де Люна. 22 ноября
1411 года он сдался и покинул дворец, равно
как и замок в Оппеде.
В 1513 году кардинал-легат (кардинал де Клер-
мон) приказал построить здесь жилые покои, окнами
на юг, получившие название Миранда, а также галерею,
которая соединяла эти покои с башнями, выходивши¬
ми в сад: именно здесь вице-легаты принимали тех, кто
являлся к ним с визитом.
В Авиньонском дворце было проведено шесть
конклавов:
В 1335 году - избрание Бенедикта XII; в 1342 г. - Кле¬
мента VI; в 1352 г. - Иннокентия VI; в 1362 г. - Ур¬
бана V; в 1370 г. - Григория XI, и, наконец, в 1394 г. -
Бенедикта XIII.
В результате конфликта, случившегося между
приближенными папы и герцога де Креки, посланника
Людовика XIV при Святейшем Престоле, поскольку
сатисфакции, полученной от Рима, показалось недос¬
таточно, король Франции оккупировал Авиньон и уг¬
рожал верховному понтифику, что отправит свою ар¬
мию и в Рим (1662 г.). Генерал Бонапарт при помощи
Толентинского договора добился того, что папа отка¬
зался от Романьи и Конта-Авиньон.
Таким образом за 60 лет папы не только от¬
строили свою резиденцию, которая занимает площадь
около 6400 метров, но и всю крепостную стену вокруг
города, протяженность которой равна 4 800 м.
В 1378 крупный пожар уничтожил почти все
крыши над зданиями, входившими в ансамбль Дворца
пап. В 1413 г., несмотря на заботу племянника Иоанна
XXII, Марка, распоряжавшегося тогда в городе, в огне
также погибли Большой зал Консисторий, кухни,
а также винные погреба.
Многочисленные документы, которые г-н
Ашар, архивариус префектуры Воклюз, собрал для нас,
впрочем, с некоторой поспешностью, за которую, увы,
мы ему не слишком благодарны, сохранили только имя
архитектора, автора этого колоссального памятника,
-это некий Пьер Обрери, или Пьер Обрье. Обрери -
это имя, которое вовсе не является итальянским, и тем
более нельзя назвать итальянским сам памятник, о ко¬
тором идет речь. Итальянская архитектура XIV века,
как на севере, так и на юге полуострова, не имеет
ничего общего с чертами Дворца пап в Авиньоне. Все,
начиная от башни Труйа до башни Ангелов, любое
здание на всей территории дворца, в северной и южной
части, равно как в восточной и западной, любая
конструкция, профиль, колонна, свод, оконный или
дверной проем, защитное сооружение и т.д., - все это
целиком и полностью принадлежит французской
архитектуре, характерной для южных провинций, где
готические черты только-только проступали среди
романского наследия. Орнаменты, впрочем, довольно
сдержанные, в чем-то напоминают те, что украшают
собор в Нарбонне, особенно в его верхней части,
которая датируется началом XIV века. А собор в Нар¬
бонне является произведением французского архитек¬
тора, того же, кто, вероятно, построил и соборы в Клер-
моне (Овернь) и Лиможе, по крайней мере именно та¬
кое предположение можно высказать, глядя на практи¬
чески идентичные планы этих трех сооружений.
Единственное, что действительно имеет итальянское
происхождение в Авиньонском дворце, - это живопись,
принадлежащая, по-видимому, руке Джотто и Симоне
Мартини или их ученикам. Впрочем, не будем за¬
бывать, что Клемент V, который первым обосновался
в этой резиденции в Авиньоне, - это был Бертран де
Грот, уроженец Вилландри близ Бордо; Иоанн XXII,
его преемник, Жак д’Эз родом из Кагора; Бенедикт
XII - Жак Фурнье из Савердена в графстве Фуа;
Клемент VI - Пьер Роже, рожденный в замке Момон
в герцогстве Лимож; Иннокентий VI - Этьен д’Альбер
из предместья Помпадур в Лиможе; Урбан V - Гийом
Гримолд из Гризака в Жеводене, что в герцогстве
Менд, а Григорий XI, племянник папы Клемента VI,
как и дядя, был уроженцем Момона в Лиможе. Предпо¬
ложить, что все эти папы, благодаря которым в свя¬
щенную коллегию попало немалое количество прела¬
тов из Гаскони и Лиможа, вдруг решили призвать
именно итальянских архитекторов для строительства
своей резиденции, - это было бы, по меньшей мере, не¬
правдоподобно; но даже если так, то и это не помешало
бы нам рассматривать этот памятник как произведение
искусства, ставшее типичным образцом южнофран¬
цузской архитектуры. Мы хотели бы еще раз подчерк¬
нуть этот факт, ибо слишком распространено заблуж¬
дение, будто бы Дворец пап - это грандиозное сооруже¬
ние, принадлежащее итальянскому искусству. В XIV
веке вкус к итальянской архитектуре еще не был оп¬
ределяющим фактором, и она занимала некое проме¬
жуточное положение между античными традициями
и традициями, идущими из Франции и Германии,
и уж во всяком случае ей еще не были свойственны
величие и четкость линий. Папы, которые обоснова¬
лись во Франции, имели в собственности богатые вла¬
дения, объединили немалые ресурсы, жили в состоя¬
нии относительного мира и покоя и были выходцами
из различных южных провинций, которые уже тогда
были богаты многочисленными памятниками, создали
в Авиньоне произведение типично французского
искусства, которое по самой своей концепции, по вели¬
чию и вкусу превосходило все то, что в тот же период
возводилось в Италии. Теперь рассмотрим подробнее
все детали этого великолепного ансамбля. Мы полага¬
ем, что лучше всего взять за точку отсчета вид дворца,
который существовал в конце XIV века, то есть после
всех преобразований, внесенных начиная с эпохи
правления Клемента V до Григория XI, т.к. было бы за¬
труднительно отвлекаться на описание изменений
в тех или иных дворцовых службах, как если бы мы
взялись представить вам дворец эпохи Иоанна XXII.
Все эти величественные здания были построены на юж¬
ном склоне скалы де Дом [скалы Куполов] напротив
Роны; таким образом, нижний этаж той части, что была
построена по соседству с церковью Нотр-Дам, то есть
наиболее ранней среди построек, оказался на уровне
второго этажа тех зданий, что были возведены в по¬
следнюю очередь с южной стороны при папе Урбане V.
Таким образом, если мы нарисуем наш план на уровне
нижнего этажа, то по мере продвижения на север
мы рискуем увидеть скальные породы вместо зданий
дворца (рис. 14).
Парадный вход А выходил на эспланаду, ко¬
торая возвышалась над окрестностями и некогда была
разделена на участки, с куртинами, башней и воротами.
Он был защищен при помощи двух опускных решеток,
дверных створок и двойного ряда машикулей. В XVII
веке выступающая над эспланадой часть была заменена
на зубчатую защитную стену. Ниже вестибюля при
входе расположена дверь, которая ведет в просторное
сводчатое помещение для стражников В. Из парадного
двора С можно попасть в любую точку дворца. Из вес¬
тибюля D можно подняться по широкой красивой
лестнице с двумя маршами на верхние этажи, или
же пройти в нижний большой зал Е и его продолжение
F, или, наконец, в зал G. Через проход Н можно спус¬
титься к восточной эспланаде I, куда выходят залы К,
под сенью мощной башни L и пристройки 1. По боково¬
му проходу О попадаем в большой зал М, который слу¬
жил сторожевым постом и был соединен с защитными
сооружениями, находившимися выше, при помощи
лестницы Р. В части R располагалась калитка, защи¬
щенная рядом внутренних машикулей, опускной ре¬
шеткой и дверными створками. В S находилась вторая
калитка, также с машикулями и опускной решеткой;
в Т была лестница, которая вела на нижний
этаж той части дворца, которая была пост¬
роена на более высоком уровне скалы и на¬
ходилась таким образом выше парадного
двора. Самая древняя постройка дворца -
башня Труйа - находится в точке V, замы¬
кая собой остальные здания на скале и воз-
Рис. 14. План нижнего этажа папского дворца в Авиньоне
вышаясь над прочими башнями резиденции: она вы¬
полняла роль донжона, от которого, впрочем, до наших
дней сохранился лишь фундамент. Лестница X была
обустроена для перемещения внутри этой части
зданий, выходила на эспланаду I и позволяла попасть
на защитную стену Z, снабженную машику-
лями и дозорной галереей. В точке N у са¬
мой стены находилась пекарня.
Весь нижний этаж увенчан сводчаты¬
ми перекрытиями и построен таким обра¬
зом, чтобы противостоять разрушению от
времени или рук людей. Из помещения для
стражников В по винтовой лестнице можно подняться
к защитным сооружениям над главными воротами А.
Еще одна лестница Q ведет в жилые покои, окна кото¬
рых выходят на эспланаду.
Таким образом, мы должны признать, что
нижний этаж обустроен очень удобно, ибо с парадного
двора можно попасть в любую точку дворца. Отметим
также, что калитки R и S, проделанные в уступе скалы,
хорошо защищены и замаскированы; что фронтальные
линии защищены с помощью сооружений на флангах,
и архитекторы сумели воспользоваться естественным
рельефом скалы для того, чтобы расположить здания.
Сады раскинулись в южной части дворца на выступе,
где возвышался небольшой холм. С одной стороны
(на севере) скала де Дом отвесно нависает над Роной
и дополнительной защитой здесь служит укрепленный
форт (форт Сен-Мартен). С другой (на юге) - она вы¬
ступает над городом и, можно сказать, делит его на две
части. На западе эти владения простираются вплоть
до епископского дворца и заканчиваются у крепостной
городской стены, которая спускается к берегам Роны
и примыкает к форту Сен-Мартен. Лестничные сходы,
сделанные вдоль линии форта, спускаются вниз к воро¬
там или небольшому укреплению, выходящему на мост
Сен-Бенезе, перекинутому через Рону. С востока скала
имеет крутой обрыв, который высится над улицами
города. Таким образом, местоположение дворца было
выбрано крайне удачно и позволяло одновременно
держать город в повиновении или под своей защитой,
обозревать берега реки, особенно в той части, где на¬
ходится довольно крутой изгиб течения, а также иметь
пути сообщения с внешней оградой и при необходи¬
мости незаметно покинуть город.
Чтобы избежать чрезмерного количества ил¬
люстраций, мы представим изображение нижнего эта¬
жа Дворца пап в гой части, которая была расположена
на более высоком уровне, и второго этажа той части,
которая располагалась над зданиями, окружавшими
парадный двор. На самом деле нижний этаж зданий,
расположенных выше, соответствует верхнему этажу
тех, что находятся ниже, см. план на рис. 14.
Буквой А (рис. 15) обозначена церковь
Нотр-Дам-де-Дом, представленная в том виде, как она
существовала изначально, до того, как к ней была при¬
строена капелла, полностью изменившая ее облик. Она
была построена в XII веке, и сегодня это Авиньонский
собор, который папы решили не разрушать, а наоборот,
разместили свои первые постройки в непосредствен¬
ной близости, между башнями В и жилым корпусом Ь.
Постепенно продвигаясь на юг и используя естествен¬
ные склоны скалы, папы сначала оборудовали двор С,
вокруг которого построили широкий двухэтажный
портик, а затем - парадный двор D. Нужно отметить,
что, как только заканчивалось строительство какой-ли¬
бо башни или жилого корпуса, их сразу же снабжали
защитными сооружениями, чтобы любая законченная
часть дворца могла противостоять вооруженной атаке.
Так например, здание Е было защищено при помощи
машикулей в части е, поскольку когда оно только было
построено, то выходило непосредственно вовне, а па¬
радный двор D и большой зал G были построены зна¬
чительно позже, так же как и башня Н.
Рис. 15. План верхнего этажа папского дворца в Авиньоне
При Урбане V жилые покои самих пан распо¬
лагались на втором этаже, выходившем в парадный
двор. Большой зал (обозначенный G) имел сводчатый
потолок и служил тогда капеллой. Его своды были
покрыты великолепной росписью, от которой сохрани¬
лись лишь фрагменты. Парадная лестница I вела в ча¬
совню, а также в жилые покои в восточной и западной
части. Служебный коридор шел вдоль комнат в запад¬
ном крыле и был соединен с лестницей К, что позволя¬
ло попасть в комнату привратника или к защитным
сооружениям, куда вела винтовая лестница L, этот ко¬
ридор заканчивался над калиткой Р и служил для сооб¬
щения между западным крылом и жилыми помещения¬
ми Е. Зубчатая стена с широкими машикулями окайм¬
ляла с внешней стороны западное крыло на уровне вто¬
рого этажа. В части F на втором этаже были расположе¬
ны просторные кухни. Пиршественный зал находился
над залом b и был отделен от галереи клуатра узким
и длинным двором; мы видим, что машикули защища¬
ют подножие четырех зданий, расположенных вокруг
этого двора. Поскольку перегородки, которые отгора¬
живали клуатр и создавали служебные коридоры,
неоднократно меняли свое местоположение, мы не ста¬
ли отмечать их на нашем плане. Таким образом, этот
дворец был наилучшим образом приспособлен для
жилья, все комнаты были снабжены окнами, но край¬
ней мере, с одной стороны. Можно также отметить, что
в толще башенных стен были сделаны служебные
коридоры и лестницы, которые обеспечивали сообще¬
ние между различными этажами и облегчали задачи за¬
щитников во время нападений. Если смотреть с запада
(рис. 16), то перед нами открывается великолепное зре¬
лище прекрасного дворца, который величественно воз¬
вышается над Авиньоном, Роной и окрестностями.
Внутренняя часть дворца некогда была украшена рос¬
писью. Однако после двух пожаров, периода запусте¬
ния и вандализма от внутреннего убранства практичес¬
ки ничего не осталось. Кое-где на потолках виднеются
следы росписи XVI века. Парадная лестница, сегодня
полуразвалившаяся и испорченная, некогда была
сделана из мрамора и полированного камня, своды над
ней были украшены росписью. Часовня имела торжест¬
венный вид и хранила многие ценные памятники,
именно здесь некогда были сложены тро¬
феи, которые король Кастилии прислал папе
в 1340 г. после победы при Тарифе.
Две башенки, которые высились
над входными воротами и служили стороже¬
выми вышками, были разрушены только
в 1749 году, поскольку (как гласит отчет г-на
Тибо, инженера, от 29 марта того же года) в любой мо¬
мент могли обрушиться; благодаря картине, сохранив¬
шейся в библиотеке Авиньона, и многочисленным гра¬
вюрам мы имеем представление о том, как они выгля¬
дели. Что касается верхней части башен, в частности
башни Труйа, они были полностью разрушены только в
начале нашего века и также представлены на картинах и
гравюрах XVII века. Во дворце пап было 7 башен, среди
них: 1е - башня Труйа, 2е - де ла Гаш 32, Зе - Сен-Жан,
4е - Сен-Лорен, 5е - Колокольни, 6е — Ангелов 33, 7е -
Эстрапады.
Легаты, которые жили в Авиньонском дворце
после отъезда антипапы Бенедикта XIII, произвели там
некоторые работы, как например, кардинал д’Арманьяк
в 1569 году; однако это просторное жилище настолько
пришло в упадок и в течение прошлого века было край¬
не «мало пригодно для жилья», по свидетельству Ш. де
Бросса. Сегодня узнать внутреннее убранство дворца
можно лишь с огромным трудом, поскольку прост¬
ранство разделено перегородками на множество частей
для размещения в здании армии.
Наш последний пример еще раз подчеркивает,
что при возведении средневековых дворцов не слишком
заботились о симметрии. Важно было расположить под¬
собные помещения на данной территории
таким образом, чтобы они гармонично впи¬
сались в участок, соответствовали размеще¬
нию остальных зданий и обеспечивали теку¬
щие потребности, а потому каждой построй¬
ке придавали форму и внешний вид, которые
соответствовали ее назначению.
Не все епископские дворцы во Франции вы¬
глядели подобно укрепленным крепостям. Резиденция
архиепископов в Руане, дворец епископа в Эвре и Бове,
которые были почти полностью перестроены в XV веке,
во многом напоминали резиденции принцев с широки¬
ми окнами, выходившими на незащищенное прост¬
ранство и практически без сторожевых башен. Что каса¬
ется французских королей, то когда они останавлива¬
лись в городах, то предпочитали жить в особняках. На¬
пример в Париже королю принадлежало несколько
особняков, так же, как и в большинстве других городов
было готовое жилье для правителя Франции, которое,
впрочем, порой выглядело довольно скромно. Предпоч¬
тение же отдавалось замкам, ибо там можно было поль¬
зоваться большей свободой. Народные волнения в сто¬
лице, которыми был отмечен XV век, лишний раз убе¬
дили суверенов, что в наибольшей безопасности они
могут чувствовать себя только вдали от города, под за¬
щитой мощных крепостных стен.
Такие замки, как Лувр, Бастилия, Венсенский
замок, замки на берегах Луары, становились излюблен¬
ными резиденциями королей Франции, начиная со
времен Столетней войны до правления Франциска I.
Крупные вассалы последовали примеру правителей
и отныне предпочитали замки городским резиденциям,
так что вскоре дворцами стали именоваться только
здания, в которых собирался парламент.
режде всего следует провести различие
между городскими и сельскими домами,
причем сельский дом не следует путать
с поместьем. Настоящий сельский дом -
это тот, где живет земледелец, крестьянин,
семья, прикрепленная к землям сеньора. Что касается
городских домов, то отметим, что и здесь дома сеньоров
носили особый характер. Мы бы назвали их скорее
дворцами или особняками. К тому же вплоть до XII
века дворянство предпочитало жить вне города, ибо
нравы завоевателей Галлии еще долго были распростра¬
нены среди их потомков.
Конечно, жилища галло-римлян не могли стать
другими сразу после набегов V-VI вв. Новым хозяевам
земли не приходило в голову перестраивать дома
по-своему, они просто занимали римские виллы,
предпочитая жизнь среди полей городской скучен¬
ности; когда же нужны были дома для их рабов, или
сервов, то их строили в соответствии с привычками,
которые уже были распространены в течение долгого
времени.
Дом - это именно то, что с точки зрения
архитектуры наилучшим образом характеризует
обычаи, нравы и вкусы населения; внутреннее
обустройство и расположение помещений изменяется
лишь постепенно, в течение длительного периода
времени, и какими бы могущественными ни были
завоеватели, обычно их тирания не требует изменения
привычных форм проживания покоренного народа;
а иногда случается и наоборот, что завоеватель
заимствует обычаи побежденного, особенно если мест¬
ное население находится на более высокой ступени
развития. Тем не менее новые поселенцы постепенно
вносят изменения в сложившиеся формы в соответст¬
вии с собственными традициями и привычками; так
возникает некий компромиссный вариант, вобравший
в себя старые и новые черты, и век или два спустя
жилище уже меняет свой облик по сравнению с тем,
каким оно выглядело при своих первых владельцах.
Однако не следует думать, что изменения эти настолько
существенны, что разглядеть черты, свойственные
им изначально, уже невозможно. С самого начала
Средневековья, то есть начиная с эпохи Каролингов,
отличительной чертой сельских домов французов было
наличие защитных сооружений. Что касается городско¬
го жилья, то поскольку пространство в городе было ог¬
раничено крепостными стенами, то в большинстве слу¬
чаев приходилось отказываться просторных одноэтаж¬
ных построек и возводить несколько этажей, чтобы
компенсировать недостающее место за счет высоты зда¬
ния. Даже если римляне обычно не строили деревянных
домов, то народы Галлии, тем не менее, продолжали
использовать дерево в качестве строительного материа¬
ла; возможно, в период римского владычества действи¬
тельно преобладали каменные здания, зато когда нача¬
лись набеги с севера, местное население вновь верну¬
лось к привычным деревянным постройкам.
Действительно, искусство строительства из де¬
рева, исключительное владение этим материалом
принадлежало именно индогерманским народам. Пост¬
ройки из раскрашенного дерева - вот одна из отличи¬
тельных черт архитектуры эпохи Меровингов, и частые
пожары в эпоху раннего Средневековья, опустошавшие
целые города, - дополнительное подтверждение
использования именно дерева в качестве основного
строительного материала.
Ни одна из жилых построек, датированных
периодом до XI века, не сохранилась; составить
представление о них мы можем лишь по кратким
упоминаниям средневековых авторов, миниатюрам,
украшавшим манускрипты, которые, увы, далеки от со¬
вершенства, да по некоторым барельефам. Но какими
бы расплывчатыми ни были имеющиеся сведения, тем
не менее по ним мы можем заключить, что постройки
раннего Средневековья были деревянными, что техника
строительства заключалась в соединении срубов,
скрепленных по углам, и деревянных конструкций;
и данный пункт, кстати, заслуживает нашего особого
внимания. Объясним, что именно имеется в виду.
Существуют два способа строительства с ис¬
пользованием исключительно дерева: можно
укладывать в сруб выровненные бревна,
соединяя венцы по углам, или можно, по¬
средством более или менее замысловатых
комбинаций, пользоваться деревянными
бревнами то как опорами, то как связующим
каркасом, то как разгрузочными балками, то как
простым заполнением, получая таким образом дере¬
вянные панели исключительной прочности и легкости,
позволяющие возводить конструкции большой высоты.
Первый метод не требует больших умственных усилий
от строителей; мы можем наблюдать его, в частности,
у славянских народов, зато второй был присущ белым
расам в собственном смысле слова; изначально его
использовали народы - выходцы с северных плато
Индии, скандинавы, франки, норманны. Те сведения,
которыми мы располагаем о жилых постройках эпохи
Рис. 1. Дом эпохи Меровингов
Меровингов и Каролиигов, позволяют нам обнаружить
следы использования метода строительства срубов,
а также достаточно развитых традиций сложных
деревянных конструкций и тех методов, что использо¬
вались у галло-римлян.
Самые ранние из сохранившихся фрагментов
французских домов относятся к концу XI века, в этот
период еще можно проследить влияние различных
тенденций с одной стороны, это была римская культура,
а с другой - индогерманские традиции в чистом виде.
Впрочем, в Средние века во Франции происходили
весьма своеобразные изменения, коснувшиеся в том
числе искусства домостроения, когда галльский или
германский дух одерживал победу над остатками
римской цивилизации, а она, в свою очередь,
оказывалась сильнее местных традиций и вкусов
завоевателей из-за Рейна.
Таким образом, в XII веке в период расцвета
клюнийского и цистерцианского аббатств там, где было
сильно их влияние, строились каменные дома, и римс¬
кая культура доминировала по отношению к обычаям
северных народов; однако в городах более независимых
или сразу же попавших под власть монархии,
деревянное строительство постепенно вытесняло ка¬
менные постройки. Причем наличие или отсутствие
в достаточном количестве самих строительных мате¬
риалов, то есть камня или дерева, не оказывало решаю¬
щего влияния на выбранный метод строительства.
Чтобы не выходить за рамки выбранной нами
тематики, мы ограничимся только констатацией этого
факта, которому мы попытаемся дать объяснение
в других работах.
ГОРОДСКИЕ ДОМА
Из-за недостатка места в городах или
небольших местечках строителям приходилось строить
здания в несколько этажей. Однако в античную эпоху
многоэтажные постройки можно было встретить только
в самом Риме, в провинциальных городах его примеру
практически не следовали. В Помпеях, например,
практически все дома были одноэтажными; на антич¬
ных картинах мы также не видим подобных строений.
Зато уже в эпоху Меровингов городские дома строи¬
лись высотой в два и больше этажей; эти многоэтажные
постройки упоминаются в произведениях многих
авторов, также скульптурные и живописные произве¬
дения представляют их чаще в форме башен или
высоких павильонов, чем как дома, расположенные
рядом друг с другом. Например, у Григория Турского
читаем: «Став епископом, Приск приказал, чтобы
#< ЯШ1АШЮГ.
Рис. 2. Дом эпохи Меровингов
надстроили этажи в епископском доме...». «Герцог Бе-
полен сидел за столом в трехэтажном доме, когда пол
обрушился...»
На севере Франции сохранилось множество
фрагментов домов эпохи Меровингов, где обычно внизу
был каменный подвал, а над ним - деревянные
конструкции; периметр здания был небольшим,
поэтому жилые помещения приходилось строить одно
над другим. В соответствии с таким планом и были
построены дома, копии которых мы приводим (рис. 1
и 2). На рис. 1 - деревянный дом, однако он был
построен на фундаменте бывшей церкви в Везле, кото¬
рый был возведен еще до появления городской комму¬
ны; в то же время в той же местности сохранилось нема¬
ло фрагментов каменных домов, датируемых началом
XII века. Действительно, Огюст Тьерри в книге
«Письма об истории Франции», рассказывая о стадиях
становления коммуны в Везле, упоминает стремление
свободных горожан подчеркнуть свою независимость.
«Каждый в меру своей состоятельности, они возводили
вокруг домов зубчатые стены... Один из них, наиболее
представительный, избрал основанием для своего дома
фундамент мощной квадратной башни...» На рис. 2 мы
видим особенность, на которую следует обратить
внимание, это наружная лестница, ведущая в дом; такая
наружная лестница, или большое крыльцо, играли
важную роль в жилищах XI-XII вв. На гобелене
из Байе мы видим сцену, где Гарольд и его спутники
пиршествуют в одном из домов во время их пути через
Нормандию. Пиршественный зал расположен на вто¬
ром этаже в доме, где первый этаж выстроен в виде
аркады; широкая лестница ведет из верхнего зала прямо
к берегу моря. При этом нижний этаж был, по-
видимому, выложен из камня, а второй - деревянный.
Мы находим упоминание о традиции прист¬
раивать наружные лестницы еще в греческих рукописях
VIII века, и мы видим, что она продолжала сущест¬
вовать вплоть до XVI века. Отметим следующий
важный факт: во Франции, начиная с раннего Средне¬
вековья и вплоть до XII века, при строительстве
частных домов в обустройстве нижнего этажа придер¬
живались античных галло-римских обычаев, а верхние
этажи строили обычно в соответствии с привычками,
привнесенными северными народами. По всей вероят¬
ности, после завоевания новые хозяева занимали уже
существующие городские или сельские постройки
галло-римлян и надстраивали в них верхние деревян¬
ные этажи, где размещали недостающие помещения
или службы. Вероятно, именно с тех пор и получила
развитие система строительства, ставшая результатом
скрещивания обычаев двух цивилизаций, или, вернее,
двух различных рас. В каменном строительстве
влияние галло-римлян сохранялось еще в течение дол¬
гого времени, деревянные же постройки изначально
имеют характер, свойственный северным
расам и отличающийся от римской манеры
деревянного строительства. Возникновение
некоего единого сплава из этих двух методов,
порожденных противоположными цивили¬
зациями, с большим трудом произошло
только к концу XII века.
В XIII веке в светском строительстве оконча¬
тельно возобладал метод, ставший результатом этого
смешения, поскольку мы видим, что римские традиции
уже заброшены и частные дома построены уже именно
на французский лад, единообразно, согласно внутрен¬
ней логике и используемым материалам. Достаточно
взглянуть на европейские рукописи IX, X, XI вв., на не¬
которые скульптуры из слоновой кости этого периода
и на тот же гобелен из Байе, как становится понятным
влияние галло-римских традиций в постройке нижних
этажей и индогерманских в обустройстве верхних
этажей зданий, в это же время церкви сохраняют
форму римской базилики или византийских храмов.
В то время как монахи обустраивали монасты¬
ри по собственному разумению (и, как правило, это бы¬
ло следование римским традициям), светское строи¬
тельство развивалось под влиянием вкусов сеньоров и
горожан, и здесь несмотря на существовавшую антипа¬
тию между пришельцами из-за Рейна и старыми галла¬
ми, которые к тому времени стали римлянами по духу,
контакт с более чистой расой заставил галло-римлян
вспомнить о своих изначальных вкусах, отвергнуть
столь длительно навязываемое влияние римской куль¬
туры и сказать собственное слово, в том числе в искус¬
стве домостроения. Именно поэтому уже в XII веке до¬
ма горожан нисколько не напоминали жилые здания
в монастырях: здесь проявлялось уже совершенно дру¬
гое искусство, другие методы строительства; гражданс¬
кая архитектура начинает формироваться с момента
учреждения коммун и развивается по независимому
пути, так же, как и феодальные замки, которые, в свою
очередь, становятся все более непохожими на римские
виллы, в отличие от аббатств, предпочитавших сохра¬
нять античные традиции. Любопытно понаблюдать, ка¬
ким образом население, предоставленное само себе,
проявляет собственный дух в искусстве, и особенно
в архитектуре.
В XII веке монастырская архитектура достиг¬
ла своего апогея и более не развивалась. Святой Бернар
пытался вернуть ей былую значимость, предписав в ка¬
честве главного условия простоту, однако после его
смерти черты пуританской архитектуры, которую он
хотел взять за основу для религиозных учреждений,
постепенно исчезли под влиянием общего
потока развития. В то же время военная
феодальная архитектура и искусство домо¬
строения развивались ускоренными темпа¬
ми; римская культура более не играла су¬
щественной роли, поскольку сеньоры и бур¬
жуа хотели иметь искусство, которое могло
Рис. 3. Дом начала. XII в.
бы гибким образом отвечать их потребностям и меняю¬
щимся нравам. Как только власть церковных учрежде¬
ний ослабела, пробудилось муниципальное и даже по¬
литическое самосознание и еще до окончания века ис¬
кусство и производство оказались в руках городских
властей, которые еще 50 лет назад вынуждены были об¬
ращаться за разрешением к настоятелям монастырей,
представляя на их суд планы любых работ, будь то
строительство дворца или замки на воротах.
Было бы крайне интересно иметь возможность
взглянуть на городские дома XI века, то есть той эпохи,
когда галло-римские и просто галльские традиции при¬
чудливым образом смешивались с чертами архитекту¬
ры, привнесенной с севера германцами и норманнами.
Об этом периоде мы располагаем лишь неполными све¬
дениями, почерпнутыми из рукописей; впрочем, они
позволяют нам сделать вывод, что деревянные
постройки тех времен напоминают прежде всего
образцы деревянного строительства в Дании, Тироле
и Швейцарии.
Внешний вид городского дома во Франции
конца XI - начала XII вв. нисколько не напоминает
римские жилища. Окна больше не выходят исклю¬
чительно во внутренний двор, но на улицу, а двор, если
и существует, то предназначен для домашних служб.
С улицы, поднявшись на несколько ступенек, сразу
можно было попасть в главный зал. Если это был дом
достаточно влиятельного горожанина, то позади первой
комнаты, в которой принимали гостей и обедали,
располагалось еще одно помещение, которое служило
кухней, а в обычные дни - столовой; спальни находи¬
лись на втором этаже. Однако вместо долгих объясне¬
ний предоставим наглядный план. На рис. 3 мы видим,
как выглядел один из таких домов начала XII века.
С улицы можно было попасть в зал А по боковой лест¬
нице, которая была снабжена сначала одной лестнич¬
ной площадкой со скамейкой, а другая располагалась
перед входной дверью.
Вторая лестничная площадка располагалась,
как правило, на специальном выступе или была прист¬
роена у внешнего угла, опираясь на небольшую
колонну; таким образом, она служила навесом над
входом в погреб. Сами погреба были обычно
просторными, тщательно построенными, со сводчатым
потолком и центральной колонной. Иногда они даже
были двухэтажными, особенно в винодельческих регио¬
нах. Рядом с тяжелой кованой входной дверью распола¬
галось окошко для того, чтобы иметь возможность
взглянуть на тех, кто стучится в дом. Из первой
комнаты, в которую свет проникал через окно, выходя¬
щее на улицу, а в теплое время и через открытую дверь,
мы попадаем на площадку, которая ведет к винтовой
лестнице, по ней можно подняться на второй этаж,
а если пройти под ней, то выходишь во внутренний дво¬
рик D, который обычно был общим для нескольких до¬
мов и где находился колодец. В этот двор выходили ок¬
на заднего помещения С, служившего кухней. На вто¬
ром этаже мы видим точно такое расположение комнат;
в первой обустраивали спальню хозяев, в следующей
была комната для слуг. Единственная разница в том,
что второй этаж, как правило, строился из дерева.
Широкие окна занимали примерно половину всей
площади стены, покрытой выступающей крышей, по¬
скольку все здание, чаще всего двойное в эту эпоху,
очень редко выходило фронтоном на улицу. Деревян¬
ный фасад второго этажа, сделанный из крупных дета¬
лей, поддерживался прочными балками, которые опи¬
рались на внутреннюю перегородку и закреплялись при
помощи строительного раствора; поверх штукатурки
острием наносились рисунки. Нижняя часть выступов
крыши и сама деревянная панель были окрашены
в яркие цвета: желтый и черный, белый и коричневый,
Рис. 4. План дома в Клюни, XII в.
Рис. 5. Дом в Клюни, XII в.
красный и черный. Помимо плана мы приводим вид од¬
ного из фасадов такого дома Романской эпохи.
Внутреннее обустройство дома романского
типа совершенно не похоже на то, как были обустроены
дома галло-римского или меровингского периодов; в са¬
мом деле, в них мы еще видели отдельные помещения
для женщин, в то время как в XI веке получает рас¬
пространение совместное проживание. Гинекеон упо¬
мянут еще у Григория Турского: «Септимин
был послан в Марленхейм, чтобы работать
на мельнице и ежедневно делать муку, кото¬
рая была необходима для пропитания жен¬
щин, собранных в гинекеоне». В романском
доме XII века семья уже собиралась у еди¬
ного очага. Если хозяин дома был торговцем,
то большую комнату на нижнем этаже отводили под
лавочку; тогда сам зал располагался на втором этаже.
Он служил спальней, местом, где собиралась вся семья;
здесь было достаточно места и стояли кровати отца,
матери и малолетних детей. Подмастерья или слуги
ночевали на чердаке, пристроенном над вторым этажом.
Кухня же практически всегда отделялась от основной
жилой части небольшим двором; пройти в нее можно
было по крытой галерее; отдельный проход располагал¬
ся рядом с лавкой и давал возможность подняться
с улицы сразу в комнату на втором этаже. Отсюда мож¬
но было также по галерее пройти в помещение над
кухней. Именно по такому принципу были построены
дома XII века в Клюни. Мы приводим план одного
из них (рис. 4).
На нижнем этаже А мы видим боковое крыль¬
цо С, торговую лавку D, галерею или ажурный портик
Е, двор F, кухню Н с большим камином I. G - это
колодец. На схеме В перед нами план второго этажа, где
К - площадка перед лестницей, L - зал; открытая или
застекленная галерея N с небольшой лестницей,
ведущей на чердак и спальней О. Вид дома в разрезе
представлен на рис. 5 схема А. Как выглядел фасад,
выходивший на улицу, можно увидеть на схеме В. Сам
фасад сохранился до наших дней, был разрушен только
чердак; что касается зданий, построенных в более
поздний период, от них мало что осталось. В Клюни
дома XII века были смежными, то есть между двумя
владениями проходила общая стена; и хотя такая
манера строительства была обычной для большинства
французских городов, в некоторых из них, например,
в Бургундии, дома в XII-XIII вв. были отделены друг от
друга узенькой улочкой, так что у каждого из них была
собственная боковая стена. Следует также признать,
что такой обычай существовал и в бастидах, маленьких
закрытых городках, выстроенных одновременно в
конце XIII века при Эдуарде I в Гиени. Впрочем, пра¬
вила расположения домов во французских городах,
их место по отношению к общественным дорогам,
способ организовывать освещение, подведение воды и
т.д., были крайне разнообразными, поскольку каждый
сеньор стремился установить свои собственные обычаи
на подвластных ему землях. Некоторые дома, например,
были объединены не только общей стеной, но и единой
крышей, оба ската которой выходили на две разные
боковые улочки.
В городке под названием Монреаль (в Йонне)
до сих пор сохранилось несколько домов, построенных
но этому принципу, один из них - возле ворот со сторо¬
ны Аваллона в довольно хорошем состоянии. На рис. 6
мы приводим его план. Этот сдвоенный дом датируется
началом XIII века.
А обозначает вход с площадкой и каменной
скамьей; В - спуск в погреб, по принятому в Бургун¬
дии обычаю попасть гуда можно было именно с улицы;
СС’ - комнаты на нижнем этаже. D - маленький двор,
Рис. 6. План дома в Монреале, XII в.
окруженный деревянными навесами, высотой в один
этаж. Лестничная клетка была общей, а сами лестнич¬
ные марши разделены. Из зала С можно подняться
на площадку £, а из зала С’ нужно было идти через
площадку F; таким образом, на верхнем этаже дверь,
ведущая в дом С, находится в точке G, а та, что ведет
в дом С’ - в точке Н. I - общий колодец. На улицу вы¬
ходит фасадная часть этого сдвоенного дома (рис. 7).
Наружные контрфорсы с консолями служили
опорами для балкона на втором этаже, а двускатная
крыша с общим щипцом выступала таким образом,
что оба крыльца, спуска в погреб и балкона, оказыва¬
лись под навесом. Позади домов обустраивали неболь¬
шие сады, попасть в которые можно было по отдель¬
ным улочкам. Сейчас уже трудно сказать, были ли эти
сады общими для нескольких домов или принадле¬
жали лишь некоторым из хозяев, поскольку ограды
не сохранились; сами сады шли вдоль древней крепост¬
ной стены.
Рис. 7. Дом в Монреале, XII в.
Между собой дома, как сдвоенные, так и оди¬
ночные, обязательно разделялись узкими улочками,
куда обычно выходили боковые стены с водостоками,
в сторону же общей улицы была обращена торцевая
стена. Эти улочки, называемые по-гасконски endronnes,
сохранялись, даже если снаружи дома были объеди¬
нены непрерывным портиком или крытым переходом,
что довольно часто встречалось во французских или
английских бастидах, выстроенных в XIII-
XIV вв. на берегах Гаронны, Дордони, Ло
и в некоторых южных провинциях. Причи¬
ны, по которым два владения объединялись,
чтобы пользоваться территорией боковой
улочки, понятны. По сути два дома, два хо¬
зяйства становились единым целым, их раз-
Рис. 8. Фасад дома в Монпазье, XII в.
деляла только общая стена, проходившая по цент¬
ральной оси. Тем не менее, к этому методу прибегали
довольно редко. Улочки между домами были не шире
канавы, как мы можем убедиться на примере плана
города Монпазье, который отличается правильностью
линий и упорядоченностью расположения зданий;
причем здесь дома имели два фасада, один из них
выходил на основную улицу шириной 10 м, а второй -
на заднюю улочку шириной примерно 3 м.
Чуть позже мы еще вернемся к описанию
домов конца XIII века.
Мы привели пример дома в Клюни,
датируемого XII веком. В некоторых горо¬
дах в XIII веке дома в несколько этажей бы¬
ли целиком из камня. На площади городка
Сен-Антонен (Тарн и Гаронна), где можно увидеть
великолепное здание муниципалитета XII века, до сих
пор сохранилось множество домов XIII века, которые
выглядят весьма внушительно. Это просторные жили¬
ща с широкими фасадами. На первом этаже находились
магазины или лавочки, на втором и третьем - большие
залы с окнами на улицу, перед ними - лестница, а сза¬
ди - небольшая комнатка, которая выходила на зад¬
нюю улочку, как в Монпазье. На рис. 8 фасад одного
из таких домов, выходивший на городскую площадь.
Арочная галерея на нижнем этаже служила
местом торговли в рыночные дни, как это до сих пор
принято во многих наших местечках. Чтобы укрыть от
солнца и ветра продавцов и покупателей, арочный
проем завешивали занавесками. Второй и третий этажи
освещались сплошной аркатурой, которая в интерьере
образовывала четыре окна, разделенных между собой
узкими опорными столбами. На самом верху нахо¬
дился чердак, который использовали либо как жилое
помещение, либо как кладовую для хранения
провизии. Можно заметить, что вверху стойки окон
второго и третьего этажей снабжены железными коль¬
цами с крюками. В кольца вставляли жерди, на кото¬
рых крепились тканевые навесы. Этот обычай получил
распространение на юге Франции, в Италии и Испа¬
нии. На рис. 9 показана конструкция таких навесов.
На схеме А показано само кольцо с крюком,
закрепленное в каменной кладке. Тканевый навес был
разделен на несколько отсеков, а шесты, на которых
они крепились, вставлялись один в другой (см. схему
В). Подпорки С приподнимали края ткани, которую
расправляли при помощи специальных веревок, пере¬
кинутых сверху в виде креста святого Андрея и закреп¬
ленных за крюки D. Спереди спускалась широкая при¬
сборенная оборка, которая, с одной стороны, защищала
от солнечных лучей, а с другой - придавала дополни¬
тельный вес нижней части полотнища, из-за чего под¬
порки С оставались в наклонном положении.
Городок Корд, расположенный между Сен-
Антонен и Гайак, почти целиком состоит из домов, по¬
строенных в XIII - XIV вв., которые по стилю и внут¬
реннему обустройству напоминают те, что мы только
что описали. В этих городах на берегах Гаронны, Тарна,
Ло и Авейрона был очень силен дух городских коммун,
а вернее, здесь никогда не исчезали муниципальные
традиции Галло-римской эпохи; сохранившиеся част¬
ные дома указывают на очень развитую внутреннюю
инфраструктуру и привычку к благополучию, а иногда
и к роскоши, которые были свойственны этим мес¬
там до тех пор, пока не начались религиозные войны
XVI века. В наше время исследователи легко идут на
поводу у сложившихся предрассудков, которые льстят
нашему самолюбию, и не утруждают себя подробными
исследованиями вопросов, требующих времени и уси¬
лий. Так, например, сколько раз было сказано или
написано, что средневековые жилища представляли
Рис. 9. Конструкция навеса
собой убогие хибары, унылые, темные и тесные, прак¬
тически непригодные для жилья? Конечно, старинные
дома в Сен-Антонене, Корде, Сен-Ирье, Монпазье, Ту¬
лузе, Периге, Альби, Мон-Ферране, Клюни, Провене,
Бурже, Лане, Бове, Реймсе, Суассоне, Доле, Кане,
Шартре, Дре, Анже и т.д. кажутся тесными по сравне¬
нию с современными особняками в Париже, Лионе или
Руане; однако не следует забывать, что большинство
этих еще сохранившихся домов находятся в городах,
ныне пришедших в упадок, городах второго или даже
третьего ранга, заброшенных теперь, но богатых и про¬
цветавших в те времена, хотя и тогда они имели мень¬
шее значение, чем другие, более крупные населенные
пункты; и если сравнить дома, построенные в эпоху
Средневековья, с теми, что строятся в этих же городах
сейчас, то мы увидим, что старинные постройки более
солидные, более просторные и выглядят богаче; они
свидетельствуют о более высоком социальном положе¬
нии, имеющем более прочную основу, о благосостоя¬
нии, которое нельзя назвать мимолетным, о надежнос¬
ти муниципальных учреждений. Совершенно очевид¬
но, что проводить параллели между каким-нибудь до¬
мом в городке Корд, например, и особняком г-на... в Па¬
риже - это давать повод для насмешек; но давайте
сравним старинный дом в Сен-Антонене с современны¬
ми постройками там же; или особняк г-на... с особ¬
няками в Сансе или Тремуй, или в Сен-Поль, Клюни
или, скажем, с домом Жака Кера в Бурже, который
до сих пор сохранился практически целиком: над чем
мы будем смеяться в этом случае?
Впрочем, здесь мы пишем не на социальные
или политические темы, мы говорим об искусстве.
Существует весьма распространенное заблуждение -
путать степень развития цивилизации и стадию интел¬
лектуального развития. То, что в обществе существует
прекрасная система управления, а привычка к комфор¬
ту распространилась даже в низших классах, нисколь¬
ко не свидетельствует о развитии общественного
разума; все это вовсе не означает, что все ветви со¬
циального организма прониклись жизненными соками.
В XII, XIII и XIV вв. также строили большие здания,
и многие настоящие мастера действительно жили в Па¬
риже, Руане, Лионе, Реймсе, Шартре, Бурже, Туре,
Тулузе, но вместе с тем даже в самом провинциальном
французском городке и самой далекой деревне можно
было найти образцы подлинного искусства более или
менее возвышенного стиля. Происходит ли что-либо
подобное в наши дни? Мы строим великолепные
особняки в Париже, Лионе, Марселе, но что делается
в главных городах кантонов и деревнях? Шаткие
конструкции, уродливые на вид, но с претензией
на роскошь; неудобные дома, плохо защищенные, где
неумелость строителей и скаредность хозяев скрыты
под толстым слоем штукатурки, неизменно облетаю¬
щей каждую зиму. В этих убогих строениях не только
нет и следа от искусства, в них нет и крупицы здравого
смысла и разума. Остатки наивного тщеславия прояв¬
ляются разве что в симметрии фасадов или попытках
роскошно украсить интерьер дома. В Помпеях мы с вос¬
хищением любовались простыми домиками из кирпи¬
ча, обмазанными штукатуркой, которые в то же время
являли пример тончайшего искусства; подобным
образом и в Средние века сохранялась привычка по¬
всюду вносить толику искусства. Дома
в Помпеях показались бы неудобными нам,
людям XIX века; возможно, французские
жилища XIII века нам бы тоже не очень
подошли, но что это меняет с точки зрения
искусства? Здания в Помпеях нравятся нам,
как дома жителей Кампании, то же можно
сказать про дома в Клюни или Корде. Но что будут
думать о наших домах потомки шесть веков спустя,
если, конечно, до тех пор сохранится хоть что-нибудь?
Сегодня законы строительства диктует стрем¬
ление к комфорту, мы можем согласиться с этим,
но давайте будем последовательны.
Действительно ли удобно строить в Марселе
точно такие дома, как в Париже? А делать северный
фасад точно таким же, как тот, что обращен на юг?
Удобно ли делать окна одинакового размера как в боль¬
ших помещениях, так и в маленьких, а разделяющие
их опорные столбы оставлять узкими в залах и широки¬
ми в кабинетах? А портики, целиком открытые для
дождей и солнца, представляют ли они толику ком¬
форта? Насколько удобно внутреннее разделение
на комнаты и так небольшого пространства, отчего
мы бессчетное число раз вынуждены то открывать,
то закрывать двери, а также ломать голову над тем, как
уместить в этих комнатушках всю необходимую ме¬
бель? А этажи высотой менее трех метров, неужели
жить в них комфортно и полезно для здоровья? Из-за
тонких стен и цинковых крыш температура внутри зда¬
ния подвержена бесконечным колебаниям, а отсутствие
выступов на фасадах подставляет комнаты прямым
солнечным лучам, и это считается комфортабельным
жилищем? В сельской местности еще более плачевная
картина! Белые домики с тонкими, будто картонными,
стенами, цинковой крышей, скрипучими полами и лест¬
ницами, плохо закрывающимися окнами, где нижний
этаж пропитан влажным воздухом, а тошнотворный за¬
пах с кухни распространяется по всему дому, но кото¬
рые снаружи производят впечатление чудесных
павильонов, блестящих на солнце, и это называется
удобным жилищем? Современный замок с башенками,
разукрашенными крышами, где кирпич и камень соз¬
дают имитацию старинного строения, удобен ли он для
проживания? Нисколько. Все это не более чем види¬
мость: башенки укреплены при помощи железа; крыши,
сделанные самым экономичным способом, с ажурным
гребнем из цинка, протекают; слишком тонкие стены
трещат, полы, не приспособленные для такой нагрузки,
прогибаются. Водостоков недостаточно; камины дымят
из-за того, что очаг слишком широк, как в настоящем
замке, а трубы слишком узки из-за тонких
стен. Повсюду выступы порождают трещи¬
ны, поскольку на нижнем этаже сделаны
большие залы, а на верхних помещения раз¬
делены бесконечными перегородками. Ка¬
мины стоят в центре комнат. Можно до бес¬
конечности перечислять все скрытые или
Рис. 9 bis. Дом в Амьене
явные недостатки современных замков; время от време¬
ни они становятся достоянием общественности, когда
начинаются судебные процессы против того или иного
слишком услужливого архитектора, вся вина которого
в том, что он всего лишь сделал именно то, о чем его
просили заказчики. Впрочем, если бы кто-то один отка¬
зался бы, то не нашлось бы тут же десяток желающих
на его место?
Средневековые дома были построены в соот¬
ветствии с привычками тех, кто их строил; их обу¬
стройство было простым и разумным. Каждая деталь
соответствовала своему предназначению: дверь сделана
не для того, чтобы нравиться прохожим, но чтобы слу¬
жить тому, кто входит в дом. Важно было не располо¬
жить окна симметричным образом, но обустроить осве¬
щение и сделать оконный проем соразмерным помеще¬
нию. Лестницу не нужно было искать, она находилась
на видном месте. Если было нужно, над фасадом
делали навес. Скульптурных украшений было мало,
зато полы были прочные, а стены имели достаточную
толщину. В южных провинциях окна делали неболь¬
шими, в северных, наоборот, широкими. Впрочем, дома
зажиточных горожан мало отличались друг от друга.
На каждом этаже - зал с внутренней лестницей, ко¬
торая иногда выходила на задний двор. Конечно, нам
Рис. 10. ДомвКоссаде
такое обустройство не показалось бы удобным, но оно
соответствовало привычкам того времени, когда даже
в замках вся семья, включая и слуг, собиралась в одной
комнате вокруг хозяина дома. По сути, программа была
задана, и архитекторы успешно ее воплощали, что поз¬
воляет нам думать, что они справились бы и с любой
другой задачей, даже если бы это были задачи нынеш¬
него дня.
Если бы мы захотели поискать в каком-нибудь
северном городе дома, построенные по образцу тех, что
встречались в Сен-Антонене, Корде, Сарла в период
с 1230 по 1300 г., то несомненно нашли бы нечто подоб¬
ное в Бове, Суассоне, Амьене, впрочем, эти дома уже
претерпели значительные изменения, но основная
структура осталась прежней. По-прежнему на каждом
этаже обустраивали зал, окна которого выходили на
улицу; главное же отличие заключалось в том, что в се¬
верных городах гражданская архитектура отличалась
большим размахом и монументальностью. Здесь чувст¬
вовался дух городских коммун, которые недавно полу¬
чили свои привилегии. Рассмотрим в качестве примера
дом, фрагменты которого еще сохранились в Амьене
на улице Сен-Мартен, стиль которого во многом напо¬
минает дома в Бове и Суассоне той же эпохи (рис. 9 bis);
он датируется 1230-1240 гг., как и дом в Сен-Антонене.
Однако есть в архитектуре северной части Франции
некий внушительный вид, который придает ей своеоб¬
разное превосходство по сравнению со зданиями в юж¬
ных городах. Дом на улице Сен-Мартен в Амьене со¬
хранился не полностью, поэтому мы восстанавливали
вид утраченного нижнего этаже и щипца на крыше
по другим фрагментам той же эпохи и местности.
Разница в стилях становится еще более оче¬
видной, если сравнить каменные здания в северных
провинциях и постройки, выполненные по большей
части из кирпича, в некоторых городах на юге Фран¬
ции. Вот, например, на рис. 10 дом в Коссаде (Тарн
и Гаронна); он построен в ту же эпоху, что и дома
в Сен-Антонене и Амьене, и датируется серединой XIII
века. Только базы пилонов нижнего этажа, колонки
окон, карнизы и опоры свода сделаны из твердого
камня из Кайлюса; все остальное - из кирпича. Если
посмотреть на план, то мы увидим на втором и третьем
этаже большой квадратный зал с камином,
лестницу и задний кабинет, окна которого
выходили на сад. Помещение на четвертом
этаже было разделено перегородкой на две
комнаты. Это жилище еще напоминает не¬
большую частную крепость; в этом чувству¬
ется проявление муниципальных традиций,
Фасад этого дома украшают четыре высоких
и широких окна на втором этаже, в простенки между
ними вделаны небольшие ниши; в каждую из них поме¬
щена фигура сидящего музыканта, размер которой
превышает натуральную величину: первый музыкант
слева играет на барабане и кларнете; второй - на во¬
лынке, третий (тот, что в середине) держит на руке
сокола, четвертый играет на арфе, пятый - на скрипке;
голова последнего из них увенчана цветочным венком.
На рис. 11 мы приводим вид части этого фасада. От ла¬
вочек на нижнем этаже, которые можно увидеть на на¬
шем рисунке, сохранились лишь небольшие арки
и опорные столбы. Широкая дверь выходит на другую
сторону, где раньше был двор, окруженный другими
домами той же эпохи, от которых в наше время сохра¬
нились лишь некоторые фрагменты. Здание, окна кото¬
рого выходили на улицу, не слишком далеко уходило
вглубь, внутри оно было разделено на два зала пример¬
но равные по площади. Лестница выходила во внутрен¬
ний двор.
Этот дом, вероятно, принадлежал цеху
музыкантов Реймса, которые в XIII веке были хорошо
Рис. 11. Дом Музыкантов в Реймсе, XIII в.
столь сильных на юге и подвергшихся суровому испыта¬
нию во время альбигойских войн. Рассмотрим еще один
дом в северных провинциях, датируемый более позд¬
ним периодом, примерно 1240-1250 гг., постараемся
найти такой, что был одним из самых больших и бога¬
тых в ту эпоху; отправимся, скажем, в Реймс
и полюбуемся на здание, именуемое До¬
мом Музыкантов, на улице Тамбур. Нижний
этаж этого дома был серьезно видоизменен,
но второй этаж сохранился целиком и пол¬
ностью. От крыши и мансарды, увы, ничего не
осталось, их заменила современная кровля.
Рис. 12. План дома с лестницей в фасадной стене
известны не только в Шампани, но и по всему северу
Франции. Как можно судить по приведенному рисун¬
ку, конструкция была простой, украшения - богатыми.
Фигуры музыкантов выполнены в лучшем стиле, при¬
сущем Шампани.
Каждая провинция имела свою собственную
манеру в строительстве гражданских зданий, так же,
как при возведении церквей или муниципальных
учреждений; дом XIII века в Бургундии нисколько
шж!тштшттшштт№
не был похож на дом в Аквитании, Иль-де-Франс или
Нормандии. Например, только в Бургундии можно бы¬
ло встретить винтовые лестницы, сделанные в фасад¬
ной стене дома, выходившей на улицу, и служившие
одновременно вестибюлем в нижнем этаже. В Авалло¬
не, во Флавиньи, в Семюр-ан-Оксуа и даже в Дижоне
до сих пор сохранились фрагменты домов, построен¬
ных по такому же плану, как на рис. 12. В центральной
части фасада сделана лестница А, которая отчасти на¬
висает над входной дверью В; слева или справа, в зави¬
симости от того, в какую сторону поворачивает
лестница, расположена дверь С, которая ведет в пер¬
вую комнату D, оттуда можно попасть в комнату Е, за-
Рис. 13. Дом с винтовой лестницей в фасадной стене
тем в F; подобное расположение повторяется на каж¬
дом этаже. Из общего помещения Е можно выйти
во двор или небольшой сад G. Вот так выглядел фасад
дома, выходивший на улицу (рис. 13). Входная дверь В
была защищена своего рода навесом, образованным
выступом лестницы, площадка которой расположена
на краю ступеней, образующих выступ; вход в погреб О
находится под подоконной стенкой одного из окон
нижнего этажа; в Бургундии погреб всегда являлся
важной частью дома. Такое расположение было прос¬
тым, экономичным и удобным (поскольку ничто не ме¬
шало устроить как на втором, так и на третьем этажах в
комнатке Е переднюю, выходившую сразу в два зала
D и F), оно вполне соответствовало принятым спо¬
собам строительства и материалам, используемым
в Бургундии, где было достаточно превосходного твер¬
дого камня, как нельзя лучше подходившего для того,
чтобы сделать лестничный пролет, выступавший за края
ступеней.
В остальном же, присмотревшись к домам
этой эпохи, которые до сих пор сохранились в пределах
одной и той же провинции, можно заметить, что если
общая структура и была одинаковой, поскольку всегда
согласовывалась с существующими потребностями,
то в деталях, например, в том, как сделаны окна, можно
найти большое разнообразие. Таким образом, стремле¬
ние к индивидуальности еще не угасло в эту прекрас¬
ную пору Средневековья; каждый стремился прежде
всего удовлетворить свои собственные вкусы и потреб¬
ности, а не копировать соседа и поддаваться всеобщему
единообразию. Ни в одном муниципалитете даже
не возникало мысли предписать всем хозяевам домов
на одной улице сделать одинаковой высоту карнизов
или единообразным архитектурный стиль, и в ту эпоху,
которую принято характеризовать как период гонений,
никаким властям и в голову не приходило заставлять
граждан строить свои жилища по единому образцу.
Тогда люди в большей степени осознавали собствен¬
ную индивидуальность и личную ответственность и да¬
же предположить не могли, что можно селиться в оди¬
наковых бараках и подобно животным в зоопарке жить
на виду у праздных прохожих. На рис. 13 можно заме¬
тить, как края каменных желобов наклонены в сторону
двух ответвлений - химер, расположенных
на выступающих консолях. Эта черта явля¬
ется общей для архитектуры Бургундии
и Шампани. В других провинциях, где длин¬
ных и прочных камней не хватало, подобные
желоба вырезали в балке или делали из до¬
сок, покрытых свинцом. Действительно, на¬
чиная с середины XIII века в Бургундии и Шампани
старались организовать водостоки таким образом, что¬
бы вода не капала с крыш прямо перед фасадом дома,
поэтому делали желоба, по которым отводили воду в
водосбросы, расположенные на отвесной линии контр¬
форса на стыке стен.
Еще пятнадцать лет назад мы видели в Витто
(Кот-д’Ор) несколько очаровательных домиков XIII—
XIV вв., которые ныне почти полностью разрушены или
переделаны. Мы приводим план нижнего этажа одного
из них, датируемого XIII веком (рис. 14).
Рис. 14. План нижнего этажа дома в Витто
В точке А, под лестничной башней, как и в пре¬
дыдущем примере, расположена входная дверь. Дверь
в погреб выходит на улицу в точке В. Пройдя через
входную дверь, попадаем в небольшой вестибюль С; на¬
против находится кухня D, налево - зал. Такое распо¬
ложение видим на втором этаже, где обустроены две
спальни; на третьем, иод самой крышей большая
комната разделена на две части и занимает
всю площадь этажа. На рис. 15 А - входная
дверь в дом, В - дверь в погреб. Кладка
лестницы опирается не на края ступеней,
но на наклонную искусно вытесанную балку.
В верхней части лестница меняет цилиндри¬
ческую форму на шестиугольную, чтобы
облегчить возведение крыши из гонта. Внутренний дво¬
рик, или, скорее, небольшой сад, расположенный поза¬
ди дома, служит источником воздуха и света для кухни
и задней части зала. Здание рядом с садом закрыто
деревянным фасадом (см.план). Используя выступ, об¬
разованный лестницей и консолью контрфорса стены
слева, архитектор расположил конструкцию стропиль¬
ных ферм, которая служила навесом для фасада (см. ри¬
сунок). Воды, стекающие по срединным желобам, слева
попадали через фигурный водосброс на улицу, а справа
- во двор через деревянную трубу, ведущую в каменный
резервуар, установленный на углу кухни. На двух пер¬
вых этажах имелись камины, расположенные возле
срединной стены, их верхняя часть видна на рисунке.
Таким образом, на территории около 100 м, из которых
49 были отведены собственно под фундамент строи¬
тельства, бургундский архитектор из маленького город¬
ка Витто сумел разместить дом для комфортного
проживания одной семьи, со светлыми, достаточно
просторными комнатами, и к тому же, по всей видимос¬
ти, за весьма умеренную сумму; поскольку только
фасадная и боковые стены сделаны из каменной клад¬
ки; полы опираются на две боковые стены и на дере¬
вянную перегородку посередине. Строительство такого
рода в соответствии с принятой модой, включая погре¬
ба, стоило в провинции 250 фр. за метр площади; то есть
дом обходился в сумму 12 250 фр. Сейчас же мы еже¬
дневно видим, как в маленьких городках строятся
здания с такой же небольшой площадью, но которые
обходятся значительно дороже, помещения в них менее
здоровые и удобные, внешний вид более уродлив, хотя
они и пытаются походить на большие буржуазные дома
в соседнем крупном городе. В средневековой гражданс¬
кой архитектуре мы ценим не богатство отделки,
поскольку до XV века она обычно была лишена скульп¬
турных украшений; и не заурядную симметрию, кото¬
рая столь по вкусу современным властям. То, что
привлекает больше всего, придает неповторимый шарм
такой постройке, - это отпечаток привычек и потреб¬
ностей семьи, которая в ней проживала; правильность
строительных приемов, импровизация, мастерство
и вдохновение, как мы бы сказали, с которыми архи¬
тектор сумел воспользоваться всеми нюансами за¬
данной программы. Если предположить, что наши
современные города вдруг оказались бы погребены под
пеплом, как это случилось в Помпеях, то археологам,
которые обнаружили бы их спустя пару тысяч лет, было
бы крайне сложно понять, каковы были вкусы, нравы
и привычки людей нашего поколения; зато когда
мы попадаем в дом, построенный в эпоху Средне¬
вековья и сохранившийся до наших дней, то буквально
каждая деталь несет на себе отпечаток образа жизни его
обитателей. Именно здесь чувствуется присутствие
народа со своим особым характером, определенными
вкусами, собственными традициями и тенденциями.
Рис. 15. Дом в Витго
Впрочем, особняк сеньора или зажиточного
буржуа разительно отличался от дома простого горожа¬
нина, торговца или мастерового. Если горожанин ста¬
рался сделать фасад на улицу и жить на виду, то чело¬
век благородного происхождения предпочитал, чтобы
дом выходил окнами в противоположную сторону,
на двор и сад; к улице же была обращена стена ограды
или подсобные помещения. Дом простого жителя был
открыт всем взглядам, в то время как жилище сеньора
или зажиточного буржуа было отгорожено от любопыт¬
ных глаз. Мы где-то читали, что маркиза де Рамбуйе
была первой в Париже, кому пришла идея построить
свой особняк между двором и садом; это одно из рас¬
пространенных заблуждений, которое вместе со мно¬
жеством других служили для убеждения, будто начало
всему положил именно XVII век, а до того царили лишь
мрак и варварство. Прежде всего, Таллеман де Рео,
современник маркизы, который рассказал наАм о ее забо¬
тах по строительству особняка, вовсе не утверждает ни¬
чего подобного, да и даже если бы он это сказал, дома,
построенные намного раньше, явились бы красноре¬
чивым свидетельством того, что он заблуждался. В са¬
мом деле, особняки де Сен-Поль, де Турнель, де Бур¬
бон, де Тремуй, де Санс, де Гиз, де Клюни в Париже -
все они находились (и это расположение сохранилось
до сих пор) между двором и садом. Таким образом,
внутри города было легко распознать, какие дома при¬
надлежали более знатным и зажиточным гражданам,
а какие - простым горожанам. Впрочем, городские дома
несли также особый отпечаток в зависимости от со¬
циального положения или рода занятий тех, кто их за¬
нимал. Дома в ремесленных и торговых городах, вроде
Бове, Амьена, Реймса, Труа, отличались от зданий
в городах, населенных земельными собственниками
или торговцами зерном, вином и прочей продукцией.
Дом в Ремуа или Труа имел открытый или обнесенный
портиком нижний этаж, что позволяло торговцам вести
дела, а в Провене или Лаоне нижняя часть была наглухо
закрыта стеной. На рис. 16 фасад одного из домов
в Провене, который выходит на улицу де Пари и дати¬
руется второй половиной XIII века.
Здесь жители хотели отгородиться; те, кто
проходит мимо, не должны знать, что происходит
внутри. Зал находится на втором этаже, так же, как
и спальни. На нижнем этаже - места общего пользова¬
ния, кладовые, кухня. Этажи сделаны высокими, чувст¬
вуется, что здесь текла простая и щедрая жизнь. Впро¬
чем, можно заметить, насколько тщательно сделана са¬
ма конструкция, нагрузка на оконные проемы распреде¬
лена за счет каменных разгрузочных арок; а сам фасад,
состоящий из малого количества элементов,
выглядит, тем не менее, величественно.
Умение привнести элемент искусства, даже
когда строится стена из песчаника, со мно¬
жеством оконных проемов, без дополнитель¬
ных декоративных элементов, не прибегая
к дорогостоящим приемам, ограничиваясь
Рис. 16. Дом в Провене
самым необходимым, не является ли оно признаком
высокого социального уровня с точки зрения искусства,
и разве мы можем сказать что-либо подобное о строи¬
тельстве в нашем веке? Нам известно, что для боль¬
шинства наших современников искусство -
это прежде всего признак роскоши, некое
излишество, и в том, что касается архитек¬
туры, фасад без многочисленных колонн или
пилястр, без скульптур и лепных украше¬
ний, разбросанных там и сям по последней
моде, не может считаться произведением ис¬
кусства. В Средние века было написано мало книг или
трактатов об искусстве, но средневековые мастера были
истинными художниками, они умели сделать произве¬
дением искусства и богато украшенный фасад дома,
и стены самого скромного жилища в небольшом городе;
они умели видеть и понимать законы искусства, кото¬
рые могут проявить себя как в простых постройках, так
и в роскошных особняках. Когда же вкус к искусству
может выражаться только в обилии орнаментов, на ко¬
торые были потрачены огромные суммы денег, а в по¬
вседневной жизни забываются даже самые элементар¬
ные принципы, когда ни в чем нет более оригинальнос¬
ти, а лишь меняются модные тенденции, тогда мы мо¬
жем говорить о закате искусства как такового. И когда
история искусств снова оказывается на этой низшей
ступени, то способы выполнения работ постепенно ста¬
новятся все более и более бедными; имея возможность
выразить себя только в привилегированных произведе¬
ниях, искусство пытается собрать последние силы,
чтобы сконцентрироваться в нескольких точках, ибо
с каждым днем варварство захватывает все большую
территорию.
Пока еще в изобилии продолжают строиться
памятники и дворцы, где украшения громоздятся бес¬
порядочно и неразумно; и в то же время дома в неболь¬
ших городах являют собой грубые, смешные постройки,
одинаково вульгарные, недостатки конструкции кото¬
рых вскоре станут очевидными. Единственное утеше¬
ние, что остается посреди этой нищеты духа для умов,
занятых искусством, - это знание, что будущее судит
любую цивилизацию по оставшимся памятникам. Ког¬
да искусство служит исключительно роскоши, день его
исчезновения уже близок. В Средние века жизненная
сила искусства проявляла себя повсюду, она была необ¬
ходимостью для всех и каждого, малого и великого.
Старинные дома, которые во множестве сохранялись
в наших городах еще несколько лет назад и столь
быстро исчезли, уступив место новым потребностям,
являли собой живое доказательство этому. Мы не ут¬
верждаем, что нужно в ущерб общественному здоровью
и при наличии развитого среднего класса сохранять
жалкие лачуги; однако нам бы хотелось видеть в совре¬
менных частных постройках инстинктивное стремле¬
ние народа к искусству и желание распространять его
повсюду. Но, увы, старая галльская кровь, которая пос¬
ле долгого периода гонений в XIII веке вновь смогла
течь свободно, стала источником жизни во многих про¬
винциях, возвела множество разнообразных зданий,
оригинальных, логически правильных, эта кровь без
примесей стала истинным носителем блестящих ка¬
честв нации; эта чистая и прозрачная кровь вновь за¬
стыла после второго иностранного нашествия. Вновь
понадобилось стать римлянами, да еще под каких
именно римлян подстраиваться! Симметрия теперь за¬
менила логику, бледные копии мертвого искусства
стали цениться больше врожденной оригинальности
нашего народа. Настойчиво распространяемые ложные
доктрины мало-помалу укоренились в умах, увлечение
искусством, склонным к чрезмерной пышности, кото¬
рое никто не понимает и не может объяснить, потому
что оно не предназначено для ума от природы ясного
и логичного, заглушило природный вкус к истинному
искусству, которое было порождением нашего собст¬
венного духа, в окружении которого мы чувствовали
себя в родных стенах.
Средневековый дом - это жилище человека,
рожденного на земле. Современные же дома единооб¬
разны и лишены оригинальности; складывается впе¬
чатление, что жизнь негоцианта, его нравы и потреб¬
ности ничем не отличаются от жизни, нравов и потреб¬
ностей солдат в казарме; и дом, в котором живет нота¬
риус, вполне подошел бы даме из модного салона. По¬
добное единообразие, которое одинаково неудобно
всем, заставляет современного человека, занятого карье¬
рой, строить собственный дом, если только он не хочет
ежедневно сталкиваться с неприятностями и труднос¬
тями жизни в обычном жилище. Никто не чувствует
себя комфортно в той каморке, которую вынужден
снимать, взгляду прохожих предстают практически
одинаковые фасады, и если бы жители нашей страны
были подвержены сплину, то все мы уже были бы без¬
надежно больны этой болезнью.
Однако (и мы полагаем, это дает нам повод
не приходить в уныние относительно будущего) пер¬
вые попытки втиснуть жителей в одинаковые жили¬
ща, выстроенные ровными рядами, появились вовсе не
в наше время. Средневековые сеньоры понимали в воп¬
росах искусства не больше современных властей, но
это не мешало народу иметь свое собственное искус¬
ство. Впрочем, англичане в ту пору еще не прониклись
французским духом, и поскольку они иностранцы,
мы не можем их в этом упрекать: «Во второй половине
XIII века, в период мира и процветания, - пишет
г-н Феликс де Верней, - одна из наших провинций
была в течение короткого времени застроена новыми
городами, которые на южном наречии именовались
бастидами. Вот при каких обстоятельствах: Альфонс
де Пуатье, брат Святого Людовика, ставший в резуль¬
тате женитьбы наследником графов Тулузы, превра¬
тился в номинального сеньора некоторой части Гие-
ни». Став таковым, несмотря на то, что данный титул
зачастую не давал реальных полномочий, он все же хо¬
тел укрепить свой авторитет, построив столицу,
Вильфранш-де-Руэрг. «В Аженуа он основал
Вильнев-д’Ажен и множество других менее крупных
городов. Также и в Перигоре, где у него были владения,
он основал бастиды». Эти города, или бастиды, строи¬
лись на землях, указанных инженерами и выделенных
бесплатно, и пользовались широкими привилегиями.
Это была попытка привлечь под свое покровительство
население целых городов, которая, надо сказать, увен¬
чалась успехом, несмотря на протесты феодальных
сеньоров и отлучение от церкви епископов. «В свою
очередь, - как указывает г-н Ф.де Верней, - Эдуард I,
герцог, а затем и король, также стал основателем мно¬
гих подобных городов; и это деяние стало одним
из лучших воспоминаний, за которое Гиень призна¬
тельна сему влиятельному принцу. Среди прочих, бла¬
годаря ему был основан Либурн (1286 г.)...» Подобным
образом был построен и Бомон за счет средств короля
Англии в 1272 г.; маршал Иоанн де Лаленд начал
строительство в своих владениях бастиды Лаленд.
В 1284 году построили город Монпазье. Кстати, план
Монпазье, намеченный в 1284 году, так и не изменился
с тех пор. Как и многие другие города этой эпохи, пост¬
роенные в Гиени и Перигоре, улицы Монпазье не толь¬
ко расчерчены с геометрической точностью, но и все
дома имеют равные размеры и одинаковое внутреннее
обустройство. Жилые кварталы в Монпазье (рис. 17)
позволяют увидеть, что они выстроены настолько еди¬
нообразно, что напоминают соты. И следует признать,
что правильность расположения в современных горо¬
дах, подобных Наполеон-Венде или в некоторых горо¬
дах в Алжире, больше напоминает хаос по сравнению
с этой абсолютной симметрией. Нужно заметить (и это
действительно было так), что все, кто селился в этих
бастидах, становившихся своего рода убежищами,
предложенными сюзереном, пользовались равными
правами, а потому, кем бы они ни были, готовы были
подчиниться этому всеобщему равенству в располо¬
жении и площади домов, одинаковости фасадов и т.п.,
поскольку эти города, выстроенные единым махом,
становились вполне процветающими вскоре после
окончания строительства.
Таким образом, мы можем при¬
знать, что идеи, которые, казалось бы, явля¬
ются достоянием нашего времени о созда¬
нии городов для рабочих, населенных пунк¬
тов, где все равны, вовсе не новы, и в Сред¬
ние века был накоплен практический опыт
Рис. 17. План жилого квартала в Монпазье
в этом отношении, которого мы в наше время пока
лишены. Однако даже если выстроенные тогда дома бы¬
ли довольно скромными, они все же соответствовали
привычкам и потребностям своего времени. Они сос¬
тояли из двух или, реже, из трех этажей; фасады отлича¬
лись некоторым разнообразием в зависимости от вку¬
сов и благосостояния владельцев; в то же время это бы¬
ли постройки прочные и солидные. Только городская
площадь, где располагался крытый рынок, была окру¬
жена широкими невысокими портиками, которые вели
в начало улиц, выходивших на площадь; поскольку ин¬
женеры, проектировавшие эти города, остерегались
прокладывать улицы посередине боковых сторон этого
квадрата, как было положено по академическим прави¬
лам, но противоречило здравому смыслу. Обычно го¬
родская площадь была просторным местом для разного
рода сборищ; и если две улицы пересекают центр под
прямым углом, то совершенно очевидно, что те, кто про¬
ходит, мешают тем, кто стоит на месте. Таким образом,
организовать движение по краям площади и оставить
ее центральную часть свободной было од¬
ной из главных задач средневековых строи¬
телей городов. Срезанные под 45° фасады уг¬
ловых домов позволяли повозкам легко
въезжать на площадь в базарный день.
На рис. 18 мы представляем план четвертой
части площади в Монпазье, а на рис. 19 -
перспективный вид на один из входов на площадь,
зарисованный из точки А плана. На этом рисунке мы
видим, как углы домов нависают над широкими срезан¬
ными сторонами домов, которые образуют по диагона¬
ли вход на площадь.
Дома в бастидах конца XIII века строились
из камня, кирпича или песчаника; деревянные конст¬
рукции в фасадах домов не использовались. Впрочем,
деревянные дома вообще были крайне редки в южных
провинциях, зато начиная с конца XIII века мы видим,
что они все чаще встречаются на севере Франции.
Поначалу из дерева строили только верхние этажи,
А
Рис. 18. План четвертой части площади в Монпазье
оставляя нижний этаж выложенным из камня; затем
в XV и начале XVI в. зачастую фасады делали целиком
из деревянных панелей, так что не оставалось даже сле¬
да от каменной кладки. Помимо того, что население се¬
верных городов питало склонность к строительству
из дерева, которую принесло с собой вторжение север¬
ных народов и которая была обусловлена наличием iyc-
тых лесов, деревянное строительство имело также преи¬
мущества, которые должны были убедить всех городс¬
ких жителей во всех французских провинциях исполь¬
зовать именно этот метод для строительства городов.
Как мы уже говорили, в крупных северных
городах, таких как Париж, Руан, Бове, Амьен, Труа, Кан
и др., места не хватало. Эти города, обнесенные кре¬
постными стенами, не могли быть столь же протяжен¬
ными, как в наши дни, следовательно, было необхо¬
димо найти дополнительные площади за счет строи¬
тельства в несколько этажей и часто они нависали над
Рис. 19. Вход па площадь в Мс
улицей один над другим: именно в этих случаях дере¬
вянные конструкции подходили как нельзя лучше.
Внешнюю часть фасада старались защитить при помо¬
щи выступов на крыше, либо сделать так, чтобы на ули¬
цу выходила боковая или торцевая стена. Чем богаче
и населенней становился город, тем более узкими дела¬
лись улицы, и поскольку перенести стены было невоз¬
можно, старались сделать более широкими окна, чтобы
внутри домов было как можно светлее. По этому по¬
воду нам бы хотелось поделиться одним наблюдением.
В наше время и не без причины мы предпочитаем
делать наши жилища хорошо освещенными; совершен¬
но иначе обстояли дела в Средневековье. Романские
дома раннего периода имели узкие окна, сквозь кото¬
рые проходило очень мало света, жители стремились
сохранить полумрак внутри домов точно так же, как
мы жаждем яркого освещения; в этом проявлялись еще
античные традиции. В XIII веке в домах окна стали де¬
лать шире, чтобы в комнатах было светлее. Подобное
стремление становилось все более явным, чем больше
в городах развивались торговля и ремесла. Предста¬
вителям всех сословий был необходим свет для того,
чтобы осуществлять свою деятельность. Дом уже
не был закрытым со всех сторон убежищем для семьи,
но превратился в мастерскую; именно поэтому в ремес¬
ленных городах начиная с конца XIII века стали делать
широкие окна в домах.
И хотя окна стали шире, нам сегодня сложно
понять, каким образом на этих узких улочках, за¬
строенных домами в несколько этажей, хватало света,
чтобы заниматься ремеслами; лишь однажды мы уви¬
дели на реальном примере, как работают ткачи по шел¬
ку в Лионе и создают тончайшие ткани в помещениях,
где с трудом можно было бы разглядеть буквы в книге.
Зрение приспосабливается к полумраку, и оказывает¬
ся, что чрезмерное естественное или искусственное ос¬
вещение, к которому мы сегодня стремимся, не явля¬
ется непреложным условием для создания даже самых
утонченных произведений. Как бы то ни было, в сред¬
невековых мастерских, столь темных с современной
точки зрения, создавались изящнейшие изделия из се¬
ребра и золота, вышивки и ткани, подобных которым
далеко не всегда удается сделать в современных усло¬
виях при полноценном освещении. Это вопрос при¬
вычки, и из того, что рабочие с детства привыкали
работать при слабом свете, вовсе не следует, что
им не хватало мастерства в работе. Ведь нельзя утверж¬
дать, что раз наши отцы видели пьесу Корнеля «Сид»
на сцене при свечах, то они смогли в меньшей степени
оценить красоту этого шедевра. Давайте перестанем
раз и навсегда упрекать средневековых архитекторов
в том, что они создавали темные, непригодные для
жизни жилища; они кажутся таковыми нам, но в те
времена горожане находили их вполне удобными и до¬
статочно светлыми. К тому же к собственно искусству
этот вопрос отношения не имеет; архитектонические
качества фасада не зависят от ширины улицы, на кото¬
рую он выходит. Мы получаем подтверждение этому
ежедневно.
На рис. 20 один из домов, построенный из кам¬
ня и дерева, который мы зарисовали в Шатодене в 1841 г.
Первые два этажа - каменная кладка, внутренние пере¬
городки - из песчаника, стена, которая выходит на зад¬
ний двор, также из камня. На нижнем этаже (см. план
А) расположен просторный магазин, пло¬
щадь которого ограничена центральным
столбом и частью внутренней стены В. Глав¬
ная балка опирается на выступ пилона посе¬
редине фасада, на центральный столб и на ос¬
нование этого отрезка внутренней стены;
она несет стропильное перекрытие. Ажурная
Рис. 20. Дом в Шатодене
винтовая лестница ведет на второй и третий этажи.
Из коридора С можно попасть во двор D и заднюю ком¬
нату Е. На втором этаже внутреннее расположение точ¬
но такое же; с той разницей, что главная балка проходит
через фасадную стену и на нее опираются поперечные
балки несущей конструкции. Чтобы сделать помещение
как можно более светлым, архитектор сделал
две разгрузочные арки в фасадной стене,
а под ними расположил ажурные каменные
оконные переплеты. Чердачный этаж разде¬
лен на две комнаты, занимающие всю его
площадь. Можно заметить, что стропильная
ферма несущей конструкции немного высту¬
пает над фасадом дома, образуя небольшой навес. Эта
ферма опирается на концы обвязки [опорных балок],
облегченные при помощи подкосов, и на конец цент¬
ральной фильеры [перемычки], также облегченной под¬
косом. Междуэтажные перекрытия расположены
на уровнях G и Н. Этот дом был построен в начале XIV
века. Однако в данном случае чердачный этаж не был
сделан в виде выступа.
На рис. 21 приведен план и внешний вид дома
в Лавале, который относится к более раннему периоду,
большая часть которого состоит из деревянных конст¬
рукций и сделана в виде выступа над нижним этажом.
Рис. 21. Дом в Лавале
Этот дом предназначен для проживания двух семей,
его фасад обращен на улицу, идущую немного под от¬
кос. Именно благодаря этому откосу архитектор смог
оборудовать антресольный этаж А для жителей левой
половины дома, оборудовав перекрытия на уровне В
и С; в правой половине разместился лишь высокий
нижний этаж и над ним - второй этаж, перекрытия рас¬
положены на уровне С’. Как показано на плане Р, с каж¬
дой стороны была сделана лестница, ведущая из лавки
на второй этаж. Внутренняя деревянная перегородка,
проходящая по оси фасада, разделяет дом снизу довер¬
ху на две половины. Плоскость фасада второго этажа
выступает над голой стеной нижнего этажа и опирается
на три балки в виде выступа. Этот фасад второго этажа
защищает стропильная ферма козырька крыши, опи¬
рающаяся на края обвязки S. Угловые опоры фасадной
части служат только для того, чтобы поддерживать фа¬
сад, выходящий на улицу, поскольку позади этих уг¬
ловых столбов находятся внутренние перегородки из
песчаника, на которые опираются камины. Здесь ка¬
менная кладка ограничивается уровнем нижнего этажа
слева и чуть более низким уровнем справа. Деревянные
панели между опорными столбами, разгрузочными
элементами и фахверковыми стойками, как и в преды¬
дущем примере, оштукатуриваются под камень.
Уже эти два примера позволяют увидеть, с ка¬
кой свободой архитекторы пользовались простыми
и разумными методами, изобретенными ими самими;
они умели обратить себе на пользу особенности распо¬
ложения, естественные склоны, качество строитель¬
ного материала, придерживаясь единой программы,
но не сковывая себя рамками единой формы, при этом
их конструкции получались прочными и долговечны¬
ми. Должно быть, принципы, используемые строителя¬
ми, были верными, раз выстроенные ими при помощи
простых и недорогих методов дома смогли простоять
пять веков.
Когда мода на выступающие деревянные
фасады получила широкое распространение в городс¬
ком строительстве, в различных французских про¬
винциях ее стали использовать по-разному. К северу
от Луары новый стиль был изысканным и замыслова¬
тым, в центральных и восточных областях он больше
сохранял первоначальные черты. В Брессе, например,
деревянные дома XIV-XV вв. используют либо дере¬
вянные панели, либо срубы, до сих пор любимые
в Швейцарии, которые существуют наряду с деревян¬
ными конструкциями смешанного типа. Использова¬
ние срубов в деревянном строительстве, с одной сто¬
роны, принадлежит вполне определенным этническим
группам, а с другой, связано с изобилием хвойных пря¬
моствольных деревьев, например сосен, произрастаю¬
щих в Вогезах, Юра и Альпах. Насколько тяжело укла¬
дывать горизонтально дубовые бревна, которые требу¬
ют длительной и сложной обработки, настолько же лег¬
ко укладывать одно на другое стволы сосен, прямые
от природы и простые в обработке. В Средние века вос¬
точные и центральные провинции были богаты гус¬
тыми и многочисленными лесами; в верховьях Луары
и Арденнах, частично в бывшем Лионне горы, ныне
пустынные, четыре века назад были покрыты столет¬
ними лесами, которые охранялись феодальными зако¬
нами. Поэтому до сих пор в этих областях можно не¬
редко встретить старинные деревянные дома, свиде¬
тельствующие о том, что некогда древесина была здесь
в изобилии. В небольшом городке Анноне сохранились
или, по крайней мере, еще несколько лет назад сущест¬
вовали (ибо старые дома исчезают стремительно, по¬
добно опадающим сухим листьям) полностью деревян¬
ные постройки XIV-XV вв., уцелевшие во время пожа¬
ров XVI века, конструкция которых заслуживает изу¬
чения. На рис. 22 мы приводим пример одного из них,
датируемого, по нашему мнению, XIV веком.
На нижнем этаже, сделанном из крупных ка¬
менных блоков, покоится массив брусьев из сосны, тре¬
тий ряд которых образует пол и выступает на фасаде,
так, чтобы нести на консолях выдающуюся вперед
плоскость второго этажа, на боковом фасаде он состоит
из трех горизонтальных балок, одна над другой,
образующих единое целое, на которых держатся выше¬
лежащие части. Два угловых столба удерживают края
трех обвязок. По бокам обычные деревянные панели,
скрепленные при помощи известняка и известкового
раствора, образуют промежуточные стены. На этой
первой деревянной панели второй пол держит на себе
третий этаж, также из деревянных панелей, над кото¬
рым высится сильно выступающая крыша, устройство
которой в полной мере объяснено на нашем рисунке.
Выступ крыши по отношению к гладкой стене нижнего
этажа составляет примерно 3,5 м; таким образом, фасад
был в полной мере защищен от дождя и снега; таким
образом, эти дома были наилучшим образом приспо¬
соблены к особенностям климата в этих провинциях,
жаркого летом, сурового зимой. Совершен¬
но очевидно, что подобные деревянные
конструкции ничем не напоминают построй¬
ки к северу от Луары. Там бытовали свои тра¬
диции и иные потребности. Жители в Лион¬
не меньше нуждались в дневном свете и боль¬
ше - в защите от непогоды. В Анноне, напри-
Рис. 22. Дом в Анноне
мер, стремились не только защитить фасады от шкваль¬
ного ветра со снегом, но и сделать гористые улицы
более удобными для передвижения пешеходов зимой.
Несмотря на мнение некоторых критиков,
в Средние века горожане еще не были под¬
вержены тому всеобщему эгоизму, который
столь распространен в наше время; когда
кто-либо строил дом, он помнил также
о своем гражданском долге, а потому старал¬
ся не только для самого себя, но и для города
в целом. Сейчас, чтобы соблюдать общие интересы, бы¬
ли созданы специальные уложения о системе дорож¬
ных путей. Тогда подобные уложения были неполными
и предусматривали меньшее число случаев, однако
каждый гражданин думал значительно больше об об¬
щем благе и стремился внести посильную лепту. Соче¬
тание заботы об общественных и личных интересах,
свойственное всем жителям одного города, приносило
гораздо больше пользы, чем самое полное и хорошо со¬
ставленное уложение. С точки зрения искусства ре¬
зультат по-своему интересен. Здесь дело обстоит при¬
мерно так лее, как с благотворительностью частной и
общественной. Если последняя может быть более ре¬
гулярной и, возможно, более эффективной, то первая
всегда более чуткая и толковая. Впрочем, мы не соби¬
раемся углубляться в эту грустную для современной
цивилизации тему, которая, похоже, должна ежедневно
питаться похвалами, чтобы не стать предметом досад¬
ных сравнений. Вернемся к архитектуре домострои¬
тельства.
Дома, построенные при помощи срубов, имеют
лучшие характеристики. Если мы перенесемся ближе
к Альпам, в Нантюа (Эн), то можем еще увидеть не¬
сколько домов, построенных примерно в одно время
с домами в Анноне, которые мы описывали выше, одна¬
ко по своей конструкции эти постройки ближе к швей¬
царским домикам, именуемым шале. Здесь мы мо¬
жем проследить влияние довольно древних традиций
(рис. 23). То, как деревянные панели второго этажа
уложены на каменную кладку, а также двойные венцы
под крышей напоминают примитивные конструкции
некоторых племен, которые строили несущую конст¬
рукцию только из срубов, в то время как рисунок балок
выступающего фасада и некоторые части деревянных
панелей выполнены в технике комбинированных дере¬
вянных конструкций, столь распространенных на севе¬
ре Франции. Следует поторопиться с полным исследо¬
ванием еще сохранившихся развалин этих старинных
домов, построенных на древней земле галлов, тем более
что такой труд мог бы внести значительную лепту в
представление о том, какие народы некогда населяли
данную территорию. Религиозная архитектура и замки
зачастую строились на нашей земле под влиянием
иностранных тенденций, в то время как жилые по¬
стройки сохраняют до самых поздних времен перво¬
начальные традиции местного населения. Например,
в Англии все деревянные здания XIV-XV вв., во мно¬
жестве сохранившиеся до сих пор, имеют сходные чер¬
ты с морским плотницким искусством. То, как соедине¬
ны между собой деревянные детали, часто встречаю-
Стена Аврелиана и ворота Святого Себастьяна в Риме. Фото Баталиной С.С.
Городская стена в Помпеях. Фото Баталиной С.С.
Башни замка Каркассон после реставрации Э. Виолле-ле-Дюка
щиеся кривые линии, все это наводит на мысли о строи¬
тельстве кораблей; тогда как в ту же эпоху на севере
Франции мы видим, что используется способ, при ко¬
тором деревянная конструкция состоит исключитель¬
но из вертикальных и поперечных балок с несколькими
разгрузочными связями в виде креста святого Андрея;
в восточных областях придерживались древних тради¬
ций, принадлежавших народам, населявшим все прост¬
ранство между Верхней Луарой, Соной, Альпами
и Юра; на западе и на юге плотницкие конструкции ис¬
пользовались очень мало, как правило для настила по¬
лов и стропил, в то время как фасадные, боковые
и внутренние стены строились из камня.
Мы склонны предполагать, что дома во мно¬
гих французских провинциях, построенные в Средние
века, практически не отличались от тех построек, кото¬
рые были распространены среди местного населения
еще в доримскую эпоху; римские традиции повлияли
на домостроительство лишь в некоторых областях:
в Провансе, небольшой части Лионна, Лангедоке, Сен-
тонже, Ангумуа, Перигоре и отчасти в Бургундии.
В других же провинциях сохранялись традиции, вос¬
ходившие еще к ранней античности, и в XIV веке по¬
всюду, за исключением разве что Прованса и Ланге¬
дока, жилые постройки свидетельствовали о неже¬
лании более следовать римским образцам. Похоже, что
именно в эту эпоху древняя галльская нация возроди¬
лась и проявила себя, используя в строительстве домов
присущие ей принципы строительного искусства, кото¬
рые до поры до времени существовали в скрытом сос¬
тоянии. Светские феодалы не только не подавили это
движение, но и напротив, помогли ему развиться, де¬
монстрируя приверженность к данным формам искус¬
ства, а также испытывая тайное неприятие к монас¬
тырским учреждениям, которые, как уже говорилось
выше, сохранили галло-римские традиции в чистом ви¬
де. В период Средневековья возникали и причудливо
переплетались многие элементы, которые зачастую
оказывались противоположными по отношению друг
к другу; и не делая длинных отступлений, очень трудно
рассказать о тех результатах, порой весьма необычных
на первый взгляд, к которым приводил неустанный
труд местного населения. Именно городские и сельс¬
кие жилища не менее работ по политической истории
страны могут рассказать, например, о национальном
движении, возникшем еще при Людовике Святом
и ставшем особенно активным в X1V-XV вв., несмотря
на иноземные нашествия, войны и всевозможные
невзгоды. Складывается впечатление, что жители го¬
родов в своем искусстве стремились уйти как можно
дальше от тех традиций, хранителями которых высту¬
пали монастыри; они возвращались к деревянному
строительству и создавали смелые конструкции, кото¬
рые были возможны только в плотницком искусстве;
они делали все более открытыми фасады своих домов,
так что начинало казаться, что вся улица состоит из
ажурных стен, благодаря которым жизнь становилась
поистине общей. Такое тесное соседство порождало
самую полную солидарность жителей между собой;
они могли общаться, практически не выходя на улицу.
В XIV веке жители некоторых улиц устраивали на¬
стоящие тайные совещания, всего лишь распахнув
пошире окна. Подобная политическая необходимость
и сплоченность жителей, обусловленная состоянием
беспрестанной борьбы буржуазии против светских
и церковных властей, с легкостью объясняет располо¬
жение домов, которое в наше время кажется весьма
странным, когда, несмотря на то что фасады домов ос¬
тавались открытыми, улицы между ними были крайне
узкими, почти непригодными для передвижения,
причем крыши домов почти соприкасались друг с дру¬
гом, нависая над проходом, что позволяло в любой мо¬
мент остановить тех, кто решился следовать данным
путем. Городам были важны концентрация, объедине¬
ние ресурсов, полное взаимопонимание в нужный мо
мент; именно поэтому дома старались построить как
можно ближе друг к другу и обеспечить жителям воз¬
можность немедленного сообщения между собой. Де¬
ревянные фасады в большей степени, чем каменные,
подходили для такого скученного расположения и сис¬
темы сквозных проходов; к тому же они занимали
меньшую площадь, что также было весьма ценно. Так
что не приходится удивляться, что среди жителей горо¬
дов, получивших в XIV веке определенные привилегии
и независимость, развивавших промышленность и ста¬
новившихся все более зажиточными, именно деревян¬
ные постройки приобрели наибольшую популярность.
В южных городах, где традиции римского городского
управления никогда полностью не исчезали, а потому
не было необходимости давать столь же резкий отпор
феодальным властям, в том числе церковным, гнет ко¬
торых был даже тяжелее, чем давление светских
феодалов, предпочитали строить каменные дома, ос¬
тавлять улицы более широкими, а фасады
делали не такими открытыми, как на севере,
где эта открытость облегчала контакты горо¬
жан между собой.
Как мы уже говорили, церковные
власти доминировали над городами Север¬
ной Франции в большей степени, чем ка-
Рис. 23. Дом в Нантюа
кие-либо другие. В главе «Собор» мы расскажем, как в
конце XII века обеспокоенные возрастающим влия¬
нием монастырей, которые, с одной стороны, пользо¬
вались большей популярностью, чем епископальные
приходы, а с другой, стремились приобрести большие
полномочия, чем светские феодалы, еписко¬
пы договорились со многими крупными го¬
родами к северу от Луары о строительстве
соборов, становившихся главной городской
достопримечательностью и служивших для
того, чтобы горожане могли свободно соби¬
раться и обсуждать общественные дела,
проводить судебные процессы; а также о том, каким
образом епископы надеялись при этом разрушить
колоссальную власть, которой пользовались аббатства,
и уменьшить влияние светских сеньоров; как эта по¬
пытка, вначале получившая поддержку городов, а за¬
тем потерпевшая неудачу из-за протестов четырех
баронов, отправившихся в 1246 году к королю Людови¬
ку IX, и учреждения королевских бальи; как буржуазия
предпочла заключить союз с монархией, в которой
отныне видела силу, способную ее защитить, внезапно
прекратила участие в финансировании этих огромных
базилик, которые раньше казались гарантией будущих
свобод, и именно в городах начала борьбу против фео¬
дальной власти епископов и капитулов. В результате
этой борьбы, которую поддерживали светские сеньоры
и снисходительно терпела королевская власть, полагая
ее одним из способов укрепить собственное влияние,
среди городского населения постоянно поддержива¬
лось некое брожение и родилось осознание собствен¬
ной силы, основанной на сплоченности. И это одна из
причин появления столь тесной застройки, где все дома
были построены примерно по одному и тому же плану,
которого придерживались вплоть до конца XV века.
Архитектура Средневековья является отраже¬
нием средневековых нравов. Римляне проводили боль¬
шую часть своего времени в общественных зданиях,
базиликах, прогуливаясь под портиками, посещая
термы и игры, театры, цирки, амфитеатры и т.д. В наши
дни крупные города также изобилуют разного рода об¬
щественными зданиями, однако если взглянуть на план
древнего Рима, где подобные здания занимают почти
всю территорию города, то невольно задаешь себе воп¬
рос, где же обитали жители столь населенного города;
все дело в том, что римляне (в данном случае мы не го¬
ворим о владельцах роскошных дворцов, занимавших
значительные площади) обычно бывали дома только
для того, чтобы поесть и поспать. В Средние века все
было совершенно иначе и, в частности, в городах на
севере Франции жизнь каждой семьи протекала внутри
ее дома; у граждан было не так много поводов собрать¬
ся вместе и даже если бы города располагали достаточ¬
ными средствами, чтобы выстроить множество общест¬
венных зданий, это противоречило бы самому прин¬
ципу феодального правления. Церковь была единст¬
венным зданием, где граждане могли бы собраться;
именно поэтому крупные города поспешили на помощь
епископам, предложившим построить городские собо¬
ры. Но когда этот порыв был вдруг приостановлен, по¬
скольку буржуазия обрела новую опору и серьезные га¬
рантии в лице королевской власти, то с новым рвением
началось строительство жилых домов, и древесина чу¬
десным образом заимствовалась на удовлетворение
этой вновь возникшей потребности, тем более, что оче¬
видными плюсами были скорость строительства, эко¬
номия и, самое главное, небольшая площадь, исполь¬
зуемая в полной мере.
Однако в других провинциях архитектура
продолжала свое развитие, улучшая дома, делая их бо¬
лее светлыми и удобными, но при этом сохраняя римс¬
кие традиции строительства. Изменялась разве что
форма. В Бургундии, Лионне, Лимузене, Перигоре,
Оверни, Лангедоке мы видим, что дома XIV-XV вв. от¬
личаются от тех, что были построены в XII-XIII вв.,
только лишь стилем. Ни конструкция, ни внутреннее
расположение жилища не претерпели значительных
изменений. В еще более южных областях, которые
в XIV веке еще не были территорией Франции, дома,
построенные в этот период, в полной мере сохраняли
черты римской архитектуры. Подобные примеры мы
можем увидеть, скажем, в Перпиньяне; один из таких
домов, который позднее был отведен под дворец право¬
судия, представляет нам фасад практически полностью
в античном стиле, за исключением некоторых деталей,
свойственных арагонской архитектуре данного перио¬
да (см. рис. 24). В восточных провинциях римские тра¬
диции в домостроительстве также сохраняются доста¬
точно долго, вплоть до XV века. Некоторые дома в Три¬
ре, Кельне, Майнсе, построенные в начале XIII века,
могли бы в Иль-де-Франс или Шампани показаться
зданиями романского стиля. В них мы иногда даже на¬
ходим особое внутреннее обустройство, свойственное
французским домам только в XII или начале XIII в.:
например каминные трубы, сделанные в виде выступов
на фасадной стене начиная с высоты второго этажа.
На рис. 25 мы приводим изображение фасада одного
из этих домов в Трире, датируемых началом XIV века,
где мы видим, как камин расположен посередине тор¬
цевой стены, выходившей на улицу.
Камин располагался так, как показано на плане
А, а труба, верхняя часть которой изображена на ри¬
сунке В, опиралась на три консоли в виде капителей
и на две маленькие арки между окнами второго этажа.
Вероятно, было приятно греться у камина и любоваться
видом в окне. Такое расположение позволяло работать
при естественном освещении и в то же время наслаж¬
даться теплом очага, причем блики от огня не мешали
работе. Следовательно, комфорт был обеспечен, и если
для современных людей он не кажется достаточно удоб¬
ным, это вовсе не значит, что наши удобства обустрое¬
ны значительно разумнее. Каким бы примитивным ни
казался нам этот уровень комфорта, по крайней мере
архитектура была полностью подчинена его созданию,
в то время как наше современное искусство (то, которое
представляют как принадлежащее нам) находится в со¬
вершенном разладе с повседневными привычками.
Рис. 24. Дом в Перпиньяне
Вернемся к французским городским домам
XIV-XV вв. В этот период основным строительным ма¬
териалом становится дерево, дома выходят на улицу вы¬
сокими фронтонами, а участки, предназначенные для
строительства, занимают больше места в глубину, чем
в ширину, поскольку, как всегда в городах, фасадная
сторона всегда ценилась больше, чем остальные. Впро¬
чем, если участок находился с краю, как это иногда слу¬
чалось, то фронтоны устанавливались на срединную
стенку, а деревянная поверхность фасада завершалась
водостоком. На рис. 26 - дом в Бове, обустроенный имен¬
но по этому принципу. На нижнем этаже сделан портик,
за которым находились торговые лавки, подобно тем,
какие мы видели в Реймсе. На втором этаже располо¬
жены две комнаты, куда можно было подняться по вин¬
товой лестнице, расположенной в глубине
прохода А. Под крышей находилась большая
комната с двумя мансардными окнами, одно
из которых выходило на улицу, а другое - на
маленький двор. Этот дом датируется началом
XV века. Подобные постройки, только без
портика, можно встретить также в Орлеане.
Рис. 25. Дом в Трире
После окончания Столетней войны, в XV веке,
когда англичане были вынуждены покинуть север и за¬
пад Франции, в период правления Людовика XI наме¬
тилась явная тенденция к процветанию городского на¬
селения. Стали строить много частных до¬
мов в Париже, Реймсе, Орлеане, Бове, Руа¬
не, во всех городах Нормандии, Пикардии
и Иль-де-Франс. Вследствие этого террито¬
рии, отводимые под застройку, стали боль¬
ше, по-прежнему оставалось свободным
передвижение на уровне нижнего этажа,
откуда исчезли портики, опорные столбы и колонны
которых становились препятствиями, фасады делали
в виде выступов на уровне пола второго этажа. Эти
Рис. 26. Дом в Бове
фасады превращались таким образом в широкие высту¬
пающие лоджии, выступ которых по отношению к
гладкой стене нижнего этажа мог равняться двум мет¬
рам. Витрины лавок при этом оказывались полностью
под навесом. Подобные конструкции чаще всего ис¬
пользовались на улицах, примыкавших к рынку, кото¬
рые практически всегда были окружены портиками.
В Реймсе мы видели дом, деревянный фасад
которого великолепно сохранился снизу доверху,
он опирается на пять крепких подкосов и его выступ
равняется 1,65 м над улицей (см. рис. 26 bis). С одной
стороны каменная промежуточная стена А несет ками¬
ны, а ее узкий торец становится опорой для двух подко¬
сов. С другой стороны смежная стена состоит только
из деревянных панелей. Деревянные статуи, которые
украшали угловую стойку со стороны торца каменной
стены, не сохранились; но два крайних наружных под¬
коса сохранили свои скульптурные украшения: одна
из статуй представляет Самсона, убивающего льва,
Рис. 26 bis. Дом в Реймсе
Рис. 27. Дом в Руане
а другая - Святого Михаила, повергающего демона.
Этот деревянный фасад, сделанный в виде выступаю¬
щей лоджии с боковым окном, выполнен с высоким
уровнем мастерства; и, вероятно, все стыки расположе¬
ны идеальным образом, поскольку вся деревянная
конструкция не подверглась ни малейшей
деформации, хотя нигде мы не видим креста
святого Андрея. Промежутки между балка¬
ми оштукатурены под камень и обмазаны.
Приведем также в пример дом в
Руане (рис. 27) с деревянным фасадом в че¬
тыре этажа, который был построен немного
раньше, чем тот, который мы только что упоминали,
а именно в первой половине XV века, и находился
на углу двух улиц. Деревянные панели каждого этажа
немного выступают одна над другой (как показано на
схеме А), в результате площадь четвертого этажа не¬
много больше, чем та, что занимает нижний этаж. Кар¬
низ у основания щипца крыши представляет собой ряд
машикулей.
В XV в. окон в таких деревянных домах стано¬
вится больше, а их размер уменьшается; это было обу¬
словлено особенностями конструкции, когда деревян¬
ные панели становились все более высокими. В самом
деле, подобные конструкции уже по самой своей при¬
роде как бы предрасполагают к игре с ними. Большие
оконные рамы были больше подвержены деформациям
или искривлениям из-за изменений, которые обычно
происходят с деревянными деталями. Приходилось без
конца их снимать и подправлять, в то время как рамы
меньшего размера менее подвержены влиянию темпе¬
ратуры и легче приспосабливаются к осадке всей дере¬
вянной конструкции. Кстати заметим, что подоконные
стенки этих окон обязательно снабжены крестом свято¬
го Андрея, что препятствует отклонению столбов окон¬
ных рам, и при этом вес деревянных панелей рас¬
пределен на угловые опоры при помощи разгрузочных
конструкций каждого этажа. Однако жители северных
городов Франции все больше стремились к тому, чтобы
сделать открытыми деревянные фасады домов. В конце
XV в. они образовывали настоящие фонарики, как это
показано на рис. 28, который представляет также один
из домов в Руане. Крест святого Андрея препятствует
движению деревянных панелей, которые, впрочем, сде¬
ланы по всем правилам столярного искусства. Тем бо¬
лее, что именно в этот период внешний облик дома
теряет черты только деревянной конструкции, но ста¬
новится похожим на некий предмет обстановки, вроде
огромного сундука.
На рис. 28 каменные консоли под окнами еще
заметны; но вскоре они исчезают под деревянной резь¬
бой, и весь фасад дома превращается в сочетание раз¬
личных деревянных деталей. Именно по этому принци¬
пу были построены большинство домов в конце XV ве¬
ка и начале XVI в.
На рис. 29 мы видим часть жилого
дома при аббатстве Сент-Аман в Руане,
здесь над каменным нижним этажом возвы¬
шаются два верхних этажа целиком дере¬
вянного фасада, богато украшенного скульп¬
турной резьбой. Когда много позднее, в эпо¬
ху Ренессанса, снова вернулись к построй¬
кам из камня, то эта привычка еще долго сохранялась
и еще по-прежнему продолжали строить деревянные
дома, но с такими элементами, как, например, пиляст¬
ры или поясные карнизы, которые были совершенно
Рис. 28. Дом в Руане
не характерны для традиционного деревянного строи¬
тельства. В Руане на улице Грос-Орлож до сих пор со¬
хранилось два дома, украшенных подобными велико¬
лепными деталями. На рис. 30 мы приводим изображе¬
ние одного из них.
В XVI веке было построено еще множество
подобных очаровательных домов, ставших последними
отблесками искусства Средневековья. После всех
бедствий конца столетия стиль жилых домов несколько
упростился, однако план внутреннего обустройства
остался прежним, и большинство зданий, построенных
при Генрихе IV и Людовике XIII, в точности воспроиз¬
водят планы домов более раннего периода. И только
в период правления Людовика XIV дома (в данном
случае мы не говорим о частных особняках) теряют
внешние отличительные черты. Теперь это были глад¬
кие стены или скрепленные между собой и залитые из¬
вестковым раствором деревянные панели с квадрат-
Рис. 29. Дом при аббатстве Сент-Аман в Руане
Рис. 30. Дом в Руане на ул. Грос-Орлож
ными окнами, где ничего более не привлекало глаз;
кроме того, произошли значительные изменения
во внутреннем плане здания.
Зал, который мы обычно встречали в домах
вплоть до XVII века, теперь заменили комнаты.
Внутреннее пространство было разделено на
части; каждый хотел находиться в собст¬
венном помещении, и привычка к жизни
сообща исчезла. Мы можем понять привя¬
занность семьи к своему дому, когда общий
зал, зачастую служивший одновременно
спальней хозяев, становился свидетелем
смены многих поколений, домашних праздников,
встреч с друзьями, и каждый буржуа стремился сделать
свой дом приятнее и красивее, однако нам совершенно
непонятно, зачем нужны роскошные украшения на фа¬
садах обычных домов, в которых жители появляются
лишь мимолетно. Более естественным кажется оставить
внешний вид этих домов таким же непримечательным,
как и их предназначение. С точки зрения искусства
разве в этом заключается прогресс?
Анализируя примеры городских домов, приве¬
денные в этой главе, мы пришли к некоторым довольно
интересным выводам. Прежде всего поражает индиви¬
дуальный характер каждого из них; именно поэтому
мы присоединяемся к мнению, что моральный дух
народа, его жизненная сила находятся в прямой
зависимости от большей или меньшей степени ответст¬
венности, возложенной на каждого. Истинная цивили¬
зация отличается от государства, управляемого только
законом, ее активность и плодовитость могут проявить¬
ся в полной мере только в том случае, когда каждый
гражданин сохраняет полноту своей индивидуальности.
Теократические или деспотические восточные циви¬
лизации могут блеснуть в определенный миг, но после
вынуждены угасать, не имея более возможности вновь
подняться. В них действительно не существует гражда¬
нина: есть суверен, теократы или аристократы, и, нако¬
нец, некая масса людей, о которых известно лишь
то, что они создали великолепные памятники в Египте,
Индии или Малой Азии. В подобных условиях нет
места частному дому; здесь не существует промежу¬
точной стадии между дворцом и глинобитной хижиной,
да и сами эти хижины похожи друг на друга как
формой, так и размерами. Только северным расам,
которые мигрировали в Европу, везя за собой свои
семьи в огромных кибитках, становившихся настоя¬
щими домами на колесах и превратившихся в жилье
на земле, как только для него была завоевана тер¬
ритория, только им, и первыми среди них были древние
греки, было дано построить собственные жилища,
ставшие отражением вкусов и привычек каждого, и ес¬
ли в них происходили изменения, то менялись и дома.
И хотя феодализм был привнесен во Францию завое¬
вателями и был чужд галло-романскому населению, тем
не менее не стремился к уничтожению инди¬
видуальности и личной ответственности;
напротив, он поощрял развитие этого естест¬
венного чувства, порождал беспрестанную
борьбу с государством, становился источ¬
ником избавления от угнетения при помощи
самих феодальных механизмов: поскольку
всякий индивидуум, угнетаемый сеньором, имел
возможность обратиться за помощью к сюзерену, и лю¬
бая городская коммуна могла принять сторону то епис¬
копов, то светских сеньоров или же отказаться
от покровительства тех и других и обратиться напря¬
мую к сюзерену, тем самым сделав вызов любому про¬
явлению тирании. Конечно, мы не станем утверждать,
что жизнь в таком государстве была правильной и уп¬
равляемой, однако она не становилась препятствием
для интеллектуального развития индивидуума. Именно
поэтому индивидуум играл значительную роль в сред¬
невековом городе, и его жилище сохраняло личностные
особенности.
Абсолютная власть Людовика XIV почти пол¬
ностью уничтожила это чувство, которое еще активно
проявлялось в конце XVI века, поэтому городской дом
XVII века уже утрачивает всякие индивидуальные
черты. Жилище становится семейным магазином. Воз¬
веденные и обустроенные по единому образцу, эти до¬
ма поглощают своих жителей, которые, едва пересту¬
пив порог, теряют всякую индивидуальность и, можно
сказать, узнают друг друга только по названиям улиц
и номерам зданий. Именно поэтому в Англии, где
чувство личной ответственности и индивидуальных
отличий сохранилось значительно лучше, чем в нашей
стране, жители больших городов, если и владеют дома¬
ми, имеющими схожий внешний облик, то стараются
селиться в них семьями и очень неохотно живут в до¬
мах, населенных разношерстными обитателями. Этот
факт, на наш взгляд, имеет крайне важное значение
с моральной точки зрения, и мы с величайшим удов¬
летворением видим, как в наши дни оживает чувство
индивидуальности семьи и личности и разрушается
система, укоренившаяся во Франции в период правле¬
ния Людовика XIV.
Каждый желает иметь собственный дом. И по¬
ка огромное большинство жителей крупных городов не
имеет возможности удовлетворить свое желание, одна¬
ко нам следует попробовать преодолеть ужасающие ус¬
ловия жизни в общих домах и приступить к строи¬
тельству множества небольших домиков, наподобие
тех, которыми наполнены наши пригороды, где даже
семьи с небольшим доходом могут жить практически
весь год. Нынешнее французское правительство стя¬
жало бы славную память, если бы ему удалось принять
меры для распространения этой здоровой тенденции:
поскольку, по нашему мнению, государство лишь тогда
может считаться в полной мере цивилизованным, когда
каждый его гражданин обладает своим собственным
жильем, где он живет с семьей, воспитывает детей и где
останутся воспоминания о его добрых поступках и по¬
мощи, которую он, возможно, оказал своим соседям.
Стены говорят сами за себя, и тот, кто совершил по¬
стыдный поступок в жилище, которое он арендует
на время и через полгода покинет, вероятно, не решил¬
ся бы совершить нечто подобное в доме, который ему
принадлежит и где растут его дети.
Теперь пришла пора поговорить о частных
особняках, то есть о принадлежавших сеньорам или
богатым гражданам городских жилищах, которые
занимали обычно просторную территорию и включали
в себя дворы, а иногда и сады, но не обладали, подобно
дворцам, никакими защитными сооружениями, башня¬
ми или зубчатыми стенами. Как мы уже говорили в на¬
чале этой главы, жилые помещения в таких домах
не располагались вдали от улицы, куда обычно выхо¬
дили подсобные помещения, места общего пользова¬
ния или просто глухая стена с привратницкой. На¬
сколько для буржуа и торговцев было важно участво¬
вать в повседневной жизни улицы (а для многих из них
это просто было необходимостью), настолько же благо¬
родные сеньоры и разбогатевшие негоцианты стреми¬
лись уединиться в своих домах, вести в городе феодаль¬
ный образ жизни, жить изолированно, избегая обыч¬
ных контактов с внешним миром. Внешний облик
особняка, или, если хотите, благородного дома, рази¬
тельно отличался от того, как выглядели дома буржуа.
Эти жилища претерпели еще большие изменения, чем
обычные городские дома. Они занимали большую пло¬
щадь, их владельцы располагали достаточными средст¬
вами, а потому имели возможность изменять свое жи¬
лье в соответствии с модой дня; во всей Франции уже
не найти следов зданий, построенных до начала XV ве¬
ка, в крайнем случае сохранившиеся фрагменты имеют
весьма незначительную ценность.
К наиболее ранним постройкам этого типа
можно отнести особняк, до сих пор сохранившийся
в Провене; он принадлежал некоему богатому канонику
Сен-Кирьяка. Он состоит (рис. 31) «...из двух отдельных
корпусов, объединенных сводчатым переходом.
В левой части на втором этаже находился
большой зал для приемов; туда можно было попасть
из двора по наружной деревянной лестнице. Фасад
здания выходил на церковь, в нем было сделано три
сдвоенных окна, через которые в помещение проникал
свет; сама комната отапливалась большим камином
из камня и была перекрыта деревянным перекрытием
из арок и панелей. В правой части находилась кухня
и две жилые комнаты, расположенные между двором
и садом».
Рис. 31. План дома в Провене
В некоторых южных городах, некогда процве¬
тавших, а сегодня практически забытых, до сих пор со¬
хранились постройки XIII-XIV вв., которые представ¬
ляют собой нечто среднее между особняком и обычным
домом. Богатые негоцианты из этих городов на берегах
Гаронны, Авейрона, Тарна и Л о, где довольно хорошо
сохранились галло-римские традиции, даже когда
строили для себя частные особняки, предпочитали
сохранить торговые помещения, выходившие на улицу,
для того, чтобы либо торговать самим, либо сдавать их
в наем. Подобные смешанные постройки нередко
встречались в Тулузе, Альби, Сен-Антонен, Корде,
Гайяке, Вильнев-д’Ажен.
На рис. 32 мы приводим план одного из таких
особняков в Корде, расположенного напротив бульвара
де ла Брид.
Справа и слева от входа А расположены
склады или лавки, выходившие на улицу. В - главный
двор, С - небольшой хозяйственный двор, куда можно
было попасть по проходу D. Открытое помещение Е,
возможно, служило конюшней. F - кладовая. Широкая
винтовая лестница G ведет в большой зал на нижнем
этаже Н, который был расположен на семь ступеней
выше над уровнем двора. Проход I ведет в сад К, рас¬
положенный за старой крепостной стеной,
возле которой стоит особняк. Более гюздние
здания были построены отчасти на террито¬
рии сада по линии ab. Лавки LL не имели
выхода во двор и, вероятно, те, кто их зани¬
мал, жили в другом месте, впрочем, возмож¬
но, торговлю здесь вел сам хозяин особняка.
Рис. 32. План особняка в Корде
Большая лестница G ведет на второй этаж, где располо¬
жен точно такой же зал, как и на нижнем этаже Н, она
также соединена деревянным переходом с жилым по¬
мещением напротив, площадь которого разделена толь¬
ко перегородками. Выше расположен еще один этаж,
доступ туда обеспечивает большая лестница и еще один
переход. Конюшня и кладовая представляют собой од¬
ноэтажные здания. Небольшая терраса N с крыльцом
выходит во двор напротив зала Н. Эти постройки дати¬
руются началом XIV века и имеют классические черты
средневекового особняка, несмотря на то, что здесь есть
лавки, выходящие на улицу, а жилые помещения рас¬
положены только на втором и третьем этаже здания.
Информация, которой мы располагаем об
особняках XIII-XIV вв. в городах на севере Франции,
недостаточна для того, чтобы мы могли при¬
вести здесь план подобного жилища. Мы
только можем констатировать, что их терри¬
тория включала дворы с портиками по од¬
ной или двум сторонам, жилой корпус, рас¬
положенный в отдалении и выходящий ок¬
нами в сад, и общественную зону, примы¬
кавшую к улице. Наиболее раннее здание этого типа,
сохранившееся до сих пор, - это особняк, принад¬
лежавший Жаку Керу в Бурже. Свое великолепное
жилище Жак Кер выстроил на земельном участке, рас¬
положенном внутри стен, ранее служивших оградой
города. Мы приводим план нижнего этажа здания
на рис. 33.
Башни S, R, Q раньше были частью городской
крепостной стены и так же были использованы. Башня
S была увенчана роскошным павильоном с зубчатым
верхом, в нее вела лестница, так же, как и в башню Q.
Рис. 33. План нижнего этажа особняка Жака Кера в Бурже
Поскольку фасадная стена опиралась на фундамент
бывшей крепостной стены, образующей тупой угол, по¬
стройка получилась неправильной формы, что повлия¬
ло и на форму двора. Впрочем, в те времена мало дума¬
ли о симметрии и старались возможно полно использо¬
вать имеющийся участок. С улицы можно было по¬
пасть в особняк через вход А, который состоял из во¬
рот с калиткой В в стороне; лестница F вела в капеллу,
расположенную над входом. В эту же капеллу было
легко попасть снаружи, не заходя внутрь. Через ворота
А, куда въезжали кареты или всадники, или через ка¬
литку В можно было попасть в большой двор С, в зак¬
рытые портики D и Е. Портик Е выходил во двор G, где
располагался общий колодец G\ Н - центральная лест¬
ница, которая вела на нижний этаж в большую столо¬
вую I и служебную галерею J, соединенную с кухнями,
расположенными в К и К’. В кухне К’ находилась печь
с камином и печь для приготовления пищи. С улицы
можно было попасть прямо на кухню, пройдя через
коридор L и небольшой хозяйственный двор L’, соеди¬
ненный с большим двором переходом L. Большая сто¬
ловая, отапливаемая огромным камином с, располага¬
ла небольшим возвышением Г, предназначенным для
выступления музыкантов. Чтобы не проходить через
весь зал, туда можно было попасть по лестнице f. В за¬
ле I был сделан люк i, ведущий в погреб. Возможно,
он был предназначен для того, чтобы слуги могли по¬
давать к обеду прохладное вино прямо из погреба;
по другой версии, он был нужен, чтобы в случае пожара
опустить туда все столовое серебро: трудно решить, ка¬
кая из этих версий более правильная. Большой камин
шириной шесть метров был богато украшен; на его кол¬
паке было изображение укрепленного города, а по бо¬
кам стояли статуи обнаженных Адама и Евы, между ко¬
торыми высилось древо познания. М - буфетная, отку¬
да через башню m передавали блюда, которые расстав¬
ляли в зале. Небольшая лесенка справа вела на нижний
этаж башни S, который служил подсобным помеще¬
нием. Рядом с небольшой кухней К, под печкой, распо¬
лагалась моечная, сводчатое помещение, выложенное
плиткой, откуда водосток вел к заброшенному колод¬
цу. Отхожее место для слуг было неподалеку от моеч¬
ной под лестницей. Лестница п вела из кухни на антре¬
сольный этаж башни S, а винтовая лестница t выходила
на третий этаж. Во дворе L’ находился большой коло¬
дец с водостоком, который позволял наполнять резер¬
вуары, расположенные на кухне К. Блюда с кухни при¬
носили в буфетную через проход J, вход в который
располагался под большой лестницей Н. Если пройти
по лестнице О, то оказываешься в коридоре, который
соединял большой двор непосредственно с площадью
Берри Р. ТТ - две большие комнаты, предназначение
которых неизвестно, но судя по их расположению, они,
вероятно, служили спальнями, а их гардеробная распо¬
лагалась в квадратной башне R. Весь этот угол,
включая башню Q, составлял полноценное независи¬
мое жилое помещение [буквально - апартамент - спе¬
циальный термин, который обозначает группу связан¬
ных по назначению помещений: спальню, гардеробную,
туалетную, прихожую и/или кабинет, - образующую
независимую ячейку планировки французского жи¬
лого дома. — Прим. науч. ред.], поскольку из большой
комнаты Т по лестнице g можно было спуститься
в дворик G или наоборот - подняться на верхние
этажи. Привратницкая обозначена V. Что касается га¬
лереи D, то здесь собирались бедняки, которым раз¬
давали остатки пищи со стола Жака Кера. Эти люди
не имели доступа в сам особняк и дожидались под
навесом, пока им принесут с кухни то, что им было
предназначено. Лестницы X, Н, О, g были располо¬
жены в задней части и служили для сообщения с верх¬
ними этажами.
Несмотря на неправильную форму плана, надо
отметить, что внутреннее расположение помещений
хорошо продумано. Каждой службе отведено специаль¬
ное место, они легко сообщаются между собой и в то же
время независимы друг от друга. Справа от входа рас¬
положена кухня, которая имела собственный двор,
отдельный вход и большой портик, где нищие ожидали
милостыню. Напротив находилась главная лестница,
по которой можно было попасть в жилые помещения
наверху и в столовую на нижнем этаже. Слева отдель¬
ное жилье с выходом во двор и портиком, что позволя¬
ло входить и выходить по крытому переходу. Не мно¬
гие особняки XVII века могут похвастаться столь
удобным и тщательно продуманным внутренним обу¬
стройством.
На рис. 34 - план второго этажа особняка Жа¬
ка Кера. Главная лестница А ведет в большой зал В, где
было оборудовано что-то вроде подмостков, как это
делалось обычно в замках. Жилые апартаменты обоз¬
начены С; они имели прямой выход в большой зал В
и галерею D или были соединены с ними при помощи
служебных коридоров. Из галереи D можно было по¬
пасть в капеллу Е, сюда же можно было подняться
из нижнего вестибюля по лестнице F. Галерея G соеди¬
няла капеллу с залом J и отдельным апартаментом К,
который располагал собственной лестницей L. Для об¬
служивания главного апартамента С использовались
лестницы М или X. Из салона I можно было выйти
по лестнице N; а в большой зал В вела не только парад¬
ная лестница, но и еще одна лестница О. Как
и на нижнем этаже, на втором все службы
находились в отдельных помещениях, а залы
для приемов были расположены таким обра¬
зом, чтобы не потревожить покой тех, кто от¬
дыхал в жилых комнатах. Подобно тому как
это происходило в замках, задача архитек-
Рис. 34. План второго этажа особняка
Жака Кера в Бурже
тора заключалась в том, чтобы создать такой план, ко¬
торый бы полностью отвечал вкусам и особым потреб¬
ностям хозяина. Очевидно, что все эти многочислен¬
ные, скрытые переходы были совершенно необходимы,
и важно было не сохранить симметрию расположения,
но сделать жилье удобным в соответствии с нуждами
его жителей. Следует заметить, что каждый
апартамент состоял не только из большой
спальни, но и множества чуланов, кабине¬
тов, гардеробных, что также составляло оп¬
ределенный уровень комфорта; повсюду,
в больших и маленьких комнатах, были сде¬
ланы окна для освещения.
Когда Жак Кер решил использовать башни
галло-римских крепостных стен, вероятно, ему даже
нравилось, что его особняк приобрел облик средневеко¬
вого владения, и именно из-за этих башен план пост¬
ройки получил неправильную форму. Впрочем, вы¬
бранное архитектурное решение умело обыгрывает
нехватку симметрии, и нет ничего более живописного
и блистательного, чем великолепный вид внутреннего
двора, со множеством башенок над лестницами, крыша¬
ми, увенчанными трубами каминов, мансардными окна¬
ми, шпилями, свинцовыми коньками крыш, позолочен¬
ных и покрашенных.
На рис. 35 мы представляем вид с птичьего
полета из точки Р’ (см. план нижнего этажа). Мы видим,
что вся конструкция выполнена очень тщательно,
и повсюду скульптурные украшения самого приятного
стиля, относящиеся к каждой из служб, смешение
Рис. 35. Особняк Жака Кера с птичьего полета
символов, эмблем, сердец, перьев и ракушек. Так,
например, над тремя лестничными пролетами, веду¬
щими в часовню, сделаны несколько барельефов.
На первом скульптор изобразил сначала священника,
облаченного в белый стихарь, освящающего воду;
позади него - молодой клирик, служащий мессу;
следом - нищий, опирающийся на костыль, его фигура
как бы подчеркивает, что храм Божий открыт для всех.
Второй барельеф изображает священнослужителей,
занятых подготовкой алтаря. На третьем - женщины,
идущие на богослужение, перед которыми дитя распа¬
хивает дверь. На самом верху есть еще один барельеф,
где изображен Бог-Отец в окружении двух ангелов.
Над лестничной дверью, рядом с кухней, еще одна
скульптурная композиция, на которой изображен ка¬
мин, над ним висит чайник, ребенок поворачивает вер¬
тел, женщина моет блюда, а повар размалывает специи
в ступке.
Среди девизов, выгравированных на некото¬
рых тимпанах или нарисованных на окнах, можно про¬
честь: «Для отважных сердец - ничего невозможного».
И еще вот такая загадочная надпись: «Господь, заставь,
молчать, о. моей, радости.» или поговорки, вроде такой:
«В закрытый рот и муха не влетит». Жак Кер выбрал
для себя следующий герб: на лазурном фоне золотой
пояс с тремя раковинами и тремя сердцами, располо¬
женными по углам щита - два вверху и одно внизу.
Своды часовни целиком покрыты росписями;
в каждом пандативе этого свода - фигура ангела в бе¬
лых одеждах со свитком в руках, которая особенно
выделяется на голубом фоне с золотыми звездами.
Роспись выполнена на хорошем уровне и довольно
прилично сохранилась. Мы знаем, что знаменитый ку¬
пец, преуспевший в XV веке, дорого платил за то, что¬
бы быть окруженным роскошью. Этот человек был од¬
ной из замечательных личностей в истории нашей
страны. Его особняк представляет интерес во многих
аспектах и занимает особое место среди других по¬
добных во Франции. Среди памятников конца XV века
мы рассмотрим один из наиболее очаровательных
особняков, которыми так был богат этот период.
Еще в 1840 году на улице Бурдонне можно
было увидеть особняк, именуемый Де Л а Тремуй; это
был законный надел, построенный в Париже при Карле
VI, принадлежавший непосредственно королю, а затем
епископу. Тот облик, который мы видели, особняк по¬
лучил в 1490 году стараниями Людовика Де Л а Тре¬
муй, родившегося в 1460 г. Это был тот самый Людо¬
вик Де Л а Тремуй, который захватил в плен герцога
Орлеанского в битве при Сент-Обен-дю-Кормье в 1488
году; что не помешало Валуа, ставшему королем Фран¬
ции, доверить ему командование армией миланцев в
1500 году. Он был убит в битве при Павии. На рис. 36
план нижнего этажа этого особняка.
Входные ворота А вместе с калиткой выхо¬
дили на улицу Бурдонне; отсюда можно было попасть
в довольно просторный двор, обрамленный со стороны
входа и с правой стороны изгибающимся портиком.
В глубине возвышался главный жилой корпус. Слева,
Рис. 36. План нижнего этажа особняка Де Ла Тремуй
в части В, под башенкой, опиравшейся на две колонны,
был расположен проход, который вел в сад, раскинув¬
шийся вплоть до улицы Тиршап, где находились воро¬
та и пристройки справа и слева от них для лошадей
и экипажей. Большое крыльцо С вело в парадный зал
D и выходило к главной лестнице Е, через
дверь G можно было попасть в зал F, а если
спуститься на несколько ступенек, то оказы¬
ваешься в сводчатой комнате Н. Спустив¬
шись еще ниже, попадаешь в погреба, прос¬
торные и с хорошим сводчатым потолком.
Еще одна дверь I, к которой вело крыльцо
Рис. 37. Фасад особняка Де JIa Тремуй
и небольшой уступ К, давала возможность попасть пря¬
мо из двора в комнаты М и L. Вторая, служебная, лест¬
ница N вела на верхние этажи и чердак. О - небольшой
двор с колодцем. Кухни и их подсобные помещения
обозначены буквой Р; они были практически пол¬
ностью разрушены или стали частью соседнего владе¬
ния. Благодаря галерее R, которая начиналась у входа
со стороны улицы Тиршап, можно было пройти крытым
переходом из кухни и служебных помещений в главное
здание, пройдя через нижнюю площадку служебной
лестницы, и попасть в столовую D. Приврат-
ницкая располагалась со стороны улицы
Тиршап в точке V. В Y был обустроен кана¬
лизационный сток, по которому дождевые
и использованные воды отводились под эту
улицу. На втором этаже расположение внут¬
ри главного корпуса было таким же, как
и внизу; внутренняя стена Ь, впрочем, отсутствовала,
и комнаты L и М имели широкий переход В, который
вел в молельню и кабинет, расположенный в угловой
башенке. Портик Q на втором этаже образовывал
изогнутую галерею, ведущую из S в Т. Эта галерея,
хорошо освещенная со стороны двора, имела только три
окна со стороны улицы. Только жилой корпус, распо¬
ложенный между двором и садом, имел второй этаж,
на который вели лестницы Е, N. Здание, в котором
располагались кухни и прочие службы, а также портик,
было одноэтажным. На схеме X мы приводим общий
план особняка Де Ла Тремуй с садом и служеб¬
ными постройками.
Этот особняк - одно из наиболее изящных зда¬
ний конца XV века. Башенка слева, парадная лестница,
портики второго этажа практически не изменились
с тех пор. Фасад основного здания, выходивший
во двор, очень сильно пострадал, но, к счастью, все эле¬
менты, украшавшие его, уцелели под слоем современ¬
ной штукатурки. Со стороны сада фасад дома был
простым, без украшений. Одна из особенностей этого
очаровательного здания - великолепный вкус, который
проявил архитектор. Сочетание гладких и орнаменти¬
рованных частей придавало дому особое очарование.
Все это было разрушено в 1840 г. Вместе с комиссией
по историческим памятникам мы в то время крайне
настойчиво выступали за сохранение данного шедевра.
Однако нам удалось добиться лишь того, что некоторые
его фрагменты были перевезены в Школу изящных
искусств, где до сих пор их можно увидеть вделанными
в левую стену при входе.
На рис. 37 мы приводим фасад главного зда¬
ния, расположенный между башенкой и лестницей.
Всем, конечно, известен особняк Клюни, где
ныне расположен музей средневекового быта, который
был построен на фундаменте терм Юлиана; это здание
датируется тем же периодом, что и особняк Л а Тремуй,
и имеет схожее внутреннее обустройство. На улице Ма-
тюрен возвышается зубчатая стена ограды, а сам дом
расположен между двором и садом. Позволим себе
процитировать г-на барона де Гилерми, который дает
краткое описание истории этого особняка:
«В первой половине XIV века, примерно
в 1340 году, Пьер де Шалю, аббат Клюни, купил место,
где находился дворец Терм, с тем, чтобы построить там
жилье неподалеку от коллежа его аббатства, располо¬
женного напротив Сорбонны. Этому плану не суждено
было сбыться, и только в конце XV века Иоанн де Бур¬
бон, один из последователей Пьера де Шалю, начал
строительство здания, которое стоит до сих пор. Когда
прелат скончался, в 1485 году, едва только заложили
фундамент, Жак Амбуазский, который был в то время
епископом Клермона, аббатом Клюни, аббатом Жюмь-
еж и аббатом Сент-Алир, продолжил в 1490 году строи¬
тельство, начатое его предшественником, и довел его
до полного завершения».
Этому особняку повезло больше, чем Де Ла
Тремуйю, благодаря тому, что Дюзомерар собрал и раз¬
местил в нем свою коллекцию, и открытый там музей
средневекового быта обрел вскоре известность по всей
Европе. В 1842 государство выкупило особняк и кол¬
лекцию, выставленную в нем, и получив также от ком¬
муны Парижа права на территорию бывших терм
Юлиана, создало здесь музейный уголок, который при¬
влекает всех любителей старины.
Рис. 38. План нижнего этажа, особняка Клюни
На рис. 38 мы приводим план нижнего этажа
данного особняка. Жилой корпус здесь более простор¬
ный, чем в Де Л а Тремуй, зато сад меньше. А - главные
ворота, выходившие на улицу Матюрен-Сен-Жак и ка¬
литка А’. В - привратницкая; затем портик С, который
вел в комнаты Н на нижнем этаже, туда же можно было
попасть по парадной лестнице F или через дверь f. D -
кухня, имевшая собственное крыльцо и отдельную
лестницу Р, отсюда можно было выйти наружу или по¬
пасть в зал Н\ Через дверь g можно было войти в кух¬
ню непосредственно из двора. I - небольшая комната,
выходившая в сад, в нее вела угловая лестница R, здесь
были двери в сад, в зал I и на галерею L. В К распола¬
гался зал без стен, что-то вроде крытого дворика, рас¬
положенный под капеллой на втором этаже. F - двор,
откуда вход О вел в залы античных терм. М - еще одно
античное помещение, где, по-видимому, располагались
конюшни. Галерея L ранее вела к отхожим местам.
Стена, выходившая на улицу, была оснащена зубцами,
здесь же располагался деревянный дозорный путь,
опиравшийся на выступы, которые сегодня разрушены
и заменены железными подкосами. По небольшой
лестнице S можно было спуститься из зала I в крытый
двор К и подняться прямо в капеллу. По краям сада G,
имевшего 17 метров в ширину и 35 метров в длину,
были расположены частные владения. Парадная лест¬
ница F завершалась площадкой, на которую можно бы¬
ло также попасть по винтовой лестнице, спускавшейся
с чердачного этажа. Как и в особняке Де Ла Тремуй,
здесь были погреба и три этажа. Все эти постройки
довольно хорошо сохранились. Старые перекрытия,
состоявшие из балок и поперечных брусьев, а также
многие камины датируются временем строительства
здания. И хотя с точки зрения архитектуры особняку
Клюни не хватает изящной элегантности, присущей Де
Л а Тремуй, тем не менее в нем есть свой шарм и стиль.
Его отличают гармонично расположенные окна,
удобные лестницы, а капелла являет собой маленький
шедевр. Ее маленькая апсида расположена на высту¬
пе, опирающемся на внешний столб крытого двора.
Это также сводчатое помещение, и четыре свода в виде
стрельчатых арок опираются на центральную колонну.
Рис. 39 представляет вид с птичьего полета, зарисован¬
ный со стороны входа.
В Париже сохранился еще один особняк конца
XV века: это особняк Санс, служивший резиденцией
архиепископам Санса во время их визитов в столицу.
Он находится на перекрестке улиц Отель-де-Виль,
Этуаль, Барре и Фоконье. Его строительство было осу¬
ществлено архиепископом Тристаном де Салазаром
в период с 1475 по 1519 г. С тех пор он подвергся зна¬
чительным изменениям и практически полностью
потерял свой первоначальный облик.
В некоторых провинциальных городах сохра¬
нилось немало особняков эпохи Ренессанса
и начала XVII века. Так, например, в Анже
особняк де Пэнсе представляет собой очаро¬
вательное здание XVI века; особняк Волюи-
зан в Труа, построенный в начале XVII века,
привлекает внимание своим планом и гармо¬
ничным силуэтом зданий. В Тулузе также
Рис. 39. Особняк Клюни с птичьего полета
немало особняков XVI века. В книге Дюсерсо “Городс¬
кие дома” можно найти немало примеров зданий, по¬
строенных в соответствии с хорошим вкусом и пра¬
вильным планом.
Если собственно городские дома в XVII веке
превратились в обычные жилища, где не осталось и сле¬
да от искусства, то частных особняков эта тенденция
не коснулась. Во времена правления Генриха IV, Людо¬
вика XIII, Людовика XIV и Людовика XV в Париже,
Тулузе, Бордо, Кане, Нанте было построено множество
великолепных особняков, в которых сохранились
принципы внутреннего обустройства, характерные для
домов знати и богатых буржуа в Средние века и эпоху
Возрождения. Особняки Ламбер, Карнавале, Мазарен
(Императорская библиотека), Пимодан, Субиз (Архи¬
вы Империи) представляют собой образцы величест¬
венности и хорошего вкуса, на фоне которых многие
современные здания подобного типа выглядят невыиг¬
рышным образом. Легче выставить напоказ богатство,
чем стать примером вкуса и величия.
СЕЛЬСКИЕ ДОМА
Как мы уже сказали в начале этой главы, не
следует путать сельский дом и поместье. Поместье -
это жилье дворянина, рыцаря, который, в отличие
от сеньора, не обладает правом вершить правосудие,
но является земельным собственником, и его главная
обязанность состоит в том, чтобы нести личную воинс¬
кую повинность по отношению к сеньору.
Сельский дом, хижина, - это жилье ферме¬
ра, колона, земледельца, крестьянина. Сельс¬
кие жители по сравнению с горожанами до¬
вольно редко меняли что-либо в своих жи¬
лищах, поскольку, во-первых, были беднее,
во-вторых, их потребности практически
не менялись. Образ жизни современных горожан со¬
вершенно не похож на обычаи их предков, в то время
как крестьяне в середине XIX века жили почти так же,
как сельские жители в XIV веке. Вот почему, чем ниже
по социальной лестнице мы спускаемся, тем меньше
различий между сельскими домами в Средние века
и в наше время. Во многих французских деревнях, осо¬
бенно там, где контакты с городскими жителями были
ограниченны, как, например, в некоторой части Лан¬
гедока, в Коррезе, Оверни, Берри, Сентонже, Бретани,
Верхней Марне, Морване, Юра и Вогезах, до сих пор
сохранились дома, построенные несколько веков назад,
которые могут дать нам представление, во многом бла¬
годаря преемственности традиций, о том, как выгляде¬
ло жилище галло-римлян.
Действительно, эти дома построены таким об¬
разом, что в них можно распознать черты наивного ис¬
кусства, проглядывающего сквозь грубость материала
и ручной работы, сохранившего верный принцип и оча¬
рование, свойственное примитивной культуре. Посре¬
ди лесов Морвана можно встретить сельские домики,
в которых крестьянин из кельтского племени эдуи, по¬
пади он в наше время, не нашел бы спустя восемнад¬
цать веков ни малейших изменений; подобным образом
кое-где на берегах Луары и Сены, а также в Вогезах се¬
ляне еще живут в рукотворных гротах, какие могли ви¬
деть еще римские войска, явившиеся завоевывать Гал¬
лию. Разнообразие сельских домов во французских
провинциях еще раз доказывает, что именно там сохра¬
нялись древние традиции; поскольку если в современ¬
ных городах все дома похожи друг на друга, то домик
в Пикардии выглядит иначе, чем дом в Бретани, а жи¬
лище крестьянина в Морвандо нисколько не похоже
на лачуги земледельцев во Франш-Конте, Оверни или
Нижнем Лангедоке.
Путешествуя по Франции, нам случалось ос¬
танавливаться в деревнях, где дома, хотя и были сдела¬
ны но единому образцу, сохраняли примитивную само¬
бытность, столь чуждую современной цивилизации,
которая стирает индивидуальные различия. Конечно
же, невозможно привести здесь классификацию
крестьянских домов по периодам, как это было сделано
в отношении городских домов. Преемственность
строительных приемов, сохранявшаяся на протяжении
многих веков, не позволяет нам произвести подобное
разделение. Поскольку мы склонны считать, что в не¬
которых провинциях облик сельских домов не изме¬
нился со времен нашествия варваров, очевидно, что от¬
личить постройки X века от зданий XIV века практи¬
чески невозможно. Мы ограничимся тем, что приведем
несколько наиболее типичных примеров, не указывая
точную эпоху, тем более что характер используемых
строительных материалов не позволял этим домам сох¬
раняться в течение длительного времени, и если мы мо¬
жем судить об их первоначальном облике, то исключи¬
тельно по причине преемственности в строительных
Рис. 40. Дом в Морване
приемах, материалах и соответствии обычаям и при¬
вычкам. Наиболее древние сельские дома, или, по край¬
ней мере, те, что практически не изменились с давних
времен, можно встретить в центральной и восточной
части Франции. В Морване крестьянский дом внешне
представлял собой нагромождение камней. Стены
из грубых блоков гранита с маленькими окошками,
очень низкий первый этаж, где располагался погреб,
кладовая, курятник или свинарник. Входная дверь
была на высоте одного-двух метров над землей, к ней
вела лестница с площадкой в стене; потолок образовы¬
вали крупные балки с поперечными брусьями. Чердак
был защищен тяжелой стропильной кровлей, покрытой
сланцевой плиткой (рис. 40). В каждом доме была толь¬
ко одна комната с камином; если нужны были две ком¬
наты, то строили два дома, объединенные единым щип¬
цом крыши. В таком доме не было ни малейших укра¬
шений, ничего, что бы указывало на вкус к искусству,
пусть даже примитивному. Бревна были едва обтесаны,
вместо пола утрамбованная земля, покрытая слоем гра¬
нитной крошки вперемешку с глиной. В Ниверне или
Верхней Бургундии, наоборот, дома крестьян зачастую
носят следы стремления к искусству; внутренняя часть
дверей тщательно обработана, откосы хорошо укрепле¬
ны, внутри стены дома покрыты штукатуркой, а иногда
даже обшиты панелями до самого верха. Бревна обтеса¬
ны; черепица с древних времен заменила тяжелую ка¬
менную крышу. Наружная лестница иногда была рас¬
положена с претензией на оригинальность, а лестнич¬
ная площадка снабжена красивыми каменными перила¬
ми; потолочные балки выступают наружу, образуя на¬
вес, и соединяются со стропилами (рис. 41). Дома в бур¬
гундских деревнях зачастую тщательно отделаны
и имеют некоторые архитектонические формы.
Хорошо сохранившиеся крестьянские дома
в деревне Ружмон, между Монбаром и Эзи, служат
дополнительным подтверждением тому. Большинство
Рис. 41. Дом в Ниверне
этих домов датируется началом XIII века, их конструк¬
ция тщательно продумана, это двухэтажные здания,
обращенные к улице торцевой стеной (рис. 42);
впрочем, нужно отметить, что данная деревня в свое
время принадлежала богатому аббатству.
Действительно, вплоть до XIV века лучшие
сельские дома, чаще всего из камня, строи¬
лись вблизи от религиозных учреждений.
По словам Суенона, участки, предназначен¬
ные для жилья крестьян вокруг сельско¬
хозяйственных угодий монахов, делились
на равные части. «Мы полагаем, - пишет г-н Л. Де-
лиль, - что в нашей провинции (т.е. в Нормандии) сле¬
довали именно этому принципу, издавна слово «boels»
обозначало здесь двор или хижину. Земледельцам вы¬
деляли надел («boels»), который обычно был больше в
длину, чем в ширину. С одного края этого надела строи¬
лась хижина. Все двери открывались в сторону дороги,
Рис. 42. Дам в Ружмон
которая превращалась в деревенскую улицу». Подобное
расположение встречается не только в Ружмоне, но и во
многих других сельскохозяйственных центрах, которые
возникали в XII-XIII вв. при аббатствах.
На севере Франции, в Нормандии и Пикардии
сельские дома, или хижины (по-французски «masure»,
или «mansura, masura, masagium, mesagium, masnag-
ium») представляли собой огороженный земельный
участок, обычно с деревянным домом. На берегах ниж¬
ней Сены, Орна, Дива, на побережье Ла-Манша, от Э
до Шербура, - повсюду нормандцы оставили свиде¬
тельства своего неповторимого духа. Крестьянские до¬
ма строились из деревянных панелей, смешанных с со¬
ломой и оштукатуренных, крышу также покрывали со¬
ломой или дранкой. И хотя в последнее вре¬
мя на месте подобных построек практически
всюду появились кирпичные домики с ши¬
ферной кровлей, еще в 1830 году их было
немало, и по своей структуре они напоми¬
нали норвежские или датские постройки
из Байе. Нормандцы, как и все выходцы
из Скандинавии, предпочитали строить только из дере¬
ва и были хорошими плотниками еще с тех пор, как они
впервые поселились на берегах Франции. Поскольку
они были мореплавателями, в структуре их домов не¬
редко проглядывают черты, свойственные судострои-
тельству. На предположительно саксонских рукописях,
которые во множестве хранятся в Британском музее,
на миниатюрах можно увидеть примеры подобных до¬
мов, которые также по своей структуре в чем-то напо¬
минают морские корабли.
В Норвегии и Исландии до сих пор сохрани¬
лись подобные деревянные конструкции, построенные
относительно недавно (в XVI веке), но они в точности
повторяют формы и строительные приемы, использо¬
вавшиеся значительно раньше. Здесь, как и на гобелене
из Байе, мы можем заметить, например, вертикальные
брусья, богато украшенные, расположенные по сторо¬
нам кровли и соединенные продольной деревянной
балкой, вырезанной в виде гребня. В деревнях депар¬
тамента Эр еще недавно можно было видеть некоторые
подобия тех домов, пример которых мы приводим
на рис. 43. В таких нормандских домах XI—XII вв. была
только одна комната, с довольно высоким потолком,
окнами со всех сторон и грубо обшитая изнутри дере¬
вянными панелями. Очаг располагался посередине
комнаты, дым выходил через деревянную трубу, выхо¬
дившую на крышу из плотной дранки.
В центральных провинциях, таких как Овернь,
Велэ и северная часть древней Аквитании, кельтские
традиции сохранялись в ранний период Средневековья.
Деревенские жители обустраивали свои дома в углубле¬
ниях под землей, насыпая сверху своего рода холм
из земли и камней над деревянной балкой, которую
поддерживал центральный столб. Отверстие с одной
стороны этого нагромождения служило одновременно
дверью и окном, дым выходил через другое отверстие
в центре холма. В горах в Кантали мы видели древние
жилища такого типа, которые, безусловно, принадлежат
традициям очень давней эпохи. Думаю, не нужно гово¬
рить, что в них нет и следа от искусства. Некоторые хи¬
жины в Бокаже и Бретани отдаленно напоминают эти
древние постройки, хотя бы в том, что пол внутри поме¬
щения расположен ниже уровня почвы снаружи, а края
соломенной крыши спускаются до самой земли. Одна¬
ко такие дома не сохранили конической формы, они
имеют двускатные крыши с двумя щипцами, покрытые
сухим камнем или деревянными панелями, укреплен¬
ными при помощи самана.
В восточных провинциях, на берегах Рейна,
в Вогезах, близ озер Жерармер и Ретурнемер до сих пор
Рис. 43. Нормандский дом
встречаются сельские дома, построенные из срубов.
Это низкие, широкие постройки, крепкие, способные
выдержать сильные ветра и снегопады. Обычно на пер¬
вом этаже располагались три комнаты, а на втором -
четыре (см. рис. 43 bis). На схеме А мы видим план
нижнего этажа одного из этих домов, В - прихожая, от¬
куда можно было пройти в большую комнату С или
в заднее помещение D, где находилась единственная
лестница, ведущая наверх. Комната С была освещена
с двух сторон, именно здесь собиралась вся семья для
трапезы или вечерних посиделок. Здесь же готовили
пищу. Большой камин, устои, задняя стенка, колпак
и труба которого были сделаны из камня, выходил
на крышу. Это единственная часть здания, которая
вместе с фундаментом не была деревянной. Крыша бы¬
ла покрыта черепицей или сланцевым песчаником, или
просто тонкими полосками песчаника; поверх них кла¬
ли камни. Фундамент дома был обычно высотой около
1 м и состоял из больших блоков песчаника. Деревян¬
ная перегородка из грубо обтесанных стволов деревьев
разделяла здание посередине на две части, а по краям
поддерживала стропила. Эта деревянная стена вместе
с боковыми выходила за край торцевых стен в виде вы¬
ступа и образовывала таким образом четко очерченные
навесы. Перекрытие, образованное балками, опиралось
на эти три параллельных деревянных стены. Окна в та¬
ких домах прорезали только в торцевых стенах. Совер¬
шенно очевидно, что такие постройки являются про¬
должением очень древних традиций и в них много черт,
характерных для деревянного строительства древней
Швейцарии, которое представляется нам очень инте¬
ресным для изучения.
Рис. 43 bis. Дом в восточных провинциях
На берегах Гаронны, в Лангедоке и Провансе
мы находим сельские дома, наиболее изящные и похо¬
жие на те, что можно встретить на античных изображе¬
ниях. Римские традиции сохранились здесь в наиболее
нетронутом виде, чем где-либо в другой части Фран¬
ции. Эти крестьянские домики были низкими, широки¬
ми, просторными, с удачно расположенными окнами,
часто окруженные портиками или ажурными при¬
стройками, которые служили убежищем для местных
жителей, которые в здешнем мягком климате могли ра¬
ботать вне дома.
На равнинах вокруг Тулузы, в Арьеже и Од,
близ Лиму, посреди вековых деревьев мы видим дома,
построенные подобным образом, датируемые прибли¬
зительно XV веком. Впрочем, те, что строятся сейчас
из необработанного кирпича или камня,
следуют тем же принципам. В самом деле,
местное население всегда занималось сельс¬
ким хозяйством, было привязано к земле,
и эти привычки нисколько не изменились
с XIV века. На рис. 44 - один из таких сельс¬
ких домов.
Рис. 44. Дом близ Тулузы
Система ленных наделов, или отчасти фьефов,
была очень распространена в Средние века в Лангедоке
и в определенном смысле сохранилась и до сих пор.
Крестьяне, которые получали такие наделы, подверга¬
лись меньшим рискам, чем те, кто арендовал землю
на время или получал земельный участок в обмен
за твердую плату; они чувствовали себя в большей без¬
опасности. Именно этим объясняется определенный
уровень благосостояния, который мы можем заметить
в сельских домах этого края, а также неизменность
их внешнего облика в течение многих веков.
На севере Франции, в частности в Нормандии,
система подобных ленных наделов, или пожизненной
концессии за фиксированную плату, в XIII веке но боль¬
шей части была заменена срочной арендой. Сеньор со¬
хранял право собственности на земли, но уступал право
пользования ими земледельцу на ограниченный срок
и при определенных условиях. «Развитие именно такой
системы отношений, которая представлялась более
предпочтительной, чем пожизненные концессии, объяс¬
няется многими причинами, - пишет г-н Л. Делиль. -
В первые века феодализма была известна только сис¬
тема концессий; однако постепенно стали замечать, что
рента, зафиксированная в договоре на землю, со време¬
нем теряет часть своей стоимости. Это было неизбежное
следствие не только того, что деньги часто подделыва¬
лись, но и революционного изменения в от¬
ношениях: деньги - предметы потребления.
С другой стороны, ослабление феодального
режима могло лишить сеньоров основных
способов использования своих владений, ко¬
торые не являлись фьефами. Таким образом,
можно понять, как появилась идея заключе¬
ния договоров с фермерами. Они освобождали себя
от всех трудностей и расходов, связанных с землеполь¬
зованием, их состояние более не сводилось к получению
ренты, номинальная стоимость которой не менялась,
но реальная стоимость становилась все меньше и мень¬
ше». Иногда, когда сеньору были нужны наличные день¬
ги, он просил фермера, не прибегая к контракту на арен¬
ду, выплатить сумму за несколько лет. Совершенно оче¬
видно, что подобного рода займы совершались на обре¬
менительных для сеньора условиях и служили к обога¬
щению арендатора. Именно поэтому в Нормандии бо¬
лее, чем в какой-либо другой провинции, сельские дома
Рис. 45. Дом в Каине
Рис. 46. Дом близ Бордо
приобретали все большую значимость и более были под¬
вержены изменениям.
На берегах Средиземного моря иногда встреча¬
ются сельские дома в виде башни или небольшого дон¬
жона, которые, несомненно, принадлежат довольно
древней эпохе, однако в этих жилищах чаще жили пира¬
ты, чем земледельцы. Некоторые из них до сих пор со¬
хранились поблизости от Тулона и Канн.
На рис. 45 - один из таких домов, расположен¬
ный неподалеку от деревни Канне, близ Канн, стоящий
особняком в четырех километрах от моря. Это трехэтаж¬
ная квадратная башня без всякого сообщения с внеш¬
ним миром. Вход в нее располагался на высоте трех мет¬
ров, и попасть внутрь можно было только по лестнице,
которая в любую минуту легко убиралась, чтобы избе¬
жать докучливых гостей. Второй этаж, который на са¬
мом деле был третьим (тем более, что вниз вел только
люк, оборудованный в полу), был снабжен машикулями
в виде выступов, в то время как окон не было. Единст¬
венным отверстием на втором этаже была дверь. Отсюда
по лестнице с врезанными ступенями можно было под¬
няться туда, где располагались машикули. Витой узор,
который украшает дверной проем, - еще одно доказа¬
тельство, что здание было построено в очень древнюю
эпоху. В Канне эта башня известна под названием Дом
разбойника. Свод последнего этажа иод крышей сделан
из песчаника. Подобные дома можно также встретить
на Корсике.
Аналогичные дома, которые, вероятно, служи¬
ли убежищем для людей, предпочитавших жить изоли¬
рованно и не ладивших с соседями, сохранились и на за¬
падном побережье. Один из наиболее хорошо сохранив¬
шихся и наиболее интересных расположен неподалеку
от Бордо (рис. 46); некогда он был окружен рвом с во¬
дой. К двери, находившейся на возвышении, вела лест¬
ница в стене высотой в двенадцать ступеней. Чтобы пе¬
рейти ров, вероятно, через него перекидывали доску. На
втором этаже находилась одна комната с камином, на
улицу выходило небольшое окно и шесть бойниц.
Через люк в центре комнаты можно было спус¬
титься в подвал, а по винтовой лестнице подняться
на третий этаж, где также стоял камин; здесь же были
сделаны бойницы и машикули, которые располагались
над входной дверью.
Мы видели еще несколько подобных домов
на побережье неподалеку от Бордо и Байонне и даже
еще дальше, вплоть до Сен-Жан де Люз. Вероятно, эти
дома датируются эпохой английского господства в Гие-
ни. Действительно, в графстве Суффолк в Англии су¬
ществует похожий кирпичный домик (Wenham Hall),
выстроенный по тем же принципам, который датирует¬
ся концом XIII века. Это здание в плане представляет
собой параллелограмм, с винтовой лестницей, которая
ведет в одну из угловых башенок. Вход расположен на
некотором возвышении, и к нему ведет лестница в стене.
Следует добавить, что существовали также дома
при кладбищах, дома креста, не подлежащие светской
юрисдикции, которые служили убежищем для палом¬
ников и больных, которые находились иод
присмотром священнослужителей. Такие до¬
ма можно было узнать по кресту над крышей.
к$ nR itra лЙВ318В$ 1ШШ!ШЯш1№* f^K^fflSliijre (ШШ1ШшШк*
'OttXOW
онжон относится главным образом к эпохе
феодализма. Это не римский castellum и тем
более не укрытие, каковым являлись послед¬
ние убежища защитников цитадели раннего
Средневековья. Донжон управляет оборони¬
тельными сооружениями самого замка, а также наруж¬
ными укреплениями. Причем он независим от пояса
укреплений средневековой крепости и всегда имеет от¬
дельный выход в деревню, что является его главной
особенностью и отличает его от башни. Ни один
феодальный замок не обходится без донжона, как
прежде не было ни одного укрепленного города без
замка, и как, в наши дни, ни один военный лагерь не
обходится без крепости. Любая хорошая крепость
должна прикрывать город, но при этом оставаться
независимой от его оборонительных сооружений.
В Средние века это правило относилось ко
всем замкам, и донжон был для замка тем, чем сам за¬
мок для города. Средневековые гарнизоны были защи¬
щены в большей степени, чем современные: если за¬
щитников вытесняли из городка, они отступали в за¬
мок; если захватывался замок, они укрывались в дон¬
жоне. Так как донжон находился рядом с замком, они
могли попытать счастья и уйти через искусно замаски¬
рованный выход или совершить ночной марш-бросок,
прорвав линию осады противника. Но такое располо¬
жение донжона относительно феодальной крепости
было принято не только для обороны от внешнего вра¬
га или отступления, оно было требованием феодально¬
го образа жизни. Сеньор, какой бы могущественный он
ни был, сохранял свою власть только за счет многочис¬
ленных вассалов. В момент опасности они должны бы¬
ли откликнуться на зов своего господина, запереться в
случае необходимости в замке и сделать все для его за¬
щиты. Но вассалы не всегда оставались вер¬
ны своему сеньору до конца. Если враг одер¬
живал победу, сеньор, преданный своими
вассалами, укрывался со своими людьми в
донжоне. Это была последняя возможность
либо защищаться до последнего, либо бе¬
жать, либо капитулировать.
Система защиты в эпоху феодализма пред¬
ставляла собой лишь набор средств, применение кото¬
рых было вызвано недоверием не только по отношению
к открытому врагу, но и к своим собственным гарнизо¬
нам. Поэтому изучение крепостей той эпохи представ¬
ляет собой неисчерпаемый источник интересных наб¬
людений. Недоверие точит разум и заставляет нахо¬
дить пути к знанию. Вообще, если сами замки представ¬
ляют собой почти одинаковые системы расположения,
то донжоны, напротив, предлагают бесконечное разно¬
образие, как в общей концепции, так и в отдельных
деталях защиты. Феодалы, которые в любой момент
могли начать войну друг с другом, очень заботились
о том, чтобы воинственные соседи не нашли у них рас¬
положения донжона, подобного своему собственному.
Каждый старался сбить с привычного маршрута своего
врага, иногда недавнего друга. Кроме того, когда сеньор
принимал себе равных, он старался разместить их в от¬
дельных помещениях: встречал их в большом зале,
женщин размещал в специальных женских комнатах,
и лишь изредка, с целью продемонстрировать свои дру¬
жеские намерения, показывал гостям свой донжон, ко¬
торый в мирное время был обычно закрыт и имел до¬
вольно угрожающий вид. В мирное время в донжоне
хранили сокровища, вооружение, архивы семьи, но сам
хозяин не жил там; он уходил туда с женой и детьми,
если ему надо было призвать гарнизон и разместить его
внутри замка. Вместе с его семьей в донжоне должны
были находиться прислуга и небольшой военный отряд
на случай обороны; эти люди находились там постоян¬
но, и им выплачивалось жалованье. Оттуда, ведя стро¬
гое наблюдение за гарнизоном и за наружной частью
замка (так как донжон был всегда расположен напро¬
тив наиболее уязвимой точки крепости), сеньор вместе
со своими приверженцами держал в повиновении
своих вассалов и их подданных, находящихся в своих
жилищах. Имея возможность в любое время выйти и
войти через тщательно замаскированные и хорошо ох¬
раняемые выходы, гарнизон не знал, какими средства¬
ми защиты располагает сеньор, который, разумеется,
делал все, чтобы окружающие считали их превосход¬
ными. Трудно найти более приятную программу работы
для военного архитектора; кроме того, среди средневе¬
ковых построек донжоны часто представляют собой ше¬
девры предусмотрительности. В этих, в основном мало¬
известных или неполно изученных строениях мы нахо¬
дим расположения, которые требуют внимательного
изучения, так как они проливают свет на одну из сторон
феодальной жизни.
Первой причиной, заставившей возводить дон¬
жоны, было норманнское вторжение. Меровингские
villes должны были стать похожими на римские villes,
но когда норманны стали периодически нападать на за¬
падный континент, сеньоры, короли, обитатели монас¬
тырей и городов стали задумываться о том, как защи¬
тить свои владения. Для этого по берегам рек в местах,
уже защищенных самой природой, строились деревян¬
ные частоколы. Эти крепости, куда в случае необходи¬
мости, в спешке сносили все самое ценное, обладали бо¬
лее или менее значительными укреплениями, состоя¬
щими из насыпи, по верху которой шла изгородь, а за
ней ров. Сами норманны, когда они стали все чаще со¬
вершать набеги по берегам Галлии и возвращаться той
же дорогой по рекам, обосновали на некоторых остро¬
вах около устья или на высоких мысах лагеря, отрезан¬
ные от крепости, чтобы там хранить свои трофеи под
прикрытием от нападений и защитить свои пришварто¬
ванные корабли. Следует отметить, что именно в мест¬
ности, чаще всего опустошаемой набегами норманнов,
мы находим наиболее старые донжоны и те примитив¬
ные крепости, которые обычно строили по прямоуголь¬
ному плану, образующему параллелограмм, иногда раз¬
деленный на две части.
Во многих местах по берегам Сены, Луары,
Эра, а также вдоль северного и западного побережья
можно найти остатки этих примитивных донжонов. Но
от этих строений, сильно изменившихся со времени их
возведения, сегодня сохранились лишь фрагменты
фундамента. Создается впечатление, что первые камен¬
ные донжоны по примерно одинаковой схеме были со¬
оружены норманнами в тот момент, когда они оконча¬
тельно обосновались на материке. Один из наиболее со¬
хранившихся среди этих донжонов - донжон замка
д'Арк недалеко от Дьеппа, построенный примерно к
1040 г. дядей и тезкой Вильгельма Завоевателя, Виль¬
гельмом. Тот факт, что донжон д'Арк сохранился лучше
других, вовсе не означает, что мы увидим там сооруже¬
ние, расположение которого можно легко распознать
с первого взгляда. Донжон д'Арк, перестроенный в XV
веке, приспособленный под использование огнестрель¬
ной артиллерии в XVI веке, разграбленный со времен
Рис. 1. План нижнего этажа донжона д'Арк
революции руками сельских жителей деревни, унесших
все, что можно было унести, на первый взгляд представ¬
ляет собой всего лишь бесформенную массу останков
без облицовки, всего лишь руины, опустошенные вре¬
менем и людьми. Чтобы понять, насколько тщательно
продумана система этой крепости, одной из наиболее
замечательных, по нашему мнению, нужно обследовать
ее руины с наиболее скрупулезным вниманием, не про¬
пустить ни малейшего следа, исследовать многочислен¬
ные ходы, переходы, убежища, вновь и вновь возвра¬
щаясь на это место.
Вначале скажем пару слов о самом сооруже¬
нии. Оно, как и большинство военных сооружений ро¬
манской эпохи, возведено по римскому образцу, то есть
выложено из кремниевых блоков, погруженных в очень
мощный и твердый раствор, облицовано мелким теса¬
ным камнем высотой 0,15-0,20 см между слоями и дли¬
ной 20-32 см. Эта облицовка сделана из пресноводного
известняка из долины Си, хорошего, хотя и довольно
мягкого, но затвердевающего на воздухе. Мы должны
обратить особое внимание наших читателей
и предложить проследовать вместе с нами по
следующему описанию, которое мы постара¬
емся сделать четким и понятным насколько
это возможно.
На рис. 1 представлен план нижнего
этажа донжона д'Арк, который расположен
около южной двери замка. В А находится вход с пере¬
кидным мостом, защищенный дополнительно изнутри
башней В, с широким машикулями, защищающими
дверь А. Длинный коридор со множеством поворотов ве¬
дет во внутренний двор. С - небольшой пост, не связан¬
ный с внутренней частью донжона, но включенный в его
периметр. Чтобы проникнуть в башню, надо было повер¬
нуть налево и подойти к двери D. Пройдя через эту
дверь, обнаруживаем справа лестничный подъем со вто¬
рой дверью Е, прорубленной в контрфорсе; затем, повер¬
нув налево, поднимаемся по очень длинной прямой и
довольно крутой лестнице Е'. Мы туда вернемся чуть
позже. Вдоль стены замка F подходим к другой очень уз¬
кой двери G, скрытой снаружи зубчатым бруствером.
Эта дверь ведет на лестницу, которая, повернув влево
вокруг своего центра, завершает полный оборот и при¬
водит к площадке I, откуда лестничный подъем, повора¬
чивающий направо в толще стены, ведет на третий этаж,
который мы и собираемся увидеть. Два низких зала JJ не
имели никакого сообщения с наружной частью (кори¬
дор L был прорублен только в XV веке) и даже между
собой они никак не были соединены.
В эти два нижних помещения можно было
спуститься по лестницам, проходящим через люки, про¬
деланные в полу второго этажа. Эти помещения слу¬
жили подвалами для хранения съестных запасов. В К -
колодец глубиной более 80 метров, стенки которого вы¬
ложены камнем и поднимаются до высоты пола второго
этажа. Не забудем отметить лестницу М, выбитую в (ме¬
ловой) скале и имеющую резкий спуск на дно наружно¬
го рва. Отметим также лестницу N, которая проходит
поверх входного коридора В; насколько она полез¬
на, мы увидим далее.
Рассмотрим план второго этажа (рис. 2). Сюда
можно было попасть только но винтовой лестнице О,
связывающей второй этаж с третьим, то есть на второй
этаж можно было спуститься, предварительно под¬
нявшись на третий. Или же по лестнице N (упомянутой
выше) пройти через башню, защищающую вход В,
подняться по ступеням, повернуть направо, и по узко¬
му коридору с пандусом, войти в помещение Р, а оттуда
можно проникнуть в один из залов J’ второго этажа
донжона.
Что касается зала J, чтобы туда по¬
пасть, надо было решиться пройти через люк,
проделанный в иолу третьего этажа. Все это
очень сложно, но это еще не все. Постараемся
запомнить эти различные выходы, не поте¬
рять следы всех этих лестниц и коридоров,
представляющих собой настоящий лабиринт.
Переходим к третьему этажу (рис. 3). Здесь
еще продолжается сплошная разделительная внутрен¬
няя стена, не допускающая сообщения между двумя за¬
лами донжона. Вернемся на большой лестничный
подъем Е \ который мы только что покинули; он ведет
прямо на площадку, на которой, с левой стороны, нахо¬
дится дверь, выходящая прямо на помещение J’. Но не
стоит думать, что преодолеть этот длинный подъем бы¬
ло легко: прежде всего, справа и слева есть два прохода
R, расположенных в футе от верхней лестничной пло¬
щадки, позволяющие многочисленным защитникам
| ;
ui
Рис. 2. План второю этажа донжона д'Арк
подавить взбирающихся по подъему нападающих. За¬
тем через многочисленные отверстия, открытые в по¬
толке этой лестницы, на нападающих обрушивался град
камней, балок, горячей воды. Через башню винтовой
лестницы, которую мы видим справа на чертежах пер¬
вого и второго этажей, по подъему, идущему под углом
в толще стены, попадаем в коридор S, через дверь кото¬
рого можно войти в помещение J’ Если хитростью или
как-то еще враг мог преодолеть пандус Е\ защитники
смогли бы пройти через коридор S, спрятаться, спус¬
титься по лестнице I (план первого этажа), выйти через
дверь G, найти выход М, сообщающийся со рвом, или
же подняться по лестнице N в башне В (план второго
этажа), возвратиться в помещение J’ через зал Р, пройти
по винтовой лестнице и присоединиться к части
гарнизона, которая занимала вторую половину донжо¬
на. Если, напротив, нападавшие, через подкоп или за¬
бравшись на стену (что было почти невозможно), захва¬
тывали помещение J (план третьего этажа, рис. 3), у за¬
щитников еще оставался шанс скрыться, выйдя через
проходной зал Р’ и спустившись но лестницам Т, сооб¬
щающимся, как мы видели, либо с залом J’ второго эта¬
жа, либо с лестницей N. Кроме того, защитники могли
еще подниматься или спускаться по винтовой лестнице
О, пройдя через кабинет V. С площадки Т можно было
fii.
)
и}*-
Рис. 3. План третьего этажа донжона д’Арк
спуститься к открытой площадке U, защищенной бой¬
ницами, проделанными в коридорах SS'.
Из всего этого можно уже предположить, что
гарнизон донжона был двойным и располагался на двух
разных этажах (втором и третьем), что у этих двух час¬
тей гарнизона не было прямого сообщения между со¬
бой. Чтобы установить такое сообщение, надо было
подняться еще на один этаж, занятый командующим,
и, следовательно, если одна из сторон донжона будет за¬
хвачена, гарнизон мог собраться в верхней части, перей¬
ти в наступление, уничтожить затерявшегося в лаби¬
ринте коридоров и лестниц нападающего противника
и вернуть себе уже потерянную часть.
Четвертый этаж (рис. 4) полностью разрушен.
Мы можем только приблизительно представить, каким
он был, по чертежам 1708 г., воспроизведенным в тру¬
дах господина Девилля. На этих чертежах показаны ма-
г
г
1
(X—••
Ж Ж
£4?
Рис. 4. План четвертого этажа донжона д’Арк
шикули, которые еще существовали в то время в верх¬
ней части, и общее расположение помещений этого эта¬
жа, превращенного в XV веке в платформу для установ¬
ки огнестрельной артиллерии. Господин Девилль,
кажется, не смог установить возраст сводов, которые
в 1708 году еще перекрывали третий этаж. Между тем
профили арок этих сводов (рис. 5) наглядно демонстри¬
руют тот факт, что они относятся к реставрациям конца
XV века. Изначально этажи донжона, в соответствии
с нормандским стилем, отделялись друг от друга всего
лишь деревянными полами, следы которых мы находим
на внутренних стенках. План платформы, представ¬
ленный в чертежах 1708 г., достаточно ясно показывает,
что на четвертом этаже такой внутренней стены не бы¬
ло. Именно с этого этажа, на самом деле, осуществ¬
лялось управление и организовывалась оборона всего
ансамбля.
Итак, на этом плане (рис. 4) показаны: единст¬
венный зал X с центральной колонной, пред¬
назначенной для поддержания перекрытия;
убежище Y, которое могло использоваться
как спальня для командующего; машикули,
проделанные в комнате Z, над большим пан¬
дусом лестницы; машикули аа, к кото¬
рым можно подойти по двум стойкам bb;
Рис. 5
защитный коридор сс, в толще стены над арками этих
машикулей есть угловые машикули dd. На этом плане
виден также защитный перпендикулярный проход е,
который прикрывал внешнюю сторону и позволял
увидеть все, что происходило во рву со стороны двери.
ков, такие же мы можем наити и в верхней части дон¬
жона Шамбуа. План этого этажа, который мы приводим
ниже (рис. 6), указывает, что в 1, Г расположены две
угловые сторожевые башни; угловая сторожевая башня
Г имеет машикули i, открывающиеся на пандус боль¬
шой лестницы; кроме того, в m можно заметить отверс¬
тия других машикулей, прикрывающих подходы к
контрфорсу. Машикули ш' выходили на нижний марш
большой лестницы, ведущей вверх за простой непри¬
крытой сторожевой стеной, обозначенной D' на плане
первого этажа, рис. 1.
На рис. 7 представлен фасад донжона д’Арк,
выходящий во двор. В А - выход из большого коридора
через наружную дверь; в В - вход на лестницу донжона.
Предназначение других частей очевидно при деталь¬
ном изучении планов.
Рис. 8 дает разрез здания по ломаной линии АА,
В В на плане. В С - небольшое караульное помещение,
В f - камин, а в h - печь, так как у донжона была и мель¬
ница (скорее всего, ручная). По поводу расположения
верхнего этажа с зубцами мы обладаем
только очень примерными данными, так как
в 1708 г. этот этаж был разрушен; мы только
видим по учету ремонтных работ с 1355 по
1380 г., что этот этаж завершался башенка¬
ми, покрытыми свинцом. Это были угловые
сторожевые башни, укрывавшие защитни¬
Рис.7. Фасад допжопа д’Арк, выходящий во двор
отмеченное на плане первого этажа; в D - винтовая
лестница, расположенная под большим пандусом, пло¬
щадка которой выходит к Е; в F видны машикули, кото¬
рые прикрывают эту лестничную площадку. Сегодня
строение не поднимается выше уровня G; в 1708 г., оно
i
Рис. 8. Разрез донжона д’Арк
существовало до уровня Н, и наружная поверхность
сводов, сделанных в XV веке, не выходила за уровень G,
так что стены между G и Н служили проемами и стой¬
ками для артиллерийских орудий. Орудия, располо¬
женные на этой платформе и нацеленные на войска гер¬
цога Майена, способствовали успеху сражения, выиг¬
ранного Генрихом IV в долине д’Арк.
На рис. 9 показан разрез донжона на линии СС,
DD на планах. В А от главного корпуса отделяется
Рис. 9. Разрез донжона д’Арк
контрфорс, позволяющий видеть дно рва и прикрывать
его с вершины донжона. В точке В проделан коридор на
уровне второго этажа, который прикрывает ход вдоль
бруствера D и открытую площадку С. В Е видны боль¬
шие машикули, защищенные сверху двухэтажной ароч¬
ной галереей, возведенной за счет стен.
Разрез (рис. 10), сделанный по линиям ЕЕ, FF,
позволяет понять замысловатое сочетание лестниц. В А
вырисовывается большой подъем, ведущий на второй
этаж с машикулями сверху, которые прикрывают его
последние ступени и площадку. В R мы видим один
из двух проходов, предназначенных для защитников
пандуса и для того, чтобы противостоять нападающим.
В D появляется след узкой внутренней лестницы, кото¬
рая ведет к коридору S, указанному на плане
второго этажа, и которая позволяет защитни¬
кам скрыться или выйти на круговую лестни¬
цу В. Ее верхняя площадка расположена в С.
Расположенный превосходным об¬
разом, окруженный широкими и глубокими
рвами, защищаемый донжоном такого разме-
t
A
A--——*
M 10. Разрез донжона д’Арк
pa, замок д’Арк должен был быть неприступной кре¬
постью, пока не появилась огнестрельная артиллерия.
Только его построили, как он был осажден Вильгель¬
мом Завоевателем и взят только измором после дли¬
тельной осады. Отремонтированный и частично восста¬
новленный Генрихом I в 1123 г., он был осажден Жоф-
фруа Плантагенетом, который смог войти туда только
после смерти самого командующего, Гийома Лемуана,
убитого стрелой; осада в 1145 г. длилась целый год.
Филипп Август осаждает замок д’Арк в 1202 г. и вскоре
занимает его, распустив слух о захвате в плен молодого
Артура Бретонского, попавшего в руки
Иоанна Безземельного. Донжон д’Арк был
последней крепостью, которая сдалась коро¬
лю Франции после завоевания Нормандии,
ускользнувшей из рук Иоанна Безземельно¬
го. Как мы уже говорили, Генрих I осущест¬
вил значительные работы в замке д’Арк;
но обследование существующих строений может позво¬
лить только предполагать, что основная постройка дон¬
жона была сделана именно в это время.
Возможно, Генрих и восстановил верхние
части этой постройки, которых сегодня больше уже нет,
возможно даже большие машикули фасада (рис. 7)
могут относиться ко времени правления этого принца,
так как арки этих машикулей, которые мы изобразили
полуциркульными, являются стрельчатыми арками
на рисунке 1708 г., представленные, однако, неправиль¬
но, так как на них точно не указаны те части конструк¬
ции, которые сохранились еще и по сей день. Что каса¬
ется общей композиции, системы проходов, лестниц,
с небольшим усилием можно вполне различить их сле¬
ды, и именно поэтому донжон д’Арк, который никогда
не был захвачен силой, является военным сооружением,
представляющим наибольший интерес, и, несмотря
на свое разрушенное состояние, является намного бо¬
лее полным образцом крепости, с точки зрения защиты,
чем знаменитые донжоны в Лоше, Монришаре, Божан-
си, построенные примерно по тому же принципу. Его
делает таковым, главным образом, его расположение
на плане замка. Защищенный куртинами площади
и двумя башнями, он прикрывает внешние подходы;
у него есть хорошо защищенная наружная запасная
дверь. С одной стороны, он защищает ограду, но, с дру¬
гой стороны, он может также успешно ударить по ней
в случае необходимости; он абсолютно неуязвим для
подкопа, единственного средства, используемое тогда
для разрушения стен; он позволяет заключить в себе
и содержать ненадежный гарнизон, так как его защит¬
ники могут действовать только вслепую и в назначен¬
ной им точке. Измена, неожиданное нападение не при¬
менялись, ибо, как только захватывалась часть донжо¬
на, кучке смельчаков легко было перекрыть связь, запе¬
реть нападавших, подавить их так, что они и не заметят.
Последним средством спасения для командующего
с преданными ему людьми был побег. Только огонь мог
одержать верх над этой крепостью; но если посмотреть
ширину рвов вокруг замка, вырытых на вершине холма,
высоту возведенных стен, отсутствие выходов, откры¬
вающихся наружу, непонятно, как нападающий смог
бы добросить зажигательные смеси на вершину, тем
более, что ему было трудно расположиться на нужном
расстоянии, чтобы с успехом запустить свои метатель¬
ные машины.
Норманнские и романские донжоны обычно
возводятся на основе, имеющей прямоугольную форму;
это укрепленное жилище, место пребывания сеньора;
у них были подвалы или погреба для хранения при¬
пасов, капелла, кабинет и прочие помещения, и всегда
на вершине - большое свободное пространство, чтобы
можно было легко организовывать оборону. Большая
часть этих четырехугольных жилищ имеет основную
лестницу, отделенную от основного корпуса сооруже¬
ния, и иногда внутреннюю стену, которая разделяет их
на две равные части. Вход обычно сделан высоко от зем¬
ли, на уровне второго этажа. В донжон можно попасть
только но лестнице или по воздушному мосту с деревян¬
ной лестницей, которую во время войны уничтожали.
Маленький донжон Шамбуа (в Орне), который
датируется XII веком, детально представляет большую
часть этих сооружений. Его основа - прямоугольна,
с четырьмя квадратными опорами по углам. В квадрат¬
ной башне, установленной на одной из сторон, изна¬
чально были небольшие кабинеты и деревянная лест¬
ница, увенчанная защитной системой и поднимающаяся
Рис. 11. План донжона Шамбуа
только до третьего этажа. К оборонительным сооруже¬
ниям на вершине можно было добраться по винтовой
лестнице, сделанной в одном из угловых выступов.
Верхние части донжона переделывались в XIV веке
в полном соответствии с оборонительной системой, су¬
ществовавшей в то время, но остались еще три этажа
и верхний дозорный путь, представляющие исклю¬
чительный интерес. План донжона Шамбуа приведен на
рис. 11. В А мы видим квадратную башенку, примыкаю¬
щую к главному корпусу, в которой в XIV веке была
сделана винтовая лестница. Этот донжон не был сводча¬
тым, также как и большинство норманнских донжонов;
этажи были разделены деревянными перекрытиями,
опирающимися на внутренние опоры. Дверь донжона
приподнята на шесть метров над уровнем земли и выхо¬
дит в сторону квадратной башни, где есть деревянная
лестница; к этой двери, порог которой находился
на уровне перекрытия первого этажа, можно было по¬
пасть только по лестнице, и в своей нижней части
донжон защищался только толщей своих стен. В начале
XIV века старые зубцы были заменены парапетом с ма-
шикулями, зубцами и бойницами. На четырех угловых
выступах были возведены красивые угловые стороже¬
вые башенки с зубчатым верхним этажом, вероятно,
вместо бывших угловых сторожевых башен.
Вот (12) вид донжона Шамбуа со стороны
маленькой квадратной башни до строительства зубцов
с бойницами в XIV веке. Сооружение XII века сегодня
сохранилось до уровня В; а на уровне С открывается
потайная дверь. Но наиболее любопытная особенность
донжона Шамбуа состоит в верхней дозорной галерее,
которая, проходя под зубцами с бойницами, связывала
четыре угловые сторожевые башни и маленькую, плотно
прилегающую башню друг с другом, напрямую, не про¬
ходя через центральный зал, занятый командующим.
Таким образом, система обороны была полностью неза¬
висима от жилых помещений и занимала два этажа,
один - крытый, другой - открытый. На разрезе (13)
видна крытая дозорная галерея, которая опоясывает
весь донжон и соединяет угловые сторожевые башни
под зубцами с бойницами. Эта галерея еще сохранилась
почти целиком. Донжон построен из бутового кахмня,
скрепленного превосходным раствором; угловые контр¬
форсы, как и окружения стоек, построены из мелкого
тесаного камня.
Квадратные донжоны, такие как в Арке, Лоше,
Божанси, Домфроне, Фалезе, Бру, Понте, Ножен-ле-
Ротру, Монришо, Монбассоне, Шовиньи, Бланзаке,
Пузанже (в Вандее), построенные в XI-XII веках под
норманнским влиянием, даже в момент своего возведе¬
ния были рассчитаны всего лишь на пассивную оборону,
обеспечиваемую скорее за счет массы, толщи своих стен
и трудности доступа, чем действительно благодаря
системе защиты в настоящем смысле этого
слова. Это были превосходные места убежи¬
ща, когда надо было всего лишь скрыться
от войск, вооруженных луками и арбалетами,
обладающих несколькими несовершенными
машинами и которые могут использовать в
качестве крайней меры всего лишь подрыв.
Рис. 12 и 13. Вид и разрез донжона Шамбуа
Осажденные, находясь внутри этих строений, не опаса¬
лись нападающих, снабженных маломощными боевыми
машинами, но и сами не могли причинить последним
серьезного вреда. Осажденные сеньоры должны были
только наблюдать за своими людьми, делать частые об¬
ходы брустверов, проверять, хорошо ли заперты двери,
выпускать несколько снарядов с высоты бойниц, если
нападающие пытались приблизиться к стенам, размини¬
ровать, если враг устанавливал мины; и так они могли
держаться целыми месяцами, ничего не опасаясь даже
перед крупным армейским корпусом. Не поэтому
ли такие крепости почти всегда брали только голодом?
Но когда после первых крестовых походов усовершенст¬
вовалось искусство атаки, осаждающие тут же выд¬
винули на боевую позицию мощные машины, которые
проделывали траншеи для передвижения длинных
крытых телег, устройств для подрыва стен без опасности
для подрывников, и тогда прямоугольных донжонов, ка¬
кими толстыми ни были бы их стены, оказалось недоста¬
точно. Их углы были не прикрыты и представляли собой
отличные точки, где минеры могли работать
в безопасности. Гарнизоны, запертые в этих
убежищах, с трудом видели то, что происхо¬
дило снаружи. Они не могли попытаться
выйти через эти двери, сделанные в несколь¬
ких метрах от земли; сложность защитных
сооружений была, в критический момент,
причиной беспорядка - осажденные сами запутывались
или, по крайней мере, теряли много времени среди этих
многочисленных ходов, а иногда и сами попадали в ло¬
вушки, приготовленные врагу. С середины XII века эти
недостатки защиты норманнского донжона скорее всего
были признаны, так как система полностью поменялась,
и прежде всего было покончено с прямоугольной фор¬
мой. Одна из первых и наиболее удачных попыток но¬
вой системы продемонстрирована в Этампе. Хотя дон¬
жон замка Этамп и сильно разрушен, у него осталось,
тем не менее, три этажа, что дает нам возможность озна¬
комиться с различными деталями обороны. Дата строи¬
тельства этого донжона относится примерно к 1150-
1170 гг. Несколько сохранившихся капителей и стиль
сооружения принадлежат последнему периоду ро¬
манской эпохи, но, тем не менее, не могут относиться
к царствованию Филиппа Августа. Традиционно строи¬
тельство донжона Этамп относят к началу XI века, что
неприемлемо. Филипп Август заключил свою жену Ин-
геборгу в 1199 г. в донжон, который мы видим еще се¬
годня: значит, он существовал уже до этого. Капитель
же (рис. 14) не может оставлять сомнения по дате этой
крепости: это действительно скульптура середины XII
века.
План донжона Этамп - четырехлепестковый,
что дает лучшую защиту фланга по сравнению с ци-
Рис. 14. Капитель донжона замка Этамп
линдрической башней. Он расположен на краю плато,
возвышающегося над городом Этамп, над железно¬
дорожным вокзалом. Оборона замка в былые времена
распространялась довольно далеко к западу и к югу
по плато; кроме того, с западной стороны этот донжон
был защищен оборонительной стеной или «рубашкой»,
останки фундамента которой можно еще увидеть. Эта
стена (рис. 15) была повернута к югу и заканчивалась
чем-то вроде диагональной дамбы А', куда сходил конец
Рис. 15. План цокольного этажа донжона замка Этамп
откидного моста, по которому можно было войти в баш¬
ню через потайную дверь, проделанную под уровнем
первого этажа. Цокольный этаж имел своды, и, сделан¬
ные в основном из забутовки, эти своды опирались
на крупную центральную колонну, которая поднима¬
лась до второго этажа. С первого этажа на уровень цо¬
кольного нужно было спускаться по лестнице В, проде¬
ланной в толще стены, составлявшей не менее четырех
метров. С - колодец и D - выгребная яма. Из вестибюля
Е потайной калитки, повернув налево, по ступеням
В спускались на нижний этаж, а повернув направо, под¬
нимались по нескольким ступенькам на верхний этаж.
Т.е. вестибюль Е был помещен между этажами, чтобы
нападающий, в спешке прорвавшись через потайную
дверь и пойдя прямо, упал бы с высоты как минимум
четырех метров в F на дно погреба, где бы он оказался
запертым. Защитники, расставленные на восходящей
лестнице справа, должны были столкнуть его в эту отк¬
рытую яму. Таким образом, подъем по правой стороне
доходил до уровня первого этажа (рис. 16) в G; оттуда
можно было попасть в зал через оконный проем. Но для
того, чтобы подняться на второй этаж, нужно было
войти в небольшую караулку Н, расположенную как раз
над вестибюлем с потайной дверью и пронизанную
машикулями, пройти по лестничному подъему I, кото¬
рый вел к винтовой лестнице, обслуживающей второй
и верхние этажи; выход на уровне второго этажа был
размещен над точкой G. Край колодца С был размещен
на сводах цокольного этажа: таким образом, именно
с первого этажа поднимали воду, необходимую для
нужд гарнизона. В L - уборная. Первый этаж был изна¬
чально покрыт полом, главные балки которого, в соот¬
ветствии с отмеченной пунктирной линией, опирались
на центральную колонну. К середине XIII века этот пол
\
Рис. 16. План первого этажа донжона замка Этамп
заменен сводами. Профили нервюр этих сводов, консо¬
ли, которые их держат, и то, как они были инкрустиро¬
ваны после строительства - это несомненные знаки рес¬
таврации, которая изменила первые сооружения дон¬
жона Этамп. В небольшой караулке Н над
потайной дверью, вероятно, был механизм,
приводивший в действие откидной мост, схо¬
дящий на дамбу А'.
Второй этаж (рис. 17) был предназ¬
начен для жилья сеньора. Здесь расположены
два камина О и отхожее место L. В G' видим
выход лестницы в проем окна, низ которого расположен
чуть ниже уровня пола. Четыре выступающие из стены
колонны служат опорой для двух огромных диагональ¬
ных несущих арок, целесообразность которых мы скоро
увидим; кроме того, две другие подпружные арки пере¬
кинуты в Р и несут на себе центральную часть кровли.
Винтовая лестница продолжается и ведет на уровень
третьего зубчатого этажа, предназначенного для оборо¬
ны. Кровля состояла из квадратного павильона, проре¬
занного коническими скатами. А теперь представим
разрез (рис. 18) по линии АВ этих планов. В F виден
внутренний вход-ловушка, прорубленный на уровне
, /г*
Рис. 17. План второго этажа донжона замка Этамп
потайной двери и ведущий в погреб; В', лестничный
марш, спускающийся на дно этого погреба вдоль
колодца; в G - выход лестничного марша на уровень
первого этажа; в Н - дверь, через которую можно войти
в сторожку над вестибюлем потайной двери и на лест¬
ницу, частично винтовую, первый выход которой виден
в G’, на несколько ступенек ниже уровня второго этажа.
Продолжая подниматься по этой винтовой лестнице,
подходим к двери М, пробитой на уровне пола третьего
этажа, над большой залой, этаж, предназна¬
ченный исключительно для обороны. Но что¬
бы защитники могли легко получать приказы
командующего, располагающегося в этой
большой зале, или чтобы срочно предупреж¬
дать его о том, что происходило снаружи,
были установлены трибуны Т на уровне
середины высоты стен этого зала, в четырех лепестках,
образованных четырехлистником, на эти трибуны спус¬
кались по деревянным лестницам, проходящим, как ука¬
зывает план верхней части (рис. 19), через пол третьего
Рис. 18. Разрез донжона замка Этамп
этажа. У такого расположения было еще одно преи¬
мущество, оно позволяло беспрепятственно собрать весь
гарнизон в большой зал и быстро отправить защитников
в нужные направления. Еще и сегодня мы находим
в местах закрепления главных балок этих четырех
трибун выемки, в которых крепились связующие
Замок Каркассон
Башни южной стены замка Куси
Замок Куси
Замок Куси Аэрофотосъемка нач. XX в.
детали, начало подпружных диагональных и параллель¬
ных арок с остатками двух стен, на которые они крепи¬
лись; верхние стойки сохранились примерно до полови¬
ны своей высоты. На плане (рис. 19) видно, что верхний
этаж был совершенно свободен, его пересекали только
стены, опирающиеся на две подпружные арки, отмечен¬
ные на плане второго этажа буквой Р, эти стены были
прорезаны оконными проемами и служили опорой для
Рис. 19. План верхнего этажа донжона замка Этамп
центральной кровли. Две огромные диагональные под¬
пружные арки поддерживали пол и шпиль кровли. Во¬
обще, этот пол, на котором необходимо было размес¬
тить значительный запас метательных снарядов и кото¬
рый мог бы выдержать движение защитников, должен
был быть очень крепким. Таким образом, необходимо
было ослабить усилие на несущие балки; диагональные
арки вполне отвечали этой задаче. Верхний этаж, как
показывает вид на гравюре Шатийона, был пронизан
многочисленными бойницами и, в соответствии с обо¬
ронительной системой той эпохи, в мирное время
должен был быть оборудован деревянными галереями
вокруг башни. Эти деревянные галереи, которые мы
представили на плане (рис. 19), находятся в S' на одном
из выступов башни внешней постройки (рис. 20). Вид
этой постройки взят со стороны потайной двери. Сегод¬
ня верхних строений, начиная с уровня V, больше не су¬
ществует; но, хотя этот донжон был сильно разрушен,
между тем все внутренние помещения прекрасно разли¬
чимы и объяснимы, если только внимательно к ним
присмотреться. Сооружение прекрасно сделано; обрам¬
i
1
Рис. 20. Донжон замка Этамп
ления окон, арки, опоры и углы сделаны из тесаного
камня; остаток каменной кладки - из забутовки, зали¬
той превосходным раствором. Донжон Этамп был,
по всей вероятности, одним из мощных обо¬
ронительных сооружений той эпохи; при
этом, судя по той площади, что он занимал,
в нем мог разместиться весьма многочислен¬
ный гарнизон.
Разумеется, донжоны являются це¬
ликом военными постройками, что наиболее
ясно объясняет образ жизни, привычки и обычаи
средневековых феодальных сеньоров. Феодальный
сеньор оставался еще чем-то вроде главы франков,
он жил в своих покоях среди своих товарищей по ору¬
жию; но между тем, уже с XII века становится заметно,
что он пытается изолироваться, отделиться вместе
с семьей от своего гарнизона; недоверие чувствуется
везде, как снаружи крепости, так и внутри. На ночь
ключи донжона и даже ключи замка вручались сеньору,
который клал их под свое изголовье. Как мы уже видели
и еще увидим, настоящий донжон расположен ближе
к наружным частям; часто у него даже есть тайные
выходы, отдельные от выходов замка, предназначенные
для побега или вылазок в деревню; нижние этажи, ок¬
руженные крепкими стенами, предназначены для хране¬
ния припасов; на промежуточных этажах были капелла
и жилые помещения; венчающая часть донжона всегда
используется только для обороны; в донжоне всегда есть
колодец, камины и даже печи. Впрочем, донжоны
представлены в самых разнообразных формах строений,
и это разнообразие указывает на особенное внимание,
которое уделяли сеньоры строительству столь важной
части своих замков. Естественно, каждый сеньор хотел
запутать маршрут нападающих новыми оборонительны¬
ми сочетаниями, которые были бы только у него.
Именно начиная с XII века отмечается необычайное раз¬
нообразие в строениях этих укрепленных жилищ; сколь¬
ко есть донжонов во Франции, столько же и примеров.
Мы выберем среди этих примеров те, что представляют
наибольший интерес с точки зрения обороны.
Сугерий говорит несколько слов о замке
Рош-Гийон, рассказывая об измене Гийома, шурина
короля, его зятю Ги. «На высоком мысе, в трудно
доступном месте, образованном берегами большой реки
Сены, построен неброский замок устрашающего вида,
который называется Рош-Гийон. По его внешнему виду
не скажешь, что он вырублен в высокой скале; умелая
рука того, кто его построил, прорезала склон горы и в
узком и слабом месте саму скалу и оборудовала очень
просторное и широкое подземное жилище. Согласно
общему мнению, раньше это было либо пророческое
логово, откуда брали оракулов Аполлона. Может быть,
именно здесь находится дорога прямо в ад».
Так Сугерий говорит о замке, останки
которого мы находим сегодня. Подземные
туннели, пробитые в скале, существуют еще
и поныне, и даже если они и не являются
античными логовами и не спускаются прямо
в ад, они относятся к достаточно древнему
времени. Однако, как утверждает Сугерий,
жилища были не выбиты в прибрежной скале, а присло¬
нены к меловой круче, обработанной рукой человека.
Замок Рош-Гийон почти неузнаваем в наши дни в связи
с изменениями, которым он подвергся; там можно
обнаружить лишь несколько следов сооружений XII ве¬
ка; что касается донжона, он полностью сохранен,
за исключением венчающих частей, и его конструкция
относится примерно к середине того века.
На рис. 21 под буквой А дано местоположение
замка Рош-Гийон. По откидному мосту В, соединенно¬
му с верхними этажами замка, подходим к платформе С,
вырубленной в круто обрывающемся холме; эта плат¬
форма предоставляет вход в первый поднимающийся
туннель, который приводит ко второй платформе D под
открытым небом. Разрыв Е препятствует какой-либо
связи с третьей платформой F. И только по деревянно¬
му мосту, который можно уничтожить в случае нападе¬
ния, можно было попасть к этой третьей платформе.
Оттуда, по длинному поднимающемуся туннелю, ступе¬
ни которого вырублены в кремниево-меловой скале вы¬
сотой не менее 0,30-0,40 см, попадаешь в G, во вторую
ограду донжона, построенного на крутом склоне. В К
прочерчен поперечный разрез этого туннеля. Было аб¬
солютно невозможно взять подобный подступ, и напа-
Рис. 21. Замок Рош-Гийон
дающий, которому удалось бы захватить замок, был бы
легко подавлен гарнизоном донжона. А теперь давайте
посмотрим, как размещены оборонительные пункты са¬
мого донжона, находящегося в Рош-Гийон в исключи¬
тельном положении.
Вот (рис. 22) план цокольного этажа этого
донжона. Подземный переход выходит в А; сбоку в тол¬
ще защитной стены расположено отхожее место. Не¬
большой выступ прикрывает нижнее отверстие спуск¬
ной трубы этого отхожего места. Чтобы подняться в дон¬
жон из А, надо резко повернуть направо и подняться по
лестнице В, которая приводит к калитке С. Слева нахо¬
дится винтовая лестница, обслуживающая верхние эта¬
жи. Горизонтальная площадка перед калиткой снаружи
Рис. 22. План цокольного этажа донжона Рош-Гийон
была деревянной и подвижной, так же как и мост с од¬
ним пролетом D, который ведет к дозорному ходу Е,
прикрывая крутой склон. В Р - колодец; в S - ма¬
ленький погреб для хранения солений. Из внутренней
ограды донжона попадали во внешнюю через две потай¬
ные двери GG\ не тронутые до сих пор. Пройдя над
ямой F, осажденные могли выйти через наружную
потайную дверь Н, отлично защищенную двумя разде¬
ленными под прямым углом парапетами. В I относи¬
тельно недавно пробили вторую наружную потайную
дверь; но изначально башня I была сплошной и пред¬
ставляла собой крепкий и неприступный выступ шпо¬
ры со стороны, откуда нападающие должны были про¬
извести нападение. Вырубленный в скале ров окружал
первую ограду, а система изгородей и траншей связыва¬
ла донжон с передовым оборонительным сооружением.
На рис. 23 представлен продольный разрез донжона
по линии ОХ.
На этом разрезе видно, как, повторяя форму
крутизны плато, возвышаются две защитные стены
главной башни, прикрывающей наружные части уязви¬
мой стороны, как эти обшивки и сама башня образуют
неприступные препятствия с этой стороны. От главной
башни гарнизон попадал на проход вдоль бруствера
второй защитной стены по подвесному мосту, указан¬
ному на плане под буквой D; по череде ступеней гарни¬
зон попадал в верхнюю точку R. Через двери, обу¬
строенные в парапете этой второй ограды, он бросался
на проход вдоль бруствера первой ограды, верхняя точ¬
ка которой отмечена Т. Нападающий не мог подумать
о том, чтобы напасть на донжон с двух флангов М и N
(см. план рис. 22). Он должен был направить свой ос¬
новной удар обязательно на вершину угла I; но нужно
было бы подняться по насыпи, где за парапетами его
ждали защитники, собранные на широкой платформе;
если бы он хотел воспользоваться подрывом, на него
свалилась бы огромная масса обломков скалы и камен¬
ной кладки. Даже если допустить, что он смог пройти
между первой и второй оградой, ему было трудно под¬
няться на дозорный путь внешней стены, и он оказы¬
вался под шквалом метательных снарядов, выпущен¬
ных с высоты дозорных путей первой и второй защит¬
ных стен. Те же трудности встретились бы ему, если
бы он захотел пройти эту вторую защитную стену. И ес¬
ли бы все-таки он сумел ее преодолеть, невозможно
было бы удержаться и действовать в узком пространст¬
ве, оставленном между второй стеной и башней. Не бы¬
ло другого средства захватывать этот донжон, как мед¬
ленно продвигаться через подземную шахту из точки I в
точку S; и понятно, что подобное предприятие будет
долгим и трудным, тем более, что осажден¬
ный мог легко заминировать проход между
обеими защитными стенами и уничтожить
все труды осаждающих.
Боковой вид (рис. 24) показывает
склон мелового плато, крутизна которого соз¬
дана рукой человека, положение туннелей,
4
> \ v.
Рис. 23. Продольный разрез донжона Рош-Гийон
сообщающихся с замком, и разного уровня парапет двух
защитных стен, а также командный пункт главной баш¬
ни. Все в этом строении, полностью лишенном ка¬
ких-либо украшений, глубоко просчитано с точки зре¬
ния обороны. Усиление обеих стен, по мере того как они
возводятся все ближе и ближе к атакуемой точке, распо¬
ложение в форме шпоры для сопротивления подрывам
и приема значительного числа защитников в конце
платформы напротив возвышающейся части плато, то,
как расположены потайные двери, так, чтобы быть не¬
видимыми для нападающих, - все это продумано очень
разумно и выполнено с большой заботой. Здесь правило
«то, что защищают, должно быть защищенным» вполне
соблюдено. Конструкции хорошо сделаны, они из забу¬
товки с ребрами, арками и опорами из тесаного камня.
В этом сооружении нет ни одного ненужного профиля,
ни одного бесполезного удара долота; у того, кто его за¬
казал, и у того, кто его выполнил, была только одна
мысль - воздвигнуть на этом высоком мысе неприступ¬
ный оплот; и только современная артиллерия может по¬
корить эту маленькую крепость.
Безусловно, феодальные сеньоры, ко¬
торые жили в этих владениях, умирали со
скуки, если им приходилось там запираться
(что случалось довольно часто); и разве
можно удивляться тому, что в конце XI века
и в течение XII века они старались встре¬
чаться с другими и вместе идти искать приключения на
Святой земле. В течение долгих часов досуга, выпавших
владельцу замка, заключенному в одном из этих печаль¬
ных донжонов, в его разуме зависть, чувство ненависти
и недоверия беспрепятственно могли пускать свои
ростки и развиваться; а вот в добрых и крепких душах
рождались щедрые, взвешенные решения, высокие мыс¬
ли: если для слабого духа одиночество опасно, то креп¬
кую душу оно развивает и расширяет. И именно из глу¬
бин этих темных донжонов вышли те принципы ры¬
царства, которые заняли в истории нашей страны столь
важное место и которые, даже несмотря на ошибки,
способствовали обеспечению ее величия. Давайте бу¬
дем уважать эти обломки; и пусть они напоминают
о страшной несправедливости и даже преступлениях,
тем не менее они сохраняют след той духовной энергии,
которая подпитывает нас и поныне.
Заметим, что романские донжоны, которые
мы рассматривали до сих пор, не имеют сводов внутри,
а их этажи обычно отделены друг от друга деревянными
перекрытиями; защитники допускали, что если даже
нижний этаж будет захвачен, оборону можно будет
продолжить, а гарнизон сможет перейти в наступление.
У нападающего, однако, было одно очень простое
средство, чтобы захватить крепость, если бы ему удалось
проникать на нижние этажи: оно состояло в том, чтобы
поджечь перекрытия. Осажденные должны были очень
постараться, чтобы помешать этой катастрофе. Безус¬
ловно, такое средство часто использовалось нападаю¬
щими; не поэтому ли вскоре задумались о том, чтобы
перекрыть сводами по крайней мере нижние этажи дон¬
жонов?
В Провене еще существует донжон, построен¬
ный в точке, господствующей над городом, весьма
интересный множеством общественных и частных зда¬
ний; это так называемая башня Цезаря, или Королевс¬
кая Башня, или Нотр-Сир-ле-Руа. Это настоящий
донжон, к которому восходит большая часть владений
области Провена и который был построен к середине
XII века. Донжон Провена представляет собой в плане
восьмиугольник, в котором четыре стороны меньше
четырех других, короткие стороны фланкированы
-У- ■
Рис. 25. План цокольного этажа донжона Провена
башенками, соединенными с их основанием, но отделя¬
ющиеся от корпуса постройки в верхней части, что
позволяет таким образом обстреливать все окрестности.
В этом донжоне можно было разместить довольно
большое количество защитников благодаря различным
запасным этажам и положению башен по его бокам.
Вот (рис. 25) план цокольного этажа этого
донжона, основание которого в XV веке англичане укре¬
пили насыпью, вероятно, для того, чтобы противостоять
огнестрельной артиллерии. В С мы видим место этой
земляной насыпи. В Р обозначен колодец, куда можно
ПА* Vr- ETAfrC
Рис. 26. План второго этажа донжона Провена
спуститься по лестничному маршу, вход на который
обозначен F. В G находится печь, установленная в XV
веке; Н - бывшая капелла.
На рис. 26 представлен план второго этажа
этого донжона; только на уровне этого этажа находятся
четыре калитки I, связанные с внешней за¬
щитной стеной подъемными мостами. С юж¬
ной стороны один из этих мостов выходит
на обходную насыпь, соединяющуюся с про¬
должением стены D, примыкающей к Па¬
рижским воротам и соединяющей парапет
защитной стены с дозорным путем внешней
крепостной стены. По винтовой лестнице К можно было
подняться к верхним дозорным путям, не связанным
с жилыми помещениями. На цокольный этаж, у которо¬
го не было с наружными частями никакого сообщения,
нужно было спускаться с первого. В толще стены цо¬
кольного этажа находим довольно просторный карцер,
который, как говорят, служил тюрьмой Жану ле Бону,
герцогу Бретани. На втором этаже есть большое
количество убежищ, отдельных комнат для жилья
командиров. Через четыре калитки I со второго этажа
можно было легко рассредоточиться по дозорным путям
защитной стены, которая сегодня засыпана.
На третьем этаже (рис. 27) в К мы видим выход
винтовой лестницы; L - дозорные ходы, заканчиваю¬
щиеся зубцами, к которым можно было попасть по ма¬
леньким двойным лестничным подъемам N; М - четыре
башенки по бокам. Здесь, как и в Шамбуа, сводчатая
галерея проходит под верхним ходом с зубцами.
Рис. 27. План третьего этажа донжона Провена
Разрез (рис. 28), сделанный на линии АВ пла¬
нов цокольного и первого этажей, показывает спуск
в колодец, двери, пробитые на различных уровнях.
Правая - это главная (так как она пробита напротив
подъездной дороги), однако она не имеет
прямого сообщения с внутренним залом
первого этажа. На середине стены первого
этажа видим зубчатый край, защищающий
четыре главных фасада. Затем, на уровне
второго этажа - сводчатый дозорный путь
и верхний зубчатый край, зубцы которого
Рис. 28. Продольный разрез донжона Провена
оборудованы выступающими деревянными галереями,
выходящими за пределы башенок. Сегодня сооружение,
начиная с уровня XX, почти разрушено. Положение
деревянных галерей четырех верхних фасадов не остав¬
ляет сомнений; иначе как тогда объяснить наличие
обустроенного углубления над дозорным путем, углуб¬
ления, которое, судя по всему, было предназначено для
того, чтобы в него упирались основания этих деревян¬
ных галерей, слишком выпиравших, чтобы образовать
машикули перед верхним дозорным путем? Деревянные
галереи, расположенные таким образом, прикрывали
с флангов башенки, которые, в свою очередь, прикрыва¬
ли фасады укрепления.
Вид внутреннего фасада (рис. 29), если пред¬
ставить защитную стену, проложенную по линии RS
плана, рис. 26, объясняет положение калиток с подвес¬
ными мостами С, а также расположение верхних оборо¬
нительных этажей с деревянными галереями. Донжон
Провена построен с большой заботой. В XVI веке этих
подвесных мостов уже не было; от разобранной и засы¬
панной защитной стены остался только порог потайных
дверей в нескольких метрах над уровнем орудийной
платформы, и в донжон можно было попасть только по
лестнице. Цокольный и первый этажи, как показано
на разрезе (рис. 28) - сводчатые, в верхнем своде было
проделано отверстие для того, чтобы легко было подни¬
мать метательные снаряды на верхние оборонительные
ходы и отдавать приказы сверху людям, расположенным
в зале первого этажа.
Главный недостаток этих крепостей, даже если
учесть те времена, когда они были построены, - это
сложность оборонительных средств, запутанность
переходов, множество деталей, лабиринтов, которые
в момент спешки замедляли действие обороны,
мешали ей развить всю свою мощь и быстроту в атакуе¬
мой точке. Эти донжоны XI-XII веков были сделаны
скорее для того, чтобы уберечься от неожиданностей
и измены, чем противостоять нападению живой силы,
Рис. 29. Внутренний фасад донжона Провена
руководимой смелым и стойким капитаном. С этих уз¬
ких, перегруженных верхушек тяжело было защи¬
щаться. В самое горячее время защитники мешали друг
другу, скапливались на дозорных путях, терялись в мно¬
гочисленных поворотах крепостных проходов. Кроме
того, когда принцы становились могущественней и раз¬
мещали в деревне свою неплохо организованную, мно¬
гочисленную и более или менее умеющую действовать
совместно армию, эти романские донжоны могли дер¬
жать оборону только за счет своей массы. Их гарнизо¬
ны, роль которых стала почти пассивной, не могли при¬
чинить много вреда нападающим, которые были хо¬
рошо прикрыты осадными галереями или подвижными
щитами, применяли определенную тактику и исполь¬
зовали уже орудия немалой мощности. Филипп Август
и его страшнейший враг Ричард Львиное Сердце оба
были крупными, сильными в нападении завоевателя¬
ми, обладали вооруженными армиями, свято верящи¬
ми в военный гений своих военачальников, превосход¬
ными для своего время инженерами и совершили на¬
стоящую революцию в искусстве укрепления мест обо¬
роны и особенно донжонов. Оба чувствовали бесполез¬
ность и даже опасность, с точки зрения обороны, этих
бесконечных, столь многочисленных поворотов по¬
следних романских крепостей. Мы уже имели возмож¬
ность подчеркнуть важность крепости Шато-Гайар
в Андели, построенной под руководством и строгим
наблюдением Ричарда; донжон этой крепости является
выдающимся произведением того времени. Прежде
всего Ричард заменил деревянные галереи вокруг зуб¬
чатых краев каменными машикулями, сделанными та¬
ким образом, чтобы полностью окружить опору укреп¬
ления с атакуемой стороны.
Вид в перспективе донжона Шато-Гайар со
стороны потайной двери (рис. 30) подтверждает пра¬
вильность размещения этих машикулей, которые со¬
стоят из арок, опирающихся на выступы. Они расши¬
ряются кверху и возведены на склоне, как будто спе¬
циально созданном для отскакивания снарядов, кото¬
рые нападающие запускали из широких каналов, ос¬
тавленных между этими арками и голой стеной. План
(рис. 31) этого донжона, сделанный на уровне потай¬
ной двери, которая открывается на первом этаже, ука¬
зывает положение этой потайной двери Р с бойницей
и очень крутыми пандусами, ведущими к ней, и с широ¬
кими машикулями над ней. Окна открываются на сто¬
рону склона; выдающийся вперед каменный выступ А
усиливает башню с атакуемой стороны и вынуждает
нападающего обнаружить себя; фасад В - напротив во¬
рот замка. Ступеньки С приводят к очень труднодос¬
тупной потайной двери над пропастью, открывающей¬
ся на хорошо защищенную с флангов ограду. Донжон,
цельное основание которого исключало подрыв, сос¬
тоял из круглого зала на цокольном этаже. В
него можно было спуститься с первого этажа
на уровне потайной двери Р, со второго эта¬
жа на уровне машикулей дозорного пути,
с третьего запасного этажа, закрытого и пред¬
назначенного только для подачи снарядов,
и с четвертого зубчатого и крытого этажа,
Рис. 30. Донжон замка Шато-Гайар
прикрывающего дозорный путь и дальние наружные
точки (рис. 30). Со стороны крутого обрыва D над Сеной
(рис. 31) машикули были бесполезны, так как нападаю¬
щие не могли атаковать с этой стороны; поэтому Ричард
здесь их не устанавливал совсем. Внутри различные
этажи были связаны между собой только де¬
ревянными лестницами, проходящими через
дощатые перекрытия. Таким образом, в этом
донжоне нет ничего лишнего, ничего беспо¬
лезного, только то, что абсолютно необ¬
ходимо для обороны. Это архитектурное про¬
изведение, по нашему мнению, раскрывает
в короле Ричарде выдающегося военного гения, глубоко
изучившего средства нападения, используемые в его
время, имеющего весьма практичный ум, далекий
от пылкой опрометчивости, которую этому принцу
приписывают современные историки. Сегодня эти по¬
стройки разрушены до уровня начала машикулей
О (рис. 30).
Между тем этот донжон был взят Филиппом
Августом так, что защитники, число которых было
незначительным, даже не успели в нем укрыться. Эти
защитные сооружения были еще слишком узкими,
и пространства было очень мало; надо сказать, что эту
башню можно расценивать только как сокращенный
вариант гораздо более крепкого сооружения, которое
служило ей защитной стеной. Двери романских донжо¬
нов, к которым можно было подойти только по лестнице
или труднодоступным сходам, становились в случае
активной атаки проблемой как для защитников, так
и для нападавших, если эти защитники из-за слабости
своего гарнизона были вынуждены все спуститься вниз,
чтобы защищать наружные подступы. Но тогда, как
и сегодня, любой гарнизон, численность которого
не соответствовала силе крепости, был подвержен
!
Рис. 31. План донжона Шато-Гайар
большому риску, и эти убежища должны были охранять
свой собственный гарнизон, не рискуя жертвовать
своими воинами для защиты наружных сооружений,
если эти сооружения были захвачены. При взятии
Шато-Гайара Роже де Ласси, который возглавлял вои¬
нов на стороне короля Иоанна Безземельного, обладая
всего лишь остатками гарнизона, сильно поредевшего
после восьми месяцев осады, вынужден был устре¬
миться со всеми своими воинами в брешь, образовав¬
шуюся во внешней защитной стене донжона, чтобы
ее защитить; окруженный вместе со своими людьми
многочисленными солдатами Филиппа Августа, пошед¬
шими в атаку, не смог добраться до места по этим узким
проходам донжона: Роже де Ласси был взят, и в тот
же момент донжон попал в руки победителя. Кажется,
что этот пример пошел на пользу Филиппу Августу, так
как, когда этот государь стал строить донжон Лувра,
он проделывал потайные двери почти на уровне земли
с внешней стороны, рядом были подъемный мост и ров.
Сегодня от донжона Лувра остались только весьма
лаконичные описания и очень расплывчатые рельефные
изображения; мы знаем только, что он был цилиндри¬
ческим, что его внешний диаметр был равен двадцати
метрам, а высота его - приблизительно сорок метров.
Филиппу Августу казалось, что цилиндрическая форма
как нельзя более соответствует верхней обороне. Если
донжон Лувра больше не существует, то замок Руана,
построенный этим государем, существует и поныне,
по крайней мере, его большая часть, и дает нам умень¬
шенную модель знаменитой башни Лувра, от которой
пошли все вотчины Франции. Этот донжон был рас¬
положен на куртине замка и имел два входа вдоль
внутренних откосов этой куртины. Эти входы, располо¬
женные практически на уровне земли, были связаны
с маленькими отдельными лестницами, на вершину ко¬
торых опускались подъемные мосты.
Это (рис. 32) план цокольного этажа донжона
замка Руана. АА' - две потайные двери; ВВ' - стены кур¬
тины, обломки которых видны еще и сегодня. Рядом
с винтовой лестницей, которая поднимается на верхние
этажи, было отхожее место, и в С - колодец. Этот
цокольный и первый этажи (рис. 33) были перекрыты
сводами; толщина стен около четырех метров. Сегодня
все эти строения разрушены до уровня D (рис. 34), и для
того, чтобы восстановить верхнюю часть, у нас нет дос¬
таточного количества данных. Однако можно предпо¬
ложить, что эта верхняя часть включала один этаж без
дощатого перекрытия и оборонный этаж со своим
дозорным ходом, снабженным деревянными галереями
на каменных консолях. Донжон замка Руана держался
на двух куртинах, прерывая всякую связь одного до¬
зорного хода с другим, так как ни один выход внутрен¬
ней части донжона не выходил на эти дозорные пути.
В Лувре донжон, размещенный в центре квадратного
двора, был полностью изолирован и не прикрывал, как
было раньше принято, наружных частей. Но весь Лувр
целиком можно было считать одним огромным донжо¬
ном, массивная центральная башня которого служила
убежищем. Между тем цилиндрическая форма, приня¬
тая Филиппом Августом, очевидно, лучше всего под¬
ходила для обороны, которая использовалась для про¬
тивостояния средствам нападения того времени. Госу¬
дарь справедливо полагал, что его враги будут исполь¬
зовать для захвата замка те же средства, что он успешно
Рис. 32 и 33. Планы цокольного и первого этажа
донжона замка Руана
применял и сам. Значит, Филиппу Августу нужно было
создать сильную оборону большинства замков, по¬
строенных в соответствии с норманнской системой, и
на опыте он убедился, что углы башен и четырехуголь¬
ные донжоны всегда облегчали задачу нападающим; так
как эти выступающие, плохо защищенные углы позво¬
ляли первым рядам наступающих подступиться к осно¬
ванию донжона, подорвать основания справа и слева,
из-за чего рухнут две части стены. Цилиндрическая
форма не давала такого преимущества, и пусть даже
первые из наступающих смогут подорвать часть круга,
этот подрыв должен был раскрошить слишком боль¬
шую поверхность стены, чтобы обвалилась часть этого
цилиндра. Кроме того, Филипп Август, как показано на
плане донжона замка Руана, делал стены цилиндричес¬
ких донжонов огромной толщины по сравнению с их
диаметром; он делал мало отверстий в сте¬
нах, отказывался от нижних деревянных пе¬
рекрытий, чтобы избежать пожаров. Такая
система преобладала на протяжении всего
XIII века.
Только-только был построен дон¬
жон Лувра, а Филипп Август похоронен, как
4 *
s
i'
t 1
Рис. 34. Донжон замка Руана
владелец Куси Ангерран III собрался возвести феодаль¬
ный замок, донжон которого должен был значительно
превзойти по силе и размаху произведение его сюзере¬
на. Это колоссальное строительство было проведено
с необычайной активностью, так как замок Куси со сво¬
им донжоном, начатые сразу же после смерти Филиппа
Августа в 1223 г., были закончены в 1230 г. Донжон
Куси - самое красивое военное строение Средневе¬
ковья из всех, что существовали в Европе. К счастью,
он почти полностью сохранился. Рядом с этим гигантом
самые крупные известные башни Франции, Италии или
Германии выглядят довольно скромно. Кро¬
ме того, эта красивая башня дает нам ценные
образцы скульптуры и живописи начала
XIII века, используемые в феодальных рези¬
денциях. Диаметр огромной башни, не вклю¬
чая наружный откос, составляет тридцать
метров пятьдесят сантиметров без пристрой¬
ки; его высота, со дна рва, выстланного плитами до вер¬
хушки, не включая венчающие части здания, равна
пятидесяти пяти метрам.
А вот план цокольного этажа донжона Куси
(рис. 35). А - потайная дверь; это единственный вход,
защищенный искусно скомбинированным подъемным
мостом, машикулями, опускной решеткой, запираю¬
щейся на засов створкой, второй створкой над входом
на лестницу и железной сеткой. Высокая каменная за¬
щитная стена защищает основание донжона с наружной
стороны, а между этой стеной и башней есть ров
шириной восемь метров, полностью выстланный плита¬
ми, дно которого на пять метров ниже порога потайной
двери. Через входной коридор попадаешь направо
к лестничному маршу, ведущему к широкой винтовой
лестнице, которая обслуживает все этажи. Повернув на¬
лево, подходим к отхожему месту В. D - очень широкий
колодец, который пока еще не очищен, но которой даже
в нынешнем состоянии составляет не менее тридцати
метров глубиной. От площадки по коридору потайной
двери входишь в двенадцатиугольный зал, где проруб¬
лено двенадцать ниш в двух этажах для хранения
съестных запасов и вооружения; одна из этих ниш,
вторая от колодца, служила камином. Этот зал, осве¬
щенный двумя квадратными окнами, расположенными
очень высоко от земли, был сводчатым и располагал
двенадцатью арками, сходившимися в центральной
Рис. 35. План цокольного этажа донжона Куси
точке - отверстии, для поднятия к верхушке воору¬
жения и оборонительных средств. В центре этого зала
мы произвели раскопки, чтобы выяснить, существовал
ли подземный этаж; но раскопки нам показали только
скалистую породу на довольно небольшой глубине, так
что первые из нападающих, кто сумел бы пробить брешь
на уровне дна колодца, нигде не смогли бы найти
пустого пространства для свободного продвижения.
Отметим, что от углубления ниш до наружной окруж¬
ности башни каменная кладка составляет не менее пяти
метров пятидесяти сантиметров толщины.
Винтовая лестница ведет нас на первый этаж
(рис. 36), тоже сводчатый, как и цокольный, имеющий
такие же ниши, три окна, отхожее место и камин Е с пе¬
чью за ним. В одном из оконных проемов в XV веке был
оборудован кабинет с отдельным входом; это изменение
указано в плане серым цветом. В глубине одной из ниш
с правой стороны проделан узкий коридор, ведущий
к подъемному мосту D, сообщающемуся с дозорным пу¬
тем защитной стены.
Вернувшись на винтовую лестницу, мы подни¬
маемся по ней на второй этаж (рис. 37), который пред¬
ставляет собой один из самых красивых замыслов
Средневековья. Этот этаж, перекрытый такими же сво¬
дами, как и нижние, состоял из двенадцатиугольного
зала, окруженного галереей, возведенной на высоте 3 м
30 см над уровнем вымощенного пола этого зала и обра-
Рис. 36. План первого этажа донжона Куси
зующего, таким образом, широкий портик с балконами,
расположенными так, чтобы собирать весь гарнизон
в одном месте и чтобы каждый слышал общие приказы
и видел командующего, находящегося в центре. Этот
зал освещали два окна и отверстие по центру. Под бал¬
конами в G расположены ниши, увеличивающие пло¬
щадь зала. Винтовая лестница расположена таким обра¬
зом, чтобы давать проход в портик справа и слева.
Третий этаж (рис. 38) под открытым небом был
пронизан многочисленными бойницами и зубцами; ка¬
менные консоли, образуя сильные выступы наружу,
были предназначены для поддержания двойной дере¬
вянной галереи, служащей исключительно для обороны.
Центральный свод был покрыт свинцом, так же как
<£'
Рис. 37. План второго этажа донжона Куси
и своды портика. Над зубцами и бойницами, образо¬
ванными стрельчатыми арками, сделан красивый
карниз с выносной плитой на двойных профилях.
Разрез этого донжона (рис. 39), сделанный по
линии ОР, пояснит лучше, чем любое описа¬
ние, грандиозные постройки главной башни
замка Куси. Мы представили на вершине
часть деревянных галерей с двойной защи¬
той, расположенных на каменных консолях.
Четыре больших каменных пинакля с розет¬
ками и зубцами возносились над верхним
венцом зубчатой стены; эти нинакли указаны также
на гравюре Дюсерсо, и среди обломков, извлеченных изо
рва, мы обнаружили фрагменты прекрасного стиля
начала XIII века. Все в этом донжоне построено в масш¬
табах более крупных, чем естественные; воронки бой¬
ниц, ступени лестниц, ограждения, опоры сделаны как
будто для людей выше обычного роста. Помещения
внутри были полностью покрыты тонким слоем извести,
нанесенным грубым приспособлением. Каменная клад¬
ка ровного фундамента высотой 0,40 - 0,50 см прекрас¬
но выполнена; превосходный раствор, толстые и хорошо
заполненные слои. Скульптура выполнена с особенной
заботой и представляет собой самые прекрасные образ¬
цы той эпохи; скульптура полностью расписана.
о •
Рис. 38. План третьего этажа донжона Куси
Инженер Метезо, которому кардинал Маза-
рини приказал разрушить замок Куси, хотел взорвать
донжон. Для этой цели он поместил заряд
по центру, на два метра иод землей, в печь
шахты, след которой мы нашли. Он думал,
что таким образом сможет взорвать и опро¬
кинуть огромный цилиндр; но в результате
взрыва всего лишь взлетели на воздух цент¬
ральные своды и образовались три большие
& 4
Рис. 39. Разрез донжона Куси
трещины в стенках каменной трубы. Все оставалось
в таком состоянии до последнего времени, когда рас¬
пространились мнения об угрозе разрушения одной из
треснувших частей башни. Тогда под руководством Ди¬
рекции Исторических памятников государственного
министерства были предприняты работы по реставра¬
ции, и сегодня эти прекрасные руины защищены от не¬
погоды; трещины были основательно заделаны, разру¬
шенные части укреплены. Если бы были восстанов¬
лены своды, то донжон Ангеррана III предстал бы пе¬
ред нами во всем своем необузданном великолепии.
По-настоящему оригинальное строение донжона Куси
заключается в его втором этаже, предназначенном для
сбора гарнизона.
На рис. 40 мы попытаемся хотя бы представить,
как примерно он выглядел. Мысленно вообразим себе
тысячу военных, собранных в этой ротонде с портиком,
расположенным как ложи в зрительном зале, куда редко
попадал дневной свет. В центре - владелец замка, от¬
дающий приказы; воины торопятся по лестницам
наверх, поднимают на лебедке вооружение и снаряды
через смотровое отверстие в сводах. Или, например,
ночью горит всего несколько ламп, прикрепленных
к стенкам портика, кто-то из гарнизона дремлет или
тихо беседует, чтоб через отверстие в сводах услышать,
Рис. 40. Интерьер второго этажа донжона Куси
что происходит снаружи, услышать призыв к оружию,
поспешные шаги защитников по деревянным галереям.
Конечно же, вся эта сцена отличается особой велича¬
востью. Как бы далеко ни смогло пойти воображение
романистов или историков, исследователей местного
колорита, им трудно будет даже представить то, что вид
этих столь огромных и одновременно столь простых
в своих расположениях монументов понятен с первого
взгляда. Мы советуем всем тем, кто любит иногда оку¬
нуться в прошлое, поехать посмотреть донжон Куси, ибо
ничто не расскажет так о феодализме, его могуществе,
нравах, воинственном характере, как этот восхититель¬
ный осколок замка Ангеррана.
Норманнские донжоны - это более или менее
хорошо защищенные строения, возведенные на хитрос¬
ти и недоверии; предусмотрено множество мелочей,
чтобы сбить с толку нападающих: это скорее логова, чем
здания. В сущности, в этих крепостях нет никакого об¬
щего замысла, а только лишь вынужденные хитрости.
Норманнский донжон больше похож на жилище хитро¬
го дикаря; а в Куси уже просматривается методологи¬
ческая концепция цивилизованного человека, который
знает, чего он хочет, воля его очень крепка. Здесь боль¬
ше нет действий наугад: крепость построена быстро,
в одну строительную кампанию; здесь все предусмотре¬
но, рассчитано, и все это с большим размахом при прос¬
тоте средств, что весьма впечатляюще для нерешитель¬
ного человека нашего времени. Однако уже в XIII веке
феодализм начал терять те, если можно так сказать, ге¬
роические традиции, последний и наиболее крупный
образец которых представлял собой Ангерран III. Эти
гигантские жилища не могли соответствовать вкусам
дворянства, желающего от всего получать удовольст¬
вие, политически ослабленного, разоряемого роско¬
шью, борьбой и соперничеством, неминуемо приводя¬
щим к неизбежному концу могущество дворянства. Ве¬
ликие вассалы Людовика Святого и Филиппа Смелого
уже не способны были строить подобные крепости; они
не могли решиться проводить свои дни в долгих осадах
в этих огромных сводчатых, едва освещенных помеще¬
ниях, в обществе своих воинов, деля с ними хлеб и еду.
Кстати, следует заметить, что норманнский донжон раз¬
делен на довольно большое количество комнат; сеньор
может жить там отдельно; он пытается отде¬
литься от своих воинов и даже, в случае не¬
обходимости, укрыться от измены. Донжон
Филиппа Августа, наиболее полный образец
которого нам представлен в Куси, - это по¬
следняя крепость, убежище вооруженного
отряда, действующего совместно, движимого
мыслью единства действия. Это цилиндрическая баш¬
ня; только эта форма плана показывает систему обо¬
роны, идущую из центра, который является командным,
а далее распространяется в зависимости от необходи¬
мости и, образно говоря, распадается на лучи. Таким об¬
разом, видно, как здесь у нас, в полный разгар фео¬
дализма, пробивается принцип военной силы, который
заключается, прежде всего, в единстве командования
и в вере солдат в своего главнокомандующего. И этот
принцип, который так отлично уяснил и применил на
практике Филипп Август, этот принцип, принятый
несколькими великими вассалами в начале XIII века,
отвергается феодализмом, как только распространяется
и привлекает к себе силы страны монархическая власть.
И только памятники навсегда сохранят след той эпохи,
которая их воздвигла.
Внутренняя роспись донжона Куси состоит
всего лишь из продольных белых полос на желтом
охристом фоне, с красивыми бордюрами вокруг архи¬
вольтов. Вскоре сеньоры перестанут довольствоваться
такими скромными и строгими украшениями; они захо¬
тят покрыть стены залов сюжетами, персонажами,
гербами, легендами. Феодальное дворянство любило
книги, занималось искусством, старалось учить моло¬
дых и постоянно демонстрировать им прекрасные при¬
меры рыцарства. «В году, что насчитывает тысячу
четыреста и XVI, и в первый день мая я, сеньор Комон,
в возрасте XXV лет, гуляя по одному красивому цветоч¬
ному саду, где было множество птиц, которые пели
красивые и милые песни, причем разными напевами
и наполняли меня радостью настолько, что после я глу¬
боко задумался о сути мира, который я видел и слышал
вокруг, и я понял, что он - ничто по сравнению с тем
другим, который будет длиться вечно...
И тогда мне вспомнились мои внуки, которые
так молодые и беспечны, но которым я хотел бы, как,
должно быть, каждый отец хочет для своих сыновей,
чтобы все удавалось, когда придет их время, и чтобы
у них было доброе сердце. И поскольку природой
заложено, что они будут жить после меня, и я не смогу
ни наставлять их на путь истинный, ни приказывать
им, так как мне придется оставить этот мир, как и всем
другим, я задумался над тем, чтобы оставить им книгу
советов, в которых я уверен, чтобы показать
им, как нужно себя вести по моему разу¬
мению...». Этот отрывок ярко показывает
тенденции феодального дворянства начала
XIV века; время дикой грубости прошло;
многие сеньоры предавались изучению фи¬
лологии и искусств, пытаясь окружать себя
в своих замках всем тем, что способно было сделать
их жилища пригодными для жизни и правильно воспи¬
тать дух молодежи. «...Градоначальник вышеупомяну¬
того города (Мазьер) имеет очень красивый и сильный
замок на реке, с крепкими стенами и большими башня¬
ми, окруженными со всех сторон машикулями, и внутри
него все прекрасно расписано сценами сражений; и най¬
дете вы там разных поколений христиан и сарацинов,
подобных и разных, мужских и женских, несущих в себе
каждый свой мир».
Мы находим следы этих внутренних убранств
донжонов уже в XIII веке.
Сюжеты живописи заимствованы здесь из язы¬
ческой древности. Часто в этих картинах художники
выражали весьма странным образом черты греческой
и римской истории, подводя их к рыцарским обычаям
той эпохи. Гектор, Иисус, Сципион, Иуда Маккавей,
Цезарь оказывались среди храбрецов наряду с Карлом
Великим, Роландом и Готфридом Бульонским. Каждый
герой священной и светской истории имел свой герб,
совсем как средневековые рыцари.
Люди, претендующие на рыцарские чувства,
мужчины, которые считали куртуазность наиболее
красивым из качеств и общество женщин как единст¬
венное, способное воспитывать молодежь, должны
были, конечно же, уйти из этих мрачных донжонов
времен Филиппа Августа. Однако, как и прежде, надо
было думать об обороне. В XIV веке феодализм отказы¬
вается от огромных цилиндрических донжонов; он от¬
дает предпочтение квадратной башне со сторожевыми
башенками по углам как наиболее приемлемой форме
для жизни. Именно по этому принципу построил знаме¬
нитый Венсенский донжон Карл V. Этот донжон су¬
ществует и поныне, за исключением нескольких попра¬
вок, внесших изменения в детали оборонительной сис¬
темы. Этот донжон, защищающий наружные постройки
и расположенный с одной из наиболее протяженных
сторон крепостной стены замка, защищен обустроен¬
ным рвом и квадратной стеной с хорошо защищенной
дверью со стороны двора. Он состоит, как мы уже знаем,
из квадратной башни приблизительно сорок метров вы¬
сотой с четырьмя угловыми башенками, возведенными
на фундаменте. Его верхняя часть защищена двумя
уровнями зубцов с бойницами. Он всегда был покрыт
плоской кровлей, установленной на своде. Во внутрен¬
ней части каждый этаж был разделен на несколько ком¬
нат: одна большая, продолговатая, другая - среднего
размера и кабинет, не считая башенок; в большинстве
этих комнат были камины, печь, и освещались они
красивыми окнами, заканчивающимися архивольтами.
Донжон Тампля в Париже, законченный в 1306 г., был
построен уже по такому плану; его верхняя часть, вместо
того чтобы заканчиваться плоской кровлей, была пок¬
рыта пирамидальной крышей с четырьмя коническими
крышами на угловых башенках; но донжон Тампля был
скорее сокровищницей, хранилищем уставов, финансов,
чем оборонительным сооружением.
Мы считаем бесполезным перечислять при¬
меры донжонов XIII-XIV веков, так как они не имеют
отличительных черт в своих строениях; они или квад¬
ратные, или цилиндрические: если они квадратные,
то очень похожи на башни, построенные в ту эпоху,
и отличаются от них только размерами; если они ци¬
линдрические, то начиная с конца XIII века у них
сводчатые этажи, и их не сравнить с донжоном Куси,
который мы только что видели. И только когда поме¬
няются феодальные обычаи, когда сеньоры владельцы
замка захотят иметь менее закрытые и унылые жилища,
тогда донжон откажется от той формы башни, которую
он приобрел к концу XII века, чтобы превратиться
в защищенную обитель, где есть все то, что может
сделать жизнь приятной.
Людовик Французский, герцог Орлеанский,
второй сын Карла V, рожденный в 1371 году и убитый
в Париже в ноябре 1407 года на улице Барбетт, был
большим любителем искусств. Этот принц перестроит
замки Пьерфон, Ферт-Милон, Виллер-Котере; проведет
значительные работы в замке Куси, который он при¬
обрел у последней наследницы владельцев Куси. Лю¬
довик Орлеанский был первым, кто сумел соединить
существующие в конце XIV века оборонительные
системы феодальных построек с чертами жилища вель¬
можи. Замки, которые он нам оставил, и наиболее
полный образец которых мы находим в Пьерфоне - это
не только великолепные жилища, в которых вполне
можно жить и в наши дни, но и первоклассные крепости,
которые могла победить только уже усовершенствован¬
ная артиллерия XVII века.
Странно, что влияние принцев младшей линии,
идущих от Карла V, на искусства во Франции не оцене¬
но по заслугам. Памятники, оставленные Людовиком
Орлеанским и его сыном Карлом, опережают почти
на полвека движение искусства в нашей стране. Замок
Пьерфон, начатый в 1400 г. и законченный перед смер¬
тью первого из рода Валуа - это еще крепость XIV века,
но уже декорированная с утонченным вкусом жилищ
времен Карла VIII.
В донжоне этого замка есть жилой корпус для
сеньора, который не заключен в цилиндрической или
квадратной башне, а расположен таким образом, что
представляет собой просторное, удобное, имеющее все
необходимое для элегантной и изысканной жизни жи¬
лище. В то же время это было прекрасно продуманное
мощное оборонительное сооружение, которое невоз¬
можно было бы атаковать иначе, чем осадными батарея¬
ми; а ведь в начале XV века еще не знали, что такое
осадная артиллерия. Артиллерийские орудия были
маленького размера, их перемещали на лошадях или по¬
возках и использовали только против тяжелой кава¬
лерии того времени. Рассмотрим постройки донжона
Пьерфон.
Донжон Пьерфон (рис. 41) соседствует с глав¬
ным входом замка А и фланкирует этот вход таким обра¬
зом, чтобы полностью перекрыть подход к нему. Кроме
того, у него есть потайная дверь В, находящаяся сна¬
ружи очень высоко над уровнем земли. Таким образом,
он вполне отвечает требованиям для традиционного
донжона, в котором должно быть два выхода, один -
видимый, а другой - скрытый. У ворот замка А, защи¬
щенных откидным мостом, створками, сторожкой
а, решеткой и второй решетчатой дверью, имелась
дополнительно, как было принято в то время, калитка
для пеших, со своим отдельным откидным мостом
b и входом, куда можно было попасть, пройдя вдоль
сторожки; кроме того, коридор двери был оборудован
угловой сторожевой башней, установленной на контр¬
форсе С. Войти в жилую часть можно было по кра¬
сивому крыльцу D с двумя лестничными сходами, затем
нужно было подняться по широкой винтовой лестнице
Е, ведущей к верхним этажам. Дополнительная дверь
F ведет в сводчатый цокольный этаж, который исполь¬
зовался для хранения запасов. По довольно широкой
лестнице G с этого цокольного этажа спускаемся в не¬
большой погребок, предусмотренный, судя по всему,
для хранения вина. В стенах этого цокольного этажа
толщиной в три-четыре метра есть немного отверстий,
особенно с внешней стороны. Маленькая дверца Н,
скрытая в углу квадратной башни, позволяет проник¬
нуть в сводчатый зал I, образующий цокольный этаж
этой башни, и попасть на лестницу с прямыми марша¬
ми, поднимающуюся до первого этажа. Мы вернемся
туда чуть позже. Потайная дверь В, снабженная опуск¬
ной решеткой и створками, а сверху машикулями,
расположенными по всей длине куртины,
имеет порог, установленный на высоте при¬
близительно семи метров над внешним уров¬
нем земли, которая в этом месте представляет
собой проход всего лишь в шесть метров
шириной. Под этой дорогой - крутой неприс¬
тупный обрыв; по его дну проходит один
Рис. 41. План первого этажа донжона Пьерфон
из подъемов к замку, защищенный навесным проходом,
в котором прорезана дверь. С другой стороны двери, вы¬
ходящей к долине, расположена искусственная насыпь,
которая была, разумеется, увенчана оборонительным
сооружением, сегодня уже разрушенным. Так, через
калитку В либо по насыпи, либо по подъемному мосту
можно было защищать ворота основного подъема
к замку, пройти над этими воротами дверью и подойти
к передовому оборонительному сооружению, которое
издали прикрывало долину. Таким образом, потайная
дверь В служила средством для выхода гарнизона,
переходящего в наступление против осаждающих войск,
а также являлась запасной дверью и дверью для снаб¬
жения. Заметим, что пространство К - это двор, уровень
почвы которого ниже уровня главного двора замка,
а чтобы попасть в этот главный двор, надо пройти через
вторую потайную дверь L, порог которой приподнят над
уровнем земли К; кроме того, эта дверь защищена
решеткой, створками и машикулями с зубцами. Лест¬
ница М, которая ведет в капеллу N и во двор,
поднимается от фундамента и позволяет
попасть в камеру опускной решетки.
Продолжая подниматься по этой вин¬
товой лестнице, поднимаемся выше (рис. 42)
к камере опускной решетки, на верхний
этаж, прорезанный машикулями; пересекаем
коридор; спускаемся по лестничному маршу О, кото¬
рый приводит нас к первому этажу квадратной башни.
Отсюда можно попасть в огромные комнаты главного
корпуса, состоящего из просторного зала Р, связанного
напрямую с парадной винтовой лестницей Е, двух сто¬
ловых R, жилой комнатой S над входной дверью и ком¬
нат в двух крупных башнях, защищающих внешний фа¬
сад. ВТ- гардеробы, отхожее место и кабинеты. Там же
мы видим красивый камин, который нагревал большой
зал Р, хорошо освещаемый большими окнами с пере¬
плетами с двойными перемычками. Второй этаж был
почти такой же, как и этот, по крайней мере, что касает¬
ся общего расположения. Оба этажа были защищены
только толщиной стен и фланкирующими башнями.
И только на третьем этаже (рис. 43) начинают
появляться оборонительные средства. В основании
больших фронтонов крыши, венчающих кровли главно¬
го корпуса, установлены машикули с зубцами end. Две
крупные круглые и одна квадратная башни возвыша¬
ются над кровлей главного корпуса, и все три увенчаны
машикулями с бойницами и крытыми амбразурами.
Над ними на основании кровель последний зубчатый
парапет под открытым небом. Квадратная башня имеет,
кроме того, на трех своих выступах три угловые
Рис. 42. План второго этажа донжона Пьерфон
сторожевые башенки. Если продолжать подниматься
по лестнице М, на уровне второго этажа можно попасть
на заканчивающийся зубцами бруствер над машикуля¬
ми потайной двери и входной двери в квадратную баш¬
ню. Оттуда попадаем на маленькую винтовую лестницу
V, которая поднимается на три последних этажа этой
башни, уже никак не связанной с внутренней частью
основного корпуса. Однако с этажа машикулей квад¬
ратной башни можно попасть на лестницу, поднимаю¬
щуюся над кровлей больших зубчатых щипцов глав¬
ного корпуса, и дойти до машикулей большой угловой
башни. Можно также но лестнице угловой сторожевой
башни С, взобравшись по большим лестницам за щип¬
цами, зубчатыми с этой стороны, добраться до машику¬
лей большой башни рядом с входом. С внешней сторо¬
ны эти две башни соединены бруствером, заканчиваю¬
щимся зубцами у основания кровли. Из свободных
коридоров и гардеробных Т спускались к дозорному
Рис. 43. План третьего этажа донжона Пьерфон
пути X большой куртины, защищающей внешнюю сто¬
рону и имеющей угловую сторожевую башню X' над по¬
тайной дверью. Этот дозорный путь был связан также
с нижними дозорными путями башни капеллы N. От за¬
ла R или башни R' также было сообщение с оборони¬
тельными укреплениями замка с южной стороны через
помещение S, расположенное на третьем этаже над
входом, куда можно было попасть, спустившись по
лестнице U.
Если внимательно следить за нашим описани¬
ем, можно легко представить общую планировку и от¬
дельные детали донжона Пьерфон, составить точное
представление о задумке, реализованной архитектором.
Просторные склады на цокольном этаже с минимумом
выходов. Снаружи, со стороны входа, наиболее подвер¬
женной нападению, огромные массивные сплошные
башни на всю высоту склона, не поддающиеся взрыву.
Со стороны потайной двери очень толстая и высокая
сторожевая куртина с внутренним двором между ней
и жильем; вторая потайная дверь, чтобы пройти из
этого первого двора к главному. В качестве дополни¬
тельных мер безопасности с этой стороны возведена
очень высокая квадратная башня с жилищами с двух
сторон, прикрывающая весь двор К, а также наружные
части с угловыми сторожевыми башнями на верхушке,
прикрывающими в свою очередь саму квадратную баш¬
ню. Впрочем, есть возможность изолировать обе круг¬
лые и квадратную башни, закрыв узкие проходы,
ведущие к основному корпусу, и таким образом сделать
оборону независимой от жилого помещения. Существу¬
ет также возможность связи одной из этих башен с дву¬
мя другими через верхние дозорные пути, минуя ком¬
наты, предназначенные для жилья. Помимо двери зам¬
ка и парадной лестницы с крыльцом, из квадратной
башни был отдельный выход либо через маленькую
дверь выдающегося угла, либо через лестницу капеллы.
Есть отдельный выход из угловой башни через куртину,
в которой прорезана потайная дверь, и по лестницам ка¬
пеллы. Есть отдельный выход из башни через входную
дверь, ведущий через помещения, расположенные над
этой дверью, и по лестнице U, спускающейся вниз.
Прямое сообщение установлено между башнями и ук¬
реплениями замка по дозорным путям. Главный корпус
держит оборону сам, либо со стороны двора К, либо
со стороны входа в замок, с помощью амбразур и маши¬
кулей в основании щипцов. У этого хорошо защищен¬
ного с наружной стороны, прикрытого с флангов
корпуса имелся только один вход в жилые помещения,
это вход с крыльцом, и этот вход, расположенный в па¬
радном дворе, прикрывался со стороны одного из фаса¬
дов квадратной башней. Человеку, не знако¬
мому с внутренним расположением главного
корпуса, невозможно было разобраться во
всех этих проходах, лестницах, поворотах,
тайных ходах; а для тех, кто там жил, наобо¬
рот, было легко и быстро добраться во все
точки обороны либо самого донжона, либо
замка. Легко было выйти в случае нападения. Просто
было получить помощь или припасы через потайную
дверь В, не опасаясь неожиданностей, так как эта
потайная дверь открывалась в первый двор, который
был изолирован и выходил на главный двор только
через потайной ход, решетка и железная дверь которого
охранялись людьми донжона. Здесь были красивые,
удачно расположенные, прекрасно ориентированные,
хорошо освещенные залы; частные апартаменты с каби¬
нетами, отдельные помещения и лестницы для обслу¬
живания. Конечно, донжон Куси, который представляет
собой всего лишь башню, где и командующие, и солдаты
жили все вместе, сильно отличается от описываемого
здесь донжона, в котором еще и сегодня было бы при¬
ятно и удобно жить. Но дело в том, что феодальные
обычаи сеньоров XV века совсем не походили на обычаи
владельцев замков начала XIII века.
Дополним серию чертежей донжона Пьерфон
фронтальной проекцией этого сооружения (рис. 44)
со стороны потайного хода по линии QZ. В А мы видим
огромную угловую башню; В - квадратная башня; меж¬
ду ними два зубчатых щипца залов; в С - башня часов¬
ни, в которую жители донжона могли попасть напря¬
мую, пройдя через квадратную башню и маленькую
винтовую лестницу, отмеченную на чертеже буквой М,
не выходя наружу. Между огромной угловой башней и
башней часовни, скрывающей закрытый двор R, видна
высокая сторожевая куртина. По центру этой куртины
сделан потайной ход, сообщающийся с передовым обо¬
ронительным сооружением, проходя над дверью D
внешнего пандуса замка. В отношении конструкций ни
одно сооружение не может соперничать с донжоном
Пьерфон: совершенство расчета, обработки, кладки
всех камней при единой толщине 0,33 см (ступня) меж¬
ду слоями сделаны на удивление тем, кто занимается
искусством строительства. В этих стенах необычной
высоты и неравной толщины нет никакого уплотнения,
никаких дыр, все это было возведено с помощью расче¬
та и измерений, нет и следа какого-либо крепления.
И хотя две круглые башни были взорваны через подкоп,
а стены были подорваны сверху вниз, те части, что еще
устояли, кажется, построены вчера. Материалы превос¬
ходны, они хорошо выбраны, а растворы обладают вы¬
сокой степенью прочности. Многочислен¬
ные следы деревянных обшивок, пятен от
покрасок, которые можно заметить на внут¬
ренних стенках донжона Пьерфон, указыва¬
ют достаточно четко, что обитель сеньора
была богато украшена и меблирована, и что
эта резиденция соединила в себе преиму¬
щества первоклассной крепости и приятного, удачно
расположенного жилища. Учитывая то, что мы привык¬
ли к симметрии в зданиях начиная с XVII века, непра¬
вильные расположения, которые мы отмечаем на плане
донжона Пьерфон, возможно, покажутся странными.
А
1
Рис. 44. Донжон Пьерфон
Но главное влияние на очертания этих планов оказы¬
вали ориентация сооружения, виды из окон и требо¬
вания к обороне. Так, например, скос стены в восточной
стороне главного корпуса (скос выполнен незаметно),
очевидно, продиктован желанием сделать окна наружу
только с одной стороны, где есть виды на сельскую
местность, и в то же время оставить достаточно места
для прикрытия фланга квадратной башни и для внут¬
реннего потайного хода между этой башней и капеллой.
Кстати, расположение плато не позволяло прикрывать
башню, где была капелла. План той части, что была
предназначена для жилья, строго отвечает потребнос¬
тям, каждая комната только необходимого размера,
ни больше ни меньше. В сооружении разная высота от¬
дельных частей плана также продиктована необходи¬
мостью обороны или размещения.
В XIV-XV веках было немного замков, имею¬
щих сколь обширные, столь же красивые донжоны, как
донжон Пьерфон, в которых селились богатые вельмо¬
жи. В большинстве донжонов той эпохи, хоть жить бы¬
ло и приятнее, чем в донжонах XII—XIII веков, но со¬
стояли они всего лишь из более или менее хорошо за¬
щищенного главного корпуса. Приведем пример такого
сеньорального жилища, менее значимого, но располо¬
женного в той же местности.
Замок Вез был возведен по принципу замка
Пьерфон; он расположен недалеко от этого владения,
на границах Компьеньского леса, около Морьенваль,
на высоком плато, которое господствует над долинами
Отон и Ванди. Его превосходное военное расположение
заключается в том, что он дополняет с юга оборонитель¬
ный рубеж подступов к лесу, защищенному двумя ранее
упомянутыми реками, самим замком Пьерфон на севе¬
ро-востоке, простирающимся лесом Эгль и рекой Эн
на севере, плато Шамлие и местечком Вербери на запа¬
де, рекой Уазой на севере-северо-западе. Замок Вез -
это очень старый оборонительный пост, расположен¬
ный на краю высокого мыса между двумя маленькими
долинами. Людовик Орлеанский почти полностью пе¬
рестроил его, когда захотел защитить свои владения
к северу от Парижа, чтобы противостоять нападениям
герцога Бургундского, который, со своей стороны, укре¬
пился на юге королевского домена. Вез, по сравнению
с Пьерфон, является только лишь военным постом, за¬
щищенным оградой и чудесно обустроенным малень¬
ким донжоном, построенным с величайшей заботой,
скорее всего архитектором замка Пьерфон.
Этот донжон (рис. 45) находится в А (см. об¬
щий план), в углу, образованном двумя куртинами,
среди которых одна, В, господствует над обрывом
В', а другая, С, фланкированная по краям сторожевыми
башнями, отделена от нижнего двора Е широким рвом.
Со стороны G плато резко спускается в глубокую доли¬
ну; две куртины НН' ниже двух других ВС, и их дозор¬
ный путь находится на уровне плато, на котором
возвышается главный корпус К XII века, почти пол¬
ностью построенный заново в начале XV века. Этот
главный корпус, уже разрушенный сегодня, был пре¬
лестным строением. Дверь замка защищена двумя
башнями небольшого размера I. Видны еще кое-какие
остатки оборонительных сооружений нижнего двора
Рис. 45. План замка Вез
Е, но сегодня они превратились в стены террас. Донжон
детально представлен в плане цокольного этажа X. Его
вход находился в- L и представлял собой узкую калитку
с подъемным мостом, ведущим на широкую винтовую
лестницу, поднимающуюся снизу. На каждом этаже бы¬
ло две комнаты, одна - большая, а другая поменьше,
с каминами и служебными помещениями. Р - колодец.
В F видим ров, а в М - вход замка с башнями и подъем¬
ным мостом. Куртина С защищена наружными угловы¬
ми сторожевыми башнями О, в то время как куртина
В, на которую не должны нападать извне, из-за ее кру¬
тизны, была защищена изнутри угловыми сторожевыми
башнями R. Через башенки SS', построенные с обоих
краев высоких куртин, поднимались на дозорные пути
этих куртин по лестницам. В V был потайной ход, спус¬
кающийся с платформы к обрыву. Если внимательно
рассмотреть положение плато, становится
вполне понятным план углового донжона,
внешние поверхности которого огибают
наиболее доступные подступы замка. Угло¬
вые башенки, поднимающиеся с самого низа,
огибают фланг второго порядка на случай
ближней атаки.
Рис. 46. Донжон замка Вез
Рис. 46, на котором представлен вид донжона
Вез со стороны внутренней части ограды, показывает
положение угловых сторожевых башен R куртины В,
калитки с маленьким рвом и со своим подъемным мос¬
том, отверстие колодца, положение машикулей и отхо¬
жих мест, лестницу, включая ее верхушку,
заканчивающуюся наблюдательной башен¬
кой. Первый этаж донжона сообщался с хо¬
дами вдоль бруствера двух куртин через
маленькие, хорошо защищенные двери. Та¬
ким образом, гарнизон донжона мог, в слу¬
чае атаки, быстро распределиться на две
куртины, сконцентрировавшись только на два фронта,
которые были уязвимы. Если бы один из этих фронтов,
например С, был взят (он наиболее слабый из-за при¬
роды местности и пробитой в нем двери), защитники
могли сохранить еще второй фронт В, более укреплен¬
ный внутренними угловыми сторожевыми башнями R
(см. чертежи); если они не могли удержать и второй
фронт, то возвращались в донжон и оттуда могли
перейти в наступление или не спеша капитулировать.
В таком хорошо обустроенном форте гарнизон в пять¬
десят человек легко выдерживал целый армейский
корпус в течение нескольких дней. Надо сказать, что
нападающему, окруженному оврагами, маленькими ре¬
чушками и лесами, остановленному в такой местности,
было крайне нелегко противостоять даже небольшому
отряду. Итак, замок Вез был не чем иным, как фортом,
предназначенным для защиты одной из точек большого
и очень хорошо выбранного оборонительного рубежа.
Возможно, мы еще не обратили должного внимания
на взаимосвязь, которая почти всегда существовала
в Средние века между различными крепостями терри¬
тории. Мы рассматриваем их в отдельности и чаще все¬
го не отдаем себе отчет в их значимости и пользе друг
для друга. Нам кажется, с этой точки зрения средневе¬
ковые укрепления открывают новое поле для изучения.
Влияние традиций очень сильно. Даже во вре¬
мена, когда, казалось бы, от них избавились, когда уже
больше не думали об укрепленных жилищах владель¬
цев замка, мы наблюдаем, как последние следы фео¬
дального донжона проникают в замки, построенные
в XVII веке. Большинство наших замков XVI-XVII
веков еще хранит в центре главных корпусов крупный
объем, который, конечно же, смотрится странным и чу¬
жеродным вкраплением и, скорее, является последним
отголоском средневекового донжона. Такой царствую¬
щий главный корпус мы обнаруживаем и в замках
Шамбор, в Сен-Жермен-ан-Лэ, в Тюильри и позже -
в замках Ришелье в Пуату, в Мэзоне, в Во около Пари¬
жа, Коломмье и т.д.
<ш<ж
редневековый замок это уже не римский
(ЙКК; небольшой замок (castellum), а скорее антич-
нал вилла (villa) с внешними укреплениями.
Vscsv Территория Галлии после захвата варварами
была поделена между ними. Новые хозяева
принесли с собой германские обычаи и нравы и вскоре
изменили внешний облик завоеванной страны. Римс¬
кий собственник не думал об укреплении своего жили¬
ща, которое было лишь загородным домом, окружен¬
ным всевозможными пристройками, необходимыми
для возделывания земель, пропитания, содержания
скота и размещения рабов. Однако, как бы ни менялись
обычаи и нравы народа, он всегда сохраняет свои исто¬
ки: даже если бы римляне перестали заниматься сельс¬
ким хозяйством с тех давних пор, когда они поселились
на территории Галлии, они бы сохранили нравы и обы¬
чаи землевладельцев даже во времена упадка. Дере¬
венские поселения располагались среди плодородных
долин, по берегам рек и были окружены всем необхо¬
димым для процветания сельской жизни и земледелия.
Полноправным хозяевам самой обширной части галльс¬
ких земель в течение трех веков не нужно было бо¬
роться ни с порабощенным и уже ставшим римским на¬
селением, ни с набегами варваров, следовательно, им не
было необходимости оснащать свои виллы оборони¬
тельными сооружениями для противостояния воору¬
женным нападениям. С появлением варваров из Герма¬
нии последние владельцы галло-римских земель нас¬
пех покинули свои виллы, чтобы укрыться в укреплен¬
ных городах; когда приток варваров схлынул, они вос¬
станавливали свои разоренные деревенские жилища.
Но в силу то ли безразличия, то ли привычки они редко
задумывались о защите своих строений, предназначен¬
ных для ведения сельского хозяйства. Совсем другим
был германский дух. «Это честь для племен, - говорит
Цезарь, - окружить себя обширными незаселенными
территориями с опустошенными границами. Германцы
считают высшим проявлением доблести изгнать сосе¬
дей далеко за пределы своей территории и не позволять
никому селиться рядом с ними. Впрочем, для них это
был надежный способ обезопасить себя от внезапных
вторжений...» «Германцы, - говорит Тацит, - совсем
не живут в городах; они совершенно не выносят, когда
кто-либо посягает на их жилище; они живут на удале¬
нии друг от друга, причем к определенному месту про¬
живания их притягивает источник воды, равнина или
лес. Деревни они образуют не так, как мы, из прилегаю¬
щих и связанных в одно целое строений; каждый посе¬
ленец окружает свой дом пустым пространством...»
Из трех германских народов, завоевывавших галлов:
бургундов, вестготов и франков - последние в середине
VI века были единственными обладателями всей Гал¬
лии, кроме части Лангедока и Бретани. Причем лучше
всех сохранили нравы германцев именно франки. Но
мало-помалу они отказались от привычки странст¬
вовать и осели на земле. Оседлая жизнь заменила ко¬
чевую, но все-таки народ сохранил свой первоначаль¬
ный характер - любовь к уединению и неприязнь к ци¬
вилизованной жизни городов. Не следует превратно
понимать то, что мы подразумеваем здесь под уедине¬
нием; это была не отчужденность, а, скорее, изоли¬
рованность каждого военного отряда вместе со своим
предводителем. Судя по источникам, цитаты из кото¬
рых приведены выше, такая изолированность была
присуща германским народам, устремившимся на За¬
пад. «Когда племя переселялось на галльскую землю, -
говорит Гизо, - поселения еще более разобщались, так
как главы семейств располагались еще дальше друг
от друга и занимали обширные территории. Позднее
их дома стали замками, а деревни, которые образовыва¬
лись вокруг них, населялись не свободными и равными
им людьми, а колонами, закрепленными за их землями.
Фактически племя разъединялось просто за счет свое¬
го нового расположения... Созывать народное собра¬
ние, где обсуждались различные вопросы, было все
сложнее...» Равенство, которое царило в лагерях между
вождем и дружинниками, должно было вскоре исчез¬
нуть, что и произошло с началом оседлой жизни племе¬
ни германцев. «Предводитель, ставший крупным собст¬
венником, располагал большими полномо¬
чиями. Остальные были простыми воинами,
и чем больше овладевали умами мысли о
собственности, тем больше стало проявлять¬
ся неравенство со всеми его последствиями...
Король или влиятельные предводители, ко¬
торые занимали большие территории, разда-
вали бенефиции своим людям, чтобы привязать их к
службе или отплатить за оказанные услуги... Воин, ко¬
торый получал землю, селился на ней - еще одна при¬
чина разобщенности... У этого воина обычно в подчине¬
нии были несколько человек, и он приводил их жить в
свои владения - новый источник неравенства».
Новые поселенцы, изолированно расселяв¬
шиеся по завоеванной территории, разрушая старое
римское общество, могли создать свое новое только
при феодальном режиме, зачатки которого они принес¬
ли с собой. Но чтобы создать это новое организованное
общество, им понадобилось четыре века войн, анархии
и попыток вернуться к императорскому правлению.
Какими же были деревенские поселения но¬
вых хозяев галлов все это долгое время? На этот счет
можно лишь строить предположения, поскольку сведе¬
ния либо расплывчаты, либо вовсе отсутствуют. Судя
по всему, завоеватели возводили строения по образцу
римской виллы. Данное предположение подтвержда¬
ется описанием построек того времени, сделанным
Григорием Турским. Это были изолированные строе¬
ния, предназначенные для переработки и хранения
урожая, а также для проживания родственников и ко¬
лонов. В середине строения располагался большой зал
или огороженное пространство под открытым небом
aula, где франкский предводитель встречался со своими
крупными вассалами во время пиршеств или собраний.
По соседству располагались крытые галереи, простор¬
ные конюшни, кухни и бани. Вся группа строений ог¬
раждалась стеной, рвом или простой изгородью. Вдоль
границ своих владений или на отдельных возвышен¬
ных участках короли из династии Меровингов строили
крепости, но эти сооружения имели сугубо военный
характер, как и римские укрепления. Это были скорее
укрепленные лагеря, предназначенные для защиты
войска, а не замки, пригодные для постоянного прожи¬
вания и имевшие на своей территории все необходимое
для жизни предводителя и его людей. Замком можно
назвать лишь укрепленные жилища, построенные
в феодальный период, то есть с X по XVI век. Эти со¬
оружения особенно замечательны тем, что они возво¬
дились в тех областях, где при господстве франков мак¬
симально сохранились германские традиции, а именно
по берегам Рейна, Мааса, в Суассоне и Иль-
де-Франс, отчасти по берегам Луары и Соны.
Во времена династии Каролингов
наследные принцы Карла Великого с опре¬
деленными усилиями противостояли на¬
шествиям норманнов (викингов). Они неод¬
нократно пытались отстоять берега рек, но
сооружения, возводимые наспех во времена потрясе¬
ний, с трудом можно назвать замками, чаще всего это
были земляные и деревянные постройки. Новые варва¬
ры, пришедшие из Норвегии, вовсе и не думали об ос¬
новании постоянных селений среди опустошенных
ими земель. Привлекаемые исключительно жаждой на¬
живы, после грабежа очередной богатой провинции
они спешили вернуться на свои корабли. Порой нор¬
манны останавливались на высоких мысах или остро¬
вах посреди реки, чтобы оставить награбленное под ох¬
раной своих людей. Они укрепляли эти места, уже
защищенные самой природой, но это по-прежнему
были всего лишь укрепленные лагеря, а не замки.
Подобные сооружения можно встретить на побережьях
Нормандии, Бретани или Запада, продолжительное
время подвергавшихся набегам викингов. Примером
может служить Хайгедайк, расположенный на северо-
западной оконечности полуострова Котантен, рядом
с островом Ориньи. «Окоп или ров длиной в полтора
лье отделяет этот мыс от континента; это и есть Хай¬
гедайк... Возможно, Хайгедайк возник до вторжения
викингов, но они смогли воспользоваться старыми око¬
пами мыса и сделать из него убежище».
В X веке норманны окончательно расположи¬
лись на некоторой части территории Франции. Их ук¬
репленные жилища сохранили свой особый характер,
одновременно политический и феодальный. Нор¬
мандский замок начала феодального периода отлича¬
ется от французского или франкского замка. Он
по-прежнему связан с оборонительной системой, тогда
как французский замок долгое время сохраняет свое
германское происхождение. Это изолированное жили¬
ще предводителя отряда, защищавшего свои собствен¬
ные владения от всех и не принимавшего во внимание
общую оборону территории. Проще говоря, у франкс¬
кого сеньора нет родины, у него есть только его владе¬
ние; тогда как нормандский сеньор старается одновре¬
менно защитить как свое владение, так и территорию,
завоеванную своей нацией. На это отличие следует
обратить внимание, поскольку оно влияет не только на
положение феодальных жилищ, но и на оборонитель¬
ную систему, принятую в каждом случае. Нормандс¬
кие замки схожи между собой, чего не скажешь о фран¬
цузских, отличающихся большим разнообразием
конструкций. Видно, что на их устройство повлияли
каприз сеньора и его собственные замыслы, тогда как
нормандские замки подчинены оборонительному
принципу, признанному надежным и принятому всеми
хозяевами владений. Этот принцип подчинения обо¬
ронительной системы политической идее можно
понять, если учесть обстоятельства окончательного рас¬
селения норманнов к северо-западу от Парижа по тер¬
ритории Нормандии и их стремление удерживать рус¬
ла рек открытыми для себя и для продвижения под¬
крепления с Севера, но закрытыми для франков, обла¬
дателей верховья Сены и большинства ее притоков.
Впрочем, когда норманны вступили на французскую
территорию, они повсюду действовали одинаково. За¬
нимая сначала побережье, затем поднимаясь по реке
на длинных кораблях, они проникали вплоть до самого
сердца страны. Реки были естественным путем для
любого вторжения норманнов, на их берегах они удер¬
живались и укреплялись. Острова, полуострова, отко¬
сы, с которых издалека просматривалось русло реки,
изначально выбирались в качестве военных постов:
сходство мест неизбежно привело к определенным за¬
кономерностям в выборе способов обороны.
Захватив Галлию, франки рассредоточились
по обширной и разнообразной по своим географичес¬
ким характеристикам территории. Одни остались на
равнинах, другие в горах, третьи посреди местностей,
пересеченных ручьями, четвертые по берегам крупных
рек. Каждый должен был укрепляться в соответствии
со своим местоположением и личным умением.
Франки прекратили (за исключением тех, кто нахо¬
дился по соседству с Рейном) любой контакт со своей
родной землей и, как мы уже отметили выше, вскоре
оказались изолированными, чужими друг другу. По¬
литические связи, которые еще могли их объединять,
ослабевали с каждым днем, а идеи единства нации,
распространенные среди крупных собственников госу¬
дарства, не могли оказывать никакого влияния на пре¬
емников предводителей отрядов, разбросанных по
всей территории. Норманнами управляли другие дви¬
жущие силы. Все они, будучи заодно, долгое время со¬
храняли отношения с родиной, которая неустанно на¬
правляла к ним новых людей, приходящих победите¬
лями на уже занятые воинствующими племенами тер¬
ритории. Они были связаны общностью интересов, не¬
обходимостью держаться друг друга в странах, в глубь
которых они проникали, не слишком пока осмели¬
ваясь отходить далеко от рек, их единственного пути
сообщения или спасения в случае беды.
Если на устройство жилищ франкских собст¬
венников римские традиции оказали довольно боль¬
шое влияние, на сооружения скандинавских викингов,
которые начали строить постоянное жилье на конти¬
ненте лишь в X веке, они практически не повлияли.
Привычные главным образом к сооружению кораблей,
а не к возведению конструкций на земле, для строи¬
тельства своих первых укрепленных замков они выби¬
рали самые благоприятные по расположению участки
земли. Пока это были лишь лагеря, защищенные рва¬
ми, частоколом или несколькими деревянными строе¬
ниями, где можно было укрыться от непогоды или
спрятать добычу. Часто они использовали многочис¬
ленные галло-римские лагеря, которые и теперь мож¬
но встретить на побережье Ла-Манша и по берегам Се¬
ны. За счет новых рвов и внутренних строений в них
появлялись первые элементы полевого укрепления.
Однако будучи активными, предприимчивыми, хотя
и осторожными, упорными и наделенными логичес¬
ким умом, что проявлялось во всех их действиях, нор¬
манны вскоре осознали важность замков для охраны
территорий, на которых преемники Карла Великого
были вынуждены позволить им поселиться. Начиная с
середины X века, они перестали довольствоваться зем¬
ляными или деревянными полевыми оборонитель¬
ными сооружениями. В низовье Сены, по берегам Орна
и небольших речушек, впадающих в Ла-Манш, они ста¬
ли возводить каменные сооружения. Огромные для
своего времени, они были построены с особой тщатель¬
ностью; их довольно значительные фрагменты сохра¬
нились до сих пор, в основном благодаря продуманно¬
му выбору их местоположения. Совсем иными были
французские замки. Они больше походили, как мы
уже отмечали, на римский лагерь или виллу и строи¬
лись на равнине или в горах. В первом случае замок со¬
стоял из пояса укреплений в виде изгороди, окружен¬
ной рвами, иногда земляными откосами овальной или
прямоугольной формы. Посреди пояса собранная из
глубоких рвов земля образовывала искусственный
холм или пригорок (motte), на котором возвышалось
главное оборонительное сооружение, впоследствии
оно стало главной башней - донжоном. В центре Фран¬
ции, особенно на западе, еще можно увидеть следы этих
примитивных замков.
Сооружение такого типа, Ла Тюск в Сент-
Элали д'Амбаре (Жиронда), дает нам полную картину
общего устройства таких замков, защищенных в ос¬
новном за счет земельных сооружений. Это сооруже¬
ние окаймлено с трех сторон (рис. 1) двумя ручьями А,
В; ров С закрывает четвертую сторону параллелограм¬
ма длиной 150 метров, шириной приблизи¬
тельно 90-110 метров. В центре этого па¬
раллелограмма возвышается пригорок D 27
метров в диаметре, ширина рва вокруг кото¬
рого варьирует от 10 до 15 метров. На одной
из больших сторон в Е возвышается вал
(vallum), высотой приблизительно в 2 мет-
^тшштжтжтттттттттттттттттттш-
Рис. 1. Замок Ля Тюск
в Сент-Элали д 'Амбаре (Жиронда)
ра, шириной в 10 метров. Нет необходимости говорить
о том, что все деревянные конструкции, которые мы
восстановили на этом рисунке, уже давно не существу¬
ют. Как мы уже указали, на вершине пригорка возвы¬
шался донжон, жилище сеньора, куда можно было по¬
пасть только через легко разрубавшийся в случае опас¬
ности деревянный мост. Пояс укреплений охватывал
жилища приближенных сеньора, конюшни, ангары,
склады провизии и т.д.
Ворота, вероятно, выходили в палисад и были
расположены с трех сторон, а может быть, и с каждой
из четырех. Эти ворота были, как правило, оснащены
внешними защитными сооружениями, как римский
лагерь, на который это огороженное пространство было
похоже. Обычно пространство, созданное с помощью
неотесанных камней, расположенных по кругу на тер¬
ритории двора, указывало на место народного собра¬
ния. Часто в окрестностях этих жилищ
встречаются захоронения (tumuli), которые
представляли собой кучи земли, покрываю¬
щие останки воинов, отмеченных за мужест¬
во. При необходимости эти холмики могли
послужить передовыми оборонительными
сооружениями. Со сторожевой башни, рас¬
положенной на вершине донжона, хорошо просматри¬
вались окрестности.
Если франкский замок располагался на холме
или на откосе, это расположение использовалось мак¬
симально: конфигурацию пояса укреплений задавала
верхняя точка плато. Донжон возвышался либо на са¬
мой высокой точке, чтобы обозревать окрестности, ли¬
бо возле самого слабого места, чтобы его укрепить.
Именно по таким сооружениям можно определить, что
начиная с давних времен на смену дереву приходят
крупные камни, которые несложно было добыть в го¬
ристой местности. Но часто случалось так, что из-за по¬
ложения замка территория, прилегающая к нему, была
не настолько обширна, чтобы вместить многочислен¬
ные служебные постройки. В этом случае вдоль скло¬
нов холма или у подножия откоса возводили первый
пояс укреплений из частокола или камней, защищен¬
ных рвами, в центре которого строили жилище для гар¬
низона, склады, конюшни и т.д. Этот первый пояс ук¬
реплений, который мы находим почти во всех средне¬
вековых замках, назывался нижним двором. Обычно
этот нижний пояс укреплений защищался донжоном.
Впрочем, следует признать, что расположение донжона
в центре пояса укреплений, по образцу pretoerium
римского лагеря, применительно к замкам было оши¬
бочным, поскольку после того, как внешний пояс ук¬
реплений был захвачен, гарнизон не мог совершить
вылазку, чтобы напасть на осаждающих сзади. Начиная
с XI века донжон с отдельными потайными входами
и выходами во рвы уже располагается возле внешней
стены пояса укреплений, возвышаясь над самым уязви¬
мым местом крепости. Однако мы склонны полагать,
что совершенство в строительстве оборонительных со¬
оружений феодального замка было достигнуто лишь
после норманнского вторжения: северные народы были
первыми, кто применил оборонительную систему, под¬
чиненную определенным законам, которой затем после¬
довали сеньоры, проживающие на континенте, на собст¬
венном опыте признав ее превосходство. Нормандская
оборонительная система родилась из глубочайшего
чувства недоверия, хитрости, чуждых характеру фран¬
ков. Доказательством нашего утверждения может по¬
служить следующий факт: сохранившиеся фрагменты
замков, построенных с X по XII век на западном по¬
бережье, вдоль Луары и ее притоков: Жиронды, Сены, то
есть по пути вторжения норманнов или по соседству
с их владениями, свидетельствуют об особом характере
этих замков, похожих друг на друга, чего не скажешь
о сооружениях, возведенных в то же время в централь¬
ных провинциях Франции, на Юге и в Бургундии.
Полагаем, нет необходимости демонстриро¬
вать превосходство военного духа викингов последних
лет каролингского периода над духом потомков
франкских предводителей, расположившихся на гал¬
ло-римской земле. Последние, как мы уже говорили
выше, были разбросаны, изолированы и не имели того
чувства национальной гордости, которое было свойст¬
венно норманнам в высшей степени. Феодализм при¬
обрел различные черты на французской территории,
в зависимости от того, насколько присущ был жителям
данной местности тот самый нормандский дух. Если
бы эта мысль была развита историком, она могла бы
пролить свет на темные, необъяснимые моменты поли¬
тической истории Средневековья. Возможно, благода¬
ря этому отчасти антинациональному духу французс¬
кого феодализма, противостоявшего нормандскому
влиянию, французы не стали англичанами в XV веке. В
этом вовсе нет парадокса, как кажется на первый
взгляд. Если бы вся французская территория, также
как Нормандия, Мен, Анжу, Пуату, Сентонж и Гиень,
была охвачена нормандским национальным духом, то
победа англичан в XV веке была бы обеспечена навсег¬
да. Именно этому индивидуалистскому, а никак не на¬
циональному настрою феодальных сеньоров Бретани,
которые всегда были против нормандского влияния, а
также центра Франции, где поддерживался старый на¬
циональный дух галло-римского народа, мы обязаны
тем, что остались французами. В то время английское
вторжение на большей части французской территории
еще не рассматривалось как иностранное.
Мы позволили себе это отступление не пото¬
му, что хотим вторгнуться в сферу деятельности исто¬
рика, а потому, что нам необходимо установить некую
классификацию, методику исследования, чтобы дать
понять нашим читателям, что же представлял собой
феодальный замок Средневековья, подчеркнуть его
значимость, объяснить его разноплановость и изменчи¬
вость, установить причины его величия и упадка. При¬
ведем некоторые характеристики первоначального
феодального жилища. Его особые черты восходят к
нравам и личной жизни его обитателей. Постараемся
представить себе жизнь феодального сеньора в XI и XII
веках, то есть в период развития феодализма во Фран¬
ции. Нормандский сеньор много времени уделял делам
своей нации: завоевание Англии, национальная борьба
на континенте, куда он был допущен весьма неохотно,
сохраняют за ним его политическую роль, приоткры¬
вают ему цель, которая является не только личной.
Каким бы неспокойным, непокорным и амбициозным
ни был нормандский барон, он вынужден вступить
в общую борьбу, вести великую войну, сохранить при¬
вычку жить в армейских лагерях. Его замок имеет не¬
что от территориальной крепости; у него нет свобод¬
ного времени, чтобы укрыться там надолго. Наконец,
он знает: для того, чтобы сохранить свои владения,
нужно защищать свою землю, поскольку в Англии, как
и во Франции, он в положении завоевателя. Жизнь
французского феодального сеньора совершенно иная.
Он полноправный хозяин своих владений, воспомина¬
ние о завоевании уже давно стерто из памяти, он счи¬
тает себя независимым и исполняет обязанности
вассала лишь потому, что существует в иерархической
системе феодального строя. Он знает, что если не будет
признавать своего сюзерена, его собственные вассалы
завтра же откажут ему в повиновении. Для него чужды
общие интересы страны, он с трудом их может понять,
поскольку они только-только начинают проявляться
в XII веке. Живет он один, и те, кто его окружают, не
являются ни его солдатами, ни его слугами, ни равны¬
ми ему по статусу. Степень их зависимости от сеньора
четко никто не может определить. Он не платит людям,
которые находятся у него на военной службе, но срок
этой службы ограничен. Сеньор, имеющий ленное вла¬
дение, насчитывает несколько классов вассалов. Одни,
как рыцари, должны оказывать ему лишь дань уваже¬
ния и помощь в случае войны. Они могут также за¬
платить определенную сумму денег, чтобы откупиться,
к тому же эта служба не должна быть направлена
против сюзерена. Другие - простолюдины, имея сво¬
бодные земли, должны были платить ренту сеньору
с правом разделить их участок земли на несколько,
сохраняя за собой ответственность за оплату ренты,
как основные арендаторы. Третьи - ленники низшего
класса, крестьяне, арендаторы, стоящие на самой низ¬
шей ступеньке феодальной лестницы, должны были
исполнять все повинности. Это разделение людей по по¬
ложению, по распределению земель и продуктов, кото¬
рые сеньор с них собирал, влекло за собой большие ос¬
ложнения. Отсюда несправедливость, невозможность
контроля и, как следствие, беззаконные действия, по¬
скольку такое положение дел в те времена, когда управ¬
ление было наукой почти неизвестной, часто было не¬
выгодно сеньору. Добавим к этому, что престижные
земли, те, которые находились в руках рыца¬
рей, передавались на хранение до совершен¬
нолетия сеньора, то есть в это время сюзерен
собирал доходы с этих земель. Имея на се¬
годня единую систему налогооблажения, при
которой необходима целая управленческая
армия для регулярного поступления налогов
государству, а также долгий опыт государственного
единства, мы можем представить, что представляло со¬
бой в XI и XII века управление ленным владением. Ес¬
ли сеньор был добродушным малым, то с каждым днем
источник его доходов все уменьшался; и напротив, ес¬
ли он был падок до наживы, что наблюдалось гораздо
чаще, он пресекал трудности жестокостью, что было
намного проще, потому что он соединял в себе и нало¬
говое право, и право феодального судьи. Чтобы вы¬
жить и продержаться в такой социальной обстановке,
сеньор был вынужден не доверять никому и ничему.
Едва ли он мог рассчитывать на преданность тех, кто
должен был ему служить. Чтобы завоевать эту предан¬
ность, сеньору необходимо было без конца мириться
с несправедливостью знатных вассалов, помогавших
ему своим оружием, привлекать и их удерживать под¬
ле себя соблазном приумножения их благ и присвое¬
ния соседних земель. Доход сеньор получал в виде про¬
дуктов натурального хозяйства. В его распоряжении
не было наемных слуг: ежедневное обслуживание его
замка выполнялось людьми, живущими на его земле.
Они должны были убирать, заниматься нечистотами,
смотреть за его конюшнями, собирать хворост для
топки, готовить, косить сено, обрезать изгородь и т.д.
Уединившись в главной башне со своей семьей и не¬
сколькими приближенными, большинство из которых
были его более бедными родственниками, он не мог
быть уверен в том, что люди, состоявшие у него на
службе временно, соблазнившись обещаниями како¬
го-либо соседа, не откроют ворота его замка воору¬
женному войску. Это странное существование знатных
феодалов оправдывает то недоверие, следы которого
сохранили их жилища. Хотя сегодня подобная со¬
циальная система кажется нам абсурдной и отврати¬
тельной, нужно признать, что она была призвана раз¬
вить моральный дух индивидов, закалить население.
Возможно, это был единственный путь развития, кото¬
рый не вел от варварства к самому постыдному развра¬
щению. Итак, будем справедливыми, не будем бросать
камни в эти жилища, разрушенные всенародной нена¬
вистью и монархической властью. Напротив, усмот¬
рим в этом истоки нашей общенародной силы, нашей
военной доблести и презрения к опасности, которые
обеспечили независимость и величие на¬
шей стране.
Викинги, обосновавшись на террито¬
рии франков, должны были принять данное
состояние общества. Действительно, со вре¬
мен Роллона, каждый нормандский сеньор
приспосабливался к нравам того населения,
среди которого он проживал, поскольку не в его инте¬
ресах было опустошать свое владение. Надо полагать,
что он ничего не поменял в ленных владениях, кото¬
рые он получил по праву завоевателя, так как с начала
XII века мы видим, что в мирное время нормандский
сеньор был окружен небольшим числом домашних,
проживающих в зале, в укрепленной главной башне.
В военное же время, когда он опасался нападений, он
собирал вокруг себя знатных арендаторов и даже под¬
данных своих вассалов, простых жителей и крестьян.
Итак, широкий усиленный пояс укреплений,
который окружал главную башню, был заполнен хи¬
жинами, возведенными наспех, и становился укреп¬
ленным лагерем, куда каждый приносил то, что у него
было самого ценного, продовольственные запасы и все
необходимое для того, чтобы выдержать осаду или
блокаду. Данный факт объясняет наличие этих прос¬
торных оборонительных сооружений, которые, кажет¬
ся, могли вместить целую армию, хотя следы их пре¬
бывания там мы находим с трудом. Однако нормандцы
задумывают крепость, скорее, из политических сообра¬
жений, чем из личных. Французские сеньоры исполь¬
зуют проницательность нормандских баронов при
строительстве своих военных сооружений, но лишь
с целью защитить свои владения, найти надежное
убежище для себя, своих семей и людей. Нормандский
замок долгое время сохраняет качества крепости в со¬
четании со средством защиты от иноземных нападаю¬
щих. Его положение выбрано так, чтобы можно было
контролировать переходы, прерывать сообщение,
разделять части армии, защищать территорию. Внутри
замок относительно просторный, в нем может размес¬
титься довольно большое количество людей. Фран¬
цузский замок возводится лишь с целью охраны фео¬
дального владения, выбор его положения определяет¬
ся только этой задачей. Внутренне устройство такого
замка достаточно сложное, помещения узкие, что боль¬
ше подходит для проживания, нежели для обороны.
Он предназначен для малого количества людей, все
интеллектуальные способности которых направлены
лишь на обеспечение собственной безопасности.
Французский замок похож на группу замков, которые
при необходимости могут защищаться друг от друга.
В XII веке французского сеньора охватывает, если
можно так выразиться, нормандская хитрость, и он
применяет ее в мельчайших деталях, уменьшая свою
резиденцию.
Сделав краткий исторический обзор, мы мо¬
жем перейти к рассмотрению самих сооружений.
Прежде всего обратимся к нормандскому замку, само¬
му прогрессивному с военной точки зрения на протя¬
жении всего XI века. Замок Арк, возле Дьеппа, послу¬
жит нам отправной точкой, поскольку в его местопо¬
ложении и сочетании различных деталей мы увидим
принципы первоначальной нормандской системы обо¬
роны.
На юго-западном склоне долины Арк, в не¬
скольких километрах от моря, выделяется меловая ко¬
са, которая образует нечто похожее на мыс, защищен¬
ный с трех сторон. Именно на краю этого мыса Гийом,
дядя Вильгельма Завоевателя, получив в 1040 году в
дар от своего племянника графство Арк, возвел кре¬
пость, значимость которой мы сейчас постараемся оце¬
нить. Возможно, на этом месте уже существовал когда-
либо замок, однако прежние постройки не оставили
здесь ни единого следа. Гийом Аркский, исполненный
амбициями, признал дар своего племянника, постарав¬
шись лишить его герцогства в Нормандии. В этом нет
ничего удивительного, так как он последовал примеру
большинства нормандских сеньоров, которые, увидев
во главе герцогства молодого человека, недавнего под¬
ростка, были готовы лишить его наследства, которое,
по их мнению, не могло ему принадлежать по причине
незаконного происхождения. В самом деле, «в первые
годы жизни Вильгельма Завоевателя, - говорит Гийом
де Жюмьеж, - много вероломных нормандцев повсю¬
ду возводили укрепления и строили надежные крепос¬
ти». Не теряя времени даром, прежде чем его замыслы
будут разгаданы, Гийом Аркский принялся за строи¬
тельство. Некоторое время спустя после инвеституры
графства, в деревне Арк на краю возвышенной косы
выросли обширный пояс укреплений, защищенный
глубокими рвами, и огромный донжон. Здесь прежде
всего проявляется именно нормандский талант. Вмес-
Рис.2. Пояс укрепления замка Арк
Рис. 3. Топографический план расположения замка Арк
то того чтобы воспользоваться всем пространством
края мелового мыса и рассматривать откосы и близле¬
жащие долины в качестве естественного рва, как это
сделал бы французский сеньор, Гийом Аркский прика¬
зывает вырыть на вершине холма широкий ров и на от¬
косе этого рва возводит пояс укреплений своего замка.
Как показано на рис. 2, между долинами и оборони¬
тельными сооружениями оставлена кромка А, похо¬
жая на скрытый проход шириной в два метра, за кото¬
рым осаждающий, после того как взбирался на естест¬
венные откосы В, встречал непреодолимое препятст¬
вие между собой и стенами замка. На кромках А нахо¬
дились частоколы heriguns, защищающие этот скры¬
тый проход, вдоль которого можно было также выста¬
вить караул, как показано в С. Немного выше уровня
основания рва нормандцы проделали продольные га¬
лереи S, которые позволяли производить разведки и
предотвращать работу минера у основания
откоса. В Арке эти подземные галереи выхо¬
дят на определенные точки внутреннего
оборонительного сооружения после много¬
численных поворотов, которые можно было
с легкостью засыпать в один миг, в случае,
если осаждающий смог бы захватить один из
Рис. 4. План замка Арк
этих коридоров. Это устройство характерно
для нормандских замков XI и XII веков.
Ров, вырытый вручную в меловой породе,
имеет не менее 25-30 метров ширины кром¬
ки контрэскарпа у основания стен. По топо¬
графическому плану (рис. 3) расположение замка Арк
представить проще, чем по словесному описанию. С за¬
падной стороны находились глубокая ложбина и откос
обрывистого выступа, но со стороны деревни к северо-
востоку склоны были менее крутыми и простирались
достаточно далеко вплоть до небольшой речушки Арк.
В этой точке сторона холма А была защищена внешним
поясом укреплений, настоящим нижним двором, в
текстах она обозначена под именем Бел или Бай. На се¬
вере и на юге к замку вели ворота и потайной ход.
На рисунке 4 представлен план замка Арк. Пе¬
редовое оборонительное сооружение В датируется XV
веком. Внутренние здания С, судя по всему, относятся
к относительно недавнему периоду. В настоящее время
их уже не существует. Во времена Гийома Аркского
настоящий вход в замок со стороны Дьепа был в D,
а ров находился в пунктирной линии ЕЕ'. Весьма ве
роятно, в В существовало огороженное передовое обо
ронительное сооружение для защиты основных воро
Под входом G прекрасно различаются строения XI в
ка и даже фундамент башен, которые его защищали. В
Н находится донжон квадратной формы, в соответст¬
вии с нормандскими канонами разделенный массивной
внутренней перегородкой. В К находятся вторые
ворота, которые сообщаются с внешним плато при по¬
мощи моста, держащегося на изолированных опорах.
Этот умело выполненный вход проходит под башней,
а длинный изогнутый проход хорошо защищен донжо¬
ном, который, будучи поставлен под углом, скрывает
двор замка для тех, кто приходит извне. Этот донжон
отлично расположен для того, чтобы просматривать
окрестности со стороны косы, где можно запросто при¬
близиться ко рву; его углы примыкают к земляным ва¬
лам пояса укреплений, оставляя таким образом лишь
очень узкий проход для дозорного пути, и возвышают¬
ся над основанием рва. Если бы враг захватил двор L,
он не смог бы взобраться на часть насыпи и с трудом
добрался бы до потайного хода К, который был спе¬
циально предназначен для гарнизона, скрывавшегося в
донжоне. ВР находилось оборонительное сооружение,
зависящее от главной башни, возвышающееся над по¬
тайным ходом. Оно было хорошо защищено как от
внутреннего двора О, гак и от нападений извне,
Внутренний двор имел несколько выходов с различно
го рода поворотами, о которых невозможно было дога
даться непосвященным людям, так как кроме потай
ного хода К главной башни, с основанием рва сообща
лась и подземная лестница, которая позволяла гарнизо¬
ну делать вылазки или ускользать незамеченными. В N
на нашем плане мы указали многочисленные подзем-
ные туннели, высеченные в меловой породе, еще за¬
метные, которые пересекались иод крепостными сте¬
нами и были предназначены либо для внезапных вы¬
лазок во рвы, либо для предотвращения работы мине¬
ра с той стороны, где замок был наиболее уязвим. От
ворот D до потайной двери К плато, на котором распо¬
лагался замок Арк, возвышалось постепенно, так, что
башня находилась на самой высокой точке. Снаружи
от потайной двери К на косе, которая соединяла мыс с
массивом холмов, были возведены земляные оборони-
Рис. 5. Замок Арк с высоты птичьего полета
тельные сооружения, огороженные частоколом, их
следы еще сохранились. Они были отчасти модифици¬
рованы в XV веке, когда замок оснастили артиллерией.
Едва крепость Арк была построена, как герцог
Вильгельм вынужден был ее осаждать, поскольку его
дядя открыто выступил против него. Не пытаясь за¬
хватить замок силой, герцог Нормандский решил его
осадить. Для этого он прорыл оборонительный ров, ко¬
торый, беря свое начало в овраге на северо-западной
стороне, проходил перед северными воротами замка,
спускался вплоть до реки Варены и поднимался по
юго-восточному направлению к оврагу. Он оснастил
этот ров укреплениями, чтобы разместиться там и за¬
щитить своих людей от внутренних и внешних атак.
После бесплодной попытки короля Франции
снять блокаду, граф Гийом был вынужден сдаться
из-за отсутствия провианта. Действительно, с имею¬
щимися на тот момент средствами атаки было совер¬
шенно невозможно захватить замок, так хорошо охра¬
няемый и природой, и великолепными
искусственными сооружениями.
Мы приводим вид замка Арк с высоты птичье¬
го полета (рис. 5) таким, каким он, по всей вероятнос¬
ти, был в XI веке, с воротами, выходящими в сторону
Дьепа, без оборонительных сооружений, добавленных
впоследствии с этой стороны. Так легче будет понять
внутреннее устройство этой крепости.
Уже во времена Вильгельма Завоевателя нор¬
мандские бароны строили просторные каменные зам¬
ки. Здесь было все, что характерно для подобных кре¬
постей Средневековья: глубокие и умело вырытые
рвы, нижние и верхние пояса укреплений, главная
башня и т.д. Герцог Нормандский во времена длитель¬
ных войн в начале своего правления возводил замки,
или, по крайней мере, донжоны, чтобы сдерживать го¬
рода, которые выступали против него.
После высадки войск в Англии сооружение
замков стало одним из способов, используемых Виль¬
гельмом Завоевателем для укрепления своей новой
власти. В основном именно этим крепостям, возведен¬
ным в стратегических точках или даже в городах, он в
основном был обязан тем, что смог удержаться в стра¬
не, где ежедневно вспыхивали восстания, направлен¬
ные на изгнание чужеземца и отвоевание не¬
зависимости. Но многие сеньоры, по завер¬
шении войны получив эти замки в ленные
владения, стали затевать ссоры со своими
соседями, совершая набеги на их земли и ос¬
меливаясь нападать на их крепости. Видя,
как благосклонность сюзерена распростра-
няется не на них, а на других подданных, старались сде¬
лать свои замки еще более впечатляющими, чтобы до¬
роже продавать свои услуги соперникам сеньора и
действовать заодно с ними.
Именно так, благодаря феодальному строю,
даже в Нормандии, где национальный дух поддержи¬
вался гораздо лучше, чем во Франции, сеньоры были
вынуждены постоянно укреплять свои замки, чтобы
избавиться от всякой зависимости и иметь возмож¬
ность диктовать свои условия сюзерену. Нормандский
замок XI века состоял только из квадратного или пря¬
моугольного донжона, вокруг которого на вершине от¬
коса возводили малозначительные оборонительные со¬
оружения, защищенные глубоким рвом; именно это и
был настоящий нормандский форт того времени, пред¬
назначенный для того, чтобы просматривать террито¬
рию, закрывать проход или укрывать жителей городов.
Замки с оборонительными сооружениями, охватываю¬
щими большое пространство, такие как замок Арк, бы¬
ли редки. Но когда нормандские бароны стали фео¬
дальными сеньорами, в Англии или на континенте, они
вскоре разбогатели и приобрели достаточное влияние
для того, чтобы значительно расширить количество
пристроек главной башни, которая первоначально бы¬
ла единственным по-настоящему укрепленным пунк¬
том. Первоначальные пояса укреплений, сделанные из
частокола, заменялись стенами с башнями по краям.
В самых древних письменных документах (Англия, XII
век) при описании небольшой усадьбы или замка ук¬
репленное жилище сеньора часто обозначают словом
aula, hall. Оно действительно состояло только из зала,
укрепленного толстыми стенами, бойницами, контр¬
форсами с угловыми сторожевыми башнями или Ьге-
teches - выступающими навесными сооружениями с
прорезанными бойницами. Пристройки к жилищу
сеньора имели минимальное значение. В случае серьез¬
ной атаки гарнизон покидал внешние оборонительные
сооружения и укрывался в башне, оборонительные
средства которой на то время были превосходные. В
течение всего XII века эта традиция сохраняется в тех
краях, где преобладает нормандское влияние. Главная
башня, укрепленный зал приобретает относительную
значимость, чего мы не наблюдаем в той же степени на
французских территориях. Главная башня
лучше изолирована от второстепенных
оборонительных сооружений в нормандс¬
ком замке XI и XII веков, чем в замке фран¬
цузского происхождения. Она гораздо выше
и массивнее; это своего рода форт, вокруг
которого расположен скорее укрепленный
лагерь, чем замок. Такое устройство наблюдается не
только в Нормандии и Англии, например в Пене (Каль¬
вадос), в Сен-Лоран-сюр-Мер, в Ножан-ле-Ротру, в
Домфроне, в Фалезе, в Шамбуа (Орн), в Ньюкасле, в
Рочестере и в Дувре (Англия), но и на Западном побе¬
режье: в Анжу, Пуату и Марне, то есть в тех областях,
куда проникло нормандское влияние. Подобные баш¬
ни, снабженные нормандским рвом, значительно отли¬
чающимся от других, можно встретить в Пузанже
(Вандея), в Бланзаке, в Бру, в Понсе (Нижняя Шаран-
та), в Шовиньи возле Пуатье, и вплоть до Монтришара,
в Божанси-сюр-Луар и в Лоше. Внешние оборонитель¬
ные сооружения, которые находятся рядом с этими
большими прямоугольными донжонами, либо пред¬
ставляют собой только кучи земли без каких-либо сле¬
дов значительных построек, либо возведены из камня
столетие спустя после донжонов. Это ясно указывает
на тот факт, что первоначальные пояса укреплений XI
и XII веков были малозначительны и заменялись наря¬
ду с заменой самих систем оборонительных сооруже¬
ний в XIII веке, когда необходимость расширять и ук-
Рис. 6 План замка Шовиньи
реплять внешние оборонительные сооружения была
действительно общепризнана.
Мы приводим план замка Шовиньи (рис. 6),
донжон которого восходит к XI веку, а самая большая
часть внешних оборонительных сооружений к XIV ве¬
ку, а также план замка Фалез (рис. 7), донжон которого
А, принадлежащий XI веку, сам по себе представляет
хорошо укрепленное жилище. Что же касается других
оборонительных сооружений этого замка, они приоб¬
ретают некоторое значение лишь благодаря располо¬
жению откосов плато, изгибы которых они в точности
повторяют.
Цилиндрическая башня В и оборонительные
сооружения, расположенные слева, датируются време¬
нем английского вторжения, то есть XIV и XV веками.
Замок Фалез в XII веке на самом деле состоял лишь
из большого донжона с поясом укреплений, опоясы¬
вающим второстепенные здания, возможно построен¬
ные более простым способом, поскольку следов их уже
не осталось. Они были предназначены для размещения
гарнизона, складов, конюшен и других подсобных
помещений. Такой замок можно назвать aula, так как
единственное важное помещение, где жил сеньор, яв¬
лялось лишь укрепленным залом. Замки, которые
Вильгельм Завоеватель возвел в городах Англии, что¬
бы удерживать на почтительном расстоянии от себя го¬
родское население, были лишь прямоугольными глав¬
ными башнями, хорошо оснащенными и окруженными
несколькими земляными оборонительными сооруже¬
ниями, изгородью, или внешними поясами укрепле¬
ний, которые были совсем ненадежны. Это объясняет
ту поспешность, с которой возводились эти военные
посты, и их чрезмерное количество. Но это объясняет
также и то, что гарнизон, удерживающий крепость во
время ожесточенных народных восстаний, был вынуж¬
ден укрываться в главной башне после того, как народ
захватывал внешние оборонительные сооружения, ко¬
торые были лишь слабым препятствием для многочис¬
ленного и отважного войска, и вскоре умирал от голода
либо сдавался на милость победителя.
Несмотря на чрезвычайную активность, Виль¬
гельм за время своего правления больше ничего не
смог сделать на этой обширной территории страны,
всегда готовой восстать против завоевателя. Его преем¬
ники имели больше времени для того, чтобы изучить
географическое положение и оборону своих замков.
В результате внешние оборонительные сооружения
нормандского замка вскоре были расширены и усовер¬
шенствованы. Донжон была уже менее значителен. Он
соединялся теперь с второстепенными оборонительны¬
ми сооружениями и защищал их более эффективно. За
мок представлял собой просторную главную
башню, все части которой были умело соеди¬
нены между собой, но в то же время незави¬
симы друг от друга и защищены более силь¬
ной конструкцией. С этих пор стал приме¬
няться закон о том, что «все то, что защища¬
ет, должно быть защищено».
Рис. 8. План замка Рош-Гийон
Итак, мы подошли к концу XII века, когда воз¬
никает настоящий феодальный замок. Это группа со¬
оружений, составляющих ансамбль, предполагающий
возможность независимой обороны. Объединенный в
целом идеей общей обороны, он обладает в некотором
роде независимостью каждой из частей, так что если
одна из них была захвачена неприятелем, другие обла¬
дали полным набором средств сопротивления, запаса¬
ми боеприпасов и продовольствия, свободными выхо¬
дами, чтобы осуществлять вылазки и переходить в на¬
ступление, либо дать спастись гарнизону, который
больше не мог сдерживать натиск. Скоро мы увидим,
как эта достаточно трудная для осуществления идея
была воплощена Ричардом Львиное Сердце, челове¬
ком на редкость прозорливым, при строительстве глав¬
ной крепости Шато-Гайар в последние годы XII века.
Но прежде чем приступить к изучению этой
прекрасной крепости, поговорим о замке,
который, как нам кажется, появился немно¬
го раньше и послужил своего рода перехо¬
дом от первоначального замка, у которого
есть только главная башня с более или ме¬
нее протяженным поясом укреплений, чет¬
ко следовавшим рельефу почвы, к феодальному замку
XIII века. Это замок Рош-Гийон, расположенный в
пятнадцати километрах от Манта вниз по течению Се¬
ны. Кстати, его расположение напоминает положение
замка Шато-Гайар.
Ниже Манта Сена течет к западу; в Рольбуазе
она поворачивает на северо-восток, делает широкий
поворот и возвращается на юго-запад, оставляя таким
образом на левом берегу наносной полуостров, длина
которого приблизительно восемь километров, а самая
широкая точка достигает четырех километров. Проход
на этот полуостров имеет ширину всего два километра.
Именно здесь нашлось подходящее место для стоянки
лагеря, поскольку военный отряд, правый фланг кото¬
рого находился в Бонньере, а левый в Рольбуазе, без
труда мог охранять вход на полуостров. Но нужно бы¬
ло учитывать и тот факт, что, когда враг в большом ко¬
личестве атаковал ущелье, он мог, продвигаясь по пра¬
вому берегу, попытаться пересечь Сену на краю рав¬
нины Бонньер и захватить таким образом полуостров
с двух противоположных точек. Правый берег напро¬
тив полуострова Бонньер состоял из мелового обры¬
вистого откоса, который приближался к Сене в Ветей,
чтобы отдалится от нее в Рош-Гийон в месте ее пово¬
рота. В этой точке откос отходил от реки приблизи¬
тельно на сто метров; когда-то он был еще ближе, а сей¬
час Сена немного перенесла его берега. Лишь к концу
XII века в этих прекрасных условиях был возведен за¬
мок. Сначала (рис. 8) на вершине откоса А был возве¬
ден хорошо укрепленный донжон, окруженный двой¬
ным поясом укреплений. Вдоль реки, прислоненный к
скале, которая значительно возвышалась над ним, вы¬
рос замок В. Он разделял дорогу, идущую по правому
берегу, возвышался над течением реки и над вершиной
полуострова. Чтобы приблизить, насколько это было
возможно, замок к главной башне, меловой откос был
высечен отвесно, так, чтобы оставить достаточно прос¬
торный двор между основным зданием и подножием
скалы. Скрытый подземный туннель, высеченный в
скале, имеющий цилиндрическую форму, а по ширине
похожий на лестницу, соединял оборонительные со¬
оружения замка с внутренним двором главной башни.
С другой стороны, где откос был менее обрывистый, в
голой скале был вырублен широкий и глубокий ров Е.
Другой ров G был менее глубокий, но гораздо шире, он
огибал плато, на краю которого располагалась главная
башня. Но поскольку это плато находилось не на од¬
ном уровне с донжоном, а возвышалось над ним, по¬
гружаясь в меловой хребет, в точке С соорудили искус¬
ственный холм, на котором, вероятно, возвели оборо-
Модель донжона Куси в разрезе
га
Замок Пьерфон после реставрации Э. Виолле-ле-Дюка
Башни замка Пьерфон
нительное сооружение, не дошедшее до наших дней.
Естественные откосы I и Н должны были лишить на¬
падающего всякой мысли атаковать плато с этих сто¬
рон. Мы не думаем, что ров G и откос I когда-либо бы¬
ли защищены стенами, скорее всего только при помо¬
щи земляной насыпи с изгородью, поскольку здесь не
осталось ни одного следа каменных сооружений. Что¬
бы еще лучше разобраться в положении замка Рош-
Гийон, а также понять, как при помощи таких оборо¬
нительных сооружений удалось еще больше укрепить
и без того надежное расположение, либо глубоко про¬
резав холм, либо возведя земляные насыпи, мы приво¬
дим вид мелового откоса с его строениями (рис. 9).
В точке А протекает Сена, замок В построен у подно¬
жия отвесной скалы, главная башня С, пояса укрепле¬
ния которой возвышаются вдоль природного склона
плато, расположена так, чтобы с нее можно было про¬
сматривать окрестности со стороны D. Холм Е насы¬
пан вручную для передового оборонительного соору¬
жения, возвышающегося над внешней линией укреп¬
лений плато. От замка к донжону ведет подземный
туннель Н. Со стороны плато в пояса укреплений глав¬
ной башни можно было попасть только через потай¬
ную дверь, прорезанную на склоне внешней куртины,
расположенной с правой стороны напротив откоса,
так, что было невозможно увидеть этот вход ни с пла¬
то, ни с подножия откоса. По этому рисунку можно по¬
нять, как же сложно было осаждающему удерживаться
внизу, не обладая верхним донжоном. Если после за¬
хвата замка он пожелал бы там разместиться, он был
бы неминуемо разгромлен гарнизоном главной башни.
Что же касается захвата главной башни, окруженной
двойным поясом укреплений, можно было попытаться
это сделать только при помощи осады. Но как осаж¬
дать крепость, у которой был очень удобный подзем¬
ный выход, сообщающийся с внутренним оборони¬
тельным сооружением и широкой рекой? В стратеги¬
ческом отношении расположение замка Рош-Гийон
было идеальным для защиты полуострова Бонньер
со стороны ущелья. Две-три тысячи человек на полу¬
острове, четыре-пять сотен людей в замке и его при¬
стройках могли полагаться друг на друга: даже разде¬
ленные Сеной, они могли остановить огромную армию
и парализовать ее продвижение на один или другой бе¬
рег Сены.
Ниже по течению Сены в нескольких кило¬
метрах от замка Рош-Гийон мы встречаем замок с бо¬
лее выгодным стратегическим положением. Это замок
Шато-Гайар, неподалеку от Анд ел и. Построенный Ри¬
чардом Львиное Сердце после того, как он признал
свою ошибку, допущенную при заключении Иссу-
дунского договора, когда оставил Филиппу Августу
Вексен и Жизор, этот замок еще хранит, несмотря на
свое разрушенное состояние, отпечаток военного та¬
ланта англо-норманнского короля. Будучи плохим по¬
литиком, Ричард был опытным военным и исправлял
свои ошибки государственного деятеля при помощи
отваги и настойчивости. По нашему мнению, замок
Шато-Гайар в Андели раскрывает нам лишь малую то¬
лику военного таланта Ричарда. Многие склонны счи¬
тать, что этот выдающийся правитель был безрассуд¬
ным отважным воякой. Однако он занял важное место
в истории страны не только своими качествами прек¬
расного солдата. Ричард был лучше, чем Карл Смелый,
это был герой, наделенный огромным мужеством. Кро¬
ме того, он был искусным полководцем с зорким гла¬
зом, изобретателем с огромным количеством идей,
опытным, прозорливым, способным опере¬
жать свое время и не поддающимся рутине.
Благодаря превосходной работе господина
А. Девилль, посвященной замку Шато-
Гайар, каждый может ясно представить себе
те обстоятельства, которые предопределили
строительство данной крепости, ключа к
Нормандии, пограничного укрепленного сооружения,
способного надолго остановить реализацию амбициоз¬
ных замыслов французского короля. Правый берег Се¬
ны находился во власти Филиппа Августа вплоть до
Андели, французская армия могла в один день ока¬
заться в самом сердце Нормандии и угрожать Руану
захватом. Слишком поздно осознав данную опасность,
Ричард хотел защитить свою провинцию от вторжения
с континента. С проницательностью, свойственной лишь
великим полководцам, он выбрал место для строи¬
тельства крепости, предназначенной для защиты столи¬
цы Нормандии, и когда однажды его проект приоста¬
новился, он продолжил строительство с таким упорст¬
вом и волей, что они разрушили все препятствия на его
пути. За один год на берегах Сены, в точке, макси¬
мально прикрывающей Руан от армии, направляв¬
шейся из Парижа, не только была построена крепость,
но и мастерски разработана полная система оборони¬
тельных сооружений. Здесь мы вновь наблюдаем те ка¬
чества, которые отличали нормандские укрепления, к
тому же воплощенные в жизнь гениальным человеком.
Речь идет не об обороне частных владений, а защите
большой провинции, об опорном пункте, призванном
не только ограждать столицу от неприятеля, но и само¬
му нападать на него, причем следует учесть, что грани¬
цы располагались не самым благоприятным образом
для подобных действий. Наши читатели, конечно, по¬
зволят нам сказать несколько слов о расположении и
строительстве замка Шато-Гайар.
От Бонньера до Гайона Сена спускается почти
по прямой линии к северо-северо-западу. Возле Гайо¬
на она резко поворачивает на северо-восток до Андели,
потом возвращается по своим следам и образует полу¬
остров, проход на который имеет ширину в две тысячи
шестьсот метров. Французы, благодаря Иссудунскому
договору, стали обладателями Вернона, Гайона, Паси-
сюр-Эр на левом берегу и Жизора, одного из самых
укрепленных мест данной части Франции - на правом.
Войска, собранные в Эвре, Верноне и Жизоре и немед¬
ленно устремившиеся вдоль Сены на Руан вместе со
следовавшей за ними флотилией, могли за два дня пу¬
ти окружить столицу Нормандии, а сами получать
продовольствие со всех сторон через Сену. Поставить
крепость прямо на реке между двумя укреп¬
ленными городами Вернон и Жизор, напро¬
тив легкообороняемого полуострова значи¬
ло остановить навигацию по реке, разделить
две вооруженные части, сделать их сообще¬
ние с Парижем невозможным и поставить
их перед неожиданным выбором, либо быть
разбитыми по отдельности, либо отступать, не дойдя
до стен Руана. В тех неблагоприятных условиях, в ко¬
торых оказался Ричард, данное расположение было
выбрано прекрасно. Полуостров Берньер напротив
Андели можно было легко укрепить со стороны обры¬
ва. С другой стороны реки он поддерживался укреп¬
ленным гарнизоном, обеспеченным провиантом из
Руана, о его захвате не стоило и мечтать. Город Руан
был закрыт, и если бы Филипп Август и захотел высту¬
пить на его захват, он не смог бы этого сделать, не бро-
сив тревожный взгляд на замок Шато-Гайар, который
он оставлял между собой и Францией. Это краткое
описание отлично показывает нам, что Ричард был
кем-то больше, чем просто отважный полководец.
Вот как англо-норманнский король располо¬
жил систему оборонительных сооружений данного
стратегического пункта (рис. 10). На краю полуострова
А, со стороны правого берега, Сена течет вдоль откосов
достаточно высоких меловых скал, которые возвыша¬
ются над всей наносной равниной. На островке В, кото¬
рый разделяет реку, Ричард сначала возвел надежный
восьмиугольник с башнями, рвами и изгородью; дере¬
вянный мост, проходя через этот небольшой укреплен¬
ный замок, соединяет два берега. На краю этого моста
в точке С, на правом берегу, он построил пояс укрепле¬
ний, широкую площадь, которая вскоре была заполне¬
на жилищами и получила название Малый Андели.
Пруд D, образованный скоплением вод двух ручьев,
полностью изолировал эту площадку. Большой Андели
Е, который существовал еще до этих работ, также был
укреплен и огорожен рвами, заполненными водами
двух ручьев, их можно увидеть и сегодня. На мысе, ко¬
торый возвышался более чем на сто метров над уров¬
нем Сены и был связан с меловым хребтом лишь узень¬
кой полоской косы, с южной стороны располагалась
главная крепость, удачно расположенная на всех выс¬
тупах скалы. У подножия откоса находился свайный
мол F, состоящий из трех рядов опор и преграждаю¬
щий Сену. Этот мол кроме всего прочего был защищен
огражденными оборонительными сооружениями, уста¬
новленными на правом берегу, и стеной, идущей от
башни посередине косогора до самой реки. К тому же
вверх по течению на берегу Сены был построен форт
Бутаван Н, очень напоминавший часового. Поскольку
полуостров был надежно укреплен в ущелье и хорошо
защищен, вражеской армии было невозможно найти
местоположение лагеря на пересеченной оврагами
местности, покрытой к тому же огромными скалами.
Долина, расположенная между двух Андели, заполнен¬
ная обильными водами ручьев, под надежной охраной
оборонительных сооружений двух городков, располо¬
женных по краям долины, над которой возвышалась
крепость, а уж тем более откосы окрестных холмов, не
могли быть завоеваны. Когда Ричард довольно быстро
определился с местом, он направил все свои усилия на
построение главной крепости, которая должна была
управлять всем ансамблем оборонительных сооруже¬
ний. Как упоминалось выше, она была расположена на
краю мыса с очень крутыми откосами и была уязвима
только со стороны косы, которая соединяла крайнее
Рис. 11. План замка Шато-Гайар
плато с меловым хребтом. Этой слабой точке Ричард
уделял особое внимание.
Таким было расположение оборонительных
сооружений (рис. 11). Нужно сказать, что англо-нор¬
маннский король сам вел строительство этого замка,
управлял рабочими, торопил их и остановил его лишь
тогда, когда оно было полностью завершено в соот¬
ветствии с его замыслами. В точке А, напротив косы,
которая соединяла замок с соседней высотой, он высек
в голой скале глубокий ров и построил там
высокую и надежную башню, парапеты ко¬
торой достигали уровня возвышающегося
плато, чтобы просматривать вершину с хол¬
ма. По краям этой башни были две другие
поменьше В; куртины AD спускались вниз и
проходили по склону скалы. Таким образом,
башня А управляла всем передовым оборонительным
сооружением ADD. Второй ров, также высеченный
в скале, отделял это передовое оборонительное соору¬
жение от основной части крепости. Враг не мог даже и
мечтать о том, чтобы разместиться во втором рве, над
которым возвышались четыре башни D D С С. Две
башни С С несомненно контролировали две другие
башни D D. В дальнейшем мы увидим, что передовое
оборонительное сооружение не сообщалось с внешним
миром, а только с нижним двором замка. Именно в
этом и заключалось чисто нормандское расположение,
которое мы видим в Рош-Гийон. Первый пояс укрепле¬
ний Е, находящийся позади передового оборонитель¬
ного сооружения и сообщающийся с ним только при
помощи деревянного моста, включал в себя конюшни,
служебные строения и часовню Н; это был нижний
двор. В точке F был вырыт колодец; под площадью дво¬
ра G в скале были высечены просторные подвалы, по¬
толок которых поддерживался дополнительными опо¬
рами, эти подвалы имели выход на ров I и сообщались
с внешним миром двумя узкими проходами, высечен¬
ными в меловой скале. Ворота К возвышаются более
чем на два метра над контрэскарпом рва L. Эти ворота
были невидимы для врага, который мог бы захватить
первыми ворота Е, но атаковать вторые он мог, только
подставляя свой фланг куртине I L, а свой тыл - башне,
расположенной перед этими воротами. К тому же во
времена Ричарда ворота К скрывало оборонительное
сооружение на горном массиве в скале посреди рва,
а также подъемная решетка с дверными створками, за¬
щищенная в свою очередь двумя небольшими оборони¬
тельными сооружениями и постами. Главная башня М
возвышалась напротив входа К. Апартаменты коман¬
дующего были расположены со стороны откоса, в части
N, то есть с той стороны замка, где можно было открыть
окна даже во время осады. В Р находилась спаситель¬
ная потайная дверь, хорошо замаскированная и защи¬
щенная сильным оборонительным сооружением О. Эта
потайная дверь не открывалась непосредственно нару¬
жу, а выходила на дозорный путь R, в котором была
проделана вторая потайная дверь в точке S, которая
была единственным входом в замок. Со стороны реки в
части Т громоздятся друг на друга башни и укрепле¬
ния, высеченные в скале и оснащенные па¬
рапетами. Башня V, присоединенная к ска¬
ле, отвесной в этом месте, соединяется со
стеной X, которая загораживает подножие
откоса и берега Сены, примыкая к свайному
молу Y, предназначенному для прегражде¬
ния навигации. Большой ров Z, вырытый
вручную, спускается вплоть до основания откоса; он
служит для того, чтобы помешать врагу разрушить сте¬
ну или поджечь свайный мол, продвигаясь вдоль берега
и прячась за выступы скалы. Этот ров, судя по всему,
также закрывал выход гарнизона к реке и сообщался с
подвалами G при помощи подземных туннелей, о кото¬
рых мы уже говорили.
Одного года хватило Ричарду, чтобы завер¬
шить строительство замка Шато-Гайар и прилегающих
к нему оборонительных сооружений. «Какая же она
красавица, моя годовалая дочурка!» - вскричал король,
когда увидел свое творение завершенным. Судя по все¬
му, Ричард совсем не придерживался нормандских тра¬
диций при строительстве замка Шато-Гайар, не только
общее расположение, но и детальное устройство кре¬
пости было задумано им самим. Это значительное
передовое оборонительное сооружение, выступающее
по кривой линии прямо к косе, напоминает внешние
пояса укреплений главной башни Рош-Гийон. Но ров,
который отделяет оборонительное сооружение от ос¬
новной части крепости и полностью изолирует ее, баш¬
ни по краям - все это нововведения Ричарда. До сих
пор обеспечение защиты углов в замках XI и XII веков
было ненадежным, насколько мы можем судить об
этом. Защита поясов укрепления обеспечивалась ско¬
рее стенами огромной толщины, а не хорошим углом
обстрела. Ричард, возможно, был первым, кто обратил¬
ся к новой оборонительной системе стен, которая не за¬
висела от их пассивной силы сопротивления. Возмож¬
но, эти прогрессивные для своего времени знания он
принес с Востока? А может быть, это следы римских
традиций?.. На этот вопрос трудно ответить. Возможно
также, что новые идеи возникали у него в результате
практических наблюдений... Именно в последнем поясе
укреплений замка Шато-Гайар, который окружает
главную башню с трех сторон: севера, востока и юга, -
можно наблюдать воплощение в жизнь хитроумных
идей Ричарда.
На плане (рис. 11) можно рассмотреть особую
конфигурацию последнего эллиптического пояса ук¬
реплений. Это последовательность сегментов круга
приблизительно с трехметровой хордой, разделенных
участками куртин лишь в один метр. На плане каждый
из этих сегментов образует фигуру (рис. 12), которая с
учетом метательного оружия того времени обеспечива¬
ет сплошную зону обстрела, как отмечено пунктирны¬
ми линиями. В высоту эта выпуклая стена, основание
которой опирается на отвесную скалу, представляет со¬
бой великолепный вид (рис. 13). В нижней части нет ни
одной бойницы, вся оборонительная система была
расположена наверху. Оборонительные сооружения
главной башни представляют не меньший интерес для
изучения, поскольку очень отличаются от тех, которые
существовали до Ричарда. Они очень хорошо проявля¬
ли себя при ближней атаке. При постройке оборони¬
тельных сооружений Ричард в первую очередь старал¬
ся защитить замок от подрывников. Дело в том, что
минирование и подкопы были в то время (в XII веке)
наиболее популярны при осаде для проникновения
через стены крепости. Метательные снаряды были еще
не настолько мощны, чтобы пробить очень толстые
стены. Ричард, предвидя данный способ атаки,
постарался тщательно укрепить с фланга основание
куртин, не полагаясь только на естественные откосы и
глубину рвов.
План сегмента эллиптической стены (рис. 12)
представляет большой интерес; этот чертеж указывает
на такие качества автора, как тщательность, стремле¬
ние к исследованию, поиск, опыт использования мета¬
тельного оружия, те качества, которым мы не переста¬
ем удивляться. Сегменты цилиндра, образующие кур¬
тину, не спускаются вертикально до откоса рва, а про¬
низывают сегменты конусов, приближаясь к основа¬
нию, так, чтобы входящие углы, находящиеся между
этими конусами и промежуточными стенами, не смог¬
ли скрыть подрывника. Наконец, именно линия, прове¬
денная по оси боковых бойниц А, заставила совместить
встречные точки В оснований нижних конусов со ска¬
том подножия стены. К тому же через бойницы А из-за
кривизны поверхности можно было прицелиться в
подрывника, который находился в касательной точке
D, так, как это показывает линия С D. Если бы сегмен¬
ты цилиндров были опущены вертикально или если бы
эти сегменты представляли собой сегменты конуса без
кривых поверхностей и без изменений кривых, так, как
это указано в X, рис. 12 (не предполагая, что основания
стен будут надежнее, чем земляные насыпи замка
Шато-Гайар, чтобы не облегчать штурм крепостного
вала), треугольники Р были бы под защитой стрел, вы¬
пускаемых из боковых бойниц А. Благодаря этим взаи¬
мопроникновениям цилиндров и конусов (рис. 13), Ри¬
чард покрыл все точки основания куртин со сплошной
зоной обстрела, что было очень важно в то время, когда
атака и оборона крепостей была возможна только вбли¬
зи. Сегодня любой военный инженер скажет, что план
бастиона, его хорошо или плохо просчитанные сече¬
ния, могут оказать значительное влияние на большую
или меньшую длительность обороны атакуемого места.
Поражает тщательность, с которой Ричард подходил к
чертежу последнего оборонительного сооружения зам-
Рис. 12. Зона обстрела из круглых башен
замка Шато-Гайар
ка Шато-Гайар, с учетом того, что оборона была пре¬
дусмотрена только в случае непосредственной атаки с
использованием подрыва или подкопа. Такой подход
указывает нам на особый талант этого человека, спо¬
собного просчитать, предвидеть, уделить внимание
незначительным на первый взгляд деталям и обладаю¬
щего тем, что присуще поистине великому человеку, а
именно: прозорливость в глобальных замыслах и акку¬
ратность в мелочах.
Во всех этих сооружениях не наблюдалось ни
скульптуры, ни лепного орнамента: все было предназ¬
начено исключительно для обороны. Добротные ка¬
менные конструкции состояли из кремневого щебня,
соединенного великолепным раствором и облицован¬
ного покрытием средней толщины, представлявшим
собой чередующуюся кладку из белых и рыжих
камней.
Пока был жив Ричард, Филипп Ав¬
густ, несмотря на свою репутацию великого
завоевателя крепостей, даже не пытался за¬
владеть замком Гайар; но после смерти Ри¬
чарда, когда Нормандия попала в руки
Иоанна Безземельного, король Франции ре-
Рис. 13. Круглые башни замка Шато-Гайар
шился на захват этого военного укрепления, которое
открывало ему двери в Руан. Осада этой крепости, в
мельчайших подробностях описанная капелланом ко¬
роля Гийомом Бретонским, очевидцом тех
событий, была одним из самых важных воен¬
ных событий правления этого властелина; и
если Ричард проявил свой великолепный та¬
лант в строительстве общих и детальных
расположений крепости, то Филипп Август
провел свой поход как опытный полководец.
Несчастный Иоанн Безземельный не смог вос¬
пользоваться преимуществом стратегического распо¬
ложения своего предшественника. Спускаясь по Сене,
Филипп Август находит полуостров Берньер незаня¬
тым; нормандское войско, слишком малочисленное для
защиты этого полуострова, бросается в небольшой ук¬
репленный замок и в малый Андели, после того как раз¬
рушает деревянный мост, соединяющий два берега.
Французский король начинает с того, что разбивает ла¬
герь на этом полуострове, напротив замка, направляя
левый фланг в сторону деревни Берньер, а правый
фланг в Тоэньи (см. рис. 10), соединяя эти два поста
при помощи циркумвалационной линии, следы кото¬
рой видны и сейчас: К L. Чтобы иметь возможность
привести флотилию, предназначенную для поставки
провианта, Филипп при помощи ловких пловцов раз¬
рушает свайный мол, который преграждал реку, и все
это под огнем выпущенных врагом снарядов.
«Сразу после этого, - пишет Гийом Бретонс¬
кий, - король приказывает привести широкие корабли,
те, которые ходят по течению Сены и которые обычно
перевозят четвероногих животных и повозки вдоль
реки. Король приказывает потопить их в самом центре
реки, повалив их на бок и расположив непосредственно
один за другим, немного над земляными валами замка;
а чтобы быстрое течение не могло их снести, их закре¬
пили при помощи свай, утопленных в землю и соеди¬
ненных между собой веревками и крюками. Когда сваи
были установлены, король построил мост на тщательно
вбитых балках», чтобы иметь возможность перейти
на правый берег... «Затем он построил на четырех
кораблях две башни из стволов деревьев и крепких
частей каменного дуба, соединенных вместе железом
и крепко натянутыми цепями, чтобы одновременно
создать и оборонительный пункт для моста, и средство
атаки замка. На этих кораблях башни были возведены
на такую большую высоту, что с них можно было
выпускать стрелы прямо на стены неприятеля»
(поскольку стены небольшого укрепленного замка
были расположены в самом центре острова).
Однако Иоанн Безземельный все же попытал¬
ся спасти крепость: он отправил на защиту вооружен¬
ный отряд, состоящий из трехсот рыцарей и трех тысяч
всадников, вместе с четырьмя тысячами пехотинцев
и отрядом знаменитого Люпикара. Это войско ночью
напало на циркумвалационные линии Филиппа
Августа, обратило в бегство людей и, несомненно, сбро¬
сило бы в реку весь лагерь французов, если бы он не был
защищен оборонительным сооружением полевого типа
и если бы несколько рыцарей не собрали особый отряд,
который, перейдя в наступление, отбросил врага дале¬
ко за свои линии. Нормандская флотилия, которая
должна была помогать в борьбе с французами, пришла
слишком поздно; она не смогла разрушить две деревян¬
ные дозорные башни, возведенные на середине Сены,
и была вынуждена отступить с большими потерями.
«Некто Гальбер, очень умелый пловец, -
продолжает Гийом Бретонский, - наполнив сосуды
раскаленными углями, закрыл их и замазал смолой
снаружи так, что вода не могла проникнуть внутрь.
Затем он повязал вокруг себя веревку, к которой были
привязаны сосуды, и нырнул под воду, никем не заме¬
ченный, тайно он подплыл к частоколу из дерева
и дуба, который окружал двойной пояс укреплений
стен замка. Вынырнув из воды, он поджег частокол
со стороны скалы Гайар, расположенной напротив зам¬
ка. Это место не охраняли, не ожидая нападений с той
стороны... Вскоре огонь распространился на деревян¬
ные конструкции, образующие оборонительные
сооружения полевого типа, и на стены, окружающие
внутреннюю часть замка». Небольшой гарнизон
не смог справиться с разросшимся пожаром, который
усиливал восточный ветер, и поэтому должен был
отступать на кораблях. После случившегося жители
Малого Андели больше не могли бороться, и Филипп
Август захватил сразу и укрепленный замок, и городок,
оборонительные сооружения которого он восстановил,
пока устанавливал мост. Поставив специальный отряд
на этот пост, он отправился осаждать замок Радпон,
захватил его через месяц и вернулся в замок
Шато-Гайар. Но дадим опять слово Гийому
Бретонскому, поскольку детали описываемых им
приготовлений к незабываемой осаде действительно
представляют большой интерес.
«Однако скале Гайар вовсе не страшна была
осада, ее защищали как крепостные стены, так и сама
природа: со всех сторон она была окружена
небольшими долинами, отвесными скалами, холмами,
откосы которых были круты и покрыты камнями, так,
что ей совсем не нужны были другие оборонительные
сооружения. Окрестные жители частенько прятались
в этих местах со всем своим имуществом, чтобы
чувствовать себя в полной безопасности. Король,
хорошо понимая, что никакие приспособления
и никакие атаки не смогли бы разрушить стены,
построенные на вершине скалы, применил всю силу
своего разума, чтобы найти любые ухищрения, которые
могли бы помочь ему любой ценой и любыми уси¬
лиями захватить это гнездо, которым гордилась вся
Нормандия».
«Тогда король приказал вырыть двойной зем¬
ляной ров на откосе холмов и через долины (линию
оборонительного рва и линию обложения), так, чтобы
весь пояс укреплений его лагеря был как бы окружен
барьером, который невозможно было преодолеть. Он
требовал провести эти рвы от реки до вершины горы,
которая упирается в небо, как бы назло крепостным
стенам, расположенным внизу, под ней, причем
расположить их на достаточно отдаленном расстоянии
от стен (замка), чтобы стрела, выпущенная из двойно¬
го арбалета, едва могла достичь рвов. Затем между эти¬
ми двумя рвами король возвел деревянную башню и
четырнадцать других подобных сооружений, таких
прекрасных и так замечательно построенных, что каж¬
дое из них могло служить украшением города, а распо¬
ложены они были таким образом: сколько футов было
между первой и второй башнями, столько же их было
между второй и третьей. После того как во всех баш¬
нях разместились слуги и всадники, король занял все
свободное пространство своими войсками и по всему
периметру расставил часовых, которые дежурили
постоянно, переходя от одного поста к другому. Те, кто
находился за периметром, по обыкновению старались
строить хижины из веток деревьев и сухой соломы,
чтобы укрыться от дождя и холодов, потому что им
приходилось жить там довольно долго. А поскольку к
стенам замка можно было выйти по извилистой тро¬
пинке только в одном месте, король приказал поста¬
вить в этом пункте удвоенный круглосуточный кара¬
ул, чтобы никто не смог проникнуть в лагерь извне и
чтобы никто не посмел открыть ворота замка и выйти
оттуда, под страхом смерти или плена...»
Зимой 1203/04 года французская армия оста¬
лась на своих позициях. Роже де Ласи, который коман¬
довал в замке вместо Иоанна Безземельного, в целях
экономии оконного стекла был вынужден прогнать
жителей малого Андели, которые были под его за¬
щитой, за пределы крепостных стен. Эти несчастные,
отвергнутые сразу и осаждающими, и осажденными,
погибли от голода и холода во рвах, их было 1200
человек.
В феврале 1204 года Филипп Август, который
знает, что у гарнизона замка Шато-Гайар еще доста¬
точно продовольственных запасов на целый
год, «нетерпеливый в своем сердце» решает
предпринять осаду по всем правилам. Он
собирает большую часть своего войска на
верхнем плато, отмеченном R на рис. 10.
Оттуда он приказывает провести насыпную
дорогу, чтобы выровнять землю до самого
рва перед башней А (рис. И). «Таким образом, от вер¬
шины горы до нижней точки равнины и на краю пер¬
вых рвов земля роется небольшими мотыгами и избав¬
ляется от своих каменистых неровностей для того,
чтобы можно было спуститься сверху вниз. Тотчас же
при помощи ударов топора образуется достаточно ши¬
рокая дорога, состоящая из балок, сложенных вплот¬
ную друг к другу и поддерживаемых с двух сторон
многочисленными дубовыми столбами, вкопанными в
землю, образующими изгородь. Вдоль дороги люди,
продвигаясь в безопасности, перевозят и складывают в
кучи камни, ветки, стволы деревьев, тяжелые комья
земли с зеленым дерном для заполнения рва... (рис. 14)
...Вскоре в различных местах появляются большие на¬
громождения камней и метательные орудия, деревян¬
ные детали которых были быстро изготовлены (на это
никто и не осмеливался рассчитывать); из этих орудий
стены обстреливаются камнями и кусками скалы, вра¬
щающимися в воздухе. А чтобы дротики, копья и стре¬
лы, с силой брошенные с высоты этих стен, не ранили
рабочих, которые, перенося метательные снаряды, по¬
стоянно находились под огнем неприятеля, между ни¬
ми и крепостной стеной были построены изгороди
средней высоты из решеток и свай, соединенных гиб¬
кой ивой, которые защищали рабочих, отталкивая ле¬
тящие стрелы. С другой стороны строят башни, кото¬
рые называют дозорными, из деревьев и молодых ду¬
бов, стебель которых совершенно не обработан, только
ветки грубо срублены топором; и все эти башни, соору¬
женные при помощи неимоверных усилий, возвыша¬
ются в воздухе на такой высоте, что противоположная
стена сокрушается о том, что находится далеко внизу
под ними...»
«На краю ла Рош по направлению к востоку
(юго-востоку) находилась башня (А, рис. 11), окружен¬
ная с двух сторон стеной, завершающейся в месте свое¬
го соединения выступающим углом. Эта стена дубли¬
ровалась, проходя от самого большого передового обо¬
ронительного сооружения (башня А) и огибая с двух
сторон менее возвышенное оборонительное сооруже¬
ние. Каких же усилий стоил нашим людям захват этой
башни (А)! Когда они увидели, что ров почти заполнен,
они установили там лестницы и быстро спустились по
ним. Нетерпеливые в своем ожидании, они
перенесли лестницы к другому краю рва,
над которым находилась башня, стоящая на
скале. Но лестницы, какой бы длинной она
ни была, не хватало, чтобы достичь подно¬
жия стены и тем более вершины скалы, где
начиналось основание башни. Исполненные
Рис. 14. Осада Шато-Гайара
отваги, наши люди при помощи своих кинжалов и шпаг
проделывали в скале отверстия, цепляясь за которые
они добрались до основания башни. Там, протянув
руки своим товарищам, которые шли по их следам, они
позвали их за собой. Используя все известные им спо¬
собы, они минировали боковые поверхности и основа¬
ние башни, постоянно прикрываясь щитами из страха,
что бесконечно выпускаемые в них стрелы заставят
их отступить. Проделав подкопы снизу, они укрывают¬
ся также внутри самих стен. Опасаясь, как бы та часть
стены, которая оказалась подвешенной в воздухе, не об¬
рушилась на них, они заполняют бреши стволами де¬
ревьев; затем, увеличив проем, они поджигают деревья
и прячутся в укромном месте». Как только распорки
загораются, башня частично обрушивается. Роже, не
надеясь больше противостоять штурму, поджигает пе¬
редовое оборонительное укрепление и отступает во
второй пояс укреплений. Французы устремляются на
горящие развалины стены, и некто Кадок, рыцарь, пер¬
вым водружает свое знамя на разрушенной башне. Не¬
большая лесенка этой башни, которую видно на нашем
плане, относится к первоначальным сооружениям; су¬
дя по всему, она осталась нетронутой благодаря своей
особой конструкции. Вероятно, именно по ней Кадок
смог добраться до уцелевшего бруствера.
Но нормандцы отступили в замок, отделен¬
ный от передового оборонительного укрепления глу¬
боким и широким рвом. Необходимо было предприни¬
мать еще одну осаду. «Жан построил за год до этого не¬
кий дом, прилегающий к стене и размещенный с пра¬
вой стороны от замка, напротив южной стороны. В
нижней части этого дома был расположен таинствен¬
ный рабочий кабинет. Верхняя часть, служащая часов¬
ней, предназначалась для служения мессы: там снару¬
жи совсем не было двери, но внутри (на выходе во
двор) была дверь, через которую можно было пройти
на верхний этаж, еще одна вела на нижний этаж. В
этой последней части дома было окно, выходящее на
деревню и предназначенное для освещения отхожих
мест». Обнаружив это окно, некто Божи с нескольки¬
ми спутниками пробрались вдоль углубления рва и,
помогая друг другу, проникли в кабинет, расположен¬
ный на первом этаже. Оказавшись в этом узком прост¬
ранстве, они разбили двери. В гарнизоне, занимающем
задний двор, поднялась тревога. Полагая, что замок за¬
хватило многочисленное войско, его защитники соби¬
рают фашины и поджигают их, чтобы остановить напа¬
дающего. Но огонь распространяется на второй пояс
укреплений. Божи и его спутники проходят через го¬
рящее помещение и укрываются в гротах G (рис. 11).
Роже де Ласи и его защитники, гонимые огнем, коли¬
чество которых сократилось до 180 человек, вынужде¬
ны укрываться в последнем поясе укреплений. «Одна¬
ко, как только огонь немного утихает, Божи, выходя из
своего укрытия и прорываясь сквозь горящие угли, с
помощью своих товарищей разрезает веревки и обру¬
шивает, чтобы дать выйти французам через ворота, от¬
кидной мост, который еще был поднят, заставляя его
крутиться по своей оси. Французы в спешке наступа¬
ют и готовятся к осаде высокой цитадели, куда только
что укрылся противник, спасаясь от Божи».
«У подножия скалы, через которую можно
было проникнуть в эту крепость, находился мост, вы¬
сеченный прямо в скале. Его соорудил Ричард, когда
прорубал рвы. Передвинув механизм на этот мост, под
его защитой наши собираются делать подкоп в стене.
Враг в свою очередь также готовит ответный удар: про¬
делав отверстие, он метает стрелы в наших минеров и
заставляет их таким образом отступать. Хотя осажден¬
ные сделали не так много насечек, им уже стало угро¬
жать обрушение. Вскоре катапульта начинает метать в
стену огромные каменные глыбы. Под сильными уда¬
рами стена раскалывается со всех сторон и частично
обрушается...» Французы захватывают образовавший¬
ся проход, а окруженный гарнизон, слишком малочис¬
ленный для того, чтобы защищать последнее укреп¬
ление, не успевает даже укрыться в главной башне,
чтобы спастись. Это было 6 марта 1204 года. Так Фи¬
липп Август захватил замок, который его современни¬
ки считали неприступным.
Мы почти полностью привели описание па¬
мятной осады, так как она выявляет любопытный факт
в истории укрепления замков. Замок Гайар, несмотря
на свое расположение и мастерство, проявленное Ри¬
чардом при построении мельчайших деталей обороны,
является слишком замкнутым в узком пространстве.
Сооружения, расположенные на небольшом прост¬
ранстве, могли стать препятствием для одновременно¬
го наступления защитников замка. Ричард сделал
слишком много оборонительных сооружений и внут¬
ренних рвов. Укрепления, нагроможденные друг на
друга, служили укрытием нападающим, которые за¬
хватывали эти укрепления одно за другим. Выбить их
оттуда не было никакой возможности. Сосредоточив¬
шись позади завоеванных укреплений, они могли уст¬
ремиться в большом количестве на еще незавоеванные
точки, слишком узкие, чтобы там могло уместиться
столько солдат, сколько необходимо для обороны. Для
отражения внезапного нападения, неожиданной атаки,
предпринятой малочисленным армейским корпусом,
замок Шато-Гайар был превосходен. Но во время оса¬
ды по всем правилам, под руководством талантливого
полководца и при поддержке многочисленной и хоро¬
шо оснащенной армии, имеющей достаточно времени,
чтобы расположиться на своих позициях, он
пал еще в момент прорыва первой обороны.
Нужно признать, что замок Гайар был лишь
крепостью с большим количеством оборо¬
нительных сооружений, задуманных и по¬
строенных умелым мастером, а Филипп Ав¬
густ, вооруженный всей своей властью, смог
Рис. 15. План замка Монтаржи
уничтожить эту крепость, потратив на это лишь 8 ме¬
сяцев, причем Иоанн Безземельный предпринял лишь
одну слабую попытку ее спасти. При жизни Ричарда
французская армия, потревоженная извне, не имела
достаточно времени на то, чтобы подготовиться к ата¬
ке. Она могла бы победить главную крепость, эти воро¬
та Нормандии, но только ценой гораздо больших
жертв, и возможно, вынуждена была бы снять осаду
замка Шато-Гайар, даже не добравшись до его внеш¬
них оборонительных сооружений. Как только Филипп
захватил этот стратегический пункт, так хорошо вы¬
бранный Ричардом, Иоанн Безземельный мечтал
лишь о том, чтобы покинуть Нормандию, что он и сде¬
лал некоторое время спустя. Он даже не пытался со¬
хранить другие свои крепости, которые еще оставались
в большом количестве в его провинции, настолько бы¬
ло велико моральное воздействие от взятия замка
Шато-Гайар.
Мы остановились именно на нор¬
мандских замках XI и XII веков, выбрав их
среди прочих, построенных в это же время в
других провинциях Франции потому, что
они имеют особый характер и во многом
отличаются от первых укреплений Средне¬
вековья, построенных на французской тер¬
ритории. При строительстве нормандских замков ис¬
кусство фортификации заметно шагнуло вперед.
В детальном устройстве французских замков
XIII века многое заимствовано у нормандцев, хотя
что-то сохранилось и от традиций Меровингов и Каро-
лингов. Наглядным примером этому может послужить
замок Монтаржи (рис. 15), возведенный в XIII веке.
Построенный на равнине, он контролировал дорогу из
Парижа в Орлеан, которая проходила под укрепленны¬
ми воротами А и В. Рвы S опоясывали внешние укреп¬
ления. Дорога была построена на откосе, ее передняя
часть была окружена башнями, а сама она сообщалась с
замком через ворота С. Другие ворота D были трудно¬
доступны. Согласно способу, свойственному региону
Луары, который использовался в XIV веке особенно в
низовье Луары и в Бретани коннетаблем Оливье де
Клиссоном, они проходили через большую изолиро¬
ванную башню. Что касается внутреннего расположе¬
ния замка, он представляет большой интерес и четко
указывает на способы обороны гарнизонов французс¬
ких замков. Башни значительно выступают на курти¬
нах, что необходимо для хорошего бокового обстрела.
На севере, на выступающей и, как следствие, слабой
точке было возведено крупное оборонительное соору¬
жение, представляющее собой две толстые стены, воз¬
веденные одна за другой. Опорой для этих стен служи¬
ла внутренняя перегородка и две башни по бокам, пре¬
восходящие в диаметре остальные. В большом двух¬
этажном сооружении G собирался весь гарнизон для
того, чтобы получить приказ и быстро разойтись во все
точки пояса укреплений по лестнице с тремя спусками
I. Сообщение этой лестницы с большим залом, который
служил убежищем при захвате пояса укреплений, мог¬
ло перекрываться. Наличие большого помещения это
одна из особенностей французского замка, как мы уже
говорили в начале этой статьи. В нормандском замке
большой зал был расположен в главной башне, или,
скорее, главная башня была только большим залом,
ставшим основным оборонительным сооружением. Во
французском замке XIII века большой зал отличается
от главной башни; это место сбора вооруженных людей
франкского сеньора - последний отголосок нравов гер¬
манских предводителей.
Большой донжон F находился в центре двора,
как в примитивном замке Средневековья (рис. 1).
В нем было несколько этажей и круглый двор по цент¬
ру; он сообщался с большим залом на втором этаже
посредством галереи К, причем это сообщение могло
быть перекрыто с самого края. С донжона просматри¬
вались весь пояс укреплений и все постройки на тер¬
ритории замка. Но не имея выхода наружу, как у нор¬
мандской башни, он не имел преимуществ при оборо¬
не. Гарнизон размещался в зданиях L с той стороны,
где укрепление было наиболее уязвимо. В О находи¬
лись конюшни, пекарня, склады; в Н часовня, а в N
пост рядом со входом D. Небольшие строения, окру¬
жающие донжон, были сооружены позже основной по¬
стройки. Потайной ход Е вел в просторные сады, окру¬
женные поясом укреплений.
Во Франции и Нормандии, со времен Каро-
лингов, по бокам укрепления замков строились башни.
Но на берегах Рейна и в провинциях, соседствующих с
Германией, этот способ оборонительных укреплений,
судя по всему, не использовался до XIII века. Это дает
нам повод предположить, что возведение башен по бо¬
кам было галло-романской традицией.
«Феодальные памятники архитектуры X века
вплоть до крестовых походов, - пишет господин
Криг, - на обоих берегах Рейна имеют общий тип по¬
строения. Сначала там появляется квадратная башня
(изредка цилиндрическая), которая либо держится на
римских постройках, либо представляет собой их точ¬
ную копию, с цоколем, подземным входом и плоской
крышей. Эти башни получили немецкое название
berch frid, на латинском berefredus, на французском
beffroi (дозорная или штурмовая башня)... В укрепле¬
ниях этих самых древних замков полностью отсутст¬
вует внешнее обеспечение фланга. Над ними возвыша¬
ются амбразуры...»
Мы пойдем дальше, чем господин Криг, и ска¬
жем даже, что башни, используемые для фланки¬
рования укреплений, в замках на берегах Рейна и в Во¬
гезах до XV века встречаются крайне редко. Замок
Сент-Ульрих, бывшая часть замка Хох-Кенигсбург, за¬
мок Кенигсхайм, замок Спесбург, хотя и построены
в XIII и XIV веках, полностью лишены башен по бо¬
кам. Сооружения в них образуют выступающие углы,
прямолинейные геометрические фигуры, и группиру¬
ются вокруг главной или дозорной башни. Боль¬
шинство этих замков, возведенных в недоступных точ¬
ках, выигрывали за счет своего географического поло¬
жения. Из главной башни, возвышающейся над зда¬
ниями, можно было издалека распознать приближение
неприятеля, и предупрежденный гарнизон мог легко
помешать врагу взобраться на отвесные спуски, прег¬
радить тропинки и остановить многочисленное полчи¬
ще далеко от замка, даже не испытывая необходимости
прятаться за стенами.
Однако аналогичные ситуации не помешали
французским сеньорам оснастить башнями свои
фланги и выступающие углы замков в XII, XIII и XIV
веках.
В XIII веке в постройке замков произошла на¬
стоящая революция. До сих пор эти резиденции, как
мы уже видели, состояли только из поясов укреплений
более или менее протяженных, простых или двойных,
посреди которых возвышалась главная башня, слу¬
жившая жилищем сеньора, иногда непосредственно
в главной башне был расположен зал. Другие здания
были лишь деревянными пристройками, отделенными
одна от другой, скорее похожими на места расположе¬
ния войск, чем на постоянное место жительства. Ча¬
совня, столовые, кухни, склады и конюшни размеща¬
лись внутри пояса укреплений и никак не соединялись
с укреплениями. Мы уже видели на плане замка Мон-
таржи (рис. 15), что служебные помещения прилегают
к стенам, они построены в определенном порядке, это
постоянные жилые помещения. Казалось бы, что в
XIII веке привычки более цивилизованных сеньоров и
их челяди требовали менее варварского расположе¬
ния, чем то, которое было принято до сих пор. Мы ви¬
дим, что еще в замке Шато-Гайар, суверенной резиден¬
ции, возведенной в конце XII века, постоянные жилые
помещения не играют большой роли. С трудом можно
понять, как гарнизон из нескольких сот человек мог
жить в ограниченном пространстве, почти полностью
занятом оборонительными сооружениями. Видимо,
солдаты спали вповалку в башнях или в пристройках
у стен.
В Великобритании, где письменные свиде¬
тельства изобилуют сведениями о древнем жилище
сеньора, можно найти доказательства этой революции
в постройке замков. В укрепленных королевских рези¬
денциях возводятся многочисленные пристройки, зам¬
ки баронов приобретают более пригодный для жизни
характер. Как пишет М. Паркер в своей «Жилой архи¬
тектуре», нередко жилище барона даже переносится из
главной башни в зал и комнаты, построенные во внут¬
реннем поясе укреплений. Этот факт объясняет при¬
чину того, что почти во всех описаниях замков, по¬
строенных во времена Генриха III и Эдуарда I, боль¬
шие башни или донжоны представлены в полуразру¬
шенном состоянии и, как правило, без крыши. Их пе¬
рестали использовать в качестве жилища,
так как они были неудобны, хотя, с учетом
их прочности, после реставрации они могли
бы еще послужить в военное время. При¬
казы о реставрации «королевских домов»
в различных замках очень многочисленны в
XIII веке. Эти приказы не распространяются
на замки Эдуарда, многофункциональные апартамен¬
ты которых были расположены согласно общему пла¬
ну. Скорее они относятся к замкам нормандского пе¬
риода, которые с тех пор приобрели жилой характер
при помощи современных построек. В приказах Генри¬
ха III о восстановлении и расширении небольших ко¬
ролевских замков речь не идет о каком-то системати¬
ческом плане застройки. Изначально довольно обшир¬
ная территория была окружена укрепленной оградой
и образовывала то, что называли двором curia, где по
началу жилья было недостаточно. В XIII веке коли¬
чество помещений, пригодных для проживания, посте¬
пенно увеличивалось за счет пристроек к замкам под
комнаты, часовни, кухни, которые сначала были раз¬
бросаны тут и там по территории огороженного участ¬
ка. Когда определенное количество этих помещений
было пристроено или построено, их последовательно
соединяли деревянными переходами, иногда это были
открытые галереи, закрытые только по бокам. Эти
строения размещались посреди поясов укреплений и
напоминали местечко или деревушку, окруженную
стеной, причем оборонительные сооружения остава¬
лись свободными. В XIII веке служебные помещения
больше сообщаются с самим поясом укреплений, и в
результате эти внутренние здания способствуют его
укреплению. Только сейчас появляется настоящий
замок в архитектурном смысле, предыдущие построй¬
ки были лишь более или менее надежными и протя¬
женными оборонительными сооружениями, окру¬
жавшие жилище и абсолютно разные по размеру
служебные помещения, которые даже и не думали
объединять. В XIII веке возникли великолепные зам¬
ки, которые, обладая качествами крепости, станови¬
лись еще и настоящими резиденциями со всем необхо¬
димым для проживания сеньора, а также его неболь¬
шого двора и гарнизона.
Со времен Людовика Святого феодализм
уходит в прошлое. С одной стороны его поглощает мо¬
нархия, с другой в него проникает народ. Эта полити¬
ческая ситуация, разумеется, влияет и на сооружения.
Когда феодальная власть приобретает былое влияние,
они продолжают строиться, но становятся редки и
бедны, когда вновь устанавливается королевская
власть и национальная организация. Со
смертью Филиппа Августа в 1223 году фео¬
дальные силы, которые помогли ему овла¬
деть самыми прекрасными провинциями
Франции, вновь обретают богатство и влия¬
тельность. По примеру короля несколько
крупных вассалов поглотили изрядное ко¬
личество феодов либо путем альянсов, либо в качестве
платы за свою услугу, либо вследствие разорения дво¬
рян, которые все потеряли во время крестовых похо¬
дов XII века. В юные годы жизни Людовика Святого,
как известно, была создана лига против короны Фран¬
ции, которую защищала еще достаточно молодая жен¬
щина, о великих политических талантах которой даже
и не подозревали. Среди вассалов французской коро¬
ны, создавших коалицию против короля-ребенка, наи¬
более влиятельным был Ангерран III, сир де Куси,
сеньор Сен-Гобен, Асси, Марль, Фер, Фоламбрей
и т.д. Его необузданный нрав и независимый характер
были обусловлены его огромным богатством. Одно
время этот вассал даже подумывал о короне Франции,
но его скрытые происки и амбициозные планы были
раскрыты ловкой политикой королевы Бланки, кото¬
рая смогла лишить коалицию одной из самых могу¬
щественных и влиятельных опор - графа де Шампань.
Сир де Куси вскоре был вынужден дать клятву вернос¬
ти королю, который не захотел вспоминать об этих
планах. Именно к периоду амбициозных желаний Ан-
геррана III нужно отнести возведение прекрасного
замка, гигантские руины которого мы наблюдаем те¬
перь. Вероятно, замок Куси был возведен очень быст¬
ро, так же как и пояс укреплений примыкающего го¬
рода - с 1225 по 1230 год. Ни по характеру скульпту¬
ры, профилей, ни по самой его конструкции замок
нельзя отнести к более ранней или поздней эпохе.
Замок Куси это уже не пояс укреплений, обес¬
печивающий фланг и окружающий строения, располо¬
женные в случайном порядке. Это обширное со¬
оружение, задуманное как единое целое и возведенное
на одном дыхании, с огромным желанием и при помо¬
щи огромных средств. Положение замка выбрано пре¬
восходно, а оборонительные сооружения размещены с
большим искусством.
Построенный на краю плато неправильной
формы, замок Куси нависает над крутыми откосами,
которые приблизительно на 50 метров возвышаются
над богатой равниной, оканчивающейся на северо-за¬
паде городом Нуайон, а на северо-востоке городом
Шони. Замок занимает пространство примерно в 10
тысяч кв. метров. Между городом и замком находится
широкий укрепленный нижний двор, площадь кото¬
рого в три раза больше площади, занимаемой замком.
На нижнем дворе были расположены достаточно про¬
тяженные залы с колоннами, высеченными капителя¬
ми и сомкнутыми сводами, там же находились конюш¬
ни и часовня А на плане первого этажа (рис. 16). Пер¬
воначальные конструкции этих строений можно уви-
Рис. 16. План первого этажа замка Куси
деть и сегодня. Часовня, очевидно, принадлежала эпо¬
хе, предшествовавшей постройкам Ангеррана III. Го¬
род сообщался с нижним двором или эспланадой лишь
при помощи ворот, ведущих в город, и был защищен от
него двумя небольшими башнями. Нижний двор был
защищен донжоном В, который возвышался над всеми
укреплениями и крепостными стенами с боковыми
башнями С и D. Ров 20 метров в ширину отделяет за¬
мок от нижнего двора. Один-единственный мост, пере¬
кинутый в Е надо рвом, открывал вход в замок. Он со¬
стоял из изолированных опор с двумя откидными де¬
ревянными настилами, защищенными двумя выдви¬
нутыми вперед воротами Е'Е и двумя караульными
помещениями FF', расположенными на опорах так,
чтобы основание рва оставалось свободным. Ворота в
G снабжены двойными подъемными решетками и тя¬
желыми створками. Эти ворота ведут в длинный свод¬
чатый коридор, который, скорее всего, был снабжен
машикулями и который можно было легко защищать.
С двух сторон коридора расположены сводчатые ка¬
раульные помещения Н, которые могли вместить мно¬
гочисленные посты. Сверху располагалось многоэтаж¬
ное жилище, возвышающееся над воротами и соеди¬
няющееся с куртиной I. Из входного коридора можно
было попасть во двор К замка, окруженный строения¬
ми, прилегающими к куртинам. В L находились свод¬
чатые служебные помещения, над которыми возвыша¬
лись еще два этажа. Трехэтажные жилые помещения
были расположены в М с той стороны, где замок яв¬
лялся наименее уязвимым снаружи, туда вела большая
лестница М\ Широкие сводчатые кладовые N (храни¬
лища вина, продуктов) находились на первом этаже с
погребами внизу, перекрытыми стрельчатым сводом.
Кладовые поддерживали большое помещение на вто¬
ром этаже, освещаемое снаружи. В О обозначен фунда¬
мент часовни, второй этаж которой был на одном уров¬
не с большим залом. Кухни, вероятно, размещались в Р
и сообщались с погребами специальной лестницей Р’;
они имели также особый двор в R, куда можно было
пройти под часовней, первый этаж которой был сквоз¬
ным. Башни С, D, S, Т имеют два этажа погребов и три
этажа залов над землей, не считая этажа крыши. Они
достаточно выпуклые у куртин и хорошо выступают за
них, чтобы обеспечить боковой обстрел. Эти башни
наружным диаметром не менее 18 метров и высотой
около 35 метров над внешней поверхностью не идут ни
в какое сравнение с главной башней, которая имеет в
диаметре 31 метр и высоту 64 метра от основания рва
до венчающей части сооружения. Донжон, кроме рва,
окружает внешний пояс укреплений chemise, который
защищает его снаружи со стороны нижнего двора. Из
двора к дозорному пути внешнего пояса укреплений
можно было пройти по спуску V возле входа в донжон.
Залы Р при помощи лестницы в глубине рва
соединялись с внешними укреплениями через потай¬
ной ход X, имеющий створки, машикули и подъемные
решетки. Он, в свою очередь, сообщался со вторым по¬
тайным ходом Y при помощи подъемного моста,
выходящего на крутой спуск и замаскированного баш¬
ней С. Нижний дозорный путь в форме пол¬
зучего свода, прорезанного на уровне дна
рва, шел по периметру куртины и, очевидно,
был предназначен для того, чтобы остано¬
вить работу минеров. Он напоминает совре¬
менные постоянные контрминные галереи,
обустроенные под обшивками куртин и
бастионов. В этом подземном помещении находится
источник воды, предназначенный для кухни. В W рас¬
полагались отхожие места для охранников этого пояса
укреплений и людей кухни, сделанные в толще стены
внешнего пояса укреплений. В Z было небольшое по¬
мещение с деревянной лестницей, которая легко могла
быть разрушена и соединяла внутреннее подземное
помещение с верхним дозорным путем. Небольшая
лестница Q, ведущая в зал Р, приводила и к подъемной
решетке и машикулям потайного хода X. Нижнее
подземное помещение X’ еще сообщалось с лестницей
U, обслуживающей верхние укрепления двери. Если
осаждающий захватывал подземный ход X (что было
сделать достаточно трудно, поскольку необходимо бы¬
ло преодолеть первые ворота Y, подъемный мост, пере¬
сечь дорогу Y X под снарядами, выпущенными из
верхней части рубашки и проемов между зубцами сте¬
ны J, захватить две створки и преодолеть машикули),
то он оказывался перед подъемной решеткой выходя¬
щей вглубь рва рубашки. Слева во рве были окованные
железом ворота, закрывающие низ лестницы кухни.
Затем в нижней галерее X’ ему преграждал путь источ¬
ник X, который представляет собой настоящий коло¬
дец в мрачном подземелье. Если же он захватывал
подъемную решетку, то проникал в основание внут¬
реннего рва V', который покрыт плитами и не сообща¬
ется с поверхностью двора. Побитый с верхних оборо¬
нительных сооружений главной башни метательными
орудиями с высоты 60 метров и с дозорного пути кур¬
тины, он оказывался в ловушке. К тому же люди, иду¬
щие по этому дозорному пути, могли спуститься по
лестнице Z, пройти под подземным помещением X',
переправиться через источник и перерезать ему от¬
ступление, захватывая подземный ход позади него.
Если в глубине внешнего рва удавалось заминировать
подножие рубашки, он считал подземное пространство
захваченным. Эта подрывная работа не могла ни в коей
мере ослабить стены рубашки, поскольку видно, что
это подземное помещение сделано за счет откоса, фун¬
дамента, за которым сама кладка рубашки остается не¬
тронутой.
Из всех укреплений замка Куси донжон явля¬
ется самым надежным и наиболее продуманным.
Донжон и башни замка Куси имеют в
своей верхней части выступающие камен¬
ные консоли, предназначенные для соору¬
жения деревянных галерей (вокруг башни,
вдоль стены). В конце XIV века большой
зал и жилые помещения М были реконст¬
руированы, также как и верхние этажи во¬
рот. Снаружи были прорезаны более широкие просве¬
ты, на куртинах вместо консолей с деревянными гале¬
реями появились машикули с каменными брустверами
в соответствии с методами того времени. Другие части
замка остались такими, какими их соорудил Ангерран
III.
И лишь во времена Фронды эта великолепная
резиденция была полностью разгромлена. От ее прави¬
теля по имени Эбер кардинал Мазарини потребовал
сдать крепость в руки маршала д'Эстре, правителя го¬
рода Лана. Несмотря на то что Эбер воспротивился
этому требованию, ссылаясь на противоположные
приказы, оставленные королем Людовиком XIII, город
был осажден 10 мая 1652 года и вскоре взят. Затем, не¬
которое время спустя, гарнизон замка был вынужден
капитулировать. Кардинал Мазарини немедленно раз¬
рушил укрепления. Для этого он отправил в Куси
господина Метезо, сына инженера, построившего дам¬
бу Ла-Рошель. При помощи мины он взорвал старую
часть стены главной башни и большинство стен других
башен, поджег здания замка и сделал их нежилыми.
С той поры и до сих пор жители Куси не прекратили
растаскивать из пояса укреплений замка камни, необ¬
ходимые им для постройки своих домов, так что на¬
чатое Мазарини разрушение затянулось надолго.
Однако, несмотря на это, громада замка отчасти сохра¬
нилась и остается одним из самых необыкновенных
чудес феодальной эпохи. Если бы разрушение сеньо¬
риальных резиденций в Куси было бы предоставлено
только времени, сегодня можно было бы увидеть во¬
очию эти огромные сооружения во всем их первона¬
чальном великолепии: материал отличного качества не
претерпел практически никаких изменений. Строения
были спроектированы на века, а краска, которая сохра¬
нилась в укромных уголках, настолько свежа, как
будто была только что нанесена.
Насколько можно судить по тому, что оста¬
лось на сегодняшний день от замка Куси, он был пере¬
сечен у основания многочисленными широкими под¬
земными помещениями, которые, вероятно, строили
для того, чтобы провести скрытые коммуникации меж¬
ду всеми точками внутреннего укрепления и наруж¬
ных частей. Существует мнение, что якобы одно из
этих подземных помещений, вход в который виднеется
в огромных погребах под жилыми зданиями М, ведет
через пригорки и равнины до самого аббатства Пре-
монтре. Мы далеки от того, чтобы безоговорочно при¬
знать этот факт, тем более что подобные легенды свя¬
заны с руинами всех замков Средневековья во Фран¬
ции. Достоверно лишь то, что со всех сторон во дворах
заметны входы в сводчатые галереи, которые в настоя¬
щее время завалены обломками.
Мы приводим план второго этажа замка Куси
(рис. 17). Над входными воротами находились жилые
помещения А, донжон со своим поясом укреплений
расположен в части В. Часовня в В, ориентированная
по оси восток-запад, спроектированная и построенная
с завидным величием, если судить по фрагментам им¬
постов окон, лежащих на земле. В части D большой зал
суда, именуемый залом Отважных, так как в нишах
были видны статуи девяти героев. Этот зал, хорошо ос¬
вещенный с южной стороны большим витражом, сде¬
ланным во фронтоне, обогревали два камина. Зал был
перекрыт деревянной сводчатой конструкцией стрель¬
чатого профиля. В части Е располагался зал девяти Ге¬
роинь, изображения которых были высечены в форме
круглой скульптуры на колпаке камина. К этому залу
за счет толщины куртины прилегала женская комната
F. Эта комната, освещаемая большим и широким ок¬
ном, выходящим на деревню со стороны Нуайона, бы¬
ла, безусловно, самым приятным местом в замке; она
обогревалась небольшим камином и была элегантно
перекрыта небольшими крестовыми сводами.
Эти последние пристройки датируются кон¬
цом XIV века. Чтобы сделать их более пригодными
для жилья, куртины надстроили на один этаж. В пер¬
воначальной постройке эти куртины безусловно не
достигали такой высоты и значения в обороне, отдавая
пяти башням более значительное превосходство, кро¬
ме того, жилым помещениям изначально не придава¬
лось большого значения. Во времена Ангеррана III ис¬
тинным жилищем сеньора был донжон. Когда к концу
XIV века довольно жесткие феодальные нравы смени¬
лись более утонченными, донжон казался мрачным и
неудобным. Видимо, по этой причине сеньоры Куси
стали возводить эти элегантные конструкции, выхо¬
дящие на деревню, укрепив их по методам того вре¬
мени. Донжон и его пояс укреплений, четыре угловые
башни, нижняя часть куртин, фундамент большого
зала, вход на первом этаже и часовня, так же как и весь
пояс укреплений нижнего двора, принадлежат перво¬
начальным конструкциям замка Куси, возведенным
при Ангерране III.
Четыре угловые башни заслуживают отдель¬
ного внимания. Каждая комната в них, начиная с пер¬
вого этажа, состоит внутри из шести стен с нишами и
проемами в некоторых из них. Эти комнаты сводча¬
тые, и ниши как бы находят друг на друга на каждом
этаже, над пустотами находится заполненное прост¬
ранство, и наоборот. В залах предусмотрены камины,
Рис. 17. План второго этажа замка Куси
там же находились и отхожие места. Видно, что винто¬
вые лестницы не поднимаются из самого основания, а
прерываются начиная со второго этажа, чтобы возоб¬
новиться с другой стороны входа в башню. Именно та¬
ким является наиболее распространенное устройство
в башнях того времени: те, кто хочет подняться по па¬
рапетам, должен пересечь один из залов и не сможет
остаться незамеченным. Так можно было упростить
контроль и быстро распознавать людей из гарнизона,
которые поднимались по парапетам для службы:
доступ в них был только через башни, а лестницы ба¬
шен, в свою очередь, обслуживали все верх¬
ние оборонительные сооружения. Подъем¬
ный мост G (рис. 17) связывал большой зал
D с дозорным путем заднего двора с южной
стороны. Если врагу удавалось приступом
захватить дозорный путь Н внешнего пояса
укреплений, ему необходимо было проник-
л~-\ f*. ч ХУ'\/ V>/'Wr-y'"' ""
• V?^-^Vr-
Рис. 18. Замок Куси с высоты птичьего полета
нуть либо через дверь I, либо через ворота К, чтобы
войти в замок. Посты, установленные в А или в L, от¬
брасывали его через парапеты или в ров пояса укреп¬
лений. Пост А служил земляной насыпью М над воро¬
тами, так же как пост L служил дозорным путем N, ко¬
торый управлял подъемным мостом G. Что касается
гарнизона главной башни, со второго этажа он попадал
на дозорный путь куртины через подъемный мост О,
но проходя через охрану L. С так хорошо расставлен¬
ными оборонительными сооружениями не¬
чего было бояться каких-либо сюрпризов,
лишь бы только гарнизон замка превосход¬
но знал свои многочисленные обходные ма¬
невры и умел предпринимать определенные
меры защиты. Вид с высоты птичьего по¬
лета (рис. 18), сделанный со стороны зад¬
него двора, помогает лучше понять внутреннее и внеш¬
нее устройство замка Куси.
Очевидно, долгое пребывание в таком замке,
особенно до изменений, привнесенных XIV веком, бы¬
ло достаточно грустным. Подобные новшества были
направлены на придание жилой части этой резиден¬
ции более привлекательного вида. Двор, затененный
огромным донжоном, окруженный высокими и суро¬
выми зданиями, казался узким и темным, судя по
представленному виду (рис. 19). В этой крепости все
имеет колоссальный размер. Строения, хоть и выпол¬
ненные с особой тщательностью, имеют нечто грубое
и дикое, что уменьшает значимость самого человека.
Кажется, что жители этой феодальной крепости при¬
надлежали к расе великанов, поскольку все, что связа¬
но с повседневным использованием, находится в го¬
раздо большем масштабе, чем сегодня. Ступеньки
лестницы (мы говорим о постройках XIII века), подо¬
конные стены бойниц и лавки сделаны для людей вы¬
ше среднего роста. Ангерран III - неустрашимый
воин и влиятельный сеньор сурового нрава. Возмож¬
но, через гигантские сооружения, наводящие на мысли
о сверхчеловеке, он хотел продемонстрировать эти
свои качества. Быть может, он составлял свой гарни¬
зон из отборных людей - об этом нам ничего не извест¬
но. Но, строя свой замок, он явно предполагал заселить
его гигантами. Он всегда держал при себе 50 рыцарей,
что равнялось, по меньшей мере, пятистам воинам в
обычное время. Этого было вполне достаточно для ох¬
раны замка и заднего двора. Подвалы и огромные
складские помещения, которые и сейчас существуют
под первым этажом зданий замка, позволяли накапли¬
вать продовольственных запасов более чем на один
год, при численности гарнизона около тысячи человек.
В XIII веке феодальный сеньор, обладающий подоб¬
ной крепостью и богатством, достаточным для того,
чтобы окружить себя таким количеством вооружен¬
ных людей, причем обеспечить их боеприпасами и
продовольствием на годовую осаду, мог не бояться ни
одной армии. Так, сир де Куси был не единственным
вассалом короля Франции, могущество которого было
под сомнением. Трудоемкие строительные работы при
царствовании Филиппа Августа не только придали
блеска французской короне, но и предоставили ей
шанс непрерывно занять делом свою знать, война для
которой была жизнью. Все время находясь в напряже¬
нии из-за деятельности и амбиций Филиппа Августа,
который завоевывал богатые провинции, боролся про¬
тив врагов таких же влиятельных, как и он сам, но ме¬
нее настойчивых и менее ловких, феодальные сеньоры
^сйИю ^дшж^Вуур
ЬШжйЙРшЖшВяаШШВ^кшКяЯИиШяМШМшК^^
забрасывали свои развлечения и в содействии этому
великому королю видели возможность обогатиться и
увеличить свои владения. Предоставляя ему свою
поддержку, феодализм упрочивал королевскую
власть, но и не имел основания жалеть об этом. Не
будем забывать о том, что большинство феодальных
сеньоров было окружено рыцарями, которым совсем
не платили, но которые получали, согласно своим
заслугам, более или менее значительный кусок земли в
ленное владение. Становясь обладателями этой части
владений сеньора, они строили себе небольшие замки,
т.е. укрепленные дома без главных башен и вообще без
Рис. 19. Донжон замка Куси
башен, и жили там как собственники земли, обязанные
выплачивать сеньору лишь налоги, предоставляя ему
свою помощь и помощь своих людей в случае войны и
воздавая ему должное. Продлевая войну, любой фео¬
дальный сеньор рассчитывал увеличить свое владение
за счет своих соседей, увеличить ленные владения,
которые принадлежали юрисдикции другого сеньора,
и окружить себя еще большим количеством вассалов,
обязанных его поддерживать.
Филипп Август своими завоеваниями смог
широко удовлетворить эти амбиции, не упуская воз¬
можности объединять ленные владения в королевские
с целью их дробления и уменьшения политической
значимости крупных вассалов. Однако, умирая, он ос¬
тавил значительное число сеньоров, могущество ко¬
торых могло внушать опасение сюзерену, имеющему
менее твердую руку и меньше возможностей для раз¬
ворачивания каких-либо действий. Если Филипп
Август прожил бы еще 10 лет и если бы ему необходи¬
мо было управлять своими провинциями в мирное
время, трудно предположить, что бы он мог сделать,
чтобы умерить амбиции крупных вассалов короны и
как бы он себя повел для того, чтобы подавить это мо¬
гущество, которое еще могло поспорить с зарождаю¬
щейся монархией. Короткое правление Людовика VIII
еще было заполнено войной; но во время несовершен¬
нолетия Людовика IX коалиция крупных вассалов
чуть было не разрушила дело Филиппа Августа. По
счастливой случайности раскол, произошедший в ста¬
не коалиции, а также ловкость матери короля спасли
корону; битвы прекратились, и королевская власть
снова упрочилась.
Одной из сторон характера Людовика Свято¬
го, которой не слишком восхищались, было превосход¬
ное знание времени и людей, среди которых он жил.
Будучи наделен умом, опережающим свое время, он
понял, что для королевской власти мир был чем-то
вроде разлагающего вещества для амбициозной фео¬
дальной знати, привыкшей к оружию, всегда недо¬
вольной, когда у нее больше не было надежды на при¬
умножение своих богатств. Реформы, которые он заду¬
мывал, недостаточно еще укоренились среди народа,
чтобы образовать препятствие беспокойному духу
сеньоров. Необходимо было достать из сво¬
их гнезд этих опасных соседей, окружаю¬
щих трон, использовать их могущество и за¬
тронуть их богатства. Было ли в распоря¬
жении короля Франции что-либо еще, кро¬
ме крестовых походов? Нам с трудом верит¬
ся, чтобы король со столь здравым умом,
такой справедливый и просвещенный, как Людовик
Святой, преследовал бы только личные цели, затевая
свой первый поход на Восток. Он не мог не понимать,
что, покидая свои владения для завоевания святых зе¬
мель, в то время, когда дух крестовых походов вовсе не
был популярен, он оттягивал большие реформы,
которые предпринял, и за те беды, которые претерпел
народ в его добровольное отсутствие, Людовик мог
ответить перед Богом. Королевство ведет мирную
политику, а феодалы воюют друг с другом. Это была
постоянная гражданская война, возврат к варварству.
Противостоять силой намерениям крупных вассалов
означало провоцировать новые коалиции против ко¬
роны. Увести эти враждующие силы подальше от
Франции было для монархии в XIII веке единствен¬
ным способом глубоко затронуть феодализм и осла¬
бить эти неприступные крепости, расположенные поч¬
ти у ступенек трона. Если бы Людовик Святой был ок¬
ружен лишь вассалами, сравнимыми по стойкости ха¬
рактера с сиром Жуэнвилем, вряд ли он предпринял
бы крестовые походы. Но всевозрастающий мораль¬
ный дух, который он приобрел, его попытки монархи¬
ческого правительства не смогли бы, вероятно, разор¬
вать феодальный узел, если бы он не занял и одновре¬
менно не разрушил знать своими дальними походами.
Людовик Святой воспользовался опытом, приобретен¬
ным его предшественниками: каждый крестовый по¬
ход в XI и XII веках, каков бы ни был его исход, был
причиной упадка для феодализма и способом расши¬
рить монархическую власть для сюзерена. Какой же
момент выбрал Людовик Святой для своего похода?
Он отправился в него после того, как победил воору¬
женную коалицию, во главе которой находился граф
Бретани; после того как защитил земли графа Шампа¬
ни от сеньоров, объединенных в союз против него; пос¬
ле того как высвободил Сентонж из рук короля Анг¬
лии и графа де ла Марш; наконец, после того как при¬
нес мир своему королевству и заменил фактической
властью власть номинальную. В подобном случае мир,
покой, реформы и порядок могли породить самые
серьезные опасности в среде взволнованной, праздной
знати, которая уже предчувствовала, как рука сюзере¬
на простирается на их привилегии.
Есть в истории народов моральные
настроения, которым историки не придают
большого значения, поскольку не имеют
возможности проникнуть в личную жизнь
индивидов. Речь идет о скуке. По оконча¬
нии войны, когда возрождался порядок и,
как следствие, деятельность правительства,
что могли сделать эти феодальные сеньоры в своих за¬
крытых замках, окруженные своими семьями и воен¬
ными людьми? Они проводили дни на охоте, а вечера
в удовольствиях, держали при себе веселую компанию,
чтобы убить время, но вскоре начинали замечать, что
их доходы съедаются, поскольку у них не было больше
возможности их преумножить за счет волнений и бес¬
порядков, как во время войны. Наиболее осторожные
из них пересматривали свой образ жизни, увольняли
своих вооруженных людей и смирялись с жизнью мир¬
ных собственников. Но тогда жизнь в крепости стано¬
вилась невыносимой от скуки, время текло медленно и
монотонно, что могло привести в отчаяние. Лишь
немногие знатные особы в XIII веке имели некоторое
образование и предавались интеллектуальным развле¬
чениям, большинство же не находило другого развле¬
чения, как войны и рискованные походы. Скука рож¬
дает самые невероятные замыслы в этих умах, привык¬
ших к шумной лагерной жизни, к ощущениям войны.
Людовик Святой, который не уступил воору¬
женной и озлобленной знати, вынудив ее спрятать
шпагу в ножны, посчитал, что не в состоянии бороться
против врага и праздности своих вассалов, а также
продолжать задуманные им реформы среди соперни¬
чающих крепостей.
«Крестовые походы уничтожили большое
количество сеньоров и вернули трону их освободив¬
шиеся ленные владения. Никогда они настолько не
способствовали росту королевских владений, как при
Людовике Святом. Это легко объяснить: в то время
крестовые походы уже несколько устарели, сеньоры
больше не хотели в них участвовать и, следовательно,
не имели ни армии, ни лошадей, ни военных припасов.
Приходилось брать взаймы. Они закладывали свои
ленные владения королю, который будучи достаточно
богат, мог одолжить средства. В конце крестового по¬
хода те, кто выжил, возвращались настолько несчаст¬
ными и разоренными, что были не в состоянии выку¬
пить свои владения, которые становились в этом слу¬
чае окончательной собственностью тех, кто получил ее
в залог. Этот вид политического ростовщичества ка¬
зался естественным в те времена; захваты Людовика
Святого были открыты и прямолинейны; никто не
посмел обвинить его в несправедливости. Казалось,
что влиянием своих добродетелей он укрепил значи¬
мость своей политики».
Людовик Святой при помощи своих заморс¬
ких походов не только разрушал феодальный строй,
лишал его замков, но и под своим командованием
сосредотачивал многочисленную армию, которую
по своему возвращению, несмотря на всевозможные
бедствия, смог под религиозным предлогом исполь¬
зовать для расширения королевских владений. Так же,
как под предлогом предостережения от угроз Хозяина
Горы, он поставил вокруг своей персоны особую
охрану, которая «день и ночь заботилась о его охране»,
но которая фактически была скорее предназначена для
предупреждения измены сеньоров.
Жуанвиль сообщает о том, что, отправляясь
в крестовый поход, он заложил своим друзьям боль¬
шую часть своих владений, «так, что у него осталось не
более 1200 ливров ренты». По приезде на Кипр у него
оставалось лишь не более 200 турских ливров золотых
и серебряных, когда он заплатил за проход себя и сво¬
их шевалье. Людовик Святой, узнав об этом, послал
за ним и дал ему 800 турских ливров для продолжения
похода. Когда пришло время отправиться во второй
крестовый поход, «король Франции и король Навар¬
ры, - пишет Жунвиль, - побуждали меня принять
крест и отправиться в крестовый поход. Но я ответил
им, что пока я был за морем на службе у Господа, люди
на службе короля Франции так сильно давили и угне¬
тали моих подданных, что они обнищали настолько,
что никогда больше ни они, ни я не сможем поправить
свои дела...» Конечно, имеется основание считать, что
Жуанвиль был хорошим сеньором и он говорил прав¬
ду; но сколько было других, которые отправлялись
в крестовые походы и оставляли своих подданных на
попечение чиновникам короля? Феодальные сеньоры
располагали юридической властью на своих землях.
Королевские бальи, уполномоченные Филиппом Ав¬
густом получать каждый месяц на заседаниях жалобы
подданных короля, назначать на должности некоторое
количество людей, без которых ни одно дело, касаю¬
щееся города, не могло быть решено, следить за го¬
родским управлением, были в руках Людовика Свято¬
го могущественной армией, направленной против фео¬
дальных исключительных прав. Тот, кого он назначал
на должности бальи, должен был обучаться римскому
праву. Людовик распространил их власть за пределы
трибуналов, поручая им высшее управление, и вскоре
эти люди, преданные королевскому делу, открыто вы¬
ступили против юридической власти баронов, рассле¬
дуя преступления, относящиеся к королевскому суду.
«То есть они заставили признать, что король как глава
феодального правительства имел право рассматривать
некоторые дела, называемые преступлениями только
потому, что они принадлежали королевскому суду. По
крайней мере, этого мнения поддерживались. Но при
этом необходимо было четко определить понятие
преступления, принадлежащего королевскому суду,
а иначе король мог стать судьей всех споров. Именно
этого и не хотели бальи: просьбы, настояния, угрозы,
ничто не могло заставить их на это решиться. Каждый
раз, когда они слышали, как обсуждалось в сеньорских
трибуналах дело, затрагивающее власть короля, они
вмешивались, объявляли дело преступлением, при¬
надлежащим королевскому суду, и притягивали реше^
ние этого вопроса к своим трибуналам». Наступление
бальи на юрисдикцию сеньоров поддерживалось пар¬
ламентом, который предписывал в некоторых случаях
бальи вступать на земли феодальных сеньоров и там
захватывать обвиняемых, несмотря на то что эти
сеньоры являлись высшими заступниками и имели
право «носить оружие для защиты своих земель и лен¬
ных владений». По феодальному праву король мог вы¬
звать в суд вассала, который отказывался от выдачи
обвиняемого, рассмотреть его отказ как жест веро¬
ломства, назначить ему наказание, установленное обы¬
чаем, но не посылать своих бальи подписывать акт об
аресте имущества. В конце XIII века феодальный
строй, разрушенный крестовыми походами, атакуе¬
мый королевской властью, был уже не в состоянии
внушать серьезные опасения монархии: он утратил
свое богатство и независимость, необходимые для то¬
го, чтобы возводить крепости, подобные Куси. Впро¬
чем, в это время ни один сеньор не мог ни построить,
ни даже увеличить и снова укрепить замок, не получив
предварительно на это разрешение своего сюзерена.
Мы видим в Ордонансах, между другими указами и
распоряжениями по этому вопросу, что епископ Не-
верский, который привлек к суду приора монастыря де
ля Шарите-сюр-Луар, потому что тот хотел построить
крепость, сам был привлечен бальи короля за то, что
просто починил зубцы своей крепости. Людовик Свя¬
той присвоил себе право разрешать или запрещать
строительство крепостей. Если он не мог разрушить
все те, которые существовали в его время на террито¬
рии его владений и которые внушали ему опасение, то
он мог, по крайней мере, помешать строительству но¬
вых. В самом деле, встречается мало значительных
замков, возведенных с 1240 по 1340 год - в период
французской монархии, когда она уверенно шла к
единству власти и правительства.
Напротив, начиная с середины XIV
века восстанавливаются или реконструиру¬
ются старые замки, а новые крепости возво¬
дятся на французской территории лишь в
период волнений и бедствий, опустошаю¬
щих страну. Но феодальный дух изменился
так же, как и нравы знати, и их резиденции приобрета¬
ют иные формы, чем при правлении Филиппа Августа
и в начале правления Людовика Святого. Замок стано¬
вится похож на укрепленный дворец, тогда как до XIII
века он представлял собой лишь крепость, непригод¬
ную для жилья. Эти четко очерченные характеристики
достаточно легко заметить; они имеют большую значи¬
мость с точки зрения архитектуры, а замок Куси, та¬
ким, каким он должен был существовать до реконст¬
рукций конца XIV века, служит переходом между зам¬
ками первой и второй категории. Это уже не пояс ук¬
реплений, содержащий разбросанные жилые помеще¬
ния, как укрепленная деревушка, над которой возвы¬
шался основной форт, донжон. Но это еще и не дворец,
с ансамблем зданий, размещенных в правильном по¬
рядке в ущерб оборонительным укреплениям, это нас¬
тоящий замок, полностью построенный по правилам
архитектуры.
На сегодняшний день все сеньориальные
резиденции настолько разрушены, что невозможно
представить себе, где именно были расположены жи¬
лые помещения. Башни и куртины, которые гораздо
толще, чем остальная часть сооружения, не поддались
разрушению и дают нам представление только о по¬
стоянных оборонительных сооружениях. Что касается
деталей внутреннего устройства, также как и много¬
численных внешних оборонительных сооружений, ко¬
торые защищали основную часть крепости, - они не
сохранились. Чтобы лучше понять то, чем являлся за¬
мок в первой половине XIII века, нам необходимо при¬
бегнуть к описаниям, содержащимся в хрониках и ро¬
манах. К счастью, таких описаний, причем довольно
подробных, предостаточно. Одно из самых древних,
полных и необычных, это то, которое содержится в
первой части «Романа о Розе», где под названием Зам¬
ка Ревности описывается Лувр Филиппа Августа.
Никто не отрицает, что толстая башня или донжон
Лувра была построена государем с целью спрятать там
свои сокровища. При необходимости она могла слу¬
жить государственной тюрьмой. Все ленные владения
Франции подчинились Лувру, где крупные вассалы
воздавали почести королю и клялись ему в верности.
Другие конструкции этого замка были также возве¬
дены Филиппом Августом. Но дадим слово
Гийому де Лорису:
Теперь настало время рассказать,
как действовала Ревность.
В округе она собрала всех землекопов
и каменщиков, приказала
рвы вокруг розария устроить,
глубокие и длинные,
чтоб полностью розарий окружить.
А перед ними стену из квадратных глыб
воздвигла.
Она была крепка и опиралась
на твердую скалу.
Фундамент начинался у воды, сужаясь
кверху.
Стена квадратом правильным была,
а сторона квадрата составляла
двадцать туазов.
Бок о бок стояли башенки из камня.
На четырех углах их было по четыре.
Их можно было взять лишь штурмом.
На каждой стороне стены портал высокий.
Один был впереди (он защищен монастырем),
два по бокам, а с задней стороны — последний.
Не страшен им напор метательных машин.
Устроены ворота так,
что и отважным не под силу
их захватить.
А среди стен, внутри,
воздвигли удивительную башню — творенье
мастера.
Она была мощна, прекрасна, неприступна.
Метательной машине не под силу
ее пробить,
так как цемент для крепости
был смочен известью и уксусом
ядреным.
А основанием служил утес
природный,
и крепким, как алмаз, был камень.
Над ним, кругла, как столб, поднялась башня,
богато изукрашена внутри.
И день и ночь вокруг нее ходила стража.
Меж башней и стенами
густые розовые заросли цвели.
Богато был снаряжен оружьем замок.
Внутри видны машины для метания камней,
в бойницах — орудья грозные,
на башнях — арбалеты.
И лучники несли здесь стражу.
Лишь безумец посмел бы подойти к такой
твердыне.
Вдоль рва стена с бойницами тянулась.
И лошадь не могла б дойти до рва без боя.
Так Ревность разместила гарнизон в своих
владеньях.
Опасный Страж имел ключи от тех ворот,
что смотрят на восток.
Ему в подмогу тридцать пеших воинов
прислали.
Застенчивость дозором охраняла ворота
южные.
Она умна, и под ее началом
большой отряд солдат, послушных ее воле.
Ворота северные сторожит с отрядом
Боязливость.
Она пуглива и всего боится,
пока сто раз запоры не проверит.
А если слышит ветра шум,
то фонари готовит —
так панике подвержена она.
За правыми воротами поставлен Злой Язык,
друг Вероломства, Господом проклятый.
Он всех соседних стражей посещает и днем
и ночью.
А если ночью приближается к бойницам,
трубит в свою свирель, волынку или рог.
Порой играет лэ и песни, на свирели
и флейте общий тешит слух.
Но женщинам все это не по нраву.
Ведь любая смеется, слыша лживые реченья.
Одна развратница, другая красится излишне,
а эта глупо смотрит, а та рассудка лишена,
а эта болтовней уморит. Любую
Злой Язык в изъяне уличит,
пощады он не знает.
И в этой круглой башне
собрала Ревность всех своих друзей,
для всех ее достатка хватит.
В королевском замке в каждых воротах дол¬
жен был размещаться пост, а так как гарнизон был
небольшой, количество выходов нельзя было увели¬
чивать - атаки всегда проводились именно в этих мес¬
тах. В крупных замках с многочисленными оборо¬
нительными сооружениями требовалось размещение
больших гарнизонов. Это послужило причиной
разорения сеньоров. Если они уменьшали гарнизон,
принятая в начале XIII века оборонительная система,
рассчитанная на большое количество людей, теряла
всякий смысл, так как не все точки находились под
контролем. Это было на руку осаждающим. Мы видим,
что в XIV веке владельцы замков признали эти недос¬
татки и постарались их устранить, защищая себя гар¬
низонами, которые они могли себе позволить по свое¬
му благосостоянию.
Помимо расходов на строительство замков
и содержание гарнизона, необходимого в случае атаки,
нужно было выделять средства на построение оборони¬
тельных сооружений, с помощью которых можно было
противостоять осаде, а также обеспечить себя доста¬
точным количеством провианта и боеприпасов. Дере¬
вянные блоки, которыми в XII и XIII веках украшали
вершины башен и куртин, требовали отделки и уста¬
новки значительного количества деревянных конст¬
рукций. Эти переходные сооружения быстро приходи¬
ли в негодность в мирное время. Так что содержать
и охранять замок было вовсе не легким делом.
Очень часто окна апартаментов замка выходят
на водоем, окружающий замок; сеньор, который ску¬
чает, смотрит на воду, затем на лебедей; он кидает
им хлеб и зерно и зовет своих слуг, чтобы насладиться
этим зрелищем в их компании... Для тех, кто скучает,
все хорошо, и если монотонная жизнь замка не была
заполнена войной или охотой, то повод для развлече¬
ния находили в малейших происшествиях. Пилигрим,
который стучал в дверь и просил приюта на ночь, мо¬
нах, просящий для своего монастыря, трувер, декла¬
мирующий свои стихи, были единственным источ¬
ником слухов и новостей из-за стен замка. Этим
объясняется успех лэ (небольших поэм в стихах),
эпических поэм, многочисленных песен и легенд,
которые занимали все внимание владельца замка, его
семьи и слуг.
Если сеньор был богат, он старался украсить
свое феодальное жилище, строил домовые церкви и ук¬
рашал их росписью и витражами; апартаменты были
обставлены дорогой мебелью, украшались гобеленами
и красивым оружием. Начиная с XIII века у еще, каза¬
лось бы, грубых людей появляется необузданный вкус
к роскоши, безудержная фантазия, любовь к прекрас¬
ному, поэзии, музыке, игре, опасным приключениям.
Если существование городских жителей окрашивалось
все большим значением и положительными эмоциями
(они активно участвовали в политической жизни
страны, становились предприимчивыми и, как следст¬
вие, богатыми), сеньор, уединенный в своем замке,
питал свое воображение химерами, с трудом подавлял
свои беспокойные инстинкты и вынашивал амбици¬
озные планы. Их все труднее было реализо¬
вать, находясь между двух огней: монархии,
которая упрочивалась и расширялась,
и нации, которая едва начинала осознавать
себя таковой.
Со времен Людовика Святого фран¬
цузский феодальный строй представлял со-
бой все более и более разнородные части, интегриро¬
ванные в структуру Государства, и становился все ме¬
нее влиятельным. Войны XIV века придали ему неко¬
торую значимость, вынудили его вступить в общест¬
венную жизнь (поистине в недобрый час) и таким об¬
разом продлили ему существование. Знать восстанав¬
ливала свои замки, применяла новые способы защиты,
необходимые для того времени, благодаря чему в ис¬
кусстве оборонительных сооружений был сделан зна¬
чительный шаг вперед. До того момента, пока огне¬
стрельная артиллерия не стала мощным средством
атаки, знать была вынуждена смириться с тем, что бу¬
дет играть лишь вторую скрипку при королевской
власти, и что ее замки будут считаться лишь древним
оружием, которое сохраняют в память о былых ус¬
лугах, без надежды использовать их для защиты. От
эпохи Карла VI до Людовика XI бароны не желают
признавать артиллерию; при постройке своих замков
они упорно не желают ее признавать и брать в расчет.
Так продолжается до тех пор, пока этот бесполезный
протест не разрушается при помощи нескольких зал¬
пов пушечных выстрелов.
Но мы еще не подошли к тому переходному
периоду, когда замок является лишь подобием воен¬
ной крепости и по традиции скрывает загородный дом
под видом военного сооружения.
Вернемся к Лувру, но не к Лувру Филиппа
Августа, а к такому Лувру, каким нам его оставил
Карл V, то есть к крепости, которая перевоплощается
во дворец, объединяя стремления перейти от внешних
оборонительных сооружений к королевскому жилищу.
Вот план первого этажа замка Лувр (рис. 20),
большей частью восстановленного и реконструирован¬
ного во времена Карла V. Филипп Август построил за¬
мок Лувр за пределами пояса укреплений Парижа,
чтобы защитить берега Сены ниже по течению от не¬
приятеля, идущего с ее низовьев, а также, чтобы удер¬
живать город под своей властью, сохраняя свободу
действия. Замок напоминал отдельный форт, охра¬
няющий город и имеющий возможность самому обо¬
роняться, в случае необходимости, от своих жителей.
На плане, выполненном с большой точностью графом
де Клараком, виден пояс укреплений SHLI, возведен¬
ный Филиппом Августом. Общая конфигу¬
рация этого плана, которая совпадает с опи¬
санием Гийома де Лориса, показывает, что
Карл V сохранил башни, ворота и донжон
XIII века. Подтверждает ли то описание
Гийома де Лориса или нет, в любом случае
форма, диаметр, расположение башен, рас¬
положение ворот гораздо больше напоминают оборо¬
нительную систему начала XIII века, чем систему века
XIV. На картине, сохранившейся в Сен-Жермен-де-
Пре с изображением Лувра и аббатства в начале XV ве¬
ка, а также на иллюстрациях Израэля Сильвестра мы
видим такое расположение оборонительных сооруже¬
ний по отношению к башням, какое было принято во
времена Людовика Святого, а не то, что использова¬
лось при Карле V. Однако последний надстроил кур¬
тины и пристроил к ним жилые помещения (по мне¬
нию Соваля); он построил большую лестницу и гале¬
рею, соединяющую главную башню с северными воро¬
тами. Возможно, он вышел за периметр замка Филип¬
па Августа со стороны J к западу, возводя в этой точке
жилые корпуса. Вероятно, первоначальные постройки
прекращались с этой стороны у башни Z, а внутрен¬
няя стена западного крыла была куртиной. Донжон,
наиболее приближенный к этой куртине, возвышался
над деревней в той точке, где больше всего боялись
атаки. Строительные работы Карл V доверил Рэймону
дю Тамплю, своему «любимому военному инженеру
и каменщику».
Ворота города (рис. 20) давали проход между
двумя стенами, фланкированными башенками, вдоль
реки, который приводил к первым внешним воротам
Рис. 20. План первого этажа замка Лувр
К, выходящим на берег реки, в ту точку, где в на¬
стоящее время находится балкон галереи Аполлона.
Рядом с этими воротами была башня Буа, которая со¬
ответствовала башне Нелль (или Нельской башне)
со стороны Института Франции (с другой стороны ре¬
ки). Со стороны города можно было попасть внутрь
Лувра через ворота Н; это были главные ворота. Но для
того, чтобы проникнуть в замок, необходимо было пе¬
ресечь небольшое укрепление N, построенное перед
рвом. Башня I своим углом выходила на Сену, к Пари¬
жу. В А находился донжон Филиппа Августа, окру¬
женный отдельным рвом В; его вход в С был защищен
караульным помещением G. В F находился водоем.
Широкий ров U с облицованными контрэскарпами,
дозорным путем и угловыми сторожевыми вышками
окружал замок. Хозяйственные дворы со стороны горо¬
да находились в R между стеной Филиппа Августа
и рвом. С северной стороны в W и на насыпной земля¬
ной площадке О были посажены сады с виноградными
лозами, вьющимися вдоль стены. Угловые башни
X и основные ворота с двумя башнями Y судя по всему
принадлежали постройке начала XIII века. Часовня
была в а; большой вестибюль m служил караульным
помещением. Апартаменты королевы занимали крыло
h, с, е, f, k, j; зал для игры в мяч обозначен g. В здании
V был зверинец, а в зданиях Р Т Q начиная со времен
Карла V располагалась артиллерийская служба. Пред¬
метом особой гордости Рэймона дю Тампля была
открытая винтовая лестница Е, украшенная нишами
и статуями, изображающими королей Франции -
признанный шедевр, а также галерея D, которая со¬
единяла донжон со вторым этажом северного крыла.
На втором этаже (рис. 21) находилась комната
казначейства; она занимала верхнюю часть главных во¬
рот в D. Зал драгоценностей А (сокровищница Карла V
была богата золотыми и серебряными предметами) на¬
ходился над караульным помещением, а библиотека -
в башенке В. Королевский кабинет располагался
в С; судебная палата в Е; спальня короля в F, его
молельня в G; кабинет и ванная комната в Н. Зал для
игры в мяч располагался на высоте первого и второго
этажей в I. Верхняя капелла в М находилась над ниж¬
ней, которая была предназначена для слуг замка.
В N у короля была вторая спальня, которой предшест¬
вовала передняя Р, молельня О, ванная и кабинет
R R. Тронный зал был в Q, а большой зал, названный
именем Людовика Святого, - в S. Существовали также
почетные апартаменты с парадной залой в V, X, Т. Вто¬
рой этаж донжона L был разделен на четыре комнаты,
в которых размещались спальня, молельня и кабинеты.
л
Рис. 21. План второго этажа замка Лувр
Средством сообщения для прислуги служили галереи
Y или портики, а галерея К, как мы уже сказали выше,
открывала вход в донжон на втором этаже.
Взяв за основу картину в Сен-Жермен-де-Пре,
гравюры Израэля Сильвестра и рисунок начала XVII
века, имеющийся в нашем распоряжении, мы попы¬
тались восстановить вид замка Лувр Карла V с высоты
птичьего полета (рис. 22). Мы выбрали юго-восточную
сторону, поскольку именно она представлена в боль¬
шей части документов, предшествующих реконструк¬
циям XVI и XVII веков. На рисунке представлены
многочисленные оборонительные сооружения, кото¬
рые защищали подходы к замку, а также продемонст¬
рирована тщательность, с которой Карл V проводил
реконструкции. По этому изображению можно понять,
каким образом башни Филиппа Августа были задейст¬
вованы при надстройке куртин, служащих внешним
фасадом для новых зданий. На северной стороне видна
лестница Рэймона дю Тампля и богато украшенные
здания, к которым по ней можно было прой¬
ти. На переднем плане нашего рисунка изо¬
бражен пояс укреплений города, пост¬
роенный Филиппом Августом. Он проходит
с восточной стороны замка и завершается
со стороны Сены высокой башней, которая
просуществовала до начала XVII века.
Рис. 22. Замок Лувр с высоты птичьего полет
За этой башней расположены ворота: одни из них от¬
крывают вход в город вдоль первого пояса укреплений
Лувра, другие входят в пояс укреплений. Передняя
часть пояса укреплений Парижа, построенных Филип¬
пом Августом, по необходимости обороня¬
лась с внешней стороны от Сены до заставы
Сержантов; то есть ров куртин и башен был
вырыт со стороны города, а не со стороны
Лувра. Эта часть пояса укреплений также
принадлежала замку и защищала его от аг¬
рессии городских обитателей.
Во времена Карла V в Лувре было много под¬
собных помещений, где находилось все необходимое
для жизни короля. Как пишет Соваль, здесь была
«пекарня, бакалейная лавка, кондитерская, кладовая,
хранилище для фруктов и место, где делали гипокрас
(тонизирующий напиток: сладкое вино с добавлением
корицы)... Кроме того, там были расположены кла¬
довая для белья, кладовая для пушнины, гранильная
мастерская, жили мясник и угольщик; также было
жилище привратника, конная полицейская стража, со¬
колиный двор, артиллерия, хранилища вина и продук¬
тов, птицефермы и другие помещения». Здания
артиллерийского арсенала, расположенные на юго-за¬
паде, имели большое значение. Они обозначены
на нашем плане (рис. 20) Р QT. «В отчете французских
бальи, переданных в Палату в 1295 году, - пишет
Соваль, - очень часто речь идет о шкурах, хлыстах
(из бычьих жил) и арбалетах, хранящихся в арсенале
Лувра... Когда парижане захватили Лувр в 1358 году,
они обнаружили там снаряды, пушки и другую артил¬
лерию в большом количестве...» Управляющий арсе¬
налом размещался там же, имел сад и бани. В 1391 году
для защиты укрепленных городов артиллерию еще
не использовали, хотя она была уже известна. В то вре¬
мя, как добавляет Соваль, еще имелась «спальня для
женщин, которые оперяют стрелы для луков и арбале¬
тов; кроме того, мастерская, где делают заготовки
разнообразных стрел, с трехстворчатым шкафом дли¬
ной в пять туазов, высотой в семь футов и глубиной
в два с половиной фута, в котором хранятся под замком
кольчуги, щиты, шлемы, секиры, мечи, копья и арке¬
бузы и множество другого оружия, необходимого для
гарнизона Лувра...»
Так, в XIV веке в замке было не только все
необходимое для повседневной жизни, но и многочис¬
ленные мастерские, предназначенные для изготовле¬
ния и хранения оружия. Замок должен был обходиться
собственными средствами, не прибегая к поставщикам
извне. Наподобие аббатства XII века, феодальный
замок образовывал изолированное общество, неболь¬
шой городок, имеющий в своем распоряжении солдат,
рабочих, мастеровых, свою полицию. В королевской
резиденции Лувр, как и во всех феодальных замках,
на задних дворах жили фермеры, которые согласно
арендным договорам должны были поставлять птицу,
яйца, зерно. В замке также был зверинец. Его построил
Филипп Валуа в 1333 году на месте зернохранилищ,
купленных у Жоффруа и Жака Ворьель. Прекрасные
сады с виноградниками, розовыми кустами, обвитыми
зеленью беседками, крытыми галереями и деревьями,
посаженные в шахматном порядке, полностью соот¬
ветствовали моде того времени.
План в форма квадрата или параллелограмма
был принят для феодальных замков, расположенных
на равнине, начиная с XIII века. Но донжон, располо¬
женный в центре прямоугольника - уже редкость для
описываемого времени. Несмотря на это, такое распо¬
ложение свойственно замку Лувра. В замке Венсен,
построенном в XIV веке, донжон был расположен
по одной из длинных сторон и мог с тех пор стать неза¬
висимым от пояса укреплений, так как имел свою
потайную дверь, открывающуюся наружу. В замке
Венсен можно усматривать скорее укрепленный город
или широкий пояс укреплений, чем собственно говоря
замок. Квадратные башни по бокам его куртин являют¬
ся частью оборонительных сооружений скорее городов
и крепостей того времени, нежели замков.
Одна из характерных черт замков конца XIII
и XIV веков, это относительная значимость башен.
За редким исключением они цилиндрической формы,
значительного диаметра, с толстыми стенами, высокие
и очень сильно выступающие за пределы куртин, так,
чтобы фланкировать их. В XIII веке орудия атаки
усовершенствовались, поэтому возникла необходи¬
мость увеличивать диаметр башен, делать их стены
более толстыми, а их превосходство - более значимым.
Рис. 23. План замка Виландро
Это наблюдение подтверждает наше мнение относи¬
тельно датировки оборонительных сооружений Лувра.
Если бы Карл V их перестроил, то конечно он не смог
бы сохранить эти башни малого диаметра и практичес¬
ки не выступающие за куртины.
В замке Виландро возле База, построенном
к середине XIII века, мы наблюдаем уже очень большие
башни, выступающие за куртины, обрамляющие
прямоугольник 47,5 на 39 метров. Этот замок (рис. 23),
признанный специальной комиссией историческим
памятником Жиронды, представляет собой сооруже¬
ние совершенно правильной формы, как почти все
равнинные замки. По бокам его единственного входа
расположены две очень прочные толстостенные башни.
Жилые помещения были расположены внутри вдоль
четырех сторон, образовывая двор приблизительно
25 на 30 метров. Здесь не было донжона, или, скорее,
замок сам по себе являлся донжоном, окруженным
широкими и глубокими рвами. Снаружи эту крепость
защищали подсобные помещения и, вероятно, внешние
пояса укреплений. Замок был очень хорошо укреплен
для того времени, поскольку в 1592 году, когда лигисты
захватили площадь, маршал Матиньон держал долгую
упорную осаду, причем сдались осажденные лишь
после того, как получили 1260 пушечных выстрелов.
Башни замка Виландро имеют 27 метров в высоту,
не считая позднее разрушенных венцов, и 11-12
метров в диаметре. Они сильно возвышались над
куртинами шириной в 2,7 метра. Подобного плана
строительства часто придерживались во второй поло¬
вине XIII века для равнинных замков средней протя¬
женности. Однако обороне ворот (точке, на которую
были направлены все усилия нападающего, прежде чем
открыть артиллерийский огонь) придавали особое зна¬
чение, в связи с чем постепенно перестали довольство¬
ваться только двумя башнями по бокам, и впереди
посреди рва стали возводить небольшое изолирован¬
ное укрепление. Именно так защищались ворота замка
Маркуси, возведенного Жаном Монтегю во времена
Карла VI. Такие укрепления заменили бывшие бар¬
баканы XII и XIII веков, которые чаще всего были
лишь оборонительными сооружениями из земли и де¬
рева, и в свою очередь были заменены в конце XV века
земляными бульварами под пушки, с покры¬
тием или без него.
Во времена Филиппа Смелого, Фи¬
липпа Красивого и Филиппа Валуа план
замка несколько видоизменился. Франции
больше не было нужды бороться против
иноземных вторжений; она была сильна
и могущественна; феодальная знать, казалось, смири¬
лась с тем, что позволила монархии возглавить го¬
сударство. Хотя Людовик Святой все же видел в ней
угрозу для трона; ему уже приходилось в молодости
сражаться с безграничной властью крупных вассалов.
При помощи новых институтов власти он пытался на¬
всегда предотвратить опасность, которая чуть было
не лишила его короны Филиппа Августа. Он разорял
баронов, посягал на их права и лишал возможности
возводить крепости. По своим совершенно личным со¬
ображениям, правомерность которых сегодня очень
трудно признать, он уступил часть французских про¬
винций королю Великобритании Генриху III. В глазах
истории эта уступка представляет собой серьезную
ошибку, возможно единственную, совершенную Людо¬
виком. Семь лет спустя она повлекла за собой ужа¬
сающие последствия и неудачи для Франции в XIV
и XV веках. Одним из таких последствий было прод¬
ление существования феодализма: во время этих па¬
губных войн и вечного беспорядка сеньоры, возобновив
свое поведение предводителей отрядов, продавая свои
услуги поочередно то одной партии, то другой, а иногда
и обеим сразу, добились независимости и бесконтроль¬
ного господства. Это подтолкнуло их во времена
последних Каролингов укрыться в своих неприступных
жилищах, откуда они предавались разного рода прес¬
туплениям и агрессивным поступкам. После первого
ужасного кризиса во времена Карла V Франция обрела
на несколько лет покой и процветание. Узнав о том, че¬
го им следует опасаться со стороны населения Жа¬
керии, и, осознав, насколько им угрожает возрастающее
господство жителей городков, сеньоры задумались
о защите своих жилищ от народных восстаний, притес¬
нений со стороны королевской власти и периодических
нападений неприятеля извне. Возводя замки к концу
XIV века, сеньоры, уже привычные к роскоши и
утонченным манерам, меняли свои прежние рези¬
денции и придавали им менее строгий вид. На этом
этапе появилась скульптура, сооружения стали прос¬
торнее и удобнее, резиденции окружались парками
и фруктовыми садами. Оборонительную систему
совершенствовали так, чтобы она могла наиболее эф¬
фективно противостоять внешним нападениям с менее
многочисленным, но более закаленным гар¬
низоном. В этом отношении замки конца
XIV века очень важны: те испытания, через
которые прошел феодализм, привели к зна¬
чительному прогрессу в искусстве укреп¬
ления жилищ. Они больше не представляют
собой, как в XII веке, протяженные довольно
низкие пояса укреплении с узкими, изолированными,
защищенными донжоном башнями и малозначитель¬
ными постройками. Теперь это благородные и прос¬
торные жилые корпуса, прилегающие к очень высоким
куртинам, которые фланкируют приближенные друг
к дружке огромные башни. Они соединяются закры¬
тыми дозорными путями и оснащены надежными
оборонительными конструкциями по всему периметру.
Донжон сливается с замком; он уже не просто жилой
корпус, возвышающийся над остальными, стены ко¬
торого толще и лучше защищены. Замок целиком
напоминает один обширный донжон, тщательно про¬
работанный в деталях. Изолированная система защиты
теряет свою актуальность; сеньор уже не остерегается
своего гарнизона, поскольку старается сократить его
настолько, насколько это возможно, и выиграть общи¬
ми оборонительными сооружениями то, что он теряет
в количестве людей. Необходимость диктовала закон;
после ужасающих беспорядков, которые залили
кровью Францию, и особенно провинции, соседствую¬
щие с Иль-де-Франс, к середине XIV века, после того
как Жакерия (крестьянское восстание) было подавле¬
но, деревни и села и даже небольшие города опустели;
жители укрылись в закрытых городах и небольших
местечках. Когда воцарился покой, сеньоры, возвра¬
щаясь из поездок или тюрем Великобритании, застали
свои земли брошенными, а значит, доходы - све¬
денными к нулю. Города освобождали крестьян, кото¬
рые укрылись за их стенами, от повинности «мертвой
руки», от тяжелой работы и всякого рода притеснений,
которым они подвергались на хозяйских землях.
Бароны были вынуждены, чтобы вновь заселить свои
владения, идти на уступки, то есть предоставить своим
иммигрировавшим подданным, а также тем, кто уг¬
рожал покинуть владения, те преимущества, которые
они имели в городах. Именно так Ангерран VII, сир
города Куси, возвращаясь во Францию после того, как
был послан в Англию заложником выкупа короля
Жана, был вынужден предоставить двадцати двум
городкам и деревням, которые принадлежали его
замку, коллективную хартию свободы, текст которой
сохранился. В ней он четко разъясняет мотивы,
которые заставили его даровать такое право, вот
несколько отрывков из нее: «...Каковые персоны
(мужчины и женщины, находящиеся в крепостной
зависимости), отправляясь жить в другие места
за пределами наших земель, освобождали себя
от повинностей без нашего дозволения и делали это
всякий раз, когда им захочется; и из страха оных
повинностей многие покидали наши земли, и поэтому
оные земли оставались в большой своей части невоз¬
деланными, необработанными и заброшенными, из-за
чего названные земли существенно потеряли в своей
ценности; и оказались разрушенными и уничто¬
женными тем самым повинности, которые собирались
регулярно с их жителей во времена наших предков,
сеньоров де Куси, и в особенности нашего дорогого
и любимого отца, упокой Господи его душу, и достав¬
ляли им постоянный доход... И с тех пор, как мы дос¬
тигли совершеннолетия и вступили в управление
нашими землями, жители наших городов и деревень
много раз приходили к нам, умоляя отменить и унич¬
тожить оные обычаи в наших городах и землях и ос¬
вободить всех нынешних и будущих их обитателей
от вышеназванных повинностей и другой личной
зависимости, обещая нам вносить от каждого города
и большей части названных городов постоянную ренту
и некоторую денежную сумму в нашу пользу и в пользу
наших потомков и т.д. Мы освобождаем от всех
[повинностей] и от права мертвой руки, и от брачных
обязательств, и даруем всем и каждому полную
свободу принять духовный сан или вступить в другое
свободное сословие отныне и на все времена, без права
удерживать их на нашей службе и требовать впредь
выполнения повинностей от кого-либо; все вышеука¬
занные вещи мы сделаем и исполним, если то будет
угодно королю, нашему сеньору, какового мы умоляем
изо всех наших сил, во имя процветания и благо¬
денствия нашего фьефа, который мы держим от него,
поддержать, узаконить и утвердить все, сказанное вы¬
ше... Август 1368 года...» (утверждено королем в ноябре
того же года).
Хартии свобод лишали феодалов их прежних
прав, которыми они часто злоупотребляли. Это ново¬
введение сводило на нет все источники дохода, ко¬
торые сеньор в состоянии чистого феодализма мог
бы найти среди населения, проживающего на терри¬
тории его владений. Только необходимость могла
заставить феодального сеньора предоставлять хартии
свобод, которые на самом деле обеспечивали ему
фиксированные доходы: подданные, проживающие
в городках, поселках и деревнях, могли получить эти
хартии, лишь заплатив ему годовую ренту. Как только
за счет хартий, утвержденных королем, доходы сеньо¬
ров стали строго ограниченными, возникла необхо¬
димость ограничить и расходы: сократить численность
дорогостоящих гарнизонов и вести образ жизни в соот¬
ветствии с фиксированными доходами, суммы которых
подданные вовсе не были расположены увеличивать.
С другой стороны, вкус к роскоши у баронов все
возрастал, также как и необходимость внушать населе¬
нию почтительное отношение к себе, поскольку дер¬
зость подданных, которым делают уступки, растет
пропорционально размеру этих уступок.
Чем больше нация стремилась к единству
власти, тем больше феодализм, противопоставленный
этому принципу самой сутью своей организации, стре¬
мился в своих замках создать как бы изолированное
общество, заведомо несогласное с любыми действиями,
будь то со стороны короля и его парламента, или
со стороны народа. Не имея возможности остановить
эту тенденцию, которая установилась со времен Людо¬
вика Святого, и не желая ей следовать, сеньоры стара¬
лись, по крайней мере, препятствовать ей всеми
доступными способами. Во времена правителей, рука
которых была тверда, а поступки диктовались крайней
осторожностью, этот перманентный заговор феодализ¬
ма против единства, порядка и дисциплины в госу¬
дарстве не был опасен и выражался только в подав¬
ляемых скрытых интригах. Но если королевская власть
попадала в слабые руки, феодализм вновь проявлял
со свойственными ему высокомерием и требователь¬
ностью свои эгоистические инстинкты, что прояв¬
лялось в дезорганизации, презрении к дисциплине
и соперничестве с общественными интересами. Сме¬
лые по отдельности, феодалы перед лицом врага
страны оказывались трусами или предателями, часто
принося в жертву спеси самые святые интересы нации.
Побежденные по своей собственной вине в походах,
они скрывались в замках, возводили новые, не заботясь
ни о чести страны, ни о независимости сюзерена,
ни о бедах нации, действуя только в своих личных
интересах. Картина феодализма во времена царствова¬
ния несчастного Карла VI не создана столь мрачной
преднамеренно, это истинная картина той печаль¬
ной эпохи.
«И когда эти доблестные командиры, - пишет
Ален Шартье, - каковые еще остались, милостью
Божией в этом королевстве, подвергнутом тяжким
испытаниям, давали себе труд вывести в поле [боя]
знатных людей из некоей благотворительности, они
делали это столь неохотно, откладывая это подольше,
и продвигались так, чтобы при первой же возможности
повернуть назад, так, что трудно было что-
либо предпринять, и еще труднее - довести
до конца. Однако было нечто еще хуже этой
халатности. Ибо малому желанию многих
часто сопутствовало столь великое высо¬
комерие, что они, не умея никого повести
[за собой], сами не желали браться за оружие
ни под чьим командованием, полагая бесчестьем под¬
чиняться кому-либо, кто мог бы их привести к славе,
каковую сами они не способны были завоевать. О вы¬
сокомерие, слепой глупец, и незнание доблести! О
прискорбнейшая ошибка в военных действиях и в сра¬
жениях! Благодаря твоим наветам силы были раз¬
рознены и лишены порядка, и войска разъединены и
расчленены: когда каждый хотел доверять своему уму
и следовать своему мнению. И желая сами сравняться
с лучшими, часто совершали такую ошибку, что прези¬
рали меньших и не желали подчиняться им. Мне при¬
ходит на память, что я часто соглашался со многими,
кто говорил: «Я ни за что не выступлю под штандартом
такого-то. Ибо мой отец не служил под командованием
его отца». И эти слова не были достаточно обдуманы,
прежде чем говорить. Ибо не порода делает человека
военачальником, но те, кому Бог, их ум или их доб¬
лесть и власть Государя дают такую милость, и следует
им подчиняться: и это подчинение выражается не пер¬
соне, а службе, воинскому порядку и рыцарской дис¬
циплине, которые каждый знатный человек должен
предпочесть всякой иной чести...»
Эта недисциплинированная знать, ничего
не сохранившая от рыцарства былых времен, кроме
спеси, частично спасшаяся бегством при Азенкуре, раз¬
вращенная, привычная к роскоши, предпочитающая
пребывать в безопасности за стенами крепостей, эле¬
гантно выстроенных и меблированных, чем отправить¬
ся на поле боя:
«Добрые старые воины, -
пишет далее Ален Шартье в стихах, полных энергии и
сердечного трепета,
Были ли они изнеженными,
бездеятельными,
Бесславными, беззаконными грабителями?
Конечно, нет.
Они были добрыми и всегда едиными.
Почему весь мир посрамлен.
И всегда готовыми прийти
На помощь.
Ибо честь мало в чести.
И никто к ней более не прибегает...»
В моде были рыцарские романы,
праздники, поединки, турниры. Во времена
распада монархии каждый мелкий сеньор,
сожалея о сделанных уступках, мечтал вер¬
нуть свою значимость, вновь отстоять все то, что было
потеряно за два столетия. Но добивался он этого
услугами, оказываемыми не государству, а тому, кто
даст большую цену, разделяя обломки королевской
власти, притесняя народ и деревни. Чтобы обеспечить
себе безнаказанность, бароны застраивали земли
замками, защищенными лучше, чем когда-либо. Нра¬
вы знати представляли в то время странную смесь ры¬
царской утонченности и разбоя, учтивости и постыд¬
ных сделок. За исключением некоторых знаков ува¬
жения и романтической галантности, сеньоры вели се¬
бя так, будто им все позволено в отношении государст¬
ва, которого вовсе не существовало для них; также и в
отношении народа, который они презирали, тем более,
что были вынуждены с ним считаться. Не с этого ли
времени народная ненависть но отношению к фео¬
дализму приобретает активную силу, которая, пере¬
даваемая из поколения в поколение, выплеснулась та¬
ким ужасным способом в конце последнего века фео¬
дализма? Стоить заметить, ненависть вполне оправ¬
данная! Но должны ли последние времена рыцарского,
эгоистичного, развращенного и утонченного феода¬
лизма помешать нам признать его огромные заслуги
всех предыдущих столетий?... Феодализм послужил
закалкой национального духа во Франции, и эта закал¬
ка была сильна. Сегодня, когда замки сеньоров разру¬
шены навсегда, мы можем быть справедливыми к их
бывшим владельцам; мы должны изучать не их наме¬
рения, а достигнутый ими результат.
В XI веке монастыри притягивают не только
утонченные души, уязвленные повсеместным беспо¬
рядком, не только умы, удрученные картиной нена¬
дежного варварского общества, где закон диктует гру¬
бая сила. К ним потянулись также и те, кто были силь¬
ны духом, но предвидели неминуемый распад в слу¬
чае, если не удастся посреди этого хаоса установить
принципы послушания и абсолютного авторитета за
счет высшей власти, которая не оспаривалась, то есть
власти Божьей. Вскоре монастыри, которые заключа¬
ли в себе элиту населения, не только послужили
единственно приемлемой моделью правления, но и
простерли свое влияние за монастырские пределы и
участвовали во всех великих религиозных и полити¬
ческих начинаниях Запада. По своей сути монашество
могло поддерживать, управлять, противостоять беспо¬
рядку. Но религия не могла составлять жизнь нации,
ее продолжительная власть заключила бы цивилиза¬
цию в замкнутый круг. Каждый религиозный орден
представлял собой центр, от которого удалялись лишь
для того, чтобы вновь впасть в варварство.
В конце XII века монашество было уже в
упадке; оно выполнило свою задачу. Когда в густона¬
селенных городах начал развиваться светский
элемент, епископы и короли предложили ему своего
рода сборный пункт - большие соборы. Здесь
подстерегала другая опасность: как бы королевская
власть с помощью епископов не подчинила это об¬
щество теократическому правительству, непоколеби¬
мому, как бывшие правительства Египта. Именно
тогда феодализм приобретает политическую роль,
возможно не осознанную, но от этого не менее важную.
Он мечется между королевской властью и клерикаль¬
ным влиянием, мешая этим двум властям сплестись
в одну, перенося вес своих армий то на одну чашу
весов, то на другую. Феодализм угнетает народ, но дает
ему возможность выживать. Подвергая его напад¬
кам, тем самым как бы будит его ото сна и помогает
таким образом признать себя, объединяться, обсуж¬
дать свои права, отстаивать их, пусть даже с примене¬
нием силы. Приучая народ прибегать к королевскому
суду, феодализм погружает третье сословие в изучение
юриспруденции. Своими излишествами он провоци¬
рует негодование народа. Зависть, которую порожда¬
ют его привилегии, становится энергичным стимулом,
закваской спасительной ненависти, поскольку не дает
низшим классам ни на миг забыть о своем непрочном
положении и вынуждает их каждый день стараться его
преодолеть. Недоверием и междоусобными войнами
феодализм поддерживает и оттачивает военный дух
в стране, ибо сам признает лишь мощь оружия.
Он обучает городское население искусству укрепле¬
ния, обязывает его защищать себя. Впрочем, фео¬
дализм сохраняет и некоторые принципы рыцарской
чести, которая покинула аристократию в XVI и XVII
веках и понемногу проникла в самые низшие классы
общества.
Именно так обстоит дело с образованием на¬
рода, также как и с образованием индивидов, которые,
если они наделены стойким темпераментом, лучше
усваивают уроки жизни под предводительством свое¬
нравных, жестких и порой несправедливых регентов,
чем под снисходительной и отеческой рукой семьи.
Во времена правления Карла VI феодализм, плохо
защищая страну, даже предавая ее, укреплялся в своих
владениях лучше, чем когда-либо. Не имея другой
цели, кроме удовлетворения своих личных амбиций,
опустошая деревни и города под предлогом того, что
наносит вред той или другой партии, он вкладывает
оружие в руки народа. Придя к власти, Карл VII
обнаруживает повсюду одни лишь войска.
Если бы французские провинции перешли
от монашеского влияния под абсолютный монар¬
хический режим, их становление, несомненно, было
бы гораздо спокойнее и счастливее. Объединение под
этой последней властью могло бы произойти без
сильных потрясений. Но в таком случае они едва ли по¬
чувствовали бы столь жгучую необходимость на¬
ционального единства, которое растет с каждым днем
и составляет силу страны сегодня. Феодализм, впро¬
чем, имел большое преимущество перед развиваю¬
щимся народом: он поддерживал чувство личной
ответственности, которое абсолютная монархическая
власть стремилась, напротив, заглушить. Он приучал
каждого индивида к борьбе; это был жестокий, угне¬
тающий, оскорбительный, но здоровый режим. Он под¬
держивал королевскую власть, вынуждая население
объединяться против разобщенных владельцев замков
и образовывать национальные силы.
Среди феодальных законов, которые нам ка¬
жутся варварскими, было много и вполне разумных.
На наш взгляд, сейчас, когда мы их уничтожили, мы
все же должны признать их мудрость. Неотчуждае¬
мость владений, исключительное право на охоту и ры¬
балку были не просто выгодны сеньорам, они еще
и сохраняли леса и водоемы. Считается, что в нашей
современной территориальной организации все проду¬
мано и устроено наилучшим образом, однако расчистка
и осушение водоемов становятся причиной стихийных
бедствий, приводят к периодическим наводнениям
и засухе. С этой точки зрения было бы неплохо
изучить феодальные законы, где детально описано, как
сохранить владения. Эти законы главным образом
продиктованы осмотрительностью, необходимостью
помешать растрате природных богатств. Если сегодня,
несмотря на всю тщетность правительства и вездесу¬
щей администрации, вооруженных законами об охране
окружающей среды, трудно помешать злоупотреб¬
лениям при разделе собственности, в какие бедствия
могла бы попасть культура деревень в Средние века,
если бы феодализм не был бы заинтересован в под¬
держании своих прав владельца земель и привилегий,
подверженных нападкам скорее из чувства зависти,
чем из стремления ко всеобщему благу. Пусть эти
привилегии отменены навсегда, пусть они
противоречат национальному духу, что
мы и признаем, пусть им нет места в нашей
современной цивилизации, констатируем,
по крайней мере, следующее: они были
выгодны не только крупным земельным
владельцам, но и самой земле, то есть стране.
Оставим, таким образом, в стороне банальные рассуж¬
дения запоздалых клеветников о перевернутом фео¬
дализме, которые видят в каждом сеньоре маленького
тирана, полностью поглощенного созданием карцеров
и «каменных мешков». Не будем также слушать и тех,
кто видит в этих баронах защитников угнетенных,
оберегающих своих вассалов, превозносящих скром¬
ность и всегда готовых сесть в седло за Бога и короля.
Посмотрим на французский феодализм, как на энер¬
гичный стимул, как на одну из составляющих, ни¬
спосланных Провидением, которые способствовали
величию страны. Руины феодальных жилищ достойны
нашего уважения хотя бы потому, что именно им мы
обязаны тем, что стали на Западе самой единой нацией,
рука и ум которой всегда влияли и еще долго будут
влиять на судьбы Европы.
А сейчас обратимся к последней, еще довольно
яркой фазе развития феодального жилища, которая
начинается с приходом к власти Карла VI.
Политическое положение сеньора изменилось.
Он больше не мог рассчитывать, как прежде, во вре¬
мена феодализма, на службу своих людей из сел и де¬
ревень, так как последние не скрывали свою глубокую
ненависть к феодальному строю. Он знал, что помощь
по принуждению с его стороны могла оказаться для
него опасной. Можно было довериться лишь своим
прямым вассалам, рыцарям, которые имели ленные
владения, зависящие от владения сеньора, и тем лю¬
дям, которые занимались военной службой, то есть
всем тем, кто был движим одними и теми же инте¬
ресами. Вот почему замок конца XIV века еще больше,
чем прежде, похож на крепость, хотя феодальная мощь
и утратила отчасти свой престиж. Замок начала XV
века выступает против народных тенденций своего вре¬
мени, он уединяется и закрывается больше, чем
когда-либо. Оборонительные сооружения становятся
более искусными, поскольку оснащаются лишь
военными. Замок уже является не защитой для страны,
а убежищем для привилегированного класса, который
подвергается нападкам со всех сторон и прилагает
последние усилия, чтобы вновь захватить власть.
В XII веке замок Пьерфон был уже военным
постом большого значения и принадлежал графу де
Суассон, по имени Конон. После смерти
этого сеньора, который не оставил наслед¬
ников, замок приобретает Филипп Август;
управление землями он доверяет бальи и
прево, а сеньориальные здания оставляет в
пользование монахам Сен-Сюльпис. В свя¬
зи с этим приобретением обыватели город¬
ка получили от короля «хартию, которая объявляла
рабские права вне закона и восстанавливала право на¬
рода распоряжаться своим имуществом и жениться по
собственному усмотрению; в знак признательности за
освобождение горожане Пьерфона должны были по¬
ставить королю 60 служащих с экипажем, запряжен¬
ным четырьмя лошадьми». После раздела бывшего
владения замок больше не был похож на деревенское
жилище. Но во времена Карла VI Людовик Орлеанс¬
кий, первый герцог Валуа, счел уместным подкрепить
свою безопасность и решил в 1390 году перестроить за¬
мок Пьерфон на более надежном и лучше выбранном
месте, а именно на краю высокого мыса. Естественные
крутые откосы этого мыса, который возвышается над
одной из самых богатых долин в окрестностях Компье-
ня, можно было использовать для защиты оборони¬
тельных сооружений с трех сторон, в то время как
прежний замок был расположен на плато, приблизи¬
тельно в 500 метрах от крутого спуска. Хорошо защи¬
щенное место было не единственной причиной, кото¬
рая предопределила выбор герцога Орлеанского. Если
бросить взгляд на карту окрестностей Компьеня, мож¬
но увидеть, что одноименный лес окружен со всех сто¬
рон реками Уазой, Эной и двумя небольшими речуш¬
ками Ванди и Отон. Из Пьерфона, прилегающего к ле¬
су с северной стороны, можно было таким образом
контролировать прекрасное владение, защищенное со
всех точек, у ворот которого к тому же располагался
один из красивейших лесов окрестностей Парижа.
Восхитительное место могло служить владельцу замка
убежищем и предоставляло возможность охотиться.
Двор Карла VI был очень склонен к роскоши, среди его
крупных вассалов Людовик Орлеанский был одним из
самых великолепных сеньоров. Любовь к искусству и
образованность соседствовали в нем с амбициями и
любви к власти. Он хотел, чтобы его новый замок был
одновременно и одной из самых пышных резиденций
того времени, и крепостью, которая надежно защища¬
ла от любых нападений. Упоминая это место, Монет-
реле называет его первоклассным и восхитительным.
Во время строительства замок, охраняемый
Боскье, капитаном партии арманьяков, подвергся
нападению графа Сен-Поль, направленного Карлом VI,
чтобы отвоевать земли, занимаемые его братом. Боскье
предпочел сдать замок, чем рисковать осадой этого
прекрасного и еще незавершенного, по мнению герцога
Орлеанского, сооружения. Хотя позднее замок был ему
возвращен: граф Сен-Поль его все-таки покинул,
учинив в нем поджог. Людовик Орлеанский устранил
повреждения и завершил строительство. В 1420 году
замок Пьерфон, гарнизон которого был лишен продо¬
вольственных запасов и боеприпасов, открыл свои вра¬
та англичанам. Карл Орлеанский и Людовик XII за¬
вершили отделку этой резиденции, причем, надо пола¬
гать, эти последние работы касались лишь внутренней
отделки, поскольку основная масса сооружений при¬
надлежит началу XV века.
Замок Пьерфон, план которого мы приводим
здесь (рис. 24), на уровне первого этажа двора пред¬
ставляет собой одновременно и крепость перво¬
степенной важности, и резиденцию, включающую все
службы, необходимые для проживания крупного
сеньора и многочисленного собрания рыцарей. Замок
отделен от плато, на краю которого он расположен,
рвом А, высеченным вручную в скале, перед его
главным входом G расположен просторный нижний
двор С, где возводились конюшни, стойла и жилища
прислуги. Здесь также имеется круглая поилка для
скота и лошадей. Входная дверь была вырезана в стене-
ограде с восточной стороны. Три оставшиеся стороны
замка - северная, западная и восточная - возвышаются
над резко очерченными откосами, у подножия которых
простирается городок Пьерфон. Чтобы проникнуть
в замок, нужно было пройти в открытые ворота в конце
стены ограждения со стороны точки D, проследовать
под земляными валами террас Е Е' Е", войти через
восточные ворота нижнего двора к точке F. Чтобы
оказаться перед входом G, состоящим из проездных
ворот и прямоугольной калитки сбоку, нужно было
пересечь нижний двор по диагонали. Преодолев пер¬
вую оборонительную конструкцию под огромной
башней I донжона, расположенной перпендикулярно
над ним, вы оказывались на деревянном мосту, кото¬
рый поддерживался двумя изолированными опорами,
а затем продвигались к подъемным мостам Н и К, ве¬
дущим к воротам и калитке. Кроме подъемных мостов,
входной коридор L был оснащен двумя дверьми
и опускной решеткой, падающей позади небольшой
двери караульного помещения М. Это караульное по¬
мещение занимало первый этаж высокой квадратной
сторожевой башни, где были небольшая лестница и от¬
хожие места N на всех этажах. Сам по себе этот вход
уже хорошо защищен, и когда ворота внешнего обо¬
ронительного сооружения были открыты, людям, на¬
ходящимся на заднем дворе, невозможно было видеть,
что происходит на внутреннем дворе замка. Этот вход
абсолютно недоступен для нападения за счет очень
толстых стен (до 4 м 60 см шириной) башни I донжона.
Причем на уровне первого этажа в этих стенах не было
никаких отверстий, а с нападающими, пытающимися
Рис. 24. План первого этажа замка Пьерфон
захватить мост или ров, можно было быстро разде¬
латься через верхние машикули. Башня I соединяется
с донжоном квадратной формы, разделенным на не¬
сколько залов. Положение донжона таково,
что с него можно издалека контролировать
две единственно доступные точки замка,
то есть его южную и юго-восточную сторо¬
ны. Этот донжон вполне заслуживает де¬
тального изучения, тем более, что он отлича¬
ется от донжонов XII и XIII веков.
Донжон замка Пьерфон является не только
основной точкой оборонительного сооружения, но
также изысканным жилищем сеньора с многочислен¬
ными службами, необходимыми для его комфорта.
Оно состоит из подвального этажа, сводчатого первого
этажа, который мог служить лишь для складов прови¬
зии (план его мы приводим), и трех этажей залов с ка¬
минами. На каждом этаже повторялась планировка
первого, но в залах, разделенных плоскими деревянны¬
ми перекрытиями, уже не было колонн, которые мы
видим на плане. Главный зал верхних этажей, в кото¬
рый можно было попасть через большую лестницу Р,
сообщался с квадратной башней О через проход, про¬
деланный в соединительном углу. Каждый из этих
залов освещался двумя большими окнами, проделан¬
ными в восточной стене но сторонам от камина. Башня
была покрыта двумя двускатными крышами с проме¬
жуточным водосточным желобом на перегородке, раз¬
деляющей здание с востока на запад. Два фронтона на
востоке и два на западе закрывали эти две кровли.
Между главной и юго-восточной башнями находились
отхожие места J, к ним можно было попасть через бо¬
ковой проход. Между этими помещениями и неболь¬
шим юго-восточным залом главной башни находится
убежище, выходящее на двор Q. Из того же юго-
восточного зала, на уровне подвалов можно было про¬
никнуть к небольшой потайной двери R, которая выхо¬
дила на ров и на лестницу угловой башни. Крупный
контрфорс S на углу главной башни, на основном дво¬
ре, вероятно, завершался угловой сторожевой вышкой,
наподобие небольшого уступа, который возвышался
над коридором входа L. Перед большой лестницей Р
с наиболее заметной стороны во дворе располагалось
широкое крыльцо и галерея или портик, где сеньор
и его вассалы собирали гарнизон и отдавали приказы
с возвышения. Крыльцо, скорее всего, появилось не
сразу; мы полагаем, что первоначально здесь была
только галерея с небольшой лестницей, размещенной
сбоку. Основная пристройка донжона Пьерфон - это
квадратная башня О. Она расположена в северо-вос¬
точном углу, по бокам имеет контрфорсы, удерживаю¬
щие угловые сторожевые вышки, с которых можно бы¬
ло видеть, что происходит в деревне, через куртину Т,
единственную, которая не была продубли¬
рована зданиями, поскольку пространство
Q - это двор. В точке V куртина Т проре¬
зана широкой потайной дверью, оснащен¬
ной створками и подъемным мостом; порог
этого потайного хода располагался в восьми
метрах над внешним основанием стены.
Начиная с этого основания, где крутой спуск плато
был достаточно обрывистым, совершенно невозможно
представить, что мост на этом уровне давал доступ к
потайной двери. Хотя напротив, приблизительно в 50
метрах от насыпи, существовал крутой холм, который
был насыпан вручную и над которым возвышалось
небольшое укрепление. Вероятно, потайной ход V был
оснащен грузовым люком - приспособлением, доста¬
точно часто используемым в замках для того, чтобы
доставить при помощи подъемника провизию, избегая
проникновения посторонних во внутренний пояс ук¬
реплений. В этом случае небольшой укрепленный
замок, расположенный на круглом холме снаружи, был
предназначен для того, чтобы замаскировать и защи¬
тить ввоз припасов. В качестве дополнительной меры
предосторожности в северо-восточном контрфорсе
башни О, связанной с часовней Y, была прорезана
дверь, оснащенная створками и опускной решеткой.
Если нужно было впустить незнакомцев во двор ()для
доставки провизии в замок, последние не могли
проникнуть во внутренний двор, ни тем более увидеть,
что там происходило. Сейчас мы поймем, каково было
двойное предназначение этой двери X. Квадратная
башня О имеет шесть этажей и сообщается с перекры¬
тиями донжона лишь при помощи проходов и спусков.
Это строение при необходимости могло стать изолиро¬
ванным, с его высоты можно было управлять, подавать
сигналы верхним оборонительным сооружениям на
башне I и принимать их сигналы. Два основных входа
замка G и V были, таким образом, надежно защищены
очень высокими и мощными строениями, и два угла
донжона: юго-западный и северо-восточный, имеющие
хорошую опору, хорошо фланкированные, закрывали
его. Что касается юго-восточного угла, наиболее
незащищенного, перед ним находилась очень высокая
башня Z, с дозорной башней и пятью этажами оборо¬
нительных сооружений. Так что оборона донжона
Пьерфон, где находилось жилище сеньора, осуществ¬
лялась не только за счет его собственной конфигура¬
ции, но и при помощи многочисленных пристроек, ко¬
торые его окружали.
Другие части замка Пьерфон представляют не
меньший интерес. Большой зал а был перекрыт дере¬
вянной сводчатой конструкцией на поперечных стро¬
пилах. Его обогревал широкий камин. Большой зал со¬
общался со вторым залом Ь, откуда можно было
добраться до угловой башни с. Строение этой башни
своеобразно; судя по всему, она предназначалась для
подземной тюрьмы («каменного мешка»). Нет такого
замка, в котором гид не пригласил бы вас осмотреть
Верхняя капелла Сент-Шалель в Париже
Нижняя капелла Сент-Шапель в Париже
Папский дворец в Авиньоне
Западный фасад папского дворца в Авиньоне
подземные тюрьмы. Хотя чаще всего тем местом, кото¬
рое якобы поглотило огромное количество жертв мес¬
ти владельцев феодальных замков, оказываются отхо¬
жие места. Но на этот раз мы имеем дело с настоящими
подземными тюрьмами в юго-западной башне замка
Пьерфон. Над цокольным этажом находится этаж, пе¬
рекрытый стрельчатыми арками, а под этим этажом -
погреб глубиной 7 метров, перекрытый эллипти¬
ческим куполом. В этот подвал можно было спус¬
титься только через отверстие, прорезанное в верхней
части свода, то есть при помощи лестницы либо каната
с узлами. В центре площадки этого круглого погреба
был вырыт колодец около 8 метров глубины, хотя и
частично заваленный. Колодец с отверстием 1 м 60 см
в диаметре соответствует отверстию, расположенному
в центре эллиптического свода погреба. Этот погреб,
куда не проникает ни свет, ни воздух, оснащен убор¬
ной в толще стены. Таким образом, он был предназна¬
чен для того, чтобы удерживать в нем человеческое
существо, а колодец, вырытый в центре его площадки,
вероятно представлял собой могильник, всегда откры¬
тый для несчастных, от которых хотели избавиться
навсегда.
Наше мнение подтверждает также то, что
большой зал а служил, согласно назначению, залом
суда (судейское место было размещено в а'). Подсуди¬
мые, предстающие перед судом сеньора, вводились
через караульное помещение М в зал ожидания Ь, не
имея возможности войти во двор замка, поскольку
опускная решетка прохода L размещалась за
пределами входа в караульное помещение. Это очень
важно, так как благодаря этому посторонние не могли
в то время проникнуть в замок, не имея на то
специального разрешения. После того как вопрос был
рассмотрен в башне е, прилегающей к главному залу,
признанные виновными представали перед судьями в
а' для вынесения приговора, согласно которому их
уводили в угловую башню с, чтобы закрыть либо в
зале первого этажа, либо в погребе, либо на дне упо¬
мянутой выше подземной тюрьмы. Если же подсуди¬
мые признавались невиновными, они выходили через
караульное помещение так, как и входили, не имея
возможности рассмотреть мельчайшие детали
внутреннего расположения замка, поскольку они
видели лишь судебное помещение и его пристройки.
Большой зал а и эта пристройка b занимали всю
высоту здания в крыле. Башня е имела пять этажей
оборонительных сооружений и находилась сбоку от
куртины; с нее просматривалась наружная часть
ограждений.
Гарнизон обитал в северном крыле. Кухон¬
ные помещения, по всей вероятности, располагались в
1 на первом этаже. Большая винтовая лестница f под¬
нималась на два этажа этого крыла. В башне g имеются
многочисленные отхожие места на всех этажах, что
указывает на наличие большого количества персонала.
Расположение отхожих мест хорошо продумано и рас¬
считано так, чтобы запах никуда не проникал. На ниж¬
нем этаже имеется глубокий ров с боковым каналом
для отвода экскрементов и вентиляционная труба.
Сторожевой пост располагался в залах h. Две башни
UU', лучше всего сохранившиеся из всего замка,
великолепны как в плане конструкции, гак и в отноше¬
нии расположения оборонительных сооружений. На
всех этажах, кроме погребов, были камины. Два других
зала, предназначенные для гарнизона, расположены
в т. Через зал п можно было спуститься в просторные
погреба под западным крылом. Мы приводим в В план
нижнего этажа северного крыла на уровне основания
ограждений, которые находятся на 8 метров ниже
уровня земли внутреннего двора. В р находится не¬
большая потайная дверь, прикрытая лишь створками.
Именно через эту дверь должны были выходить и воз¬
вращаться дозоры в случае осады и перед захватом па¬
лисада. Подходя к двери, дозорные отряды давали о се¬
бе знать через слуховую трубу, проделанную слева от
потайной двери. Два ее разветвления в толще внут¬
ренней стены здания сообщались с постом цокольного
этажа h и первым этажом. Чтобы потайную дверь
открыли те, кто находился в антресоли, расположен¬
ной над пространством q между этажами, необходимо
было, чтобы два отдельных поста признали дозор. Лю¬
ди в антресоли не слышали пароля, который поступал
в слуховую трубу извне, и должны были идти
открывать потайную дверь, спускаясь по деревянной
лестнице, проделанной в и, лишь после того, как ус¬
лышат разрешение верхнего поста. Впрочем, в случае
измены перекрытый сводами пост антресоли, не сооб¬
щающийся с цокольным этажом двора, не смог бы поз¬
волить врагу проникнуть в замок, если предположить,
что он сумел бы захватить этот пост. Тот, кто заходил
через потайную дверь р, должен был знать внутреннее
расположение замка. Чтобы добраться до двора, ему
необходимо было проследовать налево по
коридору s, свернуть под восточным кры¬
лом, подняться по небольшой винтовой
лестнице t, пройти по достаточно высокому
перекидному мосту над двором Q к двери X,
прикрытой створками и опускной решет¬
кой. Если враги все же проходили через
Рис. 25. Замок Пьерфон с высоты птичьего полета
потайную дверь р, перед ними были три коридора, два
из которых - г и к - вели в тупик. Они рисковали таким
образом заблудиться и потерять ценное время.
Оборонительные сооружения замка Пьерфон
хоть и не имеют величественного благо¬
родства оборонительных сооружений замка
Куси, тем не менее отличаются искусством,
тщательностью и изысканностью деталей.
Это демонстрирует, до какой степени со¬
вершенства дошли конструкции крепостей
сеньоров в конце XIV века и насколько
простые люди извне вызывали недоверие у владельцев
замков.
Палисады ЕЕ'Е когда-то были оснащены раз¬
рушенными частями парапета между двумя амбразу¬
рами, на которых позднее размещали пушку. Они
возвышаются над естественным откосом, который
расположен приблизительно на высоте 20 метров над
основанием долины. На южной стороне заднего двора
плато простирается на одном уровне, расширяясь и со¬
единяясь с цепью холмов полукруглой формы; его
вогнутая сторона обращена в сторону крепости. Это по¬
ложение стало неудобно для замка, когда огнестрель¬
ная артиллерия стала обычным способом атаки,
поскольку оно позволяло окружить южную сторону
полукругом сосредоточенного огня. Так, во времена
Людовика XII в точке соединения плато с цепью хол¬
мов были возведены два земляных форта, следы ко¬
торых еще можно встретить и сегодня. Между этими
фортами и задним двором на плато простирались прек¬
расные сады, которые были окружены стенами земля¬
ных насыпей и парапетами.
Мы напрасно искали следы акведуков, кото¬
рые снабжали водой пояс укреплений замка Пьерфон.
Никаких следов колодца в этом поясе укреплений,
ни тем более на заднем дворе, не было обнаружено.
Таким образом, запасы воды поступали по желобкам,
которые брали начало на скатах холмов, соединенных
с плато. Все, что было необходимо для повседневной
жизни многочисленного гарнизона и его обороны,
здесь предусмотрено настолько хорошо, что не может
быть сомнений в тщательности, с которой конструк¬
торы строили акведуки. Было бы интересно найти след
этих каналов при помощи умелых раскопок.
Вид с высоты птичьего полета замка Пьерфон,
представленный со стороны северных ограждений
(рис. 25), позволит изучить общую картину этих распо¬
ложений, которые еще и сегодня очень внушительны,
несмотря на разрушенное состояние построек.
Но что должно особенно привлечь наше
внимание в этой прекрасной резиденции, так это сис¬
тема оборонительных сооружений. Каждая часть кур¬
тины была защищена вверху двумя этажами дозорных
путей, нижний этаж был оснащен машикулями,
бойницами и амбразурами, верхний этаж под крышей -
только бойницами и амбразурами. Вершины башен
имеют три, четыре и пять этажей оборонительных
сооружений, дозорный путь с машикулями и бойни¬
цами на уровне верхнего этажа куртин, один или два
этажа куртин с промежуточными бойницами и зуб¬
чатым парапетом вокруг крыш. Судя по достаточно
старой иллюстрации (XVI век), башня е, возведенная
в середине западной куртины со стороны города, имела
пять этажей оборонительных сооружений, так же как
и угловая башня Z и главная башня I. Очень высокая
сторожевая башня возвышалась над угловой. Несмот¬
ря на многочисленность этих укреплений, в них могло
расположиться относительно ограниченное количест¬
во защитников. Укрепления были расположены в оп¬
ределенном порядке, сообщение между ними было
легким, по бокам куртин находились выступающие
башни, расположенные поблизости друг от друга. До¬
зоры вокруг замка могли совершаться на одном уровне
на верхней части без необходимости спускаться с ба¬
шен на куртины и подниматься обратно, так как это
нужно было делать в замках XII и XIII веков. Следует
отметить, что в основании башен не было никаких
амбразур. Защита подходов могла осуществляться
только через отверстия, проделанные во внешних сте¬
нах ограждения. Гарнизон, преодолевший этот первый
пояс укреплений, скрывался в замке, и, занимая верх¬
ние этажи, покрытые отличными парапетами, раз¬
делывался с нападающими, которые стремились при¬
близиться к подножию земляных валов.
Бертран дю Геклен атаковал большое коли¬
чество замков, построенных в XII и XIII веках, и поль¬
зуясь слабой стороной оборонительных укреплений
гарнизонов, он чаще всего приставлял лестницы вдоль
низких куртин замков того времени, заботясь о том,
чтобы отбросить защитников при помощи града ме¬
тательных снарядов. Он ускорял захват территории
как при помощи штурма, так и при помощи медлен¬
ных способов минирования и подрыва.
Мы уже отмечали, что оборона древних зам¬
ков XII и XIII веков требовала большого количества
разделенных постов, не доверяющих один другому
и охраняющихся отдельно. Этот способ был хорош для
защиты от тех войск, которые не действовали сообща,
а наступали постепенно, сначала окружая крепость,
а затем предпринимая непрерывный ряд осад или
внезапных нападений. Но он не годился против дис¬
циплинированных армий под руководством умелого
предводителя, который, не придерживаясь общепри¬
нятых правил, сосредоточивал усилие на одном пункте
и захватывал изолированные посты, не давая им вре¬
мени прийти в себя и воспользоваться обходными ма¬
неврами, предусмотренными при сооружении замка.
Чтобы хорошо обороняться в замке XIII века, гарнизон
должен был моментально и очень хорошо ориенти¬
роваться в оборонительных сооружениях. Малейшая
ошибка или невнимательность делали эти сооружения
не только бесполезными, но даже обращали их во вред
защитникам: во время внезапного нападения гарнизон
терял ориентацию по причине большого количества
собственных препятствий, которые мешали органи¬
зованно двигаться к атакуемой точке. Защитники,
вынужденные бесконечно подниматься и спускаться,
открывать и закрывать бесконечное количество дверей,
проскальзывать один за другим по длинным коридорам
и узким проходам, обнаруживали эту точку захвачен¬
ной прежде, чем могли воспользоваться всеми своими
ресурсами. Этот опыт, несомненно, послужил строи¬
телям крепостей в конце XIV века, которые, возводя
куртины, больше не открывали бойницы в нижних
частях сооружений, а укрепили их откосами, которые
еще и рикошетили снаряды, падающие из машикулей.
Между дозорными путями и куртинами было преду¬
смотрено хорошее сообщение. На вершине укрепления
теперь можно было расположить непрерывный пояс
защитников, имеющих возможность легко собраться
всем вместе в атакуемом пункте и быстро получить все
приказания. Машикули теперь были оснащены проч¬
ными зубчатыми и хорошо покрытыми парапетами,
чтобы защитить людей от снарядов, выпущенных
извне. Поскольку дозорные пути выходили в верхние
залы, служащие жилищем для войска (в то время зда¬
ния прилегали к куртинам), солдаты могли в любое
время мгновенно занять вершину земляного вала.
Замок Пьерфон в точности выполнил эту но¬
вую программу. Мы подсчитали количество людей,
необходимых для оснащения одной из передних частей
замка. Это количество могло быть доведено до 60 че¬
ловек для больших частей и 40 для небольших сторон.
Так, чтобы атаковать две части одновременно, нужно
было иметь в наличии достаточно многочисленное
войско, как минимум две тысячи человек, как для того,
чтобы осуществить подступ, так и для того, чтобы
захватить ограждения, расположиться на насыпных
земляных площадках Е Е’Е, приблизить орудия и за¬
щитить их. Таким образом, защита имела огромное
преимущество перед атакой. Через широкие машикули
нижних дозорных путей она могла раздавить тех
первопроходцев, которые захотели бы приблизиться
к основанию стен. Чтобы эти пионеры смогли начать
свою работу, им было необходимо либо про¬
рыть подземные галереи, либо установить
проходы, скрытые в лесах. Подобные опе¬
рации требовали много времени, много
людей и техники. Впрочем, башни и кур¬
тины укреплены у основания соединением,
которое почти дублирует ширину их стен,
Рис. 26. План замка Сюлли
и выполнены хорошей каменной кладкой с каменной
обшивкой жесткого гранения. Осаждающие находи¬
лись в ограждении на узком пространстве: позади была
пропасть, впереди высокие стены с несколькими
этажами оборонительных сооружений. Они не могли
развернуться, их многочисленность оборачивалась
препятствием. Под огнем снарядов их скопление
на посту было причиной значительных потерь; в то
время как осаждаемые, хорошо защищенные закрыты¬
ми дозорными путями, управляя основанием насыпей
на большей высоте, не должны были бояться чего-либо
и теряли лишь небольшое количество лю¬
дей. Гарнизон из 300 человек смог оказы¬
вать сопротивление противнику, который
был в десять раз сильнее, в течение несколь¬
ких месяцев. Если после захвата обеих
сторон сада и заднего двора Пьерфона осаж¬
дающий хотел атаковать замок со стороны
входа, ему необходимо было засыпать очень глубокий
ров, обстреливаемый с башни I донжона и двух боко¬
вых башен. Положение противника усугублялось тем,
что на этом посту с лихвой хватало 60 человек, чтобы
защитить верхние оборонительные сооружения. Во
время атаки войско, выходя через потайную дверь р,
захватывало врага сбоку во рве, либо через насыпную
земляную площадку Е, либо через Е. По завершении
строительства замка Пьерфон его владелец мог, таким
образом, считать себя защищенным от любой атаки,
если только король не пошлет армию в несколько
тысяч человек блокировать крепость и провести осаду
по всем правилам. Только огнестрельная артиллерия
могла справиться с этой крепостью, и опыт показал,
что даже перед этим могущественным способом атаки
крепость была хорошо защищена. Генрих IV захотел ее
ослабить; она еще была в руках лигиста, именуемого
Рие. В марте 1591 перед Пьерфоном предстал герцог
Эперон с большим военным корпусом и пушкой. Но он
ничего не смог сделать и снял осаду после того, как
получил рану во время общей атаки, которая была
отбита Рие и несколькими сотнями наемных воинов.
Однако этот капитан, захваченный с небольшим
количеством своих людей в тот момент, когда он про¬
мышлял в качестве бандита с большой дороги, был
повешен в Нуайоне. Крепость Пьерфон под командо¬
ванием его лейтенанта, Антуана де Сен-Шаман, была
снова осаждена королевской армией под командо¬
ванием Франсуа дез Юрсена, который сделал не боль¬
ше, чем Эперон. Огромная сумма денег, предложенная
командующему Пьерфоном, присоединила наконец
эту крепость к королевским владениям.
В 1616 г., когда маркиз де Кевр, капитан Пьер¬
фона, примкнул к партии Недовольных, кардинал Ри¬
шелье на королевском совете решил, что крепость бу¬
дет осаждаться графом д’Овернь. На этот раз она будет
атакована методично, с использованием близлежащих
холмов. Батареи, защищенные хорошими брустве¬
рами, существующими и по сей день, были возведены
на гребне полукруглой площадки холмов, окружаю¬
щих плато на южной оконечности. Два малых форта,
раздавленные огнем, были покинуты осажденными.
Граф д' Овернь вскоре захватил их, установил там
крупнокалиберные расчеты и, не дав гарнизону опом¬
ниться, открыл по большой башне донжона, южной
куртине и двум угловым башням сплошной огонь, не
прекращавшийся на протяжении двух дней. На исходе
второго дня большая башня донжона рухнула, увлекая
за собой часть близлежащих куртин. Капитан Вильнев,
который командовал за маркиза, поспешил капитули¬
ровать, и Ришелье снес крепость, срезал северные баш¬
ни и разрушил большую часть жилых помещений.
Несмотря на снесенные до основания здания
и развороченные при подрыве башни, замок Пьерфон
представляет собой предмет неисчерпаемых исследо¬
ваний. В результате раскопок уже были расчищены
постройки на южной стороне, примыкающей ко рву,
и если бы эти работы были продолжены, они предоста¬
вили бы ценнейшие сведения. Именно с этой, наибо¬
лее уязвимой стороны должны были находиться
самые сильные оборонительные сооружения. В разру¬
шенных залах главной башни еще видны следы внут¬
реннего убранства, которое заключалось главным об¬
разом в деревянной обшивке стен. Сохранились же¬
лобки для опор обшивки, многочисленные инкруста¬
ции на стенах и крюки для подвешивания гобеленов.
Хотя разрушение этой крепости и было своего рода не¬
обходимостью, глядя на эти руины, можно лишь сожа¬
леть о том, что она не дошла до наших дней неповреж¬
денной. Это был бы, безусловно, наиболее полный об¬
разец замка, построенного на одном дыхании, в то вре¬
мя, когда огнестрельная артиллерия еще не использо¬
валась как средство атаки на крепости, но метательное
оружие Средневековья и все орудия для осады уже
достигли своего совершенства. Мы могли бы получить
представление о жилище, богато украшенном внутри,
где роскоши и комфорту начинали придавать все боль¬
шее значение.
Если мы хотим увидеть еще один замок того
времени, но более скромных размеров, нам стоит от¬
правиться в Сюлли-сюр-Луар. План замка Сюлли
(рис. 26) представлен в том же масштабе, что и план
Пьерфона. Башни этих двух крепостей, выстроенных
одним и тем же способом с точки зрения обороны на
вершине, имеют одинаковый диаметр. Но Пьерфон
построен на крутом спуске, тогда как Сюлли - это
равнинный замок, возведенный на берегу Луары.
Он окружен широкими и глубокими рвами В, питае¬
мыми водой реки, впадающей в море. Донжон F на¬
ходится напротив Луары и отделен от нее только рвом
и достаточно узкой плотиной. Перед единственным
входом С - нижний двор, окруженный водой и защи¬
щенный крепостными стенами, только нижняя часть
которых сохранилась на сегодняшний день. Вход в со¬
ответствии с устройством, принятым с начала XIII ве¬
ка, разделен на ворота и калитку, оснащенные каж¬
дый отдельным подъемным мостом. Войдя во двор D,
в донжон F можно было проникнуть, лишь пройдя че¬
рез второй подъемный мост, переброшенный надо
рвом, и хорошо укрепленные ворота, по бокам которых
находились две башенки. В одной из них была лестни¬
ца, охватывающая три этажа здания. Этажи башен не
сводчатые, как в Пьерфоне, но разделены деревянны¬
ми перекрытиями. Третий этаж жилого корпуса F, раз¬
деленного на два зала, сообщается с дозорными путя¬
ми, оснащенными машикулями, бойницами и амбразу¬
рами. Так же, как в Пьерфоне, башни значительно до¬
минируют над большим жилым корпусом F, который
сам возвышается над зданиями в крыле. Стороны G
были защищены лишь закрытыми куртинами и угло¬
вой башней.
Вид этого замка с юго-западного угла главной
башни с высоты птичьего полета (рис. 27) объясня¬
ет общее расположение зданий и различных постов.
В Сюлли есть только один этаж оборонительных со¬
оружений, но ширина рвов, наполненных водой, дела¬
ла их трудным для преодоления препятствием. Поэто¬
му страховаться от наступлений и работы минеров, как
в замке Пьерфон, не было необходимости.
Мы не считаем необходимым приводить еще
примеры замков, построенных в период с 1390 по
1420 г., поскольку в том, что касается оборонительных
сооружений, эти постройки на всей территории Фран¬
ции имеют поразительное сходство. Если в XII веке
можно встретить заметные различия в способе укреп¬
ления резиденции сеньоров, то в начале XV века на¬
блюдается совершенное единство как в общем способе
обороны крепостей, так и в предпочтениях владельцев
замков по поводу внутреннего расположения. Однако
на подходе были большие изменения, которые должны
были навсегда разрушить политическую значимость
феодальных замков. Появляется артиллерия, которая
сначала используется на полях против передвижных
войск, а вскоре и для обороны крепостей. В окрестнос¬
тях замка вдоль ограждений и на площадках размеща¬
ются артиллерийские орудия. Специально для этого
кровля на многих донжонах и башнях заменяется
плоскими площадками. Однако орудия располагались
очень высоко, их нужно было долго заряжать. В ре¬
зультате редкий, направленный сверху вниз огонь
скорее вызывал у осаждающих просто страх, нежели
травмы и повреждения. К тому же осаждающие при¬
возили свои крупнокалиберные орудия, чтобы разби¬
вать стены, и их эффект был таковым, что
владельцы замков вскоре осознали: огра¬
дить себя от этих новых разрушительных
орудий можно, только модифицировав обо¬
ронительные сооружения. Однако признать
очевидность происходящего стоило для них
большого труда, старые башни замков
Рис. 27. Замок Сюлли с высоты птичьего полета
казались им очень надежными. Что до королевской
власти, национальных армий и народа, они, напротив,
с готовностью приняли артиллерию. Народ либо инс¬
тинктивно, либо по расчету быстро сообразил, что у
него в руках оказалось средство, способное разрушить
эту феодальную мощь, к которой он питал ненависть
еще с XIV века. Армия вилланов не сумела противос¬
тоять этим людям в доспехах, с детства привыкшим к
оружию, к тому же обладающим мужеством и верой в
свои силы. Попытки открытого восстания, впрочем,
были жестоко подавлены в XIV веке, и на
месте прежних замков XII века во времена
Карла V и в начале правления Карла VI воз¬
водились новые крепости, величественные
внешне и прекрасно оснащенные для оборо¬
ны. Бароны, более надменные, чем
когда-либо, несмотря на уменьшение их по¬
литической власти, не боялись народных восстаний за
своими стенами и рассматривали хороший замок как
способ поддержания тех партий, которые разрывали
страну. Ослабленная и разрушенная королевская
власть, не способная оказать влияние на крупных вас¬
салов, казалось, вернулась к унижениям последних
Каролингов. К этим бедам добавлялось еще и ино¬
земное вторжение, и сеньоры, будь они преданы коро¬
лю Франции или возьми сторону бургундцев и англи¬
чан, сохранили свои крепости. Для них это был способ
получить уступки от той или другой партии в ущерб
народу, который в этих интригах и сделках был всегда
угнетен и с трудом переносил все потери этой губи¬
тельной войны.
Однако горожане и ремесленники старались
извлечь выгоду из новой военной власти, которую
породил XIV век, и к 1430, благодаря их усилиям, ко¬
ролевские власти уже могли устанавливать пушечные
батареи перед замками.
В то время знать и народ во Франции объе¬
диняла борьба с англичанами. Великая война прекра¬
тила на время междоусобные неурядицы сеньоров.
Не то чтобы ссоры совсем прекратились, но они были
не столь важны перед лицом событий более значимых
для нации. К середине XV века в период ужасающей
борьбы замков возведено немного, но по ним смело
можно судить о том, что огнестрельная артиллерия
начинает занимать умы строителей. Они не отказыва¬
ются от старой системы куртин с башнями по бокам,
которая слишком долго служила, чтобы просто взять
и резко от нее отказаться, а модифицируют ее в мель¬
чайших деталях. Они увеличивают внешние оборони¬
тельные сооружения, но даже и не думают пока о раз¬
мещении орудий на башнях и куртинах. Сохраняя
верхние части сооружения для ближней обороны, они
оснащают артиллерийскими орудиями нижние части
башен.
Этот переход очень интересен для изучения,
и хотя мы и обладаем небольшим количеством замков,
построенных очень быстро во времена Карла VII,
однако ^сть один, который мы приводим здесь, как
по причине его сохранности, так и потому, что во всех
его частях методично следовали общей системе оборо¬
ны; это замок Бонагиль. Расположенный в нескольких
километрах от Вильнев-д'Ажен, он построен на высо¬
ком мысе. Его положение не отличается от положения
других горных замков; окруженный крутыми спуска¬
ми, он уязвим лишь с одной стороны.
Вот его план (рис. 28): в А расположен первый
вход, оснащенный подъемным мостом и выходящий
на передовое оборонительное сооружение, наподобие
барбакана или бульвара О. Уже здесь видно, что
строители стараются как бы прикрывать с фланга это
оборонительное сооружение. В R, вероятно, находи¬
лись конюшни.
Широкий ров, высеченный в скале, отделяет
передовое оборонительное сооружение от замка, в ко¬
торый можно попасть через второй подъемный мост с
воротами и потайной дверью С. Донжон причудливой
формы Е возвышается над наружными частями, пере¬
довым оборонительным сооружением О и рвами. В Р
возведены жилые здания, в которые можно попасть
через красивую винтовую лестницу J. D представляет
собой спуск, ведущий от двери на верхнем уровне
к донжону Е. В S находится сооружение, отделенное
от замка донжоном. Как в Пьерфоне, донжон делит
Рис. 28. План замка Бонагиль
территорию на два двора. Когда подъемные мосты
были подняты, в замок можно было попасть лишь че¬
рез потайную дверь F, проделанную во внешней стене.
Обходной путь проходил по дну рва N, налево через
вторую дверь G, прорезанную в поперечной перего¬
родке рва, затем через третью дверь Н, обширную пло¬
щадку М и, наконец, через лестницу I и небольшой
подъемный мост К. Широкая и красивая парадная
лестница с площадками сообщается с внутренней
лестницей J лишь через узкий и темный коридор,
на котором справа и слева открываются амбразуры.
Эта большая лестница поднимается только до цоколь¬
ного этажа, возвышающегося над внутренним двором;
лестничная клетка завершается большой квадратной
башней, сообщающейся с апартаментами. Видно, что
здесь, как и в прежних феодальных замках, были
приняты самые тщательные меры предосторожности,
чтобы скрыть входы и сделать их труднодоступными.
Фактически имеется лишь один вход А В, обходные
пути, упомянутые выше, могли использоваться лишь
завсегдатаями замка, чтобы выйти при необходимости.
На смену прежней системе оборонительных соору¬
жений приходит совершенно новое для того времени
расположение строений. Прежде всего, передовое обо¬
ронительное сооружение О вместе с площадкой М
образуют значительный выступ, который прикрывает
замок с самой незащищенной стороны. Затем вровень
с контрэскарпом рва, на уровне гребня наружных стен
в цокольном этаже куртин и в нижних этажах башен
вырезаны амбразуры для орудий. Если судить по раз¬
мерам ворот, которые открывают вход в башни, ору¬
дия, используемые на цокольном этаже, не могли быть
крупнокалиберными. Что касается верхних частей
здания, они оснащены выступающими дозорными об¬
ходами с зубцами и машикулями. Опоры, удерживаю¬
щие парапеты большой цилиндрической башни, уже
не просто консоли толщиной от 0,30 до 0,40 см, это
большие выступы в виде пирамид, расположенных на
вершине, которые лучше отражали ядро, чем опоры
первых машикулей. Части парапетов между амбразу¬
рами были прорезаны бойницами, расположение кото¬
рых указывает на применение ручного огнестрельного
оружия.
Перед нами вид замка с высоты птичьего
полета (рис. 29), сделанный со стороны входа. На этом
рисунке видно, что амбразуры, предназначенные для
огнестрельной артиллерии, проделаны в нижних
этажах сооружений с учетом уклона поверхности зем¬
ли, чтобы обеспечить сплошной обстрел окрестностей.
Венчающие части башен устроены так же,
как было принято в XIV веке. Переход к но¬
вой системе здесь все же очевиден, и задача,
которую военные архитекторы старались
разрешить в конструкции крепостных со¬
оружений в середине XV века, могла бы
быть резюмирована так: «Обстреливать ок-
рестности издалека, защищать подходы сплошным ог¬
нем артиллерийских орудий и предохранять себя от
штурма по всем правилам ближней обороны». Непра¬
вильная форма донжона, покрытого террасой для ус¬
тановки орудия, была оправдана подступами к замку.
Во времена Людовика X лига Общего Блага
пыталась восстановить прежнее могущество феодаль¬
ной аристократии. Многие сеньоры оснащали свои
замки новыми защитными сооружениями, приспособ¬
ленными для артиллерии. Они состояли главным об¬
разом из внешних укреплений, больших толстостен¬
ных башен, в которых были проделаны амбразуры,
чтобы располагать орудия, из площадок или буль¬
варов, откуда осуществлялось командование наруж¬
ными частями.
На плане замка Арк (рис. 4) сохранилось обо¬
ронительное сооружение конца XV века В,
находившееся перед бывшим входом. Со¬
оружение предназначено для обстрела пла¬
то, расположенного напротив, с северной
стороны, а также для защиты двора замка от
обстрела, который осаждающие вели с этого
плато на расстоянии всего лишь в двести
метров. Эти оборонительные сооружения сыграли до¬
статочно значительную роль в великий день для
города Арк, 21 сентября 1589, отправив несколько
залпов из своих орудий в середину конницы Майенна,
в тот момент, когда победа еще была неопределенна.
Передовое оборонительное сооружение замка Арк хо¬
рошо устроено и обладает довольно хорошей защитой
от обстрела для того времени. Уповая на благоприят¬
ное для защиты географическое положение, феодаль¬
ные сеньоры мало заботились об артиллерии и до¬
вольствовались несколькими долговременными обо¬
ронительными сооружениями, возведенными вокруг
их жилищ, чтобы защитить подступы и контролиро¬
вать дороги. Работы по сооружению препятствий для
огнестрельной артиллерии в конце XV века велись
главным образом вокруг равнинных замков. В ходе
этих работ были снесены венчающие части многих ба¬
шен, чтобы выровнять их и разместить там орудия; по¬
зади куртин были сделаны насыпи под батареи ору¬
дий; прежние барбаканы были упразднены, их замени¬
ли квадратными или круглыми платформами или
бульварами. При перестройке горных замков также
учитывались новые способы атаки.
На примере замка Бонагиль мы можем видеть,
каким образом к середине XV века феодальное жили¬
ще оснащалось артиллерией за счет некоторых дета¬
лей, которые в действительности ничего не меняли в
общем расположении защитных сооружений того
времени. Но эта тенденция длилась недолго. В конце
концов владельцы замков признали, что для защиты
своего феодального жилища необходимо устанавли¬
вать передовые оборонительные сооружения, незави¬
симые от жилых строений. Необходимо было укреп¬
ляться снаружи на всех выступающих открытых точ¬
ках, чтобы препятствовать расположению батарей про¬
тивника на плато, с которого замок был доступен для
обстрела.
Начало перехода от прежней оборонительной
системы к новой ощущается в замке Хохенкенигсбург,
расположенном между Сент-Мари-о-Мин и Селеста
на вершине одной из самых высоких гор Эльзаса. В XV
веке сеньоры Хохенкенигсбург жестоко проявили себя
по отношению ко всем своим соседям. Жалобы стали
такими серьезными, что эрцгерцогу Сигизмунду Авст¬
рийскому, ландграфу верхнего Эльзаса, пришлось
объединиться с епископом Страсбурга, ландграфом
нижнего Эльзаса, с сеньорами де Рибопьер, епископом
и городом Баль, чтобы сладить с сеньорами Хохенке¬
нигсбург. Союзники захватили замок в 1462 и разру¬
шили его. Это владение, вследствие одной из многих
> .^V с? ЖГ
Рис. 30. План всех оборонительных сооружений крепости
Хохенкенигсбург
подобных передач в истории ленных владений, отошло
австрийскому дому. Семнадцать лет спустя после раз¬
рушения Хохенкенигсбурга император Фридрих IV
уступил его в ленное владение братьям Освальду и
Вильгельму, графам де Тьерстейн, его советникам и
слугам. Они поспешили восстановить Хохенкенигс¬
бург из руин и сделали из него очень мощную для того
времени крепость. Ее надежность обеспечивалась как
географическим положением, так и оборонительными
сооружениями, в которых можно было расположить
огнестрельную артиллерию.
Мы приводим план всех сооружений кре¬
пости (рис. 30). Его своеобразная форма объясняется
тем, что Хохенкенигсбург расположен на вершине
горы, образующей гребень обрывистых скал и воз¬
вышающейся над богатой равниной Селеста, с которой
просматриваются два ущелья. Разноуровневые конст¬
рукции из-за неровностей поверхности как бы углуб¬
ляются в выступы скал со стороны А и, поднимаясь
на пик В, идут по склону горы до точки С. Жилые
здания D, возможно, возведены на месте прежнего
замка, части которого сохранились и были включены в
постройки 1479 года. Братья Освальд и Вильгельм
разделили часть плато, чтобы установить большие
встречные оборонительные сооружения Е именно
с той стороны, где замок был доступен. Приблизи¬
тельно в двухстах метрах от этой точки на продол¬
жении гребня горы возвышался форт, имевший боль¬
шое значение для обороны крепости; сегодня он раз¬
рушен. Оборонительное сооружение Е, укрепленное
земляной насыпью в F, противостоит толщиной
каменной кладки с той стороны, где нападающий мог
бы разместить свои осаждающие батареи. На склоне
гребня в G располагалось верхнее оборонительное
сооружение с башнями для орудий по бокам, а нижний
пояс укреплений Н завершался в форме звезды и был
прорезан амбразурами для стрельбы из аркебуз или
мелкокалиберных орудий. Кроме этих основных
оборонительных сооружений, имелся пояс укреп¬
лений I с башенками по бокам, который должен был
лишить осаждающих всякой надежды захватить замок
путем штурма. Вход находился в К; в верхние строе¬
ния, занимаемые жилыми помещениями, можно было
попасть, обогнув большое оборонительное
сооружение G (рис. 31). Квадратная башня
L, возвышающаяся над оборонительными
сооружениями, является донжоном и при¬
надлежит прежнему замку. В М располагал¬
ся большой зал, один из самых грандиозных
замыслов Средневековья.
Хотя замок Хохенкенигсбург представляет
собой смешение старых и новых оборонительных со¬
оружений, однако тут уже наблюдается четко обозна¬
ченное намерение как использовать огнестрельную ар¬
тиллерию, так и противостоять ее воздействию. В этом
отношении, а также в отношении точной даты ее строи¬
тельства эта крепость требует подробного изучения.
Постройки кажутся возведенными наспех и частично
с использованием более старых строений; но в их це¬
лостности можно найти величественность и новизну,
которые производят сильное впечатление. Часть, пред¬
назначенная для жилья, судя по всему, принадлежит
героическим временам. Большое трехэтажное помеще¬
ние М было перекрыто сверху, по всей видимости, для
того, чтобы размещать орудие на площадке. Поперек
гребня скалы на очень высокой насыпной площадке
располагались батареи, которые контролировали одну
из сторон большого оборонительного сооружения Е
и тыл оборонительных сооружений G. Донжон L был
полностью лишен отверстий, кроме двери, которая
была узкой и низкой. Вероятно, именно в этой башне
хранился порох. Ее верхняя часть, в которую можно
было попасть лишь по небольшой внешней лестнице,
служила дозорной башней: она возвышалась над всеми
оборонительными сооружениями благодаря как рас¬
положению на верхней точке скалы, так и своим
размерам.
В 1633 замок Хохенкенигсбург, служивший
до сей поры местом обитания одного гарнизона, был
атакован шведами. Захватив внешний форт, они водру¬
зили туда батарею мортир и обстреляли крепость, кото¬
рая не могла противостоять этим ужасным орудиям.
Она была частично разрушена, сожжена, а гарнизон
был вынужден сдаться.
Но в конце XV века артиллерия начинает
уравнивание французского общества. Она требовала
использования мощных и дорогостоящих средств обо¬
роны. Сеньоры уже были не настолько богаты, чтобы
строить и эффективно оснащать крепости, которые
могли всерьез противостоять этому новому разруши¬
тельному средству, и не настолько независимы, чтобы
иметь возможность возводить исключительно военные
замки на глазах у королевской власти, на глазах у наро¬
да, который больше не мог мириться с не¬
справедливостью феодальной власти. Уже
в это время сеньоры, казалось бы, принима¬
ют свое новое положение. Если они и строят
замки, то они больше не походят на кре¬
пости, а скорее на загородные дома, в кото¬
рых, однако, еще можно встретить как бы
последний отблеск феодального жилища Средневе¬
ковья. Король сам показывает пример, покидая укреп¬
ленные замки. Крепость, ставшая отныне оплотом
государства, предназначенная для защиты территорий,
отдаляется от замка, который уже является не более,
чем загородным дворцом, объединяющим все то, что
может способствовать благосостоянию и развлечению
его обитателей. Вкус к роскошным резиденциям, кото¬
рый знать приобрела в Италии во времена кампаний
Карла VIII, Людовика XII и Франциска I, нанес
последний удар феодальному замку. Много сеньоров,
посетив виллы и дворцы по ту сторону гор, по возвра¬
щении нашли свои старые родовые крепости мрачны¬
ми и грустными. Сохранив донжон и основные башни
как знак прежнего величия, они снесли закрытые кур¬
тины, которые их соединяли, и заменили их полностью
открытыми зданиями с изысканно украшенными
галереями и порталами. Нижние дворы, окруженные
оборонительными сооружениями и башнями, замени¬
ли передними дворами, где размещалось жилье для
прислуги, роскошные конюшни, клумбы с цветами,
фонтаны, залы для игры в мяч, места для прогулки и
т.д. Сеньоры больше не помышляли о том, что им будут
прислуживать крестьяне, как это было два века тому
назад; у них в слугах теперь были наемные работники,
которых нужно было селить и кормить у себя в зам¬
ке в служебных помещениях. Понемногу ленники всех
уровней при помощи постоянной ренты или единовре¬
менной выплаты освободились от всех повинностей,
напоминающих рабство.
С начала XVI века многие крестьяне стали
собственниками и после того, как уплатили разные
налоги, не имели ничего общего со своим сеньором.
Начиная с XIII века, жители деревень ни на миг не те¬
ряли надежду сначала освободиться, а затем стать
хозяевами земли, которую они обрабатывают. Было бы
любопытно (если бы это было возможно) вычислить
эти огромные суммы, которые население постепенно
приносило в жертву этой страсти к земле. Постепенно
выкупались права сеньора: на людей, на имущество
вассала после его смерти, на женитьбу крестьянина, на
взимание повинностей и натурального оброка, затем
права на землю. Наконец, преследуя свою цель вплоть
до наших дней, население согласилось на сельскохо¬
зяйственную аренду, не упуская ни малейшего случая
не только удержаться на земле, но и приобрести ее. Те¬
перь крестьянин покупает землю по завышенным це¬
нам скорее из любви к собственности, чем из выгоды,
поскольку его вложения окупаются чаще всего лишь
наполовину. Создается впечатление, что таким обра¬
зом он инстинктивно борется с несправедливостью
принципа разделения собственности, принятой рево¬
люцией прошлого века. В XVI веке под напором этого
настойчивого движения земледельческого класса фео¬
далы, нуждающиеся в деньгах, чтобы реконструиро¬
вать свои жилища и содержать все возрастающий пер¬
сонал, состоящий из наемных слуг, отдают самую боль¬
шую часть своих прав, лишаются своих привилегий,
права на охоту, рыбную ловлю, права на дороги, мосты,
источники воды. Одни поглощаются королевской
властью, другие - народом деревень. По мере того как
знать перестраивает свои замки с большими затратами,
намереваясь сделать свои жилища открытыми, так как
не рассчитывает больше в них обороняться, возрастает
ее любовь к роскоши и благосостоянию, которая и осу¬
шает источник ее доходов. На этом пути ее ожидал
полный крах. Какими бы большими ни были уступки
сеньоров, насколько бы ни ослабела их мощь, воспоми¬
нание о феодальном гнете Средневековья всегда оста¬
валось живо в деревнях. Когда обремененные долгами,
с открытыми замками и правами, большей частью су¬
ществующими только в архивах, сеньоры были захва¬
чены врасплох третьим сословием, крестьяне наброси¬
лись на их жилища, чтобы разрушить их до основания.
Новая форма, которую обрело феодальное
жилище в начале XVI века, заслуживает особого
внимания. Если в это время религиозная архитектура
быстро идет на спад и уже представляет собой лишь
бледное отражение умирающего искусства, которое
не знает, ни куда идет, ни чего оно хочет, ни то, чем оно
было, то с архитектурой замков дело обстоит совсем
по-другому. Утрачивая характер крепостного соору¬
жения, они приобретают новый вид, полный очаро¬
вания. Их изучение весьма интересно и поучительно.
Везде и всюду говорилось о том, что архитектура Воз¬
рождения во Франции родом из Италии; утверждалось
даже, будто авторами самых грациозных замыслов яв¬
ляются итальянские мастера. Было бы неразумно отри¬
цать тот факт, что революция, которая произошла в ис¬
кусстве архитектуры конца XV века, совпадает с наши¬
ми победами в Италии. Французская знать, выйдя на
свет из своих мрачных донжонов, была очарована ра¬
дующими взор итальянскими виллами, и по возвраще¬
нии домой первым желанием сеньоров было
преобразовать свои мрачные замки в рос¬
кошные жилища, украсив их мрамором и
скульптурой. Однако, глядя на памятники
архитектуры как на неопровержимые дока¬
зательства, мы признаем, что замыслы
французских сеньоров воплощались именно
■ЕЗЖУ
mStsi
французскими мастерами, которых отличала их собст¬
венная манера, в которой мало что заимствовано из
итальянской. Не нужно быть большим экспертом в об¬
ласти архитектуры, чтобы увидеть, что между загород¬
ными жилищами в Италии конца XV века и французс¬
кими замками эпохи Возрождения нет ничего общего.
Никакого сходства в планах, в расположении, в спо¬
собе выполнения проемов и перекрытия зданий;
никакого подобия во внутреннем и внешнем убранст¬
ве. Городской дворец и дворец в сельской местности
в Италии всегда представляют собой некий прямо¬
угольный блок, симметрическое расположение, кото¬
рое мы не находим ни в одном французском замке эпо¬
хи Возрождения вплоть до Людовика XIV. Если бы ар¬
хитектура заключалась лишь в профилях, пилястрах
или фризах, украшенных арабесками, мы бы охотно
признали, что французский Ренессанс списан с италь¬
янского. Но к счастью, это искусство не настолько на¬
ивно, принципы его развития и выбор способов вы¬
ражения довольно обоснованны и серьезны. Удобство,
удовлетворение потребностей, гармония необходимос¬
ти и формы воплощения, нравов жителей и жилища,
разумное использование материалов, почитание тра¬
диций и обычаев страны - вот что, прежде всего, уп¬
равляет архитектурой. Именно этим руководствова¬
лись французские мастера эпохи Возрождения при
строительстве жилищ сеньоров. Они возводили замки,
еще несущие отпечаток старых феодальных воспоми¬
наний, но облеченных в новую оболочку в соответст¬
вии с этим элегантным, образованным, вежливым, ры¬
царским, немного педантичным и манерным общест¬
вом, которое расцветало в XVI веке и которое так
повлияло на весь следующий век. Инстинктивно или
разумом земельная аристократия поняла, что мате¬
риальная сила больше не была единственной преоб¬
ладающей мощью во Франции, что ее крепости стано¬
вились почти смешными перед лицом королевского
господства. Грозные донжоны, старое заржавевшее
оружие не могли больше внушать уважение и страх
населению, которое день ото дня становилось богаче,
сплоченнее, начинало чувствовать свою силу, обсуж¬
дать проблемы, жить политической жизнью. Многие
сеньоры, обладающие вкусом, открыто снесли зубча¬
тые стены, замкнутые башни, чтобы воз¬
вести на их месте роскошные открытые
жилища, богато украшенные как внутри,
так и снаружи в традициях именно фран¬
цузского, а не итальянского искусства.
Французские архитекторы смогли извлечь
пользу из сплава старых и новых традиций,
и замки, возведенные ими в то время, являются на¬
стоящими шедеврами, во многом превосходящими по¬
добные сооружения итальянского Возрождения. Всег¬
да верные своим прежним принципам, они не при¬
несли благоразумие в жертву чувству симметрии и но¬
вых форм и ошиблись лишь раз, позволив считать, что
Италия послужила для них источником вдохновения.
Прежде чем рассмотреть несколько примеров
замков первых лет эпохи Возрождения, необходимо
узнать о склонностях сеньоров того времени, чтобы
понять, насколько эти жилища соответствовали нра¬
вам своих обитателей. Укрепленный феодальный за¬
мок пожертвовал все в пользу оборонительных соору¬
жений, даже в те времена, когда аристократия уже
приобрела достаточно прогрессивную привычку к рос¬
коши и благосостоянию. Защита этих жилищ в основ¬
ном заключалась в своеобразном и неожиданном
расположении строений, что могло сбить с толку напа¬
дающего. Если бы все замки были построены по одной
и той же модели, способ захвата одного из них можно
было бы использовать и для захвата всех остальных.
Таким образом, для каждого сеньора, который строил
надежную крепость, было важно бесконечно модифи¬
цировать детали оборонительных сооружений, чтобы
запутать осаждающего непривычным расположением,
о котором он не мог догадываться. Отсюда большое
разнообразие в этих жилищах, изощренность мер
предосторожности во внутреннем расположении, сис¬
тематическая нерегулярность. Каждый старался сде¬
лать лучше или, по крайней мере, не так, как у соседа.
Невозможно сразу отказаться от привычек, при¬
обретенных поколениями на протяжении нескольких
веков. Перестраивая свой замок в начале XVI века, его
владелец чувствовал бы себя там неуютно, с его точки
зрения, если бы он на каждом шагу не встречал в своем
новом жилище эти бесконечные лестницы, галереи без
выхода, секретные кабинеты и башенки его отца или
деда. Ежедневный уклад жизни, породивший довольно
сложное внутреннее устройство жилых помещений,
создавался на протяжении многих веков и не мог
не повлиять на программу новых замков, хотя реаль¬
ной необходимости в определенных уловках для защи¬
ты жилища на самом деле уже не было. Некий сеньор
из Средневековья, оказавшись в одном из замков XVII
века с просторными симметричными помещениями,
где практически одинаковые по размеру комнаты на¬
низаны друг на друга, сообщение между помещениями
прямое и легкое, а по широким лестницам можно про¬
никнуть сразу в самое сердце здания, сразу почувст¬
вовал бы себя неуютно, так, будто бы его со всей семьей
поместили в большую комнату, разделенную несколь¬
кими перегородками. Он предпочел бы тайные выхо¬
ды, маленькие комнаты, отделенные от больших залов
лишь ему известными обходами, закрытые по вечерам
комнаты, широкие и освещенные помещения для
собраний. Он не хотел, чтобы его личная жизнь сме-
Рис 32. План замка Крей
шивалась с публичной, проживание в донжоне тоже
оставило след в его привычках. Один зал должен был
выходить на южную сторону, другой на северную. Он
хотел видеть с определенных сторон свои леса и сады,
деревенскую церковь, где покоились его предки, доро¬
гу, речку. Глаза, как и разум, имеют привычки, и когда
человек не видит то, что он видел каждый день, он мо¬
жет умереть от тоски, если только его жизнь не напол¬
нена очень серьезным занятием. Жизнь сеньоров, ког¬
да война не заставляла их выходить из своих замков,
была достаточно праздной, и они должны были про¬
водить большую часть своего времени, рассматривая
воду в своих рвах, путешественников, идущих по доро¬
ге, крестьян, собирающих хлеба на равнине, грозу, ко¬
торая обрушивалась на лес, людей, играющих на ниж¬
нем дворе. Владелец замка помимо своей воли приоб¬
ретал привычку мечтать и предпочитал делать это
в определенном месте, уголке, у определенного окна.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в замках,
перестроенных в XVI веке, сохранились некоторые
странные расположения: они, несомненно, были про¬
диктованы личными привычками сеньора и членов его
семьи. Конечно, дело тут не в итальянских традициях,
а в архитекторах, которым владельцы замков доверяли
свои желания, возникающие в результате долгого пре¬
бывания в одном и том же месте. Во Франции еще
существует достаточно большое количество замков,
которые являются переходными между укрепленным
жилищем сеньоров Средневековья и загородной рези¬
денцией конца XVI века. Их планы часто имеют не¬
правильную форму, как и планы замков XII и XIV
веков либо потому, что перестраивая их, использовали
старый фундамент, либо потому, что хотели восполь¬
зоваться определенными видами, сохранить располо¬
жения, уже вошедшие в привычку.
Таким был, например, замок Крей, возведен¬
ный на острове реки Уазы, начатый во времена Карла
V и полностью перестроенный в конце XV века -
начале XVI века. Мы приводим его план (рис. 32). В А
был мост, соединяющий остров с двумя берегами Уазы
и защищенный небольшим укрепленным замком, в В -
вход на нижний двор. В жилище сеньора можно было
проникнуть через второй мост С, переброшенный
через широкий ров, наполненный водой; в D
находился двор, окруженный жилыми зда¬
ниями. Согласно довольно распространен¬
ному обычаю, небольшая церквушка, возве¬
денная на заднем дворе, служила часовней
сеньору и церковным приходом - жителям
города. В Е находился сад, предназначенный
Рис. 33. Замок Крей с высоты птичьего полета
для жителей замка. В этом плане прослеживаются
те привычки знати, о которых мы только что говорили,
а именно склонность к сложному устройству феодаль¬
ного замка. Замок Крей, хотя и был защищен за счет
своего положения в центре реки, совсем не был пред¬
назначен для того, чтобы выдерживать осаду. Однако
помимо огромных башен, характерных для средневе¬
ковых замков, мы видим здесь большое количество ба¬
шенок, расположенных по бокам, пристроек на вы¬
ступах фасада. Снаружи они радовали глаз, а внутри
образовывали маленькие кабинеты и ком¬
натушки, столь любимые владельцами зам¬
ков. Вид небольшого укрепленного замка А
(рис. 33) не нуждается в подробных ком¬
ментариях: он четко указывает на то, что уз¬
кие башни и выступающие пристройки
были возведены отнюдь не с целью обо¬
роны, а для удовольствия жителей, хоть отчасти и на¬
поминали большую феодальную крепость. Чтобы пе¬
редать в мелком масштабе внешний вид старых замков
с большим количеством оборонительных сооружений,
строили многочисленные сторожевые башни с заост¬
ренными верхушками. Но это была лишь игра, каприз
богатого сеньора, который хоть и не рассчитывал
воевать со своими соседями, хотел, однако, чтобы его
резиденция сохранила внешний вид укрепленного
жилища.
Именно этот принцип, но в более грандиоз¬
ных пропорциях, лег в основу замка Шантильи, возве¬
денного чуть позже. Расположенный примерно в четы¬
рех километрах от Санлиса, Шантильи является од¬
ним из самых великолепных мест этой части Франции.
Выбор положения замка определило соседство с прос¬
торными лугами, прекрасными лесами и водоемами.
Он еще менее, чем Крей, был предназначен для обо¬
роны. Мы приводим план (рис. 34) расположения всех
строений этой резиденции, которая послужила прию¬
том многим прославленным персонажам и прекрас¬
ным умам. Вот что об этом говорит Дюсерсо: «По¬
стройка состоит из двух участков: первый - двор Е,
в который выходят здания, отведенные для служб; вто¬
рой составляет другой двор, треугольной формы, уро¬
вень которого на девять или десять футов выше пер¬
вого: нужно подняться [по лестнице], чтобы от первого
достигнуть второго». В действительности можно
увидеть маленькую лестницу сбоку от моста, которая
позволяла сообщаться между двумя уровнями. «Во¬
круг которого (треугольного двора) со всех сторон рас¬
положены сеньориальные [господские] здания, весьма
удобные и хорошо построенные. Оная постройка и
двор имеют своим основанием скалу, в которой про¬
рублены двухэтажные погреба, по своему располо¬
жению более напоминающие лабиринт, чем подвал,
так много там проходов, идущих от одного к другому,
и все они - сводчатые. В отношении обустройства гос¬
подского дома не придерживались [правил] ни искус¬
ства древнего, ни нового, но смешивали их вместе вое¬
дино. Его фасады - прекрасные и богатые... В первом
дворе расположен вход в главный корпус», через боль¬
шой зал D. «Таким образом, фасады зданий выходят
как во двор, так и наружу, согласно [правилам] ис¬
кусства древних, проведенным последовательно и на¬
глядно. Эти два двора с их постройками окружены
прудом, который между ними образует разделение, на¬
подобие рва с проточной водой. Поверх него переки¬
нут мост, по которому можно пройти из одного двора
в другой и обратно. Большой главный корпус соединен
с террасой А, расположенной на краю парка, посредст¬
вом моста Р, проложенного над водой, по которому
можно пройти из двора господского замка на террасу
и далее - в парк, благодаря арке, над которой устроен
крытый проход. Этот замок имеет также большой сад
В, с одной стороны которого находится крытая галерея
Рис. 34. План замка Шантильи
(портик), чуть поднятая над уровнем сада. С другой
стороны упомянутого сада расположен нижний двор I,
в который выходят многочисленные конюшни. Кроме
большого сада, поблизости есть и другой, не столь ог¬
ромный. Оные сады окружены деревьями, лужайками,
перелесками, вишневыми и плодовыми садами и про¬
чими удобствами. Некоторые из этих мест окружены
каналами, другие - нет; в этих местах есть птичник.
Парк очень большой, и вход в него со сторон замка -
по воде, что доставляет большое удовольствие. Это
место замкнуто со стороны Парижа лесом Санлиса, в
котором имеется сводчатый проход, ведущий на боль¬
шую дорогу в Париж. Одним словом, это место можно
счесть одним из самых прекрасных во Франции».
Эта резиденция, с точки зрения сооружения,
не имеет ничего общего с крепостью. Но в ней все же
отчасти присутствует то, что характерно для феодаль¬
ного замка: пруды и рвы, заполненные водой, узкие
труднодоступные мосты, башенки по углам, передний
двор с кладовыми, задний двор с пристройками, за¬
крытый сад для прогулок, жилые помещения, рас¬
положенные беспорядочно, в соответствии с размером
комнат, которые они содержали, скрытые проходы, ог¬
ромные погреба, позволяющие складировать значи¬
тельное количество провизии, и, наконец, невидимый
изогнутый длинный проход, выходящий на большую
дорогу. Однако замок Шантильи не мог, как замок
Крей, оказать достойного сопротивления вооруженно¬
му нападению. В куртинах и башенках замка были
проделаны широкие окна, крыши были украшены кра¬
сивыми слуховыми окошками; но верхний дозорный
путь с традиционными машикулями еще сохранялся.
Хотя эти верхние галереи не могли больше защитить
замок от артиллерии, их часто оставляли для нужд
прислуги: они образовывали длинные коридоры,
позволяющие обслуживать все комнаты верхних эта¬
жей, и облегчали наблюдение.
Надо заметить, что все жилые корпуса замков
в те времена еще не слишком широкие - они имеют
ширину, равную ширине комнат, расположенных в
ряд. Комнаты были проходными, а в верхних коридо¬
рах, как и в погребах, на двух различных уровнях име¬
лись проходы, независимые от залов и комнат. Лишь
в XVII веке в замках начали строить удвоенные по ши¬
рине жилые помещения.
Однако не нужно думать, что беспорядоч¬
ность планов была в начале XVI века чем-то необходи¬
мым, результатом предубеждения. Напротив, в то вре¬
мя в жилищах сеньоров искали симметрию; ей в жерт¬
ву приносили даже внутреннее устройство с намере¬
нием придать фасадам правильную форму,
за счет чего сами здания приобретали вели¬
чественный вид. В этом отношении Италия
все-таки оказала влияние на французских
архитекторов, что проявилось лишь в неко¬
торых деталях, заимствованных от италь¬
янских дворцов. Пусть хоть в чем-то, будь
то общий ансамбль, внутреннее убранство, выступаю¬
щие башенки или способ перекрытия зданий, но замок
сохранил свой французский облик.
Прекрасный замок Верже в Анжу (рис. 35),
жилище принцев Роган-Гемене, также соединял старые
традиции феодального замка с монументальными
расположениями, модными в начале XVI века. Он сос¬
тоял из нижнего двора, в который можно было войти
через ворота с башенками по бокам, больших башен
по углам, служебных помещений, симметрично распо¬
ложенных в крыле. Жилище сеньора отделялось от пе¬
реднего двора рвом с четырьмя круглыми толстостен¬
ными башнями по бокам, соединенными большими,
почти симметричными жилыми корпусами. Все строе¬
ния замка окружал внешний ров. На этом
виде можно рассмотреть, что лицевая кур¬
тина и ее две башни у основания прорезаны
амбразурами, чтобы расположить там ар¬
тиллерийское орудие, и оснащены маши¬
кулями и бойницами. В этом был своего
рода знак могущества, а не потребность
в обороне. Как мы уже говорили выше, сеньоры вовсе
не отказались от явных следов прежней независимости;
для них не существовало замков без башен, бойниц,
рвов и подъемных мостов.
Таким был и прекрасный замок Бюри (рис.
36), расположенный в восьми километрах от Блуа, не¬
далеко от Луары. Здания были возведены сиром Фло-
римоном Роберте, Государственным секретарем во
времена королей Карла VIII, Людовика XII и Фран¬
циска I. Они соединили в себе все, что составляло жи¬
лище сеньора в Средние века. На главный двор замка
можно было попасть через подъемный мост А с двумя
небольшими башнями по бокам. Этот двор F с трех
сторон был окаймлен жилыми корпусами правильной
формы, которые были предназначены для содержания
различных служб, по углам двора были расположены
четыре башни. Из жилого корпуса в глубине можно
было спуститься в сад Е, с величественным фонтаном
в центре. Он заканчивался двумя другими изолирован¬
ными башнями по углам, содержащими жилые поме¬
щения и небольшую часовню G. Слева, в С, распола-
гался нижний двор с особым входом В, конюшнями,
складами и служебными помещениями; в D второй
нижний двор с садами, беседками из виноградных лоз,
фруктовыми деревьями и большой голубятней в фор¬
ме башни в К. Парк лежал за пределами зданий, и пе¬
редняя часть замка, также как и задний двор, были ок¬
ружены рвами, заполненными водой. Помещения,
предназначенные для жилья, находились в глубине
Рис. 37. Замок Бюри с высоты птичьего полета
двора сеньора, слева были кладовые и кухонные поме¬
щения; справа, в Н - галерея, то есть большой зал,
который мы видим сохранившимся как последнее
воспоминание о феодальных нравах. Крытая галерея,
возведенная позади прежней куртины, соединяла два
крыла и, поднимаясь только от первого этажа, не за¬
крывала вид верхних этажей трех жилых корпусов.
Хотя верхние части башен оснащены машикулями и
сохраняют цилиндрическую форму, внутри они обра¬
зуют квадратные комнаты, так как эта форма поме¬
щений гораздо удобнее для проживания, чем круглая.
Новое назначение замка требовало устройства, кото¬
рое не соответствовало прежним традициям, и эти
башни, которые служили только для проживания,
внешне напоминали оборонительные сооружения.
Над отдельно стоящим донжоном возвышалась голу¬
бятня. Оставалось лишь играть в феодальный замок.
Как бы то ни было, эти жилища с точки зрения искус¬
ства представляют собой очаровательные творения.
Вид замка Бюри с высоты птичьего полета, который
мы приводим здесь (рис. 37), дает лучшее представле¬
ние, чем любое описание об элегантности жилищ
сеньоров эпохи Возрождения, которые пришли на сме¬
ну мрачным закрытым замкам Средневековья.
Мы не будем приводить еще примеры; памят¬
ники архитектуры красноречиво говорят сами за се¬
бя. Блуа, Гайон, Азе-ле-Ридо, Шенонсо, Амбуаз, новый
замок Лош, замок Юссе и множество других жилищ
сеньоров начала XVI века представляют собой замеча¬
тельный материал для изучения архитекторами. Эти
замки являются блестящим воплощением французс¬
кого Ренессанса и самым разумным применением ан¬
тичного искусства у нас. Королевская власть подала
пример, именно вокруг нее возводятся самые красивые
замки XVI века. Будучи фактически высшей властью,
отныне она давала толчок для развития как искусства,
так и политики. Франциск I, король-рыцарь, нанесший
рыцарству последний удар, разрушал прежние коро¬
левские резиденции. Его пример заставил свергнуть
больше донжонов, чем под воздействием силы всех его
предшественников и последователей вместе взятых.
Он разрушил донжон Лувра, символ всех ленных
владений Франции. Какой же сеньор при дворе после
этого мог даже помыслить о сохранении своего фео¬
дального гнезда? Этот правитель начал и завершил
переход от жилища сеньора Средневековья к совре¬
менному замку, замку Людовика XIII и Людовика XIV.
Он построил Шамбор и Мадрид. Первый из них еще
хранит отпечаток феодального замка, второй представ¬
ляет собой загородное жилище, в котором
больше нет места старым традициям. Хотя
мы и не являемся страстными поклон¬
никами замка Шамбор, умолчать о нем
мы не можем; то, что именно им мы завер¬
шаем статью, вполне естественно. Здесь
мы приводим его план (рис. 38).
Рис. 38. План замка Шамбор
Пожалуй, нет никого во Франции, кто бы не
видел эту неповторимую резиденцию. Одни восхваля¬
ют это сооружение за самое полное воплощение искус¬
ства архитектуры Ренессанса, другие ругают за стран¬
ную фантазию, колоссальный каприз и нелепость.
Мы не будем здесь обсуждать его достоинства. Рас¬
смотрим замок Шамбор как попытку объединить два
замысла, основанных на противоположных принци¬
пах, а именно сочетать в одном здании укрепленный
замок Средневековья и загородное жилище. Мы до¬
пускаем, что попытка была абсурдной. Но французс¬
кий Ренессанс в литературе, науке и искусстве изна¬
чально был полон противоречий и продвигался впе¬
ред, периодически оглядываясь назад. Желая освобо¬
диться от прошлого, он не решался порвать с тради¬
цией; готическое одеяние казалось ему устаревшим,
а другого на замену ему еще не находилось.
Замок Шамбор построен посреди земель,
предназначенных для охоты. Он окружен лесом, пок¬
рывающим сельскую равнину. Судя по его удаленнос¬
ти от города, он, очевидно, представлял собой место
для отдыха и развлечения. Его положение превосход¬
но подобрано, чтобы одновременно наслаждаться все¬
ми преимуществами, которые дают уединенность и
проживание в пышном дворце. Чтобы по¬
нять Шамбор, нужно знать двор Францис¬
ка I. Первые годы своей молодости он про¬
вел возле своей матушки, герцогини Ангу-
лемской, которая, находясь в плохих от¬
ношениях с Анной Бретанской, удаленная
от двора, обитала то в своем замке Коньяк,
то в Блуа, то в своем доме Роморантен. Франсуа сохра¬
нил особую привязанность к тем местам, где в полной
свободе прошло его детство. Взойдя на трон, он захо¬
тел сделать из Шамбора, который до этого был лишь
старой усадьбой, построенной графами Блуа, велико¬
лепный замок, королевскую резиденцию. Утверждают,
что строительство Шамбора поручили Приматиччо.
Это трудно подтвердить, так как Шамбор не имеет ни¬
каких следов итальянской архитектуры начала XVI ве¬
ка. По плану, внешнему виду и устройству это не прос¬
то французское творение, а творение берегов Луары.
Если нас убеждают в том, что Приматиччо возводил
Шамбор, стараясь подстроиться под французский
стиль, пускай; но тогда выходит, что это не его произ¬
ведение, он только дал ему свое имя, а это нас уже мало
волнует.
План Шамбора - это план французского зам¬
ка; в центре располагается жилище сеньора, донжон,
окруженный четырьмя башнями по углам. С трех сто¬
рон донжон окружен двором, закрытым зданиями с уг¬
ловыми башнями. В соответствии с традицией фео¬
дального замка, главная башня выходит с одной сторо¬
ны прямо наружу и соединяется со служебными поме¬
щениями только через портик или галерею. Большой
зал в виде креста образует основную часть донжона. В
центре находится большая двойная винтовая лестни¬
ца, позволяющая двум людям спускаться и поднимать¬
ся одновременно, не сталкиваясь, она ведет от нижнего
вестибюля к большому залу, а затем к верхней площад¬
ке. Эта лестница заканчивается ажурной венчающей
частью и сигнальным фонарем. В четырех башнях и уг¬
лах, находящихся в рукавах крестообразного зала,
расположены апартаменты, каждые из которых имеют
парадную комнату, спальню, служебные помещения,
гардеробные, личные комнаты и отдельную лестницу.
В башне А на втором этаже расположена часовня. Слу¬
жебные корпуса, согласно обычаю одинарные по тол¬
щине, отводились под жилые помещения. Все строе¬
ния окружены рвами. С донжона можно спуститься
в сад В, также окруженный рвами. Конюшни и нижний
двор занимали внешнее пространство со стороны
подъезда по дороге Блуа. Вот из чего состоит феодаль¬
ный замок, где все предназначено для проживания,
а не обороны. И все же коридоры, отдельные лестницы
на каждой башне, изолированность донжона все еще
напоминают оборонительное устройство укрепленно¬
го замка, указывают еще на привычку к чему-то не¬
предвиденному, к потайным выходам и сюрпризам.
В Шамборе все эти меры предосторожности были
предприняты не для того, чтобы сбить с толку врага,
а чтобы способствовать тайным интригам этого мо¬
лодого двора, полностью поглощенного любовными
приключениями. Это была еще одна война.
Рис. 39. Первый этап переделки башни
Шамбор относится к феодальным замкам XIII
и XIV веков так же, как Тел емс кое аббатство - к аб¬
батствам XII века; это чистейшая пародия. Будучи
гораздо богаче Рабле, Франциск I по-иному реализовал
свою мечту, но они оба пришли к одному и тому
же результату: пародия, написанная Рабле, подрывала
старые монастырские устои, а каменная пародия Фран¬
циска I нанесла последний удар закрытым замкам
крупных вассалов. Мы повторяем это снова и снова,
в этом нет ничего итальянского: ни в идее, ни в форме
воплощения.
Как же выглядело это роскошное жилище сна¬
ружи? Множество конических крыш с фонарями, ба¬
шенки, колоколенки, огромные трубы каминов, богато
украшенные резьбой и инкрустированные шифером,
шпили, каменные слуховые окошки. Ничего от итальян¬
ского жилища сеньора, а напротив, очевидное желание
вернуться к французскому замку с островерхими
башнями, донжоном, площадкой, сторожевой башней,
винтовыми лестницами, тайными коридорами, подзе¬
мельями и рвами.
Говоря о Шамборе, можно отметить любопыт¬
ный факт. Во многих частично перестроенных замках
начала XVI века все старые башни сохранились не
только по причине их чрезвычайной прочности, что
усложняло их снос, но и потому, что они представляли
собой признак феодального жилища. Чтобы сделать
эти башни жилыми, нужно было их осветить за счет
широких окон. Проделать отверстия под оконные
проемы на каждом этаже с самого основания было бы
сложной, дорогостоящей и длительной работой. Для
башен с деревянными перекрытиями (их было очень
много) нашелся более простой способ: в каменной
кладке сверху донизу проделывали широкий
вертикальный проем и размещали в нем столько окон,
сколько было этажей, устанавливая затем опоры,
плиты перекрытия и подоконные стены. На рисунках
39 и 39 bis показана последовательность действий при
установке окон. Чтобы скрыть стыки при соединении
новой каменной кладки опор со старой внешней
отделкой башни, порой довольно грубой, с каждой сто¬
роны оконного проема устанавливали слегка высту¬
пающие пилястры, совмещающиеся между этажами.
Эта конструкция, порожденная необходи¬
мостью, стала декоративным мотивом в но¬
вых башнях, которые возводили в начале
XVI века, например, в замках Бюри и Шам¬
бор. Также и машикули стали украшением
там, где оборона была больше неуместна. В
Шамборе башни и стены зданий увенчаны
карнизами, которые напоминает эту старую форму
защиты; они состоят из накладок, размещенных на кон¬
солях, и образуют выступ, силуэт которого изображает
машикули. Так что ничего итальянского в наружных
украшениях замка Шамбор нет.
В XVI веке французская земля была покрыта
множеством замков, которые вызывали восхищение
иностранцев. Некоторые из них были старыми фео¬
дальными жилищами, сохранившимися благодаря
своей значимости и силе. Остальные представляли
собой новые резиденции, возведенные на месте второ¬
степенных замков. В их конструкции стремились со¬
хранить прежний живописный вид укрепленных
жилищ. Религиозные войны, Ришелье и Фронда раз¬
рушили их в большом количестве. Тогда знать, по всей
видимости, и заметила, с некоторым опозданием, что
стирая с лица земли свои крепости, чтобы заменить их
на открытые жилища, она способствовала новым про¬
явлениям королевской власти. Во время войн конца
XVI и начала XVII веков особенно сильно ощущались
последние усилия феодалов. Очевидно, последним
потомком этого могущественного сословия был Аг-
риппа Обинье. Это был герой из XII века, внезапно
появившийся в другое время. Возможно, он был
последним, кто осмелился бы укрыться в крепостях
Майлезэ и Доньон, чтобы оградить их от армий короля.
Покидая Францию, он продал их господину Роану.
Вместе с этим человеком непоколебимого характера,
своеобразным сплавом преданности и независимости,
который был скорее партизаном, чем французом, уга¬
сает дух бунтарства знати. Когда под управлением
Ришелье и абсолютного режима Людовика XIV
феодалы волей-неволей вынуждены были отказаться
от борьбы с королевской властью, их жилища при¬
обрели новую форму, которая не сохранила больше ни¬
чего от крепости Средневековья.
Однако вплоть до XVIII века французский
замок снабжает нас замечательными примерами
и гораздо лучшими, чем то, что можно найти подобного
в Англии, Италии и Германии. Замки Танле, Анси-ле-
Фран, Верней, Во, Мэзон, старый замок Версаль,
разрушенные замки Медон, Рюей, Ришелье, Врэв
в Ниверне, Пон в Шампани, Блеранкур в Пикардии,
Куломье в Бри предоставляют богатый
материал для исследования архитектора.
Там можно найти величие начала XVII века
без ложных прикрас, отлично продуманное
расположение, настоящую роскошь. В этих
жилищах больше нет следов башен, амбра¬
зур, скрытых проходов; это просторные
открытые легкодоступные дворцы, окруженные
прекрасными садами. Только суверен может сегодня
занимать подобные жилища, столь же далекие от на¬
шего ежедневного уклада жизни и появившихся
богатств, как и укрепленные замки Средневековья.
Рис. 39 bis. Второй этап переделки башни
Революция 1792 года навсегда уничтожила
замок. Все то, что строится сейчас во Франции, пред¬
ставляет собой лишь бледную копию потерянного
искусства, потому что больше не соотносится с наши¬
ми нравами. В стране, где упразднена аристократия и
все привилегии вместе с ней, невозможно строить
настоящие замки. Замок с разделением собственности
это скорее каприз-однодневка. Дорогостоящее жили¬
ще, которое умирает вместе со своим хозяином и не ос¬
тавляет никакого следа, предназначено для того, чтобы
послужить своего рода ступенькой для крестьянских
домов или фабрик.
Наши старые церкви Средневековья, какими
бы обветшалыми они ни были, все еще живы; като¬
лический культ не изменился; и если он неожиданно
испытал в XIII веке некоторые изменения в богослу¬
жении, то эти изменения не были настолько важными,
чтобы отдалить от нас священные здания. Феодальные
замки принадлежат временам и нравам, настолько от¬
личающимся от наших, что для того, чтобы их понять,
необходимо перенестись мыслью в то героическое для
нашей истории время. Если даже их изучение не имеет
сегодня для нас никакой практической ценности, оно
все же оставляет в нашем сознании очень глубокий
след. Если подойти к нему серьезно, оно окажется
вовсе не бесплодным. Оно стирает из памяти ошибки,
которые приписывают феодализму, обнажает нравы,
заимствованные из необузданной энергии и абсолют¬
ной независимости, к которой иногда неплохо бы вер¬
нуться, хотя бы для того, чтобы познать истоки силы
нашей страны. Феодализм был своего рода жестокой
колыбелью; но нация, которая провела там свое детст¬
во и смогла выстоять в этом нелегком обучении поли¬
тической жизни, не погибнув, должна была при¬
обрести ту мощь, которая и позволила ей преодолеть,
не потеряв себя, самые большие испытания. Эти
проклинаемые руины сейчас, когда они умолкли,
изъеденные временем и революциями, заслуживают
нашего уважения. Давайте посмотрим на них не как
на останки угнетения и варварства, а как мы смотрим
на опустевший дом. В нем мы научились под управ¬
лением сурового и фанатичного регента постигать
жизнь и становиться людьми. Феодализм умер, буду¬
чи ненавистным всем стариком. Забудем о его ошиб¬
ках, но будем помнить о его заслугах перед всей наци¬
ей. Приучив народ к оружию, поставив его перед вы¬
бором или погибнуть в нищете, или сплотиться вокруг
королевской власти, феодализм дал ему толчок к раз¬
витию. Он породил законы рыцарской чести, о кото¬
рых мы припоминаем в тяжелые времена. Не позво¬
лим, чтобы алчные ручонки разрушили то, что оста¬
лось от этих жилищ, сейчас, когда они перестали быть
грозными, ибо не пристало нации недооценивать свое
прошлое и еще менее - его проклинать.
о словам Гийома Дюрана, «во многих местах священников называют капелланами (capellani), так как с
самых давних пор короли Франции, отправляясь на войну, брали с собой облачение (сараш) блаженного
святого Мартина, которое они хранили в своей палатке, названной из-за этого капеллой (а сара, capella).
А служители, которым была поручена охрана этой капеллы, получили название капелланов (capellani а
capella). Впоследствии это имя распространилось в некоторых странах и стало применяться ко всем
священникам. Кое-кто даже утверждает, что с самой древности, во время походов, в лагере делали маленькие домики
из козьей кожи, которые покрывали крышей и в которых служили мессу, и что название часовни происходит оттуда
(a caprarum pellibus, capella)».
Факт первой из этих этимологий установлен.
Тонкий плащ, который надел святой Мартин, отдав
свою тунику бедняку, хранился в качестве религиозной
святыни в молельнях наших первых королей, откуда
и происходит название этой молельни capella. Молель¬
ня, называемая с тех пор капеллой, всегда находилась
внутри королевского дворца. В дальнейшем капеллой
стали называть маленькие церкви, в которых не было
ни купелей, ни кладбищ; молельни, в которых хранили
сокровища церквей, монастырей, замков или городов,
а также хартии, архивы, значимые реликвии; а позднее
и дополнительные церкви, приделы, пристройки при
больших соборных, монастырских или приходских
церквях, в которых имелись алтари и даже крестиль¬
ный чан; молельни, возведенные на кладбищах, в мес¬
тах, ознаменованных каким-либо чудом или присутст¬
вием святого.
Таким образом, мы разделим эту статью
на: 1) (святые) капеллы; 2) капеллы или молельни зам¬
ков, епископств; 3) отдельные капеллы усопших, ка¬
пеллы для давших обет; 4) пристройки к церквям;
5) капеллы, являющиеся частью церквей и заключен¬
ные в их периметр.
(СВЯТЫЕ) КАПЕЛЛЫ
С первых веков христианства было возведено
большое количество молелен в местах,
ставших свидетелями мук святых. Эти
молельни состояли чаще всего из крипты
с маленькой церковью над ней. «Когда
святые Дени, Рюстик и Элетер страдали
от мучений, - говорит Дюбрель, - добрая
христианка, звавшаяся Катюлль, жила
в деревне, которую назвали ее именем: именно она
похоронила тела вышеуказанных мучеников в малень¬
кой часовне (в низовьях холма Монмартр), до которой
(благодаря великому чуду) Святой Дени нес свою
голову в руках после того, как он был обезглавлен,
каковая (капелла) была перестроена во времена
Святой Женевьевы... Оная капелла была двойная,
а именно: одна - малая, почти углубленная в землю,
другая же, большего размера, была сооружена над ней.
Но внизу под всем этим сооружением была еще одна
капелла или подземный подвал, которая, однако,
оставалась неизвестной нашим предкам до 1611 года...»
Подобное устройство капеллы на двух уров¬
нях остается традиционным на протяжении раннего
Средневековья. Мы видим, что оно сохранилось еще
в знаменитой Сент-Шапель де Пале, построенной
Людовиком Святым в Париже, хотя у него не было на¬
мерения посвятить хранению реликвий нижнюю ка¬
пеллу. Напротив, в Париже именно в верхней капелле
были помещены терновый венец, части настоящего
креста и святые реликвии, собранные Людовиком IX.
Нижняя часовня была предназначена для обитателей
дворца и для публики, а также для погребения кано¬
ников. Из всех придворных капелл, которые су¬
ществовали во Франции, Парижская является одной из
наиболее старинных и наиболее сохранившихся. Она
была начата в 1242 или 1245 гг. и закончена в 1247 г,
воздвигнута на месте двух молелен, одна из которых
была построена в 1154 г. в честь Святой Богородицы,
другая, построенная в 1160 г., в честь - Святого
Николая. Жером Моран утверждает, что современная
Сент-Шапель двойная именно для того, чтобы напо¬
минать эти два основания, на которых она выросла.
Мы в этом видим скорее влияние предшествующих
традиций, как уже было сказано, и, главным образом,
необходимостью, продиктованной расположением са¬
мого дворца. Таким образом, верхняя часовня находит¬
ся на одном уровне с помещениями первого этажа и ко¬
ролевскими апартаментами, в то время как нижняя ка¬
пелла, расположенная на уровне земли с внешней сто¬
роны, могла быть предоставлена публике.
Во все времена это здание, возведенное мэт¬
ром Пьером де Монтеро, справедливо считалось ше¬
девром. Король Людовик Святой не экономил ни на
чем, стремясь сделать из этого строения настоящую
жемчужину столицы своих владений. Что удивляет,
так это минимальное количество времени, затраченное
на его строительство. Если оценить это время даже с
большим запасом, очевидно, что Сент-Шапель была
полностью возведена за пять лет. На строительство,
оформление и приобретение ценных реликвий, кото¬
рые здесь хранятся, было потрачено восемьсот тысяч
ливров. При внимательном и скрупулезном изучении
археологических раскопок Сент-Шапель, точность ис¬
торических дат не вызывает сомнений. Способ строи¬
тельства и оформления принадлежит именно этому
короткому промежутку XIII века. Во время царствова¬
ния Филиппа Августа и Людовика Святого развитие
архитектуры идет столь скоро, что за период в пять лет
происходят значительные изменения. Это здание ве¬
ликолепно от основания до самой верхней точки. Это
уже не суровая незыблемость вершин собора Парижс¬
кой Богоматери (1230 г.), но и не тонкость двух концов
трансептов той же церкви (1257 г.).
Пьеру де Монтеро было также поручено воз¬
ведение капеллы, посвященной Пресвятой Деве в ог¬
раде аббатства Сен-Жермен де Пре. Эта часовня была
основана в 1245 г. аббатом Гуго. Надо отметить, что
довольно многие фрагменты этой постройки, сохра¬
нившиеся до нашего времени, свидетельствуют о поис¬
ках, о более утонченной работе в декорировании и леп¬
ке: они уже напоминают портал Святого Стефана со¬
бора Парижской Богоматери и весьма далеки от эле¬
ментов Сент-Шапель. Дело в том, что часовня Пресвя¬
той Девы Сен-Жермен де Пре была закончена только
при аббате Тома, умершем в 1255 г. Таким образом,
Сент-Шапель де Пале и капелла в Сен-Жермен де Пре
были построены с интервалом приблизительно в пять
лет. Разница во времени ощущается в стиле обоих зда¬
ний. Таким образом, Сент-Шапель де Пале возводи¬
лась на четыре-пять лет позднее, так как даже в ее
верхних частях не заметны эти изысканность и утон¬
ченность. Надеемся, нас простят за то, что мы так за-
Рис. 1. План цокольного этажа капеллы Сент-Шапель
остряем внимание на этом пункте, но тем самым нам
хотелось бы еще раз отметить ту быстроту, с которой
мастера искусства строили свои здания в XIII веке,
когда их не сдерживало отсутствие ресурсов. Кроме
того, нам бы хотелось разрушить слишком широко
распространенное даже среди просвещенных людей
мнение о том, что здания той эпохи возводи¬
лись всегда очень медленно.
Оказавшись в Сент-Шапель де Па¬
ле, нельзя не задуматься, как такая работа,
вызывающая восхищение множеством и
разнообразием деталей, чистотой выполне¬
ния, богатством декорирования и красотой
материалов, могла быть завершена за столь короткий
промежуток времени. От основания до конька крыши
она полностью выстроена из отборного твердого кам¬
ня, соединенного в замок. Каждый пласт скреплен же¬
лезными скобами, вылитыми из свинца; шлифовка и
кладка выполнены с удивительной точностью; скульп¬
тура высечена с особой заботой. Здесь нигде не най¬
дешь небрежности, характерной для спешки. Однако
в том виде, в котором она существует сегодня,
Сент-Шапель де Пале лишена своей важной
пристройки, которая уже сама по себе была
памятником: мы хотим сказать о сокровищнице
Рис. 2. План верхнего этажа капеллы Сент-
Шапель
хартий, размещенной с северной стороны и по¬
строенной одновременно с самой капеллой.
Мы представляем план расположения (рис. 1)
нижней капеллы Дворца. Перед главной дверью нахо¬
дится притвор; неф окаймляет узкий обход. Архитек¬
тор вынужден был установить его, чтобы не слишком
завышать вершину свода или не устанавливать
слишком низко пяты арок. Уровнем земли определял¬
ся и уровень апартаментов первого этажа, которые уже
существовали, и архитектор постарался сделать пол
из плитки верхней капеллы на одном уровне с этими
апартаментами и галереями. Две служебные лестницы
связывают цокольный этаж с первым этажом и с кров¬
лей. Нижняя капелла освещается окнами, занимаю¬
щими все пространство между боковыми арками и де¬
корированной опорой аркатуры, так, что эти окна име¬
ют форму треугольников, две стороны которых кри¬
волинейные; они восхитительно вписываются в отве¬
денное им место и были когда-то украшены витража¬
ми - цветными или гризайлевыми. В этой капелле
можно увидеть многочисленные следы живописи XIII
века, а в аркатуре сохранились медальоны, украшен¬
ные инкрустациями из стекла с позолотой редкого
изящества, гравированными узорами и маленькими
фигурами апостолов в барельефах из стука, некогда
окрашенного. Вымостка пола этой часовни полностью
состоит из надгробных камней. На верхнем этаже
(рис. 2), как и на цокольном, перед нефом есть при¬
твор. До 1793 г. центральный столб двери украшала
статуя Благословляющего Христа, держащего Еванге¬
лие. Над ней, на архитраве было высечено изображе¬
ние Страшного суда, Чистилище душ, а в тимпане -
изображение Сына Человеческого, демонстрирующего
свои раны; справа от него Пресвятая Дева, слева -
святой Иоанн, оба коленопреклоненные, как и в цент¬
ральном портале Парижского собора. Все эти скульп¬
туры были полностью разрушены. Притвор с северной
стороны сообщался с галереями королевского дворца
и был построен в виде просторного крытого балкона,
на одном уровне с церковью. Когда входишь в верх¬
нюю капеллу Сент-Шапель, первое, что главным обра¬
зом поражает, это удивительная, заметная с первого
взгляда, легкость конструкции. Над очень богато деко¬
рированной аркатурой открываются большие окна, ко¬
торые занимают все пространство между контрфорса¬
ми под арками сводов, так, что конструкция состоит,
кажется, только из легких пучков колонн, несущих эти
своды. Из-за интенсивной окраски витражей, которы¬
ми украшены окна, невозможно увидеть внешние
контрфорсы, которые обеспечивают надежность
Рис. 3. Поперечный разрез капеллы Сент-Шапель
и устойчивость здания. Аркатура под основаниями
больших окон опирается на сплошную ленту [орнамен¬
та] и представляет в четырехлистниках сцены мучени¬
чества. К опорам примыкают статуи Двенадцати апос¬
толов на консолях. В апсиде за алтарем после смерти
Людовика Святого была возведена небольшая эди-
кула с оградой для большой раки, содержащей святые
реликвии. В интерьере Сент-Шапель была полностью
покрыта богатыми росписями и позолотой с инкруста¬
цией из цветного и позолоченного стекла. Но витражи,
безусловно, представляют наиболее блестящую часть
этой декорации; они отличаются большим совершенст¬
вом в отношении цвета и композиции, хотя в их испол¬
нении все же заметна некоторая поспешность.
Мы представляем поперечный разрез (рис. 3)
Сент-Шапель де Пале, который позволяет понять луч¬
ше, чем любое описание, простую и в то же время сме¬
лую конструкцию этого прекрасного здания.
На плане 2 в А указана дополнительная по¬
стройка, сокровищница хартий с проходом В, связан¬
ным с капеллой. Эта дополнительная постройка была
разделена на три этажа; цокольный этаж служил
ризницей для нижней капеллы; первый использовался
как сокровищница и ризница верхней капеллы; и по¬
следний этаж, куда можно было попасть по винтовой
лестнице, служил хранилищем для хартий. Другая слу¬
жебная дверь, прорезанная в аркатуре С, связывала се¬
верную галерею, идущую вдоль первых травей с верх¬
ней капеллой. Под двумя окнами D D сделаны две ни¬
ши глубиной приблизительно в один метр в ширину
травеи. Это были почетные места, предназначенные для
короля и королевы. Но Людовик XI, который, вероятно,
счел, что эти места находятся чересчур на виду, по¬
строил в Е убежище между контрфорсами, куда он ухо¬
дил, чтобы слушать службу; небольшое окошко, ско¬
шенное и закрытое решеткой, позволяло ему видеть ал¬
тарь, оставаясь незамеченным.
При Карле VII проведение больших работ
изменило некоторые части часовни Сент-Шапель.
Государь переделал каменную розу и ее витражи, завер¬
шения обеих лестниц и декор большого фронтона. Уже
в XIV веке изменилось оформление щипцов или
вимпергов окон; декор [краббы] во вкусе той эпохи и
статуи ангелов заменили фиалы и краббы XIII века.
Карл VII приказал также сделать шпиль, покрытый
свинцом, который возвышался над коньком кровли,
а также над ее гребнями и украшениями. Мы не знаем,
был ли шпиль у Сент-Шапель Людовика Святого. Его
нет ни на одном рисунке до XV века, о нем не упо¬
минается ни в одном тексте. Поэтому факт его сущест¬
вования кажется сомнительным, так как, вопреки тра¬
дициям архитекторов XIII века, ничто в каменной клад¬
ке конструкции не указывает на то, что этот
шпиль был возведен. Возможно, какая-ни¬
будь башня дворца по соседству с Сент-Ша¬
пель заменяла колокольню; Людовик XII,
страдая подагрой и будучи не в состоянии
подняться в капеллу Сент-Шапель по лест¬
ницам дворца, в котором он не жил, приказал
Рис. 4. План капеллы замка Сен-Жермен ан Лэ
сделать вдоль южного фасада большую лестницу,
перекрытую сводами и кровлей. Эта большая лестница
была довольно пологой для того, чтобы носильщики
могли подносить носилки под самый портик. Своды
этой лестницы были разрушены пожаром 1630 г. и за¬
менены навесом из стропил.
Подражая королю Франции, великие вассалы
короны возводили в своих обычных резиденциях ка¬
пеллы, и сам король приказал построить еще несколь¬
ко. Капелла замка Сен-Жермен ан Лэ даже старше ка¬
пеллы Дворца на несколько лет; окончание ее строи¬
тельства не может быть датировано позднее
1240 г. Этот очень любопытный, малоиз¬
вестный памятник, окруженный сегодня
постройками Франциска 1 и Людовика XIV,
сохранился, однако, почти полностью, что¬
бы мы смогли оценить не только его
размеры, но также и внутреннее строение,
боковые виды и некоторые детали конструкции
и оформления. Отличительная черта святой капеллы
Сен-Жермен ан Лэ состоит в том, что она не принадле¬
жит к готическому стилю королевских владений, а яв¬
ляется производной от школ Шампани и Бургундии.
Здесь приведен ее план (рис. 4). В соответст¬
вии с постройками школ Шампани и Бургундии своды
Рис. 5. Поперечный разрез капеллы замка Сен-Жермен ан Лэ
опираются на пилоны, выступающие внутрь из
стены и оставляющие над основанием пространство
для прохода. Поперечный разрез (рис. 5), сделанный
посередине травеи, объясняет принцип конструкции
этого здания. Боковые арки сводов А, вместо того
Рис. 6и 6 bis. Продольные разрезы капеллы замка
Сен-Жермен ан Лэ
чтобы служить архивольтами для окон, изолированы
от проемов и оставляют свободное пространство В, за¬
нятое водосточным желобом. Оконные проемы увенча¬
ны карнизом и занимают все пространство между
контрфорсами. Если мы рассмотрим продольный
разрез (рис. 6), сделанный по травейе (6 bis) и по внут¬
ренней опоре В С (см. рис 5), мы сможем точно понять
принятую в те времена конструктивную систему. Окна
уже больше, они не ограничены щековыми арками
и имеют квадратную форму; ажурные тимпаны,
являющиеся частью оконных переплетов, позволяют
увидеть в полном объеме только контрфорсы. Весь
памятник, таким образом, состоит только из основа¬
ния, контрфорсов и проемов, очень красивых и надеж¬
но соединенных, так как (весьма тонкие) контрфорсы
подпираются очень мощными переплетами, несущими
край верхнего карниза и водосточный желоб. В дейст¬
вительности эти переплеты являются всего только
большими застекленными рамами, установленными
между опорами и поддерживающими их.
Рассматривая систему готической конструк¬
ции, мы должны признать, что конструкция, исполь¬
зованная в святой капелле в Сен-Жермене, превос¬
ходит, по нашему мнению, конструкцию Сент-Шапель
в Париже в том, что она проще и лучше соответствует
масштабу здания. Богатство архитектуры Сент-Ша¬
пель в Париже, роскошь скульптуры не смогли бы
скрыть серьезные недостатки, которых удалось избе¬
жать в Сен-Жермене. Так, например, в Париже контр¬
форсы полностью вынесены наружу и тем самым пор¬
тят внешний вид, к тому же они поставлены чересчур
близко друг к другу. Верхняя часть окон тяжеловата
и перегружена деталями. Стрельчатые вимперги, воз¬
вышающиеся над ними, - бесполезное излишество, од¬
но из тех декоративных средств, которые не обуслов¬
лены необходимостью. Если витражи между тонкими
и немного выдающимися опорами во внутренней
части и производят удивительный эффект, они не пе¬
рестают раздражать взгляд своей чрезмерной внешней
легкостью. В Сен-Жермене понятно, как своды под¬
держиваются этими опорами, которые выступают во¬
внутрь. Переплеты являются только лишь аксес¬
суаром, всего лишь застекленной рамой, не связанной
с большой постройкой. Этот маленький проход в стиле
Шампани, обустроенный над нижней аркатурой, ото¬
двигая окна, придает нефу впечатление пространства
и объема; он разбивает вертикальные линии, которы¬
ми, возможно, злоупотребили в Сент-Шапель в Па¬
риже. Даже сами окна в Париже относительно узкие,
а здесь широкие; их переплеты прочерчены
рукой мастера и напоминают красивые сек¬
ции лучших окон собора Реймса. У окон
святой часовни Сент-Шапель в Париже есть
один недостаток, который проявился бы на¬
много сильнее, если бы эти окна не ослепля¬
ли блеском своих витражей; он заключается
в том, что колонки переплетов чрезмерно длинные и
что их верхние переплетения начинаются только у ос¬
нования стрельчатых арок. Это придает окнам хрупкий
и бедный вид, который архитектор хотел скрыть
снаружи, где витражи не производят никакого впечат¬
ления деталями архивольтов и вимпергами, упомяну¬
тыми выше. В капелле Сен-Жермен нет ни одной
лишней детали: сама конструкция представляет собой
украшение; и ни в чем не обвиняя Пьера де Монтеро,
можно сказать, что, если бы у архитектора часовни
Сен-Жермен (возможно, выходца из Шампани) были
в распоряжении такие сокровища, которые использо¬
вались для строительства капеллы в Париже, он смог
бы сделать памятник, который по композиции стал
бы намного значительнее того, которым мы восхища-
Рис. 7. План капеллы Пресвятой Девы
аббатства Сен-Жермен де Пре
емся в Сите. Он смог (а это встречается довольно ред¬
ко) согласовать свою архитектуру с масштабом памят¬
ника и, располагая скромными ресурсами, придать ему
размах высокого здания. В Сент-Шапель в Париже
можно отыскать следы действий наугад, поиска, кото¬
рые, скорее, занимают разум, чем очаровывают. В
Сен-Жермен все ясно и понятно с первого взгляда.
Автор этого произведения был уверен в своем
искусстве; это был одновременно человек со вкусом и
первоклассный ученый. Внутренняя часть здания
была расписана, и окна, вероятнее всего, были укра¬
шены витражами. Нет необходимости говорить, что их
эффект должен был быть необычайным уже хотя бы по
причине огромной площади, которую они занимали.
Ничто не указывает на то, что над этой часовней
возвышался шпиль. Совсем не видно и специальных
мест в нефе, как в Сент-Шапель дю Пале, предназна¬
ченных для важных персон. Надо сказать, что капелла
Сен-Жермен ан Лэ была всего лишь просторной
молельней замка небольшой значимости. Все детали
этого прелестного здания выполнены с большой забо¬
той; его красивая скульптура равно, как и ее вид, пол¬
ностью обязаны школе Шампани.
Богатые аббатства также хотели соперничать
с правителем, возводя большие молельни, независимые
от их церкви. Мы уже говорили, что аббаты
Сен-Жермен де Пре заказали архитектору Пьеру де
Монтеро построить капеллы Пресвятой Девы около
своей трапезной. Аббаты являлись феодальными
сеньорами и хотели подражать всему тому, что
делал сюзерен в своих владениях; таким образом, в
пределах многих аббатств к середине XIII века стали
возводить большие отдельно стоящие капеллы,
строительство которых не всегда было продиктовано
острой необходимостью. Настоятель Сен-Мартен дю
Шамп в Париже к этому времени также возводит две
большие капеллы, одна из них посвящена
Богоматери, другая - Святому Михаилу.
Вот (рис. 7) план капеллы Пресвятой Девы
аббатства Сен-Жермен де Пре, которая отличается
от Сент-Шапель главным образом расположением
своих сводов, конструкция которых, если верить
рисунку господина Александра Ленуара, сделанному
до разрушения этого красивого памятника, включала
два пролета, и апсида была размещена способом, мало
соответствующим традициям строителей середины
XIII века. Но при строительстве капеллы Пресвятой
Девы Пьер де Монтеро был, разумеется, вынужден
довольствоваться довольно скромными по сравнению
с размерами данного здания расходами. Этот тип
сводов требует меньших расходов, чем тот, что исполь¬
зовался в Сент-Шапель, и фрагменты венчающих
частей, которые существуют и поныне, свидетельству¬
ют о дешевом исполнении. Аббатство Сен-Жермен
де Пре, каким бы богатым оно ни было, не имело
ресурсов короля Франции. С этой точки зрения весьма
интересно сравнение этих двух зданий, построенных
почти в одно время одним и тем же архитектором.
Но Людовик Святой был не единственным ко¬
ролем Франции, возводившим святые капеллы. Ог¬
ромный Венсенский замок, заложенный королем
Иоанном, был завершен как оборонительное сооруже¬
ние только при Карле V. Его сын начал значительные
работы но строительству святой капеллы внутри
ограды этого замка. Карл VI достроил апсиду здания
до верхних карнизов, неф - до оснований архивольтов
окон, а фасад - до основания розы. Постигшие его не¬
счастья не позволили продолжить возведение этого
здания, которое будет отложено на целый век. Фран¬
циск I возобновил строительство к 1525 г., а закончи¬
лись работы только при Генрихе II. Две двухэтажные
ризницы и сокровищница, являющиеся дополнениями
к часовне, были закончены к концу XIV или началу
XV века. Таким образом, две весьма разные эпохи со¬
перничали в строительстве святой капеллы в Венсен-
не, а между тем, на первый взгляд, этот памятник пред¬
ставляет собой единое целое. Архитекторы Возрож¬
дения, которым было поручено закончить ее, постара¬
лись, насколько это было возможно в то время, сохра¬
нять, с одной стороны, общее расположение ансамбля,
а с другой - характер деталей. Для того чтобы найти
места «соединения» двух эпох, следует внимательно
рассмотреть скульптуру, оценить тот ущерб от дождей
и морозов, который был нанесен верхним частям
строений, остававшимся незаконченными в течение
целого века.
На рис. 8 показан план святой капеллы в Вен-
сенне с пристройками. Это, прежде всего, две двух¬
уровневые молельни, из которых можно видеть глав¬
ный алтарь через два маленьких наклонных окошка.
Далее, справа - лестница, ведущая на верхний этаж
молельни, на террасы и на крышу. Слева - ризница
со своей сокровищницей, также двухуровневая, сокро¬
вищница по плану и конструкции напоминает малень¬
кую часовню, также как в часовне Сент-Шапель во
Дворце. Отдельная лестница ведет к верхнему этажу
сокровищницы и на крышу.
Весьма вероятно, что молельня, построенная
Людовиком XI во второй половине XV века меж двух
контрфорсов парижской Сент-Шапель, - это копия од¬
ной из молелен в Венсенне, расположение которых по¬
казалось более удобным, чем то, что использовал Лю¬
довик Святой, состоявшее всего из двух углублений в
толще стены (рис. 2, в D). Король и королева были, та¬
ким образом, отделены от присутствующих и видели
священника на алтаре, оставаясь при этом невидимыми.
В Венсенне на свод над входом опирается
широкая трибуна; она занимает весь первый пролет.
В Париже эта трибуна представляет собой
простую галерею шириной не более одного
метра. Статуи апостолов и четырех ангелов
за алтарем в Венсенне, как и в Париже, при¬
ставлены к опорам на уровне подоконников,
опираются на консоли и завершаются бал¬
дахинами. Подоконные стенки ни в Венсен-
Рис. 9.
капеллы в Венсенпе
не, ни в Париже не были декорированы аркатурой, но
были, вероятно, прежде оборудованы деревянными
скамьями со шпалерами. Только на окнах апсиды
сохранились витражи, представляющие Страшный
суд, выполненные Жаном Кузеном в XVI веке. Среди
витражей Возрождения эти могут по праву считаться
наиболее выдающимися и но композиции, и по ка¬
честву исполнения. Над искусно выстроенной дубовой
кровлей святой капеллы Венсенна всегда возвышался
лишь очень маленький и простой шпиль, которого
больше уже нет.
Вот (рис. 9) поперечный разрез святой капел¬
лы в Венсенне; хоть ее площадь и больше
площади Парижской капеллы, в разрезе она
не демонстрирует столь же удачных про¬
порций. Высота Сент-Шапель превышает
ее ширину немногим больше, чем в два раза,
в то время как высота Венсен некой капеллы
от верхушки свода до вымощенного пола
составляет всего девять пятых ее ширины. По этому
поводу позволим себе заметить, как часто мы попа¬
даемся на распространенных ошибках, когда говорим
о постройках готической эпохи, хотя эти ошибки легко
выявить. Нам всегда казалось, что эти здания должны
иметь удлиненные пропорции и что их высота намного
превосходит размер основания. Мы то хвалим, то руга¬
ем архитекторов тех времен за то, что они на таком
узком основании смогли собрать такое огромное коли¬
чество материалов. Однако эти памятники не нужда¬
ются в похвале или неодобрении, соотношения высоты
и ширины во все времена были таковыми в сводчатых
зданиях: высота в них должна в полтора-два раза пре¬
вышать ширину. Если некоторые из них более
вытянуты вверх, то только для того, чтобы открываться
над боковыми нефами, если таковые у них были. За что
действительно можно хвалить или ругать архитекторов
Средневековья, так это за то, что они стремились соз¬
дать в интерьерах своих зданий впечатление намного
большей высоты, чем есть на самом деле. Рассматри¬
вать это как их заслугу или вину - дело вкуса каждого.
КАПЕЛЛЫ (ДОМОВЫЕ ЦЕРКВИ)
ЗАМКОВ И ЕПИСКОПСТВ
Каждый феодальный сеньор хотел иметь
внутри своего замка часовню, где служил бы капеллан
или даже целый капитул. Таким образом, эти капеллы
были не только простыми молельнями, включенными
в ансамбль строений, но маленькими монументами,
почти всегда отдельно стоящими, имеющими свои
отдельные пристройки или соединенными с жилыми
зданиями галереей, притвором, проходом. Очень часто
Рис. 10 и 11. Планы цокольного и верхнего этажей капеллы
архиепископа Реймса
эти капеллы были двухуровневыми, для того, чтобы
на уровне жилых помещений, которые всегда распола¬
гались над цокольным этажом, разместить молельню
для хозяина и отделить его и его семью от слуг и залож¬
ников, которые жили на территории замка, а также
по традиции, о которой мы говорили в начале этой
статьи. Само собой разумеется, что у епископов внутри
епископского дворца была своя капелла. Епископ
Морис де Сюлли построил одну из таких двухэтажных
капелл в Париже со стороны реки, она существовала
еще до разграбления архиепископства в 1831 г.
У архиепископа Реймса была своя очень кра¬
сивая двухъярусная капелла, строительство которой
относится приблизительно к 1230 г. Здесь приведен
план цокольного этажа (рис. 10), построенного с боль¬
шой простотой, в то время как верхний этаж внутри
богато украшен утонченными скульптурами. На рис. 11
представлен план верхнего этажа.
Согласно манере строительства, принятой
в Шампани, опоры вдаются вовнутрь таким образом,
чтобы сократить выступ контрфорсов наружу; эти
опоры, отодвинутые от стены почти на четыре метра,
дают узкий обход вокруг капеллы и производят прек¬
расное впечатление. Стены украшены аркатурой, уста¬
новленной на сплошном основании, а у окон, открытых
над этой аркатурой, нет каменных переплетов.
А вот (рис. 12) разрез этого маленького,
прекрасно выполненного здания, которое, несмотря
на весьма досадные повреждения, справедливо считает¬
ся шедевром; в нем мы действительно находим и граци¬
озность, и прочность - то, что характеризует хорошую
архитектуру Шампани, и вместе с собором Нотр-Дам
в Реймсе капелла архиепископства является одним
из наилучших сооружений XIII века.
В романскую эпоху капеллы замков или епис-
копств строятся в основном с величайшей простотой:
короткий неф с апсидой, иногда маленькие пристройки
в форме креста, образующие два крыла для владельца
замка и его семьи, узкие боковые нефы сопровождают
главный неф, а две асидиолы окаймляют центральную
апсиду. Так, например, была построена капелла замка
Монтаржи.
Некоторые очень крупные замки имели две ка¬
пеллы; одна из них была расположена в нижнем дворе
и предназначалась для слуг и гарнизона, другая - среди
внутренних жилых построек, и она была только для
местного сеньора. Такое же расположение, как пока¬
зывает план Дюрсерсо, существовало и в Куси. Часовня
нижнего двора относится, кажется, к Романской эпохе,
а замковая капелла, чей цокольный этаж мы еще можем
видеть, датируется началом XIII века. На первом этаже
она напрямую сообщалась с большим залом; это было
восхитительное здание, о чем можно судить по много¬
численным фрагментам, устилающим землю вокруг
-tj
д§
ч
Рис. 12. Поперечный разрез капеллы архиепископа Реймса
разрушенных опор цокольного этажа, хотя построено
оно по очень простому, но необычному плану.
С середины XIII века строительство Сент-
Шапель оказало огромное влияние на капел¬
лы, возводимые вельможами, и ее план ис¬
пользовали в качестве типового. По примеру
короля, основатели сеньориальных капелл
декорировали их самым роскошным образом
и пополняли свои сокровищницы вазами и
ценными украшениями. В особняке Сен-
Поль в Париже, ставшем одной из наиболее традицион¬
ных резиденций королей Франции в течение XIV-XV
веков, была капелла, «в которой Карл V установил
каменные фигуры, представляющие апостолов, - пишет
Соваль. - Карл VI приказал Франсуа д' Орлиену,
самому знаменитому художнику того времени, рас¬
писать их. Платья и мантии апостолов были расписаны
золотом, лазурью, разрумянены киноварью и инкрусти¬
рованы кварцем. Их головы украшали круглые
деревянные диадемы (нимбы), ныне забытые, и кото¬
рые по всей своей окружности также сияли золотом,
лазурью, красным и белым цветом... В Лувре Карл V ок¬
ружил главную капеллу тринадцатью большими фигу¬
рами пророков со свитками в руках, [установленными]
в маленькой деревянной колокольне, заканчивающейся
башенкой, куда он приказал установить маленький
колокол. Окна ее были расписаны изображениями
мужских и женских святых, сидящих на тронах, завер¬
шенных балдахинами».
Молельни в королевских капеллах, наподобие
тех, что еще существуют в Венсенне и поныне, со¬
держали реликвии, были снабжены каминами, коврами
и аналоями.
Капелла дворца Бурбонов была одной из наи¬
более богатых среди капелл резиденций принцев в Па¬
риже. Опять же, по словам Соваля: «Людовик II (герцог
Бурбонский), как набожный и либеральный государь,
чрезвычайно заботился о строительстве и украшении
капеллы: ее свод был расписан позолотой, вся она была
покрыта богатыми украшениями, все оконные пе¬
реплеты очень аккуратно вырезаны, витражи весьма
живых цветов. Наконец, каменные геральдические ли¬
лии, которыми заканчивается каждый оконный переп¬
лет, так замечательно подходившие для часовни принца
крови, ярко свидетельствуют о том, что он не скупился
на расходы... С левой стороны от алтаря он приказал
сделать молельню столярной работы с просветами, где
он водрузил четыре больших гербовых щита; на первом
был выгравирован герб Карла VI, так как эта часовня
была закончена именно при его царствовании; герб
Карла, дофина, занимал второй щит, на третьем был
изображен его собственный герб; а на последнем - герб
Анны, его жены, дофины Оверни. Именно в этой мо¬
лельне король обычно слушал мессу».
И не только в Париже стремились
к роскошному убранству частных капелл,
украшая их картинами и скульптурами.
По рассказам аббата Лебеф, замок Маркуси
«обладал двумя капеллами, стоящими одна
на другой, обе были расписаны; капелла
цокольного этажа посвящена Святой Троице, вторая
находилась на уровне верхнего этажа... На своде были
изображены апостолы, каждый со своим символом,
и ангелы, каждый из которых держит текст антифона
Троицы. На стенах вывешены герб Жана де Монтегю
и герб его жены Жаклин де ла Гранж; здесь изображе¬
ны также простирающиеся крылья орла и листья
тыквы...»
Сегодня еще можно увидеть прелестную часов¬
ню особняка Жака Кера в Бурже, чьи своды расписаны
лазурью, с изображением ангелов в белых одеяниях,
несущих амулеты, наподобие тех, что изображены
в замке Маркуси. Но не будем приводить слишком
много примеров, этих уже вполне достаточно, чтобы
представить себе усилия, прилагаемые для украше¬
ния частных, закрытых для публики капелл Средне¬
вековья.
Только к концу XV - началу XVI века стали
иногда отходить от типового плана парижской Сент-
Шапель и использовать планы в виде греческого крес¬
та, ротонды со средокрестием, квадрата с трибуной для
местного сеньора.
ОТДЕЛЬНЫЕ ЧАСОВНИ,
МЕМОРИАЛЬНЫЕ И ОБЕТНЫЕ (ВОТИВНЫЕ)
КАПЕЛЛЫ
Многие большие монастырские церкви были
вначале всего лишь молельнями, постепенно расту¬
щими благодаря щедрости королей или богатых
сеньоров. Земля галлов во времена Меровингов была
покрыта часовнями, часто построенными наспех, чтобы
увековечивать память о каком-либо чуде или при¬
сутствие некоего святого. Эти небольшие эдикулы
становились центрами, вокруг которых постепенно
обосновывались первые монашеские учреждения.
Позже епископы, аббаты и сеньоры строили часовни
вокруг этих аббатств, по соседству с церквями, либо
чтобы выполнять обещание, либо чтобы сделать там
место погребения для себя и своих преемников. Святой
Жермен построил возле портала церкви Сен-Венсен
(Сен-Жермен-де-Пре) капеллу в честь Святого Сим-
фориана и хотел быть погребенным именно там. В 754 г.
во время царствования Пепина останки этого святого
епископа были перенесены из этой капеллы в боль¬
шую церковь.
Кардинал Пьер Бертран основал множество
капелл, в одной из которых, построенной к 1300 г. в мо¬
настыре Ордена францисканцев, в Анноней, была по¬
хоронена его мать. Филипп де Мезиэр, советник короля
Карла V, в 1380 г. уходит в монастырь Селестинцев,
Замок Сюлли-сюр-Луар
Замок Шато-Гайар. Вид со стороны Сены
Алсидальная капелла (капелла Богоматери) собора в Амьене
не принося монашеского обета. Там в 1405 г. он уми¬
рает в «том самом лазарете с красивой капеллой и ма¬
леньким клуатром для реабилитации больных, кото¬
рый он построил на свои собственные средства».
В каждом доме для нищих, для больных, в коллежах
и центральных больницах всегда были капеллы, иногда
маленькие, иногда побольше, но всегда очень богатые
и роскошно украшенные на подаяния от своих привер¬
женцев. Более скромные часовни, часто это было всего
лишь маленькое помещение с деревянной крышей или
сводом из песчаника, с небольшой колокольней или
просто щипцом с отверстием для установки колокола,
возвышались около скита или в труднодоступных
горных переходах, или на какой-либо крутой вершине.
Эти отдельно стоящие монументы, дань некой ре¬
лигиозной традиции или возведенные по чьему-то
желанию, были, а в некоторых французских про¬
винциях остаются и до сих пор особо почитаемыми.
Туда отправлялись целой процессией один раз в год,
чтобы послушать мессу; служба проходила в поле вок¬
руг сооружения, и открытая дверь позволяла видеть
священника на алтаре. Эти часовни часто построены
по довольно странным планам, инспирированным либо
особенностями местности, как, например, капелла Свя¬
того Михаила дю Пюи-ан-Веле, либо каким-нибудь
памятным событием, либо традицией, либо наличием
какого-то надгробия, следов какого-то чуда, возможно
даже остатков древнего креста. Таким образом, было
бы трудно классифицировать эти памятники, большая
часть которых, кстати, не являются архитектурными.
Однако мы должны познакомить наших чита¬
телей с некоторыми из этих странных монументов
и выберем среди них примеры, представляющие фор¬
мы, время возведения которых практически не вызы¬
вает сомнений, или же формы неординарные.
Рис. 13. План капеллы Планес в Руссильоне
Капелла Планес в Руссильоне, расположен¬
ная в шести километрах от Мон-Луи, считается одним
из тех строительных капризов, которые можно встре¬
тить, перебирая подобные памятники архитектуры,
возведенные среди пустынных мест. Она состоит
из купола, установленного на треугольное основание
и на три большие ниши или конхи. Поскольку пост¬
роена капелла в основном из песчаника, определить
точную дату ее возведения довольно трудно. Однако
система строительства и форма плана позволяют нам
считать, что построена она была не раньше XIII века.
Вот план (рис. 13) этой постройки. Дверь про¬
делана в А рядом с одним из углов равностороннего
Рис. 14. Капелла Планес в Руссильоне
треугольника. На рис. 14 представлен внешний вид
этого строения, а на рис. 15 - его разрез по линии В С.
Даже если предположить, что часовня Планес была
возведена в честь Святой Троицы, это не дает возмож¬
ности объяснить ее трехлепестковый план. Как бы там
ни было, мы приводим этот пример в качестве одного
из тех самых исключений, о которых мы говорили.
В приделе аббатства Монмажур возле Арля
существует капелла под названием Сент-Круа, кото¬
рая заслуживает всяческого внимания со
стороны архитекторов и археологов. Это
строение, состоящее из четырех конх (апси-
диол) равного диаметра, арки которых несут
купол на квадратном основании; притвор,
расположенный перед одной из ниш, слу¬
жит входом. Вот (рис. 16) его план. Интерь-
ч
Рис. 15. Продольный разрез капеллы Планес в Руссильоне
ер освещается только тремя маленькими окнами, про¬
деланными с одной стороны. Дверь А выходит на ма¬
ленькое кладбище вблизи стен. Капелла Сент-Кру а
Монмажур построена из тесаного камня, ее убранство,
I В \
Рис. 16. План капеллы Сент-Круа в аббатстве
Монмажур возле Арля
очень строгое, выполнено с крайней утонченностью и
напоминает скульптурный декор греческих церквей в
окрестностях Афин. Над куполом возвышается коло¬
кольня. Рис. 17 представляет внешний вид этой
капеллы, а рис. 18 - ее разрез по линии В С. Внутрен¬
няя часть абсолютно лишена скульптуры, и вероятнее
Рис. 17. Капелла Сент-Круа
в аббатстве Монмажур возле Арля
всего, была украшена живописью. В этом строении
мы видим одну из тех капелл усопших, которые, как
предполагает господин Вите, строились в Средние века
посреди или вблизи кладбищ, где не было церкви,
которая могла бы быть использована братией для
ежедневной службы, даже хотя бы временно. Ни ее
форма, ни размеры не позволили бы собраться внутри
монахам такого аббатства, как аббатство Монмажур,
и разместиться должным образом у алтаря. Зачем, од¬
нако, использовать план в форме греческого креста для
церкви, предназначенной монахам аббатства, которые
должны были располагаться в хоре по иерархии в двух
параллельных линиях? Почему почти полностью
отсутствуют окна? Зачем эта боковая дверь, выходя¬
щая на маленькую площадку рядом со стеной, полнос¬
тью заполненную могилами, выбитыми в скале, если
не для того, чтобы сделать из церкви Сент-Круа Мон¬
мажур погребальную часовню аббатства? Если же мы
Мш ш/
Рис. 19. План кладбищенской часовни в Авиот (в Маасе)
через часовню, затем через боковую дверь В и кладут
в могилу. Через часовню проходят, чтобы попасть на
кладбище, которое имеет и внешнюю дверь. Все три
Рис. 18. Продольный разрез капеллы Сент-Круа в аббатстве
Монмажур возле Арля
принимаем такую гипотезу, то тогда прекрасно объяс¬
няется форма этой капеллы, ее расположение и размер.
Монахи приносят усопшего процессией; его оставляют
на паперти, а сами братья остаются снаружи. Как толь¬
ко отпевание завершено, тело освящено, его проносят
Рис. 20.
часовни в Авиот
(в Маасе)
окна, которые освещают эту капеллу, выходят на пло¬
щадку, используемую под кладбище. Ночью в центре
сооружения горела лампа, и, в соответствии с тем, как
это было принято в эпоху раннего Средне¬
вековья, эти три окна проливали отблеск от
лампы на оссуарий. Во время панихиды
один из братьев звонил в колокол, подве¬
шенный к колокольне веревкой, проходя¬
щей через отверстие, предназначенное спе¬
циально для этого в центре купола.
Рис. 21. Кладбищенская часовня в Азиот (в Маасе)
Капелла Сент-Круа Монмажур была построе¬
на в 1019 г. Часовни усопших возводили не только
по соседству с отдельными кладбищами или религиоз¬
ными учреждениями. У каждого оссуария, располо¬
женного посреди города или около церкви, была своя
молельня; иногда эта молельня была чем-то
вроде балдахина или пирамиды из камня,
опирающейся на колонны, с пространством
между ними, так, чтобы присутствующие
могли видеть священника, который в День
поминовения усопших служил мессу и да¬
вал благословение на открытом воздухе.
По сей день еще существует очень красивая часовня
подобного рода в Авиот (в Маасе), которая датируется
XV веком. Здесь мы приводим ее в плане (рис. 19),
в разрезе (рис. 20) и в перспективе (рис. 21). Эта часов¬
ня находится подле входной двери кладбища; она рас¬
положена на платформе, на высоте приблизительно
одного метра над уровнем земли; алтарь помещен в ни¬
шу А (рис. 19 и 20); рядом небольшой чан для омове¬
ния. Посреди часовни - каменный ящик В большого
размера для сбора пожертвований, которые верующие
приносили на упокой душ. Как только месса была за¬
кончена, священник выходил из часовни, становился
на платформу, чтобы призвать верующих молиться
за усопших, и благословлял всех. Отметим, что эта
часовня очень искусно построена, так как с одной сто¬
роны позволяет толпе видеть служителя, а с другой -
укрыть его насколько это возможно от ветра и дождя.
Над невысокими колоннами, высота которых вместе
с основанием и капителью не более двух метров, уста¬
новлена балюстрада с застекленными окнами. Надо
полагать, что с верхушки свода свисал зажигаемый
ночью специальный большой фонарь, таким образом,
верхняя часть часовни светилась.
На некоторых кладбищах в Бретани можно
еще отыскать такие часовни или укрытия для служе¬
ния мессы в День поминовения усопших.
Небольшое строение, состоящее из опорной
стены с пирамидальной крышей на четырех колоннах,
которое существовало еще в конце прошлого века
внутри кладбища Невинноубиенных младенцев в Па¬
риже и воспроизведено в Statistique monumentale гос¬
подином Альбером Ленуар под названием Кафедра
проповедников, не что иное, как одна из тех самых ча¬
совен мертвых, предназначенных для укрытия свя¬
щенника в День поминовения усопших во время мессы
и благословения.
ПРИСТРОЙКИ К ЦЕРКВЯМ
До XIII века самые крупные церкви располага¬
ли лишь небольшим количеством капелл; даже соборы
часто их вовсе не имели.
В XIII веке произошли важные изменения
в обычаях духовенства. Почувствовалась необходи¬
мость увеличить число богослужений, так как верую¬
щие не могли приходить в церковь в одно и то же вре¬
мя. Кроме того, представители привилегированных
слоев желали иметь свою отдельную церковь. Для
удовлетворения всех этих потребностей стали строить
крупные или мелкие капеллы по бокам или в апсиде
больших церквей, по соседству и в тесной связи с ними.
В монастырских церквях хор был закрыт спинками
скамей и алтарными преградами; присутствующие
могли видеть службу с большим трудом. Тогда при
монастырях стали строить капеллы, где монахи могли
служить для верующих вне закрытого хора. Иногда
около новых церквей в знак большого почитания
оставляли старинные капеллы. Так, монахи
Сен-Бенинь из Дижона, перестраивая свой хор,
s
Рис. 22. План капеллы Св. Аделъфа церкви Невиллер
сохранили любопытную ротонду, в которой хранились
реликвии этого святого. В конце XII века монахами,
которые заново отстроили церковь Невиллер (нижнее
течение Рейна), была сохранена двухэтажная капелла,
датируемая X веком.
Эта капелла, план которой мы здесь приводим
(рис. 22), была посвящена своему основателю, святому
Адельфу, и представляет собой одно из наиболее лю¬
бопытных строений. Это маленькая двухъярусная
базилика, цокольный этаж которой сводчатый, а основ¬
ной перекрыт стропильной кровлей. Этот этаж нахо¬
дился почти на одном уровне с алтарем большой
церкви, в то время как цокольный этаж, относительно
уровня хора церкви, был настоящей криптой.
Мы представляем также поперечный разрез
капеллы (рис. 23).
К концу XIII века за апсидой большой аб¬
батской церкви Сен-Жерме (возле Гурне) была воз¬
ведена большая капелла, точная копия верхней церкви
Рис. 23. Поперечный разрез капеллы Св. Аделъфа церкви Невиллер
Сент-Шапель в Париже. Она была связана с алтарем
церкви прекрасной галереей. Выполненное с удиви¬
тельной заботой строение было украшено гризайле-
выми витражами и живописью; на престоле был
установлен красивый табернакль из расписного камня,
выставленный сегодня в музее Клюни в Па¬
риже и являющийся одним из шедевров
скульптуры той эпохи.
В соборе Манта, построенном в кон¬
це XII века, не было капелл до XIV века,
когда напротив южного бокового нефа хора
была возведена красивая капелла, состоящая
Рис. 24. Капелла собора Манта
из четырех сводов, сходящихся к центральной опоре,
соединенной с этим боковым нефом малыми арками,
пробитыми между старыми опорами.
Мы приводим внешний вид (рис. 24) этой ка¬
пеллы, одного из ярчайших примеров
архитектуры начала XIV в., имевшейся в
Иль-де-Франс, а также интерьер (рис. 25) со
стороны старого бокового нефа XII века. Мы
рассматриваем их вместе не случайно; сохра¬
няя своды бокового нефа вместе с арками
АВ, архитектор XIV века заменил нижнюю
часть опоры С, соединив две входные опоры DD с бо¬
ковыми пилонами Е нефа XII века. Он сохранил старые
контрфорсы F, убрав тот, что стоял за опорой С, и за¬
менил его остроугольной аркой, переносящей вес верх¬
них строений на опору G. Прелестная аркатура украша¬
ет подоконную стенку четырех больших окон, перепле¬
ты которых образуют безупречный рисунок.
В XIV, XV и XVI веках было построено бес¬
численное количество капелл, примыкающих к боль¬
шим церквям или поблизости от них. Среди самых кра¬
сивых можно назвать капеллу Пресвятой Девы, по¬
строенную в апсиде Руанского собора (XIV век), а так¬
же большие капеллы, возведенные с южной стороны
Лионского собора и с северной стороны соборов Ша-
лона и Лангра (XVI век).
КАПЕЛЛЫ, ЯВЛЯЮЩИЕСЯ
ЧАСТЬЮ ЦЕРКВЕЙ И ЗАКЛЮЧЕННЫЕ В ИХ
ПЕРИМЕТР
В какое точно время капеллы стали окружать
алтари церквей? Нам, кажется, трудно было бы одно¬
значно и категорично ответить на этот вопрос при со¬
временном уровне археологических знаний; мы даже
не будем пытаться это обсуждать; ограничимся всего
лишь констатацией некоторых фактов. Но прежде все¬
го следует сказать, что название капеллы мы относим
только к более или менее глубоким и широким апсидо-
лам, округлым, квадратным или граненым в плане, ко¬
торые открываются в обход церкви. Мы различаем ка¬
пеллы, которые построены по краям бокового нефа, как
на рис. 22 этой статьи, те, что выходят с обеих сторон
алтаря в трансепты, а также некоторое количество вто¬
ричных апсид. Итак, мы можем увидеть апсидальные
капеллы, выходящие на обход, который окаймляет ал¬
тарь, в церквях, сооружение которых восходит к IX - X
векам, такие как, например, часовня церкви Винори. В
центральной Франции можно найти апсидальные ка¬
пеллы начиная с X века. Церковь Сен-Савен (в Пуату)
нам демонстрирует пять капелл, выходящих на обход
алтаря (XI век). В церкви Сент-Этьен в Невере (XI
век) таких три; в церкви Нотр-Дам-дю-Пор в Клермоне
(XI век) - четыре. В других провинциях апсидальные
капеллы появляются намного позже. В Нормандии, на¬
пример, алтари довольно долго, до конца XII века, оста¬
ются без обхода и, следовательно, без апсидальных ка¬
пелл. В Бургундии апсидальные капеллы начинают
строить только в XII веке. В северных и восточных про¬
винциях аббатства начинают возводить апсидальные
капеллы только с XI века. В XII веке они множатся
числом и получают широкое распространение.
Французский собор, зарождающийся в конце
XII века, кажется, протестует против этого стремления
множить количество алтарей. Воздвигнутый с основ¬
ной мыслью о единстве, он получает капеллы очень
поздно. Если они и появляются в соборах Нуайона
и Санлиса в XII веке, то только потому, что эти два
памятника воздвигнуты под явным влиянием аббатс¬
кой церкви Сен-Дени. Кроме того, в соборе Санлиса,
например, строительство которого проходило не под та¬
ким прямым воздействием аббатства, как строительст¬
во собора Нуайона, апсидальные капеллы едва замет¬
ны; в плане они образуют всего лишь очень открытую
Рис. 25. Интерьер капеллы собора Манта
дугу. В них с трудом помещается маленький алтарь,
и они представляют собой всего лишь небольшое
углубление по внешнему периметру обхода. Однако
вскоре поднимается протест против исключения ка¬
пелл из соборов; вначале увеличивается число и разме¬
ры апсидальных капелл, а затем начинается их строи¬
тельство вдоль боковых нефов. Этому примеру
Рис. 261 Интерьер кшеллы церкви Нотр-Дам-дю-Пор в Клерыоне
следуют в приходских церквях. Не будем рассмат¬
ривать капеллы, воздвигнутые между контрфорсами
бокового нефа, так как в действительности они состоят
всего лишь из свода и окна, а попытаемся представить
ряд апсидальных капелл, выделив основные
их типы и классифицируя их в хронологи¬
ческом порядке или по виду организации.
Романские апсидальные капеллы
представляли собой только лишь полуци¬
линдр, перекрытый конхой, прорезанный
одним, двумя или тремя окнами - полукруг-
Рис. 27. Капелла церкви Нотр-Дам-дю-Пор в Клермоне
лыми, простыми или украшенными столбиками с обе¬
их сторон проема, расширяющегося внутрь. Посколь¬
ку эти капеллы расписывались, их не украшали
скульптурами. Иногда цоколь украшался аркатурой.
Снаружи же, наоборот, они украшены резьбой, скульп¬
турным орнаментом, а иногда даже инкрус¬
тациями из камня различных цветов. Такая
апсидальная капелла есть в церкви Нотр-
Дам-дю-Пор в Клермоне, интерьер (рис. 26)
и внешний вид (рис. 27) которой мы здесь
приводим. Обычно эти капеллы двухэтаж¬
ные, то есть они сооружаются как в крипте,
так и на наземном этаже, что придает им снаружи
очень удлиненный вид, так как своды крипты находят¬
ся выше уровня земли, чтобы пропускать дневной свет
через маленькие окошечки, проделанные в цоколе. Оба
рисунка: и 26, и 27 - показывают, что расположение
капелл не зависит от расположения обхода. Их карни¬
зы находятся на разных уровнях. Между тем, в Нотр-
Дам-дю-Пор разница между уровнем карниза обхода
и уровнем карниза капелл не такая большая, чтобы
черепичное покрытие этих капелл было выше уровня
карниза обхода. Чтобы избежать дурного вида от внед¬
рения кровли капелл над покрытием обхода, возво¬
дили небольшие щипцы А (рис. 27), ограничивающие
покрытие капелл и скрывающие кровлю с двумя водо¬
стоками, пересекающими сплошное покрытие обхода.
Это было очень искусное соединение, хотя и несколько
Рис. 28. Интерьер капеллы собора Нуайон
надуманное; но не всегда самые простые решения нахо¬
дятся сразу же. Первоначальные формы романских ап¬
сидальных капелл Аквитании мало чем отличаются от
центральных провинций; и если мы выбрали этот
пример, то только потому, что он является одним из
наиболее древних и красивых. В апсидальных капеллах
Нотр-Дам-дю-Пор еще отпечатан некий дух глубокой
древности, что придает им в наших глазах особенный
характер. Это уже не античная архитектура, но это
и не романская архитектура севера и запада Франции.
Откуда пришло это искусство, как оно зародилось
в этих центральных провинциях Франции? Как так
случилось, что с XI века оно выделяется среди всех
стилей архитектуры других провинций своей особой
утонченностью, аккуратностью работы, чистотой форм
и совершенной гармонией своих пропорций? То, как
украшены эти капеллы снаружи, указывает на то, что
искусство достигло своей высшей степени. Скульпту¬
ры немного, она весьма утонченна, однако производит
огромное впечатление разумностью использования.
Инкрустация из черного камня (лавы) между модильо¬
нами и над архивольтами окон придает элегантность
верхней части этих капелл, не отнимая при этом
ни прочности, ни устойчивости.
Рис. 29. План капеллы собора Санлиса
Когда в XII веке стали отказываться от полу-
куполов и окончательно переходить к стрельчатым
сводам, строители воспользовались этим новшеством,
чтобы увеличить окна капелл и обрамить их пристав¬
ленными колоннами, на которые опираются арки
и крестовые своды. Именно по такому принципу
построены капеллы аббатской церкви Сен-Дени
и капеллы собора Нуайон (середина XII века),
Рис. 30. Капелла собора Санлиса
внутренний вид которой представлен на рис. 28. Что
касается капелл собора Санлиса, то они состоят только
из двух пролетов, и только в одном из них прорезано
окно. Вот план (рис. 29), внешний вид (рис. 30)
и интерьер (рис. 31) этой капеллы. В Нуайоне входная
подпружная арка полуциркульная; в Сен-Ле
д’Эссеран и в Санлисе - она стрельчатая;
между тем эти капеллы построены в одно
и то же время, или почти в одно и то же. Ка¬
пеллы Нуайона украшены маленькой полу¬
циркульной аркатурой, в капеллах Сен-Ле
д’Эссеран и Санлисе ее нет.
Рис. 31. Интерьер капеллы собора Санлиса
Следует отметить одну важную деталь: состоя¬
ли ли капеллы из двух травей, как в Санлисе, либо
из четырех, как в Нуайоне и Сен-Ле - алтарь в каждой
из них расположен по оси, всегда ориентированной
на восток, а следовательно, он находился в одной
из боковых травей, как показано на рис. 31.
Между тем апсидальные капеллы аббатской
церкви Сен-Дени были исключением из это¬
го правила; все их алтари были установлены
перпендикулярно лучу, идущему от центра
алтаря и образующему ось каждой из ка¬
пелл. В больших церквях ордена Клюни
и в соборах Уазы, о которых мы упоминали выше,
построенных к середине XII века, апсидальные капел¬
лы полукруглые; в церквях цистерцианского ордена
они квадратные. В Клерво, в Понтини, такое решение
было по-настоящему продумано, и нам кажется, что
оно было продиктовано уставом этого ордена, по кото¬
рому монастырские постройки должны были быть
крайне простыми. В действительности же круглые ка¬
пеллы требуют больших расходов, потому что они
усложняют конструкцию, требуют значительного уве¬
личения стен, использования дорогостоящей рабочей
силы, трудно выполнимых покрытий, сложных соеди¬
нений объемов, и, как следствие, много предосторож¬
ностей. Квадратные же капеллы, напротив, были всего
лишь добавлениями к обходу, они требовали всего
лишь весьма простой наружной стены и перекрытия,
являющегося всего лишь продолжением перекрытия
обхода апсиды. Контрфорсы, необходимые для поддер¬
жания верхних сводов, служат им также перегородка¬
ми; своды, образованные двумя стрельчатыми арками,
строятся более экономно, чем своды, перекрывающие
полукруглое пространство, вместо двух окон их осве¬
щает только одно. Таким образом, квадратные капеллы
являются всего лишь вторым обходом, разделенным
внутренними стенами, возведенными по лучам, исхо¬
дящим из центральной точки алтаря.
Однако конструкторы церкви Понтини (Йон-
на) захотели, с одной стороны, строго придерживаться
принципов ордена, а с другой, пойти на уступки вкусам
того времени. Хор этой аббатской церкви, воздвигну¬
тый в последние годы XII века, сохранил снаружи
принцип квадратных апсидальных капелл, в то время
как внутри эти капеллы образуют в плане нерегуляр¬
ный многоугольник.
Вот (рис. 32) план одной из этих капелл.
Кровля не учитывает многоугольную форму капеллы;
она одинаково ровно проходит над всем, и только ниж¬
ние части аркбутанов проходят сквозь навес. Однако
мы должны признать, что наблюдается некая неопре¬
деленность в способе перекрытия апсидальных капелл
церкви Понтини, так как пролеты кровли, устроенные
между выступами аркбутанов, не продолжают точно
направление этой кровли и создают впечатление, что
строители хотели сделать либо мансардные крыши,
либо навес над обходом, проникающий сквозь кровлю
двухскатным щипцом на каждой из капелл. Такие по¬
пытки отыскать способ покрытия апсидальных капелл
монастырской церкви проявляются не только в Пон¬
тини. Здесь была трудность, которая, очевидно, дол¬
го мучила архитекторов больших церквей аббатств
в течение XI и XII веков. Кровли этих капелл устраи¬
вались иногда такими способами, которые очень труд¬
но понять, что и объясняет существовавшую неопреде¬
ленность. Это очень хорошо видно в хоре церкви
Сен-Мартен-де-Шамп в Париже, в хоре церкви Везле,
где вместо того, чтобы кровли круглых капелл сделать
коническими, создавали криволинейную поверхность,
которую можно было сделать, только повторив конфи¬
гурацию сводов. В церквях Оверни, Пуату и Аквита¬
нии апсидальные капеллы были ниже обхода, кровли
естественно упирались в стену этого обхода под кар¬
низом; но в восточных и северных провинциях с самого
начала хотели, чтобы в апсидальных капеллах был вы¬
сокий обход, поэтому строители, сделав вровень кар¬
низы, не знали, как покрыть кровлей эти неровные
площади, и отступали перед трудностями, связанными
с покрытием кровлей всех выступающих деталей.
В Иль-де-Франс и соседних с ним провин¬
циях во всех крупных церквях над обходом были
довольно широкие галереи, образующие на верхнем
уровне второй обход. Такое построение позволяло из¬
бежать трудностей, которые мы только что отметили,
так как стена галереи второго этажа представляла
довольно высокую вертикальную поверхность, что
позволяло опереть на нее кровлю. То, что мы только
что сказали, прекрасно подтверждается внешним
видом апсидальных капелл собора Санлиса (рис. 30).
Рис. 32. План капеллы церкви Понтини
Но зато эти капеллы были совсем не глубокими и из-за
своего небольшого размера - весьма неудобными в
использовании.
Прежде чем идти дальше, нужно вернуться к
тому, что мы только что сказали об апсидальных ка¬
пеллах церквей Пуату и Аквитании. В этих про¬
винциях боковые нефы церквей почти той же высоты,
что и главный неф. Это сделано для того, чтобы
погасить распор центральных сводов. Хотя у этого
способа и было одно неудобство - нельзя было про¬
делать окна над боковыми нефами под высокими
сводами, было и преимущество: он позволял избежать
строительства аркбутанов и сделать очень высокий об¬
ход, к которому можно было пристроить довольно
крупные как в диаметре, так и по высоте капеллы, при
этом их кровля не превышала уровень карнизов об¬
хода. И тогда капелла становилась полукруглой ап-
сидолой, плотно прилегающей к высокой стене; она бы¬
ла пристройкой к зданию, образно говоря, отдельным
строением, имеющим свое собственное подчинение.
В качестве примера мы взяли самый красивый
памятник подобного рода (рис. 33), существующий
в Сентонже, который четко объяснит, что такое апси-
дальная капелла в романских церквях на Западе.
В Сент существует прелестная церквушка XII века,
Сент-Етроп, в цокольном этаже которой, под хором,
есть просторная крипта, или правильнее сказать, ниж¬
няя церковь. Апсида этой церкви обрамляется тремя
капеллами, внешний вид которых мы воспроизводим.
Эти капеллы образуются как в крипте, так и на уровне
хора, как показано на гравюре; их окна другого размера
по сравнению с окнами обхода А; они меньше. Капеллы
Сент-Етроп де Сент, как мы уже говорили, представ¬
ляют собой небольшую конструкцию, присоединенную
к более крупной. Если такое решение и могло подойти
романской архитектуре Запада, размеры которой
не были подчинены точным пропорциям и которая
не следует какому-то единому принципу в архитектур¬
ной организации, то она не могла быть принята
архитекторами северных провинций в конце XII века,
когда архитектура не могла более себе позволить дис¬
пропорции в размерах и возвращалась к властным за¬
конам единства. Кстати, на Севере не было высоких
боковых нефов; их надо было делать доволь¬
но низкими, чтобы широко осветить прост¬
ранство главного нефа над их кровлями.
Таким образом, в начале XIII века, когда за¬
хотели устроить капеллы в апсиде церквей,
проблема заключалась в том, чтобы придать
им высоту обхода и без особых трудностей
Рис. 33. Апсидальная капелла церкви Сент-Етроп де Сент
покрыть кровлей, не затрудняя сток воды и не навре¬
див общему расположению. Вначале это делалось
очень несмело; в Бурже, например, апсидальные ка¬
пеллы образовали всего лишь полубашенки, присоеди¬
ненные к обходу, крытые пирамидальными пли¬
точными крышами. В Шартре апсидальные
капеллы представляли собой всего лишь
ниши, увенчанные павильонами с перекры¬
тием из плитки. Именно в Шампани апси¬
дальные капеллы с конца XII века получили
значительное развитие. Хор церкви Сен-
Реми в Реймсе - современник хора собора
в Париже, то есть он был соружен к 1180 г.; эти два
здания очень схожи между собой. Между тем у двой¬
ного обхода хора собора Парижской Богоматери
не было капелл или были, но очень маленькие,
в то время как в Сен-Реми в Реймсе видно, как вокруг
апсиды появляется особенное построение, свойствен¬
ное только Шампани, с которым в уменьшенном виде
мы вновь столкнемся в капеллах хора Нотр-Дам в Ша-
лоне. Оно состоит в том, чтобы открыть капеллы на об¬
ход, гак, чтобы их свод вписался в круг. Таким образом,
в Сен-Реми в Реймсе (рис. 33 bis) апсидальные капел¬
лы абсолютно круглые, их свод состоит из четырех
стрельчатых арок, пяти боковых и трех подпружных
арок, выходящих в обход. Две колонны А А отделяют
капеллу от обхода и дополняют восемь опорных точек,
на которых покоятся четыре стрельчатые арки. Сна¬
ружи в этих капеллах из-за выступа крупных раз¬
деляющих их контрфорсов, предназначенных для
несения аркбутанов высоких сводов, виден только сег¬
мент не очень большого круга. По главной оси гораздо
более глубокая капелла В завершает апсиду. Над
аркатурой, которая украшает основание этих капелл
внутри, доминирует проход, пересекающий опоры,
Рис. 33 bis. План апсидальной капеллы в соборе
Сен-Реми в Реймсе
несущие арки; окна занимают все пространство между
этими опорами и заканчиваются на вершине стрельча¬
тыми навершиями, концентрическими к наружным ар¬
кам. Своды опираются на пилоны, образующие внутри
контрфорсы. В Шалоне в капеллах снаружи видны
контрфорсы, которые, по сути, являются всего лишь
канелированными полуколоннами, завершающимися
статуей или балдахином. Круглый план, пилоны, обра¬
зующие внутренние контрфорсы, две колонны, постав¬
ленные на входе капеллы в боковой неф, и вплоть
до внешних канелированных полуколонн, - такая ком¬
позиция еще напоминает древнюю римскую архитек-
туру. Особенно очевидно ощущается ее влияние
в Верхней Марне, в Лангре и вдоль Соны вплоть
до Реймса (города, в котором до сих пор существуют
античные памятники), а в первые годы XIII века даже
до Шалона. Апсидальные капеллы собора Реймса, воз¬
водимые через двадцать - двадцать пять лет после ка¬
пелл церкви Сен-Реми, естественно являются их про¬
изводными. Но в соборе Реймса Робер Куси убрал
отдельные колонны на входе и придал своему плану
больший размах.
Апсидальные капеллы собора Реймса заслу¬
живают тщательного исследования. Их начинали
строить по округлому плану, как капеллы Сен-Реми,
позже они становятся многоугольными на уровне
основания окон; это и был переход от романской
системы строительства к готической. Архитекторы,
следующие готическим принципам, заметили, во-пер¬
вых, что архивольты окон, проделанные в цилиндри¬
ческой стене, уходили в пустоту; во-вторых, что нельзя
было установить оконные переплеты так же крепко
и устойчиво, как это делается в прямом плане, а их об¬
тесывание по кривому плану вызывает непреодолимые
трудности. Таким образом, принимая оконные пере¬
плеты за рамы для установки витражей, приходилось
отказываться от цилиндрической формы как в апси-
диолах, так и в больших апсидах. Но состыковка пере¬
плетов с круглыми простенками основания требовала
сложнейших сквозных проникновений, соединений,
выполнить которые было крайне затруднительно;
и вскоре было решено, что гораздо проще и естест¬
веннее продлить многоугольную форму до уровня
земли. Подводя итог, можно сказать, что традиции
романских конструкций породили в XIII веке круглые
капеллы. Адаптируя этот конструктивный принцип,
пришлось отказываться от округлого плана при выве¬
дении окон, особенно если у них есть каменные пе¬
реплеты; этот принцип, однажды принятый, заставил
отказаться от цилиндрической формы и оснований
и потребовал применять в планировке капелл много¬
угольную или призматическую форму. Во всей готи¬
ческой стрельчатой системе имелись неприкосно¬
венные основы, которые вынуждали архитекторов
Рис. 34. План нижней части апсидалыгой капеллы собора Реймса
следовать ей все строже. Однако в Реймсе архитектор
сумел выйти из сложной ситуации, в которую он попал,
создавая капеллы на основе круглого плана; но попыт¬
ки примирить две системы с тех пор почти не прояв¬
лялись; очевидно, таким образом было заложено то, что
мы называем школой.
Здесь (рис. 34) мы приводим план нижней
части одной из апсидальных капелл собора Реймса и
(рис. 35) ее же план на уровне окон, где показано, как
переплеты прорезывают конический скат, венчающий
основание снаружи. Согласно способу, применяемому
в Шампани, над основанием, украшенным аркатурой,
имеется проход.
Таким образом, как в Сен-Реми, так
и в архиепископской капелле Реймса и в ка¬
пелле замка Сен-Жермен-ан-Лэ, окна откры¬
ваются в углубление, образованное внут¬
ренним выступом опор. Однако в Реймсе ар¬
ки не отделены от окон потолком, несущим
Рис. 35. План апсидальной капеллы собора Реймса на уровне окон.
водосточный желоб (что является наследием бургундс¬
кой традиции); концентрический откос отделяет боко¬
вую арку его проема. На рис. 36 показан интерьер
одной из этих капелл, что избавляет нас от долгих
объяснений по этому поводу; виден проход, проделан¬
ный над аркатурой и все внутреннее расположение.
Пропорциональность этих капелл самая удачная; у них
очень прочный вид, детали скульптуры и профилей
обработаны с редкой тщательностью. Снаружи эти ка¬
пеллы так же красивы и просты, и если бы не злополуч¬
ная галерея, взгромоздившаяся к середине XIII века
на верхнем карнизе, из-за которой капеллы зрительно
уменьшаются, можно было представлять их в качестве
совершенной и полной модели первоначальной готи¬
ческой архитектуры. Рис. 37 воспроизводит
их внешний вид. Они доходят до верхнего
уровня обхода и перекрыты деревянными
конструкциями, образующими изолирован¬
ные пирамидальные павильоны, покрытые
свинцом. Между этими павильонами и ска¬
том, покрывающим обход, существует
красивый каменный водосточный желоб, установлен¬
ный на подпружных арках у входа капелл, отводящий
воду по водосточным трубам, а также через большие
разделительные контрфорсы по каналам, в которых
стоя может поместиться человек, и водосбросам.
Главный канал крестообразно пересекается с другим,
равным по высоте каналом, собирающим воду из во¬
досточных желобов, установленных на карнизе вен¬
чающей части капелл.
Рис. 36. Интерьер апсидальной капеллы собора Реймса
Несмотря на то, что апсидальные капеллы
собора Реймса тщательно продуманы, они не могут еще
полностью избавиться от романских традиций; их
следы можно обнаружить в круглом цоколе, в выдаю¬
щихся вовнутрь опорах, в горизонтальном карнизе,
который, венчая аркатуру, пересекает колонки,
да и во всей немного тяжеловесной постройке. Если
мы захотим увидеть апсидальные капеллы готической
эпохи, достигшие полного развития, нам следует пе¬
ренестись в собор Амьена. Исследование его капелл тем
более интересно тем, что с момента их создания они
послужили образцом для строительства всех других
подобных конструкций, среди которых - капеллы со¬
боров Бове, Кельна, Невера, Сееза, а позднее - Клермо-
на, Лиможа, Нарбонны, церкви Сент-Уан в Руане и т.д.
Апсидальные капеллы собора Амьена высокие, они
широко открыты и прекрасно освещены; их строение
Рис. 37. Апсидальная капелла собора в Реймсе
включает только тот объем материалов, который необ¬
ходим для обеспечения их устойчивости; они прекрасно
продуманы и элегантно выглядят.
Мы приводим план (рис. 38) одной из этих
капелл на уровне окон, а также их интерьер (рис. 39)
и внешний вид (рис. 40). Три больших витража, высо¬
той не менее четырнадцати метров и нижняя аркатура
с купелью - вот и все украшение внутри; как и Сент-
Шапель в Париже, окна занимают все пространство
между этой аркатурой, опорами и сводами, архивольты
которых образуют наружные арки. Снаружи - краси¬
вый карниз с краббами, увенчанный листьями; контр¬
форсы, весь выступ которых находится снаружи, несут
архивольты, между которыми заключены окна, на их
толщу опирается верхний водосточный желоб. Цоколь¬
ные стены балюстрады опираются прямо на наружные
арки сводов. Невозможно представить себе более
простую и разумную сводчатую конструкцию. Вер¬
шины контрфорсов заканчиваются пока¬
тыми уклонами, на которых расположились
животные, лошади, грифоны и драконы.
В капелле Пресвятой Девы эти животные за¬
менены на ветхозаветных царей. Мы не ду¬
маем, что это завершение сохранилось в пол¬
ном виде: если внимательно присмотреться,
Рис. 39. Интерьер апсидальной капеллы собора в Амьене
на вершинах контрфорсов заметны стесанные ос¬
нования, переделки, небрежность, которая говорит
о поспешности выполнения работ, что не соответствует
тщательному и точному выполнению всех деталей
строений вплоть до карниза. А это еще
больше утверждает нас во мнении, что вен¬
чающие части контрфорсов капелл собора
Амьена не были окончательно доделаны так,
как были задуманы. А может быть, во время
пожара, уничтожившего кровлю еще до воз¬
ведения верхней части хора, они обгорели,
а переделали их скромно и наспех. Дело в том, что
в Бове, а особенно в соборе Кельна, капеллы, скопи¬
рованные с часовен Амьена, имеют очень высокие
пинакли, чья стройная пропорциональность образует
неотъемлемое завершение, необходимое для правиль¬
ного восприятия сильно вынесенных тонких контр¬
форсов. Кроме того, своим давлением они обеспе¬
чивают им отличную устойчивость. Интересно
сравнение этих двух сооружений Амьена и Кельна,
между которыми существует такая близкая связь.
Абсидальные капеллы Кельна, так же как и Амьена,
построены на круглой платформе, описывающей
их периметр, которая служит основанием для всей
восточной части; их размеры одинаковы, идентичны
и оконные переплеты. В Амьене два водосброса
на уровне слезника сбрасывают воды из водосточных
желобов на каждом контрфорсе; в Кельне же есть
только один водосброс на уровне лиственного карниза
под слезником, который выполняет эту функцию.
В Амьене балюстрады, перестроенные в XVI веке,
должны были, как нам кажется, напоминать балюст¬
раду Сент-Шапель в Париже; в Кельне балюстрада
похожа на балюстраду в Бове. Остаются вершины
контрфорсов, они неполные или незаконченные
в Амьене и вполне завершенные в Кельне. Через
несколько лет после строительства капелл в Кельне
к началу XIV века их увенчали высокими пинаклями,
скрывающими статуи. Как в одном, так и другом
соборе, апсидальные капеллы перекрыты изолирован¬
ными павильонами пирамидальной формы. В Бове
кровли капелл были из плит; но не надо забывать,
что в этом монументе есть двойной трифориум и что
архитектор хотел сохранить в этом красивом сооруже-
нии всю его значимость снаружи, а не прятать
ее за кровлями.
В Клермоне, в Оверни, в Лиможе и в
Нарбонне, а позднее в Эвре апсидальные капеллы были
защищены настилом из плит, образующим вместе с
кровлей обхода единый очень слабый покат; но мы не
можем считать этот способ покрытия крыш
окончательным, и это легко доказать. В Клермоне, в
Лиможе и в Нарбонне плиточные покрытия почти не
имеют выступов, они почти плоские и покрыты
чертежами, прочерченными по всей поверхности
камня. Эти чертежи представляют собой, естественно,
наброски более поздних, чем капеллы, конструкций;
речь идет и об аркбутанах, и о порталах трансептов, и о
высоких окнах. В средневековых городах не хватало
пространства для того, чтобы развернуть
строительство со всеми сопутствующими при-
надежностями. Как только заканчивали возведение
капелл и обхода апсиды, их тут же покрывали настилом
из плит, и эта площадь служила основой для работы по¬
мощников архитектора, прочерчивающих чертежи.
Делали они это с величайшей тщательностью, так как
еще сегодня мы можем их в точности воспроизвести и
вырезать по ним шаблоны для обтесывания камня.
Однако хоть в Клермоне и был настил из плит, можно
видеть вокруг пяты аркбутанов, проходящих насквозь,
и водосточные желоба, сделанные для опоры кровли; а
еще лучше - стену трифория, несущую балку кровли и
Рис. 40. Апсяцялътя капелла собора в Амьене
Рис. 41. Апсидалъиая капелла собора Лиможа
консоли, предназначенные для поддержания
конструкции деревянных стропил, которые
планировалось установить над обходом. В
Лиможе недавние реставрации уничтожили
аналогичные следы, невзирая на их археоло¬
гическую ценность. Эти строения, естест¬
венно, указывают на то, что в XIII веке
не думали о том, чтобы возводить много¬
угольные апсидальные капеллы без пира¬
мидальной кровли. Плитки были только вре¬
менными покрытиями, предназначенными для размет¬
ки во время строительства верхних частей, и в то же
время должны были защищать своды до того момента,
когда сооружение будет закончено и можно будет
уложить окончательную кровлю. Многоугольная
форма капелл, принятая с XIII по XVI век, требует
установки пирамидальной кровли, и, поскольку ар¬
хитекторы того времени очень тонко чувствовали
эффект, производимый архитектурной массой, они не
могли не быть шокированы отсутствием необходимого
здесь завершения. Общий принцип стрельчатой го¬
тической архитектуры заключался в том, что у каждой
части сооружения должна быть собственная кровля.
Мы готовы допустить, что в соборе Нарбонны никогда
не собирались покрывать апсидальные капеллы ничем
другим, как платформами из плит, но вместо ба¬
люстрады эти капеллы были увенчаны зубцами. Собор
Нарбонны был одновременно и церковью, и почти
крепостью, и в этом случае наличие платформ было
оправданно; но это лишь исключение. Что касается
апсидальных капелл собора Лиможа, отсутствие пира¬
мидальной кровли противоречит их общей компози¬
ции, относящейся исключительно к северной архи¬
тектурной школе. Одна из этих капелл, а именно апси-
дальная (рис. 41) имеет очень редкую даже для XIV
века особенность: ее окна увенчаны ажурными вим¬
пергами; эта часть собора Лиможа датируется концом
XIII века. В остальном же в построении апсидальных
капелл собора Лиможа обнаруживаются те же элемен¬
ты, что были в Амьене, Бове и Кельне.
Рис. 41 заставляет признать близкое родство,
существующее между этими памятниками. Однако,
помимо ажурных вимпергов, являющихся исключе¬
нием, в Лиможе, так же как и в Клермоне, балюстрада
апсидальных капелл проходит перед большими
ступенчатыми контрфорсами. Можно только сожалеть
о том, что такое расположение не использовалось ра¬
нее архитекторами, возводившими капеллы в соборах
Амьена и Кельна, так как оно служит переходом от
нижнего большого контрфорса к верхнему, являюще¬
муся упором для аркбутанов. Кроме того, благодаря
такому расположению легко ухаживать за всем в этом
здании и чистить водостоки. Апсидальные
капеллы собора Лиможа возведены на
огромном гранитном основании, который
поглощает их собственные основания. На¬
чиная с этого момента (последние годы XIII
века) строительство апсидальных капелл в
каждом случае идет по-своему; до XVI века
архитекторы делают одни и те же ошибки, что касается
общего построения, а разница, которую можно было
бы отметить между капеллами XV и XIII века,
касается только меняющихся архитектурных деталей.
0»Жрф0рС
то деталь укрепления каменной кладки, воз-
V0 веденная для сокращения нагрузки или рас-
пора. В данной главе речь пойдет о различ-
vS*J ных формах контрфорсов в религиозных и
гражданских сооружениях, а также об изме¬
нениях, которые испытала на себе эта часть сооруже¬
ния с X по XVI век.
А
Рис. 2. Угловой контрфорс церкви в Аллонне
Римляне, используя крестовый свод в своих
сооружениях, были вынуждены искать различные
способы погашения распора сводов. Они нашли эти мас¬
сивы, способные сопротивляться нагрузке,
в совокупности плана сооружений, что можно
увидеть, посетив залы терм, и особенно
сооружение, известное в Риме под названием
базилики Константина. Но когда варвары за¬
владели последними традициями строитель¬
ного искусства, оставленными римлянами,
ттшттшштттштттштт
они не нашли мастеров, достаточно умелых и про¬
свещенных для того, чтобы понять, что же такого
разумного и продуманного существует в планах свод¬
чатых сооружений римской античности. Стараясь под¬
ражать планам латинских базилик, желая перекрыть
сводами сначала боковые нефы, они были вынуждены
удерживать снаружи распор этих сводов при помощи
каменных подпорок, которые сначала представляли
собой колонны или выступающие полуцилиндры,
а вскоре - квадратные опоры, поднимающиеся до самых
карнизов.
Рис. 3. Слабо выступающий
прямоугольный контрфорс
Среди самых древних контрфорсов Средневе¬
ковья можно назвать те, которые поддерживают стены
церкви Сен-Реми в Реймсе (X век). Это полуцилиндры
(рис. 1), укрепляющие стены боковых нефов в точках
действия распора сводов, а стены главного нефа - в мес¬
тах давления стропильных ферм несущей конструкции,
так как он не был в то время сводчатым. Эти перво¬
начальные контрфорсы увенчаны либо конусами, либо
капителями, которые ничего не несут. Вскоре на севере
отказались от цилиндрической формы контрфорсов,
в то время как на Западе данную форму используют
вплоть до середины XII века. В окрестностях Бове еще
можно встретить большое количество монастырских
церквей, которые используют угловую форму контрфор¬
сов, широких у основания и достаточно узких в верхней
части, чтобы она не выступала за пределы карниза. Здесь
мы приводим пример такой конструкции, расположен¬
ной в небольшой церкви в Аллонне, апсида которой,
возможно, была построена в конце XI века (рис. 2).
Эти контрфорсы поддерживают распор крес¬
товых сводов и образуют прямой угол, как показано
на плане А. Их вершина, представляющая собой пилястр
с выступом приблизительно в 0,20 см, завершается
скульптурным орнаментом В, изображая капитель,
на которой расположена облицовочная плита, служащая
карнизом. Однако первоначальные слабо выступающие
прямоугольные контрфорсы обычно увенчаны и соеди¬
нены так, как показано на рис. 3, в Иль-де-Франс,
Шампани, Бургундии и Нормандии. Но начиная
с XI века в Нормандии они часто состоят из двух или
трех основных частей, соединенных горизонтальными
сечениями, в то время как вертикально они поднимаются
от самого основания, без выступов: таковы контрфорсы,
которые фланкируют фасад аббатской церкви Сент-
Этьен в Кане (рис. 4). Кстати, в противоположность
бургундскому и шампанскому способу построения, эти
древние норманнские контрфорсы в монументальных
постройках возведены низкой ровной кладкой той же
высоты, что и кладка внешней поверхности стен, и прек¬
расно сочетающейся с ней. Но в более скромных пост¬
ройках из облицованной забутовки кладка норманнских
контрфорсов неровная, часто состоит из каменных плит,
уложенных на торец. Порой окна, освещающие ин¬
терьеры, проделаны по оси в самих контрфорсах. Такой
способ позволял обойтись без дополнительного расхода
камня на изготовление косяков и архивольтов окон, про¬
деланных между контрфорсами. Понятно, что эти прое¬
мы между опорами могут принадлежать лишь соору¬
жениям, лишенным сводов, покрытых деревянными
панелями и стропильным покрытием.
^jpllfpt
^ ^|^тп;
плитой карниза, не выходя за его пределы, как показано
на рис. 7. Но когда в XII веке светская школа смогла
изменить существующую до сих пор систему конструк¬
ций и, оставляя в стороне римские традиции, смогла
применить методы и принципы готической конструк¬
ции, контрфорс стал основной частью всей сводчатой
Рис 4. Контрфорс аббатской церкви Сент-Этьен в Кане
Рис 5. Контрфорс церкви Сен-Лоран неподалеку от Фалез
Мы знаем несколько примеров подобного уни¬
кального расположения: один из них в церкви Сен-Ло¬
ран неподалеку от Фалез (рис. 5), другой в церкви Мон-
гаро (Орн) (рис. 6), а третий в Экажель возле Мезидона.
Каковы же были формы этих опор в эпоху
Средневековья?
Легко можно допустить, что до XII века внеш¬
нюю простоту сооружений не нарушали и контрфорсы,
лишь слегка выделяясь на фоне очень толстых стен.
В самом деле, в то время они являлись лишь выступаю¬
щим рядом камней, подкрепляющим основные точки
опоры, и оканчивались наверху кладкой так, как это
указано на предыдущих рисунках, или покрывались
Рис. 6. Контрфорс церкви Монгаро (Орн)
постройки. Стены оказались лишь заполнениями, пред¬
назначенными для того, чтобы ограничить пространст¬
во главного нефа наподобие экранов, и практически
не придавали устойчивости сооружениям.
Поскольку снаружи контрфорсы представ¬
ляли собой сооружения, перекрытые свода¬
ми из каменной кладки, возникла необхо¬
димость четко обрисовать их функцию, при¬
дать им формы, соответствующие этой функ¬
ции, и украсить их как любую другую
архитектурную деталь сооружения, которая должна
не только быть устойчивой, но еще и сохранять
видимость силы. Так, первые готические архитекторы
решились придать определенную значимость контрфор¬
сам, которые они должны были возвести в такого типа
постройках. Их первые попытки достаточно скромны;
традиции романской архитектуры еще оказывали на них
некоторое влияние, от которого они не смогли сразу
полностью отказаться. Ясно, что, имея желание исполь¬
зовать для внутренней части сооружения новую систему
сводов, они старались сохранить снаружи зданий ро¬
манский облик, к которому глаз уже привык. Или
же, если контрфорсы должны были значительно высту¬
пать на голой поверхности стен, то они старались в ма¬
нере их украшения передать те архитектурные формы,
которые принадлежат скорее опорам, удерживающим
вертикальную нагрузку, чем опорам, принимающим
горизонтальный распор. Эти попытки достаточно оче¬
видны в Бове, богатом на сводчатые сооружения пере¬
ходной эпохи.
Мы приведем нашим читателям два
таких примера. Контрфорс (рис. 8) поддер¬
живает стены боковых нефов церкви Сент-
Этьен в Бове (XII век); как и вся каменная
кладка этого сооружения, он выполнен
из мелкого материала, и верхние небольшие
колонны, удерживающие карниз, выходят
Рис 8. Контрфорс церкви Сент-Этьен в Бове
из фундамента, соединенного с постройкой. Контрфорс
(рис. 9), более выступающий, чем контрфорсы церкви
Сент-Этьен, принадлежит древней коллегиальной церк¬
ви Сент-Эвремон в городе Крей (XII век). Здесь видно,
что у архитектора не оказалось другой идеи для ук¬
рашения этой поддерживающей опоры, как придать
ей вид пилястра, декорированного капителями. Не имея
понятия о том, как сократить кверху эту опору, он по¬
крыл ее каменным скатом, украшенным чешуйками на¬
подобие черепицы. Решение декорировать контрфорсы
выступающими колоннами по углам и предназначенны¬
ми для того, чтобы смягчить строгость форм, принадле¬
жит в XII и XIII веках почти исключительно архитекто¬
рам бассейна рек Уазы и Эны. Однако следует заметить,
что будучи уже довольно опытными в XII веке в соору¬
жении сводов, они не знали, как совместить последова¬
тельное сокращение кверху, которое они должны были
придавать опорам для сопротивления наклонному
действию силы распора сводов, с внешним видом вер¬
тикальной подпорки, сохраненной у этих опор. Можно
заметить следы этой неуверенности и в угловых контр¬
форсах южной башни церкви Сен-Ле д'Эссеран, после¬
довательно надстроенные части которых мы приводим
(рис. 10).
л
£
fl
Г I
L \
„йу ~d.
м -Т«УУГ « *'■'
Г"
Г I
1И.Т
1£л!
л
ч~
вертикально и отклонять поверхности GH, чтобы дос¬
тигнуть точки В, что производило плохое впечатление:
казалось, что контрфорсы возведены криво, так, как
показано на рисунке 10. Все же после череды проб
и ошибок возник простой способ возведения контрфор¬
сов (рис. 11 bis). Необходимо было возводить их прямо
против внутренней и внешней поверхности простенков
верхнего этажа ABC и оставляя выступающим угол
К у основания фундамента нижних этажей стен. С тех
пор этому методу неуклонно следовали все готические
мастера.
На поверхностях стен церкви Сен-Мартен
в Лане середины XII века, упомянутой выше, уже видны
контрфорсы, выполненные очень искусно и хорошо
соединенные с каменной кладкой постройки. Фронтон
Рис. 9. Контрфорс церкви Сент-Эвремон в Крей
По поводу этих угловых контрфорсов здесь
следует отметить, что существовала определенная труд¬
ность, которую архитекторы XII века не смогли изна¬
чально решить самым простым и естественным путем.
Если эти контрфорсы поддерживали башню, стены
которой из-за своей высоты должны были сокращаться
на каждом этаже, случалось так, что устанавливая
контрфорсы на первом этаже так, как показано на ри¬
сунке 11, они не знали, как соединить эти контрфорсы
с точкой В на углу верхнего этажа башни. Необходимо
было возводить поверхности EF этих контрфорсов
Рис. 10. Контрфорс церкви Сен-Ле д'Эссеран
Рис. и
церкви Сен-Мартен в Лане идею разместить по концам
рукавов креста три квадратные капеллы, перекрыв их
лишь двумя крестовыми сводами, что потребовало
возвести контрфорс но оси средней капеллы. Проблема
была решена следующим образом: на разделяющих
стенах капелл соорудили два контрфорса А,А (рис. 12),
соединенных стрельчатой аркой. Затем на замке этой
арки возвели контрфорс В, предназначенный для опоры
подпружной арки и стрельчатых арок высокого свода.
Это расположение позволило проделать окно под
Рис. И bis
южного трансепта этой церкви имеет угловые контр¬
форсы, сокращающиеся весьма удачно, а также контр¬
форс, расположенный по оси под розой, чтобы хорошо
поддерживать стену. Поясной карниз под нижними
окнами огибает эти контрфорсы и служит первым ря¬
дом кладки для ската их второго уступа. Сверху нахо¬
дятся абаки капителей этих же окон, которые начинают
третий уступ, гораздо более мощный с лицевой сторо¬
ны, чем с боков, чтобы не слишком резко сокращать ши¬
рину этих опор. Только центральный контрфорс имеет
третий пояс карниза, сочетающийся с архи¬
вольтами верхних окон, в то время как уг¬
ловые контрфорсы заканчиваются под этим
карнизом простым скатом. Такая свобода -
один из положительных моментов архитек¬
туры XII века во времена отступления от ро¬
манских традиций - породила у строителей
Рис. 12. Контрфорс церкви Сен-Мартен в Лане
контрфорсом В, чтобы освещать рукав креста выше
входного архивольта центральной капеллы. Снаружи
апсиды монастырской церкви Сен-Ле д'Эссеран мы ви¬
дим также двухуровневую центральную капеллу, верх¬
ние контрфорсы которой держатся на архивольтах
Рис. 13. Контрфорс-колонна
Однако такой способ конструкции предоставлял исклю¬
чительно ценную возможность делить различные этажи
здания неравномерно, что во многих случаях было обус¬
ловлено внутренним расположением. Вплоть до конца
XII века не задумывались о придании устойчивости
контрфорсам за счет верхней нагрузки; старались сде¬
лать их более прочными за счет их собственной массы
нижних окон. Вес этих контрфорсов распределяется
на откосы и разделительные столбы окон. В XIII веке
архитекторы отказываются от подобного совмещения
массивов и пустот, контрфорсы возводятся внизу.
Рис. 14. Контрфорсы апсиды церкви Ветей возле Манта
и площади их горизонтального сечения. Однако на пре¬
дыдущем примере (рис. 12) мы уже видим, что вершина
контрфорса выходит за пределы карниза со¬
оружения, и на ней устанавливается пинакль.
Но когда строители уменьшили площадь
опор, они заменили слабое горизонтальное се¬
чение этих точек опоры верхней нагрузкой.
Перед тем как изучить последова¬
тельные этапы развития способов построения
контрфорса в XIII веке, мы должны указать на неко¬
торые разновидности этой важной детали сооружения
в основных провинциях. В Иль-де-Франс, Шампани
и Нормандии контрфорсы обычно имеют прямоуголь¬
ную форму и начиная с романского периода приоб¬
ретают тот вид, который им подходит, то есть форму
Рис. 15. План контрфорсов апсиды церкви Ветей возле Манта
опорного столба постепенно сокращающегося объема.
В провинциях, где сохранились галло-римские тради¬
ции, таких как Бургундия, Овернь, Пуату, Сентож
и Лангедок, вплоть до конца XII века архитекторы ста¬
рались придать контрфорсам римскую форму. Их сос¬
тавляли из одной или нескольких выступающих
из стены колонн, над которыми возвышались капители,
и которые поддерживали антаблемент, сведенный
к простой, украшенной лепным орнаментом облицовоч¬
ной плите.
Снаружи апсидальных капелл церквей Оверни,
части территории Гиени, Нижнего Лангедока и Пуату
мы видим контрфорсы, построенные в соответствии
именно с этой системой. В Бургундии очень часто эти
контрфорсы-колонны завершаются скатом,
поддерживаемым капителью, как можно уви¬
деть на рис. 13. Иногда контрфорсы XII века
в Верхней Марне и вдоль Соны напоминают
своей наружной частью форму римских
пилястров с каннелюрами и с капителями,
являющимися копиями коринфского ордена,
как вокруг апсиды собора в Лангре. Контрфорсы
апсидальных капелл церкви Нотр-Дам в
Шалон-на-Марне являются лишь выступающими из
стены колоннами с каннелюрами, капители которых
поддерживают статуэтки, покрытые балдахинами,
соединяющимися с карнизом. Эти традиции были
полностью забыты мастерами XIII века.
В архитектуре того периода, когда готическое
искусство уже полностью вступает в свои права, контр¬
форс это уже настоящий контрфорс, который не стре¬
мится спрятаться за формой, заимствованной у антич-
Рис. 16. Контрфорсы апсидальных капелл собора в Ле-Мане
Рис. 17. Контрфорс апсидальных капелл собора в городе Сеез
ной архитектуры. У нас есть чудесный пример первона¬
чального готического контрфорса в апсиде церкви Ве-
тей возле Манта. Мы приводим (рис. 14) эти контрфор¬
сы и (рис. 15) их план на уровне внешнего прохода, ко¬
торый тянется под окнами по всему периметру апсиды.
Без сомнения, здесь архитектор хотел противопоставить
кривой распора арок свода косой упор, устойчивый
за счет своей массы и профиля, состоящего из последо¬
вательности выступов. Однако архитектор не поду¬
мал о том, чтобы нейтрализовать наклонный распор пу¬
тем вертикальной нагрузки. Вскоре заметили, что эти
откосы размываются дождевыми водами, спадающими
каскадом с одного уступа на другой и что нет не¬
обходимости придавать контрфорсам большую ширину,
поскольку результирующая распора действовала только
по их оси, и достаточно было обеспечить им устойчи¬
вость при помощи ширины, пропорциональной их вы¬
соте, рассматривая их в качестве частей стен. Контр¬
форсы апсидальных капелл собора в Ле-Мане, по¬
строенного к 1220 году, сохраняя принцип строительст¬
ва, принятый в Ветей, уже, тем не менее, значительно
усовершенствованы. Эти контрфорсы (рис. 16) высту¬
пают над каждым откосом, и теперь они увенчаны жело¬
бами водосточных труб, которые отводят дождевые во¬
ды с крыши далеко за пределы верхних выступов.
Нужно сказать, что эти капеллы построены на склоне
холма, и контрфорсам необходимо было придать значи¬
тельную ширину, чтобы поддерживать конструкцию,
внутреннее основание которой было приподнято при¬
близительно на пять метров над внешним основанием.
К середине XIII века архитекторы окончательно отказа¬
лись от уступов. Они стали возводить контрфорсы вер¬
тикально на боковых сторонах, кроме расширения у ос¬
нования, делая выступы лишь на несколько сантимет¬
ров по передней стороне над каждым карнизом или во¬
досточным желобом, который оберегал облицовку
этих сторон на разной высоте. Именно так были по¬
строены контрфорсы Сент-Шапель дю Пале в Париже
и контрфорсы апсидальных капелл собора в Амьене.
Поскольку контрфорсы сохраняли на своей вершине
выступ, практически равный их выступу на уровне ос¬
нования, возникла идея увенчать их карнизом, который
служил водосточным желобом, и разместить на высту¬
пающих углах или в центре этого карниза водостоки, ко¬
торые благодаря такому положению отводили дождевые
воды далеко от поверхности стен. Над карнизом возвели
пинакли, которые, за счет своего веса, увеличивали
устойчивость контрфорсов. Поскольку в конце XIII ве¬
ка конструкция постепенно облегчалась, архитекторы,
бесконечно изыскивая способы уменьшить объем мате¬
риалов, но сохраняя при этом устойчивость своей по¬
стройки за счет вертикальной нагрузки, часто могли
возводить свои контрфорсы лишь до точки распора сво¬
дов. На этих выступающих опорах они уста¬
навливали пинакли, не связанные с конст¬
рукцией, служащие лишь нагрузкой подпи¬
рающей части опор. Один из прекраснейших
примеров такого рода построения можно
встретить вокруг апсидальных капелл собора
в городе Сеез (конец XII века) (рис. 17).
Распор сводов действует не выше уровня А. Там
контрфорс завершается щипцом и не соединяется с уг¬
лом капеллы; на щипце возвышается отдельный пи-
накль В, связанный с постройкой только при помощи
водосточной трубы, которая пересекает его, а также бло¬
ком С, связанным с балюстрадой. Таким образом, этот
пинакль нагружает контрфорс, служит опорой для водо¬
сточной трубы, поддерживает выступающий угол ба¬
люстрады, не имеет тяжелого вида контрфорса, под¬
нимающегося от начала до карниза, и служит переходом
между массивными нижними частями и легкостью
венчающих частей сооружения, придавая закрытость
выступающим углам капелл.
А
Рис. 18. Диагональная укладка верования контрфорса
К середине XIII века в религиозных сооруже¬
ниях и сводчатых залах архитекторы приняли решение
полностью упразднить стены и открыть под крестовыми
сводами окна, которые занимали все расстояние между
двумя контрфорсами. Это расположение, образованное
системой конструкции, которая все более стремилась к
тому, чтобы перенести вес на эти контрфорсы, при¬
давало очень богатый внешний вид сооружениям,
занимая ажурными окнами все оставленное свободным
пространство, но подчеркивало обнаженность внешних
опор, которым требовалось придать большую проч¬
ность. Таким образом, архитекторы были вовлечены
в процесс декорирования также и контрфорсов, чтобы
не создавать шокирующий контраст между легкостью
окон и тяжеловесностью опор. Именно поэтому в начале
XIII века мы видим в соборе Шартра, как контрфорсы
украшаются нишами и статуями. Эта декорация, снача¬
ла робкая и нерешительная, ограниченная
рамками силуэта постройки, быстро развива¬
ется. Она гармонирует с верхними пинак-
лями, как вокруг нефа собора в Реймсе, так
и к 1240 году на западной стороне большого
синодального зала в городе Санс. Однако
вплоть до XV века контрфорсы сохраняют
тот мощный и прочный вид, который им подходит; в
XIV веке кажется, что архитекторы отказываются от де¬
корирования их сторон: они довольствуются тем, что со¬
оружают над ними очень высокие и очень богато вы¬
полненные пинакли, как вокруг капелл собора в Па¬
риже. Но не будем забывать, что XIV век, который часто
грешит излишней легкостью, обычно характеризуется
строгостью своих скульптурных работ. Среди самых
богато украшенных контрфорсов конца XIII века и на¬
чала XIV века можно назвать контрфорсы хора церкви
Рис. 19. Контрфорсы капелл нефа собора в Эвре
Сент-Юрбен в Труа. Однако украшение этих контрфор¬
сов заключается только в облицовке из камней, соеди¬
ненных железными скобами с опорами горизонтальной
кладки. Эта система декоративной облицовки, достаточ¬
но распространенная в XIII веке, была полностью от¬
вергнута архитекторами следующего столетия, которые
Рис. 20. Горизонтальное сечение контрфорса XV - начала ХМ в.
были, прежде всего, ловкими и умелыми строителями,
а воображению художника отводили лишь самую незна¬
чительную роль.
К концу XIV века начинают изменять форму
контрфорсов, которые до того периода сохраняли свои
стороны параллельными и перпендикулярными глад¬
кой поверхности стен. Архитекторы стали искать способ
скрыть остроту углов, уменьшить затемнения, которые
создавали сильные выступы, укладывая основание
контрфорсов диагонально, так, как показано на рис. 18.
За счет скошенных сторон АВ появлялось свободное
пространство; окна, размещенные между ними, были
менее закрыты и получали гораздо больше света сна¬
ружи. Два проникающих друг в друга квадрата с углом
впереди - довольно удачный способ совмещения пира¬
мид. Существуют очень красивые контрфорсы, по¬
строенные по этой схеме вдоль капелл нефа собора в Эв-
ре(рис. 19). Готическая эпоха, находясь в упадке своего
развития, лишь перегрузила деталями эти основные
части построек, настолько, что отняла у них характер¬
ный признак - быть опорной деталью. Их горизонталь¬
ные сечения представляют собой не более чем странные
комбинации кривых линий и квадратов, проникающих
друг в друга, оставляя ниши для статуэток, образуя кон¬
соли для их поддержания. Все это продумано и выпол¬
нено с необычайным знанием дела и совершенством, од¬
нако для глаз представляло собой нечто несуразное, не¬
смотря на столькие усилия и различные трудности. То¬
му, кто хочет, например, разобраться в чертежах боль¬
ших крупных контрфорсов, подпирающих западный
фасад собора в Руане, возведенных в начале XVI века
Рис. 21. Контрфорс XV - начала ХМ в.
во времена кардинала д'Амбуаз, придется провести це¬
лый месяц, восстанавливая их планы, пытаясь понять
проникновения сотен призм, которые их составляют.
Однако и эта работа, и столь подробное изучение произ¬
ведут лишь неприятное впечатление.
Контрфорсы XV века и начала XVI
века обычно состоят из корпуса, стороны ко¬
торого пересекаются и проникают друг в дру¬
га под углом 45°. Так, основание становится
квадратным, образуя одну сторону, парал¬
лельную стене, и две стороны, перпендикуляр-
ные этой стене. Над первым выступом вместо одной
из сторон квадрата виден его угол. Две диагональные
стороны до определенной высоты сопровождаются двумя
дополнениями на квадратном основании, стороны кото¬
рых параллельны сторонам образующей, происходит об¬
разование призм, завершающихся пирамидами. Сверху
контрфорс представляет собой угол и удерживает щипец
крыши, а затем и пинакль. План (рис. 20) демонстрирует
горизонтальное сечение контрфорсов подобного типа, а
вертикальная проекция (рис. 21) - их вид. Этот принцип
применяется в поздней готике с приводящей в отчаяние
однообразностью. Иногда эти квадраты, расположив свои
стороны параллельно внешним поверхностям стен или
диагонально, подразделяются еще, впадают в ниши, по¬
крываются большим или меньшим количеством профи¬
лей; но принцип всегда остается одним и тем же. Именно
в Иль-де-Франс злоупотребления этими комбинациями
достаточно редки, и именно там вплоть до последних уси¬
лий готического искусства можно встретить утонченный
вкус; при этом у архитекторов наблюдается своего рода
отвращение к различным преувеличениям.
Прекрасный отель Де Л а Тремуй в Париже, по¬
строенный в первые годы XVI века, о разрушении которо¬
го будут сожалеть во все времена, сохранил посреди рос¬
кошной архитектуры того времени ту строгость в деталях
и тот здравый смысл в композиции, без которых любое ар¬
хитектурное творение утомляет взор. Сводчатый портик,
выходящий во двор, тянулся вдоль здания, построенного
вдоль улицы. Эти своды покоились на тонких опорах, под¬
держиваемых выступающими тягами, заменяющими
контрфорсы и образующими основание этих опор. Архи¬
вольты крытых галерей проникали в наклонные стороны
контрфорсов так, чтобы соединять кривые с вертикальны¬
ми точками опоры. В особняке Де Ла Тремуй не было из¬
бытка ниш, консолей, пересечений призм, которые прида¬
вали сооружению вид изделия, выполненного из золота и
серебра, предназначенного для того, чтобы его внима¬
тельно рассматривали вблизи. Сооружение этого жилища
было так хорошо продумано, что, несмотря на крайнюю
легкость опор и давление сводов, ничего не сдвинулось;
однако, когда произошло разрушение, на уровне второго
этажа не удалось найти ни одного железного крепления.
Само собой разумеется, что на уровне основания арок сво¬
дов не были размещены, как в крытых галереях
итальянских сооружений, горизонтальные же¬
лезные перекладины, так откровенно свиде¬
тельствующие о несостоятельности строителей.
Архитекторы Ренессанса оказались в до¬
вольно затруднительном положении, когда
необходимость вынудила их разместить
контрфорсы снаружи зданий, чтобы противостоять рас¬
пору. Они не придумали ничего лучше, как украсить их
пилястрами или колоннами, заимствованными из римс¬
кого искусства. Иногда, как во дворе старого замка
Сен-Жермен-ан-Лэ, их соединяли на различных этажах
постройки при помощи арок, образующих галереи или
балконы. Именно в этом и заключалась готическая
традиция, которая не замедлила угаснуть, как и другие.
Когда же понадобилось установить контрфорсы перед
фасадами религиозных или гражданских сооружений, то
возникла идея накладывать римские ордера один на
другой. Если это особое использование античных ордеров
и произвело должный эффект (мы воздерживаемся здесь
от однозначного утверждения, поскольку это, несом¬
ненно, вопрос вкуса), то оно повлекло за собой сокрытие
истинной функции контрфорса. В плане строительства
оно вызвало бессмысленные траты, а также повлекло за
собой расположение многочисленных карнизов ярусами
- одни над другими. Расположенные подобным образом,
эти карнизы задерживали дождевые воды, в результате
влага проникала в кладку. Но не будем забывать о том,
что главным делом для архитекторов в конце XVI века
было найти повод для того, чтобы установить колонны,
неважно где и неважно, каким образом. Каждый хотел
возвести один или несколько ордеров, и чтобы все
находили их прекрасными. С того момента, как в архи¬
тектуре начинают появляться правила, в основе которых
лежит благоразумие и здравый смысл, мы признаем, что
для нас абсолютно неважно, заимствованы ли исполь¬
зуемые формы у римлян, или в готической архитектуре.
В конце концов, контрфорс стали рассматривать как
признание несостоятельности и в современных построй¬
ках его стали избегать. Но поскольку необходимо было,
чтобы каменная кладка держалась вертикально, чтобы
распор поддерживался и чтобы уклон или контур стен
был закреплен в просторных зданиях, было принято
решение придать стенам ту ширину, которую можно бы¬
ло придать лишь нескольким изолированным опорам, од¬
ним словом, контрфорсам. Поскольку каменная кладка
оценивалась в зависимости от ее кубатуры, пришлось
очень дорого заплатить за удовольствие повторять, что
готические мастера были настоящими варварами. Что
было смешно, так это услышать, как те, кто оплачивал эти
огромные бесполезные стены, всерьез говорили о том, что
контрфорсы свидетельствуют о невежестве строителей.
, вадратные отверстия или широкие желоба,
’ расположенные горизонтально вдоль дозор¬
ного пути башни или крепостной стены, пред¬
назначенные для защиты основания кре¬
пости, через которые на нападающих метали
камни, куски дерева или горючие материалы. Машикули
существовали в конструкциях деревянных галерей,
которые возводились на крепостных стенах начиная
с раннего Средневековья и вплоть до XIII века. Однако
во время осады деревянные галереи часто сжигались
осаждающими, поэтому в конце XIII века их стали
заменять на каменные, расположенные в виде выступа
в верхней части башен или стен, в них проделывали
близко расположенные отверстия, через которые
на головы осаждавших выливали кипяток, горящую смо¬
лу и прочее. В замке Куси в начале XII века деревянные
подвесные балки были заменены на каменные консоли.
Впрочем, с этого времени начали строить на¬
стоящие каменные машикули наверху некоторых зда¬
ний, например, такое сооружение было сделано на од¬
ной из пристроек собора Пюи-ан-Веле, которая датиру¬
ется XII веком. Это великолепное здание заслуживает
отдельного упоминания: известное в округе как Здание
с машикулями, его можно назвать одним из самых вы¬
дающихся военных сооружений во Франции. Оно пред¬
ставляет собой мощное защитное сооружение, в нижней
части которого располагается большой зал, перекрытый
сплошным стрельчатым сводом, способный вместить
около 200 человек, - отсюда можно было обеспечить
обстрел нападающих вдоль всей южной стороны собора
вплоть до Корнельской скалы. Это был своего рода
аванпост замка, находящегося на вершине скалы, кото¬
рый сдерживал натиск нападавших в наиболее уязви¬
мой точке и полностью закрывал путь к монастырю
и его пристройкам. В XII веке, когда здание только бы¬
ло построено, свод большого зала, который долгое вре¬
мя служил местом заседаний провинциальных Штатов,
был покрыт прямо по сводам ломаной черепичной
кровлей, скрепленной известковым раствором. В XIII
веке над ним было надстроено то защитное сооружение,
о котором мы рассказываем, его план приведен на рис. 1.
Попасть в это помещение можно было только узким
проходом через дверь А.
Машикули С расположены перед контрфорса¬
ми В, а машикули D предназначены для защиты поверх¬
ности стен между контрфорсами. Столбы Е, установ¬
ленные на контрфорсы позади машикулей, и столбы
F, расположенные на стене, выходящей на внутреннюю
монастырскую галерею, дают опору балкам, к которым
крепится конструкция, поддерживающая кровлю всего
здания. С двух сторон находятся щипцовые фронтоны.
Поперечный разрез, сделанный по линии а b
(рис.2), указывает в точке А большой зал провинциаль-
Рис. 2. Поперечный разрез пристройки собора Пюи-аи-Веле
ных Штатов, а В - контрфорсы. Мы видим расположе¬
ние машикулей, зубцы которых С поддерживаются ар¬
ками, расположенными на консолях. Парапет D был
предназначен для защиты от стрел, пущенных извне.
Бойницы прорезаны в продольных балках в промежут¬
ке между зубцами, а не в самом парапете, так,
как это указано на плане и в разрезе. Бла¬
годаря такому расположению столбов само
защитное сооружение совершенно не зави¬
село от перекрытия. Внешний вид верхней
зубчатой части показан на рис. 3. Машикули
представляют собой массивную конструк¬
цию из арок, опирающихся на консольные выступы.
Интересное строение представляют большие машикули
между контрфорсами, двойные арки которых до¬
полнены разгрузочной аркой, уменьшающей нагрузку
на консоль посередине. Справа от каждого контрфорса
стропила несущей конструкции образуют выступ для
маленьких машикулей.
Это защитное сооружение выстроено из пре¬
восходного базальтового тесаного камня, и кажется, что
оно появилось только вчера. Внешне это здание выгля¬
дит потрясающе. Машикули в виде широких выемок,
типичные для архитектуры южных провинций, появи¬
лись на целое столетие раньше, чем машикули на севере
Франции, которые обычно представляли собой череду
квадратных отверстий в промежутке между опорами.
Мы рассмотрим машикули в виде широких выемок в
фортификационных сооружениях XIV века, находя¬
щиеся в соборе в Безье.
Рис. 3
Машикули, которые мы видели в Пюи, не
единственный пример такого рода в Оверни. Церковь
Руайя близ Клермона увенчана машикулями, конст¬
рукция и стиль которых также заслуживают внимания.
В те времена архитекторы, руководившие строительст¬
вом оборонительных сооружений, вовсе не придержи¬
вались мнения, что уродливые и вульгарные формы
Бенедиктинское аббатство в Клюни
Нервюры сводов обхода хора собора в Амьене
Железная кровля собора в Реймсе, возведенная в XX в. на месте сгоревшей деревянной
являются неотъемлемым признаком такого рода зданий
под предлогом того, что ради целесообразности можно
пожертвовать всем остальным. И то, что эти сооруже¬
ния отчасти являлись произведениями искусства, ни¬
сколько не влияло на их прочность; архитектор умел
быть гибким, способным удовлетворить и порой да¬
же самостоятельно определить насущные потребности,
и в то же время создать строение, приятное для глаз,
благодаря тщательной и верной проработке мельчай¬
ших деталей. Конечно, когда при строительстве кре¬
пости или форта искусство проявляет себя, создавая
скульптурные или нарисованные изображения безоб¬
разных чудовищ, предназначенных для устрашения на¬
падающих, как это принято, например, у китайцев, то
это не вызывает ничего, кроме смеха; однако когда, на¬
против, искусство не предается подобным ребяческим
Рис. 4
забавам, а, подчиняясь законам возведения защитных
сооружений, умеет придать прекрасную форму даже
и мельчайшим деталям, не забывая при этом об их на¬
значении, и стремится лишь к созданию наиболее проч¬
ной и продуманной конструкции, то не стоит мешать
его проявлениям. Итак, одно лишь искусство способно
облечь в подходящую форму любые потребности, в том
числе самые заурядные, и мы не увидели бы ничего пло¬
хого, если бы в современных военных постройках внеш¬
ний вид находился в гармонии с их предназначением.
Конечно, было бы смешно в наши дни увенчивать ма¬
шикулями ворота, казармы или другие военные здания;
однако не менее нелепо строить их в виде особняков с
римскими пилястрами, профилируемыми карнизами,
следуя правилам Виньолы, и украшать оконные и двер¬
ные наличники в соответствии с советами, почерпнуты¬
ми из трактатов по архитектуре, которые в изобилии
можно найти на прилавках продавцов гравюр. Все при-
Рис.5. Машикули церкви в Руайя
меры различных частей архитектуры Средневековья,
которые мы приводим в этой книге, свидетельствуют
о том, что каждый элемент точно выполняет свое пред¬
назначение, и военные сооружения ни в чем невозмож¬
но спутать с гражданскими или религиозными здания¬
ми. Каждое из этих строений имеет соответствующий
облик, а каждая его деталь является частью заданной
программы, и чем больше необходимость диктует
определенную форму, чем более непреложной оказы¬
вается исходная потребность, тем более ярко выра¬
женным является ответ архитектуры на этот запрос.
И мы получим дополнительное подтверждение тому,
продолжив наше исследование, посвященное
маши кулям.
На рис. 4 приведены машикули, вен¬
чающие церковь в Руайя. Схема А показы¬
вает вид в разрезе, схема В - фасад. Данная
конструкция относится к первой половине
XIII века; она состоит из череды аркад, они-
провинций, там машикули появляются только в конце
XIII века. Большая доступность древесины и удачный
для фортификационных сооружений рельеф этой мест¬
ности способствовали более длительному использова¬
нию системы деревянных галерей. Например, в защит¬
ных сооружениях Каркассона, выстроенных по приказу
Филиппа Смелого в 1285 году, нет и намека на маши¬
кули, хотя в центральных и южных провинциях этот
рающихся на консоли. Между каждым контрфорсом
расположены четыре аркады. Архитектор понял, что
для защиты машикули нужны не только над передней
частью здания, но и по углам, а потому расположил вы¬
ступы консолей С таким образом, чтобы, следуя плану
промежутков между амбразурами парапета,
угловые консоли являлись поддержкой для
широких угловых машикулей. На рис. 5 дан
вид этой детали сбоку - схема В, и анфас -
схема С. В затейливых изгибах этих консо¬
лей в полной мере проявился художествен¬
ный вкус автора. Что касается северных
Рис. 7
элемент фортификации уже был широко распространен.
Однако Каркассон стоял посреди густых лесов, и к тому
же его строительством занимались архитекторы из се¬
верных провинций.
Зато в этот же период в Бургундии, где в изо¬
билии встречается прочный и красивый известняк, при¬
менение машикулей становится все более и более рас¬
пространенным. В частности, мы можем увидеть их на
башне замка Монбар; эти машикули не образуют
сплошного ряда, а представляют собой своего рода вы¬
ступающие эркеры на наружных сторонах башни, осно¬
вание которой имеет форму квадрата с тремя усечен¬
ными гранями. Таким образом, эти машикули защища¬
ют только плоскости стен, но не углы. На рис. А пред¬
ставлен план; на рис. В - внутренний фасад; на рис. С -
наружный фасад; на рис. D - разрез по линии а Ь;
на рис. Е - боковой фасад по линии с d, а на рис. F —
разрез по линии m п. Здесь перед нами крытые маши¬
кули, которые снаружи выглядят как выступающий па¬
рапет, опирающийся на консоли, прорезанный бойни¬
цами в форме четырехлистника. Стены и наружная сто¬
рона этой выступающей лоджии состоят из трех плит
толщиной 20 см., а коническое перекрытие сделано
из двух камней. Отверстие машикулей расположено
А
Рис. 8. План донжона замка Бокер
практически на высоте продольных балок зубцов, так
что, чтобы сбросить метательные снаряды на осаждав¬
ших, необходимо было сначала приподнимать их. Пара¬
петы между машикулями надстроены пинаклями, про¬
резанными бойницами со стороны длинных стен и ос¬
нащенными железными крюками, также как и боковые
стенки машикулей, на которые крепили деревянные
створки. Изображение в перспективе (рис. 7) позволяет
нам представить это защитное сооружение в целом. Оно
выстроено из великолепных материалов, которые прак¬
тически не разрушились с течением времени. Постра¬
дали только пинакли, которые нам удалось восстано¬
вить лишь отчасти.
Понятно, что снаряды, сброшенные через ма¬
шикули, не могли попасть непосредственно в неприя-
Рис. 9. Машикули донжона замка Бокер
теля, осаждавшего крепость в точке О (см. план, рис. 6),
однако, поскольку башня стояла на уступе скалы, за¬
щитники рассчитывали на рикошет. В то же время ве¬
лась разработка системы машикулей, расположенных
сплошным рядом, что позволяло вести обстрел на всем
протяжении крепостной стены и сбрасывать снаряды
непосредственно на нападающих, как было во времена
использования деревянных галерей. Кроме того, до¬
биться того, чтобы машикули защищали и выступаю¬
щие углы. Однако все эти усовершенствования появи¬
лись в искусстве фортификации замков и крепостей
только в середине XIV века. Одним из удачных приме¬
ров являются машикули в замке Бокер. На рис. 8 пред¬
ставлен план башни, вернее, донжона, который образу¬
ет выступающий мыс А на внешней стороне крепости.
Несмотря на то, что этот выступ расположен на
склоне мощной и цельной скалы, он увенчан
рядом машикулей, которые огибают его по
всей длине. На рис. 9 мы видим, как консоли,
поддерживающие машикули, скашиваются,
чтобы в конце концов сойтись на острие в
виде двух параллельных прямых (см. чертеж
А). Острие угла подчеркивается перпендику¬
лярной оси бойницей и двумя треугольными отверстия¬
ми машикулей, что позволяло защитить этот выступ.
На рис. В представлено изображение конструкции
в перспективе. Профиль С сделан вдоль оси аркатуры
машикули. Стоит обратить внимание на выступ D, рас¬
положенный ниже уровня консолей, предназначенный
для того, чтобы помешать метательным снарядам Е,
выпущенным через отверстия, отражаться рикошетом
от неровной поверхности стены, что могло исказить
вертикальную траекторию их полета; сама вертикаль
падения снарядов высчитывалась военными архитекто¬
рами с большой тщательностью, предполагалось, что,
ударившись об откос, снаряды описывали параболу
в соответствии с их весом и высотой стены. Неприя¬
тель, находившийся у подножия крепостной стены, лег¬
ко мог защитить себя от вертикально падающих мета¬
тельных снарядов при помощи обитого железом и наби¬
того паклей щита, но увернуться от ударов сбоку ему
было труднее, т.к. они мешали ему приблизиться. Что¬
бы быть уверенными в эффективности выпущенных че¬
рез машикули снарядов, осаждаемые обтесывали их
с особой тщательностью.
Во время длительных осад или когда не хва¬
тало запасов, через машикули сбрасывали все, что попа¬
дало под руку, деревяшки, черепицу, камни, щебень.
Но если крепость была хорошо оснащена, то метатель¬
ные снаряды для машикули делались из округлых тя¬
желых камней правильной формы; лишь в этом случае
можно было быть уверенным в их эффективности.
Изучая машикули, следует обратить внимание, что не¬
маловажную роль играл угол наклона нижних откосов
стен, он был обусловлен высотой стены, рельефом вы¬
ступающих машикулей и необходимостью попасть при
обстреле в определенную точку оборонительного рва,
эскарпа или военной площадки. В фортификационных
постройках XIV и начала XV века машикули и просчи¬
танный угол откоса часто использовались именно в их
сочетании для достижения наибольшего оборонитель¬
ного эффекта. На рис. 10 А мы видим в разрезе крепост¬
ную стену с машикулями: эта стена совсем не намного
возвышается над оборонительным рвом G, в этом слу¬
чае главным было помешать осаждающим приблизить¬
ся и приставить лестницы. Откос образует угол с глад¬
кой вертикальной стеной, таким образом,
снаряды будут отскакивать далеко от точки
Н (подножие откоса) и падать на дно рва.
Чем тяжелее снаряд, тем больше парабола
IK будет приближена к прямой линии и уда¬
лена от точки Н. Если противник дойдет до
точки Н, то его смогут задеть снаряды сред-
Рис. 10. Разрез крепостной стены с машикулями
ней величины. Если ему удастся засыпать часть рва и
добраться до уровня L, то снаряд попадет в него сбоку.
Посмотрим теперь на крепостную стену В, ко¬
торая достаточно высока и осажденные могут не боять¬
ся приставных лестниц, здесь откос образует с верти¬
калью более тупой угол, тогда метательный снаряд упа¬
дет сбоку, у подножия откоса. В примере С крепостная
стена не намного выше контрэскарпа рва, но сам ров -
достаточно глубок, откос будет расположен таким обра¬
зом, что снаряд будет падать вдоль всей стены и отлетит
лишь на небольшое расстояние. Если крепостная стена
расположена на скале (D), то откос должен быть сделан
таким образом, чтобы, падая у подножия скалы, поме¬
шать закладке взрывчатки. Все это показывает, что для
того, чтобы машикули были эффективным средством
защиты, важно, с одной стороны, иметь запас снарядов
определенной формы и размера, а с другой, учитывать
тип штурма, откосы стен и рельеф местности. Как из¬
вестно, современные инженеры-механики с большой
точностью рассчитывают углы бастионов и профиль
Ч
Рис. 11
оборонительных стен, однако не подлежит сомнению
и тот факт, что в XIV веке военные архитекторы созда¬
вали свои чертежи, предваряя их не меньшим коли¬
чеством расчетов, и подходили к ним с не меньшей тща¬
тельностью, что, впрочем, нисколько не мешало им при¬
давать консолям, поддерживающим машикули, верхуш¬
кам зубцов и прочим деталям соразмерные пропорции
и приятный внешний вид.
Переходы внутри конструкций с машикулями
были крытыми. Действительно, находившихся там
воинов нужно было защитить от снарядов, летящих
со всей силы со стороны нападавших; именно поэтому
появились крытые каменные машикули, подобно тому,
как раньше были крытые деревянные галереи, и именно
такая конструкция была более прочной. Одним из наи¬
более замечательных примеров такого рода машикулей
можно найти в замке Пьерфон; они датируются 1400
годом. После небольшого отступления мы к ним еще
вернемся.
Сначала мы хотели бы рассказать о машикулях
на крепостных стенах Авиньона, возведенных в середи¬
не XIV века, которые имеют ряд особенностей, заслу¬
живающих внимания, например угловые консоли, на¬
весные машикули и т.д. Машикули на стенах Авиньона
никогда не были защищены перекрытием, а лишь
простыми зубцами, а потому, чтобы избежать раскачи¬
вания, строители придали выступам достаточно боль¬
шое количество опор, так, чтобы каждый опирался
на свою консоль. Так, на углу А башни на рис. 11
сходятся две диагональные консоли В, которые по ли¬
нии с d в вертикальном разрезе D имеют шесть рядов
выступающих блоков, два выступа С расположены
немного под наклоном, чтобы арки ВС были такими
же, как арки CF. Выступы С и F имеют только пять
рядов кладки (см. вертикальный разрез Е на линии ef).
Во фронтальной проекции этот угол показан на рис. G,
где видно, почему угловой выступ В, хотя и более
длинный, чем остальные, имеет на один ряд кладки
больше, чем другие. Арки машикули, расположенные
рядом с этим углом, прорезывают этот диагональный
выступ. На рис. g показана в перспективе консольная
кладка gl, на h - hi,на i - il, на 1 - И. Эти камни, на ко¬
торые приходится основной вес массива О (см. профили
D Е), не могут накреняться под весом зубцов.
Так как дозорные выступы и башни - более
высокие, чем куртины, то дозорный путь
представляет собой лестницу, а машикули
выступают так, как это показано на рис. L;
таким образом, каждая ступенька m снабже¬
на машикулями (см. линию г h профиля Р).
Рис. 12. Машикули в замке Пьерфон
В Папском дворце в Авиньоне машикули образованы
при помощи больших арок, опирающихся на контрфор¬
сы. Здесь были сделаны длинные желоба, через которые
можно было бросать не только камни, но и куски дерева
(см. раздел «Военная архитектура», рис. 40); в них
имелся один недостаток - отсюда не обстре¬
ливалось пространство перед самими контр¬
форсами, таким образом, оставались точки,
доступные для нападающих. Подобная сис¬
тема никогда не использовалась военными
архитекторами северных провинций; они
предпочитали строить крытые машикули.
Именно там мы можем увидеть образцы наиболее
серьезных оборонительных сооружений, в то время как
на юге Франции и Италии подобные здания скорее по¬
ражают своим внешним видом, чем являются серьез¬
ным препятствием для нападающих, и поэтому маши¬
кули часто служат своего рода украшением, увенчиваю¬
щим сооружение, нежели действительно способствуют
обороне.
Мы уже говорили, что только крытые машику¬
ли, подобные деревянным галереям, могут быть надежно
защищены. Итак, перед нами машикули замка Пьерфон.
Они образовывали непрерывную галерею в верхней
части башен и куртин; мало того, что они были кры¬
тыми, но над ними еще и возвышались зубцы с бойни¬
цами, откуда можно было издалека заметить приближе¬
ние противника. На рис. 12 мы видим расположение
Рис. 13. Машикули над воротами замка в Тараскоие
машикулей в этом замке. На рис. А дан план части до¬
зорного обхода башен на уровне а. Отверстия машику¬
лей обозначены буквой Ь. На рис. В изображено цели¬
ком оборонительное сооружение в сечении, а на рис.С -
его подробный вид спереди. Ходы вдоль бруствера D
и машикули покрыты односкатной кровлей G. На сте¬
нах дозорного пути на некотором расстоянии друг от
друга расположены слуховые окна Е, поскольку они на¬
ходятся напротив окон F, то через них проникает
некоторое освещение в залы I. На рис. К изображен
верхний зубец с бойницей. У основания концы кон¬
сольных опор L, глубоко закрепленных в каменной
кладке, крепятся на толстой стене с тем, чтобы противо¬
стоять раскачиванию. Между каждой консолью распо¬
ложены ригели М, как указано на внешнем чертеже;
балки О сделаны в соответствии с перспективным чер¬
тежом О’; таким образом исключается появление тре¬
щин в конструкции. Внешняя поверхность между каж¬
дой опорой сужается, и из-за этого образуется выступ
Р, который не дает стрелам, летящим снизу, попадать
рикошетом через отверстия машикули в дозорные пути.
Снаряды, выпущенные через эти отверстия, отскаки¬
вали от крутого откоса у подножия башен и куртин
и падали так, как указано на рис. 10. Все вместе это
представляло собой серьезное защитное сооружение,
в котором сочетались разные оборонительные средства,
и было эффективно в те времена, когда армии не обла¬
дали еще огнестрельной артиллерией, а дозорные пути
были расположены достаточно высоко над землей, так
что стены и их защитники были недоступны для инже¬
нерных машин вроде катапульт, камнеметов и требюше.
В середине XV века машикули стали выгля¬
деть менее устрашающе, им иногда даже старались
придать элементы декора, однако в сущности самой
конструкции ничего не изменилось. В качестве примера
можно привести машикули над воротами великолеп¬
ного замка короля Рене в Тарасконе (рис. 13). В конце
XV века из-за развития огнестрельной артиллерии это
средство защиты перестало быть эффективным, однако
машикули по-прежнему венчали башни замков, оста¬
ваясь теперь их традиционным украшением.
Иногда машикули использовали для защиты
церквей, их строили, когда полагали, что церковь может
подвергнуться нападению или осаде. Так, апсида собора
начала XIV в. в Безье была снабжена машикулями в ви¬
де парапета, украшенного ажурными зубцами, что слу¬
жило для защиты окон от штурма нападающих. Здание
находилось на самой высокой точке города и являлось
частью системы его оборонительных сооружений, свое¬
го рода цитаделью, а потому издавна было снабжено
бойницами. Когда после альбигойских войн восстанав¬
ливали апсиду собора, то, по сути, всего лишь продол¬
жили уже начатую традицию. На рис. 14 вид снаружи,
схема А - вид стены в разрезе. Добавим, что окна собо¬
ра закрыты частой решеткой, что создавало дополни¬
тельное препятствие для осаждающих. В светских до¬
мах XIV-XV вв. часто можно увидеть карнизы с боль¬
шими консолями, навесные балконы и т.п., - это не что
иное, как переиначенное использование машикулей,
о которых мы рассказывали в данной главе. В заклю¬
чение скажем, что размеры и форма всех машикулей
на севере Франции были строго определены - это долж¬
но было быть квадратное отверстие 0,33 м (1 фут) - 0,40 м
(15 дюймов), что позволяло использовать одинаковые
метательные снаряды и перевозить их из одной крепости
в другую.
Рис. 14
тоийспшрсмя йрлтектурй
первые века распространения христианства
верующие, стремясь избегнуть соблазнов
и несчастий, подстерегавших их в жизни
нового общества, селились в пустынных
местах. Зарождение и развитие монашеских
общин произошло на Востоке, где начиная с IV в. их на¬
сельники следуют учению Св. Василия Великого,
в то время как на Западе объединению монашествую¬
щих служат труды Св. Колумбана и Св. Ферреоля.
Однако эти первые поселения еще ничем не напоми¬
нали большие монастыри, получившие распростра¬
нение немного позднее. Монахи, жившие в пещерах,
на развалинах или в разрозненных хижинах, вели со¬
зерцательный образ жизни, понемногу обрабатывали
землю, чтобы прокормиться, и собирались вместе лишь
для общей молитвы в деревянной или каменной
молельне. Спасаясь от мира, исповедуя крайнюю бед¬
ность, первые отшельники не стремились украсить свои
скиты произведениями искусства или чем-то таким, что
могло бы привлечь внимание алчных варваров или
местных племен. В VI в. в общине Монте-Кассино был
учрежден устав Св. Бенедикта, который затем с необы¬
чайной скоростью распространился по всей Западной
Европе и стал единственным образцом, которому сле¬
довали в течение нескольких веков. Влияние и дли¬
тельность использования подобного установления сви¬
детельствуют о том, что он в полной мере соответст¬
вовал духу времени. А потому устав Св. Бенедикта,
в первую очередь как образец философской мысли,
следует отнести к одним из наиболее важных исто¬
рических свидетельств Средневековья. В наше время,
когда управление государством упорядочено, а общест¬
во цивилизовано, сложно представить весь тот хаос, что
царил после падения Западной Римской империи:
разруха, беспрестанные распри, господство грубой
силы, презрение любых прав и справедливости, по¬
прание человеческого достоинства; запус¬
тение земель, оголтелые банды разбойников
повсюду, разорение городов, изгнание и ист¬
ребление народов, чума, голод и в доверше¬
ние картины - регулярные набеги варваров,
волнами накрывающие агонизирующую
Галлию. Выходцы из Монте-Кассино посте¬
пенно разбрелись по всей Европе, вплоть до ее северных
границ, осели в Германии, Галлии, и повсюду они прив¬
лекали к себе толпы работников, расчищая леса, осваи¬
вая реки, строя монастыри и мастерские; к ним стека¬
лось население из деревень в поисках более надежной
духовной защиты, чем покровительство алчных и ко¬
варных завоевателей. Эти новые апостолы не только ду¬
мали о материальных благах, которые должны обеспе¬
чить существование им самим и их многочисленным
приверженцам, но и служили распространению грамо¬
ты, науки и искусства. Они укрепляли души, подавали
О
■WL
рргд
tSJ.j
ill3]
I
\
I—*- ” i
t \
о 1 ;
i
i rV——i
|L?jj
ff?r]
j
l1 —!! 1
Рис. 1. Схема Санкт-Галленского аббатства,
по чертежу IX века
пример самоотвержения, учили любить ближних и за¬
щищать слабых, помогать бедным, искупать грехи, сле¬
довать христианским добродетелям, уважать себе по¬
добных. Именно они посеяли среди униженных наро¬
дов первые ростки свободы и независимости, подали
пример духовного сопротивления грубой силе и откры¬
ли для них мир молитвы как святое и нерушимое убе¬
жище для страждущих души и тела. Таким образом,
начиная с IX в. учреждение монастырей приобретает
все больший размах. Теперь они включают в себя не
только культовые сооружения, кельи монахов и тра¬
пезные, но и многочисленные пристройки, школы,
приюты для стариков, жилье для новых послушников
и гостей, мастерские, сады и т.д.
План Санкт-Галленского аббатства, выполнен¬
ный в 820 году, который до сих пор хранится в архивах
этого упраздненного монастыря, был получен аббатом
Гозбером от некоего чертежника. Историк Мабийон
полагает, что автором плана был аббат Эгинхард, прид¬
ворный архитектор Карла Великого; впрочем, кому бы
ни принадлежало авторство, сам документ представля¬
ет несомненный интерес, поскольку содержит програм¬
му обустройства средневекового аббатства, а коммента¬
рии Гозбера не позволяют нам усомниться в автори¬
тетности его создателя. Мы представляем этот план
(рис. 1) в некотором сокращении.
Наибольшую площадь занимает церковь с дву¬
мя апсидами, расположенными напротив друг друга,
что было характерным признаком рейнской архитек¬
турной традиции (см. Религиозная архитектура): А -
восточный хор, исповедальня - под алтарем; BD -
экседра со скамьей для аббата и высших церковных чи¬
нов; С - алтарь Девы Марии и Святого Галла, вокруг
которого что-то вроде небольшой галереи, обозначен¬
ной на схеме как involutio circum; за ним саркофаг с
мощами святого. Е - скамьи для монахов, два амвона
для чтения Посланий Апостолов и Евангелия; f - про¬
чие алтари; G - крестильные купели; Н - западный
хор; I - еще одна экседра со скамьей для монахов; К -
школа, в которой были сделаны дворы по типу римских
impluvium, а вокруг них располагались залы для
занятий; неподалеку находилось отхожее место, куда
вел отдельный переход; к западу от этого строения
размещались погреба, пекарня и кухня для гостей; L -
сакристия справа от восточного хора; М - слева от хо¬
ра - помещение для писцов, над которым располагалась
библиотека; NN - винтовые лестницы, ведущие в два
круглых зала с алтарями святых архангелов Михаила
и Гавриила; О - вход в церковь, предназначенный для
народа, с боковым притвором; вокруг алтаря I - два
придела для верующих; Р - вестибюль для насельников
монастыря; R - вестибюль для гостей и учеников.
Вдоль северного бокового нефа расположены различ¬
ные помещения для тех, кто вел обучение в школе,
и тех, кто пришел в монастырь искать убежища, а также
дортуары; S - трапезная, над которой располагалась
гардеробная; Т - погреб, а над ним кладовая для съест¬
ных припасов; U - бани; V - дортуар с калорифером под
ним, причем труба камина изолирована; X - отдельно
расположенные отхожие места, соединенные с дортуа¬
ром узким изогнутым проходом; Y - кухня, из которой
еще один узкий изогнутый проход ведет в трапезную;
эти проходы специально сделаны именно таким обра¬
зом для того, чтобы в дортуар или трапезную не прони¬
кали посторонние запахи; Z - помещение для выпечки
освященного хлеба; b - огород, где на каждой грядке
указано название овощей, которые на ней следует
выращивать; Ь' - дом садовника; d - фруктовый сад
с указанием расположения плодовых деревьев и их на¬
званий; е - здание, в котором с одной стороны разме¬
щались помещения для новых послушников, а с дру¬
гой - приют для убогих и калек, здесь же была часовня,
разделенная на две части, каждая половина здания
включает внутренний дворик с залами вокруг него,
калорифер, отдельно расположенные отхожие места; f -
птичий двор и жилье птичника; g - жилье лекаря; h -
небольшой сад для выращивания лекарственных трав;
h' - аптека; i - жилое помещение для аббата; j - кухня,
где для него готовили, погреб, бани и комнаты для его
прислужников; 1 - помещение для гостей с конюшней,
комнатами для слуг, трапезной в центральной части,
калорифером и отдельно расположенными отхожими
местами; m - конюшни и стойла, рядом с которыми
находилось жилье конюхов, пастухов, скотников, слуг
и т.д.; п - жилье для бочаров, канатчиков, волопасов
с загонами для животных; зернохранилища, мастерская
для обжарки семян; о - помещения, предназначенные
для изготовления ячменного пива, жилье для сервов,
ручная мельница и ступки; р - жилье и мастерские са¬
пожников, шорников, оружейников, токарей, кожевни¬
ков, золотых и серебряных дел мастеров, слесарей,
валяльщиков; q - зеленщик; г - жилье для паломников
и нищих, кухня и трапезная для них.
В период правления Карла Вели¬
кого церковные учреждения уже приобрели
достаточно власти и богатства; они играли
ведущую роль в развитии образования,
сельского хозяйства, промышленности, ис¬
кусства и науки и были единственным ис¬
точником стабильности и порядка. Именно
из лона церкви вышли все те, кто оказывал влияние
во всех областях жизни, кроме разве что военной.
С момента основания до церковного собора в Констан¬
це в 1005 году орден Святого Бенедикта учредил 15 070
аббатств во всех известных тогда землях, а среди его
выходцев было 24 папы, 200 кардиналов, 400 архи¬
епископов, 7000 епископов. Однако это колоссальное
влияние порой становилось причиной многочисленных
злоупотреблений, в том числе и среди черного духо¬
венства; начиная с X века устав Святого Бенедикта соб¬
людался очень слабо; из-за периодических набегов
норманнов разрушались монастыри, разбредались мо¬
нахи; это, в свою очередь, порождало смуту и нищету,
что еще больше подрывало устои монастырской жизни;
тяжелые времена, злоупотребление богатством и влас¬
тью постепенно приводили к упадку монастырей, а фео¬
дальная раздробленность способствовала их оконча¬
тельному разрушению. Институт монашества возро¬
дился и стал вновь играть важную роль, особенно в XI
и XII веках, только после проведенной реформы. Совре¬
менная культура, которая только зарождалась в период
правления Карла Великого, в X веке, казалось, начи¬
нала угасать; однако орден Святого Бенедикта был
реформирован монахами аббатства Клюни и с введе¬
нием нового цистерцианского устава по крупицам стал
возрождаться. В X веке на месте будущего аббатства
Клюни находилась небольшая деревушка Маконэ,
которая по завещанию стала собственностью герцога
Аквитанского Гийома Благочестивого. В конце жизни
герцог, по обычаю многих знатных сеньоров того
времени, пожелал основать новый монастырь. Он обра¬
тился к Бернону, выходцу из аристократического рода
Секани, аббату Бома и Жиньи, и предложил ему вместе
отправиться на поиски подходящего места. В хронике
того времени сказано: «В конце концов они прибыли
в место, столь пустынное, что оно, казалось, представ¬
ляло картину самого божественного уединения. Это
и было Клюни. Однако герцог возразил, что абсолютно
невозможно обосноваться в таком месте из-за охотни¬
ков с собаками, которыми были полны окрестные леса,
на что Бернон со смехом ответил: “Прогоните собак
и приведите монахов; ибо неизвестно от чего больше
пользы: от охотничьих собак или монашеских молитв?”
Этот ответ убедил Гийома, и аббатство было
основано». Эти события относятся пример¬
но к 909 году. Нам бы хотелось процити¬
ровать здесь завещание герцога Гийома
Благочестивого, в котором он передает в дар
это аббатство; оно написано возвышенным
и простым языком, изобилует любопытными
деталями и дает представление о духе человека, его
составившего; кроме того, оно свидетельствует о духов¬
ном и материальном значении, которое придавали тогда
монастырям, влиянии, которым их хотели наделить,
и просветительной миссии, которую им предстояло
выполнить, - это настоящее историческое свидетельст¬
во о жизни целой эпохи.
В своем завещании герцог пишет: «Все мы по¬
нимаем, что ежели Бог наделил богатых многочислен¬
ными благами, то лишь для того, чтобы они могли
заслужить награду в вечности разумным и правильным
использованием своих временных владений. Именно
это внушает нам слово Божие и дает нам прямое ука¬
зание: Богатство человека есть искупление его души
(пословица). По зрелом размышлении я, Гийом, граф
и герцог, и моя жена Ингельберга, пожелали, пока еще
есть на то время, поспособствовать собственному спа¬
сению, и я нашел разумным и даже необходимым пе¬
редать во спасение своей души часть того, чем владею
во временной сей жизни. Ибо не хочу в последний час
заслужить упрек в том, что заботился лишь об увели¬
чении моих земных богатств и телесных благах и не по¬
думал об утешении, потребном в тот высший миг, когда
отнимется у меня все, что имею. И я не могу сделать
лучшего, чем только следовать учению Господа моего:
Обрету друзей себе среди бедных и, продолжая свои
благодеяния, объединю монахов и стану питать их
из собственных расходов; верую и надеюсь, что, хотя
я и не сумел полностью отречься от земных благ, все же
обрету награду праведных, когда монахи, презревшие
мир, которые, полагаю, праведны в глазах Господа,
пожнут плоды моих щедрот. И потому всех, кто верует
и уповает на милосердие Христово, всех, кто им унас¬
ледует и будет жить до скончания веков, извещаю, что
из любви к Господу и спасителю нашему Иисусу Хрис¬
ту я передаю и оставляю на вечное попечение святых
апостолов Петра и Павла все, чем владею в Клюни
на реке Гроне, вместе с часовней в честь святой девы
Марии, Матери Божией, и святого Петра, князя апос¬
толов, без изъятия, со всем, что находится в моем вла¬
дении в Клюни (поместье), включая фермы, молельни,
слуг мужеского и женского пола, виноградники, поля,
луга, леса, озера, реки, мельницы, а также право взи¬
мать пошлину за проезд и все земли, возделанные и не¬
обработанные, безвозмездно. Все это расположено
в графстве Макон и его окрестностях и не выходит
за его пределы, и я, Гийом, и моя жена Ингельберга,
передаю все это на попечение вышепомянутых апос¬
толов, во имя Господа нашего, затем во имя любви к ко¬
ролю Эду, моему повелителю, к моим отцу и матери,
иного земного правления. Волей Господа и во имя
Господа и всех святых его и под угрозой Страшного
Суда я прошу и молю, чтобы ни светский князь или
граф, ни епископ или понтифик Римской церкви не за¬
хватил владений слуг Господа, не продал, не уменьшил,
не передал в дар кому бы то ни было ничего из того, что
им принадлежит, и не позволил бы поставить над ними
главу против их воли! И дабы придать еще больше
защиты от злых и дерзких людей я настаиваю и до¬
бавляю и умоляю Вас, святые апостолы Петр и Павел,
и ты, Глава всех первосвященников на папском прес¬
толе, да будут отлучены от причастия святой Церкви и
вечной жизни канонической и папской властью, полу¬
ченной от Господа, воры, захватчики, продавцы того,
что я приношу в дар, к моему полному удовлетворению
и очевидному желанию. Будьте покровителями и за¬
щитниками Клюни и служителей Божиих, которые
в нем будут пребывать и служить, а также всех владе¬
ний, предназначенных для великодушных и милости¬
вых деяний во имя великого нашего Искупителя. И ес¬
ли кто-либо из моих родных или чужих (чего, уповаю,
не допустит милосердие Господа и покровительство
святых апостолов), если кто-либо любым способом или
любой хитростью попытается выкрасть сие завещание,
каковое написано из любви к всемогущему Господу
Богу нашему и из почитания верховных апостолов
Петра и Павла, да накажет того гнев Господень, да иск¬
лючит Господь его из числа живых и сотрет его имя
из книги жизни; да пребудет он с теми, кто отрекся
от Господа, да пребудет подобно Датану и Абирону, ког¬
да земля разверзлась под их ногами и ад поглотил их
прежде смерти. Да пребудет он спутником Иуды, пре¬
давшего Господа, и да будет погребен, как и он, в веч¬
ную муку. Да не сможет он в веке нынешнем безнака¬
занно показаться на глаза людям, да чувствует он в собст¬
венном теле муки будущего проклятия, да постигнет
его наказание подобно Гелиодору и Антиоху, первый
из которых был забит до полусмерти ударами бича,
а второй, пораженный рукой Господней, умер в нищете,
изнемогая от болезни, ибо плоть его загнивала и была
точима бесчисленными червями. Да пребудет он со все¬
ми прочими святотатцами, поднявшими руку на сокро¬
вище Божие, и, ежели не покается, да закроются для не¬
го навечно врата Царствия Божия и райского
блаженства, и лишится он небесных защит¬
ников, которые, если бы он того захотел, мог¬
ли бы стать ему покровителями. И да будет
он наказан и по светским законам, и да при¬
говорит его судебная власть выплачивать сто
золотых ливров монахам, на которых он хо¬
тштттштттштттттттттшттттшш
ради меня и моей жены, то есть во спасение наших душ
и тел, а также во спасение души моей сестры Альбаны,
завещавшей мне все эти владения, во спасение душ на¬
ших сестер и братьев, племянников и племянниц и всех
родственников мужеского и женского пола, во имя спа¬
сения всех верующих, служащих нам, и во имя процве¬
тания и целостности католической церкви. И, наконец,
ибо мы связаны единой верой и единым милосердием
со всеми христианами, да будет этот дар во спасение
всех верующих прошлых, настоящих и будущих веков.
Но передаю сей дар при условии, что в Клюни будет вы¬
строен монастырь в честь апостолов Петра и Павла, и
что там соберутся монахи, живущие по уставу Святого
Бенедикта, и будут вечно владеть, хранить и управлять
полученным в дар: дабы превратилось сие пристанище
в обитель истинных молитв, наполненную верных
обетов и благочестивых обращений, и чтобы здесь всег¬
да стремились и искали, со всем желанием и внутрен¬
ним пылом, обрести чудо общения с Господом. И да воз¬
носятся в нем беспрестанные молитвы и прошения
ко Господу за меня и за всех тех, кого я здесь поимено¬
вал. Мы завещаем, чтобы наш дар служил убежищем
всем тем, кого обездолил мир сей, но кто имеет пра¬
ведные устремления, и пусть наше изобилие послужит
для их достатка. Монахи и все вышепомянутые вла¬
дения да находятся под властью и управлением аббата
Бернона, который, пока будет жив, да праведно управ¬
ляет ими по своему умению и способности. После же
его смерти да имеют монахи право и возможность сво¬
бодно избрать аббата и учителя из своего ордена в соот¬
ветствии с волей Господа и уставом Святого Бенедикта,
и чтобы ни наша, ни другая какая-либо власть не могла
возражать или воспрепятствовать этому богоугодному
избранию. Пусть монахи в течение пяти лет выпла¬
чивают Риму повинность стоимостью в десять золотых
су на свечи и лампады для церкви в честь святых апос¬
толов Петра и Павла и да пребудут таким образом под
защитою вышепомянутых апостолов и под покрови¬
тельством Папы Римского, да построят сами монастырь
в Клюни по своему разуму и умению, от полноты серд¬
ца. И мы хотим, чтобы при нашей жизни и жизни наших
наследников монастырь в Клюни всегда был открыт,
сообразно времени и местонахождению, для намерений
и деяний милосердия, для бедных, нуждающихся, чуже¬
земцев и паломников.
Мы пожелали, чтобы по нашему завещанию
монахи, объединившиеся в братство в Клюни, с нынеш¬
него дня были полностью освобождены от нашей
власти и власти наших родственников, и да не попадут
они ни под влияние королевской власти, ни под ярмо
тел покуситься, и да пусть его преступное деяние не
увенчается успехом. Да будет сие завещание в силе и не¬
рушимым, и неприкосновенным во всех его условиях.
Составлено при свидетелях в городе Бурж».
Проклятия, адресованные в этой дарственной
против тех, кто осмелится поднять руку на имущество
монахов Клюни или нарушить их привилегии, показы¬
вают, какие меры предосторожности приходилось
предпринимать дарителям, дабы защитить от посяга¬
тельств завещанное имущество. Старый герцог Гийом
на этом не остановился, он предпринял путешествие
в Рим, чтобы заверить там свою дарственную и запла¬
тить обещанную повинность церкви святых апостолов.
Бернон, в соответствии с уставом Святого Бенедикта,
поселил в обители двенадцать монахов из своих мо¬
настырей и возвел постройки, в которых разместилось
новое братство. Однако истинным главой и строите¬
лем монастыря стал второй настоятель Клюни, святой
Одон. Он происходил родом из знатной франкской
семьи, был глубоко образованным человеком и вскоре
стал пользоваться значительным влиянием: он триж¬
ды посетил Рим, где участвовал в реформировании мо¬
настыря Сан-Паоло-фуори-ле-Мура; он подчинил ус¬
таву Клюни многочисленные монастыри: Святого Ав¬
густина в Павии и в Тюле (Лимузен), Орийяк в Овер¬
ни, Бурж-Дье и Массэ в Берри, Сен-Бенуа-сюр-Луар,
Сен-Пьер-ле-Виф в Сансе, Сент-Алир в Клермоне,
Сен-Жюльен в Туре, в Сарле (Перигор), Роман-Мутье
в области Во; он был избран третейским судьей в рас¬
пре между Гуго, королем Италии, и Альбериком,
римским патрицием. Именно Одон первым воплотил
в жизнь идею присоединения к аббатству и подчине¬
ния власти единого настоятеля новых братств, осно¬
ванных или реформированных им. «Не нужно отдель¬
ных аббатов, но лишь приоры для руководства этими
монастырями; управлять ими должен был настоятель
Клюни: по единым для всех укладу, уставу, уложениям
и дисциплине. Это была конгрегация монастырей
вокруг единого центра, который становился, по сути,
метрополией и главой всех остальных. Подобную
систему вскоре признали и переняли другие мона¬
стырские объединения, в частности, аббатство Сито,
основанное в 1098 г. Созданные конгрегации следо¬
вали уставу Св. Бенедикта, и основные раз¬
личия между ними заключались в том, что
они были объединены вокруг разных цент¬
ров монастырской власти, придерживались
собственных способов для поддержания бе¬
недиктинского духа и были склонны к боль¬
шей или меньшей строгости в общей дис¬
циплине. Собственно говоря, ни одна из них не пред¬
лагала каких-то особых целей, которые отличали бы ее
от других. Таким образом, они являлись не различны¬
ми религиозными орденами, но всего лишь именно
конгрегациями. Повсюду устав Святого Бенедикта ос¬
тавался незыблемым, а потому сохранялась и целост¬
ность самого ордена, несмотря даже на соперничество
между ними, возникшее позднее».
Необходимость данной реформы была обус¬
ловлена тем, что с течением времени устав Св. Бене¬
дикта постепенно искажался практикующими его на¬
стоятелями и монахами. Так, во время набегов нор¬
маннов дисциплина была потеряна из-за всеобщей
смуты, аббатства превратились в крепости, населен¬
ные в большей степени военными, нежели монахами,
сами аббаты принимали на себя командование светс¬
кими войсками, а монахи были вынуждены сменить
рясу на доспехи. И хотя после клюнийской и цистер-
цианской реформы настоятели монастырей более
не принимали участия в вооруженных распрях светс¬
ких сеньоров, они по-прежнему участвовали в сверше¬
нии земных дел, правители обращались к ним за по¬
мощью не только, когда речь шла о реформировании
монастырей, но и призывали их в качестве советников,
министров, послов. Потребность объединения монас¬
тырей ощущалась еще до возникновения клюнийских
и цистерцианских конгрегаций. Так, в 842 г. Эброин,
настоятель аббатства Сен-Жермен-де-Пре, объеди¬
нился с монахами из монастыря Сен-Реми в Реймсе.
А незадолго до того аналогичную попытку предпри¬
няли клирики из аббатства Сен-Дени. Объединяясь
подобным образом, монастыри приносили друг другу
зарок взаимной дружбы и поддержки, как в здравии,
так и в болезни, а также обязуясь возносить молитвы
после смерти каждого монаха обоих монастырей.
Однако только благодаря усилиям святых Одона
и Майоля, настоятелей аббатства Клюни, устав Свя¬
того Бенедикта был реформирован и возрожден заново,
что сделало жизнь людей более упорядоченной и ра¬
зумной и более двух веков оказывало колоссальное
влияние на развитие почти всей Западной Европы, ибо
Клюни - это истинная колыбель современной цивили¬
зации и культуры.
Майоль был настоятелем Клюни в течение
сорока лет до 994 г. В хронике говорится, будто книгу
монашеского устава аббату принес ангел. Майоль был
другом и доверенным лицом Оттона Великого, а его
сын Оттон II даже предлагал настоятелю папскую
тиару в благодарность за участие в его примирении
с матерью, Святой Аделаидой, однако тот отказался,
^
объяснив, что «в отличие от римлян, принадлежит
иным нравам и другой стране». В период его правле¬
ния устав Клюни был принят многими монастырями,
среди которых Пайерн в Лозаннской епархии, ин
Классе в Равенне; Сан-Джованни Еванджелиста в
Парме; Сан Пъетро Ин Чель д'Оро в Павии; древний
монастырь в Лерене в Провансе; Сен-Пьер в Оверни;
Мармутье, Сен-Мор-ле-Фоссе и Сен-Жермен в Осер-
ре, Сен-Бенинь в Дижоне, Сент-Аман, Сен-Мар-
сель-ле-Шалон.
Святой Одилон, которого Майоль указал как
своего преемника, был утвержден в качестве настоя¬
теля 177 монахами Клюни. Он продолжал распростра¬
нение клюнийской дисциплины и присоединил к кон¬
грегации монастыри Сен-Жан д' Анжели, Сен-Флур,
монастыри в Тьерне, в Талу и, Сен-Виктор в Женеве,
в Фарфа в Италии; именно он участвовал в реформи¬
ровании аббатства Сен-Дени во Франции, выполняя
просьбу Гуго Капета, обращенную в свое время еще
к Майолю. Казимир, сын польского короля Мечислава
II, изгнанный из королевства после смерти своего
отца, служил, еще при Майоле, дьяконом в Клюни;
в 1041 г. его призвали обратно в Польшу, где, по благо¬
словению папы, он был освобожден от обета, сочетал¬
ся браком и стал королем, но в память о своем мона¬
шеском послушании учредил и взял на свое обеспече¬
ние несколько монастырей в Польше, куда пригласил
монахов из Клюни. Говорят даже, что его подданные,
дабы сохранить воспоминание об этом событии,
стригли волосы «в кружок» наподобие монашеской
тонзуры. Святой Одилон поддерживал почтительные
и дружеские отношения с папами Сильвестром II,
Бенедиктом VIII, Бенедиктом IX, Иоанном XVIII,
Иоанном XIX и Клементом II, императорами Оттоном
III, Генрихом Святым, Конрадом Салическим, Ген¬
рихом Черным; со Святой императрицей Аделаидой,
Гуго Каиетом и Робертом, королями Франции, пра¬
вителями Испании - Санчо, Рамиром и Гарсиасом,
святым Стефаном Венгерским, Гийомом Великим,
графом Пуатье. Именно он учредил так называемое
Божье перемирие и День поминовения усопших. Он
возвел в Клюни великолепный монастырь, украшен¬
ный колоннами из мрамора, который он доставил по
рекам Дюрансу и Роне. «Я пришел в аббатство, вы¬
строенное из дерева, и я оставляю его отделанным мра¬
мором». Однако вскоре все возрастающее влияние
Клюни обеспокоило епископат: епископ Макона, видя,
как увеличиваются территории, численность и автори¬
тет монахов Клюни, захотел включить аббатство в свою
юрисдикцию. Во исполнение воли светского учредите¬
ля монастыря папы поочередно выдавали его настоя¬
телям формальные папские грамоты о непосредствен¬
ном подчинении Святому престолу и даже угрожали
отлучением от церкви любому епископу, который
посягнул бы на дарованную Клюни неприкосновен¬
ность. «Епископы не могли попасть в аббатство, по¬
сетить его, исполнить свои функции без специального
приглашения самого аббата. Они должны были отлу¬
чить от церкви любого, кто причинит беспокойство
монахам в их владениях, посягнет на их свободу; и на¬
оборот, если бы они захотели наложить интердикт
на кого-либо из священников, мирян, слуг, поставщи¬
ков, земледельцев, на кого-либо из тех, кто жил во вла¬
дениях аббатства и был необходим для физичес¬
кой или духовной жизни монахов, подобный запрет
не имел бы ни малейшей силы над ними. Картулярий
аббатства изобилует подобными хартиями; более 40
пап в разные периоды подтверждали или расширяли
церковные привилегии монастыря. В 1025 г. Гален,
епископ Макона, писал архиепископу Лионскому,
которому он подчинялся, что аббаты и монахи Клюни
нарушают порядок, установленный в Церкви с самого
Ее рождения, тем, что не подчиняются обычной юрис¬
дикции своего епископата».
Настоятель Клюни долго противился из¬
менению заведенного порядка, но получил порицание
и был вынужден подчиниться. Еще не наступили
времена, когда папский престол мог отстаивать приви¬
легии, которые он предоставлял; однако этот первый
пример борьбы с епископской властью объясняет
те узы солидарности, которые возникнут между Клю¬
ни и Римом несколькими годами позже.
Гуго, преемник Одилона, уже в двадцать лет
был приором одного из монастырей, входящих в конг¬
регацию, и в те времена одним из тех, к кому он питал
дружескую привязанность, был некий монах по имени
Гильдебранд. Впоследствии Гуго, сын Далмация, гра¬
фа де Семюр-эн-Брионнэ, возглавил Клюни, а тот са¬
мый Гильдебранд взошел на папский престол под
именем Григория VII. Оба этих священнослужителя
полагали одним из величайших принципов духовную
независимость Церкви и в те сложные времена, еще
недалеко ушедшие от эпохи варварства, неустанно
прилагали усилия для его установления.
Так, Григорию VII удалось одержать верх
в борьбе с Генрихом IV только лишь благо¬
даря возросшему влиянию общественного
и религиозного мнения, и хотя сам он умер
в изгнании, он все же оставил непоколеби¬
мыми основы папского престола; в то же вре-
мя святой Гуго сумел остаться другом обоим сопер¬
никам, противостояние которых продолжалась в те¬
чение всего XI века. Он явился воплощением истинно¬
го духа монашества, достигшего своего апогея, и в этом
веке именно монашество, благодаря своему единству,
независимости, просвещенности и упорядоченности
в управлении, было единственной силой, способной
привести мир к цивилизованности. И тем, кто осуж¬
дает бенедиктинцев за владение несметными бо¬
гатствами, за их владычество в мире, за миссионерство
и всемогущество, которое они стяжали, следует заду¬
маться: кому возможно было передать все эти мате¬
риальные и духовные богатства с большей пользой для
человечества? В руки светских феодалов, этих беско¬
нечно раздираемых распрями, воинственных, неве¬
жественных варваров; в руки народа, еще не осознав¬
шего себя таковым; королевской власти, чье сомни¬
тельное тогда могущество опиралось то на светских
сеньоров, то на епископов, то на население городов?
Смогли бы они объединить все жизненные силы стра¬
ны, направить их действия так, чтобы они приносили
пользу, сохранить их и передать невредимыми по¬
томству? Однозначно нет. И лишь члены религиозных
орденов, те, кто обрекали себя на безбрачие, были
объединены единым законом, связаны нерушимыми
и священными обетами, основанными на милосердии,
только они в тот период становления нации могли
спасти цивилизацию, взять на себя заботы и о великих
мира сего, и о простолюдинах. В XI веке религиозные
ордена приобрели огромное влияние и власть, подчи¬
нявшуюся только духовному главе, прежде всего по¬
тому, что и правители, и народ интуитивно осознавали
необходимость подобной опеки над ними, без которой
все снова обратилось бы в хаос. На самом деле в Ев¬
ропе XI века существовало всего два сословия: военное
и религиозное; а поскольку в нашем мире духовные
силы всегда главенствуют над материальными, особен¬
но когда те раздроблены, то и монастыри обрели боль¬
ше влияния и богатств, чем замки; на их стороне было
и народное мнение, ибо под сенью монастырей народ
мог заниматься ремеслами, обрабатывать поля в боль¬
шей безопасности, чем под стенами феодальных кре¬
постей; в них он обретал утешение в духовных и те¬
лесных страданиях и всегда мог прибегнуть
к живительной силе молитвы и милосер¬
дия; здесь было убежище для страждущих
душ, сюда шли с покаянием, утраченными
надеждами, здесь трудились и размышляли,
получали исцеление сердечных ран, утеше¬
ние для слабых и бедных; в то время как
в миру главным условием выживания были высокий
рост, тяжелая рука и могучие плечи, способные носить
воинские латы. Веком позже Петр Достопочтенный,
обращаясь к Святому Бернару, дает лучшее, чем мы
могли бы сделать, объяснение происхождения бо¬
гатства Клюни. «Все знают, - говорит он, - каким об¬
разом светские хозяева обращаются со своими рабами
и слугами. Они не довольствуются обычной службой,
которую положено для них выполнять; но требуют без
всякого милосердия все больше и больше благ и прис¬
луги. И оттого всякий раз, когда им вздумается, и не
реже чем 3-4 раза в год, они, помимо обычного оброка,
нагружают их бессчетными поручениями, тяжелой
и невыносимой работой. А потому мы видим, как люди
оставляют свою землю и уходят в другие места. Но ху¬
же того! Доходит до того, что людей продают за деньги,
а ведь сам Господь Бог искупил род людской ценой
своей Божественной крови! Иное дело отношение
монахов. Они требуют выполнения лишь того, что по¬
ложено по долгу и закону, работы лишь для под¬
держания насущных нужд; не обременяют незакон¬
ными поборами, не навязывают невыносимой ноши;
тех, кто нуждается, они питают из своих средств. Они
обращаются со всеми не как с рабами или слугами,
но как с братьями... Вот почему монахи считаются
лучшими, чем миряне, хозяевами». Итак, та колос¬
сальная значимость, которую обрело аббатство Клюни
в XI веке, - это отражение общенародного движения,
когда после эпохи смуты и варварства возобладало
стремление к упорядоченности и разумному началу.
Действительно, Святой Гуго, настоятель монастыря,
принимал участие во всех важных событиях своего
века, как в более позднюю эпоху это делали аббат Су-
герий и сам Святой Бернар Клервоский. Заботы Свя¬
того Гуго не ограничивались реформой монастырей
и распространением в них устава Клюни, он не только
следил за тем, чтобы «метрополия» множила свое
величие и богатство и сохраняла дарованные ей приви¬
легии, но и участвовал во многих мирских делах, а ко¬
роли и князья часто обращались к нему за помощью
в их распрях. Король Кастилии Альфонс VI, питавший
к аббату самые дружеские чувства, просил его
основать в Испании два клюнийских монастыря, а так¬
же сделал пожертвование на строительство основной
церкви в самом аббатстве. Вильгельм Завоеватель при¬
глашал Гуго в Англию для управления церковными
делами. В период, когда Святой Гуго был настоятелем,
под юрисдикцию Клюни перешли многие старинные
аббатства: Везле, Сен-Жиль, Сен-Жан д'Анжели, Сен-
Пьер в Муассаке, Майезэ, Сен-Мартиал в Лиможе,
Сен-Киприан в Пуатье, Фижак, Сен- Жермен в Осер-
ре, Сен-Остр-муан в Мозаке, Сен-Бертен в Лилле; на¬
стоятели этих монастырей по-прежнему назывались
аббатами, но назначались руководителем Клюни.
«Еще за пять лет до того святой Гуго согласился
принять под свое начало монастырь Леза только лишь
при условии, что выбор аббата будет предоставлен ему
самому, а затем и его преемникам. В подобных слу¬
чаях, - пишет Мабийон, - он всегда выдвигал это
условие, дабы, как говорится в хартии, не трудиться
напрасно и не опасаться, что после реформы монас¬
тырь придет в худшее состояние, чем ранее». Святой
Гуго также основал монастырь Шарите-сюр-Луар; при
нем аббатство Клюни стало подобно настоящему коро¬
левству, «под его началом находились 314 монастырей
и церквей, а верховный аббат был кем-то вроде светс¬
кого правителя и в духовном плане не подчинялся
никому, кроме самого Папы. Он даже чеканил свою
монету, как это делал сам король Франции в королевс¬
ком городе Париже...»
Чтобы управлять всеми монастырями, вхо¬
дившими в конгрегацию и разбросанными по всей тер¬
ритории Западной Европы, была учреждена ассамблея
генеральных капитулов; через небольшие равные про¬
межутки времени по призыву аббата из разных концов
Италии, Германии, Франции, Аквитании, Испании,
Португалии, Англии, Венгрии, Польши съезжались
главы и представители отдаленных обителей. «Святой
Бенедикт хотел, чтобы в важных делах аббат держал
совет со всей общиной. Подобное мудрое предостере¬
жение, обеспечивающее своего рода внутрицерковную
свободу, в полной мере воплотится в конгрегации
Клюни. На собраниях генерального капитула будут
обсуждаться духовные интересы и нужды аббатства,
подобно тому, как на соборах обсуждаются интересы
и нужды Церкви. Будет предоставляться отчет о делах
каждой общины, все они будут объединены по провин¬
циям, в которых находятся наши монастыри, и на гене¬
ральном капитуле будет назначено по два визитера
в каждую из провинций. Их долгом будет обеспечить
исполнение мер, назначенных на генеральном капиту¬
ле, воочию убедиться, как обстоят дела, услышать жа¬
лобы слабых и по необходимости принять их, и ула¬
дить возможные проблемы мирным образом».
Можно сказать, что в политическом смысле
Клюни подал пример централизации власти, которому
в дальнейшем стали следовать и короли. Однако Гуго
не ограничивался только наблюдением, которое осу¬
ществляли назначенные на генеральном капитуле
визитеры, он желал видеть все собственными глазами.
И один за другим он посещает различные уголки
Европы, где находились обители, входившие в состав
Клюнийской конгрегации. Он также поручает одному
из своих учеников, Бернару, составить книгу обычаев
монастыря. Он основал женский монастырь в Мар-
синьи, который вскоре стал убежищем для многих
знаменитых дам, таких как Матильда Бергамская
и Гастонна де Плезанс; дочери испанского короля
Береза и Фридолина; Мария, дочь Малколма Шот¬
ландского; сестра святого Ансельма Кентерберийс¬
кого; Адель Нормандская, дочь Вильгельма Завоева¬
теля; Матильда, вдова Этьена де Блуа; Эрмингарда Бу¬
лонская, ее сестра, и Эмилина де Блуа, ее дочь. Среди
прочих и мать самого Святого Гуго, Арембурга де Вер-
жи, принимает постриг в монастыре в Марсиньи. Но¬
вые церкви и обители, вступившие под начало Клюни,
появляются вскоре в Англии, во Фландрии и других
странах, вплоть до Испании.
В XI веке это стремление к размеренной
монастырской жизни было совершенно беспример¬
ным. Пожалуй, только здесь лучшие умы могли найти
спокойное и надежное убежище, жизнь духа, порядок
и мир. Большинство мужчин и женщин, вставших
на путь монашества, отнюдь не были выходцами из на¬
рода, а наоборот, происходили из самых высших слоев
общества. Именно верхушка общества страстно уст¬
ремлялась на этот путь, ибо он открывал не только
возможности для религиозного созерцания и размыш¬
лений, но и обширное поле для развития ума и интел¬
лектуальной деятельности.
Однако одной из великих заслуг религиозных
орденов, непростительно забытых неблагодарными
потомками, является раскорчевывание земель, восста¬
новление сельского хозяйства, брошенного с момента
завоевания варваров в руки поселенцев или унижен¬
ных сервов. В конце прошлого века никто так и не упо¬
мянул, что эти обширные и богатые владения, принад¬
лежавшие монахам, были тогда бесплодными пусты¬
нями, дикими лесами или непроходимыми болотами,
которые благодаря их усилиям стали плодородными
землями. Конечно, после освобождения третьего сос¬
ловия существование монастырей уже не было столь
же полезным, как в X-XII вв.; однако если низшие
слои общества кому и обязаны своим ны¬
нешним благосостоянием и, как следствие,
свободой, так это таким религиозным общи¬
нам, как Клюни и Сито.
В наши дни мы, наконец, признали
усилия бенедиктинцев, и серьезные пред¬
ставители власти скрупулезно перечислили
их многочисленные заслуги в развитии сельского
хозяйства; повсюду, где Клюни и Сито создавали
поселения, земли становились плодородными, зло¬
вонные болота превращались в зеленеющие луга, леса
расчищались, а на бесплодных ранее склонах начинали
расти виноградники. Всем известно, что лучшая дре¬
весина, самые обильные урожаи и наиболее ценные
вина и сегодня производятся именно на землях, неког¬
да принадлежавших монахам. Как только в пустынном
месте строились молельня и кельи бенедиктинцев, как
поблизости появлялись сельские хижины, а по мере
роста и прибавления богатств религиозной общины
маленький хутор превращался в деревню, затем в не¬
большой городок и, наконец, в настоящий город.
Такова история появления Клюни, Паре-ле-Моньяль,
Марсиньи ле Нонэн, Шарлье, Везле, Клерво, Пон-
тиньи, Фонтене, Моримон и др. В городах собирались
ремесленники, которых обучали монахи; кожевники,
ткачи, суконщики, дубильщики за плату поставляли
аббатствам плоды трудов своих, не опасаясь безрабо¬
тицы, этой беды наших современных промышленных
городов; их дети бесплатно воспитывались при монас¬
тырях, немощных и стариков лечили в удобно рас¬
положенных и прочно выстроенных гостеприимных
домах; часто при монастырях строились мастерские
по добыче и обработке металлов, тогда в округе сели¬
лись кузнецы, жестянщики, золотых и серебряных дел
мастера; а если выдавался голодный год или война
опустошала окрестные деревни, хлебные амбары аб¬
батства были открыты для всех, кто остался без куска
хлеба; в те времена милосердие не было таким без¬
ликим и холодным, как в современных подобных
заведениях, оно сопровождало любой дар словами
утешения, было зримым и ощутимым, и служители
церкви были его воплощением. Они не только давали
лекарство, но и собственноручно прикладывали его
к ране, дожидаясь выздоровления, они хорошо знали
самого больного, его семью и происхождение, они ока¬
зывали поддержку и сопровождали каждого до самой
смерти. Крестьяне, принадлежавшие аббатствам, были
так же прикреплены к земле, как и те, кто принадлежал
светским сеньорам, однако им и в голову не приходило
пожаловаться на свое зависимое положение, сходное,
говоря политическим языком, с рабством;
напротив, они видели в нем источник
защиты и помощи для самих себя и своих
детей. Мы видели, как было обустроено
монастырское поместье в IX веке (см. план
аббатства Сен-Галл), в XI веке по такому же
принципу обустраивались уже большие
территории, а иногда даже и целые города. Конечно,
говорить, что при таком положении дел не возникало
никаких злоупотреблений, было бы преувеличением;
однако в раздробленном и неупорядоченном обществе
XI века подобные монастырские объединения были
для него несомненным благом, которое трудно было
бы заменить чем-либо другим. И это еще не все заслуги
монастырей; во времена, когда дороги были небе¬
зопасны, именно они стали надежным приютом для
путешественника, который всегда с надеждою мог
постучать в двери обители. Те, кто бывал на Востоке,
знают цену гостеприимству монастырей, открытых
для всех приезжающих, однако насколько более
деятельным и щедрым был прием, оказываемый
путникам, в таких аббатствах, как Клюни и Клерво.
Для подтверждения этих слов позволим себе привести
цитату из Удальриха: «Если путники прибывали
верхом, то встречать их выходил надзиратель или
прислужник гостеприимного дома, пеших же путе¬
шественников встречал капеллан. Каждому выдавали
фунт хлеба и достаточное количество вина. Кроме
того, существовал обычай в течение 30 дней после
смерти кого-либо из монахов жертвовать его порцию
еды первому приходившему бедняку. Как и гостям,
ему давали мяса чуть больше обычного, а перед уходом
каждому вручали динарий на дорогу. Ежедневно гото¬
вилось 18 дополнительных порций для бедняков в ок¬
руге, и все они получали по фунту хлеба; четыре дня
в неделю эта порция состояла из бобов, в прочие дни -
из овощей. По большим праздникам, не менее 25 раз
в год, бобы заменяли мясом. Ежегодно на Пасху нуж¬
дающимся выдавали по девять локтей шерстяной
ткани, а на Рождество - по паре ботинок. В этой служ¬
бе состояло шестеро монахов: мажордом, занимав¬
шийся непосредственно раздачей даров гостям и бед¬
някам; капеллан, следивший за распределением
пожертвований, еще двое пасли ослов в лесу, и двое
работали у печи. Милостыню раздавали и в дни
особого поминовения, в частности, в дни памяти таких
великих людей, как святой Одилон, император Генрих,
король Фердинанд (сын Санчо Великого, короля
Кастилии и Леона, умершего 27 декабря 1065) и его
супруга, короли Испании. Зимой капеллан каждую
неделю мыл трем беднякам ноги теплой водой и давал
каждому фунт хлеба и порцию еды. Кроме того,
ежедневно 12 круглых пирогов, по 3 фунта каждый,
раздавались вдовам и сиротам, хромым и слепым,
старикам и всем болящим из тех, кто приходил в оби¬
тель. И еще одной заботой капеллана было раз в неде¬
лю обойти территорию аббатства, справляясь о боль-
>*
Рис. 2. План аббатства Клюни
ных и подкрепляя их хлебом, вином и лучшим из того,
что он имел». Далее Удальрих добавляет, что в тот год,
когда все это было им написано, нуждающимся было
роздано 250 окороков и подано милостыни 17 ООО
нищих. Все монастыри, входившие в юрисдикцию
Клюни, по мере возможностей следовали этому
примеру. А если добавить к этим делам милосердия
и внешнюю деятельность монахов, их политическое
и религиозное влияние, те значимые дела, в которых
они принимали участие, духовное и мирское управ¬
ление всеми монастырями и территориями, принад¬
лежавшими к конгрегации, обучение молодежи, лите¬
ратурные труды монахов и, наконец, отправление
церковных служб днем и ночью, то уже не приходится
удивляться той значимости, которую приобрело
аббатство Клюни к концу XI века, его мудрый образ
правления привлекал великих и малых, обеспечивал
духовное влияние и богатство. Именно тогда было
начато строительство главной церкви аббатства.
Уже во времена Святого Гуго церковь в Клю¬
ни не соответствовала численности монахов, населяв¬
ших монастырь; а потому в 1089 г. аббат начал ее пере¬
страивать; согласно легенде, план новой церкви во сне
был передан монаху Гозону самим Святым Петром.
Клюнийская церковь, безусловно, одна из наиболее
грандиозных в Западной Европе. Мы приводим план
аббатства (рис. 2) в том виде, в котором оно сущест¬
вовало еще в конце прошлого века; к сожалению, уже
тогда, как и во многих других бенедиктинских
монастырях, большинство зданий было перестроено,
однако сама церковь осталась нетронутой. При Свя¬
том Гуго строительство здания началось с хора, освя¬
щение церкви произошло только в 1131 г. Притвор
был закончен лишь в 1220 г. Буквой А обозначен вход
в монастырь, удивительной красоты ворота XII века
с двумя аркадами, которые существуют до сих пор. R -
место перед церковью, где 5 ступеней ведут к возвыше¬
нию вроде паперти, на котором был водружен ка¬
менный крест, за ним широкая лестница ведет ко вхо¬
ду в притвор, по бокам которого - две квадратные
башни. В южной башне вершилось правосудие и нахо¬
дилась тюрьма, в северной - хранились архивы.
Подобных грандиозных фасадов с портиками, пожа¬
луй, до XII века в клюнийских церквях не встречалось.
Нартекс В был построен в Клюни в первые годы XIII
века, в то время как нартексы в Шаритэ-сюр-Луар
и Везле относятся к XII веку. Впрочем, в Везле портал
был построен одновременно с нефом в конце XI -
начале XII века, но он был низким и неглубоким.
Точное предназначение этой пристройки перед нефом
до сих пор неясно; однако подобная конструкция вне¬
запно получает широкое распространение в других
церквях, что было связано, по-видимому, с распрост¬
ранением самого устава Клюни. В Клюни, Шаритэ,
Везле нартекс становится самостоятельной церковью
с собственными приделами, трифорием, боковыми
башнями. В Везле трифорий расположен над входны¬
ми воротами внутреннего нефа и превращается в свое¬
го рода трибуну, где в центральной нише был располо¬
жен алтарь, образующий один из проемов, выходящий
на западный щипец крыши (см. раздел Религиозная
архитектура, рис. 22). Возможно, это помещение пред¬
назначалось для свиты благородных посе¬
тителей монастыря или же для многочис¬
ленных паломников, стекавшихся в аббатст¬
во в определенные периоды года? Или это
был притвор для кающихся грешников?
Последняя версия кажется нам наиболее ве¬
роятной, в ее пользу говорит также най¬
денное нами в Шалон-сюр-Сон свидетельство: «В не¬
которых церквях, по приказу епископа, священник
проводит службу у алтаря, расположенного почти у са¬
мых дверей храма, для кающихся грешников, стоящих
у портала церкви». До революции в Клюни перед
входной дверью слева даже сохранился каменный стол
длиной в 4 фута и шириной в 2,5 фута, который, воз¬
можно, в XII веке служил алтарем.
Далее был вход в большую церковь через во¬
рота с полукруглой аркой, над которой были изо¬
бражены, по-видимому, также, как в Муассаке, 24 апо¬
калиптических старца из видения Святого Иоанна
Богослова, хотя описания упоминают лишь 23 изо¬
бражения. На поле фронтона, как и над южным входом
в аббатстве Муассак, была грандиозная скульптурная
фигура сидящего Иисуса Христа с Евангелием в руках,
как бы благословляющего всех входящих; его окру¬
жали четверо евангелистов и четыре ангела, которые
поддерживали овальный ореол, окружающий Христа.
С двух сторон от огромного главного нефа распола¬
гались боковые приделы, как в церкви Сен-Бернен
в Тулузе, а сам неф венчал полукруглый свод. Над
входными воротами, в толще стены, отделяющей при¬
твор от нефа и образующей внутренний выступ тол¬
щиной 2 м, находилась капелла, посвященная Св. Ми¬
хаилу, в которую можно было подняться по двум вин¬
товым лестницам. В аббатстве Сент-Галлен (рис. 1)
мы также видели небольшую наземную часовню в
честь Св. Михаила. В Везле в соборе Отен есть подоб¬
ная конструкция в виде ниши над порталом, в которой
тоже размещался алтарь. Эта особенность была
присуща многим клюнийским церквям, а потому мы
не можем не упомянуть о ней, нечто подобное мы ви¬
дим в Сент-Андош де Солье, в церкви в Монреале
вблизи Авалона, там сделана своего рода трибуна с ал¬
тарем в ней.
Однако отличительной особенностью церкви
в Клюни является двойной трансепт, подобного
которому нет ни в одной другой церкви Франции. D -
главный алтарь, Е - алтарь позади него, F - гробница
Святого Гуго, умершего в 1109 г. Появление двойного
трансепта объясняется большой численностью мо¬
нахов, населявших Клюни в конце XI века; кресла
со спинкой должны были располагаться
начиная от входа в восточный трансепт
до гробницы папы Гелазия, обозначенной
буквой G, и закрывали таким образом обе
части первого пересечения нефа с трансеп¬
том. Второй трансепт был предназначен
только для культовых целей и для входа-
Рис. 3. План аббатства Турню
выхода монахов, а поперечные части первого тран¬
септа позади кресел со спинками служили проходами,
чтобы можно было вести службу в четырех часовнях,
обращенных на восток, кроме того, здесь, возможно,
размещались многочисленные гости, которые часто
собирались в аббатстве во время ассамблей или визи¬
тов глав церкви и высшего духовенства. С южной
стороны находился обширный клуатр, окруженный
множеством различных зданий, остатки которых
сохранились и до сегодняшнего дня, они обозначены
буквами О и I. К, L - монастырские церкви, пере¬
строенные в конце XV - начале XVI в.; М - пекарня,
существующая до сих пор; S и N - здания, заново
выстроенные в начале прошлого века на месте прежних
сооружений; Р - приходская церковь, Т - улица, иду¬
щая вдоль ограды аббатства, V - сады с рыбными сад¬
ками. Согласно хронике аббатства, именно при
Святом Гуго была построена «огромная трапезная в
южной части монастыря. В этой трапезной длиной в
100 футов и шириной 60 футов размещалось 6 рядов
столов, расположенных вдоль, и еще 3 ряда - поперек,
предназначенных для высших чинов. Стены были
украшены сценами из Ветхого и Нового Завета,
портретами учредителей и благотворителей аббатства.
А в конце зала находилась картина с изображением
сцены Страшного суда». Сюжет со сценой Страшного
суда довольно часто украшал трапезные в клюнийских
монастырях. До недавнего времени подобную картину
можно было увидеть в трапезной аббатства Муассак,
ныне разрушенного при проведении железной дороги
из Бордо в Тулузу.
Город расположен к югу от аббатства на поло¬
гом склоне холма, здесь до сих пор сохранилось много
Рис. 4. План аббатства в Кане
очаровательных построек XII-XIII вв.; в конце XII
века по распоряжению настоятеля монастыря город
был окружен стенами, и в благодарность за это его
жители с тех пор стали выплачивать десятину монас¬
тырю. Помимо двух башен нартекса в церкви Клюни
было три колокольни над первым трансептом и одна
над вторым, ее называли ламповой колокольней,
потому что в ее основании висели венцы люстр, пос¬
тоянно горевших над большим алтарем. Не подлежит
сомнению тот факт, что до строительства городских
стен само аббатство не имело крепостных укреплений,
да и сам город тогда являлся, можно сказать, частью
монастыря. Любопытно, что стены, окружавшие аб¬
батство Турню, план (рис. 3) которого мы приводим,
в северной части были продолжением крепостных
укреплений города, а в южной - его защитные соору¬
жения сливались с самими городскими постройками.
В хартии Карла Лысого Турню упоминается как
«Trenorchium castrum, Tornutium villa, et cella Sancti
Valeriani»; то есть «Турню - замок, город и святые
пределы Св. Валериана». Подобное разделение было
характерным для Средневековья, но даже когда
монастыри располагались вблизи городов, либо по¬
тому что изначально были основаны неподалеку от го¬
родского жилья, либо потому что мало-помалу мирс¬
кое население начинало селиться у монастырских
стен, монахи следили за тем, чтобы хотя бы с одной
стороны монастырь выходил на открытое прост¬
ранство и не был окружен постройками. Аббатство
Сен-Жермен в Париже обладало огромными лугами
к западу от монастыря, и из-за этого город вокруг него
развивался особым образом, чтобы обойти эти земли,
простиравшиеся по ту сторону улицы Бак. Аббатство
Муассак было окружено отдельной крепостной сте¬
ной, которую отделяла от городской ограды всего
лишь одна улица. Подобную картину мы видим в аб¬
батствах Сен-Реми в Реймсе, Сен-Дени, а также в аб¬
батстве Сен-Трините и Сент-Этьен в Кане (рис. 4).
Нередко случалось так, что монастыри, выстроенные
на некотором расстоянии от густонаселенных городов,
постепенно оказывались окруженными частными
постройками, и тогда, во время войн, крепостные ук¬
репления таких монастырей становились частью го¬
родских защитных сооружений; например, подобным
образом частью Парижа стали такие монастыри, как
Сен-Мартен-де-Шан, Шартре, Тампль, монастырь
Селестинцев, аббатства Сен-Женевьев, Сен-Жермен
де Пре, Блан-Манто, хотя изначально все они были по¬
строены extra muros.
Будучи землевладельцами, религи¬
озные ордены обладали теми же правами,
что и другие феодальные сеньоры, и это так¬
же немало способствовало их упадку в пе¬
риод, когда королевская власть, с одной
стороны, и привилегии городских коммун,
с другой, стали приобретать все большее
значение, к тому же им часто вменялось в обязанность,
за редким исключением, иногда допускаемым сюзере¬
ном, в случае войн поставлять рекрутов или брать на
содержание воинский гарнизон. В конце XII века,
когда монархия стала занимать господствующее поло¬
жение, крупные религиозные учреждения, поначалу за¬
нимавшие смиренное положение по отношению к фео¬
дальному строю, постепенно поглощают замки, а затем
и сами оказываются поглощенными монархической
системой; но именно в тот момент, когда произошел
их переход от сугубо монастырского существования
в статус землевладельцев, то есть при правлении
Филиппа Августа и Людовика Святого, они возводят
крепостные укрепления вокруг своих владений. Любое
учреждение всегда старается удержать то, чего оно дос¬
тигло в период своего расцвета. Как только монастыри
стали владеть землями, они превратились в феодаль¬
ных сеньоров, ибо другой формы собственности в те
времена не знали; многие аббаты Клюни почувст¬
вовали, сколь уязвимо такое положение, и в XI-XII вв.
они путем последовательных реформ попытались ли¬
шить монастырские владения черт феодальной собст¬
венности; однако приверженность обычаям оказалась
сильнее реформ, и аббатство Клюни, которое, казалось,
было неуязвимым уже по причине своей значимости,
многочисленности монастырей, влиятельности его дея¬
телей, выданных ему папских грамот, обширных бо¬
гатств, подверглось, тем не менее, нападкам с той сто¬
роны, которая единственная давала сюзерену возмож¬
ность вмешиваться в его дела, а именно в том, что
касалось земельных прав аббатов.
В самом конце XI века три монаха из Молема,
святой Роберт, святой Альберик и святой Стефан, пос¬
ле того как предприняли попытку восстановить собст¬
венное аббатство, находившееся в глубоком упадке,
пришли вместе с четырьмя другими братьями в Лион,
чтобы обратиться к главному легату, архиепископу
Гуго, с просьбой разрешить им основать монастырь, где
со всей строгостью будет соблюдаться устав Св. Бене¬
дикта; архиепископ похвалил их рвение, но посове¬
товал взяться за это начинание с большим количеством
братьев. Действительно, к этим троим вскоре присое¬
динились еще четырнадцать монахов, и с благосло¬
вения Гуго, они все вместе покинули Молем
и обосновались в лесу, в местечке Сито, при¬
надлежавшем епархии Шал он. Это было
одно из безлюдных мест, которыми в те
времена изобиловала Галлия. Виконт де Бон
пожаловал им эту пустынь. Небольшая
община взялась за работу и вскоре возвела
несколько зданий, которые упоминаются в цистер-
цианских хрониках как деревянный монастырь. Места,
где они поселились, были влажными и болотистыми;
первая молельня была построена примерно за год, в те¬
чение 1098-1099 гг., и представляла собой скромную
капеллу. Поначалу община из 21 монаха не имела
собственного уложения или особых правил, они
во всем следовали уставу Св. Бенедикта, и лишь
немногим позднее святой Альберик составил устав
Сито. «Эти новые отшельники должны были жить
только плодами трудов своих, - говорится в летописях
цистерцианского ордена, - и при этом не забывать
своих монашеских обязанностей». Сам святой Петр
Клюнийский называл жизнь этих монахов не просто
трудной, но даже невозможной для человеческих сил.
«Возможно ли, - восклицал он, - чтобы эти отшель¬
ники, изнуренные усталостью и работой, питаясь од¬
ними травами и овощами, не заботившиеся о поддер¬
жании телесных сил и порой едва поддерживавшие
в себе само дыхание жизни, смогли совершить работы,
которые показались бы чрезмерно сложными и тяже¬
лыми даже самым крепким сельским жителям, и ра¬
ботать не покладая рук в палящий зной и под про¬
ливными дождями, в зимний мороз и снегопад?.. Если
порой они принимали к себе братьев-послушников,
то лишь для того, чтобы самим не выходить за ограду
обители и иметь помощников для поручений вне стен
монастыря». Святой Роберт и его собратья, основывая
Сито, уже понимали, какой добычей для светских влас¬
тей может оказаться устав Св. Бенедикта, породивший
богатое и могущественное аббатство Клюни, а потому
неизменно отвергали любые дары, даже если те могли
облегчить их тяжелый труд, но ущемить их незави¬
симость; они оставляли себе только самые неплодород¬
ные земли, которые едва могли прокормить их, чтобы
ни в чем не быть никому обязанными, ибо «именно
этого, - как пишет вышеупомянутая хроника, - они
опасались более всего на свете». Тем не менее, Эд,
герцог Бургундский, выстроил свой замок неподалеку
от этих мест, чтобы иметь возможность быть ближе
и помогать монахам, как он делал это еще во время
строительства деревянной молельни, а вскоре и его сын
Генрих, желая разделить их труды, принял мона¬
шество. Однако Сито по-настоящему окреп и вырос,
только когда туда пришли святой Бернар и его сорат¬
ники; именно тогда это аббатство превратилось в серь¬
езную силу, подобную той, которую представляло со¬
бой Клюни веком ранее. Из обители, состоявшей пона¬
чалу из 21 монаха, которые выстроили себе несколько
деревянных хижин и обрабатывали несколько клочков
земли, 25 лет спустя вышли более 16000 цистерцианс-
ких монахов, разошедшихся в разные концы, от Тибра
до Волги, от Мансанареса до Балтийского моря. Этих
монахов наперебой будут зазывать к себе богатые
сеньоры, чтобы раскорчевывать необработанные зем¬
ли, обустраивать мастерские, выращивать скот, осу¬
шать болота, и они окажут неоценимые услуги папе -
своим единством, проповедями своего знаменитого
главы, а королю и народу - восстановлением сельского
хозяйства, ибо среди них, надев простые одежды,
за плугом пойдут и богатые вельможи, и бедные
крестьяне. Тысячи людей вместо военного ремесла
Рис. 5. План аббатства Клерво
станут трудиться, дабы наполнить зерном восемь или
десять тысяч хлебных амбаров Сито. Но не только
в этом будут заключаться их труды, бессмертный пред¬
водитель Сито станет вдохновителем Второго кресто-
Рис. 6. План аббатства Клерво. Восточная часть; постройки,
предназначенные для монахов
вого похода; цистерцианцы остановят нашествие мав¬
ров в Испании, создав рыцарские ордены Калатрава,
Алькантра, Монтеза. Тамплиеры будут про¬
сить святого Бернара создать устав для свое¬
го ордена. Еще в большей степени, чем Клю¬
ни, Сито станет помогать беднякам, и это
будет не просто милостыня, но труды на их
благо; и эта помощь из простых и суровых
но виду монастырей, которая ежедневно
выражалась в выполнении монахами самых тяжелых
работ, была тем более ценной, что происходила не от из¬
лишеств, но от готовности поделиться самым насущ¬
ным. Цистерцианские монастыри строились не на воз¬
вышенностях, но в болотистых равнинах на берегах рек,
там, где земледелие могло удобрить почву, превратив
бесплодные болота в зеленеющие луга, орошаемые
реками, там, где вода могла стать движущей силой для
мастерских, мельниц, маслобоен, лесопилок и т.д.
Аббатства Сито, Фертэ, Клерво, Понтиньи, Фонтене,
дю Валь построены в низинах, и даже в наши дни, ос¬
матривая развалины этих сооружений, повсюду обнару¬
живаешь следы колоссальных усилий монахов: уст¬
роенные запруды, оросительные каналы, водяные мель¬
ницы. Чтобы не быть голословными и дать пред¬
ставление о том, каким был цистерцианский монастырь
в конце XII века, представим общий план аббатства
Клерво (рис. 5), основанного Святым Бернаром.
Прежде всего отметим, что план делится на две части;
наиболее важная - это восточная часть, где располо¬
жены постройки, предназначенные для самих монахов;
в точке А расположены церковь и два клуатра, под¬
робное описание которых мы приведем ниже; буквой В
обозначены печи и мельницы; С - келья святого Бер¬
нара, его молельня и сад, благоговейно сохраняемые;
Е - купели, наполняемые водой из пруда; F - жилье для
гостей; G - дом аббата рядом с входом и гостиничным
двором; Н - конюшни; I - пресс и сеновал; Y - источ¬
ники; S - молельня. D - главный вход аббатства.
Западная часть аббатства отделена стеной, там рас¬
полагались хозяйственные постройки и жилье послуш¬
ников, живущих при монастыре. Т - сад (для про¬
гулок). К - приемная. L - жилье и мастерские
ремесленников. М - скотобойня. N - амбары для зерна
и стойла для скота. О - общественные прессы. Р -
главные ворота. R - руины старого монастыря. V - че¬
репичная мастерская. X - печь для мастерской. На тер¬
ритории аббатства протекало несколько речушек, отде¬
лявших друг от друга некоторые здания и мастерские.
Монастырь обнесен единой оградой с несколькими сто¬
рожевыми башнями, которая охватывает всю его терри¬
торию, включая хозяйственные угодья; огороды и фрук¬
товые сады находятся на окраине восточной части
и орошаются ручьями. Мы приводим более
подробный план построек (рис. 6), предназ¬
наченных для самих обитателей монастыря.
Церковь, обозначенная буквой А, имеет ап¬
сиду с девятью капеллами квадратной фор¬
мы. Выходы еще четырех капелл расположе¬
ны на трансепте; помимо скамей, предназна¬
ченных для монахов, которые стояли перед его средо-
крестием, еще один ряд был расположен у входа в неф,
по всей видимости, для послушников. В - большой
клуатр с крытой купальней и большой купелью со мно¬
жеством маленьких желобов вокруг. С - зал капитула,
выходящий в маленький сад. D - приемная для
монахов; поскольку в обители было принято хранить
молчание, то все необходимые разговоры велись в спе¬
циально отведенном месте, чтобы не провоцировать
споров между братьями. Е - калорифер; помещение, где
на рассвете после хвалебных песен Господу собирались
монахи, замерзшие во время ночного богослужения,
чтобы согреться и смазать жиром обувь, перед тем как
отправиться на утренние работы. F - кухня с неболь¬
шим двором и источником Т, посудомойня и кладовая
для съестных припасов. G - трапезная, расположенная
напротив купальни. Н - кладбище к северу от церкви.
I - небольшой клуатр с 8 кельями для копиистов, в ко¬
торых окна выходили на северную сторону, а двери -
на южную, в саму галерею. К - лечебница и ее под¬
собные помещения. L - кельи послушников. М - жилье,
где раньше размещали иноземных гостей, N - помеще¬
ние, где ранее жил аббат, О - галерея для больных
и стариков, Р - зал для аббата, Q - келья и молельня
святого Бернара. R - конюшни. S - амбары и погреба.
U - лесопилка и маслобойня, движущей силой которых
был источник Т. V - кожевенная мастерская, X - сак¬
ристия. Y - небольшое книгохранилище, armariolum,
где братья хранили читаемые книги. Z - нижний этаж,
над которым находился дортуар, куда можно было по¬
пасть по прямой лестнице из коридора, ведущего в при¬
емную D. Над приемной была расположена большая
библиотека, в которую можно было попасть по лест¬
нице, начинавшейся у южного перекрестия церкви. Эта
же лестница вела и в дортуар, так что монахи могли
спускаться к утренней службе прямо в церковь. Из
церкви по небольшому портику можно попасть в кухню
и подсобные помещения, не возвращаясь обратно в клу¬
атр, через улочку вдоль погребов и амбаров; сюда же че¬
рез специальные ворота справа от портика могли
въезжать телеги. Таким образом, службы легко сообща¬
лись с внешним миром, и в то же время монахи, давшие
обет, могли не выходить за ограду. К югу от маленького
клуатра - большой зал, где размещалась школа, а также
проходили собрания монахов, диспуты, столь часто
практикуемые цистерцианским орденом. Здесь случа¬
лись настоящие теологические схватки, уже тогда к изу¬
чению теологии начинала примешиваться схоластика;
само же это место на плане изначально было обозначено
как Thesiu p. pugnand.
Конечно, тяжелый ручной труд и исполнение
многочисленных религиозных обязанностей не могли
удовлетворить умы столь многих объединившихся
здесь людей, ибо среди них были и выдающиеся
личности, как по положению в обществе, так и по ли¬
тературным способностям. Именно здесь на неболь¬
шом пространстве монастырского двора сосредото¬
чились все интеллектуальные силы монастыря, тут
находилась библиотека, кельи копиистов, зал для
обсуждения теологических тезисов; и словно чтобы
напомнить монахам о вреде гордыни, порождаемой
знаниями, живостью ума и успехом среди братии,
неподалеку располагались лечебница и приют для ста¬
риков, ослабевших от возраста и трудов умом и телом.
Между этим помещением и нижним этажом дортуара
у реки находились отхожие места. Рядом с большим
залом К - маленькая капелла, именуемая часовней
графов Фландрии.
Этот план, безусловно, не вполне соответст¬
вует академическим требованиям, ради соблюдения ко¬
торых в наши дни нередко приносятся в жертву и здра¬
вый смысл, и иногда лучшие из созданных программ;
однако более внимательный анализ показывает муд¬
рость внутреннего обустройства аббатства. Все, что ка¬
сается удовлетворения материальных потребностей:
амбары, погреба, мельницы, кухни, - находятся вроде
бы в непосредственной близости от клуатра, но в то же
время остаются за его пределами, чтобы соседство этих
служб не отвлекало монахов, давших обет. К югу
от церкви - еще один клуатр, куда монахи также могут
с легкостью попасть и где разместились различные
подсобные помещения, каждое из которых занимает
столько места, сколько для него необходимо. Рядом -
небольшой дополнительный клуатр с помещениями,
предназначенными для разного рода умственных работ.
Если посмотреть на план аббатства целиком (рис. 5),
то можно увидеть, что мастерские, обширные амбары,
загоны для скота, жилища ремесленников находятся
в пределах первой ограды, но вне стен клуатра; в их рас¬
положении нет симметрии, но зато учтены особенности
рельефа местности, расположения рек и их течения.
С востока ограда окружает фруктовые сады, живорыб¬
ные садки, колодцы и т.д. И наконец, вся территория
целиком защищена единой стеной и водными пото¬
ками, которые служили преградой для врагов в случае
нападения.
Все эти разумно расположенные постройки,
которые должны были бы сохраниться и до наших дней,
увы, не уцелели, мы видим теперь лишь их фрагменты;
аббатство Клерво было почти полностью перестроено
Рис. 7. План аббатства Сито с высоты птичьего полета
в прошлом веке и представляет теперь лишь незначи¬
тельный интерес. Обустройство Клерво во многом на¬
поминало внутреннее убранство аббатства-метрополии.
Большинство строений было точной копией построек
в Сито. Устав ордена, который был окончательно
составлен в 1119 г. во время ассамблеи, получившей
название Первого всеобщего капитула Сито, и утверж¬
денный Гуго Маконским, святым Бернаром
и еще десятью аббатами ордена, и который
сам по себе является шедевром организа¬
торской мысли, в главе, посвященной строи¬
тельству, гласит: «Монастырь должен быть
построен (насколько это возможно) таким
образом, чтобы вмещать в своих стенах все
Рис. 8. План аббатства Понтиньи
необходимое: водные источники, мельницы, сад, ремес¬
ленные мастерские, дабы монахам не приходилось по¬
кидать его пределы». Церковь должна быть самой прос¬
той. «Никаких скульптур и живописных изображений,
стекла - белые, без креста и украшений. Не должно
быть ни каменных, ни деревянных колоколен неумерен¬
ной высоты, что само по себе может противоречить
принципу простоты нашего ордена... Все монастыри
Сито следует освящать в честь Св. Девы Марии... Ам¬
бары и фермы должны находиться на землях аббатства,
работу на них следует поручать послушникам, которым
будут помогать батраки... Домашнего скота должно
быть не более, чем это необходимо... Пасти скот следует
не далее одного дня пути от загонов, которые
должно строить на расстоянии около двух
бургундских лье один от другого»
Мы приводим план аббатства Сито
(рис. 7), главного монастыря ордена, сделан¬
ный с высоты птичьего полета; сразу броса¬
ется в глаза, что расположение построек
здесь напоминает то, что мы видели на плане Клерво.
О - главный вход, к которому ведет аллея из посажен¬
ных по обе стороны деревьев; путешественник может
распознать монастырь по кресту на воротах. Рядом
с входом расположена капелла D. Едва брат-приврат¬
ник слышал стук в дверь, он вставал со словами Deo
gratias, вознося хвалу милости Господа, пославшего чу¬
жестранца, затем, открыв дверь, он произносил Benedi-
cite и опускался на колени перед прибывшим, и только
после этого шел докладывать аббату. Каким бы важным
делом ни был занят аббат, он выходил встречать стран¬
ника, посланного к ним Провидением: он простирался
ниц у его ног, а затем провожал в молельню; именно для
этого и была предназначена часовня при входе. Коротко
помолившись, аббат поручал гостя заботам брата-
странноприимца, который удовлетворял надобности
вновь прибывшего, кормил его и, если нужно было,
заботился о его лошади. Для этих целей у внутренних
ворот Е находилась конюшня F. Обычно гостей корми¬
ли за одним столом с аббатом, который ел отдельно
от остальной братии. После вечерней службы два брата,
которые считались дежурными на неделе (назначение
на дежурство происходило во время воскресного капи¬
тула), омывали ноги путешественнику.
Через первые ворота мы попадаем во двор А,
вокруг которого были амбары, конюшни, загоны для
скота и т.д., за ним здание G, где находились погреба
и жилье для послушников, живших, таким образом, от¬
дельно от монахов, давших обет. Буквой Н обозначено
жилье для аббата и странников, которое также распола¬
галось за пределами клуатра; N - церковь, в которую
послушники и гости попадали через специальную дверь
S. В - большой клуатр; К - трапезная; I - кухня; М -
дортуары и лестница L; С - маленький клуатр, Р - ке¬
льи копиистов, как и в Клерво, над ними расположена
библиотека; R - большая лечебница для немощных ста¬
риков и болящих. Ограда окружала все здания, сады
и источники для полива. Совершенно очевидно, что
глава из устава ордена, посвященная обустройству мо¬
настыря, была соблюдена здесь со всей тщательностью.
Церковь, колокольня которой была возведена в центре
трансепта и была единственным достаточно высоким
зданием, довольствовалась малым количеством коло¬
колов; единственное отличие Клерво, построенного
во второй половине XII века, от Сито заключалось
в том, что апсида храма в аббатстве-метрополии была
более квадратной формы.
Аббатство Понтиньи было основано в 1114 г.,
на год раньше, чем Клерво, в заброшенной и пустынной
долине в епархии Осера, оно многое переняло у этого
аббатства, в частности, в конце XII века его церковь так
же украсилась апсидой с квадратными капеллами;
на рис. 8 мы приводим план самого аббатства. Так же,
как в Клерво и Сито, четыре квадратных капеллы рас¬
полагаются на уровне трансепта. Перед церковью А
сделан низкий портик, который открывается наружу
чередой аркад. Большой клуатр С здесь расположен
к северу от церкви, что, по-видимому, объясняется осо¬
бенностями рельефа. В соответствии с правилами Сито,
монастырские службы должны располагаться рядом
с рекой, которая здесь протекает с востока на запад,
но построить церковь на правом берегу было невозмож¬
но, т.к. почва там слишком илистая, зато левый берег
вполне подходил для строительства, поэтому клуатр,
который, по идее, должен был находиться между
церковью и рекой, можно было расположить только
к северу от центрального нефа. Впрочем, в Понтиньи
Рис. 9. План аббатства Во-де-Сернэ
климат более мягкий, чем в Клерво и Сито, так что
не было необходимости ориентировать клуатр именно
на южную сторону. В - первая построенная молельня,
которую не стали разрушать, D - зал капитула; Е -
большая трапезная, F - кухня и подсобные помещения
с небольшим двором, разделенным рекой надвое; G -
калорифер; Н - кельи вновь поступивших в монастырь;
I - прессы; К -- ризница; L -- амбары и жилье для
послушников, которое находилось так же, как в Сито
и Клерво, за пределами монастыря.
Жилые помещения для аббата и гостей, а так¬
же подсобное хозяйство располагались в западной
части, ближе к первым воротам монастыря. М - часов¬
ня Святого Томаса Беккета, который, как известно,
в свое время был вынужден укрыться в Понтиньи.
Большая купель и умывальни находились посередине
клуатра. Вокруг него и далее к востоку от церкви про¬
стирались фруктовые сады.
Понтиньи, по сравнению с Сито и Клерво, - это
монастырь второго ранга, а между тем, у него было мно¬
жество преемников во Франции, Италии, Венгрии,
Польше и Англии. Тридцать монастырей объединились
под его юрисдикцией, все они были основаны в период
с 1119 по 1230 г. Среди них упомянем аббатство Кондом,
Шали, Пэн, Серкан, Сен-Леонар во Франции;
Сан-Себастьяно, Сан-Мартино-де-Витербо в Италии;
Сен-Круа, Зам, Кьер в Венгрии и т.д.
По всей видимости, аббатство Понтиньи ни¬
когда не было окружено такими же крепкими стенами,
как Сито или Клерво и Моримон; здесь
занимались исключительно сельским хо¬
зяйством, и на его территории уже нет не¬
большого клуатра для литературных трудов,
ни школы, ни келий для копиистов, ни боль¬
шой библиотеки. Действительно, монахи
из Понтиньи вскоре превратили пустынную
и болотистую долину, где они расположились, в бога¬
тейшие земли, одни из наиболее плодородных в Оксуа.
Они владели 2895 арпанами леса, посадили виноград¬
ники в Шабли, Понтиньи, Сен-Бри; им также принадле¬
жали 40 арпанов прекрасных лугов, три мельницы,
черепичная и другие ремесленные мастерские.
Подобно аббатству Понтиньи, Во-де-Сернэ
в Парижской епархии занималось исключительно сельс¬
ким хозяйством; оно было основано в 1128 г. и было
менее значимым, чем Клерво, Моримон, Понтиньи, од¬
нако на приведенном плане (рис. 9) мы мо¬
жем видеть ту же простоту и упорядо¬
ченность расположения зданий, которые
впервые появились в Сито; здесь также есть
четыре часовни, обращенные на восток, рас¬
положенные в трансепте, квадратная апсида,
как в Сито. Буквой А обозначена церковь;
В - клуатр; С - трапезная, которая перпендикулярна
клуатру, как и на плане Сито, чего мы не встречаем
в монастырских обычаях других орденов. Рядом - кух¬
ня и калорифер.
В большом здании на нижнем этаже как про¬
должение трансепта находился зал капитула, сакрис¬
тии, приемные и т.д.; в конце - отхожее место; над ним
дортуар. Около входа, как и в Понтиньи, - большой
амбар; Е - мельница. Голубятня D, которую мы вклю¬
чили в этот план, находилась в некотором отдалении
от клуатра в просторных подсобных владениях, окру¬
жавших аббатство. Еще одно аббатство третьего ранга,
принадлежавшее цистерцианскому ордену - это Фон-
тене, неподалеку от Монбара (рис. 9 bis). Церковь А -
очень простой конструкции, с квадратной апсидой без
капелл, и только при трансепте, как и везде, мы видим
четыре квадратные капеллы; такое расположение ха¬
рактерно практически для всех церквей цистерцианс-
кого ордена, так же, как и закрытый портик перед не¬
фом. Клуатр С расположен к югу, так как река Н про¬
текает именно с этой стороны церкви. F - это зал ка¬
питула, а его продолжение - трапезная, кухни и кало¬
рифер; D - дортуары; увы, эти постройки были снесены
в XV веке. Первоначально дортуар располагался, как
обычно, в продолжение трансепта церкви, чтобы об¬
легчить монахам доступ к хору во время ночных служб.
Вдоль ручья находились амбары, погреба и т.д. Буквой
Е обозначены ворота, рядом с которыми были стойла
и конюшни. Все остальные службы монастыря не сохра¬
нились до наших дней. Аббатство Фонтене находилось
в узкой долине с крутыми склонами, но очень живо¬
писной; огромные пруды, искусственно созданные мо¬
нахами к востоку от монастыря, до сих пор использу¬
ются для того, чтобы приводить в движение механизмы
множества мастерских, мельниц, обвальных цехов, ле¬
сопилок; сами строения и сегодня сохранили мно¬
жество фрагментов XII века. Если аббатство Понтиньи
было, главным образом, сосредоточено на сельском хо¬
зяйстве, то Фонтене, в первую очередь, развивало ре¬
месла. Вверх по течению можно обнаружить многочис¬
ленные следы шлака, это заставляет предположить, что
здесь монахами были оборудованы кузницы. Мы уже
видели, что зачастую крестьяне обосновывали свои
хозяйства неподалеку от крупных аббатств, и посте¬
пенно эти хозяйства становились частью монастыря.
Обычно эти владения сохраняли свое первоначальное
название villes: здесь размещались послушники и слу¬
ги, работой которых руководил «брат-странноприи¬
мец», и, действительно в этих villes было обеспечено
гостеприимство любому запоздалому путнику; а чтобы
1
странник не сбился с пути и не пал духом, над дверями
этих сельских домиков в маленькой нише всю ночь го¬
рела лампа.
На рис. 10 мы видим план одного из таких
подсобных хозяйств в аббатстве Клерво. Это приложе¬
ние к плану самого монастыря, который был приведен
выше, данная местность носит название villes Outraube.
Буквой А обозначены ворота, само хозяйство обнесено
оградой, которую пересекает река В; С - это два огром¬
ных амбара, один из которых включал семь помещений,
а другой имел выход наружу. За отдельной оградой D
было расположено жилье для послушников и слуг,
Е обозначает стойла и конюшни. Ворота F находились
напротив ворот А, здесь же располагался дом
брата-странноприимца. Не каждая villes могла
похвастаться наличием часовни, и чтобы
присутствовать на службе, жителям приходилось идти
в само аббатство или монастырь.
В соответствии с уставом ордена такая вилла,
или подсобное хозяйство, могла стать частью самого
аббатства лишь при условии, если находилась на опре¬
деленном расстоянии от него и имела размер, доста¬
точный для проживания, по меньшей мере, 13 монахов.
Если же она не удовлетворяла этим условиям, то сохра¬
няла название виллы.
В Клюни также имелись подсобные хозяйства,
похожие на цистерцианские кладовые; их называли
Повинности. Здесь было все необходимое для неболь¬
шого монастыря: молельня, клуатр с подсобными поме¬
щениями, а также двор, окруженный прочими хозяйст¬
венными зданиями.
Именно в «Повинности» отсылали монахов
на более или менее длительный срок, если те совершали
какие-либо прегрешения и на них накладывали епи-
JAKDJN
Рис. И. План небольшого монастыря близ Аваллона
тимью; в этот период они переходили в подчинение
настоятелю этого хозяйства и должны были выполнять
самые тяжелые работы, делая то, что обычно поруча¬
лось слугам. В наше время большинство подобных хо¬
зяйств стали фермами, которыми владеют миряне, ибо
подобные наказания для монахов были отменены еще
задолго до революции; однако некоторые здания, при¬
надлежащие тому времени, еще сохранились до сих пор.
Неподалеку от Аваллона, около деревни Са-
виньи, в плодородной долине, затерянной среди лесов
и лугов, сохранилась прелестная церковь конца XII
века, рядом с ней - полуразрушенный клуатр и остатки
других подсобных помещений. На рисунке 11 мы при¬
водим план этого хозяйства, сохранившего название
монастыря Сен-Жан-ле-Бон-Ом. А - молельня, неф
которой имеет стрельчатый свод, сделанный из кир¬
пича, толщиной 0,40 м, кстати, вся конструкция сделана
из хорошо отесанного и красиво подобранного камня.
Ворота В, простые, но изящно сделанные, позволяют
прихожанам или соседним жителям попасть на службу,
не входя в клуатр. Вторые ворота С используются
только монахами; D - клуатр, в который выходит кра¬
сивый зал Е, где монахи собирались после хвалебных
молитв, чтобы получать задания по работе на день. Над
ним - дортуар; F - трапезная и кухня; G - погреба,
амбары и хозяйственные здания. Во дворе Н, откуда
имелся выход I, были расположены стойла и повозки,
необходимые для сельских работ. Внутрь монастыря
можно было попасть через ворота К. Брат-привратник
жил, по-видимому, в келье L. Все эти строения
практически не сохранились на сегодняшний день. М -
это была ризница с выходом в сад. Маленький ручеек N
протекал к северу от церкви, а с восточной стороны
находился клуатр с монастырским садом. На рис. 12
представлен вид со стороны апсиды капеллы, который
дает общее представление об этой постройке, в которой
простота сочетается с изяществом и стилем. Ворота Е
также очень красивы и напоминают некоторые по¬
стройки в Клюни XII века.
Конечно, такие просторные и богатые аббатст¬
ва, как Клюни, Жюмьеж, Сен-Дени, Везле, Сито, Клер¬
во, могли позволить себе строить здания с особой тща¬
тельностью и изысканностью; но когда видишь, что эта
продуманность, выдающая особое уважение
к самому институту монашества, проступает
даже и в самых простых строениях, вплоть
до сельских домиков, невольно испытываешь
восхищение последователями Св. Бенедикта,
построившими на территории Западной
Европы множество монастырей, в которых
Рис. 12. Небольшой монастырь близ Аваллона
шшшш.
польза сочеталась со здравым смыслом и которые были
образцами подлинного искусства, умевшего без изли¬
шеств воплотить все необходимое. В наше время мы
привыкли считать искусство роскошью, позволитель¬
ной лишь очень состоятельным людям; по мнению не¬
которых, здания наших школ, коллежей, семинарий,
больниц могут соответствовать своим целям, только
если будут иметь тот холодный и нищенский вид, не¬
красивый и лишенный всякой художественной привле¬
кательности, который они имеют сейчас; почему-то эта
уродливость кажется нам соответствующей учебным
программам или общественной пользе; а ведь издавна
одним из наиболее действенных средств приучения
к культуре было созерцание вещей одновременно по¬
лезных и приятных на вид; и разве полезнее нашей
молодежи обучаться среди невзрачной обстановки,
оставляющей в душе лишь печальное и холодное
воспоминание! С тех пор как идеи равенства стали
частью политических традиций нации, искусство
перестало восприниматься как источник духовной
пищи, необходимый в равной степени как богатым, так
и бедным, и последним, возможно, оно даже нужнее.
Бенедиктинцы не подходили к вопросам пользы с тем
же педантизмом, с каким они трактуются сегодня,
но обрабатывая поля, открывая мастерские, осушая
болота, обучая молодежь и побуждая народ к труду, они
одновременно приучали взоры к красивым и доброт¬
ным вещам; их постройки были прочными, отлично
подходящими их назначению и при этом
приятными на вид, мы не встречаем здесь
зданий, нарочито уродливых или, наоборот,
перегруженных аляповатыми украшениями
и безвкусным декором; школы, церкви, мо¬
настыри сделаны таким образом, чтобы обо¬
гатить душу и оставить в ней художествен¬
ное воспоминание. Они учили бедных терпению и сми¬
рению и при этом понимали, что, предлагая невежест¬
венным и неимущим людям, за неимением другой,
отраду для глаз, следует остерегаться ложной роскоши,
и в то же время осознавали, что учение сугубо умозри¬
тельное доступно лишь избранным. Аббатство Клюни
одним из первых принялось воплощать в жизнь эту об¬
разовательную миссию; его памятники и церкви стали
открытой книгой для народа; изображения и скульп¬
туры, украшавшие ворота, фризы, капители и воспроиз¬
водившие сцены из Священного писания или народных
преданий, в которых зло наказано, а добро вознагражде¬
но, воздействовали на народную душу сильнее самых
пламенных наставлений св. Бернара. Безусловно, влия¬
ние этого необыкновенного человека (всю значимость
которого трудно оценить в наш век, когда влияние лич¬
ности уже ослабело) было велико и распространялось,
в первую очередь, на великих мира сего, правителей,
дворянство, епископов, черное духовенство, всех тех,
кто составлял тогда европейскую духовную элиту; его
могучий разум был сильнее, чем изобразительное
искусство, он видел в нем лишь чудовищную и варварс¬
кую интерпретацию Священного писания, и его борьба
с этим воплощением народных книг, увы, была непони¬
манием контекста своей эпохи; тем более, что его пла¬
менные речи могли заменить материальные свиде¬
тельства лишь пока он сам был жив, но с его уходом
монашеский орден терял одно из самых мощных
средств воздействия. И во избежание этого сами цис¬
терцианцы, начиная с XIII века, вопреки строгим пра¬
вилам основателя ордена, обратились к живописи
и скульптуре для украшения своих зданий.
Возникновение и развитие Клюни и Сито,
этих двух наиболее крупных аббатств в Европе, нахо¬
дившихся в Бургундии, наложило отпечаток на всю
архитектуру этой провинции, где все здания имели
особый строгий и благородный облик, свойственный
только этим местам и в наибольшей степени отразив¬
шийся в памятниках, созданных в период до середины
XIII века. Клюнийцы сформировали художественную
и ремесленную школу, которая значительно продви¬
нулась в изучении строительства и архитектоники
конструкций, а их скульпторы создавали свои произве¬
дения с особым умением и вкусом; это искусство
оставляет впечатление величественности и подлиннос¬
ти, которые запечатлеваются в уме и памяти. Скульп¬
турная школа аббатства Клюни, безусловно, превосхо¬
дит современные ей школы Пуату и Сентонжа, Прован¬
са и Аквитании, Нормандии, Эльзаса и даже
Иль-де-Франс. Когда сравниваешь скульптуру и декор
XI-XII вв., созданные в Везле, Дижоне, Савиньи,
Шаритэ-сюр-Луар, Шарлье, и аналогичные произведе¬
ния мастеров из западных и северных провинций, то не¬
вольно убеждаешься в особом могуществе художников
этой школы, их следовании единому стилю и привер¬
женности традициям, в которых они формировались.
Крупные бургундские аббатства, расположенные там,
где было изобилие природного камня, сумели восполь¬
зоваться красотой, мощью и прочностью этого мате¬
риала и создать величественные и надежные здания,
которых не встретишь в провинциях, где камень
встречается редко и его качество невысоко и непрочно.
И если утонченной и богатой архитектуре Клюни,
получившей свое особое развитие начиная с XI века,
еще можно было подражать в местах, менее изба¬
лованных природными материалами, то архитектурный
стиль, принятый цистерцианцами, настолько был обу¬
словлен использованием именно бургундского извест¬
няка, что мог развиваться только в пределах данной
провинции. Из-за этих причин, связанных с материа¬
лами для строительства, а также из-за общей тенденции
к внешней роскоши, характерной для других монашес¬
ких орденов, все усилия побороть которую были на¬
прасными, влияние ордена Сито в архитектонике было
очень незначительным. Пока Святой Бернар прилагал
титанические усилия, чтобы предотвратить уже пред¬
видимый им упадок ордена бенедиктинцев, вот-вот
должен был свершиться революционный переворот
в образовании, который лишил монастыри господст¬
вующей роли в интеллектуальной сфере.
В XII веке после славных битв и многих
усилий монашеский орден сосредоточил в своих руках
все ветви власти. Святой Бернар символизировал учас¬
тие духовных лиц в мирских делах, вплоть до управле¬
ния ими; Сугерий, настоятель Сен-Дени, был не только
монахом, но и государственным деятелем, министром,
регентом Франции; Петр Достопочтенный, по словам
г-на де Ремюза, являл собой образ «идеального мона¬
ха», олицетворение принципов религиозной жизни.
Рядом с этими тремя выдающимися личностями поя¬
вился человек иного, научного склада - Абеляр. В на¬
чале XII века уже существовали две известные научные
школы, одна из них сформировалась в стенах
Нотр-Дам, а другая - в аббатстве Сен-Виктор, Абеляр
же основал еще одну, которая, объединившись с первы¬
ми двумя, основала знаменитый Парижский универси¬
тет. Этот новый центр образования вскоре затмил все
известные школы, существовавшие при аббатствах.
Развитие монастырей внесло и немалый вклад
в возникновение коммун, которые заимствовали их
принцип организации, правило солидарности между
насельниками, стремление к независимости. В XII веке
освободительные хартии выдавались не только епис¬
копами, светскими сеньорами, но и аббатами. Первые
коммуны возникли рядом с такими монастырями, как
Моримон, Сито, Понтиньи. Понятие прихода обычно
сохранялось, однако одновременно с ним существовало
и понятие коммуны, и мы находим в архивах примеры,
свидетельствующие о том, что муниципальное управ¬
ление в общих чертах повторяло принципы управления
в монастырях. Мэр или синдик управляли делами
подобно аббату, а старики, с которыми держали совет
по поводу забот и интересов коммуны, выполняли ту же
функцию, что и старцы в монастырях, помогавшие
настоятелю; и так же, как в монастыре, основу управ¬
ления составляли выборы главы. Впоследствии монахи
не раз раскаивались, что столь способствовали разви¬
тию муниципального духа, однако, как и во многих
других подобных случаях, они всего лишь внесли свой
вклад в развитие христианской цивилизации по воле
Провидения, которое готово было уничтожить собст¬
венное орудие после того, как его миссия будет
выполнена. До XII века феодалы часто присваивали
себе приходы и церкви, пользуясь таким образом
церковными доходами и лишая этих доходов епископс¬
кие власти. Постепенно благодаря последовательной
политике религиозных орденов и их возраставшему
влиянию светское дворянство передало им эти приходы
в дар, но вскоре и аббаты были вынуждены
отказаться от них в пользу епископов, и, та¬
ким образом, утерянные когда-то вотчины
снова вернулись под их юрисдикцию; надо
отдать должное религиозным орденам за то,
что они сделали для восстановления единст¬
ва Церкви, признавая и защищая власть
Святого престола, а также возвращая церковное
имущество, захваченное ранее светскими феодалами.
Такие деятели, как Святой Гуго, Святой Бернар, Суге-
рий, Петр Достопочтенный, обладали достаточным
умом и образованием и прекрасно понимали, что
монашество в том виде, в каком оно существовало тогда
и каким они сами его создали, было своего рода пере¬
ходным состоянием и, можно сказать, выполняло вре¬
менную миссию, целью которой было освободить
общество от варварства, и в тот день, когда эти усилия
увенчаются успехом, оно перестанет играть столь же
важную роль, что и прежде; действительно, уже в конце
XII века влияние бенедиктинцев в мирских делах
ослабевает, образование перестает быть их прерогати¬
вой, города и деревни, некогда возникшие подле
монастырей, превращаются в коммуны, которые теперь,
имея в своем владении землю, уже не были приютом
бедных поселенцев, влачивших нищенское существова¬
ние, но чувствовали себя независимыми и вели себя
порой даже дерзко. Епископы вернули себе епархиаль¬
ную власть и по праву полагали себя единственными
представителями объединенной церкви, нередко высту¬
пая против привилегий монастырей, ибо находили
в этом покушение на свои полномочия, которыми
их также наделил Папский престол. Что касается Рима,
то если в XI-XII вв. институт монашества был для него
опорой в борьбе с императорской властью, то по мере
того как начинают формироваться светские прави¬
тельства, необходимость в существовании независимых
аббатств постепенно отпадает, и теперь наступил мо¬
мент восстановить церковную иерархию в ее первона¬
чальном виде, а потому папская власть с присущей пре¬
дусмотрительностью и пониманием духа времени
предпочла теперь опереться именно на епископов как
своих представителей.
В течение XII века бенедиктинцы, как мы ви¬
дели, не ограничивались только развитием сельского
хозяйства. Так, орден Сито в большей степени, чем
Клюни, занимался обучением выходцев из низших
слоев общества, объединяя, например, своих послуш¬
ников в ремесленные группы, среди них были братья-
мельники, братья-пекари, пивовары, садоводы, коже¬
венники, валяльщики, ткачи, сапожники, плотники,
каменщики, кузнецы, столяры, слесари и т.д.
У каждой был свой старший мастер, а управ¬
лял работой один из монахов, отвечавший
за распределение и оплату труда. В начале
XII века под влиянием этой организаторс¬
кой деятельности даже возникло своеобраз¬
ное движение монахов, живущих в миру,
которые стали именовать себя pontifices - понтифиция-
ми (т.е. строителями мостов). Члены этой общины за¬
нимались возведением мостов, дорог, дамб, выполняли
различные гидравлические работы. Они перемещались
по всей территории страны, работая там, где это от них
требовалось. Подобные объединения при религиозных
орденах были своего рода прообразом мирских
корпораций, которые возникли в XIII веке, и если мо¬
нахи видели, что теряют монополию, будь то в литера¬
туре, науке или искусстве, они не предавались отчая¬
нию, но старались открыть новые пути.
В 1120 году Оттон, сын Леопольда, маркиза
Австрийского, которому едва исполнилось 20 лет, вмес¬
те с несколькими друзьями, также молодыми сеньо¬
рами, стал послушником в аббатстве Моримон; отметив
его незаурядный ум, настоятель, после того как окон¬
чился период послушничества, отправил его и еще не¬
скольких молодых людей в Париж изучать схолас¬
тическую теологию. Впервые монах, давший обет, по¬
кинул стены монастыря, чтобы почерпнуть знания вне
его, в столице королевской власти, где новое учение
будоражило умы. Вскоре Оттон единодушно был из¬
бран аббатом в Моримоне. Здесь он поднял образова¬
ние на более высокую ступень, и с тех пор некоторое
число монахов из орденов Клюни и Сито регулярно от¬
правлялись черпать новые научные знания в соборную
школу Нотр-Дам и в школы, основанные Абеляром, для
того чтобы уровень знаний в монастыре соответствовал
духу времени. Однако вскоре просвещение вышло
за пределы монастырских оград, и Клюни или Сито
перестали быть единственными очагами знаний. В кон¬
це XII - начале XIII в. эти аббатства перестали до¬
вольствоваться прежней системой обучения и начали
основывать дополнительные приходы, в том числе и
в самом Париже, которые, как правило, сохраняли на¬
звание основного монастыря, - здесь монахи продол¬
жали вести жизнь в соответствии с уставом ордена и од¬
новременно обучали молодежь, стекавшуюся сюда
за знаниями со всех концов Европы. Таким образом,
религиозные ордены продолжали сохранять влияние
на образование своего времени, хотя уже большей
не были его центром.
В период с IX по XI в. религиозные ордены
были слишком заняты реформированием, стремясь
стать во главе социальной организации общества, чтобы
одновременно основывать новые просторные и краси¬
вые монастыри. Впрочем, именно в это время начинали
складываться и их богатства - за счет многочисленных
даров правителей, желавших упрочить свое влияние
и в области спасения души, либо светских сеньоров,
вернувшихся из крестовых походов. В этот период
складывались и характерные черты монастырской ар¬
хитектуры, впрочем, все еще только начиналось, и по¬
требовалось время и опыт, чтобы определить наиболее
подходящие формы и пропорции. У Клюни была своя
программа развития, у Сито - своя, но обе мало чем
отличались от первоначального плана, обозначенного
еще в обустройстве аббатства Сен-Галл. Однако в кон¬
це XII - начале XIII в., когда монастыри уже в доста¬
точной степени разбогатели, менее актуальными стали
борьба с варварством и установление моральных
ценностей, настало время подумать о том, чтобы стро¬
ить удобное, хорошо расположенное и даже элегантное
жилье, которое соответствовало бы общепринятой
практике мирского строительства. Впрочем, основные
Рис. 13. План монастыря Сен-Мартен де Шамп в Париже
принципы сохранились: клуатр, расположенный в сто¬
роне от нефа, обычно к югу, в него выходили зал капи¬
тула, сокровищница, сакристия; над ними находились
дортуары, выстроенные в продолжение трансепта,
подобно тому, как мы уже видели выше. Вдоль галереи
клуатра, располагавшегося напротив того, что рядом
с нефом, была выстроена трапезная, просторное, обыч¬
но одноэтажное, хорошо проветриваемое помещение.
С обратной стороны, присоединяясь к портику церкви,
находились погреба, а над ними кладовые для зерна
и провизии. Кухня была обычно отдельно стоящим
зданием со своим входом и двором. В восточном крыле,
в продолжение столовой, или вдоль второго клуатра
располагались библиотека, кельи копиистов, жилье аб¬
бата, лечебница. С противоположной стороны, у входа
в церковь, находились гостеприимный дом, дом капел¬
лана, темницы, и за ними различные подсобные
помещения, расположенные вокруг большого клуатра,
разделенные дворами или садами. С восточной сто¬
роны оставалось свободное пространство, уединенное,
усаженное растениями, которое, по-видимому, пред¬
назначалось для частного пользования аббата и мона¬
хов. Подводя итоги, можем сказать, что после построй¬
ки церкви остальные помещения располагались сле¬
дующим образом: все, что касается материальных по¬
требностей и служб, выполняемых мирянами, всегда
находилось с западной стороны, рядом с церковным
портиком, а все то, что было связано с духовной жиз¬
нью и монастырскими властями, - ближе к той сто¬
роне, где располагался хор церкви. И если в течение XI
века бенедиктинцы занимались преимущественно
сельским хозяйством и благодаря их непрерывным
трудам и настойчивости заброшенные земли преврати¬
лись в плодородные поля, то к середине XII века эта
задача была выполнена; монастырям, окруженным де¬
ревнями и крестьянскими хозяйствами, теперь не было
необходимости заниматься исключительно земледели¬
ем, они могли даже отдавать свои земли в аренду и по¬
святить себя образованию. Удовлетворив материаль¬
ные нужды народа и восстановив сельское хозяйство
на землях Западной Европы, монастыри могли теперь
обратиться к пище духовной и питать умы населения,
но на этом пути они уже не занимали лидирующего
положения. Поэтому в конце XII века религиозные ор¬
дены стараются обосноваться поближе к городам и за¬
ново строят свои монастыри поближе к крупным насе¬
ленным центрам; из прежних строений они сохраняют
только церковь как священное место, и строят новые
просторные и красивые клуатры в соответствии с но¬
выми потребностями. Так, постепенно монастырская
архитектура начинает терять свой сугубо религиозный
характер и приобретает мирские черты.
В Париже настоятель Клюни полностью пере¬
строил монастырь Сен-Мартен де Шамп, оставив не¬
тронутым только алтарь церкви, построен¬
ный в период его реформирования. На рис.
13 мы приводим план этого монастыря. Ана¬
логичным образом было перестроено аб¬
батство Сент-Женевьев (рис. 14). А немно¬
гим позднее аббат Сен-Жермен де Пре на¬
чал, сохранив только неф церкви, строи-
тельство нового монастыря, которое было завершено
мирским архитектором Пьером де Монтеро (рис. 15).
Однако нельзя сказать, что в начале XIII века
религиозные ордены полностью ушли из деревень,
даже если они и чувствовали необходимость нахо¬
диться ближе к городским центрам, принимать участие
в становлении новой жизни людей, стремящихся к об¬
разованию и порядку, они продолжали основывать
монастыри и в сельской местности; казалось, что даже
королевская власть в те времена была заинтересована
в том, чтобы сохранить влияние орденов
именно в деревнях; возможно, ее беспокоила
тенденция их сближения с городами, из-за
чего земельные угодья все больше попадали
под влияние светских феодалов, противо¬
стояние которых с центральной властью со¬
хранялось до сих пор. Так, мать Людовика
Святого делала многочисленные пожертвования имен¬
но на строительство новых сельских монастырей; в
частности, в 1236 г. ею был основан женский монас¬
тырь Мобюиссон, следовавший традициям ордена
Сито. На этом плане (рис. 16) мы еще находим свойст¬
венную цистерцианским монастырям строгость распо¬
ложения построек, однако сам архитектурный стиль,
так же как и в аббатстве дю Валь, датируемом примерно
тем же периодом, уже обладает чертами, характерными
для общих тенденций той эпохи; скульптурные ук¬
рашения больше не находятся под запретом, ригоризм
Святого Бернара отступает перед искусством, которое
проявлялось даже в самых скромных постройках.
Женский монастырь Мобюиссон занимался сельскохо¬
зяйственными работами и одновременно был воспи¬
тательным заведением для девушек. Впрочем, в XIII
веке монахи больше не обрабатывали землю своими
руками, а ограничивались тем, что следили за работой
крестьян и управляли сельскими владениями, и уж тем
более этим не занимались сами монахини. Еще в начале
XII века стало очевидно, что работа в поле не по силам
Своды хора и северного рукава трансепта собора в Амьене
Хор собора в Амьене
Интерьер базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме. Фото Баталиной С.С.
женщине, и хотя устав был одинаков как для мужчин,
так и для женщин, монахини, по-видимому, недолго
придерживались его в этой части. Любопытно прочесть
письмо Элоизы, ставшей настоятельницей монастыря
Параклет, которое она написала по этому поводу
Абеляру: если судить по содержащимся в нем заме¬
чаниям, внутренней организацией женских монасты¬
рей в те времена занимались крайне мало. Однако даже
если в правилах, которым подчинялись монахини, и
Рис. 16. План аббатства Мобюиссон
были некоторые послабления в угоду нравам той
эпохи, то если мы посмотрим на план, по которому вы¬
строен монастырь Мобюиссон, мы увидим, что в рас¬
положении построек нет ни малейших отличий от пла¬
нов любого мужского монастыря. А - церковь, в про¬
должение трансепта, как обычно, - зал капитула, сак¬
ристия и т.д., над ними - дортуар. В - клуатр, С - тра¬
пезная, D - помещение для пансионерок, Е - приемная
и жилье привратников, F - кухни, G - отхожие места
по обе стороны реки, Н - жилье настоятельницы, I -
печи и конюшни; К - аптека; L - покои, предназначен¬
ные для Людовика Святого, где он останавливался,
когда вместе с матерью посещал этот монастырь.
Начиная с XIII века в обителях, основанных коро¬
левскими особами, всегда имелось помещение для
приема монарших гостей. М - лечебница, N - амбар,
О - голубятня, Р - загон для свиней, Q - конюшни
и стойла для скота; от I до Q были выстроены
гостеприимные дома, но они датируются более
поздним периодом, R - водопой. Все это расположено
в живописной долине близ города Понтуаз, посреди
прекрасных садов и рек, а сам монастырь окружен
стеной, с башнями по бокам.
Зарождение в XIII веке нового политического
строя неизбежно влекло за собой и изменение по¬
ложения монастырей; и надо сказать, с тех пор, как
отпала необходимость бороться со злоупотреблениями
светских сеньоров, невежеством и тупостью крестьян,
расчищать неосвоенные земли и т.п., влияние монас¬
тырей значительно ослабело. Их богатства и влияние,
которое они имели как представители церковной
власти и в то же время как земельные, т.е. феодальные
сеньоры, неминуемо привели к зарождению внутри
монастырских стен привычки к роскоши, что никоим
образом не было совместимо с монашескими обетами.
Святой Бернар неустанно боролся со злоупотребле¬
ниями, которые уже в его эпоху могли привести к ско¬
рому упадку религиозных орденов; уйдя из Сито,
он попытался снова возродить следование уставу Св.
Бенедикта в его первоначальном виде, со всей чистотой
и постоянством соблюдения основных принципов,
и пока он был жив, эта идея пользовалась колоссаль¬
ным успехом. В его время монашеская жизнь завоевала
огромное духовное влияние и распространилась даже
на учреждение и развитие военных орденов. Тогда
не было ни одной правящей семьи, которая не имела
бы своего представителя в одном из монастырей Запа¬
да, а большинство настоятелей происходили из благо¬
родных семей. Монашеский институт стоял в ту пору
во главе цивилизации.
Со дня, когда установилась королевская
власть и у Франции появилось настоящее правительст¬
во, эти небольшие религиозные республики
стали понемногу терять свою значимость.
Они слишком погрузились в выполнение
своих обязательств как монахов, зем¬
левладельцев, просветителей, а та деятель¬
ность, которую они вели вне стен монас¬
тыря в течение XI и XII веков, не находи-
ла более достаточного спроса и потерялась во внут¬
ренних спорах, нанося тем самым большой ущерб инс¬
титуту в целом. Начиная с XIII века все меньше дво¬
рян уходили в монастыри, отдавая предпочтение воен¬
ной карьере и начиная пренебрегать религиозной
жизнью, которая могла предложить только внутреннее
и весьма ограниченное существование. Постепенно
дворянство предоставило монастырям возможность
существовать самим по себе, и те превратились в своего
рода богатых и мирных собственников, объединенных
внутренней дисциплиной, становившейся все менее и
менее жесткой. Вскоре аббаты, которые по отношению
к королю считались феодальными сеньорами, были вы¬
нуждены подчиниться всеобщему политическому
порядку; пока светская власть была раздроблена,
настоятели монастырей сохраняли и даже усиливали
свое влияние; но как только произошло объединение
феодальных сеньоров с королевской властью под зна¬
ком национального единства, противостояние с цент¬
ральной властью более не могло продолжаться и ста¬
новилось бессмысленным, к тому же оно противо¬
речило самому духу монашеских орденов, которые все
это время как раз и стремились создать такую власть,
которая выступила бы объединяющей силой. Таким
образом, крупные религиозные учреждения утратили
свою независимость и перестали играть роль на поли¬
тической сцене. И только орден тамплиеров, благодаря
особенностям своего создания, сохранил влияние в го¬
сударстве и продолжал принимать участие во внешних
делах, соединив былую силу религиозных орденов с во¬
енной мощью, он несколько омрачал существование
королевской власти, и как мы знаем, в начале XIV века
монархия все же уничтожила его.
Начиная с XIII века влияние военной жизни
на религиозную становится заметным и в монастырс¬
кой архитектуре. Все, что строилось настоятелями мо¬
настырей в этот период, несет на себе отпечаток их но¬
вого политического состояния; аббатства набирали си¬
лу именно в качестве феодальных сеньоров. Если рань¬
ше монастырская ограда скорее напоминала изгородь
вокруг сельскохозяйственных угодий и вряд ли могла
противостоять военным нападениям, то в XII веке об¬
лик монастырей теряет свой мирный характер, и они
превращаются в укрепленные города или
даже крепости в зависимости от местности,
в которой они были построены. В монас¬
тырях цистерцианцев, располагавшихся
обычно в пустынных долинах, создать пол¬
ноценную оборонительную систему было
сложно; зато монахи, следовавшие другим
уставам ордена бенедиктинцев, часто строились на хол¬
мах или крутых склонах, так что могли возвести серьез¬
ные защитные сооружения, позволявшие выдержать
настоящую осаду или, по меньшей мере, укрыться
от вооруженного нападения. В качестве примера мо¬
настыря, сочетающего черты религиозного предназна¬
чения с военным характером, можно назвать аббатство
Сен-Мишель, расположенное на горе, выступающей
в море. Оно было основано, если верить легендам, еще
в конце VIII века и неоднократно опустошалось из-за
войн и пожаров. В 1203 г., перейдя под юрисдикцию
королевской власти, оно было почти полностью восста¬
новлено аббатом Иорданом за счет значительных по¬
жертвований короля Филиппа Августа; преемники аб¬
бата продолжали строительство новых зданий вплоть
до 1260 г.
Рис. 17. План Мон-Сен-Мишель. Детальное изображение зданий
на вершине скалы, образующих цокольный этаж
Остров Мон-Сен-Мишель расположен непо¬
далеку от Понторсона и Авранша посреди песчаного
залива, ежедневно накрываемого водами океана в часы
прилива. В период, когда Франция только захватила
Нормандию и ежедневно опасалась высадки англо¬
нормандских войск, этот остров стал важным стратеги¬
ческим пунктом. Тем не менее Филипп Август оставил
его во владении монахов, которых считал своими вас¬
салами, и сделал пожертвование на укрепление его
оборонительных сооружений. Он нисколько не сомне¬
вался, что монастырь сможет защитить и сохранить
в своих руках остров ничуть не хуже светского фео¬
дала. И такое отношение служит яркой характеристи¬
кой того времени. Приведем общий план этого ска¬
листого острова, который два раза в день почти пол¬
ностью уходит под воду, так что нетронутой остается
только вершина на высоте семидесяти метров над уров¬
нем моря (рис. 17). С южной стороны, обращенной
к Понторсону, расположен узкий каменистый пляж;
в нескольких шагах от моря скала резко уходит вверх
в виде крутого склона. Здесь находятся первые укреп¬
ленные ворота С с караулом. Через вторые ворота D
попадаешь в небольшой городок, с незапамятных вре¬
мен населенный рыбаками. Спустившись по лестнице,
можно попасть на улочки города, а если пройти но на¬
сыпи, опоясывающей скалу с восточной стороны, мы
подходим к грандиозным ступеням, ведущим к се¬
верным воротам аббатства F и первой линии ограды Е.
В обозначает клуатр; А - церковь, построенную на са¬
мой высокой точке скалы; G - расположенные уступа¬
ми сады аббатства; под церковью - резервуар для сбора
воды; Н - дозорный путь, к которому вела мощная
крутая лестница L - К, предназначавшаяся, в случае
осады, для получения помощи со стороны открытого
моря; L - источник горьковато-соленой воды, пригод¬
ной для обычного использования; М - молельня на от¬
дельной скале, освященная во имя Святого Юбера; Р -
укрепленный вход во двор, где расположены склады
аббатства Q; V и S - резервуары для сбора воды и R -
ветряная мельница, обустроенная на башне; I -
каменная шахта, по которой при помощи деревянных
конструкций и лебедки поднимали провизию для
монастыря; 0 - церковь городского прихода, Т - клад¬
бище. Теперь представляем план расположения зданий
внутри первой линии оборонительных сооружений
(рис. 18). А - первые подступы к аббатству, вокруг
которых дозорный путь, куда можно подняться по не¬
большой лестнице. В - ворота, великолепно укреплен¬
ные, увенчанные двумя башнями, за которыми распо¬
ложен зал, детально изображенный на плане С. От этих
ворот вниз ведет крутая лестница, которая выходит
ко второй ограде, защищенной подъемными решет¬
ками и машикулями, помещение, которое расположено
за ним, отличается тем, что проникнуть из него в мо¬
настырь можно лишь скрытыми ходами и по узким из¬
вилистым лестницам. Над ним - защитное сооружение
D с бойницами и машикулями. Каждый пришедший
в аббатство, если только у него не было специального
разрешения настоятеля, должен был сложить оружие
Рис. 18. План Мон-Сен-Мишель
прежде, чем войти внутрь. F - трапезная, попасть в нее
снаружи можно было, лишь пройдя по мрачному
коридору с подъемными решетками и вин¬
товой лестнице; под трапезной, примерно
на одном уровне с входным залом, размеща¬
лось помещение для бедных, где им разда¬
вали милостыню. G - зал, который служил
трапезной для военного гарнизона, отсюда
по отдельной лестнице можно было спус-
титься на дозорный путь. С южной стороны буквой
I обозначены погреба, предназначенные для аббата
и гостей, L и К - тюремные и оборонительные
сооружения.
На этом фундаменте здания выступают над
скалой и кажутся более внушительными; (рис. 19)
запутанными поворотами узких и изогнутых лестниц
попадаем в точку В, где расположены кухни. D - дорту¬
ар для монахов, Е - так называемый Ры¬
царский зал. Это просторная крипта, рекон¬
струированная в XVI веке, чтобы поддер¬
живать алтарную часть церкви, заново вы¬
строенной именно в этот период; F и Н -
опоры древнего романского нефа и тран¬
септа, которые служили дополнительным
фундаментом из-за недостатка места на скалистом
склоне; Н - жилые помещения для аббата и гостей; I -
нижний этаж библиотеки. Над Рыцарским залом Е рас¬
положен клуатр. Крыша клуатра снабжена желобами
для сбора дождевых вод, которые сливаются в две цис¬
терны, помещенные под крылом северного креста. Над
воротами А - зал Стражи. И, наконец, церковь (рис. 20)
венчает все эти грандиозные сооружения, высеченные
из гранита, царственно возвышающиеся посреди
окутанного туманом залива.
Этот величественный комплекс, выступаю¬
щий с одной стороны в открытое море, можно назвать
лучшим образцом церковной и военной архитектуры
Средневековья, недаром во все времена его называли
Рис. 20. План церкви аббатства Мон-Сен-Мишель
чудом. В Рыцарском зале (рис. 19, Е) расположены
два огромных камина и в укромном выступе - отхожее
место. Мы приводим внешний вид комплекса с моря
(рис. 21) и (рис. 22) - вид с восточной стороны. Шпиль
церкви давно разрушен; многократно его пытались
восстановить, последняя такая попытка была предпри¬
нята в 1510 г. аббатом Жаном де Ламп; мы предпола¬
гаем, что он выглядел именно так, как на приведенной
иллюстрации. Вершину шпиля венчала грандиозная
фигура Архангела Михаила, которую можно было уви¬
деть издалека в открытом море. Однако вскоре после
которого наглядно свидетельствует о смешении черт
монастырской и военной архитектуры (рис. 23).
Поскольку оно было построено в долине, выдержать
длительную осаду оно не могло, но благодаря прочным
Рис. 21. Мон-Сен-Мишель, вид с моря
того, как этот шпиль был возведен, его разрушила мол¬
ния. Аббатство Мон-Сен-Мишель занимало особое по¬
ложение, это была укрепленная крепость, способная
выдерживать длительные осады, как например, в 1422 г.,
когда английская армия безуспешно штурмовала ее
стены. Далеко не все монастыри могли похвастаться
столь же совершенной системой военных укреплений,
чаще они представляли собой скромные владения, ок¬
руженные зубчатыми стенами с бойницами, что не всег¬
да обеспечивало надежную защиту. И, несмотря на по¬
стройки военного назначения, они оставались прежде
всего монастырскими сооружениями; к тому же все эти
укрепления появлялись постепенно, по мере того как
монастыри осознавали себя в качестве феодальных
сеньоров. Приведем в качестве примера аббатство
Сент-Аллир близ Клермона в Оверни, внешний облик
Рис. 22. Мон-Сен-Мишель, вид с восточной стороны
стенам и башням могло служить неплохим убежищем
в случае нападения небольшого военного отряда.
А - ворота монастыря с башней, рядом V - ко¬
нюшни, где содержались конные экипажи гостей; В -
первый двор, защитой которого служат не зубчатые
стены внешней ограды, но стены здания, выстроенного
по его периметру, выйти из которого наружу было
невозможно. В' - вторые ворота, увенчанные зубчатым
верхом, которые выходят на улочку, ведущую к церкви
С, в свою очередь, оснащенную бойницами и маши¬
кулями; восточная сторона увенчана двумя башнями,
одна из них выходит на угол улицы, а другая служит
защитой воротам S, через которые можно попасть
внутрь построек; дополнительно эти ворота снабжены
машикулями. Через них попадаем в узкий закрытый
двор, затем в клуатр G. ЕЕ’ - колокольни с зубчатым
верхом, типа донжонов, которые возвышаются над
дворами и постройками. Под колокольней Е - вход
в церковь, предназначенный для монахов;
I - дортуары; К - столовая и L - кухня; Н -
библиотека; N - прессы; 0 - лечебница; М -
жилые помещения для аббата и посетителей
монастыря; X - сараи и подвалы. Буквой Р
обозначены сады с виноградными лозами,
которые традиционно располагались позади
Рис. 23. Аббатство Сент-Аллир в Клермоне
церковной апсиды. Небольшая речка R служила защи¬
той с наименее укрепленной стороны стен и орошала
большой фруктовый сад Т. Само аббатство было ос¬
новано в IX веке, но большинство построек, представ¬
ленных на этом плане, датируются второй половиной
XII века. А защитные укрепления, скорее всего, были
построены еще позже - в XIII веке.
Выступая в качестве феодальных
сеньоров, монастыри в лице их настоятелей
сами вершили правосудие в своих владе¬
ниях, а потому темницы были неотъемлемой
частью монастырских построек; как пра¬
вило, их строили по соседству с колокольня¬
ми, а иногда отводили для этого их нижний
этаж. В XIII веке монастыри, расположенные вне
городов или в сельской местности, постепенно стано¬
вились похожими по своему облику на владения светс¬
ких сеньоров, зато в городах, наоборот, монастырские
постройки все больше напоминали рядовые городские
здания. Часто стены вокруг монастыря разрушали
и на их месте строили обычные дома, двери и окна ко¬
торых выходили на улицу. Поначалу в них жили ре¬
месленники, трудившиеся при монастырях; однако те¬
перь характер их отношений с монастырем изменился,
они более не находились в прямой зависимости от него,
но являлись скорее арендаторами, которые оплачивают
право пользования монастырским жильем посредством
своих доходов от ремесла; к тому же сами по себе они
не принадлежали к какому-либо религиозному ордену.
Постепенно городские монастыри утратили всякое
влияние на них, и таким образом, эти дополнительные
монастырские постройки превратились всего лишь
в источник доходов от аренды. Совершенно очевидно,
что именно эти первоначальные объединения ремес¬
ленников, созданные при аббатствах, положили начало
появлению ремесленных корпораций. Подобным об¬
разом бенедиктинцы постепенно закладывали основы
развития общества, и по мере того, как их усилия при¬
носили свои плоды и одновременно укреплялась коро¬
левская власть, значимость и влияние самих монас¬
тырей уменьшались. В их ведении оставалось разве что
образование, но статус земельных владельцев, богатст¬
во, необходимость управления колоссальным иму¬
ществом, скопившимся в их руках еще со времен крес¬
товых походов, не позволяли им посвящать достаточно
сил образованию и соперничать с новыми научными
школами, возникавшими при больших соборах под по¬
кровительством епископов, такими, например, как
Сент-Женевьев в Париже.
Таким образом, в начале XIII века бенедик¬
тинцы перестали играть активную роль в обществе;
и именно в этот период появляется святой Доминик,
основатель ордена братьев-проповедников. После того
как земли были раскорчеваны и обработаны, были
заложены основы развития цивилизованного общест¬
ва, распространились первые представления о порядке,
справедливости, нравственности, свободе и праве, при¬
шло время развивать и направлять умы, искоренять
и словом, и мечом опасные ереси вальденсов, лионских
бедняков, флагеллантов и др., а самое главное - альби¬
гойцев, объединивших в своем учении черты всех ос¬
тальных. Вскоре братья-проповедники приобрели в об¬
ществе огромное влияние, породив величайших
мыслителей своего времени. Иоанн Тевтонский, Гуго
де Сен-Шер, Петр Веронский, Иоанн Висенский,
Святой Гиацинт и Святой Фома Аквинский стали ав¬
торами многочисленных проповедей и рукописных ра¬
бот, получивших известность по всей Европе. И имен¬
но в этот период (в 1209 г.) Святой Франциск
Ассизский основал орден братьев-миноритов. Появле¬
ние этих новых религиозных орденов, один из которых
(доминиканцы) ставил во главу угла проповедь, вер¬
ность чистоте веры, развитие разума и изучение
философии, а другой - отказ от земных благ и абсо¬
лютную бедность, - стало своего рода реакцией против
феодальной основы существования ордена бенедик¬
тинцев. Святой Франциск Ассизский призывал вер¬
нуться к апостольской простоте, не признавал стар¬
шинства одних монахов над другими, но именовал всех
миноритами - меньшими, по уставу братья не должны
были владеть никаким имуществом, но жить милос¬
тыней, дабы обеспечить свои нужды и помогать
бедным; его желанием было «убедить богатых раздать
имущество бедным и стяжать самим безбоязненное
право на милостыню, возвысив тем самым само со¬
стояние блаженной бедности». Однако еще при жизни
святого Франциска его последователи постепенно
перестали следовать заветам первоапостольской прос¬
тоты и бедности; уже в XIII веке францисканцы нача¬
ли строить монастыри, богатство которых не уступало
роскоши бенедиктинских аббатств. Людовик Святой
с особой теплотой относился к учениям братьев-про-
поведников и миноритов; однако уже тогда излишнее
внимание к доминиканцам, францисканцам, отшель-
никам-августинцам и кармелитам (которые, впрочем,
Рис, 24. План монастыря якобинцев в Париже,
были еще мало известны) часто становилось предме¬
том едкой сатиры. Конечно, с политической точки
зрения Людовику Святому было выгодно отдавать
предпочтение именно вновь появившимся религиоз¬
ным орденам, нежели Клюни и Сито, славившимся
своей независимостью, к тому же учение домини¬
канцев стало мощным орудием против зарождавшихся
в XII веке еретических движений, обладавших одно¬
временно чертами народного протеста против светской
и церковной власти. По распоряжению Людовика
Святого в Париже был основан монастырь якобинцев;
его здание в 1221 г. было передано Иоанном, деканом
Сен-Кантен, и университетом, в домовладение на ули¬
це Сен-Жак, расположенного напротив Греческой
церкви Сент-Этьенн. Церковь самого монастыря имела
необычную для того времени структуру: в ней было два
нефа, разделенных между собой колоннадой. Возмож¬
но, такое расположение казалось более благоприятным
для произнесения проповедей, поскольку с одной сто¬
роны располагались сиденья, предназначенные для
монахов, а другая половина оставалась свободной для
остальных верующих, которые могли свободно видеть
и слышать проповедника, обращавшегося к ним, стоя
за кафедрой в одном из нефов. Однако в каком-то
смысле появление ордена доминиканцев произошло
слишком поздно: в соответствии с сущностью их
учения им необходимо было обосновываться в непо¬
средственной близости к крупным населенным пунк¬
там, но там уже практически не осталось свободных
площадей, пригодных для строительства и развития
крупных монастырей, обустроенных по единому плану.
Поэтому в доминиканских монастырях мы уже не на¬
ходим того единства внутренней организации, которая
была свойственна аббатствам бенедиктинцев, и прежде
всего последователям Сито. Одним из примеров такого
неравномерного распределения пространства и явля¬
ется монастырь якобинцев в Париже (рис. 24):
трапезная здесь примыкает к Приемной для посети-
телей-горожан, они разделены между собой городской
стеной, построенной еще при Филиппе Августе. Это
здание было построено в 1256 г. за счет суммы в десять
тысяч фунтов, уплаченных в качестве штрафа сиром
Ангерраном III де Куси за повешение трех фламандцев,
посмевших охотиться в его лесах. Якобин¬
цы, вынужденные довольствоваться узкой
территорией меж городских стен, получили
помещение для Приемной в 1365 г. из рук
короля Карла V, выплатив ценз и ренту
на эту муниципальную собственность. С тех
пор здания монастыря были отчасти пере¬
строены; но церковь А и трапезная В сохранили свой
первозданный вид. Буквой D обозначено здание шко¬
лы Сен-Тома, прекрасный образец эпохи Ренессанса,
который, увы, совсем недавно был разрушен буквально
на наших глазах. Церковь Св. Иакова в Ажене (середи¬
на XIII в.), так же как и одноименная церковь в Тулузе
(2-я половина XIII в.), тоже имеет два нефа.
Рис. 24 bis План церкви Св.Иакова в Тулузе
На рисунке 24 bis мы приводим план этого
великолепного здания. Капеллы, пристроенные к нефу
и полукруглой апсиде, появились только в XIV-XV вв.
Вход для верующих располагался с южной стороны
правого нефа, а сиденья для монахов находились в пе¬
редней части левого нефа А. У стены правого нефа, вы¬
ходящей на клуатр С, стояла кафедра, следы которой
ныне едва заметны, а сама она давно разрушена, однако
подтверждением ее существования служит план, сохра¬
нившийся в администрации г. Тулузы. Перед входом
для верующих находился двор, или откры¬
тый нартекс; через него можно было также
попасть внутрь самого монастыря, минуя
небольшой клуатр. Буквой В обозначен
большой клуатр; D - зал капитула; F - риз¬
ница; Е - маленькая часовня Святого Анто¬
нена; G - трапезная. Здания, обозначенные
серым цветом, относятся к прошлому веку, они вы¬
строены из кирпича и тщательно отделаны, а внутри
украшены росписями, относящимися к XIII-XIV вв.
Как мы видим, братья-проповедники были далеки, по
крайней мере при возведении своих построек, от идеа¬
ла скромной бедности, провозглашенного учредителем
их ордена.
Орден отшельников Св. Августина, хотя и был
основан значительно раньше нищенствующих орденов
(францисканцев и доминиканцев), обладал до их по¬
явления весьма слабым влиянием и стал развиваться
только одновременно с ними, а в XIII, XIV и XV вв.
даже стяжал особое покровительство королевского
дома Франции. Впрочем, монастыри братьев-авгус-
тинцев еще долго сохраняли облик первоначальной
простоты; в церкви был один неф, к которому иногда
пристраивали боковые приделы, не было ни трансепта,
ни блестящих часовен или башен: подобные церкви ор¬
дена Св. Августина были выстроены в Париже. На ри¬
сунке 24 ter - перед нами план монастыря августинцев
Сент-Мари-де-Во-Вер близ Брюсселя, который дает
нам наглядное представление о том, как выглядели
учреждения данного ордена на пике своего развития,
в конце XV века. А - церковь без трансепта и башен,
как это обычно было принято в монастырях августин¬
цев; В - библиотека в виде длинной галереи над клуат¬
ром; С - дортуары монахов; D - дортуар мирян; Е -
большой клуатр для монахов; F - клуатр для мирян;
G - трапезная; Н - лечебница; I - кухня, соединенная
с трапезной при помощи небольшого крытого мостика.
К - жилые помещения, в которых останавливались по¬
сетители-мужчины, L - помещения для посетителей-
женщин; М - дома ремесленников; N - покои, предназ¬
наченные для императора (Карла V); 0 - дуб, под сенью
которого, согласно легенде, однажды укрылись семь
коронованных особ; Р - главные ворота монастыря; R -
коровники и склады с провизией; S - сады с лабирин¬
том, аллеи, часовни и т.д. Этот приют был просто вели¬
колепен, расположенный среди лесов, в долине, омы¬
ваемой прекрасными реками, вблизи лугов и садов,
неудивительно, что короли почитали подобные заведе¬
ния приятным местом для отдыха вдали от повседнев¬
ных забот и придворного этикета; и если в архитектуре
монастырей и сохранились черты первоначального
стремления к простоте, свойственного этому ордену,
то сами они превратились в прелестные резиденции,
удачно расположенные и обладающие всем необхо¬
димым для приятной и спокойной жизни. Стремление
к роскоши и лености неминуемо получило распростра¬
нение и в этих стенах с того момента, как деревянные
хижины и неплодородные земли сменились простор¬
ными постройками и плодоносными садами, а сами мо¬
настыри превратились в любимое место отдыха суве¬
ренов с их излюбленными развлечениями - охотой или
рыбалкой, дополненными возможностью вести беседы
с умными, хорошо образованными людьми, пользо¬
ваться хорошими библиотеками, а самое главное, об¬
рести покой и свободу среди полей и лугов.
Вероятно, благодаря учреждению нищенст¬
вующих орденов религиозная жизнь смогла продол¬
жить свое развитие и, но крайней мере, в течение не¬
которого времени еще сохранялось ее внутреннее
единство. Однако ее влияние уже было несопоставимо
с мощью, которой обладал некогда орден бенедиктин¬
цев, героические времена святых Гуго и Бернара про¬
шли. Начиная с XIII века в монастырской архитектуре
Рис. 24 ter. Монастырь братьев-августинцев
Сент-Мари-де-Во-Вер близ Брюсселя
более не появляется столь гармоничных единых
ансамблей, которые так привлекали нас в Клюни, Сито
или Клерво; первоначальный порядок изменяется
с каждым днем, происходит разделение служб, а сам
монастырь приобретает черты светской архитектуры.
Постепенно у каждого монаха появляется отдельная
Рис. 25. План аббатства Сен-Жххльенв Туре
келья, а у аббата - обособленная резиденция со своим
входом, двором и садом. Теперь его жизнь мало чем
отличается от жизни светского сеньора. Эти признаки
вырождения становятся все более заметными вплоть
до кульминационного момента, когда в Европе насту¬
пила эпоха Реформации, и монашество было фак¬
тически уничтожено, по крайней мере духовно, даже
если формально монастыри продолжали
существовать. Достаточно взглянуть на пла¬
ны аббатств, которые претерпели ряд изме¬
нений в течение XIV-XV вв., чтобы распоз¬
нать эту потерю внутреннего единства и гар¬
монии. Наиболее ярко подобные черты вы¬
ражены в архитектуре таких бенедиктине-
ких аббатств, как Сент-Уэн близ Руана, в Фекаме
и Сен-Жюльен в Туре, план которого мы приводим
(рис. 25). Впервые оно было перестроено в XIII в., а за¬
тем постепенно видоизменялось в течение XIV-XV вв.
В - вход в монастырь, через который также верующие
попадали непосредственно в церковь; А - хор, где со¬
бирались монахи; D - неф, предназначенный для
посетителей; С - ворота, которыми пользовались мона¬
хи; X - келья привратника; V - помещение управляю¬
щего; Е - клуатр; L - ризница, оборудованная в поме¬
щении, изначально не предназначенном для этого; М -
склады; N - темница; F - трапезная, G - кухня; К -
комната для посетителей (приемная); дортуар распо¬
ложен над большим залом в продолжении трансепта,
как и в более ранних постройках; Z - погреба; над ними
- кладовые для хранения провизии; I - пекарня; Н -
лечебница и кухня G; рядом - конюшни; R - жилище
капеллана и его сад; Т - сад для монахов; Р - резиден¬
ция аббата с отдельным двором, входом и конюшнями,
О - места общего пользования, с восточной стороны -
сад; S - часовня Святой Троицы. Мы видим, что если
здесь и сохранены некоторые черты, свойственные
традиционной внутренней организации монастырей,
то в расположении служб уже заметна некоторая
путаница, отсутствовавшая на планах XII века.
Однако если посмотреть на план какого-
нибудь другого аббатства, перестроенного уже в XIV в.,
то в глаза сразу бросается еще большая хаотичность
нагромождения подсобных служб и строений, сгрудив¬
шихся вокруг главных зданий. По повелению Констан¬
ции, жены короля Роберта II, в Пуасси была выстроена
церковь Святой Девы Марии и основан монастырь
августинцев; однако Филипп Красивый распорядился
полностью его перестроить и превратить в женскую
обитель, принадлежавшую ордену Св. Доминика. Мы
приводим частичный план этого аббатства (рис. 26):
Н - укрепленные ворота, рядом с ними - помещение
для взимания налога на соль и жилье лекаря; А -
церковь; В - большой клуатр; С - трапезная; D и Е -
дортуары; F - дортуар для послушников; К - клад¬
бище. К западу от церкви - склады и прачечная; N -
постная кухня; в то время как скоромная кухня - в углу
клуатра подле западного дортуара. Постная кухня со¬
общается с помещением, где оборудован ко¬
лодец с конным приводом. G - маленький
клуатр; рядом - лечебница и кухня для
больных, жилые помещения для приезжих,
L - часовня Святого Иоанна; О - мастерс¬
кие для столярных работ и кухня для ремес¬
ленников; М - часовня Святого Доминика;
около нее - жилье для особ благородного происхожде¬
ния с необходимыми подсобными помещениями и кух¬
нями; подле постных кухонь жилье настоятельницы
монастыря; дальше с восточной стороны - снова зда¬
ние для приезжих; за маленьким клуатром с юга - са¬
раи, подвалы, подсобные помещения для особ коро¬
левской крови, которые часто останавливались в Пуас¬
си; чуть далее были расположены великолепные сады,
Рис. 26. План монастыря в Пуасси
пруды и т.д. Одной из причин возникновения столь
беспорядочного расположения монастырских зданий
была появившаяся, начиная с XIII века, привычка
коронованных особ и светской знати часто и подолгу
гостить в аббатствах, получавших в таком случае на¬
именование королевских. В женской обители Мобюис-
сон, как мы видели, были выделены покои для визитов
короля; в Пуасси большая часть помещений была
предназначена для проживания членов королевской
семьи. И в течение XIV века эта тенденция приоб¬
ретала все больший размах. Так известно, что в 1333 г.
Филипп де Валуа останавливался в аббатстве де Валь и
там же им были подписаны некоторые государст¬
венные указы. В 1369 г. там же жил Карл V. В конце
XIII века сокровища королей Франции хранились
в замке Тампль в Париже; мы знаем, что король
Филипп Красивый часто гостил там в то время, когда
орден тамплиеров еще не прекратил своего сущест¬
вования; так, достоверно известно, что он находился
в нем в период с 16 января по 25 февраля 1301 г.
Нередко королевские особы завещали быть похоронен¬
ными в тех монастырях, которые они основали или ко¬
торым при жизни жертвовали дары: например, короле¬
ва Бланка, мать Людовика Святого, похоронена в церк¬
ви аббатства Мобюиссон; а его сестра окончила свои
дни и была похоронена в Клюни. Также общеизвестно,
что большая церковь аббатства Сен-Дени служила для
погребения французских королей со дня основания
монархии.
В XIII веке аббатства служили также местом,
куда съезжались суверены для решения вопросов
особой важности. Когда Иннокентий IV был вынужден
оставить Рим и отправиться искать пристанище, где он
мог бы, без всякого влияния извне, обдумать средства
борьбы за папский престол, он выбрал Лион; и там
в 1245 г. в трапезной монастыря Сен-Жюст созвал все¬
общий церковный собор, провозгласивший низложе¬
ние императора Фридриха II. Епископы Германии
и Англии не желали принимать в нем участия и даже
Людовик Святой противился встрече, однако в конце
концов не смог отказать ходатайству верховного пон¬
тифика, и местом сбора было назначено Клюни. Более
двух недель ожидал папа приезда короля Франции, кото¬
рый, наконец, прибыл вместе со своей матерью и братья¬
ми, в сопровождении трехсот вооруженных офицеров
и множества рыцарей. В свою очередь папу со¬
провождали восемнадцать епископов; вот как описано
это событие в хрониках Клюнийского аббатства: «И да
будет известно, что в стенах монастыря нашли госте¬
приимный прием наш верховный сеньор - Папа Римс¬
кий с капелланами и всем двором; епископ Санлиса
со своим окружением; епископ Эвре со своим окруже¬
нием; сеньор король Франции с матерью, братом, сест¬
рой и всей их свитой; сеньор император Константино¬
поля со всем двором; сын короля Арагона со всеми
придворными; сын короля Кастилии со всеми придвор¬
ными и многие другие рыцари, клирики и монахи, ко¬
торых мы упоминаем по умолчанию. Однако, несмотря
на такое множество гостей, это не причинило никакого
беспокойства монахам ни в дортуаре, ни в трапезной,
ни в зале капитула, ни в лечебнице, ни на кухне,
ни в погребах, ни где-либо из мест, отведенных только
для насельников монастыря. Епископ Лангра также
гостил в стенах монастыря». Иннокентий IV провел
тогда в Клюни целый месяц, а Людовик Святой - две
недели.
Читая этот отрывок из летописи, наглядно по¬
нимаешь, во что превратились некогда знаменитые аб¬
батства в XIII в., насколько богатыми они стали и ка¬
кими обширными территориями и постройками вла¬
дели, и насколько сама сущность монастырской жизни
постепенно исчезала под влиянием этих светских
визитов. Людовик Святой и его последователи стали
непосредственными покровителями Клюни; но именно
их пристальное и отчасти ревностное внимание
лишило это знаменитое аббатство той независимости,
которая в течение XI и XII веков служила столь
мощной опорой Папскому престолу.
С потерей независимости исчезла и самобыт¬
ность в архитектурном стиле монастырских построек;
впрочем, на самом деле, то искусство в строительстве,
которое было создано и распространено религиозными
орденами, исчезло еще в конце XII века, и начиная
с этого периода монастырская архитектура уже ничем
не отличалась от светской, за исключением некоторых
традиционных приемов и способов расположения зда¬
ний. В конце XV века большинство аббатств стало ком-
мендатарными, и даже Клюни попало в зависимость
от Лотарингского дома. В XVI веке, еще до наступле¬
ния эпохи Реформации, многие из них были секуляри¬
зованы. Благодаря неустанным усилиям и просвети¬
тельской деятельности монастыри побуждали населе¬
ние трудиться и строиться. Однако в течение XIII века
нищенствующие ордена выполнили свою миссию и за¬
тем постепенно пришли в упадок. Когда началась рели¬
гиозная буря XVI века, они не могли оказать ей достой¬
ного сопротивления, и с тех пор вплоть до революции
прошлого века их существование представляло собой
лишь период долгой агонии. Впрочем, надо отдать
должное бенедиктинцам, которые, словно бы предвидя
свой скорый конец, сумели собрать в своих библиоте¬
ках множество ценнейших документов, ставших для
нас своего рода завещанием этого ордена.
Мы рассказали только о тех религиозных ор¬
денах и аббатствах, которые оказали непосредственное
влияние на свою эпоху, внесли особый вклад в раз¬
витие цивилизованного общества, и обошли молчани¬
ем многие церковные учреждения, которые хотя и бы¬
ли значимы с религиозной точки зрения, все же не до¬
бились особых достижений в искусствах и науке.
Но есть среди них один, который мы не можем не упо¬
мянуть, - это орден картезианцев, основанный в конце
XI века Святым Бруно. И если насельники Клю¬
нийского аббатства стремились участвовать в управле¬
нии государством и решении всех наиболее
важных проблем своего времени, то Святой
Бруно установил для своих монахов устав,
даже более строгий, чем правила Сито: это
была жизнь отшельников во всей своей пер-
возданности. Монахи-картезианцы строго
соблюдали пост: по пятницам питались
только хлебом и водой, а в обычное время совсем не
употребляли мяса, не делая исключения даже в случае
болезни, они носили грубые одежды, и вид их внушал
ужас, как пишет Петр Достопочтенный в своей Второй
книге Чудес. Они жили в полном одиночестве, и только
настоятель и управляющий хозяйственными делами
монастыря имели право выходить за его ограду; у каж¬
дого монаха была отдельная келья, а начиная с середи¬
ны XII века и небольшой огород перед ней.
Монахи-картезианцы соблюдали обет молча¬
ния и приветствовали друг друга, не произнося ни сло¬
ва. Главным аббатством этого ордена, более других хра¬
нившего верность первозданной строгости нравов, был
Гранд-Шартрез близ Гренобля; сам орден включал
около шестнадцати-семнадцати провинций, в которых
было расположено сто восемьдесят девять монастырей,
в том числе несколько женских. Все монастыри со¬
храняли наименование «картезианских» и создавались
преимущественно в уединенных пустынях, горах,
подальше от человеческого жилья. Архитектурный
стиль картезианских построек являет собой отражение
их чрезмерно строгого устава; он всегда отличается
невероятной простотой, которая исключает любое
проявление искусства. Единственными монументаль¬
ными строениями были молельня и клуатр, остальная
же часть монастыря состояла обычно из одноэтажных
келий и небольших огороженных участков перед ними.
И только в XV веке влияние искусства стало прояв¬
ляться и здесь, не принимая, впрочем, никакого особого
характера; стены церквей и галереи перестали быть
пустыми и обнаженными, но украсились изображе¬
ниями из жизни патриархов ордена и сценами времен
его основания. Картезианские монастыри не оказали
влияния на искусство архитектуры; в Средние века они
существовали замкнуто и изолированно, благодаря чему
сохранили в неприкосновенности первозданную основу
своего ордена. Впрочем, уже в XIII веке картезианские
монастыри превратились в почти комфортабельные
постройки, по сравнению с тем, что они представляли
собой веком ранее, и практически без особых изме¬
нений они сохранились и до нынешних времен.
Мы представляем план картезианского монас¬
тыря (рис. 27) в Клермоне, перестроенного в 1676 г.
Мы можем увидеть, насколько продуман¬
ным было расположение келий и служебных
помещений. О - ворота монастыря, ведущие
во двор, в котором, обозначенное буквой Р,
расположено жилье для посетителей; Т - пе¬
карня; N - стойла и жилье для пастухов; Q -
амбары для зерна и сена; С - небольшой
Рис. 27. План картезианского монастыря в Клермоне
двор с фонтаном, предназначенный для настоятеля мо¬
настыря; G - жилье настоятеля; В - церковный хор, А -
алтарь; L - сакристия; М - капеллы; К - капелла Пон-
жибо; Е - зал капитула; S - небольшой внутренний клу¬
атр; X - трапезная и V - кухня с подсобными поме¬
щениями; а - келья помощника настоятеля с садом Ь.
Попасть из первого двора в большой клуатр можно
только через проход F, имевший ширину, достаточную
для проезда телеги, груженной дровами; D - большой
внутренний двор, окруженный галереями клуатра, ве¬
дущего в кельи I, каждая из которых была отдельным
жилым помещением с собственным огородом; R - сто¬
рожевые башни; Z - темница; Y - кладбище; Н - башня
с размещенной в ней голубятней.
В трапезной монахи-картезианцы собирались
только в определенные дни года; обычно они не покида¬
ли своих келий; один из братьев оставлял их скудный
рацион в башне. План (рис. 28) одной из келий наг¬
лядно демонстрирует нам, насколько затворническую
жизнь вели монахи-отшельники. А - галерея клуатра;
В - первый коридор, который служит защитой от внеш¬
них шумов; К - небольшой портик, открывающий вид
на внутреннюю часть сада и служащий для того, чтобы
можно было снабжать монахов дровами и прочими не¬
обходимыми припасами, хранившимися в L, не входя
в их кельи. С - первое отапливаемое помещение; D -
келья, в которой находились кровать, скамья, стол
и книжный шкаф; F - крытый дворик для прогулок
с отхожим местом в глубине; Н - сад; I - башня, где для
монахов оставляли еду, которая была построена таким
Рис. 28. План кельи картезианского монастыря в Клермоне
образом, чтобы снаружи невозможно было увидеть, что
происходит внутри клуатра. В коридоре В была прист¬
роена небольшая лестница, ведущая на крышу, позво¬
лявшая в случае необходимости вести наблюдения или
осуществлять текущий ремонт. Подобным образом ор¬
ганизованы кельи практически в любом западноевро¬
пейском картезианском монастыре.
В заключение нашей статьи мы бы хотели
привести описание Телемского аббатства из замеча¬
тельного романа Рабле, написанного в XVI веке. Эта
едкая сатира, тем не менее, позволяет разглядеть
общую тенденцию по отношению к этим средневеко¬
вым учреждениям как в плане архитектуры, так и в пла¬
не заведенных там порядков, и мы видим, сколь мало
уважения осталось к ним в ту эпоху, несмотря на то,
какую важную роль в развитии цивилизации они сыг¬
рали. Любопытно, что данное описание перекликается
с нашей темой, поскольку представляет собой некую
смесь традиций как монастырской, так и замковой ар¬
хитектуры начала эпохи Возрождения. Шуточный
разговор брага Жана и Гаргантюа завершается
решением основать аббатство, в котором свободно
могли бы жить как мужчины, так и женщины, и которое
можно было бы покинуть, когда заблагорассудится.
Итак: «...На построение и устройство обители
Гаргантюа отпустил наличными два миллиона семьсот
тысяч восемьсот тридцать один “длинношерстный
баран” и впредь до окончания всех работ обещал
выдавать ежегодно под доходы с реки Дивы один
миллион шестьсот шестьдесят девять тысяч экю с изо¬
бражением солнца и столько же с изображением Плеяд.
На содержание обители Гаргантюа определил в год два
миллиона триста шестьдесят девять тысяч пятьсот
четырнадцать нобилей с изображением розы, каковую
сумму монастырская казна должна была получать в ви¬
де гарантированной земельной ренты, в подтверждение
чего Гаргантюа выдал особые грамоты.
Само здание было построено в виде шести¬
угольника с высокими круглыми башнями по углам,
диаметром в шестьдесят шагов каждая; все башни были
одинаковой величины и одинаковой формы. На севере
протекала река Луара. На берегу реки стояла башня,
которая называлась Арктика; с восточной стороны
высилась другая башня под названием Калаэра,
следующая башня называлась Анатолия, за нею Мес-
сембрина, затем Гесперия и, наконец, последняя Криэ-
ра. Пространство между башнями равнялось тремстам
двенадцати шагам. Здание было семиэтажное, если под¬
вальный этаж считать за первый. Своды второго этажа
были в форме ручки корзины. Верхние этажи были ош¬
тукатурены фландрским гипсом, замки сводов имели
форму лампад. Крыша из лучшего шифера была укра¬
шена свинцовыми поделками в виде маленьких чело¬
вечков и зверьков, искусно сработанных и позолочен¬
ных; с крыши, между окнами, на некотором расстоянии
от стен и оконных пролетов, спускались водосточные
трубы, расписанные золотом и лазурью; внизу они пе¬
реходили в широкие желобы, из которых вода стекала
под здание, а оттуда в реку...»
«...Здание это было стократ пышнее
Бониве, Шамбора и Шантийи; в нем насчи¬
тывалось девять тысяч тридцать две жилые
комнаты, при каждой из которых была своя
уборная, кабинет, гардеробная и молельня
и каждая из которых имела выход в большой
зал. Башни сообщались между собой изнут-
ри и через жилой корпус при помощи винтовых лестниц,
ступени которых были сделаны частью из порфира, час¬
тью из нумидийского камня, частью из мрамора-змее¬
вика; длина каждой ступени равнялась двадцати двум
футам, высота - трем дюймам, от площадки до площадки
вели двенадцать таких ступеней. На каждой площадке
были две прекрасные античные арки, откуда шел свет и
которые вели в ажурные лоджии, по ширине равные
лестнице, а лестница поднималась до самой кровли и
увенчивалась павильоном. По таким же точно лестницам
можно было с любой стороны пройти в большой зал, а
из зала в жилые помещения. Между башнями Арктикой
и Криэрой находились превосходные и обширные книго-
хранилица, в которых были собраны книги на греческом,
латинском, еврейском, французском, тосканском и ис¬
панском языках, причем на каждом этаже хранились
книги только на одном каком-либо языке. Посредине же
была устроена прекрасная лестница, вход на которую
был сделан снаружи и представлял собой арку шириною
в шесть туазов. Лестница эта была столь соразмерна
и широка, что по ней могли одновременно подниматься
на самый верх шестеро латников с копьями у бедер.
Между башнями Анатолией и Мессембриной были рас¬
положены прекрасные и просторные галереи, расписан¬
ные по стенам фресками, которые изображали подвиги
древних героев, события исторические и виды различ¬
ных местностей. Между этими башнями были такие же
точно лестница и вход, как со стороны реки...»
«...Посреди внутреннего двора был дивный але¬
бастровый фонтан, увенчанный изображением трех гра¬
ций, причем каждая грация держала в руках рог изоби¬
лия, а вода лилась у них из сосков, рта, ушей, глаз и про¬
чих отверстий. Стены, выходившие во двор, поддержива¬
лись массивными колоннами из халцедона и порфира,
которые соединялись прекрасными античными арками,
а под этими арками были устроены прелестные галереи,
длинные и широкие, украшенные живописью, а также
рогами оленей, единорогов, носорогов, клыками гиппо¬
потамов и слонов и другими достопримечательностями.
Помещения для женщин были расположены между баш¬
нями Арктикой и Мессембриной. Мужчины занимали
все остальные. Напротив женской половины, между
двумя первыми башнями были устроены для
развлечения ристалище, ипподром, театр,
бассейн для плавания и изумительные
трехъярусные бани, где ни в чем не было
недостатка, между прочим и в благовонной
смолистой воде. У реки был разбит для про¬
гулок красивый парк с чудным лабиринтом
посредине. Между двумя другими башнями
помещались манежи для игры в маленький и большой
мяч. Возле башни Криэры был сад, где росли всевозмож¬
ные плодовые деревья, рассаженные по косым линиям.
Сад переходил потом в большой парк, где была пропасть
всяких зверей. Между двумя следующими башнями
помещалось стрельбище, где стреляли из лука, пищали и
арбалета; за башней Гесперией находились одноэтажные
службы, за ними - конюшни, а перед службами -
соколий двор, коим ведали испытанные сокольничие;
туда ежегодно поступали с Крита, из Венеции и
Сарматии лучшие образцы разных птичьих пород: орлы,
кречеты, ястребы. Балабаны, сапсаны, соколы, яст¬
ребы-перепелятники, дербники и другие, которых так
искусно приручали и обучали, что, вылетев из замка по¬
резвиться в поле, они ловили все, что придется. Псарня
помещалась поодаль, ближе к парку.
Все залы, покои и кабинеты были убраны ковра¬
ми, менявшимися в зависимости от времени года. Полы
были застелены зеленым сукном. Кровати - вышитыми
покрывалами.
В каждой уборной стояло хрустальное зеркало в
усыпанной жемчугом раме из чистого золота, и такой ве¬
личины оно достигало, что человек виден был в нем во
весь рост....»
Устав же Телемского аббатства ограничивался
лишь следующими условиями:
«...Делай, что хочешь, - добавляет Рабле, - ибо
людей свободных, происходящих от добрых родителей,
просвещенных, вращающихся в порядочном обществе,
сама природа наделила инстинктом и побудительной си¬
лой, которые постоянно наставляют их на добрые дела и
отвлекают от порока, и сила эта зовется у них честью...
Но когда тех же самых людей давят и гнетут подлое на¬
силие и принуждение, они обращают благородный свой
пыл, с которым они добровольно устремлялись к добро¬
детели, на то, чтобы сбросить с себя и свергнуть ярмо
рабства, ибо нас искони влечет к запретному и мы жаж¬
дем того, в чем нам отказано... Столь благородно были
они воспитаны, что не было среди них ни одного и ни од¬
ной, кто не умел бы читать, писать, петь, играть на музы¬
кальных инструментах, говорить на пяти или шести язы¬
ках и сочинять на них речи и стихи...» Вся история пер¬
вых шагов Ренессанса заключена в этих немногих сло¬
вах, и мы знаем, куда эта легкая и галантная мораль при¬
вела общество и каким образом столько людей «благо¬
родных и образованных были побуждаемы самой приро¬
дой к добродетели».
Перевод Н.Любимова
сшртчйтйя лум
трельчатой аркой называют, довольно неточ-
но, фигуру, образованную двумя полукруглы-
ми арками, пересекающимися под некоторым
Vsrsv Углом* О происхождении самого этого слова
было написано много работ. Но поскольку
каждый автор придерживался своего мнения, они
умудрились настолько запутать предмет изучения, что,
кажется, решение данного вопроса откладывается до
лучших времен. В предлагаемой статье мы не претен¬
дуем на то, чтобы найти это решение, которое на самом
деле не имеет большого значения. Достаточно будет со¬
общить нашим читателям сведения, которые мы смогли
собрать при изучении применения данной формы в ар¬
хитектуре Франции начиная с XII века, сведения,
точность которых можно проверить на самих памятни¬
ках архитектуры. Что же касается вывода, то мы пре¬
доставляем возможность каждому сделать его самому.
С изобретением циркуля появилась возмож¬
ность построения пересечения окружностей, а получае¬
мую при этом фигуру назвали стрельчатой аркой. Так
что изучать нужно не происхождение фигуры, а истоки
ее применения в строительстве. О давнем существова¬
нии стрельчатой формы, то есть сводов или вогнутых
поверхностей, сечение которых создается двумя
пересекающимися полукруглыми арками, свидетельст¬
вуют довольно древние памятники архитектуры Азии,
Греции и Италии, такие, например, как свод сокровищ¬
ницы Атрея. Но все эти сооружения без исключения
выполнены горизонтальной кладкой, то есть ряды
камней, образующих в них своды или углубления,
горизонтальны, а совсем не перпендикулярны кривым.
Именно в этом заключается главный момент для
архитекторов, поскольку такие вогнутые поверхности
нельзя назвать арками или сводами. Итак, оставим
вопрос о происхождении формы. Сейчас для нас важно
лишь то, что в те древние времена, о которых мы гово¬
рим, когда речь шла о перекрытии прохода или зала, то
выступающим рядам кладки (а тогда это был
единственный способ) придавали разнообразные
формы. Уступы, наклонные поверхности, изгибы - это
все еще консоли, а не своды, а стрельчатая форма - это
лишь выдумка строителя, а не система построения.
Этруски, создававшие настоящие арки из клинчатых
камней, соединения которых перпендикулярны кри¬
вым, так же, как и римляне, строившие арки и своды,
цилиндрической, крестовой и полусферической
формы, не использовали стрельчатую арку, а если они
ее и сооружали, это были всего лишь редкие исключе¬
ния. Римляне в конфигурации арок применяли лишь
кривые, образованные из единого центра, то есть то, что
мы сейчас называем полуциркульной или пониженной
аркой. От Августа до Константина мы не наблюдаем
ничего, что бы выходило за рамки этого способа по¬
строения. И лишь в VI веке мы видим, как на берегах
Средиземного моря, в Египте, в Каире постепенно
зарождается стрельчатая арка. И там она представляет
собой уже результат определенных расчетов. В другой
работе мы уже детально рассмотрели, каким образом
древние мастера воспользовались треугольником, что¬
бы сделать свои сооружения пропорциональными, и
как среди всех треугольников они выбрали нужные три:
1) равносторонний; 2) построенный вертикально на
диагонали пирамиды с квадратным основанием, у
которой вертикальная плоскость, опущенная из его вер¬
шины параллельно одной из сторон основания, пред¬
ставляет собой равносторонний треугольник; 3) треу¬
гольник, основание которого четыре, а высота,
проведенная из середины этого основания к вершине, -
две с половиной части. У всех этих треугольников угол
вершины меньше 90°, поэтому их невозможно вписать в
полукруг. Последний из этих треугольников ис¬
пользовался при проектировании пирамиды Хеопса и,
по словам Плутарха, считался у египтян вариантом
идеального треугольника. На рис. 1 он показан в А.
Здесь ab - основание, разделенное на четыре части; на
перпендикуляре, построенном из середины основания
(с), мы отмеряем две с половиной части основания и
получаем cd; объединяя точку d с точками а и Ь, по¬
лучаем треугольник abd. Из середины одной из сторон
(bd) строим перпендикуляр до его пересече¬
ния с основанием ab. Получаем точку е, кото¬
рая представляет собой центр арки bd'd, сто¬
рона bd которой - это хорда. Действуя так же
и для стороны ad, мы получаем две арки,
которые пересекаются в точке d и вместе
создают то, что мы называем стрельчатой
г
аркой. Взяв треугольник abd в качестве родоначальника
пропорциональности, то есть создающего
определенные отношения между основа¬
нием ab и высотой cd, было вполне естест¬
венным сохранить эти же отношения между
диаметром и высотой под замком арки.
Именно так и действовали архитекторы
Александрии начиная с VII века нашей эры,
а мастерство строителей Несторианской школы вскоре
получило высокое признание у народов Востока, отцов
архитектурного стиля, который назвали арабским.
Гений греков еще раз проявляется в этом принципе
пропорционирования арок, о чем мы уже говорили
в других работах.
Равносторонний треугольник (рис. 1, В) также
породил стрельчатую форму арки, но его начинают
использовать гораздо позже. А вот треугольник, пост¬
роенный на диагонали пирамиды с квадратным осно¬
ванием, у которой вертикальная плоскость, опущенная
из ее вершины параллельно одной из сторон основания,
представляет собой равносторонний треугольник,
используется при построении ломаной арки уже
довольно давно. Пусть fgh - половина горизонтальной
проекции пирамиды с квадратным основанием,
вертикальное сечение которой по линии ik - это
равносторонний треугольник. Ее вертикальное сечение
по диагонали fh представляет собой треугольник М
Перпендикуляр mn, проведенный из середины его сто¬
роны hi, пересекается с линией fh в точке п и образует
центр арки hoi. Из вершины 1 построим угол равный
углу l'fg со сторонами 1г и lq, так, чтобы линия 1р раз¬
деляла этот угол пополам. В результате образуется
равносторонний треугольник qrl. Продлевая линии
арок loh и lo'q вплоть до их пересечения с этими сторо¬
нами 1г и lq, получаем арки 1ог и lo'q, хордами которых
являются стороны ql и rl треугольника qrl. Полученная
в результате угловая арка qrl - это подковообразная
арка. Ее пропорции в самом широком месте fh соз¬
даются треугольником fhl, а у основания qr - равно¬
сторонним треугольником qrl. Ширина просвета этой
арки пройдет в точках s и t, представляющих проекции
точек f и h на линию основания. Такая форма подково¬
образной арки, часто использовавшаяся в памятниках
архитектуры Персии, применена уже с несколькими
изменениями в способе построения при строительстве
портиков мечети Амру в Каире, возведенной примерно
в 640 году. Но архитекторы Александрийской школы и
греческие мастера, первые наставники народов Востока
после V века, лишь придали ломаной арке рассчи¬
танные очертания, соответствующие тонкому чувству
пропорций. Хотя в конструкции этих арок клино¬
видные блоки укладывались перпендикулярно кривым,
построенным из двух центров, как это можно увидеть
в точке X (рис. 1, А), благодаря чему конструкция арок
находилась в полном согласии с формой, и новые ло¬
маные арки при меньшем распоре были более устой¬
чивыми, чем полуциркульные, архитекторы Востока не
смогли найти дальнейшего применения этой новой
форме, и система возведения сводов осталась прежней.
И только архитекторам севера Франции было суждено
овладеть ломаной аркой и сделать из нее отправную
точку для новой конструкции и оригинального
искусства.
Восточные народы применяли полуциркуль¬
ные и ломаные арки одновременно, хотя последняя
из них все же больше, чем где-либо в другом месте,
употреблялась в Каире и в Персии. По всему Востоку,
как и в Византийской империи в начале ее существо¬
вания на этих арках возводили паруса и сфероидальные
тромпы, не пытаясь извлечь из новой формы выводы,
способные изменить систему построения сводов.
И только нашим архитекторам, имеющим тот изобрета¬
тельный и практический талант, который отличает
народы крайнего Запада, уже с начала XII века, то есть
после первых крестовых походов, удалось овладеть ло¬
маной аркой и быстро найти ей плодотворное приме¬
нение. До той поры во Франции знали только римский
свод, который изо всех сил старались трансформи¬
ровать, не ползшая ничего нового, что было похоже
скорее на грубые попытки удовлетворения новых по¬
требностей, нежели свидетельствовало о прогрессе.
Римский крестовый свод уже не сооружали из блоков,
редко из кирпича, причем он замыкался лишь с боль¬
шим трудом, часто путем проб и ошибок. Выступающие
ребра арок римского свода вытесывались по форме,
когда пытались соорудить его из бутового камня,
не полагаясь на его прочность. Замки стремились де¬
лать выше, пытаясь найти компромисс между этой
формой свода и куполом, чтобы придавать как можно
меньшую выпуклость граням, не зная, как поддержи¬
вать равновесие между частями цилиндра или коничес¬
кими поверхностями, упиравшимися в пустоту. Пос¬
тоянно стремились к куполу и с начала XII века ста¬
рались при помощи постоянных кружал - ребер из ка¬
менной кладки - поддержать поверхности сводов. Эти
ребра из каменной кладки (диагональные арки, нервю¬
ры) были уже большим шагом вперед.
Первыми, кто смог применить нервюру при
построении не только арок, но и сводов, были ьслю-
нийские монахи, с XI века господствовавшие в искус¬
стве строительства и создавшие свою архитектурную
школу, уже считавшуюся на тот момент выдающейся.
Постоянно общаясь с Востоком, они позаимствовали
оттуда ломаную арку. Но лишь на французской почве
эта арка осуществила революцию в строительном
искусстве.
В самом деле, во всех клюнийских и цистер-
цианских памятниках архитектуры, построенных в Па¬
лестине до XIII века и достаточно полно описанных
господином графом Мельхиором де Воге в его труде
о Святой земле, используя стрельчатую форму при
построении арок, сохраняется все же романская система
конструкции. Но ни в одном из этих сооружений
стрельчатая арка не применяется для того, чтобы
модифицировать римский крестовый свод, цилиндри¬
ческий свод или купол. Но как только она вводится
во французских провинциях к северу от Луары, стрель¬
чатая арка соединяется со сводом и видоизменяет его.
Каким образом сначала получалось это соединение, по¬
казано на рис. 2. На нем мы изобразили в перспективе
горизонтальную проекцию некоего полусферического
купола. Вписав квадрат abed в круг и возведя две вер¬
тикальные поверхности на диагоналях ad и Ьс, делим
полусферу на четыре равные части abe, асе, cde, dbe.
Вертикальная плоскость, проведенная через ab, разде¬
лит полусферу по полукругу abf. Далее, предположим,
что этот полукруг является полуциркульной под-
пружной аркой, и, повторив то же действие на всех
четырех сторонах квадрата, можно будет получить
полусферический свод, пронизанный четырьмя ци¬
линдрами, пересекающимися под прямым углом и об¬
разующими четыре паруса. Но если мы хо¬
тим превратить этот вспарушенный свод
на пандативах в крестовый свод, то вместо
полуциркульных, на сторонах ab, bd, dc и са
возводим четыре стрельчатые арки abg, bdh
и т.д. Затем, соединив вершины gh этих ло¬
маных арок в точке е, мы делим свод диаго-
Рис. 3. Схема бокового иефа паргекса аббатской церкви Везле
нальными ребрами ае, be, de, и се. Так мы получим
кривые плоскости age, bge, и т.д., которые являются
частями свода, образуемыми угловыми ар¬
ками и полукружиями aed, bee, получен¬
ными путем сечения [свода] с вертикаль¬
ными диагональными поверхностями ad, be.
Таким образом была разрешена основная
проблема, а именно: возможность возведе¬
ния крестовых сводов на любых основаниях
с арками разной высоты и диаметра. В свое время
римляне и греки-византийцы не пробовали ничего
другого, как разделять полусферический свод
вертикальными плоскостями, сечение которых по¬
стоянно создавало лишь полукружия. Наши западные
архитекторы поступали так же, но использовали ло¬
маную арку; они располагали ее на месте полу¬
циркульной, образованной вертикальным сечением
купола, и на ней возводили поверхности купола. Прин¬
цип их действия прост и может быть определен
следующим образом: представим себе полусферичес¬
кий купол из эластичного и гибкого материала; созда¬
вая четыре вертикальных разреза на сторонах квадрата,
вписанного в круг, они немного приподнимали верхний
край каждого разреза. Оставшиеся поверхности полу¬
сферы следуют за этим повышением и образуют два
диагональных сгиба, которые теряются на вершине
купола. Такое простое решение, однако сколько
же понадобилось веков, чтобы его получить! Умелое
и обоснованное использование этого принципа мы на¬
ходим в нартексе аббатской церкви Везле, построен¬
ном в 1135 г.
Рассмотрим для начала один из сводов бо¬
кового нефа этого нартекса, сводов, возведенных на
квадратном основании (рис. 3). Изначальная форма
этого свода представляет собой полусферу. Доказа¬
тельством этому служит тот факт, что две вертикальные
плоскости, проходя через диагонали ab, cd, образуют
два полукруга, один из которых в abd. Чтобы построить
подпружные арки, над поверхностью, образованной
абаками А капителей, отступили на расстояние АВ,
чтобы хорошенько разгрузить их основание. На этом
уровне провели линию ВС, длину которой (gh) сделали
равной стороне квадрата db. Эту линию разделили
на четыре части, а из ее середины построили перпенди¬
куляр, равный двум с половиной частям основания
Таким образом, получили треугольник ghf. Из середи¬
ны каждой из двух сторон этого треугольника провели
перпендикуляры ei, точки пересечения i этих перпен¬
дикуляров с линией gh образовали центры ломаной
арки gfh. Соединением вершины d’ свода с вершинами
четырех арок был построен крестовый свод, образо¬
ванный полусферическим куполом и четырьмя стрель¬
чатыми арками.
Как только стал использоваться данный прин¬
цип, его результаты последовали с невероятной
быстротой. Самой большой трудностью для римских
архитекторов было создавать своды не на квадратном
основании, а на продолговатом. В этом случае римляне
сооружали проникающие цилиндрические или ложные
крестовые своды, то есть порожденные двумя взаимо¬
проникающими цилиндрами разного диаметра. При
этом основание цилиндров меньшего диаметра распола¬
галось выше основания цилиндров большего диаметра,
что производило очень плохое впечатление. Но как
только купол стал отправной точкой всего свода, эти
трудности должны были исчезнуть бесследно. Мы уже
объяснили (рис. 2), каким образом из полусферичес¬
кого свода можно было получить крестовый свод
на квадратном основании, заменяя в полуциркульных
сечениях, образованных вертикальными плоскостями,
построенными на сторонах вписанного квадрата, арки
на ломаные или стрельчатые. Последствия этого ново¬
введения не заставили себя ждать.
На рисунке 4 показан купол, располагающийся
на круглом основании с центром в А. Вертикальное
сечение этого купола, построенное на его диаметре,
образует стрельчатую кривую BCD, высота AD которой
равна двум с половиной четвертям диаметра основания.
Речь идет о том, чтобы сделать из этого свода,
имеющего шлемовидную форму, продолговатый в пла¬
не крестовый свод. Пусть горизонтальное основание
этого продолговатого свода будет прямоугольник
BFEC, вписанный в круг. Если купол полусферичес¬
кий, то вертикальные сечения, попадающие на BF, BE,
образуют полуокружности BGF, ВНЕ. Но из опасения
большого распора мы применяем ломаную арку как
средство уменьшить нагрузку и привести конструкцию
к пропорциям, более удовлетворяющим нас, чем при
использовании полуциркульной арки. Итак, мы делим
линии оснований наших сечений ВF, BE на три равные
части, и, принимая точки IF, КК' за центры, а длины IF,
I B, КЕ, К'В за радиусы, описываем две ломаные арки
BLF и В ME, стрельчатой формы, которые представ¬
ляют собой кривые подпружных арок, на которые будет
опираться свод. Отсюда диаметры ВС, FE, которые
образуют в сечении свода ломаную арку BDC, ста¬
новятся ребрами свода, и таким образом свод будет
крестовый, хотя и образован куполом. К тому же мы мо¬
жем придать аркам BF, BE произвольные диаметры.
Именно по этому принципу были возведены высокие
своды нартекса аббатской церкви Везле. Но прежде
всего отметим важный факт, который, вероятно, упус¬
кался из виду в предыдущих исследованиях теорий
возникновения крестового свода Средневековья. Дело
в том, что вычисление кривой в момент преобразования
происходило не по внутренней поверхности подпруж¬
ных или щековых арок, а по их внешней поверхности.
В примере на рисунке 3 толщина подпружных арок
не зависит от кривой, она добавлена внизу. В первую
Ряс. 4. Схема купола
очередь продумывают геометрическую форму кри¬
визны свода, ради стабильности соглашаясь на любые
комбинации. Подпружные арки можно представить
в виде нерва, или разгрузочной арки, предназначенной
для опоры вышележащих конструкций. Поскольку
диагональные грани еще не появились, их присутствие
еще не рассматривается как единственно необходимое,
так что своды, происходящие от купола, поддержи¬
ваются собственной тяжестью. Посмотрим на эти вы¬
сокие своды нартекса Везле (рис. 5). Так же, как было
показано на предыдущем рисунке, четыре пилона обоз¬
начены штриховкой. Диаметр исходного купола равен
диагоналям АВ и CD. Вертикальное сечение этого
купола по линии его диаметра образует (полу) кривую
BE, высота купола FE равна двум с половиной
четвертям диаметра основания. Внешняя дуга (экстра-
дос) подпружных арок выходит из точек D и В, а внеш¬
няя дуга боковых арок - из точек A, D. Эта под-
пружная арка, развернутая в горизонтальной плоскос¬
ти, вычерчивается следующим образом:
абаки капителей находятся на уровне G, пя¬
ты арки подняты на уровень Н. Линию ос¬
нования экстрадос внешней арки hi раз¬
делили на четыре части; перпендикуляр
kl от центра этой линии к был разделен
на две с половиной части, таким образом, что
к основанию он относился как 2 ]/2 к 4. Построим треу¬
гольник со стороной hi и проведем из центра этой
стороны перпендикуляр, пересечение которого с лини¬
ей основания hi в точке g дает центр арки hg'l. Подни¬
мая линию основания боковых арок на высоту ор над
абаками капителей, поступили так же, как и в случае
с подпружными арками. Длина линии основания AD
этих боковых арок относится к высоте арки pq как 4
к 2 {/2. Вертикальное сечение по главной оси свода ot
дает в точке S замок Е вертикального сечения, по¬
строенного по линии АВ, в точке Т располагается замок
наружной дуги боковой арки, а в точке 1 находится
замок внешней дуги подпружной арки. Если мы сое¬
диним точку Т с точкой S прямой линией, то мы не смо¬
жем сразу вывести дугу нервюры BXS; тогда на линии
основания hi мы ищем в s центр дуги, проходящей через
точки TS. Эта кривая представляет собой вертикальное
сечение линии замков на Ft. Что касается точки 1, она
может быть соединена с точкой S прямой линией, так,
как нам это демонстрирует вертикальное сечение V,
приходящееся на FP. Поскольку толщина подпружной
арки iR фиксированная, линия основания RH интрадос
(внутренней дуги) арки разделена на три равные части
точками g и m - центрами стрельчатой арки. Тогда эта
арка является трехцентровой. Таким образом, любая
кривая задается внешней поверхностью арок, а подоб¬
ный свод - это своего рода компромисс между куполом
и крестовым сводом. Введение ломаной арки предоста¬
вило архитектору большую свободу в построении
сводов на прямоугольной поверхности. Однако он все
же тщательно соблюдал пропорциональный принцип,
не зря признанный прекрасным, поскольку он проис¬
ходит от треугольника, который древние считали совер¬
шенной гармоничной формой.
Одна трудность, совершенно материальная
и не слишком заметная, вскоре вынудила архитекторов
достигнуть новых успехов в разработке очертаний сво¬
дов и значительно расширить применение ломаной ар¬
ки. К концу XII века начали возводить религиозные
и гражданские сооружения невиданных доселе разме¬
ров. Ширину больших нефов доводили до пятнадцати,
шестнадцати и даже до двадцати метров. Архитектур¬
ное искусство попало исключительно в руки светских
мастеров, а те вскоре осознали всю выгоду,
которую они могли извлечь из новой сис¬
темы сводов. Применяя ту логику, которая
является отличительной чертой жителей
Галлии, мастера признали, что поскольку
от купола остались лишь две диагонали или
два сечения, выполненные на диагоналях
прямоугольника, вписанного в круг основания этого
купола, действительно было необходимо наделить эти
две перекрестные арки полезной и необходимой функ¬
цией. Нужно было сделать из них каркас свода и раз¬
местить на нем малые своды, независимые друг от дру¬
га, имеющие возможность изгибаться во всех направ¬
лениях, удлиняться, становиться очень вогнутыми или
почти плоскими. Своды Парижского собора, собора
в Санлисе, многих других церквей Иль-де-Франс,
построенных с 1160 по 1200 год, демонстрируют уже
Рис. 5. Своды нартекса Везле
множество комбинаций, которое указывает, насколько
за небольшой промежуток времени развилась светская
школа, сохраняя, тем не менее, первоначальный
принцип, идущий от купола и ломаной арки. Развитие
происходило очень быстрыми темпами, а между от¬
правным и конечным пунктами всегда имеются своего
рода переходы. Купол, считавшийся родоначальником,
это была настолько мощная традиция, что при сооруже¬
нии больших сводов архитекторы еще не осмеливались
полностью воспользоваться последствиям той системы,
о которой мы только что говорили. В голове архитекто¬
ров еще сохранялась конфигурация купола, и они
действовали на ощупь.
Высокие своды хора Парижского собора, кото¬
рые были завершены до 1190 года, предоставляют нам
интереснейшую тему для исследования по данному
вопросу. Дата их строительства определена абсолютно
точно, и они не были модифицированы позже, так, как
это произошло с большинством апсид XII века.
Воспоминание о куполе, безусловно, повлияло
на очертание этих сводов (рис. 6). Сначала был намечен
круг, центр которого находится в С, а радиус которого -
СА. Этот круг был разделен на девять частей. Из точек
2и7 были проведены две линии, параллельные главной
оси АА'. Эти две линии 2В, 7D представляют собой по¬
верхности стен (без декора) хора выше уровня опор.
Видно, что два сегмента круга 2-3, 6-7 выходят за пре¬
делы поверхности стен. Точки 2 и 7 были соединены
линией, которая является горизонтальной проекцией
подпружной арки алтаря. Линии ЕЗ, Е4, Е5, Е6, соеди¬
няя середину подпружной арки 2-7 с точками раз¬
делителями окружности, являются горизонтальными
проекциями стрельчатых арок, нервюр свода алтаря.
Линии ЗЕ, 6Е, продолженные до соединения с линиями
поверхностей 7D, 2В, представляют собой горизон¬
тальные проекции лучей нервюр, поддерживающих
радиальные арки. Линия FG, перпендикулярная глав¬
ной оси и касающаяся круга, образует горизонтальную
проекцию последней подпружной арки больших крес¬
товых сводов. Отмерив на главной оси расстояние 9Н,
равное 9Е, получим центр - замок свода на стрельчатых
арках FGBD. Но, так как, как треугольник GE6
разделен подпружной аркой Е7, то посчитали необ-
юдимым разделить подпружной аркой IHK и треуголь¬
ник DHG. Это то, что касается горизонтальных проек¬
ций. Что же касается архивольта арок, методика его
построения была такова: подпружные арки BD, или FG,
или 2-7 образуются треугольниками, высота которых
равна двум с половиной четвертям основания. Из се¬
редины базы или основания BD, разделенного на че¬
тыре, был построен перпендикуляр ab. Поскольку он
имел две с половиной части, равные каждому из деле¬
ний основания, был начерчен треугольник BDb. Отсту¬
пив на базовой линии из D в е расстояние, равное тол¬
щине клинчатых блоков подпружной арки, точку е со-
Рис. 6. Своды хора Парижского собора
единили с вершиной Ь. Проведя перпендикуляр из сере¬
дины этой линии eb, вплоть до пересечения с линией
BD, получили в t центр одной из дуг подпружной арки.
Что касается диагональных арок, которые пред¬
ставляют собой как бы последнее напоминание о купо¬
ле, то они полуциркульные, как показывает наш нало¬
женный разрез. Их центр приподнят в точке
g, над уровнем абаки капителей, так, чтобы
замок h этих арок находился на более высо¬
ком уровне, чем уровень замков b подпруж-
ных арок, поскольку стремились создать нак¬
лон в сечении свода от Н до а. Следова¬
тельно, необходимо было, чтобы замки под-
пружных пересекающихся арок IK находились на од¬
ном уровне с замками диагональных арок. Таким обра¬
зом, в точке р приподняли центр дуг этой подпружной
арки, развернутой в горизонтальной плоскости на на¬
шем рисунке. Вертикальная проекция подпружной ар¬
ки алтаря в точности повторяет проекцию подпружных
арок BD и FG. Но поскольку радиальные нервюры сво¬
да алтаря должны сходиться в замке Е арки, эти ребра
эксцентрические, они не равны радиусу круга, центр
которого в С. Ребро ЗЕ свода алтаря короче, чем ребро
Рис. 7. Апсидальный свод
4Е. Итак, для каждого из этих двух ребер необходимо
было особое очертание. На нашем рисунке они раз¬
вернуты на плоскости, замки 1 и m этих ребер, конечно,
достигают уровня замка Е подпружной арки 2-7.
Из всего этого получается, что стрельчатые ар¬
ки BG, FD, F6, G3, и нервюры 4Е, 5Е представляют со¬
бой действительно стороны купола, между которыми
прорезали боковые и подпружные арки, определяя
стрельчатую кривую. Архитекторы даже еще не осмели¬
вались избавиться от вогнутой конфигурации купола,
хотя используемая система и позволяла это сделать.
Они считали обязательным располагать замки
подпружных и боковых арок ниже, чем зам¬
ки диагональных арок, чтобы сохранить у
всей структуры эту форму купола, которая
казалась им необходимой для создания
устойчивости.
В очередной раз хотелось бы подчерк¬
нуть значение принципа купола, который
является родоначальником сводов стрельчатых арок.
На рисунке 7 показан апсидальный свод в четверть
сферы, основание которого отмечено пунктиром
в аа. Это так называемый сферический свод, так часто
использовавшийся римлянами и в романские времена.
Предположим, что мы разделили этот сферический
свод на пять долей (план А). Сохранив только ребра
cbd, мы убрали между этими ребрами треугольники
edb, ebb и т.д.; таким образом, мы получаем фигуру,
изображенную в перспективе в В. Ясно, что мы можем
перекрыть пустые треугольники, используя по пери¬
метру либо полуциркульную арку с, либо ломаную
арку D, замок Е которой находится ниже уровня
замка F, либо при помощи стрельчатой арки, замок
G которой находится на уровне замка F. Понадобилось
несколько лет, чтобы выполнить все то, что указано
здесь на одном рисунке. Высокие своды апсиды аббатс¬
кой церкви Везле выполнены в соответствии с изобра¬
жением С, они датируются приблизительно 1190 годом.
А своды Парижского собора выполнены в соответствии
с изображением D (1180). Своды церквей начала XIII
века - в соответствии с изображением G. Поскольку
диагональ (полуциркульной) арки bd длиннее, чем
основание подпружной арки cd, то когда возникло
желание расположить замки этих подпружных арок
на уровне замков нервюр, понадобилось первые сделать
более острой формы, так, как показано в Н. Очевидно,
что на эти сохраненные части купола не осмелились
сразу же распределять весь вес распалубок. Оставляя
замки боковых арок на более низком уровне, чем уро¬
вень замков нервюр, архитекторы задумались о том,
чтобы перенести часть распора распалубок или панда¬
тивов на стены, и они не ошиблись. Однако вскоре они
признали, что эта структура имеет свои недостатки: она
приводит к выгибанию боковых арок наружу. Это был
своего рода компромисс между античной и новопровоз-
глашенной структурой, который несколько затормозил
развитие искусства XIII века. Впрочем, гораздо проще
было рассматривать сохраненные диагональные арки
купола в качестве надежных опорных точек, предназна¬
ченных для переноса веса сводов, и гашения распора
боковых сторон. Именно это вскоре и сделали: 1 - при¬
нимая ломаную арку для боковых арок; 2 - возводя
замки последних на уровне замков нервюр, как пока¬
зано на рисунке 7 в G.
Проекции высоких сводов хора Парижского
собора, изображенные на рис. 6, показывают нам почти
квадратный свод BDFG, состоящий из двух диагональ¬
ных нервюр BG и DF, двух подпружных арок BD и FG,
одной подпружной промежуточной арки KI и четырех
Рис. 8. Разделение крестового своди на нервюрах промежуточной
подпружной аркой
боковых арок ВК, KF, DI и IG. Учитывая расположение
сводов боковых нефов квадратного плана, точки опоры
в В, К, F, D, I, G с одной стороны, и традицию купола
с другой, строители старались сохранить от этого купо¬
ла два диагональных ребра BG, DF, на которых должны
были располагаться заполнения или распалубки.
Причем они вовсе не думали о том, что эти диагонали не
должны пересекаться под прямым или почти прямым
углом. Они соединяли таким образом две травеи, распо¬
лагая эти диагональные нервюры на опорах через одну.
Но с целью сократить площадь заполнений, а также для
того, чтобы равномерно распределить вес на все опоры,
строители вновь разделили крестовый свод на нервю¬
рах промежуточной подпружной аркой KI.
Эта комбинация показана на рисунке 8. Осно¬
вой этого свода еще был купол с круглой горизонталь¬
ной проекцией. В самом деле, нервюры ab, cd есть не что
иное, как сохраненные диагонали купола (см. проекцию
в А). Но поскольку стены нефа были расположены
на двух параллелях ad, cb, промежуточная подпружная
арка, проведенная от опоры е к опоре f, позволяла
перекрывать каждый из треугольников adg и cbg при
помощи двух распалубок aeg, edg, cfg, fbg. Вместо двух
крестовых сводов ad, cb, получали четыре крестовых
свода ае, ed, cf, fb. Перспективное изображение В пояс¬
няет эту систему. На нем хорошо виден ус¬
ловный план купола. Две нервюры CD, EF
представляют собой последние его следы.
Промежуточная подпружная арка GH вмес¬
то того, чтобы быть, подобно нервюрам, от¬
дельной частью купола, была перенесена
из G' в G и из Н' в Н, при этом ее вершина
достигает уровня замка I диагональных нервюр. Затем,
установив несущий костяк, в пустых треугольниках
К возводят распалубки К', которые опираются на нер¬
вюры, подпружные арки и ограничиваются боковыми
арками L. Эта система имела определенное преиму¬
щество, т.к. позволяла проделывать боковые оконные
проемы под арками на высоте свода.
Но было совершенно нелогично, имея в точках
aed равные но силе опоры, располагать на опорах
and две нервюры и одну подпружную арку, в то время
как опору е нагружать лишь одной-единственной под¬
пружной аркой. Таким образом, к 1230 году приняли
решение делать травеи высоких сводов достаточно вы¬
тянутыми и равным образом нагрузить все опоры.
Именно так выполнены высокие своды нефов соборов
в Амьене и Реймсе. Однако принцип купола там все
же является первоначальным, как и для предыдущих
сводов. В Амьенском соборе диагональные арки -
нервюры - имеют полуциркульную или близкую
к таковой форму, но в Реймском соборе исходный
купол, породивший нервюры, построен на основании
равностороннего треугольника, а чертеж этих сводов
настолько же прост, насколько глубоко продуман.
На рисунке 9 в А представлена горизонтальная
проекция одного из этих высоких сводов. Пилоны
расположены в а, Ь, с и d, оси этих опор образуют на¬
чальные точки двух диагональных нервюр - ad и Ьс,
или, скорее, эти арки представляют собой диагонали
прямоугольника, углы которого расположены на оси
опор. Эти нервюры являются сохраненными дугами
купола, горизонтальная проекция которого образована
кругом iji'j', а вертикальное сечение - это ломаная кри¬
вая klkT, описывающая треугольник, основание кото¬
рого относится к высоте как 13 к 10. Отметим, что эти
очертания образованы наружной поверхностью. На¬
ружные поверхности подпружных арок, изображенных
в efg, и боковых арок, изображенных в hmn, также опи¬
сывают равносторонний треугольник. Замок п этих бо¬
ковых арок достигает уровня замка g подпружных арок,
так что их основание приподнято в mh. Кроме всего
прочего, эти арки являются архивольтами окон. Таким
образом, принципы крестового свода, называемого го¬
тическим, упрощались очень быстро. Чертежи могли
уже к 1230 году рассчитываться простой
формулой. Однако равносторонний треу¬
гольник все же редко использовался для
того, чтобы начертить большие подпружные
арки сводов, он скорее применялся для боко¬
вых арок, основания которых необходимо
было приподнимать.
Виллар де Оннекур среди своих набросков
изображает и рисунок 10, под которым он делает:
следующую подпись: «При помощи этого способа;
можно создать три вида арок, используя один-;
единственный раствор циркуля». Действительно, пусть\
АВ радиус, мы намечаем полукруг (полуциркульную
арку) CBD. Располагая острие циркуля в С, имея тот
же радиус, мы чертим ломаную арку АСЕ, вписывая\
в нее равносторонний треугольник. При опускании;
из точки Е перпендикуляра на линию основания,!
получается так, что точка пересечения F делит радиус |
АС на две равные части. Располагая острие циркуляр
в F, имея все тот же радиус, мы начертим арку GCHJ
Центры угловой арки GCH будут расположены^
в точках FA, которые делят основание CG на три|
а
i
f
1
t
Рис. 10
равные части. Это та арка, которую некоторые авторы
называют трехцентровой. Так, архитекторы Средне¬
вековья не всегда находили достаточные пространства
для того, чтобы иметь возможность полностью выпол¬
нить чертежи арок своих сводов, достаточно больших
по своему размеру. Действительно, можно понять, что
когда речь шла о том, чтобы возвести собор, такой как
Амьенский или Реймсский, то для того, чтобы одновре¬
менно начертить все необходимые чертежи в натураль¬
ную величину, понадобилась бы площадка гораздо
более просторная, чем та, которую занимало бы само
сооружение. В таком случае необходимо было искать
способы выполнить чертеж, занимающий меньше мес¬
та, но максимально точный. Альбом Виллара де Онне-
кура указывает многие способы, дающие возможность
изобразить ряды клинчатых блоков для кладки сводов,
не прибегая к общему чертежу, и именно эта нехватка
пространства вынудила архитекторов использовать
некоторые ломаные арки, выполненные по геометри¬
ческой формуле. Так, эти архитекторы преимущест¬
венно использовали, начиная с середины XIII века, три
ломаные арки: 1 - ломаную арку, построенную на осно¬
вании равностороннего треугольника; 2 - трехцентро¬
вую стрельчатую арку и 3 - пятицентровую стрельча¬
тую арку.
Очертания арок, полученные путем установки
центра в двух точках членения основания, которое де¬
лится на три, четыре, пять, шесть, семь и восемь частей,
позволили выполнить точный чертеж без необходимос¬
ти вычерчивать целиком всю кривую полуарки. На ри¬
сунке 11 в А показана ломаная арка на основе равно¬
стороннего треугольника. Очевидно, что радиус ab ра¬
вен основанию ad; если мы начертим четверть круга
do, сегмент Ьо будет представлять собой половину сег¬
мента db, поскольку равносторонний треугольник
делит круг на шесть равных частей. Замок b - это третья
точка четверти круга, разделенного на три равных сег¬
мента. Именно по этой причине арку на основе равно¬
стороннего треугольника иногда называли трехцент¬
ровой аркой, то есть аркой, замок которой попадает
на треть четверти круга, разделенного на три равные
части. Буквой В обозначена ломаная арка, которая
имеет гораздо большее основание, чем какая-либо
другая, называться трехцентровой стрельчатой аркой.
Основание ее разделено на три равные части; это
основание можно будет разделить на шесть равных
частей, а перпендикуляр, опущенный из вершины арки
на основание, сможет поделить его на две равные части;
итак, радиус fe имеет четыре из этих частей, радиус
fg также получит четыре. Так, предположим, что для
того, чтобы выполнить чертеж клинчатых блоков арки
В, у нас есть только пространство fBg, поскольку
основание ее нам уже известно, мы возьмем шестую его
часть, которую проведем в ВТ' (см. изображение С);
на основании ВТ из точки В' мы проведем перпенди¬
куляр B'g’; используя радиус f g\ который в четыре раза
длиннее ВТ и представляет собой третью часть полу-
диаметра арки, и располагая вершину циркуля в f, сое¬
динение линии fg' с перпендикуляром B'g' даст точку
g', вершину ломаной арки. Мы сможем изобразить
часть арки g'i, придать толщину клинчатым блокам
iK и начертить стыки одного из этих клинчатых блоков.
Именно так будут образованы все клинчатые блоки
арки (lmno), и мы сможем по этому шаблону кроить
их тысячами. Остается лишь наметить замок, или,
скорее, камень в кладке свода, находящийся рядом
с замковым камнем, поскольку ломаные арки имеют
одно соединение в замке. Продолжение перпендику¬
ляра B'g' даст нам чертеж верхнего камня в кладке
свода, так, как указывает наше изображение. Но можно
получить чертеж этого камня и другим способом
(см. чертеж D). Пусть линия pq - толщина клинчатых
блоков, мы делим ее на четыре части; образуя из точки
q, при помощи складного наугольника, угол qrs, равный
углу f ut, мы берем на стороне qs длину qv, равную
одной из четырех частей линии толщины pq; мы
соединим точку р с точкой v, и мы начертим треу¬
гольник pqv, который добавим к клинчатым блокам,
чтобы создать шаблон верхнего камня в кладке свода.
Чтобы изобразить панели клинчатых блоков
пятицентровой арки, изображенной в G,
мы поступим так же. Только, поскольку ос¬
нование арки разделено на пять равных
частей, мы возьмем одну из этих частей и по¬
ловину, чтобы начать задуманное, и четыре
части для радиуса. Не случайно мастера
Средневековья на чертежах своих ломаных арок распо¬
лагали центры на линии основания этих арок. В ка¬
честве доказательства их метода изображения частич¬
ных чертежей можно заметить, что вытесывая клинча¬
тые блоки для построения каждого ребра арки, они
не знали заранее ни точное их количество, ни ширину
внешней кривой свода. Поэтому часто случалось так,
что при завершении арки наверху укладывали или
очень широкий последний блок, или же наоборот, вы¬
нуждены были делать его гораздо тоньше остальных.
Но рисунок, изображенный в Альбоме Вилла-
ра де Оннекура, дает нам ключ ко всей системе по¬
строения арок для целого здания и позволяет, как
в предыдущем примере, выполнять частичные чертежи
с идеальной точностью, абсолютно не нуждаясь в ог¬
ромном пространстве. Иллюстрация XXXIX в этом
альбоме демонстрирует нам замок трехцентровой
стрельчатой арки, выполненный с использованием пре¬
дыдущего способа, затем спираль, разрезанную прямой
линией, проходящей через ее отверстие. Под этим на¬
броском можно прочесть надпись следующего харак¬
тера: «Именно так высекают замок пятицентровой
арки». Текст относится только к чертежу замка, но при¬
сутствие этой спирали, изображенной там как простое
напоминание, явно относится к изображениям арок,
построенных способом деления диаметра на пять час¬
тей. Этот набросок точно воспроизведен сплошной
линией на нашем рисунке 12. На основании АВ, раз¬
деленном шестью точками на пять равных частей
из середины С как из центра начертили полукруг АВ.
Можно будет увидеть, что эта точка С разделяет полу¬
ченную часть 3-4 на две равные части. Принимая точку
3 за центр, а ЗА за радиус, мы начертили второй
полукруг А5. Перенося вершину циркуля на С и прини¬
мая С5 за радиус, мы начертили третий полукруг
2-5. Перенося вершину циркуля на 3 и принимая 3-2
за радиус, мы начертили четвертый полукруг 2-4.
И, наконец, перенося вершину циркуля на С и при¬
нимая С4 за радиус, мы начертили пятый полукруг
3-4. Если из двух центров 3 и С, которые послужили
нам для создания полукругов, мы построим два перпен¬
дикуляра За и СЬ, то пересекут эти полукруги в точках
а, с, b и в d. Предполагая, что нервюры главного свода
нефа на прямоугольном основании будут
полуциркульными диаметром АВ, а под¬
пружные арки имеют основание, равное че¬
тырем частям или длину А5, то эти под¬
пружные арки будут образованы дугой Аа
и второй дугой 5а, центром которой будет
е, срединная точка части 2-3. Подпружная
арка будет начерчена при помощи двух дуг, радиусом
будет С А, а центры Се будут точками деления диаметра
А5 на восемь равных частей. Диаметр нервюры имеет
пять частей, а подпружной арки - четыре (см. горизон¬
тальную проекцию Н). Боковая арка будет иметь три
части, так как боковая арка 1т образует прямой угол
с подпружной аркой In. Если мы придадим основанию
этой подпружной арки 4 части, основанию боковой
арки 3, то гипотенуза mn, или основание одной из нер¬
вюр, будет иметь 5 по причине того, что квадратный
корень из 16 равен 4, квадратный корень из 9 равен
3; 16 + 9 = 25, а 5 это квадратный корень из 25. Итак,
АВ является основанием нервюры свода, подпружная
арка которого А5, боковая арка будет иметь основанием
ЗВ, включающее три части, и мы сможем начертить
стрельчатую арку этого свода, его подпружную и боко¬
вую арку, прибегая к одному и тому же раскрытию
циркуля; точки разделители основания АВ образовали
в С центр стрельчатых арок, в Се - центры подпружных
арок, в Cf - центры боковых арок. Стало быть, те же ду¬
ги и служат для того, чтобы начертить эти три арки, все
панели клинчатых блоков этих арок могут быть по¬
строены на одном-единственном чертеже или какой-
либо его части, предполагая, что мы применим способ,
указанный в D (11). Если же это свод более узкий, чем
мы бы хотели начертить, то есть когда основание
боковых арок является половиной основания подпруж¬
ной арки, тогда мы в горизонтальной проекции будем
иметь набросок lpqn (см. изображение Н). Тогда
нервюра пр в качестве диаметра будет иметь 4 V части.
Эта нервюра будет ломаной аркой, диаметром Af, цент¬
рами которой будут являться точки 3 и С. Диаметром
подпружной арки, как и ранее, будет А5, а центрами -
точки еС, боковая арка будет иметь диаметр либо 2-4,
либо 3-5, а центры либо в точках еС, либо ef: в первом
случае эта боковая арка будет построена с более корот¬
ким раскрытием циркуля, чем тот, который послужил
для изображения стрельчатой и подпружной арок;
во втором случае она будет изображена с использова¬
нием того же шага циркуля. Если мы разделим тимпан
под боковой аркой на два парных проема, каждый
из которых будет иметь часть основания АВ либо 3-4;
а центр каждой из этих арок, замок которой d, будет
в 3 и в 4, эта арка будет равносторонней. Если же боко¬
вая арка продолговатого свода lnmr, имеющего основа¬
ния ЗВ и центры Cf, нам кажется слишком острой,
мы можем заменить ее на арку с основанием 2-5, замок
которой Ь, а центры 3-4. Таким образом, становится
понятно, что при помощи этой фигуры, когда осно¬
вания всех арок свода образуют все еще равные части,
Рис. 12. Замок трехцентровой стрельчатой арки
[звестные также как радиусы этих арок, они могут быть
наполнены при помощи частичного чертежа, зани-
шщего очень незначительное пространство. В самом
ре, если мы посмотрим на готические церкви, по¬
строенные в XIII веке, то признаем, что все стрельчатые
арки, боковые, подпружные, архивольты, пролеты
галерей и т.д. изображены при помощи центральных
точек, наложенных на равные части в пять или шесть
рей одного-единственного диаметра круга. Нам не ка¬
жется необходимым еще больше настаивать на значи¬
мости спиральной фигуры, содержащейся в альбоме
Виллара де Оннекура, но совершенно кстати следует за¬
метить, что вытянутый свод lnmr, горизонтальная про¬
екция которого изображена в Н, исходит из треуголь¬
ника, считаемого Плутархом идеальным египетским
треугольником, и что подпружная арка, диаметр кото¬
рой А5, разделенный на четыре, имеет высоту За, раз¬
менную в 2 */2 меньше самой минимальной части, то
есть что она выписывает треугольник, очень похожий
на тот, который образует вертикальное сечение
шыной пирамиды Хеопса. Арка, называемая стрель¬
чатой, заслуживает определенного внимания. Она по¬
явилась не только благодаря необходимой устойчи¬
вости, но еще и благодаря соблюдению пропорций
я гармоничному сочетанию всех кривых сводов. Эта
необходимость возникла из практики построения
чертежей; но особенно - из необходимости свободы при
построении этих сводов, превосходный принцип
которого не смогли изучить достаточно глубоко, по¬
скольку он позволяет всевозможные сочетания.
В течение двадцати лет было создано большое
количество подражаний готической конструкции;
очень редко случается так, что эти копии радуют глаз.
Те, кто их возводит, восхищаясь нашими древними па¬
мятниками архитектуры, все же не потрудились найти
в ней мудрые и справедливые элементы. В архитектуре
должны, безусловно, преобладать вкус и чувство прек¬
расного; но для того, чтобы суметь их обосновать, не¬
обходимо воспользоваться циркулем и геометрией.
Видно, что при такой формуле (рис. 12) лишь одна
из ломаных арок имеет центры за пределами своих
оснований.
Действительно, в этих прекрасных школах
Иль-де-Франс, Шампани, Суассона, архитекторы - лю¬
ди, без сомнения, обладающие прекрасным вкусом, -
почувствовали, что предельной степенью высоты
стрельчатой арки будет равносторонняя арка; что цент¬
ры дуг арок, размещенные за пределами оснований, об¬
разуют элемент, пугающий своей чрезмерной остротой,
неприятной диспропорцией, поскольку соотношения
основания с высотой выступают за пределы равносто¬
роннего треугольника. Но жители Нормандии, а также
англонорманны были менее деликатны в данном воп¬
росе и искали в конструкции, прежде всего, формулы,
которые предполагают наличие простых практических
принципов. Так, вместо того, чтобы попробовать, как
на рисунке 12, отыскать угловые арки различного диа¬
метра, имеющие все равные углы на вершине или, по
крайней мере, мало отличающиеся между собой анало¬
гичные соотношения между диаметрами и высотами
арок, эти практичные люди Севера, прекрасные строи¬
тели, начиная с XII века не особенно заботятся о про¬
порциональных соотношениях и о выборе форм: они
хотят получить быстрый и эффективный способ по¬
строения. Мы уже видели, как Виллар де Оннекур пре¬
доставляет способы начертить полуциркульную арку
и несколько ломаных арок, «используя одинаковое
раскрытие циркуля». Так, нормандские своды, возве¬
денные в 1220 году, часто представляют собой именно
такое расположение, тогда как все арки: диагональные,
подпружные, боковые, архивольты - начерчены при по¬
мощи одного и того же радиуса.
Так, пусть это горизонтальная про¬
екция одного из этих сводов (рис. 13), исход¬
ная арка это диагональная нервюра, которая
представляет собой полуциркульную арку,
изображенную в ABC. Подпружная арка
АС, изображенная в ACS, начерчена при
помощи радиуса ab, равного радиусу ОС. Подпружная
арка на пересечении нервюр DE, изображенная в DEF,
начерчена так же при помощи радиуса ef, равного радиу¬
су, ОС, ее замок F естественно расположен на уровне С
замка нервюр. Пусть iK, 1ш, толщина опор, боковые арки
расположены между К1. Эти боковые арки, изображен¬
ные в К1р, тоже начерчены при помощи радиуса rt, рав¬
ного радиусу ОС, их основание поднято от К до V, если
мы хотим, чтобы замки боковых арок достигали уровня
замков стрельчатых арок. Если эти боковые арки служат
архивольтами проемам, разделенным переплетом, тогда
радиус nq, равный радиусу ОС, послужит для того, что¬
бы начертить внутренние арки окон.
За исключением замков арок, чертежа одного-
единственного клинчатого блока было достаточно для
того, чтобы высечь панели всех арок сводов, архиволь¬
тов, проемов и т.д.
Если мы разделим диаметр стрельчатой арки на
четыре или десять частей, используя одно и то же рас¬
крытие циркуля (см. чертеж G), мы сможем получить
последовательность арок, диаметры которых будут отно¬
ситься к диаметру полуциркульной арки, ко¬
торая является самой большой аркой свода,
или к диаметру нервюры, как три, два, один
к четырем, или как девять, восемь, семь,
шесть, и т.д. к десяти. Имея, таким образом,
все клинчатые блоки, высеченные на одной
и той же арке, и основание или часть осно¬
вания, мы можем возвести все арки сооружения без чер¬
тежа. Теперь ясна причина создания ломаной арки, кото¬
рую называют ланцетовидной аркой: это была экономия
чертежа. Любого усложнения чертежей и панелей стре¬
мились избегать. Речь больше не шла о том, чтобы соз¬
дать часть каждой из этих арок в соответствии с их функ¬
цией. Все они, высеченные по одной кривой (на наруж¬
ной поверхности арки свода), занимали свое место в со¬
ответствии с заданным предназначением. Если речь шла
о чертежах, то это касалось только поддерживающих их
деревянных кружал. Поскольку эти арки все были про¬
черчены при помощи одного и того же радиуса, чертежи
полукруга или стрельчатой арки позволяли располагать
на линии все другие арки, достаточно было знать, каково
соотношение между диаметрами этих арок и диаметром
полукруга, чтобы иметь полный чертеж каждого из них,
как показано на рисунке 13 в G.
Из всего вышесказанного можно сделать сле¬
дующий вывод: 1) что ломаная арка, называемая стрель¬
чатой, пришла, прежде всего, с Востока; 2) что, появив¬
шись на Востоке как изгиб, образованный описанным
в другой работе принципом пропорциональности, эта ло¬
маная арка послужила во Франции точкой отсчета для
всей системы логического построения и позволила реа¬
лизовать большую степень свободы в ее применении; 3)
что как следствие, ломаная арка, как форма, вероятнее
всего принадлежит Александрийской школе и Нестори-
анцам, которые, судя по всему, применили ее первыми.
Но, как принцип новой системы построения сводов, она,
без всякой тени сомнения, принадлежит нашим провин¬
циям к северу от Луары. В конструкциях, возведенных
аббатом Сугерием в 1140 году в аббатской церкви Сен-
Дени, можно увидеть полуциркульные арки только для
диагональных нервюр. В этих конструкциях уже исполь¬
зуется система построения сводов, зарождение и разви¬
тие которой мы наблюдаем лишь двадцать лет спустя
на примере Парижского собора. Ни в Европе, ни на Вос¬
токе в середине XII века не сооружали такие своды,
имеющие несколько точек пересечения, как при исполь¬
зовании ломаной арки в сводах церкви Сен-Дени и Па¬
рижского собора. Если даже ломаная арка возникла, как
форма арки, за пределами Франции, то мы были первы¬
ми, кто смог применить ее к одному из самых плодотвор¬
ных изобретений в истории строительства. Если даже
ломаная арка возникла за пределами Франции, то мы
были первыми, кто смог извлечь из этой формы, порож¬
денной чувством пропорции, весьма значительные пос¬
ледствия. Речь идет о единственной уникальной архи¬
тектуре, появившейся в мире со времен античности.
f?eauatt0ftt4jj <хух\хткщу&
истории всех народов в первую очередь
развивается именно религиозная архи¬
тектура. Религиозное сооружение является
не только символом активного нравствен¬
ного развития зарождающихся цивилиза¬
ций, но также убежищем, защитой от насилия. Именно
в храме хранятся архивы нации, где ее самые ценные
документы находятся под охраной высших сил. Под их
покровительством также проходят крупные религиоз¬
ные или гражданские собрания, поскольку форми¬
рующееся общество нуждается в одобрении значимых
решений высшей, божественной властью. Религиозное
чувство, присущее в разной степени всем народам,
очень ярко выражено в христианском обществе.
Языческий храм - это святилище, доступное лишь
служителям культа и посвященным, народ оставался
вне его стен. Сооружения античности в Италии, на тер¬
ритории галлов, также не отвечали религиозным
потребностям христиан. Античная базилика с ее боль¬
шими размерами, ее трибуной, боковыми нефами,
входным портиком вполне подходила для христианс¬
ких богослужений. Вероятно даже, что планировка
римских сооружений оказала некоторое влияние
на обычаи первых христиан в момент их выхода
из катакомб для открытого поклонения Богу. Но в тех
рамках, которые мы очертили, за точку отсчета мы при¬
нимаем христианскую базилику эпохи Каролингов,
устройство которой не похоже на устройство античной
базилики. Одного алтаря было уже недостаточно,
нужно было возводить башни для размещения
колокола, чтобы созывать верующих на молитву. Три¬
буна античной базилики была недостаточно просторна,
чтобы вместить многочисленное духовенство, соби¬
рающееся в церквях; хор должен был занять прост¬
ранство, предназначенное для народа. Церковь не была
изолированной - вокруг нее, как и вокруг языческого
храма, группировались здания, предназначенные для
жилья священников и клириков; портики, ризницы,
иногда даже школы, библиотеки, небольшие залы для
сокровищ, монастырских уставов, священных сосудов
и церковного облачения, кельи для кающихся греш¬
ников или тех, кто пользовался правом убежища.
Почти всегда церковь и ее часовни, кладбище и сады
были окружены оградой; эта ограда, запирающаяся на
ночь, была оснащена укрепленными воротами. Боль¬
шое количество церквей обслуживалось черным духо¬
венством, входящим в аббатства и монастыри. Колле¬
гиальные, приходские церкви и даже часовни обладали
в более ограниченном количестве всеми службами,
необходимыми для проведения культа, малыми монас¬
тырями, ризницами, сокровищницами, жильем для
священников. И хотя церкви и часовни находились под
юрисдикцией епископов, аббатства и монастыри также
имели на них свои права. Иногда светские лица соору¬
жали часовни, воздвигали приходские церкви, не сове¬
туясь с епископами, что часто порождало бурные
споры между ними. Соборы имели в своем подчинении
здания капитула, обширные монастыри, дворцы епис¬
копов, синодальные залы и т.д.
Лучше понять конструкцию церкви среднего
размера в X веке поможет план (рис. 1), который, не бу¬
дучи скопированным ни с одного существующего зда¬
ния, демонстрирует общее устройство этих построек
в упрощенном виде. I - это крытая галерея перед
нефом, нартекс первоначальной базилики - место для
паломников и кающихся грешников, которым вход
в церковь временно запрещен. Из этого крытого входа
можно попасть в главный и боковые нефы через три
двери, закрытые днем завесами. N - купели, располо¬
женные или в центре нефа, или в одном из боковых Н.
G - неф, в центре которого оставлен свободный про¬
ход, разделяющий мужчин и женщин. Р - трибуна, ам¬
воны, а позднее алтарная преграда для чтения посла¬
ний и Евангелия. А - нижний хор для клириков.
О обозначает вход в исповедальню, в крипту, где нахо¬
дится гробница святого, в честь которого была возве¬
дена церковь; с двух сторон ступеньки, которые ведут
к алтарю. С - главный алтарь. В экседре, посреди кото¬
рой располагается кресло епископа, аббата или приора,
справа и слева располагались кресла для ка¬
ноников или монахов. Е - рукава трансепта,
D - дополнительные алтари, F - ризница,
соединенная с клуатром Бис дополнитель¬
ными помещениями. Иногда из этого кры¬
того входа можно было попасть в клуатр
через переход и комнату монастырского
Рис. 1. План церкви X века
привратника К. В то время колокольни почти всегда
располагались не перед церковью, а возле трансепта
(М) над последними травеями боковых нефов. Таким
образом, монахи находились рядом с колокольней
во время ночных богослужений, и им не нужно было
проходить через толпу верующих, чтобы звонить
во время службы. В аббатстве Сен-Жермен
де Пре в конце прошлого века были две
устроенные таким образом башни. Клюни
и Везле, и многие другие аббатские церкви,
монастырские, даже приходские, большое
количество соборов имеют или имели ко¬
локольни, расположенные таким образом.
В Шалон-сюр-Марн можно увидеть сохранившиеся
нижние этажи двух подобных башен, построенных
с двух сторон хора. Аббат Лебеф в своей «Истории
епархии Осер» вспоминает, как в 1215 году, когда
епископ Гийом де Сенлей перестраивал хор собора
Сент-Этьен, которым мы восхищаемся и по сей день,
две романские колокольни, еще не разрушенные,
но подкопанные у основания, чтобы освободить место
под новое строительство, обрушились одна на другую.
При этом алтарная преграда осталась невредима, что
сочли настоящим чудом.
В это время (мы говорим о X веке) апсиды и
нижние этажи колоколен почти всегда были единст¬
венными сводчатыми частями; главный и боковые
нефы, трансепты были покрыты стропильными конст-
Рис2. План церкви Виньори (Верхняя Марна)
рукциями. Однако уже тогда начали прилагать усилия
к тому, чтобы установить своды и в других частях
религиозных зданий, где такой тип конструкции не
представлял особых сложностей. Мы приводим план
небольшой церквушки Виньори (Верхняя Марна)
(рис. 2), которая уже имеет боковой обход с апсидаль-
ными капеллами, огибающими алтарную часть. Боко¬
вой обход В имеет форму цилиндрического свода; че¬
тыре других небольших свода, разделенных подпруж-
ными арками, находятся по бокам двух травей, которые
заменяют трансепт перед апсидой. Алтарь С перекрыт
полусферическим сводом, а две подпружные арки
DD поддерживают своды боковых нефов АА, на кото¬
рых возведены две колокольни; одна из них сохра¬
нилась, но была большей частью перестроена в XI веке.
Оставшаяся часть здания покрыта искусно выпол¬
ненной деревянной конструкцией. Поперечный разрез,
который мы также приводим на примере нефа (рис. 3),
демонстрирует нам эту интересную конструкцию, в ко¬
торой уже наблюдается появление сводов, смешанных
с первоначальной системой деревянных перекрытий.
Можно заметить, что неф представляет собой подобие
галереи, которая напоминает еще галерею второго эта¬
жа римской базилики. В Виньори это не более, чем бес¬
полезное украшение, которое кажется скорее уступкой
традиции. Однако вскоре перестали довольствоваться
сводами только для хора, апсидальных капелл и их
пристроек, возникло желание заменить сводами из кам¬
ня, песчаника или кирпича и несущие деревянные
конструкции. Дело в том, что последние быстро
сгорали и гнили; и даже покрытые живописью, они
были недолговечны и не производили того монумен¬
тального впечатления, которое строители Средневеко¬
вья старались придать церкви. В разных областях,
Рис. 4. План церкви Сен-Фрон в Периге
которые с XIII века составляют территорию Франции,
используют различные способы для того,
чтобы перекрыть сводами латинскую бази¬
лику. На западе, в Периге, в конце X века был
возведен собор и большая аббатская церковь
Сен-Фрон под влиянием купольного собора
Святого Марка в Венеции. Этот памятник
архитектуры, план и поперечный разрез
которого мы приводим, сменил базилику, построенную
в соответствии с римской традицией. Это было нов¬
шество, чуждое всему тому, что было возведено на за¬
падной территории Галлии со времен нашествия
варваров.
Сен-Фрон (рис. 4) воспроизводит не только
форму, но также и размер собора Святого Марка,
за исключением некоторых отличий. Передняя часть
этого плана позволяет увидеть остатки древней ла¬
тинской базилики, измененной в конце X века путем
возведения купола позади нартекса и размещения
колокольни на пролетах прежнего нефа. Церковь
Сен-Фрон в то время имела открытый первоначальный
экзонартекс, второй сводчатый крытый вход, вести¬
бюль под колокольней и, наконец, основную часть
Рис. 5. Разрез церкви Сен-Фрон в Периге.
сооружения, перекрытую пятью куполами, опираю¬
щимися на широкие подпружные арки и на паруса
сводов (рис. 5).
Здесь купола и подпружные арки выполнены
не так, как в соборе Святого Марка в Венеции, в форме
полуциркульной арки, а представляют собой арки
стрельчатой формы. Хотя в то время во Франции еще
не использовалась трехцентровая стрельчатая арка, ар¬
хитекторы Сен-Фрон, мало знакомые с этой системой
сводов, безусловно, искали стрельчатую форму, чтобы
получить наибольшую прочность и меньший распор.
Возведение купола на парусах применяется не только
в церкви Сен-Фрон и в церкви городка Периге. В XI
и XII веках в Аквитании строили большое число ку¬
польных церквей: церкви Суйяка, Кагора,
Ангулема, Тремолака, Сент-Ави-Сеньора,
Салиньяка, Сент-Эмильона, Сент-Илер
в Пуатье, Фонтевро, дю Пюи в Белей и мно¬
гие другие еще сохранили купола, возведен¬
ные на парусах. Но церковь Сен-Фрон
единственная представляет план, скопиро¬
ванный с плана собора Святого Марка. Другие здания,
которые мы только что назвали, сохраняют латинский
план с трансептом или без, и почти всегда без боковых
приделов. Здесь мы приводим план прекрасной аб¬
батской церкви Фонтевро (рис. 6), которая датируется
Рис. 6. План церкви Фонтевро
XII веком и которая обладает рядом из четырех
куполов на парусах в нефе, расположенных и под¬
крепленных так же, как и в соборе Ангулема, с боль¬
шим мастерством. Вот один из пролетов нефа церкви
Фонтевро (рис. 7). До XIII века влияние купола
чувствуется в религиозных сооружениях Аквитании,
Пуату и Анжу. Собор в Анже, построенный в начале
XIII века, не имеет боковых нефов, а его своды, хотя
и с нервюрами стрельчатых арок, представляют
в разрезе настоящие купола. Нефы соборов в Пуатье
и Мане еще подвержены этому влиянию купола,
Железные фермы кровли собора в Шартре, возведенной в XIX в.
Базилика Максенция и Константина на Римском форуме. Фото Баталиной С. С.
Западный фасад собора в Шартре
но в этих сооружениях паруса исчезают, и купол начи¬
нает сливаться с пандативным сводом стрельчатого
профиля, соединяясь с памятниками архитектуры
Иль-де-Франс и севера.
В Оверни, как в центральной части, так и в ре¬
гионе Луары до самого Невера, была принята другая
система конструкции религиозных сооружений. В этих
краях с XI века уже стали отказываться от деревянных
перекрытий нефов, но боковые нефы латинской ба¬
зилики были сохранены так же, как и верхняя галерея.
Рис. 7. Разрез одного из пролетов нефа церкви Фонтевро
Центральный неф был перекрыт полуцилиндричес-
ким сводом на подпружных арках, или без; ползучие
арки так же, как и аркбутаны, возведенные на верхних
галереях, поддерживали центральный свод, а боковые
нефы имели полуциркульную форму благодаря взаи¬
мопроникновению двух полуцилиндрических сводов
в соответствии с римской моделью. Конхи сводов
завершали алтарь, как в античной базилике, а центр
трансепта был перекрыт куполом с прямыми октого-
нальными, или закругленными по углам гранями,
купол поддерживался по углам тромпами или диаго¬
нальными арками, или даже иногда простыми консоль¬
ными выступами. Эту систему конструкций рели-
Рис. 8. План церкви Сент-Этьен в Невере
гиозных зданий использовали в XII веке, и мы можем
встретить ее в Тулузе, в большой церкви Сент-Сернен.
Вот план церкви монастыря Сент-Этьен в Невере
(рис. 8), построенной во второй половине XI века. Она
представляет собой один из наиболее совершенных
типов церквей с нефами, перекрытыми полуцилиндри-
ческими сводами, поддерживаемыми полусводами
верхних галерей боковых нефов (рис. 9).
Церковь Нотр-Дам дю Пор, Клермон-Ферран,
относится к чуть более позднему периоду; рис. 10 - по¬
перечный разрез нефа этой церкви, а рис. 10 bis - раз¬
рез трансепта, на котором можно видеть
центральный купол, поддерживаемый полу¬
сводами, покоящийся на двух стенах с про¬
светами. Эти стены держатся на двух под¬
пружных арках, построенных на про¬
должении внешних стен. В этих зданиях
распор сводов хорошо поддерживается.
Ж** $
Рис. 9. План церкви Нотр-Дам дю Пор, Клермон-Ферран
Возможно, именно поэтому они сохранились целыми
и невредимыми до наших дней. И все-таки, несмотря
на влияние традиций римской базилики, эти церкви
не сохранили над верхней галереей или трифорием
окон, которые освещали центральные нефы римских
зданий. Необходимость поддерживать цилиндри¬
ческий свод при помощи непрерывных опор в форме
полусвода на галереях не давала зодчим возможности
прорезать окна с просветами под центральным сводом.
Нефы этих церквей освещаются только окнами боко¬
вых приделов или просветами, сделанными в осно¬
вании трифория; они узкие и совсем не подходят для
тех областей, где мало солнца и пасмурное
небо. В Пуату, в некоторых западных про¬
винциях и в отдельных южных населенных
пунктах, в XI веке была принята другая
система построения церквей и другой спо¬
соб перекрытия их сводами; боковые нефы
возводились до высоты главного, а неболь-
Рис. 10 и 10 bis. Разрез нефа церкви Нотр-Дам дю Пор, Клермон-
Ферран
шие крестовые или цилиндрические своды, возведен¬
ные на этих боковых нефах, подпирали основной свод.
Аббатская церковь Сен-Савен, возле Пуатье,
план которой мы приводим (рис. 11), построена в соот¬
ветствии с этой системой. Длинные цилиндрические
колонны поддерживают архивольты, на которых поко¬
ится полукруглой формы свод нефа и небольшие крес¬
товые своды двух боковых нефов, так, как показано
на поперечном разрезе (рис. 12).
Но здесь верхняя галерея латинской базилики
отсутствует, а неф освещен только с помощью окон
в стенах боковых нефов. Для небольших узких церквей
это решение вполне приемлемо, однако, если нефы дос¬
таточно просторны, середина сооружения и особенно
своды остаются в темноте. Для больших церквей Севе¬
ра такой способ освещения вовсе не подходит. Мож¬
но заметить, что в религиозных сооружениях, будь
то в Оверни или на юге Франции, возведенных с боко¬
выми нефами с галереями, поддерживающими цент¬
ральный свод или без них, своды полностью заменяют
деревянные конструкции. Эти конструкции не только
перекрывают нефы, но и поддерживают покрытие из
черепицы или каменной плитки. Этот факт примеча¬
телен: признавая неудобства деревянных конструкций,
архитекторы этих провинций полностью отказались от
них и таким образом устранили все причины разруше¬
ний, связанные с пожарами. В провинциях Севера:
Нормандии, Иль-де-Франс, Шампани, Бургундии,
Пикардии, сооружая латинскую базилику, перекрытую
сводами, строители почти всегда сохраняли над
сводами деревянную конструкцию, как бы объединяя
Рис. 12. Поперечный разрез церкви Сен-Савен
два способа. Свод служил перекрытием, придавал
внутреннему убранству более монументальный вид
и защищал деревянные конструкции от пожара; дере¬
вянная конструкция использовалась под черепичное,
шиферное или свинцовое покрытие. Покры¬
тия, накладываемые непосредственно на ка¬
менную кладку сводов, часто вызывали раз¬
ного рода разрушения зданий, находящихся
во влажном климате, они позволяли прони¬
кать внутрь дождевой воде путем просачи¬
вания или из-за пористости используемых
Рис. 13. Неф одной из церквей X века
материалов, плитки или обожженной глины (террако¬
ты). Поэтому в северных областях мастера отказались
от идеи покрытия прямо по сводам, признав все
те неудобства, о которых мы только что упоминали,
и начали перекрывать своды деревянными конструк¬
циями, которые позволяли присматривать за наружной
поверхностью этих сводов, пропускали сухой воздух
над ними и облегчали ремонтные работы. Мы увидим,
как подобная необходимость вызвала к жизни уни¬
кальную комбинацию сводов. Попытки возвести
сводчатые церкви не ограничивались теми, которые
мы уже назвали. Уже с X века у архитекторов возникла
идея перекрыть сводами боковые нефы латинских
базилик при помощи ряда полукруглых сводов, покоя¬
щихся на подпружных арках, перпендикулярных
стенам нефа; при этом главный неф оставался по¬
крытым деревянными стропилами. Остатки первона¬
чальной базилики аббатства Сен-Фрон в Периге
сохраняют построение такого типа, этот тип был ис¬
пользован и в аббатской церкви Сен-Реми
в Реймсе до изменений, внесенных в этот
любопытный памятник архитектуры в XII
и XIII веках.
Рисунок 13 дает нам представление
о данном типе построек. Эти параллельные
полуциркульные своды, поддерживаемые
на подпружных арках, основания которых не сильно
возвышались над поверхностью пола, не могли
оказывать давление на опоры нефов, нагруженные
возведенными стенами, а оконные проемы были
прорезаны над боковыми нефами. В Верхней Марне,
на берегах верхней Соны, в Нормандии в XI веке су¬
ществовало большое количество церквей, возведенных
в соответствии с данной системой, либо с цилиндри¬
ческими сводами, перпендикулярными нефу, либо
с крестовыми сводами над боковыми нефами; главные
нефы были покрыты только деревянными конструк¬
циями. Большинство этих зданий было трансформиро¬
вано в XIII или XIV веке: высокие своды на стенах
главных нефов стали строить, подпирая их аркбу¬
танами; но следы первоначального расположения еще
легко можно обнаружить. Некоторые религиозные
здания, построенные нормандцами в Англии, сохра¬
нили свои деревянные конструкции на главных нефах,
и только боковые приделы были арочной формы.
Среди французских церквей мы можем назвать
небольшую церквушку Сен-Жан в Шалон-сюр-Марн,
неф которой, датирующийся концом XI века, сохра¬
няет еще деревянную конструкцию, замаскированную
более поздним плоским сводом; церковь дю Пре-Нотр-
Дам в Мансе того же времени, которая изначально
имела только сводчатые боковые нефы; крупные
аббатские церкви Святой Троицы и Сент-Этьен в Кане,
нефы которых должны были изначально быть
только покрыты декорированными деревянными
Рис. 14. Неф средневековой церкви
конструкциями, и т.д. В Сен-Реми в Реймсе существу¬
ет верхняя галерея, такая же широкая, как и боковой
неф, которая была, вероятно, перекрыта подобным
способом. На рисунке 13 мы предположили наличие
деревянных конструкций боковых приделов, чтобы
иметь возможность представить промежуток над на¬
ружной поверхностью сводов этих боковых нефов.
В некоторых провинциях этим последним
решением воспользовались, чтобы укрепить своды,
заменившие деревянные конструкции главных нефов.
В романской части нефа собора в Лиможе, в церквях
Шантийон-сюр-Сен и аббатстве Фонтене возле Мон-
бара цистерцианского ордена можно увидеть боковые
нефы, перекрытые рядом параллельных сводов, пер¬
пендикулярных нефу, расположенному на под пру ж-
ных арках. Травейи этих нефов достаточно широкие,
поперечное давление большого верхнего свода поддер¬
живается замками перпендикулярных сводов боковых
нефов и стенами, возведенными на подпружных арках,
которые удерживают эти своды. Стены, которые явля¬
ются контрфорсами, отчасти разгружены арками и
служат также опорами для нижних частей кровли.
Рисунок 14 поможет нам разобраться в по¬
строении каркаса этого сооружения. Подпружные арки
А боковых нефов, поддерживающие своды, перпенди¬
кулярные нефу, так же, как и стены-мембраны и контр¬
форсы В, облегчаются арками - настоящими аркбута¬
нами, спрятанными под кровлей. В этих религиозных
сооружениях деревянная конструкция главных сводов
отсутствовала, лишь черепица покрывала свод С
стрельчатого профиля. Что касается деревянной
конструкции боковых нефов, то она была сведена к ря¬
ду брусов и стропил, покрытых либо полой черепицей,
либо большой плоской черепицей, чаще всего лаки¬
рованной. Главные нефы этих церквей не могли хоро¬
шо освещаться прямыми проемами, в верхней части
они были темными. Таким образом, архитекторы всег¬
да находились перед выбором между двумя неудобст¬
вами: или освещать нефы окнами, прорезанными над
сводами боковых нефов, и в таком случае покрывать
эти нефы деревянными конструкциями, или делать их
сводчатыми и лишиться прямых источников света.
Все эти памятники архитектуры были возве¬
дены с такой устойчивостью, что им удалось сохра¬
ниться почти нетронутыми вплоть до наших дней. По¬
добные виды сооружений упрочили свои позиции в XI
и XII веках с незначительными отличиями в центре
Франции, на юге, западе и вплоть до Бургундии.
В Иль-де-Франс, Шампани, Пикардии, на части тер¬
риторий Бургундии и Нормандии стали возводить
религиозные сооружения по-другому. В этих краях на¬
ходились густонаселенные города, а значит, церкви
должны были вмещать большое число верующих. Ан¬
тичная базилика, где всегда много воздуха и света и
можно строить широкие нефы, отделенные от боковых
двумя рядами тонких колонн, полностью удовлетво¬
ряла этой необходимости.
Действительно, если мы внимательно посмот¬
рим на разрез базилики (рис. 15), построенной в со¬
ответствии с римской традицией, мы увидим, что неф
А, или главный неф, составляет от десяти до две¬
надцати метров в ширину, если привести эту ширину
в соответствие с обычной шириной брусьев, из которых
были сделаны поперечные стропила. Два боковых нефа
В от пяти до шести метров в ширину освещаются
окнами G. Сверху две галереи С, позволяющие увидеть
алтарь, освещены прямыми оконными проемами.
Чтобы осветить деревянную конструкцию и центр
нефа, над крышей галерей прорезаны верхние оконные
проемы Е. Эта конструкция могла быть возведена
на большой территории и с малыми затратами. Но, как
мы уже сказали, этому населению нужны были
долговечные здания, с более монументаль¬
ным и более величественным внешним
видом; впрочем, в конце X века нормандцы
совсем не оставили зданий в провинциях
севера Франции. С XI века проводится ре¬
конструкция религиозных зданий на осно¬
вании новых условий, возводятся здания,
способные противостоять любым разрушениям. Сис¬
тема римского крестового свода, образованного пересе¬
чением двух полуцилиндров равного диаметра, ни¬
когда не выходила из поля зрения, ее стали применять
в религиозных сооружениях в тот момент, когда приш¬
лось отказаться от деревянных конструкций. Но эта
система могла использоваться только для перекрытия
четырехугольной поверхности, а в плане латинской
Рис. 16. Часть плана церкви XI века
базилики только боковой неф имеет четырехугольную
поверхность на каждом пролете. Что же касается нефа,
то поскольку расстояние между каждой опорой более
Рис. 17. Деталь церкви XI века
узкое, чем ширина главного нефа, пространство, кото¬
рое нужно перекрыть сводом, представляет собой па¬
раллелограмм и не может быть покрыто римским крес¬
товым сводом.
Рассмотрим часть плана церкви XI века
(рис. 16): А - боковые нефы, В - главный
неф, поверхности С, D, Е, F - четырехуголь¬
ники, и могут быть легко покрыты двумя по¬
луцилиндрами равного диаметра. Но по¬
верхности G, Н, I, К - прямоугольники; ес¬
ли протянуть полуциркульный свод или по¬
луцилиндр из G в Н, то полуцилиндричес-
Рис. 18. Своды XI века
кий из G в I пересекает полуцилиндр G Н ниже его
замка, так, как показано на рисунке (рис. 17).
Выполнение такого типа сводов, возможно,
казалось трудным неопытным строителям; к тому же
эти своды, называемые arc de cloitre, очень тяжелые
и имеют неприглядный вид, особенно если они очень
широкие, как это можно понять по рисунку (рис. 18).
Северные архитекторы XI века даже не пыта¬
лись их использовать, они довольствовались тем, что
закрывали боковые нефы римскими крестовыми
сводами и продолжали покрывать главные нефы
деревянной стропильной конструкцией (рис. 13).
Вскоре возникла идея возвести своды на стенах глав¬
ных нефов, над верхними окнами. Это второе решение
(рис. 19) не могло быть долговечным: большие своды
А, совсем не имеющие опор для погашения бокового
распора, разваливались некоторое время спустя после
снятие опалубки. Внешние контрфорсы В могли удер¬
живать постоянное давление сводов только в некото¬
рых изолированных точках, поэтому они с трудом
Рис. 20. Разрез нефа церкви XII века
удерживали подпружные арки С, деформировали
их и, таким образом, весь ансамбль здания. Чтобы
уменьшить силу распора сводов, в нескольких населен¬
ных пунктах в начале XII века возникла идея сделать
их профиль по ломаной кривой или в форме трехцент¬
ровой стрельчатой арки, укрепляя их (как в нефе со¬
бора Отен) выступающими подпружными арками, под¬
держиваемыми контрфорсами (рис. 20).
Это своего рода усовершенствование было
не менее ошибочно - большинство церквей, построен¬
ных в соответствии с этим принципом, было разруше¬
но, если они не были укреплены аркбутанами, сто лет
спустя после их сооружения. Именно в этот период,
приблизительно с 1089 по 1140 год, члены Клюнийс-
кого монашеского ордена реконструировали боль¬
шинство своих сооружений: были построены большая
церковь в Клюни и неф аббатства Везле. Мы детально
рассмотрим это религиозное сооружение, сохранив-
Рис. 21. Вид иефа церкви Везле
шееся до наших дней, в то время как прекрасное
здание Святого Гюга и Петра Достопочтенного смени¬
ли улица и сады.
В Везле религиозная архитектура сделала
значительный шаг вперед. Не отказываясь от полуцир¬
кульной арки, строители использовали
в главном нефе крестовые своды так же, как
и в боковых нефах. Только лишь для того,
чтобы сделать возможным проникновение
частей полуциркульных сводов, построен¬
ных на полукруглых боковых арках вплоть
до замка большого свода нефа, также
полуциркульного, они предприняли весьма курьезные
шаги, которые могут представлять большой интерес
для исследователей. Вид в перспективе внутреннего
устройства этого нефа в сторону входа (рис. 21) дает
нам некоторое представление о данной системе. Не бу¬
дем также забывать, что этот неф был возведен в начале
XII века, немногим позже нефа Клюни, и что усилия,
направленные на его возведение, были значительны,
а прогресс очевиден, поскольку неф церкви Клюни был
еще перекрыт полуциркульным сводом. Даже после
возведения нефа в Везле, около 1150 года, в Отене,
в Боне, в Солье все еще продолжали возводить цилинд¬
рические своды над большими нефами, так, как показа¬
но на рисунке (рис. 20). Нововведение, предпринятое
в Везле, не имело столь блестящих результатов ввиду
того, что эти своды передавали свой распор на отдель¬
ные изолированные точки в направлении пилонов;
поддерживаясь только слабо выступающими контр¬
форсами, они приводили к отклонению стен и дефор¬
мации сводов боковых нефов. После того как некото¬
рые из них обрушились, а другие искривились, в конце
XII века решено было строить аркбутаны, чтобы приос¬
тановить действие этого давления. В Клюни, в Боне
и в соборе Отена аркбутаны возводились вдоль стен
нефов вплоть до XIII и XIV веков.
Безусловно, процесс разрушения нефа Везле
должен был удивить строителей. Они считали, что
предотвратили деформацию больших крестовых сво¬
дов не только путем возведения внешних контрфорсов,
но и установкой железных скреп, которые закреп¬
лялись над капителями у основания подпружных арок
крепкими штырями, укрепленными на деревянных
продольных балках в толще стен. Эти скрепы, которые
выполняли функцию стяжки у основания подпружной
арки, ломали или разбивали штыри, поскольку
в то время железные детали большой длины были
неровными и плохо выкованными.
Данный опыт пригодился в той же самой церк¬
ви Везле, где в 1160 году был построен крытый вход -
нартекс в соответствии с решением, принятым в то
время уставом Клюни. Этот вход, в котором подпруж¬
ные арки имеют форму трехцентровой стрельчатой
арки, представляет собой крестовые своды с нервю¬
рами или без, искусно сооруженные и под¬
держиваемые согласно архитектурной нау¬
ке наклонными нервюрами верхних галерей
(рис. 22). Но здесь, как в церквях Оверни,
главный неф не имеет прямых проемов.
Чтобы их устроить, необходимо было
бы возвести центральный свод до точки А,
Рис. 22. Крытый вход церкви Везле
тогда окна могли бы быть прорезаны над крышей
трифория в стене В. Ряд небольших арок, или второй
трифорий, могли бы освещать эти крыши в Е, а чтобы
поддерживать большой свод, достаточно было по¬
строить под прямым углом к каждой подпружной арке
аркбутан С, переносящий давление на контрфорс
D, который был прочнее за счет более сильного
выступа. Этот последний шаг легко было преодолеть -
так, почти во всех религиозных сооружениях коро¬
левских владений Шампани, Бургундии и Бурбонне
мы видим, что это решение воплощается (порой путем
проб и ошибок) во второй половине XII века. Но чтобы
отказаться в северных провинциях от цилиндрических
сводов и заменить их крестовыми (даже если они
комбинировались как своды нартекса церкви Везле,
то есть были невысокими), нужно было также отка¬
заться и от покрытия прямо по сводам, - нужны были
деревянные конструкции. Возникли новые трудности.
Для возведения сводов по системе, подобной той, что
использовалась для сооружения нартекса Везле, требо¬
вались либо деревянные конструкции без поперечных
прогонов, если боковые стены возводились только
до точки Е, то есть до высоты замка боковых арок, либо
надстройка этих боковых стен до вершины G больших
сводов, если хотели сделать стропильные фермы с по¬
перечными прогонами. Итак, мы видим, что для того,
чтобы получить прямые просветы над трифорием в В,
архитекторы были вынуждены надстраивать стены не¬
фов. Необходимо было выиграть в высоте как можно
больше - тогда пришлось опустить замки подпружных
арок больших сводов до уровня замков боковых арок,
и, как следствие, основания этих подпружных арок
должны были быть размещены под основанием
боковых арок. После долгих колебаний в 1220 году
вершины подпружных и боковых арок в конце концов
достигли одного уровня. Большие своды нефа и нар-
текса Везле с трудом смогли отойти от первоначаль¬
ной формы сплошного цилиндрического свода. Зодчие
того времени признавали, что распор цилиндрическо¬
го свода, распределяющийся по всей его длине, не под¬
ходит тем зданиям, опоры которых рассредоточены
в пространстве. Они понимали, что распределить это
давление можно только при помощи боковых арок
и сводов, пересекающих основной свод, и однако еще
не осмеливались свободно расчленить этот свод
стрельчатыми арками. Впрочем, они начали лишь к се¬
редине XII века использовать выступающие стрель¬
чатые арки, и сочленения сводов не могли под¬
держиваться без этой помощи, разве что за счет до¬
вольно сложных конструкций, которые невозможны
в каменной кладке из мелкого песчанистого известня¬
ка. Самые древние стрельчатые арки нервюры, высту¬
пающие полукруглые валики, простые, двойные или
тройные торы - очевидно, первоначально были разме¬
щены под ребрами сводов, чтобы их украсить и при¬
дать менее холодный и сухой вид сооружению в целом.
В нартексе Везле, например, только два свода имеют
нервюры, но это лишь своего рода декор, который не
усиливает прочность сводов. Большие, почти куполь¬
ные своды соборов Анже и Пуатье украшены беспо¬
лезными, очень тонкими нервюрами, которые, вместо
того чтобы поддерживать заполнения, сами поддержи¬
ваются ими при помощи концов кладки, проникающих
в нервюры, едва выступающие под поверхностью
сводов. Но вскоре, во второй половине XII века, се¬
верные архитекторы берут на вооружение этот деко¬
ративный орнамент, чтобы организовать систему по¬
строения нервюрных сводов. Они придают нервюрам
достаточно большую толщину и силу не только для
того, чтобы укрепить их за счет кладки клинчатыми
блоками, но еще и для того, чтобы использовать их
в качестве кружал, которые поддерживают [сферичес¬
кие] треугольники заполнения, образующие таким
образом маленькие своды, независимые друг от друга
и передающие всю свою нагрузку этим кружалам.
С введением этого принципа строительства архитекто¬
ры, наконец, полностью смогли контролировать давле¬
ние сводов и распределять его и направлять на точки
сопротивления. В результате умелого применения
этого принципа им быстро удается перенести вес и рас-
пор огромных сводов на исключительно тонкие
опоры, имеющие минимальную площадь в горизон¬
тальном сечении.
Рисунок 19 демонстрирует нам то, каким об¬
разом архитекторы, строящие церкви, повинуясь силе
обстоятельств, пришли к идее придать центральным
нефам значительно большую высоту, сравнительно
с их шириной. Большинство авторов, писавших о ре¬
лигиозной архитектуре Средневековья, восхищались
чрезмерной высотой этих нефов и хотели
придать этому некий символический смысл.
В конце XIII века и в XIV и XV веках было
принято строить максимально высокие рели¬
гиозные сооружения, независимо от конст¬
руктивной необходимости. Но если внима¬
тельно изучить памятники религиозной ар-
хитектуры на севере Франции, то можно поразиться
тем усилиям, которые архитекторы предпринимали
для того, чтобы, напротив, уменьшить, насколько
возможно, высоту нефов. Простой пример объясняет
то, что мы имели в виду. Предположим на мгновение,
что нам необходимо построить церковь с параметрами,
принятыми в конце XII века (рис. 23): неф должен
иметь [ширину] 12 метров от оси одной опоры до дру¬
гой, боковые нефы - 7 метров. Для того чтобы боковые
нефы имели соответствующие пропорции в высоту
и достаточно высокие оконные проемы для освещения
центрального нефа, они должны были быть не менее
12 метров в высоту до замка сводов. Эти боковые нефы
необходимо перекрыть кровлей в 5 метров в высоту,
включая толщину свода, таким образом, мы получаем
высоту в 17 метров, считая до вершины кровли боко¬
вых нефов. Добавим к этому покрытие кровли и подо¬
конники, вместе 1 метр, затем высоту верхних окон,
которая не может не превышать как минимум вдвое
ширину промежутка пилонов, если мы хотим получить
соответствующую пропорцию. Итак, при ширине боко¬
вых нефов в 7 метров промежуток между опорами нефа
A.U.
Н
II
D
Рис. 24 и 25
составляет 5,5 метров, что даст высоту окна 11 метров.
Добавим к этому толщину замка этих окон 0,4 м,
толщину боковых арок 0,3 м; толщину свода 0,25 м,
обвязку крыши 0,6 м, и мы получим, ограничивая себя
самыми скромными высотами, высоту в 32 метра до
основания большой кровли и в 30 метров под замком.
Поскольку расстояние между пилонами нефа состав¬
ляет 10,5 м, то неф по высоте в три раза превосходит
свою ширину. Однако редко неф конца XII
века в сооружении с простыми боковыми
нефами и без сводчатого трифория оказыва¬
ется таким вытянутым. Но если речь идет о
том, чтобы построить собор с двойными бо¬
ковыми нефами, такой как собор Парижс¬
кой Богоматери, или возвести на боковых
Рис. 26. Разрез свода. XIII века
нефах сводчатый трифорий, перекрыть его деревянной
конструкцией и прорезать окна над кровлями под бо¬
ковыми арками больших сводов, то придется возвести
главный неф на большую высоту. Так, анализируя по¬
перечный разрез Парижского собора, мы будем удивле¬
ны тем фактом, что каждый этаж этой постройки был
достаточно невысоким, и сделано это было для того,
чтобы главный неф не имел чрезмерную высоту
по сравнению со своей шириной. Боковые нефы как
бы придавлены, трифорий и первоначальные верхние
окна чрезвычайно низкие - именно за счет таких жертв
главный неф Парижского собора имеет под замком
только немногим меньше своей тройной ширины
(см. рис. 27). Было необходимо, чтобы ширина цент¬
ральных нефов не выходила за определенные рамки,
т.к. точки опоры были незначительными, а способ по¬
строения сводов был таким, что они поддерживались
только за счет закона равновесия. Самые известные
широкие нефы имеют не более 16,6 м между осями
опор. Необходимость возведения невысоких сводов,
чтобы иметь возможность их поддерживать, более, чем
что-либо иное, способствовала тому, что архитекторы
северных провинций конца XII века в результате проб
и ошибок начали возводить своды, замки которых
не превышали уровень вершины верхних окон. Но как
мы уже отмечали, они испытывали затруднения, когда
необходимо было возводить нервюрные своды на пря¬
моугольных основаниях. От прежнего способа, при¬
нятого для сооружения римского крестового свода,
образующего в горизонтальной проекции квадрат,
Рис. 27. Разрез и план сводов Парижского собора
разрезанный на четыре равных треугольника двумя
диагоналями, невозможно было сразу отказаться - эта
конфигурация оставила свой след в традициях проек¬
тирования. Нужно самому иметь опыт строительства,
чтобы понять, насколько одна геометрическая фигура
властвует в традиции, и какие колоссальные усилия
интеллекта потребовались практикам для того, чтобы
отменить одну фигуру и заменить ее на другую. Так
продолжали вычерчивать новые нервюрные своды
на квадратном основании, образованном парой про¬
летов травей нефа (рис. 24). Подпружные арки
АВ, EF были трехцентровой стрельчатой формы, диа¬
гональные арки или арки-нервюры - полуциркульные.
Арка CD так же в форме трехцентровой
стрельчатой арки, как и подпружные арки, но чаще
всего более острая. Замки боковых арок АС, СЕ, BD,
DF достигают уровня замка G, а окна прорезаны под
этими крестовыми сводами. Такой способ возведения
сводов был неудобен по трем причинам. Во-первых,
окон не было видно из-за диагональных арок AF, BE.
Во-вторых, давление на опоры распределялось нерав¬
номерно, поскольку точки ABEF под пятами под¬
пружных и стрельчатых арок были сильнее нагружены
и больше отклонялись вовне, чем точки С и D, полу¬
чающие распор только одной арки; под точками ABEF
размещали три колонки, чтобы поддерживать осно¬
вания трех дуг, и только одну колонку под точками
CD, но нижние опоры ABCDEF и внешние аркбутаны
были равны по силе и сопротивлению. Наконец,
в-третьих, строители были вынуждены возводить
боковые стены намного выше над окнами, если хотели,
чтобы поперечные прогоны деревянных конструкций
смогли свободно располагаться над сводами, так как
диагональные арки AF, BE квадрата, полуциркульной
формы, обязательно поднимали замок G до высоты
равной радиусу GB, в то время как подпружные арки
AB, EF, хотя и были в форме трехцентровой
стрельчатой арки, имели замки Н уровнем ниже замка
G. Кроме того, треугольники AGB, EGF были слишком
большими, а чтобы придать заполнению необходимую
прочность, нужно было, чтобы линии замков GH были
сильно изогнуты, и, следовательно, точки I возвыша¬
лись еще почти на метр над замком Н. Чтобы быть
достаточно прочными, эти своды должны были быть
сильно выпуклыми и достаточно высокими, а мы толь¬
ко что сказали, что архитекторы старались уменьшить
высоту. Именно тогда, в начале XIII века, окончательно
отказались от этой системы сводов и начали проводить
диагональные нервюры в каждом пролете нефов, так,
как указано на рисунке 25. Вследствие этой новой
системы опоры ABCD получали равномерную нагруз¬
ку и распор, окна прорезывали под боковыми арками
AC, BD, замки G были подняты над осно¬
ваниями арок лишь на высоту, равную
радиусу AG, а треугольники ABG и CDG
меньших размеров вполне могли получить
заполнение без большого искривления ли¬
нии замков GH. Поддерживать вершины
крестовых сводов и замки G, Н на одном
уровне было достаточно легко. Следовательно, нетруд¬
но было и разместить деревянные конструкции
непосредственно над верхними окнами, принимая
во внимание только толщину замков боковых арок
и сводов, достигаемую снаружи высотой основания
карниза. Поперечный разрез по оси IK, который
мы приводим здесь (рис. 26), демонстрирует, как
строителям в первые годы XIII века удалось практи¬
чески не потерять в высоте путем комбинации сводов,
сооружая большие оконные проемы, предназначенные
для того, чтобы освещать середину нефов. Архитекто¬
рам конца XII века понадобилось пятьдесят лет для
того, чтобы добиться нужного результата при возведе¬
нии романских сводов Отена и Везле. С этого момента
все конструкции религиозных сооружений зависят
от расположения сводов: форма и размер опор,
их расположение в пространстве, проемы окон, их ши¬
рина и высота, расположение и вынос контрфорсов,
важность их пинаклей: сила, количество и конфигу¬
рация аркбутанов, распределение дождевых вод, во¬
достоки, система покрытия - все берет свое начало
в сочетании сводов.
Своды определяют костяк сооружения на¬
столько, что его невозможно возвести, если их точно
не разметить перед закладкой постройки. Это правило
было настолько хорошо установлено, что если мы уви¬
дим церковь середины XIII века, разрушенную
до уровня своего основания и от которой остался
только план, то мы сможем безошибочно начертить
своды, указать направление всех арок и даже их тол¬
щину. В конце XIV века наблюдается еще большая
строгость в системе построения: изучая основание
здания, можно начертить не только число арок сводов,
их направление, рассчитать силу их давления на опору,
но и определить их профили и декорацию. В XV веке
именно арки сводов спускаются до самой поверхности
земли, а опоры представляют собой лишь вертикаль¬
ные пучки, образованные всеми профилями арки. Пос¬
ле этого можно задать себе вопрос, как серьезные люди
смогли отвергнуть и отвергают еще до сих пор изуче¬
ние архитектуры Средневековья, считая ее лишь тво¬
рением случая?
Сейчас, когда мы вкратце описали историю
свода от простого полуциркульного и купо¬
ла - до стрельчатого нервюрного, нам не¬
обходимо вернуться немного назад. Мы ви¬
дели, как в церквях Оверни, частично в
центре Франции, в Бургундии и Шампани
с X по XII век над боковыми нефами часто
сооружается трифорий, перекрытый сво¬
дами, часто либо в виде четверти цилиндра
(Сент-Этьен в Невере, Нотр-Дам дю Пор в Клермоне),
либо полуциркульными, перпендикулярными нефу
(Сен-Реми в Реймсе), либо крестовыми, как в нартексе
Везле. Подобную конструкцию можно встретить также
в нескольких нормандских церквях - например,
в Мужском аббатстве в Кане, где над трифорием
находится упирающийся свод, имеющий в сечении
более четверти цилиндра. В церквях на территории
королевских владений в конце XII века над боковым
нефом возвышалась сводчатая галерея на стрельчатых
арках. Это была продольная галерея, которая по¬
зволяла в праздничные дни размещать большое число
верующих в помещении церкви, поскольку именно
благодаря такому способу пространство боковых
нефов оказывалось увеличенным вдвое. Недостаток
такого устройства, как мы указали выше, заключался
в том, что архитекторам приходилось либо непомерно
завышать центральные нефы, либо отказываться
от верхних проемов и уменьшать окна. Большинство
крупных церквей в королевских владениях и в Шампа¬
ни, построенные во времена царствования Филиппа
Рис. 28 и 29. Изображение части боковой стены Парижского собора,
Bg^ снаружи и изнутри
Августа, располагают сводчатой галереей, расположен¬
ной над боковыми нефами, таковы Собор Парижа,
церкви Манта и Сен-Жерме, соборы Нуайона и Лана,
хор церкви Сен-Реми в Реймсе, южная часть трансепта
собора в Суассоне и т.д. Галереи второго этажа этих
зданий сохраняют участок глухой стены в нефе между
их сводами и опорой верхних окон, что позволяет ис¬
пользовать покрытия с простыми скатами, как в соборе
Парижской Богоматери, в Манте; или же над ними
прорезывается трифорий в месте соединений кровли,
освещая его, как в Лане, в Суассоне, в Нуайоне.
Архитектор Парижского собора, начатого
в 1168 году, решил непростую для своего времени
задачу, а именно - возвести неф шириной в одиннад¬
цать метров между опорами со сводчатыми двойными
боковыми нефами и верхней галереей. Он придал
боковым нефам среднюю высоту, в результате чего
окна второго бокового нефа с трудом могли освещать
оба боковых нефа А, В. Галерея, построенная над
боковым нефом В, была перекрыта сводами в форме
ползучих стрельчатых арок так, что во внешнюю стену
из С в D открывались большие и высокие окна.
Благодаря проемам Е окна освещали основной неф,
линия света шла по пунктирной линии DF. Крыша,
достаточно плоская для того, чтобы избежать
необходимости слишком сильно поднимать основания
верхних окон, покрыла своды галереи, причем стена
GH осталась сплошной, и верхние окна могли освещать
только большие своды. Весьма вероятно, что эти
большие своды поддерживались двойными аркбутана¬
ми. Снаружи эта церковь производила впечатление
величественное, цельное и легко понятное, но изнутри
дело обстояло совсем иначе, поскольку были очевидны
серьезные недостатки в пропорциях. Низкие, при¬
плюснутые боковые нефы привели к высоте аркады,
практически равной высоте верхней галереи. Голая
стена, которая возвышалась над архивольтами второго
этажа, выглядела тяжеловесной над ажурными
проемами и была столь же неудачно прорезана окнами,
теряющимися под боковыми арками главных сводов
(рис. 29). Изучив первый пролет нефа в его перво¬
начальном состоянии, можно предположить, что
строители столкнулись с огромными трудностями при
завершении сооружения здания, которое было начато
с огромным размахом по хорошо продуманному плану.
Вплоть до уровня галереи постройка внушает
уверенность в прочности и надежности, ибо до этого
момента строители следовали романским традициям,
но далее необходимо было использовать совершенно
новый метод конструкции.
Эти трудности и недостатки не проявляются
в той же степени в алтарных конструкциях больших
зданий того времени. Такие конструкции удержива¬
лись в равновесии достаточно легко: распор сводов
в апсидах был гораздо меньше распора сводов нефов,
передающихся на две параллельные изолированные
стены, которые поддерживались нижними опорами
Рис. 30. План южной части трансепта собора Суассона
по закону равновесия, а не за счет своей собственной
стабильности. Эти опоры, находящиеся в хоре гораздо
ближе друг к другу благодаря круговому располо¬
жению, придавали аркадам боковых нефов и верхних
галерей более вытянутые пропорции, а верхние окна,
обрамленные пучками небольших колонн,
поддерживающих своды, не казались погру¬
женными в какое-то неясное пространство.
Алтарная часть Парижского собора, какой
нам ее оставил Морис де Сюлли в 1196 году,
с точки зрения пропорций была без сом¬
нения более удачной, чем продольные
травеи хора или нефа, но в том, что касалось интерьера,
это была лишь попытка, а не законченное произведе¬
ние. Примерно в то же время, в 1175 г. епископ Нивлон
де Шеризи начинает в Суассоне не столь грандиозную,
но хорошо продуманную постройку. Особенно инте¬
ресна южная часть трансепта этого собора, хор и неф
которого были перестроены и полностью завершены
в начале XIII века. Эта часть трансепта в виде исклю¬
чения, как и части собора в Нуайоне, были возведены
в форме полукруглой апсиды; ризница или сокро¬
вищница с двумя сводчатыми этажами примыкала
к его восточной части (рис. 30).
Изучая этот план, невозможно не признать,
что это творение рук искусного архитектора. Боковой
обход, состоящий из мощных опор, поддерживающих
нервюры большого свода, и из простых колонн, несу¬
щих пяты небольших сводов обхода, имеет гораздо
более удачные пропорции, чем боковые нефы хора
собора Парижской Богоматери. Здесь конструкция од¬
новременно легкая и достаточно прочная, а доказа¬
тельством служит то, что она хорошо сохранилась,
несмотря на сотрясение, вызванное взрывом порохо¬
вого погреба в 1813 году. В соборе Парижской
Богоматери в Париже, как и в Нуайоне, в Сен-Реми
и Реймсе, над боковым нефом возвышается сводчатая
галерея. Но в Суассоне стена над галереей, прик¬
рывающая кровлю, декорирована трифорием, узким
проходом в толще стены, а тройные верхние окна
идеально заполняют интервалы между опорами, они
имеют удачные пропорции и хорошо освещают глав¬
ный неф. Вот внутренний вид травеи (рис. 31) этой
конструкции.
В хоре церкви Манта архитекторы конца XII
века, так же как и в соборе Парижской Богоматери,
возвели над боковым нефом галерею, но перекрыли
ее последовательностью массивных сводов стрельчато¬
го профиля, покоящихся на балках и колоннах, под¬
держиваемых нижними подпружными арками.
Своды здесь наклонные (рис. 32), поскольку
боковые арки ABC с внутренней стороны имеют более
короткое основание, чем внешние боковые арки FDE.
Замок арки Е расположен выше, чем замок С, таким
образом свод образует часть конуса. При таком поло¬
жении свет легче проникает внутрь через
большие круглые розетки под арками FDE.
Примеры, которые мы приводили до сих
пор, подчеркивают, что все стремления
зодчих в королевских владениях того време¬
ни были нацелены на то, чтобы: 1 - сделать
религиозные здания сводчатыми, 2 - макси-
Рис. 31. Изображение травеи обхода собора в Суассоне
мально осветить их, 3 - избежать чрезмерной высоты
под замком свода этих зданий. Эти три условия
применялись при строительстве как крупных, так и
небольших церквей. Круглые окна-розы, которые
позволяли увеличить проемы, часто были прорезаны
под щековыми арками сводов главных нефов, над
кровлями боковых, как, например, в церкви Аркей.
Более того, в Шампани в городских и деревенских
церквях деревянные перекрытия нефов сохраняются
вплоть до 1220 года (рис. 33).
Чтобы сэкономить на высоте, окна нефа
прорезаны над опорами. Подпружные арки сводчатых
боковых нефов поддерживают водосточные желоба,
а боковые нефы перекрыты последовательностью
двускатных крыш, перпендикулярных нефу завершаю¬
щихся щипцами. В этом краю, где камень был редок
и обычно строили из дерева, данная конструкция
является наименее дорогостоящей и обладает основ¬
ными преимуществами: небольшая высота по отноше¬
нию к ширине, беспрепятственное проникновение
дневного света. Позднее это конструктивное решение
применялось в большинстве небольших церквушек
Нормандии и Бретани, но уже со сводами на цент¬
ральном нефе. В этом случае окна обязательно проре¬
зывались над архивольтами боковых нефов, чтобы пи¬
лоны поддерживали пяты больших сводов, внешние
щипцы расположены поверх сводных арок боковых
нефов, а водосточные желоба - по центру сводов. Окна,
освещающие эти боковые нефы, прорезанные под
щипцами, либо парные, чтобы оставить возможность
опорным пилонам, поддерживающим своды боковых
нефов, проходить через их опорный столб, разделяя
их, либо находятся на стыке щипцов, что очень некра¬
сиво. Напомним, что архитекторы начала XIII века
стремились уменьшить высоту внутренних частей со¬
оружений, исходя из соображений экономии и устой¬
чивости. Традиционная сводчатая галерея второго
этажа им казалась необходимой для придания устой¬
чивости большим зданиям. Применяя ее по традиции,
они не считали нужным от нее отказываться, так как
Рис. 32. Схема сводов хора церкви Мант
она гасила распор, поддерживая пилоны нефа. Они по¬
ка не овладели свободно той системой равновесия,
которая вскоре стала основным принципом готической
архитектуры.
В самом начале XIII века был построен собор
Мо. В нем были боковые нефы со сводчатой галереей
второго этажа и трифорий, созданный по образцу
южной части трансепта соборов Суассона и Лана -
в толще стены в месте сочленения кровли галерей. Эта
Рис. 33. Неф церкви в Шампани XIII века
церковь, возведенная наспех, имела плохие фунда¬
менты, некоторое время спустя после ее возведения
в кладке обнаружились трещины, в результате чего
пришлось предпринимать серьезные меры. В том числе
были разобраны своды боковых нефов хора, но сохра¬
нены своды галереи второго этажа, что увеличило
вдвое высоту боковых частей. Однако в продольных
травеях хора оставили архивольты и проемы унич¬
тоженной галереи, которые продолжали подпирать
опоры параллельно оси церкви. В то же самое время
с 1200 по 1225 год неф собора в Руане начали строить
по той же схеме, которую случайно использовали
в соборе Мо. Все опоры нефа укрепили между собой
параллельно оси церкви почти на половине их высоты
при помощи ряда архивольтов, имитируя
галерею второго этажа, которой нет, и ни¬
когда не существовало. В церкви в Ё такое
же расположение. Хор данной аббатской
церкви, так же как и трансепт, и последний
пролет нефа вместе с боковыми нефами, над
которыми возвышается сводчатая галерея
второго этажа, были возведены в последние годы XII
века. Неф был построен немного позже, в 1225 году,
как и собор в Руане, с подобием галереи, но без сводов
боковых нефов. И лишь в нескольких областях риск¬
нули сделать боковые нефы еще выше и убрать
сводчатую галерею второго этажа или, скорее, предо¬
ставить боковым нефам всю высоту этой галереи, оста¬
вив только трифорий в стене на месте
примыкания боковых кровель. Однако уже
в начале XIII века архитекторы, более
отважные и уверенные в своих средствах,
стали возводить большие церкви, такие как
собор в Шартре и Суассоне без галерей
над боковыми нефами и без перемычек,
имитирующих эти галереи и подпирающих опоры не¬
фов. Очевидно, что с начала XIII века уже не допус¬
кали существования низких боковых нефов, чувство¬
валась необходимость поднимать их все выше, осве¬
щать центральный неф большими окнами, прорезан¬
ными в стенах боковых. Не желая чрезмерно увеличи¬
вать высоту сводов, постепенно избавлялись от верх¬
них галерей второго этажа, довольствуясь трифорием
в стене в месте примыкания кровли боковых нефов,
и придавали ему большее значение. Собор в Бурже
являет нам любопытный переход от крупных церквей
со сводчатыми галереями и двойными боковыми не¬
фами, такими, как собор Парижской Богоматери -
к полностью готическим соборам Реймса, Амьена,
и особенно Бове.
Собор в Бурже - это практически собор Па¬
рижской Богоматери, но без галереи второго этажа.
Поперечный разрез этого огромного собора, который
мы приводим здесь (рис. 34), демонстрирует нам
первый боковой неф А без галереи. Изолированные
опоры возвышаются вплоть до самых сводов, которые
в соборе Парижской Богоматери находятся на втором
этаже. Проемы В, которые в Париже могут освещать
неф, только проходя через аркаду верхней галереи,
освещают неф в Бурже беспрепятственно. Один толь¬
ко второй боковой неф С имеет те же размеры, что
и парижский, и освещается прямыми проемами D. Два
трифория ЕЕ декорируют стены в месте сочленения
перекрытий FF нефов. Своды освещены окнами G,
прорезанными над верхней частью первого бокового
нефа, как в соборе Парижской Богоматери над
кровлями первого бокового нефа, расположенными
выше галереи. Возможно, что именно в Бурже более,
чем где-либо еще, столь заметны усилия строителей,
предпринятые ими для сокращения высоты рели¬
гиозных зданий в самых жестких пределах. Рассмот¬
рим этот поперечный разрез: невозможно соорудить
наружный боковой неф ниже, чем С, его необходимо
перекрыть; высота первой кровли F неизбежно опреде¬
ляется уклоном, необходимым для черепицы; неф
нужно осветить, окна В - широкие и низкие, они
в некоторой степени определяют высоту внутреннего
нефа А. Своды этого придела также нужно перекрыть,
высота перекрытия дает основание окнам G. Сами по
себе эти верхние окна небольшие, и за счет сокра¬
щенных пропорций они определяют высоту больших
сводов. Такие же пропорции имеет неф Парижского
собора; в Бурже высота нефа под замком свода
приблизительно в три раза превосходит ширину.
Таким образом, прежде чем искать символическую
идею в высоте готических нефов, давайте увидим в
этом необходимость, которой зодчим пришлось подчи¬
няться в течение пятидесяти лет, прежде чем они смог¬
ли разрешить эту проблему, а именно: научиться воз¬
водить большие сооружения, перекрытые сводами
исключительной ширины, придать им устойчивость,
достаточное освещение, и всем частям сооружения -
удачные пропорции. Конечно, эта проблема еще не бы¬
ла решена в соборе Бурже. Одиночные пилоны нефа
непомерно длинны, окна укороченные, галереи трифо-
рия низкие, первый и второй боковые нефы не согла¬
суются в пропорциях.
Если двойные боковые нефы были необхо¬
димы рядом с трансептом и хором, то они совершенно
не использовались в нефах, поскольку могли служить
только для религиозных процессий. Вскоре от них
пришлось отказаться. Сохранился лишь единствен¬
ный боковой неф соборов, став при этом шире. Узость
двойных или простых боковых нефов в церквях конца
XII и начала XIII века была продиктована опасением,
что распор их сводов вызовет смещение опор вовнутрь.
В хоре Бове, построенном на десять лет позд¬
нее хора в Бурже, мы можем наблюдать то же распо¬
ложение единственного бокового нефа, который
открывает вход в капеллы. Трифорий закрывает сочле¬
нение кровли этих капелл, а окна, освещающие не¬
посредственно хор, находятся над трифорием под
сводами. В соборе Мана хор с двойным обходом,
построенный в первой половине XIII века, имеет
почти такой же разрез, как и в Бурже. Но он гораздо
лучше рассчитан, пропорциональные отношения
между двумя боковыми нефами соблюдаются лучше,
верхние окна не такие короткие, радиальные капеллы
получают большее развитие, вся система конструкции
более совершенна. Но в королевских владениях с 1220
года в конструкции [хора] церквей применяли более
простые и широкие части. Так же, как в нефах, сначала
заменили узкие боковые части одной широкой, от¬
казавшись одновременно от двойного бокового обхода
в алтарной части, который вынуждал строителей
в Шартре, Бурже и Мане строить невысокие алтарные
капеллы. Возникла необходимость увеличить эти
капеллы и, как следствие, сделать их более высокими и
лучше освещенными. Если в соборе Парижской
Богоматери Мориса де Сюлли и существовали апси-
диальные капеллы, что маловероятно, то они могли
быть лишь очень маленькими и низкими. В Бурже и
Шартре эти капеллы представляют собой ниши, спо¬
собные вместить только алтарь, они разделены прос¬
тенками, через окна которых в обход проникает
дневной свет. В Реймсе, а особенно в Амьене, эти
капеллы такие же высокие, как и боковой неф, и за¬
нимают все пространство, заключенное между контр¬
форсами, поддерживающими верхние аркбутаны; они
включают даже их толщину. Итак, трифория больше
нет между архивольтом входа этих капелл и боковой
аркой обхода, как в Бове, хор которого представляет
собой исключение. Трифорий существует лишь между
архивольтами бокового нефа и основанием верхних
окон. Но здесь нам нужно еще немного вернуться
назад. Мы сказали и показали на примерах, что три¬
форий в церквях, построенных в период с 1160 по 1220
год, находился в месте соединения кровли боковых
нефов. В XI и XII веках он открывается на сводчатые
галереи в зданиях центра Франции, таких как церковь
Нотр-Дам-дю-Пор (рис. 10). Но в Шампани, в Нор¬
мандии, на территории королевских владений трифо¬
рий представляет собой просвет под деревянными
конструкциями боковых нефов, освещающий их.
В центре нефа можно было через аркады трифория
увидеть стропильные фермы и нижнюю часть черепи¬
цы этих покрытий - именно так обстоит дело в собо¬
рах Лангра, Санса и во многих других второстепенных
церквях. Вид этих нижних частей мрачных деревян¬
ных конструкций был малоприятен, а кровля, не пол¬
ностью покрытая, позволяла воздуху и влажности
проникать в церковь. Чтобы этого избежать, с самого
начала XIII века трифорий стал закрываться со сто¬
роны деревянных конструкций тонкой стеной, дер¬
жащейся на разгрузочных арках, и превратился в уз¬
кую галерею, позволяющую передвигаться внутри
церкви под основанием больших верхних окон. В нефе
Амьенского собора, в Нотр-Дам в Реймсе, в Шалоне
и почти во всех северных церквях, построенных в нача¬
ле XIII века, все расположено именно так. Но в XII ве¬
ке появился новый способ декорации религиозных
зданий, который приобрел большое значение — речь
идет о цветных витражах. Настенная роспись, широко
распространенная в предыдущие века, не могла сопер¬
ничать с великолепными витражами, которые пред¬
ставляли собой хорошо видимые в самое темное время
сюжеты, позволяя свету проникать внутрь помещений.
Витражи достигали такого богатства и интенсивности
цвета, что фрески в непосредственной бли¬
зости с ними бледнели и терялись. Чем
сильней новый принцип возведения зданий
вынуждал увеличивать оконные проемы,
тем больше они заполнялись цветными вит¬
ражами и тем реже использовались изобра¬
жения исторических сюжетов на гладкой
поверхности стены. Встает вопрос - использовались ли
цветные витражи в более ранних религиозных по¬
стройках, когда окна, предназначенные для их освеще¬
ния, были очень маленькими? Этого мы не знаем, по¬
скольку не сохранились окна, которые были выполне¬
ны раньше XII века. Но очевидно, что с той системой
окрашивания и расположения стекол самых древних
из известных нам витражей гармоничной могла быть
только декоративная живопись. В нижних частях стен,
на гладких поверхностях, на уровне глаз, фрески могли
быть полупрозрачными, но на большой высоте сияю¬
щий эффект цветных витражей был таким, что подав¬
лял любое фигуративное живописное изображение.
Предпринятые некоторое время спустя попытки соеди¬
нить сюжетную настенную живопись с витражами
только подтверждают это предположение. В этом слу¬
чае или витражи кажутся грубыми, кричащими, или
фигуративные росписи кажутся блеклыми и невырази¬
тельными. Плоский орнамент, цвета которого доста¬
точно четко разделены, а формы хорошо прорисованы
широкими черными линиями, содержащими только
яркие, простые тона, - это единственное, что может
разместиться рядом с цветными витражами и даже вы¬
играть на контрасте. Будучи увлечены как декоратив¬
ным эффектом внутреннего убранства, так и новой сис¬
темой конструкций, которая, по их мнению, должна бы¬
ла быть единственно верной, архитекторы XIII века,
подчиняясь требованиям введенного ими искусства,
мало-помалу уничтожили все открытые поверхности
стен в верхних частях религиозных сооружений. Не су¬
мев гармонично сочетать обширные поверхности живо¬
писи и цветные витражи, они признали, что эти витра¬
жи являются, безусловно, самым роскошным украше¬
нием, которое было бы уместно в сооружениях, возве¬
денных в таких климатических условиях, где небо чаще
всего затянуто облаками, и краски цветных стекол обо¬
гащают бледное освещение нашей страны и зажигают
яркий свет в глазах верующих, вопреки серым оттенкам
окружающей среды. С этого момента зодчие использу¬
ют любую возможность, чтобы создать новые проемы и
украсить их витражами. В щипцах они прорезали розы,
которые полностью заполнили пространство под свода¬
ми. Из боковых арок сделали архивольты верхних и
нижних окон, оставляя между этими окнами
лишь пилоны, необходимые для поддержа¬
ния сводов и разделяя даже эти опоры груп¬
пами колонн, чтобы избежать плоских по¬
верхностей. Также они открыли трифории
и сделали из них застекленные просветы.
Этот переход хорошо заметен в Амьене.
Рис. 35. Разрез нефа собора в Амьене
Неф собора в Амьене, возведенного с 1230
по 1240 год, имеет трифорий со сплошной стеной поза¬
ди в месте соединения крыш боковых нефов (рис. 35).
А высокий хор, построенный с 1255 по 1265 год, де¬
монстрирует нам трифорий с застекленными просве¬
тами. В результате в этом ажурном хоре нет гладких
стен, за исключением треугольников, образованных ар¬
хивольтами боковых нефов, тягами опор и основанием
трифория. То есть голой осталась поверхность протя¬
женностью двадцать метров из приблизительно
восьмиста метров пустоты или опор, разделенных
колоннами.
Попытка сделать ажурный трифорий в верх¬
ней части хора собора в Амьене является не первой по¬
пыткой такого рода. Уже архитекторы хора собора
Рис. 36. Разрез верхнего пролета нефа церкви Сен-Дени
в Труа, нефа и хора аббатской церкви Сен-Дени, по¬
строенных в 1240 году, считали трифорий настоящим
продолжением верхнего окна.
Мы приводим (рис. 36) вид в перспективе од¬
ной травеи нефа аббатской церкви Сен-Дени, кото¬
рый разъясняет нам это последнее конструктивное
решение, используемое с тех пор почти во всех круп¬
ных церквях королевских владений. Но для того чтобы
закрыть витражами, пропускающими свет, ажурные
проемы в точке А, стену прежнем месте прилегания
кровли бокового нефа, необходимо было убрать крышу
с простым скатом и заменить ее покрытием В с двой¬
ным скатом или галереей. Возведение крыши с двой¬
ным скатом требовало установки водосточного желоба
в точке С и водостоков. Принимая во внимание неиз¬
бежные последствия разработанного ими принципа,
всякий раз, когда зодчие XIII века хотели внести
какое-либо усовершенствование в существующую
систему, они были вынуждены полностью менять
систему конструкций, построения перекрытий, во¬
достока, и без колебаний принимали смелое решение.
В религиозных сооружениях Романской эпохи
воды стекали естественным образом по скатам крыши
без водосточного желоба, который бы должен был
собирать воды и выводить их наружу. Дождевые капли,
которые попадали на большую крышу А (рис. 37), сте¬
кали по кровельному покрытию боковых нефов
В и оттуда - на землю. С начала XII века в дождливых
климатических условиях, таких как в Нормандии,
признали неудобство этой системы и начали устанав¬
ливать водосточные каменные желоба у основания
кровли боковых нефов только в точке С, с выступаю¬
щими каменными водосбросами пока без скульптуры.
Но при возведении достаточно просторных церквей
расстояние между крышами А и В было значительным.
Струи воды, подгоняемые ветром, попадали на стены,
били в стекла широко открытых окон и проникали
внутрь, черепица, срываемая ветром, падала с верхней
кровли на крыши боковых нефов и причиняла
значительный ущерб. С 1200 по 1220 год у основания
больших крыш были установлены камни, образующие
желоба венчающей части сооружения, по которым
воды стекали вдоль сильно выступающих карнизов.
Именно таким образом расположены стоки дождевой
воды в Шартрском соборе. Вскоре стали прорезывать
эту кладку венчающих частей у основания крыш во¬
досточными желобами, направляющими воды по гар-
гульям, выступающим под прямым углом к аркбута¬
нам с водосточными желобами. Затем эти водосточные
желоба были ограничены балюстрадами,
что позволяло создать проход, необходи¬
мый для наблюдения за кровельным покры¬
тием и поддержания его в соответствующем
состоянии. Это давало возможность также
образовать преграду и не позволить чере¬
пице или шиферу с верхних крыш обруши-
Рис. 37. Разрез, изображающий водостоки в романских церквях
ваться на нижние кровли. Чем более грандиозными
становились религиозные сооружения, тем более воз¬
никала необходимость легкого доступа на любую высо¬
ту постройки для того, чтобы чинить кровельное
покрытие, витражи и внешние части каменной кладки,
а также украшать интерьер для великих торжеств.
Именно в связи с этим появилась возможность пере¬
двигаться снаружи по всему периметру религиозного
сооружения: у основания крыш боковых нефов в точке
D (рис. 35 и 36), над трифорием в точке Е, у основания
больших крыш в F; внутри в трифории в G. Чтобы
не прерывать проход пилонами в крупных религиоз¬
ных сооружениях XIII века, внутри проход сооружали
в трифории позади опор в точке Н, снаружи в точке I
между опорой и колонной, которая поддерживала арк¬
бутан. Позже строители, признав, что эти проходы
довольно часто вредили прочности зданий, стали
возводить сплошные опоры, заставляя огибать прохо¬
ды в трифории и наверху над этими опорами, как
можно увидеть в соборах Нарбонна и Лиможа; но тогда
боковые нефы стали покрываться площадками,
выложенными плиткой (рис. 38).
Новые потребности, строительный опыт,
стремление к блеску и роскоши - все это
достаточно быстро изменило облик рели¬
гиозной архитектуры в XIII веке. В коро¬
левских владениях все прежние романские
церкви начали заменять сооружениями по
новой моде. Религиозные конгрегации, об¬
ладая в XII веке огромными состояниями,
возвели большие церкви, пришедшие в упадок уже
к XIII веку. Сохранились лишь те памятники ар¬
хитектуры, которые своим величием поразили данную
эпоху. Монастыри и бедные приходы с трудом сохра¬
няли свои романские церкви, заменяя, насколько это
было возможно, деревянные конструкции сводами.
Время от времени проводилась частичная реконструк¬
ция, которую приходилось приостанавливать из-за
нехватки средств. Но все - и бедные, и богатые -
обладали неистовым желанием строить, заменять
старые романские церкви элегантными конструкция¬
ми, возникающими с необычайной быстротой. Воз¬
главляли это движение епископы; во всех северных
провинциях они настаивали на перестройке соборов
по новым планам, которые постоянно модифициро¬
вались и расширялись. Крупные соборы, возведенные
с 1160 по 1240 год, имели капеллы только у апсид.
Нефы, как мы уже отмечали выше, сопровождались
двойными или простыми боковыми нефами. Парижс¬
кий собор был лишен капелл, вероятно, даже в алтар¬
ной части. Соборы в Бурже и в Шартре имели лишь
небольшие апсидальные капеллы, которые могли с тру¬
дом вместить алтарь. В 1230 году собор в Париже был
завершен, и в 1240 году уже прорубали стены боковых
сторон нефа, чтобы установить капеллы, освещенные
Рис. 38. Боковой неф с плиточными площадками
широкими окнами с каменными переплетами между
выступами контрфорсов. Этот процесс продолжался до
1260 года, когда два фронтона фасадов трансепта с двух
сторон от хора были полностью перестроены. Они
получили розы с просветами внизу, верхние окна нефа
и хора были расширены и удлинены вплоть до верха
архивольтов галереи второго этажа. Своды галереи
были, таким образом, модифицированы, а вокруг всей
алтарной части в начале XIV века установили большие
капеллы. Желание удовлетворить все нужды и вкусы
того времени было настолько велико, что тут же нача¬
ли, не задумываясь, перестраивать сверху донизу
огромное, совершенно новое здание, чтобы привести
его в соответствие с архитектурными нововведениями.
И все же построение капелл нефа Парижского собора
намного опережает подобные перестройки в других
церквях королевских владений. В Реймсе неф, старей¬
шая часть которого датируется приблизительно 1250
годом, не имеет капелл, а в Амьене их начинают соору¬
жать лишь в XIV веке. В это время уже не строят бо¬
ковые нефы без капелл, планы нефов соборов в Клер¬
мон-Ферране, Лиможе, Нарбонне, Труа были задума¬
ны вместе с капеллами. Планы соборов в Лане, Руане,
Кутансе, Сансе были модифицированы для того, что¬
бы их устроить, с 1300 по 1350 годы.
Перед нефами церквей, принадлежащих Юпо-
нийскому ордену, находились нартексы или крытые
паперти, имеющие очень большое значение: в Везле,
в Шарите-сюр-Луар и даже в Клюни над этими кры¬
тыми папертями возвышались две башни. Кроме того,
четыре башни фланкировали два рукава трансепта,
а центральная колокольня венчала средокрестие. Та¬
кое расположение, датируемое XII веком, не было при¬
нято в церквях цистерцианского ордена. Здесь перед
нефами располагался только низкий портал, также
закрытый, но не очень глубокий, фронтон фасада
не имел по бокам башен, и уж тем более рукава креста,
единственная колокольня возвышалась в центре тран¬
септа - именно так были устроены церкви Клерво,
Фонтене, Моримон, Понтиньи и т.д. Это изобилие ба¬
шен не могло подходить строгости цистерцианского
стиля, поскольку монахи этого ордена допускали су¬
ществование лишь строго необходимых вещей, и
единственной колокольни в центре церкви вполне
хватало для нужд монастыря. Соборы королевских
владений в конце XII века частично позаимствовали
у крупных монастырских церквей их устройство и от¬
вергли любое другое. Они должны были быть полнос¬
тью открыты для многочисленных прихожан, а крытые
паперти - узкие, преграждающие проход, так хорошо
приспособленные для монастырей, не подходили
соборам, и от них пришлось отказаться. Как в соборе
Лана, так и в соборе Шартра довольствовались очень
глубокими порталами. В начале XIII века в Парижс¬
ком соборе, в Амьене, в Реймсе, в Сансе, Сеезе, Кутан¬
се, Бурже и т.д. начали сооружать перспективные пор¬
талы, прямо выходящие на паперти. Но влияние круп¬
ных аббатских церквей в провинциях было настолько
велико, что мы видим, как их устройство повторяется
в соборах, коллегиальных церквях или простых при¬
ходах, возведенных по соседству. Крытые паперти, как
в Клюни и Сито, можно встретить в соборе Отена, со¬
седним с Клюни, в коллегиальной церкви Бона, в церк¬
вях Бургундии и Маконне, только там эти входы отк¬
рываются тремя большими проемами и больше не об¬
разуют закрытое преддверие нефа. Цистерцианский
орден оказывает еще более выраженное влияние на ре¬
лигиозные постройки вокруг своих монастырей. В ко¬
ролевских владениях соборы перенимают башни круп¬
ных бенедиктинских клюнийских церквей. Собор в Ла¬
не имел две башни, увенчанные шпилями на фасаде,
ныне частично сохранившиеся; четыре башни по кра¬
ям и одну квадратную башню на подпружных арках
средокрестия. Шартр тоже имеет подобное устройство
за исключением центральной башни, Реймс - король
французских церквей - до пожара в конце XV века
имел шесть башен и одну центральную колокольню,
увенчанную деревянным шпилем. Примерно так же
дело обстояло и в Руане. В Нормандии центральные
башни приобрели особенно большое значение в монас¬
тырских церквях, в соборах и приходах, и их этажи, ук¬
рашенные ажурными галереями, были видны изнутри
и образовывали как бы огромный фонарь, пропускаю¬
щий воздух, свет и пространство внутрь здания. Церк¬
ви Сент-Этьен и Святой Троицы в Кане, аббатства
Жюмьеж, соборы Кутанса, Байе, а также некоторое ко¬
личество малых церквей имеют центральные башни,
которые составляют неотъемлемую часть внутреннего
нефа, и представляют собой не столько колокольни,
сколько купола или фонари, придающие величествен¬
ность и прозрачность центру здания. Напротив, коло¬
кольни фасада нормандских церквей узкие и оканчи¬
ваются очень острыми каменными шпилями. В
Иль-де-Франс центральные башни достаточно редки,
они если и существуют, то это скорее колокольни,
которые оканчиваются деревянными шпилями, но
которые не видны изнутри зданий, тогда как башни
фасадов - широкие, высокие, построенные с блеском,
как в соборах Парижской Богоматери и Манта.
На востоке Франции, на берегах Рейна, там,
где каролингская архитектура оставила
значительные памятники архитектуры в XI
и XII веках, церкви возводились по особой
схеме как в отношении плана, так и в отно¬
шении системы конструкции. Многие из
этих сооружений имели две противополож¬
ные апсиды, одна на восточной стороне,
другая - на западной. Это расположение было доста¬
точно древним, о нем упоминается в «Истории» Гри¬
гория Турского. Как бы в подтверждение слов автора,
мы встречаем в соборе Невера одну апсиду и один
трансепт с восточной стороны, которые датируются XI
веком. Основание этой апсиды возвышается [в виде
трибуны] над криптой или исповедальней. Автор плана
аббатства Сент-Галлен, приводя любопытное изобра¬
жение IX века, дошедшее до наших дней, демонстри¬
рует большую и малую церковь, каждая из которых
имеет две апсиды, одна со стороны входа, другая - ал¬
тарная. На каролингской территории преимущест¬
венно соборы Трира и Майнца, а также аббатская цер¬
ковь Марии Лаах (XI, XII и XIII века) имели айсиды и
на западной стороне, и на восточной. Соборы в Безан-
соне и Вердене имели похожее расположение, несколь¬
ко видоизмененное сегодня, но следы его все же доста-
Рис. 39. План собора в Вердене
точно различимы. В последнем было даже два тран¬
септа перед апсидами, а четыре башни, расположенные
во входящих углах, образованных трансептами,
фланкировали два полукружия. Винтовые лестницы,
которые имели большое значение, находились по бо¬
кам двух башен с западной стороны. Подобное решение
мы обнаруживаем и в кафедральной церкви Майнца,
в аббатской церкви Лаах, а также в плане аббатства
Сент-Галл ен. Собор в Страсбурге также поражает схо¬
жестью хора с соборами Майнца и Шпейера, и есть ос¬
нование полагать, что в XII веке Нотр-Дам в Страс¬
бурге располагал двумя апсидами, как и большинство
крупных рейнских церквей.
Здесь представлен план собора Вердена таким,
каким он был в конце XII века, т.е. без пристроек, ко¬
торые искажают сегодня его внешний вид. В А нахо¬
дится алтарь, когда-то сильно возвышавшийся над
уровнем пола нефа, с криптой внизу, как в Шпейере,
в Майнце, в Безансоне и в Страсбурге. В Вердене еще
существуют следы этой крипты под капеллами В, кото¬
рые были приподняты до уровня алтаря, С - восточ¬
ный трансепт; D - неф, Е - первоначальный вход, F -
западный трансепт, G - западная апсида, преобразо¬
ванная сегодня в нартекс, Н - монастырь, В и I - баш¬
ни. Вероятно, в центре восточного трансепта в точке С
существовал восьмиугольный купол, держащийся на
арках, расположенных на консолях или на небольших
тромпах, как в Шпейере, в Майнце и в Страсбурге.
Очевидно, что такое устройство совершенно не похоже
на то, которое было принято в XII веке в церквях ко¬
ролевских владений Нормандии, Пуату и Аквитании.
В эти планы входил один элемент, чуждый латинским
традициям, этот элемент был введен в Австразии
во времена Карла Великого. Это был - и в этом не при¬
ходится сомневаться - результат восточного влияния,
как сплав латинской базилики и собора Святой Софии
в Константинополе. Но если архитекторы Австразии,
следуя традициям, не испытывали в XI веке труднос¬
тей в процессе придания апсидам и куполам трансеп¬
тов сводчатой формы, то они находились в том же за¬
труднении, что и их западные собратья, когда речь
заходила о том, чтобы перекрыть сводами нефы, по¬
строенные по латинскому плану. С другой стороны,
благодаря тому, что они продолжали возводить своды,
и тому, что римские традиции достаточно прочно
сохранились в Австразии, они применяли античный
крестовый свод с большим энтузиазмом, нежели зод¬
чие Иль-де-Франс и Шампани. Им удалось его соору¬
дить, минуя переходный этап цилиндрического свода,
в отличие от архитекторов Бургундии и центральных
провинций, а также не пытаясь найти способ умень¬
шить распор с помощью трехцентровой стрельчатой
арки. В провинциях прежней Австразии стрельчатая
арка появляется несколько позже в виде исключения и
не как необходимость, а как результат влияния безу¬
держной моды в середине XIII века. Едва ли можно
заметить переход между чисто рейнскими сооруже¬
ниями и соборами Страсбурга и Кельна. Напротив,
наблюдается продолжение восточнороманских тради¬
ций зодчества вплоть до того момента, пока архитек¬
тура королевских владений, ученая, обоснованная и до¬
стигшая своего наивысшего совершенства, не распрост¬
раняет своего влияния на берега Рейна, а также на все
французские провинции. Изредка, правда, можно
встретить в австразийских провинциях применение
стиля, характерного для королевских владений начала
XIII века, но лишь в качестве деталей, а не принципов.
Это поражает, особенно в круглом большом зале, пост¬
роенном на северной стороне собора Трира, где при¬
сутствуют все формы, профили и украшения фран¬
цузской архитектуры начала XIII века, приспособлен¬
ные к плану и расположению построек, которые при¬
надлежат каролингским традициям.
Итак, рассмотрим, каким же образом в XI веке
зодчие Лотарингии и провинций между Рейном, Шам¬
панью и Фландрией решали проблему установки
Рис. 40. Изображение нефа собора Сен-Дье
сводов на нефах латинских базилик. Мы уже говорили
о том, что для апсид не возникало никаких трудностей:
их полукруглая часть без боковых нефов и радиальных
капелл была перекрыта сферическим сводом, а парал¬
лельные стороны подпирались мощными квадратными
башнями, возведенными над небольшими капеллами,
выходящими в рукава трансепта. Но что касается не¬
фов с боковыми частями, то когда полностью отка¬
зались от деревянных конструкций (поскольку в этих
краях, как и везде, пожары разрушали религиозные
сооружения до самого основания), необходимо было
применить такую систему сводов, которая не откло¬
няла бы стены наружу. На примере небольшой церкви
мы проследим шаг за шагом попытки это сделать зод¬
чих Эльзаса и Лотарингии, поскольку особенный ин¬
терес представляют собой незначительные постройки,
но такие, которые, благодаря привнесенным в них из¬
менениям, отражают историю и прогресс искусства. Та¬
ковым является собор Сен-Дье. Эта церковь, построен¬
ная во второй половине XI века, вероятно, имела пла¬
нировку рейнского типа, аналогичную собору в Вер¬
дене. Восточная апсида была перестроена в XIV веке
на прежнем основании; что же касается западной
апсиды, то она была заменена (если вообще когда-либо
существовала) современным фасадом. Но самая инте¬
ресная для нас на сегодняшний день часть - неф - еще
сохранилась, и здесь представлен план этого нефа
(рис. 40). Черным цветом указаны конструкции XI
века, а серым - изменения, внесенные в первона¬
чальный план в XII веке. Опоры АВ поддерживали
крестовые своды, построенные по римскому способу -
то есть взаимопроникновением двух полуцилиндров, -
разделенные между собой подпружными арками.
Двойные окна освещали неф под крестовыми сводами,
которые подпирались боковыми подпружными арка¬
ми, протянутыми из А в С и из В в D, а прямоугольники
ACDB были покрыты наклонным стропильным пере¬
крытием, как показано на рисунке 41.
Но если центральный неф можно было легко
перекрыть сводами благодаря квадратной форме каж¬
дого пролета ABBA, то боковые нефы такой формы
можно было перекрыть только при помощи вытянутого
свода. В этом случае трудность, которая останавливала
зодчих Шампани, когда они хотели пере¬
крыть сводами центральные нефы, и кото¬
рую преодолели здесь, вновь возникала в бо¬
ковых нефах. Допуская даже, что те пре¬
пятствия, которые мешали соорудить крес¬
товые своды на основании в форме парал¬
лелограмма, были бы преодолены благодаря
проникновению полуцилиндров с диаметром СА в
большие полуцилиндры с диаметром АВ, арки CD
имели бы замок на уровне архивольтов АВ. Тогда
кровли, благодаря своему наклону, стали бы заслонять
двойные окна, прорезанные под боковыми арками
больших сводов. Система плоского перекрытия, сое¬
диняющая АВ и CD, образуя наклонный потолок, име¬
ла преимущество в том, что высота под кровлей боко¬
вых нефов не терялась.
Эти деревянные конструкции были разруше¬
ны пожаром, и в XII веке у зодчих, которые отказались
от наклонных потолков, возникло желание перекрыть
сводами боковые нефы. Они установили между
опорами XI века (рис. 40) более тонкие опоры Е, чтобы
получить квадратные поверхности EBDF, на которых
они смогли без труда соорудить крестовые своды,
состоящие из равных полуцилиндров, проникающих
друг в друга, и замки которых располагались не столь
высоко, чтобы препятствовать уклону крыши (от Н
до К, рис. 42). Это устройство крестовых сводов на
квадратном основании в центральном и бо¬
ковых нефах при помощи промежуточной
опоры, расположенной между основными
опорами, можно встретить в XII веке в со¬
борах Майнца, Шпейера, в любопытной
церкви Росхайма, а также во многих других
религиозных сооружениях Эльзаса и Лота¬
рингии. Эта конструкция была создана не так, как
в Сен-Дье, благодаря изменению первоначального
плана, а в качестве определенного принципа одновре¬
менного перекрытия сводами центральных и боковых
нефов. Когда эта идея была воплощена, зодчие Эльзаса
и Лотарингии применяли такой способ конструкции
вплоть до того момента, пока на эти области не рас¬
пространилось влияние архитектуры королевских
владений.
Прежде чем отправиться дальше, мы должны
объяснить, что мы подразумеваем под византийским
влиянием, византийской архитектурой, для того чтобы
понять, как это влияние отразилось на религиозной
архитектуре территории, расположенной между Рей¬
ном, Роной и океаном.
На Востоке существует три типа плана, при¬
меняемых в строительстве церквей. Самый древний
план - круговой; его самая известная модель - храм
Гроба Господня в Иерусалиме. Второй тип - это произ¬
водная от античной базилики, но с трансептом, оканчи¬
вающимся двумя апсидами, как церковь Рождества
Христова Вифлеемского монастыря (рис. 43). Третий
тип - собственно византийский план, состоящий
из центрального купола, расположенного на парусах, с
четырьмя арками на четыре стороны света, боковыми
галерями, одной или тремя апсидами на восточной
стороне и нартексом со стороны входа.
Рис. 42. Неф собора Сен-Дье
Рис. 43.
Таковой является церковь святого Сергия
в Константинополе (рис. 44) - предшественница гран¬
диозной церкви Святой Софии, которую мы приводим
здесь (рис. 45).
Так же, но с некоторыми изменениями, были
построены небольшие церкви Афин, один из образцов
ральным просветом или окнами, прорезанными в ос¬
новании свода, была сакральным местом - пространст¬
вом, предназначенным для того, чтобы содержать в се¬
бе либо божественное присутствие, как церковь Возне¬
сения в Иерусалиме, либо место погребения, как храм
Гроба Господня. Эта первоначальная форма, принятая
во времена императора Константина, оказала большое
влияние на все христианские сооружения, возведен¬
ные на Востоке, в которых всегда можно увидеть цент¬
ральный купол, и только в виде исключения, как в
церкви Вифлеема, здесь практически полностью со¬
храняется схема римской базилики (рис. 43).
1
ш
р* л » тш ШЯЩ
'%штят итшшшД
Рис. 44. План церкви святых Сергия и Вакха в Константинополе
которых представляет собой церковь Капникарея
(рис. 46). Эти памятники архитектуры, хотя и отлича¬
ются друг от друга размерами и формой, построены
по одному и тому же принципу. Этот принцип включа¬
ет в себя обязательное наличие центрального купола
на парусах, поддерживаемого боковыми сводами - ци¬
линдрическими, крестовыми или в четверть сферы.
Центрическая церковь, увенчанная куполом с цент¬
Рис.45. План церкви Святой Софии в Константинополе
С первых веков христианства первоначаль¬
ный центрический план, принятый на Востоке, оказы¬
вал заметное влияние и на западную религиозную
архитектуру. Многочисленные купольные сооруже¬
ния, которые во времена правления Константина были
воздвигнуты в Риме, так же как и храм Гроба
Господня, с V по XII век, долгое время диктовали
форму религиозных сооружений на Западе. В Париже
по этому принципу Хильдебер построил
церковь Святого Винсента (ныне Сен-Жер¬
мен л’Осерруа), которую называли
Сен-Винсент ле Рон [Круглый]. Слева от
портала Парижского собора находилась
капелла, которая сохранила название
Сен-Винсент ле Рон.
В аббатстве Сен-Бенинь в Дижоне еще
сохранился нижний этаж ротонды, начатой в VII веке
за апсидой церкви. Эта ротонда имела три этажа,
включая крипту, с галереями по периметру, как и храм
Гроба Господня. Карл Великий возвел круглую
церковь Экс-ла-Шапель, повторенную в XII веке
в церкви в аббатстве Отмарсхайм. В XI веке в Неви-
Сен-Сепюлькр, возле Шатору, заложили фундамент
церкви, воспроизводящей устройство храма Гроба
Господня в Иерусалиме. В XII веке построили
крупную аббатскую церковь Шарру, неф которой
завершался огромной ротондой с тройными обходами.
В то же время в Лангедоке была возведена купольная
церковь Рие-Минервуа, которой предшествовал
небольшой крытый вход. И как бы для того, чтобы еще
раз подчеркнуть важность традиций, уже в середине
XVI века Екатерина Медичи сооружает на севере
аббатскую церковь Сен-Дени-ан-Франс - круглый
монумент с двухэтажным обходом, как храм Гроба
Господня в Иерусалиме, чтобы увековечить место
погребения своего супруга и своих наследников. Когда
был учрежден религиозный и военный орден тамп¬
лиеров, главы этого ордена взяли за образец для своих
церквей, или, скорее, для своих часовен (поскольку эти
сооружения были небольшого размера), план храма
Гроба Господня в Иерусалиме. Но если считать, что эти
круглые сооружения испытывали на себе восточное
влияние, поскольку главное здание, послужившее
им прототипом, находилось на Востоке,
то их все-таки не следует считать полностью
византийскими, так как храм Гроба Господ¬
ня в Иерусалиме - это памятник римской
архитектуры периода упадка. По образцу
церкви монастыря в Вифлееме в XII веке
были возведены церкви с трансептами,
заканчивающимися полукруглыми апсидами, таковы,
например, соборы Нуайона, Суассона, Бонна на Рейне,
церковь Сен-Макер на Гаронне. Но мы опять
же не можем считать это влияние восточным, так как
церковь Рождества в Вифлееме - это римская бази¬
лика с деревянными перекрытиями, которая отличает¬
ся от Сен-Поль-Ор-ле-Мюр, например, только двумя
апсидами на двух фасадах.
Истинный византийский тип - это Святая
София в Константинополе, а также небольшие церкви
Греции и Сирии, возведенные во времена правления
Юстиниана. Это церкви с куполами, расположенными
на четырех парусах свода. Такие памятники архитекту¬
ры имеют прямое, ярко выраженное влияние только
на берегах Рейна, чему способствовало предпочтение,
отдаваемое искусству Востока Карлом Великим, осо¬
бенно в западной части Аквитании - такие как ими¬
тация собора Святого Марка, например. В Провансе
византийское влияние проявлялось благодаря по¬
стоянным связям торговцев Буш-дю-Рон с Греци¬
ей, Константинополем и Адриатическим побережьем.
Рис. 47. Капитель в виде церкви в Сен-Совер в Невере
В других областях, если оно и присутствует, то про¬
исходит опосредованно, без ведома мастеров, и обус¬
ловлено большей частью обменом произведений
искусства - тканей, восточных манускриптов в раз¬
личных галльских провинциях, в том числе благодаря
копиям, выполненным архитекторами Карла Великого.
В XI и XII веках отношения Запада с Востоком были
довольно тесными, не считая эпохи крестовых походов,
когда устремлялись на Восток тысячи бретонцев,
германцев, французов, итальянцев и пр. Не стоит
упускать из вида значимость восточных религиозных
учреждений, которые поддерживали прямые и по¬
стоянные отношения с монастырями Запада. Огромное
значение имела торговля, прежнее господство искусств
и наук Византийской империи, исключительная
культура арабских народов, красота и богатство про¬
дуктов их производства. И, наконец, что касается
религиозной архитектуры, - то почитание, с которым
все западные христиане относились к зданиям,
возведенным на Святой земле - все это оказало
колоссальное влияние на культуру Запада. Вот один
из примеров, который, базируясь на, казалось бы, хруп¬
кой основе предположений, фактически позволяет
убрать все то гипотетическое, что могло быть недоста¬
точно убедительным с точки зрения людей, которые
в археологии справедливо принимают лишь факты.
В древней церкви Сен-Совер в Невере, обру¬
шившейся в 1839 году, существовала любопытная
капитель начала XII века, на которой была изображена
церковь, которую мы здесь приводим (рис. 47). Эта
церковь полностью византийская - в центре находится
купол, расположенный на парусах свода, которые
скульптор наивно изобразил в виде подпружных арок,
появляющихся снаружи, на высоте крыш. Трансепт,
завершающийся полукруглыми апсидами, конструк¬
ция из каменной кладки, которая напоминает украшен¬
ные элементы греческих церквей, отсутствие контр¬
форсов, распространенных в это время во всех фран¬
цузских церквях, перекрытия, не имеющие ничего
общего с западными традициями строительства; ци¬
линдрическая колокольня, установленная рядом с не¬
фом, но не связанная с ним в соответствии с обычаями
Востока; квадратная дверь, над которой не возвыша¬
ется архивольт, небольшие полукруглые окна - все
выдает византийское сооружение, как и собор Святого
Марка в Венеции, в котором византийского - лишь
купола на парусах свода и нартекс, и план которого
напоминает единственную восточную церковь, раз¬
рушенную сегодня, церковь Святых Апостолов. Итак,
в Невере в XII веке ремесленник-скульптор на
капители изобразил церковь по восточному образцу.
Следует полагать, что либо он воспроизвел небольшую
модель, привезенную с Востока, либо сам побывал
в Греции или в Сирии, либо ему передали для воспро¬
изведения изображение византийской церкви. В лю¬
бом случае это доказывает, что в тех краях, где
осуществленные религиозные постройки не имели
ничего, что напоминало бы византийскую архитектуру
в плане или в деталях украшения, тем не менее, имели
определенное представление о том, что же такое ви¬
зантийская церковь. С искусством Востока считались
и, как следствие, испытывали на себе его влияние.
Но, как мы уже отметили, это влияние не везде
проявляется одинаково. Это более или менее хорошо
изученное искусство, которое каждая область исполь¬
зует в соответствии со своими актуальными потреб¬
ностями - либо для строительства, либо для пла¬
нирования, либо для декорирования своих религиоз¬
ных сооружений. В Перигоре, Ангумуа и части терри¬
торий Пуату и Сентонжа образцом служил именно
византийский купол на парусах. В Оверни - купол
на тромпах, образованный концентрическими арками,
фигурная и разноцветная кладка. На берегах Рейна -
грандиозные планировочные решения и архитектур¬
ные украшения, в искусстве создания которых визан¬
тийские мастера достигли небывалых высот. В Про¬
вансе - изящество профилировки, апсиды со сре¬
занными углами, которые напоминают устройство
греческих церквей. В Нормандии и в Пуату можно
встретить чешуйчатые орнаменты, зигзаги, геометри¬
ческие сочетания и плетенку, чрезвычайно распрост¬
раненные в христианской скульптуре Востока.
Крестовые походы лишь незначительно
способствовали распространению византийского
искусства на Западе. Именно в тот момент, когда
войны на Востоке приобретают большое значение,
западная архитектура отказывается от своих
галло-римских и византийских традиций, чтобы начать
развиваться совершенно в ином направлении. В запад¬
ной религиозной архитектуре, остававшейся в руках
клириков, неизбежно должны были присутствовать
восточные детали. Благодаря тесным взаимоотно¬
шениям религиозных учреждений Запада со Святой
землей и всем Востоком или севером Ита¬
лии, которая более, чем какая-либо другая
часть западной территории, была охвачена
влиянием византийского искусства. Но ког¬
да строительство во Франции в середине
XII века стало уделом светских мастеров,
последние начали применять свои знания
и опыт, не имея в своем распоряжении источников,
к которым обращались зодчие религиозных орденов.
Они вынуждены были обращаться к монастырской
архитектуре, к опыту и знаниям, накопленным мо¬
настырскими орденами. Таким образом, возникла но¬
вая традиция строительства, где в равных пропорциях
присутствовали восточные и западные тенденции, до¬
полненные мастерством местных зодчих.
Религиозная архитектура стремительно раз¬
вивается в провинциях Франции в силу политической
важности епископов и религиозных конгрегаций.
В королевских владениях монастыри не могли иметь
влияние, равное королевскому. Но такие учреждения,
как аббатство Клюни, обладали в XI и XII веках
влиянием, гораздо более значительным, чем влияние
короля Франции. Суверен, сколь бы слаб он ни был,
не мог мириться с существованием в своих владениях
чего-то напоминающего независимое государство,
подчиненное только Папскому престолу, существую¬
щее по своим собственным законам, имеющее мно¬
жество вассалов, на которых не распространялась
власть короля. В королевских владениях епископы,
будучи истинными феодальными сеньорами, сами
часто и успешно боролись против огромной власти
аббатов и получали огромное влияние и власть.
Епископат, имеющий по отношению к королевской
власти все признаки вассальной зависимости, не вну¬
шал ей опасения и пользовался своим зарождающимся
могуществом. Именно поэтому в королевских вла¬
дениях возводятся крупные соборы, приобретающие
в качестве религиозных сооружений гораздо большее
значение, чем аббатские церкви, в то время как за пре¬
делами королевских территорий, напротив, аббатские
церкви доминируют над соборами. Будучи феодаль¬
ными подданными, епископы не имели ни власти,
ни желания сохранять те формы архитектуры, которые
были увековечены традицией. Более того, притеснен¬
ные значимостью и независимостью аббатской власти,
они с энтузиазмом поддержали те идеи, предоставлен¬
ные в XII веке мирскими зодчими для того, чтобы
избавиться от монополии, которую религиозные орде¬
на имели на искусства, как и на все остальные творения
человеческого разума. В то время Церковь была самым
ярким выражением человеческого гения, его
духовного богатства и веры. И потому каж¬
дый епископ стремился показать свою
духовную власть при помощи возведения
здания, которое становилось своего рода
материальным выражением этой власти
и которое своими размерами и красотой
должно было отодвинуть на второй план монастырские
церкви, находящиеся в его епархии. Если крупный
вассал короля, сеньор какой-либо провинции, воз¬
водил замок, по силе и протяженности превосходящий
все остальные замки, то и епископ каждой епархии
в королевских владениях, опираясь на могущество
своего мирского сюзерена, старался возвести собор
гораздо богаче, просторнее и грандиозней, чем церкви
аббатств, которые он хотел подчинить своей юрисдик¬
ции. Таковым было это великое движение к госу¬
дарственному единению, которое проявлялось даже
внутри духовного или мирского феодализма в XII века
не только в политических деяниях, но и в построении
религиозных или военных сооружений. Стремление
епископов оттеснить аббатские церкви на второй план
в глазах населения - потребность одновременно рели¬
гиозная и политическая - было обусловлено беспоряд¬
ками, которые проникли в самое сердце монастырей
в конце XII века. Чтобы вернуть Церкви единство,
епископат прибег к неслыханным усилиям: были
быстро построены большие и прекрасные соборы.
Но это обстоятельство объясняет, почему некоторые
из этих зданий, великолепные по своим размерам,
богатству архитектурных деталей и своему величест¬
венному виду, но возведенные с небрежностью
и скупостью из-за низкого качества использованных
материалов, совсем не сочетаются с пышным и вели¬
чественным экстерьером.
Некоторые критически настроенные искус¬
ствоведы считают, что национальная религиозная ар¬
хитектура Франции представляет собой именно эти не¬
вероятной небрежности постройки, которые ставят
под угрозу срок службы некоторого числа зданий.
Но в то же время существуют поразительные по мас¬
терству исполнения образцы. Реймсский собор
возведен великолепно - его опоры, сооруженные из ка¬
чественных и хорошо отобранных материалов,
безупречно расположенных и отесанных, не совершили
ни малейшего движения. Его своды, надежно
поддерживаемые аркбутанами, хорошо укрепленные
контрфорсами, не имеют ни одной трещинки, а ведь
этот собор стал жертвой ужасного пожара и в течение
нескольких веков был оставлен на растерзание
непогоде! Но все же во всей этой постройке не найти ни
единой трещинки, ни одной деформации. Таким
образом, можно сказать, что архитекторы XIII века
были превосходными строителями... Или возьмем
собор в городе Сеез, возведенный на старом
несовершенном фундаменте, который осел по всему
периметру - материалы, использованные для его
строительства, были среднего качества, на всем
старались сэкономить, стремясь возвести грандиозное
по своим размерам сооружение. Этот собор трещит по
всем швам и расшатывается, его разрушение
неминуемо. Отсюда следует противоположный вывод
- архитекторы XIII века показали себя не с лучшей
стороны, не соблюдая элементарных технологий
укрепления и отбора материалов для строительства.
Епископы, как и архитекторы тех времен,
должны были подчиняться политическим и религиоз¬
ным реалиям, которые не позволяли им выбирать
средства. Бедные епархии должны были строить
огромные и великолепные соборы наравне с богатыми
епархиями. И поэтому не будем осуждать архитек¬
торов, которые, будучи поставлены в неблагоприятные
условия, имея недостаточно средств, смогли, однако,
с редким искусством реализовать проекты, навязанные
нуждами своего времени, и возвести здания, которые
близки к своему разрушению сегодня, но которые
простояли как минимум шестьсот лет, после того как
выполнили свою миссию. Могли ли епископы,
скрывающие свою бедность под торжественной и пыш¬
ной оболочкой, чтобы выдержать конкуренцию с ве¬
ликими творениями национального единства, похвас¬
таться единством религиозной власти? Не достойны
ли похвалы смелые архитекторы, которые, не останав¬
ливаясь перед материальными трудностями, непреодо¬
лимыми для нас, смогли возвести сооружения, сохра¬
нившиеся и по сей день. Не они ли поспособствовали
развитию архитектурной науки и мастерства в большей
мере, чем их коллеги, творившие в более благо¬
приятных обстоятельствах?
Живопись, скульптура, музыка и поэзия
должны оцениваться в абсолютной степени, посколь¬
ку художник, скульптор, музыкант и поэт могут
уединиться от всех, ведь для реализации задуманного
им необходимо лишь немного бумаги, кусок камня или
мрамора, инструмент или письменная принадлеж¬
ность. Но архитектор подчинен обстоятельствам, абсо¬
лютно незнакомым вышеперечисленным мастерам,
обстоятельствам, которые гораздо сильнее его. Так, од¬
ной из ярких черт религиозной архитектуры, начало
которой было положено светскими мастерами в конце
XII века, является необходимость соглашаться со все¬
ми требованиями, способность использовать самый
богатый и самый нагруженный в смысловом отноше¬
нии декор, который когда-либо применялся в сооруже¬
ниях, или самые простые формы и самые экономичные
приемы. Если в это время некоторые крупные церкви
демонстрируют богатство, которое контрастирует
с крайней нищетой используемых способов построе¬
ния, это объясняется требованиями, причины которых
мы только что указали, и это причины такой важности,
что им необходимо было подчиниться. «Прежде всего
собор должен быть просторным, роскошным, сверкаю¬
щим витражами, украшенным скульптурами. Не важ¬
но, что средства скромны! Нужно удовлетворить эту
религиозную потребность, значимость которой выше
всякой другой. Давайте будем довольствоваться несо¬
вершенным фундаментом, не лучшими материалами,
но возведем церковь, не похожую ни на какую другую
в епархии! Неважно, что она быстро разрушится!
Нужно, чтобы она была возведена, если она рухнет,
наши преемники построят другую...» Вот как должен
был рассуждать епископ конца XII века, и если он за¬
блуждался относительно искусства, то он был полнос¬
тью прав с точки зрения религиозного духа единства.
Итак, не по причине незнания или небреж¬
ности архитекторы XIII века плохо строили. Они
плохо строили, поскольку их принуждала моральная
необходимость, не допускающая никаких возражений,
и доказательством тому служит бесчисленное мно¬
жество церквей второго порядка, коллегиальных
церквей, приходов, где нехватка средств породила зда¬
ния со скудным декором. Но мастерство творца в пол¬
ной мере проявляется при использовании самых
простых средств, грубого или некачественного мате¬
риала. И только потому, что многие из этих зданий,
построенные с такой бережливостью, дошли до наших
дней, перешагнув более чем через шесть веков, их уп¬
рекают в бедности и обличают их создателей! Но если
бы они разрушились, если бы сегодня сохранились
только соборы Шартра, Реймса или Амьена, их созда¬
тели были бы более безупречны? В нашем веке поли¬
тическое и административное единство соединяет все
средства страны и направляет их на достижение одной
общей цели, в соответствии со временем. И все же изо
дня в день мы становимся свидетелями нехватки этих
средств, когда речь заходит об удовлетворении великих
замыслов, таких как железная дорога, например.
Но в XII веке страна, раздробленная феодальной
системой, состоящая из провинций, бедных или бога¬
тых, одних - полных энергии и знаний, других - за¬
нятых сельским хозяйством и не развиваю¬
щихся, не могла действовать сообща. Необ¬
ходимо было огромное усилие епископата,
чтобы собрать средства, которые позволили
бы возводить за пятьдесят лет соборы такого
масштаба, на который до сих пор не могли
рассчитывать, и такие роскошные, что
превосходили бы все созданное прежде. Так же, как
в XI веке большое движение, ведомое религиозными
учреждениями, повлияло на все религиозные построй¬
ки того времени - так в начале XIII века большие
начинания епископов отражались на религиозных
зданиях их епархий. В XI веке монастырские церкви
послужили образцом коллегиальным церквям, прихо¬
дам и даже соборам. В XIII веке пришла очередь
соборов диктовать условия, и они стали навязывать
расположение, свою систему строительства и декора
коллегиальных церквей, приходских или монастырс¬
ких. Таким образом, цель епископата была достигнута,
и его моральное влияние преобладало наряду с мате¬
риальным влиянием сооружений, которые стали воз¬
водиться с огромным усердием и ценой огромных
жертв. Эти памятники архитектуры достойны уваже¬
ния с точки зрения искусства, как величайшие из са¬
мых прекрасных творений человеческого гения, но так¬
же и потому, что они напоминают огромное усилие
страны, направленное на объединение. В самом деле,
в конце XII века начинания епископата становились
всенародными. Но господское могущество аббатств
уступало собору. Светская знать, которая не без завис¬
ти наблюдала за все увеличивающимся благосостоя¬
нием монастырских учреждений, их огромным мо¬
ральным влиянием, помогала епископам в их усилиях,
которые они предпринимали, чтобы подчинить аб¬
батства своей юрисдикции. Городское население виде¬
ло в соборе (не без основания) национальный памят¬
ник архитектуры, материальное воплощение единства
власти, на которое были направлены все его стрем¬
ления. Аббатские церкви были особыми сооруже¬
ниями, которые удовлетворяли лишь религиозное
чувство народа, в то время как собор был собором
в общем смысле этого слова - это было одновременно
религиозное и гражданское сооружение, где проходили
большие собрания - нечто похожее на священный
форум, который становился гарантом политических
свобод и местом молитв. Наконец, это был прекрасный
памятник архитектуры. Поэтому неудивительно, что
епископы смогли в это время политического и
умственного раскрепощения собрать огромные средст¬
ва, которые позволили им перестроить свои соборы
во всех точках королевских владений.
За пределами королевских владений собор
развивается гораздо медленнее, он долгое
время, вплоть до конца XIII века, уступает
в развитии аббатским церквям. И лишь
с помощью господства монархической влас¬
ти в этих провинциях епископат возводит
крупные религиозные сооружения по образцу север¬
ных зданий. Такими являются соборы в Бордо, Лимо¬
же, Клермон-Ферране, Нарбонне, Безье, Родезе,
Манде, Байонне, в Каркассоне, и эти сооружения на¬
стоящие исключения, экзотические памятники архи¬
тектуры, не имеющие отношения к местным построй¬
кам этих областей.
Юг Франции был во власти ереси альбигойцев
в XII веке и частично в XIII, его религиозная
архитектура оставалась в застое, тогда как на севере
она стремительно развивалась. Большинство церквей
были разрушены во время гражданских войн, как
результат борьбы еретиков с католиками, и поэтому
сегодня, по причине мало сохранившихся примеров
Рис. 48. План и разрез нефа церкви Прованса XIII века
данных сооружений, трудно понять, какие этапы раз¬
вития прошла эта архитектура. Среди религиозных па¬
мятников архитектуры, предшествующих XII веку,
мы можем найти планы, которые напоминают располо¬
жение сооружений Пуату. Другие имеют самое прямое
отношение к постройкам Оверни - например, большая
церковь Сен-Сернен в Тулузе, часть соборов Оша
егмим№к
Рис. 49. План и разрез церкви в Каркассоне
и Сен-Папуль и соборы, принадлежащие графству
Тулуза, — о них мы поговорим более детально.
Мы видели, что большинство религиозных
сооружений севера, Пуату, Оверни и Бургундии берут
начало от латинской базилики. В части Аквитании
и на берегах Рейна, в виде исключения, церкви были
возведены без боковых нефов. В Провансе и на тер-
Рис. 50. План и разрез церкви Монпеза (Тарн-и-Гароииа)
ритории графства Тулуза вплоть до XIII века мы встре¬
чаем следы религиозных сооружений, которые восхо¬
дят к античным образцам. Типичным образцом тако¬
вых является базилика Константина в Риме - это неф,
перекрытый крестовыми сводами, поддерживаемыми
внутренними контрфорсами, перекрытыми сводами
в форме полуциркульной арки (рис. 48).
Соборы Марселя и Фрежюса - архитектурные
памятники, близкие античным, сохранили первона¬
чальный замысел. В графстве Тулуза, кроме тулузского
собора, который датируется XII веком и который
построен по этой системе, не сохранилось ничего,
предшествующего альбигойским войнам. Но начиная
с XIII века эта архитектурная традиция снова возрож¬
дается. В Каркассоне две церкви, возведенные жите¬
лями города по приказу Людовика Святого, воспро¬
изводят это расположение нефов без боковых нефов
с внутренними контрфорсами, подпирающими глав¬
ный свод. Правда, в то время свод на стрельчатых арках
заменил римский крестовый свод, а травеи,
гораздо менее широкие, чем неф, образуют
капеллы между контрфорсами. В ограждаю¬
щей стене, которая закрывает капеллы и воз¬
вышается над ними, расположены широкие
окна, которые освещают внутреннее поме¬
щение (рис. 49).
Алтарь этих церквей состоял либо из одной
апсиды, как в церкви Монпеза (Тарн-и-Гаронна),
конец XIII века (рис. 50), либо из трех апсид - одной
большой и двух маленьких, как в Каркассоне.
Большинство этих церквей предварял нар-
текс, над которым возвышалась колокольня, размещен¬
ная по оси церкви. В XIV веке большой собор Альби
был построен именно по такой схеме. Единственная
разница - в нем два яруса капелл, полностью прячущие
контрфорсы вовнутрь (рис. 51), и стрельчатые своды
капелл второго этажа, опирающиеся на боковые арки
нефа.
В оградах высоких капелл прорезаны длинные
и узкие окна. Вместо трех апсид в восточной стене, как
в двух церквях Каркассона, хор Альби завершается
семью двухъярусными радиальными капеллами, как
капеллы нефа. Эта структура грандиозна - неф Сент-
Сесиль в Альби имеет не менее 17,7м2 внутри стен,
но для католического богослужения большие церкви
без боковых нефов не совсем удобны. Ничто в этом
большом нефе не указывает на место расположения
верующих и духовенства, поэтому в Альби
были вынуждены устроить в XVI веке хор,
закрытый элегантной ажурной каменной
конструкцией, которая образовывала подо¬
бие обхода вокруг алтаря с небольшими
капеллами. Этот памятник архитектуры без
боковых нефов, без трансепта, в котором
алтарь представляет собой как бы мебель, привнесен¬
ную постфактум, является скорее залом, чем собором,
приспособленным для проведения в нем церковных
служб. Капеллы второго этажа, которые соединяются
между собой небольшими дверцами, функционально
не оправданы, напротив, они затемняют внутреннее
помещение. Этот собор, построенный из кирпича, был
покрыт росписью, которая датируется концом XV века
и началом XVI. Декор производит незабываемый
эффект и уравновешивает тяжесть сводов, которые
по причине огромной ширины нефа начинаются почти
на половине общей высоты внутри стен. Контрфорсы,
спрятанные внутри, скрывают окна и обнажают опоры,
на которых покоятся плоские и тонкие своды. Ли¬
шенное росписей, это внутреннее помещение казалось
бы мрачным и тяжеловесным и не выдерживало бы
сравнения с наиболее значительными соборами севера.
Собор Альби породил несколько копий - аббатские
церкви Муассака, Сен-Бертран де Комменж, например.
Этот тип собора не вышел за пределы территории, где
он развивался, но задержался там вплоть до эпохи
Возрождения. Юг Франции был истощен религиоз¬
ными войнами в XII и XIII веках, там могли строить
лишь незначительные сооружения - в основном это
были церкви с одним центральным нефом, без бо¬
ковых. Этот тип религиозных сооружений подчинялся
суровой необходимости, его простая конструкция была
гораздо менее дорогостоящей, чем церкви севера
страны с трансептами, боковыми нефами, радиальны¬
ми капеллами вокруг хора, верхними галереями, арк¬
бутанами и большими окнами с импостами, украшен¬
ными роскошными витражами. Недавние гражданс¬
кие войны оставили свой отпечаток - религиозным
зданиям придавали вид военных строений, и многие из
них действительно были надежно укреплены. Аббатс¬
кая церковь Муассака была укреплена во времена аль¬
бигойских войн. Соборы Альби, Безье, Нарбонна
и почти все приходские и монастырские церкви, воз¬
веденные в XIII и XIV веках, были защищены как на¬
стоящие крепости. Вследствие этого они приобретали
простые формы, имели узкие и редкие оконные
проемы снаружи, были увенчаны зубчатыми башнями,
машикулями, окружались поясами укреплений,
возводились в местах, уже надежно защищенных
природой, в них открывались только боковые двери -
часто спрятанные, труднодоступные, защищенные
оборонительными сооружениями. После гражданс¬
ких войн наступили войны с Арагоном, и все города
Лангедока, входящие в королевские владения во вре¬
мена Людовика Святого, Филиппа Смелого, Филиппа
Западный фасад собора в Амьене
Контрфорсы апсиды собора в Амьене
Модель-реконструкция средневекового подъемного крана у собора в Реймсе
Красивого и Карла V, постоянно служили мишенью
для набегов своих могущественных соседей. Каждое
сооружение использовалось в этих городах в оборо¬
нительных целях, и, естественно, что церкви, как са¬
мые высокие и одновременно самые значимые в жиз¬
ни людей постройки, становились крепостями. Про¬
винция Гиень, обладание которой было постоянным
предметом споров в XIII и XIV веках между королями
Франции и Англии, сохранила свои прежние романс¬
кие церкви, но возводила лишь незначительные ре¬
лигиозные сооружения, бледные копии северных
собратьев. Что же касается Бургундии - богатой, густо¬
населенной, единой, то она развивала свою рели¬
гиозную архитектуру по модели королевских владе¬
ний, но привносила туда свой дух с римскими корнями,
в котором и клюнийские, и цистерцианские традиции
оставили ясные следы. Эта провинция является одной
из самых богатых строительным материалом превос¬
ходного качества. Верхние бассейны Сены, Йонны и
Соны обильно снабжены известняком и песчаником,
твердым и мягким, легким в использовании большими
кусками, не имеющим себе равных по прочности и
долговечности. Так, бургундские здания в основном
построены из крупных материалов, хорошо сохра¬
нившихся в умелой кладке. Это обилие и высокое
качество камня безусловно влияют на формы бур¬
гундской архитектуры, особенно в то время, когда об¬
работка материалов играет огромную роль в структуре
религиозных сооружений. В XIII веке зодчие этой
провинции пользуются преимуществом легкой добычи
крупных прочных блоков, которые можно безопасно
расположить стороной, противоположной постели,
чтобы избежать увеличения количества блоков в ос¬
новных точках опоры. Они не боятся возводить мо¬
нолитные опоры и первые устанавливают на карнизах,
на спуске крыши широкие водосточные желоба,
образующие внутри потолки между крестовыми
сводами и стенами. Имея в своем распоряжении легкий
для обработки, но очень прочный известняк, они
придают своим профилям большие выступы, усиленно
их подчеркивают. Их декоративная скульптура ста¬
новится величественной, а выпуклые формы выгодно
отличают их каменный декор от декора соседних про¬
винций. Бургундские архитекторы очень поздно на¬
чинают использовать сложные импосты, сквозные ба¬
люстрады - те элементы, которые уже во второй по¬
ловине XIII века закрепляются за архитектурными
формами Шампани и Иль-де-Франс.
В Париже, в Реймсе, в Труа религиозная архи¬
тектура уже клонилась к своему упадку, а в Оксуа,
Дижоне и Маконне сохранялось еще простое располо¬
жение, твердость профилей, широта декора, продикто¬
ванные природными особенностями провинции.
И лишь в XV веке бургундская архитектура становится
сухой и монотонной, стираются особые характеристи¬
ки, присущие каждой провинции, остается единст¬
венный архитектурный стиль на всей той территории,
которая сегодня составляет Францию. Те немногие
различия, которые можно заметить в каждой про¬
винции, скорее объясняются грубой или несовершен¬
ной имитацией архитектуры, чем каким-либо влия¬
нием или местными традициями.
Здесь приведен поперечный разрез собора
в Отене, построенного в 1150 году, неф которого
перекрыт массивным сводом стрельчатого профиля.
Некоторое время спустя после построения этого
сооружения по тому же типу был воздвигнут собор
в Лангре, который существует и по сей день. Это --
почти в точности собор в Отене, имеющий своды
стрельчатого профиля арок в нефе и трансепте,
боковой неф, огибающий хор, и единственную капеллу
Рис. 52 и 53. Планы соборов Отена иЛангра
в апсиде. Мы приводим план собора в Отене (рис. 52)
и план собора в Лангре (рис. 53). Нартекс собора
в Отене был возведен немного позже нефа; фасад
собора в Лангре был перестроен в прошлом веке, и нам
неизвестно, был ли у него когда-либо
крытый нартекс. Хор собора в Лангре с бо¬
ковым обходом очень интересен для изуче¬
ния, поскольку до тех пор в этой части
Франции апсиды почти всегда были прос¬
тые, без обходов и перекрыты сводами в чет¬
верть сферы. Алтарь датируется прибли¬
зительно 1160 годом и демонстрирует нам своего рода
переход между хором, построенным по романскому
типу, и хором, возведенным в конце XII века и начале
XIII. Мы видим в Лангре, как и в Отене, что хор начи¬
нается травеей, во всем похожей на травеи нефа.
В Отене эта первая травея продублирована второй,
затем идет главная апсида - простая, без бокового
обхода, с небольшими апсидами по бокам, как в церк¬
вях Рейна. В Лангре после первой травеи хора идет ряд
колонн, расположенных в форме полукруга, удержи¬
вающих крестовые своды на нервюрах бокового об¬
хода. Эти своды построены наивно, поскольку каждый
радиальный пролет бокового обхода образует угол,
а стрельчатые арки дают в горизонтальной проекции
прямые линии. Из этого следует, что на пересечении
диагоналей замки гораздо ближе находятся к алтарю,
чем к внешней стене, так что основания архивольтов,
перекинутых от одной колонны к другой, находятся на
том же уровне, что и основания боковых арок, на стенах
периметра. Арки периметра, как и архивольты, были
стрельчатыми, замки этих наружных арок находятся
гораздо выше, чем замки архивольтов, вследствие чего
линии замков сводов достаточно сильно наклонены.
Поскольку архивольты первой травеи хора задают
высоту трифория, прорезанного в стене в месте сое¬
динения с кровлей, то в обходе, между основанием это¬
го трифория и архивольтами колонн, остается большее
пространство. Таким образом, заметно изменение
конструктивной системы между параллельными час¬
тями хора и круглой конструкцией. Это, если можно
так выразиться, два сооружения, которые как бы
совмещены друг с другом, но не имеют никакой связи
между собой. Большие своды делают еще более
заметным это несоответствие, поскольку первый
пролет перекрыт сводом на стрельчатых арках, а
алтарная часть - сферическим сводом, конфигурация
которого определяется последней стрельчатой под¬
пружной аркой. Примечателен тот факт, что этот
сферический свод поддерживается аркбутанами,
которые датируются временем его постройки. У осно¬
вания сферического свода прорезаны небольшие окна,
архивольты которых проникают в этот свод, в то время
как под крестовыми сводами первой травеи окна могли
быть высокими и прорезанными в боковых
стенах, где находятся водостоки. Стрельча¬
тая конструктивная система, уже открыто
используемая во всей остальной части
здания, была полностью чужда круглой ал¬
тарной части, которая все еще оставалась
романской, по крайней мере в своей верхней
v'SMtKSC.
Рис. 54. Два первых пролета хора собора Везле
части. Такое шокирующее отсутствие гармонии не
могло не заставить зодчих приложить усилия, чтобы
применить к алтарной апсиде, как и ко всем остальным
частям зданий, систему стрельчатых перекрытий. Что
касается декора, то собор в Лангре остается полностью
романским. А именно - трифорий выходит на кровли
боковых нефов; опоры составлены из пилястров с кан¬
нелюрами, как в Отене, в Боне, в Клюни, в Шари-
те-сюр-Луар, в соответствии с античной традицией; на
контрфорсах хора находятся крупные пилястры с кан¬
нелюрами, завершающиеся коринфскими капителями,
капители колонн хора представляют собой имитацию
римских капителей. Передняя часть нефа, возведенно¬
го с 1180 по 1190 год, открывает взору капители с фи¬
гурными завитками, хотя опоры и состоят из кане-
лированных пилястров, как в хоре и трансепте. Час¬
тично на бургундской территории романская традиция
сохранялась достаточно долгое время в епископских
церквях, и свод на стрельчатых арках использовался
лишь по необходимости, а также - как новый способ
перекрыть здания сводами, не увеличивая нагрузку
на стены. В период с 1200 по 1210 год готическая архи¬
тектура полностью завоевала Бургундию, в то время
как уже почти 30 лет она властвовала в королевских
Рис. 55. План первых двух пролетов хора собора в Везле
владениях и Шампани. Один из самых первых и самых
прекрасных примеров готической бургундской архи¬
тектуры - хор и трансепт аббатства Везле, а это аб¬
батство политически принадлежало скорее Ниверни,
чем Бургундии. Этот хор, по-видимому, был построен
аббатом У го с 1198 по 1206 год, поскольку в этот
последний год аббат У го был смещен с поста за то, что
ввел монастырь в долг на 2220 ливров серебра. Своды
хора Везле изначально были возведены без аркбутанов.
Но некоторое время спустя после его завершения воз¬
никла необходимость построить и аркбутаны. Трифо¬
рий выходил на кровлю обхода, как в соборе Лангра,
и вскоре эта кровля была заменена на крестовые полу-
своды, подпирающие основание больших сводов. Вот
два первых пролета этого хора (продольный разрез)
(рис. 54) и план этих двух первых пролетов (рис. 55).
На рисунке заметно особое расположение
опор и членение травеи. Первая травея имеет широкий
проем - это архивольт, идущий от большого пилона
трансепта, который состоит из группы выступающих
колонн и покоится другой своей пятой на монолитной
колонне. Выше трифория эта травея разделяется на две
при помощи промежуточной опоры, несущей подпруж-
ную арку. Свод состоит из двух стрельчатых арок-
нервюр, располагающихся на двух основных точках
опоры АВ (рис. 55). Но вторая травея разделяется
на две при помощи сдвоенных колонн С. Первое разде¬
ление замыкается сводом на стрельчатых арках, второе
направляет к замку Е арку СЕ, которая надежно
удерживает распор радиальных арок перекрытия апси¬
ды. Благодаря этому разделению высокие окна могут
быть равными по ширине и высоте, распор радиальных
арок, сходящихся на вершине сводной арки GE, прек¬
расно гасится диагональю СЕ. Разделенная травея
BCG служит переходом между радиальными травеями
IG и первой большой травеей АВ, чтобы избежать
вероятного давления небольших радиальных архи¬
вольтов IG на более широкий архивольт GB, если
бы он не был разделен. Не опасаясь избыточного давле¬
ния на опору В, можно было беспрепятственно остав¬
лять архивольт АВ открытым по всей ширине.
Проблема, которую архитекторы собора в
Лангре так и не смогли решить, заключалась в сле¬
дующем: необходимо было согласовать построение
сводов круглых конструкций алтарной части с пост¬
роением параллельных травей. Однако данная пробле¬
ма была очень умело и искусно решена несколько де¬
сятилетий спустя, при построении хора аббатской
церкви Везле, благодаря способам, которые не были
похожи на те, что использовали архитекторы коро¬
левских владений, менее подверженные романским
традициям. Что касается расположения
плана, при возведении хора крупных ка¬
федральных церквей всегда возникала опре¬
деленная трудность. Это - расхождение
травей по радиусам окружности, которое
либо чрезмерно раздвигало в пространстве
опоры внешней окружности, если опоры
шшшт
внутренней окружности сохраняли тот же промежу¬
ток, что и у параллельных частей хора; либо слишком
сближало эти внутренние огюры, если опоры внешней
окружности были удалены друг от друга на нормальное
расстояние. Когда хор был окружен двойным обходом,
как в соборе Парижской Богоматери и в Бурже, это не¬
удобство было еще более очевидно. После 1170 года, то
есть некоторое время спустя после возведения хора со¬
бора в Лангре, архитектор собора Парижской Богома¬
тери сумел возвести хор с двойным боковым обходом,
Рис. 56. План хора собора Парижской Богоматери
в котором разрешил эти сложности, избавившись от
романских традиций. Не желая придавать внутренним
пролетам апсиды расстояние между осями колонн
меньшее, чем расстояние параллельных про¬
летов В (рис. 56) - при диаметре круга, рав¬
ном CD, - он пришел к выводу, что первая
радиальная травея затрудняет перекрытие
сводами внутреннего пространства LMHG
и делает невозможным перекрытие внеш¬
него пространства HGEF. Каким образом
перекинуть щековую арку из F в Е? Даже если бы она
была полуциркульной, то все равно ее замок был
бы гораздо выше, чем замок архивольта стрельчатой
арки LM. Во второй радиальной травее, раскрытой еще
больше, задача значительно усложнялась. Тогда возве¬
ли промежуточные опоры ОР между колоннами
второго обхода, еще одну промежуточную опору
в Q на стене первого пролета и две промежуточные
опоры RS на стене последующих пролетов. Такое
расположение, дающее 2-3 опоры в первом пролете, 2,
3 и 4 опоры - в других, делало невозможным сооруже¬
ние стрельчатых сводов, которые состояли бы только
из диагоналей квадрата или прямоугольника и имели
бы опоры в твердо установленном количестве. Однако
такое затруднение не остановило мастера - он отошел
от системы сводов в форме скрещенных стрельчатых
арок, и когда его подпружные арки MGF, NIK были
установлены, он протянул другие арки NP, МР, GR,
PR, PS, IS, без труда переходя от четного количества
к нечетному. Что же касается треугольников заполне¬
ния, то они были производными именно от этой систе¬
мы арок. Таким образом переходили от архивольта
внутренней травеи к двум подпружным аркам второго
обхода и к трем боковым аркам наружной стены, и под
Рис. 57. План хора собора Бурже
этими арками могли открываться три окна, равных
по высоте и ширине окнам параллельных пролетов.
Внешнее и внутреннее устройство здания плавно
переходили друг в друга, таким образом, это единство
не было разрушено в радиальной части хора. Нет
необходимости подчеркивать, в чем именно заключа¬
лось совершенство этой системы, насколько архитекту¬
ра была развита в Иль-де-Франс в конце XII века
и насколько единство композиции и стиля занимало
умы мастеров этой провинции. Практически никогда
в больших или малых памятниках архитектуры
Иль-де-Франс не встретишь каких-либо несоответст¬
вий, более или менее искусно замаскированных соеди¬
нительных швов, которые в сооружениях даже сосед¬
них провинций свидетельствуют об усилиях людей,
которым не хватает таланта творца, задумывающего
свое творение на одном дыхании и немедленно вопло¬
щающего его в жизнь.
Рис. 58. План хора собора в Шартре
К сожалению, это превосходное решение,
которое состояло в том, чтобы придать травеям обхода
ширину, равную параллельным травеям нефов, не под¬
держали в других соборах королевских владений.
В Бурже (1230 г.) хор собора напоминает прекрасное
расположение хора Парижского собора (рис. 57).
Но если своды очень ловко соединены во вто¬
ром обходе, а опоры этого второго обхода не являются
двойными, как в соборе Парижской Богоматери,
Рис. 59. План хора собора Мана
то внутренние опоры должны были находиться доста¬
точно близко друг от друга. Из-за своей много¬
численности и узкого расстояния между колоннами
они скрывают боковые нефы и капеллы.
План хора собора (рис. 58) в Шартре (1220 г.)
не делает чести своему архитектору: здесь наблюдается
несоответствие между полукружием и параллельными
травеями алтарной части. Расположение в пространст¬
ве колонн второго обхода неплотное, своды
соединены довольно неудачно, и, несмотря
на большое расстояние между осями колонн
второго обхода, необходимо было, однако,
сделать внутренние опоры ближе друг к
другу. Однако здесь появляется то распо¬
ложение, от которого архитекторы XIII века
уже не отказываются, начиная приблизительно с 1220
года. Действительно, здесь мы видим, как внутренние
колонны апсиды приобретают меньшее значение, чем
колонны параллельных травей. Впрочем, это было
действительно хорошо продумано. Опоры, распо¬
ложенные ближе друг к другу и поддерживающие лишь
одну нервюру большого свода, уже не должны были
быть такими же массивными, как более отдаленные
в пространстве опоры параллельных травей, прини¬
мающие подпружную арку и нервюры больших сводов.
Хор собора Мана, современник хора Шартрского со¬
бора, представляет собой гораздо лучший вариант уст¬
ройства (рис. 59).
Своды двойного обхода напоминают конст¬
рукцию сводов в Бурже, но соединенных более искус¬
но. Здесь капеллы большие, глубокие, меж¬
ду ними оставлено свободное пространство
под окна для освещения двойного обхода.
Как и в Бурже, эти два обхода не равны
по высоте, а над внешним, более низким,
возвышаются трифорий и окна, освещаю¬
щие внутренний обход.
С 1220 по 1230 год алтари соборов, окружен¬
ные двойными обходами - редкость, в то время до¬
вольствовались простым обходом, а радиальные капел¬
лы стали приобретать большую значимость. В первона¬
чальных готических церквях, как, например, в Руанс¬
ком соборе, алтари имеют только один обход, число
капелл ограничено, что дает возможность сделать меж¬
ду ними оконный проем в наружной стене (рис. 60).
Здесь мы видим своды, соединенные по сис¬
теме, мало используемой в то время. Между капеллами
в обходе большой треугольник ABC разделен аркой,
соединяющейся с замком стрельчатых нервюр. Этот
способ возведения свода на пяти точках опоры, но при
этом соответствующего принципу готического свода,
сложнее, чем тот, что использовался в соборе Парижс¬
кой Богоматери. В боковом нефе хора собора в Осере
была использована та же система сводов, причем еще
более искусно. К середине XIII века в церквях с об¬
ходом, огибающим алтарь, и радиальными капеллами,
отказались от сохранения окон между капеллами.
Рис. 61. План хора собора Бове
Последние сильно приближаются друг к другу
и оставляют между собой только утолщение контрфор¬
са, принимающего аркбутаны. Эти капеллы, как и все
апсиды, окончательно принимают на плане много¬
угольную форму - гораздо более надежную и менее
сложную в возведении.
Круглые капеллы были пережитком
романской традиции, который должен был исчезнуть,
как и все другие. На примере плана хора собора Бове
(рис. 61), который строился с 1240 по 1250 г., можно
увидеть, насколько упрощалось воплощение замыслов
по мере того, как готическая архитектура решительно
продолжала развивать свои собственные принципы
строительства. А также насколько архитекторы XIII
века старались освободить внутренние части рели¬
гиозных сооружений от различного рода препятствий,
и как они жаждали получить широкие пространства и,
как следствие, уменьшить количество и толщину опор.
Позже в XIV веке была воздвигнута аббатская церковь
Сент-Уан, которая собрала в себе самые простые приз¬
наки религиозной готической архитектуры: неф без ка¬
пелл, трансепт с боковым нефом, хор с обходами и ра¬
диальными капеллами (по центральной оси - уве¬
личена), башня на трансепте и две колокольни на фа¬
саде (рис. 62).
Начиная с XIV века архитектура религиозных
сооружений становится практически единообразной
на всей территории, находящейся в подчинении коро¬
левской власти. Проекты создаются в соответствии
с размером зданий и соблюдением внутреннего уст¬
ройства и способа построения, принятого в конце XIII
века. Только в деталях - в декоре, в профилях лепного
орнамента - присутствуют некоторые различия.
Что касается религиозной архитектуры, XIII
век сделал столько, что практически ничего не оставил
грядущим векам. Войны, которые сотрясали Францию
в XIV и XV веках, не позволили начать строить здания,
равные по значимости крупным соборам. Религиозные
сооружения, полностью построенные в XIV веке, дос¬
таточно редки, еще более редко встречаются сооруже¬
ния, построенные в следующем веке. В то время либо
довольствовались завершением начатых церквей,
изменением первоначального устройства церквей XII
и XIII веков либо их реставрацией и расширением.
Лишь в конце XV века и начале XVI, когда Франция
начинает восстанавливать утраченное могущество,
религиозная архитектура получает новый толчок, но
готическая архитектура, хотя и ослабленная, все еще
существует. Завершается строительство многих круп¬
ных соборов, большое число небольших церквей,
разрушенных во время войн или из-за своего ветхого
состояния, долгое время заброшенных, перестраи¬
ваются и восстанавливаются. Но вскоре Реформация
прекратит это движение, а войны, пожары, грабежи
снова станут разрушать или повреждать большинство
едва восстановленных религиозных сооружений. Когда
в конце XVI века воцарилось спокойствие, Ренессанс
стер последние следы былого национального искус¬
ства. И если еще долгое время при построении религи¬
озных сооружений безоговорочно следовали устройст¬
ву французских церквей XIII века, то сам дух, который
вдохновлял их строительство, уже угас. Снова возник¬
ло стремление применить формы античной римской
архитектуры, которую знали недостаточно хорошо,
к системе строительства готических церквей. Именно
под влиянием этого неопределенного намерения была
начата и завершена крупная церковь Сент-Эсташ в Па¬
риже. Это непродуманное и плохо построенное соору¬
жение представляет собой хаотичное нагромождение
архитектурных деталей без какой-либо связи и гар¬
монии; нечто похожее на готический скелет, одетый
в римские лохмотья, сшитые вместе, как лоскутное
одеяло. Жизненная сила религиозной архитектуры,
рожденной под покровительством королевской власти
во Франции, была такова, что ее общие черты
сохранялись вплоть до прошлого века. Планы ос¬
тавались готическими, высокие своды по-прежнему
поддерживались аркбутанами. Но эта внебрачная ар¬
хитектура была поражена бесплодием. Архитекторы,
судя по всему, больше озабочены размещением
римских ордеров в своих памятниках архитектуры, не¬
жели усовершенствованием системы строительства
или поиском новых сочетаний. Воплощение замыслов
становится тяжеловесным, грубым и претенциозным
одновременно. Однако мы должны отдать должное
мастерам XVII века, которые сумели сохранить в своих
религиозных сооружениях особое величие, сдержан¬
ность линий и чувство пропорций, которые не встре¬
чаются больше нигде в Европе в это время. В то время
как в Италии архитекторы предавались самым неверо¬
ятным сумасбродствам, самому изощренному рас¬
путству вкуса, во Франции возводили церкви, которые
в некотором роде представляют собой настоящие ше¬
девры стиля, несмотря на то что совершенст¬
вом считали лишь сооружения античного
или современного Рима. Это предпочтение
зарубежного искусства и мастеров, особенно
итальянских, пришло с Ренессансом и по¬
кровительством, которое монархи предос¬
тавляли всему тому, что шло из-за рубежа.
Монархия, во многом обязанная своей славой и могу¬
ществом французским мастерам и ремесленникам,
их работе и таланту, с XII по XVI век стремилась
навязать свои заимствованные вкусы французской
нации, забыв о своих истоках. Пожелав управлять
искусством, двор задушил талант и гений галло¬
романского народа. Покровительство должно быть не¬
навязчивым, чтобы не смущать искусство, которому
для создания оригинальных произведений требуется
полная свобода. Во времена Людовика XIV архитекто¬
ры, проявлявшие наибольшие способности, отправля¬
лись в Рим под академическое руководство. Там они
неизбежно теряли смелость подхода, ту природную
оригинальность и экспериментальный подход, кото¬
рый отличал прежних мастеров. С папками, полными
готовых проектов, собранных достаточно беспорядоч¬
но и без какой-либо критики, эти архитекторы возвра¬
щались в среду рабочих, которая когда-то была частью
их самих. Королевская власть Людовика XIV отда¬
лялась от сельского населения, приближая феодаль¬
ную знать ко двору, чтобы ослабить влияние, против
которого ее предшественники столько боролись. Она
равным образом отдалялась и от жителей крупных
городов, желая держать у себя под рукой и подчинять
своему вкусу искусство. Считалось, что таким образом
королевская власть достигает политического и интел¬
лектуального единства монархии и народа, но начиная
с XII века монархия со своим окружением, включая
зодчих, отделялась от населения страны. Таким об¬
разом, уроки прошлого были полностью забыты. Так,
Боссюэ, который писал историю с величием пророка,
способного заглянуть в будущее, не нашел иных вы¬
ражений, кроме пренебрежительных, относительно
нашей старинной религиозной архитектуры, не поняв
ни ее смысла, ни духа.
одпружная арка - это перекрытие между
двумя опорами, которое образует внутрен-
нее ребро для усиления цилиндрического
свода (рис. 1) или служит для разделения
^''-'Л^двух сомкнутых сводов. Приведем план
крестового свода, чтобы показать различные типы
арок, которые его образуют (рис. 2). Линии EF,
GH обозначают стены; АВ, CD - подпружные арки;
С F
как в Отене, полукруглым валиком на выступах
(рис. 5). В нефе церкви в Везле, которая датируется
более ранним периодом, мы находим пример полуцир¬
кульных подпружных арок, своды крестовые, но без
нервюр (рис. 6). В гражданских сооружениях XII века
подпружные арки обычно простые, иногда со скошен¬
ными краями (рис. 7); в конце XII века они стали со¬
стоять из нескольких валиков, разделенных желобка¬
ми, как, например, арки в соборе Парижской Бого¬
матери (рис. 8), церквях Сен-Жюльен-ле-Повр и Сент-
Этьен в Кане и Байе и др. Однако, как можно заметить
GB Ь В
Рис. 1 и 2. Схема подпружной арки
AD, СВ - диагональные арки-нервюры; AC, BD -
боковые [щековые] арки. До начала XII века строили
в основном цилиндрические своды, и подпружные арки
тогда состояли из одного или двух рядов клинчатых
блоков, обычно без лепного орнамента и других
украшений (рис. 3). Иногда в разрезе подпружная арка
могла иметь полуцилиндрическую форму, как, на¬
пример, в крипте церкви Сент-Этроп в городе Сент
(рис. 4). В нефах собора в Отене, церквей в Боне
и Солье, построенных в первой половине XII века,
мы видим своды стрельчатого профиля, подпружные
арки которых состоят из двух рядов клинчатых блоков,
при этом второй ряд украшен лепным орнаментом или,
Рис. 3 и 4. Подпружные арки XII века
Рис. 5 и 6. Подпружные арки в соборе в Отене и в нефе церкви
в Везле
в соборе Парижской Богоматери, эти арки еще тонкие,
узкие, состоящие из одного ряда клинчатых блоков,
и по толщине и выносу практически ничем не отли¬
чаются от арок-нервюр, которые в сечении выглядят
точно гак же. Примерно с середины XIII века подпруж¬
ные арки начинают делать из двух, а иногда и из трех
рядов кладки, таким образом они становятся значи¬
тельно прочнее, чем диагональные нервюры,
толщина которых никогда не превышала од¬
ного ряда кладки. Постепенно профиль этих
арок видоизменяется и в целом эти из¬
менения аналогичны тем, что мы описывали
в главе, посвященной архивольтам церков¬
ных нефов. Ниже мы приводим вид в разрезе
Рис. 7 и 8. Подпружные арки XII века
подпружных (А) и диагональных (В) арок в Сент-Ша-
пель дю Пале (рис. 9); подобные формы арок с незначи¬
тельными вариациями характерны практически для
всех построек данного периода, таких как соборы
в Амьене, Бове, Реймсе, Труа, церковь Сен-Дени, залы
королевского дворца, синодальный зал в городе
Санс и др.; такие профили сохраняются и в XIV веке,
хотя становятся более тонкими, более углубленными
и более изысканными, как и детали декора.
Рис. 9 и 10. Сводные арки XIII и XV веков
Однако в XV веке профили с валиками с или
без ребер уступили место призматическим, угловатым
формам с большими желобками. Подпружные арки и
диагональные арки-нервюры отделяются от свода (рис.
10); часто размер их выступающей части превосходит
ширину сверху, и это обусловлено тем способом,
который стал использоваться для построения
поверхностей сводов. Эти выступы служили для того,
чтобы накладывать деревянные кружала, необходимые
для выкладки запалубки из легкого камня.
Здесь нужно отметить, что ни диагональные
нервюры, ни щековые арки никогда не были
связаны с кладкой заполнения, они лишь
поддерживали ее подобно деревянным
кружалам; в этом и заключается главное
правило, которому следуют создатели ро¬
манских и готических построек, ибо оно вытекает
из самой природы построения сводов данного типа.
Лишь в XV веке боковые и диагональные арки, как
и архивольты, начинают образовывать единое целое
с поддерживающими их опорами, тем самым отпадает
необходимость использования капителей. Иногда
очертания этих арок настолько удлиняются, что плавно
переходят в цилиндрический или призматический
силуэт поддерживающих их колонн, образуя таким
образом плавный переход вертикальной линии в за¬
кругленную. И все это сделано с особым пониманием
линии.
Боковые щековые арки являются частью
внешней поверхности стен, и их профиль составляет
Рис. 11 и 12. Щековые арки
половину диагональной нервюры или подпружной
арки (ри. 11); это не более чем выступ, необходимый
для поддержания свода. Начиная с XIII века они часто
выступают из толщи стены над импостами окон,
образуя снаружи разгрузочную арку и архивольт
(рис. 12); подобные примеры мы можем найти в
Сен-Дени, Труа, Амьене, Бове, церкви Сент-Уан в
Руане и т.д. Интересную особенность представляют
своды церквей, построенных в XIII веке в Бургундии:
их щековые арки отступают от стены, они образуют не¬
зависимые арки, которые поддерживают своды и несу¬
щие конструкции крыш. В этом случае стены вы¬
полняют роль своего рода ограды, тонкой перегородки
с прорезанными в ней окнами и поддерживающей край
водостоков при помощи разгрузочных арок (рис. 13).
Подобная конструкция дает множество преи¬
муществ, т.к. позволяет избежать просачивания вред¬
ных веществ через желоба водостока, которые не могут
больше покрывать стены налетом селитры, поскольку
теперь водостоки хорошо вентилируются снизу; конст¬
рукция позволяет укреплять своды при помощи внут¬
ренних контрфорсов, которые более надежно передают
нагрузку на аркбутаны; это позволяет также делать
окна столь высокими и широкими, сколь это возможно,
так как не обязательно, чтобы они заканчивались на
уровне крестового свода. Да и внешний вид самих
сводов, опирающихся на колонны и независимых от
стен здания, доставляет большое эстетическое
Рис. 14. Основания архивольтов, подпружных арок и нервюр боковых
сторон хора собора в городе Тур, XIII век
наслаждение; в их расположении видится некая ло¬
гика, которая успокаивает взгляд, делая конструкцию
понятной для каждого. На рис. 13 мы видим, как
подпружные, диагональные и боковые арки-нервюры
сходятся у основания, чтобы перенести все давление
сводов на узкую опору, а затем передать его в единую
неподвижную точку пяты аркбутана; другую проблему
требовалось разрешить в сводах боковых нефов, здесь
необходимо было создать архивольты достаточной
толщины, чтобы удержать нагрузку стен нефа; ко¬
лонны делались такими тонкими, насколько возможно,
чтобы не портить внешний вид, и при этом
должны были выдерживать нагрузку не
только архивольтов, но и подпружных и
стрельчатых арок. Таким образом, взаимо¬
проникновение этих арок, сильно разли¬
чающихся по толщине и ширине, создает
определенные трудности в их начальной
Рис. 15 и 16. Стрельчатые арки XII и XIII веков
точке на абаке канители. Эти трудности были преодо¬
лены в XIII веке с удивительным мастерством, и в ка¬
честве доказательства мы приводим здесь пример рас¬
положения оснований архивольтов, подпружных арок
и нервюр в боковых сторонах хора собора в городе Тур,
XIII век (рис. 14).
Архивольт А, имеющий такую же толщину,
как и пилоны, надстроен таким образом, чтобы соеди¬
ниться со сводом выше основания нервюры В, а по¬
следние ряды его кладки позволяют перенести давле¬
ние стен на блоки кладки подпружной арки С; в резуль¬
тате нервюра и свод независимы от самой огромной
конструкции, оседание которой теперь не может повре¬
дить или раздавить более легкую конструкцию этих
сводов и стрельчатых арок.
В месте соединения трансепта, нефа и хора как
в романскую, так и в готическую эпохи, подпружные
арки старались сделать наиболее прочными, как для
того, чтобы противостоять давлению стен, так и чтобы
поддерживать башни или центральную стрелу собора.
Таким образом, подпружные арки состоят из трех,
четырех или пяти рядов тесаных клинчатых камней,
как, например, в соборах Руана, Бове, Байе, Кутанса,
Э и др. В Нормандии, где центральное окно с каменным
переплетом обычно было увенчано башней, внутрен¬
няя поверхность больших подпружных арок выложена
из двух рядов клинчатых камней вместо одного, как
это было принято в Иль-де-Франс, в Бургундии и
Шампани; это позволяло делать столбы
менее выпуклыми и в большей степени отк¬
рывать хор; однако подобное расположение
менее приятно для глаза, чем совокупность
концентрических арок, как бы выходящих
одна из другой и в то же время основанных
на единой арке с внутренней стороны.
Начиная с XIII века и вплоть до XVI щековые
арки, а также нервюры крестового свода украшаются
только лишь лепным орнаментом, за очень редким
исключением; как, например, в капелле хора церкви
Сент-Этьен в Кане, датированной началом XIII века,
где нервюры украшены зубчатой резьбой (рис. 15),
впрочем, следует отметить, что в Нормандии подобные
украшения, остатки романской архитектуры, продол¬
жают появляться вплоть до XIII века наравне с готи¬
кой то ли вследствие особого пристрастия именно к
ним, то ли из-за той легкости, с которой поддается об¬
работке камень в Кане.
В XII веке в Бургундии и Иль-де-Франс на
подпружных арках и нервюрах еще можно встретить
орнамент в виде волнообразной линии, зигзагообразно
расположенных ломаных валиков или ромбовидных
выступов (рис. 16); как, например, в зале капитула в
церкви Везле, на паперти церкви Сен-Дени и др. В хо¬
ре церкви Сен-Жерме мы также можем видеть стрель¬
чатые арки, украшенные богатым орнаментом.
Возвращение орнаментов на подпружных и бо¬
ковых арках, а также на нервюрах происходит в конце
XV - начале XVI века, но теперь это выступы, изоби¬
лующие лепным орнаментом; одним из ярких приме¬
ров такого рода служат подпружные арки хора церкви
Сен-Пьер в Кане, однако здесь мы видим уже, пожа¬
луй, чрезмерное увлечение украшением, которое, воз¬
можно, не стали бы порицать, если бы оно не разруша¬
ло ту самую чистоту линий, которая пленяет нас своей
красотой в нервюрах стрельчатых арок, не утяжеляло
их и не заставляло бояться, что они могут упасть под
этой тяжестью.
ранцузское слово cathedrale (собор) проис-
ходит от латинского cathedra, что означает
кресло либо престол епископа. Дейст-
вительно, собором называется церковь, где
находится кафедра епископа, возглавляю-
епархию. В первых церквях она располагалась
в глубине апсиды, в центре, подобно судейскому креслу
в античной базилике, при этом алтарь, возводимый
обычно над гробницей какого-либо святого мученика,
возвышался непосредственно перед этой трибуной.
Таким образом, епископ с прислуживающими ему
священнослужителями находился тогда позади алтаря,
расположенного изолированно и не имевшего никаких
украшений; лицом к лицу со священником, проводив¬
шим церковную службу. Такое расположение, харак¬
терное для более ранней эпохи, отчасти объясняет,
почему до середины прошлого века в некоторых
соборах основной алтарь представлял собой лишь
простой стол без дарохранительниц и табернакля, к ко¬
торому не нужно было подниматься по ступеням. В глав¬
ном соборе всех [западных] христиан - соборе Святого
Петра в Риме - до сих пор в глубине апсиды сохра¬
нились престол и трибуна из бронзы, откуда про¬
поведовал некогда глава всех апостолов. Именно в тех
соборах, где находилась кафедра, совершался обряд по¬
священия в сан епископа. Если же епископ посещал мо¬
настырь по приглашению его настоятеля, то кафедру
размещали в глубине алтаря. В такие дни монастырская
церковь превращалась в кафедральную. Епископский
престол всегда был и до сих пор остается знаком, симво¬
лом юридических полномочий епископа. Это то свя¬
зующее звено, которое объединяет античную базилику
и христианскую церковь. Собор был не только местом
проведения богослужений, но в течение длительного
времени, и в первые века христианства особенно, он
служил для заседаний суда, а поскольку в те времена не
было четкого разграничения между гражданской и цер¬
ковной юрисдикцией, то вплоть до XIV века соборы ис¬
пользовались как для церковных, так и для гражданс¬
ких целей. Помимо богослужений, там проводились и
сугубо политические собрания; тем более, что тогда
представители церкви принимали участие практи¬
чески во всех общественных и военных событиях.
До конца XII века соборы имели весьма скром¬
ные размеры; во многих аббатствах строились церкви
гораздо большего размаха; до этого момента феодальная
раздробленность препятствовала гражданской органи¬
зации общества, и влияние епископов было значительно
меньшим, чем то, которым обладали крупные монас¬
тыри XI века. Последние выступали в роли могу¬
щественных землевладельцев с обширными привиле¬
гиями, феодальных сеньоров, пользовавшихся покрови¬
тельством Пап, занимали главенствующие позиции
в вопросах образования, участвовали во всех крупных
политических делах, все - богатство и власть, знания
и деятельность - было сосредоточено в руках аббатов.
Когда городское население, получившее образование
и разбогатевшее, стало стремиться к независимости,
образовались первые коммуны и начались протесты
против феодальной власти монастырей и светских
сеньоров, епископы, при поддержке монархии, сумели
воспользоваться этими настроениями очень разумно.
Они поняли, что теперь настал их черед вернуть себе
власть и влияние, которыми их наделила церковь и ко¬
торые в тот момент отчасти находились в руках монас¬
тырей. Добиться того же успеха, который был достигнут
аббатствами в XI веке, епископам не удалось; од¬
нако в XII веке общественная роль монастырей уже
была выполнена; монархия окрепла, и постепенно уста¬
навливался гражданский правопорядок. Именно в этот
момент епископы предприняли попытку перестроить
городские соборы, которая встретила у населения столь
мощную поддержку, что подтвердило верность их ожи¬
даний и своевременность действий, таким образом, дея¬
тельность, начатая крупными аббатствами, теперь обер¬
нулась на пользу епископату. Действительно, в наши
дни ничто, за исключением разве что интеллектуаль¬
ного и коммерческого порыва опутать всю территорию
Европы железными дорогами, не может сравниться
с тем рвением, с которым горожане приня¬
лись возводить соборы. Мы не хотим сказать,
что в развитии этого движения вера не играла
главенствующей роли, но не менее важным
здесь было стремление к общественной поль¬
зе и установлению гражданского правопоряд¬
ка в обществе.
В конце XII века строительство соборов яв¬
лялось своего рода потребностью, поскольку выражало
народный протест против феодализма. Когда народом
движет подобного рода инстинктивное стремление
к достижению цели, он способен совершить такие ра¬
боты, которые чуть позже, когда лихорадочное рвение
пройдет, покажутся результатом разве что чуда. При
абсолютных теократических режимах строились пи¬
рамиды, возводились подземные гробницы в Фивах
и Нубии, при военных и административных прави¬
тельствах, как и во времена Римской империи, в завое¬
ванных странах строились дороги, города, обществен¬
ные здания. Необходимость преодолеть варварство
и анархию, раскорчевывать новые земли побудила в XI
веке строить аббатства на Западе. Чуть позже союз
церкви и монархии, объединившихся для создания
гражданского общества, стал причиной строительства
крупных соборов на севере Франции. Конечно, собо¬
ры - это церковные здания, но в то же время они имели
и государственное значение. В тот день, когда фран¬
цузский народ заявил о своей готовности собственно¬
ручно участвовать в строительстве соборов и пожерт¬
вовать на их возведение свои богатства, зародилось
желание общества стать более упорядоченным, и оно
реализовалось. Соборы XII и XIII веков с нашей точки
зрения представляют собой символ французской госу¬
дарственности, самую первую и сильную попытку
единения. И то, что в 1793 году практически все они
уцелели, за редким исключением, произошло потому,
что тот первоначальный порыв, объединивший народ,
оставался еще жив в сердцах людей, несмотря на все
усилия уничтожить его.
Итак, где же строились крупные соборы в кон¬
це XII-XIII веке? Там, где зародилось стремление ком¬
мун к независимости, - в таких городах, как
Нуайон, Суассон, Лан, Реймс, Амьен; в столице
Иль-де-Франс, средоточии монархии - Париже; в
центральном городе самой красивой провинции,
завоеванной Филиппом Августом, - Руане. Однако
прежде, чем углубиться в изучение данной темы,
необходимо сделать некоторое вступление.
В начале XII века во Франции установился
феодальный режим; он опутал страну прочной цепью,
звенья которой, тесно переплетенные между
собой, казалось бы, никогда не дали бы на¬
ции возможности развиваться. Духовенство,
как черное, так и белое, не только не вы¬
ражало протеста против феодализма,
но и примкнуло к нему; впрочем, хотя
настоятели крупных монастырей и являлись
феодальными сеньорами, они обладали обширными
привилегиями, а потому сохраняли определенную
независимость. Совершенно иным было положение
епископов; они не имели возможности воспользоваться
теми исключительными полномочиями, которыми
их наделяла церковь, а потому, подобно светским сеньо¬
рам, они стремились встать под знамена могуществен¬
ного сюзерена.
«Кому не показалось бы удивительным, -
писал святой Бернар, - что один и тот же человек
может командовать солдатами, а после, переодевшись
в епитрахиль, читать Евангелие посреди церкви?»
Впрочем, вскоре епископы признали, что подобное
сомнительное положение не соответствует их статусу.
Как только монархия дала понять, что намерена побе¬
дить феодальный режим, «духовенство сразу по¬
чувствовало, что в грядущей борьбе сеньоры будут
побеждены; оно отделилось от них, отказалось от како¬
го-либо участия в их делах, воинской службы и других
обязательств, и как будто страшась любых воспо¬
минаний о прошлом участии, принялось не менее
ревностно, чем королевская власть, сражаться с при¬
вилегиями феодальных сеньоров. Прежде всего оно
увеличило свои судебные полномочия, которые пона¬
чалу касались только духовной жизни; сделать это ей
удалось, опираясь на некое неудачное рассуждение,
которое, впрочем, неожиданно получило колоссальный
успех; и это рассуждение заключалось в следующем:
Церковь, в силу власти, данной ей Богом, должна быть
осведомлена обо всем, что является грехом, дабы
определить, отвергнуть или помиловать, даровать
отпущение грехов или нет. С тех пор, поскольку любое
юридическое утверждение может основываться на
изначальном мошенничестве, духовенство отстаивало
свое право участвовать во всех судебных процессах;
будь то личные или смешанные, феодальные или кри¬
минальные... Нельзя сказать, что народ относился нео¬
добрительно к их вмешательству; пожалуй, церковные
суды даже казались ему менее варварскими, чем
правосудие сеньоров: драки там не допускались;
жалобы принимались, все вопросы решались в строгом
соответствии с каноническим правом, которое имело
много общего с римским правом; одним словом, все
гарантии, обеспеченные законом, которые игнори¬
ровались в судебных разбирательствах сеньоров, можно
было с уверенностью получить в церковных судах».
Именно тогда при поддержке уже достаточно окрепшей
монархии и опираясь на симпатии населения, пред¬
чувствовавшего новые возможности, которые оно могло
обрести вместе с независимостью, епископы пожелали
облечь в видимые формы свою власть, которая, как
им казалось, отныне была незыблемой; собрав немалые
суммы, они тут же разрушили старые церкви, ставшие
слишком тесными, чтобы построить на их месте
огромные соборы, которые должны были бы навсегда
объединить вокруг епископской кафедры население,
стремящееся избавиться от феодального ига. Все это
происходило при Филиппе Августе, и действительно,
во времена его правления были построены крупные
соборы в Суассоне, Париже, Бурже, Лане, Амьене,
Шартре, Реймсе. Именно в этот период религиозная
архитектура выходит за рамки монастырских образцов;
и теперь епископы обратятся за помощью светских
архитекторов, выходцев из народа, который с поспеш¬
ностью пожертвовал накопленные богатства, дабы воз¬
вести в противовес феодальным замкам поистине на¬
родные памятники, которым суждена победа над
феодализмом.
Тот факт, что появление крупных соборов но¬
сило одновременно политическое и религиозное проис¬
хождение, нисколько не преуменьшает значимость
духовного порыва, возникшего во Франции в конце
XII века. Идея, зародившаяся у светского духовенства,
была столь величественна, а результаты ее воплоще¬
ния - столь грандиозными, что ее источником могли
послужить только духовность и религия, но в то же вре¬
мя нельзя забывать, что у зарождающихся наций
религия и политика идут рука об руку; и разделить
их невозможно; впрочем, факты говорят сами за себя.
Нельзя сказать, что к концу XII века французы стали
более религиозными, чем были в начале этого столетия;
однако именно тогда, когда епископы объединились
с монархией, дабы преодолеть феодальный режим, они
получили колоссальные ресурсы для расширения
городских соборов, которые отныне вмещали в своих
стенах все городское население. Новые соборы не толь¬
ко превосходят по размерам даже самые просторные
монастырские церкви, но и становятся образцом
совершенно новой архитектуры; образный язык,
который отныне используют его создатели, совершенно
отличается от того, что был свойственен церквям в мо¬
настырях; теперь собор становится своеобразной
книгой для народа, служит его просвещению, оставаясь
приютом для молитвы.
Изучая архитектурные памятники, мы можем
проследить основные этапы того движения, которое
зародилось во Франции в конце XII века.
Итак, продолжим. Союз духовенства и монар¬
хии немедленно взволновал феодальных сеньоров;
по замечанию Людовика Святого, в тот момент коро¬
левская власть всего лишь сменила своего хозяина.
В 1235 году феодальная знать во главе с королем собра¬
лась в Сен-Дени, чтобы установить рамки судебного
вмешательства церковных судов. В 1246 году бароны
составили акт об объединении и «назначили комиссию
из четырех самых влиятельных из них, дабы принимать
решения, в каких случаях союз баронов должен при¬
нимать сторону всякого сеньора, обиженного духо¬
венством; при этом сеньоры обязались жертвовать
сотую долю своего дохода, чтобы поддержать созданное
объединение. Также необходимо рассмотреть фран¬
цузское духовенство, когда на престол взошел Людо¬
вик Святой; оно было враждебным и угрожающим».
Несмотря на все эти опасности, Людовик
Святой сумел, благодаря своему осмотрительному
и твердому правлению, с одной стороны, сдержать
чрезмерные притязания духовенства, а с другой, утвер¬
дить авторитет монархии над феодальным строем.
Начиная с 1250 года, народ постепенно начинает обре¬
тать веру в королевскую власть, расценивает ее как
гарант общенационального единения, видит в ней ис¬
точник правосудия и уже больше не стремится пожерт¬
вовать своими богатствами, как это было еще 50 лет
тому назад, что позволило начать грандиозное строи¬
тельство великолепных городских соборов. С этого мо¬
мента процесс возведения соборов замедляется, многие
работы доделываются наспех по более скромным моде¬
лям, можно сказать, начинается деградация. Явилось
ли причиной этому религиозное охлаждение? Мы так
не думаем; просто народ понял, что отныне существует
власть более сильная, чем феодальные сеньоры,
и именно с ней связывал все свои надежды, а потому
более не испытывал потребности в возведении соборов
в противовес феодальным замкам.
В конце XIII века те постройки, которые были
начаты чуть позже остальных, не были завершены;
их строительство внезапно прекратилось; лишь неко¬
торые из них были достроены, и только благодаря лич¬
ным усилиям епископов или капитулов, которые
за счет собственных средств пострались завершить то,
что было начато при участии всего городского населе¬
ния. Практически ни один собор не был возведен таким,
как его задумывали; и можно понять, почему; период,
когда возведение крупных соборов остава¬
лось актуальным, отвечало насущным по¬
требностям и являлось выражением все¬
общих национальных стремлений, охватыва¬
ет временной промежуток с 1180 по 1240 г.
60 лет! Удивительно, как за такой короткий
промежуток времени на столь обширной
территории смогли добиться просто поразительных
результатов; ведь нужно было не только продумать
строительные приемы, но и найти множество испол¬
нителей, уровень мастерства которых до сих пор вызы¬
вает наше искреннее восхищение.
Однако первоначально стремление сделать
соборы более просторными и вместительными было
настолько велико, что иногда, уже после начала строи¬
тельства, уже возведенные постройки разрушали, дабы
воплотить более грандиозные замыслы. Вне пределов
королевских владений подобного движения еще не су¬
ществует, и только позднее, к концу XIII века, когда
монархия объединила практически все галльские про¬
винции в единое государство Францию, там тоже
начинается реконструкция соборов. Именно тогда в не¬
которых епархиях старые здания заменяют новыми,
построенными по тем же принципам, которые исполь¬
зовались при возведении подобных памятников в ко¬
ролевских владениях. Однако большого размаха это
движение не получило и вскоре угасло из-за поли¬
тических бедствий XIV века.
В момент смерти Филиппа Августа, в 1223 году
основными соборами, расположенными в королевских
владениях, были соборы в таких городах, как Париж,
Шартр, Бурж, Нуайон, Лан, Суассон, Мо, Амьен,
Аррас, Камбре, Руан, Эвре, Сеез, Байе, Кутанс, Ман,
Анже, Пуатье, Тур; повсюду была начата их реконст¬
рукция, и строительные работы были в самом разгаре.
Как только та или иная епархия становилась поли¬
тической частью владений короля и провозглашала
себя его вассалом, там сразу же начиналось строи¬
тельство новых соборов по новому образцу; первыми
по этому пути последовали епархии в Реймсе, Сансе,
Шалоне, Труа в Шампани. В Бургундии те города, что
были расположены ближе к королевским владениям,
как, например, Осер и Невер, также начали пере¬
страивать соборы; а те, что были более удаленными, как
Отен и Лангр, сохранили прежние церкви, построенные
в середине XII века.
В Гиени, которая по большей части оставалась
под властью англичан, (за исключением Бордо, города,
который сделал решительное усилие, чтобы освобо¬
диться в 1225-м), в Периге, Ангулеме, Лиможе, Тюле,
Кагоре, Ажене соборы не подвергались
перестройке.
После смерти Филиппа Красивого
в 1314 году королевские владения расширя¬
ются: теперь в них входит Шампань, Лан¬
гедок, маркграфство Прованс; таким об¬
разом, Овернь и Бургундия оказываются
окруженными французскими провинциями. В Мон¬
пелье, Каркассоне, Нарбонне, Лионе начинают серьез¬
ные работы по обновлению городских соборов. Их
примеру следует Клермон в Оверни. И только анг¬
лийские провинции и Прованс не участвуют в этих
новшествах.
После смерти Карла V, в 1380 году, англичанам
принадлежат лишь Бордо, Котантеном и Кале; однако
силы уже исчерпаны: те соборы, реконструкция
которых не была начата в XIII веке, остались в прежнем
виде; а там, где строительство было начато, завершение
работ происходит с большим трудом.
Мы постарались вкратце осветить историю
строительства французских соборов; возможно, наша
информация не является исчерпывающей, однако она
позволяет понять всю значимость для нашей страны
этих памятников архитектуры, возведение которых
стало основой национального единения, послужило
зарождению французского духа. С соборами тесно свя¬
зана духовная и интеллектуальная история нашей
страны; в их стенах развивались наиболее известные
научные школы Европы XII - XIII вв.; они способст¬
вовали религиозному и литературному просвещению
народа; дали импульс к развитию искусств, сравнимому
лишь с греческой античностью. И если в течение
прошлых веков наша страна допустила добровольное
уничтожение этих бесценных свидетельств общенацио¬
нального объединения, беспримерного со времен пер¬
вых христиан, то будем надеяться, что в нынешнем сто¬
летии мы будем более справедливы к нашим предкам
и благодарны им.
Поскольку мы полагаем, что появление фран¬
цузских соборов связано прежде всего с укреплением
монархии, то справедливо начать наше повествование
с собора Парижской Богоматери; к тому же именно
он был первым из тех, что были построены по новым
планам, предполагавшим здания более вместитель¬
ные и просторные, дабы они могли удовлетворить как
религиозные, так и политические стремления конца
XII века.
В 860 году собор Парижской Богоматери
включал в себя два здания, одно было освящено в честь
святого мученика Этьена, другое - во имя Святой Девы
Марии; точные их размеры нам неизвестны, мы знаем
только, что придел Сент-Этьен нормандцы пощадили в
свое время, получив взамен определенную денежную
сумму. Во время раскопок 1845 года в южной части
современного здания была обнаружена широкая стена,
которая проходила полукругом под нынешними
часовнями, пристроенными к хору. Сохранившаяся
часть позволяет нам сделать вывод о том, что апсида
первоначальной церкви не превышала 8-9 м в диамет¬
ре. Примерно в 1140 году архидиакон Этьен де Гарланд
произвел серьезные работы по реконструкции церкви
Девы Марии. С тех пор сохранились только барельефы
тимпана и часть дуг архивольта над дверями Святой
Анны, перенесенных туда в начале XIII века во время
строительства нынешнего фасада, вероятно потому, что
эти скульптурные композиции показались слишком
ценными, чтобы их уничтожать. Впрочем, такова была
обычная практика, когда перестраивали соборы, не¬
пременно что-то сохраняли от первоначальных зданий,
так что приведенный пример далеко не единственный,
как будет понятно в дальнейшем. В 1160 году Морис де
Сюлли, епископ Парижа, решил объединить две церкви
в одну и начал строительство того собора, который
сохранился до сих пор, освященного в честь Святой
Девы Марии. В 1196 году Морис де Сюлли умер, за¬
вещав пять тысяч ливров на завершение строительства
хора; так что в результате хор был пристроен к тран¬
септу, что также подтверждается археологическими
исследованиями. Предположительно строительство
первых трех пролетов нефа тогда только началось
и стены были воздвигнуты всего только на несколько
метров над землей. Эд де Сюлли, преемник Мориса,
занимался строительством собора вплоть до своей
смерти в 1208 году. Строительство большого фасада
и трех первых пролетов нефа было начато только при
епископе Пьере де Немур в 1218 году; поскольку сог¬
ласно Мартирологу, упомянутому аббатом Лебефом,
именно тогда были разрушены остатки старой церкви
Святого Этьена, которые мешали строительным ра¬
ботам. Когда в 1223 году умер Филипп Август, портал
был завершен до уровня основания большой ажурной
галереи, которая объединяет две башни. Конечно, и тог¬
да работы велись с небольшими перерывами; однако
если судить по стилю верхней части фасада и исполь¬
зуемым материалам, совершенно очевидно, что башни
и галерея у их основания были построены довольно
быстро и завершены примерно в 1235 году. Итак,
строительство было почти полностью завершено,
не хватало только шпилей над башнями.
Мы приводим первоначальный план церкви
без пристроек, строительство которых было начато
в указанную эпоху (рис. 1). Как мы видим, в этой прос¬
торной церкви не было капелл, а если они и сущест¬
вовали, то их было не больше трех, очень небольшого
размера, и располагаться они могли только позади
апсиды L, поскольку мы обнаружили внешний карниз
двойного бокового обхода почти на всех точках пери¬
метра этого двойного апсидального обхода; таким
образом, капеллы могли быть пристроены только под
этим карнизом, из-за чего были невысокими и занима¬
ли небольшое пространство. Однако мы полагаем, что
скорее всего здесь находилось три алтаря, освященные
соответственно в честь Святой Девы Марии, святого
Этьена и Святой Троицы. Впрочем, главной целью соз¬
дателей этого простого плана было обеспечить дос¬
таточное пространство для духовенства и прихожан
около главного алтаря, расположенного в
центре храма. Буквой Е обозначена двух¬
этажная галерея, следы которой сохранились
до сих пор, она соединяла резиденцию епис¬
копа с хором и широкими галереями внеш¬
него обхода. G - тринадцать ступеней, кото¬
рые вели от паперти к берегу Сены. Слева,
Рис 2. Разрез собора Парижской Богоматери
к северу от собора, находилась небольшая церковь Сен-
Жан-ле-Рон, по-видимому, служившая баптистерием;
отсюда начинались клуатры и подсобные помещения,
расположенные вдоль пунктирной линии А. Однако
этого крытого пространства на первом этаже было не¬
достаточно; как мы уже говорили, прос¬
торная галерея огибает церковь над боковы¬
ми нефами; туда можно попасть по четырем
большим винтовым лестницам, ширина сту¬
пеней которых равна приблизительно 1 м.
Сводчатые эмпоры, имевшие такую же ши¬
рину, как и боковые нефы, появляются
не раньше первой половины готического периода и
встречаются только в соборах Иль-де-Франс; в таких
городах, как Нуайон, Лан, Суассон (см. Религиозная
архитектура). Вероятно, в этих богатых и густона¬
селенных центрах возникла необходимость предоста¬
вить верующим дополнительное пространство для
проведения торжественных церемоний; в то же время
эти галереи давали еще одно преимущество, открывая
широкие просветы для освещения центральной части
нефа и придавая большую прочность постройкам.
Рис. 2 представляет вид в разрезе, который
позволяет понять метод строительства, использован¬
ный архитектором собора Парижской Богоматери
в период с 1160 по 1220 год. Мы уже приводили его
в главе «Религиозная архитектура», однако благодаря
недавним находкам теперь мы смогли воспроизвести
его в более полном виде. А - окна галереи, или три¬
фория, расположение которых свидетельствует о наме¬
рении усилить освещение [главного] нефа, где окна
В двойного бокового нефа и верхние окна С не давали
достаточно света. Однако такое наклонное располо¬
жение сводов трифория предполагало необходимость
поднять выше водосточный желоб D и, следовательно,
приподнять кровлю Е; (в результате этого оставалось
еще пространство FG, которое, по нашим предполо¬
жениям, было сплошным [плоским]; мы основываемся
на первой травейе нефа, сохранившейся в первоначаль¬
ном состоянии). Итак, в этом промежутке между
основанием верхнего окна и аркой трифория были сде¬
ланы окна-розы с очень оригинальными переплетами,
назначение которых заключалось не только в том,
чтобы облегчить конструкцию, но и чтобы обеспечить
освещение под кровлей Е. В дни торжественных цере¬
моний эти розы использовались как часть внутреннего
праздничного убранства собора. Большая высота стены
трифория, на которую опирался водосточный желоб
D, позволила пристроить аркбутаны Н I двойного
пролета с промежуточной опорой К. К тому же пяты
больших сводов поддерживались нижними аркбута¬
нами L, несущими балки перекрытия Е. При этом сами
аркбутаны L передавали нагрузку нижнему ярусу
аркбутанов М, которые поддерживали одновременно
своды трифория. Такая искусная конструкция была
прочной и красивой и окончательно подкреплялась
огромными контрфорсами N, которые сами по себе
представляют значительный массив с внешней
стороны здания.
На рис. 3 представлен внешний, а на рис. 4 -
внутренний вид (продольный разрез) травей собо¬
ра, две из которых сохранили первоначальный вид,
а третья была переделана в XIII веке. Мы можем
увидеть, насколько тщательно вес конструкций распре¬
делялся на опоры, и в то же время мастера старались
избежать глухих стен.
Традиции романской архитектуры уже прак¬
тически отсутствуют в соборе Парижской Богоматери в
период его строительства в конце XII века; к ним
относятся разве что только колонны и арки. В осталь¬
ном же этот замечательный памятник выполнен почти
полностью в готическом стиле.
К сожалению, в скором времени после завер¬
шения строительства собор претерпел значительные
Рис. 3. Пролеты собора Парижской Богоматери
Рис. 4. Продольный разрез травей собора Парижской Богоматери
изменения и утратил первоначальные простоту и вели¬
чественность. В период с 1235 по 1240 г. случился по¬
жар, упоминаний о котором мы не нашли, но его следы
можно обнаружить на самом здании, тогда были разру¬
шены верхние несущие конструкции и кров¬
ли Е трифория (см. вид в разрезе на рис. 2
и рис. 4); переплеты окон-роз J обуглились
так же, как блоки их кладки и цокольная
стена балюстрады О большой крыши. Воз¬
можно, были повреждены также второй про¬
лет I аркбутанов и своды трифория.
В этот период уже были построены и другие
соборы с большими окнами, украшенными великолеп¬
ными витражами, которым стали уделять особое вни¬
мание. Таким образом, вместо того чтобы восстановить
пострадавшие от пожара конструкции, предоставив¬
шейся возможностью воспользовались, чтобы внести
изменения. Так, окна-розы J над трифорием были
убраны, верхние окна сделали ниже, опустив их ос¬
нование до точки Р (см. рис. 2, рис. 3 и рис. 4); двойные
аркбутаны Н I были разрушены; водостоки D убрали,
опустив их до уровня R, стрелу подъема сводов S также
понизили, устроив на этих сводах двойные дуги ар¬
хивольтов; большие окна А галереи были срезаны, как
это показано в точке Q на рис. 3; и, не рискнув оставлять
без опоры пилоны К, рис. 2, которые не упирались более
в перекрытия D, теперь перенесенные ниже, установили
большие аркбутаны с одним пролетом TV. Аркбутаны
L, расположенные под кровлей, сгорели и больше
не восстанавливались, так что сохранились только
аркбутаны М, оказавшиеся в необычном положении,
так как были слишком высокими, чтобы поддерживать
только лишь своды трифория. Карнизы и венчающие
части сооружения X были перестроены, пинакли Z за¬
менены. Верхние окна стали больше и были оснащены
простыми переплетами (рис. 3 и 4), форма и скульптур¬
ные украшения которых позволяют нам с точностью
определить время постройки. Как только наспех за¬
вершили все эти изменения (а изучение самого здания
свидетельствует о том, что работы были проведены
в спешке), в 1245-м было начато строительство капелл
U, расположенных с внешней стороны между высту¬
пами больших контрфорсов нефа. Их также построили
очень быстро; однако их появление привело к исчез¬
новению просветов А’ (см. рис. 2 и 3) над сводами
внешнего нефа, а также затруднили организацию
водостока. Если посмотреть на план, представленный
на рис. 1, то становятся очевидными пагубные пос¬
ледствия данного добавления. Два фасада трансепта
теперь выходили за пределы выступа этих капелл.
По сравнению с новым внешним убранством нефа они,
должно быть, выглядели теперь слишком тяжело¬
весными; в 1257 году их реконструировали, о чем
свидетельствует надпись, высеченная на одной из баз
южного портала. Между контрфорсами хора,
чтобы продолжить ряд капелл нефа, одно¬
временно были построены три капеллы
с севера и еще три с юга, вместе с маленькой
красной дверью, выходившей в клуатр. Эти
работы ввиду их особенного значения
и большой тщательности должны были
продолжаться в течение многих лет. Строительство
капелл хора между контрфорсами XII века с выступом
примерно в 1,50 м было начато в 1296 году парижским
епископом Матифой де Бюси. Тогда же перестроили
большие пинакли аркбутанов в этой части здания,
а в полукруглой части трифория старые окна заменили
на новые большего размера и с ажурными вимпергами
над ними. Все эти работы, вероятно, завершились
к 1310 году. Одновременно с переделкой фасадов тран¬
септа (то есть примерно в 1260 году) перестроили двой¬
ной аркбутан с севера, ближайший после средокрестия.
Это была одна из попыток перестроить старые арк¬
бутаны XII века, которые, вероятно, сохранялись еще
в то время вокруг хора, несмотря на то, что в 1230 году
его верхние окна претерпели те же изменения, что
и окна нефа. Больше было нечего добавить к этому
просторному зданию, строительство которого было
завершено в 1230 году, а дополнительные изменения
продолжались еще в течение почти целого века. С тех
пор его план больше не менялся; на рис. 5 мы приводим
его в том виде, каким он сохранился до сих пор. Башни
фасада так и остались незаконченными; каменные
шпили, основания которых сохранились во вщпгреннеи
части здания, также не были установлены. Деревянный
шпиль начала XIII века, покрытый свинцом, возвы¬
шался над средокрестием трансепта до конца прошлого
века. Все эти изменения, вносимые в уже построенное
здание, дают нам возможность представить, как изме¬
нялись принципы строительства соборов во Франции
на протяжении всего XIII века.
Первоначально в соборе было мало капелл или
их не было вовсе, был только один главный алтарь, по¬
зади которого в апсиде находилось кресло епископа.
Широкие боковые нефы были предназначены для ве¬
рующих, в хоре со стороны трансепта стояла кафедра,
с которой читали Евангелие и Послания Апостолов,
скамьи членов капитула находились в хоре по обе
стороны от алтаря. В таком виде собор в тот момент,
когда он начал приобретать большое моральное и ма¬
териальное значение, больше напоминал античную
базилику, чем монастырские церкви, которые уже, как
правило, имели множество капелл, по крайней мере,
вокруг апсиды. Он представлял собой огромный зал,
главной частью которого являлись алтарь и кафедра
епископа, свидетельство его власти. Таким образом,
данный архитектурный памятник становится под¬
тверждением тому, о чем мы говорили в начале данной
главы. Однако для доказательства недостаточно од-
ного-единственного примера, ведь он может составлять
исключение, поэтому давайте рассмотрим и другие
французские соборы.
В середине XII века в Бурже еще существовал
собор, выстроенный в XI веке, довольно скромных
размеров, о чем можно судить по крипте, сохранившей¬
ся до сих пор в центральной части хора, которая дает
представление о том, какой была прежняя апсида.
В 1172 году епископ Этьен планирует постройку
нового здания. Однако, по всей вероятности, строи¬
тельство этого архитектурного памятника было начато
лишь в XIII веке. На рис. 6 мы приводим его план.
Мы видим пять небольших капелл вокруг апсиды; два
боковых нефа, как и в соборе Парижской Богоматери;
трансепт отсутствует; здесь целостность здания выра¬
жена в еще большей степени, чем в плане собора в Па¬
риже, который мы рассматривали до этого. Кроме цент¬
рального портала, есть два боковых в А и В, где были
сохранены фрагменты скульптур XII века (подобно то¬
му, как это было сделано в портале Святой Анны в со¬
боре Парижской Богоматери). В середине XIII века
к ним были пристроены крытые паперти. Рядом две
широкие лестницы ведут в подземную церковь с двумя
боковыми нефами, окружающими старинную крипту
Рис. 6. План собора в Бурже
XI века. В нижней церкви отсутствуют капеллы вокруг
апсиды; [вверху] они образуют выступ (см. «Капелла»),
который поддерживался столбом и двумя парными ко¬
лоннами. Возведение нижней церкви было продикто¬
вано не столько богослужебными потребностями,
сколько конструктивными нуждами; в конце XII века
крепостные стены Буржа, построенные еще при римля¬
нах, были на несколько метров выше апсиды прежнего
собора, которая, впрочем, была той же высоты, что
и нынешняя. Чтобы возвести два боковых нефа,
строителям пришлось спуститься на дно рва, окружав¬
шего город, из-за чего и понадобилось построить
нижний этаж, что было сделано самым наи¬
лучшим образом; поскольку мы можем ска¬
зать, что именно нижний этаж является
одной из наиболее великолепно выпол¬
ненных частей всего собора в Бурже; здесь
ни в чем не было недостатка: ни в материа¬
лах высочайшего качества, ни в декоре,
ни в прекрасной скульптуре. Однако строительство со¬
бора в Бурже было начато слишком поздно. Его восточ¬
ная часть, поднявшаяся над уровнем земли в 1220 году,
едва была доведена до уровня сводов бокового нефа,
когда средств для его завершения стало недоставать.
Конструкции этого грандиозного здания, как это можно
почувствовать в его верхних частях, были сделаны
небрежно и наспех, а своды [главного нефа] оказались
ниже, чем предполагалось изначально, так как, судя
по всему, он был спроектирован более вытянутым вверх
(см. «Религиозная архитектура», рис. 34, вид собора
в разрезе). Западная часть нефа была завершена только
в XIV веке, а завершение фасада с двумя башнями -
не раньше XVI века. Простоту первоначального плана
испортили боковые капеллы, окружившие этот колосс
дополнениями-паразитами; однако начиная с конца
XIII века практически все соборы во Франции питали
пристрастие к строительству боковых капелл. Первона¬
чальная великая идея, которая послужила причиной
их появления, в течение века уже была забыта духо¬
венством. Корпорации, цеха и даже семьи, жертвовав¬
шие средства на завершение строительства или рестав¬
рацию соборов, желали взамен иметь собственную ка¬
пеллу; и это было одним из способов найти деньги для
продолжения работ.
Верхние части собора в Бурже выдают отсутст¬
вие единства конструкции; сегодня они обезображены
последствиями варварской реставрации, по которой
невозможно определить ни эпоху, ни стиль, так что
теперь судить о них невозможно; однако еще 15 лет
назад мы видели их в том виде, в каком они выглядели
до последних изменений; складывалось впечатление,
что поскольку финансирование строительства было
постепенным и складывалось из средств, которые по¬
являлись в разное время, то завершение здания произ¬
водилось без учета первоначального проекта; подобно
тому, как скалолазы штурмуют гору, идя каждый
по своему пути, архитекторы, которые поочередно
участвовали в работах с целью достроить здание или
укрепить его, располагали обычно недостаточными
средствами для полноценной работы и добавили
к исходной конструкции здесь аркбутан, там верхушку
не до конца нагруженного контрфорса. Тот, кто создал
план собора и руководил его строительством
до того момента, как был построен хор и на¬
чато возведение сводов, не предполагал
в нем лишних и запутанных пристроек;
поэтому не следует судить об искусстве
начала XIII века по тому, как в настоящее
время выглядит собор в Бурже.
В еще большей степени, чем собор Парижской
Богоматери, собор в Бурже представлял собой велико¬
лепный зал для большого собрания, не только потому,
что его план характеризовался отсутствием трансепта,
но и по расположению двух верхних галерей, одна
из которых находилась над внешним боковым нефом
и открывалась во внутренний боковой неф, а другая -
над сводами этого внутреннего нефа и выходила
в главный неф. Таким образом, архитекторы стреми¬
лись дать возможность многочисленным зрителям
видеть то, что происходит в центре собора. Не стоит за¬
бывать, что в XIII веке соборы были предназначены
не только для богослужений, в них проходили ассам¬
блеи, диспуты, устраивались представления, вершили
правосудие, вели торговлю и даже проводили мирские
праздники, например праздник Невинноубиенных
младенцев в Лане, отмечаемый 28 декабря; праздник
шутов и т.д.; подобные шуточные празднества было
очень трудно искоренить, и они существовали вплоть
до XV века.
Однако особое обустройство собора в Бурже
заставило нас немного отклониться от хронологичес¬
кого описания, к которому мы хотели бы вернуться,
дабы придать большую упорядоченность нашему по¬
вествованию.
В 1131 году ужасный пожар разрушил город
Нуайон и его собор. Епископ Симон, под чьим началом
находился тогда Нуайон, не располагал средствами для
его восстановления; поскольку все они были использо¬
ваны для строительства аббатства Урскамп, а всеобщее
движение, которое несколько лет спустя объединит
белое духовенство и верующих в стремлении возводить
просторные соборы, в тот момент еще не зародилось.
Его преемник, Бодуэн II, был человеком прозорливым,
благоразумным и умеренным, а потому управлял
епархией мудро и деятельно; он был дружен со Святым
Бернаром, пользовался доверием и милостью аббата
Сугерия. В превосходных археологических заметках,
посвященных собору Нотр-Дам в Нуайоне, г-н Вите вы¬
сказывает предположение, что нынешний облик этого
здания начал создаваться именно при Бодуэне II; мы
полностью разделяем данное мнение и даже готовы
привести в дополнение к историческим доказательст¬
вам г-на Вите подтверждения, основанные на изучении
самого памятника архитектуры. Мы уже говорили, что
Сугерий удостаивал епископа Бодуэна особого до¬
верия, а, как известно, Сугерий уделял особое внимание
строительству церквей; он полностью перестроил
церковь в своем аббатстве, и ее сохранившиеся фраг¬
менты носят весьма примечательный для того времени
характер. В них чувствуется переход к готическому
стилю и практически полный отказ от романских тра¬
диций. К кому же обращался Сугерий для возведения
церкви в аббатстве Сен-Дени? К сожалению, узнать это
довольно трудно. Сам аббат и его преемники ничего
об этом не сообщают, предпочитая присвоить себе (что
вполне понятно) все заслуги; если верить их словам,
все было сделано лишь благодаря усилиям монахов.
Однако история строительства этой церкви изобилует
таким количеством небылиц и фактов, призванных
внушить верующим восхищение и уважение, что
мы не можем воспринимать как достоверное истори¬
ческое свидетельство. Сугерий был не только истинно
верующим человеком, но и умным политиком и умел,
как никто другой, привлекать для своих целей тех, кем
могла бы похвастаться современная ему эпоха; это был
просвещенный ум и, как сказали бы сегодня, любитель
прогресса. Подтверждением тому служит здание церк¬
ви, построенное при нем, которое на 20-30 лет опере¬
жает постройки того времени, даже в сравнении с тем,
что строилось тогда в королевских владениях. Был
ли он сам основателем новой школы в строительстве
или просто сумел первым разглядеть зарождение светс¬
кой архитектуры, наряду с монастырской, мы в любом
случае готовы оценить его услуги; ибо бесспорно то, что
здания, построенные при нем в Сен-Дени, носили со¬
вершенно новый для того времени характер. В соборе
Нуайона мы находим те же принципы, приемы, про¬
фили и орнаменты, что и в Сен-Дени. В частности, здесь
также встречается особое сочетание полукруглых
и стрельчатых арок. Складывается впечатление, что
церковь в Сен-Дени и собор в Нуайоне построены од¬
ними и теми же мастерами. Известно о дружбе между
аббатом и епископом; а поскольку Сугерий стоит
во главе страны, то вполне естественно предположить,
что Бодуэн II, видя, как тот перестраивает церковь
в своем аббатстве в соответствии с новыми принципами
внутреннего и внешнего обустройства, обратился к не¬
му с просьбой предоставить строителей для восстанов¬
ления собора в Нуайоне, разрушенного пожаром.
Возможно, данное предположение и не является дока¬
зательством в чистом виде, однако оно кажется нам
вполне вероятным. Г-н Вите справедливо отметил зна¬
чение собора в Нуайоне, и нам следует обратить особое
внимание на дату его создания. Ибо этот памятник яв¬
ляется своего рода переходным в истории архитектуры
и как таковой он во многом опередил свое время.
Он стал предшественником соборов в Париже и Суас-
соне. Можно ли утверждать, что церковь в Сен-Дени
и соборы в Нуайоне и Санлисе стали колыбелью
готической архитектуры? Был ли Сугерий, аббат и по¬
литик, первым, кто догадался найти строителей вне
монастырских стен и понял, что науки и искусства за¬
дыхаются под сенью монастырей и не могут более раз¬
виваться только внутри клуатров? Искать ответы
на эти вопросы мы, пожалуй, предоставим более толко¬
вым умам, чем мы сами.
Но прежде чем перейти к описанию самих па¬
мятников, позволим сделать еще одно замечание.
Святой Бернар неоднократно высказывался против
увлечения скульптурами, столь широко распространен¬
ного в клюнийских церквях; его здравый, позитивный,
просвещенный ум был шокирован этим излишне теат¬
ральным способом представлять сцены Ветхого и Ново¬
го Завета, увлечением народными легендами, совер¬
шенно варварскими образами, олицетворявшими поро¬
ки и добродетели, которыми были украшены капители
романских церквей. В самом Везле посреди этих при¬
чудливых скульптурных изображений он не боялся
утверждать, что это варварское и безбожное искусство,
которое противоречит духу христианства; и принятие
цистерцианского устава не было ли продиктовано его
желанием выразить свой протест против того, что каза¬
лось ему уродливым и чудовищным, отказавшись
от любых скульптурных изображений?
Люди подобные святому Бернару редко нахо¬
дят понимание у толпы; когда они обладают несомнен¬
ными добродетелями, непоколебимой убежденностью
и страстным красноречием, то пока они живы, они ока¬
зывают влияние на вкусы и привычки народа; но едва
они уходят, прежние пристрастия вновь проявляются
с новой силой; тем не менее, протест убежденного
разума оставляет неизгладимый след. Заставьте чело¬
века устыдиться своих извращенных вкусов, покажите
их ему с гнусной и одновременно смешной стороны,
возможно, он не исправится, но изменит их форму и вы¬
ражение. К счастью, протест святого Бернара не заста¬
вил народ совсем отказаться от пластического искусст¬
ва; однако он заставил скульптуры видоизмениться
и стать ближе к истине и красоте. Такое изменение
произошло именно тогда, когда искусство перестает
развиваться только в стенах монастырей и становится
также достоянием мирян.
В Сен-Дени мы уже не находим тех
причудливых форм, против которых высту¬
пал святой Бернар. Во французских соборах
XII-XIII веков от них не осталось и следа.
На капителях и в интерьерах встречаются
лишь орнаменты, заимствованные из мест¬
ной флоры; и практически нет или очень
редки отдельные скульптуры или скульптурные сцены;
похоже, что слова святого Бернара еще звучали в ушах
мастеров.
Во французских соборах образный ряд был
упорядочен под руководством епископов; светские мас¬
тера не склонны к тем крайностям, которые были свойст¬
венны монахам XI-XII веков. Назначение скульптуры
уже не в том, чтобы поразить и устрашить, а, скорее что¬
бы обучить и разъяснить; она уже не суеверие, но вера,
поэзия, наука.
Таким образом, мы можем утверждать, что
вместе с потребностью в строительстве наших гранди¬
озных соборов родилась и новая конструктивная сис¬
тема, появилось новое искусство, далекое от влияния
монастырских орденов и во многом противостоящее
духу этих орденов.
Вернемся к собору в Нуайоне. Его строи¬
тельство началось только в 1150 году; в то время как
церковь Сен-Дени, построенная Сугерием, была освя¬
щена в период с 1140 по 1144 г.
На рис. 7 представлен план собора в Нуайоне.
Хор и трансепт были построены еще при Бодуэне II;
а неф, вероятно, был завершен только в концу XII века.
Этот собор был уже полностью готическим, хотя в нем
мы также видим сочетение полукруглых и стрельчатых
арок, и невозможно объяснить особенности этого плана
лучше, чем это сделал г-н Вите:
«Когда Бодуэн II начал восстанавливать собор,
в Нуайоне уже довольно давно была основана городс¬
кая коммуна, учрежденная мирным путем, однако
находившаяся, в некотором смысле, под опекой епис¬
копа. Пожалуй, данная ситуация наглядно отразилась
в архитектуре собора. Новый стиль уже в достаточной
степени утвердился, чтобы не принять его, тем более,
когда речь шла об общественно значимой постройке
в городе, обладающем коммунальными привилегиями;
в то же время временная власть епископа была еще
слишком сильна, чтобы не отдать дань каноническим
традициям. Вряд ли такой подход был подкреплен ка¬
ким бы то ни было официальным соглашением или
договоренностью: события такого рода обычно не осоз¬
наются современниками. Зачастую мы действуем,
не подозревая, что подчиняемся при этом некоему все¬
общему закону; и тем не менее такой закон
существует и заставляет нас действовать,
и лишь те, кто придут после нас, смогут
определить его сущность и значение. Подоб¬
ным образом епископ и духовенство, пору¬
чив работы мирянину, как того требовало
время, предоставив ему возможность воз-
Рис. 7. План собора в Нуайоне
водить здание по своему усмотрению, все же просили
его сохранить отчасти облик прежней церкви, отчего
и возникли все эти полукруглые арки, в изобилии
присутствующие с наружной стороны, и полуцир¬
кульные аркады, увенчивающие строение как изнутри,
так и снаружи. В то же время благодаря утонченным
профилям они почти такие же легкие, как и стрель¬
чатые конструкции; в этом и заключалось повиновение
светского мастера церковным властям, они подчини¬
лись по форме, но не по духу».
«По-видимому, желая сохранить воспомина¬
ние о прежней церкви и в соответствии с предписания¬
ми духовенства трансепты имели в плане полукруглое
завершение: эта форма, возможно, была характерна для
предшествующей постройки, более походившей
на строения византийского типа. Одновременно ан¬
тичные черты плана словно бы хотели компенсировать
за счет черт нового стиля в самом здании. Действи¬
тельно, полукруглые завершения трансепты пронизаны
двумя рядами стрельчатых окон, хотя в нефе, построен¬
ном позже, все окна имели полуциркульную форму».
«Возможно также, что полукруглая форма
концов трансептов была сохранена в память о соборе
в Турне, своего рода собрате нашего собора. Там, дейст¬
вительно, трансепты в византийском стиле существуют
и по сей день, поражая своей величественностью
благодаря опоясывающим их высоким и массивным ко¬
лоннам. В 1153 году епископство Турне существовало
отдельно от Нуайона всего лишь семь лет. И воспоми¬
нания об этих великолепных трансептах еще были
совсем свежими, так что, возможно, сожалея о них и же¬
лая выразить протест против буллы Папы Римского,
капитул Нуайона захотел, чтобы трансепты новой церк¬
ви напоминали, хотя бы своим планом, те, что были
в соборе, власть над которым он утратил...»
Пожар 1131 года был не единственным, от ко¬
торого пострадал собор в Нуайоне, в 1152 году город
снова горел и, вероятно, собор тоже не избежал общей
участи; однако либо строительство, возглавляемое
Бодуэном II, тогда еще не началось, либо был заложен
только фундамент, и огонь уничтожил лишь временные
постройки, предназначенные для богослужения на пе¬
риод возведения нового хора. В 1238 году снова в огне
исчезла большая часть города. А в 1293 году четвертый
по счету пожар уничтожил несущие конструкции
нового собора и причинил ему значительный ущерб.
Именно этими последовательными бедствиями объяс¬
няются некоторые особенности архитектуры данного
собора, о которых мы еще поговорим отдельно.
Прежде всего следует отметить, что хор собо¬
ра в Нуайоне окружен пятью круглыми и четырьмя
квадратными капеллами; именно они составляют наи¬
более старую часть всего здания. Как мы видели и еще
не раз убедимся в этом, соборы, построенные в конце
XII - начале XIII в., такие как собор Парижской Бого¬
матери, соборы в Бурже, Лане, Шартре, практически не
имели капелл. Однако строительство собора в Нуайоне
было начато до того, как распространилось всеобщее
движение духовенства и городского населения, кото¬
рое привело к возведению большинства наших круп¬
ных соборов, так что его план еще во многом соот¬
ветствует каноническим и монастырским традициям,
кроме того следует помнить, что в качестве образца
строители ориентировались на церковь аббатства
Сен-Дени, где мы также можем видеть круглые и квад¬
ратные капеллы вокруг апсиды. Если мы внимательно
посмотрим на план собора Нотр-Дам в Нуайоне, мы
увидим, что при входе в хор позади двух пилонов тран¬
септов возведены еще два пилона такой же толщины.
Кладка стен боковых нефов, также очень прочная, зак¬
лючает в себе лестницы. Здесь было начато строи¬
тельство башен, но оно так и не было закончено. Неф
собора, который строился с 1180 по 1190 г., разделен
на пять пролетов практически квадратной формы,
ограниченных пилонами, которые образованы пучками
колонн, разделенными между собой одиночными ко¬
лоннами. Такое расположение обусловлено тем, что
своды поддерживают стрельчатыые арки, опирающиеся
на толстые столбы, с простыми подпружными арками
(doubleau), поддерживаемыми промежуточными ко¬
лоннами (рис. 8). На самом деле таким способом поль¬
зовались и при строительстве сводов в соборе Парижс¬
кой Богоматери, соборов в Бурже и Лане; однако,
в противоположность этому расположению, прекрасно
читаемому на плане нефа, своды были возведены так,
как это обычно делалось в XIII веке, то есть каждая
опора, большая или малая, несет как диагональные
нервюры, так и подпружные арки (см. рис. 7); только
подпружные арки, опирающиеся на более мощные
опоры, сами более массивные, чем те, что опираются
на промежуточные опоры. Есть все основания полагать,
что своды нефа были частично перестроены
после пожара 1238, и большие подпружные
арки были единственными, которые уцелели;
и вместо того, чтобы восстановить их в преж¬
нем виде, то есть с нервюрами, опирав¬
шимися только на большие пилоны, тогда
предпочли использовать общепринятый
Рис. 9. План собора в Лане
метод. Действительно, если мы внимательнее изучим
профили диагональных нервюр и подпружных арок,
опирающихся на промежуточные колонны, станет
понятно, что они не характерны для конца XII века.
От первоначального здания сохранились только своды
хора и капелл вокруг апсиды; их нервюры украшены
бусами и розетками, весьма изящными, подобными
аркам сводов в западной части церкви Сен-Дени. Как
бы то ни было, строительство собора в Нуайоне было
полностью завершено в конце XII века, и за исклю¬
чением некоторых дополнений и изменений, сделанных
после пожара 1293 года и после войн
XVI века, он сохранился до нашего времени
практически в первозданном виде.
В Нуайоне, как и в соборе Парижской
Богоматери и в церкви Сен-Дени, построен¬
ной Сугерием, над боковыми нефами воз¬
вышалась верхняя крытая галерея. Если
мы посмотрим на разрез хора, то увидим, что арка-
турный пояс над галереей второго этажа представляет
собой лишь ложный трифорий, декоративный элемент,
примыкающий к стене на уровне односкатной кровли
второго этажа, покрывающей своды. В нефе подобная
аркада существует самостоятельно; это уже настоящий
трифорий, подобный тому, который мы можем видеть
в соборе Суассона в южном рукаве трансепта (см. Рели¬
гиозная архитектура, рис. 31). К северу от нефа
расположены великолепный зал капитула и клуатр
XIII века. Фасад увенчан двумя массивными башнями,
облик которых был сильно искажен попытками
реставраций, их шпили, если они когда-либо вообще
существовали, были заменены деревянными кровлями.
Крытый притвор датируется началом XIV века, однако
не представляет особого интереса.
Здание, которое в полной мере отвечает всем
условиям, в соответствии с которыми строились все
крупные соборы конца XII - начала XIII вв., - это собор
в Лане. Существовали предположения, согласно
которым нынешний облик этого собора соответствует
тому, каким он был после восстановления в 1112 году,
когда различные бедствия постигли город в момент
учреждения в нем коммуны. Однако это не так; исследо¬
вание здания лучше любых рукописей позволяет опре¬
делить точную дату его реконструкции, и мы не видим
необходимости еще раз останавливаться на этом
вопросе после тех замечаний, что были высказаны
г-ном Вите по поводу Ланского собора в монографии
о Нотр-Дам де Нуайон.
Собор в Лане (рис. 9) представляет собой
в плане главный неф с двумя боковыми, пересеченный
почти посредине трехнефным трансептом, а также квад¬
ратную апсиду. С восточной стороны по краям креста
расположены всего лишь две капеллы. В XII-XIII вв.
Лан был богатым, густонаселенным и неспокойным
городом; путем вооруженного восстания он добился
образования коммуны, и после многочисленных
мятежей и волнений в 1191 году получил от Филиппа
Августа мирный договор, то есть утверждение ком¬
муны, которая обязалась уплачивать ежегодную ренту
в двести парижских ливров. Вероятно, некоторое время
спустя после этих событий жители города, получившие
отныне свои привилегии, оказали помощь епископам
в строительстве того великолепного собора, который
сохранился и по сей день.
Из всех городов на севере Франции, которые
образовали коммуны, жители Лана были наиболее
деятельными и обладали устремлениями, которые мо¬
гут быть названы наиболее демократичными. Может
быть, план собора был своего рода уступкой этому
духу? Трудно утверждать это наверняка; однако
совершенно очевидно, что его план в наибольшей
степени подходил для проведения народных собраний.
Именно неф собора, который представлял собой
огромный зал, в течение почти трех веков становился
в определенные периоды года местом действия для
самых необыкновенных сцен. Как мы уже писали,
«28 декабря там отмечали праздник Невинноубиенных
младенцев, когда детский хор, облаченный в мантии,
занимал места на высоких креслах со спинками и в шу¬
товской манере исполнял церковные песнопения; пос¬
ле чего вечером участникам выставлялось угощение
за счет капитула. Через неделю наступал праздник
Шутов. Накануне Богоявления капелланы и хористы
собирались, чтобы избрать папу, которого называли
Патриархом Шутов. Те, кто оказывались участвовать
в избрании, должны были заплатить штраф. Патриарху
преподносили хлеб и вино от капитула, который, кроме
того, выделял каждому участнику по восемь парижских
ливров на угощение. Все переодевались в самые не¬
лепые одежды, и на целых два дня церковь оказывалась
в распоряжении участников праздника. Шумные про¬
гулки по городу заканчивались большой процессией.
В 1560 году подобные представления были отменены;
однако отголоски этих праздников сохранились в обы¬
чае, существовавшем вплоть до прошлого века, разда¬
вать во время службы на Богоявление присутствующим
венки из зеленых листьев... В XV веке в Ланском соборе
часто представляли мистерии, и сами каноники не гну¬
шались участвовать в них в качестве актеров. В 1462
году, на Троицын день, были разыграны страсти Хрис¬
товы, представление, которое длилось в течение пя¬
ти дней... 26 августа 1476 года была представлена мис¬
терия под названием: «Жизнь Монсеньора Святого
Дионисия». Для того чтобы провести это представле¬
ние, мессу отслужили в восемь часов, а вечерню -
в полдень...»
Если духовенство Лана полагало необходи¬
мыми подобные уступки морального плана горожанам,
возможно ли, что его терпимость проявилась и при
выборе первоначального плана собора? После сраже¬
ний и трагического кровопролития, которыми сопро¬
вождалось становление Ланской коммуны, когда,
благодаря вмешательству короля, городская коммуна
окончательно утвердилась, вероятно, договорившись
между собой, капитул, епископ и жители города сов¬
местными усилиями возвели это здание, имевшее одно¬
временно религиозное и гражданское назначение.
Именно соглашаясь на уступки такого рода, духовенст¬
во могло добиться того, чтобы зажиточные горожане
жертвовали свои средства на постройку собора, где
проводились не только богослужения, но и мирские
собрания. Мы понимаем, сколь неожиданными могут
показаться такие предположения людям, которые, так
сказать, сами не жили в средневековом обществе,
однако полагают, что оно подчинялось сугубо фео¬
дальному и теократическому режиму; но если начать
глубже проникать в ту культуру, что зародилась в XII
веке и развивалась в XIII веке, то можно увидеть, как
уже тогда появилось ярко выраженное стремление
к свободе вкупе с колоссальными привилегиями и же¬
ланием национального объединения, так что совершен¬
но неудивительно, что высшее духовенство желало не
только помочь этому движению, но и, по возможности,
возглавить, чтобы не оказаться лишним и ненуж¬
ным. Епископы предпочитали открыть двери соборов
для народа и позволить ему время от времени преда¬
ваться вакханалиям, подобным тем, что мы описали, а
не запираться внутри него, оставляя брожение народ¬
ных идей снаружи. Под сводами просторных соборов
даже мирские собрания все же были проникнуты рели¬
гиозным духом. Таким образом горожане привыкали к
тому, что собор являлся центром любых общественных
событий. Епископы и члены капитула знали, что де¬
лали, они прекрасно чувствовали свою эпоху и знали,
что воспитать умы, еще неотесанные, легко увлекаю¬
щиеся, но объединенные стремлением к целостности и
независимости, можно, только если храм станет цент¬
ральным местом всех публичных действий.
Лан был городом с беспокойным населением,
который почти целый век провел в открытой борьбе
со своим сеньором, епископом. После долгих смут
и споров мир удалось восстановить только благодаря
вмешательству королевской власти, которая своими
действиями постепенно завоевывала доверие и утверж¬
дала свое могущество; однако и сеньор, и горожане еще
помнили о той борьбе, где в равной степени пострадали
обе стороны; а потому для длительного мира необходи¬
мы взаимные уступки; воплощением такого компро¬
мисса и стал городской собор; сохраняя религиозное
предназначение, он в своем плане воплощает свой
общегражданский характер.
В Нуайоне другие события дают
совершенно иной результат.
«В 1098 году, - как пишет г-н О.
Тьерри, - Бодри де Саршенвиль, архидиа¬
кон кафедральной церкви Нуайона, по ре¬
шению духовенства церкви был возведен в
сан епископа. Это был человек воспитанный,
благоразумный и серьезный. Он совершенно не разде¬
лял неистовую неприязнь, которую члены его ордена
питали к учреждению коммун. Он полагал, что комму¬
ны есть некая необходимость, которой волей-неволей
следовало подчиниться, и лучше уж уступить желанию
горожан, нежели проливать кровь в надежде хоть
немного отдалить наступление неизбежного перево¬
рота... По собственной инициативе епископ Нуайонс-
кий собрал ассамблею городских жителей: клириков,
рыцарей, торговцев и ремесленников. Он даровал
им хартию, по которой учреждалось вечное объеди¬
нение горожан, во главе которого стоял магистрат,
именуемый судьями, подобно тому, что было сделано
в Камбре...»
Это еще раз подтверждает слова г-на Вите, ко¬
торый писал, что «когда Бодуэн II начал восстанав¬
ливать собор, в Нуайоне уже довольно давно была
основана городская коммуна, учрежденная мирным
путем, однако находившаяся в некотором смысле под
опекой епископа...»
Именно поэтому план собора в Нуайоне
типичен для сугубо религиозного сооружения: апсида
с капеллами, закругленные трансепты. Там строи¬
тельством руководило именно духовенство, которому
не требовалось идти на уступки городскому населению,
как и не было необходимости во вмешательстве ко¬
ролевской власти при учреждении коммуны. Собор
в Нуайоне включает в себя меньше светских элементов,
чем, например, собор в Санлисе, датируемый тем
же временем, где готический стиль царствует безраз¬
дельно. Однако собор в Нуайоне был построен почти
на пятьдесят лет раньше, чем собор в Лане; и, казалось
бы, неудивительно, что его план в большей степени
соответствует клерикальным традициям; и это
действительно так. В то же время мы уже рассмат¬
ривали план собора в Бурже, построенного в одно время
с собором в Лане, и видели, что там выражение
клерикальных традиций еще очень сильно; вскоре
мы обратимся к плану Шартрского собора, где рели¬
гиозный характер романской архитектуры проявился
еще в большей степени, чем в Бурже. План собора
в Лане резко отличается от них, здесь большое место
отведено светским идеям. Возможно, возникнет пред¬
положение, что из-за тесных связей епис¬
копов Лана с Англией влияние туманного
Альбиона распространилось и на архитек¬
туру городского собора, в частности, была
заимствована квадратная форма апсиды;
однако подобное замечание будет неверным,
поскольку квадратные апсиды в английских
храмах стали появляться уже после того, как Ланский
собор был построен; так, хор собора в Кентербери,
датируемого XII веком, имеет округлую форму; а квад¬
ратные апсиды в Ели и Линкольне появились не рань¬
ше 1230 года.
Однако план собора в Лане удивляет нас
не только квадратной формой апсиды (рис. 9), но и бо¬
ковыми нефами с крытыми галереями над ними,
подобными тем, что мы видели в соборе Парижской
Богоматери, в Нуайоне или в первоначальном плане
собора в Мо; кроме того, необычно место расположения
круглых капелл возле трансептов, и то, что эти капеллы
построены в два этажа; а также то, что все четыре угла
крыльев трансепта венчают четыре башни, и еще одна
возвышается над средокрестием; удивительными
кажутся и великолепный просторный зал капитула
с южной стороны от первых пролетов нефа; залы сокро¬
вищницы и ризницы, которые граничат с хором и рас¬
положены между боковыми нефами и круглыми
капеллами. Совершенно очевидно, что собор был за¬
думан и построен единовременно, расположение всех
частей подчиняется четкому плану. По своему стилю
собор в Лане схож с той частью собора Парижской
Богоматери, что была построена в начале XIII века;
однако он более массивный и приземистый; да и ис¬
пользуемые материалы также более грубые.
В конце XIII века стройность первоначального
плана была испорчена добавлением капелл между
контрфорсами нефа. Посередине клуатра был возведен
зал. В течение XIII века было также изменено уст¬
ройство нартекса. Семь башен украсились шпилями,
не сохранившимися до настоящего времени.
Хотя строительство городского собора в Лане
имело особое значение, он был все-таки возведен с не¬
которой поспешностью, так что кое-где и, в частности,
на фасаде, строители пренебрегли необходимыми мера¬
ми предосторожности, обязательными при постройке
зданий такого масштаба: фундаментам не было уделено
должного внимания, либо они были надстроены над
остатками прежних построек; не оставив времени
на осадку нижних частей башен, уже приступили
к строительству их вершин. В результате возникла не¬
равномерная осадка здания и трещины, поставившие
под угрозу прочность фасада.
Внешний облик собора в Лане во многом сох¬
ранил черты своего демократического происхождения;
он выглядит иначе, чем сугубо религиозные соборы
Шартра, Амьена или Реймса. Издалека можно по¬
думать, что это замок, а не храм; у него более низкий
неф, если сравнивать с готическими постройками
и даже с собором в Нуайоне; он производит впечат¬
ление чего-то брутального и дикого, которое усили¬
вается благодаря колоссальным скульптурным фи¬
гурам животных, быков и лошадей на вершинах башен
фасада, казалось бы, он призван внушать страх, а не ре¬
лигиозное благоговение всем, кто видит его, под¬
нимаясь на равнину, над которой он возвышается.
Нотр-Дам в Лане не является порождением достиже¬
ний цивилизации и культуры, как в Париже или
Амьене; он обладает чертами оригинальными и дерз¬
кими: это истинно народный памятник архитектуры,
в котором отразились предприимчивость, деятельность
и мужественное величие его создателей. Это те же лю¬
ди, что создали памятники в Куси-ле-Шато, это раса
исполинов.
Мы не можем покинуть эту часть Франции,
не упомянув собор в Суассоне. Его план напоминает
план собора в Нуайоне (рис. 10). Как и в Нуайоне,
южная часть трансепта, датируемая концом XII века,
имеет округлую форму, с востока к нему примыкает
просторная полукруглая двухъярусная капелла, по¬
добная капеллам возле трансептов в Лане. В Суассоне
эта полукруглая часть трансепта имеет боковой неф
с крытой галереей над ним и трифорием на уровне
крыши этой галереи (см. раздел «Религиозная архи¬
тектура», рис. 30 и 31). До революции верхний этаж по¬
лукруглой капеллы использовался в качестве сокро¬
вищницы; возможно, именно таково было его изначаль¬
ное предназначение? Сложно дать однозначный ответ,
поскольку не сохранилось никаких данных о назначе¬
нии подобных двухэтажных капелл, которые встреча¬
ются также в соборе Реймса и церкви Сен-Жерме.
Был ли собор Суассона полностью возведен
в последние годы XII века, или его строительство тогда
только началось, в любом случае хор и неф датируются
уже началом XIII века. Вокруг хора расположены пять
круглых и восемь квадратных капелл. Подобное изме¬
нение появилось в планах соборов именно в этот пери¬
од. Строительство северного трансепта, а также фасада
было закончено позже.
Пока мы могли наблюдать, что соборы, по¬
строенные начиная с середины XII века до начала XIII
века, выдают некую неуверенность их создателей;
планы зданий испытывают влияние самых разнообраз¬
ных программ. Новые соборы, более просторные, чем
романские церкви, строятся прежде всего как ответ
на то всенародное движение, которое появилось во вре¬
мена Людовика Молодого и Филиппа Августа; однако
здание, которое можно было бы назвать образцом
для построек подобного рода, еще не появилось.
Рис. 10. План собора в Суассоне
Мы увидим его появление и совершенствование в тече¬
ние нескольких лет.
В 1020 году пожар полностью уничтожил
собор в Шартре, так что епископ Фульбер принял
решение восстановить здание. С большими перерывами
строительство продолжалось при его преемниках.
В 1145 году строительство колоколен западного фасада,
сохранившихся и по сей день, было в самом разгаре.
Однако в 1194 году новый пожар разрушил только что
достроенное здание собора, начатого при Фульбере.
Уцелели лишь нижние части западного фасада, до¬
строенная старая колокольня и фундамент новой
строящейся колокольни. Собрав на еще дымящихся
развалинах собора духовенство и жителей города, Мели-
ор, кардинал-легат папы Селестена III, обра¬
тился к ним с проповедью, которая вдохно¬
вила собравшихся вновь приняться за восста¬
новление собора Нотр-Дам в соответствии
с новым планом. Епископ Рего де Мусон
и каноники пожертвовали общий доход с при¬
были и церковного имущества за три года.
Пожертвования на строительство новой церк¬
ви делали Филипп Август, Людовик VIII и Людовик
Святой.
Уже в 1220 году Гийом Бретонский упоминает
своды собора, «подобные, - по его словам, - панцирю
черепахи», которые к тому же были достаточно
прочными, чтобы противостоять будущим пожарам.
Рис. 11. План собора в Шартре
На рис. 11 мы приводим план собора в Шарт¬
ре. В нем в полной мере проявилось его религиозное
предназначение. Мы видим три большие
капеллы у апсиды, между ними еще четыре,
менее выступающие, широкий двойной об¬
ход вокруг хора; просторный трансепт. Здесь
все подчинено торжественности богослу¬
жения; в отличие от соборов в Париже, Бур¬
же, Суассоне и уж тем более в Лане, именно
хор является центральной частью, ради которого по¬
строено все остальное. Можно предположить, что уже
церковь, построенная при Фульбере, была достаточно
просторной, поскольку сохранившиеся крипты, дати¬
руемые периодом его епископата, занимают всю пло¬
щадь в рамках первого нефа и обхода; центральный неф
и хор надстроены над ними, в XIII веке к площади
романского здания были добавлены только внешний
боковой неф хора, капеллы у апсиды и крылья
трансепта.
Мы видим, что при строительстве Нотр-Дам
в Шартре повторяется ситуация, аналогичная тому, что
происходило и при возведении соборов в Париже
и Бурже. Архитекторы XIII века сохранили не только
две западные колокольни XII века, но и три вели¬
колепных портала, которые вели в неф и располагались
когда-то в глубине крытого нартекса А (см. план).
Между двумя башнями еще видны следы строительства
этого нартекса и начало фасадной стены. Три портала,
украшенные великолепными статуями, тимпанами,
архивольтами (voussures) и окнами над ними, распо¬
ложенные между двумя колокольнями, были увенчаны
розой под сводами центрального нефа. Строительство
собора в Шартре осуществлялось с необычайной ско¬
ростью. Желание населения, сеньоров и суверенов за¬
вершить здание проявлялось здесь как нигде в другом
месте. Именно поэтому собор представляет особое еди¬
нообразие стиля; вероятно, его строительство было
полностью закончено уже в 1240 году. С 1240 по 1250 г.
были добавлены притворы с двух концов трансепта; к
северу от хора была построена ризница, а в конце XIII -
середине XIV вв. позади апсиды возвели двухэтажную
часовню Сен-Пиат. Кроме того, во второй половине
XIII века была установлена великолепная алтарная
преграда, закрывавшая вход в хор, которая существова¬
ла вплоть до прошлого века.
В Шартрском соборе неф кажется более ко¬
ротким по отношению к хору; вероятно, для того чтобы
увеличить его на два пролета, бывший нартекс фасада
был разрушен, а порталы перенесены вперед на гладкую
поверхность внешней стены башен. Поскольку было
необходимо сохранить крипту, которая служила фун¬
даментом хора, и две великолепные западные башни,
придать большую длину нефу было невозможно.
На четырех углах трансепта были начаты че¬
тыре башни В (см. рис. 12, план второго яруса половины
хора и трансептов Шартрского собора); они так и не
были достроены, так же как и центральная башня,
которая, вероятно, должна была опираться на четыре
массивные колонны С средокрестия. Строительство
• \\
Рис. 12. План второго яруса половины хора и трансептов Шартрского
собора
еще двух башен А было начато на двух последних
пролетах внешнего обхода хора перед капеллами
апсиды; они были достроены только до уровня верхних
карнизов хора. В общей сложности собор в Шартре был
украшен девятью башнями. Башни А, расположенные
перед округлой апсидой, характерны для нормандской
традиции; многие нормандские церкви имели башни
над боковыми нефами позади трансептов. Если бы этот
архитектурный памятник был полностью достроен,
включая все девять шпилей, которые возвышаются
один над другим вплоть до центрального самого высо¬
кого шпиля, то это было бы необычайное зрелище.
С южной стороны была возведена только одна
капелла между контрфорсами нефа в 1413 году. В нача¬
ле XVI века достроили северную колокольню западного
фасада, которая до этого оставалась незавершенной,
и установили изящную ограду хора, сохранившуюся до
сих пор, единственное, что отчасти уцелело после изме¬
нений, которые были внесены канониками в алтарной
части в прошлом веке. Здание украшено велико¬
лепными витражами, которые датируются XIII веком,
за исключением витражей трех окон западного портала,
которые были перенесены вместе с оконными проема¬
ми и сохранились от церкви XII века.
Гийом Бретонский был прав, когда в 1220 году
утверждал, что Шартрскому собору больше не страшен
огонь. В 1836 году ужасный пожар уничтожил деревян¬
ные кровли и прекрасную башню старой колокольни.
Сам собор уцелел в этом испытании; он сохранился
до сих пор в том виде, в каком его создали мастера XIII
века; он являет собой свидетельство деятельного мо¬
гущества искусства того времени; и возвышаясь на хол¬
ме, его мужественный облик с двумя из девяти шпилей
составляет предмет удивления и восхищения для
иностранцев, которые путешествуют по области Бос.
В Шартрском соборе отсутствует верхняя
сводчатая галерея; простой арочный трифорий поз¬
воляет обойти собор внутри по периметру, на уровне
крыш боковых нефов. Здание собора - наиболее проч¬
ное среди всех французских соборов, однако если
взглянуть на поперечный разрез, то мы не увидим здесь
никаких специфических особенностей, кроме располо¬
жения аркбутанов.
Чтобы не отклоняться от логики повествова¬
ния, мы не станем останавливаться на отдельных де¬
талях, к которым вернемся позже, и продолжим сейчас
более общее описание соборов начала XIII века. Пока
мы рассматривали планы соборов, полные противо¬
речий, представляющие собой первые пробы и ошибки,
сохранившие черты предыдущих традиций. Даже
в Шартре из-за фундамента первоначальной церкви
Фульбера и желания сохранить старые колокольни ар¬
хитекторы все же не имели полной свободы.
В 1211 году старинный Реймсский собор,
построенный Эбоном, датируемый IX веком, был раз¬
рушен снизу доверху пожаром. Эта церковь была об¬
шита деревянными панелями и, вероятно, имела форму
базилики. Уже год спустя, в 1212 году, Альберик де
Хумберт, архиепископ Реймса, заложил первый камень
нового собора; строительство было доверено
человеку, имя которого дошло до наших
времен: Робер де Куси. Не следует забывать,
что данный архитектурный памятник стро¬
ился в Шампани, а сам архитектор был ро¬
дом из соседнего города, но находившегося
уже в королевских владениях. План собора,
Рис. 13. План Реймсского собора
созданный Робером де Куси, предполагал, что здание
будет просторным, возведенным на солидном фунда¬
менте; впрочем, сам он сомневался, что действительно
сможет построить собор в том виде, как он его задумал;
беспокоился, хватит ли на его постройку денежных
средств и рессурсов, и, возможно, не был уверен в посто¬
янстве желаний жителей Реймса. Его сомнения, конечно
же, не были беспочвенными. Однако довольно быстро
собор был построен вплоть до высоты сводов боковых
нефов, от хора приблизительно до середины нефа.
На рис. 13 показан план Реймсского собора.
Если сравнить план этого собора с
планами собора Парижской Богоматери,
соборов в Бурже, Нуайоне, Лане или Шарт¬
ре, то прежде всего бросается в глаза сораз¬
мерная толщина частей по всему периметру
здания. Дело в том, что Робер де Куси
принадлежал к школе мастеров, ценящих прочность,
которая возникла в краю, где камень имелся в изоби¬
лии; к тому же Робер задумал построить здание по-
истине колоссальных размеров. Однако едва были по¬
строены низкие боковые нефы, пришлось отказаться
от исполнения во всей полноте первоначального плана
Робера, ибо возникли некоторые ограничения, причи¬
ной которых, вероятно, стала недостаточность средств.
План второго яруса Реймсского собора уже не соот¬
ветствует мощности фундамента. Впрочем, по возмож¬
ности, строители все же придерживались первоначаль-
Рис. 14. Поперечный разрез нефа Реймсского собора
Трифорий собора в Амьене
Трифорий собора в Реймсе
Деталь восточного фасада собора в Амьене
Восточный фасад собора в Реймсе
ных замыслов, уменьшая объем опор; поэтому для того
чтобы распознать те изменения, что были внесены
в планы Робера де Куси, необходимо обладать особым
вниманием и знанием особенностей строительства того
времени. Однако мы постараемся сделать их очевидны¬
ми для всех, поскольку возведение Реймсского собора
Рис. 15. Внешний вид одного из контрфорсов нефа (Реймс)
стало важным событием в истории строительства фран¬
цузских соборов, и многие приемы повторяются и в дру¬
гих постройках этого времени.
Взглянем сначала на поперечный разрез нефа
Реймсского собора (рис. 14). Мы видим, что контр¬
форсы на уровне высоты бокового нефа очень мощные,
с выступом, что не вполне сочетается с более легкой
верхней частью, на которую опираются аркбутаны; еще
больше бросается в глаза разница между мощностью
нижней и верхней частей контрфорсов, если взглянуть
на внешний вид в перспективе одного из них (рис. 15).
Столь же заметна и разница между нижним и верхними
ярусами в фасадах рукавов трансепта. Вероятно, здесь
Робер де Куси предполагал возвести башни, высоту
которых пришлось уменьшить по причинам экономии.
Рассмотрение более мелких деталей подтверж¬
дает предположение об изменениях в проекте. Вынос¬
ная плита карнизов, которая проходит на уровне [за¬
вершения] боковых нефов по контрфорсам трансептов
и хора, снабжена небольшими горизонтальными упора¬
ми на расстоянии 0,40 см - 0,50 см друг от друга, об¬
разующими своеобразные зубцы, которые Виллар
де Оннекур, современник и друг Робера де Куси,
называл в своих записях carniaux [это слово не пере¬
водится, недаром и автор его оставляет курсивом!],
Рис. 16. Зубцы на скате карнизов, позволявшие рабочим передвигаться
вокруг контрфорсов с наружной стороны
(Реймсский собор)
позволяющими рабочим передвигаться вокруг контр¬
форсов с наружной стороны (рис. 16). Это было сделано
очень умно и изобретательно, поскольку без такой
поддержки из-за ската свесов крыши было бы невоз¬
можно обойти облицовку контрфорсов на данной вы¬
соте. Однако следует отметить, что подобные carniaux,
упомянутые Вилларом, существуют только на скатах
первого этажа.
Если бы строительство продолжа¬
лось по первоначальному плану Робера
де Куси, то подобные проходы потребова¬
лось бы сделать и в верхних частях здания;
однако облицовка, сделанная выше уровня
этих карнизов с carniaux, вместо того чтобы
Рис. 17 и 17 bis. Облицовка, сделанная выше уровня зубцов
на скатах, вместо того чтобы продолжить вертикаль
от основания выносной плиты и располагаться так,
как указано на рис. 17, находится на некотором расстоянии
в отступе стены, как на рис. 17 bis
продолжить вертикаль от основания выносной плиты
и располагаться так, как указано на рис. 17, нахо¬
дится на некотором расстоянии в отступе стены, как
на рис. 17 bis. Таким образом, карнизы становятся не¬
нужными, поскольку за ними остается горизонтальная
поверхность, позволяющая передвижение; таким обра¬
зом, если Робер захотел бы столь резко уменьшить
контрфорсы на уровне второго этажа, он не стал бы ос¬
тавлять зубцы (carniaux) на свесах крыши; а поскольку
он их все же сохранил, то, вероятно, собирался сохра¬
нить выступ этих мощных опор, и, следовательно,
нагрузку на них, превышающую ту, которую оказывали
конструкции, сделанные после отклонения от перво¬
начального проекта. Значит уместно предположить, что
Робер де Куси возвел Реймсский собор до высоты кар¬
низов капелл хора и боковых нефов, за исключением
первых четырех травей нефа, которые он даже не начал;
однако после него строительство было продолжено уже
с изменением первоначального плана, чтобы умень¬
шить расходы; вероятно, необходимость уменьшить за¬
траты на строительство собора была связана с умень¬
шением пожертвований от горожан. Декор нижних
частей хора и трансептов Реймсского собора, в том числе
карнизов радиальных капелл, еще несет отпечаток
скульптуры конца XII века; украшения же выше уровня
карнизов этих капелл уже более характерны для
середины XIII века. В правой травейе северного рукава
трансепта сделана дверь, которая сейчас ведет в не¬
большую ризницу между контрфорсами; эта
дверь с раскрашенным скульптурным де¬
кором, по всей вероятности, была сделана
еще в начале строительства, затеянного
Робером де Куси, а барельефы могут быть
даже отнесены к скульптурной школе конца
XII века. Нижние части фасада южного
трансепта, где не было дверей, которые изменили
бы их облик, выдают строгость стиля, сопоставимого с
нижней частью фасада собора Парижской Богоматери.
Весь первый ярус Реймсского собора, от хора до се¬
редины нефа, свидетельствует о том, что перед нами
произведение мастера, принадлежавшего светской ар¬
хитектурной школе, зародившейся в конце XII века.
В верхних частях готический стиль получил свое
полное воплощение, однако переход от одной манеры
строительства к другой выполнен на высоком уровне.
Неизвестно точно, когда Робер де Куси оставил работу
над собором; вполне возможно, что многие детали пер¬
воначального проекта были изменены им самим. Реймс¬
ский собор, строительство которого началось в 1212 го¬
ду, не был первым творением архитектора, и, воз¬
можно, он был уже в зрелом возрасте, когда взялся за
этот проект; однако (и записи Виллара де Оннекур
служат нам подтверждением) он, подобно другим его
современникам, непрестанно стремился к тому, чтобы
усовершенствовать искусство, появившееся на свет
в XII веке; он не оставлял без внимания то, что предпри¬
нимали другие мастера; именно поэтому капеллы хора,
первоначально имевшие полукруглую форму, наподо¬
бие капелл собора в Нуайоне, получили в конце концов
форму со срезанными углами. Украшения карнизов
этих капелл, carniaux выносной плиты, упоминаемые
Вилларом, статуи ангелов над небольшими контрфор¬
сами не оставляют и тени сомнения в том, что они вы¬
полнены под руководством Робера де Куси, в период
с 1220 по 1230 год. Понадобилось несколько лет для
того, чтобы только заложить фундамент для такого
массивного здания, каким оно было задумано, тем более
что земля, предназначенная для строительства, была
неровной, а та, что была пригодна для возведения
фундамента, находилось на несколько метров ниже
уровня мостовой (примерно от четырех до семи метров,
как свидетельствуют раскопки, сделанные по пери¬
метру). Поэтому неудивительно, что даже в 1230 году,
18 лет спустя после начала строительства, это колос¬
сальное здание, несмотря на все усилия строителей,
было достроено еще только до уровня нижних сводов.
На первый взгляд кажется, что первый ярус фасадов ру¬
кавов трансептов был построен раньше, чем капеллы
хора; здесь низкие окна без [сложных] переплетов
обрамлены профилями и украшениями, сходными
по стилю с архитектурой переходного типа; в то время
как окна капелл хора уже имеют переплеты, формы,
расположение и обустройство которых в точности на¬
поминают окна боковых нефов Амьенского собора,
датируемого приблизительно 1230 годом. Вполне
возможно, что Робер де Куси сам вносил поправки
в некоторые детали проекта подобно тому, как он воз¬
водил капеллы со срезанными углами над круглым
фундаментом. В любом случае, когда архитектор умер
или передал строительство более молодым мастерам,
что, возможно, произошло после перерыва в несколько
лет, он оставил проекты, которым его преемники
следовали настолько, насколько это было возможно, да¬
же если в некоторых случаях приходилось, как мы уже
говорили, уменьшать расходы. Благодаря этому здание
сохраняет единство стиля, несмотря на то, что работы
продолжались в течение почти целого столетия.
В Реймсе, как нигде, старались придерживаться изна¬
чальной концепции первого руководителя работ.
Поэтому, если мы хотим составить представление, как
должен был выглядеть собор по замыслу архитектора
начала XIII века, периода расцвета готического искус¬
ства, следует отправиться именно в Реймс. Однако этот
великолепный архитектурный памятник претерпел
столько существенных изменений, что в том виде, как
он сохранился до нашего времени, он уже бесконечно
далек от проекта Робера де Куси и даже от того, как он
выглядел до пожара конца XV века.
План Реймсского собора отличается простотой
(см. рис. 13); радиальные капеллы хора просторные
и глубокие; неф длинный, без капелл. Поперечные
разрезы и вертикальные проекции боковых частей зда¬
ния вполне соответствуют простоте плана; контрфорсы
и аркбутаны прекрасно продуманы и величественны;
пилоны массивны, верхние окна глубоко профилиро¬
ваны. В этом строении воплощена вся мощь Шартрс¬
кого собора, но без его тяжеловесности; в нем наконец
соединились критерии красоты, силы и изящества;
кроме того, он выстроен из великолепного материала,
тщательно обработанного, и весь он выполнен стара¬
тельно и изысканно, что было редкостью в те времена,
когда строили в короткие сроки и не имея достаточных
средств. Строительство было возобновлено только
в 1240 году, когда были завершены верхние части хора
и начаты первые травейи нефа и фасада. Последний
был достроен, кроме завершений западных башен, лишь
к началу XIV века; работа над ним продолжалась и в XV
веке, однако по образцам и деталям XIII и XIV веков.
К северу от нефа и трансепта был возведен клуатр; и,
вероятно, для того, чтобы открыть туда доступ, и была
сделана дверь в правом пролете северного фасада
трансепта, которую мы упоминали выше. Еще два
портала, предназначенные для прихожан, были уст¬
роены в двух других пролетах этого фасада в середине
XIII века, с архивольтами [и откосами], богато укра¬
шенными рельефами и статуями. Две башни возвы¬
шаются над западным фасадом; четыре - по углам тран¬
септов, а центральная башня опирается на четыре
пилона средокрестия. Свинцовый шпиль венчал конек
крыши над алтарем. Фасад южного трансепта со сторо¬
ны архиепископства не имел дверей. Попасть в хор
из дворца архиепископа можно было только через до¬
полнительные двери в основании этого фа¬
сада (см. план). В XIV-XV вв. были при¬
строены небольшие капеллы с северной сто¬
роны между контрфорсами нефа и в проме¬
жутке, оставленном клуатром; однако их вы¬
сота ниже уровня окон, поэтому они никак
не влияют на внутреннее обустройство
самого нефа; в них ведут лишь небольшие двери из бо¬
кового обхода.
Если планы Робера де Куси и были изменены,
то это особенно проявилось во время строительства
западного фасада, который можно назвать наиболее
характерным для богатейшей архитектуры второй по¬
ловины XIII века. Его декорация перекликается с бо¬
ковыми фасадами, благодаря великолепно выполнен¬
ным завершениям контрфорсов, в которых размеща¬
ются колоссальные статуи. Однако многочисленность
деталей нарушает целостность ансамбля; сам фасад,
хотя и прекрасен, все же лишен той величественности,
которая присуща боковым фасадам. Архивольт глав¬
ного портала пересекает основание разделяющих фасад
контрфорсов, что отвлекает взгляд; посюду отсутст¬
вуют гладкие, спокойные поверхности. Однако даже в
том виде, как он есть, западный фасад Реймсского со¬
бора представляет собой одно из наиболее блестящих
творений XIII века; к тому же для нас он уникален.
Собор Парижской Богоматери представляет нам еще
фасад переходной эпохи. То же можно сказать и о со¬
боре в Лане. Нельзя утверждать, что эти порталы цели¬
ком принадлежат готическому стилю. Фасад Амьенс¬
кого собора - усеченный и незавершенный - сохранил
следы влияния различных эпох. Фасад собора в Шарт¬
ре - не более чем объединение разнородных фрагмен¬
тов. В Бурже и Руане мы можем видеть смешение
стилей трех-четырех столетий. Фасады Байе, Кутанса,
Суассона, Нуайона, Санса, Сееза были либо недострое-
ны, либо искажены последующими изменениями, или
же просто представляют собой скопление разнородных
построек, возведенных без всякого плана. Главный
фасад собора Нотр-Дам в Реймсе, несмотря на избыточ¬
ную роскошь, обладает тем преимуществом, что пред¬
ставляет полноценную концепцию готического стиля
и, с этой точки зрения, заслуживает особого внимания
со стороны архитекторов. Его иконография обладает
законченностью, что само по себе имеет большое значе¬
ние. Позже мы еще вернемся к этой части, касающейся
украшения соборов.
Чтобы представить, как выглядел собор XIII
века в законченном, целостном виде в соответствии
с его замыслом, мы приводим на рис. 18 вид с высоты
птичьего полета здания, построенного по то¬
му же принципу, что и собор в Реймсе. Опус¬
кая детали, которые в данном случае не име¬
ют особого значения, можно предположить,
что собор, спроектированный Робером
де Куси, должен был бы выглядеть именно
так, как на рисунке, с той разницей, что
шпили над западными башнями никогда не были до¬
строены, а в центре и над трансептами были сделаны из
дерева и свинца. 24 июля 1481 года из-за неосторож¬
ности рабочих, которые известны поименно, зали¬
вавших крышу свинцом, кровля загорелась. Огонь
уничтожил все деревянные конструкции. Свинец лился
с крыши таким потоком, что подойти и предпринять
что-либо не представлялось возможным. Самоотвер¬
женности жителей Реймса было недостаточно, чтобы
преодолеть последствия этого бедствия, и это стало
серьезной потерей не только для данной провинции, но
и для всей Франции. Людовик XI крайне отрицательно
отреагировал на сообщение о случившемся, которое ему
передали в Плесси-ле-Тур; речь даже шла о том, чтобы
назначить вместо капитула монахов. Однако всех по¬
жертвований капитула и архиепископа, вкупе с коро¬
левскими дарами, было недостаточно для того, чтобы
восстановить собор в том виде, каким он был до пожара.
Та жизненная сила, которая в XIII веке еще питала эти
высшие органы, теперь была на исходе. Пришлось
ограничиться восстановлением деревянной кровли,
верхних галерей и торцевых стен, были восстановлены
башни портала, а четыре башни трансептов были сре¬
заны до уровня основной крыши. В таком виде собор
и сохранился до сих пор, не утратив, несмотря на все
испытания, своего великолепия.
Амьенский собор, который пострадал от пожа¬
ров и нормандских нашествий в 850,1019 и 1107 гг., был
полностью разрушен пожаром 1218 года. В 1220 году
Эврар де Фуйуа, 45-й епископ Амьена, заложил фун¬
дамент нынешнего собора. Руководил строительством
Робер де Люзарш. Епископ из Пикардии отправился
на поиски архитектора в Иль-де-Франс. Новый собор
начали строить с нефа; вероятно, часть старого хора
была временно сохранена, чтобы иметь возможность
продолжать богослужения. В 1223 году епископ Эврар
умер; к этому моменту был построен фундамент нефа
и, возможно, фасад южного трансепта уже на несколько
метров возвышался над землей. При преемнике епис¬
копа Эврара, Жоффруа д’О, строительство собора пору¬
чается другому архитектору, Тома де Кормону. Робер
де Люзарш оставил после себя только проект здания,
фундамент которого он заложил. Второму архитектору
удалось построить неф до уровня больших сводов; это
произошло примерно в 1228 году. Работы продолжа¬
лись под руководством его сына, Рено де Кормона,
и предполагается, что он же их завершил в 1288 году,
однако такое предположение кажется неправдоподоб¬
ным: слишком велики стилевые расхождения между
первым ярусом и верхней частью хора. В 1237 году
епископ Жоффруа умер; при его преемнике Арну были
достроены своды нефа и над центральной частью
средокрестия возведена каменная башня, увенчанная
шпилем из дерева и свинца. Вероятно, тогда же были
построены капеллы хора. В 1240 году епископ Арну
столь деятельно взялся за строительство, что средства
быстро исчерпались; пришлось приостановить строи¬
тельство и подождать, пока будут собраны новые сум¬
мы. В 1258 году при пожаре сгорели деревянные пе¬
рекрытия капелл апсиды; следы этого пожара и сейчас
можно разглядеть под сводами этих капелл. Из-за этого
происшествия строительство хора, по-видимому, за¬
медлилось. Совершенно очевидно, что трифорий апси¬
ды, и, следовательно, вся ее верхняя часть, строились
только после этого пожара, поскольку на обгоревших в
1258 году камнях основывается кладка основания этого
трифория, совершенно чистая, без следов пожара. Все,
что смогли сделать преемники Арну, Жерар или Эврар
де Куши (а может быть, Куси) и Алеом де Нейи, - это
собрать средства, необходимые для продолжения работ.
В Амьене, как, впрочем, и везде, население не вы¬
казывало особого рвения завершить городской памят¬
ник; понадобилось немало времени, чтобы собрать
средства для завершения хора, и их было не так уж мно¬
го, чтобы позволить ту же роскошь и величественность,
которые были свойственны нефу и капеллам апсиды.
В 1269 году были установлены витражи верхних окон
хора, а в 1288 году при епископе Гийоме де Маконе
были закочены работы над сводами и верхними
частями проходов позади хора. Когда в период с 1220
по 1228 г. строили неф, то главной задачей было воз¬
вести своды над центральной частью, поэтому фасаду
уделялось меньшее внимание. Были сделаны только
центральный портал в нижней части фасада и роза
вверху. И только в 1238 году, когда за работы принялся
епископ Арну, стали задумываться о необходимости
завершить западный фасад. Однако уже тогда, по-види-
мому, предполагали, что средств на его строительство
не хватит, хотя во времена Филиппа Августа их еще бы¬
ло вдоволь, поэтому решили придерживаться первона¬
чального, более сокращенного варианта плана. Изуче¬
ние самого здания не оставляет сомнений на этот счет.
Если мы посмотрим на план (рис. 19), то уви¬
дим линию EF, параллельную плоскости фасада; это
граница, где должен был проходить старый фасад
по первоначальному варианту, против которого устано¬
вили нынешний портал. В результате этого изменения
две башни GH были не квадратной формы, что харак¬
терно для соборов того времени, а продолговатой,
имели большую ширину, чем толщину; по сути, по вы-
Рис. 19. План Амьенского собора
соте они представляют собой лишь половины башен,
а контрфорсы, которые должны были оказаться сбоку
посредине этих башен, стали угловыми. Доказательст¬
вом тому, что подобное изменение было внесено в пер¬
воначальный проект Робера де Люзарша, служит
наличие фундамента под общим периметром башен,
который имеет в точности ту форму, которая пред¬
ставлена на данном плане. От первоначального фасада
остался только центральный столб и откосы главного
портала, на которых сохранились скульптурные изоб¬
ражения библейских разумных и неразум¬
ных дев, а также обрамление большой розы
центрального нефа. Три глубоких портала,
впрочем, совершенно замечательные, пи¬
накли над ними, ажурная галерея и галерея
королей датируются приблизительно 1240
годом, так же как и нижний ярус башен. Что
касается их верхней части и галереи между ними, они
были постепенно построены в течение XIV века. В XIV
веке также были закончены верхние части фасадов двух
трансептов, которые, по-видимому, до тех пор остава¬
лись незавершенными; кроме того, между контрфор¬
сами нефа были пристроены капеллы, что сыграло
роковую роль для сохранности здания и разрушило
целостность и величественность самого нефа. В том
же XIV веке были выполнены верхние балюстрады хора
и нефа. Балюстрады капелл, переплеты западной и юж¬
ной роз, изменение рисунка северной розы были пред¬
приняты уже в начале XVI века. Центральная коло¬
кольня с деревянной кровлей, построенная над четырь¬
мя пилонами средокрестия во времена епископства
Арну в 1240 году, была разрушена молнией 15 июля
1527. Было опасение, что огонь охватит все здание со¬
бора; однако благодаря самоотверженности жителей
Амьена пожар быстро погасили.
В 1529 году был построен нынешний шпиль
собора из дерева, покрытого сверху свинцом; эту работу
осуществили пикардийские мастера Луи Кордон и Си¬
мон Тано.
Как мы уже писали, при Робере де Люзарше
был не только заложен фундамент собора, но и на нес¬
колько метров возведена стена фасада южного тран¬
септа. В самом деле, нижняя часть портала, именуемого
«порталом золотой Девь^/portail de la Vierge doree,
демонстрирует более старые архитектурные детали, чем
другие части здания; впрочем, сам портал был пере¬
делан в 1250; тимпан и архивольты свода датируются
этим временем и были установлены значительно позже
на откосы и разделительный столб начала XIII века.
Изображение Богоматери, украшающее портал, не мо¬
жет быть датировано ранее 1250 года; сам раздели¬
тельный столб тогда был продублирован с внутренней
стороны, чтобы добавить облицовку, которой изначаль¬
но не существовало.
Если мы посмотрим на план Амьенского собо¬
ра, то станет очевидным, что у его архитекторов не бы¬
ло намерения возводить башни над четырьмя углами
трансептов, подобно тому, как это было сделано в Шарт¬
ре, Лане или Реймсе; так что сейчас Амьенский собор
предстает перед нами практически в том виде, как он
был задуман изначально, разве что башни
фасада должны были иметь более широкое
основание и быть значительно выше. В то
же время на плане мы видим лестницы по
краям двух боковых нефов, расположенные
перед капеллами. Они как бы являются от¬
голоском того, что в нормандских церквях
здесь обычно строили башни, как это было еще в Шарт¬
ре. Подобные лестницы мы находим и в соборах Бове,
Кельна, Нарбонны, Лиможа, которые были построены
по образцу собора в Амьене. К северу располагалось
старинное здание резиденции епископа, откуда можно
было попасть в собор через большую дверь в северном
фасаде трансепта или же через маленькую дверцу под
окном первой травеи бокового нефа. Севернее хора
стояло здание ризницы с сокровищницей на втором
этаже. Клуатр XIV века, в галереи которого можно было
войти через капеллы А и В, имел неравномерную круг¬
лую площадь из-за изгибов, образованных старинным
земляным валом. В D располагались подсобные поме¬
щения и капелла, служившая ранее залом капитула,
датируемая первой половиной XIV века. Этот клуатр
и капелла получили название клуатра и капеллы
Macabre, des Macabres, et, par corruption, des Machabees.
Застекленные аркады этого клуатра или его стены, по
всей видимости, некогда были украшены изображе¬
ниями, представляющими Пляску смерти.
На рис. 20 представлен поперечный разрез не¬
фа этого колоссального собора, одного из наиболее
просторных во Франции, его общая площадь составляет
приблизительно 8000 метров. Интересно сравнить раз¬
резы соборов в Реймсе и Амьене. Неф Амьенского
собора, построенного за короткие сроки на десять лет
раньше собора в Реймсе, представляет собой более
легкую конструкцию. В Реймсе не только план и ниж¬
няя часть здания сохранили следы романской тради¬
ции, но и если посмотреть на разрез нефа, можно
заметить несколько излишнюю толщину опор, что сви¬
детельствует о некоторых опасениях архитекторов.
В Реймсе (см. рис. 14) аркбутаны расположены слиш¬
ком высоко; и не вполне понятно, например, какова
функция второй арки. Трифорий небольшой и узкий;
подпружные арки, предназначенные для уменьшения
давления сводов, сделаны слишком острыми и, как
следствие, слишком высокими; их массивность придает
большую тяжеловесность центральному нефу; кажется,
что под этими колоссальными сводами буквально
нечем дышать. Строение подавляет. В нефе Амьенского
собора, напротив, дышится легко и свободно; едва
ли здесь станешь задумываться об опорах и конструк¬
циях; здесь бросается в глаза не сам памятник, а некое
пространство, наполненное воздухом и светом.
Хотя Реймсский собор и принадлежит готичес¬
кому стилю, в нем еще чувствуются следы античной
традиции, что, возможно, было обусловлено особеннос¬
тями творческого подхода Робера де Куси или же изо¬
билием римских памятников на земле Реймса. А вот
Рис. 20. Поперечный разрез нефа Амьенского собора
Амьенский собор - это в полной мере готический
памятник. Если посмотреть вид в разрезе (рис. 20),
то мы нигде не увидим чрезмерной массивности.
Пилоны боковых нефов более высокие, чем в Реймсе,
и при этом почти на треть тоньше. Удлиненный
трифорий В позволяет сделать более наклонными кров¬
ли боковых нефов. Аркбутаны очень удачно распо¬
ложены, для того, чтобы принимать распор большого
свода. Нагрузка на нижние пилоны уменьшена за счет
проемов в контрфорсах, примыкающих к верхним
опорам; подпружные арки имеют менее стрельчатую
форму, чем в Реймсе.
В вершине нефа Амьенского собора мы уже
не видим массивной каменной кладки, которая создает
нагрузку на пилоны, чтобы распределить давление
сводов. Здесь прочность строения достигается благо¬
даря расположению аркбутанов и толщине опор или
контрфорсов А. Тем не менее, неф, высота которого
достигает 42,5 м под замком, а ширина между осями
опор 14,60 м, не деформировался и не перекосился.
Постройка не подверглась никаким заметным измене¬
ниям; она была возведена на века, главное, чтобы водо¬
стоки поддерживались в хорошем состоянии. В Амьене
стены исчезают; позади ажурного трифория в С только
каменная перегородка, еще более легкая из-за разгру¬
зочных арок; под нижними окнами в D - лишь подо¬
конная стенка, прорезанная аркатурой; над верхними
окнами в Е - только карниз и водосточный желоб; все
пронизано светом. С большой кровли воды стекают
по простому, легкому и самому короткому пути, по ска¬
там верхних аркбутанов. Оттуда по кровлям боковых
нефов они сливаются, направо и налево от контрфорсов
по сливным желобам. Сложно представить более прос¬
тую и рациональную систему, принимая во внимание
его размеры и производимое им впечатление.
В верхних частях хора Амьенского собора этот
простой принцип, используемый в нефах, постарались
довести до совершенства. Когда после почти двадцати¬
летнего перерыва его строительство было возобнов¬
лено, в церкви аббатства Сен-Дени, в соборах Труа и да¬
же Бове уже использовалась система ажурных галерей
второго яруса, через которые проникал свет из внешних
окон. Таким образом, трифорий оказывался частью
больших верхних окон, увеличивая их и их велико¬
лепные витражную декорацию до уровня основания
галереи. Подобное решение казалось слишком прив¬
лекательным, чтобы архитекторы, работавшие над
верхней частью хора Амьенского собора, не восполь¬
зовались им.
Однако сначала следует обратить внимание
на план той части здания, которая была построена
незадолго до 1240 года, то есть тогда же, когда началось
строительство Сент-Шапель в Парижском дворце.
План хора собора Нотр-Дам в Амьене выдает
умелую руку мастера; здесь уже нет места
неуверенности и несмелым попыткам;
поэтому, думается, наши читатели с благо¬
дарностью узнают о том, какими приемами
пользовался третий архитектор Амьенского
собора, Рене де Кормон, вычерчивая план
первого этажа апсиды. Предположим, что линия АВ -
это половина основания апсиды (рис. 21); отрезки АС,
СВ - промежутки между осями рядов пилонов ; а линия
АХ - продольная ось нефа.
На этой осевой линии автор плана прежде
всего расположил центр О на расстоянии 2,50 м от ли¬
нии АВ; радиусами окружностей СЕ, BD были линии
ОС, О В. Дуга окружности, радиус которой составляет
ВО, была разделена на семь равных частей; был
проведен луч FO, который пересекал арку СЕ в точке
ее пересечения с продолжением оси СС’; и, проходя
через центр О, соединялся с точкой, соответствующей
С. Как же удалось добиться такого результата? Ме¬
тодом проб и ошибок или путем точного геометри¬
ческого расчета? Стороны BE, GH не принадлежат
многоугольнику, разделяющему круг на равные части.
Существует предположение, что именно первоначаль¬
ный набросок плана апсиды обусловил расположение
главного нефа, а Рено де Кормон всего лишь обустроил
саму апсиду в соответствии с чертежами его предшест¬
венников. Если бы очертания апсиды не определяли
бы расстояние АС, то только случайно точка пересече¬
ния луча FO, продленного до точки, соответствующей
С, встретилась бы с осью СС’, на линии дуги СЕ.
Следовательно, правдоподобным кажется, что ширина
АВ была задана, и центр О был расположен на большой
оси; что большая дуга BD была намечена и разделена
на семь частей, а удлинение радиуса FO дало своим
пересечением с линией АВ ширину АС центрального
нефа. С этих пор, пересекая дугу СЕ, перпендикулярная
линия СС’ должна была неизбежно встретиться с ра¬
диусом FO в точке К этого круга, который становился
центром второго пилона кругового обхода. Впрочем,
не следует забывать, что обычно строительство соборов
начиналось с возведения хора. Амьен в этом смысле
составляет исключение; однако все чертежи и располо¬
жение, вероятно, были подготовлены Робером де Лю-
заршем, первым архитектором собора. Как бы то ни бы¬
ло, этот факт ясно указывает на то, что чертежи соборов
начинались с круглой части; именно расположение
апсид обусловливало расположение колонн централь¬
ного и боковых нефов.
Проведенные радиусы GO, НО образовывали,
пересекаясь с малой дугой СЕ, центры
других опор алтаря. Что касается капелл, то
в Амьенском соборе они представляют пять
сторон правильного восьмиугольника. Вот
как они были изображены на чертеже:
линия NP, ось капеллы, уже была опреде¬
лена; поэтому линии GG’, FF’ шли парал¬
лельно ей. Линия основания FG восьмиугольника была
проведена так, чтобы касаться опоры, а линия LM
разделяла прямой угол F’LS на две равные части. Угол
MLS был разделен пополам линией LR. Пересечение
этой линии LR с осью NP представляет центр Т восьми¬
угольника. Линии TR, ТМ, TZ, TF’ представляют собой
проекцию на плане четырех арок свода. Так же дело
обстоит и с линиями ОС, OKF, OG, и т.д.
Чтобы начертить нервюры сводов боковых
обходов, допустим, что I - точка на поверхности раз¬
делительной опоры капелл, отрезок II’ была разделен
на две равные части, и, принимая OJ за радиус, был
Рис. 21 и 21 bis. План апсиды Амьенского собора
описан круг. Пересечение этого круга с осями капелл
дало центр замков сводов.
Поскольку хотели построить капеллу, более
глубокую, чем шесть других по оси, то взяли расстояние
HU на продолжении линии, прочерченной из точки Н
параллельно большой оси; затем, начиная с точки U, ста¬
ли действовать так, как мы указали, начиная с точки L.
Рис. 21 bis представляет чертеж арок сводов
и пилонов капелл, а также наружных контрфорсов,
которые вписываются в окружность большой камен¬
ной платформы VQ, возвышающейся приблизительно
на один метр над уровнем земли.
Вся совокупность этих построек достаточно
устойчивая, удачно расположена и имеет правильную
форму; разница в ширине капелл в среднем не более
трех-четырех сантиметров. Видно, что именно горизон¬
тальные проекции арок сводов определили расположе¬
ние частей на плане (см. Капелла, Строительство, Опо¬
ра, Пролет, Свод для более детального изучения этой
части Амьенского собора). В период с 1220 но 1260 г.
Амьенский собор был не единственным в этой части
Франции построенным по подобному плану. В 1225
году в Бове был заложен фундамент церкви, столь же
грандиозной; однако в этот раз строительство началось,
как обычно, с хора; и его план послужил дополни¬
тельным подтверждением тому, что мы уже говорили,
а именно, что план алтарной части определял сравни¬
тельную ширину боковых и центрального нефа.
Если мы посмотрим на план собора в Бове
(рис. 22), то увидим, что ширина его хора, включая бо¬
ковые нефы, меньше, чем в Амьенском соборе, зато
ширина алтарной части в Бове, между осями пилонов,
больше, чем в Амьене. Чтобы вычертить капеллы
апсиды тем же методом, что мы показали на рис. 21,
в Бове, как и в Амьене, центр был взят на расстоянии
приблизительно 2,50 м на главной оси за линией осно¬
вания, внешняя дуга, разделенная на семь равных
частей, была меньше (заметим, эти части не были сто¬
ронами равного восьмиугольника), следовательно, ра¬
диус, проходя через первое из этих делений и центр,
пересекает основную линию на большем расстоянии
or главной оси. Если следовать методу, использованно¬
му архитекторами соборов в Амьене и Бове, в построе¬
нии плана апсиды с боковыми обходами и радиальными
капеллами, то поскольку центр апсиды находится на
главной оси на неизменном расстоянии от основания,
ширина алтаря будет обратно пропорциональна общей
ширине между осями внешних пилонов боковых
нефов, лишь бы только дуга апсиды была разделена
на семь частей.
Рис. 22. План собора в Бове
На плане апсиды Шартрского собора (рис. 12)
мы видели, что капеллы неудачно расположены:
аркбутаны не продолжают линию горизонтальной
проекции радиальных арок алтаря; там еще заметны
последствия колебаний, проб и ошибок архитектора.
В Амьене и Бове мы уже не находим ничего подобного;
расположение аркбутанов, которые опираются на мас¬
сивную кладку между радиальными капеллами, опре¬
деляют лучи радиусов, выходящие из центра апсиды.
В Амьене и Бове конструкция апсиды абсо¬
лютно правильная. Архитектор собора в Бо¬
ве испытывал желание превзойти творение
последователей Робера де Люзарша. Он не
только (рис. 22) попытался сделать более
широкую алтарную часть, но и полагал, что
может сделать более открытыми аркады
хора, сделав вместо четырех три пролета между полу¬
круглой частью собора и средокрестием. На углах тран¬
септов, он, конечно же, планировал возвести четыре
башни, не считая центральной, которая уже была
построена. Здесь капеллы апсиды не такие большие, как
в Амьене, и менее высокие, что позволяло оставить в про¬
межутке между сводами самих капелл и сводами
боковых нефов трифорий с окнами над ним. В сечении
он сделал центральные конструкции более высокими и,
главное, более легкими. Впрочем, его усилия не увен¬
чались успехом; лишь только было закончено строи¬
тельство хора, включая четыре колонны средокрестия
и центральную башню, как эта конструкция, оказавшая¬
ся слишком легкой и недостаточно совершенной, отчас¬
ти обрушилась. В конце XIII века, по-видимому, были
добавлены колонны между опорами трех пролетов хора
(рис. 22) в А, В и С.
Как и в Амьене, в D была построена ризница,
однако только в начале XVI века появилась возмож¬
ность завершить, наконец, этот великий архитектурный
памятник. Однако последние пристройки не вышли
за пределы трансептов, как указано на нашем плане;
начавшиеся религиозные войны помешали полному
их завершению.
Соборы в Амьене и Бове стали прообразом еще
одного памятника, при создании которого успешно
пользовались достижениями архитекторов этих двух
зданий; мы говорим о Кельнском соборе. Мы знаем, что
строительство хора Амьенского собора, вероятно, нача¬
лось в период с 1235 по 1240 г.; фундамент хора собора
в Бове был заложен в 1225 году; однако следует приз¬
нать, что в средних частях этого здания мы не знаем
ничего, что было бы построено ранее 1240 года; в то же
время известно, что к 1272 году сам хор был завершен,
поскольку тогда уже велись работы по восстановлению
отчасти рухнувших сводов. В 1248 году было начато
строительство хора Кельнского собора; а в 1322 году
этот хор был освящен. Принято утверждение, что
строительство всего этого колоссального здания велось
в строгом соответствии его первоначальному плану;
однако если это предположение невозможно принять во
всех деталях, то в общем расположении частей мы
склонны считать его вполне справедливым.
На рис. 24 представлен план Кельнс¬
кого собора. Если сравнить его с планами
соборов в Амьене и Бове, то можно отметить
их неоспоримое родство; сходно не только
расположение частей, но и некоторые раз¬
меры. В Амьене, исключая капеллу Святой
Девы Марии, хор состоит из четырех травей,
как и в Кельне; и в том, и в другом здании имеются
двойные боковые обходы перед капеллами апсиды,
переходящие в трансепты. Наибольшее различие между
этими соборами представляют нефы и трансепты. Неф
Кельнского собора окружен четырьмя боковыми;
а в Амьене их только два. Каждый трансепт в Кельне
насчитывает четыре пролета, а в Амьене - их всего три.
Должен ли был неф XIII века в Бове также иметь
четыре боковых? Трудно утверждать, что это действи¬
тельно было так; однако план капелл апсиды в Кельне,
похоже, полностью повторяет план Бове. Впрочем,
архитектор Кельнского собора сделал боковые нефы
более широкими и придал больше силы наружным
контрфорсам; он отступил от правила, использован¬
ного в Амьене и Бове, создавая чертеж основного свода
над алтарной частью собора, и смог избежать тех
безрассудств, из-за которых произошло частичное
Рис. 24. План Кельнского собора
обрушение хора в Бове; вертикальные части и разрезы
этого собора больше похожи на те, что мы встречали в
Амьене, и существенно отличаются от того, что было
сделано в Бове. Все три хора были построены пример¬
но в одно и то же время, однако именно хор Кельнского
собора, конечно, построен позже остальных; и его со¬
здатель имел возможность воспользоваться теми дос¬
тижениями, которые уже были открыты в Бове и Амье¬
не, и избежать тех промахов, которые допустили его
предшественники. Однако мы должны признаться, что,
несмотря на все совершенство конструкции хора
Кельнского собора, несмотря на практические знания
его создателя так, что в нем не произошло никаких
серьезных изменений, нам все-таки представляется
лучшей концепция хора в Бове. Если бы у архитектора
хора в Бове было достаточно средств и материалов,
и он не был бы вынужден, из-за недостаточного
финансирования, применять более простые по сравне¬
нию с замыслом методы строительства и не был бы
стеснен слишком малой площадью, которая была ему
предоставлена, он создал бы бесподобное произведе¬
ние искусства; поскольку проблема конструкции хора
в Бове не в теории; но в практическом воплощении, по¬
средственном и бедном. К тому же не будем забывать,
что строительство собора в Бове началось тогда, когда
уже пошло на убыль политическое и религиозное дви¬
жение, благодаря которому были построены многие
крупные соборы на севере Франции.
Французское искусство XIII века развивалось
так быстро, что уже в середине этого столетия его ка¬
ноны начинают подавлять воображение мастера; все ча¬
ще оно сводится к формулам, в которых больше науки,
чем вдохновения; оно теряет свою оригинальность.
От первых поисков и попыток оно сразу же переходит
к математической строгости. Чтобы попытаться понять
его сущность, нужно ухватить момент между пробными
шагами, полными чрезмерной силы и воображения,
и точно выверенной формулой, сухой и холодной. По¬
добный вывод можно сделать в отношении не только
искусства данного периода, но и вообще нашего нацио¬
нального духа, поскольку мы склонны к бесконечным
переходам от чрезмерного фантазирования к излишней
методичности и строгости и после увлечения внешними
формами искусства увлекаемся абстрактной теорией;
одним словом, не можем придерживаться золотой се¬
редины во всем.
Нам часто повторяли, что мы - латиняне: в от¬
ношении языка это, несомненно, так; однако по духу
мы, пожалуй, ближе к афинянам. Как и они, находясь
у подножия лестницы, мы быстро достигаем вершины,
но не для того, чтобы там удержаться, а чтобы снова
спуститься. В мировой истории искусств мы не найдем
более примеров, кроме Древней Греции и наших краев,
того, как без конца колеблется чаша весов, принимая
то одну, то другую сторону, но никогда не достигает
равновесия.
Если когда-либо чего-то опасались во Фран¬
ции, то только бездействия; во имя движения мы гото¬
вы пожертвовать всем своим временем и даже истиной
и благом, если, конечно, нам посчастливится их найти.
Оставаясь в рамках темы искусства, мы можем сказать,
что у нас всегда период изобретательности, творческого
поиска, игры воображения, если хотите, расцвета поэ¬
зии сменялся периодом рассудительности; от полета
фантазии и свободы - переход к абсолютным правилам.
От столь разнообразной и наполненной игрой творчес¬
кой мысли архитектуры начала XIII века, от того ши¬
рокого пути, который позволил бы духу достигнуть
всевозможных форм воплощения искусства, мы внезап¬
но переходим к умозрительной науке, берем за основу
логические выводы, и в результате искусство оказы¬
вается не в руках вдохновленных мастеров, но стано¬
вится исключительно делом каменщиков. Чрезмерное
увлечение сухой теорией привело к тому, что в проти¬
вовес этому появились архитекторы Возрождения, ко¬
торые полагаются исключительно на силу воображе¬
ния; в их творчестве царит фантазия; однако вскоре
мы, опираясь на иудейскую трактовку античной архи¬
тектуры, стремимся стать большими римлянами, чем
были сами жители Древнего Рима, мы подчиняем
искусство архитектуры упорядочиванию, неким непре¬
ложным правилам, существование которых наши пред¬
ки признавали, но не более того. Однако излишества
во Франции почти всегда предстают под слоем внешне¬
го лоска, что позволяет относиться к ним терпимо;
в дальнейшем это даже назовут проявлением вкуса.
Злоупотребления у нас появляются быстро и прочно
укореняются, потому что их умеют делать прив¬
лекательными.
Французская архитектура начиная с середины
XIII века уже была на пути к тому, чтобы в ближайшее
время выйти за границы возможного; однако она огра¬
ничилась некоторыми вольностями, так и не решив¬
шись на нечто действительно экстраординар¬
ное. Если бы архитектор, построивший хор
собора в Бове, имел возможность выполнить
свое сооружение более тщательно, пятьдесят
лет спустя после официального признания
готического искусства смог бы достигнуть
всех возможных вершин в этом направлении;
по всей вероятности, его ошибки несколько охладили
творческий порыв его собратьев: началась обратная
реакция, и воображение постепенно уступает место
расчетам, религиозные здания конца XIII века - это уже
памятники зрелого искусства, основывающегося
на опыте и разуме, и которое больше не стремится
к новым открытиям.
Однако прежде чем перейти к рассмотрению
таких архитектурных памятников, мы не можем не упо¬
мянуть те соборы, которые занимают в общей класси¬
фикации особое место.
Мы начали наше знакомство с описания зда¬
ний первостепенного значения, которые были построе¬
ны примерно в течение шестидесяти лет, для того,
чтобы удовлетворить вновь возникшие потребности
духовенства и населения в богатых городах за счет
значительных средств. Однако если воодушевление
епископов в отношении перестройки соборов было оди¬
наковым на всей территории королевских владений
и близлежащих провинций, то средства для их возведе¬
ния не всегда были равными в разных епархиях. Если
в Реймсе, Шартре и Амьене строили центральный
собор в соответствии с обширным планом, обеспечив
его прочность на века благодаря предварительным
работам, выполненным с особыми предосторожнос¬
тями, другие епархии, где условия были менее благо¬
приятными, а население не таким богатым, неизбежно
вовлекаясь во всеобщее движение эпохи, не имели
возможности собрать суммы, соразмерные величест¬
венности идеи, как бы ни была велика при этом добрая
воля верующих.
Из-за того, что было необходимо строить прос¬
торные церкви при недостаточных средствах, появля¬
лись здания, которые заведомо не могли бы простоять
долго. Чтобы возвести, хотя бы частично, собор, не по¬
тратив на первые же работы все имеющиеся в распоря¬
жении средства, иногда обходились без фундамента или
же его устанавливали с такой скупостью, что он не обес¬
печивал ни малейшей устойчивости. Случалось, гот
или иной епископ хотел просторный собор, построен¬
ный в кратчайшие сроки, который мог бы соперничать
с соборами соседних епархий, в то время как имеющие¬
ся средства были прямо пропорционально малы; тогда
руководитель работ довольствовался тем,
что заполнял наспех вырытые рвы плохим
песчаником и утрамбовывал его; после чего
на этом непрочном фундаменте в спешке
возводили большое здание. Вот так, проде¬
монстрировав отсутствие заботы о предосто¬
рожностях, мастер завершал строительство.
Подобные памятники представляют не мень¬
ший интерес для изучения, поскольку они доказывают,
и даже лучше, чем более роскошные здания, две вещи:
во-первых, что новая система, принятая светской архи¬
тектурной школой, допускала подобные погрешности,
а в крайнем случае и вовсе обходилась без мер предос-
Рис. 25. План собора в Труа
торожности, считающихся необходимыми; и во-вторых,
что иногда средневековым архитекторам удавалось
благодаря некоторым ухищрениям, свидетельствую¬
щим об их исключительной изобретательности и мас¬
терстве, возводить просторные величественные здания
даже при наличии весьма скромных средств. Даже если
сейчас они уже разрушаются и серьезно пострадали, тем
не менее они простояли целых шесть веков; епископы,
по приказу которых они были построены, добились
того, чего хотели: при них самих и их преемниках эти
церкви еще были целыми и невредимыми.
Среди зданий, построенных в подобных небла¬
гоприятных условиях, в первую очередь следует назвать
собор в Труа. Хор и трансепты собора, план которого
представлен на рис. 25, по своим размерам могли
бы принадлежать крупному памятнику первостепен¬
ного значения. Ширина центрального нефа не меньше
14,50 м от оси до оси; так, если мы сравним, например,
планы хора в Труа и в Реймсе, размеры и ширина
которого примерно такие же, то увидим значительную
разницу в объеме использованных материалов для
строительства первого этажа. Фундаментом просторно¬
го собора в Труа служили только плохой песок и оскол¬
ки мела; но хорошо зная этот конструктивный
недостаток, архитектор постарался перенести силу тя¬
жести в центр хора, сделав более массивными внутрен¬
ние колонны, а наружные контрфорсы, наоборот, - ме¬
нее объемными, чем в других аналогичных зданиях.
Таким образом он надеялся, снизив нагрузку на пери¬
метр, избежать перекосов, которые могли возникнуть
из-за веса контрфорсов, увеличенного давлением ос¬
новного свода. Конечно, его идея не была совершенной.
Несмотря на малый вес, наружные контрфорсы все
же перекосились под наклонным давлением аркбутанов,
и уже в XIV веке пришлось принимать меры, чтобы
остановить пагубные последствия, возникшие из-за
конструктивного недостатка собора в Труа. Скудность
средств, использованных при возведении восточной
части здания, выдает не только фундамент; если мы по¬
смотрим на его фасады, то обнаружим, что все наиболее
прочные и толстые конструктивные элементы сделаны
из скудных, неодинаковых и низкого качества материа¬
лов; только импосты окон, карнизы и колонны были вы¬
полнены из обтесанного камня; своды же были мягкого
известкового камня. Тем не менее просторный хор был
возведен, цель его создателя была достигнута. Впрочем,
хор собора в Труа представляет весьма красивую компо¬
зицию, так что внутри скудность строительных средств
совершенно незаметна. Галерея, или трифорий, как
и в хоре Амьенского собора, снабжена окнами, украшен¬
ными великолепными витражами. Внутри скульптура
отличается простотой, но она изобильна и очень краси¬
ва; капеллы расположены весьма пропорционально.
В начале XIV века неф имел два боковых обхода; а не¬
многим позже, то есть в середине этого столетия, к нему
были пристроены и капеллы. Строительство фасада
было начато только в XVI веке и так и не было завер¬
шено. Постройки XIV и XVI вв. уже возведены на проч¬
ном фундаменте и хорошо соединены между собой.
Хор собора в Труа представляет некоторые осо¬
бенности, о которых мы хотели бы рассказать (рис. 25).
Хотя капелла Девы Марии (расположенная по оси
апсиды) менее глубокая, чем в Амьене, она все же от¬
личается от четырех остальных капелл апсиды; вместо
одного пролета перед закругленной частью здесь сде¬
лано два. С северной стороны расположены еще две ка¬
пеллы меньшего размера, которые примыкают к край¬
ним травеям бокового обхода перед капеллами апсиды;
одна из них выходит ко второму нефу. На южной сто¬
роне - ризница и двойной боковой обход, который
завершается подобием апсиды. Главный свод построен
по другому принципу, чем в Амьене и Бове. Центр за¬
кругленной части расположен на последней подпруж¬
ной арке и давление нервюр арок компенсируют две
стрельчатые полуарки последнего пролета. Наконец,
следует отметить, что хор собора в Труа был построен
в Шампани, когда эта провинция не была еще частью
Франции, однако по своему архитектурному стилю он
близок постройкам в королевских владениях. По-види¬
мому, руководил строительством один из архитекторов
школы Тома де Кормона, которые в XIII веке пере¬
строили верхнюю часть хора церкви Сен-Дени, а также
возвели хор собора в Туре, план которого мы здесь при¬
водим (рис. 26). Если сравнить его с вышеприведенны¬
ми планами, то можно сказать, что план собора в Туре
имеет небольшие размеры; однако его конструктивное
решение великолепно. Как в Труа и Амьене, трифорий
здесь снабжен окнами.
В XIII веке Тур имел весьма важное значение;
однако у жителей на берегах Луары мы уже не находим
того дерзкого и отважного духа, который присущ насе¬
лению Иль-де-Франс, Шампани и Пикардии. Здесь
действуют более осмотрительно и благоразумно и стро¬
ят здания строго в рамках отведенных средств. Собор
в Туре, обладающий довольно скромными размерами,
являет тому красноречивый пример.
Это прелестное здание построено с величай¬
шей тщательностью; здесь ни в чем нет ни малейшей
небрежности, столь часто встречаемой при постройке
крупных соборов на севере Франции. Так например,
соборы в Шартре и Амьене, казалось, строились с лихо¬
радочной поспешностью; при изучении этих зданий
создается впечатление, что их создатели предчувствова¬
ли, что порыв, породивший это масштабное строи¬
тельство, окажется недолговечным. Чувству¬
ется, что собор в Туре строился со знанием
дела, тщательно и неторопливо; его хор - это
творение спокойного разума, уверенного
в своем мастерстве, который действует,
не выходя за рамки отведенных средств.
Можно сказать, что это изящное здание
создано в соответствии с прогрессивными идеями свое¬
го времени; но оно также подчиняется вдохновению
гения, который сам порождает идеи и осуществляет
их, оживляет камень и делает его пригодным для вопло¬
щения новых концепций.
Теперь нам снова необходимо несколько
отступить назад, чтобы рассмотреть еще одно направ¬
ление развития архитектуры религиозных построек
Рис. 26. План собора в Туре
XIII века. В Отене до сих пор существует собор, постро¬
енный в середине XII века; он напоминает религиозные
постройки аббатства Клюни и был построен
под влиянием архитектуры этого ордена,
а также древнеримских традиций, сохранив¬
ших свое влияние в этом городе.
Это здание, план которого мы приво¬
дим на рис. 27, имеет не очень большие раз¬
меры; его структура крайне проста; цент¬
ральный и боковые нефы завершаются тремя полукруг¬
лыми апсидами; главный неф имеет сплошной [массив¬
ный] свод стрельчатого профиля на подпружных ар¬
ках; над боковыми нефами - крестовые полуциркуль¬
ные своды без стрельчатых арок. Как и в клюнийских
церквях, перед нефом расположен широкий притвор
[экзонартекс], построенный несколько позже.
Вслед за этим зданием вскоре было построено
еще одно подобного типа - это собор в Лангре (рис. 28).
Здесь вокруг алтаря пристроен обход; есть только одна
капелла за апсидой; в стенах рукавов трансепта сделаны
еще две небольшие апсиды. Над полукружием апсиды
возведен полусферический свод [конха]; однако уже
над травеей хора перед ней и боковом обходе вокруг
алтаря появляются крестовые своды на стрельчатых
арках. Окна и [верхние] галереи - полуциркульные;
а архивольты [нервюр], подпружные и боковые арки
имеют стрельчатую форму. Аркбутаны, сохранившиеся
от первоначальной постройки, перераспределяют дав¬
ление на контрфорсы.
Рис. 27. План собора в Отене
Хор собора в Лангре был построен во второй
половине XII века; неф - в конце этого же столетия или
в первые годы XIII века. На рис. 29 мы представляем
поперечный разрез этого здания. Если посмотреть
на него, можно увидеть все признаки искусства, находя¬
щегося в развитии, простое и разумное расположение
частей. Если в Отене большой свод стрельчатого про¬
филя без аркбутанов не мог считаться достаточно
конструктивно прочным, то в Лангре проблема была
решена и найдены превосходные условия сохранения
устойчивости.
Архитектурная школа, к которой относятся
здания в Ла Шарите-сюр-Луар, нартексы паперти
в Везле и Клюни, великолепная церковь в Монреале
(Йонна), постройки в Лионне, Бургундии и Шампани,
развивалась параллельно той школе, что возникла
в Иль-де-Франс; однако последняя поглотила ее.
Собор в Лангре - это последний оригиналь¬
ный образец этой ветви готического искусства, зародив-
Рис.29. Вид в разрезе собора в Лангре
шейся на юго-востоке Франции; влияние обоих тече¬
ний объединилось в Сансе, где было построено здание
в особом стиле, в котором, впрочем, влияние Иль-де-
Франс все же сильнее. На рис. 30 мы представляем план
этого собора, строительство которого закончилось в
конце XII века. Если сравнить его хор с собором в
Лангре, между ними можно найти сходные черты.
Такой же обход вокруг алтаря; одна капелла по линии
оси; апсиды в трансептах, которые в зачаточном
виде мы встречаем в Лангре, в Сансе получают свое
развитие. Можно найти много общего и в деталях. На¬
пример, в обоих соборах стрельчатые арки сводов боко¬
вых нефов опираются на консоли над капи¬
телями, которые получают давление только
пят сводов архивольтов и подпружных арок.
Однако в Сансе уже нет каннелиро-
ванных пилястров; в боковых нефах ис¬
пользуется система французского свода.
Если в Лангре вокруг алтаря расположен
простой ряд колонн, которые несут верхние части,
то здесь парные колонны, расположенные по радиусам
кривой, чередуются с опорами, образованными пучка¬
ми небольших колонок. Эта система сдвоенных колонн,
Рис. 30. План собора в Сансе
расположенных между более мощных опор, повторя¬
ется во всей внутренней организации пространства
собора и как нельзя лучше подходит к сочетанию
сводов, диагонали или нервюры которых включают два
пролета; подобное расположение мы также встречаем
в нефе собора в Нуайоне, оно получило ши¬
рокое распространение в церквях
Иль-де-Франс в конце XII века. К
сожалению, собор в Сансе вскоре подвергся
серьезным изменениям; более поздние
модификации и пристройки нарушили
красоту первоначальных линий. Для того
чтобы получить представление о том, как выглядело это
здание изначально, следует пересечь Ла-Манш и
отправиться в Кентербери.
Мы не знаем точно, когда был заложен фунда¬
мент нынешнего здания собора в Сансе, нам неизвестно
также имя его архитектора; единственная достоверная
информация - это то, что особенно активно его строи¬
тельство велось во времена епископства Гуго де Туси,
с 1144 по 1168 г., что вполне сочетается с архитектур¬
ным обликом этого сооружения. Наши заморские со¬
седи более бережно, чем мы, относятся к собственным
памятникам средневековой архитектуры. У них сохра¬
нилось множество документов, которые собираются
издавна с особой тщательностью; благодаря их консер¬
ватизму мы сможем понять историю собора в Сансе
по тому, что происходило в Кентербери.
В 1174 году пожар разрушил хор и алтарную
часть собора в Кентербери; год спустя, после того как
разобрали остатки сгоревшей части, а скамьи хора вре¬
менно перенесли в старый неф, было начато строи¬
тельство нового хора. Его архитектором стал некий
Гийом из Санса. Он оставался в Англии вплоть до 1179
года, когда был вынужден покинуть страну, так как
получил травму, упав во время строительства, однако
он успел построить западную часть нового хора и оба
рукава восточного трансепта. Накануне своего отъезда,
когда Гийом уже был ранен и не мог вставать с постели,
он, видя приближение зимы (1178/79 г.) и не желая
оставлять большой свод незавершенным, передал
ведение работ ловкому и искусному монаху, слу¬
жившему у него распорядителем работ. Таким образом
свод средокрестия и двух рукавов восточного тран¬
септа был завершен.
Однако «мастер, поняв, что лечение не идет
ему на пользу, покинул строительство, и переплыв мо¬
ре, вернулся к себе во Францию. Его труд продолжил
некто по имени Уильям, англичанин по происхож¬
дению, это был человек невысокого роста, но честный
и искусный». Именно под руководством англичанина
был достроен хор, обход, капелла Святой Троицы и еще
одна капелла, получившая название Венец Бекета. Эта
восточная часть собора, план которой на уровне галереи
нижнего этажа мы приводим (рис. 31), хотя и была
построена английским архитектором, еще сохраняет ха¬
рактерные черты, свойственные апсиде собора в Сансе,
не только по своему плану, но и в конструкции, про¬
филях и декоративной скульптуре, выполненных здесь
с еще большим изяществом и легкостью; что объясня¬
ется промежутком в несколько лет, который разделяет
эти две постройки. Уильям Англичанин всего лишь
придерживался, как мы полагаем, планов своего не-
:частливого предшественника, который вполне мог
эказаться создателем собора в Сансе. Восточная часть
Кентерберийского собора позволяет нам представить,
как выглядела эта же часть собора в Сансе, что мы и сде¬
лали на рис. 30.
Отличительные черты собора в Сансе - масш¬
табность и простота общей композиции. У него широ¬
кий неф, мощные опоры, поддерживающие только
пяты главных сводов; широкий и глубокий хор. Архи¬
тектор смог соединить мужественное величие бур¬
гундских церквей XII века с новыми формами, при¬
нятыми в Иль-де-Франс. Однако нельзя сказать, что
этот памятник сохранился до наших дней в том виде,
Рис. 31. План на уровне галереи нижнего этажа собора
в Кентербери
каким он был при Гуго де Ту си. После пожара сере¬
дины XIII века своды, верхние окна и венчающие час¬
ти здания были перестроены, а затем была переделана и
капелла апсиды. Между уже существующих сдвоенных
колонн кругового обхода были добавлены еще
дополнительные для того, чтобы поддерживать архи¬
вольты, которые, как и в Кентербери, опирались на
выступы консолей между двумя капителями.
В конце столетия распространилась прискорб¬
ная мода пристраивать капеллы между контрфорсами
нефа, и как это происходило и в других французских
соборах, за исключением соборов в Реймсе и Шартре,
это дополнение привело к ослаблению внешних опор
и затруднению устройства водостока. В 1260 году
южная башня фасада обрушилась на красивый сино¬
дальный зал С, датируемый 1240 годом; ее начали
восстанавливать в конце XIII века и завершили только
в XVI веке. Северная башня, построенная в конце XII
века, была увенчана только деревянной колокольней,
покрытой свинцом, построенной в начале XIV века.
В начале XVI века фасад южного трансепта, который
датировался XIII веком, был восстановлен во всей
своей верхней части; фасад же северного трансепта был
полностью перестроен; высокие окна средокрестия
были переделаны вместе с витражами; а в конце XVI
и в XVII веке были пристроены две капеллы непра¬
вильной формы по сторонам бокового обхода апсиды.
Сокровищница и сакристии, которые сообщаются с ре¬
зиденцией архиепископа, были возведены в части В.
Главный вход в архиепископский дворец находился под
синодальным залом в точке А.
В соборе в Сансе, как и в Кентербери, полу¬
циркульные арки сочетаются со стрельчатыми. Это еще
одна черта, выдающая влияние бургундской школы.
Части здания, построенные в 1168 году, долж¬
но быть, ограничиваются второй травеей от входа в неф.
Наиболее старые части фасада датируются не ранее,
чем последними годами XII века; с тех пор сохранились
лишь два портала: центральный и северный и северная
башня в усеченном виде. От этого угла как снаружи, так
и внутри можно видеть непонятное смешение построек,
предпринятых в XIII, XIV и XVI веках.
Остатки витражей начала XIII и XVI веков
в Сансе также заслуживают особого внимания.
Собор Сент-Этьен в Сансе - особенный как по
своему плану, так и по архитектурному стилю; он был
построен в ту же эпоху, что и собор в Нуайоне, однако
лишен того изящества и элегантности, которые были
свойственны последнему. Здесь все еще заметен, не¬
смотря на использование новой архитектурной
системы, размах романских и бургундских построек,
черты, которые мы видели в Лангре, - как бы пос¬
ледний отблеск римской античности. Отличительной
чертой собора в Сансе является наличие только одной
капеллы апсиды и двух малых апсид трансептов.
Хотя Санс и Лангр территориально расположены в
Шампани, по своей композиции и архитектурному
стилю оба этих городских собора ближе к постройкам
Бургундии.
Доказательство этому можно найти в субст-
рукциях собора в Осере. Он был перестроен после
пожара в 1030 году епископом Гуго, у него была круг¬
лая алтарная часть с боковым обходом и единственной
капеллой по главной оси; особый интерес
представляет его крипта, сохранившаяся
до сих пор. На рис. 32 мы приводим ее
план, без внешних контрфорсов, добав¬
ленных в XIII веке. Если сравнить этот план
с планом хора и восточной части собора
в Лангре, и особенно с планом собора в Сан¬
се, можно увидеть, насколько близки друг к другу эти
здания, построенные в разное время; отсюда мы можем
сделать вывод, что епархии Отена, Лангра, Осера и Сан¬
са в XI века имели некие общие, только им свойствен¬
ные черты организации плана, которые использо¬
вались, в том числе, и в восточной части собора в Кен¬
тербери.
Мы находим следы влияния этой школы и в
XIII веке, в том же Осере. В 1215 году епископ Гийом де
Сенелей начал реконструкцию всей восточной части
собора в Осере; старая крипта была сохранена, а по ее
периметру, который увеличился лишь за счет выступов
нескольких контрфорсов, была возведена новая апсида.
Над небольшой полукруглой капеллой апсиды крипты
была построена по линии оси квадратная капелла,
укрепившая опорами с внешней стороны небольшую
полукруглую часть, датируемую XI веком (рис. 32).
Конечно, если бы в ту эпоху такая форма плана
не рассматривалась как освященная традицией, то, даже
сохранив крипту, строители могли бы, как в Шартре,
выйти за пределы периметра, чтобы возвести второй
боковой обход, либо сделать большее количество
капелл апсиды. План XI века был сохранен, и хор со¬
бора в Осере был построен в XIII веке в соответствии с
традиционной формой. Однако строительство хора
Сент-Этьен в Осере растянулось на весьма длительное
время.
Гийом де Сенелей, став в 1220 году епископом
в Париже, оставил внушительную сумму для продолже¬
ния работ; его преемник, Анри де Вильнев, умерший в
1234 году, вероятно, завершил начатое; таково, по
крайней мере, мнение аббата Лебефа, мнение, которое
вполне подтверждается стилем этой части собора. Что
касается трансептов и нефа собора Сент-Этьен в Осере,
которые были начаты в конце XIII века, то их
достроили лишь в XIV-XV веках. Западный фасад так
и остался незавершенным; в начале XVI века была
достроена только северная башня.
Если южные епархии Шампани испытывали
влияние бургундского искусства, то одна из северных
заимствовала принципы религиозного строительства на
берегах Рейна. В начале XIII века реконструировали со¬
бор в Шалон-сюр-Марн, алтарная часть которого (рис.
33) была лишена боковых обходов, а удли¬
ненные трансепты имели с восточной сторо¬
ны две квадратные капеллы, две небольшие
сакристии и башни, остатки романского зда¬
ния. Нам неизвестно, заканчивался ли здесь
неф с западной стороны, как в рейнских
церквях, трансептами и второй апсидой;
мы склонны считать, что это было так, на основании
изучения того, как обустроена восточная сторона,
соответствующая обычным рейнским расположениям.
Тем не менее, если восточный конец собора в Шалон-
сюр-Марн схож с аналогичной частью собора в Вердене,
который представляет образец рейнской архитектуры,
то детали, конструктивные приемы и декор ближе к
школе Реймса. Этот собор представляет исключитель¬
ный пример, объединивший два довольно разных стиля,
Рис. 32. План капеллы собора в Осере
других подобных памятников не существует. К сожале¬
нию, у нас нет возможности рассмотреть подробно со¬
боры в Камбре и Аррасе, которые, увы, уже разрушены,
но можно показать связь рейнской и французской
школ; обратимся к тому, что происходило в
северо-западных и западных французских провинциях.
На Севере Франции сводчатые конструкции
появились достаточно поздно; крупные церкви в цент¬
ре, восточных и западных провинциях уже в XI веке
были перекрыты сводами, в то время как церковные
нефы в Пикардии, Шампани, Нормандии, Мене и Бре¬
тани еще имели деревянные перекрытия.
В XII веке Нормандия и Мен еще не были час¬
тью королевских владений; и хотя герцоги Нормандии
получили свою провинцию в качестве фиефа от короля,
всем было известно, сколь мало на самом деле они приз¬
навали власть французской короны. Сохранившиеся
нормандские соборы XI-XII вв. как во Франции, так
и в Великобритании, дают возможность предположить,
что эти архитектурные памятники, план которых был
очень близок к римской базилике, в своей главной час¬
ти были перекрыты деревянным потолком; сводами
же были покрыты только боковые нефы и алтарная
часть. В соответствии с этим принципом был построен
старинный собор в Мане, датируемый началом XI века.
t /и&мде A?
Рис. 33. План собора в Шалон-сюр-Марн
На рис. 34 мы приводим его план. Боковые нефы А бы¬
ли покрыты римскими крестовыми сводами, над апси¬
дами были возведены полусферические своды, трансеп¬
ты В и неф С несли деревянные стропила, обшитые па¬
нелями. На четырех опорах средокрестия в нормандс¬
ких церквях по-прежнему возвышалась высокая башня,
опиравшаяся на четыре подпружные арки. В Мане так¬
же сохранились западный фасад, боковые стены нефов
и цокольная часть фасада северного трансепта. Кроме
того, можно увидеть основание апсидиол Е.
Собор в Питерборо (Англия) датируется бо¬
лее ранним периодом, однако почти все сохранив¬
шиеся части принадлежат периоду ранее XII века, он
представляет собой еще один пример аналогичной
композиции.
В XII веке, когда уже строились церкви
аббатства Сен-Дени и собор Нотр-Дам в Нуайоне,
романский неф собора в Мане был перестроен; пилоны
и верхняя часть нефа приняли современный вид, неф
был покрыт сводом, как и трансепты. С конструктивной
точки зрения эти своды больше напоминают не прин¬
ципы, принятые в Иль-де-Франс и области Суассона, а,
скорее, купола церквей запада Франции. Портал,
украшенный скульптурным декором и статуями,
близкую аналогию которого можно найти в королевс¬
ком портале Шартрского собора (рис. 35), был устроен
в центре главного нефа с юга. Однако оказалось, что
г\
Рис. 34. План собора в Мане
этих изменений недостаточно. В 1220 году прежние
апсиды были разрушены и выстроен великолепный хор,
представленный на данном плане. Однако в тот момент
Ман был недавно присоединен к королевским
владениям. Епархия в Мане отметила это
благополучное воссоединение, перестроив
хор, который сам по себе имеет большую
площадь, чем та, которую занимал прежний
собор.
Если бы не чрезмерная глубина ка¬
пелл апсиды, хор собора в Мане представлял
бы композицию, в точности повторяющую хор в Бур¬
же. Это означает, что он располагал двумя ярусами
галерей; один боковой неф немного выше другого, что
позволило обустроить окна и трифорий над архи¬
вольтами в стене, разделяющей эти нефы. Однако
конструкция, расположение капелл, архитектурные
детали значительно красивее в Мане, чем в Бурже.
Внешние фасады выполнены безупречно, даже рос¬
кошно, что не позволяет думать о скудности исполь¬
зованных средств, в отличие от собора в Бурже. С юж¬
ной стороны расположена великолепная
ризница; она также датируется XIII веком.
Оба фасада трансептов, единственная коло¬
кольня в южном крыле трансепта были
достроены только в XIV веке. Вероятно,
архитектор этого хора надеялся перестроить
и неф собора в этом же стиле; однако работы
были остановлены после завершения трансептов, и це¬
лостность здания от этого проигрывает, но для истории
искусства это обстоятельство оказалось плюсом, так
как оставило нам возможность изучить оставшуюся
часть первоначального собора.
В соборе в Мане капелла Святой Девы Марии,
расположенная по главной оси, более глубокая, чем ос¬
тальные, возведена над криптой, в которую можно спус¬
титься по небольшой отдельной лестнице. Подобное
расположение капелл апсиды, из которых центральная
имеет на одну или две травейи больше, чем остальные,
можно увидеть также в хоре собора в Сеезе. Неф этого
здания, датируемый началом XIII века, полностью вы¬
полнен в нормандских традициях, в то время, как его
восточная часть тяготеет к французскому стилю; его
можно отнести к тем соборам, которые были построены
при недостаточном финансировании, как в Труа, Ша¬
лон-сюр-Марн, Мо, и почти не имели фундамента или
он был плохо укреплен. Верхняя часть нефа, пост¬
роенная в начале XIII века, была перестроена 50-60 лет
спустя после сооружения; хор, возведенный в 1230
году, затем был почти полностью разрушен пожаром
и в 1260 году, вероятно, был обновлен сверху донизу, за
исключением капеллы Девы Марии, которую по¬
считали возможным оставить без изменений. Архитек¬
тор хора, имея не слишком надежный каменный фунда¬
мент, стремился снизить возможные риски за счет осо¬
бой легкости конструкции; и хотя бы уже с этой точки
зрения хор Сеезского собора заслуживает отдельного
рассмотрения. Глубокие капеллы апсиды, хотя и увели¬
чивали глубину радиальных стен, нисколько не наруша¬
ли общую легкую и прочную конструкцию. Действи¬
тельно, травеи интерьера алтарной части по легкости
превосходят все другие подобные, существовавшие
до сих пор, а в сечении конструкция - одна из самых ра¬
циональных; однако ничто не может заменить проч¬
ный фундамент; к концу XIV века сочли необходимым
укрепить внешние контрфорсы хора; но эти пристройки,
сами имевшие ненадежное основание, своим весом при¬
вели в движение легкую каменную кладку XIII века, ко¬
торая все больше и больше разваливалась. В начале на¬
шего столетия высокие своды храма обрушились; приш¬
лось заменить их деревянными конструкциями.
Фасад Сеезского собора венчают две башни
со шпилями, возведенные в начале XIII века, которые
были восстановлены или реконструированы в XIV-
XV вв. Эти башни, а также весь неф подверглись
серьезным перекосам из-за ненадежности опор. В нас¬
тоящий момент этому архитектурному памятнику
угрожает полное исчезновение.
Рис. 36. План собора в Маисе
Мы продолжим разговор о Нормандии и рас¬
смотрим соборы в Байе и Кутансе.
Собор в Байе, план которого мы приводим на
рис. 37, представляет собой одно из зданий XIII века,
продолжающих постройку XII века, от которой сохра¬
нились только пилоны, архивольты и тимпаны первого
яруса нефа. Как в Мансе и Сеезе, трансепт простой, без
боковых нефов; в Байе также существовали две неглу¬
бокие капеллы, подобие которых мы видели в восточ¬
ной стене южного крыла трансепта Сеезского собора,
они выходили на восток в двух рукавах трансепта,
северном и южном. В каком-то смысле это последнее
воспоминание о романских капеллах нормандских
трансептов, которые были изображены на первоначаль¬
ном плане собора в Мансе (рис, 36). В Байе на плане
хора XIII века еще можно увидеть две нормандские
башни (небольшого размера, поскольку внутри них бы¬
ли только лестницы), которыми завершалась серия
квадратных капелл по сторонам хора, расположенных
перед капеллами апсиды. На фасаде - две большие
романские колокольни со шпилями. На четыре пилона
средокрестия опиралась башня, построенная в XII веке;
в XIII веке она была перестроена, работы продол¬
жились в XIV-XV вв, и, наконец, в прошлом столетии
на ее вершине был возведен купол с фонарем. Эти
четыре пилона средокрестия постепенно были обли¬
цованы в XIII-XIV вв. Следует отметить расположение
романских колоколен западного фасада; они полностью
глухие в первом ярусе и несут плоскости порталов; это
Рис. 37. План собора в Байе
еще одна из черт, характерных для нормандской школы,
которые мы встречаем в Руане, Шартре, а также в Беезе
и в Кутансе.
В архитектурном стиле собора в Байе уже нет
и следа французского влияния. Здесь преобладает нор¬
мандская манера, которую можно также встретить
в Англии в соборах Вестминстера, Линколь¬
на, Солсбери, Эли; однако план собора
в Байе, и особенно его восточная часть,
больше напоминает французские соборы
XIII века, чем английские образцы. Посколь¬
ку, хотя в XIII веке Нормандия и обладала
собственным архитектурным стилем, она все
же испытывала влияние архитектурной школы, разви¬
вавшейся на территории королевских владений.
Только собор в Доле в Бретани, казалось,
не испытал никакого влияния того устройства плана,
который в конце правления Филиппа Августа исполь¬
зовался практически на всей европейской территории
Рис. 38. План собора в Кутаисе
Франции. С восточной стороны он заканчивался квад¬
ратной стеной со множеством окон, как в соборах Эли и
Линкольна.
Собор в Кутансе, строительство которого на¬
чалось в 1030 году и закончилось в 1083 году, в начале
XIII века был полностью перестроен, то ли потому, что
старое здание могло вот-вот разрушиться, как и многие
другие церкви в тот период на севере Фран¬
ции, то ли потому, что его площадь стала
казаться недостаточной, то ли потому, что
епархия Кутанса, не так давно подчинившая¬
ся французской короне, захотела присоеди¬
ниться к всеобщему движению, благодаря
которому были реконструированы все собо¬
ры на севере Луары. Хор с радиальными капеллами,
наподобие того, что мы видели в соборе Шартра, был,
по-видимому, построен в конце правления Филиппа
Августа. Строительство нефа последовало, вероятно,
практически сразу же после возведения алтарной части;
однако, по всей видимости, трансепты были возведены
на старом романском фундаменте XI века, и даже гран¬
диозные пилоны средокрестия гак же, как и в Байе, все¬
го лишь окружали ядро романской постройки.
В самом деле, если мы посмотрим на план
(рис. 38) этой части здания, то мы обнаружим там не¬
которое несоответствие с общей композицией, в том
числе отчетливые следы присутствия нормандских ка¬
пелл у крыльев трансепта. Сколь серьезную нагрузку
ни предполагал распределить архитектор на четырех
пилонах средокрестия (а давление действительно было
огромным), трудно поверить в то, что в середине
XIII века, если бы подобная необходимость не была
определена предшествующими конструкциями,
он не смог бы с большим умением найти конструктив¬
ное решение этой важной части своего проекта. В лю¬
бом случае других видимых следов романских конст¬
рукций в соборе Кутанса больше нет; это здание, выпол¬
ненное полностью в готическом стиле; после заверше¬
ния строительства в XIV веке были добавлены только
капелла Девы Марии позади апсиды и капеллы нефа.
Над западным фасадом возвышаются две коло¬
кольни с каменными шпилями, под ними, помимо трех
центральных порталов, имеется еще два великолепных
притвора с северной и южной стороны. На четырех пи¬
лонах средокрестия возвышается огромная восьми¬
угольная башня, по бокам которой по диагоналям рас¬
положены четыре башенки с лестницами. Эта централь¬
ная башня, которая, вероятно, должна была быть
увенчана шпилем, так и осталась незаконченной. К югу
от трансепта расположена капелла, к северу - простор¬
ная ризница. В Кутансе еще сохранились две нормандс¬
кие квадратные башенки перед радиальными капел¬
лами, которые, как и в Байе, содержат лестницы и удач¬
но отделяют апсиду от хора. Если говорить о манере
строительства, то собор в Кутансе полностью выполнен
в нормандском стиле.
Если где-то и можно встретить тесное сочета¬
ние нормандской и французской традиций, то, по всей
вероятности, в Руане, да так оно и есть на самом деле.
Уже в XII веке Руанский собор занимал ту площадь,
которую занимает и сейчас. В XI веке он был перестроен
в третий раз, а во второй половине XII века его еще
раз полностью отстроили в переходном нормандском
стиле.
От этих сооружений (рис. 39) осталась лишь
башня, именуемая Сен-Ромен, которая возвышается
на северной стороне западного фасада, две капеллы
апсиды, капеллы трансептов и два портала фасада, ве¬
дущие в боковые нефы; последние были, по-видимому,
построены в конце XII века. Таким образом, когда
в 1199 году умер Ричард Львиное Сердце, Руанский
собор уже имел современные размеры.
В 1204 году Филипп Август отвоевал Норман¬
дию у Иоанна Безземельного и присоединил эту прек¬
расную провинцию к французской короне, так же как
Анжу, Мен и Турень и часть Пуату. Некоторое время
спустя в Руанском соборе начались большие строитель¬
ные работы. Неф, трансепты и алтарную часть необхо¬
димо было восстановить после пожара, который, по-ви¬
димому, сильно повредил церковь XII века. Как и в дру¬
гих французских епархиях, в начале XIII века под
влиянием королевской власти здесь возводится собор,
и удивительно, то, что строилось в Руане во времена
Рис. 39. План собора в Руане
правления Филиппа Августа, то есть приблизительно
с 1210 по 1220 год, принадлежало французскому стилю,
тогда как постройки, датируемые серединой XIII
века, несут на себе отпечаток нормандской готической
традиции. Эта любопытная особенность, еще более за¬
метная в церкви в О, имеет важное значение для изуче¬
ния истории нашей национальной архитектуры.
На протяжении всего романского периода
и переходного этапа, то есть с XI по XIII век, Нормандии
была присуща своя особая архитектурная традиция, ха¬
рактерные признаки которой очень четко выражены.
В этот временной промежуток планировка здания,
конструкция, декор и пропорции нормандской архитек¬
туры отличаются от тех, что были приняты в соседних
провинциях: Иль-де-Франс, Пикардии, Анжу и Пуату.
В начале XIII века, когда готическая архитек¬
тура достигает, так сказать, своей зрелости, выходя
за пределы королевских владений, она подавляет про¬
винциальные школы; и если иногда она сохраняет
какие-то традиции и местные обычаи, то обычно только
в том, что касается общей композиции плана; что
до собственно искусства: пропорций, конструкции,
деталей и декора - то здесь оно полностью диктует свои
законы. Однако подобная тирания продлилась недолго,
поскольку уже в период с 1220 по 1230 г. мы видим
возрождение собственной нормандской архитектурной
традиции, она подчиняет себе готический стиль, чтобы
сделать его своим, подобно тому, как завоеванный
народ изменяет постепенно язык завоевателей, чтобы
превратить его в местное наречие. Сразу же добавим,
чтобы не настраивать против себя не только
Нормандию, но и всю Англию, что местный готический
диалект имеет свою особую прелесть и достоинства,
которые выгодно отличают его от других ответвлений,
и могли бы превратить ее практически в основной язык
искусства. Однако об этом мы еще поговорим в конце
главы.
Руанский собор, реконструированный в нача¬
ле XIII века, имеет некоторые особенности, которые
выдают колебания архитекторов, по всей видимости,
французских, приглашенных для строительства. В не¬
фе мастер, по-видимому, предполагал разместить
галерею второго яруса, как практически во всех
крупных церквях Иль-де-Франс и Суассо-
на, однако он остановился на полпути,
соорудив вместо сводчатой галереи простой
проход на соединительных арках под архи¬
вольтами боковых нефов, огибающий пило¬
ны посредством колонок, опирающихся на
выступы.
В церкви в О мы наблюдаем ту же особенность,
однако она вполне объяснима. Хор, трансепты и послед¬
няя травея нефа этого здания были возведены в первые
годы завоевания Филиппа Августа, то есть с 1205
по 1210 год, в чистейшем французском стиле, со сводча¬
той галереей на втором этаже, как в соборе Парижской
Богоматери. Примерно с 1210 по 1220 г. работы были
приостановлены, а в период с 1220 по 1230 г. они возоб¬
новились; неф предполагалось строить в соответствии
с первоначальным планом, то есть все было подготовле¬
но для того, чтобы начать строительство сводчатой га¬
лереи во втором ярусе над боковыми нефами; но абаки
капителей и плинфы баз уже имеют круглую форму,
а украшения и профили становятся нормандскими;
затем, в ходе строительства, предпринимают попытку
вернуться к собственной традиции и убирают капители,
предназначенные для того, чтобы нести своды бывшей
галереи, оставляют только архивольты по всей длине
нефа между опорами; своды, которые должны были
послужить основанием для галереи второго яруса,
строить не стали, и верхние своды этой галереи стано¬
вятся сводами боковых нефов; окна этой галереи и
нижнего яруса соединяются, так что в результате
получились слишком длинные оконные проемы.
Неф Руанского собора был построен на не¬
сколько лет раньше, чем неф церкви в О. Хотел ли архи¬
тектор этого здания полностью повторить устройство
Руанского собора только ради внешнего эффекта (дуги
под архивольтами здесь не имеют практического назна¬
чения, поскольку не соединены друг с другом, в то вре¬
мя как в Руане они образуют галерею)? Вероятно, так
оно и было... Какими бы причинами ни руководствовал¬
ся архитектор Руанского собора, подобное устройство
нефа ни в одном соборе Нормандии больше не повто¬
рялось, а в самой этой провинции, как только готичес¬
кое искусство освободилось от французского влияния
и приобрело свой особый характер, перестали строить
верхние сводчатые галереи, как и другие вещи в подоб¬
ном духе; только простой трифорий венчает архиволь¬
ты боковых нефов.
Руанский собор, который почти полностью
был перестроен во французском готическом стиле, за¬
вершается, начиная с уровня сводов боковых нефов,
в нормандском готическом стиле. Четыре
башни, обрамляющие трансепты, окна, кар¬
низы и верхние балюстрады, выполнены в
нормандской традиции. Однако сам неф Ру¬
анского собора, наподобие других нефов
французских соборов начала XIII века,
не имел капелл. В конце этого столетия
их построили между контрфорсами (рис. 39), как в Па¬
рижском соборе. В 1302 году была начата реконструк¬
ция капеллы Святой Девы Марии, расположенной по
оси апсиды, которую сделали больше, заменив капеллу
XII века, которая имела такие же размеры, как и две
другие капеллы апсиды. К этому времени были пере¬
строены северный и южный фасады трансептов (портал
Календаря и портал Книгопечатников). Эти работы на¬
чала XIV века превосходят по богатству и красоте ис¬
полнения все другие подобные постройки этой эпохи.
Таким образом, Нормандия имела собствен¬
ную школу строителей, каменщиков, скульпторов, ко¬
торая могла сравниться со школой Иль-де-Франс.
Порталы Календаря и Книгопечатников, капелла Свя¬
той Девы Марии Руанского собора - это истинные
шедевры.
Однако здание собора XIII века, первоначаль¬
ное устройство которого уже претерпело изменения
в начале XIV века, подверглось и другим переделкам,
к сожалению, менее удачным, чем те, о которых мы рас¬
сказали. В 1430 году по желанию каноников были уве¬
личены окна хора не столько из необходимости, сколь¬
ко потому, что, как говорит Ла Поммерей, хор казался
«темным и мрачным». Окна нефа и большинство
наружных верхних частей, а также внутренние галереи
были перестроены в XV веке. В 1485 году было начато
строительство башни, которая венчала южный портал и
была известна под названием Масляная башня
(Тур-де-Бер). Кардинал Жорж д’Амбуаз начал реконст¬
рукцию западного фасада, которая так никогда и не
была завершена. Уже в XIII веке на четырех колоннах
средокрестия существовала высокая квадратная башня,
два этажа которой сохранились и по сей день; в 1353
году она была повреждена ветром, затем восстановлена,
а в 1514 году сгорела из-за небрежности рабочих, зали¬
вавших свинец; ее верхний этаж был заново отстроен, и
над ним возвышался огромный деревянный шпиль, по¬
крытый свинцом, который был завершен лишь в
1544 году. В 1821 году он загорелся от молнии, и уже
в наше время его решили заменить на железный шпиль.
Ансамбль Руанского собора был значитель¬
ным, под его сенью располагалось архиепископство,
прекрасный клуатр, школы, библиотеки, ризницы, залы
капитула, а сокровищницы постепенно объединялись
с северной и восточной сторон. Еще сохранились прек¬
расные фрагменты этих зданий.
До сегодняшнего дня мы наблюдали архи¬
тектуру, рожденную во Франции в конце XII века, виде¬
ли, как она развивалась вместе с королевской властью
и при помощи своих завоеваний или политического
влияния проникла в провинции, соседние с Иль-де-
Франс. Эта революция свершилась за короткий проме¬
жуток времени, то есть за время правления Филиппа
Августа. Но до конца XIII века она не выходит за пре¬
делы территорий, которые мы только что описали.
В других провинциях, на юге и на западе, романская
архитектура спокойно следует своему естественному
развитию; если она и изменяет что-либо, то не в своей
сущности, а скорее в деталях своих украшений.
Церковь аббатства Сен-Фрон в Периге была
возведена к концу X века по модели собора Святого
Марка в Венеции (см. «Религиозная архитектура»). Не¬
которое время спустя или даже в это же самое время
возводили кафедральную церковь в Периге и кафед¬
ральную церковь Кагора, обе без трансептов, а только
один-единственный неф с апсидой.
Мы приводим (рис. 40) план этого последнего
здания. Оно состоит из двух куполов, покоящихся
на шести массивных пилонах, восьми парусах свода
и подпружных арках. Апсида была перекрыта полусфе¬
рическим сводом, а три небольшие капеллы были уст¬
роены в алтарной стене.
Рис. 40. План кафедральной церкви Кагора
Церковь аббатства Сен-Фрон была более прос¬
торной и богатой, чем два бедных собора Кагора и го¬
родка Периге.
В западных провинциях, таких как Бургундия,
Шампань, Нормандия, монастырские церкви в X и XI
веках привлекали все силы; но несмотря на то, что
в провинциях центра и запада епископальное возрож¬
дение было менее активным в XII веке, чем на севере
и востоке, оно, тем не менее, достигло значительных ре¬
зультатов без школы светских архитекторов, которая
готова была бы им помогать, и без ярко выраженного
желания населения проникнуться идеей единой нации.
Впрочем, романская архитектура этих провинций ис¬
пользовала для своих религиозных сооружений долго¬
вечную, прочную конструктивную систему, которая
исключала деревянные конструкции и, как следствие,
бесконечную причину пожаров; а мы видим, что на се¬
вере в конце XII века реконструкция большинства ро¬
манских соборов была вызвана пожарами, как если
бы это бедствие решило прийти на помощь чаяниям
епископства и городского населения.
В Ангулеме собор, построенный в начале XII
века, состоял из нефа с четырьмя куполами, с апсидой
и четырьмя радиальными капеллами (рис. 41). К сере¬
дине этого века, тогда как на большей территории
современной Франции возводили или собирались
возводить новые более просторные соборы, в Ангулеме
ограничились расширением собора, добавив к нему два
рукава трансепта, над которыми возвышались две
башни, а внутреннюю часть нефа украсили, инкрусти¬
ровав выступающие из стен колонны и несколько архи¬
тектурных деталей. Западный фасад был перестроен и
покрыт скульптурой. От первоначальной церкви сохра¬
нилась только первая травея нефа. Снаружи верхние
части здания были переделаны.
Мы приводим (рис. 42) в А разрез северного
трансепта этой церкви, а в В - поперечный разрез нефа.
Пристройки и реставрация первоначальной церкви
Святого Петра в Ангулеме не изменили саму систему
конструкции. Романская традиция сохранилась в чис¬
том виде. Приближаясь к провинциям Севера, визан¬
тийский стиль церквей Запада в середине XII века
испытывает на себе влияние школ Иль-де-Франс
и Пикардии.
С 1145 по 1165 г. в Анже был постро¬
ен неф собора. План этого нефа (рис. 43)
очень похож на план нефа собора в Ангу¬
леме (рис. 41). Но в Сен-Морис в Анже ку¬
пол уступил свое место крестовому своду.
В начале XIII века строят трансепт и хор, еще
Рис. 41. План собора в Ангулеме
следуя системе, принятой в XII веке. Архитектура
севера не навязывает здесь ни свое расположение на по¬
верхности, ни даже свою конструктивную систему; по¬
скольку эти крестовые своды являются скорее вспару-
шенными сводами на нервюрах, чем готическими
стрельчатыми сводами. Диагональные нервюры пред¬
ставляют собой скорее украшение, чем способ конст¬
рукции. Нет ни боковых нефов, ни капелл, только глав¬
ный неф, трансепты и алтарная часть.
Сен-Фрон в Периге был родоначальником всех
купольных сооружений, построенных в провинциях
запада Франции за столетие. Но в Пуату и центральных
провинциях в XI веке сформировалась школа мастеров,
конструктивный метод которых принципиально отли¬
чался как от способов, используемых романо-визан¬
тийскими архитекторами Запада, так и от
мастеров севера. Большая часть романских
церквей Пуату, Лимузена, Сентонжа, Ван¬
деи и даже Берри имеет главный неф с бо¬
ковыми, своды которых находятся почти
на одном уровне; своды боковых нефов,
более узкие, имеющие цилиндрическую или
крестовую форму, служат своего рода опорами для
массивных полуцилиндрических сводов центрального
нефа (см. раздел «Религиозная архитектура», рис. 12).
Именно по этому принципу построены церкви Сен-
Савен возле Пуатье, Нотр-Дам ля Гранд, в Мелле,
в Сюржере, Сент-Етроп де Сент и даже в отдаленных
провинциях: городке Каркассон в XI веке, Бриве
Рис. 42. Разрез собора в Ангулеме
и Лиможе в XIII веке. Эти три нефа, равные но высоте,
хотя и не по ширине, позволяли делать проемы только
в стенах боковых нефов, а центральный свод оставался
в полумраке. Этот тип конструкции был использо¬
ван для возведения собора в Пуатье в начале XIII века.
Только архитектор сделал эти три нефа практически
равными по ширине, а своды имеют в основании
стрельчатые арки с нервюрами, идущими от замка цент¬
рального свода до замков подпружных арок.
Вот (рис. 44) план собора в Пуатье. В нем еще
как в общей планировке, так и в системе конструкций
влияние севера отсутствует, хотя все арки стрельчатые,
так же как и в соборе Анже; [однако] оно чувствуется
в стиле декора и украшений. Благодаря ширине и высо¬
те травей, величине сдвоенных окон над аркатурой бо¬
ковых нефов интерьер собора достаточно светлый.
По правде говоря, трансепты представляют собой лишь
боковые капеллы, а закругления апсид не видны
снаружи.
С внешней стороны собор в Пуатье, покрытый
двускатной кровлей, завершающийся с востока огром¬
ной стеной с фронтоном без выступов, кажется скорее
огромным залом, чем церковью с нефом и приделами.
В плане ничто не указывает на присутствие хора или
алтаря. Мы склонны полагать, что как в Сен-Пьер
в Ангулеме, на двух концах трансепта предполагалось
возведение башен. Западный фасад в северном
французском стиле был начат к середине XIII века,
по бокам его располагались незавершенные небольшие
башни. Верхние части этого фасада датируются лишь
XIV и XV веками. Несмотря на свое величие, красоту
всего сооружения и всех его деталей, мы признаем,
что это довольно странное сооружение, своего рода иск¬
лючение, которое не знает себе подобных.
Мы приводим (рис. 45) поперечный разрез
собора в Пуатье, своды которого скорее похожи, как
в Сен-Морис в Анже, на купол на ребрах, чем на стрель¬
чатые своды. В соборе в Пуатье соединены прежние
структура плана и разрез романских церквей Пуату,
имевших три нефа равных по высоте, с традициями со¬
оружения византийских куполов.
Начиная с середины XIII века французская го¬
тическая архитектура приходит во все провинции,
объединенные королевской властью, и даже
в те, которые являются еще вассальными.
За исключением Прованса и нескольких
епархий юга, провинциальные стили отходят
в сторону, а усилия епископов устремляются
на возведение соборов в стиле тех, которые
составляли гордость городов Севера.
Рис. 45. Поперечный разрез собора в Пуатье
Именно с 1260 по 1275 г. мы видим, как три
значительных города юга разрушают свои романские
соборы, чтобы возвести на их месте здания, сооружение
которых было, очевидно, поручено одному и тому же
архитектору с севера: соборы Клермона в Оверни,
Лиможа и Нарбонны. Эти три епархии начинают
строительство своих соборов, первого в 1268 году,
а последнего в 1272-м, по столь идентичным планам,
что трудно не узнать в этих трех сооружениях руку од¬
ного мастера. Возможно все-таки, что собор Нарбонны,
принадлежащий той же школе, что и два других, был
возведен другим архитектором; но что касается соборов
Клермона и Лиможа, они представляют собой не только
те же планы, но и те же профили, те же декоративные
детали, ту же систему конструкций.
Мы представляем здесь (рис. 46) план собора
Клермона, первого по времени своего сооружения.
Строительство собора Клермона было начато
с хора. Поскольку прежняя романская церковь еще
сохранилась, ее апсида достигала только начала нового
хора. Алтарная часть была завершена к концу XIII века,
романская церковь была разрушена, кроме
западного фасада, и в первые годы XIV века
работа была продолжена. Были завершены
четыре травеи нефа. Работы были на тот
момент приостановлены и больше никогда
не возобновлялись, еще и сейчас мы можем
видеть остатки фасада XI века. Восточная
часть собора Клермона, полностью построенная из вул¬
канической породы из Вольвик, была возведена с иск¬
лючительным совершенством, хотя и заметно, что мас¬
тера ограничивала необходимость экономии средств.
Отсутствует аркатура в цоколях капелл, мало скульпту¬
ры, нет арок по периметру сводов. Но особенно приме¬
чательна уступка, сделанная в Клермоне, равно как
и в Лиможе и в Нарбонне, архитектором севера южным
традициям. Как боковые нефы, так и капеллы покрыты
мощеными террасами, хотя трифорий совсем не имеет
Рис. 46. План собора Клермона
проемов. Высокие окна не занимают все пространство
между опорами, а оставляют между ними простенки
определенной ширины, что совершенно противоречит
системе, принятой во всех церквях Севера на тот
момент. Две из квадратных капелл хора, на северной
стороне, были предназначены для сакристии с сокро¬
вищницей наверху.
В соборе Лиможа, план которого мы приводим
(рис. 47), на южной стороне таким же образом были
размещены служебные помещения, занявшие место двух
капелл. В капеллах апсид этих двух соборов, которые
похожи не только по расположению, но и по размерам,
можно заметить небольшую травейю у входа, предшест¬
вующую полигональной форме; аналогичное решение
мы находим только у апсидальных капелл Реймского
собора. В остальном, как в Реймсе и в Бове, радиальные
капеллы все равны между собой; нет более глубокой
капеллы по главной оси, как в Амьене, в Труа и т.д.
Неф собора Клермона был построен в XIV ве¬
ке; неф собора Лиможа - в XV и даже в XVI, так же как
и фасад северного трансепта. История строительства
этих двух памятников очень похожа. Те средства, кото¬
рые капитулы и епископы Клермона и Лиможа смогли
собрать к концу XIII века, чтобы перестроить свои со¬
боры, были быстро исчерпаны; а в Лиможе лишь в кон¬
це XV века работы вновь были продолжены, чтобы
вскоре опять быть прерванными.
В Нарбонне, резиденции архиепископа, собор
Сен-Жюст, хором которого мы и сегодня еще восхища¬
емся, поднялся выше уровня земли лишь в последние
годы XIII века; между этим зданием и зданиями Клер¬
мона и Лиможа заметно явное отличие в характере про¬
филей и деталях конструкции. В соборе Нарбонны,
задуманном более грандиозным, чем его оба предшест¬
венника, был реализован только лишь хор, построен¬
ный приблизительно с 1272 по 1330 год (рис. 48).
К этому времени Нарбонна потеряла свое
античное значение, поскольку ее порт был занесен
песком. Собор остался недостроенным; трансепты даже
не были возведены. Строительство этого просторного
хора было выполнено замечательным человеком - уче¬
ным, прекрасно разбирающимся во всех тонкостях
своего искусства. Кажется даже, что в Нарбонне прежде
всего он хотел продемонстрировать силу знания.
Капители пилонов полностью лишены скульптурного
декора; трифорий выполнен на редкость просто; но зато
расположение арок, резьба деталей, профили - все
выполнено с таким совершенством, которое не уступает
ни одному зданию севера. Своды прекрасным образом
просчитаны и построены. Своды капелл и боковых не¬
фов, которые имеют так же, как в Лиможе и в Клермо-
не, кладку из почти горизональных рядов в 0,40 м тол¬
щиной, выложены из твердого камня. Конструктивный
ансамбль, хорошо продуманный, нагрузка и сопротив¬
ление которого высчитаны с исключительным мас¬
терством, не испытал ни малейшей деформации; опоры
остались совершенно вертикальными. Для того чтобы
не ослабить главные точки опоры проходами галерей,
архитектор обогнул внешнюю стену вокруг пилонов
(см. «Религиозная архитектура», рис. 38). Этот способ
расположения встречается также в соборе Лиможа.
Но кроме величия плана, особенный вид собору Нарбон¬
ны придает двойной пояс зубцов, который заменяет ба¬
люстрады на капеллах и соединяет опоры аркбутанов,
имеющие завершения в форме башенок. Действительно
эта апсида соединялась с оборонительными сооружения¬
ми архиепископского дворца и защищала его с северной
стороны. В городах юга обычай укреплять соборы был
широко распространен. Собор в Безье, кроме своих обо¬
ронительных сооружений конца XIII века, демонстри¬
рует нам еще и следы многочисленных оборонительных
сооружений XII века. Часть собора в Каркассоне,
которая датируется XI веком, была связана с оборо¬
нительными сооружениями городка.
В XIV веке мы видим, как архиепис¬
коп Альби возводит собор, который являет
нам все признаки крепости. Этот факт не име¬
ет ничего необычного, когда мы начинаем
вспоминать феодальные войны, религиозные
и политические междоусобицы, которые
_VA
Рис. 48. План собора Нарбонны
не переставали потрясать Лангедок в XII, XIII и XIV
веках. Однако если мы вернемся к собору Нарбонны,
мы отметим новое и необычное расположение северных
капелл хора, оставляющих между собой и боковым
нефом узкий проход, который производит большое впе¬
чатление, придавая конструкции больше легкости и од¬
новременно не лишая ее прочности. Вероятно, такое рас¬
положение должно было применяться и для строи¬
тельства нефа, который, как в Клермоне и Лиможе,
был задуман с боковыми капеллами.
В Нарбонне ризница и сокровищница распола¬
гались в двух капеллах хора, на южной стороне; это еще
одна общая черта с соборами Клермона и Лиможа
(см. рис. 46 и 47). Окна этих трех сооружений
были украшены витражами; но витражи собо¬
ра Нарбонны, выполненные только в XIV ве¬
ке, представляют во всех капеллах, кроме ка¬
пеллы Девы Марии, только гризайли с цвет¬
ными орнаментами и гербовыми щитами; ка¬
жется, что [создатели] стремились полностью
изгнать из этой церкви скульптуру и живопись; и по¬
этому она имеет такой холодный и сдержанный вид. Ско¬
рее это творение ученого, а не художника. Алтарь собора
Нарбонны, как и в Лиможе, сохранил свою алтарную
преграду, которая образована гробницами епископов.
Собор Нарбонны имеет клуатр XV века на южной сто¬
роне, как и в Безье, и пристройки, среди которых - зал
капитула, выполненный в хорошем стиле.
Сен-Жюст в Нарбонне - это здание, уникальное
по своим размерам и стилю в этой части Франции,
поскольку соборы Лангедока обычно небольшие, а боль¬
шинство из них - это здания, предшествующие аль¬
бигойским войнам, отремонтированные или восстанов¬
ленные частично в конце XIII века и в XIV веке.
Тулуза единственная, возможно, обладала
в XII веке большим собором с одним-единственным
нефом, насколько об этом можно судить по тому, что нам
осталось от этого просторного и прекрасного здания.
Но Тулуза была в XII веке богатым городом, густона¬
селенным и достаточно передовым в области искусств.
Вместе с собором в Безье - собор в Каркассоне
один из тех, что нам демонстрируют это проникновение
готического стиля севера в романские строения юга.
Мы приводим (рис. 49) план этого любопытного соору¬
жения. Главный неф с двумя боковыми до трансептов
принадлежат церкви конца XI века. Сразу же после того
как Каркассон был присоединен к королевским владе¬
ниям Франции во времена Людовика Святого, епископ
Радульф построил на краю южного рукава трансепта
(который был тогда романским и имел современные
размеры) капеллу в несколько компромиссном готичес¬
ком стиле, обозначенную серым цветом на плане, и со¬
седний зал. В начале XIV века епископ Пьер де Рокфор
или Рошфор разрушил хор, романские трансепты и по¬
строил восточную часть собора, которую мы видим
сегодня, в готическом, чисто французском стиле. Однако
либо потому, что хотели ограничиться прежними фун¬
даментами хора и романского трансепта, либо потому,
что хотели сохранить традиционное расположение,
которое встречается кроме Каркассона только в церкви
Обазин, но новое строение получило план, не имеющий
аналога нигде на севере; более того, в романском нефе
чередуются пилоны в плане квадратные, украшенные по
сторонам полуколоннами, и цилиндрические. Эта форма
опор, необычная для церквей XIII и XIV веков, стала
использоваться для шести опор капелл и алтарной части,
иными словами, два пилона средокрестия перед ап¬
сидой, отстроенные заново, против двух романских пи¬
лонов, оставленных на месте, повторили на плане гори¬
зонтальное сечение этих последних, а четыре другие
Рис. 49. План собора в Каркассоне
опоры, отделяющие капеллы от трансептов, приобрели
цилиндрическое сечение, как бы для того, чтобы гармо¬
нировать со старой церковью [не отличаться от того, что
было построено в старой церкви]; повсюду в других мес¬
тах сечение опор XIV века использует форму, принятую
в то время. Епископ Пьер де Рокфор, перестраивая
восточную часть своего собора, имел намерение ограни¬
чить этим свое строительство и не касаться романского
нефа, поэтому он старался сохранить между двумя
постройками некоторую гармонию, несмотря на раз¬
ницу в стиле. В этом не было больше той уверенности
епископов Севера, которые в XIII веке, позволив сохра¬
нить часть бывшей церкви для богослужения, делали это
лишь временно и совсем не помышляли о том, чтобы
соединить свои новые проекты с романскими обломка¬
ми, предназначенными для сноса сразу же после того,
как это позволит строительство нового сооружения.
Впрочем, видно, насколько незначительны последние
добавления в соборе Каркассона; церковь перестраивали
для того, чтобы приспособить ее к своему времени,
но совсем не думали увеличивать ее размеры; тогда как
в Клермоне и в Лиможе, несмотря на то что эти соборы
небольшого размера, в XIII веке значительно увеличили
периметр романских церквей. Если на севере к концу
XIII века та сила, которая заставляла возводить соборы,
постепенно ослабевала, очевидно, что в провинциях юга
и даже в тех, которые были присоединены к короне
Франции, осталась лишь малая толика того стремления,
которое было вызвано бурным подъемом конца XII века.
Сооружение этой церкви было прервано в нача¬
ле XV века; и планируемые венчающие части, которые,
скорее всего, должны были представлять собой зубцы,
не были установлены. В начале XVI века ограничились
установкой балюстрад на разных этажах башни, а также
некоторыми внутренними работами, сделали южный
притвор и ограду хора с алтарной преградой, которая
занимала половину нефа и образовывала, таким образом,
как бы боковой обход вокруг алтаря. Это большое
здание, полностью построенное из кирпича, кроме
оконных переплетов, балюстрад и ограды хора, которые
были выполнены из камня, было отштукатурено внутри
и полностью расписано в конце XV века и в XVI веке.
Собор в Альби, конечно, представляет собой са¬
мое величественное из всех готических зданий, соору¬
женных в провинциях юга; он совершенно оригинален и
не испытал на себе, как соборы Нарбонне, Роде, Менде,
Безье, влияния Севера. В нем сохранились определен¬
ные черты церквей нижнего города Каркассона, старин¬
ного собора в Тулузе, религиозных памятников архитек¬
туры без боковых нефов, которые сами по себе были
только продолжением традиции квазиримских построек
Фрежюса, Нотр-Дам де Дон в Авиньоне, де ля Мажор в
Марселе, в церквях, напоминающих конструктивную сис¬
тему, использованную в базилике Константина в Риме.
Если собор в Альби представляет собой готи¬
ческое здание по способам исполнения, нужно признать,
что по организации плана, по структуре он полностью
романский и даже античный. В данном случае готичес¬
кий стиль - это своего рода дань вкусам того времени,
применение чуждой формы, а вовсе не необходимость.
Свод собора в Альби мог бы быть большим полуцир¬
кульным, пронизанным малыми полуциркульными по¬
перечными, образующими пролеты между контрфорса¬
ми; прочность здания ничего бы не потеряла с примене¬
нием этой последней романской или римской системы;
и мы даже скажем, что своды на стрельчатых арках, пе¬
рекрывающие травеи между контрфорсами на высоте
большого свода - это скорее нонсенс; настоящая конст¬
рукция этих сводов должна была быть полуцилиндри-
ческой, расположенной перпендикулярно нефу и держа¬
щейся на этих контрфорсах. Такое решение было бы бо¬
лее надежным и, безусловно, более логичным.
Именно изучая памятники, которые содержат
формы готической архитектуры, даже не проникаясь
ее духом, можно осознать, насколько стиль, принятый
в конце XII века на севере Франции, является
влиятельным; насколько ясно он отличался от
всех других стилей архитектуры предыдущих
столетий.
Романская архитектура разнообраз¬
на; исходящая из римского античного прин¬
ципа, она смогла породить различные ответв¬
ления, каждое из которых имеет свой особый характер;
с готической архитектурой дело обстоит совсем
иначе; имеется только одна готическая архитектура,
в то время как мы насчитываем десять, двадцать романс¬
ких архитектур. Мы встречаем в Аквитании, в Оверни,
в Пуату, в Нормандии, в Бургундии, в Эльзасе, в Про¬
вансе, в Пикардии, в Иль-де-Франс, в Мене, в Шам¬
пани романские школы, которые развиваются каждая
в своей особой среде, хотя они и являются дочерьми
одной матери, как итальянский, французский, испанс¬
кий языки пошли по разному пути своего развития, хотя
и вышли все из латинского. Почему? В романской
архитектуре, как и в античной, форма искусства,
оболочка абсолютно не зависит от конструкции, от не¬
обходимости ей соответствовать; искусство свободно,
оно зависит лишь от традиции и вдохновения; это не ка¬
тегорическое заключение. Нужны примеры? Мы не бу¬
дем повторять здесь все то, что было сказано о греческом
храме, который в камне и мраморе воспроизводит
деревянную конструкцию; мы слишком уважаем этих
мастеров, чтобы обвинить их в том, что они отступили
от самых простых правил разума и, как следствие, хоро¬
шего вкуса; но, конечно, в греческой архитектуре ордера
обретают значимость, как искусство, которое доминиру¬
ет над архитектором; искусство - это хозяин своего вооб¬
ражения, более сильного, чем разум; итак, что же дела¬
ет художник? Он призывает все возможности своего
разума, чтобы усовершенствовать эту форму, которая его
терзает; не имея возможности ее смягчить, он оттачивает
ее. Римляне, совсем не художники по своей натуре, берут
форму греческого искусства, чтобы применить ее к сво¬
им сооружениям, которые не имеют никакого отношения
к принципам этого искусства. Они используют ордера,
более того, они делают их еще богаче; путая, как и все
выскочки, богатство с красотой, и эти ордера, чье проис¬
хождение было совершенно строгим и определенным,
они применяют наперекор их природе: римляне хотят
арки и своды; греки же знали только плоские перек¬
рытия. Из этого можно сделать заключение о том, что
римляне искали или нашли новую форму, соответствую¬
щую их новой конструктивной системе. Римляне берут
греческую форму, греческую архитектуру, греческие
ордера и надевают их, как оболочку, на свои конструк¬
ции; неважно, что разум шокирован такой
бессмыслицей; они мастера, но мастера, для
которых нужда, необходимость превыше то¬
го, что может радовать взор; им нужны прос¬
торные сводчатые сооружения; сначала они
их строят, затем, когда задача выполнена,
найдя искусство совершенное, они завладе¬
вают им и вешают его на свои стены, как если бы это
была картина, которую надо повесить. Пусть те, кто
хотели бы нас обвинить в преувеличении, объяснят нам,
как, например, Колизей окружают полные ордера
со своими плоскими перекрытиями (плоские балки
на арках!); откуда берутся внутри залов терм совершен¬
ие. 50. План собора в Альби
ные ордера со своими выступающими карнизами под
сводами (выступающие карнизы внутри, как если
бы шел дождь внутри зала!). Очевидно, что греки, лю¬
бившие, прежде всего форму, найдя такую великолеп¬
ную комбинацию ордеров, ведомые своим прекрасным
вкусом, сумевшие придать этим ордерам неподражаемые
пропорции, начали обожать свое творение и часто при¬
носить ему в жертву необходимость и разум; так как для
них самой главной необходимостью было угодить
своим чувствам; а римляне, в глубине души равно¬
душные к искусству, но желающие присвоить себе все
то, что имело какое-то значение в мире, захотели одеть
свою архитектуру по-гречески, считая, что искусство -
это всего лишь внешнее украшение, которое красит того,
кто его носит, каким бы ни было его качество или
происхождение.
»
»
Собор в Реймсе. Вид с юго-востока
Собор в Шартре. Общий вид
Вымостка пола хора собора в Амьене
Привычка римлян одеваться в чужие одежды
привела их к тому, что они стали изобретать, как это
можно легко себе представить, самые странные одеяния.
Романская архитектура, происходившая от римской,
не имея больше перед глазами этих греческих принци¬
пов, заимствованных римлянами, интерпретировала ис¬
каженные традиции в сотне различных вариантов. Пос¬
кольку форма не была больше тесно связана с материа¬
лом, не выводилась из него логическим образом, каждый
интерпретировал ее по-своему. Именно так романское
искусство смогло, в свою очередь, завладеть кусками
римского одеяния, не понимая, как его использовать, по¬
тому что оно было лишь заимствованным украшением,
а в различных провинциях Галлии были образованы раз¬
розненные школы, которые могли делиться до бесконеч¬
ности. Совсем по-другому обстояло дело с архитектурой,
зародившейся в XII веке; дочь рационализма новой эпо¬
хи, когда расчет предшествует применению формы;
больше того, он ей управляет, она ему подчиняется; если
из-за необходимости, свойственной любому человеку,
он хочет, чтобы она была прекрасна, нужно, чтобы это
было по определенному закону.
Входя в область другого искусства, мы сможем,
вероятно, лучше понять происходящее... Античная ар¬
хитектура - это мелодия; архитектура Средневековья -
это гармония. Гармония именно в том смысле, как
мы ее понимаем, то есть одновременное расположение
и сочетание звуков, была неведома древним грекам;
во времена Аристотеля использовалась только антифо-
ния, то есть мужские, женские или детские голоса, пою¬
щие одну и ту же мелодию в октаву. Только в первые
века нашей эры использование кварт и квинт стало появ¬
ляться в греческой музыке, а тональная гамма ладов так
мало подходила синхронным звукам, что применение
гармонии было достаточно трудным занятием, а потому
строго ограниченным. Господин Винсен, несмотря
на всю настойчивость, с которой он старался отыскать
следы гармонии у греков, не смог прийти ни к какому
убедительному выводу.
В латинской Церкви, напротив, гармония не
прекращала быстро развиваться, и главным образом
к Средневековью следует отнести изобретение и уста¬
новление правил, которые подняли это искусство на
самую высокую ступень совершенства.
Во времена Карла Великого находят следы ис¬
кусства сочетания синхронных звуков, и это искусство
называется organum, ars organandi. Именно Хукбальду,
монаху Сен-Аману в X веке было суждено дать толчок
гармонии, установив четкие и плодотворные правила.
За диафониями с однонаправленными движениями пос¬
ледовала в XI веке диафония с противоположными дви¬
жениями и разными интервалами, как это доказывают
произведения Жана Коттона и других авторов. Наконец
в XII и XIII веках гармония постепенно обогащается все¬
ми аккордами, которые составляют основу современной
музыкальной композиции; а трактаты Жана де Гарланда,
Пьера Пикара, Жерома Моравского и т.д. в изобилии до¬
казывают использование в симфонии терций, кварт,
квинт, секст, даже септим, разрешение диссонансных
интервалов над консонансами противоположным
движением, и более того, существование переходных
нот, удвоенного контрапункта и имитаций.
Итак, если и существуют два вида искусства,
которые можно сравнить, то это музыка и архитектура;
они выражаются друг через друга; оба они не подражают
природе, а творят ее. Чтобы создавать, нужно считать,
предвидеть, строить. Музыкант, который один без инст¬
рументов, не издавая ни звука, слышит с пером в руке
и нотной бумагой перед собой самую сложную гармони¬
ческую композицию, который просчитывает и комби¬
нирует результат одновременных звуков; архитектор,
который при помощи циркуля и карандаша чертит
проекции на своем планшете и видит в этих
геометрических чертежах и в цифрах все сооружение
целиком, эффекты заполненных пространств и пустот,
света и тени; который предвидит, даже не имея
необходимости делать зарисовки, тысячи способов
возвести его так, как он задумал; оба, музыкант и архи¬
тектор, вынуждены подчинить вдохновение расчету.
Первобытные люди берут все из мелодий; это инстинк¬
тивное творение, внешнее выражение чувства звуками;
но только нашему современному обществу принадлежит
гармония; это желаемое, обдуманное, просчитанное,
обоснованное доводами творение, которое терзает из¬
вечное «Почему?», которое ищет, работает и хочет,
производя определенный эффект, достигая желаемого ре¬
зультата, чтобы его тяжелый труд обратил на себя
внимание, чтобы оценили усилия его разума и знания,
которыми ему пришлось воспользоваться для создания
всего этого... Тщетно!.. Пускай, но чем больше человек
откусывает от плода дерева познания, тем больше
возрастает его тщеславие; возможно (Бог хочет, чтобы
мы ошибались!) недалек тот день, когда тщеславие в ис¬
кусстве заменит любовь к искусству.
Греческая архитектура - это ритми¬
ческая мелодия; но с тем, что это лишь прек¬
расная мелодия, мы согласны. Если лишить
мелодию одного элемента, то, что останется,
это будет уже уже фрагментом мелодии; если
лишить греческий храм ордера, то это будет
все тот же ордер, который вы сможете применить и ко
дворцу, и к дому, и к склепу. А если от гармонии,
симфонии убрать какую-то часть, не останется ничего,
поскольку гармония является таковой лишь благодаря
синхронности звуков.
Так же и в готическом здании, все части взаи¬
мосвязаны; они приобрели некоторые формы лишь
вследствие общего согласия. Чтение этого словаря могло
бы это подтвердить; мы можем рассматривать какую-то
деталь готической архитектуры и объяснять ее назначе¬
ние, только указав ее место, обстоятельства, которые спо¬
собствовали образованию ее формы, ее прав на жизнь,
независимо от вкуса художника или преобладающего
стиля. То же самое веяние, которое заменило мелодию
на гармонию в музыке, в XII веке заменило в архитекту¬
ре более или менее искаженные традиции античного ис¬
кусства последовательностью комбинаций, подчинен¬
ных абсолютному принципу. Соборы представляют со¬
бой первое и наиболее значительное проявление совре¬
менного гения в архитектуре, они воплощают, по сути,
порядок идей, противоположный античному ордеру.
И во времена их строительства изучение греческой фи¬
лософии, римского права, римской системы управления
было в большом почете.
В XII веке современный дух позаимствовал
у античности некоторые извечные принципы, чтобы
усвоить их и трансформировать. В XVI веке овладели
античной формой, не слишком заботясь о ее сущнос¬
ти. Мы полагаем, что ошибочно представлять, как хотят
это сделать некоторые писатели нашего времени, архи¬
тектуру, рожденную в XII веке, как некое ответвление
человеческого духа; резкий разрыв, не имеющий ничего
общего с тем, что было, и с тем, что будет потом. Если
мы берем на себя труд серьезно изучить это искусство,
оставляя в стороне эти банальные упреки, вызванные
предубеждением, повторяемым всеми бездеятельны¬
ми умами, то мы найдем там, напротив, сильное, мощ¬
ное развитие, те элементы, которые мы называем совре¬
менными достижениями, общий порядок, сочетающийся
с индивидуальной независимостью, единство в разнооб¬
разии; гармонию, соединение всех частей в едином цент¬
ре; знание, которое господствует над формой; разум, ко¬
торый управляет материей; наконец, критику, если
мы хотим воспользоваться современным тер¬
мином, которая хочет, чтобы традиция и
вдохновение были подчинены некоторым ло¬
гическим законам. И не только в геометри¬
ческом сочетании линий готической архитек¬
туры мы находим выражение этих принци¬
пов, но еще и в скульптуре.
Украшение и иконография наших крупных со¬
боров Севера подчиняется этим законам порядка и уни¬
версальной гармонии. Это несметное число изображений,
барельефов, которые украшают собор, составляют энцик¬
лопедический цикл, который содержит в себе не только
всю сотворенную природу, но еще и страсти, пороки, доб¬
родетели и историю человечества, его духовные и физи¬
ческие познания, его искусства и даже его стремления
к абсолютному. Греческий храм посвящен культу Минер¬
вы, или Нептуна, или Дианы; и рассматривая эти божест¬
ва с мифологической точки зрения, наиболее развитой,
нельзя не согласиться, что в этом заключается как бы раз¬
дробление самого Божества. Храм Минервы посвящен
только Минерве; ее культ удовлетворяет только один
порядок идей. Грек, который желает завоевать благоск¬
лонность божества, то есть сверхъестественной силы, уп¬
равляющей Вселенной и его собственным сущест¬
вованием, должен последовательно приносить жертвы
к воротам двенадцати богов Олимпа; он не может
поверить в то, что жертва, принесенная Церере, чтобы
получить хороший урожай, расположит к нему Нептуна,
если он должен совершить морское путешествие.
Мы охотно признаем, что великие умы язы¬
ческой культуры видели в различных мифах, которым
они поклонялись, персонификации различных качеств
божественной власти; но, в конце концов, понадобилась
мелодия для каждого из этих мифов. Современная гар¬
мония не могла войти в умы греков; у нее не было повода
к существованию; напротив, все ее отвергало. С прихо¬
дом христианства идея разделения божества исчезает;
молясь, христианин просит у Бога защиты для себя, сво¬
их близких, того, что у него имеется, защиты для всего
человечества; его Бог охватывает своим взором всю Все¬
ленную. Так эта христианская идея во всей своей уни¬
кальности находит свое материальное воплощение толь¬
ко в XII веке. Кажется, что до этого пробуждения совре¬
менного сознания языческая традиция еще оставляла
свои следы в сознании, так же как и в форме архитектур¬
ного выражения. До XII века церкви, даже монастырс¬
кие, еще сохраняют что-то от разделения античного Бо¬
жества. Видя многочисленные романские скульптуры,
которые украшают западные памятники архитектуры,
мы не знаем, как связать эти образы с общей идеей. Мест¬
ные традиции, особо чтимый святой, тенденции и ис¬
тория народа - всем этим руководствуется скульптор.
Ветхий и Новый Завет перемешиваются с легендами. Ес¬
ли мы находимся в клюнийской церкви, Святой Анто¬
ний, Святой Бенедикт, Святой Архангел Михаил играют
большую роль в иконографии; мы находим эти персона¬
жи повсюду, снаружи и внутри, так, что невозможно оп¬
ределить иерархический порядок в этих изображениях.
Все это перемешано с изображениями фантастических
животных, и мы не считаем, что романская символика
могла бы быть понятна нам, потому что сам святой
Бернар считал большинство этих скульптур языческими
монстрами. Допуская, если угодно, что фантазия худож¬
ника во многом определяла выбор тем, как бы то ни бы¬
ло, каждая церковь, кроме некоторых постоянных изоб¬
ражений, имеет свою собственную иконографию.
Вместе с собором конца XII века возникает
система иконографии; и возвращаясь к нашим музы¬
кальным сравнениям, скажем, что каждый скульптор,
исполняя свою часть, способствует гармоническому
единству; он подчиняется некоторым законам, от кото¬
рых он не отступает, как бы для того, чтобы сохранить
у своей симфонии ее законченное единство.
Многие кафедральные церкви перед этой ве¬
ликой эпохой французского искусства состояли из мно¬
жества церквей и часовен. В качестве первого шага
к единению епископы, которые реконструируют эти
памятники архитектуры в XII и XIII веках, объединяют
эти церкви и капеллы единой конструкцией; затем они
принимаются за иконографию, прекрасную картину
которой мы постараемся представить в общих чертах.
Отметим сначала, что среди соборов, которые предостав¬
ляют нам практически полный скульптурный ансамбль:
Парижский, Реймсский, Амьенский и Шартрский со¬
боры - все четыре посвящены Деве Марии.
Три портала располагались в основании запад¬
ного фасада. На разделительном столбе центральной
двери был изображен Христос в полный рост, благослов¬
ляющий правой рукой и держащий Евангелие в левой;
его ноги покоятся на драконе. Двенадцать апостолов
располагаются с двух сторон на откосах. В основании
Христа расположено изображение Давида или пророков,
которые предсказали Его рождение, и свободные искус¬
ства в рельефах. Под апостолами в рельефе высечены по¬
роки и добродетели, каждая добродетель располагалась
над противоположным пороком. Четыре символа Еван¬
гелистов занимают углы откосов. На пилонах справа
от Христа размещены разумные девы; слева - неразум¬
ные; под ними со стороны разумных дев находится
лиственное дерево, на котором развешаны лампы; со сто¬
роны неразумных дев мертвое дерево, срубленное топо¬
ром лесоруба. Балка перекрытия двери над разделитель¬
ным столбом представляет воскрешение, спасение душ
и отделение избранных от проклятых. Сверху в тимпане
Христос-Судия, нагой, со своими ранами; ангелы держат
орудия Мучения; Дева Мария и Святой Иоанн Крести¬
тель на коленях взывают к Божественному Судье. В ар¬
хивольтах свода ангелы; слева от Христа муки прок¬
лятых; справа - избранные; затем мученики, исповед¬
ники, святые девы, праотцы, патриархи или пророки,
иногда древо Ессеево. По обе стороны двери: Церковь
и Синагога. Разделительный столб одной из двух
боковых дверей занят статуей Девы Марии с Иисусом-
младенцем на руках; ее ноги покоятся на змее с женским
лицом. У основания вырезано сотворение мужчины
и женщины и история грехопадения. Над головой Девы
Марии, поддерживаемый ангелами, Ковчег Завета,
который служит ей балдахином. С двух сторон в откосах
Поклонение Волхвов, Благовещение, Встреча Марии
и Елизаветы, Обрезание Господне, Давид. На балке
перекрытия двери видны пророки или Моисей и Аарон
и пророки. Сверху Успение Марии или ее погребение
апостолами и Вознесение ее ангелами. В тимпане -
ее Коронование. Архивольты сводов изображают анге¬
лов, ветхозаветных царей, предков Девы Марии и проро¬
ков, которые известили о ее появлении. Третья дверь
обычно предназначалась для святого покровителя епар¬
хии; в Амьене Святой Фирман занимал разделительный
столб; по обе стороны на откосах были изображены вет¬
хозаветные и новозаветные Священники; Аарон,
Мельхиседек и Ангел; первые священники-мученики,
Святой Стефан, Святой Дионисий и т.д.; иногда святые,
которых почитали в данных краях, как Святая Ульфия,
Святой Оноре и Святой Сальве в Амьене. Балки
перекрытия и тимпаны этих дверей, посвященные свя¬
тым покровителям епархии, хранят легенду и историю
перемещения мощей. На цоколе или опорных столбах
одной из этих боковых дверей вырезаны в барельефе
знаки зодиака и сезонные работы. В Амьене на ли¬
цевых сторонах контрфорсов перед тремя порталами
расположены статуи пророков, а под ними - пророчест¬
ва в медальонах; нечто вроде пролога к новозаветным
сценам, вырезанным вокруг дверей. На фасадах крупных
соборов, носящих имя Святой Девы Марии, матери
Христа, над дверями видны ряды огромных статуй Ца¬
рей - предков Девы Марии. Они присутствуют на
ее прославлении. Верхняя галерея получает статую
Святой Девы Марии, окруженной ангелами. Именно с
этого высокого балкона в Вербное воскресенье
духовенство на улице запевало Глорию перед народом,
собравшимся на паперти. Вершина фронтона
нефа получает статую Благословляющего
Христа или ангела, который трубит в трубу,
как бы для того, чтобы напомнить о сцене
Страшного суда, в тимпане центрального
портала. Скульптуры северного и южного
порталов, трансептов обычно оставлены для
святых, особым образом почитаемых в епархии, или, как
в Париже, с южной стороны скульптуры увековечи¬
вают память одной из церквей, присоединенных
к собору до его реконструкции. Вокруг собора на контр¬
форсах капелл статуи ангелов держат необходимую
утварь для проведения церковной службы, а также
музыкальные инструменты, как бы для указания на то,
что Церковь - это вечный концерт во славу Бога.
Мы не можем здесь вдаваться в подробности
скульптурной декорации наших великих соборов
Севера; это означало бы выйти за рамки и так уже
достаточно широкие, которые мы здесь обозначили. Мы
только хотели продемонстрировать тот принцип
единства, которым должны были бы руководствоваться
скульпторы. Это можно увидеть в нашем эскизном из¬
ложении, епископы, не довольствуясь только историей
рождения Спасителя, хотели воочию установить генеа¬
логическое дерево Девы Марии, ее победу над демоном,
ее прославление, связи Ветхого и Нового Завета, с
помощью пророчеств, а особенно поразить воображение
изображением Страшного суда; воздаянием праведни¬
кам и наказанием грешников. Как будто эпизоды этой ве¬
ликой поэмы: притча о разумных девах, о блудном сыне,
иногда сцены, взятые из Ветхого Завета, искушение и
грехопадение Адама, смерть Авеля, Потоп, история
Иосифа, Иова, история Давида, основные примеры чело¬
веческой слабости, смирения или смелости, божествен¬
ной кары. Затем изображения персонифицированных
добродетелей и пороков; и, наконец, естественный поря¬
док, времена года, природные силы, сельскохозяйствен¬
ные работы, науки и искусства. Таким образом, иконо¬
графия собора снаружи охватывала все Мироздание.
Внутри церкви скульптурные изображения за¬
меняются живописью витражей; в хоре можно было уви¬
деть Страсти Христовы, Апостолов, Евангелистов и
Пророков, Иудейских царей; в нефе Святителей. Ниж¬
ние окна изображали жития святых, притчи, Апокалип¬
сис, сцены Страшного Суда. А окна капеллы апсиды, по¬
священной Деве Марии - ее историю, ее житие, древо
Есеево, пророков и сивилл. Сама вымостка пола, в свою
очередь, входила в этот вселенский концерт; в центре
нефа был выложен плиткой лабиринт (вчитайтесь в это
слово), символический образ, вероятно представляющий
собой препятствия, которые встречает
христианин на своем пути, и терпение,
которым он должен быть вооружен; именно
в центре лабиринта были начертаны имена
и портреты мастеров, как будто для того,
чтобы указать на то, что они были первыми,
кто прошел все эти долгие испытания, чтобы
завершить свой труд. На плиточных кровлях соборов
также можно увидеть выгравированными знаки зодиака,
сцены из Ветхого Завета, изображения животных. Если
мы добавим к этим архитектурным украшениям
шпалеры и ткани, окружавшие алтари, алтарные
преграды, украшенные изысканными скульптурами,
живописные изображения капелл, мраморные, брон¬
зовые или позолоченные алтари, кресла со спинками,
раки, искусным образом сделанные решетки, серебряные
лампы и паникадила, подвешенные к сводам, крашеные
или покрытые золотыми пластинами дарохранитель¬
ницы, статуи из металла или воска, надгробия, ограды
хора, покрытые рельефами, вотивные фигуры у опор,
то мы сможем вообразить себе, что собой представлял
собор в XIII веке в день великого богослужения, когда
колокола семи башен приходили в движение, когда коро¬
ля принимал там епископ или капитул, согласно обычаю,
как только король приезжал в город.
Сегодня без украшений, изуродованные време¬
нем и человеком, непризнанные в течение многих веков
последователями тех, кто их создавал, наши соборы
в центре густонаселенных городов кажутся огромными
гробами; однако они всегда вызывают у народа чувство
неизменного уважения; в определенные дни публичных
торжеств они вновь обретают голос, былую молодость
и даже те, кто повторял накануне под их сводами, что это
уже памятники другой эпохи, которые не имеют сегодня
той значимости и смысла существования, считают
их прекрасными, несмотря на их ветхость и бедность.
лово латинского происхождения, которое
^ многие пишут как transcept. Мы предпочи¬
таем использовать французскую орфогра-
фию transsept, от trans и sepire, что означает
возводить ограду по ту сторону чего-либо.
Действительно, в первых базиликах и древних монас¬
тырских церквях ограда хора размещалась в трансепте,
а апсида предназначалась для алтаря.
Трансепт, то есть поперечное пространство
между трибуналом и нефом, можно встретить в не¬
которых римских базиликах. В базилике Эмилия
ка римском форуме трибунал занимал ширину пяти
нефов; боковые нефы изгибались перед полукружием;
таким образом либо сами эти боковые нефы об¬
разовывали нечто вроде трансепта, либо между ними и
трибуналом оставалось пространство, над которым
возводили перекрытие. Трансепт был частью многих
раннехристианских базилик. Именно по этому прин¬
ципу была построена базилика Рождества Христова
I £'a№£W94
Рис. 1. План базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме
в Вифлееме, которая датируется VI веком. Просторный
трансепт имелся в базилике Сан-Паоло-фуори-ле-
Мура (Рим), строительство которой началось в 386
году и полностью завершилось при императоре Гоно-
рии и которая затем не раз восстанавливалась, в том
числе в XIII веке. Любопытно, что поначалу трансепт
был как бы отдельной частью церкви, и этот факт вкупе
с текстами раннехристианской литургии представляет
большой интерес для исследователей, подобное распо¬
ложение можно встретить в планах базилик Святого
Петра в Риме, Сан-Джованни-ин-Латерано, Санта-
Мария-Маджоре и Сан-Пьетро-ин-Винколи (Рим).
План базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура
представляет классический пример того, как выглядел
трансепт в раннехристианских церквях. Главный неф
и четыре боковых нефа были отделены стеной от средо-
крестия, куда вела триумфальная арка посередине и че¬
тыре дополнительные арки по бокам (рис. 1). Основ¬
ной алтарь А, окруженный оградой для исповеди,
отделял хор В, предназначенный для высшего духо¬
венства, от нефа, где находились прихожане.
В рукавах трансепта были места для клириков
и прочих церковников. Важно помнить, что в первые
века христианства алтарь был окружен покровом,
который приоткрывался лишь в определенные мо¬
менты богослужения; таким образом, трансепт был
священным местом, куда не могли попасть миряне.
В этом, на наш взгляд, проявилось влияние древних
языческих культов и иудейских традиций, которые
и по сей день сохранились в православной литургии.
Если в римских базиликах трансепт был
необязательной частью здания, то в первых христианс¬
ких церквях он приобретает особое значение: именно
благодаря ему проявляется религиозный характер
сооружения, поскольку неф сам по себе представляет
лишь место для собрания верующих. Имен¬
но поэтому трансепт сохраняется и в церк¬
вях при монастырях. На плане церкви
аббатства Сен-Галлен (Швейцария)
мы видим трансепт, расположенный перед
основным алтарем, он включал в себя хор
и амвоны. Остатки фундамента церкви
аббатства Сен-Дени, построенной еще при Дагобере,
найденные во время раскопок под плитами более
позднего церковного здания, выстроенного Сугерием,
свидетельствуют о том, что в ней также был предусмот¬
рен трансепт, расположенный перед полукруглой ап¬
сидой. Нечто вроде трансепта перед алтарем мы на¬
ходим в плане небольшой церкви в Виньори (Верхняя
Марна), которая была построена в X веке. В церкви
аббатства Сен-Савен, близ Пуатье, датируемой XI ве¬
ком, трансепт отделяет неф от алтаря.
Тем не менее появление трансепта и его внеш¬
ний вид не были одинаковыми в различных архитек¬
турных школах религиозного строительства древней
Галлии. Если в южных провинциях он кажется не¬
отъемлемой частью плана церкви, то на севере Фран¬
ции он появляется намного позже и имеет менее
выраженный характер. Зато в монастырях, начиная
с самых древних, церкви всегда были снабжены прос¬
торными трансептами. Их обязательное наличие было
обусловлено особенностями богослужения бенедик¬
тинцев, и эту традицию продолжили монахи-цистер¬
цианцы в XII веке. В церкви аббатства Клюни было
даже два просторных трансепта, разделенных двумя
травеями нефов.
До того как полностью и окончательно утвер¬
дилась система сводов в конструкции церквей, обуст¬
ройство трансептов представляло для архитекторов
серьезные трудности; поскольку, если на параллельные
стены нефа легко можно было положить кровельные
стропила, то сделать деревянные перекрытия над квад¬
ратной площадкой, где в качестве опоры могут высту¬
пать только углы, было гораздо сложнее. Поэтому в са¬
мых древних базиликах либо делали стены трансепта
более высокими, чем стены главного нефа, и в этом
случае деревянная конструкция опиралась на под-
пружные арки, перекинутые поперек нефа; либо,
наоборот, стены средокрестия были ниже стен нефа,
и тогда деревянные несущие конструкции последнего
укладывались на арки, перекинутые через рукава
трансепта. Иногда в месте пересечения нефа с трансеп¬
том возводили четыре подпружные арки; поверх них
выстраивали нечто вроде квадратной башни с собст¬
венной несущей конструкцией, снабженной двумя
щипцами. Подобные конструкции сущест¬
вуют, например, в монастырской церкви
в Монреале, возле Палермо, и в соборе
в Чефалу (Сицилия), которые были пост¬
роены здесь во времена господства норман¬
нов, в XII веке. Можно также предполо¬
жить, что подобным образом в XI веке
строились все церкви на севере Франции, и особенно
в Нормандии. Достоверно утверждать это мы не мо¬
жем, поскольку в XII-XIII веках любые деревянные
конструкции были заменены сводами; однако то, что
центральный свод трансепта в нормандских церквях
образует башенку на куполе, на наш взгляд, сви¬
детельствует о близости этой традиции тем особен¬
ностям конструкции, которые до сих пор сохранились
в соборах Чефалу и Монреале, близ Палермо.
Рис. 2. План церкви Сен-Реми в Реймсе
Как мы уже говорили, трансепт является не¬
отъемлемой частью монастырских церквей еще с древ¬
них времен. В плане церкви Сен-Реми в Реймсе, сохра¬
нившейся до сих пор, несмотря на то, что она мно¬
гократно перестраивалась, с самого начала был преду¬
смотрен достаточно просторный трансепт, куда, кроме
алтаря, выходили еще пять капелл. Как и неф, этот
трансепт первоначально был перекрыт деревянной
конструкцией, опиравшейся на четыре подпружные
арки у перекрестия стен. На рис. 2 мы приводим его
план, отличающийся от базилики Сан-Паоло-фуори-
ле-Мура только наличием боковых частей хора и по¬
явлением капелл. Здесь также поперечная часть была
предназначена для монахов и священнослужителей,
а в нефе находились прихожане.
Если посмотреть на план Сен-Реми, мы уви¬
дим, что хор для священнослужителей располагался
в А, алтарь - в В, а рака самого Святого Ремигия - в С.
В X веке над боковыми нефами возводили цилиндри¬
ческие своды, которые опирались на подпружные арки
и были перпендикулярны осям нефа и трансепта.
Трифорий - галерея, перекрытая деревянной конст¬
рукцией, располагалась над арками выше боковых не¬
фов, но ниже верхних окон [главного] нефа (см. раздел
Трифорий, рис. 1).
Позже первоначальный принцип расположе¬
ния трансепта постепенно исчезает, верующие теперь
заполняют его крылья; боковые обходы располагаются
вокруг алтаря практически во всех церквях, за исклю¬
чением совсем небольших; появляются многочис¬
ленные капеллы; во время богослужений священнослу¬
жители находятся только в центральной части средо-
крестия и последних травеях главного нефа. Средняя
часть апсиды становится священным местом, предназ¬
наченным для хранения мощей, сокровищ, местом,
куда верующие не допускаются. Сама апсида ста¬
новится более глубокой; алтарь, предназначенный для
священнослужителей, располагается под подпружной
аркой при входе в апсиду или в середине трансепта.
Подобные изменения в конце XII века произошли
и в церкви аббатства Сен-Реми. Хор был перенесен
в D; полукруглая часть позади алтаря, ставшая более
глубокой, стала также вместилищем для раки с мо¬
щами святого епископа, сам алтарь был обнесен
оградой, и верующие, обойдя вокруг него, могли
попасть только к боковым капеллам, выстроенным
с большим размахом.
Рис. 3. План церкви в Иссуаре
Когда в конце XI века начали заменять
деревянные перекрытия нефов сводами, то поначалу
строили только цилиндрические своды, поскольку
не решались возводить крестовые своды большого
размера; однако над центральной частью средокрестия
можно было сделать либо все-таки крестовый свод
на пересечении цилиндрических сводов, либо купол.
Последнему варианту отдавалось больше предпоч¬
тения, ибо прочность крестовых сводов, возведенных
по римской традиции, не вызывала доверия.
Великолепные церкви в Оверни, которые
в 1100 году строились примерно по одному и тому
же образцу, дают немало примеров удачно расположен¬
ных трансептов. На рис. 3 мы видим план церкви в Ис¬
суаре, где трансепт расположен в соответствии с перво¬
начальными принципами. На четырех пилонах средо¬
крестия расположены четыре подпружные арки, кото¬
рые несут на углах небольшие тромпы, приводящие
[план] к восьмиугольнику; на нем возводится купол,
поддерживаемый по сторонам а и b полуциркульными
сводами; над куполом устанавливается колокольня.
Алтарь А возвышается на несколько ступенек над ка¬
менным полом трансепта и полукруглого обхода. Две
ступеньки ведут вниз в крипту. Верующие имели сво¬
бодный доступ повсюду, кроме алтаря, и, по сути, ру¬
кава трансепта с, d являются лишь продолжением
капелл е, f. Благодаря столь хорошо продуманному
плану само здание отличалось особой оригиналь¬
ностью и выходило за рамки первоначально принятых
принципов.
На рис. 4 - вид в перспективе апсиды и тран¬
септа церкви в Иссуаре. Мы видим, что по краям вы¬
сота трансепта, расположенного перпендикулярно
по отношению к капеллам, не превышает высоту нефа
и апсиды; но части, обозначенные на плане буквами
а, Ь, над которыми расположены полуцилиндрические
своды, предназначенные для того, чтобы поддерживать
купол, образуют первый уступ, от которого взгляд
поднимается ко второму, непосредственно вокруг
купола, несущего на себе центральную колокольню.
К сожалению, преобразования разных эпох утяжелили
и обезобразили верхнюю часть, однако и сейчас при
внимательном рассмотрении можно различить перво¬
начальные формы под слоем многочислен¬
ных более поздних добавлений, которые
искажают исходный силуэт. Мозаики, обра¬
зованные благодаря использованию мате¬
риалов различных цветов, добавляют изя¬
щества и утонченности этой ступенчатой
конструкции. Планы церквей в Оверни
Рис. 4. Апсида и трансепт церкви в Иссуаре
оказали большое влияние, и им подражали во многих
других провинциях, вплоть до Ниверни на севере
и Лимузена и Лангедока на юге. Впрочем, в южных
областях этим образцам следовали в основном только в
монастырских церквях.
Наиболее ярким примером, бесспорно,
является знаменитая церковь Сен-Сернен
(Сен-Сатюрнен) в Тулузе, хор и трансепт
которой датируются началом XII века.
На рис. 5 схема А изображает план
половины апсиды с трансептом и начало
нефа. Здесь трансепт больше не предназна¬
чен исключительно для клириков, они
находятся теперь в хоре С, алтарь же был обустроен
в а над криптой, служившей усыпальницей Святого
Сатюрнена. В b - первоначальный алтарь, [сохранив¬
шийся от старой церкви], где совершали только тор¬
жественные службы. В северной и южной части
трансепта находились широкие двери р, р, на схеме
Р мы показываем, как они были присоединены с на¬
ружной стороны; они были предназначены для
прихожан, в том числе для паломников, которые
во множестве стекались в определенные дни к церкви
Сен-Сернен. Помимо главного нефа, здесь есть два
боковых, один из которых полностью огибает края
трансепта и алтарь. Над этими нефами возвышается
сводчатая галерея трифория. Такой принцип располо¬
жения был использован также при возведении церкви
в Конке (Авейрон), построенной примерно в ту же эпо¬
ху. На схеме В мы приводим план половины апсиды
и трансепта этого здания. В этой церкви монахи
находились там же, где и в Сен-Сернен. Попасть
внутрь через крылья трансепта прихожане не могли,
Рис. 5. План церкви Сен-Сернен в Тулузе
для них предназначались боковые двери т. Эти планы
наглядно показывают то значение, которое приобрел
трансепт в монастырских церквях. Первоначально
трансепт предназначался только для монахов и кли¬
риков, но начиная с XII века доступ туда получили и
верующие; постепенно он стал еще более просторным,
чтобы обеспечить возможность присутствовать на бо¬
гослужении многочисленным паломникам, посещав¬
шим монастыри, в том числе для того, чтобы по¬
клониться мощам святых, которые в определенные
периоды года извлекали из крипт и выставляли в цент¬
ре храма. Подобный принцип, принятый для по¬
строения церквей в бенедиктинских и цистерцианских
аббатствах в начале XII века, использовался в мо¬
настырской архитектуре и в дальнейшем. Однако если
мы посмотрим на планы городских соборов, то за¬
метим, что в них нет такого единства, в каждой
провинции - свои особенности, в некоторых из них
строят трансепты, в других - нет, и в целом его
появление как неотъемлемой части церковного здания
датируется более поздней эпохой. Лишь в некоторых
соборах на юге и в центре Франции, таких как соборы
в Ангулеме, Анже, Маисе, Лангре, Отене, имеются
ярко выраженные трансепты; однако эти памятники
архитектуры появились задолго до начала того дви¬
жения, благодаря которому в северных провинциях
были перестроены все епископские церкви. Поскольку
мы уже достаточно рассказывали о происхождении
и значении данного политического движения,
то не станем сейчас возвращаться к нему еще раз.
Важно лишь отметить, что большинство соборов,
строительство которых началось во второй половине
XII века во владениях, принадлежавших королю
Франции, первоначально не имели трансептов. В со¬
борах в Санлисе и Мо их нет, план собора Парижской
Богоматери также создавался без подобных пристроек;
то же можно сказать и о соборе в Бурже, а в Сансе
трансепт появился лишь много лет спустя после
строительства самой кафедральной церкви.
Недавние раскопки в этом здании, которые по
нашей просьбе были проведены г-ном Лансом, архи¬
тектором епархии, и тщательно зафиксированы г-ном
Лефором, инспектором работ, позволили обнаружить
не только его фундамент, но и нижнюю кладку древних
пилонов церкви, расположенных на оси современного
трансепта. На рис. 6 представлен план восточной части
собора в Сансе. Он восстановлен в соответствии с дан¬
ными раскопок и позволяет увидеть некий зародыш
трансепта, который находился между двумя капел¬
лами, С, С. Главный и боковые нефы разделены
Рис. 6. План восточной части собора в Сансе
на равные непрерывные травеи, так что расстояния
между опорами абсолютно одинаковые. Таким обра¬
зом, собор в Сансе, построенный в конце XII века, от¬
части напоминал планы епископских церквей в цент¬
ральной Франции, но и имел общие черты с некоторы¬
ми постройками в Шампани, в частности
с собором в Лангре. Кафедра архиепископа
располагалось в А, а основной алтарь в В.
В конце XIII века было начато строительст¬
во фасада рукава креста, обозначенного Ьа.
По-видимому, начатые было работы затем
были приостановлены на длительный срок,
поскольку этот фасад, а также тот, что обозначен
е f на северной стороне, были завершены только в на¬
чале XVI века. Таким образом, мы видим, что травеи
g, h первоначальной церкви были снесены вместе
с пилонами i, к, и над трансептом, появившимся за счет
удаления этих пролетов, был возведен большой свод.
Вероятно, именно тогда хор капитула стал занимать
пространство вплоть до пилонов р, р; поскольку едва
между капеллами С, С появился трансепт, духовенство
стало размещаться в полукруглой части здания, а неф
вплоть до самого алтаря был полностью предоставлен
верующим.
Не стоит забывать, что крупные соборы, по¬
строенные в данную эпоху, а именно в период с 1150 по
1200 год, уже по идее своих создателей должны были
быть максимально непохожими на монастырские
церкви. В соборах конца XII века нет оград, капеллы
практически отсутствуют, хор располагается на одном
уровне с обходом, возвышаясь над нефом не более чем
на две-три ступеньки. Апсида была предназначена для
епископа, остальная же часть полностью предоставля¬
лась прихожанам. Это была попытка сделать церковь
более демократичной, создать в храмах своеобразные
городские центры, такая тенденция была особенно
характерной для Иль-де-Франс в конце XII века, по¬
скольку соборы, перестроенные в начале XIII века,
например в Реймсе, Лане, Амьене, Шартре, были
спроектированы уже с трансептами. Однако размеры
трансептов в соборах на севере Франции не сопостави¬
мы с тем размахом, которого они достигали в монас¬
тырских церквях; впрочем, их обустройство не отлича¬
ется разнообразием, за редким исключением, когда
концы трансепта имели полукруглую форму. В качест¬
ве примера можно назвать соборы в Турне, Нуайоне,
Суассоне, которые относятся к периоду не позднее
середины XII века.
Конечно, и в монастырских церквях происхо¬
дили изменения в обустройстве трансепта в зависи¬
мости от ордена и провинции; в разных частях
Франции можно обнаружить его различные варианты,
наиболее необычные из которых встречаются в за¬
падных провинциях. Например, в церкви аббатства
Сен-Фрон в Периге (конец X века), трансепт равен
по площади нефу и хору, то есть представ¬
ляет в плане крест, который принято на¬
зывать греческим. Трансепт церкви в
Сент-Илер в Пуатье, датируемой XI веком,
был достаточно просторным. К нему
примыкали центральный неф и шесть
боковых. Некоторые бенедиктинские
церкви, перестроенные в XIII веке, еще сохраняли
обширные трансепты, однако вновь появившиеся тогда
ордена братьев-проповедников и нищенствующие
ордена строили церкви уже без трансептов.
Совершенно очевидно, что древние ордена
и цистерцианцы полагали, что трансепт является
неотъемлемой частью церкви, необходимой для про¬
ведения богослужения. Во всех церквях, построенных
до появления нищенствующих орденов, даже самых
простых по композиции, всегда имелся довольно прос¬
торный трансепт. В качестве примера подобной стро¬
гой архитектуры приведем церковь в монастыре Оба-
зин (Коррез), который был основан святым Этьеном
из Обазина и перестроен в XII веке; к тому же план
этого сооружения представляет собой достаточно ред¬
кое для Франции расположение (рис. 7). Кроме алтаря,
шесть капелл примыкают к трансепту, крылья кото¬
рого значительно выступают за пределы нефа. Ступени
а вели на второй этаж пристройки в клуатре. В b раз¬
мещалась гробница святого Этьена. Мы можем
Рис. 7. План церкви в монастыре Обазин (Коррез)
увидеть, что трансепт предназначался исключительно
для монахов, а линией сс была обозначена ограда.
На рис. 8 представлен вид этого здания в разрезе, сде¬
ланном по линии ef трансепта, где над средокрестием
высится колокольня. Таким образом, монахи могли
звонить в колокол прямо из хора; совершать бого¬
служения в капеллах, не выходя за ограду, а неф слу¬
жил местом, где собирались верующие, и был от¬
горожен от тех частей, где проводились богослужения.
Рис. 8. Разрез церкви в монастыре Обазин (Коррез)
Подобное расположение можно встретить и в цистер-
цианских церквях, где верующие имели возможность
присутствовать на службе, но не могли проникнуть
за ограду.
Похоже, что в XIII веке монахи, по крайней
мере бенедиктинцы, больше не стремились к тому, что¬
бы сохранить подобный принцип организации внут¬
реннего пространства монастырской церкви.
Одним из доказательств этого служит план
церкви аббатства Сен-Дени; по-видимому, либо при¬
мер епископов, предоставивших полностью прост¬
ранство новых соборов верующим, привел к измене¬
нию монастырских правил, либо на фоне этих ли¬
беральных тенденций среди епископов и одновременно
той популярности, которую снискали братья-про¬
поведники, строившие просторные церкви, открытые
для всех желающих и не имевшие внутренних оград,
бенедиктинцы также почувствовали необходимость
не отделяться больше от верующих, которые успели
привыкнуть к свободному перемещению внутри
церкви; в любом случае, монахи Сен-Дени приложили
все усилия (в середине XIII века, когда монастырская
церковь была почти полностью перестроена), чтобы
увеличить поток желающих посетить их храм, благо¬
даря просторным помещениям, которые отлича¬
лись от привычных монастырских зданий предыду¬
щих веков.
Возникла необходимость противостоять той
привлекательности, которую все больше приобретали
в глазах населения братья-проповедники, церкви
которых больше напоминали просторные залы для
собраний, и, конечно же, снова привлечь верующих
святыми реликвиями, интерес к которым постепенно
угасал, было невозможно, сохраняя множество внут¬
ренних препятствий, мешавших обзору и свободному
Рис. 9. Наложение планов церкви Сен-Дени
передвижению. Теперь раки с мощами святых храни¬
лись не в глубине крипты, но в алтарях среди других
церковных ценностей. Все чаще их выставляют для
всеобщего поклонения, ибо надеются восстановить
то благоговение, которое прежде питало к ним населе¬
ние. Пышность богослужений, их доступ¬
ность для широкого круга верующих прихо¬
дят у бенедиктинцев на смену суровой дис¬
циплине и порядку, который когда-то под¬
держивался в их церквях; теперь они стре¬
мятся пробудить если не веру, изрядно осла¬
бевшую, то хотя бы любопытство.
Изменения, которые мы можем пронаблюдать
в планах церкви Сен-Дени, дают нам возможность
почувствовать, как именно происходило изменение
в монастырских обычаях. Именно поэтому они заслу¬
живают внимательнейшего изучения. На рис. 9 эти два
плана как бы наложены один на другой, в том виде,
который мы смогли восстановить по результатам рас¬
копок и фрагментам сохранившихся зданий. В а -
остатки фундамента апсиды и трансепта церкви,
построенной при Дагобере на развалинах галло-римс-
ких сооружений. В период Каролингов пространство
церкви за апсидой Дагобера было сильно увеличено
в длину в Ь; позднее Сугерий внес свои изменения
в конструкцию, фрагменты его построек до сих пор
видны над поверхностью в с. Тогда же в е были
сооружены два спуска к наиболее древним криптам;
в то время как алтарь занял пространство над склепами
церкви Каролингов и к нему нужно было подниматься
по ступеням, расположенным с двух сторон ал¬
таря в g и в h.
Склеп со сводчатым перекрытием, который
полностью сохранился в f до сих пор, совершенно ясно
показывает, что стена i выходила наружу, поскольку
в ней имеется окно; стены j в глубине боковой части
трансепта также сохранились, и в К можно увидеть
фундамент, который свидетельствует о том, что
постройки Сугерия не выходили за пределы нынешних
торцевых стен.
Во времена Сугерия неф церкви был более
узким, чем сейчас, подтверждением чему служит запад¬
ный вход и раскопки, произведенные в 1. Мы видим,
что трансепт этой церкви в XII веке, помимо боковых
частей у алтаря, включал в себя и пространство, обоз¬
наченное буквами шпор. Боковые части АА были необ¬
ходимы, поскольку там находились лестницы, по кото¬
рым можно было подняться к алтарю или спуститься
к криптам.
Все эти постройки, возведенные поверх
остатков наскоро построенной церкви Дагобера, фун¬
дамент которых был недостаточно прочным, что ста¬
новится очевидным при изучении материалов, могли
легко разрушиться примерно к середине XIII века.
По этой причине или же потому, что здание более
не соответствовало потребностям эпохи,
при Людовике Святом (в период с 1230
по 1240 гг.) было принято решение его пол¬
ностью перестроить, в том числе и трансепт.
На нашем рисунке все сделанные
тогда изменения конструкции обозначены
черным цветом. Достаточно взглянуть
на новый план, как становится понятно все то зна¬
чение, которое отныне стали придавать трансепту и его
боковым частям. Неф стал значительно шире и соеди¬
нялся с алтарной частью, сохранившей прежние рас¬
стояния между опорами, благодаря скосам, которые
могли бы показаться странными, если не знать о сос¬
тоянии предшествующих конструкций, которые наме¬
ревались сохранить со стороны апсиды.
Пилоны В в алтарной части были переделаны
заново, а пилоны Т полукружия стоят на фундаментах
XII века. Опоры В в крипте были возведены заново,
пересекая своды эпохи Каролингов. Пилоны по углам
апсиды времен Меровингов оставили на прежнем
фундаменте; зато вместо трех травей D оставили
только два, а лестничный марш, ведущий к алтарю,
был перенесен в Е. Две капеллы F были сооружены
Рис. 10. Интерьер церкви Сен-Жан-о-Буа, близ Компьени
на одном уровне с алтарем. Один из порталов прежнего
трансепта Сугерия был перенесен в G. Людовик Свя¬
той пожелал восстановить надгробия своих предшест¬
венников. Они были расположены в Н, то есть там же,
где и до реставрации церкви. Гробница Дагобера распо¬
лагалась в L, по всей видимости, на самом месте его
погребения. Хор для священнослужителей простирал¬
ся до нефа и занимал пространство от трансепта до точ¬
ки М, так что для передвижения верующих были
оставлены боковые нефы и крылья трансепта.
N и Р были отведены под капеллы. Много позднее
в Р разместили гробницу Франциска I. В XIV веке бы¬
ли возведены и другие капеллы вдоль северного нефа
в R. Могилы аббатов заполнили часть трансепта S.
Сопоставление этих планов, нанесенных один
поверх другого, позволяет определить изменения
в монастырских обычаях, которые происходили
с течением времени в одном из наиболее влиятельных
аббатств Франции. Первоначально, как мы видим,
на первом плане трансепт, имевший более вытянутую
по сравнению с нефом форму, предназначался иск¬
лючительно для монахов, которые занимали место,
обособленное от верующих. Позже, во времена Каро-
лингов, сохраняя расположение прежнего трансепта,
там же оборудовали глубокий алтарь, который как бы
образовывал вторую церковь, где выставляли для
поклонения церковные реликвии. Во времена Сугерия
этот алтарь стал шире, был дополнен многочислен¬
ными капеллами, из-за чего трансепт стал более
открытым со стороны нефа. Наконец, в XII веке монас¬
тырская ограда внутри церкви больше не является
обязательной; хор, предназначенный для монахов,
теперь со всех сторон окружен верующими, которые
теперь так же, как и в городских соборах, могут свобод¬
но перемещаться внутри церкви, за исключением ал¬
таря, где хранились священные реликвии, и хора,
где располагались сиденья для монахов, который был
отгорожен со стороны нефа алтарной преградой,
а со стороны трансепта - низкими решетками.
Заметим, что наименьшим изменениям в этой знаме¬
нитой церкви подвергался именно трансепт, вплоть
до времени самых последних работ он остается на од¬
ном и том же месте. В XIII веке алтарь по-прежнему ос¬
тается в точке V, там, где это было обычно принято.
Широкая дверь ведет из трансепта в другие монастырс¬
кие здания. Через другой выход можно попасть
на древнее кладбище, которое принято называть
кладбищем Валуа. Благодаря широким лестничным
маршам верующие могут подниматься в боковые части
алтаря или присутствовать на службах в капеллах.
Однако, хотя положение и размеры трансепта
практически не изменились, в XIII веке его распо¬
ложение все же отличается от того, что было в VI и да¬
же XII вв. Церковь развивается, и вокруг нее появля¬
ется множество дополнительных пристроек, которые
служат для расширения возможностей прихожан.
Впрочем, подобные изменения были
характерны только для церквей в крупных аббатствах,
в менее значимых трансепт сохранял прежнее распо¬
ложение и значение, оставаясь предназначенным
исключительно для монахов. Одним из таких приме¬
ров может служить церковь Сен-Жан-о-Буа, близ
Компьени, небольшое здание, построенное в XIII веке.
Здесь нет боковых нефов, вся церковь состоит из ши¬
рокого нефа и алтаря, которые разделяет между собой
трансепт, имеющий на средокрестии дополнительное
разделение при помощи колонн, расположенных в про¬
должение боковых стен. На рис. 10 мы можем увидеть
пример этой удачной организации пространства, как
нельзя более подходящей для небольшой церкви при
монастыре. Кресла для монахов занимали средо-
крестие, так что за ними оставалось свободное прост¬
ранство для гостей и прочих лиц, вхожих в монастырь.
Неф предназначался для остальных верующих. По¬
пасть в поперечные части трансепта можно было толь¬
ко через небольшие двери в монастырской ограде.
В архитектуре обычных приходских церквей
чувствовалось влияние близлежащих монастырей или
крупных соборов. Трансепт был обязательной частью
большинства из них, особенно в северных, централь¬
ных и восточных провинциях. Напротив, в Пуату,
Сентонже и Ангумуа многие приходские церкви XII -
XIII веков не имеют трансептов. В Иль-де-Франс,
Нормандии, Бургундии и Оверни над центральной
частью средокрестия обычно возводили башню. Боко¬
вые рукава трансептов либо снабжены дверями, либо
полностью закрыты, особенно в тех случаях, когда
к ним примыкали капеллы, чтобы те, кто там проходит,
не мешали верующим. Великолепный пример закры¬
того трансепта в приходской церкви являет Нотр-Дам
в Дижоне (рис. 11). Здесь галерея трифория прерыва¬
ется, чтобы дать место витражной розе, переплет кото¬
рой образован простыми железными связями. Под ро¬
зой устроен проход, поддерживаемый двумя
колонками, несущими три лучковые арки.
Еще один нижний проход нахо¬
дился между этими колонками и окнами
первого этажа. Капелла в боковом рукаве
трансепта располагается напротив бокового
нефа, который не огибает алтарную часть,
Рис. 11. Интерьер церкви Нотр-Дам в Дижоне
таким образом в боковых частях трансепта остается
свободное пространство для верующих, которые хотят
присутствовать на службе, проводимой в капеллах.
В этом и заключается удобство плана небольших
приходских церквей. Подобное размещение
по горизонтали как раз и объясняет удачное
расположение трансепта приходской
церкви Нотр-Дам в Дижоне.
Однако данный план представляет
интерес и с другой точки зрения. Когда
мы изучаем особенности архитектуры того
или иного здания, недостаточно определить его стиль,
формы и способы возведения; необходимо понять
общие принципы, которые легли в основу его
строительства, придали ему однородность, вытекаю¬
щую из использования того или иного метода.
Именно начав изучение архитектуры древности вне
связи с этими базовыми законами, многие исследовате¬
ли стали жертвами серьезных заблуждений, а в умах
поселилась анархия, порожденная как раз величай¬
шими объемами материалов для исследований.
Действительно, порой нам говорят, что нечто, кажу¬
щееся нам анархией, отсутствием методологии, явля¬
ется не чем иным, как многообещающим вдохно¬
вением, и что однажды искусство будущего родится
во всеоружии из этого хаоса стилей и форм, исполь¬
зуемых без всякой критики и обсуждения. Мы пола¬
гаем, что надежда эта тщетна, ибо работа разума лишь
тогда достигает определенных результатов, когда она
основана на математически точных принципах. И лишь
опираясь на подобную прочную опору, мастер может
предаться вдохновению.
«Если он получил свыше тайное вдохно¬
вение», то это, безусловно, к лучшему; однако, чтобы
воспарить, надобно сначала ощутить твердую почву
под ногами.
Когда речь шла о том, чтобы разделить неф
базилики при помощи трансепта и сделать над ним
деревянные стропильные перекрытия или выстроить
ряд колонн для того, чтобы поддерживать цилинд¬
рический свод, расположение трансепта не представ¬
ляло никаких трудностей: однако ситуация измени¬
лась, когда в начале XIII века совершился окончатель¬
ный переход к французской архитектурной системе
возведения сводов в виде стрельчатых арок; вот тогда
план трансепта потребовал особого внимания.
Необходимо было учесть силу распора во всех направ¬
лениях; освободить пространство, которое требовало,
однако, опор тем более прочных, чем более просторным
было помещение; сделать так, чтобы концы боковых
нефов сочетались с боковыми частями самого тран¬
септа; продумать направление обхода верхних галерей,
освещение, которое должно было соответствовать
размерам нефа; соотнести размеры хора и трансепта;
расположить вокруг хора боковые части либо
капеллы и т.д.
И если для того, чтобы выполнить все эти раз¬
нообразные условия, в нашем распоряжении имеется
только вдохновение да смутное воспоминание о том,
что что-то подобное уже строилось, и единственные
имеющиеся у нас орудия -- это циркуль и карандаш,
то скажем честно: совершенно непонятно, с какого края
следует приступить к делу, и достигнуть более-менее
приемлемого результата можно лишь долгим путем
проб и ошибок; да к тому же, можем ли мы сохранять
при этом спокойствие и не будем ли бояться, что на¬
хлынувшее вдохновение, за которым скрывается наш
смутный разум, исчезнет.
Впрочем, если мы посмотрим на планы церк¬
вей изучаемого периода, то увидим, что принятым
тогда принципам построения следовали очень внима¬
тельно, и особенно тщательно они соблюдались, когда
речь шла о трансептах.
JK ‘ Ч-'" Ч:.--- - С
Рис. 12. План трансепта церкви Нотр-Дам в Дижоне
Рассмотрим в качестве примера план тран¬
септа церкви Нотр-Дам в Дижоне (рис. 12).
Допустим, в Е находится шкала длиной в
шесть туазов. Вся часть церкви от трансепта до апсиды
вписана в равносторонний треугольник, половину
которого представляет abc. Стороны этого равносто¬
роннего треугольника равняются четырнадцати туазам
каждая, т.е. длина половины ab - семь туазов. По¬
скольку перекрытие представляет собой систему
сводов, то очертания сводов определяют располо¬
жение пилонов. Толщина стены Ь' трансепта равня¬
лась трем футам, соответственно линия ab, за вычетом
толщины стены, была разделена на три равные части:
первая разделительная линия указывала ось р для
опор нефа, а вторая - ось опоры в месте соединения
свода с крыльями трансепта. Сечение пилонов пока¬
зано на схеме А для высоких пилонов [средокрестия],
и на схеме В - для пилонов нефа. Безусловно, распо¬
ложение и план пилонов определяются формой и раз¬
мерами арок свода, которые установлены, прежде
всего, с учетом силы давления этих арок. Располо¬
жение пилона, четверть которого изображена на схеме
А, понятно, если провести линию оси этого пилона
до разделительной линии р, так, как мы сейчас видим
на плане.
Толщина стены апсиды е была установлена
в три фута, и таким образом для начала надо было
получить размеры боковых пролетов gh, hi, ij, jk, сводов
апсиды, равных по величине. Чтобы сделать это,
половина lj десятиугольника была построена так, что
радиусы i'o были равны половине ор нефа, за исклю¬
чением толщины rs (см. деталь А), небольшая колонна
г' была предназначена для [несения] нижней аркатуры
и щековых арок высокого свода. Таким образом,
от j до к провели боковую сторону, равную ij. Зная
точку к и имея образец опоры А, точка к является
центром небольшой колонны г', имея ось s на оси р.
Таким образом была получена ось подпружной арки q.
На основании ab, в месте его пересечения с осью р, был
подставлен образец опоры А. Оставалось лишь опреде¬
лить расположение оси t. Итак, расстояние от этой оси
до основания ab было равным расстоянию от этого ос¬
нования до оси V подпружной арки пролета нефа, про¬
лета, который на несколько дюймов длиннее
своей ширины; то есть tu равно uV. Остав¬
шаяся часть постройки естественным обра¬
зом вытекает из предыдущего построения.
Расстояние tq короче, чем расстояние tu, что
явилось следствием способа изображения
и что представляет собой гораздо лучшую
пропорцию, чем если бы эти расстояния были
равными, поскольку в этом случае хор оказался бы
слишком глубоким для трансепта.
Интересное расположение трансепта пред¬
ставляет нам еще один памятник архитектуры, кото¬
рый относится к этой же эпохе (в период с 1230 по
1240 г.) и находится в той же провинции, - это церковь
Нотр-Дам в Семюре (Кот-д'Ор). Однако поскольку в
Семюре хор окружен боковым обходом, архитектор
обустроил капеллы параллельно прямым частям этого
бокового обхода, так, чтобы оставить свободное
пространство для верующих, более многочисленных в
праздничные дни (поскольку сам неф церкви был
очень узким). В приходских церквях Иль-де-Франс,
Шампани, Пикардии и Нормандии подобные широкие
и продуманные помещения, к сожалению, редкость. В
перечисленных провинциях трансепты приходских
церквей XII - начала XIII вв. - довольно тесные, с ши¬
рокими колоннами, и только начиная с 1250 года
подобные второстепенные церкви становятся более
просторными.
Как бы в качестве компенсации соборы на се¬
вере Франции, в таких городах как Лан, Реймс, Амьен,
Шартр, наделены трансептами более чем просторными
и вполне подходящими для крупных народных собра¬
ний, так что большего желать просто невозможно (см.
планы в разделе «Собор»). Хорошо освещенные бла¬
годаря розам на торцевых стенах трансепта и ажурным
галереям, дающим проходы со стороны хора в боковые
нефы, чаще всего прорезанные порталами, ведущими
прямо на улицу, подобные трансепты наших крупных
соборов являют собой пример наиболее удачного обу¬
стройства для привлечения большого количества ве¬
рующих. Они также оставались неизменными на про¬
тяжении XIV-XV вв.
Двойные трансепты с двойными апсидами,
одна на востоке, другая на западе, характерные для
рейнской школы начиная с романского периода и
вплоть до XII века, встречаются во Франции лишь в
восточных провинциях. Соборы Вердена и Безансона
имели двойные трансепты с башнями, расположен¬
ными на углах апсид, которые не были окружены боко¬
выми обходами (см. раздел «Религиозная архитекту¬
ра», рис. 39; также план аббатства Сен-Гал-
лен, раздел «Монастырская архитектура»,
рис. 1).
Во Франции многие из наших аббатс¬
ких церквей и соборов севера имели башни,
возведенные над крыльями трансептов.
Подобное расположение можно встретить
в Нотр-Дам в Реймсе, в Шартре, в Лане, в аббатских
церквях Сен-Дени, Клюни, Везле и т.д. Иногда по кра¬
ям креста находятся широкие притворы, однако такое
архитектурное решение, которое мы можем наблюдать
Рис. 13. Интерьер церкви Сент-Юрбенв Труа.
в Шартрском соборе, появилось позднее строительства
самого трансепта. После разрушительных альбигойс¬
ких войн большинство церквей, заново построенных
в Лангедоке, возводились уже без трансептов. Как, на¬
пример, собор в Альби. Церкви в новом Каркассоне,
Монпезаль, Муассаке (Тарн и Гаронна) и др. состоят
лишь из нефа с капеллами. Понятно, что возведение
трансепта требует значительных затрат, и если речь идет
о строительстве церкви, когда средств недостаточно, то
следует избегать расходов на дополнительные при¬
стройки.
В церковных зданиях, построенных после
1250 года, уже практически не встречается никаких
новых изменений в расположении трансептов.
Впрочем, церковь Сент-Юрбен в Труа (Шампань) стала
исключением из этого правила. Ее трансепт, разрабо¬
танный искуснейшим образом, полностью удовлетво¬
ряет всем запросам приходской церкви. Два притвора
укрывают по краям каждой из частей трансепта двой¬
ные порталы, а внутри своды этих частей трансепта вы¬
полнены уже по-новому.
На рис. 13 можно увидеть интерьер одного
из рукавов трансепта. Его торцевая стена с двумя пор¬
талами в нижней части, разделенными центральным
столбом, освещалась двумя большими окнами, распо¬
ложенными над притвором, и двумя другими окнами,
прорезанными в боковых стенах над боковыми
нефами, а также через капеллу, фланкировавшую хор,
и, таким образом, каждый из рукавов трансепта в своей
верхней части представлял собой настоящий фонарь.
Вид трансепта Сент-Юрбен действительно захва¬
тывает. Архитектор смог избежать бедности этих
внутренних сторон фронтонов, которые обычно
освещались лишь розами над сплошными стенами,
проделанными только на первом уровне. Такое ре¬
шение кажется нам гораздо более предпочтительным,
чем то, которое было принято в некоторых со¬
оружениях, таких как соборы в Меце и Суассоне,
церковь в Море, и т.д., и которое состоит в том, чтобы
заменить розы огромными витражами под верхними
арками фронтонов, доходящими до архивольтов
дверей, либо рассматривать сами розы с ажурными
галереями под ними как настоящие окна, занимающие
всю ширину рукава трансепта. Но необходимо также
добавить, что церковь Сент-Юрбен в Труа это на¬
стоящий шедевр, который можно расценивать в плане
общей концепции и понимания всех деталей.
Очень редко трансепты церквей Средневе¬
ковья имеют трибуны с внутренней стороны фрон¬
тонов рукавов трансептов; и в том случае, когда они
существуют, как , например, в соборе Лана и в церкви
Ю, эти сооружения датируются более поздним
временем, чем первоначальная конструкция здания.
Также в качестве исключения нужно рассматривать
и притворы трансептов, над которыми возвышается
башня. Южная часть трансепта собора в городе Ман
представляет собой прекрасный пример, датирующийся
концом XIII века.
лово, употреблявшееся в поздней латыни
(образованное от греческого), введенное
в архитектурный словарь английскими архео¬
логами, которое применяется по отношению
к галереям, огибающим церкви внутри, над
архивольтами боковых нефов. Трифорий занимает всю
ширину нефа или же является лишь узкой служебной
галереей, присоединенной к кровлям боковых сторон.
Большинство наших крупных церквей севера имеет
трифорий, который является исключительно тради¬
цией галереи второго яруса римской базилики. Когда
трифорий занимает всю ширину бокового нефа,
то он становится сводчатым с самого начала XII века,
и изначально его функция еще больше определяется
скорее необходимостью устойчивости, чем нуждами
церковных богослужений. В то время, когда нефы
церквей были перекрыты деревянными конструкция¬
ми, наподобие римской базилики, если архитектор
возводил галерею второго яруса, как в Сен-Реми
в Реймсе, например, он совершенно не мог даже
и помыслить о том, чтобы сделать ее сводчатой. Он до¬
вольствовался возведением подпружной арки под
прямым углом к каждой опоре - арки, которая при¬
нимала наклонное балочное перекрытие, поддерживаю¬
щее односкатную крышу, и подкрепляла большие стены
нефа. Распор арки на эти стены был соразмерным
давлению верхних частей. Совершенно по-другому
обстояло дело, когда задумали заменить деревянные
несущие конструкции полуциркульными сводами
и арками. Вскоре эти своды стали постепенно оседать
между стенами, покосившимися под действием их нак¬
лонного давления; нужно было подумать о том, как
поддержать эти стены в вертикальном положении.
Именно тогда возникла идея возвести во всю длину
на галереях второго яруса полусвод или сплошной
аркбутан, чтобы погасить распор центрального свода.
Начиная с конца XI века овернской школе
удалось достичь этого результата, в эффек¬
тивности которого не приходится сомне¬
ваться, если мы посетим церкви в Иссуаре,
Сен-Нектере, Нотр-Дам дю Пор в Клермоне,
Сент-Этьен в Невере и даже Сен-Сернен
в Тулузе. Подпружные арки первоначаль¬
ных галерей сохранились, а деревянное наклонное ба¬
лочное перекрытие было заменено полусводом, прямо
на котором размещали черепичную или плиточ¬
ную кровлю.
Рисунок 1 поясняет это изменение, внесенное
в первоначальные способы построения. В А можно еще
увидеть пролет галереи с подпружными арками под
прямым углом к опорам и балочным перекрытием,
поддерживающим кровлю; в В балочное перекрытие
заменялось полусводом, гасящим распор центрального
свода С. Впрочем, не будем забывать, что прежде чем
решиться на возведение сводов над высокими нефами,
Рис. 1. План базилики Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме
сначала довольствовались подпружными арками,
частично поддерживающими деревянную стропильную
конструкцию и кровлю. В тех провинциях, где прежде
всего решились упразднить деревянные перекрытия,
чтобы заменить их на своды между каждой подпружной
аркой нефа, было естественным также заменить
плоскости односкатных крыш галерей на полусводы.
Но эта новая структурная система построения
загораживала высокие окна, прорезанные когда-то под
деревянными перекрытиями центральных нефов. Так,
в церквях Оверни, о которых мы говорим, их совсем не
было, а трифорий освещался лишь небольшими окон¬
ными проемами.
Своды главных нефов не имели изначально
единого центра с подпружными арками [не располага¬
лись с ними на одной оси]. Можно видеть, что в нефах,
покрытых деревянными конструкциями в XI веке,
подпружная арка поддерживала фронтон с окном над
нефом, на наклонные стороны которого опирались бал¬
ки кровли. Таким образом, подиружную арку оставили
на прежнем месте, так, как это показано в Р (рис. 1),
заменив сводом в D плоские панели. Полусвод Е три-
фория поддерживает центральный свод, в то время как
подпружная арка G гасит распор арки главного нефа
Н. В таком случае просвет трифория открывается
в главный неф в I. Однако тем, что подпружные арки
главного нефа оставили под сводами, ничего не вы¬
играли, это была лишь своего рода традиция прежнего
расположения зданий, покрытых деревянными пере¬
крытиями. Итак, эти подпружные арки приподняли
таким образом, чтобы сделать их внешнюю дугу кон¬
центрической к своду, так, как показано в М.
Рисунок 2 представляет перспективный вид
трифория нефа церкви в Иссуаре. В этом нефе, который
датируется последними годами XI века, травеи двой¬
ные, то есть выступающие из стены колонны А и под¬
пружные арки В имеются только через две опоры; опора
С предназначена лишь для того, чтобы нести под¬
пружные арки и пяты сводов боковых нефов.
Но в D можно увидеть подпружную арку галереи,
подобную арке, возведенной под прямым углом к опо¬
рам А. В Е находится основание сплошного свода
высокого нефа, и через аркаду трифория в G заметен
полусвод, который подпирает этот центральный свод.
То же расположение можно встретить в Нотр-Дам
дю Пор, в Сент-Этьен в Невере. В этих сооружениях
характер трифория в точности соответствует его рас¬
положению. Стена нефа прорезана, чтобы иметь воз¬
можность воспользоваться этой галереей, необходимой
для устойчивости сооружения, которая дает немного
Рис. 2. Трифорий нефа церкви в Иссуаре
света в эти высокие своды церкви. Если это решение
подходило для нефов среднего размера, - низкие окна
приделов позволяли проникать достаточному коли¬
честву света, поскольку неф был не слишком широ¬
ким, - то оно было неприемлемо при построении круп¬
ных церквей, таких как Сен-Сернен в Тулузе, имеющих
двойные боковые нефы: в этом случае центральный неф
остался бы в полной темноте. Поскольку проделать
окна иод основаниями сводов не было воз¬
можности, необходимо было, по крайней
мере, чтобы окна галерей были достаточно
высокими и широкими, чтобы освещать этот
центральный неф через аркатуру трифория.
Так, в этом последнем сооружении трифорий
приобретает совершенно иную значимость,
Рис. 3. Проекция трифория церкви Сен-Сернен в Тулузе
чем в Иссуаре и Нотр-Дам дю Пор. Об этом можно
судить по чертежу в ортогональной проекции, который
мы здесь приводим (рис. 3). В А изображен план этой
галереи с угловым пилоном В, поскольку трифорий
церкви Сен-Сернен огибает края трансепта.
Широкие окна С освещают и галерею,
и пространство под сводами. Полусвод
с подпружными арками, который берет на¬
чало над этими окнами, подпирает централь¬
ный цилиндрический свод, укрепленный
подпружными арками. Это та же система,
что использовалась в овернских церквях, но более
развитая.
Развитие трифория в церкви Сен-Сернен в Ту¬
лузе не позволило все же открыть прямой доступ свету
в главный неф. В южных провинциях этого могло
бы быть достаточно, но под туманным небом северных
провинций свет, проходящий через эти просветы, лишь
с большим трудом освещал высокие нефы: необходимо
было, чтобы окна открывались прямо на эти нефы над
трифорием. Так, в провинциях, расположенных север¬
нее Луары, продолжали проделывать прямые отверс¬
тия под деревянными перекрытиями, а когда пришло
время отказаться от этих конструкций, то и под
сводами, которые их заменили. Это послужило одной
из причин, которая помешала архитекторам севера
применять цилиндрический свод и которая вынудила
их искать сочетания крестовых сводов. Тимпаны под
сводами действительно позволяли проделывать окон¬
ные проемы даже на высоте этих сводов. Тем не менее,
полностью не стали отказываться от сводчатого три¬
фория, который рассматривался именно как способ,
могущий поддерживать стены высоких нефов вер¬
тикально и гасить распор сводов, которые над ним
возвышались. Многие церкви переходного периода де¬
монстрируют нам разнообразные попытки, предпри¬
нятые в этом направлении мастерами французских
провинций Севера. В первую очередь мы назовем
аббатскую церковь Сен-Жерме (на реке Уаза),
возведение которой восходит к середине XII века.
Травеи хора этой церкви над боковым нефом имеют
трифорий римского профиля, без стрельчатых арок.
Эта галерея открывается внутрь церкви через аркатуру,
а кровля, которая возвышается над ней, покрывает арк¬
бутаны, предназначенные для поддержания распора
высоких сводов.
Разрез (рис. 4) этой галереи разъясняет приня¬
тую систему конструкции. Полуфронтоны АВ, которые
возвышаются на аркбутанах, служили также и для того,
чтобы поддерживать покрытие, которое состояло из ба¬
лочного перекрытия с половинными стропильными
фермами в круглых частях. Оконные проемы С проде¬
ланы под этой односкатной кровлей и выходят в церковь
под узким служебным проходом, сделанным в D, чтобы
облегчить уход за витражами верхних окон F.
На рисунке 5 представлен внутренний вид
этого трифория с четырехугольными окнами Е кровли
и служебным проходом G. В Н изображен один из па¬
раллельных пролетов хора, а в L один из пролетов кру¬
гового обхода, приведенный к прямоугольному виду.
Можно заметить, что окна на сдвоенных колоннах опи¬
раются на короб (рис. 4). Этот короб мешал людям,
которые находились на галерее, устремлять свои взгля¬
ды в глубь церкви. Это возможно было сделать только
при одном условии: свесившись до половины через эту
опорную стену.
Архитекторы соборов Нуайона, Санлиса,
Суассона, Парижа, церквей Манта, хора монастырской
церкви Сен-Реми в Реймсе и аббатства в Е и т.д.
отказались от этой опорной стены и установили базы
колонн окон прямо на полу галереи. Деревянные или
железные балюстрады, размещенные между этими
колоннами, позволили присутствующим на галереях
видеть пол церкви. Полуроманское, полуготическое
решение, используемое в Сен-Жерме, позволило сохра¬
нить высокие окна М (рис. 5) ранней базилики благода¬
ря применению системы стрельчатых крестовых
сводов, совершенно новой для того времени. Однако
эти верхние окна, сильно возвышающиеся над полом
церкви, освещали лишь своды; окна, проделанные в сте¬
не трифория (см. разрез в Р), были слишком удалены
от проемов нефа, чтобы позволить свету проникать
в глубине нефа на пол; тем более, что этот трифорий
был низким и глубоким, а парапет загораживал обзор.
Архитектор хора собора Парижской Богоматери, не ко¬
леблясь, нашел совершенно иное решение;
как мы только что сказали, он упразднил па¬
рапет и повысил свод трифория. Мастер, ко¬
торый некоторое время спустя, в 1195 году,
построил неф той же церкви, нашел лучшее
решение для проникновения света в цент¬
ральную часть свода, усовершенствовав
расположение, полученное в наследство от своего пред¬
шественника. Он расположил своды трифория поперек,
чтобы полностью открыть окна этой галереи для
народа, который стоял на каменном полу нефа. В соборе
Парижской Богоматери розетки витражей
заменяют прямоугольные окна, которые в
церкви Сен-Жерме проделаны в стене, на
которую опирается односкатная крыша.
Служебный внутренний проход, который
в Сен-Жерме возвышается над этими ок¬
нами, не существует в Париже, но имеется
в соборе Нуайона; и там, как в полукруглой части
трансепта собора Суассона, именно второй трифорий,
или узкая галерея с окнами над нефом в виде аркатуры,
заменяет круглые витражи и прямоугольные окна. Эти
широкие сводчатые трифории были дорогостоящей
конструкцией и могли подходить только для доста¬
точно больших сооружений. Наличие окон в тимпанах
больших сводов требовало надстройки стен, чтобы
иметь возможность присоединить односкатные крыши,
которые покрывали галереи второго яруса. Необходи¬
мость данного рода изменений особенно ощущалась
во времена больших торжеств, и еще два или три
первых ряда верующих могли с этих галерей наблюдать
за тем, что происходило в церкви, только если, как
в соборе Парижской Богоматери, в Манте, в Сен-Реми
в Реймсе, не было каменных парапетов. Сводчатый
трифорий не мог входить в план построения тех
церквей, которые строились с минимальными затра¬
тами и были рассчитаны на небольшой приход. Так,
церкви, которые датируются тем же временем, что
и описанные выше, и которые принадлежат той же ар¬
хитектурной школе, обходятся без трифория. И все
же мы находим в Иль-де-Франс постоянную тенденцию
к сохранению этой формы. Это больше не тот сводча¬
тый трифорий, который занимает всю ширину бокового
нефа, но и не тот, который оставляет узкую галерею,
служебный проход внутри соединения крыши боковых
сторон, как в соборах Реймса, Амьена, Буржа и Шартра.
Этот промежуточный вариант используется в монас¬
тырской церкви Сен-Ле д’Эссеран (на реке Уаза). Вот
(рис. 6) разрез трифория нефа этой церкви. Стена
соединения крыши А бокового нефа недостаточно
высока для того, чтобы загородить отверстия неболь¬
ших окон В. За неимением свода, разгрузочная арка
С образует верхнюю часть стены, а проход полностью
занимает свод бокового нефа.
Внутри это расположение представляет собой
вид, воспроизведенный в перспективе на рисунке 7. Как
бы для того чтобы напомнить о своде больших
трифориев, архитектор протянул арку D, которая явля¬
ется лишь подобием, поскольку истинная разгрузочная
арка гораздо ниже и проще по профилю. Трифорий,
сузившийся таким образом, больше не нуждается в том,
чтобы быть покрытым односкатной крышей, а может
просто прикрываться плиточным покрытием
G (см. разрез). Можно было проделать высокие окна
непосредственно над аркой D (см. рис. 7), и даже если
зодчий не стремился к сохранению этой арки, он мог
бы опустить подоконную стенку гораздо ниже.
Разумеется, такой замысел настоятельно требовал
устройства аркбутанов, чтобы поддерживать высокие
своды, поскольку в запасе больше не было полуфрон-
тонов, скрытых под односкатными крышами сводча¬
того трифория, чтобы выполнять эту функцию, так, как
это было принято в Сен-Жерме.
Другой памятник архитектуры, современник
церкви Сен-Ле д'Эссеран, образует одновременно
и трифорий со сводами и узкий трифорий, освещенный
окнами: это небольшая церквушка в Море (Сена
и Марна). Параллельные части хора этой церкви имели
галерею второго яруса или сводчатый трифорий над
боковыми строениями; но апсида, полукруглая, без
Рис. 7. Трифорий церкви Сен-Ле д'Эссеран
Рис. 7 his. Трифорий церкви в Манте
обхода, имеет над рядом низких окон трифорий, ори¬
гинальное построение которого демонстрирует нам ряд
круглых окошек или розеток без переплетов, между
которыми оборудован проход. Перспективный вид
(рис. 7 bis) поясняет это своеобразное строение. В А
показан трифорий, спроектированный в соответствии
со способом, принятым в Иль-де-Франс, то
есть сводчатой формы. Ступени, располо¬
женные внутри простенка В, поднимаются
до трифория апсиды, который является
не более чем проходом, пересекающим опо¬
ры и выходящим на наружную и на внутрен¬
нюю части церкви через круглые розетки.
Можно заметить, что эти круглые окна (см. план в Р)
проделаны не как обычно по кривой апсиды, но
скошены так, чтобы их можно было видеть от входа
хора. Поскольку эти отверстия проходили через ци¬
линдр, они никогда не имели переплетов; их витражи,
Рис. 7 ter. Разрез трифория церкви в Манте
расположенные на внешней поверхности, поддержива¬
ются только железной арматурой. Детали этой части
церкви в Море выполнены в прекрасном стиле начала
XIII века. И совсем не нужно забывать о том, что
в церкви в Манте (Сена и Уаза) существует широкий
сводчатый трифорий, как и трифорий Собора в Пари¬
же, освещенный круглыми окнами или круглыми от¬
верстиями, и что этот трифорий над обходом апсиды
представляет собой расположение, хотя и за-
думанное как очень монументальное,
но напоминающее идею построения трифо¬
рия церкви в Море. Апсидальный трифорий
в Манте датируется последними годами
XII века. Может быть потому, что архитек¬
тор хотел избежать трудностей, вызванных
В
Рис. 8. Трифорий собора в Лаигре
сочетанием сводов на кольцеобразной поверхности,
может быть потому, что он боялся, что распор этих
сводов будет оказывать воздействие на внешнюю часть
цилиндра (распор, который в соборе Парижской
Богоматери погашен рядом достаточно сложных
аркбутанов, возведенных на внешнем обходе), либо
потому, что у него был лишь один обход, а сама
конструкция была возведена при большой экономии
средств, однако факт остается фактом: этот архитектор
перекрыл апсидальный трифорий церкви в Манте
рядом сходящихся цилиндрических сводов. Разрез
(рис. 7 ter) поясняет данную систему построения; ко¬
лонны А установлены над нижней подпружной аркой;
они несут прямую балку перекрытия, выполненную
из твердого камня, на которой покоятся своды
В. Но поскольку эти колонны в плане установлены
на дуге круглой конструкции, то более широкими
являются пролеты в С, вдоль окон, которые открыва¬
ются наружу; из этого следует, что эти своды или яв¬
ляются ползучими, или представляют собой криво¬
линейные скошенные поверхности. Архитектор Нотр-
Дама в Манте после нескольких попыток остановился
е.жажшг.
Рис. 9. Проекция трифория нефа собора в Сансе
именно на этом последнем расположении; то есть он ре¬
шил поддержать линию сечения ab замков стрельчатого
свода ровной или почти ровной. В таком случае очер¬
тание ас свода не является концентрическим по отно¬
шению к профилю bd (см. в М). Оконные проемы F яв¬
ляются круглыми розетками. Ясно, что архитектор
церкви в Море лишь воплотил в меньшем масштабе
то, что было сделано в Манте за несколько лет до него.
Эти примеры, эти разнообразные выводы
показывают, как эти мастера беспрестанно старались
усовершенствовать то, что они наблюдали вокруг себя.
Не отходя от принятой системы и не подражая
в ужасной манере тому, что представляло собой
наиболее приемлемые результаты, они, напротив,
претендовали на дальнейшее развитие этого принципа
и на извлечение из него всевозможных выводов;
и прежде всего, они знали, что система построения
должна меняться в зависимости от размеров возво¬
димых сооружений.
Но в других провинциях поступали иначе:
начиная с XI века трифорий был лишь просветом в сте¬
не в месте соединения кровли бокового нефа; просве¬
том, позволяющим увидеть изнутри деревянную конст¬
рукцию. Однако изначально эти проемы были, скорее,
окнами, проделанными кое-где в тимпанах глухой
аркатуры, чем галереей. Лишь к середине XII века
глухая аркатура с окнами, выходящими под кровлю
обходов, преобразуется в просвет. Хор собора в Лангре,
который датируется этим же временем, снабжает нас
прекрасным примером этих аркатур, открывающихся
в боковой стене под деревянной конструкцией
бокового нефа. Рисунок 8 изображает фронтальный вид
трифория собора в Лангре, развернутого в вертикаль¬
ной плоскости, игнорируя кривизну апсиды. В А изоб¬
ражен план. Свод В представляет собой конху стрель¬
чатого профиля, в которой прорезывают высокие окна
С. Парные колонки поддерживают двойную аркаду,
которая образует галерею между каждой опорой
круглой конструкции. Такое решение могло быть ис¬
пользовано в апсиде, там, где травеи узкие. Было
бы опасно переносить вес широких и толстых стен
тимпанов на ряд небольших колонн. Так, в нефе той же
самой церкви трифорий был лишь глухой аркатурой,
где в каждой травее был прорезан полу¬
круглый оконный проем. Та же система была
использована и в соборе в Отене, который
был сооружен несколько раньше, чем собор
в Лангре. Однако архитекторы стремились
к тому, чтобы заполнить просветами все
пространство между архивольтами боковых
Рис. 10. Проекция трифория собора города Эвре
нефов и высокими окнами; глухие аркатуры представ¬
ляли собой лишь заурядное и абсолютно ненужное
украшение. У мастера, строившего в конце XII века
собор в Сансе, конструкция которого представляет со¬
бой очень интересное расположение, возникла идея
установить трифорий по совершенно новому на тот мо¬
мент принципу. Чтобы поддержать верхние части стен,
которые первоначально состояли из совокупности окон
здания с высокой опорой и промежуточной опорой,
он разделил галерею также на две травеи с промежу¬
точной опорой, опирающейся на замок архивольта
бокового нефа. Затем в каждой из травей он установил
двойной арочный проем на небольшой колонке и двух
пилонах. Рисунок 9 дает в А план и в В проекцию
трифория нефа собора в Сансе. В С распо¬
ложена колонна, которая несет поперечную
арку высокого свода. Окна, построенные
после пожара в конце XIII века, заменили
прежние оконные проемы D, которые были
соединены так же, как и основная аркатура
трифория. Эта конструкция, которая дати¬
руется приблизительно 1180 годом, показывает нам
трифорий, проделанный в стене в месте соединения
кровли бокового нефа, как в апсиде собора в Лангре, без
разделительной перегородки между этой кровлей
и окнами над нефом. Аналогичное расположение,
но с весьма разнообразными архитектурными формами
находится в другой провинции. В соборе города Эвре в
первой травее нефа, в части, скрытой корпусом органа,
располагается оставшаяся часть трифория XII века,
которая, проделанная в стене соединения кровли
бывшего обхода, на сегодняшний день занятого коло¬
кольней, состоит из аркатуры с тимпанами, держа¬
щимися на изолированных столбиках. Мы приводим
(рис. 10) ее вертикальную проекцию и горизонтальный
план. Этот трифорий, почти современник трифория
церкви в Сансе, гораздо менее удачный: пересекаю¬
щиеся арки являются достаточно посредственной раз¬
грузкой, и тимпаны-плиты могут легко быть разруше¬
ны, либо сами могут разрушить опоры капителей при
малейшем движении конструкции. Однако этот пример
еще раз подчеркивает разнообразные возможности,
которыми могли воспользоваться архитекторы XII ве¬
ка. Именно такое расположение - типично нормандс¬
кое, которое можно встретить в Англии в памятниках
архитектуры того времени.
Трифорий, находящийся прямо под кровлей
бокового нефа, представлял собой определенного рода
неудобства, которые можно было легко заметить.
Он пропускал холод и сырость в церковь, поскольку
черепичные или шиферные покрытия, какими бы хо¬
рошими они ни были, всегда пропускали воздух с ули¬
цы. Вид деревянных конструкций через окна над нефом
был не очень приятным. Было достаточно трудно
поддерживать чистоту под этими кровлями, и когда дул
сильный ветер, вся пыль разлеталась по церкви.
Поэтому трифорий незамедлительно отделили от кры¬
ши, то есть возвели между ней и окнами над нефом
каменную перегородку, которая образовывала, таким
образом, соединительную стену. Подобную попытку,
как мы это уже видели, сделал Сен-Ле д'Эссеран,
но там это было нечто среднее между последним вари¬
антом и сводчатым трифорием.
Неф Амьенского собора, возможно, является
одной из первых религиозных построек, в которой ар¬
хитектор постарался открыто отделить галерею три¬
фория односкатной крыши при помощи фиксирован¬
ной перегородки. В А (рис. 11) план полупролета этого
трифория. В В представлен чертеж пилона главного
нефа на уровне галереи и на уровне нижнего
яруса; в С - контрфорс, несущий колонну, на которой
расположено основание аркбутана, и в D кирпичная
перегородка с разгрузочной аркой. В Е показан вид
этого трифория из нефа. В G можно увидеть разгру¬
зочную арку перегородки. Как в Сансе, окна главного
нефа разделены на две травеи, небольшая опора Р удер¬
живает центральную стойку переплета окна и распо¬
лагается на замке архивольта обхода. В Н изображена
в гораздо большем масштабе горизонтальная проекция
опоры Р с абаками капителей, проекция одной из таких
опор и в I - сечение профиля Г. Можно заметить, что,
поскольку эта галерея размещена на большой высоте,
а ширина нефа не может позволить себе быть слишком
большой, горизонтальные профили, такие как базы
Рис. 11. Трифорий собора в Амьене
и абаки, достаточно развиты в высоту и мало высту¬
пают, чтобы их не смогли скрыть перспективные
сокращения. Часто капители небольших колонн этих
трифориев середины XIII века посажены низко и очень
расширены, чтобы открыть колокол капители взору
людей, стоящих внизу. Превосходный пример данного
решения, принятого в силу своего перспективного
эффекта, можно встретить в соборе в
Шалон-сюр-Марн. В Амьенском Нотр-Даме видно, что
архитектор, занятый вопросом перспективного
уменьшения расположения галереи, сильно увеличил в
пропорциях высоту по сравнению с шириной. Именно
по такому пристальному вниманию к малейшим
деталям в создании различных частей сооружения
можно распознать истинных мастеров. Последние,
вычерчивая чертеж в ортогональной проекции,
безусловно, осознавали все те изменения, которые
вызывала высота, удаление и место расположения;
они достигали желаемого эффекта, не вынуждая себя
прибегать, как это часто можно видеть сегодня, к
методу проб и ошибок и к изменению на месте, в ходе
строительства, целых частей сооружений, чтобы
прийти после таких дорогостоящих попыток к неясным
пропорциям и непонятным эффектам.
Вид трифория нефа Амьенского собора в раз¬
резе (рис. 12), выполненном по оси ab, демонстрирует
все мастерство строителя. В этом разрезе в А и В видны
две концентрические стрельчатые арки, которые
образуют архивольт галереи. В С располагается внут¬
ренняя подпорка, расположенная под прямым углом
к большим пилонам, в D - связующая плита перекры¬
тия. Архивольт В опирается на капитель небольшой
колонки опоры Р и проникает в подпорки С. В Е рас¬
полагается потолок трифория, образуя своего рода
сквозной проход над крышей F боковых нефов.
В G изолированная колонна, которая принимает пяты
аркбутанов и которая опирается на контрфорс Н. В К -
разгрузочная арка, отмеченная G на чертеже (рис. 11);
в I - перегородка, прикрывающая кровлю, и в L -
разгрузочная арка, поддерживающая эту перегородку
и пропускающая под своей внутренней поверхностью
свод обхода. Большие верхние окна открываются
в М непосредственно над галереей. Однако стены со¬
единения кровли обходов за просветом три¬
фория казались неотделанными; вскоре было
решено, что их необходимо сделать сквоз¬
ными, и в той же церкви (Нотр-Дам в Амье¬
не) архитектор, который возвел высокий хор,
установил на боковом нефе пирамидальные
крыши, чтобы иметь возможность проделать
Рис. 12. Разрез трифория нефа собора в Амьене
просветы в оградах трифория. Эти галереи вскоре стали
продолжением верхних окон. И лишь к середине XIII
века это решение стало использоваться
в большом количестве церквей королевских
владений, а именно в соборе в Труа и аб¬
батстве Сен-Дени, большей частью реконст¬
руированном во времена правления Людо¬
вика IX. Трифорий нефа и хора этой послед¬
ней церкви являет собой прекрасный пример
в плане композиции. Мы приводим (рис. 13) план
А и вид В полупролета этого трифория. В С располага¬
ется позднейший просвет - окно, обозначенное на пла¬
не С', которое закрыто витражом, причем витражи этого
просвета С можно увидеть через внутреннюю аркатуру.
Здесь трифорий более тесно соединяется с большими
верхними окнами, чем в Амьене, при помощи столбиков
переплетов D. Но тимпаны Т двух аркатур еще сплош¬
ные, тогда как немного позже, как в соборе Парижской
Богоматери под круглыми витражами трансепта
(1260 г.), в хоре соборов в Бове и Труа (1250 г.), в хоре
собора города Сеез (1270 г.), в аббатской церкви Сент-
Уан в Руане (1300 г.), эти тимпаны сами становятся
Рис. 13. Полупролет трифория в соборе Амьена
сквозными. Итак, трифорий превращается всего-
навсего в продолжение верхнего окна и отделен от пос¬
леднего лишь плитой, образующей перекрытие застек¬
ленной галереи и основание внешнего обхода, который
располагается над ней. Рисунок 14 поясняет данное рас¬
положение, использованное в аббатской церкви
Сен-Дени. А - основание трифория; В - основание
галереи. В Сен-Дени галерея везде имеет одну и ту же
ширину и не имеет сужений за счет внутренних
подпорок, примыкающих к опорам, как в соборе
Амьена. Контрфорс С удерживает колонну D, которая
несет верхние части аркбутанов. Боковой неф перекрыт
пирамидальной кровлей с водосбросом Е, что дает воз¬
можность проделать отверстия в перегородке G.
Самый полный и, вероятно, самый показатель¬
ный пример трифория, полностью соединяющегося
с верхним окном, находится в городе Сеез, в хоре собора
приблизительно 1270 года. Этот памятник архитек¬
туры, тщательно продуманный, но очень плохо реали¬
зованный, на плохой почве, имеет много общего с хором
церкви Сент-Уан в Руане. Недостатки в постройке,
которые поставили под сомнение сроки ее возведения,
возможно, связаны с несостоятельностью исполнения
замыслов ввиду нехватки средств. Теоретически хор
собора в городе Сеез по значимости мог бы даже прев¬
зойти хор аббатской церкви Сент-Уан, если бы он был
построен на соответствующей почве и при наличии
хороших материалов, а также с учетом пропорцио¬
нального соответствия конструкций тем нагрузкам,
которые они должны были нести.
На рисунке 15 представлен трифорий одной
из параллельных травей хора собора в городе Сеез. Над
архивольтом А обхода возвышается вимперг, позади
фронтона которого намечаются колонки, которые
образуют переплет просвета трифория и высокого окна.
Расположение этой верхней части начинается, таким
образом, непосредственно над архивольтами (рис. 11);
и, начиная с уровня В, указаны секции аркатуры трифо¬
рия и переплетов окон. Одна-единственная плита С, ко¬
торая образует опору окна, покрывает галерею трифо¬
рия и служит внешним обходом над этой галерей.
Как в Сен-Дени, как в хоре собора в Амьене, внешний
проем D не повторяет внутренний проем, что очень
точно просчитано; поскольку если формы ажурной
аркатуры будут похожи и снаружи, и внутри, то
в дальнейшем может произойти нежелательное наложе¬
ние линий. Напротив, если эти аркатуры будут разны¬
ми, то глаз легко будет их разделять, и пересечения
кривых смогут порождать разнообразные и богатые со¬
четания. В Сеезе, как в Сент-Уан в Руане, это больше
не сплошной парапет, а ажурная балюстрада, которая
образует опору галереи, так, чтобы люди, находящиеся
внизу, видели через эту балюстраду витражи заднего
проема D. Стремление сделать сквозными
травеи над боковыми нефами, сделать из них
как бы непрерывную полупрозрачную ткань,
становится очевидным начиная со второй
половины XIII века и проявляется вплоть
до конца XIV века в Иль-де-Франс и в сосед¬
них провинциях, за редким исключением.
Рис. 15. Трифорий собора в Сеезе
Как высокие окна сами по себе, галереи трифория
занимают все пространство между опорами. Три рели¬
гиозных памятника архитектуры того времени (конец
XIII века), сооруженные одним и тем же ар¬
хитектором, вероятно составляют исключе¬
ние из этого правила: это соборы в Клермоне
(Пюи-де-Дом), в Лиможе и в Нарбонне,
хоры которых были завершены до XIV века.
В этих трех церквях высокие окна не запол¬
няют все свободное пространство между
опорами, поддерживающими арки сводов; они более
узкие, и просвет трифория занимает только ширину
окон. Эти галереи трифория совершенно не сквозные
снаружи, а имеют сплошную соединительную стену,
хотя боковые нефы и перекрыты площадками, которые,
на наш взгляд, были временными. К тому же эти га¬
лереи огибают опоры, вместо того чтобы проходить
сквозь них, как в наших церквях севера. Недостаточно
того, чтобы это решение имело четкость системы
построения, принятой в наших провинциях севера. Ар¬
катуры трифория, изолированные от опор и оставляю¬
щие заполненное пространство справа и слева от них,
не производят должного эффекта и не оправдывают
себя. В самом деле, никакая необходимость конструк¬
ции не мотивирует присутствие этих разделительных
столбов, неоправданно утяжеляющих опоры.
В то время как трифорий развивался таким
образом, соединяясь только с верхним окном на севере,
\ \i|
I У!
Рис. 16. Трифорий церкви Сен-Мартен в Кламси
в Бургундии в XIII веке архитекторы действовали
иначе. Они сохраняли соединительную стену глухой,
чтобы опирать на нее односкатную крышу бокового не¬
фа, и вместо того чтобы располагать над трифорием га¬
лерею снаружи, они располагали ее внутри. Верхнее ок¬
но травеи оказывалось, таким образом, продолжением
соединительной стены, а не внутренних проемов, как
в предыдущих примерах.
Вот один из примеров такой конструкции
(рис. 16), взятый нами из прекраснейшей церкви
Сен-Мартен в Кламси. На этом примере хорошо видно,
насколько важно в этих бургундских памятниках архи¬
тектуры наличие трифория. Это настоящая крытая
галерея, возвышающаяся над архивольтами бокового
нефа. Это решение не может привести к соединению
галереи со всеми верхними окнами, размещенными
в глубине; не это ли мы наблюдаем в Бургундии
и на части территорий Ниверне, когда в этих
IMVV
S. v;
Рис. 17. Трифорий нефа собора в Невере
провинциях постепенно начинают отказываться
от местных традиций к концу XIV века, чтобы исполь¬
зовать архитектурный стиль, принятый в королевских
владениях. Расположение бургундского трифория -
крытой галереи должно было неизбежно вовлечь ар¬
хитекторов в особую манеру украшения аркатур, кото¬
рые приобретали такую большую значимость в нефах.
Колонки больше не располагались здесь на парапете,
как в Амьене, или на балюстраде, а стояли прямо на по¬
лу галереи, четко очерченном выступающим карнизом;
расположение, которое также способствовало прида¬
нию величия этой постройке. В Семюре-ан-Оксуа
Рис. 18. Трифорий церкви Сен-Сен (Кот-д’Ор)
аркады трифория церкви Нотр-Дам украшены искус¬
ным образом высеченными выступающими головами.
В нефе собора в Невере колонны поддерживаются не¬
большими кариатидами, а фигуры ангелов заполняют
тимпаны (рис. 17). Эти портики возведены из отлич¬
ного материала, и по высоте сами опоры часто состоят
из пучков колонн. Обычно в бургундских
церквях верхние окна не имеют той значи¬
мости (из-за величия самого трифория), ко¬
торую они приобретают в XIII веке в религи¬
озных памятниках архитектуры королевских
владений. Рисунок 16 является тому неопро¬
вержимым доказательством. Иногда трифо-
рий даже путают с верхними окнами. Аббатская цер¬
ковь Сен-Сен (Кот-д'Ор) предоставляет нам превос¬
ходный пример этого особого расположения, датируе¬
мого началом XIII века (рис. 18). Здесь именно боко¬
вая арка высокого свода обрамляет аркатуру три¬
фория, который является лишь своеобразным деко¬
ром. Это последнее решение очень часто использо¬
валось в нормандских церквях XII и XIII веков, как во
Франции, так и в Англии.
Рис. 19. Разрез нефа Мужского аббатства
Но трифорий в нормандских церквях заслужи¬
вает более тщательного изучения. В первый
период, то есть в XI веке, он состоит из одно¬
го этажа, надстроенного над боковым нефом,
перекрытого деревянной конструкцией
и верхней галереей на уровне высоких окон.
На сегодняшний день нам не приходится
сомневаться в том (начиная с работ,
предпринятых господином Рюприхом Робером в двух
аббатских церквях в Кане, Женском Аббатстве и Мужс¬
ком Аббатстве), что нефы этих церквей изначально
не были перекрыты деревянными конструкциями.
Так, сегодня в Нормандии, в религиозных
памятниках архитектуры больших размеров существу¬
ет крытая галерея над трифорием, под верхней деревян¬
ной конструкцией. Вот разрез первоначального нефа
Мужского аббатства (рис. 19), который четко поясняет
то, что мы только что сказали. В А расположен трифо¬
рий со своим перекрытием; в В - галерея, примыкаю¬
щая к верхним окнам под большой кровлей С. Легко
можно представить себе использование этой галереи.
Перекрытия состояли из деревянных стропил, обра¬
зующих выступы, пролеты между балками; они были
расписаны. Такого рода конструкции требуют хорошего
ухода, достаточно частого удаления пыли, поскольку
пауки не замедлят украсить своими паутинками пус¬
тоты, оставленные между стропилами или балками. Де¬
ревянные детали необходимо было постоянно осматри¬
вать, чтобы избежать гниения, вызванного попаданием
воды. Таким образом, галерея В значительно облегчала
этот уход и постоянную инспекцию. К тому же он по¬
зволял осматривать и реставрировать витражи верхних
окон и пропускать кровельщиков для починки крыш.
В Е изображена травея, или, скорее, внутренний по-
лупролет, поскольку в нефе церкви Сент-Этьен в Кане
травеи двойные в соответствии с нормандским спосо-
!*- f
Рис. 20
бом построения. Пунктирная линия abed указывает на
продольный разрез наружного обхода В. В XII веке
почти во всех нормандско-французских нефах деревян¬
ные конструкции были заменены сводами. Тогда для
того, чтобы гасить распор этих сводов, в А соору¬
дили сплошной полусвод D с подпружными арками f
на месте бывших пилястр f. Этот полусвод и верхний
свод вовсе не требовали разрушения галереи В; на¬
против, она получила еще большие проемы со сто¬
роны нефа и была украшена столбиками (рис. 20). Окна
а, так же как и проходы, были сохранены, причем
подоконные стенки были приподняты от основания,
чтобы образовать новый наклон кровли. Поверхность
этого пути на уровне b в романском расположении бы¬
ла опущена в d для придания верхней галерее пропор¬
ционального соответствия. Вероятно, архитектор не
осмелился проделать в g новые аркады, как он сде¬
лал у центральной опоры пролета, из страха ослабить
основные опоры, и также еще потому, что перспектива
стрельчатых арок частично загораживала их. Так,
необходимость строить галереи под верхними несущи¬
ми конструкциями первоначальных нормандских церк¬
вей, когда эти церкви были перекрыты сводами, поро¬
дила своеобразный декор, который использовался в со¬
оружениях этой провинции вплоть до конца XIII века.
Апсида Линкольнского собора (Англия) де¬
монстрирует нам один из самых ярких примеров сохра¬
нения этой традиции (рис. 21). Там трифорий еще
покрыт деревянной конструкцией, как и трифорий
романских нормандских церквей, а верхняя галерея
соединяется с открытыми окнами под боковыми
арками. Эта галерея на самом деле была уже совсем
не нужна, так как за витражами можно было ухаживать
и снаружи, пройдя по облицовочной плите покрытия
кровли трифория. Внутренний проем галереи соеди¬
няется с окном при помощи декоративного фриза,
образуя основание абаки капителей. Здесь чувствуется
стремление произвести должный эффект за счет игры
этих просветов, один из которых, внутренний, является
лишь декором. В этом примере можно увидеть, на¬
сколько аркатура трифория перегружена лепкой и раз¬
нообразными украшениями, и насколько это богатство
контрастирует со строгим видом несущей конструкции.
Очевидно, что в этом нормандском сооружении XIII
века романская традиция сохраняет свое влияние и за¬
частую становится родоначальником форм и решений,
которые больше не оправдываются рядом изменений,
внесенных в способ конструкции. Аналогичное рас¬
положение было принято и для хора собора в Эли, где
еще более точно воспроизведено расположение верхних
Рис. 21. Апсида Линкольнского собора
галерей романских нормандских церквей. В нашей
французской архитектуре, напротив, светская школа
XII века оставляет в стороне все романские традиции
и черпает вдохновение лишь в потребностях, вызван¬
ных новым конструктивным способом. Представители
этой школы всегда действуют логично, четко, порож¬
дают только то, что необходимо, и всегда
могут дать отчет в том, что делают. Было бы
хорошо, если бы мы могли сказать то же
самое о наших современных архитектурных
школах.
Но мы должны ограничиться предс¬
тавленными данными, поскольку существует
ч
Ч
Рис. 22. Трифорий собора в Безье
огромное количество сведений, и здесь мы можем
лишь обозначить основные принципы, те, которые
представляют совершенно особый характер. Мы наде¬
емся, что этих примеров будет достаточно для того, что¬
бы продемонстрировать то разнообразие, которое
наши мастера Средневековья сумели привнести в свои
замыслы, не отказываясь, однако, от уже принятого
принципа.
Мы лишь попутно упомянем о трифо-
рии, форма которого достаточно необычна.
В небольшой церкви в Шампо (Сена и Мар¬
на) трифорий выходит прямо на кровлю
бокового нефа розетками, сегодня отсутст¬
вующими, а изначально, вероятно, имеющи¬
ми переплеты сродни тем, которые запол¬
няют розетки, прорезанные над трифорием Парижского
собора. В некоторых церквях трифорий состоит лишь
из простого или двойного оконного проема, открываю¬
щегося прямо под кровлей. Собор в Безье, в тех частях
нефа, которые были перестроены в XIV веке, демонст¬
рирует нам трифорий, сооруженный именно таким
способом (рис. 22). Его отверстие, проделанное под
кровлей бокового нефа, состоит из двух квадратных
оконных проемов, продолжающих переплеты верхнего
окна. Иногда, но довольно редко, в хорошей фран¬
цузской постройке трифорий представляет собой
имитацию и является лишь своего рода аркатурой в об¬
лицовке, простым украшением, занимающим высоту
кровли бокового нефа. Расположение, принятое в
Сен-Дени, в соборах в Труа, в Бове, в Сеезе, в аббатской
церкви Сент-Уан в Руане, еще сохраняется в XIV и XV
веках. Детали трифория становятся более изящными,
профили более тонкими, но появления какого-либо
нового решения не заметно. Аркады модифицируются
в соответствии со вкусом времени, но продолжают
соединяться с верхними окнами. Однако в конце XV
века иногда случалось так, что галерея трифория была
перегружена деталями, зубчатыми орнаментами,
плетенкой, скульптурами, оставляя между собой и ок¬
нами сплошной промежуток. В XVI веке стали до¬
вольствоваться тем, что заменяли, как, например,
в Сент-Эсташ в Париже, готические формы формами,
близкими римской архитектуре. Эти попытки, более
или менее удачные, не являются открытием, усовер¬
шенствованием; скорее это вопрос деталей, о которых
не стоит распространяться.
азделительным столбом, или трюмо (tru-
■/^^meau), обычно называют участок стены
между двумя дверными или оконными
проемами. Как крепостная стена состоит из
пустот, амбразур и плотных каменных зуб¬
цов," промежутков между ними, так и каждый этаж
жилого помещения состоит из окон и простенков меж¬
ду ними. Кроме того, этим словом также называют,
в частности, в средневековой архитектуре каменные
опоры, которые разделяют сдвоенные дверные проемы
больших залов, церковных нефов, садиков, дворов
и т.д. Средневековым архитекторам даже не приходи¬
ло в голову, что, захлопываясь внахлест, деревянные
створки этих огромных монументальных дверей могли
бы представлять надежный запор. Именно поэтому
между этими двумя створками возводилась каменная
опора, которая образовывала фиксированную стойку,
в широких пазах которой можно было бы закрепить
горизонтальные задвижки, засовы или запоры дере¬
вянных створок. Эта часть стала одним из наиболее
красивых декоративных элементов главных дверей;
она также поддерживала каменные перемычки под
тимпанами, которые обычно, за редким исключением,
состояли из одной детали.
В греческой или римской архитектуре мы не
находим ни одного примера дверей с разделительным
столбом посередине; по всей видимости, подобная
идея возникла только лишь в период Средневековья,
не ранее конца XI века. Это позволяло также легко
регулировать движение потоков толпы, чтобы избе¬
жать сумятицы: одна половина предназначалась для
входа, другая - для выхода. В прошлом веке, впрочем,
нередки были случаи, когда центральные столбы
дверей разбирали из-за того, что не могли пронести
деревянные балдахины, обтянутые тканью, именуемые
покровом, предназначенные для викариев или епис¬
копов и используемые в некоторых случаях, особенно
часто во Франции; эти сооружения порой напоминали
по своим размерам небольшую комнату и были слиш¬
ком широки, чтобы пройти через двери, разделенные
на две части, таким образом мы лишились многих
произведений искусства, представляющих большую
Рис. 1. Разделительный столб портала церкви
аббатства в Везле
ценность. К счастью, такие работы требовали затем
больших затрат для восстановления поддержки плит
перекрытия и тимпанов, а потому и до сих пор сущест¬
вует еще немало дверей с разделительными столбами.
Один из самых древних и замечательных примеров по¬
добных порталов - это центральный вход в неф церк¬
ви аббатства в Везле. Разделительный столб этого пор¬
тала по праву заслужил особое внимание и имеет про¬
филь необыкновенной красоты. Проемы ворот ши¬
рокие; плиты перекрытия и тимпан над ними прочно
покоятся на двух выступах центрального столба (см.
рис. 1). Статуя Святого Иоанна Крестителя, в платье и
в накинутой на плечи шкуре, который держит на руках
Агнца Божия, окруженного нимбом, занимает цент¬
ральную ось опоры; она как бы открывает галерею, ук¬
рашающую собой тимпан. Справа и слева от святого
расположены фигуры пророков, а его ступни покоятся
на прекрасной капители. Очевидно, замысел архитек¬
тора состоял в том, чтобы оставить как можно более
широкое пространство для толпы и поддержать плиты
перекрытия с помощью массивных боковых высту¬
пов, украшенных фигурами. Когда ставни ворот были
открыты, силуэт разделительного столба на фоне пус¬
того пространства нефа производил огромное впечат¬
ление. Пожалуй, мы не найдем в античности ничего
похожего на эти формы и силуэты, производящие
столь удивительный эффект. Мастер, который тру¬
дился над созданием этих ворот и сумел воплотить
этот необыкновенный силуэт, вне всякого сомнения,
был истинным мастером своего дела. Здесь декоратив¬
ный элемент находится в полной гармонии с общей
структурой, и глядя на это произведение искусства, мы
не испытываем ни малейших сомнений в том, что это
могло быть выполнено как-то иначе. Впрочем, цент¬
ральные дверные опоры редко обладали подобным ве¬
личественным размахом. В XII веке трюмо представ¬
ляло собой столб, который архитектор старался сде¬
лать как можно тоньше, чтобы максимально облегчить
проход людей, украшением обычно служила фигура
какого-либо персонажа из Священного писания или
святого покровителя данной церкви. Примером такого
подхода может служить разделительный столб цент¬
ральных дверей западного фасада собора в городе Санс
(рис. 2); они были созданы в 1170 году и
восстановлены в конце XIII века. Раздели¬
тельный столб украшен статуей Святого
Этьена, покровителя церкви, а по бокам вы¬
полнены орнаменты в совершенном стиле.
Рельефы, которые ранее украшали нижнюю
часть опоры, в конце прошлого века были
Рис. 2.
собора в Сансе
Рис. 3. Центральный столб портала церкви в Сувиньи
повреждены. В соборе Парижской Богоматери портал
Святой Анны, расположенный с правой стороны фаса¬
да, украшен разделительным столбом, созданным еще
раньше; на нем изображена статуя святого Марселя.
Ногами он попирает гробницу проклятой женщины,
в которой некогда укрывался дракон, убитый Святым
епископом, а над головой его сделан балдахин. Стол¬
бы, разделяющие двери, делались в более простой,
скромной манере, когда само здание также не имело
роскошного декора. Например, центральный столб
портала церкви в городе Сувиньи (Йонна) (рис. 3),
конца XII века, выстроенный с чрезвычайной просто¬
той. Он выполнен в виде четырехгранного столба, в
центральной части которого вырезана небольшая ко¬
лонна, а сверху сделано два выступа, предназначенных
для поддержания нагрузки плит перекрытия.
Рис. 4. Центральный столб портала церкви Рождества
Христова в Вильнев -ле-Конт
Конечно, этот блок камня не поражает бо¬
гатством деталей; однако безупречность профиля и
элегантность обработки делают его одним из тех про¬
изведений, которыми любуется взгляд. Только в луч¬
шую свою пору искусство умеет создавать полные оча¬
рования, простые по форме и глубокие по замыслу
произведения. А если, чтобы нравиться, у искусства не
остается других средств, кроме изобилия скульптуры
и богатства материалов, то оно обречено и становится
искусством упадка; даже если увлекает нас на какое-то
время, то когда первое впечатление потускнеет, насту¬
пает чувство пресыщения. Приведем в пример еще
одну композицию из тех, что при всей своей простоте
пленяют счастливой соразмерностью деталей и изя¬
ществом контура.
Перед нами изображение (рис. 4) центрально¬
го столба портала церкви Рождества Христова в Виль¬
нев-ле-Конт (департамент Сена и Марна). Его единст¬
венным украшением служит статуя под балдахином.
Аркатура, покрывающая перекрытие, обрамляет две
рельефные фигуры, изображающие Пресвятую Деву
Марию и трех Волхвов. Статуя епископа опирается на
стилобат четырехгранного сечения, пропорции кото¬
рого демонстрируют хорошую выучку. Само построе¬
ние данной композиции выдает одного из мастеров
Иль-де-Франс, в самых простых произведениях кото¬
рых сохранялся какой-то особый отпечаток, присущий
именно данной школе.
Церкви Бургундии, возведенные в первой по¬
ловине XIII века, предлагают нам множество велико¬
лепных примеров порталов с разделительными стол¬
бами. Красивейшие материалы, используемые в этой
провинции, позволяли придавать этим единственным
колоннам небольшое сечение, что создавало види¬
мость легкости, которую мы нигде более не встречаем.
К сожалению, иконоборцы 1793 года вели в Бургундии
ожесточенную борьбу против любых скульптурных
изображений святых; поэтому статуй на разделитель¬
ных столбах сохранилось немного. Впрочем, некото¬
рые композиции все же существуют до сих пор, и имен¬
но они нас сейчас интересуют. Например, раздели¬
тельный столб центрального портала церкви в Семюре
(Кот-д'Ор) (рис. 5). Вид этого столба в горизонталь¬
ном сечении представлен на схеме А, сам
столб узкий, но глубокий, так чтобы на него
могли опираться две разгрузочные арки,
расположенные над дверными проемами.
Внешняя часть украшена небольшой колон¬
ной с капителью и круглой абакой, на ко¬
торую опирается статуя Пресвятой Богоро-
дицы; на боковых поверхностях опоры вырезаны герб
Бургундии и французская геральдическая лилия,
которые дополнены несколькими искусно выполнен¬
ными фигурками незначительных персонажей. Выс¬
тупы, на которых изображены эти фигуры, предназна¬
чены для того, чтобы уменьшить нагрузку на плиты
перекрытия, которые сделаны немного ниже верхнего
уровня статуи, так что она частично выделяется на фо¬
не тимпана, что придает особую величественность
этой композиции. Над статуей сделан небольшой бал¬
дахин, в конце XIII века он был переделан и сейчас вы¬
глядит так, как это показано на нашем рисунке. В
церкви Нотр-Дам в Дижоне, которая построена при¬
мерно в то же время и во многом похожа на церковь
в Семюре, разделительный столб центрального порта¬
ла - очень тонкий, он состоит из небольшой колонны
снаружи, на которой расположена статуя, и второй
колонны с внутренней стороны, чуть более высокой,
образующей своего рода стойку двери (см. рис. 6, схе¬
му А, где представлено сечение, выполненное на уров¬
не присоединения скульптуры). Мы видим скульптур¬
ное изображение головы, которая служит отверстием
для задвижек двух створок. Эта деталь великолепной
работы указывает на ту тщательность, с которой масте¬
ра выполняли самые мельчайшие детали, и на умение
предвидеть малейшие нюансы конструкции и превра¬
щать их в декоративные элементы. Поскольку исполь¬
зованный здесь тип камня был необычайно твердым,
архитектор уменьшил, насколько возможно, сечение
разделительного столба. Совершенно очевидно, что
качество материалов явным образом влияло на форму
самих разделительных столбов. Иногда на внутренней
стороне столба находилась чаша для святой воды, ес¬
ли он был достаточно глубоким, чтобы можно было ос¬
вободить обе створки.
В XIV веке форма разделительных столбов
практически не меняется; продолжает использоваться
принцип, принятый в XIII веке, то есть более или ме¬
нее богато украшенное основание, на котором распо¬
лагается статуя, как бы прислоненная к столбу спи¬
ной, а над ее головой сделан балдахин. Удивительной
красоты разделительные столбы можно встретить в со¬
борах Парижа, Амьена, Шартра, Буржа, Руана. Начи¬
ная с конца XIV века разделительные стол¬
бы не всегда заканчиваются на уровне плит
перекрытия; они возвышаются над тимпа¬
ном, и такое украшение придает особую ве¬
личественность. В пример можно, в част¬
ности, привести портал собора в Туре, дати¬
руемый началом XVI века, или порталы
Рис. 5. Разделительный столб центрального портала церкви
в Семюре
церквей Сент-Эсташ в Париже, Сен-Вульфран в Аб-
бевиле и др. В статьях, посвященных таким архитек¬
турным элементам, как дверь и тимпан, содержится
много дополнительной информации по этой теме, в
частности о тех произведениях, которые были созданы
в конце XV века.
Рис. 6. Разделительный столб центрального портала церкви Нотр-Дам
в Дижоне
есто в церкви, предназначенное для хора
певчих, каноников, клириков или других
церковных лиц. Внутреннее устройство
церкви включало пять основных частей:
нартекс, или притвор, нефы, трансепт,
хор и алтарь. Во Франции в монастырских церквях хор
монахов часто располагался непосредственно в нефе.
Один алтарь находился прямо за трансептом и был
предназначен для заутренней службы и пения хвалы,
позади него - алтарная часть, которая занимала все
пространство между трансептом и апсидой. В приходс¬
ких соборах и церквях хор, как правило, находился по¬
зади трансепта, а алтарь - в глубине полукруглой апси¬
ды. «Хор, - как пишет Гийом Дюран, - это место, пред¬
назначенное для общего пения», он находится «там, где
прихожане собрались, дабы присутствовать при
свершении святых таинств»; данное определение до¬
вольно расплывчато, можно разве что предположить (и
это кажется нам вполне вероятным), что под хором он
подразумевал не только пространство, где находились
сами певчие, но и боковые части, в которых размеща¬
лись верующие. Однако следует рассказать, что предс¬
тавлял собой хор в монастырских или приходских
церквях в различные периоды Средневековья.
Проще всего говорить о монастырских церк¬
вях, поскольку именно они менее других церквей были
подвержены изменениям вплоть до конца прошлого
столетия. В каждом аббатстве непременно находились
почитаемые реликвии, мощи какого-либо святого, ко¬
торые хранились либо в крипте под алтарем, либо в са¬
мом алтаре, как, например, в аббатстве Сен-Дени
во Франции. Алтарная часть, как мы уже упоминали,
располагалась к востоку от средокрестия, часто чуть
выше общего уровня трансепта, так, что к ней вели
несколько ступеней. Верующие допускались в нее
только в дни некоторых праздников, во время особых
служб. Хор певчих, который располагался в
средокрестии и последних травеях нефа,
был отгорожен от входа специальной пере¬
городкой, так что деревянные или железные
решетки или боковые перегородки тяну¬
лись вдоль стены до самого алтаря.
Присутствие прихожан на монастырских
службах не было обязательным, так что монахов, пев¬
ших в хоре, не было и не должно было быть видно со
стороны нефа, верующие слышали их пение, видели
священнослужителей, выходивших на амвон, чтобы
прочесть Послания Апостолов и Евангелие, и замеча¬
ли лишь часть алтаря через приоткрытые двери алтар¬
ной преграды в те моменты, когда отдергивалось за¬
крывавшее их покрывало. В XI-XII вв. население мо¬
настырей было очень многочисленным, и службы в мо¬
настырских церквях проводились только для самих
монахов, в то время как миряне посещали приходские
церкви или часовни, во множестве построенные поб¬
лизости от аббатств. В то же время в монастыри шел
постоянный поток паломников, нищих и странников,
которых размещали в церковном нефе, где они прово¬
дили большую часть времени, иногда даже оставаясь
там на ночь. Именно поэтому появилась необходи¬
мость отгородить помещение хора. Однако в приходс¬
ких церквях и тем более крупных соборах такое реше¬
ние не всегда было приемлемым.
Во Франции почти все соборы (см. раздел
«Соборы») были перестроены в конце XI века, их
предназначение было не только религиозным, но и об¬
щественным, поэтому там единственной отгорожен¬
ной частью был алтарь, все остальное пространство ос¬
тавалось хорошо просматриваемым. При возведении
этих величественных зданий в крупных городах главы
церкви стремились предоставить жителям достаточно
места для проведения богослужений, а также публич¬
ных собраний. Следует также помнить, что строи¬
тельство соборов в густонаселенных городах прес¬
ледовало цели, противоположные монастырскому
духу, ибо епископы прежде всего стремились привлечь
и объединить городских жителей. Церковные празд¬
ники становились всенародным празднеством. Поэто¬
му в соборах хор и алтарная часть располагались прак¬
тически на одном уровне с каменным полом нефа;
трансепты, так же как боковые обходы вокруг апсиды,
были целиком предназначены для верующих и не от¬
делялись от хора особыми перегородками. Ничто не
мешало свободному обзору и доступу.
Во времена Гийома Дюрана, в конце XIII века,
похоже, в хоре еще не было специальных сидений для
певчих и постоянной перегородки, отделявшей его.
Как он пишет, «хор украшен покровами, его пол
устлан коврами, для певчих стоят скамьи. Покровы -
это покрывала, которые висят за спинами певчих...»
Вот как он описывает подготовку к празднованию
Пасхи: «Церкви придают праздничный вид, стены
украшают драпировками из ткани. В хоре ставят
кафедру, расстилают ковры и расставляют скамьи...
Особо украшают алтарь; в некоторых церквях выстав¬
ляют знамена, символизирующие победу Иисуса
Христа, кресты и другие реликвии».
Первоначально во всех соборах место, где
находился епископ во время проведения мессы, рас¬
полагалось в глубине апсиды на главной оси, прислу¬
живавшие ему священники стояли справа и слева,
образуя таким образом полукруг, что отчасти объяс¬
няет одно из этимологических значений слова «хор» -
corona; сам алтарь тогда состоял только из престола без
украшений, вокруг которого стояли церковнослу¬
жители, в нижнем хоре были каноники и клирики, чуть
далее, в трансепте и нефах - прихожане, мужчины с
одной стороны, женщины - с другой. Подобное рас¬
положение сохранялось во многих соборах вплоть до
середины прошлого века, как например, в Лионе, о нем
же нам рассказывает господин де Молеон, автор
«Литургических путешествий». У одного края полу¬
кружия апсиды находился священник, совершавший
богослужение, подле него был налой для чтения Свя¬
щенного писания. Священник, прислуживавший у ал¬
таря, стоял лицом к востоку. Позади основного прес¬
тола, окруженного балюстрадой, находился еще один,
меньшего размера. Отсюда вплоть до архиепископско¬
го места в глубине апсиды пространство оставалось
свободным, только в центре стоял специальный пю¬
питр, на котором лежала мантия священнослужителя и
кадило для курения фимиама. Перед алтарем, между
нижним хором и престолом находился подсвечник с
семью свечами. Однако в Лионском соборе не было бо¬
кового обхода в апсиде. В тех же соборах и церквях, где,
как во многих храмах на севере Франции, алтарь был
окружен одинарным или двойным боковым обходом,
расположение хора было иным. В этом случае главный
алтарь находился в центре полукружия, а почетное
место епископа - в нижней части хора; остальные
священники восседали на скамьях справа и слева в
соответствии с саном от более высокого ближе к
епископу до более низкого ближе к алтарю. Этот поря¬
док сохранялся и в монастырских церквях; аббат зани¬
мал место в нижней части хора, что наилучшим обра¬
зом подходило для проведения различных церемоний.
Во второй половине XIII века то ли еписко¬
пам перестало нравиться использование соборов в ка¬
честве залов для публичных собраний, то ли ока¬
залось, что капитулы находятся слишком на виду,
восседая в хоре, открытом со всех сторон, но посте¬
пенно в церквях начали устанавливать амвоны, а затем
высокие преграды, которые полностью отделяли ряды
сидений с высокими спинками под балдахинами.
Таким образом, священнослужители чувствовали себя
здесь на своей территории, подобно монахам в мо¬
настыре. В то же время нужно было, чтобы верующие
имели возможность присутствовать во время службы,
но не видели самих таинств, совершаемых в хоре,
именно тогда начали строить многочисленные капел¬
лы возле боковых обходов или даже вдоль стен нефов
(см. раздел Собор). Итак, едва строительство соборов
было закончено, та идея, которая в конце XII века
вдохновила епископов на их создание, была забыта, и
менее чем век спустя хор в большинстве церквей был
отгорожен, а таинство богослужения стало закрытым
для глаз верующих. Мы не будем исследовать или
пытаться объяснять причины такой перемены. Мы
лишь отметим тот факт, что именно в этот период
между епископами и капитулами возникли споры и
разногласия, в результате чего епископы вынуждены
были пойти навстречу стремлению каноников к
уединению.
В соборе в Шартре алтарная преграда перед
хором была построена в середине XIII века; сейчас уже
трудно сказать, был ли он окружен дополнительной
оградой, но это вполне вероятно. В соборе Буржа
каменное ограждение вокруг хора возвели в конце
XIII века. Примерно в ту же эпоху то же самое проис¬
ходило и в соборе Парижской Богоматери, и едва хор
был отгорожен, как епископ Маттифа де Бюси прика¬
зал выстроить целый венец капелл, окружавших двой¬
ной обход апсиды. Возможно, необходимость их была
продиктована возведением ограды вокруг хора?
Преграда хора кардинально изменила перво¬
начальные планы соборов, поскольку эти ограждения
не были в них предусмотрены; более того, хор стал
выглядеть иначе, чем предполагалось по замыслу
первых строителей. К сожалению, мы не располагаем
данными об обустройстве хора в самых
первых соборах, поэтому нам приходится
опираться на информацию, датированную
уже концом XIII века; впрочем, по этим
данным, хор уже выглядит гармонично по
отношению ко всему ансамблю и в целом
соответствует своему предназначению.
Рис. 1. Хор собора Парижской Богоматери
Наибольшее количество сведений сохранилось о хоре
собора Парижской Богоматери. Мы приводим вид
сверху (рис. 1) и описание, заимствованное
у Коррозе и дю Брейя. Позади средокрес¬
тия, между двумя мощными пилонами
трансептов, находилась алтарная преграда,
которая отгораживала хор. Над ее централь¬
ной частью, служившей входом, мы видим
скульптурное распятие, которое, по словам
дю Брейя, было истинным шедевром; справа и слева
эта аркада соединялась с оградой из расписанного
камня, высотой около пяти метров, на которой были
представлены сцены из земной жизни Иисуса Христа,
значительная часть которых сохранилась до наших
дней. С северной и южной стороны эта ограда служила
опорой для сидений, вырезанных из дерева и снабжен¬
ных балдахинами. Две боковые двери, прорезанные
в этой ограде, выходили в хор, из которого с одной сто¬
роны через красную дверь можно было попасть во
внутренний клуатр, а с другой проходная галерея вела
в епископский дворец. В полукружии алтарной части
верхняя часть ограды была ажурной, так, что скульп¬
турные сцены из жизни Иисуса Христа были видны
как изнутри хора, так и из боковых нефов. В нижней
части находились рельефы с изображением сцен из
Ветхого Завета. В любом случае из боковых нефов бы¬
ло невозможно видеть все происходящее внутри хора
и в алтаре. В соответствии с обычаем, при входе в хор
с двух сторон располагались престолы. Сам хор возвы¬
шался на четыре ступени над уровнем пола нефа; а ал¬
тарная часть внутри него после ряда сидений была
приподнята еще на три ступени; еще дальше, под зам¬
ковым камнем свода апсиды, располагался сам алтарь,
вид и убранство которого сохранили до наших дней
шпалера и гравюра. Позади него на широком медном
престоле, опиравшемся на четыре медных же столба,
находилась рака Святого Марселя, осененная боль¬
шим крестом; справа и слева также стояли раки других
святых; в глубине по правую сторону был оборудован
небольшой алтарь в честь Пресвятой Троицы с релик-
варием, в котором, по преданию, хранилось молоко
Пресвятой Богородицы и фрагменты ее одеяний. При
входе в хор стояла бронзовая статуя епископа Одона
де Сюлли на бронзовом пьедестале, возвышавшемся
примерно на фут над уровнем пола. Известно, что
Одон де Сюлли внес большой вклад в строительство
собора; в частности, именно в период, когда он был
епископом, был построен неф собора. В центральной
части хора, под аналоем в каменный пол инкрустиро¬
ваны четыре могильные плиты, под которыми покои¬
лись останки королевы Изабеллы д’Эно, жены Филип¬
па Августа, Жоффруа, герцога Бретани, и еще двух ис¬
торических персонажей, имена которых не сохрани¬
лись. Перед алтарем под медным престолом было захо¬
ронено сердце Луизы Савойской, матери Франциска I.
Во времена Коррозе здесь находились и другие надгро¬
бия, среди которых - могила небезызвестного Пьера
Ломбара, архидиакона, имевшего благородное проис¬
хождение, ибо в хорах соборов хоронили только епис¬
копов и особ королевской крови. С северной стороны
рядом с алтарем на каменной колонне возвышалась
статуя Филиппа Августа; у ее подножия — надгробие
епископа Пьера де Оржемона, умершего в 1409 году.
Однако каким бы богатым и роскошным ни
было убранство хора в городских соборах, оно все же
не могло сравниться по размаху с убранством хора и
алтаря в церквях крупных аббатств, которые могли по¬
хвастаться искусно выполненным убранством, дра¬
гоценными раками, великолепными надгробиями.
Рис. 2. Хор аббатства Сен-Дени
Одним из наиболее ярких примеров, в частности, было
аббатство Сен-Дени, ибо именно оно служило местом
погребения французских королей. План хора и алтаря
этого аббатства приведен в произведении дона Фе-
либьена; мы же ограничимся лишь тем, что приведем
его вид сверху (рис. 2), который даст нам общее пред¬
ставление о расположении этой столь чтимой алтар¬
ной преграды. Здесь, как и в других церквях при круп¬
ных монастырях, хор занимал последные травеи нефа,
средокрестие и одну травею апсиду; в алтарную часть
вели четыре лестничных схода по восемнадцать сту¬
пенек каждый: два малых по обе стороны от самого ал¬
таря и два больших в двух боковых нефах; эта часть
располагалась в апсиде над старинной криптой
Каролингов.
Подробное описание всех деталей хора и ал¬
тарной части церкви знаменитого аббатства можно
найти у дона Дубле. Перед входом в хор возвышалась
алтарная преграда, на которой, во времена дона Дубле,
были вырезаны из камня сцены жития и мученической
кончины Святых Дионисия, Рустика и Элевферия.
Над центральной частью возвышалось распятие,
пожертвованное аббатом Сугерием, его сопровождали
фигуры Святой Девы Марии и Святого Иоанна
Евангелиста. В дни праздников именно с амвона над
алтарной преградой возглашалось Евангелие. По сви¬
детельству дона Дубле, фасад преграды некогда был
покрыт фигурками из слоновой кости вперемешку
с изображениями животных из меди, этот велико¬
лепный декор также был создан в эпоху Сугерия, но,
увы, уничтожен гугенотами. Перед церемонией
коронации Марии Медичи хор аббатства не подвер¬
гался никаким значительным изменениям. С двух
сторон стояло шестьдесят высоких и низких скамей,
богато украшенных скульптурой и задрапированных.
Там, где ряды кресел заканчивались, между опорами
средокрестия была перекинута деревянная балка,
покрытая лазурью с золотыми лилиями, посредине нее
был воздвигнут крест из золота, по преданию, изго¬
товленный еще Святым Элуа. Между рядами кресел
стоял бронзовый аналой, некогда переданный в дар
королем Дагобером и перенесенный сюда из церкви
Сент-Илер в Пуатье. Его опоры были выполнены в
виде бронзовых фигур четырех Евангелис¬
тов. Ближе к алтарю, в центральной части
хора, можно было увидеть надгробие Карла
Лысого, сделанное из меди, покрытой эма¬
лью, и покоящееся на спинах четырех
львов, по углам которого стояли фигуры че¬
тырех Отцов Церкви. Великолепная вы-
мостка была выполнена из мрамора белого, черного,
темно-зеленого цветов, яшмы и порфира; возможно,
это была одна из тех мозаик, которые в Италии извест¬
ны под названием opus Alexandrinum. В восточной
части хора, за средокрестием в первой травее санктуа-
рия был воздвигнут алтарь в честь Пресвятой Троицы,
который также называли «алтарем заутрени», он был
выполнен из черного мрамора и украшен великолеп¬
ными фигурами из белого мрамора, изображавшими
мученичество Святого Дионисия; в дни торжественных
праздников его каменный ретабль покрывали велико¬
лепным золотым ретаблем. Железная решетка, уста¬
новленная справа между первыми двуми пилонами
апсиды перед алтарем заутрени, огораживала первый,
нижний алтарь. Позади алтаря виднелась рака с мо¬
щами Людовика Святого, выполненная из серебра с по¬
золотой. С двух сторон узкие лестницы вели к верхне¬
му алтарю. Их сходы обрамляли четыре серебряных ко¬
лонны, увенчанные фигурками ангелов, служивших
одновременно подсвечниками, на них при помощи спе¬
циальных карнизов подвешивалась завеса, покрывав¬
шая утренний престол. Верхний алтарь был отгорожен
решетками из кованого железа, которые отчасти со¬
хранились и по сей день. В глубине апсиды находились
раки с мощами Святого Дионисия и двух его сподвиж¬
ников, помещенные в небольшой нише искусной рабо¬
ты в главном алтаре. Между рядами скамей и престо¬
лом Пресвятой Троицы Людовик Святой приказал раз¬
местить большую часть надгробий государей, своих
предшественников, вероятно, именно здесь ранее по¬
коились их останки. Надгробие короля Дагобера, еще
один значимый памятник, переделанный со времен
Людовика Святого, находилось поблизости от утренне¬
го престола. Напротив него позднее были размещены
надгробия Филиппа V, королевы Жанны д'Эвре, ее
супруга Карла Красивого, Жанны Бургундской, Фи¬
липпа Валуа и короля Иоанна. Там же находился вели¬
колепный бронзовый памятник Карлу VIII, покрытый
позолотой и эмалью, перед оградой утреннего престола.
Ни одно другое аббатство не могло похвастать
столь же богатой коллекцией великолепных памятни¬
ков, ценных с точки зрения как искусства, так и ис¬
пользуемых материалов; однако они ревностно сопер¬
ничали между собой в украшении алтарных
преград. Так, хор аббатства Клюни выглядел
великолепно и внушительно со множеством
кресел и паникадил. Алтарь был окружен
решетками и надгробиями, образующими
ограду. Использование надгробий в качест¬
ве алтарной преграды было распространено
и в других аббатствах, например, в Сен-Жермен-де-
Пре, аббатстве д’Э, соборах Руана, Амьена, Лиможа,
Нарбонна. Надгробия государей и епископов как будто
бы служат защитой для алтаря.
В приходских церквях хор был устроен по по¬
добию хора в крупных соборах, только в уменьшенных
размерах. Однако, поскольку приходские церкви были,
прежде всего, предназначены для верующих, то здесь
хор обычно был отгорожен ажурной железной или ка¬
менной оградой, так что алтарь был виден сквозь арка¬
ды алтарной преграды, опиравшиеся на тонкие колон¬
ны. Впрочем, сами алтарные преграды в приходских
церквях появились сравнительно поздно, в большинст¬
ве случаев их начали строить в конце XV - начале XVI
века. Конечно, мы хотели бы обратить внимание наших
читателей и на хор в церквях, где не было боковых
нефов, например, в соборе в Альби. В этом случае хор
представлял собой своего рода церковь в церкви, зани¬
мая пространство между алтарной преградой и боковы¬
ми капеллами; впрочем, такое расположение довольно
нетипично для Франции и встречается только в неко¬
торых церквях в южных провинциях.
Почти во всех французских церквях, особенно
в крупных городских соборах и церквях при
аббатствах, центральная ось хора немного отклоняется
к северу или к югу в том месте, где хор примыкает к
трансепту. Конечно, нам хотелось бы найти объяснение
этой особенности. Единственный источник, к которому
можно было бы обратиться по этому поводу, - это
труды Гийома Дюрана, который дает подробное
описание устройства церкви и символического зна¬
чения каждой ее части, однако он не упоминает об этом
ни слова. Современные ученые трактуют это отклоне¬
ние в оси церковного хора либо как символическое
изображение склоненной на кресте главы Иисуса
Христа, либо как способ сориентировать направление
апсиды на восход солнца, а фасада - на закат. Мы не
станем подвергать обсуждению эти мнения, ибо они не
основываются на текстах и, вероятнее всего, являются
скорее плодом фантазий, нежели истины; тем более,
что если бы та или другая гипотеза была бы верна, то
это отклонение всегда было бы направлено в одну и ту
же сторону, а на деле это не так, да и средневековые ав¬
торы непременно упомянули бы такую трактовку хотя
бы словом.
Отважимся высказать собственное мнение,
не претендуя, однако, на то, что именно оно является
единственным разрешением данного вопроса; оно ба¬
зируется, прежде всего, на чисто практическом наблю¬
дении и обобщении фактов. Те церкви, в которых мы
можем наблюдать подобное отклонение, были
построены в большинстве случаев в конце XII - нача¬
ле XIII века; часто их возводили на месте более ранних
построек, то есть, чтобы не прерывать возможность
проведения богослужений, не трогая неф, пристраи¬
вали к нему хор, или, реже, наоборот, временно
оставляли хор и начинали работы с возведения нового
нефа, как было, например, при строительстве собора
в Амьене. Иногда одновременно с хором строили за¬
падный фасад церкви, чтобы возможно быстрее дать
верующим представление о величественности возво¬
димого строения и поощрить тем самым их усилия;
или же из понятной экономии предполагали исполь¬
зовать старый фундамент для строительства нового
нефа после завершения апсиды. Выполнение этих
двух последовательных действий все же представляло
немало трудностей на этапе, когда нужно было смон¬
тировать одно с другим, тем более, что еще не сущест¬
вовало более точных инструментов, чем шесты
и бечевки, которыми пользовались при сборке зданий,
и даже такой несовершенный инструмент, как уголь¬
ник землемера, еще не был в ходу. Впрочем, не нужно
забывать о том, что соборы, так же как и монастырские
церкви, были в то время окружены количеством
дополнительных зданий: клуатров, сокровищниц, риз¬
ниц, библиотек, жилых помещений, которые епископы
и монахи стремились сохранять в достойном состоя¬
нии как можно дольше, тем более, что все они исполь¬
зовались практически ежедневно. Таким образом, воз¬
водя хор, который предполагалось позднее соединить
с уже существующим нефом или с тем, который долж¬
ны были построить на старом фундаменте, строители
церкви все же не могли сразу сделать сообщающимися
эти две части. Прежде всего было необходимо герме¬
тично изолировать сохранившуюся часть здания и по¬
строить план апсиды при помощи линий, которые
он должен был наметить посреди плотной застройки
другими зданиями. Даже в наши дни, когда мы обла¬
даем довольно точными инструментами, совершить
подобного рода операцию не всегда просто, и в конеч¬
ном результате наблюдается множество неточностей.
Возможность точного совмещения двух осей только
одна, в то время как вероятность ошибок возникает
бессчетное количество раз. Словом, мы предполагаем,
что причина отклонения оси хора по отношению
к нефу заключается именно в ошибках, неизбежных
при строительстве зданий в несколько заходов. Конеч¬
но, если бы нам были известны примеры церквей,
построенных за один раз, и отклонение оси всегда име¬
ло бы одинаковое направление, то, безусловно, можно
было бы допустить существование символико¬
мистических причин, однако пока высказанная нами
версия представляется наиболее вероятной.
Конечно, нам могут возразить, что строители
храмов, приступая к перестройке нефа после возведе¬
ния хора, могли бы исправить допущенные ошибки
и продолжить линию оси алтаря так, чтобы она
переходила в центральную линию нового нефа.
Однако это было бы действительно несложно, если бы
не было необходимости сохранять старый фундамент
либо соединять новую постройку с уже построенным
фасадом, либо, если оба высказанных нами условия
отсутствовали, существовала необходимость размес¬
тить возводимое здание между другими, стоявшими
рядом, такими как клуатры, зал капитула, жилые
помещения, без которых было просто невозможно
обойтись, а потому хотя бы временно приходилось
их сохранять. Строительство этих великолепных па¬
мятников, которые столь восхищают нас сегодня,
в свое время создавало массу неудобств повседневной
жизни церковнослужителей и монахов; и аббатам
в XII веке, а затем епископам в XIII веке была необ¬
ходима вся их сила воли и власть, чтобы противо¬
стоять всем несогласным, подобные противоречия
возникают при строительстве и поныне. Каждый, кто
хоть раз сталкивался с необходимостью руководить
стройкой, прекрасно знает, сколь многочисленны все
эти ежедневные противоречия, которые порой бывает
сложно разрешить, как бы велики ни были железная
воля и мастерство архитектора. Так что неудивитель¬
но, что мастера XII-XIII веков часто были несвободны
в своих действиях, что и приводило к различным
ошибкам или отклонениям, которые в наши дни
кажутся совершенно необъяснимыми.
*§ч>$грж<ши*
Э. Э. Виолле-ле-Дюк и его книга 5
Введение 7
Архивольты 14
Бастион 19
Вимперг 24
Военная архитектура 28
Дворец 89
Дом 107
Донжон 150
Замок 181
Капелла 246
Контрфорс 275
Машикули 287
Монастырская архитектура 296
Нервюра, стрельчатая арка 335
Религиозная архитектура 349
Подпружная арка 393
Собор 397
Трансепт 453
Трифорий 466
Трюмо 483
Хор 488
Алфавитный указатель 495
афйБиишай ущшеаъ
А
Аарон 451
Аббатство Мария Лаах 374
Аббевиль 489
Абеляр, Пьер 317, 318, 321
Абрахам П. 6
Абрахам, Пол (Ипполит) Аваллон 17, 112, 119, 306,
315,316
Август Октавиан 335
Авейрон 114, 137, 456
Авель 454
Авиньон 5, 60, 61, 99, 101, 102, 103, 104, 105, 294, 447
Авиот 259, 260
Авранш 323
Австразия 374, 375
Агд 28
Адам 139, 452
Адель Нормандская 303
Азе-ле-Ридо 241
Ажен 328, 400
Аженуа 123
Азенкур 220
Аквитания 119, 146, 265, 267, 303, 317, 352, 374, 378,
383, 448
Акселен, Жиль-Асселен, Тома-Жиль (1684-1767),
поэт 99
Алжир 123
Александр VI Борджиа (Папа Римский) 85
Александрия 336
Аллонн 275, 276
Альбана, сестра Гийома Благочестивого 299
Альберик, римский патриций 300
Альберик (Обре) де Юмбер, архиепископ Реймса 415
Альби 94, 115, 137, 384, 445, 447, 465, 492
Альпы 127, 128, 129
Альфонс VI 302
Ам 72
Амальрик, Арман 99
Амандье (улица) 96
Амбуаз 241
Амру (мечеть) 336
Амьен 5, 17, 18, 25, 26, 94, 117, 121, 124, 271 - 274,
283, 344, 368-371, 373, 381, 394, 398, 399, 412, 413,
418-430, 451, 458, 464, 470, 475-479, 481, 487, 492,
495
Амьенский собор (Нотр-Дам в Амьене) 17, 24, 26, 344,
369, 418-425, 427, 451, 474, 475
Анна Бретанская 242
Ангерран III (сир де Куси) 170, 172, 173, 204-208,
328
Ангерран VII (сир де Куси) 219
Англия 7, 8, 9, 34, 36, 62,63, 123, 128, 135, 149, 185,
189-191, 210, 218, 244, 303, 313, 331, 356, 385? 412, 432,
435, 437, 439, 474, 480, 481
Ангулем 94, 352, 400, 441, 442, 443, 457
Ангумуа 129, 379, 463
Андели 167, 193, 194, 195, 198, 199
Андрей Венгерский (герцог Калабрийский) 101
Анже 96, 115, 143, 352, 361, 400, 441, 443, 457
Анжу 14, 185, 190, 240, 352, 439
Анна Овернская 256
Аннон 127, 128
Анноней 256
Ансельм Кентерберийский 303
Анси-ле-Фран (замок) 244
Антиох 299
Антонин Пий 28, 29
Арагон 41, 331, 384
Арденны 127
Аристотель 449
Арк (долина) 155, 187, 188
Арк (замок) 151-155, 157, 187-190, 232
Аркей 366
Арль 257, 258, 259
Арно 77
Арну (архиепископ Амьена)421,422
Аррас 77, 400, 434
Арфлер 65
Арьеж 147
Атрей 335
Аттиньи 89
Афины 258, 378
Ашар (архивариус префектуры Воклюз) 102
Б
Базас (город в департаменте Жиронда) 217
Базилика Константина 275, 383
Базилика Эмилия 453
Байе 14, 109, 110, 146, 373, 393, 396, 400,
420, 437-439
Байонна 149, 382
Бак (улица) 307
Балтийское море 309
Бар-ле-Дюк, Эврар де 85
Бариллери (улица) 90-92
Барре (улица) 143
Бастилия 49, 106
Бе (город в Бельгии) 438
Безансон 374, 464
Безансон, Гуго де 96
Безье 28, 101, 288, 295, 382, 384, 445-447, 482
Беккет, Томас (Св. Томас) 313
Бельгия 30
Бенедикт VIII (Папа Римский) 301
Бенедикт IX (Папа Римский) 301
Бенедикт XII (папа римский) 101, 102, 103
Бенедикт XIII (Педро де Луна, антипапа) 102, 106
Беполен (герцог) 109
Бернар Клервоский (Св. Бернар) 110, 302, 303, 308 -
310, 312, 316 - 318, 321, 329, 398, 406 - 408, 451
Бернон (аббат) 298, 299
Берньер 194, 198
Берри 93, 144, 300, 443
Берри де (герцог) 96
Берти, Адольф (1818-1867 архитектор, топограф,
краевед)91
Бертран, Пьер (кардинал) 256
Блан-Манто 307
Бланзак 157, 190
Бланка Кастильская (королева) 37, 204, 330
Блеранкур (замок) 244
Блуа 240, 241,242
Блуа, Эмилина де 303
Блуа, Этьен де (Стефан Блуаский) 303
Бове 18, 94, 97, 106, 115, 117, 121, 124, 131, 132, 272,
274, 276, 278, 368, 369, 391, 393, 396, 423, 425-428, 445,
478, 484
Бодуэн II (епископ) 406 - 408, 412
Божанси 156, 157, 190
Бокаж 146
Бокер (замок) 34, 39, 291
Бома 298
Бомон 123
Бонагиль (замок) 230, 231, 232
Бониве (замок) 334
Бон 360,373,386,393
Бонн 378
Бонньер 192-194
Борджиа, Цезарь 85
Бордо 32, 77, 101, 103, 144, 149, 307, 382,
400
Бос (область во Франции между Сеной
и Луарой) 415
Боскье 222
Боссюэ, Жак Бенинь 392
Брей Ж. дю 95, 96, 490
Бретань 144, 146, 166, 181, 182, 185, 202, 210, 260, 367,
435, 437
Бри 244
Брив 442
Бросс, Шарль де 106
Бру 157, 190
Брюссель 328, 329
Бурбон д’Аршамбо 50
Бурбон, Иоанн де 142
Бурбонне 360
Бурбонский дворец 256
Бургундия 14, 15, 16, 18, 90, 112, 113, 118, 119, 129,
131, 145, 185, 250, 262, 276, 282, 290, 317, 355, 357, 360,
364, 373, 374, 383, 385, 387, 394, 396, 400, 431, 433, 441,
448, 461,479, 485, 486
Буркхардт Я. 6
Бурдонне(улица)141
Бурж 94, 115, 138, 140, 256, 268, 300, 368, 369, 372, 373,
388-390, 399, 400, 405, 406, 409, 412, 414, 416, 420, 436,
457, 470, 487, 489
Бурж-Дье (монастырь) 300
Буссак 50
Бутаван 195
Буш-дю-Рон 378
Бьевр (улица) 96
Бюри (замок) 240, 241, 243
Бюро (братья) (реформаторы французской
артиллерии) 64, 65
Бюси, Матифа де 404, 489
В
Валья 28
Вандея 157, 190, 442
Ванди (долина)179
Ванди (река) 222
Вежес 30, 31
Вез (замок) 179, 180
Везле 5, 14, 15, 109, 267, 303-306, 315, 317, 338-340,
342, 350, 359-361, 364, 373, 386, 387, 393, 394, 407, 431,
464, 483, 484
Вексен 193
Великобритания 203, 218, 434
Велэ 146
Венгрия 303, 313
Венеция 334, 351, 352, 379, 441
Венсенский замок 5, 56, 61, 62, 90, 106, 174, 253, 256
Вербери 89, 90, 179
Верден 374, 375, 434, 464
Верже 240
Вержи, Арембурга де 303
Вермандуа, Гийом де 162
Вермон 194,
Верней 244
Верней, Феликс де 123
Верона 83
Версаль (замок) 244
Верхняя Луара 129
Верхняя Марна 144, 269, 282, 351, 356, 454
Вестминстер 437
Ветей (церковь) 192, 281, 282, 283
Виа Арман де 101
Византийская империя 337, 379
Виландро 217
Вилландри 103
Виллер-Котере (замок) 175
Вильгельм (Гийом, граф Аркский) 151, 187-189
Вильгельм Завоеватель 151, 156, 187, 189, 191, 303
Вильнев Анри де 434
Вильнев(капитан)228
Вильнев-д’Ажен 123, 137, 230
Вильнев-ле-Конт 485
Вильфранш-де-Руэрг 123
Виньола да, Дж. Бароцци. 289, 350, 351, 454
Виньори (город в департаменте Верхняя Марна,
церковь Ст.Этьен) 262
Виолле-ле-Дюк, Эжен-Эммануэль 5, 6, 59
Вите, Людовик (1802-73) 7, 256, 406-408, 410, 412
Витто 120, 121
Вифлеем 377, 453
Вифлеемский монастырь 376-378
Во (Во-ле-Виконт, замок) 180, 244
Во (кантон в Швейцарии) 300
Во-де-Сернэ (аббатство) 313, 314
Вобан, Себастьен Ле Претр де 85, 86, 87, 88
Вовер (резиденция) 49
Воге, Мельхиор де 337
Вогезы 127, 144, 146, 203
Воклюз 101, 102
Волга 309
Вольвик 444
Волюизан (особняк) 143
Ворьель, Жак 216
Ворьель, Жофруа 216
Врэв (замок) 244
Вуазен, Пьер де 39
Г
Гайак 114, 137
Гайар (скала близ Шато-Гайара) 199,
Гайон 194, 241
Галений (епископ) 301
Галлия 28, 89, 98, 107, 144, 151, 181, 183, 296, 340, 352,
449, 454
Гарнье(епископ) 98
Гарольд II Годвинсон 109
Гаронна 62, 113, 114, 137, 147, 378
Гарсиас 301
Гарланд, Жан де 449
Гарланд, Этьен де 401
Гасконь 103
Геклен, Бертран дю 62, 63, 227
Гектор 174
Гелазий 306,
Гелиодор 299
Генрих (монах, сын Эда Бургундского) 308
Генрих I 156
Генрих II 63, 64
Генрих III 204,
Генрих III Плантагенет 210
Генрих IV 87, 135, 144, 155, 228
Генрих IV (император) 302
Генрих IX Черный 301
Генуя 7, 85, 99,
Германия 8, 9, 19 - 21, 34, 103, 170, 244, 296, 303, 331
Ги-Жоффруа 93
Гиень 112, 123, 149, 185, 282, 384, 400
Гиз 50
Гизо, Франсуа Пьер Гийом 48, 181
Гийом Благочестивый 298, 299, 300
Гийом Бретонский 198, 199, 414, 415
Гийом Великий 93, 301
Гилерми, Фердинанд (барон де Гилерми) 142
Гийом (Вильгельм) из Санса 432
Гозбер (аббат) 297
Гозон (монах) 305
Гонорий Флавий (император) 453
Готфрид Бульонский 174
Гравейан (местечко близ Каркассона) 37
Гранд-Шартрез (аббатство) 331
Гранж, Жаклин де ла 256
Гренобль 331
Греция 335, 375, 379, 427
Греческая церковь Сент-Этьенн 327
Григорий VII (Гильдебранд) 301, 302
Григорий XI 102, 103
Григорий Турский 95, 108, 112, 181, 373
Гризак (замок) 103
Гримо, Гийом 103
Грос-Орлож (улица) 135
Грот Бертран де 101, 103
Гуго (Юг) (аббат Везле) 387
Гуго (VIII д’ Иссиак, аббат Сен-Жермен де Пре) 247
Гуго де Шалон (епископ Осера XI в) 432, 433
Гуго Итальянский 300
Гуго Капет 301
Гуго Маконский 312
Гуго Святой (Гуго Клюнийский, Святой Гюг) 301,
302, 303, 305, 306, 307, 318, 329, 359
Гурне 261
д
Давид 451, 452
Дагобер 454, 460, 491, 490
Далмаций (архиепископ) 99
Далмаций (граф) 301
Д’ Альбер, Этьен 103
Д’ Амбуаз, Жорж (кардинал) 285, 438
Дания 111,
Д’ Аньо, Жеро 37
Дарвин, Чарлз 6
Д’ Арманьяк (кардинал) 106
Дворец де Турнель 50
Дворец пап в Авиньоне 101, 102, 103, 106, 293
Де л а Брид (бульвар, Корд) 137
Де ла Мажор (собор Марсель) 447
Де Пари (улица, Провен) 121
Де Пэнсе (особняк) 143
Дева Мария 246 - 248, 312, 400, 401, 451, 452, 485, 491
Де Билль, Антуан 85, 87, 153, 194
Дез Юрсен, Франсуа 228
Делиль де ла Кроер, Людовик 145, 148
Дерби (граф, Генри Гросмонт, граф Дерби
и Линкольн, герцог Ланкастер, кузен короля
Эдуарда III) 63
Д’ Ерманвиль, Жерар 39
Джованна Неаполитанская 102
Джотто 103
Диана 450
Див (река в Нормандии) 146
Дидрон 7
Дижон 90, 119, 261, 317, 377, 461 - 463, 487
Д' О, Жоффруа 420, 421
Д’ Овернь (граф) 229
Доле 115
Дом Музыкантов (историческое здание,
Реймс) 118
Дом Разбойника (историческое здание,
Канне)149
Домфрон 157, 190
Доньон 244
Дордонь 113
Д’ Оржемон, Пьер 96, 491
Д’ Орлиен, Франсуа 256
Дрё 115,
Дувр 190
Дуэ 77
Д’ Э (аббатство) 492
Д’ Эвре, Жанна 492
Д’ Эз, Жак 103
Д’ Эно, Изабелла 490
Д’ Эстре 206
Дю Валь (аббатство) 320
Дю Пре Нотр-Дам (церковь, Мане) 356
Дюзомерар 143
Дюран, Гийом 246, 488, 489, 492
Дюране 301
Дюрер, Альбрехт 21, 22, 23
Дюсерсо, Жак 143, 172, 238, 255
Дьепп 50, 151, 188, 189
Е
Ева 139
Европа 7, 136, 143, 170, 222, 296, 301-303, 305,
316-319, 327, 329, 348, 391, 397, 400
Египет 136, 335
Ж
Жак Амбуазский 143
Жан Добрый (герцог) 166
Жанна Бургундская 490
Жанна Д’ Арк 64, 65
Жеводен 103
Женская обитель в Кане (Женское аббатство) 14, 480
Жерармер 146
Жером Моравский 451
Жизор 193, 194
Жиль (Эселен де Монтегю, архиепископ Нарбонны)
98
Жин (граф де) 62
Жиньи 298
Жиронда 16, 183, 184, 185, 217
Жоффруа I (герцог Бретани) 490
Жоффруа V Анжуйский (Жоффруа Красивый,
Плантагенет) 156
Жуанвиль, Жан де 211
Жюже, Пьер де ла 98
Жюльен-ле-Повр 393
Жюмьеж (аббатство) 315, 373
Жюмьеж, Гийом де 143, 187
3
Зам (аббатство) 313
Золотурн 21
И
Иезекииль (пророк) 34
Иерусалим 375, 377
Иисус Христос 174, 248, 298, 306, 451, 452, 489, 490,
492
Иль-де-Франс 14, 16, 18, 119, 131, 132, 182, 218, 262,
267, 276, 282, 286, 317, 340, 347, 352, 355, 357, 373, 374,
385, 389, 396, 398, 402, 420, 428, 430, 431, 433, 434,
437-440, 448, 458, 461, 464, 470, 471, 477, 485
Ин Классе (монастырь) 301
Ингеборга Датская 158
Ингельберга (Герберта) Бургундская 298, 299
Индия 108, 136
Иннокентий IV (Папа Римский)330
Иннокентий VI (Папа Римский) 102, 103
Иоанн (Жан) (герцог Беррийский) 93
Иоанн (настоятель Сен-Кантен) 327
Иоанн II Валуа (король Франции) 49, 50, 63, 92, 219,
253, 492
Иоанн XXII (Папа Римский) 101, 102, 103
Иоанн XVIII (Папа Римский) 301
Иоанн XIX (Папа Римский) 301
Иоанн Безземельный (король Англии) 156, 169, 198,
199, 202, 437
Иоанн Вичентинский (= из Виченцы) 327
Иоанн Креститель 248, 451
Иоанн Тевтонский 327
Иов 454
Иосиф 454
Исландия 146
Испания 8, 114, 303, 305, 309
Иссуар 455, 466, 467
Италия 7, 8, 19, 34, 60, 77, 102, 103, 114, 170, 235, 236,
239, 244, 294, 300, 301, 303, 313, 335, 379, 391, 492
Иуда (апостол) 299
Иуда Маккавей 174
й
Йонна 17, 266,385,430, 485
К
Кагор 32? 103, 352, 400
Казаль де 85
Каир 335, 336, 337
Кейлюс (граф де) 116
Кале 62, 63, 400
Кальвадос 190
Камбре 400,412, 432
Кампания 116
Кан 14, 16, 115, 125, 144, 276, 277, 307, 356, 363, 364,
373, 393, 396, 480
Канны 149
Канне 149
Канталь 146
Капандю Реймон де 39
Капетинги (династия) 90
Капникарея (церковь, Афины) 377, 378
Каркассон 5, 17, 18, 28, 31, 33, 37-42, 44, 50, 54, 94,
290, 382-384, 400, 441, 444-447, 464
Карл II Лысый 307, 491
Карл IV Красивый 92, 492
Карл V 49, 62, 90, 92, 174, 175, 214, 215, 216, 217, 230,
237, 253, 255, 256, 328, 400
Карл VI 90, 141, 214, 220, 221, 222, 223, 230, 253, 255,
256
Карл VII 64, 65, 68, 221, 231, 249, 256
Карл VIII 70, 71, 77, 235, 240, 492
Карл Великий 89, 90, 174, 181, 183, 297, 298, 374, 377,
378, 449
Карл Лотарингский (Гиз де, герцог Майенский) 155,
232
Карл Смелый 72
Карл Орлеанский (герцог) 175, 223
Каролинги (династия) 5, 89, 90, 107, 108, 181, 202,
203, 230, 349, 460, 461, 491
Карлье, Клод (о. Клод Карлье) Р. - это от реге - отец
90
Карнавале (особняк) 144
Кастилия 305, 331
Катуа 97
Кёвр (маркиз де) 229
Кёльн 26, 131, 271, 272, 274, 375, 422, 427
Кёльнский собор 26, 426, 427
Кёнигсхайм (замок) 203
Кентербери 412, 432, 433
Кентерберийский собор 431
Кёр Жак 115, 138, 139, 140, 141, 256
Кингстон-апон-Халл 77
Кипр 211
Кламси 480
Кларак, Жан Отон де 214
Клемент III (Папа Римский) 301
Клемент VI (Папа Римский) 101, 102, 103
Клементий VII 102
Клерво 266, 304, 309, 311-315, 329
Клермон 15, 103, 143, 262-264, 271, 272,
274, 288, 300, 325, 326, 332, 364, 400,
442-447, 466, 478
Клермон-Ферран 5, 353, 354, 373, 382
re
Клермон де (кардинал) 102
Климент V (Папа Римский) 101
Клиссон, Оливье де 202
Клюни 112, 114, 115, 142, 143, 261, 266, 298-306,
308-310, 315-320, 327, 329-331, 350, 359, 360, 373,
380, 386, 428, 464, 492
Колизей 448
Коломмье 180
Кольбер, Шарль 13
Комон, Арсисс де 7
Комон (сеньор де) 174
Компьенский лес 179
Компьень (равнозначный вариант с Компьен) 89, 90,
222, 460
Кондом (аббатство) 313
Конке 458
Конрад Салический 301
Константин (император) 335, 377, 383
Константинополь 331, 374, 376, 377, 378
Констанца 298
Констанция Арльская 330
Консьержери (королевский дворец и тюрьма) 248, 423
Конта-Авиньон 102
Конта-Венессен 101, 102
Коньяк (замок) 242
Корд 114, 115, 117, 137
Кордон, Луи 422
Кормон, Тома де 420, 424, 430
Корнель, Пьер 125
Королевство Обеих Сицилий 102
Коррез 144, 461
Коррозе Жиль 91, 490
Корсика 149
Коссад 116
Кот-д’Ор 120, 464, 480, 486
Котантен 400
Коттон, Жан 451
Крей (город) 278, 279
Крей (замок) 237-239
Креки (Шарль III, герцог де Креки) 102
Креси 51, 63
Криг де 203
Крит 334
Кузен Жан 253, 254
Куломье (замок) 244
Куси, Куси-ле-Шато (замок) 5, 50, 170—
175, 178, 204-209, 211, 212, 219, 255, 413
Куси, Робер де 269, 415-420, 423
Кутанс 373, 396, 400, 420, 435-437
Кьер (аббатство) 313
Л
Ла-Манш 146, 183, 430
Ла Поммерей 438
Ла-Рошель 206
Л а Тюск 183, 184
Лаваль 127
Лаленд (укрепления) 123
Лаленд, Иоанн де 123
Ламбер (особняк) 144
Ламп Жан де 325
Лан 26, 115, 279, 280, 364, 365, 367, 373, 398-400, 402,
406, 409-414, 416, 422, 458, 464, 465
Лангедок 14, 98, 129, 131, 144, 147, 181, 282, 378, 384,
400, 444, 446, 464
Лангр 20, 21, 33, 68-70, 94, 262, 269, 282, 331, 369,
385-388, 400, 431, 432, 457, 472-474
Ланс 459
Ланский собор (Нотр-Дам в Лане) 410-413, 464
Ласи Роже де 169, 199, 201
Лаон 94, 97
Ла-Рош 200
Ла Тремуй (особняк) 141, 142, 143, 285, 286
Ле-Ман 282, 283, 352, 369, 389, 390, 400, 433, 434, 435,
437, 465
Лебёф (аббат) 256, 350, 401, 432
Лемуан, Гийом 156
Ленуар, Александр 252, 260
Леон 305
Леопольд III Святой 318
Лерен 301
Летерм, Жоли 97
Лефор 457
Либурн 123
Лилль 303
Лимож 94, 103, 271-274, 372, 356, 373, 382, 400, 422,
441-447, 478, 492
Лиму 147
Лимузен 14, 131, 300
Линкольн 412, 436
Линкольнский собор 481
Линкольншир 77
Лион 115, 125, 330, 400, 489
Лионне 14, 16, 127-129, 131, 430
Лионский собор 262, 489
Ло 62, 113, 114, 137
Лозанна 5
Ломбар, Пьер 492
Лорис, Гийом де 212, 214
Лоррен, Жан 65
Лотарингия 375, 376
Лош 50, 52, 54, 156, 157, 191, 241
Луиза Савойская (герцогиня Ангулемская) 242, 490
Луара 28, 106, 127, 128, 130, 144, 151, 181, 185, 202,
229, 240, 242, 348, 353, 430, 436, 468
Лувр 13, 49, 50, 90, 106, 169, 170, 212, 214-216, 217,
241,256
Лупьяк 16
Льеж 77
Любек 77
Любимов Н. М. 334
Людовик II (герцог Бурбонский) 256
Людовик VII Молодой 209, 413
Людовик VIII 414
Людовик IX Святой 10, 37, 40, 41, 44, 55, 90, 91, 123,
129, 130, 173, 204, 209-212, 214, 215, 218, 219, 246, 247,
249, 253, 308, 320, 321, 327, 330, 331, 383, 384, 399, 414,
445, 446, 460, 476, 492
Людовик XI 64, 65, 68, 71, 91, 132, 214, 247, 253, 420
Людовик XII 85, 91, 223, 226, 235, 240, 249
Людовик XIII 87, 92, 135, 144, 206, 241
Людовик XIV 12, 13, 92, 102, 135, 136, 144, 236, 241,
244, 250, 392
Людовик XV 144
Людовик Орлеанский (герцог) 175, 179, 222, 223
Люзарш, Робер де, 420-422, 424, 426
Л юна, Родерик де 102
Люпикар 199
М
Маас 181, 259, 260
Мабийон, Жак 297, 303
Мадрид 241
Мазарен (особняк, Императорская библиотека) 144
Мазарини, Джулио (кардинал) 172, 206
Майезэ (аббатство) 244, 303
Майнц 374, 376
Макиавелли, Никколо 19, 77, 79, 83, 85, 86
Макон 301
Макон, Гийом де 421
Маконэ 14, 15, 298, 299, 373, 385
Малая Азия 136
Малькольм Шотландский 303
Манд 382
Мане 94, 131,356,435, 457
Мансанарес 309
Мант 192, 261, 262, 263, 281, 282, 364-367, 373, 465,
471-475
Мариньи, Ангерран де 91
Мария (дочь Малькольма Шотландского) 303
Марк (племянник папы Иоанна 12) 102
Марк Витрувий Поллион 30
Маркс Карл 6
Маркуси 218, 256
Марленхейм 112
Мармутье (монастырь) 301
Марна 7, 68, 69, 190
Марсель 99, 115, 116, 383, 447
Марсельский мост 78, 79
Марсиньи (женский монастырь) 303
Марсиньи ле Ноэн 304
Мартини Симоне 103
Марш де ла (граф) 210
Массэ (монастырь) 300
Матильда Бергамская 303
Матильда Булонская 303
Матиньон, Жак де Гойон (маршал) 217
Матюрен (улица в Париже) 142, 143
Медичи, Екатерина 378
Медичи, Мария 491
Медон 49, 244
Мезидон 277
Мезиэр, Филипп де 256
Мёлан 50
Мелиор 413
Мелле 441
Мелиор (кардинал) 413
Мельхиседек 453
Менд (герцогство) 103
Мен 185,448
Менд (город) 447
Мериме Проспер 5
Меровинги (династия) 89, 107, 108, 109, 202, 256, 460
Метзо (Клеман II, архитектор) 172, 206
Мец 76, 86, 465
Милан 77, 78
Минерва 452
Михаил (Архангел) 133, 306, 325, 450
Мишле 6
Мо 94, 96, 97, 367, 400, 412, 434
Мобюиссон (женский монастырь) 320, 321, 330
Мозак 303
Моисей 451
Молем 308
Молеон(Ожье де) 489
Момон (замок) 103
Мон-Луи 257
Мон-Ферран 115
Монбар (замок) 145, 291, 314, 357
Монбассон 157
Монгаро 277
Монлюк, Блез де 73
Монмажур 257, 258, 259
Монмартр 246
Монпазье 114, 115, 123, 124
Монпеза 383
Монпезаль 464
Монпелье 400
Монреаль (Йонна) 112, 306, 430, 454
Монрешо 157
Монришар 156
Монстреле, Ангерран де 223
Монтань, Жирар де 96
Монтаржи 50, 202, 255
Мон-Сен-Мишель (остров) 322, 323
Мон-Сен-Мишель (аббатство) 322, 323, 324, 325
Монте-Кассино 296
Монтегю, Жан де 218, 256
Монтеро, Пьер де 26, 247, 252, 320
Монфор, Ги де 39
Монфор, Симон де 31, 36, 37, 39, 40, 48
Монфор д’ Амори 50
Мор 467, 473, 474, 473
Моран, Жером 246
Морван 144, 145
Морвандо 144
Моримон (аббатство) 304, 314, 317, 318, 373
Морьенваль 179
Муассак 306, 307, 384, 466
Мужское аббатство в Канне 480
Мусон Рего де 413
Мэзон 180, 244
Н
Наварра 211
Нант 144
Нантюа 128
Наполеон, Бонапарт 102
Наполеон-Венде 123
Нарбонна 15, 28, 30, 39, 94, 98-101, 103, 272-274,
372, 373, 382, 384, 400, 422, 442-447, 478, 492
Неаполь 102
Невер 15, 211, 262, 271, 353, 364, 373, 378, 379, 400,
466, 467, 479
Нёви-Сен-Сепюлькр 378
Невиллер 261
Нёйи, Алеом де 421
Нельская башня 215
Немур, Пьер де 401
Нептун 452
Ниверне 145, 244, 387, 456, 480
Нил 37
Ним 99
Ножан-де-Лотру 157, 190
Норвегия 146, 181
Нормандия 14—16, 18, 62, 65, 109, 119, 132, 145, 146,
148, 181, 182, 185, 187, 190, 194, 198, 199, 203, 262, 276,
282, 317, 323, 347, 355, 356, 367, 369, 371, 373, 379, 396,
433, 435, 437-440, 448, 454, 461, 464, 480
Нотр-Дам (Мант) 475
Нотр-Дам (собор, Нуайон) 406, 409, 410, 412, 435
Нотр-Дам (церковь, Дижон) 461-463, 486, 487
Нотр-Дам (церковь, Семюр) 18, 466, 481
Нотр-Дам (церковь, Шалон) 268, 282
Нотр-Дам в Амьене(см. Амьенский собор)
Нотр-Дам в Реймсе (см. Реймсский собор)
Нотр-Дам-де-Дом (Авиньонский собор) 101, 103, 104,
447
Нотр-Дам де Пари (см. собор Парижской
Богоматери)
Нотр-Дам-дю-Пор 262-264, 265, 353, 354, 364, 369,
466, 467
Нотр-Дам ля Гранд 441
Нотр-Сир-ле-Руа (донжон, Провен) 165, 166, 167
Нуази 89
Нуайон 94, 205, 207, 262-264, 265, 364-366, 378, 398,
400, 402, 406-410, 412, 413, 416-418, 420, 432, 433,
458, 469, 470
Нубия 398
Ньёлей 63
Ньюкасл 190
Нюрнберг 21
О
Обазин 445,458,459
Обентон 56, 57
Обрери, Пьер 101, 102
Обинье, Агриппа 244
Овернь 14, 103, 131, 144, 146, 267, 272, 282, 288, 300,
301, 325, 353, 355, 364, 382, 383, 400, 442, 448, 455, 461,
467, 483
Од (река) 42, 43, 147
Одилон Клюнийский 301
Оксуа 314, 385
Оннекур, Виллар де 344, 346, 347, 417, 418
Оранж 50, 71
Орлеан 65, 132, 202
Орийяк (монастырь) 300
Ориньи 181
Орлож (набережная) 91
Орм, Гийом де 37
Орн 146, 157, 182, 190, 277
Отель-де-Виль (улица) 143
Отен 15, 32, 359, 360, 364, 373, 385, 386, 393, 400, 430,
431,432, 473
Отмарсхайм 376
Отон (река) 179, 222 (179 - долина реки Отон)
Оттон II 301
Оттон III 301
Оттон Великий 301
Оттон Фрейзингский 318
Ош 383
П
Па-де-Кале 7
Павия 34, 141,300, 301
Паган 85
Пайерн ( монастырь) 301
Палермо 456
Палестина 337
Палисси Бернар 20
Паре-ле-Моньяль 304
Параклет (монастырь) 321
Париж 5, 15, 24, 26, 49, 50, 62, 63, 90, 92, 94, 95, 97,
106, 115, 116, 120, 125, 132, 141, 143,144, 175, 179, 180,
182, 194, 202, 215, 216, 222, 239, 246, 251-253, 255, 256,
261, 266, 268, 272, 283-285, 303, 307, 319, 320, 327, 328,
366, 368, 372, 377, 385, 391, 399, 400, 401, 404, 407, 413,
414, 438, 452, 469, 470, 482, 487
Паркер Джон Генри, архитектор и издатель 77, 204
Пасси-сюр-Эр 194
Пейстрия 96
Пен 190
Перигё 32, 69, 70, 115, 351, 352, 356, 400, 439, 458
Перигор 123, 129, 131, 300, 379
Перпиньян 131
Персия 337
Петр Веронский 327
Петр Достопочтенный 302, 318, 331, 359
Пиза 99
Пикар, Пьер 451
Пикардия 18, 63, 132, 144, 146, 244, 355, 357, 420, 430,
435, 439, 442, 450, 466
Пимодан 144
Пирамида Хеопса 335, 347
Питерборо 435
Планес (капелла) 257, 258
Плезанс, Гастонна де 303
Плесси-ле-Тур 420
Плутарх 335, 347
Польша 301, 303, 313
Помпадур 103
Помпеи 108, 115, 116, 120
Пон (замок) 244
Понсе 190
Понт 157
Понтини 266
Понтиньи (аббатство) 304, 310, 312-314, 317, 373
Понторсон 323
Понтуаз 321
Понше, Франсуа де 96
Понше, Этьен де 96
Приматиччо Франческо 242
Приск (епископ) 108
Португалия 303
Прованс 15, 16, 18, 102, 129, 147, 301, 317, 378, 379,
382, 383, 400, 442, 448
Провен 54, 93, 115, 121, 137, 165, 166, 167
Пуасси 330
Пуату 14, 16, 18, 50, 90, 93, 94, 180, 185, 190, 262, 267,
282, 317, 352, 354, 374, 379, 382, 383, 437, 440-442, 448,
462
Пуатье 32, 51, 90, 93, 94, 190, 352, 361, 400, 441, 442,
454, 458, 491
Пуатье Альфонс де 123
Пузанж 157, 190
Пьер Моклерк (граф Бретани) 210
Пьерфон (город) 223
Пьерфон (замок) 5, 59, 60, 94, 175-179, 222-228, 231,
293, 294
Пэн (аббатство) 313
Пюи Ренар дю 38
Пюи-ан-Веле 16, 257, 287, 288, 352
Пюи-де-Дом (собор, Клермон) 478
Пюи-Сен-Фрон 69, 70, 72
Пюилоренс, Гийом де 31
Р
Рабле, Франсуа 243, 333, 334
Равенна 301
Радульф (епископ) 41, 445, 446
Рамбуйе, Катрин де (маркиза) 121
Рамиро I, король Арагона 301
Реймс 18, 96, 97, 115, 118, 121, 132, 133, 251, 254, 255,
268-271, 275, 276, 284, 300, 307, 344, 356, 364, 366, 368,
369, 373, 381, 385, 394, 398-400, 412, 413, 415, 416, 419,
420, 422, 423, 428, 429, 431, 432, 443, 454, 458, 461, 466,
469, 470
Реймсский собор (Нотр-Дам в Реймсе) 26, 255, 344,
369, 380, 416-420, 422, 443, 451, 461, 464
Рейн 108, 110, 146, 181, 183, 203, 260, 373,
375, 378, 379, 383, 386
Рейнфруа (дворец) 97
Ремуа 121
Рене Добрый (герцог Анжуйский, король
Неаполя и Иерусалима) 295
Рео, Таллеман де 121
Ретурнемер 146
Рибопьер 233
Рие 228
Риё-Минервуа 378
Рим 28, 29, 102, 108, 130, 275, 300, 301, 318, 330, 377,
383, 391, 392, 397, 426, 453, 466
Римская империя 7, 9, 12, 296, 398
Ричард Львиное Сердце 49, 167, 193, 195, 196, 197,
198, 201, 202, 437
Ришелье (замок) 180, 244
Ришелье, Арман Жан дю Плесси (кардинал) 229, 244
Роан 244
Роберт II Благочестивый, король Франции 49, 301,
330
Роберте, Флоримон 240
Роде 382, 447
Родос 99
Роже Пьер 103
Роланд 174
Ролл он Нормандский 186
Рольбуаз 192
Романья 102
Роморантен 242
Рона 103-105, 301,375
Росхайн 376
Рочестер 190
Рош-Гийон 162 -164, 192, 193, 196, 197
Руайя(церковь) 288, 289
Руан 27, 65, 98, 105, 106, 115, 125, 132, 134, 135, 169,
170, 194, 195, 198, 285, 329, 367, 373, 390, 394, 396, 398,
400, 420, 436, 437, 477, 482, 487, 492
Руанский собор 26, 262, 390, 437-439
Ружмон 145, 146
Руссильон 257, 258
Рюэй (замок) 244
С
Саверден 103
Савиньи 315, 317
Салазар, Тристан де 143
Сален (площадь) 31
Салиньяк 352
Самсон 133
Сангатт (гора) 63
Сан-Джованни Еванжелиста (монастырь)
301
Сан-Джованни-ин-Латерано 453
Санкт-Галленское аббатство (монастырь
Сент-Галлен) 296, 297, 304, 306, 319, 374,
453
Сан-Мартино-де-Витербо (аббатство) 313
Сан Микеле (монастырь, Верона) 84
Санлис 94, 238, 239, 262, 263, 265-267, 331, 340, 407,
457, 469
Сан-Паоло-Фуори-ле-Мура (монастырь, Рим) 300,
453, 454, 466
Сан-Пьетро-ин-Винколи 453
Сан-Пьетро-ин Чель д’Оро (монастырь) 301
Санс (город) 115, 143, 284, 300, 369, 373, 394, 400, 420,
430-432, 457, 473, 474, 484, 485
Санс (особняк) 143
Сан-Себастьяно (аббатство) 313
Санта-Мария-Маджоре 453
Санчо III Великий 301
Сарла 117, 300
Саршенвиль, Бодри де 411
Саффолк 149
Святая Аделаида 301
Святая Елизавета 451
Святая Женевьева 246
Святая София (Айя София, собор, Константинополь)
374, 376-378
Святая Ульфия 451
Святой Августин 328
Святой Альберик 308
Святой Антоний 452
Святой Бенедикт 296, 298-300, 303, 308, 316, 321, 450
Святой Бруно 331
Святой Василий Великий 296
Святой Гиацинт 327
Святой Дени (Дионисий) 246, 411, 451, 491, 492
Святой Жермен (Герман) Парижский 256
Святой Иоанн Богослов 306, 491
Святой Колумбан 296
Святой Майоль 300, 301
Святой Марсель 485, 490
Святой Мартин 246
Святой Николай Угодник 246
Святой Одилон 301, 305
Святой Одон 300
Святой Оноре 451
Святой Павел (апостол) 298, 299
Святой Петр (апостол) 298, 299, 305
Святой Петр Клюнийский 308
Святой Ремигий (Реми) 454
Святой Роберт 308
Святой Рустик 491
Святой Сальве 451
Святой Сатюрен 456
Святой Симфориан 256
Святой Стефан (Стефан Первомученик, Св. Этьен)
308, 400, 401,451
Святой Стефан Венгерский 301
Святой Ферреоль 296
Святой Франциск Ассизский 327
Святой Элевферий 491
Святой Этьен из Обазина (Обазинский) 458
Святой Юбер 323
Сеез 271, 283, 373, 380, 400, 420, 437, 479, 480, 484
Сеезский собор 435
Секани (род) 298
Селеста 233
Селестен III (Папа Римский) 413
Семюр-ан-Брионнэ 301
Семюр-ан-Оксуа 18, 119, 479, 464, 4868
Сена 49, 73, 91, 93, 144, 146, 151, 162, 182, 183, 185,
192-194, 198, 199, 215, 385, 402
Сена и Марна (департамент) 471, 482, 485
Сена и Уаза (департамент) 472
Сен-Бенинь (монастырь, Дижон) 261, 301, 377
Сен-Бенуа-сюр-Луар (монастырь) 300
Сен-Бернен (церковь, Тулуза) 306
Сен-Бертен (аббатство, Лилль) 303
Сен-Бертран де Комменж 384
Сен-Бри 314
Сен-Виктор (монастырь, Женева) 301, 317
Сен-Винсен-ле-Рон (капелла) 377
Сен-Вульфран 487
Сен-Дени (базилика) 5, 263, 265, 266, 348, 371, 394,
396, 408,410, 430
Сен-Дени (монастырь) 300, 301, 315, 317, 330, 399,
407, 409, 423, 433, 454, 459, 464, 476, 477, 482, 488, 491
Сен-Дени-ан-Франс (церковь) 378
Сан-Джорджио (дорога, Флоренция) 79
Сен-Дьё (собор) 375, 376
Сен-Жак (улица) 327
Сен-Жан ( церковь, Шалон-сюр-Марн) 356
Сен-Жан д’ Анжели (монастырь) 301, 303
Сен-Жан де Люз 149
Сен-Жан-ле-Бон-Ом (монастырь) 315
Сен-Жан-ле-Рон 402
Сен-Жан-о-Буа, 460
Сен-Женевьев (аббатство, Париж) 307
Сен-Жерме (церковь, близ Гурне) 261, 364, 396,
468-471
Сен-Жермен (монастырь, Осер) 301, 303, 377
Сен-Жермен-ан-Лэ 180, 250, 251, 252, 269, 286
Сен-Жермен-де-Пре 214, 215, 247, 253, 256, 300, 307,
320, 350, 492
Сен-Жюльен (монастырь, Тур) 300, 329
Сен-Жюст (монастырь, Лион) 330
Сен-Жюст (собор, Нарбонна) 443, 444, 446
Сен-Ирье 115
Сен-Киприан (аббатство, Пуатье) 303
Сен-Кирьяк 137
Сен-Круа (аббатство) 313
Сен-Лё д’ Эссеран 265, 279, 280, 470, 471, 474
Сенлей, Гийом де 350, 432
Сен-Леонар 313
Сен-Лонг, Бернар Угон де 37,
Сен-Лоран-сюр-Мер 190, 276, 277
Сен-Макер (церковь) 378
Сен-Марсель-ле-Шалон 301
Сен-Мартен (улица, Амьен) 117
Сен-Мартен (церковь, Кламси) 478, 479
Сен-Мартен (церковь, Лан) 279, 280
Сен-Мартен де Шамп (монастырь, Париж) 49, 252,
266, 307, 319, 320
Сен-Мартиал (аббатство, Лимож) 303
Сен-Мишель (Монт-Сен-Мишель, монастырь) 322,
323
Сен-Морис 442, 444
Сен-Мор-ле-Фоссе (монастырь, близ Парижа) 301
Сен-Назер (церковь, Каркассон) 17, 18
Сен-Нектер 466
Сен-Острмуан (аббатство, Мозак) 303
Сен-Папуль 383
Сен-Пер-су-Везле (церковь) 15
Сен-Пиат (часовня) 414
Сен-Поль (город) 115
Сен-Поль (граф) 223
Сен-Поль (коннетабль) 72
Сен-Поль (особняк, Париж) 255
Сен-Пьер (аббатство, Муассак) 303
Сен-Пьер (монастырь, Овернь) 301
Сен-Пьер (собор, Ангулем) 441
Сен-Пьер (церковь, Кан) 396
Сен-Пьер в Шартре (собор) 15,
Сен-Пьер-ле-Виф (монастырь) 300
Сен-Реми 268, 269, 275, 276, 300, 307, 356, 364, 366,
454, 455, 466, 469, 470
Сен-Ромен (башня) 439
Сен-Савен (церковь) 262, 354, 355, 441, 454
Сен-Северен 15
Сен-Сен (Кот д’Ор) 479, 480
Сен-Сернен (собор, Тулуза) 5, 16, 40, 353,
382, 456, 466, 467, 468
Сен-Совёр (церковь, Невер) 378, 379
Сен-Сюльпис (монастырь, Париж) 222
Сент 393
Сент-Адош де Солье 306
Сент-Алир 143, 300, 325, 326
Сент-Аман (аббатство, Руан) 134, 301
Сент-Андре-дез-Арт 96
Сент-Антонен 114, 115, 117, 137
Сент-Антуан 49
Сент-Женевьев 320, 326
Сент-Илер 352, 458, 491
Сент-Круа 257, 258, 259
Сент-Мадлен (часовня) 101
Сент-Мари-де-Во-Вер 328
Сент-Мари-о-Мин 233
Сент-Обен-дю-Кормье 141
Сентонж 16, 18, 129, 144, 185, 210, 267, 282, 317, 379,
441,461
Сент-Пак 39
Сен-Трините 307
Сент-Уан (церковь, Руан) 271, 391, 392, 394, 477, 482
Сент-Ульрих (замок) 203
Сент-Уэн (монастырь, Фекан) 329,
Сент-Шапель де Пале (капелла) 5, 24, 26, 91, 92,
246-249, 251-254, 256, 261, 271, 272, 283, 421
Сен-Шер, Гуго де 327
Сент-Эвремон 278, 279
Сент-Элали д’ Амбаре 183, 184
Сент-Эмильон 352
Сент-Эсташ (церковь) 391, 482, 487
Сент-Этроп де Сент (церковь) 267, 268, 393, 441
Сент-Этьен (аббатство и церковь, Кан) 276, 277, 307,
353, 356, 373, 393, 396, 480
Сент-Этьен (собор, Осер ) 432
Сент-Этьен (собор, Санс) 431
Сент-Этьен (собор, Шалон-сюр-Марн) 350
Сент-Этьен (церковь, Труа) 93,
Сент-Этьен (церковь, Бове) 278
Сент-Этьен (церковь, Авиньон) 101
Сент-Этьен (церковь и аббатство, Невер) 262, 466,
467
Сен-Флорентен (церковь) 15
Сен-Флур (монастырь, Тьерн) 301
Сен-Фрон (церковь, Периге) 351, 352, 356, 439, 440,
458
Сент-Юрбен (церковь, Труа) 284, 464, 465
Сен-Шаман, Антуан де 228
Септимания 28
Септимин 7, 112
Серкан (аббатство) 313
Сигизмунд Австрийский 233
Сижан 101
Сильвестр II (Папа Римский) 301
Сильвестр, Израэль 214, 215
Симон (де Вермандуа, епископ Нуайона) 406
Сирия 378, 379
Сите (остров) 90,92, 252
Сито (аббатство) 300, 304, 308-315, 317-321, 327, 329,
331, 373
Сицилия 8, 456
Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам де Пари,
Парижский собор) 5, 15, 25, 26, 247, 248, 268, 317, 318,
340-342, 348, 362-366, 368, 369, 372, 373, 387-390,
393, 400 - 404, 406, 409, 410, 412, 416-418, 420, 438,
451, 457, 469, 470, 472, 476, 482, 485, 489, 490
Собор Св. Марка (Венеция) 351, 352, 378, 379, 439
Собор Св. Петра (Рим) 397, 455
Соваль, Анри 216, 256
Солсбери 436
Солсбери (граф) 65
Сольё 360, 393
Сомюр 50
Сона 129, 181, 269, 282, 356, 385
Сорбонна (Парижский университет) 142, 317
Средиземное море 149, 335
Страсбург 233, 374, 375
Страсбургский собор 374
Суассон 94, 97, 115, 117, 181, 347, 364-368, 378,
398-400, 402, 407, 410, 413, 414, 420, 434, 438, 458, 465,
469, 470
Суассон Конон де (граф) 222
Сувиньи 486, 487
Сугерий 162, 302, 317, 318, 348, 406-408, 410, 454, 460,
461,491
Суенон 145
Суйяк 352
Сфорца, Катарина (графиня) 85
Сципион Африканский 174
Сюлли (Сюлли-сюр-Луар, замок) 228, 229, 230
Сюлли, Морис де (епископ) 95, 96, 255, 365, 369, 401
Сюлли, Одон де 490
Сюлли, Эд де 401
Сюржер 16, 17, 441
Т
Талуи 301
Тамбур (улица, Реймс) 118
Тампль (башня) 49, 50, 175
Тампль, Рэймон дю 215, 216
Тан 16
Танкарвиль де (граф) 62
Танле 244
Тано, Симон 422
Тараскон 294, 295
Тариф 105
Тарн 114, 137
Тары и Гаронна (департамент) 114, 117,383, 464
Тацит Публий Корнелий 18
Терм Оливье де 37
Тибр 309
Тибо (инженер) 105
Тибо IV (граф Шампани) 204, 210
Тироль 111
Тиршан (улица) 142
Тоэньи 198
Траян (император) 28, 29
Тремуй, Людовик де ла 115, 141
Тренкавель 37, 40, 41
Трир 131,374, 375
Труа 18, 90, 93, 121, 143, 284, 371, 373, 385, 394, 400,
423, 428-430, 434, 464, 465, 476, 482
Тулон 149
Тулуза 5, 15, 16, 28, 30, 37, 39, 40, 115, 123, 137, 143,
147, 328, 353, 382, 383, 444, 446, 456, 466-468
Тур 15, 115, 300, 329, 400, 430, 487
Тур, Пьер де ла 38
Турень 437
Турне 409, 458
Турню (аббатство) 306
Туси, Гуго де 432, 433
Тьерри, Огюст 109, 411
Тьерн 301
Тьерстейн, Вильгельм де 233
Тьерстейн, Освальд де 233
Тюильри 180
Тюль 300, 400
У
Уаза 7, 179, 222, 237, 266, 278, 469, 470
Удальрих 305
Уильям Англичанин (архитектор) 431
Урбан V 102, 103, 105
Урскамп (аббатство) 406
Ф
Фалез 50, 157, 190, 191, 276, 277
Фамар (стоянка) 30
Фарфа 301
Фекам 329
Фелибьен, Андре 491
Фенуйе, Пьер де 38
Фердинанд I Великий 305
Ферт-Милон (замок) 175
Фертэ (аббатство) 310
Фивы 398
Фижак 303
Филипп II Август 10, 49, 156, 158, 167-170, 173, 174,
193-195, 198-202, 209, 211, 212, 214-216, 218, 222,
247, 308, 323, 328, 364, 398-401, 410, 413, 414, 421, 436,
437, 438, 490
Филипп IV Красивый 90, 91, 101, 218, 330, 384, 400
Филипп VI Валуа 49, 62, 63, 217, 218, 330, 492
Филипп Смелый (герцог Бургундский) 41, 55, 173,
179,218, 290, 384
Флавиньи 119
Фландрия 303, 311, 375
Флоренция 7, 77, 79
Фоконье 143
Фома Аквинский (Св. Фома) 237
Фонтевро 352
Фонтене (аббатство) 310, 314, 357, 373
Фор Гийом 38
Форли 85
Франция 5-9, 12, 14-17, 19, 20, 24, 34, 36, 37, 40, 41,
48, 49, 51, 60, 62- 65, 84, 85, 93, 99, 101, 103, 106, 108,
109, 111, 114, 116, 118, 124, 128-132, 134, 136-138,
141, 144-148, 162, 169, 170, 175, 181, 182, 185, 195, 198,
202-204, 207, 209-211, 218-220, 229, 230, 235,
237-239, 241, 242, 244-246, 250, 255, 265, 287, 288,
294, 295, 301, 303, 313, 317, 322, 323, 331, 335, 337, 348,
351, 354, 355, 357, 361, 364, 373, 379, 380, 382, 384, 385,
391, 398, 399, 406, 413, 420, 425, 427-430, 431, 433, 434,
439, 440, 444-448, 454, 457, 458, 461, 464, 480, 484, 488,
492
Франциск I, 62, 68, 70, 77, 90, 106, 235, 240, 241-243,
250, 463, 490
Франш-Конте 144
Фрежюс 383, 449
Фридолина (дочь испанского короля) 303
Фридрих II 331
Фридрих IV 233
Фруассар 34, 57, 58, 59
Фуйуа, Эврар де 420
Фу а (графство) 103
Фульбер (епископ) 413-415
Фурнье, Жак 103
Хайгедайк 181
Халл (Линкольншир) 77, 79
Хеопс 335, 347
Хильдебер 377
Верхний Кёнигсбург (замок) 7203, 233, 234
Храм Гроба Господня (Иерусалим) 376,
377, 378
Хукбальд 449
ц
Цезарь Гай Юлий 28, 29, 174, 181
Церера 450
Церковь Вознесения (Иерусалим) 377
Церковь Рождества Христова (Вильнёв-ле-Конт) 485
Церковь Рождества Христова (Вифлеем) 376, 377
Церковь Святых Сергия и Вакха (Стамбул) 376
Ч
Чефалу 454
Ш
Шабли 314
Шайо 49
Шали (аббатство) 313
Шалон 262, 268, 269, 282, 369, 400
Шалон-сюр-Марн 350, 356, 432, 434, 475
Шалон-сюр-Сон 306
Шалю, Пьер де 142
Шамбор (замок) 180, 241, 242, 243, 244, 333
Шамбуа 190
Шамлиё 179,
Шампань 14, 18, 90, 93, 118-120, 131, 204, 250-252,
255, 268, 276, 282, 347, 355, 357, 360, 364, 366, 367, 369,
374, 375, 385, 387, 396, 400, 415, 429, 430, 432, 439, 448,
457, 464, 465
Шампо 482
Шанак, Вильгельм де 96
Шантийон-сюр-Сен 50, 357
Шантийи (замок) 238, 239, 333
Шаранта 16, 17
Шарите-сюр-Луар (монастырь) 211, 303, 305, 317,
373, 386, 431
Шарльё 304, 317
Шарру (церковь) 378
Шартр 15, 115, 268, 284, 368, 369, 372, 373, 381, 389,
390, 399, 400, 409, 412, 414-416, 422, 428, 430, 431, 432,
436, 458, 464, 470, 487
Шартрский собор (Нотр-Дам в Шартре) 371, 372, 389,
390, 414, 415, 419, 425, 436, 451, 489
Шартрё 307
Шартье, Ален 220
Шатийон, Луи де 161
Шато-Гайар (замок) 167-169, 192-197, 199-203
Шато-Тьерри 50
Шатоден 125
Шатору 378
Шафхаузен 21, 22, 23
Швейцария 21, 111, 127, 147, 453
Шели 89
Шенонсо (замок) 241
Шербур 65, 146
Шеризи, Нивлон де 365
Школа изящных искусств 142
Шлиман, Генрих 5
Шовиньи 50, 52, 157, 190, 191
Шони 205
Шпейер 374, 376
Шпесбур (замок) 203
Э
Э (город, Нормандия) 146
Эбер (командующий замком Куси) 206
Эбон 415
Эброин 300
Эврё 94, 106, 194, 272, 284, 285, 331, 400, 474
Эгильон 62
Эгинхард (аббат) 297
Эгль 179
Эг-Морт 54
Эд I (герцог Бургундский) 308
Эд Парижский (король) 299
Эдуард I 112, 123
Эдуард III 62, 63, 64, 204
Эзи 145
Экажёль 277
Экс 79,
Экс-ла-Шапель 378
Элоиза 321
Эльзас 233, 317, 375, 376, 448
Эн (река) 128, 179
Эна 7, 222, 278,
Эно (граф) 56, 57
Эпернон (герцог) 228
Эр (департамент) 146
Эр (река) 151
Эрмингарда Булонская 303
Этамп (замок) 158, 159, 160, 161
Этуаль (улица, Париж) 143
Этьен (епископ) 405
Ю
Ю (церковь) 465
Юлиан (император) 142, 143
Юра 127, 129, 144
Юссе (замок) 241
Юстиниан (император) 378
Издание для досуга
Э. Виолле-ле-Дюк
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ГОТИЧЕСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ
Директор редакции Е. Капьёв
Ответственный редактор М. Терёшина
Художественный редактор Е. Гузнякова
Корректоры Д. Завельская, О. Супрун, Н. Струэнзе
Верстка О. Майорова
Иллюстрации на обложке Philippe Benoist «View of the West facade of the Cathedral of Notre-Dame»:
Bibliotheque des Arts Decoratifs, Paris, France / Archives Charmet / The Bridgeman Art Library
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86, 956-39-21.
Home раде: www.eksmo.ru E-mail: info@eksmo.ru
0Hflipyiui: «ЭКСМО» АКБ Баспасы, 127299, Мэскеу, Клара Цеткин хешей, 18/5 уй.
Тел. 8 (495) 411-68-86, 8 (495) 956-39-21.
Ноте раде: www.eksmo.ru . E-mail: info@eksmo.ru.
Казахстан Республикасындагы еюлдт: «РДЦ-Алматы» ЖШС, Алматы кал асы,
Домбровский хешей, 3«а», Б литер1, 1 кексе. Тел.: 8(727) 2 51 59 89,90,91,92,
факс: 8 (727) 251 58 12 iujKi 107; E-mail: RDC-Almaty@eksmo.kz
Казакстан Республикасынык аумагында еымдер бойынша шагымды Казакстан
Республикасындагы вюлдН кабыпдайды: «РДЦ-Алматы» ЖШС,
Алматы каласы, Домбровский хешей, 3«а», Б литер!, 1 кексе,
бшмдердщ жарамдылык Mep3iMi шектелмеген.
Подписано в печать 26.12.2012.
Формат 84х1081/16- Печать офсетная. Уел. печ. л. 53,76.
Тираж 3000 экз. Заказ 4422.
Отпечатано с электронных носителей издательства.
ОАО ’Тверской полиграфический комбинат". 170024, г. Тверь, пр-т Ленина, 5.
Телефон: (4822) 44-52-03, 44-50-34, Телефон/факс: (4822)44-42-15
Home раде - www.tverpk.ru Электронная почта (E-mail) - sales@tverpk.ru
ш
ж
ISBN 978-5-699-60674-0
9 "785699||60674011: