Эдгар Морен

К пропасти ?
Перевод с французского Г. Наумовой

Са нк т - Пе т е рбург
АЛЕТЕЙЯ

2011

CALLICINIUM

Cet ouvrage, publié dans le cadre
du Programme d'aide à la publication
Pouchkine, a bénéficié du soutien
de l'Ambassade de France en Russie
et de Culturesfrance/Ministère français
des Affaires étrangères et européennes

Публикуется в рамках проекта
французской ассоциации M IR ACLES
Mouvement International pour la Rencontre des Artistes ,
Créateurs, Littéraires, Ecrivains et Scientifiques
«На перекрестке культур»

САЛЕТЕЙЯ]
—

—

И СТО РИ ЧЕСКАЯ
К Н И ГА

Edgar Morin

VERS L'ABIME ?

Editions de l’H em e

2010

УДК 129
ББК 87.21
М 79

Издание осуществлено в рамках программы содействия
издательскому делу « Пушкин» при поддержке
Посольства Франции в России
и агентства CulturesFranсe Министерства
Иностранных и европейских дел Франции
Cet ouvrage, publié dans le cadre du Programme
d’aide à la publication Pouchkine, a bénéficié du soutien
de l’Ambassade de France en Russie et de Culturesfrance/
Ministère français des Affaires étrangères et européennes

М орен Э.
M79
К пропасти? / Э. Морен; пер. с франц. Г. Наумовой. —
СПб. : Алетейя, 2011. — 136 с. — (Gallicinium).
ISBN 978-5-91419-459-5
Эта книга представляет собой синтез творчества Эдгара М о­
рена. В неизбежности катастрофы, по мнению автора, кроется
шанс на спасение. Хаос, в котором человечество рискует пото­
нуть, является своего рода выходом в положительную обратную
связь feed-back positif возрождения и преобразования. Гусеница
умирает в коконе, чтобы стать прекрасной бабочкой — разру­
шение может быть предварительным актом преобразования.

УДК 129
ББК 87.21

ISBN 978-5-91419-459-5

©
©
©
©
©

Е. Morin, 2010
Editions de ГНегпе, 2010
Г. Наумова, перевод на русский язык, 2011
Издательство «Алетейя» (СПб.), 2011
«Алетейя. Историческая книга», 2011

К ПРОПАСТИ?
Научный прогресс сделал возможным производство и все
более широкое распространение ядерного и других видов ору­
жия массового уничтожения - химического или бактериологи­
ческого.
Глобализация экономического рынка без внешнего регули­
рования и подлиной саморегуляции создала новые островки
богатства и, в то же время, растущие зоны бедности, как, на­
пример, в Латинской Америке и в Китае. Глобализация спо­
собствовала целому ряду кризисов и будет способствовать их
обострению в будущем, вплоть до угрозы тотального хаоса.
Процесс развития науки, техники, индустрии, экономики, дви­
жущий сегодня планетарный корабль Земли, не регулируется
ни политикой, ни этикой, ни мышлением.
Усиление и рост этих безконтрольных процессов может рас­
сматриваться как feed-back positif - обратная позитивная ре­
акция, прерывающая регулирование вследствие безудержного
развития.
Таким образом, то, что, казалось бы, должно обеспечивать
прогресс человечества, хоть и приносит некоторые достижения
локального значения, равно как и возможности для будущего
развития, вместе с тем, способствует возрастанию смертель­
ной опасности для всего человечества.
Парадоксальным образом, это развитие сопровождаются
множеством регрессивных процессов, которые могут обернуть­
ся громадной деградацией к варварству.
Число локальных войн на планете продолжает расти, и все
эти войны, в возрастающей степени, характеризуются их эт­
нической и религиозной составляющей. Повсюду снижается

5

гражданский порядок, и насилие гангреной распространяется
на пригородные зоны. Мафиозная криминальность стала плане­
тарной. Закон мести заменяет закон правосудия, претендуя на
роль истинного правосудия. Манихейские концепции захваты­
вают умы, делая профессией рациональность для избранных.
Этот массовый рост регрессивных процессов можно рас­
сматривать как позитивную дезинтеграционную реакцию feed­
back , тесно сопряженную с позитивной обратной реакцией
четырехтактного двигателя науки, техники, индустрии и эко­
номики. Варварство и ненависть, пришедшие из глубин исто­
рического времени, комбинируются в анонимное и холодное
варварство нашей технической цивилизации. Их альянс пред­
ставляет угрозу планете.
Я уже не раз подчеркивал, что Ближний Восток всегда на­
ходился в сердце сейсмической зоны планеты, где сталкивают­
ся между собой религии, религиозность и светскость; Восток и
Запад, Север и Юг; страны молодые и бедные со странами ста­
рыми и богатыми. Израильско-палестинский конфликт, нахо­
дящийся в центре этой сейсмической зоны, представляет собой
раковую опухоль, метастазы которой рискуют распространить­
ся по всему земному шару.
Начиналось хорошо, но затем последовало развитие, спро­
воцированное визитом Шарона на эспланаду Мечетей, «Вторая
интифада», прерывание переговоров в Кэмп-Дэвиде, массивное
вторжение Цахаль на палестинские территории, террористичес­
кие акты, и все это в адском порочном кругу, который отныне
уже не локализуется.
На самом деле, убийственные репрессии Израиля вызвали в
мусульманском мире неслыханную по своим масштабам анти­
семитскую волну, которая снова подняла на поверхность темы
христианского антииудаизма (жертва детей goys для еврейской
пасхи) и националистический восточный антисемитизм (всемир­
ный заговор евреев, чтобы управлять миром), когда ненависть к
Израилю переходит в чувство ненависти ко всем евреям вообще.

6

Слепое насилие терроризма положило начало антиисламскому обострению не только в Израиле, но также и на Востоке,
и не только у евреев диаспоры, но и в более широком масштабе,
в различных слоях населения, возьмём в качестве свидетель­
ства, например, книгу Орианы Фаллачи Ярость и гордыня\
направленную против ислама, идентифицированного как фана­
тическая и регрессивная религия.
Вследствие ухудшения этой ситуации возникнут новые
очаги конфликтов внутри наций. Франция со своим многочис­
ленным населением с исламскими корнями и значительной
частью еврейского населения до настоящего времени смогла
избежать такого положения, когда акты насилия маргинали­
зированных молодых арабов и попытки обоснования изра­
ильских репрессий могли бы дегенерировать до отношения в
целом к представителям той части населения, которая назы­
вается «еврейским сообществом». Но углубление израильскопалестинского конфликта неизбежно приведет к столкнове­
нию ненависти и насилия, и тогда светская Франция станет
театром этнической и религиозной войны, которую будут ве­
сти две категории ее граждан.
К тому же, хотя создание «Аль-Каиды» и не было связано
с израильско-палестинским конфликтом, но после покушений
в Кении, эта организация использовала сугубо палестинскую
причину для обоснования своих несправедливых террористи­
ческих действий. Война в Ираке устранит ужасного тирана, но
она усилит конфликты, ненависть, мятежи, репрессии, ужасы
террора и она рискует превратить победу демократии в победу
Запада над Исламом.
Слепота самого высокого ответственного лица самой боль­
шой западной державы привела к тому, что он продолжают
фаворизировать все неконтролируемые неистовства, начиная с
тех, которые угрожают биосфере, и заканчивая теми, которые1
1 Oriana Fallaci. La rage et l’orgueil. Paris, Plon, 2002.

7

благоприятствуют возникновению терроризма в результате
недальновидной борьбы с его последствиями. Если так будет
продолжаться, то волны антисемитизма и антиисламизма уси­
лятся, и победит манихейство в этом столкновении варварства
под названием «войны цивилизаций».
Силы сопротивления слабы. Европа не способна утверж­
даться политически, не способна расти в процессе своей ре­
организации, не способна даже вспомнить, что Турция была
большой европейской державой с XVI века, и что именно От­
томанская империя внесла большой вклад в европейскую циви­
лизацию. Европа забыла, что именно христианство в прошлом
проявило нетолерантность по отношению к другим религиям. А
ислам в Андалузии и в Оттоманской империи, напротив, толерантно относился и к христианству, и к иудаизму.
Нации не могут сопротивляться планетарной экспансии, ина­
че, чем запираясь, каждая на свой регрессивный манер, в своих
религиях и в своем национализме. Процесс рождения граждан
мира идет очень медленно. Единое гражданское планетарное
общество еще не появилось. Сознание сообщества, объединен­
ного заботой о судьбе планеты Земля, слишком рассеянно.
Концепция развития, даже «долгосрочного», для модели
цивилизации в кризисе представляет именно ту концепцию,
которую и нужно реформировать. Существующая концепция
мешает миру найти формы другого вида эволюции, чем то раз­
витие, которое расчитано на озападнивание. Существующая
концепция мешает выработать симбиоз цивилизаций, который
смог бы интегрировать все лучшее из достижений Запада (на­
пример, права человека и права женщин, идеи демократии), ис­
ключая из этого худшее. Старая концепция «развития» ведет
общества к катастрофе.
Мы идем к катастрофе. Жан-Пьер Дюпюи в своей книге «Об
очевидности катастрофы»1 предупреждает нас о катастрофе,
/. P. Dupuy. Pour un catastrophisme éclairé. Seuil, 2002.

8

предлагая, парадоксальным образом, признать неизбежность над­
вигающейся катастрофы, с тем, чтобы попытаться ее избежать.
Но кроме того факта, что чувство неизбежности может
привести к пассивности, г-н Дюпюи, наперекор всем законам,
идентифицирует неизбежное с вероятным. Вероятное - это
то, что в данное время и в данном месте наблюдателю, распола­
гающему наиболее надежной информацией, представляется
процессом будущего.
На самом деле, все современные процессы ведут к ката­
строфе. Но маловероятное остается возможным, и история
прошлого нам показала, что маловероятное приходит на сме­
ну возможному, как это, например, случилось в конце 1941 - в
начале 1942 гг., когда очевидное в 1940-1941 гг. - господство
гитлеровской империи над Европой в течение долгого времени,
уступило место новой вероятности - победе союзников над на­
цистской Германией.
В конце концов, все большие нововведения в исто­
рии были неожиданными и фактом своего свершения раз­
били все препятствия, стоявшие на пути их развития: от
заветов Иисуса и апостола Павла до заветов Магомета,
от развития капитализма до развития социализма. Следова­
тельно, дверь для маловероятного открыта, даже если возрас­
тание варварства во всем мире делает эту идею в настоящее
время немыслимой.
Парадоксально, что хаос, в котором человечество рискует
потонуть, несет в себе последний шанс спасения. Прежде всего,
потому, что близость опасности благоприятствует осознанию,
которое может стать более глубоким, что и станет толчком для
рождения большой политики спасения планеты. Почему?
Главным образом по той причине, что, когда система не
способна обрабатывать свои жизненные программы, она либо
распадается, либо развивает способность своей собственной
дезинтеграции и превращается в более развитую мета-систему,
способную регулировать свои проблемы.

9

Человечество в настоящее время не способно решать свои
самые важные проблемы, начиная с проблемы своего выжива­
ния. Технически мы способны, но политически мы совершенно
не способны устранить голод в мире. Фактически, в настоящем
мире, невозможно осуществить возможное.
И здесь идея feed-back positif - идея положительной об­
ратной связи, для нас весьма полезна. Это понятие, сформули­
рованное Норбертом Винером, означает усиление и ускорение
бесконтрольных тенденций в сердце системы.
В физическом мире, положительная обратная связь безо­
шибочно ведет эту систему к дезинтеграции или взрыву. Но в
человеческом мире, как это сформулировал японский профес­
сор М. М аруяма1, feed-back positif, разлагая старые застыв­
шие структуры, может невольно вызвать появление сил транс­
формации и регенерации.
Процесс превращения гусеницы в бабочку предлагает нам
интересную метафору: когда гусеница превращается в кокон,
она начинает процесс саморазрушения своего организма, и
этот процесс в то же самое время представляет собой образова­
ние организма бабочки, которой будет тот же, и одновременно
другой, чем у гусеницы. Это и есть метаморфоза. Метаморфоза
бабочки органично в ней заложена. Метаморфоза различных
культурных обществ в единое мировое сообщество - случайна,
неопределенна и подвержена смертельным опасностям, кото­
рые для него, однако, необходимы. Так и человечество рискует
потерять себя в момент рождения будущего.
Наш организм несет в себе недифференцированные клеткиштаммы, способные, как эмбриональные клетки, создавать раз­
личные органы нашего тела. Также и человечество несет в себе
врожденные качества и ценности , которые позволяют осуще­
ствить создание нового организма. Верно, что сейчас эти спо­

1 Magoroh Maruyama, The seconde-cybernetics: deviation-amplifying mutual
causal processes, American Scientist 51.

10

собности дремлют, они заторможены вследствие гиперспециа­
лизации и регидности наших обществ, но глобальные кризисы,
сотрясающие планету, могли бы вызвать жизненно необходи­
мую метаморфозу.
Надо пройти через отчаяние, чтобы обрести надежду. Вот
почему нам не следует больше продолжать свой прежний путь
«развития». Нужно сменить направление. Нам необходимо но­
вое начало.
Фраза Хайдеггера должна звучать как призыв: «Наше рож­
дение не позади, оно впереди нас!».

11

КРИЗИС МОДЕРНИЗМА
Я бы начал с вопроса о значении слова «moderne». Modernus
на старой латыни означает «недавний». Недавний, новый не
были квалифицированными понятиями и значили в начале Но­
вого времени в XVII веке, не больше, чем в Средние века.
Знаменитый спор Античности и Модернизма состоял так­
же и в том, чтобы установить, были ли современные писатели
лучше писателей античности? Большинство отдали голоса за
общество античности, потому что античность воспринималась
как фундамент, как модель, как принцип, она не могла быть ни­
чем другим, кроме как самым лучшим.
Таким образом, в современности видели деградацию по от­
ношению к прошлым векам. Эта идея существовала в нашей
культуре от Жан Ж ака Руссо до Хайдеггера, оставаясь марги­
нальной, так как, в конце концов, доминирующей стала идея о
том, что новое лучше, модернизм является и производителем и
продуктом нового и потому он лучше.
Рассмотрим это слово под знаком выражения les temps
modernes - «новое время, современность». Учебники исто­
рии определяют модерн только посредством исключения
Античности.
Таким образом, «новое время» наступает с падением Кон­
стантинополя в 1453 году, когда распадается последняя импе­
рия античности - Византийская империя. Затем, в эпоху, на­
званную впоследствии Средними веками, (эта идея, на самом
деле, появилась лишь в XIX веке), начиная с XVI века, произо­
шёл исторический взрыв, который и создал «новое время».
Нет точной даты его рождения: 1453 -1455 гг в связи с изо­
бретением книгопечатания Гуттенбергом, или 1492 год- откры­

12

тие Америки Колумбом, или 1520 год, когда Коперник устано­
вил, что Земля находится не в центре мира. Можно назвать
множество дат... Важно то, что на этом маленьком западно­
европейском полуострове произошёл грандиозный интеллек­
туальный взрыв.
Ренессанс, начиная с возрождения греческого наследия, по­
зволяет обновление философии и развитие современных наук.
Характеристиками Нового времени становятся экономи­
ческий рост, затем товар, затем капитализм, так ж е замет­
ными становятся и зачатки планетарной эры с развитием
обмена и господством Западной Европы над всем миром. Это
также и утверждение первых национальных государств, И с­
пании, Франции, Англии, Португалии. Это начало развития
индивидуализма. Все эти развития одновременно дополняют
друг друга и являются антагонистическими, как свидетель­
ство конфликтов между нациями, между религиями и кон­
фликтами идей.
Чтобы определить это бурное разнообразие, представляю­
щее собой модерне , не следует исходить из одного единствен­
ного элемента, одной только даты рождения, потому что, на са­
мом деле, это макроконцепция, границы которой размыты.
Итак, аспекты модернизма дополняют друг друга и, одно­
временно, являются антагонистическими. Также и современ­
ная наука содержит в себе антагонизм. Как это показал Поппер,
целью её является не только верификация идей, но и противо­
речия между ними. С другой стороны, наука представляет анта­
гонизм по отношению к религии. Техника с течением времени
соединяется с наукой настолько, что в XX веке говорят уже о
технонауке.
Экономика развивается посредством конкуренции, а нацио­
нальные государства - посредством непрерывных конфликтов.
В результате всех этих процессов развивается европейская ци­
вилизация, распространившаяся по всему миру, характерной
чертой которой является индивидуализм.

13

Решающий парадоксальный антагонизм, оппозиционный
модернизму это: с одной стороны - планетарная эра, которая
стремится всё гомогенизировать; с другой стороны - феноме­
ны «балканизации», вплоть до отказа от западной гегемонии,
вплоть до сегодняшнего кризиса.
Если рассматривать мир идей, то я признаю, что Ренессанс,
в момент, когда бог, природа, человек и реальность, становятся
центром внимания, дал толчок непрерывной проблематике по­
иска утраченных основ, что стало самой важной характеристи­
кой современного мышления вплоть до наших дней. Начиная с
момента, когда не стало бога, являвшегося основой всех истин,
философы отправляются на поиски нового фундамента для но­
вых всевозможных концепций.
Устанавливаются антагонистическо-комплементарные от­
ношениями между религией и разумом, верой и сомнением, то
есть те отношения, которые я называю диалогом. Именно такие
антагонистическо-комплиментарные отношения в реальности
являются производительными.
Современный гуманизм может рассматриваться как симбиоз
идей древних греков, сделавших индивидуумов хранителями разу­
ма, то есть, автономными гражданами, способными управлять го­
родом, как например, Афины и христианской концепции человека,
созданного по образу и подобию бога библейского и бога евангели­
ческого, принявшего человеческий облик. В этом отношении меж­
ду религией и рассудком наблюдаются удивительные заражения.
Паскаль ввел в веру сомнение, основываясь на том факте,
что абсолютных доказательств о существовании бога не суще­
ствует. С другой стороны, провиденческий характер религии
вписан в идею разума, науки и прогресса. Наиболее удиви­
тельным примером этих встреч светского и религиозного был
коммунизм, основанный Марксом. Речь идет о религии земного
спасения путем развития научного материализма.
Современное мышление отмечено большой разорванно­
стью, очень хорошо сформулированной Декартом. Между дву­

14

мя этими доменами существует огромная пропасть, ставшая
бесконечной. Речь идет о разуме, который стал доменом фило­
софии и материи - домене общепринятых истин и эмпириче­
ской реальности. Существует, однако, не только разделение,
но и двойное развитие каждого из этих доменов в отдельности.
Понятно, что в модернизме научный аспект является преоб­
ладающим, но, в то же время, устанавливается биполярность
с культурой успеха, денег, власти, и культурой чувств, куль­
турой души, поэзии, особенно культивируемой подростками и
большими поэтами-подростками от Шелли до Рембо, проходя
через Новалиса и являющуюся объектом бесед в женской куль­
туре. Модернизм, совершенно отрицая этот аспект, поддержи­
вает его: провоцирует его негативные черты и одновременно
отвергает их.
Modernité манифестирует себя в трех больших мифах: миф о
власти над вселенной, сформулированный Декартом, Бюффоном,
Марксом; Миф прогресса и исторической необходимости, кото­
рый появился, начиная с Кондорсе, и наконец, миф о счастье.
Сен-Жюст сказал: «Счастье - это новая идея Европы».
С XIX века и вплоть до 1960 года культура, распространяе­
мая средствами массовой информации, будет пропагандировать
этот миф счастья для индивидуумов нашей цивилизации.
То, что в XX веке, называют «сорвавшимся с цепи модерниз­
мом», и является основным содержанием замечательного разви­
тия науки, техники и капитализма, представляющего собой че­
тыре двигателя космического корабля планеты Земля, которые
освобождают способность человека изобретать, но вместе с тем,
дают ему также возможность манипулировать и разрушать.
Кризис модернизма заявил о себе, начиная с того самого мо­
мента, когда родилась проблематизация модернизма, и когда
она обратилась к богу, к природе, к вселенной, таким образом,
модернизм обратился к самому себе. Наука заняла огромное
место в силу своей фундаментальной амбивалентности. Наука
производит новые знания, которые революционизируют наше

15

понимание мира, она даёт нам экстраординарные возможности
нашего собственного развития, но вместе с тем, наука разраба­
тывает и гигантские возможности уничтожения жизни, такие
как ядерная смерть, зная о распространении оружия массового
уничтожения и сокращении человечества в случае роковых по­
следствий деградации биосферы.
С другой стороны, классическая наука, которая, до начала
XX века основывалась на двух принципах, принципе редукции
- чтобы познать целое, нужно разъединить целое до частей, и
принципе разделения областей знаний друг от друга - показы­
вает сегодня свою ограниченность в той мере, в какой эти прин­
ципы не позволяют ей стать комплексной, complexité.
Науки приносят огромные доходы познанию, которыми
окупаются убытки невежества, в частности: неспособность
контекстуализировать, неспособность объединять то, что разъ­
единено, невозможность понимать глобальные, планетарные
феномены.
В плане техники возникают те же самые вопросы. Техника
позволяет нам как лучшее, так и худшее. Она дает нам возмож­
ность использовать физические энергии, а также и энергию че­
ловека. Не только рабочие должны выполнять репетитативную
и стардартизированную работу. Всё общество в целом подчи­
нено логике искусственных машин, основанной на рационали­
зации и гиперхронометрии времени. Отсюда, как реакция, воз­
никает тенденция убежать в развлечения и в каникулы.
Результатом этого процесса является критика разума, ко­
торая была сформулирована уже Франкфуртской школой: «ин­
струментальный разум» стремится к эффективности средств
имея изначально неразумные цели. В конечном счете, эта кри­
тика обозначила поля концентрации. С другой стороны, было
установлено, что у самой логики есть границы, как доказывает
теорема Гёделя.
Мы обязаны Ницше тем, что он сформулировал «кризис
основ»: но его поиск не увенчается успехом, он не найдет пер­

16

вопричину. Нужно мыслить без первоосновы. Его мысли отзо­
вутся эхом 50 лет спустя в научных исследованиях разума Поп­
пера, Лакатоса, Фейерабенда. С критикой индукции, Поппер
приходит к идее, что мощные пилоны науки увязают в болоте и
что у них нет никакого прочного основания.
Это принципиальное разделение между философией и наукой
сегодня больше не плодотворно, в том смысле, что некоторые
философские проблемы возникающие в науке, эта философия
не может решить, потому что высушенная и замкнутая на самой
себе, она выполняет свою функцию размышления о проблемах
человеческого мира, для чего изначально и была предназначена.
Рационалистическое, квантифицирующее, основанное на
калькулировании и ограниченное экономическим фактором
мышление, не способно содержать в себе всё то, что игнори­
рует калькуляция, а именно: искусство жизни, чувства, душу,
наши человеческие проблемы.
Кризис обесценивает наши самые большие мифы: о прогрес­
се, о счастье, о мире.
Как идея прогресса могла сопротивляться двум страшным
мировым войнам, как она может сопротивляться фашизму и
сталинизму? Как идея прогресса может противостоять возрож­
денному после Второй мировой войны мифу о светлом будущем
на Востоке, и мифу о процветании индустриальной цивилиза­
ции на Западе?
Этот миф закончился своей дезинтеграцией, начиная с рас­
пада Советского Союза и появления регрессивных феноменов
на Западе. Отныне даже само будущее в кризисе, потому что
больше нет визионерских идей, кроме гипотез и сценариев, нет
возможности предвидеть будущее.
Будущее стало непредсказуемым. Как сказал чешский фи­
лософ Патока: « Будущее проблематично и это навсегда».
Если говорить о власти и контроле над миром, то мы потеря­
ли ложное представление о бесконечности этой власти. В дей­
ствительности же, мы убеждаемся, что чем больше мы владеем

17

материальными силами Земли, тем больше мы ухудшаем состоя­
ние её биосферы.
С недавним открытием, что солнечная система - всего лишь
крошечный пригород вселенной, обрушилась вся идея власти
человека над универсумом. Не лучше ли, в таком случае, жить
на нашей планете Земля как в нашем общем доме?
Миф о счастье тоже переживает острый кризис. Сегодня
люди начинают понимать, что если в нашей жизни остаются
позитивные продукты счастья, то в ней также присутствуют и
негативные продукты этого процесса: усталость, психотропное
злоупотребление, наркотики... Индивидуализм как следствие
разрушения традиционных форм солидарности, повсеместно
укоренил такие феномены как одиночество и печаль. Лучезар­
ный город становится городом спрутом со всей своей рациона­
лизированной жизнью, со своими загрязнениями, своим стрес­
сом. Мы думали, что смогли построить цивилизацию безопас­
ности, но в настоящее время становится ясно, что мы далеки от
того, чтобы исключить риск, который создает новый риск.
Нужно также говорить о кризисе души и о кризисе евро­
пейского духа. Эти кризисы порождают призыв к внутренне­
му Востоку и вынуждают искать во «внешнем Востоке» свои
рецепты. Откуда этот призыв к йоге, к буддизму, поиск в New
Age , материалистическая цивилизация создала духовную пу­
стоту и привела к разладу между телом и душой, откуда эта
одержимость истощения, которая часто навещает популяции
сытых и толстых?
Во всяком случае, национальные государства не способны
отныне разрешить ни одну из проблем, ввиду их планетарной
взаимозависимости, а также ещё и потому, что они сами нахо­
дятся в состоянии затяжного кризиса.
Мы вошли в эру обобщенной проблематики и конца боль­
ших мифов, даже если на место прежних мифов придут другие.
Большинство успешных решений превратилось в проблемы, не
переставая быть решениями. Именно вследствие кризиса роди­

18

лись понятия «позднего модернизма» или «постмодернизма»,
который интересен тем, что он разбивается о культ нового в
архитектуре или в искусстве Как сказал Гарольд Розенберг в
The Tradition of the New. « Самое красивое - необязательно
самое новое». Культ нового отныне существует ещё в супер­
маркетах, где «Bonux стирает белее», но и он имеет тенденцию
к исчезновению.
М ожно ли дать название тому, что ещё не появилось, тому,
что имеет неопределенный хаотический характер? Антаго­
низмы модернизма поражают степенью параксизма. Всё про­
исходит так, как будто мы бьемся в агонии в прямом смысле
слова, так сказать в борьбе между силами жизни и силами
смерти. Значит ли это, что мы достигли стадии метаморфозы
модернизма?
«Метаморфоза» означает одновременно сохранение иден­
тичности и фундаментальную трансформацию. Так червяк ста­
нет последней фазой создания кокона. Процесс метафорфозы
приведен в действие. Это не значит, что метаморфоза преду­
смотрена, запрограммирована. Я не исключаю вероятности ре­
грессии или даже распада. Я сказал бы, что эти процессы стали
видимы на планетарном уровне с приходом глобализации, ко­
торая станет последней эрой создания нервной системы всей
планеты благодаря глобализации экономики и новым техноло­
гиям коммуникаций. Разве этот процесс, само по себе, не пред­
ставляет инфрастуктуру нового рождающегося мира?
Между тем, нельзя точно предвидеть метаморфозу в исто­
рии человечества. Предположим, что инопланетный наблю­
датель пришел пять миллионов лет назад на планету Земля,
находящуюся в стадии хаоса. Он бы разумеется вернулся на
Омегу в созвездии Кентавра, сказав, что никогда ничего ин­
тересного не произойдет на Земле, и это в тот момент, когда
макромолекулы уже находились на пути к созданию живых су­
ществ. В последствии, начиная с изолированных кочевых пле­
мен, на Ближнем Востоке, в бассейне реки Индус, в Китае, в

19

Мексике образовались исторические общества, цивилизации.
Метаморфоза невидима в начале.
Планетарное сознание, пройдя через интернационалисти­
ческое сознание последних десятилетий, находится на пути к
рождению этой идеи Земли-Родины, детьми которой мы явля­
емся. Таков набросок новой цивилизации в поиске нового каче­
ства жизни в заботе об экологии, поиске, близкому к тому, что
по-немецки называется Lebensform - форма жизни.
Наука революционизирутся в областях физики и микрофи­
зики, как и в остальных естественных науках, чтобы лицом к
лицу встретиться с комплексностью проблем времени. Можно
предугадать метаморфозу техники в переходе от детерминиро­
ванных машин к машинам, снабженным определенными каче­
ствами жизни.
В чём состоит актуальная проблема: узнать об этикете, кото­
рую нужно дать нашей современности, это маловажно, важно
следовать процессу. Современность следует понимать вне не­
правильной точности дат и этикеток как вихревой или рекурсив­
ный процесс, где каждый элемент является со-производителем
другого элемента. Как говорит название статьи номера журна­
ла La Ser1 («Монстры и чудеса модернизма»), модернизм про­
изводит как чудеса, так и чудовища. Весь вопрос состоит в том,
чтобы знать, разрушат ли чудовища чудеса, или чудеса победят
монстров. В этом смысле его можно использовать как метафо­
ру безумия: мы выпустили на волю джина, управлять которым
мы не научились!
В настоящее время регрессивные и деструктивные про­
цессы представляются наиболее важными, их вероятность
катастрофическая. Но как часто бывает в истории, может
произойти невероятное. В 1940-1941 гг. вероятным было экстремально долгое господство гитлеровского рейха над Ев­

1La Ser М 3, Monstres et merveilles de la modernité, Paris, Descartes&Cie,
2003.

20

ропой. Однако, достаточно было нескольких месяцев, чтобы
невероятное стало вероятным.
Я думаю, что всегда нужно делать ставку на невероятное.
В этом состоит акт доверия, его надежда на определенные
генетические качества индивида, как и всего человечества
вместе взятого. В биологическом плане мы знаем, что дрем­
лющие в нас стволовые клетки могут вдруг проснуться и вос­
становить наш организм и наши нейроны. Будущее нам пока­
жет, возможно ли их использовать. В истории человечества
способности к самотрансформации пробуждаются в ситуации
кризиса, когда застывшие структуры распадаются на пороге
гибели.
Таким образом, я верю в возрождающую способность
нового универсализма с интеграцией различных цивилиза­
ций Севера, Юга, Востока и Запада. Это arkhê , идея начала.
М аркс говорил о «созидающем человеке», то есть о способ­
ности творить, заключенной в каждом из нас. Весь процесс
развития, включая его в смягченной форме развития в долго­
срочной перспективе, влечет нас на путь, который ведет к ка­
тастрофе.

21

ПОСЛЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Век Просвещения - очень важный этап в истории евро­
пейского мышления. Большой диалог, который открывается с
эпохой Возрождения, антагонистические и, вместе с тем, ком­
плементарные отношения между верой и сомнением, разумом
и религией, находят свое воплощение в философии Паскаля,
человека разума и религии, человека веры и сомнения.
Этот большой диалог подхвачен веком Просвещения в силу
преобладания, быть может, даже гегемонии, разума.
Понятно, что Возрождение повлияло на возрождение фило­
софии, которая перестав быть служанкой религии, восстано­
вилась и вновь обратилась к теме автономии разума, берущей
начало в древней Греции, что обусловило в последствии рост
науки на эмпирико- рационалистической базе благодаря тру­
дам Галилея, Декарта и Бэкона.
Этот автономный разум, который обнаружил себя в науках,
станет суверенным в течение французского XVIII века, когда
он будет разворачиваться в качестве конструктивного теорети­
ческого и критического рацио. Рацио будет критиковать мифы,
религии, на манер, который я квалифицировал бы как близору­
кость, потому что он не ощущает гуманистическое содержание
мифов и религии.
Рацио само создает свои теории, а именно, научные теории и
конструирует идею вселенной, целиком и полностью доступной
постижению разумом и идею человечества, ведомого Разумом.
Этот суверенный Разум становится провиденческим мифом,
почти религией.
В этой перспективе наука является производительницей
аутентичных знаний, то есть, правды. Это эпоха, когда физи­

22

ческие, химические, биологические знания набирают свою
силу. Тогда, согласно этой идее, вселенная должна быть со­
вершенно доступна пониманию: это то интегральное понима­
ние, которое выражает демон Лапласа. Он воображает, что
демон, обладающий высшими ментальными способностями,
может познать не только все события прошлого, но и все со­
бытия будущего.
Разум ведет человечество к прогрессу, который, таким об­
разом, становится неизбежным законом истории. Эту идею
неизбежного закона развития сформулировал Кондорсе. Бу­
дущее непременно будет светлым, а сам гуманизм расцветет в
двух аспектах:
Первый аспект гуманизма - Бога уже вытеснили, а человек
рассматривается как сюжет вселенной, который в этом каче­
стве должен, в конечном счете, владеть всей вселенной (имен­
но эту миссию господства над природой Декарт, Бюффон и
Маркс предназначили науке ).
Второй аспект гуманизма - это равное достоинство для всех
людей. Кем бы они ни были, они одинаково заслуживают ува­
жение. Эта теория неизбежно несёт в себе освобождение.
В 1789 году с Декларацией прав человека наступает мно­
гообещающий момент рождения Французской революции,
который действительно может быть охарактеризован, цити­
руя Гегеля, «блеском восходящего солнца». Уже с Руссо, тема
эмоциональности, чувствительности, становится темой оппо­
зиционной разуму, указывая на то, что разум, взятый сам по
себе, в отдельности, имеет абстрактный и почти негуманный
характер. Руссо на свой манер показывает абстрактный харак­
тер разрыва между человеком и природой, придавая природе
значение почти материи, матрицы. Вольтер саркастично сказал
о Руссо: «Он хочет, чтобы мы ходили на четырёх лапах». У Рус­
со действительно присутствует эта тема, суть которой в том,
что цивилизация влечет за собой деградацию гуманизма. Миф
о природном человеке, сформулированный Руссо, вовсе не

23

предполагал, что в самом начале существовало некое идеали­
стическое гуманистическое общество, своего рода сад Эдема,
речь идёт о том, что в человеке заложен потенциал и способно­
сти, которые заторможены цивилизацией, подавлены в нашем
обществе.
Откуда сомнения в прогрессе? Прогресс не был задуман как
постоянный рост всего лучшего, своего рода прибыль. Вопрос в
том: что мы теряем, когда пользуемся завоеваниями прогресса:
прогресса технического, прогресса материального, прогресса
урбанистического?
Проблема стала экстремально актуальна в нашем нынеш­
нем кризисе цивилизации.
Французская революция сражалась во имя триумфа Просве­
щения но, одновременно, и во имя его кризиса. Триумф пришел
вместе с освободительным призывом 1789 года. Кризис пришел
с террором, с культом того разума, о котором писал Алехо Карпантьер в своём замечательном романе Век Просвещения , ука­
зывая на то, что просветители прибыли на Карибские острова
со своей гильотиной.
Что касается Романтизма, то он является, в некотором роде,
реакцией взрыва всего того, что было отброшено Просвещени­
ем. Атмосфера сообщества, мистическое отношение к приро­
де, религиозные ценности, - всё это были темы, появившиеся
вместе со своего рода реабилитацией Средних веков. Это очень
глубокое чувство природы, содержащее, в некотором смысле,
красоту ноктюрна (в середине XVIII века Эдвард Юнг написал
Les Nuits / Ночи). Затем имело место стимулирование страсти
по отношению к рассудку.
Но уже поздний Романтизм, или, скорее, Романтизм по­
старевших романтиков, как Гюго или Ламартин, и романтизм
молодых романтиков второй половины XIX века, таких как
Рембо, несёт в себе идеи Просвещения, посвящая себя гума­
нистическому прогрессу, составной частью которого является
освобождение угнетенных.

24

Социализм и особенно философия Маркса будут возрождать
эту идею прогресса. Сам же прогресс, совершающийся посред­
ством процесса, не представляет собой линейную прогрессию,
он осуществляется через конфликт, через классовую борьбу.
Это и позволит классу эксплуатируемых, подавляющему боль­
шинству, то есть пролетариату, не только провозгласить, но и
построить безклассовое общество. И, соответственно, разви­
тие производительных сил будет способствовать интенсивному
развитию техники и ее избытку.
Всемирная социалистическая революция - это своего
рода средство, этап, через который будет реализован этот
прогресс. Так ж е как миф и религия в конце XVIII века были
заражены идеей Разума, также и здесь можно сказать, что ре­
лигиозность просочилась в глубину марксистской идеи, ибо
этот в своём роде новый мир рождался из подлинного мес­
сианизма: в качестве мессии - промышленный пролетариат,
революция - это апокалипсис, цель - триумф бесклассового
общества.
В продолжение Французской революции, мы видим, что ре­
спубликанская светскость, не входя в революционную темати­
ку конца XVIII и начала XX века, также восприняла наследие
Просвещения. Именно учителя явились носителями идей Про­
свещения по сравнению с деревенскими кюрэ.
Идея о светском характере общества имеет следующее со­
держание: прогресс осуществляется через развитие разума,
науки,образования.
Очевидно, что разум не может только прогрессировать, что
наука и образование также не могут приносить одну только
выгоду...Все эти очевидности, или, скорее, все эти решения,
стали сегодня проблемой. Их содержание очень затемнено,
потому что мы видим, что каждый из этих терминов, предпо­
лагавших быть абсолютно выигрышными, сегодня обнаружи­
вает свою амбивалентность, проявляющуюся в переплетении
добра и зла.

25

Ведь наука изобрела ядерное оружие, а с ядерным оружи­
ем появилась Херосима и Нагасаки. Именно наука создала
возможность производить оружие массового уничтожения
человечества. В области биологии она сделала возможным ге­
нетические манипуляции, которые могут служить как на благо
человечества, так и на его погибель. Да и сама техника может
быть использована как для благородных целей, так и для целей
самых низких и страшных.
Неконтролируемые человеком силы науки, техники, эконо­
мики ведут к необратимым процессам деградации, начиная с
ухудшения состояня биосферы, что будет иметь экстремально
негативные последствия для будущего человечества.
Скажем так: наука, техника, экономика и прибыль, состав­
ляя вместе двигатель прогресса, пока движущий сегодня кос­
мический корабль Земли, обнаруживает отсутствие пилота на
его борту, и потому это движение несет человечеству двойную
угрозу смерти: смерть биосферную и смерть ядерную. Таким
образом, мы имеем великолепный пример движения в обрат­
ном направлении.
Без сомнения, наука замечательно выполняет свою просве­
тительскую функцию, и в то же время она обнаруживает свою
слепоту, она всё ещё не завершила революцию, цель которой в
преодолении редукционизма и фрагментарности реальной дей­
ствительности, навязывающей нам обособленные друг от друга
дисциплины.
Наука не способна возвратить нам видение целостности,
хотя можно надеяться, что новая наука осилит это развитие и
сможет восстановить свою целостность.
К тому же, можно надеяться, что техника, производящая
машины, и повинующаяся исключительно механической логи­
ке, которую технократы и экономократы накладывают на все
общества мира в целом, - будет производить более усовершен­
ствованные, более чувствительные к комплексности машины,
так что экономика не будет обречена на закон конкуренции

26

неолиберализма, а будет нести в себе другие возможности, та­
кие как справедливая коммерция, солидарная экономика или
просто гражданская экономика.
Во всяком случае, слепая уверенность в прогрессе - это
смерть. Можно даже сказать, что нас ожидает весьма боль­
шая неуверенность. Существует возможность прогресса, но
прогрессу всегда необходима регенерация. Никакой прогресс
не может быть абсолютно застрахован на постоянное поступа­
тельное развитие.
Например, пытки были прекращены в странах Европы в
XVIII веке и снова появились во всех европейских странах в
XX веке. Сегодня мы наблюдаем альянс двух типов варварства.
Варварство войн прошлых эпох, которое вместе с религиозны­
ми, этническими, национальными и гражданскими войнами за­
воёвывает свою силу, неся с собой ненависть, презрение, раз­
рушения и убийства... И варварство техническое, варварство
расчета, которое игнорирует человеческое в человеке, то есть
человеческую жизнь, человеческие чувства, человеческие по­
рывы, человеческие страдания.
Всё вышесказанное ведет нас к идее о необходимости прео­
доления Просвещения. Нам нужно искать пути вне идеологии
Просвещения. Когда я говорю dépasser , то есть «преодолеть,
обогнать», то понимаю это в гегелевском смысле aufheben
«преодолеть», что включает в себя интеграцию того, что пре­
одолевается, интеграцию всего того, что было действенным в
Просвещении, но ещё плюс что-то другое.
Что значит «после Просвещения?» Это означает всё то, что
необходимо заново проверить на разумность, нужно преодо­
леть абстрактную рациональность, примат калькулирования и
примат абстрактной логики.
Нужно, наконец, осознать болезнь рационализирования
всего и вся, и преодолеть «инструментализированный разум»,
о котором говорит Адорно, тот провинциальный резон, который
находится на службе самых страшных предприятий убийства.

27

Необходимо преодолеть даже идею чистого разума, так как
не существует чистого разума, ибо не существует рациональ­
ности без эмоциональности. Нужен диалог между рациональ­
ным и эмоциональным, нужен разум, смешанный с чувством,
нужна открытая рациональность. Необходимо усилить это те­
чение меньшинства в западном или европейском мире, мире
самокритичной рациональности, которая от Монтеня до ЛевиСтросса признает свою ограниченность и все еще способна на
самокритику Запада.
Говоря иначе, нам нужна комплексная рациональность, ко­
торая сможет противостоять противоречиям и неуверенности,
не отвергая их или дезинтегрируя. Это означает эпистемологи­
ческую революцию, революцию в познании.
Нам нужно попытаться отвергнуть слепую рассудочность,
которая стремится только к разделению и фрагментации. Она
не способна объединить части в одно целое, соединить деталь с
ее контекстом, она не в состоянии объять проблематику плане­
тарной эры и постичь глубину экологической проблемы.
Можно сказать, что экологическая трагедия, которая уже
началась, есть первая планетарная катастрофа, спровоциро­
ванная фундаментальными недостатками нашего образа мыш­
ления и отсутствием осознания того, что на самом деле значит
такой способ познания.
Таким образом, речь идёт о крушении блистательной кон­
цепции рациональности (т. е. той концепции, которая при­
носит свет просвещения и рассеивает тень чёткими и диф­
ференцированными идеями с логикой детерминизма), кото­
рая, по сути, игнорирует беспорядок и случай. Нам нужно
научиться комплексно видеть реальность, представляющую
собой смешение постоянно меняющегося порядка, беспоряд­
ка и организации. Нужно знать, что сущ ествует принцип ор­
ганизации вселенной, но вместе со вторым принципом тер­
модинамики имеет место такж е и принцип дезорганизации
вселенной.

28

Нужно понять, что вселенная комплексна и всегда будет не­
сти в себе сомнение и противоречие для нашего разума. Нужно
понять, что вселенная - это «источник тьмы, хотя оттуда ро­
дился наш свет» как сказал Жан де ла Круа.
Важно понять, что непредвиденное и невероятное все-таки
случается. Нужно заменить детерминисткий прогрессизм,
естественно необходимым прогрессом во всем, в понимании
жизни, и в концепции истории и вселенной.
Есть два наглядных примера, которые показывают, что не­
предвиденное - возможно. Пример первый, когда в ходе и н ­
дийских войн маленькие Афины смогли дважды остановить
напор гигантской Персидской империи. И второй пример, во
время Второй М ировой Войны, под М осквой, в конце 1941
года. Тогда неожиданно холодная зима, как непредвиденно
возникшая ситуация, блокировала наступление нацистской
армии.
Нам необходимо расстаться с абстрактной идеей гуман­
ного в гуманизме. Идея эта абстрактна, потому что человека
в ней редуцируют до homo sapiens , до homo fabe г, до homo

economicus.
Но человек - он ведь - и sapiens и demens, fabem m ythologicus, economicus и luders , - человек прозаический и поэтиче­
ский, естественный и сверхестественный одновременно.
Нужно понять, что универсализм стал конкретным в кон­
кретизации планетарной эры, когда открылось, что все люди
представляют собой единую общность не только по проис­
хождению, как виды в природе, представляющие ее много­
образие, но что всё человечество объединено одной общей
судьбой. Так, абстрактный гуманизм может стать конкретным
гуманизмом.
Отныне прогресс зависит от человеческого сознания. При­
обретённые достижения должны неперестанно регенироваться.
Возможность прогресса сокрыта в том, что Маркс назвал «со­
зидающим человеком», то есть в потенциальных возможностях,

29

заторможенных нашим обществом вследствие специализации,
разделения труда, отсутствия памяти...
Эта идея, которую мы находим ещё у Руссо, экстремально
важна у Маркса. В наших обществах только поэты, артисты,
изобретатели - будучи «сдвинутыми» с общепринятой точки
зрения, будучи, так сказать существами иного мира, способны
быть творцами и созидателями.
Таким образом, вырисовывается возможность идти дальше
идей Просвещения, интегрировав их в своём мышлении. Для
этого необходимо соединить четыре пути, которые до сегод­
няшнего времени были разделены.
Первый путь - это социальная реформа организации обще­
ства, которая, однако, не может быть единственным путем, но
о ней нельзя забывать.
Второй путь - это путь реформ воспитания и образования,
который должен идти вглубь, поскольку развитие образования
поможет осуществить эволюцию мышления.
Третий путь - это путь реформы жизни в целом.
И реформа этики, - это, собственно говоря, четвёртая ре­
форма.
Мы должны задуматься над тем, что если существует про­
гресс, то должна существовать и возможность метаморфозы.
Если будет создано мировое общество, то оно станет резуль­
татом метаморфозы, потому что оно станет обществом нового
типа, а отнюдь не гигантским воспроизведением наших совре­
менных национальных государств.
Конечно, сегодня это кажется невозможным, но всю свою
жизнь я надеялся на невозможное, и иногда мои надежды сбы­
вались.
Наша надежда - это факел в ночи: не ослепляющий свет, а
только факел в ночи.

30

ВЫЗОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Современный человек отличается глубокой слепотой во
взгляде на природу, и даже на то, что должно быть важным, су­
щественным знанием. Согласно господствующей догме, со спе­
циализацией и абстракцией это важное, существенное знание
возрастает. Но даже минимум знаний о том, что такое знание,
учит нас, что самое важное - это контекстуализация.
Клод Бастьен в своём труде Различие между логикой и
знанием1 отмечает, что «когнитивная революция не ведет ко
всё более абстрактному знанию, наоборот, она ведет к рассмо­
трению этого знания в контексте», детерминируя условия их
внедрения и пределы действия.
Специализированное знание, само по себе, имеет особую
форму абстракции. Абстрактная специализация - это, так ска­
зать, вычленение объекта из определенной сферы, разрыв взаи­
мосвязей с его средой, введение его в концептуальный абстракт­
ный сектор, который является сектором отдельной дисциплины,
границы которой решительным образом разрушают границы си­
стемности (соотношения части и целого) и комплексную много­
мерность феномена. Специализация ведет к математической аб­
стракции, которая сама по себе, представляет разрыв с конкрет­
ным, - с одной стороны, привелигируя всё, что калькулируется
и формализуется, - с другой стороны, игнорируя необходимый
контекст для понимания его объектов.
Также и экономика, являю щ аяся математически наиболее
продвинутой социальной наукой, в то ж е время, представляет

1 Claude Bastin, Le Décalage entre logique et connaissance. In: Courier du CNRS
N 79. Sciences cognitives oct. 1992.

31

собой наиболее отсталую гуманитарно-социологическую нау­
ку, так как она абстрагируется от социальных, исторических,
политических, психологических, экологических условий, яв­
ляющихся неотъемлемыми элементами экономической дея­
тельности.
Именно поэтому экономические эксперты всё больше про­
являют себя неспособными интерпретировать причины и след­
ствия монетарных и биржевых пертюрбаций, оказываясь не в
состоянии предвидеть и предсказать экономический курс даже
в краткосрочной перспективе. Как сказал Джон Кеннет Голбрейт, «единственная функция экономического прогнозирова­
ния состоит в том, чтобы создать для экономики впечатление о
ее респектабельности».
Понятно, что знание должно использовать абстракцию, но
в поиске создания самого себя посредством референции к кон­
тексту, таким образом она должна мобилизовывать все знания
человека о мире.
Как писал Франсуа Реканати в Прагматической лингви­
стике1: «Понимание изложенного далеко от его сведения до
симплифицированной расшифровки. Этот процесс немодулируемой интепретации мобилизует общие знания и призывает в
широком смысле к познанию мира».
Это означает, что понимание частного не может быть осно­
вополагающим, существенным для того, кто поддерживает и
культивирует свое глобальное представление и мобилизует все
свои знания в каждом отдельном случае.
Марсель Маус говорил: «Нужно всё перестроить». Мы до­
бавим: «Нужно всё мобилизовать».
Конечно, невозможно познать весь мир, охватить всё мно­
жество форм в процессе его трасформаций. Но если они слу­
чайны и просты, то познание ключевых проблем этого мира,
его ключевых информаций, должно быть испытано под угрозой
1 François Recanati. La Pragmatique linguistique.

32

наказания когнитивным слабоумием. И сегодня это больше,
чем контекст, чем все знания - политические, экономические,
антропологические, экологические и т. д. Речь идет о самом
мире как таковом.
Планетарная эра вызывает необходимость поставить всё в
планетарный контекст. Понимание мира в том качестве, в кото­
ром он становится одновременно интеллектуальной и жизнен­
ной необходимостью.
Это универсальная проблема всех граждан планеты. Она со­
стоит в том, как получить доступ к информации о мире, и как
получить возможность артикулировать и организовывать эту
информацию. Но для того, чтобы её артикулировать и органи­
зовывать и через это познавать проблемы мира, необходима
реформа мышления. Содержанием этой реформы является раз­
витие контекстуализации знания, и тем самым ipso facto его
комплексификация.

Мышление с запасными частями
Мышление, которое, разъединяет, изолирует, то есть разде­
ляет по областям знания, позволяет специалистам и экспертам
быть очень высокопроизводительными в своей области и эффек­
тивно кооперировать в секторах некомплексного зияния, в осо­
бенности в тех областях, которые имеют отношение к функцио­
нированию техники. Но логика, которой они повинуются, рас­
пространяет на общество и человеческие отношения, отноше­
ния принуждения и негуманные механизмы искусственных ор­
ганизмов вместе с их детерминистским, механистичным, кван­
титативным, формалистским мировоззрением, игнорирующим,
затемняющим или отторгающим все то, что является субъек­
тивным, эмоциальным, свободным, творческим.
К тому же, партикуляризованный и технико-бюрократи­
ческий ум слеп по отношению к взаимообмену и взаимодей­
ствию, к непрямой причинно-следственной связи и часто

33

определяет феномены согласно принципу линейности. Та­
кой ум ощущает живую социальную реальность в рамках
механистически-детерминирующей концепции, действитель­
ной только для искусственных механизмов.
Говоря об этом вопросе в более широком и глубоком смыс­
ле, следует констатировать неспособность этого техно-бюрократического мышления ощущать, а также воспринимать в гло­
бальном и фундаментальном масштабах комплексный характер
проблем человечества.
Таким образом, эти проблемы являются взаимозависимыми
во времени и в пространстве, в то время, как дисциплинарные
исследования изолируют их друг от друга.
Есть конечно, особенно в области окружающей среды и
развития, зачатки осознания, что способствует интердис­
циплинарным исследованиям, но вопреки назначению кре­
дитов, направленных на эти цели, результаты невелики,
потому что дипломы, карьеры, системы оценки делаю тся в
рамках дисциплин. Главным образом речь идет о сопротив­
лении establishment «мандаринов» - университетов трансдисплинарному мышлению, столь ж е значительному, что и
сопротивление развитию наук эстеблиш мента Сорбонны в
XVII веке.
Уже в самом принципе научной организации и закрытости
философии, в ее обращенности к самой себе, содержится от­
каз от возможности свободного мышления и даже от самого
права мыслить. Большинство философов не стремятся посвя­
щать свои размышления новым знаниям, которые модифици­
руют концепцию мира, реальности, человека и т.д. В первый
раз в традиции, рожденной древними греками, они отклоня­
ются от космоса, судьбы человека в мире, апории реальности.
М ир агонизирует, а они дискутируют Эдипов комплекс, деба­
тируя Lebenswelt (нем. Leben - жизнь, Welt - мир) ж изнен­
ный мир без жизни и без мира.

34

Ложная рациональность
Фактически, повсюду на планете торжествует ложное по­
нимание рациональности как абстрактной и одномерной рацио­
нализации. Будь то распашка земель со слишком глубокими
продольными бороздами или неконтролируемая вырубка дере­
вьев на тысячах гектаров; бетонирование дорог, способствую­
щее нарушению водного равновесия и превращению земель в
пустыню; или урбанизм, стремящийся только к наиболее рен­
табельному использованию территории; планирование на осно­
ве псевдо-функциональности, с опросами, не принимающими в
расчет нераспознаваемые и неквантифицируемые потребности;
разрастание пригородов и новых городов, быстро становящих­
ся средоточием проблем, грязи, деградации, бесхозяйственно­
сти, утраты индивидуальности, преступности.
Повсюду, в течение десятков лет, мнимо рациональные ре­
шения, вынесенные убеждёнными экспертами во имя разума и
прогресса, встречали только суеверные опасения населения,
потому что они не согласовывались с их обычаями; решения,
которые, имея намерение обогащать - разоряли, имея цель соз­
давать - разрушали.
Наиболее монументальные шедевры этой техно- бюрократи­
ческой рациональности были осуществлены в бывшем СССР:
там, например, отклоняли курс рек, чтобы орошать, даже в са­
мое жаркое время, гектары земель, предназначенных для хлоп­
ковой культуры, отсюда засоление почвы, возгонка подземных
вод, осушение Аральского моря.
Партикулярный, разделенный на отдельные области, меха­
нистичный, разорванный и редукционный разум разрушает ком­
плексность мира и представляет мир в раздробленных фрагментах,
рассматривая проблемы фракционно, отдельно друг от друга; раз­
деляя то, что объединено, превращая многогранное в одномерное.
Такой «разум» в мгновение разрушает все возможности пони­
мания и размышления, уничтожая также все шансы корректив­
ного суждения или взгяда на вещи в долгосрочной перспективе.

35

Чем более неоднозначна проблема, тем больше возникает
сложностей, чтобы осмыслить её комплексно, многомерно. Чем
больше прогресс находится в кризисе, тем меньше мы способны
думать о кризисе. Чем более всеохватывающими становятся про­
блемы, достигая планетарного масштаба, тем более необдуманно
к ним относятся. В своей неспособности признать и осознать пла­
нетарный контекст и комплексность проблематики планетарного
масштаба, слепой рассудок становится всё более безрассудным и
ошибочным. Более того, он становится смертельно опасным.
Одним из аспектов планетарной проблематики является то,
что научные или философские интеллектуальные решения, во­
круг которых обычно образовываются первостепенные и самые
сложные проблемы, решаются, как считают Аурелио Печчей и
Дайсаку Икеда Сигнал тревоги для XXI века1 следующим об­
разом: «Редукционистский подход, состоящий в сосредоточе­
нии только на одной серии факторов для регулирования всего
комплекса проблем, поставленных на повестку дня кризисом,
проявляющимся в разных формах и переживаемыми нами се­
годня, - такой подход есть не решение проблемы, скорее, имен­
но он и представляет собой проблему».

Реставрация рациональности
против рационализации
Изуродованное мышление и слепой рассудок претендуют
на то, чтобы считаться рациональностью. Истинная рациональ­
ность открыта и ведёт диалог с реальностью, которая ей оказы­
вает сопротивление.
Подлинная рациональность действует как непрерывная
связь между логикой и эмпирическим опытом. Она является
плодом дебатов, аргументирующих идеи. Разум, который иг­
норирует живые существа, субъективность, чувства и эмоции,
1 Aurelio Peccei, Daisaku Ikeda, Cri d’alarme pour le XXI siècle, PUF, 1986.

36

- иррациоанален. Необходимо, чтобы та часть жизни, содер­
жанием которой является миф, чувства и эмоции, любовь, рас­
каяние, рассматривалась рационально.
Истинная рациональность знает границы логики, детерми­
низма, механистичности. Она знает, что человеческий разум не
может постичь всё, что реальность хранит в себе мистерию. Эта
рациональность вступает в переговоры с иррациональным, тём­
ным, и всем тем, что может проявлять себя как иррациональное.
Истинная рациональность должна бороться против рационали­
зации, которая берёт своё начало из того же источника, что и
сама рациональность. Однако, запираясь в своей когерентной
системе, рационализация не стремится докопаться до сути ве­
щей, быть исчерпывающей, глобальной, она довольствуется
своим существованием в фрагментарной реальности.
Истинная рациональность не только критичная, но она спо­
собна быть и самокритичной.
Рациональность не является собственностью - в двух
смыслах:
1. в смысле качества, которым характеризуется мышление, на­
учное, техническое, и которого лишены другие виды мышления;
2. в качестве благ, собственниками которых являются пред­
ставители технических специальностей и ученые.
Осознав это, мы должны порвать с чисто западной иллюзи­
ей - считать себя носителями рациональности и покончить с
привычкой судить обо всех культурах мерками этих техноло­
гических достижений. Мы должны рассматривать человека в
целостности и полноте его земной идентичности.

Комплексное мышление и мышление,
связанное с контекстом
Антропологическая идентичность, как планетарная идентич­
ность человека Земли, в принципе, не возможна без мышления,
способного объединить разобщенные понятия и разделённые по

37

дисциплинам знания. Новые знания, которые нас заставляют
открывать нашу планету Земля, как нашу общую родину Patria,
как наше общее Отечество, как систему, Землю Гайя, как био­
сферу и место Земли в космосе, не имеют никакого смысла, по­
скольку они обособлены, отделены друг от друга.
Повторим еще раз: Земля - это не просто ещё одна физиче­
ская планета, плюс биосфера, плюс человечество. Земля - это
комплексное целое, физическое, биологическое и антрополо­
гическое. Жизнь означает рождение истории планеты Земля,
и Человек - есть рождение истории жизни Земли. Отношение
человека к истории не может быть задумано ни в манере огра­
ниченности - как копирование с уменьшением, ни в манере
разобщёности. Человечество представляет собой планетарную
и биосферную целостность.
Человек - это естественное, природное, и в то же время,
сверхестественное существо, он должен питаться из источника
живой физической природы, но он рожден культурой и его ха­
рактерным отличием является культура, мышление и сознание.
Фракционное мышление делит на части всё глобальное. По
своей природе оно игнорирует антропологическую комплекс­
ность и планетарный контекст. Но недостаточно размахивать
знаменем глобальности, нужно соединить элементы глобаль­
ного в четко артикулированной организованной комплексной
системе и рассматривать их контекте.
Реформа мышления совершенно необходима, нам необхо­
дима такая реформа, которая будет способствовать созданию
контекстуального и комплексного мышления.
Контекстуальное мышление:
Мы должны развивать планетарное мышление, то есть ду­
мать о политике, экономике, демографии, экологии, сохране­
нии биологического, экологического, культурного и региональ­
ного богатства, в масштабах всей планеты. Например, в Амазо­
нии, речь идет о сохранении культур индейцев и одновременно
о лесе, о сохранении разнообразия животного и растительного

38

мира, так же как о сохранении культурного многообразия, результата многотысячелетнего опыта цивилизации,- которые
неотделимы от экологического многообразия и т.д.
Но недостаточно вписать все эти элементы в «кадр» или «го­
ризонт» планеты. Речь идет о том, чтобы всегда искать отноше­
ние неотъемлемой взаимосвязи и взаимодействия между все­
ми этими феноменами и контекстом, с одной стороны, и между
всеми контекстами и планетарным контекстом, - с другой.
Комплексное мышление:
Существует необходимость мышления, которое объеди­
нит всё то, что разъединено и разделено; мышление, которое
уважает многоообразие целого, признавая единичное; в то же
время мышление, которое пытается распознать взаимозависи­
мости между его составляющими:
- радикальное мышление, смотрящее в корень проблемы;
- многомерное мышление;
- организационное или системное мышление, анализирую­
щее соотношение целого и части, например, развитие экологи­
ческих наук и в науки о Земле;
- экологическое мышление, которое вместо того, чтобы
изолировать изучаемый объект, рассматривает его взаимос­
вязи и его саморегулирующиеся экологические отношения
с культурным, социальным, экономическим, политическим,
природным окружением;
- мышление, создавшее экологию действия и диалектику
действия, то есть мышление, способное к стратегии, позволя­
ющей модифицировать и даже.анулировать предпринимаемое
действие;
- мышление, признающее своё несовершенство, «ведущее
переговоры» с сомнением, и именно в действии, так как нет
действия без сомнения.
Как указывает Франческо ди Кастри, необходимо обратить­
ся к проблемам, содержащим сомнение и непредвиденность,
взаимозависимость, взаимодействия (интер- ретро- активность)

39

в их относительно быстром планетарном расширении, с их пре­
рывистостью, нелинейностью, дисбалансом, «хаотическим» по­
ведением и раздвоенностью.
Частное становится абстрактным, когда оно изолировано от
своего контекста, изолировано от всего того, частью чего оно
является. Глобальное становится абстрактным, только когда
оно совсем оторвано от своих частей. Так, комплексное пла­
нетарное мышление непрестанно нас отсылает от частного к
целому и от целого к частному.
Комплексная антропологическая формула не ограничи­
вается идеей «мыслить глобально, действовать локально»,
она выраж ается через взаимосвязь: «Мыслить глобально,
действовать локально, мыслить локально, действовать гло­
бально.»
Планетарное мышление не противоставляет универсальное
и конкретное, общее и единичное. Универсальное становится
особенным, - это космический универсум, а конкретное - это
универсум земной.
Потеря абстрактного универсализма казалась многим по­
терей универсального. Потеря псевдо- рационализма казалась
рационализаторам деградацией вплоть до иррационализма.
Безусловно, мы переживаем кризис абстрактного прогрессистского универсализма, но в процессе, в котором всё подвер­
жено глобализации, и где всё находится в особенном универ­
суме, который является нашим миром, и происходит, наконец,
рождение конкретного универсализма.

Реставрация мышления
В современном дисциплинарном универсуме больше не су­
ществует специального места, предназначенного для мышле­
ния. Есть философы, ученые, которые думают; есть не ученые
и не философы, которые тоже думают, но все же мышление
остается ансилярной активностью науки, философии.

40

Словом, науки и философии призваны размышлять о чело­
веке, о жизни, о мире, о реальности, и это мышление должно
реагировать на человеческое сознание и быть ориентирован­
ным на жизнь.
Реформа мышления представляет собой ключевую антро­
пологическую и историческую проблему. Никогда в истории
человечества ответственность за мышление и за культуру не
имела такого решающего значения, как сегодня.

41

РОЖДЕНИЕ
ПЛАНЕТАРНОГО ОБЩЕСТВА
Множественная глобализация
Глобализация, начавшаяся в 1990-е гг, представляет собой
современный этап планетарной эры, начатой в XVI веке за­
воеванием Америки, расширением могущественного влияния
Западной Европы на мир. Этот процесс отмечен господством,
рабством, колонизацией, но планетарная эра знает и другое
развитие. Западная цивилизация произвела и противоядие от
варварства, которое она сама породила; хотя его действие было
недостаточно и непрочно. Освободительные идеи, принятые на
вооружение угнетёнными, привели к деколонизации на боль­
шей части земного шара.
Согласно замечательному историческому парадоксу, кото­
рый вновь проверяет свою силу в истории освобождения жен­
щин, очаг наиболее обширного и длительного господства явля­
ется также источником освободительных идей.
Глобализация 90-х годов вписана в двойной процесс господ­
с т в а / освобождения, и она придает ему новый характер.
Вместе с тем, крах советского тоталитаризма и банкротство
бюрократической государственной экономики благоприятству­
ют на всех континентах росту демократии и расширению рын­
ка, который становится действительно мировым.
Капитализм оказывается энергетически заряженной ин­
формационной экспансией; рыночная экономика захватывает
все секторы жизни человека, происходит глобализация сетей
мгновенной связи (мобильный телефон, телефакс, интернет)
мировой рынок, благодаря этому, приобретает свою динамику.

42

Глобализация 90-х годов приводит к другой глобализации,
незаконченной и уязвимой, глобализации гуманистического и
демократического характера, которой препятствуют осложне­
ния колониализма, проблемы неравенств, безрассудная погоня
за выгодой.

Мировое общество?
Технико-экономическая глобализация мож ет рассм а­
триваться как последняя стадия планетаризации. О дновре­
менно, её можно рассм атривать как появление инф раструк­
туры нового социального типа —société-monde — мирового
общ ества.
Мировое общество располагает территорией всей планеты
и такой системой и структурой коммуникаций (самолеты, со­
товые телефоны, факс, интернет), какой в прошлом не имело
ни одно общество.
Мировое общество включает в себя экономику, ставшую
отныне всемирной, но ему не хватает инструментов принуж­
дения к организации общества (законы, право, контроль) и
действенных институтов мирового масштаба. МВФ и другие
современные организации не способны осуществить самое эле­
ментарное регулирование.
Общество неотделимо от цивилизации. Уже существует ми­
ровая цивилизация, выросшая из западной цивилизации, как
основа интерактивной игры обмена между наукой, техникой,
индустрией, капитализмом, базовыми ценностями.
Общество, содержащее в себя множество культур, также
требует создания своей собственной культуры. Итак, суще­
ствует множество межкультурных течений, которые и состав­
ляют планетарную культуру.
В течение XX века в мире распространился джаз, образо­
вались разветвления различных его стилей, начиная с НьюОрлеанского дж аза, а такж е танго, родившегося в портовом

43

квартале Буэнос-Айреса, кубинская мамба, венский вальс,
американский рок, из которого, в свою очередь, рождаются
различные направления во всем мире. Индийский ситарист
Рави Ш анкар интегрировал рок в индийскую музыку, Оума
Кальсума(Оиш Kalsoum) - в арабское песнетворчество - мелопею; рок интегрирован и в андалусское фламенко, а такж е
в хуайно (huayno) - народный танец ж ителей горных регио­
нов Анд.
Рок, родившийся в США, освоен на всех языках мира, и
каждый раз он принимает новую национальную идентичность.
Сегодня под музыку рока танцуют и празднуют в Пекине и
Кантоне, в Токио, в Париже и в Москве. Это музыкальное на­
правление объединяет молодежь всех стран по всей планете.
Мировое распространение рока вызвало почти повсюду новые
оригиниальные смешения, такие как raï и, наконец, рождён­
ный из слияния с роком, своего рода ритмический бульон, в
котором перемешались друг с другом музыкальные культуры
всего мира.
Примечательно, что такие замечательные феномены
культуры, как кино, песни, музыка, телевидение, эфф ектив­
но организованные, преимущественно, в Голливуде в соот­
ветствии с почти промышленным разделением труда, созда­
ют не только посредственные и конформистские продукты,
но такж е и яркие, сильные произведения. Во всех этих об­
ластях ж ивёт и продолжает ж ить мощный творческий потен­
циал народов.
Как я уже писал в книге Д ух времени (1983)1, невозмож­
но серийно создавать аутентичные фильмы или песни, каждый
фильм и каждая песня должны иметь свое своеобразие, свою
оригинальность, производство вынуждено призывать к творче­
ству. Индустриальный подход душит творчество, но иногда он
позволяет создавать шедевры.
1 L’esprit du temps, Grasset, 1962. Переиздано, дополнено 200.7 Armand Colin.

44

Искусство кино процветало в XX веке повсюду, на всех кон­
тинентах, стало мировым видом искусства, сохраняющим ори­
гинальность артистов и культур.
Когда речь идет о культурной глобализации - об искусстве,
музыке, литературе, мышлении, то нужно заметить, что этот
вид глобализации не подвержен гомогенизации. Формируются
большие межкультурные волны, благоприятствующие выра­
жению национальных отличий внутри них. Смешения, скрещи­
вания, космополитические бикультурные деятели, такие как
Салман Рушди, Ар. Аппадурай, беспрестанно обогащают эту
межкультурную жизнь.
Случается, что культурные влияния бывают очень нега­
тивными, но чаще они приносят скорее позитивные резуль­
таты, без проигрыша для культур всего мира, которые, всту­
пают в контакт друг с другом и оплодотворяются, ещё не осо­
знавая, что дают ж изнь поколению детей новой планетарной
культуры.
Добавим к этому транснациональные коммунитарные чув­
ства, проявляющиеся в результате глобализации юношеской
культуры и глобализации феминистской активности.
Как в любом обществе, в мировом обществе существует ан­
деграунд с его преступностью, но уже всемирной, планетарной:
с 90-х годов широко развернулись межконтинентальные мафии
(наркотики и проституция).
Глобализация наций представляет общую характеристику
цивилизации и культуры планеты; способствуя тем самым ещё
большему раздроблению наций, - именно абсолютный сувере­
нитет наций является препятствием для появления мирового
общества. Нация, освобождающая и одновременно закрепо­
щающая, делает крайне трудным создание конфедераций,
которые бы соответствовали жизненным потребностям кон­
тинентов, становится препятствием для рождения всемирной
конфедерации.

45

Наброски на тему всемирного гражданства
планеты Земля
Международные силы, создавшие всемирную солидарность
трудящихся, к несчастью, ослабли; однако, вскормившие их
стремления, воскресли в образе авангардной идеи земного
гражданства.
Гарри Девис был предшественником этой идеи,создав после
Второй Мировой войны Международную ассоциацию граж­
дан мира , которая, хоть и была маргинальной, но всё же под­
держивала стремление к единству всей планеты.
С 70-х годов, ассоциации «врачей без границ» объявляют о
своей готовности лечить повсюду, во всех бедствиях, не взирая
на этническую или религиозную принадлежность.
Amnesty International на всей планете защищает права че­
ловека, разоблачая произвольное заключение в тюрьму и пыт­
ки со стороны государства.
Greenpeace занят жизненно важной задаче защиты биосферы.
Survival International заботится о малых народах, которым
повсюду, на всех континентах угрожает культурное или физи­
ческое истребление. Многочисленные неправительственные
ассоциации занимаются общественными проблемами всего че­
ловечества, и особенно равенством прав для женщин.
В декабре 1999 года был осуществлен качественный скачок.
Анти-Сиэтлская демонстрация против технико-экономической
глобализации превратилась в демонстрацию поддержки другой
глобализации, девизом которой стал лозунг: «Мир не является
товаром».
Это осознание необходимости ответа на вызов технико­
экономической глобализации в планетарном масштабе будет
искать точку приложения своих сил. Так, Порто Алегро стал фо­
румом зарождающегося Мирового гражданского сообщества.
Средствами массовой информации было проигнориро­
вано, что Союз борьбы за ответственный и солидарный
мир в начале декабря 200 Нода организовал в течение деся­

46

ти дней в Лилле Ассамблею граждан мира, объединившую
семьсот граждан со всех стран и континентов, которые с эн­
тузиазмом выработали в дебатах Устав ответственности

человечества.
В марте 2001 по инициативе Федерико Майора, бывшего
директора ЮНЕСКО, была создана «сеть мировых обществ
всемирового гражданского сообщества», названного Ubuntu
(африканский термин, обозначающий человечество).
Ubuntu объединился в марте 2002 года, чтобы создать «груп­
пу экспертов для демократического государственного преобра­
зования», стремясь к « глубокой реформе системы международ­
ных организаций».
Наконец, в продолжение собрания, проведенного в Бледе в
октябре 2001 года по инициативе президента Словении, в фев­
рале 2002 года был основан Международный Колледж этики,
политики и науки, который видит свою миссию в «предохране­
нии и информировании человечества о главных, угрожающих
ему рисках, чтобы противопоставить им гражданский и этиче­
ский ответ».
Таким образом, если планета уже образует территорию,
располагающую системой коммуникаций, экономикой, цивили­
зацией, культурой, авангардом гражданского общества, ей все
еще недостает некоторого количества важных постановлений,
представляющих собой организационные и правовые институ­
ты, инстанции власти и регулирования экономики, политики,
полиции, биосферы, гражданства.
ООН не может предстать в образе наднациональной власти,
так как система «вето» парализует ее действия.
Конференция в Киото также не смогла стать инстанцией
для сохранения биосферы.
Наконец, планетарное общество сможет родиться только
при наличии международной армии и полиции.
Пока ещё не существует всемирного гражданского товари­
щества, и сознание, что все мы - граждане Земли, - нашей

47

общей родины слабо развито, вернее, находится в эмбриональ­
ном состоянии.
Подводя итог, следует сказать, что глобализация создала
инфраструктуру планетарного общества, которое она, однако,
не способна построить. У нас есть цоколь, но нет здания. У нас
есть аппаратура, но нет программного обеспечения.

11.09 Шок от будущего
События 11 сентября 2001 года создали шоковую ситуацию,
решающую для рождения мирового общества. Вместе с тем, на­
чиная с момента разрушения башен Манхэттена, эти события
способствовали распространению по всему земному шару чув­
ства тотальной угрозы для всего мира.
Открытие существования гигантской тайной политико-ре­
лигиозной сети, разветвленной по всем странам, обладающей
неслыханной разрушительной способностью, вызвала потреб­
ность в согласованных усилиях секретных служб, как решаю­
щих учреждений, необходимых для рождения мирового обще­
ства. Таким образом, «Аль-Каида» стимулировала создание по­
лиции в глобальном мировом масштабе.
ООН естественным образом предназначена для того, чтобы
со временем составить эту силу всемирной полиции. Но «Аль­
Каида» дала США импульс, ввиду их причастности к этому и их
огромной власти, взять на себя мировую миссию под названием
«война против терроризма».
11 сентября 200 Нода была предложена двойная перспекти­
ва, а именно: развитие компетенции Организации Объединен­
ных Наций, создание ее полиции, ее жандармерии, ее армии,
того института, который бы стремился к созданию конфеде­
ративного мирового общества под общим управлением, осу­
ществляемым США, направленным на образование мировой
империи. «Аль-Каида» хотела разрушить господство США; но
возможно надолго усилила его.

48

ООН провела мобилизацию, но США взяли на себя управ­
ление.
У Джорджа Буша появилась потребность во всемирной по­
лиция, но, к несчастью, не было потребности во всемирной по­
литике. Репрессиями можно бороться с симптомами, но они не
могут побороть причины, они могут их главным образом под­
держать. Только мировая политика может бороться с этими
причинами, которые проявляются в неравенстве, в несправед­
ливости, в замалчивании. Речь идет о сочетании world politics
и world policy. Но под давлением США, world politics атрофи­
ровалась, зато гипертрофировалась world policy.
Самое плохое состоит в том, что поскольку сопротивление
угнетаемых народов квалифицированно их угнетателями как
терроризм, то «война против терроризма» определила альянс
гегемонов против актов национального сопротивления. Еще
хуже то, что слово терроризм маскирует государственный тер­
роризм, благоприятствует рейдам ужаса для ликвидации пале­
стинского сопротивления.

Порвать с развитием
Какую политику следовало бы выбрать для создания миро­
вого общества, чтобы в результате оно не стало обществом пла­
нетарной имперской гегемонии, а было бы создано на основе
конфедерации цивилизаций?
Здесь предлагается не программа и не проект, но принципы,
которые позволили бы вступить на этот путь. Эти принципы я
бы назвал антропологическими1(речь идет о политике челове­
чества в планетарном масштабе) и о политике цивилизации2.
Этот путь должнен нас привести, прежде всего, к освобож­
дению от термина «развитие», пусть даже улучшенного в виде*1
1 Introduction à une politique de l’homme. 1965. (Дополненное издание,
1999).
1 Pour une politique de civilisation, Arléa, 2002.

49

формулировки об устойчивом, обоснованном или гуманистиче­
ском развитии.
Сама по себе идея «развития» всегда включала в себя
технико-экономическую базу, измеряемую индикаторами ро­
ста и индикаторами дохода.
Эта идея подразумевает и предполагет, что технико-эконо­
мическое развитие как локомотив, естественным образом во­
влекает в свое движение, в качестве своего продолжения, и
«развитие» самого человека, законченной и удачной моделью
которого является модель всем известных развитых стран, ина­
че говоря, Запада.
Такая концепция развития предполагает, что современное
состояние западных обществ и составляет цель, конечную идею
человеческой истории.
«Развитие в долгосрочной перспективе» только и делает,
что смягчает саму идею развития, принимая во внимание эко­
логический контекст, но не затрагивая его принципов. В «че­
ловеческом» развитии слово «человек» оказывается пустым,
свободным от любой сущности; по меньшей мере, оно отсылает
к западной модели человека, которая, конечно же, включает
в себя исключительно положительные черты, но в ней также
присутствуют, и давайте повторим это ещё раз, и исключитель­
но отрицательные черты.
Очевидно, что «развитие» - это универсальное понятие,
воссоздающее типичный миф западного социоцентризма, как
двигатель безудержного озападнивания, инструмент колониза­
ции «отсталого» Юга Севером.
Как справедливо заметил Серж Латуш, «именно эти запад­
ные ценности [развития] нам необходимо снова поставить под
вопрос, с тем, чтобы найти решение проблем современного
мира (Le Monde diplomatique, май 2001).
Западная идея прогресса, идея «развития» игнорирует то,
что нельзя отразить в цифрах и что нельзя измерить, т.е. то,
что есть сама жизнь, что есть страдание, радость, любовь; его

50

единственная мера удовлетворения выражается в росте (в про­
дукции, в производительности, в валютном доходе).
Так называемый прогресс, задуманный только в количествен­
ных терминах, игнорирует качества: качество существования,
качество солидарности, качество среды, качество жизни, богат­
ства гуманистического, человеческого характера, не подлежа­
щие ни калькуляции, ни измерению в денежном эквиваленте.
Такой прогресс игнорирует дарование, великодушие, честь,
сознание. С его продвижением уничтожаются культурные со­
кровища и знания о древних и традиционных цивилизациях;
слепое и грубое понятие отсталости разлагает искусство ж из­
ни и мудрости тысячелетних культур. Его квантифицирующая
рациональность нерациональна там, где ВВП подсчитывают
как положительный результат порождающий всё движение
денежных потоков, в том числе и катастрофы, например, кора­
блекрушение Эрики или бурю 1999 года, но который не спосо­
бен оценивать бесплатную бесприбыльную деятельность.
Прогресс игнорирует тот факт, что технико-экономический
рост производит духовную отсталость: гипер-специализация,
разделение в любых областях, гипер-индивидуализм, логика
прибыли наносят ущерб солидарности.
Дисциплинарное воспитание в развитых странах приносит
много знаний, но в то же время, оно порождает специализиро­
ванное знание, которое не способно охватить многогранные
проблемы, оно определяет интеллектуальную неспособность
признавать фундаментальные и глобальные проблемы.
Процесс развития включает в себя в прибыльном и положи­
тельном качестве как раз всё то, что проблематично, пагубно и
гибельно в западной цивилизации, не включая всё то, что пло­
дотворно (права человека, индивидуальную ответственность,
гуманистическую культуру, демократию).
Конечно, прогресс приносит научные, технические, медицин­
ские, социальные достижения, но он приносит также и разру­
шения: разрушение биосферы, разрушение культур; он создаёт

51

новые неравенства, новые ограничения прав приходят на смену
старым системам регулирования.
Безудержное развитие науки и техники несёт в себе угрозу
уничтожения (ядерного, экологического) и угрозу гибельных
манипуляций. «Долгосрочное или обоснованное развитие» мо­
жет замедлить или смягчить, но не может изменить этот курс
прогресса на разрушение. Речь должна идти не столько о за­
медлении или смягчении этого развития, сколько об идее ново­
го старта.
Наконец, развитие, моделью, идеалом конечной целью ко­
торого является западная цивилизация, игнорирует тот факт,
что эта цивилизация находится сегодня в состоянии глубокого
кризиса, что её благосостояние включает в себя также и нега­
тивные черты - западный индивидуализм несёт с собой эгоцен­
тризм и одиночество, техническое и промышленное развитие
городов Запада включает в себя стрессы и вредные влияния на
окружающую среду и на человека, силы, способствующие это­
му «прогрессу» ведут к ядерной и к экологической смерти. Нам
не следует идти по пути продолжения этого развитиея, нам не­
обходимо дать начало новому направлению.

Всякая новая эволюция
предполагает инновацию
Идея прогресса игнорирует тот факт, что истинные дости­
жения человечества не могут считать своей отправной точкой
сегоднящний день, для этого нужно обратиться к родовому че­
ловеческому потенциалу, к его способности восстановления,
так сказать, регенерации. Подобно тому, как индивид несёт в
своём организме всемогущие стволовые клетки, которые могут
его возродить, также и в человечестве заложен принцип его
собственного восстановления. Но этот принцип дремлет, бу­
дучи усыпленным и запертым внутри вследствие социальных
склерозов и процессов специализации.

52

Этот принцип, позволил бы заменить понятие развитие на
понятие политики человечества , которое я уже давно предло­
жил, так же, как и понятие политика цивилизации (Введение
в политику человечества ) 1.

К политике человечества
Политика человечества имеет целью срочную солидариза­
цию планеты.
Богатые нации будут обязаны приступить к массовой моби­
лизации своей молодежи для всемирной гражданской службы
повсюду, где только проявится в этом потребность (в засуху,
при наводнениях и эпидемиях).
Проблема бедности плохо оценена на основании доходов.
Главным образом, от этой несправедливости страдают пред­
ставители так называемых «примитивных культур», бедняки,
мало обеспеченные слои населения, пролетарии, страдают не
только от пчлохого питания или болезней, но и во всех аспек­
тах существования, в которых они лишены уважения и при­
знания.
Это проблема лишённых, с их бессилием перед презрением,
игнорированием, ударами судьбы.
Понятие «бедность» имеет намного более широкое содер­
жание, чем просто бедность. Это значит, что для значительной
части населения планеты, она ни исчислется, ни измеряется в
категории денег.
Политика человечества стала бы, соответственно, полити­
кой правосудия и для всех тех, кто, являясь уроженцами За­
пада, подвергается лишению прав, признанных Западом для
своих граждан. Политика человечества стала бы в то же самое
время политикой создания защиты и контроля общих богатств
планеты, которые в настоящее время ограничены или выведены
1 Introduction à une politique de l’homme. Первое издание, 1965.

53

за пределы ( Антарктика, Луна). Сюда надо было бы отнести и
контроль над водой, сохранением её запасов, равно как и кон­
троль над нефтяными месторождениями.
Целью политики цивилизации станет развитие лучших сто­
рон западной цивилизации при отклонении худших, и интегра­
ция фундаментальных достижений Востока и Юга с тем, чтобы
осуществить симбиоз цивилизаций.
Такая политика цивилизации была бы необходима и для са­
мого Запада. Запад всё больше испытывает на себе доминирую­
щее влияние расчета, техники, выгоды, проникающих во все
сферы человеческой жизни; господство количества над каче­
ством, деградацию качества жизни в мегаполисах, запустение
земель, отданных под сельское хозяйство и индустриальное
разведение скота, в результате чего уже произошло много пи­
щевых катастроф.
Парадокс состоит в том, что западная цивилизация, торже­
ствующая в мире, находится в состоянии кризиса, поражена
в самое сердце, и ее завершение является признанием её соб­
ственных недостатков.
Политика человечества и политика цивилизации должны
сойтись в жизненно важных проблемах планеты. Космический
корабль Земля двигается четырьмя связанными друг с другом
и, в то же время, бесконтрольно работающими двигателями:
наука, техника, индустрия, капитализм (выгода).
Задача состоит в том, чтобы устанавить контроль над ними.
Власть над наукой, власть над техникой, власть над индустри­
ей должна контролироваться этикой, которая может навязать
свой контроль только с помощью политики цивилизации. Эко­
номика должна не только регулироваться, но она должна стать
множественной, включая общества взаимопомощи, ассоциа­
ции, кооперативы, обмены добровольными службами.
Таким образом, для того, чтобы решить свои фундаменталь­
ные проблемы и встретить лицом к лицу свои угрозы, мировое
общество должно включить в себя одновременно политику че­

54

ловечества и политику цивилизации. Для этого ей необходимо
эффективное управление.
Мировое демократическое управление в настоящее время
представляется нереальным; во всяком случае, демократиче­
ские общества строятся недемократическими средствами, то
есть, с помощью навязанных реформ.
Было бы ж елательно, чтобы это мировое демократиче­
ское управление осущ ествилось, начиная с Организации
О бъединенных Наций, которая такж е превратилась бы в
своего рода конфедерацию, создавая всемирные инстанции,
наделённые властью реш ать ж изненно важные проблемы
(ядерное и биологическое оружие, терроризм, экология,
экономика, культура).
Пример Европы показывает нам медлительность этого дви­
жения, которое требует согласия всех партнеров. Наверное,
нужны внезапные и страшные кризисы, приближение ката­
строфы, чтобы создавать человечеству шоковые ситуации, не­
обходимые для осознания и для принятия решений.
Через деградацию, хаос, катастрофы, наша родина Земля
имеет шанс дать жизнь всемирному гражданству, мировому
гражданскому товариществу, усилить влияние Организации
Объединенных Наций, не заменяющей понятие Отечество, но
разворачивая его в более широком смысле.
Таким образом, даже в гипотезе всемирной планетарной
конфедерации, главная проблема остается следующей: если ам­
биции, жажда прибыли, непонимание, словом, наиболее извра­
щённые, варварские и ошибочные аспекты человеческой натуры
невозможно затормозить и регулировать, если не произойдет не
только изменение мышления, но и изменение самого человека,
то это мировое общество подвергнется всему тому, что несёт в
себе, вплоть до настоящего времени, окровавленная и жестокая
история человечества, - история империй и наций.
Возможно ли осуществить такую реформу, которая пред­
полагает радикальное изменение систем воспитания, большой

55

приток понимания и сострадания в мире, новую ментальность,
новое Евангелие?
Оба пути изменения человечества зашли в тупик. Внутрен­
ний путь: - путь умов и душ, путь этический, путь милосердия
и сострадания, - никогда не мог радикально сократить челове­
ческое варварство.
Внешний путь, - путь реформ учреждений и общественного
устройства, - закончился ужасным провалом, когда был иско­
ренён господствующий и эксплуатирующий класс и был создан
новый господствующий и эксплуатирующий класс, ещё хуже
прежнего. Конечно, оба эти пути нуждаются один в другом.
Надо было бы их соединить, но как?
Мы даже не в начале нового этапа, мы на его предваритель­
ной стадии, где это удвоенное бесконтрольное неистовство
может уничтожить любую возможность нового старта. Это не­
истовство четырехмоторного самолета, научно-технической и
индустриальной выгоды (science-technique-industrie-profit), мо­
жет спровоцировать планетарный хаос.
Перед нами самая страшная угроза и, в то же время, самая
большая надежда.
С одной стороны, научно-технический прогресс предла­
гает возможности освобождения, впрочем, неосознанные
нами по отношению к тому материальному принуждению,
которое исходит от машин и бюрократии; по отношению к
биологическому принуждению, проявляющемуся в болезнях
и в смерти.
С другой стороны, на человечество уже бросило свою ро­
ковую тень коллективная смерть вследствие применения
ядерного, химического, биологического оружия, вследствие
экологических катастроф; золотой век, равно как и век ужаса,
идут бок о бок в нашем будущем. Возможно, впоследствии они
смешаются на новом социологическом уровне, так сказать, в
железном веке планетарной эры, который станет предыстори­
ей человеческого разума?

56

Есть ли надежда?
Для изменения положения требуется, казалось бы, абсолют­
но немыслимая метаморфоза. И всё-таки, эта отчаянная кон­
статация факта содержит в себе принцип надежды. Мы знаем,
что большие изменения незримы и не подлежат никакой логике
до тех пор, пока они не проявляются. Мы знаем также, что они
проявляются, когда средства, которыми располагает система,
более неспособны решить его проблемы.
Таким образом, для вероятного внеземного наблюдателя,
появление жизни, иначе говоря, новая, более сложная физико­
химическая организация организма, снабженного новыми каче­
ствами, была бы столь же немыслимой, как если бы она родилась
в вихрях, бурях, извержениях вулканов, землетрясениях.
Также и метаморфоза, нельзя сказать, что она невозможна,
она маловероятна. Здесь проявляется второй принцип надеж­
ды: маловероятное весьма часто случается в истории человече­
ства. Поражение нацистов было маловероятно в 1940-1941 г.г.,
в то время, когда III рейх властвовал над Европой и победно за­
воевывал Советский Союз.
Наконец, принцип надежды выражен в том, что Маркс на­
звал созидающим человеком: напомним, что стволовые клетки,
способные возродить человечество, присутствуют везде, в любом
человеке и в любом обществе, и речь идёт о том, чтобы знать, как
их стимулировать. Следовательно, всё-таки возможно поддержи­
вать надежду даже находясь в отчаянном положении.
Добавим к этому: для того, чтобы достичь столь великой
цели, нужно действительно очень этого захотеть. Хотя ещё
почти никто и никогда не осознавал, что у нас есть столь благо­
родная, значимая, а также столь необходимая для всего чело­
вечества причина - одновременно, не отделяя одно от другого,выживать, жить и очеловечиваться1.

1 Рождение планетарного общества (Emergence de la société-monde/ /
Revue du MAUSS, n 2, 2002).

57

КУЛЬТУРА И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ
В XXI ВЕКЕ
В XXI веке мы станем свидетелями конкурирующих, ан­
тагонистических и лишь иногда комплементарных процессов
между культурами, заявившими о себе уже в конце XX века и
продолжающих свое развитие сегодня.
При этом, следует принять к сведению факты:
1. распространения по всей планете новых сфер искусства,
литературы, философии...
2. развития процессов гомогенизации, стандартизации,
деградации, потери многообразия, антагонистических, в то же
время и комплементарных отношений между массовым про­
мышленным производством и индивидуальным творчеством...
3. развертывания планетарного фольклора...
4. развития больших транснациональных трендов, тенден­
ций, смешения рас и этносов, нового синтеза, нового многооб­
разия...
5. возврата к источнику, восстановления культурного сво­
еобразия .
Расширение интернета как нейромозговой искусственной си­
стемы планетарного характера, развитие средств массовой инфор­
мации будут способствовать усилению тенденций и углублению
антагонизмов между концентрированной, бюрократической, капи­
талистической организацией культурного производства, - с одной
стороны - и внутренней потребностью оригинальности, своеобра­
зия, с другой стороны, -то есть, своего рода, необходимости для
производства стать частью своего антагониста - креативности.
Те же явления будут наблюдаться в конкурентном и одно­
временно взамосвязанном развитии процесса культурной

58

стандартизации и процесса культурной индивидуализации не
только на уровне произведений, но также и на уровне их ис­
пользования.

Планетарное расширение
Большие культурные сферы были закрыты друг для друга, и
для европейцев «универсальная» культура была универсумом ев­
ропейских произведений, как в литературе (Сервантес, Шекспир,
Мольер, Бальзак, Диккенс и др. ), так и в поэзии, и в музыке.
В течение XX века образуется настоящая универсальная
сфера. Увеличивается число переводов. Японские, латино-аме­
риканские, африканские романы публикуются на наиболее
распространённых европейких язаках, а европейскиие романы
издаются в Азии и в обеих Америках. Западная музыка нахо­
дит исполнителей на всех континетнах, и Европа открывается
музыке арабского Востока, Индии, Китая, Японии, Латинской
Америки, Африки.
Безусловно, эта новая мировая культура находит распро­
странение в ограниченных сферах каждой из этих наций, но
ее развитие, являясь характерной чертой второй половины 20
века, будет продолжаться и в XXI веке. В то время, как образ
западного мышления завоевывал весь мир, образ мышления
других культур сопротивлялся этому процессу, а сегодня он
сам завоёвывает весь Запад.
Ещё в XVIII веке на Западе перевели «Авеста» и «Упанишады», в XIX веке перевели Конфуция и Лао-Цзы, но в целом,
послания Востока жили на Западе только в качестве объекта
изучения эрудитов. И только в XX веке философия и мистика
ислама, сакральные тексты индусов, учение Тао, философия
буддизма становятся живым источником для западной души,
вовлеченной/связанной в мире активизма, продуктивности,
эффективности, развлечений, души западного человека, кото­
рая также стремится к внутреннему миру и гармонии с собой.

59

Таким образом, появляется потребность Запада в Востоке,
которой не замедлили воспользоваться вульгаризированные и
коммерциализированные течения йоги и буддизма.

Культурная стандартизация и ее границы
С приходом кино, большой прессы, радио и телевидения в
XX веке связано развитие индустриализации и коммерциализа­
ции культуры. Это нашло выражение в специализации и разде­
лении труда, в стандартизации производства, его хронометри­
зации, поиске рентабельности и выгоды.
Но индустрия культуры не в состоянии устранить оригиналь­
ность и индивидуальность, всё то, что называется талантом. Эти
факторы не только не могут быть уничтожены, напротив, инду­
стрия культуры имеет фундаментальную потребность в таланте
и оригинальности. Даже если фильм задуман в рамках стандарт­
ных решений (любовная интрига, happy end), он всё же должен
иметь свою индивидуальность, свое лицо, свою целостность.
Другими словами, нельзя говорить о создании телевизион­
ной рубрики или фильма, как если бы речь шла о производстве
автомобиля или стиральной машины. Закономерно, что Голли­
вуд обратился к Уильяму Фолкнеру, который, без сомнения,
может рассматриваться в качестве примера экстремально кре­
ативного писателя, обращенного к своим собственным стра­
стям, к собственным ощущениям, к собственным фантазмам и
одержимости.
Таким образом, в зависимости творчества от индустриии
культуры есть постоянный конфликт и, в то же время, посто­
янная комплементарноссть между индивидуальным, ориги­
нальным, творческим творением и стандартизированным про­
дуктом, скажем проще: конфликт и комплементарность между
Креативностью и промышленным Производством.
Нет смысла отрицать, что некоторые произведения, дей­
ствительно, плоские и невыразительные, несущие на себе пе­

60

чать стереотипов и стандартов; но есть и другие, содержащие
в себе именно то, что трансформирует стереотип в архетип как
большие мифологические архетипы.
Такой жанр, как вестерн. В этом жанре созданы и неудач­
ные произведения, но также и знаменитые шедевры. Сила
этого жанра в мифологическом и архетипическом характере
завоевания Запада, осознаваемом не только как своеобразная
эпоха, но и как важный исторический момент основания закон­
ности - введения порядка, юстиции там, где законов попросту
не было, где правило разнузданное насилие.
Фильмы о самураях показывают нам эпическую борьбу оди­
нокого рыцаря за справедливость и победу добра в несправед­
ливом мире. Так, большие авторы, такие как Джон Форд или
Куросава сотворили настоящие шедевры.
Таким образом, анимированная противоречием индустрия
культуры, разрушает зачатки креативности, заключённые в
ней самой, и вместе с тем, востребует их.
Сегодня литература существует в образе напечатанной кни­
ги, и все ещё сохраняет кустарный принцип производства. Про­
цесс создания произведений, даже с помощью компьютера, всё
же сохраняет свой индивидуальный характер. Вместе с тем, с
развитием больших издательств, литература во всё большей
степени подвергается индустриализации и коммерциализации.
В продолжение нескольких веков писатели подавали свои
тексты в виде манускрипта, что, безусловно, предполагало
большое колличество исправлений на корректурном листе.
Манускрипты Пруста содержали такое число коллажей, рас­
положенных по обе стороны на полях, вверху, внизу, страницы,
что им даже дали название папирусов.
Сегодня нужно предоставить издателю диск с окончатель­
ным вариантом текста, что не позволяет оперировать с автор­
скими корректурами на полях.
Итак, литературное произведение становится более зрелым
посредством постепенного объективирования, позволяющего

61

писателю отрезать пуповину эмбриона, который родился из его
«ментального чрева».
Рассматривая произведения со всё большей дистанции, пи­
сатель может не только внести некотрые новые детали, как это
делает художник, удалаясь от своего полотна, но также иногда
осуществить и более глубокие изменения, которые могут быть
необходимыми.
Подумайте о том, что роман Пруста В поисках утраченно­
го времени не был бы таким, какой он есть, если бы у автора не
было возможности совершенно разрушить первое впечатление
от своего произведения.
Ко всем прочим современным требованиям добавляется и тре­
бование объема. Издатели не любят книг слишком коротких, изда­
тели не любят книг слишком толстых, за исключением того случая,
когда они изначально предвидят, что книга станет бестселлером.
Таким образом, толщина и объем книги позволяют поднять
цену и, следовательно, увеличить прибыль.
Далее, в крупных издательствах существует процедура пред­
варительного отбора. Большой издатель, выпускающий от 15 до
20 книг в месяц, предварительно отбирает всё, что обещает об­
щественный резонанс. Пресс-атташе, конечно же, не говорит
критикам: «Вы получите 15 книг, они все шедевры.» Нет, прессатташе скажет: «Я вас прошу прочесть внимательно такую-то
книгу, она вам наверняка понравится».
Вы заметили, что я говорю о пресс-атташе женского пола, в
то время как критики, в большинстве своем, мужского пола, и
они предпочитают оставаться под впечатлением женского шар­
ма, который, понятное дело, не имеет ничего общего с содержа­
нием самого произведения.
Наконец, экстремальный эффект презентации - это очень
известный феномен делать бестселлеры. Это относится как к
книге, так и к фильму.
Существуют рецепт как сделать бестселлер, а есть дозиро­
вание крови, измерение степени изнасилования, определение

62

меры любви, страсти, насилия, убийства, конфликта; но никог­
да нельзя быть уверенным в том, что изготовишь удачный бест­
селлер по способу приговления майонеза: берёшь яйца, взбал­
тываешь их в миксере, добавляешь соли и перца и получаешь
хороший майонез.
К счастью, есть элемент случайности. Конечно, это процесс,
как только в него оказываешься вовлечён, уже невозможно со­
противляться. Это и есть то, что называется позитивной обрат­
ной реакцией feed-back : рост продаж влечёт супер-рост про­
даж и т.д. Создаются эпидемические феномены заражения, что
имеет следствием в мире литературы во Франции тот факт, что
книга тиражем в 1000, 1500, 2000 экземпляров - это предел
безубыточности, в то время, как другие достигают и даже пере­
ходят границу 2000000 экземпляров.
Ж урналы публикуют hit-parade книг, как для рок-певцов,
используются и другие производные индустрии культуры.
Книги пронумерованы в зависимости от уровня их продаж в
определенном числе книжных магазинов, варьирующих их в
зависимости от мнения публики. Так сказать, лучший бирже­
вой курс - это книги, которые лучше всего продаются, и они
понуждают вас именно к покупке, а не к чтению.
И последнее требование - очень быстрый оборот книг в
книжных магазинах. Крупные издательства депонируют книги
в книжных магазинах, и книжные магазины не платят сразу,
они имеют возможность вернуть книги, когда захотят, если те
не продаются.
Если же издательство предварительно проселекционировало ту или иную книгу и прогнозировало ей успех, то издатель­
ство депонирует большое количество книг во многих книжных
магазинах и будет, соответственно, предпринимать огромные
усилия, чтобы сделать рекламу, добиться рецензий, чтобы эти
книги были распроданы.
Но все другие книги, которые не задействованы в этой си­
стеме, не имеют шансов на выживание: это книги молодых

63

авторов, книги трудных авторов, книги авторов, ещё не имею­
щих свою публику и своих почитателей.
Таким образом, если книга не взята на заметку, то она исче­
зает в течение двух месяцев из книжных магазинов. Такая си­
стема, сколько бы она не мешала творческому процессу, всё же
не в состоянии уничтожить творчество. Издатели по-прежнему,
или ещё больше, чем прежде, нуждаются в оригигальных про­
изведениях, так же, как и создатели фильмов.
Многообразие - наиболее мощный антипод стандартиза­
ции: многообразие издателей для книг, многообразие каналов
радио и телевидения.

Развитие планетарного творчества
В течение XX века средства массовой информации произвели,
распространили и перемешали самобытное творчество мира, на­
чиная с оригигальных тем, ведущих свое происхождение из раз­
личных культур, то возрождаясь и восстанавливаясь, то смешива­
ясь с другими. По специфике искусства и мышления культурная
глобализация не является гомогенизирующей. Большие трансна­
циональные волны могут поддерживать выражение национальной
самобытности (см. гл. 5, Рождение мирового общества).
Так же, как Европа переживала эпоху Классицизма, Просве­
щения, Романтизма, Реализма, Сюрреализма, то же самое про­
исходит сегодня в мире с литературными и музыкальными вол­
нами, исходящими каждый раз из источника самобытности.

Встречи и культурная метисация
Не следует забывать, что метисация ( métissage), то есть
смешение, всегда создавался посредством разнообразия, в зна­
чительной степени фаворизируя общение между народами.
Александр Македонский в каждом городе Азии, который он
завоёвывал, выдавал несколько сот местных девушек за своих

64

македонских воинов, и города, которые он проходил или основы­
вал, были великолепной матрицей греческой цивилизации.
Романская цивилизация, сама очень рано пережившая сме­
шение народов, ассимилировала в себе все греческое наследие.
Она смогла интегрировать в своем пантеоне очень большое
число чужих богов, интегриговать на своей территории вар­
варские народов, которые получили римские права, сохранив
при этом свою этническую принадлежность.
Артистическое творчество питается влияниями и слия­
ниями. Например, такая традиция, как фламенко, кажущаяся
сегодня самой аутентичной и оригинальной, на самом деле,
представляет собой слияние разных традиций, также как и
сами андалузцы, волею суровой судьбы возникшие в резуль­
тате взаимных влияний арабов, евреев, испанцев, цыган. Мы
можем слышать и видеть во фламенко плодовитость и опасно­
сти двойного императива, смысл которого состоит в том, чтобы
сохранить свою идентичность и, в то же время, открыться для
чужих влияний.
Говоря о сохранении культурного своеобразия, следует
заметить, что именно благодаря интересу некоторых фран­
цузских любителей, имело место сначала изучение, а затем и
возвращение к истокам песен cante jondo, традиция которых в
значительной степени деградировала.
Благодаря старым записям были также возвращены к жизни
recopilationes - забытые и жившие в лишениях исполнители,
которые между тем вновь стали мэтрами, и в уважении и при­
знании воспитывают новое поколение исполнителей.
В отношении к чужим влияниям, например, в испанской
музыке и исполнительном искусстве, сначала наблюдается
дегенерация, затем интеграция источников в музыку Альбениса1, и затем, наконец, следуют интересные новые смешения со

1 Исаак Альбенис (1860-1909) был старшим в прославленной «музыкаль­
ной» тройке испанского Возрождения (Ренасимьенто) и Де Фалла.

65

звучаниями и ритмами, пришедшими извне, как, как например,
ритмы джаза (Пако де Люсиа и Джон М акЛафлин1 или рока
(лучший вариант с Джипси Кингом).
Джаз был в начале афро-американским гибридом, своео­
бразным Нью-Орлеанским продуктом, он быстро распростра­
нился в Соединенных Штатах и был известен во множестве
вариаций, не мешая существованию предыдущего стиля, вовсе
не обрекая его на исчезновение.
Джаз становится музыкой черных и белых, его слушают, под
него танцуют, потом его играют белые, и во всех этих формах
он распространяется по свету, хотя старый стиль New Orlean ,
пережив забвение, переживает своё новое рождение в подва­
лах Сен-Жерменского предместья в Париже, возвращается в
США и снова поселяется в Новом Орлеане.
Затем, после встречи с rythm and blues , уже в среде белых в
США, появляется рок, чтобы распространиться по всему миру,
акклиматизироваться во всех языках, каждый раз принимая но­
вую национальную идентичность.
Сегодня в Пекине, Кантоне, Токио, Париже, Москве танцуют,
празднуют, общаются под музыку рока, и молодежь всех стран
будет и в будущем парить в том же ритме по всей планете.
Всемирное распространение рока вызвало почти повсюду
новые оригинальные смешанные композиции, такие как raï и,
наконец, приготовило в rock-fusion своего рода ритмический
бульон, где сочетаются друг с другом музыкальные культуры
всего мира.
Таким образом, музыкальные культуры всего мира оплодот­
воряют друг друга, ещё не зная, впрочем, что они дают жизнь
новому «планетарному» поколению.
Что касается гомогенизации, то она приходит из всеобъ­
емлющей «макдонализации», но она не проявляется ни во
встречах культур, ни в их смешении. Метисация происходит
1 John McLaughlin английский джаз и джаз-фьюжн гитарист и композитор.

66

из разнообразия. Поглядите на красивых евро-азиаток и краси­
вых бразильянок! Нужно позволить людям и культурам идти к
обобщающему и многообразнейшему смешению, которое само
по себе является манифестацией разнообразия.
Несущие проклятия запреты, усилившие в эпоху диаспоризации людей иммунную защиту архаических культур и догматиче­
ских религий, стали препятствием для коммуникации, для твор­
чества, для взаимопонимания между людьми в планетарную эру.
В первое время «смешение» стиля рассматривалось как
конфузия. Люди смешанных этний и религий маргинализиро­
вались их родовыми коммунами как бастарды и еретики. Они
были жертвами и мучениками, но также и пионерами процесса
взаимопонимания между культурами.

Накопление ресурсов
Наряду с выше названными процессами повсюду в мире на­
блюдается возвращение к корням, представляющее собой реак­
цию на опасность потери культурной идентичности и аутентич­
ности, особенно это заметно в музыке.
В момент, когда фламенко находился на грани исчезнове­
ния, новыми поколениями ему была возвращена прежняя сила.
Интернационализация дисков, спектаклей и концертов, под­
держивая это возрождение, умножает, таким образом, числен­
ность любителей фламенко во всем мире.
Таким образом, фламенко - это пример возвращения к ис­
токам и, одновременно, смешения. Эти два процесса, кажущие­
ся антагонистическими, на самом деле, являются комплемен­
тарными.
Повсюду в мире, как в Европе ( кельты, баски), так и в Аф­
рике, и в Азии, молодые поколения стремятся сохранить тради­
ционную музыку, традиционные инструменты и песни.
Таким образом, культурное своеобразие сопротивляется и
защищается.

67

Но давайте здесь уточним: богатая культура - это культура,
которая сохраняет свое своебразие и одновременно интегриру­
ет новое. Таким образом, культура открыта и, в то же время, за­
крыта в отличие от идеи, что каждая культура содержит в себе
самой всевозможные богатства.
М. Маруяма вносит замечание, что каждая культура имеет
в себе что-то дисфункциональное - некий недостаток функ­
циональности. Далее он выделяет потенциал неправильного
функционирования , затем осуществляющий перформанс на
самом низком уровне, и, наконец, toxifonctional (заражающий
токсинами), наносящий ущерб в процессе своего функциони­
рования.
Культуры несовершенны, как и мы, люди, несовершенны.
С другой стороны, даже суеверия, которые содержатся в дру­
гой культуре, аккумулируют ценные знания. Например, способ
приготовления кукурузы в Мексике, который, антропологи
долго считали атрибутом магических верований, вплоть до того
момента, когда открыли, что этот способ позволяет ассимили­
ровать в организме лицин, питательную субстанцию, долгое
время остававшуюся единственным продуктом питания мекси­
канцев.
Отсюда парадокс, который станет парадоксом и XXI века:
нужно защищать, сохранять и, в то же время, «открывать»
культуры.
В этом, впрочем, нет ничего новаторского. В истоках всех
культур, включая и те, которые кажутся наиболее своеобраз­
ными, лежит встреча, ассоциация, синкретизм, метисация.
Все культуры имеют возможность ассимилировать в себе
всё то, что поначалу воспринимается ими как чуждое, по мень­
шей мере, до известного предела, варьируясь, согласно их ви­
тальности, вне которой, они становятся культурами, которые
принуждают себя ассимилировать или дезинтегрировать.
Таким образом, согласно двойному комплексному импера­
тиву, внутреннее противоречие анулировать невозможно. Но

68

можно ли его обойти, и не является ли это внутреннее противо­
речие необходимой составляющей в жизни культур?
Мы должны защищать культурное своеобразие, и одновре­
менно способствовать гибридизации и метисации. Нам нужно
соединить принцип сохранения идентичности и пропаганду
космополитической универсальности, которая стремится раз­
рушить эти идентичности.
Как можно интегрировать без дезинтеграции? Нужно
научиться использовать преимущества нашей цивилизации:
здравоохранение, технику, комфорт и т.д. - но, в то же вре­
мя, помогать сохранению секретов традиционной медицины,
шаманизма, знаний природы, сохраняемых архаическими на­
родами и т.д.
Нам нужны такие проводники и посредники между культу­
рами, как Жан М алори1, которые в отличие от религиозных или
светских миссионеров, приходят к архаическим народам не для
того, чтобы пристыдить за их верования и их обычаи.
1с

1с

1с

Очевидно, что развитие культурной глобализации неотде­
лимо от развития во всем мире медиальных сетей, от всемир­
ного распространения способов воспроизведения (касеты, компактдиски, видео). Очевидно также, что интернет и средства
массовой информации ускоряют и усиливают все эти разноо­
бразные процессы, конкурентные и антагонистические (то есть
комплексные), о чём мы говорили выше.
Мы не верим в то, что книга исчезнет, так же как мы не верим в
то, что исчезнет кино. Вероятно последует возвращение читателей
и зрителей, ищущих, в первом случае, в интимности медитации и
одиночества, наслаждения от медленного перечитывания, во вто­
ром случае - своего рода причастия в тишине темного зала.
1 Известный французский исследователь Севера.

69

Мы верим, что процессы стандартизации с их императивами
выгоды будут сбалансированы процессами сохранения много­
образия и потребностями индивидуализации.
Речь идет о том, чтобы идти к универсальному обществу,
основанному на всем том, что ведет нас к двойному импера­
тиву: - повсюду сохранять, распространять, культивировать,
развивать планетарное единство - повсюду сохранять, распро­
странять, культивировать и развивать многообразие.
Человечество едино, но в то же время чрезвычайно много­
образно. Его богатство состоит в многообразии культур, но мы
можем и должны общаться друг с другом на основе нашей об­
щей земной идентичности.
В процессе нашего становления гражданами мира, разделяя
общую судьбу и являясь носителями одной и той же культуры,
хотя и с тысячами её оттенков, мы научимся с осторожностью и
уважением относиться и к нашему культурному наследию.

70

ВСЕМИРНОЕ ОБЩЕСТВО МИРА
ПРОТИВ ОБЩЕСТВА ТЕРРОРА
Начнем с вопроса о терминологии
Терроризм
Понятие терроризма действительно для интернациональ­
ных исламских экстремистов «Аль-Каиды», действия которых
основываются на терактах и массовых убийствах гражданского
населения, но оно теряет свое значение, когда накладывается
на формы насильственного национального сопротивления, ли­
шенного демократических средств выражения.
Этим термином пользовались также нацисты в отношении
европейского Сопротивления, которое, безусловно, содержало
террористское направление, но не может в полной мере, обо­
значаться этим термином.
Насилие государства, направленное по отношению к своему
народу, и к тем, кто этому насилию сопротивляется, есть то же
самое, что насилие террора.
«Аль-Каида» означает новый этап терроризма. Технико­
экономическая глобализация позволила осуществить распро­
странение террора по всей планете, трансформировав его в
угрозу для всего мира.

Исламист
Понятие исламист связано с большим числом недоразуме­
ний. Обозначая, в принципе, всех приверженцев исламской ре­
лигии, это понятие стало синонимом фанатизма для очень боль­
шого числа западных людей. Это понятие слишком близко всем,
исповедывающим ислам (всему тому, что относится к исламу).

71

Фактически в исламизме, если он означает возвращение к
Корану и соблюдение шарита, содержится отказ от западной
цивилизации, включая политический либерализм и демокра­
тию. Но сам по себе ислам не содержит в себе идею священной
войны и терроризма, благодаря чему можно было бы соскольз­
нуть от ислама к экстремизму вахабитов. Аналогично прояв­
ляет себя и термин «фундаментализм», который не содержит
в себе агрессию.
Что касается интернациональных джихадистов «Аль-Каи­
ды», то здесь речь идет о своего рода обходном пути галлюционирующего религиозного сознания, к которому нельзя свести
весь ислам в целом.
Но само слово «исламист», так, как оно используется в сред­
ствах массовой информации, как раз и редуцирует весь ислам
до этого узкого понимания исламиста, как потенциального
террориста, которым, следуя этой логике, становятся все при­
верженцы этой религии. Все это мешает восприятию истинной
сложной и целостной картины ислама.
Все ошибки образа мышления ведут к ошибкам образа
действий, которые, в свою очередь, могут углубить угрозу, с
которой необходимо бороться. Необходимо мыслить во всей
коплексности не только об исламе, но также и о Соединенных
Штатах, и об Израиле, и о самой глобализации, признавая при
этом противоречия, содержащиеся внутри каждого из этих по­
нятий.

Двуличие Соединенных Штатов
Соединенные Штаты Америки первыми образовали откры­
тое общество, и поэтому они уязвимы. Они приложили много
усилий чтобы спасти Западную Европу от нацизма, они защи­
тили ее от СССР, который вовсе не был бумажным тигром. Они
пришли на помощь исламским народам в Боснии и в Косово.
США не ответственны за кровопролитную войну между Ира­

72

ном и Ираком, за террор в Алжире, за все конфликты в араб­
ском мире. Культура Америки не сводится ни к «Макдональ­
дсам», ни к «кока-коле», американская культура проявила себя
творческой и в науке, и в литературе, и в кино, и в джазе, и в
роке; Америка европеизируется, в то время как Европа амери­
канизируется.
Но именно США создали чудовищную империю, властвуют
над миром посредством вооружений и экономики. Американ­
ская демократия ни коим образом не мешает им поддерживать
жестокие диктатуры, когда того требуют интересы США. Их
гуманизм запятнан антигуманизмом. США совершили тер­
рористические бомбардировки немецких городов, сбросили
атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки. Бомбардировки в
Афганистане вызвали другой вид терроризма, поражающего
гражданское население не только посредством бомб и ракет,
но и посредством страха и голода, который доводит до смерти.
Чувствительные к страданиям 6000 жертв World Trade Center США не чувствительны к человеческим катастрофам в резуль­
тате их бомбардировок афганского населения. Они не осознают
противоречия, которые несут в себе их анти-террористические
бомбардировки.
Две надменные башни стали вдруг сверхреальными и сверх­
символичными. Они стали инкарнацией и символом богатства,
американского капитализма и его демократии, американского
могущества и его открытости (статуя Свободы стала своего
рода аллегорией Манхеттена). Следствием разрушения этих
символов стала необъятная черная дыра в нашем видении не
только Манхеттена, но и всего мира. Для одних это рана, на­
несенная американскому империализму и капитализму, для
других, кого это встревожило, это открытая брешь в демокра­
тии и цивилизации. Эти две антагонистичные правды являются
комплементарными.

73

Глобализация американского образа жизни
и глобализация антиамериканизма
Распространение в мире американской модели вызывает в
бедных странах стремления, которые становятся мотивом для
эмигрирующих в Америку, вместе с огромным желанием при­
общиться к их цивилизации. США внушают уважение и пови­
новение своим вассалам, и чувство западной солидарности все
еще остается мощным в Европе.
Но в то же самое время созерцание американского богатства
и благополучия, отсутствия там нищеты, - в бедных странах
вызывает огромный соблазн, провоцирует бесчисленные уни­
жения, комплекс неполноценности (Южный мир), комплекс
культурного превосходства (Европа).
Неверное развитие, от которого пострадало столько на­
ций, является характеристикой экономического американ­
ского развития. Отсутствие продуктов питания и медицин­
ского обслуживания, крайняя нищета, до которой доведены
огромные популяции, беззащ итные перед эпидемиями и
СПИДом, - все это питает вражду по отношению к пресы­
щенным, сытым и сверх-ухоженным популяциям Запада и,
главным образом, США.
Те страны, где были древние великие цивилизации, сегодня
чувствуют себя униженными или находящимися под угрозой:
Америка вызывает у них аллергию, неприязнь, агрессивность.
Последствия неудавшейся либерализации мирового рынка,
рост неравенства, непрерывные экономические кризисы обо­
стрили эту вражду.
Несмотря на то, что модель «реального» социализма обру­
шилась, в сознании, в котором еще сильны идеи вульгарного
марксизма-ленинизма, продолжает жить убеждение, что аме­
риканский капитализм и империализм есть абсолютное зло. В
этом сознании продолжается сатанизация Америки как бастио­
на империализма, игнорируя ценности демократии и недостат­

74

ки тоталитаризма, игнорируя, что американский империализм
возможно менее ужасен, чем тоталитаризм прошлого, особен­
но советский.
Весь комплекс вражды и насилия, проявляющийся в самых
разных частях планеты, вызывает фантастическую ненависть
к США как виновнику всех бед. Статус хозяев мира (что верно
только отчасти), делает их ответственными за все беды мира.
Таким образом, Соединенные Штаты рассматриваются как
высшее и актуальное зло Западного мира, того Запада, который
доминирует, начиная с XVI века, подвергая население планеты
завоеваниям, колонизации, эксплуатации и геноцидам.
Во всяком случае, здесь необходимо рассматривать вместе
две правды, противоречащие друг другу.
Если верно то, что господство Запада было самым неудачным
опытом в истории человечества на всем протяжении его разви­
тия с точки зрения его значения для всей планеты, то следует за­
метить, что все институты эмансипации, служившие ему, роди­
лись, развились из той же идеи Запада, что сделало возможным
освобождение колоний и угнетенных народов, которые восполь­
зовались европейскими гуманистическими ценностями, такими
как права человека, права народов, права наций, права женщин.
Можно сказать, что запаздывание большой части мира в инте­
грации демократии, прав человека, прав женщин и есть одна из
причин бедственного состояния современного мира.

Ислам
История прошлого учит нас, что религиозная терпимость
была одной из характерных черт ислама по отношению к хри­
стианам и к иудеям, что проявилось в прошлые века в Андалу­
зии и в Оттоманской империи. Ислам породил самую большую
цивилизацию мира во времена Багдадского халифата. Носталь­
гия о славном прошлом при осознании бесперспективности
настоящего, под гнетом коррумпированных полицейских и

75

военных диктатур, после провала «политики экономического
развития», краха социализма и коммунизма, без надежды на
прогресс и на будущее западного мира, - все эти факторы спо­
собствуют возвращению к религиозным корням, к своей куль­
турной идентичности.
Более того, это безграничное разочарование трансформи­
ровалось в ярость по отношению к повседневным унижениям
и репрессиям, которые терпят палестинцы, подвергающиеся
несправедливости (политика «двойных стандартов» по отноше­
нию к Израилю и Палестине), и все это при бессилии арабских
государств, при этом не важно, являются ли они вассалами За­
пада или нет.
Безусловная поддержка, оказываемая США Израилю, спо­
собствует тому, что Израиль продолжает рассматривать себя
инструментом Америки, делая из Америки инструмент Израи­
ля, и в более широком смысле инструмент евреев. Эта иденти­
фикация, доведенная «шаронистами» до степени деградации,
является фатальной и для Америки, и для Израиля.
В настоящее время разочарование, вражда, ностальгия по
прошлому великой цивилизации, воскрешают мечту Уммы,
большой транснациональной исламской общности, превращая
миллиард мусульман в огромный садок, где можно разводить и
вербовать исламских экстремистов.
Для всей исламской молодежи, от арабских стран Северной
Африки до Пакистана и М алайзии, Бен Ладен - это супермен
веры, обезглавивший башни Вавилона, ставшие воплощением
Содома и Гоморры; это - предвестник искупления ислама, вос­
крешения Уммы, возрождения халифата. Так родился Новый
мессианизм, последствия развития которого еще невозможно
оценить.
В противоположном направлении, в современной западной
цивилизации, имеется много устремлений к лучшему: это и ав­
тономность индивидуума, и политические свободы, и право на
критику, эмансипация женщин.

76

Настоящее сражение происходит в умах огромного числа
людей исламского мира; многие из них хотят сохранить свою
идентичность, соблюдать свои традиции и, вместе с тем, они
желают получить возможности и права, которыми пользуется
западный человек. Победа будет принадлежать тем, кто смо­
жет осуществить синтез между культурной идентичностью и
мировым гражданством.

Израиль
Гонимая нация иудеев, которой при ее рождении угрожали
уничтожением соседи, стала в военном отношении более мощ­
ной, чем они; нация, всегда неуверенная в своем выживании,
но оказывающая все более и более жестокое давление на пале­
стинский народ; Израиль старается соединить свое существо­
вание с господством, которое вызывает растущую ненависть
арабов.
Израиль не спешит пойти по пути, который помог бы ему
стать частью Ближнего Востока путем признания палестин­
ского государства в границах 1967 года. Наследники «ветхоза­
ветных» евреев, 2000 лет страдавшие от унижений и гонений,
сами стали гонителями, способными запрятать в гетто пале­
стинцев, проводить политику коллективной ответственности
по отношению к семьям и гражданам, унижать и оскорблять
палестинцев.
Израильско-палестинский вопрос стал раковой опухолью не
только Ближнего Востока, но и отношений Ислама с Западом, и
его метастазы распространяются очень быстро по всей планете.
Международное вмешательство в качестве гарантии рождения,
существования и жизнеспособности палестинского государства
жизненно необходимо для всей планеты. В то же время это по­
может сохранить и будущее Израиля, став на продолжительное
время препятствием на пути самоубийственной политики, дав
этой нации гарантии необходимой безопасности.

77

Глобализация: зарождение «общества мира»
В течение последнего десятилетия глобальное сообще­
ство в целом сформировалось; у него уже есть разветвленная
структура коммуникаций (самолет, телефон, факс, интернет),
существует глобальная экономика, которой, однако, недостает
контроля хорошо организованного общества; у него есть своя
глобальная преступность (мафия, наркотики и проституция);
отныне у него есть свой терроризм.
Но это мировое общество не располагает реальной органи­
зацией, правом, инстанцией власти и регулирования для эко­
номики, политики, полиции, биосферы. Нет и общего сознания
планетарного гражданства.
Глобализация терроризма так же представляет собой ста­
дию становления мирового общества. Так как «Аль-Каида» не
располагает ни государственным центром, ни национальной
территорией, она игнорирует границы, пересекает государ­
ства, и разветвляется по земному шару; её финансовая власть
и её вооруженные силы транснациональны. Эта организация
использует все существующие сети мирового общества, ее
глобальность совершенна. Религиозная война - это граждан­
ская война внутри мирового сообщества.
Эту машину «террора без границ», распространивш его­
ся на весь мир, питает огромное отчаяние и безнадеж ность.
Ее анимирует галлюционирую щ ая вера, спонтанно прояв­
ляю щ ая власть опустош ения, смертоносного насилия ф а­
натичного варварства, и которая мож ет использовать более
продвинутые и более технически изощренные формы вар­
варства.
Борьба против «Аль-Каиды» не означает войны (имеется
в виду войны между нациями), но это борьба между поли­
цией и политикой. Бомбардировки Афганистана трансфор­
мируют метафору войны в реальность войны (М акс П аж е):
для того, чтобы дать адаптированный вариант борьбы про­

78

тив планетарного врага, который вызывает необходимость
общей, более комплексной планетарной акции, уж е в дру­
гом варианте.

Ухудшение положения
Динамика 11 сентября, порожденная им самим, умножила
и обострила риски.
Экономический риск: прямая зависимость всех от глобали­
зированного мирового рынка является причиной хрупкости,
осложненной отсутствием настоящей системы регулирования.
Кризис, охвативший весь мир и ставший непредсказуемым,
станет питательным бульоном для новых диктатур, тоталитар­
ных режимов, как это было в 1929 году.
В более широком смысле, всемирная зависимость распро­
страняется на все, что составляет содержание планетарной
эры, делая более хрупкой саму жизнь планеты.
Исторический риск: постоянная и проявляющаяся во мно­
жестве форм угроза США, всплеск антиамериканизма; воин­
ствующий американский дух интервенции только благопри­
ятствует истеричной сверхвозбудимости, которая вызывает
взаимообразную сатанизацию и манихейство.
Раковая опухоль израильско-палестинских отношений раз­
растается. Последствия распространения ее метастазов будут
необратимы, если не принять быстрое решение по урегулиро­
ванию конфликта. Антиизраильская волна, ставшая в то же
самое время антисемитской и антиамериканской, возрождает
представления средневековой Европы о евреях, пьющих кровь
младенцев, отравляющих душу и плоть: аналог СПИДа, от­
крывший таким макиявеллическим способом возможность го­
сподствовать над миром.
Поведение Шарона не только отвратительно само по себе,
оно ведет Израиль к самоубийству в прямом смысле слова,
даже если это самоубийство будет сопровождаться салютом

79

двухсот израильских ракет с ядерными боеголовками, которые
разрушат большую часть арабского мира.
Неспособность США, европейских государств и Объеди­
ненных Наций осуществить интернациональное военное вме­
шательство, с помощью которого можно было бы разделить
между воюющими сторонами их территории, согласно грани­
цам 1967 года, приведет к исторической катастрофе с непредсказумыми последствиями.
Под воздействием волны шока от злодеяний Бен Ладена и его
сторонников может произойти развал исламских режимов, и не
на пользу демократии, а на пользу религиозному фанатизму.
Наконец, атомный, бактериологический и химический ри­
ски, стали сегодня очевидны и актуальны.
XX век пережил опыт альянса между двумя варварствами. С
одной стороны - разрушения и убийства, пришедшие из глубин
исторического времени, с другой стороны - варварство внутри
современной цивилизации, рожденное из анонимного и хладно­
кровного технологизированного мышления, которое игнориру­
ет все то, что нерелевантно с калькулированием и выгодой.
«Бенладизм» способствует этому альянсу двух варварств.
Это говорит о том, что нам не следует скрывать тот факт,
что в нашу цивилизацию включены элементы варварства, что
наша цивилизация производит силы разрушеня и смерти, и
что нашему научному и техническому гипер-развитию соот­
ветствует недоразвитость ментальная и моральная.
Во всяком случае, эта цивилизация располагает двумя неот­
ъемлемыми ценностями: светскость и демократия, даже если эта
последняя находится сегодня в атрофированном состоянии.

В риске есть шанс
США и, в более широком понимании, Запад, колеблются
между двумя путями: путем безумия и грядущих катастроф, и
сложным, тревожным путем Мудрости.

80

Путь безумия - это путь крестовых походов, сатанизма, сле­
пого манихейства: так как есть зло в добре, равно как и добро
есть во зле. Развивая истерию войны, путь безумия становится
путем массовых убийств с той и с другой стороны.
Напротив, осознание препятсвий может стать толчком к
пути Мудрости.
Путь Мудрости включает в себя глубокое осознание соли­
дарности людей друг с другом в понимании общей судьбы на­
шей планеты. Мысль, что мы «дети и граждане Земли», гораздо
шире и глубже мысли, что «мы все американцы». А Соединен­
ные Штаты Америки должны воспитать в себе сознание того,
что весь мир - это « не только американцы».
Поль Валери после Первой Мировой войны, сказал, что
«путь Мудрости содержит понимание того, что умирают не
только цивилизации, но умереть может также и человече­
ство, населяющее нашу планету».
Путь М удрости содержит в себе осознание того, что
единственная альтернатива ненависти сегодня — это демо­
кратия.
Этот путь содержит в себе признание минимального этиче­
ского принципа: неблагородными средствами никогда не стать
благородным народом.
Путь Мудрости содержит в себе осознание того, что создание
мирового сообщества стало живым делом. Только такое мировое
общество сможет дать отпор обществу террора. Отсюда и необхо­
димость отойти от экономической идеологии, предписывающей
мировому рынку миссию регулятора планетарного сообщества.
Таким образом, именно мировое сообщество должно регулиро­
вать мировой рынок.
Новый тип войны вызывает необходимость и нового типа
мира; необходимость объявления мира исламу при объявлении
войны терроризму, то есть требование радикального отделе­
ния галлюцинирующих фанатиков от всех остальных привер­
женцев ислама. Необходимо провести необходимые действия

81

для скорейшего достижения справедливого мира на Ближнем
Востоке.
Планетарная политика конфедерации должна противосто­
ять имперской политике.
Китай, Индия, Европа, Латинская Америка, - важно, что­
бы были созданы большие союзы, особенно большой арабо­
исламский союз, активно возрождающий в настоящее время
традиции халифата.
Политика цивилизации - это единственный быстрый от­
вет войне цивилизаций. Новый план Маршалла для зон самой
страшной бедности мирового общества (кроме прочего, массо­
вая мобилизация молодежи богатых стран - союзниц для ока­
зания помощи на месте нуждающимся странам). Всемирное
агенство медикаментов и медпомощи для народов, неспособ­
ных себя обеспечить самым необходимым.
Наконец, новый тип войны вызывает необходимость созда­
ния разветвленного мирового центра борьбы против террориз­
ма. Американская политика начала действовать по принципу
зигзага между безумием и Мудростью, между имперской вой­
ной и нравственным поведением, между регрессом сознания и
ответственностью.
Наступило время дать ответ на весь комплекс требований
планетарного порядка.
Необходимо признать амбивалентность и противоречия, су­
ществующие в настоящее время во всех областях жизни.
Мы все вместе и каждый в отдельности призваны к тому,
чтобы вступить в величайшее сражение духа. Человеческий
разум несет в себе также и самые страшные беды: все то, что
рождается из непонимания, слепоты, иллюзий, безумия. Но,
прежде всего, разум несет в себе способность рационального
мышления, ясности понимания, сочувствия и сострадания.
В настоящем варварском положении мира нет решения,
которое бы сегодня можно было назвать истинно доброде­
тельным.

82

Важно избежать самого худшего и, в то же время, идти в пра­
вильном направлении - к мировому обществу Земли-Родины.
М ожет быть, необходимо приблизится к пропасти, чтобы
попытаться перескочить ее, чтобы мировое сообщество преоб­
разовалось в общество наций и культур, объединенных друг с
другом в борьбе за выживание.
Если мы не погибнем досрочно, катастрофа станет для нас
последним шансом спасения.

83

РЕАЛИЗМ И УТОПИЯ
Проблема реальности состоит в нашей уверенности в том,
что мы её хорошо знаем, на самом же деле, мы её знаем очень
плохо.
Наше прошлое, которое нам кажется абсолютно очевидным,
таковым вовсе не является.
Если мы склонны оценивать XX век как итог всего нашего
прошлого, то следует давать себе отчёт в том, что не только
коммунизм, но и нацизм, как ключевые феномены XX века, все
еще очень мало осмыслены.
Советская версия марксизма, так сказать «коммунисти­
ческая», была утопической в буквальном смысле слова: речь
шла о том, чего нет и не было. Слово «коммунизм» служило
для маскировки реальности, радикально противоположной его
идеологии.
Реальность была столь сложна для анализа, для понимания,
для познания, что Франсуа Фюрэ, писатель, бывший коммуни­
стом в этот поистине железный век, мог писать о революцион­
ных страстях, например, в своей книге Прошлое одной иллюзии1, не распознав религиозную природу этого коммунизма,
видящего в себе культ земного спасения, являющегося замеча­
тельным источником надежды.
Как все большие религии, коммунизм создал своих муче­
ников, своих героев, своих палачей и своих преследователей.
Это замечательное мессианское движение, захватившее умы и
трансформировавшее свой век.

1François Furet, Le Passé d ’une illusion; Robert L affont/ Calmann Levy;
P. 1995.

84

Что касается Совеетского Союза, то следует сказать, что
это была утопия казарменного социализма, основанная на док­
трине, утвердившей себя как единственно реальная концепция
истории.
Особенно страшно то, что эта утопия считала себя основан­
ной на исторической необходимости, на законах истории и аб­
солютно научных предпосылках. В противололожность этому,
безопасной является та утопия, которая понимает, что она уто­
пия, во всяком случае, когда утопия совершенно осознает себя
находящейся вне реальности.
Критика утопии необходима, но не менее необходима кри­
тика самой реальности.
Где сегодня же реальность, и где сегодня реализм?
Настоящее имеет загадочное и неопределенное лицо. Это от­
носится также и к Западу. Всё, что в западном мире кажется со­
лидным и функционнирующим, может вдруг отказать. Настоящее
нами ещё не достаточно познано. Мы не можем знать того, что
произойдёт. Мы живем, в своего рода, зоне циклона низкого дав­
ления. Такое впечатление, что вот-вот должна разразиться гроза,
но потом, смотришь, затишье и кажется, что гроза прошла сто­
роной. Только потом становится ясно, что, на самом деле, гроза
никуда не удалялась. В настоящем всегда есть неопределённость.
Что же касается посткоммунизма, то здесь нужно сказать,
что всё, что произошло, было неожиданным.
Из анализа российского историка Юрия Афанасьева видно,
что речь идет о гигантском, в то же время, раздробленном на
тысячи составляющих, аппарате, где каждый из этих состав­
ляющих элементов становится маленьким капиталистическим
предпринимателем.
Что во всём этом экстраордирнарного, так это то, что имен­
но те самые аппаратчики, находившиеся в центре системы то­
тального контроля, трансформировались в динамичных пред­
принимателей рыночной экономики или в непреклонных на­
ционалистов.

85

А как быть с отступлением от демократии? Что ждёт Рос­
сию? Афанасьев наглядно показывает, что для того, чтобы по­
пытаться предвидеть будущее, нужно заново обратиться к про­
шлому.
Каким же будет русский путь к тому будущему, которое уже
больше никто не осмеливается называть модернизмом, так как
эта концепция трещит по всем швам?

Конец идеи будущего и возвращение
к мифам прошлого
Реальность настоящего отмечена приближением незримой
катастрофы - незримой потому, что ей требуется время, чтобы
реализовать себя, как огромному метеориту.
Так было в случае с большим метеоритом, упавшим на Зем­
лю в доисторические времена, когда вымерли динозавры. Тот
взрыв надолго окутал плотным облаком всю землю.
Этот новый, современный метеорит убьёт уже не динозав­
ров. В этом случае речь идёт о будущем человечества, т. е.
то, что гарантировал нам прогресс, это беспрерывное дальше
и дальше, лучше и лучше, что нас вело вперед и давало нам
надежду, - эта идея детерминированного, механического, фа­
тального, необходимого, чудодейственного, лучезарного про­
гресса, больше не актуальна и не жизнесопособна.
При таких условиях совершенно объяснимо «бегство» к
прошлому или к прошлым временам. Понятно, что менее ж е­
стокое прошлое было там, где в настоящем, со всей его амби­
валентностью, всё же можно жить. И более жестокое прошлое
у тех, кто в настоящем живет в страхе и в несчастье; где даже
сама идентичность, право быть самим собой, разум, а иногда и
неразумие - всё находятся под угрозой.
Это возвращение к прошлому существует в тысячах форм
регрессивных утопий, если воспользоваться термином Сами
Наира.

86

Появление национальных государств было продуктом Ново­
го времени, в котором и возник модернизм. Национальное госу­
дарство несёт в себе идею материнской и отцовской субстан­
ции, которая нас развивает: родина - мать, отечество.
То есть речь идет об идее глубокой связи между людьми, о
коммунитарности, о природе братства. Отсюда универсальный
призыв к нациям XX века - призыв к освобождению жертв ко­
лониальных империй.
Первые большие национальные государства, Франция, Испа­
ния и Англия сформировались в течение длительного историче­
ского времени как результат миграций и интеграций самых раз­
нообразных этносов. Сегодня же мы видим упорное стремление
моно-этносов к самоопределению на своей национальной основе.
В этом процессе следует подчеркнуть важность двух бо­
лезней, которые могут развиться в национальном государстве:
массовые чистки и сакрализация границ. Идея пурификации,
к несчастью, неразделимо связана с образованием испанской
нации, с изгнанием мусульман и евреев; чистки с гонениями
на католиков, свирепствовавшие в Англии и во Франции с от­
меной Нантского эдикта.
Сегодня в Европе мы хотим победить не партии и не нации,
и даже не государства, к которым предъявляется требование
по ограничению их власти: то, что сегодня необходимо преодо­
леть, так это чистки и сакрализация. Почему Шенген остается
сильным в качестве символа, так же, как и европейский па­
спорт. Именно по этой причине европейская общая монетар­
ная система, если она имеет какой-то экономический интерес,
может также иметь оправдание как символ.

Идеальная политика и реальная политика
Чтобы сегодня дать диагноз реальной действительности, нам
необходимо отбросить тривиальный реализм, который гово­
рит, что надо приспособиться к непосредственному будущему,

87

к существующему порядку, к fait accompli, признать победу по­
бедителей.
Что скрывается за тривиальным реализмом, в чём его со­
держание? Нужно признать, что реальность суетно ищет воз­
можности, не зная, что из этого получится: как выбрать эти
конечные цели, как выбрать свою партию? В реалиях человече­
ской жизни сосуществуют воображение, мифология, и, конеч­
но, эмоции и чувства, - всё то, что в социальных и гуманитар­
ных науках не учитывается в достаточной степени.
Экономика, если уж речь зашла о ней, - это слишком краси­
вая наука. Почему? Потому что её объект выражается в цифрах
и в количестве. Вам нужно всего лишь совершить математиче­
ские расчеты, чтобы создать нечто совершенное. Но разве в
этом совершенстве учитываются тело, кровь, страсти, страда­
ния, счастье, культура?
Это проблема современной действительности, в которой по­
литика совершенно слепо следует за экономикой и забывает
при этом о теле и крови собственно жизни.
Чтобы снова найти истинную реальность, необходимо
знать риски ошибок и риски иллюзий, которые содержит любое
знание. Это банальность, но её нужно неперестанно повторять,
вновь и вновь: всякое знание есть интерпретация и реконструк­
ция. Именно поэтому не существует знания, которое представля­
ет собой фотографическое отражение реальности. Безусловно,
знание в форме идей и теорий представляет собой рафинирован­
ное воспроизведение, которое может подвергаться множеству
ошибок и иллюзий. Пример тому - вся история человечества.
Маркс и Энгельс говорили, что история человечества была
историей ошибок и иллюзий людей в отношении самих себя и
в отношении того, что они делали. Это означает, что и Маркс с
Энгельсом тоже делали ошибки, это значит, что и они - вели­
кие иллюзионисты.
Когда «я называю реальностью то, во что я очень верю» это и есть иллюзия. Значит, «я называю реализмом то, что про­

88

истекает из моей концепции реальности». Реальность же, даже
более объективная, всегда имеет сторону ментальную и сторо­
ну субъективную.
Для понимания реальности необходим сюжет, о котором
можно рассуждать автономно и критически, и даже ставить
под сомнение те истины, которые кажутся очевидными догма­
ми в той системе идей, в которой они находятся.
Добавлю, что дискредитация всего морально автономного,
всей автономной ответственности, есть общая черта всех национализмов, войн и всех тоталитарных режимов - от стали­
низма до нацизма.
Субъективность не является врагом объективного утверж­
дения реальности. Необходимо иметь критический сюжет действующее лицо. Например, говоря о событиях 1956 года в
Польше, Адам Михник намекает на этический бунт. Я хорошо
помню то время, я пережил эти события на свой манер вместе с
моими польскими друзьями.
Что произошло в тот момент?
Суть в том, что всё то, что отчетливо было видно в системе,
вовсе не являлось базой, на основании которой проводились
экономические расчеты.
Если не сказать больше: всё, что предсказал М аркс по по­
воду процесса распада капитализма, было, очевидно, не совсем
правильно, и потому капитализм не разваливался прямо-таки
у нас на глазах. По крайней мере, это не было фактом, дока­
занным на основании теоретических и рационалистических
исследований.
Те, кто обладал способностью ясно видеть реальность, гово­
рили: «Невозможно до такой степени лгать и так позориться».
Часто этический бунт приводит к более четкому осознанию,
чем признание уже свершившегося факта.
Ясность, которую дает этический протест, становится
капиталом для понимания самой реальности. Именно в этом
выражается смысл протеста советских дисидентов, начиная

89

с Солженицина. Там была ясность и было понимание. Часто
меньшинству нужно идти обходными путями, чтобы оста­
ваться в реальности. Хотя в той реальности, вероятно, не
было никакой перспективы, никакой возможности спасения,
но реальность - это ведь не намертво застывш ая субстан­
ция, она совершает свою мистерию и имеет свою неопреде­
ленность. Главное —это не признавать реальность как свер­
шившийся факт.
Существует конфликт между идеальной политикой и ре­
альной политикой : то есть между политикой, которая хочет
отвечать идеалам и политикой, которая стремится соответ­
ствовать действительности. Между ними существует острое
противоречие.
Очевидно, есть случаи, когда необходима суббординация
этих двух типов политики. Наиболее часто идеальную полити­
ку подчиняют «реальной политике». Но нужно понять, что об­
ратное невозможно.
Отношения между идеалом и реальностью диалогические ,
это значит, что существует комплементарность между двумя
противоположными точками зрения, которые нужно развивать
параллельно, давая приоритет то одной, то другой.
Вспомним знаменитый принцип реальности, который с пол­
ным основанием противостоит принципу желания, хотя ж ела­
ние отчасти составляет реальности. Но реальность желания не
является столь же постоянной и столь же определенной, как
полагали ещё во времена Фрейда. Именно поэтому я думаю,
что неопределенность нужно поместить в сердце реальности,
чтобы иметь верный принцип реальности.
Интеграция понятия «неопределенность» в реальность не
означает, что всё неопределенно. В океане неизвестности на­
вигатор ведёт нас мимо хорошо известных нам островов и архпелагов. Существует большое колличество достоверновных
фактов - локальных, частичных, фрагментарных, которые по­
могают нам в навигации. Но при этом, как было сказано выше,

90

никогда нельзя забывать о том, что существует то, чего мы не
знаем, неизвестное.
Перед нами стоит проблема реальности — комплексной,
проявляющейся во множестве форм, неопределенной, находя­
щейся в процессе становления. Это не только глубинная «под­
земная» работа, если вспомнить Гегелевский образ « старого
крота»1.
Реальность продвигается вперёд как краб, то есть обход­
ными путями, абсолютно странными, аномальными путями,
трансформирующими реальность.
Реальное неизвестно и в возможном, и в невозможном, да,
об нужно сказать.
Мы имеем материальные и технические возможности ре­
шить огромное количество гуманитарных проблем, как, напри­
мер, проблема голода в мире. И, все-таки эти возможности не­
возможно решить по причине бюрократии, коррупции, эконо­
мическим нормам, отношениям между государствами. Это мир,
в котором возможное невозможно, или невозможное вдруг ста­
новится возможным.
Но когда наступает насыщение противоречиями и конфлик­
тами, когда система не может решать свои собственные про­
блемы, она или разваливается, или трансформируется в новую
систему, метасистему, которая обладает определенным числом
принципов и правил, позволяющих ей решать свои проблемы.
Креативное создание метасистемы всегда кажется непости­
жимым. Это один из случаев очевидности невероятного. Но в
истории человечества невероятное множество раз становилось
вероятным.
1 Часто кажется, что разум забываясь, теряет себя, но внутри он всегда на­
ходится в оппозиции к самому себе. Это внутренний прогресс, как Гамлет гово­
рит духу своего отца: «Хорошо поработал старый крот», до тех пор, пока он не
найдет в себе достаточно сил, чтобы поднять земную кору, отделяющую его от
солнца... Таким образом, здание без души, источенное червями, разваливает­
ся, и разум проявляет себя в образе новой молодежи. Гегель. Конец введения
к Курсу истории философии.

91

О комплексном мышлении
Что называется комплексным мышлением?
Комплексом назывется что-то сложное, неопределенное,
запутанное, непредсказуемое, настолько неопределенное, что
этому явлению даже не могут дать название.
Некоторые очень наивно думают, что комплексное мыш­
ление - это такое устойчивое обтекаемое понятие, потому,
что слышно как всё чаще и чаще говорят: «Ах, вы знаете, это
очень комплексная проблема...» Но когда говорят «это ком­
плексная проблема», тем самым хотят сказать: «Я не в со­
стоянии ответить на ваш вопрос». Комплексное мышление
пытается дать ответ в ситуации, в которой обнаруживается
недостаточность комплексного подхода, но комплексное
мышление не даёт ответа в ситуации, в которой обнаружива­
ется неспособность ответить.
Комплексное мышление выделяет два вопроса, требующих
ответа.
Первый из них - это неизвестность. То есть, это мышление,
которое ведет к борьбе, цель которой состоит в единении с ре­
альностью.
Как возможно, бороться и соединяться одновременно?
И это тоже комплексное мышление, как показал Делакруа
в своей замечательной картине Борьба Якова с ангелом, на­
ходящейся сейчас в церкви Сан-Сюльпис.
Глядя на это произведение искусства спрашиваешь себя:
«Они борются друг с другом или соединяются?» Именно об этом
идет речь, борьба с заданностью, определённостью и борьба, ис­
пользующая неопределённость, неотделимы друг от друга.
Так как идея детерминирующего миропорядка и Истории
полностью дискредитированы, вы обязаны определить границы
неопределенного.
С другой стороны, поскольку мир редукционного и фрагментализированного мышления всё больше обнаруживает

92

свою ограниченность и свою слепоту, вы должны также четко
очертить границы этой комплексности в буквальном значении
слова complexus - то есть всего, что соединено воедино.
Блэз Паскаль в XVII веке писал в своих Мыслях о том, что
должно быть определённым: «Все вещи, наиболее удалённые
от нас, невидимым образом, оказываются связанными друг с
другом; все вещи находятся в состоянии взаимодействия, явля­
ясь одновременно причиной и следствием» - то, что уже было
сказано во введении о смысле retroaction.
Паскаль продолжает: «Я считаю невозможным познать
часть, если я не знаю целого, так же, как невозможно познать
целое, не зная особенности его составляющих».
Таким образом, Паскаль делает заключение, что знание
представляет собой, своего рода, сообщающееся движение
между целым и частью и, наоборот, движение между частью
и целым: « Это соединение, есть, так сказать, способность кон­
текстуализировать - то есть помещать знание и информацию в
контекст, в котором они приобретают смысл.
Почему мы всё больше и более просто можем использовать
наши когнитивные способности, функционирующие всегда в
направлении контекстуализации и глобализации? Потому, что
мы во всё большей степени уподобляемся способу разделяюще­
го, редуцирующего и линейного мышления, несмотря на то, что
в реальности нашей планетарной эры проблемы становятся всё
более связанными друг с другом.
Мы удержали и сохранили не то, о чём говорил Паскль, но
мы удержали и сохранили то, о чём говорил Декарт: то есть, я
говорю о необходимости принципа разделения в процессе по­
знания. О том, что нужно разделить естественные науки и фи­
лософию, что нужно разделить дисциплины, нужно разделить
объекты и разделить элементы. Да, но при условии, что всё, что
разделено, может быть соединено заново.
Однако, сегодня речь идёт о разделении при герметичной
закрытости каждой из отдельных составляющих.

93

Это господствующая модель фрагментарного мышления,
которая заново изолирует фрагменты внутри мира и разделяет
мир по географической долготе на экономические, технические
и прочие зоны.
Очевидно, что это технико-научное мышление, игно­
рирующее живое, людей и культуры, не способно понять
социо-центрические проблемы разных этний. К тому ж е, и
эти социо-центрические этнии не отличаются способностью
понять проблемы, связанные с техническим мышлением.
Но именно этот тип мышления доминирует в политике, и в
результате чего, мы оказались сегодня в очень опасном по­
ложении.
С этой точки зрения, возвращение целостности мышле­
ния является императивом: этого требует комплексное мыш­
ление. В плане действий и политики мой диагноз звучит так:
«Нам предстоит сражение между силами объединения и сила­
ми разрушения. Солидарность или варварство. Мы можем по­
гибнуть от недостатка солидарности. Но мы также погибнем
без реформы мышления».
В чем состоит проблема мышления? В том, что классиче­
ские альтернативы блокируют мышление. Реализм и утопия
- две согласно природе живого мышления, антиномии, исклю­
чающие друг друга,
Вы реалист? Значит здесь нет места утопии.
Вы утопист? Значит здесь нет места реализму.
И тот же самый принцип применяется и для единичного, и
для множественного.
Одни могут идти только в направлении гомогенизации и
абстрактной унифицикации. Другие, на самом деле, хорошо
видят всё многообразие, но видят его разделенным на части.
Проблема в том, что на сегодняшний день неспособность мыс­
лить комплексно, наносящую нам увечья, не представляется
возможным преодолеть. Это самый большой недостаток, с ко­
торым мы сегодня вынуждены конфронтировать.

94

Для антропологии
Солидарность или варварство - это альтернатива, которая
приобретает смысл не только сейчас, в конкретных услових, в
сложившейся жизненной ситуации, на местах, но также и в ев­
ропейском масштабе, и в масштабе всей планеты.
Эта тема заставляет нас отдавать ей должное повсюду, где
она существует, отдавать должное силам объединения и соли­
дарности, с надеждой, что они окажутся более мощными, чем
разрушительные силы разобщения. Для нас - это толчок к дви­
жению, которое, может быть и не приведет нас к величайшему
счастью на земле, но, по крайней мере, даст нам надежду на
более совершенный мир. И если на этом пути нам придется рас­
статься с мессианской иллюзией о светлом будущем, то мы смо­
жем питать надежду на более совершенное мироустройство,
даже зная, что оно никогда не может быть гарантированым.
Для меня представление о Земле как о Матери- Родине , об
Отечестве, появилось в сознании на основании того факта, что
всё человечество, в результате его биологического развития,
имеет одно и то же начало и одну и ту же матрицу - Землю. Это
осознание того, что у нас одна и та же идентичность землян, и
что через наше культурное многобразие все люди составляют
одну общность, в эпоху планетарной эры, объединенную общей
судьбой для решения проблем выживания планеты.
Отто Бауэр, ещё в конце XX века определил Отечество как
общность судьбы, с учетом общей идентичности через культу­
ру и общее происхождение, через мифологию и общие с пред­
ками мифы. В моём же Отечестве землян, наши предки - это
не какие-то мифические, а маленькие, а двуногие существа. Он
здесь, наш маленький папа. И наше общество единой судьбы
отнюдь не мифическое, а вполне конкретное.
Эта идея Земного Отечества, очень реалистичная идея, по­
тому что она основана на антропологической идентичности лю­
дей и очень рациональна в том, что показывает нам недостатки
жизни и смерти, представляя их на передний план перед нами.

95

Эта земная идентичность может быть религиозной по свое­
му смыслу, или просто по-братски объединять людей.
Дети планетарной эры, мы должны все вместе образовать
фронт перед лицом гигантских проблем. Социализм верил, что
беды человечества воплощены только в одном монстре, в капи­
тализме, и что, якобы, уничтожив капитализм, автоматически
исчезнут и все беды человечества.
Мы увидели, что это не помогло уничтожить ни войны, ни
эксплуатацию. Из этого опыта следует сделать вывод, что, оче­
видно, в мире существует много монстров. Они становятся всё
больше и больше.
Все эти явления накладывает отпечаток на нашу повседнев­
ную жизнь, создают серьёзные проблемы, трансформирующие
ситуацию нашего благосостояния в бедственное положение.
Добавим, что после краха марксизма, «правое» мышление
оказалось не способным переосмыслить антропо-социальную про­
блему и представить альтернативу, позитивную историческую по­
литику. Когда в прошлом веке был сформулирован социализм, он
вписался в историческую перспективу, но сегодня мы снова оказа­
лись перед необходимостью новой исторической перспективы.
Я боюсь отсутствия в этом вопросе настоящей большой
идеи и, если внезапно произойдет глубокий и мощный кризис,
то нам не избежать катастрофических последствий.
Если будет глобальный кризис, нам не укрыться от страш­
ных потерь. Во время великого застоя 1929 года, (поразившего
Германию в условиях не только более критических, чем обыч­
но, но более того, в контексте самого большого национального
унижения), совершенно легально имел место подъем нацизма.
Конечно, в то же самое время было предложено и демократи­
ческое решение, New Deal Рузвельта; и поскольку США - это
страна эмигрантов, то New Deal работал.
Мы пришли к тому, что стали насильниками. Ещё недавно
у нас были большие надежды. Но на кого возлагались эти боль­
шие надежды? На повсеместную демократизацию, на выход из

96

экономики противоречий и бедности и Организацию Объеди­
ненных Наций, которая, как мы надеялись, сможет выполнить
свою функцию.
Также как «весна народов» 1848 года, весна 1989 года была
очень короткой. За ней последовали большие репрессии. Мы
больше не можем питать несоразмерные, безумные надежды,
которые были у нас во времена освобождения Франции от на­
цистов. Мы освободились от нацизма, быстро разочаровавшись
в наших больших надеждах!
Так мы и останемся навсегда разочарованными, без всякой
надежды на будущее? Нет. Я думаю, что нужно жить и прожи­
вать в полной мере «экстазы» истории; они смягчают нам боль
стольких годов посредственности.
Лично я пережил экстазы истории. Я пережил освобожде­
ние Парижа. Май 1968 года был маленьким экстазом истории,
которым я успел насладиться. Мне не повезло в Лиссабоне в
момент Революции Вызова. И падение Берлинской стены, к со­
жалению, пережил, так сказать, по доверенности. Я не был на
месте, но был счастлив слушать концерт Ростраповича, кото­
рый он сыграл перед стеной.
Жизнь невыносима, если в неё не внести - нет, не утопию,
а поэзию, скажем так; интенсивность, праздники, радость, от­
кровения, счастье и любовь.
Существует нечто такое, вроде исторического экстаза, ко­
торый представляет собой коллективный экстаз влюбленных.
Альберони в Шоке влюбленных1 (точный перевод названия
звучал бы как Рождение любви) этот чудесный экстатический мо­
мент, когда ты влюбляешься, описывает так: «Рождение революций
- это момент зарождения любви». Это не «финальная битва», это
«вечная борьба». Я бы даже сказал: «Уже одно то, откуда мы приш­
ли - это, само по себе, инициация посвящение в вечную борьбу».

1 Francesco Alberoni Le Choc amoureux, recherches sur l’état naissant de
l’amour, Ramsay, 1981.

97

Нам нужна серьёзная интеллектуальная реконструкция,
нам необходима реформа мышления, чтобы показать себя спо­
собными образовать фронт вызову неизвестности.
Есть два способа противостоять этому. Первый, это пари:
мы точно знаем, чего мы хотим, чего желаем, и верим, что всё
равно выживем, даже если мы боимся, что наши идеи окажутся
побеждёнными.
Второй способ: это стратегия, иначе говоря, способность,
пользуясь полученной информацией и случаем, изменить наш
образ действий.
Сопротивление - не есть нечто исключительно негативное.
Смысл его состоит не только в оппозиции по отношению к си­
лам давления, сопротивление готовит освобождение.
Пример Польши, Советского Союза, пример оккупирован­
ной Франции. Сопротивление содержит в себе определенную
ценность. Мы обречены на сопротивление. Это то, что я назы­
ваю «жизнью», - не только умение жить на поэтический манер,
но также и умение сопротивляться.
Послушаем Гераклита: «Если ты не ищешь невозможного,
ты его и не встретишь». Мы возвращаемся к той идее невоз­
можности возможного, которую следует углубить.
С давних пор мы говорим, что Земля должна стать общим
садом человечества. Однако, главное что в этом саду было
замечательного, так это соединение между природой и куль­
турой. Сад - это, где двое сотрудничают, вместо того, чтобы
разрушать. В масштабе биосферы силы человеческого разума и
бессознательные силы природы должны работать вместе.
Цивилизация Земли, превращение её в цветущий сад - это
гигантская задача. Мы только в самом начале пути. У нас ещё
не выработалось сознание для нашего общего Отечества под
названием Земля.
Кандид удалился от мира, сказав: «Я буду выращивать свой
сад». Сегодня, возвращаясь в мир с новым Кандидом, скажем:
«Попробуем все вместе взращивать наш сад».

98

НАШЕ НАЧАЛО ВПЕРЕДИ НАС
Если исходить из парадоксальной фразы М артина Хайдег­
гера: «Наше начало не позади нас, а впереди нас», то разре­
шить этот парадокс можно, предположив, что мы, вероятно,
приближаемся к новому началу... Мы знаем, что в истории
жизни на земле и в истории человечества было немало новых
стартов.
Человек не сразу родился homo sapiens. Сначала homo erectus, вероятно, изобрёл язык и уже использовал орудия труда.
До этого, ещё homo habilis умел обрабатывать камни. Таким
образом, можно признать, что каждый этап имеет свой конец,
являющийся, в то же время, началом нового этапа.
Мы также можем сказать, что человечество, вероятно, на­
ходится в конце того этапа, который называется историей. Что
это значит?
Это значит то, что история не является неотъемлемой ха­
рактеристикой человечества. Человечество жило, эволюцио­
нировало в течение многих тысячелетий и без истории.
Что такое история? История начинается с момента образо­
вания городов, государств, империй. Это развитие городов, ци­
вилизаций, но это также войны и конфликты... В основе своей,
истории - это также история войн!
Гастон Бутуль, открывший научную дисциплину полемо­
логию, показал, что война присуща истории человечества. На
начальных стадиях развития человечества всегда имели место
маленькие ритуальные войны. Но это не были те страшные и
разрушительные войны, которые стали характерной чертой
истории, результатом которых было разрушение большей ча­
сти цивилизаций и империй.

99

Мы, может быть, и в самом деле, находимся в конце Исто­
рии, но не в том смысле, который вкладывает в это понятие
Фукуяма1. Френсис Фукуяма сказал: «Мы находимся в конце
Истории, потому что мы уже исчерпали все великие возмож­
ности человека и общества: а именно, парламентарную демо­
кратию и либеральную экономику».
Мы находимся в конце Истории, скорее, в смысле, пред­
лагаемом Раймоном Паниккаром, индийским и каталонским
мыслителем, по убеждению которого, мы должны пересмо­
треть шесть или восемь тысяч лет истории цивилизации, чтобы
спросить себя, в этом ли, на самом деле, заключается судьба
человечества? Может быть существует иная идея и цель жизни
человечества, которая находится вне истории? И если, таким
образом, можно начать заново, то этот новый старт будет озна­
чать начало другого пути!
Начало другого пути! Оно предполагает, что творческие
возможности обновления, дремлющие или заторможенные в
нашем универсуме, могут пробудиться и проявить себя.
Таким образом, наше начало - впереди! Приведённое выше
высказывание Хайдеггера указывает направление. Для того,
чтобы было новое начало, новое развитие, неообходимо, чтобы
пробудились и развернулись силы роста и восстановления, за­
ключенные в природе человека, как индивидуума, так и суще­
ства социального.
Именно в этом смысле следует обратиться к идее «генери­
рующего», созидающего человека, о котором говорил молодой
Маркс в своей рукописи по политэкономии. Маркс в ту эпоху
не знал генетики, здесь речь не о генах. Он имеет ввиду генера­
тивные силы, так сказать, креативную мощь человека.
Мы можем рассмотреть смысл генеративных возможностей
человека согласно греческому термину archê. Это слово обо­

1 Francis Fukuyama. La Fin de l’histoire et le dernier homme, Flammarion,
1993.

100

значает не только «древний», «архаичный», оно имеет также
значение «основатель», «оригинальный», «источник». Иначе
говоря, для того, чтобы у человечества было новое начало, нам
необходимо вернуться к источнику, или, скорее, нужно, чтобы
этот источник пробудился в нас.
Заимствуя метафору из биологии человека, вспомним о том,
что недавно во взрослом человеческом организме - в различ­
ных частях тела, в спинном мозгу и в головном мозгу, были об­
наружены стволовые клетки.
Эти клетки уже в эмбриональном состоянии имеют много­
образные способности. Они обладают огромным потенциалом
и могут давать рождение всевозможным видам клеток, одина­
ково хорошо способных создавать клетки печени, почки, мозга
или кожи. Эти клетки с безграничными возможностями рабо­
тают в процессе превращения эмбриона в человека. Затем, по­
сле рождения нам кажется, что они исчезают.
Однако, это не так. Они всегда с нами! Эти клетки находят­
ся в состоянии заторможенности, они дремлют.
Сегодня эксперименты, проведенные на крысах и мышах,
дают результаты, на основании которых можно судить о реак­
тивации стволовых клеток, которые позволяют восстановить
сердце, больные органы. Мы не потеряли надежду разбудить
во взрослом организме стволовые клетки, которые позволят
его восстановить и обновить.
Я использую эту метафору, потому что я верю в существование
креативного потенциала, заложенного как в индивидууме, так и в
обществе. Но этот потенциал заторможен с тех самых пор, как че­
ловек и общество подвержены специализации и бюрократизации,
ригидности, необходимости соответствовать нормам и ритуалам.
Впрочем, в этих обществах на творцов смотрят как на людей
не от мира сего. Это артисты, изобретатели, музыканты, поэты,
ученые, которые совершают аутентичные открытия. Эти люди
реализуют свои способности, но у других людей эти способно­
сти дремлют.

101

Антуан Сент-Экзюпери в своем произведении Земля людей
(Terre des hommes) рассказывает о том, как он наблюдал в по­
езде, везущем с испанской границы на Север Франции спящих
детей - беженцев войны в Испании. Он знал, что для того, что­
бы выжить, эти дети будут вынуждены наниматься на самые тя­
гостные, самые тяжелые и самые низко оплачиваемые работы в
шахтах, и тогда автор делает следующее замечание: «Сколько
маленьких Моцартов убито в этих детях...».
Для того, чтобы творческий потенциал в людях вновь проснул­
ся, нужны условия кризиса. Между тем, эти условия шанса экстре­
мально опасны. В целом кризис способствует развитию отклоне­
ний, то есть всего того, что нарушает регулирование, стабильность
системы и, вследствие этого, имеет тенденцию к разрушению.
В физических системах развитие позитивной обратной реакции
feedbacks positifs, то есть усиливание и рост отклонений, вызывает
разрушение системы. Но в истории жизни, в истории человечества
- позитивный feedbacks может также провоцировать трансформа­
цию, проявляющую себя прогрессивной... Итак, мы находимся в
самом эпицентре возможностей планетарного кризиса.
Этот кризис проявляется не только через феномены дисло­
кации, удивительным образом связанными с феноменами тех­
нологической и экономической унификации, так как феномены
дислокации, то есть распада, представляют собой процесс со­
противления этой унификации на этнической и религиозной
основе. Это кризис, когда всё распадается и одновременно с
этим всё унифицируется, то есть происходит процесс, содержа­
щий опасность гомогенизации и абстракции.
Это выражается в усилении и развитии таких негативных
феноменов, как манихейство, а также и той тенденции, кото­
рую предсказал Самюэль Хангтингтон в Столкновении циви­
лизаций1, (которая, я очень надеюсь, не реализуется) - тенден­
цию к тотальной войне культур и религий.
1 Samuel Huntington, Le Choc des civilisations, Odile Jacob, 1997.

102

Кроме того, дает себя почувствовать рост и усиление про­
цессов, вовлекающих в себя космический корабль Земли, дви­
жимый четырьмя двигателями, неконтролируемыми челове­
ком: наукой, техникой, экономикой и выгодой.
В этой ситуации обострения мы хорошо видим надвигающаюся катастрофу. То, что помпезно называют «прогрессивным
развитием», ведет к деградации биосферы, которая, в свою оче­
редь, ведет к деградации человеческой цивилизации. Отчетли­
во видно, что распространение ядерного и прочего оружия не
может не закончиться его применением.
В настоящее время мы знаем, что глобальная система Земля
не способна по экономическим, социальным, бюрократическим
и политическим причинам самостоятельно решать свои фунда­
ментальные, жизненно важные проблемы. Проблемы жизни и
смерти становятся все более опасными.
Эти опасности только усугубляются современными кон­
фликтами и рассредоточением по планете оружия массового
поражения.
Система Земля не знает, по правде говоря, что делать, как ре­
гулировать процессы экономики, включая проблемы, для реше­
ния которых мы располагаем всеми техническими средствами,
как например, возможность преодоления голода на планете.
Итак, когда система неспособна справляться со своими
угрожающими жизни фундаментальными проблемами, она
либо распадается, либо она находит в себе способность осуще­
ствить метаморфозу. Это значит, создать новую, более разви­
тую метасистему.
В чем заключается эта метаморфоза? Не понятно, как в
условиях этого актуального кризиса возможно создать гума­
нистическое общество в масштабах «мирового общества».
Мировое общество не может просто стать более крупным
образованием наподобие национальных государств, сегодня
абсолютно невозможно предвидеть, как будет выглядеть эта
метаморфоза.

103

Во всяком случае, мы определенно знаем, что метаморфоза
уже вписана в саму программу жизни. Мы видим, как голова­
стики трансформируются в лягушек, разрушая себя в процессе
превращения, и в то же время самовосстанавливаясь, превра­
щаясь из кокона в стрекозу или в бабочку. Аналогично этому
примеру можно сказать, что жизнь способна создать систему
перегруппировки различных молекул, снабженную свойства­
ми, не существующими в физике и в химии, такими как репро­
дукция, самореставрация, самоорганизация и производство
знания - они осуществят метаморфозу физико-химической ор­
ганизации в биологическую самоорганизацию. Мы забыли, что,
по сути, мы до сих пор являемся головастиками в материнском
чреве, в котором мы живем полуподводной жизнью. Там мы со­
вершаем метаморфозу, чтобы стать людьми.
В плане Истории давайте вспомним, что 8 или 10 тысяч лет
назад на Земле существовали архаические общества индиви­
дуумов без участия государств, не было ни городов, ни инсти­
туализированной религии. И вдруг, во многих уголках земного
шара, там где сгруппировались люди и через процессы доминации, ассоциации, через мистические симбиозы, на Ближнем
Востоке, в бассейне субконтинента Индии, в Китае, в Мексике,
в Перу образовались общества нового типа: империя инков, им­
перия ацтеков, античная империя; на Ближнем Востоке - ки­
тайская империя, самая древняя империя мира. История пред­
ставляет собой продукт этой метаморфозы.
Тогда почему бы нам не поверить в то, что современный
кризис может подтолкнуть нас к метаморфозе, формы которой
мы еще не в состоянии предвидеть, мы даже не можем быть
уверенными в самой ее возможности или невозможности? Эта
метаморфоза могла бы позволить человечеству осознать свое
гуманистическое происхождение.
Слова Хайдеггера приобретают новый смысл возврата к
основам, которые переходят в свое новое качество. Первобыт­
ные люди имели язык, культуру первобытного общества. Затем

104

культура размножилась, распространилась, ее языки приобре­
ли разнообразие, так же как и ритуалы, обычаи и религии, и эта
культура распространилась по всей земле.
И теперь человечество больше не узнает себя. Если сосед
стал «другим», чужим, он говорит на другом языке и имеет дру­
гую культуру, может быть он не такой же человек как мы?
Сегодня мы вступили в эру, в которой это первозданное че­
ловечество имеет шанс воскреснуть во всей мощи своей попу­
ляции из шести миллирдов индивидуумов.
Таким образом, не стоит воспринимать это высказывание
Хайдеггера, согласно которому, начало еще только впереди,
как предсказание, в котором можно быть уверенным; примем
его как возможность, которая поможет нам дать надежду.

105

ИТАК, К ПРОПАСТИ?
В тот момент, когда я вернулся к первоначальному назва­
нию «К пропасти?» чтобы окончательно выбрать название кни­
ги, мне было важно более точно определить мою позицию при
рассмотрении проблем, сделать ее более комплексной.
Сделать более комплексной свою точку зрения - это зна­
чит попытаться увидеть не только множественность сценариев
игры и многообразие взаимодействий, построений, обратных
реакций, планетарных антагонизмов, но увидеть также и аспек­
ты, оппозиционные одному и тому же феномену, а именно, все­
му тому в глобализации, что их связывает, находясь в противо­
речии и, в то же время, является противоречием по отношению
к существующим связям.
Также и глобализация является одновременно единичной
и множественной. Ведь сама по себе, глобализация состоит из
множества глобализаций: технико-экономическая глобализа­
ция, глобализация демократических и гуманистических идей,
культурная глобализация, которая, в свою очередь, состоит из
множества глобализаций, несущих в себе антагонистические
аспекты, как я уже отмечал в главе «Культура и глобализация
в XXI веке».
Технико-экономическая глобализация двулика по своей на­
туре: развивая доминирующее превосходство Запада, она спо­
собствует, в то же время, рождению новых азиатских держав,
Китая и Индии, латино-американских держав, Бразилии, про­
тиворечивым образом развивая мультиполярный мир.
Углубляя ситуацию зависимости, эти процессы ведут также
и к независимости человека, к формированию сообщества еди­
ной судьбы, de facto для всего человечества. Парадокс в том,

106

что это сообщество единой судьбы является приобретенным,
особенно с момента расширения смертельной угрозы планете
вследствие увеличения арсеналов оружия массового уничто­
жения и непрерывной деградации биосферы. Между негатив­
ными и позитивными процессами есть связь наподобие Гордие­
ва узла.
Другой «комплексный» аспект, о котором я впервые пи­
сал в 1990 году в книге «Родина - Земля»1 сегодня признан
во всей своей очевидности. Этот аспект состоит в том, что
технико-экономическая унификация, спровоцированная Запа­
дом, вызвала «балканизацию» на национальной и этническорелигиозной почве в глобальном масштабе.
Распад Югославии под напором религиозно настроенных на­
ционалистов, развал Советского Союза и конфликты, которые
были рождены вследствие этого - в Чечне, Армении, Азербайд­
жане, на Кавказе, экстремально возбудили тенденции культур­
ной самоидентификации. Отсюда эскалация национализма,
превращение религий в политическую идеологию, как это про­
явилось в новых войнах на основе религиозных конфликтов в
Югославии, Армении и Азербайджане.
После деколонизации в Африке и в Азии последовал про­
цесс увеличения числа национальных государств путем их раз­
деления. Европейская нация, для достижения экономической,
социальной и идеологической унификации изначально покоя­
щаяся на мультикультурном цоколе, отныне определяет себя
на моноэтнической и монорелигиозной почве.
На планете вновь возникло огромное колличество нацио­
нальных государств разных габаритов. Хотя большинство на­
циональных государств располагает своей исторической или
культурной аргументацией, их абсолютная политическая су­
веренность мешает образованию законной сверхнациональной
власти, делая невозможным устойчивое управление планетой
1 Terre Patrie, Seuil, 1993.

107

для разрешения всех жизненно важных проблем, с которыми
сегодня сталкивается человечество.
Национальное государство необходимо для культурного и
этнического многообразия, в то же время, оно является препят­
ствием на пути к объединению человечества. Политически Ев­
ропа остановлена в своем развитии и неизвестно, продолжится
ли оно вообще.
Победа европейской экономики является крушением евро­
пейской идеи. Метанациональные политики не в состоянии ни­
чего изменить. Наша современность характеризуется полным
отсутствием ясности и ответственности мышления и полным
отсутствием политической воли для реализации курса в инте­
ресах всей планеты.
Как я уже часто повторял, процессы, являющиеся мотором
планетарной динамики, а именно: наука, техника, экономика и
прибыль, амбивалентны. Они являются причиной возникнове­
ния самых страшных преступлений против человечества, и в то
же самое время, являются производителями огромного колличества важных и нужных вещей. Продолжая ухудшать плохое,
они дают возможность предсказать хорошее.
Физики продолжают исследования по усовершенствованию
атомного оружия массового уничтожения, но термоядерный
синтез, станет фундаментальным энергетическим прогрессом.
Лазер убивает и лечит. Нано-технологии обещают спасение и,
в то же время, внушают страх.
Развиваются биологические науки, становясь системными
и интегрируя молекулярную биологию в комплекс авто-эко ор­
ганизации. Открытие стволовых клеток во взрослых организ­
мах позволит стареть, оставаясь молодым, и отодвинет смерть
(не уничтожая её).
Манипуляция жизнью, также как и удачные терапевтиче­
ские инновации, представляют реальную опасность манипуля­
ции человеком, что может привести к рождению нового тотали­
тарного режима.

108

Технический прогресс также представляет глубокую амби­
валентность, равно как и развитие всего компьтерно-информативно-коммуникационного комплекса, банально названного
информатикой. Информатика посредством интернета делает
возможной - с одной стороны - международную коммуника­
цию чувств, вдохновений и знаний, с другой стороны - мошен­
ничество и финансовый бандитизм.
Информатика позволяет контролировать личную жизнь
каждого посредством телеспутников, что в связи с биологиче­
ской манипуляцией даст тоталитаризму новый стиль небыва­
лой власти, в сравнении с которой мечты тоталитарных режи­
мов прошлого, покажутся нам очень наивными.
Ум машин разовьется также, как и их достижения. С тех пор,
как машинная техника освободила людей от самого тяжелого тру­
да, к тому же стоившего больших затрат энергии, новая машинная
техника сможет освободить людей от затрат времени на неквали­
фицированную или дорогостоящую интеллектуальную работу.
Во всяком случае, развитие человечества, ассоциирую­
щееся с развитием машин, образует вместе с ними, как пред­
сказал Арнольд Геллен, гибридный антропо-био-технический,
электронно-информатико-механистический мега-организм...
Это будет компонент мирового общества, который нам пока
ещё трудно представить.
Что же касается развития и составляющего его комонента
роста, то их амбивалентность стала поистине замечательной.
Развитие, представляющее собой другую сторону экономиче­
ской глобализации, как и сама глобализация, является нерегу­
лируемым.
Развитие - есть продукт и производитель неконтролируе­
мого процесса научно-технически-экономической выгоды, ко­
торая, принося разнообразную пользу и, в то же время, вред,
ведет нас к гибельной пропасти.
Рынок стал мировым после распада государственно-бюро­
кратической экономики, называемой социалистической. Там,

109

где некогда был антагонизм так называемого социализма, про­
изошёл безумный прорыв к капитализму, который на наших
глаза рушится, не находя эффективных методов регулирования
для этого нового антагонизма.
Можно самим себе задать вопрос: экономическая глобали­
зация принесла больше благосостояния, чем нищеты, или же,
наоборот, больше нищеты, чем процветания?
Чисто колличественные индикаторы, не очень достоверные
(доходы на душу населения в долларах), не распространяются
на зоны, где все еще держатся «экономики выживания» с по­
ликультурами и выращиванием домашнего скота.
Эйфорическое видение глобализации выдвигает мнение, что
имеет место «невиданное уменьшение уровня бедности» (П.А.
Дельом): 985 млн. живущих менее, чем на 1 доллар в день в
2004 году, против 1 миллиарда 25 млн. в 1990 году.
Но очевиден тот факт, что с возникновением новых остро­
вов благосостояния на Западе, по всей планете образовались
новые зоны нищеты в пригородах, вокруг мегаполисов и, таким
образом, можно говорить, наряду с выше сказанным, и о неви­
данном разрастании бедности.
Следует добавить, что с исчезновением старых бед появи­
лись новые беды человечества. Они возникли по причине де­
зинтеграции традиционных форм солидарности, волн корруп­
ции и других криминальных форм, вызванных нищетой или
наркотиками. За прежними унижениями, так и не преодолев­
шими, последовали новые унижения.
Проблемы экологии возникли в виде проблемы загрязения
и деградации отдельных регионов, в то же время, эта проблема
представляет опасность для всей планеты.
Причиной подобной деградации стало экономическое «раз­
витие». Расход ископаемых энергетических ресурсов, парни­
ковый эффект, загрязнение атмосферы вредными выброса­
ми, глобальное потепление, огромные мегаполисы, сельское
хозяйство, расчитанное на максимальную продуктивность

110

( истощение почв, снижение качества воздуха, загрязнение
грунтовых вод, заражение пестицидами и удобрениями, со­
кращение биологического разнообразия, исчезновение мил­
лионов видов растений) образуют неотделимые друг от друга
процессы.
Питьевой воды, нашего общего богатства, становится всё
меньше и меньше, вода всё более и более меркантилизируется
и растрачивается. Вода - источник новых эксплуатации и но­
вых форм конфликтов и, может быть, даже новых войн.
Демография человечества, пережившая взрыв вследствие
его экспотенциального роста, долгое время казалась одной из
самых больших проблем планеты, потому что в результате пе­
ренаселения планеты возникала угроза эпидемий и войн.
На самом деле, гиперрождаемость имеет место лишь в Азии
и Африке - порог 10 млрд людей будет преодолен по прогнозам
к 2050 году. Но при этом наблюдается низкий уровень рождае­
мости в Европе и в России.
Во всяком случае, политика рождаемости в Китае и в Ин­
дии, волны СПИДа в Африке, попытки достичь стандартов за­
падной жизни, в различных удаленных регионах земного шара
вызывают апокалиптические прогнозы.
Опасность не в воинственных завоеваниях, проблема в ис­
пользовании богатыми нациями эммигрантов, которые при­
носят с собой рабочие навыки покинутых ремесел и, вместе с
этим, свою собственную идентичность.
Примером могут послужить многие страны Латинской Аме­
рики и, в известной мере, пример Франция показывает, что
интеграция эмигрантов приносит не только решение демогра­
фического вопроса, но также этническую и культурную ме­
тисацию, в качестве компонента развития в планетарную эру
преодоления закрытости отдельных этний.
Во всяком случае, в ситуациях, когда кризисы подталкива­
ют к обострению национализмов, когда растет культурное и
религиозное обособление и закрытость, миграции, призванные

111

урегулировать демографический вопрос, становятся причиной
политических пертурбаций.
Господствующее в мире «озападнивание» привело к кризису
традиционных цивилизаций, которые стремятся преодолеть свое
критическое положение с помощью рецептов^ пришедших с За­
пада: демократии, социализма, капитализма, прогресса, и реше­
ние для преодолеия их кризиса служит углублению кризиса.
Отсюда отток к этническим и религиозным корням, который
спровоцирует в будущем новые кризисы. На это накладывается
еще и_кризис самой западной цивилизации.
Этот кризис, предпочтение техники и экономики, матери­
ального и количественного, создал новые проблемы в самом
сердце материального благополучия... В кризис цивилизаций
вписан и кризис западной цивилизации. Хотя эта последняя и
находится в состоянии кризиса, она все же осуществляет мо­
дель «развития», которая только слепым может представляться
выходом из всех человеческих проблем, в то время как движе­
ние прогресса подталкивает нас, как уже выше было сказано,
к пропасти.
Кризис политики переживает своё обострение. Среди руин
социализма, так называемого реального социализма, с кризи­
сом идеи революции и идеи прогресса, острым склерозом ре­
альной социал-демократии, с провалом глупой идеи модерниза­
ции, так как modernité - наша современность, сама находится
в состоянии кризиса, слепотой и глухотой неолиберализма,
который претендует решить все вопросы посредством конку­
ренции и рынка, в буднях «реальной» политики изо дня в день,
сводимой на адаптацию, на культ экономического роста, невоз­
можно надеяться на будущее, желать демократического обнов­
ления, поиска экономики, которая бы была плюралистической.
Нет больше перспектив ни на далекое будущее, ни планетар­
ных перспектив.
Винтики господствующего мышления (сформированные
системой образования, практикующей разделение и фрагмен-

112

тализацию знания по отдельным, закрытым и обособленным в
себе дисциплинам) приведут к неспособности признать и осо­
знать весь комплекс проблем (множественные и оппозицион­
ные тому же самому феномену аспекты), к неспособности ре­
шать фундаментальные и глобальные проблемы, то есть решать
проблемы жизни и смерти каждого из нас.
В основе нашей антропологической перспективы лежит
наша неспособность понять, что homo sapiens является в одно
и то же время и homo démens, что рациональность и опровер­
жение ее - есть два полюса человеческого разума, и даже бо­
лее того, подчеркнутая рациональность, которая господствует
сегодня, подсознательно находится на службе у человеческого
безумия.
Сегодня имеет место сокращение человеческого поведения
у тех, кто мутирует к homo economicus, будучи анимирован
только материальным интересом, в то время, как люди, сохра­
нившие свое гуманистическое начало, реагируют, выражая
свои чувства, эмоции и страсти, и как сказал Пьер Хасснер1,
ведут себя как «герои».
Потерпевшее крах политическое мышление не видит ни
кризиса цивилизации, ни планетарного кризиса, не способ­
но формулировать альтернативные предложения, не спо­
собно сформулировать политику цивилизации и политику
человечества. И сегодня следует опасаться того, что ущерб,
нанесенный им, окончательно и бесповоротно разрушит все
остальное.
Происходит новая радикализация противостояния между
Западом и исламом вследствие возвращения радикализованного исламизма к «джихаду» и возвращения Запада к «крестовым
походам» под знаменем демократии. 11 сентября ознамено­
вало появление двух империй совершенно антагонистичных
1 Pierre Hassner, французский специалист в области международных отно­
шений, румынского происхождения, преподает в Европейском Центре Универ­
ситета Джона Гопкинса в Болонье (Италия).

113

друг другу, двух империй зла, демонизирующих друг друга.
Безусловно, между демократией и шариатом нет симметрии,
но есть симметрия между двумя видами манихейства, взаимно
провоцирующих друг друга.
В этом порочном круге гипертерроризм подталкивает го­
сударственный терроризм, который, в свою очередь, имеет
следствием новые акты гипертерроризма... Мы еще не дошли
до применения ядерного оружия против «Аль-Кайды», но при­
ближаемся к этому.
Между исламом и Западом существует исторический раз­
рыв: три века, в течение которых на Западе утверждалось свет­
ское общество, плюрализм идей, свобода мышления, критиче­
ское и самокритическое сознание.
Существует большая разница в восприятии прошлого и на­
стоящего Запада и ислама: ностальгия о былом величии и пере­
живаемое унижение со стороны господствующего Запада.
Исламский мир также страдает от провала попыток утверж­
дения норм и институтов демократии, провала попыток насаж­
дения социализма, его неравноправия и лицемерной политики
«двойных стандартов», как это проявилось на примере кон­
фликта Израиля и Палестины.
Неспособность вовремя принять согласованное решение
всякий раз провоцирует исторический конфликт. Также как не­
способность правительства французских социалистов достичь
мира путем переговоров с алжирскими повстанцами дважды
угрожало Франции военной диктатурой, которая была бы столь
же жестокой, как и диктатура Пиночета, и только политиче­
ский гений генерала де Голля помог избежать этого. Однако
эта неспособность привела независимый Алжир к затяжной
гражданской войне и авторитарной системе.
Израильско-палестинский конфликт ведет к деградации из­
раильской демократии, к обострению националистических, во­
енных и религиозных конфликтов, а в Палестине - к подъему
радикалистских движений (Хамаса), вплоть до распада нацио­

114

нальной партии Ясира Арафата, многочисленным внутренним
конфликтам, которые свирепствуют с тех пор.
К этим конфликтам добавляется общее ухудшение ситуа­
ции в Ираке и в Афганистане, в Пакистане и в Иране, у всех,
кто оказался втянутым в порочный круг борьбы Добра и Зла.
Риск новой войны усилился в конце сентября 2007 года.
Джордж Буш-младший, подталкиваемый американскими «ястре­
бами», объявил о намерении нанести удар по ядерной индустрии
Ирана - акция, которая бы компенсировала провал в Ираке,
консолидировала бы Израиль, устранила бы влияние Ирана на
ливанскую Хесболлу и, более широко, на Ближний Восток, что
было бы позитивно оценено нефтяными монархиями и сунитским
Египтом, и возможно повлекло бы падение режима аятолл.
Те, кто призывал к войне и видел в ней успешную и при­
быльную операцию, не способен видеть опасности, которые она
провоцирует: новое военное вторжение вследствие обострения
отношений между иудейско-христианским Западом и ислам­
ским Востоком.
Это вторжение скорее бы ослабило, чем усилило противо­
речия между шиитами и сунитами, широко объединив в целом
исламское сознание. Вторжение могло бы скорее консолидиро­
вать режим аятолл, чем сбросить его. Оно бы реально способ­
ствовало исламскому объединению, продолжая верить в то, что
способствует его разъединению. Замкнутый круг терроризма и
государственного террора, поддерживая один другого, способ­
ствовали бы ухудшению положения друг друга, одновременно,
усиливая его.
Очень хрупкие режимы и диктатуры арабского мира были
бы скорее ослаблены, чем укреплены с их участием в амери­
канской интервенции. Наконец, всё это могло бы вызвать цепь
непредсказуемых последствий.
Некоторые европейские правительства, помимо француз­
ского, осознают опасности военного вторжения в Иран, многие
державы негативно относятся к идее вторжения.

115

Даже в самих США клан Буша утратил кредит доверия, про­
вал авантюры в Ираке не может способствовать массовой под­
держке новых авантюр. Нужно сказать, что Буш в конце своего
президентского мандата попытался вернуть свое положение и
как бы мало их ни было, призывающие к войне находятся в са­
мом сердце власти США, Израиля, Франции.
Более того, убеждение иранского президента, что США не­
способны осуществить вторжение, поощряет продолжение их
провокаций и дает ему то же ложное чувство неуязвимости,
которое имел Саддам Хуссейн.
Всё это усиливает порочный круг, который влечет нас к
войне.
Чем больше американский президент убежден в лёгком
успехе при ударе по Ирану, тем больше иранский президент
убеждён, что США никогда не начнут бомбардировки, и тем
более вероятной становится война.
Ф актически, американские военные приготовления почти
закончены, и как перед двумя войнами в Персидском заливе,
психологческая подготовка к ним началась вместе с опреде­
лением позиции Запада, а именно, Франции; после раскати­
стого «вперед!» последовало мягкое отступление к идее пере­
говоров.
Вопрос состоит в том, будет ли иметь место вторжение про­
тив Ирана, как предусматривалось, или его можно затормо­
зить?
Очень возможно, что провокация секретных американских
служб или террористический акт исламских экстремистов по­
служат детонатором для реализации вторжения. Ясно, что
если этот конфликт разразится, то движение по направлению
«к пропасти» чрезвычайно ускорится.
Таким образом, углубляющийся антагонизм, способству­
ет обострению кризиса неэффективной политики, кризиса
иллюзорного сознания, кризиса ложного мышления, кризиса
цивилизации; и эти кризисы комбинируются со всеми другими

116

кризисами, образуя гигантский планетарный кризис, который
становится всё более опасным.
Этот обостряющийся и разрастающийся кризис, ведет ли он
нас к катастрофе или к выходу из положения?
М ожет быть мы шагаем навстречу катастрофе, которая уни­
чтожит даже следы жизни, как до момента рождения мира?
Удастся ли Человечеству избежать этой катастрофы или
ему придется начинать все сначала?
Когда-то мы уже начинали с хаоса. Хаос может быть разру­
шением, но он может означать и возрождение. И это, может
быть, последний шанс глобального риска.
Множества слов о реформах и революциях уже недостаточ­
но, есть лишь одна единственная перспектива спасения - пер­
спектива метаморфозы, перспектива преобразования.
С чего мы начали во вступлении к книге, в первом тексте
под названием «К пропасти»?: «Когда система неспособна ре­
шать насущные проблемы, она либо дезинтегрируется, либо
она оказывается способной даже в процессе дезинтеграции
изменяться до всеобъемлющей метасистемы, способной ре­
шать свои жизненно важные проблемы». И здесь нам при­
годится идея feed-back positif , идея обратной позитивной
реакции.
В физическом мире, feed-back positif - положительная об­
ратная связь, безошибочно ведет эту систему к дезинтеграции
или к взрыву. Но в человеческом мире, как это сформулиро­
вал М. Маруяма, feed-back positif, разлагая старые застывшие
структуры, может вызвать появление сил преобразования и
регенерации.
Метаморфоза гусеницы и ее превращение в бабочку предла­
гает нам интересную метафору: когда гусеница превращается в
кокон, она начинает процесс саморазрушения своего организ­
ма, и этот процесс представляет собой образование организма
бабочки, которой будет тот же и, вместе с тем, другой, чем у
гусеницы. Это и есть метаморфоза.

117

Метаморфоза бабочки заложена в ней органично. Метаморфо­
за различных культурных обществ, их превращение в единое ми­
ровое сообщество случайно, неопределённо, и подвержено смер­
тельным опасностям, которые для него, однако, необходимы.
Также и человечество рискует потерять себя в момент рож­
дения будущего.
М ножатся роковые соблазны со стороны науки, техники,
биологии, коммуникаций... Смена цивилизаций вызывает к
жизни симбиозы: множатся разнообразные смешения населе­
ния (метисация), повсюду проявляется вдохновение новой ци­
вилизации, новой жизни.
Это та же самая процедура, несущая в себе угрозу и, одно­
временно, надежду на спасение.
Мы идем к пропасти или к метаморфозе, и может быть, одно
содержится в другом?
Речь идет о новом, знаменательном внутреннем сражении
за человечество между рациональным homo sapiens и homo

demens.
Во всяком случае, нам необходимо расстаться с мечтой об
управляемом мире: уже бактерии и вирусы нам продемонстри­
ровали, что они всегда выходят более сильными из ситуации,
в которой их пытаются окончательно уничтожить. Будущее
всегда таит в себе риски, опасности и неизвестность, но оно
также может нести в себе способности к творчеству, разви­
тию, пониманию и доброте, способности нового сознания че­
ловечества.

118

«К ПРОПАСТИ» ЭДГАРА МОРЕНА.
Послесловие от переводчика
Эта книга представляет собой синтез творчества Эдгара
Морена. В неизбежности катастрофы, по мнению автора, кро­
ется шанс на спасение. Хаос, в котором человечество рискует
исчезнуть, является, своего рода, выходом в положительную
обратную связь feed-back positif возрождения и преобразова­
ния. Как гусеница умирает в коконе, чтобы стать бабочкой разрушение гусеницы является предварительным актом преоб­
разования. Это и есть метаморфоза.
Мы находимся в начальной стадии хаоса и единственная
перспектива - это метаморфоза.
Название «К пропасти?» под знаком вопроса, ведет, однако, к
укреплению уверенности - человечеству не пропасть. Более того,
оно символизирует новое рождение, предлагает человечеству
проделать необходимый путь, чтобы открыть новый этап жизни
на Земле, новое мышление и новую логику, которые должны быть
глубоко усвоены и осознанны каждым человеком на планете.
Читая Эдгара Морена, остро переживаешь чувство связи
времени, общности человечества, которое, находясь на послед­
ней грани, как никогда еще в истории цивилизации, не было
столь близко и к своему концу, и к своему новому рождению.
Но для нового начала, обретения нового пути, нужен, как счи­
тает Морен, жестокий опыт и радикальная потеря: вновь рож­
дённое в муках новое человечество, освободившись от плаценты,
выйдет в мир с осознанием своего единства и своей ответствен­
ности за планету, с чувством бережного отношения к земле, на
которой мы живем вместе с таким же как мы людьми. Состояние

119

зрелости человечества с точки зрения ответственности каждого
солидарного индивида за организацию человеческой общности
всей планеты, Морен называет планетарным сознанием.
Необходима революция в сознании каждого индивида, пре­
образование его мышления на базе осознания неминуемости по­
тери, что кроется уже в самом названии книги «К пропасти?»
Следуя за ясно изложенной конструктивной идеей большо­
го мыслителя, читатель проникается напряженным ощущением
близкой катастрофы. Кризис политики предельно обострился и
политическое мышление больше не в состоянии сформулиро­
вать политику цивилизации и политику человечества.
XX век развенчал созданные человечеством мифы его бес­
смертия: миф о вечном мире, миф о легком прогрессе и миф
о счастье. Мы стоим перед крушением концепции «светлого
будущего», в которую верил мир, начиная с утопистов. Морен
настаивает на необходимости анализа пути, пройденного чело­
вечеством и осознании опыта утопий, так как ни сталинизм, ни
нацизм не были в достаточной мере проанализированы.
Коммунизм Морен называет настоящим мессианским дви­
жением, которое опустошило и изменило XX век, он был осно­
ван на доктрине, которую считали единственно правильной
концепцией истории, созданной, якобы, на основе научного
анализа. Морен настаивает на необходимости сомневаться: на­
стоящее непознаваемо, а будущее отнюдь не лучезарный рай,
чтобы это лучше понять, надо возвратиться к мифам прошлого,
нужно вернуться к истоку.
Мощное развитие науки и техники, экономики и капитализ­
ма способствовало невиданному взлету полезных изобретений,
но также и способности разрушать. Наука с самого начала тех­
нического прогресса проявила свою радикальную двойствен­
ность. Позитивная сторона научных знаний имеет также и
свою негативную сторону, подчеркивает Морен.
Стремительный рост рационализации, основанной на расче­
те, выдвигает на первый план экономический расчет, который

120

игнорирует все, что нельзя прокалькулировать, то есть саму
жизнь и чувства людей. Исчезновение самого понятия жизнь и
живое в угоду научному мышлению, редуцировавшего эти по­
нятия до объективных, математически выверенных квантифированных величин, изменило саму суть этих явлений, погрузив
в забвение долгую историю развития и творческую сущность
всего живого. Это вызывало серьезные опасения и тревогу фи­
лософов уже в XIX и в XX вв.
Именно этого пункта касается критика Морена, направлен­
ная на сверхдостижения в области науки и техники, игнориру­
ющие все живое и, в конечном счете, самого человека.
Морен говорит о необходимости расстаться с идеей управ­
ляемого мира, основываясь на том факте, что в мире всегда
остается момент неизвестности, непознанности, в этом и со­
стоит мистерия вселенной. В этом смысле Человеку предсто­
ит родиться заново, потому что XX век, если принять его за
результат всего пути человечества, был отмечен тотальным
господством псевдо-рациональности при атрофировании мыш­
ления и предвидения, отсутствии комплексности в решении
наиболее серьезных проблем.
В XX веке совершены гигантские открытия и достижения
во всех областях научного знания, во всех областях техни­
ки. В то же время, считает Морен, он вызвал новую слепоту
в фундаментальных проблемах современности, что породило
бесчисленные ошибки и иллюзии, начиная со специализации
и фрагментализации знания. Необходимо осознание целостно­
сти, комплексности мышления, без чего невозможно решение
проблем нашей планетарной эры.
По мнению Морена, нам нужно преодолеть идеологию Про­
свещения, используя его великие достижения, чтобы выйти
на уровень соответствия требованиям нашего времени, вклю­
чающим требование «открытой рациональности» (в отличие от
рационализации), а также эмоциональности, всего комплекса
мышления чувствительного к противоречиям и сомнениям.

121

До сегодняшнего дня у нас господствует глубокое игнориро­
вание контекстуализации (contextualisation). По этой причине,
по мнению автора, экономика проявила себя как наиболее от­
сталая из социальных и гуманитарных наук. С антропологиче­
ской перспективы проблема состоит в неспособности понять,
что homo sapiens является в одно и то же время и homo démens.
В книге «Потерянная парадигма» (Le paradigme perdu 1973),
описывающей процесс очеловечивания Морен вырабатывает
концепцию своего антропологического подхода и выступает
против абстрактного гуманизма, сводящего человека только к
одной его категории - рационализму.
Морен утверждает, что рациональность и её опровержение
- есть два полюса человеческого разума, и то ложное понима­
ние рациональности, как абстрактной и одномерной рациона­
лизации, которое господствует сегодня в мире, подсознательно
находится на службе у человеческого безумия.
Понимание этого, по мнению Морена, должно послужить при­
зывом к рассмотрению контекстов: эмоция, свобода, творчество.
Господствующей близорукости и дальтонизму во взгляде на
мир, одномерному пониманию его перспектив, Морен противо­
поставляет необходимость контекстного и комплексного пони­
мания проблем на планетарном уровне. Он призывает широко
открыть глаза на то, что происходит вокруг. В «планетарной»
идеологии всегда есть соотношение и взаимодействие между
любым явлением и его контекстом. Итак, нужно соединить
(relier) то, что разобщено, использовать любую возможность
развить стратегическое мышление.
Эти процессы стали видимыми на планетарном уровне с
приходом глобализации, которая станет последним эпизодом
создания «нервной системы» всей планеты, благодаря глобали­
зации экономики и новым технологиям коммуникаций.
Глобализацию, начавшуюся приблизительно в 1990 г.г.,
Морен рассматривает как современный этап планетарной эры,
открывшейся в XVI веке завоеванием Америки, т. е. расшире-

122

нием влияния Западной Европы на мир. Этот процесс сопро­
вождался рабством, колонизацией, но в наше время мы стали
свидетелями и другого развития.
1990-е годы отмечены распадом Советского Союза и взрыв­
ным развитием рыночной экономики и информационной экс­
пансией, захватившей все сферы жизни человека. Эти процессы
способствовали появлению инфраструктуры нового социально­
го типа: société-monde - мирового сообщества, располагающе­
го территорией всей планеты и такой системой и структурой
коммуникаций (самолеты, телефон, факс, интернет), какой в
прошлом не имело ни одно общество.
Это мировое сообщество включает в себя экономику, став­
шую отныне всемирной, но этому обществу, по мнению М оре­
на, не хватает инструментов организации общества (законы,
право, контроль) и действенных институтов мирового масшта­
ба, так как МВФ и другие современные организации не способ­
ны осуществить это регулирование.
Морен выделяет два основных аспекта глобализации.
Техно-экономическая глобализация сопутствовала глобали­
зации гуманистического и демократического характера, то есть
возможности открытого общения и информации, распростра­
нения священных текстов из Индии, Китая, текстов буддизма
и ислама, переводам с помощью компьютера и т.д. С другой
стороны - глобализация неизбежно принесла с собой стан­
дартизацию, мощным противоядием против которой, по мысли
Морена, является смешение, метисация, которая и создает это
культурное разнообразие. Здесь автор предостерегает об опас­
ности замыкания культур в себе самих. Богатая культура, счи­
тает Морен, конечно, защищается, но она также интегрирует
новое! «Надо покончить с идеей самодостаточности культур!»
В вопросе создания всемирного гражданства Землян, осозна­
ния человечеством своей общей родины, главным препятствием,
по мнению Морена, является само человечество из-за много­
образных национальных, этичных, религиозных конфликтов,

123

незрелости национальных государств и незрелости индивиду­
альных сознаний. Препятствием на этом пути являются и на­
циональные государства, сохраняющие идею материнской сущ­
ности, но ведущие, так сказать, политику отцов.
Мировое общество ещё не прониклось светом идей нового
Просвещения планетарной эры. Напротив, считает Морен, это
общество стало ещё более варварским, оно действует как ми­
ровая империя с варварской жестокостью, появились еще бо­
лее жестокие формы эксплуатации. XXI век становится веком
предельных обещаний и наихудших угроз!
Будущее общество мира должно сопротивляться обществу
террора. Определяя господство Запада худшим в истории чело­
вечества, нельзя забывать, что все компоненты освободитель­
ных движений родились и развились из идеи Запада, и колони­
зированные им народы освободились, используя гуманистиче­
ские ценности европейского Запада.
Морен призывает нас вспомнить о том, что веротерпи­
мость была сильной стороной ислама. «Пора понять, что но­
стальгия по их великому прошлому при столь безнадежнм
настоящем под ярмом диктатур обостряет их унижение и
чувство бессилия».
По мнению Морена, лицемерная и односторонняя поддерж­
ка Соединенными Штатами Израиля, заставляющая мир пове­
рить в то, что Израиль - инструмент США и наоборот, что США
- инструмент Израиля, воскрешает арабскую мечту о большой
транснациональной исламской общности Oumma. Израильскопалестинский вопрос, как и борьба против «Аль-Каиды», не
решаются ни путем глобальной войны, ни путем полицейских
репрессий. Единственная альтернатива - демократия и мир с
Исламом.
Это и есть основополагающие принципы планетарной поли­
тики для создания мирового общества, которые Морен назвал
антропологическими (т. к. речь идет о политике человечества
в планетарном масштабе) и о политике цивилизации, чтобы

124

в результате оно не стало обществом планетарной имперской
гегемонии, а обществом, созданным на основе конфедерации
цивилизаций. События 11 сентября 2001 показали, что только
на уровене мировой политики могут быть решены проблемы не­
равенства и несправедливости.
Единая политика цивилизации - единственный ответ на
войну цивилизации.
Делая акцент на глубокой двойственности технических до­
стижений человечества, он говорит о кризисе западной циви­
лизации.
Автор книги К пропасти призывает покончить с «развити­
ем», базой которого является техно-экономическое мышление,
а его инструментом - колонизация отсталых стран западными
странами. Некоторые западные ценности, убежден Морен,
должны быть поставлены под вопрос, в первую очередь, такие,
как безоглядная вера в прогресс.
Он призывает покончить с «развитием», которое игнориру­
ет все некалькулируемое разлагая искусство жизни и мудрость
тысячелетних культур: «Необходимо прозреть и увидеть то,
что технологические достижения научные, медицинские, соци­
альные, несут в себе также и разрушение: разрушение биосфе­
ры, культур, создание новых неравенств, новых ограничений
прав». В противовес этому «развитию» Морен выдвигает прин­
ципы политики цивилизации. У этой новой политики человече­
ства есть срочная миссия: солидаризация планеты. Например,
в вопросе сохранения и контроля общих всемирных запасов, в
особенности воды, нефтяных резервов. Политика цивилизации
собирается развить лучшее в западной цивилизации, отклонив
худшее в ней, но интегрируя в неё фундаментальные достиже­
ния Востока и Юга.
Идея планетарного единства жителей планеты Земля,
всех обитателей Родины, как гласит название книги Эдгара
М орена Земля-Родина (Terre patrie 1993) - основа нового
сознания.

125

Впервые в истории цивилизации мы знаем, что вся планета
находится под угрозой, и мы призваны спасти ее, уберечь от
катастрофы. В каждом из нас должна произойти инициация, мы
должны подготовиться к большому духовному сражению.
Размышления автора ведут к осознанию, что Земля - это не
просто физическая планета, плюс биосфера, плюс человечество.
«Земля - это комплексное целое, физическое, биологическое и
антропологическое. Жизнь означает рождение истории плане­
ты Земля, и Человек - есть рождение истории жизни Земли.
Человечество представляет собой планетарную и биосфер­
ную целостность. Человек - это естественное, природное, и в
то же время, сверхестественное существо, он должен питаться
из источника живой физической природы, но он рожден куль­
турой и его характерным отличием является культура, мышле­
ние и сознание».
Мы, все вместе и каждый в отдельности, призваны участво­
вать в большом сражении духа. Морен призывает осознанно
относиться к тому, что человеческий разум несет в себе также
и самые страшные беды: то, что рождается из непонимания,
слепоты, иллюзий, безумия. Поэтому особенно важно помнить
о способности нашего разума к рациональному мышлению, от­
личающемуся от рационализации, к ясности понимания, к со­
чувствию и состраданию.
Цитируя парадоксальную фразу Хайдеггера: «Наше начало
не позади нас, а впереди нас» Морен предполагает новое начало:
«Мы знаем, что в истории жизни на Земле и в истории человече­
ства было немало новых стартов». Ведь человек не сразу родился
homo sapiens. Таким образом, можно признать, что каждый этап
имеет свой конец, являющийся, в то же время, началом ново­
го этапа. Тогда мы можем сказать, что человечество находится
в конце того этапа, который называется историей, которая, по
мнению Морена, не является неотъемлемой характеристикой
человечества. «Ведь человечество жило, эволюционировало в те­
чение многих тысячелетий и без истории!»

126

Но конец истории понимается им не в смысле Фр. Ф укуя­
мы, который считал, что мы находимся в конце Истории, пото­
му что мы уже исчерпали все великие возможности человека и
общества: а именно, парламентарную демократию и либераль­
ную экономику.
По мнению Морена, мы находимся в конце Истории, скорее
в смысле Р. Паниккара, по убеждению которого, мы должны
пересмотреть последние шесть или восемь тысяч лет истории
цивилизации, чтобы спросить себя, в этом ли, на самом деле,
заключается судьба человечества? Может быть существует
иная идея и цель жизни человечества, которая находится вне
истории? И если, таким образом, можно начать заново, то этот
новый старт будет означать начало другого пути!
Метаморфоза невидима в своем начале. Планетарное созна­
ние, пройдя через интернационализацию сознания последних де­
сятилетий, находится на пути к рождению идеи Земли-Родины,
детьми которой мы являемся. Это набросок новой цивилизации,
поиск нового качества жизни в новых обстоятельствах, когда
научные и технические достижения несут глобальное освобож­
дение, но одновременно и угрозу коллективной смерти.
Эдгар Морен, делая ставку на возвращение к истокам, на вос­
становление многообразия, уверен, что нужно всегда надеяться
на невероятное: «В этом состоит акт доверия, надежда на опреде­
ленные генетические качества индивида, как и всего человечества
вместе взятого. В истории человечества способности к самотрансформации пробуждаются в ситуации кризиса, когда застывшие
структуры распадаются на пороге гибели. Я верю в возрождаю­
щую способность нового универсализма с интеграцией цивилиза­
ций Севера, Юга, Востока и Запада. Это идея archê, того, что было
в начале. Надо вернуться к истоку, надо заново родиться!»
М ожет быть, необходимо еще ближе подойти к пропасти,
чтобы сделать настоящий скачок к спасению, чтобы мировое
общество преобразовалось в общество наций и культур, объе­
динённых друг с другом в борьбе за выживание.

127

*

*

*

Сегодня, перед лицом глобальных вызовов, предъявляемых
современным миром, обитатели планеты - представители раз­
ных культур, - все больше осознают необходимость создания
универсальной культуры, планетарного общества для выжива­
ния и мирного развития. Новая универсальная этика должна
создаваться на базе полилога культур, как результат интегра­
ции позитивных интеллектуальных и духовных концепций,
глубоких преобразований в сознавнии людей. Новая культура
поможет создать новый тип универсального сознания в основе
которого смогут гармонично сосуществовать и обогащать друг
друга специфические особенности различных культур, нашед­
шие отражение в общечеловеческих универсальных ценностях,
а также осознанное и ответственное отношение к планете, на
которой мы живем. Этой сложной проблеме наряду с другими
многообразными проблемами современной цивилизации, мас­
совой культуры, экологии, роли интеллектуалов в нынешнем
мире посвящены усилия ученых разных стран.
Одним из наиболее ярких и значительных представителей
этого направления междисциплинарных исследований является
французский социолог и философ Эдгар Морен. Морен известен,
главным образом, как родоначальник и активный приверженец
«комплексного мышления». Опираясь на идеи Жака Моно,
Джона фон Неймана, Ильи Пригожина и др., он развивает про­
ект «комплексной социологии», в центре которой — принципы
непредопределённости (непредрешенности), самоорганизации
и диалогичности. В главном труде своей жизни, шеститомной
энциклопедии под названием Метод (La Méthode, 1977—2004),
Морен пытается понять и реорганизовать знание, общество, по­
литику, этику. Решительно отказываясь от разделения знания
на обособленные дисциплинарные области, Морен призывает
воссоздать связи между различными областями дисциплинар­
ного знания, понимать знания в их контексте и в совокупности,
когда они и обретают свой подлинный смысл.

128

Признанный международный авторитет в разработке общей
теории систем и принципов комплексного познания, Эдгар Мо­
рен назван в энциклопедии, изданной Международным обще­
ством по исследованию комплексных систем (1997 г.), в числе
30 наиболее выдающихся ученых наряду с биологом Людвигом
фон Берталанфи, кибернетиком Стаффордом Биром, нейробио­
логом Франсиско Варелой, математиком Норбертом Винером.
Книги и статьи Морена переведены на многие языки мира, он
особенно известен в Испании, Португалии, Латинской Аме­
рике. Почётный доктор 15 университетов мира, (университет
в Мексике и центр CNRC в Париже носят его имя), командор
Ордена Почётного легиона и Ордена искусств и литературы,
кавалер Большого креста ордена Св. Иакова и Меча (Португа­
лия), ордена Гражданских заслуг (Испания), Золотой медали
Аристотеля ЮНЕСКО, Международной премии Каталонии и
т.д. и т. п.
Есть интеллектуалы, у которых мышление занимает место
насыщенной событиями биографии, для других сама жизнь бо­
лее важна, чем творчество. Эдгар Морен никогда не отделял
одно от другого. «Центральным пунктом всей твоей работы,
было размышление о познании... Это занятие заняло всю твою
жизнь...» писал о Морене известный французский социолог
Ален Турэн. Не случайно Н.Тронг, автор специального номера
Le Monde (hors série 2010), посвященного Эдгару Морену, на­
звал его Монтенем планетарной эры. Согласно Монтеню, «un
honnête homme est un homme mêlé» честный человек - это че­
ловек со смешанными качествами.
Борец против нацизма, коммунист времен Второй мировой,
диссидент в эпоху Сталина, социолог современности (sociologie
du présent) и метафизик будущего, основоположник ряда гума­
нитарных наук и вдохновитель комплексного мышления, Эдгар
Морен не перестает учиться, сопротивляться и изменяться,
вполне соответствуя своему неизменному девизу «жить в дуэли
противоречий», жить между противоречием и сопротивлением

129

(имеется ввиду также и сопротивление в области знания и дис­
циплинарной закрытости), между маргинализацией и призна­
нием, между ощущением катастрофы и верой в будущее .
Его жизнь и творчество столь разноплановы и многомерны,
что не входят в рамки определенного обозначения. Это отра­
жено в его биографии Edgar Morin l’indiscipliné. Это значит,
что Морен, будучи сторонником принципа комплексного мыш­
ления, находится вне дисплинарных рамок, не ограничиваясь
одной из дисциплин. «Ничто человеческие ему не чуждо», пи­
сал о Морене Ален Турэн, определяя отношение к Морену со
стороны специалистов, попутно заметив, что особенно в начале
его научного пути многие ученые с недоверием смотрели на то,
«как этот дилетант большими шагами меряет их лужайки».
Его широта и великодушие относится не только к научным
дисциплинам, но и ко всему мировоззрению Морена, а также к
его отношению к людям. «Ты никогда не защищал нацию или
этнос, ты всегда защищал право наций на существование, на
свободу и уважение», утверждает Турэн.
Здесь уместно вспомнить о принципиальной позиции Море­
на в вопросе конфликта между Израилем и Палестиной, когда
Морен в Le Monde от 4 июля 2002 года выступил с резкой крити­
кой против политики репрессий Ариэля Шарона, говоря о том,
что жертвы палестинцев в 20 раз превосходят израильские, но
об этом никто не говорит: «Разве сочувствие относится толь­
ко к одному народу?» Из-за своей переходящей установленные
границы открытости в дискуссиях по еврейскому вопросу и рез­
кой критики политики Израиля, Морен даже был привлечен к
суду по обвинению в «клевете расистского характера».
Морен никогда не боялся диалога и шел на риск полемики,
основываясь, в первую очередь, на таких принципах диалога
как равенство в правах и достоинстве относя эти принципы к
персонам и к культурам. Большой опасностью для диалога и в
том, и в другом случае, считает Морен, остается непонимание.
Сама за себя говорит фраза Монтеня «Варварами называют

130

людей других цивилизаций». Понимая, что и он сам во многом
является жертвой непонимания, Морен все же указывает на
важное отличие, состоящее в том, что он всегда пытался после­
довательно объяснить и отстоять свою точку зрения.
Между двумя большими французскими социологами Пье­
ром Бурдьё и Эдгаром Мореном никогда не было фронтальной
полемики, но оба социолога развили две непримиримые точки
зрения. «Больше когерентности», хочет сказать Морену Бурдье. «Больше ньюансирования», отвечает ему Морен.
Поэт и писатель Ален Борер, говоря о глубокой связи твор­
чества и жизни Морена, делает акцент на его гуманизме, во­
площенном в его «безгранично братском мышлении». Потому
что человеческое, человек и сама жизнь, всегда находились
в центре внимания и научного интереса Морена. Не случай­
но Борер упоминает Паскаля, легендарного французского
мыслителя, соединившего, казалось бы, несоединимое - ра­
цио и метафизику: «между бесконечно великим и бесконечно
малым Паскаля, Морен вводит бесконечно сложную субстан­
цию - жизнь».
*

*

*

Эдгар Морен (Эдгар Наум) родился в семье приехавших
из Греции евреев-сефардов, его отец был коммерсантом из Салоник. Его мать, Луна, умерла от сердечного приступа, когда
сыну было 10 лет. Это событие, названное Мореном «вну­
тренней Хиросимой», оставило глубокий след в его судьбе и
в творчестве. Ф раза Гераклита «Жить смертию, умирать от
жизни» сопровождала М орена на протяжении всего его ж из­
ненного пути.
После учебы в Сорбонне, Эдгар Морен вступил в Комму­
нистическую партию Франции и впоследствии стал активным
частником антифашистского Сопротивления, подружился
с Франсуа Миттераном. Тогда же он взял псевдоним Морен.
Годы борьбы в рядах Сопротивления, ставшие позднее толчком

131

к сопротивлению сталинизму, дали Морену возможность пере­
жить моменты дружбы, братства и солидарности, которые ока­
зали большое влияние на формирование его мировоззрения. С
1949 года он отходит от ФКП и впоследствии был исключен из
неё за антисталинистские высказывания.
В 1955 году Морен становится одним из организаторов Ко­
митета против войны в Алжире. При поддержке Мориса МерлоПонти он поступил в Национальный центр научных исследо­
ваний (CNRS), в 1957 году вместе с Ж.Дювиньо и Р. Бартом
основал философско-социологический журнал Аргументы ,
который был создан по модели журнала Ragionamenti, изда­
вавшегося в Италии его друзьями Ф. Фортини и Р. Гвидуччи.
В 1961 году Морен с Г. Фридманом и Р. Бартом основал
журнал Communications и возглавил Центр исследований
массовых коммуникаций. В 1960-е годы Морен много работал
и преподавал в Латинской Америке, в Мексике участвовал в
создании национального Университета.
Пионерскими стали введенные Мореном формы «социоло­
гической вылазки», группового, близкого к этнографическому,
обследования и описания «одного случая» - Коммуна во Фран­
ции: Метаморфозы Плозеве (1967) и Слухи в Орлеане (1969,
а также жанр социологического дневника ( Калифорнийский
дневник, 1970, использование фото- и кинодокументов в соци­
ологии (документальный фильм Хроника одного лета , 1961,
с Жаном Рушем). В труде Социология (1984) дан обзор более
чем 30 летней исследовательской работы Морена в области со­
циологии.
К основным работам с использованием антропологического
подхода следует отнести следующие труды.
Человек и смерть (L’Homme et la mort ,1951), где Морен
на границах дисциплин этнографии, социологии, философии
и биологии впервые использует антропологический подход в
исследовании темы смерти с доисторических времен до совре­
менности.

132

Во Введении к политике человека (Introduction à une
politique de l’homme 1965) Морен показывает, как политика
в процессе превращения в антропополитику, завоевывает все
большее пространство в жизни, становясь все более противо­
речивой по отношению к человеку.
В сводном труде Потерянная парадигма: человеческая
природа (La Paradigme perdu. La Nature humaine 1973), пред­
ставлены обобщающие теоретические взгляды Морена, в том
числе концепция «комплексного познания».
В работе Целостность человека (L’Unité de l ’homme,
1974) пересекаются теория эволюции, этология, история, ис­
следования мозга и гуманитарные науки, чтобы создать основу
для трансдисциплинарной антропологии.
В Диалоге о природе человека (Dialogue sur la nature
humaine, 2000; совместно с Борисом Сирильником), в центре
внимания находится вопрос о соединении естественных наук
с гуманитарными науками: социологией, психиатрией, психоа­
нализом.
В диалоге с астрофизиком Мишелем Кассэ Дети неба:
между пустотой, светом и материей (Les enfants du ciel:
entre vide, lumière, matière, 2003) обсуждается вопрос: «Что мы
можем узнать о нас самих из истории космоса?»
Морен разрабатывает диагностику фундаментальных про­
блем нашего времени в работах: Выход из XX века ( Pour sortir
du XXе siècle, 1981), Размышления о Европе (Penser l’Europe,
1987), Земля-Родина (Terre-Patrie, 1993).Книга Эдгара Море­
на Комплексность человека (La Complexité humaine, 1994)
объединяет ключевые понятия его произведений и позволя­
ет впервые сформулировать принципы комплексного мышле­
ния. Публикация К политике цивилизации , (Une politique
de civilisation, 1997) с Сами Наиром дала формулу, которую
использовал президент Саркози в своей речи 31 декабря 2007,
ознаменовав интерес политики и средств массовой информации
к идеям Морена. Для осуществления политики цивилизации,

133

этой «utopie réaliste» автор La Méthode призывает применить
на практике свой метод комплексного мышления, к которому
относятся такие ключевые понятия как этика, знания, язык,
логика, информация. Морен верит в возможность рождения
нового планетарного сознания, способного «цивилизовать от­
ношения между людьми «civiliser les relations humaines».
Спасибо, Эдгар Морен, за это страстное послание человече­
ству, за веру в «созидающего человека», в способность челове­
чества возрождаться и творить, заключенную в каждом из нас.
Спасибо за надежду на будущее, на краю пропасти!

Галина Наумова
К. ф. н., культуролог, куратор проекта
«На перекрестке культур - встреч французских
и российских интеллектуалов».
*

*

*

На русском языке изданы книги Морена О природе СССР:
Тоталитарный комплекс и новая империя. М.: РГГУ, 1995
и Метод. Природа Природы. Том 1: М.: Прогресс-Традиция,
2005.

134

СОДЕРЖАНИЕ
К пропасти?.......................................................................................... 5
Кризис модернизма........................................................................... 12
После П росвещ ения........................................................................ 22
Вызов глобализации........................................................................ 31
Рождение планетарного общества................................................42
Культура и глобализация в XXI в е к е ........................................... 58
Всемирное общество мира против общества террора............. 71
Реализм и утопия.............................................................................. 84
Наше начало впереди нас ..............................................................99
Итак, к пропасти?........................................................................... 106
«К пропасти?» Эдгара Морена
Послесловие от переводчика....................................................... 119

Э дгар М орен
К пропасти?

Главный редактор издательства И. А. Савкин
Дизайн обложки И. Н. Граве
Оригинал-макет Н.Н. Орловская
Корректор Д. А. Потапова
ИД № 04372 от 26.03.2001 г.
Издательство «Алетейя»,
192171, Санкт-Петербург, ул. Бабушкина, д. 53.
Тел./факс: (812) 560-89-47
E-mail: office@aletheia.spb.ru ( отдел реализации),
aletheia@peterstar.ru (редакция)
w w w .a le t h e ia .s p b .r u
Ф и р м ен н ы е м агази н ы «И стор и ч еск ая к н ига»:
Москва, м. «Китай-город», Старосадский пер., 9.
Тел. (495) 921-48-95
Санкт-Петербург, м. «Чернышевская», ул. Чайковского, 55.
Тел. (812) 327-26-37

Книги издательства « Алетейя» в Москве
можно приобрести в следующих магазинах:
«Библио-Глобус», ул. Мясницкая, 6. www.biblio-globus.ru
Дом книги «Москва», ул. Тверская, 8. Тел. (495) 629-64-83
Магазин «Русское зарубежье», ул. Нижняя Радищевская, 2.
Тел. (495)915-27 -9 7
Магазин «Гилея», Нахимовский пр., д. 5 6 /2 6 . Тел. (495) 332-47-28
Магазин «Фаланстер», Малый Гнездниковский пер., 1 2 /2 7 .
Тел. (495) 749-57-21, 629-88-21
Магазин издательства «Совпадение».
Тел. (495) 915-31-00, 915-32-84

Подписано в печать 16.01.2011. Формат 84x108 '/г .
Уел. печ. л. 8,4. Печать офсетная. Тираж 3000 экз.
Заказ №