Д.ОРЛИНСКИЙ
ПЕРВАЯ РУССКАЯ
революция
(lQ05r)
ДОЛОЙ НЕГРАМОТНОСТЬ"
А. ОРЛИНСКИЙ
ПЕРВАЯ РУССКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ
(1905 год)
6-я — 10-я тысяча
ИЗДАТЕЛЬСТВО „ДОЛОЙ НЕГРАМОТНОСТЬ"
МОСКВА — 1925
ВОЕННАЯ
ТИПОГРАФИЯ
ГЛАВНОГО
УПРАВЛЕНИЯ
РККА.
Знаменка, 23.
Главлнт 50.341.
Тираж 5.000.
„Без генеральной репетиции 1905 гола — победа Онтябрьсной рево-
люции.1917 года была Сы невозможна".
В. И. Ульянов-Ленин.
Следует ли изучать первую русскую
революцию.
В 1925 году исполняется двадцатилетие со времени пер-
вой русской революции.
Молодежь ее не знает, только по книжкам изучает.
Старики же, да пожилые люди хорошо помнят эти бур-
ные годы. Помнят, как студент против царя шел, как
рабочий бастовал, как мужик бунтовал, как началась, рас-
ширялась, затем закончилась революция 1905 года
Владимир Ильич Ленин после 1905 года писал, что
каждый месяц этой революции равнялся году мирного
развития. Настолько быстро обучались политике и массы,
и вожди, и классы, и партия в этой революции. Как высоко
ставил тов. Ленин революцию 1905 года и ее значение
для революционного народа, видно из того, как он ее
расценивал уже после победоносной революции 1917 года.
Ленин писал: „без генеральной репетиции (то-есть пробы
сил А. О.) 1905 года—победа Октябрьской революции
1917 года была бы невозможна1’.
А что нам дала эта октябрьская победа над помещи-
ками, капиталистами и остатками царского самодержавия,—
всякий знает.
Первая революция окончилась поражением, но тем не
менее, след она оставила глубокий.
Вот как пишет об этом значении революции, проис-
шедшей в 1905 году, для будущего революционного раз-
вития России, историк М. Н. Покровский, которьГй описы-
вает и об'ясняет прошлое нашего народа наиболее
подробно и правильно.
„Если брать, прежде всего, самый общий итог первой
революции, то его придется определить так: народ не
боялся больше бунтовать. Раньше ;,бунт“ казался
чем-то страшным: кажется, поднимешь руку на началь-
ство, да оно тебя в порошок сотрет, молнией испепелит.
И вот доведенный до отчаяния народ решился—„поднялся
бунтом". Он поплатился за это жестоко, масса его сынов
5
была перебита, перевешана, сослана, перепорота и обесче-
щена. Но „всех не перебьешь”, „всех не сошлешь*—оправ-
далось. И рабочий класс, и крестьянство остались на своем
месте, при своем деле. Земля не рассеялась и не поглотила их,
огонь небесный не поглотил. Напротив, у народа осталось
в памяти струсившее, прятавшееся по углам или лебезившее
перед толпой начальство. И хотя это начальство вылезло
снова из углов и расхаживало гоголем, „побежденный”
народ насмешливо на него поглядывал, думая про себя
пожди время, мы тебе ужо лучше покажем”.
После дубасовских пушек (кровавого усмирения гене-
ралом Дубасовым декабрьского восстания в Москве, о ко-
тором речь будет впереди. А. О.), московское простона-
родье,—не только пролетариат,-явно меньше боялось
начальства; народ „обстрелялся”, а на войне обстрелянный
солдат стоит трех новичков...
После 1905 года „обстрелянный” народ запугать было
нельзя. Эта „привычка бунтовать” об‘ясняет нам, почему
так гладко, дружно и быстро, „как по нотам”, прошла
вторая революция. Хорошо спелся хор еще в 1905 году...
„Раб” превратился в „бунтовщика”, и снова сделать
его рабом было уже не в силах человеческих...
Царизм долго прятал от народа свою подлинную
сущность. Долго и порою не без удачи, изображал он
из себя попечительного отца всех своих подданных. И
были наивные люди, которые в царя-отца верили...
Но в схватке грудь с грудью с революцией царизму
не удалось удержать на лице маску. Личина слетела
в пылу борьбы, и звериный лик царя хозяев и помещиков
стал виден самым близоруким...
В начале 1905 года даже рабочая масса еще шараха-
лась в испуге, слыша „долой самодержавие". В конце
1906 года даже крестьяне выучились петь: „царь-вампир
из страны тянет жилы, царь-вампир пьет народную кровь"...
„Но если крестьяне 1905—1S06года были подготовлены
к тому, чтобы равнодушно встретить падение „Романовых"
в 1917 году, то рабочие расстались с гораздо большим.
Споры большевиков, меньшевиков и эсеров в начале
1905 года были для русского рабочего какой-то непонят-
ной „барской блажью"... Теперь (после революции
1905 года. А. О.) и меньшевики, и большевики, и эсеры
остались, но рабочие подобрались по слоям...
Подавляющая масса пошла за большевиками...
И раз выбрав -себе партию, рабочие держались ее
твердо... Всем инстинктом (чутьем. А. О.) рабочий класс
понял, что может быть только одна рабочая партия, что
революция может победить только при едином руко-
водстве...
б
А для самой этой единой рабочей партии 1905 год был
колоссальным (громадным. А О.) предметным уро-
ком. Большевики уже перед революцией знали, что
надо делать, но как это сделается, было совершенно
неясно. После 1905 года мы оценили слова Маркса, что
восстание есть искусство; мы поняли, не только по книжке,
а жизненно поняли, что, не овладев этой военной наукой
революции, никакого результата добиться нельзя. 1917 год
показал, что урок пошел впрок—ни одна из ошибок
1905 года не была повторена.
Вихрь не покружился на одном месте. Он далеко снес
влево русскую народную массу и вымел, в конце концов,
за границы России тех, кто над нею куражился в 1905 г...
Таково было значение революции 1905 года. Она на-
учила народ бунтарской смелости, воочию показала всем
непрочность самодержавия, с трудом удержавшегося на
гнилых ногах. Она разбила детскую веру в „царя батюшку“,
выдвинула вперед рабочий класс и закаленную больше-
вистскую партию, которая научилась еще лучше руково-
дить революцией—как рабочими так и крестьянами. Вместе
с тем, благодаря победе помещиков над крестьянами, ко-
торые попрежнему остались в большинстве своем обез-
доленными и нищими, купцы, заводчики и банкиры, вся
буржуазия после 1905 года должна была неминуемо по-
тянуться к внешним рынкам, искать покупателя за грани-
цей, другими словами,—завоевывать рынки для капитала.
Именно это толкнуло царскую Россию ввязаться впослед
ствии в войну для захвата Дарданелл, Галиции и др. стран,
на чем самодержавие, а вслед за ним и буржуазия, сло-
мили себе голову в 1917 г.
Ясным становится теперь, почему революцию 1905 года
надо знать каждому сознательному рабочему и крестья-
нину: ведь без этого нельзя понять и вторую русскую ре-
волюцию и великий победоносный Октябрь 1917 года, ко-
торые неразрывно связаны, как мы видели, с первой рево-
люцией 1905 года.
„Ну что же“,—скажет иной,—„согласен, без 1905 года
не было бы победы 1917 года, но ведь от этого дело не
меняется. Победили и ладно, чего же тут старое ворошить,
да еще такое, что двадцать лет тому назад происходило?
Поминать старое—шевелить костьми, пролетела пуля—не
вернется11.
Так ли это, однако. Нет, не так. Это верно, что важнее
всего победить врага, но мало радоваться победам. Надо
понимать, почему в одном случае рабочие и крестьяне
терпят поражения; в другом случае, как в 1917 году, им
удалось добиться власти.
7
Все дело в том, что только тогда, когда узнаешь при-
чину поражений и побед, будешь знать, как победу удер-
жать и закрепить за собой.
Революция 1905 года, как мы видели, дала много по-
лезных и незаменимых уроков для рабочих и крестьян во
вторую и третью русскую революцию: начать, хотя бы,
с того, что научила, как мы увидим, восставших строить
совет не только рабочих, но и крестьянских, и сол-
датских депутатов.
Это, однако, еще не все. Уроки революции 1905 года
сохраняют свое значение для нас и сейчас, когда мы строим
свое государство сами, в условиях победы.
В самом деле. Старые враги разбиты, но ведь они на-
ходятся за границей, где непрерывно строют, с первых
дней после Октябрьского переворота, козни против рабо-
чих и крестьян России. В это дело они втягивают инозем-
ных капиталистов, царей, „республиканских" президентов
и министров всех мастей.
Смелость, стойкость, сила нужна такая же, как в
1905 году, революционным массам для преодоления ино-
земной и русской контр-революции, и опыт первой рево-
люции этому учит.
Развенчаны меньшевики и эсеры „отечественные11, оби-
вающие теперь пороги за границей, сеющие клевету про
нас среди рабочих и крестьянских масс.
Но уметь бороться с эсеровщиной и меньшевизмом—
российским и мировым,—-остается попрежнему нашей за-
дачей, и в этом отношении многому поучиться можно
и должно на опыте прошедших революций, на опыте
1905 года.
Мы сами, при помощи самодеятельности миллионных
масс, налаживаем нашу экономическую жизнь, залечиваем
наши раны, крепим свое хозяйство.
Управлять страной, да еще такой огромной, отсталой
и пестрой по своему хозяйственному и национальному
строению, надо учиться все время и неустанно. Мы изу-
чаем, что не надо делать,—на примерах старой власти;
изучаем, как надо правильно поступать,—на примерах
прошедшего и текущего революционного опыта. Только
на этом и можно научиться молодой, но крепнущей Со-
ветской власти управлять массами, как этому учил нас
Ильич.
Где искать без него ответов на возникающие вопросы
нашей борьбы и нашего строительства?
В книгах, речах и действиях великих учителей челове-
чества, Маркса, Ленина и других вождей, оставшихся вер-
ными их учению, с одной стороны; на опыте прошлого,
в первую же голову—на опыте наших революций, ставших
8
примером для трудящихся всего мира, с другой стороны.
Революция 1905 года дает нам много полезного в этом
отношении.
Наша общая политика, денежное хозяйство, политика
экономическая, внутренняя и внешняя на таком изучении и
строются, и потому так жизненна и прочна наша политика.
Если же принять еще во внимание, что мы, укрепляя
своими силами наш Советский природно богатый Союз на
основе нерушимого рабоче-крестьянского единения, вместе
с тем терпеливо, но неуклонно держим направление на
мировую рабоче - крестьянскую революцию,—значение
опыта нашей революции еще больше вырастает.
Многие страны переживают свой „1505“ год (особен-
но—восточные страны, как Китай и другие), другие его
перевалили, перешагнули свой „Февраль", некоторые бли-
зятся к порогу своего „Октября" (Англия, Франция, Ита-
лия, Германия и другие).
На опыте нашей победоносной революции и ее вели-
кой „генеральной репетиции" 1905 года учатся коммуни-
стические и революционные партии всех этих стран труд-
ной „науке революции", сложному „искусству восстаний",
умению руководить рабочими и крестьянами в своих усло-
виях, по большевистскому, по ленинскому подобию.
Вот все эти главнейшие задачи, стоящие перед нами,
перед всеми рабочими и крестьянами, как великое запо-
ведное дело, и побуждают нас к внимательному изуче-
нию нашей богатой революционной истории, начиная с пер-
вой русской революции и того, что ей предшествовало,
в первую очередь.
Чтобы довести народное дело до окончательной по-
беды труда над капиталом, до торжества справедливого
и мирного порядка жизни, называемого социализмом, надо
многое сделать и многое знать. На этот случай есть, по-
жалуй, не худшая поговорка народная. „Незнайка лежит,
а знайка далеко бежит"—говорит народная мудрость и верно
говорит. Русскому же крестьянину и рабочему лежать не
приходится. Наоборот, надо все дальше двигаться, быстро
итти вперед, жизнь свою налаживать, с нищетой и нуждой
поскорее кончать.
Кто сам этого не пережил, тому надо из книги узнать,
как рабочие и крестьяне двадцать лет тому назад первый
крупный бой со старым миром затеяли. А кто сам в этой
революции принимал участие, тому тем более следует
подробнее изучить причины ее возникновения, ход ее раз-
вития и ее значение для русского народа, для всех рабо-
чих и крестьян.
Тогда яснее станет многое из того, что после нее про-
изошло.
9
Лучше будем знать, что нам следует сейчас делать, но
заветам великого вождя Владимира Ильича Ленина, кото-
рый и в первой революции 1905 года участвовал. Недаром
он повел в решительный бой рабочих и крестьян в 1917 году,
твердо веря, что только рабочие и крестьяне революцию
и могут сделать. В том то и дело, что никто иной, как
Ленин, полностью использовал в 1917 году весь опыт и
все уроки революции 1905 года и повел рабочих и крестьян,
благодаря этому, по безошибочному пути.
Как же возникла эта первая русская революция? Ка-
кие причины заставили рабочих и крестьян двадцать лет
тому назад вступить в тяжелую кровавую борьбу с само-
державием?
Почему в 1905 году восстали крестьяне.
Всякий знает, что 19-го февраля 1861 года царь Але-
ксандр II, боясь крестьянской революции, поспешил издать
манифест об освобождении крестьян от крепостного ига.
Однако, не всякий понимает, что крестьяне этим указом
были освобождены от личной крепостной зависимости,—
земля же крестьянская не только не была раскрепощена,
а наоборот, еще больше, чем до указа, закрепощена хит-
рым царским манифестом. Правильно писал тов. Ленин
в 1901 г. но поводу 40-летия со времени освобождения
крестьян, что „это было не освобождение крестьян с зем-
лей от помещиков, а освобождение крестьян от земли'*.
В самом деле. Освобождение крестьян было вовсе не
„сердечным желанием'1 заботливого „царя-батюшки11, а, на-
оборот, делом, для царского правительства, до последней
крайности вынужденным.
Хозяйственное развитие страны, как и всегда, явилось
основной причиной земельной реформы.
Еще с начала прошлого столетия, примерно, перед так
называемой отечественной войной 1812 года, в России
стала сильно развиваться промышленность. Помогло этому,
в числе прочего, особенно то, что Наполеон Бонапарт,
французский император новоявленный, предавший фран-
цузскую революцию, под угрозой штыков заставил тог-
дашнюю Россию, как и ряд других стран, прекратить тор-
говлю с Англией, самой сильной соперницей Наполеона.
Русские фабрики стали расти, как грибы. Особенно
много развилось бумагопрядильных и бумаготкацких
фабрик; также основалось много суконных, шелковых
фабрик, открылись свеклосахарные заводы, умножились
водочные заводы и другие.
Надо отметить при этом, что уже тогда во многих
фабриках было заинтересовано и дворянство, притом очень
10
крупное: так, например, известный и родовитый князь
Юсупов владел не только поместьями, но и огромными
суконными фабриками.
Начавшийся рост русской фабрично-заводской промыш-
ленности шел безостановочно и после войны 1812 года.
Насколько в дальнейшем развивалась промышленность,
видно из одного, хотя бы, примера развития прядильных
фабрик. В 1843 г. в России было таких фабрик 40 (пряжа,
большей частью, еще привозилась из-за границы), рабо-
тало на них до 350 тысяч веретен, а в 1853 году в ходу
было уже до одного миллиона веретен.
Промышленность стала играть все большую и большую
роль. Как ни кичилось дворянство, во главе с царем, своей
белой костью и „благородным11 барством помещичьим,
оно все внимательнее в эти годы начинает относиться
к фабрично-заводскому развитию. Прежнее отношение
к купцам, как к „аршинникам11 и „надувалам морским-
сменилось почтением к '„целковому11.
Когда в 1831 году была устроена Московская выставка
мануфактуры, на ней,—рассказывает очевидец, „с утра до
поздней ночи толпились не только торговцы и промыш-
ленники, но и вельможи, дамы и чиновники". Выставка
сделалась самым модным местом сборищ. Сам высокомер-
ный Николай I, прозванный Палкиным в народе, специаль-
ный даже обед назначил, куда пригласил московских фаб-
рикантов, питерских заводчиков из дворянского сословия,
именитое купечество—всего до 50 человек. Тут же были
министры и сановники все.
Царь „милостиво" беседовал с „аршинниками" про
успехи мануфактурные, про житье-бытье даже расспраши-
вал. Мало того, царь стал посещать фабрики, бывал даже
на дому некоторых фабрикантов. Точно так же он „изво-
лил" посетить Нижегородскую ярмарку и так далее.
Все это, не менее цифр, показывает возраставшее зна-
чение промышленности и торговли, вообще — рост капи-
тала, с которым мало по-малу начало как бы перепле-
таться дворянское господство помещичье, и к нуждам ко-
торого оно стало прислушиваться,
В чем больше всего нуждалась эта развивающаяся про-
мышленность?
Во-первых, в рабочих руках. Откуда брались они? Из
крепостных. Но труд из-под палки, труд рабский, невеже-
ственный и неохотный, не удовлетворял запросов про-
мышленности. Практика показала, что свободная купля-
продажа рабочей силы, хотя бы на нужде основанная, вы-
годнее фабриканту, дает лучшего мастерового, повышает
производительность труда, качество работы.
11
Крепостное право мешало этой купле-продаже рабочей
силы.
Второе,— в чем нуждалась остро промышленность,—
это в покупателях производившихся товаров.
Кто был покупателем фабричных продуктов?
Главным образом—городское население. Но оно росло
чрезвычайно туго: на каждые 100 человек населения Рос-
сии приходилось в 18-м веке только 4 человека горожан,
в первой же половине описываемого 19-го века всего не-
многим больше 6.
Ясно видно, что рост покупателей отставал от роста
промышленности. Кто был главной помехой этому? Кре-
постное право, привязывавшее крестьян к деревне, к ярму
крепостному—повсюду и везде.
Ну, а крестьянство крепостное само разве не покупало
товаров? Оно радо было бы в рай, да нищета не пускала.
Нищий, обездоленный крестьянин, ценившийся ниже пса
господского,—какой это был покупатель?
Только избавление от барского грабительского гнета,
превращение крестьянина в человека, располагающего
своими заработками, могло превратить его в покупателя
товара.
Для этого требовалась опять-таки отмена хотя бы кре-
постного права на личную свободу крестьянина.
Все эти стеснения, нужды, а зачастую и жалобы про-
мышленников оказывали свое влияние на дворянское цар-
ское самодержавие и его правительство.
На ряду с этим намечался и другой выход: завоевание
внешних рынков. Как мы увидим, и это имело место
в политике царской власти.
Однако, всех этих экономических источников, из ко-
торых шло давление на самодержавие в пользу отмены
стародавнего крепостничества было еще недостаточно.
Главную силу держали все же крепостники — опора цар-
ского престола.
Оказалось, однако, что и для них крепостной труд стал
терять свою ценность.
Потребности крепостников росли, хозяйство ширилось,
появился спрос на русский хлеб заграницей, а рабский,
голодный, подневольный труд в сельском хозяйстве был
мало производителен.
Помещики долго не сдавались. Они боролись с этим
различными способами.
Сверх обычного бесчеловечного угнетения и издева-
тельства над крепостным, господа усиливали надзор над
работой крепостного. Дело доходило до того, что неко-
торые помещики надевали на шею работников рогатки,
чтобы они не могли во время работы ложиться на землю
12
от изнеможения. Другие рабовладельцы, желая понудить
рабочих скорее окончить господские работы, не допускали
крестьян во время жатвы к воде и питью, несмотря на
зной. Само собой, щедро пускались в ход розги, палки,
кнут, арапники и другие орудия наказания за „лень", „не-
исправность", медленность к работе.
И тем не менее, все это не помогало в большинстве
случаев.
Тогда некоторые помещики стали применять перевод
крестьян на урочное положение. Точно определялось, что
должен сделать каждый крестьянин: например, предписы-
валось в барщинный день каждому вспахать половину де-
сятины, скосить половину большой десятины ржи и поло-
вину казенной десятины овса или сена.
Но непосильные уроки превращали часто трехдневную
барщину в четырех и шестидневную, окончательно разо-
ряя хозяйство самого крестьянина. Для самих же поме-
щиков урочный способ крестьянской работы хотя и был
выгоднее обычного, но имел то неудобство, что крепост
ной спешил кончать урок, от чего понижалось качество
работы.
Таким-то образом помещик постепенно стал убеждаться
в невыгодности обработки земли трудом крепостных. Не-
которых бар, которые оказались посмекалистее, этот рас-
чет побуждал даже к отдаче земли своим же крепостным
в наем. В имени князя Васильчикова например, в Воро
нежской губернии, крестьяне не несли барщинных и об-
рочных повинностей, а платили за количество десятин
земли, которую они снимали от помещика на тех же пра-
вилах и правах, как посторонние арендаторы. Другие же
пытались перейти к вольнонаемному труду. Так. напри-
мер, зарайский предводитель дворянства Титов свое име-
ние обрабатывал своими же крестьянами, но „по найму,
по вольному соглашению". Интересно, как описывает в 1847
году указанные невыгоды барщинного хозяйства в „Зем-
ледельческой газете" богатый рязанский помещика-откуп-
щик Кошелев.
„Взглянем на барщинную работу,—придет крестьянин
сколь возможно позже, осматривается и оглядывается
сколь возможно чаще и дольше, а работает сколь воз-
можно меньше—ему не дело делать, а день убить...
...С этой работой сравните теперь работу артельную,
даже работу у хорошего подрядчика. Здесь все горит, ма-
териалов не наготовишься, времени проработают они ме-
нее барщинного крестьянина, отдохнут они более его, но
наделают они вдвое, втрое. Отчего?—Охота пуще неволи".
Таких примеров рассуждений было много.
13
В общем, можно сказать что к концу 50-х годов 19-го
века уже никто, не мог спорить с тем, что вольнонаемный
труд несравнимо производительнее, плодотворнее подне-
вольного, крепостного.
Таким образом, не только купечество и обыкновенные
промышленники, но дворянство, в значительной части, шло
двумя путями к пониманию вреда крепостного права для
себя же.
С одной стороны, барщина заменялась арендой, вольно-
наемным трудом, становилась невыгодной, особенно при
растущем вывозе хлеба на продажу.
С другой стороны, крепостники втягивались в промыш-
ленность, „обращая", как тогда говорили, „многих кре-
постных людей в промышленные предприятия", где еще
явственнее сказывалось преимущество вольнонаемного
рабочего перед закрепощенным.
Царь-канита л делал свое дело. Разоряющееся дворян-
ство по уши влезало в долги банкам и казне, тяготилось
разоренным крестьянством. Богатейшее, успевающее ’дво-
рянство все больше входило в царство капитала, торговлю
и промышленность Немудрено, что уже в половине
пятидесятых годов, примерно лет за семь до царского
манифеста, возник в голове того же Кошелева и других
помещиков поумнее, да порасчетливее, план отмены кре-
постного права.
План свой строили они в такой форме: продать кре-
стьянам их свободу, заодно—наделы, которыми они поль-
зовались при крепостном праве, расквитаться таким путем
с дворянским долгом казне и банку, сохранить за собой
только барскую запашку, зато вполне очищенную от
долгов.
Однако, в 1854 году „реформа" не прошла. Понадоби-
лось целых 7 лет, пока передовая часть помещиков могла
осуществить свой план. Что же помешало?
Ряд причин, вообще мешавших развитию страны. Тру-
сость Николая, который считал свое самодержавное право
над всей Россией тесно связанным с крепостным правом
помещика в своем имении. Боязнь, что будет недовольна
та часть дворянства, которая не поняла необходимости
освобождения крестьян; наоборот—слишком раскачается
и захочет какой нибудь ..конституции" передовая часть
дворянства. Боязнь самого слова „освобождение" крестьян-
ства. В этих колебаниях и трусости царя поддерживала са-
мая закоснелая часть придворного чиновничества и дво-
рянства, окружавшая царя.
Ну, а крестьянство само оказывало какое-нибудь дав-
ление на правительство в этом отношении?
Забитое, угнетенное, неспособное в это время к спло-
ченной и организованной борьбе (руководителя в лице
сильного рабочего класса еще не было), оно, как и рань-
ше, во времена Степана Разина и пугачевщины, все же
давало о себе знать время от времени, как бы поторап-
ливая дворян с проведением реформы.
Крестьяне устраивали поджоги, убийства, наказания по-
мещиков и лютых управляющих. Одного помещика, на-
пример, во время сна взорвали порохом, другого на
смерть замолотили цепами, третьего бросили живьем в заж-
женную суконную фабрику. В течение 9 лет, например,
с 1835 года по 1843 год в Сибирь было сослано за убий-
ства помещиков 416 человек (298 мужчин и 118 женщин).
Были и массовые волнения. За время царствования Ни-
колая Палкина, за 29 лет, с 1824 года по 1854 год было
таких волнений 556, то-есть ежегодно по 19 волнений.
Подавлялись они иногда поркой, большей же частью—
военной силой, после чего шли казни, сеченье.
Ясно давала о себе знать многомиллионная крестьян-
ская масса, что она все с большим нетерпением ожидает
освобождения от невыносимой неволи.
Ко всему этому прибавилась Крымская война, возник-
шая все на той же основе экономической, хозяйственной
жизни страны.
Как мы видели, русский капитал отгородился от ино-
странного. Англия этим прекращением покупки товаров у
нее была недовольна. Тревожил английских капиталистов
также рост русской торговли с восточными странами (Пер-
сией, Турцией и другими), где торговали и английские
купцы.
В этом соперничестве с русскими торговцами Англия
нашла себе союзника во Франции, капиталисты которой
к тому времени связались с Англией. Сюда присоедини-
лась Австрия, которая конкуренцию России чувствовала
на Дунае.
С другой стороны, русский частный капитал гнался за
рынками, как мы видели, так как самодержавие медлило
с освобождением крестьян, которые могли бы увеличить
внутри страны число покупателей.
Все эти торговые, промышленные, денежные и полити-
ческие обстоятельства подготовили войну, которая вспых-
нула в 1853 году. Сначала с Турцией, потом с Англией,
Францией и Австрией. Продолжалась она 3 года и кончи-
лась взятием Севастополя, потоплением Черноморского
флота, поражением политики Николая I, который не вы-
держал позора и кончил жизнь самоубийством. Вступив-
шему на престол Александру И пришлось заключить не-
выгодный мир. Надежда русских капиталистов стать
14
15
полными хозяевами в Турции и таким путем расширить
рынок—крахнула. Русскому самодержавию оставалось
одно—поторопиться с освобождением крестьян. Это един-
ственно могло расширить рынок, вывести дворянство и
царское правительство из денежных трудностей, предот-
вратить крестьянские восстания.
Эта сделка между помещиками, капиталистами и знатью
и получила название „великой реформы11, которая была
об'явлена царским манифестом, изданным, якобы, по воле
божьей, якобы от доброты царского сердца. Разумеется,
сделка между господами должна была произойти за счет
все того же крестьянства.
Александру II пришлось лишь докончить дело, подго-
товленное его отцом. Чувствуя, что надо спешить, новый
царь торопил своих неповоротливых слуг подготовкой
манифеста.
„Желаю и требую41,—писал он,—„к сему делу присту-
пить, не откладывая дела под разными предлогали в дол-
гий ящик“. Он предостерегал дворянство,- „Лучше осво-
бождение провести сверху, иначе оно пойдет снизу, что
будет гораздо хуже.44—„Положение наше таково, что мед-
лить нельзя —писал он.
Созданные комитеты в губерниях и в столице подгото-
вляли манифест, который вызывал споры между различ-
ными слоями дворян. Вопрос сводился, конечно, к тому,
как бы половчее, да повыгоднее обмануть крестьянство, но
многие побаивались реформы.
Когда уже был готов первый образец манифеста, князь
Орлов, председатель главного комитета, приехал с ним во
дворец и почти на коленях умолял „не открывать указом41
революции, пугая царя тем, что „дворянство лишится вся-
кого значения, быть может,—самой жизни, а его величество
утратит престол44.
Среди дворян, землевладельцев и промышленников, были
также различные мнения. Одни ратовали за то, чтобы по-
больше земли оставалось за помещиками,—к этому мнению
примыкали помещики, жившие с оброка. Другие—за то,
чтобы побольше капитала наличными получить на рабочие
руки,—к этому мнению примыкали владельцы барщинных
имений. Третьи старались найти среднее решение.
Царю подавались записки, адреса чем еще больше при-
шпоривали его. Однако большинство склонялось к тому,
чтобы поскорее освободить рабочие руки, предоставить по-
мещикам побольше капиталов, попутно вообще посократить,
хотя немного, царивший повсюду произвол, стеснявший
рост страны.
В конце концов, как мы увидим, реформа была так прове-
дена, что оказались в общем довольны помещики всех мастей.
16
19 февраля 1861 года, наконец, долгожданный указ был
издан „царем-освободителем", который но отцовски отнесся
к своим подданным, однако лишь к своим верным помещи-
кам, волю которых он выполнял.
А те, которые указом освобождались, оказались зло обма-
нутыми, обойденными, ограбленными,—то были миллионные
крестьянские массы. Под давлением военного поражения,
страшных денежных затруднений и ожидавшихся грозных
возмущений крестьян, которых крепостники-рабовладельцы
довели до отчаяния,—царское правительство прямо-таки вы-
нуждено было освободить крестьян от позорного крепостно-
го ярма. Но, взявшись, скрепя сердце, за освобождение, пра-
вительство постаралось, как только могло, ублаготворить
интересы не крепостных, а, наоборот, крепостников.
Как же правительство это сделало?
До указа 1861 года русские помещики вели свое хозяй-
ство таким образом, что известная часть земли находилась
в руках крестьян. Правда, крестьяне были обязаны пла-
тить помещикам оброком или барщиной. Но в то же вре-
мя на своих земельных участках они работали почти само-
стоятельно и считали эту землю, возделанную трудовыми
руками, своею. После же „освобождения" крестьян от этих
наделов, которыми крестьяне владели в течение веков,
были сделаны огромные отрезки, а сотни тысяч крестьян
были совсем обезземелены, посажены па четвертной или
нищенский надел.
Но мало этого, что крестьян ограбили вдвойне. У них
не только отняли землю, но заставили за оставленную им
землю вносить „выкупные" платежи. Для этого вся земля
была царем об‘явлена, неизвестно почему, частной соб-
ственностью помещиков, из которых самым крупным по-
мещиком был сам царь. Каждый же клочок, отходивший
крестьянам, считался купленным у помещика. Другими
словами, у крестьян в скрытой форме был за личное осво-
бождение их взят „выкуп", который тяжелым бременем
лег на плечи плательщиков Получилось не освобождение,
а одно горе.
Надо знать еще, что выкупная цена земли была назна-
чена крайне несправедливая, гораздо выше ее действитель-
ной стоимости. Как например, можно указать на цены по
нескольким губерниям. В Петроградской (ныне Ленинград-
ской) губернии при продаже земля стоила 24 рубля деся-
тина, а при выкупе с крестьян брали по 66 рублей 50 ко-
пеек. В Московской губернии земля стоила 26 рублей
десятина, а с крестьян взяли 51 руб. 33 коп. В Тульской гу-
бернии земля стоила 32 рубля, а крестьян заставили „вы-
купать" ее по 50 рублей.
2
17
Значило ли это, по крайней мере, что, ограбив крестьян,
предав его интересы помещикам, взяв у него выкуп за
личное освобождение, царское правительство действительно
сделало крестьян из рабов вполне свободными людьми,
равноправными гражданами и землевладельцами?
Не тут-то было. Крестьян оставили, как низшее сосло-
вие, сохранили для них телесные наказания розгами, на
двадцать лет сделали их временно обязанными, связали их
податями, лишили прав свободно распорядиться своей зе-
млей, не дали права свободно селиться в любой местности
государства, связали полукрепостной общиной.
Если так обстояло дело утех крестьян, которые землю,
хотя за грабительский выкуп получили, то еще хуже было
тем, кто вышел в „свободу" совсем без земли. Одних дво-
ровых людей осталось без земли полтора миллиона душ
обоего пола. Громадное же большинство вышло из цар-
ской земельной реформы малоземельным.
Так, например, надел на душу до указа в Костромской
губернии был около семи десятин, после же указа стал
четыре с половиной. В Ярославской губернии вместо 5 с
лишним десятин надушу сократили до трех с лишним де-
сятин. В Подольской губ. надел в пять с половиной деся-
тин на душу сократили до двух с лишним десятин. В Киев-
ской же губернии еще больше сократили, а именно—от
шести с половиной до двух десятин, и так далее.
„Свободный труд“, как назвал царский манифест новую
крестьянскую жизнь, на деле свелся к отработке на преж-
него барина, который стал сдавать крестьянину его же от-
резанную землю в аренду. Зимой же крестьянин за ссуду
хлеба для голодающей семьи подряжался на летнюю ра-
боту на помещика, попадая в кабалу к своему господину.
Отработка и кабала—вот чем оказался „свободный
труд" крестьянства, данный ему „царем—батюшкой" в
1861 году. Недаром в целом ряде губерний крестьяне отка-
зывались принимать уставные грамоты, и приходилось
„великую реформу", как ее называли, приводить в испол-
нение при помощи военных расправ и расстреливания кре-
стьян. Недаром две тысячи с лишним волнений произошло
в течение 1861 и 1862 годов на почве недовольства ре-
формой.
К этому помещичьему гнету прибавился еще гнет ка-
питала. Вместо прежней подушной подати и государствен-
ного земского сбора на голову крестьянина свалился це-
лый ряд разнообразных сборов. Выкупные платежи за
земли бывших помещичьих и удельных крестьян, оброчные
платежи и подать за земли бывших государственных кре-
стьян, государственный земский сбор, местные земские
сборы, подушная подать, мирские сборы, сборы рекрут-
18
ские, на обеспечение народного продовольствия и другие.
Все эти сборы на душу составляли до 5 рублей в сумме
и превышали доходность земли в 5 раз.
Несмотря на такую низкую доходность земли, крестьян-
ство стало стремиться к увеличению запашки. Обяснялось
это тем, что крестьянину нехватало хлеба для пропита-
ния себя и своей семьи, Приходилось изыскивать деньги
на наем земли, на покупку ее, на покупку самых необхо-
димых продуктов фабричной промышленности, на покупку
хлеба. Положение было отчаянное.
Лучшие люди из рабочих в числе первых стали пони-
мать, что на деле дала земельная реформа крестьянину.
Так, например, уже в 1875 году рабочий—ткач Петр Але-
ксеев на суде, в своей знаменитой речи, гневными и про-
стыми словами сказал царским судьям горькую правду
об „освобождении" крестьян.
„19 февраля",—сказал рабочий Алексеев,—„для нас
было только одной мечтой и сном... Эта крестьянская ре-
форма 19 февраля 1861 года, реформа „дарованная", хотя
и необходимая, но не вызванная самим народом, не обес-
печивает самые необходимые потребности крестьянства.
Мы попрежнему остались без куска хлеба, с клочками
никуда негодной земли и перешли в зависимость к капи-
талисту". И кончил свою речь Петр Алексеев пророче-
скими словами: „И подымется мускулистая рука миллио-
нов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное сол-
датскими штыками, разлетится в прах".
За эту смелую речь Петр Алексеев поплатился десятью
годами каторги, где и погиб.
Не все, однако, рассуждали так, как Петр Алексеев,
даже среди передового рабочего люда. Крестьянство же
в своей массе еще менее понимало в те темные годы,
каким путем ему следует добиваться улучшения своей
доли, хотя и чувствовало ее гнет на своей спине больше
всех. Как мы уже говорили, мало хотеть бороться
с врагами трудящихся, надо еще уметь по-
беждать.
Выхода из своего тяжелого положения крестьянство
искало в покупке земли. Понятно, что землю могли по-
купать лишь более состоятельные слои крестьянства. Изба-
вить от безземелья и малоземелья широкие массы кре-
стьянства покупка земли, разумеется, не могла. При этом
не надо забывать, что спрос на землю все повышал и по-
вышал ее цену.
Все это, вместе взятое, усиливало власть капитала.
Власть денег все сильнее стала раскалывать крестьянство.
Громадная масса разорялась, превращалась в батраков и
уходила в города, где становилась фабрично-заводскими
О»
19
пролетариями. Меньшинство крестьян выделяло кучки креп-
ких мужичков и цепких кулаков, прибиравших к рукам,
землю не хуже любого дворянина. Даже помещики не
могли удержать всех земель в своих руках, как ни под-
держивало правительство дворян-землевладельцев. Они
проматывали свои земельные богатства, плохо и небрежно
хозяйничали, и земли их постепенно стали переходить
в руки того же капитала, в банки, к купцам, частично же—
к более состоятельным крестьянам.
Так царь-капитал вбивал все новые клинья в хозяй-
ственную жизнь русского государства. Помещики превра-
щались в чиновников и чистых дармоедов, часть крестьян
превращалась в кулаков. Громадная же масса крестьян-
ства, как писал тогда Владимир Ильич,—„дошла до самого
нищенского уровня жизни,- крестьянин помещался вместе
со своей скотиной, одевался в рубище, кормился лебедой,
бежал от своего надела, когда только было куда бежать...
крестьяне голодали и десятками тысяч умирали11... Там же,
где сохранялось крестьянское хозяйство, его губил целый
ряд еще других причин. Во время земельной реформы
помещики нарезали крестьянам не те земли, которые были
ближе всего к крестьянским дворам, а те, которые было
угодно господам,—отсюда возникла чересполосица, длин-
нополосица, дальноземелье. Закон также сохранял общину
и круговую поруку за платеж податей и налогов, что под-
рывало часто интересы исправных хозяев. Богатеи от этого
умели отвертеться, отдувались за неплательщиков больше
крестьяне-середняки. Установленные переделы земли также
мешали ее улучшению, так как исправный хозяин часто
боялся, что ему достанутся земли, истощенные неправиль-
ным хозяйством прежнего хозяина участка. Мешало и то,
что засевать приходилось поля одинаковыми хлебами,
выгоны и пашни были общие. Все это приводило к сохра-
нению трехполья, между тем, как, по вычислению ученых,
переход от трехполья хотя бы к четырехполью мог бы
увеличить валовой сбор хлеба, по крайней мере, на одну
пятую, а часто—на одну треть без малого.
Точно так же хозяйство не могли улучшить сельско-
хозяйственные машины, которых мало изготовлялось в
России, мало подвозилось из-за границы, несмотря на
мирные сношения с другими странами. Таким образом,
обработка земли, даже там, где она сохранялась за кре-
стьянством, шла плохо.
Хуже же всего было беднякам.
Правительство царское видело, что нужда крестьянина
угрожает сохранности царского* государства, и пробовало
производить переселение крестьян на свободные, необра-
ботанные земли Сибири и других окраин. Но переселения,.
как и покупка земель через банки, не могли удовлетво-
рить главную массу середняков и бедняков, так как они
€ыли лишены необходимых для этого крупных средств.
Что же оставалось сельскому хозяину делать, чтобы
достать денег и как-нибудь просуществовать? Оставалось
одно.- урывать хлеб на продажу. Постепенно хлеб стано-
вился все больше товаром, шел все больше на рынок.
Подсчеты перевозок по железным дорогам это нам ясно
показывают.
В 1889 году, например, по железным дорогам было
перевезено 493 миллиона пудов хлебных и семенных гру-
зов, а через 9 лет, то-есть в 1898 году, перевезено было
уже 710 миллионов пудов хлеба, главным образом—за счет
крестьянского хлеба. Конечно, рос и урожай, но рост вы-
воза хлеба на рынок обгонял прирост урожая почти в два
раза. Одновременно рос вывоз хлеба за границу.
Откуда же брался этот излишек хлеба, вывозившийся
крестьянами на внутренний и внешний рынок?
Если посмотреть в это время на душевое потребление
хлеба, то видно, что оно уменьшилось. Вывод ясен: выво-
зился крестьянский хлеб, крестьянство же не доедало,
а земли для увеличения своего надела и средств для
улучшения обработки своей земли оно не имело. Хорошо
жили и без ущерба для себя вывозили хлеб лишь деревен-
ские богатеи.
Крестьянство роптало, страдало, но восстаний не под-
нимало, забитое, истощенное и запуганное правительством,
помещиками и царскими слугами, которые действовали от
имени земного и небесного царей. Не умело крестьянство
бороться за свои права.
Все эти беды, страдания, неустройства и стеснения кре-
стьянские особенно резко проявились в царствование царя
Николая Второго, которому привелось, в ко.нце-концов,
стать Николаем последним. Ко времени этого царствова-
ния крестьянство ясно уже поняло, что единственным
выходом из его тяжелого положения является не господ-
ская милость, а расширение площади крестьянского земле-
владения, наделение землей малоземельных и безземель-
ных.
Каким же путем это наделение землей могло прои-
зойти? За чей счет и при чьей помощи?
Один из лучших знатоков земельного дела в России,
Владимир Ильич Ленин, изучавший положение крестьян
ства по многим материалам, цифрам и документам, даже
находясь в тюрьме и ссылке, показал тогда точно, как
распределялась земля в России.
Всего насчитывалось земельной площади 280 миллио-
нов десятин земли. Распределялась же она различно.
20
21
Разоренное крестьянство владело 75 миллионами деся-
тин, примерно по 7 десятин на 1 владельца. Среднее кре-
стьянство владело 15 миллионами десятин, по 15 десятин
на владельца. Крестьянские богатеи вместе с капитали-
стами-землевладельцами владели 70 миллионами десятин,
по 47 десятин на владельца. Крепостнические крупные
владения составляли 70 миллионов десятин, на каждого
владельца приходилось 2.333 десятины, при чем 28 тысяч
помещиков владели 62 миллионами десятин. Остальные
50 миллионов десятин оставались нераспределенными по
владельцам.
Отсюда становилось ясно, за чей счет могло произойти
наделение землей.
Двадцать восемь тысяч дворян-поме щ-и ков
и богачи-землевладельцы держали в своих
руках почти столько же земли, сколько сто
миллионов крестьянства. Из этой-то земли
и должно было произойти главное увеличе-
ние крестьянских владений. Таков был первый
вывод из этих цифр.
Однако, не надо думать,— учил Ленин дальше—что
эта стомиллионная масса крестьянства вся одинакова,
однородна.
Царь капитал уже делал свое дело. В крестьянстве было
три слоя.
Сельский пролетариат, то-есть наемные рабочие с скуд-
ным наделом, безлошадный и однолошадный крестьянин,
безземельный батрак входили в первый слой.
Самостоятельные хозяева, которые могли кое-как
прокормить себя и семью, входили во второй—средний
слой.
Наконец, зажиточное крестьянство, которое арендовало
земли, пользовалось наемным трудом, продавало много
хлеба, занималось торговлей и ростовщичеством,—соста-
вляло третий, богатый слой крестьянства.
Примерно говоря, в первый, низший слой, входило 48
миллионов крестьян, то-есть почти половина крестьян-
ского населения.
Во второй, средний слой,—около 29 миллионов, то-есть
около трети дворов.
В третий, зажиточный, слой—около 19 миллионов, то-
есть около одной пятой всего крестьянства.
Отсюда ясно—назревал другой вывод.
Крестьянство все целиком было заинтересовано в пе-
реходе помещичьей, да и вообще всей земли, в пользо-
вание крестьянства.
Но больше всего, сильнее всего было заин-
тересовано в этом пролетарское, полупроле-
тарское и среднее крестьянство, насчитывав-
шее четыре пятых всего крестьянства.
Каким же путем крестьянство могло расширить свое
землевладение. Куплей земли? Но это могли сделать
только богачи, то-есть самая незначительная часть кре-
стьянства, да и то земля дорожала все время, и даже им
через банк было нелегко покупать. Большинству же кре-
стьян это совершенно оказывалось не под силу.
Беднякам и середнякам, составлявшим огромную массу
крестьянства, оставалось одно — отобрать землю, в
первую голову у помещика, у капиталиста; затем, если
удастся, у казны, у уделов и монастырей. Таков был тре-
тий вывод из выкладок Владимира Ильича Ленина.
В этой своей борьбе за землю крестьянская масса
должна была столкнуться с помещиком-дворянином, как
землевладельцем. С ним приходилось сталкиваться в борьбе
за волю еще и потому, что все начальство деревни (зем-
ские начальники, предводители дворянства, члены земских
управ и так далее) состояло из помещиков. В этой борьбе
за землю и волю крестьянство должно было столкнуться
и с царским правительством, которое держало часть зем-
ли в своих руках, наконец, с купцом-землевладельцем и
с капиталистом, в банках которого была заложена и пе-
резаложена помещичья земля, на которую зарился кре-
стьянин.
Так вот и получалось, что крестьянство, ища земли,
должно было обязательно столкнуться с помещиком, с
капиталистом, с царским начальством, со всем царским
режимом, или, как его правильно называли,—„прижимом".
Крестьянство должно было заняться коренным хозяйст-
венным переустройством и политикой, другими словами,—
революционной борьбой за землю и волю.
Разумеется, мужики-богатеи, хотя и понабравшие себе
и купчей земли, и с'емной, не прочь были примазаться
к этому крестьянскому движению: отчего землю не при-
брать к рукам подешевле, а то и задаром? Могло поэтому
вполне случиться, что на первое время даже кулачество
пошло бы на борьбу заодно с трудовым крестьянством.
Но, как правильно Ленин об'яснял в 1903 году в-своей
книжечке „К деревенской бедноте", написанной им спе-
циально для крестьян, ..надо ясно отделить первый шаг
от других шагов"...
„Недолго придется, писал Ильич, деревенской бедноте
итти вместе с богатеями против помещиков... Первый шаг
(отобранные, земли) деревенская беднота сделает со всеми
крестьянами вместе... Ну, а последнего шага никогда не
сделают все крестьяне вместе: тут уж все богатое кре-
стьянство против батраков встанет. Тут уж нужен крепкий
22
23
союз деревенской бедноты с городскими рабочими11... Так
оно и оказалось впоследствии, отчасти в 1906 г. после
первой революции, а еще яснее это подтвердилось, когда
власть перешла к рабоче-крестьянским советам, где власть
принадлежит только рабочему, крестьянину - бедняку и
середняку.
В общем же во время революции 1905 года и даже
вслех1 за ней в государственных думах все крестьяне го-
ворили о земле примерно одним языком: ,.Помещики
только ходят да пузо себе понажирают с нашей крови,
с наших соков...“ говорили одни. „Почелту помещику
можно держать много земли, а па долю крестьян остается
одно царствие небесное", вторили им другие. „Земля наша,
мы пришли не покупать, а взять",—заявляли третьи.
Могли ли на бесплатную отдачу, или, как говорили
тогда, на конфискацию, то-есть на отобрание земли в
пользу крестьян без всякого выкупа, согласиться поме
щики. Разумеется, нет. Ни помещики, ни помещичье пра-
вительство, во главе с самым крупным помещиком, Нико-
лаем Вторым, на это пойти не хотели. Значит, оставалось
одно: бунтовать, восставать, иттивбой с гос-
подами.
Первые крупные волнения из-за земли разразились в
1901 —1902 годах в Полтавской и Харьковской губерниях.
Крестьяне восставали, громили помещичьи имения, гнали
вон помещиков. В Полтавской губернии, например, было
разгромлено в несколько дней 54 усадьбы. В Харьков-
ской— 52 усадьбы. Отсюда волнения перекинулись в Волын-
скую, Черниговскую, Воронежскую и Саратовскую губер-
нии. Саратовские крестьяне кончили тем, что собствен-
ными средствами смастерили из железной трубы пушку,
зарядили ее порохом и пулями и выстрелили из нее в
окно помещичьей усадьбы.
Правительство, однако, справилось с восстанием кре-
стьян. Оно послало под предводительством князя Оболен-
ского и других - войска, которые расправлялись с движе-
нием с невероятной жестокостью. Но больше всего со-
действовала помещикам крестьянская вера в царя, который
якобы поможет крестьянству.
На несколько лет крестьянское движение как бы по-
притихло. Но в глубине народной крестьянской массы это
стремление к борьбе за землю жило по прежнему, и каж-
дый. год то тут, то там вспыхивали крестьянские „бунты",
жестоко подавляемые. „Бунтовщиков" расстреливали, а
уцелевших пороли так, что, по словам крестьян, „куски
мяса отваливались".
Но вот в январе 1904 года царское правительство за-
теяло войну с Японией. Кто такие японцы? Из-за чего
война? Кому была нужна война? Про это русский народ
ничего не знал.
Только немногие, наиболее грамотные и сознательные
революционеры понимали истинную причины войны, нача-
тую царским правительством.
Все дело было в том, что несколько великих князей
и крупных царских помещиков вложили свои капиталы в
дальневосточные лесные разработки, которые находились
на реке с мудреным названием Ялу.
Хозяйничали капиталисты на пользу царской семьи и
его приятелей невозбранно, грабили при этом местное
население во-всю.
Когда японцы позарились на эти же леса, оба прави-
тельства столкнулись лбами, и война пошла.
Затем Романовы мечтали захватить целую страну Ко-
рею.- Но, как известно,—паны дерутся, а у мужиков чубы
трещат. Война потребовала от крестьянства и от всего
народа огромных жертв. День и ночь шли поезда на Даль-
ний Восток. Пришлось воевать и за далекую Манчжурию,
которую японцы в отместку хотели отнять у царя. А тут
и революция надвигалась: надо было куда-нибудь народ-
ный гнев „отвести".
Из-за всего этого, а главное —из-за прихотей царских
и прибылей для его капитала, деревня больше всех должна
была отдавать своих сыновей и отцов семейства. Война
разоряла страну. Она потребовала массу железа, хлопка,
которых и без того нехватало уже некоторое время всей
стране, в том числе и деревне.
Самое же главное было то, что увеличилось бремя пла-
тежей. Большинство крестьянства и так еле сводило концы
с концами, стало еще хуже жить. Все это только подлило,
как говорится, масла в огонь, и подготовило крестьян
к восстанию. Японцы же скоро начали бить царские войска,
которые были плохо одеты, руководились невежествен-
ными генералами, шли в бой неохотно.
Надо было только начать революцию. Застрельщиком,
как^всегда в этих случаях, должен был явиться рабо-
чий класс, городской пролетариат. Крестьян-
ство и рабочий класс были главными силами в револю-
ции, но начать ее и направлять должен был класс рабо-
чих, собранный в городах, на фабриках, заводах, на руд-
никах, привыкший к сплоченной борьбе с капиталом.
Посмотрим же, был ли он подготовлен к восстанию,
и каково было его положение к этому времени.
24
25
Почему в 1905 году восстали рабочие.
Положение рабочего класса была не слаще, чем кре-
стьян.
Крестьянская реформа 1861 года повлияла и на разви-
тие рабочего класса. После царского указа об „освобо-
ждении1' крестьян появилась в большом числе необходи-
мая для капитала рабочая сила.
Незакрепощенные больше рабочие руки стали добычей
капиталистов, покупавших наемную силу рабочего.
Вместе с тем, как мы видели, все увеличивавшаяся
продажа хлеба оживила рынок, и закипела торговля. Ка-
питализм,— то-есть частная собственность, промышлен-
ность, при помощи наемного труда работающая, и тор-
говля,—стал быстро расти.
Стали в большом количестве добываться уголь, нефть,
чугун, железо, медь и сталь. Начали развиваться и новые
промышленные районы, как, например: Урал, Донецкий
бассейн, Криворожский бассейн, вообще—юг. Если взять,
для примера, железо, то общее производство его с 1861 года
до 1893 года, то-есть за 30 с немногим лет, возросло
свыше чем в 1’/2 раза. Производство стали за это время
увеличилось больше, чем в 2 раза.
Интересно посмотреть, как по годам шло это развитие.
В тысячах пудов рост добычи железных руд выразился
в следующей таблице.
1885	год— 64.962	тысяч	пудов,
1891	„ —119.559		п
1895	„ -178.521	р	
1899	„ - 359.345	W	я
1901	„ —288.160	»	п
1903	., -257.172	я	У>
1905	„ —301.473		
Мы видим, как все больше развивалась добыча железа.
А значение железа для промышленности и хозяйства вся;
кому понятно.
Не хуже обстояло дело с углем.
С 1890 по 18'Г-4 год добыча угля, например, выросла
почти в два с половиной раза, а к 1905 году Россия добы-
вала угля огромное количество в 1.200 миллионов пудов.
Такой же рост переживала нефтяная промышленность.
В 1877 году, например, нефти было добыто всего
15 миллионов пудов; спустя два года, в 1879 году—24 мил-
лиона пудов; спустя еще два года, в 1881 году—401/2 мил-
лионов пудов, а, например, в 1893 г. нефти добывалось
уже в количестве 353*/2 миллионов пудов.
Откуда же брались рабочие руки для этого промышлен-
ного роста?
Главным образом—из деревни. Так, например, в 1893 г.
в каменноугольной промышленности было занято всего
48 тысяч рабочих, а в 1904 г. уже было 117 тысяч: разо-
рявшаяся деревня давала рабочие руки. То же происхо-
дило в других отраслях промышленности.
Увеличивался пролетариат, рос капитал.
Широким потоком потекли в Россию иностранные ка-
питалы. Росли и русские капиталисты, накопившие первые
крупные богатства на торговле земледельческими про-
дуктами и ростовщичестве за счет деревни.
Это все дробило население на классы.
Если взять общую сводку того, как капитал расколол
все население России перед первой революцией, то уви-
дим следующую таблицу населения в городах и деревнях.
Крупные капиталисты, поме-
щики, высш, чины и проч..
Зажиточные мелкие хозяева
Беднейшие мелкие хозяева .
Пролетарии................
Полупролетарии ...........
3	миллиона	чел.
23	п	„ с лишним.
36	р	„ без малого.
22	»	
64	V	„ без малого.
Из этой таблицы, составленной также Лениным, кото-
рый предвидел и кропотливо изучал надвигавшуюся рево-
люцию, ясно видно, насколько сильны были все слои, все
классы общества. Больше всего было, разумеется, бедня-
ков. пролетариев и полупролетариев—рабочих и крестьян.
Как жили крестьяне, мы уже видели. Рабочим жилось
также чрезвычайно тяжело. Зачастую еще хуже крестья-
нина. Рабочий день продолжался 12—14 часов, хозяева
и мастера обращались жестоко и нагло с рабочими, зара-
ботная плата была низкая, рабочих мучили штрафами.
Вот как писали сами рабочие об этом в своей просьбе
к царю, на которую, как мы увидим, царь-батюшка отве-
тил пулями.
„Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным
трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей,
к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть
свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас
толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия
и невежества, нас душит деспотизм (самодурство. А. О.)
и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил. Настал
предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент,
когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук...“
Зти слова были чистой правдой.
26
27
Все эти угнетения, прижимки и издевательства вызы-
вали в рабочем классе стремление к борьбе. Если кре-
стьяне требовали земли, то рабочие пред’являли требова-
ния об увеличении заработной платы и сокращении рабо-
чего дня. А рост капитала увеличивал рабочий класс по
количеству, укреплял его силу и сплоченность.
Уже до революции 1905 года рабочий научился басто-
вать. Стачка, забастовка, конечно, была непомерно тяжела
для рабочего, оставляя без заработка его и семью, но она
часто била по карману и капиталиста.
В конце 19-го столетия забастовки помогли рабочим.
Промышленность развивалась, время было горячее, спрос
на рабочие руки был велик. Капиталисты были вынуждены
итти на уступки рабочему классу, лишь бы не терпеть
перебой на производстве
Но в начале двадцатого века, в 1900 году и позже,
цены пали, производство стало сокращаться. Капиталисты
повели наступление на рабочий класс, уволили до 140 ты-
сяч рабочих, ухудшили условия работы.
Однако, стачки важны были не только потому, что от
них зависел заработок рабочего^ Стачка учит рабочего
политической борьбе. Капиталисты в городах действовали
так же, как помещики в деревнях. Чуть что, -звали поли-
цию, войска, казаков. Рабочих секли, били, арестовывали
главарей, ссылали в тюрьмы. Голодом и нагайкой капи-
талисты только и побеждали рабочих.
Вместе со стачками стали происходить демонстрации,
которые кончались иногда борьбой с полицией и казаками
на улицах.
Рабочие в этой борьбе научились лучше всякого дру-
гого класса населения ценить сплоченность, организован-
ность, дружное товарищество в бою.
„Все за одного, один за всех" — таков был клич ра-
бочих.
„В единении сила"—говорили рабочие, зовя солдат
и крестьян примкнуть к борьбе с врагом.
Посмотрим же по таблице, как развивалось это стачеч-
ное движение городских рабочих в описываемые нами
годы до и во время революции.
Годы:	Число бастовавших рабочих:
1895 1896 1897 1898 1899 1900	31.195 человек. 29 527 59.870 43.150 57.498 29.389
28
Г ОДЫ:	Число бастовавших рабочих:
1901 1902 1903 1604 1905	32.218 человек. 36.671 86.832 24.904 2.863.173
Мы видим, как рабочее движение росло, приливая и от-
ливая временами, как оно, наконец, разлилось широкой
волной в 1905 году, поднявшись почти до трехмиллионной
стачки, невиданной в мире.
Тяжелое положение,—война, царский произвол, толкали
рабочего к восстанию, как и крестьянина. Правда, рабо-
чих, как и сейчас, было меньше, чем крестьян, но зато
они не были разрознены по дворам, не разбросаны, а на-
оборот—спаяны, стойки, привыкли сплоченно и организо-
ванно выступать.
Поэтому они и начали революцию 1905 года, хотя на-
чали ее не совсем по-обычному.
Кровавое воскресенье—начало революции.
3-го января 1905 года рабочие одного из самых круп-
ных питерских заводов—Путиловского—забастовали. По-
водом послужило происшедшее ранее несправедливое
увольнение четырех рабочих мастером Тетявкиным. На
него была подана жалоба заводчику Смирнову, но за са-
модура-мастера встало горой все правление завода. Между
тем, эти рабочие состояли членами „Собрания русских
фабрично-заводских рабочих", особой ор1анизации, со-
зданной при содействии полиции и царской охранки. Этим
путем полиция и охранка надеялись, как уже пробовали
однажды ранее, взять рабочее движение в свои руки, овла-
деть им, перехитрить надвигавшуюся революцию. Во главе
„Собрания рабочих" стоял молодой, способный и хитрый
священник Георгий Гапон, который некоторые подачки
выторговывал рабочим у хозяев и у полиции, так как
иначе рабочие не поверили бы ему.
Поэтому „Собрание" вступилось за своих членов, че-
тырех уволенных рабочих. Но на этот раз заводчики
заупрямились. Ни защита Ганона перед Смирновым, ни
просьба его за рабочих перед петербургским градоначаль-
ником, ни даже просьба перед царскими министрами, куда
пронырливый поп Гапон был также вхож, ничто не, помо-
гало. А рабочий класс без дела сидеть в таких случаях
не любит. Он ищет действия, выхода, организованной
борьбы: в этом главная сила пролетариата. Гапону при-
29
шлось не только поддержать забастовку, но и сказать ра-
бочим, что справедливости придется искать дальше, то-есть
у самого царя.
Назвался груздем, полезай в кузов. Так случилось и с
Галоном.
Предложение Гапона пойти к царю было сразу под-
хвачено рабочими, среди которых многие, подобно
крестьянской массе, верили в „царя-батюшку". Народ ве-
рил, что выше и справедливее всего на свете „бог, да вели-
кий государь". Народу казалось, что во всех бедах и го-
рестях народных повинны только царские „чиновники да
лиходеи"; сам же царь об этом не знает, а если бы узнал,
то свой народ в обиду бы не дал. Ьот почему призыв
Гапона нашел себе сразу такой горячий отклик в рабо-
чих массах Питера. А тут еще подоспели поражения на
фронте, из которых самое большое было падение знаме-
нитой крепости—Порт-Артур.
„Пойдем, братцы, к самому царю",—говорил Гапон
рабочим, на многолюдных собраниях. „Пойдем, батюшка",—
отвечала многотысячная толпа рабочих: „все умрем, все
клянемся стоять до одного. Благословляем тебя, батюшка,
на подвиг, веди нас". И вот составили петицию, то-есть,
большое прошение к царю, и тысячи подписей покрыли
бумагу, составленную Гапоном и его советчиками. Решили
итти мирно всей толпой к царю в назначенный для того
день. Гапон избрал день падения Порт-Артура. О шествии
Гапон предупредил министров и даже самого царя
письмом.
Путиловцы между тем оказались не одиноки. Вслед за
Путиловским заводом, где было 12 тысяч рабочих, начали
останавливаться завод за заводом. 7-го января в Петер-
бурге началась всеобщая забастовка. Бастовало около
150 тысяч рабочих. К шествию с петицией присоединялись
рабочие других заводов. Решили итти к Зимнему дворцу,
где царь проживал, совершенно безоружными, даже перо-
чинного ножа никто не брал с собой.
Что же делало правительство?
Оно готовилось по своему к встрече доверчивых рабо-
чих. Николай II уехал сам в Царское село, а „заняться
этим делом" поручил великому князю Владимиру
Александровичу.
Князь „занялся делом", как следует: он стянул в Пи-
тер массу войск, сделал ряд военных приготовлений, при-
думал целый план расправы с ожидавшимся шествием
рабочих.
Насколько высоко поднялась волна рабочего движения,
видно из записной тетради царя, найденной в последнее
время. Из нее же видно, насколько хорошо знал царь-ба-
тюшка, что готовится его слугами на 9-ое января
Вот что пишет собственной рукой 8-го января 1905
года, то-есть накануне Кровавого воскресенья, Николай II
в своем дневнике, где он имел обычай записывать все из
своей личной и государственной жизни.
„Ясный морозный день. Было много дела и докладов.
Завтракал Фредерикс (министр императорского двора. А О.).
Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забасто-
вали фабрики и заводы. Из окрестностей вызваны войска
для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя
спокойно. Количество их определяется в 120 тысяч чело-
век. Во главе рабочего союза какой-то священник-социа-
лист Гапон. (Тут царь по глупости или со страху сболт-
нул: поп Гапон не только не был социалистом, но даже
говорить социалистам на собраниях не давал. А. О.). Мир-
ский (царский министр. А. О.) приезжал вечером для до-
клада о принятых мерах".
Готовилась бойня.
Передовые рабочие, партийные, наиболее сознательные,
понимали опасность. Они говорили: „никто не даст нам
избавления—ни бог, ни царь и ни герой". Они верили
в то, что „добьемся мы освобожденья своей лишь соб-
ственной рукой". Поэтому рабочие-социалисты отговари-
вали рабочих от хождения к царю с поклоном, звали
массы итти на вооруженный бой с царской властью. Их
не хотели слушать, Гапон срывал их речи, да и старинная
детская вера в царя батюшку еще сильна была в массах.
9-ое января наступило.
Сотни тысяч рабочих потянулись из рабочих окраин
к царскому Зимнему дворцу, что на реке Неве стоит. Шли
многолюдной и безоружной толпой. Шли взрослые, ста-
рики, женщины и дети просить у царя милости, справед-
ливости и обеспечения от гнета и невыносимой нужды.
Чтоб еще больше убедить царя и его охранителей, рабо-
чие, по совету Гапона, несли хоругви, царские портреты,
иконы. Но ничто не остановило предательской руки гни-
лого правительства и его палачей. Многотысячное ше-
ствие было встречено пулями, пиками и нагайками, даже
пушки выкатили на всякий случай из Петропавловской
крепости против народа.
Началась расправа. Около тысячи людей легло на ули-
цах и площадях царского Петербурга. Много раненых
оыло привезено в больницы. Убивали и калечили взрос-
лых, стариков, детей. Три дня гнались, как охотники за
дичью, пьяные казаки, озверелые полицейские и жандармы
за рабочими и революционерами, не щадя и непричаст-
ных граждан.
30
31
Целые страницы исписаны очевидцами, в том числе
самим Талоном, хотя оказавшимся впоследствии предате-
лем, об убийствах в истязаниях, которым подвергала цар-
ская сволочь жертвы 9-го января.
Народ понял тогда свою ошибку. „Опричники! Па-
лачи! Убийцы!11—кричали избиваемые толпы войскам, каза-
кам и полицейским. В ответ следовали залпы, надругатель-
ства и избиения. Но остановить народное возмущение
уже нельзя было. На Васильевском острове, где живет
много рабочих, рабочие отбирали, где могли, оружие
у офицеров и полицейских, стали искать оружия в оружей-
ных магазинах. Начиналась вооруженная борьба.
Ораторы-социалисты, которых раньше по наушению
гапоновцев не хотели слушать, находили теперь массу
слушателей. „Дайте нам оружие11,—кричали толпы народа,
которые напрасно старались разогнать царские опричники.
Так прошло 9-ое января, начавшее собой бойню, кото-
рая стихла только 11 го числа.
Но 9-ое января послужило началом не только трех-
дневной бойни.
В этот день произошли два великих события.
Первое, это—то, что в день Кровавого воскресенья
русский рабочий класс, а вслед за ним и много других
трудящихся, потеряли веру в царя. Царь сам расстрелял,
исхлестал нагайками в< ру в себя, рассеял сказку о царе-
батюшке, о какой-то божеской и царской справедливости,
которая якобы выше всякой другой.
Второе, это то, что в этот день русский рабочий вос-
стал против старого строя с оружием в руках. На Васи-
льевском острове. 9-го января, к вечеру, уже^ появились
первые баррикады, которые строились и геройски защи-
щались рабочими, студентами, даже с участием одного
офицера, перешедшего на сторону восставших. Разумеется,
войска разрушили заграждение и перебили борцов, но
начало было положено.
Сам поп Гапон, под влиянием писателя Максима Горь-
кого и революционеров, заговорил другим языком. Он
написал несколько воззваний рабочим и солдатам. Воззва-
ние к солдатам заканчивалось следующими словами: „Сол-
датам и офицерам, убивающим своих невинных братьев,
их жен и детей—мое пастырское проклятье. Солдатам,
которые будут помогать народу добиваться свободы—мое
благословленье. Их солдатскую клятву изменнику царю,
приказавшему пролить невинную кровь, разрешаю11. Как
было точно доказано, Гапон потом стал окончательно
предателем, перешел в последствии на службу к охранке
и других сманивал на ту же дорожку, за что и был каз-
нен возмущенными рабочими. Но в те бурные дни слова
его и воззвания имели большое значение. Они помогали
уничтожению веры в царя, они об'яснили значение 9-го
января, которое стало широко известно всему народу
в России и заграницей.
Больше же всего раз'ясняли рабочему классу значение
происшедшего передовики - рабочие и их вожди-социа-
листы.
Вот как писал о 9-го января, вождь рабочего класса
Владимир Ильич Ленин 12-го января 1905 года, т.-е.; не
дольше, чем 3 дня спустя после Кровавого воскресенья,
в своей статье: „Начало революции в России*1.
„Величайшие исторические события происходят в Рос-
сии. Пролетариат восстал против царизма. Тысячи убитых
и раненых—таковы итоги Кровавого воскресенья 9-го
января в Петербурге... Урок был великий. Русский проле-
тариат не забудет этого урока. Самые неподготовленные
самые отсталые слои рабочего класса, наивно верившие
в царя и искренно желавшие мирно передать „самому
царю11 просьбы измученного народа,—все они получили
урок от военной силы, руководимой царем или дядей царя,
великим князем Владимиром... Лозунг (клич. А. О.) герой-
ского петербургского пролетариата „смерть или свобода11
эхом перекатывается теперь по всей России. Немедленное
низвержение правительства—вот лозунг, которым ответили
на бойню 9-го января даже верившие в царя. Петербург-
ские рабочие ответили устами священника Георгия Гапона,
который сказал после этого кровавого дня: „У нас нет
больше царя“. Река крови отделяет царя от народа. Да
здравствует борьба за свободу... Всеобщая стачка подни-
мает все более широкие массы рабочего класса и город-
ской бедноты. Пролетариат будет примыкать к борьбе,
оставляя фабрики и заводы, готовя себе вооружение.
В среду городской бедноты, вереду миллионов кре-
стьян ства буд ут шире нестись лозунги борь-
бы за свободу. Революционные Комитеты будут
основываться на каждой фабрике, каждом районе города,
в каждом значительном селе11.
И заканчивал свое пророческое воззвание т. Ленин
следующими словами,- „На пролетариат всей России смо-
трит теперь с лихорадочным нетерпением пролетариат
всего мира. Низвержение царизма в России, геройски на-
чатое нашим рабочим классом, будет облегчением дела
всех рабочих всех наций, во всех государствах, во всех
концах земного шара. И пусть каждый сознательный ра-
бочий помнит о том, какие величайшие задачи всенарод-
ной борьбы лежат теперь на его плечах. Пусть не забы-
3
33
32
вает, что он представляет нужды и интересы и всего кре-
стьянства, всей массы трудящихся и эксплоатируемых
(угнетаемых. А. О.), всего народа против общенародного
врага".
Слова Ленина оправдались.
9-го января действительно оказалось началом рево-
люции. Призывы к завоеванию свободы, земли и свобод-
ного труда действительно проникли в среду городской
бедноты всей России, а затем—и в среду миллионов кре-
стьянства. Начатая рабочим классом борьба была подхва-
чена всей массой трудящихся Более того, даже купече-
ство, фабриканты, заводчики и богачи на некоторое время,
как мы увидим, откачнулись от царского безмозглого
правительства, которое защищало исключительно инте-
ресы помещиков и дворянства, стесняя развитие торговой
жизни, фабрично-заводского производства, рост промы-
шленности.
Сбылись слова Ленина о том, что рабочие своим
геройским выступлением 9 января, своими забастовками
и кровавыми жертвами начали дело „всенародной борьбы
против общенародного врага".
Как отозвался рабочий класс всей России на
расстрел 9-го января.
События, вызванные Кровавым Воскресеньем, по своему
размаху были более велики, чем 9-е января. В ответ на
январскую бойню забастовали 122 города и местечка, 10 же-
лезных дорог, ряд рудников Донецкого бассейна. Около
миллиона душ по всей России захватила стачка, имевшая
на этот раз не экономический, а политический характер,
так как бастовали с целью показать свое негодование
против царского произвола. Около двух месяцев продол-
жалась эта стачка протеста (возмущения), то стихая и пре-
рываясь, то вновь начинаясь.
Владимир Ильич в одну из годовщин 9-го января писал
об этом времени в следующих словах:
„Средняя годичная цифра бастующих в России в течение
10 лет до революции 1905 года равнялась 43 тысячам. Сле-
довательно, общее количество бастующих за все десяти-
летие до революции составляло 430 тысяч. В январе
1905 года, в первый месяц революции, число бастующих
составляло 400 тысяч. Значит,—за один только месяц
больше, чем за все предыдущее десятилетие
34
Наконец, стачка затихла совсем. Но было ясно каждому,
что затишье это только временное и перед бурей. Само
царское правительство это чувствовало. Оно создало, для
отвода глаз питерских рабочих, особую комиссию якобы
для „безотлагательного выяснения рабочих нужд в Петер-
бурге и его пригородах". (Об остальных рабочих России,
о многомиллионном крестьянстве, как бы забыли совсем...).
В эту комиссию должны были войти и представители пи-
терских рабочих, из расчета по одному делегату на 500 че-
ловек. Во главе комиссии был поставлен царем крупный
чиновник (сенатор) Шидловский, по имени которого и стала
называться комиссия. Рабочие Питера, однако, уже были
научены опытом и на новую царскую удочку не так легко
и доверчиво пошли. Они внесли ряд требований, прежде
всего потребовав освобождения всех арестованных по по-
воду событий 9-го января. Это помогло сразу выяснить
настоящий характер комиссии. Дело кончилось тем, что
выборщики сами все подверглись аресту, а это, в свою
очередь, вызвало новую политическую стачку в Петер
бурге. Одним словом, в воздухе пахло революционным
порохом.
В Университете студенческая молодежь волновалась.
Шли сходки, собрания и митинги. Такие же собрания про-
исходили в различных просветительных обществах, где
собирались инженеры, агрономы, учителя, врачи и другие.
О революции стали говорить даже они. Даже фабри-
канты,—и те стали роптать, требовать изменения в упра-
влении, корить царское правительство за неумение упра-
влять внутри и вести войну вне страны.
4-го февраля произошло новое событие. Социалист-рево-
люционер Иван Каляев бомбой убил великого князя
Сергея Александровича, одного из виновников Кровавого
Воскресенья (еще раньше, в июле 1904 года таким же пу-
тем был убит министр Плеве, жандарм и погромщик).
Хотя социалисты-революционеры вели неправильно
борьбу с самодержавием, хотя вместо сплочения масс для
массовой борьбы эсеры прибегали к отдельным убийствам,
что часто только вредило революционному движению,—
все же убийство одного из Романовых в такой момент
имело свое значение. Оно показало обостренность надви-
гающейся борьбы с самодержавием. Рабочие же партии,
из которых впереди шла партия большевиков, не призна-
вали таких отдельных (террористических) покушений
и убийств. Наоборот, партия готовилась к массовому вос-
станию, сплачивала рабочие массы, создавала план бу-
дущей борьбы для рабочих и крестьян, которые являлись
главными силами в предстоящей революции.
2*	35
Как смотре ли Ленин и большевистская партия
на надвигающуюся революцию.
Еще в 1903 году в рабочей партии образовалось боль-
П1 инство, под руководством Ленина, которое считало, что
рабочий класс должен итти своей дорогой в борьбе, под
руководством смелой рабочей партии. Не якшаться с бур-
жуазией, а итти в бой с царем при этом привлекать на
сторону революции наиболее угнетенные слои населения,
хотя бы и не пролетарские, в первую очередь крестьян-
ство—вот чему учил уже тогда Ленин большевистскую
партию („большевиками" ленинцы стали зваться потому,
что они оказались в большинстве на с'езде).
То же самое, как мы видели, Ленин писал в своей кни-
жечке „К деревенской бедноте", написанной им в 1903 году
для крестьян.
Другие же члены партии, бывшие в 1903 году в мень-
шинстве (прозванные поэтому „меньшевиками1), смотрели
иначе. Меньшевики, наоборот, радовались тому, что
в России начинает просыпаться часть буржуазии, которая
под влиянием неудач царской армии в русско-японской
войне, стала сомневаться в способностях царского прави-
тельства. Эта буржуазия, разумеется, ни стачки, ни вос-
стания, даже ни демонстрации (шествия) не устраивала:
для этого она слишком дорожила всегда своей шкурой.
Городские деятели и земцы устраивали большие собрания
в своих хороших и богатых помещениях, банкеты (тор-
жественные собрания) в залах, составляли там свои резо-
люции (постановления), которые называли адресами, все
под ними подписывались и направляли к „его император-
скому величеству". Смысл всех этих многоречивых пи-
саний к царю сводился к одному. „Дай“—мол—„консти-
туцию, хоть бы самую куцую"... послушайся „голоса
страны", то-есть голоса земцев и левой буржуазии, а глав-
ное,—призови поскорей нас к власти, подели свою власть
с нами.
Так они дошли до посылки депутации к царю, и этим
ограничились. Само собой разумеется, что все это про-
ходило в очень мирной, тихой и вежливой форме. Разу-
меется, эту депутацию царь не встретил расстрелами, как
шествие рабочий, и большого влияния на изменение по-
рядков в стране это также не могло иметь.
Дело могли решить не болтовня, а смелость и сила.
Силу же представляли собой только, массы, которые
могли пойти против царя в бой. Застрельщиками
же могли быть только рабочие.
Зв
На буржуазное и земское движение сильно уповали
меньшевики. Они мечтали о том, чтобы рабочие стали по-
сылать своих представителей на собрания и банкеты, под-
держивали бы дворян и буржуазию в их просьбах (пети-
циях) к царю, этим самым добивались бы конституции.
Против этого жалкого мелкого, подлинно „меньшевист-
ского “ плана резко и выступил Ленин.
„Вы полагаете",—громил словами Ленин меньшевиков,—
„что надо иметь в виду только две силы: царское само-
державие и либеральное (то-есть, якобы свободолюбивое.
А. О.) дворянство, но вы кое-что забыли. Вы не заметили
малого; ведь, кроме этих двух сил есть еще одна—гро-
мадная, решающая: рабочий класс... вы забыли, что у него
есть свой путь, ведущий к соединению с крестьянством,
к настоящей народной революции, которая вырвет с кор-
нем монархию, выжжет каленым железом остатки феода-
лизма (крепостнического барства. А. О), и будет первым
шагом к подлинной пролетарской революции**.
Меньшевики, как мы увидим дальше, во многом путали
и ошибались.
Ничего нет удивительного поэтому, что большинство
рабочих революционеров примкнуло к большевикам. Они
поняли, что дело идет не о пустяках, а в главных вопро-
сах революции, что бой с царем не за горами, и что
партия большевиков указывает правильный путь борьбы.
Меньшевики, конечно, не соглашались с этим, продол-
жали рабочих сбивать с правильного пути, вели свою ра-
боту, пользуясь неопытностью рабочего класса и тем, что
настоящей революции еще не было.
9-е января все изменило. Оно доказало и друзьям и вра-
гам и тем, кто был „серединка на половинку", что, нако-
нец, на улицу вышла главная сила—рабочий класс. Правда,
он был неопытен еще, не имел в нужную минуту настоя-
щих вождей, даже в царя до расстрелов 9-го января верил.
Но он показал, что выходить на улицу, бастовать, нести
жертвы, не бояться пуль, строить баррикады—рабочая
масса умеет.
Огромная же волна забастовок после9-го января, пове-
дение рабочих в комиссии Шидловского, показали еще
яснее, что рабочему классу принадлежит великое будущее
в надвигающейся революции. Он и сам это чувствовал,
спешно создавал свои об'единения, организовывался (об‘е-
динялся) в профессиональные союзы, укреплял свою партию,
доставал подпольные типографии. Правильно говорит
один из передовых участников 1905 года, что „профес-
сиональные союзы росли, кик грибы". Одновременно стала
буржуазия и буржуазная интеллигенция организовываться.
Образовались союз конторщиков, агрономов, врачей.
37
фармацевтов (аптечных работников), учителей, инженеров,
техников, журналистов (писателей), адвокатов. В то же
время стали подумывать об об'единении крестьяне. Возник,
хотя и слабый—крестьянский союз.
Зарницы перед грозой.
Приближение революции чувствовала сама царская
власть. Еще раньше, со времени убийства царского министра
Плеве, Николай II стал побаиваться волнений в обществе,
стал заигрывать с земцами. Однако, 9-е января показало, что
верить этим обещаниям свободы, даже куцой,—нельзя.
Новые поражения на фронте, забастовки после 9-ю января,
волнения в обществе, снова заставили самодержца пойти
на уступки, хотя бы небольшие—однако, малым уже никто
не хотел довольствоваться. Царское правительство это
поняло.
Потерпев провал” на Комиссии Шидловского, оно
18-го февраля издало новый указ. Этим указом царь якобы
создавал „народное представительство", в виде особой
„думы". По имени тогдашнего министра внутренних дел
Булыгина эта дума была прозвана—„булыгинской". Самый
указ о выборах в эту „думу" был опубликован 6 го ав-
густа. Он показал, что дума построена таким образом, что
власть принадлежала в ней тем же помещикам. По ее по-
воду среди рабочих партий возникли разногласия—итти
в нее или не итти.
События, однако, шли своим чередом, показывая, что
дело не в Булыгинских думах, а в чем-то более важном
и серьезном. Дело—в движении масс.
От слов и „дум" революция переходила к делу. Рево-
люционные зарницы стали вспыхивать не только в городах,
но и среди крестьянства.
Первые крестьянские волнения.
Волнения в городах нашли свой отклик в деревне Мы
уже говорили о том, что в последние годы до 1905 года
крестьянство выражало свое недовольство.С весны 1905 года
это недовольство усилилось. Крестьяне стали открыто вос-
ставать или, как говорили царские прислужники,—„бунто-
вать" массами против помещиков. В городах, как мы ви-
дели, волнения рабочих выражались в забастовках, в под-
готовке к вооруженной борьбе с полицией и царскими
войсками. Крестьянин бунтовал иначе.
Сначала дело происходило мирно: захватывали хлеб,
скот, сено для удовлетворения своих нужд, совершали по-
рубки леса, травили помещичьи луга. Действовали спокойно,
без насилий, „по совести*. Хозяину поясняли, что теперь—
мол- новые времена настали и жить нужно по новому, по-
божески у кого много, тот должен давать тем, у кого
ничего нет... Иногда они просто прерывали всякие сноше-
ния с помещиком, отказывались работать на него, ничего
не продавали и ничего не покупали в помещичьей эконо-
мии. Часто крестьяне требовали лишь одного,- понижения
арендной платы и повышения поденной платы сельского
рабочего... Наконец, крестьяне отказывались от взноса по-
датей, уплаты долгов и от поставки рекрут, переставали
признавать земских начальников, урядников, становых
и другие деревенские власти.
Во время этих волнений крестьяне почти не делали
насилий над самими помещиками. Разбивались только те
экономии, где помещики и управляющие были лютее всего.
Обычно крестьяне являлись в экономию, забирали корм
для своего скота, при этом оставляя по справедливости
корм для скота, находившегося в имении. Точно так же они
производили дележку хлеба. Если помещик подчинялся,—
все происходило мирно: так, например, происходило дело
в Херсонской губернии, где крестьяне являлись толпами
с подводами для вывоза добра. Помещики и управляющие
отпирали все замки и затворы по первому требованию кре-
стьян, чаще же всего бежали. В Самарской губернии поме-
щики потом пробовали оказывать отпор, тогда крестьяне
забирали все насильно, затем часто громили ненавистную
усадьбу.
Одновременно с этим, крестьяне составляли обществен-
ные приговоры о передаче помещичьей земли миру в поль-
зование. Позднее стали жечь экономические постройки.
Чем это об'ясняли крестьяне? Двумя причинами.
Во-первых, помещику труднее будет вернуться, когда
гнездо будет разорено, и земля останется в пользовании
у крестьян. Во-вторых, не будет в этих постройках удоб-
ного помещения для казаков. Казаков же крестьяне больше
всего ненавидели, так как казаки, сами будучи хорошо
наделены землей, кровавым путем усмиряли восстающих
рабочих и крестьян по приказу царских слуг и помещиков.
Но чаще всего разгромы имений производились лишь там,
где помещики оказывали отпор крестьянам, где больше
накопилось ненависти к лютому помещику или его упра-
вляющему.
Не щадили крестьяне и других тунеядцев.
В Херсонской губернии, например, крестьяне отняли
15 тысяч десятин у Безюкова монастыря без всякой платы,
"азговор был простой: монахи должны богу молиться,
а не землей барышничать...
38
Так же забирали деньги в казенных винных лавках,
у сборщиков питейных доходов, и все суммы обращались
в общественную собственность. Урядники и стражники, видя
все это, скрывались, а где им этого не удавалось, кресть-
яне арестовывали их.
Во главе крестьян, нападавших на помещичьи усадьбы,
стояли зачастую вооруженные дружины. Дележ хлеба, про-
дуктов и денег также производился во многих местах по
порядку: этим заведывали комитеты или братства из мест-
ных крестьян. В этих действиях крестьян видна некоторая
организованность, часто действовали как бы по плану и по
порядку.
Однако, не всегда и не всюду это так происходило.
В Саратовском уезде, в селе Карбулане, например, была
разграблена винная лавка. Когда в экономии начался раз-
ром, хитрый управляющий предложил крестьянам уго-
ститься в винном погребе. Те пошли на удочку- когда
напились, то развеселились настолько, что управляющего
заставили играть на господском рояле, а сами пустились
в пляс... Скоро, однако, хитрость управляющего сказалась:
приехали казаки, которых он все время поджидал, аресто-
вали 50 человек и заперли их в амбар.
Но в общем, весенние и летние волнения крестьян про-
ходили мирно. Хотя правительство и помещики и называли
их „беспорядками",—на самом деле крестьяне просто искали
Справедливости и действовали, соблюдая порядок.^Во мно-
гих случаях даже старались договориться с помещиками
мирным путем.
Охватывало это народное крестьянское движение целых
62 уезда. Но это составляло примерно лишь седьмую часть
уездов.
Однако, все эти крестьянские волнения, вызванные, как
мы видели, первыми волнениями в городах, были лишь
началом. Главные, наиболее грозные для помещиков собы-
тия в деревне произошли осенью того же года. Вызваны
они были новым и могучим под'емом революционного
движения, которое широко развернулось летом, а особенно
осенью 1905 года и, как мы увидим, захватило даже глав-
ную опору царя и помещиков—а р м и ю.
Но перед тем, как о них рассказать, посмотрим, как
помогала этой нарастающей революции партия Ленина
и ее основатель—вождь рабочих и крестьян.
Что сказал большевистский с‘езд в 1905 году.
Как-раз в середине 1905 года, в конце апреля и начале
мая месяца состоялся с'езд большевистской партии за грани-
цей, в Лондоне (третий по счету с'езд социалистической
рабочей партии). Председателем на этом с'езде был Вла-
димир Ильич Ленин.
Меньшевикам, как мы видели, с большевиками было
уже раньше не по-пути: они не верили в силу рабочего
класса, не верили в возможность союза рабочих и кре-
стьян, ’главные надежды возлагали на буржуазию. Поэтому
они собрали отдельно от с'езда свое совещание в Швей-
царии, в г. Женеве.
Как же смотрел Ленин и его партия на происходящие
события? Как готовился он к новым предстоящим собы-
тиям?
Главное, над чем думали и что сообща решили боль-
шевики на своем с'езде, это был вопрос о том, как, ка
кими путями должны пойти рабочие и крестьяне в бой
с самодержавием. Как им лучше бороться, чтобы верней
справиться с царским правительством и его союзниками.
9 января и события, развернувшиеся после него, пока-
зали что могучим орудием этой борьбы является заба-
стовка рабочих. Но встал вопрос, как повести забастовку
так, чтобы нанести наиболее сильный удар самодержавию.
С'езд этот вопрос рассмотрел подробно и вынес свое ре-
шение. Надо вести так подготовку, чтобы все рабочие по
всей России, как один, бросили работу и тем самым подо-
рвали бы силу правительства. Таким образом, на первую
очередь стал и был разрешен вопрос о всеобщей за-
бастовке. С'езд постановил обязательно ее устроить, при
первой возможности, сколько бы меньшевики ни называли
эту затею бессмыслицей. Еще более важно было пра-
вильно разрешить вопрос о вооруженном восстании, кото-
рого пуще огня боялись меньшевики. Большевистский
С'езд признал, что в народных массах идет широкое
и очень сильное брожение. Поэтому массы от демонстра-
ций (шествий) и забастовок сами перейдут к борьбе с ору-
жием в руках. Ясно, что в этом партия должна им помочь.
Не делать этого, не готовить оружия, оставить массы
безоружными.—значит предать массы.
Поэтому Сезд постановил, что необходимо рабочему
классу немедля начать готовиться к вооруженному
восстанию, в котором пролетариату придется занимать
главное место. Рабочий клас не только должен принимать
участие, не только должен быть в первых рядах, но ему
придется руководить революционным движением, быть
застрельщиком и вождем. Ясно, что для этого нужна самому
рабочему классу крепкая сплоченная, искусная
в борьбе партия, по-большевистски зака-
ленная.
При этом с'езд наметил одну очень важную задачу для
рабочего класса, это-соединить оба средства борьбы
40
41
вместе, слить всеобщую забастовку с вооруженным вос-
станием в городах, деревнях, всйсках.
Будущее показало, правы ли были большевики, наме-
чая борьбу именно в таком виде, или те, кто, как мень-
шевики-надеялся на господские банкеты, петиции, земство
и царскую конституцию.
Наконец, третий вопрос был о том, как нужно будет
строить после победы революционную власть. Речь об
этом сказал сам Ильич. И вот тут-то сказалась его глу-
бокая, пророческая дальновидность. В то время, как мень-
шевики высказались за то, чтобы всю власть передать
либералам, то-есть тем же господам, но болтающим о сво-
боде—Ленин выдвинул обратную мысль. Власть—на-
стаивал И л ь и ч — н а д о о р га н и з о ват ь из кре-
стьян и рабочих. Меньшевики говорили: мы слабы,
власть надо передать буржуазной демократии, которая
ненавидит царя и дворянство. Рабочий класс и социалисты
будут „давить" на буржуазию и „подталкивать" ее в ту
сторону, куда нужно рабочему классу.
Ленин же говорил: „Буржуазные демократы, испугав-
шись настоящего революционного пролетариата, догово-
рятся с самодержавным правительством на тех или иных
полуреформах" (то-есть, на куцых манифестах в роде
пресловутого указа об „освобождении" крестьян. А. О.).
Давить на временное правительство, если оно возникает
во время революции, надо,—говорил Ленин,—но стремиться
и /обиваться надо революционного правительства и уча-
стия в нем. При этом с'езд высказался за то, чтобы рабо-
чий класс и его партия оказывали полную поддержку всем
революционным выступлениям крестьянства, вплоть до
конфискации (захвата без выкупа) всех помещичьих, ка-
зенных, церковных, монастырских и удельных земель
в пользу крестьянства.
С'езд одобрил создание на местах крестьянских коми-
тетов, которые революционным путем осуществляют за-
хват помещичьей земли.
Иначе смотрели на крестьянский вопрос меньшевики,
собравшись на свою конференцию в Женеве. Крестьянский
вопрос был поставлен совершенно различно с‘ездом
и меньшевистской конференцией.
Большевистский с'езд выработал резолюцию об отно-
шении к „кр е ст ь я н с к о м у д в и ж е н и ю“; л^еньшевист-
ская же конференция в своей резолюции говорила лишь
о „работе среди крестьян-. Вместо руководства
крестьянским революционным движением, как частью всего
общенародного движения против самодержавия, меньше-
вики намечали лишь ..работу" среди крестьян, как отдель-
ного слоя населения.
Большевистский с'езд вынес решение о необходимости
приступить к немедленной организации революционных
крестьянских комитетов.
Меньшевики же вынесли решение о том, чтобы „требова-
ние образования комитетов" было пред'явлено будущему
учредительному собранию.
Почему мы должны непременно ждать этого учре-
дительного собрания? Станет ли оно на деле учредитель-
ным? Прочно ли оно будет без предварительного и одно-
временного учреждения революционных крестьянских ко-
митетов? Все эти вопросы упущены из виду меньше-
вистской конференцией", — писал по этому поводу
возмущенно Владимир Ильич в июне 1905 года в своей
статье „Две тактики социал-демократии и демократической
революции".
Революционное будущее показало, насколько губи-
тельны для революции были меньшевистские „решения
о крестьянских комитетах, организуемых обязательно"
учредительным собранием: в 1917 году меньшевистско-
эсеровская учредиловка чуть не погубила земельную
реформу, затянув в угоду буржуазии захват земли коми-
тетами.
Точно также, говоря об участии рабочих в работе власти
яосле революции, меньшевики туманно говорили о крестьян-
стве и указывали, что если рабочий класс вместе с крестьян-
ством возьмет власть, то он, дескать, „растворится" в бур-
жуазном море, что у крестьянства и рабочего класса нет
„единства воли".
Тем самым меньшевики говорили рабочему классу: „не
якшайся с крестьянами",— на деле же толкали искать союз-
ника в либеральной буржуазии. Тем самым меньшевики
оставляли и крестьян без руководства, вместо того, чтобы
стараться втянуть крестьянство в революционную борьбу,
поднять крестьянство на высокий революционный уро-
вень, как можно сильнее раскачать его в борьбе с само-
державием.
Ясно, что при этом условии крестьянство должно
было подпасть под руководство буржуазии и земцев,
а вся власть фактически уступалась той же „левой" бур-
жуазии.
Большевистский с'езд, наоборот, звал к боевому союзу
с крестьянством, к втягиванию его в революционную
борьбу, к образованию вместе с ним „революционно-де-
мократической диктатуры пролетариата и крестьянства", то-
есть власти, которая будет опираться на вооруженное ра-
боче-крестьянское восстание, на народную рабоче-крестьян-
скую силу.
42
43
Вот какими словами большевики говорили об отноше-
нии к крестьянскому движению в своем постановлении
по сему поводу. „Разрастающееся теперь крестьянское
движение, являясь стихийным и политически бессознатель-
ным, неминуемо обращается, тем не менее, против су-
ществующего строя и против всех остатков крепостни-
чества вообще. В задачи социал-демократии (большевики
были тогда большинством всей социал-демократии А. О.)
входит поддержка всякого революционного движения про
тив существующего политического строя.
В силу этого социал-демократия должна стремиться
очистить революционно - демократическое содержание
крестьянского движения от всяких реакционных (отста-
лых А. О.) примесей, развивая революционное самосо-
знание крестьян и доводя до конца их демократические
требования.
Социал-демократия, как партия пролетариата, должна
во всех случаях и при всех обстоятельствах неуклонно
стремиться к самостоятельной организации сельского
пролетариата и раз'яснять ему непримиримую противо-
положность его интересов интересам крестьянской бур-
жуазии".
На этом основании с‘езд и предлагал всем партийным
комитетам раз‘яснять „в широких слоях народа, что социал-
демократия ставит своей задачей самую энергичную под-
держку всех революционных мероприятий крестьянства,
способных улучшить его положение, вплоть до конфиска-
ции помещичьих, казенных, церковных, монастырских и
удельных земель".
Партийные комитеты должны всюду „выдвигать необхо-
димость немедленной организации революционных крестьян-
ских комитетов с целью проведения всех революционно
демократических преобразований в интересах избавления
крестьянства от полицейски-чиновничьего и помещичьего
гнета... Призывать крестьянство и сельский пролетариат к
всевозможным политическим демонстрациям, к коллектив-
ному (совместному. А. О.) отказу от платежа податей и на-
логов, от исполнения воинской повинности и постановле-
ний и приказаний правительства и его агентов... Стремиться
с самостоятельной организации сельского пролетариата,
к слиянию его с пролетариатом городским под знаменем
социал-демократической партии и к проведению его в кре-
стьянские комитеты".
Так ставила вопрос, ясно, открыто, резко —большевист-
ская партия.
Меньшевики же частенько говорили, что вообще нельзя
дробить землю на мелкие участки, так как от этого, мол.1—
производительность упадет; что, захватив землю, крестья-
нин превратится в контр-революционера, что земельная ре-
волюция „неосуществима" и так далее. Вообще, как будто
нарочно забывая о том, что революция есть перестройка
«сей жизни, слом старого, создание нового, хотя бы ценой
временных жертв, меньшевики пугали других и самих себя
земельной революцией, отсталостью крестьянства, его соб-
ственнической душой. Они отворачивались от крестьянства,
вместо того, чтобы действовать смело, пробуждать кресть-
янство, изыскивать способы крабоче-крестьянскому союзу,
при котором пролетариат будет вождем революции, а своему
союзнику—крестьянину, в первую очередь, бедняку и серед-
няку, будет стараться дать землю, указать путь и дальней-
шего строительства, помогать ему в его хозяйственном
развитии на пользу революции и социализма, как это
предлагали большевики.
Ни в коем случае не отдавать руководство крестьянским
движением буржуазии,—так говорили большевики.
А как же надо было, по мнению с‘езда, относиться к бур-
жуазии во время революции? С'езд рассудил и этот вопрос
яо деловому. Левую буржуазию для революции использо-
вать, пока она идет против самодержавия. Руководство ре-
волюции из рук пролетариата не выпускать. Буржуазным
демократам не давать полномочий даже говорить от имени
рабочих.
Точно таким же образом с'езд наметил использовать
эсеров. Эсеры много говорили о земле и воле, прибегали
к отдельным убийствам царских слуг, на деле же не по-
рвали с самодержавием. Они не умели, да и не все хотели
вести на баррикады, на вооруженное всенародное восста-
ние массы. Большевики им поэтому верили лишь на-
половину, но считали возможным временно сговариваться
с ними для совместной борьбы с общим врагом—само-
державием.
Так, чутко прислушиваясь к тому, что зреет в народных
массах, в самых низах народных, с‘езд предсказывал близ-
кую, смелую борьбу рабочих и крестьян с царским само-
властьем. Вместе с тем, с'езд указывал пути и способы
борьбы с помещичье-дворянским господством и егоприхле-
телями. Насколько прозорливым, правым в этих предска-
заниях оказался Владимир Ильич и его партия,—показало
самое близкое будущее.
Первые волнения в войсках.
»лп^ОИС'иеДШие первые стачки в городах и крестьянские
гтяплТ? в деРевнях всколыхнули всю Россию. Брожение
Vwp о Р.0НИКать в главные силы врага,—в царскую армию.
в Мукденском бою на Дальнем Востоке были случаи
44
45
расстрела солдатами офицеров, когда они пробовали погнать
отступавших солдат в огонь. Еще хуже для царского пра-
вительства обстояло во флоте, где матросы отказывались
драться, когда видели, что японцы все равно победят
и придется „погибать зря“. Об*яснялось это тем еще, что
на кораблях было болоше всего рабочих, да и с иностран
ными порядками матросам приходилось знакомиться боль-
ше других.
Вот как писал В. И. Ленин об этом постепенном втяги-
вании войск в революцию: „преступная и позорная война,
в которую бросило народ самодержавие, переполнила чашу
народного терпения".
Начались попытки вооруженного отпора толпы царским
войскам. Начались настоящие уличные сражения народа
с войсками, битвы на баррикадах. Кавказ, Лодзь, Одесса,
Либава показали нам в самое последнее время образцы про
летарского в.ройства и народного энтузиазма (то-есть народ-
ного под‘ема. А. О.). Борьба перерастала в восстание. Позор-
ная роль палачей свободы, роль прислужников, полиции не
могла не открывать постепенно глаза исам й царской армии.
Армия стала колебаться. Сначала отдельные случаи непови-
новения, вспышки запасных, протесты офицеров, агитация
среди солдат, отказ отдельных рот или полков стрелять
в своих братьев—рабочих. Затем—п е реход части
армии на сторону восстания".
Со временем возникли „беспорядки" в казармах. Воин-
ские части отказывались при усмирениях стрелять в народ.
В солдатской и матросской среде тайная работа револю-
ционных партий начала пользоваться успехом. Особенно
успешно агитация велась в черноморском флоте среди мо-
ряков. Много таких матросов, понявших значение револю-
ции, находились на брон.носце „Екатерина Вторая", на ко-
торый революционеры возлагали главные надежды.
Но вот наступает лето. Л. том все суда обычно выходили
в плавание, при чем для занятий нагружались большим
количеством боевых снарядов. Перед плаванием все суда
собирались у маленького острова.
14-го июня 1905 года к острову вышел первым броне-
носец под названием „Потемкин". Остальные суда оста-
вались еще в Севастополе. Матросы „Потемкина" сильно
ненавидели своего командира Голикова и других офице-
ров за жестокое обращение с командой и за то, что коман-
дир обворовывал матросов.
В первый ж: день матросам приготовили обед из тух-
лого мяса. Матросы стали выражать недовольство. Тогда
офицеры набросились на них с грубой бранью и угрозами,
а один матрос был убит из револьвера. Матросы не стер-
пели, схватились за винтовки и в несколько минут все
офицеры были перебиты и выброшены за борт. Так нача-
лось восстание.
Сейчас же был выбран комитет, во главе которого стал
один из первых восставших матросов Матюшенко. Броне-
носец снялся с якоря и направился в Одессу. Впервые
Одесса увидела русский военный корабль под красным
знаменем революции. Как на счастье, в порту в это время
шла забастовка. Правда, портовые рабочие не были так
хорошо сплочены и крепки, как, скажем, питерский завод
ский пролетариат, но стачка шла дружно. Появление бро-
неносца под красным знаменем вызвало восторг. Убитому
матросу, свезенному на берег, были устроены торжествен-
ные похороны. Начальство пробовало, правда, усмирить
броненосец, но он на это ответил бомбой из двенадцати-
дюймового орудия.
Несколько дней восставший броненосец держал в своих
руках Одессу—большой южный город.
Правительство изо всех сил старалось скрыть от народа
происшедшее, чтобы потушить восстание матросов в самом
начале. Но ничто не помогало. Посланные против револю-
ционного броненосца „Потемкин" военные суда отказа
лись бороться против товарищей, матросы высыпали все
на палубу, кричали „ура" в честь „Потемкина *. Кончилось
тем, что флот пришлось увести. Получалось, что от одного
революционного броненосца бежал весь Черноморский
царский флот.
Пример „Потемкина" оказался заразительным. Другой
большой броненосец „Георгий Победоносец" поднял крас-
ный флаг и пошел за „Потемкиным". Начальство растеря-
лось. Николай II, получив известие об этом, в своем днев-
нике со страхом писал: „чорт знает, что происходит в Чер-
номорском флоте. Лишь бы удалось удержать в повино-
вении остальные команды эскадры". Оказалось скоро, что
удержать матросов удалось: слишком слаба была еще
сплоченность матросов, не было достаточно крепко среди
них влияние партии.
Оставшиеся на „Георгии Победоносце" офицеры и ун-
теры стали пугать матросов будущими наказаниями, пре-
дательски посадили корабль на мель, стали уговаривать
восставших покаяться, выдать зачинщиков и, таким обра
зом спасти свои головы. „Георгий Победоносец" не устоял,
сдался. Вместе с тем сорвалась стачка портовых рабочих.
Сгубило и тут отсутствие порядка и организации. Нача-
лось пьянство, затем вспыхнул пожар. Начальство осме
•пело, двинуло войска, многих постреляло. Восстание, кото-
рое могло окончиться огромной победой, было усмирено.
Самым стойким оказался „Потемкин", который управлялся
одними матросами. На нем работал посланный тов. Лени-
46
47
ним при первых известиях о восстании большевик Ва-
сильев-Южин.
Вот как описывает сам Васильев-Южин свой разговор
С Лениным перед поездкой в Одессу. „Ленин говорил: по
постановлению Центрального Комитета вы, товарищ Южин,
должны завтра выехать в Одессу... Постарайтесь во что бы
то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов дей-
ствовать решительно... Немедленно вооружите рабочих
и самым решительным образом агитируйте среди крестьян.
Предложите им захватывать помещичьи земли и соеди-
няться для общей борьбы с рабочими. Крестьянам уделите
возможно больше внимания. Союзу рабочих и крестьян
в начавшейся борьбе я придаю огромное, исключительное
значение". Так смотрел Ильич на революцию и на союз
рабочих и крестьян уже в то время, когда только начина-
лась революция.
Но на „Потемкине" постепенно стали приходить к концу
уголь и с'естные припасы: целую неделю уже ходил бро-
неносец под красным, флагом. Ходил он в Румынию,
в Феодосию. В Феодосии ему удалось раздобыть немного
с'естного, но угля не удалось достать, а стрельбой с берега
убило несколько матросов. Наконец, команда „Потемкина"
решила прекратить борьбу, отвела корабль в Румынию,
сдалась румынским властям, а сама скрылась за границу.
67 матросов с „Георгия Победоносца" было расстреляно,
частью сослано на каторгу. Самое имя славного броне-
носца „Потемкин" вытравили из списков русского флота:
корабль был переименован в „Пантелеймона". Впослед-
ствии, через 2 года, правительству удалось повесить „Крас-
ного адмирала", героя Матюшенко.
Значение восстания было огромно. Насколько это вос-
стание в рядах флота испугало царя, видно из того, что
он по этой причине ускорил заключение мира с японцами,
боясь новых восстаний. Так или иначе, это восстание по-
казало, что опора „веры, царя и отечества", на деле же—
опора царя и помещиков,—армия и флот—также втяги-
ваются в революцию. Вместе с тем, оно показало, что во-
оруженное восстание, о котором говорили большевики, не
за горами.
„Первый шаг сделан. Переход армии на сторону рево-
люции запечатлен перед всей Россией и перед всем ми-
ром",—писал Владимир Ильич спустя две недели после
восстания:
„Наше дело теперь поддерживать всеми силами эти
попытки, раз’яснить самым широким массам пролетариата
и крестьянства общенародное значение революционной
армии в деле борьбы за свободу, помочь отдельным отря
дам этой армии выдвинуть общенародное знамя свободы,
способное привлечь массу, об'единить силы, которые раз-
давили бы царское самодержавие".
Но мы не должны",—прибавлял тут же Ильич,—„за-
крывать себе глаза на то, что серьезная борьба только
еще начинается, что нас ждут еще великие испытания"...
Действительно, стачки и волнения не прекращались
с января 1905 года. То там, то тут вспыхивали студенче-
ские „беспорядки", рабочие забастовки, ответные высту-
пления хулиганских черных сотен, набранных полицией,—
и так далее.
В Иваново-Вознесенске, Туле происходили демонстра-
ции, дело доходило до столкновений с войсками и поли
цией. А в некоторых случаях, как например, в Лодзи,
почти одновременно с „Потемкиным", дело дошло до
борьбы на баррикадах, расстрела самих казаков и полиции
с крыш и чердаков.
Гроза началась.
Всеобщая октябрьская стачка.
19-го сентября в Москве вспыхнула забастовка среди
печатников одной типографии. Началось с того, что они
потребовали сокращения рабочего дня и повышения сдель-
ной платы. 24 го сентября бастовало уже 50 типографий.
К печатникам стали присоединяться другие рабочие. Стали
табачные фабрики, электрические трамваи, затем примкнули
хлебопеки. Вечером состоялись большие демонстрации.
Казаки и жандармы разгоняли их, но они снова собира-
лись. При этом толпа давала отпор,- раздавались револь-
верные выстрелы, и много полицейских было ранено. На
следующий день, в воскресенье 25-го сентября, скопления
рабочих на улице увеличились Раздались революционные
песни, начались митинги, народ стал разбивать булочные
и оружейные магазины. Казаки с большим трудом разго-
няют толпы, происходят целые сражения между ними
и восставшими, с обоих сторон есть раненые и убитые.
2-го октября забастовали на три дня питерские печатники
в знак поддержки московских товарищей. Одновременно
брожение перебрасывается в железнодорожные мастер-
ские. Забастовка железных дорог не начинается только
потому, что они ждут „всеобщей забастовки". В это время
как раз происходило в Москве совещание железнодорож-
ных депутатов. Оно назвало себя С'ездом. Но вот прохо-
дит несколько дней, и волнения на фабриках, в универ-
ситетах, казалось, затихают в Москве, в Питере, в Риге,
где шла забастовка
Однако, это только казалось.
4
48
49
Бой на баррикаде.
50
7-го октября Московско-Казанская дорога неожиданно
забастовала. С этого дня каждый день становятся другие
пороги: сначала московские, одна за другой, затем южные,
северные и так далее.
Железнодорожный С'езд, еще ранее потребовавший, как
и другие Союзы—8-часового рабочего дня и т. д., стал таким
образом под защиту железнодорожных рабочих всей Рос-
сии. 17 октября забастовали последние дороги, на дале-
ких Сибирских путях, и на юге, в Одессе. Свыше 40 тысяч
верст рельсовых путей замерли На борьбу вышли около
миллиона железнодорожников. Совет министров был от-
резан от царя. Министры не могли попасть к царю.
К этому присоединилась забастовка телеграфов. 11-го ок-
тября началась телеграфная стачка в Харькове, 13 го—
в Сибири, 14-го—в Москве, 15-го в—Петербурге.
Стала и почта.
Все это вызвало остановку в работе банков, а затем—
стачку их. Приостановились платежи, затруднилось денеж-
ное обращение.
Стачка этим не ограничилась. Сна охватила трамваи
в городах, магазины, трактиры, рестораны, кофейни, кон-
торы. Закрылись учебные заведения. Промышленная и тор-
говая жизнь стала останавливаться. Интеллигенция,- адво-
каты, врачи, даже судьи,—стали примыкать к рабочим.
Постепенно замирала вся жизнь. Предсказания апрель-
ского большевистского с'езда сбывались, всеобщая стачка
не на словах, а на деле охватила всю Россию.
С этим соединился ряд восстаний с оружием в руках.
На улицах всюду шли митинги. Полиция и войска за-
полняют улицы конными и пешими патрулями.
На улицах Питера повсюду были расклеены приказы
генерала Трепова, в которых он писал „патронов не жа-
леть. Холостых залпов не давать". Казаки наскакивают
на толпу, хлещут ее нагайками, рубят шашками, стреляют
из-за угла.
Тогда в ряде городов стачка соединяется с вооружен-
ной борьбой. Толпа овладевает оружейными магазинами,
строит баррикады из срубленных телеграфных столбов,
бревен, железных ворот, камней, вывороченных из тро-
туаров. Так происходило дело в Харькове, Одессе, Екате-
ринославе и других городах.
Стачка грозила развернуться в всероссийское воору-
женное восстание.
При царском дворе пошли уже разговоры о том, чтобы
царю с царицей бежать за границу. Полная растерянность,
смятение и страх охватили Николая II, великого князя
Николая Николаевича, царских слуг. Тогда на выручку
самодержавия явился министр Витте, хитрая царская лиса.
4*
51
Он был умнее других царедворцев, был ловок на манер
заграничных министров.
Нельзя взять силой, попробуем хитростью взять заба-
стовщиков,—так говорил он царю и убеждал его подпи-
сать манифест о конституции. Того же требовали загра-
ничные банкиры, которым царское правительство задол-
жало много денег после японской войны, законченной,
наконец, в августе месяце 1905 года, при чем русская армия
потеряла убитыми 41 тысячу солдат и 1 тысячу матросов;
55 тысяч осталось калеками.
Совет рабочих депутатов.
Хоть и с трудом, но во главе государства попрежнему
стояло царское правительство. Оно руководило борьбой
с революцией; то силой, то хитростью старалось победить
восставший народ.
Кто же стоял во главе этого восставшего народа? Кто
руководил борьбой всех этих профессиональных союзов,
рабочих масс, всем революционным движением, к кото-
рому примыкали тогда многие, вплоть до буржуазных
выходцев.
Всем этим стал управлять возникший 10-го октября
Совет рабочих депутатов.
Откуда родились Советы вообще?
Первый такой Совет образовался еще в мае месяце
в Иваново-Вознесенске, по случаю начавшейся там стачки
всех фабрик и заводов.
Посмотрим, как-возник первый Совет.
Дело обстояло таким образом.
По почину собравшихся в лесу партийных рабочих,
которыми тогда руководили многие известные больше-
вики, как тов. Фрунзе и другие, — Ив. • Вознесенская
стачка началась 12-го мая. В первый же день многоты-
сячная толпа рабочих направилась за реку Талку. Разбив-
шись на отдельные собрания по фабрикам, рабочие произ-
вели выборы депутатов, то-есть уполномоченных. Депу-
таты, числом до 100 человек, образовали Совет, который
стал руководить стачкой. Совет вел переговоры с властями,
с предпринимателями, помогал нуждающимся рабочим,
выпускал воззвания и так далее. Каждый день на лужайке
собирались депутаты и представители от партий и решали
все вопросы, затем расходились с пением революционных
песен. О политике рабочие не думали, а главным обра-
зом обсуждали свои нужды.
Фабриканты соглашались говорить с рабочими, но
только каждый со „своими" рабочими. Иваново-Возне-
сенцы, однако, расколоть, раздробить свой Совет не да-
вали. Они требовали, чтобы от всех фабрикантов пред-
ставители говорили со всем Советом. В этой сплочен-
ности рабочего класса и была вся его сила.
Постепенно партийные товарищи начали об'яснять ра-
бочим о политической борьбе, о прошлой жизни рабочего
класса и так далее Тогда губернатор запретил собрания.
Рабочие не послушались. В начале июля на собрание
прибыли казаки, напали на мирно собравшихся, много
постреляли, часть ранили, ночью же многих арестовали.
Рабочие не сдались и добились через 2 недели снова
своего: до 40 тысяч рабочих собиралось попрежнему на
берегу реки. Так продолжалось до конца июля, после
чего забастовка кончилась, продержавшись целых два
месяца, добившись ряда уступок, хотя далеко не всех.
Из этого всего видно, что первый Иваново-Вознесен-
ский Совет был лишь представителем интересов рабочих
и руководителем во время забастовки. Но работал он,
как боевой классовый представитель всей массы. Мысль
о таком Совете, очевидно, крепко засела в головах рабо-
чих, и вновь всплыла во время октябрьской всеобщей
стачки уже в Питере. В разгар революционного движения,
Ю го октября, когда царское правительство почти не
существовало, в Питере неожиданно возник Совет депу-
татов, на подобие Иваново-Вознесенского.
Мысль эту подала рабочая партия.
10-го октября Совет зародился, 13-го уже состоялось
первое заседание. Каждый завод посылал по одному депу-
тату на 500 рабочих.
Кто мог тогда думать, что Советы станут впоследствии
новой формой власти рабочих и крестьян, которые заста-
вят все капиталистические государства признать победо-
носную власть Советов?
Возникший Совет сразу взялся за дело. Но он не огра-
ничился руководством Петербургской забастовкой. Он стал
руководить всей революционной борьбой. В Совет рабо-
чих депутатов вошли представители фабрик и заводов
Петербурга, делегаты профессиональных союзов, предста-
вители революционных партий. Буржуазных союзов Совет
сеое не принял, как они ни подлаживались к Совету.
няпяпитТ первым Делом потребовал от городской думы
Но гмТЬ ДЛЯ раб°че,~1 массы продовольствие, помещение,
пябли еСТе С Тем’ он потРебовал денег на вооружение
эдппртХ’ r помощь полиции и жандармам, наоборот,
Р л. буржуазные дума и союзы испугались, сначала
52
53
отказались поддержать требования рабочих, потом согла
сились, потом снова отказались.
Надо сказать, что Совет тут повел себя слишком мягко.
Рабочие были настроены по большевистски, по боевому,
и Совету надо было по настоящему брать быка за рога:
захватывать оружие самому, готовить вооруженное вос-
стание. Он же медлил.
Зато в другом отношении Совет депутатов сыграл
огромную роль.
Совет взял на себя и провел руководство всеобщей
забастовкой.
Октябрьский манифест Николая Кровавого.
Под влиянием двойного удара—всеобщей стачки и кре-
стьянских волнений,—правительство не устояло.
17-го октября был об явлен царем манифест.
Народ и даже революционные партии исполнились
радостью по поводу этой победы над самодержавием.
Началось народное торжество. Народ ходил по улицам
с красными знаменами, требовал амнистии (помилования)
для всех политических заключенных, пел „вечную память11
на местах январских убийств, собирался на собрания, ми-
тинги, демонстрации— одним словом, радостно праздновал
дарование конституции. Между тем, царское правительство,
оправившись от страшного испуга, немедленно стало
копить силы против революции.
В песенке того времени пелось: „царь испугался, издал
манифест: мертвым свободу, живых—под арест".
Так оно и происходило на деле. История Кровавого
воскресенья повторялась. Одной рукой царь давал рабо-
чим организоваться, издал даже манифест о свободе, вы-
зывая радость народа. Другой рукой он 18-го октября,
через своих генералов и офицеров, уже рубил участников
шествий, расстреливал толпы студентов, рабочих в Питере.
В это же самое время черная сотня, всякий сброд, изби
вали граждан на улицах.
Совет не верил этой конституции, он постановил
стачку продолжать. Она продолжалась еще некоторое
время. 19-го она закончилась в Москве, а 21-го октября
в Питере, в один и тот же час, по указанию Совета:
в 12 часов дня. Стали повсюду требовать амнистию.
22-го царь ее вынужден был дать.
Но царская рать уже провела свою работу.
В течение одной недели, с 18-го по 24-ое октября,
110 городов были охвачены погромами.
Свыше 3 тысяч граждан было убито черносотенцами,
свыше 10 тысяч было ранено. Сначала евреев, потом и
русских студентов, рабочих, революционеров—всех уби
вали черносотенцы с помощью полиции и казаков. По-
путно жгли дома, грабили магазины, пьянствовали. Наси-
ловали женщин, не щадили стариков и детей.
Все это погромщики делали, неся впереди царские
портреты, с пением „боже, царя храни11. Полиция содей-
ствовала этому, кое-где только поглядывала, а часто вместе
с войсками открыто помогала черной сотне.
Попытались было и в Питере устроить такой всенарод-
ный погром. Начались в разных частях города избиения.
Но погрома по всему городу не допустили рабочие дру-
жины, хотя царская полиция и генерал Трепов пытались
это сделать несколько раз.
Совет не сдавался. Он выпускал газеты, при помощи
революционных печатников продолжал сплачивать рабо-
чих, руководил революцией.
Подготовлялось вооруженное восстание, но надо ска
зать, —недостаточно внимательно и решительно. Это, как
мы увидим, потом дало себя знать.
Но так или иначе получалось, что в России не одно,
а два правительства. Одно—старое, самодержавное, цар-
ское, давно слаженное но гнилое. Другое —новое, выбор
ное, революционное, хотя и зачаточное, существующее
еще в виде зародыша того временного революционного
правительства, о котором говорил Ленин.
Работа Совета и связь его с другими органи-
зациями.
Надо сказать, что позже, примерно с ноября месяца,
по образцу Петербургского Совета, такие же Советы воз-
никли в других городах. Организовался Московский Со-
вет Рабочих Депутатов. Народились Советы в Екатерине
славле, Киеве, Самаре, Александровске, Харькове, Ко-
строме, Ревеле, Ростове на Дону, Одессе, Николаеве, Но-
вороссийске, Саратове, Кременчуге, Мытищах, Белостоке,
Таганроге, Юзовке, Мариуполе, Твери, Баку, Сормово,
в Пермской губернии, на Владикавказе и в некоторых
других городах^ В некоторых же местах революцией ру-
ководили партийные комитеты, стачечные комитеты, деле-
гатские собрания и прочие об'единения. Петербургский
овет посылал своих выборных лиц в Москву, Варшаву,
чг?м°ЛЖЬе Для связи- Он связывался с крестьянским сою-
~ ’ железнодорожными обвинениями, почтово-телеграф-
p.rOnn£l0“0M,u Петербургский Совет даже хотел созвать
И. Р ССИИСКИИ Оезд Советов, сначала в ноябре, затем
р ес срок на декабрь Но события в 1905 году сложи-
54
55
Ь6
Газеты 1905 года.
не так, как думал Питерский Совет, и Всероссий
ский С'езд Советов в 1905 году так и не пришлось
созвать.
Советы в различных городах существовали в виде ре-
волюционного самоуправления, как говорили меньшевики,
которые не понимали всего значения единого револю-
ционного правительства, как это предлагал Ленин
Как был Совет связан с крестьянством?
С начала ноября в Петербургский Совет приезжали для
установления связи некоторые представители крестьян (от
Харьковской губернии, Сумского уезда). Совет также свя-
зывался с Крестьянским Союзом, который начинал посте-
пенно согласовывать с Советом свои выступления.
В некоторых же городах были об'единенные Советы
рабочих и солдат (тех же крестьян, но в шинелях), как
например, в Красноярске; Совет солдатских и казацких
депутатов—в Чите и других городах.
Была ли эта связь с крестьянами и солдатами доста-
точно тесная?
Надо признать, что нет. В этом и была одна из самых
слабых сторон первой революции 1905 года, как мы скоро
увидим из хода революционных событий.
Какие были отношения Совета с другими слоями насе-
ления?
С рабочей массой Совет был связан самым тесным
и прочным образом. Можно сказать, что он дышал
и жил этой массой, которая любила Совет, поддержи-
вала его.
Больше всего ненавидела Совет—буржуазия. Правда,
вначале буржуазия охотно сносилась с Советом, так как
видела в нем силу против тупоумного царского прави-
тельства. Кроме того, фабрикантам и заводчикам лучше
было сноситься с Советом, чем со всей толпой рабочих.
Когда же Совет стал терпеть неудачи, иногда же нажи-
мать на капитал требованиями восьмичасового рабочего
дня и другими, хотя вполне справедливыми требованиями,
но не выгодными для буржуазии,—она сразу отпрянула
от Совета.
Буржуазия стала ненавидеть Совет, стала отходить от
него в сторону самодержавия и полиции.
Очень была сильна вера в мощь и справедливость Со-
вета среди граждан других сословий (мещан и прочих).
Приезжали отдельные ходоки, делегации из разных мест,
в самом Петербурге граждане обращались в Совет за
защитой от погромщиков.
Но важнее всего Совету было связаться с крестьян-
ством и армией. Этого, однако. Совету сделать полностью
так и не удалось. Слишком оторвано еще было тогда,
57
разрозненно и неорганизованно крестьянство. Слишком
сильна еще была вера в царя, темнота и разрознен-
ность среди армии. Да и сам Совет в целом не понимал
еще всего значения союза с рабочим и крестьянством так.
как это понимал Ленин. Поэтому Совет и назывался Советом
рабочих депутатов, а не рабочих, крестьянских и солдат-
ских депутатов. Правда, борьба, которук) Советы вели в го-
родах, помогла крестьянству в его борьбе в деревне.
Недаром, когда Совет перестал существовать, было
жестоко разбито самодержавием и крестьянство.
В общем, надо сказать, что связь была недостаточна.
Лучше всего понимал задачи Совета Ленин, который
приехал в Россию из заграницы в первой половине ноября.
Он побывал на заседании Совета и сразу заявил, что
Советы и есть та форма власти рабочих и крестьян, о ко
торой говорилось на 3 С езде партии большевиков. Ленин
указывал, что необходимо подкрепить и расширить Советы
депутатами от крестьян. Внутри же советов, писал Ленин
в своих статьях, должна работать партия, направляющая
по правильному пути работу этого рабоче-крестьянского
об'единения масс. Задача Совета, говорил Ленин—захва-
тить власть.
Наоборот, меньшевики, хотя и очень ценили Совет, но
смотрели на него, лишь как на трибуну, попросту гово-
ря, „говорильню".
Сам Совет, надо сказать, смотрел на себя, как на „ра-
бочее правительство" (многие его так и называли),
й готовился к вооруженному восстанию против цар-
ского правительства. Поэтому, как мы видели, он воору-
жил рабочих, считая их „опорой и надеждой революции".
Таких дружинников в Питере было 6 тысяч.
Со своей стороны, генерал Трепов начал охоту за
вооруженными рабочими. Поэтому Совет старался при-
влечь на свою сторону, прежде всего, солдатские массы.
Случай к этому скоро представился.
Кронштадтское восстание.
Как мы видим, среди войск уже раньше шло брожение.
Часто оказывалось, что они „ненадежны", и царские гене-
ралы не решались „пустить их в дело" Порою же части
открыто выступали с требованием свободы. Газеты того
времени частенько писали о собраниях, требованиях
и „бунтах" среди солдат самодержавной армии. Восстание
„Потемкина", „Георгия Победоносца", поведение солдат
в ряде городов, как Харьков, Ревель, Либава и другие,
указывали на революционные настроения в армии. Было
ясно, что армия—несмотря на казармы и палочную дисци-
HV__ начинает как бы просыпаться от тяжелого
застойного сна. В это время, то-есть в последних числах
октября месяца, вспыхнуло восстание в Кронштадте,
сильнейшей морской крепости, которая находилась от цар
ской столицы всего на расстоянии трех пушечных выстрелов.
Брожение среди матросов в Кронштадте началось
давно но особенно усилилось с мая 190э года. Пар-
тийные работники считали, что выступать рано, надо
подождать, подготовить получше выступление. Чем под-
готовленнее, организованнее, -тем больше надежды на
успех. Но возмущение матросов было настолько велико,
что оно прорвалось наружу раньше времени.
Началось с того, что 23 октября на громадном митинге,
созванном на Соборной площади, была выработана пети-
ция (ходатайство) к царю. В ней излагались матросские
требования: увеличение жалованья, сокращение срока
службы, человеческоеобращение, улучшение пищи и другие.
Вместе с тем, матросы требовали уничтожения сословий,
„чтобы все были равными", свободы собраний и другое.
Ораторами были, главным образом, матросы. Митинг
мирно разошелся.
Но на следующий день, в понедельник 24 октября,
такие же требования пред'явил один из батальонов крепост-
ной артиллерии. В ответ на это 150 недовольных матро-
сов были схвачены, как „зачинщики". Их заперли в вагоны,
затем - должны были увезти. Случайно мимо вагонов
проходили матросы. Они услышали крики арестованных,
„спасите, братцы". Тогда несколько сот матросов броси-
лись их спасать. Конвой получил приказ стрелять в при
шедших, но вместо этого „взял к ноге", то-есть отказался
стрелять. Тогда офицеры выстрелили, тут же убили четырех
и ранили одиннадцать матросов. Остальные бросились
в свои части. К вечеру восстали Два флотских экипажа
и один артиллерийский батальон. Командиры растерялись,
стали без разговоров выдавать ключи от цейхгаузов, где
находились оружие и боевые патроны. Восставшие, коли-
чеством в 900 вооруженных человек, собрались для обсу-
ждения, что делать. Решено было устроить демонстрацию
(шествие), чтобы присоединить к себе весь остальной
гарнизон, но на шедшую манифестацию напали ^00 драгу-
нов и открыли стрельбу по идущим. Начался бой, который
окончился в 11 часов вечера полной победой восставших
матросов. Город после этого принял мирный вид. Матросы
опасались нападения со стороны Питера, поэтому начали
готовить оборону Кронштадта, привели крепость в полную
боевую готовность.
Разумеется, лучшие и сознательные матросы, хотя они
и считали, что выступление произошло преждевременно,
58
59
стали во главе восставших. Но тем временем не дремали
полиция и черносотенцы Они наскоро сколотили шайки
из хулиганов и так называемых „богородиц11 известного
Иоанна Кронштадского, который, якобы, был „чудо-
творцем”. Во главе этих продажных банд стали пере-
одетые полицейские. Появились темные люди, которые
сманивали несознательную часть матросов выпить „чарку
водки , благо полиция открыла все „казенные11 винные
лавки. Повторилась та же история, что в других местах:
начался погром. Скоро начали громить все винные погреба.
Часть несознательных матросов поддалась на удочку даро-
вой выпивки. А вслед за пьянством пошли и грабежи.
К часу ночи большинство города было уже пьяно и нача-
лись пожары. Полиция и офицеры все время вели бешеную
работу, чтобы внести беспорядок и разброд в массу вос-
ставших. Они уговаривали бить „социалистов и жидов”,
которые—дескать—мутят народ и добиваются свобод,
„никому не нужных”. Напрасно сознательная часть матро-
сов принимала меры к прекращению разгрома. Скоро
стало ясно, что оборона Кронштадта сорвалась, и остав
шаяся часть матросов решила покинуть город. На следую-
щее утро прибыли гвардейские полки из Петербурга,
и восстание, превратившееся в погром, было подавлено.
Было арестовано 1.200 „зачинщиков11 и преданы военно-
полевому суду. Всем грозила смертная казнь. Казалось,
что Кронштадтские события окончились. Но оказалось
иное.
В этот же самый день царское правительство об'явило
всю Польшу на военном положении.
На следующий же день, то-есть 29 октября, на воен-
ном положении был об'явлен целый ряд уездов Чернигов-
ской, Саратовской и Тамбовской губерний, охваченных
крестьянскими волнениями. Стало ясно, что правительство
обнаглело и переходит в нападение против революции.
Как и всегда, первыми откликнулись рабочие, которые
поняли, что смолчать самодержавию все эти действия
опасно. Последние два дня октября и первого ноября па
большинстве петербургских заводов происходили мас-
совые митинги. Рабочие повсюду требовали от Совета,
чтобы он решительно отозвался на наглость правитель-
ства, только что об'явившего конституцию и свободу и так
грубо ее нарушившего.
1 ноября Питерский Совет собрался. Были выслушаны
речи делегатов из Польши и участников Кронштадтских
событий. Депутаты один за другим оглашали постановле-
ния рабочих собраний, которые в один голос требовали
во что бы то ни стало спасти от казни матросов. Средство
для этого указывалось—повторить политическую стачку.
Всеобщая ноябрьская стачка и ее послед-
ствия.
Совет постановил „посредством общей политической
забастовки уже доказавшей свою грозную силу, посред-
ством общих митингов протеста (возмущения. А. О.), про-
явить свою братскую солидарность (сплоченность. А. О )
с революционными солдатами Кронштадта и революцион-
ными пролетариями Польши. Завтра, 2 ноября, в 12 часов
дня рабочие Петербурга прекращают работы... Тут же было
принято воззвание к солдатам, в котором им об'яснялся
смысл новой ноябрьской стачки. В нем писалось: „дело
матросов и солдат—наше дело, сказали рабочие и заба-
стовали. Дело рабочих—наше дело -скажите вы, и при-
соединяйтесь к борющемуся народу .. не слушайтесь началь-
ства, которое позовет вас на усмирение рабочих”...
Ноябрьская забастовка началась точно в указанное
Советом время и охватила все предприятия. По своему
единодушию она превзошла не только январьскую, но
и великую октябрьскую забастовку. Рабочие бастовали
без всякого понуждения, стали даже многие мелкие фаб-
рики и мастерские, в октябре не бастовавшие. Все желез-
ные дороги, кроме Финляндской, стали. Матросы, специа-
листы по электричеству, посланные на электрические стан-
ции на замену забастовавших рабочих, отказывались рабо-
тать. Среди различных войсковых частей петербургского
гарнизона происходили митинги, на которых обсуждались
требования рабочих и читались их постановления о Крон-
штадтских событиях.
Забастовка росла. При этом она носила чисто рабочий
характер: извозчики, приказчики, конно-железные дороги,
почта, телегрй’ф не примкнули к забастовке. Всякого рода
служащие, интеллигенция колебались. Адвокаты, напри-
мер, несколько раз обсуждали: „примыкать или не примы-
кать”, до тех пор, пока забастовка не кончилась...
Еще подлее повела себя буржуазия. Если первую все-
общую забастовку в октябре она поддержала, то ноябрь-
скую забастовку она предала, как Иуда. Фабриканты за
дни стачки не хотели платить рабочим, боролись с восьми-
часовым рабочим днем, все более отходили направо,
к самодержавию. Многие по глупости своей не понимали,
что правительство, разгромив рабочих, отберет даже ту
куц’ю конституцию, которую дало раньше.
jio стачка все-таки крепла. Министр Витте, самый хит-
рый из всех министров, тогда обратился к рабочим с воз-
званием, в котором он называл рабочих „братцами” и уго-
варивал „бросить смуту11.
61
60
На это Совет ответил, что рабочие „ни в каком род-
стве с графом Витте не состоят", и что в его советах
никто не нуждается. Тут же Совет перечислил все жесто-
кости и беды, происшедшие от самодержавия и по ми-
лости Витте, начиная с Кровавого воскресенья до послед-
них дней. Еще лучше и короче ответили хитрому цар-
скому прислужнику рабочие одной маленькой электриче
ской станции, не успевшие до того забастовать Рабочие,
получив воззвание Витте, ответили телеграммой: „Прочи-
тали и забастовали11.
Успех забастовки скоро сказался. Вечером, в день воз-
никновения ноябрьской забастовки, царское военное на-
чальство постановило предать матросов не военно-поле-
вому суду и не 31 восстание, а обыкновенному суду
и лишь за „буйство в пьяном виде". Это было об'явлено
для всеобщего сведения. Другими словами, угроза смерт-
ной казни для Кронштадтцев миновала.
А через несколько дней было об'явлено и снятие военного
положения с Польши. В этом отношении можно считать,
что вторая политическая стачка победила.
Скоро, однако, начало сказываться и другое послед-
ствие забастовки, ради которого она и возникла. Армия
стала сближаться с рабочим классом. Потянулись в Совет
солдаты: сначала за книгами и воззваниями, за справками
и советами.- Скоро же части стали присылать депутатов
для участия в заседаниях Совета, а на местах стали соби
раться в митинги, строиться партийные организации. Одним
словом —подготовлялся долгожданный боевой союз между
рабочим классом и армией, среди которой было большин-
ство крестьян. Правительство было в страшном испуге:
уходила из под ног последняя опора—армия. Начались
наказания, запрещения, нажимы на солдат. Тут опять ска-
залась недостаточная сплоченность и сознательность сол-
дат: отпора солдатская масса царскому правительству не
сумела дать.
Солдаты стали обращаться в Совет: как быть. Тогда
Совет выпустил особое воззвание к солдатам. В воззвании
говорилось: „Братья—солдаты армии и флота! Вы часто
обращаетесь к нам. У вас нет другой защиты, кроме рабо-
чего народа. Ваше горе —наше горе, ваши нужды—наши
нужды, ваша борьба—наша борьба. Наша победа будет
вашей победой. Одни ш те же цепи сковывают нас. Только
дружные усилия народа и армии разорвут эти Цепи... Нужно
общим могучим натиском смести с лица нашей родины
произвол и самовластие.
Кто может сделать это великое дело? Только рабочий
народ вместе с братскими войсками. Братья—солдаты. Пробу-
ждайтесь. Подымайтесь. Идите к нам. Честные и смелые
голлаты, соединяйтесь в союзы. Будите спящих. Тащите
отставших. Сговаривайтесь с рабочими. Связывайтесь с Сове-
том Рабочих Депутатов. Вперед за правду, за народ, за
свободу за жен и детей наших. Братскую руку протягивает
Вам Совет Рабочих Депутатов11.
В большем укреплении связи рабочего Совета с армией
была главная победа ноябрьской стачки. Она напугала
правительство, как только оно начало наступать на рево-
люцию. Главное же: ноябрьская стачка встряхнула армию
словами и делом, растолковала ей значение революции.
Многие потом, не только среди буржуазии, но и среди
революционеров, даже осуждали ноябрьскую стачку. Они
все были не правы. Ноябрьская стачка оказала великую
пользу революции. Она же показала рабочим, что важнее
всего—готовиться квооруженному восстанию про-
тив старого строя.
Окончилась стачка так же дружно, как началась, 7-го
ноября в 12 часов дня, по призыву Совета.
Но в одном отношении ноябрьская стачка не добилась
своего: восьмичасовой рабочий день не был завоеван для
всех рабочих, хотя бы в Питере, как этого добивался Совет.
Как мы уже говорили, буржуазия в это время начала
показывать свое клыки. Раньше она вела себя неуверенно.
Когда рабочие по собственному почину вводили восьми-
часовой рабочий день, который был необходим рабочему,
хотя бы для участия в политических делах, фабриканты
иногда грозили закрыть фабрики, новее же шли на уступки.
Теперь же они стали закрывать заводы и выбросили не-
сколько десятков тысяч душ на улицу, сверх тех, которые
были выброшены еще ранее по причине закрытия казен-
ных заводов. Многие заводы решили бороться до конца
за свои требования, но Совет большинством голосов рас-
судил иначе. Было ясно, что рабочие устали от прежних
стачек, что одной стачкой победы не добьешься, что борьбу
надо вести не в Питере только, а по всей России, при
содействии армии, путем вооруженного восстания. Поэтому
Совет 12-го ноября постановил временно приостановить
немедленное и повсеместное захватное введение 8-часо-
вого рабочего дня. При этом Совет потребовал, чтобы все
закрытые заводы были открыты и рассчитанные товарищи—
приняты. Для этого же Совет рабочих депутатов и рабо-
чая партия создали комиссии помощи безработным, кото-
рые собирали пособия, распределяли их, открывали бес-
платные столовые и так далее.
пок^МеСТе С ТеМ’ Совет обратился к рабочим других горо-
v оД >Kjejle3Hiblx Дорог, почт и телеграфов, к крестьянству,
Рм и и флоту с призывом поддержать питерских рабо-
чих путем выступлений.
62
63
Тов. Ленин одобрил это решение Совета в следующих
словах: „Союз правительства и буржуазии делает попытку
разбить пролетариат, пользуясь истощением его сил. Про-
тив стачки решено бороться массовым расчетом рабочих.
Совет рабочих депутатов решил раскрыть перед рабочими
заговор контр-революции и предостеречь петербургский
пролетариат, чтобы он не дал заманить себя в ловушку.
На вызов к борьбе в одиночку, он ответил призывом
к об'единению борьбы по всей России, он ответил немед-
ленными мерами к укреплению союза революционных
рабочих с революционным крестьянством, с теми частями
армии и флота, которые начинают восстание во всех кон-
цах России... Социалистический пролетариат протягивает
руку борющемуся за свободу крестьянству и зовет его
к общему, согласованному натиску во всей стране."
Со второй половины ноября Петербургскому Совету
приходилось все труднее и труднее. В стране же было
много еще революционной силы и энергии.
Севастопольское восстание.
Как откликнулась армия и крестьянство на ноябрьскую
стачку? Одним из самых крупных военных восстаний было
восстание в Севастополе, вспыхнувшее 11-го ноября.
Память о красном броненосце „Потемкин" не умерла
в Севастополе. Адмирал (главный начальник) черномор-
ского флота Чухнин жестоко расправился с матросами
красного броненосца: четырех расстрелял, двух повесил,
несколько десятков отправил на каторжные работы, даже
„Потемкина" переименовал в „Пантелеймона". Этим, однако,
он пожара не потушил, а лишь придушил. Во время вели-
кой октябрьской забастовки матросы и пехотные солдаты
участвовали на многочисленнных уличных митингах, вы-
ступали на них и в качестве ораторов. Матросский оркестр
шел во главе демонстрации, играл революцинный марш.
Военным запретили присутствовать на народных собраниях.
Тогда начались военные митинги во дворах флотских эки-
пажей и казармах, куда свободно входили представители
рабочей партии. Но скоро стали приходить на митинги
солдат массами рабочие. Собирались десятки тысяч. Ми-
тинги пришлось перенести на площадь, которая находи-
лась между морскими и пехотными казармами. Офицеры
пытались выступать, но опытные ораторы из матросов их
разбивали в речах и заставляли со срамом бежать Матросы
выражали часто свое нетерпение, просили не митингов,
а „дела", хотели освободить потемкинцев из пловучей
каторжной тюрьмы -,,Прут“. тут же невдалеке плававшего,
хотели итти в Батум для поддержки кавказского восста-
ния Но партия сдерживала матросов, подготовляя созда-
ние* Совета матросских и солдатских депутатов, ожидая
крупной политической забастовки пролетариата. Матросы
с этим согласились и продолжали ходить на митинги.
Начальство, видя это, решило запретить митинги вообще.
11-го ноября (у ворот экипажей с утра была поставлена
боевая рота. Один из самых главных морских офицеров,
Писаревский, во всеуслышание обратился к ней: „никого
не пропускать из казарм. В случае неповиновения стрелять".
Тогда из роты, которой этот приказ был отдан, вдруг
вышел матрос Петров, на глазах у всех зарядил винтовку
и одним выстрелом убил подполковника соседнего пехот-
ного полка, другим—ранил Писаревского. Офицер немед-
ленно приказал: „арестовать его“. Никто не сдвинулся
с места. Петров бросил винтовку и крикнул: „Чего же вы
стоите? Берите меня". Петрова арестовали. Тогда со всех
сторон сбежались матросы и потребовали освобождения
Петрова. Офицер, видя, что дело плохо, для виду спро-
сил Петрова; „Петров, ты нечаянно выстрелил?" „Какое
нечаянно",—ответил .тот,—„отделился, зарядил, прицелился.
Разве это нечаянно"? После этого офицеру пришлось
освободить его. Этим восстание началось.
Все дежурные офицеры были арестованы, обезоружены.
Матросские представители, числом до 40 человек, заседали
всю ночь. Офицеров решили выпустить из под ареста, но
в казармы не пускать. Скоро пришли рабочие. Днем весь
порт стал, прекратили движение железные дороги. Матросы
вели себя спокойно, сплоченно, сохранили полный поря-
док и дисциплину. Оружия не давали, вооружили лишь
одну роту для охраны: командиром ее был выбран Пет-
ров. Затем, под руководством двух ораторов из рабочей
партии, часть матросов отправилась в соседние казармы
брестского полка. Солдаты не были так сознательны, и не
вполне охотно, но все же обезоружили офицеров и уда-
лили их из казарм. Несколько офицеров они все же оста-
вили в казармах, что потом сильно сказалось. Солдаты
построились в ряды, чтобы вместе с матросами отправиться
через весь город к казармам других полков. Матросы,
ежду тем, арестовали коменданта крепости, как раз под*-
пипиШе1°’ И 9Твезли к себе. Солдаты с музыкой высту-
™	”3 Ка3арм и вместе с матросами в стройном порядке
менями НарДЛОЩад> где их ждали массы рабочих со зна-
лись nr'rnfTpe4^«6b!Jla в°сторженная. Обнимались, радова-
дошли плЧе' Обещали поддерживать друг друга. Так
или огоомный3арМ белост°кского полка, где устро-
олнакп Ркппр^ митинг. Солдаты белостокского полка,
обешапи „„ Дались’°ФииеРам продолжали подчиняться, но
релять, часть же присоединилась к восставшим
64
65
В это время на „Потемкине" появилось красное знамя.
Другие суда не сразу поддержали „Потемкина".
Но вот всем восстанием начинает управлять депутат-
ская комиссия, которую вошли представители от всех пол-
ков, от семи судов и от рабочей партии. Председатель
был партийный, социал демократ. Комиссия выработала
требования, следила за тем, чтобы офицеры не попадали
на суда и в казармы. Брестский полк,, как мы видели, не
всех офицеров удалил. Это скоро сказалось: офицеры
повели контр-революционную работу против „вольных"
и „жидов", стали спаивать солдат, наконец, убедили сол-
дат бежать через проломанную стену в лагери. Правда,
к утру солдаты вернулись, но помощи восставшим боль-
ше не оказывали. Зато на следующий день пришли са-
перы, в стройном порядке, с оружием в руках. Депутации
прислали также из крепостной артиллерии, из белосток-
ского полка, из пограничной стражи. Бодрость среди вос-
ставших поднялась. Наоборот, начальство увидело, что на
местные полки надежда плоха, и стало стягивать войска
из соседних городов: Симферополя, Одессы, Феодосии.
Среди прибывших была поведена успешная революци-
онная агитация. Суда стали присоединяться: сначала „Оча-
ков", потом „Потемкин", „Вольный", „Заветный" и другие.
Остальные суда обещали не стрелять.
Но вот 13-го ноября явился флотский офицер с теле-
граммой: царь требует сложить оружие в 24 часа. В ответ
на это офицера осмеяли и вывели за ворота. Зная, что
правительство прибегает в таких случаях к погрому, вос-
ставшие снарядили патрули из матросов, охраняли винные
лавки во избежание пьянства, вообще поддерживали об-
разцовый порядок.
Матросам нехватало одного—знаний. Так, например,
им было трудно сноситься с кораблями посредством сиг-
налов, не было руководителя, опытного в военном деле.
Вечером того же дня депутатская комиссия пригласила для
военного руководства отставного лейтенанта, офицера-
революционера Шмидта, которого все полюбили за время
октябрьских митингов. Он принял предложение и на сле-
дующий же день перебрался на крейсер „Очаков", где и
оставался до последнего момента. Он дал сигнал: „Коман-
дую флотом Шмидт", затем направился к „Пруту", и без
всякого сопротивления со стороны команды освободил
всех героев потемкинцев из каторжной пловучей тюрьмы
Затем, вместе с ними он об'ехал весь флот, под громо-
вые крики „ура“. Ряд судов тотчас же поднял красное
знамя. Вслед за этим Шмидт послал царю телеграмму
следующего содержания: „славный Черноморский флот,
свято храня верность своему народу, требует от вас, госу'
немедленного созыва учредительного собрания и пе-
рестает повиноваться вашим министрам. Командующий
Флотом— гражданин Шмидт". Разумеется, этого было мало:
с царем надо было рвать круче.
Из Петербурга прислан был телеграфный приказ:
подавить восстание, и был прислан вместе с тем вместо
Чухнина новый адмирал по фамилии Меллер-Зако-
мельский.	л	_
14-го же числа Петербургский Совет рабочих депутатов
послал восставшим севастопольцам следующуютелеграмму,-
„Совет рабочих депутатов от имени петербургского
пролетариата шлет горячий привет севастопольским солда-
там и матросам, решившимся, следуя славному примеру
потемкйнцев, стать на борьбу за свободу в братском
союзе с рабочими. Да будут севастопольские события
примером для солдат всей России, как забастовка петер-
бургских рабочих в защиту кронштадтских матросов—
примером для рабочих всей России. Тогда союз рево-
люционного пролетариата и революционного войска поло-
жит конец всем остаткам самодержавия и водворит на
развалинах его свободный демократический строй".
Царский посланник, между тем, не дремал. Город
и крепость были об‘явлены на осадном положении, вся
власть перешла к военному командованию, все улицы
были заняты войсками. Восставшие надеялись, что все
войска откажутся стрелять по своим, а суда присоединятся
до одного. Народ массами толпился на берегу, ожидая
этого присоединения всех судов к восставшим: на несколь-
ких судах офицеры уже были арестованы и свезены на
„Очаков" к Шмидту.
Но Шмидту не удалось об‘ехать второй раз весь флот,
так как усмирители открыли огонь по „Очакову". Пальба
началась со всех сторон. Стреляли с судов, из орудий
крепостной и полевой артиллерии, из пулеметов. Одним
из первых залпов была разрушена электрическая машина
на „Очакове". Он успел дать только шесть выстрелов,
и поднял белый флаг в знак сдачи. Но обстрел не прекра-
щался, пока на нем не поднялся пожар. „Потемкин" не
успел дать ни одного выстрела, как стрельба уже нача-
пмгк: °Н ТаКже поднял белый флаг. Дольше всех держа-
птгтпр1аТРОСЬ1 В ка3аРмах- До последнего патрона они
часов ™вались> не спускали красного знамени до шести
Угмип^ ПОка войска правительства не заняли казарм.
Спягяип.моТелИ безжалостно расправились с побежденными.
ппыкякп1иоСЯ ВП2 вь МатР°сы расстреливались в воде. Под-
только тр К берегУ ТУТ же приканчивались. Спасались
на 6рпрг1/’ 1пТ° П0,,адал к толпе, вновь собравшейся
р у. шмидт пытался бежать, переодевшись матро-
5*
67
66
сом, но был схвачен, впоследствии расстрелян, в марте-
1606 года. Всего арестовано было 2.000 человек.
Так закончилось восстание в Севастополе, которое
прогремело не только на всю Россию, но и на весь мир.
Все понимали, что эта „победа" царского правитель-
ства—победа только наполовину. „Военная буря затихла,
революционная—нет", так телеграфировал даже Чухнин
в Царское Село.
„Победа" царя произошла не из-за того, что матросы
изменили революции, а лишь потому, что они не умели
победить, не имели надлежащего руководителя. Мало
хотеть победить, надо еще уметь бороться—это снова
обнаружилось на примере „Потемкина".
„Политическая сознательность солдат и матросов еще
очень низка",—писал Ленин до разгрома севастопольцев,-
„но важно то, что сознание уже проснулось, что среди
солдат началось свое движение, что дух свободы проник
в казармы"...
Когда же стало известно о подавлении севастополь-
ского восстания, Ленин писал: „События (в Севастополе)
говорят о том, что революционный народ неуклонно
расширяет свои завоевания, поднимая новых борцов,
упражняет свои силы, улучшает организацию и идет
вперед... Сознание необходимости свободы продолжает
расти, подготовляя новые очаги восстания, новые Крон-
штадты и новые Севастополи".
Так Ленин, с одной стороны, трезво видел все недо-
статки революционного движения, с другой стороны—
неустанно и бодро звал в бой массы, не унывая от пора-
жений.
Что показало восстание в Севастополе? Оно обнару-
жило, что вооруженное восстание возможно и необхо-
димо, что с Питерской ноябрьской стачкой рабочих как бы
соединилось огромное вооруженное восстание на юге.
Севастопольские события вместе с тем показали, что
сознание солдат, крестьян, одетых в солдатские и матрос-
ские шинели—проснулось, но сознательность еще низка,
а опыта нехватает. Для победы надо было усилить
работу, революционную агитацию, налаживать союз рабо-
чих с армией, с революционным крестьянством, действо-
вать смелее и решительнее.
Ноябрьская стачка, однако, всколыхнула не только
армию.
Не надо забывать, что она была об'явлена Питерским
Советом рабочих депутатов в тот момент, когда самодер-
жавие перешло в нападение и на крестьянство в ряде
губерний, где крестьяне боролись за землю, как указыва-
лось раньше. Ноябрьская стачка преследовала цель сбли-
жения не только с крестьянской армией, а и с крестьян-
ством в деревнях и селах. Петербугский совет бросил
клич; „Долой военное положение в Польше и по всей
Ро сс’и и". Этим самым Совет призывал к борьбе'против
бесчинств карательных отрядов, которые усмиряли вос-
стающих крестьян. Этим самым Совет призывал к созда-
нию союза между пролетариатом и крестьянством для
совместной борьбы против общего врага.
Крестьянство же в революции 1905 года показало, что
оно хочет и может бороться с самодержавием. Ему только
нехватало сплоченности, единодушия, сознательности
и организованности.
Наоборот, всем этим обладал рабочий класс, задача
коего была повести за собою крестьянство и руководить
им в борьбе до победы, в чем нехватало опыта.
Посмотрим, однако, как развертывалось в революции
1905 года крестьянское движение.
Крестьянское движение.
Весенние волнения крестьян не прошли бесследно: они
посеяли семена революции, которые дали большие всходы
детом и, особенно, осенью 1905 года.
Октябрьская забастовка, восстание в Питере, Москве
и других промышленных городах дали могучий толчок
к усилению борьбы крестьянства с помещиками. Свыше
160 уездов было охвачено крестьянскими восстаниями
осенью. Главным образом были охвачены центральные
черноземные губернии,- Украина, Поволжье и другие. Так же,
как раньше, крестьяне стремились к захвату помещичьих
земель и к дележу хлебом, по возможности мирно и без
скандала.
Но помещики, как буржуазия в городах, постепенно
осмелели и стали оказывать сопротивление. Тогда кре-
стьяне стали по иному расправляться с помещиками.
Часто все крестьяне, как один, поднимались. Помещики
с семьями удалялись из усадеб, крестьянство делило скот
и имущество, разрушали до тла экономию, землю постано-
пеРедать «миру". При этом усадьбы и дворцы часто
что с \ггг Ьывал°, как, например, в Саратовской губернии,
ияпопы..,?5.неслись вереницы экипэжей тройками и парами,
А с вечрп *е людьми. бегущими из барских усадеб.
Были ил„„ Л Всю НОчь все небо освещалось заревами,
щики бежя’пи°ГДал Насчитывали до 16 заРев сразу... Поме-
все на своем п^ти.еЗУМНОМ страхе’ заРажая этим страхом
ТЫСЯч помещичьих усадеб за короткое
Р зрущ£НО и сожжено таким образом, из них
68
69
в одной Саратовской губернии—272. Убыток помещиков
только по 10 наиболее пострадавшим губерниям опре-
делялся в 29 миллионов рублей, из которых на одну
Саратовскую губернию приходилось 10 миллионов.
В эту Саратовскую губернию в конце октября был
назначен генерал Сахаров, для прекращения „беспорядков".
В союзе с черной сотней началась беспощадная расправа
с крестьянами, которая несла ужас и истребление „бунтов-
щикам" против помещиков, калечила, избивала крестьян.
Имело ли крестьянство свои организации?
Работа социалистов в последние годы до революции
среди крестьян, организация кружков, распространение
литературы принесли известные плоды. Во время же рево-
люции агитаторов встречали и провожали с восторгом,
ездили за ними за десятки верст и зорко охраняли
от полицейских.
На местах возникали крестьянские комитеты и воору-
женные дружины; в некоторых уездах, например- в Петров-
ском и Саратовском, были устроены крестьянские союзы,
обсуждение шло на сходах, где принимались резолюции
(постановления). Подписывать эти приговоры приходили
люди слишком за 60 верст. Бывали случаи, что вплавь
переплывали реки, чтобы поспеть к подписи. Таких „при-
говоров" было составлено свыше 60 тысяч. Насколько
крестьянство при этом еще верило в царскую справедли-
вость, видно из того, что все эти приговоры были посланы
в Питер, на „высочайшее имя".
Наконец, в августе месяце под Москвой собрался первый
крестьянский с‘езд. Участвовало в нем больше ста деле-
гатов из 25 русских губерний. Большая часть были велико-
россы, были также белоруссы и украинцы. Были партий-
ные и беспартийные крестьяне.
Заседания происходили в большом старом сарае, укромно
расположенном в сельской местности под Москвой. Собра-
ние с огромным вниманием слушало доклады делегатов,
горячо высказывалось по ним. На с‘езде еще ярче выясни-
лась страшная нужда крестьян. „Я — Костромской губер-
нии",—рассказывал один делегат,—„у нас земли только
по одной десятине... А рядом мы видим—прекрасные луга
сгнивают без всякой пользы, лес сохнет... Надо удельную
землю приспособить крестьянам".
О чем же говорили больше всего крестьяне? Вот какими
словами определил это один крестьянин оратор: „Мы
дожили до конца. Дальше жить нечем. У всего народа
земельная болезнь”...
„Земельная болезнь" и составляла главный допрос
на с'езде. „Об‘явить всю землю владением народа. Кто
работает своими трудами, пускай получает участок. Осталь-
отходит для общего владения",—говорили крестьяне,
о выкупе же в пользу землевладельцев крестьяне и слы-
° ть не хотели. „Сколько мы заплатили в виде выкупных
Мятежей Теперь разве с помещиков потребовать выкуп...",
ппедложил один оратор крестьянин, и предложение это
всем понравилось, как рассказывает очевидец. Если,
несмотря на это все, с'езд иногда отходил от этих реши-
тельных революционных постановлений, то виноваты
были эсеры. Беда вся была в том, что эсеры, того не
замечая заботились об интересах не бедняка и не серед-
няка, а зажиточного крестьянина, богатея.
Рабочая большевистская партия, во главе с Лениным,
в этом вопросе была гораздо решительнее: без всяких огово-
рок требовала отобрания всех земель у помещиков, церквей,
казны, уделов и капиталистов в пользу крестьянства, без
всякого выкупа.
На этом же с’езде было решено создать Всероссийский
Крестьянский Союз.
6-го ноября открыто собрался второй с’езд Крестьянского
Союза. Присутствовало 187 делегатов от27 губерний. Сна-
чала им руководили всякие служилые люди, интеллигенция,
земские служащие. Но скоро крестьяне пригляделись и убе-
дились, кто враг, а кто друг.
„Прекратить бедствия народа, проистекающие из недо-
статка земли, может только переход всей земли в общую
собственность всего народа", постановил С'езд. Кто же
являлся союзником крестьян, по мнению С'езда?
Еще во время ноябрьской стачки представитель Сумской
организации крестьян выступил на заседании Питерского
Совета и просил городских рабочих сообщить крестьянам,
„когда будет назначен день решительного выступления",
для того, чтобы крестьяне могли „присоединиться и бо-
роться на жизнь и на смерть". На ноябрьском с’езде кре-
стьянство решило от рабочих перенять его способы борь-
бы, стачку и другие формы. С’езд говорил даже о „всеоб-
щей земельной забастовке" в союзе с рабочим классом.
Этот же с'езд постановил „войти в соглашение с братьями
рабочими, с союзами городскими, фабричными, заводскими,
железнодорожными"—для совместной борьбы.
Правительство, однако, не долго выжидало. 12 ноября
закрылся с'езд, а 14 ноября было арестовано все Московское
*£РО кРестьянск°го Союза. Крестьянский Союз убедился,
непкча ПОМОщь буржуазии, даже самой „левой”, полагаться
и ЧТп собственными силами ему победы достигнуть
папяп пл ‘ ОЭТОмУв Дальнейшем он все свои выступления
пппгп РУков°Дством Совета рабочих депутатов, хотя
pmv п г^е Не ПОНИМал. что ему не свой союз нужен, а нужно
ему в Совет депутатов входить.
71
70
Смелые действия рабочего класса, его стачки, выступле.
ния, требования подготовляли союз рабочего с крестьянин
ном, города с деревней, городского пролетария с деревен,
ским бедняком и батраком. Все яснее и яснее становилось,
что когда рабочий класс и крестьянство выступают со.
вместно, удается добиться успеха: таким путем был вырван
манифест 17-го октября у самодержавия во время трех-
месячной осенней борьбы рабочих и крестьягГ, действо-
вавших одновременно против самодержавия. Когда же
ослабевало движение в городе, самодержавие наглело
в деревне.
Движение же действительно стало к этому времени осла-
бевать. Надвигалась контр-революция в городе, откуда она
должна была передвинуться в деревню.
Решительная борьба между Советом и пра-
вительством.
„Чашки весов колеблются. Самодержавие уже не в си-
лах победить революции, революция еще не в силах по-
бедить царизм"—писал Ленин 18 ноября. Так оно и было.
Приближались последние и решительные бои между ре-
волюцией и самодержавием, между старой и новой властью.
Одна из сторон должна была победить. 15-го ноября воз-
никла пОчтово-телеграфная забастовка: главное требование
было—защитить почтово - телеграфный союз, только-что
созданный и разгоняемый правительством. Совет депута-
тов оказал помощь бастующим. Телеграфом мог пользе
ваться один Совет депутатов. Все торговцы, заводчики,
банкиры, правительство бесились, но ничего не могли по-
делать с забастовщиками.
23-го ноября произошло новое событие. Железнодо-
рожный Комитет далекой станции Кушка, находившейся за
Каспийским морем в Средней Азии, прислал срочную те-
леграмму. В ней он сообщал, что военно-полевой суд
приговорил к смертной казни одного инженера и несколь-
ких железнодорожников за участие в забастовке, и просил
помочь. Такие же телеграммы были посланы министру
Витте и всем дорогам. От дорог прибыли требования
отменить казнь. Совет потребовал отмены казни у Витте,
на что дал ему 4 часа времени. По истечении этого вре-
мени, Совет грозил всеобщей забастовкой железных до-
рог, если товарищей казнят. За пять минут до срока при-
был телеграфный приказ Витте на имя командира кре-
пости Кушка об отмене смертного приговора и о передаче
дела в обыкновенный военный суд. Телеграмма была не-
медленно передана. Казнь была отменена. Осужденные
_ ли впоследствии оправданы. Так самодержавие вынуждено
подчиниться и на этот раз требованию Совета.
Но эта победа в 1905 году была последней победой
"Совета*
14-го ноября, как мы уже видели, было арестовано бюро
Крестьянского Союза.
24-го была отменена свобода печати особыми „времен-
ными" правилами. Правительство надеялось на истощение
рабочего класса, уставшего от забастовок. Подходящий
же срок для вооруженного восстания был пропущен.
Имело значение и то, что самодержавию удалось подавить
ряд крестьянских волнений и военных восстаний—в Крон-
штадте, Киеве, Севастополе, Екатеринославе, Новороссийске
и других. В ряде губерний, где были крестьянские волне-
ния, правительство об'явило военное положение.
26-го ноября правительство арестовало председателя
Совета рабочих депутатов, Хрусталева - Носаря. Работа
Совета ,от этого не могла пострадать, так как не он был,
как говорится, „главной головой'* в Совете. Но арест этот
показал, что правительство решило разгромить Совет.
Совет немедленно избрал вместо председателя тройку,
куда входил тов. Троцкий, скрытый от полиции под фами-
лией Яновский, и постановил „готовиться к вооруженному
восстанию**.
Между тем, как все это происходило в Питере, на
местах, в целом ряде городов, революционное движение
не только шло на убыль, а, наоборот, развивалось. Из
Гродно, из Самары, из Ростова-Ярославского, из Курска,
из Польши неслись известия о „военных * беспорядках.
Самыми грозными были известия с Дальнего Востока.
Там стояла большая армия без дела. Она волновалась,
рвалась домой, наконец, стала самотеком уходить домой,
захватывая поезда, как это происходило впоследствии
м ГОДУ- В конце ноября эти войска во Владивостоке,
Иркутске и Харбине братались с населением, устраивали
огромные митинги, грозили забастовкой и так далее.
Из разных мест приходили сведения, что по России
создаются Советы. Таким образом, волны революции шли.
но разрозненно, не одновременно, не совместно, хотя
и бурно.
27-го ноября в Совете выступил представитель Всерос-
*5Рестьянского Союза. Он рассказал о том, что
сезд крестьян постановил: не давать прави-
1гпв и У РекРУт и податей, брать из государственных баи-
няпопл». 5реГаТ6льных касс вклады, об'явить о неуплате
прй Слг!От°''1Г0В’ которые правительство сделает за грани-
депутатов постановил выпустить от себя „фи-
72
73
нансовый" (то-есть денежный) манифест. В нем Сове!
об'являл на весь мир, что народ не признает долги цар.
ского правительства за границей. Манифест призывал насе-
ление брать назад вклады, а за всякую работу требовать
звонкую монету, так как правительство разорило страну,
обманывает народ, истратило народное золото на борьбу
с народом же.
Из этого, кстати говоря, мы видим, что никакими пра-
вами на получение от нашей страны царских долгов ино-
странные капиталисты теперь не обладают: в 1905 году
они были об этом ясно, „черным по белому", предупре-
ждены Советским финансовым манифестом. Вольно им
было после этого деньги давать царю и его прави-
тельству!..
Как подействовал этот манифест?
Если сравнить для примера, как шло движение вкладов
в прошлые годы до первой русской революции и в 1905 году,
станет ясно, насколько подействовал манифест Совета.
В декабре 1902 года, также 1903 и 1904 годов, население
вносило в сберегательные кассы на 4 с лишним миллиона
рублей больше, чем брало из них. А в декабре 1905 года,
то-есть после издания финансового манифеста, население
не только ничего не дало в кассы, но взяло еще из них
в Питере 4 с лишним миллиона рублей золотом, а по всей
России было взято на 90 миллионов рублей больше, чем
внесено в государственные кассы. Совет нанес самодержа-
вию этим манифестом сильный удар.
Таким образом, наступил декабрь месяц.
1-го декабря Николай Второй стал принимать всякие
черносотенные депутации с просьбой об отмене царского
манифеста 17-го октября, то есть конституции.
2-го декабря царь издал указ о наказаниях за стачки
и за призыв к забастовкам.
С 27-го октября уже заседал не Совет, а лишь его
Исполнительный Комитет (Исполком).
3-го декабря Исполком на своем заседании был аре-
стован, что он предвидел уже раньше и к чему все при-
готовились (уничтожили некоторые документы, кого надо
было—услали совсем).
На это нападение обнаглевшего царского правительства
рабочие ответили недружной забастовкой: сил нехва-
тало уже.
Петербургский Совет перестал работать, просущество'
вав пятьдесять дней. Члены Совета были заточены в тюрьмы-
зател! преданы суду и сосланы.
Революция в Питере шла на убыль.
Декабрьское восстание.
Главную роль стал играть Московский Совет. Он об‘-
епинял в декабре 1-00.000 рабочих, по своей силе он
был слабее Питерского, но зато рабочие Москвы не
были так истомлены борьбой. Кроме того, здесь были
вожаками почти сплошь большевики.
2-го и 3-го декабря в московских полках начались вол-
нения. Еще раньше несколькими днями стало известно,
что солдаты во многих городах стали волноваться. В Пи-
тере волновались матросы, в Киеве, Варшаве, Курске,
Екатеринодаре и других городах-солдаты. Солдаты часто
братались с рабочими. В Москве солдаты, даже казаки,
стали участвовать в митингах. Удаляли офицеров из неко-
торые полков. Снова начались и крестьянские волнения.-
под Москвой, на Волге, на Дону, в Царстве Польском.
Таким образом, арест Питерского Совета как раз совпал
с моментом подготовки московского восстания и оживле-
ния в целом ряде мест России. Оба лагеря столкнулись.
Бой был неизбежен. Массы, что называется, рвались в бой.
7-го декабря Московский Совет об'явил всеобщую по-
литическую стачку, которую решил перевести в воору-
женное восстание. Совещание железнодорожных депута-
тов, как раз собравшееся, постановило присоединиться
к забастовке. То же самое постановил почтово-телеграф-
ный с'езд. 8 го декабря забастовал и Питер, нос 12-го де-
кабря стачка пошла на убыль.
Неудачные забастовки в Питере имели то значение, что
благодаря им правительство успело занять железнодо-
рожный путь на Москву и получило возможность пере-
брасывать войска в Москву.
В самой Москве образовался 4-го декабря Совет сол-
датских депутатов. Забастовка же рабочих началась 7-го
декабря, охватила сначала 100, потом 150 тысяч москов-
ских рабочих. На улицах войска братались с забастовщи-
ками, во всяком случае не стреляли. Однако, и тут мно-
гие причины повели к тому, что восстания шли разроз-
н е н н о.
	начи”ают строиться баррикады на улицах. Они
покрыли всю Москву.
4ePlVffKOJIbKO дней войска все же начали, под влия-
дружины ЧигпАСТр^ЛЯТЬ в наР°Д- Революционеры имели
СтолкновенияЛ<? дРужинник°в доходило до 400 человек,
нее Гпяппняиоп воисками тогда делаются все ожесточен-
мливанием иЧпоЬНИК ^убасов. хитростью, лаской подкар-
мливанием И ПОЛПЯйпяиип*.	г
вал солдат на рабочихТем н ДЭ Же го?одом’ натРавди-
Р<аиичих. 1ем не менее, войска снова стали
74
75
уставать, а дружинники, поддерживаемые массами, стали
побеждать.
Тогда Дубасов потребовал из Питера помощи. В этом
ему было отказано великим князем Николаем Николае-
вичем, который боялся за Питер.
Но вот Дубасову удалось арестовать главную тройку
руководителей восстания, в том числе известного боль-
шевика тов. Шанцера-Марата. Это внесло смятение в ряды
восставших, хотя они продолжали драться, как львы. Ду-
басову, между тем, удалось подвести к Москве немного
войск из Твери, из Польши. А великий князь Николай
смилостивился и прислал Семеновский полк и артиллерию.
Все эти войска были на стороне царя по своей темноте
и стали громить восставших по указу генерала.
Расстрел дубасовцами рабочих на фабрике Шмидт.
16-го декабря Дубасов перешел в наступление. Посте-
пенно он очистил город от баррикад, затем стал громить
из пушек Красную Пресню,—самый сильный рабочий рай-
он,—где сильнее всего была поставлена оборона.
Вся Пресня горела.
18-го и она была очищена от баррикад. Часть дружин-
ников, которые дрались до последней минуты, спаслась.
Многие же жители были убиты, даже раненых вытаскивали
из вагонов на пути и добивали.
19-го восстание бщло прекращено. Восстание было по-
топлено в крови, после девятидневной борьбы. Около
1.000 человек убитыми, около 1.000 человек ранеными
заплатила Москва за геройское рабочее восстание озве-
ревшему самодержавию, растоптавшему ..конституцию
кровавым путем.	,
Руководила этим великим восстанием большевисгск
партия.
Что же помешало победить геройски дравшимся рабо-
чим, которым помогало много жителей Москвы, сочув-
ствовали московские войска (не привезенные). Можно
сказать, что помешала, главным образом, недостаточная
быстрота и наступательность действий, разрозненность
войск и рабочих как в Москве, так и в Питере, недоста-
точная твердость в деле отобрания оружия у жителей
и захвата его у войск в первые дни. Рабочие организации
еще не понимали значения вооруженного восстания пол-
ностью, долго надеялись на одну стачку, не понимали
большевистского лозунга о соединении стачки с восста-
нием, о неразрывном союзе рабочих и крестьян, недоста-
точно также вели работу среди войск.
Такие же восстания, но менее сильные, были в других
городах: в Харькове, в Нижнем-Новгороде, Ростове, Твери
и других.
На Кавказе и в Прибалтийском крае восстание прохо-
дило с большей силой. На Кавказе рабочее восстание сов-
пало с большим движением пластунов (пеших крзаков).
Но оба восстания были совершенно не связаны друг с дру-
гом, проходили разрозненно. Правительство, поэтому, легко
разбило восстание среди рабочих и среди войск по одиночке.
В Сибири, наоборот, движение рабочей и солдатской
массы шло совместно. Но солдаты были, главным образом,
запасные, только проезжавшие по дороге, и поэтому при-
бывшие поезда с усмирителями легко подавляли восстания.
После этого, царь разослал по .всей России особые
карательные отряды, которые жгли, расстреливали, вешали
убивали тысячи людей.
Так закончились последние восстания, которые обна-
ружили главную слабость первой революции—разрознен-
ность выступлений.
Если подсчитать все жертвы, которые понес револю-
ционный народ с 9-го января 1905 года до созыва первой
Государственной Думы, то-есть по 27-го апреля 1906 года, то
получается следующий подсчет. Убито более 14 тысяч
человек, казнено более 1.000, ранено около 20.000 (мно-
гие из них умерли), арестовано, сослано и заточено—
70.000 человек.
105 тысяч человек—таков итог царской расправы за
время первой русской революции 1905 года.
Этим, однако, первая революция еще не окончилась.
В 1906 и 1907 году по всей России прокатились огром-
ные крестьянские волнения, захватившие более половины
Европейской России, а именно 305 уездов. Но в это
время рабочая революция в городах была уже подавлена
самодержавием, и царскому правительству нетрудно было
разгромить это крестьянское могучее движение.
76
77
Почему революция 1905 года потерпела
поражение.
Неудача 1905 года отпугнула от революции даже мно-
гих из среды рабочей партии. Только большевики оста-
вались при прежних своих взглядах. Некоторые перестали
вообще верить в успех революции. Другие говорили: ,.не
начо было браться за оружие".
Но не так смотрели Ленин и большевистская партия на
революцию. По их мнению, неудача имела три основные
причины.
Первая причина—помощь русскому самодержавию со
стороны международного капитала. Французские банкиры,
в первую очередь, и целый ряд капиталистов других
стран, вместе со своими королями, царями и президен-
тами, видели в русском царе оплот против рабочих.
Поэтому царю давали займы, мирили царя с русской бур-
жуазией, словом и делом помогал русскому самодержа-
вию заграничный капитал.
Вторая причина—несознательность крестьянства. Кре-
стьянство верило в царя и после 9-го января. Это пере-
давалось армии, состоявшей, главным образом, из кре-
стьян. Земельные волнения, бунты в войсках имели огром-
ное значение, но они проходили разрозненно, недоста-
точно организованно, без руководства со стороны рабо-
чего класса в полной мере.
Третья причина — подлая измена буржуазии. Вначале
буржуазия и земцы как бы поддерживали пролетариат.
Но крестьянин потребовал конфискации земли, а рабо-
чий—более человеческих условий труда. С другой стороны,
царь, как кость собаке, выбросил земцам, фабрикантам и
купцам конституцию. Все эго побудило буржуазию и зем-
цев повернуть в сторону царя. Рабочих стали выбрасывать
на улицы, а после ослабления рабочих легче было рас-
правиться и с крестьянами и с войсками, где были
бунты.
Буржуазия и либеральные дворяне рассуждали так: как
ни плох царь, а все он лучше, чем победа рабочих и кре-
стьян. По сути дела, для себя эти предатели рассуждали
правильно. Хотя царское правительство стесняло промыш-
ленность, давило всех, но будущее показало, что победы
рабочих и крестьян действительно горше всего для завод
чиков, фабрикантов, землевладельцев. Октябрьская рево-
люция 1917 года навсегда лишила их награбленных
богатств и земель.
Нет худа без добра, однако.
78
Благодаря революции 1905 года буржуазия себя пока-
зала в настоящем свете. Она отошла направо, к царю.
Отныне русский рабочий знал, кто его враг, на ряду
с самодержавием. Это имело огромное значение в следую-
щую революцию.
С другой стороны, крестьянство сильно выросло, стало
сознательнее благодаря опыту революции 1905 года. Зе-
мельный вопрос был поставлен, что называется, во весь
рост. Появились первые земельные комитеты, крестьянин
научился ненавидеть помещиков, бить их, захватывать
землю. Но самое важное, это—то, что крестьянство на-
училось на опыте понимать значение сплоченности, орга-
низации.
Главное же, оно научилось понимать значение союза
рабочих и крестьян, значение рабочего класса, как руко-
водителя, вождя всех трудящихся на трудном револю-
ционном пути. Пролетариат был вождем и в день 9-го ян-
варя, и в октябрьскую забастовку, и в ноябрьские и в де-
кабрьские дни,—это видели и признали все.
Рабочий же класс на тяжелом боевом опыте убедился,
что только соединение всеобщей забастовки с вооружен-
ным восстанием может дать победу над самодержавием.
Он, вместе с крестьянством—убедился также и в том, что
разнобой в выступлениях—худший враг революции, луч-
ший помощник самодержавия. Революция требует единого
руководства. Руководителем, вождем может быть только
рабочий класс, во главе с закаленной партией. Оружия
же,—говорили большевики,—бояться нечего: наоборот,
лучше, дружнее, смелее пускать его в ход—главная задача
революции.
Вместе с тем, яснее стал вопрос о революционной
власти, которая должна была добить самодержавие, сде-
лать народ свободным.
Ошибки меньшевизма и троцкизма.
„Долой царя, а правительство—буржуазное",—говорили
меньшевики, и, таким образом, предавали революцию ра-
бочих и крестьян.
„Долой царя, а правительство — рабочее",— говорил
Троцкий, который в отличие от меньшевиков не предла-
гал поддерживать буржуазию, но который, подобно мень-
шевшам, не верил в крестьянство, как в союзника рабо-
чих. Этим путем революция также срывалась, обрекалась
на гибель, так как без крестьянства рабочее правительство
не может одно довести революцию до окончательной по-
беды. Особенно этот союз необходим в стране, где кресть-
79
янство составляет огромное большинство населения, до-
ходит до 100 миллионов населения.
И только Ленин и большевистская партия говорили
правильно: „Долой царя, да здравствует революционная
диктатура пролетариата и крестьянства. Да здравствует
тесный нерушимый союз рабочих и крестьян. Вождем же
союза должен быть, может быть только пролетариат1*.
В этом своем раз'яснении истинных задач революции,
ленинскому учению, большевизму приходилось спорить не
только с меньшевизмом, но с троцкизмом.
Хотя тов. Троцкий имел большое значение в Совете
депутатов в 1605-м году, где он работал под фамилией
Яновский, тем не менее, надо сказать, он на революцию
смотрел не по ленински, не по-большевистски. До 1903 года,
то-есть до второго С'езда рабочей социалистической пар-
тии, где произошел раскол меньшевиков и большевиков,
он поддерживал Ленина, при чем так настойчиво, что по-
лучил на с'езде даже почетное прозвание „ленинской ду-
бинки", то-есть лучшего спорщика за взгляды Ленина
с его противниками.
Но с этого же с‘езда он стал выступать против Влади
мира Ильича, именовал его раскольником, раскалывающим
рабочий класс. Защищал он при этом меньшевистские
взгляды полностью или наполовину.
„Из песни слова не выкинешь", а в особенности „что
написано пером, того не вырубишь топором**: этих речей,
писаний и выступлений т. Троцкого нельзя вычеркнуть из
истории.
В чем еще расходился тов. Троцкий с тов. Лениным
в те годы подготовки и начала первой русской революции?
Самым главным делом тогда Ильич считал—построить
крепкую партию, которая могла бы руководить револю-
цией. Он старался собирать партию, объединять в ней раз-
дробленные кружки, укрепить ее.
Для создания такой мощной партии Ленин выдвинул
еще до революции 1905 года целый план в своей знаме-
нитой книжке „Что делать." Во главе партии должен стоять
Центральный Комитет, которому подчиняются комитеты
на местах. На предприятиях существуют заводские кружки.
В эту партию необходимо втянуть вожаков из самих ра-
бочих. В партии необходимо воспитать сознательную твер-
дую революционную дисциплину, скрытность от врага,
внутреннюю спайку и организованность. Все это должно
быть основано на широкой самодеятельности масс, в спо-
собности и силу которых Ленин больше всего верил.
Настоящий революционер,—учил Ленин,—должен отдать
себя целиком и полностью революции, иначе врага не
побить.
80
Всего этого не признавал Троцкий, который вместе
с меньшевиками считал, что это сузит партию, отпугнет
интеллигенцию.
На это Ленин ему и другим прямо и резко отвечал: не
надо „виться ужом", не уклоняйтесь от прямого ответа,
говорите открыто, что вы против дисциплины, против
крепкой партии.
Через посредство сильной партии большевики собира-
лись вести политическую борьбу за завоевание власти,
готовить захват власти, продумать эту подготовку к за-
хвату власти. Меньшевики этого, как мы видели, боялись
пуше огня.
Троцкий также упрекал Ленина и его последователей
в том, что они зарываются, хотят обогнать жизнь, историю
народа, что Ленин в партии, дескать, просто метит в ,дик-
таторы“.
Рабочему классу,—говорил он,—надо дать лишь поли-
тические лозунги (самую суть его требований и стремле-
ний), а способы борьбы он сам уже в самой борьбе най-
дет: ..всякая иная подготовка приложится к этой". По сути
дела этим он предлагал положиться на течение событий,
на то, что революция сама себя вывезет—„самотеком".
Ленин, ценя высоко значение партии и ее роль
в подготовке и восстания и захвата власти, учил бороться
до конца, не только с открытыми контр-революционерами,
но и с либералами, а также со всеми шатающимися и ко-
леблющимися внутри рабочего класса и партии. Недаром
Ильич слыл самым непримиримым и „твердокаменным"
среди революционеров.
Троцкому все это представлялось вредным и неправиль-
ным. Такое очищение партии от шатающихся людей он
считал самовластием, даже „реакционностью", то-есть ни
больше, ни меньше, как поворотом к врагам рабочей пар-
тии, к „левой демократии" и буржуазии.
Он, наоборот, советовал партию развивать „путем спо-
ров, борьбы различных течений внутри социализма, сорев-
нования", забывая о том, что этого только и надо буржуа-
зии, которая дремать не будет в это время, воспользуется
раздором и постарается захватить руководство в свои
руки.
Но вот наступает 1904 и 1905 год.
Революционные волны начинают подыматься все выше
и выше.
Тов. Троцкий начинает отходить от меньшевиков, зани-
мает позицию посередине, между большевиками и мень-
шевиками, готовится к участию в революции, которую он
чуял в момент ее приближения лучше меньшевиков.
81
9-ое января убедило его в правоте Ленина „Кровавое
Воскресенье'1 всем показало, как плохо без сильной пар-
тии, насколько губительно руководство случайных вожа-
ков, вроде попа Гапона, насколько важно продуманное
руководство со стороны крепкой партии.
Тогда Троцкий уже сам заговорил о дисциплине, о со-
здании даже „военного11 комитета, которому надо подчи-
нить все другие комитеты. Он правильно теперь отмечает
подем революции, указывает пути и средства к подго-
товке ее.
Но тут же обнаруживается самое большое и важное
его расхождение с Лениным, это—по вопросу о том, какие
именно классы должны двигать революцию, какова роль
крестьянства в революции.
Как ставил вопрос Ильич, мы видели уже неоднократно-
Революцию, -твердил он,—ведет рабочий класс, но не
один, а в союзе с крестьянством, используя попутно все
силы, какие могут пригодиться для революции, но не вы-
пуская из своих рук нл на минуту' руководства. Крестьян-
ство же,—доказывал Ильич цифрами, выкладками, расче-
тами,—содержит в себе огромную массу бедняков и полу-
бедняков, которые обязательно, неминуемо выступят про-
тив царя и помещиков, увлекая за собой все крестьянство.
С этила основным, главны/»' утверждением расходились
взгляды Троцкого.
Вот как писал ом об этом: , революция надвинулась,
выступление стоит на очереди, а мы одни11.
Троцкий утверждал, что революцию па своих плечах
вынесет один рабочий класс.
Неудивительно, что из этого вытекали различные взгля-
ды Ленина и Троцкого на власть.
Троцкий не советовал, как меньшевики, власть отда-
вать буржуазии, но он попадал в другую губительную
крайность.
Из неверия в крестьянство, получался троцкистский клич:
„долой царя, а правительство—рабочее11, то-есть без кре-
стьян.
Этот призыв он выдвигал против ленинского лозунга.
Ленин же призывал к обязательному образованию ..демо-
кратической диктатуры пролетариата и крестьянства11.
Крестьянство неустойчиво, признавал и Ильич,—опэ со-
держит в себе и нетрудовые слои, но он доказывал, что
неустойчивость неустойчивости рознь. „Неустойчивось
крестьянства11,—писал он,—„коренным образом отличается
от неустойчивости буржуазии, крестьянство заинтересовано
в отнятии помещичьей земли, крестьянство способно стать
полным сторонником революции-1.
Каким образом получалась такая огромная ошибка
у Троцкого? Дело все было в том, что он проглядел всю
массу безлошадных батраков безземельных, которые обя-
зательно должны были пойти (действительно пошли, как
предсказывал Ильич) с дубьем на помещика. Это же значило,
что они должны пойти против самодержавного строя, ко-
торый охранял, защищал, лелеял помещиков.
Троцкий не понял, как это сумел понятии предсказать
Ильич, что середняк и даже кулак пойдут за землю вме-
сте против помещика, а что потом сельская беднота влте-
сте с рабочим городским классом сумеют свалить поме-
щичье, кулацкое, капиталистическое господство, при под-
держке или, по крайней мере, при невмешательстве того
же середняка.
Но при таком взгляде на революцию, как у троцкистов,
получалось что власть рабочая будет одинока и непрочна
в стране, где пролетариат в меньшинстве, а население
огромно.
Учение Троцкого, которое летом 1905 года у него
окончательно сложилось, под мудреным названием „пер-
манентная революция11 то есть „непрерывная революция11—
эту опасность для рабочего правительства открыто при -
знавало.
Рабочий класс,—писал Троцкий,—должен неми-
нуемо притт и в столкновение не только с буржуа-
зией, но с широкими массами крестьянства, ко-
торое не поддержит социалистической революции.
Что же тогда могло, по мнению Троцкого, в таком
случае спасти революцию?
Он отвечал на это: рабочий победоносный класс России
взорвет рамки русской революции, перебросит пламя рево-
люции за границу, а победивший заграничный пролетариат
образует тоже повсюду рабочее государство и окажет
государственную помощь русской революции.
Ну, а если не окажет? Тогда „без прямой государствен-
ной поддержки европейского пролетариата рабочий класс
России не сможет удержаться у власти11,—отвечал Троцкий,
то-есть попросту обрекал революцию на гибель...
Так ли смотрел Ленин на это?
„Если мы не могли бы опереться, кроме пролетариата,
и на крестьянство в борьбе за республику и демократию,
тогда дело „удержания власти11 было бы безнадежно11,—
писал, наоборот, Ильич в статье „Две тактики11. Более
того, он указывал, что именно революционный союз рабо-
чих и крестьян как раз и поможет перенесению революции
за пределы России.
Из этого ясно видно, насколько глубоко всегда расхо-
дился троцкизм с ленинизмом. Насколько отличалось
82
83
мудреное учение о „перманентной революции" от ясного
и простого учения о рабоче-крестьянском союзе в рево-
люции.
Правильно писал впоследствии Ильич, что основная
сторона учения Троцкого— это его неверие
в крестьянство, что троцкисты (их было немного)
брали в 1905 году у большевиков призыв к борьбе рабо-
чего класса за политическую власть, а у меньшевиков—
неверие в крестьянство, отрицание роли крестьянства,
непонимание сути и важности рабоче-крестьянского союза.
Получалось в троцкизме соединение большевизма с мень-
шевизмом, что только вносило беду и путаницу.
В 1905 году, когда революция развертывалась, вся оши-
бочность троцкизма и обнаружилась.
Троцкизм не оценил полностью „земельной болезни"
для крестьян, как назвал крестьянский депутат на с‘езде
неустанное стремление к захвату земли со стороны всего
крестьянства.
Троцкизм не понимал, что земельная революция 1905 года
составляла главнейшую силу революции, руководимой
пролетариатом.
Главной ошибкой в революции 1905 года как раз
и было то, что Совет рабочих депутатов, хотя очень много
сделал для революции, не был рабоче крестьянским Сове-
том, действовал главным образом, как „рабочее" прави-
тельство.
Революцию губила слабость рабоче-крестьянского союза
в то время, разрозненность выступлений рабочих и крестьян,
недостаточная организованность крестьянства, запоздалость
совместного вооруженного восстания.
Немедленная же победа пролетариата на Западе „по
щучьему велению", как и опасался Ленин заранее, не
подоспела, и , перманентная" (то-есть, якобы, непрерывная)
революция оказалась разбита на целых 12 с лишним лет.
По этому пути революция, если бы пошла
в 1917 году, должна была неминуемо сорваться, так как
запоздание революции на Западе всегда могло русскую
революцию оставить беззащитной, бессильной и одинокой
в огромной стране с преобладанием крестьянства.
К счастью, этого не случилось. Революция пошла по
ленинскому пути, найдя себе неисчерпаемую силу и опору
внутри самой страны в союзе и смычке рабоче-крестьян-
ских масс.
Вот почему Ленин так боролся с меньшевизмом и троц-
кизмом в 1905 году, с их непониманием значения крестьян-
ства в революции, с их неправильным взглядом на власть
во время и после революции, которая, по их мнению, должна
была строиться без участия крестьянства в ней.
84
Ильич называл троцкизм „несуразным" учением, „рево-
люционной фразой11, т.-е. вредным пустым словом без дела,
по-просту, пустозвонством.
Вот почему ленинская партия всегда дает отпор попыт
кам нарушить ленинское учение о рабоче-крестьянском
Союзе. Дает отпор „отрыжкам11 троцкизма в любой его
форме и до и после 1917 года.
Партия всегда считала, что работу надо вести в партии
только так, как понимал и проповедывал революционную
работу Ильич, основатель большевистской стальной партии,
учитель рабочего класса, создатель диктатуры пролетариата
на основе рабоче крестьянской смычки.
Отходить же от этого учения Ленина, значит—отхо-
дить от партии, от рабоче-крестьянской революции, от
диктатуры пролетариата, строящего власть, но в союзе
с крестьянством.
Недаром Ленин считается родоначальником учения
о союзе рабочих и крестьян, величайшим учителем проле-
тариата в деле руководства революцией.
Как смотрел Лепин па руководство револю-
цией и на союз рабочих и крестьян.
Уже в 1901 году Владимир Ильич в статье „Рабочая
партия и крестьянство" писал: „не подлежит никакому
сомнению, что только промышленный пролетариат спосо-
бен на бесповоротную и массовую борьбу против само-
державия1... И в этой же статье, он писал: „мы непременно
должны внести в свою программу требования об освобо-
ждении нашей деревни от всех пережитков рабства: требо-
вания, способные вызвать в лучшей части крестьянства если
не самостоятельную политическую борьбу, то сознатель-
ную поддержку освободительной борьбы рабочего класса.
Включить такие требования необходимо для нашей партии,
если она хочет встать во главе всего народа на борьбу
с самодержавием11...
Еще раньше, в 1900 году Ленин в программу (цели
и задачи) партии предлагал внести, чтобы „рабочая партия
поставила на своем знамени поддержку крестьянства11,
в его борьбе с самодержавием.
В 1903 году Ильич пишет специальную книгу под на-
званием „К деревенской бедноте, об'яснение для крестьян,
чего хотят социал-демократы11 (тогда большевики еще не
выделились в отдельную партию).
Простыми словами Ильич рассказывал крестьянам
о рабочих волнениях в городах, о задачах рабочего дви-
жения. о засилье богачей. Он об'яснял деревенской бедноте,
85
что ей необходимо сплотиться для борьбы с помещиком,
с капиталистом и кулаком-мироедом. И тут же Ильич гово-
рил: „везде, где начинается борьба между богатыми и бед-
нотой, между собственником и рабочим,—средний крестья-
нин посередке оказывается, и не знает, куда итти.. Если
русские рабочие социал-демократы (впоследствии больше-
вики. А. О.) сразу станут на верный путь, то нам удастся
устроить прочный союз деревенского рабочего
народа с городскими рабочими и быстро притти к победе
над врагами трудящихся*.
Но вот наступил 1905 год. Разразилось кровавое
9 января. Ленин правильно увидел в этом событии начало
русской революции. И тут же он напоминает рабочим: „пусть
рабочий не забывает, что он представляет нужды и инте-
ресы всего крестьянства*.
Наступаем весна. Слова Ильича оправдываются. Револю-
ция растет. Начинаются крестьянские восстания. И в статье
„Пролетариат и крестьянство* Ильич пишет.- „в револю-
ционном крестьянстве городское рабочее движение при-
обретет нового союзника*.
„3-й с‘езд нашей партии*—напоминает Ильич—„должен
принять резолюцию (решение. Л. О.) о поддержке крестьян-
ского движения*. И он предлагает 3-му с'езду принять
следующее решение: „Рабочая партия поддерживает
крестьянское движение, отстаивая все революционные меры,
способные улучшить положение крестьянства и не остана-
вливаясь в этих целях перед экспроприацией (то-есть
насильственным отнятием. А. О.) помещичьей земли... При
этом партия неуклонно стремится к самостоятельной классо-
вой организации пролетариата, не забывая раз'яснять ему,
что только совместная борьба сельского
и городского пролетариата против всего бур-
жуазного общества может привести к социа-
листической революции, которая одна способна
действительно избавить от нищеты, эксплоатации всю массу
деревенской бедноты... Партия выставляет немедленное
образование революционных крестьянских комитетов*.
Этим решением Ленин говорил, что надо оказывать
всяческую поддержку в борьбе крестьянству, вплоть до
насильственного отнятия земли у помещиков. В деревне
партия должна помочь бедняку организоваться отдельно.
Во время же революции Ленин предлагал организовать
комитеты для лучшей, правильной, умелой борьбы.
В марте того же года Ильич снова возвращается к этому
вопросу. И тут в статье „Революционная демократическая
диктатура пролетариата и крестьянства* он уже говорит
о том, как рабочий и крестьянин должны строить револю-
ционную власть. Он пишет: „Не ясно ли, что без револю-
86
ционной диктатуры пролетариата и крестьянства нет ни тени
надежды на успех борьбы... Месяцы революционной дикта-
туры пролетариата и крестьянства сделают больше, чем
десятилетия мирной, отупляющей атмосферы политического
застоя11. Ленин в этой статье зовет рабочую партию не
бояться, итти на завоевание власти, но советует обяза-
тельно брать власть вместе с крестьянством.
Мы видели, как всякий раз Ильич учил рабочий класс
втягивать в революцию, в борьбу —армию, крестьянство
деревень и сел. Вместе с тем, Ильич подчеркивал значение
рабочего класса, как руководителя, вожака революции.
В разгар революции 1905 года он пишет статью „Социа-
лизм и крестьянство" и в ней он подчеркивает, что реши-
тельная победа революции возможна лишь
в виде революционной демократической
диктатуры пролетариата и крестьянства11.
То же повторял он в других своих книгах.
Так Ленин неустанно учил в десятках статей речей,
книг, на живом опыте революции, рабочих и крестьян, как
совместно бороться с общим врагом, как помочь друг
другу, как бороться с царем, с богатеем в городе, с богатеем
в деревне, при этом использовывая их для победы.
Революция 1905 года показала неправильность учения
меньшевиков и вредное учение сторонников чисто рабо-
чего правительства. Наоборот, полностью оправдалось
учение Ленина, большевистской партии, о рабоче крестьян-
ском союзе, о большевистских способах борьбы с само-
державием, богачами и помещиками.
Стачка, соединенная с вооруженным восстанием, сов-
местная борьба рабочего, крестьянина и армии с общим
врагом приводили к победам. Невязки, разрозненность
действий, разброд, разнобой срывали дело революции.
Правильная организация: советы в городах, комитеты
в деревнях помогали в борьбе. Неорганизованная борьба —
срывала дело.
Недоверие к буржуазии, к земским либералам, отно-
шение к ним. как к классовым врагам - помогали правиль-
ной борьбе, захвату власти. Доверие к буржуазии, ставка
на нее - вредили революции, так как в решительные
минуты буржуазия, как и либеральное, якобы свободо-
мыслящее дворянство, изменяли пролетариату, предавали
крестьян, губили интересы революции, создаваемой руками
рабочих и крестьян.
Твердость, стремление не на словах, а на деле к за-
хвату .власти были верным путем к победе. Нерешитель-
ность, „говорильня"—усиливали врага.
Самое же главное, это—то, что во главе всего народа
встал, как предсказывал Ленин, действительно—пролета-
87
риат. Пролетариат был вождем революции, ему бы надо
было в 1905 году быть еще более сильным и твердым
руководителем,—вот что показала революция 1905 года.
„Наша партия"—писал Ленин впоследствии в 1909 году,
„твердо стоит на той точке зрения, что роль пролета-
риата есть роль вождя, что для доведения рево-
люции до конца необходимы совместные
действия пролетариата и крестьянства*.
Это стало понимать и крестьянство. Крестьянство без
сомнений стало сознательнее, проснулось, начало расти
в своей революционности после опыта первой русской
революции.
После революции 1905 года Ленин написал статью
„Уроки революции 1905 года". В ней он призывал не
унывать, а готовиться к новой, последней борьбе. Вместе
с этим Ильич подводил итоги, делал подсчеты всей
революции.
„По силе борьбы"—писал Ильич: „рабочий класс России
стоял в 1105 году впереди всех остальных классов рус-
ского народа. Самые условия жизни рабочих делают их
способными к борьбе и толкают на борьбу. Капитал
собирает рабочих большими массами .в крупных городах,
сплачивает их, обучает их совместным действиям. На
каждом шагу рабочие сталкиваются лицом к лицу со своим
главным врагом-с классом капиталистов. Борясь с этим
врагом, рабочий становится социалистом, приходит
к сознанию необходимости полного переустройства всего
общества, полного уничтожения всякой нищеты и всякого
угнетения. Становясь социалистами, рабочие с беззаветной
отвагой борются против всего, что стоит им поперек пути,
и прежде всего против царской власти и крепостников-
помещиков.
Крестьяне тоже выступили против помещиков и против
правительства в революции. Но их борьба была гораздо
слабее. Сосчитано, что из фабричных рабочих участвовало
в революционной борьбе, в стачках большинство (до 3/5),
а из крестьян, несомненно только меньшинство; наверное
не больше одной пятой или одной четвертой части.
Крестьяне боролись менее упорно, более разрозненно, ме-
нее сознательно, все еще надеясь на доброту царя-батюшки.
В 1905—1906 годах крестьяне, собственно, только по-
пугали царя и помещиков. А их надо не пугать, их надо
уничтожить, и правительство, царское правительство—надо
стереть с лица земли..."
Вместе с тем зорким глазом Ленин разглядел значе-
ние Советов, как формы будущей власти рабочих и кре-
стьян в борьбе к победе.
88
В 1906 году Ленин, готовя новый с'езд партии, уже
писал, что Советы в ходе борьбы превращаются в „органы
общереволюционной борьбы", являются „зачатками рево-
люционной власти".
И предвидя будущее, свою статью „Уроки 1905 года"
Ильич заканчивал следующими как бы пророческими сло-
вами: никакая сила на земле не удержит наступление свободы
в России, когда поднимется на борьбу
масса городского пролетариата, отодвинет
колеблющихся и предательских либералов, поведет
за собой сельских рабочих и разоренное
крестьянство.
А что пролетариат России подымется на такую борьбу,
что он станет во главе революции,—за это ручается все
экономическое положение России, весь опыт революцион-
ных годов. Тяжелые уроки не пропадут даром. Русский
народ не тот, что б ы л д о 1905 года. Проле-
тариат обучил его борьбе. Пролетариат
приведет его к победе".
По ленинскому пути.
Прошло 12 лет со времени первой русской революции.
Слова Ленина оправдались.
После долгих тяжелых лет застоя в 1917 году под-
нялся снова могучий рабочий класс. Поднялся и повел
за собой армию, трудовое крестьянство, свалил царя,
„стер с лица земли царское самодержавие". Он же пре-
кратил русско-германскую бойню.
Остановился он на этом? Нет, дальше пошел.
Под руководством закаленной большевистской партии
в Октябре создал невиданную в мире Советскую рабоче-
крестьянскую власть, закрепив для народа землю, фабрики,
железные дороги, заводы и банки.
А затем, создав Рабоче Крестьянскую Красную Армию,
отбился от десятков врагов и принялся за строительство,
под руководством все того же Ленина и его партии.
С тех пор рабочий класс в тесном союзе с крестьян-
ством, шаг за шагом, сквозь все трудности и препятствия
ведет освободившуюся страну к трудовому порядку —
к социализму. Об‘единяют на этом пути рабочих
и крестьян Советы, лучшая форма крестьянского и рабо-
чего об'единения.
Будем же по заветам Ленина, под руковод-
ством ленинской, испытанной партии строить
н а ш у п о л и ти ч е с ку ю, хозяйственную и куль-
турную жизнь в селах и городах, под славным
з н.а м.е нем Со ве т о_в.
89
Будем укреплять главную основу нашей
силы, крепости и роста —союз рабочих и кре-
стьян, рабоче-крестьянскую смычку —как
этому научил нас кровавый опыт первой
русской революции, к а к н а у ч и л и нас годы
б о р ьб ы и победы после нее.
Будем попрежнему непримиримы и стойки в борьбе
с врагами и их пособниками.
И вспоминая прошлый опыт нашей борьбы с угне-
тателями, строя наше рабоче-крестьянское государство,
крепя нашу рабоче-крестьянскую смычку, не будем
забывать и того, что на нашем великом опыте, на нашем
всероссийском примере учатся бороться с угнета-
телями, строить несокрушимый трудовой
союз рабочие и крестьяне всего мира, от дальнего
Севера до крайнего Юга, от капиталистического Запада
до угнетенного крестьянского Востока.
Знамя Ленина зовет к беспощадной и неустанной борьбе
с наследием старого, кровавого и темного мира.
Знамя Ленина приведет к свободному труду, к ненару-
шимому миру среди людей, к подлинному счастью всех
трудящихся.
90
Что читать о революции 1905 года.
1.	Сверчков—„На заре революции". Государственное
Издательство.
2.	Зиновьев — „История Российской Коммунисти-
ческой партии (большевиков)", лекции 2-я,
4-я, 5-я. Государственное Издательство.
3.	Ленин — Полное собрание сочинений. Том 5-й,
6-й, 7-й, 9-й. Государственное Издательство.
4.	Покровский —„Русская история в самом сжатом
очерке", ч. III. Издательство „Красная Новь“.
5.	Беюусэв—„Хрестоматия по истории первой
русской революции 1905 г.“. Государственное
Издательство.
6.	Кова ленский, Кривцов, Мэроховец и Тарасов: „Хре-
стоматия по истории классовой борьбы в
России- (отдел о 1905 г.). Государственное Изда-
тельство.
7.	Бабахая — „Советы в 190л году“. Издательство
„Московский Рабочий".
8.	„3-й С'езд партии". Изд. М.К.Р.К.П. (б), „Коопе-
ративное Издательство", „Московский Рабочий".
9.	Ярославский—„Жизнь и работа В. И. Ленина"-
Государств е н н о е Издате л ьство.
10.	Арский — „1905-й год. экономические предпо-
сылки". Издательство „Кубуч", Ленинград.
11.	Бухарин—„О теории перманентной революции"
и др. статьи, сборник „За ленинизм".- Государствен-
ное Издательство.
12.	С. Чэрномордик (П. Ларионов)— „1905 год в; Москве",
сборник статей. Издательство „Долой Неграмотность"
СОДЕРЖАНИЕ.
Стр*
Следует ли изучать первую русскую революцию.............. • •	5
Почему в 1905 году восстали крестьяне..................• • Ю
Почему в 1905 году восстали рабочие....................... 26
Кровавое воскресенье-начало революции....................  29
Как отозвался рабочий класс всей России на расстрел 9-го января 34
Как смотрели Ленин и большевистская партия на надвигающуюся
революцию............................................ ....	36
Зарницы перед грозой....................................   38
Первые крестьянские волнения........................ • 38
Что сказал большевистский с'езд в 1905 году .	•	.... 40
Первые волнения в войсках ................................ 45
Всеобщая октябрьская стачка..............................  49
Совет рабочих депутатов................................... 52
Октябрьский манифест Николая Кровавого . .	......... :’4
Работа Совета и связь его с другими организациями .	...	55
Кронштадтское восстание................................... 58
Всеобщая ноябрьская стачка и ее последствия .............. 61
Севастопольское восстание................................. 6 4
Крестьянское движение..................................... 69
Решительная борьба между Советом и правительством ....	<2
Декабрьское восстание .................................... 75
Почему революция 1905 года потерпела поражение......... 78
Ошибки меньшевизма и троцкизма ........................... 79
Как смотрел Ленин на руководство революцией и на союз ра-
бочих и крестьян . . . •...............................-	S5
По ленинскому пути......................................   89
ЦенгуфЁоп Д Q к
Издательство .ДОЛОЙ НЕГРАМОТНОСТЬ*
Торговый Отдел: Москва, Кузнецкий пер., 4_ Тел. 5-01-92.
Ленинград. Отделение: Ленинград, пр. Володарского, 50. Тел. 1-15-62.