Автор: Сергеев М.Д.  

Теги: рассказы   письма   воспоминания   декабристы   издательство молодая гвардия  

Год: 1975

Похожие

Декабристы. Биографический справочник

Летопись жизни и творчества Ф.И. Тютчева. Книга первая (1803-1844)

Поэзия декабристов

Записки о Пушкине. Письма

Текст
                    пи онер ^
Зг ІДи> д~
О
т ех,
кто
пе рвым
ступил
на
неизведанные
земли,
О
мужественных
людях
—
революционерах,
Кто
в
мир
прише л,
чтоб
сделать
его
лучше,
О
те х,
кто
про тори л
пути
в
н ауке
и
ис кусств е,
Кто
с
детства
был
настойчивым
в
стремленьях
И
беззаветно
к
цел и
шел
сво ей.
МОСКВА
«МОЛОДАЯ
ГВАРДИЯ»
1975


Выпуск 43
Екатерина
ТРУБЕЦКАЯ
Ма рия
ВОЛКОНСКАЯ
Але кса нд ра
МУРАВЬЕВА
Наталья
ФОНВИЗИНА
П олина
АННЕНКОВА


М
АРН
С
ЕРГЕЕВ
ПОДВИГ
ЛЮБВИ
Бескорыстной
РАССКАЗЫ,
ВОСПОМИНАНИЯ
•
Р
А
С
С
К
А
З
Ы
,
В
О
С
П
О
М
И
Н
А
Н
И
Я
®
РА ССК АЗЫ,
ВОСПОМИНАНИЯ
•
Р
А
С
С
К
А
З
Ы
,
В
О
С
П
О
М
И
Н
А
Н
И
Я
®


9(с)15
с32
© Издательство « Мо лодая
гвар дия», 1975 г.
г
70803—191
С
---- ---- --------- 62 — 75
078(02)-75


150 лет отделяют нас от сурового
студеного
дня ,
ког да
лучшие
с ыны
Ро с­
сии
вы шли
на
Сенатскую
пл ощад ь,
ч то­
бы
ценою
жиз ни
своей
разбудить
кр е­
по ст ную
Р ос сию.
В
ледяные
глубины
Сиб ири ,
в
стра­
ну
бичей,
раб ов
и
пу т,
вслед
за
«госу­
дарственными
преступниками»
отправи­
лис ь
их
жены,
и
это
было
не
только
подвигом
любви,
это
был
акт
протеста
против
николаевского
режима,
это
был а
демонстрация
сочувствия
идеям
дека­
бристов.
Книга
«Подвиг любви бескорыстной»
посвящена
этим
рус ск им
женщинам.
«Дело их
не
пропало», —
пис ал
В.
И.
Л енин
о
декабристах.
Их
подвиг
жив ет
в
сердце
ка ждого,
к ому
дорога
наша
отечественная
исто ­
рия,
их
бор ьбу
продолжили
разночин­
цы,
а
зате м
большевики,
люди,
привед­
шие
Россию
к
победе
с оци ал истич еско й
рево люц ии .


НЕ НАЙДЕМ ЛИ МЫ В ЭТИХ ЖЕНЩИ­
НАХ ТО НЕОБЫКНОВЕННОЕ, ЧТО ПОРА­
ЖАЛО И ВОСХИЩАЛО ИХ СОВРЕМЕННИ­
КОВ, И НЕ ПРИЗНАЕМ ЛИ МЫ В НИХ
ПРЕДТЕЧЕЙ, СВЕТОЧЕЙ, ОЗАРЯЮЩИХ
ДАЛЬ НАШЕГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИ­
ЖЕНИЯ...
Вера ФИГНЕР


Екатерина Ивановна
ТРУБЕЦКАЯ
Слава и краса вашего пола! Слава страны,
вас произрастившей! Слава мужей, удостоив­
шихся такой безграничной любви и такой
преданности, таких чудных, идеальных жен!
Вы стали поистине образцом самоотверже­
ния, мужества, твердости, при всей юности,
нежности и слабости вашего пола. Да будут
незабвенны имена ваши!
Декабрист А. П . Беляев
...Из
да вней
тьм ы
выступает
веч ер
14 января
1827 года.
Рок о вое
четырнадцатое
число.
Месяц
назад
мысленно
отметила
она
го до вщину
в озм ущен ия
на
Сенатской
площа ди,
возмущения,
так
преломившего
судьбы
бли зки х
ей
людей,
и
Сергея
судьбу,
и
ее...
7


Четвертый
месяц
уже
живет
она
в
чиновничьем
эт ом
городе ,
столице
восточносибирской,
которая
м огла
бы
п ок аза ться
даже
милой
и
приветливой
при
других
обст о я тел ьст вах,
но
не
сейчас...
Сейчас
круг
за
кру­
го м,
точно
спир али
Д ант ова
ада,
идет
нравственная
пытка.
Спе рва
ее
пр еду пред или ,
что
«...ж е ны
сих
преступников,
сосланных
в
каторжные
работы,
следуя
за
своими
му ж ьями
и
продолжая
супружескую
связь,
естественно
сдел ают ся
причастными
их
судьбе
и
по­
теряют
прежнее
зва ние,
то
е сть
будут
уже
признаны
не
иначе,
как
жены
ссыльнокаторжных,
дети
кото­
рых,
прижитые
в
Сибири,
пос туп ят
в
казенные
посе­
ляне...».
Вот
как!
Одн им
пу нкт ом
официального
п ред­
п исан ия
убиты
и
матери
и
дети!
«Ах,
милостивый
государь,
Иван
Б ог да нович
Цейд-
л ер!
Вам
ли,
несущему
власть
губернатора
в
к раю
ка торги ,
не
знать
р ус ских
женщин.
Я
и
не
рассчиты­
ва ла
на
другую
судьбу.
Хо тя,
по
чести
сказать,
это
жестоко.
Это
омерзительно
и
жестоко:
им пер ато р,
ко­
торый
мстит
женщинам
и
детям...»
Странно,
но,
ко гда
ей
зач иты в али
«отречения», она
с лыш ала
как
бы
два
голоса,
говорящих
противоесте­
ст венн ым
жутким
дуэтом.
Да,
это
был
голос
Ц ейдл е-
ра,
но
словно
бы
говорил
не
он,
а
т от,
другой,
из
Петербурга,
из
Зим не го
дворца...
Како е
лице ме рие ,
ка­
кое
ие зуит ство :
ра зреш ить
всемилостиво
отправиться
в
Сибирь,
обнадежить,
дат ь
по вер ить
в
благородство
и
вдруг
после
ты сяч
таежных
верст
заде ржать,
ст а­
вить
усло ви я
одн о
страшнее
другого,
условия,
о
которых
можно
был о
ска зат ь
еще
т ам,
в
начале
пу т и...
И
вот
он,
это т
веч ер
14 января.
Земля
притихла.
Идет
медл енны й
снег.
Угомони­
ла сь
нак о нец
и
с тала
Ангара.
Еще
неделю
н азад
—
и
это
зимой!
—
она
поднялась
на
три
с
половиной
8


аршина,
вышла
из
берегов,
за топ ила
улицы
И ркут ска
и
все
дымилась,
все
туманилась,
застывая.
Княгиня
пишет
пись мо .
Тень
от
гусиного
пер а
странно
ло мае тся
на
стыке
стены
с
п отол ком.
Вместе
со
снегом
пришло
нежданное
успокоение,
ка кого
не
знала
она
с
т ого
д ня,
как
арестовали
князя
Сергея
П ет­
ровича.
Может
быть,
это
не
спокойствие,
а
предчув­
ствие?..
«Милостивый государь Иван Богданович!
Уже
извес т но
Вашему
превосходительству
желан ие
мое
разделить
уча сть
несчастного
моего
мужа,
но,
за­
мет ив,
что
В аше
превосходительство
все
ст ар ания
уп о­
тре бля ли
на
то,
чтобы
отвратить
меня
от
такого
моего
намерения,
нужным
с читаю
письменно
и зложи ть
Вам
причины,
препятствующие
мне
согласиться
с
Вашим
мнением.
Со
времени
отп равл ен ия
мужа
моего
в
Не рч инск ие
ру д ники
я
п рожи ла
з десь
три
месяца
в
ожидании
по­
крытия
моря.
Чувство
любви
к
Другу...»
Она
написала
слово
это
—
«Другу»
—
с
прописной
буквы,
подчеркнув
эти м
и
бесконечное
уважение
к
муж у,
и
в еру
в
п р аведно сть
его
дела,
и
надежду
на
встречу
с
ним.
В
ней
и
в
с амом
дел е
поднималось
и
росло
ощущение,
что
вот
сейч ас,
в
тесной
неуютной
комнатке,
при
оплывшей
свече,
зак анч ив ают ся
все
ее
мучения.
«... Чу вс тво
любви
к
Другу
застав ило
меня
с
ве ли­
чайшим
н етер пени ем
желать
соединиться
с
ним;
но
со
в сем
тем
я
ста ралас ь
хладнокровно
рассмотреть
свое
положение
и
рассуждала
сама
с
собою
о
том ,
что
мне
пр едст оя ло
выбирать.
Остав л яя
муж а,
которым
я
пя ть
лет
б ыла
с ча ст лива,
во звра ти ться
в
Россию
и
жить
там
во
всяком
в неш нем
у до во льст вии,
но
с
уб и­
той
душой,
или
из
любви
к
не му,
отк азав шис ь
от
все х
благ
мира
с
чистой
и
спокойной
совестью,
доб ровол ь но
10


предать
се бя
унижению,
бед но сти
и
вс ем
неисч исли ­
мым
трудностям
горестного
его
положения
в
надеж де,
что,
раз деляя
все
его
ст радани я,
могу
иногда
с
лю­
бов ью
своею
хоть
мало
скорбь
его
об легч ит ь?
С тро­
го
испытав
с ебя
и
удостоверившись,
что
сил ы
мои
ду­
шевные
и
телесные
ник ак
бы
не
позволили
мне
из­
брать
первое,
а
ко
второму
сердце
сильно
влечет
меня...»
Р о вный,
покойный
све т
свечи
за треп ет ал
вдруг,
ого­
нек
зам еталс я,
забегал,
словно
рыжим
мотыльком
ре­
шил
слететь
с
черной
ниточки
фитиля...
Снег
уже
улегся
было,
но
пришел
ветер,
закрутил
бел ые
спира­
ли.
Они
ввинчивались
в
в оздух
—
все
выше,
выше...
Свеча
оплывала,
из
комнаты
уходило
тепло,
стало
з яб­
ко.
Трубецкая
накинула
на
плечи
шаль,
сн яла
нагар
—
огонек
загустел.
Она
подумала,
что
все
это
очень
по­
хож е
на
ее
жизнь.
Разве
не
свеча
ж изнь
че лов еч еск ая?
Ч истая ,
стройная,
она
ждет
час а
св оего,
с
трудом
загорается...
потом
пы лает ,
трепещет,
становится
короче...
Уже
нет
стройности,
но
е сть
другая
кр асо та
—
пышность
укра­
шений,
за стыв ший
узор
капель
и
струек...
Потом
все
опад ет ,
растает,
и
о стан ется
черный,
неприют­
ный
угол ек ,
тихий
и
покойный,
как
могильный
ка­
ме нь.
Она
отогнала
грустные
размышления
и,
чт обы
ве р­
н уть
твердость
и
мыслям
и
руке,
ста ла
вспоминать
другие
свечи---
они
тоже
трепетали,
и
пламя
на
них
металось,
ког да
свящ енник ,
венчая
их
с
князем
Се р­
геем
Петровичем,
напутствовал
их
с вятой
молит­
вой...
Что-то
в
это м
воспоминании
остановило
ее,
что-то
очень
важное.
Вос помина ния
отступили,
мы сль
п рояс­
нилась...
Дов од!
Вот
он,
довод,
точный
довод,
против
которого
не
найдут
возражений,
уловок
ни
господин
11


г енер ал
Цейдлер,
ни
тот,
чьими
незримыми
устами
глаголет
губернатор
иркутский.
Вот
оно:
«Но если б чувства мои к мужу не были таковы,
ес ть
пр ич ины
еще
важ нее,
которые
принудили
бы
мен я
ре ши ться
на
сие .
Ц ерков ь
н аша
почитает
брак
таинством,
и
со юз
брачный
нич то
не
сильно
разо­
рвать.
Же на
должна
де лить
уча сть
своего
му жа
всег­
да
и
в
счастии
и
в
несчастии,
и
никакое
обстоятельство
не
может
служить
ей
поводом
к
неисполнению
св я­
щеннейшей
для
нее
обязанности.
Страданье
п ри учает
думать
о
см ер ти:
час то
и
ж иво
представляется
глазам
моим
тот
час,
когда,
ос во бо дясь
от
з дешн ей
жизни,
предстану
пред
великим
судьею
мира
и
должна
буд у
отвечать
ему
в
делах
своих,
когда
ув ижу,
ка ким
вен­
цом
сп асите ль
в оз даст
за
претерпенное
на
земле,
именно
его
ради,
и
вмест е
весь
уж ас
положения
не­
сч аст ных
душ,
променявших
царствие
небесное.
на
проходящий
блеск
и
суетные
радости
земного
мира.
Размышления
сии
приводят
ме ня
в
еще
боль ш ее
же­
лан ие
исполнить
свое
нам ере ние,
ибо ,
вспомнив,
что
лишен и е
законами
всего,
чем
с вет
дорожит,
ес ть
ве­
ликое
на казан и е,
весьма
трудное
переносить,
но
в
то
же
время
м ысль
о
вечных
благах
бу ду щей
жизни
де­
лает
добровольное
от
всего
то го
отрицанье
жертвою
сер дцу
приятною
и
ле гко ю».
Теп ерь
осталось
завершить
письмо:
н ескол ько
лю­
безных
слов,
уверенность
в
бл аг ород стве ,
н аде жда
на
испо лн ение
п р о сь бы , et cetera, et cetera...
«Объяснив Вашему превосходительству
причины,
побуждающие
ме ня
пребывать
непреклонно
в
св оем
на ме ре нии,
остается
мне
только
просить
В аше
превос­
ходительство
о
скорейшем
направлении
ме ня,
испо л­
нив
вам
предписанное.
Н аде жда
скоро
быть
вместе
с
мужем
заставляет
меня
пи тать
живейшую
бл аго дар­
ность
к
государю
императору,
облегчившему
го ре
не­
12


счастного
моего
Друга,
позволив
ему
иметь
отраду
в
жене...»
Так!
«За сим поблагодарив Ваше превосходительство за
доброе
расположенье,
Ва ми
мне
оказ анно е
в
бытность
мою
в
Иркутске,
и
да же
за
старанья,
Ва ми
прилагае­
мые
к
удержанию
меня
от
исп олн ения
желания
м оего...»
Так!
«...от исполнения желания моего,
ибо
чувствую,
что
сие
происходило
из
уча сти я
ко
мне ,
прошу,
Ва ше
пр е­
восходительство,
принять
уверенья
в
искр енней
и
со­
вершенной
моей
к
Вам
преданности,
и
ос таюсь
гото­
вая
к
услуг ам
Вашим
Княгиня
Кате рин а
Трубецкая».
Че рез
две
н ед ели , 29 января 1827 года,
генерал-гу­
бернатор
Восточной
Сибири
Лави нск ий
п олучи л
доне­
сение
от
иркутского
губернатора
Цейдлера: *
* Восточная Сибирь, во главе которой стоял генерал-губер­
натор, делилась на несколько областей, каждая из них управ­
лялась губернатором.
«Секретно .
Я
имел
чес ть
дон е сти
Ваш ему
Высокопревосходи­
тель ств у,
что
жена
государственного
преступника
Т руб ец кого
находится
в
И рк утске
и
по
получении
из­
вещения,
что
преступники
чере з
Ба йкал
переправле­
ны,
я
ей,
согласно
Вашем у
предназначению,
д елал
внушения
и
убеждения
не
отв аж ива ться
на
такое
трудное
состояние,
но
она ...
в
начале
сег о
меся ца
пр и­
сл ала
письмо
ко
мне,
которое
при
сем
в
оригинале
честь
им ею
представить.
По
получении
письма
я
ей
сделал
пись м енны й
отзыв
с
прописанием
всех
тех
пунктов,
которые
к
женам
преступников
относятся...
Вы дав
Трубецкой
прогоны,
ра зреш ил
выезд
ее,
и
13


она
от п рав илась
за
Байкал
сег о
20 генваря с прислу­
гою
из
воль нона емно го
челове ка
и
де вушк и.. .
Граждан­
ский
губ е рна тор
Иван
Цейдлер».
Лед
на
Байкале
крепок
и
прозрачен.
Нежно-голу­
бые
хрустальные
глы бины
светятся
изнутри.
Они
гро­
моздятся
у
берега,
то чно
пос ледн яя
грань
ме жду
тем,
что
по кид ает
о на,
и
тем,
к
ч ему
спешит.
Какая
х олод­
ная
грань!
Какая
чистая
грань!
Гол ос
царя:
Же ны
сих
преступников...
потеря­
ют
прежнее
звание...
дети,
прижитые
в
Сибири,
посту­
пят
в
казенные
заво дские
крестьяне...
Тр у бецкая:
Согласна!
Голос
царя:
Ни
денежных
сумм,
ни
в ещей
м но­
г оце нных
вз ять
им
с
собой...
до звол ено
б ыть
не
мо­
жет...
Трубецкая:
Согласна!
Го лос
царя:
Ежели
лю ди,
преступники
уголов­
ные,
ко их
за
Байкалом
множество,
жуткие
люди,
по­
г рязши е
в
п оро ках,
надр у гают ся
над
вами
или
же
■—
не
дай
б ог!
—
убьют,
вл асти
за
то
от ве тст венно сти
не
несут...
Т руб ецкая :
Согласна!
Царь
умолкает.
Она
ст у пает
на
лед.
Лошади
за­
куржавели,
к оп ытят
снег .
Она
садится
в
сани,
ям щик
закрывает
полог,
лошади
делают
первые
не ло вкие
шаги.
Н ичег о,
они
еще
разойдутся...
Еще
ра зой­
дутс я.. .
Говорят,
что
полы
в
особняке
графа
Лаваля
были
выстланы
мрамором,
по
которому
ступа л
император
Нерон.
То лько
один
этот
штри х
дает
возможность
представить,
сколь
богат
был
дом
Лавал ей,
как
чти ­
ли сь
в
нем
зна тно ст ь,
состоятельность,
древность
ро-
14


да.
Вот
почему,
о т давая
д очь
свою,
юную
графиню
Ека терин у
в
рук и
князя
Трубецкого,
граф
считал
па р­
тию
эту
весьма
д ос т ойной.
«Ее отец,
—
пишет
дек абри ст
Обо ле нский,
—
со
вре ме ни
французской
революции
по селил ся
у
нас,
же­
нившись
на
Ал ександр е
Григорьевне
Козицкой,
полу­
чил
вместе
с
ее
рук ою
богатое
наследие,
которое
при­
дав ало
ему
тот
блеск,
в
котором
роскошь
служит
только
украшением
и
необходимою
принадлежностью
высокого
о браз о вания
и
изящного
вкуса.
Воспитанная
ср еди
роскоши,
Кате рин а
Иван ов на
с
малолетства
ви­
де ла
себя
предметом
вн има ния
и
попечения
как
о тца,
который
нежно
ее
любил,
так
и
м атер и,
и
прочих
ро д­
ных.
Каж ет ся,
в
1820 году она находилась в Париже
с
матерью,
когда
князь
Сер гей
Петрович
Трубецкой
п рие хал
туд а
же,
пр овожа я
бол ь ную
с вою
д вою род­
ную
сестру
княжну
Куракину;
познакомившись
с
г ра­
финей
Л авал ь,
он
с коро ...
предложил
ей
руку
и
серд­
це,
и
так им
образом
уст р оил ась
их
судьба,
которая
впоследствии
так
резко
очертила
высокий
ха рактер
Катерины
Ивановны
и
среди
всех
превратностей
су дь­
бы
устроила
их
семейное
счастие
на
таких
прочных
основаниях,
которых
ничто
не
могло
поколебать
впо ­
следствии».
Трубецкому
бы ло
около
тридцати.
Он
уже
был
за­
служенным
героем,
участником
Бородинской
б итвы,
заграничных
походов
войска
российского
1813—1815 го ­
дов,
нос ил
чин
полковника,
служил
штаб-офицером
4- го
пехотного
корпуса.
Его
род
восходил
в
глубины
ис то рии,
он
был
богат,
приметен,
образован.
Един ­
ственного
не
знал
гра ф
Лаваль:
его
зять
состоит
в
тай­
ном
о бщест ве,
и
не
просто
состоит
—
он
управляет
де­
лами
Северного
об ществ а,
он
готов и тся
свергнуть
ца­
ря,
ему
намечено
бы ть
диктатором
в осст ан ия.
А
пока
—
св е ркающа я
огн ями
св адь ба,
упоитель­
15


ный
ме д овый
м есяц,
л юбимая
и
люб ящ ая
же на,
балы,
путешествия,
ар мей ская
сл ужба .
А
п ока
—
тайные
встречи
с
друзь ями ,
проспекты
будущего
России,
которая
сбр о сит
ко рос ту
креп о ст ни­
чес тв а,
разорв ет
цепи
рабства
и
обратится
ре спу бли­
кой...
«Товарищ,
верь:
взойдет
о на,
зв езда
пленитель­
ного
счастья,
Россия
вспрянет
ото
сна. . .»
Вспрянет!
И
вдруг...
14 декабря 1825 года .
Сенатская
пл о­
щадь.
Д ень
гордости.
Д ень
неудачи.
За ме шательств о
в
Зимнем
дворце,
растерянный
Н ико лай
I.
Но
замеша­
тельство
и
в
рядах
восставших.
Отчаянная
храбрость
одних
и
нерешительность
др уги х,
оторванность
от
на­
рода,
р ади
которого
они
вышли
на
пло щад ь,
преда­
тельство
Шервуда,
Майбороды,
В итта,
Б ошн яка,
Я.
Ро­
сто вц ева,
успевших
предупредить
пр ав итель ств о
о
за­
гов оре ,
неожиданная
смерть
Александра
I, поставив­
шая
членов
тайного
общества
перед
необходимостью
немедленного
выступления...
Б ыло
мгновение,
когда
победа
могла
оказаться
на
стороне
восставших,
но
дек абр ист ам
не
удалось
во с­
пользоваться
своим
преимуществом,
повернуть
гото­
вые
восстать
пол ки
против
царя,
с
которым
не
п оже­
лали
имет ь
д ело
да же
измайловцы.
«Новый импера­
тор ,
—
вспоминает
Михаил
Бе стуж ев,
—
будучи
ше­
фом
этого
полк а,
на
троекратное
пр иветс т вие : «Здоро­
во,
р ебята!» —
не
получил
даже
казенного
ответа
и
уда лилс я
в
смущении.
И
этот
пол к
оставили
стоять
до
вечера
против
нас» .
Отсрочка
была
на
руку
императору,
и
тогда
г ря­
ну ли
пушки,
решившие
исход
дела.
«Картечь догоняла лучше,
н ежели
лошади,
и
со­
став лен н ый
нами
вз вод
р ассея лся .
Ме ртвы е
тела
с ол­
дат
и
народа
валились
и
валились
на
каждом
шаг у;
солдаты
забегали
в
дома,
стучались
в
ворота,
с тара­
лись
сп рят атьс я
между
выступами
цоколей,
но
кар­
16


течь
пры г ала
от
стены
в
стены
и
не
щадила
ни
одн ого
закоулк а»
—
так
описал
финал
восстания
моряк
и
худо жни к
Нико лай
Ал ександр о вич
Бе стуж ев,
пытав­
шийс я
вместе
с
братьями
соединить
восставших,
по­
вести
их
на
п рис туп.
Как
изве стно ,
Сергей
Петрович
Трубецкой
участия
в
восстании
не
прин имал .
Человек,
н амеч ен ный
в
его
диктаторы,
не
был
на
Сенатской
пл ощад и.
Но
он
был
о суж ден
как
од ин
из
руководителей
«возмущения»
спер ва
на
смертную
казнь ,
потом
з ам ененну ю
двадца­
ти летн ей
каторгой,
а
«после оной»
—
на
вечное
п осе­
ление
в
С иби ри.
На до
представить
себе
Екатерину
Ив анов ну
Т ру­
бецкую,
нежную,
тонкого
душевного
скл ада
женщину,
чтобы-
понять,
како е
смятение
поднялось
в
ее
душе.
«Екатерина Ивановна Трубецкая,
—
пишет
декабрист
Оболенский,
—
не
б ыла
хороша
лицом,
но
тем
не
ме­
нее
м огла
вс як ого
обворожить
св оим
добрым
характе­
ро м,
приятным
голосом
и
умною,
плавною
речью.
Она
бы ла
образованна,
начитанна
и
приобрела
мн ого
науч­
ных
сведений
во
время
своего
пр ебыв ания
за
грани­
цей .
Немалое
влияние
в
образовательном
отн оше нии
оказ ало
на
нее
знакомство
с
представителями
европей­
ско й
дипломатии,
которые
бывали
в
доме
ее
отца,
гра­
фа
Л ав аля.
Г раф
жил
в
прекрасном
доме
на
Англий­
ско й
набережной,
устраивал
пышные
пир ы
для
членов
царской
фа милии,
а
по
средам
в
его
салон
собирался
дипломатический
корпус
и
ве сь
петербургский
бо­
монд».
Поэтому
в
тот
миг,
ко гда
Екатерина
Ивановна
ре­
шилась
следовать
за
муже м
в
Сибир ь ,
она
вынуждена
была
пр ео дол еть
не
только
с илу
семейной
привязан­
ности,
сопротивление
любящих
родителей,
уговарива­
ю щих
ее
остаться,
не
свершать
безумия.
Она
не
то ль­
2М.
С ергеев
17


ко
теряла
в есь
этот
пышный
свет,
с
его
балами
и
роскошью,
с
его
заграничными
в ояжа ми
и
поездками
на
ка вка зск ие
«воды», —
ее
отъезд
был
вызовом
всем
этим
«членам царской фамилии,
дипломатическому
ко рпус у
и
петербургскому
бомонду».
Ее
решение
следо­
вать
в
Сибирь
р азд елил о,
раскололо
это
блестящее
об­
щество
на
сочувствующих
ей
откровенно,
на
благо­
словляющих
ее
тайно,
на
тайно
з авиду ющ их
ей,
от­
крыто
ненавидящих.
Хорошо
осведомленная
через
чиновников,
подчи­
ненных
ее
отца,
обо
всем,
что
д елае тся
за
с тенам и
тюрьмы
над
Невой,
она
установила
дат у
от п равл ения
в
Сибирь
ее
му жа
и
уех ала
буквально
на
следующий
д ень
после
тог о,
как
закованного
в
ка н далы
к нязя
увезли
из
Петропавловской
крепости,
уехала
перв ой
из
жен
декабристов,
еще
не
зная
точно:
сможет
ли
кто-нибудь
из
них
последовать
ее
примеру?
24 июля 1826 года закрылся за ней последний по ­
лосатый
шлагбаум
пе тер бу ргск ой
заставы,
уп ала
пе­
страя
полоска,
точно
отрезала
всю
ее
пре ды дущу ю
жизнь.
Ее
со прово жд ал
в
дороге
секретарь
отца
господин
Боше.
С
у ди влен ием
смотрел
он
на
одержимую
моло­
дую
ж енщи ну,
которая
так
торопилась,
что
едва
при­
кас алась
к
пищ е,
ед ва
см ыка ла
на
коротких
стоянках
глаза.
Когда
верстах
в
ста
от
Красноярска
сломалась
ее
карета,
она
сел а
в
перекладную
т еле гу,
отправилась
в
Красноярск
и
оттуда
прислала
та ран тас
за
св оим
спутником,
к ото рый
не
мог
перенести
тяжелого
п уте­
шест вия
на
телеге
по
тряской
сибирской
дороге.
Он
видывал.
вс якое,
добросовестный
чиновник,
но
такое
всепоглощающее
желание
—
ск ор ей,
ск о рей,
скорей!
—
и зум ляло
даже
его .
И
все
же
они
опоздали:
декабристов
в
И ркутск е
не
был о
—
их
уже
разослали
на
б лизле жащи е
заводы
18


Кн язь
Евгений
Петрович
Оболенский,
«Записки»
которого
цитировались
выше,
был
в
числе
первых
восьми
декабристов,
привезенных
в
столицу
Восточ­
ной
Сибири.
На
первых
порах
ему
было
наз нач ено
ме стом
пребывания
Усолье
на
Ангаре
—
соляной
за­
в од,
расположенный
в
60 верстах от Иркутска .
Вспо­
ми ная
о
первых
днях
в
Сибири,
Оболенский
пишет ,
что
«...вопреки
вс ем
полицейским
мер ам,
ск оро...
до­
шла
весть,
что
княгиня
Трубецкая
приехала
в
Ир­
кутск:
нельзя
бы ло
сомн еват ьс я
в
ве рно сти
извес тия,
потому
что
ник то
не
знал
в
Усо лье
о
сущ ество вани и
княгини,
и
потому
выдумать
известие
о
ее
прибытии
было
невозможно;
...мысль
об
открытии
сношений
с
кня ги ней
Трубецкой
меня
не
покидала:
я
был
уверен,
что
она
д аст
мне
какое-нибудь
из вест ие
о
ст ар ике
от­
це,
—
но
как
и спол нить
намерение
при
бд ите льн ом
на д зоре
полиции
—
бы ло
в есьма
затруднительно».
Связь
помог
уст ано ви ть
од ин
из
местных
жите ле й.
«Он верно исполнил поручение
—
и
через
два
дня
принес
письмо
от
княгини
Трубец кой,
которая
у вед ом­
ля ла
о
св оем
прибытии,
доставила
успокоительные
из­
вест ия
о
родн ых
и
об ещала
вторичное
письмо...
Пис ь­
мо
вскоре
бы ло
получено,
и
мы
н ашли
в
нем
пятьсот
руб ле й,
коими
княгиня
делилась
с
нами.
Тогда
же
предложила
она
нам
написат ь
к
родн ы м,
с
обещанием
доставить
наш е
письмо...
Случай
благоприятный
был
драгоценен
для
нас,
и
мы
им
воспользовались,
сер­
де чно
благодаря
Катерину
Ивановну
за
ее
дружеское
вн им ан ие».
В
начале
де кабря
было
получено
распоряжение
препроводить
декабристов
еще
дальше
—
в
Нерчин­
ские
руд ник и,
и,
когда
их
с обр али
в
Иркутске
перед
отправкой
за
Б ай кал,
Екатерина
Ивановна
увидела
наконец
мужа.
Вот
как
описывает
их
свидание
тот
же
Оболенский:
2*
19


«Нас угостили чаем,
завтраком,
а
между
тем
трой­
ки
для
даль нейш его
нашего
отп равле ни я
б ыли
уже
го­
товы.
В
это
время,
смотря
в
окн о,
вижу
не изве с тную
мне
даму,
которая,
въехав
во
двор,
соскочила
с
др о­
жек
и
что-то
расспрашивает
у
окружающих
ее
ка за­
ко в.
Я
знал
от
Се ргея
Петровича,
что
Катерина
Ива ­
новна
в
Иркутске,
и
до гады вался ,
что
неизвестная
мне
да ма
спрашивает
о
н ем.
Поспешно
сбеж ав
с
лестницы,
я
по дбеж ал
к
ней:
это
был а
княжна
Шаховская,
при ­
ехавшая
с
сестрой,
же ной
Але ксан д ра
Николаевича
Муравьева,
посланного
на
жительство
в
город
Верхне-
Уди нс к.
Первый
вопрос
ее
б ыл: «Здесь ли Сергей Пет ­
р ови ч?» На ответ утвердительный она мне сказала:
«Катерина Ивановна едет вслед за мною:
непременно
хочет
ви деть
мужа
перед
отъездом,
ск ажи те
это
ем у».
Но
начальство
не
хотело
допускать
это го
св идан ия
и
тор оп ило
нас
к
отъезду;
мы
медл или
сколько
могли,
но,
наконец,
принуждены
б ыли
с есть
в
назначенные
нам
повозки.
Лошади
тро нулис ь;
в
это
время
вижу
Катерину
Ивановну,
которая
приехала
на
извозчике
и
успела
соскочить
и
закричать
мужу;
в
мгновение
ока
Сергей
Петрович
соскочил
с
повозки
и
был
в
об ъя­
тиях
жены;
долго
п родолжа лос ь
это
нежное
объятие,
сл езы
те кли
из
гла з
обоих.
Полицмейстер
суетился
около
них,
прося
их
ра сста ться
друг
с
другом:
напрас­
ны
бы ли
его
просьбы.
Его
слова
касал ис ь
их
слуха,
но
смысл
их
для
них
был
непонятен.
Нак онец ,
однако
ж,
последнее
«прости»
бы ло
сказано,
и
вновь
тройки
умчали
нас
с
удвоенною
быстротою».
Иркутский
гражданский
губернатор
Цейдлер
в
со­
общении
генерал-губернатору
Восточной
Сибири
Ла-
винскому:
«Жене Трубецкого,
ос та вл енной
в
Иркутске,
на
на­
20


стоятельную
пр осьб у
ее
о
дозволении
следо ват ь
за
му­
жем
на
другом
транспорте
мн ою
отказано,
представя,
что
транспорт
идет
с
партией
преступников
и
что
оба
делают
последний
вояж,
причем
убедил
ее
остаться
до
зи мы
в
Ир ку тске,
в
кот орое
время
не
оставлю
все­
возможно
у беди ть
ее
о стави ть
намерение
следовать
за
му же м».
Н икол ай
I, разрешив женам декабристов ехать в
Сибирь
вслед
за
м ужьями ,
вскоре
понял,
что
посту­
пил
в оп реки
собственному
мстительному
замыслу
—
сдела ть
так,
чтобы
Россия
за была
своих
мучеников,
чтобы
время
и
отдаленность
их
тюрьмы,
отсутствие
инфор ма ции
об
их
жизни
стерли
их
им ена
из
памяти
народной.
Женщины
ра зру шили
э тот
замысел,
а
то ч­
нее
—
ум ыс ел.
«Его величество,
—
пише т
Мария
Ни колае вн а
Во л­
конская,
—
не
од обря л
сл едо ван ия
молодых
жен
за
му жьям и:
этим
возбуждалось
слишком
много
у час тия
к
бедным
сосланным.
Так
как
последним
бы ло
запре­
ще но
писать
родственникам,
то
н адея лись ,
что
э тих
не­
счастных
скоро
забуд ут
в
Ро сс ии,
между
тем
как
нам,
женам,
невозможно
было
запретить
писать
и
тем
са­
мым
п оддер жив ать
родственные
о тн оше ния».
Зако на,
запрещающего
же не
бы ть
со
своим
мужем,
даже
и
осу ж денн ым
как
уголовный
преступник,
в
те
пор ы
не
б ыло.
Более
того,
в
законе
говорилось:
«Статья 222 .
Женщины,
идущие
по
собствен­
ной
воле,
во
все
в ремя
следования
не
должны
быть
отделены
от
мужей
и
не
п одлеж ать
строгости
на д­
зора».
Однако
Трубецкую
от
му жа
отделили.
И ркутск ий
губ е рна тор
Цей дл ер
получил
от
ген е­
ра л-г уберн атор а
Восточной
Сибири,
тайного
советника
21


Лавинского,
который
в
те
дни
находился
в
Петербур­
ге,
предписание,
одобренное
самим
государем:
«Из числа преступников,
Верховным
уголо вным
судом
к
ссылке
в
к аторжн ую
работу
осужденных,
от­
правлены
некоторые
в
Нер ч инские
горные
з аво ды.
За
сими
преступниками
могли
последовать
их
же­
ны,
не
з нающи е
ни
мест н ых
обстоятельств,
ни
суще­
ствующих
о
ссыльнокаторжных
постановлений
и
не
предвидящие,
какой,
по
принятым
в
Сибири
правилам,
под вер гну т
они
себя
участи,
соединясь
с
муж ь ями
в
теперешнем
их
состоянии.
Местное
н ача ль ство
неукоснительно
обязано
вразу­
мить
их
со
всею
тща тел ьно стию ,
с
каким
пожертво­
ванием
соп р ягает ся
такое
их
преднамерение,
и
ст а­
раться
сколько
возможно
от
оного
предотвратить...
...Сообразив
сие
и,
зная,
что
жены
о сужден н ых
не
иначе
мо гут
следовать
в
Нерчинск,
как
через
Ир ку тск,
я
возл ага ю
особенное
попе че ние
Вашего
превосходи­
тельс тва
употребить
все
возможные
внушения
и
убеж­
дения
к
оставлению
их
в
сем
городе
и
к
обра тном у
отъезду
в
Россию».
Дал ее
в
предписании
следуют
пу нк ты,
те
сам ые,
которыми
п ытал
Ив ан
Богданович
Цейдл ер
княгиню
Трубецкую,
а
за
ней
и
Волконскую,
и
Муравьеву,
и
всех
др уги х.
С
октяб ря
по
янва рь
шли
ра зго в оры,
в
январе
1827 года Трубецкая обратилась к губернатору
с
письмом
—
тем
самым,
с
которого
начался
наш
ра с­
ск аз,
но
только
в
апреле,
подписав
все
«пункты»
отре­
чен ия
от
своих
дв орян ск их
и
чел о веч еских
прав,
она
отправилась
за
Ба й кал.
И
вот
она
в
Большом
Н ерчин ­
ском
з аводе
—
тогдашнем
центре
каторжного
Забай­
калья.
Зд есь
д огна ла
ее
Мария
Николаевна
Волконская.
«Свидание было для нас большой радостью,
—
вспо­
минает
о на,
—
я
была
счастлива
иметь
подругу,
с
ко­
торой
могла
де лит ься
мыслями;
мы
дру г
друга
по д­
22


держивали...
Я
узнала,
что
мой
муж
находится
в
12
верстах,
в
Благодатском
руднике.
Кат аша,
вы дав
вт о­
рую
подписку,
отправилась
вп ере д,
что бы
из вест ить
Сергея
о
моем
пр иез де. ..», и далее Мария Николаевна
рассказывает
об
этой
«второй подписке», о новом уни­
жении,
которому
их
подвергли
уже
здесь,
в
Нерчинске:
«По выполнении различных несносных формально­
стей,
Бурнашев,
начальник
рудников,
дал
мне
подпи­
с ать
бумагу,
по
к ото рой
я
со г лашал ась
видеться
с
му­
жем
только
два
раза
в
неделю
в
присутствии
офи це ра
и
унтер-офицера,
никогда
не
приносить
ему
ни
вина,
ни
пива,
ник огда
не
выходить
из
дер евни
без
разреше­
ния
заведующего
тюрьмою
—
и
еще
какие-то
другие
условия.
И
это
после
того,
как
я
покинула
своих
роди­
телей,
своего
ребенка,
свою
родину,
после
того,
как
п роехал а
6 тысяч верст и дала подписку,
по
которой
отказывалась
от
всего
и
даже
от
защи ты
за к она,
—
мне
заяв ляют,
что
я
и
на
защиту
своего
мужа
не
могу
более
рассчитывать.
Итак,
государственные
преступ­
ники
должны
подчиняться
всем
строгостям
закона,
как
простые
каторжники,
но
не
имеют
права
на
семейную
жизнь,
дар у емую
величайшим
преступникам
и
зло­
д еям.
Я
видела,
как
последние
возв раща лись
к
с ебе
по
окончании
работ,
занимались
собственными
дела­
ми,
выходили
из
тю рьм ы;
ли шь
после
вторичного
п ре­
ступления
на
них
надевали
кандалы
и
за ключали
в
тю рьм у,
тогда
как
наши
мужья
б ыли
заклю чен ы
и
в
кандалах
со
дня
приезда».
Рудник
Благодатный.
Коротенькая
улица
вросших
в
землю
бревенчатых
домов,
кам ен ис тая
почва,
места­
ми
прикрытая
травой,
голые,
выстриженные
(Топки
—
лес
сведен
на
пятьдесят
верст
вокруг,
дабы
не
служил
укрыти ем
каторжникам,
еже ли
вз дума ют
бежать.
Над
23


вс ем
эти м
убогим,
нагим
пейзажем
вы сит ся
усеченная
пи рам ида
горы
Б лаг одат ки,
изъеденная
снаружи,
вы­
грызенная
внутри,
в
тем ных
норах
добывают
здесь
заключенные
с винец
с
примесью
драгоценного
серебра.
Тр у бецкая
и
Волконская
сн яли
малюсенькую
из­
бу шку
—
два
подслеповатых
окна
в
ул ицу.
С
холод­
ными
—
по-сибирски
—
сенями.
Крытую
дра нь ю.
Ля­
жешь
головой
к
сте не
—
ног и
упираются
в
двери.
Пр о снешь ся
утром
зимним
—
волосы
примерзли
к
б ре внам
—
между
в енцам и
ледяные
щели.
Каторжная
тю рьм а.
Разделенная
на
две
нер авны е
половины,
она
прятала
в
темной
утробе
своей
по
ве­
черам
уб ийц,
грабителей,
разбойников
—
им
б ыла
от­
дана
пол овина
побольше,
государственным
преступни­
кам
была
отведена
поло вина
потеснее,
но
и
это го
бы­
ло
мало:
внутри
помещение
«князей», как их называ ­
ли
сибиряки,
дощатыми
перегородками
по делил и
на
ма лые
камо р ки
без
света.
В
одной
из
них
помещены
были
Трубецкой,
Волконский
и
Оболенский,
и,
что бы
э тот
третий
имел
место
для
сн а,
приколотили
для
не­
го
на ры
вторым
этажом
—
над
Трубецким.
Старожил
Сибири
П.
И.
Першин
прив одит
р ассказ
достоверного
свидетеля,
г ор ного
инженера
Фитингофа,
служившего
в
те
по ры
на
руднике
Благодатном:
«В то время горным начальником был Бурнашев,
человек
строгий
до
грубости
и
боязливый
до
трусости.
Такие
ссыльные
его
очень
беспокоили,
и
он
не
знал,
как
с
ними
б ыть
и
как
поступать.
Если
им
д ать
по­
слабление,
не
использовать
буквально
инструкцию,
гласившую
уп отре блять
их
на
тяжелую
рудничную
ра­
бот у,
то
он
может
жестоко
поплатиться
своей
карь е­
ро й.
Как
быть?
Н адо
выполнить
инструкцию.
Вып ол­
нить
инструкцию
—
значи т
их
отправить
прямо
в
под­
з емель е,
в
ру дник и,
ручным
сп особом ,
киркою
и
моло­
том ,
добывать
руд у
при
свете
мерцающих
свечных
24


с альны х
огарков.
Бурнашев
так
и
поступил.
Каждый
день,
не
л еня сь,
сп ускал ся
он
в
рудн и ки
и
осведом­
лялся
о
производительности
работ
«каторжников».
—
Черт
знает,
что
де лать
с
этим и
с ияте льным и
ка­
торжниками,
—
горевал
Бурнашев.
—
С
одной
сторо­
ны,
гл асит
инструкция,
держать
их
без
всяких
послаб­
лений,
в
строгости,
занимать
в
рудниках
тяжелыми
работами,
а
с
другой
—
заботиться
об
их
здоровье.
Как
тут
быть?
—
несколько
раз
повто рил
Бурна­
шев.
—
Ес ли
бы
не
это т
пос лед ний
пунк т,
то
я
бы
их
скоро
вывел
в
расход».
Кам еры
были
тесны,
на
работу
водили
в
кандалах,
пи ща
бы ла
более
чем
скудной,
приготовлена
ужасно.
Тюрьма
кишела
к лопа ми,
казалось,
из
них
состояли
и
стены,
и
нары,
и
потолки;
зуд
в
теле
был
постоянным
и
невыно сим ым.
Невольники
добывали
скипидар,
сма­
зывали
им
тело,
но
это
помогало
ли шь
на
короткий
срок,
от
ски пидар а
облезала
кожа,
а
клопы
с
новой
си­
лой
набр асыв ал и сь
на
несчастного.
Волконская
и
Тру ­
бецкая,
в озв раща ясь
из
тюрьмы
по сле
короткого
сви­
дания
с
мужьями,
должны
б ыли
немедленно
вытря­
хивать
платье.
Можно
представить,
каким
событием,
каким
сча ­
стьем
был
для
заключенных
приезд
дв ух
отважных
же нщин.
К няг ини
о бъ ед инили
вс ех
восьмерых
узни­
ков
в
товарищескую
с емью,
проявляя
ко
всем
внима­
ние
и
забо ту .
Во
в сем
отказывая
себе,
они
покупали
т кани
в
Нер чин ске
и
шили,
как
могли,
одежду
заклю­
че нн ым,
ибо
в
руднике,
в
тесном
и
темном
забое,
труд­
но
бы ло
сохранить
ее,
не
порвать.
Они
организовали
о беды
для
декабристов,
во
вс ем
отказывая
себе.
«У Каташи,
—
пише т
Волконская,
—
не
осталось
больше
н ич его.
Мы
о гра нич или
св ою
пищу:
суп
и
ка­
ша
—
вот
наш
обыденный
стол;
уж ин
отменялся,
Ка-
таша,
привыкшая
к
из ыскан но й
кухне
отца,
ела
кусок
25


черного
хле ба
и
запивала
его
квасом.
За
таким
ужи­
ном
застал
ее
один
из
сторожей
тюрьмы
и
пе редал
об
этом
ее
мужу.
Мы
име ли
обыкновение
посылать
обе д
нашим;
на до
бы ло
чинить
их
белье.
Как
сей час
вижу
перед
собой
Ка ташу
с
поваренной
книгой
в
руках,
го­
товящую
для
них
кушанья
и
подливы.
Как
только
они
узн али
о
на шем
стесненном
положении,
они
от ка за­
лис ь
от
нашего
обеда;
тюремные
со лдат ы,
все
добрые
лю ди,
стали
на
них
готовить.
Это
было
весьма
кста ти» .
Но
гл авны м
для
узников
было
все
же
не
столько
облегчение
их
ф изи ч еских
мук,
сколько
облегчение
мук
нравственных.
С
приездом
героических
женщин
ра злет ела сь
задуманная
Никол аем
I отторженность
декабристов
от
мира.
Женщины
стал и
прилежными
сек ретаря ми
для
вс ех
восьмерых.
Декабри ст ам
была
запрещена
личная
пе ре писк а,
Трубецкая
и
Волконская
сообщали
их
родным
о
жизни
на
руднике,
о
каж дом
из
заключенных,
пересказывали
их
прос ьб ы
и
приве­
ты
своими
словами,
я кобы
от
своего
лица.
А
пись­
ма
э ти,
долетев
сквозь
ру ки
нерчинского,
ирк утск ого,
тобольского,
петербургского
начальства,
коему
пр едп и­
сано
было
письма
сии
вскрывать
и
прочитывать,
до
России,
попав
н ак онец
в
руки
адресатов,
ра сп ростр ан я­
лись,
пе реп исывали сь
для
друзей
до ма
и
родственни­
ко в,
рассылались
в
копиях,
а
стало
быть,
будили
па­
м ять
и
сочувствие,
ободряли
других
жен
де кабри стов ,
собиравшихся
в
далекий
путь.
«Прибытие этих двух высоких женщин,
—
пи шет
Оболенский,
—
русских
по
сердцу,
в ы соких
по
харак­
теру,
благодетельно
под ейс тво вало
на
нас
всех;
с
их
приб ы тием
у
нас
составилась
семь я.
Общие
чувства
обратились
к
ним,
и
их
первою
забот о ю
б ыли
мы
же:
своими
рука ми
ши ли
они
нам
то,
что
казалось
необ­
ходимым
для
ка ждо го
из
нас;
остальное
покупалось
ими
в
ла в ках;
одним
словом,
то,
что
сердце
женское
26


угадывает
по
инстинкту
любви,
это го
источника
вс его
высокого,
было
ими
угадано
и
исполнено;
с
их
прибы­
тием
и
св язь
наша
с
родными
и
близкими
сердцу
по­
лучила
то
начало,
которое
потом
уже
не
прекраща­
лось,
по
их
родственной
почтительности
до став лять
ро дным
нашим
те
известия,
ко то рые
могли
их
уте­
шить
при
совершенной
неизвестности
о
наш ей
у части.
Но
как
ис числя ть
все
то,
чем
мы
им
обязаны
в
про­
должение
стольких
л ет,
которые
ими
посвящены
б ыли
попечению
о
своих
му жь ях,
—
а
вместе
с
ними
и
об
нас?
Как
не
вспомнить
и
импровизированные
блюд а,
которые
пр иносил ись
нам
в
нашу
казарму
Благодат­
с кого
ру дн ика
—
пл оды
трудов
кня ги нь
Трубецкой
и
Волконской,
в
которых
их
теоретическое
знание
ку­
хонного
искусства
было
под чине но
со верше нно му
не­
в еден ию
пр и менения
теории
к
пра ктик е.
Но
мы
б ыли
в
восторге,
и
нам
все
ка залось
таким
вкусным,
что
ед­
ва
ли
хлеб,
недопеченный
рук ою
княгини
Трубецкой,
не-
показался
бы
нам
вк уснее
лучшего
произведения
первого
петербургского
бу ло чн ика».
Трубецкая
ви дел ась
с
мужем
два
раза
в.
неделю
—
в
тюрь ме ,
в
присутствии
офицера
и
ун те р-офи це ра
они
не
могл и
передать
друг
другу
и
тысячной
дел и
того,
что
чувствовали.
В
остальные
дни
княгиня
брала
ска­
меечку,
п одни м алась
на
склон
сопки,
откуда
был
ви­
ден
тюремный
двор,
—
так
ей
удавалось
по рой
хот ь
издали
посмотреть
на
Сергея
Петров ича .
«Заключенных всегда окружали солдаты,
так
что
жены
могли
их
в идеть
только
изд ал и,
—
пише т
ж ена
дек аб ри ста
Полина
Анненкова.
—
Князь
Трубецкой
срывал
цветы
на
пут и
своем,
д елал
букет
и
оставлял
его
на
зе мле,
а
несч аст ная
жен а
подходила
п одн ять
букет
только
тогда,
когда
с олда ты
не
могли
э того
видеть.
...Таким
образом
они
прове л и
п очти
год
в
Нер ч ин­


с ке,
а
потом
были
пер ев еден ы
в
Чи ту.
Конечно,
в
письмах
своих
к
родным
они
не
могл и
ум олча ть
ни
о
Б урн ашев е,
ни
о
тех
ли шени ях,
каки м
подверглись,
и,
вероятно,
неистовства
Бурнашева
б ыли
поняты
не
так,
как
он
о жида л,
потому
что
он
потерял
с вое
место...»
Д ейс твит ель но,
у
п рав ит ельств а
возн ик ла
идея
со­
брать
декабристов-каторжан
в
од но
мес то,
чтобы
уме ньш ить
их
революционизирующее
влияние
на
ме­
стное
н асел ение
и
на
каторжников-уголовников.
Та­
ким
местом
б ыла
вы б рана
сто яща я
на
высоком
берегу
реки
Ингоды
деревушка
Ч ита.
11 сентября 1827 года,
опередив
на
два
дня
муж ей
своих,
Трубецкая
и
Во л­
к он ская
въехали
в
Читу.
Была
когда-то
в
Чите
улица
с
непривычным
назва­
ние м—
Дамс кая .
Теперь
название
сменили.
Меж ду
тем
именно
эта
улица,
о сно ванн ая
женами
декабристов,
да­
ла
серьезный
экономический
толчок
деревушке
в
во­
сем надцать
домов.
Эта
улица
стала
своеобразным
ду­
ховным
це нтр ом
Сибири
—
сюда
прих од или
письма
и
кни ги
из
России,
отсюда
исходила
вся
инф о р мация
о
жизни
декабристов
в
Сибири
—
теперь
уже
не
во сь­
ми
человек,
а
ото
всех,
собранных
под
крышу
читин­
с кого
острога,
писали
жены
декабристов
друзьям
и
близким.
Ал ек сандр а
Муравьева,
Полина
Анненкова,
Елизавета
Н арыш кин а,
Але ксан д ра
Ент ал ьц ева,
чуть
п озже
—
Наталья
Фонвизина,
А лекса н дра
Давыдова...
Но
так
как
среди
заключенных
более
всего
зн аком ых
б ыло
у
Трубецкой
и
у
Волконской,
на
их
долю
выпала
са мая
бол ьш ая
работа
—
иногда
они
отсылали
по
де­
сят ку
писем
в
день.
Еж еднев но
ходили
они
к
забору
острога,
сквозь
ще ли
в
плохо
пригнанных
бр ев нах
м ожно
был о
пере­
кинуться
словцом,
подбодрить,
п ере дать
весточку
из
28


Петербурга
или
Москвы.
Екатерина
Ивановна
ус тра и­
вала,
как
шути ли
женщины,
щелые
пр иемы »: она си­
дел а
на
скамеечке,
принесенной
из
дому,
ибо,
будучи
полноватой,
ус тава ла
по дол гу
стоять ,
и
п оочере дно
бе­
седовала
с
узниками.
Солдаты
пытались
помешать
та­
ким
«незаконным»
свиданиям,
какой-то
ре ти вый
сл у­
жака
в
административном
рв ении
ударил
да же
Тру­
бецкую
ку лако м.
Это
в ызва ло
столь
решительное
не­
годование
дам ,
что
ко мендант
С тан ислав
Романович
Лепар ски й
вынужден
был
принять
мер ы
к
по дч инен­
ному,
извиниться
перед
княгиней.
Потом
привыкли
к
этим
«посиделкам», а со временем,
с таран иями
Лепар-
ского,
семейных
начали
ненадолго
отпускать
к
женам,
хотя
и
под
присмотром
офицеров.
В
то
же
самое
время,
после
того,
как
был
ра ск рыт
за го вор
в
Зарентуйском
руднике,
дальнейшее
пребы­
вание
декабристов
в
читинском
остроге
стало
небез­
опасным.
П оэт ому
среди
забайкальских
гор,
в
Петров­
ском
заводе,
ст рои ли
взамен
временно
прис пос об ле н­
ного
читинского
но вый
острог.
Бурнашев
начал
бы ло
строительство
в
Акатуе
—
на
этом
руднике
р асп олаг а­
ла сь
с амая
беспощадная,
б езво зв ратна я
тюрьма
За­
байкалья,
но
генерал
Лепа рский
нашел
климат
А ка-
туя
у бийст венн ым
для
узников
и
пер е нес
новое
место
пр ебы ван ия
декабристов.
К
несчастью,
долина,
по ка­
завшаяся
ему
нарядной
и
солнечной,
была
выбрана
с
г оры
—
привлекательнейшая
сочная
зе лень
ока за­
ла сь
болотом.
Три
го да
в
Чи те.
Три
года
в
зам кну том
круге
об­
щения,
в
непр ест анных
переживаниях
за
судьбу
му­
жей ,
их
то ва рище й,
которые
так
теперь
не
походили
на
тех
блестящих
молодых
людей
высшего
свет а,
ка­
кими
встречала
она
их
еще
совсем
не да вно
на
пр ие­
мах
у
своего
отца.
Они
обросли
бородами,
были
одеты
странно,
ча ще
всего
в
одежду
собственного
покроя
и
29


производства,
сшитую
из
случайной
ткан и
или
вы­
цветших
одея л.
Полина
Анненкова
описывает
встречу
Трубецкой
с
Иваном
Ал ександр о вич ем
Анненковым,
которого
она
увидела
пе рвы м,
въезжая
в
Читу:
«...Он в это время мел улицу и складывал
сор
в
те­
легу.
На
нем
был
старенький
тулуп,
п одвя занн ый
ве­
ревкою,
и
он
ве сь
об рос
бородой.
Княгиня
Трубецкая
не
узнала
его
и
оче нь
у ди ви лась,
ког да
ей
муж
ска­
зал,
что
это
тот
самый
Анненков,
блестящий
молодой
человек,
с
которым
она
танцевала
на
бал ах
ее
мате ри,
гр аф ини
Л ава ль».
Вечер.
Ека тери на
Ивановна
сидит
за
дощатым,
чи­
сто
выскобленным
и
вымытым
столом,
напро тив
нее
—
Волконская.
Обе
пишут.
Послание
Трубецкой
не
к
род­
ны м,
не
к
друзь ям .
Она
в
который
раз
о бр ащает ся
к
че ловек у
казенному,
к
шеф у
ж анда рмов
Бенкендорфу.
О
чем
она
его
просит
на
этот
ра з?..
Неяркая
свеча
мигает
—
мошка
мельтешит
над
языком
пламени.
Летний
ветер,
теплый,
но
отрыви­
стый,
вз бив ает
пыль,
б роса ет
ее
пригоршнями
в
окно.
За
тонкой
переборкой
постанывает
во
сне
их
тре тья
п од руга
—
Ал ександр а
Ен тальц ев а
—
ей
нездоро­
вится.
Труб ец кая
пи шет:
«...По зво л ь те
мне
присоединиться
к
просьбе
других
жен
го су дарст венны х
преступников
и
выразить
жел а­
ние
жить
вместе
с
муж ем
в
тюрьме».
И
думает
про
с еб я: «Боже,
до
чего
же
ты
дошла,
Россия
Нико л ая,
ежели
женщина
должна
в о евать
за
пр аво
жи ть
в
тюрьме!»
Р азрешен и е
бы ло
получено
незадолго
до
перехода
на
новое
местожительство
в
Петровский
зав од,
ил и,
как
его
называли
к ратко
—
Петровка.
30


«Эта жизнь,
—
писала
Екат ерин а
Ива новна
ма те­
ри
уже
из
Петровского
з аво да,
—
которую
нам
прихо­
дилось
выносить
столько
времени,
нам
всем
слишком
дорого
стоила,
чтобы
мы
вн овь
решились
подвергнуться
ей;
это
бы ло
свыше
наших
сил.
П оэ тому
мы
все
на­
ходимся
в
остроге
вот
уже
ч етыре
дня.
Нам
не
разре­
ши ли
вз ять
с
соб ой
детей,
но
если
бы
даже
позволили,
то
все
равно
это
было
бы
невыполнимо
из- за
м ес тных
ус лов ий
и
ст роги х
тюремных
пра вил .
.. .Есл и
позволи­
те,
я
опишу
вам
наш е
тюремное
помещение.
Я
живу
в
оче нь
маленькой
ко мнат ке
с
одним
окном,
на
высо­
те
сажени
от
пола,
выходит
в
коридор,
о св еще нный
также
маленькими
окнами.
Темь
в
мое й
комнате
та­
кая,
что
мы
в
полдень
не
видим
без
свечей.
В
стенах
так
мно го
щелей,
отовсюду
дует
ветер,
и
сырость
так
велика,
что
п рони зыв ает
до
костей».
«Так начался в Петровке длинный ряд годов безо
всякой
пер емен ы
в
наш ей
участи», —
пишет
Во л­
конская.
Был
в
Ирк утске
куп ец
по
фа мили и
Белоголовый.
Человек
деловой,
самостоятельный
в
размышлениях
о
жиз ни,
мно го
езд ящи й
в
ц елях
коммерц ии ,
он,
во­
преки
установившемуся
некоему
отчуждению
горож а н
от
декабристов,
вышедших
на
по сел ени е,
отдал
д вух
сыновей
своих
на
обучение
изгна нник а м
—
купец
понимал:
вы сокая
к ультур а,
обширные
знания,
которы­
ми
владеют
декабристы,
не
только
помогут
в
об раз о­
вании
дете й,
но
разовьют
их
души,
ра збуд ят
их
чу в­
ств а,
привьют
благородство.
И
умный
купец
не
о шиб­
ся.
Его
сыновья
выр ос ли
достойными
людьми,
а
од ин
из
них
—
Николай
Андреевич
Белоголовый
—
ст ал
31


за ме чательн ым
врачом-гуманистом,
был
д ругом
и
био ­
графом
великого
Боткина,
доктором,
человеком,
ос т авившим
приметный
след
в
русской
к ультуре .
Ему
мы
обязаны
книгой
воспоминаний,
в
ней
немало
стра ­
ниц
посвящено
его
первым
учителям.
Между
про ч им,
ему
принадлежат
замечательные
слова
о
женах
декаб­
ристов:
«Нельзя не сожалеть,
что
таки е
высокие
и
це ль ные
по
сво ей
нр авст венно й
с иле
типы
р у сских
женщин,
ка­
кими
были
жены
декабристов,
не
нашли
до
сих
пор
ни
должной
оце нк и,
ни
своего
Плутарха ,
потому
что,
есл и
революционная
деяте льн ос ть
декабристов-мужей,
по
условиям
в реме ни,
не
допускает
нас
отно сит ься
к
ним
с
совершенным
объективизмом
и
историческим
беспристрастием,
то
ничто
не
мешает
признать
в
их
женах
так ие
кл асси ческие
образцы
самоотверженной
л юбви,
самопожертвования
и
необычайной
энергии,
ка­
кими
вправе
гордиться
страна,
в ыра сти вшая
их,
об­
разц ы
которых
без
вся кого
зазора
и
независимо
поли­
тической
тенденциозности
могли
бы
с лужи ть
в
ж ен­
ск ой
педагогии
во
многих
отношениях
примерами
для
бу ду щих
поколений.
Как
не
почувствовать
благоговей­
ного
изумления
и
не
преклониться
перед
э тими
моло­
денькими
и
слабень ким и
ж енщи нами,
когда
о ни,
вы­
росшие
в
холе
и
в
атмосфере
столичного
большого
света,
по кинул и,
часто
напер екор
сов ета м
своих
отцов
и
матерей,
в есь
окружающий
их
бле ск
и
богатство,
по­
рв али
со
все м
своим
пр ошлы м,
с
родными
и
друже ­
скими
с вя зями
и
бросились,
как
в
пропасть,
в
дал екую
Сибирь
с
тем,
чтобы
разыскать
своих
несчастных
му­
жей
в
каторжных
рудниках
и
разделить
с
ни ми
их
участь,
по лную
ли шени й
и
бесправия
ссыльнокаторж­
ных,
похоронив
в
сибирских
тун драх
свою
молодость
и
красоту!
Что бы
еще
более
оценить
величину
подвига
Трубецкой...
на до
помнить,
что
все
это
происходило
в
32


20-х
годах,
когда
Сибирь
представлялась
и здали
ка­
ким-то
мрачным,
лед ян ым
адом,
откуда,
как
с
тог о
света,
в озвр ат
был
не воз мо жен
и
где
царствовал
про ­
из вол ...»
В
1839 году закончился срок каторги декабристам,
осу ж денны м
по
пер во му
ра зряд у.
Но
испытания
их
на
это м
не
завершились.
Цар ь
не
выпускал
их
из
Си би ри.
Их
разм ета ли
по
зау ральс ко й
земле
—
в
Якутию
и
на
Енисей,
в
Бурятию,
в
Тобольск,
Туринск,
Ялуто ровс к .. .
Семья
Тру бецки х
по сел ил ась
в
Оёке
—
небольшом
се ле
бли з
Иркутска.
Вместе
с
ними
и
в
соседних
сел ах
вокруг
стольного
града
Восточной
Си бири
жили
Во л­
конские,
Юшневские,
братья
Борисовы,
братья
По д­
жио,
Никита
Муравьев
и
многие
другие.
«Двумя главными центрами,
—
пише т
Белоголо­
вый,
—
около
которых
группировались
иркутские
де­
кабристы,
были
сем ьи
Трубецких
и
Во лко нск их,
так
как
они
имели
ср едств а
жи ть
ши ре
и
обе
х озя йки
—
Трубецкая
и
Волконская
сво им
ум ом
и
образованием,
а
Трубецкая
—
и
своей
нео б ыкно ве нной
сердечностью,
бы ли
как
бы
соз дан ы,
чт обы
с плот ить
всех
товарищей
в
од ну
д ружес кую
колонию;
присутствие
же
детей
в
обеих
семьях
вносило
еще
больше
оживления
и
те п­
лоты
в
отношения».
И
далее:
«В 1845 году Трубецкие. ..
жили
еще
в
Оёкск о м
се­
ле нии
в
б ольш ом
собственном
доме.
Сем ья
их
тогда
состояла,
кроме
муж а
и
жены ,
из
трех
до че рей
—
стар­
шей,
уже
взрослой
барышни,
дв ух
м ень ших
прелест­
ных
девочек,
Лизы
—
10 лет и Зины
—
8 лет и толь­
ко
что
ро див шегос я
сына
Ивана.
Был
у
них
еще
рань­
ше
сын
Лев,
у мер ший
в
Оёке
в
9-летнем
возрасте,
об­
щий
любимец,
смерть
которого
долго
со став ля ла
не­
у теш ное
горе
для
родителей,
и
только
п оявлен ие
на
св ет
нового
с ына
отчасти
вознаградило
их
в
этой
потере.
Сам
3М.
С ергеев
33


князь
Сергей
Петрович
был
высокий,
худ ощав ый
че­
ловек
с
некрасивыми
чертами
лица,
дл ин ным
носом,
бо ль шим
ртом...
держал
он
себя
чрезвычайно
скромно,
был
малоразговорчив.
О
княгине
же
Екатерине
И ва­
новне .. .
помню
то льк о,
что
она
была
небольшого
роста,
с
приятными
че ртам и
лица
и
большими
кроткими
гла­
за ми,
и
иног о
отзыва
о
ней
не
слых ал ,
как
в от,
что
это
была
олицетворенная
доброта,
окруженная
обожанием
не
только
своих
товарищей
по
ссылке,
но
и
всего
о ёк-
с кого
н асел ения ,
на хо дивше го
всегда
у
нее
помощь
словом
и
делом.
К нязь
тож е
был
добрый
человек,
а
по­
том у
муд ре ного
ничего
нет,
что
это
свойство
перешло
по
н асл едств у
и
к
детям,
и
все
они
отличались
не обык­
новенною
кротсстью.
В
пол овине
1845 года произошло
открытие
де вичь его
института
Восточной
Сибири
в
Ир кут ске,
куда
Трубецкие
в
первый
же
год
откры ти я
поместили
своих
двух
мен ьши х
доче рей,
и
тог да
же
пер есели л ись
на
житье
в
город ,
в
З н аменско е
пред­
месть е,
где
купили
себе
дом ».
К
этому
времени
пер емени л ся
в
Ирк утске
ге н ерал-
губ ерн а тор.
На
эту
должность
на зна чен
был
Николай
Ни ко л аевич
Муравьев,
че ловек
более
прогрессивный
и
более
либеральный,
чем
его
предшественники
(впо ­
следствии
он
получил
приставку
к
фам или и
— Амур­
ск ий
—
за
деятельность
свою
по
освоению
востока).
Он
сче л
возм ожны м
бы вать
в
домах
декабристов,
по­
могал
устроить
в
обучение
детей,
благодаря
ему
семьи
В ол ко нских
и
Трубецких
п еребр ались
в
Иркутск.
Вскоре
две
старшие
дочери
Трубецких
в ышли
за­
муж
—
старшая
за
кяхтинского
г рад онач альни ка
Ре­
бинде ра,
который
некоторое
вре мя
до
этого
был
на­
чальником
Пе тров ск ого
завода,
вторая
—
за
сына
де­
кабриста
Давыдова,
д авн его
приятеля
Пушкина,
а
меньшая
—
помолвлена
с
чиновником
Све рб е евым,
служившим
при
генерал-губернаторе.
34


Сергей
Петрович
затеял
отстроить
дом
поближе
к
центру
города.
Он
сам
рис ов ал
чертеж
э того
деревян­
ного
особняка,
похожего
на
старинные
север ны е
д ома,
с
в ыд ава вши мся,
украшенным
ре зным
фризом
мезо­
нином-лоджией,
с
анфиладой
комнат,
с
к амино м. ..
В
новый
дом
переселились
в
1854 году,
уже
без
Екатерины
Ивановны.
Ее
ср ази ла
тяжел ая
болезнь.
Гл убо кая
душевная
усталость,
простуда,
тяг оты
беско неч ны х
дорог
и
п ере­
селений,
тоска
по
родине
и
родителям,
смерть
детей
—
вмиг
сказал о сь
вс е,
что
пер ене сла
эта
удивитель­
ная
жен щина ,
умевшая
в
самые
тру дн ые
мину­
ты
жизни
оставаться
внешне
спокойной,
жизнера­
достной.
«Дом Трубецких,
—
вспоминает
Белоголовый,
—
со
смертью
княгини
стоял
как
м е ртвый;
старик
Трубец­
кой
продолжал
горевать
о
своей
потере
и
почти
нигде
не
п оказы валс я;
дочери
его
все
выш ли
замуж,
сын
же
находился
по ка
в
возрасте
подростка».
В
1856 году новый царь
—
Александр
II—
из дал
манифест.
Один
из
его
пунктов
имел
отношение
к
де-
кабристам:
через
тридцать
бесконечных
сибирских
лет
им
милостиво
разре ша лос ь
выехать
в
Россию,
разре­
шалось
с
ограничениями
—
все
же!
—
с
оговорками,
но
разрешалось.
«Когда Трубецкой уезжал,
—
рассказывал
старый
иркутянин
Волков,
—
провожало
его
много
народу.
В
З намен ско м
монастыре,
где
погребены
его
жена
Екатерина
Ивановна
и
дети,
Трубецкой
остановился,
чтобы
нав сег да
проститься
с
дорогой
для
него
мо гил ой.
Лишившись
чу вств,
Трубецкой
был
п осаж ен
в
во зок
и
отбыл
навсегда
из
Сибири,
на п утству емы й
бл аги ми
по­
желаниями
провожающих».
3*
35


Посл е
амнистии
кн язь
переселился
в
К иев,
где
жи ла
в
ту
пору
ста ршая
дочь,
потом
немного
пожил
в
Одес­
се,
переехал
в
Москву...
Всю ду
было
ему
неуютно,
пу­
сто та
в
душе
не
вос по лняла с ь.
22 ноября 1860 года,
через
шесть
лет
после
смерти
жены,
он
скончался
в
Москве.
Перед
см ер тью
Трубец­
кой
пис ал
вос пом инан ия
—
их
выразительные
и
чи­
стые
строки
оборвались
на
полуфразе...


Мария Николаевна
ВОЛКОНСКАЯ
Был край, слезам и скорби посвященный,
Восточный край, где розовых зарей
Луч радостный, на небе там рожденный,
Не услаждал страдальческих очей;
Где душен был и воздух, вечно ясный,
И узникам кров светлый докучал.
И весь обзор обширный и прекрасный
Мучительно на волю вызывал.
Вдруг ангелы с лазури низлетели
С отрадою к страдальцам той страны,
Но прежде свой небесный дух одели
В прозрачные земные пелены...
Декабрист А. И. Одоевский
В
салоне
Зинаиды
Волконской,
поэтессы
и
покро­
вительницы
му з,
в
большом
доме
на
Тверской,
непо­
далеку
от
Страстного
монастыря,
бы ло
св етл о.
По
за­
37


навесям,
укрывшим
окна
от
и зли шне
настойчивых
взглядов,
ходили
тен и,
у
парадного
притормаживали
экипажи,
и
странный
че лове чек
в
п рост ом
непримет­
ном
одеянии,
приткнувшись
в
соседней
подворотне,
отмечал
про
се бя:
—
Так. ..
Господа
итальянские
артисты...
Как
вс ег­
да! ..
Господа
бумагомаратели...
Как
всег да.. .
Ага,
госпо­
дин
Веневитинов...
Пушкин...
Впрочем,
тоже
как
всегда!
И
впр ямь
был
вечер
как
вече р,
и
если
он
интересо­
вал
се годн я
господина
Дибича,
по
чьем у
тай ном у
по­
ве ле нию
дежурил
з десь
человек,
то
ли шь
потому,
что
с реди
гостей
была
мо л одая
огненноглазая
ж енщ ина,
д очь
генерала
Раевского,
едущая
вслед
за
му жем
с во­
им
в
Си бир ь.
Каких-то
двенадцать
месяцев
на зад
гремели
в
доме
этом
безобидные
балы,
поэты
читали
сочинения
свои,
возможно,
и
противоугодные
правительству,
однако
же
либе рали зм
их
простирался
не
столь
далеко.
Возмущение
на
Сенатской
площади,
арест
декабристов,
суд
над
ними
породили
в
Зимнем
дворце
настороженность
и
опасение
нового
в осс тан ия,
хот я,
кажется,
все
заговорщики
арестованы,
а
их
мо­
гучие
семьи
подкошены
и
смирились
с
горем
своим.
Однако
бу нт
притаился
в
сердцах,
тле ет
искрой.
До­
статочно
ветра,
чтобы
все
вспыхнуло
вновь.
Ну
нет,
береженого
бог
бережет.
Как
бе льмо
на
глазу
для
Ди­
бича,
для
Бенкендорфа,
д ля,
страшно
сказа ть ,
самого
императора
полуосвещенные
окна
вот
таких
особня­
ков.
А
дом
на
Тверской
в
доношениях
им енов ал ся
не
иначе
как
«сосредоточие всех недовольных».
З десь
и
впрямь
жил
дух
вольный
и
непреклонный.
Зи­
наида
Волконская
не
скрывала
презрения
к
властям
и
в озм ущен ия
жестокой
расправой
над
д ек абри­
стами.
Вот
уже
несколько
дней
жи ла
у
родственницы
сво-
38


ей
Ма рия
Н икола евн а
Волконская,
и
это
особенно
тр е­
вожило
тайную
ка нц еляри ю
царя.
В
своих
«Записках»
Во л ко нская
вс по мина ет
этот
веч ер
26 декабря 1826 года,
вечер,
предшествующий
ее
от ъезду
в
Сибирь.
«В ТѴГоскве
я
остановилась
у
Зинаиды
Волконской,
мо ей
невестки,
она
ме ня
приняла
с
нежностью
и
доб­
ротой,
которые
остались
мне
п амят ны
навсегда;
ок ру­
жи ла
ме ня
вниманием
и
заботами,
полная
любви
и
со стр адания
ко
мне .
Зн ая
мою
ст р асть
к
му з ыке,
она
пригласила
всех
итальянских
певцов,
бывших
тогда
в
Москве,
и
неско ль ко
талантливых
дев иц
мос к овск о­
го
общества.
Я
б ыла
в
восторге
от
ч удн ого
итальянско­
го
пения,
а
мысль,
что
я
слы шу
его
в
последний
р аз,
еще
усиливала
мой
восторг».
Сохранилась
за пись
эт ого
вечера
в
бу маг ах
Вен е­
витинова,
его
рас сказ
и
р асс каз
Вол конс кой
как
бы
дополняют
друг
друга.
Веневитинов: «Вчера провел я вечер,
незаб­
венный
для
меня.
Я
видел
во
второй
раз
и
еще
более
узнал
несчастную
княгиню
Марию
Волконскую,
ко ей
муж
сослан
в
Сибирь
и
к отора я
сама
отправляется
в
путь,
всл ед
за
ни м,
вместе
с
М ур авьево й.
Она
нехо­
роша
собой,
но
глаза
ее
чрезв ычай но
много
выражают.
Третьего
дня
ей
минуло
двадцать
лет ;
но
так
рано
об­
реченная
жертва
кручины,
эта
ин терес на я
и
вместе
могучая
женщина
—
больше
своего
несч аст ь я.
Она
его
преодолела,
выплакала;
источник
слез
уже
иссох
в
не й.
Она
уже
уверилась
в
св оей
судьбе
и,
решившись
всегда
носить
у жа сное
бремя
г орест и
на
сер д це,
по­
видимому,
успокоилась...
Она
в
продолжение
целого
в ечера
все
слушала,
как
пели,
и
ко гда
один
отрывок
был
отпет,
то
она
пр о сила
дру гого» .
Волконская: «В дороге я простудилась и со­
вершенно
п оте ряла
голос,
а
п ели
именно
те
ве щи,
ко­
40


торые
я
лучше
всего
з нала:
меня
мучила
невозмож­
ность
принять
участие
в
пен ии.
Я
гово рил а
им: «Еще,
еще,
подумайте,
ведь
я
никогда
больше
не
усл ышу
музыки».
Веневитинов: «Отрывок из «Агнессы»...
был
пр есеч ен
в
самом
том
месте,
где
н есч астн ая
дочь
умо­
ляет
еще
нес ча с тнейше го
род и теля
о
прощении
своем.
Невольное
сбл ижени е
з лос част ия
Агнессы
или
отца
ее
с
настоящим
положением
невидимо
присутствующей
родственницы
своей
(в тот вечер было много гостей,
и
до
д вен адц ати
часов
Мария
Николаевна
не
входила
в
гостиную,
сидела
в
другой
ко мнате
за
дверью)
отн я­
ло
голос
и
силу
у
кня ги ни
Зи наиды ,
а
бедная
сестра
ее
по
сердцу
принуждена
была
вы йти,
ибо
залилась
сл езами
и
не
хотела,
чтобы
это
приметили
в
дру гой
комнате:
ибо
в
таком
с лучае
все
бы
ее
окружили,
а
она
ст раши т ся,
чуждается.
с вета,
и
это
пон ятн о.
Оста­
ток
ве чера
был
пе чал ен.. .
Когда
все
разъехались
и
осталось
только
очень
ма ло
самых
близких...
она
во­
шла
в
го сти ную ».
В ол конская: «Тут был и Пушкин,
наш
ве ли­
кий
поэт ;
я
его
давно
знала:
мой
оте ц
пр иют ил
его
в
то
время,
когда
он
был
п рес леду ем
импе р ато ром
Александром
I за стихотворения,
считавшиеся
ре­
волюционными...
Пушкин
мне
говорил:
«Я наме­
рен
н аписать
кн игу
о
Пугачеве.
Я
поеду
на
ме­
сто,
п ер ееду
через
Ур ал,
поеду
дальше
и
явлюсь
к
вам
прос ит ь
пристанища
в
Нер чи нск их
рудни­
ка х».
Ве н ев ит и но в: «...Становилось
поз д но,
и
п ри­
метно
б ыло,
что
она
устала,
хот я
она
сама
в
этом
не
сознавалась.
Во
время
ужина
она
не
плакала,
не
ры­
дала,
но
старалась
всех
нас
развлечь
от
себя,
гово рил а
вообще
очень
мало,
но
го воря
о
предметах
посторон­
них.
Когда
вс тали
из -за
стола,
она
тотчас
пошла
в
41


с вою
комнату.
И
мы
уехали
после
двух
часов.
Я
во з­
вратился
домой
с
душою
полною
и
никогда,
мне
ка­
жетс я,
не
за буду
это го
вечера».
Процокали
копыта,
укатили
в
ночь
кар еты ;
уже
со
ст орон ы
рек и
потянул
п рон зит ельны й
ветер,
расчи­
щающий
дорогу
неторопливому
зимнему
солнцу.
В
до­
ме
погасли
свечи,
окна
точно
запали
в
стены,
ушли
внутрь ,
как
бы
спасаясь
то
ли
от
ветра,
то
ли
от
взгля д а
настороженного,
ждущего.
И
к огда
казен но му
че лов еку
пок азалось
уже,
что
на
сегодня
служба
его
кончилась,
подкатила
к
черному
входу
кибитка.
И
чей-то
голос
сказ ал:
—
Пора...
И
чей-то
голос
ответил:
—
Пора ! ..
Мар ия
Николаевна
намеревалась
про вес ти
в
Мо­
скве
еще
неско л ько
д ней.
Однако
вн езапн о
решение
ее
изм енило сь,
она
заторопилась.
Причиной
этому
был
снего пад .
Он
как
бы
говорил,
что
дороги
затве рде ли
после
осенней
слякоти,
стали
проезжими
для
саней,
он
как
бы
символизировал
снежную
загадочную
Си­
бирь.
В
письме
к
Вер е
Фе дор овне
Вя зем с кой,
же не
из­
вестного
писателя,
друга
Пушкина,
Мар ия
Ни ко л аевна
объяснила
свое
состояние:
«Не могу передать,
с
каким
чувством
признатель­
ности
я
вижу
эт от
снег опад .
Помогите
мне ,
ради
бога,
уехать
сегодня
ночью,
дорогая
и
добрая
кня гин я.
Со­
ве сти
покоя
нет
с
тех
п ор,
что
я
вижу
эт от
благодат­
ный
снег».
И,
как
продолжение
этого
письма,
строки
из
«Запи ­
с ок»
кня ги ни
Волконской:
«Сестра,
видя,
что
я
уезжаю
без
шубы,
исп у галась
за
ме ня
и,
сн яв
со
своих
плеч
салоп
на
меху,
н адела
42


его
на
меня.
Кром е
того,
она
снабдила
меня
кни г ами,
шер стям и
для
рук од елия
и
рисунками.
Я...
не
могла
не
повидать
родственников
наш их
с ос ланны х;
они
мне
принесли
п исьма
для
них
и
ст оль ко
посылок,
что
мне
пришлось
взять
вторую
кибитку,
чтобы
в езти
их.
Я
п оки дала
Москву
скрепя
сер д це,
но
не
падая
ду­
х ом...»
Отец
Марии
Николаевны
—
отважный
ге нер ал,
ге­
рой
во йны
с
Наполеоном,
вос пе тый
Жуковским:
Неподкупный, неизменный,
Хладный вождь в грозе военной,
Жаркий сам подчас боец,
В дни спокойные — мудрец...
Мать
Марии
Николаевны
—
Софья
А л ексеев на
Ра­
евская
—
бы ла
в н учкой
Ломоносова.
От
нее
ун аслед о­
вала
дочь
и
тем ные
глаза,
и
темные
волосы,
и
гордую
стать.
Два
бр ата
—
друзья
П ушк ина.
Первые
известные
нам
эпизоды
из
юности
Марии
Раевской,
бу ду щей
кня ги ни
Волконской,
то же
связа­
ны
с
Пушкиным.
«Приехав в Екатеринослав,
я
соскучился,
поехал
кататься
по
Д не пру:
выкупался
и
схватил
г о рячку
по
моему
обыкновению.
Г енерал
Раевск ий,
который
ехал
на
Кавказ
с
сыном
и
дв умя
дочерьми,
нашел
мен я
в
корчме,
в
бреду,
без
лекаря,
за
к ружк ою
оледенелого
лимонада.
Сын
его
предложил
мне
путешествие
по
кавказским
водам».
Так
п исал
Пушкин
брату
Ль ву
в
сентябре
1820 года.
Мария
Николаевна
записала
эту
в с тречу
та к:
«Я помню,
как
во
вре мя
этого
путешествия,
н еда­
л еко
от
Таганрога,
я
ехала
в
ка рете
с
Софьей
(сестра
43


Марии
Н икол ае вны)...
Ув идя
море,
мы
приказали
ост а­
новиться,
и
вся
н аша
в атага,
выйдя
из
кареты,
броси­
лась
к
мо рю
люб ов ат ься
им.
Оно
б ыло
покрыто
волна-,
ми,
и,
не
подозревая,
что
поэт
шел
за
нами,
я
ст ала,
для
з абавы ,
бегать
за
волной
и
вн овь
у бег ать
от
нее,
когда
она
меня
настигала;
под
конец
у
меня
в ым окли
ноги;
я
это,
конечно,
скрыла
и
вернулась
в
карету.
Пушкин
н ашел
эту
ка рти ну
такой
красивой,
что
во­
спел
ее
в
прелестных
стихах,
поэтизируя
детскую
ша­
лость:
мне
б ыло
только
15 лет».
И
в
самом
дел е,
Пушкин
описал
эту
сцену
в
«Евге­
нии
Онегине»:
Я помню море пред грозою;
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам!
Как я желал тогда с волнами
Коснуться милых ног устами!
Нет, никогда средь пылких дней
Кипящей младости моей
Я не желал с таким мученьем
Лобзать уста младых Армид,
Иль розы пламенных ланит,
Иль перси, полные томленьем;
Нет, никогда порыв страстей
Так не терзал души моей!
-
Како й
же
сил ы
б ыло
это
ч увст во,
если
поэт
пронес
его
сквозь
всю
свою,
полную
скит аний
и
треволнений
жизнь!
М аш енька
являлась
в
его
сочинениях
то
в
об­
ра зе
Черкешенки
в
«Бахчисарайском фонтане», то Ма ­
р ией,
дочерью
Кочубея
в
«Полтаве», он даже сменил
под линное
имя
—
Мат р ена
—
на
милое
ему
Мария.
Ее
лицо
возникало
в
легких
рос черка х
п ера
на
ст р ани­
цах
его
рукописей,
отголоски
высокого
чувства
ест ь
и
в
«Цыганах», и в « Ев ген ии
Оне гине ». Он берег это чув­
44


ство,
он
б оялся
выдать
его
свету,
который
все
ра змо­
тал
бы,
оговорил,
опошлил.
Вечный
родник
жил
в
ду­
ше
поэта,
пит ая
чи стой
клю ч евой
струей
его
думы,
его
строки,
его
осеннюю
грусть.
Чем
дальше
от
нас
тот
двадцатый
год
XIX столе­
ти я,
чем
да льше
счастливая,
наполненная
сол нц ем
по­
е здка
в
Гурзуф,
тем
виднее
потаенная
любовь
поэта,
любовь,
мимо
которой,
вероятно,
про шла ,
по
юности
лет,
Маш ен ька
Раевская.
Ме жду
тем
она
подрастала,
хорошела.
Раевские
дал и
детям
своим
отменное
домашнее
об разова н ие,
и
в озраста ю щая
привлекательность
Ма шеньк и,
соединен­
ная
с
т онк ими
суж дениям и ,
с
п оэти чн ость ю,
с
удиви­
тельной
музыкальностью,
самобытностью,
сделал и
ее
при ме тной
среди
сверстниц.
К
ней
ст али
свататься...
«... Я
вышла
замуж,
—
пишет
Волконская,
—
в
1825 году за князя Сергея Григорьевича Волконского,
достойнейшего
и
благороднейшего
из
людей;
мои
роди­
те ли
думали,
что
обеспечили
мне
блестящую,
по
свет ­
ским
воззрениям,
будущность.
Мне
было
гру ст но
с
ни­
ми
р асст ават ьс я:
словно
сквозь
подвенечный
вуа ль
мне
смутно
в иднел ась
ожидавшая
нас
су дь ба.
Вскоре
после
с ва дьбы
я
заболела,
и
меня
отправили
вместе
с
ма­
терью,
с
сестрой
Софье й
и
моей
англичанкой
в
Одессу,
на
морские
ку пань я.
Сергей
не
мог
нас
с опро вож дат ь,
так
как
должен
б ыл,
по
служебным
обязанностям,
остаться
при
своей
дивизии.
До
свад ьбы
я
его
поч ти
не
з нала.
Я
пробыла
в
Одессе
все
лето
и,
т аким
образом,
п рове ла
с
ним
тольк о
три
месяца
в
первый
год
нашего
супружества;
я
не
им ела
п он ятия
о
существовании
тай но го
общества,
которого
он
был
членом.
Он
был
старше
м еня
лет
на
двадцать
и
потому
не
мог
иметь
ко
мне
до вер ия
в
столь
важном
деле» .
4»


На
с вадь бе
Пестель
взял
с
Волконского
клятву
—
не
уход и ть
из
общества.
Меж ду
тем
тайна,
к от орую
вынужден
был
хранить
Сергей
Гр игор ье вич
Волконский,
мешала
ему
завоевать
расположение
жены ,
она
же
все й
тонкой
и
чувстви­
тель н ой
на турой
св оей
ощущ ала
в
нем
неполную
от­
кровенность.
Ее
же лан ие
понять
мужа
натыкалось
на
странное
не видим ое
препятствие,
в
такие
минуты
он
ст ан ов ился
ей,
как
писала
Мария
Ни кола евн а
сестрам,
«несносным». Их отчужденность росла.
Ме жду
тем
Ма­
рия
Н ик олаев на
готовилась
стать
матерью,
и
ей
пора
бы ло
возвращаться
домой.
«Он приехал за мной к концу осени,
от вез
меня
в
Умань,
где
стоя ла
его
дивизия,
и
уехал
в
Т уль-
чин
—
главную
квартиру
второй
армии.
Через
неде­
лю
он
вернулся
среди
ночи;
он
ме ня
будит,
зов ет;
«Вставай скорей», я встаю,
дрожа
от
страха.
Моя
бе­
ременность
приближалась
к
концу,
и
это
возвращение,
это т
шум
м еня
испугали.
Он
ст ал
растапливать
камин
и
сж игат ь
ка кие -то
бумаги.
Я
ему
помогала,
как
уме­
ла,
спр ашив ая,
в
чем
дел о ? «Пестель арестован».
—
«За что?» —
Нет
отв ета.
Вся
эта
таин ств енн о сть
мен я
тревожила.
Я
ви дел а,
что
он
был
грустен,
озабочен.
Нако нец
он
мне
объявил,
что
обещал
моему
отцу
от­
в езти
меня
к
нему
в
д ер евню
на
время
родов,
—
и
вот
мы
отправились.
Он
ме ня
сдал
на
попечение
моей
ма­
тери
и
немедленно
уех ал,
тотчас
по
возвращении
он
был
арест о ван
и
отправлен
в
Петербург.
Так
прошел
первый
год
нашего
супружества;
он
был
еще
на
исхо­
де,
когда
Сергей
уже
сидел
под
затворами
крепости
в
А лексеев ско м
р а велине» .
Посл е
ареста
князя
В олк онс кого
ее
о кружили
заго­
вором
мол ча ния.
Письма
к
ней
от
мужа,
от
его
сестры
и
брата
перехватывались,
обо
всем,
что
пр оизош ло
на
Сенатской
площади,
говорили
глухо.
На
страже
стоял
46


брат
А лександр ,
взяв ший
контроль
над
се строй
в
свои
руки.
Е кат ери на,
жена
Мих аила
Орлова,
чудом
из­
бежавш его
каторги,
писала
Ал ександру ,
что
на
месте
Маш ень ки
она ,
не
задумываясь,
отправилась
бы
за
му жем
своим,
но
эт ого
пи сьма
Мар ия
не
ви­
дела.
Жда ли
суда,
жд али
от ъе зда
Волконского
в
сс ыл ку,
в
Петербурге
б ыли
поставлены
семейные
заставы,
что­
бы
за ран ее
знать
в се,
что
св я зано
с
б уду щим
де ка бри­
ст ов.
Ко
всему
еще
Мария
Ни колае вн а
бы ла
тяжело
больна.
«Когда я приходила в себя,
я
сп раш ива ла
о
муже;
мне
отвечали,
что
он
в
Молдавии.
Между
тем
как
он
был
уже
в
заклю чен и и
и
проходил
чер ез
все
нр ав­
ственные
пытки
допросов».
Желание
уви дет ь
муж а
стало
невыносимым,
и
Ма­
рия
Ни кола евн а
потребовала
от
родных
правды.
Тогда
ей
объявили,
что
Сергей
Григорьевич
арестован,
но
по­
старались
дел о
изобразить
та к,
что бы
судьба
мужа
и
в се,
что
с
ним
происходит,
вызвало
бы
как
можно
мень ше
сочувствия.
Теперь
она
узнала,
что
и
отец
ее,
и
брат
Александр
—
в
Петербурге,
что
они
п ыта ются
хлоп ота ть
по
д елу
Орлова
и
Волконского,
п р инимая
все
меры,
и с пользуя
все
св язи,
чтобы
выручить
зятьев
из
беды.
Мар ия
Николаевна
объявила
ма тер и,
что
е дет
в
П ет ерб ург.
«Все было готово к отъезду;
когда
пришлось
вста­
вать,
я
вдруг
п очувс твов ала
с иль ную
боль
в
ноге.
По­
сылаю
за
же нщиной,
ко торая
так
усердно
мо л илась
за
меня
богу;
она
объ я вляет,
что
это
рожа,
обертывает
мне
но гу
в
красное
сукно
с
мелом,
и
я
пу скаю сь
в
путь
со
своей
доброй
се ст рой
и
ребенком,
которого,
по
до­
роге,
оставляю
у
графини
Браницкой,
тетк и
моего
отц а».
Она
еха ла
и
день
и
ноч ь,
п реод олев ая
боль
и
уста­
47


лость.
Был
апрель.
Дороги
ра зм ыты
веш ни ми
водами,
колеса
по
ступицу
зарывались
в
грязь,
черные
комья
летели
из-под
копыт
замаявшихся
лошадей.
Опасаясь
за
здоровье
дочери,
мат ь
к няг ини
тож е
п р имч алась
в
Петербург.
Душевное
состояние
семьи
Раевских
в
эти
дни
сохранила
их
переписка.
А.
Н.
Ра евски й
—
сес т ре,
Е.
Н.
Орловой,
6.4.1826 г .:
«Мама приехала сегодня утром,
М аша
з десь
со
вч е­
рашнего
вечера.
Ее
здоровье
лучше,
чем
я
сме л
наде­
яться,
но
она
страшно
исхудала,
и
ее
нервы
сильно
расстроены.
Б едн ая,
она
все
еще
надеется.
Я
буду
от­
нимать
у
нее
надежды
только
с
величайшей
постепен­
ностью:
в
ее
поло же нии
необходима
крайняя
осторож­
н ость ».
Оте ц
Н.
Н.
Р аевский
(он вернулся из Петер­
бу рга
в
Болтышку)
—
Марии
Николаевне,
14.4 .1826 г. :
«Неизвестность,
в
которой
о
тебе,
милый
друг
Ма­
ш ень ка,
я
нахожусь,
мне
в есьма
тягостна.
Я
з нал
вс е,
что
о ж идает
теб я
в
Петербурге.
Трудно
и
при
крепком
здоровье
пер е носи ть
так овы е
огорчения.
Отд ай
себ я
на
волю
Бо ж ию!..
Не
забывай,
мой
друг,
в
тво ем
огорче­
нии
милого
сына
твоего,
не
з абыв ай
отца
и
мать,
братьев,
сестер,
кои
тебя
так
любят.
П о винуйся
судьбе;
советов
и
утешений
бо лее
тебе
сообщить
не
м огу...»
М.
Н.
В ол конская .
«Записки»:
«Некому было дать мне доброго совета:
брат
Алек­
сандр,
пр едвид евши й
исход
дела,
и
оте ц,
его
о пасав­
шийся,
м еня
окончательно
обошли.
Александр
действо­
вал
так
ловко,
что
я
все
по няла
ли шь
гораздо
позже,
уже
в
С иб ири,
где
узнала
от
своих
подруг,
что
они
по­
с тоян но
находили
мою
дверь
запертою,
ког да
ко
мне
приезжали.
Он
боялся
их
влиян ия
на
меня;
а
несмотря,
48


о днако ,
на
его
предосторожности,
я
первая
с
Катаніей
Трубецкой
приехала
в
Нер чи нск ие
рудники».
Она
пробудилась
ото
сн а,
от
странного
душевного
оцепенения.
До
сих
пор
за
каждым
ее
поступком
стояла
в оля
родителей
или
братьев,
людей
сильных
и
своеобразных,
—
теперь
в
ней
очнулась,
поднялась,
наб рал а
силу,
оч и сти лась
от
всего
чужого
ее
недю­
жинная
натура.
Совсем
еще
юная,
она
ока зала сь
це нт­
ро м,
в округ
которого
скрестились
интересы
многих
лю дей,
ей
пришлось
стать
дипломатом,
и
политиком,
и
воином,
ей
пришлось
принять
на
свои
хрупкие
п ле­
чи
о тв етст венно сть
и
за
себя,
и
за
Сергея
Григорье­
в ича,
и
за
только
что
рожденного
Н ико лино
(имя лас­
кательное
от
Ник ола я ), и за родителей своих.
В
ней
все
росло,
все
укреплялось
чувство
более
высокое,
чем
простая
п ри вязан н ость
к
мужу,
в
ней
росло
граждан­
ск ое
ч увс тво,
удивление
бескорыстием
те х,
кто
вышел
на
Сенатскую,
их
обреченность.
Позже
она
сам а
сфор­
мули ро вала
это
так:
«Если даже смотреть на убеждения декабристов как
на
безумие
и
политический
бре д,
все
же
справедливость
тр еб ует
сказа ть ,
что
тот,
кто
же ртв ует
жизнью
за
сво и
у бежд ения ,
не
может
не
заслужить
уважения
со­
от е чес тве ннико в.
Кто
кладет
голову
с вою
на
плаху
за
свои
у беж дения ,
тот
истинно
любит
отечество».
В
каком
бы
героическом
ореоле
ни
пр едст ал
теперь
перед
ней
подвиг
ее
мужа,
она
чувствовала
необходи­
мо сть
в
собственном
поступке,
в
собственном
подвиге,
она
ув и дела
не
только
нравственную
сп равед ливо сть
в
решимости
последовать
за
мужем
в
Сиб ирь ,
но
и
политический
смысл
та кого
акта.
Ее
настойчивость
уже
заставляет
зад ума тьс я
ст ар ика
Раевского,
он
даже
пи­
шет
ст арш ей
дочери
Екатерине:
«Если бы я знал в Петербурге,
что
Маше нь ка
едет
к
му жу
безвозвратно
и
едет
от
любви
к
му жу,
я
б
и
4М.
Сергеев
49


сам
согласился
отпустить
ее
навсегда,
погрести
ее
жи­
в ую;
я
бы
ее
оп лак ал
кровавыми
сл езам и
и
тем
не
ме­
нее
отпустил
бы
ее».
29 декабря 1826 года,
через
два
дня
по сле
вечера
у
Зинаиды
Вол к онск ой,
Мария
Николаевна
выехала
в
Сибирь.
Был
позд ний
вечер,
и
шел
снег,
и
ули цы
древнего
города
стали
похожими
на
строгие
че рн о-бе лые
г ра­
вю ры ...
Она
п о кидала
Москву
«скрепя сердце,
но
не
падая
духом».
В
о диннадц ат ь
часов
ве чера
написала
она
про­
ща льн ое
письмо
родным:
«Дорогая,
обожаемая
мату ш ка,
я
отправляюсь
сию
мин уту ;
ночь
превосходна,
дорога
—
чудесная...
Сест­
ры
мои,
мои
нежные,
хорошие,
чуд есн ые
и
со вер шен­
ные
се стр ы,
я
счастлива,
п отому
что
я
довольна
со­
б ой».
Кн яги не
Зинаиде
передалась
нервная
в озбуж де н­
ность
Волконской,
ее
пр ощ айие
с
добровольной
изгнан­
ницей
бы ло
патетическим:
«О ты,
пришедшая
отдохнуть
в
моей
обители!
Ты,
ко тору ю
я
знала
всего
три
дня
и
на зва ла
своим
др у­
гом!
Св ет
твоего
образа
запечатлелся
в
ду ше
мо ей.
Ты
все
еще
стоишь
перед
моими
гла зам и.
Твой
вы­
соки й
стан,
как
великая
мысль,
встает
п редо
мной,
а
твои
грациозные
движения
подобны
мелодии,
ко тор ую
др евние
пр и писывал и
небесным
светилам.
Очи
твои,
волосы
и
цв ет
л ица
—
как
у
дочери
Ганга,
и
жизнь
тво я,
как
и
ее
жизнь,
носит
печать
д олга
и
самоотвер­
жени я.
Ты
молода...
а
меж ду
тем
т воя
п рошед шая
жи знь
навеки
ото рва на
от
на ст ояще й;
закатилося
солн­
це
твое,
и
да леко
не
тихий
вечер
принес
те бе
т ем­
ную
ночь.
Она
наст у пи ла,
словно
зим а
в
н ашей
роди­
50


не,
и
еще
теплая
земля
окута лась
сн егом ...
Когда-то
мой
голос
был
звучен,
говорила
ты
мне,
но
стр адани я
его
заглушили...
Но
я
сл ышала
твои
пе сни:
они
все
еще
р аздаютс я
в
уша х
моих
и
никогда
не
затихнут,
ибо
и
речи
твои,
и
юно ст ь,
и
взоры
о дар ены
звуками,
которые
отзываются
в
будущем...
Ведь
и
вся
жизнь
тв оя
есть
не
что
ин ое,
как
гимн».
Она
ехала
день
и
ночь,
с
небывалой
для
тех
вр е­
мен
скоростью:
п ять
с
лишком
тыс яч
верст
за
дв а­
дцать
дней!
«Однажды в лесу,
—
вспом ина ет
Волконская,
—
я
обогнала
цепь
каторжников;
они
шли
по
пояс
в
сне­
гу,
так
как
з имний
п уть
еще
не
был
проложен;
они
производили
отталкивающее
впечатление
св оей
грязью
и
нищетой.
Я
се бя
спр аш ив ал а: «Неужели Сергей та ­
кой
же
истощенный,
обросший
бородой
и
с
н ечес ан ны­
ми
волосами?»
Я
приехала
в
Казань
вечером;
был
канун
Нов ого
года;
меня
высадили,
не
зн аю
по чем у,
в
гостинице;
дво р янск ое
собрание
был о
на
том
же
дворе,
з алы
его
б ыли
ярк о
освещены,
и
я
видела
входящие
на
бал
маск и.
Я
говор и ла
с ебе: «Какая разница!
Зд есь
соби­
раются
танцевать,
веселиться,
а
я,
я
еду
в
пропасть;
для
м еня
все
ко нче но,
нет
бо льше
ни
песен,
ни
тан­
це в».
Это
р ебяч ест во
бы ло
простительно
в
моем
в оз­
расте:
мне
только
что
м инул
21 год.
Мои
мысли
были
прерваны
появлением
чиновника
во енног о
гу бер нат о­
ра;
он
м еня
п редуп режд ал,
что
я
лучше
сде лаю,
ес ли
вер ну сь
обратно,
так
как
княгиня
Тр у бецкая ,
которая
п роехала
раньше,
должна
бы ла
остановиться
в
Ир­
кутс ке
(ее не пустили дальше), а вещи ее подвергнуты
обыску».
Погода
испортилась:
ме ла
поз емка,
н ебо
низко
на­
4*
51


двинулось
на
холмы,
над
Волгой
стояли
белые
вихри.
Хозяин
гостиницы
посоветовал
ей
не
торопиться
—
буде т
ме те ль.
Она
все
же
отправилась.
Ветер
сб ивал
л ош адей
с
но г,
по
сте пи
неслось
бел ое
курево;
натыкаясь
на
кибитку,
сне г
забивался
в
каждую
щелочку,
между
ямщиком
и
ж енщи нами
—
Волконская
ехала
с
го р­
ничной
—
вы росла
целая
гора
снега.
Ста ло
совсем
темно.
Во л ко нская
ра ск рыла
крышку
часов,
и
они
прозвонили
полночь.
Н овый
год.
В
первый
его
д ень
Во л ко нская
вступала
в
п ред елы
Аз ии,
снежная
п елена
закрыла
ее
прошлое.
Она
пис ала
Вяземской
из
Кр асно я рска:
«Еще четыре дня,
и
я
буду
у
цели.
Удача
сопут­
ствует
мне,
несмотря
на
все
мои
неосторожности.
При­
зн аюсь ,
что
я
наделала
их
до стато чно ,
и
не пр остите ль­
ных;
теперь,
когда
мне
осталось
сверш ит ь
ли шь
одну
прогулку
до
Иркутска,
м огу
Вам
рассказать
о
них.
Чтобы
сократить
путь,
я
схватила
вожжи,
которые
бы­
ли
пло хо
сд еланы ,
лед
вздувался
все
вре мя
под
копы­
тами
лошадей;
я
вед ь
вы би рала
сре ди
них
самых
рез­
вы х,
чтобы
скорее
добраться,
но
когда
мы
три
ра за
опрокинулись,
я
излечилась
от
своего
нет ер пени я;
ки­
битка
моя
разлетелась
в дре без ги,
це лый
злосчастный
день
ее
чини л и».
В
И ркут ске
о на,
не
читая,
подписала
все
бумаги,
все
отречения.
Губернатор
в елел
обы ск ать
и
перепи­
сать
все
ве щи,
при с лал
для
этого
чиновников.
Те
при­
нялись
за
дел о.
«Им пришлось переписывать очень
мало:
немного
белья,
три
п лат ья,
семейные
портреты
и
до ро жную
аптечку;
за тем
они
откр ыли
ящик
с
посыл­
ками.
Я
им
сказ ала,
что
все
это
предназначается
для
моего
муж а;
тогда
мне
предъявили
к
по дпи си
пресло­
вутую
подписку,
прич ем
они
мне
сказали,
чтобы
я
со­
х ра нила
с
нее
копию,
дабы
хорошенько
ее
запомнить.
52


Когда
они
вышли,
мой
человек,
прочитавший
ее,
ск а­
зал
мне
со
сл езам и
на
гл аз ах : «Княгиня,
что
вы
с де­
лали,
прочтите
же,
что
они
от
вас
требуют!» — «Мне
все
равно,
уложи мс я
скорее
и
поедем».
Ночью
при
жест оч айш ем
морозе
—
«слеза замерза­
ла
в
глазу,
дыхание,
казалось,
леденело»
—
княгиня
переехала
Байкал.
Потом
тайга
сменилась
песчаной
степью,
а
бесснежн ая
стужа
пер еноси тся
к уда
труд­
не е.
Для
ск орости
она
сменила
ки бит ку
на
переклад­
ных
—
ск орост ь
увеличилась,
но
примитивные
рессо­
ры
и
не
менее
примитивная
выбитая
дорога
ст ала
п ри­
чиной
невыносимой
тряски,
приходилось
останавли­
ваться,
чтобы
спокойно
вздохнуть.
И
это
шестьсот
верст!
На
дорожных
станциях
пусто,
н икакой
пищ и,
и
без
того
почти
ничего
не
евшая
в
пути
В ол ко нская
вынуждена
была
просто-напросто
голодать.
Зато
в
Нерчинском
заводе
она
дог нала
Трубецкую.
И,
ис­
полнив
формальности,
подписав
еще
од но
отречение,
отправилась
на
Бла год атски й
рудник.
Первым
порывом
Вол ко нск ой
б ыло
ув ид еть
мужа.
И
комендант
Н ер чин ских
ру дн иков
Бурнашев
разре­
шил
ей
посетить
тюрьму,
но
ли шь
в
его
присутствии.
«Бурнашев предложил мне войти.
В
первую
ми­
н уту
я
ничего
не
разглядела,
так
там
бы ло
темно;
от­
крыл и
маленькую
дверь
налево,
и
я
поднялась
в
от­
делен ие
му жа.
Сергей
бросился
ко
мне:
бряцание
его
це пей
поразило
м еня:
я
не
зн ала,
что
он
был
в
к ан­
д алах.
Сур овос ть
этого
заточения
дала
мне
поня тие
о
ст епе ни
его
страданий.
Вид
его
ка ндало в
так
в осп ла­
менил
и
растрогал
меня,
что
я
бросилась
пер ед
ним
на
колени
и
по це ло вала
его
кандал ы ,
а
потом
—
его
самого.
Бурнашев,
стоявший
на
порог е ,
не
имея
в оз­
можности
войти
по
н едост ат ку
места,
был
по р ажен
53


изъявлением
моего
уважения
и
восторга
к
муж у,
ко­
торому
он
говорил
«ты»
и
с
ко торым
обходился,
как
с
каторжником...
Я
старалась
казаться
веселой.
Зн ая,
что
мой
д ядя
Давыдов
находится
за
перегородкой,
я
возвысила
го­
ло с,
чтобы
он
мог
м еня
слышать,
и
сообщила
из вест ия
об
его
же не
и
детях.
По
окончании
свидания
я
пошла
устрои ть ся
в
из бе,
где
поместилась
Ка таша ;
она
б ыла
до
того
тесна,
чт о,
ко гда
я
ложилась
на
полу
на
сво ем
матраце,
голова
ка сала сь
стены,
а
ноги
упирались
в
дверь.
Печь
дымила,
и
ее
н ельзя
бы ло
топить,
когда
на
д воре
было
в етре но;
окна
б ыли
без
с теко л,
их
за­
меняла
слюда».
«На другой день по приезде в Благодатск я встала
с
рассветом
и
пошла
по
деревне,
спрашивая
о
месте,
где
ра бот ает
муж.
Я
ув ид ела
дверь,
ве дущ ую
как
бы
в
подвал
для
спуска
под
землю,
и
рядом
с
нею
во­
оруженного
сторожа.
Мне
сказали,
что
отсюда
спу ска ­
ются
наши
в
рудники;
я
спросила,
можно
ли
их
в идеть
на
работе;
этот
до брый
малый
поспешил
д ать
мне
свечу,
н ечто
вроде
ф аке ла,
и
я
в
сопровождении
др у­
гого,
старшего,
решилась
сп уст ит ься
в
этот
темный
лабиринт.
Там
бы ло
до воль но
тепло,
но
спер т ый
во з­
дух
давил
грудь;
я
шла
быстро
и
услышала
за
собой
голос,
громко
кричавший
мне,
чтобы
я
остановилась.
Я
пон яла ,
что
это
был
офицер,
который
не
хотел
мне
позволить
говорить
с
с сы льным и.
Я
п отуши ла
факел
и
пустилась
бежа ть
в пе ред,
так
как
видела
в
отдалении
блестящие
точки:
это
были
они,
работающие
на
не­
большом
воз выше нии.
Они
спустили
мне
ле ст ницу,
я
вле зла
по
не й,
ее
втащили,
и,
таким
образом,
я
могла
п ов идать
товарищей
мое го
мужа ,
сообщить
им
из вест ия
из
России
и
передать
привезенные
мною
пись ма .
Му­
54


жа
тут
не
было,
не
было
ни
Оболенского,
ни
Якубови­
ча,
ни
Трубецкого;
я
ув и дела
Давыдова,
обоих
Борисо­
вых
и
Артамона
М ур ав ьева.
Они
были
в
числе
первых
восьми,
высланных
из
России,
и
е динс тве нных ,
попав­
ших
на
Нер ч инские
заводы.
Между
тем
внизу
офицер
терял
терпение
и
п род олжал
меня
звать;
наконец
я
спустилась;
с
тех
пор
было
строго
запрещено
впу с­
кать
нас
в
шахты.
Артамон
Муравьев
назвал
эту
сц е­
ну
«моим сошествием в ад».
К
уд ивлен ию
местного
н ачал ьств а
и
к
его
неудо­
вольствию,
Волконская
до воль но
быстро
на шла
сочув­
ствующих
среди
ссыльнокаторжных,
сре ди
тех
самых
людей,
о
котор ых
бы ло
сказан о
в
правительственных
бумагах,
что
они-де
на
все
спосо б ны
и
что
власти
не
берут
на
с ебя
от ветс т венно сти
за
их
поведение,
е жели
им
взду ма ется
причинить
дамам
зло.
Ничего,
кроме
уважения
и
доброго
отношения,
не
увидели
Волкон­
ская
и
Трубецкая
от
н их,
более
того,
отверженные
от
белого
св ета,
люди,
св ерш ивш ие
тяжкие
преступления,
оказались
чище
и
благороднее
ме стн ых
пьяниц-чинов­
нико в
и
офицеров
охраны.
И
деятельная
н атура
Вол­
конской
не
осталась
безучастной.
Не
без
риска
для
себя,
а
стало
быть,
для
мужа,
она
оказывает
поддерж­
ку
беглым,
с"
помощью
влиятельных
зн аком ых
в
Пе­
тербурге
до бив ает ся
сокращения
сроков
наказания
и
да же
освобождения
из
Сибири
к ое -кого
из
каторжан.
Каждый
день
дамы
выполняли
с вой
урок:
писали
пи сьм а.
Ос обе нно
истово
трудилась
Волконская:
вос­
питанная
в
семье,
где
дети
б ыли
не жно
привязаны
к
род и те лям,
она,
при
легкости
и
пылкости
воображе­
ния ,
представляла
себе
м атер ей
и
отц ов,
жен
и
детей,
ждущих
хоть
малой
весточки
из
Сибири.
И
д аже
в
день,
ког да
бы ло
много
волнений,
когда
усталость
—
физическая
или
душевная
—
призывала
к
о тд ыху,
Волк онск ая
писала
родственникам
всех
восьмерых
за­
55


ключенных
об
их
житье-бытье,
о
здоровье,
обо
в сем,
что
могло
пройти
сквозь
т ройну ю
цензуру
—
Бурна-
шев,
почтовое
ведомство,
Бенкендорф...
Вместе
с
тем
во
всем,
что
кас алос ь
офи ц иальн ых
предписаний,
рег­
ламе нти рую щих
вст реч и
жен
декабристов
с
мужьями,
Во л ко нская
была
педант ичн о
исполнительной.
Она
встречалась
с
мужем
лишь
два
ра за
в
неделю
и
не
де­
лала
никаких
попыток
неофициальных
увеличить
ко­
личество
свиданий,
ходила
в
тюрьму
только
в
назна­
чен ные
д ни.
Такое
послушание
усы п ляло
бдительность
мест но го
начальства,
а
каторжники,
к от орым
она
по­
могала,
ее
не
вы дав али.
Жизнь
была
мо нот онн ой,
размеренной.
Изредка
уд ава лось
верхом
прокатиться
по
ближним
сопкам
да
распадкам.
Случались,
впрочем,
проис шес т вия,
выхо­
дящие
за
р амки
повседневности.
«...Произошло
событие,
—
пише т
Волконская,
—
очень
нас
на пуг ав шее
и
огорчившее.
Госпо д ин
Рик,
горный
офицер,
которому
был
поручен
надзо р
за
тюрь­
мою,
придумал
усугубить
тяг оты
заключенных;
он
по­
требовал,
чтобы,
тотчас
по
возвращении
с
работы,
вме­
сто
того,
чтобы
вымыться
и
об еда ть
в мест е,
они
шли
каждый
в
сво е
отделение
и
там
е ли,
что
буд ет
под ан о.
Кроме
того,
он
из
экономии
перестал
давать
им
свеч и.
О стат ься
же
без
све та
с
3 часов пополудни до 7
час ов
ут ра
зимой
в
какой-то
кл ет ке,
где
можно
было
задох­
нуться,
был о
н а стоящей
пыткой,
при
в сем
том
он
за­
претил
всякие
разговоры
из
одного
отделения
в
другое.
Зная,
до
ка кой
степени
т юр емщики
бо ятс я,
чт обы
вверенные
им
ар естан ты
не
п окуша лись
на
с вою
жизнь,
наши
сговорились
не
принимать
никакой
пи­
щи,
да бы
напугать
Рика.
Ц елый
день
они
ничего
не
ели;
обед
и
ужи н
отослали
нетронутыми;
на
второй
ден ь
—
та
же
история.
Рик
п отер ял
голову,
он
немед­
ленно
послал
доклад
о
том,
будто
го су дар ственн ые
56


преступники
в
полном
во зм ущении
и
хотя т
ум ор ить
с ебя
г олодо м ...
Я
ничего
не
подозревала,
Каташа
тоже.
Велико
б ыло
наш е
удивление,
ког да
мы
увидели,
что
приехал
Бурнашев
со
своей
свитой.
Они
остановились
в
из бе,
рядом
с
нашей;
вокруг
собрались
местные
жи­
тели.
Я
спросила
у
одной
из
женщин,
что
все
это
зна ­
чил о;
она
мне
отве ти л а: «Секретных судить будут» .
Я
ув иде ла
муж а
и
Трубецкого,
медленно
по дх одивш их
под
конв ое м
солдат.
К аташ а,
л егко
терявшая
г ол ову,
сказала
мне ,
что
у
Сергея
руки
св язан ы
за
спиной;
этог о
не
было:
я
зна ла
его
привычку
так
хо ди ть.
За­
тем
я
вижу,
что
она
подбегает
к
стоявшему
там
сол­
дат у
гор но го
ведомства;
потом
возвращается
с
доволь­
ным
лицом
и
говорит
м н е: «Мы можем быть спокойны,
ничего
не
случится,
я
сей час
спросила
у
солдата,
при гот ови ли
ли
розги,
он
мне
сказал ,
что
н ет».
—
«Каташа,
что
вы
сделали!
Мы
и
допускать
не
д олжны
подобной
мысли».
Муж
мой
приближался;
я
стал а
на
колени
в
снегу,
умо ляя
его
не
горячиться,
он
мне
это
об ещ ал».
Декабр ист ы
победили,
Рик
был
зам енен
честным,
достойным
человеком,
уже
немолодым,
который
да же
приходил
в
тюрьму
поиграть
в
шахматы
с
«князьями».
Но
любопытно,
как
в
этом
эпизоде
проявилось
разли­
чие
ха рак те ров
Трубецкой
и
Волконской:
первая
жда ла,
точнее
—
допускала
возможность
расправы,
вторая
ждала ,
точнее
—
допускала
возможность
бунта.
Наверное,
это
прозвучит
странно,
и
все
же
в
по­
стоян ны х
хлоп отах
о
муже
и
его
товарищах,
в
и знури ­
тельной
по все днев ной
обыденности,
оживляемой
ли шь
прогулками
верхом,
в
каждодневной
переписке
с
ро­
д ите лями,
братьями
и
се стра ми
своими,
с
с ем ьями
де­
кабристов
В ол ко нская
на
руднике
Бл аго дат ском
ч ув­
ствовала
себ я
счас тл ив ой.
12 августа 1827 года она пи­
сала
из
Сибири
Ве ре
Федоровне
В яземско й :
57


«С тех пор,
как
я
уверена,
что
не
см огу
вернуться
в
Рос с ию,
вся
борьба
прекратилась
в
мое й
душе.
Я
об рела
мое
первоначальное
спокойствие,
я
могу
св о­
бодно
посвятить
себя
более
страдающему.
Я
только
ду­
маю
о
той
минуте,
ког да
н адо
мной
сжалятся
и
заклю­
чат
мен я
вместе
с
м оим
бедным
Сергеем;
видеть
его
лишь
два
ра за
в
неделю
очень
мучительно;
и
верьте
мне,
что
счаст ье
н айдешь
всюду,
при
л юбых
условиях;
оно
з ави сит
прежде
всего
от
наше й
совести;
когда
вы­
полняешь
св ой
д олг,
и
выполняешь
его
с
радостью,
то
о бр етаешь
душевный
по кой ».
«Мы купили две телеги,
одну
для
себя,
другую
под
вещи,
и
поехали.
Я
с
удовольствием
возвращалась
по
это й
дороге,
окаймленной
теперь
красивым
лесом
и
чудными
цветами.
Нако нец
мы
п рие хали
в
Читу,
уставшие,
разбитые,
и
остановились
у
А лекса н дры
Муравьевой.
Нарышкина
и
Е н тальц ева
недавно
приб ыли
из
Рос с ии.
Мне
се йчас
же
показали
тю рь мы,
или
ос трог ,
уже
наполненный
заклю ч енны м и:
тюрем
было
т ри,
вроде
казарм,
окру­
женных
частоколами,
высокими,
как
мачты.
Од на
тюрьма
была
д овол ьно
большая,
другие
о чень
малень­
кие.
Александрина
жила
против
одной
из
последних,
в
доме
ка зака ,
который
устроил
бо льш ое
ок но
из
на­
ходившегося
на
ч ерд аке
слухового
отверстия.
Алек­
сандрина
повела
м еня
ту да
и
показывала
заключен­
ных,
на зыва ла
мне
их
по
именам
по
мере
того,
как
они
выходили
в
свой
огород.
Они
ходили,
кто
с
труб ­
кой,
кто
с
заступом,
кто
с
книгой.
Я
никого
из
них
не
знала;
они
ка зали сь
спокойными,
да же
веселы м и
и
были
очень
опрятно
од еты ми.
В
числе
их
бы­
ли
сов сем
молодые
люди,
выглядевшие
1.8—19-лет­
н ими.
55


На ши
ходили
на
работу,
но
так
как
в
окрестностях
не
б ыло
никаких
рудников,
—
н астоль ко
пло хо
было
осведомлено
н аше
правительство
о
топографии
России,
предполагая,
что
они
е сть
по
всей
Сибири,
—
то
ко­
м енд ант
пр идума л
для
них
другие
работы:
он
застав­
лял
их
чи стит ь
казе нн ые
хл ева
и
конюшни,
давно
за­
брошенные,
как
конюшни
Ав гие вы
мифологических
времен.
Так
б ыло
зимой...
а
к огда
настало
лето,
они
д олжны
б ыли
мести
улицы.
Мой
муж
приехал
двумя
днями
п озже
нас
со
своими
т о вар ищами
и
с
не изб еж­
н ыми
их
спутниками.
Когда
улицы
б ыли
приведены
в
порядок,
комендант
придумал
для
работы
ручн ые
мельницы;
заключенные
д олжны
б ыли
с мол оть
опре­
деленное
количество
муки
в
день ;
эта
р або та,
нала­
г аемая
как
наказание
в
монастырях,
вполне
отвечала
монастырскому
образу
их
жизни.
Так
пр о вела
большая
часть
их
15 лет своей юности в заточении,
тогда
как
приговор
уст ан ов лял
ссылку
и
каторжные
работы,
а
никак
не
тюремное
заключение.
Мне
нужно
было
искат ь
себе
помещение.
Нарышки­
на
уже
жи ла
с
Александриною.
Я
пригласила
к
се бе
Ентальцеву,
и,
втроем
с
Каташей,
мы
заняли
одну
комнату
в
доме
дьякона...»
Но
ж изнь
готовила
княг ин е
но вый
удар.
Судьбе
было
мал о
тех
кругов
ад а,
что
прошла
уже
молодая
жен щина,
на
плечи
к ото рой
обрушилось
с то лько
горя,
нравственных
п ыток,
физических
испытаний.
В
1828 году Мария Николаевна получила известие
о
смерти
сы на
—
Николино.
«Моя добрая Елена,
—
писала
она
через
год
после
того,
как
мальчика
не
стал о,
сестре,
—
я
так
грустна
сегодня.
Мне
кажет ся ,
я
чувствую
потерю
с ына
с
ка ж­
дым
днем
все
сильнее;
я
не
мог у
тебе
ск азать
то,
что
я
ощущаю,
ког да
думаю
о
наш ем
будущем.
Есл и
я
умру
—
что
ст анет
с
Сергеем,
у
которого
нет
никого
59


на
св ете,
кто
ин тер есо вал ся
бы
им?
По
к райн ей
мере,
не
настолько,
как
это
сделал
бы
его
сын».
К
то му
же
распространился
ложный
слух,
что
д ру­
гим
женам,
которые
получили
ра зр еш ение
в ыеха ть
в
Сиб ирь ,
когда
декабристов
уже
о бъе дин или
в
читин­
ском
остроге,
разрешено
взя ть
с
собой
детей.
Слух
эт от
удвоил
переживания
Волконской,
ли шь
убежденность
в
том,
что
она ,
единственная,
связывает
теперь
м ужа
своего
с
жизнью,
ли шь
ее
поним ание
исторической
миссии,
кот орую
пр едназ нач ено
ис полнит ь
женам
де­
кабристов,
придавали
ей
сил
и
мужества.
Ген ер ал
Раевский
обр ат ился
к
Пушкину
с
просьбой
написать
эпитафию,
чтобы
вырезать
ее
на
мраморном
надгробии
Николино.
И
Пушкин
исполнил
просьбу:
В сияньи, в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.
Мар ия
Николаевна,
получив
от
отца
пу ш кинские
стихи,
все
никак
не
могла
ус пок оить ся.
В
к оро тком
четверостишии
б ыло
понимание
и
ее
горя,
и
ее
по­
двига,
и
стр аданий
му жа,
бы ло
оправдание
ее
перец
см ер тью
и
жизнью ,
пе ред
п рошлым
и
буд у­
щим .
«Я читала и перечитывала,
дорогой
папа,
эпитафию
моему
дорогому
ангелочку.
Она
пр екр асна,
сжата,
пол­
на
мыслей,
за
которыми
с лыши тся
столь
м н огое.
Как
же
я
должна
б ыть
благодарна
автору;
дорогой
папа,
во зьм ите
на
себя
труд
выразить
ему
мою
признатель­
нос т ь».
И
в
сентябре
1829 года,
в
письме
к
брату
Николаю:
«В моем положении никогда нельзя быть уверенной,
что
доставишь
удовольствие,
напоминая
о
себе .
Тем
не
менее
скаж и
обо
мне
А .(лександру)
С .(ергеевичу).
По­
60


ручаю
теб е
повторить
ему
мою
признательность
за
эпитафию
Николино.
С лова
утешения
материнскому
горю,
которые
он
смо г
найти,
—
выражение
его
талан­
та
и
умения
чувствовать».
Обры вали сь
последние
нити ,
таяли
последние
с вя­
зи.
Словно
и
в
зимние
времена,
и
в
теплые
дни
сол­
нечного
забайкальского
лета
все
не
уходи ла
из
жи зни
та
снежная
пелена,
что
отделила
так
недавно,
а
ка­
жется,
в ека
назад,
ее
безмятежное
детство
и
юность
изн ачаль н ую
от
ранней
го рьк ой
зрелости.
Быт
сибирский
стабилизировался:
редкие
встречи
с
мужем,
получение
из
России
«обозов»
с
мукой
и
са­
харом,
с
прочей
снедью,
с
мебелью,
вещами,
книгами.
В
тюрьме
уже
скопилась
приличная
библиотека;
со­
зданная
из
личных
книг
декабристов,
она
бы ла
ве сь­
ма
разнообразной.
Артель,
возникшая
на
п редм ет
улучшения
быта,
пи тан ия
заключенных,
с пло тила
их,
нормализовала
ж изнь
в
ос троге ;
у
каждого
появились
увлечения
—
кто
занялся
огород ом ,
кто
мастерил
ме­
бель,
кто
пер еводи л
книги
—
с
английского,
немец ко го ,
греческого,
кто
разучивал
партии
слож ных
старинных
квартетов,
ибо
по яви лся
и
небольшой,
но
высокопро­
фессиональный
му зык альн ый
ансамбль.
Но
главным,
что
соединяло
декабристов,
была
их
«каторжная ака ­
демия»
—
среди
них
были
круп н ые
знатоки
военной
и
политической
ис то рии,
философии,
инж ене рно го
де­
ла,
ли тера туры,
медицины,
иностранных
языков.
Ре­
гулярные
занятия
«каторжной академии»
—
это
был
способ
не
тольк о
взаимообогащения,
но
и
способ
спа­
сти
себя
нр авс твенно ,
не
поддаться
унынию,
сохранить
в
себе
человека.
Од нообра зие
б ыта
нач ало
угнетать
Волконскую.
«Я видела Сергея только два раза в неделю;
осталь­
61


ное
время
я
бы ла
одна,
изолированная
от
всех,
как
св о­
им
характером,
так
и
обстоятельствами,
в
которых
я
находилась.
Я
проводила
время
в
шитье
и
чтении
до
такой
степ ен и,
что
у
меня
в
голове
делался
хаос,
а
когда
н аступ али
длинные
зимние
вечера,
я
прово­
ди ла
це лые
часы
перед
свечкой,
размышляя
—
о
чем
же?
—
о
безн адеж но ст и
положения,
из
которого
мы
ни­
ко гда
не
выйдем.
Я
начинала
ходить
в зад
и
вп еред
по
ко мн ате,
по ка
предметы,
казал ось ,
начинали
вертеться
вокруг
меня
и
утомление
душевное
и
телесное
застав­
л яло
валиться
м еня
с
ног
и
делало
меня
несколько
спокойней.
Здоровье
мое
тоже
бы ло
сла бо».
Тепер ь
все
силы
кня ги ни
направлены
к
новой
це­
ли
—
добиться
«соединения с мужем».
Она
просится
в
ос трог.
В
п ис ьмах
к
матери
Волконского,
в
пи сьмах
к
отцу
она
просит
ходатайствовать
об
эт ом
пер ед
ца­
рем .
«Мы еще узнаем счастье,
соединение
с
Серг еем
вольет
в
м еня
новую
жи зн ь».
И
након ец
«всемилостивое»
раз р еше ние
было
п олу­
че но.
«Горячо обожаемый папа,
вот
уже
три
дня,
как
я
п олучи ла
позволение
соединиться
с
Сергеем...»
«Спо­
койствие,
кот орое
я
ощущаю
с
тех
пор ,
как
забочусь
о
Сергее
и
р азд еляю
с
ним
дни
вне
часов
его
работы,
с
тех
пор,
как
у
м еня
ес ть
на де жда
разделять
целиком
его
судьбу,
дает
мне
ду шев ное
спокойствие
и
счастье,
кот орое
я
утратила
уже
давно».
Ув ы,
счастье
это
бы ло
коротки м:
в
сентябре
1829 го­
да
в
своем
име нии
Болтышка
в
Киевской
губернии
скончался
г енерал
Николай
Н икол аев ич
Раевский.
Уходя
из
мира
сег о,
он
обвел
гл азами
семью
свою,
со­
бравшуюся
к
его
пос т ели
в
грустную
минуту,
и,
оста­
новив
взгляд
на
портрете
Машеньки,
произнес:
«Вот самая удивительная женщина,
к акую
я
когда-
либо
знал !»
62


В
читинском
остроге
в
том
же,
1829 году ро ­
дилась
у
В о лко нских
дочь.
Она
прожила
несколько
часов.
В
Петровский
завод
декабр ист ы
шли
пешком.
Ко­
ме нд ант
Нерчинских
рудников
Ст анисл ав
Романович
Лепарский
был
человеком
сравнительно
либеральным:
исполняя
цар ску ю
службу,
он
все
же
по нима л,'
что
у
многих
его
подопечных
ос та лись
б лиз
п ра ви тельс тва
родственники
и
дру зья,
та йно
сочувствующие
декабр и ­
стам,
кто
знает,
от
какого
случайного
сл овца ,
к
месту
сказанного,
мож ет
пер емени т ься
и
тво я
с удь ба.
Све рх
т ого
г енер ал
понимал,
что,
при няв
на
себя
власть
над
«друзьями 14
декабря», ступил он за такую межу,
где
простирается
слово
«вечность», —
вступать
в
нее
с
кл еймо м
сат р апа
—
позорить
сво й
род
в
веках .
Немалую
роль
в
подобного
рода
размышлениях
ге­
н ерала
сыграли
дамы.
Чуть
чт о,
они
бомбардировали
письмами
графа
Бенкендорфа,
причем
не
стеснялись
в
опи са нии
картин
жизни
изгнанников.
Письма
их
со­
зд ав али
общественное
мнение,
с
которым
вынужден
был
с чита ть ся,
и
сам
император.
П е тровс кая
тюрьма
была
построена
в
вид е
вытяну­
той
буквы
П,
с
тем ным и
кам ерам и,
свет
в
которые
проникал
сквозь
окошечко
над
дверью,
из
полутемного
коридора.
«Бедных узников,
и
без
тог о
преданных
столь
сур ово му
наказанию,
задум али
к
то му
же
и
осле­
пить», —
писали
женщины
родным
и
друзьям,
всей
России,
ибо
письма
шли
через
р уки
чиновников,
а
ст а­
ло
быть,
становились
поводом
для
ра згов ор ов,
кроме
того,
письма
шли
другими,
порой
неведомыми
прави­
тельству
путями.
Узники,
чьи
имен а
хотел
Николай
I
ст ерет ь
из
памяти
народной,
б ыли
у
всех
на
устах,
жестокость
царская
выходила
н ар ужу.
63


В
к ам ерах
прорубили
окна!
Правда,
под
самым
потолком,
малюсенькие.
Но
про­
рубили.
Женам
б ыло
разрешено
жи ть
вместе
с
мужьями
в
тюрьме.
«Каждая из нас,
—
пишет
Волконская,
—
устроила
св ою
тюрьму
по
возможности
луч ше,
в
нашем
но­
мере
я
обтянула
стены
шелковой
м ат ерией
(мои быв­
шие
занавески,
присланные
из
Петербурга).
У
меня
бы ло
пиан ино ,
шкаф
с
книгами,
два
д ива нчик а,
сло­
вом,
б ыло
по чти
что
нарядно».
При
содействии
Лепарского
вскоре
семейным
раз­
решили
бы вать
дома
—
у
их
жен
были
собственные
жи ли ща,
купленные
у
крестьян.
Жизн ь
начинала
налаживаться
вот
уже
в
третьем
месте
Сибири.
В
1832 году родился у Волконских сын .
Н азва ли
его
Михаилом.
«Рождение этого ребенка,
—
писала
Мария
Нико­
лаевна
мате ри,
—
бла го слов ение
н еба
в
м оей
жизни;
это
новое
существование
для
меня.
Нужно
знать,
что
представляло
мое
пр ошл ое
в
Чите,
что бы
оценить
все
счастье,
к ото рым
я
наслаждаюсь...
А
теперь
—
все
радость
и
счастье
в
доме.
В есел ые
кри ки
этог о
малень­
кого
ан гела
в ну шают
желание
жить
и
надеяться».
«Каземат понемногу пустел;
закл юче нн ых
у воз или,
по
наступлении
срока
каждого,
и
расселяли
по
обшир­
ной
С ибири.
Эта
ж изнь
без
семьи,
без
друзей,
без
вс я­
кого
общества
была
тяжелее
их
первоначального
за­
ключения.
Н ако нец
настала
и
н аша
очередь,
Вольф ,
Никит а
и
Ал екс андр
Муравьевы
и
мы
выезжали
один
за
дру­
гим,
что бы
не
ос тават ь ся
без
лошадей
на
станциях.
64


Муж
зара н ее
просил,
чтобы
пос е лили
его
вместе
с
Вольфом,
доктором
и
старым
его
товарищем
по
сл уж­
бе,
я
этим
очень
дорожила,
желая
п ользов аться
сове­
т ами
эт ого
прекрасного
вр ача
для
своих
детей;
о
месте
же,
куд а
нас
забросит
су дь ба,
мы
нисколько
не
беспо­
коились...
Нас
поселили
в
окрестностях
Иркутска,
ст о­
лицы
Восточной
Сибири,
в
Урике,
с еле
до воль но
уны­
ло м,
но
со
сносным
климатом,
мне
же
все
казалось
хо­
рошо,
ли шь
бы
иметь
для
дет ей
моих
медицинскую
по­
мощь
на
случа й
надо бно ст и».
Все
дома
поприличнее
были
сн яты
у же,
и
Волкон­
ские
поселились
поначалу
в
дер евне
Усть-Куда,
в
вось­
ми
верстах
от
Урика,
у
сво йств енник а
Марии
Никола­
евны
—
Поджио.
Вскоре,
однако,
их
дом
в
Ури ке
был
построен,
и
они
смогли
соединиться
с
оста ль­
ными.
«Свобод»
у
поселенцев
б ыло
нем ног о
—
мужчинам
разрешалось
гулять
и
охотиться
в
окрестностях
сел а,
а
женщины
могли
иногда
съе зди ть
в
город
за
покуп­
ками.
Родные
В ол ко нских
п ри сылали
ча й,
к о фе, «вся­
кого
род а
провизию,
как
равно
и
о деж ду », чтобы под­
держать
их
с ущес т вован ие.
В
пи сьм ах
Волконского
этого
вре м ени
бесконечные
просьбы
о
дет ски х
ко стюм ­
чиках,
чулочк ах,
баш маках
для
сынишки
Михаила
и
дочери
Ел ены,
ко тор ую
родители
и
друзья
их
звали
Нелли.
Бл изос ть
города
как-то
ожи в ила
Марию
Николаев­
ну,
вселила
в
нее
надежду,
хотя
романтическое
нача­
ло
все
более
в
характере
ее
з аменя л ось
трезвостью
ума,
желанием
вопреки
всему
в ерн уть
дет ям
макси­
мально
возможное
из
того,
что
п отеряла
сама.
Жизнь
бы ла
неласкова
к
ней ,
ма ло
радостей
выпало
на
д олю
этой
женщины,
она
ст ала
же стк ова той,
властность,
присущая
ее
отцу
и
брату
Александру,
проступила
и
в
не й.
Сергей
Гр игор ьевич
был
ее
полной
пр от ивопо -
65
5М.
Серг еев


ложностью,
сохранив
нен авист ь
к
императорской
в ла­
сти ,
к
рабству,
к
п роизв олу ,
не
потускневшую,
а
укре­
пившуюся
с
год ами ,
в
общении
с
др узьями
ст ал
он
ма­
ло ра зго ворч ив,
занялся
х лебо п ашеств ом
и
огород ом ,
к
че му
п ри стра сти лся
еще
в
читинском
остроге,
он
по­
рой
неуютно
чувствовал
с ебя
в
дворянском
салоне
своей
жены.
«Старик Волконский,
—
пишет
Белоголовый,
—
ему
уже
тогда
был о
о коло
60 лет,
сл ыл
в
Иркутске
бол ь­
шим
оригиналом.
По пав
в
Сиб и рь,
он
как-то
резко
по­
рва л
связь
со
своим
блес тящ им
и
зн а тным
прошед­
ш им,
преобразился
в
хло пот ливог о
и
практичного
хо­
зяина
и
именно
опростился,
как
это
принято
называть
ны нче.
С
товарищами
своими
он
хо тя
и
был
дру же н,
но
в
их
круг у
бывал
редко,
а
больше
вод ил
дружбу
с
крестьянами;
летом
пр о падал
по
целым
дня м
на
ра­
бо те
в
поле,
а
зимой
лю би мым
его
времяпрепровожде­
ни ем
в
городе
бы ло
посещение
базара,
где
он
встречал
мно го
приятелей
сред и
пригородных
кре стьян
и
лю­
бил
с
ними
потолковать
по
душе
об
их
н уждах,
о
хо де
хозяйства.
Знавшие
его
горожане
немало
шокирова­
лись,
когда,
проходя
в
во скр есень е
от
обедни
по
ба­
зару,
виде ли,
как
к нязь,
примостившись
на
облучке
муж иц кой
телеги
с
наваленными
х л ебными
ме шк ами,
ведет
живой
разговор
с
обступившими
его
мужиками,
завтракая
тут
же
вместе
с
ними
краюхой
серой
пше­
ничной
булки».
Ра спр остра н ился
с лух,
что
у
декабристов
будут
за­
бирать
детей.
Женщины
всполошились.
Слух
был
не
случайным:
да бы
искоренить
д аже
па­
мять
о
государственных
пр ест у пни ках,
был
придуман
ход
—
кажда я
семья
могла
отдать
детей
в
обучение
в
императорские
училища
и
пансионы,
но
с
условием,
что
дети
переменят
фамилию
и
буду т
называться
по
отчеству
—
скажем,
дети
Волконских
—
Сергеевыми,
66


Отцы
и
мате ри,
к оторы е,
конечно
же,
хотели
лучшей
участи
своим
детям,
не
с ог лас ились
на
такое
униже­
ни е,
на
та кую
бесчеловечность,
г осу дар ева
«милость»
не
вызва ла
в
них
энтузиазма.
Де ти
Волконских
подрастали.
Нужно
б ыло
их
учить.
Мария
Ни кола евн а
п олуча ет
ра зрешен ие
посе­
литься
в
Ир кут ске,
Волконский
остается
в
Ур ике.
Ему
было
разрешено
по сещать
семью
два
раза
в
н едел ю.
В
1841 году в Урике был арестован декабрист
М.
С.
Лунин.
Он
был
отправлен
в
саму ю
ст рашн ую
тюрьму
Сибири
— Акатуй,
потому
что
этот
попранный
жестокостью
Ни кол ая
I человек бросил вызов импе­
ратору:
в
пи сьм ах
сестре
своей
он
открыто
издевался
над
царствованием
Ни ко лая,
анализировал
его
де я­
тельн ос ть
и
д еятельн о сть
правительственных
учреж­
дений.
И
снова,
как
всегда
в
реш ител ьн ые
минуты,
про ­
яв ила сь
отва га
Марии
Николаевны
Волконской,
ее
не­
дю жин ные
спо соб но сти
конспиратора.
Она
вступает
в
тайную
пер еписку
с
Луниным,
поддерживает
его
добрым,
дружеским
с л овом.
Уже
близилась
амнистия,
но
ник то
из
декабристов
п ока
и
предположить
не
мог
э того.
Более
того,
в
со­
знании
не
только
Волконской,
но
и
все х
ос тальн ых
сс ылка
уже
представлялась
вечной.
«Первое время нашего изгнания я думала,
что
оно,
наверное,
кончится
ч ерез
пят ь
лет ,
з атем
я
себе
гово­
рила,
что
будет
через
деся ть ,
потом
че рез
пятнадцать,
но
по сле
25 лет я перестала ждать.
Я
про сил а
у
бо га
тольк о
одн ого:
чтобы
он
вывел
из
Сиби ри
мои х
детей».
Мар ия
Николаевна
покинула
И ркутск
в
1855 году.
Чер ез
г од,
уже
после
амнистии,
за
ней
последовал
Сергей
Григорьевич.
5*
67


В
т ом,
как
пришел
м ан ифест
об
освобождении
де­
кабристов
в
Иркутск,
есть
любопытная
деталь.
Н и колай
I, как и все русские цари,
любил
устраи­
ват ь
пр едст авл ения .
Скажем,
он
составил
с цен арий
ме­
сти
своей
декабристам:
сперва
такое
решение
суда
—
пятерых
внеразрядных
четвертовать,
осужденных
по
пер вом у
разряду
—
казнить,
ос тальн ых
сослать
в
ве ч­
ную
каторгу.
Так
и
бы ло
объявлено
его
«друзьям
14 декабря».
И
т ут,
делая
в ид,
что
ж есто ко сть
сия
принадлежит
не
ем у,
а
спр аведливо м у
Ве рховно му
уго лов ном у
суду,
он
«являет милость»
—
пятерых
по­
веси ть ,
первый
разряд
—
пожизненная
каторга
и
так
далее...
Александр
II тоже был не чужд таких пред­
ст авл ений
на
всю
стра ну.
Уз нав
от
Муравьева-Амур­
ского,
что
в
Петербурге
находится
сын
Волконских,
которого
генерал-губернатор
иркутский
взял
к
себе
на
службу
в
качестве
чиновника
особых
поручений,
им­
ператор
немедленно
оце нил
ситуацию:
в
Сибири
еще
нет
т елег ра фа,
стало
быть,
над о
с
манифестом
по слать
гонца .
Но
об ыч ный
посланный
ца ря
есть
просто
слу­
жащий,
казенный
человек.
А
вот
сын
государственно­
го
преступника,
р оди вш ийся
в
тюрьме
и
в езущи й
те­
перь
освобождение
отцу,
матери
и
тем,
кто
еще
уц елел
после
тридцатилетнего
пребывания
в
Сибири,
—
это
театр!
И
летит
молодой
чел ов ек
на
государственной
трой­
ке
через
всю
Ро ссию
за
Урал,
всю ду
его
встречают
с
восторгом,
пер ед
стечением
народа
читает
он
громко
и
взволнованно
с лова
манифеста:
«Подвергшимся разным за политические преступле­
ния
наказаниям
и
доныне
еще
не
получившим
проще­
н ия,
но
по
изъявленном
ими
р аскаян ию
и
бе зук ори з­
ненному
по ве дению ...
даровать
на
основании
особых
поставленных
для
это го
пра вил :
од ним
облегчения
—
более
или
менее
зн ачи тель ны е,
в
самом
месте
их
ссы л­
68


ки,
другим
же
—
осв об ожде ние
от
оной...
а
некоторым
и
до зв ол ение
жит ь,
где
пожелают,
за
исключением
только
С.-Петербурга
и
Москвы...»
Лет ит
Михаил
Волконский
на
крыльях,
ус траи в ает
ле тучи е
митинги,
го лос
его
при
чтении
манифеста
с ры­
в ается
от
волнения...
Нет,
в
умении
ставить
спектакли
царю
не
отка­
зать!
И
только
в
И рк утске
происходит
некоторый
ко н­
фу з,
как
бы вает
на
п р едст авл ении,
ког да
испо лн ит ель
вс лед
за
суфлером
произносит
не
тол ько
Текст
пь есы ,,
но
и
авторские
ремарки.
24 октября 1856 года в генерал - гу бер нат о р ску ю
ка н­
целярию
собирались
ссыль ны е.
Был и
з десь
и
дек абри­
сты,
съехавшиеся
из
пригородных
деревень,
и
те,
чт о*
ж или
в
ст ольн ом
Иркутске.
Были
и
по л ьские
повстан­
цы ...
Зам ещ авш ий
г е не рал-г уб ерна тора
председатель,
каз енно й
п алаты
П.
Какуев
чи тал
указ
и
после
имени
каждого,
на.
главу
которого
с нис хо дила
бл аго дать
по.
м и лости
императора,
видимо,
не
уразум ев ,
что
не
все
нужно
про износ ить
вслух,
после
объявления
каждой
милости
п роиз носи л : «быть под надзором», «быть под
наб лю де ни ем », «быть под присмотром»
начальства.
Декабристы
Труб ец кой,
Бечасный
и
Дружинин
в
пись ме нно й
фор ме
подали
протест.
Финал
спектакля
был
со р ван.
«Полярная звезда», издаваемая Герценом и Огаре­
вым
за
границей,
писала
о
манифесте:
«Не хватило великодуший дать амнистию просто,
без
оговорок,
а
прощаются
они
с
разными
ул о вками
насчет
раскаяния,
пов ед ения,
да
еще
на
основании
о со­
бых
правил...
надо,
по
к райн ей
мере,
25 лет ссылки,
что бы
ру сский
император
мог
почти
простить
полити­
ческо г о
преступника...
правительство
может
быть
у ве­
рено,
что
прощает
ст ар ика
нез адо лго
до
см ер ти».
69


Александра Григорьевна
МУРАВЬЕВА
На днях видели мы здесь проезжающих да­
лее Муравьеву-Чернышеву и Волконскую-
Раевскую. Что за трогательное, возвышенное
отречение. Спасибо женщинам: они дадут не­
сколько прекрасных строк нашей истории.
В них, точно, была видна не экзальтация фа­
натизма, а какая-то чистая, безмятежная по­
корность мученичества, которое не думает о
Славе, а увлекается, поглощается одним чув­
ством тихим, но всеобъемлющим.
П. А . Вяземский
Бе ссн е жный
февраль
заледенил
землю,
но
копыта
пробивали
спекшийся
от
мороза
песок,
вет ер
п одх ва­
тывал
его,
разматывал
в
острые
струйки,
бросая
70


в
лицо.
Пришлось
закрыться
от
ветра
и
уже
не
смот­
ре ть
на
бесконечную
однообразную
дорогу,
петляю­
щую
с реди
сопок.
Ветер'бросал
пригоршнями
песок
на
полог,
и
Ал екс ан дре
Гр игор ьевне
чудилось,
что
кто-то
настойчиво
и
вкрадчиво
скр ебет ся
в
кибитку,
что
вот-
в от,
отбросив
ост орожн ос ть,
он
рванет
со
все й
силой,
и
тогда...
—
Еге-гей,
что
же
вы,
соколики!.. —
понукал
ло ша­
дей
ямщик,
но
они
и
сами,
видимо
по чуяв
жилье,
рва­
нули,
пол ет ели,
взбрыкивая
и
похрапывая,
и
словно
скорость,
с
к отор ой
н есл ась
теперь
кибитка
по
чуж ой
незнакомой
стороне,
помогла
уй ти
от
ветра
и
от
п ес­
ка:
на
б рит ого ловых
каторжных
сопках
появился
вдру г
л ес,
он
все
загустевал,
графичность
бе рез
см еня лась
в
нем
тяжелой
зел ень ю
заматеревших
сосен,
в
их
се­
тях
запутался
ветер,
зарылся
в
чащу
и
смолк.
А
на­
встречу
уже
вышли
крутые
скаты,
засыпанные
сне­
гом,
наветренная
с то рона
сохранила
ег о,
должно
быть,
с
начала
з имы
или
с
ме те льно го
ян ва ря;
спр ава
за бе­
лела
ноздреватым
льд ом,
ощетинившаяся
торосами,
прижатыми
к
высокому
берегу,
река,
а
дор ога
свер ­
н ула
вверх,
к
дер еву шке,
стоящей
на
юру.
За
пряс­
лом,
отделившим
обетованный
уголок
этот
от
дикого
мира,
от
леса,
от
соп ок,
в иднел ись
приземистые
доми­
ки,
кудрявились
ды мы,
треп е тал
на
деревянной
ба­
шенке,
воз выша ющейс я
справа,
фл аг;
на
острых
дв у­
скатных
крышах
снега
не
было ,
и
они
ч ерн ели
с реди
белого
мира,
подчеркивая
стылую
бледность
неба.
—
Ну,
у сё,
—
сказал
ямщик.
—
Вона
она
—
Чи та.. .
Острог
етот ...
Въехали
в
улицу
и
затормозили
у
ча стокола
—
за
ним
была
тюрьма,
за
ним
томился
сейчас
Ник ита ,
еще
не
зн ая,
что
она
уже
здесь,
что
она
прилетела
сквозь
страшную
даль,
чтобы
увидеть
е го,
чтобы
обнять
его,
разделить
его
судьбу
немилосердную.
71


Слева,
у
плотного
бревенчатого
дома
темнел
по ло­
сат ый
ст олб,
от
него
н ачи на лась
низенькая
оградка
—
в
две
тоже
полосатые
жерди,
держащихся
на
вкопан­
ных
в
землю
низеньких
опорах,
на
столбе
покачивал­
ся
шест и гран ный
фона р ь,
а
под
ним
стоял
караульный
в
темном
полушубке,
приставив
к
ноге
винтовку.
На
лице
солдата
отразилось
у див ление ,
когда
на
зе млю
спрыгнула
невиданная
барыня,
а
не
обросший,
звенящий
цепями
ка торжни к ,
и
это
удивление
ж ило
на
лице
его
еще
долго
—
и
когда
Муравьева
чуть
по­
пр ы гала,
ра зми на ясь
после
утомительной
дороги,
и
ко гда
спросила
у
н его,
как
най ти
господина
ко мен­
данта.
Л епарски й
принял
ее
в
казенном
помещении
гаупт­
вахты.
Он
вышел
из-з а
стола,
провел
маш иналь но
ру­
кой
по
волосам,
пригладив
ви хор
на
правом
вис ке.
Он
улы бался,
но
улыбка
эта
была
как ой-то
странной,
ис­
пуганной,
что
ли,
словно
он
гов ори л
про
себя: «Ну вот,
на чал ос ь!»
Он
уже
з нал,
что
за
го судар ствен ны м и
преступни­
ками
еду т
их
жены,
и
ничего
хорошего
в
их
героиче­
ско м
самопожертвовании
для
себ я
ли чно
не
видел:
те­
п ерь
вся
его
жи знь
бы ла
как
бы
подконтрольна
им
—
их
за
частокол
не
уп рячешь .
Улыбка
погасла.
Уже
довольно
оф ициа л ьно
г енер ал
п редложи л
Муравьевой
сест ь,
и,
пока
он
рас смат ри вал
ее
п одорож ную,
в
кабинете
было
тихо,
и
тишина
эта
была
как
натянутый
полог
кибитки,
в
который
во т- вот
ударит
ветер.
—
Я
сожалею...
—
он
сделал
паузу,
—
мадам
Му­
р авь ева,
что
не
могу
вам
разрешить
сейчас
же
видеть
мужа,
прежде
вы
должны
будете
под писа ть
бумагу...
—
К ак,
еще
одну?!
Я
ведь
уж
под писа ла
в
Иркут­
ске
эти
суровые
пар агр аф ы.
Неужто
что-нибудь
еще
осталось,
от
ч его
можн о
отка за ться?
73


Г енер ал
Лепарский
ничего
ей
не
ответил,
мол ча
протянул
ей
лист:
«Обязуюсь иметь свидание с мужем моим не иначе,
как
в
арестантской
п алат е,
где
указано
будет,
в
на зна­
ченное
для
того
время
и
в
пр ису тст вии
д ежур ного
офицера;
не
гов ори ть
с
ним
ничего
из лишне го ,
и
пач е
чего-либо
не
принадлежащего,
в ообще
же
и меть
с
ним
дозволенный
разговор
на
одном
русском
я зы ке».
—
Генерал,
согласитесь,
что
это
бесчеловечно...
За­
чем
же
я
спешила
в
эту
глухомань?
Чтобы
и
з десь
жи ть
розно
с
мужем?
—
Не
нам,
мадам,
обсуждать
установления,
дан ные
свыше;
пове рьт е,
бумагу
сию
пр идум ал
не
я.
Что
же
касается
ваших
слов
э нер гич еских
по
поводу
в ысо чай­
шей
воли,
уговоримся,
что
я
их
не
слышал.
Ваш
муж
болен,
сударыня.
Я
разрешу
вам
св идание
се­
годня...
—
Сейчас!
Как
можно
скорее,
генерал!
—
восклик­
нул а
Му р авь ева.
—
Что
с
ним?
—
Остыл,
в идимо ...
Г енер ал
вызвал
офицера.
По ка
Муравьева
дочиты­
вала
«отречения», тот сходил куда - т о,
вернулся
и
ск а­
за л,
что
уже
можно,
что
прочие
государственные
пре­
сту пни ки
на
время
св идани я
п ер еведен ы
в
другую
час ть
тюрьмы...
...П од
конв ое м
провели
ее
по
пустому
тюремному
дво ру,
вошли
в
тесную
прихожую,
солдат
и
унтер-
офицер
ос та новилис ь
у
дверей,
а
дежурный,
тот
са­
мый,
что
сказал
ге нера лу
Лепарскому
«уже можно»,
растворил
перед
ней
эту
дверь,
и
она
шаг н ула
в
п олу­
тьму.
Никита
М иха йл ович
рванулся
ей
навстречу,
звякнули
цепи
е го,
и
з вон
э тот
охватил
ее,
ударил
в
сер дце,
потом
осыпался,
точ но
песок,
что
бился
в
по­
лог
ее
киб итки.
74


У
Никит ы
Михайловича
был
жа р,
она
чув ствов ала
это,
когда
прикасалась
губами
ко
лбу
его ,
волнение
ее
усилилось,
нежность
ее
была
так
вел ик а,
что
она
по­
забыла
об
офицере,
н ес кромном
казенном
соглядатае
их
встречи,
она
ц ело вала
мужа,
и
с лезы
—
ее
слезы
—
текли
по
его
щекам.
—
Пора!
—
сказал
офицер.
И
это
бы ло
так
вдруг,
так
нежданно,
как
удар,
ей
казалось,
что
время
оста­
новилось,
а
оно
летело,
и
ме рой
его
бы ли
не
часы ,
а
челов ек
в
офице рс ко й
шинели,
кот оро му
дано
было
чьей-то
р око вой
силой
решать,
что
долго,
что
ко­
ротко.
Никита
Ми хайл ов ич
обнял
жену,
снова
зазв ен ели
цепи
—
на
сей
раз
обреченно.
Он
почувствовал,
что
жена
ищет
руку
е го,
и
тут
он
понял,
в
чем
дело ,
ощу­
тив
в
рук е
т уго
свернутую
бумагу.
Он
развернул
листок
уже
в
ка ме ре,
едва
уш ла
же на,
развернул
торопливо,
уже
ощущая,
что
это
п ри­
вет
о тту да,
из
России,
кот орую
ему
вр яд
ли
суждено
увидеть.
Почерк
был
ему
зн ак ом:
летящи й ,
пронзительный,
взвихренный
метельным
окончанием
слов,
строк,
ошиб итьс я
был о
невозможно:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит радость и веселье,
Придет желанная пора:
Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в наши каторжные норы
Доходит мой свободный глас...
75


Генералу
Лепарскому
доложили
о
странном
ож ив­
лении,
между
за ключен н ыми
возни кшем .
Он
припи­
сал
его
появлению
Мур ав ьевой ,
пр ивез енны м
ею
но­
востям...
Дежурный
офицер
заверил
е го,
что
режим
свида­
ния
ни коим
образом
н ару шен
не
бы л...
«Заговорив о своих подругах,
я
д олжна
вам
сказать,
что
к
Александрине
Муравьевой
я
была
привязана
больше
всех:
у
нее
б ыло
горячее
сердце,
благородство
проявлялось
в
каж дом
пос тупке ;
восторгаясь
мужем,
она
его
бо готв ори ла
и
хотела,
чтобы
мы
к
не му
отно­
сились
так
же.
Никита
Муравьев
был
челов е к
холод­
ный,
серьезный
—
челов ек
кабин ет ны й
и
никак
не
жи­
во го
де ла;
вполне
уважая
ег о,
мы,
однако
же,
не
раз ­
деляли
ее
восторженности».
Так
писала
в
своих
«Записках»
Волконская.
Мо жно
согласиться
с
ней
в
ее
рассуждениях
о
некоторой
«ка ­
б инет ност и»
характера
Никиты
Муравьева
—
он
был
прирожденный
ученый,
историк,
и,
сложись
судьба
его
и наче,
он,
должно
быть,
занял
бы
одн о
из
самых
ви д­
ных
мест
в
династии
летописцев
Ро ссии .
Но
холодным
характер
его.
показался
Волконской,
возможно,
пото­
му,
что
у
Никиты
Муравьева
отсутствовала
вн еш няя
аффектация,
порывистость,
он
был
человеком
само­
углубленным,
все
взрывы
происходили
в
глубинах
его
души ,
по чти
не
выплескиваясь
н аружу.
Тем
страшнее
эт и , «незримые миру», взрывы для самой души,
ибо
невзгода,
поверенная
ком у-ли б о,
разделенная
с
кем-
нибудь,
уже
полневзгоды.
Через
мног о
лет
Вол конс кой
в озразит
правнучка
Муравьева
—
А.
Бибикова:
«Не увлекающееся воображение,
восторженность
и
горячие
р ечи
привлекли
Никиту
Михайловича
в
кру-
76


жок
блестящей
светской,
по
большей
части
богатой
молодежи,
которую
да вил
окружающий
мрак,
не
смог­
шей
рав но ду шно
пройти
мимо
стольких
страданий
и
положившей
ду шу
свою
за
др уги
своя.
Но,
с
др угой
стороны,
и
не
холодные
в ыкладк и,
и
не
ло гич еск ие
рассуждения
пр ив ели
его
в
«Северный союз», это был
естест в енны й
результат
и
семейной
обстановки,
и
раз ­
говоров
людей,
ср еди
которых
он
вырос.
Он
не
мог
иначе
думать,
не
мог
ина че
говорить,
и
как
честный
и
благородный
ч елове к
не
мог
не
бороться
за
то,
что
считал
своим
долгом
и
единой
правдой.
Никита
Мих ай­
лович
родился
и
выро с
в
семье,
где
Карамзин,
Жуков­
ский,
Н.
И.
Тургенев
были
лучшими
дру зьям и
и
по­
стоянными
посетителями.
Не
мог
не
ок азать
большого
вл ияния
на
него
и
оте ц
его,
Михаил
Никитич
Му рав ь­
ев,
ученый,,
страстный
библиофил,
поэт
и
царедворец,
впоследствии
государственный
деятель...
Пе ру
Михаи­
ла
Никитича
принадлежат
многие
труды
по
о теч еств ен­
ной
истории
и
географии;
что
же
ка са ется
его
фи ло­
с офии,
то
это
была
философия
Руссо,
пер ед
которой
он
преклонялся...
Правда,
эта
философия
Руссо,
за­
ставившая
почтенного
сенатора
отпустить
на
волю
своих
крепостных,
не
по меш ала
ему
быть
го су дар ствен­
ным
деятелем,
товарищем
минис т ра
народного
просве­
щения,
веселы м
и
милым
светским
ч елов ек ом;
но
та
же
философия,
пересаженная
в
душу
сына,
п рив ела
последнего
к
каторге
и
ссылке».
Либерализм,
ст оль
популярный
в
семье
М ура вье­
вы х,
был
благодатной
почвой
не
только
для
посевов
Ру ссо,
в
ду ше
молодого
Никит ы
Муравьева
д али
всхо­
ды
идеи
фран ц узс кой
революции,
единство
народное
в
войне
с
Наполеоном,
разоч арова ни е
в
итога х
побе­
ды,
не
принесших
об ле гч ения
народу,
бу дораж ащая
лирика
П ушк ина,
знакомство
с
передовыми
русскими
и
западными
пол итиче с к ими
и деям и.
77


Не
случайно
он,
так
почитавший
друга
их
семьи
Карамзина,
высказал
резкие
замечания
в
адрес
ве ли­
кого
писателя
и
историка,
доктрина
которого
была
выражена
такой
ф ра зой: «История народа принадле­
жит
ца р ю». «Нет,
—
говорил
молодой
Муравьев,
—
история
народа
принадлежит
народу».
И
зат ем
в
муд­
рой
прокламации,
построенной
в
вид е
вопросов
и
отве­
то в,
дабы
легче
могли
усвоить
истину
малограмотные
нижние
чи ны
и
неграмотные
вовсе
со лдат ы,
он
ра зо­
вьет
эту
мысль
и
наз о вет
прокламацию
«Любопыт­
ный
разговор»:
Вопрос:
Что
значит
Государь
Самодержавный?
Ответ:
Государь
С амоде ржав н ый
или
Самовласт­
ный
т от,
который
Оаім
по
себе
держит
землю,
не
при­
з нает
вла сти
рассудка,
зак оно в
божьих
и
человеческих;
сам
от
себя,
то
ес ть
без
причины,
по
прихоти
своей,
в лас твует.
Во прос:
Не
могут
ли
бы ть
постоянные
Законы
при
самодержавии?
Отв ет:
Самодержавие
или
Самовластие
их
не
тер­
пит ;
для
нег о
нужен
Б есп орядок
и
всегдашние
пере­
мены.
Воп рос:
Почему
же
Самовластие
не
терпит
За­
конов?
Ответ:
Потому,
что
Государь
вл аст ен
делать
вс е,
что
захочет.
Сегодня
ему
в здума ется
одно,
за втра
др у­
го е,
а
до
пользы
наш ей
ему
дела
мал о,
от того
и
по­
сл ови ца: «Близ царя,
б лиз
смерти».
На
столе
у
Ни кол ая
Iлежала «Роспись
г осу дар­
ст венны м
пр ест у пн икам,
приговором
В ерхов ног о
Уг о­
ловного
Суд а
осуждаемым
к
разн ым
казням
и
н ака­
за ниям» .
В
«Росписи»
значился
и
Никита
Мур авь ев:
«Капитан Никита Муравьев.
Участвовал
в
умысле
на
цар еу бийс тво
изъявлением
согласия
в
двух
особен­
ных
случаях
в
1817 и в 1820 году;
и
хо тя
впос ле д ствии
78


и
из ме нил
в
сем
отношении
свой
образ
мы сл ей,
одна­
ко
ж
пр едпо л агал
из гна ние
императорской
фамилии;
уча ств ов ал
вместе
с
др уг ими
в
учре жд ен ии
и
управле­
нии
тайного
общества
и
составлении
планов
и
консти­
туц ии ».
Да,
весь ма
далеко
уше л
Никита
Му р авьев
от
вдох­
нове нны х,
но
сентиментальных
про пове д ей
Жан-Жака
Руссо.
В
муравьевской
конституции
между
другими
бы­
ли
и
таки е
параграфы:
1.
Р у сский
народ,
свободный
и
независимый,
не
е сть
и
не
может
быть
принадлежностью
никакого
лица
и
никакого
сем ей ст ва.
2.
Источник
Верховной
власти
ест ь
народ,
которо­
му
принадлежит
исключительное
право
де лать
основ­
ные
по ст ано влен ия
для
самого
се бя.
12.
Каждый
обязан
носить
общественные
повинно­
с ти,
повиноваться
з акон ам
и
вла стям
отечества
и
явиться
на
защ иту
Р о дины,
когда
потребует
того
закон.
13.
Крепостное
состояние
и
рабство
отменяются.
Раб ,
прикоснувшийся
земл и
Русской,
становится
св о­
бодным.
Разделение
меж ду
благородными
и
простолю­
динами
не
принимается...
24. Земли помещиков остаются за ними.
В
этом
документе
все
—
и
сила
и
слабость
замыс­
лов
героев
14 декабря:
освобождение
к ре стьян
без
земли!
Так
до кумент ы
проясняют
нам
и
обра з
самого
Ни­
ки ты
М ур авьев а,
и
образ
его
мыс л ей.
Его
дочь,
Софья
Никитична
Бибикова,
вспоминает
о
нем :
«К величайшему моему счастью,
ли чн ость
мое го
от ца
так
светла
и
чиста,
что
мне
не
придется
ск рыв ать
79


ни
единого
пя тныш ка.
Все
его
д е йствия,
слова,
побуж­
ден ия
б ыли
прямы,
све тлы,
и
двиг ат еля ми
его
был и
любовь...
к
Родине,
к
правде
и
к
ближнему.
Он
в сег да,
до
к онца
готов
был
п ожертв ов ать
и
своей
жизнью
и
даже
детьми
своими
за
святость
своих
уб еж де­
ний».
«Четырнадцатое декабря жестоким ударом порази­
ло
семью
Муравьевых.
Семь
членов
ее
бы ло
ар ест о­
вано:
Никита
Михайлович
и
младший
брат
его
Алек­
сандр,
корнет
ка валер г ар дско го
полка,
Сергей,
Матвей
и
И ппо лит
Ивановичи
Муравьевы-Апостолы,
Артамон
Захарович
Му р авьев
и
Александр
Нико ла евич
Мура в ь­
ев.
Началось
следствие.
И ппол ит
Иванович
застрелил­
ся
еще
под
Белой
Церковью,
Сергей
Ив анов ич
был
по­
вешен,
Никита
Ми х айло вич
пр игово ре н
к
по в ешени ю,
но
в
последнюю
минуту
помилован
и
сослан
на
ка­
т оржн ые
работы.
Несчастная
Екатерина
Федоровна
Муравьева
сразу
п оте ряла
обоих
сыновей.
Она
ч уть
с
ума
не
сошла
от
г оря
и
ц елые
дни
и
ночи
молилась.
От
долгого
сто я ния
на
ко ле нях
у
нее
на
них
образовались
мозоли,
так
что
она
не
мо гла
ходить
и
совершенно
ослепла
от
слез», —
рассказывает
правнучка
декабр ист а
А.
Би­
бикова.
Для
А лекс ан дры
Григорьевны
Муравьевой
у дар
э тот
был
столь
же
неожидан,
как
и
для
про чих
жен
декабристов.
И
дело
не
только
в
выс око й
секретности
заговора:
мужья
сч ит али
жен
не
способными
по нять
и
раз дели ть
их
мыс ли
—
о
будущем
земли
российской,
о
ее
тогдашнем
политич е ск ом
и
социальном
туп ике ,
о
безнравственности
кре пос тног о
права,
самодержавия,
о
забитости
талантливого,
обреченного
на
мр ак
и
н еве­
жество
народа.
80


Но
уже
звучат
колокола,
но
уже
летят
по
дорогам
р о ссий ским
тройки
с
жандармами,
но
уже
вырывают
из
семейных
уз,
из
объятий
жен
и
детей
«государ­
ственных
п ре с туп н и ков», и приходит время
подвига
р у сских
женщин,
чьи
судь бы
вспыхнут
на
фоне
ни­
кол аевско й
ночи,
окутывающей
страну,
и
вечными
фа­
келами
останутся
сиять
во
мрак е.
Никиту
Муравьева
взяли
в
дал еко м
орловском
им е­
нии,
в
деревне.
Он
упал
на
колени
перед
онемевшей
женой,
об ъясн ил
ей,
пора же нной,
с вое
уч ас тие
в
за­
говоре
против
императора,
и
фельдъегерь,
как
черный
ангел,
увел
его
по
аллее,
к
воротам,
к
дороге,
на
ко­
то рой
ле ниво
отфы рки ва лис ь
лошади,
тр ойк ой
запря­
женные
в
казенную
карету.
25 декабря 1825 года,
через
о диннад цать
дн ей
после
в озмущ ени я
на
Се натско й,
Никит а
Муравьев
был
за­
ключен
в
Петропавловскую
крепость.
Оста вив
троих
детей
на
руках
родственников,
вслед
за
ним
выехала
в
Петербург
Александра
Григорьевна.
Ей
бы ло
только
за
двадцать.
Графиня,
дочь
несмет­
но
бо га тых
родителей,
золотоволосая
к ра с авица,
вос­
питанная,
образованная,
о бл адающ ая
тонкостью
вк у­
са
и
суждений,
она,
казалось,
ро ди лась
для
счастья
и
для
того,
чт обы
од арять
им
всех ,
на
ком
остановит
вз ор
свой.
С
первой
минуты,
как
увидела
она
Никиту
Му р авье ва,
с
первого
их
сви дан ия
и
с
первого
поце­
лу я,
хр а нила
она
в
сердце
радостное
ощущение
непро­
ход ящей
влюбленности,
ко тор ую
не
поубавили
ни
разлуки ,
связанные
с
военной
судьбой
мужа,
ни
не­
сколько
лет
совместной
жизни,
ни
дети
—
их
было
уже
трое
—
сын
Ми хаи л,
названный
так
в
честь
деда,
и
две
дочери
—
Л иза
и
Катя.
Теперь
в
сердце
ее
т екли
как
бы
две
ре ки
—
все
та
же
река
нежности,
чистая
6М.
С ергеев
81


и
солнечная,
а
рядом
с
ней
—
взвихренная,
темная
река
тревоги,
страха,
неиз ве с тно сти.
...В Петербурге ей открылось все:
и
подробности
со­
бытий
14 декабря,
и
участие
в
заговоре
Н икиты ,
и
то,
что
он
и
его
б рат
Александр
и
двоюродные
бр атья
Ни­
киты,
Муравьевы-Апостолы,
и
ее,
Александры
Гри­
горьевны,
бр ат
За хар
Григорьевич
Чернышев,
и
дв ою­
родные
—
Л унин
и
В адк ов ский
тоже
уже
взяты
«в железы», заключены в крепости,
отвечают
на
вопро­
сы
следственной
комиссии
и
судьба
их
ожидает
неми­
л осер дная .
Каждый
ден ь
из- за
каменных
сте н
П ет ро павлов ки,
из
об ъя того
мрачной
т ишин ой
Зимнего
дворца
проса­
чи вают ся
слухи.
Петербург
оторопел,
сд уну ло,
как
пену
с
пивной
кружки ,
его
л егко мы сленн ое
столичное
веселье,
собираясь
в
гос тин ых,
шептались;
передавая
новости,
крестились:
господи,
что-то
будет?!
Чер ез
д есять
д ней
после
ареста
Никита
Му ра вьев
п олучи л
с
во ли
сверток.
Это
был
портрет
Александ­
ры
Григорьевны,
сделан ны й
Петром
Федоровичем
Со­
коловым,
тонк им
рисовальщиком,
чье
вд охн овение
о ст авило
нам
грустный
обл ик
молодой
женщины,
с
ли­
цом
добрым
и
не жны м,
она
сидит
к
нам
вполоборота,
г лаза
ее
п ы таются
рассмотреть
будущее,
с
губ,
готов о
слететь
слово,
предназначенное
мужу,
на
крупные
ло­
к оны
накинут
небрежно
легкий
д ым чатый
коричневый
шарф,
он
ниспадает
на
плечо,
подчеркивая
чистый
овал
прекрасного
лица.
Никита
Мих а йло вич
п исал
жене
из
крепости:
«Я целый день занят,
а
время
от
времени
даю
се бе
отдых,
целую
тв ой
п ортр ет».
Он
был
занят...
Его
тр уд
был
непрост
и
напряжен:
он
отвечал
на
хитро
поставленные
следственной
ко­
м исс ией
вопросы
—
они
вы явл яли,
что
императору
многое
доподлинно
известно,
но
не
приоткрывали,
82


с
другой
стороны,
гра ницу
эт ого
зн ан ия.
На
белы х
ли­
ст ах
протокола
писал
он
исто р ию
российскую,
и
каж ­
дый
л ист,
унесенный
комендантом
Петропавловской
крепости
Су ки ным
за
стены
ее,
отн им ал
ч аст ицу
на­
дежды.
«В минуты наибольшей подавленности мне доста ­
точно
взглянуть
на
тво й
портрет,
и
это
мен я
поддер­
живает...
Вр емя
от
времени
я
бе ру
твой
портрет
и
бе­
седую
с
ним.
Я
очень
благодарен
теб е
за
то,
что
ты
мне
его
прислала;
он
д оста вляе т
мне
за
день
не
одну
приятную
минуту
и
переносит
меня
в
ту
пору,
когда
я
не
зн ал
горя.
Вот
как
все
меняется,
др ужок ».
Ал ександр а
Григ орь е вна
д оби вает ся
сви дан ия
с
му­
жем.
Увидев
его
в
с тр анной
тюремной
о дежд е,
с
ка н­
д ала ми,
зв як ающим и
при
каждом
дви жении,
с
нездо­
ровым,
от
малого
ко ли че ства
в оз духа
и
света
в
камере,
цветом
лица,
она
приходит
в
отчаяние,
в
ду ше
ее
рож ­
дается
у бежденн ост ь
в
безнадежности,
безвозвратно­
сти
происшедшего,
но
растет
чувство
веры
в
мужа ,
в
п рав оту
его
дела.
Вот
с
чем
отправляется
она
в
Си­
бирь,
следом
за
ним,
добившись
с
помощью
родителей
своих
и
ро д ст веннико в
мужа
разрешения
на
дальнюю
поездку,
с
болью
от орв ав
от
сердца
детей,
уже
о щу­
щая
стену
вечности
меж ду
с обой
и
малютками.
На
первой
от
П етерб ур га
станции
Никит у
Му рав ье­
ва,
о тпр а вленн ого
из
крепости
тайком
—
он
ех ал
вме­
сте
с
братом
Александром,
Иваном
Анненко вы м
и
мо­
ряком
Константином
Торсоном
в
сопровождении
ли хо­
имца
фельдъегеря
Ж ел ды бина,
—
ждала
н еожи дан­
ность.
Е два
лошади
прито рмо зили
у
стан ции ,
появи­
ли сь
из
полутьмы
две
фигу ры.
Муравьев
не
пове рил
сп ерв а:
та кой
та йной
был
обставлен
отъезд,
что
в ряд
ли
родные
могли
зн ать
о
нем,
все
походило
на
мираж,
на
сказ ку .
И
все
же
это
были
они
—
мать
его,
Екате­
ри на
Федоровна,
с
распухшим
от
сл ез
таким
родным
6*
83


и
добры м
лицом,
и
жена.
Мать
благословила
сы на,
а
жена,
плача
и
смеясь ,
сказ ала:
—
Я
лю блю
теб я,
Н ика!
Я
—
следом
за
тоб ой.
С лы­
шишь ?
Я
—
следом
за
тобой!
Уже
отправилась
из
Ир кутск а
за
Байкал
Т ру бец­
кая.
У
Волко нс кой
только
что
произвели
обыск,
п ере­
пис али
все
вещ и,
оставили
ей
л ишь
самое
необходимое,
остальное
за бр али
в
казну.
Обшарили
ка ждый
я щик,
каждый
чемодан,
пересчитали
деньги.
«Приведя в порядок вещи,
разбросанные
ч иновни­
ками,
и
приказав
вновь
все
уложить,
я
вспомнила,
что
мне
нужна
по дор ожная .
Губ е рна тор
после
данной
мною
п одпи ски
не
удостаивал
м еня
св оим
посещением,
пр их одил ось
мне
ожидать
в
его
передней.
Я
пошла
к
не м у...
По
возвращении
домой
я
нашла
у
се бя
Ал ександр у
Муравьеву,
она
только
что
приехала;
выехав
несколь­
кими
ч асами
р анее
ее,
я
о пер едила
ее
на
8 дней.
Мы
напи лись
чаю ,
то
сме ясь ,
то
плача;
был
пов од
и
к
тому
и
к
др угом у:
нас
окружали
те
же
вызываю­
щие
смех
чиновники,
вернувшиеся
для
ос мотр а
ве­
ще й».
Теперь
тот
же
круг
предстояло
пройти
и
Муравье­
во й.
И
подписание
«отречений», и заигрывание,
а
за­
тем
—
резкое
охлаждение
губернатора,
и
обыс к. ..
Бол ее
всего
бо я лась
она,
что
найдут
письма,
стихи
Пу шкина ,
его
пос лан ие
друзьям,
в
Сибирь...
...Александра
Григорьевна
писала
мужу,
когда
во­
шел
П ушк ин,
непривычно
сдержанный,
да же
суровый.
Она
отложила
перо,
поры вис то
п ротян ула
руку.
Он
поцеловал
ее
пальцы
и
так
сж ал
их,
что
они
онемели,
и
Муравьева
долго
еще
после
того,
как
ушел
П ушкин,
не
могла
вернуться
к
письму...
84


За
Байкалом
пути
Трубец кой,
Во лк онск ой
и
Му­
равьевой
раз о шл ись.
Ей
предстояло
ехать
в
Читу .
«Во время оно,
—
вспом ина ет
в
письме
к
П.
Г.
До л­
горуковой
Пущин,
—
я
встречал
А лекс ан дру
Григо рь­
евну
в
свете,
потом
в идел
ее
за
Бай к алом.
Тут
она
я ви­
лась
мне
существом,
разрешающим
великолепно
но­
вую,
трудную
задачу.
В
делах
любви
и
дру жбы
она
не
знала
невозможного:
все
б ыло
ей
легко,
а
видеть
ее
была
и сти нная
отрада.
В след
за
мужем
она
п оех ала
в
Сибир ь .
Душа
креп­
кая,
любя щая
поддерживала
ее
слабые
силы.
В
ней
бы ло
ка ко е-то
поэтически
возвышенное
на строени е,
хотя
в
отношениях
она
была
необыкновенно
п ро сто­
душ на
и
естественна.
Это
составляло
главную
ее
п ре­
лесть.
Непринужденная
веселость
с
доброй
улыбкой
на
л ице
не
по кида ла
ее
в
самые
тяжелые
минуты
пер­
вых
годов
нашего
исключительного
существования.
Она
всегда
умела
успокоить
и
у теши ть
—
придавала
бодрость
другим.
Для
мужа
была
неусыпным
ангелом-
хра н ите лем
и
даже
нянькою.
С
подругами
изгнания
с
первой
встречи
ст ала
на
самую
короткую
н огу
и
тотчас
разм ен ял ись
п розв ища­
ми.
Нарышкину
называли
Лизхен,
Трубецкую
—
На­
ташей,
Фонвизину
—
Визинькой,
а
ее
звали
М ураш­
кою.
Эти
мелочи,
в
сущности,
ничего
не
зн ачат ,
но
определяют
близость
и
некоторым
образом
обрисовы­
ваю т
вз аимны е
непринужденные
отношения
меж ду
ни­
ми,
где
бы ла
полная
доверенность
друг
к
другу...
Помн ю
тот
день,
когда
А лекса н дра
Григ орь е вна
че­
рез
решетку
отдала
мне
стихи
Пушкина.
Эти
стихи
она
привезла
с
собой.
Теперь
они
напеч атан ы.
Воспо­
м инание
поэта
—
товарища
ли цея
точ но
озарило
зато­
чен ие,
как
он
сам
говорил,
и
мне
отр ад но
б ыло
быть
обязанным
Але ксан д ре
Григорьевне
за
эту
уте ши тел ь­
ную
минуту».
85


Пущин
вернулся
к
этому
эпизо д у
читинской
жиз­
ни
в
знаменитых
своих
«Записках о Пушкине»:
«Я осужден, 1828 года, 5 генваря,
привезли
м еня
из
Шлиссельбурга
в
Читу,
где
я
соединился,
наконец,
с
то в ари щами
мо его
из гнани я
и
заточения,
прежде
ме­
ня
пр иб ывшими
в
та мо шний
острог.
Что
делалось
с
Пушкиным
в
эти
годы
мое го
стра н­
ствования
по
разным
мытарствам,
я
решительно
не
зн аю;
зна ю
только
и
гл убок о
чувствую,
что
Пушкин
первый
встретил
м еня
в
Сибири
за душев н ым
слов о м.
В
самый
день
моего-
приезда
в
Чи ту
призывает
ме ня
к
частоколу
А.
Г.
Муравьева
и
отдает
листок
бумаги,
на
котором
неизвестной
рукой
на писа но
было:
Мой первый друг, мой друг бесценный,
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил;
Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней.
(Псков, 13 декабря 1826
г.)
Отрадно
отозва лся
во
мне
го лос
Пушкина!
Преис­
полненный
глубокой,
живительной
бл а г одарн ости,
я
не
см ог
обнять
его,
как
он
м еня
обнимал,
когда
я
первый
пос е тил
его
в
изгнанье.
У вы!
Я
не
мог
да же
пожать
руку
той
ж енщине ,
к отора я
так
радостно
с пе шила
у теши ть
ме ня
воспоминанием
друг а;
но
она
поняла
мое
чувство
без
всякого
внешнего
проявления,
нужно­
го,
может
быть,
другим
людям
и
при
других
обстоя­
тель ств ах;
а
Пушкину,
верно,
тог да
не
раз
икнулось.
Наскоро,
че рез
частокол,
А лекс анд ра
Григорьевна
прог ово рила
мне,
что
п олучи ла
этот
листок
от
од ного
86


своего
зн ако мого
пер ед
самым
отъездом
из
Петербурга,
хр ан ила
его
до
св идани я
со
мн ою
и
рада,
что
могла,
наконец,
ис полнить
порученное
поэтом».
Вместе
с
Никитой
Муравьевым
томились
в
читин­
ско й
тюрьме
его
брат
—
Александр
и
родн ой
брат
Александры
Григорьевны
—
За хар
Григо рье вич
Чер­
ны шев.
Кра с ивый,
от лич но
об р азо ва нный,
умный
—
всех
мер
све тс кий
молодой
человек,
он
п оль зо­
вался
успехом
в
обществе,
во
всяком
сл у чае,
был
че­
л о веком
приметным.
Он
поступил
на
с лужбу
в
кав а­
лерг ардс ки й
п олк
и
вскоре
ста л
членом
тай н ого
обще­
ства,
хо тя
заговорщиком
был
весьма
пассивным.
К
то­
му
же
его
не
было
в
Петербурге
14 декабря.
И
все
же
Верховный
уголовный
суд
пр игово рил
его
к
каторге.
Александр
Муравьев
объяснил
это
т ак:
«Граф Захар Чернышев был осужден только пото­
му,
что
его
суд ья
был
его
однофамильцем.
Дед
графа
Заха ра
основал
значительный
майо р ат
(недвижимое
име ние ,
закреп ле нн ое
спец иаль н ым
правительствен­
ным
актом,
неотчуждаемое
и
нераздельное,
переходя­
щее
по
насл едст в у
в
порядке
первородства.
—
М.
С .),
и
ге нер ал
Чернышев,
член
(следственной)
комиссии,
без
мал ейш ей
свя зи
с
фе льд ма ршалом,
основателем
май орат а,
имел
бесстыдство
претендовать
на
овладение
имуществом
семьи,
кот орая
была
ему
во
в сех
отноше­
ниях
ч ужой» .
Весь
либеральный
Петербург
понимал
незаконность
претензий
ге не рала
Чернышева
на
майорат
и
незакон­
ность
приго вор а
Заха ру
Григорьевичу.
Шли
толки,
ки­
пело
возмущение.
А
Захар
Григо рьевич
тем
вр еменем
сидел
в
читинской
тю рьм е,
закованный
в
к андалы .
Вот
уж
поистине: «Асудьикто?!»
Юная
графиня
Ев доки я
Расто пч и на,
пятнадцати­
87


летняя
дев уш ка,
со
вр ем енем
с тавш ая
известной
по­
эте ссо й
пушкинской
плеяды,
написала
стихотворение,
посвященное
дек абр ист ам
и
о пуб лик ов анное
только
ч ерез
сто
лет
—
в
1925 году:
Хоть вам не удалось исполнить подвиг мести
И рабства иго снять с России молодой,
Но вы страдаете для родины и чести,
И мы признания вам платим долг святой...
Че рез
много
лет,
уже
известной
поэтессой,
встретит
Евдокия
Растопчина
За хара
Григорьевича
Ч ер нышев а,
отбывшего
сибирскую
кат о ргу
и
ссылку,
отслужившего
солдатом
на
Ка вка зе
и
хра б рос тью
вер ну вшег о
себе
офице р ский
чин.
И
она
по дар ит
декабр и сту
стихотво­
рение
с
душевной
на дпис ью : «Захару Григорьевичу
Чернышеву,
в
зн ак
особого
уважения,
от
граф.
Ев­
докии
Растопчиной».
А
по ка
Захар
Григорьевич
томится
в
ч итинс кой
тю рь ме.
Рядом,
у
самого
частокола
по чти,
—
дом
его
сестр ы .
Однако
видеться
с
ним
ей
катег о ри чески
за­
прещено.
Она
по днимал ась
на
черд ак
своего
дома,
р аз­
глядывала
д вор
расположенной
через
ул ицу
тю рьм ы,
она
пыталась
ув ид еть
его
во
время
выхода
д ек абри­
стов
на
работу.
Це лый
год
жили
они
в
не бо льшой
этой
деревушке
Чи те,
страдали,
томились,
и
только
перед
тем,
как
Захару
Григорьевичу
уез жа ть
из
Забай­
калья
—
закончился
срок
его
ка торг и,
он
выходил
на
поселение,
—
брату
и
сестре
разрешили
проститься.
Мария
Н и колаев на
В олк онс кая
одной
фр азой
н ари со­
вал а
тяжесть
эт ой
в с тречи -р азлуки :
«Прощание Александрины с братом было раздира ­
ющим».
А
сама
Муравьева
писала
свекрови:
«Я имела счастье видеться с братом перед его отъ­
88


ездом,
но
трудно
сказат ь ,
было
ли
это
хорошо
для
ме­
ня
или
плохо,
так
как
мысль,
что
я,
бы ть
может,
ни­
когда
больше
его
не
увижу,
сд елала
для
меня
свида­
ние
очень
мучительным».
Предчувствие
ее
не
обмануло.
Ее
чувствительной
натуре
все
бы ло
б ол ьно:
и
ви­
дет ь
муж а
мим ол етом,
ко гда
его
ведут
на
работу,
а
она
пораньше
в ыходи т
откр ыва ть
ставни
—
Муравьева
с пециа льно
сняла
квартиру
против
тюрьмы,
дорожа
каждым
таким,
отпущенным
судьбой
мгновением,
—
и
думать
о
детях,
покинутых
вд алеке.
Дети
—
была
ее
гл авна я
бо ль.
«Наша милая Александра Григорьевна,
с
добрейшим
сердцем,
юная,
прекрасная
лицом,
г ибкая
станом,
един­
ственно
белокурая
из
всех
с муг лых
Чернышевых,
—
пишет
декабр ист
А.
Е.
Розе н,
—
разрывала
ж изнь
св ою
с ожига ю щим
чувством
любви
к
присутствующему
му­
жу
и
к
отсутствующим
детям.
Мужу
своему
показы­
вала
себя
спокойною,
даже
радостною,
что бы
не
опеча­
л ить
его,
а
наедине
предавалась
чув с твам
мат ери
са­
мой
нежной».
«Всегда веселая и спокойная на свиданиях с му­
же м,
она
в
одиночестве
своем
ж есто ко
мучилась
и
тос ­
ковала
по
оставленным
в
России
детям,
—
вторит
Ро­
зен у
А.
Бибикова.
—
Н ес част ная
ма ть
не
обманыва­
лась
в
своих
горестных
предчувствиях:
через
год
после
ее
о тъезд а
уме р
ее
единственный
с ын,
а
дочери
вд али
от
ма те ри,
лишенные
ее
забо т,
обе
тяжело
за бол ели.
Од­
на
умерла
совсем
юн ой,
другая
не
в ын есла
тяже лог о
горя,
висевшего
мрачным
по кр овом
над
осиротевшим
домом,
почти
монашеского
затв орн и чест ва
с
ослепшей,
убитой
го рем
бабкой,
тоски
и
постоянного
ожидания
св идания
с
л ю бимой
матерью
и
сошла
с
ума.
?9


Н икогд а
ни
единым
словом
не
проговорилась
Ал ек­
сандра
Григорьевна
му жу
о
сво ем
гор е».
«Она всякий раз была счастлива,
—
вс по мина ет
декаб ри ст
И.
Д.
Якушкин,
—
когда
могла
го вор ить
о
своих
де тях,
оставшихся
в
Петербурге...
М ужа
своего
она
обожала.
Один
раз
на
мой
воп рос ,
в
шутку,
к ого
она
более
любит
—
муж а
или
бога,
она
мне
отвечала,
улыбаясь,
что
сам
бог
не
взыщет
за
то,
что
она
Ники­
тушку
любит
более,
и
вместе
с
тем
она
была
до
край­
ней
степени
самоотверженна,
ког да
н еобходи мо
б ыло
помочь
кому-либо
и
облегчить
чью-либо
нужду
или
страдания...
Она
была
воплощенная
лю бов ь,
и
каждый
звук
ее
голоса
был
обворожителен».
Чтобы
хоть
как-то
утол и ть
т оску
о
детях,
А лекса н­
дра
Григорьевна
про сит
свекровь
заказать
хорошему
художнику
их
портреты.
И
тут
же
предупреждает
Екатерину
Фе д оров ну,
выказав
тонкость
вк уса
и
глу­
бокое
понимание
ис ку сс тва:
«Не заказывайте,
п ожа луй ста,
Мань ян и
портрет
Изики,
у
него,
что
бы
он
ни
делал,
п олу чае тся
кар ик а­
тура .. .
Ибо
у
не го
особый
дар:
он
схватывает
черты
лица,
набрасывает
их
на
б ума гу,
а
за тем
расп о лагае т
наобум,
как
вздумается».
В
октябре
1827 года пришла посылка .
Аккуратно
зав ерн у тый
в
ткань
б оль шой
ящик.
Ал ексан д ра
Гри­
горьевна
с
труд ом ,
почему-то
нео б ыч айно
волнуясь,
пыталась
разор ват ь
ленту,
к ото рой
он
был
перевязан,
потом
разрезала
ее,
раскрыла
об шив ку
—
и
на
нее
г ляну ло
тонкое,
бледное
лицо
Лизы,
младше й
их
доче­
ри,
которую
А лекс ан дра
Григорьевна,
по
вечной
при­
вычке
своей
сок ращать
и
переиначивать
имена,
зва ла
Изикой.
О то двинув
все
прочие
вещ и
из
московской
по­
сылки,
она
вынула
портреты
из
обертки
— дети
словно
бы
выходили
из-за
т айной
завесы,
из-за
пелены
вр е­
ме ни.
Д ышало
пламя
свечей,
двиг алис ь
л егкие
тени
80


на
лицах,
и
дет и
оживали,
и
словно
говорили,
но
так,
что
их
могло
услышать
только
сердце
ма те ри,
и
она
гово рил а
с
ни ми
вес ь
вечер,
и
ей
не
хотелось
никого
видеть,
она
даж е
пораньше
улег лас ь
в
п ос тель.
И
жа­
ле ла
только
об
одном,
что
день
был
не
т от,
в
который
разре шалос ь
им
свидание
с
му жем,
и
обида
наплывала
на
серд це ,
и
ощущение
несправедливости,
что
вот
у
нее
сейчас
радость,
и
грус ть,
и
трепетное
чу вст во
близости
с
далекими
их
страдальцами,
а
Никита,
Ники­
тушка
не
може т
разделить
с
ней
это
с тра нное
и
свет­
лое
соединение
противоречивых
чувств.
«Я получила портреты малюток .
Изика
так
из мени ­
ла сь,
что
я
не
узнала
бы
своего
ребенка,
а
ведь
про шло
всег о
только
девять
месяцев,
как
я
с
ней
рассталась.
Что
кас ае тся
Кати,
то
она
была
гораздо
красивее.
Меня
поразило
сходство
ее
с
мужем...
Я
еж едневн о
бл агода­
рю
Вас
в
душе
за
то,
что
Вам
пришла
мысль
заказать
для
мен я
портреты
дет ей
маслом
и
в
натуральную
ве­
личину. . .
Они
д остав ляю т
мне
большую
радость...
В
первый
день
я
не
могла
оторвать
от
них
гла з,
а
на
ночь
поставила
их
в
кре сла,
напротив
себя,
и
зажгла
свечу,
что бы
осветить
их,
таким
образом,
я
видела
их
всякий
ра з,
как
просыпалась.
Я
отдала
портреты
муж у. ..»
И
в
этом
последнем
по ст упке
—
вся
Ал ексан др а
Григорьевна!
«Екатерина Федоровна после отъезда,
невестки,
—
пиш ет
А.
Бибикова,
правнучка
М урав ьево й,
—
пере­
ехала
с
тремя
внучатами
в
Москву
в
приготовленный
для
нее
за ран ее
Жуковским
дом
и
отсюда,
пользуясь
всякими
п ред ста вляющи ми ся
случаями,
п осыла ла
сы­
новьям
деньги.
Так
как
чере з
Тр етье
отделение
можн о
бы ло
п осы лать
только
ограниченные
суммы,
то
Екате­
рина
Федоровна
п ользо ва лась
в ся чески ми
оказиями.
Конечно,
многое
про пад ал о,
но
все
же
сыновья
ее
по­
91


лучали
около
сорока
ты сяч
в
год.
Благодаря
хлопотам
жены
и
матери
Никит е
Михайловичу
удалось
пол у­
чить
в
Сибири
почти
всю
св ою
богатую
библиотеку,
так
что
он
мог
читать
своим
товарищам
по
заключе­
нию
интересные
и
блестящие
лекции
по
истории
и
во­
енному
ис кус ст ву».
Хлопоты
Александры
Григорьевны,
поддержанные
свекровью,
расп рос транялис ь
не
только
на
братьев
Му­
равьевых
и
Захара
Григорьевича
Чернышева.
В
том-то
и
дело,
что
«ее кошелек был открыт для всех», что ее
стара ни ями
ж изнь
отверженных
стан о ви лась
более
сносной.
Ей
принадлежит
идея
создания
в
Чите
м еди­
цинского
пункта
и
аптеки
—
с
помощью
Екатерины
Фе­
дор о вны
она
п олучи ла
с
о каз ией
все
самые
современ­
ные
в
те
поры
ме д ицинск ие
инструменты
и
приборы,
различные
настои
и
порошки,
семена
лекарственных
трав,
которые
бы ли
п осея ны
затем
в
Чи те
на
малень­
ком
огородике
при
открытой
Му рав ьево й
аптеке.
Ее
хозяином
был
определен
декабр ист
Фердинанд
Богда­
нович
Вольф
—
замечательный
че лове к
и
не
менее
за­
меч атель н ый
доктор.
Сколько
жизней
спасено!
Скольких
товарищей
по­
теряли
бы
декабристы,
том ящие ся
в
Сибири,
ес ли
бы
не
их
«ангелы-хранительницы»,
и
в
их
числе
—
Ал ександр а
Григорьевна
Муравьева.
Екатерина
Федоровна
была
баснословно
богата
—
она
получила
огромное
наследство
от
своего
от ца
ба­
рона
Ф.
М.
Колокольцева.
Все
эти
деньги
б ыли
пуще­
ны
сейчас
на
помощь
ч ит инским
зат в ор никам,
она
сна­
ря жала
в
Сибирь
чу ть
ли
не
ц елые
обозы.
Богат
был
и
отец
А лексан д ры
Григорьевны
—
гр аф
Г.
И.
Черны­
шев
владел
миллионным
состоянием!
Вся
сем ья
Ч ер­
нышевых
тоже
душ ою
была
обращена
к
Чи те,
сестра
А лекса нд ры
Гри гор ье вны
даже
упр а шива ла
ба роне ссу
Розен,
отп ра вляю щую ся
к
м ужу
в
Сиб ир ь,
взять
ее
с
92


собой
в
ка честв е
горничной,
чтобы
только
быть
рядом
с
братом
и
сестрой.
И
все,
что
приходило
Муравьевой
из
Москвы,
б ыло
по ст авл ено
на
служб у
декабр ист ско ­
му
братству.
Мы
уже
гов орил и
об
аптеке.
Но
М урав ь­
евой
во
многом
мы
о бяз аны
тем,
ч то,
кроме
д окуме н­
т ов,
рисующих
нам
историю
восстания
14 декабря,
к ро­
ме
документов
и
записок,
ра сска зыв ающи х
о
жи зни
изгнанников
на
каторге,
мы
можем
видеть
их
л ица,
за­
печатленные
та лан тлив ой
кистью
декабр ист а
Николая
Б ес тужев а.
Портреты
товарищей,
ви ды
Читы,
зари­
совки
камер
Петровского
казе мата ,
построенного
на
манер
американских
исправительных
домов.
Бумагу
и
краски
для
Н и колая
Бестужева,
необходимый
ин стру­
мент
для
его
и
Торс она
«механических занятий»
—
все
это
выписывала
из
Москвы,
че рез
свекровь,
Алек­
сандра
Григорьевна.
«Я все еще не получила ни ящика с красками,
ни
математических
приборов,
—
пи шет
она
Ек ате­
рине
Федоровне.
—
Думаю,
что
они
находятся
в
пути».
Современному
человеку,
снаб женн ом у
све рх
всяких
мер
фото-
и
кино камер ами,
трудно
п ред став ить
себе,
что
зна чил а
для
декабристов
и
оставшихся
в
России
их
семей
возможность
п олучит ь
портрет
дорогого
че­
л о века,
заживо
п охорон ен ног о
в
Нер ч инск их
рудниках.
А
Муравьева
вместе
с
дру гим и
женами
декабристов,
ж ивш ими
в
Чите,
организовала
еще
и
присылку
новей­
ших
книг,
выписку
журналов.
Это
составило
исклю­
чительную
б иб ли отеку.
Ж урн алы,
которые
не
пр оп ус­
кались
цензурой,
все
же
приходили
в
Заб ай кал ье:
в
расшитые
ли сты
зав орачи в али
вещи
в
посылках,
за­
тем
страницы
разглаживали
и
сшивали.
Душой
всего
бы ла
Муравьева.
Она
как
бы
сочетала
в
се бе
характе­
ры
Трубецкой
и
Во лко нско й
—
возвышенную
любовь
первой
и
глубину
миропонимания
второй.
Все
это,
93


с пл авлен ное
воедино
ее
добротой,
бе с пред е льной
от­
зывчивостью,
самоотверженностью
и
тактом,
вероятно,
и
явилось
прич иной
тако й
от кр ове нной
любви
к
ней
декабристов.
Ее
в ни мание
был о
столь
ненавязчивым,
ее
чуткость,
поним ание
души
постороннего,
ка залось
бы,
ч ело века
б ыли
столь
удивительны,
что
да же
те,
кто
зн ал
ее
сов­
сем
недолго,
носили
ее
образ
в
сердце
своем
всю
жизнь.
Вс его
год
был
в
чи тинск ом
остроге
С.
И.
Кри вцо в,
да­
же
менее
того,
но
ему
запомнились
су п руги
М ура вь­
евы:
«Я не в состоянии,
милая
сестр а ,
описать
теб е
все
ласки,
которыми
ме ня
осыпали,
как
угадывали
и
пр ед­
упреждали
они
мои
малейшие
желания...
Ал екса ндре
Григорьевне
нап иши
в
Читу,
что
я
на зна чен
в
Т уру-
ханск
и
что
все
льд ы
Ле до ви того
океан а
нико­
гда
не
охла дят
горячих
чувств
моей
признатель­
ности,
которые
я
никогда
не
пе реста ну
к
ней
пи­
тать ».
«Мы все без исключения любили ее,
—
писал
де­
кабрист
Н.
В.
Басаргин,
—
как
милую,
добрую,
об ра­
зованную
женщину
и
уд ивля лис ь
ее
высоким
нрав­
ст венны м
кач еств ам :
твердости
ее
х ара кте ра,
ее
са мо­
отвержению,
безропотному
исполнению
своих
обязан­
ностей».
Постепенно
ж изнь
в
читинском
остроге
стабилизо­
валась.
Теперь
к
Муравьевой
при со ед инилис ь
Нарыш­
кина,
Ент ал ьц ева,
с
Бл аго датск о го
рудника
приб ы ли
Волконская
и
Тр у бецкая .
Росла
Дам ск ая
улица,
легче
стало
переносить
не взго ды,
особенно
ког да
яви лас ь
в
Читу
неунывающая
француженка
Полина
Гебль,
что­
бы
ст ать
здесь
женой
декабр ист а
Анненкова.
В
тюрьме
возник
св ой
ритм
жизни
—
работы,
за ня­
94


тия
«каторжной академии», репетиции маленького ор ­
кестра,
для
которого
с
по мощ ью
дам
б ыли
получены
инструменты
и
нот ы.
И
все
же
каждый
день
был
наполнен
непокоем,
тревогой.
На
бракосочетании
Анненковых
Александра
Гри­
горьевна
не
была
—
в
тот
день
она
п олучи ла
из вести е
о
смерти
матери.
В
одном
до ме
была
радость,
в
дру ­
гом
—
горе.
Никите
Михайловичу
она
на
первых
по­
рах
ничего
не
сказал а,
но
он
сам
почувствовал
в
ней
тревогу,
и
она
вынуждена
бы ла
открыться.
Теперь
она
тоск ов ала
и
своей
тоской
и
в олнов алас ь
его
волнени­
ем.
Муж
как-то
странно
жил
в
ней
—
его
мысли
и
движения
души
его
непонятным
образом
передава­
лись
ей,
хотя
частокол
тюрьмы
бес пощ адн о
отделял
Муравьеву
от
мужа.
Но
были
волнения
и
другого
порядка.
Пронесся
слух,
что
ночью
к ого- то
из
Читы
тайком
увезут.
Пред­
приимчивая,
ум еющ ая
легко
сходиться
с
людьми,
Вол­
ко нс кая
назначила
в
церкви
свидание,
по
вс ем
прави­
лам
конспирации,
с
фе ль дъ ег ерем,
который
был
ей
зн ако м,
и
узн ала,
что
должны
увезти
декабр и ст а
Кор­
ниловича,
че лов ека
умного,
вы дающ ег ося
историка.
Однако
уверенности
в
том,
что
жертва
именно
он,
а
не
кто-либо
из
их
мужей,
у
женщин
не
б ыло.
Волконская
вс пом инае т
с об ытия
той
ноч и:
«Мы решили не ложиться и распределили между
соб ой
для
на блю дени я
все
ули цы
деревни...
Холод
сто­
ял
жестокий;
от
вр ем ени
до
в рем ени
я
за ходи ла
к
Александрине,
чтобы
проглотить
чашку
ч ая:
она
б ыла
в
центре
наших
действий
и
прот ив
тюрьмы
своего
му­
жа;
у
нее
все
время
кипел
самовар,
чтобы
мы
могли
согреться.
Пол н очь,
час
ночи,
два
ч аса
—
ничего
н ово­
го.
Н ако нец
Ката ша
'является и говорит
нам ,
что
на
почтовой
станции
движение
и
выводят
лошадей
из
ко-
95


нюш ни.. .
Мы
все
становимся
за
забором.
Бы ла
чудная
лунная
ночь;
мы
стоим
молч а,
в
ожидании
события.
Н ако нец
мы
вид им
приближающуюся
кибитку;
под ­
вяз анны е
ко локо ль чики
не
звенят;
офицеры
штаба
ко­
менданта
иду т
за
кибиткой:
как
только
они
с
нами
по­
равнялись,
мы
разом
вышли
в перед
и
закричали:
«Счастливого пути,
Ко рнило вич,
да
сохранит
вас
бог!»
Это
б ыло
теат ральн ой
неожиданностью;
конвоировав­
шие
не
могл и
прийти
в
с ебя
от
удивления,
не
понимая,
как
мы
могли
узнать
об
этом
отъезде,
который
ими
держался
в
величайшей
тайне.
Старик
комендант
д ол­
го
над
эт им
раздумывал».
«Почти во все время нашего пребывания в Чите,
—
вспоминает
П олина
Анненкова,
—
закл юче нн ых
не
вы­
пу ск али
из
острога,
и
вначале
мужей
приводили
к
же­
нам
только
на
с лучай
серьезной
болезни
последних,
и
то
на
это
на до
бы ло
испросить
ос обое
разр ешен ие
ко­
менданта.
Мы
же
имел и
п раво
ходить
в
острог
на
сви­
дание
через
два
дня
на
третий.
Там
был а
назначена
маленькая
комната,
куда
приводили
к
нам
мужей
в
с о прово жд ении
дежурного
офицера.
На
одном
из
таких
с вида ний
был
ужа сн ый
случай
с
А.
Г.
Муравьевой».
Подробно
происшествие
это
описал
декабрист
Н.
В.
Басаргин:
«Раз как -то
госпожа
Муравьева
пришла
на
св ида­
ние
с
мужем
в
сопровождении
дежурного
офицера.
Офицер
этот
подпоручик
Дубинин
не
напрасно
носил
такую
ф амили ю
и
сверх
тог о
в
этот
де нь
был
в
нетрез­
вом
в иде.
Муравьев
с
ж еной
остались
по
обыкновению
в
присутствии
его
в
одной
из
комнат,
а
мы
все
разо­
шлись,
кто
на
двор,
кто
в
оста льных
двух
к азем ата х.
Муравьева
бы ла
не
очень
здорова
и
прилегла
на
по­
96


стели
своего
мужа,
говорила
о
чем-то
с
ним ,
вмешивая
иногда
в
разговор
французские
фразы
и
слова.
Офице­
ру
это
не
понравилось,
и
он
с
грубостью
ск азал
ей,
чтобы
она
говорила
по-русски.
Но
она ,
посмотрев
на
не го
и
не
совсем
понимая
его
выражения,
спросила
опять
по-французски
м уж а: «Qu’est ce qu’i, mon ami?»
(«Чего он хочет,
мой
д р у г?») Тогда Дубинин,
потеряв­
ший
от
в ина
последний
здра вы й
смысл
свой
и,
п ола­
г ая,
может
быть,
что
она
бранит
его,
схватил
ее
вдру г
за
руку
и
неистово
за кри чал: «Я приказываю тебе го­
ворить
п о- русс ки !» Бедная Муравьева,
не
ожидавшая
такой
выходки,
такой
наглости,
закричала
в
испуге
и
выбежала
из
ко мнат ы
в
сени.
Д уб инин
бросился
за
н ей,
несмотря
на
усилия
му жа
удержать
его.
Большая
часть
из
нас
и
в
том
чи сле
брат
М ур авьево й,
гр аф
Чер­
ны шев,
услышав
шум,
отворили
из
своих
комнат
двери
в
сени,
чтобы
узнать,
что
происходит,
и
вдруг
увидели
бедну ю
женщину
в
истерическом
припадке
и
всю
в
слезах,
преследуемую
Дубининым.
В
од ну
ми­
нуту
мы
на
не го
бросились,
схватили
его,
но
он
успел
уже
переступить
на
к рыл ьцо
и,
пот еряв
голову,
в
п ри падке
бешенства
закричал
часовым
и
караул ь ­
ным
у
ворот,
чтобы
они
примкнули
штыки
и
шли
к
н ему
на
помощь.
Мы,
в
св ою
оч ере дь,
закричали
то­
же,
чтобы
они
не
смели
трогаться
с
места
и
что
о фи­
цер
пьяный,
сам
не
знает,
что
приказывает
им.
К
счастью,
они
п ос лушали
нас,
а
не
офицера,
оста ­
ли сь
равнодушными
зр ите лями
и
пропустили
Муравьеву
в
ворота.
Мы
по про сили
старшего
ун те р-офи це ра
сейчас
же
бежать
к
плац-майору
и
звать
его
к
н ам.
Ду бинин а
же
отпустили
тогда
тол ь ко,
когда
все
успокоились
и
унтер-офицер
отправился
ис­
полнить
наш е
поручение.
Он
по беж ал
от
нас
ту да
же.
Явился
п лац-ма й ор
и
сменил
сейчас
Д уб инина
с
де­
ж урств а.
Мы
р ас ск азали
ему,
как
все
п рои сходи ло;
он
7М.
Сергеев
97


просил
нас
успокоиться,
но
з ам етно
было,
что
он
б оялс я,,
что бы
из
этого
не
выш ло
како г о- ни будь
с е рьезн ого
дел а
и
чтобы
самому
не
под в ергн уть ся
взысканию
за
изли ш­
нюю
к
нам
с нисх одит ельно с ть.
К ом ендант а
в
это
вре­
мя
не
б ыло
в
Чит е.
Его
ож ид али
на
другой
или
на
тр е­
тий
ден ь.
До
при е зда
его
нас
пе рес тали
водить
на
ра­
боту
для
того,
что бы
мы
не
могли
сообщаться
с
прочи­
ми
това рищам и
нашими,
и
вообще
присмотр
сде лал ся
как-то
с троже .
По
возвращении
св оем
ко мендант
сей ­
час
по шел
к
Александре
Григо рье вне
Му равь евой,
из­
винился
п еред
нею
в
н ев ежли вости
офицера
и
уверил
ее,
что
впредь
ни
од на
из
дам
не
подвергнется
подоб­
ной
дерзости.
П отом
заш ел
к
нам,
вызва л
Муравьева
и
Ч ер ныш ева,
долго
говорил
с
ними
и
просил,
в
ли це
их,
нас
всех
как
можно
быт ь
осторожнее
на
будущее
вре мя.
«Что,
если
бы
солдаты
не
были
так
бла горазум­
ны,
—
пр ибав ил
он,
—
если
бы
они
п ослушалис ь
не
в ас,
а
офицера?
Вы
бы
могли
все
погибнуть.
Тогда
скры ть
про ис шес твие
бы ло
бы
невоз мо жно.
Хотя
оф и­
цер
и
первый
подал
повод;
и
он
тоже
подвергся
бы
от­
ветственности,
но
вам
какая
от
того
польза?
Вас
бы
вс е-та ки
судили,
как
возмутителей,
а
в
вашем
положе­
нии
это
по дв ер гает
бог
зн ает
чему.
Я
уже
тогда,
кроме
бесполезного
сожаления,
ниче м
бы
не
мог
пособить
вам».
Далее
уверил
их,
что
пер еведе т
Ду б инина
в
др у­
гую
команду.
Св оим
офицерам,
а
особенно
плац-майору,
который
был
его
родной
племянник,
он
порядочно
намылил
го­
лову
за
то,
что
они
не
смотрят
за
дежурными
и
допус­
ка ют
их
отп р ав лять
эту
обязанность
в
нетрезвом
виде.
Так
кончилось
это
происшествие».
Между
тем
для
Му равь евой
оно
не
про шло
бесслед­
но:
каждый
ра з,
как
переступала
она
порог
т юр ьмы,
в
ней
возникало
неосознанное
чувство
тревоги.
Оно
ис­
чезло
лишь
с
переходом
в
Петр о вски й
завод.
98


«Итак,
дорогой
батюшка,
в се,
что
я
пр едвид ела,
все,
чего
я
опасалась,
в се -таки
с лучило сь,
несмотря
на
все
красивые
ф разы,
которые
нам
говорили.
Мы
—
в
Пет ­
ропавловском
и
в
условиях
в
тысячу
раз
худших,
не­
жели
в
Чите.
Во-первых,
тюрьма
выстроена
на
болоте,
во-вторых,
здание
не
усп ело
про сох нуть,
в- третьи х,
хотя
печ ь
и
топят
два
ра за
в
день,
но
она
не
да ет
теп­
ла,
и
это
в
сентябре,
в-четвертых
—
здесь
темно:
ис­
кусс тв енн ый
с вет
необходим
днем
и
ночью;
за
отсут­
ствием
ок он
нельзя
проветривать
камеры.
Н ам,
слава
богу,
разрешено
там
бы ть
вместе
с
на­
ши ми
муж ьями ,
но
без
дете й,
так
что
я
ц елый
де нь
бегаю
из
острога
домой
и
из
до ма
в
острог.
Если
бы
да же
нам
дали
дет ей
в
тю рьм у,
все
же
не
б ыло
бы
возможности
поместить
их
там:
ком на тка
сы­
рая
и
темная
и
т акая
холодная,
что
все
мы
мер зн ем.. .
Наконец,
моя
девочка
*
кричала
бы
весь
день,
как
ор­
ленок,
в
это й
темноте,
тем
более
что
у
нее
прореза­
ю тся
зубки,
что
оче нь
м учи те льно».
* Дочь Муравьевых Софья, или, как ее звали все, — Ио­
нушка, родившаяся в Чите.
Такое
впечатление
п рои звела
на
А лексан др у
Гри­
горьевну
тюрьма.
Есте ств ен но,
что
она ,
как
и
другие
женщины,
решила
по
возможности
устроить
с вою
жизнь
и наче.
«Александрина,
—
пи шет
Волконская,
—
...выстро­
ила
се бе
дом
вблизи
этой
тюрьмы;
постройка
эт а,
при
помощи
богатого
подарка,
была
произведена
тем
же
инж ене ром ,
который
строил
и
с амую
тюрьму».
Подробно
описывает
жизнь
женщин
в
Петровске
д екабр ист
Якушин,
один
из
самы х
убе жде нн ых
и
са­
мых
достойных
членов
тайного
общества:
«Дамы,
жившие
в
казематах...
вся кое
утро,
какая
бы
ни
была
погода,
отправлялись
в
свои
дома,
что бы
7*
99


ос в ежи ться
и
привести
все
нужное
в
порядок.
Больно
б ыло
видеть
их,
ко гда
они
в
непогодь
или
трескучие
морозы
отправлялись
домой
или
возвращались
в
каз е­
ма ты;
без
посторонней
помощи
они
не
могли
всходить
по
обледенелому
булыжнику
на
ск аты
насыпи,
но
впоследствии
им
б ыло
д озво лено
на
этих
ск атах
ус тро­
ить
деревянные
ступеньки
за
свой
счет.
При
таком
сложном
су щест во вании
строгие
п редп исан ия
из
Пе­
тербурга
не
всегда
с
точностью
могли
б ыть
исп олн е­
ны ...
Никита
Му р авьев
занемог
гнилой
горячкой,
бедная
его
жена
и
день
и
ночь
бы ла
неотлучно
при
не м,
п ре­
доставив
на
произвол
судьбы
маленькую
свою
до чь
Нонушку,
кот ор ую
она
страстно
любила
и
за
жизнь
ко торо й
беспрестанно
опасалась.
В
этом
случае
Вольф...
отп ра ви лся
к
ком ен да нту
и
о бъ яснил
ему,
что
Мур авь ев,
оставаясь
в
к аземате ,
не
может
выздороветь
и
мо жет
распространить
б ол езнь
св ою
на
других.
Ко­
мен дан т. ..
после
н ек оторог о
сопротивления
ре ши лся
позволить
Муравьеву
на
время
его
болезни
пер ейт и
из
каземата
в
дом
жены
его».
В
Петровской
тюрьме
нет
скученности,
каждый
из
сем ейны х
в
отдельной
камере,
оста ль ные
тож е
разъ­
единены,
и
это
физическое
разобщение
постепенно
пр о­
растало
разобщением
моральным,
растет
чувство
оди­
ночества,
братство
дели тся
на
кружки,
на
группки.
Подобная
ситуация
уже
чревата
в зры вом
—
и
в зрыв
пр оизоше л:
в ероятн ее
всего,
че лове ком ,
с
которого
все
началось,
был
Дмитрий
Иринархович
Завали­
шин
—
натура
сво ео браз ная
и
сложная;
в
нем
со чет а­
лас ь
редкая
самовлюбленность,
на
гр ан ицах
мании
ве­
личия,
с
чувством
болезненной
принципиа льнос ти,
острым
ощущением
справедливости
ко
в сем,
кроме
своих
т ова рище й,
в округ
нег о
собралась
часть
у зн иков
из
неимущих,
которым,
благо дар я
разъяснениям
Зава­
ли шин а,
п ок аза лось
обидным
получать
помощь
от
своих
100


богатых
т ова рище й.
Они
да же
через
к ом ендант а
Лепар-
с кого
обратились
к
в ла стям
за
материальной
помощью.
Естественно,
что
поступок
такой
во змути л
остальных
то ва рище й, «бунтарей»
усовестили,
показали
им,
сколь
унизительно
выглядит
обращение
за
помощью
к
тю­
ремщ икам,
но
б ыло
положено
на чало
артели,
в
кото­
рой
кооперировались
вз носы
—
по
возможности
к аж­
дого,
гл ава
ар тели
тратил
деньги
на
питание,
на
все
н еобход им ое
для
нормальной
жизни
заключенных.
Должность
эта
был а
выборной.
Но
разделение
способствовало,
с
другой
стороны,
и
углубленным
занятиям
по
личным
склонностям.
Му­
рав ьев
погружается
в
изучение
по литик и,
исто р ии,
во­
енного
искусства,
Завалишин
—в
изучение
язы ков ,
в оз­
никают
литературные
веч ер а,
на
которых
декабр ист ы
читают
с вои
сочинения.
Пос ле
то го
как
Николай
Бес­
тужев
п рочи тал
пр икл юч енч ескую
морс кую
повесть,
нап исанную
им
в
пик у
модным
в
те
поры
пу сто ват ым
сочинениям,
А лекс анд ра
Григо рье вна
не о тст упно
обра­
щалась
к
н ему
с
просьбой
написать
воспоминание
о
Рылееве
—
для
будущего.
Да,
она
жила
будущим,
хо тя
дни
ее
были
уже
сочтены...
Роды
ока залис ь
тяжелыми,
дочка,
нареченная
Олей,
умерла.
Еще
один
младенец,
рожденный
в
неволе,
был
схоронен
на
кл адбищ ен ско й
горе.
«Я по целым дням ничего не делаю,
—
писала
А лекса н дра
Гр игор ье вна
свекрови.
—
У
мен я
нет
еще
сил
взяться
ни
за
книгу,
ни
за
работу,
такая
все
еще
на
мне
тос ка,
что
все
метаюсь,
по ка
но ги
отка зы в ают­
ся.
Я
не
могу
шагу
сту пит ь
из
своей
комнаты,
чт обы
не
увидеть
могилку
Оленьки.
Це рко вь
стоит
на
г оре,
и
ее
отовсюду
видно,
и
я
не
зн аю
как,
но
взгляд
невольно
постоянно
обращается
в
ту
сто­
ро ну ...
101


Я
старею,
мил ая
маменька,
Вы
и
не
представляете,
сколько
у
м еня
седы х
волос».■
Ей
было
в
это
время
двадцать
семь
л ет!
Ей
оставалось
жи ть
полгода.
Н.
В.
Б
а
с
а
р
г
и
н:
«...смерть
избрала
новую
ж ертв у,
и
жертву
самую
чи сту ю,
сам ую
праведную.
А.
Г.
Муравьева,
чувствуя
давно
уже
о бщее
расстройство
здоровья
с в оего,
ста ра­
ла сь
скр ыть
ненадеж ное
сво е
положение
от
му жа
и
п род олжала
вест и
обыкновенную
жизнь,
не
принима я,
как
советовал
ей
Во льф,
особенных
предосторожностей.
Она
ходила
в
зимнее
время
легко
одетая
из
казе ма та
на
свою
квартиру
по
нескольку
раз
в
день,
тревожилась
при
м алейш ем
нездоровье
своего
р ебенка
и
крепко
пр о­
студилась».
И.
И.
П
у
щ
и
н:
«...По
каким-то
семейным
преданиям,
она
боялась
пожаров
и
считала
это
п ред вещанием
недобрым.
Во
вр емя
продолжительной
ее
б оле зни
у
них
за г оре­
ла сь
б аня.
Пожар
был
потушен,
но
впечатление
оста­
лось.
Потом
в
ее
комнате
заг ор елся
аб ажур
на
св е чке,
тут
она
окружающим
сказа ла: «Видно,
скоро
ко не ц».
За
несколько
дней
до
к он чины
она
узнала,
что
Н.
Д.
Фонвизина
родила
сы на,
и
с
сер дечн ым
ч увс твом
во скли кну ла: «Я знаю дом,
где
теперь
радуются,
но
есть
до м,
где
скоро
будут
плакать!» Так и сбылось.
В
одном
только...
ошиблась,
плакал
не
од ин
дом ,
а
все
д рузья,
которые
любили
и
уважали
ее».
М.
Н.
Волконская:
«Вольф не выходил из ее комнаты;
он
сделал
вс е,
чтобы
спасти
ее,
но
господь
суд ил
иначе.
Ее
последние
мину ты
б ыли
вел ич ест венны :
она
продиктовала
пр о­
щальные
письма
к
родным...
И с полнив
свой
хри стиа н­
с кий
долг,
как
свят ая ,
она
занялась
исключительно
своим
мужем,
утешая
и
ободряя
его.
Она
умерла
на
102


сво ем
посту,
и
эта
смерть
повергла
нас
в
глу бок ое
ун ы­
ние
и
горе .
Каждая
сп ра шив ала
себя:
«Что станет
с
мо ими
детьми
после
меня?»
В
эти
несколько
часов
Никита
Ми хайл о вич
Мур ав ь­
ев
поседел.
Е.
П.
Нарышкин
а:
«26- го
числа
прошлого
месяца
б ре нные
ос т анки
на­
шей
ми лой
г осп ожи
Муравьевой
были
пре дан ы
земле;
вы
хорошо
понимаете,
что
мы
испытали
в
эт от
миг.
Все
с лезы
б ыли
тут
искренни,
все
печали
—
ест ест вен­
ны,
все
м олит вы
—
пламенны...
Она
об ладала
самым
горячим,
л юбя щим
серд цем ,
и
в
ней
до
последнего
вздо­
ха
сохранился
самоотверженный
хара ктер;
хар ак тер
м атер и,
лю бящей
своих
детей.
Пог ов орив
с
муже м,
рас ­
став ш ись
со
всеми
окружающими
и
исполнив
свой
хр и­
стианский
долг,
она
п очув ств овала
с ильное
жела ни е
поп роща ть ся
с
мал енько й
дочерью,
спавш ей
в
своей
комнате;
много
раз
она
спрашивала,
не
проснулась
ли
та,
и
все
уде ржив ала сь,
чтобы
даже
на
мгновение
не
н аруши ть
ее
покоя;
наконец,
не
см ея
поднять
от
сна
ребенка,
чтоб
поцеловать
его
в
последний
р аз,
она
по­
просила
прине ст и
какую-н и буд ь
вещицу,
ко тор ую
ма­
лютка
часто
держала
в
р уках,
—
няня
пр ин есла
ей
куклу;
чтоб
скрыть
свое
волнение,
она
п ошути ла
не­
множко
над
нарядом,
в
который
кук лу
облачили
в
этот
день,
и
попросила
поместить
ее
так,
чтобы
все
в ремя
ее
видеть.
Соз на ние
ее.
полностью
сохранилось,
и
она
уже
з ад олго
предчувствовала
свой
конец.
Все
п осл ед­
ние
годы
с тр ашно
истощили
ее
силы,
она
был а
очень
слаба,
хо тя
ничем
особенно
не
болела,
и
организм
не
имел
сил
вынести
осложнение
опасной
болезни,
вн е­
з апно
у нес шей
ее.
Она
страстно
любила
мужа
и
де­
тей ,
и
чу вс тво
ее
бы ло
так
сильно,
что
она
никогда
не
могла
бы ть
с по к ойной,
имея
столько
объектов
горячей
любви.
Р аз лука
с
семьей
и
двумя
любимыми
доч ер ьми
103


была
для
нее
в
последний
де нь
так
же
мучительна,
как
и
в
первое
мгновение,
и
именно
эти
печальные
события
последних
семи
лет
ее
жизни
ун если
ее
так
ра но».
Она
уме рла
22 ноября 1832 года.
Дни
в
Забайкалье
стояли
студеные,
зе мля
за кам ен ела,
над о
было
оттаи­
вать
ее,
чтобы
вырыть
могилу.
Плац -а дъют ан т
Лепар-
ский,
племянник
коменданта,
вызвал
каторжников,
об е­
щая
им
зап ла ти ть,
чтоб
сд елали
все
быстро
и
хорошо.
К аторж н ики
возмутились:
—
Как ие
деньги,
господин
полковник!
Мы
же
ма ть
хороним,
понимаете?
—
мать!
Так
не
о биж айте
нас ,
разве
деньги
могут
з аменит ь
ее
доброту?
Осиротели
мы,
ва ше
высокоблагородие.
Н.
И.
Л
о
р
е
р:
«Бестужев,
золотой
человек,
занялся
устройством
гроба,
обил
его
белой
та фтой
и,
по
ж елани ю
мужа,
в
надежде,
что
позволят
п ере везти
пра х
его
жены
в
Россию,
д аже
отп ра влялся ,
с
позволения
коменданта,
на
завод
и
там
своими
руками
отлил
свинцовый
гроб».
Одна ко
труды
его
б ыли
напрасны.
Родственники
Александры
Григорьевны,
близкие
муж а
ее
об ра щалис ь
к
высо ким
са но в никам
и
к
самому
императору
с
прось­
бой
хо тя
бы
тайно
перевезти
прах
Муравьевой
на
ро­
ди ну
и
похоронить
ее
при
скромном
церковном
об ряде
в
родовом
имении
Чернышевых,
в
дальней
дер евне
Ор­
ловской
губернии.
Но
каждый
раз
они
натыкались
на
незримую,
но
беспощадную
преграду.
Нако нец
они
по­
лучили
чер ез
Бенкендорфа
изъ явле ние
воли
императо­
ра,
лишившее
их
надежды
навсегда:
«Его величество изволил найти,
что
перевезение
те­
ла
госпожи
Муравьевой,
скол ь
бы
ни
было
скрытно
произведено,
но
неминуемо
огласится
и
подаст
повод
многим
не бла го видны м
толкам,
и
п отому
его
в е личе­
104


ство
выс оч айше го
своего
соизволения
на
сие
не
изъ­
явил».
И.
Д.
Я
к
у
ш
к
и
н:
«Кончина ее произвела сильное впечатление не
тольк о
на
всех
н ас,
но
и
во
вс ем
Петровском,
и
даж е
в
казарме,
в
которой
жи ли
каторж ные .
Из
Петербурга,
когда
узнали
там
о
к онч ине
Мур авь евой ,
пришло
по­
веление,
чтобы
же ны
государственных
преступников
не
жи ли
в
казематах
и
чтобы
их
мужья
отпускались
еже­
дневно
к
ним
на
свидание...
А
межд у
тем
при
вс ех
этих
льг ота х
беспрестанно
проявлялась
неловкость
нашего
положе ния
и
особенно
положе ния
же нат ых.
Никита
Муравьев
че рез
несколько
вре м ени
после
к онч ины
же ны
получил
приказание
от
ко мендант а
перейти
в
ка­
зем ат,
и
ему
приходилось
ос тав лять
дочь
свою,
ма­
леньк ую
Нонушку,
не
име я
при
ней
д аже
няни,
на
по­
печение
к отор ой
он
мог
бы
впо лне
положиться;
к
тому
же
до чь
его
была
очень
некрепкого
здоровья,
и
он
бес­
престанно
за
нее
опасался.
Услы хав
о
таком
его
горе с т­
ном
положении
и
зная,
что
он
сам
не
ре шит ся
вступить
в
пе рег овор ы
с
комендантом,
я
пр осил
дежурного
о фи­
цер а
доложить
ген ералу ,
что
я
имею
надобность
с
ним
видаться.
Ч ерез
час
потом
ме ня
п озва ли
на
гауптвах­
ту
к
коменданту,
когда
мы
остались
с
ним
вдвоем,
я
просил
отменить
сделанное
им
расп оряжен ие
отно­
сительно
Никиты
Муравьева,
и
не
разлучать
отца
с
мал о лет ней
его
дочерью,
на
что
Лепар ский
мне
отве­
чал,
дово л ьно
сур ов о,
своим
об ычн ым
словом
«не мо­
г у», опираясь на данные ему предписания относитель­
но
нашего
со держ ания ,
нарушение
которых
подвергло
б
его
строгому
наказанию.
Тут
я
ему
заметил,
что
в
на­
стоящем
случае
он
поступает
очень
не посл ед ова тел ьно,
ес ли
захо чет
непременно
испо лнить
данн ые
ему
п ред­
пис ания,
тогда
как
он
не
раз
прежде
нарушал
их,
ко­
гда
нах од ил
слишком
же сто ким и.
Наконец,
он
с огла­
105


си лся
оставить
Никиту
Муравьева
дома,
сказав
мне:
«Смотрите,
е сли
из
э того
выйдет
мне
какая-нибудь
не­
приятность,
то
я
бу ду
жаловаться
на
вас
вашему
дру­
гу
Граббе»*.
* Общий знакомый Якушкина и Лепарского.
В
том
же
1832 году у Александра Муравьева за­
кончился
срок
каторжных
работ.
Он
должен
был
вый­
ти
на
поселение,
но
решил
остаться
в
Пет ровск ом,
что­
бы
не
о ста влять
брата
и
чтобы
затем
уехать
вместе
в
любую
точ ку
Сибири,
ку да
бу дет
им
высочайше
на­
значено.
Чере з
ком енд анта
Лепарского
он
про сил
импе­
ратора
о
милости,
и
м ило сть
ему
была
оказана:
ему
ра зреш или
остаться
в
Петровском...
но
только
не
в
ка­
честве
вольного,
хо тя
и
п одн адзорн ог о,
поселенца,
а
в
ка чест ве
каторжника.
И
Ал ексан д ра
снова
направили
в
тю рьм у.
Только
через
три
года,
вместе
с
Волконскими,
Тру­
бецкими,
Луниным,
Вольфом,
покинули
братья
П етров­
с кий
завод,
скромно
жи ли
в
с ел ении
Урик
бли з
Иркут­
ска.
Вместе
с
Луниным
Муравьев
создал
з десь
одну
из
острейших
антиправительственных
раб от
—
«Разбор
донесения
следственной
комиссии
в
1826 году», и когда
жандармы
приехали
арестовать
Лунина,
все
друзья
боялись,
что
пострадают
они
оба.
Но
Никиту
Михай­
ловича
ч аша
эта
обошла.
Был
он
грустен,
все
си лы
свои
о бр атил
на
вос пита ние
дочери,
аккуратно
пис ал
матери
о
с воих
делах.
Даж е
когда
с
ним
случилось
не­
сч асть е
—
он
повредил
руку,
все
ра вно
к
очередной
почте
он
готовил
письмо,
превозмогая
боль,
и,
только
закон чив
письмо,
п оте рял
сознание.
В
нег о
влюбилась
некая
Каролина
Карловна
Куз ь­
мина ,
бывшая
дир ект ри са
Иркутского
института
бл а­
106


го родн ых
девиц,
тетк а
жен ы
его
брата
Александра.
Она
буквально
преследовала
Никиту
Михайловича
своими
заботами
и,
натолкнувшись
на
его
холодность,
вымеща­
ла
досаду
свою
на
Нонушке.
Девочка
терпела,
мат е­
ри нс кая
любовь
к
отцу
п ере дала сь
ей,
она
—
еще
со­
всем
дев оч ка
—
б ере гла
его
в
меру
своих
сил
от
ма­
лей ших
непр иятнос т ей,
и
ее
любили
друзья
отца
так
же
трогательно
и
верно,
как
любйли
Александру
Гри­
горьевну.
25 апреля 1843 года Никите Михайловичу сделалось
пл охо,
он
в друг
п оте рял
созн ан ие,
а
через
три
дня
его
не
стало.
«Вы уже знаете печальную,
тяжелую
ве сть
из
Ир­
кут ска,
—
п исал
чер ез
м есяц
Пущин
Якушкину.
—
Сию
минуту
принесли
мне
письмо
Волконского,
к ото­
рый
описывает
ко нч ину
Никиты
Муравьева
и
го вор ит,
что
с
тою
же
почтою
пи шет
к
вам.
Тяжело
б удет
вам
услышать
это
горе.
Писать
не
умею
те пер ь.
Говорить
бы
еще
мог,
а
лучше
бы
всего
вместе
помолчать
и
по­
ду ма ть».
По
смерти
родителей
дети
декабристов
должн ы
бы­
ли
отдаваться
в
казенные
учебные
з ав едения ,
где
они
не
имели
права
носить
фамилии
родителей
своих,
а
назывались
по
имени
отца.
Софью
тож е
бы ло
вы соч ай­
ше
велено
тотчас
же
по
смер ти
о тца
в езти
в
Москву,
в
институт,
причем
даже
с вида ние
с
родственниками
ей
бы ло
запрещено.
Тринадцатилетняя
девочка,
так
страстно
пр ивяза нна я
к
отц у,
перенесшая
в
одночасье
не
только
его
смерть,
но
и
смерть
г ув ернан тки,
воспи­
тывающей
ее,
—
та
отравилась,
не
пер ен еся
потери
Никиты
Михайловича,
—
выр ва на
из
привычной
обста­
новки,
из
рук
ласковых,
люб ящи х
ее
друзей
и
мчится
с
фел ьдъег ер ем
в
Мо скв у.
«Вся моя жизнь,
—
пише т
она
в
«Записках», —
по­
терпела
от
того ,
что
я
так
рано
лишилась
отца
моего,
107


так
рано
ост ал ась
без
руководителя,
которому
верила
смело
во
всем,
видя
в
нем
поборника
добра
и
истины.
Сильный
и
яркий
свет ,
как
з аря
пр екр асн ейш его
летне­
го
дня,
озаривший
мои
первые
годы ,
померк,
и
туман,
ок ружив ши й
меня,
все
сгущался,
и
взор
мой
понапрас­
ну
и скал
св ето ча,
по
которому
направлять
свои
шаткие
шаги...»
Летела
перед
Нонушкой
Сиб ир ь,
бревенчатые
де­
ревни,
дик ие
р еки,
р едкие
города,
пропитывающаяся
золотыми
кр асками
и знач альной
осен и
тайга,
летела
Сиб ир ь,
как
неко гда
пер ед
г л азами
мате ри,
да
только
назад,
в
безвозвратность.
Отступали
за
леса,
за
горы
и
Петровск,
и
Урик,
и
река-слеза
Ангара,
и
стольный
город
Иркутск.
И
как
две
свежие
и
не
перестающие
кровоточить
ран ы
—
две
ранние
могилы.
И
Сибирь,
горько
рас ста в аясь
с
сиротой
и
словно
пытаясь
вымо­
лит ь
у
нее
прощение,
откупиться,
что
была
так
же­
стока
к
матери
ее
и
к
отц у,
все
бросала,
все
бросала
под
ко леса
брички
золотые
невечные
монеты
—
осен­
нюю
ли ст ву.
«Примчались они к московской заставе вечером,
—
пише т
А.
Бибикова.
—
При
помощи
большой
суммы
де­
нег
родным
удалось
подкупить
караул
у
за ст авы
и
фе льдъег е ря,
который
сог ласил ся
привезти
Софью
Ни­
китичну
в
дом
ее
бабки,
где
она
провела
ночь
среди
ро дных .
П еред
рассветом
фельдъегерь
отвез
ее
обрат­
но
за
заставу,
и
тогд а
уже
шл агбау м
под няли,
чтобы
пропустить
девицу
мещанского
зва ния
(по указанию
императора
дети
декабристов
пр и писывал ись
к
мещан­
скому
сословию.
—
М.
С.)
Софью
Никитину».
Под
этой
фамилией
она
бы ла
записана
в
Ек атер и­
нинский
институт.
108


Но
на
фа милию
«Никитина»
Нон ушка
ни
ра зу
не
отозвалась.
Она
словно
бы
не
слышала
этой
фамилии.
И
все
вынуждены
б ыли
называть
ее
по
имени.
Однаж ды
в
Екатерининский
институт
приехала
им­
ператрица
Ал ек сандр а
Федоровна,
все
вос пита нницы
встречали
ее
поклонами
и
называли
матушкой.
—
А
что
же
ты
меня
матушкой
не
наз ываеш ь,
как
все?
—
спросила
г осуд арын я
у
Софь и.
—
У
ме ня
е сть
од на
только
мать,
—
сурово
отве­
ти ла
де воч ка,
—
и
она
пох оро не на
в
С иби ри.


Наталья Дмитриевна
ФОНВИЗИНА
Пленительные образы! Едва ли
В истории какой-нибудь страны
Вы что-нибудь прекраснее встречали.
Их имена забыться не должны.
Н. Некрасов
Монастырские
воро та
б ыли
зак рыты.
Парнишка
по­
стучался,
бо рода тый
привратник
звякнул
засовом,
мас­
сивная
калитка
п ов ерн улась
легко
и
бе ззву чн о,
и
от­
рок,
вздохнув
облегченно,
вступил
в
желанный
п ред ел.
Опрятно,
но
неб о гато
о деты й,
по хо жий
на
сверстников
своих
—
кре стьянс ких
дет ей,
он
попросил
монахов
при­
н ять
его
в
по с лушник и.
То
ли
гол ос,
н аполн енн ый
тре­
петом,
то
ли
удивительные
на
мальчишечьем
лице
н еж­
но


ные,
выпуклые
глаза,
лучезарные
и
преданные,
заста­
вил и
настоятеля
отнестись
к
п ри шельцу
серд ечн о:
—
Что
знаешь
ты?
—
спросил
священник.
—
Что
все
на
свете
от
б ога
пришло
и
к
б огу
вер ­
нется.
—
Что
видел
ты?
—
Лис т ья,
зе лен ые
по
весне,
падающие
во
прах...
—
Что
слы шал
ты?
—
Клятвы
верности,
обернувшиеся
предатель­
ств ом ...
—
Ты
страдал...
Молись.
О трок
упал
на
ко л ени.
В
тот
же
миг
в
ворота
пос т уч али.
Посланные
поме­
щиком
Апухтиным,
бывшим
костромским
предводите­
лем
дворянства,
лю ди
искал и
его
доч ь
—
Наташу.
Через
много
лет
доч ь
тобольского
прокурора
Ма­
ше нька
Францева
нап исал а
'Воспоминания о доброй
своей
знакомой,
в
юности
носившей
имя
—
Наташа
Апухтина,
с
ко тор ой
провела
столько
незабвенных
ле т.
Там
ес ть
меж ду
прочими
и
такие
строки:
«Жизнь ее с детства была необыкновенная,
она
бы­
ла
единст вен ная
дочь
богатого
человека,
Апухтина,
же­
натого
на
Марье
Павловне
Фонвизиной.
Он
долго
был
п редво дит елем
д в орянс тва
в
Костроме,
где
были
у
не го
большие
поместья.
В
эти х -то
костромских
лесах
и
во с­
п и тыва лась
поэтичная
натура
его
до чер и.
Она
любила
п оля,
л еса
и
вообще
привольную
жи знь
среди
народа
и
п ри роды,
не
стесненную
никакими
лживыми
личи­
нами
светской
жизни
в
городах...
На до
заметить,
что
она
была
очень
кр аси ва
собой,
и
чтоб
на
нее
мен ее
обращали
внимания,
она
стояла
по
целым
ч асам
на
солнечном
упе ке
и
р адов алась ,
когда
к ожа
на
ее
ли це
трескалась
от
жгучих
лучей.
111


К огда
ей
исполнилось
16 лет,
то
к
ней
стало
сва­
таться
много
же них ов,
о
которых
она
и
слы ша ть
не
хотела,
решившись
в
сердце
посвятить
се бя’
богу
и
идти
в
монастырь.
Родители,
узнав
о
ее
желании,
вос­
стали
против
не го
и
потребовали,
чтобы
она
вышла
замуж.
Тогда
она
за дум ала
тайно
удалиться
в
мона­
стырь...»
Добавим,
что
была
еще
о дна
причина
для
такого
ре­
шения.
Среди
те х,
кто
пыт алс я
вскружить
голов у
скромной,
уд ив и тельно
чистой
и
глу бо ко
чувствующей
де ву шке,
был
о дин,
который
мог
бы
сдела ть
ее
счаст­
ливой,
возможно,
даже
разрушить
вос пита нную
в
ней
матерью
п ри вязан н ость
к
небу,
подарив
ей
взамен
привязанность
к
земле.
Но
он,
убедившись,
что
отец
Нат аши
Апухтиной
разорен,
охлад ел
и
покинул
ее,
и
листья,
зе лен ые
по
весне,
отлетели
во
прах,
и
клятвы
ве рно сти
о бе рнулис ь
предательством.
«Вскоре после этого,
—
пишет
Фр ан цева,
—
пр и­
ехал
к
ним
в
деревню
двоюродный
ее
дя дя,
Михаил
Александрович
Фонвизин,
человек
в
высшей
степени
добрый,
чес тн ый,
у мный
и
оче нь
образованный.
Он
зна л
ее
с
детства
и
любил
ее
всегд а,
как
милую
дево ч­
ку;
но
за
время,
как
он
не
ви дел
ее
долго,
она
успела
расцвести
и
из
на ивно й
хорошенькой
де во чки
превра­
титься
в
кр асав иц у,
полную
огн я,
хо тя
и
с
оттенком
какой-то
грустной
сосредоточенности.
Мих аил
Алек­
сандрович,
будучи
мягкого,
н еж ного
сердца,
не
устоял
и
пленился
настолько
своей
пле мянницей,
что
при вя­
зался
к
ней
страстно.
Она,
ви дя
горячую
его
привязан­
ность
к
не й,
не
осталась
равнодушной
к
его
чувству,
тем
более
что
имела
случ ай
оценить
благородные
его
кач ест ва
и
высокое,
бескорыстное
серд ц е,
высказавшее­
ся,
как
она
узн ала ,
в
следующем
великодушном
отно-
8М.
Серг еев
11г


с ите льно
ее
отца
поступке.
Отец
задолжал
ему
по ря­
дочную
сумму
денег,
и
когда
Михаил
Александрович
узнал
о
расстройстве
его
дел ,
то
разорвал
ве ксе ль
и
бросил
в
камин.
Старик
оте ц
хот я
был
очень
тронут
его
благородным
ве лик од ушие м,
но
гордой
душе
его
тяжело
бы ло
все-таки
пер енести
унижение
перед
др у­
го м,
З ам етив
нежные
его
чув с тва
к
дочери,
он
очень
обрадовался,
когда
Мих аил
Александрович
заявил
ему
о
желан ии
на
ней
жениться,
ес ли
получит
ее
сог л асие.
У
гор д ого
отца
после
эт ого
об ъя снени я
точно
камень
свалился
с
сердца.
Он,
зная
нерасположение
доч ери
вообще
к
зам ужеств у,
п еред ал
ей
предложение
дяд и
и
при
этом
рассказал
ей
о
великодушном
его
поступке
от носит ельно
векс еля,
прибавив,
что
он
был
бы
вполне
счастлив,
ес ли
бы
она
не
отвергла
его
предложение
и
тем
как
бы
уплатила
за
отца
и
спасла
бы
его
гордость
и
честь».
Он
был
ст арше
ее
на
семнадцать
ле т,
ус пел
уже
по­
бывать
в
бит вах,
попал
в
плен,
был
отправлен
в
Па­
риж,
а
оттуда
—
в
Бретань,
уч аств ов ал
в
за говор е
в
пользу
Бурбонов,
затем,
когда
во
Ф ра нцию
вошли
р у сские
войска,
вернулся
к
сл ужб е,
в
двадцать
первом
го ду
ст ал
членом
Северного
тайного
общества,
в
год
женитьбы
вышел
в
отставку
в
чине
генерала.
Наталья
по кор ил ась
своей
судьбе
и
все
же
там,
в
гл уб ине
ду ши,
таила
об иду,
что
ее
мол одос ть
служи т
б а нковск ой
купюрой,
к ото рой
расплачиваются
по
век­
селям.
Че рез
восемнадцать
лет
после
замужества, 4 апреля
1840 года,
в
письме
к
протоиерею
Стеф ан у
Зн аме н­
скому
она
припомнила
дни,
когда
из
инока
Назария
снова
стала
Н ат ашей
Апухтиной:
«Вот я скажу тебе про себя,
что
в
начале
мо ей
вну т­
ренней
жи зни
я,
принадлежавшая
к
семейству,
которое
в
той
стороне
слыло
достаточным,
н ужд алось
во
всем:
114


д ела
о тца
моего
б ыли
совершенно
р асст роен ы
—
это
у
нас
с кры вали
и
всякую
копейку,
что
наз ывает ся,
ст авил и
ребром;
бывало
так,
что
ни
чаю,
ни
кофе,
ни
даже
св еч
сальных
нет
в
доме,
да
и
купить
не
на
чт о,
продавать
же
ненужное
стыдились;
жгли
по
д линным
зимним
в ече рам
масл о
постное;
все
это
б ыло
в
дерев­
не.
Людей
кормить
бы ло
нечем
одн о
время,
а
дво рня
была
большая;
распустить
их
не
хотели
или
стыди­
лись,
прик р ывая
ложн ым
вел ико лепи ем
настоящую
нище т у.
Жил и
в
долг,
не
им ея
даже
в
ви ду
чем
за­
платить.
Нако нец
о тец
мой
уехал
в
Москву
по
к ак ому-
то
де лу;
там
его
по
долгам
остановили
и
не
выпускали
из
города,
а
мы
с
маменькой
остались
в
деревне,
терпя
всякую
нужду,
обносившись
бельем
и
платьем.
Мне
б ыло
тогд а
15 лет.
Я
уже
это
все
понимала.
Тут
п ри­
ехали
описывать
наш е
имение
—
не
только
кр ест ья не,
недвижимое,
но
и
все
движимое;
мебель
и
все
д аже
безделицы,
после
ч его
мы
не
могли
уже
располагать
ничем...
Вот
я
и
замуж
со гла сила сь
более
выйти
пото­
му,
что
папенька
был
большою
су ммою
должен
матери
Мих аи ла
Александровича
и
свадьбою
д олг
сам
собою
квитался,
потому
что
я
од на
д очь
была
и
о дна
н ас лед­
ница .
Мне
это
растолковали,
и,
раз ум еет ся,
в
этом
слу­
чае
уже
не
до
монастыря
бы ло,
а
надобно
бы ло
отца
из
беды
выкупать...
В
малолетстве
мое м
дом
отца
м оего
богатством
славился,
как
волшебный
замок.
Чего
у
нас
не
было?
Как
полная
чаша.
В
12-м
год у,
при
наше­
ствии,
все
имение
отца
погибло,
в
д олг
купили
д ер евню
на
деньги
матушки
Мих а ила
Александровича.
Вот
этот-то
до лг
и
над о
б ыло
выкупить
собою.
Вы ше дши
замуж,
я
опять
попала
в
богатство
и
знатность
—
бы­
ла
балована,
как
толь ко
можно,
на
од ни
шпильки
и
б ул авки
им ела
1200 рублей в год.
Не
нужно
мне
тебе
говорить,
что
ни
один
ру бль
из
эт их
денег
не
поше л
на
шпильки
и
булавки».
8*
115


Честнейший,
тонкой
д уши
человек,
Михаил
Алек­
сандрович
Фонвизин
посвятил
Наталью
Дмитриевну
в
тайну
свою,
и
это
возымело
действие,
которого
он
не
ожи дал :
жена
не
толь ко
разделила
его
мысли,
но
его
выс око е
дело
стало
ее
делом,
участие
мужа
в
тайном
обществе
она
восприняла
как
испытание
для
себя,
ее
вдохновила
опасность.
«Через несколько месяцев,
—
пишет
Ф ран цева,
—
они
обвенчались
в
костромс ком
их
родовом
имении
Да­
выдове
и
вскоре
переехали
на
житье
в
Мо скву ,
где
На­
талья
Дмитриевна,
окруженная
многочисленною
родней
как
со
ст ор оны
мужа,
так
и
своей,
долж на
б ыла
посто­
я нно
посещать
свет .
Не
л юбя
е го,
она
скучала
пусто­
той
све тс кой
ж изни,
тосковала
и
рва ла сь
к
с воим
за­
ветным
полям
и
лесам.
Роскошные
ба лы,
где
она
бл и­
с тала
своей
красотой,
нисколько
ее
не
привлекали.
П осред и
этой
светской
лжи
и
лести
духовная
внут­
ренняя
ее
жизнь
как
бы
уход ил а
еще
глубже
в
серд­
це,
росла
и
крепла
в
ней .
Столкновение
с
разнород­
ными
людьми
в ыраб ота ло
еще
более
серьезную
сторо­
ну,
и
из
на ивно й
экзальтированной
дево ч ки
она
п ре­
вр атила сь
в
женщину
не обык но ве нно
умную,
сосре­
доточе нн ую,
глуб ок о
понимающую
св ои
обязанности.
Это
доказывает
очень
характеристичный
эпизод
ее
встречи
на
одном
бале
с
тем
мо лод ым
человеком,
который
когда-то
так
увлекал
ее
своими
льстивы­
ми
уверениями
и
так
горько
разбил
ее
чистые
мечт ы.
На
бале
он
был
поражен
в стрече й
с
женой
заслу­
женного
и
в семи
уважаемого
г енер ала,
блиставшей
красотой
и
умом,
не
наивною
уже
девочкой,
когда-то
и
его
самого
увлекавшей,
но
очаровательной
женщиной,
окружен н ой
толпой
поклонников.
Его
низкая
н атура
п рояви ла сь
еще
раз
тем,
что
он
не
задумался
стать
тоже
в
число
ее
покл онник ов,
рассчитывая
на
преж-
116


нюю
к
нему
симпат ию ;
но
он
был
уничтожен
благо­
родным
и
гордым
ее
отпором,
как
низкий
ухаживатель
за
чуж ой
же ной ».
Этот
эпизод,
и звестн ый
с
чьи х -то
с лов
Пушкину,
послужил,
по
мнению
современников,
поводом
для
од­
ной
из
важнейших
сцен
романа
«Евгений Онегин»
—
объяснения
Та тьян ы
Лариной
и
Онегина:
Тогда — не правда ли? — в пустыне,
Вдали от суетной молвы,
Я вам не нравилась... Что ж ныне
Меня преследуете вы?
Зачем у вас я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться я должна:
Что я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен?..
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
Михаил
Ал ександр о ви ч
Фонвизин
был
племянни­
ком
з нам енит ого
писателя,
автора
«Недоросля», просла­
ви вш его
род
Фонвизиных
на
по пр ище
российской
сло­
весности.
Но
и
сам
Михаил
Александрович
вп исал
доб ­
рую
страницу,
но
уже
не
в
литературную,
а
в
воин­
ск ую
славу:
едв а
достигнув
15 лет,
он
был
определен
в
воинскую
с луж бу.
После
битвы
под
Аустерлицем
храброго
молодого
ч елов ека
произвели
в
офицеры,
а
че рез
семь
ле т,
в
1812-м ,
стал
уже
адъютантом
на­
чальника
шта ба
Алексея
Петровича
Ермолова,
од­
ног о
из
са мых
замечательных
русских
военачальни­
ко в,
причем
Ер мо лов
любил
горячо
своего
адъ юта н­
та
и,
как
он
сам
говорил,
«верил ему,
как
самому
се бе».
...Когда
французы
подходили
к
родовому
имению
117


Фон ви зин ых
Марьино,
Михаил
А лександр о вич
реш ил
предупредить
своего
отца,
что
французы
движутся
по
их
дороге,
затем,
от пра вив
родителей
подалее
от
опас­
ности,
юный
адъютант
захо тел
помыться
в
бане,
смыть,
как
говорится,
ратный
пот,
и
когда
крестьяне
сообщи­
ли
ему,
что
французы
уже
здесь,
он,
переодевшись
в
кре сть янс кую
од ежду,
сумел
скрыться.
Встретив
на
пути
бригаду,
шедшую
в
Москву,
и
зная,
что
Москва
уже
сдана
фр ан цуз ам,
Фо нв изин
остановил
бригаду,
спас
от
верной
и
бессмысленной
гибели
многих
л юдей.
Мудрено
ли,
что
уже
в
1813 году он получил под
командование
полк.
Когда
Михаил
Александрович
уходил
в
отставку,
офиц ер ы
поднесли
ему
на
па мять
золотую
шпагу,
а
сол дат ы
его
полка,
чер ез
несколько
лет
о казавш ись
в
карауле
Петропавловской
крепости,
где
то м ился
Фонвизин,
п редл аг али
ему
беж ать ,
по нима я,
чем
они
рискуют
при
этом.
И
вот
он
отставной
генерал.
Богат,
благополучен.
Жена
родила
ему
сы на- пер вен ца,
который
уже
лопочет
«мама»
и
«папа», тянет руки к его орденам,
когда
ге­
нер ал
в
часы
официальных
визитов
надевает
парад­
ную
форм у.
Но
пе рево рачи ва етс я
страница,
наступает
зи ма
1825 года,
в
Таганроге
умирает
Александр
I, ме­
сяц
декабр ь
идет
к
сер еди не ...
Мы
снова
о бр ащаемся
к
воспоминаниям
М арии
Францевой:
«Она знала,
что
муж
ее
принадлежал
к
тайному
об­
ществу;
но
не
пр едпо лаг ал а,
однако,
ч тоб
ему
гро зила
скорая
опасность.
Когд а
же
после
14 декабря к ним
в
деревню
Крюково,
имение,
принадлежащее
Мих аил у
Александровичу,
по
петербургскому
тракту,
где
они
про водили
зиму,
явился
бра т
Ми ха ила
Александровича
118


в
сопровождении
других
н езна ко мых
ей
л иц,
то
она
поняла
тотчас
же,
что
приезд
незнакомых
людей
отно­
сится
к
чему-то
необыкновенному.
От
нее
старались
ск рыть
настоящую
причину,
ск аз али,
что
ее
мужу
не­
обходимо
ех ать
в
Москву
по
делам,
почему
они
и
п ри­
ехали
за
ним
по
поручению
товарищей
е го.
Беспокой­
ство,
однако,
зап ало
в
ее
серд це ,
особенно
когда
ст али
торопить
скорейшим
отъездом;
она
о бр ат илась
к
ним
с
просьбой
не
обманывать
ее : «Верно,
вы
вез ете
его
в
Петербург?»—
приставала
она
к
ним
с
вопросом.
Они
стара лис ь
уверить
ее
в
противном.
Муж
то же,
что бы
не
огор чит ь
ее
вдруг,
ста ра лся
по дде ржать
обман,
про­
сти лся
с
нею
наскоро,
сжа в
судорожно
ее
в
своих
об ъ­
ят иях,
благословил
дв ух летн его
сына,
сел
в
сани
с
не­
знакомцами,
и
они
поскакали
из
деревни.
Наталья
Дмитриевна
выбежала
за
ними
в
ворота
и,
не
отры вая
гл аз,
смотрела
за
уезжавшими,
когда
же
увидела,
что
тройка,
уносящая
ее
му жа,
повернула
не
на
мо ск ов­
ский
т ракт,
а
на
петербургский,
то,
поняв
все,
уп ала
в
сн ег,
и
лю ди
без
чув ств
ун если
ее
в
дом .
Оправив­
шись
от
первого
удара,
она
с дела ла
нужные
ра спо ря­
жения
и
на
другой
же
день,
в зяв
с
с обой
ре бе нка
и
людей,
отправилась
пря мо
в
Петербург,
где
узнала
о
бывшем
14 декабря бунте на площади и о том,
что
муж
ее
ар ест ован
и
п оса жен
в
Петропавловскую
кре­
пос т ь».
Наташа
с
дет ст ва
ж аждал а
подвига,
жда ла
его,
го­
товилась
к
нему.
В
четырнадцать
лет
она
ст ала
носить
на
теле
пояс,
вываренный
в
соли,
он
врезался
в
тело,
с оль
разъедала
к ожу,
но
Наташа
терп е ла
бо ль
стои­
че ски,
она
пытала
себ я
и
солнцем
и
мор оз ом,
и
была
у вер ена,
что
пр идет
ее
час.
И
вот
он
настал:
она
в
Петербурге,
чтобы
находиться
по б лиже
к
му жу;
ка­
кая
бы
уча сть
его
ни
постигла,
она
раз дели т
его
су дьб у.
119


А
судьба
декабристов
долго
о ст авал ась
неясной.
То
возн и кал
сл ух,
что
их
вско ре
выпустят
всех,
яв ив
ми­
ру
всепрощение,
то
вд руг
начинали
говорить,
что
дел а
их
худы,
что
многим
не
м инова ть
петли.
«Следственная комиссия,
—
вспом ина л
потом
Миха­
ил
Александрович
Фонвизин,
—
п рис туп ила
к
разыска­
ния м.
Множество
лиц
было
захвачено
в
Петербурге
по
по дозр ен ию
в
участии
в
тайных
обще ств ах;
других
сво зили
в
крепость
Петропавловскую
со
всех
концов
России.
С на чала
некоторых
допрашивал
во
дворце
сам
император;
к
нему
прив одил и
обвиняемых
со
св яза н­
ны ми
руками
назад
веревками,
как
в
полицейскую
управу,
а
не
в
ца рские
чертоги.
Государь
России,
за­
бы вая
сво е
достоинство,
п озв олял
себе
ругаться
над
людьми
безз ащи тны м и,
которые
был и
в
полной
его
власти,
и
уг рожа л
им
жестокими
наказаниями.
Тайная
следственная
комиссия,
составленная
из
угодливых
ца­
редворцев,
дейст в о вала
в
том
же
инк виз иционном
дух е.
Обвиняемые
сод ер жал ись
в
са мом
строгом
заточе­
ни и,
в
кр еп остн ых
казематах
и
беспрестанном
ожида­
нии
ст раха
бы ть
подвергнутыми
пытке,
е сли
будут
упорствовать
в
зап ира тельс тве.
Многие
из
них
слыша­
ли
из
уст
самих
членов
следственной
комиссии
такие
у гро зы.
Против
узников
уп отре бляли
средства,
кото­
рые
поражали
их
вооб ра жение
и
трев ожи ли
дух,
р аз­
дражая
его
то
страхом
мучений,
то
обманчивыми
на­
деждами,
что бы
только
исторгнуть
их
признания.
Но­
чью
внезапно
отпиралась
дверь
каземата;
на
голову
заключенного
на кид ыв али
покрывало,
ве ли
его
по
ко­
ридорам
и
по
кр е пос тным
переходам
в
ярко
о свещ ен­
ную
з алу
присутствия.
Тут,
по
снятии
с
него
покрыва­
ла,
члены
комиссии
делали
ему
воп ро сы
на
жи знь
и
смерть
и,
не
давая
вре ме ни
образумиться,
с
грубостью
требовали
от в етов
м гно венн ых
и
положительных...»
120


Комиссия
был а
уже
о
многом
осведомлена,
ей
были
известны
имена,
дат ы
собраний
и
со держ ание
бе сед,
и
во про сы
она
став и ла
хитро;
видишь,
мол,
нам
и
это,
и
это ,
и
это
известно,
так
что
запираться
нет
смысла.
Так,
на
одном
из
первых
допросов
Фонвизина
спро­
сили:
«В 1817 году в Москве именно у вас были совеща­
ния
об
истреблении
покойного
государя
императора.
В
со вещ ани ях
н ахо дил ись
Сергей
Муравьев-Апостол,
Никита,
Ал ександр
и
Мат вей
Муравьевы
и
друг и е.
Вы
с
пр очи ми
решили
ист реб ить
государя;
Якушкин
вы­
звался
совершить
злодеяние
и
п олучи л
на
то
общее
согласие
ваше.
Вскоре
потом
Сергей
Муравьев
на
бу­
маге,
доказа в
скудность
средств
ваших,
убеди л
отл о­
жить
сие
покушение
до
времени.
Какие
причины
ро­
д или
в
вас
сие
уж ас ное
намерение,
кто
разд ели л
он ое
сверх
означе нн ых
лиц
и
к аким
образом
'Якушкин хотел
совершить
убийство?»
Фонвизин
тяжело
пе ре носит
допросы
и
крепостное
заключение.
К
мукам
нравственным
п рибав илась
бо­
лезнь,
начался
жар.
И
только
письма
жены,
ко тор ые
ласточками
с
вол и
прилетали
в
темный,
с ырой
каземат,
были
для
узника
отрадой:
«Письма моего милого,
се рде чно го
друга
—
для
серд­
ца
м оего
др аго ценн ый
памятник
ее
нежной
любви
ко
м не ...»
Наталья
Дмитриевна
и скала
встречи
с
мужем.
Вме­
сте
с
Як ушкин ой
они
сняли
ялик
и
стали
по
многу
ча­
сов
кататься
у
крепостных
стен,
делая
вид,
что
лю­
буются
Невой.
Дважды
у дало сь
им
ув и деть
мужей,
ко­
гда
тех
вели
на
прогулку,
а
убедившись,
что
солдаты-
охранники
сочувствуют
декабристам,
они
ст али
смело
п од плыв ать
к
берегу,
выждав
удобн ую
минуту,
и
пе­
редавали
в
крепость
записки,
и
по лучал и
ответы
на
истершихся
бумажках
от
табака.
121


В
начале
апреля
ей
удалось
послать
мужу
свой
портрет,
а
25 числа им,
наконец,
ра зреши ли
сви­
да ние.
Стало
ясно,
что
ему
суждено
отбывать
каторгу
в
Сибири.
И
Наталья
Дмитриевна
ст ала
гот овит ься
к
отъезду.
Ей
удалось
узн а ть,
ко гда
отправят
Мих аил а
Алек­
сандр ов ич а
из
крепости,
она
сняла
извозчика
и
отпра­
вилась
впере д ,
ждать
узников
на
пер вой
же
от
Петер­
бур га
ст анци и.
«Когда мы сели отдохнуть около стола,
—
вс поми ­
н ает
декаб ри ст
Басаргин,
—
а
фельдъегерь
вышел
рас­
п оряди ться
лошадьми,
смотритель
сд елал
зн ак
Фон­
визину,
и
тот
сейчас
же
в ышел.
Его
ожи д ала
на
этой
станции
ж ена.
Они
у спели
до
возвращения
фельдъеге­
ря
(который,
ве роя тно,
все
знал,
но
не
хоте л
показать
то)
видеться
несколько
минут
в
сенях.
Когда
он
вышел
к
нам
и
объявил,
что
лошади
готовы,
мы
стали
медлен­
но
собираться,
чтобы
дат ь
время
Фонвизиным
по доле е
побыть
вм ест е.
Дорогой
Фо нви зин
рассказал
м не,
что
жен а
его
узнала
и
сообщила
ему,
что
везут
нас
в
Иркутск,
и
пе­
редала
1000 рублей,
которых
достанет
нам
и
на
доро­
гу,
и
на
пе рвое
время
в
Сибири».
Ей
бы
хотелось
двинуться
в
п уть
тут
же,
но
была
причина,
по
ко тор ой
Наталья
Дмитриевна
не
м огла
эт о­
го
сделать:
она
жда ла
ребенка.
Оставив
сыновей
на
попе чен ие
своих
родителей
и
добре йш ег о
Ива на
Александровича
Фонвизина
—
его
освободили
из-под
стра жи
за
неимением
улик,
—
она
выезжает
из
сто ли цы.
Вот
уже
п ослед няя
заст ав а
по­
зади,
вот
полоса
лес а
о трезала
город.
Ее
окр ужаю т
де­
ревья,
она
понимает
и
чувствует
их,
как
живые
сущ е-
122


ства,
она
говорит
с
ними,
и
они
сни мают
тяжесть
с
ду­
ши
ее,
обволакивают
добрым
з елен ым
шу мом.
«Виды природы,
тишина
полей
и
лесов
всегда
на
м еня
действуют.
Ос обе нно
я
лю блю
во ду!
Не
зн аю
от­
че го,
но
ког да
я
вижу
рек и
или
озера,
мне
становится
тоскливо
по
небесной
о тчизне .
Как
птица,
вырвавшаяся
из
кл ет ки,
полечу
я
к
мо­
ему
возлюбленному,
делить
с
ним
бедствия
и
в сякие
скорби
и
соединиться
с
ним
снова
на
жизнь
и
смерть».
29 февраля 1828 года,
из
Иркутска:
«Сегодня поутру был у меня городничий,
потребо­
вал
документы
мои,
спросил...
из вест ны
ли
мне
прави­
ла;
я
ему
отдала
их;
велел
разложить
все
вещи.
За в­
тра,
думаю,
будут
их
осматривать...
Знаете
ли,
м илый
мо й,
как
нас
з десь
притесняют,
гра бят,
на силь но
берут
в се,
что
им
понравится...
Как
притесняют
несчастных
провожающих
нас
людей
безжалостно.
.. .В чера
тщетн о
пр ожда ла
я
губернатора,
да
и
д ол­
го,
говорят,
буду
дожидаться,
если
не
подарю
что-ни ­
будь,
а
мне
да рить
нечего.
Ради
бога...
пришлите
мне
что-нибудь
просто
по
почте.
Только
не
золотую
вещь,
а
на приме р
су кна
на
платье
самого
л учш его,
или
вро­
де
это го
что-нибудь,
а
то
он,
г ов орят,
и
на
с чет
пе­
ре писк и
и
всего
будет
притеснять
ужасно,
а
вы
писать
к
нем у
мож ете
та к,
что бы
он
поня л,
что
это
для
него...
5 часов вечера .
Н акон ец. ..
все
кончено,
сегодня
в
11 часов утра был смотр...
Я
вам
уже
писала,
что
меня
провожал
чиновник
из
Тобольска
по
особым
по­
ручениям,
чег о
с
пр оч ими
ник ог да
не
бы ло
(тоболь ­
ск им
губернатором
был
дя дя
Фонвизиной
—
Д.
Н.
Бан-
тыш-Каменский,
автор
широко
извес т ной
книги
«Сло ­
варь
достопамятных
людей
русской
зем ли» .
Увид ев,
что
состояние
здоровья
Нат альи
Дмит р иевн ы
неблаго­
получно,
он,
для
об ле гч ения
ей
дороги
командировал
с
ней
в
И ркут ск
чиновника
Попова.
—
М.
С.)
Так
как
123


у
всех
зд ешн их
совесть
не
очень
чиста
и
б ыли
на
них
уже
жалобы
в
России,
то
им
тотчас
представилось,
что
э тот
чиновник
прислан
за
ними
присматривать,
что
может
бы ть
и
справедливо...
Яв ился
губернатор
со
все м
синклитом
своим,
которые
при
виде
Попова
оце­
пенели
все
и
стояли
как
вкопанные
у
дв ере й,
не
смея
прикасаться
даже
к
вещам...
Губернатор
был
со
м ною
отмен но
веж ли в,
оставив
мне
часть
де нег,
что
с
про­
чими
ни
с
кем
не
делал,
к
вещам
да же
не
п одходил ,
только
что
просил
м еня
подписать
реестр,
что
более
в
нем
означенного
при
мне
не
находится...
Он
д аже
день ги
оставил
мне .
Другие
все
более,
но
уже
не
менее
12 дней проживали здесь и никто легко не отделы­
ва лся ».
Письмо
это,
адресованное
брату
Фонвизина
Ивану
Александровичу,
бы ло
перехвачено
и
попало
к
Бе н­
кендорфу,
так
что
Наталья
Дмитриевна
понапрасну
жда ла
исп ол нени я
своих
просьб.
«Фонвизина,
—
пишет
в
своих
«Записках»
Волкон­
ская,
—
приехала
вскоре
после
того,
как
мы
у строи­
лись;
у
нее
было
совершенно
русское
лицо,
белое,
св е­
жее,
с
выпуклыми
голу бы ми
глазами;
она
была
ма­
ленькая,
полненькая,
при
этом
—.
оче нь
б оле зненна я;
ее
бессонницы
сопровождались
вид ения ми;
она
кричала
по
ноча м
так,
что
с лышно
бы ло
на
улице».
Эта
ее
болезнь
весьма
тревожила
и
мужа,
и
его
дру ­
зе й,
она
слу жил а
поводом
для
разговоров,
и
каждая
из
жен
декабристов
не
раз
мыс ле нно
представляла
и
себ я
в
та кой
же
нервной
вспышке,
б ольн ой
и
беспомощной.
Декабрист
Александр
Одоевский
посвятил
Н аталье
Дмитриевне
пр он икно венн ые
строки:
Зачем ночная тишина
Не принесет живительного сна
124.


Тебе, страдалица младая?
Уже давно заснули небеса;
Как усыпительна их сонная краса
И дремлющих полей недвижимость ночная!
Спустился мирный сон, но сон не освежит
Тебя, страдалица младая!
Опять недуг порывом набежит,
И жизнь твоя, как лист пред бурей задрожит!
Он жилы нежные, как струны напрягая,
Идет, бежит, по ним ударит; и в ответ
Ты вся звучишь и страхом и страданьем;
Он жжет тебя, мертвит своим дыханьем,
И по листу срывает жизни цвет...
Началось
вел ико е
кочевье:
декабристов
переводили
из
Читы
в
Петровский
завод,
где
к
лету
1830 года бы­
ло
закончено
строительство
тю рьмы .
«Вы себе представить не можете этой тюрьмы,
—
писала
Фонвизина
Ивану
Ал ександр ов ич у,
—
этого
мрака,
это й
сырости,
этого
холод а,
этих
всех
неудобств.
То-то
чудо
божие
будет,
ес ли
все
останутся
здоровы
и
с
зд оров ыми
голова ми».
21 ноября 1832 года у них родился сын .
Наталья
Д мит рие вна
из
казем ата
уже
про чно
переехала
в
св ой
дом ,
хо тя
теперь-то
осталось
немного
времени
до
отъ­
ез да:
Михаил
Александрович
был
осужден
по
четвер­
тому
разр яд у,
после
со кращен ий
срока,
«даруемых»
высочайшими
манифестами
по
по воду
праздничных
со­
б ытий
в
императорской
семье,
ему
в
1833 году пред­
стояло
отп рав ить ся
на
поселение.
Но
Фонвизины
вы­
нуждены
был и
провести
в
Петровске
еще
год
—
Михаил
Ал ександр ов ич
тяжело
з або лел
—
от­
крылись,
уже
в
который
ра з,
его
старые
фронтовые
раны.
Сын
их
учился
ходить,
мат ь
ж адно
вслушивалась
в
его
лепет,
радовалась
его
первым
словам,
умилялась,
как
и
всякая
мать .
Потеряв
надежду
увидеть
оставлен-
125


ных
в
Москве
детей,
она
всю
стр асть
сердца
своего,
все
надежды
связала
с
малышом.
Они
уехали
в
марте
1834 года вдвоем.
И
всю
дорогу
от
Пет ро вска
до
Енисейска,
ку да
им
указано
было
выйти
на
поселение,
она
молилась,
и
перед
глазами
ее
стоял
маленький,
зам етен н ый
фев­
ральским
снегом
холмик
на
склоне
кл адби щенско й
го­
ры,
мал еньки й
холмик
ряд ом
с
могилой
Александрины
Мур авье вой .
«Енисейск,
—
вспоминает
Мар ия
Францева,
—
до­
воль но
большой
и
крас ив ый
гор од.
В
нем
много
церк­
вей,
два
монастыря,
один
мужс кой,
д ругой
женский,
мн ого
каменн ых
домов
и
прекрасная
набер ежная . ..
Об­
щества
почти
никакого;
круг
ч иновник ов
тогда
был
оче нь
неразвитый,
грубый.
Все
удовольствия
для
них
заключались
в
вине
и
к арт ах.
Бы вало ,
празднуют
им е­
нины
дня
тр и,
пьют
и
кутят
ц елые
ночи,
уез жа ют
до­
мой
на
несколько
часов,
а
потом
опять
возвращаются
и
кутят.
Порядочному
человеку,
попавшему
в
их
круг,
становится
невыносимо».
Жизнь
в
Енисейске
бы ла
однообразна
и
скучна.
Го­
род
к
тому
времени
уж
и
позабыл,
что
неко гда
был
столицей
гигантского
края,
едва
покинули
его
чино в­
н ики
и
высокопоставленные
вла сти,
как
он
затих,
об­
мелел,
стал
типичным
уездным
городком
с
пьянс твом ,
картами,
с
редкими
танцевальными
вечерами,
с
неред­
ким и
убийствами
и
пожарами,
о
кото рых
ра ссуж дали
по
год у,
а
то
и
по
д ва,
находя
все
новые
подробности,
насмех аясь
над
чужи м
горем,
за виду я
чужой
радости.
К
Фонвизиным
тянулась
молодежь,
у
них
б ыло
как
бы
просторнее,
чищ е.
Рассказы
немолодого
уже
гене­
рала
о
военных
опе ра циях ,
вдохновенные
речи
«дамы
в
ч ер н о м » (так енисейцы прозвали Наталью Дмитри-
126


евн у
за
пр ист раст ие
к
темным
одеждам)
—
все
это
бы­
ло
необычно,
привлекало,
заставляло
с
ужасом
г ляде ть
на
окружающую
действительность.
Наталья
Дмитриевна
тяжело
пер ено сил а
се вер ный
климат,
она
все
время
недомогала,
нездоровье
больно
отозвалось
в
их
судьбе,
два
ребенка
род ил ись
мер твы­
ми.
Они
жд али
третьего...
«Когда после шестилетней каторги,
—
пишет
Фран­
цева,
—
Фонвизины
б ыли
поселены
(в Енисейске), то
в
отдаленном
уе з дном
городе
н ера зви тые
и
грубые
уезд ны е
власти
с
высокомерием
ст али
о бр ащат ься
с
ними.
Особенной
н евеж еств енно ст ью
от лича лся
непо­
средственный
его
начальник
некто
Т-ов.
Все
получае­
мые
письма
из
России
дос тавля лись
не
иначе,
как
че­
рез
него,
он
их
прежде
сам
прочитывал,
а
потом
уже
передавал
к ому
следует.
Михаил
Александрович
до л­
жен
был
ходить
за
ними
к
нему,
и
он
не
уд ост аи вал
даже
своеручно
их
п ередав ат ь,
а
толь ко
у казы вал
ру­
кой
на
лежащие
на
ст оле
пи сьм а,
тот
брал
их
и
ухо ­
ди л.
Грубое
это
обращение
продолжалось
до
приезда
из
Кра сн оярск а
губернатора,
который,
как
только
при ­
ехал,
тотчас
же
пос е тил
сам
Фонвизиных,
и
Михаил
Ал екса ндро в ич
п ере дал
е му,
как
груб о
власти
обраща­
лись
с
ним .
Губернатор
пригласил
Мих аила
Александ­
ровича
на
официальный
к
себе
о бед,
за
ко то рым
поса­
дил
его
около
се бя
и
бо ль шей
частью
разговаривал
во
время
обеда
с
ним,
что
немало
изумило
влас т ей.
Т-ов
после
отъезда
губернатора
совершенно
изменился
в
своем
обращении
с
Михаилом
Александровичем,
и
чтобы
выказать
сво е
благорасположение,
стал
за зыва ть
и
поить
его
силой
на
своих
пьяных
п ирушк ах.
Мих а­
ил
Александрович
пе рест ал
бывать
у
него,
но
н ачаль ­
ник
не
унимался,
же лая,
вероятно,
загладить
свое
127


п ре жнее
грубое
обращение;
зазвав
его
однажды
к
себе,
вел ел
запереть
ворота
и
не
выпустил
от
себя
до
самого
ут ра
другого
дня».
Больная,
слаб ая
Наталья
Дми тр и евна
п ров ела
ночь
в
тревоге
за
мужа:
где
он?
что
с
ним?
жив
ли?
Михаил
Ал ексан др ови ч
любил
де тей.
Даже
в
н еж­
ности
его
к
же не
был
от те нок
отцовский.
Он
привязал­
ся,
как
к
родной,
к
дочери
ен исей ско го
исправника
Францева
—
Машеньке,
которой
тогда
б ыло
шест ь
лет.
Она
на
всю
жи знь
сохранила
доброе
ч ув ство
к
бла го­
родному
генералу,
ее
любовь
к
Фо нвиз ин ым
б ыла
с толь
в елик а,
что
к огда
их
п ере вели
в
Тобольск
—
ее
о тец
сог л асил ся
не
уезжать
из
Тобольска,
остаться
там
в
должности
прокурора,
чтобы
не
разлучаться
со
св о­
ими
др узьям и
и
во спит ате ля ми
его
до чер и.
Марии
Дмитриевне
Францевой
обязаны
мы
знанием
многих
страниц
жизни
декабристов
в
Сибири
и
особенно
семьи
Фонвизиных.
Плох ое
состояние
зд оров ья
Н атальи
Дмитриевны
за­
ст авило
И вана
Александровича
Фонвизина
собрать
в
Москве
ко нс илиум
из
трех
известных
докторов,
ко­
торы е
обсудили
все
представленные
им
св еден ия
о
за­
бо л евани ях
Фонвизиной
и
пришли
к
вывод у,
что
д аль­
нейшая
ж изнь
в
севе рн ых
широтах
может
убить
их
за­
очную
пациентку.
Только
после
этого,
в
марте
1835 года Фонвизиным
разрешено
бы ло
переехать
в
Кр асно яр ск,
а
еще
чере з
три
года
—
в
Тобольск.
«Мы приехали в Тобольск,
—
в спом инал а
Наталья
Д мит рие вна
в
письме
к
протоиерею
Ст еф ану
Знамен­
скому.
—
И
приехали
в
ноч ь,
в
грязь,
слякоть,
и
вы­
128


еха ли
с
гор ы,
и
въехали
в
темный,
унылый
и
низк ий
до м,
который
и
на
т ебя
произвел
такое
тягостное
в пе­
чатление
в
последний
твой
пр и езд. ..»
В
Тобольске
у
Фон ви зин ых
зн ачит ельно
расширил­
ся
круг
об щения
—
здесь
жил
Алек са ндр
Му р авьев
с
женой,
они
перебрались
в
Тобольск
после
смерти
Ни­
киты,
з десь
нах о дил ись
на
поселении
Анненковы,
з десь
бы вали
проездом
знакомые
из
Петербурга
и
Мо ск вы,
с
которыми
уда вало сь
об мо лвит ься
словечком
о
делах
столичных,
о
друзьях
и
близких,
обо
всем,
что
теперь
б ыло
так
далеко
и
невоз врат но.
Ж или
они
скромно,
но
б ыли
рад у шными
и
гостеприимными
хо з я евами.
Ната­
лья
Дмитриевна
любила
угощать,
но
столом
всегда
за­
н имал ся
Михаил
А лександр о ви ч
—
он
был
иску сней ­
ший
кулинар,
зн ал
спо соб ы
приготовления
такого
ко­
личества
разнообразных
блюд,
что
повар,
поступая
к
ним
в
услужение,
поначалу
ходил
у
ге н ерала
в
уче­
никах.
Когд а
п ер еехали
в
Тобольск
Францевы,
в
доме
Фо н­
визиных
стало
те плее ;
Маш ен ька
к
тому
времени
б ыла
уже
почт и
барышней,
каждый
свободный
час
прово­
дила
она
в
беседах
с
генералом,
который
стал
ее
на­
ставником,
и
в
загородных
прогулках
с
Ната льей
Дмит­
риевной.
Был
у
Фонвизиных
еще
один
воспитанник.
«Подружившись,
—
вспоминает
Фр анцев а,
—
с
то­
больским
протоиереем,
Степаном
Яковлевичем
Знамен­
ским,
очень
почтенным
и
почти
святой
жизни
че лов е­
ком,
обремененным
б ольшо й
семьей,
они
взяли
у
н его
на
вос пита ние
од ного
из
сы но вей,
Николая,
ко то рый
жил
у
них,
продолжая
ученье
сво е
в
семинарии.
По
ок онча нии
же
курса,
они
д оста вляли
ему
возмож­
ность
пройт и
в
казанской
духовной
академии
курс
выс­
шего
образования...
За тем
они
воспитывали
еще
дв ух
де вочек ,
к оторых
потом
пр ив езли
с
собою
в
Россию
и
выдали
за му ж».
9М.
С ергеев
129


Известный
сибирский
художник
Михаил
Знамен­
ский
вспоминает
о
Фонвизиных:
«С того времени,
как
я
на чал
по мнит ь
себя,
и
до
23летябылсними.
И
если
теперь
по длос ть,
низос ть
и
взятки
болезненно
дейст ву ют
на
ме ня,
то
этим
я
об я­
зан
лицам,
о
которых
всегда
говорю
с
почтением
и
лю­
бовью.
Мы
жили
тогд а
бе дно,
и
Фонвизины
старались
по­
мочь
нам,
чем
могли.
Помню,
в
это
вр емя
отца
п ер евели
на
служб у
в
город
Ялуторовск.
Отцу
не
хотелось
отры ва ть
моего
старшего
брата
Ко лю
от
наладив­
шегося
уже
учения.
Тогда
Фонвизины
п ред ложи ли
от цу
взять
Колю
к
се бе
на
воспитание.
Оте ц
сог ла­
сился.
Наталья
Д м итри евна
долго
г овор ила
с
отцом .
Потом
позвали
брата
Колю,
велели
ему
одеться,
и
он
уехал
с
Ната льей
Дми трие вн ой.
Возвра ти лся
он
вечером,
за­
пыхавшись.
—
Вы
уезжаете
в
Ялуторовск,
—
говорил
он
тороп­
ливо,
—
а
я
остаюсь...
Бу ду
ж ить
у
Нат альи
Дмитри­
евны.
У
них
дом
большой...
са д...
цветы...
книги
с
к ар­
тинками.
В
одной
к ниге
они
все
нарисованы:
Михаил
Ал ексан др ов ич
тележку
везет,
тачку,
а
вблизи
солдаты
с
ружьями...
Кол я
прине с
сл адки х,
хороших
конфет
в
узелке
и
поделился
с
нами».
В
те
дни,
недели
и
месяцы,
когда
жизнь
текла
бо­
лее
или
менее
размеренно,
они
оба
много
работали.
На­
талья
Дмитриевна
ночью
и
рано
утром
писала
заметки,
зан им ала сь
в
саду.
Мих аил
Ал ександр о ви ч
написал
в
Тобольске
свои
«Записки»
и
цел ую
сер ию
работ,
в
том
числе
«О крепостном состоянии земледельцев в Рос­
с ии»
и
«О коммунизме и социализме», где доказывал,
130


что,
уничтожая
крепостное
право,
н еобход имо
освобож­
дат ь
крестьян
с
землей,
иначе
вся кий
разговор
об
осво­
бождении
—
обман.
Некая
предвзятость
меж ду
декабристами
и
новыми
революционерами,
поднимающимися
им
во сл ед,
некое
взаимное
не поним ание
су ществ ов ал и.
Интересно,
что
жен ы
декабристов
сыграли
п оложит ель н ую
роль
в
раз­
рушении
этог о
барьера,
у
них
на
это
б ыло
больше
воз­
можностей,
чем
у
состоящих
под
недремлющим
надзо­
ром
мужей.
Процесс
разрушения
неприязни
этой
хорошо
о писан
Натальей
Д м итри евной
в
тайно
пересланном
Ивану
Александровичу
письме
от
18 мая 1850 года:
«Пишу вам с верною оказиею,
друг
мой
бр атец ,
а
потому
могу
обо
вс ем
от к рове нно
беседовать...
...Недавно
случилось
мне
со й тись
со
многими
стр а­
дальцами,
с ов ерше нно
как
бы
чуж дыми
мне
по
ду ху
и
у бежд ения м
моим
сердечным.
Признаюсь,
что
я
даж е
не
искала
с
ними
сб ли жения .
Другие
из
наших
и
Michel приняли деятельное участие в их бедствиях .
Снабдили
в сем
нужным
—
и
сношения
сн ач ала
только
этим
и
огр а ничивал ис ь.
Между
тем
они
были
п ред­
уб ежде ны
против
всех
нас
и
не
хоте ли
даже
пр инимат ь
от
нас
по мо щи,
мн оги е,
ли шен ные
всего,
счи т али
не­
счастьем
б ыть
нам
об яз анными.
Социализм,
ком му­
ни зм,
фурьеризм
б ыли
совершенно
новым
явлением
для
прежних
либералов,
и
они
дико
как-то
смотрели
на
но­
вые
жертвы
новых
идей.
Ме жду
тем
говорили
о
до­
ставлении
денег
главному
из
ни х,
Петрашевскому,
ко­
тор ый
с оде ржа лся
всех
строжее
—
доступ
ко
всем
к
ним
был
чрезвычайно
труден...
Обр ащают ся
ко
мне
с
вопросом:
нельзя
ли
мне
попробовать
до йти
до
бед­
ного
узн ика?
Дом
наш
в
дв ух
шагах
от
острога.
Не
ду­
мавш и
много,
я
о тв еч аю: «Если считают нужным,
по­
пробую».
Я
даже
не
знала
и
не
пр едпо л аг ала,
как
это
9*
131


сделать,
—
в озвра тясь
домой,
на
меня
вдруг
напала
та кая
жа лос ть,
такая
тоска
о
несчастном,
так
ж иво
пр едст авил о сь
мне
его
го рьк ое
безотрадное
по ложен и е,
что
я
реши лась
подвергнуться
всем
возможным
опас­
ностям,
лишь
бы
дойти
до
него.
Взявши
20 рублей се ­
ребром,
я
оты ска ла
ладон к у
бисерную,'
заш ила
туда
деньги
и
образок,
привязала
шнурочек
и
согласила
ня­
ню
(Матрена Петровна Нефедова,
приехавшая
с
Фон­
визиной
в
Сибирь.
—
М.
С.), не говоря никому,
на
дру ­
гой
ден ь
идти
в
острог
к
обедне
и
п оп ы таться
дойти
до
узников
—
так
и
сдел али .
У
няни
в
остроге
есть
ее
знакомый,
к
которому
она
иногда
ходит.
Мы
послали
арес тан та
позвать
его
в
ц ерк овь
—
я
посоветовалась
с
ним.
Смотритель
и
семейство
его
бы ли
уже
в
сно­
шении
с
нашими
по
случаю
передачи
съестных
припа­
с ов,
бе лья
и
платья
нужного...
Отправивши
няниного
знакомого
для
разведывания
в
больницу,
где
был
Пет-
ра шевс к ий,
я
мол ил ась
и
п ре далась
на
все
изволения
божии,
самое
же ла ние
видеть
узников
не
иначе
считая,
как
его
внушением.
Н яниного
зн ако мого
зовут
Кашка-
дамов
—
он
возвратился,
говоря,
что
можно
попробо­
ва ть
дой ти
туд а
под
видом
милостыни.
Посл е
обе дн и,
как
я
запаслась
мелкими
деньгами,
—
не
п ода вая
виду ,
я
объявила,
что
желаю
раздать
милостыню,
и
отпра­
ви лась
прямо
в
больницу.
Боже
мой,
в
каком
ужасном
положении
нашла
я
несчастного!
Весь
опутан
железом,
больной,
истощенный.
Покуда
ня ня
раздавала
милосты­
ню,
я
надела
на
него
ладо нк у
с
деньгами
и
обменялась
неско ль кими
словами.
Если
он
п оразил
меня,
то,
узнав
мое
имя ,
и
я
его
поразила.
Он
у спел
сказать
мне
мно­
гое,
но
такое,
что
сердце
мое
облилось
кровью,
—
я
не
смела
п ока зать
ему
своей
скорби,
чтобы
она
не
каза­
лась
ему
упреком...
Он
уже
и
так
был
в
кр ай нем
бед ­
ствии.
Но
насилу
ус тояла
на
ног ах
от
горя,
несмотря
на
то,
не
з наю,
откуда
взялась
у
м еня
нравственная
си ла
132


отвечать
спокойно
на
воп ро сы
ег о,
и
искренно
—
пра ­
во,
искренно
благодарить
его
за
у частие .. .»
Вид им о,
разговор
у
них
был
о
сыне
Фонв изин ых
—
Дмитрии:
он
был
петрашевцем,
и
приказ
на
его
арест
был
уже
подписан
Дубельтом.
Но
Д м итрия,
вероятно
на
время,
спас
отъезд
в
Одессу,
ку да
он
отправился
по
совету
зна мен итог о
Пирогова
излечиваться
от
туб ер­
кулеза.
«То,
что
сказал
он
(Петрашевский)
мне..,
относи­
лось
прямо
ко
мн е,
а
не
к
н ему,
и
поразило
м еня
страшным
горем...
От
не го
я
вышла
сама
се бя
не
по­
мня
от
жгучей
и
д ав ящей
сердце
скорби
и
в
сопро­
вождении
Кашкадамова
отправилась
в
другие
отделе­
ния
для
ра зда чи
(милостыни).
Пришла
в
од ну
огром­
ную
удушливую
и
темную
п а лату,
напо лненну ю
народом;
от
стеснения
в озд уха
и
сырости
пар
вал ил,
как
вот
от
самовара,
—
напротив
дверь
с
замком
и
при
ней
часовой.
Покуда
няня
го вор ила
с
К аш кадам овы м,
у
меня
мелькнула
мыс ль
—
я
сун ула
ей
деньги
мел­
кие
и,
сказав ,
чтобы
раздала,
выскочила
—
прямо
к
ча сов ому: «Отвори,
пожалуйста,
я
раздаю
подаяние».
Он
вз глян ул
на
меня,
вынул
ключ,
и,
к
в ели кому
мое­
му
удивлению,
отпер
преравнодушно
и
впустил
ме­
ня.
Ч етвер о
молодых
людей
вско чи ли
с
нар.
Я
назвала
себя...
Я
у сел ась
вместе
с
н ими,
и,
смотря
на
эту
б ед­
ную
молодежь,
сле зы
м ои,
долго
сдер ж анны е,
прорва­
ли сь
наружу
—
я
так
заплакала,
что
и
они
смутились
и
принялись
ут еша ть
меня.
Но
вот
что
странно,
что
о ни,
узнав,
что
я
от
Петрашевского,
до гадал ись
о
мо­
ей
с корби
тотчас
—
и
не
принимая
нисколько
на
свой
сч ет,
уте ша ли
меня
в
м оем
горе .
Это
взаимное
со­
чувствие
упр ос тило
сейчас
наш и
отношения,
и
мы,
как
давно
знакомые,
разболтались».
Вот
она
сидит
на
тюремной
койке.
Мать,
потеряв­
шая
всех
рожденных
в
неволе
детей .
Теперь
б еда
гро­
133


зит
ее
пе р венцу,
так
давно
пок инут ом у.
Ему
предсто­
ит
про йти
все,
что
прошел
его
отец,
—
и
крепостные
кам еры ,
и
допросы
с
применением
наси лия ,
и
кан­
дальный
путь
в
Сибирь...
Какой
он,
Митя?
Быть
мо­
жет,
похож
на
кого-нибудь
из
эт их
вот
мол од ых,
из­
мученных
людей?
Она
разговаривала
с
ними,
ут еша ла
их,
как
могла
бы
утешать
сейчас
сына...
«Часовой заблагорассудил запереть меня с ними,
видя,
что
я
долго
не
вы хожу.
Няня,
между
те м,
ок он­
чив
сво е
дело ,
о ст алась
с
Кашкадамовым
в
сенях
ра з­
говаривать.
Мне
так
был о
ловко
и
хорошо
с
новыми
з нако мы ми,
что
я
забыла
о
времени.
Между
тем
сме на
ко манды
—
и
офицер
новый.
Часовой
ни
сло ва
не
го­
в оря
сдал
ключ
др угому .
Мы
с лыша ли
шум
и
гов ор,
но
не
обратили
внимания
—
вдруг
шум
усилился,
слы­
ш им,
отпирают,
и
входят
дежурный
офице р
с
жандарм­
ским
капитаном...
но
подивитесь,
что
я
не
только
не
исп уг алась,
но
да же
не
с кон фузи лась
и,
пр ивста в,
по­
клон ила сь
знакомому
жандарму,
назвав
его
по
имени.
Мне
и
мы сли
не
пришло
н икако й
о
последствиях.
Жандарм
по терялся,
ст ал
расспрашивать
о
М(ихаила)
А(лександровича)
зд оро вье,
я
с казал а,
что
б ыла
у
обед­
ни
и
зашла
спросить
у
гос п од,
не
нужно
ли
им
чего
на
дорогу.
Смольков,
жа ндар м,
гово ри л
мне
по сле,
что
моя
смелость
так
его
поразила,
что
он
решился
содей­
ствовать
нам
—
и
с де ржал
слово.
Я
б ыло
хо тела
и
к
последним
пробраться,
но
б ыло
уже
поздно...
По сле
этого
нам
уже
невзможно
бы ло
не
принимать
жи­
вейшего
участия
во
вс ех
эт их
бедных
людях
и
не
сч и­
тать
их
своими».
Пользуяс ь
знакомством
с
тюремным
смотрителем
и
тем,
что
Мария
Францева
—
дочь
прокурора,
На­
талья
Дмитриевна
упросила
смотрителя
пригласить
их
к
себ е.
Так
пр оизош ло
ее
знакомство
с
Достоев­
ским.
134


Придет
время,
и
он
опишет
в
«Дневнике писателя»
во лную щий,
о стави вши й
впечатление
на
всю
ж изнь
вечер
в
Тобольске.
А
по ка
он
стоит
растерянный,
щу­
рится
от
с вета,
пожимает
руки
товарищам,
а
др уг
его
по
несчастью
—
Дуров
разг ов ари в ает
с
Фонвизиной.
Ч ело век,
в
жизни
своей
не
знавший
тепла
и
учас тия
родн ых
и
близких,
Дуров
только
разве
в
д етс тве
был
о бласк ан
мат ери нским
вн имани ем
почти
незн ако м ой
женщины
—
это
бы ла
княгиня
Волконская.
Вещее
сердце
Натальи
Дми т ри евны
почувствовало
его
оди­
ночество,
он
ей
показался
сыном,
вед ь
их
с
Дмитрием
Фо нви зин ым
объединяло
од но
< дело,
и,
чтобы
иметь
возможность
помогать
Дурову
и
Достоевскому,
Фонвизина
тут
-же
объявила,
что
Дуров
—
ее
пл емя н­
н ик.
Все
легко
поверили
маленькой
лжи ,
они
и
впрямь
производили
впечатление
хорошо
знакомых,
давно
не
видевшихся
людей.
Такая
уловка
п озволи ла
Фонвизи­
ной
ч аще
в и деться
с
заключенными
до
самой
их
от­
правки
в
глубины
Сибири.
«Узнав о дне их отправления,
—
вспоминает
Фран­
цева,
—
мы
с
Натальей
Дмитриевной
выехали
прово­
дить
их
по
дороге,
ведущей
в
Омск,
за
Иртыш,
верст
за
семь
от
Тобольска.
Мороз
стоял
страшный.
Отпра­
вившись
в
с воих
санях
пораньше,
чтоб
не
пропустить
п ро езжающ их
уз ник ов,
мы
зар ан ее
в ышли
из
экипажа
и
нарочно
с
версту
уш ли
впер ед
по
дороге,
чтоб
не
сд елать
кучера
св идет ел ем
нашего
с
ними
пр оща ния.
Долго
нам
пришлось
п рож дать
запоздалых
путни­
ков:
не
помню,
что
задержало
их
отправку,
и
30-гр а­
ду сный
мо роз
порядочно
начал
нас
пробирать
в
от­
крытом
поле.
П ри слуш ив аясь
беспрестанно
к
малей­
шему
шороху
и
звуку,
мы
ходили
вза д
и
вперед,
со­
гревая
ноги
и
му ча ясь
неизвестностью,
че му
пр иписат ь
з ам едлен ие.
Наконец,
мы
услышали
о т дале нные
звуки
колокольчиков.
Вскоре
из-за
оп ушки
лес а
показалась
135


трой ка
с
жан дарм ом
и
седо ко м,
за
ней
другая;
мы
вышли
на
дорогу
и,
ко гда
они
п орав ня лись
с
нами,
махнули
жандармам
остановиться,
о
чем
уго ворились
с
ними
з ар анее.
Из
ко шев ых
(сибирский зимний эки­
па ж)
выскочили
Достоевский
и
Дуров.
Первый
был
худенький,
н е больш ого
роста,
не
очень
крас ив ый
со­
бой
мол одой
человек,
а
второй
лет
на
де сять
ст арше
товарища,
с
правильными
черта ми
лица,
с
б ольшим и
ч ер ными
задумчивыми
глазами,
черн ыми
волосами
и
б ород ой,
покрытой
от
мороза
снегом.
Одеты
бы ли
они
в
ар ест ант ские
п олушубк и
и
меховые
малах аи,
вро де
шапок
с
н ау шн иками;
тяжелые
кандалы
г р емели
на
ногах.
Мы
на ско ро
с
ним и
простились,
боясь,
что б
кто-
нибудь
из
п ро езжающи х
не
застал
нас-с
ними;
и
ус пе­
ли
только
им
сказать,
чтоб
они
не
теряли
бодрости
духа,
что
о
них
и
там
б удут
заботиться
добрые
люди.
Они
снова
у сел ись
в
свои
кошевые,
ямщ ик
ударил
по
лошадям,
и
тройки
помчали
их
в
непроглядную
даль
гор ьк ой
их
участи.
Когда
за мер
последний
звук
колокольчиков,
мы,
о т ыскав
н аши
сани,
возвратились
чуть
не
пос иневш ие
от
холода
до мо й».
М.
Д.
Фр анцев а:
«После многолетнего страдания декабристов,
нако­
не ц,
некоторым
из
них
начало
улыбаться
счасть е;
ко
мно гим ,
получив
раз р ешени е,
ста ли
приезжать
на
сви­
дание
из
России
сы новья .
Фонвизиным
тоже
п ре дс тояла
эта
радость;
их
сы­
новья
так же
принялись
хлоп ота ть
о
разр ешен ии
при­
ехать
в
Сиб ирь ,
н о!..
С та рший
их
сын
вдруг
заболел,
отправился
в
Одессу
лечиться
и
скончался
там
на
ру­
ках
одних
своих
друзей,
на
26- м
год у
жизни;
это
было
в
1850 году.
Младший
же
брат
его,
Михаил
Мих айл о­
в ич,
юноша
не
особенно
крепкого
здоровья,
так
был
дружен
со
св оим
ст ар шим
братом,
что
после
его
потери
че рез
8 месяцев приехал на могилу брата и испустил
136


дух
в
той
же
семье,
где
ум ер
бр ат
его,
и
лег
с
ним
рядом...
Трудно
оп иса ть
скорбь
несчастных
р од ите лей,
ко г­
да
до
них
дошли
в
Сибирь
эти
печальные
вести.
Каж­
дый
отец,
каж дая
м ать
поймут
это
сердцем
лу чше
всякого
описания.
Потеря
первенца
хотя
и
отозвалась
тяжело
в
сердце
родителей,
но
все
же
ост ав алась
еще
надежда
увидеть
другого
сына.
Но
ник огд а
не
изгла­
ди тся
из
моей
памяти
почтенная
фигура
старика,
от­
ца,
пораженного
новым
тяжким
горем,
в
минуту
п олу­
чения
известия
о
смерти
второго
и
последнего
сына...
В
Ро сс ии,
на
милой
р о дине,
у
них
о ст авало сь
теперь
одно
только
дорогое
сердцу
существо
—
это
горя чо
и
неж но
любимый
брат
Фо нвиз ин а,
И ван
Ал ександр о ­
ви ч,
который
и
ста л
про с ить
ра зреше н ия
приехать
в
Сибирь
на
свидание
с
несчастным
братом.
По лу чив
позволение,
он
тотчас
же
пу стилс я
в
пу ть
и
пр иех ал
в
Тобольск
летом
1852 года.
Р ад ость
св идания
братьев
после
такой
мно гол етне й
разлуки
б ыла
беспредельна!
Иван
Александрович
прожил
в
Тобольске
6 недель и
спеш ил
назад
в
Россию,
чтобы
хлоп от ать
о
возвраще­
нии
из
Сибири
брата-изгнанника.
Вся
зи ма
прошла
в
этих
хлопотах,
и
на ко нец
че­
рез
содействие
ше фа
жандармов
князя
Ал ексе я
Федо­
ровича
Орлова
он
до стиг
желаемого.
В
феврале
1853 года императором Николаем было подписано раз ­
р еш ение
о
возвращении
из
ссы лки
Мих аил а
Александ­
ровича
Фо нвиз ина.
Это
был
единственный
декабрист,
возвращенный
прямо
на
родину
Ник олаем
П ав лови­
чем».
В
Сибири
спорая
весна.
Еще
вч ера
леж ал
рых л ый,
ноздреватый
снег ,
а
сегодня
его
то чно
лачком
сбрыз­
ну ли:
горит
на
сол нце,
кремовый,
гладкий.
И
пошло:
137


поч ти
летняя
жара
перемежается
с
морозом,
что
не
с гонят
с
зе мли
ослепительные
дн ев ные
лучи,
то
вымо­
раживает
ночная
ст ужа.
И
потекло,
и
запело,
и
забур­
лил о.
Все
вдруг,
все
враз,
ни
постепенности,
ни
ст е­
пенности
—
зе мля,
как
медвед ь
си бир ски й,
разрывает
белый
покров
берлоги,
выглядывает
на
с вет
рыжая,
с
по дпа лин ами
прошлогодних
листьев.
В
так ую
пору
по
сибирским
дорогам
пускаться
в
пу ть
—
мученье:
дороги
разв езло,
а
рек и
вот-вот
в зо­
рвутся.
И
решено
было,
что
Михаил
Александ ро в ич
выедет
в
мае.
Но
из
Мо сквы
пришли
взволнованные
письма:
Ив ан
Александ ро в ич
заболел.
Тревога
по сел ил ась
в
д оме
Фонвизиных:
ско л ько
уж
б ыло
поте рь ,
неужто
ждать
еще
одну?
А
письма
были
все
безнадежн ее,
без надежн ее.
Медлить,
в ыхо­
дит,
н е льзя.
15 апреля 1853 года,
не
обращая
внимания
на
рас­
пу тицу ,
Михаил
Александрович,
семи деся т ил етн ий
старик,
выезжает
один,
без
жены,
в
с опр ово жде нии
жандарма,
в
простой
телеге
на
перекладных.
Только
бы
успеть.
Только
бы
у сп еть!
Чуть
не
ве сь
Тобольск
вышел
на
берег
Иртыша
проводить
опального
генерала.
Вот
телег а
спу ст ил ась
с
берега,
вот
осторожно
лошад и
ступили
на
ле д,
зали­
тый
весен ней
талой
водой.
Колеса
до
осей
уто нул и,
на
берегу
все
примолкли
и
не
проронили
ни
слова,
пока,
наконец,
теле га
не
въ ехала
на
противоположный
берег.
Потом
началась
грязь,
телегу
мотало
из
стороны
в
сторону,
копыта
лошадей
ск ользили
по
жидкой
глине,
133


и
снова
переправа
чер ез
Иртыш.
Воз ницы
отк аза ли сь
наотрез
ехать
дал ь ше:
вода
со
ль да
ушла,
ст ало
быть,
вот-вот
вскроется
река.
Ф онви зин
р еши лся
пер ейти
реку
пешком:
только
бы
успеть,
только
бы
застать
бр а­
та
в
живых!
Он
уже
дошел
до
середины,
когда
лед
тронулся.
Все
мужество
сво е
собрал
старый
генерал,
чтобы
не
рас терятьс я,
и,
перескакивая
со
льдины
на
льдину,
в
х олод ном
поту
добрался
он
до
про тиво по ­
ло жно го
берега.
Одиннадцатого
мая
он
был
уже
в
Мо ск ве,
жандарм
препроводил
его
к
дому
генерал-губернатора,
там
раз­
ре шили,
наконец,
отправиться
в
дом
брата.
Фо нвиз ин
спешил
зря:
бр ата
уже
не
б ыло
в
жи­
вых.
24 часа разрешили ему пробыть в Москве,
мен ее
час у
на
к аждый
год ,
прожитый
в
Сиб ир и!
Пришли
род ст венник и,
д рузья,
не
заб ыл
—
прове­
дал
его
в
го рьк ую
минуту
быв ший
военачальник
Ер­
молов.
Жан да рм
знал
свою
службу,
и
ров но
через
сутки
все
та
же
казенная
теле га
уже
везла
Ми ха ила
Алек­
сандр ов ич а
в
имение
его
покойного
бр ата
се ло
Марьи­
но,
Бр онницк ого
уе зда ,'
что
в
п яти десяти
в ерста х
от
Москвы.
4 мая выехала из Тобольска Наталья Дмитриевна.
Она
не
з нала,
добр ал ся
ли
муж
ее
до
Москвы,
а
вот
что
ждет
его
по
прибытии
горе
—
зн ала,
ибо
ч ерез
три
дня
после
его
о тъ езда,
к огда
был
он
еще
в
самом
нача­
ле
п ути,
пришло,
разминувшись
с
ним,
письмо
о
см ер­
ти
Ивана
Александр ов ич а.
Ушел
в
иной
мир
человек,
последний
и
лучший
из
те х,
кто
пр ив языва л
их
к
ро д­
ным
м еста м,
горе
погасило
р адо сть
возвращения,
а
тяжесть
дороги
настраивала
на
печальный
лад.
Роди­
139


т ели
с
болью
сердечной
отпустили
Ма шу
Францеву,
получив
от
нее
обещание,
что
в ерне тся
она
в
Тобольск
через
год .
Еха ли
с
Фонвизиной
ня ня
и
две
девочки—
воспитанницы.
Сопровождал
женщин
ж андар м,
и
сей­
час
он
был,
можно
сказать,
уместен
—
он
был
и
за­
щитником
и
помощником
в
дор оге .
К
че му
не
привыкает
че ловек !
Наталья
Дмитриев­
на
мог ла
бы
сейчас
с озна тьс я,
что
ей
легче
был о
бы
вернуться
в
Тобольск,
где
хот ь
и
тоскливо,
но
при­
выч но
все
—
и
люди,
и
улицы,
и
дома,
и
нравы,
чем
двигаться
вперед,
навстречу
неизвестности.
Кто
не
зн ает
пр ави ла:
е два
пытаемся
мы
покинуть
место,
что
ка залось
нам
неприветным,
как
вн езапно
все
лучшее,
п рекр асно е
и
доб рое ,
что
столь
долго
оставалось
в
те­
ни,
казало сь
сл уч айны м,
раскрывается
пр ед
на шим
внутренним
взором,
как
важное
и
главное,
та кое,
что
уже
не
повторится.
Да
и
кто
знает,
как
нас
в стретят
там ,
к уда
мы
стремимся.
Должно
быть,
именно
эти
размышления
за став или
Наталью
Д мит р иевну
запи­
сать
в
дневнике:
г
«На Урале мы остановились у границы европей­
ской,
о знач е нной
каменным
столбом.
Как
я
кланял^-^
России
когда-то,
въ езж ая
в
Сибирь,
на
этом
местей
т^к
поклонилась
теперь
Сибири
в
благодарность
за
хлеб-соль
и
гостеприимство.
Поклонилась
и
ро динё ,'
которая
с
неохотой,
как
будто
мачеха,
а
не
родныя
ма ть,
встретила
меня
не приве тливо;
сердце
невольно'
сж ало сь
каким-то
мрачным
предчувствием,
и
туг
опять
явилась
прежняя
тревога
и
потом
страх.
И
вре­
мя
то
бы ло
ненастное,
так
что
все
пугало».
Вполне
порядочные
в
те
в рем ена
сибирские
дороги
сменились
бездорожьем;
распутица,
ослизлые
сп ус ки,
крутые
тяжелые
подъемы,
дождь,
пер емеж ающ ийс я
со
сн е гом,
и
редкое
—.
как
жалкий
подарок
—
солнце
среди
хмурых
ту ч.
А
тут
еще
перед
Казанью
сильный
140
*


ветер
вз ды бил
подсохшую
на
пригорках
землю,
по днял
в
не бо
ошметки
про шлого дних
ли с тьев
и
жухлой
т ра­
вы
и
бросил
все
это
на
маленький
беспомощный
обоз,
«точно Россия гневалась,
что
мы,
непроше­
ные
гости,
про тив
желания
ворвались
к
ней
на
хл ебы ».
Бо ль
в
сердце
все
нар аст ала,
все
тревожней
каза­
лось
будущее,
то
самое,
что
долгих
двадцать
пя ть
лет
б ыло
желан н ым,
что
питало
д ушу
н адежд ой
—
«душа
изнывала
от
тоски».
«Из Нижнего,
—
записывает
далее
Фонвизина,
—•
мы
п оехали
в
бол ее
спокойном
расположении
духа,
но
отнюдь
не
в
веселом
настроении,
напала
какая-то
не­
ловкость;
душ а
была
точно
вывихнутая
кость,
как
будто
не
на
своем
месте;
все
более
и
более
становилось
нам
жал ь
Сибири
и
неловко
за
Россию;
в пер еди
же
не
пр едвидел о сь
радости.
Из
Н ижнего
п оех али
по
шоссе;
но
что
за
лоша д и,
а
г лавн ое
—
что
за
ямщики!
и
а нгел
п отерял
бы
с
ними
терпение...
О,
не т!
Сиб иря ки
анге-
лі;
если
сравнить
их
с
з де шними.
Они
ум ны,
смыш -
л.г .ы
и
скрытны.
Ну,
да
кто
и
без
греха?
но
все
же
> их есть хотя местечко простое,
чистое,
а
зде сь ?..
г’
сь
все
пусто,
все
заросло
крапивой,
по лын ью
и
ре-
х
никами,
и
ед ва
ли
Белинский
не
прав:
ни
в
священ­
никах,
ни
в
народе
нет
религиозного
чувс тва!
Пошли
р
-шые
притязания
со
стороны
ямщ ико в,
старост
и
п оит есн ения
со
с торо ны
смотрителей
—
и
увы!
послед­
нее
очарование
насчет
родины
исчезло!
25 мая в четыре часа утра,
в
понедельник,
я
как-
то
ожи дала
чего-то
о со бе нного
от
в ида
Москвы
по сле
двадцатипятилетнего
изгнания
в
стр ане
далекой.
Меж ­
ду
тем,
мне
показались
сновидением
и
въезд
в
Мо­
ск ву,
и
проезд
по
городу:
ни
весело,
ни
грустно,
а
рав­
нодушно
как-то,
как
во
сне .
Я
полагаю,
что
Тоб ольс к
увидела
бы
теперь
с
бо ль шей
радостью».
141


С лишк ом
велика
бы ла
эта
р азлука!
...О ни
приехали
в
Москву,
валясь
с
ног
от
уста­
лости.
Особенно
пло хо
чув ств ов ала
се бя
Наталья
Д мит рие вна.
Но
ед ва
ступили
они
на
порог
дома
по­
койного
Ивана
Александровича,
как
явился
чиновник
с
требованием
г ен е рал-г уб ерн атора
графа
Закревского:
немедленно
покинуть
Москву.
Наталья
Дм и тр иевна
пр ос ила
разрешения
хоть
переночевать
в
старой
с то­
лице
—
ст ол ько
километров
пришлось
тряст ис ь
на
перекладных,
—
но
чиновник
был
неумолим:
Нико­
лай
I не мог простить этой немолодой уже,
усталой
и
тяжело
б ол ьной
ж енщ ине,
потерявшей
все
самое
дорогое
в
ж изни,
ее
отва жног о
реше н ия
нести
с вой
крест
—
он
б оя лся,
что
ра зне сетс я
с лух
о
пр иез де
Фонвизиной,
что
на
с видание
с
ней
соберется
вся
Мо­
сква!
Марьино,
Ма р ьино!
Именно
зд есь
когда-то
молоденький
адъютант
ге­
нерала
Ермолова
реши л
попариться
в
баньке,
а
когда
французы
вошли
в
деревню
—
бежал,
пер е оде вшись
в
кр есть ян скую
од ежд у.
Когда
это
бы ло!
Да
и
бы ло
ли?
Неуютно
в
Ма рь ине
Мих аил у
Александровичу,
з десь
распоряжается
сво яч еница
покойного
Ив ана
Александровича
—
Е катери на
Федоровна,
дама
б ес­
ц ер емон ная
и
беспардонная.
Зде сь
лакействовала
д во рня,
тогда
как
в
Сиби ри
между
декабр ист ами
и
те­
ми,
кто
служил
у
них,
сложились
почти
родственные
отношения.
Все
претило
зд есь
и
Нат алье
Дмитриевне.
Но
буду­
чи
женщиной
с
хар ак теро м
отк рытым
и
прямым
до
резкости,
она
высказала
Екат ер ине
Федоровне
в
гл а­
за
все,
что
думала
о
не й,
и
на жила
себе
еще
одно го
врага.
142


В
довершение
всего
тяжело
заб ол ев ает
Михаил
Ал ек сандр ови ч.
Он
еще
в
полном
у ме,
и
вс ем
окр у­
жа ющим
ка жется,
что
старый
ген ер ал
еще
выживет,
но
он-то
знает,
что
все
уже
безвозвратно.
У
по ст ели
его
попе ре м енно
дежурят
Наталья
Дмитриевна
и
Ма­
ша
Фр анц ева.
«Какой завтра день,
почтовый?
Вы
будете
пи сать
им
в
Тоб ольс к?
—
и,
не
дав
мне
ответить,
продол­
ж ал:
—
Теперь
выслушайте
мою
последнюю
просьбу:
на­
пишите
и
пер ед а йте,
п ожалуйс та,
вс ем
моим
друзьям
и
товарищам,
назвав
каждо го
по
имени,
последний
мой
привет
на
земле...»
.
И
когда
Маша
исполнила
эту
его
просьбу,
до ба­
вил :
«Другу же моему,
Ивану
Дмитриевичу
Якушк ин у,
кроме
сердечного
привета,
пер едайт е
еще,
что
я
сдер­
жал
данное
ему
слово
при
получении
от
него
в
дар,
еще
в
Тобо ль с ке,
этого
одеяла
(он был покрыт вяза ­
ным
од еялом ,
подаренным
ему
Якушкиным), обещая
не
расставаться
с
ним
до
смерти.
А
вы
са ми
ви дите,
как
близок
я
теп ерь
к
н ей!»
30 апреля 1854 года его не стало .
«С раннего утра несметные толпы крестьян из
окружных
де рев ень
собрались
отдать
последний
долг
человеку,
стр ада вше му
за
идею
об
их
освобождении.
До
самого
собора
в
Бронницах
гр об
нес ли
на
руках
с вои
кр ест ья не,
вереница
экипажей
с
родными
и
зна­
комыми
тянулась
по
про сел очной
д ороге .
Мы
же
все
шли
пешком
за
гробом
отлетевшего
наше го
др уг а».
Новый
поворот
в
судьбе
Ф онвизиной
на чин аетс я
с
по ездки
Ната льи
Дмитриевны
по
своим
д альн им
ко­
стромским
имениям:
ее
натура
не
может
примириться
с
горем,
ей
н ужно
действие
и
еще
раз
действие.
Она
143


сс оритс я
с
управляющими,
пытается
освободить
кр естьян
ил и,
по
к райн ей
мере,
передать
их
в
казну.
Но
с илы
и
эн ер гия
постепенно
оставляют
ее.
И
все
же
она
умудряется
еще
писать
том яще му ся
в
П етро в­
ско м
заводе
Ивану
Ивановичу
Горбачевскому,
ост ав­
шемуся
там
доживать
век
после
каторг и ,
шлет
ему
деньги
в
п омощь ,
зов ет
поселиться
в
любом
из
ее
се­
лений.
Она
не
забывает
и
друзей
своих
в
Тобольске,
в
Ялуторовске,
в едет
оживленную
пер епи ску
с
Пущи­
ным,
к
ко торо му
всегда
питала
самую
сердечную
при­
вязанность.
Бол ее
того,
тайком,
сказ авш ись ,
что-де
едет
снова
в
свои
костромские
име ния,
она
отправляет­
ся
в
обратный
п уть
—
в
С иби рь!
Желание
делать
л юдей
счастливыми,
оказывать
им
помощь,
в ести
по
п ути
ве ры
и
правды
все
еще
жи вет
в
ней
неугасимо.
Не
это
ли
свойство
ее
душ и
соедини­
ло
ее
в
последние
год ы
ж изни
с
пу ш кинским
др угом
Иваном
Пущиным?
Их
взаи мная
си мпат ия,
большая
и
чистая
дружба
начались
еще
в
Сибири:
честность
Пущина,
присущее
ему
свойство
хл опо тать
по
чужим
делам,
забывая
о
своих,
всегда
импонировали
Ната лье
Д м итрие вне.
Она
пыталась
да же
—
и
неоднократно
—
устроить
су дьбу
П ущина ,
женить
его
■—
благо
по пад а­
ли сь
вполне
достойные
партии.
И
вот
теперь
они
ре­
шили
соединиться
—
два
уход ящи х
уже
из
суетного
м ира
да леко
не
молодых
чел о века.
В
мае
месяце
1857 года в имении друга Пущина
—
к нязя
Эристова
—
Наталья
Дми т ри евна
и
Иван
Ива­
нович,
тайком
от
знакомых,
родных
и
близких,
об­
венчались.
«В церкви,
—
вспоминала
потом
Фонвизина ,
—
мне
каз ало сь,
что
я
с тою
с
мертвецом:
так
худ
и
бледен
был
Ив ан
Иванович,
и
все
точно
во
сне
совершалось.
По
в озвра щен ии
из
цер кви,
выпив
по
бокалу
ша м пан­
ского
и
закусив,
мы
поблагодарили
хозяи н а
за
его
144


дружбу
и
рад уши е
и
за
все
хло пот ы,
отправились
на
станцию
же лезн ой
дороги
и
прямо,
через
Москву,
на
житье
в
Марьино,
откуда
уже
известили
в сех
родных
и
дру зей
о
нашей
свадьбе..
Родные
бы ли
кр айне
удив­
ле ны
и
недовольны,
что
все
бы ло
сделано
без
их
ве­
дома».
Им
уже
тяжело
было
сложить
разные
манеры
жиз­
ни,
разные
привычки
в
единое
целое,
жи знь
их
со­
вмест ная
б ыла
непростой,
и
за верши лось
их
супруже­
ст во
т раг ич ески
быстро.
Че рез
два
года ,
в
1859 году,
Пущин
уме р,
его
по хор онили
в
Бронницах,
рядом
с
Фонвизиным.
Наталья
Дмитриевна
не
в
силах
бы ла
оставаться
в
Марьине.
Она
переехала
в
Москву,
с
трудом
добив­
шис ь
разрешения
там
жить.
На
эти
хлопоты
ушли
ее
последние
силы.
Вдр уг
ее
разбил
пар ал ич,
смерть
по­
следовательно
отн яла
у
нее
в се:
родителей,
дете й,
му­
жа,
друга,
теп ерь
она
отн яла
у
нее
д аже
во зм ожнос ть
молиться.
«Ты имеешь все права сетовать на меня,
милая
Ма­
шен ька,
что
я
до
сих
пор
не
отв е чала
те бе.
Мое
з до­
ро вье
так
расстроено,
и
так
безотрадно
про ход ит
ж изнь
моя,
что
я
по чти
как
не
живу
в
смысле
жизни,
голо ва
отк азыв а ется
работать,
сл ова
со
своими
зна­
ч ен иями
исчезают,
и
п ере дать
их
в
понятном
смысле
поч ти
не
в
состоянии
и
чрезвычайно
меня
утомляет,
а
потому
прошу
те бя,
не
взыщи
с
мен я,
убогой
и
больше,
чем
когда-нибудь
неключимой
рабы,
эта
неключимость
сок руша ет
м еня
и
у ни жает.
Ни како й
болезни
не
могут
о пр едел ить
и
ле чи ться
от
чего
—
не
зн аю
и
что
со
мной
—
не
ведаю».
Она
умерла
9 октября 1869 года .
Перед
кончиной
взгляд
ее
был
осмыслен,
она
хотела
что-то
сказ ать .
Что?
}0 М.
С ергеев
145


АННЕНКОВА
(Полина Гебль).
Она была красавица, умная и во всех
отношениях образцовая женщина, парижанка.
В. С. Толстой, декабрист
В елики й
выдумщик
и
фантазер
Ал ександр
Дюма
го­
вар и вал,
как
известно,
что
история
для
не го
—
гвоздь,
на
который
он
вешает
св ою
картину.
Но
ис то рия
фран­
цуженки
П олины
Гебль,
ее
удивительная
судьба,
по л­
ная
д рам ати ческ их
событий
и
перипетий,
достойных
пе­
ра
романиста,
никак
не
была
связана
с
эпохой
Людо ­
виков
и
коварных
к арди н алов
—
Полина
была
совре­
менницей
писателя.
Однако
громадные
расстояния,
от­
деляющие
бесконечную
снеж ну ю
Рос с ию,
Сибирь
от
146


Парижа,
ра зве
не
отда ляли
они
события
равносильно
векам?!
«Вопреки уверениям Александра Дюма,
который
в
своем
романе
«Записки учителя фехтования»
гово­
рит ,
что
це лая
ста я
волков
сопровождала
меня
всю
до­
рог у,
я
ви дела
во
все
время
м оего
п ути
в
Сибирь
толь­
ко
одного
волка,
и
тот
уд алил ся,
п оджав ши
хвост,
когда
ямщики
начали
кри чать
и
хл оп ать
к нута ми», —
вспоминала
его
героиня,
диктуя
дочери
уже
в
преклон­
ные
годы
свои
«Записки» .
Впрочем,
напутал
великий
фантазер
не
тольк о
в
этом
эпизоде.
В
тек сте
романа
Полина
Гебль
превратилась
в
Луизу
Дюпюи,
а
муж
ее,
декабрист
Иван
Ал ексан др ов ич
Анненков,
в
Ал ексея
Ванникова,
авт ор
лишил
Полину
ма тери ,
за то
самодур­
ку
и
крепостницу
Анненкову,
эгоистичную
и
бе залабе р­
ную
женщ ин у,
превратил
в
нежнейшую
мать,
понимаю­
щую
сына
своего
—
декабриста,
за ботящу юся
о
нем,
о
его
невесте.
И
все
же
не
эти
неточности
и
несо вп аден ия
соста­
в или
суть
романа
Дюма,
тем
более
что
он
писал
не
очерк
жизни,
а
художественное
пр оизве де ние,
и
был
вправе
фа нта зи ров ать,
ме нят ь,
домысливать...
Иначе
вряд
ли
произошел
бы
эп изо д,
опис анны й
самим
Дюма:
«Однажды царица уединилась в один из своих от­
даленных
буду аро в
для
чтения
моего
романа.
Во
время
чтения
отворилась
дверь,
и
вошел
император
Нико­
лай
I. Кн яги ня,
исполнявшая
роль
чтицы,
быстро
спря­
тала
книгу
под
подушку.
Император
п рибли зился
и,
ос та но вившись
против
своей
авг уст ейш ей
половины,
за дрож ав шей
при
его
поя влении,
спросил:
—
Вы
читали?
—
Да,
государь.
—
Хотите,,
я
вам
скажу,
что
вы
читали?
Императрица
молчала.
10*
147


—
Вы
читали
ром ан
Дюма
«Записки учителя фех­
тования».
—
Каким
образом
вы
зн аете
э то,
государь?
—
Ну,
в от!
Об
эт ом
нетрудно
догадаться.
Это
по­
сл ед ний
роман,
который
я
запретил...»
В
том-то
и
дело,
что
это
была
отнюдь
не
картина,
со зд анная
воображением
писателя
и
повешенная
на
гвоз дь
ист ор ии,
—
и здале ка,
за
ты сячи
верст,
через
гр а­
ницы
и
снега
рассмотрел
пи сат ель
подлинный
дух
ро с­
сийского
самодержавия,
уж ас
крепостничества,
ге ро­
изм
тех,
кто
14 декабря 1825 года вышел на Сенат­
ску ю
площадь.
Сре ди
них
был
и
п оручи к
кавалергард­
с кого
полка
Иван
Ал ександр о ви ч
Анненков.
В
марте
1826 года ему исполнилось двадцать четы­
ре.
День
рождения
встретил
он
в
камере
Пе троп авлов­
ской
крепости.
О
чем
думал
он,
сидя
на
ж ест кой
койке
своей
в
э тот
день:
о
ма те ри,
не
принявшей
никаких
мер
для
облегчения
уч асти
сына?
О
прошлой
вольгот­
ной
и
суетной
жизни?
О
хо лостяц ки х
армейских
пи­
рушк ах?
Облаках,
плывущих
над
кр онам и
приволж­
ских
ветел?
Да,
облака,
и
шум
ветра,
и
гомон
пт иц
в
вершинах
деревьев,
и
ж енщ ина,
п оложи в шая
гол ову
ему
на
ко­
ле ни,
глядящая
в
небо
и
поющая
милую,
п ахн ущую
детством
фр ан цузскую
песенку...
Она
родилась
в
Лотарингии,
б лиз
Н анси,
в
ст ар ин­
ном
зам ке
Шампаньи, 9 июня1800года.
Ее
о тец
был
роялистом,
приверженцем
монархии.
В
1793 году он
вместе
с
др уги ми
во енным и
вышел
ночью
на
гл а вную
п лоща дь
города
Без ан со на,
где
стоял
их
драг у нски й
полк,
с
кр иками
«Да здравствует король!».
Разъя ре н­
ный
народ,
сх ват ив
молодых
офицеров
за
косы
—
то­
гда
в
армии
п олаг алас ь
та кая
прическа,
—
начал
изби­
149


вать
роя ли ст ов.
Кончилось
все
это
казнями
и
кре­
постью.
Только
падение
р еспу бли ки
и
гибель
Робеспье­
ра
спасли
его
от
верной
см ер ти.
В
1802 году отец По ­
ли ны
бл агод аря
многочисленным
протекциям
и
х ода­
тайст в ам
был
принят
на
службу
Наполеоном.
Ч елове к
безупречной
че стно с ти,
сеньор
П оль
вскоре
заво ев ал
уважение
среди
сослуживцев.
Однако,
же лая
разбога­
теть,
под держа ть
се мью,
он
отправляется
в
Испанию.
Вскоре
семья
нач ин ает
получать
бодрые,
обнадеживаю­
щие
письма
о
том ,
как
хорошо
он
принят
в
Испании,
но
п ереп иска
вдруг
оборвалась
—
и
сеньор
По ль
и
со­
провождающий
его
ч елов ек
пропали
без
вести.
«Матери
. моей,
—
вспоминает
По лин а,
—
было
27 лет,
ко гда
она
осталась
вдовою
с
че тыр ьмя
детьми.
Она
имела
свое
состояние,
но
по
французским
за ко нам
не
м огла
распоряжаться
им,
п отому
что
отец
не
ос та­
вил
ни
духов н ой,
ни
доверенности,
а
мы
бы ли
мало­
летними.
Состояние
пе решло
в
рук и
опекунов».
Оп еку ны
распоряжались
деньгами
по-своему:
семья
вы пр аши вала
их,
точно
милостыню,
жизнь
становилась
все
невыносимее,
и
Полина
со
старшей
се стр ой
вынуж­
де ны
были
зарабатывать
вышивкой
и
шитьем,
чтобы
помочь
матери
прокормить
семью.
А
ма ть
занемогла,
ей
ст ано вил ось
все
хуже...
Тут
пришел
1812 год. . .
«Я видела знаменитую комету,
пр едш ест во вавшу ю
войне
1812 года,
и
помню,
как
французские
войска
от­
правились
в
поход,
когда
Наполеону
вз думал о сь
поко­
рить
всю
Ев ропу.
В
эт ом
походе
учас твов ал
о дин
из
моих
д ядей
—
бра т
ма тери .
Накануне
своего
в ыезда
он
ужинал
у
нас
и,
п рощаясь
с
матерью,
сказал:
—
Бог
знает,
вернусь
ли
я,
мы
и дем
сра жа ться
с
лучшими
в
мире
с олда та ми:
русские
не
отсту­
пают.
Слова
эти
поразили
меня:
я
пристально
посмотрела
150


на
дядю.
Он
как
будто
предсказал
судьбу
свою,
потому
что
лег
на
по ле
Бородинской
битвы.
Кто
не
был
очевидцем
то го
гор я
и
отчаяния,
кото­
рое
о вл адело
Фра нцие ю
после
кампани и
1812 года,
тот
не
мо^сет
себе
представить,
что
за
ужасное
то
бы ло
время!
Пов сюд у
слыша ли сь
пла ч
и
рыдания.
Не
бы ло
сем ьи,
ко торая
не
надела
бы
траур
по
мужу,
сыну,
брату...
Начался
целый
ряд
бедствий
для
вс ей
Фран­
ции,
и
стоны
и
сл езы
увеличились,
ко гда
Наполеон
сделал
вто рой
набор.
Тогда
заби рали
вс ех
без
исклю­
че ния,
не
щадя
и
17-летних
юношей.
В
городе,
где
мы
жили,
не
оставалось
буквально
ни
одного
мужчины,
кро ме
стариков
и
д ет ей».’
И
далее:
«Но страшнее и печальнее всего было видеть воз­
вращение
солдат...
Солдаты
шли
в
беспорядке,
изму­
ч енные ,
недовольные,
убитые
духом,
проклиная
того,
кого
спер ва
боготворили.
Они
б ыли
в
таком
и зне може­
нии,
что
едв а
пер едв игал и
ноги
и
беспрестанно
оста­
навливались
под
окнами,
чт об
попросить
кусо к
хлеба
или
напиться.
За
н ими
следом
шла
ужасная
б оле знь
—
чума...
П оут ру,
ко гда
отворялись
окна,
глазам
п ред став лялось
уж асн ое
зрелище:
по
ули цам
в езде
ле жали
мерт вые
те­
ла
или
умирающие
сол д аты. ..
Между
тем
союзные
войска
продвигались.
Вся
Франция
трепетала».
Так
впервые
д вен ад ца тиле тняя
Полина
узнала
о
России.
Семья
бедствовала.
И
мать
искала
спосо б ы
изба­
виться
от
нужды.
Полину
чуть
б ыло
не
выдали
за­
муж
за
нелюбимого
человека.
Уже
все
бы ло
готово
к
свад ьб е.
Спас,
как
это
б ывает
порою,
случай.
Ее
же­
них
незадолго
до
с ва дьбы
проиграл
на
б иль ярде
уйму
151


денег.
П олине
удалось
уговорить
родных
не
отдавать
ее
за муж
за
ч ело века,
который
сегодня
проиграл
день­
ги,
а
завтра
«проиграет и меня,
е сли
я
сделаюсь
его
же но ю».
Поиски
с час тья
в
Париже.
С емнадцат ил етн ей
Полине
город
показался
непри­
ве тлив ым
и
неуютным.
На
три
года
был
за ключен
кон­
тра кт
с
то рговы м
домом
Моно,
контракт
жесткий,
пра­
вила
строгие
-—
д евуш ка
без
разрешения
хозя ев
не
могла
отл учи ться
ни
на
минутку.
Но
сро к
договора
истек,
и
Полина
реши ла
са ма
рас поряд ить ся
св оей
судьбой.
Ей
советовали
отк рыть
с вое
де ло,
пре длаг али
в
кр едит
това р,
но
она
приняла
другое,
неожиданное
и
удивительное
решение
—
еха ть
в
Россию.
«Какая-то
невед ом ая
сила
влекла
меня
в
эту
не­
изве ст ную
в
то
время
для
мен я
стра ну.
Все
устра­
ива лос ь
как-то
неожиданно,
как
бу дто
помимо
мое й
воли,
и
я
заключила...
контракт
с
домом
Демон-
си,
который
в
то
время
делал
блестящие
дела
в
Москве.
Мать
моя
ужасно
п лака ла,
провожая
меня ...
она
мне
напомнила
о дин
престранный
случай,
о
котором
в
то
время
я
совсем
з абыл а.
О днажды
в
Сиен-Миеле,
ког да
я
сидела
в
кругу
своих
подруг,
те
шутили
и
выбирали
себе
женихов,
спрашивая
др уг
у
друга,
кто
за
кого
хот ел
бы
выйти;
я
бы ла
меж ду
ними
всех
моложе,
но
дошла
очередь
и
до
меня,
то гда
я
отвечала,
что
ни
за
кого
не
пойду,
кро ме
русского...
Я,
конечно,
го ворила
это
тогда
не
подумавши,
но
странно,
как
иногда
предчувствуешь
свою
судьбу.
С
матерью
пр о ст илась
я
довольно
легко,
несмотря
на
то,
что
страстно
л юбила
ее.
Брат
про во дил
меня
152


до
Руана,
где
я
должна
бы ла
се сть
на
купеческое
су д­
но. ..
был
уже
сентябрь
1823 года» .
Так
нач ал ось
путешествие
француженки
Полины
Гебль
к
сибирячке
Прасковье
Анненковой,
путешествие
от
самой
се бя
к
само й
себе...
«Вся Москва знала Анну Ивановну Анненкову,
окруженную
постоянно
необыкновенною,
сказочной
пышностью,
—
пиш ет
П олина
в
своих
^Записках» . . .
—
Ст аруха
была
окруж ен а
приживалками
и
жила
не­
возможною
жизнью...
Дом
был
громадным,
в
нем
жило
до
150 человек,
с оста вляв ших
свит у
А нны
Ивановны;
парадных
комнат
б ыло
без
конца,
но
Ан на
И ванов на
никогда
почти
не
в ыходи ла
из
своих
апартаментов;
более
всего
поражала
комн ат а,
где
она
спала:
она
ни­
ко гда
не
ложилась
в
по стель
и
не
употребляла
ни
по­
стельного
белья,
ни
одеяла.
Она
не
выносила
никакого
движения
около
себя,
не
терпела
шу ма,
поэтому
все
ла­
кеи
ходили
в
чулк ах,
и
никто
не
смел
г овор ить
гром­
ко
в
ее
прис утс т вии.
Без
до клад а
к
ней
ни кто
ник о­
гда
не
входил.
Чтобы
пр инять
кого-нибудь,
соблюда­
л ось
двадцать
тыс яч
церемоний,
а
нередко
желавшие
видеть
ее
ожидали
ее
приема
или
выхода
по
целым
часам...
Комната,
где
она
постоянно
находилась,
бы ла
вся
обита
м а линовым
штофом;
посредине
стояла
ку­
шетка
под
балдахином,
от
куш етки
полукругом
с
ка ж­
дой
стороны
стояло
по
шесть
ваз
из
ве лико ле пног о
бе­
лого
мрамора
самой
тонкой
работы,
и
в
них
горели
лампы.
Эффект,
производимый
всей
этой
обстановкой,
был
чре звыча йн ый .
В
этой
комнате
Анна
Ивановна
со­
вершала
св ой
туалет
тоже
нео б ыкно венны м
способом:
перед
нею
стояли
шесть
дев уше к,
кроме
то й,
которая
ее
причесывала;
на
вс ех
шести
девушках
были
наде­
ты
разные
принадлежности
туалета
А нны
И вано вны,
153


она
ничего
не
надевала
без
т ого,
чтоб
не
было
согрето
пр едв ари тельн о
животной
теплотой,
для
этого
выбира­
лись
все
кр аси вые
дев ушк и
от
16 до 20 лет...
Она
спа­
ла
на
ку шет ке,
на
ко тор ую
расстилалось
что-нибудь
меховое,
и
покрывалась
она
каким-нибудь
салопом
или
турецкою
шалью;
на
но чь
она
не
только
не
раздева­
лась,
но
совершала
даже
другой
туалет,
не
менее
па­
радный,
как
дневной,
и
с
т акими
же
церемониями...
На
ночь
в
комнату
Ан ны
Ивановны
вносились
диваны,
на
которых
по м ещ ались
дежурные;
они
должны
были
сидеть
всю
ночь
и
непременно
говорить
вполголоса;
под
их
говор
и
шепот
д ремала
причудниха,
а
есл и
только
умолкали,
она
тотчас
же
пр ос ыпа лас ь».
Должно
быть,
потому,
что
П олине
пришлось
всту­
пить
в
нравственный
и
психологический
поединок
с
Анной
Ивановной,
ей
чер ез
многие
годы
удалось
так
точно
все
припомнить,
на ри сов ать
п о рази тельн ый
п орт­
рет
нес метно
богатой
московской
барыни,
оградившей
себя
от
мира,
от
его
болей
и
ра дос тей ,,
з амени вше й
по д­
линную
жи знь
выдуманной,
с
причудами
и
театрализо­
ванны м и
ритуалами.
Ее
бо гатс тва
были
столь
велики,
что
она
могла
позволить
себе
и
не
такое:
единст в енная
до чь
Ив ана
Варфоломеевича
Якобия
(в годы царство ­
вания
Екатерины
П
был
он
наместником
С иб ири,
ир­
ку тским
губернатором
и
не
брезговал
ни
взятками,
ни
казн ок радст во м
и,
как
говорится
в
«Иркутской летопи­
си»
П.
И.
Пежемского
и
В.
А.
К ро тов а, «пробыл на
эт ом
посту
ш есть
ле т,
удален
от
должности
и
подверг­
нут
отв етс тв ен н ости»), Анна Ивановна унаследовала его
деньги,
и мени я,
горы
серебряной
и
золотой
посуды,
сундуки
с
драгоценными
сиби р ским и
мехами,
китай­
ск им
ше л ком.
Богатство
ее
удвоилось
после
замуже­
ст ва.
Будучи
де вице й
весьма
разборчивой,
А нна
И ва­
новна
довольно
поздно
соч ет ал ась
браком
—
почти
в
сорок
лет.
Муж
ее
—
отставной
капитан
—
вскоре
154


умер,
оставив
А нну
Ив анов ну
н аследн иц ей
своего
со­
стояния.
Нежелание
п ретерп е вать
да же
самые
малые
огорчения
дошло
у
э той
барыни
до
того,
чт о,
ко гда
п огиб
на
дуэли
ее
сын
Гри го рий,
ей
решились
ск азать
о
его
смерти
только...
че рез
год!
Ан на
Ивановна
л юбила
заезжать
в
магазины,
где
никогда
не
утруждала
с ебя
длительными
расчетами.
Ес ли
ей
нравилась
ткань
—
она
покупала
всю
штуку,
сколько
бы
метров
в
ней
ни
было:
да бы
у
других
дам
вы сш его
све та
не
появилось
платья
из
такого
мат е­
риала.
Ес тествен но ,
что
модный
м аг азин
Демонси,
где
демонстрировались
парижские
мод ы,
не
мог
не
при ­
влекать
ее
внимания.
И
вполне
возможно,
что
иногда
ее
сопровождал
Ива н
Ал ександр о ви ч
—
во
всяк ом
слу­
ч ае,
в
середине
1825 года француженка Полина Гебль,
ста рша я
продавщица
магазина
Демонси,
была
уже
зна­
кома
с
поручиком
кавалергардского
п олка
Ив аном
Ал ександр о вич ем
Анненковым.
Ему
бы ло
дв адц ать
три
год а,
ей
—
двадцать
пять.
Он
воспитывался
дома,
его
п репод ава телями
были
француз
Берже
и
швейцарец
Дюбуа,
затем
Иван
Алек­
сандрович
с лушал
лекции
в
Московском
униве рсит е те,
но,
не
закончив
курс а,
решил
сдать
э кз амен
при
Главном
шт абе
и
вступить
в
привилегированный
ка­
ва лерга рдс ки й
полк.
Известный
историк
М.
С.
С ем ев ский,
знавший
Ан­
ненкова,
гостивший
у
него
после
возвращения
Ивана
Александровича
из
Сибири,
так
описывает
юн ого
де­
кабр и ста:
«То был красавец в іюлном смысле этого слова не
только
в
физическом
отношении,
но
достойнейший
в
нравственном
и
ум ст венно м
отношении
п ре дста ви­
тель
блестящего
общества
г вар дейских
офицеров
1820- х
годов .
О тлич но
образованный,
спокойного,
бл а­
городного
хара ктера ,
со
всеми
приемами
рыцаря-
155


джентльмена,
Иван
Александрович
очаровал
молодую,
б ой кую,
умн ую
и
красивую
фран ц ужен ку,
та
страстно
в
него
влюбилась
и,
в
свою
оче ред ь,
крепкими
узами
глубокой
страсти
привязала
к
себе
Ив ана
Ал екса нд ро­
вича
Анненкова».
Впрочем,
к
ухаживанию
красавца
п оручик а
мо ло­
дая
француженка
отнеслась
поначалу
недоверчиво.
Ее
смущали
ра зг ов оры,
которые
вели
ее
соотечественни­
цы
о
характере
русс ки х
м ужч ин : «мужчины русские
так
лукавы
и
так
изменчивы», но более всего ее тре­
вожила
мысль,
что
А нна
Ив анов на
ни
за
что
не
позво­
лит
ему
жениться
на
бедной
и
незнатной
деву шке,
а
у
Ив ана
Александровича
не
хватит
мужества
противо­
стоять
в оле
матери,
кот орая
одним
росчерком
п ера
ли­
шит
его
наследства,
отк аж ет
в
де ньга х.
Романтически
настроенный
юноша
был,
однако
же,
настойчив,
уго ­
ворил
Полину
отправиться
с
ним
в
путешествие,
в
де­
ревню,
где
ждал
их,
оказывается,
священник
и
бы ли
уже
под готов ле ны
свидетели,
чтобы
их
та йно
обвен­
ча ть.
Но
Полина,
представляя
мать
своего
г оряче го
поклонника
пр
р ассказ ам
и
личным
впечатлениям,
не
реши ла сь
на
та кой
шаг
—
природное
благоразумие
го­
ворило
ей,
что
ничего
хор оше го
из
та й ного
венчания
не
выйдет,
—
м ать
придет
в
неистовство.
«Иван Александрович надеялся,
о днако ,
с кл онить
ее,
но
это
была
одна
надежда
—
ни что
не
руч алос ь
за
успех,
напротив,
можно
было
ожидать,
—
и
я
за ме ча­
ла,
—
пишет
Полина,
—
что
Иван
А лександр о ви ч
сам
боялся
этого».
Летом
1825 года в Пензе была крупная,
шумная
яр­
марка.
Т орго вые
фирмы
России
соперничали
друг
с
другом,
старались
пышнее
и
затей лив е е
представить
тов ары
свои,
по сыл али
для
бойкости
то рго вли
своих
156


н аи лучших
приказчиков
и
продавцов.
Принял
участие
в
ярм арк е
и
фра нц узск ий
модный
магазин
Демонси.
Так
П олина
оказалась
в
Пензе.
Волей
случая,
а
мо­
жет
быть,
по
предварительному
уго вору
в
П ензе
о ка­
зался
и
А нненко в
—
«за ремонтом лошадей для кава ­
лергардского
полка,
в
котором
он
с л ужил».
За к упив
лошадей,
Анненков
должен
был
уехать,
но...
не
в
полк;
он
имел
поручение
матер и :
осмотреть
с вои
име ния
—
их
б ыло
немало,
они
разм ещали сь
в
Пензенской,
Симбирской
и
Нижегородской
гу бе рни­
ях.
И,
отправив
в
Москву
лошадей,
выполнив
п ол­
ковое
поручение,
Анненков
реши л
во
что
бы
то
ни
стал о
совершить
путешествие
вдвоем.
Между
молоды­
ми
людьми
произошло
бурное
объяснение.
«.Однажды
ве че ром
он
пришел
ко
мне
совершенно
ра с стр ое нный.
Его
бо л езнен ный
вид
и
чрезвычайная
бледность
п ора зили
меня.
Он
пришел
со
мно ю
пр о­
ст ить с я...
Р ас стат ься
с
ним
у
меня
не
хватило
д уху,
и
мы
выехали
из
Пензы
3 июля 1825 года» .
Они
не
были
обвенчаны,
но
это
было
их
свадебное
путешествие.
Они
видел и
запущенные
барские
усадь­
бы,
ра зоряющее ся
хо зяйс тво ,
горы
серебряной
посуды,
стоящей
баснословные
деньги,
сваленной
в
углах
пу­
с тых
комнат
—
в
п ыли
и
паутине,
приходящую
в
не­
годность
дорогую
мебель,
обветшавшие
дома.
Хаос.
Умирание.
Но
это
их
мало
волновало
—
они
видели
только
др уг
д руга,
с лыш али
толь ко
друг
др уга,
ж или
толь ко
др уг
для
друга.
И
возвращались
в
Москву
не­
ох от но.
Ед ва
въ еха ли
они
в
Москву,
как
ра зн есл ась
весть:
в
Таганроге
в незап но
ум ер
Александр
I.
Анненков
за­
собирался
в
П ет ерб ург.
В
канун
его
отъ езда
из
разговоров
друзей
И вана
Александровича,
молодых
л юдей,
е жев ечер не
у
него
собирающихся,
Полина
узнала
о
тайном
обществе
и
157


о
принадлежности
к
нем у
ее
возлюбленного:
пер ед
отъездом
он
ей
пр из нал ся,
что
состоит
в
за гово ре
и
что
«неожиданная смерть императора может вызвать
ст рашн ую
к ата стро фу
в
России».
«Мрачные предчувствия теснили мне грудь .
Сердце
сжималось
и
ныло.
Я
ожидала
че го-то
необыкновенно­
го,
сама
не
зн ая,
ч его
име нно ,
как
вдруг
разнеслось
у жа сное
известие
о
том,
что
произошло
14 декабря . ..
В
это
время
забежал
ко
мне
Петр
Ни ко л аевич
Свисту­
н ов,
который
служил
в
к ав алерг ард ском
п ол ку...
Я
зна­
ла,
что
Свистунов
товарищ
и
бол ьш ой
др уг
Ив ана
Ал ександр о вич а,
и
была
уверена,
что
он
приходил
ко
мне
недаром,
а,
ве роя тно,
имея
что-нибудь
сообщить
о
сво ем
друге.
На
другой
же
день
я
поспешила
послать
за
ним ,
но
чел ов ек
мой
во звр атил ся
с
и звес тием ,
что
он
уже
аре стов ан ».
«Тот,
кто
не
испытал
в
России
крепостного
ареста,
не
может
вообразить
т ого
мрачного,
безнадежного
чув­
ств а,
то го
нравственного
упадка
духом,
скажу
более,
даже
отчаяния,
к ото рое
не
постепенно,
а
в друг
овладе­
вает
человеком,
преступившим
за
порог
каземат а.
Все
его
отношения
с
миром
прерваны.
Он
остается
один
перед
са м оде ржа вною
неограниченною
властью,
на
не­
го
не го ду ющею,
к отора я
может
де лать
с
н им,
что
хо­
ч ет,
сн ача ла
по двер гат ь
его
вс ем
лишениям,
а
потом
даже
забыть
о
н ем,
и
н и откуда
никакой
по мо щи,
ни­
откуда
да же
звука
в
его
пользу.
Вп ер еди
ожидает
его
постепенное
нравственное
и
физическое
изнуре ние ;
он
ра сс та ется
со
вся кой
н адеждо й
на
будущ ее,
ему
п ред­
с тав ляе тся
ежеминутно,
что
он
погребен
заживо...
Это
нравственная
пытка,
б олее
ж ест окая,
более
ра з­
рушительная
для
человека,
нежели
пытка
теле с­
ная».
158


Именно
тако е
ч увс тво
исп ы тал
и
автор
приведен­
ных
выше
строк
—
Ник ол ай
Васил ь евич
Басаргин,
и
все
друзья
его
—
декабристы
и
в
том
чи сле
Анненков.
Он
был
арестован
19 декабря 1825 года и после пер­
вого
допроса,
как
и
некоторые
из
его
товарищей,
от­
пр ав лен
в
В ыб оргс кую
крепость.
За
несколько
дней
до
этого, 12-го
числа,
на
собрании
у
князя
Оболенского
он
за яви л,
что
не
уверен
в
сол да­
тах
кавале рг ар дско г о
полка,
что
они
не
под гот овле ны
к
восстанию
и
вряд
ли
поддержат
е го.
19-го
числа
де­
жур ный
офицер
полка
пришел
за
ним
со
словами: «Ну,
одевайся,
только
шпаги
не
бери.. .» Эскадронный коман­
дир
Ф итингоф
от вез
Ан ненко ва
во
дворец.
Там
он
встретил
дв ух
своих
товарищей
—
Муравьева
и
А рци­
б аше ва.
Им
не
дал и
об мо лвитьс я
и
словом,
ра зве ли
по
разным
углам.
Зал
был
наполнен
военными,
высокопоставленными
чинами.
Они
возмущались,
называли
во сстав ших
зло­
деям и,
делали
это
нарочито
громко,
словно
не
замечая,
что
трое
из
уча стн ик ов
событий
присутствуют
при
этом,
а
точнее
—
спе циаль но
гово рили
грубее
и
наглей
именно
для
декабристов,
навеки
отсе кая
их
от
своего
вы сше го
общества.
Их
до праш ив ал
—
по
одному
—
сам
император.
В
«Записках»
Полины
сохра н и лся
рас ска з
Ив ана
Ал ександр о вич а
об
этом:
«Я первый вошел в комнату,
в
которой
был
го су­
дарь;
он
тотчас
запер
дверь
в
за л,
увлек
м еня
в
амбра­
зуру
окна
и
начал
говорить:
—
Б ыли
в
обществе?
как
оно
составилось?
кто
у ча­
ст вова л?
чего
хотели?
Как
я
ни
старался
отвечать
уклон чи во
и
осторожно,
но
не
мог
не
вы разить ,
что
желали
лучшего
порядка
в
уп равл ении ,
о своб ожд ения
крестьян
и
проч.
Государь
снова
начал
расспрашивать:
159


—
Были
вы
12 декабря у Оболенского?
Говорите
правду,
правительству
все
известно.
—
Был.
—
Что
там
говорили?
—
Говорили
о
злоупотреблениях,
о
том,
что
на до
пр есечь
зло.
—
Что
еще?
—
Больше
ничего.
—
Ес ли
вы
знали,
что
ес ть
такое
общество,
от­
чег о
не
донесли?
—
Как
бы ло
доносить,
тем
более
что
м н огого
я
не
з нал,
во
многом
не
п рин имал
участия,
все
лето
был
в
отсутс тв ии ,
ез дил
за
ремонтом,
наконец,
тяж ело,
не­
честно
доносить
на
то вар ище й.
На
эти
сл ова
государь
страшно
вс пыл ил.
—
Вы
не
имеете
по няти я
о
чести,
—
крикнул
он
так
грозно,
что
я
невольно
вздрогнул.
—
Знаете
ли
вы,
чег о
заслуживаете?
—
См ерт и,
государь.
—
Вы
думаете,
что
вас
расстреляют,
что
вы
будете
интересны,
нет
—
я
вас
в
крепости
сг но ю».
Тща тельн о
с кры вае мый
всеми
уч аст н иками
тайного
общества
з амысел
цареубийства
открылся.
В
числе
других,
знающих,
что
в
установлениях
общества
до­
пускалось
убийство
А лекс анд ра
I и уничтожение всей
императорской
семьи,
был
указан
и
Анненков.
Его
привезли
из
крепости
в
Петербург,
в
Гл ав ный
штаб.
«Когда я входил по лестнице,
меня
поразила
слу ­
чайность,
какие
бывают
в
жизни
и
пр ед
к оторы ми
нельзя
не
ос та новить ся:
я
очутился
в
том
самом
доме,
где
провел
свое
де тство ;
м еня
ввел и
даже
в
ту
саму ю
ком н ату,
где
я
когда-то
весело
и
б езза бот но
пры гал,
а
теп ерь
сидел
голодный,
потому
что
м еня
ц елый
день
пр оде рж али
без
пищи...
Тут
я
увидел
одного
из
сво их
родственников,
который
ужаснулся
только
тем,
что
160


у
ме ня
выросла
б орода ,
и
не
нашел
ничего
более
ска­
зать
м не.
К
счастию,
я
встретил
тут
Стремоухова,
своего
товарища
по
с лу жбе,
и
по спе шил
воспользовать­
ся
этим
случаем,
про сил
Стремоухова
повидать
мою
дорогую
Полину
и
пе реда ть
ей,
что
я
жив.
С
тех
п ор,
как
мы
р асстал ись
с
ней
в
Москве,
я
не
имел
от
нее
изве стий ,
тоска
по
ней
съе д ала
меня,
и
я
был
уверен,
что
она
не
менее
м еня
стра дала
от
неизвестности».
Неизвестность...
Иногда
легче
вы нес ти
самую
же­
ст окую
пр а вду,
че м,
не
зная
покоя,
томиться
в
ожида­
нии
намека,
слова,
хоть
каких-то
с вед ений
о
любимом
человеке,
то
надеяться
на
лучшее,
то
с
замиранием
души
ожидать
худшего,
ежедневно,
ежечасно,
еж еми­
н утно
умирать
за
не го
и
в о скре сать
вместе
с
н им,
не­
престанно
ж ить
в
тре воге
и
отчаянии.
Так
жи ла
Полина.
Брат
Стремоухова,
проживающий
в
Москве,
ра сск а­
зал
ей
некоторые
подробности
восстания,
вс коре
по­
явился
и
тот,
с
кем
в ст ретилс я
И ван
Ал ександр о вич
в
Главном
штабе.
Их
св еден ия
бы ли
неутешительны:
А нненк ов
—
в
крепости,
нуждается
во
вс ем
—
от
белья
до
денег,
с
помощью
которых
хоть
чуть-чуть
можно
облегчить
существование.
Стре м оухо в
посетил
и
А нну
Ивановну,
рас ск азал
ей,
что
сы ну
ее
нужна
помощь,
но
старуха,
по
тр адиц ии
своей,
заставила
его
более
ча са
томиться
в
прихожей,
з атем
в ышла
в
окружении
п ри­
живалок
и
сказал а,
что
«вещи сына находятся в ка­
валергардских
ка зарм ах
и
что
там
есть
все,
что
ему
нужно».
Судьба
покарала
ее,
она
умерла
в
бедности,
растранжирив
несметные
богатства
свои,
уме рл а,
об­
ворованная
своими
приказчиками
и
управляющими,
но
сейч ас,
когда
дом
ее
ло ми лся
от
всякой
всяч ины,
она
о тка зала
сы ну
в
мал ейшей
п омощи .
11 апреля 1826 года у Полины родилась дочь .
Ее
на­
зв али
Александрой.
Волнения
четырех
месяцев
не
пр о­
11 М.
Сер геев
161


шли
бес сле дно
для
Полины.
Она
тяжко
захворала
и
три
месяца
пролежала
в
постели,
поч ти
в
бессо зн ат ель ­
ном
состоянии,
несколько
недель
она
была
при
смерти.
Рождение
ребенка
в ызв ало
переполох
в
доме
А нны
И ва новны.
Вся
ее
челядь
взволновалась
—
од ни
з ло­
рад ств ов али
по
этому
поводу,
хоть
и
кормились
на
деньги
своей
взбалмошной
ро д стве нницы ,
друг и е,
те,
что
перекачивали
правдами-неправдами
состояние
Ан­
ненк овой
в
сво й
карман,
испу г ал ись
все рь ез:
а
что,
ес ли
француженка
та йно
о бве нчана
с
мо лоды м
бар ино м
и
теперь
предъявит
св ои
права?!
Са ма
Ан на
Ивановна
настолько
любопытствовала
по
этому
поводу,
так
стре­
милась
узнать,
венчаны
молодые
или
не т,
что
сули ла
служивому
че лов еку
Ив ана
А лек сан дрови ча
две
тыся­
чи
рублей
за
пр авду .
Подумать
то лько :
отк аза ть
сыну
в
элементарной
помощи
и
пл ати ть
такие
деньги
лишь
за
то,
что бы
узнать,
уза кон ен
его
бр ак
с
Полиной
или
не т!
От
француженки
отвернулись
д рузь я.
Лишенная
работы,
больная,
она
вынуждена
была
п род авать
фа­
мильные
драгоценности
—
их
б ыло,
на до
признаться,
не
так
уж
и
много,
вскоре
пошли
в
ход
все
более
или
менее
приличные
вещи.
Старуха,
скорее
сн едаем ая
л юбопы тс тв ом,
чем
жалостью,
п ри слала
вдруг
неболь­
шую
помощь
—
деньги
эти
мгновенно
растаяли
—
они
ушли
на
содержание
се бя
и
ребенка,
на
оплату
ле­
карств,
врача,
на
получение
сведений
об
Иване
Алек­
са нд рович е,
для
че го
Полина
снарядила
в
Петербург
на
свой
счет
гон ца.
Ед ва
о пр авивш ись
от
бо л езни,
решила
она
и
са ма
отправиться
в
столицу.
Как
иностранке,
ей
для
э того
понадобился
паспорт.
«В то время меня начали осаждать приближенные
А нны
Ивановны
то
своим
в ни мани ем,
то
разными
п ре­
следованиями.
Пок а
я
хворала,
мен я
все
забыли
и
оста­
162


ви ли
в
покое,
но
ко гда
узнали,
что
я
хлопочу
о
пас­
порте,
чтобы
е хать
в
Пе тер бу рг,
то
стал и
снова
убе ж­
д ать
меня
не
ездить,
и
даже
интриговали,
чтобы
я
не
могла
получить
паспорта».
И
все
же
она
уеха ла.
Анненков
был
че лове ком ,
склонным
к
м ел анхо лии,
«по природе своей,
—
п исал
декабр ист
Розен,
—
он
был
ти х,
молчалив,
м ало
с о бщите лен
и
крайне
сосре­
доточе нног о
ха рак тера ».
Р аз лука
с
Полиной
—
един­
ственным
человеком
на
белом
свет е,
к
которому
И ван
Александрович
был
привязан
в сей
душой
своей,
по­
дейст во вал а
на
него
убийственно.
В
одной
из
первых
записок,
полученных
Полиной
с
помощью
все
того
же
преданного
друга
Стремоухова,
б ыли
такие
строки:
«Где же ты,
что
ты
сделал а?
Б оже
мой,
нет
ни
од­
ной
иглы,
что бы
ун и чтожи ть
мое
существование!»
А
существование
его
было
отвратительным.
Дело
да же
не
в
том ,
что
деньги,
отпущенные
на
содержание
уз ник ов,
ра стека лись
по
ру кам
крепостного
началь­
ства,
от
коменданта
Сукина
до
нижа йшего
из
чинов,
де ло
еще
и
в
том,
что
петербургские
родственники
во­
ровали
из
тех
небольших
средств,
которые
посылала
все
же,
после
близкого
з наком ств а
с
П оли ной
и
по
ее
настоянию,
мать
декабриста.
О дин
из
них,
Якобий,
име л
доступ
в
крепость.
Но
из
тысячи
пя т исот
руб лей ,
отправленных
из
Москвы,
он
пр исво ил
две
тре ти,
ре­
ш ив,
что
Анненкову
хватит
и
этого.
Кроме
того,
он
оставил
у
се бя
ве щи
у з ника,
да же
любимые
его
золо­
тые
очки,
которые,
по
настоянию
Полины,
вернул...
че­
рез
тридцать
л ет!
Появление
Полины
в
Петербурге,
ее
настойчивость
в
жела ни и
увидеться
с
возлюбленным,
ее
находчивость
и
отва га
свершили
чудо:
Анне нков
ожил,
в
сердце
его
яв илас ь
яснокрылая
надежда
на
соединение
с
Полиной,
11*
163


ибо
она
в
пер вую
же
встречу
об е щала
ему
сд елат ь
все,
чтобы
разделить
его
судьбу.
Какого
труда
стоило
По лине
каждое
сви дан ие!
То
она
п ереоде валась
горничной,
то
подкупала
стражу,
то
«прогуливалась»
вдоль
крепостной
стены
в
ч асы
п ро­
гулок
зак люче нн ых,
чтоб ы
хоть
издали
бросить
взгляд
на
Ив ана
Ал ексан др ович а.
«В первый раз,
—
пишет
он а,
—
когда
мн е,
нако­
не ц,
привелось
его
вс тре т ить,
он
про хо дил
мимо
меня
в
сопровождении
плац-адъютанта.
Вид
его
до
тако й
степени
поразил
ме ня,
что
я
не
в
сил ах
бы ла
д винут ь­
ся
с
места:
после
блестящего
ка валер га рдско го
мунди­
ра
на
нем
был
какой- т о
странный
костюм
из
сер ой
нанки,
д аже
картуз
был
из
той
же
материи.
Он
шел
ти хо
и
за ду мч иво,
оп усти в
го лову
на
грудь,
и
прошел
мимо,
не
узн ав
меня,
так
как
был
без
очков,
без
ко­
торых
ничего
не
ви дел ».
Не
им ея
в
Петербурге
бли зки х
знакомых,
Полина,
естественно,
тянется
к
соотечественникам.
И
вот
тут- то
происходит
знаменательное
знакомство.
Жил
в
те
п оры
в
Петербурге
известный
фехтоваль­
щик
Ог юсть ен
Гризье.
Чем
только
не
промышляли
иностранцы,
приютившиеся
в
российском
стольном
граде!
Огюстьен
Гризье
уч ил
красиво.
Курс ы
этог о
учителя
фехтования
прошел
Пу шкин,
он
был
приметным
бойцом,
с
удивительной
легкостью
постиг
новые
приемы
и
та к тику
сражения
на
шпа гах ,
делал
это
артистично
и
заслужил
самые
высокие
по­
хвалы
своего
учи тел я.
Брал
у
Гриз ье
уроки
и
Аннен­
ков.
Фра н цуз
сердечно
отнесся
к
своей
соотечественни­
це,
к
судьбе
ее
дорогого
дру га,
сна бд ил
ее
некоторой
суммой
денег,
и,
вид им о,
не
без
его
влияния
у
Полины
возникла
ав ан тюрн ая
идея:
выкрасть
И вана
Александ-
164


ровича
из
крепости,
п ере пра в иться
с
ним
за
гра­
ницу .
Ч ерез
н ескол ько
лет,
вернувшись
в
Париж,
Огюсть-
ен
Гризье
н апиш ет
мему ар ы
о
десятилетнем
пребыва­
нии
в
России,
и
посетители
его
парижского
великосвет­
ского
салона,
куда
известные
общественные
деятели
и
писатели
Ф ранц ии
приходили
не
столько
пофехтовать,
сколько
провести
время
в
д ружес кой
беседе,
отметят
н езауряд нос ть
этих
воспоминаний
о
ч ужой
стр ан е.
А лексан др
Дюма,
ум ев ший
лег ко
чер па ть
из
жизни
и
литературы
все
увлекательное
и
о бр ащать
в
приклю­
ч енч еско- ист ор и ческие
рома ны ,
положит
воспоминания
Огюстьена
Гризье
в
основу
книги
«Записки учителя
фехтования».
Рукопись
Гризье,
посланная
автором
в
дар
Ни к олаю
I с благоговейным посвящением,
вызва­
ла
благодарность
российского
монарха,
император
на­
правил
уч ит елю
фехтования
подарок
—
бриллиантовый
перстень,
ром ан
же
Ал екса нд ра
Дюм а
был
в
России
зап реще н
до
само й
революции
и
впервые
увидел
све т
в
1925 году,
в
д ень
100- ле тия
во сст ания
на
Сенатской
площади.
Меж ду
тем
Пол ин а,
одержимая
новой
идеей,
разыс­
кивает
для
Ан ненко ва
под дель н ый
паспорт,
и
какой-то
пет ерб ур гск ий
немец
обещает
ей
дат ь
тако й
паспорт
за
шесть
тысяч
рублей.
Д абы
добыть
эти
ден ьг и,
француженка
уезжает
в
Мо скву ,
является
к
Анне
Ив а­
новне,
но
та
ей
отвечает:
—
Мой
сын
—
б егле ц!..
Я
никогда
не
соглашусь
на
это,
он
честно
покорится
своей
су дь бе.
—
Это
достой н о
римлянина,
—
отвечала
ей
Поли­
на.
—
Но
их
в р емена
уже
прошли.
Однако
она
и
сама
уже
понимала,
что
Анненков
от­
кажется
покинуть
товарищей
своих,
что
он
твердо
165


разде ли т
их
судьбу,
сколь
бы
жестокой
она
ни
была.
«Это происходило в декабре месяце,
9 числа,
1826 года.
В
это
время
мос ты
были
все
разведены,
и
по
Неве
шел
страшный
лед;
инач е
как
в
ялике
невоз мо жно
бы­
ло
переехать
на
другую
сторону.
Теперь,
ко гда
я
пр и­
поминаю
в се,
что
случилось
в
н очь
с
9 на 10 декабря,
мне
кажется,
что
все
это
происходило
во
сне.
Когда
я
по до шла
к
реке,
то
оче нь
обрадовалась,
у видав
че ло­
в ека,
привязывающего
яли к,
и
еще
более
бы ла
рада
узнать
в
нем
то го
самого
яличника,
который
об ыкн о­
венно
перевозил
мен я
через
Неву.
В
этакую
пору,
бес­
сп орн о,
не
тольк о
было
опасно
пускаться
в
п утеше­
ствие,
но
и
безрассудно;
меж ду
тем
м еня
ничто
не
м ог­
ло
остановить;
я
чув ствов а ла
в
себе
св ерхъ е ст еств ен­
ные
силы
и
необыкновенную
готовность
преодолеть
всевозможные
препятствия.
Лодочник
меня
также
узнал
и
спросил,
отчего
не
видать
так
долго?
Я
стара­
лась
ему
да ть
понять,
что
мне
непременно
н ужно
пере­
еха ть
на
др угую
сторону.
Он
отвечал,
что
это
поло ­
жительно
невозможно;
но
я
не
унывала,
продолжала
его
упрашивать
и,
наконец,
сунула
ему
в
руки
25 руб­
ле й;
тогда
он
п ри заду мался,
а
потом
с тал
показывать
мн е,
чтобы
я
спу ст илас ь
по
вер евке,
так
как
л естни ца
бы ла
вся
покрыта
льдом.
Ког да
он
по дал
мне
вер евку ,
я
с
б ольши м
трудом
могл а
привязать
ее
к
к ольцу ,
до
так ой
сте пе ни
все
было
обледеневшее;
но,
одолев
это
препятствие,
мигом
о пу ст илась
в
ялик;
потом
только
я
зам ет ила,
что
руки
у
м еня
были
все
в
крови;
я
о бо­
рвала
о
ле дяную
веревку
не
т олько
перчатки,
но
и
всю
кож у
на
ладонях.
Право,
не
понимаю,
как
могли
мы
переехать
тогда,
пробираясь
с
такой
опасностью
сквозь
льдины!
165


Бедный
лодочник
крестился
все
время,
повторяя;
«Господи,
п ом илу й!», наконец
с
большим
трудом
мы
достигли
другого
берега;
но
ког да
я
по дош ла
к
кре­
постным
воротам,
то
в стре тила
опять
пр епят ст вие,
ко­
торое,
впрочем,
ожидала;
часовой
не
хоте л
пу ст ить,
по­
тому
что
было
уже
11 часов ночи» .
Право
же,
иногда
приключения
Полины
Гебль
по­
хожи
на
эпизо ды
авантюрного
романа,
но,
увы,
во
вс ем
р ассказ анно м
в ыше
нет
ни
грана
выдумки.
Невероятные
усилия
пришлось
приложить
ей,
что­
бы
ночью
пробиться
в
крепость,
точн о
сердце
ее
п ред­
чувствовало
б еду
и
ра злуку ...
Короткое
свидание...
Клятвы
верности
и
лю бви ...
Она
вернулась
домой
—
ее
комната
бы ла
н еп одал еку
от
крепости
—
вся
дрож а:
от
холо да ,
от
страха,
пережитого
на
реке,
х отя
и
подсознательного,
от
вол нения,
вызванного
с вида­
нием.
В
ту
же
ночь
Анненкова
с
товарищами
ув езли
в
Сибирь.
Утром
один
из
солдат
крепости
п ер едал
ей
записку.
В
ней
бы ла
о дна
тольк о
фр аз а: «Se rejoindre ou mou­
rir» — «Встретиться
или
умереть!»
16 мая 1826 года .
«Ваше Величество,
позвольте
матери
припасть
к
стопам
Вашего
Величества
и
просить,
как
милости,
ра зреш ен ия
разделить
ссылку
ее
гражданского
супру­
га.
Рел иги я,
Ваш а
воля,
гос уд арь,
и
зак он
научат
н ас,
как
исправить
нашу
о шибку .
Я
всецело
жерт вую
собой
человеку,
без
которого
я
не
мог у
долее
жить,
это
самое
пламенное
мое
желание.
Я
бы ла
бы
его
законной
суп ­
ругою
в
глазах
цер кви
и
перед
зак он ом,
если
бы
я
за­
хотела
преступить
правила
деликатности.
Я
не
знала
о
его
виновности;
мы
со е динилис ь
н еразры вны ми
уз а­
ми.
Для
меня
б ыло
достаточно
его
л юб ви...
167


...Соблаговолите,
В аше
Величество,
открыть
великое
серд це
состраданию,
дозвольте
мне ,
в
в иде
особ ой
ми­
лости,
раз дели ть
его
изгнание.
Я
отк ажус ь
от
своего
отечества
и
готова
всецело
подчиниться
вашим
за­
конам.
У
подножия
Вашего
престола
мо лю
на
к ол енях
об
этой
мил ос т и...
надеюсь
на
не е».
Полина
мчится
в
В язьм у,
обг он яя
карету
самого
царя.
Там
—
маневры.
Ца рь
лю бит
парады,
построения
и
кр ики
«виват», как все российские цари.
Даже
в
дни
допросов
и
су да
над
декабристами
он
пи шет
брату
в
Варшаву:
«...Здесь все
бл агоп олучн о.
Мои
гости
присутствуют
на
смотре
войск,
что
дае т
удо бный
случ ай
и
мне
их
п осм отр еть,
и
я
мо гу
сказать
по
с ов ести
и
по
правде,
что
они
впо лне
хороши...»
На
это- то
настроение
и
рассчитывала
Полина.
Царь:
Что
вам
угодно?
Полина:
Государь!
Я
не
говорю
по-русски.
Я
хо­
чу
п олучи ть
ми лос тив ое
разр ешен и е
следовать
в
с сыл­
ку
за
го су дарст венн ым
преступником
А нненк овым .
Ца рь:
Это
не
в аша
родина,
сударыня,
там
вы
бу­
дете
очень
несчастны.
Полина:
Я
знаю,
гос уд арь,
и
готова
на
все.
Ца рь:
Ве дь
вы
не
жена
государственного
преступ­
ник а. ..
Полина:
Но
я
—
мать
его
ребенка.
Из
письма
Полины
к
московскому
обер-полицмей­
стеру:
«Получив от вашего превосходительства.. .
пр авил а,
из данн ые
отно сите льно
жен
государственных
преступ­
ников,
в
каторжную
работу
осужденных,
я
имею
честь
ответствовать,
что,
сог ла шаясь
со
всеми
ус ловиям и,
от­
168


пра вляю сь
в
Нерчинск
для
с ое д инения
законным
бра­
ком
с
государственным
преступником
Анненко вы м
и
для
вс ег дашне го
там
жительства.
Что
же
ка сае тся
де­
нежного
пособия,
н ужн ого
для
свершения
пу ти,
я
не
осмеливаюсь
назначить
су ммы
и
буду
совершенно
до­
вольна
тем ,
что
Его
Величеству
Государю
Императо­
ру
благоугодно
бу дет
приказать
мен я
на д елит ь».
Нико лай
I—
министру
финансов:
«Отпустить из государственного казначейства на
известные
его
величеству
р асх оды
три
ты сячи
рублей».
«Я,
ниж еп одпи савш аяся ,
отправила
своих
крепост­
ных
дворовых
людей
Андрея
Мат в еева
и
С те пана
Но­
викова
для
препровождения
иностранки
г -жи
Пр ас­
ковьи
Его ровн ы
П оль
(Гебль)
до
губернского
города
Иркутска,
к ото рым
я
прошу
г.г .
команду,
имеющих
и
на
учрежденных
заставах
по
тракту
лежащих,
чинить
свободный
и
беспрепятственный
пропуск
вперед
и
об­
ратно.
(Далее следуют приметы крепостных. )
В
ув е­
рение
че го
сей
пропуск
за
подписанием
моим
и
с
п ри­
ло ж ением
герба
фамильной
моей
печати
и
дан
в
ст о­
личном
городе
Москве.
Дек абр я
22 дня 1827 года.
Ста тска я
советница
Анна
Анненкова».
«(СЕКРЕТНО)
4 февраля 1828 г .
No
24
И ркутск
Графу
Дибичу
Ваш е
сиятельство,
Милостивый
государь!
На
сих
дня х
п ри была
в
Иркутск
французская
п од­
данная ,
швея
Жаннета
По ль
(Гебль)
с
находящимися
169


при
ней
двумя
крепостными
людьми
статской
со вет­
ницы
Анненковой.
Она
пре дъя вила
прилагаемый
при
сем
в
по длин ни­
ке
бил ет
московского
обер-полицмейстера,
д анный
ей
20-го
прошлого
д ек абря
на
проезд
в
Нерчинск,
а
также
подорожную
московского
г раж данско го
гу берн ато ра
на
взимание
до
Нерчинска
почтовых
лошадей,
данный
госпожою
Анненковою
крепостным
людям
Андр ею
Матвееву
и
Степану
Новикову,
отправленным
для
п ре­
пр о вож дения
оз наче нной
Поль
до
И рку тска
и
дол жен­
ствующим
в озв рати ться
отсель
в
Москву.
Когд а
о
пр ибы тии
ее
сюда,
п олучи ли
рапорт
управ­
ляющего
полицией,
то,
желая
зн ать
дейс твит ель ну ю
причину,
по
коей
сия
иностранка
едет
в
Нерчинск,
приказал
спросить
ее
о
сем
и
узн ал,
что
она
сл еду ет
в
Читу
для
вступления
в
зак онн ый
брак
с
государ­
ственным
пр есту пн иком
Аннен ковы м
по
позволению,
данному
ей
на
то
правительством,
в
чем,
однако
ж,
ни­
какого
удостоверения
не
представила...
Не
имея
никакого
сведения,
чтобы
сей
инос тра нк е
сле доват ь
в
читинский
ос трог,
где
с одержа тся
г осу дар­
ст венн ые
преступники,
я
не
решился
дозволить
ей
вы­
езд
из
Иркутска,
но
о тно шусь
предварительно
к
комен­
дан ту
Н ерч инс ких
рудников
генерал-майору
Лепа рско -
му
с
требованием
уведомления,
не
получил
ли
он
ка­
кого-либо
об
ней
предписания.
Ежели
генерал-майор
Лепарский
удостоверит
ме ня,
что
проезд
ея
в
Чи ту
разрешен,
в
таком
разе
я
немед­
ленно
д оз волю
ей
отправиться
из
Иркутска...
А.
Л ав инс кий»
«Выехала я из Иркутска 29 февраля 1828 года,
до­
вольно
поздно
вечером,
чтоб
на
р ассвет е
переехать
че­
рез
Б ай кал.
170


Губернатор
за ран ее
пр еду пре жда л,
что
перед
отъ ­
ездо м
вещи
мои
будут
осматривать,
и
когда
узнал,
что
со
мн ою
есть
ружье,
то
посоветовал
его
запрятать
по­
даль ше,
но,
главное,
со
м ною
бы ло
довольно
много
денег,
о
к оторых
я,
п оня тно,
мо лча ла;
то гда
мне
п ри­
шло
в
голову
зашить
деньги
в
черную
тафту
и
сп ря­
тать
в
волосы,
чем у
весь ма
сп особств ов ал и
то гд ашние
прически;
ча сы
и
цепочку
я
положила
за
о бр аза,
так
что,
когда
явились
три
чиновника,
все
в
крестах,
осматривать
мои
вещи,
то
они
ничего
не
нашли.
К
Байкалу
подъезжают
по
берегу
реки
Ангары.
Это
замечательная
ре ка
по
своему
не об ы кнове нно
быстро­
му
течению,
всл едст в ие
чег о
она
зимой
не
зам ер зает ,
по
кра йн ей
мер е
до
января
ме сяц а.
Около
И рк утска
Ангар а
оче нь
широка,
но
в
том
месте,
где
она
вы тека ет
из
Байкала,
она
те чет
очень
узко,
меж ду
двух
крутых
берегов.
Все
это
бы ло
для
мен я
так
ново,
так
необык­
нове нно ,
что
я
забывала
совершенно
все
неудобства
зи мне го
путешествия
и
с
нет ер пени ем
ожи дала
увидеть
Байкал,
это
святое
море ,
которое,
наконец,
открылось
перед
нами,
представляя
не обы к нове нно
ве личе стве н­
ную
картину,
несмотря
на
то,
что
было
покрыто
л ьдом
и
сне гам и.
Признаюсь,
что
я
с
не
совсем
покойным
чув­
ст вом
ожидала
п е реезда
че рез
грозное
озе ро,
так
как
мне
объяснили,
что
на
л ьду
образуются
часто
тре щи ны
о чень
широкие,
и,
хо тя
лошади
п риуче ны
их
п ерес ка­
ки вать
и
ям щики
за пас аются
досками,
из
которых
устраивают
что-то
вро де
мостика
чере з
трещину,
но
вс е-та ки
пе рее зды
эти
сопряжены
с
опасностию».
Жаннета
По ль,
живущая
в
России
под
именем
По­
лины
Гебль,
что бы
низк ой
д ол жнос тью
не
порочить
наследной
фамилии,
до чь
монархиста,
сгинувшего
без
вести,
швея
и
со тру дница
модного
магазина,
милая,
171


кр аси вая,
много
испытавшая
на
коротком
ве ку
своем
жен щин а,
въезжала
в
Читу.
Посл е
Шампаньи
и
Пари­
жа,
после
Москвы
и
Петербурга,
да же
после
Иркутска,
ко то рый
покинула
она
несколько
д ней
назад,
м а лень­
кая
деревушка
над
быстрой
студеной
рекой,
тайга,
су­
ровые
частоколы
острога,
вылинялый
ф лаг
с
д ву гла­
вым
орлом
над
комендатурой,
бревенчатая,
хмурая,
как
и
все
в окр уг,
церковь...
Еще
несколько
минут
—
лошади
сбегут
с
откоса
вн из,
к
деревне,
сани
остановятся
у
края
улицы.
И,
словно
пр ойдя
сквозь
невидимую
пронзительную
грань,
исчезнет
милая
г осп ожа
Гебль,
и
появится
ж ена
ссыльнокаторжного
государственного
преступника
Прасковья
Егоровна
А нненк о ва.
Еще
тольк о
шаг,
толь­
ко
шаг...
Комендант
Л епар ский
пр ояви л
немедленную
забот­
ливость,
и
уже
наз а втра
Полина
ж ила
в
своей
к ва рти­
ре.
Первую
ночь
она
п ров ела
у
Александрины
М урав ь­
ев ой,
с
которой
познакомилась,
едва
въехав
в
Читу.
Впрочем,
забота
коменданта
был а
своеобразной:
не
успела
гостья
п еревест и
д ух,
как
он
и зложи л
ей
со­
держание
очередных
бумаг
и
подписок,
которые
она
должна
была
дат ь
правительству:
ни
с
кем
не
общать­
ся,
никого
у
себя
не
принимать,
ни
к
к ому
не
хо ди ть,
не
п еред ав ать
в
острог
спиртных
на п итков
и
прочее,
и
прочее.
«Обязуюся иметь свидание с мужем моим не иначе
как
в
ар ест ант ской
п алат е,
где
ука зано
будет,
в
на­
значенное
для
того
вр емя
и
в
присутствии
дежурного
офицера;
не
гов ори ть
с
ним
излишнего,
и
па че
чего-либо
не
принадлежащего,
вообще
же
иметь
с
ним
дозволенный
разговор
на
одном
ру сс ком
языке».
Этот
пункт
заста в ил
П олину
улыбнуться:
172


—
Поми л уйте ,
но
я
ведь
француженка.
Даж е
с
его
ве личе с твом
гово рил а
я
на
родном
язы ке.
—
Одн ако
же,
сударыня,
вы
н ахо дит есь
в
Рос с ии,
в
Сибири,
и
к
том у
же
имеете
явное
намерение
стать
жено й
сс ыл ьно ка то ржн ого!..
—
Да.
И
я
хоте ла
бы
его
видеть,
и
как
можно
ско­
рее !
Не
н апрасно
же
я
промчалась
шесть
тысяч
верст,
через
Байкал,
через
лес ...
—
Тогд а,
судар ы ня,
поторопитесь
подписать
бумаги.
Вскоре
од ин
из
крепостных
сообщил
ей,
что
вот-вот
проведут
заключенных
в
бан ю,
и
она
сможет
увидеть
И вана
Ал ександр о ви ча.
«Четверть часа спустя человек вызвал меня,
и
я
увидела
Ивана
Александр ов ич а
меж ду
солдатами,
в
старом
тулупе,
с
разорванной
подкладкой,
с
узелком
белья,
который
он
нес
под
мышкою.
Подходя
к
крыльцу,
на
котором
я
стояла,
он
ска­
зал
м не:
—
Pauline, dessends plus vite et donne moi ta main».
(Полина,
сойди
скорее
вниз
и
дай
мне
руку.)
Я
со шла
поспешно,
но
од ин
из
солдат
не
дал
нам
поздороваться
—
он
схв ат ил
Ивана
Александровича
за
грудь
и
отбросил
назад.
У
меня
потемнело
в
глазах
от
негодования,
я
лишилась
чувств
и,
конечно,
упала
бы,
если
бы
че лове к
не
поддержал
м еня ...
Только
на
третий
день
моего
пр иез да
пр ивел и
ко
мне
Ив ана
Ал ексан дро вич а.
Он
был
чище
оде т,
чем
накану не,
потому
что
я
успела
уже
передать
в
острог
неско л ько
платья
и
белья,
но
был
зак ова н
и
с
трудом
нос ил
свои
кандалы,
поддерживая
их.
Они
б ыли
ему
коротки
и
затрудняли
каждое
движение
но га ми.
Со­
провождали
его
офицер
и
часовой,
последний
остался
в
передней
к ом нате,
а
офице р
уше л
и
в озвр ати лся
че­
рез
два
часа.
Невозможно
описать
нашего
первого
свидания,
той
173


безумной
радости,
к отор ой
мы
предались,
после
дол­
гой
ра злуки ,
по з абыв
все
горе
и
то
ужасное
положение,
в
каком
мы
оба
нах о дили сь
в
эти
минуты».
«Анненкова,
—
писала
Волконская,
—
приехала
к
нам,
но ся
еще
имя
м -ль
Поль.
Это
была
молодая
француженка,
кр асивая ,
лет
30; она кипела жизнью и
веселием
и
умела
удивительно
выискивать
смешные
стороны
в
других.
Тотчас
по
ее
пр иез де
комендант
объ­
явил
ей,
что
уже
п олучи л
повеление
его
ве ли че ства
о тно сите льно
ее
св адь бы ...
Она
не
понимала
по-русски
и
все
время
п ересм еив алась
с
шаферами
—
Свистуно­
вым
и
Александром
Муравьевым.
Под
э той
ка жущей ся
беспечностью
ск рыв алос ь
глуб ок ое
чу вс тво
л юбви
к
Анненкову,
заставившее
ее
о тка затьс я
от
своей
ро­
дины
и
от
независимой
ж изн и».
Сва д ьба
была
назначена
на
4 апреля 1828 года.
Ле-
п ар ский
вызва лс я
б ыть
посаженым
от цом,
а
Наталья
Д м итрие вна
Фонвизина
—
по сажен ой
матерью.
Для
же­
ниха
и
не вес ты
участие
Фо нвиз ино й
в
свадебном
ри­
туале
было
чрезвычайно
важно:
Полина,
как
к атоли ч­
ка,
вовсе
не
знала
православных
обрядов,
Лепарский
был
тоже
католиком.
Произошел
да же
казус:
церковь
в
Чит е
двухэтажная,
коменданту
почему-то
показа­
лось,
что
н адо
идт и
на
в торой
этаж,
он
п одхва тил
не­
вест у
под
руку,
и
по
жуткой
скрипучей
лестнице,
кото­
рая ,
казалось,
с
трудом
удерживала
тучного
генерала,
они
еле
добрались
навер х
лишь
для
того,
что бы
под
о бщее
весел ь е
спу ст ит ься
тотчас
же
вн из.
Сва дьб а
б ыла
со бы тием
для
всей
Чи ты
и
праздни­
ком
для
декабристов
—
с
появлением
каждой
из
по­
др уг
крепла
надежда
у
всех,
что
придет
час
и
они
то­
же
будут
счастливы.
Ива н
Александрович
помолодел,
меланхолия,
на­
в ал ивш аяся
на
него
в
остроге,
растаяла,
не
оставив
сл едо в.
174


Дамы
ста рал ись
принарядиться,
кроили
и
шили,
как
могли:
опыт
Полины,
ее
г отовн ост ь
вс ем
услужи ть ,
п омочь
оказались
сейчас
настолько
ко
времени,
что
у
всех
женщин,
разд ели в ших
уча сть
сибирских
узни­
ков ,
навсегда
осталась
дружеская
п рив язанн ос ть
к
не­
унывающей
француженке.
Ц ер ковь
бы ла
темна,
Ел и­
завета
Петровна
Нарышкина
р ади
тор жес тве нно го
случая
отдала
все
восковые
свечи,
зап асли во
привезен­
ные
ею
для
длинных
зимних
вечеров.
Ша фера
пожела­
ли
обязательно
б ыть
в
белых
галстуках
—
и
Полина
сшила
такие
галстуки
из
своих
батистовых
пл атк ов.
К
приезду
н евест ы
у
церкви
собралась
вся
дерев­
ня
—
от
м ала
до
велика,
да же
бол ьны е
и
немощные
приковыляли.
Эки паж ей
в
Чите
не
б ыло,
и
Лепарский,
п ри ехав
в
цер ко вь,
тотчас
же
отправил
к оляск у
свою
за
невестой.
Она
при ех ала
вместе
с
Фонвизиной,
и
тут-то
и
произошел
рассказанный
вы ше
казус
со
в то­
рым
этажом
—
это
разв есели ло
присутствующих,
ос о­
бенно
дам.
У
всех
поднялось
на ст рое ние.
И
вдруг...
Казалось,
замерли,
упали
на
землю,
осы­
пались,
как
хваченный
морозом
ли ст,
все
сло ва,
все
звуки,
кроме
одного:
все
нарастающего
звона
ка н­
далов.
Под
конвоем
пр ивел и
жениха
и
шаф еров .
Молча
ра ссту пил ись
люди,
от ст али
с олда ты,
на
пап ерт и
церк­
ви
у
самого
входа
в
нее
сн яли
с
декабристов
оковы.
«Церемония продолжалась недолго,
—
пишет
Ан­
ненкова,
—
священник
торопился,
певчих
не
б ыло.
По
окончании
цер ем онии
всем
троим,
то
е сть
же­
ниху
и
шаферам,
надели
снова
оковы
и
отвели
в
ост рог.
Дамы
все
про вод или
меня
домой.
Кв арти ра
у
меня
была
очень
м але нька я,
мебель
вся
со ст ояла
из
не­
ско льк их
стульев
и
сундука,
на
которых
мы
к ое-к ак
ра з мес тили сь.
175


Спустя
несколько
времени
п лац -ад ъюта нт
Розен­
берг
привел
И вана
Александровича,
но
не
более
как
на
полчаса».
Д еяте льн ый
характер
По ли ны,
ее
удивительное
умение
приспособиться
к
любой
обстановке,
привычка
к
труд у
—
как
к
месту
все
это
оказалось
здесь ,
в
Си­
б ири,
где
все
б ыло
проблемой
—
от
восковой
с вечи
до
продуктов
питания.
Она
вскопала
б ла­
год ар ную
забай к аль с кую
землю
и
п олучил а
неви­
данный
урожа й
овощей,
она
придумывала
небы­
валые
к уша нья,
которые
при
отс у тст вии
плиты
умудрялась
готовить
на
тре х
жаровнях,
поставленных
в
сенях,
—
каждый
день,
как
и
др угие
жены,
отправ­
л яла
она
обед
в
острог.
Через
много
лет
сын
декаб ри ст а
Якушкина,
погос­
тив
у
А нненко вы х
на
поселении,
напишет
в
письме
к
жене:
«Без нее с своим характером (он
бы)
совершенно
погиб.
Его
вечно
все
тревожит,
и
он
никогда
ни
на
что
не
может
решиться.
Когда
они
были
на
поселении,
не
раз
с луча лось
ей
отправляться
ночью
с
фонарем
осматривать,
не
забрались
ли
на
д вор
воры,
ко гда
муж
тре в ожи лся
гром ки м
лае м
собак.
Один
раз
ночью
воры
дейст ви т ельн о
залезли
к
ним
в
дом .
Анненков
совер­
шенно
рас терялся,
но
она
нисколько.
«Сергей!
Иван!
Григорий!
—
закричала
о на.
—
Ступайте
сюда
скорей,
да
возьмите
с
собой
ружья
—
к
нам
кто-то
за бра лся
в
дом!» —
Воры
услышали
такое
гро мко е
и
решительное
пр иказани е,
бросились
беж ать ,
а
меж ду
тем
ни
Сергея,
ни
Григория,
ни
Ивана
никогда
не
бы ло
у
Анненковых,
не
говоря
уже
о
ружьях,
—
у
них
жи ла
в
это
время
одна
только
ку хар ка».
16 марта 1829 года у Анненковых родилась дочь.
176


их
в торой
ребенок.
В
чест ь
бабу шки
ее
на зва ли
Анною.
В
этом
го ду
в
н ескол ьки х
сем ейст вах
нач али сь
сч астл ивы е
хлопоты,
появились
дети.
«Надо сознаться,
—
г овори т
Полина,
—
что
много
было
поэз ии
в
нашей
жиз ни.
Ес ли
мно го
б ыло
лише­
ний,
труд а
и
в сяк ого
горя,
зато
много
бы ло
и
отрад­
ного.
Все
бы ло
общее
—
печали
и
рад ости ,
все
разде­
лялось,
во
вс ем
др уг
друг у
сочувствовали.
В сех
связывала
тесная
дружба,
а
дружба
помогала
п ерен о­
си ть
неприятности
и
заставляла
заб ыв ать
мн огое ».
Чтобы
улучшить
свой
быт,
дамы
начали
строить
собственные
дом а
—
это
б ыли
типичные
крестьянские
избы,
но
с
некоторыми
все
же
ус ов ерш енств ован иям и:
в
них
было
перенесено
как
можно
больше
городского.
Комендант
Лепарский,
который
знал
уже,
что
вот-вот
всей
к олонии
предстоит
большой
поход,
не
удерживал
дам
от
строительства,
чем,
ко нечно ,
содействовал
ра з­
витию
Читы,
но
вве рг
своих
подопечных
в
ненужные
и
немалые
траты.
Наступил
1830 год,
все
б ыло
готово
в
Петровске,
начался
ве лики й
переход
декабристов
из
тюрьмы
в
тю рь му,
п ереход ,
так
яр ко
описанный
Александром
Ивановичем
Одоевским:
Что за кочевья чернеются
Средь пылающих огней —
Идут под затворы молодцы
За святую Русь.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Дикие кони стреножены,
Дремлет дикий их пастух;
В юртах засыпая, узники
Видят во сне Русь,
12 М.
Сер геев
177


За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
Шепчут деревья над юртами.
Стража окликает страж, —
Вещий голос сонным слышится
С родины святой.
За святую Русь неволя и казни —
Радость и слава.
Весело ляжем живые
За святую Русь.
«На переход наш из Чи^і
в Петровский завод». 1830 г.
Жизнь
А ннен ко вых
в
Пет ро вске
ничем
не
о тлича­
л ась
от
судьбы
их
сотоварищей.
Разве
только
что
По­
лина
родила
му жу
еще
двух
детей.
Тепер ь
у
них
бы ла
большая
сем ья
—
и
все
мал
мала
меньше.
Веселый,
добрый
нрав,
находчивость,
у мение
без
жалоб
и
тоски
выходить
из
сложных
материальных
не взг од,
врож­
денная
работоспособность
п ом огли
П олине
и
содержать
семью,
и
быть,
можно
сказат ь,
матерью
мужу
своему,
и
п одд ержив ать
ровные
отношения
со
все й
декабрист­
ск ой
колонией
в
Петровске.
Ее
м уж,
че лове к
умный,
добрый
и
обаятельный,
был
к
ней
сердечно
привязан,
и
любовь
помогла
Анненковым
перенести
тя же лый
удар:
они
похоронили
старшую
дочь.
20 августа 1836 года,
простившись
с
дорогой
мог ило й,
Анненковы
п ок идали
Петровен
вместе
с
восемнадцатью
товарищами,
срок
каторжных
работ
для
которых
ист ек.
Рвались
узы
братства,
только
сейчас
на
пороге
р азлу­
ки
л юди
понимали,
насколько
они
дороги
др уг
другу.
Жена
декабр ист а
Юшневского
писала
о
б ратья х
Бе с­
ту же вы х: «Они в большом горе,
что
на до
проводить
Анненкова».
Те,
что
оставались,
загрустили,
те,
что
178


уезжа ли,
старались
держаться
друг
друга
—
так
воз ­
никли
ко лон ии
декабристов
бл из
Иркутска:
в
Оёке,
в
Урике,
в
Малой
Разводной,
куд а
стремились
прибить­
ся
те,
кто
п ок идал
Петровск
позднее.
Анненковым
бы­
ло
назначено
местом
пр ебыв ания
сел о
Вельск
—
тоже
б лиз
губернского
це нт ра.
Од нако
видимость
освобож­
дения,
породившая
некоторые
иллюзии,
не
принесла
облегчения.
Еще
в
Петровске
простудился
младший
р ебено к,
в
дороге
бо ле знь
уси лил ась ,
в
И рку тске
у
малыша
отн ялась
ног а,
и
вскоре
после
прибытия
на
поселение
А нненк ов
вынужден
письменно
обр ащ ать ся
к
генерал-губернатору
Б ро не вскому
с
просьбой: «Сде­
лай те
милость,
дозвольте
г-ну
Вольфу
п рие хать
в
Вельс к,
что бы
подать
помощь
меньшому
моему
ребен­
к у...
у
не го
свело
н огу,
и
он
может
на ве чно
остаться
к алек ою ...»
Бесправные,
брошенные
на
про изво л
судьбы,
они
были
лишены
не
только
общения,
которое
еще
совсем
недавно
приносило
им
радость
и
облегчение,
но
и
в оз­
можность
п ри обрес ти
самое
необходимое
для
жизни,
ту
ма ло сть,
без
к ото рой
дом
—
не
дом.
Деликатный
и
те рпел ивы й,
Анненков
снова
обр ащ ает ся
к
Бро­
невскому.
На
этот
раз
вежливые
формы
вроде
«сделай ­
те
милость»
или
«не оставьте без внимания»
сменились
выражениями
ин ого
сво йств а:
«Ваше Превосходительство!
Господин
испр.
должность
Земского
исп равн ика
не
сообщил
еще
по
сие
время
никаких
пи сь менн ых
отно­
сительно
меня
распоряжений
в
Вельск,
а
в
пр иезд
с вой
приказал
пр ед пис ание
объявить
нам,
что
е сли
мы
отлучимся
без
особенного
доз во лен ия
начальства,
то
бу дем
судимы
как
за
побег.
Словесно
же
в елел
стар­
шине
осматривать
ежедневно
мой
дом
и
не
выпускать
нас
из
селения.
Подобное
распоряжение
внушило
мне
необходи-
12*
179


мостъ
объяснить
В ашему
П-ству
следующее:
я
высоко
ценю
милость
Государя
Императора,
которому
угодно
б ыло
освободить
меня.
на
пос ел ени е,
и,
следовательно,
по
одному
тому
уже
для
ме ня
чу жда
будет
мысл ь
о
п обе ге.
Прибавьте
к
этому,
что
я
им ею
же ну
и
детей,
и
тогда
Вы,
верно,
убедитесь,
что
н есооб разнос ть ,
к
кото­
рой
предполагают
меня
способным
и
за
ко тор ую
ме ня,
не
помышлявшего
еще
о
преступлении,
угрожают
уже
пр еда ть
суду,
може т
быть
свойственна
одн ому
только
безумцу,
лишившемуся
вовсе
рассудка.
Не
о тлучат ься
же
за
ч ерту
с еле ния,
как
требует
эт ого
г-н
ис пр авник,
и
ис пра ши вать
на
каждый
раз
особое
до зво л ение
на­
чальства,
невозможно
по
м едленн ост и
сношений.
Не
имев
еще
своего
хозяйства,
я
должен
изыски­
ват ь
средства,
пополнять
в
окрестностях
то,
чего
не ль­
зя
до стат ь
на
месте,
и
позаботиться
также
о
д е шевой
закупке
припасов.
В
Вел ь ске
не
су щес тву ет
базара,
и
потому
выезд
в
соседние
дер евн и
необходим
для
за­
купки
мест ны х
припасов,
сена,
дров
и
то му
подоб­
ного».
Б р он евский
долго
вертел
в
руках
письмо.
Лог и ка,
конечно,
ес ть
—
жен атом у
человеку,
обремененному
детьми,
бежа ть
не
следует.
Ну
да
чем
все
же
ч ерт
не
шутит.
А
вдруг!
Придется
ответ
держать
перед
гос у­
дарем.
По
все й
строгости.
А
не
разрешить
—
так,
вы­
ходит,
ты
и
есть
этот
самы й
«безумец,
лиш ив ший ся
в овсе
рассудка».
Ут ром
следующего
дня
генерал-губернатор
поста­
вил
резолюцию
на
письме:
«Разрешите государственному преступнику Аннен­
к ову
отлучки
по
хозяй ств ен ным
надобностям
в
преде­
лах
волости».
Однако
эт ой
дарованной
столь
«велико­
душно»
милостью
Анненков
всерьез
не
успел
во спол ь­
зоваться,
в
том
же
1837 году,
в
котором
писано
приве­
денное
выше
письмо,
ему
б ыло
объя вле н о,
что
по
хо-
180


датаиству
родных
ему
на знач ено
переехать
в
горо д
Ту ри нск
«с употреблением на службу в земском суде,
на
правах
лиц а
из
податного
со сл овия ».
Так
началась
государственная
служб а
Ива на
Алек­
сандровича
Анненкова
—
и с ключи тельн ая
государева
милость:
Н и колай
I ревниво следил за тем,
чтобы
де­
кабристы,
не
дай
бог,
сно ва
не
выбились
в
лю ди.
Должно
быть,
и
з десь
с делал и
с вое
де ло
бл аго дар­
ст венны е
письма
Полины,
которые
п осыла ла
она
госу­
дар ю
по
вся ко му
подобающему
поводу
с
не зави си­
мостью
и
непосредственностью
француженки.
Через
четыре
года
они
бы ли
уже
в
Тоб ол ь ске,
где
А нненк ов
со ст оял
чинов ник ом
особых
поручений
при
губернаторе,
а
потом
начальником
отделения
в
пр иказ е
о
ссыльных,
служил
в
пр ика зе
общественного
призре­
ния ,
а
в
1845 году назначен заседателем.
Его
живой
ум,
обширные
познания,
у мение
бы ть
полезным
сд ела­
ли
его
приметным
че лове ком ,
которому
д ове ряли
люди.
Много
дет ей
родила
на
св ет
Прасковья
Егоровна
Анненкова,
в
живых
осталось
шестеро.
Не
од ин
раз
лом
и
лоп ата
врезались
в
землю,
чтобы
навеки
за­
ры ть
неокрепшего,
так
рано
уга сш его
младенца,
не
один
раз
оп лака ли
родители
сыновей
и
дочерей
своих,
которым
отдали
ст ол ько
душевных
с ил,
столько
за­
бот,
на
которых
возлагали
с то лько
надежд.
В
Нижнем
Новгороде,
где
поселились
Анненковы
после
возвращения
на
родину,
губернатором
был
Алек ­
сандр
Николаевич
Муравьев.
Отставной
полковник,
де­
к абр ист,
он
был
пассивным
членом
Северного
обще­
ства,
ничего
не
знал
об
умы сле
цар еу бийс тва ,
не
при ­
нимал
участия
в
событиях
на
Сенатской
площади.
О суж денн ый
по
шестому
ра зряд у,
на
шесть
лет
к атор­
ги,
он
вскоре
был
назначен
в
Сибирь
—
городничим
в
181


захо лустн ый
Верхнеудинск,
затем
переведен
на
ту
же
должность
в
Ир кут ск.
Его
дом
был
одним
из
тех
пунк­
тов,
через
кот орый
п рот екала
бесцензурная
тропа
пе­
реписки
узников
Пе тро в ского
завода
с
родителями,
ро дст венни кам и
и
друзьями.
Ив ан
Ал ександр ов ич
становится
ч иновнико м
особых
поручений
при
губернаторе,
из бир ает ся
предводителем
нижегородского
дворянства.
Как
и
др угие
декабристы,
до жив шие
до
этих
дней,
он
вст р ечен
с
большим
сочув­
ствием
и
поним ание м
соотечественниками
с во ими,
по­
читаем
м олод е жью,
к
нему
тянутся
де яте ли
литера­
туры
и
к ультур ы.
В
дне вн ике
Тараса
Шевченко,
в
записи
16 октября
1857 года,
читаем:
«У Якоби (ниж егор од ск ий
зн акомы й
Шевченко.
—
М.
С.)
в стрети лся
я
и
благоговейно
познакомился
с
во звраща ю щим ся
из
Сибири
декабристом,
с
Иваном
Ал ексан дро вич ем
Анне нко вым.
Седой,
величествен­
ный,
кроткий
изгнанник
в
речах
своих
не
обнаружи­
ва ет
и
те ни
ожесточения
пр отив
своих
жес токи х
судей,
д аже
добродушно
подтрунивает
над
фаворитами
кор о­
нованного
фе льдфе беля,
Чернышевым
и
Леваш евы м ,
п ред седате лями
тогдашнего
верховного
суда.
Благого­
вею
перед
тобою,
од ин
из
первозданных
наши х
апосто­
лов!
Говорили
о
возвратившемся
из
изгнания
Николае
Тургеневе,
о
его
книге
(«Записки русского»), говорили
о
многом
и
о
многих
и
в
пе рвом
часу
ночи
р аз ошлис ь,
с к аз а вши: «До свидания» .
Среди
прочих
од на
встреча
бы ла
знаменательной.
А лександр
Дюм а
п утеше ство ва л
по
Рос с ии.
С
кажд ой
станции
пос ылал
он
мате ри алы
в
свой
журнал
«Монте -
182


Кр ис т о», воспевал российское гостеприимство,
опис ы­
вал
кро ва вые
эпизод ы
и стори и
сн ежно й
страны
этой,
но
ве лики й
мастер
интриги
сном
и
духом
не
вед ал,
что
по
у каз анию
А лекса нд ра
II сам он оказался в сетях
странной
интриги:
круг
людей,
которые
его
встречали,
уст раи вал и
в
его
честь
званые
о беды
и
п ышные
балы,
был
зарегистрирован
и
оп редел ен
Третьим
отделением,
ведомством
Бенкендорфа.
Указанием
сим
господам
бы­
ло
одно:
пусть
фра нц узск ий
гость
поб ольше
пь ет
и
ве­
сел и тся,
да
поменьше
видит,
и
разг ов ари в ать
с
ним
дол жны
только
проверенные
лица.
Дю ма
упивался
усп ехом,
он
п ок орял
сердца
петер­
бургских
барышень
и
дев иц
на
в ыдан ье
в
с тарок уп е­
ческих
во лжс ких
городах,
он
поедал
удивительные
экзотические
блюда,
уд и влял ся,
как
блестяще
вл аде ют
фра нцу зским
его
новые
знакомцы.
Это
не
помешало
Дюм а
все
же
опубликовать
нем ало
язвительных
ф ак­
тов
в
своем
журн а ле,
но
главного
—
жизни
России
при
Ал ександр е
II—
он
всер ье з
не
увид ел .
И
вот
Дюма
—
в
Нижнем
Новгороде.
Губернатор
Ал ексан др
Ни ко лаев ич
Муравьев
обе­
щ ает
ему
сюрприз...
«Не успел я занять место,
—
пишет
Дюма,
—
думая
о
сюрпризе,
который,
су дя
по
приему,
о казан но му
мне
Муравьевым,
не
мог
бы ть
неприятным,
как
две рь
отво­
ри лась
и
лакей
д о лож ил : «Граф и графиня Аннен­
ковы».
Тут
Д юма
о ст ался
верен
с ебе
—
И ван
Ал ександр о ­
вич
и
Прасковья
Егор овн а
графского
титула
не
имели.
«Эти два имехи заставили меня вздрогнуть,
вызвав
во
мне
как ое-то
см утн ое
воспоминание.
Я
встал.
Гене­
рал
взял
мен я
под
руку
и
повел
к
новоприбывшим.
«Александр Дюма», —
обратился
он
к
ним.
Затем,
об­
ращ аяс ь
ко
мн е,
ск аз ал : «Граф и графиня Аннен ­
ков ы
—
герой
и
героиня
вашего
романа
«Учитель фех -
183


тования».
У
мен я
вырвался
кри к
у див ления ,
и
я
очу­
ти лся
в
объ яти ях
супругов...
...Графиня
Анненкова
показала
мне
бр асл ет,
кото­
рый
Бестужев
надел
ей
на
рук у
с
тем,
что бы
она
с
ним
не
расставалась
до
самой
смерти.
Браслет
и
кр ест,
на
нем
висевший,
бы ли
окованы
железным
ко льцом
из
цеп ей,
которые
носил
ее
муж».
А нненк ов
становится
в
эти
годы
деятельным
и
н уж­
ным
ч ел овек ом:
почти
двадцать
лет
прожил
он
с
семьей
в
Нижн ем
Новгороде
и
несколько
трехлетий
подряд
был
пр едво ди т елем
дворянства,
занимался
зем ­
скими
реформами,
содействовал
открытию
н овых
школ,
проведению
в
жизнь
реформы,
освобождавшей
к рес тьян
от
крепостной
зав иси мос ти.
И
все
эти
год ы
бы ла
ря дом
с
ним
нежно
любящая,
ум ею щая
все
по­
н ять
и
обо
вс ем
позаботиться
жен а.
В
1860 году у Анненковых гостил известный исто ­
рик
Михаил
Семевский.
Он
с лушал
живые
и
вы ра зи­
те льны е
ра сск азы
Прасковьи
Егоровны
о
пережитом,
и
запомнил
он
Анн енко вы х
такими:
«Высокий красивый старик,
подле
н его
—
несколько
по лная ,
необыкновенно
подвижная,
с
в есьма
симпат ич ­
ными
чертами
ли ца
и
постоянною
французскою
ре чью
на
устах,
его
супруга».
Семевский
предложил
зап исат ь
ее
рассказы,
и
она
охотно
согл аси ла сь,
начала
описывать
жизнь
с вою
с
детства,
тако ю,
как
вы,
дорогой
читатель,
узнали
ее
из
нашего
повествования.
Говорила
Прасковья
Егоровна
по-французски,
дочь
ее,
Ольга,
зап ись
вела
п о-русс ки.
В
один
из
сентябрьских
вечеров
1876 года Прас ­
ков ья
Егоровна
в спо минал а
п ер еезд
из
Читы
в
Петров­
с кий
завод.
Она
ра сс к азала
эпизод
с
каз аком,
пос ла н­
ным
комендантом
Лепар ски м
вп еред
с
це лью
вос пре -
184


п ятств ов ать
встречам
декабристов
с
женами
в
пути
следования,
о
том,
как
рванулись
впер ед
его
дики е
ло­
шади ,
как
привезли
его
вс коре
без
чувств
и
залитого
кровью,
как
бо я лась
она
садиться
потом
в
экипаж
с
такими
бешеными
лошадьми...
И
вдруг,
у сталая,
попро ­
сила
пер енести
бес еду
на
з автр а.
А
утром
ее
наш ли
в
пос те ли
мертвой.
Ее
не
стало
14 сентября 1876 года.
Всю
жизнь
была
она
опор ой
семьи,
никогда
нико­
му
не
пожаловалась
на
судьбу
и
умерла
тихо,
без
бо­
ле зни,
вдруг,
точн о
и
самой
с мерть ю
своей
боялась
побеспокоить
близких.
И
словно
и с чезла
рука,
заслонявшая
Ивана
А лек­
сандровича
от
с тр ашной
необратимой
тьмы.
Мр ак
во­
шел
в
его
сер д це,
в
его
разум,
он
никак
не
мог
п ред­
стави ть
себ е,
что
навсегда
п отерял
жену
и
друга.
Недуг
захватил
е го,
настиг.
И
это
был
конец.
Так
за ве рши лся
жизненный
кру г
еще
одной
четы,
от дав шей
тридцать
лет
Сибири,
наиболее
счастливая
судьба
среди
вс ех
остальных.
Если,
ко нечно ,
можн о
считать
это
счастьем...


Несчастью верная сестра
Страдания их были усугублены от близкого
расстояния острога мужей: они могли только
глядеть друг на друга сквозь тесные щели
частокола или когда случалось проходить
околицею место наших работ, и при том не
слышать родного слова, не пожать родной ру­
ки... Они вели переписку со всеми нашими
родными и были посредниками между живы­
ми и умершими политическою смертью. Са­
ми они вели жизнь, исполненную самопожерт­
вования.
Декабрист А. Е . Розен
Пя ть
судеб,
пять
непохожих
и
в
то
же
вр емя
таких
б лизки х
биографий.
А
ведь
жен ,
ра здели вши х
судьбу
своих
муж ей- декабр ист о в,
б ыло
больше...
186


Ал ександр а
В асиль ев на
Ен тальц ев а
приехала
в
Читу
вскоре
после
Муравьевой.
Несчастливая
в
пер­
вом
браке,
она
всю
сил у
доброго
сердца
своего
посвя­
т ила
человеку
тяжелой
суд ьбы
Андре ю
Васильевичу
Ентальцеву.
«В молодости,
—
пишет
в оспи тан ница
дек абр ист а
М.
И.
Муравьева-Апостола
А вгу ста
Са зон о вич,
—
го­
ворят,
она
сл ави лась
красотой,
о
чем
сви дет ель ст вов ал
миниатюрный
портрет
на
кости,
доставшийся
после
ее
кончины
единственной
дочери
от
несчастного
брак а
с
игроком,
который
рас счи тыв ал
обирать
молодежь
с
помощью
юной,
хорошенькой
жены,
—
и
ошибся.
Ал ек­
сандра
В асиль ев на
не
вы нес ла
нравственной
му ки
и
сбеж ала
от
муж а,
после
чего
долго
бедствовала,
пока
не
по з нако мил ась
со
сво им
в торым
мужем,
по дпо л ков­
ником,
командиром
конно-артиллерийской
ро ты. ..
Ентальцев
был
осужден
по
ѴП разряду и первона ­
чально
сослан
в
Читу,
в
каторжную
работу
на
го д,
ку да
Александра
В асил ьев на
и
по спеш ила
к
нему
п ри­
ехать;
затем
их
поселили
в
Бер ез ове,
а
спустя
несколь­
ко
лет
п ерев ели
в
Ялуторовск.
... Андр ей
Васильевич
за
несколько
лет
до
своей
кончины
соше л
с
ума.
Его
б оле знь
с на чала
долго
та и­
ла сь,
пр оя вля ясь
некоторыми
странностями
мир но го
свойства,
ничего
не
до казы вающ ими;
но
когда
она
резко
определилась
возбужденным
состоянием
бо льн о­
го,
опасным
для
не го
самого
и
для
окружающих,
то г­
да
А лекса нд ра
Васильевна,
с
вы со ча йшего
разрешения,
возила
му жа
ле чит ься
в
Тобольск.
Но
ме д ицина
ок аза­
лас ь
бессильна
против
н еду га,
поступательно
разру­
шающего
организм?.
Ал екс андр а
В асил ьев на
возвратилась
с
н еизл ечи мо
больным
муже м
в
Я луто ровск .
Впоследствии
Андрей
Вас иль евич
сов е ршен но
ослаб,
впал
в
детство
и
несколько
лет
пролежал
в
посте-
187


ли.
Тогда
А лександр а
Васильевна
продала
св ой
дом
купцу
В.
И.
Сесенину,
на няв
себе
у
нег о
небольшое
уютное
помещение
во
ф ли геле.
Она
устроила
мужа
в
лучшей
комнате,
на
солнеч­
ной
стороне,
в
к ото рой
наблюдались
безуко ризн ен н ая
св еже сть
во зду ха
и
теплота,
и
держ ала
при
нем
неот­
лучно
находившуюся
старуху
сиделку,
с
лю б овью
уха­
живающую
за
ним,
как
за
беспомощным
младенцем,
с
самого
начала
его
б олез ни
и
до
последнего
дня
его
жизни.
...Александра Васильевна безропотно покорялась тя­
желому
испытанию,
до
ко нца
исполняя
свой
д олг.
Андрей
В аси ль евич
скончался
в
Ялутор овск е
27 янва­
ря
1845 года».
Но
и
после
трагической
ко нч ины
мужа
«невинную»
жену
декабр и ст а
п родо лжа ли
долгие
годы
держать
в
сс ылке .
Почти
одновременно
с
Ентальцевой
при еха ла
в
Чи ту
Елизавета
Петровна
Нарышкина.
Цар едв о рец
и
поэт,
сердцем
сочувствующий
изгнан­
никам,
В.
А.
Жуковский
пи сал
из
Кург а на
и мп ер атри­
це
А лекса нд ре
Федоровне:
«В Кургане я видел Нарышкину (д оч ь
нашего
храб ­
рого
Коно вниц ына )
по
поручению
ее
матери.
Она
гл у­
боко
мен я
трон ула
своей
тихостью
и
благородной
простотой
в
несчастии.
Но
она
больная
и,
м ожно
ск а­
зать,
тает
от
горя
по
матери,
ко тор ую
хот ь
раз
еще
в
жизни
желала
бы
видеть».
Единственная
доч ь
сподвижника
А лекс ан дра
I, ге­
роя
войны,
она
бр оси ла
все,
оставила
жизнь,
где
ис­
полнялась
любая
ее
прихоть,
ибо
Елизавета
Петровна
б ыла
единственной
и
любимой
дочерью.
Двадцатитрех­
летняя
женщина
п оспеш ила
в
Читу,
х отя
для
ее
необ­
189


щительного
характера
и
живого
воображения
такое
путешествие
и
ж изнь
на
каторге
б ыли
значительно
тя­
ж елее,
чем
для
д руг их.
Для
тех ,
кто
мало
зн ал
Елизавету
Петровну,
ско­
ванность
ее
представлялась
гордыней.
«Нарышкина,
—
пи сала
Полина
Анненкова,
—
бы ла
не
так
привлека­
т ель на,
как
Му ра вье ва.
Нарышкина
казалась
очень
над м енной
и
с
первого
взгля да
производила
непри­
ятное
вп ечат лен ие,
даже
отталкивала
от
с ебя,
но
за­
то,
ко гда
вы
сбли жа лись
с
этой
ж енщиной,
не возм ож но
было
оторваться
от
не е,
—
она
приковывала
вс ех
к
се­
бе
без р аздел ьно ю
добротою
и
необыкновенным
бл а­
городством
характера».
Ра сска зы ваю т,
чт о,
зав и дев
карету
жены
сквозь
частокол
чит инс кой
тю рь мы,
Н ары шкин
бросился
к
ней,
забыв
о
кан да лах,
о
частоколе,
а
Елизавета
Пет­
ровна,
услы ша в
з вон
его
оков,
у видев
его
в
путах,
по­
теряла
со зна ние.
В
Петровске
она
тяжело
болела,
и
ес­
ли
бы
не
искусство
доктора
Воль фа
—
рядом
с
моги­
лой
ее
близкой
под руги
Муравьевой
появилась
бы
еще
о дна
могила.
Барон
Розен
о писы вает
свою
пер вую
встречу
с
На­
рышкиной
т ак:
«В первый раз увидел я ее на улице,
б лиз
нашей
работы
при
Чертовой
мо ги ле,
—
в
черном
п лат ье,
с
тальей
тонкой
в
обхват;
лицо
ее
бы ло
слег ка
смуглое,
с
выразительными
у мными
глазами,
головка
повели­
тельно
поднятая,
походка
легкая,
грациозная».
Сес тра
двух
дек абри ст ов
—
братьев
К оновницыных ,
жена
Ми хаи ла
Александровича
Нар ы шки на,
полковни­
ка
Тарутинского
полка,
ос ужде н ного
по
че тве рто му
р азряд у,
она ,
как
и
ее
подруги,
не
только
безропотно
сносила
все
трудности
сибирской
ж изни,
но
и
б ыла
вер­
ным
соратником
му жу
во
вс ех
делах,
когда
они
в ышли
на
поселение.
190


«Семейство Нарышкиных,
—
рассказывает
об
их
жи зни
в
Кург а не
д альн ий
р одс твен ник
Елизаветы
Петровны,
декабр ист
Н.
И.
Лорер,
—
бы ло
ис тинным и
бл аго дете ля ми
целого
кра я.
Оба
он и,
муж
и
же на,
по­
мога ли
бедн ым ,
лечили
и
давали
б оль ным
лекарства
на
свои
деньги,
и
зачастую,
несмотря
ни
на
каку ю
по­
год у,
Нарышкин
брал
с
собой
священника
и
ездил
подавать
последнее
христианское
уг още ние
умираю­
щи м.
Двор
их
по
во скр есень ям
был
обыкновенно
полон
на рода .
О
них
говорили: «За чтотакиелюдисосланыв
С ибир ь?»
Позже
других
пр исо е динилис ь
к
героическим
же н­
щинам
Александра
Ивановна
Давыдова,
Мария
Кази­
мир овна
Юшн евс кая
и
А нна
В асиль евн а
Розен.
Они
прибыли
в
Сибирь
в
те
самые
дни ,
когда
мужья
их
со­
в ерш али
известный
п еший
пер ех од
из
Читы
в
Петров­
ский
завод.
Але ксан д ра
Ивановна
Давыдова,
жена
т ого
самого
Давыдова,
что
был
владельцем
села
Каме нка ,
где
в
годы
ю жной
ссылки
бывал
юный
П ушк ин.
Умный,
п ря­
мо й,
хр абр ейш ий
человек,
в
пр ош лом
—
бравый
гусар
В асил ий
Ль во вич
Давыдов
сп ит
веч ным
сном
далеко
от
благодатной
теплой
земли,
он
схорон ен
в
К расн о­
я рске
за
год
до
возвращения
декабристов
на
р од ину.
Кто
из
тех
—
молодых
и
вер ящ их
в
с вое
правое
дело,
из
те х,
что
разыгрывали
Пушкина
в
Каменке,
сперва
з аг оворив
о
тайном
обществе,
затем
обратив
за гов ор
шуткой,
кто
из
них
вынес
тридцатилетнее
изгнание?
Ал ександр
Петрович
Юш невски й
был
самым
близ­
ким
другом
Пестеля.
Ес ли
к
этому
приб а вит ь,
что
он
занимал
пост
генерал-интенданта,
можно
представить,
191


как
хотелось
властям
найти
в
хо зяйст ве
2-й
армии
хоть
какое-либо,
самое
пус тячно е
нарушение
дел
фи­
нансовых,
ибо
тогда
можно
б ыло
бы
ославить
Юшнев-
с кого
как
у гол овник а,
как
вора,
а
это,
в
свою
очере дь ,
бр оси ло
бы
т ень
на
автора
«Русской правды», и так
дал ее,
и
так
далее...
Была
назначена
са мая
т ща­
тельная,
соответственно
п рои нстр уктир ов анн ая
ре­
визия,
но
все
ее
старания
привели
ли шь
к
то­
му,
что
она
вынуждена
б ыла
отметить:
Юшнев-
с кий
—
че лове к
предельно
честный,
и
его
ин­
т ен дантско е
служение
б ыло
казн е
весьма
полез­
ным .
Меж ду
тем
в
Петровске
Ю шневс ким
пришлось
ту­
го:
на
их
и
без
того
небогатое
имение
был
наложен
арест,
поскольку
хозяин
имения
под озре в ался
в
ра­
стр а те,
в
присвоении
им у щест ва,
принадлежащего
са­
модержцу
рос си йс кому.
После
каторги
Ал екса ндр а
Петровича
поселили
под
Иркутском,
в
дер евне
Мал ая
Раз во дна я.
Доктор
Белоголовый,
бывший
ученик
Юшневского,
в сп омина ет:
«Жена Юшневского,
Мария
Казимировна,
была
ми­
ловидная,
толс те ньк ая
с тарушк а
н еб ольш ого
роста;
в
об ра з ование
наш е
она
не
вмешивалась,
но
мы
ее
не
особенно
любили,
потому
что
она
строго
заботилась
о
наш их
манерах
и
легко
раздражалась
всякими
нашими
промахами.
Она
полька
и
ревностная
католичка...
Мы
п родол жали
ездить
к
Ю ш невско му
и
о ст авал ись
у
него
с
понедельника
до
субботы,
и
не
могу ,
наверное,
при­
помнить,
но,
кажется,
в
янва ре
1844 года нашим заня­
ти ям
су ж дено
было
внезап но
прерваться.
Сл учи лос ь,
что
в
это
время
умер
в
д ерев не
Оёк
(верстах в 30
от
Ир кут ска)
п осел енны й
там
д екабр ист
Вадковский;
Юш-
невск ий
отп ра ви лся
на
пох оро ны
тов ари ща
и
сам
там
ско нч ался
совершенно
неожиданно
для
своих
д рузе й;
192


во
время
з ау пок ойной
обедни,
при
выходе
с
Евангели­
ем,
он
п окло ни лся
в
землю,
и
когда
стоявшие
подле
не го
товарищи,
удивленные,
что
он
долго
не
подни­
ма ется
на
ноги,-
решились
трон уть
е го,
то
он
уже
был
мертв...»
Д вен адцат ь
лет
засыпала
пись мами
правительствен­
ные
учреждения
несчастная
вдова
с
просьбой
вернуть­
ся
из
Сибири.
Ответ
был
оди н:
вас
вед ь
никто
не
не­
волил
е хать
за
мужем,
живите
теперь
как
знаете.
И
только
по
о бщей
амнистии
Мар ия
Кази ми ров на
вер­
нулась
в
Россию.
В
«Записках»
декабр ист а
барона
А.
Е.
Розена
есть
р ассказ
о
пр ие зде
жены
его
—
Ан ны
В асиль евны ,
до­
чери
первого
д и ректора
Царскосельского
ли цея
В.
Ф.
Малиновского,
в осп ита теля
П уш кина,
Пущина,
Кю х ель бекер а,
Дельвига...
«Наш отряд имел дневку в Ононском бору,
неболь­
шой
деревне,
где
мы
по мещ ены
были
в
юртах.
На
пе­
рех одах
я
только
обедом
кормил
св ой
отряд
(на барона
возложены
был и
провиантские
заботы
в
пох од е.
—
М.
С .), а после обеда
от пра влял ся
вперед
для
заго­
товления
к
сле ду ющ ему
дню.
В
Ононском
бо ру
бы ла
д невка,
я
провел
целы й
ден ь
с
товарищами,
стоял
в
одной
палатке
с
братьями
Бестужевыми
и
Торсоном;
они,
как
бывшие
м ор яки,
при гот овили
себе
и
мне
по
матросской
койке
из
парусины,
которую
привешивали
к
ч етыр ем
вбитым
кольям,
так
что
мы
не
лежали
на
земле.
После
обеда
лег ли
о тд охнут ь,
но
я
не
мог
уснуть.
Юрты
н аши
бы ли
по ст авле ны
б лиз
большой
до роги ,
ведущей
в
л ес,
че рез
мостик
над
ручьем.
Услы ш ав
почтовый
колокольчик
и
стук
телеги
по
мос ти ку,
вы­
гля нул
из
юрты
и
увидел
даму
в
зеленом
вуале.
13 М.
Сер геев
193


В
мгновение
накинул
на
с ебя
сюртук
и
по беж ал
на­
вст ре чу.
Н.
А.
Бестужев
п уст ился
за
мн ою
с
моим
галстуком,
но
не
догнал;
вп ереди
пикет
часовых
бро­
си лся
о ст ановит ь
меня,
но
я
пробежал
стрелою;
в
не­
сколь ки х
десятках
саж еней
от
цепи
часовых
остано­
ви лась
тройка,
и
с
т елеги
я
поднял
и
вы садил
мою
добрую
и
кроткую,
и
измученную
Аннет.
Часовые
остановились;
в
пер вую
минуту
я
предался
безотчет­
ной
рад ости ,
море
б ыло
по
кол е но,
но
ку да
вес ти
жену?
Она
ед ва
м огла
двигаться
после
такой
езды
и
таких
душевных
ощущений.
К
счастью,
пришел
тотчас
плац-адъютант
Розенберг,
который
уведомил,
что
по­
лучил
п редпи сан ие
от
ко мендант а
поместить
меня
с
женою
в
кре сть янс кой
и збе
и
п рис тав ить
часового.
Вопросы
и
ответы
о
сын е
и
родных
дли лис ь
неско ль ко
часов.
Мне
надо
было
отпустить
ужин
товарищам:
жен у
уговорить
за йти
к
Е.
П.
Нарышкиной.
Ли шь
только
при­
бл изи лся
к
юртам,
как
с
восторгом
вс третили
меня;
товарищи
бы ли
счастливы
моим
счастьем,
обнимали
мен я;
Якубович
ц елов ал
мои
руки,
Я кушки н
вс к очил
в
лихорадке,
он
ожи дал
св ою
ж ену
вместе
с
моею,
каждый
по-своему
изъявлял
св ое
участие.
Меня
не
допустили
до
кухни,
другие
справляли
мою
об яза н­
ность.
Я
хотел
угостить
же ну
артельною
кашей,
но
Д авы дов
предупредил
меня,
и
из
своей
с мол енс кой
крупы
на
бу ль оне
сварил
для
нее
та кую
к ашицу ,
какой
лучший
по вар
вку сн ее
не
сварит...
В
первые
дни
ж ена
моя
мо гла
пр ойти
со
мн ою
не
далее
вер ст ы,
а
через
неделю,
когда
приблизились
к
Сел ен ге,
она
ходила
уже
по
шести
и
более
верст,
погода
стояла
ясная,
с
деся ти
до
дву х
ча сов
солнце
таи
грело,
что
она
могл а
ходить
в
холстинчатом
ка поте .
Од ну
ночь
привелось
ей
ночевать
в
бурятской
юрте;
там
читала
она
полученные
п исьма
от
с ына
и
родных,
ночлег
эт от
понравился
ей
194


всего
более
оттого ,
что
прямо
над
гол овою
виднелось,
сквозь
отверстие
дым ов ое,
звездное
небо» .
И
далее
—
общая
су дь ба:
темная
кам ера
Петров­
ск ой
тю рь мы,
где
Анна
В аси ль евна
прожила
с
мужем
ц елый
год ,
за тем
пер еселение
в
частную
квартиру
—
р ан ьше,
пока
не
за верши лось
строительство
дома,
там
жи ла
Т ру бец кая,
рождение
второго
сы на,
дорога
на
поселение,
буря
на
Байкале
—
страшная,
опрокиды­
вающая
и
лома ющая
су да
«сарма», болезнь ребенка и
рождение
в
п ути
третьего
сы на,
чиновничьи
проволоч­
ки
—
все
это
слилось
в
одну
черную
полосу,
иногда
прорезаемую
яр кой
вспы шко й
радости
—
рождение
ребенка,
его
п ервые
шаг и,
сердечные
беседы
в
дл инны е
зимние
вечера
с
подругами
по
несчастью,
письма
из
России...
Ч ерез
много
ле т,
в
1861 году,
уже
пережив
поселение
в
Кургане,
затем
определение
в
рядовые
на
Кав к аз,
барон
Роз ен
н апи шет
в
«Записках»
пр о ник­
новенные,
полные
нежности
слова
о
жене,
об
их
непов­
торимой
любви,
вспыхнувшей
первым
признанием
зи­
мой
1824 года,
во
взаимном
влечении
и
не
потускнев­
шей
в
страшные
и
прекрасные
год ы,
прожитые
в
Сибири.
Любо вь
т р аги чески
и
дерзновенно
соединила
еще
одну
пару:
француженку
Ка мил лу
Ледантю
и
декабр и­
ста
Ва сили я
Петровича
Ивашева.
Восторженный
поэт
А.
И.
Одоевский
даже
стихи
написал
в
честь
это го
события:
По дороге столбовой
Колокольчик заливается,
Что не парень удалой
Мягким снегом опушается;
Нет, то ласточка летит
По дороге, красна девица,
13*
195


Мчатся кони... От копыт
Вьется легкая метелица.
Кроясь в пухе соболей,
Вся душою вдаль уносится,
Из задумчивых очей
Капля слез за каплей просится...
Грустно ей... Родная мать
Тужит тугою сердечною:
Больно душу оторвать
От души разлукой вечною.
Сердце горю суждено,
Сердце надвое не делится:
Разрывается оно...
Дальний путь пред нею стелется.
Но зачем в степную даль
Свет-душа стремится взорами?
Ждет и там ее печаль
За железными затворами.
С другом любо и в тюрьме!
В думе мыслит красна девица:
«Свет он мне в могильной тьме.
Встань, неси меня, метелица!»
Но
прежде
чем
метелица
встала
и
понесла,
прежде
чем
св ет-душ а
девиц а
отправилась
в
Сиб ир ь,
произо­
шли
события
воис т ину
удивительные.
Обратимся
к
«Запискам»
декабр и ст а
Ни к олая
Ва­
сильевича
Ба с арг ина:
«Перед выходом нашим из Читы с другом моим
Ивашевым
случилось
такое
событие,
которое,
видимо,
показало
над
ним
бла гос ть
пр овид ения.
Я,
кажется,
упомянул
пр еж де,
что
он,
Муханов
и
Завалишин
по
со бстве нно й
просьбе
остались
в
прежнем
маленьком
каз емате .
Там
бы ло
св обо днее
и
покойнее.
Я
нередко,
с
разрешения
коменданта,
бы вал
у
них
и
пр о сиж ивал
196


по
н еск ольку
часов,
другие
товарищи
т акже
пос еща ли
их.
В
св ою
очередь,
и
они
ходили
к
нам ...
Ивашев,
как
я
з амеч ал,
никак
не
мог
привыкнуть
к
своему
на стояще ­
му
положению
и,
видимо,
тяг оти лся
им.
Мы
часто
го­
ворили
об
этом
между
собою,
и
я
старался,
ск ол ько
можно,
поддержать
его
и
вн уши ть
ему
более
твердости.
Ничто
не
помогало.
Он
был
грустен,
мрачен,
задумчив.
Раз
ка к-то
на
работе
Му ха нов
от вел
мен я
в
сторону,
ск азал
мне,
что
Ивашев
го то вится
с делат ь
б ольш ую
глупость,
ко торая
может
стоить
ему
жизни,
и
что
он
нарочно
ре ши лся
мне
ск азать
об
этом,
чтобы
я,
с
моей
стороны,
попробовал
от гово ри ть
его.
Тут
он
мне
объяснил,
что
он
вз дум ал
бежать,
и
сообщил
все,
что
зна л
об
этом.
Вот
в
чем
сос тоял о
дело.
Ивашев
вошел
в
сношение
с
каким-то
беглоссыльным
рабочим,
который
обещал
пров ест и
его
за
кит айску ю
границу.
Это т
беглый
завтра
же
дол жен
был
пр ийти
ночью
к
ты ну
их
казема та.
Тын
был
уже
подпилен,
и
место
для
в ыхода
приготов­
лено.
По
выходе
из
острога
они
должны
были
отпра­
виться
в
ближний
л ес,
г де,
по
словам
беглого,
было
уже
приготовлено
подземельное
жилище,
в
ко тор ом
они
должны
были
ск рыв ать ся,
покуда
не
прекратятся
по­
иски,
и
где
нах о ди лись
уже
необходимые
на
это
время
припасы.
Когд а
же
прекратятся
по и ски,
то
они
п редп о­
лагали
отправиться
К
китайской
гр а нице
и
там
дейст в о­
в ать
смотря
по
обстоятельствам.
Это т
п лан
был
так
не­
бл аго ра зу мен,
так
нелеп,
можн о
сказат ь ,
исполнение
его
до
такой
степени
н евоз мож но,
что
я
уд ивил ся,
как
мог
И вашев
сог ласит ь ся
на
не го.
Не
бы ло
по чти
ни­
какого
сомнения,
что
человек,
соблазнивший
его
по­
бегом,
име л
какие-нибудь
другие
нам ерен ия:
или
вы­
да ть
его
начальству
и
тем
заслужить
себе
прощение,
или
без наказа нно
убить
его
и
завладеть
находящимися
у
него
деньгами;
я
же
знал,
что
у
не го
они
бы ли:
при-
197


ех авши
в
Читу,
он
не
объявил
ко мендант у
1000 рублей,
которые
привез
с
собою,
и
сверх
того
тайным
образом
получил
еще
500 рублей .
Об
этом
он
сам
мне
ск а­
зыв ал.
Выслушав
Муханова,
я
сейчас
же
после
работы
от­
правился
к
Иваш еву,
ск азал
ему,
что
мне
извес тно
его
наме рен ие
и
что
я
пр ишел
с
ним
об
это м
переговорить.
Он
о чень
спокойно
отвечал
мне ,
что
с
моей
стороны
бы ло
бы
н апр асным
трудом
его
о тк лон ить,
что
он
твердо
реши лся
исполнить
свое
намер ен ие
и
что
пото­
му
только
давно
мне
не
сказал
о
т ом,
что
не
желал
подвергать
м еня
како й- ли бо
ответственности.
На
все
мои
убеждения,
на
все
доводы
о
неосновательности
этого
предприятия
и
об
опасности,
ему
угрожающей,
он
о твеч ал
одно
и
то
же,
что
уже
р еши лся,
что
дал ее
ост ав ать ся
в
каземате
он
не
в
состоянии,
что
луч ше
умереть,
чем
жи ть
таки м
образом.
Одним
словом,
исто­
щив
в озражени я,
я
не
знал,
что
делат ь .
Время
было
так
коротко,
зав тр ашн ий
день
был
уже
наз нач ен,
и
осталось
одн о
только
средство
ос т ано вить
его
—
да ть
зн ать
ко­
менданту.
Но
бы ть
доносчиком
на
своего
товарища,
на
своего
друга
—
ужа с но!
На конец ,
видя
все
мои
убе жден ия
напрасными,
я
решительно
с казал
ем у:
«Послушай,
И ва шев,
именем
н ашей
дружбы
прошу
те­
бя
отложить
ис полне ние
твоего
намерения
на
одну
только
неделю.
В
эту
неделю
обсудим
хорошенько
тв ое
предприятие,
вз весим
хладнокровно
«за»
и
«про­
т ив», и если
ты
ост ан ешь ся
при
тех
же
м ыслях,
то
обещаю
тебе
не
препятствовать».
—
«Аеслиянесо­
глашусь
откладывать
на
неделю?» —
в озрази л
он.
«Если не согласишься,
—
в оскли кн ул
я
с
жаром,
—
ты
заста ви шь
м еня
сдел ать
из
любви
к
тебе
то,
чем
я
гнушаюсь,
—
сейчас
попр ошу
сви дан ия
с
комендантом
и
расскажу
ему
вс е.
Ты
знаешь
меня
довольно,
чтобы
верить,
что
я
это
сделаю
именно
по
убеждению,
что
198


это
осталось
единственным
средством
сп ас ени я».
Му-
ханов
м еня
поддерживал.
Нак он ец
Ивашев
дал
нам
слово
подождать
н едел ю.
Я
не
опасался,
чтобы
он
на­
руши л
его,
тем
более
что
Муханов
жил
с
ним
и
мог
за
ним
наблюдать.
На
третий
день
пос ле
эт ого
разговора
я
опять
от­
правился
к
Ивашеву ,
и
мы
тол кова ли
о
его
намерении.
Я
исчислил
ему
все
оп асност и,
все
невероятности
усп е­
ха.
Он
настаивал
на
своем,
как
вдруг
входит
унтер-
оф ицер
и
говорит
ему,
что
его
требует
к
себе
ко мен­
дант.
Ивашев
посмотрел
на
меня;
но,
видя
мое
спо­
койствие,
с
чувством
ск азал
м не : «Прости меня,
др уг
Басаргин,
в
мину тном
подозрении.
Но
что
б
это
зна чи­
ло?
—
п ри бавил
он.
—
Не
понимаю».
Я
сказал
ему,
что
дождусь
его
возвращения,
и
о ст ался
с
Муха-
новым.
Иваше в
во зв рати лся
неско р о.
Комендант
продер­
жал
его
часа
два,
и
мы
уже
не
зн али,
ч ему
пр ип исать
его
долгое
отсутствие.
Опасались
даже,
не
открылось
ли
каким
об ра зом
нелепое
намерение
б егст ва.
Наконец
приходит
Ивашев,
расстроенный,
и
в
несвязных
словах
сообщает
нам
новость,
котора я
и
нас
поразила.
Комен­
дант
пр ис ылал
за
ним
для
того,
чтобы
п ер едать
ему
два
письма,
одно
его
мате ри,
а
другое
ма тушк и
будущей
же ны
ег о,
и
спросить
е го,
согласен
ли
он
жениться
на
той
деву шке ,
м ать
к от орой
писала
это
письмо.
Оно
ад­
ресовано
бы ло
к
матери
Ива шева .
В
нем
госпожа
Ле-
дантю
открывала
ей
любовь
к
ее
сыну,
говорила,
что
эта
любовь
бы ла
пр ичино й
ее
опасной
болезни,
в
пр о­
д олжен ие
которой,
думая
умереть,
она
призналась
мат ери
в
сво ей
к
нем у
привязанности,
и
что
тут
же
м ать
дала
слово
дочери
по
выздоровлении
ее
уведо­
мит ь
об
этом
госпожу
Ивашеву
и
в
случае
ее
согласия
и
согласия
сына
дозволить
дочери
еха ть
в
Сибирь
для
вс туплени я
с
ним
в
бр ак.
В
это м
письме
она
упоминала
190


та кже,
что
д очь
ее
ни
за
что
бы
не
отк ры ла
сердечной
тайны
своей,
е сли
бы
Ивашев
н аходи лся
в
пр ежн ем
по­
ложении,
но
что
т епе рь,
когда
его
постигло
несчастье
и
ког да
она
знает,
что
присутствием
сво им
мож ет
об­
легчить
его
участь,
до стави ть
ему
некоторое
утешение,
то
не
задумывается
н ар ушить
светские
приличия
—
предложить
ему
свою
руку.
Ма ть
Ивашева
отправила
это
письмо
вместе
со
своим
к
г рафу
Бенкендорфу,
и
тот
с
разрешения
государя
пр едписал
ко мен дант у
спро­
сить
самого
Ив ашева,
согласен
ли
он
вступить
в
брак
с
де вице й
Леда нтю.
Ивашев
просил
коменданта
по вре менит ь
ответом
до
другого
дня.
Мы
долго
ра сс ужд али
об
это м
неожидан­
ном
для
не го
событии.
Дев ицу
Ледантю
он
очень
хоро­
шо
зна л.
Она
вос пи тыва лас ь
с
его
сестрами
у
них
в
до ме
и
в
то
время,
когда
он
бы вал
в
отпусках,
очень
ему
н рав илась ,
но
ник огд а
он
не
помышлял
жениться
на
ней,
потому
что
различие
в
их
общественных
положе­
н иях
не
до пуск ало
его
останавливаться
на
этой
мысли.
Теперь
же,
припоминая
некоторые
подробности
сво их
с
ней
сношений,
он
должен
был
убедиться
в
ее
к
нему
сердечном
расположении.
Вопрос
о
том,
будет
ли
она
счастлива
с
ним
в
его
теп ер ешнем
пол ож ении,
будет
ли
он
уме ть
вознаградить
ее
своей
пр ивя занн ост ью
за
ту
же ртв у,
ко тор ую
она
пр ин есет
ему ,
и
не
станет
ли
он
впоследствии
раскаиваться
в
своем
поступке,
очень
его
тревожил.
Мы
с
Мухановым
знали
его
кро т кий
хара ктер,
зн али
все
его
прекрасные
кач ест ва
и
б ыли
уверены,
что
они
будут
счаст ли вы ,
и
п отому
решительно
с овет овал и
ему
согласиться.
Нако нец
он
реш ился
п рин ять
предложение.
Р а зум еется,
после
это ­
го
реше ни я
не
б ыло
уже
и
помину
о
побеге.
Я
да же
не
знаю,
ку да
девался
его
искуситель
и
как
он
от
не го
отделался.
Не
возьми
я
от
не го
сл ова
подождать
не­
де лю,
л егко
могло
бы
случиться,
что
эти
письма
не
200


за стали
бы
его
в
Чите
и
пр ишли,
когда
делали сь
бы
о
нем
роз ыск и,
следовательно,
не
только
бр ак
его
не
с ос тоялся ,
но
и
сам
он,
по
вс ем
вероятностям,
непр е­
менно
бы
пог иб
тем
или
другим
образом.
Так
иногда
самое
ничтожное
обстоятельство
по
в оле
провидения
спасает
или
губит
человека.
Свад ьб а
Ивашева
была
уже
в
Петровском
за­
вод е».
Они
были
счастливы.
В
и юле
1836 года Ивашевы
вместе
с
другими
узниками
покинули
Петровский
за­
вод
—
местом
п ос еления
им
на зн ачен
был
Туринск,
захолустный,
смертельно
ску ч ный
и
глухой
городок.
Через
три
с
половиной
года
си ль ная
простуда
свела
К ам иллу
Петровну
в
мо гилу
—
увы,
доктора
Вольфа
не
б ыло
рядом.
Муж
ее
не
мог
прийти
в
себя,
и
ч ерез
год
он
уме р
от
а попле к сиче с кого
удара.
И
осталось
на
свете
т рое
малолетн их
сирот
с
фами­
ли ей
Ивашевы.
Вот
и
все
истории
жен
и
невест
декабристов,
отпра­
вившихся
в
Сибирь
всл ед
за
героями
1825 года .
И
все
же
хочется
рассказать
еще
об
одной:
она
не
бы ла
же ной
участника
тайного
общества,
не
была
не­
вестой.
Но
она
люб ил а,
мож ет
быть,
безотрадней
и
горше
всех.
Ее
зва ли
В арв ара
Шах о вская .
Она
была
княжной,
пл емя нн ицей
Але ксан д ра
Н ико лаев ича
М ура вьева ,
то го
са м ого,
что
был
сослан
в
Верхнеудинск,
а
затем
в
И ркутск
на
должность
городничего.
История
ее
че­
лове ку
нынешнему
п ока жется
странной:
буду чи
вз а­
имно
св язан ы
высоким
и
чистым
чувством
с
другом
Рылеева
—
Петром
Мухановым,
они
не
могл и
об ъе ди­
нит ь
судьбы
св ои,
ибо
брат
Варвары
Шаховской
был
женат
на
сестре
Петра
Муханова,
женитьбу
других
201


брата
и
сестры
цер ко вь
сч ит ала
противоугодной
богу.
И
все
же
она
пр иех ала
в
Сибир ь ,
чтобы
б ыть
ближе
к
л ю бимому,
чтоб ы
хоть
изредка
уви деть
его,
полу чи ть
весточку
из
Петровского
завода.
П осте пе нно
Варв ара
Шаховская
ст анов ит ся
важнейшим
звеном
в
тайной
переписке
декабристов
с
Россией.
Ее
н ач инают
подо­
зревать,■- особенно
после
доносов
неко ег о
Романа
Ме-
докса.
Сын
директора
императорского
Большого
теат­
ра,
Роман
Медокс
в
ран ней
юн ости
был
изгна н
из
дома
за
безнравственность,
вст у пив
в
службу,
обворовал
командира
своего
полка,
на
де ньги
эти
приобрел
фор ­
му
штабного
офицера
и
отп рави лся
на
Кавказ
набир ат ь
ополчение
из
горцев
против
Наполеона,
получил
под
это
много
денег
у
вы со ких
военных
чинов
на
К авказ е,
был
разоблачен,
просидел
14 лет в Петропавловской
крепости
и,
таким
образом,
в стрети лся
там
с
де кабр и­
стами,
во шел
к
ним
в
доверие
и
осв обод ил ся
из-под
ст ра жи:
ст ал
человеком
Бенкендорфа,
дон осил
ему
на
доверившихся
авант юр исту
людей.
Вот
он -то
и
по яв­
ляется
в
Иркутске,
делает
вид ,
что
вл юбле н
в
Варвару
Шаховскую,
пр есл еду ет
ее
з аписк ам и,
намеками...
На
самом
же
дел е
он
перехватывает
пер еписк у ,
фаль­
сиф ицир у ет
з аписи
и
документы,
чт обы
у бедит ь
Бен­
кендорфа,
а
через
не го
и
царя,
что
сред и
декабристов
в
Сибири
.зреет новый заговор.
На
странице
дневн ика,
я кобы
ненароком
выронен­
ной
в
гостиной
у
Муравьевых,
вздохи,
восхищение.
Стиль
столь
возвышен,
что
можно
спутать
строки
Ме-
докса
с
лирическими
излияниями
героев
се нти м ента ль­
ных
романов:
«8 марта .
Какой
сч а стл ивейший,
пр есл адч айш ий
вечер!
Ничье,
ничье
перо
не
в
си лах
выразить
моего
восхи­
ще ния.
Це лых
4 часа,
от
7-ми
до
11- ти,
почти
беспре-
202


рывно
смотрел
на
Вареньку,
говорил
с
Варенькой.
Я
вне
себя;
слезы
радости
на
гл азах .
Благодарю
тебя,
мой
милый,
мой
пре крас ны й
друг.
Я
ко гда- нибу дь
от­
важусь
упасть
к
твоим
ногам
и
расцеловать
их.
Какая
непостижимая
сил а
в
твоих
взор ах !
Отчего
встреча
с
ними
столь
чудесно
счастьетворна?..
Нет ,
не
буд у
изъ­
яснять:
здесь,
на
земле,
нет
слов
для
ра йс ких
радо­
стей.
Что-то
влечет
помолиться
богу,
богу
небесному,
и
Вареньке,
богу
земному».
Вер ну в шись
домой
и
помолясь
богу,
он,
однако,
принимался
за
другую
работу,
и
з десь
сент имент ал ьн ые
в оскли ца ния
см ен яла
жесткая
проза:
«Главная комиссионерка,
пользующаяся
совершен­
ным
доверием
находящихся
в
Петровском
заво д е,
е сть
княжна
Варв ара
Шаховская,
и
так
как
я
пользуюсь
тоже
доверенностью
преступников
и
на хож усь
с
Ша­
х овск ой
в
тесной
связи,
по
сим
причинам
я
совершенно
знаю
всю
переписку
и
уп отре бляем ые
средства
к
от­
правлению
оной...»
Дал ее
следуют
письма
о
новом
заговоре,
н апи сан­
ные
якобы
декабристами,
а
на
самом
де ле
сфабри к о­
ванные
самим
Медоксом.
Вар вар у
Шаховскую
принуждают
покинуть
Ир­
кутск,
она
отправляется
в
Крым,
но
сердечные
му ки,
во лне ния,
ра злу ка,
жуткие
дороги
длиною
в
м есяц,
на­
ко нец,
п ер емена
климата
вскоре
уб иваю т
ее.
Петр
Муханов
похоронен
в
Иркутске.
В
ог раде
Зна­
менского
монастыря
покоится
он
почти
рядом
с
м оги­
лой
Екатерины
Ивановны
Трубецкой.
Вот
и
вернулись
мы
на
круги
своя.
...Ограда
монастыря,
ще лк ают
фотоаппаратами
ту­
ристы,
из
вечной
зе мли
пробивается
вечная
трава.
Двадцатый
век .
203


Я
ст ою
у
надгробия
Трубецкой
и
ее
дете й,
думаю
о
не й,
о
ее
подругах,
о
тысячах
жен щин,
раз дели вши х
уча сть
мужчин
в
борьбе
за
дело
освобождения
народа.
И
на
память
мне
приходят
слова
зам ечате льной
рево­
люционерки
Веры
Фигнер,
ср авнив шей
судьбу
жен
де­
кабристов
и
революционную
борьбу
народоволок
и
см енивши х
их
большевичек
с
ру сски м
царизмом:
«Жизнь изменилась,
ужас
перед
Сибирью
она
п ре­
одо л ела
другими,
еще
более
жуткими
ужасами;
да,
она
повысила
требования
к
личности
и
женщину
наряду
с
мужчиной
повела
на
эшафот
и
на
расстрел.
Но
духов­
ная
красота
ост ается
красотой
и
в
отдаленности
вре­
мен,
и
оба яте ль ный
образ
женщины
второй
четверти
прошлого
столетия
сия ет
и
теперь
в
не ме ркн ущем
бл е­
ске
прежних
дн ей».


СОДЕРЖАНИЕ
Екатерина Ивановна Трубецкая ......................................
7
Мария Николаевна Волконская.....................................
37
Александра Григорьевна Муравьева............................
70
Наталья Дмитриевна Фонвизина........................................... 110
Прасковья Егоровна Анненкова (Полина Гебль) . . .
146
Несчастью верная сестра...........................
186


Сергеев М. Д .
С32 Подвиг любви бескорыстной.
Рассказы
о
жен ах
д ека брис тов.
М., «Молодая гвардия», 1975.
208 с.
с
ил.
(Пионер — значит первый. )
Книга
о
гражданском
подвиге
женщин,
которые
от пра ви­
лись
вслед
за
своими
мужьями
—
декабристами
в
сс ылк у.
В
книгу
в ключены
о трыв ки
из
мемуаров,
ст ат ей,
писем,
во с­
поминаний
о
декабристах.
9(С)15
С
70803 — 191
078(02) —75
62—75


Марк
Давидович
Се рг еев
П ОДВИГ
ЛЮБВИ
БЕСКОРЫСТНОЙ
Редактор
Валентина
Трусова
Художник
Юр ий
Иванов
Художественный
редактор
Леонид
Лагута
Технический
редактор
Валентина
Мещаненно
Корректоры:
Т.
Песнова, 3.
Ха ритоно ва
Сдано
в
набор
10/11 1975 г.
Подписано
к
печати
3/ѴП 1975
г.
А 01337.
Формат
70Х108'/з2.
Бумага
No1.
Пе ч.
л.
8,5 (усл .
9,1).
У ч.-из д.
л.
8,4 .
Тираж
100 000 экз .
Цена
38 коп.
Т.
П.
1975 г.,
No 62.
Заказ
2537.
Тип ограф ия
изд-ва
ЦК
ВЛКСМ
«Молодая гвардия» .
Адрес
изд-ва
и
типогр аф ии: 103030, Мо ск в а,
К -3 0, Сущевская, 21.