Автор: Канукова З.В. Хубулова С.А.
Теги: религиозный культ вероучение богословие религиозные институты религия в отдельных странах и на отдельных территориях религия история культура учебное пособие владикавказ взаимоотношения церкви и прихожан храм
ISBN: 5-8336-0470-2
Год: 2006
Текст
федеральное агентство по образованию
государственное образовательное учреждение высшего
профессионального образования "северо-осетинский
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им.КЛХЕТАГУРОВА"
СЕВЕРО-ОСЕТИНСКИЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ им. В.И.АБАЕВА
ВНЦ РАН И ПРАВИТЕЛЬСТВА РСО - АЛАНИЯ
З.В.Канукова, С.А.Хубулова
РЕЛИГИЯ Б ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ
ПОЛИЭТНИЧНОГО ГОРОДА
(ВЛАДИКАВКАЗ В XIX — нач. XXI вв.)
УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ
Владикавказ 2006
ББК 86.29. (2р - 6 Осе)
К 19
К 19 Канукова З.В., Хубулова С.А. Религия в истории и культуре
полиэтничного города (Владикавказ в XIX — нач. XXI вв.):
Учебное пособие; Сев.-Осет. ин-т. гум. и соц. исслед.
Владикавказ: РИО СОИГСИ, 2006. 317 с.
13ВЫ 5-8336-0470-2
В учебном пособии проведено исследование
конфессиональных аспектов истории и культуры города Владикавказа второй
половины XIX — начала XXI вв., определена роль религиозного
храма в жизни города и горожан, рассмотрены взаимоотношения
церкви и прихожан, трансформационные явления в переломные
исторические эпохи.
Подготовленное на основе новейших данных и документальных
публикаций, пособие включает новую трактовку многих проблем,
связанных с этноконфессиональной историей Владикавказа.
Рецензенты: докт. ист. наук, проф. Л.Б. Заседателева;
докт. филос. наук, проф. А.Г. Плиев
к 0503000000-13 И-06 ББК 86.29. (2р - 6 Осе)
С190(03)-2006 @ СОИГСИ им. В.И.Абаева, 2006
© Издательство Северо-Осетинско-
го государственного университета
13ВК 5-8336-0470-2 им" К.Л.Хетагурова, 2006
СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 5
I. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ГОРОЖАН ВЛАДИКАВКАЗА В XIX
— НАЧАЛЕ XX вв 9
Этноконфессиональный состав населения 9
История строительства храмов 14
Религия как фактор адаптации к поликультурному окружению.
Функции храмов в городском социуме 53
Конфессиональная праздничная культура 81
II. РЕЛИГИЯ В ЖИЗНИ СОВЕТСКОГО ГОРОДА 119
Февральская революция и религия 119
Формирование советской государственной конфессиональной политики
(15)18-1920 гг.) 127
Гонения на верующих. Закрытие храмов ( 1920–1941 гг.) 140
Религия п условиях меняющегося общества 1941–1950-х гг 208
Приходское пространство социалистического города 216
III. ВОЗРОЖДЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ В СОВРЕМЕННОМ
ВЛАДИКАВКАЗЕ 242
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ 249
ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ 251
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 252
СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ 258
ЛИТЕРАТУРА 265
ПРИЛОЖЕНИЯ 273
3
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сегодня в России происходит беспрецедентная
трансформация общественного сознания: увеличивается число верующих,
строятся новые и восстанавливаются старые храмы,
усиливается роль религиозного фактора в государственной и
общественной жизни. Уникальность этого процесса, отсутствие аналогов
в мировой истории ставят много вопросов перед современной
гуманитарной наукой, актуализируют как церковно-историчес-
кие исследования, так и проведение мониторингов и социального
прогнозирования.
Особым объектом научного внимания должны стать полиэт-
ничные регионы, духовная культура которых представляла
сложный синтез культурных систем, созданных разными
этническими и конфессиональными группами. Каждая из них реагирует на
вызовы глобализации стремлением к сохранению и возрождению
своей национальной культуры. Поэтому полиэтничное общество
представляется интересным объектом исследования,
своеобразной лабораторией по изучению исторического опыта
межконфессионального общения.
Город Владикавказ — этноконтактная зона с активным
взаимодействием и взаимовлиянием различных культур.
Конфессиональное пространство города составляли православные церкви
осетин, русских, греков и грузин, григорианская церковь армян,
суннитская и шиитская мечети татар, персов и азербайджанцев,
кирха немцев, костел поляков, синагога евреев, многочисленные
домовые церкви и молитвенные дома. В своем большинстве
указанные этнические группы были этноконфессиональными
общинами, сохранявшими свою самобытность и сумевшими за время
совместного проживания выработать формы толерантного
сосуществования.
5
В предлагаемом учебном пособии исследуется
религиозный аспект истории и культуры Владикавказа:
конфессиональный состав горожан, история основания городских храмов, их
роль в развитии образования, культурно-просветительской
деятельности, становлении национальной интеллигенции,
развитии литературного процесса, журналистики, издательского
дела, праздничной культуры. Ставится проблема
взаимодействия этнической культуры и мировых религий в XIX — начале
XXI вв.
Большевики, пришедшие к власти в октябре 1917 г.,
строили новое общество в соответствии со своим видением будущего
страны. Крушение владикавказских храмов, вытеснение религии
из истории и культуры города, из духовной жизни горожан стали
печальным итогом государственно-церковных отношений.
Секуляризация церковного имущества и воинствующий атеизм 1920-
1930-х гг. разрушили храмовое пространство города, уцелела
только одна церковь — армяно-григорианская им. Св. Григория
Лусаворича.
Либерализация в отношениях церкви и государства в годы
Великой Отечественной войны сменилась в 1960-1980-х годах
новым ожесточением.
Конец 1980-х гг. ознаменовался для всего мирового
сообщества «взрывом» этничности. Владикавказ сегодня сохраняет свою
полиэтничность и поликонфессиональность, а каждая из
религиозных общин переживает процесс возрождения. Это проявляется
в стремлении восстановить свой храм, свою национальную
культуру, важной составляющей которой является религия.
На сегодняшний день Минюстом РСО-Алания
зарегистрировано 62 религиозные организации, из них 15
православных, 8 — исламских, 10 — «Свидетелей Иеговы», 8 —
баптистских, 4 — христиане веры Евангельской, 2 — католических, 10
— других.
6
Какое влияние окажет этот процесс на межэтнические
отношения? Как сложится диалог православной и исламской
конфессий? Как следует реагировать обществу на развитие сектантства?
Как складываются взаимоотношения власти и церкви? Каким
быть современному священнослужителю? Какова природа
повышения религиозности, является она реакцией на кризис
духовности переходного этапа общества, стремлением заполнить
образовавшийся идеологический вакуум, или это действительно
«религиозный ренессанс»? Эти вопросы, актуальные в
теоретическом и практическом применении, требуют обстоятельного
исследования.
В учебном пособии обозначенные процессы
рассматриваются на примере одного города. Этнический и этноконфессиональ-
ный состав Владикавказа во многом схож с другими городами
юга России, поэтому основные положения могут
рассматриваться как характерные для всего южнороссийского городского
пространства.
Локальное исследование позволяет обстоятельно определить
особенности религиозной жизни, ее динамику в условиях
дореволюционного, советского и постсоветского времени (расцвет,
крушение, возрождение).
Предпринята попытка объективного анализа источников,
впервые введенных в научный оборот, а также нового прочтения
известных документов и материалов. Это дает возможность
показать роль религии в истории и культуре города и горожан в
течение XIX, XX и начале XXI в. Наряду с научно-образовательными
целями, авторы учебного пособия ставят задачу
мировоззренческого воспитания в его современной парадигме, в контексте
отношения студентов к религии, с учетом потребности в изучении
данной дисциплины для ориентации в религиозной обстановке,
формирования толерантности и веротерпимости, неприятия
религиозного экстремизма и деятельности деструктивных религи-
7
озных сект, умения вести диалог с носителями иных
мировоззренческих и этнокультурных традиций.
В приложениях опубликованы фрагменты документов,
предназначенные для анализа, библиографический список и
рекомендуемая тематика рефератов.
Учебное пособие предназначено для студентов
гуманитарных факультетов, изучающих курс «Религия в истории народов
мира», спецкурсы по истории и этнологии Северного Кавказа.
»
8
I. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ГОРОЖАН
ВЛАДИКАВКАЗА В XIX - НАЧАЛЕ XXI ВВ.
Этпокопфессионалъный состав населения
Идея основания крепости в Осетии появилась в ходе
переговоров о присоединении Осетии к России. Осетинские старшины
считали, что крепость должна была располагаться у входа в Да-
рьяльское ущелье и обеспечивать безопасность движения на
дороге через Главный Кавказский хребет. Такого же мнения
придерживался кахетинский царь Ираклий II. Крепость была заложена
10 марта 1784 г. Успехи России на Кавказе вызвали негативную
реакцию Турции и Ирана, что осложнило военно-политическую
обстановку. Россия вынуждена была снести все укрепления и
вывести находившиеся в них военные части на Кавказскую линию.
Как известно, это не помогло избежать войны, и только после ее
окончания победившая Россия стала восстанавливать линию
укреплений от Моздока до Дарьяла. Владикавказская крепость была
возведена у осетинского селения Дзауджикау. Она обеспечивала
сообщение с Закавказьем по Военно-Грузинской дороге и была
важнейшим звеном в системе пограничных укреплений
Кавказской линии. К середине XIX в. крепость претерпела значительные
изменения: расширение границ, увеличение численности
населения, развитие торговли, промышленности и бытовой культуры ее
обитателей. 31 марта 1860 г. Указом Правительствующего сената
Владикавказская крепость была преобразована в город «...в
видах развития на Кавказе торговли и промышленности и
водворения начал мирной гражданской жизни».1 С образованием Терской
области Владикавказ получил статус областного города.
Во второй половине XIX в. усилилось миграционное
движение из внутренних губерний России на Кавказ, за Волгу, в Си-
9
бирь и другие регионы. «Народная» колонизация носила
характер бегства от государства и была следствием конфликта между
крестьянским миром и государственными структурами. Отмена
крепостного права дала новый толчок этому процессу. На
Кавказе проводилась и государственная колонизация. Наместник князь
М. Романов 26 июля 1865 г. представил Александру II записку о
заселении Предкавказья, в которой подчеркивалось
государственное значение освоения края. В результате миграционных
движений численность населения Владикавказа увеличилась с 1852
года по 1914 год более чем в 22 раза (с 3 653 до 76 983 человек).
С самого начала процесса градообразования Владикавказ
формировался как многонациональный социум. Первыми
жителями крепости были русские, осетины, армяне. Приток русского
населения был усилен развитием капитализма в русской деревне,
углублением социальных противоречий, ростом безземелья и
нищеты.
Крепость строилась на осетинской земле, поэтому
изначально имела осетинский форштадт, состоящий из поселения Дзауд-
жикау — Владикавказский аул. Осетины взяли на себя
обязательства по обороне крепости от постоянных набегов горцев. Они
служили и в иррегулярных частях российских войск. В конце 1850-х
гг. в областной администрации появилась идея выселить осетин
из аула. Несмотря на ходатайство экзарха Грузии и начальника
Владикавказского округа полковника Йедлинского, в городе было
оставлено более 50 осетинских семей, обязавшихся выполнять
все городские повинности. Владикавказский аул стал Осетинской
слободкой. Со временем численность населения увеличивалась
за счет выходцев из осетинских селений, которые компактно
поселялись на Владимирской и Тенгинской слободках.
Одну из первых и многочисленных общин Владикавказа
составляли армяне — классический народ диаспоры. Известно, что
в его истории было много мрачных страниц, связанных с
постоянными вторжениями иноземных захватчиков. В результате
многолетних османо-персидских войн за территорию Предкавказья
10
Западная Армения отошла к Турции, а Восточная — к Персии.
Армяне обращались за помощью к единоверным христианским
государствам, в том числе к России. Русский кабинет проявлял
к ним особое внимание, Екатерина II считала торгово-предпри-
нимательскую деятельность армян полезной для развития
экономики и намеревалась основать на юге страны армянские
поселения. После заключения Туркманчайского договора 1828 года на
Восточную Армению была распространена административная
система Российской империи. Эриванская, Тифлисская и Ели-
заветпольская губернии стали основными исходными пунктами
армянской миграции на Северный Кавказ, в частности во
Владикавказ. Западная Армения оставалась под игом империи Абдул-
Гамида — «Макиавелли мусульманского мира» и неоднократно
подвергалась варварским акциям, что стало причиной массового
бегства армян в Россию, в основном на Кавказ. К концу XIX в.
армянское население Владикавказа составляло 1,7 тыс. чел. В годы
первой мировой войны Западная Армения стала жертвой
геноцида, учиненного младотурецкими националистами. Хлынувшая
масса беженцев пополнила армянское население Владикавказа. В
1920 г. армянская община насчитывала 12 тысяч человек.
В начале XIX в. стала формироваться греческая община, ядро
которой составили выходцы из Трапезундского пашалыка — г.г.
Гюмушхана, Трапезунда, с. Харторс, Харшера, Котиля, Такфчю-
ки, Холек, Ишера, Хакакса, Базба, Варену, Санта и др. Позднее
к ним присоединилось несколько семейств из Афин, Салоник,
Сербии, а также из Тифлиса, Эриванской и Тифлисской губерний,
Кутаиси, Цалки, Батуми, Ставрополья и других мест. В 1897 г. во
Владикавказе насчитывалось 487 греков. В связи с угрозой
турецкого геноцида вместе с армянами из Карской области бежали и
греки, пополнившие городскую общину.
Видное место в этнической структуре города принадлежало
евреям-ашкеназам. В 1804 г. им было предоставлено право
поселения в Кавказской губернии, администрация которой с особой
благосклонностью принимала ремесленников, обеспечивавших
11
городскую жизнедеятельность. Но Северный Кавказ не входил
в черту оседлости, поэтому евреи-ремесленники периодически
подвергались выселению. В воинских частях, стоявших в
окрестностях Владикавказа, служило более 200 солдат-евреев. В армии
сложилась практика воспитания еврейских детей-кантонистов.
По окончании срока службы им разрешалось жить на Кавказе.
В 1863 г. они добились права поселения в Терской области.
Несмотря на многократные попытки ужесточения режима («Устав о
паспортах» и др.) еврейская община укоренилась в городе.
Многие евреи не были официально причислены к городским
сословиям, годами вели переписку с различными правительственными
инстанциями, но жили во Владикавказе. Это были выходцы из
Полтавской, Витебской, Могилевской, Минской, Киевской,
Волынской и Тифлисской губерний, общая численность которых к
1914 г. достигала 1 154 человек.
Первые персы и азербайджанцы появились во
Владикавказской крепости в качестве торговцев. Азербайджанцы,
именовавшиеся в источниках «русско-подданными персами», стали
прибывать в крепость в 1850-х гг. Это были небольшие
миграционные волны выходцев из Закавказья — Елизаветпольской,
Бакинской, Тифлисской и Эриванской губерний (Нагорного
Карабаха и внутренних районов). С 1870-х гг. стало развиваться
отходничество «персидско-подцанных», которые переселялись
целыми группами из Тавриза и его окрестностей, где
экономический кризис, инфляция, безработица высвободили массу
рабочих рук. В 1903 г. азербайджанцев было 800 человек, а персов
— 2 тысячи человек.
В начале 30-х гг. XIX в. во Владикавказе служила большая
группа поляков-офицеров Черниговского полка и Литовского
пионерского батальона, осужденных к ссылке на Кавказ. Она стала
ядром этнической группы поляков, которая со временем
увеличивалась за счет ссыльных после подавления царским
правительством польского восстания в 1863 году, а также за счет рекрутов,
прибывших в местные войска в 1867 году. Численность поляков
12
увеличивалась за счет общей колонизации края. Они
переселялись из Варшавской и других Привислинских губерний, из
Прибалтики, Воронежской губернии.
Значительное место в этнической структуре Владикавказа
занимали немцы, предки которых поселялись в России в разное
время и из разных областей Германии. Основная масса
немецких переселенцев обосновывалась в России во второй половине
XVIII — первой половине XIX веков. Причиной миграции было
аграрное перенаселение Германии. В 1764-1774 гг. появились
немецкие колонии на Волге, в Санкт-Петербургской губернии,
на Украине, в Крыму, а в начале XIX в. — в Грузии и
Азербайджане. Среди колонистов преобладали выходцы из Вюртемберга,
Баварии, Тюрингии, Верхней Саксонии. В течение XIX в.
образовались «дочерние» колонии-выселки в Киевской и Харьковской
губерниях, в Поволжье, на Северном Кавказе. В конце 1861 г. во
Владикавказе появились первые переселенцы из Саратовской
губернии. К ним позднее присоединились немцы из Нальчика,
Моздока и Пятигорска. Численность городских немцев увеличилась с
220 человек в 1882 г. до 568 человек в 1911 г.
В ходе общей колонизации сформировалась татарская
община, основу которой составляли переселенцы из Пензенской и
Казанской губерний. По материалам переписи населения 1897 г. из
Пензенской губернии в город прибыло 676 человек, из Казанской
— 108 человек.
Население Владикавказа формировалось не только в ходе
организованных правительством или стихийных массовых
переселений, но и небольших «одиночных» миграций из соседних
районов — Кабарды, Чечни, Ингушетии, Грузии. Переселялись в
основном по экономическим причинам, но нередко они покидали
родные места из-за необходимости скрываться от кровной мести.
К концу XIX в. в городе числилось 3033 человека из Тифлисской
губернии и 211 человек — из Кутаисской.
Кабардинское, кумыкское, чеченское и ингушское население
города было представлено главным образом отходниками, при-
13
бывавшими на сезонные работы или занимавшимися извозным
промыслом.
Этнические группы были разными по численности,
сословному и социальному составу, по степени сохранности
традиционной культуры, формированию диаспорных признаков. Но их
объединяло обретение нового — статуса горожан Владикавказа.
Всем этническим группам предстояло пройти сложные
адаптационные процессы, приспособиться к законам принимающего
общества, к урбанизированному хозяйству и культуре, но при этом
создать условия для сохранения этнической идентичности.
История строительства храмов
Этноконфессиональная пестрота стала отличительным
признаком Владикавказа задолго до обретения им статуса города. В
1852 году численность населения в крепости достигала 3653
человек, из которых 3199 представляли православную общину, 154
— католическую, 171 —мусульманскую, 96 —
армяно-григорианскую, 27 — лютеранскую. К этому времени в крепости было уже
четыре православные церкви, одна армянская и одна
католическая.2
По всей России православная церковь представляла собой
самую многочисленную организацию и располагала самой
массовой аудиторией (69,5% населения страны в 1897 году).3
Христианская жизнь на Северном Кавказе появилась не
менее 1500 лет назад, за 600 лет до крещения Руси. Уже в IV в. на
Северном Кавказе существовала Аланская епархия
(митрополия), входившая в состав Константинопольского патриархата.
Кафедра располагалась на территории Зеленчукского монастыря. В
X веке на Северо-Западном Кавказе располагалась русская
епархия— Тмутараканская. В XVI веке на Северо-Восточном Кавказе
появилась вторая русская епархия — Сарайская.
В 1602 году была учреждена «Астраханская и Терская»
епархия. В городе Терки были основаны Благовещенский монастырь
14
и две приходские церкви — Никольская и Архангельская, а затем
— Троицкий собор. Постепенно появлялись новые русские
приходы.
В 1793 — 1799 гг. действовала Моздокская епархия, которая
считалась викариатством Астраханской епархии. Она была
вполне самостоятельной, т.к. при кафедре «Моздокского и Маджар-
ского» епископа Гайя в г. Моздоке была своя Консистория, свое
епархиальное управление.
С 1799 года Моздокская епархия была вновь присоединена
к Астраханской.
С 1829 по 1842 годы терские приходы отходили в епархию
«Новочеркасскую и Георгиевскую», а с 1842 по 1874 годы вошли
в состав «Кавказской и Черноморской» епархии. С 1871 по 1885
годы действовало Моздокское викариатство. В истории епархии
был и такой эпизод: часть русских приходов и казачьи станицы в
1845 году выделились из Кавказской епархии и поступили в
ведение обер-священника Кавказской армии. Но в 1867 году они
снова к ней примкнули. Осетинские приходы до 1814 года входили
в состав Астраханской епархии, с 1814 по 1875 годы — в состав
Грузинского экзархата.
В 1868 году наместник на Кавказе в своем рескрипте особо
подчеркивал необходимость учреждения во Владикавказе,
находящемся в двойном подчинении (епископа Кавказского и
экзарха Грузии), самостоятельной архиерейской кафедры. Святейший
Синод с этим согласился, но возникли финансовые проблемы. В
1875 году было открыто Владикавказское викариатство.
Кавказская епархия насчитывала 425 церквей, из них 77 было в Терской
области. Управление ими было делом сложноосуществимым.
Поэтому в 1885 году она была поделена на три
самостоятельные епархии — Владикавказскую, Ставропольскую и
Сухумскую. Моздокское викариатство было упразднено. 23 апреля 1885
года последовало высочайшее утверждение Святейшего Синода
об учреждении Владикавказской епархии в новом составе: к ней
были присоединены русские приходы, относившиеся к Кавказ-
15
ской епархии. В указе предписывалось: «1. Взамен
существующего Владикавказского викариатства учредить в городе
Владикавказе самостоятельную епархию со включением в состав оной
Терской области и Северной Осетии и с подчинением сей
епархии Грузино-Имеретинской синодальной конторе на одинаковых
основаниях с прочими епархиями экзархата; 2. Образовать при
Владикавказской епархии канцелярию; 3. Вносить на содержание
учреждений епархии по 12260 рублей в год с зачетом в то число
пяти тысяч рублей, отпущенных ныне от казны на содержание
Владикавказского викариатства».
Указом Святейшего Синода от 5 октября 1894 г.
Владикавказская епархия, а с нею приходы Северной Осетии были выделены
из Грузинского экзархата во вполне самостоятельную епархию
со своей консисторией и другими духовными учреждениями. В
указе «О выделении из состава Грузинского экзархата
Владикавказской епархии и образовании из нее самостоятельной епархии»
объяснялись причины этого решения: «Подчинение
Грузино-Имеретинской Синодальной конторе Владикавказской епархии, в
состав населения коей входят свыше 300000 православных и свыше
400000 иноверцев и мусульман, крайне неблагоприятно влияет на
правильное и успешное течение дел епархиального управления
и служит препятствием к желательному развитию
просветительской деятельности православного духовенства среди
многочисленных в крае раскольников и сектантов. Ввиду сего Синод
признает необходимым: выделив Владикавказскую епархию из
состава Грузинского экзархата, образовать из нее самостоятельную
епархию в нынешних границах с присоединением к ней
Дагестанской области...». Главой новой епархии был назначен епископ
Иосиф*. В его подчинение от Кавказской епархии отошло 93 цер-
* Первым главой Владикавказской епархии стал епископ Иосиф, в миру
Иван Иванович Чепиговский. Он родился 14 ноября 1821 г. в с. Ивановке
Днепровского уезда в семье священника. В 17 лет поступил в Херсонскую
семинарию, проявил себя талантливым учеником и был направлен в Киевскую
духовную Академию. В 1854 г. принял монашество. В 1857 г. уже в чине архимандрита
стал управляющим осетинскими приходами и причтами и духовно-учебными
заведениями Владикавказского военно-осетинского округа. Его прозвали апос-
16
кви и 2 монастыря (в Кизляре и ст. Государственной). В епархию
также вошли 24 церкви Северной Осетии. Новая епархия быстро
наладила свою деятельность. Для внутренней миссии среди
православных было учреждено отделение Тифлисского братства во
имя Пресвятой Богородицы. Оно развернуло широкую
деятельность среди русского и осетинского населения.
Первым религиозным храмом Владикавказа был Старый
собор (Спасо-Преображенская церковь), построенный по
«именному повелению» Екатерины II от 9 мая 1785 года. Известно, что до
1818 года на месте собора существовал храм во имя св. Иоанна
Предтечи — турлучная постройка, обмазанная глиной. С 1818
года в источниках упоминается Спасо-Преображенская церковь,
принадлежавшая Владикавказскому гарнизонному полку, затем
— Владикавказской крепости, а позднее (в 30-40 годах) —
Кавказским линейным батальонам. Об этой церкви известно лишь
наличие в ней «очень хорошего письма иконостаси, приношения
одной из царственных особ».
В документах эта церковь известна как «крепостная», а после
преобразования крепости в город ее стали называть «городской».
В 1863 году церковь становится собором и переходит в
собственность города Владикавказа. В 1885 году к ней был пристроен
придел во имя Святого Николая Мирликийского, она получила
статус Кафедрального собора, а через пять лет вместо деревянной
постройки была воздвигнута каменная. В ризнице собора долгое
время хранилось полное священническое облачение и покровы
для священных сосудов из малинового бархата, вышитые
цветами — дар государя императора Александра III. Из святынь собора
толом Осетии, служению которой он посвятил многие годы жизни. Иосиф
изучил историю, культуру, язык осетин, составил русско-осетинский словарь. Он
вел проповеди на осетинском языке, был смотрителем основанного в 1836 г. во
Владикавказе осетинского духовного училища. Много сил владыка Иосиф
вложил в дело перевода священных и богослужебных книг на осетинский язык. За
свой счет он отпечагал краткую параллельную грамматику русского и
осетинского языка, священную историю Ветхого и Нового завета. Имя преосвященного
Иосифа увековечено в истории просвещения Северной Осетии.
17
прихожане особо почитали икону Божией Матери «Утоли мои
печали», приобретенную в Москве в 1869 году.
По инициативе Высокопреосвященного Павла, экзарха
Грузии при Спасопреображенском соборе в сентябре 1890 года было
учреждено православное Братство Грузинского экзархата во имя
Пресвятой Богородицы, покровительницы Грузии с целью
распространения и утверждения религиозно-нравственного
просвещения, осуществления миссионерской деятельности среди
сектантов и раскольников. С 1897 года собор перешел в
собственность Терского казачьего войска.
Осетинская церковь Рождества пресвятой Богородицы была
основана в 1815 году. Осетинской духовной консисторией для
удовлетворения нужд поселенцев крепости и для миссионерской
деятельности. Эта церковь более 50 лет обслуживала все
православное население, независимо от его этнической принадлежности.
Небольшое деревянное здание церкви неоднократно
подвергалось расширению, перестройке. В 1823 году на месте
деревянной церкви была построена каменная. Освящение ее состоялось
24 марта 1824 года. Активное участие в судьбе церкви принял
начальник Владикавказского военного округа барон И.А.
Вревский, лично пожертвовавший 700 рублей. При нем была
построена колокольня. Сбор добровольных пожертвований организовали
капитан Жускаев, прапорщик Хусина Баев, старшина Газданов.
Преемник И.А. Вревского Н.И. Евдокимов по просьбе экзарха
Грузии возобновил попытки расширения церкви.
Когда крепость получила статус города, строительные
работы активизировались при помощи общества восстановления
православного христианства. Тогда же встал вопрос о передаче
церкви из военного ведомства в епархиальное. Рассматривая этот
вопрос, городовой суд исходил из отсутствия во Владикавказе
городской приходской церкви (существовавшая находилась в
ведении военного духовного начальства — З.К.). Он постановил, что
осетинская церковь должна быть обращена в городскую и вместе
с тем перейти из военного духовного ведомства в епархиальное.
18
Для администрации этот вопрос оказался сложным. К этому
времени вопрос о выселении осетин из города был практически
решен. Но осетины были основателями этой церкви,
пожертвовали на ее постройку две тысячи рублей. К тому же за них
вступился экзарх Грузии.
В результате 31 мая 1863 года по приказу военного министра
церковь была обращена в городскую и передана в епархиальное
ведомство. В 1865 году после ремонта и расширения она была
освящена. С 1896 года ее основная часть была соединена с
колокольней. Прихожанами церкви были осетины, русские, грузины
и греки, почти все православное гражданское население. Кроме
осетинского аула к церкви были приписаны 100 дворов ингушей,
ютившихся на балке между кирпичными заводами, в районе сада
Крека и завода барона Штейнгеля. Ингуши недолго пробыли на
этом месте и переселились к Назрани, так и не примкнув к
христианству. Известен случай, когда протоиерей Шио Двалиев рискнул
вместе с почетными владикавказскими осетинами отправиться в
центр горных поселений ингушей — селение Хулу с проповедью
христианства. Несколько человек из них были убиты
«изменнически», а другие, в том числе Двалиев, освобождены после
долговременного плена благодаря посредничеству владикавказских
осетин, имевших влияние и связи среди ингушей.
В феврале 1868 года Владикавказское городское
общественное управление направило начальнику Терской области
«приговор», в котором просило рассмотреть вопрос о строительстве
в городе нового соборного храма, так как существовавший,
несмотря на пристройку к нему приделов, не удовлетворял
потребностей горожан.
Ссылаясь на рост численности населения и перспективы,
связанные с обретением городом статуса областного и
утверждением его местом пребывания высшего епархиального начальства,
составители ходатайства также утверждали, что новый собор мог
стать «лучшим памятником в ознаменование счастливого
окончания той тяжелой борьбы, свидетельством которой Владикавказ
был почти с первого появления русских войск на Кавказе».4
19
Разрешение начальника Терской области было получено,
члены учрежденного комитета занялись сбором денег:
отпечатали в типографии «воззвания для приглашения к пожертвованиям»
и подписные листы, добились передачи неиспользованных в
течение года Спасо-Преображенской и Линейной церквями
денежных сумм на строительство храма. Святейший Синод отчислил на
постройку собора 34 тыс. рублей.5
Строительство храма Михайло-Архангельского собора
началось в 1872 году и проходило, главным образом, за счет
прихожан. Пытались изыскать средства Преосвященный Петр и
Преосвященный Иоанникий, владикавказские епископы*. В 1891 году
* Преосвященный Петр Владикавказский был вторым епископом после
Иосифа. Указ о его назначении был подписан 22 июля 1889 г. Свою
деятельность он начал с открытия церковно-приходских школ, сбора книг религиозно-
нравственного содержания. Он учредил епархиальное братство и
попечительство о бедных служителях церкви. Петр попытался найти средства для открытия
своего епархиального училища, для достройки храма в память победы на
Северном Кавказе. За неимением средств его строительство было приостановлено
на 17 лет. Преосвященный Петр занимался и осетинскими приходами, старался
удержать в них священников, изнемогающих от нужды. Он пытался улучшить
их быт, а также поддерживал морально, часто совершая в приходах
торжественные архиерейские службы. Личность Преосвященного Петра вызвала в Осетии
уважение к сану Архипастыря православной церкви. Петр активно выступил
против закрьггия осетинского женского училища, за что был перемещен в Устюг.
Прихожане встретили это известие с большим прискорбием. 3 мая 1891 года
епископом Владикавказским стал Преосвященный Иоанникий. Для прихожан
он стал любящим и заботливым пастырем. Особое внимание он уделил Ардон-
скому училищу, считая, что оно может стать цеигром образования осетинских
священников. Их было совсем немного, поэтому Иоанникий, не жалея сил и
здоровья, взял на себя их обязанности, объезжал приходы с архипастырскими
беседами. По воспоминаниям современников, его очень любили дети. Когда он
появлялся на Владикавказской Осетинской слободке, дети сбегались послушать
и посмотреть на «доброго архиерея». Он одаривал бедных детей крестиками и
иконками, а самых нуждающихся — деньгами. Ни один бедняк не уходил от
него без нравственной, а при необходимости, материальной поддержки.
Прихожане видели в нем учителя веры, заботившегося о храмах, о богослужении, о
воспитании детей в духе православия. В 1892 году, когда в городе, как и по всей
Терской области, свирепствовала холера, Преосвященный Иоанникий ежеднев-
20
по ходатайству начальника Терской области генерал-лейтенанта
Каханова из кредита, выданного в 1890 году на экстренные
надобности, беспроцентная ссуда в 25 тыс. рублей была выделена
для окончания строительных работ. 2 января 1894 года Михай-
ло-Архангельский собор был освящен. Сохранилось подробное
описание церемонии освящения собора: «После молебствия с
водосвятием, совершенного соборным духовенством в 9 утра,
прибыл преосвященный Владимир, епископ Владикавказский.
Владыка облачился в одежды, поверх которых был надет белый
полотняный запон и благословил внести в алтарь стол с
церковными вещами, приступил к утверждению престола. Он окропил
святой водой столпы, влил в отверстия для гвоздей
растопленный воскомастих и окропил верхнюю доску престола, гвозди,
камни. После этого священники в белых запонах положили доску
на столпы и заколотили ее камнями. По утверждении престола
открылись царские врата, и владыка с коленопреклонением
прочитал молитву о ниспослании Господом Св. Духа и о том, чтобы
Он освятил храм и жертвенник свой. Затем началось освящение
престола. Преосвященный крестообразно потер мылом и возлил
теплую, освященную молитвой воду, а священники взяли плиты и
вытерли престол. По омовении престола владыка возлил на него
красное вино, смешанное с розовой водой, и этой смесью
священники натерли верхнюю доску престола. Потом тем же вином
был окроплен и приготовленный для храма антиминс. После
омовения преосвященный помазал миром верхнюю доску и столпы
престола, а также антиминс. Священники стали одевать престол
сперва в полотняную белую сорочку и крестообразно обвязывать
его шнуром и надели блестящую одежду из белой парчи. Затем
приступили к освящению храма. В предшествии светильников,
при пении псалмов владыка обошел с каждением весь храм. За
ним следовали священники: один окроплял стены святой водой,
но посещал бараки для холерных, отечески утешал больных, укреплял дух веры
в умирающих. Такое отношение архипастыря к народу и его заботы о
просвещении осетин светом евангельского учения снискали ему глубокое уважение
паствы. В сентябре 1892 года он был перемещен в Рязанскую епархию.
21
другой помазал их миром. Возвратись в алтарь, зажег светильник,
от которого был взят свет и для других светильников. Освятив
храм, владыка с крестным ходом при пении тропарей в честь
мучеников вышел из храма и вся процессия остановилась на
дворцовой площади в ожидании святых мощей, которые с началом
трезвона были вытеснены духовенством из старого собора. На
площади преосвященный принял святые мощи на дискос и
возложил их на главу, причем соединившиеся крестные ходы
направлялись вокруг собора. Войска отдали честь, музыка играла «Коль
славен». Мощи были положены в притворе на приготовленный
для них стол. Тогда певчие вошли в храм. Перед закрытыми
дверями храма преосвященный провозгласил: «Возьмите врата
князи ваша и возьмитеся врата вечные и видит Царь Славы». Певчие
ответили: «Кто есть сей Царь Славы?». Владыко отвечал:
«Господь есть Царь Славы». По прочтении общественной
коленопреклоненной молитвы о создателях храма владыка произнес
слова, посвященные настоящему торжеству, а затем прошли служба
и литургия».6
К новому собору была причислена кладбищенская церковь
во имя св. князя Владимира, сооруженная еще в 1879 году в
память чудесного спасения Государя Александра II на средства
купца Ситова и генерал-майора Белецкого.
Преосвященный Владимир основал при соборе Михаило-
Архангельское братство, которое ставило перед собой
миссионерские цели путем распространения книг, строительства школ
и благотворительной деятельности, особенно по отношению к
новокрещенным горожанам.
В 1897 году к Михаило-Архангельскому собору была
причислена Линейная церковь во имя св. благоверного князя
Александра Невского. Она долгое время принадлежала Кавказским
линейным батальонам. Церковь была сооружена 78-м пехотным
Навагинским полком в 1855 году, затем перешла к линейному
8-му батальону, в 1874 году — к владикавказской местной
команде, в 1892 году ее причислили к 45-му драгунскому Северскому
22
полку, а в связи с его переводом в 1897 году в Закавказье она
оказалась в ведении нового собора. Здание ее было каменным, одно-
купольным, имело колокольню.
Свою церковь в городе имел Тенгинский полк. Сначала она
была деревянной, а в 1879 году на ее месте была сооружена
каменная, пятиглавая с колокольней церковь во имя св. Апостолов
Петра и Павла. Строительство было начато средствами Тенгин-
ского полка, а завершено соборным ведомством. Петро-Павлов-
ская (Тенгинская) церковь была одним из красивейших храмов
города. В ней хранились такие реликвии, как крест 1705 года,
дарохранительница 1734 года, образ святого Автонома из
коллекции А.В. Суворова и дар Екатерины II — пудовое Евангелие
(1789 г.).
В ноябре 1887 года была основана Братская церковь во имя
святой Троицы и освящена экзархом Грузии. Свято-Троицкое
братство объявило своей целью утверждение
религиозно-нравственного просвещения, христианского благочестия и
нравственности среди населения города. Членами Братства могли быть
лица всех званий и состояний обоего пола, сочувствующие целям
и оказывающие духовную и материальную помощь. Лица,
оказывавшие наиболее щедрую помощь, считались почетными
постоянными членами Братства, внесшие не менее 25 рублей —
постоянными, не менее 3-х рублей — простыми членами. Братство
находилось под особым покровительством Высокопреосвящен-
нейшего экзарха Грузии, а непосредственное наблюдение за его
деятельностью вверялось Преосвященному епископу
Владикавказскому. Основателем церкви стал законоучитель
владикавказского реального училища протоиерей Ясон (Иасон) Мамацев,
грузин по происхождению. Он проводил собеседования
православных горожан с раскольниками в частных домах по
воскресным дням, затем — в церкви реального училища, в зале городской
думы, во дворе городской управы. Мамацев начал денежный сбор
для аренды помещения с целью проведения религиозных бесед,
но денег собралось значительно больше, чем он ожидал. Город-
23
екая Дума уступила ему участок земли для строительства
молитвенного дома со школой и народной читальней в центре города
(750 кв. сажень). В 1887 году был построен молитвенный дом,
который в 1888 году был обращен в приходскую церковь. В храме
проходили богослужения и собеседования, в нем располагалась
богатейшая церковная библиотека с бесплатными читальней и
лечебницей.
Одним из ярких проявлений участия горожан в
конфессиональной жизни было строительство новых культовых зданий.
Среди инициаторов храмового строительства были
состоятельные горожане, в том числе и женщины. В 1894 году была
освящена Покровская церковь во имя Покрова Пресвятой
Богородицы при Покровской женской общине. Вдова отставного рядового
Евдокия Лозенко и вдова владикавказского мещанина Елизавета
Козина на собственные средства (600 рублей) выкупили старое
церковное здание у Тарского станичного общества. Церковь была
построена на добровольные пожертвования горожан, среди
которых был отец Ильи II, патриарха Грузии.
В 1879 году газета «Терские ведомости» сообщила о
строительстве еще одного храма: «В понедельник 21 мая в городе
Владикавказе праздновалось заложение греческого храма во имя Св.
Константина и Елены, память которых греко-российская церковь
чтит в этот день. Храм заложен на той стороне Терека, где уже
давно заготовлялись материалы для его постройки. Строитель
храма Харлампий Муратандов возводит его за свой счет, для чего
им ассигнован весьма значительный капитал. Таким образом, еще
одним храмом во Владикавказе будет больше. После молебствия,
совершенного Преосвященным Иосифом, на котором
присутствовали высшие власти и именитейшие граждане, строителем
дан был обед в клубе. «Строительство продолжалось около
десяти лет. 14 сентября 1890 года церковь была освящена и получила
название Константино-Еленинская, а в народе «Харламовская»,
по имени строителя».7 Позднее к ней была приписана Ильинская
церковь (кладбищенская часовня).
24
В 1895 году была заложена еще одна церковь во имя
Вознесения господа Иисуса Христа. Известный своей щедростью
благотворитель Н.В. Филькович заказал для нее в Петербурге
роскошный иконостас. Освящение церкви состоялось 19
февраля. «Церковь приняла праздничный вид: впереди массивно и
рельефно выделялся иконостас, фонированный под дуб, с искусной
русской резьбой и позолотой; в византийском стиле написанная
живопись производила благоговейное впечатление. Несмотря на
то, что был будничный день, народ прибывал к храму большими
толпами. В пять часов вечера зазвонили ко всенощной;...
вместительный храм был полон молящимся народом, который был весь
до последнего человека елеопомазан Преосвященным Владыкою
и архимандритом Дмитрием, причем из остальных
священнослужителей одни стояли по сторонам праздничной иконы, другие,
по распоряжению владыки, раздавали народу листки и
крестики. Два хора певчих — архиерейский и местный любительский
— довершали праздничное торжество».8
Группа горожан, желая почтить память в Бозе почившего
государя Императора Александра III устройством часовни,
возвела ее в сквере близ Александро-Невской церкви. Для этой цели
барон Владимир Штейнгель уступил здание, в котором
предполагалось устройство водопроводной станции. По инициативе
горожан была построена часовня на Базарной площади, у
Сергиевского бульвара, приобретены для нее иконы. В 1911 году она была
превращена в храм.
Домовые церкви были в учебных заведениях, госпитале,
областной тюрьме. Общество владикавказских ремесленников по
инициативе ремесленного головы и попечителя училищ
ремесленного общества А.С. Маркова в 1896 году объявило подписку
на сооружение храма под здание ремесленной управы в память
предстоящего торжества священного коронования Их
Императорских Величеств. Ремесленная управа заказала мастеру —
местному живописцу А. Ярошевскому — икону в резном ореховом
киоте Св. Сергия стоимостью в 200 рублей. Она была освящена в
здании ремесленной управы.
25
К православной общине города относились, кроме русских,
осетины, грузины, греки. Как указывалось выше, первое время
большая часть их была прихожанами Осетинской церкви. Но со
временем они пожелали иметь свои религиозные учреждения,
в которых богослужение проводилось бы на родном языке.
История всех этнических групп Владикавказа, независимо от их
конфессиональной принадлежности, подтверждает, что
главным и обязательным событием в ходе адаптационного процесса
и дальнейшего этнокультурного развития было строительство
своего религиозного храма. Не оспаривая общепринятого
тезиса о том, что поводом к организации религиозного
учреждения для последователей какого-либо вероучения является
потребность в отправлении религиозного культа, отметим, что не
менее серьезным мотивом становилась особенность религии,
которую принято определять как психотерапевтическую или
иллюзорно-компенсаторную функцию. Люди, пережившие
тяжелые исторические потрясения, потери, бытовые, языковые и
другие адаптационные сложности, испытывали неуверенность
в завтрашнем дне находили утешение в «своем» боге, в своей
вере. Церковь становилась для них местом удовлетворения
потребностей в национальном, земляческом общении, средством
внутриэтнической консолидации, способом сохранения своей
этничности.
Владикавказские осетины на свои средства возвели в 1892
году часовню на молельной поляне на юго-восточной окраине
города. Это святилище называлось «Ног дзуар». Там же
располагалось другое осетинское святилище Уастырджи (св. Георгия),
представляющее собой полутораметровую каменную стелу.
Грузины, несмотря на то, что долгое время пользовались
услугами Осетинской церкви, где некоторые богослужения даже
проходили на грузинском языке, тем не менее создали в 1898
году свою церковь во имя Святой Нины Просветительницы при
училище. Это была первая грузинская церковь на всем Северном
Кавказе.
26
Прежде во Владикавказской епархии, которая находилась в
ведении грузинского экзархата, было немало
грузин-священников, которые вели с местными грузинами
религиозно-нравственные беседы. Но с отделением епархии от экзархата грузины были
приписаны к осетинской и русским церквям, где богослужение
совершалось на непонятном им языке. Преосвященный
Владимир, епископ Владикавказский, с большим пониманием отнесся
к желанию грузин иметь свою церковь. Он поручил местному
учителю духовного училища Г.Н. Пхакадзе вести по
воскресеньям духовно-нравственные беседы на грузинском языке, стал
приглашать священников-грузин в архиерейскую церковь для
совершения богослужения, изучил грузинский язык и в день Святой
Нины служил на русском и грузинском языках. Для строительства
церкви он выделил личные деньги и выхлопотал у Синода одну
тысячу рублей. 22 февраля местное общество открыло подписку
на строительство при школе. Часть школьного здания была
перестроена в церковь, а для школы было возведено новое здание.
Официально она получила статус домовой (школьной), но
вскоре к ней были приписаны все городские грузины (их было около
10 тыс.), а священник, учитель Георгий Натадзе получил право
совершать все «требы», необходимые для удовлетворения
нравственно-религиозных потребностей грузинской паствы.9
У грузин была и церковь-часовня (Иверская), которая
располагалась в сквере у базара. Позднее она была приписана к
крестовой церкви архиерейского дома.
В 1900 году от имени городских греков к Его
Преосвященству Владимиру обратились почетный блюститель
Владикавказского общества греков, начальник приходского училища П.Е.
Марандов и уполномоченные от греческого общества Спиридон
Хадживатов, Панагиотий Муратандов и Феодор Грамматикопуло
с просьбой разрешить грекам приспособить часть здания
греческого начального приходского училища под церковь для греков. В
своем прошении они указывали, что лиц греческой
национальности в городе 600 человек, и почти все они «оторваны от церкви
27
Христовой», проводят время без религиозного общения с
единоверцами, так как в городе нет храма, отправлявшего службу на
родном языке, а другого большинство греков не знало. Денег на
строительство церкви у них не было, поэтому они просили
разрешения временно приспособить зал греческого училища в здании,
которое строил Марандов на свои деньги в 3-й части города.
О своих планах греки сообщили и королеве Греции Ольге
Константиновне, которая во время своего пребывания в городе
Тифлисе в 1900 году просила епископа Владикавказского и
Моздокского, находившегося в эти дни там же, удовлетворить
просьбу владикавказских греков.
Его Преосвященство Владимир выделил две тысячи рублей
на внутреннее обустройство греческой церкви. Были
назначены священник и псаломщик с жалованием от казны (300 рублей
— священнику , 100 рублей — псаломщику). Временно церковь
была освобождена от взносов. В мае 1902 года Святейший
Правительствующий Синод отпустил одну тысячу рублей на
внутренние отделочные работы греческой Успенской церкви за счет
средств «на сооружение и содержание беднейших церквей
империи отд.9, §1 специальной сметы Святейшего Синода. Об этом
знаменательном событии епископ известил королеву Греции
телеграммой: «Заветное желание проживающих во Владикавказе
греков иметь для себя отдельный храм, в котором совершалось
бы богослужение на их родном языке, осуществилось. Согласно
моего ходатайства, Святейшим Синодом открыт для
владикавказских греков самостоятельный приход и мною назначен
священник из греков. Сегодня мною освящен для греческого населения
города приходский храм-школа в честь Успения Божией Матери,
построенный на средства местного купца Панаиотия Марандо-
ва. В этот знаменательный день, вознесши усердные молитвы о
благоденствии Государя императора, Царствующего дома и
Вашего Королевского Величества, от себя, строителя и греческого
населения г. Владикавказа считаю приятнейшим долгом довести
до Вашего сведения об этом радостном событии в глубокой уве-
28
ренности, что духовные нужды греков, где бы они не были, всегда
будут близки сердцу Вашего Величества». Церковь была
освящена 3 июня 1902 года в честь Успения Пресвятой Богородицы. Ее
штат состоял из священника, псаломщика и старосты.
Настоятелем церкви был назначен Какулиди Аристид Стилианович.10
К началу XX века увеличилась численность городского
населения, особенно в затеречной части города. В 1911 году
настоятель Константино-Еленинской церкви указывал, что там
проживало 20183 человека, из них православных русских — 9285
человек, греков — 367, грузин — 1 373, армян — 235, лютеран — 97,
казанских татар — 537, персов — 460, молокан — 2 320.п Все они
к этому времени имели свои храмы. Но значительно возросшая
численность осетинского населения, образование в затеречной
части второй осетинской слободки и отдаленность от нее
осетинской церкви стали основанием для строительства еще одной
осетинской церкви. В 1913 году с ходатайством о постройке
храма во имя Святого Георгия выступил священник Владимирской
слободки отец М. Коцоев.12
24 марта 1913 года Высокопреосвященным Питиримом
архиепископом Владикавказским и Моздокским был совершен
обряд освящения временной церкви на Владимирской
слободке. Сохранилось описание этого события. «К 10 часам прибыл
Высокопреосвященный Питирим, встреченный при входе в храм
духовенством, причем настоятелем церкви священником отцом
Моисеем Коцоевым было сказано архипастырю приветственное
слово. Затем Питирим в сослужении архимандрита Мелхиседе-
ка, священников X. Цомаева, М. Коцоева и иеромонаха Иосафа-
та начал Божественную литургию, во время которой псаломщик
осетинской церкви В. Бичерахов был рукоположен в сан
дьякона. Все богослужение было совершено на осетинском языке. Пел
хор осетинской церкви. По окончании литургии в ограде церкви
архиепископом было сказано слово на тему о значении этого
события в жизни Владимирской слободки. Слово было сказано на
русском языке, но Питирим вставил и целые фразы на осетин-
29
ском. В ответном слове архиепископ высказал благодарность за
его расположение к осетинскому народу».13
Синод отпустил 250 рублей на колокол Владимирской
церкви. Прихожане решили собрать еще 250 рублей и купить колокол
весом в 22 пуда. Кроме того, Синод передал в дар новой
церкви полные священнические и диаконские облачения, различную
церковную утварь и книги на 800 рублей.
Жившие по соседству с затеречными осетинами русские
изъявили желание стать прихожанами осетинской церкви, несмотря
на то, что отношения между ними были сложными, часто
возникали бытовые конфликты, требовавшие порой вмешательства
полицейского участка.14 Русские слобожане явились на собрание,
посвященное открытию церкви и попросили причислить их в
новый приход. Диалог состоялся. «Мы, прежде всего православные
христиане, и следовательно, братья во Христе», — эта мысль
стала формулой примирения. «Чувством единства до того увлеклись
собравшиеся, что когда начали выбирать старосту, несмотря на
то, что на собрании огромное большинство были осетины, на эту
почетную должность единогласно был избран русский Г.Д.
Груша, а его помощником — осетин Г.О. Балаев».15
С момента основания города велось строительство не только
православных храмов, здесь строились церкви различных
конфессий. Во многих крупных российских городах утвердился
европейский принцип веротерпимости. Исследователи истории
Петербурга, Москвы отмечали, что различие верований и культов не
порождало вражды и не смущало общественного спокойствия.16
Во Владикавказе была аналогичная ситуация. В структуру
городского населения входили не только национальные общины, но
этноконфессиональные группы, которые часто образовываются
в полиэтничной среде, в условиях диаспоры. Если
моноконфессиональный этнос является редким по своей природе явлением,
то отколовшаяся от него группа в иноэтнической среде довольно
часто оказывается моноконфессиональной. Речь идет о
национальных религиях — григорианстве, иудаизме... Иноэтничный
30
фон, как правило, способствует национальному самовыражению.
Многие этнические свойства, не играющие роли отличительных
признаков в моноэтничной среде, начинают выполнять этнодиф-
ференциирующую функцию в условиях этнической изоляции.
Осознание принадлежности к своей нации в этноконфессиональ-
ных группах было тождественно осознанию принадлежности к
своей религии. В общественном сознании горожан складывалась
модель: армяне-григориане, евреи-иудаисты, персы-шииты и т.д.
Этнокультурное развитие этих групп также предполагало
обязательное устройство религиозного храма.
Первое упоминание о желании армянской общины иметь во
Владикавказе церковь относится к 1839 году. В 1843 году
армяно-григорианская церковь (небольшое деревянное здание) была
освящена. Это знаменательное событие произошло при Его
Святейшестве Нерсесе V, Верховном Патриархе и Каталикосе всех
армян. Деревянная церковь просуществовала двадцать один год.
В 1862 году Астраханская армянская консистория подняла вопрос
о строительстве каменного храма. Численность армянского
населения неуклонно росла, небольшая по своим размерам церковь
с трудом вмещала всех верующих, особенно в дни религиозных
праздников. В июле 1867 года армяне обратились к Начальнику
Терской области М.Т. Лорис-Меликову с просьбой разрешить
постройку каменной церкви Григория Лусаворича Просветителя
за счет самих прихожан. Лорис-Меликов поддержал эту просьбу
перед начальником управления Наместника Кавказского.
Великим Князем наместником был утвержден проект постройки
церкви, о чем сообщил начальнику Терской области Департамент
общих дел Главного управления наместника Кавказского в декабре
1867 года.
Со временем появилась необходимость в расширении и
перестройке церкви. В июне 1897 года Астраханская епархиальная
консистория направила Начальнику Терской области генерал-
лейтенанту А.М. Смекалову проект детальной реконструкции
церкви. После специальной экспертизы и отзыва архитектурной
31
службы было дано разрешение возвести два новых боковых входа
с колокольней. Тогда же были приглашены строители из Святого
Эчмиадзина. Вначале церковь представляла собой крестово-ку-
польную трехнефную базилику с трехъярусной колокольней на
западном фасаде. При перестройке колокольню убрали, появилась
пятинефная базилика. Средства на перестройку были выделены
Астраханской армяно-григорианской епархиальной
консисторией по повелению Верховного Патриарха и каталикоса Всех
армян Мовсеса I, а также местными прихожанами. Часть расходов
взял на себя Лорис-Меликов — человек, оставивший яркий след
в истории города. 18 августа 1902 года состоялось торжественное
освящение перестроенной церкви. На церемонию прибыл
астраханский армяно-григорианский архиепископ Аристакез Сид-
ракянц. Это событие было отмечено и торжественным обедом в
зимнем помещении коммерческого клуба.
Еврейская община еще в 1853 году, задолго до создания
официального храма-синагоги, изыскала возможность для
отправления религиозных обрядов. У нее был свой раввин — Мейер Ка-
менцер.
В 1863 году, с разрешения командира Тенгинского
пехотного полка полковника князя Святополка-Мирского, для нижних
воинских чинов была открыта молитвенная школа. В 1864 году
проживавшие в городе евреи — купцы и мещане — обратились
с просьбой к Начальнику Терской области об открытии синагоги.
Лорис-Меликов выделил им участок земли и дал в долг деньги
из фонда Штаба войск Терской области. Община собрала и свои
средства. Был построен деревянный молитвенный дом во 2-й
части города. В 1865 году синагога была освящена, в нее внесены
«по закону израильскому» божественные книги.17 В 1867 году
командир 44 Тенгинского полка обратился к начальнику Терской
области с просьбой разрешить устройство полкового
молитвенного дома, но начальник области ответил отказом, мотивируя его
тем, что в городе уже был молитвенный дом для евреев
гражданского ведомства, где могли собираться «в дозволенное законом
32
время для исполнения своих обрядов нижние чины еврейского
закона».18 В 1879 году к Начальнику Терской области обратился
ремесленный голова Е. Рухин с рапортом, в котором сообщал, что
местные евреи обратились во Владикавказскую ремесленную
управу с просьбой разрешить им согласно 1062 ст. XI т. Устава
Духовной семинарии и в ознаменование чудесного спасения жизни
Его Императорского Величества от злодейского покушения 2-го
апреля 1879 года открыть молитвенный дом и образовать
молитвенное общество исключительно из ремесленников. Ходатаи
обращали внимание начальства на то обстоятельство, что вопреки
небольшой численности они занимают ведущее место в
ремесленном производстве.
Владикавказское Еврейское Духовное правление
выступило категорически против открытия нового молитвенного дома,
опасаясь, что это приведет к расколу еврейского общества и что
существовавшей синагоги и молитвенного дома для бессрочных
временно отпускных воинских чинов вполне достаточно для
удовлетворения религиозных потребностей городских евреев.
Но начальник Терской области С. Свистунов 5 августа 1880 года
издал предписание, разрешавшее открыть в г. Владикавказе
молитвенную школу для общества ремесленников из числа евреев.
Несмотря на донесение подполковника Н. Березина,
датированное 2 октября 1886 года, в котором он сообщал, что в
молитвенном доме собирались «недовольные», «могущие служить
беспорядкам» и просил его закрыть, молитвенный дом ремесленников
продолжал функционировать. В 1880 году ашкеназская община
выкупила часть земли и устроила там еврейское кладбище, а при
нем синагогу. Деньги на нее дал местный меценат, староста
погребального братства И.М. Ладыженский в память о своей жене.
Староста молитвенного дома—раввин, его помощник и казначей
избирались на общем собрании прихожан, затем утверждались в
администрации начальника Терской области. Для решения
религиозных вопросов избирались почетные комиссии, а для
отправления погребальных обрядов — погребальное братство.
33
В 1885 году было издано постановление Терского областного
правления о причислении еврейских обществ по делам
исповедания к Владикавказской синагоге, к казенному раввину
Владикавказа. В 1909 году синагога была закрыта властями. В 1914 году,
когда запрет был снят, еврейская община обратилась в городскую
думу с просьбой выделить земельный участок под постройку
новой синагоги.19 В 20-х годах она была снова открыта, но через 10
лет ее здание, как и многие другие церкви, снесли.
Немцы просили разрешить сбор пожертвований на
строительство молитвенного дома еще в ноябре 1861 года. Они хотели
открыть подписку на добровольные пожертвования и просили
выдать в установленном порядке шнуровую книгу для записи
пожертвований. Разрешение было получено. В этой книге
значились благотворители армянин Николай Нерсесов, еврей Ав-
рам Поляков, много русских горожан.20 В 1864 году немцы вели
переговоры с городской администрацией по поводу земельного
участка уже не для молитвенного дома, а для будущей церкви. В
прошении к начальнику Терской области в декабре 1864 года
немцы писали: «Проживающие во Владикавказе военные и
граждане лютеранского исповедания, не имея здесь своей церкви всякий
раз при приезде пастора для совершения духовных треб,
встречают большие затруднения в приискании помещения, в котором
бы все общество могло собираться для присутствования при
богослужении. А потому у нас явилось искреннее желание
построить себе на доброхотные пожертвования первоначально
молитвенный дом, а со временем, когда при помощи божьей, соберутся
достаточные средства, и церковь красивой архитектуры».21 Далее
в прошении высказывалась просьба заблаговременно выделить
участок земли для будущей церкви. Городовой архитектор
выделил гораздо больший участок земли, чем просили сами немцы. В
декабре 1865 года Президентом Владикавказского лютеранского
общества был избран аптекарь Ф. Лоренц, а попечителями
будущей церкви — подполковник Эглау, надворный советник Кизер,
портной Вузе. Новые выборы были проведены потому, что пре-
34
жние церковные попечители были избраны еще в 1859 году, срок
их полномочий истек. Евангелическо-лютеранский молитвенный
дом построен в 1866 году. Инициаторами были президент церкви
Лоренц, попечитель подполковник Эглау, пастор Долл.
Церковный совет Евангелическо-лютеранского прихода в
г. Владикавказе представил проект лютеранской церкви в
строительный отдел. Проект был одобрен и рекомендован к
представлению генерал-губернатору на утверждение. Немецкая община
проводила различные акции для сбора средств на строительство
церкви. В ноябре 1909 года евангелическо-лютеранское общество
проводило благотворительный базар, а вырученные средства
собирались для строительства церкви. В декабре 1910 года для этой
же цели общество устроило благотворительную продажу
различных вещей из пополняемого фонда. 27 марта 1911 года «Терские
ведомости» сообщили об освещении вновь построенной еванге-
лическо-лютеранской церкви: «На первой обедне присутствовало
много прихожан и посторонней публики».22 В городе эту церковь
называли немецкой кирхой. Она была построена в готическом
стиле, к ней примыкало одноэтажное здание, в котором
располагалась немецкая школа.
Римско-католический костел св. Антония Падуанского
построили во Владикавказе поляки. Он располагался в «польском»
квартале, на пересечении современных улиц Тамаева и
Горького. Его постройка началась при содействии военного
священника, окружного капеллана Каменецкого (Каменского). Но теснота
помещения, недостаток средств для окончания строительства, а
главное — прибытие в 1867 году в местное войско
рекрутов-поляков и увеличение численности прихожан римско-католического
вероисповедания побудили Каменецкого просить о разрешении
на проведение сбора средств среди военных-католиков, на
учреждение временного церковного комитета из одного штаб-офицера,
двух обер-офицеров, одного почетного гражданина и
католического священника. Каменецкий рассчитывал также на помощь Ти-
распольского епископа. Разрешение главнокомандующего арми-
35
ей было получено, но с оговоркой, чтобы «пожертвования были
именно делом усердия, без всякого вмешательства
начальствующих лиц». В 1868 году римско-католический храм был построен.
Первым священником стал окружной капеллан Каменецкий.
В последующие годы настоятелем этой церкви и капелланом
войск Терской области был священник Казимир Варпуцянский
— дворянин, получивший образование в римско-католической
Духовной семинарии в Тирасполе и рукоположенный в
священнический сан в 1865 году.23
Мусульманская община города была представлена татарами,
кумыками, частью осетин, ингушами, исповедовавшими
ортодоксальный ислам — суннизм, и персами-шиитами.
Впервые вопрос о строительстве суннитской мечети был
поднят в феврале 1863 года, когда татары — военные обратились
к командиру Кавказского линейного № 9 батальона с просьбой
разрешить им построить мечеть и выбрать из своей среды
муллу. Они получили отказ, мотивированный отсутствием средств
на постройку, а также наличием выделенного им помещения для
молитв. В мае 1864 года мулла 20-й пехотной дивизии и мулла
Тенгинского пехотного полка Долматдин Нацехов подали
прошение на имя Начальника Терской области Лорис-Меликова. Это
прошение об устройстве мечети было направлено муфтию
Закавказского края. С аналогичной просьбой к нему обратился осенью
1864 года кадий Осетинского округа. Он указывал, что общество
мусульман города, в том числе военные, не имея мечети,
отправляют общественную пятничную молитву под открытым небом.
Правда, к этому времени небольшая мечеть была возведена на
мусульманском (воинском) кладбище (в районе пехотного
училища).
В декабре 1866 года К. Ахметов обратился с прошением на
имя Его Императорского Высочества, Наместника Кавказского и
Великого князя Михаила Николаевича о разрешении на
строительство мечети, в котором содержалась и просьба о выделении денег.
25 декабря 1868 года из Канцелярии поступил ответ во Владикав-
36
казскую городскую полицию, что разрешение на строительство
мечети могут получить только лица, постоянно проживающие в
г. Владикавказе. В одном из документов, датированном 16
октября 1867 года, указывается, что разрешение было получено, но без
денег.24 Некоторое время этот вопрос не поднимался, видимо, из-
за отсутствия средств. Только в апреле 1900 года в Терское
Областное правление было подано прошение «уполномоченных от
общества магометан-суннитов, жительствующих в городе
Владикавказе» о разрешении на строительство мечети на левом берегу
Терека на собственные средства мусульман-суннитов. С апреля по
декабрь 1900 года велась переписка между Терским Областным
правлением, Владикавказской духовной консисторией,
Владикавказской городской полицией и обществом мусульман-суннитов.
Мусульманская община предлагала проект мечети, просила его
утвердить и при этом уверяла, что «никакого пособия от города
и казны мы не будем выпрашивать, а предлагаем провести
постройку на собственные средства». Попечителем назначили
Владикавказского приходского муллу С. Радимкулова (Рахимкулова). В
июне 1900 года областное правление согласовало эту просьбу с
Владикавказской Духовной консисторией, выясняя, «не имеется
ли со стороны Владикавказского Епархиального начальства
препятствий к удовлетворению означенной просьбы». Препятствий
не оказалось, епархиальное начальство просило лишь пояснить,
к какой народности принадлежат просители. В своем ответе
областное начальство отнесло просителей к казанским татарам и
кумыкам. В августе 1900 года Владикавказская Духовная
консистория сообщила в Терское Областное правление, что «на
построение в г. Владикавказе магометанами-кумыками и казанскими
татарами мечети препятствий не имеется».25 Эти документы стали
основанием для татарского национально-культурного общества
им. Тукая считать суннитскую мечеть татарской. Однако еще в
1894 году «Терские ведомости» сообщали: «Мусульмане города
ходатайствовали перед Начальником Терской области о
разрешении производить сбор на постройку мечети среди всего магоме-
37
танского населения области. Таким образом, в постройке мечети
примут участие не только казанские татары, но и все мусульмане
Терской области».
Татарская версия строительства мечети сводится к
следующему: проект мечети из Стамбула привез С. Радимкулов. На
призыв собрать деньги откликнулись только татары и 15 семейств
кумыков, из которых четыре человека, в том числе городской
врач М.М. Далгат и горный инженер Омаров вошли в состав
оргкомитета. От 60-ти татарских семейств в оргкомитет вошли три
человека — С. Радимкулов, отставной чиновник Л. Треуглов и
мещанин СБ. Якубов, брат которого М.Б. Якубов — муфтий
мечети Аль-София в Стамбуле и представил татарам проект мечети,
даровал Коран в кожаном золоченом переплете и прислал двух
специалистов: архитектора-австрийца и орнаменталиста-араба.
В 1902 году уже были возведены оба минарета и купол мечети.
В 1905 году оставались не построенными (по проекту)
2-этажная школа с минаретом и помещением омывальни у Терека. Не
были позолочены месяцы на минаретах и изречения из Корана на
стенах. Татары урезали проект за счет дворовых построек и
придали в 1907 году мечети относительно завершенный вид.
Мусульмане Бухары в дар мечети прислали два ковра: один покрывал
пол нижнего молельного зала, другой — пол на балконе и даже
свешивался с перил. Чтобы завершить строительство, многие
татарские семьи продавали свое имущество, закладывали дома.
Денег не хватало, и тогда по совету друзей и родственников из
Баку делегация татар из шести человек выехала в Баку на
переговоры с нефтепромышленником М. Мухтаровым. Он пообещал
оплатить незавершенные проектные работы. Но по возвращении
татары получили письменные дополнительные условия Мухтаро-
ва, среди которых было и пожелание дать мечети имя «одной из
наложниц его гарема», «христианки» Лизы Тугановой. По
законам шариата татары не могли принять этих условий и отказали
Мухтарову в сотрудничестве.
Итак, татары считают себя строителями мечети. Они
уверяют, что мусульманская община Реданта не стала принимать
38
участия в сборе денег, поэтому представитель ее был выведен
из оргкомитета. Вклад ингушей признается лишь в том, что они
продолжили переговоры с М. Мухтаровым, не стали настаивать
на шариатских нормах и получили от него положительный ответ.
В результате мечеть была достроена на средства М. Мухтарова и
названа в честь его жены.
В мечети находился памятный камень с надписью —
посвящением своего труда памяти дочери Фатимы осетина Амур-хана
Туганова. Татары объясняют это тем, что Туганов был
владельцем кирпичного завода, где покупали кирпич для строительства
мечети, и что только поэтому они разрешили ему установить
камень.26
Татаро-ингушское противостояние в этом вопросе
наметилось еще в 1906 году, когда ингуши обращались к Начальнику
области с просьбой уволить муллу — татарина Садыка Радим-
кулова, обвиняя его в недостаточном знании Корана. Против
С. Радимкулова выступали еще в 1900 году «уполномоченные от
общества мусульман-суннитов», так как он говорил только на
татарском языке, часто уезжал из города и был груб с
прихожанами. Эти факты говорят о том, что татары были не единственными
участниками в решении мечетских проблем.
Рассмотрим другую версию строительства суннитской
мечети.
Архитекторы-эксперты института архитектуры и искусства
РАН установили, что здание мечети сооружено русским
архитектором, поляком по происхождению, Иосифом Гаспаровичем
Плошко, который и был автором проекта. Сделал он этот
проект по поручению М. Мухтарова, с которым сотрудничал
неоднократно. Здание было задумано в арабском стиле, напоминало
каирские мечети Х-ХП веков и даже известную Аль-Азхар. Оно
сооружено из белого известняка, привезенного на место
строительства из окрестностей Баку. Согласно этой версии, М. Мухта-
ров взял на себя большую часть расходов и посвятил мечеть жене
Лизе Тугановой,27
39
Сопоставление обеих версий с имеющимися у нас
источниками позволяет более детально рассмотреть мечетскую
проблему. Прежде всего, татарская община явно недооценивает роль
Муртазы Мухтарова, признавая его участие лишь на стадии
завершения уже построенной ими мечети. Газета «Приазовский
край» сообщала, что строительство мечети обошлось в 80 тыс.
рублей, из них более 50 тыс. внес Мухтаров. Г.И. Кусов также
утверждает, что Мухтаров взял на себя большую часть расходов.
Он приводит заметку из газеты «Каспий», где говорится, что «14
октября 1908 года в первый день Орудж-Байрама во
Владикавказе состоялось открытие и освящение вновь отстроенной мечети
на левом берегу Терека. Молебствие совершал Ахунд,
приехавший со строителем мечети бакинским нефтепромышленником
Муртаза Мухтаровым». Г.И. Кусов пишет, что владикавказские
газеты обошли молчанием это событие. Но это не так. «Терские
ведомости» заблаговременно сообщили, что «в скором времени
мусульманская мечеть, что против городского ночлежного дома,
будет освящена. К этому дню из Баку приглашается строитель,
основатель этой мечети нефтепромышленник Мухтаров и другие
почетные лица».28 Затем газета описывала и саму церемонию
освящения и открытия новой мечети. Известно также, что
ингушская община Реданта устроила в честь Мухтарова торжественный
банкет и даже посвятила ему оду. О том, что в «старом»
Владикавказе именно Мухтарова считали строителем мечети, говорит
еще один документ — приговор уполномоченных от
суннитского мечетского прихода г. Владикавказа генерал-лейтенанта Ина-
ла Кусова и полковника Идриса Шанаева от 20 июня 1909 года:
«Приговором этим было постановлено выразить строителю
мечети в г. Владикавказе бакинскому купцу Муртаза-ага Мухтарову от
имени всех мусульман Владикавказа искреннюю благодарность,
назвать мечеть «Джума-мечеть Мухтарова» и увековечить его
память надписью на мраморной доске в мечети».29 Позднее доска
была передана в краеведческий музей.
40
Большие сомнения вызывает сюжет татарской истории
суннитской мечети, в котором они отказываются от помощи Мух-
тарова, т.к. не могут нарушить шариатские нормы и признать
посвящение мечети Лизе Тугановой, не имеющей, якобы,
статуса законной жены. Ссылаясь на шариатский менталитет своих
предков, татары не учитывают ментальных установок
осетинской знати: трудно представить себе обстоятельства, вынудившие
бы осетинского генерала, представителя одной из крупнейших
алдарских фамилий отдать в гаремные наложницы свою дочь —
образованную женщину, окончившую Парижский университет. К
тому же факт бракосочетания Лизы Тугановой с М. Мухтаровым
неоспорим. Сохранилось даже описание брачной церемонии,
поразившей горожан своей роскошью. Невесту везли в Баку в
инкрустированном серебром белом экипаже, специально
выписанном из Варшавы, в сопровождении 30-ти молодых всадников в
белых черкесках и на белых лошадях.
Более серьезного объяснения требует и факт установления в
мечети в память об осетинке Фатиме Тугановой камня, который
татарская община «разрешила» поставить ее отцу,
продававшему кирпич для строительства мечети. Могла ли продажа кирпича
быть достаточным основанием для увековечевания своего имени
в чужом храме?
Утверждая, что проект мечети привез из Стамбула Садык
Радимкулов, получивший его от муфтия мечети аль-София М.Б.
Якубова, татары не приводят никаких тому доказательств. Более
достоверной представляется версия их оппонентов об авторстве
архитектора И.Г. Плошко, подтвержденная
специалистами-архитекторами.
Споры вокруг суннитской мечети вряд ли стоит объяснять
проблемой культурного наследия, которую татары пытались
решить в свою пользу. Этот дискурс имеет давнюю историю,
начавшуюся еще до освящения мечети. Еще до официального
открытия татары возбудили перед Наместником Кавказа ходатайство
о разрешении учредить при владикавказской суннитской мечети
41
самостоятельный приход со своим муллой. Это ходатайство было
отклонено. В администрации Наместника Кавказа решили, что
допущение при одной мечети двух приходов со своими муллами
противоречит основам магометанства и может привести «к
разного рода недоразумениям».30
Татарский мулла С. Радимкулов оставил свой пост по
болезни и татары хотели заменить его С. Хамзиным. Но на собрании
старейшин всех мусульман-суннитов в январе 1907 года была
выдвинута на эту должность кандидатура Юсуфа-Кади-Загид-Заде
Муркиленского, при этом предлагалось одного из его
помощников выбрать из среды татар. Последних это совершенно не
устраивало. Для разбирательства в конфликте из столицы прибыл
советник, который не поддержал требований татар. Сами татары
объясняли конфликтную ситуацию религиозными мотивами. Как
известно, в суннизме выделяются четыре религиозно-правовые
школы — ханифистская, шафиитская, маликитская и ханбалит-
ская. Для них характерны незначительные различия в культовой
практике. Вопрос о том, можно ли последователю одного толка
молиться за ахундом другого до сих пор дискутируется в
исламских регионах. Ханифиты, к которым относятся и местные татары,
считают свой масхаб (толк) стоящим на более высокой ступени
в некоей «иерархии» масхабов и обосновывают необходимость
совершать молитву только за имамом — ханифитом. Шафииты
же считают их «плохими» мусульманами и верят, что их молитва
будет угодна аллаху только в том случае, если она совершена за
имамом-шафиитом. Как правило, такие различия
актуализируются в случаях их увязывания с этнической принадлежностью
представителей разных толков. Конфликт усугубился, когда в
декабре 1908 года в должности муллы Владикавказской суннитской
мечети был утвержден шафиит Юсуф Муркиленский. Татары
требовали образования своего прихода и отдельного молельного
дома. В июне 1909 года это требование выдвинули представители
татарского общества Шамсудин Сефетдинов, Хасян Гонцев, Хус-
нетдин Урманчев.
42
Разгорелись споры по разделу мечетского имущества, по
поводу реестровых книг. Потребовалось даже вмешательство
областного правления Терской области и Сената. В результате татарам
было разрешено образовать самостоятельный приход с
отдельным муллой — С. Хамзиным при особом молитвенном доме.
С. Хамзину было разрешено иметь отдельные регистрационные
книги и печать.
В 1913 году уполномоченные от общества мусульман —
казанских татар обратились в Городскую Думу с просьбой отвести
им участок земли в 3-ей части города для постройки
мусульманской школы и временного молитвенного дома.31 Спустя несколько
месяцев они подали второе прошение, в котором высказывали
пожелание иметь поземельный участок в районе улиц Казбекской,
Набережной, Тифлисской или на углу Степной и Нальчикской.32
Татары просили, чтобы новая мечеть и школа были их
собственностью, чтобы другие мусульмане города не имели на этот
участок никакого права. Городская Дума отвела обществу участок в
400 кв. саженей на углу Степной и Нальчикской улиц.
«Намереваясь приступить к заготовке строительных материалов,
представители казанских мусульман обратились с просьбой в горуправу
о выдаче им разрешения на огородение этого участка и
заключения с ними договора о праве владения землей».33 В 1915 году
в газете «Приазовский край» появилась заметка «Проезжего», в
которой он отмечал, что красивейшее здание мечети пустует,
чахнет из-за дрязг горожан. Татары предлагали хотя бы поочередно
назначать главного муллу, совершающего пятничную молитву, но
другие мусульмане отказывались. «Казанцы обиделись и
перестали вовсе посещать новую мечеть. Так они бойкотируют ее и по сей
день».34 В 1916 году поступило распоряжение Сената: «Казанским
татарам, как первым основателям Владикавказского суннитского
прихода, иметь при Суннитской мечети самостоятельно
избранного муллу, который пользовался бы одинаковыми правами с
муллой, избранным местным населением». В марте 1916 года был
утвержден проект новой мечети и школы в 3-ей части города.
43
Обе версии, «протатарская» и «промухтаровская», обходят
молчанием историю этого конфликта. Сегодня татары считают,
что суннитская мечеть была центром общественной жизни всей
общины, что ее прихожанами были и кумыки, и осетины, и
другие мусульмане. Они даже не упоминают о своем бойкоте. Эта
история стала нам известна только по архивным документам и
материалам местной прессы. Представляется, что мотивом их
действий была не приверженность к ханифитскому толку
ислама, а стремление к этническому самовыражению, желание иметь
свой национальный храм, свою обитель в иноэтничном
окружении, т.е. иметь то, что уже было у других национальных общин
города.
Несмотря на «слабые» места в татарской версии,
необходимо признать, что татары действительно внесли весомый вклад в
строительство мечети. Они стояли у истоков переговорного
процесса с различными инстанциями, начали сбор денег, в котором
приняли участие татары из Пензы и Казани. Их роль признавала
и местная пресса, отмечавшая, что «в постройке мечети большую
помощь оказала местная колония казанских татар, которых здесь
порядочное число».35 При мечети функционировала татарская
начальная школа, велось гражданское делопроизводство прихожан
(фиксировалось рождение, смерть, бракосочетание), в основном
татар. Татары горды тем фактом, что когда в 1934 году горсовет
принял решение уничтожить суннитскую мечеть, командир 25-й
татарской роты 84-го кавалерийского полка Я.И. Беткенев отдал
приказ воинам-татарам с оружием в руках встать на охрану
мечети. Властям пришлось уступить и дать мечети статус памятника
архитектуры.
Активными прихожанами мечети были и осетины, и кумыки,
и другие мусульмане города. В состав хозяйственного комитета,
избранного в 1909 году на пять лет, входили осетины генерал-
лейтенант Инал Кусов, генерал-лейтенант Темирбулат Дударов,
полковник Идрис Шанаев, Амирхан Туганов, кандидатом в
комитет был частный поверенный Сафар Абисалов. Кумыков в хозяйс-
44
твенном комитете представляли доктор Магомет Далгат, инженер
Магомет Омаров, Ибрагим-шейх-Али и др. Комитет управлял
всем приходским имуществом, изыскивал средства для прихода,
собирал пожертвования, вел административное
делопроизводство.
Мусульмане-шииты, представленные в городе персами, тоже
имели свою мечеть. Часть персов переселилась в Осетию из
Закавказского края — Елизаветпольской, Бакинской, Эриванской и
Тифлисской губерний. Они именовались русско-подданными, в
отличие от персидско-подданных, прибывших из Персии. К
концу XIX века между ними произошел раскол. В ходе конфликта
развернулся активный дискурс по вопросу о персидской мечети.
Русско-подданные персы в своем прошении Начальнику Терской
области в феврале 1899 года писали, что, обосновавшись в городе
от 10 до 40 лет тому назад в разное время, они позаботились «об
устройстве своих духовных дел», построив мечеть. Но их
претензии на мечеть представляются не совсем убедительными. «В
городе Владикавказе есть одна мечеть, выстроенная и посещаемая
нами, шиитским населением», — заявляли они в прошении. При
этом остается не ясным, кто подразумевается под «шиитским»
населением. Гораздо более определенно высказался персидский
вице-консул Яхъя Хан в своем обращении к Начальнику Терской
области: «Лет 30 тому назад проживающие в городе
Владикавказе персидско-подданные мусульмане обратились с просьбами
к бывшему тогда Начальнику Терской области графу Лорис-Ме-
ликову и Владикавказскому городскому голове Лебедеву о
разрешении им выстроить на свой счет в г. Владикавказе мечеть,
чтобы они могли в ней на своем родном языке молиться Богу и
об отводе им для этой цели бесплатно участка земли. Просьбы
эти были уважены, и на отведенном Владикавказским городским
управлением участке земли на свой счет персидско-подданные
выстроили мечеть, средства на содержание которой и на
находящегося при ней муллы с самого основания мечети и по сие время
дают исключительно те же персидско-подданные, проживающие
45
во Владикавказе».36 Факт передачи участка городской земли под
строительство мечети подтверждается сведениями, полученными
от городского головы Фролкова, который сообщал, что это было
сделано по распоряжению Лорис-Меликова в 1868-1869 годах.
По истории персидской мечети сохранился только один документ
— ходатайство общества персидско-подцанных, проживавших
во Владикавказе от 20-го октября 1879 года о прирезке земли по
Смекаловской улице к мечетскому участку для постройки
училища. «В удовлетворении означенного ходатайства Городская Дума
журнальным постановлением от 15 марта 1881 года за № 27
определила отвести в бесплатное пользование общества
проживающих в г. Владикавказе персиян участок земли мерою в 173,6 кв.
саженей рядом с участком, занятым мечетью».37
Русско-подданные персы жаловались на большие
неудобства в исполнении религиозных обрядов и треб, так как мечетский
мулла не имел необходимых познаний. Он назначался не
собранием прихожан, как того требовал Устав Духовных Дел
Иностранного Исповедания, изданный в 1896 году, а персидским
консулом из числа персидско-подданных. Он не вел и не мог вести
метрических книг, не совершал духовных треб, поэтому русско-
подданные персы просили образовать приходское общество и
назначить своего муллу.
Персидско-подданные считали себя вправе назначать муллу
по своему усмотрению как попечители мечети. К тому же они
призывали считаться с тем, что большая часть прихожан
принадлежала к персидской народности и потому состояла в
персидском подданстве и должна была слушать проповеди на чистом, не
искаженном персидском языке.
Магометанское духовенство должно было подчиняться
Оренбургскому Духовному собранию, но из-за отдаленности края
оно подчинялось областной и окружной администрации.
Магометане Закавказья были подчинены по делам веры Закавказскому
Шейх-Уль-Исламу как высшему шиитскому духовному лицу, при
котором было в Тифлисе Духовное правление. Однако не было
46
указаний на распространение его власти на Северный Кавказ.
Управление Закавказским мусульманским духовенством шиитского
учения подчинялось Министерству Внутренних Дел, поэтому
начальство Терской области решило, что во Владикавказе все
магометане должны составить единый приход, подчиненный
Закавказскому Шейх-Уль-Исламу через духовное правление, а муллу
следует избирать по ст. 1459 Устава Духовных Дел Иностранного
Исповедания с утверждением Начальником области.
Согласно предписанию областного правления на
общеприходском собрании, где присутствовало 58 русско-подцанных и
148 персидско-подданных, был образован один приход и избран
мулла — русско-подданный из Елизаветпольской губернии
Гаджи Мулла Исмаил Гасан-Оглы. Этот приговор подписали все 206
прихожан. Он был утвержден в марте 1901 года, но в мае 1902
года персидско-подданные отказались принимать участие в
содержании муллы, который обслуживал только русско-подцанных,
и стали ходатайствовать о выделении им второго муллы и
постройке второй мечети.
Генерал-адъютант князь Голицын запретил подчинение
мечети Закавказскому муфтию. «У Шейх-Уль-Ислама и муфтия
Закавказского этот шаг может породить мысль, что им будут
подчинены мусульмане Северного Кавказа, а у последних появится
стремление придать своему духовенству определенную
организацию, что поведет к укреплению и без того сильно развившегося
духа мусульманства, что вовсе не желательно в
общегосударственных интересах и, наконец, подобный шаг может быть
истолкован как прецедент по решению вопроса об устройстве
мусульманского духовенства Северного Кавказа».
Было принято решение образовать единый приход с муллой
из русско-подданных и утверждать кандидатуру в администрации
области. Решение было временным, до выработки закона о
мусульманском духовенстве Северного Кавказа. Было также
оговорено устранение влияния персидского вице-консула на духовные
дела магометан-шиитов. По поводу ходатайства персов о выделе-
47
нии второго муллы и строительство второй мечети, которое
мотивировалось многочисленностью прихожан (их было к началу XX
века около двух тысяч), известно, что Начальник Терской области
отклонил его в июле 1902 года, а в августе 1904 года был издан
Указ Его Императорского Величества Самодержца
Всероссийского, согласно которому администрации Терской области
надлежало оставить жалобы персов без последствий как «не
заслуживающие внимания».38
До преобразования крепости в город в ней временно
проживали прибывшие из внутренних губерний различные
сектанты. Со временем они стали нести городские повинности. В 1864
году Финансовый Департамент позволил им остаться в городе на
условиях, принятых по всей России. Они должны были принять
православие. Но Владикавказский городской суд проигнорировал
это условие и принял предписание Департамента за разрешение.
С ростом численности населения города увеличивалось и число
сектантов, многие из них обзавелись солидными домами, вели
активную торговлю, занимались промыслами, содействовали
развитию города. Начальник Терской области, принимая во внимание
эти обстоятельства, ходатайствовал перед начальником Главного
Управления Наместника Кавказского о разрешении приписать их,
а также вновь прибывших сектантов-промышленников к
городскому сословию.39
Первые молокане-переселенцы пришли в крепость в
1850-х годах. Составленный в августе 1870 года посемейный
список живущих в городе молокан включал 49 семей. В 1870-80-х
годах в город прибыло еще около 300 семей, в 1890-х годах — до
70, а с 1900 по 1904 годы — еще 20 семей молокан. Это были
выходцы из Саратовской, Тамбовской и Самарской губерний, а
также из Закавказья — Тифлисской, Елизаветпольской губерний
и Карской области. Они занимались, в основном, извозным
промыслом. Начало этому процессу положил в 1865 году Лорис-Ме-
ликов, пригласив их во Владикавказ из своего тифлисского
имения Самис.
48
Некоторые исследователи считают молокан этноконфес-
сиональной общностью. Но они не представляли собой единую
секту. Еще в 1823 году в Нововасильевке произошел «не один,
но несколько расколов», В 1830-50-х годах молокан выселяли из
центральных губерний, Таврии и Среднего Поволжья на Кавказ.
В этот период в их среде появились толки прыгунов, максимис-
тов и др. Расколы происходили и позднее. Конфессиональной
общности у молокан не было, но этнически они себя выделяли.
При выдаче документов в графе «национальность» значилось не
«русский», а «молоканин».
Во Владикавказе до середины 1880-х годов они
объединялись в одно молитвенное собрание. Оно называлось Беликовским,
по имени первого руководителя местных молокан — Беликова.
Затем часть их отделилась под руководством Лышкова. В начале
1890-х годов от Лышкова отделилась группа Федянина. В 1903
году Беликовская секта еще раз разделилась на две части:
оставшиеся избрали своим руководителем Гаврина, а отколовшиеся —
Панкратова. Поводом для раздела стали особенности вероучения.
Гаврин придерживался учения о тысячелетнем царстве Христа на
земле (хилиазм), а Лышков отрицал учение о воскресении
мертвых, признавая лишь идею духовного воскресения грешников.
Среди городских молокан существовала и группа прыгунов. Эта
секта была представлена переселенцами из Закавказья. Их
собрания были негласными.
В 1907 году в Терское областное правление поступило
заявление владикавказских мещан об учреждении «Общества
Владикавказских молокан». К заявлению прилагался проект Устава, в
котором цель общества была обозначена как «подъем культуры,
духовно-нравственного уровня и экономического
благосостояния молокан г. Владикавказа». Учредителем общества
предлагали назначить горожанина Павла Никифоровича Морозова. В
декабре 1909 года от имени молокан Владикавказа в областное
Правление Терской области было подано прошение об основании
второй молоканской общины. В отзыве Владикавказской Духов-
49
ной консистории, составленном владикавказским миссионером
А. Сквозниковым, указывалось, что учение молокан не содержит
ничего противогосударственного. Владикавказский
полицмейстер также сообщал, что за время существования ничего изуверно-
го, противонравственного или противогосударственного со
стороны молокан не замечено. «Они признавали Евангелие, все их
молитвы и псалмы обращены исключительно к Иисусу Христу».
На основании именного Высочайшего Указа
Правительствующему Сенату 17 октября 1906 года «О порядке действия
старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих
в состав общин последователей старообрядческих согласий и
отделившихся от православия сектантов» было вынесено* решение
внести в реестр сектантских общин Терской области вторую
Владикавказскую молоканскую общину.40
Со временем у молокан появилась идея объединения в одну
общину. Был даже составлен Устав, который предполагал
развитие чувства самосознания в правовом и общественном
отношении, слияние всех молоканских общин города, постройку одного
молитвенного дома для всех молокан. Устав был зарегистрирован
в марте 1906 года. Но Департамент Духовных дел решил, что
такая деятельность преследует религиозные цели; устав носит
конфессиональный характер, что может быть опасным для общества,
и потому должен быть утвержден через Министерство
Внутренних Дел. В ответ Владикавказский полицмейстер доложил, что
в городе нет единого молоканского общества, а действовавшие
две общины были разрешены Именным Высочайшим Указом 17
октября 1906 года.
Другой крупной сектой, прочно обосновавшейся во
Владикавказе, были баптисты. Они появились в городе в 1870 году.
Основателем секты был известный баптистский миссионер Василий
Павлов, получивший образование в Гамбургской миссионерской
семинарии. Он часто бывал во Владикавказе. В конце 1870-го
года из Тифлисской общины баптистов переселилось во
Владикавказ на постоянное жительство несколько активистов — Е. Бог-
50
данов, Н. Скороходов и др. Из других пропагандистов баптизма
известны В. Иванов и Д.П. Мазаев. В 1889 году Иванов устроил
в городе около 40 собраний «весьма возбужденных, с громкими
рыданиями всех присутствовавших». Д. Мазаев занял в секте
особое положение, став со временем руководителем «Союза
русских баптистов».
Известно, что на Кавказе баптизм формировался на
молоканской основе.41 Во Владикавказе тоже первыми его адептами
стали молокане, сам Мазаев в 1886 году перешел в секту
баптистов из молокан. В архиве Канцелярии Начальника Терской
области сохранился список первых владикавказских баптистов, где на
1876 год значится 23 человека из зажиточных мещан. К
середине 1850-х годов баптистская община насчитывала до 150
человек, а к началу 1890-х годов это число удвоилось. Молитвенные
собрания проходили в частном доме купца Василия Морозова по
Тифлисской улице. Активными пропагандистами были армянин
Сумбат Багдасаров, сын персидского подданного Якова Мелеки,
а в основном русские мещане и купцы. Баптисты поддерживали
тесные контакты с Тифлисом, Баку, Батуми. Активное
распространение баптизма в городе продолжалось до 1890-х годов,
затем его влияние заметно ослабело: в 1900 году из молокан в секту
баптистов перешло 3 семьи, в 1901 году — две семьи, в 1902 году
— одна семья, в 1903 году — одна семья. Первая баптистская
община официально была открыта в 1906 году в доме Иосифова
на Грозненской улице, она функционировала по воскресеньям. В
июле 1909 года баптисты (40 мужчин и 19 женщин) подали
прошение о разрешении образовать в г. Владикавказе вторую
религиозную общину. В прошении было отказано, так как женские
подписи при открытии общества не принимались в расчет (женщины
допускались к работе группы позднее, после ее регистрации).
Согласно ст. 7 Правил о сектантских общинах для регистрации было
необходимо не менее 50-ти подписей.42 Но в феврале 1910 года
«Владикавказская община баптистов» все же была образована и
даже внесена в реестр сектантских общин Терской области.
Молитвенные дома общины располагались в частных домах.43
51
Во Владикавказе появились и евангельские христиане.
Евангельское движение возникло в аристократических кругах
Петербурга. Оно было связано с проповедями английского аристократа
лорда Рэдстока. Секту называли «пашковщиной» по имени
полковника Пашкова, последователя Рэдстока. Это вероучение
совпадало с баптизмом. Его приверженцы появились в городе. Во
главе движения стал сын купца второй гильдии С. Проханова
— А. Проханов, который в середине 1890-х годов обучался на
медицинском факультете Парижского университета. Он ратовал за
союз с баптистами.
В 1865 году переселенцы из Тамбовской губернии,
Закавказья и Саратовской губернии образовали во Владикавказе секту
«иудействующих». Они жили на Молоканской и Курской
слободках, где и устраивали молитвенные собрания. Главным и
единственным основанием религиозно-нравственного учения были
священные книги Ветхого Завета. Иудействующие (или
субботники) намеревались выстроить в 3-й части города свой
молитвенный дом. В октябре 1907 года было получено разрешение на
образование «Иудействующей секты».44 В рапорте Благочинного
церквей 1-го округа указывалось, что в затеречной части города
из 2083 человек временнопроживающих 341 были из секты
«иудейству ющих». В рапорте также указывалось наличие хлыстов,
«новых израильтян», но без статистических данных.
Новоизраильская секта считалась вредной для общества, поэтому
замеченные в принадлежности к ней лица привлекались к уголовной
ответственности по ст. 96 Уголовного Уложения 22 марта 1903
года.45 Хлыстовство во Владикавказе возникло в конце 1860-х
годов под руководством мещанина И. Неляпина. Но оно не имело в
городе особого развития. К началу века секта была представлена
восемью семействами, изредка проводившими собрания, на
которых исполнялись хлыстовские распевы наряду с чтением Слова
Божия и церковными песнями.
Еще до преобразования крепости в город здесь
обосновались старообрядцы, которые устраивали общие собрания с при-
52
глашением всех желающих. Старообрядцы имели свою часовню
(между современной ул. Ватутина и Центральным рынком). Свою
церковь имел Военный госпиталь, областная тюрьма (Иоанно-
Предтеченскую), церкви были на всех городских кладбищах.
Домовые церкви были в учебных заведениях. В марте 1890
года при мужской классической гимназии была освящена церковь
Иоанна Богослова. При 1-ом реальном училище действовала
церковь св. Николая Чудотворца.
Церкви были в Ольгинской женской гимназии, в Духовном
училище, в Епархиальном женском училище, в Учительской
войсковой семинарии, при Кадетском корпусе.
Каждая религиозная община, этническая группа, этнокон-
фессиональная общность, секта имели в городе свой храм,
строительство которого было главным событием адаптационного
процесса для всех граждан.
Таким образом, во Владикавказе сформировалась
своеобразная храмовая структура, отличающаяся необычайной
конфессиональной пестротой. На небольшой по размерам территории
города были представлены едва ли не все известные миру
конфессии.
Религия как фактор адаптации к поликулътурпому
окружению. Функции храмов в городском социуме
Из незыблемых основ Российского государства —
«православие, самодержавие и народность» — важнейшей было
самодержавие, к верности которому призывала официальная церковь.
Главной ее задачей был поиск форм и методов деятельности,
которые дали бы ей возможность с наибольшей эффективностью
служить самодержавию. Православная церковь обладала
громадными средствами для поддержания влияния религии в
массах, для выполнения интегрирующей функции — сеть учебных
заведений, многочисленные кадры духовенства, в том числе во-
53
енного, печать и др. Как фактор, укреплявший и поддерживавший
существующую систему социальных отношений, церковь
выполняла и нерелигиозные функции — политические, экономические,
правовые.
Религиозным воздействием были охвачены все слои
городского населения, в том числе заключенные. По давней традиции,
абсолютизм возлагал на госаппарат наблюдение за посещением
церкви, этим же занималось приходское духовенство. В городе
действовали российские традиции, по которым солдаты
гарнизонов приносили присягу в своих полковых церквях, а мастеровые
и работные люди, для которых присяга была также обязательна,
имели свои домашние церкви.
Церковь принимала присягу на верность и от иностранцев,
желавших принять российское подданство. Церемония принятия
подданства проходила в церкви, в торжественной обстановке. В
присутствии прихожан, высокопоставленных лиц от органов
городской, военной и полицейской властей священник принимал клятву
верности России. Она завершалась целованием креста и Евангелия
принявшим подданство и молитвой священника при горящих
свечах о его здравии и пользе Отечеству. Колокольный звон извещал
город о принятии в состав государства нового гражданина.
В деятельности церкви основное внимание уделялось
религиозно-нравственному воздействию на прихожан. В 1895 году
церковный староста Константино-Еленинской церкви Панкратов,
будучи инициатором открытия религиозно-нравственных чтений
и церковно-народной библиотеки, обращался к Его
Преосвященству Владимиру, епископу Владикавказскому и Моздокскому
с просьбой выделить деньги на приобретение религиозных
брошюр, молитвенников, Евангелий для продажи прихожанам.46
Другой священник Константино-Еленинской церкви Жуков
предлагал создать комиссию по распространению дешевых книг
и брошюр религиозно нравственного содержания среди простого
населения Владикавказской епархии. Жуков считал долгом
церкви заботу о «полезном и здоровом» чтении для грамотных про-
54
стых граждан, отмечая, что их возросшими интеллектуальными
потребностями пользовались торговые книжные фирмы,
распространявшие бездуховную, а иногда и сектантскую литературу.
Комиссия, по замыслу священника, должна была составлять каталог
книг для продажи и привлекать к книжной торговле псаломщиков
и церковных старост. Свято-Троицкое Братство имело
библиотеку, бесплатную читальню. В 1913 году собрание гласных Думы
выделило участок городской земли Братству для устройства
народной читальни и молитвенного дома*. Православное Братство
Грузинского экзархата во имя Пресвятой Богородицы при Спасо-
Преображенском соборе способствовало устройству церковных
библиотек, складов религиозной литературы, икон, священно-
исторических картин, а также организации внебогослужебных
собеседований и воскресных школ. Большую аудиторию
собирали религиозно-нравственные чтения на темы «Значение семьи в
деле религиозного воспитания детей», «Религия в делах
обыкновенной жизни», «Сила молитвы и крестного знамени».
Корреспонденты местных газет часто отмечали, что
религиозно-нравственные беседы привлекали массу посетителей и производили
на слушателей глубокое впечатление. Свято-Троицкое Братство
в начале века стало ежедневно совершать все церковные и
общественные богослужения со всенародным чтением, используя для
этого свою домашнюю церковь.
Владикавказский кафедральный собор проводил
систематические беседы о повседневном богослужении, воскресные еван-
гели, объяснительные к праздникам, а по средам и пятницам
устраивал чтение акафистов. Священники Константино-Еленинской
церкви в праздничные и выходные дни устраивали в церковной
школе внебогослужебные собеседования. Они и служители
Вознесенского причта ввели в практику чтения и беседы с
«туманными картинками».47
* Согласно Указу Святейшего Синода от 23 июня 1891 г. Владикавказской
епархии ежегодно отпускалось на миссионерские нужды две тысячи рублей.
55
«Все духовенство г. Владикавказа по мере сил и учения на-
зидает паству», — отмечалось в годовом отчете Владикавказской
духовной консистории в 1914 году. При этом признавалось, что
религиозно-просветительская деятельность была поставлена не
лучшим образом, что большинство священников в деле
назидания паствы ограничивается произнесением проповедей и
вечерей. Местное Духовное начальство требовало организовать во
всех приходах внебогослужебные собеседования вне храма,
например, в церковно-приходских школах. Священников упрекали
в отсутствии систематических миссионерских бесед среди
сектантов — молокан, баптистов и др. Отмечая, что молоканская
молодежь постепенно отходит от традиционного религиозного
уклада, священники пытались противостоять попыткам баптистов
привлечь молокан в свою секту.
Молокане отвергали обрядовую и отчасти догматическую
сторону православного учения, не носили крестов, не почитали
иконы, мощи святых, не признавали монашество и
традиционную православную иерархию. Поэтому по распоряжению
епархиального начальства на Молоканской слободке и Базарной
площади периодически проводились беседы с молоканами о
почитании священных образов, о почитании святого Креста Христова.
Традиционно молокан в России принято было считать
работоспособными и сплоченными создателями крепких крестьянских
хозяйств, хорошими землепашцами, не употреблявшими спиртного
согласно религиозной морали. Но утрата сложившейся культуры
жизнеобеспечения, плохая адаптация к городскому хозяйству,
очевидно, стали причиной дурной славы Молоканской слободки,
где было много хулиганов, дебоширов, пьяниц.
Церковь проявляла заботу и об этой части горожан. С 1889
года при Александро-Невской Владикавказской церкви
действовало Общество трезвости в честь Божией матери — «Утоляющей
наши печали» и святителя Феодосия Черниговского. К шестилет-
йему юбилею Общество насчитывало 6 тысяч
человек-трезвенников. Возглавлял эту успешную деятельность отец Дмитрий Бе-
56
ляев, за что был награжден благодарными прихожанами крестом
синодальной формы. Юбилей был отмечен всенощным бдением,
выступлением хора певчих. По городу раздавались брошюры
«Меры борьбы с пьянством».
В 1913 году при Свято-Троицкой церкви также было
открыто Общество трезвости «для борьбы с пьянством и
сквернословием».
Сектанты тоже занимались религиозно-нравственной
деятельностью. Устав Общества молокан предполагал открытие
школы, библиотек, читален, устройство духовно-нравственных
бесед для ознакомления с «современным течением жизни»,
разъяснения правовых и общественных вопросов. С апреля 1906 года
во Владикавказе стал выходить ежемесячный иллюстрированный
духовно-нравственный журнал «Молоканский вестник».
Структура журнала включала духовно-нравственные статьи,
беллетристику, хронику, объявления. Редакция журнала призывала к
сотрудничеству, обещая публиковать статьи и письма
полемического содержания.48
Российская церковь располагала мощной полиграфической
и издательской базой. Официальный орган Синода еженедельник
«Церковные ведомости» рассылался во все приходы, имел
внушительный тираж — 42-46 тыс. экземпляров. Кроме того, в
каждой епархии (а в начале XX века в России их было 66) издавались
местные «Епархиальные ведомости». В 1894 году на основании
рапорта священнослужителей Осетии от 30 ноября высшее
церковное руководство разрешило издание «Владикавказских
епархиальных ведомостей». Официальная часть содержала
сообщения из церковной жизни: распоряжения высшего правительства,
определения и указы Святейшего Синода, распоряжения
Владикавказского епархиального начальства и т.п. Вторая
неофициальная часть включала поучения, речи, беседы, общебогословские,
церковно-исторические и религиозно-нравственные статьи,
материалы о церковно-религиозной жизни Владикавказской
епархии. Жители Владикавказа оформляли подписку на столичные
57
журналы «Христианское чтение», «Церковный вестник», «Божия
нива», «Отдых христианина», «Приходская жизнь». Издательская
деятельность не ограничивалась периодикой. Практиковалось
издание брошюр, особенно для борьбы с сектантством. Например,
в 1908 году по распоряжению Преосвященного Гедеона на
миссионерские средства были изданы две тысячи брошюр
епархиального миссионера Сквозникова «Новоизраильтяне».
Среди горожан-мусульман были читатели единственного в
России еженедельного популярного научно-литературного и
общественного журнала «Мусульманин», который стал выходить в июле
1908 года в Париже. В городе была открыта на него подписка.
Религия как соционормативный институт поддерживает и
усиливает действие принятых в обществе социальных норм
поведения, осуществляет формальный контроль через деятельность
церкви и неформальный, когда сами верующие выступают в
качестве носителей моральных норм по отношению к окружающим
людям. Любая религия предлагает своим приверженцам
нормативные стандарты поведения, обусловленные религиозными
заповедями и религиозной моралью. Эта регулятивная функция
особенно эффективно проявлялась в первичной социализации
молодежи. Этот процесс включает различные формы
приобщения детей к храму, получение религиозного образования,
воспитания.
Одной из форм участия детей и подростков в приходской
жизни было пение в церковном хоре. Во многих духовных
учебных заведениях были свои ученические хоры, особенно славился
детский хор при лютеранской кирхе. Пение было средством
приобщения детей и подростков не только к церковной службе, но
и к музыкальной культуре. В этом заключалось социокультурное
значение участия подрастающего поколения в конфессиональной
жизни. Дети должны были по воскресным и праздничным дням
посещать церковь. В учебных заведениях Военного ведомства
даже издавали приказы о необходимости всем учащимся
исполнять «первейшие христианские обязанности». Еврейские дети
58
не посещали школу по субботам, в дни некоторых религиозных
праздников: первый и два последних дня Пасхи, два дня Шавуот,
во время поста Тшие бе Абь и некоторых других. Они принимали
участие во многих обрядовых действиях: зажигали ханукальные
свечи, во время Пасхи (Пейсах) сидели за праздничным столом
и должны были задавать вопросы родителям о происхождении
праздника, о смысловом значении ритуальных блюд и другие.
Религиозная традиция как атрибут семейного и
общественного воспитания способствовала нормативной регуляции
поведения людей в обществе. Интересна в этом отношении традиция
евреев вести тетрадь с записью «добрых дел» каждого
прихожанина. Она находилась в синагоге, а когда человек умирал, на
похоронах оглашали совершенные им добрые деяния.
Большое нравственное значение имела еврейская «суббота»
(«шабат»), день покоя. Соблюдение субботы — это выражение
человеком своей веры в Бога, Творца Вселенной, освобождение
человека и его сознания для высоких духовных мыслей, для
укрепления семьи и взаимоотношений между соплеменниками. В
этот день люди ходили в синагогу, молились, слушали чтение
Торы. Когда синагоги в городе не было, евреи проводили субботу
в кругу семьи, с близкими людьми, за совместной трапезой. Тора
запрещает в этот день работать: определено 39 главных видов
запретных работ и множество производных от них. Соблюдение
субботы считалось отличительным признаком еврейства.
Греки, ходатайствуя об открытии своей церкви, также
проявляли заботу о детях: «Церковная служба на родном греческом
языке будет иметь для них благие последствия, раскрывая перед
ними великие сокровища православия. Они будут участвовать в
отправлении богослужения в качестве певчих, дьячков и т.п.,
каковое обстоятельство всегда и везде приучало детей к известной
дисциплине и выдержке».49
Все городские храмы заботились об образовании и
занимались школьным строительством. Еще в крепости в 1836 году по
инициативе экзарха Грузии Евгения было образовано Осетинское
59
духовное училище. Цель воспитания детей в училище
определялась «Правилами», в которых указывалось: «Правила и
поступки горцев почти во всем противоположны правилам и поступкам
христиан и граждан. Поэтому-то священнейшею обязанностью
смотрителя и наставников Владикавказского училища должно
быть направление деятельности юных питомцев в противную
сторону от примеров, их окружающих, на сторону чистой
христианской нравственности... В душах этих диких надобно возродить
новый мир с христианскими понятиями о коренных обязанностях
и отношениях к Богу, к людям, к себе самим, ко всему обществу и
правительству Российскому и государю».50
По жалобе воспитанников Кавказскому Наместнику на
плохое бытовое состояние училища оно было закрыто в 1863 году.
Архимандрит Иосиф считал это событие самым печальным за все
время своей деятельности в Осетии.
В 1862 году священник А. Колиев открыл в городе
осетинскую женскую школу, на базе которой через год Совет общества
восстановления православного христианства на Кавказе открыл
трехклассную осетинскую женскую школу. В 1866 году она была
преобразована в женское училище. Священник А. Гатуев так
определил цель открытия училища: «Дать религиозно-нравственное
христианское воспитание дочерям осетин, извлечь народ
осетинский из магометанского заблуждения, смешанного с язычеством
и возвысить его, даровав ему христианских матерей и усердных
учительниц сельских церковно-приходских школ». К. Хетагуров
писал, что «во все времена своего существования школа
пользовалась необыкновенной любовью и доверием осетин. Она не
могла вмещать всех желающих учиться в ней... Она была безусловно
лучшим учреждением просветительной деятельности «Общества
восстановления православного христианства на Кавказе».51
Когда над школой сгустились тучи и ее хотели закрыть, на
защиту встали К. Хетагуров, Преосвященный Петр, епископ
Владикавказский, многие представители церковной и светской
интеллигенции. За эту акцию Преосвященный Петр был переведен
60
в Великий Устюг, К. Хетагуров выслан за пределы Терской
области. Но школа была возвращена осетинам.
В 1887 году во Владикавказ было переведено из Моздока
открытое еще в 1764 году духовное училище. На средства
Владикавказской епархии было основано Епархиальное женское
училище. Духовенство Владикавказской консистории открыло его в
1894 году. Это было среднее учебное заведение, дававшее звание
домашней учительницы. Там могли учиться не только дети
духовенства, но и представители других сословий православного
вероисповедания.
Девочки жили в пансионе и «пользовались полным
содержанием». Духовенство Владикавказской консистории не имело
здания, занятия проходили в наемной квартире, поэтому
неоднократно ставился вопрос об отводе земли для постройки здания,
об отпуске денег на строительные работы*.
В мае 1895 года церковный староста Константино-Еленинс-
кой церкви Панкратов, обращаясь к Его Преосвященству
Владимиру, епископу Владикавказскому и Моздокскому, просил
разрешения на открытие школы. Он выражал беспокойство по поводу
переполненности начальных городских училищ, в результате чего
многие дети прихода оставались неграмотными. Свято-Троицкое
* ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп. 2. Училище было открыто по инициативе
Владыки Владимира (Синьковского), который оставил значительный след в
истории Владикавказской епархии. При нем епископская кафедра стала вполне
самостоятельной, а архиерею было присвоено наименование
Владикавказского и Моздокского. По его инициативе была организована ежегодная переноска
Кавказской святыни Моздокской иконы Божией Матери из Моздока во
Владикавказ, а при Михайло-Архангельском соборе Преосвященный Владимир
основал Михаило-Архангельское миссионерское братство, ставившее задачей
распространение христианства среди осетин и борьбу со старообрядчеством и
сектантством. Преосвященный Владимир открыл в Осетии шесть новых
приходов (Цейский, Ходский, Ларсский, Ногкауский, Бесланский и Зругский).
При нем были построены и освящены две новые церкви в Осетии. Он открыл
специальный денежный фонд, отпускал из него деньги на нужды детей-сирот,
священников и псаломщиков. По его инициативе было переведено и издано на
осетинском языке Св. Евангелие для церковно-приходских школ. Он добился от
Св. Синода указа о преобразовании Ардонского училища в Александровскую
миссионерскую семинарию.
61
братство имело «школу для воспитания детей с обучением их
церковному пению, ремеслам и рукодельным работам». В 1895
году для этой школы было построено здание.52 При Спасо-Преоб-
раженской церкви была церковно-приходская школа, где в 1895
году училось 128 человек. Образованное при Соборе Братство
грузинского экзархата во имя Пресвятой Богородицы ставило
перед собой задачу строительства и содержания церковно-при-
ходских школ. Почетными членами Братства становились лица,
содержащие школы на свои средства. Они были правомочны
выбирать преподавателей, которых затем утверждал епископ через
Епархиальный училищный совет.
При школах и училищах были домовые церкви: при мужской
гимназии — Иоанно-Богословская, при 1-ом реальном училище
— Николаевская, при мужском духовном училище — Кирилло-
Мефодиевская, при Кадетском корпусе — Алексеевская во имя
святителя Алексия с одним престолом, при учительской
семинарии — Кирилло-Мефодиевская, при Владикавказской 1-ой
женской гимназии — Рождественская Богородичная с одним
престолом.
При каждой национальной церкви была также основана своя
школа. При осетинской церкви действовала школа А. Колиева. В
начале 1911 учебного года в ней был увеличен учительский штат,
что вызвало небывалый наплыв детей-осетин. Авторитет
церковной школы значительно поднялся благодаря стараниям
священника отца Цомаева и попечителя школы С.А. Андреева. Как
только была построена вторая осетинская церковь — Владимирская
имени Святого Георгия — ее настоятель отец Михаил Коцоев
стал ходатайствовать перед Епархиальным училищным советом
об открытии в районе его прихода женской церковно-приходской
школы. Там же была открыта и 7-я городская министерская
школа. В 1915 году имеющему звание муллы осетину X. Цораеву
было разрешено открыть в городе частную школу для
преподавания мусульманского вероучения.
* В сентябре 1894 года во Владикавказе официально было
объявлено об открытии греческой одноклассной церковно-приход-
62
ской школы. Местная пресса отмечала, что это произошло
благодаря усилиям немногочисленной греческой общины и что дети
будут обучаться и родному, и русскому языкам. Первый
заведующий школы Федор Христофорович Граматикопуло был большим
знатоком греческого языка и опытным работником просвещения,
сумевшим поставить школьное образование на должном уровне.
Греческое училище действовало на основе царского Положения «
О туземных школах» 1881 года, которое не предполагало никакой
помощи со стороны государственных органов. Школа
содержалась за счет самих греков. Помогали греческие общества из
Ростова и Пятигорска. В 1901 году почетный гражданин
Владикавказа купец Марадонов завершил строительство школьного здания с
большим двором и подарил его греческому обществу. В 1912 году,
после смерти Граматикопуло между общиной и директором
народных училищ Терской области Беляевым возникла
конфликтная ситуация из-за попытки последнего исключить из программы
греческий язык. Городская общественность поддержала протест
греческой интеллигенции, преподавание родного языка удалось
отстоять. Детей стал учить священник Аристид Какулидис.53
Еврейское общество Владикавказа уделяло большое
внимание образованию подрастающего поколения. В 1873 году
отставной военный Зурух Виницкий в собственном доме открыл
начальную религиозную школу — хедер (по улице Надтеречной).
В 1879 году при синагоге было открыто начальное еврейское
училище. В 1890 году в трехклассном училище обучалось 76
мальчиков. Преподавание велось на русском языке, но изучали
еврейский язык, письмо и Закон Божий. В 1901 году состоялась закладка
здания еврейского двухклассного училища при Владикавказской
синагоге.54
В архивах сохранилось множество различных прошений и
ходатайств армянского духовенства об открытии школ. При
армяно-григорианской церкви было создано «армянское для всепо-
мощенствования учащимся общество» во главе со священником
П. Кусакянц (Гусикянц), двухклассная церковно-приходская шко-
63
ла, армяно-григорианское начальное училище, ремесленное
училище, церковно-приходское училище для девочек-армянок, од-
ноклассное мужское училище. Все эти заведения существовали,
в основном, на церковные средства и сборы прихожан. Церковь
ежегодно выделяла одну тысячу рублей «Армянскому для всепо-
мощенствования обществу» на содержание школ. Закон Божий
преподавался настоятелем армянской церкви, он был
обязательной дисциплиной.
Немцы открыли в городе евангелическо-лютеранское
училище, поляки и литовцы — римско-католическое училище.55 По
инициативе доктора М. Далгата и отставного генерала Кудинето-
ва была устроена школа при суннитской мечети.56 В ноябре 1903
года было открыто персидское училище «Навруз» —
единственное учебное заведение для персов во всей России. Во всех этих
школах основное внимание уделялось изучению особенностей
своего вероучения. В этом были заинтересованы и родители.
Например, в 1916 году к администрации римско-католической
гимназии родители обратились со следующим заявлением: «Мы,
родители-католики учащихся вверенной Вашему
Превосходительству гимназии, понимая, как велико значение религии для
нравственного воспитания детей и как необходимо для них
изучение Закона Божия, искренне желаем, чтобы детям нашим Закон
Божий преподавался в гимназии».
Образованное в 1917 году во Владикавказе «Литовское
общество» из местных жителей и беженцев также заботилось об
обучении детей грамоте и Закону Божию на родном языке.57
Включение религиозной морали и ценностей в
воспитательный и образовательный процесс приводило к тому, что в
общественном поведении человека религиозные нормы и заповеди
органически сочетались с требованиями общественной морали.
Епархиальное начальство использовало школьное
строительство и в миссионерских целях. В октябре 1900 года
«Владикавказские Епархиальные ведомости» сообщали о событии, «не
бывалом в летописях епархиальной жизни». Была открыта цер-
64
ковно-приходская школа на Молоканской слободке, где не было
православного прихода. Детям молокан был практически закрыт
доступ в учебные заведения из-за отсутствия метрических
документов. Епархиальный училищный совет решил помочь
обреченным на вынужденное невежество «русским людям, утратившим
прародительскую веру». Школа была открыта в наемном
помещении для детей обоего пола. Но желающих учиться оказалось в
два раза больше предполагаемого, поэтому обучение проходило
в две смены. Церемонию освящения школы совершил сам
Преосвященный владыка. Обращаясь к детям, он сказал: «Как при
земной жизни матери приводили и приносили детей к Господу
Иисусу Христу, и он обнимал их, возлагал свои пречистые руки и
благословлял их, так и теперь вас ведут ко Христу... Здесь, в
школе, вам покажут Христа—изображение лика Его, ознакомят с Его
учением, преподадут Его заветы. Молитесь же и старайтесь быть
достойными того, чтобы Господь коснулся вас своею благодатью
и благословил вас на всякое доброе дело». Молокане выразили
полную готовность принять участие в молебне, «произошло
трогательное молитвенное общение сектантов с православными».58
Церковь заботилась не только об образовании, но и
воспитании молодежи. В январе 1911 года вышел синодальный указ о
привлечении духовных установлений к делу учреждения
воспитательно-исправительных заведений для несовершеннолетних
преступников и к оказанию помощи правительству в борьбе с
детской преступностью. В ответ на этот указ Владикавказская
Духовная Консистория объяснила, что монастыри Владикавказской
епархии бедны, неустроенны и сами нуждаются в поддержке
благотворителей и «по сей причине не представляется возможным
оказать в данном деле помощь», но взяла на себя обязательство
произвести сбор в пользу помещенных в городской приют
малолетних преступников. Об этом просил и Председатель Правления
Владикавказского общества воспитательного приюта.
Городские храмы принимали участие в общественной жизни.
Ежегодно в день памяти освобождения крестьян от крепостной
65
зависимости (19 февраля) во всех местных церквях совершались
панихиды. Отмечались памятные даты, связанные с
императорской семьей. В память священного коронования их
Императорских Величеств совершалась божественная литургия, а в 1897 года
этот день был отмечен сооружением нового колокола в Констан-
тино-Еленинской церкви.
Через храм этнические группы участвовали в общественной
жизни своей родины. В церкви Владикавказской грузинской
школы по случаю присоединения Грузии к России ежегодно
совершались молебствия, на которые собиралась вся грузинская община.
В июле 1894 года армянская церковь провела широкомасштабную
акцию по сбору добровольных пожертвований пострадавшим от
неурожая соплеменникам в азиатской Турции и селах Эриванской
губернии. В 1914 году каталикос всех армян получил разрешение
Наместника Его Императорского Величества на Кавказе
произвести в пределах Кавказского края сбор добровольных
пожертвований в пользу голодающих армян-беженцев из Турции. В 1912
году, когда Красный Крест обратился ко всем церквям
Российской империи оказать помощь раненым и больным воинам
славянских Балканских государств и Греции, вовлеченных в войну
с Турцией, Успенская греческая церковь Владикавказа произвела
сбор в пользу Красного Креста.
В июле 1914 года по случаю коронования повелителя
Персии — Султан-Ахмед-шаха во Владикавказе проходили
«национальные торжества» персов. «Старая мечеть, куда с раннего утра
начали стекаться мусульмане, была декорирована
национальными флагами... собралось огромное количество мусульман в
праздничных одеяниях. Представители персидской интеллигенции,
купечества и проживающей в городе знати явились в мечеть, где
состоялось торжественное богослужение. Ахунд Касум-Заде
открыл богослужение восхвалением Всевышнего за Его Промыслы,
ниспосылаемые на землю правоверным и призвал
присутствующих просить Всевышнего о многолетии молодому повелителю
Персии и Императору Николаю Александровичу.59 Также торжес-
66
твенно отмечали персы день дарования Конституции.
Когда городу грозила опасность эпидемии, церкви
устраивали крестные ходы. 25 июля 1892 года представители
армяно-григорианского духовенства совершили крестный ход по некоторым
городским улицам «по случаю эпидемии». В 1910 году в городе
состоялся общий крестный ход с молебствием об избавлении от
холерной эпидемии.
В 1914-1916 годах, когда страна вела первую мировую
войну, все городские храмы пытались оказать посильную помощь. С
самого начала войны при церквях стали открываться
попечительские советы о семьях запасных, призванных на войну. Прихожане
сочувственно отзывались на призывы духовенства — церковные
кружки не пустовали. Церковь при Владикавказском Духовном
училище оборудовала на свои средства лазарет, заботилась о
раненных. В июле 1914 года в персидской мечети состоялось
торжественное богослужение по случаю начала войны. «В жарких
молитвах молящиеся просили о ниспослании победы русскому
воинству и многолетия Государю Императору». В октябре 1914
года по случаю объявления Турцией войны России в армянской
церкви состоялось торжественное молебствие о даровании
победы русскому оружию.
В еврейской синагоге по просьбе георгиевского кавалера
Исая Лихтенштейна было отслужено молебствие о здравии
врачей города Владикавказа, находящихся на фронте.
Осетинские церкви в 1914 году приняли решение
воздержаться от устройства национального праздника в честь Св.
Георгия и передать собранные для этого средства на военные
нужды. По указу Св. Синода от 6 апреля 1916 года Консистория
предписывала Благочинным церквей 1-13-го округов произвести сбор
пожертвований на устройство в пользу пострадавших на войне
нижних воинских чинов курсов по подготовке волостных
писарей, счетоводов и инструкторов.
Культурно-просветительская деятельность городского
храма была шире традиционной религиозно-нравственной сферы и
67
школьного строительства. Развивавшаяся
общественно-культурная среда порождала новые формы участия церкви в культурной
жизни. 6 апреля 1895 года христианские церкви города
праздновали 1000-летие со дня кончины Св. Мефодия. В Спасо-Преоб-
раженском соборе состоялась литургия, затем крестный ход на
церковную площадь, где состоялся молебен. 13 октября 1913 года
местное армянское общество праздновало 1500-летие
армянского алфавита и 400-летие книгопечатания. В церкви состоялось
торжественное богослужение, крестный ход в армянскую школу,
где состоялось «Музыкальное утро». На этом празднике
присутствовал городской голова Г. Баев, вся армянская община,
городская интеллигенция. 7 ноября 1913 года обе осетинские церкви
на Осетинской и Владимирской слободках провели панихиды
по скончавшемуся профессору Всеволоду Федоровичу Миллеру,
внесшему огромный вклад в осетинскую науку и культуру.
В 1909 году Владикавказ отмечал 100-летний юбилей Н.В.
Гоголя. В этом событии приняли участие все духовные
заведения. В епархиальном женском училище был устроен
литературный вечер, который почтил своим присутствием Преосвященный
Владыка. На вечере говорили о биографии писателя, о его
литературном творчестве, декламировали фрагменты его произведений.
В мужском духовном училище после гимна «Боже, царя храни»
одним из преподавателей был прочитан доклад о творчестве Н.В.
Гоголя, училищный хор пел кантату «Слава», ученики читали
фрагменты произведений писателя. Зал был украшен портретом
Гоголя, национальным флагом, цветами. Все ученики получили в
подарок произведения Н.В. Гоголя в издании Сытина. В
училищной церкви состоялась панихида.
К концу XIX века церкви города стали принимать участие и
даже организовывать детские новогодние праздники.
Вознесенская, Братская и Константино-Еленинская церкви устраивали
новогодние елки. Священнослужители, а иногда и сам преосвященный
владыка присутствовали на детских концертах, благословляли
участников и гостей, дарили им иконочки, книги, сладости и т.п.
68
При кафедральном соборе был создан любительский хор из
сорока человек, которым руководил отец диакон Алексей
Васильевич Лосев. Он часто устраивал вокально-музыкальные вечера с
исполнением церковных песен, которые пользовались
популярностью у горожан. На концерты собиралось по двести и более
человек.
Без участия церкви не обходилось ни одно важное событие в
общественно-культурной жизни города. Открытие любого
общества, учебного заведения предполагало обязательную церемонию
освящения, церковного благословения.
Особого внимания заслуживает проблема роли церкви в
развитии городского варианта культуры этнических групп, в
частности осетин. Они имели в городе две церкви, а
Преосвященный Питирим в сослужении сонма городского духовенства
часто совершал литургию на осетинском языке. В 1912 году он
исходатайствовал из средств Святейшего Синода 1500 рублей
для издания на осетинском языке богослужебных книг, к
переводу которых сразу же приступила особая комиссия под
председательством городского головы Г. Баева в следующем составе:
священник X. Цомаев, Н. Рамонов, М. Коцоев, учитель И. Бигаев. В
журнале «Владикавказские епархиальные ведомости» часто
публиковались священники и учителя-осетины А. Гатуев, К.
Токаев, X. Уруймагов, А. Цаголов. Осетинская интеллигенция
накапливала опыт редакционно-издательской работы, который вскоре
(в 1911 г.) понадобился для нового журнала на осетинском языке
«Чырыстон цард» («Христианская жизнь»). Глава
Владикавказской епархии Преосвященный Антоний поддержал осетинскую
паству и изыскал денежные средства на издание журнала. Он сам
оформил годовую подписку для нескольких причтов в горных
селениях. Редактор X. Цомаев привлек к сотрудничеству местную
интеллигенцию. И «Владикавказские епархиальные ведомости»
(особенно с 1908 г.), и «Чырыстон цард» публиковали
произведения русской и осетинской литературы, у истоков которой стояла
69
церковная литература.60 Журнал сыграл большую роль в
формировании осетинской городской культуры.61
Армянская церковь уделяла большое внимание армянскому
издательскому обществу. Все его собрания проходили в зале
церкви.
Как было указано выше, религиозные организации обретали
неспецифические функции, в их числе — экономическую. Она
далеко не всегда была связана со сбором средств в
благотворительных целях. Например, согласно Уставу, «Общество
владикавказских молокан» занималось вопросами аренды, купли-продажи
земли, снабжало дешевым кредитом, осуществляло
посредничество при приобретении орудий, семян, скота. Предусматривалось
также взаимное страхование на случай смерти, нищеты,
неурожая и др. Аналогичные функции выполнял Свято-Троицкий
монастырь.
Активная роль храма в жизни города и горожан, казалось
бы, должна предполагать и аналогичный обратный процесс. Но
анализ источников позволяет утверждать, что приходская жизнь
во Владикавказе была развита слабо. Служители официальной
церкви были озабочены этим обстоятельством. Они считали, что
между клиром и паствой должны быть самые близкие
отношения: «Отношения причта к пастве проявляются, главным
образом, в исполнении троякого пастырского долга: учить, совершать
таинства и руководить в духовной жизни; отношение же пасомых
к причту — принимать наставления, обращаться за
совершением таинств и за удовлетворением различных духовных нужд в
молитве и руководстве в духовной жизни: на нравственной
обязанности их лежит также забота о боголепии и благоукрашении
своего приходского храма, равно как и возможность обеспечения
своего причта. «К сожалению, во Владикавказе среди
православных приходская жизнь весьма слабо развита», — сетовали
соборные священники. Их возмущало индифферентное отношение
прихожан к выборам церковных старост. В конце декабря 1896
года в Михаило-Архангельском соборе проходили выборы цер-
70
ковного старосты в Кафедральный собор. Несмотря на то, что
об этом событии объявлялось в соборах и местных газетах, на
выборы явилось всего двадцать два человека. В других
российских городах выборы в кафедральный собор становились фактом
общественной значимости, а должность церковного старосты
котировалась довольно высоко. Во Владикавказе же это событие
приходит незаметно, им даже не интересуются... По-видимому,
православные жители города не выработали себе прочных
традиций общерусской приходской жизни, а руководятся таким
началом: «кто-де живет ближе к какой церкви, той церкви он и
прихожанин».62 Причину этого явления Многие священники видели
в том, что в городе военные церкви появились раньше
гражданских и полковые священники выполняли обязанности приходских.
Эта сложившаяся в городе традиция определила широкую сферу
влияния полковых священников. Прежде их функции сводились
к удовлетворению религиозно-нравственных потребностей
военных, квартировавших в городе. Но со временем вокруг военных
церквей выросли приходы, которые вынуждены были
обслуживать полковые священники, поскольку не было других. У
прихожан сложились определенные семейные традиции религиозной
обрядности, а главной фигурой в ней стал военный священник. С
возникновением самостоятельных епархиальных приходов
появились трения между приходским и военным духовенством.
Приходские священники ссылались на Устав Духовной Консистории,
по которому они должны были исполнять все требы, а военные
священники могли это делать только в исключительных
обстоятельствах и с согласия приходского духовенства. Действительно,
по «Положению об управлении церквями и духовенством
военного и морского ведомства» военным священникам было
запрещено совершать приходские требы.
Ситуация в городе не изменилась даже с появлением
Владикавказского Кафедрального Собора. В отчете настоятеля Собора
протоиерея Иоанна Беляева за 1895 год отмечалось, что многие
из соборных прихожан обращались за требоисправлением к со-
71
седским священникам, а не к соборным. Размышляя над
причинами такого состояния, протоиерей Иоанн указывал, что Собор
находится в неудобном для горожан месте на окраине города, что
у членов причта не было церковного дома. Важным
обстоятельством, препятствующим развитию добрых приходских отношений
между причтом и прихожанами, он также считал действия
военных священников, которые пользовались популярностью среди
горожан.
Численность паствы определить довольно сложно. По
исповедным книгам в 1894 года значилось 648 дворов или 1069
человек, а в 1895 году — 837 дворов или 1540 человек. Известно
также, что в 1895 году к приходу присоединились пять магометан,
два иудея, два субботника, один лютеранин, один кальвинист,
семь старообрядцев.
В 1896 году в Кафедральном Соборе на исповеди было
отмечено 1034 человека при общей численности прихожан в 10 тысяч
человек.
Отношение горожан к официальной церкви характеризует
«Ведомость о людях православного исповедания, бывших и не
бывших на исповеди и святом причастии», составленная в 1914
году на основании сведений по восьми православным церквям
города. Из 9893 прихожан исповедовались и причастились 7018
человек (более 71%). Из 2875 не исповедовавшихся большая
часть — 2267 человек приходится на купцов, мещан, цеховых
мастеров и других горожан. В среде духовного ведомства,
военных и статских не причастившихся было всего 208 человек из
1342 (около 15%).63 Более внимательное отношение этой части
горожан к важнейшим христианским обязанностям было связано,
прежде всего, с контролем над ними со стороны начальства. В
отчете о состоянии 1-го Благочиннейшего округа Владикавказской
епархии за 1914 год указывалось, что перед Великим постом у
исповеди и святого причастия бывало сравнительно немного
прихожан. Говел преимущественно простой рабочий бедный народ.
Большинство городской интеллигенции не исповедовалось и не
причащалось. Из говевших редко кто посещал храм на седмицу.
72
Большая часть прихожан говела только со среды. Многие
пропускали пятничное причащение, являясь в церковь только в субботу.
Большей религиозностью .отличались женщины. Они собирались
по средам и пятницам на чтение акафистов. Между соборными
священниками и прихожанами были установлены такие формы
взаимодействия как систематические беседы о повседневном
богослужении, воскресные евангели, «объяснительные» к
наступающим праздникам. В дни церковных праздников Владыка
посещал церкви. Кроме литургии он проводил нравоучительные
беседы, учил благочестивым песнопениям. В воскресные дни
Великого поста для жителей Владикавказа был предложен ряд бесед
религиозно-нравственного характера. Городская публика
сочувственно относилась к чтениям: «...на иных беседах народу было
больше тысячи».
Статистические источники фиксировали только формальную
принадлежность к религии, не учитывая уровня религиозности и
внеисповедного состояния. Но есть материалы, позволяющие
более детальное изучение отношения горожан к церкви.
В 1908 году на пастырском собрании священноиереев города
Преосвященный Агапит отмечал «необычайное развитие неверия
и упадок нравственности», развитие сектантства в простом
народе, религиозный индифферентизм в интеллигентных кругах,
неудержимую погоню за материальными благами, стремление
умалить значение духовенства. Тяжесть пастырского служения
усугублялась секуляризацией церковных школ и экспроприацией
церковного имущества Развитие атеизма было общероссийской
тенденцией. Исследователи объясняют это антигосударственной
и антиклерикальной пропагандой левых партий, негативным
отношением к войне 1914 года, когда антивоенные настроения
сливались с антицерковными. Известно, что Временное
правительство отменило обязательное приобщение святых тайн для
военнослужащих православного вероисповедания. В результате
численность приобщившихся сократилось со 100% в 1916 году
до 10% в 1917 году.
73
Среди жителей Владикавказа было много «теплоохладных»
к вере и церкви, совершенно не посещавших храмов. В дни
религиозных праздников многие горожане охотнее посещали театр,
«синематограф» приобщались к городским культурным формам.
Горожане, видевшие в церковных богослужениях форму
свободного времяпрепровождения, с развитием городской
общественно-культурной среды получили массу альтернативных способов
проведения досуга. Некоторые городские принты с целью
сохранения своей паствы стали использовать в религиозных беседах
«волшебный фонарь», «туманные картины».
Наметившаяся тенденция просматривается в истории
строительства церкви при здании Владикавказской ремесленной
управы. В 1896 году Владикавказское ремесленное общество решило
ознаменовать священное коронование Их Императорских
Величеств государя Николая Александровича и государыни
Александры Федоровны постройкой церкви на доброхотные
пожертвования членов общества и других лиц. Был разрешен сбор средств,
который затянулся на несколько лет. В итоге в 1907 году вместо
церкви ремесленная управа построила клуб.
«Уважения к духовенству во Владикавказе мало, —
признавалось в отчете о состоянии 2-го Благочиннейшего округа
Владикавказской епархии. По отношению к священникам и дьяконам
здесь установилось какое-то странное, необъяснимое,
презрительное, пренебрежительное и брезгливое отношение. Священнику во
Владикавказе нет другого названия как «поп». Здесь широко
распространен возмутительный и в высшей степени отвратительный
обычай плевать при встрече с духовным лицом. Случается, что
встречающиеся плюют не в сторону, а под ноги священнику или
дьякону. Иные плевок в сторону духовенства сопровождают
возгласом: «Тьфу, поп идет! Плюй скорее!»... Мне известен случай,
что двое-трое священников, оскорбленные плевком проходивших
мимо студентов, принуждены были обратиться в полицию для
выяснения личности их, причем оказалось, что это были сыновья
известных во Владикавказе и даже в Терской области местных
74
прихожан, людей уважаемых и почтенных. Обиднее всего то, что
обычая плеваться в сторону духовенства держатся не туземцы,
не иноверцы, а чисто русские православные, что неоднократно
приходилось наблюдать. Особенно укрепился этот обычай среди
учащейся молодежи, гимназистов, реалистов и др. Требуется
неотложно бороться с этим злом. Для этого, прежде всего,
необходимо обратить внимание начальствующих лиц местных учебных
заведений на существование среди учеников этого дикого
обычая. Только при содействии их можно будет если не искоренить,
то по крайней мере сократить развившееся зло».64 Описанная
ситуация может быть объяснена действительно «русским»
суеверием, а также наметившимися в городской среде атеистическими
тенденциями.
В то же время среди прихожан было немало
расположенных к духовенству, уважающих духовный сан, приглашающих и
с радостью принимающих их в своих домах на Пасху, Рождество,
Крещение и другие праздники. Посещение священниками домов
прихожан было довольно распространенным явлением, особенно
при крещении младенцев, а также во время крестных ходов или
так называемого славления в святую четыредесятницу для
прочтения установленных молитв, для сбора приношений от
прихожан, для разъяснения таинств или священнодействия церковного
праздненства, для «назидания» и «напутствия» больных.
Неотъемлемой чертой конфессионального быта были
богомолья и крестные ходы, имевшие не только религиозные, но и
познавательно-развлекательные цели. Самым крупным и
значимым для горожан был крестный ход по поводу прибытия в город
Моздокской Иверской Чудотворной иконы Божией Матери. По
ходатайству Его Преосвященства, Преосвященнейшего
Владимира, Епископа Владикавказского и Моздокского Святейший Синод
разрешил ежегодно приносить икону из Моздока во Владикавказ
в середине сентября сроком на два месяца. Моздокско-Иверс-
кая икона Божией Матери была подарена осетинам грузинской
царицей Тамарой в конце XII — начале XIII века. Известно, что
75
царица ревностно заботилась о насаждении христианства среди
горцев Кавказа — устраивала храмы, украшала их иконами. Один
из храмов получил в подарок образ Богоматери. По преданию,
он был написан придворным иконописцем, человеком
благочестивым, который в течение шести недель готовился к своему труду
молитвой и постом. Со временем икона прославилась
чудесными историями. Неоднократно во время пожара в церкви, где она
находилась, ее обнаруживали невредимой на одной из гор.
Икона обрела ареол таинственности и чудотворности. В 1793 году
осетины, переселившиеся в Моздок, привезли икону с собой. По
преданию, икона сама избрала место для своего нахождения за
пределами города и чудесным образом известила об этом
епископа, Преосвященного Гайя, который соорудил для нее часовню.
Впоследствии прихожане построили на этом месте деревянную
церковь во имя Успения Божией Матери, а затем по ходатайству
наместника Кавказского правительство разрешило сбор денег
на постройку Моздокского Успенского собора, который был
освящен в 1898 году. Кроме осетин, икону почитали и другие
горцы, даже мусульмане, пораженные совершаемыми ей чудесами.
Поклонялись ей армяне-григориане, казаки, тысячи верующих из
внутренних губерний — Екатеринославской, Харьковской,
Астраханской.
В 1895 году икону Божией Матери впервые сопроводили
крестным ходом во Владикавказ. Сохранилось описание этого
события. «17 число сентября было желанным и благословенным
днем для всего Владикавказа. В этот день состоялось прибытие
Моздокской Иверской Чудотворной иконы Божией Матери в
город. .. Дня за три до прибытия иконы многие из жителей
города выбыли, чтобы далеко за пределами города, в одной из
станиц, через которые должна была проходить Чудотворная икона,
встретить дорогую Небесную гостью! Накануне воскресенья под
17 сентября город украсился флагами по предложенному пути
шествия иконы Божией Матери, и большинство жителей,
особенно женщин, вышло из города навстречу Богоматери... К шести
76
часам утра городское духовенство собралось в церковь Тенгин-
ского полка, ближайшую к месту встречи иконы, среди которого
был и армянский священник г. Владикавказа. Были подняты
священные хоругви и иконы Тенгинской церкви, открылся крестный
ход по направлению к месту, назначенному для встречи иконы.
Войска и учащиеся в светских и духовных заведениях были
расставлены шпалерами... С церквей зазвучали колокола.
Сопровождаемая массой народа, убранная цветами, в блеске солнечных
лучей, игравших на богатой ризе, показалась пред ожидавшим ее
народом Чудотворная икона Божией матери... Церковное пение,
звон колоколов, звуки военной музыки, игравшей «Коль славен»,
молитвенные вздохи и возгласы окружающих — все это
составляло торжественную и умилительную картину встречи».65 Только
к девяти часам утра крестный ход подошел к Кафедральному
собору, где должна была храниться икона. Не все желающие могли
присутствовать на литургии и молебне, даже соборная ограда не
могла вместить всех участников крестного хода. Вечером после
акафиста Преосвященный обратился к пастве с назидательным
словом о вере и великой силе молитвы и призывал обращаться за
помощью и утешением к Чудотворной иконе. С тех пор ежегодно
в сентябре икону доставляли в город. Бывали и
незапланированные визиты, как, например, во время пребывания во
Владикавказе императора Николая II в декабре 1914 года.
Организация крестных ходов способствовала укреплению
позиций церкви в обществе. Эти процессии имели для
духовенства и прямую материальную выгоду, поскольку в это время
прихожане охотнее жертвовали в пользу церквей. В 1905-1906
годах на Епархиальном съезде, затем в церковной печати ставился
вопрос об отмене ношения иконы по епархии. Часть духовенства
обвинялась в меркантилизме и «торгашеских целях», вызывал
нарекания порядок крестного хода, который в бедных станицах
задерживался не более двух часов, а в городе икону оставляли
месяцами. Многие священники считали, что паломничество в
Моздок было покаянным шествием, а ежегодное созерцание иконы
77
постепенно притупляло религиозное чувство и превращалось в
холодное равнодушие. В ходе полемики часто обращалось
внимание на факт наличия среди горожан массы атеистов:
«городской и сельский обыватель — две вещи разные. Насколько первый
неверен, настолько второй верует и чтит иконы вообще и в
частности Моздокскую».66 Но крестные ходы сохранились вплоть до
революции.
В конфессиональной жизни города были и другие
знаменательные события. 12 июля 1909 года с разрешения и
благословения Его Преосвященства епископа Агапита с вокзала г.
Владикавказа последовало торжественное перенесение в Свято-Троицкий
монастырь святыни, прибывшей из г. Кашина — образа
благоверной великой княгини Анны Кашинской, в киоте, и частицы
ее святых мощей. Это было знаком внимания и благословения
Свято-Троицкого монастыря от Высокопреосвященного Алексия,
архиепископа Тверского, лично знавшего устроителей обители и
интересовавшегося их судьбой. Святыню встречали и
сопровождали крестным ходом, при этом присутствовала многочисленная
публика. Массовые богомолья создавали этноконтактные
ситуации, способствовавшие межконфессиональному общению.
Ярким примером такого взаимодействия может считаться крестный
ход в честь иконы Богоматери, которой поклонялись не только
осетины — и христиане, и мусульмане, но и казаки, горожане
других национальностей.
Изучение истории городских храмов приводит к выводу о
специфике национальных церквей. Они выполняли для своих
прихожан не только традиционные функции религиозной
просветительное™ и культовой практики, но и были центрами
этнокультурного развития. Для представителей диаспорных групп,
национальных общин большое значение имела психотерапевтическая
функция религии, актуализировавшаяся в ходе адаптации к ино-
этническому и иноконфессиональному окружению. Религиозная
принадлежность горожан в этих условиях становится этноопре-
деляющим признаком, способствующим сохранению этнической
самобытности.
78
В стенах храма решались важные для национальных общин
вопросы. Священнослужители хорошо знали проблемы
своей паствы и были готовы оказать помощь — утешение, добрый
совет, материальную поддержку. Храм становился центром
благотворительности. Состоятельные прихожане часто делали
пожертвования в пользу общины. Местная пресса зафиксировала
множество таких эпизодов. Например, в 1903 году Благочинный
владикавказской армяно-григорианской церкви Акоп Саркисянц
получил от Г.И. Евангулова сторублевую государственную ренту
с процентами на учреждение в городе бесплатного приюта для
бедных армян. Церковная и мирская жизнь национальных общин
были тесно переплетены. Это определило активную роль храма
во многих сферах городской жизнедеятельности. Национальные
церкви проводили широкомасштабные акции по сбору средств
для участия в общественной и культурной жизни своей родины.
Армянская община Владикавказа оказывала помощь
пострадавшим от эпидемий, неурожаев, военных действий, отмечала
национальные и юбилейные торжества, связанные с историей
армянского народа. Персы отмечали кроме традиционных праздников
дни «дарования» конституции, дни коронации персидских
правителей и т. п. Также поступали другие национальные общины
города.
Храм, возникнув на основе общности религиозных
верований и культовых действий, со временем приобретал
относительную самостоятельность и становился социальным институтом,
выполнявшим не только религиозные, но и экономические,
политические и другие функции.
Изучение деятельности национальных храмов приводит к
выводу, что их основной функцией была не религиозно-культовая,
а внутрикоммуникационная. Храм для этноконфессиональных
групп был, прежде всего, средством этнического
самоутверждения и сохранения национальной самобытности в иноэтническом
окружении. Очевидно, этим обстоятельством следует объяснить
конфликтные ситуации в суннитской и шиитской мечетях, неже-
79
лание прихожан разных национальностей посещать одну мечеть.
Татары, ингуши, кумыки и осетины не хотели быть
прихожанами одной (суннитской) мечети вовсе не из-за конфессиональных
столкновений. Татары хотели строить вторую мечеть, иметь свой
приход не из-за обрядовых различий ханифизма и шафиизма. В
городе с утвердившимся европейским принципом
веротерпимости и высокой степенью этноконтактности эти небольшие
различия не могли стать серьезным основанием для конфликтных
ситуаций. Известно, что даже в степных исламских регионах эти
различия не становились проблемой.
Персы и азербайджанцы тоже не хотели обслуживаться в
одной (шиитской) мечети, у них не было и конфессиональных
различий, но были другие — этнокультурные. Именно это стало
основанием для этнической обособленности. Национальная
церковь нужна была для сохранения этнических и социокультурных
нормативов. И с этой функцией она хорошо справлялась. Дезин-
теграционные мотивы следует объяснять не особенностями
вероучения, а стремлением к этнической самостоятельности,
этнической консолидации.
Нормы традиционной культуры защищали духовенство
национальных церквей от проблем, испытываемых русскими
православными священниками, — неуважение к сану,
индифферентное отношение к делам общины. Известно, что религиозный
символизм, обряды и обычаи способствуют социальной
сплоченности, а принятие определенной системы верований, символов
включает человека в религиозную моральную общность и
служит интегративной силой, сплачивающей людей. Религиозное
поведение, культовые действия верующих — это часть религии,
которая больше всего связана с традиционной духовной
культурой этноса. Религиозный комплекс вплетен в этническую
культуру, поэтому религия играет интегрирующую роль в пределах
этнической группы. Эта функция реализуется в деятельности
религиозных учреждений. Почти весь комплекс обрядовой жизни
связан с храмом. Общественные богослужения, крестные ходы,
праздники выполняли коммуникативную функцию.
80
С церковью были связаны все основные события
жизненного цикла людей. Она становилась местом удовлетворения людей в
национальном, земляческом общении; в праздничные и
воскресные дни после окончания службы прихожане не спешили
расходиться по домам. Они поддерживали тесные контакты и за
пределами церкви. Мусульманские мечети были местом проведения
досуга для мужчин, своего рода «мужским домом».
Но внутриэтническая коммуникация не повлекла за собой
взаимного отчуждения. История города не знает серьезных
межконфессиональных и межэтнических столкновений. Городские
власти не препятствовали храмовому строительству
национальных общин, понимая, очевидно, что разрушение структур
повседневности ведет к этнопсихологическому дискомфорту и
межэтнической напряженности. Политика городских властей в сочетании
с цивилизованными методами обустройства своей жизни
национальных групп создавали в старом Владикавказе атмосферу
высокой культуры межконфессионального общения.
Толерантные отношения между адептами различных
религиозных и культурных систем были детерминированы
веротерпимостью, характерной для менталитета горожан. Этот процесс
был оптимизирован и высоким уровнем развития культурной
жизни. Этноконтакные ситуации формировали положительные
стереотипы и способствовали развитию городской культуры
национальных общин. Церковная интеллигенция, создавшая свою
литературу, журналистику, издательскую деятельность,
занимавшаяся школьным строительством, стояла у истоков
национальной культуры.
Конфессиональная праздничная культура
Праздник как продуктивная форма коллективной памяти в
силу своей мифологизированности сосредотачивает в себе
первоосновы соответствующей культурной традиции. Сквозь истори-
81
ческую изменчивость форм праздничности просвечивают
«вечные» смыслы праздника, его древняя основа. Архаичные формы
отличаются высокой степенью пластичности и способностью
вбирать в себя элементы новой нарождающейся культуры.
Внутренняя энергия и мощное продуцирующее начало праздничных
традиций обусловлены, как считал М. Бахтин, «их космическим
универсализмом, их всенародностью, их связью со временем и
с будущим...».67 Городской праздник был открытой системой, в
которой взаимодействовали носители различных культур. В нем
сфокусировано множество обычаев, ритуалов, символов,
поверий, развлечений. Этот комплекс является неотъемлемой частью
культурного фонда любого этноса.
Праздничная жизнь полиэтничного Владикавказа
отличалась необычайным разнообразием. Каждая этническая группа,
религиозная община, профессиональное сообщество имели свою
специфичную праздничную культуру. Но перемещение
осетинских, армянских, греческих, грузинских, русских и других
народных праздников в новую городскую среду, и к тому же иноэтнич-
ную, не могло оставить их неизменными. В городском
пространстве подвергаются разрушению отдельные элементы обрядности,
строгость регламентации, уходят из памяти многие исконные
мотивировки праздничных действий, меняется состав участников.
Зрелищно-развлекательные элементы традиционных праздников
приближаются по форме к городским народным гуляньям, где
сталкиваются представители разных сословий,
национальностей, окрестных селений. В этой историко-культурной ситуации
особую значимость обретает коммуникационная функция
культуры. Ю.М. Лотман подчеркивал, что «культура, прежде всего,
понятие коллективное»,68 нечто общее для людей, объединенных
временем и пространством, в данном случае городским.
Праздник следует рассматривать и как форму общения между людьми.
В, праздничной структуре принято выделять
торжественно-официальный, массово-развлекательный и домашне-бытовой
компоненты. Абсолютного разъединения официальных и неофициаль-
82
ных форм праздничности не знала ни одна историческая эпоха,
но соотнесенность их находится в зависимости от реальной
динамики этнокультурного развития.
Праздничный календарь горожан начинался с
Рождественских торжеств.
Впервые праздник Рождества Христова был отмечен в Риме
25 декабря 336 года. В этот день язычники чествовали
непобедимого бога Солнца, «победу света над тьмой». Христиане Рима
противопоставили этому языческому празднику Рождество.
Вскоре все христианские церкви стали отмечать этот праздник
25 декабря, а Крещение — 6 января. Только
армяно-григорианская церковь сохранила традицию празднования Рождества
и Крещения в один день, 6 января. Это был единый праздник
Богоявления, бытовавший с конца III века. Его называли также
праздником лампад, так как во время богослужения верующие
должны были держать в руках светильники. В России аграрно-
языческое празднество очень рано истощило свои силы в борьбе
с таким сильным противником, как русская православная
церковь, но многие его элементы оказались вплетенными в
христианскую культуру. Рождество было приурочено к славянским
зимним святкам, которые отмечались в последние дни декабря
и начале января. Это был период завершения
сельскохозяйственных работ. В праздничной композиции сохранялись некоторые
языческие обряды, одним из которых была тщательная уборка
домов и хозяйственных построек с мытьем скота и всей
домашней утвари. Люди верили в чудодейственную силу воды, в ее
способность охранять человека, его дом, землю от злых духов,
нечистой силы. Другим языческим обрядом было ряжение,
имевшее целью изменение внешности до неузнаваемости для злых
сил. Чаще всего пользовались звериными масками. В древнюю
святочную праздничность входили такие формы, как
колядование, гадания, различные увеселения и подвижные игры, в том
числе катание на санях со снежных гор и т.д.
83
Во второй половине XIX — начале XX века во
Владикавказской праздничной культуре сохранялись некоторые святочные
обряды. По свидетельству очевидцев, в святочные вечера по
городским бульварам разгуливали целые толпы ряженых, по улицам
устраивались катания на санях. В 1889 году в городе был устроен
в честь праздника «санный путь». В программу зимнего
народного гулянья впервые были включены снежные «горы» и катки для
«публики, любящей справлять праздник во всю ширь натуры».
Против традиционных святочных обрядов выступали
представители местной городской интеллигенции. «Жизнь ушла
вперед, — считали они, — простота и непосредственность наших
бабушек и дедушек очистили место рассудку, который начал
руководить чувствами... Святочные развлечения, чтобы
удовлетворить нового человека, должны были приобрести новое свойство
— пищу для ума, и мы пустили в ход новые забавы; маскарад,
елку, фанты. Интрига маскарадов, задачи фантов, сувениры-елки
открыли простор для остроумия и изобретательности. Эти
развлечения тем интереснее и привлекательнее, чем тоньше в них
работа ума. ...Идти назад мы не можем и не должны.
Завоевания прогресса слишком дороги, чтобы отказываться от них. Наша
обязанность — очистить путь прогресса от той грязи, которая
всегда тянется в хвосте хорошей идеи и в которой тонут люди, не
попавшие в первые ряды прогрессивного человечества». Вместо
ряжения в качестве святочного развлечения местные
интеллигенты предлагали устраивать для простых горожан бесплатные
мероприятия с литературными чтениями и «туманными
картинами». Уже в начале 1870-х годов на святки в полковой
штаб-квартире солдатский любительский театр ставил пьесы, устраивались
танцевальные вечера.
Городские христианские церкви тщательно готовились к
Рождеству. Прихожан призывали к соблюдению
рождественского поста. Его называли также Филипповским, по имени святого
апостола Филиппа. Кроме пищевых запретов и предписаний,
прихожане не должны были совершать в это время бракосоче-
84
тания, участвовать в увеселительных мероприятиях. Главной
цели поста — духовно-нравственного очищения — прихожане
достигали посещением церкви в течение сорока дней и
принесением исповедей. Во время предрождественских богослужений
проводились евангельские чтения. В Сочельник, канун
Рождества, в торжественных службах большое место отводилось
упоминаниям о пророчествах, имевших место задолго до рождения
Иисуса. В этот день церковь требовала строгого воздержания в
еде. В первый день Рождества богослужение начиналось с чтения
псалмов, с «покаянной» службы. Отличительной чертой
городского праздника было активное участие в нем местной
администрации и военного начальства. На торжественных богослужениях
во Владикавказском соборе и некоторых других церквях
присутствовали высшие представители военных и гражданских властей.
Завершалась церемония парадом войск. Со временем воинский
парад становился неотъемлемой частью городских праздников.
Это было одно из самых любимых и популярных развлечений
не только простого народа, но и «высшего» общества. Воинский
парад — явление, характерное для многих российских городов.
Исследователи объясняют его бытование высокой оценкой
общественным мнением воинской службы, военными успехами
русской армии в ряде войн, красочностью воинских церемоний.
После торжественных богослужений праздничные действия
перемещались в домашне-бытовую сферу. Именно здесь
сохранялись национальные варианты обрядовой жизни. У осетин
одним из основных рождественских ритуалов было разжигание
костров. На Осетинской и Владимирской слободках
устраивали костры прямо перед домами. Считалось, что огонь способен
предохранить человека от злых сил. Есть и другие объяснения
этого'обычая. По одной версии, во время рождения Христа было
холодно, а костер разожгли, чтобы согреть новорожденного; по
другой — костер следует рассматривать как выражение радости
по поводу благой вести — Рождества Христова. В праздничную
ночь готовилось угощение для домочадцев и гостей. Считалось,
85
что изобилие на столе является залогом сытной жизни в будущем.
Осетины готовили ритуальные пироги с обильной начинкой,
варили пиво, резали скот, чаще всего баранов. Проживающие в
городе немцы праздновали Рождество три дня, но не признавали
святок, ряженых. В первый день праздника они не принимали
пищу до темноты или ели только рыбу. К вечеру они шли в
церковь на торжественное богослужение. Был распространен
обычай рождественского дарообмена. Традиционными подарками
для мужчин считались кисеты и трубки, для женщин — ткань на
блузу или платье, платок. Городские магазины меняли эту
традицию, предлагая массу привлекательных подарочных вариантов.
Особое внимание уделялось ритуальному обеду. Наряду с
престижным блюдом — жареным гусем, начиненным кашей и
клецками, обед включал ветчину, квашеную капусту, сладкие блюда.
У греков Рождество Христово длилось до 5 января, т.е. до
другого праздника — Крещения. Бытовали вечеринки, игрища,
«ряжения», гадания, колядование с пожеланиями богатства, урожая,
плодородия скота, благополучия хозяевам дома.
Этнические группы приобщались к городским формам
культуры. Владикавказское грузинское общество устраивало
традиционные грузинские вечера с танцами и пением, собранные
средства использовались для нужд этого общества, для грузинской
бесплатной школы. Осетинская молодежь, желая оказать «Обществу
распространения образования и технических знаний среди
горцев» посильную помощь, устраивала комические представления
в домах своих соотечественников. Это был вариант
традиционного осетинского колядования с исполнением песни «Хадзаронта»,
содержащей поздравления и пожелания благополучия хозяевам
дома. Праздничная атмосфера в городе хорошо передана в одной
из корреспонденции «Терских ведомостей»: «Святочные
праздники в нынешнем сезоне во Владикавказе прошли весело и
оживленно. Об этом можно судить уже потому, что общественных
развлечений разного рода было великое множество. Не говоря о
ежедневных спектаклях в городском театре и цирке Фюрера, в
86
котором представления давались иногда по два раза в день,
публику развлекала почти беспрерывная вереница увеселительных
вечеров, балов-маскарадов в наших клубах... Они были
многолюдны, оживленные танцы продолжались «чуть не целые ночи».
Было много вечеров с танцами в частных домах».69 В 1897 году
группа городской интеллигенции решила устроить на
Рождество общедоступные развлечения для народа. Антрепренер
городского театра К.К. Маврин выразил согласие не только уступить
бесплатно театр, но и принять участие постановкой какой-нибудь
пьесы, устройством народных чтений со световыми картинами.
Городской голова А.Ф. Фролов выступал в роли чтеца. Это
развлечение было бесплатным.
Рождественские праздники плавно переходили в
новогодние. Известно, что Россия впервые отметила Новый год по
европейскому календарю 1 января 1700 года, а первая публичная елка
(в отличие от дворцовых) была устроена в Петербурге только в
1852 году. Считается, что обычай наряжать елку был заимствован
у лютеран, которые хранят легенду о том, что именно Мартин
Лютер первым принес в свой дом елку в канун Рождества в 1513
году.
Традиция украшать елки широко распространилась к концу
XIX века не только в российских городах, но и в деревенской
среде. Елка была символом и Рождества, и Нового года.
Во Владикавказе многие городские увеселительные
мероприятия посвящались сразу двум праздникам. Все учебные
заведения устраивали для своих питомцев рождественские елки,
литературные вечера с танцами, спектаклями, ученическими хорами.
Народные гулянья часто включали маскарады с сюрпризами в
виде бесплатных подарков каждому участнику лотереи-аллегри.
В новогодние дни, в общественном собрании устраивались
танцевальные вечера с ужином, в коммерческом предпочитали
костюмированные вечера, любительские спектакли. Городской трек
в праздничные дни был иллюминирован, молодежь каталась на
катках при факельном освещении, по вечерам играл оркестр.
87
Городская интеллигенция заботилась о детях-сиротах и
детях из неимущих семей. В приюте устанавливали елки,
демонстрировали «туманные картины», готовили лакомства и подарки
— сапоги, рубашки, ботинки, брюки и т.п. Большое оживление
в новогодние праздники вносили городские магазины. Магазин
Гейтена предлагал горожанам изящные картонажи, украшения
для елки, хлопушки с сюрпризами, маски, веера, домино,
блестящие шары, звезды, фонари, елочные конфеты и пряники, бом-
боньеры, парафиновые свечи, орехи с сюрпризами, стеклянные
фрукты, украшения из папье-маше. Магазин Белло реализовывал
комнатный бенгальский огонь, елочные свечи, зажигательные
нитки. Владикавказское общество потребителей к предстоящему
празднику выписывало из Варшавы украшения для елки. В
городе были пиротехники, принимавшие заказы на устройство
фейерверков и воздушных шаров.
Для некоторых горожан, особенно для чиновников,
официальная часть праздника включала обязательные поздравления:
визиты к лицам, стоящим выше по службе, торжественные
официальные приемы у начальников и т.п. Во Владикавказе, как и
в других российских городах, эта традиция к концу XIX века
трансформировалась в благотворительные акции. Лица,
желавшие взамен праздничных визитов в честь Рождества Христова и
Нового года оказать помощь бедным и сиротам, присылали свои
и собранные ими пожертвования в редакцию «Терских
ведомостей» для занесения их в подписные листы. Такие листы выдавало
Владикавказское благотворительное общество и другие
организации, занимающиеся сбором пожертвований.
В праздничной культуре горожан была сильна этническая
специфика. Нехристианское население участвовало в
праздничных общегородских новогодних действиях, но в
домашне-бытовой сфере сохраняло свои традиции. Мусульмане отмечали Новый
год (Навруз) весной. Довольно своеобразными были новогодние
дни у евреев. Они воспринимались как время самоочищения,
покаяния, молитв, размышление над своим отношением к Богу и
88
людям. Евреи верили, что в Новый год (Рош-Гашан) Бог судит
человека и предопределяет его судьбу в наступающем году. Во
время праздничной трапезы было принято подавать блюда,
имеющие символическое значение: мед и яблоки символизировали
добро и сладкую жизнь, зерна граната — множество добрых дел.
Подавая рыбью голову, евреи говорили: «Чтобы мы были
головой, а не хвостом».
Следует отметить, что празднование Нового года 1 января
не у всех этнических групп глубоко проникло в традиционную
культуру.
После новогодних дней христианское население города
начинало подготовку к следующему большому празднику —
Крещению. Символом этого праздника была вода. У первых
христиан обряд опрыскивания совершался обыкновенной водой, но
уже с IV века христианская церковь стала считать пригодной для
этих целей лишь воду «священной» реки Иордан, где был крещен
Христос. Со временем в каждой местности появились свои
«Иордани». Для исполнения церковных ритуалов использовалась вода,
зачерпнутая в ночь перед праздником или освященная в церкви.
5 января, в канун праздника, соборным причтом совершалась
вечерня, водоосвящение и всенощная. День начинался
торжественной службой во всех православных приходских церквях, откуда
крестные ходы стекались к собору. В этот день город просыпался
от колокольного звона — призыва к молитве. Горожане спешили
на литургию, после которой начиналось основное праздничное
действо — крестный ход на «Иордан». Соборное и городское
духовенство, представители и прихожане местных церквей
стекались на набережную Терека для совершения водоосвящения.
После молебствия происходило погружение креста в воду,
сопровождавшееся оружейными и орудийными залпами, салютами. К
11 часам улицы города наполнялись празднично одетыми
людьми, которые с бутылочками, кружками, а некоторые и с голубями
в руках направлялись к местному «Иордану». В городе
устраивался крещенский парад. По пути крестного хода выстраивались
89
войска от местного гарнизона. Корреспонденты «Терских
ведомостей» отмечали многолюдность праздника. «Конным
стражникам с трудом удается сдержать напор толпы, чтобы сохранить
свободным проход для крестного хода ... Тут кроме городских
жителей много приезжих из окрестных селений и станиц.
Казаки и казачки в разноцветных костюмах приехали посмотреть на
«Иордан» и парад, пользуясь хорошей погодой. Их сани длинной
вереницей растянулись вдоль Александровского проспекта у
городского сада. По пути следования крестного хода стояли
«шпалерами» войска местного гарнизона. Около 12 часов дня грянул
салют из орудий. В воздухе замелькала целая стая голубей с
разноцветными лентами на лапках. Вода была освящена, и под звуки
оркестра военной музыки началось обратное шествие крестного
хода к собору». Во многих городах бытовал крещенский обычай
выпускать на волю специально принесенных голубей. В
некоторых российских губерниях существовало поверье, что .«Иордан»
и место вокруг него обладает чудесной силой. После водосвятия
в прорубь втыкали палку, чтобы голуби плодились.
В 1894 году во Владикавказе был освящен новый Михай-
ло-Архангельский Собор. Крещенская литургия проходила в
этом новом городском кафедральном соборе и отличалась
особой торжественностью, активным участием представителей
городских и военных властей. В собор прибыл начальник
области и наказной атаман генерал-лейтенант СВ. Каханов, внесли
знамена Терского казачьего войска, которые оставались там до
конца богослужения. «Затем владыка Владимир с крестным
ходом направился с крестом на голове на Терек, где была
устроена покрытая парчой палатка. Процессия шествовала среди
войска, поставленного шпалерами на всем протяжении от собора
до Терека. Войска отдавали честь и хоры музыки играли «Коль
славен». При погружении креста артиллерия, расположенная на
противоположном берегу реки, отдавала положенный салют, а
войска — оружейные залпы. Затем процессия в том же порядке
двинулась обратно в собор, где и было провозглашено много-
90
летие Государю императору и Всему Царствующему дому».70
В сравнении с Рождеством и Новым годом праздник Крещения
отличался более общественным характером, официальностью и
торжественностью.
Многие горожане старались стать обладателями «святой»
воды, веря в ее чудодейственную силу. Среди них находились и
смельчаки, совершавшие ритуальное погружение в реку с целью
избавления от различных болезней. В 1894 году корреспондент
«Терских ведомостей» сообщал, что после водоосвящения около
двадцати человек, среди которых были и женщины, выкупались в
Тереке несмотря на мороз, доходивший до 10 градусов.
У осетин само название праздника «Доныскъаефаен»
(дословно «быстрое несение воды») отражает смысловую нагрузку.
Осетины считали святой воду не из церкви, а зачерпнутую в реке
рано утром в день праздника. При этом они произносили молитву
водному источнику и его святым патронам и бросали в воду
мелкие куски хлеба, сыра и т.п. Такой воде придавалось сакральное
значение, она использовалась для очищения, гарантировала
благополучие всей семьи.
У греков корни крещенских обрядов уходят также в область
древних религий, но внешняя сторона праздника тесно связана с
церковным ритуалом освящения воды и погружения в нее креста.
Крещение длится у них четыре дня: 5 января считается кануном
торжества, 6 января — Крещение (богоявление), 7 января — День
св. Иоанна Крестителя (Предтечи) и 8 января — «отдача
праздника». Местные греки примыкали после литургии к общему
городскому крестному ходу.
Крещенская обрядность владикавказских армян имела
определенную специфику. 6 января они согласно древней традиции
отмечали сразу два праздника — Рождество и Крещение
(богоявление). Этот день назывался «Джерехнет».
Армяно-григорианский причт проводил свой крестный ход и имел свое место на
Тереке, свой «Иордан». Иногда армянский крестный ход
совершался после общегородского. С утра армяне собирались в своей цер-
91
кви на торжественную службу. В полдень священник приступал
к освящению воды, находившейся в большом серебряном сосуде.
Он вливал в нее небольшое количество специального церковного
масла «мерон», привезенного из Эчмиадзина. Затем в воду
опускался серебряный крест, после чего вода считалась освященной,
обладающей чудодейственной силой. Эту воду раздавали
прихожанам вместе с освященным армянским лавашем «нышхарк».
Церемония сопровождалась молитвами. После крестного хода во
дворе армянской церкви совершалось жертвоприношение
«матах». Как правило, резали быка, купленного на средства
прихожан. Застолье заканчивалось песнями и танцами. К вечеру люди
покидали церковь и расходились по домам, где им предстояло еще
провести крещенский ужин, состоявший из ритуального плова с
изюмом, отварной рыбы и компота из фруктов. Джерехнет был
знаменателен и тем, что многие армяне старались приурочить к
этому празднику крещение своих детей. После праздника
наступал поминальный день, армяне посещали кладбище.
Крещение сопровождалось щедрыми пожертвованиями со
стороны отдельных граждан и благотворительных организаций.
Для бедных жителей города устраивались бесплатные обеды. Во
вдовий дом и тюрьму отправляли продукты питания и одежду. В
убежище для бедных и сирот проводили детские праздники с
елкой, различными лакомствами, играми, песнями и танцами.
В праздничном январском календаре Владикавказа был
еще один христианский праздник, отмечаемый только
грузинским населением. Ежегодно 14 января грузинская церковь
праздновала день Святой Нины, просветительницы Грузии.
Согласно поверью, в IV веке знатная каппадокианка Нина, племянница
Георгия Победоносца, исполняя повеление явившейся к ней в
видении Божьей матери, прибыла в Грузию, где начала
проповедовать христианство. Нина — одна из самых почитаемых
грузинских святых, а принадлежащий ей крест, сплетенный из двух
виноградных лоз — величайшая реликвия Сионского собора. У
местных грузин долгое время не было своей церкви, и праздник
92
отмечался в старом городском соборе. Торжественную литургию
в конце XIX века проводил преосвященный Владимир, епископ
владикавказский, в сослужении соборного духовенства.
Литургия проходила на русском и грузинском языках, пели два хора
— русский и грузинский. В 1898 году у грузин появилась своя
домовая церковь при училище «Общества распространения
грамотности среди грузин». В день Святой Нины здесь проходили
литургии, церковное пение ученического хора, елки для детей.
В праздничном комплексе появились и новые традиции: в 1903
году после торжественной службы была устроена демонстрация
«волшебным фонарем» картин из жизни Святой Нины и из басен
Крылова. Дети читали стихи на грузинском и русском языках, пел
ученический хор, играл оркестр духовой музыки. Для почетных
гостей был организован чайный стол и обед. Праздник
закончился грузинскими и европейскими танцами/ Торжества в честь
Святой Нины были многолюдными, присутствовали не только
грузины, но и представители других этнических групп.
В конце января — начале февраля армянское население
Владикавказа отмечало передвижной (приходившийся на субботу)
праздник св. Сергия — Сурв-Саркис. За неделю до торжества
начинался пост. Праздничные действия проходили в
армяно-григорианской церкви. Саркис считался одним из могущественных
святых, люди обращали к нему свои молитвы, просили
исцеления от недугов, избавления от несчастий. Праздник Сурв-Саркис
был ярким явлением армянской культуры и довольно заметным
явлением в жизни города. Горожане с почтением относились к
святому Саркису, пересказывали красивую легенду о любви
армянского юноши Саркиса и греческой принцессы, которым
пришлось бежать от преследований царя — отца девушки, о ска-
* Из Эчмиадзина привозили Святой Мир для совершения обряда
миропомазания. Его изготавливали один раз в 7 лет из специально отобранных особых
видов растений и оливкового масла. Процесс его приготовления был
длительным и сопровождался непрерывным чтением молитв. Святой Мир отправляли
по всем армянским церквям. Миропомазание считалось Таинством,
укреплявшим в крещенных веру, духовные возможности.
93
зонном ветре, позволившем влюбленным скрыться от погони и
вступить в брак. Среди молодых горожан было немало
перенявших у армянской молодежи обычай гадания — в праздничную
ночь они ели соленые лепешки с намерением вызвать жажду и
ждали, что в сновидении им явится суженый или суженая со
стаканом воды. Для некоторых горожан армянский праздник был и
своего рода прогнозом погоды. Считалось, что в эти дни следует
ожидать сильного похолодания. Армяне щедро угощали соседей
и знакомых ритуальным блюдом «пахныдз», приготовленным из
молотой пшеницы с медом, изюмом и миндалем.
Последним крупным праздничным событием зимнего
календаря была масленица — единственное дохристианское
торжество, не приуроченное к христианскому праздничному циклу
и не получившее религиозного истолкования. Церковь не
праздновала масленицу, а в народной культуре это был самый
веселый и шумный праздник. Как известно, весенний цикл обрядов
у земледельческих народов начинался с приближением весны и
полевых работ. В это время исполнялись ритуалы,
символизировавшие изгнание зимы и встречу весны, пробуждение природы.
«Уличность» и всенародность были отличительными
особенностями масленицы. Основными компонентами традиционного
русского праздненства были сооружение обрядового чучела,
зажигание костров, проводы-похороны зимы, катание с ледяных гор,
на лошадях, устройство праздничной трапезы, особенно выпечка
блинов. Поговорка «На горах катаемся, блинами объедаемся»
отражает суть масленичных традиционных увеселений. Блины
считаются отголоском солярного культа, знаком оживающего
солнца. Некоторые исследователи указывают на их связь с культом
предков, предполагая, что блины как поминальная ритуальная
пища появились в праздничной обрядности в связи с
«похоронами» зимы.71
В городах наиболее архаичные черты были утрачены,
масленица сопровождалась такими формами праздничности, как
взаимное гостевание, маскарады, спектакли. Сохранялись шумное
94
веселье, выпечка блинов, которой занимались рестораны и
трактиры, катание по улицам на санях. В праздничные дни
Владикавказ заметно оживлялся. По распоряжению св. Синода на
масленицу и первую неделю поста воспитанников учебных заведений
освобождали от занятий. Некоторые исследователи отмечают, что
активное участие молодежи в масленичной обрядности следует
считать символом нового, нарождающегося явления,
приближения весны, обновления жизненного цикла. У осетин различные
игры и веселье молодежи наряду с ритуальной выпечкой были
главными элементами праздничной композиции. Грузинская
масленица «квелиери» отличалась необычайным весельем,
состязаниями и игрищами, ряжением молодых людей. Армяне называют
масленицу «бари-кентан», что в переводе означает «доброе
оживление» и расценивается как своеобразная магическая формула
«вызова» плодородия природы. Эмоциальный тон праздника был
настолько высок, что получил в народе название «сумасшедшие
дни». Развлечения порой переходили границы общепринятых
норм дозволенности.
Очевидно, древняя языческая семантика масленицы на
определенном этапе этнокультурного развития армян перестала
соответствовать их ментальным установкам. Появилась другая
версия, отражавшая исторические события и породившая
новации в обрядовых действиях: молодежь устраивала ряжение,
изображая в безобразном виде пашу, визиря, их свиту. Эти персонажи
подвергались всяческим насмешкам, оскорблениям. Народ
освобождался от власти тиранов и получал свободу. Праздник
символизировал начало новой жизни. В культуре местных армян эта
новация не закрепилась, не стала традицией, хотя и сохранилась
в памяти информаторов.
Масленичные увеселения во Владикавказе были главным
компонентом праздника, но в его структуре происходила
интересная трансформация: традиционные формы бытовали
только в среде простолюдин. Именно для них устраивали в городе
качели, карусели, катание на лошадях и на санях. Появились и
95
новые развлечения: цирк, панорама, фокусники, заморские
великаны. Городские власти и общественные организации старались
приобщить людей к этим мероприятиям, избежать перемещение
праздника в пивные и кабаки. Для себя владикавказская
интеллигенция предпочитала более престижные варианты проведения
праздничного времени. Ежегодно в здании городского собрания
устраивались костюмированные вечера. Очевидцы отмечали
многообразие костюмов, наличие среди них мифологических,
исторических и национальных. Многочисленную публику
собирал в эти дни городской театр, танцевальные вечера. К масленице
приурочивались благотворительные акции. В 1891 году
Владикавказское общество всепомощенствования учащимся устроило
на масленицу вечер с лотереей-аллегри, планируя использовать
собранные средства на нужды учеников и для открытия женской
профессиональной школы. Многие горожане сделали
пожертвования вещами, деньгами, продуктами и напитками для буфета. Во
владикавказском отделе СРН (Союза русского народа)
устраивалась беспроигрышная лотерея, сбор с которой шел в пользу
школы при СРН. В женской гимназии к масленице готовили концерт
учениц. Фонд общества народных чтений пополнялся за счет
любительских спектаклей. Пожертвования от состоятельных
горожан получало на праздник попечительство ночлежного приюта.
В проведении масленицы четко прослеживается тенденция к
разделению его на народный и салонный. Праздничная программа
составлялась в соответствии с социальным статусом горожан.
У христианского населения города наступал пост, а
мусульмане начинали готовиться к Наврузу (Новому году), который
отмечался в начале марта. Этот праздник принято считать
мусульманским, но к исламу он не имеет отношения. Навруз известен
с дозороастризских времен. В государстве Ахеменидов и Саса-
нидов это было главное торжество. После утверждения ислама
в Иране и Средней Азии Навруз был отменен, но он пустил
настолько глубокие корни, что попытки его уничтожения оказались
безуспешны. Тогда мусульманское духовенство решило его ка-
96
ионизировать. Среди владикавказских мусульман этот праздник
отмечали только персы. Во всяком случае, нет упоминаний о его
праздновании в суннитской мечети, а ее служители, перечисляя
мусульманские праздники, о Наврузе не упоминают. Персы
отмечали этот праздник три дня. В первый день они собирались
у своего консульства, где устраивался торжественный прием.
В 1903 году такой прием проводил вице-консул М. Давуд-Хан
Нусрат Эль Визарэ. Он рассказал присутствующим следующую
историю праздника: «Около 2800 лет назад персидский царь
Ржамшид, покорив множество царств и народов, решил принести
благодарение за победы всемогущему царю царей. Ржамшид
выбрал для празднования первый день весны и постановил, чтобы
ежегодно в этот день ворота царского дворца были открыты для
всех желающих поздравить царя с праздником, независимо от
социальной принадлежности. Царь Ржамшид обедал с ними за
одним столом, вознаграждал деньгами и подарками каждого гостя,
расспрашивал о нуждах бедных и помогал им. Таких же действий
он требовал от начальников областей и всех высокопоставленных
лиц своего государства, снабжая их определенной суммой денег.
С тех пор Навруз празднуется по всей Персии, жители которой в
праздничные дни открывают двери своего дома, чтобы угостить
бедных и неимущих».
9 марта 1898 года владикавказские персы после
торжественного богослужения «...с хором музыки, цеховыми значками,
фруктами и цветами направились из мечети к квартире
персидского вице-консула. Под звуки персидского марша к ним вышел
вице-консул господин Яхъя-хан с чинами вицеконсульства. После
приема поздравлений музыка исполнила персидский гимн,
собравшимся вынесли щербет, а более именитые персы были
приглашены для угощения в квартиру вице-консула.72 На приеме у
персидского консула присутствовали не только персы, но и другие
мусульмане, а также официальные лица и просто знакомые,
желающие поздравить консула с праздником. Гостей угощали
сладкими национальными блюдами. Торжественная часть праздника
97
включала обязательное богослужение. Остальное праздничное
время проходило во взаимных визитах и благотворительных
акциях. Эти дни у персов назывались «Большим Байрамом»
(большим праздником) и были освобождены от всяческих работ. Все
персидские магазины, в основном бакалейные, были закрыты.
Персы заранее готовились к этому празднику. Кроме
традиционных праздничных блюд (плова, шербета, рахат-лукума и
др.), в каждом доме появлялось блюдечко с проросшими зернами
пшеницы, перевязанное красивой лентой — символ весны,
нового года. Считалось, что в этот праздник люди должны были
простить друг другу обиды. Навруз отмечали и другие мусульмане
Владикавказа.
С особой торжественностью горожане отмечали Пасху
— главный христианский праздник, установленный в честь
чудесного воскресения распятого на кресте Иисуса Христа.
Первоначально это был праздник древних иудеев, содержание
которого сводилось к умилостиванию духов с целью заручиться их
помощью в период осеннего отела скота, а затем жатвы. Весеннее
равноденствие было соотнесено с историческими сюжетами.
Еврейская ветхозаветная Пасха установлена в честь исхода евреев
из Египта, освобождения от рабства. В переводе название
праздника означает «прохождение», «избавление». В христианстве он
связан с идеей искупительного страдания Иисуса Христа за грехи
человечества, его смертью и воскресением. Основываясь на
евангельских сказаниях о том, что Иисус Христос был казнен и
воскрес в дни празднования иудеями Пасхи, христиане вначале
отмечали свой праздник в один день с евреями. А в IV веке Никейский
церковный собор постановил отмечать Пасху в воскресенье
после первого весеннего полнолуния, поэтому дни ее празднования
приходятся на даты, зависящие от изменяющегося дня весеннего
полнолуния. Это происходит, как правило, между 22 марта и 25
апреля. Празднику предшествует Великий семинедельный пост,
последнее воскресенье перед которым называется Прощеным. В
этот день церковь напоминала своим прихожанам, что самый лег-
98
кий путь, на котором можно заслужить прощения грехов — это
умение прощать их другим. В проповедях говорилось о
безграничном милосердии бога, его любви к людям и готовности
простить человеку ошибки, в которых он искренне раскаялся.
Через шесть недель после Прощеного воскресенья церковь
отмечала другой торжественный день — Вербное воскресенье,
вхождение Иисуса в Иерусалим. По преданию, народ встречал
его пальмовыми ветками, а на Руси символом праздника стала
верба. В этот день после торжественной службы прихожанам
раздавали освященные ветки вербы, которые они приносили домой
и хранили целый год, считая, что они оберегают от злых духов,
несут здоровье и благополучие. В предпраздничной городской
обрядности появилась новая традиция — в зале владикавказского
собрания в течение всего поста по воскресным дням
устраивались литературно-музыкальные вечера с «живыми картинами».
На Страстной неделе в городе запрещались общественные
увеселения, театральные представления, концерты. Владикавказские
христианские церкви совершали в эту неделю многочисленные
службы. Например, в 1901 году Преосвященный Владимир
совершил на Страстной неделе следующие службы: в среду —
литургию преосвященных даров в Крестовой архиерейской
церкви, в четверг — литургию св. Василия Великого в архиерейской
церкви, утреню с чтением двенадцати евангелий в кафедральном
соборе, в пятницу — вечерню и вынос плащанины из крестовой
церкви в собор, вечером — утреню, погребение спасителя в
архиерейской церкви.73 К этим дням приурочивались акции,
связанные с церковной жизнедеятельностью. Так, после божественной
литургии в Константино-Еленинской церкви, обслуживающей
население беднейших кварталов города, в Великий четверг 1897
года состоялось поднятие на колокольню колокола,
сооруженного прихожанами в память священного коронования. Общество по
устройству народных чтений активизировало свою деятельность
на Страстной неделе. В зале классической гимназии проводились
духовно-нравственные беседы на такие темы: «Почему иудеи не
99
приняли мессию», «Крестная казнь в древнем мире», «Последняя
ночь Иуды», «Семь слов спасителя со креста», «Богослужение
Великой субботы», «Светлый праздник» и т.п. Во всех церквях в
течение Страстной недели проводили сбор пожертвований,
раздачу одежды и обуви учащимся народных школ.
Первыми в городе отмечали Пасху евреи. Их праздник
«Пейсах» начинался раньше христианского на неделю. Большое
значение в подготовке к Пейсаху придавалось ритуальной уборке
домов, которые должны быть очищены от «хамеца» — кислого
теста, проросших зерен, пива, водки, изготовленных из злаков,
квашеных продуктов. Для пасхальных праздников держали
особую посуду. Главным блюдом была «маца» — пресная лепешка,
замешенная на воде без соли. Ее тонко раскатывали и прорезали.
Согласно библейскому преданию, будучи изгнанными из Египта,
евреи спекли пресные лепешки из взятого с собой, не успевшего
закиснуть теста. Эта традиция сохранялась долго: мацу пекли из
теста, которое не успевало скваситься, его держали не более 18
минут. За ритуальным столом, прежде чем приступить к приему
пищи, дети должны были задавать отцу традиционные вопросы:
«во имя чего наши предки ели пасхального ягненка?», «во имя
чего мы едим мацу?», «во имя чего мы едим горькую зелень?».
Детям должны были рассказать историю о том, что в Египте были
спасены Господом сыны Израилевы, бог прошел мимо их домов
и пощадил их первенцев в отличие от остальных египтян. Через
Моисея он повелел каждой израильской семье заколоть агнца,
испечь и отведать каждому члену семьи. Кровью ягненка было
велено пометить двери домов, чтобы господь прошел мимо них.
Мацу, пресное тесто, едят в память о том, что тесто предков не
успело закваситься, когда Господь освободил их. Горькая зелень
на пасхальном столе означает память о горькой жизни в Египте,
рабском труде и обидах предков. Каждый еврей в этот вечер
исполнял четыре обязанности: ел мацу, рассказывал об исходе из
Египта, пил четыре бокала вина и ел «марор» — растертый хрен
и салат. После этого приступали к праздничному застолью — «се-
100
дер», за которым подавали кошерные блюда — гуся или курицу,
мацу, красное вино или наливку, овощи «карпас», которые
нужно было обмакивать в соленой воде, «харосет» — смесь яблок,
инжира, гранат и миндаля, заправленную пряностями и вином.
Празднование продолжалось всю ночь. Когда во Владикавказе не
было синагоги, евреи привозили мацу из Баку, Москвы, Нальчика
и других городов, где ее освящали к празднику.
Через неделю начиналась христианская Пасха. За день, в
вечер Великой субботы горожане шли в церкви, где в полночь
проходила пасхальная заутреня, на которой читали, как правило,
«Деяния Апостолов». Затем совершался крестный ход вокруг
церкви. В полночь с радостными восклицаниями «Христос воскрес»
— «Воистину воскрес» все возвращались в храм, где начиналось
торжественное богослужение в честь Воскресенья Христова, дня
его окончательной и истинной победы. В праздничном обряде
осетинской церкви есть одно отличие: церковь обходят не один
раз, а три раза и при этом крестятся. Церковный ритуал
армянской церкви не предусматривает освящения продуктов — пасхи,
куличей и яиц, как это делается в православных церквях.
Пасха является главным торжеством в христианской
праздничной культуре, поэтому духовенство особо ревностно следило за
тем, чтобы этот праздник не сопровождался языческими обрядами
и игрищами. Очевидно, этим обстоятельством объясняется
относительная малочисленность пасхальных обрядовых действий.
Древняя основа праздника сохранялась в домашне-бытовой
сфере. Русские готовили пасху из творога, пекли куличи, а
украинцы называли пасхой высокий круглый хлеб с украшениями.
Главным пасхальным блюдом у украинцев был поросенок. Греки
считали обрядовой едой прежде всего куличи. У них было
принято раскрашивать яйца особым орнаментом. Осетины
начинали разговенье с традиционного пирога с сыром продолговатой
формы «гуыл» и вареных яиц. Праздничной пищей были
пироги, вареное мясо жертвенного животного (быка, барана) и пиво.
Горожане-осетины часто устраивали совместные застолья, поку-
101
пали быка в складчину. Армяне устраивали праздничное
застолье во дворе церкви после торжественного богослужения. Они
приносили в жертву быка («матах»), мясо которого подавали на
стол вместе со сладким пловом. Эту пищу раздавали друзьям и
соседям. Пасху пекли из сдобного теста, красили яйца. У немцев
Пасха также была самым торжественным праздником. Она
отмечалась на неделю раньше христианской. На Страстной неделе
особо почитались четверг и пятница. В субботу немцы красили
яйца, пекли «кухены», калачи, жарили гусей и кур, убирали дома
и улицы. Дети перед сном оставляли на улице свои шапки,
«чтобы заяц принес им разноцветные яйца».74 Городской новацией в
этой сфере праздника стало изготовление ритуальной пищи вне
дома. Венский магазин Гейтена принимал заказы на выпечку
куличей, баб, тортов и предлагал пасхальные яйца, большой выбор
украшений на бабы, сахарные цветы и разные фигуры, краски
для яиц. В магазине Пералова продавали к праздничным дням
высококачественную «пасхальную» муку.
Почти у всех народов центральным звеном, символом
Пасхи было окрашенное яйцо, которому приписывались
магические свойства. В древности широко бытовал ритуал катания яиц.
Считалось, что соприкосновение яйца с землей пробуждало ее
от зимнего сна и способствовало плодородию. В русской
праздничной культуре этот обряд варьировался, иногда по земле
катались люди. У осетин были популярны игры с
пасхальными яйцами — туланта (катания) и къуырцыта (стукания).
Катание становится праздничным действием, а качели и карусели
— обязательными атрибутами Пасхи у русских, греков,
осетин, грузин. Этот обряд сохранялся в структуре пасхального
праздничного комплекса Владикавказа. Задолго до праздника
в городскую управу начинали поступать прошения об
устройстве в разных частях города качелей и каруселей. Но
пользовались ими, как правило, простолюдины. Со временем
программа «народного» праздника становится гораздо разнообразнее,
пополняясь массовыми зрелищными мероприятиями, такими
102
как представления цирка Милюгина с «чемпионатом» борцов,
фокусы дрессированных собак, выступления «королевы огня»,
глотающей зажженную паклю, «театр Калиостро». Общество
по устройству народных чтений устраивало народные гулянья,
чаще всего это происходило на месте планируемого
Народного дома, на спуске Белявского переулка. На площади
устанавливались карусели, бесплатные «гигантские шаги», балаганы,
тир. Большим развлечением для гуляющей публики был бег в
мешках на призы, силомер. В хорошую погоду
демонстрировались картины «волшебным фонарем». Общество по устройству
народных чтений имело свой синематограф. На месте гуляний
располагались чайная, квасная, киоски с различными
сладостями. В праздничную программу входило хоровое пение, музыка,
фейерверки. В 1875 году в городе были установлены качели,
открылся цирк госпожи Вольф и музей господина Литовского.
Сохранилось описание пасхальных дней в 1885 году, которое
хорошо передает городскую праздничную атмосферу: «На всех
улицах и переулках езда и движение: прислуга и другие
незатейливые обыватели с самого утра усаживаются на крылечках
и прилавках своих домов и благодушно поглядывают друг на
друга. На Александровском бульваре с утра до глубокой ночи
бродят толпы гуляющего народа, разодетого в самые яркие
наряды; семечки истребляются пудами... Больше всего толпится
народ у театральной площади, где устроены карусели и играет
музыка; тут же и цирк дает свои представления, и панорама
манит желающих, а при панораме имеется даже так называемая
«фортунка» (вроде лотереи), где за 30 копеек желающий может
выигрывать какую-нибудь стеклянную вазу, веер, зубочистку
или другую совсем ненужную ему вещь и, кроме того, получить
право видеть Иерусалим, Царьград и прочие сокровища
панорамы. К вечеру толпа густеет и уже многие из гуляющих
заметно пошатываются — слышатся подчас полудикие возгласы
подгулявших, раздаются все чаще и чаще нецензурные фразы, а
позже начинаются даже и драки».75
103
«Почтенные господа» города проводили Пасху иначе. К
услугам «салонной» публики был организован целый ряд
развлечений — семейно-танцевальные вечера, детские костюмированные
праздники, любительские спектакли в городском театре. Но
городская интеллигенция была очень разборчива, порой скучала и
проводила праздники дома, считая, что «в клубах нет ничего
выдающегося, а в театре хоть и бывают концерты нашей
театральной труппы, но они, надо правду сказать, далеко не заманчивы»
Эта публика была хорошо знакома с формами высокой культуры.
В 1889 году она восхищалась представлением гастролирующей в
городе во время Пасхи опереточной труппы, поставившей
«Цыганского барона» и «Мушкетеров»; в 1890 году рукоплескала
знаменитому Главачу; Владикавказское отделение Русского
императорского общества устраивало пасхальные вечера с
лотереей-аллегри. Общество любителей казачьей старины организовало
вечера-концерты с участием оркестра Терского войска, казачьим
хором и танцами в национальных костюмах. Как правило, такие
вечера отличались многолюдностью. Интеллигенция заботилась
о простых горожанах, стараясь приобщить их к городским
формам праздничности. Комитет попечительства о народной
трезвости устраивал вечера в аудиториях при народных чайных.
Программа включала беседы по общественно-экономическим
проблемам, музыкально-вокальные отделения и чтение со
«световыми картинами». Городской традицией было оживление
благотворительной деятельности на Пасху. В 1894 году «взамен
визитов» горожане жертвовали деньги на Дневное убежище и
приют престарелых и увечных. В пользу Владикавказского
благотворительного общества на третий день Пасхи местные любители
поставили спектакль «Ни минуты покоя»; в 1903 году на второй
день праздника в помещении межевого управления был устроен
утренник для бедных детей. В течение многих лет попечитель
ночлежного дома Яворский организовывал пасхальный стол и
кормил обедами бедняков. Общество попечения о сиротах и
бедных детях прибегало к различным формам благотворительности,
104
в их числе спектакли, лотереи-аллегри. Общество попечения о
трудовой помощи открыло в магазине фотографа Джанаева-Хе-
тагурова в 1910 году благотворительный базар изделий
мастерских общества, где торговали декоративными яйцами, игрушками,
вербами. Отдельные городские семьи вместо пасхальных
визитов передавали деньги «на усиление пищи сиротам
Владикавказского приюта». Пасхальные обеды для бедных устраивались и за
счет города. Число посетителей городского ночлежного дома в
праздничные дни доходило до двух тысяч человек. В 1906 году
праздничные визиты были заменены следующим мероприятием.
«Для взаимного обмена поздравлениями на первый день Пасхи
от двух до четырех часов дня будет открыт зал
Владикавказского собрания, куда могут пожаловать все желающие обменяться
поздравлениями (визитами). Здесь же будут принимать
поздравления генерал-губернатор с супругой. Все посетившие собрание
освобождаются от визитов. В зале будет накрыт самый простой
и скромный стол с чаем, будет играть музыка. Чтобы каждый
посетивший собрание чувствовал себя никому не обязанным, на
отдельном столе будет поставлена кружка для пожертвований
на покрытие расходов, а остаток поступит в пользу бедных». В
1914 году армянское благотворительное общество выделило на
праздник 200 рублей для 20 бедных армянских семей. Для солдат
и не имеющих своего очага в городе армян был устроен обед,
а крестьянам-беженцам из Ахалкалакского уезда были
выделены денежные пособия. К городским праздничным
обыкновениям относятся заблаговременный прием поздравительных
телеграмм, иллюминация у городских церквей, общественных и даже
некоторых частных помещений. Возможно, это
трансформированный отголосок древнего пасхального обряда жжения костров,
олицетворяющих солнце, которое по традиционным народным
представлениям играло и радовалось в пасхальные дни.
Привычным для города явлением стала традиция местных грузин
занимать все свободные фаэтоны и устраивать скачки по улицам с
песнями и шумным весельем. Еще одним праздничным обыкно-
105
вением горожан было взаимное гостевание друзей,
родственников, знакомых. В городской этикет вошла «визитка», служившая
в праздничные дни знаком приглашения в гости. В конце XIX
века горожанам были известны роскошные визитные карточки
фирмы «Г.А. Краппекъ и К0».
После Пасхи наступала Радоница (радуница) —
родительский день поминовения усопших на кладбище. «Тут поют, едят,
угощают и покойников, призывая их на радость пресветлого
воскресенья», — писал В. Даль, называя родительский день «ра-
дованскими», т.е. Радостными поминками.76 Русские ходили на
кладбище по вторникам, брали с собой куличи, яйца, фрукты.
Там же проходила служба по усопшим. У грузин родительский
день отмечали в субботу, литургия проходила в церкви, затем
люди шли на кладбище. У армян в церкви было специально
отведенное место, где ставили свечи в честь усопших и молились об
их благополучии на небесах. После церкви люди направлялись
к могилам близких с музыкой (зурной) и плачем. На кладбище
несли пасхи, крашеные яйца. В 1889 году «Терские ведомости»
отмечали, что «радоница прошла с обычным оживлением.
После литургии в кладбищенской церкви народ служил панихиды на
могилах своих родных. Затем многие устроили чаепитие с
закуской и выпивкой. Туземцы в нескольких местах образовали круги
кавказской борьбы. Молодежь в поле развлекалась, играла в мяч».
В 1896 году корреспондент «Терских ведомостей» отмечал как
отрадный факт отсутствие «нехристиановского разгула»: «...весь
день проведен был весьма чинно, массы народа присутствовали
на кладбище, но не встречались пьяные, как 3-4 года тому назад,
и даже не заметны были обычные туземные круговые поминки с
изобильным возлиянием спиртных напитков. Очевидно, у
большинства посетителей кладбищ установился более правильный
взгляд на дело поминок благодаря инициативе архипастыря, пре-
освященнейшего Владимира, который еще в прошлогодней
беседе лично убедил православных прихожан, как должно совершать
поминовение и проводить день «Радоницы».77
106
Описанное явление, очевидно, характеризует процесс
реализации христианской церковью ее регулятивной функции. Пасха
ассоциировалась у горожан и с приходом весны, поэтому в
праздники они впервые выходили на загородные прогулки.
Во Владикавказе ежегодно отмечали праздник
Преполовения, приходившийся на среду четвертой недели после Пасхи. По
поверью, в этот день Богородица переплыла Волгу. В
кафедральном соборе проходила торжественная литургия, после которой
совершался крестный ход на Терек, завершавшийся церемонией
водоосвящения.
Значительным народным праздником было Вознесение. По
русской традиции в этот день выпекали печенья-лесенки,
которые «помогали» озимым посевам быстрее и лучше расти.
Печенья бросали в рожь, в траву. Со временем эти действия стали
детскими играми, а обычай выпечки лесенок получил евангельскую
трактовку — с ними Христу было легче вознестись на небо.
Молебен проводился на ржаном поле. На Вознесение пекли блины,
оладьи, пироги с зеленым луком.
Для армян это был один из самых любимых и красивых
праздников. «Амбарцум» (Вознесение) отмечается на 40-й день после
Пасхи, когда по церковному преданию воскресший Иисус
Христос вознесся на небо. Но и у армян есть другая, дохристианская
интерпретация, связанная с ростом цветов. За неделю до
праздника девушки набирали воду в кувшин. Ее нужно было набрать
тайно из семи домов. Затем они обходили дома, собирая различные
мелкие предметы — пуговицы, булавки, броши, иногда изделия
из золота, владельцы которых загадывали определенные желания.
Все эти предметы опускали в кувшин с водой, оставляли его под
звездами в течение семи ночей. Накануне праздника девушки и
юноши отдельно друг от друга собирали цветы, составляли
букеты, плели гирлянды и готовились к гаданию. Утром, в день
праздника, «одевали невесту», девочку 10-15 лет, первенца в семье.
Ей давали в руки кувшин, ее подруге — огромный букет полевых
цветов. Все остальные девочки одевали на головы венки из этих
107
цветов, после чего отправлялись в те дома, где брали предметы,
освященные в кувшине. В каждом доме они пели и танцевали,
за что получали различные сладости, фрукты, конфеты, мелкие
деньги. «Невеста» доставала какой-нибудь предмет из кувшина
и по священной книге предсказывала судьбу владельца предмета.
По окончании этого ритуала все участники игры принимали
участие в застолье, куда приглашали и юношей. У владикавказских
армян, как указывают информаторы, этот ритуал сохранялся еще
в 1960-х годах, в то время как в отдельных районах Армении он
был забыт гораздо раньше.
Осетины в четверг шестой недели после Пасхи отмечали
«Зардаваран». Это весенний поминальный праздник,
приуроченный к христианскому Вознесению. Термин «зардаваран» имеет
два значения: день, когда «кладут сердце» и «обещание».
Древние христиане понимали этот праздник как обещание Христа
послать святого духа. Осетины со временем забыли его значение
и трактовали праздник в буквальном смысле: в день поминовения
усопших закладывали сердце жертвенного животного в могилы.
В.С. Уарзиати считал, что в интерпретации праздника
содержится ошибка, бытующая уже более 100 лет: словом «зарда»
(сердце) заменено изначальное «залда», что означает «молодая трава»,
«дерн», а название праздника — соответственно «день укладки
дерна на могилах». Древняя основа Вознесения во всех
этнических вариантах связана с культом растительности, а позднее с
вознесением Христа на небо. Во Владикавказе в этот день отмечался
храмовый праздник Вознесенской церкви, находившейся на
Курской слободке. Престольный день храма стали праздновать с 1900
года, со времени его освящения.
Через 10 дней после Вознесения наступала Троица —
народный праздник, приуроченный к христианскому празднику
«Пятидесятница». Основой троичной обрядности был культ
растительности, выражавшийся прежде всего в обычае украшать зеленью
дома, улицы, а позднее и церкви. К обедне ходили с букетом
цветов; трава, принесенная из церкви, считалась целебной. В народе
108
праздник называли «зелеными святками», в летнем цикле он был
самым крупным и значимым. В городах в этот день устраивали
народные гулянья с ярмарками, балаганами, каруселями. В 1880-
х годах в городе бытовали такие праздничные явления, как
зажженные плошки, фонарики, бенгальские огни, транспаранты.
У осетин через 50 дней после Пасхи отмечался праздник
«Каердаегхаесагн», в ходе которого собирали зелень и
разбрасывали ее в помещении и во дворах. Он символизировал окончание
весенне-полевых работ, когда земля покрывалась травой и
зеленели деревья. Исследователи считают, что такое истолкование
праздника наряду с календарным совпадением с Троицей
означает их тесную связь.
В эти же сроки евреи отмечали праздник, русское название
которого «Пятидесятница», указывающее на время его
проведения — 50-ый день после Пасхи. В Библии он имеет другие
названия: «праздник жатвы», «праздник первых плодов» и «праздник
семи недель», названный так потому, что отмечали его к концу
семи недель с того времени «как появляется серп на жатве».
Позднее этот праздник был приурочен ко дню Синайского
откровения и стал называться праздником дарования Торы. Но
сохранялось у евреев название «шавуот», т.е. праздник недель. В ночь
Шавуот было принято бодрствовать и изучать Тору. В тоже время
бытовал обычай украшать дом листьями и травой, якобы в память
о зелени, устилавшей гору Синай в преддверии великого события
— дарования Торы. Во Владикавказе долго сохранялась традиция
есть в этот день молочные продукты, фрукты и ягоды с медом.
Евреи наносили друг другу визиты и угощали сладостями.
Троицу справляли и немцы. Кроме христианской трактовки, они четко
связывали этот праздник с окончанием весенних работ и
приурочивали к нему помолвки.
Наряду с церковными богослужениями во Владикавказе на
Троицу устраивали народное гулянье, чаще всего с
лотереей-аллегри в пользу общества всепомоществования бедным учащимся
или отдельных учебных заведений. Но к концу XIX века появи-
109
лась новая традиция: многие горожане выезжали на праздничные
пикники на Редант, Камбилеевку и в другие загородные места.
Поэтому троичные народные гулянья не отличались
многолюдностью, несмотря на разнообразие программ и благие цели.
К празднику Троицы приурочивался храмовый праздник
Владикавказского братства Св. Троицы (позднее —
Свято-Троицкого монастыря). Проходило всенощное торжественное бдение,
затем литургия. Храм украшался зеленью и цветами, пел
церковный хор, после чего в ограде церкви для «народа и нищих»
устраивался обед, численность явившихся на который составляла
иногда и 800 человек.
На следующий день после Троицы, в понедельник, отмечали
Духов день, праздник сошествия Святого духа. В Духов день в
церквях проходили богослужения, а после вечерни в ограде
старого собора прихожане собирались на духовную беседу.
В 1897 году в Духов день в 1-ом городском женском 2-клас-
сном училище состоялся годичный акт. Была представлена
праздничная программа, включавшая чтение и пение песен, выставку
рукоделий.
Во Владикавказе этот праздник «контролировало»
Благотворительное общество, которое после богослужений созывало
горожан на народное гулянье с лотереей, фейерверками,
воздушными шарами. Многие владельцы магазинов жертвовали вещами
и деньгами для лотереи. То же самое делали и отдельные
состоятельные семьи. Гулянье, как правило, проходило в городском
саду, вырученные средства использовались на постройку дома
для бедняков — богадельни, приюта-школы при самом обществе
и т.п.
На один из летних или осенних месяцев приходился
передвижной мусульманский праздник Ураза-Байрам—Ид Аль-фитр,
установленный в честь торжественного призвания народа к вере
ислама. Это был праздник разговения, которому предшествовал
> 30-дневный пост в месяц рамадан, 9-й месяц мусульманского
лунного календаря. Пост считается одним из основных предпи-
110
саний ислама. Мусульмане должны воздерживаться от приема
пищи, питья, игр, зрелищ в течение дня до наступления темноты.
27 числа месяца рамадан отмечается ночь могущества — лейлят
аль-кадр, когда было начато «ниспослание» Мухаммеду
Корана. По поверью, ежегодно в эту ночь аллах принимает решение
о судьбе каждого человека, учитывая его желания, высказанные
в молитве. Поэтому ночь могущества принято проводить в
мечетях, читая Коран и вознося Аллаху и ангелам свои мольбы и
просьбы. Праздник начинался после поста 1-го числа месяца
шавваль. Сунниты и шииты отмечали его в один день. После
совершения специальной молитвы начиналось массовое
разговенье, устраивалась праздничная трапеза. В каждом мусульманском
доме накрывали столы. Обязательным обычаем был дарообмен
между родственниками и друзьями. Ураза-Байрам продолжался
три дня. В 1908 году во Владикавказе первый день праздника был
приурочен к открытию и освящению вновь отстроенной мечети
на берегу Терека. На торжественный намаз в Суннитскую мечеть
приехали гости из Баку во главе с Муртазой Мухтаровым,
богатым нефтепромышленником, построившим эту мечеть в честь
своей супруги, осетинки Лизы Тугановой. Молебствие совершил
Ахунд, приехавший из Баку. На открытии мечети присутствовало
свыше тысячи мусульман. Обязательной акцией для всех
мусульман, особенно состоятельных, была раздача милостыни бедным,
которая порой превращалась в масштабные благотворительные
мероприятия. В 1908 году Муртаза Мухтаров устроил угощение
для 800 арестантов владикавказской тюрьмы. В праздничные дни
местные мусульмане не работали, их магазины и цеха были
закрыты. Обязательным ритуалом было посещение могил близких.
В летней праздничной обрядности христианского населения
заметным событием было Преображение — праздник,
установленный в память изменения Спасителем своей внешности,
чудесного преображения лица Иисуса Христа. По евангельской версии,
через восемь дней после признания Апостолом Петром в Христе
Спасителя, Христос с учениками взошел на гору Фаворскую и
111
стал молиться. Во время молитвы лицо его преобразилось,
одежда сделалась белой. Из облака, которое явилось Христу и его
ученикам, раздался голос бога: «Сей есть сын мой возлюбленный,
его слушайте». В церквях проходила божественная литургия,
освящались фрукты: у русских — яблоки, у армян — виноград.
Преображение отмечали 6 августа. С особой торжественностью
оно проходило у армян. Армянский Вардавар связан с культом
воды. Местные армяне собирались у церкви, пели, танцевали,
веселились, угощали друг друга освященными фруктами.
Молодежь и дети с возгласами «Вардавар-вардавар» обливались водой.
Считалось, что если в этот день пойдет дождь, то будет
обеспечено плодородие нив и плодов.
На август приходился один из самых значительных
праздников христианского церковного календаря — Успение. У городских
религиозных общин был свой конкретный день празднования,
поэтому Успение во Владикавказе длилось в течение нескольких
дней. Первыми Успение Пресвятой Богородицы «Верапохум сурп
Аствацацин» отмечали армяне. Этот праздник начинался 13
августа. В армянской церкви проходила торжественная служба,
совершался обряд поклонения иконе Божьей матери с зажиганием
свечей. В церкви освящали фрукты, устраивали веселье. Через
два дня после армян-григориан Успение отмечали грузины, греки
и русские. Грузины в этот день поднимались в селение Казбеги
для поклонения тамошней святыне «Цминда Салиба». Этот храм
находился на высокой горе у подножья Казбека и по преданию был
построен царицей Тамарой. В грузинской домовой церкви также
проходили службы, после которых начинались песни, пляски. У
местных греков Успение стало особым торжеством с
появлением праздничного места — в 1902 году была освящена Греческая
Успенская церковь при греческой школе. Структура праздника у
греков, как и у других православных горожан, включала
богослужение и веселые застолья. Немцы называли Успение днем
женского букета. Церковная литургия включала и освящение букетов
цветов. У осетин этот праздник назывался «Майрамыкуадзан».
112
Они облюбовали место к юго-востоку от города на возвышенной
равнине среди лесной поляны с громадным развесистым деревом
и посвятили его Божьей матери. Здесь и проходили народные
молитвенные собрания в праздничные дни. В дупло заветного
дерева была вложена икона Богоматери. По поверью, царица Тамара
подарила аланам чудотворную икону Иверской Богоматери.
Осетины называли эту икону «Ног-Дзуар» — новая святыня.
Ежегодно «Терские ведомости» давали информацию о том, как проходил
этот празднику осетин. Следует отметить, что сообщения
корреспондентов содержат оригинальный материал, но и значительно
осложняют исследование историко-культурной ситуации,
связанной с празднованием Успения. Так, в 1906 году «Терские
ведомости» отмечали: «31 июля местные осетины празднуют обычный
годовой праздник у часовни, воздвигнутой на горе около завода
Сараджева на месте, освященном для всех осетин и с которым
связаны разные народные предания. На праздник прибыли
жители соседних селений. Вечером состоялись многолюдные
национальные танцы». Прежде всего, вызывает вопрос указанная дата
— 31 июля, так как праздник Успения имеет фиксированную дату
— 15 августа. Еще больше вопросов появляется при
ознакомлении с корреспонденцией за 1913 год: «12 августа местные
осетины праздновали свой национальный годовой праздник под
названием «Ног-Дзуар». Праздник этот установлен в память выхода
осетин из тесных горных ущелий на плоскость. В этот день близ
завода Сараджева, в лесу, около старинной часовни ежегодно
собираются массы народа на богомолье, режут жертвенных баранов
и целый день проводят под открытым небом». Праздник назван
национальным и приведено его название «Ног-Дзуар».
Действительно, в культуре осетин был такой праздник. Он отмечался во
второй половине августа в предпоследний понедельник. По
сведениям бытоописателей, «Ног-Дзуар» был настолько строг, что
не позволял подходить к своему жертвеннику без особого
благословения, а для совершения обряда жертвоприношения
нужно было подниматься на высокую гору с жертвенным животным
113
на плечах. В.С. Уарзиати высказал предположение о связи этого
святого с божеством Рыныбардуаг — «повелителем повальных
болезней». Осетины не раз переживали эпидемии чумы, поэтому
возводили святилища в честь святого еще в середине XIV века, а
когда в XIX веке они столкнулись с эпидемией холеры, стали
восстанавливать старые и возводить новые святилища. Это
предположение подтверждается следующим сообщением «Терских
ведомостей»: «11 июля на Осетинской слободке были убиты и
принесены в жертву до пяти бычков с целью избежать заболеваний
холеры», а также заметкой за 1911 год: «За Осетинской слободкой
Дзауджикау у часовни в память избавления от холеры в 1892 году
у осетин будут происходить народные торжества, общая
трапеза и танцы». Название, мотив, часть дат и место проведения (на
горе), казалось бы, не оставляют сомнений в том, что осетины
праздновали Ног-Дзуар. Но другое название праздника «Майра-
мыкуадзан», другие даты его проведения, совпадающие с
христианским Успением, а также бытующее у осетин название иконы
Богоматери «Ног-Дзуар» порождают новые сомнения. Очевидно,
сложившаяся ситуация интересовала и современников, один из
которых напечатал в местной прессе такое объяснение: «.. .В 1892
году во Владикавказе разыгралась холерная эпидемия. Осетины
вспомнили свою небесную покровительницу и посвященное ее
имени место Ног-Дзуар. Дни и ночи одетые в рубища и с босыми
ногами, многие проводили в коленопреклоненной молитве у Ног-
Дзуара». Связь между Ног-Дзуар, божеством массовых эпидемий
и чудотворной иконой Богоматери очевидна. Это отметил и В.С.
Уарзиати. В данной ситуации следует проанализировать
праздничные действия. Такую возможность дают корреспонденции
«Терских ведомостей» за 1914 год, где указывается, что
прихожане местной осетинской церкви в память избавления от эпидемии
ежегодно в августе отмечают праздник «Ног-Дзуар» в трех
верстах от Владикавказа. «Обыкновенно из церкви идут в указанное
место крестным ходом, совершают молебствие, после которого
всем присутствующим предлагается хлеб-соль, а потом крестный
114
ход возвращается обратно в церковь». Обращает на себя
внимание тот факт, что праздничное пространство не ограничивалось
святым местом, а включало церковь Пресвятой Богородицы. В
другой заметке четко указана дата праздника—17 августа,
совпадающая с христианским Успением, так как оно длилось
несколько дней. «В этот день после церковного богослужения осетины с
крестным ходом отправляются за город, в местность около
кирпичных заводов, где заранее приготовляется «куывд»,
устраиваемый осетинами-слобожанами в складчину. В текущем году, ввиду
переживаемых событий, по предложению священника О.Х. Цо-
маева «куывд» этот был отменен и вместо него было решено
сделать посильные пожертвования на военные нужды. После
литургии был отслужен молебен о ниспослании победы российскому
воинству». Совершенно очевидно, что формы праздничности в
данной ситуации зависели от церкви. Связь между двумя
божествами в общественном сознании осетин привела к трансформации
обоих праздников, к смешению праздничных действий. В
Осетинской церкви праздник Успения Богоматери включал
торжественное богослужение, на которое прихожане являлись с
ритуальной пищей. После ее освящения люди старались угощать детей,
больных, нищих. В церкви пекли просфоры — круглые хлебцы из
пшеничной муки, которые считались освященными, целебными.
По поверью, такие просфоры пекла сама Богородица. К выпечке
допускались только пожилые и верующие женщины. Осетинское
Успение отличалось от армянского, грузинского и других, прежде
всего, эмоциональным настроем. Здесь не было особого веселья,
столы были скромными, в этот день не ели мяса, ограничивались
легкой пищей, освящали фрукты и поминали ими усопших.
8 сентября осетины отмечали храмовый праздник церкви,
установленный в честь дня рождества Пресвятой Богородицы.
В церкви совершалось богослужение и водосвятие. Прихожане
уносили освященную воду домой и пили ее в течение трех дней.
Считалось, что такая вода освобождает человека от болезней и
неудач, дает уважение и любовь окружающих. Церковное бого-
115
служение начиналось в 5 часов вечера. Иногда «для усугубления
духовного торжества» в этот день из Владикавказского
кафедрального собора к божественной литургии переносили в
Осетинскую церковь древнюю святыню, вышеупомянутую чудотворную
икону Божьей матери. Торжественное архиерейское служение
совершалось несколькими священниками на осетинском и
русском языках. После литургии в церкви устраивалась
общественная трапеза — «куывд»: резали быка, приносили из домов
пироги, сладости, фрукты. В 1901 году на празднике пели три хора
— соборный, Осетинской церкви и Владикавказской осетинской
женской школы. Храм не вмещал всех желающих, вокруг
церкви собралось множество людей. Местное осетинское общество
пригласило на трапезу в дом генерала А. Таучелова его
Преосвященство. Праздник был ознаменован решением учредить во
Владикавказской женской школе стипендию имени покойного
епископа Иосифа Чегиповского — первого архипастыря,
переводившего на осетинский язык богослужебные книги. В этот же день
— 8 сентября — Владикавказская Ольгинская женская гимназия
отмечала храмовый праздник своей церкви.
Мусульманское население города — сунниты и шииты
— в месяц зуль-хиджа (12-й месяц мусульманского лунного
календаря) отмечали свой главный праздник Курбан-байрам, «Ид
аль-курбан». История этого праздника жертвоприношения
восходит к раннему средневековью, ко времени пророка Ибрахима.
По мусульманскому преданию, Всевышний (аллах) повелел ему
принести в жертву сына Исмаила, а Ибрахим, покорно
восприняв это повеление, повел своего сына на указанное место. Это
было испытание, которое пророк выдержал с честью. Вместо
помилованного Исмаила в жертву было принесено животное. Эти
события легли в основу заключительной обрядности хаджа,
ритуального паломничества в Мекку. Праздник жертвоприношения
был узаконен в первом году хиджры. Он включает праздничную
трапезу, жертвоприношение и особую молитву — намаз гъид. На
торжественном намазе желательно присутствие женщин и детей,
116
при этом женщины не должны быть нарядно одеты.
Начинается молебствие после восхода солнца. Желательно проводить его
вне мечети, в специально подготовленном месте. От мусульман
требовалось совершение полного ритуального омовения и
воздержание от приема пищи, пока не будет сварено мясо жертвенного
животного. Лучшим временем для принесения жертвы считалось
время после общественного намаза, но этот ритуал можно было
исполнить в течение трех дней. Горожане соблюдали обычай
делиться мясом с родными и близкими, а определенную его часть
раздавать бедным. Люди дарили друг другу подарки, наносили
визиты, посещали могилы близких.
Владикавказские персы в месяце мохаррам (по
мусульманскому лунному календарю) отмечали большой культовый праздник
в память мученической смерти имама Али и его сыновей Хасана
и Хусейна. Персидский консул Владикавказа заблаговременно
извещал городскую управу и полицмейстера, что по случаю
шиитских траурных дней в мечети будут совершаться молебствия, а
все персидские магазины будут закрыты. В эти дни персы
собирались в мечети, в консульстве, в домах отдельных горожан,
которые были украшены траурной тканью. Было принято надевать
одежду темных тонов. Люди проводили время в беседах об Али и
его сыновьях, пересказывая подробности их трагической гибели,
много молились, подчеркивая свой траурный аскетизм.
Последний религиозный праздник во Владикавказе был
посвящен Святому Георгию, одному из самых популярных святых
христианского населения города. У осетин праздник охватывал
целую неделю, а самым главным днем считался вторник, в ночь
накануне которого устраивалось жертвоприношение. Мясо
жертвенного животного освящали в церкви. Во вторник проходило
молебствие и общественная трапеза. Через неделю устраивались
проводы праздника. Кроме Осетинской церкви Пресвятой
Богородицы, праздничным местом с 1913 года для осетин, живущих
на Владимирской слободке, стала Свято-Георгиевская
осетинская церковь. Владикавказские грузины праздновали только один
117
день, 23 ноября. Обязательным элементом праздника было
жертвоприношение, которое устраивали, как правило, в складчину
соседи или родственники.78
Городская культура оказывала серьезное воздействие на
традиционную праздничную жизнь этнических групп, в ней
появлялось много новаций, связанных с развитием форм
профессионального искусства, с буржуазным подходом к организации
культурно-зрелищных праздничных мероприятий.
118
II. РЕЛИГИЯ В ЖПЗМП СОВЕТСКОГО ГОРОДА
**? в**6* €&^в в?*6* *5?*в в&З? в**в в?*в в22в вС2б* в?
Февральская революция и религия
Русская православная церковь на протяжении всей
российской истории была церковью государственной по своему
социальному статусу и самосознанию, прочно впаянной в структуры
монархической власти, вынужденной всегда или почти всегда
следовать в фарватере общеимперской политики по основным
вопросам. В свою очередь, самодержавная власть, считавшая
себя сакральной, воспринимала РПЦ не только как религиозный
институт, но и как политическое ведомство, рассматривала ее как
идеологический базис империи. Свержение самодержавия
открывало новую эпоху в истории русской православной церкви и
других конфессий.
Февральские события 1917 года круто изменили
политическую обстановку в стране, вывели ее на путь широких
демократических реформ.
Буржуазное Временное правительство опубликовало
одним из первых «Обращение к гражданам» (7 марта 1917 года),
извещавшее россиян об отмене сословных, вероисповедных и
национальных ограничений, которые тормозили развитие
демократических устоев общества. Правительство четко определило
генеральную линию поведения в отношении религии
постановлением «Об отмене вероисповедных и национальных
ограничений», утверждавшим ликвидацию конфессионального и
этнического цензов.
К 1917 г. политическая революция переплеталась с
революцией религиозной. В этих условиях революционные символы,
язык революции проникали в жизнь РПЦ и активно использо-
119
вались во внутрицерковных конфликтах противоборствующих
группировок. Массовое сознание было политическим лишь по
форме, по сути же политика становилась идеологическим
суррогатом религии. Подобный процесс сакрализации политики описал
Н.А. Бердяев: «Началось новое идолотворение, появилось много
новых идеалов и земных божков — «революция», «социализм»,
«демократия», «интернационализм», «пролетариат».
Культ революции затем повлиял на формирование
большевистской политической культуры советского периода.
Революция рассматривалась как уникальное средство разрешения всех
проблем. Многие искренне полагали, что с революцией исчезнут
ложь, воровство, тюрьмы. Во Владикавказе даже была запрещена
«французская борьба» как неприличная, а общественность
города высказалась за уничтожение домов терпимости.
Российская церковь и самодержавие были связаны и
институционально, и идейно, кризис власти переплетался с кризисом,
который переживала церковь.
Революция не могла не повлиять на церковные службы.
Вполне осознавая, что подавляющая часть российского
населения является религиозной, участие священнослужителей в
церемонии принятия присяги давало Временному правительству
возможность укрепить свои позиции и привлечь население на
свою сторону. В определенных кругах свержение самодержавия
оценивалось с религиозным энтузиазмом. Собрание духовенства
Владикавказа постановило: «...Поддержать Временное
правительство; не обращать церковную кафедру в арену политической
деятельности и не предрешать форму будущего строя.
Духовенство считает своим нравственным долгом морально
воздействовать на паству с объяснениями, что перемена политического
устройства произведена только для одного блага народного, что само
по себе христианство не связано с определенным политическим
строем».79
Церковь неминуемо должна была откликнуться на
изменения в политических сферах, чтобы сохранить за собой провозг-
120
лашенные принципы взаимодействия с государственной властью.
6 марта 1917 года Синод обратился с Посланием, в котором
благословлял именем Бога новую власть и призывал население к ее
поддержке. Поэтому естественными были определенные новации,
которые коснулись отправления богослужения. Грандиозный
переворот сравнивался с праздником Пасхи. Часто и ритуалы Пасхи
использовались современниками для выражения своего
отношения к происходящему. Современники событий описывали это так:
«Пожилые работницы крестились, говоря «слава Богу», молодые
смеялись, обнимали друг друга, целовались как на Пасху». Вера в
Чудо политического, экономического и морального Воскресения
страны и нации стало важнейшим элементом массового
политического (в действительности —
политико-морально-религиозного) сознания. Отсутствие же этого Чуда «объяснялось происками
общего политического врага, упрощенный образ которого
(внутренний немец, враг народа, буржуй) дьяволизировался.
Владикавказская Духовная консистория, как и многие
другие, получила указ от Святейшего Синода об изменениях в
церковном богослужении. «В связи с прекращением поминовения
царственного дома...в конце молебнов говорить:
«Благословенное и мирное житие, здравие Богохранимой Державе Российской,
Благоверному Временному правительству...». Местное
духовенство не осталось в стороне от хора верноподданнических
заверений новому правительству: «В принципе, отрицая анархию,
выражаем полное доверие Временному правительству и
употребим все усилия к проведению в жизнь его предписаний».
Проходивший в апреле 1917 г. епархиальный съезд
подтвердил позицию верующих: «Съезд духовенства и выборные
представители от прихожан всей Владикавказской епархии рад уже
наступившей свободной эре дорогой родины, приветствует...
Временное правительство выражает твердую надежду, что оно,
облеченное доверием народа, доведет борьбу с внешним врагом
до победного конца и укрепит свободную отныне жизнь всех
народов России на общее благо отечества». Толерантное отношение
121
церкви к новой власти проявилось также в участии ее членов в
финансовой программе Временного правительства «Заем
Свободы 1917 года»: «Поступим же, как повелевает нам долг граждан
свободной великой России: одолжим на время нашей родине свои
сбережения, свою трудовую копейку, принесем эту небольшую
жертву, поможем отечеству в трудное время, чтобы земля и воля,
к'которой стремится каждый крестьянин, была действительно
получена им, чтобы жила и крепла Россия.. .Да поможет нам Бог».
Позиция церковных иерархов по вопросу отношений с
государством была изложена в принятом так называемым предсобор-
ным советом постановлении «О правовом положении
православной церкви в России». В документе напоминалось, что русская
православная церковь «занимает в российском государстве
первенствующее среди других исповеданий публично-правовое
положение (выделено — Авт.,), независима от государства в делах
«церковного законодательства, управления и суда», а ее
постановления и «узаконения», издаваемые для себя в установленном ею
порядке, равно акты церковного управления и суда «признаются
государством имеющими юридическую силу, поскольку ими не
нарушаются государственные законы».80
Была предпринята попытка возрождения патриаршества
(1917-1918 гг.). Высшим Церковным управлением рассылались
по епархиям послания с извещением о восстановлении в России
патриаршества. Патриархом Русской православной церкви стал
Тихон (в миру Белавин).
Приступивший к обязанностям Церковный Совет
первым делом опубликовал Декларацию о правовом статусе РПЦ:
«1. Православная Российская Церковь составляет часть единой
Вселенской Христовой Церкви; 2. Государственные законы,
касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе, как по
соглашению с церковной властью; 3. Имущество, принадлежащее
установлениям Православной Церкви, не подлежит конфискации
и отобранию...». Временное правительство заверило российский
клир в неизменности религиозных устоев страны (хотя некоторое
122
вмешательство в религиозную жизнь уже наметилось). Между
периодом тотального господства РПЦ и почти столь же
тотальным отходом масс от нее был недолгий переходный период
мировоззренческого плюрализма (февраль — октябрь 1917 г.),
выражавшегося в запоздалых попытках реформирования православия,
росте протестантизма, в распространении русского католицизма,
в проявлении живейшего интереса к восточным религиям.
Включенность церкви в широкие общественные связи
требовала от нее быстрого реагирования на любые изменения в
политике, экономике, государственном устройстве. Церковь не
замедлила ответить на новую революционную ситуацию: были
выставлены весьма жесткие требования к государству —
обеспечить православию первенство перед другими религиозными
конфессиями, полную независимость церкви от государства, а также
признать все церковные акты, не противоречащие закону.
Церковь заявляла свои права на участие в образовательной
деятельности: открывать наделенные всеми государственными правами
высшие, средние и низшие профессиональные и
общеобразовательные школы, ввести обязательное преподавание Закона Божия
в светских школах, предоставить права юридического лица
церковным учреждениям, а также обеспечить содержание церкви и
ее школ за счет средств государственного бюджета.
Главой Владикавказской епархии в те тревожные дни был
епископ Макарий*. Он оказался человеком гибким, мудрым
священнослужителем, который прикладывал большие старания по
водворению мира и порядка в городе и на осетинской земле:
«.. .Всякий осмысливающий события разумный гражданин, —
говорил Преосвященный, — сознает тяготу времени и направляет
все усилия творческого духа к тому, чтобы не было у нас
разделений, сомнений и недоумений, но сердца всех одинаково горели
бы готовностью взаимных уступок, ради сохранения мира с
Богом и совестью».
Преосвященный Макарий предложил созвать съезд
священников и мирян в апреле 1917 года. В Обращении духовного главы
Макарий — Михаил Михайлович Павлов.
123
особо, как дань времени, высказывалось пожелание, что «в числе
депутатов от мирян могут быть и желательны женщины»
(выделено — Авт.). Съезд открылся 25 апреля 1917 г. и был весьма
представительным: «Среди съехавшихся можно было увидеть
нескольких благочинных, несколько отцов председателей
бывших ранее Епархиальных съездов и депутатов. На съезд явились
священники, диаконы, псаломщики, церковные старосты, казаки
и неказаки-миряне, прибыли и законоучители гимназий, явились
депутаты от духовно-учебных заведений епархии.., отрадно было
видеть среди выборных и делегаток-женщин, явились осетины и
грузины...». В создавшихся непростых политических условиях
священнослужителей беспокоили вопросы
общественно-политического самоопределения, организации прихода, правового
положения духовенства.
Подобная обеспокоенность была своевременной, т.к. в
Центре претворялся в жизнь Декрет о сокращении казенного
содержания духовенства. На места был разослан Указ Святейшего
Правительственного Синода, в котором подчеркивалось:
«Существующие ныне взносы от церквей на духовно-учебные заведения
и другие епархиальные и общецерковные нужды будут
установлены частью в законодательном порядке, частью распоряжением
Святейшего Синода и местного Епархиального начальства»,
причем большая часть расходов распределялась на местные храмы.
Владикавказская епархия была не самой состоятельной, поэтому
самофинансирование представлялось делом нелегким и
пагубным. «При переживаемых Россией обстоятельствах и
затруднительности для государства, — отмечалось в резолюции съезда
владикавказского духовенства и прихожан, — тяжело принять на
себя содержание церковных и культурно-просветительных и
благотворительных учреждений, это отнюдь ни в интересах как
государства, так и православной церкви и даже самих приходов».
Изменился статус самих приходов: съезд установил, что
ненормальным является разделение «пастырей и паствы», поэтому
была предоставлена широкая автономия и приходским собрани-
124
ям передана полнота власти в деле церковно-приходского
управления. Вслед за этими новшествами съезд ввел еще одно: вместо
Консистории был создан новый выборный орган, объединяющий
центр всей церковной жизни епархии, — Епархиальный Совет,
куда входили епархиальный епископ, три священника, один
диакон, два псаломщика, два мирянина.
Владикавказское священство уделяло большое внимание
школьному делу, содержа немалое число церковноприходских
и иных духовных учебных заведений. В новой обстановке
остро встал вопрос о их судьбе. Временное правительство стояло
на позициях соблюдения статуса Русской православной церкви.
Новая власть не отделила школу от церкви, не ликвидировала
конфессиональные общеобразовательные учебные заведения,
но декларировала в законе от 20 июля 1917 года передачу всех
школ, содержащихся на государственные средства, в том числе
церковных начальных школ, Ведомству православного
вероисповедания. Наиболее радикальные члены правительства ставили
вопрос об упразднении преподавания Закона Божьего в школах.
Это положение было встречено с неудовольствием как
священнослужителями, так и прихожанами. Владикавказский Союз
законоучителей просил поставить на обсуждение всех
приходских советов и станичных сходов вопрос о необходимости
сохранить в школах обязательное преподавание Закона Божьего.
О значимости последнего для прихожан свидетельствует такой,
казалось бы, незначительный факт: в 1917 году в городе
Владикавказе организовалось Литовское общество из местных
жителей и беженцев. Первой заботой этого общества было учить
«детей грамоте и Закону Божьему на родном литовском языке»
(выделено — Авт.).
Несмотря на смутные времена, общественность города
прекрасно понимала роль школы и образования, хотя бы и
церковного. Начавшееся с переменою государственного строя
оживление как приходской, так и общецерковной жизни должно было
повести, по мнению заинтересованных лиц, не к уничтожению,
125
а к увеличению и дальнейшему «развитию в церкви культурно-
просветительных и благотворительных учреждений».
17 августа 1917 года было составлено обращение прихожан
храмов города Владикавказа: «Мы — прихожане собрались после
вечернего богослужения в храмы обсуждать вопрос о взносе от
церкви денег на содержание духовно-учебных заведений нашей
епархии. Исходя из того положения, что духовные заведения
имеют целью давать христианское образование и воспитание
молодому поколению без различия сословий, мы вполне сознаем, что
они имеют право на содержание за счет церкви».
Большие затруднения испытывала церковь в
укомплектовании штатов духовных учебных заведений. Ардонская духовная
семинария, которая готовила кадры священнослужителей не
только для Осетии, ввиду удорожания многих услуг вынуждена
была сократить набор. В 1915-1916 годах выпущено 6
слушателей, в 1916-1917 годах — 5, в следующем году предполагалось
выпустить еще меньше.
Не остались в стороне от революционных преобразований и
неправославные конфессии. Так, в марте 1917 г. состоялся съезд
представителей лютеранских общин России, который
подтвердил свою приверженность идеям Временного правительства. На
съезде русских баптистов, проходившем в апреле 1917 г. во
Владикавказе, был одобрен текст телеграммы в адрес Временного
правительства. Телеграмму от «лица съезда» подписал известный
предприниматель и меценат Гавриил Мазаев. II Всероссийский
съезд мусульман, состоявшийся в Казани в июле 1917 г.,
переименовал Оренбургское духовное собрание в Центральное духовное
управление мусульман внутренней России и Сибири (ЦДУМ), а
также принял резолюцию о признании власти Временного
правительства.
В обществе нарастало ощущение неопределенности
стратегических целей церковной политики властей,
нерешительности в ее осуществлении. Все это подталкивало многие
неправославные религиозные объединения пересмотреть свои взгляды
126
к религиозному курсу Временного правительства.
Противоречивость конфессиональной политики правительства стесняла
самостоятельность церкви, что приводило ее к кризисному
положению. В церковной и светской печати выдвигались
требования «обновления» РПЦ, стремление освободить ее от жесткого
контроля. Перед лицом революционной опасности церковь
взяла ориентацию на консолидацию своих сил, к противостоянию
светской власти, имевшей пока либерально-демократический
оттенок.
Формирование советской государственной
конфессиональной политики (1918-1920 гг.)
Начатая февральской революцией секуляризация сознания
населения была продолжена большевиками после 1917 г. более
жесткими и радикальными методами. Свершившаяся в Центре
октябрьская революция изменила существующий порядок вещей
и поставила на очередь решение задач духовной сферы.
Особой темой правовой истории России в советское время
является религиозная политика.
Большевики вели непримиримую борьбу с религией и
церковью. Это воинственное отношение к религии как бы преследовало
цель освободить место в психологии человека для утверждения
новой квазирелигиозной идеи. Безграничная вера в
исключительность и незыблемость своего учения не могла сосуществовать с
иными верованиями. Власть оказалась в руках партии,
ставившей цель создать не просто светское, но атеистически-идеокра-
тическое государство, подчинить весь государственный аппарат
и общественные институты задачам осуществления
коммунистических идей; партии, которая, считая свои идеи единственно
верными, всеми способами внедряя их в психику народа, ревниво
и неукоснительно боролась с влиянием любых других
мировоззрений.
127
Здесь государство столкнулось с одним из основных устоев
старого общества, причем если старый государственный аппарат
сломать было достаточно легко, попросту лишив чиновников и
иных служащих их привычного заработка, то с церковью дело
обстояло значительно сложнее. Проблема заключалась в том, что
основные доходы церковных организаций поступали не от
государства, а от верующих, а также от скопленных церковью веками
ценностей и имущества, движимого и недвижимого.
Декларированная веротерпимость в
государственно-правовой сфере не помогла избежать противостояния светских и
религиозных структур. В силу того, что и православной церкви,
и большевикам были свойственны мировоззренческая
нетерпимость и претензии на исключительное право духовного
водительства массами, их отношения достаточно быстро стали
приобретать неконструктивный характер.
В первые дни своего существования новое государство
фактически отделило себя от церкви, полностью отказавшись от
какого бы то ни было религиозного освящения событий
государственной и общественной жизни. Затем началось юридическое
оформление этого отделения.
Уже первые законодательные документы ликвидировали
право собственности религиозных организаций. Так, в Декрете
о земле было сказано, что «помещичьи имения, равно как и все
земли, удельные, монастырские, церковные (выделено — Авт.),
со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными
постройками и всеми принадлежностями, переходят в распоряжение
волостных земельных комитетов и уездных советов крестьянских
депутатов, впредь до Учредительного собрания».81 «Декларация
прав народов России» аннулировала все религиозные и
религиозно-национальные привилегии и ограничения, провозгласила, что
«октябрьская революция рабочих и крестьян началась под общим
знаменем раскрепощения». 4 декабря 1917 г. принят Декрет о
национализации церковных и монастырских земель, 11 декабря —
Декрет о передаче Наркомпросу церковноприходских школ, ду-
128
ховных семинарий и духовных академий, и, наконец, с 20 января
1918г. была прекращена государственная финансовая поддержка
церковных учреждений.
В то же время устранялось неравенство конфессий.
Существенно в первые годы советской власти отличались
взаимоотношения правительственных структур с
национально-религиозными объединениями. В течение достаточно продолжительного
времени этноконфессиональная политика советской власти
носила компромиссный, щадящий характер, допускавший
многочисленные отступления от сути и буквы базового Декрета 1918 г.
Большевики проявляли известную лояльность к неправославным
меньшинствам, надеясь на взаимные симпатии со стороны
иноверцев, не испытывавших ностальгии по царизму, рассчитывая
таким образом укрепить свои позиции в национальной среде.
Было выпущено специальное «Обращение к трудящимся
мусульманам России и Востока», один из пунктов которого
гласил: «Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и
культурные учреждения объявляются свободными и
неприкосновенными». Видный общественный деятель А. Цаликов82 в этой
связи особо подчеркнул, что «большевизм не нов исламу...
Горцы, вы пойдете за коммунизмом потому, что ваша религия вам это
показывает».83
Выступая на V съезде народов Терека, он отметил
отношение советской власти к религии и мусульманским ценностям:
«Новая власть дает в религиозном отношении полную свободу.
Мусульмане тесно связаны с религией. И новая власть, которая
даже и не знает подробностей жизни мусульман, даже в
малейших вопросах относится к нам, мусульманам, с особым
вниманием и с деликатностью... Такую власть мы можем только любить
и защищать».
Терский областной Совет, всецело соглашаясь с генеральной
линией центральной власти, в дополнение принял Декрет, в
котором особо отметил: «Пользование гражданскими и
публично-государственными правами не зависит от религиозного исповедания
129
лица, но пользование религиозной свободой не должно стеснять
исполнение гражданских и государственных обязанностей».
Уже первые законодательные опыты показали удивительное
расхождение декларируемых истин и практики: фарисейство и
жесткий диктат — так можно определить линию поведения
большевиков в религиозном вопросе. Вместе с проявлением некоторой
веротерпимости государство урезало религиозное пространство,
неуклонно сокращая поле деятельности храмов. Началось
юридическое оформление этого отделения.
23 января 1918 года был принят Декрет СНК «Об отделении
церкви от государства и школы от церкви», который на долгие
десятилетия определил взаимоотношения между светской и
духовной властями. Он установил: государство не предоставляет
никаких преимуществ или привилегий гражданам на основании
их вероисповедной принадлежности; свободное исполнение
религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они
не нарушают общественного порядка и не сопровождаются
посягательствами на права граждан; устраняется всякое указание
на религиозную принадлежность граждан из всех официальных
актов. Отделение церкви от государства означало, что
деятельность любых религий в Советской России имела своей целью
удовлетворение религиозных потребностей верующих граждан,
и священнослужители не должны брать на себя никаких
функций, относящихся к компетенции государственных органов или
общественных организаций, компетенция и характер их прав
определялись целью, с которой они создавались и действовали;
государство не оказывало материальной помощи никому из них.
Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от
церкви» установил, что граждане могут исповедовать любую
религию или не исповедовать никакой; отменил ограничения прав
граждан в связи с исповедыванием ими какой бы то ни было веры
или неисповедыванием никакой веры; запретил издавать «какие-
либо местные законы или постановления, которые бы стесняли
или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы
130
то ни было преимущества или привилегии на основании
вероисповедной принадлежности граждан», запретил религиозным
обществам применять меры принуждения или наказания к членам
этих обществ. Этим же Декретом СНК было подтверждено: перед
властью равны верующие и атеисты, государство не
предоставляет никаких преимуществ или привилегий гражданам на
основании их вероисповедной принадлежности (ст. 2), всякое указание
на религиозную принадлежность или непринадлежность
граждан из всех официальных актов отменяется (ст. 3) передать акты
гражданского состояния в исключительное ведение гражданской
власти (ст. 8). Лишь два последних пункта (п.п.12-13)
существенно меняли его характер и резко отличали декрет от аналогичных
актов, принятых в европейских странах. Эти пункты запрещали
церковным и религиозным обществам владеть собственностью,
лишали их прав юридического лица и объявляли
национализированным все имеющееся у них имущество. Они
свидетельствовали о явной дискриминации религиозных организаций.
В резолюциях VIII съезда партии декларировалось, что
большевизм «признает полную свободу вероисповедания за
всеми гражданами, и съезд обращает внимание на совершенную
недопустимость каких бы то ни было ограничений этого права
и даже тени насилия в вопросах религии (выделено — Авт.).
Лица, посягающие на свободу веры и богослужения для
граждан всех вероисповеданий, должны быть подвергаемы строгому
взысканию». На практике же происходило по-другому. Для
членов партии большевиков были предусмотрены суровые меры:
«Не принимать в партию, даже в кандидаты, тех, кто выполняет
какие-либо обязанности священнослужителей любого из культов,
как бы незначительны не были эти обязанности».
РПЦ болезненно восприняла появление первых советских
законодательных актов по вопросам культа, указывая на
отсутствие переходного периода между старым и новым социально-
правовым статусом конфессиональных объединений в жизни
общества. Во многих выступлениях владикавказского духовенства
131
подчеркивалось, что Декрет 1918 г. и Инструкция по его
применению от 30 августа 1918 г. полностью лишают епархию
имущественных и юридических прав и создают непреодолимые
препятствия на пути осуществления просветительно-педагогической,
духовно-образовательной, благотворительной, миссионерской
деятельности.
Церковь пошла на открытую конфронтацию с советской
властью. Патриах Тихон объявил большевиков «извергами рода
человеческого», призвал всех «противостоять им силой...
властного народного вопля, который... покажет, что не имеют они
права называть себя поборниками народного блага, строителями
новой жизни по велению народного разума».84 «Церковные
ведомости» весной 1918 года писали: «Декрет о свободе совести
является началом планомерного законодательного похода против
церкви. В стране, покрытой на трудовую копейку тысячами
православных храмов, монастырей, часовен, в стране,
многомиллионный народ которой призывает благословение церкви на брак,
рождение детей, обращается к ней за молитвой во все дни своей
жизни и напутствием в последний земной путь, —
провозглашается отделение церкви от государства, и последнее, как грезится
оно Совету Народных Комиссаров, под беспрерывную стрельбу
пулеметов, стоны убиваемых, дикий разгул пьяных орд, носит
безусловно атеистический характер».
Руководитель 5-го отдела НКЮ Красиков отмечал, что за
годы гражданской войны у церкви были изъяты все наличные
капиталы, все земли, все здания, храмы, склады, лабазы-и т.д.
Наряду с изъятием церковного имущества новая власть
проводила своеобразный политический отбор граждан России. Первой
советской Конституцией служители религиозных культов
лишались избирательных прав. Это положение явилось одним из
противоречий религиозной политики государства, которое ратовало
за свободу совести. Собственно гражданских прав
священнослужители, подобно представителям других «эксплуататорских
классов», были лишены. В 1918 г. началось открытое преследование
132
священнослужителей,, ограничение прав церкви и осквернение
религиозных святынь.
Изменилось правовое и материальное положение
служителей церкви. Приказ наркома государственного призрения А.М.
Коллонтай, появившийся в печати 20 января 1918 г., прекратил
выдачу денежных средств на содержание церквей и совершение
религиозных обрядов. Очередным ударом по местным храмам
стал приказ Народного комиссариата государственного
призрения Терской области от 20 января 1918 года о прекращении
выдачи государственных средств на содержание церквей, часовен,
священнослужителей: «В согласии с Декретом СНК РСФСР об
отделении церкви от государства и школ от церкви, предлагается
всем казначействам Терской области с 1 июня прекратить
выдачу содержания лицам духовного ведомства и отпуск средств на
содержание учебных заведений этого ведомства. Все кредиты по
смете Синода и других ведомств на эти надобности закрыты и
остатки этих кредитов записаны на приход в общегосударственную
сумму Терского Областного Совета Народных Комиссаров».
Отсутствие материальной поддержки и постепенное
сокращение численности прихожан по мере уменьшения количества
населения города привело к тому, что некоторые из них начали
искать побочный заработок.
Ограничение церковной деятельности и борьба с
духовенством касались не только господствующей православной церкви,
но и других конфессий.
Мусульмане искренне надеялись, что советская власть
поможет им избавиться от пережитков уходящего строя. Но
атеистическая власть, нетерпимая к инакомыслию, одинаково
преследовала и тех, кто демонстративно отрекся от старого уклада, и тех,
кто упрямо держался за благую старину. Успехи «национального
строительства» в автономных и союзных республиках, в которых
жили мусульмане, советское руководство связывало с
уменьшением числа верующих, закрытием мечетей, вытеснением мул и
знатоков религиозных наук из общественной жизни.85 Вместе с
133
тем большевики должны были учитывать и некоторые местные
особенности «политического момента». В первой половине 20-х
гг. на Северном Кавказе большим авторитетом среди горцев
пользовался известный мусульманский лидер Н. Гоцинский, который
имел свое видение будущего мусульманских народов Кавказа.
Чтобы выбить у него из-под ног социальную базу (крестьянство
и определенные слои города), нужно было умело лавировать.
Поэтому, в отличие от других мусульманских районов, на Северном
Кавказе наступление на мусульманскую веру носило несколько
замедленный характер. В праздник Рамадан-Байрам служащие и
рабочие всех гражданских и военных учреждений Горской АССР
мусульманского вероисповедания освобождались от работы на
3 дня. Областной комиссариат труда не чинил препятствий и
уведомил, что с отделением церкви от государства последнее «не
регулирует времени отправления богослужений, и таковые могут
отправляться в любые дни по настоянию церкви».
Однако острие борьбы было направлено против
Православной церкви. Ее сокрушение было главной задачей всей
антиклерикальной кампании РКП (б) и Советского государства.
Большая часть церковного имущества была сосредоточена у
монастырей, которых в России до революции было 1253 (включая
архиерейские дома, скиты, подворья). Операция по ликвидации
монастырей вылилась в разбойничий поход против них. Нарком-
юст рекомендовал производить обыски в монастырских храмах и
даже в кельях монастырей на предмет «поиска благородных
металлов». Монастырские церкви подлежали ликвидации «на
общих основаниях».
В силу ряда не зависящих от большевиков обстоятельств
национализация монастырских имуществ растянулась на несколько
лет и завершилась в основном только в 1923 году, хотя
первоначально планировалось закончить в несколько месяцев.
Обеспокоенный такой ситуацией, НКЮ в декабре
«напоминает» губисполкомам, что в инструкции по проведению Декрета
в жизнь предписывалось провести национализацию церковных и
134
монастырских имуществ в двухмесячный срок со дня его
опубликования (30 августа), а между тем от большинства исполкомов
не поступало никаких сведений «о проведении этой акции».
Подстегнутая директивой центральной власти, местная засучила
рукава.
«Красногвардейской атаке» владикавказских властей
подверглись в первую очередь Свято-Троицкий и Покровский
монастыри города. Предусматривалось, что церковные службы и требы
могут продолжаться при условии возбуждения ходатайства
коллективами верующих с обязательством принятия на себя ремонта
их помещений, инвентаря. Насельники оказались на улице.
Национализация монастырских имуществ и ликвидация
монастырей характеризуются советскими историками как «сложный и во
многом драматический процесс». Институт монашества,
строившийся духовными усилиями многих подвижников на протяжении
большого времени, большевики разрушили в несколько лет.
В этих тяжелых условиях духовенство сосредоточило свои
усилия на борьбе за выживание и сохранение влияния церкви в
обществе несмотря на все создаваемые препоны. Собрание
духовенства и мирян Владикавказской епархии обсуждало
предложение Преосвященнейшего Макария об определении однообразия
в разделе братского дохода духовенства; об обеспечении
священников епархии определенным содержанием и об устранении
препятствующих исполнению прямых обязанностей; о возможности
для пастырей совершать богослужения вне храма. В резолюции
собрания было записано: «В установлении однообразия в разделе
братского дохода духовенства руководствоваться определением
по сему вопросами Священного собора; рекомендовать
приходским советам всех церквей епархии обеспечить священников
определенным содержанием путем подушного, семейного,
домашнего самообложения».86
Главным источником содержания клира и духовных
учебных заведений являлись субсидии от свечного завода в размере
135
200 тысяч рублей, обложение монастырей и часовни, домов,
принадлежавших архиерейскому домоуправлению, а также
сбережения, хранимые в банках, на общую сумму 395639 рублей, которые
в результате национализации церковной собственности были
изъяты. Это еще более усугубило материальное положение
православных храмов и духовенства Владикавказской епархии.
Другим источником пополнения церковной казны являлось
отправление церковных таинств. Но и эта статья дохода отпала.
18 декабря 1917 г. постановление Совнаркома установило
гражданский брак единственной юридически признаваемой формой
брака.87 Регистрация браков, рождений и смертей была передана
в местные советы, где должны были быть организованы отделы
загса. Декрет «О расторжении брака», опубликованный 19
декабря, вывел бракоразводные дела из конфессиональной
компетенции.
После того как на территории Терской области стали
распространяться законы центральной власти, изменилось юридическое
оформление семейно-брачных отношений. Кодексом законов об
актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском
праве, принятым ВЦИК 16 сентября 1918 года, устанавливалось,
что браки, совершенные по религиозным обрядам и при
содействии духовных лиц, не порождают никаких прав и обязанностей
для вступивших в них лиц, если они не зарегистрированы затем
в отделах записей актов гражданского состояния. В результате
активной законотворческой деятельности советской власти в
области семейно-брачных отношений в течение нескольких
месяцев были созданы необходимые предпосылки для издания общих
законодательных актов, воплощающих в жизнь программные
положения большевистской партии. 12 мая 1918 года Терский
Народный Совет обнародовал Декрет, устранявший приоритет
церковного брака перед гражданским. Всем храмам было разослано
обязательное постановление: «Объявить духовенству епархии,
чтобы оно при брачном обыске в числе других сведений
обязательно (выделено — Авт.) требовало предоставления сведений
136
о том, что их брак записан в надлежащем гражданском
учреждении».
Вслед за центральной властью новые декреты вводили и
местные органы. Был подписан Декрет областного Народного
Совета о передаче дела воспитания и образования из
духовного ведомства в ведение Народного комиссариата просвещения.
Весьма остро переживали церковь и верующее население
отмену религиозного воспитания в школе — фактическое лишение
церкви возможности влиять на формирование юных поколений.
Новое общество предлагалось строить по новым законам, как в
экономике, так и в сфере просвещения и идеологии. Закон об
отделении школы от церкви предполагал, что в учебных
программах получат распространение коммунистические взгляды, там
нет места для Закона Божьего. Терским СНК был опубликован
Декрет, в котором особо отмечалось: «В связи с проведением в
жизнь начал отделения церкви от государства и школы от церкви,
преподавание Закона Божия всех вероисповеданий в школах всех
ступеней с началом учебного года упразднить. Опубликовывая
настоящий приказ, комиссариат нисколько не посягает на
свободу совести и веры граждан Терской области. Отныне
государственная власть совершенно не вмешивается в религиозные дела и
предоставляет область веры полному усмотрению каждого
гражданина». В соответствии с нормами советского права отделение
школы от церкви означает: преподавание любых религиозных
учений допускалось только в специальных духовных учебных
заведениях; граждане могли приобщаться к религиозным знаниям
только частным образом, в индивидуальном порядке и «никаких
отступлений от этого Декрета быть не может».
В связи с переходом всех учебных заведений в ведение
Наркомата просвещения остро встал вопрос и о духовных
учебных заведениях города Владикавказа. Местные органы решили:
«1. Передать дело воспитания и образования из духовного
ведомства в ведение Комиссариата народного просвещения.
2. Передаче подлежат все церковноприходские школы, духовное
137
и епархиальное училища во Владикавказе со штатами,
ассигнованиями, движимым и недвижимым имуществом, принадлежащим
школам...».88 Большинство родительских организаций выступило
против Декрета об отделении школы от церкви. Центральный
комитет Всероссийского союза родительских организаций
вынес резолюцию о том, что запрещение преподавания религии в
школе является «явным нарушением принципа автономии
русской школы.. .и отрицанием истинной свободы совести», дающей
родителям право выбора: учить детей Закону Божьему или нет.
Проведение декрета об отделении школы от церкви уже в самый
начальный период приняло формы, оскорбляющие зачастую
религиозные чувства верующих.
Новая программа РКП (б), принятая в марте 1919 г., открыто
признала положения декрета от 23 января 1918 г.
недостаточными. «По отношению к религии РКП не удовлетворяется
декретированным уже отделением церкви от государства и школы от
церкви», — говорится в программе. Партия взяла курс на
полное искоренение религии в жизни народа. В соответствии с
программными установками запрет на преподавание религии детям
и подросткам превратился в контроль над религиозным
влиянием на ребенка в семье. «Освобождение детей от реакционных
влияний их родителей составляет важную задачу
пролетарского государства, — утверждала «Азбука коммунизма»,
наиболее авторитетное в то время изложение программных взглядов
РКП (б). — Радикальное средство — общественное воспитание
детей, проведенное в полном объеме. Но на ближайшее время
необходимо, чтобы мы не ограничивались изгнанием религиозной
пропаганды из школы, но чтобы школа перешла в наступление
против религиозной пропаганды в семье».
Секуляризация церковного имущества одномоментно
оставила многие школы без средств существования. Местное
духовенство выразило недоумение по поводу передачи духовно-учебных
заведений в ведение наркомата: «Епархиальный совет искренне
полагает, что во всем этом деле кроется какое-то недоразумение.
138
Хозяином имущества духовного и епархиального училища
является не весь народ, а часть его — общество православно
верующих. Ни на построение здания епархиального женского училища,
ни на оборудование его, ни на содержание педагогического
коллектива не расходовалось ни одной копейки общенародных денег,
а все средства поступали от общества православно верующих и
духовенства. Посему собрание полагает, что СНК Терской
области имущества духовного и епархиального училищ не считал
частной собственностью, каковой в действительности они являются».
Власть тут же отреагировала надлежащим образом: «Ссылка же
на то, что хозяином церковного имущества является не правление,
а епархиальный съезд не может быть принята Советом Народных
комиссаров в соображение, так как распоряжения верховной
народной власти Терской области являются, безусловно, для всех
лиц и учреждений обязательными». Наркомат просвещения
Терской области реформировал, например, во второй половине 1918
года Ардонскую духовную семинарию в осетинскую общую
гимназию. Декретом Терского Совнаркома от 29 июня 1918 года
Владикавказское духовное училище также было передано в ведение
Комиссариата Народного Совета. Совершенно
бесперспективными в этой ситуации оказывались резолюции съездов верующих о
сохранении Закона Божьего в учебных программах. Светскость
школы в понимании большевиков означала не просто
секуляризацию школьного образования. Она предполагала не только
запрет на преподавание религии детям, но и воспитание активного,
воинствующего безбожия. Это воспитание должно было
формировать у детей представление о верующих как о людях темных,
невежественных, обманутых; о священниках как о корыстных,
циничных обманщиках; о вере в Бога как о чем-то постыдном.
Вместе с религиозными отношениями отбрасывалась как ветхий
и ненужный хлам вся нравственная сторона веры.
В первые годы советской власти произошла серьезная ломка
государственно-церковных отношений. Законодательные
документы были нацелены на уничтожение церкви как иерархической
139
организации и на ликвидацию духовенства как сословия.
Господствующая церковь превратилась в гонимую с практически одним
правом «отправления культа», прежние формы государственной
зависимости сменялись новыми. Однако этот процесс медленно
приближал власть к поставленным целям. В первое время
общероссийские законы, связанные с религией, на местах
пробуксовывали. Это обстоятельство вынуждены были констатировать и
сами местные власти, сокрушаясь, что даже к концу 1923 года
не все положения Декрета об отделении церкви от государства
и школы от церкви претворены в жизнь. Проведение Декрета об
отделении школы от церкви в Терской республике имело
некоторую специфику. Местные постановления, основанные на
центральных законах, разрешали в «стенах школ в часы не занятий
преподавание Закона Божия, но за счет самих родителей».
Причина кроется в том, что край оказался втянутым в гражданское
противостояние. Столкновение интересов различных классов,
социальных, сословных, национальных групп привело к
усилению социальной напряженности. Первый период
антирелигиозного наступления не принес желанных результатов, большинство
населения, несмотря на варварские методы по отрыву людей от
церкви, продолжало оставаться верующим.
Духовная сфера на время оказалась как бы выключенной из
гонки по социалистическому переустройству общества.
Церковь, лишенная государственного покровительства, к
которому она привыкла, оставленная в одиночестве перед напором
воинствующего просвещения, с большим трудом противостояла
этому напору. Оказавшись отстраненной от основных источников
пополнения епархиальной казны, руководство епархии
обратилось ко всем приходским организациям и православно верующим
и «с горячим призывом прийти на помощь своими
добровольными жертвами Владикавказской епархии, находящейся в столь
опасное и критическое время в тяжелых материальных условиях,
так и вообще Всероссийская православная церковь.
Пожертвования каждая приходская организация и лично каждый прихожанин
140
могут добровольно без малейшего принуждения с чьей бы то ни
было стороны сделать или периодически-постоянным для себя
или просто единовременным». Было решено провести двоякое
обложение: принудительного характера и добровольное
(самообложение). Священство не теряло надежды на то, что
восторжествует справедливость и церковь вновь займет в обществе место,
отведенное ей историей.
Ощущение большевиками безрезультатности по большому
счету предпринимаемых ими усилий и осознание того факта, что
большинство населения продолжает испытывать потребность в
религиозной вере, заставило власти отказаться от использования
исключительно военных способов преодоления церковно-рели-
гиозного влияния. В этот период борьба власти и церкви носила
латентный характер, который сменился со временем
воинствующим атеизмом.
Законотворчество новой власти в области религиозной
сферы оказалось свернутым на период гражданской войны.
Гражданская война, развернувшаяся на территории бывшей
Российской империи, представляла собой ожесточенную
вооруженную борьбу за власть между представителями различных
социальных слоев и групп российского общества,
возглавлявшимися разнообразными политическими партиями и объединениями,
стоявшими зачастую на противоположных платформах.
В 1918 года во Владикавказе шли бои между
сторонниками большевиков и белыми отрядами полковника Соколова. В
обращении СНК Терской Республики было отмечено: «Темные
инстинкты грабительских банд бушевали все эти дни, и то, что
было пощажено снарядами и огнем, предавалось расхищению и
разграблению. Сам город в некоторых местах превращен в груду
развалин...».
Владикавказское духовенство, несмотря на различные
политические пристрастия, занималось миротворчеством,
устраивало крестные ходы по улицам Владикавказа. Один из крестных
ходов прошел в январе 1918 года, когда город находился в
критическом положении. Возглавивший шествие Преосвященный
141
Макарий обратился к воюющим с просьбой прекратить
братоубийственную войну. «Представители горцев заявили, — писали
позже в местных газетах, — что они со своей стороны не желают
войны».
Межнациональные столкновения осложнялись внешней
опасностью. В конце января 1919 года деникинские части
подошли к Владикавказу. Семь дней шли на подступах к городу
кровопролитные бои. Отмечая напряженность положения в
республике, газета «Народная власть» писала: «Приближение к границам
области отрядов громилы Ляхова вселило в осетинское
офицерство уверенность в успехе своего подлого дела и оно вонзает нож
в спину трудовой Осетии, мобилизующей свои силы для борьбы с
наступающими ордами Деникина, открыто несущего черное
знамя монархии». Силы защитников оказались неравными, и части
Красной Армии отошли по Военно-Грузинской дороге в Грузию.
11 февраля во Владикавказ вошли отряды Шкуро. Начались
расправы, в людных местах города были установлены виселицы.
Красный террор сменился белым.
Населению была предложена программа переустройства
России, выработанная в ставке А. Деникина. Программа
белого движения сводилась к нескольким положениям, в том числе
уничтожению большевистской анархии; восстановлению
могущественной и неделимой России; гарантии полной гражданской
свободы и свободы вероисповедания.
А.И. Деникин выдвинул лозунг «Борьба с безверием,
унынием и беспримерным нравственным падением!». Главным
средством восстановления былого духовного величия России
Главнокомандующий считал религию. Нужно было «восстановить то,
что создавалось не один век, но оказалось разрушенным
большевиками в считанные месяцы». В одном из своих воззваний
Временный совет подчеркнул: «При переживаемом нами тяжелом
испытании, побуждают всех сознательных православных людей
обратить самое бдительное внимание, потому что большевизм не
есть учение о лучшем общественном устройстве, а гораздо более
142
того, огромное по своей широте и силе движение
организованного зла, для того чтобы с корнем вырвать у людей веру в Бога, и в
конце концов обратить всех в безличные существа, легко
поддающиеся руководству на зло».
Деникинским правительством было определено, что
«высшая церковная власть на юго-востоке России сосредоточена во
Временном Высшем Церковном Управлении». С целью
оздоровления духовного состояния общества (в данном случае Юга
России, где Деникин какое-то время владел ситуацией) был
созван Юго-Восточный Русский Церковный Собор.89 Первое его
заседание проходило в июне 1919 года. На нем были вскрыты
факты глумления над чувствами православного населения:
«Оскверняются храмы Божия, народ стонет от голода и разорения,
от убийств». При главнокомандующем Вооруженными силами
Юга России состояла Особая следственная комиссия по
расследованию злодеяний большевиков. Согласно Положению,
комиссия была создана «для выяснения перед лицом всего культурного
мира разрушительной деятельности организованного
большевизма». В составе этой комиссии работали и представители
Владикавказской епархии: И.Г. Левитский, Г.Ф. Светличный, игуменья
женского монастыря (фамилия не указана).
Среди материалов отложились сведения о злодеяниях
большевиков в отношении церкви и ее служителей. Достаточно
некоторых примеров, чтобы изобразить яркую картину этих
кощунств.
Так, в станице Тарской красноармейцы отряда Сорокина,
разграбив квартиру местного священника, надели епитрахиль на
шею лошади, а крест привязали к ее хвосту, и так водили ее по
площади. Красноармейцы подходили к лошади, как бы для
исповеди и, покрывая себя епитрахилью, произносили отборные
ругательства. В другом месте большевики устроили
кощунственные похороны живого товарища, покрытого парчевым покровом,
стреляли вверх со словами: «Мы расстреливаем вашего Бога»
и пр.
143
Из облачений «товарищи» шили себе штаны, кисеты для
табака, сумки, юбки для своих любовниц, попоны для лошадей,
причём кресты облачения приходились на круп лошади.
Иконы расстреливались не только в церквах, но и в частных
квартирах, особенно доставалось образу Святого Николая
Чудотворца, которого называли «буржуем».90
Нередки случаи физической расправы над священниками.
Так, был зарублен шашками вместе с несколькими десятками
заложников священник отец Иоанн Рябухин. «Вся эта казнь
представляла из себя ужасную кровавую бойню, во время которой
престарелых и больных заложников рубили в ночной темноте
шашками на краю ямы, в которую падали убитые, а иногда еще и
живые, — вспоминали свидетели казни. — Священник Рябухин
упал в яму ещё живым, и в течение ночи ему удалось несколько
высвободиться из-под груды навалившихся на него тел и тонкого
слоя земли. На его стон явился кладбищенский сторож, который
застал отца Рябухина выглядывавшим из ямы и умолявшим
вытащить его и дать ему воды. Но страх сторожа перед
красноармейцами был настолько велик, что в душе его не оставалось более
места для других чувств, и он забросал живого священника более
толстыми слоем земли. Стоны стихли. А когда через несколько
месяцев яма эта была раскопана, то труп священника был
обнаружен с поднятыми руками, что свидетельствовало о его усилиях
выбраться из могилы». Во время разграбления имущества
Владикавказского Покровского женского монастыря красноармейцами
была подвергнута страшным пыткам игуменья Клавдия, «от нее
требовали ключи от кладовых монастыря». Не получив
желаемого, они сожгли ее на медленном огне.
Полномасштабные военные действия на Юге России
поставили РПЦ и большевиков по разные стороны баррикад.
В ходе гражданской войны православная церковь в лице
как отдельных церковных личностей, так и значительных групп
духовенства превратилась в активно действующую силу, центр
притяжения всех ущемленных новой властью. Духовенство не
144
могло простить большевикам вмешательства в церковные дела,
секуляризацию имущества: «Новая власть стала всячески
стеснять проявление и воспитание религиозного чувства вне церкви:
преподавание Закона Божьего в школах запрещено, и
священнослужители от школ отстранены окончательно; из школ удалены
иконы, установлен налог на ношение священнических наперсных
крестов, церковные браки признаны недействительными —
одним словом, церковь не только взята под подозрение, но приняты
все меры к дискредитированию ее авторитета в народных массах
и к вселению в этих массах убеждения о том, что религия не
только не нужна, но и вредна, т.к. она является для народа опиумом».
Эти негативные настроения поощрял патриарх. 8 октября
1919 года патриарх Тихон открыто объявил о гражданской
лояльности православной церкви новой (белогвардейской) власти. За
время гражданской войны было сделано четыре заявления, в той
или иной степени осуждающие коммунистическую власть. Одно
обращение Тихона было переведено на осетинский язык: « Вы
упрекаете нас, что мы — контрреволюционеры, и сами убиваете
безвинных священников и монахов. Вы пытаете, без покаяния
посылаете в иной мир, да еще не отдаете покойников» — с гневом
писал патриарх, обращаясь к большевикам.
Позиция верховных иерархов проецировалась и на
местных священнослужителей. Приход белой армии во Владикавказ
был воспринят клиром как богоданное чудо. 25 июня 1919 года
Преосвященный Макарий произнес весьма показательную речь.
Остановившись на гонениях на церковь, фактах осквернения
храмов, убийств священнослужителей, он сказал: «Не первый раз
мы собираемся и переживаем радости о славном движении
победоносной добровольческой армии, которая во имя
восстановления дорогих святынь совершает свое великое историческое дело.
Наш взор с глубокой надеждой останавливается на гениальном
народном избраннике» (речь шла об А. Деникине).
Серьезные нарекания у Преосвященного вызывал и декрет о
секуляризации церковных таинств. Был подвергнут критике закон
145
о гражданском браке: «Отрицая и попирая всякую нравственную
чистоту, современные выродки расшатывают устои семьи, чтобы
через бессовестный способ обезличения прав русской женщины
и низведения ее до положения безответной вещи вернее
разрушать строй общественной и государственной жизни».
Религиозная политика деникинского правительства не имела
серьезных последствий ввиду своей кратковременности. Благие
намерения так и остались намерениями. Плюрализм Временного
правительства и деникинской власти позволил православной
церкви самоопределиться как независимому институту, но при
авторитарном режиме Деникина была предпринята попытка снова
подчинить церковное управление светской власти.
Таким образом, первый период в становлении новых
отношений власти и общества в религиозной сфере характеризуется
неустойчивостью. Если в Центре большевики сумели подчинить
церковь благодаря достаточно сильной поддержке пролетариата,
то в кавказской провинции их позиции были не столь прочными.
Отсюда вытекает и определенная терпимость власти по
отношению к верующим. Хотя местные органы и проводили в жизнь
законы о религии, но эта политика носила характер определенной
уступчивости. Местные газеты пестрят заголовками, в которых
наряду с революционной звонкой фразой присутствует и
церковная стилистика, это связано с большевистской стратегической
установкой не оттолкнуть от себя те слои владикавказского
общества, которые воспитывались на образцах православного и иного
вероисповедания. Пока шло политическое оформление
большевистской диктатуры, вопрос о конфессиях решался вяло.
Гонения на верующих.
Закрытие храмов (1920-1941 гг.)
Переживаемые страной трудности — голод и отсутствие
средств — явились поводом для усиления антирелигиозной
деятельности. Особое место в истории занимали 1920-е годы,
146
когда советской властью была выработана собственная
модель государственной «церковной» политики. Благодаря ее
функционированию, совершилось постепенное и во многом
насильственное устранение религиозного измерения в
духовной культуре и общественной жизни страны, уже в 1920-е годы
произошли необратимые перемены, касающиеся выбора
духовных ценностей и формирования особенностей восприятия
действительности.
Ситуация, значительно облегчившая наступление на
Церковь, сложилась вследствие страшного голода в Поволжье, на
юге Украины и на Кавказе. Церковь первой стала искать пути
спасения голодающих, Патриарх возглавил Комитет помощи
голодающим, однако только 9 декабря ВЦИК разрешил Церкви
заниматься сбором пожертвований под руководством
государственного Помгола. Духовенство, миряне собирали деньги, продукты
питания. Интеллигенция, рабочие входили в «жертвенные
двадцатки»; власти оказывались перед угрозой нового
революционного подъема. Горская облкомиссия Помгола и районные комиссии
взаимопомощи поначалу ограничивали свою роль агитационной
работой — митингами и собраниями.
С весны 1922 года продовольственное положение Горской
Республики стало катастрофическим. На заседании
областного Комитета РКП (б) 6 марта 1922 года с тревогой сообщалось,
что голодом уже охвачены правобережная часть Осетии,
Ингушетия, часть Чечни и горные районы республики — всего около
150 тысяч человек. Ложные слухи об «изобилии» хлеба привели
сюда голодающих с Поволжья, Ставрополья, Дагестана и других
мест, что еще более усугубило положение. 22 апреля 1922 года
председатель Совнаркома ГАССР С.Г. Мамсуров направил в
адрес Народного комиссара по делам национальностей И.В.
Сталина телеграмму: «Хозяйственное и продовольственное положение
Республики мрачное... Наступил голод, свыше 70 смертей на этой
почве. Небывалый рост грабежей все усиливается, принимаемые
путем крайнего напряжения чрезвычайные меры борьбы с грабе-
147
жами и хозяйственной разрухой из-за отсутствия средств не дают
заметных результатов».91
С ноября 1921 года по февраль 1922 года цены на
продовольственные товары выросли на 110% и только с февраля по март
1922 года — еще на 100%.
Продналог, снятый с голодающего Поволжья, был
распределен и на ГАССР. Тем самым помощь голодающим носила нередко
принудительный характер. Как следствие, произошло падение
прожиточного уровня. На заседании Совнаркома ГАССР 10 марта
1922 года былс) рассмотрено продовольственное положение в
Северной Осетии. Оно оказалось крайне тяжелым — голодало уже
25% населения: в Унальском приходе — 438 человек, в Цейском
— 84 двора, Зарамагском — 49 дворов, Мизурском — 50 дворов,
Тибском — 94 двора.
23 февраля 1922 г. появляется Декрет ВЦИК о
насильственном изъятии всех церковных ценностей, который исключал
участие духовенства в процессе конфискации. Конфискация
местными властями церковных ценностей, «изъятие которых не может
существенно затронуть интересы самого культа», согласно
декрету, объяснялась потребностями помощи голодающим, хотя
церковь одной из первых откликнулась на начавшийся голод.
Вслед за выходом декрета была развернута мощная
агитационная кампания, которая должна была «иметь характер чуждый
всякой борьбы с религией и церковью, целиком должна исходить
из необходимости помощи голодающим». Был подготовлен
тройной удар — конфисковать у церкви все собираемые и хранимые
веками ценности, свалить на нее вину за голод, за неумение
властей справиться с бедствием. Кампания по изъятию ценностей
явилась крупнейшей антирелигиозной акцией, направленной на
ликвидацию церкви, уничтожение духовенства и устранение
религии из общественного сознания.
Кампания по изъятию церковных ценностей носила явно
проболыневистский характер: предполагалось настраивать людей
против церкви, требовать сурового наказания для священников
148
за сопротивление политике партии. Верующие имели право
вносить в протокол свои замечания и возражения по поводу
конфискации предметов, без которых отправление богослужения было
невозможно, и их замены другими, менее ценными. Все изъятое
имущество пересылалось в уездные или губернские финотделы
для направления их в Гохран. Никакой реализации ценностей на
местах производить не допускалось.
Действия властей вызвали крайнее недоумение патриарха
Тихона. Он опубликовал воззвание к духовенству и верующим с
призывом укрывать церковные ценности: «Мы призываем
верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь
одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего
сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно
оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не
можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное
пожертвование, священных предметов, употребление коих не для
богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской
Церкви...».
В каждой губернии создавалась Комиссия в составе
представителей Губисполкома, Губкомпомгола и Губфинотдела под
председательством одного из членов ВЦИК в целях
планомерного проведения изъятия, точного учета и передачи ценностей.
Губернские комиссии по изъятию церковных ценностей,
образованные декретом, должны были запросить у всех местных
Советов заверенные копии описей и договоров с группами
верующих, в пользование которым переданы храмы. В уездах к работе
Комиссий привлекались местные исполкомы в лице
представителей финотделов и помголов. Создание специального аппарата
для проведения кампании изъятия не предусматривалось, а
использовался аппарат Губкомов или Укомов, а также комиссий по
сосредоточению ценностей, где таковые имелись.
На основании постановления ВЦИК РСФСР от 23 февраля
1922 года уже 16 марта при ГорЦИКе была образована комиссия
по изъятию драгоценностей из церковных имуществ всех кон-
149
фессий (председатель — К. Борукаев), с включением в ее состав
представителей Гороблпарткома, ЧК, милиции, Совнаркома и
Помгола. Настоятелями церквей города Владикавказа в состав
комиссии был выдвинут протоиерей Малиновский.
Декрет об изъятии церковных ценностей был встречен
достаточно неоднозначно. Общественность города была уверена в
законности и правомерности изъятий. Передовицы местных газет
пестрели лозунгами типа «Мечеть и церковь пойдут впереди всех
и у нас в ГорРеспубли'ке в деле умаления страданий человека».
По стране прокатилась кампания по «разоблачению» негативной
роли патриарха Тихона и священнослужителей:
Тихой патриарх,
Прикрывши пузо рясой,
Звонил в колокола по сытым городам,
Ростовщиком над золотыми трясся:
«Пускай, мол, мрут,
а злата —
не отдам!»
Чесала языком их патриаршья милость,
И под его христолюбивый звон
На Волге дох народ,
И кровь рекой лилась —
Из помутившихся
На паперть и амвон.
Осиротевшие в голодных битвах ярых!
Родных погибших вспоминая лица,
Знайте:
Тихон
Патриарх
Благословлял убищу92
Во Владикавказе духовенство, религиозные общины,
верующие горожане активно поддержали идею помощи голодающим.
Большой расчет был сделан на изъятие церковного имущества.
На очередном заседании Пленума Владикавказского городского
совета было отмечено: «Церковные ценности совет считает
собственностью трудового народа, а потому право последнего распо-
150
ряжаться ими по его твердому убеждению может принадлежать
только рабочим и крестьянам в лице органов их власти. Совет
находит необходимым немедленно положить конец
контрреволюционной агитации реакционного духовенства против изъятия...».
Далее власть подогревает настроение обывателя: «Совет
обращается к мирному населению не слушать подлых шептунов, врагов
миллионов голодающих и призывает поддерживать
революционную власть, проводящую изъятие — дело спасения умирающих
братьев». На призыв откликнулись представители разных
профессий: металлисты, горняки, крестьяне, кожевники,
интеллигенция.
Сборы производились в церквях во время богослужений на
тарелку членам приходских общин, а также в специально
устроенные при входе в храм кружки. Практиковались и другие способы
сбора пожертвований, как, например, обход по домам прихожан,
сборы перед святыми образами в государственных учреждениях
и т.п. Пример показывало и местное духовенство. Священник
Борисов обратился с воззванием «Не могу не присоединиться к
многим высказываниям за выдачу всего церковного богатства для
обмена на хлеб. Если мы воистину последователи Христа,
который сжалился над цроголодавшимися, и насытил их хлебом,
неужели мы не последуем Его примеру и не обратим бездушный
металл в хлеб?». А настоятель Вознесенской церкви священник
Королев, призвав прихожан добровольно сдать ценности в пользу
голодающих, снял свой личный наперсный серебряный крест.
15 апреля было проведено собрание православного,
мусульманского, иудейского духовенства по обсуждению постановления
ВЦИК. Докладчик, председатель Горисполкома М. Пантюхов,
отметил, что часть духовенства не поддерживает идею изъятия
ценностей из храмов. На собрании выступил ряд ораторов, после
чего было принято вполне лояльное решение. В нем, в частности,
отмечалось, что «пастыри церквей всех культов города
Владикавказа совместно с представителями центральной комиссии Помго-
ла ГАССР и ответственных советских работников считают своим
151
долгом прийти на помощь голодающим беженцам, пожертвовав
на это часть церковных ценностей». Священники взяли на себя
(точнее, им вменили) обязанность проведения разъяснительной
работы среди верующих по данному вопросу. В беседах с
верующими упор делался на том, что «процесс изъятия из храмов
ценностей для оказания милостыни страждущим не есть оскорбление
церкви и верующих, но является долгом каждого верующего».
К сектантам обратился Союз христианских религиозных
общин и групп Кавказа и Дона с призывом: «Мы, сектанты
различных религий, представляем собой мощную духом
творчески-трудовую силу, которая ныне должна выявить себя в бурном потоке
добровольных пожертвований, для нужд братьев, пострадавших
от неурожая». Не остались в стороне и мусульмане города. В
начале мая проходил один из значимых праздников — Айде-Фитр,
который предполагал сбор религиозного налога (Фитр) для
расходов на угощения и подарки. Глава мусульман города Рахимку-
лов обратился к верующим: «Сокращайте свои личные расходы
на это торжество и жертвуйте в пользу голодающих».
На основании имеющихся в нашем распоряжении
источников можно сделать вывод, что во Владикавказе серьезных
столкновений верующих с властью не происходило. Население, в
основном, спокойно отнеслось к изъятию, т.к. в развернувшейся
акции для горожан в целом была очевидной благородная цель —
помощь голодающим. Этому способствовала широкая кампания
в прессе. Однако случаи проявления недовольства все же имели
место.
Часть духовенства поддержала патриарха Тихона в его
борьбе с изъятием ценностей, оказав сопротивление. 7 марта 1922
года на совещании благочинных, поддержавших Тихона, после
оглашения воззвания патриарха обсуждался вопрос об
организации сопротивления изъятию церковных ценностей. По всей
епархии были проведены совещания приходских советов и собрания
верующих, на которых зачитывалось воззвание патриарха, велась
152
антисоветская агитация, верующих призывали не поддерживать
изъятие ценностей из церквей. В период кампании в городских
храмах проходили приходские собрания, выносившие решения
не соглашаться на выдачу ценностей, или, по возможности,
заменить их продуктами питания, деньгами и пр. В большинстве
случаев протест исходил от самих прихожан. Очевидно, это связано
с тем, что по советскому законодательству церковное имущество
передавалось в бесплатное пользование группе верующих, а не
настоятелям церквей.
С другой стороны, прихожане в эти сложные для церкви дни
попытались взять на себя ответственность за предпринимаемые
действия, тем самым оградив причт. Вот характерная зарисовка:
30 апреля в доме профсоюзов собралась беспартийная
конференция верующих, на повестке которой стоял вопрос о помощи
голодающим путем изъятия церковных ценностей. «Кучки
торговок, торговцев, домовладельцев, спекулянтов бросали фразы
«не давать церковного золота», «я все отдам, отдам даже себя на
расстрел, но не допущу до того, чтобы Христа раздевали». Одна
из делегаток призывала присутствующих поддержать ее
предложение против изъятия церковных ценностей».
В конце апреля — начале мая 1922 года во Владикавказе
прошли собрания беспартийных и верующих, на которых
главным был вопрос об изъятии церковных ценностей. Как
указывалось в газетных сообщениях, «в выступлениях некоторых
сквозила неприкрытая ненависть к Советской власти. Выступающие
почти все говорили об обидах, которые они терпят от власти...».
Поэтому на этих собраниях как правило принимались резолюции
о недоверии местной власти и нежелании сдавать церковные
ценности, предлагалось обложить верующее население
единовременным налогом взамен секуляризации.
Среди населения города велась агитация, суть которой
состояла в дискредитации власти, в частности, сообщалось, что
конфискованные церковные предметы частью осядут в
«карманах советских работников».
153
Другой довольно распространенной формой протеста было
составление ходатайств в городскую комиссию по изъятию с
требованием вернуть конфискованное у них церковное и
богослужебное имущество.
Широкое распространение получили случаи сокрытия
церковных ценностей с последующей инсценировкой краж. Так, в
начале мая 1922 года был ограблен Владикавказский собор,
похищены церковные ценности. «Что это,—вопрошал автор газетного
сообщения,—дерзкий налет громил или повторение тех историй,
которые практикуются сейчас по России «истинно верующими»,
скрывающими от изъятия ценности, симулирующими грабеж?».
Подобные факты не могли пройти незамеченными, и СНК ГАССР
принял решение: обязать «попов подписывать договоры, что они
отвечают за хищения и грабежи в их церквях в первую голову».
К делу разоблачения священнослужителей, которые
отказывались подчиниться закону, подключилась общественность. В
секретном циркуляре, разосланном на места, было указано: «Везде,
где возможно,, выпускать в церквях, на собраниях, в казармах
представителей голодающих с требованием скорейшего изъятия
ценностей». На многолюдных собраниях рабочих, служащих,
школьников выступающие гневно осуждали «происки попов» и
утверждали, «что ничего такого, что могло бы оскорбить
религиозное чувство самих верующих, в факте изъятия нет».
ГПУ обязывалось поставить дело с компрометированием
священнослужителей на местах. Активно стали фабриковаться
дела по обвинению лиц, принадлежавших к духовенству и
церковникам всех религий, в контрреволюционных выступлениях,
нарушении декрета об отделении церкви от государства и школы
от церкви, своекорыстной эксплуатации религиозных верований
с помощью религиозного обмана (обновление икон и т.д.) и др.
После того как были приняты репрессивные меры в отношении
непокорного духовенства, изъятие церковных ценностей
проходило «более чем спокойно, недоразумений никаких нет».93
Под мощным давлением властей православные иерархи
вынуждены были шаг за шагом сдавать свои позиции. Томивший-
154
ся с 1922 г. в заключении патриарх Тихон опубликовал в июле
1923 г. обращение к епископату, духовенству и мирянам, где
призвал паству «являть примеры повиновения существующей
гражданской власти, в согласии с заповедями божьими». Ряд
благочинных города Владикавказа обратились к верующим города с
воззванием: «...Знайте, дорогие братья и сестры, что не все
вообще драгоценные церковные предметы будут изъяты, а только
лишнее. Само изъятие церковных ценностей будет произведено
особой авторитетной комиссией, в состав которой нами,
настоятелями церквей, избран протоиерей Малиновский. Кроме того,
в комиссию будут приглашать настоятеля данной церкви. И вот
те предметы, которые комиссия с указанными представителями
найдет необходимыми, без которых обойтись нельзя, будут
оставлены в церкви. Хотя наши церкви и лишаются некоторых
предметов, но нам, зато будет большим утешением, что за них будет
куплен хлеб для голодающих».
Но в кулуарах духовенство сетовало: «Мы рады помочь
голодающим, да только слишком большие налоги с нас берут».
Наряду с уже существовавшими налогами 10 апреля 1922 года в
РСФСР был введен новый общегосударственный налог на
граждан в пользу голодающих. Освобождались от налогов
красноармейцы, милиционеры, учащиеся, безработные.
6 мая в газетах было опубликовано обращение священников
владикавказских церквей. Свое слово духовные пастыри начали
призывом к верующим признать советскую власть. Указывалось,
что «любая власть от Бога», поэтому сопротивляющиеся
мероприятиям советской власти «тем самым сопротивляются божьему
установлению». Священники подчеркивали, что изъятие
церковных ценностей «существа христовой веры и святых догматов не
нарушает», тем более, что предметы, без которых нельзя обойтись
при богослужении, будут оставлены в храмах и «служба Богу не
прекратиться», призывали не возмущаться и не сопротивляться.
Обращение подписали 13 священнослужителей.
155
Многочисленные репрессии против священства как в
Центральной России, так и в регионе вынудили местных
священнослужителей подчиниться. Осторожность и осмотрительность стали
постоянными спутниками духовных пастырей, и когда верующие
Владикавказа выступили с предложением о замене определенных
к изъятию ценностей равноценными вещами, местное
духовенство заявило о невозможности подобной операции, т.к. такое
деяние будет против власти.
В секретной шифротелеграмме из Москвы на имя Горского
обкома было дано специальное разъяснение: «Наблюдаются
случаи, когда по телеграммам и предложениям различных
учреждений, центральных и местных, некоторые храмы под различными
предлогами освобождались от изъятия. Принять к руководству
следующее: исключения по отношению действующих храмов
всех вероисповеданий допускаются только по отдельному в
каждом случае специальному разрешению ЦК Помгола».94
Прихожане выступали с предложением выкупать церковные ценности,
чтобы не оставлять свои храмы без утвари. На это существовала
четкая инструкция, в соответствии с которой предлагалось
«производить изъятие ценностей согласно точному смыслу декретов
ВЦИКа, неполное изъятие будет рассматриваться как нерадение
местных органов», «замену следует производить в самых
широких размерах, использовав для этого свободные малоценные
предметы из других церквей».
С 15 мая по 2 июня 1922 года в 19-ти храмах Владикавказа и
Змейской станичной церкви было изъято 11 пудов и 33 золотника
золота и серебра:95
Наименование церкви
Кафедральный собор
Старый собор
Осетинская
Армянская
Братская
Греческая
Вознесенская
Пуды
1
-
-
-
-
-
-
Фунты
34
12
31
1
31
4
16
Золотники
53
72
28
33
6
71
91
156
[Покровский женский монастырь '
Римско-католический костел
Лютеранская
Грузинская
Петропавловская
Константино-Еленинская
Линейная
Иверская
Георгиевская (осетинская)
Троицкий мужской монастырь
Старообрядческая
Еврейская синагога
Церковь ст. Змейской
-
-
-
-
-
1
2
-
-
-
-
-
-
3
1
4
4
9
8
12
24
2
4
4
6
13
50
70
22
79
41
45
50
76
88
27
10
12
66
Центр негодовал по поводу скромных поступлений
дорогостоящего церковного инвентаря, торопил скорее завершить
изъятие: «Предложить Центральной комиссии по изъятию
церковных ценностей закончить изъятие к 10 июня. Разрешить комиссии
производить обмен церковных предметов в самых необходимых
случаях, при условии представления взамен соответственного
количества и качества ценностей с особого разрешения в каждом
отдельном случае».
Большой спрос был с православного клира, который сетовал
на чрезмерность обложения. Православное духовенство просило
комиссию по изъятию подтолкнуть духовенство других культов,
которые «до сих пор проявляют полную индифферентность, тогда
как русское духовенство пожертвовало уже около 35 серебра». В
мечетях особых ценностей не было, а то, что все же
представляло какой-то интерес, «предлагалось не трогать по политическим
соображениям».
Заметим, что государство, изымая ценности, подрывало
экономическую мощь церкви, следовательно, ее социальную роль:
«отделение церкви от государства, нами раз и навсегда
проведенное, вовсе не означает безразличия государства к тому, что
творится в церкви как в материально-общественной организации, а
не как в общине верующих».96
157
В целом процесс изъятия церковных ценностей на
территории Владикавказской епархии по сравнению с Центральной
Россией носил мирный характер, что объясняется как лояльностью
владикавказского духовенства, так и бедностью местных
храмов. В середине лета 1922 г. изъятие ценностей закончилось, и
проведенные подсчеты показали незначительность полученных
средств. Православное духовенство обвинялось на страницах
областных газет в контрреволюционных заговорах, антисоветской
пропаганде и саботаже. Здесь же заявлялось о том, что «в церкви
должна произойти революция» — церковь должна обновиться и
доказать свою преданность советской власти.
Власть искала случая, чтобы доказать, что она ведет борьбу
не с Церковью как таковой, «а с лицами, которые хотят
использовать эту организацию против гражданской власти. Таким
образом, был перекинут мост между властью и теми элементами
клира, которые составили в будущем ядро живой Церкви».
Часть священнослужителей поспешила отказаться от
патриаршей Церкви. Активисты обновленческого движения объявили
о создании «Живой церкви», сочувствующей идеалам советской
власти и призванной обновить религиозную жизнь. Некоторые
обновленцы действительно искренне хотели поверить, что
евангельских идеалов можно достигнуть путем социальной
революции. Лидер движения Александр Введенский пытался
комплиментами в адрес новой власти усыпить ее бдительность, чтобы
бороться с безбожием. Но власти не склонны были смиряться с
«религиозной пропагандой». Время диспутов быстро прошло, и
обновленцы в конце концов начали понимать, что их
использовали как орудие в борьбе с церковью. Заискивая перед властями,
обновленцы подчеркивали свою готовность «служить народу».
Ради «приближения к народу» вносились произвольные
изменения в порядок богослужения, грубо нарушался церковный устав.
Даже те изменения в жизни церкви, которые благословил
поместный собор 1917-1918 гг., принимали грубо карикатурные формы.
Конечно, за два тысячелетия существования церкви обряд сильно
158
изменился, однако новшества никогда не являлись самоцелью. Их
задачей было более полно раскрыть неизменную веру церкви и
передать ее учение. Нововведения бывали более или менее
удачными. Но обновленчество 20-30-х гг. стало таким испытанием и
искушением для Церкви, что с ним в сознании многих верующих
с тех пор стали ассоциироваться любые изменения, даже
основанные на традиции.
В некоторых епархиях часть духовенства признала
обновленчество: во Владикавказской епархии на сторону обновленцев
перешли настоятели и рядовые священнослужители ряда храмов,
среди них — клир Михайло-Архангельского собора, священник
Калиновский и прочие. Другие же во главе с протоиреем Алек-
сандро-Невской (Линейной) церкви Дмитрием Беляевым
остались верны патриаршей церкви.
В секретном отчете ОГПУ отмечалось, что Владикавказская
епархия проделала большую работу «по распространению идей
обновления и главным образом все обновленчество держалось
на Владикавказском Епархиальном Управлении, но «несмотря
на колоссальное усилие Епархиального Управления, во
Владикавказе дело внедрения обновления находится в весьма неважном
положении, откуда имеется сильное идеологическое засилье кон-
серваторов...» (вьщспеио — Авт.).97 В отличие от центральной
России в г. Владикавказе обновленчество смогло сформироваться
только к середине 1920-х гг. Уже в 1928 г. в отчете Союза
безбожников г. Владикавказа указывалось, что в городе
«официально существует только обновленческая церковь, хотя тихоновская
группа фактически не ликвидирована».
Коренным образом на развитие обновленческой идеи в 20-е
годы повлиял сам факт оформления в Русской православной
церкви обновленческого раскола. Его политическая природа
вызвала глубокую трансформацию представлений об обновленчестве
в целом, дать четкое определение которому не решались даже
идеологи движения. Принадлежность к обновленческим кругам
часто определялась не взглядами священнослужителей на рефор-
159
му церкви, а признанием ВЦУ и обновленческого Священного
Синода, в свою очередь признающих справедливость советской
власти. Это привело к тому, что в движение оказалось включено
значительное количество людей, по своим религиозным
убеждениям не являвшихся обновленцами как таковыми, а
присоединившихся к нему из-за сложившейся в церкви неразберихи по
причине угрозы для собственной жизни или карьерных устремлений.
Понимая, что основная масса верующих их не
поддерживает, т.к., по их мнению, «церковная революция выдумана
коммунистами с целью добиться раскола Церкви», обновленцы начали
предпринимать попытки к сближению со староцерковной
иерархией уже с августа 1923 г.
Подчинение всех православных течений государственному
контролю вызвало прекращение поддержки как обновленцам, так
и группам патриаршей церкви. Это совпало с провозглашением
тезиса о возможности построения социализма и сворачиванием
нэпа, что привело к подъему антирелигиозной деятельности.
В целом проводимая во Владикавказе кампания 1922 г.
представляет собой грубое, порой противоречащее закону вторжение
в жизнь церковных общин. В процессе изъятия во
взаимоотношениях Церкви и государства закреплялся принцип силового
воздействия. В то же время события 1922 г. показали глубокую
укорененность во Владикавказе традиции православного милосердия
и благотворительности, проявившиеся в деятельной помощи
городских прихожан голодающим Поволжья. Имея немалый опыт
подобного участия в общероссийских и даже всеправославных
акциях милосердия (оказание помощи увечным воинам и т.д.),
они словом и делом ответили на призывы пастырей и власти.
Закончив с изъятием церковных ценностей и лишив храмы
практически всей недвижимости, власть приступила ко второй
стадии борьбы с религией — правовой.
Последовало требование строгой регламентации
деятельности церкви. Одним из ее проявлений было проведение
регистрации приходских общин и подписание договорных обязательств
160
в 1923-1924 гг. Сама по себе регистрация в условиях правового
общества является необходимым условием нормального
функционирования религиозных обществ. Но в государстве,
официально провозгласившем своей целью атеистическое мировоззрение
и открыто проводившем антицерковную политику, она не могла
быть ничем иным, как средством контроля, давления и
вмешательства в дела Церкви.
Горским ЦИКом весной 1923 года принято постановление
«О регистрации религиозных обществ», по которому ни одно
религиозное общество какого-то ни было культа «не может открыть
свои действия без соблюдения требований инструкции НКЮ
РСФСР и регистрации его в административном отделе НКВД». -
В постановлении указывалось, что «граждане, желающие
учредить религиозное общество, обязаны вместе с заявлением о
регистрации в 3-х экземплярах предоставить в НКВД: а) протокол
собрания учредителей общества; б) устав общества; в) список
учредителей, дав о них сведения — ФИО, место жительства,
общественное и служебное положение, принадлежность к тому или
иному сословию, время присоединения к данному культу».
Возможность создания обществ верующих
регламентировалась определенными правилами: число членов его или
учредителей должно было составлять не менее 50 человек, не
ограниченных по суду в правах; устав общества, подлежащего регистрации,
его задачи и методы деятельности — не противоречить
Конституции. Особо оговаривалось: «Все религиозные общества
подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах, но в
отличие от последних не пользуются правами юридического лица
и не имеют права собственности». Наблюдение за длительностью
религиозных обществ возлагалось на НКВД.
Фактически существующие к моменту издания
постановления религиозные общества были обязаны представить в
административный отдел НКВД устав, список пресвитеров,
проповедников, епископов, раввинов и др. выборных общественных лиц, а
также заключить с ним договор. Религиозные общества, не за-
161
регистрированные в указанном порядке, закрывались. Так
поступили с католическим обществом верующих, ввиду, как
сообщалось комиссией по религиозным обществам, «систематического
отказа представителей католического духовенства заключать с
органами власти от имени групп верующих договоры о передаче
им костелов... Ни в коем случае костелы без подписания
договоров ксендзам не отдавать и держать закрытыми». Более того,
«компетентные органы» настаивали на замене польских ксендзов
немецкими священниками.98 Впрочем, ответная реакция
последователей неправославных конфессий далеко не всегда совпадала
с ожиданиями властей. Так называемые
национально-религиозные объединения (католические, мусульманские, иудейские)
выразили разочарование политикой советской власти в вопросе
организации систематически-группового преподавания основ
вероучения несовершеннолетним и заявили свое решительное
несогласие (особенно католики) с намерениями государства
осуществить национализацию культового имущества.
Были значительно расширены поводы к расторжению
договоров — «сознательное уклонение от исполнения членами
общины декретов, имеющих связь с церковной жизнью: введение
нового стиля в богослужении, демонстративное поминовение за
церковными службами политических преступников» и др.
Новые власти поставили перед собой и страной задачу —
создание нового общества с иными, чем прежде,
взаимоотношениями между людьми и между людьми и государством. Начинать
решение этой задачи им пришлось с тем человеческим
материалом, который они унаследовали от предшествующей
социально-экономической формации. Большевики пытались часть этого
материала, которая, с их точки зрения, не поддавалась переделке,
уничтожить «как класс», другую часть перевоспитать в нужном
им духе.
. Прежнее заигрывание с верующими постепенно
переходило в жесткую конфронтацию. Желая «ускорить» процесс
окончательного преодоления религиозных предрассудков, некоторые
партработники применяли в борьбе против религии админист-
162
ративные меры. Первые значительные изменения в приходской
жизни Владикавказа отмечены в 1922-1925 гг.
В 1922 г. в городе прошла волна муниципализации
недвижимости. Среди прочих были включены в городскую собственность
Соборный дом, католический храм, армянская церковь, синагога.
Последняя без каких-либо объяснений закрыта в 1925 г. и здесь
размещен детский дом.
«Слишком много церквей во Владикавказе, — сетовали в
антирелигиозной комиссии. — Количество верующих все
уменьшается, а количество церквей продолжает оставаться прежним.
Между тем для оставшихся верующих достаточно было бы од-
ной-двух церквей, остальные же необходимо закрыть и
использовать на культурно-социальные нужды трудящихся». Началось
уплотнение религиозных общин. Например, Константино-Еле-
нинскую общину перевели в Ильинскую церковь, мотивируя это
тем, что «несмотря на неоднократные предложения о ремонте
церковного здания, ремонт не производился, тем самым община
допустила ухудшение технического состояния здания, чем
нарушила ст. 43 постановления ВЦИК РСФСР от 8 апреля 1929 года,
поэтому заключенный договор с указанной общиной на арендное
пользование культздания считать расторгнутым».
Ужесточение взаимоотношений между властью и
верующими произошло в середине 1923 года в связи с выходом печально
знаменитого постановления ВЦИК о закрытии храмов: «Все дела
по закрытию временных или постоянных храмов и молитвенных
домов всех культов без различия, а также все дела по нарушению
договоров с группами верующих о пользовании церковными
зданиями разрешаются постановлениями Президиумов Губисполко-
мов». Так, в ряде мест в административном порядке закрывались
церкви и молитвенные дома. В конце 20-х годов этот процесс
набирает обороты.
19 сентября 1927 г. обнародовано письмо правительства
СССР «О порядке закрытия молитвенных зданий и ликвидации
культового имущества», на основании которого прекращено пуб-
163
личное использование культовых зданий. В 1929 г.
государственная культурная политика претерпевает очередной поворот — к
государственно-организованному энтузиазму первой пятилетки,
коллективизации деревни, «выкорчевыванию» остатков нэпа,
наступлению в идеологии и культуре с целью установления
единомыслия в России. В этом контексте усиливается давление и на
религию.
В этом году значительным изменениям подвергнуто
законодательство в отношении религиозных организаций.
В мае 1929 г. в Конституцию РСФСР были внесены
поправки, значительно ограничивающие права верующих и духовенства
в отправлении культа. Месяцем раньше — 8 апреля 1929 г. было
принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных
объединениях», а 20 июля 1929 г. — Инструкция к
Постановлению «О религиозных объединениях», по которым
жизнедеятельность религиозных организаций подпадала под жесткую
регламентацию государственных органов, во многом противоречащих
Декрету «Об отделении церкви от государства». В
последовавших за этими событиями правовых актах четко сформулирован
еще один основополагающий принцип: деятельность
религиозных организаций не должна выходить за рамки удовлетворения
религиозных потребностей верующих граждан. Законодательное
определение понятия «религиозное общество» дано в ст.З
Постановления ВЦИК и СНК от 8 апреля 1929 года «О религиозных
объединениях», согласно которому религиозное общество — это
местное объединение верующих граждан, совместно
удовлетворяющих свои религиозные потребности. Религиозным
объединениям не разрешается заниматься деятельностью, не связанной
с удовлетворением религиозных потребностей их членов. Более
того, местные органы власти провели масштабную
муниципализацию жилья, в результате чего многие священнослужители
оказались без крова. Единственным пристанищем для них
становились церковные подворья, в частности, сторожки. Однако и здесь
комиссия по культам оказалась настороже: «Церковные сторож-
164
ки религиозными общинами должны использоваться только по
своему прямому назначению для жилья лиц, несущих обязанности
сторожа (выделено — Авт.), — указывалось в постановлении
комиссии по культам. — Сторожки же используются
исключительно под квартиры служителей религиозных культов, т.е.
вопреки закону по культам...».
В 20-е гг. происходит смена семантико-семиотического кода
Владикавказа.
Переименование улиц и переулков Владикавказа началось
сразу после установления советской власти, причем первыми
переименовывались географические объекты, носившие имена
монархов и членов царской семьи: «В память погибших борцов за
победу Октябрьской пролетарской революции признать
необходимым переименовать улицы, имеющие названия, не связанные
с борьбой трудящихся за создание власти Советов и с ее
хозяйственно-политическим укреплением». Так, центральная улица
города — Александровский проспект, поименованная в честь
российского императора, получила название пр. Пролетарский, ул.
Евдокимовская ( Евдокимов — первый начальник Терской
области) — ул. Троцкого.
В конце 20-х — первой половине 30-х гг. начался слом
субдоминантного религиозного ландшафта. В 1929 г. продолжалась
секуляризация церковного пространства: в 1925 г. в городе
функционировало 13 православных храмов, в 1929 г. — лишь 10. С
закрытием храмов происходила семантическая замена
известных ориентиров этноконфессиональной топографии:
воздвигались памятники, имеющие иное идеологическое предназначение,
церковные здания, как элемент градостроительной композиции,
старались все более подключить к социалистическому
строительству, либо к культурно-просветительной сфере. Они
становились неотъемлемым компонентом новой идеологии, которая как
бы «накладывалась» на пространственный каркас религиозной
традиции. Этот процесс сопровождался изменением
религиозной топонимики. В 20-х гг. происходило переименование улиц и
165
площадей города, носивших до революции названия ближайших
храмов: Церковная — в ул. В. Тибиловой (первой
женщины-осетинки — председателя Северо-Осетинского женсовета), Апше-
ронская — в ул. К. Маркса, Воздвиженская — в ул. Августовских
Событий, Линейная — в ул. Воробьева, Соборный — в ул. Бото-
ева, Рождественская — в ул. К. Хетагурова и т. д. Однако
самоназвания большинства из них в повседневной жизни и сознании
горожан сохранялись прежними.
Таким образом, по вынужденной логике
трансформировалась этноконфессиональная топография Владикавказа, была
деформирована среда бытования религиозной традиции.
Для координации всех видов антирелигиозной
деятельности была принята специальная программа, описывающая особые
меры по недопущению деятельности храмов: «Засыпают
«временно» хлебом, а затем не возвращают верующим; предлагают
произвести ремонт в преувеличенных размерах и в явно короткий
срок; отказ в регистрации новых членов религиозного общества
вместо выбывших; отказ в регистрации служителей культа;
начисление налогов в преувеличенных размерах и закрытие храма
за неуплату в положенный срок».
Во Владикавказе кампания массового закрытия храмов
имела под собой различные основания.
На начальном этапе распространенной причиной
указывается нехватка помещений для общественных и хозяйственных
организаций. Церковь на Шалдонском кладбище без каких-либо
объяснений оказалась переданной Исполкому городского Совета
депутатов трудящихся.
В шиитской мечети, представлявшей историческую
ценность, был размещен склад строительных материалов."
Мусульманская община распалась и не была
зарегистрирована. Случайно выяснилось, что ее имущество хранилось у гр.
Хашимова Расула, постоянная комиссия по культам постановила:
имущество передать государству. В октябре 1929 года в
Президиум Владикавказского исполкома поступила просьба Владикавказ-
166
ского окружного Совета профессиональных союзов о передаче
им помещения татарской мечети под клуб союза металлистов.100
«От передачи мечети татарское население города только
выиграет, — указывалось в заявлении, — так как интересы их будут
отражены в работе клуба, и мы возьмем над ними шефство и
перенесем всю свою союзную, партийную, комсомольскую работу
в массу татарского населения». Нашлись здравомыслящие люди,
которые отвергли такое предложение, мотивировав свое решение:
«Здание бывшей татарской мечети является бесспорно редким
архитектурным памятником. Для города Владикавказа ценность
здания увеличивается тем, что это единственное стильное здание
в городе, вполне заслуженно привлекающее к себе для осмотра
всех туристов, проезжающих через Владикавказ...
Конструктивные изменения не только не допустимы, но и преступны в
отношении единственного в городе и редкого вообще памятника
архитектуры Востока».
Однако союз металлистов все же отсудил здание мечети под
свои нужды, хотя и с оговоркой: «Городской совет передал
союзу металлистов бывшую татарскую мечеть для устройства клуба.
Союз металлистов обязан обслуживать татарское население
города и сохранить в полной неприкосновенности художественные и
архитектурные достоинства здания».
Не менее многострадальна судьба Троицко-Братской церкви.
Студенческая общественность города требовала передать здание
церкви Клубу студенчества. Комиссия по культам решила, что это
весьма своевременное предложение и при определенных затратах
помещение Братской общины может быть переоборудовано под
культурно-просветительное учреждение. В 1932 г. община
распущена, а в ее помещении решено устроить звуковое кино к 10-й
годовщине пионерского движения. Однако скудные
капиталовложения (всего 75 тыс. руб.) не позволили осуществить этот проект
и власти решили приспособить Братскую церковь под
пионерский клуб. Но лица, уполномоченные произвести ремонтные
работы, оказались пассивными. Более того, в горсовете вынуждены
167
были принять особое постановление об активном использовании
бывших церковных зданий для нужд культурно-просветительных
учреждений: «Отмечая недостаточное наблюдение за
использованием зданий и отсутствие решительности воздействия на лиц,
безобразно-халатно относящихся к своевременному
переоборудованию зданий со стороны комиссии по делам культов, —
считать необходимым вести систематическое наблюдение комиссии
по делам культов за зданиями, изъятыми у церковных общин и
переданными под культурно-бытовые учреждения до момента их
полного переоборудования и начала использования по
назначению».
После некоторых колебаний горсовет решил все же
ликвидировать здание, а полученный стройматериал передать на
строительство жилого дома.
Постановлением Комиссии по культам при Президиуме
горсовета (17 окт. 1933 г.) изъята из пользования
Армяно-Григорианской церкви сторожка. «Учитывая необходимость наличия в
улучшении постановки социально-бытовых условий коврового
производства, но в силу отсутствия помещений добиться
реальных результатов в этом отношении не представляется
возможным, признать необходимым Армянскую церковь и сторожку как
расположенных рядом с корпусом коврового производства,
передать промартели для указанных выше целей».
Большой общественный резонанс получила борьба
греческой общины с местными властями. В 1928 году принято
постановление горсовета о выселении греческой церкви из школьного
здания (т.е. помещения самой церкви), но община этого не
сделала. «Науськивают темную массу протестовать», — возмущались
в комиссии по культам, — заставляя подписываться на заявлении
по поводу этого. Близость церкви оказывает дурное влияние на
пионеров». Были привлечены и силы общественности с
гневными требованиями: «Церковь продолжает мешать работе школы.
Надо немедленно выселить церковь». Однако греки не хотели
сдавать позиции. Общество, собрав многочисленные подписи под
168
письмом с просьбой о разрешении функционирования церкви,
направило его во ВЦИК. Об этом стало известно местным
властям, и они были вынуждены приостановить закрытие греческой
церкви: «У нас было постановление в отношении закрытия
церквей и решение Крайисполкома. В отношении грузинской церкви
сделано предупреждение, что она будет закрыта. В отношении
греческой церкви, они обжаловали во ВЦИК, но мы думаем, что
наше решение будет утверждено».
Спустя год был все же расторгнут договор с общиной. В
качестве аргумента представлено прошение от греков
(оставшихся не известными) о передаче здания греческой церкви под клуб.
Между тем отложились документы и об обратном процессе: в
январе 1930 года состоялось общее собрание греков Владикавказа,
одним из главных на котором был вопрос о дальнейшей судьбе
храма. «Предложение о закрытии греческой церкви и
предоставления ее помещения под школу вызвало шум. Поэтому последнее
предложение проголосовали отдельно, причем за закрытие
церкви голосовали двадцать девять человек, а против закрытия все
остальные большинством голосов» (262 человека — Авт.).
Обществу удалось сохранить греческую церковь вплоть до конца 30-х
годов.
Для грузинской диаспоры города функционировало два
храма: Иверская (грузинская) Рождества Богородицы церковь
(часовня) и домовая церковь Святой Нины. Воинствующие
безбожники обратились в горсовет с требованием закрыть часовню,
мотивируя свое решение тем, что «Иверская церковь-часовня
расположена на базаре. Обслуживает случайную
публику...Часовня имеет неудобное расположение, окружена со всех сторон
торговыми предприятиями, мусульманскими чайными,
столовыми и кустарными мастерскими...». В 1929 г. горсоветом
вынесено решение о переоборудовании ее под Красный уголок. В
1932 г. часовня все же была закрыта, но на этом участь ее не была
решена. Спустя время власти города пришли к выводу, что
«ввиду узких проездов и подъездов было невозможно маневрировать
169
в момент борьбы с пожарными действиями» и посему здание
часовни представляло серьезную помеху: «1. Принимая во
внимание, что актом специальной комиссии от 7 марта 1932 г.
установлено, что Иверская часовня расположена по Сергиевской улице,
в районе установки единственной пожарной колонки среди
целого ряда промышленных предприятий, как то лесзавода
«Красное знамя», сушильно-консервного завода, засолочного пункта,
гостипографии, ингбольницы, при такой установке невозможно
по причинам слишком небольших узких проездов и подъездов,
в результате чего пожарной команде в высшей степени
затруднительно, а в некоторых случаях даже невозможно маневрировать
в момент борьбы с пожарными действиями, что особенно
подтвердилось при ликвидации последнего пожара на сушильном
заводе, ходатайство комиссии по культам и управления пожарной
команды г. Орджоникидзе удовлетворить и Иверскую часовню
снести. 2. Для удовлетворения религиозных потребностей членов
общины ликвидируемой Иверской часовни предоставить здание
Владимировской общины (на городском кладбище. — Авт.)». Все
обращения прихожан Иверской часовни горсоветом в резкой
форме отклонены. Последовало решение снести «осколок» старого
строя, невзирая на определенную архитектурно-историческую
ценность здания.
Грузинская церковь св. Нины была закрыта в 1932 г. Здание
передано в военное ведомство: «Принимая во внимание
отсутствие в артполку помещений для клубной работы и невозможности
развертывания культурно-массовой работы с красноармейцами,
признать необходимым предоставить помещение клуба нацмен
Артполку для развертывания клубной работы».
Дошла очередь и до храма на Верхне-Осетинской слободке.
В декабре 1929 г. Осетинский научно-исследовательский
институт ходатайствовал перед горсоветом о передаче «здания
Осетинской церкви Осетинскому научному музею для использования
его в качестве отдела музея, а также для развертывания работы
главным образом по линии антирелигиозной пропаганды исто-
170
рии религиозных культов Осетии». В 1931 г. принято повторное
постановление об освобождении помещения Осетинской церкви:
«Имея в виду, что с момента объявления общине решения
Горсовета от 13 декабря 1931 г. по части закрытия Рождественско-
Богородицкой церкви, ввиду распада общины прошло уже более
установленного срока (18 дней) и что за этот период от Рождест-
венско-Богородицкой общины никаких претензий не поступало,
поэтому приступить к фактической передаче здания церкви и
всего имущества общины в порядке предусмотренного
постановления ВЦИК и СНК от 8 апреля 1929 г.». Была создана специальная
Комиссия в составе Дмитриевского, Маслова, Дедова для
передачи здания на культурные нужды. От идеи антирелигиозного
музея отказались (решено открыть в бывшей церкви
политехнический музей), но глумление над храмом все-таки было учинено.
«Новые прихожане» разворотили благочестивые захоронения на
территории храма, выбросив на поругание гробы священников и
мирян-героев. Осетинская церковь находилась в запустении,
затем настенные росписи замазаны, помещение долгие годы
использовалось под склад Заготзерно. Но, по-видимому, нашлись
во властных коридорах совестливые люди, которые добились
второго рождения храма: «Имея в виду, что в здании бывшей
Осетинской церкви открывается музей Коста Хетагурова, поэта севе-
ро-осетинского народа, предлагается Заготзерно в пятидневный
срок переместить на склад по ул. Кирова». Спустя несколько лет
(1939 г.) здесь был все же открыт музей.
Не было пощады и для других владикавказских храмов и
молельных домов. На заседании горсовета был рассмотрен вопрос о
передаче общиной молокан их молитвенного здания на
Молоканской слободке в ведение гороно для использования под школу№1,
немецкой кирхи — под клуб и детскую площадку.
7 декабря 1929 года на вагоноремонтном заводе состоялся
летучий митинг, на котором обсуждался вопрос о передаче
церквей под культурные учреждения. Выступающие в прениях
пионеры и школьники требовали передачи церкви под пионерский
171
клуб. Быстрыми темпами на местах храмов возводились
культурные заведения. На бюро обкома партии был поставлен вопрос о
«закрытии церквей в рабочих районах, используя
освободившиеся помещения для культурных очагов».
Следующей причиной закрытия храмов стала малая
посещаемость и как следствие — отказ в регистрации данной
религиозной общины.
На основании наказа избирателей о закрытии церквей
Владикавказский Горсовет в 1929 г. принял решение о ликвидации
культовых учреждений по следующим показателям: «1. Церковь
имени Великомученика Георгия Победоносца, расположенная
на Владимирской слободке. Группа верующих, в числе 29
человек, являющихся юридическими лицами, взявших на договорных
началах в бессрочное пользование здание, отказалось от него и
просит определить здание церкви по усмотрению. 2. Осетинская
церковь имени Рождества Богородицы. Верующие посещают ее
только один раз в неделю от 10 до 15 человек максимум.
Кроме того, избиратели Верхне-Осетинской слободки в числе 1501
человека и местная газета не раз высказывались за закрытие
церкви. 3. Троицко-Братская церковь посещается в день 30
человеками. За закрытие данной церкви высказалось 4114 человек
избирателей. 4. Покровская церковь бывшего женского монастыря
посещается 100 чел. Служба производится 2 раза в неделю.
Основной причиной закрытия этой церкви является то
обстоятельство, что она расположена в одном дворе с Исполкомом, райкомом
ВКП (б), Нарсудом».
Страшным приговором звучало обвинение в оппозиции к
существующей власти: «Наиболее антисоветской, — записано в
информационном отчете Владикавказского Окружного комитета
РКП (б), — является одна церковь — Линейная, и эту церковь в
значительной степени посещают представители интеллигенции,
в частности, учительство». Можно предположить, что отчасти
гнев номенклатурных атеистов был связан с тем, что клир
храма во главе с протоиереем Д. Беляевым остался верным старой
172
(патриаршей) церкви, не примкнул к обновленцам, положительно
воспринимавшимся новой властью. Александро-Невской
(Линейной) общине инкриминировались следующие прегрешения перед
властью: а) допущена антисоветская работа; б) проводились
нелегальные собрания. В результате община в 1928 г. закрыта,
активная ее часть выслана.
Запрещалась всякого рода благотворительность. Баптисты
города проводили «Праздник жатвы». Часть вырученных средств
предполагалось отдать нуждающимся, что было в духе
благотворительных традиций всех религиозных конфессий. Но этого по
закону им не разрешали делать.
В 1932 году прокатилась новая волна закрытия храмов,
расторжения договоров с общинами верующих. Наступивший этап
массового закрытия церквей отличался тотальным характером и
спешкой. Как известно, попытки связать религию с
контрреволюцией были и раньше, но они вновь активизировались в ходе
трудных государственных хлебозаготовок 1928/1929 гг. В данном
случае проводилась параллель с периодом 1921-1922 гг. и
изъятием церковных ценностей. Правительство трижды в течение года
поднимало вопрос о борьбе с религией.
В эти же годы гражданские власти прибегли к более жестким
мерам в отношении Церкви — разрушению храмов. Первый опыт
разрушения коснулся Александро-Невской церкви. Были
предъявлены повышенные требования к религиозной общине. Комиссия
для технического осмотра здания церкви пришла к
неутешительным выводам: «Александро-Невская община в течение многих
лет безответственно нарушала существующие законоположения
о культах по части невыполнения договора по ремонту церкви и
относящихся к ней прочих строений (сторожки, изгороди и пр.),
что даже привело к разрушению отдельных элементов здания
церкви». Здание церкви было разрушено, как не представлявшее
«по своей архитектурной отделке никакой абсолютно
исторической ценности.., а наоборот, как по своему месторасположению,
так и стилю являлось явно устаревшим и отжившим».
173
Материал от разбора церкви был передан для строительства
театра, являющегося «по своему расположению и тяготению всех
частей города единственным центром в отношении культурного
обслуживания трудящегося населения».
Вторым был Михайло-Архангельский Кафедральный собор
(Новый Собор), который разрушен в 1933 г., стройматериал
передан на строительство зданий обкома и горкома.
Церковь на Шалдонском кладбище была снесена, а на ее
месте разбили парк.
27 марта 1933 г. Президиум Владгорсовета постановил
снести Петро-Павловскую (Тенгинскую, Апшеронскую) церковь, а
на ее месте разбить сквер, «считаясь с требованием избирателей
Владимирской слободки в необходимости в этой части города
устройства парка культуры и отдыха». В протоколе заседания
горсовета записано: «Предложить Комиссии по культам выделить
часть культимущества, потребного для общины, а остальное
имущество, а также строительный материал от разбора Апшеронс-
кой церкви ГорФО реализовать в соответствии с постановлением
ВЦИК РСФСР».
В 1933 г. здание Спасо-Преображенского Кафедрального
собора было также снесено, а со временем на его месте разбит
Пушкинский сквер.
В 1936 г. разрушена часть католического костела.
Известно, что большевики при захвате власти стремились
завладеть некоторыми ключевыми точками в городе, это для
новой власти играло решающую роль. Им было необходимо
физически вытеснить старую власть из старых мест. Кроме того, по
чисто практическим соображениям легче управлять и выполнять
те же административно-управленческие функции, имея доступ к
документации, технике, оборудованию. Союз безбожников
города обратился в 1929 г. во Владикавказский горсовет с просьбой
о закрытии церкви в женском монастыре. Свою просьбу он
мотивировал следующим образом: «Все религиозные общины и их
церкви должны быть давно ликвидированы вместе с ликвиди-
174
рованными по декрету правительства монастырями. Церковь же
бывшего женского монастыря была ликвидирована, но в 1923 году
почему-то снова передано имущество церкви религиозной
общине... Буквально рядом с церковью народный суд, около
которого толпятся крестьяне-ингуши. Часто среди них можно слышать
разговоры, что вот, мол, нашу мечеть закрыли, а свою церковь,
в которую никто почти не ходит, не закрывают». В соответствии
с ходатайством окрестного населения Президиум окружного
исполкома постановил: «Ввиду того, что церковь бывшего женского
монастыря, расположенная буквально рядом с Исполкомом и его
отделами мешает работать в учреждении (звон) и идя полностью
навстречу решению общего собрания всех рабочих и служащих
исполкома о закрытии этой церкви, Президиум постановляет
возбудить перед Владикавказским горсоветом вопрос о закрытии
церкви бывшего женского монастыря». На заседании Президиума
горсовета 31 марта 1932 г. было решено: «1. Передать помещение
по ул. Авг. Событий, 94 Инг. ДГК. 2. Предложить Колхозсекции
использовать бывший женский монастырь, одновременно
предложить Ингушскому ДТК и ОКХ оплатить расходы, затраченные
колхозом им. Крупской по ремонту дома на предмет их возврата.
3. Проработать необходимые мероприятия по приспособлению
бывшего женского монастыря для нужд Колхозсекции».
Укрепившая свои позиции власть не желала идти на уступки
церкви. Так, несмотря на многочисленные просьбы об
отсрочке закрытия Покровской церкви хотя бы до Троицы, президиум
Владгорсовета вынес решение — «отказать». Здание претерпело
существенную перестройку.
Вторым важным моментом в запретительной политике была
ссылка на отказ религиозных общин заключать договоры с
местными органами власти. По этой причине закрыты несколько
храмов города. Церковь св. Великомученика Георгия на Владими-
ровской слободке ввиду отказа общины верующих от договорных
обязательств в 1929 г. была закрыта. По постановлению комиссии
по культам в 1933 г. здание бывшей георгиевской церкви отдано
под избу-читальню и ликпункт колхоза им. Сталина.
175
Еще один мотив — неблаговидное поведение
священнослужителей. Вознесенская церковь на Курской слободке была
закрыта по требованию рабочих крахмальных заводов, хлебозавода,
макаронной фабрики, «Кавцинка». Под закрытие церкви было
подведено ставшее уже стандартным обвинение в использовании
сторожки не по прямому назначению: в ней временно проживал
дьякон церкви СИ. Кравец. В адрес общины сыпались обвинения
в том, что на квартиру к дьякону устраиваются «хождения,
устраиваемые служителями культа, сопровождаемые скандалами,
шумом, пьянкой», которые осложняли работу Курской
избы-читальни, расположенной по соседству. В результате ходатайства
общественности вознесенскую и николаевскую общины без их
согласия было решено перевести в часовню Госпитального
кладбища, а с членов общин «взыскать за расхищенное церковное
имущество». Помещение церкви было передано Нацкавполку для
культурных нужд. В 1934 г. здание церкви снесено.
Отличительной чертой начавшейся кампании было то, что
инициатива теперь исходила не только от властных структур, но
и от общественных организаций, профсоюзных комитетов
промышленных предприятий, студентов и др. Теперь на первый план
выходит новый аргумент — «по просьбе трудящихся», которые
стоят во главе государства. Партийные органы всегда усиленно
подчеркивали, что глас народа — самый весомый и неоспоримый
аргумент в любом государственном деле. Поэтому
многочисленные обращения общественности города с «просьбой оградить
жителей от назойливости духовенства» были восприняты с
должным вниманием.
Число религиозных организаций в городе Владикавказе1
Наименование
верований
Цравославных
Старообрядческих
Евангельских
Число религиозных обществ
1925 г.
13
1
1
1927 г.
16*
1
1
1940 г.
3
1
176
Католических
Лютеранских
Баптистских
Иудейских
Магометанских
Прочих
Всего
1
1
1
2
2
4
24
1
1
1
1
2
4
28
1
2
7
Партийно-хозяйственный аппарат, для которого
уничтожение культовых учреждений было лишь очередной кампанией,
подвел под нее некую правовую базу — массу различных
решений и постановлений, в том числе таких, которые максимально
упрощали процедуру их закрытия. При этом мало кого
интересовало то обстоятельство, что лавина бумаг, а также существующая
практика противоречила 124-й статье Конституции СССР 1936
года, декларирующей отделение церкви от государства, свободу
совести и отправления религиозных обрядов: «В целях
обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от
государства и школа от церкви. Свобода отправления
религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается
за всеми гражданами».102
Параллельно с закрытием храмов происходила еще одна
акция — запрещение колокольного звона и снятие колоколов.
В Горком партии поступали жалобы от студентов, рабочих,
горожан с просьбой о закрытии церквей, снятии колоколов: «Звон
несется из церкви по целым дням. Не только невозможно
заниматься из-за него, но спать он не дает». Имея в виду согласие со
стороны исполнительного органа Армянской религиозной
общины, предложено ГОРФО Армянской церкви колокола снять и
реализовать их в фонд государства в соответствии с постановлением
ВЦИК РСФСР от 8 апреля 1929 года. Указанное культимущество
с Армянской церкви надлежало списать. Президиум Горсовета
принял одно за другим постановления о снятии колоколов в Спа-
со-Преображенском соборе и Константино-Еленинской (Харла-
мовской) церкви.
177
На рабочих собраниях решался вопрос о снятии колоколов:
«Мы в меди нуждаемся до зареза и в то же время высокосортная
медь висит в церквях, не принося республике никакой пользы...
Если мы снимем колокола, то ущерба никому в государстве не
будет, а наоборот — в государстве останутся миллионы рублей
золота». Движение «Потише, колокола!» приняло большой размах.
«Страдают учащиеся, больные военного госпиталя, рабочие»,
— таков был довод за снятие колоколов.
К 7 января 1930 г. в местной печати развернулась целая
антирелигиозная кампания, приуроченная к так называемому
«празднику безбожия», одним из лозунгов которого был «Колокола — на
индустриализацию». За передачу колоколов в фонд
индустриализации страны выступили 180 учащихся школ, 32 студента
пединститута. Итогом развернувшейся борьбы было постановление
президиума горсовета о снятии колоколов практически со всех
городских церквей. Сумму, полученную от реализации,
предполагалось использовать на трактора для колхозов Осетии.
К сожалению, окончательные результаты кампании выявить
не удалось. Тем не менее известно, что весной 1930 г. во
Владикавказ поступили деньги от продажи снятых колоколов. Всего, по
данным Рудметаллторга, за 1929-1930 гг. фактическое
поступление колокольного лома по России составило 11 тыс. тонн.103
Дальнейшую судьбу изъятых колоколов определила директива СНК
от 23 октября 1930 г., в которой отмечалось: «Изъятие излишних
колоколов необходимо осуществить, по возможности, быстрее,
т.к. мы решили их использовать в первую очередь для чеканки
разменной монеты, не придавая этому политического значения и
излишней огласки».
Между социально-экономическими свершениями:
индустриализацией, набравшей силу коллективизацией и происходившим
в конце 20-х и начале 30-х годов, движением за закрытие церквей
и молитвенных домов прослеживается закономерная связь.
Новый строй предполагал новую идеологию, старой —
христианской — уже не было места.
178
Государство повело двойную игру — формально, на уровне
юридических документов церковь была отделена от государства,
и потому последнее якобы не вмешивалось в религиозную сферу
и не препятствовало исповеданию любой веры. Разгром церквей
стал будто бы делом энтузиазма трудящихся масс. Естественно,
что этот энтузиазм умело направлялся властями. С другой
стороны, эта деятельность подкреплялась непомерным налоговым
бременем, возложенным на церковь, всевозможными обязательными
сборами, ущемлением гражданских прав служителей культов
верующих. По требованию собраний и сходов трудящихся
закрытые церкви, монастыри, синагоги, мечети и другие здания
религиозного культа передавались под школы, клубы, музеи и другие
культурно-просветительные учреждения.
Состояние религиозной жизни в СССР в предвоенные годы
характеризовалось в большей степени гонениями на нее.
Большевистская доктрина не оставляла «опиуму для народа» места в
жесткой схеме пролетарского государства.
Период массовой ликвидации храмов, гонения и запретов не
мог не вызвать ответной реакции со стороны верующего
населения. Анализ документов показал, что в большинстве случаев
прихожане были возмущены закрытием церквей во Владикавказе
в конце 20-х гг., а также крайне болезненно восприняли изъятие
наиболее чтимых святынь из приходских храмов. Церковь
пробовала защищаться. «При закрытии храмов необходимо..., чтобы
решающим считалось не желание неверующей части населения,
а наличие верующих, желающих и могущих пользоваться
данным зданием».
20 июля 1923 г. собрание верующих выразило свое
недоумение по поводу переоборудования храмов: «Закрытие синагог и
обращение их в места увеселений несовместимо с
провозглашенной Конституцией свободой совести и культа и что потребность
незначительной группы граждан в клубе для развлечений не
должна окупаться храмом для молитвы и отправления культа».
179
В апреле 1929 г. в Вербное воскресение в городских
храмах верующие демонстративно выражали свое отрицательное
отношение к сносу храмов. Получило распространение такое
протестное движение как подача жалоб, заявлений, прошений в
различные инстанции — от районных до всесоюзных. Известны
жалобы представителей армянской, греческой, еврейской общин
на неправомерность действий властей. Специальные комиссии,
в состав которых входили представители прокуратуры, ОГПУ,
горсовета, не находили никакого криминала в факте закрытия и
разрушения храмов.
На протяжении следующего десятилетия власть как бы
самоустранилась от вопросов регулирования религиозной жизни,
надеясь, что дальнейшее свертывание религиозного
пространства произойдет по инерции, заданной «атеистической
пятилеткой». Разрушение и вымывание религиозного компонента города
шло в направлении от центра к основным историческим локусам,
а затем происходил «выброс» его на периферию — к
кладбищенским храмам.
В 30-х гг. храмов стало так мало, что верующие ходили в
ближайшую церковь, какого бы толка она не была. Значительная
часть верующих посещала «святые» места, что само по себе
способствовало единству церкви. Так жизнь церкви уходила в
подполье.
Период 20-х — 30-х годов отмечен серьезными
социально-экономическими и политическими подвижками: нэп,
индустриализация, коллективизация, первые пятилетки — все это
свидетельствовало о мощи и напоре большевиков в стремлении
построить «реальный» социализм.
На периферии ситуация складывалась несколько иначе.
Северный Кавказ был более крестьянским, нежели центральные
районы, социальные метаморфозы переживал тяжелее. Лишь с
введением нэпа, когда оживились торговля и промышленность,
город Владикавказ стал возрождаться. Восстановление городской
жизни происходило в условиях жесткого государственного
регулирования.
180
Именно форсированная индустриализация на целые
десятилетия определила основные тенденции урбанизационного
процесса как в целом в СССР, так и на окраинах. Она породила
особенно большую неравномерность в развитии городов.
Централизованно распределявшиеся ресурсы поступали в первую
очередь на крупнейшие новостройки и в административные центры,
которыми, как правило, были большие города. Это, естественно,
способствовало их ускоренному росту, тогда как основная масса
малых и средних городских поселений развивалась существенно
медленнее.
Сплошная коллективизация, раскрестьянивание села
породили чрезмерную подвижность сельского населения,
сформировали новые мотивы для его оттока. «Окрестьянивание» города
существенно воздействовало на все сферы городской жизни, в том
числе и на духовную. Вчерашние крестьяне приносили в город
свою культуру, прежде всего духовную. Маргинальные слои
общества составили в основном тот социальный базис, на который
рассчитывали большевики, проводя антирелигиозные кампании.
Временное перемирие завершилось, и нужен был лишь
повод, чтобы перейти к террору беспощадному и эффективному.
После восстановления советской власти в Терской области в 1920
году перед новой властью среди прочих встала проблема
взаимоотношений с религиозными организациями, при разрешении
которой местные власти в первую очередь ориентировались на
уже действующие по стране законодательные акты,
направленные на запрещение религии. Религиозные организации лишались
имущества, переходившего в ведение местных советов, средств
к существованию, лишались возможности влиять на воспитание
молодежи, заниматься благотворительной деятельностью.
Этот период взаимоотношений государства и религии
можно определить как «воинствующий атеизм». Религия
рассматривалась как пособница любой антисоветской оппозиции, и именно
поэтому ее следовало искоренить. Во Второй Программе партии
особо отмечено, что «партия стремится к полному разрушению
181
связи между эксплуататорскими классами и организацией
религиозной пропаганды, содействуя практическому освобождению
трудящихся масс от религиозных предрассудков и организуя
самую широкую научно-просветительскую и антирелигиозную
пропаганду». Религии был нанесен такой удар, от которого она не
смогла оправиться до наших дней.
В борьбе с церковью большевики перешли к
организованному насилию. По мнению некоторых церковных историков,
«официально православие (как, впрочем, и другие конфессии — Авт.)
преследовалось не как религия, а как сколок старого режима,
участвующий якобы в различных заговорах по восстановлению
царизма».
Одним из первых местных законодательных шагов стал
приказ Ревкома Терской области о регулировании взаимоотношений
между светской и духовной властью: «Во исполнение Декрета об
отделении церкви от государства и школы от церкви областной
ревком приказал: 1. Из всех официальных актов всякое указание
на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан
устранить. 2. Действия государственных и иных
публично-правовых общественных установлений не сопровождать никакими
религиозными обрядами или церемониями. 3. Религиозную клятву
или присягу во всех государственных и иных публично-правовых
общественных установлениях отменить. 4. Введение актов
гражданского состояния исключительно поручить гражданской
власти. 5. Преподавание религиозных вероучений во всех
государственных и общественных учебных заведениях, как обязательное,
устранить, предоставив родителям учащихся, в случае их
желания, на свой счет приглашать законоучителей соответствующих
религиозных учений. 6. Предоставить право религиозным
обществам устраивать школы за свой счет для религиозного обучения
желающих: ввиду того, что все имущество соответствующих в
области церковных и религиозных обществ являются народным
достоянием, здания и предметы, предназначенные специально
для богослужебных целей, отдать в бесплатное пользование
соответственных религиозных обществ».
182
В Совнаркоме специально обсуждался вопрос о
взаимоотношениях местных исполкомов и церковных советов. Было дано
следующее разъяснение: «Положение церковных и религиозных
советов регулируется Декретом об отделении церкви от
государства. В силу указанного Декрета (ст. 13) «все имущества
существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются
народным достоянием». Затем по инструкции церковное
имущество, предназначенное для совершения религиозных обрядов,
передается в бесплатное пользование группам граждан, причем
в соответствии со ст. 10 Декрета все церковные и религиозные
общества подчиняются общим положениям о частных обществах
и союзах». После передачи в пользование гражданам церковного
имущества они могут иметь добровольные сборы для
обслуживания своих нужд, и собранные для этой цели средства не могут
уже отбираться вне общего порядка реквизиции и конфискации.
«Местный исполком имеет право лишь проверять наличность и
сохранность имущества, переданного группе верующих. Никакой
платы за пользование этим имуществом быть не должно».
В то же время собственность храмов подверглась
секуляризации. Так, недвижимость и остальное имущество
Владикавказского женского монастыря весной 1921 года были переданы
в местный коммунхоз, а пасеки, коровы и лошади — детскому
городку (детдому).
Был подтвержден приказ облревкома о создании загсов:
«1. Всю регистрацию рождений, браков, разводов, смертей
сосредоточить в подотделе актов гражданского состояния; всем
духовным и административным учреждениям, местам и лицам, на
обязанности коих лежало производство упомянутой регистрации
и связанных с нею дел, таковую с сего числа прекратить и
регистрационные книги передать в ведение подотдела; духовным лицам
всех религиозных культов не производить религиозные обряды:
крещение, обрезание, венчание, развод под страхом законной
ответственности, впредь до предоставления заинтересованными
лицами документа, удостоверяющего соответствующую регист-
183
рацию в подотдел, ибо, хотя существование у лиц различных
вероучений обряды не возбраняются, но не являются
обязательными...».
Соблюдение этих норм было неукоснительным, местные
власти периодически требовали от религиозных общин
«сведений о количестве зарегистрированных духовным ведомством
браков, рождений и смерти со времени издания народной
властью декрета о гражданском браке, рождениях и смерти».
Как известно, семейно-брачная сфера полностью
контролировалась религиозными догматами. Поэтому уже в первые годы
советской власти она подвергалась постоянному обновлению,
выразившемуся, прежде всего, в изменении положения
женщины.104 Большевики стремились уравнять в правах женщин с
мужчинами: «В целях окончательного раскрепощения женщин
Востока и скорейшего приобщения их к культурной жизни Гор
ЦИК, основываясь на декретах и постановлениях, как
центральной власти РСФСР, так и правительства Горской Республики,
устанавливающих с незыблемостью принцип полного
равноправия женщин и мужчин, постановляет: 1. Как в области публично-
правовых, так и в области частных гражданских
правоотношений мужчины и женщины вообще, горянки и горцы, в частности,
пользуются полным равноправием. 2. Каждая горянка может
добиваться защиты своих личных и гражданских прав перед
административными и судебными органами, опираясь на общие и
специальные законы РСФСР, проводящие неуклонно принцип
равноправия полов...».
Активную позицию заняли женщины в вопросах борьбы с
такими пережитками, как калым и похищение девушек, также
поощрявшиеся традиционными религиозными нормами. Факты
похищения уже не замалчивались, женщины часто требовали
вмешательства не шариатского суда, решавшего дело в пользу
мужчины, а советского. Вот один характерный документ: мать
похищенной девицы Абисаловой взывала к Владикавказскому
окружному исполкому Совета рабочих, крестьянских и
красноармейских депутатов с просьбой «восстановить социалистическую
184
законность и вернуть ей дочь».
Среди комсомольцев получали распространение новые
традиции (хотя последователей мало). В газетах 20-х годов
появлялись заметки о свадьбах по-новому: регистрация брака в
ЗАГСе, без калыма и дорогих подарков. По новым законам
женщина имела право сама решать свою судьбу: вступать в брак,
разводиться. Даже мусульманское духовенство вынуждено это
учитывать в своих проповедях: «Дать развод жена не может по
шариату, а только через советские учреждения». О легкости
получения разрешения на заключение брака или его расторжение
можно судить по высказыванию одного священнослужителя:
«...Вмешиваются (большевики — Авт.) в церковные дела.
Теперь закон о браке и разводе вошел в практику, ежедневно
масса народа находится в штабе и все просят развода и получают
его». Это приводило к свободе разводов, следовательно,
разрушались традиционные семейные нормы. Так, только в апреле
1923 г. в г. Владикавказе было положительно решено 53 дела о
разводе.
Преследование официальной церкви вызвало к жизни
различные сектантские организации. Декрет об отделении церкви
от государства снял формальные преграды на пути роста
численности сектантских общин и устранил препятствия, мешавшие
ведению сектантами активной миссионерской деятельности в
иноконфессиональной среде. Однако сами сектанты не спешили
высказывать открытой поддержки новой власти. Они были
убеждены в пагубности и бесполезности методов революционного
насилия, практиковавшихся большевиками, противопоставляя
«внешней революции» революцию духа. Лишь после того, как
новая власть продемонстрировала свою жизнеспособность и в то
же время предприняла ряд шагов, направленных на завоевание
симпатий со стороны среднего крестьянства, наступил прорыв
во взаимоотношениях, выразившийся в предложении со
стороны сектантов своих услуг новому режиму в реализации мирных
планов: в 1923 г. баптисты, наконец, заявили о своем признании
185
советской власти.
В партийно-государственных верхах возникли
ожесточенные споры о границах и формах возможных уступок сектантам,
имея в виду, что их требования зачастую выходили за рамки
действовавших законодательных актов. Закрытие церквей, гонения на
верующих, раскол в Православной церкви приводили
многочисленных верующих в различные секты. Ряд сект у большевиков не
вызывали опасений, даже приветствовались как поборники идей
социализма (среди них молокане, духоборы, штундисты), другие,
например, толстовцы, за свои взгляды жестоко преследовались.
Определенную активность в этот период проявляли так
называемые «сухие» сектанты во главе со своими руководителями
Т. Дадиановым и И. Ефремовым: «Расцветает сектантство.
Сектанты устраивают собрания с выдачей подарков, имеют свои
женотделы, союзы молодежи». Положительное решение вопроса о
праве на отказ по религиозным мотивам от общевоинской службы
и замены ее на вневойсковую было принято руководством страны
не без колебаний, лишь памятуя об антимонархическом прошлом
сектантства. В июне 1920 г. в г. Пятигорске проходил
объединенный съезд кавказских общин евангельских христиан и баптистов,
который высказался против несения сектантами воинской и
всеобщей трудовой повинностей. На этом же съезде был поднят
вопрос о пересмотре декрета об отделении церкви от государства.
Теоретические постулаты и каждодневная практика
сектантских объединений рано или поздно должны были вступить
в противоречие с официальной линией большевистской партии и
правительства. Призыв к классовому миру, аполитизму,
благотворительности и др. был истолкован частью советских
функционеров как стремление отвлечь трудящихся от участия в
общественной и культурной жизни, а отказ от службы в Красной Армии
— как подрыв обороноспособности страны.
В конце 20-х гг. широко развивалось баптистское движение,
с ним было бороться гораздо труднее, т.к. оно не поддавалось
учету: «Они имеют два десятка церквей и молитвенных домов с
186
хорошо налаженными хоровыми, активом и т.п.». Союз
Безбожников сетовал: «Наряду с ослаблением антирелигиозной работы
наблюдается оживление религиозной пропаганды, проводимой
сектантами и церковниками. Во Владикавказе существует
зарегистрированных 7 сект, с общим количеством 1807 человек, из
них 2/3 женщины. Самая активная и жизненная секта —
баптисты. На 1 января 1926 г. их 297 чел, на 1 янв. 1928 г. — 367.
По социальному составу — рабочие. Секта официально
признала возможность служить в Красной Армии, имеет свое влияние
на молодежь, поступающую в армию. Молодежи воспрещается
посещать театры, кино, клубы. 2. Евангельские христиане.
Большинство осетины. Имеет проповедников на осетинском языке.
3. Молокане — почти вся Молоканская слободка».105
Сектанты утверждали: «Цель-то у нас с коммунистами одна,
но пути разные. Мы не против советской власти, мы только
против некоторых ее мероприятий». Сектанты даже помогали
властям разоблачать местные «святые места»: «...Евангельскими
христианами, осетинами, был разрушен национальный
жертвенник в доказательство небожественности данного сооружения». В
газетах отмечалось с тревогой, что «религиозные течения растут,
расширяют свое влияние».
Не говоря уже о том, что значительная часть крестьян в 20-х
годах так и не пошла дальше критики духовенства, следует иметь
в виду, что некоторые крестьяне, особенно при ошибках
коммунистов в проведении антирелигиозной пропаганды, через
антиклерикализм приходили не к атеизму, а к сектантству.
Существенно отличались взаимоотношения
правительственных структур с национально-религиозными объединениями.
Первый период советских государственно-исламских отношений, до
конца 1920-х гг. сводился к практической реализации отдельных
положений Декрета «Об отделении церкви от государства».
Спокойным характеризуется и отношение государства к
исламу. По сравнению с такими антихристианскими акциями, как
закрытие монастырей, изъятие огромных материальных средств
187
организаций православной церкви мусульманские приходы
остались практически не затронутыми советской экспроприацией.
Опасаясь эксцессов, комиссия по изъятию церковных ценностей
особо оговорила: «Изъятие ценностей из мечети произвести
после выяснения вопроса через местную комячейку о возможности
безболезненного изъятия таковых».
Местным властям приходилось искать компромисс, чтобы
не разрушить хрупкое равновесие. Дело доходило до того, что
муллам давали разрешение обучать детей исламу в советских
школах, что противоречило положению об отделении школы от
церкви. Была разработана инструкция ВЦИК «О преподавании
мусульманского вероучения среди восточных народностей,
исповедующих мусульманское вероучение». В ней подчеркивалось,
что мусульманское вероучение может преподаваться в мечетях
для желающих, но не моложе 14-летнего возраста. На НарОбраз
возлагался контроль за тем, «чтобы в мечетях под видом
вероучения не было бы преподавания общеобразовательных предметов;
чтобы вероучение преподавалось исключительно в дни,
свободные от школьных занятий».
В 1927-1928 годах мусульманская школа была запрещена в
соответствии с Декретом «Об отделении церкви от государства и
школы от церкви».
Вместе с тем в Горский ЦИК поступали также жалобы на
притеснение местных мулл, которые обучали детей в мечети. Так,
Центральное духовное управление мусульман России и Сибири
сообщало, что на местах чинятся препятствия в отношении
обучения догматам ислама, и обратилось в коллегию Наркомата по
делам национальностей с ходатайством о разрешении
преподавать мусульманское вероучение в помещениях общегражданской
школы во внеурочные часы для всех желающих, как это и было
ранее. Наркомнац выяснял точку зрения местных властей по
этому вопросу.106 ЦИК опубликовал специальное постановление, в
котором особо отмечалось: «1. Недопустимы какие-либо
репрессии в отношении мулл за проповедь ислама и обучение догматам
мусульманского вероисповедания в мечетях, на дому у себя, а
188
также в частных домах. 2. Преподавание догматов религии в
советских школах и в частности, где обучаются
общеобразовательным предметам, не допускается декретом об отделении школы от
церкви, и противоречат основам советского права».107
1922-1925 гг. стали своеобразным промежуточным этапом
от политики «заигрывания» к политике подавления ислама
внутри России. Окончание гражданской войны и стабилизация
положения советского правительства позволили перейти к решению
внутренних задач, в частности, к вытеснению религии и
религиозных организаций из жизни общества. Активные действия со
стороны государства приурочены к 1926 г. Причиной их стало
резкое увеличение числа религиозных школ и частая созывае-
мость региональных съездов мусульманского духовенства.
Немаловажным было и то, что именно к этому времени было подавлено
национально-освободительное движение под предводительством
имама Гоцинского.
Сокращается выпуск религиозной литературы, в то же время
увеличивается количество антирелигиозной печати.
В конце 1920-х гг. развернулась кампания по закрытию
мечетей и начались гонения на священнослужителей. В декабре 1925
года состоялось заседание Владокрисполкома, на котором среди
прочих рассматривалось ходатайство граждан Ингушетии о
передаче им во владение мусульманской суннитской мечети
города Владикавказа, находящейся в пользовании Владикавказского
Суннитского религиозного общества. Было принято
постановление предложить гражданам Ингушетии объединиться с общиной
Владикавказа на предмет общего пользования мечетью, ввиду
«невозможности нарушения договора с существующей
Владикавказской религиозной общиной верующих» (выделено — Авт.).
Горсоветом было установлено: «Принимая во внимание, что
религиозная община, арендовавшая здание мечети в городе
Орджоникидзе по ул. Кирова, 2, распалась и здание это уже ряд лет не
используется для религиозных целей, Совет Народных
Комиссаров Северо-Осетинской АССР постановляет: 1. На основании ст.
189
35 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О
религиозных объединениях» здание бывшей мечети для несения
религиозных обрядов закрыть».108
Хозяйства мулл были отнесены к кулацким, началась
кампания раскулачивания с арестами, отправкой в лагеря и т.д.
Оставшихся угрозами принуждали отказываться от веры. Насильно
собирались подписи верующих с просьбой о закрытии мечетей. В
августе 1929 г. советское правительство приняло постановление о
замене в письменности мусульманских народов России арабского
алфавита латинским. В связи с этим началась новая волна борьбы
с религиозным «дурманом».
Новые акценты в период нэпа появились в государственной
политике по отношению к другим неправославным конфессиям.
В 1921-1923 гг., в условиях укрепления экономических позиций
?лелкобуржуазных слоев города и оживления деятельности
некоммунистических и антикоммунистических политических
формирований, большевистская партия резко активизировала
идеологическую работу в местах компактного проживания «нацмен». С
этого времени в сколько-нибудь значимом объеме в национальной
среде начала проводиться антирелигиозная работа. Ее
интенсивность, как заявлялось на высоком официальном уровне, не
должна была снижаться из-за боязни оттолкнуть «отсталые народы».
Перед советским правительством стояла задача нейтрализации
деятельности католических, сионистских
религиозно-политических объединений как одно из необходимых условий преодоления
религиозных влияний.
Это обстоятельство нашло свое выражение в допущении
существования католических групп предконфирмационной
катехизации (с июля 1923 г.). Этноконфессиональная
государственная политика в годы «религиозного нэпа», как и в предыдущий
период, строилась с обязательным учетом внешнеполитического
фактора. Большевики опасались, что широкие преследования
иноверческого и инославного духовенства могли бы получить
нежелательный международный резонанс. Поэтому вплоть до на-
190
чала 1930-х гг. во Владикавказе продолжали службу
«национальные» церкви, прежде всего немецкая, которая «распространяла
влияние на половину Северного Кавказа».
Однако со второй половины 1920-х гг. акценты в проведении
вероисповедной политики в среде нерусских народов
постепенно начинают смещаться в сторону ее ужесточения. В противовес
практике первых послереволюционных лет спецслужбы самым
решительным образом боролись против попыток левых течений
«примирить религию и коммунистические ценности»,
использовать социалистические лозунги (скажем, провозглашение ислама
религией бедняков) в целях завоевания доверия в глазах властей
и трудящихся масс. Партийное руководство требовало от ОГПУ
в корне пресечь возможность формирования
национально-религиозных (национально-мусульманских,
национально-католических) организаций, дабы воспрепятствовать приданию
религиозной идеологии патриотической окраски.
И все же в 20-е гг. церковь оказалась неугодной. Это было
началом конца былой мощи и силы религии в российском
обществе. Сильное давление новой власти на религиозные учреждения
наглядно характеризует выдержка из письма рядового
священника на имя благочинного П. Свавицкого (настоятеля 9 округа
Владикавказской епархии): «У нас дела плохие: царит большевизм.
Прожил день и Слава Богу! Духовенство с кафедры должно
только восхвалять большевиков, а говорить что-либо другое
предписано большевиками духовенству строго-настрого. Наша служба
стала такая — живи да оглядывайся».
Формировавшийся режим, нуждавшийся в новых
мифологемах, новых сакральных образцах, способных соответствовать
потребностям масс в высших ценностях и в то же время помочь
обеспечить единство общества, преодолеть его
социально-классовую и национально-вероисповедную неоднородность,
использовал элементы религиозного сознания, внешние формы
религиозного культа в своих политических интересах. Стремление
большевиков к вытеснению конфессиональных объединений за
191
пределы реальной общественной жизни города и достижению
сплошной безрелигиозности населения парадоксальным образом
сочеталось с планами насаждения светской религии —
государственного атеизма.
Большевики считали, что поскольку взаимоотношения с
религией, с верующими следует подчинять задачам политической
борьбы, то оправданы любые действия в отношении
конфессиональных структур. Твердое убеждение, что активная борьба с
религией выступает одним из важнейших средств преодоления
духовного, политического и экономического угнетения и что
религия по сути своей несовместима с подлинно
социалистическими ценностями, вольно или невольно подталкивало к
восприятию не только духовенства, но и верующих в качестве реальных
или потенциальных противников социализма. И это не могло не
сыграть поистине роковой роли в судьбе миллионов российских
граждан в период после октября 1917 г.
В конце 1922 г. появилась газета «Безбожник», редактором
которой был Е.Ярославский. Одновременно начал издаваться
журнал «Безбожник у станка», который предлагал снести все
церкви, костелы, синагоги, мечети, запретить всякое
богослужение и, таким образом, покончить с религией.
Антирелигиозная работа в г. Владикавказе претерпела в
своем развитии две стадии: 1. До середины 20-х гг. —
латентный, относительно веротерпимый. 2. С середины 1920-х до конца
1980-х — период «бури и натиска», когда урезалось религиозное
пространство населения города.
Начальный этап антирелигиозной работы в г. Владикавказе
— это время некоторого примирения. В отличие от Центральной
России, где активно использовались все средства для изживания
религиозного дурмана из сознания сограждан, здесь обстояло
значительно спокойней.
В городе практически после завершения гражданской войны
начинается работа по отделению церкви от государства. Поэтому
главной задачей пропаганды является политическое просвещение
населения.
192
4 февраля 1922 г. Горский ЦИК утвердил и разослал
партийным организациям циркуляр «О постановке антирелигиозной
пропаганды», в котором были конкретизированы основные
положения постановления Пленума РКП (б) 1921 г. «По вопросу о
нарушениях пункта 13 программы и о постановке антирелигиозной
пропаганды». Особо отмечалось, что «работу по разрушению
религиозных предрассудков нужно вести, воздействуя на более или
менее постоянную аудиторию».
Нормализация государственно-церковных отношений
сопровождалась снижением антирелигиозной пропаганды, что
позволяло говорить о наступлении «религиозного нэпа». Об
определенной веротерпимости свидетельствуют некоторые факты.
Так, в циркуляре Владикавказского окружного исполкома
Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (март
1921 г.) было указано, что «лица, находящиеся в материальной
зависимости от организации религиозного культа, как то
священники, раввины, ксендзы, муллы, пасторы, шаманы и проч. могут
быть регистрированы и посланы на работу в государственные
учреждения (выделено — Авт.,)».109
С пониманием новая власть относилась к религиозным
праздникам, отправлять которые также не мешала: «Дабы дать
верующим в день праздника Пасхи совершить свои религиозные
потребности, разрешаю свободное хождение по городу в
течение всей ночи с14на15ис15на16 число сего месяца (апрель
1922 г. — Авт.). Всем гражданам самим поддерживать в эти дни
общественный порядок в городе». Некоторое время коммунистам
не возбранялось устраивать «у себя елку с той лишь разницей,
что на ней не будет пряника с крестиком, есть коммунисты,
соблюдающие религиозные праздники». Только в этот период было
возможно увидеть в печати стихи, имеющие некоторый
религиозный оттенок:
Ночью ли, днем, уходя от порога,
В путь отправляясь навстречу судьбе,
Праведник, вор ли, — в опасной дороге,
Уастырджи, жизнь мы вверяем тебе...110
193
В содержании агитационной работы делался упор на то, что
населению нужно разъяснять темное происхождение религии, ее
несовместимость с наукой и убедить народ, что религия исчезнет
с ростом знания и власти человека над природой. Обращалось
внимание на организацию «самой широкой
научно-просветительной и антирелигиозной пропаганды», соответствующей задачам
социалистического строительства. «Нашим безбожникам надо не
забывать, что Владикавказ — еще непочатый край религиозного
винегрета. Здесь имеется до 14 религиозных сектантских
течений, и в этом отношении Владикавказ требует от безбожников
осторожной и обоснованной тактики и пропаганды...».
Что касается антирелигиозной политики, то еще в 1924-25
годах многие райкомы не только слабо в ней разбирались и не
могли проводить в жизнь, но даже не имели у себя Декрета 1918
года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви».
«Если бы, — как замечает Д.В. Поспеловский, — Церковь не
была лишена возможности широкой деятельности, то
антирелигиозный фронт не мог бы с нею соперничать».111
Методы и формы агитационной работы были разные. СНК
Горской республики предложил проводить агитационную работу
через организацию лекций, митингов. Это позволило
систематизировать работу агитпропотделов. Осетинский агитпроп в
октябре 1926 года постановил: «Создать при агитпропотделе Обкома
антирелигиозную комиссию в составе тт. председателя Д. Табо-
лова, Мильдзихова, Косирати, Джикаева. Поручить комиссии
приступить к изучению религиозных речей и на основе этого
повести усиленную борьбу против развивающегося в Осетии
баптизма».112 В программе заложены основы антирелигиозной
пропаганды среди населения г. Владикавказа.
В это время борьба с религиозными предрассудками
приобретает формы «борьбы за новый быт». О церкви больше не
говорилось как о контрреволюционной организации — с религией
стали бороться как с пережитком прошлого. С бытовой
религиозностью борьба велась непреклонная и на всех уровнях; особенно
194
активны комсомольцы. Живое участие в антирелигиозной работе
принимали студенты. Как писали газеты, «осетинское
студенчество влилось в Общество (безбожников — Авт.) целиком». Была
написана своеобразная памятка студенту-безбожнику: «Каждый
студент ГСХИ, готовясь к работе в деревне среди крестьянства, в
большинстве своем начиненного предрассудками и
религиозными суевериями, должен быть безбожником. Но быть безбожником
— это не значит только не верить в Бога. Такими безбожниками
являются теперь многие. Прежде всего безбожник должен уметь
быть агитатором...».
Настольной книгой молодежи стала «Комсомольская
библия. Двенадцать веселых евангелий». «Комсомольской библии»
вполне впору «комсомольское рождество» и «комсомольская
пасха» — так отмечает новая молодежь старые праздники:
Чем кадилами вить кольца,
Богов небывших чествуя,
Мы
в рождестве комсомольца
повели безбожные шествия.
Церковные обряды заменялись новыми. Вместо старых
имен, заимствованных из святцев, все чаще давались новые:
«Наши имена должны быть полны революционным
содержанием. У нас есть первые революционные имена. Для девушек
наиболее распространены: Октябрина, Нинель, Звездочка, Искра.
Для мальчиков: Ким, Вилен, Октябрь...».
Вместо крестин — «октябрины» (и «уже широко
применяется зачисление ребенка еще при октябринах в члены профсоюза
или в кандидаты в комсомол»).
Выявлены специфические формы участия детей и молодежи
в различных сферах семейной, школьной,
общественно-политической жизни. Поскольку события, которым посвящались
праздники, чаще носили политический и социальный смысл, то и сте-
195
реотип этот принимал политическую или социальную окраску.
Политическое воспитание дошкольника проходило в
предметно-игровой среде праздника путем сочетания игровых,
музыкальных моментов с четкой идейной направленностью. Такие
агитационные по сути кампании проводились и по отношению к
религии и религиозным праздникам. В этом ряду можно назвать
антипасхальные мероприятия с детьми. У детей формировались
следующие установки: Пасха — праздник духовенства, буржуев;
наш пролетарский праздник — 1 мая, мы будем агитировать всех
детей не праздновать Пасху. Так, на заседании владикавказской
опытно-показательной школы № 2 24 декабря 1929 г. было
принято решение провести ученические собрания, на которых сделать
доклад на тему «Праздник Рождества и его языческое
происхождение». Одновременно организовать кружок «Юный безбожник».
Участие каждого школьника в клубной работе было обязательным,
но выбор формы занятий был добровольным. В школах силами
детей создавались уголки Ленина, пионеров, радио,
электрификации, МОПР, Авиахим, «Друг детей», «Долой неграмотность»,
книги, безбожников, санпросвета, физкультуры.
Антирелигиозное воспитание, являвшееся составной частью
производственных планов школ в конце 20-х годов, также стало
непременным атрибутом клубной работы. С одной стороны,
создавались специальные антирелигиозные кружки, с другой —
такую же работу проводили марксистско-ленинские или газетные
кружки.
Использование родительских собраний для таких целей
являлось повседневной практикой. На собраниях дети выступали с
докладами на антирелигиозные темы, которые были результатом
проработки этих вопросов на уроках или в кружках. Кроме того,
с детьми активно обсуждались вопросы о передаче церквей под
школы и клубы. С такими просьбами дети обращались в местные
органы власти.
Клубная работа по антирелигиозной линии проводилась во
всех школах. Формы ее зависели от местных условий. В город-
196
ских школах такой работе способствовал общий настрой
населения. Так, в одной из владикавказских школ в
обществоведческом кабинете была организована антирелигиозная выставка,
которую посетили все школьники. Учителя проводили
соответствующие беседы. Девизом юношества стали слова
пролетарского поэта:
Пусть богу старухи молятся.
Молодым —
Не след по церквам.
Эй,
Молодежь !
Комсомольцы
Призывом летят к вам.
Анализ клубных форм работы с детьми со всей
очевидностью показывает, насколько важно было новой власти
использовать все возможные пути идейного воздействия на детское
сознание. Данные социологических исследований различных научных
учреждений, призванных искать наиболее эффективные
воспитательные формы и методы, подтверждают несомненные успехи на
пути «создания нового человека».
Агитационно-пропагандистская направленность
праздников, как с точки зрения тематической направленности, так и с
точки зрения наглядной агитации способствовала формированию
у детей установок на общественную активность и готовность к
классовой борьбе с врагами советской власти. Праздник, как ни
один другой вид деятельности, сочетал в себе моменты
воспитательные с развлекательными.
Это в определенной степени относится и к взрослым. Так,
рабочие механического цеха вагоноремонтного завода
постановили 25 декабря (Рождество) отработать на индустриализацию в
своей подшефной деревне.
Однако влияние религии было велико: по данным
статистического управления СОАССР, на конец 1930-х гг. верующими
признавали себя 50% населения, 25% — колеблющиеся. Послед-
197
ние-то чаще переходили в различные религиозные организации,
разочаровавшись в комсомоле.113 По мнению активистов СБ «
если у них (верующих — Авт.) и продолжают еще посещать
молитвенные собрания, то многие ходят по привычке, а с другой
стороны, многие боятся пересудов и неприязненного отношения
своего общества, с которым они выросли». Особенностью города
было и то, что среди партийцев наблюдалось полное безразличие
к столь «важной и политически необходимой работе». Правление
Союза безбожников жаловалось на то, что коммунисты
отказываются вступать в члены этой организации, мотивируя это
следующим: «Я коммунист, и отсюда ясно, что я безбожник — поэтому
мне не нужно быть членом союза безбожников».
Политическое воспитание детей, формирование нового,
коммунистического поколения диктовало необходимость
атеистического образования, любое отклонение строго каралось. В 1923 г. в
г. Владикавказе прошел шумный процесс по делу евангелистов
Мещерякова, Артамонова, Коротченко, Григогадзе, обвиненных
по ст. 121 УК РСФСР. Суть дела состояла в том, что
«означенные граждане, состоя членами секты евангельских христиан,
избирались в разное время учителями детских собраний, на
которых пелись религиозные гимны, разбирались стихи из Евангелия
и Библии, объяснялись события, связанные с данными стихами
И Т.Д.» .
Вся антирелигиозная работа до середины 1920-х гг.
протекала как массовая, используя для этого формы бесед, открытых
лекций естественнонаучного характера, массовых докладов на
темы неотвлеченного безбожного рассуждения, а на
конкретные жизненные естественнонаучные темы «электрификация или
Илья Пророк; Вознесение Христа или современное завоевание
воздушной стихии и т.д.».
Конечно, партийные организации не забывали об
атеистическом воспитании масс, но, учитывая обстановку и свои
возможности, проводили эту работу очень осторожно. Таково было
указание ЦК ВКП (б). Северо-Кавказский крайком партии в од-
198
ном из своих документов за 1926 год отмечал, что атеистическая
работа в национальных автономиях еще не развернута в силу
отсутствия работников-националов, соответствующей литературы
и пособий, а также особенностей быта горцев. Настоящее
соревнование, открытая бескомпромиссная борьба за влияние на
детей между служителями культа и советскими органами на местах
начались позже и продолжались в течение долгого времени. Если
комсомольцы бравурно распевают свои антирелигиозные песни:
«Долой, долой монахов, раввинов и попов», то такие песни как
раз и являются пропагандой и некоторых сектантов, «ничего не
имеющих общего с коммунистами, и выходит дело, что мы идем
в ногу с сектантами».
Однако подрыв материальной базы Церкви и
административные гонения против духовенства не приблизили власть к
поставленным целям. Политический отдел по борьбе с
контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом разослал по районам секретную
депешу, в которой с большим неудовольствием отмечалось:
«Несмотря на то, что прошло 5 лет со времени принятия Декрета об
отделении церкви от государства, он фактически в жизнь еще не
приведен». Одним из препятствий для развертывания
деятельности, по мнению руководства Союза Безбожников, была
«религиозность стариков» — родителей безбожников и некоторым
безбожникам особенно трудно вести антирелигиозную пропаганду и
даже самому состоять в ОДГБ.*
Первый период антирелигиозного наступления не принес
желаемых результатов, большинство населения Владикавказа,
несмотря на варварские методы по отрыву людей от Церкви,
продолжало оставаться верующим.
Второй этап антирелигиозной работы совпал с
провозглашением тезиса о возможности построения социализма и
сворачиванием нэпа, что привело к подъему антирелигиозной деятельности.
Период относительно спокойных контактов с Церковью сменился
полосой крайне воинственного, нетерпимого отношения к ней. В
* Общество друзей газеты «Безбожник».
199
мае 1929 г. XIV Всероссийский съезд изменил статью 4-ю
Конституции РСФСР — вместо «свободы религиозной и
антирелигиозной пропаганды» теперь разрешалась «свобода религиозных
исповеданий и антирелигиозной пропаганды». Права верующих
ограничивались отправлением культа, на религиозные процессии
и службы вне храмов требовалось письменное разрешение
властей. Работа агитпропотделов проходила параллельно с классовой
борьбой: «Мы недооцениваем антирелигиозную работу в то
время, как она заключает в себе классовую борьбу с организаторами
и пропагандистами антисоветского движения — попами и
муллами».
Уже к концу 20-х гг. в антирелигиозной пропаганде начинает
проявляться планомерное начало. Большую роль в этом сыграла
централизация руководства агитационно-пропагандистской
работой по линии партийных организаций. Следует выделить этап
1926-1932 гг., когда особенно остро встал вопрос о
развертывании широкой наступательной пропаганды в связи с усилением
влияния религиозной идеологии на трудящихся. В 1931 году в
Орджоникидзе была создана специальная комиссия по культам.
В нее наряду с представителями горсовета входили также
сотрудники ОПТУ, ОНО, прокуратуры, финотдела, Совпрофа.
Воинствующий атеизм, обретший самые извращенные и
жестокие формы, выжигал из генетической памяти народа
вековые представления о добре и зле, справедливости,
человеческом идеале, чести и совести. Антирелигиозный вал сметал
и материальные атрибуты культа: храмы, монастыри,
церковную утварь, книги, иконы, зачастую являвшиеся жемчужинами
культуры. На XII съезде партии особо подчеркивалось: «Работа
партии по окончательному разрушению религиозных
верований во всех видах среди рабочих и крестьянских масс
неизбежно приобретает прежде всего характер углубленной
систематической пропаганды, наглядно и убедительно вскрывающей
,каждому рабочему и крестьянину ложь и противоречие его
интересов всякой религии, разоблачающей связь различных
200
религиозных групп с интересами господствующих классов и
ставящей на место отживающих остатков религиозных
представлений ясные научные взгляды на природу и человеческое
общество».
Изменение религиозной политики вызвало изменения
антирелигиозной пропаганды: естественнонаучное объяснение было
прекращено и заменено разоблачением классовой сущности
религии: «При развертывании антирелигиозной пропаганды нужно
исходить из необходимости решительного разоблачения
политической и классовой сущности религии, вскрывать
контрреволюционную сущность религиозных организаций, как
объединяющих враждебные диктатуре пролетариата силы».
Основной силой в проведении антирелигиозной пропаганды
и организации масс для поддержки действий административных
органов стали кружки Союза безбожников, выполняющие
функции «приводных ремней» партии и являющиеся «периферией»
агитпропотделов.
В мае 1925 г. ЦК РКП (б) принял постановление об
антирелигиозной пропаганде и укреплении местных организаций
общества СБ. В силу того, что во Владикавказе Союз безбожников был
относительно менее развит, чем в других районах,
административное притеснение здесь было в меньшей степени поддержано
населением и потому имело более выраженный характер
произвола. В Северной Осетии отделение Союза появилось в 1925 г.114
Сразу было организовано 25 ячеек, целью которых было
уяснение, что «каждый узнает, что быть безбожником — это не значит
ругаться в бога или прилепить Николаю Угоднику картошку к
носу. Здесь каждый изучает историю человечества и
возникновения религии».
Однако партия еще не оценила той пользы, которую могли
принести эти ячейки, поэтому «в помещениях, где должна
проводиться антирелигиозная работа, зимой холодно, и всегда темно,
грязно, неуютно. Помещения малы...», но уже в апреле 1939 года
на заседании Совета Народных Комиссаров Северо-Осетинской
АССР среди прочих был рассмотрен вопрос об увеличении ас-
201
сигнований Союзу воинствующих безбожников. Было принято
решение: «Предложить НКФину Северо-Осетинской АССР
изыскать для Союза воинствующих безбожников дополнительно 40
тыс. рублей».
Для учета своих сил и дальнейшего углубления работы ячеек
была созвана в декабре 1925 г. первая объединенная конференция
безбожников г. Владикавказа, Осетии и Ингушетии,
выработавшая основные направления деятельности СБ.
Массовое закрытие храмов, публичное сжигание икон и
церковных книг очень часто осуществлялось активистами СВБ.
Антирелигиозники выполняли партийный заказ довольно
примитивными методами, ударные кампании сочетались с
использованием административных мер. Антирелигиозная работа носила
агитационно-полемический и учебно-методический характер.
Государство давит, формально ячеек СБ становится
неоправданно много: «Почти ни одной крупной фабрики, ни одного домпро-
света, где бы не был организован уголок безбожника». Большая
часть населения оставалась инертной к усилиям безбожников и
продолжала испытывать потребность в религиозной вере и
мотивации моральных ценностей и норм поведения.
На первом этапе задача состояла в том, чтобы отвлечь
школьников и молодежь от исполнения религиозных обрядов, от
участия в богослужениях, церковных хорах и т.д. Атеистическая
пропаганда комсомольцев была прежде всего деятельностью
политической, ибо она помогала не только искоренению
религиозных представлений и предрассудков в среде молодежи, но и
развитию их общественной активности.
Комсомольцы организовали в школе кружки и уголки «юных
безбожников», устраивали «суды» над религией, проводили
антирелигиозные диспуты, вечера и праздники.
Антирелигиозные праздники, надо заметить, устраивались
не без подсказки властей. Комсомольцы Владикавказа проводили
шумные кампании комсомольской Пасхи и Рождества: « на Шал-
доне, Молоканской и Курской слободках ознакомить население
с докладом о сущности праздника, затем показать вечер самоде-
202
ятельности...использовать стенгазеты, разъясняющие
происхождение Рождества, вечеринки для молодежи»чНа очередном
заседании СБ было решено: «1. Прежде всего необходимо за день до
Рождества и в самое Рождество категорически запретить продажу
как водки, так и вина. 2. Ни в коем случае не практиковать выдачу
зарплаты к Рождеству. 3. Запретить вырубку и продажу елок».
С 1 апреля по 1 мая 1930 г. во Владикавказе проходил
очередной антипасхальный месячник. Все школы, детсады, детдома
включили в план своей работы ряд конкретных мероприятий по
проведению месячника. Он проходил под лозунгом «Добьем
кулака и ускорим гибель его опоры — религии», «Долой пасхальные
обряды и обычаи, да здравствует новый социалистический быт».
Завершить все предполагалось принятием резолюции: «Наши
отцы и матери доселе празднуют церковные праздники, чуждые
рабочим. Они делают это по привычке. Мы, рабочая молодежь,
рвем обветшалые остатки религиозного быта. Мы не верим в
церковные чудеса.. .Долой церковные празднества. Их место должны
занять пролетарские торжества».
Агитпроп Горреспублики начал совместно с Севкавказполит-
просветом формирование разъездной лекторской группы для
ведения антирелигиозной пропаганды. К каждой религиозной дате
члены общества безбожников вырабатывали план мероприятий,
охватывающий весь город.
Наибольшие нарекания властей вызывало празднование
Рождества. Каждое Рождество сопровождалось предварительной
массированной подготовкой к антирелигиозным
мероприятиям. Например, к Рождеству 1926 г. было намечено: 1. На Шал-
доне, Молоканской и Курской слободках ознакомить население
с докладом о сущности праздника, затем показать спектакль на
украинском языке. 2. На Осетинской слободке планировали
чтение доклада, затем вечер самодеятельности. Критика
несостоятельности религиозных верований и освоения методики
антирелигиозной работы предусматривались в программах школ
политграмоты, различных конференций, курсов. В материалах
203
по проведению антирелигиозных праздников говорилось: «В
связи с переживаемыми трудностями попы и сектанты усиливают
свою агитацию среди женщин — домашних работниц,
домохозяек. Нужно поставить доклады среди женщин, в которых
должен быть заострен вопрос на причинах наших затруднений, на
контрреволюционной роли поповско-сектантской агитации и на
кабально-эксплуататорских взглядах религии на женщину». При
ведении агитационной работы центр рекомендовал использовать
следующие формы: а) общепросветительскую — доклады, речи
на собраниях и митингах, лекции и курсы, диспуты, устные
газеты; б) воспитательно-эмоциональную — организация особых
праздников и замен религиозных дисциплин, дисциплинарные
суды, бойкоты; в) сравнительно-показательную — схемы,
диаграммы, показательные выставки и т.д.
Следуя указаниям Центра, Владокрполитпросвет и Союз
безбожников определили методы работы с населением: провести
антирождественскую кампанию по новому и старому стилю;
избам-читальням использовать лозунги, стенгазеты, разъясняющие
происхождение Рождества, агитацию за новый быт; доклады на
антирелигиозные темы, вечеринки для молодежи.
Чтобы втянуть в это движение как можно больше людей,
между районами республики в 1931 году устроили
соцсоревнование. В своих обязательствах райсоветы ставили задачу
«выполнить на 100%» или «перевыполнить на 300%» контрольные
цифры по членству в СВБ. Поощрялась инициатива на местах
по организации филиалов общества «Безбожник»:
«Владикавказский Соцвос предлагает Вам проводить в клубные дни в школе
работу по организации кружка «Безбожник» и в них вести
антирелигиозную работу. Отделу народного образования города
Владикавказа разослать по школам циркулярное письмо с
требованием организовать кружки «Безбожник» и в них вести
антирелигиозную работу».
20 января 1929 г. была проведена крупнейшая во
Владикавказе антирелигиозная демонстрация, в которой приняло участие
204
свыше 5 тыс. человек — студенты, рабочие, пионеры. Люди
несли плакаты с лозунгами «За новое социалистическое общество
— без религии, попов и пьяных праздников!». Демонстрация
направилась в район, где жили сектанты — на Молоканскую
слободку. Там прошел митинг под лозунгом «Изгнать религиозный
дурман из голов трудящихся!».
В то же время в атеистическом воспитании допускались
существенные ошибки — от боязненного до оголтелого атеизма.
Многие учителя бездоказательно пытались говорить о Боге и
сотворении мира. Это часто приводило к тому, что между школой
и семьей происходили конфликты. Так, в одной из школ Осетии
произошел случай, когда отец ученика разрубил долгожданный
учебник топором за то, что сын рассказал об уроках атеизма,
которые проводились в школе.
Борьбу с религиозным влиянием на учащихся вели и
другими методами. В 1928/1929 учебном году в с. Магометановском,
где религиозный фанатизм был особенно развит, учителя
открыли при школе общежитие и столовую для учащихся, не
допустив тем самым соблюдения школьниками религиозного поста
— уразы.
Успехи в утверждении материалистического мировоззрения
среди трудящихся иногда кружили головы отдельным
работникам.
Вот яркий пример. На заседании Бюро Владикавказского
окружного комитета ВКП (б) слушали доклад о проведении
антипасхального месячника. Постановили: «предложить фракции
горсовета запретить торгующим организациям города продажу
спиртных напитков в пасхальные дни. Учитывая требования
рабочих ряда предприятий — об организации в пасхальные дни
массового сожжения икон, Бюро ВКП предлагает СВБ провести
широкую разъяснительную работу среди рабочих и колхозников,
решительно подчеркивая недопустимость каких-либо элементов
принуждения к сдаче икон».
В антирелигиозной работе было задействовано и искусство.
В кинотеатрах Владикавказа показывали фильм «Отец Сергий», в
205
котором в извращенной форме трактовались христианские
заповеди. Первые спектакли по той же проблематике ставили кружки
художественной самодеятельности, например, пьесу М.
Булгакова «Сыновья муллы» и чеченского автора С. Бадуева «Песня о
бесчестном мулле и прекрасной Зейнап». Не остались в стороне
и поэты — М. Камбердиев посвятил разоблачению влияния
духовенства на умы населения целый цикл стихов.
Массированная агитация способствовала росту рядов
антицерковного движения: в 1930 году насчитывалось 48 ячеек с 3000
членов. «Работа ячеек выражается в распространении журнала
«Безбожник», в проведении антирелигиозной кампании во время
различных религиозных празднований».
Одно из основных программных требований партии при
проведении антирелигиозной работы состояло в том, чтобы
«заботливо избегать всякого оскорбления чувств верующих,
ведущего лишь к закреплению религиозного фанатизма». Искореняя все
проявления религии — врага внутреннего, государство
привлекало церковь к борьбе на международной арене. Так, из интервью
с митрополитом Сергием явствует, что Папа Римский
организовал крестовый поход против Советской власти и надо
сплотиться вокруг партии и отразить нашествие. С этой целью рабочие и
служащие отчисляли 2% от месячной платы в фонд «Наш ответ
Папе Римскому». Кроме того, некоторые рабочие заявили, что
они вступают «в ряды Осоавиахима и по первому зову
советского правительства с винтовкой в руках встанем на защиту границ
СССР».
Как замечено в партийной печати конца 20-х — начала 30-х
годов: «Отныне борьба с религиозным дурманом стала
неотъемлемой от основных задач социалистического строительства».
Антирелигиозная работа большевиков была направлена на
вытеснение из сознания верующих церковных догматов.
Строительство нового общества требовало людей, всемерно преданных
революционным идеалам.
• Состояние религиозной жизни в СССР в предвоенные годы
характеризовалось в большей степени гонениями на нее. Болыпе-
206
вистская доктрина не оставляла опиуму для народа места в
жесткой схеме пролетарского государства.
Основные направления антирелигиозной работы были
сохранены и в последующие десятилетия «воинствующего
атеизма». Большое внимание проблемам атеистического воспитания
в нашей республике было уделено на пленумах Северо-Осетин-
ского обкома партии. Хотя религия «в наше время находится в
состоянии глубокого кризиса, и тенденция к ее отмиранию все
сильнее действует в нашей жизни, — отмечено на X (1976 г.)
Пленуме Северо-Осетинского обкома партии, — однако в силу ряда
объективных и субъективных факторов религиозность все же
сохраняется и воспроизводится на суженной основе. Безусловно,
старыми методами, традиционными формами антирелигиозной
пропаганды невозможно изменить обстановку, они позволяют
лишь ограничить распространение религиозного влияния».
Определенную роль в укреплении законности, пропаганде
законодательства о культах и усилении атеистического воспитания
трудящихся сыграл созданный при исполкоме Орджоникидзевского
горсовета «Совет по координации». Все это способствовало
снижению активности религиозных групп и обществ, ослаблению их
влияния на определенную часть населения. Анализ имеющихся
данных за вторую половину 70-х годов свидетельствует о
сокращении в этот период церковных доходов в 1,5 раза, об
уменьшении количества церковных обрядов на 40%.
Общеисторический процесс секуляризации приобретает
характер искусственного и насильственного создания
«безрелигиозного пространства». Инициатива на религиозном фронте
полностью переходит в руки карательных органов.
Конфессиональные структуры отныне однозначно рассматриваются как
последние легально действующие очаги контрреволюции. Большой
антирелигиозный террор в одинаковой степени затронул все без
исключения религиозные конфессии и деноминации.
207
Религия в условиях меняющегося общества
1941-1950-хгг.
Великая Отечественная война явилась своеобразным
рубежом, отделившим эпоху «воинствующего атеизма» от
веротерпимого периода во взаимоотношениях между властью
политической и духовной. Как справедливо отметил известный советский
историк церкви Шкаровский: «Полтора десятилетия последних
лет Отечественной войны и послевоенного времени были для
русского православия временем своеобразной передышки».
В тяжелое время войны религиозные настроения в народе
усилились. 22 июня 1941 года патриарший местоблюститель
митрополит Сергий обратился к верующим с посланием, в котором
призывал их помнить «не о личных опасностях, а о священном
долге перед Родиной и верой».
Церковные иерархи выражали свою поддержку в борьбе
советского народа с фашистами и искренне предлагали свою
духовную поддержку: «И. Сталину. В связи с 25-летней
годовщиной Октябрьской революции посылаем Вам от имени
мусульман СССР сердечные поздравления, — отмечалось в
телеграмме. — Искренне желаем поражения врага, освобождения под
Вашим руководством всего человечества и мусульман мира от
тирании».
Тяжкий, наполненный трагическими неудачами ход войны,
первые попытки осмысления неудач Красной Армии, внутренних
социально-экономических и политических процессов в стране
подталкивали высшие эшелоны власти к пониманию того, что
с церковью и верующими необходимо считаться. Это
подкреплялось встречными патриотическими акциями духовенства,
направленными на оказание посильной помощи советским
вооруженным силам. Церковь готова была оказывать и материальное
содействие: «И. Сталину. Православная Русская церковь вместе
со всеми народами великого Советского Союза горит одним
желанием — всемерно помогать наступающей Красной Армии. Ру-
208
ководимая мною епархия до сего времени внесла в фонд обороны
страны 3.182.143 рубля наличными деньгами, а также
пожертвования ценными вещами».
В сентябре 1943 года произошел давно назревавший
переворот в государственно-церковных отношениях. Причины тому
были разные. Руководство страны прекрасно осознавало, что
насильственно внедряемый атеизм расколол общество, вывел
верующих и Церковь за пределы общегражданских законов. Этим
мог воспользоваться противник. Большое значение имела также
активная патриотическая деятельность подавляющей части
духовенства и верующих.
4 сентября 1943 года на даче И. Сталина состоялось
совещание с участием священнослужителей. Именно там оказался
практически решенным вопрос об открытии приходов, духовных
учебных заведений, выпуска церковных изданий.
Для осуществления контролирующей роли государства
14 сентября 1943 года СНК СССР принял постановление об
организации Совета по делам РПЦ, уполномоченные которого
действовали при правительствах союзных республик и областных
исполкомах. Посредством института уполномоченных решались
вопросы регистрации церковных общин, открытия новых
приходов, конфликтные ситуации. 19 мая 1944 года советское
правительство приняло решение о создании Совета по делам
религиозных культов. Его функции состояли в осуществлении связей
между государственными инстанциями и религиозными
объединениями — мусульманского, иудейского, буддийского
вероисповеданий, армянской, старообрядческой, греко-католической,
лютеранской церквями и сектантскими организациями.
На местах также складывалась обстановка, благоприятная
для религиозного служения. В епархии открывались приходы.
Однако гонения на религию привели к тому, что во вновь
открываемых храмах не хватало священников. В те годы митрополитом
Ставропольским и Бакинским был назначен будущий патриарх
Антоний Романовский.
209
19 ноября 1944 года было издано Постановление
Совнаркома «О порядке открытия молитвенных домов религиозных
культов». Этим сразу же воспользовались и верующие города
Владикавказа. Еврейская община направила письмо в СНК СОАССР
с просьбой «разрешить отправлять обряды еврейской религии
и моления в принадлежавшем ей ранее помещении по ул. Тама-
ева,6. Сообщаем, что еврейское население города Дзауджикау
имеет контингент верующих около 150 и более человек, которые
за неимением места моления не могут приобщиться к религии».
Верующие с горечью отмечали, что «в настоящее время само
помещение служит местом для дров и домашнего скарба».
Рассмотрение вопроса было отложено на неопределенный срок.
В то же время активизировалась деятельность различных
сектантских организаций, в том числе евангельских христиан и
баптистов.
Церковная организация евангельских христиан-баптистов
(ЕХБ) возникла в нашей стране в 1944 году в результате
слияния баптистов и евангельских христиан в духе апостолов,
«братских менонитов». Руководящим центром стал Всесоюзный Совет
евангельских христиан-баптистов. Последние были достаточно
активны и добивались открытия молитвенных домов во многих
населенных пунктах республики. В своем заявлении верующие
общины евангельских христиан, проживающих в городе
Дзауджикау 53 количестве 185 человек, указывали на желание
объединиться с верующими общины баптистов и посему «просят разрешить
открыть собрание для совместного проведения богослужения по
ул. Казбекской, 34». Молитвенный дом общины евангельских
христиан начал функционировать с 9 июня 1945 года.
Вслед за ними о своем желании открыто осуществлять
религиозные обряды заявили и мусульмане. Наиболее активными
были верующие, проживающие в сельской местности. По
некоторым сведениям, в селениях республики имелось много верующих
мусульман, «которые до сих пор по известным причинам не
возбуждали вопроса об открытии им молитвенных домов и по дан-
210
ным председателей райсоветов нелегальщиной не занимаются».
С разрешения властей стали открываться мечети: так, в мае 1945
года возобновила работу мечеть в селении Далакау. Верующие
мусульмане города отправлялись на богослужение в ближайшие
сельские мечети, а то и в соседние республики.
Наряду с организационными вопросами представители
различных конфессий не забывали о своем гражданском долге и
оказывали всяческую помощь фронту. Труженики Северной Осетии,
в числе которых были и верующие, собрали средства на
строительство танковой колонны и авиазвена «Защитник
Владикавказа». В г. Орджоникидзе было собрано свыше 400 тысяч рублей.
Обком ВКП (б) и Совнарком Северо-Осетинской АССР выразили
уверенность в том, «что инициатива трудящихся города
Орджоникидзе (Владикавказа) о дополнительном сборе средств на
постройку авиазвена боевых самолетов «Защитник Владикавказа»
найдет широкую поддержку со стороны всех трудящихся
Северной Осетии». В газете «Социалистическая Осетия» было
опубликовано письмо Верховному Главнокомандующему И.Сталину от
религиозной общины Ильинской церкви: «Дорогой Иосиф
Виссарионович! Желая помочь Красной Армии скорее столкнуть
войска кровавого злодея Гитлера в пропасть, верующие религиозной
общины Ильинской церкви г. Дзауджикау внесли в фонд Красной
Армии 125 000 рублей». Главковерх в ответной телеграмме
сердечно благодарил общину за помощь красным бойцам.
Верующие Владикавказа включились в активную
патриотическую антифашистскую деятельность. Как известно, в 1944 году
Советской Армии были переданы построенные на
пожертвования духовенства и верующих страны танковая колонна «Дмитрий
Донской» и эскадрилья «Александр Невский». В октябре 1944
года был открыт общецерковный сбор для оказания помощи
осиротевшим детям и семьям военнослужащих.
В годы Великой Отечественной войны владикавказская
армянская церковь занималась благотворительной деятельностью,
помогала раненым, давала приют беженцам. Был организован
211
сбор средств для строительства танковой колонны «Давид Сасун-
ский».
Новым толчком в активизации патриотической
деятельности православной церкви стало воззвание митрополита
Ленинградского и Новгородского Алексия. Наряду с военными целями
предлагалось жертвовать деньги семьям фронтовиков,
инвалидам, детям-сиротам, раненым воинам. В ответ на воззвание
благочинный призвал установить отчисления от зарплаты всех
служащих при церквях и духовенства, а также из церковных сумм,
проводить тарелочные сборы по воскресеньям.
Укреплению военно-экономического потенциала
Советского Союза на завершающем этапе войны послужила подписка на
3-й и 4-й государственные военные займы и облигации
денежно-вещевой лотереи. Несмотря на то, что некоторые советские
функционеры на местах пытались превратить эти акции в
принудительные, большинство духовенства и верующих добровольно
подписывались на заем и покупали облигации.
У руководства страны хватило мужества если не признать
свою вину и долг пецед церковью и духовенством, то де-факто и
де-юре узаконить их место в обществе. Об этом
свидетельствуют награды, которых были удостоены священнослужители после
войны. Эти награды символизировали не столько признание
заслуг церкви, сколько возвращение ей роли важного
общественного института. Среди награжденных был протоиерей Григорий
Гончаров — благочинный церквей Осетии с 1937 года. В годы
Великой Отечественной войны о. Григорий проводил
патриотическую работу среди своих прихожан: ими и от церквей города
Грозного было собрано 50 тысяч рублей на танковую колонну
им. Св. князя Дмитрия Донского, а в фонд обороны передано 300
тысяч. Кроме того, постоянно закупалась шерсть, прихожане
вязали теплые вещи, отправляли их на фронт. Ильинская церковь
взяла шефство над двумя палатами госпиталя, где лечились
раненые бойцы. За высокую патриотическую деятельность о.
Григорий был награжден медалью «За доблестный труд в Великой
Отечественной войне в 1941-1945 гг.».115
212
С окончанием войны перед церковью вставали новые задачи,
связанные с дальнейшим упорядочением жизни, с
использованием расширившихся возможностей.
В 1945 г. было принято Положение, согласно которому
«приходская община могла состоять не менее чем из 20 человек и
должна была регистрироваться гражданской властью,
предоставлявшей затем храм по соглашению с епархиальным архиереем».
Положение 1945 г. узаконило отчисление приходских средств
вместе с церковными нуждами также и на нужды
«патриотические» (ст.41) и разрешало помещать церковные средства на
хранение в Госбанк.
В общину евангельских христиан-баптистов входило
892 человека, в том числе в общине евангельских христиан
города Дзауджикау состояло 892 человека, из них мужчин — 200,
женщин — 582, молодежи до 25 лет — ПО. Во всем этом
количестве: учащихся — 48, колхозников — 10, рабочих — 88,
служащих — 125, инвалидов ВОВ — 14, домохозяек — 530.
Верующие, которые сами испытывали большие
материальные затруднения, оказывали христианскую помощь тем, кто в
ней более всего нуждался. В отчете о деятельности православных
храмов города было отмечено, что в конце 1945 года «собрано и
перечислено денежных сборов на нужды сирот, воинов,
погибших в ВОВ 1023 рубля, в январе 1946 года— 1190 рублей, а всего
за 1945-1946 гг. — 11800 рублей. В других религиозных общинах
также проводились воскресные кружечные и тарелочные сборы.
Например, в июле 1947 года по общине евангельских христиан-
баптистов города Дзауджикау собрано 5527 рублей.
В 1947 году была восстановлена и открыта церковь Покрова
Пресвятой Богородицы. Первыми прихожанами и основателями
были протоиереи Емельян Косимов, Алексей Зимарин, Михаил
Андрюшенко, Иоанн Рудецкий. У истоков стоял Георгий Шио-
лашвили (отец грузинского патриарха Илии).
Была получена возможность установить колокола,
разрешался колокольный звон, только если он не нарушал общественного
порядка.
213
22 августа 1945 года правительство предоставляло
патриархии, епархиальным управлениям, приходским общинам, вопреки
ленинскому декрету 1918 года, ограниченное право
юридического лица. Им разрешалось открывать финансовые счета, заключать
сделки, покупать строения, открывать предприятия,
осуществлять наем работников. Жалование служащего персонала было
повышено: священнику — 500 руб., псаломщику — 300, сторожу
— 400 руб., регент-певцу — 300 руб.
Учитывая просьбу патриарха, было рекомендовано взимать
налоги с духовенства как с лиц свободной профессии и таким
образом несколько облегчить финансовое бремя церкви.
В декабре 1946 года было опубликовано постановление
«О порядке обложения налогами служителей религиозных
культов». На основании этого документа Совет Министров Северо-
Осетинской АССР постановил: «1. Служителей религиозных
культов по доходам от совершения религиозных обрядов,
получаемых от епархии, прихода или непосредственно от верующих,
как в денежной, так и натуральной форме, а также по доходам
от строений и сельского хозяйства, как городских поселений
так и в сельской местности, облагать подоходным налогом в
порядке статьи 19 Указа Президиума Верховного Совета СССР от
30 апреля 1943 года «О подоходном налоге с населения». 2.
Служителей религиозных культов, имеющих заработки от работы
по найму в государственных и кооперативных организациях от
преподавательской деятельности в духовных школах, а также
получающих доходы от работы в органах управления религиозных
обществ, облагать подоходным налогом раздельно: в порядке
статьи 19 Указа об этом налоге, а по заработной плате в порядке ст.
5 Указа, на одинаковых условиях со всеми рабочими и
служащими».116
Вместе с тем в ЦК партии, правительственные инстанции
стала поступать информация не только о случаях недовольства и
сопротивления новой религиозной политике, но и о значительном
росте в стране, в связи со слухами о скором закрытии храмов,
214
церковных обрядов, массовом крещении детей. Слухи
подогревались и некоторыми непродуманными действиями местных
властей. Создавались проволочки. Так, протоиерей Армянской
церкви обратился в исполком СОАССР с просьбой о регистрации
в качестве второго священника Армянской во имя св. Григория
церкви. Прошение подписало около 600 человек, но
уполномоченный по церковным делам не зарегистрировал Таварбекяна,
считая собрание подписей незаконным.
Еще большие препятствия создавались представителям
иудейской конфессии. Дело об открытии молитвенного дома
затянулось на ряд лет.
В спор вмешался Совет по делам религиозных культов при
СНК СССР. Евреи Владикавказа направили на имя Председателя
Президиума Верховного Совета СССР т. Калинина заявление с
жалобой на неправильное отклонение ходатайства верующих об
открытии синагоги. Местный совет по делам религиозных
культов на это отреагировал спокойно: «Заявление было составлено
неправильно, ссылка на то, что у них нет раввина и резника, а
они будут молиться без них в помещении бывшей синагоги,
недопустима».
17 февраля 1955 года Совет Министров принял
постановление «Об изменении порядка открытия молитвенных зданий»,
согласно которому Совету по делам РПЦ предоставлялось право
регистрировать церковные общины, которые давно фактически
действовали без официального разрешения.
К 1958 году сравнительно ровные отношения государства
и церкви стали постепенно обостряться. Временное перемирие,
достигнутое в годы войны, продлилось до конца 50-х годов. Хотя
вера помогала выжить. Даже убежденные атеисты молились за
близких, солдат, которые воевали на фронте, желая им победы и
быстрейшего возвращения к родным очагам.
В стране возобновилось богоборчество, хотя законы в СССР
гарантировали религиозную свободу граждан. Н.С.Хрущев
пообещал показать миру последнего попа и покончить с церковью.117
215
Первые признаки нового наступления на церковь появились в
1958 году..Весной 1958 года ЦК КПСС рассылает по партийным
инстанциям развернутую справку «Религиозные культы в СССР»,
обратив, таким образом, их внимание на этот важнейший
участок «коммунистического воспитания». Осенью этого года Совет
Министров СССР принимает два постановления, направленные
на ограничение хозяйственной жизни церкви: «О монастырях в
СССР» и «О налоговом обложении доходов предприятий
епархиальных управлений, а также доходов монастырей».
Приходское пространство
социалистического города
В 1920-х гг. религиозные общины представляли собой
полную, но весьма сложную в социальном и половозрастном плане
группу населения. С конца 1920-х гг. нарастают тенденции к
нарушению традиционного баланса в приходских составах:
старение прихожан, сокращение численности мужчин, вымывание
из рядов зарегистрированных верующих отдельных социальных
групп (учащихся, торговцев, служащих). Означенные факты
свидетельствуют о переносе ответственности за сохранение
православной традиции на пожилых неработающих женщин. Именно
они могли оказать прямое воспитательное воздействие на
поколение, родившееся в 1930-е гг. и вступившее во взрослую жизнь в
послевоенный период.
В 1923 г. органами НКВД на неопределенный срок были
извлечены все книги регистрации церковных таинств. Чтобы
получить репрезентативную картину по городу, были
проанализированы переписи 1923-1926 и 1933 гг. Этот анализ позволяет
увидеть не только изменения абсолютных и относительных
величин в данных группах, но и определить специфику формирования
социальной структуры приходских общин города на ключевых
этапах их вынужденной трансформации.
216
Социальный состав приходских общин г. Владикавказа
(1923-1933 гг.)
Социальные группы
рабочие
служащие
неработающие
торговцы
учащиеся
духовенство
1923 г.
17,8%
26,6
46,5
3,1
1,1
0,5
1926 г.
17,4%
18,5
55,9
3,4
1,0
0,5
1933 г.
17,1%
3,1
73,3
—
—
0,1
Наиболее высокой была доля лиц, не занятых в
производстве (домохозяйки, безработные, пенсионеры и т.д.).
Антирелигиозные идеи гораздо легче проникали в сознание мужской части
населения и молодежи. Религиозность в городской среде в
значительной степени поддерживалась людьми старших когорт и
женщинами. Неработающие прихожане (часто в силу возрастных
особенностей) могли больше времени уделить храму и приходу,
были подвержены меньшему давлению со стороны
государственных, профсоюзных и общественных организаций, обладали
большей свободой действий.
Более динамичными оказались категории торговцев и
учащихся. Как известно, со свертыванием нэпа наметился процесс
ликвидации частных предприятий, лавочек и т.д.,
соответственно, это привело к сокращению количества нэпманов.
Молодежное религиозное пространство было также урезано
до предела, хотя по данным на 1927 г. в различных религиозных
общинах состояло свыше 4000 человек старше 12-летнего
возраста.118 Большинство учащихся признавались, что верят в Бога.
Изменение социальной структуры приходов сказывалось в
целом на состоянии клира.
Отдельное значение имеет уяснение вопроса о
материальном положении приходского духовенства. В 20-е гг. фактически
пришлось вернуться к практике, когда материальное
благосостояние причта напрямую зависело от сборов прихожан. Духовенство
217
было лишено какой-либо материальной поддержки со стороны
государства: прекращалась выплата государственного жалования,
пенсий и др. Согласно принятому уставу 1923 г., обязанность
оплачивать труд церковного причта принимала на себя приходская
община: «Надо раз и навсегда понять и запомнить, что при
отделении церкви от государства никакие специальные доходы для
государства от отправления культа получаться не могут».
Судя по всему, содержание духовенства представляло собой
как установленный размер жалования, так и нефиксированное
вознаграждение, получаемое причтом от братских
пожертвований, тарелочных и кружечных сборов, платы за исполнение треб
и проч. Размер получаемого пособия или добровольных
пожертвований зависел от состава приходской общины и материального
достатка верующих.
Структуру и размер получаемого вознаграждения
приходского духовенства Владикавказа, сложившиеся в 20-е годы,
позволяют восстановить незначительные материалы по отдельным
городским приходам. Так, известно, что в 1924 г. причту
Братской церкви было установлено содержание в 30 руб, из которых
на содержание священнику — 25 руб., псаломщику-диакону до
5 руб. в месяц. Даже в послевоенные годы, несмотря на
определенные послабления служителям культа, жалование было
недостаточным: священник получал 500 руб., псаломщик — 300 руб.,
регент-певица — 300 руб., счетовод-бухгалтер — 250 руб. Этих
денег было мало для содержания семьи и «большинство
священников бросило священство и ищет другую работу».
В 1929 году вышел ряд законов, запрещавших любую форму
религиозной пропаганды, а церкви — любую деятельность,
кроме отправления культов.
Часто налоги превышали доход священника. Подоходный
налог в частном предпринимательстве мог составлять 81%
дохода, причем критерии исчисления дохода не были уточнены. Этот
вопрос решался финансовой инспекцией произвольно, о чем
свидетельствуют многочисленные письма членов семей священ-
218
ников, пущенных фининспекцией по миру после ареста
священника за неуплату налога и конфискации всего имущества в счет
недоплаты. К этому добавлялись следующие обложения: налог за
неучастие в выборах (как лишенцы, служители культа не имели
права избирать и быть избранными, равно как и служить в
Вооруженных силах) и обложение за непризываемость на военную
службу. Минимальный размер платы за неслужение в армии
равнялся 50% подоходного налога, но не мог превышать 20% общего
дохода облагаемого. Постановление 1929 года лишало
священников государственной страховки.
С 1931 г. духовенство было вынуждено платить 75% налогов
от своих доходов, к которым была причислена и плата за
отправление культа. Относительно городского духовенства в 1929 году
появилось постановление, запрещавшее ему проживать в
государственных или муниципальных квартирах, если их доход
превышал 3000 руб. в год. Постановление требовало немедленного
выселения. Поскольку частный жилой фонд в городах был
крайне ограничен, перенаселен, да и мало кто в те годы согласился бы
поселить у себя священника, семьи священнослужителей влачили
нищенское существование. С 1928 г. для них была установлена
крайне высокая квартплата. Газета «Власть труда» печатала
возмущенные письма читателей, которые недоумевали, почему
церкви приравнены к культучреждениям и имеют соответствующие
льготы: например, кооперативные учреждения за квт/час энергии
платили по 50 коп., а церковь — только 28 коп.
Вторая половина 30-х годов отмечена политическими
волнениями, связанными с «ликвидацией оппозиции и антисоветских
элементов». Под молох «пролетарского суда» попали
интеллигенты, колхозники, кадровые офицеры, рабочие, единоличники,
грамотные и неграмотные, профессиональные революционеры и
беспартийные. Лозунг об обострении классовой борьбы в
процессе строительства социализма находил реальное претворение.
Священство также классифицировалось как оппозиционное
советской власти и подлежало ущемлению. Допускались оскор-
219
бительные выпады в адрес служителей культа и верующих. В
1920-е годы вслед за центральными органами Общества
безбожников местные власти начали «охоту на ведьм». Газета «Горская
правда» опубликовала ряд обличительных статей о деятельности
епископа Малиновского, «уличенного» неизвестным
«доброжелателем» в пьянстве, участии в азартных играх, «поведении,
которое не к лицу не только епископу, но и простому пресвитеру».
В местной печати широко освещался суд над диаконом
Владикавказской Петропавловской церкви П.С. Ткаченко. Его обвинили в
развратных действиях, не совместимых с саном. В газете «Власть
труда» этот процесс получил политическую окраску, стал
показательным, «открывающим целый ряд эпизодов из жизни белого и
черного духовенства».
Первой жертвой нового режима стал Преосвященный Мака-
рий. Смелые выпады против советской власти в годы
гражданской войны оказались для Макария роковыми. Когда на территории
Терской Республики вновь стали действовать законы советской
России, ему напомнили о поклонении «белому генералу»
Деникину, забыв о его прежних заслугах. Прошло публичное
слушание «дела епископа Макария»: «10 октября Терский областной
ревтрибунал слушал дело по обвинению епископа
Владикавказского и Моздокского Макария (Михаила Михайловича Павлова) в
контрреволюции и в соучастии в сокрытии мануфактуры, серебра
и других предметов в церкви. Совершил следующие
преступления: 1. Во время приезда генерала Деникина в Кафедральном
соборе говорил ему приветственную речь. 2. Распространял
листовки. Обращаясь к молодежи, развращал население политически и
толкал его на борьбу против рабочих и крестьян. 3. Соучаствовал
в сокрытии 271 аршин мануфактуры, много серебра». Только
благодаря заступничеству влиятельных лиц и преклонному возрасту
приговор Макарию смягчили: ссылка в Пермскую губернию без
права возвращения во Владикавказ.
Напомнили священству его роль в антисоветских
выступлениях. В 1927 г. общественное внимание привлек процесс по делу
220
руководителей общины е.д.х. Шевцова и Ефремова. Им
вменялось в вину не только нехристианское поведение (пьянство,
разврат), но главным образом «антисоветскую контрреволюционную
деятельность».
Многие из служителей культа были лишены избирательных
прав. Лишение избирательных прав по социальному признаку,
введенное Конституцией 1918 г., рассматривалось изначально
партийно-государственным руководством в качестве временной
меры, связанной с защитой завоеваний революции. Главной ее
целью было устранение экономически самостоятельных и
авторитетных в дореволюционном обществе людей от участия в
активной политической жизни. Постепенно лишение избирательных
прав превратилось в мощный инструмент изменения социальной
среды. Например, с 23 августа 1924 г. по 1 октября 1925 г. по
статье 65 п. «Г» было лишено избирательных прав 65 монахов и
других служителей культа. Действия местных властей в отношении
социальных ограничений для лишенцев основывались на
нормах и требованиях российских и союзных законов. Тем не менее
обычным делом были и перегибы: городские и районные советы
накладывали на лишенцев дополнительные ограничения, чаще
всего это выражалось в ограничении прав членов семей
священнослужителей. Так, в Президиум Владгорсовета поступила
жалоба Коцоевой Тамары — дочери священника. Она была лишена
избирательных прав «как иждивенка отца-священника». Несмотря
на то, что девушка стала социально полезным гражданином, т.к.
работала, Президиум принял решение отказать в просьбе.
Наиболее тяжелыми для лишенцев были ограничения
экономического характера — недопущение на высокооплачиваемую
работу, лишение пенсий, а также иных пособий и льгот,
увеличение налогового бремени. Из-за этого многие лишенцы
оказывались на грани выживания.
Сами лишенцы тяжело переживали ограничения в своем
социальном статусе.
Некоторые решительно порывали со своим прошлым,
сообщая об этом через местную печать: «Я, диакон обновленческой
221
Апшеронской церкви, Митряев Александр Афанасьевич, перед
лицом трудящихся города Владикавказа, через газету «Власть
труда» отрекаюсь от своего диаконского сана и от церкви
вообще...Хочу быть человеком полезным и трудолюбивым
гражданином Советской Республики и я им буду!».
Другие пытались восстановить справедливость, апеллируя
к властям. Так, на заседании Владикавказской окружной
избирательной комиссии по перевыборам в горсовет рассматривались
заявления граждан об исключении из списков лишенных
избирательных прав (пункт «Г» ст. 69 Конституции) — Дзахоева
Михаила, Коцоева Моисея, Беленького, Халина, Королева и других
«бывших». Как показывают их жалобы и ходатайства, многие,
особенно молодые, добивались восстановления в избирательных
правах именно для того, чтобы почувствовать себя вновь
полноценным членом общества.
Тщательные проверки жалоб и заявлений иногда приносили
положительные результаты: лишенцы, доказавшие свою
лояльность советской власти, оказывались полноценными гражданами
страны. Так, на очередном заседании Владикавказской
избирательной комиссии из списков лишенцев были исключены Халин
Д.И., бывший «служитель религиозного культа, как сбросивший
сан диакона в 1920 г. и с того времени непрерывно служащий
советской власти»; Солнцев П.Е. «как живущий на трудовой доход,
несущий общественно полезную работу». В то же время зорко
следили за тем, чтобы лишенец прочувствовал всю тяжесть
своего положения и не претендовал на скорое восстановление в
правах: «Гр. Новоятлову И.А., бывшему пресвитеру общины
духовных христиан-молокан, в ходатайстве о восстановлении в правах
отказать, как недавно освободившемуся от этой должности»; а
бывшего священника Королева Г.М., не только не восстановили
в правах, но и продлили этот срок «как бывшему офицеру и
священнику».
Поскольку статьи, предусматривающей наказание за веру
в Бога в советском Уголовном кодексе не значилось, то людей,
222
преследуемых за религиозность, осуждали по другим статьям
(пресловутая 58 — антисоветская деятельность, враждебная
агитация, шпионаж) и по уголовным, и по бытовым (как то:
незаконный промысел, спекуляция).
Весьма печальна судьба осетинского священника Х.Д. Цо-
маева.119 Выпускник Ардонской духовной семинарии, он ряд лет
служил в Церкви Рождества Богородицы. В годы гражданской
войны спас от расстрела нескольких керменистов, захваченных
полковником Беликовым. В 1925 г. снял с себя сан священника,
активно сотрудничал с Наробразом и издательствами местных
газет, занялся переводческой деятельностью, им переведено 19
книг (среди них «Герой нашего времени», «Человек в футляре»,
«Десять дней, которые потрясли мир» и т.д.). Несмотря на
лояльность к новой власти, он был лишен избирательных прав как
бывший священник: «Принимая во внимание, что общественно
полезная работа гр. Цомаева X. фактически начата им с конца
1925 г., т.е. с момента снятия с себя сана священника, и что в
данном случае стаж его общественно-политической работы в
государственных и советских учреждениях небольшой, —
говорилось в решении заседания Северо-Осетинской избирательной
комиссии, — в просьбе о восстановлении отказать». После долгих
разбирательств, 18 декабря 1925 г. он был восстановлен в
избирательных правах. Однако уже в начале 1927 г. вновь стал
лишенцем, и лишь после вмешательства видных партийных деятелей
восстановлен. Последний раз арестован в сентябре 1936 г. В
апреле 1937 г. осужден по ст. 58, п. 10. ч.1 УК за контрреволюционную
деятельность. Приговорен к высшей мере наказания.
Очередной жертвой продуманной акции в отношении
католического духовенства стал глава римско-католической общины
Владикавказа.
Ксендз римско-католической общины А.К.Червинский был
арестован 2 декабря 1936 года и обвинен в создании и
руководстве «контрреволюционной, фашистской, националистической и
террористической группировкой». По приговору Военного
трибунала от 1 ноября 1937 года был приговорен к расстрелу с конфис-
223
кацией лично ему принадлежавшего имущества. 27 мая 1958 года
Военной коллегией Верховного суда он был реабилитирован.120
По делу проходили также Э.К.Червинская, И.И. Рот — служитель
религиозного культа римско-католического вероисповедания,
Б.К. Блехман, В.С. Обухович — органист римско-католического
костела. В приговоре сказано: «Подсудимый Рот И., являясь по
своим убеждениям противником Советской власти, связался с
агентурой фашистско-шпионских организаций одного
иностранного государства. Занимался шпионской деятельностью».
Аналогичный процесс был возбужден против проживавших
во Владикавказе греков. 16 декабря 1937 года арестована группа
владикавказских греков, среди них — директор греческой школы
Ф.Д. Левантидис, священник греческой церкви А.С. Какулиди. За
недоказанностью обвинения в организации контрреволюционной
шпионской деятельности священник был освобожден и
эмигрировал с семьей на родину в Грецию.
В середине 30-х гг. по стране прошло несколько громких
политических процессов, связанных с разоблачением
«шпионской деятельности» немецких поселенцев. Под флагом «борьбы с
фашизмом» тоталитарный режим начал мощное наступление на
всякое проявление национальной специфики: участились
преследования на религиозной почве, вводились запреты на
национальные традиции и т.д.
В обвинительном заключении по делу лютеранских
пасторов Юргенса и Геросянца было отмечено, что они широко
применяли следующие тактические приемы: «широкое использование
в контрреволюционных целях евангелическо-лютеранских
религиозных общин; активное привлечение к антисоветской работе
руководителей этих общин и религиозного актива; стремление
оторвать немецкую молодежь из-под влияния комсомольских
организаций и втянуть ее в религиозные общины...».
Набирал силу и процесс репрессий среди мусульманских
религиозных деятелей. В этот период было сфабриковано
несколько политических дел, проводившихся отработанными ранее мето-
224
дами. Большинство священнослужителей было репрессировано в
частном порядке, обвинения предъявлялись не за какие-либо
конкретные действия, а в основном за антисоветские высказывания.
К октябрю 1939 года в стране осталось всего несколько
десятков церковных иерархов, основная масса духовенства была
устранена от богослужений, значительная часть —
репрессирована.
Небольшая передышка в период 1940-1950-х гг. закончилась
новым витком репрессий в отношении религии и верующих.
Несмотря на высокую обрядность, ее уровень неуклонно
сокращался под воздействием жесткого давления и контроля со
стороны государства. 28 ноября 1958 г. ЦК КПСС принял
постановление «О мерах по прекращению паломничества к так
называемым святым местам». ЦК КПСС отмечал, что в ряде районов
и областей страны получило распространение паломничество
верующих к так называемым святым местам. «Его организаторами
выступают...сомнительные лица, использующие эти места для
распространения суеверий, разжигания религиозного
фанатизма... руководители религиозных центров и объединений, заявляя
о непричастности духовенства к паломничеству, на деле всемерно
поощряют и поддерживают людей, подвизающихся у «святых
источников». ЦК КПСС считает, что многие партийные, советские,
профсоюзные и комсомольские организации проходят мимо
фактов паломничества, совершаемого отсталой частью населения к
«святым местам», ослаблена научно-атеистическая пропаганда и
не принимаются меры к прекращению паломничества верующих.
В результате, чтобы прекратить доступ верующих к 700 учтенным
местам, не исключалось применение любых мер: «Стало
возможным ограничить, а затем и прекратить паломничество верующих,
закрыть некоторые «святые места». В мае 1959 года Северо-Осе-
тинский обком уже отчитывался о его выполнении: «В результате
активизации деятельности церкви наблюдается увеличение
количества граждан, соблюдающих религиозные праздники и
отправляющих религиозные обряды, оживляется паломничество в
так называемые «святые места». Большое количество верующих
225
направляется и скапливается у «святого» куста «Хетаг», у
«святого» места Уацилла. Религиозные празднования
сопровождаются многодневным пьянством, наносят большой ущерб
народному хозяйству, отвлекают тысячи людей от работы...». С целью
воспрепятствовать этому местные власти приняли ряд мер,
лейтмотивом коих стали слова В.И. Ленина: «Мы не можем считать
религию частным делом по отношению к нашей партии, партия
не должна безразлично относиться к темноте, мракобесию в виде
религиозных верований».
Для населения Северной Осетии, в том числе и города
Орджоникидзе, это постановление было особенно трагическим. Выше
было сказано о том, что особенности менталитета осетин
связывали их не столько с церковью, сколько со святыми местами, коих
в окрестностях республики много. Некоторые особенно
почитаемы всеми жителями (роща Хетага, Реком). В честь святилищ раз
в году устраивалось паломничество к ним большого количества
верующих и атеистов, т.к. эти дни считались общенациональным
праздником. На это время милиция, воинские подразделения
окружали святые места, препятствовали прохождению людей.
Особо активных фиксировали и данные направляли по месту работы
для административного взыскания.
Тем не менее в городе продолжало функционировать
религиозное движение сопротивления богоборческой политике
советской власти. В народе ходили легенды о могилке старицы
Анастасии, что в ограде Ильинского храма. Очевидцы вспоминали, что
«в трудные годы гонений на Церковь, когда, казалось, что уже не
осталось веры у людей, на ее могилке совершались первые
молитвы тех, кто прежде никогда не молился».121
В 1978 г. верующее население Осетинской слободки собрало
более 1000 подписей под заявлением о регистрации в г.
Орджоникидзе православной церкви. Второе обращение было подписано
1030 верующими. В частности, отмечалось: «Просим Вас
(адресовано председателю Совета по делам религий при Совмине СССР
— Авт.) предоставить нам для Осетинской церкви храм, бывшую
226
Осетинскую церковь Рождества Богородицы. Чтобы церковная
служба была доступна нашему разуму, она должна прежде всего
совершаться на современном понятном нашем родном
осетинском языке...».122 Однако на всех уровнях властной вертикали
верующие осетины г. Орджоникидзе получали устный отказ.
В деятельности уполномоченного Совета по делам РПЦ
основное место заняло «сдерживание активности церковников».
Запрещалось совместное богослужение священников соседних
церквей в дни праздников, участие детей и подростков в хорах
певчих и церковных службах, не разрешалось строительство
жилых домов для священников на средства общины, ограничивалось
проведение крестных ходов, запрещалась благотворительность.
В центральной и местной печати нарастающим потоком
публикуются атеистические статьи, «открытые письма»
священников, порвавших с религией, всякого рода фельетоны и
разоблачительные материалы. Основной мотив этих публикаций —
«срывание масок», т.е. откапывание всяческих непристойностей
и прегрешений в личной жизни духовенства.
В январе 1960 года ЦК КПСС принимает новое закрытое
постановление — «О мерах по ликвидации нарушений
духовенством советского законодательства о культах». Основная цель
— ограничение влияния церкви. 31 марта 1961 года
уполномоченный Совета по делам религий В. Куроедов заявил руководству
церкви о необходимости проведения церковной реформы. Суть
ее заключалась в отстранении священнослужителей от
руководства приходами. Роль главы общины переходила от настоятеля к
исполнительному органу — приходскому совету, которому
передавалась вся финансово-хозяйственная деятельность. Реформа во
многом разрушала традиционное управление церковью, ее
структура юридически расчленялась.
При райисполкомах создавались комиссии по наблюдению за
обеспечением выполнения законодательства о культах:
«Исполкомы районных, городских, сельских, поселковых и станичных
советов депутатов трудящихся республики за последнее время
227
ослабили контроль за выполнением духовенством и
религиозными объединениями законодательства о культах, — указывалось в
Постановлении Северо-Осетинского обкома партии. — Об этом
свидетельствует наличие незарегистрированных реакционных
сект иеговистов, адвентистов, баптистов, пятидесятников на
территории г. Орджоникидзе... Усилить контроль за выполнением
законодательства о культах и своевременно принимать
необходимые меры к ликвидации нарушений этого законодательства
духовенством и религиозными объединениями... Одновременно
следить за тем, чтобы всем гражданам была обеспечена свобода
совести, не допускать незаконного снятия с регистрации и
закрытия церквей, мечетей и других молитвенных зданий и
помещений, а также оскорбления чувств верующих».
Согласно Постановлению от 16 марта 1962 года все
священнослужители и церковнослужители облагались подоходным
налогом по статье 19 соответствующего Указа Верховного Совета.
Еще один тяжелый удар был нанесен по экономической основе
патриархии, подорвав ее материальную основу. Повышение
налога на доход свечных мастерских коснулось каждого прихода.
Духовенство в буквальном смысле разорялось. Церковный
староста обязан был предоставлять их паспортные данные в
исполком местного Совета. При всех исполкомах были созданы так
называемые «комиссии содействия по наблюдению и контролю
за деятельностью религиозных обществ и духовенства».
Провели поголовную перерегистрацию священников, каждый получил
справку и был ознакомлен с новыми правилами.
В 1966 году был принят Указ Верховного Совета СОАССР
«Об административной ответственности за нарушение
законодательства о религиозных культах», в котором сказано: «Установить,
что нарушение законодательства о религиозных культах,
выразившееся в уклонении руководителей религиозных объединений
от регистрации и проведения религиозных собраний, шествий и
других церемоний культа; организация и проведение служителями
культа и членами религиозных объединений специальных детских
228
и юношеских собраний, а также трудовых, литературных и иных
кружков, не имеющих отношения к отправлению культа, влечет за
собой штраф до 50 рублей». В это же время были приняты
дополнения к статье 142 УК РСФСР, где сказано: «Дополнить статью
142 УК РСФСР частью второй следующего содержания: те же
деяния, совершенные лицом, ранее судимым за нарушение законов
об отделении церкви от государства и школы от церкви, а равно
организационная деятельность, направленная к совершению этих
деяний, — наказываются лишением свободы на срок до трех лет».
30 апреля 1963 года Совмин СОАССР издал распоряжение
о переоценке страховой стоимости церковных зданий, что
вызвало резкий рост суммы платежей. Церковный доход некоторое
время рос, затем с монополизацией финансовой деятельности
государственными органами стал неуклонно сокращаться. Если в
1971 году он увеличился по сравнению с 1970 годом на 39 тысяч
рублей и составил 286,2 тыс. руб., то в 1973 году уменьшился и
составил 274 тыс. руб.
Альтернативной формой отправления свободы совести по-
прежнему оставалось сектантство. В 1976 году в городе
зарегистрировано около 600 баптистов. В секретных сводках местных
партийных органов с тревогой сообщалось: «В городах
Орджоникидзе, Моздок, Пригородном районе активность
церковнослужителей и сектантов не снижается». На протяжении ряда лет в
городах Орджоникидзе, Моздоке, п. Заводском не прекращалась
противозаконная деятельность незарегистрированных
христианских сект (иеговистов и баптистов-откольников), «особенно
усердствуют баптисты, которые приглашают на собрания даже
малых детей».
Обкомовские аналитики указывали на некоторые новации
в привлечении верующих в сектантские общины: «Духовенство
старается убедить верующих, будто религиозная идеология во
многом смыкается с коммунистической идеологией. Так, одна из
инструкций баптистов гласит: «В беседах с братьями и
сестрами рекомендуется заострить внимание на том, что по Евангелию
229
Иисус Христос был происхождения пролетарского».
Следовательно, спаситель мира по социальному положению стоит близко
к пролетарскому».
В результате длительной переписки с властными органами
орджоникидзевские евангельские христиане получили
официальную регистрацию. Совет Министров СОАССР в 1976 году
разрешил зарегистрировать группу Касаева как самостоятельную
общину евангельских христиан-баптистов. Евангельским
христианам-баптистам в годы хрущевских гонений удалось выдержать
давление со стороны государства, выступив сплоченной
религиозной организацией. Евангельские христиане-баптисты устояли
после многих притеснений — «сталинщины», «хрущевщины»
и в «застойные» годы. Евангельские христиане-баптисты
проводили весьма ощутимую внецерковную деятельность: оказывали
финансовую помощь Советскому Фонду мира, Фонду
милосердия и здоровья, Российскому детскому фонду и др.
Не меньшую обеспокоенность у местных властей вызывал
рост мусульманского духовенства. «Активность сектантских
мусульманских групп усиливается, — отмечалось в отчетах. —
Руководители мюридских групп и мусульманских групп «Кунта-
Хаджи» на южных окраинах Орджоникидзе пытаются насаждать
среди молодежи религиозный фанатизм и самозванных мулл.
Экстремистски настроенные группы баптистов-инициативников
проводят собрания». В отчете бригады ЦК КПСС, проверявшей
состояние идеологической работы в республике, было отмечено,
что некоторая часть молодежи, детей «поражена религиозными
предрассудками, населением крепко владеют муллы, религия
сплелась с национализмом».123
Заметим, что непродуманная атеистическая кампания
повлекла за собой всплеск сектантства в СССР. Запрет, насилие
загнали проблему внутрь, тайные, незарегистрированные общины
вышли из-под строгого контроля правительства, и бороться с
ними становилось все труднее еще и потому, что некоторые из
сектантских общин вели откровенно противоправную деятель-
230
ность, направленную на ограждение сектантов от общества
«непосвященных». Руководители секты «Свидетелей Иеговы»,
например, в своих проповедях настраивали единоверцев против
тех, кто не разделяет их религиозных взглядов. Материалы
следственного дела, возбужденного в отношении орджоникидзевской
группы иеговистов, вскрывают страшные факты: некоторые из
верующих родителей запрещали своим детям посещать близких,
не принявших иеговизм; некоторые женщины, вступившие в
секту, бросили свои семьи, детей. Большое внимание уделялось
вовлечению в эту секту детей. Родителям вменялось в обязанность
приобщать ребенка к молитве, как только он научится говорить.
Среди литературы, изъятой у осужденных при обыске, были и
буквари религиозного содержания, тематические планы уроков
на религиозные темы для детей младшей (5-8 лет), средней (9-
12) и старшей (13-16 лет) групп. В конце 80-х годов в республике
действовали 18 зарегистрированных и 25 незарегистрированных
религиозных объединений, в их числе и 23 мусульманские мю-
ридские группы.
Таким образом, в ходе социалистической модернизации
социокультурный плюрализм разрушался, насаждалась единая для
всего общества духовная основа — социалистическая идеология,
которая была возведена в ранг религии, стала предметом веры. То
была попытка преодолеть цивилизационную неоднородность
общества, сделать его монолитным на основе общих духовных
ценностей. Как свидетельствует современность, осуществить этого
не удалось.
И все же РПЦ и другие религиозные конфессии России
выстояли — за счет компромиссов и подчинения властям,
исполнения властной воли. В церкви также изменили методы работы
среди населения. Старый архиерей был заменен более
активным, который выступает в церквях с докладами. После службы
он выносит «от имени Москвы и Ростова благодарность
верующим за посещение церкви» и предлагает молиться за людей,
не посещающих храм. Из духовной академии стали специально
231
приезжать студенты, которые выступали с докладами на тему:
«Может ли современный интеллигент верить в божество
Иисуса Христа».
Итак, в 20-30-х годах XX века, по сути, формировались
новый строй, экономика, политика и идеология.
Марксистско-ленинские идеологические постулаты должны были вытеснить
устоявшийся религиозный менталитет. Предполагалось в короткое
время изменить мировоззрение не только молодых, но и зрелых
людей, воспитанных на религиозных догматах. Большевики
активно пытались внедрить в сознание людей пролетарскую
революционную идеологию, пусть даже карательными мерами.
Странное совпадение: в X веке князь Владимир огнем и мечом
крестил Русь, в XX веке большевики огнем и мечом выжигали
христианство из сознания своих сограждан.
Владикавказская епархия переживала самые страшные
времена. Храмы не просто закрывались (что давало, пусть даже
слабую, надежду на их возрождение), их разрушали, из
стройматериалов строились партийные учреждения, детские сады,
промышленные здания и т.д.
Владикавказское священство подверглось репрессиям,
паства практически осталась без наставников, на этой почве
произрастало сектантство.
Особой проблемой, имеющей большое значение, стала
проблема роли церкви в повседневной жизни, обыденном сознании и
поведении рядовых граждан. Это дает возможность полнее
представить реальное состояние общественных отношений, передать
морально-психологическую атмосферу того времени.
Большая часть населения г. Владикавказа продолжала
испытывать потребность в религиозной вере, в религиозной мотивации
моральных ценностей и норм поведения. Религиозные парадигмы
для очень многих сохраняли значение базисных, стержневых в
духовной, хозяйственно-экономической и бытовой сферах жизни,
выступали неотъемлемым элементом трудовой этики,
обязательной частью нравственного воспитания.
232
Особой обязанностью прихожан и Поместный Собор и
светская власть определили заботу о благоустроении храма: « Мы,
нижеподписавшиеся, граждане гор. Владикавказа, имеющие в
нем свое жительство, как представители религиозной общины
армяно-григориан, заключили настоящий договор с
коммунальным отделом управления местного хозяйства г. Владикавказа в
том, что сего дня приняли от Владикавказского коммунхоза в
бесплатное и бессрочное пользование находящийся на Купеческой
улице Армяно-Григорианский храм, находящуюся внутри ограды
сторожку, каменный одноэтажный дом.
1. Мы обязуемся беречь переданное нам народное достояние
и пользоваться им исключительно соответственно его
назначению, принимая на себя ответственность за целость и сохранность
врученного нам имущества. 2. Мы обязуемся в церкви не
допустить политических собраний, направленных против советской
власти; произнесение проповедей и речей, враждебных
советской власти; совершение набатных тревог для созыва населения в
целях возбуждения его против советской власти. 3. Мы обязуемся
из своих средств производить оплату всех текущих расходов по
содержанию храмов, а именно: по производству ремонта,
отопления, освещения, страхования от огня. 4. Мы обязуемся иметь у
себя инвентарную опись всего богослужебного имущества, в
которую должны вносить все вновь поступающие предметы
религиозного культа, не представляющие частной собственности
отдельных граждан. 5. Мы обязуемся допускать беспрепятственно
во внеслужебное время уполномоченных Владикавказского гу-
бисполкома периодической проверке и осмотру имущества...».124
С принятием данных обязательств приходская община была
вынуждена главное внимание сосредоточить на материальной
стороне внутриприходской жизни.
В таких условиях прихожане возрождали традиционный
опыт солидарного участия в сборе средств, необходимых для
реализации поставленных задач. Так, на общем собрании членов
Братской общины 7 июня 1923 г. при рассмотрении вопроса о
добровольном самообложении членов общины (на хор, отопле-
233
ние, на причт) собрание разошлось во мнениях. Большинство
поддержало предложение приходского совета производить
ежемесячные сборы на принципе добровольности, оставшаяся же
часть настаивала на твердом и обязательном взимании налогов с
членов общины.
Несмотря на материальные и финансовые затруднения
послевоенного времени, верующие с большим энтузиазмом взялись
за обустройство храмов. Самой посещаемой была Ильинская
церковь, которая во время боев за Владикавказ была превращена
в склад оружия и боеприпасов. Здание сильно пострадало. Отец
Григорий и его сподвижники решили: из кладбищенской
часовни Ильинскую церковь перестроить в большой храм. В
стройку включилось большинство прихожан, после Пасхи 1948 года
в апреле они приступили к разборке боковых стен. К 1 августа
храм был готов, а 2 августа Высокопреосвященный митрополит
Антоний совершил освящение реконструированного храма Св.
Пророка Илии.
С отменой нэпа вводились непосильные налоги на частное
предпринимательство, к которому были отнесены все религии:
«Финотдел прислал церковному совету извещение об уплате 400
рублей налогов. Но где взять эти деньги? Ходили по отчетным
собраниям с подписными листами». Деятели церкви для
поддержания материального положения храмов вынуждены были
обращаться за помощью к народу. Однако не всегда находили у него
отклик и сочувствие.
Большое распространение получил известный опыт
прежних лет по чрезвычайным пожертвованиям верующих на нужды
храма.
Из воспоминаний Фелиции Гречко, прихожанки польского
костела: «В 60-е годы мы решили вернуть костел. Когда
составляли списки жертвователей, многие просили не указывать их
фамилии, только предлагали помощь... На мою работу пришла бумага
с указанием об увольнении за связь с заграницей (я получила
ответ из Италии на письмо с просьбой посодействовать в открытии
234
костела)».125 Такой факт не являлся единичным, т.к. генеральная
линия партии была предельно ясна — «нельзя идти на поводу у
несознательных верующих, т.к. «многочисленные
идеологические центры империализма стремятся не только поддерживать, но
и насаждать религиозность, придать ей антисоветскую,
националистическую направленность».
Быть верующими в советское время требовало больших,
порой жертвенных усилий от прихожан. Замеченные в
отправлении культов граждане преследовались в коллективах, хотя на этот
счет существовало постановление Верховного Совета РСФСР,
где сказано, что отказ гражданам в приеме на работу или
учебное заведение, увольнение с работы или исключение из учебного
заведения, лишение граждан установленных законом льгот и
преимуществ, а равно иные существенные ограничения прав граждан
в зависимости от их отношения к религии является нарушением
законов об отделении церкви от государства и школы от церкви.
Современники отмечают, что особенно в 70-х гг. администрация
или доверенные лица бдительно проверяли руки сотрудников на
предмет обнаружения на них краски от пасхальных яиц.
Уличенные подвергались общественному порицанию.
Важнейшей задачей прихожан было сохранение должного
уровня церковного пения, являвшегося непременной и яркой
составной частью православного богослужения, практически
каждый городской храм на первом клиросе имел хоры
профессиональных певчих под руководством служащего регента.
Редкие свидетельства помогают увидеть картину
неукоснительного следования традиционным нормам поведения в храме.
Будучи особой этноконфессиональной ценностью, эти нормы,
при наличии устойчивой основы, в то же время отличались
своеобразным поведением в каждый праздник церковного календаря.
Вплоть до 1929 г. собирал верующих на церковную службу
колокольный звон: «Как услышат звон колокола, так и собирались
в церковь. Практически все прихожане знали звук своего
колокола». В праздничные дни в церковь ходили семьями. У каждой
семьи было свое место.
235
В канун Пасхи верующие приносили в храм для освящения
куличи, пасху, яйца. В сам праздник было принято
христосоваться, но с 30-х гг. этот обычай запретили. Вокруг церкви кипели
страсти, а кто-то продолжал жить по старинке, не изменяя своим
привычкам мирно ходить в церковь, с семьей отмечать церковные
праздники. Таких горожан на удивление немало, и даже в 70-е гг.
борцы с религией вынуждены признать: «яйца, куличи, пасху и
другие культовые продукты» употребляют во многих семьях, в
том числе в рабочих. Даже в 60-х гг. уполномоченный Совета по
делам РПЦ доносил в Совмин СОАССР о том, что «в
религиозные праздники Пасхи и Рождества и др. на богослужение
собирается значительно больше верующих, чем их вмещает церковь».
И что с того, что иногда у походов в храм мотивация совсем не
религиозная: «Настроение такое, что хочется куда-нибудь пойти,
пойти некуда, рабочие и идут в храм просто потому, что.. .хор
хорошо поет».
Важным проявлением православной традиции продолжала
оставаться исповедная практика. Как свидетельствуют
старожилы, исповедоваться ходили до конца 1930-х гг. Из воспоминаний
П. Лукаш: «Я сама исповедовалась. Исповедь была вечером, а
утром причащались».
В 1928 году Агитпроп ЦК ВКП (б) констатировал оживление
религиозной идеологии в стране, ее модернизацию: «Служители
культа ведут индивидуальную обработку верующих, посещают
их квартиры, — доносил уполномоченный по культам, —
призывают в своих проповедях и на исповедях к совершению обрядов,
используют для работы среди верующих своих активистов и
фанатиков».
Верующие участвовали в православных обрядах. В течение
1920-1980-х гг. традиционно значимыми для населения
Орджоникидзе-Владикавказа оставались таинства крещения и
миропомазания. Горожане сохраняли стойкую привязанность к таким
религиозным обрядам, как крещение, свадьба, похороны. Эта
сторона бытовой религиозности была наиболее устоявшейся у
приверженцев всех конфессий. Увеличилось количество отправ-
236
лений церковных таинств, что можно проследить на примере не
прекращавшей работу Армяно-Григорианской церкви
Владикавказа. В 1928 году было зарегистрировано 124 факта крещения, 46
отпеваний, 78 венчаний.
Особенно сильный удар по церкви был нанесен введением к
лету 1962 года жесткого контроля над совершением треб —
крещений, венчаний и отпеваний. Все это заносилось в специальные
книги с указанием фамилий, паспортных данных. В целях
предотвращения могущих быть в этом отношении злоупотреблений
со стороны отдельных священнослужителей «необходимо
установить такой порядок, чтобы каждая треба совершалась только
при наличии определенного документа (квитанции),
выдаваемого исполнительными органами религиозных обществ, в котором
бы отмечалось — от кого получены деньги на совершение
требы». В 1962 г. встал вопрос о переводе священников на твердый
оклад «для того, чтобы навести должный порядок во взимании
подоходного налога со служителей культа, что устранит многие
недоразумения, возникающие на местах по этому поводу».
В силу высокой религиозности старшего поколения
крещение детей происходило практически повсеместно, не
прекращаясь. Современники отмечали: «В эти годы почти все дети в
школе были крещеные, многие носили крестики». К сожалению,
отсутствие метрических книг не дает возможность конкретно
представить бытование обычаев православного воспреемничес-
тва, своеобразного духовного родства верующих горожан.
Однако известно, что в 20-е гг. наличие крестных родителей было
обязательным условием для совершения таинства. Вместе с тем
в 1930-е гг. этот обычай значительно упрощается, в некоторых
случаях эту миссию выполнял сам священник.
В последующие годы имело место подпольное крещение.
Современники вспоминают, что крещение происходило часто не
в церкви, а в водоеме, реке и др. Отдел пропаганды и агитации
при Северо-Осетинском обкоме партии отмечал в своих отчетах:
«Имеются случаи подпольных крестин детей». Даже в середине
237
70-х гг. крестили 60% родившихся младенцев, отпели 65%
умерших.
Претерпели изменения и другие таинства. Как было
отмечено, с введением Декрета «Об отделении церкви от
государства и школы от церкви» акты гражданского состояния должны
были производиться исключительно отделами загсов. Вместе с
тем значение церковного венчания остается жизненно важным:
«Нередки случаи, когда веселая парочка, пришедшая
зарегистрироваться, встречается у стола с мрачными разводящимися
супругами. В загсе нет нужной обстановки, а отсюда и взгляд такой:
«Загс — это так себе, зарегистрируюсь — ив церковь. Там
обстановка торжественная».
По наблюдениям современников, венчание собирало
огромное количество народу. Как вспоминает Фелиция Гречко:
«Венчания были, в том числе в ко стеле... Храм в этот день был украшен
цветами». Есть свидетельства, что церковный брак был
распространен даже среди комсомольцев и членов партии.
Устойчивое бытование церковного брака в период атеизма
представляется одним из наиболее важных свидетельств
значимости религиозной традиции в среде горожан, поскольку
решение о венчании принималось осознанно.
Похоронно-поминальная практика имела более открытый
характер. Да и гражданские законы в целом (до середины 30-х
гг.) не препятствовали совершению подобных обрядов. Известны
случаи, когда в приходском храме отпевали одновременно по 5-7
усопших. В областной газете «Горская правда» официально
объявляли о предстоящем отпевании умерших. Число похороненных
по церковному ритуалу в 1971 году составило 35,2% от общего
числа умерших.
Церковные похороны собирали большое количество
верующих. В более поздние времена отпевания совершались на
квартирах.
Поминальная часть обряда проходила дома, приглашался
священник. Современники вспоминали, что поминали стоя, по-
238
минки были непродолжительными. В воскресные дни
духовенством на кладбищах совершались панихиды на могилах.
Соблюдались и поминальные обычаи Мясопустной Субботы, Троицкой
родительской субботы, Троицы.
Даже в тех случаях, когда хоронили неверующего члена
семьи, сохранялись отдельные элементы церковного обряда.
Сохранялись традиции участия верующих в церковных
праздниках. Несмотря на внедрение в сознание и быт горожан новых
советских праздников, религиозный календарь сохранял свое
жизненное значение. Подтверждением тому является введение
в гражданский календарь ряда церковных праздников в
качестве особых дат отдыха. Так, в справочнике «Весь Владикавказ»,
изданном в 1926 г., наряду с пролетарскими днями отдыха (День
9 января 1905 г., День Парижской Коммуны, День
Интернационала) отмечены религиозные (Новый год, Пасха, Троица,
Рождество). В местных партийных кругах отсутствовало единомыслие по
поводу форм и содержания антирелигиозной работы, что
довольно ярко проявлялось в некотором послаблении: учитывая
местную специфику, власти разрешали празднование национальных
общенародных осетинских праздников: Джиоргуба, Уацилла,
день «Хуыцауы дзуар». Данные решения принимались, прежде
всего, исходя из общего настроя горожан, которые отмечали
наиболее важные даты церковного/традиционного календаря.
Кроме двунадесятых праздников, большое место в
церковной жизни владикавказцев занимали престольные праздники. В
20-е гг., до закрытия храмов, прихожане посещали тот храм, где
был престольный праздник. Характерной особенностью бытова- .
ния православной традиции было совершение крестных ходов,
веками являвшихся необходимым элементом большинства
церковных праздников. В связи с ужесточением государственного
воздействия на внутрицерковную жизнь становилась довольно
сложной и практика подготовки крестного хода. Довольно
частым было хождение с приходскими святынями вокруг
приходского храма. Начиная с 1949 года, постепенно были прекращены
239
службы вне стен храмов, отменены крестные ходы, кроме
пасхальных.
Воцерковленная повседневность до начала 1930-х гг.
сохраняла и воспроизводила все формы традиционного религиозного
общения православных горожан; сохранялись уставное
богослужение и церковный календарь. Однако жизнь вносила свои
коррективы, наметились асинхронные процессы в эволюции
внешней стороны обычая и обряда.
Несмотря на отчаянные усилия партийных и
государственных органов, административными мерами искоренить религию
из реальной общественной и повседневной жизни, обыденного
сознания и поведения рядовых горожан в 20-80-е гг. не удалось.
Снижение религиозности значительной части населения,
имевшее место в первые послеоктябрьские годы, преимущественно
объяснялось антиклерикальными, политико-идеологическими
мотивами, в меньшей степени оно являлось результатом
фундаментальных, базисных процессов социально-экономического
развития страны, роста общей и естественнонаучной грамотности
российских граждан. Для многих переход на
религиозно-индифферентные и воинственно атеистические позиции объяснялся,
главным образом, нежеланием попадать в ряды идейных
противников новой власти, вступать с ней в конфликт. Чувство
элементарного страха за свою судьбу и судьбу своих близких порождало
феномен многослойности индивидуального/общественного
сознания и морали. При этом большая часть населения продолжала
испытывать потребность в религиозной вере, в религиозной
мотивации моральных ценностей и норм поведения.
К 1940 году во Владикавказе-Орджоникидзе произошло
почти полное сворачивание церковной организации. Все верующие
горожане объединялись вокруг двух храмов. Фактически была
упразднена кафедра.
Православная традиция к 1940 году подошла к той рубежной
черте, после которой могли начаться необратимые последствия.
Остановилось воспроизводство священнослужителей,
прекратилось богословское образование, стал труднодоступным храм,
240
произошел сбой календарного ритма церковной жизни и
православной седмицы, какие-либо публичные проявления
религиозной жизни пресекались. Вместе с тем можно утверждать, что в
это время православная традиция не лишилась своей духовной
основы — в единственном храме сохранялся полный
литургический круг тайносовершительства, уставное богослужение, нормы
христианской этики и церковное благочестие в среде верующих.
Гарантом сохранения традиции были сами православные
горожане. Глубокая укорененность православной традиции
сохранила следы православной топографии как в образе Владикавказа
(остались видимыми зрительными доминантами города храмы,
соборы, монастыри и др.), так и в памяти горожан (на бытовом
уровне сохранялась православная топонимика). Очевидно, что
внутреннего кризиса православной традиции не произошло,
резко сократилась лишь сфера ее бытования. Несмотря на
сворачивание внешних форм церковной жизни, православная традиция
продолжала существовать, концентрируясь вокруг литургии и
перенося нормы религиозной повседневности в «домашнюю
церковь», в семью.
Религиозные параметры для очень многих сохраняли
значение базисных, стержневых в духовной,
хозяйственно-экономической и бытовой сферах личной/общественной жизни,
выступали неотъемлемым элементом трудовой этики, обязательной
составной частью нравственного и эстетического воспитания.
Бедствия времен гражданской войны, затем неоднократно
возникавшая угроза голода, сохранявшаяся опасность втягивания
страны в новую войну служили дополнительными факторами,
вызывавшими не только чувство отчуждения от власти, но и
способствовали возникновению возвратного интереса к религии — у
одних, обострению религиозного чувства — у других.
п?5
ею
241
ВОЗРОЖДЕНИЕ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ
В СОВРЕМЕННОМ ВЛАДИКАВКАЗЕ
1990-е годы ознаменовались расцветом в религиозной
жизни страны. Христианское возрождение в СССР началось задолго
до горбачевской перестройки, окончательно опрокинув надежды
профессиональных атеистов, что вера угаснет со смертью
последних верующих. К середине 70-х гг. в храмы пришли молодые
люди, часто даже не из религиозных семей, крестившиеся
взрослыми, не стеснявшиеся своих религиозных убеждений. Поначалу
их было мало, но со временем число верующих росло. Эти новые
миряне не ограничивались лишь внутрицерковной
деятельностью, распространяли литературу (так называемый церковный
самиздат), вели катехизаторские кружки. Дело в том, что все иные
неофициальные группы формировались по жесткому идейному
признаку. Люди в них были объединены тотальной системой
взглядов и предпочтений, замыкались среди своих. И только цер-
ковно-общественное движение, собиравшее тех, кого
интересовали решающие экзистенциальные вопросы, давало практически
полный срез неофициальных настроений. Когда партийная
идеология рассыпалась, эти настроения заполнили образовавшуюся
пустоту, дали толчок к возникновению многих современных
доктрин, политических и геополитических теорий.
Возвращение религиозной и политической свободы,
особо ощутимое после празднования 1000-летия Крещения Руси
(1988 г.), привело к быстрому внешнему росту религиозных
организаций. Начались массовые крещения, люди приходили в храм
семьями; крестились общественные деятели, студенты,
пенсионеры и др.
В настоящее время Конституция РФ содержит главные
принципы вероисповедной политики, присущие всякому
демократическому государству. Согласно ст. 14 Конституции РФ Российская
242
Федерация объявлена светским государством: «Никакая религия
не может устанавливаться в качестве государственной или
обязательной. Религиозные объединения отчуждены от государства».
Уже после утверждения в 1990 г. законов СССР «О свободе
совести и религиозных организациях» в корне начала меняться
религиозная ситуация в республике. В 1997 г. был принят Закон РФ «О
свободе совести и о религиозных объединениях». Согласно
этому закону разработан механизм предоставления вероисповедных
прав гражданам, религиозным организациям предоставляются
право считаться юридическим лицом и право собственности.
Государство не только декларирует свободу совести, но и берет на
себя обязанность защищать интересы верующих граждан и
религиозных организаций.
Религиозным объединениям впервые после советского
периода атеизма предоставлено право на благотворительную
деятельность, а также право создавать культурные и просветительские
организации, учреждать органы массовой информации, включая
радио и телевидение.
Хотя по Конституции РФ провозглашены отделение
религиозных организаций от государства, светский характер системы
государственного образования, тем не менее церковь играет
важную роль в объединении граждан на основе общности
вероисповедания, в участии в социально-культурной жизни общества, в
воспитании людей, в повышении духовно-нравственного уровня
общества.
Каждая конфессия имеет свою социальную программу. Так,
в августе 2000 г. в Москве проходил Архиерейский Собор
Русской православной церкви, принявший «Основы социальной
концепции Русской православной церкви». Концепция
устанавливала ряд конкретных норм и принципов сотрудничества
церкви, государства и общества. Светскому обществу документ дает
отчетливое представление о том, каким является мнение церкви
по насущным проблемам современности.
В 2001 г. вышли в свет «Основные положения социальной
243
программы российских мусульман», в апреле 2002 г. —
«Основы социальной концепции Российского Объединенного Союза
Христиан Веры Евангельской (РОСХВЕ)». Исламское учение
придерживается «золотой середины» в понятиях человеческой
свободы, в том числе и свободы творчества. Особенностью
ислама является то, что он не разделяется на «духовное» и
«светское», он соединяет их в единую реальность, где цель и средства
находятся в гармонии. Важным для современного общества
является положение концепции об отношении к представителям
других наций и религий: «Кто обидит живущего на
мусульманской территории, или ущемит его права, или заберет у него что-
нибудь против его воли, тому я. стану противником в День
воскресения».126
Оказание помощи нуждающимся, малоимущим,
обездоленным, престарелым людям, сиротам является одной из основ веры.
С этой целью установлен закят — обязательное пожертвование
богатых в пользу неимущих — 2,5% от доходов.
В заключении «Концепции» Совет муфтиев России
предлагает в рамках действующей Конституции РФ подписание
Соглашения государства и Совета о социальном партнерстве как
оптимальное средство защиты национальных интересов России
в отношениях с Исламом как внутри страны, так и во внешней
политике.
В социальной программе РОСХВЕ указано, что христианин
должен быть патриотом своего Отечества, защищать от
неприятеля, трудиться на благо Родины, заботиться об устроении
народной жизни.
Сферами взаимодействия церкви и государства являются:
забота о сохранении нравственности в обществе, духовное,
культурное, нравственное и патриотическое образование и воспитание,
акции милосердия и благотворительности. В период стихийных
бедствий, обрушившихся на Юг России весной-летом 2002 года,
представители всех конфессий направили гуманитарную помощь
в наиболее пострадавшие районы. Во время схода ледника Колка
244
в сентябре 2002 г. погибло много людей. Этот день — 20
сентября — стал трагическим для Северной Осетии. Со всех районов
республики и регионов России на имя пострадавших приходила
помощь, в том числе от религиозных общин города.
3 сентября 2004 г. произошла новая трагедия — захват
заложников в Бесланской школе №1.
Этой трагедии осетинского народа сострадал весь мир, все
стремились облегчить боль и ужас детей и взрослых,
оказавшихся в неимоверно тяжелых условиях. И опять руководители
религиозных общин, верующие оказались в гуще тех, кого нужно
поддержать словом, помочь не сломаться, выстоять в невероятно
трагической ситуации, не потерять человеческое достоинство:
среди тех, кто принимал участие в спасении детей, был архиерей
Ставропольский и Владикавказский епископ Феофан. Как
указывал патриарх Алексий II: «Церковь отделена от государства, но не
от общества».
Конец 1980-х гг. оказался для Владикавказа пассионарным,
многолетнее отлучение от религии, наконец, закончилось и
население, независимо от возраста, обратилось к высоким духовным
началам. Религиозные организации получили статус
общественных объединений и равные с другими организациями права, хотя
и не имеют права участвовать в политической жизни.
Возобновились богослужения в храмах и молитвенных
домах г. Владикавказа:
Храм Пресвятой Богородицы Осетинской церкви стал
доступен для прихожан в 1989 году. В 1993 году было решено
восстановить Осетинскую церковь. Существовало два предложения:
снести и построить новое здание или же укрепить старое. Храм
восстановили в течение трех месяцев. Когда священником
Осетинской церкви определили о. Мануила, церковь стала
возрождаться. Вслед за безвременно умершим о. Мануилом общину
возглавил о. Константин, продолживший дело возрождения храма.
В это же время мусульмане города обратились в городскую
администрацию с просьбой о возвращении им Суннитской ме-
245
чети, превращенной в годы советской власти в музей. Просьба
верующих была удовлетворена. Как и храмы других конфессий,
Суннитская мечеть испытывает определенные финансовые
затруднения. За все время пока в ней размещался музей, здание
было реставрировано лишь один раз — в 1965-1966 годах. В 1996
году в месяце Рамадан в мечети произошел взрыв, однако здание
выстояло. Мечеть нуждается в серьезном ремонте, поэтому летом
2005 г. начались реставрационные работы.
Стараниями немецкой диаспоры были возобновлены
богослужения для всех лютеран города. Несколько раз из Германии
приезжал пастор Альфред Мюнце.127
В 1993 году, благодаря активной деятельности Бронислава
Чаплицкого, во Владикавказе был восстановлен католический
приход. В 1997 году католики Владикавказа обрели свой
молитвенный дом. До этого служение проходило в армянской церкви. В
настоящее время приход возглавляет Стив Роджерс.
В 1993 году на собрании греческой диаспоры города
Владикавказа было решено соорудить двухъярусную колокольню в
византийском стиле в честь репрессированных в различные годы
греков. Уже 4 ноября 1994 года настоятель Ильинской церкви
отец Леонид освятил колокольню.
В последние годы в республике строятся новые,
восстанавливаются и реставрируются храмы во Владикавказе, Алагире,
Беслане, Моздоке, станицах, горных селах. В их числе
15-метровый красавец Собор Святого великомученика Георгия
Победоносца. Осенью 2001 года на освящение колоколов этого собора
прибыл митрополит Ставропольский и Владикавказский Гедеон.
В январе 2000 года в приходе великомученицы Варвары в городе
Беслане был заложен фундамент будущей обители. Сюда
прибыли 7 послушников из города Рыльска.128 19 апреля 2000 года
Святейший Синод утвердил существование Аланского
Свято-Успенского мужского монастыря. Вслед за ним открылся Аланский
Новоявленский женский монастырь.
Правительству предоставляется право провозглашения тех
246
или иных религиозных праздников общегосударственными, как
это было сделано Ельциным в отношении Рождества и Пасхи.
На основе распоряжения Президента РФ от 23 апреля 1993
года «О передаче религиозным организациям культовых зданий
и иного имущества» и в соответствии с Законом РФ «Об охране
и использовании памятников истории и культуры», «О свободе
вероисповеданий», Правительство РФ постановило: «1.
Утвердить прилагаемое Положение о порядке передачи религиозным
объединениям относящегося к федеральной собственности
имущества религиозного назначения. 2. Установить, что передачу
религиозным объединениям в пользование либо совместное
учреждениями и организациями культуры РФ пользование
относящихся к федеральной собственности и являющихся памятниками
истории и культуры культовых зданий, строений с
прилегающими к ним территориями и иного движимого и недвижимого
имущества религиозного назначения осуществляет Министерство
культуры РФ...».
Таким образом, создавалась благодатная основа для
возрождения храмов по всей стране. Храм занял достойное место,
определенное ему духовной жизнью общества. Испытывая
финансовые затруднения, владикавказские храмы ведут активную
благотворительную просветительную работу. При каждом из них
действуют воскресные школы, где детям и взрослым
разъясняются религиозные догматы, учат добру, состраданию.
В условиях кризиса, переживаемого российским обществом
на исходе XX века, одним из немногих позитивных и очень
важных факторов по его преодолению является установившееся
согласие между государством и церковью.
Решение злободневных проблем, затрагивающих будущее
россиян, прежде всего перспектива их духовного благополучия,
требует трезвого понимания законов общественного развития и
механизмов их отражения в идеологической сфере. Здесь и
возникает тема религиозного фактора. Обращение к религии и
Церкви, возложение на них особых надежд отражает и сопутствует
247
переходному состоянию социума, ведущего поиски новых
мировоззренческих основ, новой самобытности, соответствующей
реалиям начала XXI в. Религия в этих условиях воспринимается
в качестве идеологии, способной снабдить растерявшееся
общество ценностями, не подверженными коррозии временем и
способными работать в повседневном сознании масс.
248
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Рассказать о формировании полиэтничного населения
города в XIX — начале XX вв.
2. Какова роль церкви, синагоги, мечети, кирхи в жизни
города и горожан?
3. Что вы можете рассказать о праздничной культуре
горожан в XIX — начале XX вв.?
4. Расскажите о специфике реализации Декрета об
отделении церкви от государства на примере г. Владикавказа.
5. Каковы причины участия владикавказского духовенства в
«белом» движении?
6. Проанализируйте текст приложений 9-11. Определите
особенности механизма изъятия церковных ценностей во
Владикавказской епархии.
7. Чем объяснить широкое распространение в епархии
обновленчества?
8. Изучите документ №12 («Нормальный устав религиозных
обществ»). Какие статьи устава резко ограничивали деятельность
религиозных общин?
9. Почему конец 1920-х гг. стал отправной точкой в закрытии
храмов?
10. Как осуществлялось формирование атеистического
мировоззрения молодого поколения Владикавказа?
11. Почему празднование Нового года было запрещено в
Советской России?
12. Напишите реферат на тему «Политические репрессии и
владикавказское духовенство».
13. Расскажите о вкладе владикавказских религиозных
общин в победу над фашизмом.
14. Каким было положение верующих в 1960-1980-х гг.?
15. Расскажите о повседневной жизни владикавказских
верующих в 1930-1980-е гг.
249
16. Чем объяснить всплеск религиозности в современном
городском обществе?
17. Напишите реферат на тему «Храм в современном
Владикавказе», покажите механизмы возрождения храмового
строительства.
250
ПРИМЕРНЫЕ ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ
1. Система управления Русской православной церкви в
конце XIX — начале XX вв.
2. Владикавказская епархия накануне революции 1917 г.
3. Владикавказские монастыри и монашество.
4. Церковная интеллигенция Осетии.
5. Храмовое строительство в Осетии во второй половине
XIX — начале XX вв.
6. Система духовного образования во второй половине XIX
— начале ХХв.
7. Конфессиональная политика в Терской области во второй
половине XIX — начале XX вв.
8. Роль Православной церкви в культурном развитии Осетии
(вторая половина XIX — нач. XX вв.)
9. Владикавказское духовенство и революция 1917 г.
10. Большевики и церковь.
11. Изъятие церковных ценностей в Северной Осетии в
1920-е гг.
12. «Атеистические пятилетки» и секуляризация церковного
пространства в Осетии (1920 — 1930-е гг.)
13. Молодежь и атеистическое движение в Осетии.
14. Политические репрессии 1920-1930-х гг. и
владикавказское священство.
15. Приходское пространство Осетии в 1920-1940 гг.
16. Духовная жизнь поликонфессионального Владикавказа
(1920 —1980 гг.).
17. Церковная жизнь Осетии в конце XX в.
18. Деятельность РПЦ в общественно-политической жизни
Осетии (1989 — 2006 гг.).
19. Владикавказские монастыри (конец XX в.).
20. Благотворительная деятельность владикавказских
храмов (конец XX в.).
21. Религиозное пространство современной Осетии
251
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Старый Тбилиси. Город и
горожане в XIX веке. М., 1990.
Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг.
Новосибирск, 1998.
Бабкин М.А. Святейший Синод и свержение монархии в 1917 г.//
Вопросы истории, 2005, №2.
Берозов Б.П. Исторические этюды (из истории возникновения
осетинских сел и казачьих станиц). Владикавказ, 1992.
Бзаров Р.С. Владикавказский аул // Литературная Осетия, 1984,
№63.
Блиев М.М. Русско-осетинские отношения (40-е годы XVIII —
30-е годы XIX века). Орджоникидзе, 1970.
Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. 1917 — 1920 гг.
Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе, 1957.
Бранский В.П., Пожарский С.Д. Глобализация и синергетический
историзм. СПб, 2004.
Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и
невозможное. М., 1986.
Будина О.Р., Шмелева М.Н. Этнографическое изучение города //
Советская этнография, 1977, №6.
Бухарин Н., Преображенский Е. Азбука коммунизма. М., 1924.
Великопостные чтения во Владикавказе // ВЕВ. 1896. № 9.
Весь Владикавказ. Справочник — адрес-указатель. Владикавказ,
1926.
Габеев А. Владикавказское Осетинское духовное училище //
Ученые записки Северо-Осетинского государственного
педагогического института им. К.Л. Хетагурова.
Орджоникидзе, 1940.
Гедеон. Миротворческие инициативы на Северном Кавказе.
Ставрополь, 1999.
Грузинская церковь во Владикавказе // Новое обозрение. 1898.
№ 5088.
Гутнов Ф.Х. Владикавказ // Дарьял, 1991, №1.
252
Далгатов А.Г. «Оппозиционная религиозность» в Советской
России (октябрь 1917 — конец 1930-х гг.) СПб., 2003.
Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1.
Дмитриева Л.Д. Теоретические проблемы праздничной культуры
в работах М. Бахтина // Бахтинология. Исследования.
Переводы. Публикации. СПб., 1995.
Долгушин А. О переселении в Терскую область из внутренних
губерний России. Владикавказ, 1907.
Домашний быт русских цариц. М., 1869. Т.2.
Забелин И.Г. Домашний быт русских царей. М., 1862. Т.1.
Инструкция о порядке регистрации религиозных обществ и
выдача разрешений на созыв таковых // Известия ВЦИК,
1923. №92.
Ислам на территории бывшей Российской империи.
Энциклопедический словарь. М., 1998. Т.1.
История Владикавказа. 1781-1990. Сб. док-тов и материалов.
Владикавказ, 1991.
Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство:
этапы духовного освобождения. М., 1988.
Кавказские епархиальные ведомости. 1884. №24.
Канукова З.В. Межконфессиональное взаимодействие в этнокон-
тактном регионе // Кавказский регион: проблемы
культурного развития и взаимодействия. Ростов/Д, 2000.
Канукова З.В. Межэтническое взаимодействие в этноконтактной
среде «старого» Владикавказа // Вестник СОГУ. 1998.
№1.
Канукова З.В. Пасхальные торжества в старом Владикавказе //
История и философия культуры: актуальные проблемы.
1999. Вып. IV.
Канукова З.В. Религиозная община в иноконфессиональном
окружении // Национальные отношения и
межнациональные конфликты. Владикавказ. 1997.
Канукова З.В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое
исследование. Владикавказ, 2001.
Канукова З.В., Хубулова С.А. Дорога к Храму (из истории кон-
253
фессиональной жизни Владикавказа во второй половине
XIX — начале XX веков). Владикавказ, 2000.
Карев А.В. Русское евангелическо-баптистское движение.//
Братский вестник. 1875. №3.
Кимелев Ю.А. Философия религии: Систематический очерк. М.,
1998.
Клочков В.В. Закон и религия. От государственной религии в
России к свободе совести в СССР. М., 1982.
Конституция Союза ССР 1936 года. М., 1937.
Кормилин. История сектантства во Владикавказской епархии //
ВЕВ. 1906. №5.
Кошман Л.В. Русский город в XIX веке: социокультурный аспект
исследования. Автореф. дисс... докт. ист. наук. М., 2001
Кошман Л.В. Социокультурный облик города и деревни //
История России XIX — начале XX веков. Учебник для
исторических факультетов университетов. М., 1998.
Красный террор в годы гражданской войны. По материалам
Особой следственной комиссии // Вопросы истории, 2001,
№10.
Культурное строительство в Северной Осетии. 1917 — 1941 гг.
Сб. документов и материалов. Орджоникидзе, 1978. Т.
1.
Куприянова Л.В. Города Северного Кавказа во второй половине
XIX века. М, 1981.
Кусов Г.И. Встречи со старым Владикавказом. Владикавказ,
1998.
Ларина В.И. Очерк истории городов Северной Осетии.
Орджоникидзе, 1960.
Лебина Н. Повседневная жизнь советского города: нормы и
аномалии. 1920-1930-е годы. СПб., 1999.
Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994.
Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Владикавказ, 1992. Ч.Ш.
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 томах.
Т.2.М., 1994.
254
Морозова Л.А. Государство и церковь: особенности
взаимоотношений // Государство и право, 1995, №3.
Павлиди Е.А. Общество греков Северной Осетии «Прометей»
/ Северная Осетия: этнополитические процессы 1990-
1994 гг. Очерки. Документы. Хроника. Т.2. М., 1995.
Пастырские беседы во время посещения священниками домов
прихожан // ВЕВ. 1896. № 1.
Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Цхинвал,
1987. Т. 3.
Петровский М.Б. Коранические сказания. М., 1991.
Покшишевский В.В. Этнические процессы в городах СССР и
некоторые проблемы их изучения // Советская этнография,
1969, №5.
Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999
Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические
аспекты) // Отечественная история, 2000, №3.
Попов И. Преосвященный Иосиф, епископ Владикавказский.
Киев, 1902.
Поспеловский Д.В. Православная церковь в истории Руси,
России и СССР. М, 1996.
Потто В.А. Два века терского казачества. Очерк (1577 — 1801).
Владикавказ, 1912.
Праздник Песах//Век. 1990. 11 апреля.
Приходская жизнь во Владикавказе // ВЕВ 1896 № 9.
Рабинович М.Г. Этнографическое изучение города в России в
конце XIX — начале XX вв. (программа В.Н. Татищева)
// Очерки истории русской этнографии, фольклористики
и антропологии. М., 1968. Вып.4.
Рабинович М.Г., Шмелева М.Н. К этнографическому изучению
города // Советская этнография, 1981, №3.
Ракович Д.В. Прошлое Владикавказа. Краткая историческая
справка. Владикавказ, 1911.
Религия в истории и культуре. Учебник для вузов / Под ред. М.Г.
Писманника. М, 2000.
255
Рузанова НЛ. Социальные программы разных конфессий //
Отечественный журнал социальной работы, 2004, №3.
Русское православие. Вехи истории. М., 1989.
Рындзюнский П.Г. Изучение городов России первой половины
XIX века. Самодержавие в России. СПб., 1996.
Семенов Л.П., Тедтоев А.А., Кусов Г.И.
«Орджоникидзе-Владикавказ». Очерки истории города. Орджоникидзе, 1972.
Сланов И.А. Ардонская духовная семинария (К столетию
основания). Владикавказ, 1999.
Смирнова Я.С. Семья и семейный быт. /Культура и быт народов
Северного Кавказа. М, 1967.
Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды русских,
украинцев и белорусов в XIX — начале XX веков. М,
1979.
Старовойтова Г.В. Этнографическая группа в современном
советском городе. Социологические очерки. Л., 1987.
Старый Петербург. Историко-этнографические исследования. Л.,
1982.
Съезды народов Терека. Орджоникидзе, 1978. Т. 2.
Терещенко А.Г., Черненко А.Л. Российские немцы на Юге России
и Кавказе. Ростов/Д., 2003.
Тменов В.Х., Бесолова Е.Б., Гонобоблев Е.Н. Религиозные
воззрения осетин. Владикавказ, 2000.
Токарев С.А. О задачах этнографического изучения народов
индустриальных стран // Советская этнография, 1967, №5.
Томсон М. Философия религии. М., 2001.
Уарзиати В.С. Праздничный мир осетин. Владикавказ. 1995.
Ф-в А. О раскольниках, поселенных в Таврической губернии в
Мелитопольском уезде // Отечественные записки. 1828.
№93.
Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее
десятилетие XIX — начале XX веков. Учебник для
исторических факультетов университетов. М., 1998.
256
Хетагуров К. Владикавказские письма // Северный Кавказ. 1897.
№7.
Хубулова С.А. Весь мир мой храм: Поликонфессиональный
Владикавказ в XX веке. Владикавказ, 2005.
Хубулова С.А. Власть и церковь в современных условиях /
Религия в современном обществе. Владикавказ, 2003.
Хубулова С.А., Царикаева З.Е. «Женская история» народов
Северного Кавказа. Владикавказ, 2004.
Шахбазов В.А. Греки Владикавказа. История поселения и
хозяйственная деятельность. Владикавказ, 1999. Ч. 1.
Шкаровский. М.В. Русская православная церковь и Советское
государство в 1943-1964 годах. СПб., 1995.
Шмелев Г.М. Русская православная церковь, ее деятельность и
экономика до и после 1917 года // Вопросы истории,
2003, №11.
Элиадзе М. История веры и религиозных идей. В 3-х т. М., 2001.
Энциклопедия для детей. Т.6. 4.2. М, 2000.
Юхнева Н.В. Этнический состав и этносоциальная структура
населения Петербурга. Вторая половина XIX — начало
XX вв. Л., 1984.
Якунин В.Н. Укрепление положения Русской православной
церкви и структура ее управления в 1941-1945 гг.
//Отечественная история, 2003. № 4.
257
СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ
Аббат — настоятель католического монастыря.
Адат — обычный, неписаное право у ряда народов,
исповедующих ислам.
Адвентисты — последователи христианского течения,
возникшего в недрах протестантизма. В процессе
эволюции адвентизм распался на ряд ветвей, образовавших
самостоятельные церкви. Самая крупная церковь
— Адвентисты седьмого дня. (вера в близкое «второе
пришествие» Христа, Страшный суд).
Алтарь — восточная часть христианского храма, отделенная в
православных церквях от остального помещения
иконостасом. В алтаре находится престол для освящений
даров. У северной стены стоит жертвенник — стол,
на котором готовится хлеб и вино для причащения.
Амвон — возвышение перед царскими вратами православного
храма, ведущими в алтарь. С амвона произносятся
проповеди и ектений (молитвы), читаются евангелия
во время богослужения.
Анафема — церковное проклятие от имени Бога, «великое
отлучение» от церкви, считается высшей карой в
христианстве.
Антиклерикализм — течение, согласно которому церковь
должна меньше вмешиваться в дела государства.
Антихрист — по христианскому учению — противник Христа,
который воцарится на земле перед «вторым
пришествием» его. Патриарх Тихон в 1918 г. объявил
советскую власть олицетворением антихриста.
Апокалипсис — произведение эсхатологической литературы,
вошедшее в Новый завет как «Откровение Иоанна
258
Богослова». Содержит пророчества о конце света,
втором пришествии Иисуса Христа для Страшного
суда над живыми и мертвыми, после которого
наступит тысячелетнее Царство Божие.
Архиерей — в православии общее название высших церковных
иерархов.
Атеизм — система взглядов, отвергающих религиозные
представления и религию в целом.
Баптизм — одна из разновидностей протестантизма, возникшая
в начале XVII в. баптисты более последовательно,
чем другие протестанты, придерживаются принципа
спасения лишь посредством личной веры, придают
большое значение божественному откровению, не
признают икон, святых мощей. В России баптизм
распространился в пореформенных условиях второй
половины XIX в. в крестьянской и мещанской среде
в основном на базе общин штундистов.
Беатификация — причисление к лику «блаженных» в
католической церкви.
Библия — священная книга в иудаизме и христианстве, древний
памятник письменности, состоит из Ветхого и
Нового завета.
Благотворительность — термин, обозначающий
(христианскую) любовь, заботу и Доброту.
Великие праздники — праздники православной церкви,
которые не входят в число двунадесятых праздников, но
относятся к главным (Рождество Иоанна Предтечи,
Покров Пресвятой Богородицы и т.д.).
Ваххабиты — последователи религиозно-политического течения
в суннитском исламе, возникшего в Аравии в
середине XVIII в. на основе учения Мухаммеда Ибн Абд
259
аль-Ваххаба, проповедовавшего строжайшее
соблюдение принципа единобожия, отказ от поклонения
святым и местам их пребывания, очищение ислама
от поздних наслоений и нововведений, возврат к
первоначальной чистоте.
Веротерпимость — терпимое отношение к той или иной
религии, допущение государством различных
вероисповеданий.
Диакон — в христианстве духовный сан участника церковного
обряда,' помощник священника.
Двунадесятые праздники — двенадцать православных
праздников: Рождество Христово, Крещение, Сретение,
Благовещение, Вход Господень в Иерусалим,
Вознесение, Троица, Преображение, Успение Богородицы,
Рождество Богородицы, Воздвижение Креста,
Введение в храм Богородицы.
Евангельские христиане, евангелисты — последователи
родственной баптизму христианско-протестантской
секты. Считают, что спасение предназначено для всех
без исключения, для чего важна лишь вера).
Евангельские христиане-баптисты — церковь, возникшая в
результате объединения в 1944 г. баптистов,
евангельских христиан и пятидесятников.
Епархия — церковно-административный округ, состоящий из
нескольких благочинных округов, делящихся на
отдельные приходы. Руководство епархией
осуществляет архиерей.
Епископ — высший иерарх в большинстве христианских
церквей.
Игумен —титул настоятеля православного монастыря, духовное
звание монахов.
260
Иеговисты, свидетели Иеговы — религиозное направление,
возникшее в XIX в. в США. Почитая Иегову,
Иисуса Христа рассматривают как исполнителя его воли.
Они считают себя избранными Иеговой, его
свидетелями, верят в вечную жизнь праведников на
обетованной земле.
Исламский фундаментализм — спорный термин, широко
распространенный в США и Великобритании для
обозначения всякого движения за возвращение к основам
ислама, строгое следование учению Корана.
Иудаизм — религия еврейского народа, которую отличают:
1) монотеизм; 2) вера в особый договор Бога со своим
«избранным народом»; 3) этническая и
территориальная идентичность («земля обетованная»); 4)
особые законы и обряды; 5) мессианство.
Католицизм — одно из трех основных направлений
христианства. Источниками вероучения католическая церковь
считает Библию в латинском переводе, в которой
главное внимание уделяется решениям пап и их
толкованию религиозных проблем. Католицизм
признает догмат о главенстве Римского Папы над всем
христианским миром.
Клир — корпорация служащих церкви. В отличие от мирян
клирики обладают особым статусом в структуре церкви
и выполняют ряд специфических функций. Клир
составляют церковно- и священнослужители.
Коран — священная книга мусульман, которая по утверждению
исламского духовенства является «богодуховной»,
т.е. продиктованной самим Аллахом, а
следовательно, содержащей вечные истины.
Лютеранство — одно из направлений протестантизма. Из
христианских таинств установлено два — крещение и
261
причащение. Утверждается, что тело и кровь Христа
таинственным образом присутствуют в причастии.
Молокане — одна из сект т.н. духовного христианства. Молокане
отвергают иконы, крест, мощи, святых, пост.
Значительное место в учении молокан отводится морали,
они избегают различных увеселений и «плотских
утех», воздерживаются от пьянства и сквернословия.
Монашество — религиозная корпорация, члены которой
принципом жизни и деятельности объявляют обособление
от мира. Важнейшими для монашества являются три
обета — нестяжание, целомудрие и повиновение.
Муфтнй — высшее духовное лицо в суннитской ветви ислама,
имеющее право давать разъяснения по религиозным
и религиозно-правовым вопросам.
Муэдзин — служитель мечети, призывающий верующих
мусульман на молитву.
Обновленцы — сторонники движения в Русской православной
церкви, выступающие с программой ее
переустройства и приспособления к изменившимся в результате
революции 1917 г. социально-экономическим
условиям.
Пасха — главный христианский праздник, в основе которого
лежит миф о чудесном воскресении Иисуса Христа,
согласно евангельским сказаниям, распятого на кресте
по приговору иудейского суда—синедриона,
утвержденного римским наместником Понтием Пилатом.
Пресвитер — управляющий в раннехристианских общинах, а
после образования христианской церкви —
священнослужитель. Пресвитер — руководитель общины,
избираемый, как и пастор, из состава мирян.
Престольные праздники — годовые, храмовые праздники в
православии, посвященные памяти какого-либо святого.
262
Причт — штат служителей отдельной церкви в православии.
Протестанты — приверженцы христианского течения,
выделившегося из католической церкви в ходе реформации.
Для него характерны отказ от сложной церковной
иерархии, противопоставление духовенства мирянам,
упрощенный культ, отсутствие монашества,
целибата, культа Богоматери, святых, ангелов, икон.
Рамадан — девятый месяц мусульманского лунного календаря,
месяц поста.
Секуляризация — процесс освобождения различных сфер
общества, индивидуального, общественного и
группового сознания от влияния религии.
Союз Воинствующих безбожников —добровольная
общественная организация в СССР, основанная в 1920-х гг.,
ставившая своей целью идейную борьбу с религией во
всех ее проявлениях.
Старообрядцы — совокупность религиозных групп и церквей,
которые не приняли реформ, проведенных
патриархом Никоном во второй половине XVII в.
Сунна — поступки и высказывания пророка Мухаммеда,
являющиеся образцом и руководством для всей
мусульманской общины и каждого мусульманина в решении
всех жизненных проблем.
Сура — название каждой из 114 частей, на которые делится текст
Корана.
Таинства — культовые действия в христианстве, определяемые
церковью как богоучрежденные священные
действия, в которых «под видимым образом сообщается
верующим невидимая благодать Божья».
Ураза — пост, который обязан соблюдать мусульманин в течение
месяца рамазана.
263
Храм — специальное здание для отправления религиозного
культа.
Целибат — обязательное безбрачие католического духовенства.
264
ЛИТЕРАТУРА
1. История Владикавказа (1781-1990). Сб. док-тов и
материалов. Владикавказ, 1991. С. 59.
2. Кавказский календарь на 1852 год. С.310-315.
3. Распределение населения империи по главным
вероисповеданиям. Разработано ЦСК МВД по данным Первой Всеобщей
переписи населения 1897 г. СПб., 1901.С.2-3.
4 Центральный государственный архив Республики
Северная Осетия - Алания (далее — ЦГА РСО-А). ЦГА РСО-А. Ф.11.
Оп.62.Д.241.Л.78.
5.ЦГАРСО-А.Ф.12.0п.1.Д.382. ЛЛ..24-25.
6 Терские ведомости (далее - ТВ). ТВ. 1894.№3.
7. ТВ. 1879. №61.
8. Владикавказские Епархиальные ведомости (далее - ВЕВ).
ВЕВ, 1900.№5. С. 90-91.
9. Грузинская церковь во Владикавказе // Новое обозрение.
1898.№5088.
10. ЦГА РСО-А. Ф.143.0п.2.Д.129.Л.Л. 1-21; ШахбазовВ.А.
Греки Владикавказа. Минводы, 1999. С.80.
11. ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп.2. Д.237.Л.1.
12. ТВ. 1913.№13.
13. ТВ. 1913. №69.
14. См.: Канукова З.В. Межэтническое взаимодействие в эт-
ноконтактной среде «старого» Владикавказа. // Вестник СОГУ.
1998. №1. С. 129-141.
15. ТВ. 1913. №93
16. См.: Канукова З.В. Религиозная община в иноконфесси-
ональном окружении // Национальные отношения и
межнациональные конфликты. Владикавказ. 1997.С.341-346.
17. ЦГА РСО-А. Ф.12.0п.1.Д.484.Л.Л.1-7.
18. Тамже.Д.371.Л.34.
19. ТВ. 1914. №38.
20. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп. 2. Д. 222. Л. 1-3.
265
21. Там же. Ф. 12. Оп. I. Д. 374. Л. 3-6.
22. ТВ. 1911. №№ 11,69.
23. ЦГА РСО-А. Ф.11.0П.77.Д.149.Л.9; Ф.53.0п.1.Д.Ю58.
Л.Л. 1-2.
24. ЦГА РСО-А. Ф.12.ОП.1.Д.920. Л.Л.6, 12, 38-41.
25. Там же. Ф. 11 .Оп.62.Д.325.Л. 1.
26. ПЭМ кафедры российской истории и кавказоведения
СОГУ. 1998 г.
27. ТВ. 1906. №274.
28. Владикавказ. Краткий историко-краеведческий
справочник. Владикавказ, 1911. С. 132
29. ТВ. 1908. №205.
30. ЦГА РСО-А. Ф. 11 .Оп.52. Д. 1119. Л. 168.
31. ТВ. 1908. №178.
32. ТВ. 1913. №100.
33. ТВ. 1913. №219.
34. ТВ. 1913. №273; Т.Ж. 1914. №№ 25, 27,45.
35. Приазовский край. 1915. № 172.
36. Приазовский край. 1915. № 172.
37. Тамже. Ф.11.0П.17.Д.98.Л.Л.1-8.
38.Тамже. Л.11.
39. Тамже. Л.Л. 31-31 об.
40.Тамже. Ф.12.0п.1.Д.719.Л.39.
41. Кормилин. История сектантства во Владикавказской
епархии.//ВЕВ. 1906. № 5.С. 179.
42. Карев А.В. Русское евангелическо-баптистское
движение // Братский вестник. 1875. №3.
43. ЦГА РСО-А. Ф.12.ОП.2.Д.905.Л.Л. 28-29.
44. Там же. Д. 1119. Л.118 об. «Терские ведомости» в № 174
за 1913 г. сообщали, что 18 августа 1913 г. состоялось освящение
молитвенного дома субботников. Чин освящения состоял в чтении
нескольких кафизм из псалтыря: об освящении скинии из Книги
исхода и об освящении храма Соломона из Книги Царств.
. 45. ЦГА РСО-А. Ф.11.0п.14.Д.737.Л.5.
266
46. Там же. Ф.143.0п2.Д. 237.Л.6.
47. Кормилин. Указ.соч. С.81.
48. ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп. 2. Д. 38. Л. 1.
49. Там же. Д. 308. Л. 502; ВЕВ. 1908. 3 1. С.23.
50. ТВ. 1906. №№ 38, 51.
51. ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп.2. Д. 129. Л.1
52. Габеев А. Владикавказское Осетинское духовное
училище // Ученые записки Северо-Осетинского государственного
педагогического института им. К.Л. Хетагурова. Орджоникидзе,
1940. С. 70.
53. Хетагуров К. Владикавказские письма // Северный
Кавказ. 1897. №7.
54. ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп.2. Д. 291. Л. 3.
55. ТВ. 1894. №73.
56. ТВ. 1901. №101.
57. ЦГА РСО-А. Ф. 123. Оп. 1. Д. 163. Л. 8.
58.Там же. Ф.123. Оп.1. Д. 1227.
59.Там же. Ф. 123. Оп.1. Д. 899. Л.1.
60. ВЕВ. 1900. № 20. С. 366-369.
61.Терская жизнь. 1914. № 118.
62.Таказов В.Д. Журналистика и литературный процесс
в Осетии (вторая половина XIX - начало XX в.). СПб., 1998.
С.163.
63. Приходская жизнь во Владикавказе // ВЕВ 1914.
С. 61-62.
64. ЦГА РСО-А. Ф.143. Оп.2. Д. 307 (целиком).
65. Там же. Д. 308.Л.Л. 509-510.
66. ВЕВ. 1895. №4. С. 270.
67. ВЕВ. 1905. № 5. С.187. 190, 298.
68. Цит. по: Дмитриева Л.Д. Теоретические проблемы
праздничной культуры в работах М. Бахтина // Бахтинология.
Исследования. Переводы. Публикации. СПб., 1995. С. 27.
69. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб., 1994.
С 4-9.
267
70. ТВ. 1883. №2.
71. ТВ. 1894. №4.
72. Соколова В.К. Весенне-летние календарные обряды
русских, украинцев и белорусов в XIX — начале XX веков. М., 1979.
С. 47.
73. Кавказ. 1903. №76; ТВ. 1898. №31.
74. ТВ. 1897. №33; 1901. №35; См: Канукова З.В.
Пасхальные торжества в старом Владикавказе // История и философия
культуры: актуальные проблемы. 1999. Вып. IV. С. 74.
75. ТВ. 1884. №22; 1894. №42.
76. ТВ. 1885. №26.
77. ТВ. 1889. №32; 1896. №38.
78. ТВ. 1914. №93; 1916. №96.
79.ТВ. 1894. №29.
80.ВЕВ, 1917, №6. С. 187-188.
81. Клочков В.В. Закон и религия. От государственной
религии в России к свободе совести в СССР. М., 1982. С. 134.
82. Съезды Советов Всероссийские и Союза ССР в
постановлениях и резолюциях. М., 1935. С. 13.
83. Цаликов А.Т. (1882-1928) из семьи
осетина-мусульманина, учился на юридическом факультете Московского
университета, участвовал в студенческом движении. Пропагандировал идеи
возрождения мусульман. После февральской революции -
председатель Временного центрального бюро российских мусульман.
На 1-м Всероссийском мусульманском съезде избран в
Президиум, возглавил Всероссийский мусульманский Совет (Милли
Шуро), образованный для координации действий мусульман
страны. После роспуска Милли Шуро вернулся в Осетию, был
избран членом осетинской фракции Терского народного совета,
в 1918 г. возглавил меджлис горских народов Кавказа. В феврале
1921 г. эмигрировал из страны. См.: Политические деятели
России. 1917 г. Биографический словарь. М., 1993. С. 336-338.
1 84. Съезды народов Терека. Сб. док-тов и материалов.
Орджоникидзе, 1978. Т. 2. С. 191.
268
85. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3
томах. Т.2. М., 1994. С. 210.
86. Ислам на территории бывшей Российской империи.
Энциклопедический словарь. М., 1998. Т.1. С.512.
87. ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп. 2. Д. 372. Л. 38.
88. Декреты Советской власти. М., 1957. Т.1. С. 247-249.
89. ЦГА РСО-А. ФР.-121. Оп. 1 .Д. 3. Л.Л. 11-12.
"90. ЦГАРСО-А.Ф.143. Оп.2. Д.440.Л.105.
91. Красный террор в годы гражданской войны. По
материалам Особой следственной комиссии // Вопросы истории, 2001,
№10. Сб.
92. ЦГА РСО-А. ФР.-81. Оп. 1. Д. 21. Л. 3.
93. Маяковский В.В. Собр.соч. в 12 томах. Т.2. М., 1978.
С.72.
94. ЦГА РСО-А. ФР.- 41. Оп. 2. Д. 1. Л. 129.
95. ЦГА РСО-А. ФР.-47.0п.1.Д.155.Л.37.
96. ЦГА РСО-А. ФР-47. Оп. 1. Д. 155. Л. 39.
97. Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг.
Новосибирск, 1998. Кн.2. С. 311.
98. Архивы Кремля.... С. 380.
99. Следует заметить, что такое нетерпимое отношение к
польским костелам в определенной степени связано с движением
против политики Папы Римского, который в начале20-х гг.
провозгласил крестовый поход против Советской России.
100. До 1963 г. здание шиитской мечети использовалось под
разные хозяйственные нужды (от склада стройматериалов до
мастерских треста «Горгаз»). См.: ЦГА РСО-А. ФР.-56. Оп.З. Д. 19.
Л.247. В апреле 1963 г. многострадальное здание передано «на
баланс парка культуры и отдыха им. К.Л. Хетагурова». Директору
парка дано распоряжение «приспособить здание бывшей
персидской мечети под Планетарий с введением в эксплуатацию к 25
апреля 1963 г.» См.: ЦГА РСО-А. ФР-56. Оп.5.Д. 155.Л. 47.
101. ЦГА РСО-А. ФР.-56. Оп. 1. Д. 149. Л. 43.
102. В конечном итоге в 1938 г. здание татарской мечети ре-
269
шено приспособить под антирелигиозный музей, однако работа
не спорилась, поэтому даже в начале 1940 г. вопрос оставался
открытым: «выявить виновных в задержке открытия
антирелигиозного музея и привлечь их к ответственности, закончив
оформление и открытие антирелигиозного музея к 25 февраля сего года»
- см.: ЦГА РСО-А ИПД. ФП - 1. Оп.З.Д. 545. Л. 13.
103. Подсчитано нами: ЦГА РСО-А. ФР.47.оп.1.д.1459.л.13;
Д. 710(ч. И).Л.269.
104. Конституция Союза ССР 1936 года. М., 1937. С. 23.
105. Русская Православная церковь и коммунистическое
государство. М., 1998. С. 245.
106. См. например: Хубулова С.А., Царикаева З.Е. «Женская
история» народов Северного Кавказа. Владикавказ, 2004.
107. ЦГА РСО-А ИПД ФП-2. Оп.1.Д.57.Л.Л. 75-110.
108. ЦГА РСО-А. ФР-41. Оп. 2. Д. 5. Л.Л. 204-205.
109. ЦГА РСО-А. ФР-81. Оп. 1. Д. 60. Л. 24.
ПО. ЦГА РСО-А. Ф 629. Оп. 2. Д. 32. Л. 45.
111. ЦГА РСО-А. ФР-47. Оп. 1 .Д. 137.Л.40.
112. Арнигон И. Вспомни меня. Орджоникидзе, 1986. С. 21.
113. Хубулова С.А. Весь мир мой храм:
Поликонфессиональный Владикавказ в XX веке. Владикавказ, 2005. С. 125.
114. ЦГА РСО-А. ФР. 124. Оп. 1. Д. 33. Л. 4.
115. ЦГАРСО-А. ИПД. ФП-2.0п.1.Д. 57.Л.112. В то же
время антирелигиозную работу во Владикавказе возглавил А. Ряхин,
который вырос в религиозной семье, сам прежде был верующим.-
См: Власть труда, 1925, 27 янв.
116. Власть труда, 1925, 27 янв.
117. ЦГА РСО-А. ФР- 47. ОпЛ.Д. 710. (ч. П). Л. 269.
118. Цомаев Харлампий (Хазрет) Дмитриевич, 1875 г.р.
дважды судимый. С 1905 г. являлся благочинным церквей 10
благочинного округа. С 1910 по 1925 г. служил священником церкви
Верхне-Осетинской слободки. В 1919 г. получил чин протоиерея.
В 1925 г. после снятия сана священника X. Цомаев начал
занижаться литературной деятельностью. Первый раз был привлечен
270
к уголовной ответственности в 1933 г. за антисоветскую агитацию
и пропаганду, т.е. по ст. 58-10 УК РСФСР и, просидев 10 месяцев
под следствием, был судом оправдан. Второй раз Цомаев
арестован 10 сентября 1936 г. 00 УГБ УНКВД по СОАО за
«контрреволюционную деятельность в Севосетиноблнациздательстве».
Осужден Орджоникидзевским крайсудом по Спецколлегии 29
апреля 1937 г. по ст. 58-10 ч.1. УКРСФСР к 10 годам лишения
свободы. 28 декабря 1937 г. по постановлению Тройки НКВД СОАССР
приговорен к ВМН. Приговор приведен в исполнение 29 декабря
1937 г. По постановлению Верховного суда СОАССР от 12 ноября
1955 г. Х.Д. Цомаев реабилитирован.
119. В 2001 г. в Новосибирске по инициативе католической
церкви отмечался Всероссийский день памяти мучеников XX
века. Среди тех, кто рекомендован к беатификации
(прославлению), — и Антоний Червинский // Северная Осетия. 2000, 1дек.
120. Архив Армянской Апостольской церкви. Ф.1. Оп.1. Д.
1925.Л.2-3.
121. Рукопись воспоминаний предоставлена прихожанами
польского костела С. и Э. Басиевыми.
122. Православный Владикавказ, 1999, №27.
123. Анастасия происходила из богатой владикавказской
семьи Андреевых. Раздав свое имущество нуждающимся, она
поступила во Владикавказский Псжровский женский монастырь и с
тех пор до самой кончины в декабре 1932 г. вела праведническую,
подвижническую жизнь.
124. Архив СОИГСИ. Ф. 9. Оп.1.Д. 12. Л.Л. 69-71.
125. Цит. по: Блокнот агитатора, 1987, № 17. С. 4.
Последующие события осени 1992 г. показали, что религиозные
мусульманские экстремисты стояли во главе осетино-ингушского
военного кого конфликта.
126. Основные положения социальной программы
российских мусульман. С. 25.
127. Немецкая диаспора подверглась на протяжении XX в.
разного рода пертурбационным процессам: в годы первой и вто-
271
рой мировой войн за пределы Терской области (позднее Северо-
Осетинской АССР) были выселены все жители немецкой
национальности; в 1920-х и в конце 1980-х годов шла интенсивная
миграция в Германию. Эти явления не могли не отражаться на
состоянии дел в немецкой диаспоре г. Владикавказа, которая
стала возрождаться только в начале 1990-х годов.
128. Возникновение мужского монастыря в Северной Осетии
связано со Свято-Николаевским мужским монастырем г. Рыльска
Курской области. Архимандрит Ипполит с охотой принимал
послушников из всей России, в том числе из Северной Осетии.
272
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Распределение населения г. Владикавказа
по вероисповеданию (1897г.)"
вероисповедание
Православные
Старообрядцы
Армяне-григориане
Армяне-католики
Римско-католики
Лютеране
Реформаторы
Иудеи
Магометане
Лица остальных
христианских верований
Лица остальных
нехристианских исповеданий
мужчины
16845
1990
1306
6
1429
317
6
1738
1738
3
4
женщины
14590
1996
990
5
467
294
4
530
530
2
1
* Первая перепись Российской империи 1897 г. Терская область. СПб.,
1905.
273
1У
о
с
с
г*>
вка
*\
х
з
^
53
,5
Ч
<%з
^
*■*
а:
з
о
м
•Ц*
■^
?и
а
**•
сг*
^
"Ъ
^
Й"
§
«
=ц
^
■а
с*>
^
^
X
^
^
<^
51
а
3
^
■^
^
*
С)
$
%
<а
8-
чо
Ъ
^
магометане
иудеи
протестанты
римско-ка-
толич.
армяне-гри-
гориане
православные
Национальность,
язык
й
2
N
2
й
%
Щ
2
N
2
N
2
1
1
104
165
С>1
ОО
чо
о
сч
СЧ
12286
13358
русский
1
1
'
1
1
1
113
1061
1
•
г-
СЛ
польский
1
1
■
1
1
1
С\
гл
'
1
чо
ЧО
Ост. славян.
•
■
•
•
-а-
т*-
00
о
•
•
1
г-
Лит.-лат.
■
■
•
1
262
279
ГЛ
ГЛ
СЛ
•
1
ГЛ
ЧО
немецкий
•
■
•
•
1
■
•
■
•
■
202
279
греческий
•
■
•
1
•
о
1-Н
840
1124
сч
<ч
армянский
сч
чо
622
•
1
•
■
■
•
•
•
оо
персидский
00
ЧО
189
•
•
■
•
■
■
~
1152
1504
осетинский
•
■
421
508
1
1
■
■
<
1
^
ОО
еврейский
■
■
1
•
•
•
ЧО
чо
сч
158
844
1385
картвельский
СЧ
сч
и-»
1
1
1
1
1
1
1
1
1
сч
лезгинский
сл
349
•
•
1
•
1
•
■
1
чо
-
чеченский
ГЛ
1
1
1
1
1
1
1
•
^*
ГЛ
черкесский
ГЛ
197
•
1
1
1
1
1
'
1
Г^
ГЛ
ГЛ
татарский
сч
сч
ГЛ
• 1
1
1
1
1
1
1
•
1
сч
1 кумыкский
со
г-
ОО
274
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
ЦЕРКВИ г. ВЛАДИКАВКАЗА К НАЧАЛУ XX вв.*
ВЛАДИКАВКАЗСКАЯ ЕПАРХИЯ. 1-й БЛАГОЧИННЫЙ ОКРУГ
1. Кафедральный Михайло-Архангельский собор. Начат
постройкою в 1872 г. в память покорения Кавказа. Освящен в 1894 г.
2 января. В народе назывался Новый Кафедральный собор. Был
снесен одним из первых по распоряжению горсовета г.
Владикавказа в 1934 г. «ввиду нужды в стройматериалах для надстройки
одноэтажных зданий и ремонта». Собор занимал квартал
между улицами Воронцовской (Бутырина) и Стрелковой (Церетели)
— 293 кв.
2. Александро-Невская церковь (освящена в 1855 г. 25
сентября), бывшая в военном ведомстве — линейная, 1897 г., 9
октября передана в епархиальное ведомтсво взамен старого Спасо-
Преображенского собора. Стояла в парке им. Жуковского — пер.
Александровский (Тимирязевский). Название получила от
казачьих линейных батальонов — 204 кв.
3. Владимирская кладбищенская церковь (приписная к
собору). Построена в 1879 г. «иждивением купца Ивана Ситова с
участием генерал-майора Белинского) — 384 кв.
4. Иверская (30 августа) церковь, часовня на базаре,
приписная к крестовой церкви Владикавказского Архиерейского дома.
5. Рождество- Богородничная (8 сентября) — «Осетинская»
церковь. Построена в 1861 г. на возвышенности на углу улицы
Большой Рождественской (К. Хетагурова и Кривого пер.).
6. Во имя Святой Нины (14 января) — «Грузинская» церковь
при училище, освящена в 1898 г. 1 ноября. Грузинская школа
сохранилась, находится на ул. Церетели (бывшая Стрелковая),
священник Георгий Натадзе.
7. Покровская церковь (1 октября), в женском монастыре,
освящена в 1894 г. 9 октября. Монастырь занимал весь квартал на
Ф ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп.62. Д. 2259. Л. 1.
275
Курской слободке: между ул. Форштадтской и Партизанским пер.
и ул. Маркова и Интернациональной.
8. Вознесенская церковь, 2-й престол во имя св. Николая
(6 дек.), освящена в 1900 г. 19 февраля. Церковь находилась на
углу ул. Воздвиженской (Августовских событий) и Подгорной
(Чкалова) в глубине двора, а на самом углу построен 5-ти
этажный дом.
9. Иоанно-Предтеченская церковь (29 августа) при
областной тюрьме освящена в 1899 г. 22 октября. Находилась на углу
ул. Госпитальной (Титова) и Воздвиженской (Августовских
событий).
10. Константино-Еленинская церковь (21 мая), построена на
средства купца Харлампия Муратандова, освящена в 1888 г. 14
сентября. Ныне на месте церкви стоит средняя школа №2 по ул.
К. Маркса (бывшая Михайловская).
11. Ильинская церковь (20 июля), кладбищенская,
приписная к Константино-Еленинской церкви. В конце ул.
Дзержинского (бывшая Екатериноградская).
12. Успенская церковь (15 августа), «Греческая», устроена
на средства купца Панагиота Муратандова, освящена в 1902 г. 3
июня при Греческой школе на углу ул. Нальчикской и пр. Коста
(бывшая Тифлисская).
13. Св. Георгиевская, осетинская церковь, построена в 1913
году находилась в Нижне-Осетинской слободе, где построена
средняя школа №26.
14. Бесприходная, епархиального ведомства,
Свято-Троицкая Братская церковь (освящена в 1887 г., 15 ноября), была
расположена на углу ул. Московской (Кирова) и Гимназической
(Миллера) — ныне магазин.
276
ВОЕННОГО ВЕДОМСТВА
15. Петра-Павловская церковь (29 июня): образ св. Автонома
— дар Суворова (1771 г.) — крест 1705 г.: дарохранительница —
1734 г.; евангелие около пуда — дар императрицы Екатерины II
(1789 г.). После сноса на ее место перенесли Пушкинский сквер,
который находился на том месте, где стоит Дом правительства.
ДОМОВЫЕ ЦЕРКВИ
• В 1 -м реальном училище
• При Ольгинской женской гимназии
• В Духовном училище
• В епархиальном женском училище
• В войсковой учительской семинарии
• В классической гимназии
• В Кадетском корпусе
• В военном госпитале
277
ПРИЛОЖЕНИЕ 4
ПРОШЕНИЕ ЕВРЕЙСКОЙ ОБЩИНЫ г. ВЛАДИКАВКАЗА
О РАЗРЕШЕНИИ НА ПОСТРОЙКУ ЕВРЕЙСКОЙ
СИНАГОГИ*
г. Владикавказ
1913 г.
Его Превосходительству
Господину начальнику Терской области
Уполномоченных Владикавказской Еврейской общины
раввина Лейбы Янкеливича Тульмана, Иосифа Марковича
Ладыженского, Иосифа Соломоновича Позена и Иона Ароновича Рискина,
избравших юридическое место жительства в г. Владикавказ, по
Александровскому проспекту в доме Ладыженского.
ПРОШЕНИЕ
Ввиду указанных в приговоре Еврейской общины г.
Владикавказа от 9 мая 1913 г. мотивов, мы обращаемся на основании 149
и след. Ст. Уст. Строит. Св. Зак. Т. XII изд. 1900 г. и по прод. 1906
г. с покорнейшей просьбой разрешить Владикавказскому
Еврейскому обществу постройку нового молитвенного дома — синагоги
по прилагаемому при сем плану и фасаду на месте, занимаемом
тогдашней синагогой, пришедшей в совершенную ветхость и не
могущей по размерам своим вместить всех молящихся.
* ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп.1.Д. 374. Л. 3.
278
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
ПРОШЕНИЕ ЛЮТЕРАНСКОЙ ОБЩИНЫ
г. ВЛАДИКАВКАЗА
О РАЗРЕШЕНИИ НА СТРОИТЕЛЬСТВО КИРХИ*
г. Владикавказ
1864 г.
Начальнику Терской области
Генерал-лейтенанту и кавалеру
Лорис-Меликову
от лиц лютеранского вероисповедания,
проживающих во Владикавказе
Военные и граждане лютеранского вероисповедания
испытывают затруднения при каждом приезде пастыря. Для
совершения духовных треб у них нет места (помещения), в котором бы
все общество могло собираться для присутствия на
богослужении. И поэтому они решили построить на пожертвования сначала
молитвенный дом, а потом и церковь.
Так как Владикавказ стремительно застраивается и они
беспокоятся, что скоро не останется места для их храма и им
придется заплатить частному лицу за приобретение земли, они
просят бесплатно отвести им участок земли под храм. Они просят
именно тот участок земли, который расположен рядом с ветхими
зданиями полиции, с тем чтобы главный фасад был расположен
против улицы, идущей мимо госпитальных зданий и
упирающейся в ворота общественного сада.
* ЦГА РСО-А. Ф. 143. Оп.2. Д. 129. Л. 5.
279
ПРИЛОЖЕНИЕ б
ПРОШЕНИЕ ОБЩЕСТВА ГРЕКОВ ВЛАДИКАВКАЗА
ЕПИСКОПУ ВЛАДИКАВКАЗСКОМУ И МОЗДОКСКОМУ ОБ
ОТКРЫТИИ ГРЕЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ*
г. Владикавказ 1901 г.
Его Преосвященству Владимиру,
Преосвященнейшему Епископу
Владикавказскому и Моздокскому
Почетного блюстителя Владикавказского
общества греков
Начального приходского училища
П.Е. Марандова
и уполномоченных названных обществом
Спиридона Хадживатова,
Панагиота Муратандова
и Федора Грамматикопуло
ПРОШЕНИЕ
На основании изложенного нижеподписавшиеся от лица
греческого русского и иностранного подданства, живущих в
городе Владикавказ, всепокорнейше просим Ваше Преосвященство:
1. Разрешить обществу проживающих в городе Владикавказе
греков без различия подданства приспособить упомянутый зал*
под временную церковь с обязательным богослужением на
греческом языке. 2. Ходатайствовать пред Св. Синодом об открытии
для греков во Владикавказе прихода с назначением священника и
псаломщика. Жалование от казны. 3. Просить Св. Синод выдать
на внутреннюю отделку церкви, на иконостас, утварь и проч. 200
рублей.
* Представители греческого общества просили местное начальство
разрешить им приспособить зал Владикавказского греческого начального училища
под церковь.
280
ПРИЛОЖЕНИЕ 7
ПРИКАЗ ТЕРСКОГО ОБЛАСТНОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО
КОМИТЕТА ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА*
г. Владикавказ**
1 мая 1920 года
§1.
Для проведения в жизнь, в пределах Терской области,
декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви
(опубликовано в № 15 газеты рабоче-крестьянского правительства от
23 января 1918 года) учреждается при областном Отделе
Юстиции Комиссия по проведению в жизнь в Терской области декрета
об отделении церкви от государства и школы от церкви.
§2.
Комиссия в своем составе, впредь до пополнения, имеет
представителей: а) Областного Отдела Юстиции; б) Отдела
Народного Образования Терского Областного Ревкома и в)
Коммунально-хозяйственного отдела г. Владикавказа.
§3.
Комиссия работает под руководством и наблюдением
Областного Отдела Юстиции (по общему подотделу).
* Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1957.
С.270-271.
** В советское время город неоднократно менял свое название. Так, с 1931
по 1944, 1954 по 1990 гг. он назывался Орджоникидзе, в 1944-1954 гг. — Дза-
уджикау, с 15 мая 1990 г. городу было возвращено его историческое название
— Владикавказ.
281
ПРИЛОЖЕНИЕ 8
ИЗ ОБРАЩЕНИЯ МИТРОПОЛИТА МАКАРИЯ К СНК
ТЕРСКОЙ ОБЛАСТИ *
г. Владикавказ
1918г.
.. .Исконное право Христианской церкви иметь в своей
собственности движимое и недвижимое имущество всегда
основывалось на неоспоримом праве Церкви осуществлять свою святую
задачу на земле. Для удовлетворения потребностям
христианского богослужения на содержание церковной иерархии
духовенства и необходимых учреждений, для распространения
религиозно-нравственного просвещения, помощи бедным и т.д. Церковь
всегда нуждалась в средствах, как не может не нуждаться ни одна
организация на земле, преследующая какие-либо большие
общественные задачи.
На этом же основании зиждется имущественное право
Церкви и ныне.
...История церковного землевладения показывает, что даже
грандиозная попытка секуляризации при Екатерине II не привела
полностью к своей цели. Очевидно, что известный минимум
недвижимости был необходим для правильного функционирования
архиерейских домов, монастырей и приходских церквей. И
пристальному взгляду это совершенно понятно, в прежнее время при
господстве у нас натурального хозяйства и слабости денежного
обращения и финансовых операций необходимое обеспечение
церковных учреждений было достижимо исключительно путем
землевладения. Но и ныне опыт переживаемой катастрофы
показывает, что только землевладение и натуральное хозяйство дает
прочное обеспечение, особенно необходимое таким
учреждениям, как церковные, призванные к самому высокому служению в
человечестве.
* ЦГА РСО-А. ФР-5. Оп.1.Д.31.Л.6-9.
282
И было бы большой ошибкой торопиться с отобранием
церковных земель, прежде чем Всероссийский Церковный Собор
не выскажется, в каком объеме это можно было бы сделать,
идя навстречу просвещенным заботам о благе народа Главного
Командования, и чем можно было бы заменить земельное
обеспечение. Во всяком случае, необходимо освоиться с мыслью,
что полное лишение Церкви ее имущества недопустимо...
283
ПРИЛОЖЕНИЕ 9
Из протокола
организационного собрания по изъятию церковных
ценностей, находящихся в пользовании групп верующих,
состоявшегося в Наркомфине 10 марта сего года под
председательством Наркомфина т. Борукаева в присутствии
представителей от Совнаркома — т. Загорецкий, Горчека
— т. Дейч, Помгола — Путятин, Наркомвнутдел — Соловьев
г. Владикавказ
1922 г.
Слушали:
1. Об инструкции по изъятию церковных ценностей.
2. О порядке и плане работ по изъятию драгоценностей из
местных церквей.
3. Об изъятии драгоценностей на местах.
Постановили:
1. Распубликовать постановление ВЦИК от 28 февраля
инструкцию.
2. Истребовав немедленно от комиссии по Отделению
церкви от Государства копии всех описей церковных имуществ и
договоров с общинами, приступить к учету и изъятию означенных
ценностей, для чего и вызвать к назначенным дням по 5
представителей, включая церковных старост и настоятелей церквей,
обязав их представить описи до 1917 года и инвентарные книги и
все имеющиеся у них документы на церковное имущество.
3. Предложить всем местным Окрисполкомам немедленно
образовать подкомиссии из представителей Исполкома Помгола,
Чека или Политбюро и Окрпарткома или Оргбюро и Окрфинот-
делами и кассами; в 3-х дневный срок, по получении Инструкции
приступить к непосредственным работам по изъятию церковного
имущества.
284
На окружные подкомиссии возлагается обязанность,
прежде чем приступать к работам по изъятию ценностей из местных
станичных и аульных церквей, привести в известность, в каких
именно церквах находятся ценности подлежащие изъятию, после
чего приступить к непосредственному изъятию этих ценностей,
приглашая в свой состав представителей местных, станичных,
сельских исполкомов.
1. Примечание: при определении местонахождения
ценностей Комиссии предлагается пользоваться материалами Комиссии
по Отделению церкви от государства и инвентарными описями
имущества церквей 1916-1917 годов.
2. Примечание: изъятие ценностей из мечети произвести
после выяснения вопроса через местную комячейку о
возможности безболезненного изъятия таковых.
3. Примечание: окружные подкомиссии пользуются
рабочими аппаратами одного из отделов Исполкома по указаниям
последнего. Все изъятые ценности должны быть упакованы в
соответствующие хранилища и переданы немедленно в ближайшие
кассы Наркомфина с принятием всех мер к их невредимости и
полной сохранности. Все сданные в кассы драгоценности с
описями и всей перепиской доставляется последним также
незамедлительно под личную ответственность заведующих окрфинотде-
лами и кассами. В кассу Наркомфина ГССР с принятием всех мер
сохранности и невредимости этого имущества в пути*.
Ф ЦГАРСО-А. ФР.-41. Оп. 1. Д. 24. Л. 25.
28
ПРИЛОЖЕНИЕ 10
ШИФРОТЕЛЕГРАММА ЦК РКП ИЗ МОСКВЫ ГОРСКОМУ
ОБКОМУ РКП'
г. Москва
4 апреля 1922 г.
Секретно.
Дешифрованную вручить Губисполкому.
1. В связи с изъятием церковных ценностей участились
случаи грабежей и хищении церквей. Предлагается обязывать
попов подписывать договоры что они отвечают за хищения и
грабежи в их церквях в первую голову.
Одновременно следует обязательно установить секретное
наблюдениеиокарауливаниебогатыхцерквей для предотвращения
грабежей и хищений.
2. По отношению имевших место грабежей и хищений
арестовывать виновных попов и лиц, подписавших договоры для
привлечения их суду за расхищения народного достояния.
3. При изъятии церковных ценностей иногда приходится
оставлять в церквах вполне ценные предметы вследствие того,
что нет для замены их предметов малоценных. Замену следует
производить в самых широких размерах, использовав для этого
свободные малоценные предметы из других церквей и монастырей
губернии, а также бывших магазинов церковной утвари. № 2300
1с.
Председатель ВЦИК Калинин,
Секретарь ЦК РКП Молотов
МДГА РСО-А. ФР-41. Оп. 2. Д. I. Л. 35.
286
ПРИЛОЖЕНИЕ 11
ИЗ ГАЗЕТНОЙ СТАТЬИ «ОБЩЕСТВЕННАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДУХОВЕНСТВА г. ВЛАДИКАВКАЗА»*
г. Владикавказ,
29 июля 1923 г.
...Наблюдая успешное хозяйственное строительство родной
республики и замечая усиленные стремления поднять
промышленность страны и ее хозяйственно-культурный уровень, между
прочим, и через воздушный флот, Владикавказское духовенство,
вошедшее в состав группы Апостольской церкви («Содац»),
выразило желание внести свои пожертвования на удовлетворение
этой насущной потребности республики. 25 июля на своем
полном собрании духовенство единодушно постановили:
пожертвовать на создание Красного воздушного флота самое ценное
— свои наперсные золотые и серебряные кресты.
Пожертвования, поступавшие от Владикавказского
духовенства: наперсные кресты от протоиерея Попова, протоиерея
Цомаева, протоиерея Солнцева, архимандрита Щербакова,
протоиерея Коробова, священника Дзахоева, протоиерея
Малиновского, священника Коцоева... Сбор пожертвований продолжается.
Председатель И.П. Андриевский
Секретарь Цомаев
* Горская правда, 1923, 29 июля.
287
ПРИЛОЖЕНИЕ 12
НОРМАЛЬНЫЙ УСТАВ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩЕСТВ *
г. Москва
1923 г.
1. Задачи общества
1. (Наименование) религиозное общество имеет целью
объединения граждан...исповедания, в районе...(адрес).
2.С этой целью (наименование) религиозное общество:
1. Устраивает молитвенные собрания; 2. Управляет имуществом,
полученным по договору от местных органов советской власти;
3. Заключает сделки частноправового характера, связанная с
управлением культовым имуществом; 4. Участвуют на съездах
религиозных обществ; 5. Назначает служителей культа для
совершения религиозных обрядов.
2. Состав общества
1. Членом (наименование) религиозного общества может
быть каждый гражданин, принадлежащий к данному культу.
2. Зачисление в члены общества производится общими
собраниями членов общества открытым голосованием простым
большинством голосов.
3. Выбитие из числа членов общества производится или по
личному заявлению выбывающего или по постановлению 2\3
наличного состава членов общества по спискам.
4. Списки членов общества ежегодно представляются в
отдел Губисполкома.
3. Средства общества
1. Все вопросы, возникающие в жизни общества,
разрешаются на общих собраниях общества открытым голосованием
простым большинством голосов, за исключением случаев,
предусмотренных в п.п. 5 и И Устава.
' ЦГА РСО-А.Ф.41.0п.1.Д.175.Л.Л.69-71.
288
4. Порядок закрытия общества
1. Общество может быть закрыто: 1. По постановлению
соответствующего Губ или облисполкома; 2. Вследствие ареста
части членов общества. 3. По постановлению общего собрания
членов общества.
2. В случае закрытия общества все имущество, находящееся
в пользовании общества, возвращается местному совету по
инвентарной описи специальным уполномоченным, избранным
для сего ликвидационным собранием общества.
289
ПРИЛОЖЕНИЕ 13
СПИСОК (НЕПОЛНЫЙ) СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ
г. ВЛАДИКАВКАЗА (1920-е — 40-е гг.)
7. Вознесенская церковь
Священник Григорий Королев
Священник Петр Гриднев
Дьякон Дмитрий Палин
Священник Иоан Пашковский
Дьякон Дмитрий Коссаковский
Священник Александр Базилевич
2. Апшеронская церковь
Священник Василий Грушевский
Дьякон Иоан Пашковский
Священник Александр Филиппов
Протоиерей Георгий Агниев
Священник Моисей Коцоев
3. Осетинская церковь
Священник Харлампий Цомаев
Дьякон Василий Бичерахов (с 1920 г. стал священником)
4. Покровский монастырь
Священник Сергей Лукьянов
Священник Анатолий Базилевич
Священник Александр Витвицкий
Священник Нестор Покровский
Священник Николай Семеновский
Священник Алексей Сосыкин
290
5. Старый Собор
Протоиерей Иоан Завитаев
Священник Сергей Лукьянов
Протоиерей Анатолий Лебедев
Протоиерей Иосиф Артохов
6. Церковь кадетского корпуса
Протоиерей Александр Малиновский
7. Новый собор
Священник Евлампий Солнцев
Дьякон Окладионный
Священник Иоан Андриевский
Дьякон Федор Киселев
Священник Алексей Лосев
Дьякон Григорий Святличный
Дьякон Михаил Григорьев
Протоиерей Феодосии Коробов
Священник Лев Гадзиевич
Дьякон Василий Долгов
в.Греческая церковь
Священник Аристад Какулиди
9.Военно-госпитальная церковь
Протоиерей Михаил Мамощицкий
Ю.Грузинская церковь
Священник Георгий Натадзе
Священник Георгий Каландаршвили
Священник Иоан Мишелин
Дьякон Исидор Харченко
Священник Александр Савольский
11. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы
Протоиерей Емельян Косимов
Протоиерей Алексей Зимарин
Протоиерей Михаил Андрюшенко
Протоиерей Иоан Рудецкий
Священник о. Евгений (фамилия неизвестна)
Протоиерей Виталий Ковалев
Священник Ищин
Священник Леонид (фамилия неизвестна)
Игумен Антоний Данилов
12. Римско-католическая община
Ксендз Червинский Антон
13. Армяно-Григорианская апостольская церковь
Священник Тавабекян Тер-Ваган
Священник Сеферян Г.
Священник Мендикян А.
Священник Габриелянц Т.
Священник Мусикян Г.
Священник Налбандян С.
Священник Хачатрянц С.
ПРИЛОЖЕНИЕ 14
СПИСОК МОНАХОВ И ДУХОВНЫХ СЛУЖИТЕЛЕЙ ЦЕРКВЕЙ
И РЕЛИГИОЗНЫХ КУЛЬТОВ Г. ВЛАДИКАВКАЗ, ЛИШЕННЫХ
НА ОСНОВАНИИ 65 СТ. П. «Г» ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ ПРАВ ПРИ
ВЫБОРАХ В ГОРСОВЕТ *
г. Владикавказ
1924-1925 гг.
ФИО
Коробов Ф.П.
Солнцев Е.Л.
Андриевский И.П.
1 Лосев А.В.
Григорьев М.Ф.
Сосыкин А.П.
Каменщикова Е.Ф.
Лукьянов СП.
Косаковский Д.Ф.
Водолазский Ф.И.
Калита Ф.Е.
Щербаков Ф.С.
Ткаченко П.С.
Никольский А.Д.
Какой церкви или
культа
Михайло-Архан-
гельский кафедр.
собор
-
-
-
-
Покровский жен.
монастырь
-
-
Константино-
Еленинское пра-
восл. общ.
-
-
Иверская прав,
общ.
-
"
Служ. полож.
Настоятель-
священник
священник
-
-
диакон
протоиерей
монахиня
священник
Настоятель-
протоиерей
диакон
-
архимандрит
Диакон-псаломщик
священник
Адрес
Стрелковая, 3
-
-
-
Бородинская,
5
Суворовская,
14
Червленная
Грозненская,
40
Вознесенская,
23
Екатериног-
радская, 15
Тифлисская,
84
Коминтерна,
22
-
Августовских
Событий, 27 1
4 ЦГАРСО-А. ФР- 223. Оп.1.Д.1.Л.80.
293
Попов М.М.
Тихонович М.А.
Жуковский К.П.
Королев Г.М.
Халин Д.И.
Кравец СИ.
Малхомицкий
М.Н.
Кедровский В.Н.
Харченко И.С.
Орехов И.С.
Лунин В.Д.
Малиновский А.П.
Сазонов И.А.
Сендючук Г.С.
Цомаев Х.Д.
Бичерахов В.А.
Дзахоев М.С.
Какулиди А.
Червинский А.К.
Торосян О.М.
Александро-Нев-
ская прав. общ.
-
Прав.
Воздвиженская церкви
-
-
-
Троицкой
Братской пр.церкви
-
-
Спасо-Преображ.
Ст. собора
-
Петро-Павловс-
кая прав. Церкви
-
-
Рождества
Богородицы Осет.
Прав. Церкви
-
Великомученни-
ка и Победоносца
Георгия Осет.
Прав. Церкви
Греческая прав,
общ.
Римско-католич.
общ.
Евангельско-
лютеранское общ.
-
-
-
священник
диакон
-
Настоятель-
священник
священник
диакон
священник
псаломщик
протоиерей
иеромонах
псаломщик
священник
священник
-
-
ксендз
пастор
Льва
Толстого, 51
Московская, 5
-
-
-
-
Линейная, 5
Бородинская,
5
Воздвиженская, 12
Стрелковая,9
Грозненская,
д. Лукьянова
Стрелковая, 3
В ограде Пет-
ро-Павловс-
кой церкви
Михайловская, 99
Церковная, 44
Церковная, 14
-
Михайловская, 23
-
Льва
Толстого, 18
294
Субботин И.И.
Морозов И.Д.
Степанов В.Н.
Родионов В.К.
Степанов П.Н.
Фирсов И.Ф.
1 Дубинин И.Ю.
Еременко Е.М.
Разваляев И.С.
Новоятлев И.А.
Галкин И.Я.
Федянин Ф.В.
Беглецов П.Н.
Аминов С.А.
Гусейнов Х.-З.
Гаджи-Ага М.А-О.
Ураков В.Т.
Крысин Я.А.
ТаварбегянцВ.С.
Медникянц А.А.
Станкевич Э.
Беленький
1
Успенско-Старо-
обряд. общ.
Община еван-
гельс. христ.
-
-
-
-
Общ. баптистов
-
-
Христ. общ.
молокан
-
-
-
Мусульм. суннит,
общ.
Мусульм. шиит,
общ.
-
Иудей, общ.
суббот.
-
Армян. Св.
Григория церкви
-
Еврейской религ.
общ.
-
иеромонах
пресвитер
Диакон
-
проповедник
-
пресвитер
диакон
-
пресвитер
Пом.
пресвитера
-
-
Учитель-мулла
мулла
-
наставник
-
священник
-
Духовный
служитель
-
Госпитальная,
20
Молоканская,
8
Казбекская, 17
Молоканская,
41
Казбекская, 17
Бородинская,
33
Тургеневская
-
Тифлисская,
19
Караван-Сарайная, 13
Тифлисская,
12
Соляной
переулок
Ларская, 34
Михайловская, 10
Московская, 1
Вревская, 22
1-й Линии, 3
Пироговская,
15
Никитина, 21
Церковная, 29
Затеречная,
соб. дом
Святополковс-
кая, дом
синагоги |
295
ПРИЛОЖЕНИЕ 15
ИЗ СТАТЬИ «АНТИРОЖДЕСТВЕНСКИЕ ДНИ»*
г. Владикавказ
5 дек. 1928 г.
В недалеком будущем верующая часть населения, да и часть
неверующих по традиции будет праздновать в 1928-й раз
Рождество никогда не существовавшего Христа. Необходимо
своевременно начать разъяснительную антирождественскую кампанию,
увязав ее и антиалкогольной работой.
Пьянство — основная черта всех религиозных праздников.
В этом году Союз Безбожников не ограничивается одной
антирелигиозной кампанией и ставит перед общественностью ряд
вопросов, требующих обсуждения рабочих масс и проведении в
жизнь:
1. Прежде всего необходимо за день до Рождества и в самое
Рождество, как по старому, так и по новому стилю, категорически
запретить продажу как водки, так и вина.
2. Ни в коем случае не практиковать как раньше выдачу
зарплаты к Рождеству
3. Запретить вырубку и продажу елок, особенно ценного
дерева в условиях Владикавказа, где его очень мало.
Это первая задача антирождественской кампании. Далее,
необходимо выдвинуть лозунг «За поднятие трудовой
дисциплины».
Обычно религиозные праздники отзываются большими
прогулами, что скверно отражается на себестоимости продукции
и т.п. Потому нужно заранее разъяснить во время завтраков на
предприятиях вред, причиняемый производству прогулами....
* Власть труда, 1928, 5 дек.
296
ПРИЛОЖЕНИЕ 16
РЕПРЕССИРОВАННЫЕ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ*
Алиев ИД. — мулла — 1930 г. — 5 лет
Айвазъянц А.П. — священник — 1937 г. — ВМН
Алешин К.А. — дьякон —1931 г. — 5 лет
Букин М.Е. — монах — 1937г.— ВМН
Воловак ИВ. — священник — 1937 г. — ВМН
Горин НП. — священник — 1930 г. — 10 лет
Гаиунаева Е.С — зам. председателя церковного совета —
1936 г. —3 года
Голубев Ф.Д. — священник — 1937г. — ВМН
Григорьев М.Ф. — священник — 1931 г.- 5 лет
Давудов А.Х. — мулла — 1930 г. — 5 лет
Какулиди С — священник — 1937г. — осулсден
Кубатиев А. У. — мулла — 1930 г. — 5 лет
Лосев А.В. — священник — 1931 г.— 3 года
Лукьянов СП. — священник — 1937г. — ВМН
Макаров Н.Я. — пресвитер общины баптистов — 1933 г.
— 8 лет
Малютков И. А. — священник — 1937 г. —10 лет
Нестеренко СИ. — священник — 1937г. — ВМН
Обухович В.С — органист костела — 1937г- 10лет
Рот И.И. — служитель религиозного культа римско-
католического вероисповедания — 1937 г. — ВМН
Серебряков И.В. — священник — 1930 г. — 5 лет
Синявский ГС — пресвитер баптистов — 1930 г. — 5 лет
Солнцев Е.Л. — настоятель Кафедрального Собора —
1931г. —5 лет
* Данные взяты: Книга памяти. Владикавказ, 1998.Т.1.; Архив ФСБ РФ.
Управление по РСО-Л, архив Армянской Апостольской церкви, архив
католического прихода г. Владикавказа.
297
Степанов Н.А. — священник — 1931 г. — 3 года
Сапожников Ф.Д. — пресвитер баптистской церкви —
1939 г. — ВМН
Тимошенко К.А. — священник — 1930 г. — 10 лет
Тахтаров СМ. — мулла — 1937г. — ВМН
ТетовА.М. —мулла — 1937 г. — ВМН
Урилов Н.Я. — священник — 1936 г. — 3 года
Цомаев Х.Д. — (бывший священник) — 1937 г. — ВМН
Червинский А.К. — ксендз-1937 г. — ВМН
Циздоев А.Б. —мулла — 1942 г. — ВМН
298
ПРИЛОЖЕНИЕ 17
ХРАМЫ Г. ВЛАДИКАВКАЗА, УНИЧТОЖЕННЫЕ/
ПЕРЕОБОРУДОВАННЫЕ В ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ4
Линейная церковь (Александра Невского) — снесена в
1933 г.
Часовня Александра Невского — снесена в 1930-е гг.
Владимирская церковь — снесена в 30-е гг.
Вознесенская церковь — снесена в 1930-е гг.
Еврейская синагога — в 1925 г. превращена в школьное,
затем детдомовское учреждение
Лютеранская кирха — в 1932 г. переоборудована под клуб
Иверская (Грузинская) Рождества Богородицы — снесена
в 1932 г.
Домовая церковь Святой Нины —закрыта в 1932 г.
Церковь Иоанна Предтечи — снесена в 30-е гг.
Константино-Еленинская церковь — снесена в 1937 г.
Молоканская молельня — переоборудована под школу
Кафедральный собор — взорван в 30-е гг.
Новокладбищенская церковь — снесена в 30-е гг.
Петро-Павловская (Тенгинская, Апшеронская) церковь
— закрыта в 1928 г., разрушена в 1933 г.
Церковь Свято-Троицкого братства — снесена в 30-е гг.
Спасо-Преображенский собор — снесен в 1934 г.
Польский католический костел — снесена верхняя часть
в 30-е гг.
Персидская шиитская мечеть — переоборудована под
склад стройматериалов
Тменов В.Х., Бесолова Е.Б., Гонобоблсв Е.Н. Религиозные воззрения
осетин. Владикавказ, 2000. С.С. 143-146; Хубулова С.А. Власть и церковь в
современных условиях / Религия в современном обществе. Владикавказ, 2003.
С. 60-63.
299
Мусульманская суннитская мечеть — переоборудована
под антирелигиозный музей
Осетинская церковь Рождества Богородицы —
использовалась под склад Заготзерно
Церковь на Шалдонском кладбище — ликвидирована в
1940 г.
300
ПРИЛОЖЕНИЕ 18
ИЗ ПРИЛОЖЕНИЯ К ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ
СОВЕТА ПО ДЕЛАМ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
В ЦК КПСС*
г. Москва
5 мая 1944 г.
.. .а) Совету не представлять собой бывшего обер-прокурора,
не делать прямого вмешательства в административную и
догматическую жизнь церкви и своей деятельностью подчеркивать
самостоятельность церкви;
б) не смотреть в карман церкви и духовенства, т.к. это портит
отношения между Советом и церковным центром;
в) не делать препятствий к организации семинарий, свечных
заводов и т.п.
* Цит.по:Шкаровскнй М.В. Указ.соч. С. 115.
301
05
X
Ш
X
X
ч
ш
г«
ю
о
О
о
и
<
ы
си
Н
X
X
а
со
о
я
аз
со
КС
3
Н
О *
Ч ° *
2 о 3
ее Й °
С о 3
3 5 а!
2 Ё
§ I г
соя
а 5 2-
2 « "
03 Н
ю 8
^ си
5 «
е
X
Ч со
0>
2
§^н8
8 у * 5,
8 г» 2 °-
л ю Й Л
о
СП
2
я
я
о
г
я
3
я
о
О
с*
)Я
3
Я
я
и
СО
н
я
ч
о
5
'Я
я
«
О
си
И
о
С
рко
о
я"
«
л
14
О
Я
«
Си
О
С-ч
Г^
и
О
я
«
2
Си
<
* я н
а я §
а ^ к
СР РР О
и и X
о
о
2
я
я
я
3
я
о
С
О
а;
е
о
и
Он
6
302
Священников — 3
Дьякон — 1
Свечник — 1
Хористов — 16
Регент — 1
1400
1933
По назначению
Ильинская церковь
^т
Пресвитеры — 2
Проповедники -5
Хористы — 52
Регент — 1
950
1945
По назначению
Община евангельских
христиан-баптистов
^о
Старцы -3
Хористы — 30
о
1945
По назначению
Молокане-духоборы
чо
Проповедников — 5
100
1945
Собрания
проходят в домах
верующих
Баптисты
г** 1
303
ПРИЛОЖЕНИЕ 20
Постановление Совета Министров Северо-Осетинской
Автономной Советской Социалистической Республики
«О сокращении должности Уполномоченного Совета по
делам Русской Православной Церкви при Совете Министров
Северо-Осетинской АССР»*
г. Дзауджикау 12 мая 1950 г.
Совет Министров Северо-Осетинской АССР постановляет:
В соответствии с распоряжением Совета Министров СССР
от 26 марта 1950 г. «О сокращении должности уполномоченного
Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете
Министров Северо-Осетинской АСС» «ввиду незначительного
объема его работы, освободить тов. Филоненко Г.С. от занимаемой
должности уполномоченного Совета по делам Русской
Православной Церкви».
* ЦГЛ РСО-А. ФР.-629. ОпАД. 687.Л.45.
304
ПРИЛОЖЕНИЕ 21
ИЗ ДОКЛАДА КАБАЛОЕВА Б.Е. «О КРУПНЫХ НЕДОСТАТКАХ
В НАУЧНО-АТЕИСТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЕ И МЕРАХ ЕЕ
УЛУЧШЕНИЯ»*
г. Орджоникидзе
7 июля 1954 г.
...В результате активизации деятельности церкви
наблюдается увеличение количества граждан, соблюдающих
религиозные праздники и отправляющих религиозные обряды,
оживляется паломничество в так называемые «святые места». Большое
количество верующих направляется и скопляется у «святого»
куста «Хетаг» — Алагирского района, у «святого места» Уацил-
ла — Гизельдонского района и т.д. Празднование религиозных
праздников сопровождается многодневным пьянством, массовым
убоем скота, наносит большой ущерб народному хозяйству,
отвлекает тысячи людей от работы, подрывает трудовую
дисциплину. Религиозные предрассудки и суеверия отравляют сознание
части советских людей, мешают их сознательному и активному
участию в строительстве коммунизма.
Бюро постановляет:
1. Необходимо помнить указание В.И. Ленина о том, что мы
никогда не можем считать религию частным делом по
отношению к нашей партии, что партия не может и не должна
безразлично относиться к бессознательности, темноте, мракобесию в виде
религиозных верований, что пропаганда атеизма должна
составлять одну из отраслей партийной работы...
2. Антирелигиозная работа должна проводиться
систематически, со всей настойчивостью, методом убеждения, терпеливого
разъяснения и индивидуального подхода к верующим людям.
3. Предложить Облсовпрофу принять меры к усилению
пропаганды научно-атеистических знаний среди рабочих и
служащих, особенно среди женщин, систематически организовывая
лекции и доклады на антирелигиозные темы...
* ЦГА РСО-А. ФП.-1.0п.13. Д. 265. Л.71, 77.
305
ПРИЛОЖЕНИЕ 22
ИЗ ДОКЛАДА ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ИСПОЛКОМА
т. АЛКАЦЕВА «О ХОДЕ ВЫПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЯ ИСПОЛКОМА
СОВЕТСКОГО РАЙСОВЕТА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ
«О СОСТОЯНИИ КОНТРОЛЯ ЗА СОБЛЮДЕНИЕМ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О КУЛЬТАХ»*
г. Орджоникидзе 3 февраля 1978 г.
Исполком Советского районного Совета народных депутатов
отмечает, что в соответствии с решением исполкома от 3
февраля 1978 г. «О работе комиссии по соблюдению законодательства
о религиозных культах» районная комиссия провела
определенную работу по предупреждению нарушений законодательства о
культах религиозными объединениями. Комиссия планомерно
осуществляет контроль за деятельностью религиозных
организаций, разъясняет положения Конституции СССР в части свободы
совести граждан СССР среди верующих.
Большинство религиозных объединений граждан действует
в соответствии с законодательством о религии...
За 1977/1978 гг. прочитано 689 лекций по антирелигиозной
тематике. В 1978 г. по сравнению с 1977 г. в Ильинской
православной церкви сократилось количество обрядов крещения, венчания.
Отпевания более чем на 36%, в том числе количество крещений
и венчаний — в два раза. Поступление денежных средств в кассу
церкви уменьшилось на 10370 руб...
Вместе с тем нарушения законодательства о религии
продолжают иметь место. Не сокращается количество детей и
подростков, посещающих собрания христиан-баптистов, с которыми
проводится завуалированная организационная работа.
Исполком Советского районного Совета народных
депутатов решает:
* ЦГА РСО-А. ФР.-901. ОпЛ.Д. 32.Л.80-82.
306
1. Обязать комиссию по соблюдению законодательства о
культах (пред. т. Алкацев В.И.) усилить контроль за
деятельностью религиозных объединений в части исполнения советских
законов о религии.
2. Предложить руководителям предприятий, организаций,
учебных заведений улучшить идейно-политическую,
воспитательную работу с гражданами, особенно молодежью.
307
ПРИЛОЖЕНИЕ 25
ИЗ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О СВОБОДЕ СОВЕСТИ
И О РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЯХ»"
Статья 2. Законодательство о свободе совести, свободе
вероисповедания и о религиозных объединениях
Законодательство о свободе совести, свободе
вероисповедания и о религиозных объединениях состоит из соответствующих
норм Конституции Российской Федерации, Гражданского
кодекса Российской Федерации, из настоящего Федерального закона,
приводимых в соответствии с ними иных нормативных правовых
актов Российской Федерации, а также нормативных правовых
актов субъектов Российской Федерации.
Права человека и гражданина на свободу совести и свободу
вероисповедания регулируются федеральным законом. Законы и
иные нормативные правовые акты, принимаемые в Российской
Федерации и затрагивающие реализацию права на свободу и
свободу вероисповедания, а также деятельность религиозных
объединений должны соответствовать настоящему Федеральному
закону. В случае противоречия настоящему Федеральному закону
нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации
по вопросам защиты права на свободу совести и свободу
вероисповедания и по вопросам деятельности религиозных
объединений действует настоящий федеральный закон.
Ничто в законодательстве о свободе совести, свободе
вероисповедания и о религиозных объединениях не должно
истолковываться в смысле умаления или ущемления прав человека и
гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания,
гарантированных Конституцией Российской Федерации или
вытекающих из международных договоров Российской Федерации...
Статья 3. Право на свободу совести и свободу
вероисповедания.
В Российской Федерации гарантируются свобода совести
и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать ин-
* Российская газета, 2002, 25 июля.
308
дивидуально или совместно с другими любую религию или не
исповедовать никакой, свободно выбирать и менять, иметь и
распространять религиозные и другие убеждения и действовать в
соответствии с ними.
Право человека и гражданина на свободу совести и свободу
вероисповедания может быть ограничено федеральным законом
только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ
конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и
законных интересов человека и гражданина, обеспечения обороны
страны и безопасности государства...
Статья 4. Государство и религиозные объединения
Российская Федерация — светское государство. Никакая
религия не может устанавливаться в качестве государственной или
обязательной.
В соответствии с конституционным принципом отделения
религиозных объединений от государства государство не
вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии
и религиозной принадлежности, в воспитание детей родителями
или лицами, их заменяющими, в соответствии со своими
убеждениями...
Не возлагает на религиозные объединения выполнение
функций органов государственной власти, других государственных
органов, государственных учреждений и органов местного
самоуправления.
Не вмешивается в деятельность религиозных объединений,
если она не противоречит настоящему федеральному закону...
Отделение религиозных объединений от государства не
влечет за собой ограничений прав членов указанных объединений
участвовать наравне с другими гражданами в управлении делами
государства, выборах в органы государственной власти и в органы
местного самоуправления, деятельность политических партий,
политических движений и других общественных объединений.
309
ПРИЛОЖЕНИЕ 24
СОВРЕМЕННОЕ КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ
г. ВЛАДИКАВКАЗА4
Как вы оцениваете развитие религии в РСО-Алания?(%).
1 Будет ослабевать
I Будет усиливаться
Исследование проведено Центром социологических исследований
СОИГСИ в 2000 г.
310
ПРИЛОЖЕНИЕ 25
г.Владикавказ.
Бывший кафедральный собор
г.Владикавказ.
Бывшая немецкая кирха
311
г. Владикавказ.
Греческая церковь.
(Константино-
Еленинская, в народе
Харл ампиевс кая)
г.Владикавказ.
Часовня-колокольня.
Памятник Л.Марандову
и репрессированным грекам
312
г.Владикавказ.
Бывший Римско-католический
костел
г.Владикавказ.
Осетинская Рождества Богородицы церковь
313
г.Владикавказ.
Собор Святого Георгия
г.Владикавказ.
Ильинская церковь
314
г.Владикавказ.
Бывшая шиитская мечеть
г.Владикавказ.
Армянская церковь
315
Учебное издание
Залина Владимировна Канукова,
Светлана Алексеевна Хубулова
РЕЛИГИЯ Б ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ
ПОЛИЭТНИЧНОГО ГОРОДА
(ВЛАДИКАВКАЗ В XIX — нач. XXI вв.)
Редактор Н.Е. Желдакова
Технический редактор В.В.Гаврилова
Корректор Г.Г.Васильева
Компьютерная верстка А.В. Черная
Сдано в набор 21.05.06. Подписано в печать 15.09.06. Лицензия
ЛР №020218. Формат бумаги 60x84 716. Бум.офс. Гарнитура шрифта
"Т^тез". Печать на ризографе. Усл. п. л. 19,37. Уч-изд. л. 18,11.
Тираж 300 экз. Заказ № 33. С 29.
Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных
исследований им. В.И.Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО —
Алания, 362000, г. Владикавказ, пр. Мира 10.
Издательство Северо-Осетинского государственного университета
им. К.Л.Хетагурова, 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.
Полиграфический центр Северо-Осетинского государственного
университета им. К.Л.Хетагурова, 362025, г.Владикавказ,
ул.Ватутина, 46.