АьиаднаШ ф ♦ Лукова♦ ♦ «ДВДЛИМ^	«СоветскаяРоссия»
ИздательствоАСоветскаяРоссияМосква1уУ<э
Ариадна Степановна Жукова родилась п 1925 году
п Смоленске. Окончив педагогический институт, работала
учительницей рисования в школе С 1У62 года занимается
только литературной деятельностью. Пишет о художни¬
ках — маленьких и больших, о хороших людях, много
ездит по стране. В 19С6 году вышла ее книга «Помогите
смешным рисункам» — записки учительницы рисования.
В 1969 году — книга «Страна Ай-Кью», посвященная си¬
стеме образования в США, где Ариадна Жукова была
с выставкой «Образование в СССР» — гидом в отделе дет¬
ского рисунка.Ариаднас/г^кова!I
Р2Ж86Когда был жив дедушка, Минька был маленький.
И истории с ним случались маленькие. II рассказы
про оти случаи — тоже маленькие. И читать их, на¬
верное, будут маленькие. А захотят — и взрослые
прочтут. Ведь взрослые гоже были маленькими.
Человек — как матрешка. Сидит в нем, большом,
человек все меньше и меньше: юноша, мальчик,
мальчишка и совсем уже круглая, без ручек и ножек,
запеленатая крошка, как последняя горошинка в де¬
ревянной матрешке.И все эти люди, мал мала меньше, живы в памяти
человека...II жив в памяти сегодняшнего взрослого Михаила
Григорьевича маленький Минька.Жив дедушка.И жива деревня двадцатых годов. Дала революция
мужикам землю, отстроила школу, а в хату — менять
жизнь — еще не вошла. II текла неторопливо деревен¬
ская жизнь, пока не изменили ее колхозы.Но не дожил до расцвета колхозов дедушка. По¬
мер.В старой деревне Аверкин Федорович остался.
КАПУСТАЕэрз р=аткуда я? — говорит Минька.—	Как — откуда? — не понимает маманя.—	Ну, откуда? Меня не было, не было, а потом стал.
Где ты меня взяла?—	А-а,— успокаивается маманя и привычно отвеча¬
ет: — Я тебя в капусте нашла.Маманя готовит обед. Минька, маленький, кудрявый,
в красной рубашечке, путается под ногами. Разговор его
очень волнует.—	Ты сама нашла? — спрашивает Минька.—	Сама.—	И кочан помнишь?—	Помню.—	Покажи! — требует Минька.Маманя вытирает мокрые руки полотенцем и идет в
огород. Маманя добрая. Она ни в чем не может отка¬
зать Миньке.В огороде аккуратными рядами сидят в земле толстые
зеленые кочаны.Маманя выбирает взглядом кочан побольше и тыка¬
ет пальцем:—	Вот в этом.И уходит. Минька остается. Он стоит перед большим
кочаном. Минька думает. Как он сидел? Прямо на ко¬
чане? Или в листиках?Минька трогает кочан пальцем. Кочан холодный.
Листья голубовато-зеленые и под пальцем скрипят. Ми¬
нька отходит немножко и садится на камешек. Он смот¬
рит на кочан. Его кочан. Если бы этого кочана не было,
н Миньки бы не было.7
На кочан садится белая бабочка-каиустпица. Минька
ревниво отгоняет бабочку...В обед он спрашивает у мамани:—	А другие мальчики в кочане родиться могут?—	Могут, могут,— отвечает маманя.На следующее утро Минька просыпается рано. Косой
луч восходящего солнца протыкает избу, как светящий¬
ся нож. Минька слезает с кровати и, босой, бежит
в огород. Роса обливает его ноги. В лощине стоит
туман.Минька подходит к своему кочану. Мальчика нет.
Минька осторожно отгибает листы кочана. Нет мальчика.
Сердце у Миньки бьется. Он ждет, что вот-вот из листи¬
ков высунется ма-а-аленькая розовая ручка и заплачет
мальчик. Минька ясно рисует себе картину: он берет ма¬
ленького мальчика, кладет его в подол рубахи и несет в
избу. Все удивляются. Маленький мальчик, самый ма¬
ленький мальчик в мире, живет у них... Минька еще раз
осторожно отгибает листы. Листы кочана скручены
в тугую зеленую огромную розу. Мальчика в листах
нет.Ступая по холодной траве, Минька находит старую
железку н осторожно окапывает кочан. Днем он полива¬
ет кочан водой. К вечеру кладет около кочана хлеб, соль
и две морковки — мальчику. Потом приносит кусок овчи¬
ны и расстилает мехом вверх около самого кочана: что¬
бы мальчик слез на овчнну ножками, а то ночыо очень хо¬
лодно.Каждое утро Минька бежит глядеть кочан.Благодаря Минькипым окапываниям п поливке кочан
вырос болыной-болыной. Больше всех. Минька ужасно
любит кочан н часто о нем думает. По кочан обманыва¬
ет Минькины ожидания.—	Нет мальчика,— говорит Минька мамане.—	Что ж поделаешь? В этом году неурожай,— отве¬
чает маманя.Соседские Петька и Манька в курсе дела. Минька обе¬
щал им разрешить поиграть с мальчиком, и они тоже хо¬
дят смотреть кочан.Приходит осень. Травинки желтеют. Маманя топори¬
ком срубает кочаны.—	Не трогай, ну, не трогай,— просит Минька о своем
кочане.8Кочан стоит, как зеленый кудрявый царь, раздобрев¬
ший, палившийся соком, таинственный и важный. Минь¬
ка знает каждую жилочку на его листах. Утром Минька
бежит по росе. Огород пуст. Кочан срублен. Некоторое
время Минька безутешно ревет. Потом принимается за
дело: он носит землю и сооружает па месте кочана хол¬
мик. В холмик втыкает палочку. Холмик обводит круж¬
ком. Это родное место — место Минькиного рождения.На дворе сестры рубят капусту. Лежит гора кочанов.
Минька сразу же узнает свой кочан. Еще надеясь увидеть
маленькую розовую ручку, он сам по листику разбирает
кочан. От кочана осталась одна кочерыжка. Мальчика
нет.—	Не горюй,— говорит маманя,— на тот год вырас¬
тет.Но на тог год на месте капусты маманя сеет морковь.Минька с презрением тыкает голой ножкой в пушис¬
тые, кружевные, лишенные всякой таинственности листья
морковки и выдирает морковку о того места, где в прош¬
лом году рос голубой кочан, родной кочан, боль¬
шой, как бочка, и кудрявый, как зеленоволосый лесной
царь.МАЛОЕЖКАипька — малоежка.Маманя видит сны: растет ее Минька, как яблочко на¬
ливное. Щечкн толстенькие. И сам толстенький.Просыпается маманя, идет яички искать. Все лучшее
Миньке на стол собирает.Садится последыш, ангел, золотой мальчик за стол и —
ничего не ест. Ложкой в щах поковыряет, бросит ложку
и пальчиками на ноге шевелит — для кошки.Чистое наказанье.—	Ешь, горе мое,— говорит маманя.— Я тебя во сне
толстенького видела, а проснулась, глянула — чистый
кащей! Как кость обглоданная! Прозрачный — хоть на
окно тебя ставь! Ешь, бога ради!—	Не хочу,— трясет кудрявой головой Минька.Как травка, от солнышка и от неба Минька
растет.9
Огурчик на огороде зелененький схватит—и сыт.Мир широкий, а стол узкий — некогда за столом
Миньке сидеть. Некогда есть. Разворачивается мир перед
Минькой, как бесконечная цветная лента. И мало¬
ежка глаза от удивления растопыривает — по миру
идет.Но маманя — хитрая.Вызнала маманя про волшебное лекарство — рыбий
жир. Мужу своему, Григорию Аверкиевичу, не стала с ле¬
карством надоедать, хоть и живет он в городе. Федька
Безносый из города лекарство принес.Наливает маманя золотой рыбий жир в расписную де¬
ревянную ложечку и своему последышу дает.Но последыш тоже хитрый.—	Очень хороший жир,— говорит последыш,— Я сам
его, маманя, буду пить.И поит последыш рыбьим жиром цветы в банках и ко¬
та. Прямо на пол коту рыбий жир наливает. Облизывает¬
ся кот. О Минькины босые ноги трется.Но пошел кот на дальнюю долгую охоту.Охотится кот на полевых мышей и под звездами на
земле, как охотник, спит.Нет кота.А цветы маманя на крыльцо под дожди вынесла: пусть
попьют цветы божьей водички. Пьют цветы оожыо водич¬
ку и хорошеют.А Минька рыбий жпр за окно льет.День льет. Два льет. Неделю.И вдруг говорит маманя:—	Что-то бревна у нас под окном так почернели? Али
пролил кто что? Не пойму.Собираются домашние.Трогают бревна пальцами. Потом внимательно
оглядывают пальцы и лижут опасливо. И нюхают
бревна.—	Керосин,— первым говорит Леня.—	Лампадное масло,— предполагает Катя.Но самая въедливая — Маруся.—	Рыбой пахнет,— говорит она.— Это рыбий жир.
Минька по утрам выливает.И Минька кудрявый тут же стоит — па черные брев¬
на любуется. И шлепков законных ждет...Пригорюнилась маманя: даже лекарство Миньку не*0берет. Просто жалостно на ребенка смотреть: кащей ка-
щеем.Крест господний несет маманя: последыщ-то у нее —
малоежка...КОЖАолоспкп у Миньки белые, тоненькпе, как пу¬
шок, и все кольчиками завиваются.А кожа мягкая и нежная, как у только что родив¬
шегося поросеночка.Вот с кожей-то самая беда.Руки у всех — крепкие, словно рогом обросли. Рабо¬
та эти руки панцирем мозолей одела, трещинами покры¬
ла. Царапаются руки, как рашпили, и Минькину мордоч¬
ку в кровь обдирают.—	Что это у тебя щека-то запачкана,— говорит дед,—
дай сотру...И проводит дед своей железной лапой по Минькиной
щеке, как теркой,— кожу живую вместе с грязыо сдирает.Но самое ужасное — мочалка.Минька вида мочалки боится, как огня. Берут своими
здоровыми лапами взрослые большую лохматую мочал¬
ку и обдирают Миньку заживо. Минька орет, а маманя
или дед только смеются.Потом научился Минька: в баню идет, твердо угово¬
рившись, что его не будут мылить мочалкой, а будут
мылить рукой.Долго насчет руки и мочалки толкуют.—	Рукой будешь мылить?—	Рукой, рукой...—	Мочалкой не тронешь?—	Не трону.—	Ладно. Тогда пойду.И мылят маленького голого Миньку или маманя, или
дедушка большой распаренной мыльной рукой.В бане рука отмякает, роговые мозоли мягче стано¬
вятся. Кое-как терпеть можно.И все равно выходит Минька из бани весь как рак
красный, полуободранный.Очень нежная у Миньки кожа. Прямо беда. Как у по¬
росеночка.И
МЕЛЫШЦАельница — деревянная.Дед ее сделал сам.Внизу мельница рублена из крупных брепеп. Выше
дощатый шатер идет. А на самом верху лежит огромный,
в два обхвата, вал и крылья держит. Вал на мельницу му-
жикп втаскивают всем миром. Но дед поднял пал один.
Дед построил хитрую систему блоков и передач и один,
приземистый, густоволосый, п белой по колено рубахе, с
руками, похожими на лопаты, крутил колеса, осматри¬
вал механизмы и иоднял-такп двухобхватный вал на не¬
вероятную высоту. Один.К валу приделаны деревянные самодельные колеса,
похожие на шестерни. Палочки, торчащие из колес,
задевают друг за друга. Турлю-турлю-турлю — поют
большие колеса. Тря-тря-тря — щебечут колеса помень¬
ше. И мельница вся дрожит, как живая. От горизонталь¬
ного вала движение передается к вертикальному, а от пе¬
го через колеса — к жерновам. Шшу-шшу-шшу — шур¬
шит зерно в жерновах. Минька глядит за жерновами. II
вдруг — вжжж! вжжж! — резкий звук: кончилось зерно,
жернова «едят» друг друга.—	Дедушка! — кричит Минька.—	Ах ты, сопляк, голова твоя садовая! Ты мне мель¬
ницу сломаешь!—голосит дед и в жернова засыпает зерно.Жернова такие большие, что нельзя себе представить,
как их могли сдвинуть с места, выточить, положить друг
на друга. И все-таки зерно, маленькие золотые хрупкие
зернышки, поднимают верхний жернов и держат его на
весу.Наверху мельницы — окно. Свет косым лучом падает
вниз, путается в колесах и валах, светлым ковриком
ложится на мешки, на подол Минькиной рубахи, освеща¬
ет Минькину ладошку.И вдруг мельница начинает вздыхать и работать тише.—	Ветер переменился,— говорит дед.Он идет на улицу, берется за шесг и поворачивает
крылья. Дед виден издалека — в белой рубахе, с белой
седой головой, рядом с огромной, крылатой, словно па¬
русник, мельницей.Минька любит мельницу.12Когда никто не видит, он ее гладит ладошками по теп¬
лому дереву.Минька вырезал свисток, а дед сделал целую мель¬
ницу.Никто не может построить мелышцу. Один дед.ХОЗЯИН МЕЛЬНИЦЫедушка мелышцу обожает.Мельница — живая.Огромные деревянные колеса ворочаются в ее утробе.Ласточки осыпают каждый выступ внутреннего поме¬
щения мельницы н своим стрекотаньем заглушают гул и
скрип колес.И нет рук, которым дедушка может передать живую,
веселую, работящую мельницу, построенную им собствен¬
норучно, ухоженную, вычищенную, не знающую плохих
настроений. Дедушка глядит на ладошки Миньки. Минь¬
ке — три года. Когда Минька растопыривает пальцы,
ладошки его становятся похожи на ромашки. Дедушка кла¬
дет свою здоровенную, век отработавшую руку на мягкие,
кольчиками, волосики Миньки и говорит, заглядывая
ему в глаза:—	Некому мельницу передать. Сын мой Гришка, твой
отец, все в отхожпе промыслы уходит. Не хозяин. А
мельница любви требует. Одна моя надежда ка тебя,
Миня. Возьмешь под свое начало мельницу?Минька соглашается. Возьмет.—	Тогда учись,— говорит дедушка.— Прежде всего
возьми ключ.Минька берет огромный узорчатый кованый ключ
и подходит к замку, большому, как железный калач.
Поворачивая ключ, Минька, маленький, подпирает за¬
мок плечом. Ключ не поворачивается.—	Эх! — говорит дедушка и берет из Минькиных ла¬
дошек-ромашек ключ своими сильными восьмидесятп-
трехлетними руками.Дверь отворяется. Из мельницы тяпет острым запахом
ржи и пшеницы, сытным запахом хорошо пропеченно¬
го хлеба. «Это потому, что мука горячая»,— думает
Минька.13
До верхушки мельницы, до самого неба, как кажется
Миньке, на ярусах шатра сидят ласточки. Здесь, на мель¬
нице, для ласточек — стол и дом. Ласточки не боятся
жужжащих колес. А когда крылья мельницы крутятся
медленно, ласточки на них катаются. Ласточки садятся
на крыло, стоящее горизонтально. Крыло лезет все выше
и выше. Ласточки крепко держатся лапками за ребро кры¬
ла. Стараются не сорваться. Они спорят: кто продержит¬
ся дольше? И уже когда крыло встает почти вертикаль¬
но, ласточки — раз! раз! раз! — срываются с крыла и пе¬
релетают на другое — горизонтальное. И все начинают
сначала...В углу мельницы стоит стол. Сюда бухает заказчик
квадратную тяжелую бутыль самогону, и дед садится за
стол, приминая лапами буйные седые кудри. Белая руба¬
ха деда метет землю, и концы шитого золотом пояска ло¬
жатся на пол. Дед степенно пьет самогон и обсуждает с
заказчиком дело. Минька, в красной рубашечке и без
штанов, слушает, как курлычет мельница, и глядит на
ласточек...—	Да,— говорит дед.— Вошел в мелышцу. Что теперь
делать будешь?—	Не знаю,— ппщпт кудрявый Мппька.—	Теперь — запоминай — снимаешь хомуты, чтобы
отпустить колеса. Клинья выбиваешь пз-под жернова. Да
смотри, чтобы была засыпана крупа, а то съедят жерно¬
ва друг друга.Потом дед выходит на улицу, снимает крылья с яко¬
ря и длинным шестом поворачивает крылья мельницы
навстречу ветру.Крылья начипают крутиться. Ласточки слетают с
крыльев.Крылья мельницы идут все быстрее и быстрее, мель¬
ница оживает. Из трех желобков сыплется мука: круп¬
ная, средняя и тридцатка. Минька сыплет муку в мешки.—	Только ты у меня один хозяин,— говорит дед.—
Только ты.Минька стоит перед большим дедом — курчавый, в
красной рубашечке, никогда еще в жизни не носивший
штанов,— хозяин мельницы.14КРЫЛОМельница на якоре стоит.Не крутится около мельницы дед Аверкий в белой, ту¬
го подпоясанной рубахе, не шевелит ветер гриву его
сивых кудрявых волос, не сдувает муку с железных
лопат-ладоней.Не стоят у мельницы мужики — с кнутами да с зер¬
ном на подводах, не ругаются сиплыми голосами, не рего¬
чут, свои мужицкие подвиги вспоминая.Стоит мельница одна в воскресенье.И около мельницы — мальчишки.И хозяин мельницы — маленький Минька, Аверкиев
младший внук.Играет в воскресенье мельница с мальчишками. Иг¬
рушкой становится мельница.То кораблем прикинется мельница и шумит парусами.То крепостью станет.А то и просто — для босоногих мальчишек — качеля¬
ми. Легко превратить в качели высокую гордую мельни¬
цу. Отвяжи от якоря крылья, вцепись руками в высокое
двенадцатнсаженное крыло, покрытое серой стружкой, и
жди, пока понесет тебя кверху ветер.Выше лезет крыло, выше, выше...Так...Больше ехать нельзя.Надо отпускать руки и прыгать вниз.Босыми ногами в шелковую пыль.Не отцепишься — понесет тебя крыло кверху, на голо¬
вокружительную высоту двадцати пяти метров и стряхнет
прямо на облака...Форс в том, чтобы подняться повыше.Спрыгивают восьмилетние герои вниз и с гордостью
озирают высоко поднятое крыло, с которого они только
что соскочили.И вот однажды увидели мальчишки: подошел малень¬
кий кудрявый Минька в белой рубахе в синюю узенькую
полосочку, (как у деда; бабка всегда так шила: ог¬
ромную рубаху деду, и из лоскутков, маленькую,—Минь¬
ке), подошел маленький Мппька к крылу и уцепился за
рейку.оскресенье.15
Отпустили крыло.И Миньку повезло вверх.Выше, выше, еще выше, совсем высоко...И тут увидели мальчишки: не прыгает Минька.А Минька увидел, как стремительно проваливается
вниз земля, мальчишки становятся маленькими и ярост¬
но лает на крыло внизу маленькая-маленькая собачка...
Прозевал Минька момент, когда соскочить моишо было,
и теперь серое щербатое крыло влекло Мнньку все вы¬
ше и выше, к облакам, к небу, к смерти.Заелозил Минька босыми ногами по крылу и всадил
пальцы йог в узенькую щелочку, оставшуюся от выпавшей
щепки.Прилип Минька, прикипел к крылу.И видят мальчишки, как белая рубашечка в еншою по¬
лоску приближается к белым, с голубыми просветами,
облакам.У Миньки руки выворачивает. Голова оказывается
внизу.Уже ничего не видит Минька. Только цепляет¬
ся за серое шершавое крыло, цепляется, держится, ви¬
сит, и даже не кричит и не плачет...Прочертило огромное крыло мельницы по облакам и
стало вниз спускаться.Затаив дыхание, глядят мальчишки на маленького
Миньку, прпклеепного к огромному крылу. И вдруг, ког¬
да до земли осталось метра четыре, Минька сорвался.
Он капнул с крыла, взмахнул в воздухе голыми, без
штанишек, ногами и упал в пыль. И застыл. И лежит
неподвижно.Митька, похожий на ежика, хрипло сказал:—	Помер.Мальчишки осторожно подошли к Миньке и на неко¬
тором расстоянии встали.Открыл глаза Мпнька. Сел.—	Живой!! — заорали мальчишки и принялись хва¬
лить Миньку: — Храбрый! Самый маленький, а самый
храбрый! Ну, кому не слабо, как Миньке, на крыле
кружком прокатиться?!Всем слабо оказалось.А мельница стоит и тихо крутит крыльями. Кричат ла¬
сточки. И разноцветные мальчишки у подножия огром¬
ной, как корабль, мельницы в догонялки играют,10А потом проболтался кто-то. Узнал дед, как Мпнька
в облака-то летал.Покряхтел дед, подумал, раскинул мозгами своими
старыми и «стопор» придумал: хомуты, которые он, уходя,
надевал на большие деревянные колеса.Теперь мельница без деда стоит неподвижно.МЕДльи под яблопями стоят.За яблонями — лужок, мельница п лес.Пчелы привыкли к Миньке. Когда дедушка работает
на пасеке, Минька непременно болтается гут же, све¬
жий мед прямо с восковыми сотами ест и глядит, как в
бороде у деда, словно в белом курчавом лесу, пчелы
прячутся н жужжат.В это утро Минька встал очень рано. Солнышко толь¬
ко что нз-за поля выплыло.Вышел Минька на пасеку и обомлел: около ульев мед¬
вежонок хозяйничает. Маленький медвежонок — с Минь¬
ку.Глядит Минька на медвежонка. А медвежонок выворо¬
тил рамку с медом, покосился на Мнпьку и заурчал.Пошел Минька к медвежонку — погладить и объяс¬
нить, что он, Минька, ничего против медвежонкпного во¬
ровства не имеет. Пусть ест, сколько хочет. У дедушки ме¬
ду много.Медвежонок от Миньки пятится. Подпускает к себе
человеческого детеныша не ближе, чем на три шага.Пчелы кусают медвежонка.А Миньку пчелы не трогают.Допятился медвежонок до плетня п нырнул в пролом¬
ленную дыру.И тут Минька весь похолодел: из лесу большая мед¬
ведица вышла. Зарычала медведица и опять в лес ушла:
не решилась средь бела дня в деревню идти. Так и
петляла медведица около леса: войдёт-выйдет, войдет-
выйдет,— пока медвежонок до лесу не дошел. Подшлеп-
нула тогда медведица медвежонка и не спеша отправи¬
лась за ним вслед...А дед, увидев развороченный улей, сказал:
—	Убыо медведя.Минька ужас как испугался.Он стал рано вставать и караулить медвежонка,
чтобы предупредить:—	Не ходи. Дед тебя убить хочет.И через два дня медвежонок снова пришел. Он за¬
суетился вокруг укрепленного дедом плетня. Мннька
сказал:—	Погоди!Взял рамку меда и через плетень медвежонку подал.Дед заметил:—	Опять я, старый пень, медведя прозевал!Еще один раз медвежонок на заре из лесу вышел, но
Мннька ему рукой замахал:—	Уходи!..И больше Минька медвежонка не видел, как ни ждал,
как ни сторожил его.ПОСЛЕДЫШаленьким быть — очень обидно. Никто во¬
диться не хочет.Утром уходит маманя в поле, Лене наказывает:—	Ты с Минькой, смотри, водись!—	Не буду водиться! — не скрывает недовольства
Леня.—	Будешь!—	Не буду!—	Почему не будешь?—	Он пищит!..Что за горе!Маманя говорит Кате:—	Катя, возьми с собой Миньку!—	Маманя, я его не возьму. Он во все лезет. Лучше
я, маманя, дрова рубить буду и огород полыо. Не возьму
я, маманя, Миньку.Что ты скажешь!—	Тогда ты, Маруся, его возьми!—	Лучше в прорубь! — отрезает Маруся.Минька, маленький, стоит среди всех больших и слу¬
шает, как его никто брать не хочет.1SА когда Маруся говорит: «Лучше в прорубь!» —
Минька заливается слезами. Слезы бегут в три ручья.
Очень обидно!..Наконец маманя уламывает Леню:—	По грибы его с собой возьми, Ленечка. Его жалеть
надо. Он самый маленький у нас. Последыш... Золотой
мальчик!.. Ангел!..Леня берет ангела за ручку и на улице дает ему под¬
затыльник. И шипит:—	Любимчик! Дрянь! Ноги коротенькие!..Минька сопит, но молчит. За Леней идет.Собирается компания больших мальчиков. Минька,счастливый, кудрявый, как равный идет в компании
больших. Как все!..Околица.За околицей — пруд. За прудом — лужок.Только обогнули пруд, вдруг все, словно по сигналу,
от Миньки как прыснут! Ноги у мальчишек длинные,
ровно в два раза длиннее Минькиных. Разве догонишь?..Изо всех сил Минька бежит. За всеми гонится. Ноги
путаются в густой росяной траве. Минька падает. Весь
в росе — с ног до головы.Добежал до леска — а мальчиков и след простыл.Минька ревет.Минька углубляется в лес и быстро поворачивает
назад: в лесу — опасно.Минька бродит по лужайке, не теряя нз виду высо¬
ких мельничных крыльев. Когда мелышцу видно — не
страшно.Лужайка кустиками разными поросла. Тут и елочки,
и маленькие-маленькие пушистые березки, и орешник еще
без орехов, маленький, и ольха.Все полянку презирают — прямо в лес идут. Полян¬
ка — Минькина. Близкая полянка. Не страшная. И мель¬
ница с полянки видна.Растут на полянке, оказывается, грибы. Сыроежки.
И подберезовики. И подосиновики. И даже находит Минь¬
ка целую компанию белых — мал мала меньше семь тол¬
стеньких боровичков перед Минькой стоят...Мпнька жалеет рвать боровички.Он сажает на боровики божью коровку. И улитку в
домике, которая сразу к шляпке гриба прилипает. И
красненького длинноусого жучка.19
Минька с умилением смотрит на маленькие чернень¬
кие ножки козявок. Разве такими ложками от Миньки
убежишь?Только козявки с Минькой и играют.МУХОМОРЫс верит Минька мамане, что мухоморы вред¬
ные. Завораживают мухоморы Миньку своей неслыхан¬
ной красотой. Увидит Минька мухомор и со всех ног бе¬
жит к грибу. А гриб горит в темном лесу, как фо¬
нарик: алый, в пятнышках и в белом передничке на
ножке.Приносит Минька домой одни мухоморы. Объясняет
мамане:—	Красные! Красивые!..—	Ну,— говорит маманя,— смотри!Взяла маманя мухомор, ножиком его искрошила (а
внутри мухомор не красный, а как снег белый), залила
искрошенный мухомор водой, сахаром посыпала и на стол
поставила.Летят мухи. Буммм! — садятся па блюдечко и воду
мухоморовую пыот.—	Гляди,— говорит маманя.Глядит Минька: мухи попыот и становятся как пья¬
ные. Вкривь и вкось летают, а некоторые тут же на стол
падают и умирают.—	Отравились,— говорит маманя.— Мухомор ядо¬
витый. И ты, Минька, как муха умрешь, если мухомора
попробуешь.—	А почему они красные? — говорит Минька.— Об¬
манывают?..—	Обманывают,— сказала маманя.Ходит Минька по лесу.В лесу мухоморы, как фонарики, горят.Подходит мальчик в красной рубашечке к красному
мухомору и долго-долго стоит — смотрит.Но пальцем живые фонарики не трогает: обманывают.20СВИНЬЯ ПОЛЬКАолька живет во «дворе» — большом крытом
хлеву для скота.Сначала Полька была маленькой. Но у нее уже был
твердый характер: Полька желала проходить во «двор»
по-своему и упорно подкапывала стену.Ладно. Дедушка подвел Польку к стене, смерил
Полышну высоту и вырезал в стене дырку точь-в-точь та¬
кой величины, как Полька.Полька растет. Дедушка увеличивает дыру в стене.II вот уже Полька становится толстой важной свинь¬
ей и все еще, как маленький поросеночек, проходит во
двор через свою собственную дверь. Дперь мала: Полька
протискивается через нее впритирку. Полька гордится:
у нее собственный вход.Минька очень любит Польку.Полька разрешает па себе кататься.Не то чтобы разрешает, но сделать ничего пе может.
Она только низко-низко наклоняет голову, чтобы Мннь¬
ка не держался руками за уши. Когда Полька наклонит
голову, Мпнька Полькнных ушей не достает и цепляется
руками за Полькииу щетину, крепкую, как проволока, и
высокую, как рожь.Хорошая Полька.Жеребята совсем пе пускают Миньку на спину поката¬
ться, не говоря уже о лошадях и коровах.И вот едет Минька на Польке, держится за ее щетину
и с высоты Польки глядит на окружающий его мир.И вдруг — гав! гав! гав! — как гром с неба па Поль¬
ку обрушиваются какие-то чужие собаки. Собаки ужас¬
но раздражены. Подрались они с кем, что ли? Собаки
мчатся, как черные молнии. Полька летит от собак стре¬
лой. И, забыв о Миньке, хрюкая и волнуясь, нацеливает¬
ся в свою маленькую кругленькую дверь и ныряет в нее,
как стриж. Минька сбит на землю. Он трахнулся о степу
«двора» лбом и коленками. Полька взволнованно хрюка¬
ет во «дворе». Ребенок, убитый, лежит на сырой земле.Маманя, конечно, горько плачет.А ребенок, копечно, приходит в себя. II через день, с
огромной шишкой на лбу, уже катается на спнне Польки.
Полька пыхтит, как паровоз.21
И вдруг разражается катастрофа.Польку решают прирезать.Приглашают страшного чернобородого дядьку, ставят
ему трехлитровую бутыль самогону, дядька точит нож
и абсолютно хладнокровно прирезает Польку.Минька рыдает. Оп не ест шипящую, вкусно пахнущую
свинину, которая сразу же появляется на столе.Минька ничего не ест.Минька горько, безутешно плачет.К вечеру маманя приносит Миньке Полькин хвостик —
«поиграть».Увидев хвостик, затихший было Минька рыдает с но¬
вой силой. Убитый ужасом и горем, Минька держит в
руках маленький противный холодный хвостик и вспоми¬
нает Польку, жаркую и мощную, как львица, бегавшую
по двору, как паровоз.Рыдая, Минька идет к забору.Минька выкапывает могилку, хоронит в могилку хвос¬
тик и ставит на могнлку сделанный из щепочек малень¬
кий крестик...КАЧЕЛИаян — красный копь. Чуть-чуть с рыжинкой.
И грива, как огонь, красная. И красная шкура зеркалом
блестит и на солнце играет.Баян — в полной спле. Два года стукнуло Баяну. Си¬
ла его расцвела, и работой конь пе заморен. Едва-ед¬
ва начали объезжать Баяна. Для вида дедушка из лесу
на Баяновой телеге три полена везет, а Баян играет, с
дороги сходит, траву щиплет, не разумеет работы никак.
А дедушка на Баяна любуется. Понимает — большой Ба¬
ян вырос, а умом еще дитя. Что с него возьмешь? Как
Минька.Баяну два года, Миньке — три.Баян в стойле стоит. А Минька на качелях качается.Привязана толстая веревка за коньковую слегу, дос¬
ка, ласточкиными хвостами вырезанная, на веревку поло¬
жена.Сидит Минька на качелях и катается. Делом занят.
Пять часов подряд кататься может.22А Баян в стойле стоит. И прямо над Баяновой мор¬
дой летает на дощечке Минька. Суровая рубашечка за
спиной парусит. Голова кудрявая. И ножки болтаются,
с дощечки свешенные.Надоел Минька Баяну — сил никаких нет.А Минька Баяна ножкой в шею толкает. Баян Минь¬
кину ногу зубами схватит и держит. Только не больно —
свой Мпнька. Сахаром и хлебом Баяна кормит. Смеется
Минька, другой ножкой Баяна по морде бьет. Прижимает
Баян уши и ржет на весь крытый двор:—	Иго-го-го-го-го-го! Иго-го-го-го-го-го!—	Хи-хи-хих! — звенит, как колокольчик, Минька.Сердится Баян, а все-таки доволен — играет.Перевернулся Минька на ходу па качелях, рубашкупод себя подтянул — теперь спиной к Баяну сидит.—	Иго-го-го-го! — сердится Баян,— Хах! — Миньку
за попку зубами хватает. Никак не схватить — толстень¬
кая попка. Опять улетает вперед Мннька. Опять на
Баяна летит. Ухватился Баян зубами за дощечку, из-
под Миньки дощечку выдернул. На руках висит Минька
и на весь двор визжит.Вскарабкался Минька снова на дощечку, лег на спи¬
ну, и голова Мппькина кудрявая прямо Баяну в зубы
летит. Схватил Баян, не будь дурак, Миньку за ухо и са¬
мый кончик уха нечаянно откусил. И захрипел от запа¬
ха крови. И к Миньке мордой тянется — раскаивается.Заверещал Минька. С качелей слетел. И побежал к
Петьке — ухо спасать.Петька с Манькой играет. Засуетилась Мапька, ста¬
ла Миньке ухо перевязывать. Обвязывает Манька ма¬
ленькими тряпочками Минькино ухо — не держатся тря¬
почки никак. Тогда отдала сердобольная Манька самую
лучшую куклину подушечку — пуховую. Приложила по¬
душечку к Минькиному уху, веревочкой привязала. И
твердо-натвердо приказала, когда заживет ухо, поду¬
шечку кукле снова отдать.Пришел домой кудрявый заплаканный Мппька. На
лбу веревочка. И подушечка куклипа к уху привязана.—	Что с тобой?—	Баян ухо отку-у-успл! — снова заревел Минька.Покряхтел дед, лестницу огромную подставил, полезпод самую крышу и перевязал качели.Летает теперь Минька не поперек, а вдоль двора. Не23
на Баяиа летит, а перед Баяном, как маятник, качается:
вправо — влево, вправо — влево, вправо — влево...Глядел-глядел на Миньку Баян, да вдруг вперед как
бросится! Верхнюю палочку у стойла сломал, а все-таки
не достал Миньку.—	Что? Взял? — говорит кудрявый Минька и в суро¬
вой рубахе мимо Баяна качается.А Баян, весь красный, как заря, стоит в стойле и
большим шоколадным глазом на кудрявого Миньку гля¬
дит.А ухо-то у Миньки, между прочим, откусано...ПЬЯНЫЙпит Мннька на сеновале.Звезды над ним высоко-высоко в небе висят.Каждая сухая травинка ио-своему пахнет и вспоми¬
нает свою веселую жизнь, когда она была зеленой и под
звездами на ветру качалась...Чуть-чуть шуршат сухие сенинки.Чуть-чуть посапывает иосиком Минька.II вот лезет на сеновал дед.Сено под ним шуршит, трещит и стонет. Как мед¬
ведь, лезет дед. Пьяный.Подползает дед к Миньке и заваливается спать. А
Минька бочком-бочком к нему во сне пододвигается и
утыкается носом в дедову дремучую бороду.Поднимает дед свою здоровенную лапищу, способ¬
ную, как глиняную, железную подкову согнуть, и осто¬
рожно кладет ее на кудрявые, мягкие, как пушок, Минь¬
кины волосики.Спят.А утром слезают с сеновала трезвый, как стеклышко,
дед и пьяный Минька.Всю ночь дышал дед самогонным перегаром на ма¬
ленького Миньку.Ноги у Миньки заплетаются. Мордочка красная.Входит Мппька в избу и ругается страшными слова¬
ми. «Чертовыми куклами» обзывает маманю н бабушку
Саклетушку и идет во двор кур гонять.—	Ко-ко-ко-ко!.. — кудахчут встревоженные куры, а24Мпнька со всех ног за ними бегает и все за хвост
ухватить старается.Поднимает голову с высоким гребнем рыжий петух,
золотым вппмательиым глазом смотрит па кудрявого бес¬
чинствующего Мпньку и, решительно переступая сухими
голенастыми ногами, идет заступаться за кур.—	Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! Ко-ко-ко! — орут куры.—	Хлоп! — падает с разбегу Минька. В руке у него
перо из хвоста хохлатки.Подходит петух к поверженному Миньке и в круглую
розовую мягкую пятку клюет его серым крепким, как
нож, клювом.—	А-а-а-а! — ревет Минька.Маманя уносит орущего Миньку домой и отпаивает
молочком.Пятку перевязывает.И зорко теперь следит за дедом, стоит деду при¬
губить маленькую.—	Не подходи к дедушке! — говорит она Миньке и
добавляет:— Батя, пе дышите на ребенка!Дыхание пьяного деда, как ураган, Миньку с ножек
сбивает.ЕЖИКидит Минька: два яблока по земле идут —
красное и зеленое.Удивился Минька, от удивления на месте застыл.А яблоки тем временем перешли с травы, усыпанной
осенними листьями, на черную блестящую землю, вско¬
панную под яблоней. II увидел Минька — яблоки не¬
сет еж.Ну, Минька времени терять не стал, живо яблоки у
ежа отобрал, а ежу принес из дома блюдце молока.Рассердился еж, в клубок свернулся, с Минькой во¬
диться не хочет.А от теплого молока пар идет. Подбирается пар
под свернувшегося в клубок ежа, ноздри ему щекочет...Зашевелились иголки. Высунулась острая мордочка.
Очень удивился Минька: еж, оказывается, на соседского
Митьку похож — носик остренький и волосы щеткой.25
—	Митька-а!..— сказал ежу Минька.Еж спрятался.—	Митька! — Минька прошептал.Еж любопытно поглядел исподлобья. Потом подумал
и стал нить молоко.Знакомство состоялось.Еж то жил самостоятельно в саду и огороде, то пе¬
реезжал жить к Миньке домой, то ехал в Минькиных
руках на мельницу — в гости. Жизнь ежа стала богата
и разнообразна. Он вышел в люди. И от людей бежал.Все началось с ласточек и воробьев.Минька набирал целый подол зерна и крупы и рас¬
сыпал их для ласточек, воробьев и синичек около мель¬
ницы.Потом Минька стал носить зерно в подоле товари¬
щам — играть в золотые зерна, как в песочек.Дед потерял терпение.—	Хозяин!—окликнул дед.—	Ай! — ответил Минька.—	Иди-ка сюда!Мннька подошел.—	Ах ты, сопляк! — сказал большой дед, глядя сверху
на маленького кудрявого Миньку.— Долго ты крупу и
зерно ласточкам да ребятишкам стравливать будешь?
Хлеб — он в поту людском. Его пашут, да сеют, да
жнут, да на своем горбу таскают. Хлеб уважать надо.
А ну, забирай ежа да с мельницы долой!Минька ушел.Шел и думал: «Убыо деда! Пусть играть не мешает!»Дома Миньку встретили стоящие у кровати большие
расшлепанные домашние валенки деда. Сунул Минька в
валенок ежа и стал ждать, что будет. Получилось очень
хорошо. Войдя в хату, усталый дед тяжело скинул зипун,
стащил сапоги, босоногий, в белой рубахе опустился на
скамейку и сказал Миньке:—	Валенки давай!Очень довольный, Минька принес валенки.Деду восемьдесят три года, но в движениях оп быстр
и порывист. Посидев и покряхтев, дед стремительно су¬
нул в валенки ноги, чтобы бежать по хозяйству, и вдруг
заревел, как медведь. Сто иголок испуганного Митьки
впились деду в большую тяжелую ступню.Дед задергал ногу, отцепляясь от ежа, с быстротой26молнии скинул валенок и, как мальчишка, задрал ступню
к самому носу — иголки вынимать.Митька, помятый и сердитый, хрюкая, вылез из ва¬
ленка.Дверь была открыта.Еж пошел к двери, перевалился через порожек и ушел
от Миньки навсегда.Совсем один решил жить.А Миньку, конечно, выдрали.ВЕНИКИколо бани растет мята.В бане лежат веники.Веники делает дед.Веники — разные. Из .можжевельника. Из молодых
веток сосны. Из малинника. Из березы. Из орешника. Ве¬
ники простые и сборные, составленные пз множества раз¬
ных веточек.Дед — лекарь.К нему приходят больные и говорят:—	Аверкий Федорович, я заболел...—	Что болит-то? — спрашивает дед.Больного — кашей не корми, только дай рассказать,
что болит. Больной рассказывает. Дед слушает.Потом говорит:—	Вечером приходи, лечить буду.Лечит дед просто: баней. Баней и веником.Днем дед идет в лес и подбирает сложный лечебный
веник в зависимости от хворей больного. Ищет веточки
в лесу, колдует, разговаривает сам с собой.Вечером топит баню.Баня — большая.Топит дед баню так жарко, что баня становится похо¬
жей на ад. Голый кряжистый дед, весь в седых волосках,
с разом закурчавившейся от влаги гривой седых волос
вводит голого больного в баню. Плещет на раскаленные
камни водой и держит над паром веники.—	Дыши!Больной, кряхтя и кашляя, дышит.Дышит березой. И горьким запахом можжевельника.27
И колдовским запахом веток малины. II орешником. II
сосной...—	Полезай на полок! — говорит дед.— Да выше, вы¬
ше! На третью полку!Больной лезет. Не дай бог болеть. Не дай бог лечить¬
ся. Дед хлещет больного тем же веником, составленным
из березы, орешника, сосны и десятка диких пахучих
трав. Больной кряхтит. Больной кашляет. Больной просит
пощады. Больной благодарит.Выходит он из бани, шатаясь, красный как рак. Все
косточки у него перемыты, все жилочки перепарены.Утром больной встает, как новенький, и идет кланять¬
ся деду.Больной кланяется в ноги, а дед, довольный, смотрит
на дело рук своих и учит больного подбирать лечебные
веники.—	Нам не дадено,— говорит больной.— Чего не да-
дено, того не дадено. Не умеем.Деду — дадено. Дед — умеет.ЕЗБАНЯинька, в башо! — говорит дед.— Пойдешь,
что ли?—	Пойду, пойду! — суетится Минька.Баня давно истоплена. Дым валит над баией стол¬
бом. Минька сует погп в валенки, надевает пальтишко,
маманя повязывает его платочком, и по узенькой зимней
тропинке мимо стоящих двумя стенами высоких сугрооов
Минька идет в баню.В бане голый дед и голый Минька сразу же занимают¬
ся делом: дед плещет на камни водой и в непродыхаемом
пару, захватив с собой веник, лезет па полок. Дед парит¬
ся до умопомрачения. Он бьет себя веником по широко¬
му белому волосатому телу, глаза его наливаются кро¬
вью, лицо становится кумачовым. Дед ворчит, что-то при¬
говаривает и сетует на сына Гришку, который сошел с
земли и пошел в город, на Прасковыо, Гришкину жену,
которая во всем неразумному мужу потакает, па их от¬
родье — маленького курчавого Миньку...Л в это время голый Минька пускает пузыри.Кусок мыла лежит на оконце. Тут же маманя специ¬
ально для Минькиных пузырей оставляет ^ блюдечко.
Минька разводит мыло и достает соломинки. Каждую со¬
ломинку надо на конце расщепить звездочкой. Минька
внимательно расщепляет соломинку. Хорошая получилась
звездочка. Теперь Минька размешивает в блюдечке мыло,
тыкает туда соломинку и осторожно с другого конца в
соломинку дует. На конце соломинки вспухает пузырь.
Пузырь растет на золотой соломенной звездочке, внутри
пузыря бегают огоньки. Пузырь качается на соломин¬
ке, рвется в стороны и, наконец, срывается и медленно
плывет в белый пар, который дед напустил на всю ба¬
ню. Маленькие и большие пузыри уносятся в облака...Становится жарко. Так жарко, что Минька бросает
пузыри и идет к двери. Пузыри еще плавают в облаках
пара, медлепио крутясь и сверкая, а Минька уже сидит
па корточках перед дверыо и, как рыба, ловит раскры¬
тым ртом свежий, снежный, зимний, пахнущий звездами
и замерзшими деревьями воздух.—	Париться! — говорит дед.Париться Минька боится.Из клубов пара появляется огромпая дедовская рука.
Дед хватает Миньку, как котенка, и, держа на весу, па¬
рит. Дед бьет Миньку веником так здорово, как будто де¬
рет. За что?!. Минька визжит тонким голосом и задыха¬
ется. Дед парит. Жарко. Мппька почти умер от жары.Дед раскрывает дверь в звездную ночь. Поднимает
внука и бросает его в сугроб. Мпнька проваливается на
самое дно. Нп звезд, ни ночи — один снег. Голый, крас¬
ный, азартный, Минька выплывает, вырывается, выба-
рахтывается из сугроба, бежит в баню и добровольно ле¬
зет на самый верх полка — греться.Огромный дед смеется, глядя на маленького, как ля-
гушоиок, внука...Минька одет.Не любящий нежностей дед берет Миньку под мыш¬
ку и несет домой.Минька дремлет.Сквозь смеженные ресницы звезды достают лучика¬
ми до самых Минькиных глаз.29
j	мытьеед ходил в баню с Минькой редко: он любил
париться один.—	Батя, помоете, что ли, Мишо? — спрашивает в суб¬
боту маманя.—	Что-то кости болят... Один попариться хочу...—
кряхтит, снимая ленточку со лба, дед.— Мой сама.Минька слышит этот разговор и заранее принимает
меры: прячется куда-нибудь подальше — с маманей ид¬
ти в баню не хочет.Но весь день разве спрятанным просидишь?Минька сидит в лопухах.Но как раз, когда баня истоплена, маманя замечает
у плетня яркую рубашечку уставшего сидеть на одном
месте Миньки.—	Вот он, пострел! — говорит маманя и приказыва¬
ет:— Я баню готовить пойду, а вы загоните Миньку!Сестры берут березовые веники и идут загонять Ми¬
ньку.Через десять минут в облаву вовлекаются соседи.Минька поспешно перелезает через чужой плетень.Толстая, как копна, баба быстро орудует в огороде
тяпкой.—	Матрена-а! — кричат ей.— Гони его, гони, гони!—	Гнать-то кого? — не понимает Матрена.—	Да Миньку гони! К тебе, вишь, полез!Матрена замечает белоголового Миньку и, загоражи¬
вая пол-огорода, орет:—	Гнать-то, гнать куда?—	В баню гони!—	А кто гнать-то велел?—	Праско-овья просила-а-а!..Матрена снимается с места и движется на Миньку.Мннька приседает, как заяц.—	В баню пошел! — спокойно говорит толстая Матре¬
на и лениво поднимает тяпку: — А ну!..В страхе Минька перекатывается через плетень и на¬
летает на дядьку с бородой.—	Эй, Игнат, Игнат! — звенят бабьп голоса.— Маль¬
чишку в баню гони!30Чернобородый Игнат медленно распрямляется, упира¬
ет в землю вилы и говорит:—	Тебя, что ли, в баню гнать?—	Меня! — Минька пищит.—	Мыться, значит, не любишь?—	Не люблю!—	Хите-ер! Значит, каждую субботу вся деревня ра¬
боту бросай и тебя в баню гони! А дело стоит! — воз¬
вышает голос Игнат.— Навоз лежит!.. А я, значит, за¬
сучиваю рукава и тебя в баню ловлю? Так, что ли? —
грозно спрашпвает Игнат.—	Не знаю! — пищит Минька.—	Эй, загонялыцнки, вали сюда! Держу-у! — орет
схватнвшнн Миньку за шкирку чернобородый Игнат.—	Пусти-и-и! Мамане скажу! — Минька верещит.—	Скажи, скажи!.. Маманя тебя небось уже в упор
не узнает: черен, как чугунок!..Маруся, веселая, приводит маленького Миньку в
баню.В пару и тепле суетится маманя.На скамье лежит большая, как медведь, мочалка.На полу стоит липовая шайка, обтянутая железны¬
ми обручами.Маманя — белая, как молоко. Только руки и ноги по¬
крыты густым загаром. Волосы у мамани распущены. На
пальце блестит серебряное кольцо.Мамапя стаскивает с Миньки рубашечку, плещет воду
в шайку и приказывает:—	Щупай!Минька, отскочивший от горячих брызг в дальний
угол, подбегает к шайке и опускает в нее палец;—	Ой, горячая!—	Щупай опять! — маманя разбавляет воду.—	Горячая!..—	А теперь?—	Холодная!—	Ну, теперь?!—	Горячая!..—	Сил моих нет! — сердится маманя, сует загорелую,
уже размякшую от горячей воды руку в шайку, разбавля¬
ет воду по своему вкусу и моет Миньку.Минька не отмывается.Маманя берет Минькину черную ногу и ожесточенно31
трет маленькой пяткой по большой, как медведь, мо¬
чалке.Мпнька визжит...Через полчаса, чистецышй и обутый, Мпнька выстав¬
лен на дорожку, за дверь.Оглядевшись, Минька срывает огурец и, всхлипы¬
вая, ест.Когда он приходит домой, гга лице — коричневые раз¬
воды от слез.На столе стоят пнроги с картошкой.Минька лезет за стол.—	И что за горе с тобой! — Маруся говорит.— Из ба¬
ни — а лицо в грязи. Из глаз у тебя эта грязь льется,
что ли?Маруся ведет Миньку к умывальнику, отмывает хо¬
лодной водой и крепко утирает жестким льняным поло¬
тенцем.—	Ну, лезь на лавку! — ворчит Маруся.Мпнька залезает на лавку.БОЧКИесна.Грачи кричат па березах.Весна!..Минька босой, словно на дворе лето, п одет в овчин¬
ную шубейку, словно зима на дворе.Весна!..Грачи кричат на березах.Листики, ’ зелененькие, выстрелили из почек и покры¬
ли мир зеленой нежной пушистой дымкой. И холод еще
лежит в оврагах. И от щек оврагов тянет ознобью, сне¬
гом, морозом. А на солнышке лужи блестят. И босые
ноги ощущают нагретую солнышком землю.Весна!..—	Эге-ге-гей! Ребята, кататься пошли! — орут маль¬
чишки.И, как стая воробьев, хохлатые, залатанные мальчиш¬
ки бегут к старым ветлам, покрытым новыми глянцевы¬
ми листочками. Листочки блестят но солнце, дрожат от
радости, поворачиваются к солнцу ладошками.32Ветлы над яминой стоят. Тут когда-то был пруд. А
теперь растет малина, лезет к солнышку крапива п лежат
охапки хвороста и какой-то дряни.—	Эге-ге-гей! Кататься!Хохлатые залатанные мальчишки быстро лезут на вет¬
лы. Выше, выше, выше... И вот ствол уже тонкий и гиб¬
кий. Надавил на ствол всем маленьким крепким телом,
назад подался. Вперед-назад, влеред-пазад. Мальчишка,
как ветер, качает ветлу. Все ветлы расхватаны. Пи од¬
ной Миньке не досталось.Ладно. Лезет Минька на тоненькую ветлу, склонившу¬
юся над ямнной. Босые ножки цепляются за крохотные
сучки. За другую ветлу Минька рукой держится. Нада¬
вливает Минька ножками на тоненькую ветлу и кверху
подпрыгивает. Качается ветла, как зеленая живая пружи-
на. И Минькины грязные маленькие ноги крепко на ней
стоят.Вдруг — крак! — ломается ветла, и летит Мпнька
вниз, в кусты малины, в крапиву, в хворост, в тартара¬
ры. Небо п земля вращаются вокруг Миньки. Крак! — это
Минька в самый хворост упал. И что-то уж больно здо¬
рово треснулся. Что-то уж очень твердо под Минькой.—	А-а-а-а! — орет Минька.—	Га! — смеются мальчишки.А Мпнька хворост растаскивает: обо что он так боль¬
но ударился?Все быстрее и быстрее разбрасывает Мпнька хворост,
п — о, чудо] — стоят в ямине перед Минькой две новень¬
кие липовые бочки: маленькая л большая. Словно два ги¬
гантских белых гриба в земле сидят.Как горох сыплются мальчишки с ветел и нюхают боч¬
ки. Медом, сытостью и счастьем бочки пахнут. В деревне
голод. Неурожай. Сахар крестьянские дети только во
сне видят.Вышибают у бочек дно, и мед, золотой, блестит на
солнце.И сразу к бочкам валит толпа. Откуда люди взялись?
Только что пустая была деревня. С чайниками, с ковши¬
ками, с кринками бегут малые и большие, л вот уже
очередь выстроена, и какой-то детина черпаком мед чер¬
пает и каждому дает по черпаку.Заметался Мпнька. Домой было побежал. Потом огля¬
нулся: налетели, как вороны, сейчас весь мед расхватают.2	Заказ 107333
Повернулся Мпнька и побежал к бочкам назад.—	Расступись! — орет детина.— Минька идет! Это он
мод нашел! Два черпака ему!Подставляет глупый Мпнька полу шубейки, и в ла-
таную-перелатаную, на десяти плечах ношенную овчину
выливает детина два черпака золотого густого богатого
меда. И Минька осторожно домой идет. И на мед смот¬
рит. А меда все меньше и меньше делается. Утекает мед
и золотыми каплями на черную весеннюю землю капает.
Словно солнце Мннька на землю льет.Спохватился Минька, а меду-то нет. И у бочек уже
пусто. И бочки пустые. Остановился Минька и вылизал
овчину розовым, как у щенка, языком. И в сладкой шу¬
бейке домой пошел.А вся деревня чай с медом пьет.И вся деревня с Минькой здоровается.И вся деревня Миньку чайку попить зовет.И благодарит.Совсем знаменитым стал Минька.II деревня веселая.Только Мнтрий злой.Это Митрий от налога мед в землю зарыл, а Минь¬
ка мед выкопал.Встречает на дороге высокий узконосый Митрий ма¬
ленького кудрявого Миньку и длипнопалой костистой ру¬
кой поднимает Миньку высоко в воздух. «Сейчас убь¬
ет!»— думает Минька. И вдруг слышит голос деда:—	Не трожь! — говорит дед.— Он дитя.Отпускает Митрий Миньку, и Минька стрелой за де¬
да летит, за штаны его хватается. И со страхом из-за де¬
да глядит, как Митрий быстрыми шагами улицу меряет.
Как цапля, идет.ОСЫсаду яблоня-китайка стоит.Яблочки на ней, как вишенки, маленькие и красные,
как вишенки. И ствол корявый, удобный, хороший — ость
куда ножкам вставать.Полез Минька на яблоню-китайку, весь в вишенках-
яблочках сидит и вдруг видит: висит перед его носом се¬34рый продолговатый шар, аккуратно так сделан, ровпень-
кий-ровпенький п красивый.Боится Мипька глазом моргнуть, чтобы, пока глаза
закрыты, не исчезло с дерева это диво-дивное.Протягивает Мипька руку и трогает шар. Внутри
жужжит что-то, словно живое. Ну, Мипька времени те¬
рять не стал, живо шар с веточки отодрал. И вдруг
что-то как ужалит его в щеку! Потом в шею — раз! И
еще — раз!Заорал Минька, с яблоии-китайки скатился и в дом
побежал. А шар серый крепко у него в кулаке зажат.Осталась яблоня-китайка в саду одна. Стоит, вся
увешанная красными яблочками, каждым блестящим яб¬
лочком над Минькой-глупышом смеется.Влетел Минька в дом.А в доме все после косовицы, как бревна, лежат.
Умаялись — рук поднять не могут. И сон уже всех смо¬
рил, хоть солнышко еще на небе стоит.—	А-а-а-а-а-а! — орет на весь дом Минька.И сразу — к дедушке: защиты искать. А шар серый
в руке зажат.—	Ну, что с тобой-то? Опять пчелы покусали? — го¬
ворит дед.— Давай жало выпу. Где очки-то мои, Сакле-
тушка?Надевает дед па свой большой нос круглые железные
очки, Минька шею красную подставляет, а слезы у него
так ручьями по мордочке и бегут.—	Что-то жала никакого не вижу, распухло все,—
говорит дед.И вдруг оса деда в лоб укусила. Заорал дед, Минь¬
ку броенл. А осы по всему дому разлетелись.Только что спал весь дом, сморенный тяжким кресть¬
янским трудом, и тишина стояла в доме. А теперь бега¬
ют люди, полотенцами машут, и летают по всему дому
тонкобрюхие полосатые осы и жалами, как мечами, рабо¬
тают. А под столом валяется их серый аккуратный до¬
мик, смятый Минькиным кулачком.Выгнали полосатых ос полотенцами, закрыли па вся¬
кий случай все окна, а оспный домик из-под стола мама¬
ня новым березовым веником вымела.2*35
ИГРУШКИиньке скучно. Скучно — сил никаких нет.
Днем все уходят на работу, и Минька один. Мипька
ищет развлечений. Что бы такое сделать?Минька высовывается в окно. Стекло бьет его по лбу.Мннька не верит в стекло. В стекло верить нельзя —
его не видно. И все-таки оно есть: бьет по лбу. Нет
ничего непонятнее стекла. Минька берет в руки под¬
ставочку от цветов и стукает по стеклу. Сильнее...
Сильнее... Еще сильнее!.. Дзинь! — стекло сыплется
на пол.—	Ах ты, паршивец! — говорит маманя.—	Ску-учно! — плачет Минька.—	Леня, сделай ему игрушку! — приказывает ма¬
маня.Игрушки делать легко.Десятилетний Леня отпиливает от полена кругляшок.
Это— колесико. Колесико прибивает гвоздем к палке.
Получается каталочка.—	Катай!Минька катает. Колесико крутится. Одни бок у него
белый, другой серый. Белое колесико — серое, белое —
серое, белое — серое...Минька катает, катает, катает... Белое — серое, бе¬
лое — серое, белое — серое... Хлоп! — Мннька налетает
лбом на столешницу.—	А-а-а-а!— орет Минька.—	Ну, чего орешь? Видишь колесико? Катай!—	Не хо-о-о-чу! — ревет Минька.—	Не видишь, ребенку скучно,— говорит маманя Ле¬
не.— Сделай другую игрушку.Миньке все можно. Минька — маманина последняя
любовь.—	Я тебе покажу, дрянь! — шипит Леня Миньке и
все-таки делает игрушку.Игрушку делать интересно. Лепя сам увлекается.—	Вот это полешко видишь? — паровозик. А эти
кругляшки — колесики. Сейчас прибьем колесики к па¬
ровозику.Стук! стук! стук! — стучит молоток.—	Вагончик сделать? — спрашивает Лепя.36—	Два вагончика! — всхлипывает несчастный
Минька.Вагончики сделаны, прицеплены к паровозику.—	Катай!Минька катает.Мннька везет паровозик за веревочку и толкает его
рукой. Минька свистит, как паровоз, и стучит, как коле¬
са. И прощается с маманей, как пассажир. Минька ма¬
жет себе лнцо сажей — как машинист.Мннька катает, катает, катает.Играет, играет, играет.Происходят крушения.Вагончики наскакивают друг на друга. Колеса катят¬
ся в дальние края. Перед Минькой вместо паровозика
и вагончиков — три простых полешка. На одном —
труба.—	Прибить колесики? — спрашивает Лепя.—	Не хочу!— ревет Минька.На некоторое время его занимает зеркало. Минька
смотрится в зеркало. Круглая замазюканная рожица в
ореоле светлых колечек глядит па него. За стеклом, за
зеркалом — мальчик. Не спуская с мальчика глаз, Минь¬
ка гаарпт за зеркалом рукой — ничего. Минька стреми¬
тельно сует нос за зеркало — ничего! Зеркало падает на
стол. Маманя отбирает зеркало.—	Сделайте ребенку игрушку! Столько мужиков в до¬
ме, и никто пе может пару раз молотком стукнуть. Ре¬
бенок скучает.Минька скучает.Суется всем под ноги.Мельтешит.Всех выводит из себя.Все горят желанием нарвать ему уши, отодрать как
Сидорову козу, побить п «обивки в него вколотить». Но
маманя не разрешает дотронуться до Миньки пальцем.
Мпнька — маманина последняя любовь. Золотой маль¬
чик. Ангел. Последыш...И наконец Лепя приходит, веселый, из леса. Рука у
него в крови. В другой руке большая брезентовая рука¬
вица.—	На тебе игрушку, держи,— говорит Лепя и протя¬
гивает Миньке рукавицу.— Видишь, всего искусала. А
все-таки поймал.37
—	Что тут? — спрашивает Минька. И берет рукавицу.
И сразу же отдергивает руку: из рукавицы выскакивает
маленькая, лохматенькая, остроглазая, с кисточками на
ушах, с детским реденьким хвостиком, где волосок от
волоска отстоит далеко, как иголки на елочке, любопыт¬
ная, храбрая, смешная, милая белочка.БЕЛОЧКАелочка! — орет Мпнька.Белочка прыгает на стол.—	Убежит! Убежит! — кричат все.Взрослые окружают стол и растопыривают ладони,
чтобы преградить белочке путь. Делают из ладоней за¬
бор.Миньку оттирают от стола. Ему ничего не видно.
Минька ревет.—	Пропустите ребепка! — говорит маманя.Ребенка пропускают.Ребенок уставился на белочку круглыми от радости
глазами.Белочка, окруженная толпой гигантов, сидит совер¬
шенно спокойно, словно она в лесу. Лепя помял белочку в
рукавице. Белочка моется. Черненькие лапки умывают
мордочку, захватывают ушки — высокие, стрелочками, с
кисточками. Черные глаза-бусинки весело и задорно гля¬
дят на мир. Самое смешное в белочке — хвостик. Белоч¬
ка — еще гадкий утенок. Вместо шелкового, густого, ог¬
ромного хвоста, которым взрослая белка прикрывается,
как одеялом, который она распускает в полете, как парус,
у белочки-детки тоненький жалкий реденький хвостик,
светящийся насквозь. Но белочка-детка гордо держит его
кверху.И вдруг в комнату врывается кот.Кот потрясен.Кот счастлив.Между двух зазевавшихся взрослых кот вспрыгива¬
ет на стол.Секундой раньше белочка вскакивает мамане на голо¬
ву и оттуда — па икону, висящую под самым потолком.Кот прыгает за белочкой,Кот срывается и с грозным мяуканьем падает вниз.Кот посрамлен.Кота выгоняют.Белочка сидит на иконе. Черная лапка свесилась на
золоченый венец Инсуса Христа.—	Господи! — крестится маманя.— Невинное сущест¬
во!.. От смерти к агнцу божьему укрылась!..— и властно
приказывает: — Не впускать кота.Кот осаждает избу снаружи. Он бросается на окна.Мяукает так отвратительно и угрожающе, что у
Миньки от страха мурашки бегут по спине...Белочка спокойно сидит на иконе: маленькая, лег¬
кая, бесстрашная...После долгих переговоров Миньке выдается кусок са¬
хару: белочку покормить.Минька ставит стул на стол, взбирается наверх и кла¬
дет кусок сахару на край божницы. Белочка смотрит на
сахар. Минька спускается вниз. Белочка берет сахар в
черненькие ручки, обнюхивает его, и вдруг — тррр! тррр!
тррр! — дом наполняется треском. Тоненькие, как иго¬
лочки, зубы белочки грызут твердый голубоватый кусок
сахару. Ручки, как заводные, быстро-быстро вращают са¬
хар. И глядите — глядите! — бесформенный кусок саха¬
ру превращается в аккуратненький беленький шарик,
ровненький, правильный — словно дед его выточил на то¬
карном станке. Минька потрясен: белка, оказывается,
умеет делать шарики!Способности белочки не пропадают: она делает шари¬
ки. Она делает шарики из черных сухарей и отдает их
Миньке довольно охотно. Минька играет в шарики. Бе¬
лочка работает, как маленький завод.Кот сдался. Он уже не преследует белочку. Он понял
всю бесплодность своих попыток: легче поймать птицу.
Кот на улице ловит птиц. Белочка в хате ходит под потол¬
ком на веревочках, которые Минька попросил натянуть.
Белочка очень любит сидеть на иконе. Белочка не бо¬
ится никого, часами не слезает с Минькиного плеча и на
плече моется.Белочка очень любит, когда большая семья садится
за стол. Откуда-то сверху она спрыгивает на середину
стола и взбирается на вертикальную стенку солоницы.
Ей дают кусочки сахару, она превращает их в шарики.
Ее занимают тарелки. Белочка кладет черненькие ручки39
на самый край тарелки, по тотчас же отступает: она
боится пара. Самая высокая, самая замечательная вещь
на столе — большой пузатый самовар. Самовар похож на
золотое дерево. Каждая белка была бы счастлива сидеть
на вершине такого дерева и глядеть оттуда на мир. Но
самовар — горячий. Однажды белочка, легкая и веселая,
вскочила на конфорку самовара и тут же птицей слетела
вниз: самовар укусил ее раскаленными зубами. И все-та-
ки белочка любит самовар — большой, пузатый, в котором
мнр отражается, как в огромной золотой капле.Зимой белочка дает представления.Пол в хате чисто выскоблен большим кухонным но¬
жом. Он — белый и чуть-чуть желтоватый. Он похож на
масло. По полу нельзя ходить. Маманя была бы рада,
если бы все прыгали по хате, как белочка, ходили бы по
веревочкам и взбирались на шкафы по ниточкам. Пол —
Минькино горе. Именно из-за этого пола маманя пускает
в дом Минькиных друзей по строгому отбору. Но вся де¬
ревня хочет видеть белочку. Что будет с маманипым жел¬
теньким полом, если по нему пройдет вся деревня? По¬
этому мальчишки остаются на улице. Они прижимают к
стеклам окон веснушчатые любопытные носы. Они
расплющивают их в маленькие белые лепешечки. За ок¬
нами они кричат: «Белочка!.. Белочка!..» И оелочка дает
представления. Она сидит на столе и, как артистка, кру¬
тит в лапках кусочек сахару. Ее глазки горят, как две чер¬
ные капельки, как два черных маленьких солнышка. Бе¬
лочка прыгает на подоконник и черной лапкой трогает
чей-то расплющенный нос. Как Минька, белочка не верит
в стекло. Мальчишки за окном смеются. Минька горд и
счастлив. Минька совсем перестал есть драгоценный и
редкий сахар — он бережет его белочке. У Миньки — са¬
мая лучшая игрушка в деревне.Но белочка — живая.Она живет с людьми полгода, год, полтора года. Она
ходит в гости к дедушке. Она выскакивает на улицу и воз¬
вращается опять. Она пропадает на три дня и на неделю.—	Она все равно уйдет,—говорит маманя.— Она хо¬
чет завести маленьких деток. Разве в хате ей жизнь?
Отнеси ее, Минька, в лес.Минька не хочет.Маманя уговаривает Миньку:—	Пожалей белочку.40И Минька жалеет белочку.Он берет ее па плечо и несет в орешник. Он сажает
белочку на зеленую ветку. Белочка прыгает к нему на
плечо опять. Потом прыгает на дерево. Потом опять — на
Миньку. Белочка все понимает. Она прощается. В послед¬
ний раз она умывается на Минькином плече. Ее огром¬
ный, сверкающий, королевский, широкий, как одеяло,
хвост щекочет Мипькино ухо, щеку, глаз.Белочка уходит: с дерева па дерево, все дальше и
дальше.Стараясь не реветь, Мннька идет домой.Дома — пусто.Минька ревет.Нет белочки.КОЗЛИКИозлпки пе умеют стоять.Ножки их разъезжаются по полу.Собрал передние ножки, поставил их устойчиво —
ччччч! — задние копытца разъехались, спинка осела.
Козлик даже не говорит: «бэ-э-э-э-э!» Ему некогда от¬
влекаться разговорами.Наконец все четыре ножки собрал.Стоят.—	Бэ-э-э-э-э-э-э-э-э! — говорит торжествующе коз-
лпк.И ножки козлика тотчас же уехали в стороны. Коз¬
лик лежит па полу, как белая, растянутая для сушки
шкурка: подбородок на полу, две ножки направо, две
ножки налево. И встать не может.Минька собирает козликовы ножки.Козлик стоит.Чшш-ш! — спова скользит копытце.—	Глупый! — говорит Минька.Козлики не умеют есть.Маманя наливает молоко в блюдце и тыкает козлика
в молоко мордочкой. Козлик сопротивляется. Он пятит¬
ся назад. Маманя сует мордочку козлика в молоко.
Козлик пятится, захлебывается, задыхается.Мннька плачет.41
—	Ты чего ревешь?—	Он не хочет!Маманя поудобнее перехватывает козлика за шкирку
и снова тыкает его в молоко...Кошка очепь рада. Ее страшно занимают маленькие
дрожащие хвостики козликов. Она подкрадывается к
козлику сзади и бьет его лапкой по хвостику.—	Бэ-э-э-э! — плачет козлик. Ножки его разъезжа¬
ются.А кошка крадется снова...Козлики — игрушки.—	На,— сказала мамапя,— играй.— И положила на
пол перед маленьким Минькой два козлика — белого и
черного. Снежок п Уголек.Когда козлик стоит, он почти квадратный: ножкп та¬
кие же длипные, как спинка. Голенастеныгай.Мпнька не наглядится па козликов, на их дрожащие
ножки, па чистые, без рожек, лобики.—	Глупые!Не успел Минька оглянуться, козлики выросли.Есть научились.Сначала лакают молочко, стоя на четырех копыт¬
цах. Потом опускаются на коленки. Потом вовсе ложатся
на пол. Молока в блюдце все меньше и меньше. Язык —
розовый.Как поели — словно энергией зарядились. Со стула
на кровать прыгают козлики, с кровати на стол, потом
снова на пол. И вдруг козлик побежал по стене. От¬
толкнулся и — по другой степе побежал.—	Смотрите! Смотрите! — кричит Минька.— Он, как
муха, может ходить по стене!—	Дзпнь! — полетела на пол крипка.—	Ах, паршивцы! — кричит маманя, собирает череп¬
ки и вытирает лужу.А из козликов радость, как солнечные лучики, брыз¬
жет.Рады козлики, что на свет родились.Выросли козлики.Первой это заметила кошка.Лежит кошка па полу, на солнечном квадрате, как
на коврике, гостей замывает. Мирная.И вдруг ее козлик со всего разбега рожками — раз!
А рожки, как горошинки.—	Чшж! Чшж! — ощетинилась кошка.И на подоконник перебралась.А в это время другой козлик ее рожками-горошинка¬
ми — под бок!—	Чшж! Чшж! — совсем взбесилась кошка.И на шкаф прыгнула.Лежит, глаза злые, зеленые, на козликов смотрит.
Вспоминает, как у них, дурачков, ножки разъезжались.
А теперь ножки — как пружинки.Топ! Топ! Топ! — это козлик прямо по Миньке про¬
бежал.Больно Миньке, а маманя смеется.Маманя — веселая. Скоро праздник.Маманя — хлебосольная. Любит весь стол ппрогами
заставить и весь свет к пирогам пригласить.Надо к празднику добро собирать. Яички отклады¬
вать. Молоко на сливки копить. В подпол их к празднику
прятать.Стоит маманя на коленях — кринки в подпол подает.
Внизу их сестры Катя и Маруся принимают и аккуратно
ставят на полочки.Крннок около мамани — не счесть.«Наверное, сто»,— думает Минька. Минька знает, что
«сто» — это много.Маманя на коленях стоит — кринки подает.Посмотрел козлик на маманю круглым веселым гла¬
зом, разбежался да маманю рожками-горошками пор-
нул. Маманя чуть в подпол не провалилась. Еле за край
пола удержалась. А кринки посыпались вниз, как горох:
столкнула их мамапя.—	Бэ-э-э-э-э-э! — очень доволен козлик, что столько
шуму наделал.—	Ах, баловник! — говорит маманя.— На чем теперь
пироги месить будем? Где масло возьмем?А сестры вылезают из подпола мокрые — все в мо¬
локе.Стоит Минька кудрявый, беленький, па мокрых сес¬
тер смотрит и изо всех сил старается не смеяться.А рядом два козлика стоят — беленький и чернень¬
кий. Уголек и Снежок.—	Бэ-э-э-э-э! — смеются козлики.Разозлились сестры и всех троих из хаты вой вы¬
гнали.43
Мппька-то вечером в хату вернулся.А козлики в хлеву жить остались — под сеновалом./1:	ПЕТЯ-ПАСТУХ^ ’ ень полон событий.Встал Минька тихо-тихо. Потихопьку кусок хлеба
взял. Вышел из хаты — ив огород. В огороде луку со¬
рвал, зеленого, положил на хлеб и съел. И через луг
пошел к Пете-пастуху.У Пети плеть есть — двадцати пяти метров длиной.
Самых дальних коров Петя ею достает. Ручка у плети
резная. Сверху, у корня, прядей в пятнадцать плетена
льняная плеть, потом прядей все .меньше, меньше, плеть
тоньше, тоньше, и на конце она, как девичья коса, из
трех прядей свита, а на самом кончике — кисточка.
Щелкает Петя плетью, как из пушки стреляет. Кто
плетыо умеет щелкать — тот пастух. А не пастух — ноги
сразу в крови будут.Минька пробовал плеть поднимать. Взмахивать.
Щелкать. И тонкий кончик плети Миньке кожу рассе¬
кал. Щелк! Щелк! Щелк! Ой! Ой! Ой!—	Ладно,— сказал Петя-пастух.— Я тебе малень¬
кую плеть сплету.И сплел. Метра в четыре. Щелкает Минька этой
плетыо не переставая, из рук не выпускает. Дома гор¬
шки и кринки с молоком от Минькиного щелканья ку¬
вырком летяг. Но маманя не разрешает Миньку драть:—	Последыш!..Подружился сорокапятилетннй одинокий Петя-пастух
с трехлетним Минькой. В Минькиной хате дольше всех
на постое стоит. И где бы ни стоял — приглашает ма¬
маня Петю-пастуха в свою баню с поклоном: ни с кем не
хочет паршивец Минька в баню ходить — только с Пе¬
тей...Вот встал один раз Минька рано-рано утром. По
грибы пошел. Трава еще холодная, росяная. Идет Минь¬
ка бесштанный, трава его по голому телу бьет, а как
налетит Минька на крапиву — аж подпрыгнет.Долго роса не проходит. И вместо рассвета все темнее
н темнее делается. Солнышка нет.44И вдруг как ударит гром! И молнии, как желтые
волчьи глаза, сквозь тучи засверкали. Тысячу раз твер¬
дили старухи при Миньке: конец света... антихрист... по¬
топ... Понял Минька: вот он — конец света. Дпем темно
стало. Только молнии жарко горят. Полетел Минька ку¬
да-то, не чуя ног под собою. И тут сыпанул ливень,
сбил Миньку с ног. Лежит Минька в лощине и видит,
как вода вокруг него па глазах вспухает: все выше и
выше заливает вода лощину. Вот он, потоп... Все точно,
как старухи говорили: трубы гремят, глаза антихриста
сквозь тучи сверкают, и землю заливает потоп. Лежит
Минька посреди вспухающей лужи — нропадает. Совсем
пропал было Минька, да вдруг вспыхнула в нем жажда
борьбы. Понял Минька: жизнь борьбы стоит... Вскочил.
Кудри от воды развились, глаза застилают, глядеть ме¬
шают.Бежит среди всемирного потопа маленький
Минька и прямо на Петю-пастуха вылетел. И тут словно
чудо случилось: разом летняя быстрая гроза унеслась
вдаль куда-то, и солнышко показалось. Лежит Мпнька,
совсем голый, в Петином шалаше под старым Петиным
зипуиом, а рубашка, единственная Минькина одежка,
над костром на палочке сушится.Напоил Петя Миньку парным молочком с хлебом,
подсел к костру и свой разговор любимый завел: про
коров.Вот эта корова — хорошая. А эта — зараза. Всегда
норовит в кустарник залезть, прошлый раз вымя себе
распорола, и получил Петя-пастух от бабы выговор.
Глянь, и сейчас эта гулена к кустам подбирается...Поднимает Петя-пастух знаменитую плеть и стегает
корову-гулепу по заду.А потом, для Минькиного удовольствия, бьет плетыо
о землю. Гремит плеть, как гром. Ярко светит солныш¬
ко. И Минька, высохший, с закурчавившимися волосами,
натягивает на раскрасневшееся от жара костра и сол¬
нышка тело домотканую рубаху — белую, в голубую по¬
лосочку.И про всемирный потоп Минька уже забыл.45
ВОСКРЕСЕНЬЕолнце лезет вверх по окошку.Квадраты света перемещаются па желтом, чисто от¬
скобленном полу.Мпнька занят делом. Он рисует.Печка — только что выбеленная, чистая, большая.
Уголь — черный. Загорелой лапкой Минька крепко дер¬
жит уголь п рисует на печке. Тонь от курчавого чубчи¬
ка движется по стене.Минька рисует.КруяГок — это голова. Палочка, палочка — рожки.
Спина, хвостик. Ножка, ножка, ножка, ножка. Получил¬
ся козлик — большой, как настоящий. Другой козлик его
бодает. Голова пониже. Два глаза. Рожки. Спина. Нога.
Нога. Нога. Нога. Этот козлик — черный. Минька его ста¬
рательно зачерчивает углем. Уголь ломается. Черные
крошки рассыпаются по желтому полу. Пол — святыня.
Минька старательно сметает черные крошки ладонями.
На желтом полу остаются черные штрихи. Плохо. Но
козлики успокаивают Миньку. Большие, во всю печку, они
весело бодаются. Полюбовавшись козликами, Минька,
встав па цыпочки, аккуратно рисует над ними подсолнух.
Большой круг. Листочек, листочек, листочек, листочек...
Фу, устал!.. Ну, еще немного. Листочек, листочек, листо¬
чек... Уголь ломается. Пусть ломается. Подсолнух окон¬
чен.Мипька, счастливый, глядит на дело рук своих.Тишина. Покой. Счастье.Входит маманя. Все меняется.—	Постреленок! Горе мое! — крьчит маманя.— Толь¬
ко на этой неделе печку побелича! К празднику! Где
ремень?При словах «где ремень» Мннька бежнг за стол. Так¬
тика разработана давно. Стол широкий. Маманя бьет
ремнем из-за стола. Минька сс-купдой раньше ныряет иод
стол. И сразу же выныривает. II лезет па лавку, что¬
бы мамапя его видела. Если остаться под столом, ма¬
маня нагнется н сразу же его вытащит. Надо находиться
по ту сторону стола и дразнить маманю своей рожицей и
бесчисленными хохолками.—	Ах, пострел! — говорит мамапя и шлепает ремнем.40Минька ныряет под стол. И сразу же выскакивает.Шшш! — это вскипел и через край полился суп. Ма¬
мапя хватает ухват. Минька выскакивает из хаты.Фу!Ушел.Минька трет покрасневшее место, куда укусил-такп
ремень, и щурится на солнышко: что делать? Куда
пойти?Подумав минутку, Минька решительно идет в башо.В предбанпике стоит чудо — токарный станок.Минька раскручивает колесо. Он старательно нажи¬
мает на педаль ногой. Колесо крутится. Укрепленная в
станке деталь вращается все сильнее. Наконец деталь
крутится так же быстро, как под дедушкиной рукой.
Очень хорошо. Мннька берет стамеску. К сожалению,
Минька мал и видит деталь только снизу. Подняв руки,
Минька с силой втыкает огромную стамеску в деталь,
ожидая, что сейчас из-под стамески, как у дедушки,
польется тоненькая кудрявая стружка. Но ничего подоб¬
ного не происходит. Бешено крутящаяся деталь вырыва¬
ет стамеску из Минькиных рук и, как железную дубину,
швыряет ее в сторону. Стамеска свистит над Минькиной
головой п со страшным треском и звоном ударяет в
раму закрытого окна. Разом высыпаются все стекла.
Свистя на лету, стамеска выскакивает в окно и втыкает¬
ся в землю.Тишина.Только деревянный шорох и поскрипывание крутяще¬
гося станка.Тишина...Минька потрясен. Он подбирает стекла. Беспомощно
держит их в руках. Беспомощпо втыкает осколки в ра¬
му. Несколько осколков удерживаются и торчат кверху,
как прозрачные ножи. Ветер врывается в окно... Оскол¬
ки, ударяясь друг о друга, звенят...Миньке ясно, что он погиб. Стекол в деревне нет.
Окна заклеивают бычьими пузырями и промасленной бу¬
магой. Драгоценные разбитые стекла радугой сверкают
у Минькиных ног.Минька мужественно смотрит в лицо происшедшему.
Делать печего. Надо из дома уходить. Навсегда.Маленький и решительный, Минька идет мимо мель¬
ницы.47
Сегодня воскресенье. Мельннца закрыта. Крылья
мельницы привязаны к якорю, к земле. Мннька цепляет¬
ся за нижнее крыло и раза два, насколько позволяет
веревка, все-таки прокатывается на крыле. Вправо-вле¬
во, вправо-влево... Крыло качается, как маятник.Погладив мельницу по теплому, пахнущему смолой
бревну, Минька уходит в лес.Лес.Елка топорщит своп зеленые лапы.По узеньким протоптанным дорожкам ходят муравьи.Под осиной стоит мухомор на беленькой ножке. К
красному мухомору прилип зеленый осиновый лист.Паук спускается прямо по воздуху, по невидимой па-
учпной дорожке.Плохо в лесу. Гулять хорошо, а жить плохо.Мннька отправляется искать Петю-пастуха. Найдя
Петю, Мипька садится рядом с ним, поддергивает под
голую попку полосатую рубашку и рассказывает Пете-
пастуху все.—	Да,— серьезно говорит Петя-пастух,— натворил
ты делов. А все-таки, брат, разбил не разбил, а домой
идти падо.—	Нет,— говорит Минька.— Я буду жить тут, в ша¬
лаше. Ты мне молочка дашь?Петя-пастух дает Миньке молочка и кусок ржаного
хлеба. Мипька ест. На душе у Миньки становится хо¬
рошо. Вот сидят опи, двое мужчин, на зеленом пригорке,
смотрят па уходящий вниз зеленый склон, где меж кус¬
тов бродит деревенское стадо, и беседуют, и отлпчио
понимают друг друга. Петя-пастух пе удивляется ничему:
ни тому, что Минька на чисто выбеленной печи нарисо¬
вал козликов, ни тому, что не мог удержать в своих
маленьких, поцарапанных, загорелых руках тяжелую,
злую, решительную стамеску. Мир сложен. Странные со¬
бытия происходят в этом сложном мире. И разве ви¬
новат мужчина, что он вмешивается в жизнь, и меняет
ее, и не боится ничего: ни злых стамесок, ни жизни в
лесу, ни маманппого ремня? Мужчина должен действо¬
вать. Это так понятно. Даже если этот мужчина еще
пи разу в жизни пе патягивал па ноги штапов. И муж¬
чина всегда поймет мужчину.Минька с любовыо смотрит на Петппы рыжие и
толстые усы, на его круглую красную морду, на рыжийхохол, на замечательный нос с блямбочкой на конце, на
маленькие волоски, одевающие Петину грудь, как шерсть,
п отлично видные в ворот широко распахнутой рубахи.
Даже сидя с Минькой, Петя-пастух крутит в руке рез-
ную ручку огромной плети, и двадцать пять метров льня¬
ной плети шевелятся в траве лениво и грозно. Вот какой
друг у бесштанпого кудрявого Миньки.И вечером за этим другом Мпнька идет в Жабки.
И сразу же, конечно, им попадается навстречу ма¬
маня.—	А! — говорит маманя.— Так ты еще стекла в ба¬
не разбил?.. Иди-иди. Сейчас тебя драть буду.—	Он раскаивается,— говорит серьезно Петя-пастух.
Ветер треплет Петины прекрасные рыжие усы.—	Он каждый день раскаивается,— говорит хладно¬
кровно маманя.— Сил у меня уже нет.Мннька прячется за Петю-пастуха, как за дерево.
Потихоньку-полегоньку они уходят от сердитой мамани,
и Минька приходит жить вместе с Петей-пастухом в хату
к Безносому. У Федьки Безносого Петя сейчас на постое
стоит. Все идет хорошо. Как Петя-пастух, Мипька из
умывалышчка моет руки. Как Петя-пастух, садится за
стол — ужинать.Пар поднимается над котлом. Огурцы и лук лежат на
чисто выскобленной столешнице. Прижимая каравай к
животу, хозяйка широким ножом режет мягкий, с хрустя¬
щей корочкой хлеб. Миньке дают деревянную ложку.И тут приходит маманя. С веником.Она забирает Миньку, держит его сзади за воротник
и три часа точит лясы: рассказывает, как Минька на¬
рисовал козликов, как он, паршивец, выбил в бане окно
(стеклышки, как слеза, в окне светлые были) и как она,
маманя, Миньку сейчас драть будет...Маманя обводит Миньку вокруг беленой печи Безно¬
сого. На печи — ни царапинки. Белая — как полотно.—	Видишь, у людей какая печка,— говорит маманя.Минька горит на медленном огне. Он говорит, слов¬
но бросаясь головой в омут:—	Идем домой!..Пусть лучше дерут. Все лучше, чем ожиданье ремня,
чем эти бесконечные бабьи лясы...Наконец маманя идет домой. Сердце мамани отошло,
н она дерет Миньку только так, для вида.49
Всхлипывая, Минька ложится спать.Всю ночь, освещенные луной, па печи играют нарисо¬
ванные козлики.ЦЫГАНЕышел Минька за околицу: цыгане едут.Движутся фургоны, как огромные бочки, а в фургонах
люди живут. Платки на цыганках, как сад, горят. Косы
тяжелые, синие. И трубки жестяные, из консервных банок
спаянные. Покуривают цыганкп трубки, па дорогу гля¬
дят...А цыгане все бородатые.Едут фургоны, едут... Конца и краю им нет.И вот кончается табор цыганский: последняя телега
дребезжит.Цыганка старая, чернолицая, с телеги ноги свесила.
Миньку увидела.—	Какой мальчик красивенький стоит! Хочешь, маль¬
чик, с нами ехать?Минька даже задохнулся от счастья.—	Хочешь! — как эхо, повторил он.Влезает Минька на телегу. Весь беленький-беленький,
кудрявый, среди черных цыган сидит. Как белая ворона
в черной вороньей стае.—	Далеко с нами ехать хочешь?—	Хочешь!—	А кричать, если людей увидишь, пе будешь?—	Не будешь!—	Какой мальчик хорошенький! Беленький! Ну, по¬
лезай в фургон!А телега чудная: фургон спереди крытый, а сзади те¬
лега открытая. Не хочет Минька в фургон лезть. Хочет на
телеге остаться: мир глядеть.И плывут на Миньку холмы и перелески. И деревни
плывут. Одпа, другая, третья... Едет Минька по огромно¬
му миру, II миру нет конца. И нет конца дороге.И вдруг видит Минька: навстречу по дороге дядя
Тимофей идет.Сжался Мипька в комочек, от дяди Тимофея за цы¬
ганку спрятался.Идет дядя Тимофей из города, рубаха белая, штаны5Qполосатые, и сапоги, за ушки связанные, через плечо ви¬
сят. Широко шагает дядя Тимофей. Лицо у него лошади¬
ное и глаза, как у лошади, здоровые. Зыркает дядя Ти¬
мофей своими лошадиными глазами" по сторонам: маль¬
чик беленький с черной цыганкой сидит.Прошел дядя Тимофей еще несколько шагов, да вдруг
встал как вкопанный. Обернулся.—	Минька, ты что тут делаешь?! А ну, слезай!Заголосила чернолицая цыганка, дымом из жестянойконсервной трубочки поперхнулась:—	Чего надо? Чего надо? Наш мальчик!—	А ну,— говорит дядя Тимофей,— слезай!—	Не слезу! — ревет Мипька.—	Дурак! — говорит дядя Тимофей,— На мыло
едешь! Тебя же убьют!Выскакивают из крытого фургона цыгане — борода¬
тые, в бархатных штанах. Снимает дядя Тимофей с
плеча сапоги, которые так бережет, да сапогами с под¬
ковками цыгап по головам бьет.Вынимают цыгане острые цыганские ножи, и вдруг
соображает Мпнька, что прав дядя Тимофей: зарежут его
цыгане... И его, и дядю Тимофея убыот... Краснеет лицо
дяди Тимофея от азарта, и собирается он биться
коваными сапогами против острых цыганских ножей. Да
вдруг блестят на солпце косы, как сабли,— из-за бере¬
зового леска косари идут.Прыгают цыгане в фургопы, быот коней по холеным
спинам, п остаются на пыльной дороге дядя Тимофей с
сапогами в руках да заплаканный, испуганный Минька.—	Дурак ты,— говорит дядя Тимофей Миньке,— Про¬
сто редкий дурак ты, братец,— И дает пинка Миньке
своей жилистой пыльной ногой.ФИКУСпдпт Минька у дедушки в гостях.Чай пьет.Дедушка по три самовара чаю выпивает.Минька столько выпить пе может — маленький.А хорошо бы — мог! Бабушка Саклегушка к каждой
чашке кусок сахару или леденец дает.51
—	Хочу еще сахару! — объявляет Минька.Но бабушка — не маманя. Бабушка Минькиных слез
не боится. Минька — никакая не бабушкина любовь.
Бабушка жадная. Бабушка говорит спокойно:—	Вот чашечку выпьешь, еще дам.Пьет Минька, пьет, пьет — ну, просто сил никаких
нет больше пить.И вдруг Минька видит — фикус!У фикуса листья холодные, большие и твердые. Ствол
у фикуса кругленький-кругленький и шершавый. Как у
молодой впшенки. Но самое лучшее у фикуса — кадка.
Кадка желтая, большая, деревянная. Все трещины в
желтой деревянной кадке аккуратно желтым воском за¬
мазаны. Складная кадка. А главное — большая.Приободрился Минька, на эту кадку глядючи.Заспорила бабушка Саклетушка с дедушкой, а Минь¬
ка — плюх! — чашку в фикус вылил.—	Вот, я выпил! Еще чашечку хочу!Нечего делать: наливает Саклетушка Миньке чашку
чаю и кусок сахару выдает.Посиднт-посидит Минька, на чай подует, язык в чаю
пополоскает и чашку в фикус — плюх!—	Еще хочу!И копятся у Миньки леденцы и сахар. Немножко
Минька тут ест, а остальное бережет, чтобы потом на
печке съесть. На печке есть — самое интересное...—	Еще чашечку хочу!Всполошилась, наконец, бабушка:—	Что ты так много чаю пьешь? Дед, пощупай у не¬
го живот. Как бы не лопнул ребенок!Дед пощупал Минькин живот: живот как живот.—	Ничего, он в меня,— говорит дед.— Пусть пьет.Пьет Минька.И вдруг глаза у него круглые сделались: из фикуса
на пол грязь потекла. Растопил горячий чай воск в тре¬
щинах, и расхудилась кадка.А под кадкой у бабушки на полу семена сушатся.
Дорогие семена, в городе на деньги купленные.Залила грязь из фикуса белые маленькие семена.Намокли семена.А Минька погиб: подшлепнула Миньку бабушка пух¬
лой большой ладонью и неделю в гости к себе не пус¬
кала,Неделю Минька дома сидел, сахар на печи доедал,Потом опять его к бабке пускать стали.А фикус от Минькиного чаю в рост пошел,Крепкий оказался фикус./ §<	БАРАНКИТ ' ома делают баранкп.Опарница с тестом стоит на скамейке рядом с ма¬
маней.Маманя оттягивает кусок теста, отрезает тесто но¬
жом, быстро катает из него колбаску, делает из колбас¬
ки кольцо, и сырая баранка ложится на чисто выскоб¬
ленной дощечке рядом с другими.Минька глядит, как быстро мелькают маманилы руки.
У мамани — коричневые от загара руки; серебряное коль¬
цо, одетое мужем лет тридцать назад, глубоко вросло в
тело; пальцы покрыты черненькими глубокими трещина¬
ми. Особенно много черненьких трещин сбегаются к
крепким розовым круглым ногтям. От опарницы к сто¬
лешнице и дощечке, от дощечки снова к опарнице лета¬
ют быстрые мамашшы руки.Рядом с маманей работают сестры.Весь дом делает баранкп — кроме Миньки.—	Мамань, дай я сделаю гусика! — просит Минька.—	Никаких гуспков! Делай баранки! — приказывает
маманя.—	А я хочу гу-усика!..—	Ну, сделай три! — разрешает маманя.Минька влезает с ногами на скамью, большим ножом
отрезает кусок теста и очень долго своими маленькими
руками делает из теста баранку. Потом он лепит из тес¬
та головку с клювом и приклеивает ее на баранку.Получается гусик.Минька любуется гуспком и лепит еще четыре.Когда он принимается за пятого, маманя говорит:—	Хватит/Минька слезает со скамьи. Начинается самое инте¬
ресное: баранки бросают в огромный, кипящий около пе¬
чи, самовар. Минька очень быстро, чтобы не обжечься
паром, бросает в кипяток своих гусиков.53
Баранки всплывают.Маманя ловко выхватывает их палочкой п сажает на
противень. Противень вдвигают в печь. Через десять ми¬
нут баранки, румяные, выходят из печи.Обжигаясь, сестры нанизывают баранки па льпяпые
веревочки и вешают связки баранок на самовар — что¬
бы не остыли.Минькиных гуснков сестры презрительно отодвигают
в сторону. Но Минька исхитряется, когда Катя отверну¬
лась, надеть па веревку всех гуснков.На стол ставят маленькую липовую кадушку с ме¬
дом.Прямо на столе кипит увешанный гирляндами бара¬
нок самовар. Последнюю порцию баранок делят между
домашними.Вся семья из зеленых и желтых тяжелых чашек
пьет чай с баранками и медом.У кого баранки кончаются, тот встает, подходпт к
самовару и, надломив баранку, снимает ее с бечевки.
Минькины гусики вызывают недовольство:—	Опять мне Минькины чучела попались!—	Курицы!—	Возьми своих дятлов назад!Гусики стоят около Миньки.Мннька двигает гусиков по чисто отскобленному де¬
ревянному столу — играет.Потом, подумав, отламывает у гусиков головы, опус¬
кает их в маленькую чашку меда, вылавливает ложкой
и ест.Остатки гусиков доедает маманя.КОЗОПАСоза Зорька обгрызла соседские яблони.Дядька Семен учинил скандал.—	Эта паскуда оголит всю деревню! — стоя на сво¬
ем крыльце через два двора, орал он.— Я ноги ей пооб¬
ломаю! Голову топором отрублю!..Мннька очень испугался.—	Пойдем скорее, Зорька! — шепотом сказал он козе
и увел Зорьку на лужок, за мельницу.54Когда Мннька с козой вернулись, во дворе стояла ти¬
шина.Мипька заглянул в дом.Зеленая квадратная бутыль красовалась посреди сто¬
ла, дедушка чокался граненым стаканом с дядькой Семе¬
ном, п оба дружно ругали козу.—	Зараза!—	Правда твоя, Семен Иванович, зараза!—	Оголит всю деревню!—	Правда твоя, Семен Иванович, оголит, оголит!..—	Я ей голову топором отрублю!..—	И в своем праве, Семен Иванович, будешь! Отру¬
би!.. Отруби!..Минька вздохнул, стащил со стола кусок хлеба и от¬
нес козе.—	Не обижайся на них, Зорька! Они — пьяные,— объ¬
яснил он козе.— Я тебе еще хлебца припесу!..—	А-а,— сказал, увидев явившегося за хлебом Минь¬
ку, дед,— хозяин пришел!..—	Вот из-за хозяипа-то козу и держим! — засмея¬
лась маманя.— Только козьим молочком и жив!—	Твоя коза, Миня, ты за ней и смотреть должен! —
рассудил дед.—	А не усмотришь, я тебе голову оторву! — мрачно
сказал дядька Семен и пригорюнился: — Яблони-то — зо¬
лотой налив были!..Ну, стал Мипька пасти козу.Коза, привязанная к березе, траву ест.Минька сидит рядом и учится плести венки.Жужжат пчелы. По небу кружит ястреб. И лежат
около Миньки синие, синее неба, васильки.Вдруг Зорька перестает двпгать челюстями и с инте¬
ресом глядит па Миньку. Легкие, пронизанные солнцем,
кольчпкп Мипькнпых волос, не переставая, шевелятся на
легком ветру. Зорька пятится назад, разбегается и бьет
Миньку в спину ребристыми, откинутыми назад рогами.
Минька летит кувырком. Поддевая рогами, Зорька катит
его катышком по мягкой зеленой траве...Обиженный и избитый, Минька ревет.Коза ест вепок из васильков и весело глядит на Минь¬
ку круглыми желтымп глазами...Вечером маманя приказывает:—	Пригони козу, Миня: я тебе молочка надою.55
Минька, озабоченный, идет гнать козу.Он выходит на лужок, и ноги его прилипают к земле
от страха: Зорька висит на березе и, полузадушенпая,
хрипит. Туго обмотапная вокруг ствола веревка пере¬
кинута через нижний сухой сук березы. Передние
ногп козы висят в воздухе, задние едва касаются
земли.—	Хррр!.. хррр!.. хррр!..— несутся по поляне ужасные
звуки.Опомнившись, Минька обнимает тяжелую, колючую,
горячую козу и пытается ее приподнять кверху. По у
Миньки не хватает сил: коза хрипит. В отчаянии огля¬
девшись, Минька повисает на сухом сучке всей тяжестью
своего маленького тела. Сук обламывается. Минька с ко¬
зой летят вниз. Обдирая пальцы, Минька торопливо раз¬
вязывает и раскручивает впившуюся в кору веревку.
Коза, бездыханпая, лежпт па земле.Вдруг коза вскакивает, обводпт мир мутными шалы¬
ми глазами и, вскинув рогами, пускается вскачь — по¬
дальше от страшной березы.Минька, сбитый с ног, но не выпустивший нз рук
веревку, едет за козой на животе.Заклинив Миньку между двумя еловыми пеньками,
Зорька вырывает веревку и выскакивает на дорогу — ту
самую, по которой дед возит в Бородулино муку.На Минькпных глазах коза делается все меньше,
меньше и меньше: рогатый силуэт, уменьшаясь, тает в
солнечной далн.—	Зорька! Зоринька!.. На, на, на!..— протягивая пус¬
тую руку, манит Минька козу.Дорога безлюдна.Вдруг из-за поворота выходит мужик — с заработков
из города идет. За спиной мужика — торба. На плече —
сапогн.Увидев бегущую козу и плачущего ребенка, мужик
мгновенно хватает в рукн по сапогу и начинает описы¬
вать в воздухе черными, тяжелыми, остро пахнущими са¬
погами огромные круги. Мужик работает, как мель¬
ница.Коза в ужасе застывает.Через секунду коза поворачивает назад и несется
прямо па Миньку.Минька успевает наступить босой ногой на стреми¬56тельно летящую за козой веревку. Обжигая Минькину
подошву, Зорька с силой выдергивает веревку и снова,
тая в солнечной дали, становится меньше, меньше и
меньше. Но на этот раз Зорька бежит к дому...—	И давно занимаешься хозяйством? — серьезно
спрашивает подошедший к Миньке .мужик. У мужика —
круглое доброе лицо с круглыми глазами. Сапоги по-
прежнему аккуратно повешены на палочку. Палочка ле¬
жит на плече.—	Давно!..— всхлипывает Минька.—	Эку скотину тебе паршивую дали! — говорит му¬
жик.—Хоть бы ты теленка попросил себе, что ли!.. И
почему тебе дали эту козу?! Сразу видать — не коза, а
стерва!..—	Я молочко пью,— объясняет Минька.—	Ну, молочко ньешь, тогда конечно! — говорит му¬
жик.— Однако же она тебя и загоняла: одна желтая ко¬
жа на тебе от этой козы осталась. Да и штанов у тебя,
братец, нет...—	Маманя говорит: рано...—	Оно, видать, конечно, рано! Только по крапиве те¬
бе тяжело ходить!..—	Очень тяжело,— соглашается Минька.Мужик сворачивает на боковую, узенькую, заросшую
травой тропку. Минька снова остается один. Бегущая
впереди Зорька устала — она останавливается и под¬
жидает Миньку.Домой они приходят вдвоем: измазанный, заплакан¬
ный Минька и весело бегущая, окончательно успокоив¬
шаяся коза.—	Ну, что ты скажешь! — орет со своего двора дядь¬
ка Семен.— Как мальчишка приструнил-то козу! Шелко¬
вая стала.—	Я уж эту козу, бывало, гоню, гоню,— прибавляет
маманя,— вся потом изойду. А у тебя коза сама в воро¬
та вскочила!..Миньку не держат ноги.Он опускается на крылечко и ревет.—	От радости заплакал,— говорит дед.— Дело-то ка¬
кое хозяйское доверили — козу пасти!Через полчаса, всхлипывая, Минька пьет молочко.Коза ест липовый веник..,57
НА ВЕСЕЛКУвдотья и Сорочнха встретились у Лиховых
иа крыльце.—	Чего пришла?—	Да сольцы попросить хочу. А ты чего?—	Шаечку занять. У Прасковьи, гляди, полон дом му¬
жиков. Посуды деревянной навалили, как на базаре. А я,
как уж мой-то Нилушка помер...—	Не реви! Чего теперь про Нилушку поминать!
Дверь толкай! Да сильнее!.. Заело, что ли?Бабы попали в плохую минуту: Прасковья ругалась
с дочерьми. Скрывшийся от скандала Минька сидел под
столом и пускал пузыри.—	Все люди, как люди,— говорила Катя,— всегда
девчат на веселку пускают, одни мы на печи си¬
дим!..—	Отдайте ботинки, маманя!— сердито сказала Ма¬
руся.—	С девками воюешь? — весело закричала Авдотья.—
А моя-то Дашка — поверишь? — босая по снегу сбежала!
Я теперь ей обувку не даю. Поверишь, за три года но¬
венькие ботиночки растоптала!.. Лизка прибежала — ей
там, на веселке, говорит, валенки кто-то дал!.. Рваные —
как с медведя!..Увидев подоспевшую помощь, Прасковья приобод¬
рилась, а девки еще пуще обозлились.—	Каждую крошку для них, каждый кусочек!..— жа¬
ловалась мамапя.— На что мне их башмаки? Им же в
приданое берегу. Вот выйдут замуж...—	Как же, выйдешь тут замуж, на печке на своей,—
проворчала Катя.—	Я тоже замуж хочу! — сказал из-под стола Минь¬
ка.— Я соломку сломал! Дай мне еще соломку, мама-
нечка, миленькая...—	«Маманечка!.. Миленькая!..» — вдруг сорвалась,
как с цепи, Маруся.— Тебя маманечка еще в животе
травила, выкидыш делала! Хотела, чтоб тебя пе было!
А ты: «ми-иленькая!..»—	Зачем меня травили? — спросил Минька из-под
стола и вдруг заплакал: — А меня Сашка вчера ши-илом
в бок ткнул!..58Прасковья побелела, как полотно, сползла с лавки и
бухнулась перед иконами на колени:—	Господи, прости меня, грешную! — зарыдала
она.— Вот оно, наказапье господнее! Вот кара! И худой-
то он у меня небось такой оттого, что травленный!
Господи, дай ему здоровья, а меня накажи!Все, потрясенные, молчали, только Минька плаксиво
протянул:—	А зачем меня, маманечка, тра-авили?..Прости меня, дитятко! — подползла к нему на ко¬
ленях маманя.— Не ждала я уж детей, и так семеро
по лавкам валяются, есть нечего, а тут ты... Зачем, ду¬
маю, дитя малое на свет божий пускать мучиться? Луч¬
ше я уж грех на свою душу возьму! Травила я, вишь,
тебя, да пе вытравила, солпышко мое! Прости меня, ан¬
гел мой, прости, дитятко!..—	А меня все быо-ют! — пожаловался Минька.—
И Маруся меня мокрой тряпкой ударила!..—	Миленький, сыночек, да никто до тебя больше
пальцем не дотронется!—	Тогда я сахару хочу! — совсем вылез из-под стола
Минька.Маманя, охая, поднялась с пола и ключом открыла
сундук. Полетели на пол ботинки. Сестры, веселые, утер¬
ли слезы, натянули ботинки, и их словно ветром сдуло.А Минька ел кусок сахару и играл дедушкиными
серебряными часами. «Павел Буре» — назывались подве¬
шенные на цепочке часы. «Тинь-тинь-тон! Тон! Тон!
Тоннп!» — пели часы, и Минька первый раз в жизни
сам, своими маленькими пальчиками крутил часы за ма¬
ленькую серебряную ребристую головку.—	Эх мы, бабы! — сказала Авдотья,— Не можем
удержать свой грех в тайне!.. Ребенок в таком возрасте
все слышит... А бабье слово, как горох, сыплется...И Авдотья стала шепотом рассказывать такие исто¬
рии, что маманя встала, обула Миньку, повязала его
платочком и выставила на крыльцо — погулять.Минька вдоволь уже нагулялся с соседским Степ¬
кой, построил крепость, съел две сосульки и только хо¬
тел обменяться со Степкой валенками, как Авдотья с
Сорочихой, наконец, от мамани вышли. Одна нес¬
ла в руке желтую липовую шайку, другая—узелок
соли.51)
Проходя мимо Миньки, обе бабы подошли к нему п
по очереди погладили по головке.—	Чегой-то они тебя гладят? — изумился Степка.—
А меня не тронули...—	Из меня выкидыш хотели сделать!..— мрачно объ¬
яснил Минька.—	Когда? — удивился Степка.Минька затруднился ответом и промолчал.—	Это что! — подумав, сказал Степка.— А меня бать¬
ка хотел в землю вбить. Так, говорит, тебя с землей и
сравняю!..На заснеженный плетень, сбив комочек снега, села си¬
ница.Мальчики затаили дыхание.КОНЬКИрнвязал Минька коньки веревкой к вален¬
кам, проковылял по снегу и сошел на лед. Поехали
Минькины ноги сами по себе, и упал Минька со всего
размаха на спину. Едва затылком лед не прошпб. Ле¬
жит и встать не может: все центры отбил. И видеть ни¬
чего не вндит... Полежал-полежал Минька, оклемался и
стал вставать. Только встал па ноги, как сразу точно
так же на спину упал. Еще раз оклемался Мпнька и
думает: «Ну, что я за дурак! Опять так упал! Надо по-
другому падать!»Встал Мпнька на ноги и упал по-другому: носом. Ьра-
зу нос расквасил и лед кровью залил. Потом опять
упал затылком. И опять носом. Падает Мпнька взад,
вперед п, как Ваиька-встанька, на ноги поднимается.
Весь в крови.Бабы кричат:—	Прасковья! Забирай своего парня с коньков, а то до
смерти доиадается.Ведет маманя Миньку домой, ругается:—	Ну, что за ребенок! Все дети как дети. Упал раз —
перестал кататься. А этот все падает п падает. Уж та¬
кой, когда не надо, упорный!А Минька идет рядом и думает: «Завтра чуть светснова на лсд пойду».60ДЕДОВЫ РУКИели дед сожмет руку в кулак — кулак получает¬
ся не меньше Минькиной головы.«Это потому, что пальцы у деда очень толстые»,—
думает Минька.Пальцы у деда — как огурцы.Если дед уроннт иголку, он уже никак не может схва¬
тить ее. Руки, которые подняли двухобхватный вал на
мелышцу, не могут удержать блестящую юркую
иголку.—	Минька, подними! — командует дед.Тоненькими пальчиками трехлетний Минька беретиголку. Потом растопыривает пальчики. Весна. Руки
еще не загорели — белые. Раскрытая рука — как ро¬
машка.И ноготки па пальцах тоненькие и розовые.Дед ногти на руках обрубает стамеской: ножницы их
не берут. От долгой работы тысячу раз сплющенные,
разбитые, сорванные ногтн свернулись, как улитки,
скоробились, выросли в три-четыре слоя. Не ногти —
стальные пластины.Восьмой десяток работает дед, руки его лежат на
столе, как гири.Дед садится за стол — стол оп сделал сам.Дед берет в руки ложку — оп сам пз лнпы вырезал
большую ложку и расписал ее травами (Мпнька разво¬
дил краски).Дед идет на мельнпцу — мельницу он построил сам.ВеДет копя под уздцы — коня подковал сам.Подходит к токарному станку выточить соседу баля¬
сины — и станок он сделал сам. Станок дубовый, тяже¬
лый, добротный. Подшипники в станке деревянные. От¬
личный станок.На станке дед вытачивает игрушки.—	Дедушка, почему ты все умеешь?—	А базар,— отвечает дедушка.— Легко жить челове¬
ку, когда есть базар. Товаров, вещей там наложено вся¬
ких — не повернись. Вот иди на базар и рассматривай,
как что сделано. Потом прпходи домой и делай себе, что
захочешь, сам. Легко жить человеку, когда есть базар.
Вот не было бы базара — плохо бы пришлось. Все надо61
было бы самому придумывать. А так — все придумано.
Только делай.И дед делает.Строит мелышцу.Строит дома.Делает мебель.Кует коней.Режет плошки и ложки.А в промежутках между большими делами точит иг¬
рушки. Просто шарики. 11 конусы. И игрушечные миски.
И чашки. А потом берет нож и из желтого мягкого
липового дерева режет коней, коровок, птиц, собачек и
медведей. А то голубя сделает — впспт голубь на вере-
ночке деревянный, большой, и крылья у него расплас¬
таны. Сто щепочек в крыльях, как перья. Голубь летит.А потом собирает дед толпу ребятишек и игрушки
дарит.Самым бедным дарит самые лучите игрушки. Сто¬
ит дед в белой рубахе, белая борода на белую рубаху
водопадом падает, и своими здоровенными руками со
стальными ногтями раздает детям дед коровок и го¬
лубей, и лисиц деревянных, и собачек.Маленькие руки берут игрушки из огромных дедовых
РУК-Игрушек все меньше н меньше.Кончились.Все роздал дед.—	А мне? — говорит Мипька. И боится заплакать —
дед плакать не разрешает.—	А тебе па что? — отвечает дед.— Видел, как я иг¬
рушки делал?—	Видел.—	Сделай сам.Дед снимает со лба ремешок, которым подвязывал
волосы, и кладет свои здоровенные, покрытые шрамами,
как чешуей, руки себе на колени. И Мннька украдкой
рядом кладет свою ручку — маленькую. Разве сделаешь
что такой ручкой? Вот бы Миньке такие руки, как у
деда.Эти руки сделали целый мир.62ГРОБ.=.9 уки деда просят работы.Дед всегда все делает сам.Ему противно взять себе труд другого и радостно от¬
дать другому свой труд: «Я все могу».А что будет, когда дед умрет и руки его лягут на
груди, неподвижные, с тоненькой свечкой? Кто приберет
деда? Кто гроб ему сколотит?И, поразмыслив об этом, дед все делает себе сам.Он плетет себе смертные лапти и сколачивает здоро¬
венный дубовый гроб. И раскрашивает его ярким сури¬
ком. И любуется им. И гордится. И гвозди в крышку
втыкает. Все готово: несколько ударов молотком, и гроб
забит. Красота!Сначала гроб стоит во дворе, пугая своей веселой
краской соседей. Потом маманя просит перенести гроб
на чердак.Гроб переносят. В него складывают яблоки. Очень
удобно!К весне яблоки кончаются, и дети играют в гробу.И однажды маленький Минька влезает в гроб и натя¬
гивает на себя крышку — спрятался. Лепя ищет его,
ищет. Потом теряет терпение и зовет:—	Минька! Эге-ге-гей! Ты где?Мипька молчит. Только тихо дышит в гробу. Гроб
уютно нахнет яблоками. Тоненький лучик пробивается в
щель. Хорошо в гробу!..Наконец Леня находит Миньку.—	Три часа искал! Ну, я тебе покажу.У дедовых внуков у всех хорошие руки. Леня — лов¬
кий. Он прихлопывает крышку и раз! раз! раз! — быст¬
ро забивает три гвоздя.—	Сиди!Минька сидит. Сначала ему хорошо. Пахнет яблока¬
ми. Потом ему хочется пить. Потом есть. Потом охота
на двор.—	Леня-я-я-я! Вы-ы-ьшусти меня! — орет Минька.Никого. Тишина. Только где-то далеко-далеко щелка¬
ет пастушья плеть.Сначала Минька от горя сопит.Потом плачет.63
Потом спит.Темнеет.Леня забыл про Миньку. День несется веселый, на¬
битый событиями до краев, полный собак, голубей, маль¬
чишек, выдумок и маленьких приключений. Где тут подг¬
нить о трех забитых гвоздях?Вечером маманя спохватывается:—	Где ребенок?Ребенка нет. Все его ищут. И вдруг Леня, не поду¬
мав, орет:—	Так он, наверное, все там, в гробу!Мамане делается худо.Леню дерут.Миньку, заспанного, вытаскивают из гроба.На небе поворачиваются большие созвездия. Дед
смотрит на звезды и говорит себе: «Смотри, старый ду¬
рак, смотри!.. В красном-то гробу ничего не увидишь!..»Большая Медведица задирает свой ковш.Дедовы песни поют девчата. За песни деда любят. За
частушки — точат на деда зубы. Особенно злы мужики
из Верхоборья, которых дед, как собак, дразнит частуш¬
ками за лень и безделье. Лес-то — вот он! А мужики из
Верхоборья ленятся лыко содрать и лапти подковыр¬
нуть — в драных лаптях ходят.В праздник мужики из Верхоборья приходят деда
бить. Все мужчины в Жабках счастливы: затевается
драка стенкой на стенку. Бабы держат мужей, виснут у
них на плечах, но мужья, веселые, отрывают бабьи
руки и, обманывая баб, выскакивают из задних дверей.
Сегодня для мужиков на улице медом намазано — дра¬
ка! Древняя кровь воинов и охотников, сходившихся один
на один с медведем, вскипает в мужиках. Кто пьян от
вина, а кто — только от радости. Драка! Ну-ка, ребя¬
та, покажем верхоборцам! А ну, мужики, уничтожим
жаб! Аверкия сюда!Аверкию девятый десяток, но сила его не поколебле¬
на. Он выходит на мужиков, вооруженных кольями, с64голыми руками. На нем, на Аверкин, держится вся дере¬
венская стена.Аверкий хватает за шкирку бородатых мужиков,
словно кудрявого Миньку, и стукает их лоб о лоб. У му¬
жиков из глаз сыплются искры.—	A-а, старый хрен, будешь про нас частушки сочи¬
нять!У деда под глазом вспухает фонарь.Дед смеется.Его белая грива развевается над деревенской стен¬
кой.К окнам прижимают испуганные белые лица старухи
п бабы.А мужики пируют!Драка! А ну-ка, навесь ему фонарь! Двинь ето, ста¬
рого хрена, под бок! Вбей ему частушку в бороду!Праздничные рубахи порваны. Ребра трещат. Мужики
кряхтят, как медводн. Праздник идет! Ступайте к дьяво¬
лу, бабы! Разгулялись мужики!После драки все идут к Аверкию.Хата превращается в госпиталь.Минька аккуратно пробирается между кряхтящими,
как медведи, мужиками. Сестры вынули иголки: зашива¬
ют порванные портки п рубахи. Мужики из Верхоборья
считают синяки и шишки, хвалятся поломанными ребра¬
ми и сбитыми кулаками. Дед сажает их пнть чай. Под¬
носит по маленькой.Перемирие.До нового праздника.До новых дедовых частушек.МАШИНЫечтой деда были машипы.Дед смотрел па машины, как крестьянин, у которого
тяжкий крестьянский труд вытянул все жилы. Машины
были освобождением. Дед смотрел на машины, как изо-
бротатель, сам на каждом шагу придумывающий толко¬
вые приспособления. Машины были для него чудом. Дед
смотрел на машины, как мастеровой, сработавший свои¬
ми руками миллион маленьких и больших вещей.3	Заказ 107365
Дед, так любивший дарить, ухитрялся-таки на ма¬
шины откладывать деньги.И машины въезжали одна за другой в хозяйство
Деда.Когда Минька родился, машины уже были.Дед сажал Миньку с собою на жнейку. Двухметро¬
вые ножи стригли рожь, и механические руки аккуратно
рожь собирали. Минька карабкался па машину и гордо
ехал с дедом, озирая с высоты машины весь мир. Один
раз чуть не упал прямо на гигантские ножи, и только
быстрый в движениях, как лесной зверь, дед успел под¬
хватить его за край рубашонки.Минька часами стоял у веялки и сортировки. Крас-
ио-черпые колеса крутились, что-то происходило в утро¬
бе машины, и из трех лотков сыпалось зерно разного
сорта: самое крупное, помельче и еще помельче.Мипька глаза проглядел, стараясь разглядеть чело¬
вечков, которые внутри машины быстро-быстро сортиру¬
ют зерно и бросают его направо, прямо и палево. Но че¬
ловечки упорно прятались, и Минька видел только черно¬
красные огромные колеса, которые дед вращал своими
тяжелыми руками.Мппька сам вертел колесо соломорезки. Он раскручи¬
вал колесо, внизу проворачивая ручку справа налево.
Потом ручка сама лезла вверх, на недосягаемую для
Миньки высоту. Внизу Минька снова быстро проворачи¬
вал ручку справа налево, и огромное чугунное колесо с
непонятной надписью «Берлин» крутилось по инерции,
послушное маленьким Минькиным ладошкам.Минька с ужасом и восхищением глядел на миллион
зубьев зубастой машины — льномялки. Черные стальные
зубы жевали лен, жевали, жевали, и из машины выходи¬
ла готовая пряжа, из которой бабы пряли нитки.У деда не было ни одного мотора.Все машины дед крутил руками. Жнейку возила ло¬
шадь.Дед мечтал о тракторе, который работает «сам», но
на трактор у деда пороху не хватало.Машины жили непонятной жизнью. Они ни за что не
хотели играть с Минькой. Они сурово делали свое дело.И Минька крутился около машин, трогал и нюхал их,
как нюхал украдкой огромные руки деда. Как дедовы
руки, машины пахлп работой.66Машины снились деду: умные, построенные десятка¬
ми образованных людей, несущие мужику свободу.Машины снились Мииьке: черные, с огромными крас¬
ными колесами, с желтыми таинственными значка¬
ми-буквами, с чугунными и стальными волчьими зу¬
бами.А машинам снился только дед— хозяин.О существовании Миньки машины не подозревали.НОГИдеду приехал мужик из дальней деревин,
Жук.Неизвестно, звали ли его Жук, или фамилия его была
Жук, но только был он жук настоящий: черноволосый,
чернобородый, с черными, как жуки, блестящими глаза¬
ми. И выпить Жук был не дурак.Дедушка обрадовался ужасно.Он хлопал Жука по широким плечам своей здоровен¬
ной лапой с такой силой, как будто Жук был пе Жук, а
бык.Он толковал с ним о какнх-то своих взрослых делах.А вечером пригласил за стол.И гостей позвал.И Миньку за стол к гостям посадил.И сделал эго он совершенно напрасно.Минька был малоежка. Еда его не интересовала. А са¬
ло он есть вообще боялся: Леня сказал, что от сала бо¬
рода вырастает.Посмотрел-посмотрел Минька на бутылки самогону,
на жирный борщ, на гречневую кашу с салом, поковырял
кашу ложкой, да и сполз с лавки под стол — поглядеть,
что там, под столом, делается.Под столом Миньке поправилось.Сидит Минька под столешницей, как под низеньким
деревянным потолком, а кругом ноги болтаются. Разные
ноги: в лаптях, в сапогах, босые. Штаны синие, черные,
в полосочку. Бабьи юбки подолами пол метут. И ножки
в бабьих юбках как в порках сидят. И все ноги заняты
своим делом. Одни просто стоят, как столбы. Другие
болтаются. Некоторые первно подрагивают. Босые ногп3*67
почесывают друг друга пальцами, как руки. И сапогам»
смазными под столом очень хорошо пахнет.Интересно сидеть под столом. Одна беда: ноги двига¬
ются, прыгают, подскакивают. И Минькн пе видят. Глаз
у ног нет.Захохотал Жук высоко над столом да ногами в сапо¬
гах как дрыгнет! Прямо по носу Миньке заехал. Чуть не
убил. У Миньки искры из глаз посыпались.Хотел уже было Минька совсем из-под стола выле¬
зать, да вдруг вспомнил: веревочка у пего есть. Под ру¬
башкой вокруг голого тела обмотана. Очень хорошая ве¬
ревочка. Льняная. Ее Мипька всегда с собой носил и
как кнутиком веревочкой щелкал.Размотал Минька веревочку и связал сапогн Жука.
Да еще кончиком босую ногу тетки Марьи прихватил.
Трудно связывать ногп — болтаются. Долго Минька под¬
лавливал момент, когда ноги успокоятся. И связал. Хо¬
рошо связал. Добротно.Сндит Минька под столом и любуется связанными но¬
гами.А в это время приспичило Жуку пойти во двор плю¬
нуть.Вскочил здоровенный Жук, тетку Марыо за веревоч¬
ку дернул. И легонькая тетка Марья, как бревнышко, под
стол покатилась. Чуть-чуть Миньку не придавила. А крас¬
норожий чернобородый Жук по ту сторопу лавки на по¬
лу лежит. И ноги па лавке. И борода кверху.Тут все вскочили.Ох да ах!Смотрят — веревочка. И Минька под столом сидит.Жук не рассердился. Он был мужик веселый. Только
и сказал Жук:—	Крепко связал, шкет!И нагнулся веревочку развязывать.А дед закипел, как самовар.—	Как ты смел, пащенок! Такого человека связал! Да
это мой лучший друг! Пятьдесят лет дружу и такого по¬
зора, как от тебя, щенка, не видал! Пошел вон!И дал дед Миньке подзатыльник.Подзатыльник дают снизу вверх. Так что голова вниз
клюет.Получил Мпнька подзатыльник, заорал и во двор
вылетел. А веревочка так и пропала.68ПОЖАРыгнали Миньку из дома.Куда пойдешь?В огород пошел.В огороде Манька черненькая и Петька рыжпй мама-
нину репу едят.Накопал им Минька еще репки, сам репку съел и го¬
ворит:—	Что репу есть? Давайте картошку испечем. У меня
спички есть.И коробок показал. На коробке рабочий молот под¬
нял, п буквы у него изо рта выходят. А что кричит — не¬
известно. Манька, Мннька и Петька — без штанов. Читать
не умеют.Ладно. Пошли все вместе за сеновал.Тут дедовы рабочие станки стоят — тяжелые, как из¬
бы. И стружка горой навалена. Кудрявая, веселая струж¬
ка. Медом пахнет.Отделил Минька немножко стружек в сторону. Погля¬
дел на рабочего, у которого изо рта буковки идут, от¬
крыл коробок, спичку вынул, да и чиркнул ею по боку
коробка. Загорелся маленький ручной огонек. Посадил
Минька ручной огонек на стружки. Обрадовались струж¬
ки. Сразу несколько огоньков спиралями по их витым де¬
ревянным кудрям побежали. И уставились дети на огонь,
как издавна человек на огонь смотрит, и глаз отвести не
может, и мысли его странные посещают. Меньше всего
мыслей оказалось у Маньки черненькой. Надоело Маньке
смотреть на огоньки, и пнула она своей маленькой,
землей измазанной ножкой маленький детский ко¬
стер.Полетели горящие стружки на большую кучу. Побе¬
жали по стружкам огонькп. Зачертили огоньки спирали и
кружочки и просто кривые линии.Как звездочки по огромной куче стружек разошлись.Испугались дети.Стали стружки растаскивать.А кругом дерево. За стеной — сепо.Чем больше растаскивают, тем больше горнт.Первой убежала Манька черненькая. Потом Петька
рыжий стрекача задал.69
А Миньке — куда уйти? Борется с огнем маленький
кудрявый Минька, мечется в дыму, п вдруг — как пых¬
нет! И поднялся до неба огненный столб п на крышу пе¬
рескочил.—	Горите! Пожар! Аль не видите?! Эй, Лиховы, го¬
рите! — завизжала какая-то баба.Дед из избы выскочил.И сразу собралась толпа.Огонь гудит. У колодца очередь стоит. Опускается
колодезный журавль п с глубины в тридцать метров вед¬
рышко воды поднимает. Смеется рыжебородый, рыже¬
крылый огонь над ведрышками и над толпой, как ги¬
гантская птица, летит.А мужики кричат, орут, со всех концов деревни воду
тащат...Отстояли дом.Сгорели дедовы тяжелые, как избы, станки. И вся
рабочая пристройка сгорела. И крыша над сеновалом сго¬
рела. И сепо все водой гадили. А дом Ляховых стоит, как
стоял.Миновала беда деревню.Утерли мужики лбы рукавами и стали рассуждать:—	С чего бы оно загорелось?А тут баба в пестром сарафане подскочила:—	А детки тут маленькие играли. И вага Минька с ни¬
ми был. У них-то под ручками и загорелось.—	Ну,-- сказал дед и подошел к Миньке.Взял Миньку за шкирку, как нашкодившего щенка,
и носом в стену обгорелую тыкнул:—	Чем пахнет, стервец?—	Дымом пахнет, дедушка! — пищит Минька.—	Пожаром пахнет,— говорит весь измазанный сажен
и пеплом дед. И подол рубахи у него обгорел.—Сейчас
я тебе по-жар покажу.Рвет деД своей костяной лапой высокую тростнико¬
вую крапиву. Как деревянные, не боятся мозолис¬
тые руки деда крапивы. О такие мозоли нож сло¬
маешь.А Мпнька — маленький. Кожа как у поросепочка.
Крапивы ужас как боится.Дерет дед Миньку крапивой да за подол рубахи при¬
держивает. Вьется Минька вокруг дедовых ног, за сапо¬
ги от крапивы спасается.7QНадоело деду Миньку ловить, поднял дед Мнпьку и
воздух за подол, на весу порет.А вокруг народ глядит.—	Так, так,— говорит народ.— Пороть их надо. Каж¬
дый день пороть.—	Убивать их надо,— говорит бабка Солодуха с длин¬
ным утиным носом и в юбке драной.—	Убивать не убивать, а как на улицу идут — выпори.
Тебе же спокойней будет,— рассудительно говорит ма¬
ленький мужик.Висит Минька в воздухе, как жучок, руками-ногами
дрыгает, а сделать ничего не может. Дед стоит незыбле¬
мо, как сосна, и рука у деда железная.—	Ты ио заднице-то пори, что ты все по ногам хле¬
щешь,— говорит утконосая Солодуха.— Сама помню — по
заднице больше запоминается.—	Не учи меня, старая карга,— говорит дед и дерет
тростниковой крапивой Миньку, как сам разумеет.А Минька уже и кричать перестал. Красный, как
огонь на пожаре. И крапивными иголками весь утыкан.
Отобрала маманя Миньку у дедушки.Домой унесла.Сахару и меду дала.А какой мед, когда Минька богу душу отдать готов?
Три дня в жару горел.Три дня вся семья крапивные жала из Миньки выта¬
скивала.На третий день Солодуха пришла.—	Неужто жив остался? — спокойно так сказала. Не¬
одобрительно.—	С дедом теперь отродясь слова не скажу,— дает се¬
бе зарок Минька.А дед Миньке новую ложку принес — маленькую!..
Травами расписал.Поглядел Минька на деда: седой, кудрявый, волосы
ремешком перевязаны. Ложку подарил. И мельницу сам
сделал. И помирился Минька с дедом.Другого такого деда где возьмешь?71
молния54 рах-та-рах-тах-тах! — бьет гром.—	Бежпм! — кричит Леня.Минька едва поспевает за Леней.Черная туча катится по небу, она кипит п клубится,
с нее свисает черная бахрома, в брюхе тучи сверкают
молнии и тяжелеет дождь.Тап!.. тап!.. тап!.. — первые, большие, как яблоки,
капли падают па землю.Мальчики подбегают к овпну. Карабкаются па помост.Стоят под стрехой.Мпр заливает дождем. Только узкая полосочка досок
под босыми ногами мальчиков остается сухой. Мальчики
жмутся к серым сухим бревнам овина.Трах-тара-бам-бах! — мельница обливается белым
светом.—	В мелышцу! В мелышцу попало! — кричит в ужасе
Минька.Мельница гаснет.—	Мимо! — хрипло говорит Лепя.Гроза напала на деревню, как враг. Молнии быот в
дома и промахиваются. Мимо! Мимо! Мимо!..Мальчики — маленький и большой — глядят на
грозу.И вдруг небо раскалывается прямо пад ними:Трам-барам-тах-тах! Гууууууууу! Гууу! Гуу!Краем глаза Минька видит, как совсем неподалеку,
на лужке, втыкается в землю огненная стрела. Огонь
льется вниз. Вдруг молппя распухает у самой земли и
превращается в шар.Шар впсит пеподвижно и дышит. Его бока вздувают¬
ся и опадают. Брюхо шара сжигает метелочки травы.Отдышавшись, шар срывается с места и плывет к де¬
тям.Минька зачарованно делает шаг вперед, под дождь,
и протягивает руку — коснуться шара.Леня отдергивает Миньку назад.Мальчики стоят, прижавшись к бревпам.Шар плывет на мальчиков — маленького и большого.—	Сейчас убьет! — выдыхает Леня.Но шар поворачивает.72Лениво описав широкую кривую, он снова останавли¬
вается над травой.Он дышит. Его бока и брюхо становятся то больше, то
меньше.И вдруг огненная стена встает перед мальчиками: со
страшным орудийным грохотом взорвался шар.Дождь прошел.По мокрой траве мальчики идут смотреть место, где
лопнул шар.Травы нет: сожжена.Земля спечена.Таинственная оплавленная норка уходит в глубь
земли.—	Да!..— говорит Леня.—	Да!..— пищит Минька.Широкая дорога увядшей, обожженной травы приво¬
дит мальчиков к месту рождения шара. Здесь ударила
молния с неба. И здесь тоже: сгорела трава, спеклась,
как картошка, земля, и дырка ведет в глубину.Лепя и Мннька ищут стрелы.Все мальчишки деревни знают: на месте падения мол¬
нии рассыпаются огненные стрелы.Мннька внимательно раздвигает траву, трогает паль¬
цами запеченную землю.Стрел нет.—	В землю ушли! — говорит Леня.—	В землю ушли! — ннщнт Минька.ПАХАРИ-	олнце горнт на гриве Баяна, как на красной
осенней осине.Щурится Минька от блеска Баяновой гривы и на лу¬
жи смотрит. А лужи еще ярче горят. Весна.Утро.Дед в хате утренний суп хлебает.Бабушка Саклетушка обед в поле собирает.Берет бабушка Саклетушка двоешки — два горшоч¬
ка, навсегда между собою слепленные. Льет в один гор¬
шочек суп, в другой — квас. Полкаравая хлеба острым
ножом отрезает. И огурцы соленые из ковшика обмывает.73
Листики укропа и нерпой смородины прилипли к крепким
пупырчатым огурцам. Сбивает вода листики с огурцов, и
переходят тоненькие листики укропа и лапчатые листья
черной смородины на бабушкины пухлые морщинистые
руки...Л Минька нос задрал — жаворопков под весенним
небом слушает...—	Ну, пахарь, пошли! — говорит дедушка.Борода у дедушки расчесапа, рубаха — белая. Празд-
пик, пахота начинается.Подкладывает дед под острый плуг колодку деревян¬
ную — чтобы не пахал плуг дорогу. Выгибает Баян шею,
круглым глазом на Минькино обгрызенное ухо коспт. Бе¬
рет Минька двоешки и рядом с дедушкой и Баяном в поле
идет.Тяжелые двоешки. Ставит пх Минька на землю, а
сам садится рядом — отдыхает.А на поле дедушку с Минькой уже птицы ждут.Прямо на земле птпцы сидят и черными глазами-бу¬
синками на коня, на плуг и на дедушку смотрят.Снимает дед со старых ног сапоги. Не жалеет мельник
Аверкий сапоги — просто хочет он теплую весеннюю
землю босыми ногами топтать, еще раз ее, черную, рас¬
крытую под солнцем, приготовленную для семени, все¬
ми пальцами, пяткой и сводом ступни пощупать...А Минька Баяна вдоль борозды ведет.Колет прошлогодняя стерня Минькины белые ножки,
поэтому ставит Минька ножки на стерню не сверху, а
пальцами вперед по земле волочит — сухне соломинки
пригибает.Не слушается Миньку Баян — впдит, что Минька ма¬
ленький. Борозду ломает.—	Беда мне с вами,— говорит дед.— Один дитя, и дру¬
гой дитя... Только конь поумнее моего внука будет. В ра¬
зум начал входить.Птицы слетаются со всего мира.Птицы вытаскивают червяков из черного блестящего
отвала земли. Иногда по две за одного червяка тянут.—	Чир-чнр-чнр! Чвик! чвик! чвик! — стоит птичий го¬
мон над полем.—	Иди, что лп, пахать, Миня!— говорит дед.Берет дед вожжи Баяна в свои большие руки, рядом
с Минькой идет. А Минька плуг за рога держит. Дед —Цбольшой. Он лапами своими тяжелыми сверху на рога
плуга давит, а у Миньки они на уровне кудрей. Минь¬
ка изо всех сил держит рога и снизу вверх на них нажи¬
мает.Даже на мягкой земле из Минькиных ладоней, как жи¬
вой, вырывается плуг. А как налетит лемех на корни тра¬
вы, от резкого толчка оба — и Минька и плуг — на зем¬
лю летят, н Баян, не разбирая, лежащий плуг и лежаще¬
го Мнньку за собой по сухой стерне волочит.Идет дедушка вперед и, напирая на Баяна, заставля¬
ет его пройти несколько шагов вспять.—	Ничего, Миня, держись, хорошо пашешь,— гово¬
рит измазанному Миньке веселый дед.И Мпнька опять висит на плуге, и плуг швыряет его
вправо и влево, и дед огромный палец, толстый, как огу¬
рец, на один рог плуга рядом с Минькиной ручкой ста¬
вит...Две борозды прошел Минька. Волосы у него взмокли.—	Полезай на Баяна,— говорит дед.Сиднт Минька на Баяне — отдыхает.А дед плуг ведет.Выше деда сидит Минька, выше копошащихся в па¬
хоте птиц. Только жаворонки выше Миньки звенят.Обед.Вынимает дед две ложки — большую и маленькую.Две кружки — маленькую и большую. И две вилки —
тоже большую и маленькую. Все большое — большому
деду. Все маленькое — маленькому Миньке. Хлебает дед
холодные щи. А Баян траву щиплет.Обед!..Минька обедает. Обедает дед. И Баян обедает.Только птицы тихо на бороздах сидят, на пахарей
смотрят: ждут, когда снова пахать начнут.Снова врезался лемех в черную землю. Снова взле¬
тает в небо полтыщи птнц. Снова ведет коня маленький
беленький Минька.А домой Минька па Баяновой спине едет.Встречают женщины мужчин дома с поклоном, ку¬
шать зовут:—	Пахари вернулись!75
ЗВЕЗДАаботали целый день.Мпнька несколько раз домой за квасом ходил. Выпьет
дед кринку кваса, ладоныо по губам проведет и снова
плуг за рога хватает:—	Пошли, Баян!Минька устал:—	Домой, дедушка, хочу!—	Погоди, внучек... Немножко осталось... На обочи¬
не посиди. Или один домой ступай...Одному возвращаться домой Миньке не хочется. А
обочина — холодная. Хмурый выдался день: но сорому
небу тучи, отягощенные дождем, бегут. Холодно на хо¬
лодной земле босому Мпньке.А босому деду — жарко.Борозду за бороздой вытягивает дед. Некоторые хозя¬
ева со всех сторон опахивают поле — как огромную спи¬
раль, борозду крутят, все туже и туже стягивая ее к
центру пашни. А дед с одного края поля к другому пахо¬
ту неспешно ведет.Взад-вперед, взад-вперед ходит Баян, прокладывая
одинаковые борозды. Узкую полоску деду вспахать ос¬
талось.—	Дедушка, скорей! — просит Минька и босыми нога¬
ми по холодной земле переступает.Вдруг остановился, насторожил уши и захрипел Баян.
Что такое?И сразу дед с впуком услышали шипенье н свист,
которые конь давно учуял. Два фонтана земли у края
пашни взбились.—	Дедушка! — закричал, обрадованный развлече¬
нием, Мннька.— Дедушка, кидается кто-то!—	Кому тут, в поле, кидаться,— промолвил дед.—
Нет никого...—	А из леска?—	Лесок далеко. Даже я камень из леска по докину...
Ступай погляди, что упало.Бежит Минька босыми ногами по черной холодной
пашне, землю там, где упало, копает... И вдруг отдерги¬
вает пальчики, как от угля:—	Дедушка, оно горячее!76—	Что за притча! — говорит дед, оставляет коня и к
Миньке с кнутом идет. Раскапывает дед землю кнутови¬
щем и выковыривает из земли камень. Череп камень, а
жаром нестерпимым пышет, словно только что вылетел
из печи.Нагибается дед, подбирает камень. Красное железо в
руках держнг дед, а черный камень не удержал — па¬
лит.—	Не иначе, Миня, с неба раскаленный камень сва¬
лился. День — а скатилась звезда...—	Дедушка, я тут, где второй камень упал, раско¬
паю! — Мпнька говорит.—	Раскопай, внучек, раскопай!.. Может быть, вторую
звезду добудешь.И выкапывает Минька вторую звезду — маленькую,
как голубиное яйцо.—	Теплая!—	Не чую! — говорит дед, беря из Минькиных рук ма¬
ленькую звезду одетыми в кору мозолей руками.— Надо
к щеке приложить!И дедова щека ясно чует живое тепло, исходящее в
хмурый холодный день от маленького круглого камня. А
по низкому небу синие тучи бегут, бегут... Низко сырые
тучи к пашне прижались.—	Но слыхивал я,— говорит Миньке дед,— чтобы го¬
рячая звезда мужику прямо в руку скатилась. А мо¬
жет, Илья-пророк, разгневавшись, камнем на землю ки¬
нул... Как, Миня, думаешь? — дед говорит.Минька ничего не думает. Плюет Минька па большой
черный камень, как на уголь из костра и камень, как
уголь, шипит.—	Нельзя плевать, Мипя,— говорит дед.— Может, это
моя звезда с неба скатилась, и я теперь без звезды,
старый дурак, остался...Давно стащил Баян плуг на обочину и редкую траву
щиплет, а дед с внуком в белых рубахах под серым не¬
бом над камнем диковинным стоят.—	Ну, Миня, пошлн домой,— говорит, наконец, дед.—
Пахать ныне больше нельзя.Подбирает дед уже захладевший, серебряным нале¬
том по черни подернутый камень, и с неба на землю
спускается его мужицкая мысль:—	На пестик от ступки камень похож... Отдать, что77
ли, его Саклетушке конопляное семя толочь нлн к ин¬
струменту вместо ручки приспособить?..Возвращаются домой втроем — дедушка, Баян и Минь¬
ка. Дед на черный тяжелый камень глядит, Минька звез¬
дочку-орешек в кулаке сжимает, только Баяну пе доста¬
лось подарка.И ползет от деревни к деревне слух:—	Аверкий из Жабков звезду поймал!..Незнакомые мужики к деду приходят:—	Ты, что ли, дед, бают, звезду поймал?—	Я.—	Покажи!—	Саклетушка, звезда-то куда делась? Ты ею, пом¬
нится, вчера сахар толкла...—	В предбаннике лежит звезда.Рассматривает чужой мужик камень, тяжелый и
крепкий, как чугун, деда расспрашивает:—	Правда ли, говорят, горяча была звезда?—	Красное железо в руках держу,— отвечает дед,—
а звезду выронил — не удержал.И бабы по всей деревне мужей поедом едят:—	Вот, Аверкий — работящий мужик, даром что ста¬
рый пень. И бабу свою отродясь пе бил. Звезда ему в
руки-то и скатилась. А разве тебе, дураку да пьянице, бог
такое знаменье пошлет?!Мпнька живо потерял в репейниках свою .маленькую
звезду.Очень ругалась Саклетушка на деда:—	Зачем ребенку такую вещь отдал?Старые бородатые мужики все репейники в Жабках
измяли — в самые колючки за Минькиной звездой ны¬
ряли.Только не нашлась звезда.Так в репейниках где-то и застряла.А дед покой потерял. Выходит по ночам пз хаты дед,
на небо глядит:—	С какой звезды оторвался камень!.. Может быть, н
с нашей земли в небо камни летят и к чужим мужикам в
борозды падают? Вот бы узнать: какой хлеб сеют те му¬
жики? На каких конях звезды пашут?..78МИТРИЙитрий был жлоб.Он ходил в пиджаке и при галстуке — по-городско-
му. Волосы он примазывал бриллиантином. Дед ходил в
белой, крестьянской, туго подпоясанной рубахе п волосы
прихватывал по-рабочему — ремешком.У деда была мельница.И у Митрия — мельница.Две мельницы на десяток деревень.Дед брал плату с богатых, а самым бедным молол ни
за что — из жалости.У Митрня жалости не было. И обдирал он мужиков,
как хотел.Обе мельницы работали с полной нагрузкой, и ближ¬
ние мужики волей-неволей шли к Митрию. Называли его
Дмитрием Ксенофонтовичем. По в очереди все равно
судачили о деде Аверкий, который, бывает, смелет
тебе совсем даром, а если н берет плату, то боже¬
скую...Слушал-слушал Митрий, как судачат мужики в очере¬
ди, и надоело ему это судаченье хуже горькой редьки.Позвал к себе Митрий деда Аверкия, поставил ему
штоф п стал разговоры разговаривать.Мирно сидят они за столом: кряжистый белогривый
дед с румяным лицом и широким носом и — узколицый
Митрнй, с носиком, как игла, с телом, похожим на склад¬
ной аршин.Ходил вокруг да около Митрий и, наконец, подобрал¬
ся к делу:—	Напрасно ты мне, Аверкин Федорович, цену сби¬
ваешь. Знаешь, сколько в Поганкове мельник берет? За¬
то дом себе каменный построил. Нам бы стакнуться с то¬
бой, Аверкий Федорович, цену строгую назначить, и поте¬
кут к нам с тобою денежки. Всех обдерем, как липок...Слушал-слушал дед и наливался дурной кровыо. И
слушать наконец стало деду противно. Ударил ему в голо¬
ву тог самый хмель, что водил его в деревенской стенке
против верхоборцев. Встал дед, плечи развернул, да и
поднес Митрию справа и слева.Митрий на пол свалился, обливаясь кровыо.А дед домой пошел.
МИЛИЦИОНЕРдсрсвшо приехал волостной милиционер.На лошади.Пришел к деду и арестовал.Дед снял ремень с головы, вымыл руки и пошел с ми¬
лиционером. Потом на телеге поехал.Минька переполошился.Он бросился в хату: за маманькой.Мамаиьки в хате не было.Минька сунулся зачем-то на огород: в огороде стоя¬
ло чучело.Через забор Минька увидел: дед уже через реку пере¬
езжает.Побежал Минька, что было сил, и догнал медленпо ка¬
тящуюся телегу.—	Дедушка, пойдем домой! — сказал Минька.Дед молчит.Арестованный, он сидит на телеге, свесив вниз ноги в
сапогах, и сопит от обиды, и изредка бубнпт себе что-
то под нос.—	А ну, пострел, иди домой сейчас же! — говорит ры¬
жий, веселый и на внд добрый милиционер.Минька милиционера ненавидит.И не удостаивает его ответом.—	Дедушка, пошли домой!Дед молчит.Минька бежит рядом с телегой.Пыль на дороге мягкая, как шелк. II все-таки босые
ножки Миньки начинают болеть от этой пыли, как от
камня.—	Дедушка, пошли домой!Дед молча едет.Въезжают в соседнюю деревню.—	Бабочки, глянь, никак, Аверкия везут!—	Так ему и надо, старому хрену! За частушки!—	И чего па хорошего человека наговаривать! Ишь
пригорюнился, болезный!—	А везут-то его куда?—	Не видишь — милиционер? В каталажку.Тут Мипька понял, что деду нет спасения. В каталаж¬
ке разбойники сидят.80Повернулся Минька и побежал домой. Слезы в пыль
капают.А дед в каталажку уехал.КАТАЛАЖКАаталажка оказалась сараем.На двери огромадный замок висит.А дед, сердитый, в окно каталажки смотрит.Принесла сестра деду в каталажку молока и щей
похлебать в двоешках, кусок ржаного хлеба и связку ба¬
ранок. А Мннька принес малины, огурец и свистульку —
сам из бузины сделал.Дед, как разбойник, за решеткой сидит. В решетку
двоешки не лезут.Пошла куда-то сестра, привела мужика чернявого.Открыл чернявый каталажку, впустил сестру. И Минь¬
ка в каталажку пролез.Сарай. Постель даже в углу поставлена. И кринка с
водой.Дед, очень злой, щи хлебает. А сестра говорит:—	Ты, дедушка, не бойся. Маманька тебя отхлопо¬
чет.Минька поглядел на сестру: разве дед может бояться?
Одно слово — баба. Попять ничего не может.А дед сердитый, как туча. И говорить ничего не говорит.
Только щи хлебает.Закрыл опять чернявый огромадный замок.Остался дед в каталажке.А Минька с сестрой домой пошли.Думал-думал Мпнька, шел-шел, а потом говорит:—	Дедушка — разбойник?Сестра рассердилась:—	Ничего он не разбойник. Это его за Митрия поса¬
дили. За то что Митрия побил. А Митрий — кулак. Ма¬
маня дедушку отхлопочет.Отхлопотала маманя дедушку.Пришел дед домой, как змей, свирепый:—	Выдумают такое тоже: человека от работы отби¬
вать. Две недели дело без движения стоит. А я, старый
дурень, за решеткой сижу. Все руки изныли.81
Помылся дед в бане, попарился п подобрел.Испекла маманя баранок.Пьет дед чай с баранками и говорит:—	А все-таки хорошо я Митрию поднес! Красиво!/1:	штаныГ ’о четырех лет Мпнька ходил без штанов —
в длинной рубашечке.—	Батюшки! Какая хорошенькая девочка! — говори¬
ли бабы.—	Ма-альчик! — сипел, как петушок, Минька.И снова:—	Батюшки! Какая же девочка хорошенькая! Куче¬
рявая!Ужас!Наконец, поняв, как различают мальчиков и девочек,
Минька перед одной бабой, не тратя слов попусту, поднял
рубашечку.Маманя сгорела со стыда. И вечером, при лампе,
сшила Миньке штаны — домоткапые, красные, в корич¬
невую полосочку.И положила их на лавку.И без сна почему-то лежала, вспоминая и мужа, и
сыновей, и батю родного, и плакала маманя, скроив
последние в своей жизни маленькие штаны...И утром штаны на Миньку надела.Миньке показалось — штаны из железа скованы: ко-
рябают, тянут, ножки в кровь натирают.Но, конечно, честь.И, конечно, карманы.Сунул Минька кулачки в карманы, к деду пока¬
заться пошел.—	Ну что ж, Миня, мужик ты справный,— дедушка
сказал,— Михал Григорнч.И Михал Григорич в штанах пошел с мальчишками
карасей ловить.Караси, известное дело, дураки.Замути воду — караси сами тебе в голые ноги ты¬
каются. Хватай и клади за пазуху.Но еще лучше по прудику с бреднем пройти.82А бредня-то нет. Бредни только у больших .мужиков
бывают.—	Эхма, пацаны: на Миньке-то новые штаны!—	В полосочку...—	Крепкие штаны-то. Что твой бредень.—	Вот бы штанами рыбку-то половить!—	Ты что! Выдерут!..—	А конечно, выдерут.’—	Знамо, выдерут. Слабо Миньке штанами-то рыбку
половить!..Расстегпул Минька нитяную пуговку, снял с ног по¬
лосатые железные штаны:—	Нате! — и сам в рубашечке стоит.Ну, что ж. Связали штанину о штанину. Крепко свя¬
зали, намертво. С песочком. И со штанами по прудику
идут. Караси в полосатые штаны так и лезут. Двое, го¬
лых, по прудику идут. Остальные, в рубахах, на бе¬
режку стоят. Завязаны узлом на пузе рубахи. Пазуха ка¬
расей ждет.Вытащили бредень — карасей по счету делят.—	Тебе карась! Тебе! И тебе!—	Ишь, маленький-то какой!—	Такой попался. Погодь — в другой раз поздоров-
ше будет.Прыгают караси па голом теле, иод рубахой.—	Ой! — орет пацан.— Ой! Ой!—	Чего?—	Щекотит!..Солнышко вниз повернуло. Караси под рубахами мир-
нр спят. Теплыми стали караси. Собираются мальчи¬
шечки домой. Отдают Миньке штаны домотканые, поло¬
сатые, железные, здоровенным узлом с песочком пере¬
вязанные. Ломает Минька об узел пальчики, зубами
холстину тяпег. Никак. Врос узел в холстину.—	Дай-кось я развяжу.—	На.Тянут зубами мальчишки узел, а солнышко набок ка¬
тится. Вечереет. А Минька в рубашечке — без штанов.
Совсем ошалел от горя Минька. Тыкает голой ножкой в
мокрую холстину, а холстина — как чугун. И узел — как
чугун. Нет в штанах дыр. Некуда ножкам вылезти.—	Ладно,— говорит маленький Минька,— у тебя,
Свекла, складень при себе?83
Вынимает красиоволосый Свекла большой складной
с костяной ручкой нож — предмет зависти двух дере¬
вень — и узел от Минькиных штанов складнем бесцен¬
ным отрезает.Надевает Минька на ножки коротенькие обстриженные
штаны: на загорелые исцарапанные коленки бахрома по¬
лосатая свисает. Мальчишки, потрясенные, молчат. А
Минька домой идет.—	Ах, паршивец! — маманя говорит.— Ах, пострел!
Наконец-то тебе, последышу, штаны справила. Первый
день дитятко свое золотое в штаны одела. Зачем
обстриг?!Молчит Минька. Только сопит тихонечко.Лежат обстриженные штаны в маманииом сундуке,
а Минька опять без штанов щеголяет. Кудрявый. И
щечки загорелые.—	Ай, батюшки, какая красивенькая девочка!—	Не девочка. Мальчик. У меня уже штаны были!—	О-о, штаны?—	Кра-аснвые были штаны! Красные. В полосочку!ОТЕЦинька боится отца.Минька молниеносно карабкается на печку, как
только в хату входит отец.Минька сидит на печи тихо, как мышка.Только белые кудряшки неподвижно торчат над сту¬
пенчатым бортиком печки, и детским зверюшечьим лю¬
бопытством горят едва возвышающиеся над бортиком
печки глаза.Минька глядит па отца.Отец красивый — глаз оторвать нельзя.Самый кудрявый из всей кудрявой семьи. Русые во¬
лосы так кольцами и лежат.Нос — тонкий. Бородка мягкая, клинышком. И усы.Брови — как нарисованы.Очепь отец на Николая-угоднпка похож. (Николая-
угодника Минька видел на иконе в церкви.)Одет отец в черную пару. Цепочка от часов из спе¬
циального кармашка висит.84Но самое лучшее у отца — сапоги. Сапоги — лакиро¬
ванные, как черное зеркало. По утрам, когда отец спит,
Минька подкрадывается к сказочным сапогам, прибли¬
жает к ним мордочку и смотрится в сапоги, как в черное
блестящее зеркало. Зеркальные сапоги. Если к ним при¬
ложить ладошки, на черном зеркале остаются матовые
пятна, и отраженная в черном зеркале рожица мутнеет.Отец ворочается на постели.Минька стрелой взлетает на печку и сверху глядит
вниз.Минька думает, что отец о его существовании не подо¬
зревает. Не сказала отцу мамапя, что у них Минька есть —
и все.Отцу некогда заниматься такими мелочами, как
Минька.Отец в городе работает. Уж на что дедушка мастер,
и то в деревне живет. А отец — в городе.Отец — краснодеревщик. Раньше оп у судовладельца
Кашина работал. Царские пароходы красным деревом
обшивал. Один на всю Россию модели пароходов делал.
Кашин модели за границу посылал — на выставку. Мо¬
дель — пе игрушка. Модель — ма-аленький такой паро¬
ход, не больше стола, но все у него, как настоящее.
Хорошо быть большим. Дедушка вон мельницу сам по¬
строил. Отец — пароходы делал. Совсем не похож па де¬
душку отец, а руки у него дедушкины — золотые. Все
могут.А теперь отец на строительстве начальником рабо¬
тает. «Де-снт-ник» его работа называется. Ангары для
самолетов отец строит. Ангары — это дома, где самоле¬
ты живут. Самолеты — большие. И дома им нужны боль¬
шие.Домой отец только в страду приезжает. И работает
лучше всех. Не забыл крестьянскую работу.Ох, и суета поднимается в доме, когда приезжает
отец! Маманя свой самый лучший сарафаи надевает. Ку¬
дряшки из-под белого платка выпускает. И ставит па
стол пироги. И мед стоит на столе. И сахар. И все за
столом сидят. Один Минька с печи пе слезает — стес¬
няется. Под самым потолком торчат в хате белые коль-
чики Минькиных кудрявых волос.II глазки, как у медвежонка, горят.—	Иди, Мпнька, ужинать,— говорит мамапя.85
—	Не-е-е,— отвечает Минька и дальше па печь упол¬
зает.А отец Миньке ничего не говорит. Некогда отцу с ма¬
ленькими разговаривать: вся деревня сбегается на Гри¬
гория Аверкиевича поглядеть, о городских делах его
расспросить, цепку от часов и шерсть на пиджаке пощу¬
пать. Вся деревня в хате у Лиховых сидит.Только деда нет.Очень дед на отца сердит.Это потому, что отец с земли сошел.В город подался.И мельницу у дедушки никак забирать пе хочет.СОБРАНИЕртем Золотой свою просторную хату сдавал
под веселку. Медом и пряжей, самогоном и мочеными
яблоками платили Артему охочие до веселки парни и
девки.Никита Горохов собрание провел в Артемовой хате да¬
ром.Первым пришел на собрание Никита. С гражданской
войны до самой коллективизации сохранил Никита не-
гнущуюся погу, щербатый рот и длинную шинель с «раз¬
говорами».Ровный, словно березка, Никита по деревне шагал, а
как сел за стол — сгорбился. Навалилась на Никиту
неподъемная тяжесть, как на войне. Белых — что саран¬
чи, а наступать надо... Победителем с войны вернулся Ни¬
кита, хоть зубы казак ему прикладом вышиб... И снова
закрутилось колесо — разруха, поросший лопухами за¬
вод... Медленно поднимался завод... Но еще медленнее
шевелилась деревня. Черт его знает, как тут, в этой де¬
ревне, разберешься. Не подпускает к себе земля город¬
ского Никиту, как лапотника-мужика хитроумная машина
не подпускает.Пришел вот Прохор с Верхоборья в Жабки. Мужи¬
ки льномялку крутят. Прохор-то и говорит:—	А не в силах ваша машина прут железный измять.—	В силах,— говорят мужики.— Наша машина — си¬
ле ее конца-краю нет. Давай прут-то.И пошел прут через льномялку, как пож через жи¬
вое тело. Сам весь иззубрился, изломался, и из машины
чугунные зубья выломал. Выплюнула чугунные зубья ма¬
шина и завизжала-заплакала от горя.А Прохор гогочет:—	Сильна!.. Глянь-ка, во что прут превратила!..Сидит перед неразрешимой загадкой Никита, какдобрый молодец в сказке сидел: мост ему, молодцу, ве¬
лели золотой через синее море построить. И Никита то¬
же строит мост: от неграмотного мужика — прямо в но¬
вую жизнь.—	Ну как, товарищ Горохов, начали, что ли?Опомнился от раздумий Никита:—	Начали.Полная хата набилась мужиков, и Аверкий против
Никиты за столом сидит. Вот в Аверкии-то самая и
загвоздка. Гриву белую старый Аверкий костяным гребеш¬
ком расчесал, рубаху чистую надел, руки пудовые на ко¬
лени опустил, и кто его знает, какое дупло этот старый
кряж в себе храпит — змея или мед в дупле прячутся?..—	Вот, товарищи трудящиеся крестьяне, солидарные
с трудящимся рабочим классом, собрались мы, значит,
чтобы дело с Лиховым решить — кулак или не кулак Ли¬
хов? Можно ему доверить дело, можно ли в колхоз при¬
нять? Или сослать его, согласно революционной закон¬
ности, в Сибирь на поселенье?Обводит Горохов глазами лица бородатых, выросших
на земле, мужиков. И бабы между мужиками втеса¬
лись. Читал Никита Горохов про африканского зверя
жирафа, у которого язык полтора метра длиною. А у баб
деревенских, понял Горохов, языки подлиннее жирафовых
будут.—	Явное дело — кулак! — про Аверкия бабы кричат.—	Кулак-кулак! — выделяется впзг Солодухи,— Как
же не кулак, когда я солому топором рублю, а у него
сама машина рубит, и слово иностранное па этой маши¬
не черными буквами напечатано?—	Кулак! — круглолицая молодка кричит.— Явствен¬
ный кулак! Все мужики сапоги на плече за угаки носят,
а дед Аверкий прямо по земле каждый день сапогами то¬
пает!..Но тут пробирается вперед Прасковья, Аверкиева уже
немолодая сноха.87
—	Стыдно вам, бабы! — Прасковья кричит.— Не ве¬
рьте им, товарищ Горохов! Кулаки прятали все! Вон
мой младшенький бочки с медом, зарытые Митрием, на¬
шел! А кто из вас, бабы, скажет, что дед Аверкий хлеб
или мед зарыл! Все у нас отродясь наружу было! А как
пришло из района постановление — у кулаков богатства
отбирать, не стал мой свекор ожидать, пока мельницу у
него отберут,— сам отдал! И машины отдал! Ваши же,
бабы, мужики нашу льномялку сгубили!..И тут вступаются мужики.—	Какой же он кулак? — говорят мужики.— Кулаки
командовают, а Аверкий сам спину гнул, никогда никого
к себе работать не нанял. Талант у Аверкия к хозяйст¬
ву, редкий талант. И силой бог его не обидел. Только
не силой — головой Аверкий силен. Разве силой своей
одиночной двухобхватпый вал на мелышцу подымешь?
Миром этот вал можно поднять. Миром или умом! Умом
Аверкий свой вал поднял... Что зря па мужика-то гово¬
рить? Работящий...—	Извиняюсь, значит, я, что прут через льномялку
пропустил,— вдруг кланяется деду Прохор из Верхо-
борья.— Дурость это, значит, одна. Посмеяться мие за¬
хотелось.И с силой хлопает по столу своей умной рабочей ру¬
кой, не отмывшейся от заводского железа, присланный
партийный человек товарищ Горохов и кричит в лица
ошалевших мужиков:—	Плачу я тут, плачу ночами, дорогие товарищи тру¬
дящиеся крестьяне! Плохой это смех — над техникой
смеяться! Машина — нежная, нежнее коня. Ковырни коня
до крови — он мясом живым зарастет. А машина мясо на
кости нарастить не сумеет. Повидал я на заводе, как
иностранные резцы, за которые мы кровью своей и хле¬
бом, вырванным изо рта детей, буржуазии платим, губи¬
лись; насмотрелся, как летели эти резцы под глупыми
руками к черту. Пока человека к технике приучишь —
штаны последние на резцы заграничные спустишь. К тех¬
нике надо привыкать, дорогие товарищи трудящиеся
крестьяне!..И выложил Никита Горохов трудящимся крестьянам
из Жабков все, что кадровый рабочий про станки и ма¬
шины думать может. Даже про цеппелины сгоряча рас¬
сказал. А потом поглядел на деда Аверкия:83—	Скажи нам, Аверкий Лихов, свое последнее слово.Сидит Аверкий, в пол грязный, истоптанный многиминогами, смотрит. Даже при рассказе о цеппелинах дед
глаза пе поднял. И теперь с ответом помедлил. И ус¬
пела прорваться с короткой речью маленькая шустрая
бабка:—	Про знаменье, мужики, не забудьте, про зна-
мепье! — тонким голосом выкрикнула шустрая бабка.—
Ему, Аверкию-то Федоровичу, звезда в самые руки скак-
пула. Знать, быть тебе мучеником, Аверкий Федорович,
сошлют тебя, болезного, в Сибирь...—	Помолчите, товоршц бабка,— строго Никита Горо¬
хов сказал.— А ты, дед Аверкий, скажи нам последнее
слово.—	А что мне слова говорить! — хмуро промолвил
дед.— Как мир решит, так оно и будет. Словами жизни
не переменишь. Девятый десяток па этой земле я живу,
все мою жизнь видят. А я девятый десяток гляжу, как му¬
жик горький пот проливает, голыми руками хозяйство
ворочает. Руки у мужика,— положил дед свои руки па
стол,— оврагами трещин по холмам мозолей изрыты.
Жутко трудно крестьянину живется. Ну, я машинами му¬
жику и помогал... Нельзя мужику так горько рабо¬
тать...И вдруг кто-то из угла закричал:—	А, мужики?! Вот штука какая, мужики, мир! Все
на миру видно! И показывает опо себя, мужики, что дед
Аверкий совсем пе кулак. Зажиточный оп, мужики, кресть¬
янин, талан ему к крестьянству дан, а разве в кооперации
нам пе нужен будет талан?! Будь спокоен, дед Аверкий,
какой ты кулак?! А ну, закрывай сходку, му¬
жики!—	Собрание считаю закрытым,— Никита Горохов
сказал.Вывалились на улицу мужики, а Никита с дедом
Аверкием в хате остались.Никита последним хотел уйти и хату Артему Золо¬
тому, так сказать, из рук в руки сдать, а деда Аверкия но¬
ги не держали.—	Ну, Аверкий Федорович,— Никита сказал,— ко¬
мандирую я в город тебя части для машин покупать, и
начнем мы с тобой, дед, новую жизнь.—	В город я съезжу,— дед Аверкий сказал,— маши-89
нам как не помочь. А новую жизнь начинать — Стар я,
Никита Петрович. Вот сижу и встать не могу — ноги от¬
нялись...ДРАКАаботает на колхозной мельнице дедушка.Вместе с Никитой Гороховым учит мужиков тех¬
никой владеть.Но смутные стоят времена. Толки разные но деревне
ползут. Кто говорит: и кур в коммунию спишут. Кто го¬
ворит: если Григорий Аверкиевич вернется, и мельницу
деду Аверкию совсем отдадут.Поют колеса мельницы: турлю-турлю-турлю!..И колеса поменьше щебечут: тря-тря-тря...Мелькают в колесах-шестеренках новые палочки, ко¬
торые дедушка в колеса вставил. Новые палочки — как
Минькины белые пальчики.Тря-тря-тря...— тарахтят деловито палочки.И ласточки щебечут.Ничего им, ласточкам, не поделалось. Живут. Поют.
Птенцов высиживают. И мельница для них — как мир...И вот приезжает из города Грншка.Минька на печи сидит, чубчики белокурые с печи све¬
шивает.Маманя суетится: ппроги па столешницу из печи ме¬
чет.При цепочке и в блестящих сапогах городской мастер
Григорий Аверкиевич у себя в хаге сидит.И вот входит в хату дед.Белый.Сивый.Мукой весь засыпанный.Даже ремешок на лбу весь в белой муке.И несет дед водки квадратный штоф.И на стол ставит.И говорит:—	Поговорим, Гришка!—	Поговорим, батя! — отвечает городской мастер
Григорий Аверкиевич. Глядит дед — и глаза у Гришки го¬
родские. Нет земли и березок в 1 ришкиных глазах. Од¬90ни фабрики стоят и городские самолеты летают. И все
гпездо свое хочет Гришка с деревенской, мягкой, на го¬
родскую, каменную, землю свезти.Двадцать лет молчит дедушка. Все уже с сыном Гриш¬
кой переговорено. А тут не выдерживает его сердце.Глядит дед на Гришкины сильные руки — его, дедо¬
вы, руки. И кудрн у Грпгаки—его, дедовы. И сердце дедо¬
во у Г рншки —■ до работы больше, чем до жизни, жад¬
ное. Только вот глаза...Надвигает дед на своп старые зоркие зрачки седые
курчавые брови, чтобы не видеть глаз Гришкиных, и за¬
водит старый, ненужный разговор — о земле.Как бревно сиди г Гришка.И падают слова деда, как пыль на воду.Скрепляет сердце свое дед обручами железными, как
худую бочку латает, и идет показывать Гришке наново по¬
чиненную мельницу.Хлебом пахнет мельница.И ласточками щебечет.Тря-тря-тря,— трепыхаются белые, как Минькины
пальчики, палочки па колесах.Глядит дед на мельницу, работящую, хлеб мелющую,
как на солнце. II нечаянно взглядывает дед в глаза
Г ришке.Глаза у Гришки — каменные, городские, железные.И бьет старый Аверкий своего сына Грпшку желез¬
ной лапой по красивому лицу. И не чует, как Гришка —
Григорий Аверкиевич, городской мастер, тоже полсот
пи по жизни отстукавший — ему сгоряча сдачи дает.
Подминает дед, как медведь, Гришку, влезает ему на
плечи и начинает бить.Ох, как голосят бабы!..Словно у них, у баб, сердца разрываются!..А дед, густогривый, страшный, отчаявшийся, Гришку
но земле валяет и встать ему, как медведь, не дает.И третий мужчина в драку ввязывается — МинькаГубы дрожат у Миньки, глаза круглые от ярости сде¬
лались.Подскакивает Мпнька к деду сзади да за кудри седые
деда рвет.Дернет Минька — повернет дед медвежью голову и
опять Гришку по земле возит. А Минька все дергает, как
оса, деда кусает. И дед дерется все хуже. И сваливает91
деда с себя Григорий Аверкиевич и в хату, как волк, ухо¬
дит.Л Минька с дедушкой идет.Идут по полям Мпнька с дедушкой, за руки держат¬
ся. Прижимает дед кулак к старым глазам и плачет.
Старая жизнь вокруг деда рушится. Шатается жизнь...
А маленький Минька говорит:—	Не плачь, дедушка.ПОХОРОНЫончилась жизнь.Сын Гришка сошел с земли.Маманя собралась навсегда уехать в город и увезти
с собой кудрявого, глупого, как жеребеночек, Миньку —
последнюю надежду деда.Жизнь своротила с наезженной колеи и полетела
вкривь и вкось, как телега в овраг.Дед лег умирать.Собрав последш.е силы, сам надел па себя сшитую
пухлыми руками Саклетушки смертную рубаху.Обул давно приготовленные смертные лапти. Полюбо¬
вался золотистым лыком, которое сам драл, крупным
смелым узором лаптей, которые сам плел, и закрыл
глаза.И умер.В гробу лежали яблоки.Плача, женщины выложили яблоки пз гроба и уложи¬
ли деда в ярко-красный, пахнущий антоновкой гроб.Умер дед Аверкий — пасечник, и песенник, и мельник,
и пахарь, и строитель, и игрушечник.Умер в доме, построенном своими руками. Лег в гроб,
который сам сколотил.Красный, как базарная матрешка, стоял на столе ве¬
селый гроб.И пели певчие. И отпевал деда поп. И ладаном ка¬
дил. А от гроба пахло антоновкой. И гроб стоял веселый.
И борода деда курчавилась, как раньше. Только руки ле¬
жали холодные, как камень.Как булыжник, стали дедовы руки.И кудрявый Мииька сидел у угла гроба, как апгел,92Откуда ты знаешь, мой парод, как хоронить бо¬
гатырей?За гробом деда шли детн и несли на раскрытых ла¬
дошках сорок сороков сделанных дедом игрушек: лоша¬
док и коров, которые дед вырезал острым ножом, голу¬
бей, широко раскрывших крылья, которые дед аккурат¬
но собрал нз щепочек.Плыли над толпой деревянные голуби, словно лете¬
ли за красным гробом, как за солнцем.А в доме выла скотина: хрипели кони, и мычали коро¬
вы, и плакал пес.С двадцати деревень сошлись хоронить деда люди.Старые старухи, знавшие кудрявого молодого Авер-
кия, водившие с ним хороводы в девках, теперь черные
и согнутые, шепелявили беззубыми ртами:—	Корень-то какой отвалился!А на холме махала крыльями вся обсыпанная ласточ¬
ками мельница.Кругом простиралась чуть всхолмленная, черная, ве¬
сенняя, хранящая несметное множество маленьких жиз¬
ней земля.
С О Д Е Р Ж А Н И ЕКапуста 		7Малоежка	9Кожа	11Мельница . . . . ,	12Хозяин мельницы	13Крыло	15Мед	17Последыш	18Мухоморы	20Свинья Полька	21Качели	22Пьяный	24Ежик	25Веники	27Баня	28Мытье	30Бочки	32Осы	 	34Игрушки	36Белочка	88Козлики	41Петя-пастух	44Воскресенье	46Цыгане	50Фикус	51Баранки	53Козопас 		54На веселку	58Коньки	60Дедовы рукн	61Гроб	63Частушки	64Машины	 . .	65Ноги	67Пожар		69Молния	72Пахари	73Звезда	,7694Митрий			79Милиционер	80Каталажка	81Штаны	82Отец . . 		8-4Собрание	86Драка	 	90Похороны	92
Ариадна Степановна Жукова
ДЕДУШКАРедактор Е. Н. Янковская
Художник И. И. Крылов
Художественный редактор Э. А. Розен
Технические редакторы Н. Е. Боярская,В. А. Авдеева
Корректор Л. П. КоролеваКодированный оригинал-макет издания подго¬
товлен на электронном печатно-кодирующем
устройстве «Север». Подписан в печать
12/VIII-70 г. Форм. Оум. 84х108'/з2- Физ. печ л.
3,0, Уч.-пзд. л. 4,85. Уел. печ. л. 5,04. Изд. инд.
ЛХ-510. А03188. Тираж 50 ООО экз. Цена 15 кол.
Бумага № 2.Издательство «Советская Россия».
Москва, К-12, пр. Сапунова, 13/15.Книжная фабрика М 1 Росглавполиграфпрома
Комитета по печати при Совете Министров
РСФСР, 1. Электросталь Московской области,
Школьная, 25. Загчаз № 1073.Жукова А.Ж80 Дедушка. Рассказы. М., «Сов. Россия», 1970.Коротенькие новеллы, составляющие книгу Арпадны Жу¬
ковой «Дедушка»,— это маленькие истории, случившиеся г,
раннем детстве с деревенским мальчиком Минькой и его
старым дедом — мельником Аверкием. События эти происхо¬
дят в конце 20-х годов в деревне Жабки средней полосы
России.В каждом из приключений Миньки неизменно участвуют
старшие: мать, дед, братья и сестры, соседи. Самый главный
из них — дед Аверкий, глава семьи, могучий восьмпдесяти-
7 рехлетний богатырь, «корень» деревни. Дед все умеет, все
делает сам. Речь идет о мальчике, а читатель видит рядом
с ним широкую, добрую и суровую натуру русского земле¬
пашца, умно направляющего первые шаги бесштанпого
Миньки.Книга как бы воскрешает те формы воспитания и при¬
общения к жизни и труду маленького ребенка, которые сто¬
летиями складывались в русской деревне и которые поныне
не потеряли своей ценности как в педагогическом, так и
в чисто человеческом плане.7-3-2178-70Р2