Второй Ватиканский собор. Критика идеологии и практики современного католицизма - Казанова А.

3. Новые религиозные представления и социальные классы
1. Идеологические возможности первоначального христианства
2. Теологические поля и исторические преобразования
Мифология и история: несколько замечаний
Откровение и современная действительность
Статус человека в определении Второго Ватиканского собора
2. Пресвятая Дева Второго Ватиканского собора
Структура Конституции о церкви и новое место мирян
Коллегиальность и проблемы современного мира
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. О некоторых сегодняшних проблемах
Документы. Некоторые аспекты дебатов на Соборе
Автор: Казанова А.
Теги: политика история христианство история ватикана католицизм ватикан
Год: 1973
Похожие
Современный католицизм
Католицизм как фактор современной мировой политики
Католичество в третьем тысячелетии
Критика идеологии и практики современного кришнаизма
Текст
                    ВАТИКАНСКИЙ 
СОБОР
КРИТИКА 
ИДЕОЛОГИИ 
И ПРАКТИКИ 
СОВРЕМЕННОГО 
КАТОЛИЦИЗМА

Автор книги Антуан Казанова 
является заместителем Главного 
редактора теоретического ежене¬ 
дельника Французской коммунис¬ 
тической партии «Нувель кри¬ 
тик», членом ЦК ФКП. Он хо¬ 
рошо известен как автор ряда 
работ по вопросам исторического 
материализма и критике совре¬ 
менной буржуазной философии 
и социологии, и в частности 
по проблемам религии.
В представленной вниманию 
читателя книге он дает глубокий 
и всесторонний анализ проблем, 
обсуждавшихся на Втором Вати¬ 
канском соборе, ставит ряд акту¬ 
альных вопросов идеологической 
деятельности французских ком¬ 
мунистов, проблем диалога меж¬ 
ду марксистами и христианами, 
что имеет большое политическое 
и теоретическое значение.

Антуан Казанова
ВТОРОЙ
ВАТИКАНСКИЙ

ANTOINE CASANOVA
VATICAN II 
ET LÉVOLUTION 
DE L’ÉGLISE
1969* Éditions Sociales, Paris

Антуан Казанова
ВТОРОЙ
ВАТИКАНСКИЙ
СОБОР
КРИТИКА 
ИДЕОЛОГИИ И ПРАКТИКИ 
СОВРЕМЕННОГО КАТОЛИЦИЗМА
Перевод с французского 
Н. А.*Садовского и Г. И. Семенова 
Вступительная статья и общая редакция 
проф. д-ра философских наук 
/\ А. Курсанова
Издательство «Прогресс» 
Москва 1973

Редакция литературы по вопросам философии и права
1-5-8
6—73

ЭВОЛЮЦИЯ ИДЕОЛОГИИ И ПОЛИТИКИ ВАТИКАНА
Вопросы марксистско-ленинской теории занимают важное 
место в деятельности Французской коммунистической 
партии.
Французские марксисты ставят и разрабатывают тео¬ 
ретические проблемы в тесной связи с задачами полити¬ 
ческой и идеологической деятельности партии и рабочего 
класса. Они ведут непримиримую борьбу против всех 
форм и проявлений буржуазной и ревизионистской идео¬ 
логии, против различных антимарксистских концепций 
и взглядов, раскрывая их социально-классовый смысл 
и показывая их научную несостоятельность.
Французские коммунисты уделяют значительное вни¬ 
мание теоретическому анализу современных проблем рели¬ 
гии и церкви. Эти проблемы имеют в настоящее время 
большое политическое значение для революционной ак¬ 
тивности рабочего класса, для его совместных действий 
с различными слоями населения в борьбе против моно¬ 
полий и сил реакции. Важными являются в этой свя¬ 
зи решения пленума Центрального Комитета Француз¬ 
ской коммунистической партии в Аржантейе (1966), 
специально посвященные идеологическим вопросам, име¬ 
ющие большое значение для борьбы против религиозной 
идеологии, для анализа проблем отношения к церкви и диа¬ 
лога между христианами и коммунистами. В последние го¬ 
ды вышел ряд работ французских марксистов, всесторонне 
анализирующих эти вопросы. Среди них значительное 
место принадлежит работе А. Казановы «Второй Вати¬ 
канский собор и эволюция церкви» *.
1 Antoine Casanova, Vatican II et l’évolution de 
TÉglise, Éditions sociales, Paris, 1969, p. 294.
5

Большим достоинством этого труда является исполь¬ 
зование автором богатого документального материала 
и оригинальных источников, что позволяет ему делать 
аргументированные выводы.
Первая часть книги А. Казановы посвящена рас¬ 
смотрению тех серьезных изменений, которые произошли 
и происходят в католической церкви со времен Первого 
Ватиканского собора 1869—1870 годов. Целая истори¬ 
ческая эпоха отделяет Второй собор (1962—1965 гг.) 
от Первого — эпоха гигантских революционных преобра¬ 
зований мирового масштаба. Автор подробно характе¬ 
ризует эти радикальные изменения в мире и их громадное 
воздействие на современную католическую религию и цер¬ 
ковь.
Со времен Первого Ватиканского собора, за которым 
последовала героическая попытка парижских коммунаров 
«штурмовать небо», мир вступил в новую эпоху — эпоху 
империализма, эпоху решающего обострения всех проти¬ 
воречий и антагонизмов капиталистического общества, 
эпоху трех русских революций, из которых Октябрьская 
явилась величайшей революцией мира, открывшей 
новую эру всемирной истории. Октябрь ознаменовал 
начало нового стратегического этапа мирового револю¬ 
ционного движения, поставил весь капиталистический 
мир на грань крушения и гибели.
Мировые процессы, вызванные Октябрем,— и эконо¬ 
мические, и социальные, и политические, и идеологиче¬ 
ские — определили характер современной социальной 
жизни, всей современной эпохи. В основном документе 
Международного совещания коммунистических и рабо¬ 
чих партий (Москва, 1969 год) сказано: «Человечество 
вступило в последнюю треть нашего столетия в обстанов¬ 
ке обострения исторического противоборства сил прогрес¬ 
са и реакции, социализма и империализма. Ареной этого 
противоборства является весь мир, все основные области 
общественной жизни — экономика, политика, идеология, 
культура... Наша эпоха — эпоха перехода от капитализ¬ 
ма к социализму» 1.
Рождение нового мира социализма, его успехи и до¬ 
стижения, сила и влияние идей марксизма-ленинизма
1	«Международное совещание коммунистических и рабочих 
партии, Москва, 1969», изд-во «Мир и социализм», Прага, 1969, 
стр. 9.
6

на всех континентах земного шара — все это решающим 
образом подорвало представление о буржуазном обще¬ 
стве как «естественном», «справедливом» и прочее. Глубокий 
кризис охватил всю мировую систему капитализма снизу 
доверху.
Несмотря на рост материального производства, на 
достижения науки и техники, на громадный и развет¬ 
вленный аппарат идейного и психического воздействия 
па миллионы людей, буржуазия оказалась не в со¬ 
стоянии выдвинуть идеи, способные увлечь за собой 
народные массы. Политические лидеры и идеологи капи¬ 
талистического мира сами вынуждены признавать кризис 
идей и культуры своего общества. Джон Фостер Даллес 
в известной книге «Война или мир» говорил, что суще¬ 
ствует «путаница в умах людей и ржавчина в их сердцах», 
и поэтому мы, идеологи Запада, «терпим поражения 
в современной войне идей»; Джон Кеннеди в програм¬ 
мном послании конгрессу при вступлении в должность 
президента был вынужден заявить, что «кризисы умно¬ 
жаются», «наша демократия не оправдала надежд» и не¬ 
вольно возникает вопрос: может ли уцелеть страна с такой 
организацией и системой, как наша? Жорж Помпиду 
неоднократно говорил о «болезни» и «духовном кризисе 
нашей цивилизации», о «расшатывании веры и тради¬ 
ционных устоев», о техническом прогрессе, который 
«не дает никакого ответа на глубокие чаяния дезори¬ 
ентированного человечества». Признания действительно 
красноречивые.
Не менее характерными и красноречивыми являются 
признания кризиса буржуазного общества, его идеалов, 
всей его жизни и культуры со стороны известного фран¬ 
цузского социолога, политического обозревателя правой 
газеты «Figaro» Раймона Арона. В последней крупной 
работе под названием «Разочарование в прогрессе» он 
рисует — весьма колоритно — картины кризиса, дегра¬ 
дации, конфликтов современного индустриального обще¬ 
ства западного капиталистического типа (что не мешает 
ему заниматься непрерывными выпадами против социа¬ 
лизма и коммунизма, против марксизма-ленинизма). 
«Какова цена экономического прогресса?»— спрашивает 
Р. Арон. И отвечает: «Неустойчивость условий существо¬ 
вания, требования, поощряемые нетерпеливыми желания¬ 
ми и завистливыми стремлениями,— разве это не создает
7

атмосферу неудовлетворенности? И разве не растет число 
неврастеников, психопатов, преступников, лиц, отброшен¬ 
ных обществом, там, в Соединенных Штатах, где инду¬ 
стриальная цивилизация наиболее развита?» 1. Повсюду 
господствуют отчуждение, аномия, аморализм, внутрен¬ 
няя отрешенность человека от самого себя и его отчуж¬ 
денность от окружающей среды и коллектива. Благород¬ 
ные и гуманные идеалы прошлого превратились в мираж, 
великие надежды XX века пришли в резкое противоречие 
с действительностью и превратились в «утраченные иллю¬ 
зии».
В связи с общим кризисом буржуазной идеологии 
особое место занимает современный клерикализм. Он со¬ 
вершенно недвусмысленно признает и подчеркивает кри¬ 
зисное состояние духовной культуры, философии и всей 
жизни западного мира; он преследует здесь свои собст¬ 
венные, вполне определенные цели — поскольку все тра¬ 
диционные идеологические доктрины и концепции оказы¬ 
ваются несостоятельными, неспособными решить актуаль¬ 
ные вопросы бытия и познания мира, их место должен 
занять клерикализм, претендующий тем самым на духов¬ 
ное руководство «дезориентированным человечеством». 
Отсюда и целая серия критических заявлений современ¬ 
ных клерикалов о состоянии духовной жизни современ¬ 
ного общества.
Прежде всего здесь должны быть отмечены програм¬ 
мные заявления наместников престола святого Петра, что 
придает официальный характер этой критической линии 
современного клерикализма. Так, Иоанн XXIII неодно¬ 
кратно выражал «тревогу» и «озабоченность» состоянием 
духовной жизни людей в современном обществе. В речи, 
обращенной к дипломатическим миссиям, представленным 
в Ватикане, он заявил «о потрясенном в течение целого 
столетия мире» 2, в рождественском послании 1960 г. 
он «с дрожью в голосе» говорил о «потрясении основ 
социального порядка», о «всеобщей опасности», о «предан¬ 
ных идеалах», о потере «уважения к истине» и т. п. 3. 
Павел VI вынужден отметить наличие «социальных раздо¬
1	R. А г о n, Les désillusions du progrès. Essai sur la dialec¬ 
tique de la modernité, Paris, 1969, p. 161.
2	«Documentum catholicum», 4. XI. 1962, col. 1390.
3	«La Vérité», Message de Noël, 24 décembre 1960, de sa Sain¬ 
teté Jean XXIII.
8

ров» в современном мире, а в одном из недавних выступ¬ 
лений он заявил даже о «крике страдающего человечест¬ 
ва» г.
В соответствии с подобными общими признаниями 
кризисного состояния современного западного мира и его 
духовной жизни представители философии клерикализма 
непрерывно отмечают различные проявления кризиса 
современной философии, подчеркивая при этом, что для 
выхода из него необходимо обращение к той или иной 
форме религиозного мировоззрения. Ограничимся одним, 
весьма типичным в этом отношении примером. Француз¬ 
ский философ-теолог Е. Борн, стоящий на позициях 
«синтеза» платонизма и августинианства, в книге «Страсть 
к истине» рисует весьма мрачную картину современной 
философской мысли. В специальной главе «Кризис фило¬ 
софии» он говорит о «патологии мысли» вообще, о «пато¬ 
логических формах современной философии», определяя 
ее общее состояние как «клиническую картину агонии 
философии» (!) 2. Того же плана и другие признания 
клерикальных философов, в частности весьма громко 
прозвучавшие во время дискуссий на последних между¬ 
народных философских конгрессах.
На фоне общего кризиса капиталистического общества 
и всех его институтов, кризиса всей его духовной жизни 
и культуры развился и продолжает углубляться кризис 
современной религии и церкви. Последний — чрезвычайно 
знаменательное явление эпохи, выражающее одну из ее 
характерных тенденций. Мы говорим здесь прежде всего — 
в связи с книгой А. Казановы—о кризисе католицизма. 
Суть этого кризиса заключается в том, что исторически, 
в современную эпоху, возникло противоречие между 
традициями, старой доктриной католицизма, нормами 
и критериями прошлого, организацией и структурой 
церкви, с одной стороны, и с другой — новыми реально¬ 
стями, новыми условиями существования церкви в совре¬ 
менном мире, требованиями времени ко всей идеологиче¬ 
ской и политической ее деятельности, новыми идеями, 
рожденными современной исторической практикой, мимо 
которых церковь не может пройти под угрозой потери 
всякого авторитета и влияния на массы людей. В связи
1	«Le Monde», 11.VI.1969.
2	E. Born, Passion de la vérité, Paris, 1962, p. 14—16.

с этим в книге А. Казановы приводятся многочисленные 
высказывания католических священников, их выступле¬ 
ния во время заседаний Второго Ватиканского собора, 
свидетельствующие о крайнем беспокойстве католической 
иерархии за судьбы религиозной веры и самой церкви 
в современном мире.
Высшие церковные иерархи неизбежно вынуждены 
признавать наличие глубокого кризиса современной хри¬ 
стианской религии и церкви. Иоанн XXIII прямо гово¬ 
рил, что «церковь переживает кризис». Павел VI не менее 
откровенно в рождественском послании 1966 г. призна¬ 
вал, что «...отрицание бога из области теоретической 
переходит в сферу практических действий» 1. Перед взо¬ 
ром церковных иерархов возникает опасная перспектива 
не только «религии без бога», но и — что несравненно 
опаснее —«мира без бога и церкви». По признанию аббата 
Фриска, профессора истории религии и церкви в миссио¬ 
нерской семинарии Франции, под вопросом находится 
«само существование церкви». А в официальном документе, 
в апостолической конституции «Humanae Salutis», выска¬ 
зана глубокая тревога в связи с тем, что в мире все уси¬ 
ливаются стремления установить социальные отношения, 
минуя бога. При этом, как с «печалью и беспокойством» 
отмечают отцы церкви, речь идет об оспаривании не 
отдельных аспектов религиозных доктрин, а о том, что, 
по словам монсеньера Герри, «вся концепция жизни 
(современной церкви.— Г. К.) поставлена на карту» 2.
В особенности острой оказалась ситуация с социаль¬ 
ной доктриной церкви, пришедшей, по их же собствен¬ 
ным признаниям, в явное противоречие с общественно¬ 
исторической практикой современной эпохи, что вызы¬ 
вает резкое падение влияния религиозной веры на массы 
трудящихся.
Церковные иерархи католицизма вынуждены констати¬ 
ровать усиливающийся процесс дехристианизации масс. 
Он имеет место прежде всего среди рабочего класса, 
который связан с наиболее прогрессивными формами 
общественного производства, с применением высших науч¬ 
ных достижений, что ведет к снятию всех тайн и мистерий
1	«Documentum catholicum», 15.1.1967, col. 1486. (Курс, мой.— 
. K.)
2	«Documentum catholicum», 2.VII.1961, col. 842.
10

Природы. Индустриализация и пролетарский атеизм орга¬ 
нически связаны, правильно констатирует А. Казанова. 
Аналогичные процессы развертываются и среди других 
слоев населения, все более втягивающихся в общий 
процесс современных коренных трансформаций, происхо¬ 
дящих в мире. Отцы современной церкви с опаской гово¬ 
рят именно о массовости отхода трудящихся от христиан¬ 
ской веры. В энциклике «Gaudium et Spes» в связи с по¬ 
ложением церкви в современном мире сказано: «...раз¬ 
личные и все более многочисленные группы отходят 
от религии. Отказ от бога и религии не касается ныне, 
как это было в прошлые времена, лишь отдельных инди¬ 
видов» *. Бесспорным является факт дехристианизации 
широких слоев населения, причем и в таких странах, 
как Франция, Испания, Италия, где позиции католиче¬ 
ской церкви считаются наиболее сильными, а в последних 
двух официально поддерживаются правящими политиче¬ 
скими силами. Как правильно подчеркивает автор, рево¬ 
люционный дух нашего века, распространение науки 
и материалистической философии оказывают все более 
сильное влияние на сознание миллионов людей, повы¬ 
шают их политическую и идейную зрелость, углубляют 
процессы атеизации масс и неизбежно усиливают кри¬ 
зис религиозной идеологии, кризис религии и церкви 
вообще.
Чрезвычайно показательным проявлением этого кри¬ 
зиса выступает процесс атеизации веры, освобождение 
религиозной веры от мистико-мифологических образов 
и представлений и включение в нее новых, реальных, 
земных, практических идей и категорий. Это еще не отри¬ 
цание веры вообще, но это ее внутренний, глубинный 
подрыв, отрицание ее традиционного смысла и содержа¬ 
ния. считавшегося незыблемым и неизменным. Законо¬ 
мерным является — в прямой связи с этим — возвраще¬ 
ние к революционно-демократическим элементам раннего 
христианства, к критически-прогрессивным представле¬ 
ниям Апокалипсиса. Выпады последнего против Рима как 
«проституированного Вавилона», против принижения и экс¬ 
плуатации им простых людей, презрения к бедным и угне¬ 
тенным используются ныне либеральными теологами, 
стремящимися сохранить свои позиции среди верующих
1 «Gaudium et Spes».
11

ТрудяЩихСй, в борьбе йротив ctaptix, догматичеСкМ, 
традиционных тезисов и представлений церкви. Усиление 
народно-демократических тенденций в самом содержании 
христианской веры выражает стремление масс к осво¬ 
бождению от искусственных, сверхъестественных, мисти¬ 
ческих представлений, что наносит тем самым сильный 
удар по религиозным представлениям вообще.
Не случайно господствующие круги современного като¬ 
лицизма видят главную опасность в широком распро¬ 
странении атеизма среди трудящихся масс, в росте их 
политической сознательности, их революционности 
и в особенности в усилении влияния на них всепобеж¬ 
дающих идей марксизма-ленинизма, или, по их термино¬ 
логии, «атеистического коммунизма». А. Казанова приво¬ 
дит в книге исключительно красноречивые признания на 
этот счет высших церковных иерархов, опять-таки начи¬ 
ная с наместников «святейшего престола». В энциклике 
«Humanae Salutis» Иоанн XXIII подчеркнуто и крайне 
озабоченно говорит о «новом и исключительном факте»: 
существовании целой армии атеистов, организованных 
и активно действующих во многих странах. Павел VI 
в послании епископам Латинской Америки определяет 
«атеистический марксизм» как «наиболее значительную, 
требовательную и вредоносную силу», как «социальный 
мессианизм», который проповедует «доктринерский 
атеизм» и практически подготовляет «насильственную 
революцию». В энциклике «Ecclesiam Suam» Павел VI 
был вынужден признать, что «рационалистический атеизм, 
продукт философских школ, ведет к атеизму материали¬ 
стическому и социальному» 1. К этим программным заяв¬ 
лениям можно было бы прибавить целый ряд не менее 
красноречивых признаний многих отцов церкви, прони¬ 
занных тем же острым беспокойством — в связи с усиле¬ 
нием и распространением «марксистского атеизма»— не 
только за судьбы религиозных доктрин, но и за «старый 
порядок», то есть за само существование капиталистиче¬ 
ских социальных отношений.
Бесспорно, во всех подобных признаниях верным 
является главное: действительно, революционные идеи 
марксизма-ленинизма и революционная борьба рабочего
1	См. сооти. «Humanae Salutis», «Documcntum catholicuin» 
(19.XII.1965), «Ecclesiam Suam».
12

класса и всех трудящихся против капитала представляют 
реальную угрозу существованию старого капиталисти¬ 
ческого строя со всеми его институтами, в том числе 
церковью и ее идеологией. И далее: действительно, подъем 
политического сознания трудящихся масс в западных 
странах, на глазах которых развертываются грандиозные 
социальные процессы, социализм одерживает новые и но¬ 
вые успехи, «атеистический марксизм» неуклонно побеж¬ 
дает все другие социальные и политические доктрины — 
все это закономерно ведет к усилению и распространению 
атеистических идей и взглядов, что, естественно, резко 
ослабляет религиозную веру и позиции церкви.
Все эти отнюдь не случайные, а глубоко закономерные 
процессы вызвали настоящее потрясение основ политики 
и идеологии современной римско-католической церкви. 
Вся совокупность социальных, экономических, полити¬ 
ческих, идеологических процессов и явлений современной 
эпохи поставила перед церковью «многоплановую» зада¬ 
чу — сохранить свои позиции в этих новых исторических 
условиях, обеспечить влияние на массы, остановить их 
отход от религиозной веры, найти свое место и упрочить 
положение в сложной и противоречивой жизни современ¬ 
ного общества.
Старые нормы и закостенелые традиции, более того, 
фактически все традиционные формы и методы, прони¬ 
зывающие политическую и идеологическую доктрину като¬ 
лицизма, оказались неадекватными новой эпохе, пришли, 
как уже сказано, в явное противоречие с ее требованиями. 
Со всей необходимостью встала проблема радикальной 
трансформации структуры, доктрины, методов, форм, 
всех видов и проявлений деятельности церкви — речь 
идет о ее судьбе, положении, влиянии, в конечном счете, 
о реальности существования церкви в современном мцре,
о	преодолении и выходе ее из кризисного состояния. 
Но при этом «высшей заповедью» церкви было и остается: 
любые «радикальные трансформации» не только не долж¬ 
ны затрагивать коренные принципы религии, сущность 
ее идеологии и политики, но, наоборот, должны служить 
их укреплению и эффективности в деле воздействия 
на сознание миллионов людей. Именно в этом смысле 
и сформулировал на Втором Ватиканском соборе прелат 
Соарес стоящую перед церковью задачу: «Церковь должна 
сформулировать свой ответ и предложить христианскую
13

альтернативу марксистскому учению»А. В этом определе¬ 
нии со всей ясностью выражена главная направленность 
деятельности церкви в современных условиях.
Историческая необходимость трансформации — и в 
идейно-теоретическом, и в практически действенном пла¬ 
нах — всей религиозной доктрины, ее серьезной внутрен¬ 
ней эволюции была вполне определенно осознана и вы¬ 
сказана опять-таки верховными жрецами католицизма 
еще в годы, предшествующие Второму Ватиканскому 
собору. Последний должен был реализовать эту необхо¬ 
димость, то есть разработать современную христианскую 
альтернативу марксизму, действенную и эффективную, 
способную обеспечить решение церковью актуальных 
политических и идеологических задач и спасти тем самым 
мир от «атеистического коммунизма».
Со всей ясностью и откровенностью такая задача была 
поставлена Иоанном XXIII в энциклике «Humanae Sa- 
lutis», само название которой говорит о «спасении рода 
человеческого». В ней святой отец исходит именно из кар¬ 
тины «потрясенного за последнее столетие мира» и гово¬ 
рит: «Мы видим свой обременительный и суровый долг 
в призыве всех наших сынов к объединению их усилий с 
тем, чтобы церковь оказалась способной решить проблемы 
нашего времени» 2. Павел VI в торжественном привет¬ 
ствии Синоду, собравшемуся в конце 1965 г. и явивше¬ 
муся всецело детищем Собора, как бы обобщая поставлен¬ 
ные временем перед церковью задачи и оценивая их 
решения на Соборе, сказал, что «возрастающие требова¬ 
ния нашей эпохи и эволюция общества» поставили перед 
римско-католической церковью «опасные вопросы», реше¬ 
ние которых должно было быть найдено в мировом 
масштабе, на всех уровнях — социальном, политическом, 
идеологическом, религиозном.
Так стоял вопрос перед Вторым Ватиканским собором, 
который был призван реализовать объективные требова¬ 
ния эпохи к католической церкви, внести реальное 
содержание в процесс — ив само понятие — aggior- 
namento, под знаком которого отныне развертывается 
деятельность церкви. Книга А. Казановы дает обстоя¬
1	«Documentum catholicum», 6.XII.1964, col. 1555. (Курс, 
мой. — Г. К.)
2	«Humanae Salutics» (эта энциклика но праву была названа 
предвестницей Собора. — Г. К.).
14

тельный ответ, каким образом происходила «работа» 
Собора в данном направлении, то есть, по существу, в деле 
выработки им христианской альтернативы марксистско¬ 
му учению.
Прежде всего автор совершенно правильно отмечает, 
что «народный и революционный атеизм нашего времени 
оказал сильнейшее давление на дискуссии и все докумен¬ 
ты Собора» (стр. 24). Это явилось непосредственным 
выражением мощного влияния революционной борьбы 
народных масс мира, их возрастающего воздействия на все 
современные социальные отношения и процессы. Автор 
исключительно конкретно, детально, всесторонне харак¬ 
теризует все перипетии деятельности Собора, борьбу на нем 
различных тенденций (либеральной, ультраконсерватив¬ 
ной, центристской), содержание и характер всех его 
документов, выражающих и новые идеи и подходы, 
и вместе с тем незыблемость всех основных принципов 
и устоев католической религии и церкви.
Специально характеризуя постановку на Соборе поли¬ 
тических вопросов, занимавших в его дискуссиях значи¬ 
тельное место, автор показывает, что современная като¬ 
лическая церковь неизбежно была вынуждена повернуть¬ 
ся лицом к актуальным проблемам общественно-политиче¬ 
ских отношений, имеющим самое непосредственное влия¬ 
ние на жизнь миллионов людей. Церковь активно про¬ 
водит свои взгляды по вопросам войны и мира, стремясь 
стать ближе к массам, приспособиться к их интересам 
в борьбе за мир, против гонки вооружений, многие дея¬ 
тели церкви выступают против преступной войны амери¬ 
канского империализма во Вьетнаме. В настоящее время 
Ватикан выступает со своими оценками таких социальных 
проблем, как проблемы взаимоотношения труда и капитала, 
положения и роли рабочего класса, крестьянства, интелли¬ 
генции, молодежи, проблемы собственности, «социализа¬ 
ции», коллективизма. На все эти проблемы современный 
католицизм пытается давать свои ответы, вырабатывает 
и развивает свою социальную доктрину, стремится идти 
в ногу со временем, отказываясь в силу этого даже от 
некоторых своих прошлых тезисов.
В общей принципиальной постановке это получило 
выражение в основном документе Второго Ватиканского 
собора — в так называемой схеме XIII, в которой 
характеризуются проблемы и положение католической
15

церкви перед лицом новых реальностей нашего времени. 
Схема должна отвечать не только потребностям, но и не¬ 
обходимости, как говорили ораторы во время дебатов 
Собора. Эта необходимость состоит в том, чтобы ответить 
на вопросы и чаяния людей, «наших братьев», которые 
«продолжают вести обычную жизнь и продолжают забо¬ 
титься о хлебе, о достоинстве человека, о мире» 1. Фак¬ 
тически на все основные жизненные проблемы времени 
призвана ответить эта схема XIII, исходя из интересов 
миллионов людей земного шара.
Здесь мы сразу же со всей ясностью и определенностью 
должны сказать, что во всех документах Собора, во всех 
принятых решениях, идеях и положениях, в них сформу¬ 
лированных, отнюдь не идет речь об отказе церкви от ее 
исходных принципиальных позиций, о ее «радикальном 
повороте» к выражению подлинных интересов народных 
масс в их борьбе против эксплуатации, насилия и угнете¬ 
ния со стороны капиталистических монополий. Все изме¬ 
нения, трансформации, реформы церкви, как специально 
предупредил нынешний наместник престола святого Пет¬ 
ра, «не должны затрагивать ни идей, ни фундаментальных 
структур самой церкви» 2. Целью и задачей является 
гибкое, новое по формам, методам, тактике, приспособле¬ 
ние религиозных принципов и доктрин к современности.
В качестве одного из наиболее характерных моментов 
в этом плане следует отметить определенные тенденции 
к демократизации и гуманизации религиозной веры и куль¬ 
та, основных религиозных категорий и представлений, 
форм и методов воздействия современной церкви на массы. 
Эти тенденции проявляются «и в большом, и в малом»— 
от самых общих религиозных идей и представлений 
до всех частных форм религиозного культа. Церковь 
всеми средствами стремится продемонстрировать свою 
близость к широким массам трудящихся, к простым 
людям, представить себя «матерью бедных и обездолен¬ 
ных». При этом такие религиозные категории, как «смире¬ 
ние», «покорность», «милосердие», максимально наполняют¬ 
ся демократическим содержанием, близким духу раннего 
христианства. Упрощается религиозный культ, отправле¬ 
ние обрядов, священникам рекомендуется приспосабли-
1	См. данную работу, стр. 236 и др.
*	«Ecclesiam Suam».
16

вать культ к местным обычаям различных народов, делать 
его удобным и недорогим.
В связи с этим вспоминается замечательное высказы¬ 
вание Жана Жореса о том, что церковь стремится стать 
на сторону слабых, когда они становятся сильными.
Тенденции к гуманизации и демократизации получают 
типичное и вместе с тем весьма своеобразное выражение 
в «модификации самого образа бога», как верно отмечает 
А. Казанова в своей книге. Эта модификация неизбежно 
связывает представления о боге с соответствующим рели¬ 
гиозным пониманием места, роли и назначения человека 
в современном мире — таково, между прочим, одно из 
главных требований, предъявленное временем (и выра¬ 
женное многими отцами церкви во время соборных дис¬ 
куссий) к схеме XIII. Все вместе в решающей мере опре¬ 
деляет и характер современного религиозного гуманизма.
Согласно традиционным представлениям, господство¬ 
вавшим еще во времена Первого Ватиканского собора, 
бог выступает как высшее, сверхъестественное существо, 
во всем величии, великолепии и блеске его атрибутов 
и форм; бог возвышается в качестве неземной силы над 
всем существующим, над всеми людьми, определяя сверхъ¬ 
естественным образом их жизнь и судьбы, а человек 
призван всецело и до конца служить богу, что единствен¬ 
но открывает ему надежду на спасение. Причем прямое 
и непосредственное общение человека с богом почти 
недостижимо — только церковь, душа и наставница лю¬ 
дей, обладает такой привилегией, и поэтому для человека 
остается одно — полное повиновение последней.
Разумеется, общая идея бога как высшего существа, 
определяющего своей волей и разумом жизнь человека, 
сохраняет свое значение и в современном католицизме, 
во всех модификациях представлений о нем. Это, если 
угодно, suprema lex для церкви, то, что всегда инвариант¬ 
но — при всех прочих изменениях и трансформациях. 
Тем не менее внутреннее содержание «бога Ватикана II» 
во многом отлично от «бога Ватикана I», что весьма убе¬ 
дительно показывает автор.
Бог выступает теперь не просто в образе трансцендент¬ 
ного, сверхъестественного существа, а как идея, пред¬ 
ставление, «реальность», принадлежащая миру трудящих¬ 
ся масс, выражающая их чаяния и надежды, их человече¬ 
ские качества и интересы, в целом — в духе демократи¬
2	Казанова
17

ческих тенденций раннего христианства, модифицирован¬ 
ных в применении к нашим временам. Образ бога совре¬ 
менная церковь стремится в максимальной степени гума¬ 
низировать: не существует бога как только бога для 
людей. Он выступает, «реализуется» в конкретном, актив¬ 
ном, историческом опыте человеческой личности. Именно 
к этому — в глазах современных теологов — все более 
и более сводится суть их представлений о «высшем суще¬ 
стве». Христиане в наше время приходят к тому, говорил 
на Соборе монсеньер Леже (Монреаль), что представления 
«о сверхъестественной жизни становятся излишними, как 
только они достигают выполнения своих земных целей» 1. 
В речи на Соборе о смысле догмы воплощения Павел VI 
подчеркнул, что бог становится человеком и все противо¬ 
речия жизни человека включаются в учение церкви
о	божественных знамениях 2. И если ранее доминирую¬ 
щим было признание служения человека богу, то отныне 
главным выступает служение бога человеку. Из этого, 
в частности, следует, что язык бога должен быть понятен 
каждому человеку, его образ должен быть ясен и виден 
всем.
Еще более существенным моментом является много¬ 
кратное подчеркивание отцами церкви необходимости 
выражения в представлении о боге и его атрибутах надежд 
и чаяний трудящихся в их освободительной борьбе за 
лучшую, реальную, земную жизнь. Это признак громадной 
силы бывших когда-то слабыми — настолько, что церков¬ 
ные иерархи вынуждены менять свои традиционные 
взгляды и представления в соответствии с деятельностью 
и борьбой трудящихся масс. Речь идет о «земном граде», 
в котором — разумеется, с обязательным условием суще¬ 
ствования веры и всех «знамений бога»— воплощаются 
чаяния и интересы народных масс. Тем самым через 
такое широкое представление о боге и человеке, во мно¬ 
гих отношениях новое в сравнении с традицией, делается 
подход к наиболее актуальным вопросам общественной 
жизни людей, что получает свое воплощение в социальной 
доктрине современного католицизма.
Проблема социальной доктрины современной церкви 
является исключительно важной и острой и в идеологи¬
1	«Documentum catholicum», 6.XII.1964, col. 1571.
2	«Documentum catholicum», 6.1.1966, со1. 161—163.
18

ческом, и в политическом отношениях. Сам наместник 
престола святого Петра должен был признать, что важ¬ 
нейшим фактом современности является «мировое значе¬ 
ние социального вопроса» 1. А. Казанова совершенно 
прав, отмечая, что никогда еще разрыв между историей 
и учением римско-католической церкви не был таким 
глубоким — впервые со времен античности социальная 
доктрина церкви пришла в резкое противоречие с ходом 
истории (стр. 42). Церковные иерархи были вынуждены 
признать необходимость значительного, во многом «ради¬ 
кального» пересмотра социальной доктрины католицизма.
Революционная борьба рабочего класса против капи¬ 
тала, подъем общего движения масс против господствую¬ 
щих капиталистических порядков, возрастающее недо¬ 
вольство миллионов людей, самых различных социаль¬ 
ных слоев политикой монополий, притягательная сила 
социализма и марксистско-ленинских идей — все эти 
исторические факторы современности неумолимо требуют 
от церкви по-новому ставить социальные проблемы, 
искать пути и средства для сохранения своих позиций 
в современном обществе, создавать «теологические модели» 
социальных отношений с тем, чтобы привлечь к ним 
массы людей. Эта реальная необходимость получила 
непосредственное выражение в основном документе Вто¬ 
рого Ватиканского собора, в схеме XIII. В ее преамбуле 
сказано, что церковь «должна исходить из тотальности 
жизни человека, включая все его земные цели и заботы...». 
И далее: необходимо исходить из стремлений и чаяний 
людей, из требования массами «полноценной и свободной 
жизни, достойной человека» 2. Действительно, социаль¬ 
ная доктрина современного католицизма весьма ясно 
и недвусмысленно демонстрирует идейно-политическую его 
эволюцию, но отнюдь не в сторону от основополагающих 
религиозных идей и принципов, а в целях гибкого их 
приспособления к новым реальностям.
Первое. Оценивая сущность и общий характер совре¬ 
менной социальной доктрины католицизма, А. Казанова 
говорит, что она есть не что иное, как «реформистское 
обновление» капиталистического общества, или теокапи- 
талистическая социальная доктрина папства» (стр. 103).
1	«Popularum Progress io».
2	Схема XIII, преамбула и параграф 9.
2* 19

Вырабатывая схему XIII с ее соответствующими социаль¬ 
ными требованиями и категориями, отцы церкви стреми¬ 
лись ни на йоту не отступить от принципов и основ рели¬ 
гиозных традиций и вместе с тем достичь определенного 
синтеза традиций и новых реальностей. Этот синтез 
означает двойной смысл: новая социальная доктрина 
отнюдь не должна исключать необходимые изменения 
и реформы (и возвращаться к временам старого капита¬ 
лизма, «капитализма Манчестера») и одновременно не до¬ 
пустить никаких форм «коллективной организации произ¬ 
водства», то есть социализма. Схема XIII как раз и стре¬ 
мится удовлетворить требования подобного «неокапитали- 
стического синтеза». Необходимо попутно заметить, что 
обновление социальной доктрины католицизма, новые — 
в плане неокапиталистических реформ — положения и 
требования в основных документах Собора явились резуль¬ 
татом деятельности либерального, реалистического его 
большинства, вынужденного порою в острых дебатах 
преодолевать сопротивление ультраконсервативного мень¬ 
шинства 1.
В энцикликах Иоанна XXIII и Павла VI, в Консти¬ 
туции «Церковь в современном мире» (схема XIII) и ряде 
других документов предлагается серия различных мер 
и реформ, преследующих цели «улучшения» и «обновле¬ 
ния» существующих социальных порядков. Сюда отно¬ 
сятся и -весьма общие требования «достойной человека 
жизни» в современных условиях, и призывы к «широкому 
использованию экономических благ в интересах людей», 
и предложения об аграрных преобразованиях, прежде 
всего для слаборазвитых районов. В схеме XIII гово¬ 
рится о защите прав трудящихся, в частности о праве 
рабочих на забастовки, хотя тут же следует оговорка, что 
последнее является «крайним средством» 2. Все это, бес¬ 
спорно, выражает необходимость для римско-католической 
церкви приспособления ее социальной доктрины к новым 
историческим условиям, создания видимости беспокойст¬ 
ва и заботы церкви об интересах и правах трудящихся.
Действительно, является фактом, что церковь вклю¬ 
чает в сферу своих забот и действий актуальные проблемы
1	См. подробную характеристику борьбы различных тенденций 
на Соборе во II ч. в § 4 в данной работе А. Казановы.
2	Схема XIII, параграф 68.
20

Социальной жизнй — йолйти^ескйе, МораЛьнь1ё, йау*шые, 
даже вопросы отношения к революционным организациям 
и другие. Но все это делается в целях укрепления позиций 
церкви в современном обществе, в целях упрочения 
ее собственной — иерархической — организации, ее 
структуры. Павел VI так определил ценность для церкви 
всех нововведений Собора и социальной доктрины, одобре- 
ренной им, — все это предпринято «не для того, чтобы 
отрываться и отходить от коренных и единых структур 
церкви, а для того, чтобы приблизиться к ним, укрепить 
их жизнеспособность, то есть их священный характер 
и их способность животворного обновления Евангелия» 1. 
Решение актуальных социальных проблем церковь при¬ 
знает через церковь, через религию, во имя своих идей 
и принципов. Следовательно, как всякий реформизм, 
теологический реформизм католической церкви служит 
укреплению ее позиций и общества, порождением кото¬ 
рого она является.
Второе. Теоретическим стержнем всякой социальной 
доктрины является соответствующее понимание смысла 
и характера собственности на орудия и средства произ¬ 
водства. Это всецело относится и к сущности социальной 
доктрины современного католицизма. Как верно отмечает 
А. Казанова, «для Иоанна XXIII и Павла VI частная 
собственность на средства производства является священ¬ 
ной» (стр. 324, курсив мой.— Г. К.). В энциклике «Mater 
et Magistra» первый из них именно в связи с поставлен¬ 
ными в ней вопросами социальной доктрины современной 
римско-католической церкви специально отмечает «онто¬ 
логическую и телеологическую ценность частной собст¬ 
венности на средства производства» 2. Тексты и выступле¬ 
ния нынешнего главы Ватикана, посвященные эконо¬ 
мическим и социальным вопросам, идут всецело в том 
же русле. Достаточно сказать, что в заключительной 
части его энциклики «Gaudium et Spes» последовательно 
проводится мысль, что именно частная собственность на 
средства производства является нормальной основой ка¬ 
толической концепции общества 3.
Но определенные моменты, выражающие необходи¬
1	«Documentum catholicum», 21.XI. 19G5.
2	«Mater et Magistra».
3	«Gaudium et Spes».
21

мость известной эволюции католицизма, можно отметить 
и здесь. В «Gaudium et Spes», как подчеркивает автор, 
была высказана мысль о возможности и в какой-то мере 
легальности «различных форм собственности». Однако 
ни в коем случае не идет речь о легализации коллектив¬ 
ной, тем более социалистической, формы собственности, 
все вариации относятся к частной собственности, к фор¬ 
мам частного владения экономическими факторами. Имен¬ 
но так и говорится в схеме XIII «о собственности и дру¬ 
гих формах частного владения», «о многообразии видов 
такого владения или собственности», о том, что все это 
«должно рассматриваться как проявление (или продол¬ 
жение) человеческой свободы» г. Это и есть экономический 
фундамент неокапиталистической концепции социальных 
отношений, предлагаемой церковью.
Третье. Политически наиболее важным пунктом со¬ 
циальной доктрины Ватикана является выдвижение в ка¬ 
честве панацеи от всех социальных зол и конфликтов 
ассоциации труда и капитала. Такая панацея, вернее 
типичный для неокапиталистического реформизма прин¬ 
цип, была официально сформулирована все в той же 
схеме XIII. В ней говорится, что и те и другие — соб¬ 
ственники, служащие, инженеры и техники и рабочие — 
должны принимать активное участие в управлении пред¬ 
приятиями, обеспечивать «единство руководства» 2. По об¬ 
разному выражению нынешнего наместника престола свя¬ 
того Петра, «капитал и труд представляют собою бином...», 
воплощающий не противоположность друг другу, а «со¬ 
трудничество и солидарность» 3. Следовательно, отнюдь 
не нова во всех отношениях — и по содержанию, и по 
форме — реформистская проповедь классового мира, кото¬ 
рая сразу же выдает прислужническую роль современной 
католической церкви классам, господствующим в буржу¬ 
азном обществе.
В связи с этим характерной представляется концепция 
известного французского католического теолога П. Биго, 
развитая им в книге «Социальная доктрина церкви», 
вышедшей к концу дебатов Второго Ватиканского собора. 
Стремясь обосновать с позиций религиозных принципов
1	Схема XIII, III ч., параграф 71.
2	Там же, параграф 18.
3	«Documentum catholicum», 19.VI.1966.
22

роль церкви «в эпоху социальных революций», Биго 
выдвигает модель социального устройства, всецело осно¬ 
ванную на критериях религиозных ценностей, на рели¬ 
гиозных истинах. Именно такие критерии, говорит он, 
необходимы человеку: религиозные истины указывают ему 
верные пути в жизни; «социальная доктрина христианст¬ 
ва» дает основания такому устройству социальных отно¬ 
шений, в котором обеспечиваются «экономические, граж¬ 
данские, социальные и духовные права человека» (!?). 
Все это исходит из «высшего света» и «высшей силы» 
Иисуса Христа Такова «беспристрастность» и «беспар¬ 
тийность» воззрений и идеалов современной церкви, 
стремящейся под видом «града земного» утвердить 
«град божий» на земле и навязать его массам трудя¬ 
щихся.
Четвертое. Наконец, и это органически присуще всем 
формам и разновидностям буржуазной идеологии, в том 
числе и религиозной, вся социальная доктрина католи¬ 
цизма была и остается враждебной идеям социальной 
революции. Ее цель и назначение, справедливо отмечает 
автор книги, не допустить революции ни в обществе, 
ни в самой церкви. Нынешний наместник престола свя¬ 
того Петра неоднократно прямо и открыто осуждал 
и проклинал революцию. Это он делает в энцикликах 
«Gaudium et Spes» и «Popularum Progressio», подчеркивая, 
что речь идет о требованиях народных масс, канализируе¬ 
мых всецело лишь в плане реформистского «улучшения» 
капитализма. В речи перед дипкорпусом Ватикана 
в 1968 г. Павел VI «уточняет» понятия и говорит, что 
церковь стремится к «постепенному совершенствованию» 
установленного строя, что исключает «революционное 
действие» 2. Оправдывая свой «бином» труда и капитала, 
он резко выступает против борьбы классов, ибо люди 
всех классов прежде всего «братья». В этой связи нахо¬ 
дится и стремление католической церкви максимально 
приблизить к себе реформистский социал-демократизм, 
социализм которого, как известно, лишен всякого рево¬ 
люционного содержания.
В свете таких установок и официальных заявлений 
всякие надежды и попытки «сверх»-левых клерикаль¬
1	P. Bi go, La doctrine social de l’église, Paris, 1965, p. 
534-537.
2	См. данную работу А. Казановы, стр. 352.
23

ных групп сформулировать «теологию революции» стано¬ 
вятся совершенно эфемерными.
Вся социальная доктрина современного католицизма 
при всех неизбежных при нынешних условиях нововведе¬ 
ниях остается доктриной теологической апологетики 
капитализма. Это еще раз подтверждает глубокую вер¬ 
ность указаний В. И. Ленина о том, что целью клерика¬ 
лизма является «защита «христианского» (а на деле 
капиталистического) строя и борьба с «разрушительными 
(то есть социалистическими) стремлениями» г.
В заключение своей книги, столь богатой по многооб¬ 
разию проблем и конкретному содержанию, А. Казанова 
рассматривает один из важнейших в теоретическом и прак¬ 
тическом отношениях вопросов: вопрос о диалоге между 
коммунистами и христианами. Этот диалог поставлен 
в повестку дня самой жизнью, и автор анализирует его 
объективную базу и широкие возможности.
Еще во времена Народного фронта во Франции, 
в период Сопротивления, а затем в ходе последующей 
борьбы за мир и демократизацию страны трудящиеся 
христиане выступали вместе с коммунистами, приобретали 
практический опыт совместных действий против сил реак¬ 
ции и угнетения. Аналогичные явления имели место 
и в других странах. В Федеративной Республике Герма¬ 
нии многие христиане, католики и евангелисты, активно 
участвовали в борьбе за общественный прогресс. Подоб¬ 
ный опыт свидетельствует, что для диалога между комму¬ 
нистами и христианами налицо реальная объективная 
база — интересы различных слоев населения, верующих 
и неверующих трудящихся совпадают в борьбе за подлин¬ 
ную демократию и свободу, за прогрессивные социальные 
преобразования, за мир между народами, против мили¬ 
таризма и агрессии, против общего врага — монополисти¬ 
ческого капитала. В связи со всем этим в документе 
Международного совещания коммунистических и рабочих 
партий в Москве 1969 года специально отмечено, что совме¬ 
стные действия коммунистов с широкими демократиче¬ 
скими массами верующих против империализма, за демо¬ 
кратию и социализм являются весьма актуальными, 
на этом пути масса верующих становится активной силой
1	В. И. Ленин, Поли. собр. соч.» т. 23, стр. 189.
24

антиимпериалистической борьбы и глубоких социальных 
преобразований.
Под давлением масс католическая церковь меняет свою 
официальную позицию и переходит к политике диалога 
с коммунистами. Разумеется, различные группы ультра¬ 
реакционных клерикалов еще не перевелись, они продол¬ 
жают произносить проклятия в адрес коммунизма как 
«союзника дьявола» и «хулителя капитализма». Западно- 
германский епископ Дибелиус публично заявляет, что 
атомную смерть следует-де предпочесть жизни при ком¬ 
мунизме... Но реалистическое большинство все яснее 
начинает понимать бессмысленность подобных заклинаний 
и отвергает их.
Но необходимо иметь в виду, что совместные практи¬ 
ческие действия и общность интересов в борьбе против 
монополий не исключают различий в идеологии и полити¬ 
ческих убеждениях. Речь идет об изменении официальной 
позиции христианства в отношении коммунизма не в прин¬ 
ципиальном, стратегическом, а именно в тактическом 
отношении. Католическая церковь, проводя политику 
диалога, стремится сохранить и упрочить свои позиции 
и влияние среди трудящихся, преодолеть катастрофиче¬ 
ские для нее процессы дехристианизации масс, вернуть 
рабочих в лоно церкви, ослабить действие коммунисти¬ 
ческих идей и усилить в сознании людей «дух евангелия».
Коммунистические партии подходят к проблемам диа¬ 
лога с классовых позиций, рассматривают его в качестве 
одной из форм идейной борьбы за сознание народных 
масс, за приобщение трудящихся к идеалам социализма 
и коммунизма. Коммунисты твердо придерживаются прин¬ 
ципов марксистско-ленинского мировоззрения, решительно 
отвергают всякие попытки примирения противоположных 
идеологий. Диалог между коммунистами и христианами 
отнюдь не означает конвергенции религии и марксизма- 
ленинизма. Марксизм не стремится «воспринять христиан¬ 
ские ценности», как это пытаются ему навязать клерикалы.
В процессе диалога коммунисты готовы обсуждать 
различные проблемы, например демократии, свободы, 
гуманизма, социального прогресса, личности и общества, 
сущности социалистического строя, и другие. Но всегда, 
по всем теоретическим и политическим вопросам они 
последовательно проводят и отстаивают свои идеи и прин¬ 
ципы — принципы научного коммунизма. Ни при каких
25

условиях коммунисты не намерены отказываться от своей 
революционной философии. Твердо придерживаясь прин¬ 
ципиальных идейных позиций, коммунисты развертывают 
широкую практическую деятельность, вовлекают трудя¬ 
щихся христиан в массовую борьбу против монополий, 
за мир, демократию и социализм.
^ * * *
Книга А. Казановы не лишена некоторых недостатков. 
Было бы желательным большее использование ленинских 
работ по вопросам религии; важным представляется разъ¬ 
яснение претензий «левых» теологов на создание «теологии 
революционного действия»; многие термины требуют уточ¬ 
нения и конкретизации; налицо ряд повторений, что 
связано с логической структурой труда, и прочее. Но в це¬ 
лом перед нами исключительно ценная и интересная 
книга. Она ставит немало важных и острых идейно-теоре¬ 
тических проблем, требующих вместе с тем и дальнейшего 
углубленного анализа, творческой разработки с позиций 
марксизма-ленинизма.
Г. Курсапов

ВВЕДЕНИЕ
Второй Ватиканский собор — одно из наиболее важных 
событий XX века. Его созыв, его решения, вытекающие 
из них последствия свидетельствуют как об усилиях 
иерархии контролировать, направлять и сдерживать про¬ 
исходящее развитие, так и о глубоких изменениях, кото¬ 
рые затрагивают католические народные массы во всем 
мире. Поэтому коммунисты не могут относиться безраз¬ 
лично к таким событиям.
Данная книга представляет собой определенный вклад 
в попытку теоретического анализа возникших вопросов, 
предпринятую коллективом авторов в рамках Француз¬ 
ской коммунистической партии. Ее главная задача — изу¬ 
чение основных черт Второго Ватиканского собора. Поче¬ 
му был созван Второй Ватиканский собор? Какая исто¬ 
рическая (социальная, идеологическая, теологическая) 
конъюнктура объясняет его созыв? Какова прежде всего 
специфика теоретического осмысления и выработки реше¬ 
ний Собором в XX веке? Не является ли здесь католиче¬ 
ское учение оригинальным и самостоятельным?
Чем объяснить, что в течение столетий — и еще в сере^ 
дине XX века — миллионы людей осмысливают и решают 
важные проблемы своего существования в рамках Еванге¬ 
лия и католической традиции? Как выражаются в этих 
рамках социальные, политические, идеологические раз¬ 
ногласия и противоречия? Каковы основные аспекты 
конфликта между различными течениями на Соборе? 
Каковы содержание и значение решений Второго Ватикан¬ 
ского собора в столь важных областях, как концепция 
бога и человека, внутренняя структура церкви (роль 
епископата и папы; место народных масс; статут священ¬ 
нослужителей) и в особенности по существенным политиче¬
27

ским вопросам нашего времени? И наконец, какие разно¬ 
гласия обнаруживаются в католической церкви после 
окончания Второго Ватиканского собора? Почему был 
созван в Риме осенью 1967 года всемирный Синод? Како¬ 
вы — после имевших место за последние годы преобразо¬ 
ваний — объективные основы диалога между христианами 
и коммунистами и их совместных действий (и даже воз¬ 
можности вступления христиан в коммунистическую пар¬ 
тию)?
Этот перечень вопросов намечает, по сути, план пред¬ 
лагаемого читателю произведения. Автор, однако, не 
претендует на их полное и окончательное решение. Он 
сознательно оставляет некоторые из них в тени (напри¬ 
мер, вопрос о литургии), намереваясь приступить к их 
рассмотрению позднее. Он, впрочем, намерен вернуться 
к этой работе, чтобы проверить и обогатить ее содержание 
в свете новых исследований, критических высказываний 
и текстов, которые еще появятся. До сих пор была доступ¬ 
на только часть документов. Надо лучше знать вопросы, 
решения, прочувствовать планы Собора *, намерения 
папства с начала XX века, равно как и многочисленные 
акты и документы, относящиеся к подготовке, выработке 
(выступления, поправки и т. д. во время заседаний) 
и окончательной доработке документов Собора. Публика¬ 
ция этих архивов сейчас ведется 2.
Эта работа, несмотря на свои пределы, достигнет своей 
цели, если будет содействовать коллективным усилиям 
по теоретическому анализу, предпринимаемым нашей 
партией, и лучшему взаимопониманию между марксиста¬ 
ми и христианами, что необходимо для совместных дей¬ 
ствий.
1	Относительно Пня XI и Пия XII см. исследования препо¬ 
добного отца (далее всюду сокращенно: пр. о.— Ред.) Джованни 
Каприле: R. P. Giovanni Caprile, Pie XI et la reprise du 
Concile du Vatican, в: «Civilta cattolica», 6.VII.1966: перевод в 
«La Documentation Catholique» (сокращенно: DC), № 1484 
(18.XII.1966), col. 2175—2188. A также: «Pie XII et un nouveau 
projet de Concile œcuménique, в: «Civilta cattolica», 6—20.VIII.1966; 
перевод в DC, № 1485 (1.1.1966), col. 50—68.
2	Об архивах Собора см. DC, № 1486[(27.1.1967), col. 190—192.

ЧАСТЬ
ПЕРВАЯ

1.	ИЗМЕНЕНИЯ МИРА
РАСПАД НЕПОДВИЖНОГО СОЦИАЛЬНОГО МИРА
За сравнительно короткий период, отделяющий нас от 
«Силлабуса» и объединения Италии, во всем мире исчезли 
или пришли в упадок общества, состоящие из стабильных 
классов, положение которых казалось вполне естествен¬ 
ным. В самом деле, современное капиталистическое обще¬ 
ство характеризуется «отсутствием естественных социаль¬ 
ных структур, в которые человек спонтанно включался 
бы и на которые свободно воздействовал бы в соответствии 
с целями общности» г. Конечно, уже во времена Первого 
Ватиканского собора господство земельной аристократии 
сохранилось лишь в нескольких странах Европы. Тем 
не менее на этом континенте (и даже в самих буржуазных 
нациях) крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы обра¬ 
зом своей жизни (где стабильность казалась плодом 
индивидуального труда), взаимодополняемостью форм 
своего существования как бы на фактах подтверждали 
схоластическую теорию, возводившую в неприкосновен¬ 
ный принцип 2 разделение людей на различные, но допол¬ 
няющие друг друга классы. С конца XIX века развитие 
современного капитализма развеяло все эти иллюзии, 
уничтожая или подчиняя унаследованные от старого 
строя различные категории мелких независимых произво¬ 
дителей. Концентрация и централизация капитала начала 
примерно с 1890 года порождать мощные монополистиче¬ 
ские объединения; на этой стадии развития крупная бур¬ 
жуазия постепенно подчинила себе мелких производите¬
1	P a u 1 VI, Lettre pontificale à la Semaine sociale d’Espagne, 
Documentation Catholique (DC), 6.X.1963, col. 1293—1296.
%'0 традиционной социальной доктрине церкви см.: «La Nou¬ 
velle Critique» (февраль и декабрь 1962) и книгу Ж. К а н а п а, 
«Социальная доктрина церкви и марксизм», «Прогресс», М., 1964.
31

лей города и деревни. Процессы, уже частично проанали¬ 
зированные Марксом и Энгельсом в «Манифесте Коммуни¬ 
стической партии», стали всеобщей реальностью: «совре¬ 
менная промышленность превратила маленькую мастер¬ 
скую патриархального мастера в крупную фабрику про¬ 
мышленного капиталиста» и вскоре начали приходить 
в упадок ремесла, а мелкие промышленные и торговые 
предприятия 2 в свою очередь стали всецело зависимы 
от монополий. В Европе трансформируются сами аграр¬ 
ные структуры. Это происходит вопреки столь огромной 
силе сопротивления изменению, что ученый-марксист Эми¬ 
лио Серени (специалист по истории и по экономике италь¬ 
янского сельского хозяйства) говорит в этом смысле 
о «законе инерции» 3. Отныне в крупных капиталистиче¬ 
ских странах вытеснение фермеров и крестьян приняло 
массовый характер; даже энциклика «Mater et Magistra» 
говорит о «почти неизбежном и трудно контролируемом» 4 
массовом бегстве из деревни этих мелких владельцев 
средств производства. Все это имело место на различных 
уровнях развития. Этот процесс давно начался в Вели¬ 
кобритании, где за период с 1680 по 1780 год наблюдался 
«весьма ощутимый упадок класса крестьян» 5. В Соеди¬ 
ненных Штатах его решающие фазы наблюдались в пер¬ 
вой половине XX века в, тогда как во Франции лишь 
за последние 10 лет «закончилась историческая эволюция, 
которая, противопоставив индустриальное общество ста¬ 
рому аграрному обществу, постепенно подорвала и погло¬ 
тила аграрное общество, с тем чтобы восстановить сущ¬ 
ностное единство общества на новой технической основе 7.
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 431.
2	Последний и детальный анализ процесса концентрации тор¬ 
говли на французском примере см.: «Economie et Politique» (спе¬ 
циальный номер, февраль-март 1964, статья «Концентрация 
торговли во Франции»).
3Е. Seren i. Storia del paessaggio agrario italiano (Editori 
Laterza, Bari, 1961), p. 26.
4	«Mater et Magistra» (Bonne Presse, 1961), p. 42.
БН. J.Habakku k, La disparition du paysan anglais, «Anna¬ 
les Economies-Sociétés-Civilisations», juillet-août 1965, p. 655.
e О капиталистической концентрации сельского хозяйства 
в Соединенных Штатах см., в частности: «Economie et Politique» 
(IX.1962) p. 60—70.
7 P. Georges, Anciennes et nouvelles classes rurales dans 
les campagnes françaises, «Cahiers internationaux de sociologie» 
XXXVII, 1964, p. 12. Конкретное и глубокое освещение этих про-
32

Даже страны Южной Европы отныне глубоко затронуты 
этим процессом. Италия, еще недавно аграрная страна, 
за последние 15 лет стала страной преимущественно про¬ 
мышленной. В Испании наблюдается быстрое развитие 
аналогичных изменений 1.
Впрочем, едва начавшись примерно к 1870 году вне 
Европы, этот процесс разрушепия старых способов произ¬ 
водства, наделенных чертами неподвижности, с тех пор 
распространился на самые отдаленные районы Азии 
и Африки, которые еще жили (в1 различных формах) 
в рамках сельских общин. Эти страны были потрясены 
и подчинены капитализмом. И здесь так же, как некогда 
в Европе, буржуазия безжалостно «разрушила все фео¬ 
дальные, патриархальные, идиллические отношения... 
и не оставила между людьми никакой другой связи, кро¬ 
ме голого интереса, бессердечного «чистогана» 2. Резуль¬ 
татом этого является болезненный кризис значений струк¬ 
тур, знаменательным примером которого оказываются стра¬ 
ны Африки. Здесь, как писал Жорж Баландье (в своем 
исследовании о социальных корнях негритянских народ¬ 
ных ересей), «в тот самый момент, когда африканец ока¬ 
зался в культурном отношении обездоленным, он был 
ввергнут в экономическую систему, основанную на денеж¬ 
ном расчете, к которой он не был подготовлен; он был 
брошен на предприятие, где стал обезличенной рабочей 
силой» 3. Придя в город «с определенными представления¬ 
ми о социальных отношениях своей деревни, где пища 
и жилище не ценились в деньгах, он на своей шкуре 
постигает закон спроса и предложения и тяготы наемного 
труда». Под воздействием колониализма традиционные 
сельские структуры разлагаются также в странах Север¬
цсссов см.: L. P е г с e V а 1, Les rapports actuels de classe dans l’agri¬ 
culture, «Economie et Politique», IX. 1968. Общее исследование эво¬ 
люции социальных отношений в развитых капиталистических стра¬ 
нах, таких, как Франция, см.: G. Mury et М. Bouvier- 
А jam, Les classes sociales en France, vol. 2 (Ed. Sociales, Paris. 
1963).
1	Относительно Италии см. социологический анализ сущности 
дехристианизации в «Etudes» (июль — август 1964). Относительно 
Испании та же самая проблема рассмотрена в статье «Испанские 
миряне», «Etudes», IX. 1966.
2	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 426.
3	G. Balandier, Afrique ambiguë (Editions 10-18). p. 257
33

ной Африки. Испытание тем более суровоё, *гго Чаще 
всего переход от деревенского мира к городскому миру 
происходит сразу. Поэтому, как недавно показал 
П. Бурдьё, прежние формы поведения, так же как и преж¬ 
ние понятия о чести и солидарности, должны «сообразо¬ 
вываться с требованиями расчета и иногда им уступать» 1. 
В Латинской Америке в качестве фундаментальных изме¬ 
нений следует указать на последовательную трансформа¬ 
цию помещичьей стратификации и быструю урбанизацию 
в основном аграрного общества. «Под воздействием изме¬ 
нений традиционные ценности распадаются»,— отмечают 
католические социологи 2. Из этого вытекает состояние 
«аномии» *, «десоциализации», особенно острой в тех 
культурных зонах, где социальные столкновения были 
наиболее бурными 3. Бесповоротное разрушение всех тра¬ 
диционных и застывших социальных отношений совер¬ 
шилось, следовательно, во всемирном масштабе. «Все 
сословное или застойное исчезает, все священное осквер¬ 
няется»,— писали Маркс и Энгельс в «Манифесте Комму¬ 
нистической партии» 4. Таков отныне первый из тех 
«новых факторов», которые, «порождая ожидание мира» 
(Иоанн XXIII), привели к созыву Собора.
*	* *
Специфика современного социального переворота за¬ 
ключается не столько в критике традиционных обществ, 
сколько в формах этой критики. В самом деле, разруше¬ 
ние одного способа социальной организации и замена его 
другим не являются какой-то странностью, не известной 
истории. Однако до сих пор господствующее положе¬
1	См.: Р. В ourdi eu, Travail et travailleurs en Algérie 
(Mouton et Со, 1963), p. 313—338.
2	F. H о u t a r t et E. P i n, L’Eglise à l’heure de l’Amérique 
latine {Ed. Casterman, Tournai, 1965), ch. IV: «La désintégration de 
la société traditionnelle». См. также: О. Falsi Borda, La trans- 
formacion de la America Latina y sus implicatienes sociales y econo- 
micas», «La Nueva Economia», t. I, № 2, 1961; см. также: R. A r i s - 
mend i, Problèmes d’une révolution continentale, «Recherches inter¬ 
nationales à la lumière du marxisme», № 32, Paris, juillet-août 1962.
*	Аномия [гр. a (частица отрнц.) + rp. nomos закон] — 
философ.— отсутствие закона или организации.— Прим. ред.
3	F. Н о u t a r t et E. P i n, op. cit, p. 83.
См. также: A. R. Radcliff-Brown; Social Change 
(Ibatts, Londres, 1958, p. 27).
4	К. Маркс и Ф. Энгельс, Собр. соч., т. 4, стр. 427.
34

ние победившего класса было длительным. Напротив, 
в нашу эпоху возникшие отношения господства бур¬ 
жуазии «оказываются устарелыми, прежде чем успевают 
окостенеть» *. Парижская Коммуна, современница 
Первого Ватиканского собора, уже была предвест¬ 
ницей этого явления. С тех пор в самой Европе клас¬ 
сы независимых производителей (с различной сте¬ 
пенью политической сознательности и организованности) 
присоединились к промышленному пролетариату в его 
оппозиции к капитализму. Что касается стран Африки 
и Азии, то, хотя капитал и разбил здесь традиционные 
общества, он не смог создать устойчивые буржуазные 
режимы. Европейский и североамериканский империа¬ 
лизм сам воспрепятствовал расцвету национальных бур¬ 
жуазий в тех странах, где против него упорно борются 
широкие народные массы, которые он грабит. В Латин¬ 
ской Америке «средний класс утверждается с трудом. 
В большинстве стран этому препятствует слишком 
слабая мобильность общества и отсутствие крупного 
индустриального сектора» 2. Поэтому упадок традицион¬ 
ных обществ и классов, отнюдь не способствуя консоли¬ 
дации буржуазных структур, сопровождается постанов¬ 
кой вопроса о существовании капитализма. Так происхо¬ 
дит повсюду — от Азии до Южной Америки,— где «сохра¬ 
няет силу тот фундаментальный факт, что коммунизм 
абсорбировал первую тотальную революцию Латинской 
Америки» 3.
1	К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 4, стр. 427.
2	F. H outart et E. Р i n, L’Eglise à Г heure de l’Amérique 
latine, p. 98.
3	Там же, стр. ÎOG. См. также коллективное письмо епископата 
Чили (DC, 3.III. 1963, col. 323—342). Епископы выражают в нем 
свое беспокойство, отмечая, что «многие пришли к утверждению, 
что для исправления недостатков нынешнего общества нет иной 
надежды, помимо коммунизма». Павел VI недавно разоблачил это 
«неискоренимое стремление к переменам... которое могло бы пред¬ 
ставлять угрозу для фундаментальных структур хорошо органи¬ 
зованного общества». В социально-экономической области, добав¬ 
лял он, «наиболее серьезная, наиболее вредная, наиболее требова¬ 
тельная из этих сил — это атеистический марксизм, который в своем 
социальном мессианизме делает из человеческого прогресса миф... 
проповедует атеизм в теории и на практике, готовит и пропаганди¬ 
рует насильственную революцию». (Обращение к епископам Ла¬ 
тинской Америки. См. DC (19.XII.1965), № 1461, col. 2145—2147.) 
Эти положения он повторил несколько раз, в частности во время 
своей недавней поездки в Латинскую Америку.
3* 35

Конечно, существуют бесспорные различия между 
социальными и национальными группами, участвующими 
в этом процессе. В силу неравномерного развития самого 
капитализма и значимости политических моделей, неот¬ 
делимых от различных национальных традиций, борьба 
рабочего класса принимает различные формы в крупных, 
промышленно высокоразвитых странах капиталистическо¬ 
го мира. Кроме того, эта борьба глубоко отличается (как 
по целям, так и по степени организации) от движения 
средних классов в тех же самых странах. Что касается 
стран «третьего мира», которым империализм навязывает 
лихорадочные темпы индустриализации, то они быстро 
заполняются городским люмпен-пролетариатом, обречен¬ 
ным на безработицу и неустойчивость жизненного поло¬ 
жения.
Крайне враждебно настроенные в отношении импе¬ 
риализма, пролетаризированное крестьянство и люмпен- 
пролетариат ведут с ним борьбу, имея на вооружении 
теоретические представления, которые отличаются от 
представлений научно организованных революционных 
сил (их основное ядро составляет здесь, как и в других 
странах, промышленный пролетариат) и близки к народ¬ 
ным милленаризмам * прошлых времен. Вместе с постоян¬ 
ной занятостью применение современной техники и сосре¬ 
доточение предприятий в крупных промышленных объеди¬ 
нениях являются условиями возникновения действитель¬ 
но рационального революционного сознания, то есть 
сознания, имеющего свои корни в существовании, кото¬ 
рое может быть организовано в соответствии с разум¬ 
ным планом и заранее обдуманной целью. Будучи 
не в состоянии найти в угнетающем их мире возможности 
исполнения своих надежд и предвидения такого будущего, 
которое вытекает из настоящего, охватывает его и выхо¬ 
дит за его пределы,— не имеющие в городах работы выход¬ 
цы из деревень «могут ожидать лишь утопического буду¬ 
щего, магического уничтожения настоящего» 1.
*	Миллепаризм [лат. mille* тысяча + annus год] — мистиче¬ 
ская вера в тысячелетнее земное «царствование Христа», которое 
якобы наступит после второго пришествия Христа, перед «концом 
мира». Был присущ раннему христианству до II в. и был связан 
с невыносимо тяжелым положением бедняцких масс, пассивно ожи¬ 
давших чудесного избавления от социального гнета.— Прим. ред.
1 В ou rd i eu, Travail et travailleurs en Algérie, p. 312,
36

Наряду с этими различиями в действиях народов всего 
мира в наши дни обнаруживаются, однако, бесспорные 
совпадения 1. В освободительных движениях враждебное 
отношение к империализму все более и более сочетается 
с возрастающим стремлением перестроить общество в соот¬ 
ветствии с моделями, противоположными моделям капи¬ 
тализма, ибо отныне у экспроприированных масс нет 
иной перспективы стать хозяевами общественной собст¬ 
венности на средства производства, кроме установления 
ее революционным путем. Эта конвергенция в один и тот 
же исторический период революционных процессов во 
всем мире — феномен, новый в истории (в XVIII веке, 
например, никогда не наблюдалось, чтобы революционные 
силы буржуазии колебали старый строй непрерывно, по¬ 
всюду и одновременно),— является, следовательно, одной 
из наиболее характерных особенностей нашей эпохи. 
Но такая конвергенция не была бы возможной, если бы — 
и это еще один аспект особенностей нашей эпохи — не 
существовал класс, способный организовать и направить 
борьбу народных масс в мировом масштабе.
Такая руководящая роль по справедливости выпала 
на долю промышленного пролетариата, предназначенного 
самой своей природой к упорной и непримиримой борьбе 
против капитализма. Лишенный всякой собственности 
на средства производства, не имея никакого зависимого 
от себя класса, который надо было бы мистифицировать, 
единственный класс, связанный с крупной промышлен¬ 
ностью (то есть с современными производительными 
силами) и максимально сконцентрированный, рабочий 
класс со второй половины XIX века был в состоянии 
больше, чем какой-либо другой слой народа, действенно 
организоваться в борьбе против своих господ. В наши 
дни даже папы подчеркивают специфическое значение, 
приобретенное рабочим классом. «Мир труда,— недавно 
отмечал Павел VI,— имеет особые требования. Он приоб¬ 
рел решающее значение для судеб страны, для христиан¬ 
ской жизни нации. Вот почему отношения между священ¬
1	См., в частности, доклад советского академика Арзумаияна 
(и сотрудников Института мировой экономики и международных 
отношений АН СССР) на научной конференции в Москве в октябре 
1964 г. «Революционное движение и проблемы современного мира», 
опубликованный в специальном номере журнала «Economie et 
Politique» (ноябрь 1964), Paris.
37

ником и рабочими должны быть предметом глубокого 
внимания» Ч
Благодаря теоретическому обобщению уроков, извле¬ 
ченных из своей борьбы, международное рабочее движе¬ 
ние смогло прийти к научному осознанию своей истори¬ 
ческой роли и сущности антагонизмов, свойственных 
капиталистическому обществу. Руководимый своими наи¬ 
более сознательными элементами (объединенными в пар¬ 
тиях ленинского типа), он смог таким образом бороться за 
более радикальную революцию, чем все другие. Речь 
ныне идет не о замене одного господствующего класса 
другим, а о построении общества, в котором человек 
вопреки словам Гоббса не будет наконец волком для 
другого человека. Эта программа имеет тем большую при¬ 
тягательность, что она уже не является утопией или даже 
просто научным предвидением. Уже существуют общества, 
в которых люди не знают деления на господствующий 
и подчиненные классы, столь милого традиционной со¬ 
циальной доктрине католицизма. При всех трудностях 
и противоречиях, связанных с самим развитием, социа¬ 
лизм стал осязаемой реальностью в обширной части 
мира. Находясь . в привилегированном положении по 
отношению ко всем другим революционным классам 
в истории, рабочий класс в эпоху Второго Ватиканского 
собора ведет народы по уже проложенному пути, ибо 
«человечество получило реально существующее социали¬ 
стическое общество и проверенную на практике науку 
о построении социализма» 2.
*	* *
В этих условиях нет ничего удивительного, что като¬ 
лическая иерархия часто указывает на небывалую широту 
происходящих в современном мире изменений, чтобы оправ¬ 
дать модернизацию (aggiornamento), предпринятую Собором. 
Церковь нашего времени «видит общество серьезно потря¬ 
сенным и присутствует при необыкновенной перемене»,— 
констатирует папа Иоанн XXIII в апостолической Кон-
1	«Allocution à des aumôniers A.C.L.I., 10 juillet 1903 (текст 
в: DC, VIII.1963, col. 1007).
2	«XXII съезд КПСС», М., Политиздат, Стеногр. отчет, III, 
1962, стр. 240.
38

стйтуцйи «Humanae Salutis», предвестнице Собора 1. Выходе 
этих изменений организация человеческих отношений, 
которую католическая иерархия представляла как струк¬ 
турно обоснованную в боге, оказывается оспариваемой 
на деле и в сознании. Эти принципы 2 (которые опреде¬ 
ляют человеческое общество как целое, по необходимости 
состоящее из господствующего и подчиненного классов, 
предназначенных для служения «общему благу»), выра¬ 
ботанные во времена средневековья, были, правда после 
многих уловок и неудач, приспособлены к очередным 
потребностям господствующего класса XX века.
Приняв и освятив концепции монополистического ка¬ 
питализма, папы придали новое содержание старой кон¬ 
цепции, которая видела в обществе целостность, состоя¬ 
щую из различных классов 3. Отныне, говоря словами 
аббата Фриска (профессора церковной истории в семи¬ 
нарии Французской миссии), если «церковь находится под 
вопросом» 4, то не только в своих идеологических построе¬ 
ниях, но и в вытекающих из них различных временных 
союзах. Во время первого обсуждения схемы XIII (посвя¬ 
щенной проблемам церкви в свете фактов нашего времени) 
на 3-й сессии Собора 6 реалистическое большинство пре¬ 
латов показало, что оно осознает эту опасность и невоз¬ 
можность для церкви избежать сопоставления с идеоло¬ 
гией, стремлениями и требованиями народных масс наше¬ 
го времени. В этом духе было выдвинуто много доводов. 
В том числе докладчиком смешанной комиссии, которой 
было поручено отредактировать схему XIII в, а также 
такими ораторами, как кардинал Ландазури Риккетс
1	Полный текст см. в: «Informations Catholiques Internationales» 
(I.C.I.), 15 janvier 1902, p. 3—0, н в: DC, 21 janvier 1962, p. 98—104.
2	См.: А. Казанова, Социальная доктрина церкви и марк¬ 
сизм, «La Nouvelle Critique» (XII. 1962), и Ж. К а н а п а, Социальная 
доктрина церкви и марксизм.
® Такова цель энциклики «Mater et Magistra», как мы пытались 
это показать (см. «Actualité de la théocratie», «La Nouvelle Critique», 
février 1962).
4	«Pour une catholicité organique» (статья о задачах Собора) 
в: «I.C.I.», 1. Х.1962, р. 43—48.
5	Предварительный анализ социальных тем этой дискуссии 
см.: «L’Eglise, la pauvreté et le Concile», «La Nouvelle Critique», 
janvier, 1965.
6	Cm.: I.C.I., 15 novembre 1964, p. 20, a также DC, 15 novembre 
19G4, col. 1516.
39

из Лимы (Перу), который напомнил, что «схема XIII отве¬ 
чает не только потребности, но и настоятельной необхо¬ 
димости» 1. В течение нескольких дней дискуссии, посвя¬ 
щенной общему анализу схемы и ее первой главы, более 
15 ораторов настаивали на том, что старые доктрины 
и старый строй ставятся под вопрос «марксистским ком¬ 
мунизмом». Одни (ультраконсерваторы из Италии, Испа¬ 
нии, Азии) делали это ради яростного порицания марк¬ 
сизма, «который сам по себе и по своим последствиям хуже 
атомной бомбы» 2, другие считали, что этот феномен 
следует рассматривать более реалистически и бороться 
с ним «позитивными средствами», то есть считали, что 
социальная доктрина католицизма должна больше выра¬ 
жать народные чаяния. «Главная проблема, которую надо 
решить,— заявил один прелат,— это проблема экономи¬ 
ческого строя. Церковь должна сформулировать свой 
ответ и противопоставить марксистской концепции хри¬ 
стианскую альтернативу» 3.
Срочность этого ответа стала тем более очевидной, что 
должны исчезнуть не только традиционные социальные 
отношения. Многообразная борьба народов земного шара 
ставит под вопрос систему частной собственности на сред¬ 
ства производства, которая, однако, является современным 
и универсальным условием деления людей на взаимозавися- 
щие классы. Со времен поздней Римской империи католи¬ 
ческая теология охотно определяет общество как органиче¬ 
ское целое, состоящее из иерархии классов, гармонически 
дополняющих друг друга. Томистская философия придала 
стройный вид этому учению, согласно которому общество 
рассматривается как иерархизированная целостность, на¬ 
правляемая церковью (как видимым воплощением божест¬ 
венной воли) к своим высшим целям. Существенно не 
меняясь в своих основных чертах, это общее воззрение 
неоднократно уточнялось и подновлялось на протяжении 
XVI — XIX веков. Эти взгляды недавно были снова 
упорядочены в соответствии с потребностями господствую¬ 
щих классов в период государственно-монополистического
1	См.: DC, 15 novembre 1964, col. 1520—1521.
2	Монсеньер Барбнерн (Италия), в: DC, 6 décembre 1964, col. 
1556. В том же духе монсеньер Ю-Пин с Тайваня (от имени 70 
епископов) и Кастро Мейер из Бразилии (DC, 6 décembre 1964, 
col. 1556).
3	Монсеньер Соарес (Бейра, Мозамбик), выступление от 22 ок¬ 
тября 1964 (DC, 6 décembre 1964, col. 1555).
40

капитализма. Темы «народного капитализма», «согласо¬ 
ванной экономики» \ «участия» представляют собой 
нечто новое, новое содержание, которое должно придать 
действенность клерикально-средневековой концепции об¬ 
щества, рассматриваемого как органическое целое, состоя¬ 
щее из иерархии дополняющих друг друга классов. 
«Mater et Magistra» Иоанна XXIII провозглашает «част¬ 
ную собственность на средства производства» онтологиче¬ 
ски обоснованной и рекомендует в качестве способа 
решения социальных проблем «участие» трудящихся 
в капиталистическом предприятии 2. По мнению Павла VI, 
капитал и труд представляют собой «бином, составленный 
из взаимно заинтересованных друг в друге членов, бином, 
по существу предназначенный координировать, а не про¬ 
тивопоставлять составляющие его члены, и устанавли¬ 
вать между ними отношения не оппозиции или только 
уважения, а сотрудничества и солидарности» 3. А это, 
помимо всего, предполагает коренную противоположность 
между «истинным человеколюбием» и «кажущимся брат¬ 
ством, которое хотело бы сблизить элементы одного 
и того же социального класса, чтобы лучше объединить 
их в борьбе против другого класса людей, которые также 
являются братьями» 4.
Но именно благодаря своему окончательному разрыву 
с традиционным правом рабочий класс руководит борь¬ 
бой и вырабатывает теорию, которые имеют своей целью 
непременное уничтожение всякого деления людей на про¬ 
тивоположные классы. Успехи, одержанные рабочим дви¬ 
жением, уже превратили социализм в главную силу 
в определении исторического развития человечества. 
Никогда еще разрыв между реальной историей и римско- 
католической концепцией божественного предустановле- 
ния не был столь полным. Впервые со времен античности 
ход событий ставит под сомнение самую сущность социаль¬ 
ной доктрины католической церкви.
1	О согласованной экономике деголлевских теоретиков см., 
в частности: Henri Claude, Qu’est-ce que l’économie con¬ 
certée?, «Economie et Politique», septembre 1961.
2	«Mater et Magistra», DC, 1961, col; 961.	"
3	Кардинал M о n t i n i, Le Chrétien et le bien-être tem¬ 
porel, DC, 19 mai 1963, col. 684.	w
4	P a u 1 VI, Réception du mouvement ouvrier chrétien de 
Belgique, DC. août 1966, № 1476, col. 1358.
41

В связи с этими аспектами «столь глубоко и всесторон¬ 
не потрясенного за последнее столетие мира» 1 выявилась 
настоятельная необходимость нового глубокого приспо¬ 
собления. В связи со зрелищем, предлагаемым современ¬ 
ным миром, «мы подумали,— писал Иоанн XXIII,— 
о нашей серьезной обязанности призвать наших сыновей 
объединить свои усилия, с тем чтобы церковь показала 
себя все более способной разрешить проблемы нашего 
времени» 2. Обязанности тем более неотложной, что опас¬ 
ность, которой подвергаются мирские структуры, соот¬ 
ветствующие предписаниям церкви, удваивается в связи 
с беспрецедентной в истории крайне острой идеологиче¬ 
ской ситуацией.
ОСТРОТА ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
Апостолическая Конституция «Humanae Salutis» уведом¬ 
ляет нас об этом другом важном аспекте тревог католи¬ 
ческой иерархии, когда она раскрывает связь между 
социалистической революцией и воинствующим атеизмом 
и когда она сожалеет о «последствиях социальной орга¬ 
низации, которую некоторые решили установить, обхо¬ 
дясь без бога». Она также беспокоится по поводу «нового 
и поразительного факта существования групп людей, 
придерживающихся атеизма, организованных как армия, 
активных во многих странах».
Подробно не останавливаясь на этом (так как изуче¬ 
нием этих явлений марксисты уже занимались), небеспо¬ 
лезно, однако, напомнить, что главную ответственность 
за возникновение инкриминируемой идеологии следует 
возложить на капитализм, — идеологии, которая везде 
производит революцию, в том числе в традиционной идео¬ 
логии революций. В самом деле, капитализм положил 
конец экономической системе старого феодального строя, 
определяемой сельским хозяйством и подверженной при¬ 
родным катастрофам: социально-экономической структуре, 
при которой порождения непредвиденных капризов — 
разливы, засухи, изъятия денег казной (королевской или
1	Речь паны перед дипломатическим корпусом (DC, 4 novembre 
1962, col. 1390).
2	Апостолическая Конституция «Humanae Salutis», DC, 21 jan¬ 
vier 1962, col. 100.
42

феодальной), война, чума, нищета — представлялисьмассам 
в целом столь же неоспоримыми, как и морозы зимой. 
Именно тому «идиотизму деревенской жизни» 1, который 
больше не имеет места в теперь уже индустриализирован¬ 
ном мире капитализма. В том мире, «где источником 
и мерилом ценности становится труд человека», где нищета 
перестала быть фатальностью и стала представляться 
результатом причин, которые возможно познать и над 
которыми, следовательно, можно властвовать. Если 
«в предшествующие исторические эпохи мы находим почти 
повсюду полное расчленение общества на различные сосло¬ 
вия,— целую лестницу различных общественных положе¬ 
ний» и «к тому же почти в каждом из этих классов — еще 
особые градации» 2, то буржуазия упростила классовые 
антагонизмы и «эксплуатацию, прикрытую религиозными 
и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией 
открытой, бесстыдной, прямой, черствой» 3.
Следовательно, выучка, благодаря которой рабочий 
класс выковал практические и интеллектуальные орудия 
своего освобождения, была столь быстрой в силу самого 
положения, которое он занимал и продолжает занимать 
при капитализме. Вынуждаемый к действию самим своим 
положением, но способный вести действенную борьбу, 
пролетариат научился обнаруживать и выявлять здесь, 
в этом земном мире, тех, кто причиняет ему страдания, 
и вести против них необходимые действия. Благодаря 
этому процессу роста истинных знаний о людях, посред¬ 
ством действий в условиях угнетения человека человеком 
рабочий класс из «класса в себе» (лишь частично познав¬ 
шего феномены капитализма) смог превратиться в «класс 
для себя», имеющий научное понимание условий социаль¬ 
ного существования и того места, которое принадлежит 
идеологам и теологам в стратегии господствующих клас¬ 
сов. Критика, которой он подвергает их, носит тем более 
радикальный характер, что для широких слоев этого 
класса, который постигает сущность мира, преобразуя 
его, молитва является бесплодной, а загробный мир — 
бесполезным и непривлекательным. Это исчезновение 
религиозного сознания у пролетариата, признаваемое 
самой церковью, объясняется также тем, что рабочие
1	См.: К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 428.
2	Там же, стр. 424—425.
3	Там же, стр. 420.
43

на заводах ежедневно применяют самые передовые науч¬ 
ные открытия и беспрерывно трудятся над преобразова¬ 
нием той природы, в которой чудеса не в чести. Индуст¬ 
риализация и пролетарский атеизм — нераздельны. Такая 
констатация может быть сделана как на примере Франции 
прошлого века так и на примере современных индуст¬ 
риализирующихся стран 2. Это явление носит универсаль¬ 
ный характер 3.
Значит, существование «групп людей, придерживаю¬ 
щихся атеизма и организованных как армии», не является 
преходящим историческим бедствием. Со времени Первого 
Ватиканского собора основные элементы социальной прак¬ 
тики 4 изменились во всемирном масштабе. Эта ситуация
1	См., в частности: F. A. Isambert, Religion et développe¬ 
ment dans la France du XIX s., «Archivesde sociologie des religions 
(I—VI 1963).
2	В современной Югославии «наибольший процент сознатель¬ 
ных атеистов составляют квалифицированные и высококвалифици¬ 
рованные рабочие». Среди же мотивов атеизма «на первом месте 
стоит мнение, что жизнь и труд людей зависят лишь от них самих, 
а не от сверхъестественных сил». См. исследование Анте Фиаменцо 
(Загребский университет) «О религиозных верованиях и технологи¬ 
ческих изменениях в Югославии», «Archives de sociologie des reli¬ 
gions» (VI. 1963). Аналогичные явления наблюдаются в социалисти¬ 
ческой Болгарии, где «процент верующих среди городского насе¬ 
ления упал до 26,65%, тогда как среди сельского населения он со¬ 
ставляет 41,56%». Служащие, кооперированные ремесленники и ра¬ 
бочие составляют наименее религиозные категории. См.: J.Ochav- 
k о V, La religiosité en Bulgarie, «Revue française de sociologie», 
octobre-décembre 1966, p. 456—471. Относительно других социа¬ 
листических стран см. социологические анкеты (касательно Польши, 
СССР, Чехословакии), опубликованные в «Recherches internatio¬ 
nales à la lumière du marxisme, № 49, «Эволюция христианства», 
сентябрь-октябрь, 1965. Относительно Латинской Америки см.: 
F. Н о u t a r t et Е. Pin, L’ Eglise à l’heure de l’Amérique latine, 
a также: E. Pin, Elementos para una sociologia del catolicismo latino- 
americano (Feres, Friburg, Bogota, 1963).
3	«Представляется, что социологическая эволюция современно¬ 
го мира влечет за собой религиозную индифферентность, главным 
образом локализованную в городской среде» (F. Н о u t a r t, 
Eglise et développement des grandes villes, «Collectanea Mechlinieusa», 
août-septembre 1955, p. 548. Можно отметить быструю эволюцию 
в странах, до сих пор мало затронутых этим процессом, таких, 
как Италия; так, в таких промышленных центрах, как Болонья, 
«от 80% до 85% рабочих не посещает мессу». См. социологическое 
исследование в: «Etudes», juillet-août, 1964, p. 122.
4	Научное определение общественной практики в ее отноше¬ 
ниях с возникновением идеологии см., в частности: J. T. Desanti, 
Introduction à l’histoire de la philosophie, «Essais de la Nouvelle
44

характеризуется большим своеобразием по сравнению 
с ситуацией, в которой находились предшествующие рево¬ 
люционные движения. До нынешнего времени люди не 
были действительными и сознательными хозяевами ни 
природы, ни своей собственной общественной жизни. 
«Религия есть общая теория этого мира, его энциклопеди¬ 
ческий компендиум, его логика в популярной форме, его 
спиритуалистический point d’honneur, его энтузиазм, его 
моральная санкция, его торжественное восполнение, его 
всеобщее основание для утешения и оправдания» 1. Даже 
классовая борьба осмысливалась в этих рамках: господ¬ 
ствующие и угнетенные классы, исходя из требований 
своей специфической практики, вырабатывали противо¬ 
положные концепции божественного провидения и тем 
самым общего смысла природных и человеческих явлений. 
Автономные теологии борющихся угнетенных — ереси — 
выступают против ортодоксальных обобщений ученых- 
схоластиков, защищающих установившийся строй 2. «Чув¬ 
ства масс вскормлены были исключительно религиозной 
пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необ¬ 
ходимо было собственные интересы этих масс представлять 
им в религиозной одежде» 3.
Сам рабочий класс свои первые надежды на преобразо¬ 
вание мира связывал с религией4. Но если широкие
Critique», 1956 (в особенности стр. 85—90); см. также: Louis 
Althusser, Marxisme et Humanisme, «La Nouvelle Critique», 
mars 1965.
1	K. M a p к с, Ф. Э h г e л ь с. Соч. т. 1, стр. 414.
2	См.: Ф. Энгельс, К истории раннего христианства 
(К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 22, стр. 468). О социально- 
исторических условиях возникновения фундаментальных тем хри¬ 
стианского видения мира см., в частности: И. JI е н ц м а н, Про¬ 
исхождение христианства (М., 1961) и А. С a s а n о v a, Le christia¬ 
nisme primitif, в: «La naissance des Dieux» (Ed. de l’Union rationa¬ 
liste, 1966, p. 78—128). См. также последние исследования о связи 
между ересями и революционными движениями: N. Colin, Les 
Fanatiques de Г Apocalypse (Julliard, Paris, 1962); V. Lanter¬ 
na r i, Movimenti religiosi di liberta e di salvezza dei popoli oppressi 
(Feltrinelli, Milan, 1962). Библиография и общий анализ см.: Ma¬ 
ria Isaura Pereira de Que irez, Millénarismes et 
messianismes, «Annales 1 Economies—Sociétés—Civilisations», avril 
1964.; его же: «Réforme et révolution dans la sociétés traditionne¬ 
lles». (Ed. Antropos, 1968).
3	К. M a p к с иФ. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 314.
4	См., в частности, недавние исследования: E. Hobsbaum, 
Les Primitifs de la révolte dans l’Europe moderne (Fayard, 1966),
43

народные слои еще придерживаются этого типа идеологии, 
последствия развития социальной практики уже давно 
выявились.
«Условия жизни, окружающие людей и до сих пор 
над ними господствовавшие, теперь подпадают под 
власть и контроль людей, которые впервые становятся 
действительными и сознательными повелителями приро¬ 
ды, потому что они становятся господами своего собствен¬ 
ного объединения в общество»
*	* *
Стало быть, новые силы не состоят главным образом 
из групп еретиков и революция более не сводится к спору 
об отчуждении. Именно ясное осознание этой «новой 
и поразительной» (Иоанн XXIII) ситуации (в тесной 
связи с мирскими изменениями, упоминаемыми в начале 
главы) и послужило причиной созыва Собора. Как удачно 
сказал монсеньер Герри, архиепископ Камбрэ, «в современ¬ 
ную эпоху речь идет не о том, чтобы исправить тот или 
другой пункт доктрины или дисциплины, как это делали 
Вселенские соборы в прошлые времена. На карту постав¬ 
лена вся концепция жизни» 2. Массовое распространение 
современного атеизма — постоянная тема размышлений 
и беспокойства для высшего духовенства. Павел VI, 
который пространно рассуждал об этом в энциклике 
«Ecclesiam Suam», недавно напомнил о важности и свое¬ 
образии этой темы: «Отрицание бога начинает из теорети¬ 
ческого плана переходить в план практического поведе¬ 
ния; из тезиса, предназначенного для узкого круга не¬ 
скольких спекулятивных умов, оно начинает становиться 
мифом толпы. За рационалистическим атеизмом... следует 
материалистический и социальный атеизм» 3. Конститу¬ 
ция «Gaudium et Spes» (о положении церкви в современ¬ 
ном мире) со своей стороны напоминает, что «все более 
широкие массы людей отходят от религии. Отвергать бога
р. 148—172; H. D e s г о с h e s, Socialisme et sociologie religieuse 
(ed. Cujas, Paris, 1965).
1	К. M a p к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 294.
2	«Le Concile et le peuple chrétien», DC, 2 juillet 1961, 
col. 842.
3	P a u 1 VI, Allocution de Noël, DC, № 1486, 15 janvier 
1967.
46

или религию, не тревожиться об этом не есть более, 
как в иные времена, исключительный удел нескольких 
индивидов» *.
Став народным и революционным, атеизм нашего века 
оказал влияние на все тексты и дебаты Собора; в особен¬ 
ности на обсуждение схемы XIII, предназначенной напом¬ 
нить о положении церкви в современном мире, схемы, 
исходя из которой был в конце концов выработан текст 
Конституции «Gaudium et Spes». Во время 4-й сессии 
соборным отцам был даже роздан выработанный Секрета¬ 
риатом по делам неверующих один из рабочих документов. 
Наряду с изложением «точных позиций Секретариата по 
проблеме атеизма» (кардинал Кёниг) 2 этот документ 
содержал описание современного атеизма, в котором марк¬ 
сизму-ленинизму отводилось наибольшее количество пара¬ 
графов 3.
Уже на 3-й сессии многие ораторы указывали 
на невиданный характер этого явления. «Впервые,— 
отмечал монсеньер Шмидт, епископ Метца,— церковь 
торжественно проводит Собор в обстановке теоретического 
и практического атеизма. Мир развивается и живет без 
участия церкви и даже в оппозиции к ней» 4. Выступления 
в таком же духе были еще более многочисленными на 
4-й сессии, во время обсуждения первой части схемы XIII, 
когда монсеньер Марти, тогда еще епископ Реймса, 
указывал на массовый атеизм как «на одну из самых 
больших проблем нашего времени» б.
Дискуссия об атеизме возникла уже во время выработ¬ 
ки комиссией и подкомиссиями предварительного текста 
схемы XIII. Прелаты, все одинаково озабоченные стрем¬ 
лением охарактеризовать атеизм пастырски эффективным 
образом, выступали друг против друга по вопросу о со¬
1	«Gaudium et Spes», Exposé préliminaire, 7, 3.
2	См. интервью кардинала Кёнига в газете «Corriere della 
Serra», 24. X.1966.
3	Тексты в DC, № 1473, 19 juin 1966, col. 1111—1132 (колонки 
1118—1132 посвящены марксизму-ленинизму).
4	DC, 6 décembre 1964, col. 1570. См. в аналогичном духе 
выступление монсеньера Вета из Голландии (col. 1571). Поганнка 
из Югославии (1572), Гуэрра нз Мадрида (1572) и Тенумберга из 
Западной Германии (1573).
5	DC, № 1458, col. 1887. В том же духе выступления во время
дебатов: Кёнига нз Вены, Гаррона нз Тулузы, Польдена с Канарских 
островов, Аруппе (генерал ордена иезуитов), Сепера из Загреба.
47

держании такого подхода. Активные и воинственно наст¬ 
роенные ультраконсервативные представители меньшин¬ 
ства стремились предать атеизм откровенной и безогово¬ 
рочной анафеме, при этом указав верующим на тесную 
связь между атеизмом и «коллективизмом». Но, зная 
из непосредственного опыта о притягательном воздейст¬ 
вии революционного материализма на чаяния народа, 
убежденное в бесполезности воплей, либеральное боль¬ 
шинство высказывало пожелание об опровержении атеиз¬ 
ма окольным путем. И главным образом обеспечивая 
католическому учению (при этом, однако, исключая вся¬ 
кую революционную перспективу) преимущество, выте¬ 
кающее из благоразумного использования в новой трак¬ 
товке некоторых социально действенных положений марк¬ 
систского атеизма.
В результате этого возникли противоречия внутри 
самой комиссии, которой было поручено редактирование 
текстов схемы XIII. Эти противоречия были столь велики, 
что на своем 3-м заседании подкомиссия, которой было 
поручено составить текст первой главы (о целостном пред¬ 
назначении человека), в связи с раздорами между ее пред¬ 
седателями (кардиналом Оттавиани и кардиналом Ченто) 
была вынуждена обойти почти полным молчанием атеизм 
и коммунизм.
Опасность тем более велика для церкви, что современ¬ 
ный материализм не ограничивается спекулятивной или 
сектантской критикой религиозной веры. Он прежде всего 
стремится показать массам верующих, связанным со всем 
остальным народом, политическую ответственность и прак¬ 
тические связи церковнослужителей и епископов; он 
хочет выявить — за претензиями на универсальность 
католической теологии — интересы буржуазии, столь час¬ 
то маскируемые ею. Этот материализм «допрашивает соб¬ 
ственность. Откуда ты взялась? Он допрашивает мнения. 
Кому вы приносите пользу? Там, где господствует угнете¬ 
ние, где говорят о судьбе, он называет имена» (Бертольт 
Брехт).
Церковь осознает необходимость принять меры 
к устранению последствий этой критики, более опасных 
для нее, чем все антиклерикальные насмешки и колкости. 
Эта критика распространяет в массах, по словам одного 
итальянского епископа, «предрассудок с неисчислимыми 
последствиями: идею, что церковь якобы не интересуется
48

судьбой трудящихся масс и что она связана с эксплуата¬ 
торами» 1.
Представляя собой «самый решительный разрыв с уна¬ 
следованными от прошлого отношениями собственности», 
социалистическая революция, по словам «Манифеста Ком¬ 
мунистической партии», «самым решительным образом 
порывает с идеями, унаследованными от прошлого» 2. 
Католическая иерархия должна, таким образом, высту¬ 
пать против социальной революции совершенно новой 
формы и против до сих пор неизвестного типа революцион¬ 
ной мысли, способной мобилизовать народные массы 
и вполне объяснить как каждодневные трудности, так 
и социальные бедствия, и это путем материалистического 
обобщения всего практического опыта. Поэтому нет ничего 
удивительного в том, что обсуждение этих фактов заняло 
первое место в проблематике Собора. Апостолическая 
Конституция «Humanae Salutis» Иоанна XXIII и энцик¬ 
лика «Ecclesiam Suam» Павла VI столь же хорошо свиде¬ 
тельствуют об этом, как и пастырское письмо о Соборе 
монсеньера Герри.
1	Монсеньер Бортпньонн, епнскоп Падун, текст в журнале 
«Sacra Doctrina I», 1901, Л° 21: «Prospettive del Concilio» (Ed. Tamari, 
Bologne).
2	К. M a p к с и Ф. Э н г e л ь с, Соч., т. 4, стр. 446.

2.	ВЕРА И СОВРЕМЕННЫЙ МИР
Воздействие, оказываемое революционными преобразова¬ 
ниями нашего времени на размышления отцов Собора, 
связано с современным рабочим движением не только 
прямо и непосредственно. Оказывая свое влияние на 
крестьянство, на средние классы, на рабочих, на все слои 
населения, придерживающиеся католической веры, но 
также испытывающие на себе гнет монополистического 
капитализма, вскрывая реальное значение моральных 
и даже теологических позиций церковной иерархии, меж¬ 
дународное коммунистическое движение воздействует на 
эволюцию структур самой веры, благоприятствуя разви¬ 
тию специфически народных религиозных позиций и тре¬ 
бований. Не имея возможности подробно говорить о при¬ 
чинах возникновения этих новых потребностей, мы 
все-таки хотели бы затронуть их некоторые основные 
аспекты.
При этом небесполезно кратко напомнить о фактах 
и умонастроениях, которые до середины XIX века были 
хорошо знакомы католическим епископам. В момент 
созыва Первого Ватиканского собора даже в Европе 
старый деревенский мир, со своей аристократией земли, 
крови и трона, был еще существенной реальностью; 
конечно, на нашем континенте в это время уже проис¬ 
ходили колоссальные преобразования в системе произво¬ 
дительных сил и производственных отношений. Однако 
вытекающие из этого социальные и психологические 
изменения станут достаточно зримыми лишь после 1920 го¬ 
да; только тогда они привлекут к себе внимание и будут 
полностью осознаваться епископами. В середине XIX века 
проблемы положения рабочих не часто отмечались и разби¬ 
рались епископатом. Даже во Франции, как это пока-
50

яано в недавней работе пр. о. Друлера 1 (написанной 
на основании изучения еще мало известных источников: 
посланий епископов), рабочий вопрос рассматривался 
вскользь, лишь в связи с долгом оказания милостыни 
и положением бедных 2. Впрочем, в тех епархиях, где 
степень индустриализации была наиболее высокой, тексты 
носят наиболее точный характер. В своих посланиях епис¬ 
копы, конечно, красноречиво критикуют «жадность» про¬ 
мышленников. Но что касается средств избавления, то 
епископы ограничиваются, однако, тем, что проповедуют 
милостыню, уважение к воскресному дню и необходимость 
возврата к религии. Нет и речи ни о трудовом законода¬ 
тельстве, ни о рабочих ассоциациях 3. Рабочее движение 
еще не рассматривается прелатами как нечто массовое 
и специфическое, со своими самостоятельными пробле¬ 
мами. Основной заботой остается борьба с последствиями 
1789 года: напоминание о несчастьях пролетария — это, 
в сущности, еще один аргумент, выдвигаемый высшим 
духовенством в его распре с буржуазией Прав человека 
и Века просвещения. Совершенно справедливо, что «мас¬ 
совое бегство деревенских жителей в города-спруты 
не должно заставлять забывать о том, что везде, за исклю¬ 
чением Англии, большинство населения продолжает все 
еще жить в деревнях, чем и объясняется почти исключи¬ 
тельное внимание, которое церковные власти продолжают 
уделять этому аспекту пастырства» 4. Прелаты, даже самые 
«либеральные» или же наиболее озабоченные пастырством, 
такие, как монсеньер Дюпанлу 5, все проблемы все еще 
осмысливают в рамках фундаментально устойчивого, дере¬
1	«L’épiscopat devant la question ouvrière en France», «Revue 
historique», avril — juin 1963, p. 334—362.
2	Там же, стр. 336.
3	Там же, стр. 358. См. того же автора: «L’attitude de l’épis¬ 
copat au XX siècle», «Le mouvement social», octobre-décembre 1966.
4	Mgr. Aubert, Vatican I (Ed. de l’Oronte, Paris, 1964), 
p. 10. О Первом Ватиканском соборе и понтификате Пня IX см. 
замечательный труд того же автора: «Pie IX», coll. Fliehe et Martin
(Hloud et Gay, 1952).
6	Для Дюпанлу, как и для его предшественников в Орлеане, 
желанный и конечный момент, к которому должна привести «де- 
хрнстианизация» верующих,— это то время, «когда пахарь, свидетель 
чудес провидения, взывал к богу, хранителю посевов». Цнт.: 
Christiane М а г с i 1 h а с у, Une tentative de rechristiani¬ 
sation au XIX siècle: le diocèse d’Orléans de 1849 a 1878. «L’Infor¬ 
mation historique», 1964, № 4, p. 164.
4* 51

венского, иерархизированного социального универсума. 
Для епископов, прибывших на Первый Ватиканский 
собор, новые проблемы, поставленные самим либерализ¬ 
мом, являются главным образом феноменами, ограничен¬ 
ными городским миром и сферой буржуазных революций. 
Высшее духовенство обеспокоено только этими послед¬ 
ними. Примечательно, что доктринальная комиссия Пер¬ 
вого Ватиканского собора не сочла нужным торжественно 
осудить коммунизм, просто полагая, что речь шла о болез¬ 
ненных бреднях, «мерзостях и нелепостях, которыми 
недостойно заниматься Собору» г.
*	* *
В этом аспекте логические категории, с помощью 
которых деревенские массы, равно как и идеологи церков¬ 
ной иерархии, осмысливают и организуют свои отношения 
с другими людьми и миром природы, отличаются от тех, 
которые вырабатываются в наше время. Изучение и напи¬ 
сание истории этих мыслительных категорий старого 
деревенского и аристократического мира еще предстоит 
осуществить. Эта задача тем более сложна, что необхо¬ 
димо различать элементы, присущие крестьянскому мыш¬ 
лению традиционных сельских общин, и элементы, специ¬ 
фичные для мировоззрения господ, при этом не забывая 
об общих чертах. Не забывая также, что начиная с XI 
и XII веков,- несмотря на чрезвычайную медлительность 
преобразований, европейская деревня испытывает ощу¬ 
тимые изменения (при постоянной неравномерности разви¬ 
тия различных стран и разных районов одной и той же 
страны) в социальных отношениях. Нельзя недооценивать 
их воздействия на эволюцию мыслительных категорий 
деревенского мира в феодальную эпоху. Следует также 
установить воздействие этих идеологических требований 
и структур (изменчивых самих по себе) на обобще¬ 
ния теологов, которые пытаются отразить также город¬ 
скую реальность со всеми связанными с этим социаль¬
1 Самое большее в адрес коммунизма делалось лишь несколько 
презрительных намеков, он осуждался «non tarnen per canones sed 
per modum detestationis et contemptus» («не исходя из законов, 
а скорее из отвращения и презрения»), см.: Mgr. Aubert, 
Vatican I, p. 59—60.
52

ными, „ политическими и интеллектуальными пробле¬ 
мами *.
Мы попытаемся здесь выяснить лишь основные аспек¬ 
ты этого аристократического мировоззрения в том виде, 
в каком оно проявилось в середине XIX века в обсужде¬ 
ниях и решениях Первого Ватиканского собора, учитывая 
при этом их взаимоотношения с основными структурами 
европейского общества, в котором доминирующее поло¬ 
жение все еще занимала деревня, где в широкой мере еще 
наличествовали социальные отношения феодальной эпохи: 
плохо понятая, плохо освоенная природа рассматривалась 
как состоящая из различных или даже антагонистических 
сил. Явления природы поддаются классификации, но они 
объясняются с помощью психических моделей, почерпну¬ 
тых из опыта человеческих отношений. Наоборот, эти 
последние берутся в обществах, состоящих из стабильных 
классов. Их основу составляют мелкие, непосредственные 
производители (ремесленники и в особенности крестьяне
1 Надо, чтобы было побольше работ, подобных работам пр. о. 
Шеию, который сумел показать, какое ощутимое изменение испытала 
ортодоксальная католическая теология в своем усилии выразить 
новые требования, порожденные эволюцией производственных отно¬ 
шений в деревне, развитием городов, так же как применением новых 
научных и концептуальных инструментов (см.: R. P. Chenu, 
La théologie du XII siècle, Paris, Vrin, 1957, p. 18—19 et 322—350). 
Добавим, что для решения этой задачи изучения одних лишь теоло¬ 
гических текстов совершенно недостаточно: в той мере, в какой они 
воздействуют на социальную практику (из которой, впрочем, они 
возникли), категории традиционного мировоззрения выражены в на¬ 
родных сказках, в каждодневных литургиях, в мифологии, полной 
святых, кудесников и чертей. Изучение всего материала народных 
традиций, столь легкомысленно пренебрегаемых многими историка¬ 
ми, является чрезвычайно ценным подспорьем. При этом следует 
сочетать как исторические, так и этнографические данные. Уже 
давно такие ученые, как А. ван Женнеп, П. Себийо или Шарль 
Парен, обращали внимание на необходимость прибегать к такому 
двойному методу. Совсем недавно в некоторых отличных историче¬ 
ских работах был применен этот метод; укажем, в частности, на кни¬ 
ги: René Nelli, L’Erotique des troubadours (Privat, 1963), 
Jacques Legoff, La Civilisation de L’Occident médiéval, 
Arthaud 1964, pp. 164—249 (о пространственно-временных структу¬ 
рах). Этот метод в своей собственной области исследования применен 
также в замечательном труде: J. P. Vernant, Mythe et pensée 
chez les Grecs (Maspéro), 1965; в нем изучается специфика категорий, 
с помощью которых древние греки архаической эпохи, а затем эпохи 
полиса в соответствии со своим уровнем исторического развития 
осмысливали и организовывали свое социальное существование 
и свое отношение к миру.
53

из деревенских общин), внешне неподвижный распорядок 
жизни которых представляется сходным с вечностью при¬ 
родных пейзажей. В этом мире «застывших, покрывшихся 
ржавчиной» 1 социальных отношений личность имеет зна¬ 
чение и реальность лишь по отношению к этой социо- 
естественной целостности с иерархизированной многосту¬ 
пенчатой структурой; эта личность находит в боге свою 
основу, свою гарантию и свое совершенное дополнение. 
Проблема смысла человеческого существования, проблема 
спасения ставится здесь перед индивидом как проблема 
включения в божественный строй, величественно сущест¬ 
вующий без него и объективно зримый как в природных 
явлениях, так и в социальных отношениях.
Первый Ватиканский собор был еще во власти этих 
требований. Для огромного большинства епископов атеизм 
является не столь ошибкой, сколь извращенным надруга¬ 
тельством над наиболее обязательными очевидностями. 
Разве даже помимо откровения не поведал бог о себе 
очевидным образом строением вещей, обществ, человече¬ 
ского сердца? Достаточно здравому смыслу бегло просмот¬ 
реть распорядок этих указателей, чтобы составить какую- 
то идею о боге; поэтому догматическая Конституция «Dei 
Filius», принятая на Первом Ватиканском соборе, особен¬ 
но настаивает (в противовес тезисам католических фидеи¬ 
стов) на том, что «бог может быть с уверенностью позна¬ 
ваем естественным светом человеческого разума, начиная 
с сотворенных вещей» («Dei Filius», гл. II).
Конечно, это знание недостаточно. Но ведь бог, поми¬ 
мо того, обнаружил себя с совершенно сверхъестественной 
ясностью сам, рассказав о себе в античные времена. 
Полная и изумительная истинность строк Писания и его 
версия событий не вызывает у епископов Первого Ватикан¬ 
ского собора никакого сомнения. Если современный мир 
вовсе не объект научной теории и социально-технической 
практики, а единое неподвижное целое, закономерный 
распорядок которого говорит о боге, то как можно ставить 
под сомнение то, что Священное писание свидетельствует
о	вторжении бога в Римскую империю, и как можно 
считать, что оно представляет собой лишь действенный 
продукт идеологической и социально-политической борь¬ 
бы того времени?
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 427.
54

Если нынешняя история — это непроницаемая для 
науки и полная ссылок на небеса целостность, то как 
священная история со всеми своими рассказами, чудесами 
и небесным вмешательством может не быть полностью 
священной? Поэтому отцы Первого Ватиканского собора, 
вслед за Тридентским собором, утверждают, что писаные 
книги и неписаные традиции церкви являются вместили¬ 
щем сверхъестественного откровения: «Эти книги Ветхого 
и Нового завета в их целостности и во всех их частях... 
должны считаться священными и каноническими» («Dei 
Filius», гл. II).
*	* *
Напомним прежде всего, что, по мнению многих като¬ 
лических авторов, мотивы этих внутренних изменений 
следует искать теперь уже в окончательном крушении ста¬ 
рых деревенских обществ, разбитых капитализмом. Обшир¬ 
ные области сельского хозяйства оказываются вовлеченными 
в систему капиталистического торгового оборота; в связи 
с противоречиями, вытекающими из этого нового факти¬ 
ческого положения, производительные силы начинают 
обновляться и развиваться (быстрое увеличение числа 
тракторов, возросшее использование удобрений, вызов 
сельскими жителями специалистов и т. д.); вместе с тем 
возрастают контакты, в частности путем расширения 
сезонных миграций из городов в периоды отпусков, между 
промышленными центрами и зонами с до сих пор замкну¬ 
тым, архаическим укладом жизни.
Новое соотношение, устанавливающееся таким обра¬ 
зом между людьми, производительными силами и био- 
географической средой, преобразует отношения людей 
между собой (и с природой), делая их относительно более 
ясными и более рациональными. Религиозная вера не 
имеет больше в качестве своей основы бессилие перед 
космическими силами, осмысливаемыми через созерцание 
глобальной общности (помещик функционально оказывал¬ 
ся включенным в сельское общество, которое становится 
знаком общественного призвания человеческого рода), 
понимаемой^как нечто, наделенное природным постоянст¬ 
вом. Такое положение еще совсем недавно было при¬ 
суще многим провинциям Европы *; его черты еще часто
1	По этому вопросу см., в частности: Л. V а г a g n а с, Civi¬ 
lisation traditionnelle et genre de vie (Albin Michel, Paris).
55

можно обнаружить в сельских зонах Южной Америки, 
где «индеец участвует в религиозных церемониях, чтобы 
обеспечить непрерывность группы, и не заботится о своем 
личном спасении» 1 и где священник «не одерживает верх 
над обычаем» 2.
Эти процессы реализуются различным образом. Формы 
и темпы их осуществления весьма заметно различаются 
на разных континентах, в разных странах и даже в раз¬ 
ных районах. Эволюция крестьянства стран Западной 
Европы имеет свои специфические черты, которые могут 
быть довольно легко обнаружены на французском примере. 
Укажем кратко на наиболее существенные из них: глубо¬ 
кие технические преобразования, имевшие место в нашей 
деревне за последние 30 лет, сопровождались модифика¬ 
циями (более или менее быстрыми) производственных 
отношений. С 1959 года «исследования выявили задолжен¬ 
ность мелких и средних земледельцев, задолженность, 
которую модернизация сделала необходимой, но которая 
соответственно является более тяжелой для мелких хо¬ 
зяйств, чем для крупных. Выплата долгов в срок стала 
наваждением, бременем, поглощающим все наличные 
средства» 3. Ускоряется концентрация; даже там, где 
семья еще владеет собственностью в несколько гектаров, 
банки дают почувствовать тяжесть своей опеки. Прежние 
классы мелких независимых производителей, хозяев своего 
имущества и самих себя, включенные во взаимодополняю¬ 
щие коммунитарные ансамбли (деревенская общность в ее 
многочисленных поздних формах), превращаются в сред¬ 
ние зависимые классы, будущность которых (даже для
1	S. Т а х, Hertitage of Conquest (University of Chicago Press), 
p. 128.
2	F. H о u t a r t et E. P i n, L’Eglise à l’heure de L’Amérique 
latine, p. 178. См. вторую часть, главу III («Les comportements 
religieux rituels») и IV («Les motivations religieuses»). См. также: 
Mgr. Dämmert Bellido, Le droit canon dans la Sierra, 
«Revista espaftola de Derecho Canonico» (vol. LVII, № 50), перевод 
в: ICI., 1er mai, 1965.
3	Ж. Фроду, генеральный секретарь организации «Мувман 
фамильяль рюраль». Отчет о съезде «МФР», «La France catholique»,
11	septembre, 1959. Об эволюции классовых отношений внутри 
французского крестьянства см.: П. Жорж, указ. ст., а также 
недавние серьезные исследования JI. Персеваля (L. P e г с e у а 1, 
La question agraire en France, «Economie et Politique», février 
1966). См. также указ. ст. в: «Economie et Politique», septembre 
1968.
56

тех, кто остается в деревне) обусловлена волей и интере¬ 
сами крупных капиталистических компаний.
За последние 30 лет произошли коренные^ измене¬ 
ния, проанализированные Марксом еще в период их воз¬ 
никновения, посредством которых капитал преобразует 
прежний способ производства, осуществляя «беспрестан¬ 
ные перевороты в производстве, непрерывное потрясение 
всех общественных отношений» г. Неизбежные различия 
в формах этого явления не должны скрывать его сущест¬ 
венное единство и всеобщность.
Отсюда вытекают глубокие изменения, отмеченные 
и католическими социологами. Прежде всего в тех дерев¬ 
нях, где используются как удобрения и тракторы, так 
и метеорологические данные, физический мир стал проз¬ 
рачным,; общественные производственные отношения так¬ 
же освобождаются от их обличил неподвижных природных 
явлений; старые структуры модифицируются; помимо того, 
классовые отношения теряют свой аспект отношений меж¬ 
ду конкретными личностями. Мы присутствуем «при 
замене некогда личностных отношений между господст¬ 
вующим и угнетенным классами конфликтами социо-про- 
фессиональных категорий или групп интересов и при¬ 
нуждения. Все наследие отношений «клиентелы» исчезает 
и заменяется совокупностью механизмов, внутри которых 
оказываются заключенными новые социальные классы» 2. 
Последствия этого в значительной мере сказываются на 
представлении о мире. Происходит исчезновение мифов 
и верований, позволявших в прошлые времена крестьянам 
понимать мир; параллельно с этим постепенно появляется 
новый тип сельского жителя —«динамичного, уверенного 
в будущем, желающего найти новые решения открывае¬ 
мых им проблем, содействовать эволюции всей сельской 
жизни» 3. Эта рационализация моделей объяснения и пред¬ 
ставления происходит по этапам 4 и может даже привести
1	К. Маркс и Ф. Э н г с л ь с, Соч., т. 4, стр. 427.
2	P. Georges, Anciennes et nouvelles classes rurales dans 
les campagnes françaises, p. 14.
3	M. J. Durupt, Les mouvements d’Action catholique rurale 
(«Движения католического сельского действия»), статья (в которой 
изложены выводы его же диссертации на ту же тему) в кн: «Forces 
religieuses et attitudes politiques dans la France contemporaine» 
(A. Colin, 1965), p. 158.
4	Стоит лишь хотя бы рассмотреть эволюцию призывов (и даже 
песен, в которых воспевается «родная сторонка» до 1940 г. и выра¬ 
жается протест против войны, несправедливости, голода в 1960 г.)
57

некоторые элементы крестьянства, низведенные до поло¬ 
жения сельских пролетариев, к полному неверию в бога 1. 
Процесс протекает обычно менее радикально в слоях 
мелких и средних собственников. Рационализация жиз¬ 
ненного опыта ограничена здесь новыми данными социаль¬ 
ной практики, из которой она вытекает. Будучи отличными 
от сельских пролетариев, еще испытывая глухую не¬ 
приязнь к городским наемным рабочим, мелкие и средние 
собственники причисляют себя к средним слоям в качест¬ 
ве владельцев средств производства. Тем самым реальные 
основы капиталистических производственных отношений 
от них скрыты в той мере, в какой они допускают их прин¬ 
ципиальную рациональность. Тем более скрыты, что 
объективная реальность классовых отношений в их гла¬ 
зах исчезает под каскадом технико-административных 
специализаций, дающих иллюзию растворения классовых 
отношений в функциональной иерархии. Существующий 
строй представляется приемлемым в социальном и техни¬ 
ческом отношениях. Поэтому средние сельские слои ока¬ 
зываются еще неспособными найти ясное объяснение горе¬ 
стным разочарованиям, испытываемым ими в мире капи¬ 
тализма, основы которого они нисколько не подвергают 
сомнению. Сельский житель нового типа, хотя более 
и не оставляет свою судьбу в руках традиционного знат¬ 
ного лица и сам стремится разрешить в политическом 
плане проблемы, с которыми сталкивается в своих дейст- 
ствиях в рамках семьи или профессионального объедине¬ 
ния, еще будет долго искать моделей объяснения у таких 
партий, как МРП 2.
Но разочарования еще более усиливаются в связи 
с политикой аграрной концентрации и ростом цен (что 
выгодно промышленным монополиям) на промышленные
таких ассоциации, как «Молодежное католическое действие». См. 
Aline С ou t г о t, Les mouvements confessionnels et la société 
politique, в kii: «Forces religieuses et attitudes politiques», p. 129—140.
1	Это характерно для некоторых районов Франции, где начи¬ 
ная с 1850—1860 гг. разорившиеся мелкие предприниматели стали 
наемными работниками на землях, которых они были лишены, 
п где «религиозная практика рухнула в результате изменения чело¬ 
веческой природы. От ограниченной семейной культуры был совер¬ 
шен переход к широкой культуре». (В о u 1 a r d, Premiers itiné¬ 
raires de sociologie religieuse; Ed. ouvrières, Paris, 1954, p. 48).
2	См. анализ в: M. J. D u r u p t, Les mouvements d’Action 
catholique rurale, p. 159.
58

товары (удобрения, машины); этот процесс ведет к устра¬ 
нению или ослаблению все большего числа сельских 
хозяев. Это-то и привело к демонстрациям, которые 
больше походят на взрыв отчаяния, чем на выступления 
с предъявлением строгих и объективных требований. 
«Социальная психология деревни эволюционирует в сто¬ 
рону накопления обид, что может повести от покор¬ 
ности к бунту» г.
В этом болезненно переживаемом конфликте между 
лелеемым будущим и будущим констатируемым мир рас¬ 
сматривается одновременно как рационально организо¬ 
ванный и как необъяснимый. Все является действительно 
рациональным, но действительность не является всецело 
рациональной. Здесь есть место для новой разновидности 
надежды на бога, возникающей из неизвестных до сих пор 
противоречий, переживаемой как неустранимая и посте¬ 
пенно вытесняющей из сердец и умов недавнее ревностное 
поклонение святым прежнего аграрного мира. Жертвы 
капитализма, но привязанные к системе частной собствен¬ 
ности на средства производства, включенные в функцио¬ 
нирование социальных отношений таким образом, что 
от них скрыты основные механизмы этих отношений, они 
«превращают свой эмпирический мир в мыслимую и пред¬ 
ставляемую сущность, противостоящую им как нечто 
чуждое». Но в основе «отчуждения» здесь более не лежит 
старое бессилие перед социальными и природными силами. 
Бог все еще нужен крестьянину, которому он объясняет 
его место в противоречивом мире. Через функции нового 
типа, которые этот бог берет на себя, начинает раскрывать¬ 
ся земной статут антагонизмов, присущих социальным 
отношениям. Зона невыносимых противоречий, социаль¬ 
ный мир предстает как то, что необходимо преобразовать 
и организовать согласно модели, соответствующей небес¬ 
ной воле, которая, однако, фактически сама сообразуется 
со стремлениями слоев народа, еще не способных пол¬ 
ностью понять свое реальное положение.
*	* *
Эта эволюция в содержании мировоззрения в гораздо 
более острой форме обнаруживается в городском католи¬
*	P. Georges, Anciennes et nouvelles classes rurales dans 
les campagnes françaises, p. 21.
59

цизме. Раз один рабочий «имеет больше шансов, чем дру¬ 
гой, оказаться во власти негативных категорий религиоз¬ 
ного мира» х, то здесь действительно надо остерегаться 
всякого суммарного механицизма. Процессы освобождения 
от веры в бога отнюдь не проявляются повсюду в одина¬ 
ковой форме и в одинаковом ритме. Прежде всего среди 
самого рабочего класса существуют ощутимые различия 
в условиях жизни и борьбы инженерно-технических 
работников, служащих и рабочих крупной промышлен¬ 
ности 2. Ни в коем случае нельзя пренебрегать также 
и величиной предприятия. Кроме того, рабочий класс 
постоянно обновляется за счет представителей бывших 
средних слоев. Они приносят с собой мировоззрение той 
среды, из которой вышли. В рамках одной и той же страны, 
такой, например, как Франция, велики исторические 
различия между ее районами. Этим, например, объясняет¬ 
ся нерелигиозность сельскохозяйственного Юго-Запада, 
возникшая в доиндустриальный период, и все еще массо¬ 
вое распространение католической веры в металлургиче¬ 
ской Лотарингии.
С тем большим основанием эволюция носит иной 
характер в такой стране, как Испания, где индустриали¬ 
зация и урбанизация, осуществляемые в условиях капи¬ 
талистического строя (процессы, принимающие иной 
характер в католической стране, индустриализированной 
в условиях социалистического строя), внезапно ускори¬ 
лись. Конечно, и здесь рабочий класс проявляет больше 
склонности к атеизму, чем другие социальные классы 3, 
но способы религиозного объяснения здесь гораздо актив¬ 
нее распространяются и используются, чем во Франции.
Следовательно, имеются трудящиеся, которые реаль¬ 
ные процессы объясняют со ссылкой на небеса, и, наобо¬ 
рот, под напором фактов и вызываемых ими стремлений
1	F. I s a m b с г t, Christianisme et classe ouvrière (Castorman, 
Tournai, 1961), p. 55.
2	О процессах эволюции и дифференциации социальных клас¬ 
сов и о проблеме различных слоев трудящихся см., в частности, 
анализ Мориса Тореза «Понятие классов и историческая роль рабо¬ 
чего класса» (выступление на Неделе марксистской мысли в марте 
1963 г.) и статью: S. Laurent, Les classes sociales en France 
(«Социальные классы во Франции»), «Economie et Politique»,"jan¬ 
vier, 19G7.
3	См. недавнее исследование: A. R a y m a t, Où va le laïcat 
espagnol?, «Etudes», septembre 1966, p. 277—278.
60

они создают себе новое представление о боге. Разделяя 
условия жизни своих братьев по классу, рабочие-католики 
приходят к тому, что в различной степени разделяют их 
стремления и требования как в аспекте борьбы и органи¬ 
зации, так и в аспекте мировоззрения. Этот неодолимый 
процесс хорошо описан Священной канцелярией в связи 
с делом священников-рабочих: «Работа на заводе или даже 
на менее крупных предприятиях постепенно приводит 
священника к тому, что он начинает испытывать влияние 
среды. Работающий священник не только оказывается 
погруженным в материальную среду. Он также вынужден 
как бы вопреки самому себе думать, как его товарищи 
по труду, о профсоюзных и социальных проблемах и раз¬ 
делять их требования: опасное стечение обстоятельств, 
быстро приводящее его к участию в классовой борьбе. 
Но ведь это недопустимо для священника» г. Формы этого 
процесса детализированы в письме Собору 15 священни¬ 
ков-рабочих (фрезеровщиков, токарей, слесарей-наладчи- 
ков, электрика, каменщика, чернорабочего) 2. В течение 
многих лет живущие «в мире заводов и строек», авторы 
письма прежде всего напоминают о том, что для пролета¬ 
рия «классовая борьба — это не теория, а реальность, 
которая его подавляет». В противовес всем попыткам 
мистификации они подчеркивают, что «рабочий чувствует, 
что он стал вещью в руках тех, у кого имеются деньги. 
Воистину это эксплуатация человека человеком, одного 
класса другим». Рабочий «обнаруживает, что ему проти¬ 
востоит организация хозяев с крепкой структурой... 
использующая государство, полицию, церковь, печать, 
радио, телевидение и закабаляющая инженерно-техниче¬ 
ских работников посредством создания им лучших усло¬ 
вий жизни и организующая охоту на активных борцов». 
«Охота за ведьмами», преследование профсоюзных акти¬ 
вистов, усталость, преждевременное изнурение, страх, 
полицейская слежка, профессиональная инквизиция —
1	Письмо кардинала Пнццардо, секретаря Священной канцеля¬ 
рии, кардиналу Фелтену («La Croix», 15 septembre 1959).
2	Этот обширный документ, адресованный отцам Собора, пол¬ 
ностью опубликован в: «La Nouvelle Critique» (I. 1965). О священ- 
ннках-рабочих и их истории существует большая литература: см. 
в особенности о возникновении движения факты, собранные и пред¬ 
ставленные Пуля: E. Poulat, Naissance des prêtres ouvrièrs (Caster- 
man, 1965).
61

вот обычная обстановка капиталистического предприятия. 
В приложении к письму авторы приводят неопровержимые 
тому примеры. Перед лицом этой эксплуатации и бур¬ 
жуазных приемов индивидуального или коллективного 
оболванивания (с помощью «крупных газет и уводящих 
от действительности иллюстрированных журналов») у ра¬ 
бочего класса нет иной возможности, помимо действий, 
организованных на профсоюзном и политическом уровне. 
Рабочий «будет участвовать в политической борьбе в той 
мере, в какой он поймет, что средства синдикализма 
являются ограниченными и что решения находятся на 
ином уровне действия и организации». Остается, следо¬ 
вательно, действенная борьба «за уничтожение классовой 
борьбы единственным возможным способом — посредством 
обобществления средств производства»; борьба опасная, 
но приносящая ясное сознание и подводящая итог его 
отношениям с другими в реальном мире. Борьба, которая 
ведет также к атеизму: чем больше «борец является актив¬ 
ным борцом, тем больше он становится атеистом», ибо 
«вера в бога ему кажется тем, что содержит в себе мораль 
покорности и подчинения». Что касается современной 
церкви, то она предстает перед пролетарием прежде всего 
«как экономическая, политическая и культурная сила, 
которая чувствует себя хорошо в рамках капитализма». 
Ее «экономическое будущее обеспечено счетами в банках, 
которыми она умело распоряжается, и действиями, кото¬ 
рые позволяют ей извлекать для себя выгоду из эксплуа¬ 
тации трудящихся». Поддерживая превосходные отноше¬ 
ния «с капиталистическими фашистскими государствами», 
«она печется о бедных (она охотно ныне заявляет об этом) 
лишь в порядке благотворительности». Для борца, отстаи¬ 
вающего единство рабочего класса, она, помимо этого, 
оказывается «фактором разобщения».
Пролетарский образ жизни не убил у авторов письма 
веру в Христа; он, однако, в корне изменил ее содержа¬ 
ние. Отныне «милосердие, бедность, смирение приобретают 
совершенно иное значение». Они более не являются про¬ 
стыми темами отказа от современного мира, отказа, рас¬ 
сматриваемого как разрешение (путем постижения целост¬ 
ности, воплощенной в боге) тревог индивидуалистического 
сознания: «Милосердие превратилось в гнев и требова¬ 
тельность. Гнев против тех, кто порабощает; требова¬ 
тельность по отношению к пролетариату, чтобы он отверг
62

такое положение, знал своих сторонников, боролся с фа¬ 
та л измЪм и принимал участие в борьбе, к которой его 
принуждают». Равным образом, если некогда для буржуаз¬ 
ного или мелкобуржуазного верующего «бедняк, как знак 
отрешенности от мира и образ Христа, имел своего 
рода чарующее, мистическое значение», то отныне для 
рабочего очевидно, что «бедность — это зло. Превозносить 
бедность, представлять ее как ценность — значит оскорб¬ 
лять страдания подлинных бедных».
Бедность — это прежде всего бедность преданного 
и преследуемого борца за дело рабочих; «бедность, к ко¬ 
торой он не стремится, как к таковой, но которая является 
прямым результатом его любви к ближнему». Именно 
такая бедность является показательной. «Жизнь и смерть 
Христа и были таковыми. Теперь не только церковь 
с ее святыми и мучениками напоминает ему о великом 
примере». Итак, вера у этих священников-рабочих не 
угасла. Став борцами за дело рабочих, они все еще хотят 
обосновать в трансцендентном абсолюте надежду, которая 
возникает из пролетарской борьбы и обусловливается ею. 
И наоборот, можно констатировать, что, по их мнению, 
для того, чтобы быть объектом любви, бог не должен был 
иметь, если можно так сказать, иное содержание, как 
быть выразителем надежды рабочих, оцениваемой во всей 
ее полноте. Воплощение Христа рассматривается как 
обоснование в боге всемирно-освободительной борьбы 
угнетенных. Такое видение евангельского послания, весь¬ 
ма отличное от видения буржуазных теологов, связывает 
его с лучшей христианской традицией: с пророческой 
и революционной традицией, которую можно обнаружить 
в раннем христианстве (как это показал Энгельс) в про¬ 
клятиях из Апокалипсиса Иоанна Богослова, направлен¬ 
ных против рабовладельческой эксплуатации Рима, «Вави¬ 
лона, великой блудницы» (Апокалипсис, XVIII, 2), полу¬ 
чающей помощь от своих приспешников, «купцов земных», 
разбогатевших «от великой роскоши ее» (Апокалипсис, 
XVIII, 3), низводивших человека до положения вещи, тор¬ 
говавших «и мукой и пшеницей, и скотом и овцами, и коня¬ 
ми и колесницами, и телами и душами человеческими» 
(Апокалипсис, XVIII, 13) и «губивших землю» (Апокалип¬ 
сис, XI, 18).
Это возобновление великой народной традиции совер¬ 
шается, однако, здесь в рамках религиозного мировоззре¬
03

ния, которое глубоко отлично от религиозных революцион¬ 
ных надежд прошлого в той мере, в какой оно раскрывает 
далеко зашедший процесс внутреннего устранения отчуж¬ 
дения. Спасение на земле и на небесах, например, уже 
не проистекает только лишь из чудодейственной помощи 
в день какого-то революционного пришествия божества. 
Помощь бога существует и проявляется лишь через орга¬ 
низованную практику, посредством которой угнетенные 
берут в свои руки собственную судьбу и борются за свое 
собственное освобождение.
Историю «Французской конфедерации христианских 
трудящихся» (в начале корпоративистской и клерикальной 
организации, ставшей под давлением фактов массовой 
организацией, которая все более отчетливо выражает 
требования рабочих) 1 и историю «Католической рабочей 
молодежи» характеризует (соответственно) тот же процесс. 
Созданная с контрреволюционными целями, «Католиче¬ 
ская рабочая молодежь» разочаровала своих учредителей2, 
ибо ее члены хотя и являются деятелями «Католического 
действия», но вместе с тем они стали борцами за дело рабо¬ 
чих. «Ныне широко распространено чувство, в том числе 
у священников, занимающихся апостолатом среди рабо¬ 
чих, что практически только рабочий класс по своему 
положению и ценностям, которые, говорят они, являются 
ценностями Евангелия, способен преобразовать наш мир 
и сделать его более братским и справедливым» 3.
*	* *
Изменения оказываются менее радикальными в сред¬ 
них городских слоях, где католицизм вербует наиболь¬ 
шее количество своих сторонников, соблюдающих рели¬ 
гиозные обряды. Эти элементы быстро теряют экономи¬ 
ческую самостоятельность, которой они пользовались еще 
в начале XX века; сам папа Иоанн XXIII отразил эту
1	См.: J.-C. Poulain, La transformation de la C.F.T.C. en 
C.F.D.T.: raisons du changement, «Economie et Politique», mars,
1965,	p. 17—35.
2	Аббат Герен, основатель KPM (JOC), напоминает этой орга¬ 
низации об «опасности заменять искупление Христа земным искуп¬ 
лением» («Masses ouvrières», juin, 1954).
3	См.: «L’A.C.J.F. 1886—1956. Signification d’une crise. 
Analyse et documents» (Editions de l’Epi, Paris, 1964), p. 81.
64

эволюцию в «Mater et Magistra». Старые категории (ремес¬ 
ленники, мелкие торговцы, рантье) исчезают, но в то же 
время увеличивается число промежуточных слоев наем¬ 
ных работников 1. Кроме того, в эпоху государственно- 
монополистического капитализма инженерно-технические 
и административные работники, люди «свободных профес¬ 
сий» все менее находятся в положении лиц «свободных 
профессий», вчерашних ремесленников (в торговле, про¬ 
мышленности и интеллектуальных областях деятельности) 
и все более оказываются в положении подневольных работ- 
ников, зависимых от решений промышленно-банковской 
олигархии. Последствия этого истощения независимых 
достояний являются противоречивыми. С одной стороны, 
теперь здесь рассчитывают «на средства, имеющие своим 
источником труд, больше, чем на доходы, источником 
которых был бы капитал или права, основанные на капи¬ 
тале» 2. Отсюда вытекает возможность свободного прояв¬ 
ления более обширных личных стремлений в той мере, 
в какой наемный работник не рассматривает себя больше 
как носителя сущности, которая ему предшествует и свя¬ 
зана со статусом его наследственного достояния. Он впол¬ 
не понимает, что создает себе определенное общественное 
положение благодаря труду и применению индивидуаль¬ 
ных способностей. Все это, впрочем, в рамках постоян¬ 
ной конкуренции, которая затрудняет осознание реаль¬ 
ных корней индивидуальной деятельности и ведет к пре¬ 
вращению личности в активную, полагающуюся лишь 
на самое себя реальность. Иначе говоря, условия этого 
нового включения в капиталистическое общество таковы, 
что сами основы буржуазных производственных отноше¬ 
ний остаются для них скрытыми. Быстрое развитие пред¬ 
приятий, тесное слияние между монополиями и государ¬ 
ственными органами, выработка глобальной экономиче¬ 
ской политики, координирующей частную инициативу 
крупных компаний посредством вмешательства государ¬ 
ственной власти,— все это частично порождает у инже¬ 
нерно-технических и административных работников иллю¬ 
зию растворения классовых отношений в гамме функций,
1	Общее представление об этих процессах см.: A. Cas a n o v а, 
L’évolution du statut social des intellectuels, «La Nouvelle Critique», 
décembre 1968.
2	Jean XXIII, Mater et Magistra, Bonne Presse, p. 35.
5 Казанова
65

йбрархйя которых в техническом отношении справедлива. 
В работах протестантского итальянского социолога Марио 
Йиедже показано, как в этих условиях в сознании средних 
классов «самодисциплина и способность к инициативе 
в процессе производства никогда не отделяется от четкого 
осознания социальной иерархии, характеризующей круп¬ 
ное промышленное предприятие» г. Мир людей рассматри¬ 
вается, таким образом, как «общество потребления», где 
«акцент ставится на моделях социального продвиже¬ 
ния — группового или индивидуального,— которое про¬ 
является в переходе на различные уровни потребления 
благ, в том числе культурных ценностей» 2.
Если капиталистическое общество рассматривается, 
таким образом, как рациональное, то представителям сред¬ 
них классов трудно правильно связывать с ним возрастаю¬ 
щую неудовлетворенность, которую они испытывают. Эта 
неудовлетворенность относится как к возможностям ис¬ 
пользования городского пространства, так и к повседнев¬ 
ной организации времени3 или же главным образом связана 
с беспокойством по поводу возможностей расширения или 
сохранения (плохо обеспеченных и вызывающих тревогу 
в период безработицы инженерно-технических работников) 
доходов семьи.
Из этого проистекает конфликт между средствами 
и потребностями, между стремлениями личности и фактами 
социального быта, между представлением о возможном 
мире и реальностью мира существующего. Все эти проти¬ 
воречия незаметно и целиком заполняют все пространство 
обыденной жизни, а это приводит к тому, что законная 
основа полного удовлетворения потребностей личности, 
являющегося объектом непреодолимых стремлений, 
выносится за пределы земного мира. Отсюда проис¬
1	Труды и исследования, проведенные в Италии, общие выводы 
из которых изложены в статье журнала «Le Christianisme social», 
за март-апрель 1964 г., озаглавленной «Не является ли экуменизм 
скорее феноменом культуры, чем теологическим феноменом?», 
стр. 205—219.
2	Там же, стр. 214.
3	По всем этим вопросам см., в частности, труды Шомбар до 
Лова и Центра социальной этнологии, в особенности: «Famille et 
Habitation» (ed. du C.N.R.S. 1960) и «Aspirations, images guides et 
transformations sociales», «Revue française de sociologie», april- 
mai 1964, a также совсем недавнее сообщепие Шомбар де Лова на 
Международном конгрессе по психосоматической медицине, Париж, 
1966 г.
66

текает и стремление к целостности, понимаемой как нечто 
трансцендентное (субъект не может постичь его подлин¬ 
ных корней ни в социальных процессах, порождающих 
потребности, ни в социальных отношениях, препятствую¬ 
щих их удовлетворению), и тем самым почва для возмож¬ 
ного возникновения религиозного сознания с новыми 
структурами, в котором робко созидается бог — порожде¬ 
ние новой социальной практики.
Итак, возникает новое положение зависимости, при 
котором мелкая буржуазия и промежуточные слои наем¬ 
ных работников все время ощущают двойное противоречие 
их реального существования как утрату этого последнего, 
что обостряет их потребность в боге. Оговоримся: эта 
потребность имеет специфическое содержание, контуры 
которого различаются в зависимости от социальных 
слоев, о которых идет речь1. Плохо интегрированные 
в буржуазный мир, отвергающие перспективу стать 
рабочими, лица свободных профессий часто замыкаются 
в тревожном индивидуализме, который усиливает их 
реальную беспомощность. Они пытаются преодолеть его, 
стремясь найти в церковном приходе (как в семье) ту 
общину-прибежище, «где все бы подлинно признавались 
и никто бы не презирался» 2.
Социальные слои, лучше понимающие объективные 
причины затруднений существующего строя (студенты, 
наемные работники умственного труда), не останавлива¬ 
ются на этом. Церковь — общность и для них, но эту 
общность они хотят расширить, распространив на всю
1	«Основная масса христиан, соблюдающих обряды, принадле¬ 
жит к средним классам»,— отмечает Дюкен в своей книге: J. Du- 
q uesn e, Les Prêtres (Grasset, Paris, 19G5),p. 58. См. также: G. Mury 
etM. Bouvier-A jam, Les classes sociales en France, 2 vol. О поли¬ 
тических позициях соблюдающих обряды католиков во Франции 
см. недавнюю попытку анализа в: I.C.I., 15 février 1965, р. 18—27. 
«Основная масса соблюдающих обряды католиков лишь издалека 
следит за политической жизнью и причисляет себя к правому центру; 
многие являются голлистамн». Напротив, христиане, активно 
и сознательно участвующие в деятельности профсоюзных или поли¬ 
тических организации, эволюционируют «влево»; даже «Католиче¬ 
ское действие» «никогда не эволюционирует слева направо, а всегда 
справа налево», стр. 23. См. в том же духе анализы Алины Кутро 
об эволюции мировоззрения у активистов организации «Католи¬ 
ческое действие» в книге: «Forces religieuses et attitudes politiques», 
p. 132, 137, 142-149.
2	Cm.: G. E. Pin, Pratique religieuse et classes sociales (Ed. 
Spes, Paris, 1956).
5* 67

совокупность социальных отношений, а для этого — бо¬ 
роться против реальных структур, рассматриваемых как 
необъяснимое отрицание стремлений, абсолютная истин¬ 
ность которых обоснована богом. Именно в этом смысле 
социальная эволюция порождает воинствующих «зрелых 
мирян» в профсоюзных и политических организациях 
и одновременно в «Католическом рабочем действии» или 
«Католической студенческой молодежи», для которых бог 
означает необходимость действия, а действие — наилуч¬ 
ший способ подражания богу. Действие с точными нор¬ 
мами, которое должно быть коллективным, организован¬ 
ным, эффективным. «Милосердие должно быть технически 
организовано»,— уже в 1951 году заявило «Французское 
молодежное католическое действие» в изложении своих 
принципов *. Такое видение бога и мира неизбежно стал¬ 
кивается с видением иерархии, но его влияние на молодых 
священнослужителей, которым епископы доверили теоло¬ 
гический контроль над этими организациями мирян, все 
более возрастает. Разделяя вполне заботы мирян-активи- 
стов, ставя им на службу свои теоретические способности, 
«стараясь уточнить их мысли, использовать их предчувст¬ 
вия и делать, исходя из этих последних, обобщение их»2, 
они могут, таким образом (по крайней мере вначале), 
направлять деятельность этих организаций в соответствии 
с директивами иерархии. Мы вернемся ко всем этим проб¬ 
лемам при анализе дебатов и выводов Второго Ватикан¬ 
ского собора о статуте священнослужителей.
В настоящее время лишь отметим, что в связи с их 
собственной практикой, исключающей всякий неустрани¬ 
мый антагонизм (если не всякое противоречие) между 
стремлениями мирян-активистов и вопросами, которые они 
вынуждены ставить перед собой о собственном статуте 3,
1	В докладе также отмечается, что «претворить в жизнь мило¬ 
сердие Христа — это отдать всего себя нашим братьям и жертвовать 
собой ради них... это означает окончательное осуждение всех 
форм патернализма», а также политических форм подавления 
личности, называемых расизмом, колониализмом, фашизмом во 
всех его оттенках и тоталитаризмом. Полный текст этого доклада 
(представленного федеральному совету в декабре 1951 т.) см. в: 
«A.C.J.F. Signification d’une crise...», p. 208—226. Недавний кризис 
внутри КСМ также знаменует аналогичную эволюцию. Доку¬ 
менты см. в DC, № 1447, col. 799—823.
2	Там же, стр. 85.
3	Об этих проблемах и противоречиях низшего французского 
духовенства см. гл. V третьей части настоящей книги.
68

эти молодые священники все чаще присоединяются к про¬ 
тесту масс (воспринимаемому через посредство движений 
мирян) и теоретически обосновывают их требования (в спе¬ 
цифических рамках теологической проблематики). Эти 
викарии и духовники «разделяют мессианизм рабочего 
класса» и, «сожалея о том, что они не могут реально 
присоединиться к нему, живут жизнью рабочих через 
посредство нескольких мирян-активистов, которыми ду¬ 
ховно руководят» 1. Вообще беспрерывно растет число 
священнослужителей, которые (с различной степенью 
сознательности и цельности) хотят разорвать длительный 
негласный союз с буржуазией. С тревогой и неуверен¬ 
ностью они задают себе вопрос о смысле своей деятель¬ 
ности и своего положения. Эти «новые священники» стали 
объектом беспорядочных нападок со стороны пророков 
крайне правых интегристских кругов 2.
1	«A.C.J.F. Signification сГипс crise...», р. 85—86.
2	См.: Michel de Saint-Pierre, Les Nouveaux Prê¬ 
tres (Éd. de la Table ronde).

3.	НОВЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ 
И СОЦИАЛЬНЫЕ КЛАССЫ
О	НОВЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ
«Человек создает религию, религия же не создает челове¬ 
ка»,—отмечал Карл Маркс. Если социальные отношения, 
как мы это видели, меняют содержание и форму, то и их 
осознание людьми также меняется; религиозное сознание 
ничуть не составляет исключения из этого правила. В то 
время когда производительные силы получают громадное 
развитие, когда старый деревенско-аристократический мир 
«застывших, покрывшихся ржавчиной отношений» 1 тре¬ 
щит по всем швам, когда старые формы буржуазных про¬ 
изводственных отношений эволюционируют к монополи¬ 
стическому капитализму, с целью угнетения трудящихся 
все более использующему государство; в то время когда 
влияние революционных движений и социализма (уже 
победившего в одной части мира) на все народы растет, 
сознание верующих становится местом борьбы между 
отжившим богом и отжившими классовыми отношениями 
и живым богом, созданным и открытым в ходе творимой 
истории. Нам представляется почти бесспорным то, что 
при этом можно выявить появление исторически новых 
религиозных представлений, неизвестных идеологическим 
системам прошлых времен. Их использование — показа¬ 
тель конца одного определенного типа представлений
о	трансцендентном.
Прежде всего бога уже не ищут в физической природе, 
где таинства больше не в чести; он теперь не участвует 
в опасной и непостижимой фантазии о явлениях природы. 
Бог — даже не гарант завершенной универсальной зако¬ 
номерности, обнаруживаемой в структуре природы и в
1	К. Мар к'с н Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 427.
70

Структуре человека (как это было характерно для либе¬ 
ральной веры XVIII века). Как в исторических явлениях, 
так и в физико-естественных процессах бог — все меньше 
чудотворец. Благодаря ежедневному действию современ¬ 
ных производительных сил преобразующая мир практика 
отныне становится критерием всего, она массово, социо¬ 
логически, подтверждает теоретические положения, выве¬ 
денные из опыта и постоянно к нему возвращающиеся, 
для того чтобы его осветить. Как отмечает Р. Бултман, 
«нельзя пользоваться электричеством и радио, в случае 
болезни требовать современных лекарств и клиник и одно 
временно верить в мир духов и новозаветных чудес...» 
Речь идет не только о критике, проистекающей из мира 
естественных наук, но в особенности о критике, основан¬ 
ной на понимании современным человеком самого себя г. 
Понимание себя, которое является таковым, что он с боль¬ 
шим трудом понимает значимость (некогда, однако, 
огромную) таких мифов, как воскресение Христа. И это 
потому, что «человек в них показан как природное суще¬ 
ство, спасение — как природный процесс» 2. В наше же 
время «господство человека над силами природы делает 
излишним присутствие богов, возвращает природу самой 
себе и тем самым гуманизирует человека в осознании, 
воодушевленного как своим собственным выдвижением, 
так и созиданием мира»3. Эволюция теологического 
исследования 4 и его стремление отличать веру (строго
1	Р. Бултман, Новый завет и мифология, статья 1941 г., 
воспроизведенная в сборнике, изданном на французском языке: 
R. Bultmann, L’interprétation du Nouveau Testament (Aubier), 
p. 143—144.
2	Там же, стр. 146.
3	Статья пр. о. Шеню «Вера и религия» («Etudes philosophi¬ 
ques», juillet-septembre 1966, p. 364). В том же духе см. статью пр. 
о. Льеже «Религия и вера» («Parole et Mission», octobre 19GÔ, 
p. 551—561).
4	В особенности в протестантской теологии. Для пастора Дит¬ 
риха Бонхёффера «человек научился разрешать все важные вопросы, 
не прибегая к гипотезе о палпчии бога» (Dietrich В о и - 
h о e f f е г, Résistance et soumission, p. 145—146). Карл Барт 
объясняет, что нет «параллельного царства» бога в природе (Karl 
В a r t h, La doctrine ae la Parole de Dieu, t. II «L’election», Labor 
et Fides, Genève, 1958, p. 203). Он показывает, что, вне божественною 
откровения в нас через проявление святого духа, все остальное - 
это лишь «религия», то есть «отражение самого человека и ого потреб¬ 
ностей». (См.: «La Doctrine de la Parole de Dieu» (2-й том «Догма¬
71

Лйчную реальность) от релйгйй Прошлых времен (рас¬ 
сматриваемой как священный культ природных сил) 
свидетельствует о глубоком изменении содержания рели¬ 
гиозного сознания верующих в урбанизированном и ин¬ 
дустриализированном мире нашего времени.
Сама общественная жизнь, особенно в социалистиче¬ 
ских странах становится объектом научного анализа, 
экспериментального регулирования, рационального пла¬ 
нирования и предвидения. В самой схеме XIII отмечается: 
«Человеческий разум в некотором роде обретает власть 
также и над временем: над прошлым — посредством исто¬ 
рических знаний, над будущим — посредством футоро- 
логии и планирования». В результате этого, заключает 
схема, «человеческий род переходит от скорее статической 
концепции вещей к более динамической и эволюционной 
концепции» 2. Чувство тайны и чуда (в природе и в исто¬ 
рии) исчезает, и происходит «общее изменение, которое 
ведет к преобладанию в формировании духа математи¬ 
ческих, естественных и гуманитарных наук, а в прак¬ 
тике — техники, дочери естественных наук» 3. Поэтому, 
на взгляд самих верующих, священная история остается 
священной с трудом; помимо того, верующие становятся 
все более критически настроенными в отношении много¬ 
численных исправлений смысла текстов и фактов этой 
истории в ходе создания римско-католической традиции.
Плод «современного, чувствительного к истории созна¬ 
ния», как отмечает пр. о. Ранер 4, эти проблемы стали еще 
более острыми благодаря быстрому прогрессу науки 
в области истории раннего христианства: утверждения
тики»), Prolégomènes à la Dogmatique, t. II (Labor et Fides, Genève 
1954), p. 30—40, 90—105. Англиканский епископ Дж. А. Т. Ро¬ 
бинсон в популярной форме изложил эти положения совсем недавно 
и заявил, что интеллектуально, эмоционально, морально бог 
«излишен» и «невыносим»; см.: «La Nouvelle Réforme» (Delachaiix 
et Nestlé, 1966), p. 108— 11 G.
1	О влиянии всех этих процессов на содержание веры 
см.: М. Я р о ш е в с к и й, Религиозная практика и религиозные 
концепции в Польше, и Е. К а д л е ч к о в а, Социологические 
исследования религиозности в Чехословакии («Recherches interna¬ 
tionales, № 49, octobre 1965).
2	DC № 1464, col. 197.
3	Там же.
4	К а г 1 Rahner, Ecriture et tradition à propos du schéma 
conciliare sur la Révélation divine, в: «L’homme devant Dieu». 
Mélanges offerts au R.P. de Lubac, II, Aubier, 1964, p. 210—222.
72

о полностью историческом характере священных расска¬ 
зов' становятся далее невозможными; сама католическая 
церковь вынуждена допустить (по крайней мере частично) 
их мифическую и идеологическую природу.
Многие прелаты 1 настаивали на необходимости про¬ 
ведения подобного пересмотра, чтобы не привести в заме¬ 
шательство верующих, не скандализировать интеллиген¬ 
цию, не сделать католическую веру предметом насмешки 
и не завести католических теологов в тупик, а также чтобы 
чересчур не отставать от тезисов протестантских теологов 
(таких, как Бултман), которые очень далеко зашлц по пути 
«демифологизации» Писания и основные идеи которых, 
в доступной форме изложенные англиканским епископом 
Дж. А. Т. Робинсопом (в его книге «Honest to God», 
переведенной на французский язык под заглавием «Бог 
без Бога»), имели огромный успех в массах. Эта книга 
стала всемирно известным бестселлером, и «это—знаме¬ 
ние времени» (аббат Лорантен). Вслед за Бултманом, 
а в некоторых областях протестантского теологического 
исследования и опережая его, выдвигаются даже 
утверждения, что «божественный завет, переданный 
в Писании, настолько связан с историческими условиями 
античного мира, что «современник-нехристианин не может 
обнаружить Христа в Библии как в Священном Писании»2. 
Исторически застывшее слово и ставшее в своем перво¬ 
начальном призыве почти неслышным откровение, выра¬ 
женное в Библии, стало в истории объектом различных 
и даже противоположных прочтений божественного за¬ 
мысла (противоположных потому, что в их основе лежали 
культурно и социально различные или противоположные 
видения мира). В этой функции Библия стала «превосход¬ 
ным алиби, ибо любой человек в любой ситуации находит 
там то, что он хочет найти, то, что он способен понять... 
Нет одной Библии; Библий имеется столько, сколько 
у нее читателей» 3.
1	В особенности па 3-й сессии монсеньер Вебер пз Страсбурга 
(DC № 1435, col. 1411), монсеньер Кёниг (col. 1409—1410), мон¬ 
сеньер Хейшен (col. 1414) и в особенности Дом Батлер, от 
бенедиктинцев в Англии (col. 1421—1422).
2	Пастор L. Simon, Réflexions sur la Christologie de J.A.T. 
Robinson, «Le Semeur», № 2, 1966, p. 97.
8 Пастор D. Martin, Si Dieu ne meurt (Buchet-Chastel, 
1964), p. 32-33.
73

*	* *
В этих рамках разрушения святости имеется и другой 
важный аспект новых категорий религиозного сознания 
нашего времени.
Человеческая деятельность и существование отныне 
обретают свой смысл лишь в самом конкретном опыте 
человеческой личности. Эта последняя не является боль¬ 
ше для самой себя совершенно абстрактной уникальной 
монадой. Ее деятельность имеет теперь значение лишь 
в связи с опытом и действиями (социализированными и кол¬ 
лективными), посредством которых люди определяют 
самих себя: в этих рамках бог больше не обладает объек¬ 
тивным величием; он реален лишь как возможное присут¬ 
ствие в конкретном, активном, историческом опыте лич¬ 
ности. Эти новые потребности выразили многие ораторы 
на 1-й и 3-й сессиях Собора Это — епископы, осознав¬ 
шие требования нашего времени; откровению схоластиче¬ 
ского разума они противопоставили бога, который 
«открывается сам и лично сообщает о себе людям в ходе 
истории» (P. JIa Валле, стр. 159). По мнению наиболее 
осведомленных журналистов, они тем самым затронули 
саму основу и саму суть дебатов об откровении. Монсеньер 
Лиенар еще в 1962 году требовал отказа от предваритель¬ 
ной схемы об откровении («прямолинейной и схоластиче¬ 
ской») и выступал за описание откровения как «дара 
того бога, который непосредственно обращается к нам» 
(Кс. Рннн, стр. 125); в то же время монсеньер Суэненс 
и кардинал Беа протестовали против этого текста, который 
«не имеет почти ничего общего с проблемами наших дней», 
а монсеньер Герри требовал «повернуться лицом к потреб¬ 
ностям нашего времени», что он связывал с необходимостью 
«выработки теологии земных реальностей и человеческих 
ценностей» 2. Выступления в том же направлении про¬ 
должались и на 3-й сессии: бог — это дух, который научил
1	См., в частности: R. P. Wenger, Chronique de la 3-е session 
(Centurion, 1965), p. 140—156; аббат Laurentin, «Bilan de la 
3-e session» (Ed. du Seuil), p. 88—114. Исчерпывающая документация 
дана в работе: Raniero la Valle, Fedelta del Concilio, i 
dibatti aella terza sessione (повторение хроникальных материалов 
из «L’Avvenire d’Italia», Ed. Morcelliana, Brescia, 1965, p. 149—174).
2	«La Croix», 3 décembre 1962; H. F e s q u e t, Journal du 
Concile, p. 521—535.
74

кпоСтолов и пребывает в сознании верующих Он на¬ 
ходится в конкретной личности и не имеет иного лика, 
помимо лика Иисуса, который, как заявляли, сам образ 
бога, пожелавшего стать и ставшего человеком среди 
людей 2.
*	* *
Трансцендентность отныне воспринимается в новой 
форме и выражается в новых категориях (основу которых 
мы пытались выявить в изменениях социальной практики), 
исторически своеобразных, поскольку они присущи ворую¬ 
щим нашего времени. В самой своей деятельности рели¬ 
гиозный человек чувствует себя отчасти чуждым самому 
себе. Он ищет и находит полный смысл лишь в себе, но 
чувствует себя отчасти непроницаемым для самого себя. 
«Наше существование, — пишет К. Барт, — сталкивается 
с внешней ему реальностью, с противоположностью, полно¬ 
стью его определяющей; мы становимся загадкой для самих 
себя». Требование смысла, возникающее в ходе его деятель¬ 
ности, целостный смысл, который он стремится придать 
своей деятельности, верующий находит в самом себе; 
однако он не в состоянии обнаружить в своем конкретном 
существовании корни этого необходимого требования и не 
в состоянии указать причины этого неодолимого противо¬ 
речия, воспринимаемого и переживаемого им как разрыв 
между его реальными возможностями и его реальными 
стремлениями. Тем самым истинная сущность его соб¬ 
ственного положения ускользает от него. Трансцендент¬ 
ность, таким образом, возникает из опыта, который мы 
переживаем в нашем наличном социальном бытии... 
Как написано, «бог — основа, источник и цель нашего 
бытия» 3, но каким образом можно представить его себе 
как-то иначе, чем «бесконечно далеким от отягченного 
виной внешнего проявления нашей грешной жизни и вместе
1	Монсеньер Руже (DC, 1er novembre 1964, col. 1403).
2	См., в частности: DC, № 1435 (1er novembre 1964); монсеньер 
Гуано, col. 1401, и монсеньер Зунграна, от имени 70 африканских 
епископов, col. 1402. Заметим, что пастырская Конституция 
«Церковь в современном мире» (бывшая схема XII) весьма сильно 
настаивает на гуманизации и историзации бога в Христе (см. DC, 
6 février 1966, № 1464, col. 210 et 218).
3	J о h n A. T. Robinson, Dieu sans Dieu (Nouvelles 
Editions Latines, Paris, 1964), ch. III.
75

с тем более близким нам, чем мы сами себе» г. Таким обра¬ 
зом, бог — это название чувствуемого и констатируемого 
разрыва между будущим, которого опасаются, и будущим, 
на которое надеются. Этот разрыв часто бывает уделом 
социальных слоев, которые не в состоянии полностью 
и рационально представить себе свое собственное социаль¬ 
ное будущее и властвовать над ним. Здесь конкретный 
индивид испытывает трудности, осознает их, но не может 
осознать их сущность. Поэтому он создает себе идеологию, 
опирающуюся на совершенно очевидные жизненные фак¬ 
ты, но не имеющую ничего общего с марксистской теорией, 
опирающейся на объективное знание человеческих отно¬ 
шений, накопленное в ходе непрерывного научного обоб¬ 
щения опыта современного рабочего класса.
Как бы там ни было, хотя непроницаемость человечес¬ 
кого существования выявляет бога, он может явиться 
единственно лишь в этих рамках. Факт капитального зна¬ 
чения. Бог раскрывает полный смысл вещей лишь через 
конкретный исторический опыт человечества. Даже в гла¬ 
зах теолога он есть бог лишь постольку, поскольку он бог 
для людей. Сознательно рассматриваемый и понимаемый 
как связанный с потребностями и стремлениями людей 
и как не имеющий, помимо этого, ни лика, ни реальности, 
бог становится атеистом2.
1	John А. Е. Robinson, Dieu sans Dieu (Nouvelles Editions 
Latines, Paris, 1964), ch. III, p 79.
2	На Соборе было отмечено, насколько атеистические умона¬ 
строения «проникли даже в сознание верующих, в том числе мона¬ 
хов и священников» (высокопреп. отец Лруппе, генерал ордена иезу¬ 
итов, 4-я сессия, DC, № 1458, col. 1878). Монсеньер Гаррон со своей 
стороны напомнил, насколько догма творения плохо вошла в пред¬ 
ставления современных христиан: «По общему мнению людей, 
даже если они христиане, догма творения более или менее сводится 
к своего рода «зачатию» вещей богом. Но истина веры несравненно 
более глубока, поскольку понятие «творение» выражает прежде 
всего существенную и всегда наличную зависимость вещей от бога» 
(4-я сессия, DC, № 1459, col. 2004—2005).
О	повых тенденциях теологии, и в особенности так называемом 
теологии «смерти бога», см.: T. J. А 1 t i z e r, W. Hamilton 
Radical theology and the Death of God (1965); Т. О. О g 1 e t г e e, 
The Death of God, Controversy (Londres S.C.М., 1967), а также: 
J. Bishop, Les Théologiens de la mort de Dieu (Paris, Ed. du 
Cerf, 1967).
76

НАРОДНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О Б0ГЁ
В рамках этих новых определяющих данных социальной 
практики (на двойном уровне отношений людей с природой 
и людей между собой) имеют место, следовательно, как 
большие успехи атеизма, так и четкое изменение форм 
присутствия бога: «Новые условия затрагивают и самую 
религиозную жизнь... все большее число людей постоянно 
отходит от религии», в то время как «быстрое развитие 
критического духа очищает религию от магической концеп¬ 
ции мира и суеверных пережитков и требует все более 
личного и активного присоединения к вере» («Gaudium et 
Spes», DC, col. 198). Требования порядка и смысла, при¬ 
сущие этим новым религиозным категориям, составляют, 
таким образом, первый логический уровень в сложной 
архитектуре современных теологических систем. Но самих 
по себе их еще недостаточно. Они сочетаются с другими 
жизненными требованиями, которые изменяют их значение 
и использование: требованиями, впрочем, различными 
в зависимости от социальной группы, ибо их содержание 
непосредственно обусловлено взглядами, которые образуются 
у верующих на самих себя и на мир человека в зависимости 
от их места в системе общественно-производственных отно¬ 
шений. Новый бог XX века, рассматриваемый как простое 
откровение, воспринимается верующими, вышедшими из 
рядов рабочего класса, не в той же форме, в какой он 
воспринимается верующими из числа крупных предпри¬ 
нимателей. Этот бог выступает с весьма различной рельеф¬ 
ностью в соответствии с тем, идет ли речь о священнике- 
рабочем, о сельском священнике, о епископе из промыш¬ 
ленного города или о прелате из Сицилии.
В силу тех всеобщих изменений, о которых шла речь 
выше, структуры веры трансформируются, и в течение 
последних 30 лет иерархия наблюдает развитие специфи¬ 
чески народных религиозных позиций и потребностей *. 
Через эволюцию содержания основных требований боже¬ 
ственной воли, через трансформацию функций личности
1 Мы подразумеваем иод этим взгляды людей из различных 
народных слоев нашего времени (наемные работники из средних 
слоев, рабочие-активисты «Католического действия», активисты 
католических крестьянских организаций), положение которых 
в системе социальных отношений мы пытались в общем виде проана¬ 
лизировать выше.
77

самого верховного существа настоятельно утверждается 
влияние новых данных социальной практики. Бог, конеч¬ 
но, не лишается своих обычных атрибутов. Единственный 
обладающий вечностью, он наделен полным совершен¬ 
ством; он компенсирует, осуждает, предупреждает этот 
земной мир, который своими противоречиями (болезненно 
переживаемыми верующими как конфликты, которые 
можно смягчить, но нельзя окончательно устранить) 
раскрывает неполноту земных реальностей и обнаружива¬ 
ет, таким образом, присутствие божественной полноты 
в самой непроницаемости земных структур. Постоянство 
этих рассуждений не должно, однако, маскировать все 
больший переворот в отношениях между трансцендент¬ 
ностью и земными реальностями. Хотя в церкви, выра¬ 
жаясь словами Пеги, еще имеется достаточно кропильниц 
для многих верующих (как мы видели, мирян и даже цер¬ 
ковных служителей), практические действия в рамках 
организованных коллективов становятся особым спо¬ 
собом подражания богу. Позиция священников-рабочих, 
кризис «Французского молодежного католического дей¬ 
ствия» (ФМКД) в 1956 году, заявления руководителей 
организации французской «Католической студенческой 
молодежи» (КСМ), недавно отстраненных иерархией от 
руководства, дают тому доказательства г. Если некогда 
служение человеку имело смысл лишь как служение богу, 
то отныне служение богу рассматривается как служение 
человеку. Эти социальные реальности с их надобностями 
и потребностями все больше и больше становятся осознан¬ 
ным источником правил, нормирующих действие верую¬ 
щих. Иерархия констатирует этот факт, и она обеспокое¬ 
на этим. Сам Иоанн XXIII еще в свою бытность патриар¬ 
хом Венеции «разоблачал это сколь щекотливое, столь 
серьезное заблуждение», состоящее в нарушении шкалы 
ценностей, в переоценке вещей земного мира и в обесцене¬
1	«Кризис носит теологический и политический характер... 
Поистине, есть ли связь между радикальным стремлением к спра¬ 
ведливости и любовью к ближнему, которую мы черпаем из Еванге¬ 
лия, и дозировкой наших обязательств? Важно то, что церковь 
больше не правит миром, а становится в услужение ему. Но это 
не значит, что она должна не слышать коллективный гнев и кол¬ 
лективные надежды». Заявление уходящих в отставку генеральных 
секретарей (DC, № 1447, col. 815—818). О священшшах-рабочих 
см. «Письмо группы священников-рабочих соборным отцам» («La 
Nouvelle Critique» janvier 1965, p. 176—191).
78

нии сверхъестественных реальностей. Будущий папа сожа¬ 
лел о том, что «жертвы столь печальной путаницы идей, 
верующие христиане и даже люди церкви доходят до того, 
что видят в христианстве главным образом средство 
обеспечения социально-экономического прогресса» г. Глу¬ 
бокое укоренение этих новых взглядов в католических 
народных массах действительно беспокоит епископат 
и папство. Это ясно показало обсуждение схемы XIII 
на 3-й сессии Собора. «Многие христиане, — отмечал 
монсеньер Леже из Монреаля, — приходят к мысли, что 
раз они выполняют человеческие задачи, то сверхъесте¬ 
ственная жизнь становится излишней» 2. В том же духе 
монсеньер Беч из Ливерпуля требовал, чтобы церковь 
«избегала быть представляемой прежде всего как институ¬ 
ция, предназначенная для повышения земного благополу¬ 
чия», а схема XIII не должна «усиливать столь распро¬ 
страненное в нашу послехристианскую эру убеждение, что 
религия главным образом выражается в филантропии» 3. 
И Собор действительно пытается избежать фактического 
сползания к какому-либо теологическому материализму; 
однако он не мог пренебречь приматом активного действия 
как важнейшей особенностью современного религиозного 
сознания. В общем, по словам монсеньера Эльхингера, 
коадьютора Страсбурга, Собор должен «опасаться двух 
сомнительных вещей: сомнительного натуралистического 
витализма и сомнительного абстрактного сверхнатура¬ 
лизма» 4.
*	* *
Практические вопросы, следовательно, все больше вхо¬ 
дят в «компетенцию неба», которое, кроме того, все больше 
и больше вынуждено думать в этой области о демократиче¬ 
ских решениях. В самом деле, католическая иерархия 
сталкивается не только с новыми формами религиозного 
сознания, в которых трансформация мира возведена в ранг 
преимущественного проявления веры,— сама ориентация, 
которую необходимо придать этому преобразованию мира, 
служит показателем глубокого влияния успехов междуна¬
1	Кардинал Л. G. R о п с а 1 1 i, Scritti e discorsi, t. II, p. 453 — 
454; t. Ill, p. 346.
2	DC, 6 décembre 1964, col. 1571.
3	Там же, col. 1563.
4	DC, 15 novembre 1964, col. 1523.
79

родного рабочего движения. Таким образом, система 
частной собственности на средства производства, пропо¬ 
ведуемая социальной доктриной католической церкви, 
ставится под вопрос (с весьма различной последователь¬ 
ностью) в сознании миллионов католиков.
Даже в энциклике «Mater et Magistra» Иоанн XXIII 
подчеркивает, что среди христиан широко распространено 
«сомнение» в законности «принципа естественного права 
на частную собственность, включая собственность на сред¬ 
ства производства» «Немало католиков полагают, что 
в рамках экономической жизни коммунистическая система 
может быть принята без допущения при этом атеизма»,— 
с беспокойством отмечает монсеньер Флорит из Флорен¬ 
ции на 4-й сессии Собора 2. Во время обсуждения схемы 
XIII многие прелаты утверждали, что народные массы 
ожидают от церкви «перехода к делам», по словам мон¬ 
сеньера Эльхингера из Страсбурга 3. Некоторые епископы 
из «третьего мира», такие, как монсеньер Максимос IV, 
даже считают, что церковь должна кое-что заимствовать 
из моральных ценностей революционного атеизма и отве¬ 
тить на требования трудящихся в их борьбе за социализм 4. 
И действительно, серьезной слабостью церкви в этих 
странах является то, что она скомпрометировала себя 
своей связью с капиталистическим Западом и цивилизаци¬ 
ей угнетателей. В Африке, например, многочисленные 
негритянские церкви (в Латинской Америке многочислен¬ 
ные евангелические секты) в корне отвергают на этом осно¬ 
вании всемирную значимость католицизма 5. Наконец, 
даже в странах, где народные массы остаются католичес¬ 
кими (будь то европейские трудящиеся или тем более 
трудящиеся слаборазвитых стран), например в Чили, 
епископы злоупотребляют демагогией и высказывают
1	«Mater et Magistra», p. 35.
2	DC, № 1458, col. 1873.
3	Там же, col. 1864. В том же духе во время обсуждения I части 
схемы XIII выступали Марафшш (из Италии), col. 1862, Кёниг 
(из Вены), col. 1872, Суза (из Индии), col. 1873.
4	Текст в: DC, № 1458, col. 1874. В аналогичном духе выступал 
Сепер (из Загреба), col. 1867.
® См.: G. Balandier Afrique ambigué, p. 225—228, a так¬ 
же: V. L an tern ari, Movimenti religiosi di liberta et di salvezza 
dei popoli oppressi. См. также недавнее исследование: Jean Ches- 
n e a u x, Hérésies coloniales et millénarismes de libération nationale, 
в: La naissance des Dieux (Ed. de Г Union rationaliste, Paris, 1966).

многочисленные предостережения ради опровержения того 
мненйя, которое отвергал уже Пий XII и согласно кото¬ 
рому «ныне христианин должен рассматривать коммунизм 
как феномен или этап в ходе истории, как необходимый 
момент ее эволюции и, следовательно, принимать его 
как декретированный провидением»г. Это мнение стало 
столь упорно распространяться, что современное папство 
вынуждено было допустить (не без серьезных оговорок) 2, 
что некоторые встречи между католиками и коммунистами, 
«до сих пор казавшиеся несвоевременными или бесполез¬ 
ными, могут теперь приносить реальные выгоды цли обе¬ 
щать их в будущем» («Расеш in Terris»).
МОДИФИКАЦИЯ ОБРАЗА БОГА
Влияние современного революционного движения не ог¬ 
раничивается этим вкладом в зарождение новых аспектов 
народного религиозного созпания; его можно также обна¬ 
ружить в модификации образа самого бога. Этого бога, 
обосновывающего их надежды, народные массы могут пред¬ 
ставлять и любить лишь в том образе, который говорит
о	его принадлежности к миру трудящихся. Бог, блещу¬ 
щий богатством, бог из храмов в стиле барокко или 
церквей XIX века более не чарует обездоленных. «Если 
когда-то людей привлекало богатство церковных облаче¬ 
ний и уборов, то теперь ценят и любят евангельскую бед¬ 
ность» 3. В XVII веке и даже еще в XIX веке (в особенно¬ 
сти в Центральной Европе) величественный бог остался 
приемлемым для народа. ибо этот бог выполнял двойную 
функцию: он подавлял верующих своим могуществом,
1	Pie XII, Radio-message de Noël, 1955 (DC, 1956, col. 13), 
Цит. no: «Lettre collective de l’épiscopat du Chili», (DC, 3 mars 1963, 
col. 323-343).
2	Еще совсем недавно Павел VI разоблачал коммунистов, кото¬ 
рые якобы стремятся превратить «единство сил труда», реализованное 
па основе общих интересов рабочих, в «обман», «тактическую ловуш¬ 
ку», чтобы уничтожить «религиозную веру, гражданские свободы, 
христианскую концепцию общества» (т. е. капиталистический способ 
производства). См.: «Allocution aux Associations chrétiennes des 
travailleurs italiens», 19 mars, DC, № 1446, col. 679—681.
3	Выступления на 17-м пленарном заседании Собора мопсеньера 
Лоррена, чилийского епископа (и секретаря латиноамериканского 
Епископального совета), и монсеньера Гуайона, епископа Байонны 
(«La Croix», 14 novembre 1962).
б Казанов*
81

которое напоминало могущество господствующего класса, 
не шокируя угнетенных, так как этот социальный строй 
считался вечным. К тому же с этим проявлением божест¬ 
венности через атрибуты установленной власти соглаша¬ 
лись и потому, что оно было обещанием обездоленным того, 
что в загробном мире, где отношения господства скорее 
перевернуты, чем уничтожены, они в свою очередь одержат 
верх.
Теперь же строй господ отнюдь не вечен, тогда как 
мысли и надежды бедных тем более обоснованны, что они 
воплощены в значительной части этого земного мира. 
Осознав всеобщее значение своих стремлений (главным 
образом благодаря достижениям социализма), массы 
мерят высшее благо лишь по собственной мерке. Эта связь 
между современным развитием революционной практики 
в мире и массовым укоренением нового видения бога 
в душах бедняков была, впрочем, подчеркнута самими 
прелатами. Монсеньер Леркаро, архиепископ Болоньи, 
уже обративший на себя внимание своими выступлениями 
на пленарном заседании по проблеме бедных, в своем 
выступлении по итальянскому телевидению 22 декабря 
1962 года настаивал на срочной необходимости придать 
большее значение «святой бедности в церкви» и евангели- 
зации бедных; это придание большей ценности «отвечает 
насущной, огромной, неотложной необходимости» г. 
6 декабря 1962 года, в конце 1-й сессии, этот же прелат 
призывал Собор сделать таинство присутствия бога в бед¬ 
ных «непосредственной, конкретной, актуальной, срочной 
задачей нашей эпохи» 2.
В этих условиях бог не может быть больше воображаем 
с атрибутами господствующего класса. Поэтому золото 
не имеет больше своего места в народной религиозной сим¬ 
волике и оно не может больше сохранять свою старую 
знаковую функцию. Выражение священного символами 
накопленного богатства превратилось в «противознак». 
«Сколько имеется тех, — отмечает монсеньер Герри, — 
кто в народных массах упрекает церковь за ее видимые 
богатства, за роскошь ее церемоний, за ее внешнюю пыш¬ 
ность, за то место, которое она, по-видимому, отводит 
почестям и деньгам, «классам» даже в культовых дей¬
1	DC, 3 mars 1963, col. 320.
2	Там же, col. 321.
82

ствиях» *. Следует, впрочем, отметить, что важность этих 
изменений не могла ускользнуть от прелатов, озабоченных 
эффективностью пасторства и внимательно относящихся 
к тому, чтобы не допустить увеличения разрыва между 
специфически народными религиозными устремлениями 
и тем образом бога, который предлагает иерархия 2.
Переоценка сущности отношений между общиной веру¬ 
ющих и Христом внутренне связана с этой новой концеп¬ 
цией социального статута бога. Единственно допустимая 
связь с этим бедным богом — дружеский и братский диа¬ 
лог. Для этого его образ должен быть известен всем; язык 
книг, в которых он выражает себя, не может быть языком 
древних предсказательниц, высокомерным и отличным 
от того языка, который материализует в молитве заботы 
и надежды бедных. Равным образом непонятность обря¬ 
дов и речи бога (выраженной на латыни, на языке, недо¬ 
ступном массам) не воспринимаются больше как знак 
высшего величия таинств, ключ от которых находится 
лишь у иерархии и церковнослужителей. Она имеет теперь 
лишь отталкивающий эффект. Ряд епископов подчеркнули 
это во время обсуждения схемы о литургии. «Если мы 
не сумеем снять преграду между молитвой и ежедневной 
жизнью, то наша проповедь скоро не будет достигать 
людей», — заявил монсеньер Беккере, голландский епи¬ 
скоп из Буа-ле-Дюк3. Для монсеньера Эльхингера, еписко¬ 
па Страсбурга, «многие рабочие отошли от церкви потому, 
что литургия им почти непонятна» 4. Усилия, предприня¬ 
тые с начала XX века с целью обеспечить верующим актив¬ 
ное участие в проведении литургических обрядов, обуслов¬ 
лены требованиями активной и связанной с жизнью части 
католиков-мирян, которым принадлежит заслуга в «при¬ 
знании, по словам Дома Марсили, декана папского инсти¬ 
тута Св. Ансельма, часто раньше священнослужителей, 
а иногда даже вопреки им, новых ценностей, которые им 
предоставляются» 5. Разумеется, полного единодушия
1	«Lettre pastorale sur les résultats de la lre session du Concile», 
DC, 3 février 1963, col. 181.
2	См., в частности: «Lettre sur la pauvreté et l’Eglise», «Eglise 
d’Arras», 20 janvier 1962.
3	DC, 18 novembre 1962, col. 1476.
4	Цнт. по Ж. Пелиссье («La Croix», 1er novembre 1962).
6 «Литургия — истина или ее видимость?», пресс-конференция 
для журналистов, аккредитованных при Соборе, состоявшаяся
3	ноября 1962 г. (DC, 2 décembre 1962, col. 1538).
6* 83

у соблюдающих обряды католиков нет. Ёсли в своем боль 
шинстве они одобряют упрощение литургии, произведен¬ 
ное Собором, то среди них есть и ультраконсервативное 
меньшинство, которое привязано к старым литургиче¬ 
ским средствам связи с богом. Недавний опрос, проведен¬ 
ный французским Институтом по изучению общественного 
мнения, дал в этом отношении весьма показательные 
результаты 1. Среди католиков, еженедельно посещаю¬ 
щих мессу и находящихся в курсе реформы, 82.% высту¬ 
пают за нее, 9% — против. Наиболее положительно 
к реформе относятся служащие, административные и ин¬ 
женерно-технические работники среднего звена (76%) 
и рабочие (75%). Наименее положительно — промышлен¬ 
ники, торговцы, административные и инженерно-техниче¬ 
ские работники высшего звена и лица, принадлежащие 
к свободным профессиям (13% против). Лица, поддержи¬ 
вающие реформу в литургии, в подавляющем большин¬ 
стве заявляют, что они это делают потому, что смогут 
лучше понимать литургию после ее реформы.
ХРИСТОЛОГИЯ И НАРОДНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ
Этот бог —объект обновленной литургии —становится все 
более непохожим на модели, бывшие в ходу до конца про¬ 
шлого столетия и мало приспособленные к стремлениям 
зрелых мирян нашего времени, которые заявляют о своем 
высоком человеческом достоинстве и отказываются от вся¬ 
кой иной зависимости от неба, помимо непосредственной 
связи с богом, рассматриваемым как брат человека. В ре¬ 
зультате этого происходит обесценение промежуточных 
опосредований (и в особенности Девы Марии) и выдвижение 
на первый план христологических и коллективистских эле¬ 
ментов Писания и традиции (как выражающих современные 
жизненные чувствования народа). Реалистическое боль¬ 
шинство прелатов Собора попыталось (с осторожностью 
и не без затруднений) ответить на эти стремления, вклю¬ 
чив (путем борьбы при голосовании) схему о Деве Марии 
в Конституцию «De Ecclesia» и подчинив (не устраняя сов¬ 
сем) мариальный* фактор чисто христологическим аспек¬
1	Результаты опубликованы в: «La vie catholique illustrée» 
и в I.С.I., 15 juin 1959.
*	Относящийся к Деве Марии — Прим. ред.
84

там, вначале более центральным, а теперь ёолее функцио¬ 
нальным г.
Но демократизация диалога между Христом и верую¬ 
щими лишь с трудом может избежать выдвижения требо¬ 
вания демократизации общины верующих. И действительно, 
будучи составным элементом той теологической системы, 
в которой господство человека над человеком было возве¬ 
дено в принцип естественного права, иерархическая стро¬ 
гость традиционной структуры церкви (после ее преобра¬ 
зования в III веке н. э.) с трудом совместима с пролетари¬ 
зированным спасителем, поддерживающим с массой веру¬ 
ющих отношения, носящие отпечаток братской простоты. 
Уже во всех революционных движениях прошлого (сред¬ 
невековые ереси, Реформация) демократизация содержа¬ 
ния теологии соответствовала демократизации церковной 
общины. Конечно, у современных католических народных 
масс критическая настроенность не носит столь радикальный 
характер. Тем не менее высшее духовенство находится 
перед фактом все более бескомпромиссных выступлений 
против ее многовековой монополии на обладание божествен¬ 
ным вдохновением: стремление католиков-мирян к осво¬ 
бождению было выражено многократно. Кризис «Фран¬ 
цузского молодежного католического действия» в 1956— 
1957 гг., тучи, недавно нависшие над руководством «Фран¬ 
цузской католической студенческой молодежи» (поддер¬ 
жанным и другими организациями),— не самые незначи¬ 
тельные из этих симптомов. В целом простые верующие 
хотят, чтобы их место в церкви было признано. Это притя¬ 
зание выражается, в теологических понятиях, в требовании 
ясного признания за мирянами подлинно священнослу¬ 
жительской миссии. Эти требования о выдвижении и ав¬ 
тономии мирян, с точки зрения эволюции в теологических 
терминах, означают осознание народными массами нашего 
времени своей способности ковать собственную судьбу. 
«Усиление роли мирян и освобождение трудящихся идут 
рука об руку», — пишет в заключении своей глубокой 
книги о мирянах Мишель Карруж 2.
1	Относительно обсуждения текста о деве Марии см.: DC, 
1er décembre 1963, col. 1574—1576 и DC, 4 octobre, col. 1240— 
1260. Ниже мы вернемся к этому (и другим) аспектам деятельности 
Собора.
2	М. С а г г о u g e s, Le laïcat, Mythes et réalités: Le peuple 
a-t-il sa place dans l’Eglise? (Ed. du Centurion, Paris, 1964).
85

В самом деле, проблема усиления рол и мирян—это «преж¬ 
де всего проблема усиления роли трудящихся в церкви, 
что, впрочем, неотделимо от усиления их роли в обществе»1. 
Наблюдаемое за последние тридцать лет повышение созна¬ 
тельности активистов католических организаций происхо¬ 
дит в рамках тех самых организаций, которые иерархия 
рассматривала (и еще рассматривает) как обязанные помо¬ 
гать распространению в массах религиозных и социальных 
доктрин, сформулированных иерархией исходя из своих 
собственных целей. (Миряне рассматриваются как своего 
рода полномочные помощники, предназначенные содей¬ 
ствовать духовенству в осуществлении всякого рода задач.) 
В ходе самой практической деятельности этих организа¬ 
ций постепенно обострились противоречия между взгляда¬ 
ми на мир и церковь активистов этих организаций 
(«Католической студенческой молодежи», «Католической 
рабочей молодежи» и «Католического рабочего дейст¬ 
вия») и фактическими ориентациями иерархии: «То 
там, то здесь появляются серьезные признаки затруд¬ 
нений... В течение какого-то времени, которое могло 
длиться годами, у активистов «Католического действия» 
создавалось впечатление, что они настоящие, динамичные 
активисты, ответственные и способные проявлять любую 
инициативу при выполнении своей миссии мирян. Но по¬ 
степенно или внезапно они с удивлением поняли, что их 
начинания могли быть сдерживаемы или даже застопоре¬ 
ны при неясных обстоятельствах, которые они были не в со¬ 
стоянии даже выяснить. Они пришли к выводу, что, стоят 
чего-либо их начинания или нет, зависит от того, нра¬ 
вятся они духовенству или нет» 2. В подавляющем боль¬ 
шинстве верующие не хотят больше ограничиваться ролью 
пассивных исполнителей. Сила этого осознания такова, что 
иерархия, многим бы рисковавшая, прикидываясь глу¬ 
хой, вынуждена была в течение длительного времени 
заниматься этими проблемами. Уже на 1-й сессии Собора — 
и это дополнительное доказательство нажима простых 
верующих — был поставлен вопрос об этих требованиях 
мирян.
Монсеньер Смедт, епископ Брюгге, «сожалел, что 
миряне часто рассматриваются как второстепенные чле¬
1	М. С а г г о u g с s, Le laïcat. Mythes et réalités: Le peuple 
a-t-il sa place dans l’Eglise?, p. 190.
a Там же, стр. 221.
86

ны» *. В этом же духе выступил кардинал Спеллмэн, а рав¬ 
но и другие епископы, как, например, монсеньер Юиг, 
епископ Лрраса, напомнивший, что в принципе в церкви 
нет «строгого деления на два класса: класс тех, кто повеле¬ 
вает, и класс тех, кто повинуется. Все должны служить» 2. 
Но эти констатации и эти усилия иерархии пойти навстре¬ 
чу мирянам носят весьма двусмысленный характер. В са¬ 
мом деле, насколько иерархия желала бы иметь «зрелых ми¬ 
рян» для возмещения нехватки священников, изобретения 
новых методов пропаганды среди масс и борьбы с револю¬ 
ционными идеями, настолько она боится без всяких околи¬ 
чностей признать за ними такой статут «зрелости», 
ибо тогда надо дискутировать с ними на равной ноге. 
Поэтому «моде на выдвижение мирян противопоставляется 
скрытое усиление неоклерикализма»3. Иерархия видит 
опасность, которую представляет для традиционных авто¬ 
ритарных структур возрастающее распространение новых 
моделей, посредством которых католические массы все 
больше осуществляют свою связь с богом. В послесобор- 
ный период эти тенденции усилились. Озабоченное этим 
папство предупреждает об опасности. «Увы, известно, — 
напомнил недавно Павел VI, — что некоторые течения 
мысли, называющие себя еще католическими, стремятся 
при нормативном формулировании истины отдать приори¬ 
тет общению верующих в ущерб наставнической функции 
епископата и римского понтификата, вопреки Священному 
Писанию и учению церкви, подтвержденному недавно 
состоявшимся Собором. Все это весьма опасно для подлин¬ 
ной концепции церкви, для ее внутренней безопасности 
и для ее миссии в мире» 4. Все это говорится, впрочем, без 
желания (и возможности) предать анафеме. Знаменатель¬ 
ное двусмыслие, которое можно также обнаружить в схеме 
«De Ecclesia» (при неоспоримом поднятии значения биб¬ 
лейского понятия «народа божьего») и в схеме об апостола¬ 
те мирян, как мы попытаемся показать ниже.
1	DC, 6 janvier 1903, col. 40—43
2	«Informations religieuses», «Bulletin hebdomadaire du diocèse 
d’Arras» (13 décembre 1902).
3	М. С a r r о u g e s, Le laïcat. Mythes et réalités: Le peuple 
a-t-il sa place dans l’Eglise?, p. 190.
4	P au 1 VI, Allocution en audience générale, см.: «La Croix», 
24 décembre 1967.
87

РЕЛИГИЯ И БУРЖУАЗНОЕ СОЗНАНИЕ
Модели современной буржуазной религиозности, отлич¬ 
ные от только что описанных, может быть, труднее устано¬ 
вить точно: научных исследований по этому вопросу 
довольно мало, а документы не столь многоречивы. 
Характеристику мира монополий (с их свитой теоретиков, 
мистиков, журналистов и епископов) еще остается создать. 
Изучение текстов высшего духовенства, структурный ана¬ 
лиз произведений пап 1 оказали бы, с другой стороны, 
ценную помощь в правильном понимании изменений, про¬ 
тиворечий и попыток обобщения в католической идеоло¬ 
гии. Но поскольку это еще только предстоит сделать, сле¬ 
дует ограничиться выдвижением здесь некоторых общих 
гипотез об эволюции тем, рассматриваемых как основы 
веры всеми теми, кто помогает (на крупных частных пред¬ 
приятиях или в государственных органах) монополистиче¬ 
ским кругам управлять производством, непрерывно созда¬ 
вая во всех областях национальной жизни институциональ¬ 
ные устои, способные обеспечивать сохранение буржуаз¬ 
ной системы. К тому же эти элементы активны, и их идео¬ 
логия обновляется. Вопреки несомненной близости к инте- 
гристам они сильнее испытывают потребность в «aggior- 
namento», чем интегристские фракции. Агрессивно настро¬ 
енные обломки повергнутого фашизма, интегристы поль¬ 
зуются религиозными моделями, бывшими в ходу еще 
на Первом Ватиканском соборе.
В представлении о самих себе этих элементов, вовле¬ 
ченных (на стороне монополистов) в современную соци¬ 
альную практику, можно обнаружить некоторые из новых 
категорий (но с совершенно иным содержанием), которые 
нам позволяют характеризовать религиозное сознание 
современных городских масс. Здесь нет ничего удивитель¬ 
ного, если иметь в виду, что в результате эволюции техни¬ 
ки и социальных отношений, на уровне мыслительных пред¬ 
ставлений, «возникает мир общих для всех очевидных истин, 
который обнаруживается во всех областях» 2. В первую
1	Мы попытаемся произвести подобное исследование некоторых 
аспектов мыслен Павла VI.
2	R. Mehl, Sociologie du protestantisme (Delachaux et Niest- 
lé, 1966), p. 195. Ценное'произведенне, особенно интересна глава IX: 
«Социология экуменизма», в которой автор развивает тезисы Марио 
Миедже.
88

отбреди здбСь надо укавать йа nmpoKôé расарострайейи© 
персоналистских положений, согласно которым индивид 
рассматривается как совершенно автономный центр пра¬ 
вил, норм, действий. Личность берется в качестве первич¬ 
ного фактора, корня и источника всякой социальной кон¬ 
струкции.
В папских и епископских посланиях часто развива¬ 
ются эти положения. В основе всякого справедливого 
социального отношения обнаруживается «личная инициа¬ 
тива частных лиц» г. Далекая от того, чтобы быть продук¬ 
том истории, «личность» возведена в норму и основу про¬ 
изводственных отношений: «Природа людей требует, чтобы 
они имели возможность поступать ответственно и лично 
совершенствоваться при исполнении своей производствен¬ 
ной деятельности. Вот почему если структура и функцио¬ 
нирование какой-либо экономической системы таковы, 
что могут вредить человеческому достоинству тех, кто 
в ней работает, систематически притуплять их чувство 
ответственности, препятствовать проявлению их личной 
инициативы, то такая экономическая система несправед¬ 
лива, даже если предположить, что производимые ею 
богатства достигают высокого уровня и распределяются 
согласно требованиям справедливости и правды» 2. Эти 
положения неоднократно повторялись Павлом VI и епи¬ 
скопами; они показательны для персоналистского оправда¬ 
ния системы частной собственности; их часто можно найти 
в идеологии административных и инженерно-технических 
работников 3.
Это возвышение капитализма через восхваление лич¬ 
ной деятельности также объяснимо, если вспомнить, 
кроме того, что руководящие кадры современной промыш¬ 
ленности требуют участия квалифицированного исполни¬ 
теля, требуют, следовательно, более или менее высокого 
уровня понимания производственного процесса и более 
или менее высокой способности к личному решению. 
Таким образом, степень контроля над средствами произ¬ 
водства рассматривается господствующим классом (и не¬ 
посредственно подчиненными ему кругами) как функция
1	«Mater et Magistra», p. 20, 21. Этп же положения воспроизво¬ 
дятся в «Pacem in Terris».
2	Там же, стр. 29.
3	См.: «Les Ingenieurs», в: «Economie et Politique», juillet-août
1963,	p. 16—18.
89

йройвления личных способностей. Соответственно, вполйб 
«очевидно, что некоторые ценности, точно фиксируемые 
в протестантской этике (способность к самодисциплине, 
чувство ответственности в трудовом процессе), находятся 
в отношении функциональной зависимости от индустри¬ 
ального способа производства» 1. Это возвышение лично¬ 
сти не должно, однако, рассматриваться здесь как само¬ 
цель, так как личность берется как существующая лишь 
в рамках целостности со специфическим коммунитарным 
предназначением. Способности, лежащие в основе «лич¬ 
ной инициативы», распределены неравномерно. Из этого 
вытекает неравенство социальных ролей с функциями, 
однако, строго дополнительными. Именно в этом неизбеж¬ 
ном, но вызывающем уважение отношении взаимодопол¬ 
няемости, естественного неравного распределения личных 
способностей человек может единственно расцвести; зако¬ 
ном функционирования подобной системы может быть лишь 
закон любви, когда каждый человек, полностью соглаша¬ 
ясь со своей социальной функцией, целиком отдается слу¬ 
жению другому.
С трудом возможное в рамках либерального капитализ¬ 
ма (объявленного виновником социальных недоразумений, 
возникших в прошлом веке), полное развитие таких отно¬ 
шений станет возможным в ходе самой эволюции структур 
современного капитализма. Старые классовые различия 
уступают здесь первенство функциональным различиям, 
при которых индивиды, предназначенные к выполнению 
разных функций, поддерживают в то же время тесные 
и необходимые отношения дополнительности. Социализа¬ 
ция труда «создает новые общественные структуры»2 
и делает очевидной «возрастающую важность этого 
«частного коллектива», порожденного спонтанной солидар¬ 
ностью и осознанием группами их общих стремлений 
и интересов». В этих «частных коллективах» (игнорируе¬ 
мых коллективизмом, который придает значение лишь
1	Как в речах генерала де Голля, например, так и в речах 
западных прелатов, см.: Paul VI, Allocution au X Congrès 
national de l’Union chrétienne des chefs d’entreprise italiens, DC,
5	juillet 1964.
2	Доклад A. Баррера на 61-ii Социальной неделе во Франции: 
«Труд и трудящиеся в современном обществе» (DC, 2 août 1964, 
col. 935—938). См. также отчет о «Неделе» в 1965 г., состоявшейся 
в Бресте (DC, 1—15 août 1965, col. 1385).
90

«общественному коллективу») 1 солидарность (обуслов¬ 
ленная эволюцией техники) «в создании объединяет всех 
трудящихся — от руководителя работ до самого скром¬ 
ного исполнителя». Современное крупное капиталисти¬ 
ческое предприятие — наиболее представительный тип 
этих «частных коллективов» с коммунитарным предназна¬ 
чением.
Эти положения в течение длительного времени пропо¬ 
ведовались теоретиками монополистического капитала: 
Франсуа Блок-Ленэ2 претендует на то, что опирается 
на новое право. На так называемое «коллективное право», 
право профессиональной деятельности, которое стоит 
над «частным правом», отождествляемым с семейным 
правом, тогда как «коллективное право» отождествляется 
с национальным правом. Предприятие, рассматриваемое 
как «промежуточное звено» между индивидами, семьями 
и нацией,— привилегированная институция этого «коллек¬ 
тивного права». Функция предприятия — способствовать 
общему благу, обеспечивая гармоничную взаимодопол¬ 
няемость функционально различных групп, которые его 
создают. Эта модель объяснения снова возникает в трудах 
«Католических социальных недель» и составляет ось 
папской социальной доктрины. Капиталистическое пред¬ 
приятие как институция, нацеленная на общее благо всех 
людей, как средство «всеобщего прогресса», основано на би¬ 
номе, «составленном из членов (капитал и труд), взаимно 
заинтересованных друг в друге» 3.
Внимание к человеку, к личности, имеющее важное 
значение, «начинается на предприятии с заботы о свобод¬ 
ном проявлении столь различных человеческих талантов. 
Оно продолжается в усилии создать подлинное сотрудни¬ 
чество в рамках предприятия между всеми теми, кто на нем 
работает. Именно здесь может происходить с пользой 
обучение сотрудничеству между социальными «классами», 
которых их различные интересы стремятся противопоста¬ 
вить» 4.
1	Там же (DC, 2 août 1964).
2	См.: François Bloch-Lainé, Pour une réforme de l'entreprise 
(Seuil, 1967), p. 32—34.
3	Кардинал M о n t i n i, Le chrétien et le bien-être tempotcl, 
DC, 19 mai 1963, col. 673—674.
4	P a u 1 VI, Allocution aux chefs d’entreprise du Portugal, 
DC, 18.XII. 1966, col. 2137-2138.
91

*	* *
Коммунитарные цели предприятия могут в этой связи 
рассматриваться лишь при сохранении иерархической 
структуры. Всеобщее призвание человеческих групп 
(одновременно персоналистское и коммунитарное по своей 
сущности) возможно обеспечить лишь неоспоримым слу¬ 
жением иерархии, которая сама состоит из многоступен¬ 
чатых коллективов.
Эти взгляды показательны в качестве идеологического 
выражения изменений, приведших от либерального капи¬ 
талистического предприятия к монополистическому капи¬ 
тализму. С одной стороны, как заметил Роже Мель *, 
«хозяин-монарх — фигура, исчезнувшая в эпоху зрелого 
капитализма. Руководство может быть теперь эффектив¬ 
ным лишь в том случае, когда оно коллегиальное, когда 
объединены в крепко спаянную группу люди с разнообраз¬ 
ными обязанностями. В индустриальном обществе власть 
находится в руках не индивидов, а административных сове¬ 
тов». Монополистический капитализм значительно усилил 
контроль маленькой кучки владельцев средств производ¬ 
ства над всеми социальными процессами производства. 
На уровне идеологических представлений, через которые 
капиталистическое сознание представляет себе свое отно¬ 
шение к миру, протекает новое возвышение власти, но 
наделенной в то же время коммунитарными функциями. 
Власть неделима. Так утверждает Блок-Ленэ 2, а вместе 
с ним «Национальный комитет французского патроната» 
(НКФП), который в своем манифесте от 19 января 1965 
года напоминал, что «в отношении управления предприя¬ 
тиями власть не может быть делима». Это мнение разделя¬ 
ют и соборные отцы, которые показали себя также озабо¬ 
ченными сохранением суверенитета капиталиста на пред¬ 
приятии как сообществе личностей. Кардинал Ришо 
из Бордо во время обсуждения схемы XIII на 4-й сессии 
предложил поправку с целью устранить всякую опасную 
двусмысленность 3. Западногерманские епископы поддер¬ 
жали его 4, и поправка в конечном счете была принята 
Собором. «Gaudium et Spes» уточняет, что следует «обе¬
1	R. М e h 1, Sociologie du protestantisme, p. 197.
2	F. Bloch-Lainé, Pour une réforme de l'entreprise, 
46—47, 50-51, 75-77.
3	Cm.: DC, № 1458, col. 1870.
4	DC, № 1460, col. 2064.
92

спечить активное участие всех в управлении предприятия¬ 
ми при^сохранении необходимого единства руководства» 1. 
Эта позиция свидетельствует о том, в какой мере католи¬ 
ческие прелаты делают своими представления, порожден¬ 
ные новыми требованиями капиталистической социальной 
практики, функциональными к ней. Неокапиталистиче- 
ское индустриальное общество требует, чтобы самодисцип¬ 
лина и способность к ответственной инициативе в произ¬ 
водственном процессе никогда не были отделены от точного 
соблюдения социальной иерархии, характерной для круп¬ 
ного промышленного предприятия. В идеологическом обоб¬ 
щении выявленных очевидностей капиталистической прак¬ 
тики всякая человеческая функция с социальным аспектом 
будет определяться как зависящая от совокупности групп 
свободных и различных личностей, но с взаимодополняю¬ 
щими различиями; всестороннее развитие этих личностей 
предполагает коммунитарные отношения, поддержание 
и функционирование которых может обеспечить лишь 
власть, состоящая из многоступенчатых коллегий. В этих 
рамках становится очевидным, если вернуться к анализам 
Марио Мьедже, что существует анархистская и сектант¬ 
ская тенденция протестантизма (с тем «самосознанием» 
человека-протестанта в поисках «знаков» избранности, 
которое выражалось в весьма благоприятном отноше¬ 
нии к опасностям «свободного предпринимательства»), 
которая приспособилась к рискованным начинаниям наро¬ 
ждающегося капитализма, но которая дисфункциональна 
по отношению к неокапитализму.
Итак, человек может получить всестороннее развитие 
лишь в отношении взаимодополняемости, неизбежной, но 
вызывающей уважение, неравномерного естественного рас¬ 
пределения личных способностей; законом функциониро¬ 
вания подобной системы может быть лишь закон любви, 
когда каждый человек, полностью принимая свою соб¬ 
ственную социальную функцию, целиком посвящает себя 
служению другому. Очевидно, что для людей, вышедших 
из монополистических сфер, реально существующая капи¬ 
талистическая система отнюдь не отвечает подобным нор¬ 
мам. Постоянно испытываемая, но никогда не удовлетво¬ 
ренная потребность в таком оптимуме как раз становится
1	Конституция «Gaudiuin et Spes» (II, 1, 68), DC, 6 février
1966,	col. 255.
93

признаком наличия в человеке стремления к целостности, 
которое может быть реализовано лишь на небе, в социологи¬ 
чески обосновываемом боге. Только в нем царит это согла¬ 
сие, созданное гармонизированными, но взаимодопол¬ 
няющими различиями. Только в нем упраздняются соци¬ 
альные иерархии, развившись полностью. Лелеемый 
в сердце буржуазных вождей спаситель уничтожает 
(в потустороннем мире любви) классовое общество, реали¬ 
зуя все возможности, содержащиеся в его структурах, 
которые сами по себе приемлемы.
Лишь в боге могла бы осуществиться полная взаимная 
дополняемость и предрасположенность социально и этни¬ 
чески различных элементов. То есть структура отно¬ 
шений, принцип функционирования которой противопо¬ 
ставляется патриотическим и революционным идеалам, 
«закосневшим в выпячивании расовых или классовых 
интересов» 1. По мнению епископов и папы, церковь 
является моделью всего этого, воплощением любви к ближ¬ 
нему, правилом, выражением и результатом любви к ближ¬ 
нему, которая предполагает гармоничную взаимодополняе¬ 
мость индивидов, наций и классов, которая достигнута 
в боге, показана в Христе, представлена церковью. Она 
в корне противоположна моделям, предлагаемым револю¬ 
ционерами, которые хотят достичь полной человечности 
путем уничтожения системы иерархизированных классов.
Есть «существенная разница между подлинной лю¬ 
бовью к ближнему и мнимым братством, которое хотело 
бы сблизить элементы одного и того же социального класса, 
чтобы лучше их объединить в борьбе против другого клас¬ 
са людей, которые также являются братьями» 2. Поэтому 
христиане чувствуют себя обязанными отказаться от вся¬ 
кого ложного восхваления труда и трудящихся, которое 
могло бы привести к «дурным чувствам» и к «революции» 3.
Счастливое преуспеяние классового общества с его 
претензиями на универсальность, божественная любовь,
о	которой грезят римские первосвященники, означает 
осуждение революционных надежд. Высшую гарантию 
этих революционных надежд обездоленные и труженики, 
еще думающие о небе, надеются найти в боге, образ кото-
1	См.: P a u 1 VI, DC, 4 juillet 1966, col. 1166.
2	P a u 1 VI, Allocution aux dirigeants du mouvement ouvrier 
chrétien belge. Cm.: DC, août, 1966, № 476, col. 1358.
3	P a u 1 VI, DC, 3 avril 1966, col. 600.
94

jporo они создают в соответствий со своими потребностям#. 
С этой точки зрения видно, насколько антикоммунизм 
высшего духовенства, прикрываемый приуроченными 
к случаю предлогами, походит на значительную по содер¬ 
жанию систему категорий, рассматриваемых как обяза¬ 
тельные и порожденные современным капитализмом: для 
него только капитализм вопреки своим несомненным несо¬ 
вершенствам (расплатам за грех, присущий всякому земному 
делу), по-видимому, может предложить институты, обще¬ 
ственное призвание которых проходит через необходимое 
утверждение «частной инициативы», которая сама является 
признаком свободы личности. «Право частной собствен¬ 
ности, даже на средства производства, имеет постоянную 
ценность по той именно причине, что оно есть естествен¬ 
ное право, основанное на онтологическом и телеологическом 
приоритете личностей перед обществом. К тому же беспо¬ 
лезно было бы требовать личной и автономной инициативы 
в экономической области, если за этой инициативой не при¬ 
знавать свободы располагать средствами, необходимыми 
для ее утверждения. История и опыт свидетельствуют, 
кроме того, о том, что при политических режимах, не при¬ 
знающих право частной собственности на средства произ¬ 
водства, основные проявления свободы подавляются или 
заглушаются» 1. Вовлеченное здесь, на земле, в длитель¬ 
ное странствие, человеческое общество может достичь 
тотальной общности, лишь ориентируясь на божественную 
модель, предложенную церковью. Но подражание этой 
модели возможно лишь путем сохранения структур совре¬ 
менного капитализма, которые только и позволяют ее 
реализовать. Поэтому католицизм даже в его наиболее 
реалистически настроенных иерархических сферах отвер¬ 
гает революционное действие, «которое обычно порождает 
целую вереницу несправедливостей и страданий, которое 
ниспровергает и уничтожает» (Павел VI). Он проповедует 
постепенное улучшение реальных институтов установлен¬ 
ного строя; реальных институтов, самих по себе ценных 
и способных к совершенствованию; «внезапным же и ко¬ 
ренным изменением они могли бы быть опасно поколеб¬ 
лены» 2.
1	«Mater et Magistra», p. 35.
2	P a u 1 VI, Allocution au Corps diplomatique sur l’attitude 
sociale et politique de l’Eglise, DC, № 1485, 5 février 1967, col. 
222—224.
95

*	* *
Постепенно внедряемые в течение последпих сорока лет 
в сознание правящих кругов только что рассмотренные 
в общем виде категории присущи также сознанию прела¬ 
тов в промышленно развитых капиталистических странах.
Кроме того, было бы интересно попытаться понять, 
каким вкладом могут быть эти темы для сознательных при¬ 
спешников иерархии в их усилиях по осмыслению 
современного мира и приспособлению к нему. Во-первых, 
несомненно, что персоналистские темы являются общими 
как для представлений современного буржуазного религи¬ 
озного сознания, так и для сознания активных борцов, 
вышедших из народа. Неустранимые разногласия прояв¬ 
ляются, разумеется, здесь в содержании персоналистских 
построений. Активисты из народа мечтают о межличност¬ 
ных отношениях, освобожденных от принуждения и не¬ 
прозрачности, отмечаемых в капиталистическом мире; в 
персонализме же крупной буржуазии личность рассматри¬ 
вается лишь как источник и основа «частной инициативы».
Таким же образом обстоит дело и с коммунитарными 
представлениями. Ранее мы могли видеть, что они частично 
включают в себя идеологические модели, присущие акти¬ 
вистам христианских организаций, теоретическая база 
которых развивается исходя из практики народа. 
Неприятие индивидуализма, утверждение коммунитарных 
идеалов сопровождаются здесь выявлением социальных 
процессов, через которые личность конструирует и осу¬ 
ществляет свое индивидуальное предназначение. Эти 
социальные процессы — одновременно и точка опоры, 
и препятствие; следовательно, человек должен (через соци¬ 
альное, коллективное, общественное участие) коренным 
образом изменить их, когда речь идет о несправед¬ 
ливом капиталистическом мире. Как признание вопло¬ 
щения личностей в этом земном мире и наряду с этим — 
утверждение необходимости коллективной борьбы против 
несправедливых структур с целью установления подлинно 
справедливых социальных отношений, коммунитарность 
имеет здесь совершенно иное содержание, чем то, что 
присуще ей в новых данных буржуазного сознания. 
Несмотря на этот антагонизм, следует, однако, отметить, 
что имеется и общность идей; тем самым у теологии, скон¬ 
струированной в соответствии с идеологическими осно¬
96

вами, характерными для мировоззрения господствующих 
классов, имеются возможности определить общую модель 
положения человека в мире: персоналистскую и обще¬ 
значимую модель, представленную в качестве альтер¬ 
нативы материализму как руководству к коллективному 
действию; модель, которая позволила бы выразить народ¬ 
ные чаяния в рамках общей тотализации.
КОНВЕРГЕНЦИЯ КУЛЬТУРЫ И ЭКУМЕНИЗМ
Иные перспективы возникают, возможно, также для выс¬ 
шего духовенства в связи с изменениями, происшедшими 
под давлением фактов, в современных христианских рели¬ 
гиях. Прежде всего в силу их общего упадка в сегодняш¬ 
нем мире католицизм и протестантизм не являются боль¬ 
ше, как некогда, существенными сферами идеологического 
выражения антагонизмов социальных классов. Прошло 
то время, когда теологии «использовали очевидную обста¬ 
новку» (Роже Мель) г.
В урбанизированном, индустриализированном, спон¬ 
танно атеистическом мире, где социальная борьба все 
больше и больше говорит языком марксистской науки, 
сосуществование различных направлений христианства 
становится возможным. Оно даже оказывается необхо¬ 
димым в той мере, в какой христианские религии и их 
претензия на универсальность подвергаются критике и все 
больше рассматриваются народами как служанки запад¬ 
ного капитализма. Недавние исследования, проведенные 
по теме «Церковь и общество» отделом «Церковь и обще¬ 
ство» Экуменического совета церквей и Ватиканским сек¬ 
ретариатом по делам объединения христиан, весьма пока¬ 
зательны как признание срочности этих проблем. По от¬ 
ношению к «миру, находящемуся в состоянии социального 
преобразования», церковная иерархия проверяет себя, 
с тем чтобы знать, «достаточно ли обновлен» язык, на ко¬ 
тором церковь обращается к человеку, «действенным диало¬ 
гом с теми, кто вовлечен в социальную революцию, и может 
ли он значить что-то в глазах тех, кто считает церковь
1	R. Mehl, Sociologie du protestantisme, p. 183.
2	См. доклады, сделанные на коллоквиуме, состоявшемся 
в феврале 1966 г. (DC, № 1479, 2 octobre 1966, col. 1697 —1704).
7 Казанова	97

отжившей». Указывается на необходимость для церквй 
подать «с достаточной^ ясностью миру новую надежду».
В заключение докладчики заявляют, что они «осозна¬ 
ют значение согласованного действия церквей в социаль¬ 
ной области и опасности, которые могли бы возникнуть 
вследствие разъединения». Единый фронт церквей позво¬ 
ляет объединить их средства; только он может снова пол¬ 
ностью выявить универсальность христианства и при¬ 
дать ему оперативное значение как руководству для дей¬ 
ствия в отношении масс (в особенности в бывших колони¬ 
ях), ставших на путь преобразования мира. Только такой 
ценой можно конкурировать с материализмом. «Мир 
слишком силен для разъединенного христианства», и надо 
«настаивать на общих действиях в служении бедным», — 
отмечал кардинал Грасиас из Бомбея во время обсуждения 
проблемы экуменизма на 2-й сессии собора 1. В этом же 
смысле высказывались и другие прелаты, хорошо знако¬ 
мые с происходящими в мире социальными изменениями. 
В частности, монсеньер Хейгсбах, епископ Эссена (Запад¬ 
ная Германия), настаивал на важности совместных дей¬ 
ствий представителей различных исповеданий среди про¬ 
мышленных трудящихся Европы, в «третьем мире», 
а также в политической области 2.
*	* *
Вместе с тем существуют несомненные возможности для 
того, чтобы постепенно попытаться осуществить христиан¬ 
ский синтез, который был бы более притягательным для 
народов в XX веке. Даже в современное буржуазное 
сознание, как мы видели, внедряются новые идеологиче¬ 
ские ценности. Подчеркивание значения персоналистских 
идей (определяемых языком восхваления индивидуаль¬ 
ной инициативы) может постепенно привести к интеграции 
традиционно протестантских ценностей. И наоборот, моде¬ 
ли, свойственные протестантской этике, подрываются орга¬ 
низацией крупного монополистического капиталистиче¬ 
ского предприятия, для которого характерны концентра¬ 
ция экономической власти и возрастающая скованность 
всякой «свободной инициативы». Эта последняя может
1	DC, 19.1.1964, № 1416, col. 120.
2	Там же, col. 124.
98

проявляться здесь лишь в общественных рамках с иерар¬ 
хической структурой, когда власть реализуется лишь 
через посредство многоступенчатых коллективов.
С этой точки зрения, если верить некоторым протестант¬ 
ским социологам, таким, как Р. Мель или Марио Мьедже, 
в преобразованном буржуазном сознании происходит 
частичная переоценка (которая на деле является качест¬ 
венно новой оценкой) некоторых традиционных римско- 
католических тезисов, согласно которым церковь опреде¬ 
ляется как община с явным иерархическим построением.
Наличие такой эволюции подтверждается в недавней 
работе Жана Буассе «Совренные тенденции французского 
протестантизма»1. Прямая (без посредства других людей), 
по своей природе незримая и полностью духовная связь 
верующих с Христом; равенство всех верующих в церкви 
(священнослужительство всех); важность местной церкви, 
призванной избирать своего пастора и самой регулировать 
свою жизнь, — таковы три капитальных аспекта рефор¬ 
матской революции, которые в некоторых отношениях 
за последние тридцать лет находятся, видимо, в процессе 
ослабления.
Из избранника местного населения пастор как будто 
все более превращается в представителя центральной 
администрации, от чьего имени он несет слово церкви 
данному приходу. Так постепенно внедряется положение
о	власти церкви как необходимом орудии в установлении 
связи с богом. В то время как традиционно протестантизм 
выступал как религия мирян, без священнослужителей 
по профессии (единственным священнослужителем считал¬ 
ся сам Христос), теперь возникают различные тенденции 
рассматривать обязанности пасторов как священниче¬ 
скую функцию. Эти тенденции особенно явственно высту¬ 
пают, например, в обряде конфирмации.
Некоторые все больше рассматривают церковь как 
общину, связь которой с Христом предполагает посред¬ 
ничество зримой структуры власти (состоящей из много¬ 
ступенчатых коллективов). Это выражается как в некоторой 
заботе о литургических одеяниях, так и в благосклонном 
отношении некоторых протестантов к монашеским общи¬ 
нам, таким, как Помейроль (женщины) и Тезэ (мужчины).
1 См.: «Annales Economies-Socictés-Civilisations», juillet-août
1964.
7* 99

Отметив, что, если верить печати, «протестантизм католи- 
цизируется в то самое время, как он либерализирует- 
ся», протестантский историк делает следующий вывод: 
«В общем, впечатление, которое выносишь из изучения 
нынешней протестантской жизни во Франции, сводится 
к тому, что здесь идет поиск забытых ценностей, возможно, 
в ущерб поиску причин, заставивших забыть эти ценности. 
Это также впечатление о наличии здесь тенденции прида¬ 
вать важное значение, возможно не первенствующее зна¬ 
чение, организации, дисциплине, внешнему достоинству. 
Тем самым тенденции к монополизации веры, формулиро¬ 
ванию и выражению ее положений. И тогда становится 
понятной позиция тех, кто находит, что эти формулировки 
и эти установки уже существуют в римской католической 
церкви, и предвидит день слияния этих двух больших 
частей христианства» 1.
*	* *
В этом плане католическая структура могла бы также 
приобрести большее оперативное значение в связи с эво¬ 
люцией веры современных народных масс. Но при этом она 
должна удовлетворять новым и более радикальным требо¬ 
ваниям. Бог в этом плане все более рассматривается как 
не имеющий ни образа, ни реальности вне сознания людей, 
которое зависит от их социальной практики. Как гарантия 
надежд на коллективное преобразование мира, лелеемый 
в сердцах активистов спаситель постепенно определялся 
ими как обладающий приоритетом перед богом классового 
сотрудничества, проповедуемого католической иерархией. 
Внедрение протестантских ценностей происходит здесь в 
форме настоящего процесса внутренней атеизации веры. Од¬ 
нако возможности синтеза, по мнению наиболее дальновид¬ 
ных кругов римской иерархии, не являются ничтожными. 
Выдвигая персоналистские темы (силу которых они испы¬ 
тывают в собственном сознании), пересматривая функции 
мирян, прелаты из этих кругов могут отчасти дать ответ 
на чаяния простых верующих; при этом они стремятся 
избежать всякого крушения иерархической системы.
В связи с несостоятельностью анархистского индиви¬ 
дуализма (представляемого как наследие протестантизма),
1 Там же, стр. 729—730.
100

принимая во внимание требование массового вовлечения 
народных борцов, еще остающихся католиками, в преобра¬ 
зование мира, возможно представить иерархическую струк¬ 
туру как необходимый остов всякой подлинной общности
и,	следовательно, как единственное средство церкви обе¬ 
спечить активное коллективное служение богу и людям 
в этом земном мире. В этом плане экуменизм предоставил 
бы католической церкви реальные возможности приспособ¬ 
ления. При этом в той мере, в какой, если верить анализу 
Марио Мьедже, в современном религиозном сознании, 
видимо, устанавливается равновесие, будь то в рамках 
«модернизированного» католицизма (который включал бы 
в себя некоторые «протестантские» и буржуазные ценно¬ 
сти), будь то в рамках «умеренного» протестантизма, кото¬ 
рый мог бы в широкой мере «католицизироваться». Того 
протестантизма, который обрел бы чувство зримой власти 
и иерархического таинства. Это неоспоримые тенденции, 
которые, однако, не следует отделять от совокупности 
других процессов, которые мы пытались описать. В самом 
деле, у простых верующих проявляется также (особенно 
в протестантизме) постепенная и несомненная внутренняя 
атеизация содержания веры. При этом Христос, лелеемый 
(в личностной форме) как средоточие революционной 
надежды народных масс, выступает в самой католической 
церкви против бога, которого епископы определяют как 
гаранта согласия в сохранении иерархий земли и неба. 
Таковы те противоречивые, но тесно взаимодействующие 
идеологические позиции, которые через неопровержи¬ 
мую связь опосредствующих звеньев мы попытались вы¬ 
явить; эта связь может наблюдаться и на примере отра¬ 
жений в специфической области религиозного представ¬ 
ления изменений, происходящих в капиталистических 
обществах нашего времени.

ЧАСТЬ
ВТОРАЯ

ВВЕДЕНИЕ
Итак, расширение научных и технических возможностей, 
которыми располагает человечество, сочетается с корен¬ 
ными изменениями общественных отношений, что вызы¬ 
вает конфликтные ситуации в организационной и теоре¬ 
тической структуре католицизма. Перед лицом новых 
идеологических запросов, возникших вследствие этого 
положения вещей, высшее духовенство оказалось вынуж¬ 
денным созвать Собор, целью которого было принять меры, 
призванные придать римской системе максимальную дей¬ 
ственность. Однако Второй Ватиканский собор был не 
в состоянии дать прямой и незамедлительный ответ на по¬ 
ставленные таким образом проблемы. В самом деле, епи¬ 
скопы пытаются рассматривать или переосмысливать фак¬ 
ты идеологии и политики не в их строго временнйх рам¬ 
ках, а через посредство требований своей собственной сис¬ 
темы взглядов, то есть христианской католической теоло¬ 
гии, а также тех возможностей получать решения, кото¬ 
рые она им предоставляет. Она является сложным ком¬ 
плексом, в котором сочетаются два основных типа идео¬ 
логических структур, причем типы эти образовались 
в различные эпохи и несут несхожие функции. На первом 
уровне находится сама система евангельских тем, затро¬ 
нутых в текстах официального свода (канона) Нового 
завета. На втором уровне — совокупность (наделенная 
собственной логикой и архитектоникой), образуемая сис¬ 
темой понятий, присущей католицизму (и отличной 
от протестантских и православных систем); именно в соот¬ 
ветствии с этой системой римская церковь и занимается 
на протяжении многих веков толкованием свода Еванге¬ 
лий и использованием вытекающих отсюда возможностей. 
Воздействие идеологических требований, предъявляемых
105

современностью, на работу и решения Собора может быть 
постигнуто лишь в свете этого особого континуума (воз¬ 
можностей и тупиков), порождаемого структурой рим¬ 
ско-христианской теологии. Вот почему вначале представ¬ 
ляется необходимым остановиться на процессах, в соответ¬ 
ствии с которыми на протяжении многих веков эта струк¬ 
тура (где, как мы видели, сочетаются две различные сис¬ 
темы) приспосабливается, приноравливается к новым 
явлениям действительности, не теряя при этом своей 
исконной направленности.
Прежде всего очевиден следующий факт: это присущая 
вот уже 2000 лет системе евангельских текстов и тем (наде¬ 
ленной более широкими функциями и более древними 
основами, чем богословская система чисто католической 
традиции) способность служить платформой для выработ¬ 
ки ответов на главные проблемы западных обществ. 
Вплоть до XVIII века моральные, социальные и философ¬ 
ские проблемы преимущественно формулировались лишь 
посредством постоянного использования евангельских 
текстов. К Священному Писанию, разумеется, апеллиро¬ 
вали для создания самых противоположных представле¬ 
ний о смысле слова бога и воли всевышнего в его отноше¬ 
нии к людям. Так или иначе, в течение более двадцати 
веков Библия поставляла рамки и составные элементы для 
бесчисленных идеологических построений. Можно утвер¬ 
ждать, что в данном случае происходит то же, что и в ис¬ 
пользовании.школьниками «конструктора», если позволе¬ 
но прибегнуть к такому сопоставлению: части и элементы 
системы дают возможность разрабатывать множество 
разнообразных машин и зданий. В этих построениях 
использованные элементы не могут нести ответственности 
за архитектуру всего сооружения. Они подчиняются 
использующему их замыслу; реальной операциональной 
ценностью они обладают лишь постольку, поскольку они 
участвуют в совокупном плане, зависящем от целей и за¬ 
просов играющего индивидуума, который в конечном счете 
оказывается единственным распорядителем.
Нельзя, однако, полностью пренебрегать ролью этих 
элементов и отношений, в которые они вступают друг 
с другом, то есть возможностями (или отсутствием тако¬ 
вых), присущими самой структуре игры «конструктор» 
(и зависящими от формы каждого элемента, от числовых 
соотношений между отдельными категориями элементов
106

и т.'Д.). Каким бы единоличным хозяином ни выступал 
ребенок в игре, он может осуществлять свои различные 
построения, лишь оставаясь в пределах возможностей, 
определяемых имеющимся у пего набором; точно так же 
он не может использовать по любому назначению одни 
и те же элементы (как не может колесо адекватно исполь¬ 
зоваться вместо, например, болта). Равным образом невоз¬ 
можно отрицать, что всевозможные идеологические 
построения (зачастую противоположные по социальной 
направленности и смыслу) оформлялись путем использо¬ 
вания тем, текстов, сентенций, заимствованных из еван¬ 
гельского свода. Разумеется, при этом библейские форму¬ 
лировки могли то и дело трансформироваться в догмы, 
ставившиеся на службу самых различных идеологий, 
чей божественный характер им надлежало утверждать. 
Надо сказать, что богословы вполне искренне предавались 
этой деятельности, ибо не сознавали, какие подлинные 
исторические обстоятельства лежат в основе их собствен¬ 
ных домыслов, и верили, будто внемлют богу, ссылаясь 
на Писание. Но даже и с этой точки зрения евангельская 
система послужила точкой отсчета для всяких идеологи¬ 
ческих построений, в то время как те или иные тексты, 
входящие в этот свод, были в той или иной мере самостоя¬ 
тельными и своеобразными по своим значениям (вслед¬ 
ствие чего, например, Апокалипсис был очень плохо 
использован для оправдания эксплуатации угнетенных, 
в то время как другие тексты давали такую возможность).
Вот почему прежде всего надлежит остановиться (хотя 
бы коротко) на причинах, которые помогут уяснить столь 
протяженную во времени операциональную способность 
христианства. Напомнив об исторических условиях его 
возникновения, мы будем затем в состоянии выявить 
обстоятельства, при которых христианство неизменно 
находило себе применение в ходе истории, особенно же 
в рамках требований, присущих католической традиции. 
Специфические свойства проблематики, с которой столк¬ 
нулись участники Собора, станут нам тогда, быть может, 
яснее; по крайней мере будет легче выявить их двойствен¬ 
ность: то, как они соотносятся с христианством, рассмат¬ 
риваемым с точки зрения норм чисто католической тради¬ 
ции, с одной стороны, и с широко развившимися в наше 
время антагонистическими идеологическими запросами — 
с другой.

1.	ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ 
ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ХРИСТИАНСТВА
Итак, на протяжении ряда веков христианство сохраняло 
за собой бесспорную способность служить точкой отсчета 
для усилий (часто противодействующих), предпринимав¬ 
шихся в различных обществах во имя уяснения опыта 
мира, общественного и естественного. Эта способность 
не может, однако, быть проанализирована без изучения 
(хотя бы краткого) исторических условий возникновения 
христианского вероучения. Здесь не представляется воз¬ 
можным дать исчерпывающий анализ 1 данного вопроса; 
нижеследующие замечания, краткие и недостаточные, 
преследуют главным образом цель конкретизировать неко¬ 
торые основные аспекты процессов, в соответствии с кото¬ 
рыми христианство постепенно сформировалось как идео¬ 
логическая система, наполненная противоречиями, но имен¬ 
но поэтому способная удовлетворить различные запросы, 
выявляющиеся в самой сердцевине той общей потреб¬ 
ности в духовном спасении, которая была характерна для 
всей Римской империи I и II веков н. э.
ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ФОРМИРОВАНИЯ 
ХРИСТИАНСТВА
Это всеобщее стремление к спасению обладает особым со¬ 
держанием в зависимости от места различных челове¬ 
ческих групп в системе противоречий. Развитие структур 
отчуждения правящего класса, какими бы ни были бес¬
1	В другом месте мы попытались разработать этот вопрос более 
тщательно. См.: A. Casanova, Le Christianisme primitif, n: 
«La naissance des Dieux» (Editions de l’Union rationaliste, Pari«, 
19(Ш), p. 78—128.
108

спорными существовавшие верования, имеет иное значение 
и восходит к иным требованиям, чем аналогичные явления 
в среде народных слоев. Отсюда необходимо, прежде 
чем рассматривать собственно религиозные аспекты этих 
поисков спасения, кратко охарактеризовать их возникно¬ 
вение (для каждой социальной категории) в рамках общей 
оценки экономических, социальных и политических струк¬ 
тур Римской империи.
Изменения, наблюдавшиеся в общественной жизни 
(а их последствия начиная с середины I века н. э. про¬ 
являются даже в быте), действительно создают растущие 
трудности для общественных групп, стоящих в Римской 
империи у кормила правления.
Это сказывается прежде всего в области практической 
деятельности крупных рабовладельцев, рассматриваемых 
как единое целое, как класс, в их отношении к явлениям 
общественного и естественного мира.
Первая полоса разочарований и трудностей сенатор¬ 
ской аристократии действительно связана с бытовыми 
проблемами и непрестанными заботами, источником кото¬ 
рых оказываются те самые усилия, которые члены этой 
прослойки предпринимают во имя сохранения и увеличе¬ 
ния своих доходов, основы их могущества и их otiurn'а *.
Крупные итальянские рабовладельцы уже с конца
I	века н. э. испытывают величайшие трудности в деле 
согласованного развития технологии и производства 1 
в своих хозяйствах (как в качественном, так и в количе¬ 
ственном отношении): основная причина этого лежит в том, 
что рабовладельческая система, давно уже введенная 
и развившаяся в Италии, стала препятствовать развитию 
производительных сил. Современники сознавали драматизм 
такого положения дел, о чем свидетельствуют противоре¬ 
чия между Колумеллой и Плинием 2.
*	Otium — отдых, покой (лат.).
1	Явление, которое признает и историк Ростовцев в своем ис¬ 
следовании об «Экономической и социальной жизни в Римской 
империи» (1957); см. также: «Cambridge Ancient History», tome XII, 
p. 232. См. также: М. E. Сергеенко, «О сельском хозяйстве в ан¬ 
тичной Италии», в: «Вестник древней истории», №3, 1953, стр. 65— 
70; см. также: E. Chtaerman, La Chute de l’esclavagisme, в: 
«Recherches Internationales à la lumière du marxisme», 1957, p. 132— 
148; Serge Kovalev, Le Tournant social dans l’Empire 
romain, p. 158—178.
2	См. работу Шарля Парена, рассматривающего эти противо¬ 
речия в: Charles Parai n, Marc Aurèle, Club Français du Livre,
109

Этй явления тревожат богатых сейаторов, озабоченных 
понижением производительности труда в их латифундиях. 
Эта тревога чувствуется во многих письмах Пли¬ 
ния Младшего (особенно III, 19; II, 4, 15; VII, 30; 
X, 8).
Этот пессимизм, возникающий в самой гуще повседнев¬ 
ной жизни, вновь подтверждается во II веке трудностями, 
с которыми сталкивается вся имперская система при осу¬ 
ществлении ее политических функций; начиная с Адри¬ 
ана и особенно Марка Аврелия войны с народами, 
живущими за пределами империи, становятся действи¬ 
тельно опасными. Но пессимизм элиты перед лицом реаль¬ 
ных явлений общественной жизни усиливается не только 
в результате горестей и опасностей, порождаемых столк¬ 
новениями правящего класса (взятого как целое) с непро¬ 
зрачностью естественных или политических явлений; 
его порождают и отношения, существующие внутри самой 
сенаторской аристократии, начиная со времен уста¬ 
новления принципата.
Смятение в умах посеяла еще во время гражданских 
войн ожесточенная борьба между различными группами 
правящего класса, что вызвало, как замечает профессор 
Жан Бейе, «резкое усиление переворота в религиозных пред¬ 
ставлениях:, подобное тому, которое породила война про¬ 
тив Ганнибала, но на этот раз более затяжное и стихий¬ 
ное», а также «упадок рационализма» г.
В последующие века укрепление принципата и самые 
его кризисы привели только к усилению неприязни к поли¬ 
тической деятельности; воздействие правящих классов 
на общественные дела в это время уже не является столь 
непосредственным, каким оно было в эпоху республики, 
оно все больше осуществляется через посредство импера¬ 
торов; это побуждает к интригам, к поискам успехов по ад¬ 
министративной линии больше, чем к сознательному при¬ 
тязанию на ответственность в том, чтобы вершить судьбами 
государства.
Все это усугубляется тем обстоятельством, что загово¬ 
ры, групповая грызня и дворцовые перевороты, столь 
часто сопровождавшиеся во времена Нерона и Домициана
1957, р. 50—54; это исследование включено в работу: «Rome et la 
décadence de la science classique», «La Pensée», janvier 1967.
1 J ean Bayet, Histoire psychologique et politique de la 
religion romaine (Payot, 1957), p. 160, 175—180.
110

кровавыми «чистками», усиливали отвращение элиты к по¬ 
литической ответственности.
Из вышеизложенного следует, чтогв I и Пгвеках н. э. 
неприязнь к общественной деятельности сопровождается 
в высших сферах общества растущим безразличием к госу¬ 
дарственным делам, явным стремлением к поискам убе¬ 
жища в частной жизни. Правящие классы с тех пор недву¬ 
смысленно склоняются к пессимизму и все больше сознают 
свою неспособность действовать во имя преобразования 
мира.
Не менее характерна эволюция настроений народных 
масс. Образование и укрепление огромной рабовладель¬ 
ческой империи привели к существенному росту числа 
«тружеников и несчастных», чьи страдания и работа дава¬ 
ли аристократам возможность жить в праздности, при¬ 
правленной тревогами. Эти массы были весьма неоднород¬ 
ными с точки зрения их положения в обществе, условий 
жизни и психического облика.
Все эти столь различные по происхождению элементы 
оказываются в I и II веках в конфликте с системой угнете¬ 
ния, получившей всеобщий характер: ’«нивелирующий 
железный кулак римского завоевателя» *, как говорил 
Энгельс, включил прежние города и племена в империю. 
Отныне, как замечает Сенека в своем трактате «О праздно¬ 
сти», «есть две республики, одна — большая и доподлин¬ 
но всеобщая — охватывает людей и богов; мы не станем 
укрываться в одном из ее уголков, и поселок (cité), в ко¬ 
тором мы там живем, не ведает иных границ, кроме сол¬ 
нечных; другая же республика — а к ней нас привязывает 
случайность рождения — включает не всех людей, а лишь 
группу определенных лиц».
Таким образом, все прежние социальные группировки 
теперь оказывались включенными в одну и ту же систему 
товарного обращения, подчиненную одной и той же адми¬ 
нистративной матине, в то время как повсюду вводилась 
и распространялась система рабовладельческого хозяй¬ 
ства: «Военное насилие, римское судопроизводство, аппа¬ 
рат для выколачивания налогов совершенно разрушили 
традиционнукГвнутреннгою организацию. К потере неза¬ 
висимости и самобытной организации прибавились наси¬ 
лия, грабеж со стороны военных и гражданских властей...
1 Кг Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 22, стр. 482.
Ш

Налоговое бремя и вызванная им потребность в деньгах 
в местностях, где существовало только натуральное 
хозяйство или оно было преобладающим, все глубже ввер¬ 
гали крестьян в кабальную зависимость от ростовщиков, 
порождали крупные имущественные различия, обогаща¬ 
ли богатых, доводили до полной нищеты бедных» 1.
Тогда-то Рим и становится центром той огромной миро¬ 
вой системы, на который около 70 года обрушивается 
проклятие Апокалипсиса — проклятие, направленное про¬ 
тив «города великого, драгоценностями которого обогати¬ 
лись все, имеющие корабли на море (Апок., XVIII, 19), 
и к которому стекались груды «товаров золотых и сереб¬ 
ряных... и жемчуга... и всякого благовонного дерева... 
и всяких изделий... из меди и железа и мрамора... и ла¬ 
дана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота...», 
а также т тел и душ человеческих» (Апок., XVIII, 12, 
13).
Безмерные, отныне всеобщие по своему содержанию, эти 
страдания народных масс не компенсируются никакой 
надеждой на их устранение здесь, на земле.
Все эти столь различные группы роднит одно: их поло¬ 
жение «тружеников и несчастных». Эта общность страдания 
порождена самой всемирной империей и действительно 
представляет собой принципиально новое и основопола¬ 
гающее явление, которое, однако, не должно скрывать 
другой стороны положения масс: того, что для столь разно¬ 
родных элементов не существовало одного и того же пути 
к земному освобождению.
«Для всех, — пишет Энгельс, — потерянный рай 
находился позади них; для опустившегося свободного 
человека то были полис, город и государство, взятые 
вместе, свободными гражданами которых когда-то явля¬ 
лись его предки; для военнопленных, обращенных в раб¬ 
ство, — эпоха свободы до порабощения и плена; для мел¬ 
кого крестьянина — уничтоженные родоплеменное обще¬ 
ство и общественная собственность на землю».
Кроме того, попытки освобождения с помощью оружия, 
предпринимавшиеся той или иной отдельной социальной 
группой, были обречены на провал и за время, прошедшее 
от царствования Августа до царствования Марка Аврелия, 
случались все реже. Как правило, эти местные смуты
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 22, стр. 433.
112

не представляют угрозы для императорской власти; 
вплоть до середины II века экономическое и политическое 
положение Рима остается довольно прочным. Как говорит¬ 
ся в Апокалипсисе, называющем Рим Вавилоном, «могу¬ 
чий город» сохраняет «власть над всяким коленом и народом, 
и языком, и племенем» (Апок., XIII, 7).
Таким образом, на земле нет надежды, действенных 
средств для этих порабощенных и угнетенных. Поэтому 
убежище они будут видеть в мистических поисках — 
поисках божеств, якобы дающих народу освобождение 
и награду за перенесенные муки.
Оговоримся: это не тяга к какому угодно опиуму, 
а осторожные поиски функциональной системы спасения, 
отражающей особое положение масс в империи. Вот поче¬ 
му тогдашние поиски и усилия предпринимались с целью 
достигнуть пути к спасению в его абсолютной форме, 
пути, который обеспечивал бы беднякам — и только бед¬ 
някам — уважение их личности, давая ответ, могущий 
охватить различные аспекты их положения. А это — слож¬ 
ные аспекты, характеризующиеся бессилием угнетенных 
здесь, на земле, их враждебным отношением к системе 
существующих порядков и ценностей, зарождением и раз¬ 
витием в их сознании мысли об их значимости, основанной 
на реальности того страдания, которое объединяет их 
в подлинную общность вопреки каким бы то ни было 
этническим, политическим и даже социальным раз¬ 
личиям.
Это позволяет также лучше понять два аспекта (один — 
народный, другой — аристократический и консерватив¬ 
ный) тех общих поисков спасения, которые историк Жан 
Бейе называет «устремлением к огромной духовной надеж¬ 
де». Ибо, как писал Витторио Лантернари, «в развитии 
любой религиозной культуры надо выделять народный 
фактор, как антитезу официального и консервативного 
фактора» г.
Напомним, ограничившись несколькими основными 
моментами, что идейная эволюция правящего класса 
характеризуется в то время зарождением новых значений, 
которые имеют своим источником эту эволюцию, затра¬ 
гивающую различные аспекты социальной практики
1 «Les mouvements religieux des peuples opprimés» (Maspero,
1962), p. 14.
8 Казпнова
113

рабовладельцев в I и II веках,—аспекты, как известпо, 
вытекающие из нового содержания повседневной жизни, 
которая, таким образом, сама стала источником новых 
способов выявления и разгадки смысла социального и есте¬ 
ственного мира.
В целом реальный мир все больше выступает как мир 
неуверенности, жестокости, подавления, необъяснимый 
для избранной души, обреченной жить в нем. «Человече¬ 
ская жизнь ничтожна, но презрение к жизни значит мно¬ 
гое», — писал уже Сенека. Шарль Парен показал, как 
Плиний Старший тоже «поддается отчаянию, ожидаю¬ 
щему тех, перед кем закрываются или исчезают возмож¬ 
ности выхода»; у самого Марка Аврелия эта тенденция 
доходит до «всеотрицающего презрения к материальному 
миру, к телу, к его радостям, до депоэтизации всего сущего, 
до смакования безнадежности» 1.
Столкновение с этим миром лишь усилило у элитар¬ 
ных кругов сознание собственной значимости. По их 
мнению, низшие классы лишены разума. Как говорит 
Марк Аврелий: «Разве не ясно, что то, что является низ¬ 
шим, создано для того, что является высшим, а высшие 
существа — одни для других? Но живые существа — 
выше неодушевленных вещей, а существа разумные — выше 
существ одушевленных» («Мысли», V, 16). Тех существ 
одушевленных, часть которых составляют рабы, ибо 
«рожденный рабом не живет в разуме» (XI, 30).
Философия гностиков разделяет всех людей на суще¬ 
ства, прикованные к материи, — гиликов, существа живой 
души — психиков, и на существа духа — пневматиков. 
В различном виде эта классификация прослеживается 
как в греко-иудейской философии Филона Александрий¬ 
ского, так и у Плутарха из Херонеи (около 50 — около 
127 гг.), а также в христианской гностике’II в. — у Ба- 
зилида, Валентина и Марсиона, которые яростпо отвер¬ 
гают как идею воплощения бога в теле бедняка, так и идею 
воскресения тел: для них низшие классы участвуют 
главным образом в телесном и чувственном мире, прово¬ 
зглашаемом развращенным, в то время как избранпые 
души, пленники тела, пренебрегающие напастями^мира 
естественного и общественного, наделены большей толикой 
духа и света.
1	Ch. Р а г a i n, Marc Aurèle, p. 53 et 183,
114

Такойы основные аспекты поисков спасения среди пра¬ 
вящих элитарных кругов.
Если же мы рассмотрим содержание надежды, прису¬ 
щей простому народу, и возможности ее претворения 
в жизнь, вытекающие из культов, пришедших с Востока, 
то увидим, что эти мистические схемы спасения получают 
особый характер в жизни обездоленных, вкладывающих 
в них значения, сильно отличающиеся от элитарных пред¬ 
ставлений.
«Труженики и несчастные» прежде всего ожидают, 
что милосердные божества дадут им объяснение Яли, ско¬ 
рее, оправдание несчастий, постигающих их в этом мире; 
вот почему особенно ценятся боги-страдальцы: Аттагартис, 
Аттис и Адонис. Их муки освящают в качестве примера 
для подражания земное страдание, которое они рассмат¬ 
ривают как подготовку к пебесному блаженству. «Мужай¬ 
тесь, мифы, — говорил жрец во время религиозной цере¬ 
монии утром 25 марта, в день воскресения Аттиса, — 
бог спасен, и для вас тоже из мук родится спасение».
В связи с тем проклятием, которое тяготеет над суще¬ 
ствующим порядком, обездоленные ожидают от богов обе¬ 
щание торжества: надежда на славу небесную и надежда 
на земное воздаяние часто смешиваются друг с другом 
неосознанным образом. Так, культ Митры включает 
в себя явные милленаристские аспекты, связанные с ожи¬ 
данием наступления тысячелетнего царства Христа; он 
предвидит страшный суд и — наряду с истреблением рода 
Аримана — блаженство праведных и воскресение плоти.
В христианство вошли многие элементы этих восточных 
культов; однако они предполагали явные ограничения. 
Именно в силу этих последних ни одно из мистических уче¬ 
ний, уповающих на спасение (sautériologiques), не смогло 
выступить в качестве действенного, универсального выра¬ 
зителя всех религиозных требований обездоленных, требо¬ 
ваний, которые, как мы постарались показать, порожде¬ 
ны сложной социальной обстановкой.
Возникшие в определенных этнических и географиче¬ 
ских условиях, эти культы, даже если они были наделены 
сходными и понятными во всей империи значениями соци¬ 
ального характера, всегда получали свое первоначальное 
выражение в виде сложных ритуалов, позволявших отли¬ 
чать эти культы друг от друга и превращавших их в зам¬ 
кнутые системы. Таким образом, они делали, если так
115

Можно выразиться, невозможным любой вид широкого обще¬ 
ния между бедняками империи, общения, гс/ш котором 
преодолевались бы этнические или политические различия. 
В отличие от христианства восточные культы оставались 
«скованными своей торжественностью и в плену у своей 
литургической пышности, ежедневной или периодической»1.
Эта ритуальная скованность сопровождается благоже¬ 
лательным отношением к людям, из каких бы социальных 
кругов они ни происходили. Бедняки отнюдь не выступают 
как единственные законные претенденты на привилегии, 
вытекающие из мистических учений Востока. В этих 
культах не содержится явного осуждения культуры суще¬ 
ствующего строя; они остаются открытыми для высших 
элитарных кругов и даже обеспечивают им благоприятный 
прием, а с ними — и духовным ценностям сильных мира 
сего. Только христианство (во всяком случае, в I веке, а 
с некоторыми противоречиями — еще и во II) безжало¬ 
стно отметает античный строй и его культуру.
Наконец, если восточные культы и воспевают страда¬ 
ние, то не превозносят, если так можно выразиться, явно, 
четко, дерзко и высокомерно страдание бедняков, труже¬ 
ников, несчастных. Боги языческого Востока, конечно, 
очень часто выступали как действующие лица и жертвы 
в сказаниях о страстотерпцах. И все же не хватало такой 
религии, которой удалось бы создать полностью безупреч¬ 
ный образ божественного спасителя—безупречный настоль¬ 
ко, чтобы придать ценность самой сути надежд бедняков, 
поскольку то был бы образ бедняка, пленника и жертвы 
владык этого мира, находящихся в союзе с силами зла.
Таким образом, в I и II веках как в высших, так и в низ¬ 
ших классах мощно проявлялись явные духовные устрем¬ 
ления, что определяло некоторые факты идейной общности: 
различные концепции оказывались близки как хозяевам, 
так и эксплуатируемым, и боги, с которыми были связаны 
надежды на спасение, сами проявляли тенденцию ко все 
большему взаимному отождествлению.
Однако для этих фактов общности, бесспорно, харак¬ 
терны внутренние различия и конфликтные моменты: 
прежде всего на востоке и на западе империи поиски спа¬ 
сения осуществлялись не с одинаковым рвением. Тут было 
бы желательно провести конкретные исследования по оп-
•Jean Bayet, op. cit., p. 269.
116

ределенным регионам; до сих пор они носили весьма непол¬ 
ный характер, поэтому мы ограничимся несколькими 
краткими указаниями.
В данном случае надо напомнить, что Запад 1 лишь 
много позже ощутил результаты социального, экономиче¬ 
ского и идейного кризиса, который в центре империи 
проявляется уже с конца I века. Это замечание особенно 
относится к Испании, Бретани и Галлии. Здесь народные 
массы много страдали, но их надежды (особенно сельского 
населения) получают удовлетворение благодаря культу 
местных божеств, связанных со старыми деревенскими 
рамками, отнюдь не до конца еще разрушенными Римом. 
Преобладание в Испании греческих и восточных имен 
в христианских посвящениях говорит об очень слабом 
воздействии на местное население. «Местные боги, боги 
прежних сообществ, продолжали существовать» 2.
В Галлии, по-видимому, упорно сохранялись остатки 
верований в кельтских богов, не всегда даже укрывающих¬ 
ся под латинскими именами, что мало благоприятствует 
распространению ориентальных форм. Если не считать 
Лиона, христианство утверждается здесь с большим опо¬ 
зданием, наталкиваясь на сильнейшее сопротивление 
со стороны живучих кельтских культов 3.
Иначе обстоит дело на Востоке, который к тому же 
представляет собой целое с весьма различными аспек¬ 
тами: вообще, можно тем не менее говорить о том, что 
рабовладельческая система в ее развитых формах была 
там известна гораздо раньше, чем на Западе. Разрушение 
старых городов и национальных сообществ протекало 
здесь интенсивнее, чем на Западе; противоречия социаль¬ 
ного мира здесь были куда более давними; острее, а значит, 
радикальнее были здесь требования, связанные с поиска¬ 
ми возможностей духовного бегства от действительности, 
рассматриваемого как решение проблем, порождаемых
1	См.; Tenney Fran k, An Economic Survey of Ancient 
Rome; Также Ростовцев, цит. соч.; исследование Альбсртшш 
в: «Cambridge Ancien History», tome XI; недавно опубликованную 
работу Louis H arniand, L’Occident romain (Payot, Paris).
2	J. В a y e t, op. cit., p. 206.
3	См.: P. M. D u v a 1, Les Dieux de la Gaule, collection «Mythe 
et religion» (P.U.K.), p. 90 — 100, 114 — 120; недавно опубликованную 
работу «Rome et le christianisme dans la région rhénane» (Paris, 
P.U.F., 1963); подробную рецензию в: «Archives de sociologie des 
religions», juillet-décembre 1903, p. 195—190.
117

безысходностью йоложёнйя в этом земном мире. Харак¬ 
терными в этом отношении оказываются районы Малой 
Азии, прилегающие к Средиземному и Черному морям.
«Всякое понятие родины, таким образом, полностью 
исчезло. На развалинах старых форм национального само¬ 
сознания возникло международное настроение, стремив¬ 
шееся к сближению... Грандиозное смешение кланов 
и племен, производившееся римлянами, порождало беспо¬ 
рядочное столкновение самых различных и самых проти¬ 
воположных традиций, политическое единство вызывало 
к жизни единство моральное и религиозное» 1.
Культы, опиравшиеся на идею о спасении, должны 
были во имя преодоления этой пестроты обращаться 
ко всем, невзирая на этнические и культурные различия. 
От них требовалось также встретить безбоязненно и прео¬ 
долеть то внутреннее разногласие, которое, как нам изве¬ 
стно, лежит в основе этой общей потребности в спасении.
Должно ли это спасение стать доступным для всех или 
же должно определяться в зависимости от надежд народ¬ 
ных масс и их сознания собственного бессилия? Суждено 
ли было ему замкнуться в рамках аристократической фило¬ 
софии гностиков? Или же новая попытка синтеза могла 
бы обеспечить включение надежд, питаемых народными 
массами, в мировоззрение элитарных кругов, одерживаю¬ 
щих в данном случае победу, но вынужденных допустить 
существенные изменения?
*	* *
Все эти проблемы встают перед христианством в I, но 
особенно во II и III веках. Не углубляясь в эту тематику, 
мы все же должны вкратце рассмотреть условия и причины 
успеха не Израиля, а, скорее, учения ессеев как новой 
религии, основанной на идее спасения и развившейся 
внутри иудаизма как старого этнико-национального 
культа.
Эволюция социальных отношений в Палестине в конце 
I века до н. э. свидетельствует о зарождении движения 
ессеев. Угнетение, исходившее от жреческой аристократии 
(саддукеев) и римских оккупантов, ложится тяжкими 
поборами (налоги и ростовщические проценты) на простой
1	Prosper Alf a ri с, Les Origines sociales du christianisme 
(Editions de l’Union rationaliste, Paris 1959), p. 225.
118

люд городов и сельских общин. Эти плебейские слои, очень 
пестрые по составу (задолжавшие собственники, разорив¬ 
шиеся или находящиеся под угрозой разорения, колоны, 
наполовину превратившиеся в крепостных, ремесленники, 
рабы, лица наемного труда, нищие), по-разному реагируют 
на это разложение традиционных структур исторического 
Израиля. В то время как в народе находится немало таких 
(зелоты), кто ждал спасения одновременно от вооруженной 
борьбы и от восстановления по воле господа мирской славы 
народа Израиля, другие (члены секты ессеев) сознают свое 
полное бессилие. Убежденные в справедливости притяза¬ 
ний праведных, обрекающих богачей на изгнание, эти 
бедняки, как они сами себя называют, быть может в боль¬ 
шей степени затронутые процессом разложения старых 
структур и убежденные в невозможности восстановить 
исторический Израиль, аристократия которого выступает 
перед лицом Рима как сообщница угнетателей, выдвигают 
«мистические теории воздаяния, капитулянтские с полити¬ 
ко-социальной точки зрения, но тем более плодотворные 
в области иллюзий, связанных с потусторонним миром», 
как пишет Амброджо Донини 1 по поводу Кумранского 
движения 2, которое почти все исследователи отождествля¬ 
ют с партией ессеев и о котором упоминают Филон, Иосиф 
и Плиний Старший, — движения, в котором нетрудно 
усмотреть характерное выражение той в большей степени 
склонной к примирению народной тенденции, которая 
отмежевывается от зелотизма.
Существуя уже с давнх пор, это движение прошло, осо¬ 
бенно после 63 г. до н. э., через различные этапы. В целом
1	A. D о n i n i, Manoscritti hebraïci del Mare Morto e le origin i 
del cristianismo», в: «Rinascita», 1957, 12, 609—617. Перевод в: 
«Recherches internationales à la lumière du marxisme», mars — 
avril 1958, p. 8—33 (специальный выпуск, посвященный христиан¬ 
ству).
2	См. основополагающий труд: A. Dupont-Somme г, 
Les Ecrits csséniens découverts prés de la Mer Morte (Payot, 1960). 
Там на стр. 31—49 дан перевод древних текстов. См. также: 
E. М. L а р с г г о u s a z, Les Manuscrits de la Mer Morte (P.U.F.,
1963), p. 104—119; Marcel Simon, Les Sectes juives du temps 
de Jésus (P.U.F., 1960). Так же J. Daniélou, Les Manuscrits 
de la Mer Morte et les origines du christianisme (Paris, 1967). Недавно 
тот же автор выпустил «Une vision nouvelle des origines chrétiennes: 
le judéo-christianisme», в: «Etudes», décembre 1967. Новые уточнения 
содержатся yJean H a d о t, La contestation dans le judéo-chri¬ 
stianisme, в: «Archives de sociologie do religions», juillet-décembre 
1967.
U9

его оригинальность заключается в том, что если, подобно 
зелотам, оно и прославляет тружеников и несчастных 
и проклинает богачей, то его неприятие существующих 
порядков почти не облекается в формы активной борьбы. 
Мир развращен, но спасения нет вне упований на господа, 
оказывающихся и моральной поддержкой в настоящее 
время, но представляющих собой также ожидание отмще¬ 
ния в конце времен — отмщения, которое будет делом рук 
одного мессии, избранника бога. Кумранская община, 
провозглашающая себя «Собранием бедняков», славословит 
высшее достоинство бедняков и добродетель бедности, как 
говорит г-н Дюпон-Сомме, — добродетель, которая 
в глазах общины является знаком божественного избра¬ 
ния.
В целом речь идет о сложном движении, уходящем 
своими корнями в самую глубь явлений социальной жиз¬ 
ни. К тому же «партия» не сводится исключительно к кум- 
ранским общинам, пытающимся жить в полном соответ¬ 
ствии с идеалом совершенства. «У них нет единого города, 
но в каждом городе они образуют одну или несколько коло¬ 
ний»►, — отмечает Иосиф в «Иудейской войне» (II, 8, 14).
Много было таких, что жили «женатыми в миру» 
(«Иудейская война», II, 8, 13); в то время как «монахи» 
Кумрана предавались энкратизму и пребывали в одино¬ 
честве — эти (если так можно выразиться) «сочувствую¬ 
щие», полностью вовлеченные в процессы и противо¬ 
речия социальной жизни, разделяли тем не менее мировоз¬ 
зрение секты. По-видимому, у партии ессеев были, кроме 
того, сторонники не только в народных массах Иудеи, но 
и в сирийской диаспоре.
К тому же нетрудно выявить шансы на успех внутри 
Римской империи, которыми мог располагать ессейский 
культ с его идеями спасения; для этого необходимо учиты¬ 
вать, скажем, возможности его собственных идей, а также 
те религиозные запросы народных масс в I и II веках,
о	которых мы напомнили выше.
а)	Идея «Нового союза», завещанная богом «Общине бед¬ 
няков», богата возможностями.
1 Здесь уже содержится в потенции энергичный прорыв 
новой веры за национально-этнические пределы. Богоиз¬ 
бранность больше не принадлежит одному какому-то 
народу. Бог будет явлен и будет уделять свою заботу вер¬ 
ным, определяемым главным образом через свое положе¬
120

ние «страдающих» и «бедных». Среди призванных «нет 
ни множества мудрых во плоти, ни множества сильных-, 
ни множества благородных... Господь избрал немощное 
в мире сем, чтобы смирить сильное». Эта мысль звучит точ¬ 
но отклик в «Первомпослании к Коринфянам» (I, 26—28).
От этнической избранности легко, таким образом, 
перейти к избранности «социологической», охватывающей 
всех бедняков, даже пришедших из языческого мира. 
Например, в сирийской диаспоре подобная эволюция 
явно намечалась еще до 70 года, отражение которой можно 
найти в «Первом послании к Коринфянам» (XII, 13): «ибо 
все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или 
Эллины, рабы или свободные...»
Споры и борьба вокруг этой проблемы, особенно после 
70 года, заставили иудейское христианство ессейского 
толка претендовать на универсальность в этническом 
плане, отбрасывая, в частности, специфически иудейские 
черты своего ритуала и поставив превыше всего веру 
в мессию.
Ессейство, провозглашавшее высшее достоинство 
несчастных, бедных, развивавшееся в направлении этни¬ 
ческой универсальности, было вполне уверено в том, что 
одержит верх над всеми прочими культами, основанными 
на идее спасения, ибо ни один из них не придавал значе¬ 
ния надежде бедняков настолько, чтобы превратить ее 
в теоретическую основу новой системы в рамках этой 
группы вероучений.
б)	Это подчеркивание роли бедняков осуществляется 
на таких теоретических основах, которые одинаково отра¬ 
жали ненависть и бессилие народных масс.
И в самом деле, нам известно, что мысль ессеев отмечена 
дуализмом (хотя здесь не идет речь о дуализме онтологиче¬ 
ском); земной строй богатых и могущественных подверга¬ 
ется в этой связи яростному обличению и помещается под 
знаком Велиара *, под знаком полной развращенности — 
чего не делал никакой другой культ, основанный не идее 
спасения. Эта мысль отрицает все установившиеся ценно¬ 
сти и призывает верных отвергать и презирать мир в такой 
степени, что это может доходить до энкратизма.
Но вместе с тем это учение провозглашает бессилие 
праведников; оно призывает их ненавидеть людей из ямы,
*	Велиар {библ.) — Сатана. — Прим. ред.
121

ЬОадёрЖаться ôï всякого духовного компромисса, tiô ждать 
спасения и отмщения лишь от бога: именно так легко было 
примирить ненависть и бессилие народных слоев империи, 
ставших слишком разнородными, чтобы надеяться на то, 
что здесь, на земле, им удастся найти общее избавление 
от своих страданий. Утверждая бессилие праведников, 
усматривая единственный выход в боге, ессейство каза¬ 
лось способным преодолеть это противоречие.
в)	Вместе с тем ессейство различным образом поддер¬ 
живало надежды обездоленных; угнетенным оно обещало 
светлую жизнь; оно поддерживало представление о неми¬ 
нуемом яростном отмщении, которое должно сопровож¬ 
даться истреблением развращенных и земным царством 
избранников. Все эти виды на будущее отыскиваются 
в Апокалипсисе; наиболее радикально настроенные эле¬ 
менты народных масс могли во время кризисных периодов 
найти здесь идеологическое ядро, противоречащее призы¬ 
ву к бессилию, а вместе с тем дополняющее его и, видимо, 
получившее в I веке подкрепление под влиянием зелотов: 
ядро, которое должно было служить оправданием для 
более энергично провозглашавшейся враждебности по от¬ 
ношению к существующему строю 1.
г)	Идея вершителя правосудия, существа, порожден¬ 
ного богом, чтобы выполнить миссию спасителя сре¬ 
ди обездоленных, подвергающегося преследованиям 
и страдающего, но открывающего путь к спасению перед 
«новым союзом» и призванного вернуться в славе ко дню 
эсхатологического пришествия, — эта идея позволила 
пойти дальше иудейского учения о спасении: поскольку 
оказывалось возможным объединить все идеи вокруг мес¬ 
сии, небесного пришельца, наделенного обличьем земного 
страстотерпца, вследствие чего вера в «новый союз», 
дар мессии, не нуждалась больше ни в каких дополнениях
1 В течение всего средневековья Апокалипсис выполняет эту 
роль революционного катехизиса. По этому вопросу см. недавнюю 
работу: Nor mann Cohn, Les Fanatiques de l’Apocalypse (Jui- 
llard, 1962). По поводу первоначальных значении этого текста, кото¬ 
рый нельзя отделять от иудейских апокалипсических движений, 
изобиловавших между I в. до н. э. и I в. н. э. см.: H. H. R о w 1 е у, 
The Relevance of Apocalyptic, a Study of Jewish and Christian Apo-
calypsis from Daniel to the Revelation (Londres, Lutterworth, 1963,
3	edition). См. также: Jean Hadot, L’Apocalypse de Jean et 
les christianismes primitifs», в: «Revue d’Histoire des religions», 
janvier-mars 1966, p. 119—123.
122

и делала излишпей строгое соблюдение иудейского за¬ 
кона.
д)	В дуалистском воззрении на реальный мир, противо¬ 
стоящий миру духовному, нашел, быть может, удовлет¬ 
воряющий отклик — хотя и в меньшей степени, чем другие 
идеи, — даже артистократический и гностицирующий 
пессимизм правящих классов. Гностицизм в начале и в се¬ 
редине II века частично питался, по-видимому, соответ¬ 
ствующими толкованиями ессейской гнозы иудаических 
христиан I века, то есть отказом от веры в особую избран¬ 
ность «бедных», в воплощение мессии в одном из них 
и от апокалипсических пророчеств, более или менее милле- 
наристских.
*	* *
Однако в середине I века н. э. все эти возможности 
выступают пока только как потенциальные формы, приобре¬ 
тающие четкие контуры лишь в ходе яростных внутренних 
распрей в период между 70 годом и началом II века. Иудаи- 
ческое христианство ессейского толка становится христиан¬ 
ством в «чистом виде» лишь в ходе существенных изменений 
(связанных со все большим вовлечением в диаспору верных, 
пришедших из язычества), которые позволили ему устра¬ 
нить весьма явные иудаические черты, объясняющие огра¬ 
ниченность его непосредственного воздействия в середине
I	века.
Исходя из этого, трудно ныне оспаривать тот факт, что 
ессеизм представляет собой «промежуточное звено» между 
иудаизмом и христианством в собственном смысле этого 
слова : блистательно сформулированный французскими 
энциклопедистами XVIII века, этот тезис был взят на во¬ 
оружение Ренаном, усматривавшим в ессействе некий 
набросок, эскиз, черновик христианства; профессор 
Дюпон-Сомме недвусмысленно напомнил об этом. Заметим, 
что отец Даниелу на свой лад также признает вескость это¬ 
го тезиса, когда констатирует, что «многочисленные обра¬ 
щения в веру Иисуса наблюдались именно в кругах, нахо¬ 
дившихся под влиянием ессеев и питавших особенно си^гьные 
эсхатологические надежды» *. Равным образом, когда 
он подчеркивает столь глубокое воздействие ессейских
1	J» Daniel ou, Nouvelle Histoire de l’Eglise, op. cité, 
p. 39.
123

идей на первые общины Сирии 1 или явно ессейское про¬ 
исхождение основных ритуальных и литургических обы¬ 
чаев иудаического христианства в конце I века н. э. 2, 
в том числе Тайной Вечери, в которой, наконец, «самый 
распорядок трапезы, ее организация напоминают трапезы 
в Кумране» 3. Именно внутри иудейских общин ессей- 
ского толка, главным образом в общинах эллинизирован¬ 
ной диаспоры Сирии, и совершилась, по-видимому, кри¬ 
сталлизация христианства, осуществлявшаяся путем ряда 
изменений4, при которых большую роль играл синкретизм5.
Эти изменения вначале оказываются связанными с ве¬ 
ликими последствиями падения древнего иерусалимского 
Храма в 70 году, которое по причинам, на которых мы 
здесь не можем останавливаться, «освобождало христиан¬ 
ство от давления со стороны иудейского мессианизма, 
концом которого оно оказывалось, и вычленяло его в социо¬ 
логическом плане из иудаизма», как замечает отец Даниелу.
Они связаны также с преобразованиями, происшед¬ 
шими во второй половине I века, в комплектовании «иудео- 
христианских или неоессейских общин диаспоры, особенно 
благодаря наплыву язычников в ряды верных Нового 
союза.
*	* *
Эти события в дальнейшем позволили иудео-христиан- 
ству освободиться от проявлений узости, свойственных 
иудаизму, и во II веке окончательно приобрести этниче¬ 
скую универсальность, которая сделала его подлинным 
«христианством».
1	Там же, стр. 51—52.
2	Там же, стр. 101 —10G.
3	См. того же автора: «Les manuscrits de la Mer Morte et les 
origines du christianisme (Edutions de l’Oronte, Paris, 1957), p. 28.
4	Марксистские авторы выделяют значение постепенного отхо¬ 
да от иудейского этнического ритуала. См.: Ф. Э н г с л ь с, «К исто¬ 
рии первоначального христианства» (К. Маркс и Ф. Э н г с л ь с 
Соч. т. 22, стр. 477—478). См. также советскую работу: И. Лен ц- 
м а п, Происхождение христианства, М., 1961 (на французском
языке), особенно стр. 109—110 и 130—170.
6 Обо всем этом см. также недавние значительные труды Марка 
Стефана: Marc Stéphane, La Passion de Jésus. Fait d’histoire ou 
objet de croyance (Paris, Dcrvy-Livrcs, 1959); «La Passion de Jésus 
et les origines du christianisme», в: «L’information historique», sep¬ 
tembre-octobre 1964, N° 4.
124

Но на этом этапе и даже несколько ранее встают новые 
проблемы, связанные с эволюцией социального состава 
общин.
а)	Эти общины включают в себя «бедняков» со всей 
империи, что порождает очень пестрый с социальной 
и этнической точек зрения состав.
б)	В первой половине II века в христианство приходят 
зажиточные люди, такие, как судовладелец Марсион, 
интеллигенты, сформированные идеологией правящих 
классов, такие, как Юстин.
Это порождает сложный, двойственный внутренний 
спор вокруг проблемы универсальности христианского 
богословского воздействия уже не только непосредственно 
или исключительно в этническом плане, но и в плане со- 
социальном.
1.	Спор ведется вначале непосредственно на самом 
уровне определения спасения бедных:
Будет ли это спасение обеспечено в пределах тысячелет¬ 
него царства Христа на земле после неизбежного наступле¬ 
ния его второго пришествия, торжества бедняков в этом 
мире?
Или же это спасение, возвышающее роль обездоленных, 
в основном будет исходить из перспективы царства небес¬ 
ного?
«Павлинианская» тенденция отдает предпочтение 
(осторожно) второму решению. Напротив, революцион¬ 
ный монтанизм выступает как наследник идей Апокалип¬ 
сиса.
2.	Затем спор переходит в плоскость конфликта между 
народными элементами и элементами, выступающими на 
защиту ценностей существующего строя: гностицизм II 
века отвергает все идеи, прославляющие народные стра¬ 
дания. Он отвергает иудейские (то есть чуждые культуре 
империи) корни христианства, а значит, и явления бога 
в образе преследуемого слуги 1, а также воскресение во 
плоти и, разумеется, наступление тысячелетного царства 
Христа.
1	«Послание к Филиппийцам» (II, 5—7), напротив, настаивает 
на добровольном унижении мессии, принявшего обличье раба. «Ибо 
в вас должны быть тс же чувствования, какие и во Христе Иису¬ 
се; он, будучи образом Божпнм, не почитал хищением быть равным 
Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись 
подобным человекам и по виду став как человек».
125

Эти споры, связанные с социальными антагонизмами, 
продолжаются в определенном смысле и поныне: но в кру¬ 
гу Иренея и самим Иренеем было осуществлено главное 
усилие во имя того, чтобы позволить теологии разре¬ 
шить эти противоречия, избегая крайностей проро¬ 
ческого революционного монтанизма, но не игнорируя 
при этом влияние, оказываемое им на народные массы.
СВОЙСТВА евангельского свода
Пройдя через изменения, придавшие ему его основную 
идейную структуру, христианство постепенно стало богос¬ 
ловским оператором с невиданными ранее возможностя¬ 
ми, поскольку они отражают неведомые до того социаль¬ 
ные запросы. Своеобразие новой религии, чьи черты 
полностью развились в исторических условиях Римской 
империи (черты, которые не могли появиться ни в каких 
иных условиях античного мира), объясняется тем, что 
богословская структура, зарождение которой мы рассмот¬ 
рели, дает ей возможность дать ответ сразу на три группы 
социальных требований, впервые появившихся в своей 
совокупности в Римской империи. Евангельская система, 
постепенно оформившаяся как ответ на эти требования 
и попытки сведения их в определенную организацию, при¬ 
обретает вследствие этого способность выработать исход¬ 
ную богословскую структуру ^выступающую в качестве 
точки отсчета) для всех усилий, имеющих целью найти 
идеологические решения для противоречий всех будущих 
обществ; точнее — для всех таких будущих обществ, 
в которых обязательно будет наблюдаться (в том или 
ином виде и с преобладанием той или иной черты) соче¬ 
тание тех трех различных социальных характеристик, 
которое впервые было отмечено в Римской империи.
Христианство возникло в первую очередь для того, 
чтобы ответить на потребность самопостижения (апел¬ 
лируя к миру иному), испытываемую обществом, которое 
не в силах понять себя и в котором отношения между 
людьми и между ними и природой не являются ни рацио¬ 
нальными, ни «прозрачными». Таким образом, христиан¬ 
ство может отныне давать ответ на проблемы любого 
общества, в котором повторятся аналогичные условия. 
Эта первая характеристика, будучи условием, наобходи-
126

мым для того, чтобы обеспечивать способность христиан¬ 
ства служить ответом вплоть до XX века, не может, 
однако, считаться достаточной для оправдания универ¬ 
сальности евангельской системы. Как заметил Маркс, 
ограниченный характер отношений людей между собой 
или между ними и природой, действительно, находил 
ответы уже в старых национально-этнических религиях. 
Своеобразие римского общества I и II веков империи 
заключается в другом: впервые неспособность общества 
понять себя проявляется в условиях своеобразной универ¬ 
сализации; главные аспекты этого процесса мы отме¬ 
чали на примере ломки старых рамок народности и го¬ 
рода: процесс этот вытекает из наличия уравнительной, 
но и эксплуататорской администрации, которая частич¬ 
но уничтожает прежние этнические и национальные 
структуры, превращая каждого человека (будь то гражда¬ 
нин, свободный человек, союзник, вольноотпущенник 
или раб) в подданного обширной империи; этот процесс 
имеет также одним из своих источников, возможно глав¬ 
ным источником, значительное развитие и распростране¬ 
ние товарной экономики, в силу чего контракт о купле- 
продаже любых вещей (и людей) чем дальше, тем больше 
регулирует все отношения между людьми настолько, 
что оказывается возможной кодификация этих вновь 
возникших абстрактных отношений (ибо в товаре рабо¬ 
та и существование индивидов сравниваются в качестве 
одинакового человеческого труда одной и той же стои¬ 
мости). Такую кодификацию осуществило римское 
право, «первое всемирное право общества товаропроиз¬ 
водителей» г. Выступая в этом качестве, римское право 
в течение 2000 лет также будет призвано служить основой 
для усилий, связанных с юридической организацией 
будущих обществ. Таким образом, христианство сфор¬ 
мировалось постепенно, путем изменений и поисков, 
в конфликте с другими культами, основанными на идее 
спасения, «среди которых господствовала, можно ска¬ 
зать, прямо по Дарвину борьба за идейное существование»2. 
Христианство одержало победу, разработав в I и II веках 
свои черты универсальной религии, способной ответить 
на запросы такого мира, где горизонты шире, чем у народ-
1	К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 311.
2	Там же, т. 19, стр. 314.
127

ностй или у города, где всех людей волнуют одни и те 
же проблемы и где бог изображается как приносящий 
спасение каждому человеку как человеку, безразлично, языч¬ 
ник ли он, иудей, грек или римлянин, свободный или 
раб. Христианство сохраняет также за собой возможность 
дать оперативный религиозный ответ людям всех универса¬ 
листских обществ, в рамках которых товарная экономика 
рассматривает людей как носителей одних и тех же проб¬ 
лем и одного и того же статуса в каком бы то ни было 
месте: «Для общества товаропроизводителей, всеобщее об¬ 
щественное производственное отношение которого состоит 
в том, что производители относятся здесь к своим про¬ 
дуктам труда как к товарам, следовательно, как к стоимо¬ 
стям, и в этой вещной форме частные их работы относятся 
друг к другу как одинаковый человеческий труд,— 
для такого общества наиболее подходящей формой рели¬ 
гии является христианство с его культом абстрактного 
человека, в особенности в своих буржуазных разновид¬ 
ностях, каковы протестантизм, деизм и т. д.» х. Правда, 
необходимо уточнить, имея в виду последнюю фразу Марк¬ 
са, что если универсализация людей, которой соответ¬ 
ствует раннее христианство, и является реальностью (что 
и придает евангельскому учению возможность быть опе¬ 
ративным во всяком обществе, где существует универса¬ 
лизация человеческих статусов, хотя бы примерно того 
же порядка), то она тем не менее носит специфический 
и ограниченный характер. Речь идет об ограниченной 
универсальности, порождаемой товарной экономикой рабо¬ 
владельческого общества, в условиях которого социальный 
и экономический процесс не может полностью привести 
к превращению всех людей в таких лиц, которые мыслятся 
одновременно как взаимозаменяемые существа и как цент¬ 
ры, наделенные самостоятельностью решения. Процесс 
обмена ограничен самим рабством. В условиях капиталис¬ 
тического способа производства хозяин приобретает ра¬ 
бочую силу, которую ему продает индивид (трудящийся), 
которого он, кроме того, рассматривает как человека 
«свободного», вступающего с хозяином в договорные отно¬ 
шения. В рабовладельческой системе хозяин, приобрета¬ 
ющий рабов, покупает вещи. Он не заключает с ними 
контрактов. Они не являются полноправной частью уни¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 89.
128

версальной сферы свободных отношений, свойственных 
подлинным субъектам человеческого общества. С другой 
стороны, продолжают сохраняться многие живучие пере¬ 
житки структур прошлого (будь то в городе, в деревенских 
общинах, у народностей), которые империи не удалось 
устранить и которые тормозят процесс универсализации: 
в самом деле, «при древнеазиатских, античных и т. д. 
способах производства превращение продукта в товар, 
а следовательно, и бытие людей как товаропроизводи¬ 
телей играют подчиненную роль, которая, однако, ста¬ 
новится тем значительнее, чем далее зашел упадок общин¬ 
ного уклада жизни» г. Хотя индивидуализация, превра¬ 
щение людей в независимые, но взаимозаменяемые суще¬ 
ства и проявляется в данном случае несравненно силь¬ 
нее, чем во всех других обществах (клан, народность, 
племя) прошлого, она не достигает в Римской империи 
той степени, которая характерна для Европы начи¬ 
ная с XV и XVI веков; именно в этом смысле можно 
утверждать, что христианство как полностью универса¬ 
листская религия получает свое завершенное выражение 
лишь с реформой.
Наконец, в качестве последней составной части этой 
триады социологических характеристик, впервые, на наш 
взгляд, наблюдавшихся в своей совокупности в Римской 
империи в I и II веках, следует упомянуть то обстоятель¬ 
ство, что императорское общество, будучи обществом, 
расширившимся до пределов города мирового масштаба, 
представляет собой также общество, построенное на иерар¬ 
хии антагонистических классов; как мы уже видели, все 
классы общества вовлечены в поиски бога, приносящего 
спасение и дающего учение, приемлемое для людей 
любого племени, любого города; эти классы вырабатывают 
несхожие определения содержания общепризнанного, таким 
образом, учения, которое все они, кроме того, единодушно 
вкладывают в уста спасителя, наделенного универсалист¬ 
ской характеристикой. Упомянутые противоречия наложи¬ 
ли печать на происхождение самого христианства; в то 
время как все еще оставался не полностью решенным 
вопрос о возможности приобщения к новой вере элемен¬ 
тов, находившихся за пределами иудейского комплекса, 
стали возникать социально противоречивые варианты ста-
1 К. Маркс и Ф. Эпгельс, Соч., т. 23, стр. 89.
9 Казанова
129

туса спасителя и функций божественного завета. Такого 
рода столкновения наполняют историю христианства 
в период с конца I века н. э. и до конца второй половины
II	века. Каждое направление (располагающее собственными 
социальными корнями и особой идеологической ориен¬ 
тацией) стремится придать универсальность собственному 
толкованию божественного завета. В то время возникает 
и распространяется множество «слов» спасителя, Еван¬ 
гелий. До нас дошла лишь небольшая часть этих текстов, 
и в частности Евангелие от Фомыг. Сохранившиеся фраг¬ 
менты в достаточной мере свидетельствуют о накале 
идеологических конфликтов, разделявших христианские 
секты в эту эпоху создания, в условиях ожесточенных споров, 
священных текстов, эпоху лишенного уверенности, беспоря¬ 
дочно развивающегося христианства, не остановившего 
выбора на какой-то определенной ориентации, разди¬ 
раемого борьбой течений, о чем применительно к 170 — 
180 годам н. э. рассказывает Целсий.
«С тех пор как их стало много, христиане разделилис1_ 
на секты... они вновь отказываются быть вместе с боль¬ 
шинством, предают друг друга анафеме, и их больше не 
объединяет ничего, кроме имени, если только они сохра¬ 
нили это имя»2. То направление, которое одержало победу, 
отобрало и объединило тексты, тоже сохраняющие следы 
этих борений. Например, достигающее космического мас¬ 
штаба воззрение Апокалипсиса полностью пронизано 
народной эсхатологией революционного толка (в духе 
ессейских верований в тысячелетнее царство)3; в этом 
отношении в нем можно обнаружить немало принципиаль¬ 
ных отличий от других текстов (впрочем, более поздних), 
таких, как IV Евангелие, само по себе частично не сов¬ 
падающее с так называемыми Евангелиями (от Марка, 
Матфея и Луки)4. Как известно, этот принципиальный
1	Jean Doresse, L’Evangile de Thomas, Les Paroles 
secrètes de Jésus» (Paris, Pion, 1959).
2	G e 1 s e, Contre les Chrétiens (Ed. Pauvert, Paris, 1965), 
p. 66.
3	J ean H ad ot, art. cité, в: «Revue d’histoire des religions», 
janvier-mars 1966.
4	В IV Евангелии не содержится описания конца света, а также 
карающего возвращения Христа для свершения Страшного суда — 
«эсхатология уже осуществлена» (О. Си 11 mann, Le Nouveau 
Testament (P.U.F. 1966), p. 42). По трудному и очень важному воп¬ 
росу о IV Евангелии см. в частности: О. М е г 1 i е г, Le Quatrième
130

спор шел во II веке между гностиками и представителями 
народа“, где первые, будучи приверженцами традиционных 
ценностей, отвергали какие бы то ни было идеи, возвели¬ 
чивающие страдания обездоленных, а в особенности при¬ 
ход бога в образе несчастного и раба, воскресение во 
плоти и, само собой разумеется, тысячелетнее царство. 
В конце II и начале III века была сделана попытка соз¬ 
дать свод евангельских текстов, который мог бы раз¬ 
решить эти противоречия. Осуществить ее удалось не без 
труда, если учесть, например, тот факт, что некоторые 
католические сановники отвергали Апокалипсис из нена¬ 
висти к революционному монтанизму (опиравшемуся ради 
оправдания своей богословской системы на содержащиеся 
в Апокалипсисе идеи о тысячелетнем царстве); такие 
люди, как папа Каликст, ставили под сомнение божест¬ 
венность этого текста 1. Эти разногласия говорят о труд¬ 
ностях, с которыми оказалось связанным установление 
евангельского Канона (или официального свода евангель¬ 
ских текстов) 2.
*	* *
Благодаря самой своей структуре этот свод евангель¬ 
ских текстов оказался наделенным большой операцио¬ 
нальной действенностью для всех обществ, представля¬ 
ющих собой систему антагонистических классов. Наличие 
в виде частичных обрывков (стихов) или полных комплек¬ 
сов (таких, как Апокалипсис) текстовых элементов, 
служащих оправданием и поддержкой народных пред¬ 
ставлений о спасении и спасителе, позволяет этому своду 
быть источником идей и образов для народных масс, 
стремящихся осмыслить и оправдать в боге свое выс¬ 
тупление против порядков, установленных сильными мира
Evangile (P.U.F., 1961); A. Feuille t, Etudes johanniques (Des- 
clée, de Brouwer, 1962).
1	См.: J. Daniélou, Nouvelle Histoire de l’Eglise, op. 
cit., p. 176—185.
2	По поводу процессов становления Канона см.: О. Cull¬ 
man п, Le Nouveau Testament (op. cit., p. 117—120). Автор отме¬ 
чает, что «традиции кишели» и Канон утвердился «не путем 
сложения, как можно было бы предположить, а путем исключения», 
в условиях ожесточенной борьбы течений. Ср. также недавнюю 
полезпую работу: Etienne Wfe i 1 - R а у n а 1, La Chronologie 
des Evangiles (Editions rationalistes, Paris, 1968).
9* 131

сего. Напротив, если в тот же канон Священного Писания 
включается Апокалипсис, то на условиях контроля идей 
последнего. В самом деле, Канон окружает его другими 
текстами, которые в целом изображают спасение как 
высшее счастье, доступное беднякам лишь на том свете, 
но к которому они должны готовиться, приемля (в любви 
и смирении) свой жребий в рамках социальных установ¬ 
лений здесь, на земле. Следствием этого оказывется особый 
характер отношений между различными текстами Кано¬ 
на: милленаристские документы сохранены, но поставлены 
в подчиненное положение относительно тех документов, 
которые обращаются к беднякам с проповедью любви 
и смирения как залога индивидуального восхождения к тор¬ 
жеству, возможному только на небесах. Эта особенность 
внутреннего строения евангельского свода открывает ши¬ 
рокое поле возможностей для непрерывной разработки 
теологических схем в оправдание существующих поряд¬ 
ков. Свод становится теоретической основой, на которой 
руководителям католической церкви удается построить 
религиозное учение с внешне универсалистскими харак¬ 
теристиками; в этих рамках идеи, порожденные специ¬ 
фическим отчуждением правящего класса, постоянно видо¬ 
изменялись и расширялись, с тем чтобы иметь возмож¬ 
ность охватить и какие-то элементы народного отчуждения, 
которые, таким образом, оказываются оторванными от 
своей собственной системы и подчиненными ей чуждой.
*	* *
В итоге свод евангельских текстов оказывается с самого 
начала операционально действенным в течение чрезвы¬ 
чайно длительного периода. По-видимому, этим свойством 
свод обязан как внутренним противоречиям, в условиях 
которых он сформировался (противоречиям, все еще про¬ 
являющимся в его содержании), так и тому, каким обра¬ 
зом эти противоречия были помещены, организованы 
и согласованы в системе Канона. Свод евангельских текстов 
возник в результате последовательных усилий и должен был 
служить ответом на вопросы общества, впервые оказав¬ 
шегося непознаваемым для самого себя, универсализирован¬ 
ного и состоящего из антагонистических классов. В даль¬ 
нейшем он был в состоянии послужить обрамлением для 
богословских рассуждений всех социальных группировок.
132

в которых проявлялись одновременно, хотя и с разной 
степенью интенсивности, все три упомянутые черты. 
Со своей синтезирующей идеей воплощенного бога, 
его земного воплощения ради спасения всех людей этот 
свод представляет собой надежную опору для богословских 
изысканий (народного или консервативного толка), опре¬ 
деляющих религиозную судьбу людей в универсалистском 
духе, что позволяло ему как снабжать идеями и материа¬ 
лом для ссылок народные и революционные представления 
о спасении — что приводит к возникновению «левой» 
ереси, — так и постоянно служить основой «католической 
ортодоксальности», то есть такому представлению о небе, 
которое избегает сосредоточиваться исключительно на 
идеях, присущих отчуждению правящего класса (как 
это имеет место в случае травой» ереси), и примешивает 
к ним какие-то элементы народного отчуждения (в подчи¬ 
ненном по отношению к первому положению), сохраняя 
тем самым свою действенно-массовую направленность.

2.	ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПОЛЯ 
И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
В поле, которое очерчивается структурой, выработанной,, 
как было показано, в связи с евангельским Каноном, эта по¬ 
следняя содержала в себе возможность в течение долгот 
времени давать ответ на вопросы людей; эта возможность, 
сохранялась вплоть до буржуазных обществ и даже до пер¬ 
вых этапов обществ социалистических. Однако отсюда не 
следует вывода о какой-то тайне или о наличии в Еван¬ 
гелии какого-то божественного, неисчерпаемого «из¬ 
бытка значений». Постоянство ответов порождается в дан¬ 
ном случае постоянством вопросов. Христианство — пер¬ 
вая мировая религия первого товарного общества, то есть 
религия первого классового общества, не осознающего 
самого себя; однако в рамках этого общества люди начи¬ 
нают осмысливать себя как существа, универсальные по 
статусу. С этой точки зрения христианское учение может 
давать ответ на вопросы людей, включенных в такие 
общественные отношения, которые обладают одними и теми 
же свойствами и порождают аналогичные идейные потреб¬ 
ности. При рабовладельческом, феодальном и капитали¬ 
стическом способах производства христианство во мно¬ 
гих отношениях сохраняет ту же универсальность, что 
и его ровесник — римское право. «С его непревзойденной по 
точности разработкой всех существенных правовых отно¬ 
шений простых товаровладельцев (покупатель и про¬ 
давец, кредитор и должник, договор, обязательство и т. д.)»1
1 К. Маркс н Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 21, стр. 311. О тесной 
связи между универсализмом римского права и универсализмом 
христианства см. работу Ф. Энгельса «Бруно Бауэр и первоначаль¬ 
ное христианство» (К- Маркс и Ф. Э и г с л ь с, Соч., т. 19, 
стр. 300—314).
134

римское право было перЬыМ всемирным^правом общества 
товаропроизводителей. Маркс четко показал, что именно 
поэтому римское право смогло стать основой юридичес¬ 
ких построений в различных типах последующих обществ, 
будь то мелкобуржуазный или еще полуфеодальный мир 
позднего средневековья, или прусское государство, или 
такое чисто буржуазное общество, как то, что возникло 
из Французской революции. Но каждый раз римское 
право становилось основой лишь после серьезных переде¬ 
лок, связанных с попытками истолкования. «При этом 
можно — на потребу еще мелкобуржуазного и полуфео¬ 
дального общества — или просто судебной практикой 
низвести это право до уровня этого общества (общегер¬ 
манское право), или же с помощью якобы просвещенных, 
морализирующих юристов переработать его в особый свод 
законов, который соответствовал бы указанному уровню 
развития общества и который при этих обстоятельствах 
будет плох также и в юридическом отношении (прус¬ 
ское право). Можно, наконец, после великой буржуазной 
революции создать на основе все того же римского права 
такой классический свод законов буржуазного общества, 
как французский Гражданский кодекс» г. И действительно, 
в уровне развития товарной экономики в этих различпых 
обществах наряду с бесспорными чертами сходства (наличие 
человеческих отношений, определяемых товарной экономи¬ 
кой) существуют глубокие различия. Ввиду различия 
потребностей эти общества прибегли к фундаментальному 
средству, каким является римское право, для того чтобы 
произвести перестройки и переделки, различные по струк¬ 
турен направленности. По аналогичным причинам евангель¬ 
ский оператор смог послужить точкой отсчета лишь после 
бесчисленных теоретических поправок. Свод священных текс¬ 
тов стал источником материалов для создания разнообраз¬ 
ных теологических систем, истолковывавших общий и глав¬ 
ный смысл Капона в соответствии с различными, подчас 
противоположными устремлениями. Возникновение этих 
многочисленных, зачастую враждебных друг другу теологи¬ 
ческих схем заставляет нас в данный момент задуматься 
над процессами, связанными с изменениями в общественно¬ 
исторической практике. Вступая в эту мало исследованную 
область, мы хотели бы сделать несколько замечаний —
1 К. М а р к с и Ф. Э н г с л ь с, Соч., т. 21, стр. 311.
135

öe столько в качестве заключений, сколько в виде рабочих 
гипотез, подлежащих дальнейшему критическому ана¬ 
лизу.
*	* *
При первом рассмотрении появление новых теологи¬ 
ческих систем зависит, как нам кажется, от изменений, 
которые претерпели основные логические категории, обра¬ 
зующие интеллектуальный арсенал людей внутри исто¬ 
рически сложившегося социальнго комплекса. В самом 
деле, неизменного теоретического мышления не сущест¬ 
вует, и в том, что называется мифическим мышлением, 
имеются «многочисленные уровни структурных модусов 
и, так сказать, различных типов логики» 1. Трансформация 
логического аппарата зависит от новых средств в области 
познания и отображения действительности, которые могут 
оказываться в распоряжении людей данного общества. 
Эти средства зависят от возможностей, созданных уров¬ 
нем управления естественными силами (технические науки), 
а также взглядов на социальный мир (идеология), выте¬ 
кающих из природы общественных отношений. Способ¬ 
ность осмыслить общее устройство мира с точки зрения 
более или менее глубокой рациональности действительно 
зависит прежде всего от природы познавательных средств 
и категорий, использование которых становится возмож¬ 
ным благодаря всей социальной практике в целом.
Пример изменений, совершившихся в XII и XIII ве¬ 
ках, позволяет, возможно, лучше выявить этот тип связи, 
причем при анализе не следует покидать почву христиан¬ 
ской традиции.
Размышление теоретиков XII — XIII веков про¬ 
исходит, как известно, на основе подвижного поля 
возможностей. С одной стороны, давление общественных
1	J. P. V е г n a n t, Mythe et pensée chez les Grecs (Ed. Mas- 
péro), text cité, p. 11. Равным образом в плане экономических систем 
«не существует рациональности в себе или абсолютной рациональ¬ 
ности». Рациональность любой экономической системы является 
всегда временной, ибо зависит от уровня производительных сил 
и от способа сочетания производственных отношений, возможных 
в данный момент в данном обществе. См. работу: Maurice 
G о d e 1 i e r, Rationalité et irrationalité en économie, Maspéro, 
1966 (особенно 3-ю часть: «Объект и метод экономической антро¬ 
пологии»), р. 233—293.
13G

отношений феодального типа остается главенствующим, 
в то время как возможности научного господства над 
природой остаются незначительными; к тому же в этот 
период одновременно наблюдается широкое распростра¬ 
нение и усовершенствование уже известных технологи¬ 
ческих процессов и даже появляются новые изобретения; 
это происходит благодаря вкладу арабской науки и разви¬ 
тию науки в городах в большей степени, чем прежде, 
заботящейся об измерении и точности во всех областях. 
«В этом механическом мире человек освобождается от 
туманного эмпиризма, ликвидирует личностный характер 
своих действий, становится восприимчимым к объектив¬ 
ному удельному весу и сочленению вещей, находящихся 
под воздействием законов природы» *. В то же время 
усиливается значение торговой и ремесленной деятельнос¬ 
ти: в новых человеческих пространствах, какими являются 
города, они играют даже главную роль в формировании 
общественных отношений. В условиях городов они все 
больше подчиняют человеческие отношения правилам 
контракта. При таких обстоятельствах индивид все больше 
осмысливает себя как автономный центр решений (что 
постепенно становится источником новых иллюзий о самом 
себе), а вместе с тем и как носителя способности разумно 
упорядочивать (в системе, доступной измерениям, и сред¬ 
ствами контракта) человеческие отношения. Отсюда возни¬ 
кает неизвестная ранее манера понимания отношения к миру 
(социальному и естественному), его организации и восприя¬ 
тия его ритма: механические часы, рационализировавшие 
время городов, отражают этот поразительный переворот 
в человеческом сознании. Благодаря часам «время купца» 
больше не совпадает со временем церкви 2. Конечно, тех¬ 
ника еще слабо подчинила природу, и научный анализ 
проник в нее еще явно недостаточно; проекция психичес¬ 
кого опыта все еще сохраняет свои права в качестве высшей 
модели объяснения; этот вид интеллектуального подхода 
апеллирует главным образом к символике и рассматривает 
явления материальной действительности как отражение
1	М. D. С h e n u, La Théologie du Xllesiècle, Paris, Vrin, 1957 
(часть 1-я, глава I: «Природа и человек»), р. 48.
2	См. прекрасный анализ в работе: J. L e Goff, Temps de 
Г Eglise et temps du marchand», в: «Annales Economies-Sociétés- 
Civilisation*, juin 1960.
137

намерений и явлений неба х. Эта система, долгое время 
бывшая единственной и постоянно преобладающей, начи¬ 
ная с XII и XIII веков сосуществует с неизвестными до 
того категориями объяснения — порождением новых явле¬ 
ний социальной практики. Отсюда для идеологов XII иХШ 
веков возникает новое поле размышлений. И действительно, 
человек осуществляет отныне различение «между одушев¬ 
ленным и механическим, освобождается от инфантильных 
представлений анимизма и лжеобожествлений чудесного 
начала» 2. Еще до XIII века «размышление людей XII 
века восприняло все то, что искусство, воздействуя на 
природу, может выявить относительно человека, в то 
время как открытие природы создавало прочную основу 
для метафизического осмысления мира и для новых ме¬ 
тодов мышления». Так возникал новый логический аппа¬ 
рат 3, учитывающий различия, которые могут существо¬ 
вать, например, между томистским истолкованием еван- 
гел ьского учения и интерпретацией теологов раннего средне-
1	Символическое мышление не является абсолютно господст¬ 
вующим вплоть до XVI века, как произвольно утверждает М. Фуко 
(М. Foucault, Les mots et les choses, chapitre II: «La prise du 
monde»). Начиная с XII века, оно сосуществует (не без столкнове¬ 
нии и трагических конфликтов) с новыми и более рациональными 
категориями объяснения.
2	О методах символического мышления см.: М. D. Chenu, 
op. cit., chap. V: «Les platonismes du XIIe siècle», chap. VII et VIII: 
«La mentalité symbolique, la théologie symbolique». См. также недав¬ 
ние уточнения Ж. Jle Гоффа (J. Le G о f f, La Civilisation de L’Occi¬ 
dent médiéval (Arthaud, 1964), p. 404—429); G. D u b y, L’An Mil, 
Juilliard, 1967, p. 65—102.
3	Вопреки утверждениям М. Фуко (М. Foucault, Les 
mots et les choses). Элегантный стиль, справедливость некоторых 
замечаний сочетаются здесь с немалой легковесностью и странным 
схематизмом. По мнению Фуко, время от времени внезапно возни¬ 
кают новые интеллектуальные системы. Полностью отвергая своих 
предшественниц, они правят всеми странами, всеми классами, всеми 
областями знания с одинаковой силой и одинаковым образом, но в 
один прекрасный день исчезают так же загадочно, как и появились. 
Разрывы радикальные и необъяснимые. Речь идет о «радикальном 
событии, которое распределяется по всей видимой поверхности 
знания и за знаками, потрясениями и последствиями которого можно 
проследить шаг за шагом. Одна только мысль с ее самоосмыслпва- 
ннсм у источников ее развития могла бы, конечно, обосновать то, 
что в ее собственных рамках было одинокой истиной этого события» 
(«Les mots et les choses», p. 230). По поводу «Les mots et les choses», 
см. уточнения Jacques Milhaud в: «Cahiers du Communisme», 
février 1968, p. 52—70, Pierre Vilar, Les mots et les choses 
dans la pensée économique», в: «La Nouvelle Critique», juin 1967.
138

йековья: различия, даже противоречия между разными 
герменевтиками находятся в связи с различиями между 
системами отображения, где их источником становятся 
различия социальной практики. Именно в этом смысле 
возникновение новых интеллектуальных категорий приво¬ 
дит к реорганизации теологического пространства путем 
выработки нового определения (более или менее радикаль¬ 
но отличающегося от прежнего) конкретных форм отно¬ 
шения людей к богу.
Эти логические средства внедряются не благодаря 
каким-то особенным поколениям или неожиданным рож¬ 
дениям. Они не вездесущи. Ни люди, ни области знания 
не оказываются внезапным, загадочным и одинаково 
заметным образом снабженными одним и тем же набором 
новых интеллектуальных категорий. Не совпадая по харак¬ 
теру и темпам с явлениями другого порядка 1 (экономи¬ 
ческого, социального, технического, политического), эво¬ 
люция изменений, происходящих в собственно идеоло¬ 
гической области, согласуется, однако, с общими про¬ 
цессами, преобразующими социальную практику. Она, 
следовательно, вытекает из неравномерного развития 
(экономического, социального, политического, теологи¬ 
ческого), характеризующего различные области Европы 
и в каждой из них — различные разделы знания. Эти 
изменения в идеологической картине никогда и нигде не 
проходили одинаковым образом и в одинаковых темпах. 
Это относится и к средним векам, и к XVI веку, и к эпохе 
Просвещения, и к периоду промышленных революций. 
Неравномерность развития национальных, региональных 
(и даже микрорегиональных) комплексов носила прежде 
определяющий характер 2. Уже в XII и XIII веках 
между городами Италии или Фландрии и всей остальпой 
Западной Европой существовали огромные различия. 
В самой Франции в конце XII века окситанский юг жи¬ 
вет в совсем иную эпоху, чем области к северу от Луары 3.
1	См. анализ JI. Альтюссера (L. Althusser, Esquisse du 
concept d’histoire, «La Pensée», juin 1965).
2	«Всемирная история существовала не всегда. История, рас¬ 
сматриваемая как всемирная, есть результат»,— отмечал Маркс 
в работе «К критике политической экономии».
3	О своеобразии окситанской цивилизации см., в частности, 
недавнюю диссертацию Р. Нелли (R. Nelly, L’Erotique de< 
troubadours, Paris, Privat, 1963).
139

Новые интеллектуальные категории, неодновременно возни¬ 
кавшие в социальной практике, порождают к тому же 
разные идеологические последствия в разных местах. Они 
вызывают различную реакцию в различных областях 
культуры того или иного общества. Это зависит от воз¬ 
можностей и диспропорций, свойственных каждому из 
различных секторов (религиозных, политических, эстети¬ 
ческих) знания в зависимости от той роли, которую он игра¬ 
ет в обществе, и от характера его взаимосвязи с другими 
рядами социальной действительности. Эта роль, диспропор¬ 
ции и взаимосвязь в свою очередь зависят от специфических 
процессов, присущих социальной истории каждого наци¬ 
онального или регионального комплекса. Италия Ква¬ 
троченто произвела в области изобразительных искусств 
настоящую революцию в воззрении на пространство но 
при этом вовсе не принимала такого же далеко идущего уча¬ 
стия в изменениях, происходивших и в области теологии.
В рамках того же национального или регионального 
комплекса способность идеологов (и в данном случае — 
теологов ощущать воздействие новых интеллектуальных 
категорий зависит, кроме того, от формы и степени их 
участия в новых условиях социальной практики: замет¬ 
ные разногласия могут наблюдаться даже между теоре¬ 
тиками одного и того же класса. Так, в XII и XIII веках 
идеологический спор не сводится к борьбе между като¬ 
лической ортодоксальной теологией и еретическими сис¬ 
темами. Сама эта ортодоксальность выступает как арена 
скрытого конфликта: замкнувшись в традиционном авгу- 
стинианстве, некоторые авторы устремляются на защиту 
узкосимволистской «монастырской теологии» 2. Явления 
природы и общественной жизни имеют в их глазах лишь 
функцию знаковых обозначений иерархизированного по¬ 
рядка фактов действительности, не подлежащих расчлене¬ 
нию. Будучи придирчивыми теоретиками, эти теологи 
готовы заподозрить в ереси любое стремление объяс¬ 
нить автономию явлений природы или истории. Такая 
настроенность контрастирует с устремлениями схоластиков 
вроде Альберта Великого, Фомы Аквинского. Разумеется 
(в силу своего происхождения, воспитания, социально¬
1	См.: Pierre F r а n с a s t e 1, La Figure et le lieu; l’ordre 
visuel du Quattrocento (Gallimard, 1967).
2	По поводу этой монастырской теологии см.: М. D. Chenu, 
op. cit., p. 225—244.
140

политических структур, в которые они включаются), 
они тоже остаются погруженными в систему иерархизи- 
рованных порядков, присущих феодальпому способу про¬ 
изводства. Будучи выходцами из групп штатных каноников 
или членами нищенствующих орденов, они, однако, 
глубоко интегрируются в новый городской мир. Присма¬ 
триваясь к изменениям, происходящим на различных 
уровнях социальной практики, они фиксируют появление 
новых средств 1 культуры и пытаются найти им конкрет¬ 
ные применения; речь идет о средствах, которые делают 
возможным натурфилософское мировоззрение. Мало-пома¬ 
лу вырабатываются новые модели объяснения положения 
человека и мира. Фома Аквинский испытывает ценность 
этих моделей: он пытается ввести их в грандиозное пост¬ 
роение, в котором они не только не опровергают тради¬ 
ционный взгляд на мир как на иерархизированную сис¬ 
тему, но, напротив, служат подтверждением такого взгля¬ 
да. С другой стороны, мировоззренческие элементы, унас¬ 
ледованные от прошлого, подвергаются качественно новому 
воздействию. На этом этапе возникшие недавно интел¬ 
лектуальные категории становятся строительным мате¬ 
риалом на службе у старой теоретической системы, орга¬ 
низацию и содержание которой они, однако, частично 
изменяют.
*	* *
Во всех этих процессах участвуют отнюдь не только 
требования порядка и смысла, присущие новым логи¬ 
ческим категориям (в свою очередь двойственным по сос¬ 
таву). Они сочетаются в них с другими требованиями, 
чье воздействие приводит к изменениям в практике этих 
категорий. Это — требования и предствления, непосред¬ 
ственно вытекающие из взгляда верующих на самих себя в 
зависимости от места, отведенного им в классовых отноше¬ 
ниях. Именно такая судьба постигла новый и более рацио¬ 
нальный аппарат логического мышления — если оставаться 
в пределах того же примера,— который в XII и XIII веках
1	Социальная и духовная обстановка, в которой зарождаются 
от и новые попытки синтеза, была проанализирована Шеню (М. 
D. Chenu, op.cit., 252—295). См. у того же автора: «La Théologie 
comme science au XIIIe siècle» (Vrin, 57) и, наконец, его превосход¬ 
ную работу «Saint Thomas d’Aquin» (Editions du Seuil, 1959).
141

Мо>кно обнаружить в области философии и идеологии 
вообще. Наиболее чуткие из католических теологов пользу¬ 
ются им в своих специфических целях — главным образом 
для защиты функциональных идеологических ценностей 
иерархии феодальных порядков, которые в их глазах 
навечно оправданы богом. Пытаясь осмыслить современ¬ 
ный им мир, они переносят в божественную плоскость 
отношения зависимости и классовую структуру, присущие 
их среде; вот почему отношения зависимости между раз¬ 
личными ступенями иерархии определяют направлен¬ 
ность и главную операциональную категорию теологичес¬ 
кой деятельности такого философа, как Фома Аквинский, 
стремящегося включить всевозможные элементы челове¬ 
ческой практики ( в социальной и естественной областях) 
в стройную систему. Созданные и иерархизированные 
элементы действительности обладают, разумеется, собствен¬ 
ным составом, доступным анализу разума; однако мир 
организуется в обширную конструкцию, состоящую из 
соподчиняющихся уровней, порожденную богом и зави¬ 
сящую от него 1.
Использование нового интеллектуального аппарата 
в еретической мысли носит иной характер. Философия 
катаров применяет его более серьезным образом и чаще, 
чем это долго принято было считать 2. Обращение (в 
борьбе против римской церкви) к критериям логиче¬ 
ского мышления образует даже одну из главных черт- 
еретической мысли 3. Такое обращение — не самоцель; 
оно предназначено для оправдания и обоснования 
пережитого опыта, который представляет собой ту среду, 
в которой зародилась вся идеология катаров. Это — 
опыт действительности, воспринимаемой как область 
противоречия между моральными устремлениями (осмыс¬ 
ливаемыми как выражение духовной сущности бога
1	См. R. P. Chenu, Saint Thomas d’Aquin, op. cit., p. 114 —
H6
2	По поводу мировоззрения катаров ограничимся несколькими 
работами общего характера, в частности: R. Nelly, Le phéno¬ 
mène cathare, Privat et P.U.K., 19G4 (особенно глава о философии 
катаризма, стр. 17—73). См. также: H. М о rgli en, Mcaioevo cri- 
stiano, Editori Laterza, 1905 (в частности, глава «L’eresia nel Me- 
dioevo», стр. 204—282). У того же автора см. недавнюю сводку дан¬ 
ных: «L’Origine de l’hérésie au moyen âge», в: «Revue historique», 
juillet-septembre 196G, p. 1—17.
3	Cm.: R. M о r g h e n, Mcdioevo cristiano, p. 152—255.
142

городских слоев 1 или в большой мере слоев, подпавших 
под вл'иянпе этих последних) окситанского края и воздей¬ 
ствием со стороны мира, еще организованного повсюду 
в соответствии с нормами феодальной иерархии 2. Мира 
Смеси, непримиримого противоборства ценностей просве¬ 
щения и дьявольских тягот социально-материального 
порядка 3.
*	* *
Именпо эти категории (одни из них возникают на 
основе всей социальной практики, другие же непосред¬ 
ственно восходят к опыту классовых отношений), связан¬ 
ные, как было показано выше, различным образом 
друг с другом, и служат основой для очередных обраще¬ 
ний к евангельским текстам, имевших место в различные 
эпохи; именно на такой почве возникают в рамках лю¬ 
бого общества взаимно исключающие теологические 
построения. Пытаться объяснять этот факт одними только 
интеллектуальными воздействиями — значит пренебре¬ 
гать главным. Принятие христианством разрозненных 
элемептов языческих мифологий недостаточно для того, 
чтобы отразить специфичность (и успех) культа Христа — 
как распространение евангельских гностических мифов не 
позволяет само по себе выявить причины зарождения 
народных ересей в XII — XIII веках. В этом последнем 
случае «старые мифы оказываются полностью деформиро¬ 
ванными и сориентированными на значения, отличные 
от тех, которыми они обладали первоначально» 4, а «пре¬ 
обладание в момент зарождения ересей этических мотивов 
над теоретическими традициями широко подтверждается
1	В основном народных слоев (как напоминает Морген в «Ревю 
историк»), но также и крупной буржуазии и даже большей части 
аристократии, которая выработала в окситанском крае более либе¬ 
ральный и более городской образ жизни и тип отношений с другими 
классами. См.: R. Nelly, L’Erotisme des troubadours, op. cit., 
особенно гл. IV.
2	Различные тексты катаров, и в частности одна очень рас¬ 
пространенная в XIII пеке молитва, приписывает феодальным иерар¬ 
хиям дьявольское происхождение. Текст и комментарии этой мо¬ 
литвы см. в: «Le Catharisme» (Privat, P.U.F., 1953), p. 162—166.
3	Означении понятия Смеси как главного элемента и основной 
исходной точки богословия катаров см.: R. N e 1 1 у, «Le Phénomène 
cathare, op. cit., p. 68—71.
4	R. Morghen, art. cit., «Revue Historique», p. 3.
143

источниками XI века» *. Эти этические мотивы вызывают 
в памяти представления, возникающие у теологов в соот¬ 
ветствии с пережитым и с местом, которое они занимают в 
классовых отношениях. Старые мифы и старые тексты 
превращаются в обозначения, покрывающие частично неиз¬ 
вестные содержания, поскольку эти последние возникли из 
новой социальной практики. Делается это в ходе дли¬ 
тельного процесса постепенной выработки, осторожного 
нащупывания оптимального равновесия значений. Мате¬ 
риалом в данном случае являются евангельские тек¬ 
сты и христианские теологические системы. В XII—XIII 
веках Рим, например, провозглашает, что иерархичес¬ 
кая структура церкви находит обоснование в Христе 
и в Священном Писании. Народные ереси рассматривают 
эту же структуру как порождение дьявола, ибо она пред¬ 
ставляется неизбежным следствием феодальных иерархи¬ 
ческих схем. В глазах катаров это извращение смысла 
под влиянием лукавого восходит не к Христу, а к Кон¬ 
стантину, когда евангельский завет был извращен духов¬ 
ными лицами, ставшими прислужниками сильных мира 
сего 2. В этом смысле еретические толкование и теология 
соответствуют реальному положению городских низов 
(буржуазных и особенно мелких ремесленников) и озна¬ 
чают оппозицию, выраженную языком евангельских иде¬ 
алов по отношению «к светскому духовенству, связанному 
с развращенным феодальным классом»3. Вот почему 
отказ от иерархической традиции сопровождается выработ¬ 
кой такого определения евапгельского завета, которое 
полностью противоположно определению, исходящему 
от римской церкви. Тексты, очевидное значение которых 
согласуется с отражающими действительность требова¬ 
ниями катаров, наделяются главенствующим значением; 
они становятся основой для толкования документов, 
входящих в свод Священного Писания. Эти особо выделен¬ 
ные элементы всячески подчеркивают противоречие между 
Христом, существом духовным, и мрачной картипой 
земной действительности. Ими являются главным образом
1	Там же, стр. 9.
2	См.: R. Morghen, Mediocvo cristiano, p. 275—279. См. 
также тексты, приводимые в: Ch. М о 1 i n i e r, L’Eglise et la soci¬ 
été cathares (Paris, 1907), p. 7, 9, 10.
3	R. M о r g h e n, в: «Revue historique». См. весь анализ па стр. 
10-16.
144

IV Евангелие и послания Павлах, а также различные 
места Евангелия от Матфея; с другой стороны, выделя¬ 
ются и подчеркиваются все те стихи, или части стихов, 
или варианты стихов, в которых дается понять, что, 
будучи чуждым миру преходящему, Иисус всего лишь 
принял в нем человеческое обличье, но не воплощался 
доподлинно при посредстве девы Марии.Точно так же 
книга катаров (так называемый «Анонимный трактат»2) 
оправдывает ожидание (и конечную победу) праведни¬ 
ков, подвергающихся здесь, на земле, испытаниям, приво¬ 
дя в подтверждение своей мысли многочисленные цитаты 
из св. Павла и Апокалипсиса, и отбрасывает ориентацию, 
вытекающую из католической герменевтики3. Подлин¬ 
ный смысл Писания — это тот, который мы постигаем, 
опираясь «на превосходное сокровище нашего сердца», 
отмечается в этой книге по поводу другого спора 4. 
Это замечание позволяет уяснить ведущую роль отража¬ 
ющих жизнь категорий в деле выработки богословских 
операторов и истолкования материалов Писания.
Эти процессы прослеживаются сквозь всю историю 
христианства. Организованные модели значений, «откры¬ 
ваемые» в Писании, уходят на самом деле своими корня¬ 
ми в социальную практику. Однако усилия предпри¬ 
нимаются не по воле случая. Изменения, наступающие 
в роли, которую играют относительно друг друга различ¬ 
ные тексты, и приводящие к необходимости зафикси¬ 
ровать противоречащие друг другу толкования, остаются 
по-прежнему заключенными в рамки возможностей, 
присущих евангельскому своду. С другой стороны, раз¬ 
личные части канона не всегда являются предметом чисто 
произвольного применения. Тексты обладают относитель¬ 
ной автономией. Природа их видимых значений не позво¬
1	См. список и анализ этих текстов в книге: R. Morghen, 
Mcdioevo cristiano, p. 261, 263, 265.
2	Катарский трактат начала XIII века, изданный г-жой Кри¬ 
стин Тузелье (Лувен, 1961 г.). Недавний перевод — в прекрасном 
коллективном труде: R. Nelly, F. Niel, J. D u v e г n о у, 
D. R о с h é, Les Cathares (Ed. de Delphes, 1966), p. 112—132.
3	«Лжетолкователи утверждают, будто это поле есть настоя¬ 
щий мир, который господь считает своим. Нам это кажется ложным». 
Цит. соч., стр. 119. В тексте подробно развито это осуждение мира 
«в том, что касается его века, его дней, его людей, его государя, 
его правителей, его папитков, его пищи». Цит. соч., стр. 116.
4	Там же, стр. 130.
10 Казанова
145

ляет использовать их для безразлично каких попы¬ 
ток идеологического приспособления. Возможности ис¬ 
пользования этих документов (Евангелий, посла¬ 
ний, Апокалипсиса...) для обоснования истинности од¬ 
ного из этих многочисленных «новых определений 
подлинного христианского завета» зависят, до крайней 
мере частично, от явно выраженного содержания этих 
текстов. Это справедливо в отношении отдельных сти¬ 
хов 1, а уж тем более целых частей общего свода. 
Так, для того чтобы определить Священное писание как 
главным образом выражение революционной эсхатологии, 
теоретики народных ересей совершенно искренне акцен¬ 
тируют значение тех мест Библии, в которых содержатся 
наиболее яростные проклятия в адрес сильных мира сего 
и богачей: такого рода задачам всегда наиболее полно 
соответствовал Апокалипсис 2, эта подлинная «клас¬ 
сика народа». Использование текста не превращается, 
однако, в простую ссылку на него. Обращение к евангель¬ 
ским текстам, проникнутым революционным духом, соп¬ 
ровождается такой их интерпретацией, которая вводит 
новые значения, связанные с новыми требованиями соци¬ 
альной практики. Фактически это приводит к преобра¬ 
зованию первоначальных значений текста (первона¬ 
чальный смысл которого определяется условиями его
1	Сопротивление, оказываемое видимым смыслом стиха, вы¬ 
нуждает теолога обратиться к другим частям евангельского свода 
в поисках формул, которые могли бы согласовываться с требования¬ 
ми, диктуемыми его собственным опытом; так, катары в соответствии 
со своей идеологией стремились избежать какого бы то ни было 
внешнего отождествления бога с пищей земной, символом мира 
скверны. Поэтому в свой вариант «Отче наш» они ввели более 
остроумную формулировку, заимствованную из Евангелия от 
Матфея («Хлеб наш насущный дан нам на ссй день», «pancm 
supersubstantialem», VI, 11), вместо той, что находится в Евангелии 
от Луки («Хлеб наш насущный», XI, 3). Католики приняли и обоб¬ 
щили вариант «хлеба насущного». Однако иерусалимская Библия 
обращает внимание на трудности, порождаемые формулировкой 
1\1атфея. См.: «La Bible de Jérusalem» (Editions du Club Français du 
Livre», 1965, t. III), p. 3058.
2	Об Апокалипсисе и его исторической функции см.: Ф. Эн¬ 
гельс, «К истории первоначального христианства». Его осново¬ 
полагающая роль как источника теологических моделей для револю¬ 
ционных народных движений освещена, в частности, в работе 
II. Кона; см. введение в его работе, переведенной на французский 
под названием «Les fanatiques de Г Apocalypse» (Julliard, 1962), 
p. 26-32.
146

йознйкновения fi антйчком мире) в сигналы кода. Таков 
изменение значения, приписываемого тексту, соверша¬ 
ется под прикрытием известной общности, существующей 
между исходной идеологией евангельского документа 
(просматривающейся на уровне его буквального смысла) 
и революционной теологией народных идеологов, исполь¬ 
зующих его в своих интересах. Документ, чье значение 
было, таким образом, подчеркнуто, выступает теперь как 
главный источник основного смысла Священного писания. 
Все прочие элементы евангельского свода ставятся в зави¬ 
симость от него (причем делается более или менее успеш¬ 
ная попытка логического оправдания такой зависимости).
*	* *
Если идеологический оператор, каким являлся евангель¬ 
ский свод, сформировавшийся в I и II веках н. э., и оказал¬ 
ся в состоянии послужить рамкой для выражения мировоз¬ 
зрений антагонистических классов, сменявших друг друга 
на протяжении различных стадий рабовладельческого, 
феодального и капиталистического способов производ¬ 
ства, так это в той мере, в какой общественные отношения 
оставались — хотя в разных условиях неодинаково — 
непостижимыми, иерархизированными и всеобщими по 
характеру. Возможным, однако, это оказалось лишь в усло¬ 
виях непрестанных «переделок», причины которых мы 
вкратце попытались показать, описав наиболее характер¬ 
ные случаи. Сам этот процесс представляет собой поиски 
выражения вновь возникающих значений (порождаемых 
изменениями в социальной практике) и в отношении 
различных частей Библии чаще всего проявляется на деле 
лишь через посредство кодов, вытекающих из вторичных 
систем, из идеологических норм. Сами по себе эти системы 
являются порождением первоначального истолкования 
евангельского свода. Они сохраняются и за пределами 
класса и эпохи, с которыми связано их возникновение, 
постольку, поскольку остается в главных своих чертах 
операциональной содержащаяся в них система знаков. 
Между новыми формами общественных отношений и общест¬ 
венными отношениями, в лоне которых зародился вторичный 
теологическй комплекс, могут, невзирая на исторические 
изменения, сохраняться принципиальные совпадения.Одна¬ 
ко системы этого вида могут сохранять свою действенность
10* 147

лишь благодаря постоянным усовершенствованиям,которых 
требуют новые исторические условия. Несмотря па мно¬ 
гие черты сходства в главном, новые общественные отно¬ 
шения не могут отождествляться (даже, как это слу¬ 
чается, если способ производства остается одним и тем же) 
с прежними общественными отношениями, в которых 
и возник вторичный теологический комплекс. Вот почему 
отношение теологов различных классов общества к миру 
и к богу не может полностью быть включено в теологи¬ 
ческую систему, возникшую прежде в сходной, но не 
идентичной обстановке. Теологическая структура, уна¬ 
следованная от прошлого, сохраняется в этом случае 
только благодаря переделкам и усовершенствованиям. 
Таким образом, «осовременивание» состоит из двух элемен¬ 
тов, которые нельзя рассматривать вне связи друг с дру¬ 
гом: 1) традиционная теологическая система служит 
точкой отсчета для новых категорий, порожденных соци¬ 
альной практикой; под их воздействием эта система 
претерпевает вместе с тем определенные изменения; 
2) в ходе того же процесса части основного евангельского 
свода подвергаются общей ревизии на основе возможно¬ 
стей, вытекающих из очевидных значений тех или иных 
мест Писания. Так, Евангелия, послания, слова Апока¬ 
липсиса используются в виде знаков, отвечающих новым 
теологическим требованиям, вытекающим из устремле¬ 
ний, которые в свою очередь представляют собой про¬ 
дукт норм традиционной теологической системы; эти 
требования вытекают также из нового осмысления тех же 
норм в рамках идеологических категорий, образовав¬ 
шихся в сознании теологов на основе новых фактов соци¬ 
альной практики.
Римская традиция (в том смысле, который этому тер¬ 
мину придает католическая иерархия) образует самый 
внушительный пример вторичной идеологической сис¬ 
темы этого рода. Ее становление шло с III и IV веков 
Римской империи до XIII века. Она является современ¬ 
ницей классовых обществ поздней империи и средневековья. 
Яростные споры (начавшиеся уже во II веке) о монополии 
на небесное вдохновение и на решающее право (реша¬ 
ющее в том, что касается истолкования неизменно спорно¬ 
го смысла Священного писания) выступать здесь на земле от 
имени бога, постепенно приводят к победе того слоя церков¬ 
ников,который связан с правящими классами. В этом типе
148

обществ власть, наука и культура принадлежат госу¬ 
дарям и интеллигенции (клирикам) правящего слоя. 
Самостоятельность действий и знание вещей оказываются 
привилегией высших ступеней социальной лестницы. 
Клирики не в силах уяснить себе подлинные причины 
процессов, развертывающихся в природе и в обществе; 
они постигают их характер лишь на уровне внешних 
проявлений. Будучи частью господствующей системы, 
они, с другой стороны, уже не могут воспринять народ¬ 
ные представления о тысячелетнем царстве. В этих рам¬ 
ках и этих пределах размышление о смысле мира углуб¬ 
ляется на основе пережитого и осознанного соотношения 
между высшей автономией и местом в иерархии уровней 
власти. Это соотношение рассматривается только как 
универсальное и как объяснительная категория в мас¬ 
штабе всего мира природы и человечества 1. Существо, 
обладающее всей полнотой действия и самостоятельности, 
бог есть владыка и источник всего сущего в мире; ангелы 
располагают уже меньшей полнотой власти. За ними 
идут люди, наделенные самостоятельным сознанием и пре¬ 
восходством по отношению к другим — полностью пас¬ 
сивным — слоям материального мира. Склоняясь непос¬ 
редственно перед богом (в силу своего изначального 
положения и благодаря вмешательству Христа), чело¬ 
вечество в своих отношениях с господом знает, однако, 
несколько различных уровней. В соответствии со своим 
общим планом 2 космической распространенности бог
1	Для св. Фомы высшим существом является то, которое обла¬ 
дает в своих действиях наибольшей автономией. Эта автономия 
абсолютна в боге; она уменьшается, доходя до неодушевленной ма¬ 
терии. Эта автономия распределяется неравномерно и между раз¬ 
личными классами человеческого общества. Крепостные или рабы 
так же относятся к своим господам, как область материи — к обла¬ 
сти существ, наделенных разумом: «Раб действует не для себя 
(proptersc), а для своего хозяина, его действия исходят не из него 
самого (ase), а из воли, которая его принуждает (I Ev. Johannis, 
XV, 15). Понятие вещи (отмечает профессор Лебретон, комментируя 
;)тот текст) «освещает также и положение крепостного. Наоборот, 
раб дает нам возможность уяснять материю как угасшую жизнь 
или как спящее сознание». S. Lebreton, Saint Thomas d’Aquin 
(Ed. Seghers), p. 39.
2	О соответствии между социальным строем, космическими 
иерархиями и иерархиями небесными и областью божественного 
в сознании католических клириков X и XI веков см.: G. D u b у, 
L’An Mil (тексты, цитируемые и анализируемые, в частности, на 
стр. 70—75).
149

можбт вступать в общение лишь через посредство некоей 
высшей общности (иерархической церкви), которую он 
наделил высшим знанием, для того чтобы обеспечить 
праведное распределение средств спасения среди массы 
людей.
Здесь лишь в нескольких словах можно остановиться 
на разработке этой системы. Она заняла несколько сто¬ 
летий и в конце концов нашла наиболее четкое и логич¬ 
ное с точки зрения теории выражение в томистской теоло¬ 
гии. Это был длительный процесс, включающий писания 
Климентия Римского, Игнация Антиохийского, Иренея 
Лионского, Киприана и завершившийся иерархической 
теологией псевдо-Дионисия Ареопагита. В соответствии 
с византийской идеологией этот последний отождествлял 
иерархию с познанием бога, устанавливая нисходящую 
градацию понимания божественного начала и общения 
с ним г. Мысль Дионисия представляет собой значитель¬ 
ный этап, поскольку она подготавливает томистское 
мировоззрение. Для Фомы Аквинского «человеческая 
природа есть орудие божественного действия»2, что 
находит двоякое воплощение: первым посредничеством 
является посредничество Христа, пришедшего на землю 
в образе человеческом; вторым (необходимым для того, 
чтобы бог мог во всякое время и в любом месте вступать 
в связь с людьми) — католическая иерархия. Ссылаясь 
на Дионисия, Фома Аквинский скажет, что конечной 
целью иерархии является единение и соответствие с бо¬ 
гом 3. Таким образом, церковь определяется как огром¬ 
ная организация общения с небом, крепко сколоченная 
из иерархизированных ступеней. Иными словами — пи¬ 
рамида, где между клириками и мирянами традиционная
1	Св. Дионисий Ареопагнт определяет иерархию как «священ¬ 
ный порядок... совпадающий, в пределах возможного, с образом 
бога» (La Hiérarchie céleste», в: «Sources chrétiennes», Paris, 1958, 
p. 87).
2	«Somme theologique», III, Q. 43, a 2; по этому поводу см. 
работу кардинала Шарля Журпе (Charles Journet, L’Eg¬ 
lise du Verbe incarné, I: «La Hiérarchie apostolique», Bruges, 1965).
3	Фома Аквинский, цитируемый Ш. Журне, цит. соч., I, 
стр. 647. Будущий Павел VI объяснял в том же смысле, что иерар¬ 
хическая церковь есть «между вещами небесными и вещами земными 
посредник, видимый нам, отражение Посредника Единого, Господа 
Иисуса Христа» (G. В. М о n t i n i, Discorsi: la Chiesa (1957—1962), 
Milan, 1962, p. 70).
150

католическая теория устанавливает неравенство по божес- 
венному праву *: иерархия завладевает монополией вы¬ 
сказываний о боге, определений его слова, уточнений его 
воли.
Эта теологическая модель знаменательна вдвойне. Преж¬ 
де всего она отражает длительную неспособность людей 
осознать свою историю вне подчинения некоему поту¬ 
стороннему миру; она также свидетельствует об иерар¬ 
хическом понимании отношений с этим миром, которое 
было продуктом идеологов господствующего класса в клас¬ 
совом обществе. Получив такую организацию за долгий 
период своего становления, эта система остается способ¬ 
ной обслуживать любое общество, состоящее из иерар- 
хизированных классов. Став частью культурного подсоз¬ 
нания католических прелатов, она сохраняется в качестве 
действенно функционального средства в обширном ряду 
исторических ситуаций. Разумеется, в каждую эпоху она 
будет претерпевать многочисленные поправки, тем не 
менее процессы частичных изменений все время проходят 
в рамках системы, основная архитектоника которой всегда 
будет оставаться неизменной составной частью католи¬ 
ческого учения. Будучи подлинной теологией разделения 
людей на иерархизированные классы, система сохранит 
свою действенность и за пределами средневекового мира, 
что, на наш взгляд, объясняется ее способностью по своей 
структурной сущности служить источником основопола¬ 
гающих элементов для осмысления отношений людей 
между собой и между ними и богом как ряда иерархизиро- 
ванных подчинений. Римская церковь будет всегда при¬ 
бегать к этой схеме для истолкования евангельского свода, 
она постоянно будет пытаться ввести в него идеи, порож¬ 
денные народным истолкованием евангелий, обрекая, однако, 
эти идеи на подчиненное положение относительно своей 
собственной системы и допуская их постольку, поскольку 
они не вступают в противоречие с ней. На протяжении 
многих веков Рим и в самом деле боролся против любого 
осмысления священных текстов на основе категорий, пол¬ 
ностью противоположных ее собственным. Это легко
1 «По сущности и природе своей церковь нерархнчна,—отмечал 
Пни X.—Иными словами, она включает два разряда люден: пасты¬ 
рей и пасомых, тех, кто был размещен на различных ступенях иерар¬ 
хии, и тех, кто образует множество». См. энциклику «Vehementer 
Nos», 11.11.1906, в: A.A.S.XXXIX (1906), р. 8.
151

прослеживается на примере непреодолимых противоречий 
(ибо порождаемых воззрениями на бога, проистекающими 
из опыта полярно противоположных общественных отно¬ 
шений), связанных с герменевтиками милленаристских 
движений или, позднее, Реформы в XVI веке.
*	* *
Все вышеизложенное противоречит, на наш взгляд, как 
идеалистическим воззрениям на небо, так и механистичес¬ 
кому пониманию религии. Первые превращают формирова¬ 
ние теологических схем в нечто совершенно независимое 
и, в конечной инстанции, определяющееся одними лишь 
велениями духа. Напротив, вульгарный социологизм 
сводит теологические искания до простого порождения 
экономических и социальных условий. Прежде всего 
действительность не так примитивна. Проявления социаль¬ 
ного детерминизма превращаются в религиозно обуслов¬ 
ленные детерминанты только под воздействием переосмыс- 
ливания в соответствии с требованиями специфической 
логики ранее сформировавшихся теологических полей. 
Процессы преобразования, эти неизменно конечные инстан¬ 
ции для общественных отношений, проявляются только 
в условиях двойного преломления, что происходит на 
двояком уровне неосознанности с точки зрения культуры: 
в первом плане, как мы видели, теологи данной эпохи 
вовсе не представляют себе общественные отношения в их 
точном и объективном значении; они делают это через посред¬ 
ство идеологических категорий, переживаемых как неиз¬ 
бежные очевидности, причем степень их объективной 
рациональности, их моральный и политический уровень 
зависят как от общего уровня производительных (науч¬ 
ных. технических) сил, от способности данного общества 
контролировать естественные и социальные процессы, 
так и от роли класса, к которому принадлежит теолог, 
в производственных отношениях. Эти категории пережи¬ 
ваются не как доступные объективному объяснению порож¬ 
дения социальной практики, а как принудительные эти¬ 
ческие нормы, стремящиеся к универсальности, и образуют, 
таким образом, первый уровень неосознанности с точки 
зрения культуры.
Этот уровень не может считаться достаточным. Пережи¬ 
ваемые категории вовсе не получают непосредственного
152

ЬойлоЩения с учетом их строгой исторической специфич¬ 
ности. Они проявляются только в рамках ранее существо¬ 
вавшей теологико-религиозной системы, обладающей своей 
специфической структурой. Эта система в случае Рим¬ 
ской церкви обладает двойной организацией: одновременно 
евангельской и католической. Идеологические категории 
данной эпохи (при всех их социальных различиях в содержа¬ 
нии) инвестируются, получив предварительно свое выра¬ 
жение в рамках обращения к евангельскому оператору 
(при посредстве образующих его текстов главный момент 
значения определяет через общее взаимоотношение тек¬ 
стов специфический и независимый смысл каждого текста). 
Но (здесь-то и проявляется второй уровень организа¬ 
ции) лишь в условиях, ограниченных требованиями, 
присущими той вторичной и самостоятельной системе, 
какую представляет собой католическая традиция.
Эта последняя теологико-религиозная система (двой¬ 
ной организации) образует второй уровень неосознанности 
сточки зрения культуры. Категории, проводником которых 
она является, обладают значениями субъективно прину¬ 
дительными для католических теологов и прелатов, кото¬ 
рые вложили в них определенный смысл, сделав их частью 
своего мышления, и выучили, еще начиная с отдаленных 
времен семейной молитвы или парт в младших классах 
семинарии и вплоть до лекций на теологических факуль¬ 
тетах. Католический теолог не сознает того обстоятель¬ 
ства, что теологические схемы, которыми он владеет, на 
самом деле завладели им самим. Это неудобство с точки 
зрения культуры оказывается, следовательно, связанным 
с теологическим наследием, защищать и передавать которое 
дальше является задачей церкви, играющей в своей обла¬ 
сти роль, которую П. Бурдьё 1 приписывает школе и выс¬ 
шим учебным заведениям.
Впрочем, объективная возможность, которой римская 
церковь располагает в том, что касается сохранения и за¬ 
щиты старой евангельской католической структуры, объяс¬ 
няется в конечном счете тем, что социальные условия 
(универсалистские общества, состоящие из антагонисти¬ 
ческих классов) еще гарантируют ее операционную 
ценность.
1	См. в частности: J. Р. В ou rd i eu, Champ intellectuel et 
projet créateur, в: «Les Temps modernes», № 246, novembre 1966, 
p. 896—906.
153

Так, между новыми идеологическими категориями (и* 
содержание меняется в зависимости от социальных клас¬ 
сов), порожденными социально-экономическими измене¬ 
ниями, и ранее существовавшим теологическим операто¬ 
ром устанавливаются сложные диалектические отношения. 
Данные опыта (определяемые с социальной точки зрения) 
могут накладываться на какую-либо часть евангельско- 
католической системы только в соответствии с особой 
логикой, преобразуясь под напором оказываемых ими дав¬ 
лений, теологическая система в свою очередь видоизменяет 
эти данные, преобразуя их в темы размышлений или 
помыслов в рамках христианской доктрины, то есть вклю¬ 
чая их в свою собственную структуру. Короче говоря, 
объективные социальные детерминанты (в той мере, в какой 
они делают это возможным) и вновь возникающие на 
этой почве данные опыта получают свое выражение внутри 
основополагающей операциональной системы, какой явля¬ 
ется евангельский свод, который в свою очередь оказы¬ 
вается частью вторичной нормативной и объясняющей 
системы, такой, как католическая традиция или рефор¬ 
мированная теология. Новые данные опыта, чьи социальные 
корни легко устанавливаются, а значит, и изменения 
(чья роль в конечном счете оказывается определяющей) 
в производственных отношениях выражаются именно 
через это двойное повторение (которое вместе с тем пред¬ 
ставляет собой непрерывную реорганизацию) и в его тюле. 
Двойное повторение в теологическом поле в самом деле 
никогда не есть простое повторение, но реорганизация; 
следовательно, она представляет собой нахождение новых 
интерпретаций (часто противоречащих друг другу) смысла 
слова господня и роли традиции.
Изменения в отношениях между социальными группами 
порождают идеологические представления, противополож¬ 
ность которых объясняется различием исторических эпох, 
а также антагонистических классов одной и той же эпохи. 
Эта степень способности традиционного теологического 
оператора охватывать и выражать новые точки зрения 
зависит от степени совместимости его собственных норма¬ 
тивных структур с идеологическими требованиями, про¬ 
являющимися в социальной практике. На протяжении 
ряда веков евангельско-католический оператор мог служить 
полем выражения мировоззрения господствующих клас¬ 
сов благодаря структурным изменениям внутри отдельных
154

участков, не разрушавшим общей логики всей системы. 
Напротив, ему не всегда удавалось охватить народные 
движения. Начиная с XII века обнаруживается настоящая 
евангельско-милленаристская традиция, обладающая 
своими собственными структурами (эсхатология отмщения, 
отождествленние бедняков с телом и духом господа, 
выделение особой роли Апокалипсиса как опоры Нового 
завета). Точно так же в XV — XVI веках под воздействием 
новых социальных изменений католический оператор 
оказывается взорванным в северо-западной Европе. 
Реформаторы разрабатывают в этот период новую сис¬ 
тему интерпретации евангельских текстов и определения 
проявлений божественной воли.
Каждое из этих изменений системы и повторных 
обращений к ней (происходящих неосознанно относительно 
социальных и культурных процессов, которые движут 
ими) осуществляется под флагом возврата к первоначаль¬ 
ному христианству или защиты его основных идей и испол¬ 
нения божественного приказа. Герменевтический метод 
современных теологов грешит тем же заблуждением. Дан¬ 
ные опыта, выступающие как первоначальный и осново¬ 
полагающий фактор, передают механизму теологического 
мышления свои собственные операциональные категории. 
Это последнее, не будучи в состоянии объяснять смысл 
и происхождение содержаний сознания на основе конкрет¬ 
ного существования и социальной практики, претендует 
тем не менее на то, чтобы выявлять смысл человеческих 
дел в свете требований субъективного переживания. 
Если быть искренним, то подобная позиция в области 
истории (а особенно истории христианства) означает пол¬ 
ную слепоту и бессильные попытки вместо энергичных 
мер, направленных на уяснение подлинпого смысла рели¬ 
гиозных представлений прошлого. Все это происходит в 
силу детерминаций, схему движения которых мы хотели 
бы набросать:
—Если присутствие бога во мне, потребность в нем 
я постигаю лишь как факт опыта, представляющий собой 
замкнутое целое, то такое присутствие не может высту¬ 
пать в моих глазах иначе, как подлинное божественное 
откровение, реализующееся посредством вездесущности 
святого духа.	сЛ
—Но на протяжении истории представители различных 
социальных групп познали в силу своих специфических
155

условий социального существования различные формы 
вездесущности святого духа. Они утверждали, что живут 
в боге и познают его иначе, отличным образом от того, 
как это делаю я (в XX веке и от того, как это делают 
теологи других социальных групп). Таким образом, если 
мы имеем здесь дело с реальными данными опыта везде¬ 
сущности святого духа, то эти данные коренным образом 
расходятся друг с другом, а подчас представляют собой 
взаимную противоположность. Эти проблемы продолжают 
оставаться источником удивления для современных тео¬ 
логов. Так, Карл Барт, мыслитель крупного мас¬ 
штаба, говорит о своей неспособности попять причины, 
по которым теологи прошлого усмотрели в Библии за¬ 
вет, структуры которого отличны от того, который, как 
ему кажется, он сам обнаруживает в ней на основе 
полной объективности. Но раз это так, как же следует 
поступать в этом случае, если имеется только теологичес¬ 
кая методология Барта?
—Надо ли принять все прочие интерпретации Писания, 
все прочие схемы божественного откровения как основан¬ 
ные на реальном опыте подлинной вездесущности святого 
духа? Но как же в таком случае отразить непримиримые 
противоречия, которые я обнаруживаю между этой интер¬ 
претацией и своей собственной? В том числе и в истории 
самой Реформы?
—Отвергать за другими теологами возможность ощутить 
подлинное присутствие бога? Я не могу сделать этого, 
не погрешая против своих принципов. Св. Фома, теологи 
средневековья и XVIII века утверждали, что ощущают 
бога и живут в нем в соответствии с определяемым ими 
модусом. Для них бог не существовал иначе, как в соот¬ 
ветствии с тем, как они его воспринимали. Стану ли я 
утверждать, будто их реальное восприятие было всего 
лишь иллюзией, объясняемой с психологической или со¬ 
циальной точки зрения? Возможно, но тогда придется согла¬ 
ситься с тем, что другие смогут рассуждать точно так же 
относительно моего собственного опыта познания бога.
—Остается признание в бессилии, в невозможности отра¬ 
зить факты истории. Барт искренне признает себя неспо¬ 
собным понять причины, в силу которых прежние теологи 
(и сам Кальвин) интерпретировали Писание в соответствии 
с основополагающей точкой зрения, отличной от его 
собственной, и восприняли завет бога таким, что его содер¬
156

жание оказалось отличным (и даже противоположным) 
от того, какое, по его мнению, бог вкладывает в него 
в XX веке. «Герменевтика XVII — XVIII веков — исто¬ 
рическая загадка» 1,—- заявляет Барт. «Одна из самых 
непостижимых за всю историю», 2 и разъяснить ее не 
представляется возможным. Другая историческая загад¬ 
ка — кальвинистское учение о двойном предназначении 3. 
Историческими загадками оказываются и различия в интер¬ 
претации Библии между теологами прошлого и самим 
Бартом, которого это поражает 4 и который обвиняет 
теологов прошлого в том, что они отгородились от Библии 
всякими мелкими переделками. 6 Наконец, исторической 
загадкой является интерпретация, которую дают теологи 
прошлого (в том числе Кальвин) и согласно которой 
в слове божьем содержится указание на существование 
бога за пределами слова, а некий «за-библейский» завет 
обосновывается при помощи цитат из Библии. К. Барт 
кончает признанием, что «герменевтическое решение ста¬ 
рых теологов в этом вопросе непонятно для нас» в.
Здесь содержится как бы экспериментальное дока¬ 
зательство неспособности герменевтики обращать свою 
методику на самое себя и служить недвусмысленным 
самообоснованием в качестве универсального подхода. 
Дело в том, что подлинная герменевтика может быть 
всего лишь объяснением реального зарождения значе¬ 
ний и системы значений, постепенно вырабатывающихся 
как ответ на потребности, развивавшиеся в области 
соответствующей социальной практики. При этом не проис¬ 
ходит никакой поддержки извне, и в проанализированное 
построение не вносится тем, проводником которых является 
сознание истолкователя.
*	* *
Выше мы попытались кратко проанализировать специ¬ 
фическую структуру католического, теологического поля,
1	К. В a r t li, La Doctrine de la Parole de Dieu. Prolégomènes 
à la Dogmatique, t. 2 (Ed. Sabor et Fides, Genève, 1954), p. 75.
2	Там же, стр. 85.
3	К. В a r t h, La Doctrine de la Parole de Dieu. Dogmatique, 
t. II (L’Election divine), Genève, 1958, p. 136—140.
4	Там же, стр. 153 — 159.
5	Там же, стр. 154.
6	Там же, стр. 160—166.
157

так же как и особую природу процессов реорганизации, 
посредством которых в этом поле проявляются экономи¬ 
ческие и социальные детерминанты (вылившиеся в рели¬ 
гиозные требования). Во всем этом мы не отходим от 
проблем Второго Ватиканского собора. Это отступление 
даст, вероятно, возможность лучше понять сложность 
дискуссий, развернувшихся в ходе Собора, а также вы¬ 
работки обсуждавшихся там решений. Собор не стал аре¬ 
ной, на которой категории (их социальные и экономичес¬ 
кие корни были рассмотрены в первой части настоящей 
работы), вновь порожденные опытом современной буржу¬ 
азии, средних классов, трудящихся-католиков, сражались 
бы с открытым забралом. Для своего оформления они 
прикрываются текстами, принадлежащими евангель¬ 
ской и католической традиции, которым они придают 
новые ориентации во имя новых, но по-разному направ¬ 
ленных обобщений. Напротив, тексты и традиции навя¬ 
зывают свои нормы и значения, что приводит к искаже¬ 
нию, деформации религиозного выражения современных 
идеологий. Это осложняет изучение и истолкование уров¬ 
ней значений, содержащихся в документах собора, и это 
тем более, что они являются плодом длительно вырабаты¬ 
вавшихся компромиссов между герменевтиками различ¬ 
ной, если не противоположной, социальной и политичес¬ 
кой направленности. Правда, столкновения между гер¬ 
меневтиками народными (которые и сами по себе весьма 
неоднородны) и буржуазными (чьи идеологические ком¬ 
поненты далеко не в одинаковой степени носят ретро¬ 
градный характер) происходят в особом поле, откуда 
их особые правила и темпы. Осознание масштаба своих 
разногласий и отражение на уровне католической церкви 
последствий объективных преобразований, переживаемых 
современными обществами, взаимно противоречивое истол¬ 
кование волеизъявлений неба происходит в рамках соблю¬ 
дения теологических и организационных норм, прису¬ 
щих католическому епископату, и чисто церковных фор¬ 
мулировок (в данном случае отражающих разногласия 
во мнениях, в направленности и в методах, существующих 
между епископами).

3. ТЕНДЕНЦИИ ЕПИСКОПАТА
УСЛОВИЯ МОДЕРНИЗАЦИИ 
И ДАВЛЕНИЕ ТРАДИЦИИ
В результате этой попытки проанализировать обстановку, 
в которой Собор начал свою работу, становится ясным, 
что церковь оказалась лицом к лицу с качественно новым 
сдвигом в социальных и идеологических структурах всего 
человечества в целом. Руководство процессом преобра¬ 
зования удалось осуществить революционному дви¬ 
жению (единственный раз в истории организованному 
в масштабе всей планеты), являющемуся также единствен¬ 
ным движением, которое навсегда смогло уничтожить 
господство человека над человеком, составляющее под¬ 
линную основу социального учения церкви; тому рево¬ 
люционному движению, чей критический атеизм также яв¬ 
ляется единственным, располагающим массовой аудито¬ 
рией и оказывающим своей практикой глубочайшее воз¬ 
действие на миллионы верующих, еще привязанных к церк¬ 
ви: воздействие, выражающееся в появлении точек зрения и 
религиозных запросов, наделенных специфически народным 
содержанием (причем это движение не предпринимает 
попытки выступить с открытой критикой границ и реаль¬ 
ного смысла претензий римской теологии на универсаль¬ 
ность); точек зрения и запросов, которым сам Собор 
не в силах дать благословения под страхом гибели иерар¬ 
хической структуры и того социального учения, которое 
провозглашает «онтологическую и телеологическую цен¬ 
ность частной собственности на средства производства» г.
Коллективное осознание этих проблем и выбор основ¬ 
ных направлений совершались в течение первой сессии, 
когда, если верить канонику Бодюэну2, «сильнейшее впе¬
1	«Mater er Magistra», Bonne Presse, p. 35.
2	«La nouvelle revue théologique», 15 janvier 1964.
159

чатление было произведено характером события содержа¬ 
тельного, ясного, простого, возвышенного. Ассамблея сразу 
же приняла к сведению его существование и его ответст¬ 
венность, направления были намечены недвусмысленно, 
а некоторые точки зрения отвергнуты...» Но признание 
проблем не означало прямого и немедленного ответа 
со стороны высшего духовенства, ибо оно рассматривает 
и переосмысливает все идеологические и политические 
факты не в их строго временном разрезе, а через опосре¬ 
дующие теологические концепции, тем более что на теоло¬ 
гических спорах отражаются одновременно народные 
требования, осторожность иерархии и неодинаковый 
уровень осознания ее членами этих требований в нашу 
эпоху.
Как мы видели, общим для всех епископов является 
владение рядом основных категорий и идеологических 
требований, что проявлялось со всей очевидностью в ходе 
Собора. Это обстоятельство было отмечено разными ком¬ 
ментаторами Преодолевая различия и столкновения 
тенденций, эти категории обеспечивают единство и гар¬ 
монию епископата и его функций. Выше мы попытались 
проанализировать компоненты той системы теологических 
норм, которая называется традицией. Здесь будет доста¬ 
точно напомнить, что в глазах епископов эти нормы 
не утратили ничего из своей силы. Категории иерархи¬ 
ческой традиции, осваиваемые одна за другой в ходе 
постижения церковной премудрости, контролируются 
на уровне реального сознания людей, воспринимающих 
по мере выполнения своих обязанностей классовые соци¬ 
альные установления как естественные, очевидные, бес¬
1 См., в частности, замечания, сделанные пастором Внзером 
(Visher) уже в ходе первой сессии, в его докладе Вселенскому совету 
церквей (сентябрь 1963 года), в: DC, 6.X.1963, col. 1321—1338, а также 
замечания О. Кульмана (О. Cullmann): «Опыт и надежды протестант¬ 
ского наблюдателя при Соборе», текст в: DC, 9.IV. 1903, col. 483— 
502. Сама работа по модернизации, по мнению всех епископов, долж¬ 
на совершаться в рамках традиционных категорий. Иоанн XXIII 
заложил идеологический фундамент соборной мысли, заявив, что 
надо выработать обновленное выражение традиционной теоретиче¬ 
ской сущности, которая сама по себе определяется как неизменная. 
По поводу усилий Собора, направленных на обновление, в рамках 
иерархических категорий, традиции, см. также замечательный ана¬ 
лиз: Vittorio Subilia, L’ecclesiologie de Vatican II, в: 
«Revue réformée», № 64 (1965, 4), № 65 (1966, 1), № 67 
1966, 3).
160

спорнее факты действительности. Таким образом, они, 
как мы видели, представляют собой в двойном плане не¬ 
осознанность с культурной точки зрения, присущую чле¬ 
нам высшего духовенства.
Понятия и основные идеи католической теологии 
и в самом деле объединены не по воле случая. Их внутрен¬ 
ние отношения, получившие свое организационное вопло¬ 
щение в структуре руководящих органов церкви, пред¬ 
ставляют собой итог длительного исторического разви¬ 
тия, большого усилия, осуществляющегося высшим духо¬ 
венством начиная со II века н. э. для того, чтобы выразить 
свое понимание бога и мира в виде операционального 
комплекса, способного отразить народное отчуждение, 
лишая вместе с тем это последнее, в соответствии с пред¬ 
ставлением правящего класса о божественном, тех его 
составных частей, которые больше всего могли бы послу¬ 
жить оправданию революции на земле или в структурах 
церкви. Для современного епископата эти требования 
не утратили ничего из своей актуальности. Модерниза¬ 
ция, если она и необходима, не может осуществляться 
в спешке, игнорируя функциональные потребностиf 
вытекающие из универсализации католицизма. Теперь 
когда высшее духовенство помышляет о том, чтобы (частич¬ 
но) удовлетворить политические чаяния народных масс 
и пересмотреть их функцию в церкви и в системе спасения, 
оно больше не может не обращать внимания (в специфи¬ 
ческих рамках собственного взгляда на общественные 
отношения, на мир и на бога) на новые функции и цен¬ 
ности, которыми иерархии следует овладеть перед лицом 
тех проблем руководства, сложность которого только воз¬ 
растет в связи с аджорнаменто; высшему духовенству 
требуется укрепить двойную власть папы и епископата, 
не переставая при этом отыскивать в традиции новые 
и более гибкие приемы для осуществления этой власти. 
Все эти задачи намного сложнее тех, что стояли перед 
первой сессией, поскольку, как пишет монсеньер Райт, 
епископ Питтсбургский (США), было необходимо «погру¬ 
зиться в интеллектуальные и исторические глубины догмы 
и подняться на поверхность с учением, обязанным своей 
строгостью традиционной истине, настроенным примири¬ 
тельно по отношению ко всем другим христианам, учиты¬ 
вающим требования этого времени, а вместе с тем неиз¬ 
менно сохраняющим свою пригодность».
11 Казанова
1G1

Заботясь таким же образом о вечности своих тради¬ 
ционных иерархических структур (исторически и функ¬ 
ционально связанных с классовыми обществами), еписко¬ 
пат, кроме того, стремится укрепить смысловую действен¬ 
ность своего учения, проявляя при этом своеобразную 
смелость при улавливании идей (научных, политиче¬ 
ских, этнических), циркулирующих в социальном мире 
(не исключая из него революционных движений), с тем 
чтобы превратить их в новые символы (присущие и прак¬ 
тике и теории масс нашего времени) своих собственных, 
осторожно модернизированных теологических воззре¬ 
ний. В связи с этим обнаруживаются явные черты 
сходства, но вместе с тем и непреодолимого различия 
между конкретными условиями модернизации римских 
доктрин и процессами приспособления, направлявшимися 
мифическим мышлением в обществах, изучавшихся Кло¬ 
дом Леви-Строссом... Схемы теологического оператора, 
поставленные под сомнение исторической практикой, 
в свою очередь «постоянно подвергаются давлению извне, 
стремящемуся ввести в них инородные элементы»; эти 
приращения часто влекут за собой изменения самой систе¬ 
мы. Бывает и так, что им не удастся стать органической 
частью концепции, и тогда стройность системы оказы¬ 
вается постоянно или временно нарушенной 1. Епископы 
сохраняют бдительность и совещаются в рамках Собора 
как раз для того, чтобы предупредить эти перебои и быть 
уверенными в том, что «местные логики» (также выраже¬ 
ние Леви-Стросса), вытекающие из частичных поправок, 
органически вольются в «общую логику» системы. Так, 
святые отцы стремятся выработать глобальную систему, 
все аспекты которой гармонировали бы между собой; 
миф о «добром папе Иоанне» в большой мере является 
ответом на эти требования и тем самым облегчает модерни¬ 
зацию, предусматривавшуюся тем же первосвященником 
римской церкви. Папа Иоанн, духовное лицо нового типа, 
человек неистощимой щедрости, изображается независимо 
от подлинных достоинств, присущих его деятельности, 
как стоящий над всеми социологическими детерминантами 
и всеми противоречиями во мнениях. Прием, оказанный 
положительным элементам «Pacem in Terris», волнение, 
вызванное смертью этого папы, возведены в ранг практи-
1	Claude Lév у- Straus s, La Pensée sauvage, Paris, 
Pion, 1962.
162

ческцх доказательств особого характера и безграничной 
универсальности идеологических и социальных норм, 
с которыми римская церковь обращается к народам *.
Положение, по правде говоря, остается щекотливым 
в том, что касается определения сферы принципов, в рам¬ 
ках которой римская иерархия рассчитывает одновременно 
расположить и замкнуть требования о преобразовании 
мира, которые все чаще раздаются среди верующих. Рево¬ 
люционную платформу трудно трансформировать в выра¬ 
жения какого-либо неокапиталистического реформизма, 
даже если это и определяется в оживших терминах томи¬ 
стской теории «общего блага». Конкретную основу группы 
вопросов (более непосредственно отражающих подлинные 
общественные отношения) труднее разработать в силу 
ее двойственной природы, вытекающей из ее связи 
с социальной действительностью и из того факта, что 
она определяется требованиями неокапиталистической 
социальной доктрины первосвященников 2 и иерархической 
структуры церкви. Правда, на этом этапе церковь еще 
продолжает задаваться вопросами. Длительная и сложная 
история схемы XIII достаточно ясно показывает труд¬ 
ности, с которыми сталкиваются святые отцы, стремя¬ 
щиеся сориентироваться в требованиях времени, не отре¬ 
каясь при этом ни на йоту от трансцендентности учения 
и от своего стремления оставить нетронутыми установив¬ 
шиеся порядки. В данном случае труднее, чем в других 
дискуссиях, выявить универсалистские устремления (без 
прикрытия которых католическая тенденция к всеобщ¬ 
ности не могла бы претендовать на операциональность). 
Рассуждения больше не прикрываются теологическими 
формами, и всевозможные политические и социальные 
схемы, осветить которые является долгом церкви, сталки¬ 
ваются друг с другом на уровне своего конкретного 
содержания. Так, на 3-й сессии настоящая дискуссия 
по схеме XIII была, по сути дела, едва начата 3, и «мно¬
1	См. обо всем этом в исследовании: Л. Casanova, Autour 
du mystère Roncalli, в: «La Nouvelle Critique», février-mars 1964.
2	О социальной мысли Павла VI см.: «La pauvreté et le Concile», 
в: «La Nouvelle Critique», janvier 1965.
3	О дискуссиях того времени вокруг схемы XIII см., в частно¬ 
сти: R. P. Daniélou, Le sujet du schéma XIII, в: «Etudes», 
janvier 1965; a также интервью того же автора в газете «Круа» 
(«La Croix», avril 1965). По поводу общей программы 4-н сессии 
см.: «Etudes», avril 1965, p. 864—880.
11* 163

гое потребовалось изучить, прежде чем удалось вырабо¬ 
тать синтез традиции и новых данных, делающих жела¬ 
тельным пересмотр вопросов»
Все это требовало от Собора серьезно поразмыслить 
над церковью, ее структурами и их значением. Это пред¬ 
ставлялось тем более сложным, что в Соборе не было 
единства по поводу необходимых для этого методов, что 
стало особенно заметным начиная со 2-й сессии, когда 
Собор вступал в стадию становления. Более углубленный 
подход оказывался, таким образом, неизбежным; в этом 
случае теоретические на первый взгляд рассуждения 
имели главенствующее значение в определении направле¬ 
ния действия. Такое координирование давало в свою 
очередь возможность определить направление и пределы 
необходимых теоретических, пастырских и практических 
обновлений. При этом каждый отдельный круг вопросов 
(социальная доктрина, спасение и роль мирян, литурги¬ 
ческая символика, отношения божественных посредни¬ 
ков) оказывалось возможным согласовать с общей логикой 
(выражением внутренних требований одной из структур 
церкви), осмыслившейся как общность, свидетельство цен¬ 
ностей, наличествующих в боге, но наделенной неизбежно 
иерархическим строением,— логикой, сохранение которой 
в действии необходимо, что не исключает отдельных кор¬ 
ректив в ее проявлениях. Это означало, что подлинный 
метод Собора заключался «не в том, чтобы отрываться 
или отходить от коренных и унитарных структур церкви, 
а в том, чтобы приближаться к ним, укреплять их жизне¬ 
способность, то есть их священный характер и их спо¬ 
собность делать Евангелие животворным и насущно необ¬ 
ходимым» 2. Вот в какой связи следует говорить о «нова¬ 
торской и охранительной школе Собора» (Павел VI) 3.
РАЗНОГЛАСИЯ ЕПИСКОПОВ И ИХ ПРИЧИНЫ
Какими бы сторонниками капиталистической организа¬ 
ции общества и римской концепции церкви ни были все
1	R. Р. С о n g а г, Bloc-notes du Concile, I.C.I., 15 novembre 
1904.
2	P a u 1 VI, Les deux conceptions du renouveau de l’Eglise», 
в: DC, 21 novembre 1965, № 1459, col. 1963.
3	P a u 1 VI, Allocution à la noblesse romaine, в: DC, 20 fév¬ 
rier 1966, № 1465, col. 302.
164

епископы, между ними существуют глубокие разногласия 
по поводу того, каким образом католицизм должен рас¬ 
сматривать и разрешать проблемы современности. Как 
говорит римский корреспондент газеты «Монд», очевидным 
является то обстоятельство, что «если святые отцы и яв¬ 
ляются детьми своего времени, то, пожалуй, нельзя ска¬ 
зать того же об их настроениях, во всяком случае некото¬ 
рых из них» 1.
Эти различия в позиции можно понять, если подумать 
о том, что епископы сталкиваются с самыми различными 
социальными, политическими и пастырскими ситуация¬ 
ми. Как отмечал монсеньер Ансель 2, в зависимости от того, 
действуют ли они «в глубоко христианских областях... 
или там, где имеется большое число лиц некатолических 
вероисповеданий... в областях, не претерпевших ради¬ 
кальных преобразований... или в областях, где изменения 
в самом разгаре... и речи не может быть о том, чтобы эти 
епископы одинаково реагировали на происходящее». 
Иными словами, сознание теологов тоже отражает, хоть 
и на свой лад, треволнения реальной жизни. Говоря сло¬ 
вами отца Конгара, «теология соответствует условиям 
пасторского служения, а они вытекают из насущных 
нужд» 3.
Так объясняется возникновение и проявление двух 
течений в епископате, «течения прогрессивного и течения 
непрогрессивного» (Павел VI) 4, примерное численное соот¬ 
ношение которых можно попытаться определить. Не содер¬ 
жатся ли кое-какие уточнения в результатах голосований 
о схеме церкви? Так, при голосовании 30 октября 1963 года 
по всем пяти вопросам, касающимся главы II этой схемы 
(ставшей с тех пор главой III), тридцать четыре неприми¬ 
римых консерватора отвергли все предложения, в том 
числе и по поводу епископского священнослужительства, 
в то время как семьдесят отцов соглашаются с этим пос¬ 
ледним понятием, но отказываются превратить его в обос¬ 
нование коллегиальности руководства и занимают отрица¬ 
тельную позицию по всем прочим вопросам. Таким обра¬
1	«Le Monde», 20 novembre 1903.
2	«Semaine religieuse du diocèse de Lyon», 10 décembre 
1902.
3	R. P. С о n g a r, Bloc-notes du Concile, в: «Informations 
catholiques internationales», 15 octobre 1965, p. 28.
4	Павел VI, текст цит. (I.С.I., 15 octobre 1965, p. 14).
165

зом, имеется крепкое ядро из 104 убежденных консерва¬ 
торов, к которым чаще всего присоединяются в ходе дру¬ 
гих голосований, особенно на 3-й сессии, еще 200 голосов 
из числа 200—500 колеблющихся, существование которых 
продемонстрировало голосование 30 октября 1963 года. 
В целом оппозиция не превышает 300 человек, что явствует 
из голосований по схеме церкви («De Ecclesia»), имевших 
место на 3-й сессии *; а также из заключений проница¬ 
тельных свидетелей 2. Напротив, количество «либералов» 
гораздо более внушительно: от голосования к голосова¬ 
нию они остаются в среднем «компактной массой», насчи¬ 
тывающей примерно 1800—1900 отцов из общего числа 
в 2200, то есть составляют 80% 3.
Ударные элементы консервативного меньшинства — 
родом из Италии (главным образом с Юга), из Испании 
(хотя и здесь есть свои нюансы) и в меньшей пропорции 
из Латинской Америки... «Несколько сот отцов,— отме¬ 
чает пр. о. Каприле в очень интересной статье 4,— боль¬ 
шей частью, но не исключительно, родом из латин¬ 
ских стран или принадлежащих латинской традиции: Ита¬ 
лии, Испании, Бразилии». Имеются также ирландцы, 
очень немногочисленные французы, несколько янки 
и довольно многочисленные прелаты, посланные в Азию 
или сохраняющиеся там под американским «покровитель¬ 
ством».
Время от времени они находят подкрепление в лице 
нескольких польских и югославских епископов (таких, 
как монсеньер Франич или монсеньер Вышинский). 
Европа в основном представлена странами, чьи массы 
в очень слабой степени или с большим опозданием затро¬ 
нуты процессами индустриализации и распада старых 
форм существования, а также такими странами, где рабо¬ 
чий класс, профсоюзы и коммунистическое движение еще
1	DC, № 1434, col. 1333-1335.
2	См.: Wenger, Vatican II, 3~е session (Editions du Centu¬ 
rion, Paris 1965), p. 64—88; a также: R. P. R о u q u e t t e, Le pre¬ 
mier mois de la 3“e session, в: «Etudes», novembre 1964, p. 579. Кроме 
того, см.: R. P. Laurentin, Bilan de la 3“e session (Paris, Ed. 
du Seuil, 1965), p. 287—294.
3R. P. Rouquette, Etudes, novembre 1964, p. 579.
4	«Aspetti positivi della terza sessione del Concilio», в: «Civilta 
Cattolica», 20.11.1965. Французский перевод, озаглавленный «La 
dernière semaine de la 3~e session du Concile», в: DC, 4 avril 1965, 
col. 618—631.
166

не обладают значительным удельным весом или приобрели 
его с большим опозданием *.
С другой стороны, существует небольшая группа епи¬ 
скопов из стран «третьего мира», находящегося в про¬ 
цессе революционных изменений, в известной мере 
предвосхищающих (в гораздо большей степени, чем вся 
остальная часть большинства) церковь будущего. Их име¬ 
на: Максимос IV, Эльдер Камара и Чидимпо из Конак¬ 
ри. Некоторые из них как будто бы готовы пойти дальше 
по пути принятия социализма и демократизации церкви.
Не склонное отворачиваться от реформы, реалисти¬ 
чески настроенное огромное большинство прелатов (1800— 
1900 из 2000—2200 человек) остается привязанным к капи¬ 
тализму и к иерархической структуре церкви. Нет ничего
1	В Соборе эта группа располагала «парламентским» (если 
можно так выразиться) представительством, превосходившим ее 
реальные силы. Причины этого — хотя бы частичные — следует 
искать в раздутости некоторых епископств. Так, Италия, на чью 
долю приходилось 8,99% католического населения всего мира, 
насчитывала 42,80% всех епископов, представленных в Соборе. 
Нижеследующая таблица, взятая из книги пр. о. Каиерале 
(R. Р. С а p е г а 1 e, Les Hommes du Concile, ed. du Cerf, 1965, p. 74), 
очень характерна в этом отношении:
Соотношение в масштабах стран и мира между епископами и ка¬ 
толическим населением, представляемым ими на Соборе:
Процент 
представля¬ 
емого ими 
католиче¬ 
ского насе¬ 
ления мира
6,14
33,70
4,08
35,53
12,21
6,02
4,07
1,10
1,35
7,06
4,85
0,60
8,99
5,68
В процент¬ 
ном 0TI10-
п	Количество шепни к об-
Страна пли регион епископов щему коли-
честву спис-
Азия (кроме арабских страп) 
Европа (кроме стран 
социалистического лаге- 
ря)
Африка (кроме арабских 
стран)
Латинская Америка
Бразилия
Мексика
Филиппины
Индия
Канада
Франция
Западная Германия
Ирландия
Италия
Испания
259
копов
9,53
849
31,60
250
9,30
601
22,33
194
7,22
61
2,27
48
1,79
77
2,87
96
3,57
163
6,07
58
2,16
31
1,15
344
12,80
94
3,50
167

удивительного в том, что прогрессивное крыло большин¬ 
ства состоит в известной степени из французских, немец¬ 
ких, бельгийских или американских епископов, представ¬ 
ляющих страны, где верующие живут в больших городах, 
в соприкосновении с научным прогрессом и с давно уже 
организованным рабочим классом. Сюда необходимо при¬ 
соединить прелатов из некоторых зон Италии, таких, 
как Милан или Болонья, зон с высокоразвитой промыш¬ 
ленностью и с мощной, активной коммунистической пар¬ 
тией. Другая часть активистов большинства состоит — 
при некоторых заметных исключениях — из епископата 
Латинской Америки. Эти епископы, напуганные автори¬ 
тетом движений, выступающих под знаменем спасения *, 
успехом протестантского евангелизма и подъемом ком¬ 
мунистического движения, надеются на то, что Собор 
даст им действенные пастырские средства, чтобы отвлечь 
массы от коммунизма, в обмен на что епископы готовы 
благословить (в известных пределах, как это показывают 
президентские выборы в Чили) народные требования 
реформ и социальной справедливости.
*	* *
Из этого разнообразия опыта вытекают все более 
несхожие взгляды на то, как достигнуть успешного рас¬ 
пространения традиционного теологического и церковного 
комплекса, к которому привязаны все прелаты. Сталки¬ 
ваясь с разнородными требованиями в рамках своих 
пастырских обязанностей (разнородных в силу неравномер¬ 
ности религиозных, а значит, и идеологических, социаль¬ 
ных, политических и экономических изменений), прелаты 
разрабатывают противоположные по значению идеологи¬ 
ческие модели функций, которыми должен быть наделен 
иерархический аппарат, и истолкования тем его традицион¬ 
ной доктрины 2. В целом большинство стремится осущест¬
1	Кроме цитировавшихся работ, см.: «Protestantisme et catho¬ 
licisme en Amérique latine», в: «Revue réformée», 1-er trimestre, 1964.
2	Именно это сумели выявить наиболее внимательные из жур¬ 
налистов, присутствовавших на дискуссиях в базилике св. Петра. 
Здесь можно привести свидетельство Анри Феске (Henri F e s- 
q u e t, Journal du Concile, Ed. Robert Morel, 1966, p. 883): «Социо¬ 
логическое описание Собора еще предстоит сделать. Это кропотли¬ 
вый труд... Легче зафиксировать лексику епископов. В зависимости 
от их принадлежности к меньшинству или большинству то и дело
168

вить модернизацию, и «в этом случае речь идет не о рево¬ 
люции и даже не о дерзости, но всего лишь о проявлении 
здравого смысла пастырей перед лицом конкретных требо¬ 
ваний, выдвигаемых нынешним положением церкви»,— 
как отмечает пр. о. Рукетт, завершая страницу, на кото¬ 
рой он четко и разумно обобщает позиции, занимаемые 
«либералами» по различным текущим вопросам
Будучи частью такого социального мира, где формы 
религиозного сознания верующих претерпевают быстрые 
изменения, испытывая со своей стороны влияние — во вся¬ 
ком случае, частичное — этих новых форм, «либераль¬ 
ные» епископы не могут не присматриваться самым вни¬ 
мательным образом к росту этих новых потребностей. 
Следствием этого оказывается ряд теоретических и прак¬ 
тических тенденций, прямую связь которых с современ¬ 
ными характеристиками социальной практики некоторые 
епископы воспринимают (по крайней мере фрагментарно)2.
с характерной настойчивостью всплывают одни и те же слова. 
Вот далеко не полный список некоторых ключевых слов, оканчиваю¬ 
щихся на «изм». Естественно, что меньшинство, наваждением кото¬ 
рого являются ереси, оказывается куда щедрее на такие слова, чем 
большинство. Но ни те, ни другие не оказываются свободными от 
определенной направленности своего стиля. Большинство: триум¬ 
фализм, юридизм, легализм, клерикализм, окснденталнзм, патерна¬ 
лизм, индивидуализм, догматизм, концептуализм. Меньшинство: 
субъективизм, релятивизм, либерализм, индифферентизм, позити¬ 
визм, прагматизм, натурализм, экзистенциализм, ланцизм, модер- 
11H3M, рационализм, кантизм, коллективизм, марксизм, тейярдизм».
1	«Etudes», novembre 1964, p. 578—580.
2	См. чрезвычайно характерное выступление монсеньера Шмит¬ 
та на 4-й сессии (текст см. в DC, № 1458, col. 1902, а особенно в ра¬ 
боте Феске, цит. соч., стр. 914): «Долгом церкви по отношению к миру 
является:
—	больше заботиться о религиозной свободе;
—	лучше подчеркивать посредством социализации свой об¬ 
щинный и коллегиальный аспекты;
—	расширять масштабы своей справедливости, а особенно 
своего милосердия;
—	более полно соответствовать своей католической при¬ 
роде благодаря новым взаимосвязям между различными народами 
н различными цивилизациями;
—	обновление своего учения о войне, многообещающей подго¬ 
товкой которого является энциклика «Pacem in Terris»;
—	быть в состоянии лучше проявлять свою подлинную тран¬ 
сцендентность, оказывая ей поддержку в политической области;
—	лучше уяснять себе животворность своей традиции, опираясь 
на творчество и нахождение нового, проявляющиеся в нецерковном 
мире;
169

Этими тенденциями являются: осознание роста числен¬ 
ности мирян; большая вразумительность выражения веры; 
приспособление литургии и наставлений, исходящих 
от духовных лиц, к пропаганде, ведущейся в мире, утра¬ 
чивающем почтение к священному; возвращение к более 
библейской теологии; большая свобода теоретических 
и экзогетических исследований; признание религиозной 
свободы и осознание ценности, которую представляют 
христианские церкви; создание центрального руководства 
церковью, которое было бы лучше приспособлено к разно¬ 
образию современного мира, и повышение роли мирового 
епископата в деле управления всей церковью. Все эти 
устремления означают одновременно и внимание к совре¬ 
менным народным религиозным требованиям, и подчинение 
этих последних старым теологическим моделям, каждая 
из которых основана на признании абсолютной ценности 
иерархической власти (как среди людей, так и в лоне 
церкви) и остается обязательной даже для либерального 
большинства, которое хоть и не намерено идти на уступки 
экстремистским элементам, но все же не хочет окончательно 
порывать с меньшинством.
В идеологии этого последнего гораздо меньше острых 
вопросов. Живя по-христиански (или полагая, что еще 
живет таким образом), в тесной связи с наиболее ретро¬ 
градными силами (международным империализмом, фашиз¬ 
мом на Иберийском полуострове, аристократией Южной 
Италии), прелаты меньшинства не имеют почти никакого 
опыта в том, что касается социальной и религиозной 
жизни народных масс нашего времени. Особенно это спра¬ 
ведливо в отношении большей части чиновников римской 
курии, «которые никогда не сталкивались с иными про¬
—	углублять и очищать смысл отношений между человеком 
н богом посредством усилий, предпринимаемых миром для того, 
чтобы лучше определить всеобщее значение человека. Церковь 
должна быть благодарной за все, что делается на свете во имя выс¬ 
шей гуманности, и стремиться к тому, чтобы включить в свое суще¬ 
ствование те положительные ценности, источником которых является 
современный мир, в частности чувство свободы личности и челове¬ 
ческого достоппства, положение о научпой и исторической истине, 
даже если бы для этого церкви пришлось пересмотреть некоторые 
из черт своего образа мыслей и действий... Церкви необходимо при¬ 
знать, что ее будущее неизбежно проходит через нынешний гдень 
человека и мира, в котором она должпа присутствовать. Только 
па этом условии она освободит от их двусмысленности чаяния 
наших современников».
170

явлениями религиозного опыта, кроме тех, которые они 
встречали в книгах и которые должны быть опровергну¬ 
ты» х. Подобно французским ультра 1815 года, они «ничего 
не позабыли и ничему не научились». Меньшинство осо¬ 
бенно «восприимчиво к опасностям, подстерегающим веру 
со стороны современных заблуждений, в частности свет¬ 
ской школы, марксизма, эволюционного учения; оно 
повсюду чует обновленческий дух; оно опасается, как бы 
признание всемирной миссии епископата не стало посяга¬ 
тельством на полномочия папы и шагом назад по отноше¬ 
нию к Первому Ватиканскому собору; во вселенском дви¬ 
жении оно усматривает опасность релятивизма и синкре¬ 
тизма; оно проявляет недоверие по отношению к тепе¬ 
решним библейским исследованиям» 2. Вот почему эти 
ультра неизменно (и совершенно искренне) усматривают 
в любой попытке обновления опасное нововведение, дверь, 
открытую для ереси, посягательство на порядок в церкви, 
попустительство вторжению коммунизма в «свободный 
мир» и в дом божий. Все эти настроения отличны от тех, 
которыми питается большинство, причем отношение 
к марксизму-ленинизму выступает как наиболее характер¬ 
ное из всех идеологических отклонений, вторгающихся 
в сферу епископов под давлением социальной практики4.
ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЕ РАЗНОГЛАСИЯ
Было бы необходимо описать также исследования и мето¬ 
ды, посредством которых Собор, действуя по отношению 
к Писанию и традиции приемами мелких поправок 4,
1	Xavier Rynne, La Révolution de Jean XXIII, Grasset 
Paris, 1963, p. 31.
2	R. P. R о u q u e 11 e, art cit., p. 579—580.
3	В этом смысле можно сослаться на ряд характерных выступ¬ 
лений. Близко стоящий к революционным процессам «третьего мира» 
монсеньор Максимос IV, прелат с Ближнего Востока, восстал против 
антикоммунизма и против «эксплуатации человека». На противопо¬ 
ложном крайнем фланге, ультра (такие, как монсеньер Ю-Пин, 
с Формозы, выступавший от имени 70 епископов) заклеймили ком¬ 
мунизм как союзника дьявола и хулителя капитализма. Для боль¬ 
шинства отцов и для папы важно не столько отказаться от борьбы 
против коммунизма, сколько отвергнуть поверхностные, трескучие 
н неэффективные методы, переходя при этом с почвы насилия на поч¬ 
ву диалога, то есть борьбы идей.
4	Мы используем это выражение без всякой насмешки. Мы 
применяем его в смысле, близком тому, который ему придает Клод 
Лсвн-Стросс, когда отмечает, что мифическое мышление «тоже дей¬
171

обосновывает (вполне искренне) божественным волеизъяв¬ 
лением нововведения и исправления, продиктованные 
современной действительностью. Епископат (подобно, 
впрочем, христианам всех исповеданий) рассматривает 
Писание как неисчерпаемое единство, хранилище воле¬ 
изъявлений господа, обладающее бесконечной способно¬ 
стью заранее реагировать на все проблемы, связанные 
с земными делами, и отвечать на вопросы, которыми зада¬ 
ются люди в рамках своих различных исторических 
формаций, или, точнее, которые бог ставит перед ними 
при помощи фактов и при их посредстве. В современ¬ 
ных событиях надлежит усматривать «знамения времен» 
(Иоанн XXIII); среди них «одни положительны — и именно 
в этих знамениях церковь узнает голос господа. Через 
их посредство бог и подвергает ее испытанию, так что 
диалог церкви и современного мира оказывается, в конце 
концов, диалогом бога с богом, ибо именно бог глаголет 
устами церкви, и именно бог глаголет устами мира» 
Бог вопрошает людей при помощи фактов и принуждает 
их исследовать его слово, чтобы в его рамках находить 
свои решения. Так, например, под давлением фактов, 
которые в данном случае были знамением духа, возникло 
более обостренное чувство коллегиальности 2. Вся пол¬ 
нота выражения, стало быть, заключается в завете Писа¬ 
ния. Необходимо лишь актуализировать его смысл, 
извлечь ответы. Теологические нововведения тем самым 
сводятся, в сущности, к широкому использованию сокро¬ 
вищ традиции.
Церковь, «подобно ученому писцу, умеет извлекать 
из своей сокровищницы и старое, и новое»,— провоз¬
ствует путем аналогий и сближений во имя новой организации эле¬ 
ментов, природа которых не меняется в зависимости от того, нахо¬ 
дятся ли они в инструментальном комплексе или в конечном рас¬ 
порядке». Но, добавляет он, «в этой бесконечной перестройке с по¬ 
мощью одних и тех же материалов роль средств всегда призваны 
выполнять прежние цели. Содержания значений превращаются 
в обозначения, и наоборот». Как замечает далее тот же автор, мифи¬ 
ческое мышление «строит свои идеологические дворцы из обломков, 
оставшихся от прежних социальных рассуждений». (М. Claude 
Lévi-Strauss, La Pensée sauvage, Paris, Pion, p. 31—32.)
1	R. P. D a n i é 1 о u, «Le sujet du schéma XIII, в: «Etudes», 
janvier 1965, p. 13. В том же смысле выражается Павел VI в своей 
речи: Paul VI, Allocution à Castelgandolfo, в: «Osservatore Ro¬ 
mano», 10 septembre 1904.
2	R. P. Wenger, «Walican II, 3~c session», op. cit. p. Go.
172

глашал кардинал Суэненс *. Иначе говоря, это чувство 
библейских символов «представляет собой основу смыс¬ 
лов, всегда готовую к употреблению в рамках других 
структур», и «это употребление покоится на семантическом 
богатстве, на избытке значения, который открывает воз¬ 
можности новых интерпретаций», если придерживаться 
выражений П. Рикера в его попытке предохранить хри¬ 
стианские мифы от возможных посягательств безбожного 
структурализма Леви-Стросса 2.
На деле библейские тексты (постигаемые в данном 
случае в своей обнаженной буквальности), низведенные 
до своей минимальной роли выразителя воззрений на мир 
и на историю (осмысляемую и переживаемую через эти 
воззрения), бытовавших среди иудейских племен (а позд¬ 
нее в государстве, организованном вокруг иерусалимского 
храма) древности, могут, скорее, озадачить христианина 
XX века, обращающегося к этим текстам за операцио¬ 
нальным ответом в связи со своей собственной практикой... 
«Не говоря уже о разочаровании, можно утверждать 
не колеблясь, что недостаточно подготовленному христиа¬ 
нину грозит смущение в самой его вере при непосредст¬ 
венном соприкосновении с Библией». И действительно, 
даже если он еще охотно признает какую-то «функцию» 
за богом или за жертвой креста, современный христианин 
с гораздо большим трудом находит «интерес» во многих 
страницах Библии. «Эти россказни о патриархах и воена¬ 
чальниках — какое все это имеет отношение к реальному 
существованию, которое мне приходится вести в том кон¬ 
кретном мире, в котором я нахожусь?»— вот вопрос, 
которым он может задаваться 3. Это ощущение неловкости 
проистекает из двусмысленностей сопоставления. В Свя¬ 
щенном писании 4 и в операциональных комплексах зна¬ 
чений, разработанных для других практических целей 
(в соответствующих социально-исторических условиях) 
различными христианскими церквами — и внутри этих
1	DC, 6 décembre 1964, col. 1607—1609.
2	См.: «Esprit», специальный номер, посвящепный творчеству 
Леви-Стросса, ноябрь 1963 г., стр. 597—610.
3	R. М а г 1 é, Le chrétien devant la Bible, в: «Etudes», dé¬ 
cembre 1964, p. 629. См. также стр. 631 п 635.
4	Так, христианин «сохраняет впечатление, что не существует 
почти никакой связи между тем, что ему известно о благодати, о свя¬ 
тых таинствах, о различных видах греха, и тем, что он вычитывает 
или хочет прочесть в Библии» (там же, стр. 630).
173

церквей различными социальными группами в различные 
моменты истории,— библейские элементы и символы 
не имеют одного и того же смысла и тех же функций 
обозначений.
«Смысл», действенный относительно его собственных 
запросов, христианину таким образом удается обна¬ 
ружить в Библии только через посредство этих ком¬ 
плексов (наделенных избирательными значениями и обра¬ 
зующих новые значения), обладающих значениями, 
вкладываемыми в них церквами, которые захотели бы 
направлять и реформировать его восприятие этих тек¬ 
стов. В самом деле, необходимо «четко определить 
свою точку зрения, если действительно хочешь войти 
в рамках Библии в соприкосновение со словами господа» г. 
Только такой ценой в ней можно отыскать католические 
ответы на вопросы католиков; восприятие должно проби¬ 
ваться через старые посредничества, также оказывающие 
определенное воздействие и сколоченные на скорую руку 
на благо более новых посредничеств, которые в конечном 
итоге возвращают нас к структурам опыта (с их сложными 
требованиями) иерархии (или теологов) нашего времени. 
Во-первых, действительно, «помимо экзегетики» 2, один 
только официальный Канон определяет «смысл» Библии: 
вот почему подлинный смысл любого элемента священной 
книги дается только в виде того «высшего свершения 
и в лоне той общности, которую он завершает и освяща¬ 
ет» 3. Но на этом уровне католические или протестантские 
экзегеты чувствуют себя вынужденными задаться вопро¬ 
сом о «центре» Писания, то есть о «внутреннем принципе 
толкования, не чуждом Канону Писания, но не сводимом 
к его букве и дающем возможность выявить смысл Биб¬ 
лии, как таковой, и только исходя из этого—смысл каждой 
из ее составных частей» 4. Речь идет о решающем смысле, 
организующем теологический порядок и выходящем за пре¬ 
делы «простого литературного объяснения или истори¬ 
ческого уточнения», о смысле, ключ к которому дается 
теологией, связанной с реальным опытом и исходящей 
от церкви, невзирая на множество противоречий и разно¬ 
гласий, отражающих различия, основанные на различии
1	R. Marie, Le chrétien devant la Bible, p. 635.
2	Там же.
3	Там же.
4	Там же, стр. 637—038
m

социальных практик, которое обнаруживают всевозмож¬ 
ные ориентации, вписывающиеся в теологию, носящую 
отпечаток соответствующего опыта.
Так, в ходе Собора были предприняты усилия, чтобы 
обосновать Священным Писанием и традицией новые нормы 
и принципы, которые были бы более функциональны 
относительно социальных явлений, получивших закончен¬ 
ное выражепне за последнее столетие. Эти усилия в ряде 
случаев противоречили наставлениям как недавнего прош¬ 
лого, так и Тридентского собора и Первого Ватиканского 
собора. Справиться с такой задачей подчас оказывалось 
затруднительно: даже в результате «мелких поправок» 
Писание и традиция не всегда в состоянии дать поддержку, 
хотя бы внешнюю, попыткам нового подхода. И действи¬ 
тельно, случается — как это с исчерпывающей полнотой 
выявилось в ходе дискуссии о религиозной свободе *,— 
что фрагментам евангельских текстов больше не удается 
играть свою обычную смысловую роль на службе значе¬ 
ний, порождаемых современным опытом; или (что сводится 
к тому же) что им удается играть эту роль лишь ценой 
таких трактовок смысла, которые сделались вполне ясны¬ 
ми, очевидными и осознанными. Однако в целом участ¬ 
ники Собора добились того, что получили в свое распоря¬
1	Например, такие наблюдатели, как нр. о. Рукетт, отмстили 
(вслед за многими духовными лицами), насколько трудно найти 
в Писанин прямое оправдание новых положений Собора о религи¬ 
озной свободе и насколько, тем более, они вступают в противоречие 
с предыдущей панской традицией. (См.: R. P. Rouquette, 
La session du Concile, в: «Etudes», novembre 1965, p. 535—540.) 
Епнскопам-ультра из меньшинства не составило никакого труда 
заметить, что новые положения противоречат вековым заветам 
и возникают в русле современпых идей, особенно связанных с Фран¬ 
цузской революцией, которую первосвященники осуждали. См. 
по этому поводу выступления кардинала Данте из Курин или монсе¬ 
ньера Марселя Лефсвра, генерала Конгрегации святого духа. Эти 
тексты приведены и проанализированы, в частности, в книге Н. 
F e s q и с t, «Le Journal du Concile (Ed, R. Morel, 1965), p. 857— 
864. С другой стороны, тс же доводы взяты на вооружение комитетом 
действия меньшинства (Coetus international patrum) в его отпе¬ 
чатанных на ротаторе листовках в ноябре 1965 года; см.: Феске, 
цит. соч., стр. 1018, 1070, 1071, 1072, а также дискуссии Собора, 
в частности, на 3-й сессии. По поводу позиций меньшинства см. 
выступления монсеньеров Руффини, Оттавиани (Италия), Паласиоса 
Лоисса, Термио, Буэно Монреаля, Гранадоса (всех пятерых — 
испанцев), Ннродемо (из Бари), Нанести (из Рима) в DC, № 1434, 
col. 1313—1325. Для большинства характерны позиции Гарроне 
(col. 1326), Дюбуа (col. 1322).
175

жение материал, вполне достаточный, чтобы придать 
авторитетность теологическим построениям, созревшим 
в условиях современности. Так, через «обращение к менее 
глубокой традиции был осуществлен переход к традиции 
более глубокой» (пр. о. Конгар; что, в частности, уда¬ 
лось благодаря использованию текстов или ритуалов 
самого отдаленного прошлого, то есть собрав материалы 
(достаточно древние) для того, чтобы обосновать при 
помощи традиций превосходство Второго Ватиканского 
собора над Первым Ватиканским собором.
В этой связи фрагменты, рассматриваемые как обозна¬ 
чения (будь то целые тексты, или отрывки стихов, или 
ритуалы), вырываются как из своего непосредственного 
контекста (литургического или литературного), так и из 
своего контекста исторического (идеологического, психо¬ 
логического или социального), взятого в целом. Подобное 
использование вне контекста уже приводит к изменению 
первоначального значения текста (привязанного к опре¬ 
деленной исторической эпохе). Это изменение постольку 
становится искажением в силу введения новых значений 
(порождаемых современными религиозными требования¬ 
ми), поскольку отрывок находится в положении, чуж¬ 
дом тому, в котором он находился в исходном контексте 
(вследствие чего отрывок может приобрести гораздо боль¬ 
шую значимость, что произошло, как мы еще увидим, 
с крещением, с посвящением в сан епископа, с конфирма¬ 
цией, в которые, хотя и в разной степени, оказался вло¬ 
жен более высокий теоретический смысл). Используемый 
фрагмент (или ритуал) может быть, кроме того, постав¬ 
лен в связь с другим элементом, ставшим в свою очередь 
объектом нового применения и переоценки. В итоге 
составные части организуются в комплекс, логика кото¬ 
рого произвольна по отношению к исходным контекстам, 
но обладает внутренней связью и значимостью относи¬ 
тельно споров, идущих в церкви нашего времени. Это поро¬ 
ждает модель, обладающую новыми значениями, вытекаю¬ 
щими па первый взгляд из текстов Писания, но на самом 
деле вводимыми (под воздействием факторов современного 
опыта) посредством ранее не производившихся сближений.
Примеров подобных схем можно привести немало. 
В данном случае (как мы еще увидим) о многом говорит
1	«Informations Catholiques Internationales», 15 janvier 1966, 
p. 5-8.
176

вновь подчеркнутая связь (в ходе дискуссии о демографи¬ 
ческих и семейных проблемах) между заповедью «плоди¬ 
тесь и размножайтесь» и заповедью «да пребудут они плотью 
единой». Точно так же священный характер миссии епис¬ 
копа (основанный непосредственно на воплощении святого 
духа) удалось аргументировать традицией лишь благодаря 
сопоставлению текстов (подчас мало известных или забы¬ 
тых) молитв или ритуалов1; в свою очередь эти элементы 
были заново переосмыслены, что привело к особенно силь¬ 
ному выделению их теоретической значимости, поскольку 
в них обнаружено обоснование епископского священ¬ 
ное лужительства, что первосвященникам и богословам, 
ответственным за чистоту теории, прежде почти не удава- 
лось заметить. Новые открытия совершаются под воздей¬ 
ствием новых видов религиозных запросов, порождаемых 
изменениями, происходящими в мире.
Осуществление литургической реформы (вместе с пере¬ 
стройкой требника 2 и календаря служб) является еще 
более поучительным: под руководством Литургического 
совета, собравшегося после Собора (названного «Конси¬ 
лиум»), была произведена элегантная операция по введе¬ 
нию универсалистских, персоналистских и христологи- 
ческих значений в культ легионов святых (бывших перво¬ 
начально порождением аграрного, иерархического и лока¬ 
лизованного мира средневековых сельских обществ).
Эта операция осуществлялась как путем усиления 
роли одних элементов, так и посредством концентрации
1	В частности, были использованы текст неизвестного автора 
III века и литургический текст («Traditio apostolica», приписывае¬ 
мый Ипполиту). См. по этому поводу исследование монсеньера Кар¬ 
ло Коломбо, декана богословского факультета Милана, в: DC № 1455, 
15 septembre 1965, col. 1549—1563. Монсеньер Коломбо отмечает, 
что этот священный характер епископского посвящения только 
в XX веке был впервые четко признан и провозглашен церковью 
(col. 1554).
2	О работе Литургического совета, занимавшегося после Собора 
вопросами требника, см. «La réforme du Bréviaire», в: DC, № 1455, 
col. 1587—1595. Метод заключается в сортировке текстового мате¬ 
риала, унаследованного от прошлого, и в создании операциональ¬ 
ного изобилия, отвечающего потребностям верующих нашего вре¬ 
мени. В самом деле, «главным критерием в выборе текстов, видимо, 
является духовная польза клириков, монахов и мирян нашего 
времени» (col. 1590). Поэтому в религиозных документах старого 
требника «можно было бы, действуя осмотрительно, без всякого 
вреда опустить некоторые части, которые, вероятно, меньше при¬ 
способлены для нашего времени» (col. 1592).
12 Казанова
177

или отбора многих других 1. Было сокращено «количество 
праздников, которые не напоминают о каком-нибудь 
факте или тайне из жизни искупителя»2. Универсальные 
содержания каждого культа (выражающие взаимозаме¬ 
няемость людей, всеобщий характер проблем и решений 
в нашем мире в отличие от социальной индивидуализа¬ 
ции, присущей прошлому) были, напротив, усилены; 
в то же время особое значение придается снятым универ¬ 
сального типа (апостолам, отцам церкви, лицам, обладаю¬ 
щим в силу различных причин большим авторитетом 
во всех местах). Точно так же календарь не должен быть 
исключительно «средиземноморским», и святым «третьего 
мира» гарантировано большее распространение. Наконец, 
рекомендуется популяризировать такие образцы житий 
святых (путем разумной организации душеспасительных 
чтений), которым присущ отпечаток персонализма и в ко¬ 
торых активный христианин XX века мог бы обнаружить 
свои собственные чаяния, а не наталкиваться на архаи¬ 
ческие черты, полностью ему чуждые 3. Во всем этом мы, 
как правило, имеем дело со сложными операциями по пере¬ 
стройке, в рамках которых герменевтическая деятельность 
затронула весьма разнообразные материалы, будь то еван¬ 
гельские тексты (такие, как «Деяния апостолов»— в ходе 
дискуссии о коллегиальности), тексты древней или средне¬ 
вековой традиции или же ритуалы, такие, как посвящение 
в епископы 4.
Этот процесс проходил не гладко; с ним связаны споры 
между соперничающими герменевтиками, отражениями 
различных представлений, поскольку эти последние порож¬ 
дены явно неодинаковыми формами социальной практики. 
Вот почему, когда речь заходит о мелких поправках 
к текстам, мы находим множество идейных разногласий 
и столкновений. Собор (а до него — вся история христиан¬ 
ства) является свидетельством многочисленных битв
1	См.: «Les travaux du Concilium sur la réforme du calendrier 
liturgique et du psautier, в: DC, Л° 1453, 15 août, col. 1395—1402.
2	Ibid., col. 139G.
3	О структуре интерпретаций см. доклад на «Консилиуме» 
пр. о. Бодуэна де Геффье (R. P. Beaudoin de Gaiffier) в: DC, № 1479,
2	octobre 1966, col. 1555 à 1658).
4	Помимо упоминавшихся выше элементов, см. подчеркнутую 
монсеньером Беттазн во время Собора теоретическую значимость 
фрагмента слова о празднике св. Матфия: DC, № 1412, 17 no¬ 
vembre 1965, col. 1497.
178

по поводу материалов Писания. Предметом споров является 
установление основополагающего смысла, которым сле¬ 
дует руководствоваться при новом обращении ко всему 
своду и его реинтерпретации. Не менее поучительной 
является и дискуссия по поводу коллегиальности, осно¬ 
ванной, по мнению епископов большинства, на Писании 
и на традиции; она не представляет собой что-то случай¬ 
ное, и «нововведениями наверняка занимаются скорее 
те, что отрицают ее» (монсеньер Беттази) В «Деяниях 
апостолов» мы видим, что ученики правят церковью вместе, 
устраивают в Иерусалиме Собор. «Следовательно, Христос 
установил епископскую коллегию, как он установил пер¬ 
венство папы» (монсеньер Лиенар) 2. Меньшинство, не вос¬ 
приимчивое в плане опыта к мощному воздействию новых 
потребностей, все еще вдохновляется старыми теологи¬ 
ческими моделями и отвергает коллегиальность. Еще 
до того, как Собор приступил к рассмотрению всех глав 
схемы «De Ecclesia», с самого начала общей дискуссии 
кардинал Руффини (архиепископ Палермский и один 
из главных ораторов ультраконсервативного меньшин¬ 
ства) выступил против таких бы то ни было попыток 
отождествлять Петра и апостолов как основание церкви» 3. 
Выступая в том же духе, другие прелаты заявили, что 
епископская коллегиальность может пониматься только 
с позиций строжайшей зависимости от папы. Таков смысл 
выступлений монсеньера Гори, латинского патриарха 
Иерусалима 4, монсеньера Паренте, из Святейшей канце¬ 
лярии (Saint Office), монсеньера Контонхо, коадъютора
1	Выступая на 2-й сессии Собора (2 октября 1963 г.), монсеньер 
Беттази горячо протестует против отказа ультра принять обоснова¬ 
ние коллегиальности традицией. Со своей стороны, Беттази находит 
идею коллегиальности по божественному праву даже в рамках 
Первого Ватиканского собора (впрочем, это утверждение с истори¬ 
ческой точкой зрения слишком смело). См.: DC, № 1412,Г17 novembrr 
1965, col. 1497.
2	Выступления на 2-й сессии Собора, DC, 15 novembre 1963, 
col. 1485. В том же духе см. выступления монсеньера Вебера из 
Страсбурга (col. 1485), Гюйена из Ренна (col. 1495), Соважа из Аннс- 
си (col. 1501). Что до священнослужительства по божественному 
праву, см. выступления Ссртазсна из Авиньона (col. 1490), Энрнско 
из Майорки (col. 1507) и Хубанн из Барселоны — от имени двенад¬ 
цати испанских епископов (col. 1507).
3	Дискуссия 1 октября 1963 г., 38-я Генеральная конгрега¬ 
ция, DC, 3 novembre 1963, col. 1440.
4	DC, 3 novembre 1963, col. 1457.
12* 179

Вельгану (Ипдия) *, монсеньера Гарсиа, коадъютора 
Овьедо, монсеньера Карло, епископа Сегийского 2 и мно¬ 
гих других ораторов, чаще всего итальянских пли испан¬ 
ских... Они оспаривали как божественную, так и апостоль¬ 
скую природу коллегиальности.
Так, кардинал Руффини, продолжая свои атаки, 
заявил 4 октября: «Ошибочно полагать, будто колле¬ 
гия епископов наследует совету апостолов, ибо эти по¬ 
следние, не считая Иерусалимского собора, не дейст¬ 
вовали коллегиально»3. Выступая в том же смысле, мон¬ 
сеньер де Проенса Сиго, епископ Диамантийский, один 
из наиболее опасных реакционеров Бразилии, отверг 
какое бы то ни было представление о всемирном парла¬ 
менте епископов вокруг папы, «поскольку он не был 
учрежден Христом» 4.
Рассматривая в дальнейшем вопрос о возникновении 
соборных текстов о народе божьем — мирянах, мы вновь 
встретимся с подобными столкновениями герменевтик 
по поводу крещения или конфирмации, о чем мы упо¬ 
минали в связи с дискуссиями о религиозной сво¬ 
боде.
Пока же мы ограничимся другим конкретным приме¬ 
ром, почерпнутым из обсуждения проблем семьи (в связи 
со схемой XIII). Так, епископы большинства полагают, 
что в данном вопросе надлежит отвергнуть прежнее като¬ 
лическое, чрезмерное наталистское положение, обоснова¬ 
нием которому служит взятая в отрыве от других идей 
и неправомерно выпячиваемая заповедь из книги «Бытия»: 
«Плодитесь и размножайтесь» Б, которая при таком истол¬ 
ковании рисковала бы превратиться в отражение обоб¬ 
щенной и небиблейской точки зрения, исторические и даже 
психические корни которой легко прослеживаются. Созна¬ 
вая насущную необходимость срочного разрешения про¬ 
блем, встающих в связи с исторической эволюцией форм 
брака, с демографическим взрывом (см. речьМаксимоса IV), 
с растущими противоречиями в сознании верующих,
1	DC, 17 novembre 1963, col. 1500—1501.
2	TtlM )К6.
3	DC, 3 novembre 1963, col. 1450.
4	DC, 17 novembre 1963, col. 1485.
5	См., в частности, выступление Максимова IV п кардинала 
Суэпенса, полностью воспроизведенные в: DC, 6 décembre 1964, 
col. 1603 à 1604 et 1607 à 1609.
ISO

а вслед за ними и в сознании исповедников прелаты 
большинства в целом считают необходимым искать 
(и им нельзя не отыскать его) иное освещение слова божье¬ 
го, благодаря чему бог мог бы ответить на вопросы, кото¬ 
рые он задает в фактах, постигаемых как «знамение вре¬ 
мен»; они создают другой оператор, основывающийся 
на новом обращении к текстам, писаниям, воспринимае¬ 
мым на деле иным образом с точки зрения их сочлепения: 
измененной оказывается архитектоника свода обозначений. 
Заповедь «Плодитесь и размножайтесь» ставится в тесную 
связь с другой заповедью, которая гласит: «И будут 
(супруги) одна плоть». Оба смысла взаимно корректи¬ 
руются, дополняют друг друга, а вместе с тем и смяг¬ 
чают, следствием чего является новый общий смысл, 
которому суждено стать носителем значения, возникшего 
в свою очередь из соприкосновения епископов большинства 
с фактами практики. Меньшинство (с Оттавиани, Руф¬ 
фини) как раз и не ощущает в плане опыта, реальной прак¬ 
тики, мощности воздействия новых потребностей; оно все 
еще живет в мире прежних социальных структур (с их тре¬ 
бованиями кодификации нравственности, брака, половой 
жизни) и изо всех сил цепляется за прежнюю систему 
библейских значений, которую оно объявляет основы¬ 
вающейся на боге, выражающей «неизменное учение 
церкви» 2, обвиняя при этом большинство в том, что из оп¬ 
портунизма оно до того стремится жонглировать текста¬ 
ми, затемнить смысл Писания, что рискует поставить 
под сомнение непогрешимость церкви3. Мы могли бы 
привести и другие примеры подобных споров в ходе Собо¬ 
ра. Позиции, с которых они ведутся, определены без тени 
двусмысленности, но направленность их неодинакова, ибо
1	См. речь кардинала Леже из Монреаля, DC, 6 décembre 1964, 
col. 1605.
2	Кардинал Руффини (DC, G décembre 1964, col. 1602, col. 
1605).
3	«Как же так? Неужели мы опустим псалом 127: «Блажен всякий 
боящийся Господа... жена твоя, как плодовитая лоза...»? По¬ 
мимо этого, нам не следует принимать во внимание только эко¬ 
номические принципы, не то нам угрожает забвение слов Христа: 
«Зачем тревожитесь вы? Взгляните на птиц небесных...» Наконец, 
разве новая точка зрения не «ставит под сомнение сущность церкви? 
И разве не присутствовал дух святой в церкви в прошедшие века, 
с тем чтобы просвещать умы насчет этого вопроса учения?» (Отта- 
внанн, в: DC, 6 décembre 1964, col. 1610).
181

цели соответствуют несходным практическим требовани¬ 
ям. Эти требования сосредоточены в рамках пережитого 
опыта; именно ради их осуществления и предпринимаются 
усилия обоснования посредством Библии и традиций 
разнородных комплексов систем обозначений. Писание 
не может характеризовать отбора нужных вариантов среди 
конкурирующих моделей (религиозных и нравственных), 
производя его при помощи своего «избытка значений». 
Такой отбор в Писании осуществляют, скорее, наличные 
модели, основанные на пережитом опыте и вводящие 
в Писание «избытки значений», наделенные, впрочем, раз¬ 
личным и даже противоположным содержанием.

4. ДИНАМИКА СОБОРА
МЕСТО КАЧЕСТВЕННОГО ИЗМЕНЕНИЯ
Главной своей (и в конечном счете, несмотря ни на что, 
непреодолимой) силой большинство обязано логике и дина¬ 
мике самого Собора. Самим фактом своего существова¬ 
ния он обеспечивает «либералам» численное и идейное 
превосходство; это явление неразрывно связано с тепе¬ 
решним положением в мире и, с другой стороны, возвра¬ 
щает нас непосредственно, отвлекаясь от черт, присущих 
специфическим структурам Собора, к общим изменениям 
в общественных отношениях, которые, таким образом, 
предопределяют всю картину в целом. Действительно, 
Собор представляет собой место качественного изменения, 
со всей очевидностью отразившего то, что прежде могло 
казаться каждому прелату всего лишь одиночным опытом, 
лишенным универсальности значения. Очень быстро по¬ 
верх границ стран и материков (посредством националь¬ 
ных епископальных конференций, симпозиумов, встреч 
экспертов, вечеров, лекций и даже болтовни в буфетах 
базилики св. Петра) образовались бесчисленные связи: 
«Происходил обмен заботами и тревогами, проблемами 
и решениями, теорией и практикой»,— отмечает немец¬ 
кий теолог Ханс Кунг. Очень быстро епископ «открывал, 
что то, что он смутно ощущал внутри самого себя, полу¬ 
чало там недвусмысленное разъяснение: что то, что, как 
ему казалось, является частью его мыслей, есть на деле 
мнение подавляющего большинства в церкви» и таким об¬ 
разом «малочисленное меньшинство, каким оно, представ¬ 
лялось накануне открытия Собора, оказалось на деле 
подавляющим большинством» *.
1	II a il s К u n g, Le Concile, épreuve de l’Eglise (Ed. du 
Seuil, Paris, 1903), p. 72, 74, 75. Ср. идущие u том же направлении
183

Вот почему можно согласиться с пр. о. Конгаром, когда 
оп отмечает «влияние явления, какое представляет собой 
Собор, как таковой, на переживаемое церковью подобие 
линьки»*, ареной чего стали первые сессии. Перед 
Собором проблемы, ощущавшиеся каждым из епископов, 
намного превосходили его личные возможности и опыт. 
С другой стороны, недостаточность общения приводила 
к тому, что ни у кого не было полной уверенности, 
что именно его ближайший коллега думает по поводу 
той же проблемы. Собор и в самом деле «заложил основы 
невиданного до того усиления и даже структурного изме¬ 
нения схемы общения между епископами» 2. Как это про¬ 
исходило, показывает обследование, проведенное на 2-й 
сессии Собора. Чрезвычайно велико в данном случае зна¬ 
чение «епископальных конференций» в Риме, на которых 
встречались епископы каждой страны или группы стран. 
Собор породил беспрецедентные частоту и интенсивность 
этих конференций (см. табл. № 1). Крайним проявлением
Таблица ЛЪ 1
Сравнительная частота заседаний епископских 
конференций до и во время Собора
(по данным пр. о. Капорале, цит. соч., стр. 68)
До Собора
Во время Собора
частота заседаний 
количество конференций
частота заседаний 
количество конференций
Раз в год
21
Дважды в неделю
5
Дважды в год
6
Раз в неделю
52
Раз в два года или реже
5
Раз в неделю, пли каж¬
Когда-либо раньше 
Нет данных
1
6
дый раз, когда необ¬ 
ходимо, или время от 
времени
12
Итого:
39
Итого:
39
замечания профессора Кульмана (Culmann, Expériences et espé¬ 
rances d’un observateur protestant au Concile, в: DC, 9 avril 1963, 
col. 483 â 502), a также замечания корреспондента «Informations 
catholiques internationales» в: I.C.I., 1 octobre 1963, p. 30—34.
1	«Bloc-notes du Concile», I.C.I., 15 novembre 1963, p. 9.
2	См. социологическое обследование, проведенное на выбороч¬ 
ной группе из 73 прелатов и 17 наблюдателей во время 2-й сессии 
пр. о. Капорале: (R. Р. С а р о г а 1 e, Les Hommes du Concile, Ed. 
du Cerf, Paris, 1965, p. 67—68.)
184

этого, стала итальянская епископская конференция, впер¬ 
вые собравшаяся... во время Собора.
Эти конференции сыграли важную роль в деле обмена 
между епископами вопросами, решениями пли наметками, 
и это тем более, что значительно расширились обоюдные 
контакты между конференциями различных стран. Табли¬ 
цы, составленные пр. о. Капорале, дают нам возможность 
оценить процесс распространения информаций, а вместе 
с тем и значительную стимулирующую роль в плане 
исследований, предназначенных для Собора, сыгранную 
епископатом стран, где церковь давно уже непосредственно 
сталкивается с политическими и идеологическими пробле¬ 
мами современности. Доказательством этого может служить 
пример высшего французского духовенства (которое при¬ 
няло наибольшее число наблюдателей с иностранных епи¬ 
скопальных конференций, приезжавших для получения 
информации и изучения опыта) Прекрасно организо¬ 
ванное, давно уже имея дело с теологическими изыска¬ 
ниями, которые проводятся эволюционирующим католи¬ 
цизмом, это духовенство оказалось в состоянии снабдить 
моделями и объяснениями епископальные конференции, 
располагающие гораздо меньшим опытом и запасом опера¬ 
циональных понятий.
Если, с другой стороны, большая роль в этом внезап¬ 
ном расширении обмена встречами и мнениями выпала 
на долю таких официальных руководящих органов, как, 
например, комиссия 2, то нельзя пренебрегать и значе¬ 
нием полуофициальных объединений и многочисленных 
личных контактов — между каждым прелатом и другими 
епископами, экспертами и даже некатолическими наблю¬ 
дателями 3. Обследование пр. о. Капорале содержит еще 
одно наблюдение — о главенствующей роли епископов 
Северо-Западной Европы, и особенно французских. Среди 
73 прелатов, к которым была обращена просьба указать, 
в какой группе они завязали больше всего дружеских зна¬ 
комств, двадцать два епископа-нефранцуза заявили, что их 
новые друзья принадлежат к французскому епископству4.
1	R. Р. С а р о г а 1 с, Les Hommes du Coucile, p. 82—85.
2	Там же, стр. 96.
3	Там же, стр. 127.
4	Там же, стр. 97—105. О контактах с экспертами п наблюда¬ 
телями см. стр. 107—120. Отметим, что итальянский епископат 
избегал контактов, держался недоверчиво, с иностранными экспер¬ 
тами встречался очеиь мало (стр. 108—109).
185

Структурно-организационные рамки Собора тем более 
сложны, что на самом распространении информации 
и объяснительных или операциональных моделей сказа¬ 
лось столкновение соперничающих идеологических направ¬ 
лений. К национальным группам быстро прибавилось 
объединение по признаку единого родства, представляю¬ 
щее собой неофициальную, но сплоченную и действенную 
структуру общения. Выделим два основных центра, вок¬ 
руг которых происходило объединение. Первый из них 
служил пунктом выработки и распространения идей реа¬ 
листически настроенного большинства. Собрания прохо¬ 
дили по пятницам в «Domus Mariae» (резиденции бразиль¬ 
ских епископов). Уже в ходе 2-й сессии там появлялись 
важные лица, представлявшие многочисленные еписко¬ 
пальные конференции (Франции, Германии, Чили, Бра¬ 
зилии, Австралии, Англии, Индии, Камеруна, Родезии, 
Эквадора, Филиппин, Конго-Киншасы, Канады, Японии, 
Испании, США, а также Латиноамериканскую к нфе- 
ренцию). Эта группа действовала как центр разработки 
и распространения новых идей, что было тем более важ¬ 
ным, что почти все участники занимали важные стратеги¬ 
ческие позиции и могли оказывать влияние на большое 
число епископов из своих епископств.
На другом полюсе мы находим штаб прелатов-консерва- 
торов, собиравшихся в Санта-Моника возле площади Санто 
Уффичо (примерно тридцать епископов). Эта группа укре¬ 
пилась в ходе последующих сессий. По-видимому, она 
образовалась по предложению нескольких бразильских, 
итальянских и кое-каких других латиноамериканских 
епископов (которые чувствовали себя изолированными 
в своих епископатах, равнявшихся скорее на «либераль¬ 
ное» большинство).
Этим органам принадлежит значительная роль в раз¬ 
работке и в одновременном введении в бой новых теоло¬ 
гических моделей. Главное же заключалось в том, что 
своим наиболее одаренным идеологам они предоставили 
«обширное поле действий и использования их энергии, что 
дало затем возможность оказать более сильное воздействие 
на Собор» Они также были носителями «сплоченности 
и поддержки, потому что члены групп были однородными; 
избрав самостоятельно свою позицию и придерживаясь
1 Там же, стр. 90—91.
186

почт» одних и тех же мнений, эти группы помогли, таким 
образом, избежать слишком быстрого рассредоточения 
элементов, находившихся в меньшинстве. Подкрепляемые 
сознанием, что они не одиноки в своих убеждениях, эти 
группировки епископов оказались небесполезными, под¬ 
держав те практические и теоретические позиции, кото¬ 
рые они считали правильными. Большинству было совер¬ 
шенно необходимо более глубоко осознать и определить 
свои позиции» 1.
СТОЛКНОВЕНИЕ ТЕНДЕНЦИЙ
II	ТАКТИКА СОБОРА
Давление со стороны различных течений, отражавшее 
в римских условиях неравномерность проникновения во¬ 
просов современности в сознание епископов (а следователь¬ 
но, и неравномерность экономического, социального и по- 
литического развития различных зон христианского мира) 
привело и в самом деле к весьма ощутимым результатам 
в деятельности органов Собора и в разработке итоговых 
решений.
Прежде всего не следует недооценивать возможностей 
которыми в течение всей работы Собора располагало 
ультраконсервативное меньшинство. Лично враждебные 
самой идее его созыва, но вынужденные смириться с ним, 
члены меньшинства выработали ловкую тактику. Вос¬ 
пользовавшись преимуществом, связанным с тем, что они 
находились в центре событий, а также с возможностью 
держать под наблюдением деятельность Ватикана, они 
быстро собрались с силами и обеспечили себе контроль 
над комиссиями по организации Собора. На подготови¬ 
тельном этапе это было вполне очевидным. Как писал 
Ксавье Ринн, «если внимательно изучить папский ежегод¬ 
ник Ватикана, то обнаруживается странное обстоятель¬ 
ство, составляющее основу нынешних затруднений церк¬
1	Многие руководители оппозиции — члены курни пе скрыли 
«своего удивления и своих опасений по поводу неожиданного и не¬ 
предусмотренного созыва Собора» (Павел VI, Речь перед Римской 
курией). О не слишком восторженном отношении чнповпнков Курин 
к Собору см. также Циркулярное письмо статс-секретаря, монсе¬ 
ньера Чиконьяни, DC, № 1233, col. 390.
187

ви. Все двенадцать конгрегаций курии находятся, невзи¬ 
рая на то, что во главе каждой из них стоит кардинал, 
под руководством сплоченной диктатуры, осуществляемой 
группой итальянских епископов и прелатов». Те же 
итальянские имена «фигурируют на видном месте и в спи¬ 
сках членов подготовительных комиссий, уполномочен¬ 
ных установить повестку дня Собора» *. Выполняя ответ¬ 
ственные обязанности, обеспечивающие повседневные кон¬ 
такты с папой, располагая своими людьми на основных 
постах в рамках подготовки Собора, курия «находится 
у кормила правления и в центре системы, ведающей аудиен¬ 
циями. В ее руках председательские посты или главен¬ 
ствующие положения во всех комиссиях и органах Собо¬ 
ра» 2.
Меньшинство, малочисленное, но занимающее проч¬ 
ные позиции, проявляет, кроме того, большую активность 
и выработало свои организационные структуры. Начи¬ 
ная с 1964 г. его сторонники объединены в «Международ¬ 
ном комитете отцов», получившем позднее наименование 
«Международного епископального комитета» («Coetus epis- 
copalis internationaliss). Во время 3-й сессии этот комитет 
собирался по вторникам в 5 часов пополудни в доме № 25 
по улице Санто Уффичо. «Цель этих собраний... заклю¬ 
чается в изучении схем... при участии теологов в свете 
традиционного учения и завета первосвященников. Оно 
проводится в духе выступлений кардиналов Руффини, 
Сири, Сантоса, Бророне и т. д.»3. Секретарем группы 
является непримиримый антикоммунист, широко извест¬ 
ный в этом качестве, монсеньер де Проэнса Сиго, архи¬ 
епископ Диамантинский из Бразилии.
Благодаря организованности оппозиционерам удает¬ 
ся проводить ряд тактических маневров. Они часто 
выступают на заседаниях вне всякой зависимости от своей
1	H a vi er R yn n с, La Révolution de Jean XXIII (Gras 
set, 1963.), p. 50—51.
2	R. P. Laurentin, Bilan de la 3-c session (Ed. du Seuil, 
1965), p. 294.
3	См. циркуляр представителей меньшинства, приведенный 
пр. о. Капрнле в его исследовании (вдохновителем которого мог 
вполпе оказаться напа): «Aspetti positivi della tcrza sessione del 
Concilio», в: «Cevilta cattolica», 20 II 1965.
Французский перевод, озаглавленный «La dernière semaine de la 
3-e session du Concile», в: DC, 4 avril 1965, col. 618—631. Циркуляр 
цитируется в: col. 621.
188

реальной численности. Они располагают ловкими (таки¬ 
ми, как монсеньер Руффини из Палермо) или фанатичными 
(такими, как монсеньер Баччи из Курии) ораторами, 
которым зачастую удается посеять сомнение в умах колеб¬ 
лющихся, прибегая к аргументам теоретического или 
юридического характера. Непрестанно восхваляя поло¬ 
жения XIX века (до того, что либералов уже начинает 
от них тошнить, даже если они с ними и согласны), обви¬ 
няя большинство в посягательствах на эти положения, 
они принуждают его если и не отступить, то, во всяком 
случае, приглушать акценты его собственной программы. 
Кроме того, они часто не гнушаются «ловкими окольны¬ 
ми» маневрами, сравнимыми с «великолепной виртуоз¬ 
ностью римских автомобилистов» (пр. о. Рукетт), и на¬ 
правленными на использование существующих орга¬ 
низационных структур (во имя незаметных изменений 
в текстах... или учреждениях) или на подрыв их функцио¬ 
нирования. Эти маневры замедляют ход обсуждений, ста¬ 
вят под сомнение уже принятые ориентации (или, скорее, 
пытаются это сделать) и не раз заставляют Собор топ¬ 
таться на месте. И наконец, члены меньшинства (очень 
часто принадлежащие к составу курии) не упускают 
из виду главного — своей близости к папе. «Вот каким 
образом оппозиции удается приобрести немалую важ¬ 
ность. Она может (и предпочитает) избирать путь прямой 
и короткий, воздействуя на самого первосвященника, 
обладающего всеми полномочиями, вместо того чтобы 
следовать соборными инстанциями» *.
Перед папой представители меньшинства раздувают 
якобы катастрофические последствия, угрожающие основ¬ 
ным структурам церкви вследствие победы точек зрения 
большинства. (Особенное усердие они проявляли в вопросе 
коллегиальности 2.) Они всячески акцентируют резкость 
своих возражений, намекая на возможность бесповорот¬ 
ных выводов. Они не скупятся на повторения в надежде, 
что папа сочтет незрелыми позиции большинства, раскри¬ 
тикует их или не станет торопиться с их официальным 
одобрением.
С другой стороны, большинство отнюдь не свободно 
от проявлений слабости, несмотря на ту безудержную
1	R. P. Lauren tin, op. cit., p. 294.
2	Обзор возражений см. у пр. о. Каприле, цг,т. статья, ко¬ 
лонки 627—638.
189

активность, объективные причины которой мы рассматри¬ 
вали выше.
В первую очередь оно вовсе не безразлично к воз¬ 
ражениям, которые делаются представителями мень¬ 
шинства, для того чтобы преуменьшить значение идей 
их антагонистов. Связано это с тем, что, стремясь, как 
мы уже видели, привести римскую церковь в соответствие 
с запросами эпохи, реалистически настроенные прелаты 
страшатся поставить под угрозу иерархическую органи¬ 
зацию католицизма или коренные структуры мира, осно¬ 
ванного на частной собственности на средства производ¬ 
ства. Так как, с другой стороны, они стремятся сохранить 
единогласие в Соборе, это делает их достаточно чувстви¬ 
тельными к аргументации меньшинства. Другие слабости 
большинства связаны со структурами руководства Собо¬ 
ром (и с ролью, которую в этих рамках играют представи¬ 
тели Курии), в силу чего «либералы» испытывают боль¬ 
шие трудности в том, что касается передачи их наме¬ 
рений. А поскольку им к тому же труднее попасть к папе, 
чем их противникам, положение еще больше осложняется. 
Какому-нибудь епискому очень затруднительно добиться 
аудиенции в разгар работы Собора, чему есть немало 
веских причин: «Все четыре модератора (трое из которых 
на стороне большинства) имеют на четырех одну аудиен¬ 
цию в неделю; кардинал-статс-секретарь — каждый день; 
генеральный секретарь Собора располагает частными 
аудиенциями, ин/девидуального характера. Оба эти прелата 
вдвоем обладают возможностями влияния «на высшем 
уровне», в десять раз превосходящими шансы четырех 
модераторов вместе» г.
Негативную роль играет, наконец, плохая органи¬ 
зованность большинства: сознавая свою силу, свою отно¬ 
сительную сплоченность, оно зачастую полагает, что «дело 
сделано» 2. Если не считать периодов напряженности 
(причиной которой зачастую оказываются выступления 
меньшинства), представители большинства полагаются 
на комиссии. Их ораторы немногочисленны и «говорят 
от имени национального епископата или большой группы 
епископов, что придает большой вес их выступлениям 
в комиссиях, но суживает их непосредственное воздей-
1	R. P. Laurentin, Bilan de la 3-e session, p. 294.
2	R. P. R о u g u e t t e, «Etudes», novembre 1904, p. 580—581
190

Ствие» *. Правда, в случае инцидентов (таких, как 9 октяб¬ 
ря или 19 ноября 1964 г.) большинство волнуется, приходит 
в движение, действует, восстанавливает внутреннюю вза¬ 
имосвязь, и его вожди без колебаний обращаются к папе 
(посредством петиций, например).
ПАПА
Успех действий меньшинства объясняется также слабо¬ 
стями регулирующих органов Собора. Президентский 
совет, комитет по координации, совет модераторов пред¬ 
ставляют собой органы с нечетко определенными полно¬ 
мочиями и с неразграниченной ответственностью. «Их 
легко поссорить, вызвать между ними споры о точном 
круге обязанностей; модераторы (благожелательно наст¬ 
роенные по отношению к большинству) оказываются в зат¬ 
руднении, когда нужно поставить на голосование такие 
резолюции к порядку ведения собрания, которые внесли бы 
ясность в дискуссии» 2. Представители меньшинства про¬ 
никли — хотя и в разной степени — во все эти органы. 
Одним они (даже невольно) ставят палки в колеса, в то вре¬ 
мя как другим — более доступным их воздействию — 
они придают непредвиденную силу. В этих условиях 
такой, например, орган, как генеральный секретариат 
(глава которого монсеньер Феличи не скрывает своих 
симпатий к меньшинству), «приобретает неожиданную 
важность и восполняет нерешительность слишком слож¬ 
ных органов руководства» а.
Будучи чрезвычайно восприимчивым к настроениям, 
царящим среди участников Собора, папа со своей сто¬ 
роны оказывает очень широкое влияние на характер 
и содержание его работы, направления которой опреде¬ 
ляются его собственными основополагающими решения¬ 
ми. Нет никакого сомнения в том, что по главным вопро¬ 
сам он разделяет взгляды епископов большинства 4. 
Но требования (социологического характера, если так
1	R.P. Rougucttc, «Etudes», novembre 1964, p. 580—581.
2	Там же.
3	R. P. R ou guette, Le second mois de la 3-c session, 
h: «Etudes», décembre 1964, p. 723; R. P. L a u r e n t i n, op. cit., 
p. 308-316.
4	Cm.: R. P. С a p r i 1 e, op. cit., DC, col. 629.
191

можно выразиться), вытекающие из его обязанностей 
первосвященника, приводят его к еще более обострен¬ 
ному, чем у остальных прелатов, сознанию необходи¬ 
мости осуществить неотложные модернизирующие ре¬ 
формы на условиях, позволяющих избежать всяких 
потрясений, гибельных для иерархической структуры 
(мысль о которой находит обоснование в боге) и для соци¬ 
ального порядка, опорой которого является капиталисти¬ 
ческая система хозяйствования (определяемая как «общ¬ 
ность лиц»). Позиция папы — это позиция привязанности 
к традиционной структуре церкви, к единогласию еписко¬ 
пата (как условию универсальности) и системе частной 
собственности на средства производства; взятая в целом, 
она совпадает с позицией Иоанна XXIII больше, чем 
часто принято полагать. Так, экономические и социаль¬ 
ные выступления Павла VI стоят энциклики «Mater et 
Magistra», а факт введения св. Иосифа в каноническую 
мессу, осуществленный первосвященником из Бергамо, 
находит соответствие в заявлении бывшего архиепископа 
Миланского по вопросу о браке *; нынешний папа продол¬ 
жает дело своего предшественника, хотя и на иной лад 
(«в большей мере основанный на размышлениях»,— гово¬ 
рит аббат Лорантен). Этот подход последовательно прово¬ 
дится во всем и составляет основу пристального внимания 
папы ко всем принципиальным вопросам. «Мне случается 
читать, будто я человек нерешительный, беспокойный, 
боязливый, .разрывающийся между противоположными 
влияними,— восклицает Павел VI.— Возможно, я мед¬ 
лителен,— добавляет он,— но я знаю, чего я хочу. Ведь, 
в конце концов, размышлять — мое право» 2. Вот почему
Об	Иоанне XXIII и подлинных свойствах его мировоззрения 
см.: A. Casanova, La Nouvelle Critique», février 1964. О Павле VI 
см. также: пр. о. Лорантен, цпт. соч., стр. 294—298. О роли 
Павла VI на Соборе см. также: R. P. Wenge r, Vatican II, Qua¬ 
trième session (Centurion, 1966), p. 467—479. Характеристику лич¬ 
ности Павла VI дает труд (посредственный, но содержащий интерес¬ 
ные данные о годах учения монсеньера Мартини) г. Скантамбурло 
(G. Scantamburlo, Paul VI, Маше, 1964), а также недавняя 
книга Ж. Гиттона (J. G u i t t о n, Dialogues avec Paul VI, Fayard, 
1967). В этой книге затруднительным оказывается, однако, провести 
черту между точными фактами, касающимися мысли и личности 
Павла VI, и личными осмыслениями автора.
2	Интервью с аббатом Даниэлем Псзсрнлем, священником 
церкви Сен-Жак-дю-О-Па в Париже, в: «Le Monde», 27.11.1965.
192

он тщательно вчитывается в тексты, обнаруживая «слабости 
замечаний, представляемых на его рассмотрение, не слиш¬ 
ком объективные предложения или такие, окончательные 
последствия которых не были продуманы до конца», 
и выделяя в текстах, одобренных большинством, «форму¬ 
лировки, содержание и стиль которых нуждаются в боль¬ 
шей четкости, в уточнениях, в объяснениях, в перера¬ 
ботке, причем он сам предлагает, рекомендует и поощ¬ 
ряет необходимые поправки», с тем чтобы «придать боль¬ 
шую ясность и точность тексту, принимаемому Собором, 
предупредить опасность ошибочных истолкований в вопро¬ 
сах первостепенной важности» 1. Таким образом, усилия 
церкви, направленные на достижение нового оптимума 
функционирования в области теории и установлений, 
связаны с преодолением немалых трудностей. Павел VI 
стремится способствовать достижению этой цели, но и он 
действует в сложной и противоречивой обстановке...
Он использует услуги представителей меньшинства, 
принадлежащих к Курии, а вместе с тем и к его собствен¬ 
ным главным управлениям, заверяя их в своей поддерж¬ 
ке, но при этом более или менее энергично подталкивая 
их вперед 2, иногда оказываясь позади них (как в деле 
9 октября 1964 года, когда монсеньер Феличи вышел 
за рамки данных ему инструкций, создав «смешанную 
комиссию» в своем вкусе для переработки текста о рели¬ 
гиозной свободе); отсюда не следует, что они складывают 
оружие (но может быть, он и не стремится к этому?). 
Так или иначе, он постоянно использует возражения, 
выдвигаемые меньшинством, для того чтобы придержать 
и уравновесить смелость начинаний большинства, мнения 
которого он, однако, в основном разделяет. Короче гово¬ 
ря, Павел VI прилагает все усилия во имя того, чтобы 
«заверить в своей симпатии различные течения внутри 
большинства и меньшинства, епископата и Курии, умерить
1	R. Р. С а р г i 1 e, op. cit., DC, col. 029—630.
2	«Хотелось бы надеяться, что участие итальянцев в Соборе 
никоим образом не будет отмечено боязливостью, неуверенностью, 
сутяжническим духом или стремлением к спорам, а искренностью, 
благородством и стремлением к пользе». (Речь перед итальянским 
сппскопатом, в: DC, 3 mai 1964, col. 549.) Точно так же Курин, в связи 
с Собором было предложено «осознать это великое событие», даже 
если «она и проявила недоумение и некоторые опасения» (речь перед 
Римской курией: DC, 6 octobre 1963» col. 1259—1263).
13 Казанова
193

порыв экстремистов, пришпорить медлительных и сохра¬ 
нить таким образом в целости единство церкви и ее едино¬ 
гласие» Руководя этим Собором и неся за него высшую 
ответственность, папа играет таким образом роль перво¬ 
степенной важности, недооценивать которую было бы 
неразумно. Его реалистичность дает ему возможность 
учитывать обстоятельства (социальные, идеологические), 
которые нельзя ни предотвратить, ни игнорировать; это 
не мешает ему бороться за сохранение традиционных 
учения и структур, ибо он заботится о том, чтобы избе¬ 
жать всяких революций как в лоне церкви, так и в обще¬ 
стве. Разделяя воззрения епископов большинства, он поль¬ 
зуется Собором и весом, которым обладает епископат 
в мировом масштабе, чтобы постепенно навязать преста¬ 
релым бюрократам обновление системы центрального руко¬ 
водства церковью. Наряду с этим его никак не привле¬ 
кает перспектива разрыва с ультраконсервативным мень¬ 
шинством, почти постоянно окружающим его в Вати¬ 
кане, к чьим выступлениям он тем менее может себе поз¬ 
волить остаться равнодушным, хотя и разделяет (частично) 
их опасения.
ХАРАКТЕР РАБОТ СОБОРА
Рассматривать и пытаться уяснить себе характер работ 
Второго Ватиканского собора надлежит именно с учетом 
этих органов, ответственных за его подготовку, воздействие 
и руководство им. И действительно, Второй Ватиканский 
собор — это прежде всего контингент, состоящий из 2300 
прелатов, в течение четырех кварталов (с сентября 
по декабрь в 1962, 1963, 1964 и 1966 годах) вынужденный 
присутствовать на обсуждениях (иногда бурных, очень 
часто однообразных) в базилике св. Петра: «Поскольку 
Второй Ватиканский собор уже провел 98 генеральных 
конгрегаций со времени своего открытия в 1962 году, 
эту разновидность собрания описать нетрудно. Первое, 
что приходит в голову но этому поводу,— это их неорга¬ 
низованность. Одинаково искренне, но с неодинаковой 
убедительностью святые отцы противоречат друг другу, 
не имея при этом сознательного намерения выступать
} H P. L а п г с n I i n, Bilan de la 3-e session, p. 297.
194

с опровержениями, поскольку текст выступлений сдается 
за пять дней, что не позволяет епископам ознакомиться 
с тем, что будет сказано другими. В теории такое положе¬ 
ние должно было бы порождать вереницу монологов; 
однако на деле довольно часто случается, что выступле¬ 
ния выглядят так, будто хотят ответить друг другу».
Если же говорить о качестве выступлений, то диапа¬ 
зон оказывается весьма широким. Иные высказывания 
подошли бы семинаристу-первокурснику, излагающему 
азбучные истины с непоколебимой убежденностью. Иной 
оратор забывает, что обращается к коллегам, которые 
и сами являются проповедниками, и выступает с набож¬ 
ным наставлением, более или менее украшенным цветами 
красноречия. Слушатели беззлобно улыбаются. Какой- 
нибудь не лишенный чувства юмора делегат пытается 
разрядить атмосферу, которая, увы, частенько бывает 
утомительно однообразной (на каждом заседании бывает 
не менее двух десятков выступлений). Чтобы скоротать 
время, некоторые читают требник, другие же — романы. 
Последний по времени пример, известный нам,— это 
некий епископ, родным языком которого является фран¬ 
цузский: что-то бормоча себе под нос, он перелистывал 
«Новых священников» Мишеля де Сен-Пьера. Как только 
бьет одиннадцать, многие встают, чтобы пойти за стака¬ 
ном безалкогольного напитка в бар: либо тот, что справа, 
либо слева, как в голову взбредет и, как утверждают 
в шутку, в соответствии со своими политическими симпа¬ 
тиями.
У некоторых выступлений нет иной цели, как покри¬ 
тиковать какое-то слово в Схеме на странице такой-то 
или такой-то. Другие ораторы, напротив, предаются самым 
утонченным теологическим изысканиям. Иные, увлечен¬ 
ные своим красноречием, без угрызений совести нару¬ 
шают регламент. В этом случае модераторы то сухо, 
то вежливо призывают их к порядку, в то время как 
провинившийся рвется продолжать, заверяя, что уже 
заканчивает. В массе речей для одних характерна глуби¬ 
на, для других — причудливость, а иной раз и полное 
отсутствие связи с обсуждаемым вопросом. Одни ораторы 
выделяются своим добродушием, в то время как другие 
желчны или склонны вступать в полемику. Некоторые 
изъясняются с поистине олимпийским спокойствием, тогда 
как иные возвышают голос до таких громовых раскатов,
|3* 195

что возникающая в микрофонах вибрация делает их почти 
невразумительными. Одни прибегают к тщательно выли¬ 
занной цицероновской латыни, в то время как другие — 
жертвы слабости зрения — с трудом разбирают текст, 
явно вышедший из-под пера помощника-эксперта. Есть 
и такие, чье латинское произношение искажено акцентом 
настолько, что следить за ходом их мысли становится 
крайне затруднительно.
Мысль одних прозрачна, как родниковая вода; у дру¬ 
гих она вязнет во всякого рода премудростях, в то время 
как их критические замечания и хвалы нарочито туман¬ 
ны. Наиболее часто попадающиеся выражения — это 
«необходимо со всей определенностью настаивать на том, 
что...», «подчеркнем же, что...». Нет обычно недостатка 
и в превосходных степенях, поскольку простота выра¬ 
жения не есть черта, присущая епископскому красно¬ 
речию.
Бывает, когда чувствуется, что настал решающий 
момент, устанавливается гробовая тишина, в которой 
начинает звучать голос какого-нибудь речистого и влия¬ 
тельного оратора. Но чаще всего голос выступающего 
пробивается сквозь легкий шумок, состоящий из шепота, 
стука стульев. Места остаются более или менее не заняты¬ 
ми, в зависимости от времени дня.
За редчайшими исключениями, каждый в ожидании, 
когда будет половина первого, то есть конец заседания, 
посматривает на часы. Когда выходящие делегаты появ¬ 
ляются наверху гигантской лестницы св. Петра, свер¬ 
кая на солнце красными и фиолетовыми цветами своих 
облачений, невозможно удержаться от мысли о студентах, 
разбегающихся после затянувшейся лекции *.
На заседаниях речи, голоса, булавочные уколы кон¬ 
центрируются вокруг системы идей каждой из двух основ¬ 
ных партий Собора. И действительно, некоторые деле¬ 
гаты наделены большим даром выражать в логически 
безупречных речах то, что ощущается другими лишь 
как не особенно осознанные требования; кое-какие епис¬ 
копы, выступающие в роли вожаков и представителей 
целого течения — в рамках большинства или меньшин¬ 
ства,—самим своим появлением на трибуне вызывают
1	См.: Henri Fesquet, «Le Monde», 10 octobre 1964, 
«Journal du Concile» (Ed. Robert Morel), p. 555—557.
196

широкую и противоречивую реакцию \ что отражается 
в дальнейшем на исходе голосований, на характере обсуж¬ 
дений и текстов.
Оформление текстов происходит путем длительных — 
даже в обязательном порядке — процедур 2.
1.	Вначале соответствующая соборная комиссия состав¬ 
ляет схему, учитывающую элементы и предложения, 
разработанные предсоборной подготовительной комиссией 
на основе результатов опроса (по почте) епископов, пред¬ 
шествовавшего Собору.
2.	Докладчик излагает схему, которая затем обсуж¬ 
дается Собором. В результате первого общего голосования 
прелаты выражают свое согласие с тем, чтобы принять 
этот текст за основу. При положительном ответе начи¬ 
нается обсуждение схемы по главам. По прекращении 
обсуждения докладчик обобщает основные критические 
замечания по тексту и намечает направление, в котором 
должна будет проходить работа комиссии.
3.	Комиссия перерабатывает текст с учетом выступ¬ 
лений делегатов. По окончании этой работы Собор прово¬ 
дит новое обсуждение; докладчик говорит об изменениях, 
внесенных в документ; собрание голосует; вначале прини¬ 
мается или отвергается поочередно каждая из тех частей 
текста, в которую были внесены существенные измене¬ 
ния; за этими частичными голосованиями следует голо¬ 
сование, общее по всей главе, что производится при 
помощи формул placet (да), non-placet (нет), placet juxta 
modum (да, но). Тот, кто прибегает к этой последней 
формуле, обязан приписать к своему избирательному 
бюллетеню текст предлагаемой им поправки.
1	«Выработашиисся у нас представления наделали бед. Стоит 
нам подумать о таких личностях, как Оттавнани, Фрннгс, Суэнснс, 
Макснмос IV, как уже не остается никаких сил для нелицеприятного 
осмысления и выражения своей собственной личности». «Как только 
выступает какой-нибудь американский прелат, прогрессивные эле¬ 
менты завоевывают сотню голосов, в то время как любая речь кар¬ 
динала Оттавнани вызывает прямо обратное воздействие. Люди 
голосуют за какое-либо предложение, стоит лишь Оттавнани вы¬ 
сказаться против него» (интервью, приводимое пр. о. Капорале, 
цнт. соч., стр. 151 — 152).
2	Подробно этот вопрос рассматривается в «Регламенте Второго 
Вселенского собора Ватикана», полный текст которого см. в: DC,
7	octobre 1962, № 1385, col. 1226—1237. О последовательных этапах 
обсуждения текста мы даем лишь краткую справку на основе ясного 
и доступного изложения в книге: R. P. Wenger, Vatican II. 
Chronique de la troisième session (Paris, Centurion, 1965), p. 32—36.
197

4.	Принятие текста предполагает две трети голосов 
(простых «да»). Если этого не случилось, текст отсылается 
обратно в комиссию, которая составляет новый вариант 
с учетом предложенных поправок. По завершении этой 
работы комиссия возвращается на пленарное заседание, 
чтобы раздать делегатам подборку с разбором всех пред¬ 
ложенных поправок и с ответом на каждую из них, обосно¬ 
вывающим ее принятие или отклонение. Пленарное засе¬ 
дание тогда вновь проводит голосование по главам, а за¬ 
тем общее голосование. В этом случае чаще всего удается 
прийти к единому мнению. Вслед за этими голосовани¬ 
ями и по решению папы имеет место последнее голосова¬ 
ние. Оно проходит на публичном торжественном заседа¬ 
нии. Результаты сообщаются святейшему отцу, который 
теперь и промульгирует соборный текст.
Таким образом, разработка документов оказывается 
тем более сложной, что переход к каждому следующему 
этапу осуществляется лишь под воздействием противоре¬ 
чивых и трудноуловимых факторов. Силы и течения 
вступают в борьбу, приходят к общему мнению, избе¬ 
гают открытых выступлений, ставят друг другу всевоз¬ 
можные препоны. Эти гигантские волны компромиссов, 
в рамках ли генерального секретариата Собора, самого 
Собора, в президиуме, на уровне комиссий, наступают, 
откатываются, рушатся, вздымаются и в конце концов 
завершаются принятием единогласных решений, выраже¬ 
нием] которых становятся окончательно одобренные 
документы.

МИФОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ! 
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ
Многообразие значений, содержащихся в соборных 
документах, возможно, стало в свете вышеизложенного 
фактом, существование которого легче предположить. 
Во всяком случае, сделать такое предположение помогут 
несколько замечаний общего характера. Прежде всего 
необходимо отметить, что теологические тексты не пред¬ 
ставляют собой чего-то патологического или порожден¬ 
ного «дологическим складом мышления». А ведь было так, 
что в течение долгого времени ограниченный рационализм 
давал именно такую оценку, следы которой в немалом 
количестве можно обнаружить в идеологии (городской, 
буржуазной и даже расистской), опиравшейся на древ¬ 
нюю мифологию. С исчерпывающей полнотой этот вопрос 
разъяснен в работах Леви-Стросса. Понятия мифологи¬ 
ческих и религиозных комплексов не являются порож¬ 
дением произвольных домыслов. Они отличаются логич¬ 
ностью построения, отражающей огромное усилие, направ¬ 
ленное на преодоление противоречий действительности. 
Такие недавние работы, как «Сырое и жареное» и «От 
меда к пеплу» содержат доказательства этого положения 
и служат источником фундаментальных методологи¬ 
ческих построений, дающих возможность выявить раз¬ 
личные уровни логики, присущей религиозным схемам. 
В этом смысле порождения мифологического мышления 
(и уж тем более современной теологии) вливаются с пол¬ 
ным основанием в свод всех других идеологических резуль¬
1	Claude Lévi-Strauss, «Mythologiques», tome I, 
«Le cruet le cuit», Pion, 1905; t. II: «Du miel aux cendres», Pion, 1900.
199

татов человеческой деятельности. В рамках этих порож¬ 
дений мы вновь сталкиваемся с проявлениями потреб¬ 
ности в упорядочении и с использованием средств 
логического мышления, неизменно обеспечивающих сис¬ 
тематизацию фактов социального опыта (причем, как 
и в других случаях, эти средства и эта потребность 
оказываются в неразрывной связи между собой). Эти 
системы «возникают из непреходящей потребности чело¬ 
веческого духа: потребности преодолеть все противо¬ 
речия» *.
Так, в этом контексте обнаруживается тот исход¬ 
ный логический аппарат, который дает на самом при¬ 
митивном уровне возможность производить коорди¬ 
нированный обмен информацией, идеями и проектами 
и без которого было бы невозможно организовать кол¬ 
лективное действие людей во имя совокупной произво¬ 
дительной деятельности общества.
Этот интеллектуальный аппарат (не сознающий ни 
своего происхождения, ни своей природы) носит всемир¬ 
ный характер, и мы особым образом сталкиваемся с ним 
на уровне способности к регулируемому и связному 
общению между всеми языками мира. Эта языковая «при¬ 
вилегия» наблюдается у всех групп человечества. «В конце 
концов,— как замечает Н. Хомский2, — научиться 
говорить могут даже самые глупые люди, но даже самые 
одаренные обезьяны не могут дойти до этого», и во всех 
языках обнаруживаются одни и те же закономерности 
функционирования 3. Тем не менее было бы странным 
рассматривать эту потребность и эти способности к сис¬ 
тематизации действительности и к упорядоченному обще¬ 
нию как нечто таинственное, предполагая, подобно неко¬ 
торым, будто они представляют собой трансценденталь¬ 
ное оснащение человеческой души, исходящее от бога, 
или же пытаясь вместе с другими обнаружить обосно¬ 
вание и происхождение этих бесспорных и бессознатель¬ 
ных логических способностей в странном проявлении 
кантианства, в рамках которого биология выступает,
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 21, стр. 278.
2	Приводится в: М. R u w с t, Introduction à la grammaire 
générative, «Langages», № 4, 1966, p. 7.
3	Эти элементы, возможно, образуют то, что Н. Хомский 
называет «языковыми универсалиями». Об этих положениях Н. Хом¬ 
ского см., в частности, «Langages», № 4, Н. Руве, цит. статья.
200

по-видимому, в качестве трансцендентального субъекта 
Леви-Стросс со своей стороны видит их происхождение 
в самой «природе». Что касается «той элементарной ло¬ 
гики, которая выступает как наименьший общий зна¬ 
менатель любой мысли», единственное, по его мнению, 
упущение ассоциативной психологии заключается в том, 
«что она не увидела, что в данном случае речь идет о ло¬ 
гике врожденной, прямом выражении структуры ума 
(а за умом, видимо, мозга), а не пассивного порождения 
воздействия среды на аморфное сознание» 2. Самая 
возможность упорядоченного познания явлений действи¬ 
тельности иногда выступает у Леви-Стросса (так, во 
всяком случае, кажется) как проистекающая из прямого 
неопосредованного отождествления ума и природы: «Так 
как ум — это тоже вещь, то функционирование этой вещи 
информирует нас о природе вещей; даже чистое размыш¬ 
ление сводится к помещению космоса в некие частные 
рамки» 3. Внешне материалистическая упаковка не скры¬ 
вает органической близости этого положения с ориен¬ 
тацией и домыслами тех, кто хотел бы поместить на небе 
источник первоначальных логических категорий, нахо¬ 
дящихся в распоряжении человечества. В обоих слу¬ 
чаях загадочной остается универсальность этой потреб¬ 
ности и этих орудий логической связи. Связано это с тем, 
что игнорируется фундаментальное свойство всех чело¬ 
веческих обществ, заключающееся в том, что они возни¬ 
кают и сохраняются лишь в борьбе (ведущейся при помощи 
производительных сил, чей уровень эффективности в хо¬ 
де истории подвергается огромным изменениям), соци¬ 
ально организованной (в соответствии с тем, как сочета¬
1	П. Рпкер дал такую оценку философии, содержащейся в 
в скрытом виде в творчестве Леви-Стросса; см. «Structure et hermé¬ 
neutique», «Espit», novembre 1963, p. 618. Леви-Стросс согласился 
с ней и привел ее от своего имени в: «Le cru et le cuit», Pion., 1964 
p. 19.
2	Cm.: «Le totémisme aujord’hui» (P.U.F, p. 130) О понятии 
априорной интеллектуальной структуры у Леви-Стросса см.: Michèle 
Jallcy-Crampe, в: «La Pensée», octobre 1967, p. 52—62. В том же 
номере, см. также замечательное исследование С h. Р a r a i n, 
Structuralisme et Histoire.
3	«La Pensée sauvage» (Pion, 1964), p. 328. Выше там сказано: 
«Но формулировки чистой математики отражают по крайней мере 
свободную деятельность разума, то есть деятельность клеток коры 
головного мозга, относительно независимых от всякого внешнего 
давлепия и подчиняющихся лишь своим собственным законам».
201

ются производственные отношения, которые сами зависят 
от уровня производительных сил) и направленной против 
природы. Способности к логическому мышлению и к упо¬ 
рядоченной передаче мысли постепенно конституировались 
посредством телесных (а особенно технологических) изме¬ 
нений, определяющих появление доисторического чело¬ 
вечества. «Возможность языка возникает с того момента, 
когда праистория дает орудия,— отмечает г-н А. Леруа- 
Гуран 1,— ибо орудие и язык неврологически связаны 
и неразрывны в рамках социальной структуры человече¬ 
ства». В самом деле, техника «представляет собой одновре¬ 
менно жест и орудие, организуемые в цепи самым настоя¬ 
щим синтаксисом, придающим операциональным рядам их 
устойчивость, а вместе с тем и их гибкость. Операциональ¬ 
ный синтаксис исходит от памяти и зарождается между 
головным мозгом и материальной средой». Эти процессы 
рождаются из общественно полезного труда; это посте¬ 
пенно привело к возникновению способностей и средств, 
претерпевавших медленное структурное, носившее осо¬ 
бый характер, оформление в виде языка для связного 
социального общения. Уже Маркс и Энгельс отмечали, 
что, «подобно сознанию, язык возникает лишь из потреб¬ 
ности, из настоятельной необходимости общения с другими 
людьми». В то же время как для животного (не ведаю¬ 
щего никакого общественно организованного применения 
орудий и инструментов) «его отношение к другим не 
существует как отношение. Сознание, следовательно* 
с самого начала есть общественный продукт и остается 
им, пока вообще существуют люди»2. Возникнув из 
социальной практики, остающейся для него питательной 
средой, универсальное существование этих логических 
категорий (для которых связный язык является одной 
из опор и одним из наиболее обычных выражений) в свою 
очередь оказывается необходимым повсюду для логи¬ 
чески обусловленного функционирования любого общест-
1	A. Leroi-Gourhan, Le geste et la parole: technique et 
langage, Ed. Albin Michel, 1964, p 163, 164. A. Лсруа-Гурап отме¬ 
чает, например, каким образом синантроп «с одним только рядом 
технических жестов и с пебольшим числом операциональных цепей 
вырабатывает в это время язык, содержание которого едва ли 
превышало запас голосовых знаков, находящийся в распоряжении 
гориллы, по этот язык состоял из символов, доступных дальнейшему 
обогащению, а не детерминированных раз и навсегда».
2	К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 29.
202

fia в-рамках совокупностей всех видоЬ erö деятельности 
Зарождение, сохранение и передача этих категорий 
немыслимы вне социальной практики. В этом смысле, 
например, работы, которыми мы обязаны советскому 
психологу А. Леонтьеву, продемонстрировали, что 
культурные способности человека не содержатся в его 
мозгу в готовом виде. Люди (нормальные) располагают, 
разумеется, морфологическими данными, делающими, 
к примеру, возможным овладепие языком. «Однако ни 
сам язык, ни конкретные механизмы, осуществляющие 
языковые процессы в том или ином языке, не «вписаны» 
в его мозг 2... Таким образом, мозг содержит не какую-то 
конкретную способность человека, а всего лишь способ¬ 
ность к образованию этих способностей. Иначе говоря, 
биологически наследуемые свойства составляют лишь одно 
из условий, в которых формируются функции и психи¬ 
ческие способности человека, хотя это условие и играет 
важную роль. Другим условием является мир предметов 
и явлений, созданных в процессе труда и борьбы бес¬ 
численными человеческими поколениями... Результаты 
исторического развития духовной культуры не заложены 
в мозгу ребенка, но этот последний усваивает их, исполь¬ 
зуя свои естественные свойства. Усвоение протекает в ходе 
реальных отношений субъекта с миром. Эти отношения 
не зависят ни от субъекта, ни от его сознания, но опре¬ 
деляются конкретными историческими и социальными 
условиями, в которых он живет, и тем, каким образом 
его жизнь сочетается с этими условиями» 3. Всякое другое
1	Именно в этом смысле не существует никакого языка пне 
общества, и язык не может быть отождествлен с идеологической над¬ 
стройкой. Сталин напоминал об этой двойной характеристике языка 
в работе «Марксизм и вопросы языкознания».
2	A. Léontiev, Education et développement psychique, 
в: «Recherches internationales à la lumiere du marxisme», № 28, 
novembre-decémbre 1961. Критику (умеренную, но глубокую) 
людей, превращающих логические категории в неизменные вечные 
схемы, вместо того чтобы усматривать в них еще не замкнутое 
порождение непрерывного созидания, см.: J. Piaget, Le Struc¬ 
turalisme, (Р.U.F., 1968).
3	Можно также напомнить, что дети (наделенные вместе 
с тем обычной физической конституцией),', выросшие вне человече¬ 
ской среды, не владеют ни речыо, ни какими-либо другими культур¬ 
ными навыками в собственном смысле слова. Характерен в данном 
случае пример «диких детей». См. недавнюю работу: Lucien 
Malson, Les Enfants sauvages — Mythe et réalité» (Ed. 10—18, 
Paris, 1964).
203

истолкование вернуло бы нас к «свойствам души», о кото¬ 
рых говорилось в былые времена, или к тому непосред¬ 
ственному формированию логики «мозгом», на которое 
ссылался Леви-Стросс, стремясь постичь конечный смысл 
мифов.
*	♦ *
Наличие в соборных документах (как и в любом дру¬ 
гом порождении мифического или богословского мышле¬ 
ния) определенной логической связи исключает, сле¬ 
довательно, любую попытку объяснять их ссылками 
на «дологическое» мышление. Но невозможно все свести 
к уровню одной этой исходной логики (универсальной 
и организующей действительность), не прибегая при 
этом к причудливому извращению фактов. В самом деле, 
религиозные и мифические тексты содержат сложную 
совокупность идеологических категорий, иерархизиро- 
ванных по различным уровням и обладающих природой, 
изменяющейся — более или меннее радикально — в ходе 
истории. Это-то, впрочем, и выражает непостижимость 
для нас — полностью или частично — мифов, герменев- 
тик, богословских систем, связанных со сферами (куль¬ 
турными, социальными, идеологическими), отличными от 
нашей. Если эта логика, проявляющаяся в любом чело¬ 
веческом обществе и присущая человеческому разуму, 
несла бы исключительную ответственность за структуру 
и смысл мифологических продуктов, едва ли возникала 
бы нужда в -этнографах или историках для того, чтобы 
восстановить их логическую схему и их операциональное 
воздействие. Они сразу же раскрывались бы перед нами 
во всей полноте и ясности. Вот почему Леви-Стросс замеча¬ 
ниями, сформулированными в конце «Сырого и жареного»х,
1	Леви-Стросс напоминает, что миф, как матрица значений, 
наделен многослойной структурой, «внутри которой вне зависимо¬ 
сти от характера интерпретации каждый уровень немедленно связы¬ 
вает нас с другим». Точно так же любая матрица значений связы¬ 
вает с матричным центром, каждый миф — с другими мифами. 
На вопрос о том, с каким высшим явлением связывают нас эти 
значения, взаимно обозначающие друг друга, но в конечном счете 
и непременно вместе долженствующие быть с чем-то соотнесенными, 
единственный ответ, вытекающий из данной книги, заключается 
в том, что мифы обозначают ум, вырабатывающий их через посред¬ 
ство мира, частью которого он сам является. Вот каким образом 
мифы могут нарождаться сами в том уме, который выступает как 
их причина, и, одновременно, мифы могут порождать образ мира, 
уже зафиксированный в архитектуре ума» («Le cru et le cuit», p. 34(3).
204

вызывает у пас ощущение того, что он блуждает за пре¬ 
делами сложных закономерностей реального мира. Впро¬ 
чем, его труды зачастую оказываются направленными 
против этого низведения всех значений до уровня прояв- 
влений ума, лишенного всякого функционального смысла 
и неизменно тождественного самому себе. «Первобыт¬ 
ное мышление содержит в этом отношении полезные 
указания1 относительно процессов (утраты равновесия 
и восстановления структуры), посредством которых в 
собственное поле мифических систем интегрируются новые 
категории, возникшие из практики. Второй том «Мифоло¬ 
гий» (при рассмотрении мифов, общей чертой которых 
является тема «девушки, обезумевшей от меда») раскры¬ 
вает также перед нами историческое возникновение 
новых требований и идеологических категорий 2 в поле 
мифа (в связи с комплексными преобразованиями соци¬ 
альной практики, характерными для перехода к неолиту).
Нельзя, следовательно, замыкаться в рамках поло¬ 
жения, логическим завершением которого была бы без¬ 
жалостная нивелировка всего обширного (ибо находя¬ 
щегося в связи с проблематиками, изменяющимися 
в зависимости от социальных формаций) клубка идеоло¬ 
гических уровней и несводимого до одной только плоскости 
упорядочивающей логики, присущей любому порождению 
человеческой культуры. Бесспорно ее присутствие повсю¬ 
ду, но эта логика никогда не выступает в одиночестве, 
она представляет собой явление, обреченное на то, чтобы 
вечно ставиться на службу логическим категориям вто¬ 
рого уровня; природа этого явления зависит от уровня 
развития производительных сил и производственных отно¬ 
шений, достигнутого в каждой социальной формации. 
Формообразующие процессы оказываются в данном слу¬
1	См., в частности, стр. 26—33 и 197—216.
2	В самом деле, мифы в данном случае оправдывают социаль¬ 
ную неполноценность женщин, ссылаясь на двусмысленные функции 
(источник опасной неустойчивости), присущие женщине. Мы имеем 
здесь дело «с решающим этапом человеческой мысли», ибо «все, 
по-видимому, происходит так, как если бы принцип, обнаруживае¬ 
мый впервые, но еще лишь символическим образом, который когда- 
нибудь даст им возможность разрешить проблемы, возникающие 
перед обществом; как если бы, ставя один пол в подчиненное поло¬ 
жение относительно другого, они начертили схему реальных реше¬ 
ний, для них еще немыслимых или неосуществимых и заключающих¬ 
ся, как это имеет место в случае рабства, в подчинении людей гос¬ 
подству человека» («Du miel aux cendres», p. 244).
205

чае долгими и сложными. Появление новых логических 
категорий общего порядка может совершаться путем 
разрыва (более или менее быстрого) с применявшимися 
до того идеологическими кодами; оно может происходить 
и в условиях частичного сохранения старых комплексов, 
постепенно утративших свою связь с потребностями 
и новыми возможностями какого-либо общества. Такие 
недавние работы, как те, что вышли из-под пера Пьера 
Франкастеля *, проливают яркий свет на некоторые осно¬ 
вополагающие черты этого процесса. Изменения в про¬ 
странстве. которым оперируют изобразительные искус¬ 
ства, постепенно совершившиеся в эпоху Кватроченто, 
отражают, например, установление, в специфическом поле 
предметности, а также усиление новых категорий идео¬ 
логического порядка. Возникновение предметной сис¬ 
темы в новое время было вызвано не постепенной эволю¬ 
цией форм, а разрывом, происшедшим во внутреннем 
порядке мысли» 2.
; Этот идеологический разрыв (занявший к тому же 
около столетия) имеет своими основными корнями новую 
природу социальной практики. Уже в XIII веке, в соот¬ 
ветствии с прекрасным выражением Жака Jle Гоффа, 
Западная Европа начала свой переход «от времени цер¬ 
кви ко времени купца» 3; с того момента, как в Италии 
XIV — XV веков значительно возросло могущество круп¬ 
ной буржуазии, которая нуждалась в арифметически 
измеренном времени, господствуя над сроками, расстоя¬ 
ниями и капризами событий посредством системы, основан¬ 
ной на точных юридических установлениях и на методах 
бухгалтерии, уже достигших очень высокого совершен¬ 
ства, сложилось такое положение дел, при котором «стала 
обычной практика форм поведения, в соответствии 
с которыми человек определяет свое место в мире, доступ¬ 
ном измерениям. Короче говоря, стало ясно, что реальное 
совпадает уже не с откровением, а с рациональным» 4.
1	См., в частности, «Peintures et Sociétés («Idées-Arts», Galli¬ 
mard, 1965), «La Rivalité figuratoire» (Paris, Gonthier, 1965); и сов¬ 
сем недавно: «La Figure er le lieu. L’Ordre visuel du Quattrocento» 
(Gallimard, 1967).
2	P. F r a n с a s t e 1, La]Figure et le lieu, p. 254.
3	J. Le G о f f, Temps'de l’Eglise et temps du marchand, 
в: «Annales Economies-Sociétés-Civilisations», mai-juin 1960.
4	«La Figure et le lieu», p. 215 (chaptre IV, «Les voies de la mu¬ 
tation»).
206

Как мы уже попытались показать, распространение 
(на уровне опыта и даже религиозной идеологии) более 
рациональных представлений о мире природы, об общест¬ 
венных отношениях и о будущем человечества приводит 
к тому, что совершаются новые формообразующие процессы. 
Правда, надо уточнить, что сегодня, как и вчера, те логи¬ 
ческие категории, которые образуют «внешнюю атмосферу» 
какой-либо эпохи, сами переживаются с различной сте¬ 
пенью интенсивности и в свою очередь оказываются постав¬ 
ленными на службу систем разнонаправленных (и даже 
зачастую противоречащих друг другу) представлений — 
в зависимости от классов общества, прибегающих к ним. 
Мы уже видели, каким образом идеи персонализма и общин- 
ности, представления о небесном владыке в образе Христа, 
доступного и познаваемого исключительно в конкретном 
и историческом движении вещей, претерпевали самые 
различные изменения и применения в зависимости от 
того, шла ли речь о народной надежде христиан из облас¬ 
тей, охваченных вспышкой социальных экономических 
сдвигов, или о религии крупной современной буржуазии.
Необходимо, впрочем, заметить, что в таких продук¬ 
тах разума, как соборные тексты, этот тройной ассорти¬ 
мент логических инстанций непосредственного участия 
не принимает. Возникая из форм социального принуж¬ 
дения, всевозможные идеологические модели приходят 
в данном случае в столкновение друг с другом в рам¬ 
ках специфической, двойственно организованной струк¬ 
туры. Речь идет о поле евангельских текстов, выступа¬ 
ющем и проявляющемся со своей стороны (как норма¬ 
лизующая схема размышлений) в соответствии с той 
своеобразной конструкцией, которую оно получило бла¬ 
годаря длительной паллиативной герменевтике на осно¬ 
ве католической иерархической традиции. Конфликты 
между идеологическими категориями развертываются 
в пределах той обширной структуры, которая навязывает 
свой порядок и свои основные части (ритуалы, стихи, 
определения и т. д.) как обрамление для последующих 
разработок, которые могут производиться лишь на 
этом материале и в заданных им условиях. Напротив, 
давление вновь возникающих идеологических требований 
(противоречащих друг другу, ибо сформулированных анта¬ 
гонистическими классами) приводит к образованию ори¬ 
гинальных комплексов (из элементов Святого писания
207

или традиции), дающих возможность создавать учение, 
действенное для народов нашего времени. Идеологические 
представления, зародившиеся на почве социальной прак¬ 
тики, становятся определяющими и принуждающими в сфе¬ 
ре теологии лишь после того, как они превратились в биб¬ 
лейские или традиционные праэлементы и идеи, нахо¬ 
дящиеся в состоянии борьбы.
До сих пор мы еще далеко не исчерпали сложности 
детерминантов, скрытых за поверхностью текстов Собора. 
Не будем прежде всего забывать того, что эти столкно¬ 
вения между идеологическими категориями, действующи¬ 
ми в католическом пространстве, происходили в социоло¬ 
гической и культурной среде, наделенной своим собствен¬ 
ным уровнем требований и своеобразия. И в самом деле, 
они состоялись в условиях чрезвычайно важного собра¬ 
ния прелатов — епископов, озабоченных одними и теми 
же требованиями (связанными с той специфической вер¬ 
ностью унаследованным от традиции иерархическим нор¬ 
мам, которую порождает их — прелатов — общее осмоти¬ 
ческое существование относительно правящих классов), 
но с далеко не одинаковой остротой ощущающих давле¬ 
ние проблем современности, что определяет пестроту 
их богословских и политических ориентаций (в самой 
основе их религиозного опыта). На ходе размышлений 
Собора, на разработке текстов отразились, таким образом, 
и народные требования, и иерархические проявления 
осторожности, и неравномерность осознания членами 
иерархии этих современных требований. Это влияние 
сказывается в обстановке огромного множества неудач, 
компромиссов, перемещений и концентраций, следы кото¬ 
рых еще видны в отдельных текстах Второго Ватикан¬ 
ского собора. Необходимо. впрочем, заметить, что для 
того, чтобы понять, на каком уровне осуществлялись 
компромиссы, требуется припомнить, где именно про¬ 
ходил Собор. В Риме Курия была сильной; она плотным 
кольцом окружила папу, проникла во все те органы, 
где велась подготовка новых положений, и максимально 
затрудняла процесс нахождения свежих ориентаций. 
Историю не переделать, но если бы Собор проходил в Лон¬ 
доне, Нью-Йорке или Париже, давление со стороны ультра 
было бы, несомненно, гораздо менее тяжким, а струк¬ 
тура, которую в конце концов приобрели принимавшиеся 
документы, стала бы, во всяком случае частично, иной.
208

ЧАСТЬ
ТРЕТЬЯ

ВВЕДЕНИЕ
В опубликованных текстах Собора обнаруживается много 
различных — явных и скрытых — значений. Анализ этих 
текстов труден, и часто рискуешь поддаться видимости. 
Тогда спор между старым и новым не всегда сможет быть 
рассмотрен достаточно глубоко, то есть с учетом самой 
сути теологических понятий. Если ограничиться простым 
перечислением обнаруженных соотношений и противо¬ 
поставлений значений только в опубликованных текстах, 
можно недооценить размах столкновений и изменений, в от¬ 
ношении которых решения Собора являются одновременно 
связующим звеном, результатом и синтезом. Как уже 
было отмечено, «новизна дела и его динамизм не бро¬ 
саются в глаза; в отдельных текстах они сначала до такой 
степени ускользают от внимания, что у некоторых чита¬ 
телей пропадает энтузиазм, который побуждает их при¬ 
ступать к чтению текстов с полным доверием и без под¬ 
готовки», это «зависит от непритязательного внешнего 
вида текстов; ход соборных дискуссий вынудил увеличи¬ 
вать число второстепенных добавлений, в которых суть 
иногда кажется скрытой, и особенно практиковать своего 
рода эрозию в отношении острых формулировок, резко 
выраженных основных позиций, не говорить ничего 
нового или кажущегося новым, без повторения, с нас¬ 
тойчивостью, которая впоследствии будет вызывать удив¬ 
ление, постоянно того, что было принято ранее, из опасе¬ 
ния, как бы новое не вытеснило старое» г. Только тщатель¬ 
ное изучение дебатов и свидетельств позволяет установить
1	Аббат R. Laurentin, Bilan du Concile. Histoire-Textes- 
Commentaires avec une chronique de la 4 session (Ed. du Seuil, Paris, 
I960), p. 209.
14* 211

соответствие скрытых сил и тенденций текстам, значе¬ 
ние и действенность которых могут быть тогда лучше выяв¬ 
лены.
Есть другая ловушка, которой надо всегда остерегать¬ 
ся, так как в нее легко попасть: рассматривать каждую 
соборную конституцию как совокупность противоречи¬ 
вых элементов (у которых отсутствует связующее их 
звено), а все соборные решения — как собрание не связан¬ 
ных друг с другом документов. И тогда открыта дверь 
для односторонних оценок, для герменевтических тол¬ 
кований, каждое из которых неосознанно переоценивает 
значание той или иной главы, той или иной соборной 
конституции, без учета величественной архитектуры гран¬ 
диозного идеологического сооружения, созданного Вто¬ 
рым Ватиканским собором. Как справедливо заметил мон¬ 
сеньер Гаррон «располагать один за другим 16 доку¬ 
ментов и сопоставлять их — это, по крайней мере 
частично, ложно истолковать их; это, во всяком случае, 
игнорировать глубокий смысл каждого документа, который 
обнаруживается при его связи с целым».
Определение правил работы каждого частного сектора 
(сектора социальной доктрины, сектора статуса и функ¬ 
ций мирян, секторов религиозной свободы, экуменизма, 
роли божественных посредников, литургических обрядов) 
основывается на общей логике выражений внутренних 
требований структуры церкви, рассматриваемой как со¬ 
общность — носитель ценностей, представленных в боге, 
но со строением по необходимости иерархическим, которую 
необходимо сохранять в ее функции власти, обновляя 
формы ее проявлений2. Сущность этой общей логики 
следует искать в основополагающих текстах Собора, 
а именно в схеме о церкви, в тексте об откровении и в 
документе о церкви в современном мире 3.
1	Mgr. G а г г о n e, Le Concile, Orientations (Ed. ouvrières, 
Paris, 1966), p. 37. (Глава о «внутренней логике Собора»). В том же 
духе (но с иной точки зрения) см.: V. S u b i 1 i a, L’Ecclesiologie 
de Vatican II, «Revueréformée», № 65,1906 (в особенности стр. 18—30).
2	См.: R. L au ren ti n, Bilan du Concile, p. 206: «16 текстов 
Второго Ватиканского собора органически связаны друг с другом, 
и в каждом из них можно найти одни и те же законы».
3	См. оценки в этом духе: Mgr. G а г г о n e, op. cit., р. 40—43, 
48. См. также: R. Laurentin, Bilan du Concile, p. 206, 210— 
211. В том же духе досье из: «Informations Catholiques Interna¬ 
tionales», 15.IX.65, p. 11.
212

Затем следует перейти к анализу каждого из доку¬ 
ментов, которые пытаются отразить общую установку 
внутри каждого из больших разделов проблем, которые 
современный мир ставит перед церковью. Но указать 
на эту программу — значит определить границы и недос¬ 
татки работы (в ее нынешнем состоянии), которую мы 
предлагаем читателю.
В ней далается предварительная попытка (в последую¬ 
щем работа будет пополняться) изложить существенные 
черты генезиса и значения общей доктрины, как она выяв¬ 
ляется в схемах об откровении, о церкви и о современ¬ 
ном мире. Затем в ней рассматривается применение общей 
доктрины к решению проблем священнослужителей, мирян 
и к решению социально-политических проблем. Работа 
по своему характеру является ограниченной и неполной, 
так как оставляет в тени важные документы (мы ду¬ 
маем о схемах о литургии, экуменизме и о религиозной 
свободе), которыми она будет пополнена позже и которые 
мы сейчас осмеливаемся изложить читателю с недомолв¬ 
ками.

1. БОГ И ЧЕЛОВЕК В XX ВЕКЕ
Для всемирной ассамблеи руководителей церкви, размыш¬ 
ляющих о всех проблемах нашего времени и рассматри¬ 
вающих их в рамках мысли, соотнесенной с богом тра¬ 
диционных представлений, чрезвычайно важно знать, 
как определить истинный способ принятия божествен¬ 
ного послания: как бог говорит с людьми? Посредством 
ли тайн природы, бессилия бедных и вечной нерушимо¬ 
сти социальной иерархии? Или же с людьми нашего 
времени он говорит на ином языке и выступает в ином 
образе — в образе высшего гаранта коллективной надеж¬ 
ды, растущей в народных массах, исполненных желания 
покончить с войнами, эксплуатацией и нищетой, которые 
капитализм несет в себе, как «туча несет грозу» (Жорес). 
Итак, как же проявляет себя бог? Кому принадлежит 
право говорить о нем и от его имени? Просто верующим, 
настороженным и обеспокоенным, которые связывают 
свои надежды только со Священным писанием? Или же 
епископам, которые только себя считают правомочны¬ 
ми говорить о боге, способными толковать (и даже допол¬ 
нять) Священное писание? Притом толковать так, чтобы 
не дать возможности кому-либо выдвигать на его основе 
идеи, противоречащие идеям высшего духовенства, в из¬ 
вестных случаях склонного к реформизму (по крайней 
мере в своем большинстве), но озабоченного тем, чтобы 
избежать всякой народной революции, направленной про¬ 
тив иерархии церкви и классового деления общества. 
Но эта стоявшая перед ассамблеей епископов Второго 
Ватиканского собора задача была не простой: как пре¬ 
дохранить себя от опасностей, возникающих как слева, 
так и с крайне правого фланга? Как сохранить официаль¬ 
ного бога, созданного католической традицией, не отвергая
214

бога, 'лелеемого в сердцах простых верующих, и как 
примириться с этим богом, выражающим надежды народ¬ 
ных масс, не оскорбив наиболее ревностных поклонников 
(в Испании или в Южной Италии) традиционного бога 
епископов, бога, который с III века н. э. говорит о поряд¬ 
ке, классах, иерархии, каталоге, подчинении, репрессии, 
контрреволюции, списке запрещенных книг, регламен¬ 
тах, кононическом праве и схоластических сентенциях? 
Из этого видна важность дебатов об откровении, в кото¬ 
рых коммунисты менее чем кто-либо видят пустые схола¬ 
стические тонкости или монашеские словопрения. Их 
идеологическое значение велико, в том числе и для 
нашей общей борьбы.
По правде сказать, основные ориентации давно выя¬ 
вились во время нескольких решительных стычек в ходе 
первых двух сессий: периодов раскола, из которых 
в первую очередь нужно упомянуть эпизод, когда утром 
14 ноября 1962 года многие епископы и кардиналы под¬ 
вергли граду отрицательных заключений проект схемы, 
касающейся источников божественного откровения; рев¬ 
нивыми авторами проекта оказались кардинал Оттавиа- 
ни и его люди из доктринальной комиссии. Это бурное за¬ 
седание «удалось окончить лишь в результате голосова- 
ния»(аббат Лорантен). 20 ноября 1962 года вопреки 
окольным процедурным махинациям, предназначенным 
замести следы и исказить результаты голосования, схема 
была отвергнута 1368 голосами при 822 голосах за нее. 
Правда, необходимое для отклонения схемы большин¬ 
ство в 2/3 голосов не было достигнуто, но Иоанн XXIII, 
еще раз уравновешивав свою смелость осторожностью, 
вывел дебаты из тупика, когда поддержал высказанное 
в предшествующие дни многими ораторами предложение
о	передаче схемы в смешанную комиссию, возглавляемую 
кардиналами Оттавиани и Беа, то есть олицетворением 
«Священной канцелярии и экуменизма» 1 (аббат Лоран¬ 
тен).
1	О дебатах об откровении на 1-й сессии Второго Ватиканско¬
го собора см.: Laurentin, Bilan de la 1er session (Ed. du 
Seuil, Paris, p. 28—45); R. P. Wenger, Vatican II, 1er session 
(Ed. du Centurion, 1963), p. 102—125; см. также: Xavier R y n - 
n e, La Révolution de Jean XXIII (Paris, Grasset, 1963), p. 123—150. 
Недавно появилась ценная работа о всех четырех сессиях: H. F e s - 
q u e t, Journal du Concile (Ed. Ribert Morel, 1966).
215

Эта дискуссия позволила «уточнить ориентацию Собо¬ 
ра» (пр. о. Ванже) как в отношении его дальнейшего 
направления, так и в отношении сущности выявившихся 
тенденций. «Тогда-то и было все разыграно», отмечает 
даже пр. о. Конгар в одном из номеров «Informations 
Catholugues Internationales» *, подчеркивая таким образом 
принципиальную важность дебатов об откровении для 
всей последующей деятельности Второго Ватиканского 
собора. При этом мы не недооцениваем, собственно, пред¬ 
мет дискуссий о божественном откровении.
Так что, не претендуя исчерпать подобную тему, 
мы намерены здесь попытаться исследовать причины тех 
конфликтов, которые возникли межу прелатами по пово¬ 
ду схемы об откровении. Мы постараемся также с целью 
определения указать, каковы основные ориентации тек¬ 
ста, принятого в окончательном виде (в его пятой версии) 
в октябре 1965 года,— текста, который представляет собой 
«одну из наиболее важных и наиболее ценных глав Вто¬ 
рого Ватиканского собора» 2.
При этом не оставляя без внимания сведения, которые 
мы можем извлечь из пастырской конституции «Gaudium et 
Spes» о характере представлений, свойственных сегодняш¬ 
ней церкви, о сущности человека и его отношении к богу 
в современном мире.
БОГ СОГЛАСНО
ПЕРВОМУ ВАТИКАНСКОМУ СОБОРУ
Чтобы понять как подходы и требования большинства 
прелатов Собора, так и противодействия ультраконсер¬ 
вативного меньшинства, уместно напомнить о положении 
вещей в середине XIX века и умонастроениях епископов 
того времени. Мы упоминали о них вкратце уже в первой 
главе первой части.
Идеологические категории, с помошыо которых как 
сельские жители, так и идеологи иерархии того времени 
осознавали и выражали свои отношения к другим людям 
и природе, отличны от тех, которые вырабатываются 
в наше время.
1	R. P. Conga r, Bloc-notes du Concile, «Informations Catho¬ 
liques Internationales» (I.C.I.), 1.XII.1965.
2	Там же.
216

Даже в этих условиях, по мнению священнослужителей, 
бог в XIX веке не мог как раз непосредственно беседовать 
с верующими посредством только своего Писания. К дан¬ 
ным общих категорий социальной логики, обусловлен¬ 
ной практикой людей старого деревенско-аристократи¬ 
ческого мира, здесь добавляются требования, вытекаю¬ 
щие из взглядов самих членов иерархии. В этом обществе, 
с «традиционными и окаменевшими» отношениями, цер¬ 
ковь занимает специфическое место. Сильные мира сего, 
епископы, являются вместе с тем идеологами аристокра¬ 
тического общества, которые пытаются осмысливать и ре¬ 
шать проблемы различных социальных слоев, стараясь, 
по существу, включить народные чаяния и страдания в об¬ 
щее видение спасения и божественного промысла, соот¬ 
ветствующее основным категориям отчуждения господ¬ 
ствующего класса. Поэтому зависимость от иерархизован- 
ных планов обретает свой направляющий смысл и свое 
значение главной оперативной категории в стремлении 
теологов иерархии привести в стройное целое различные 
элементы человеческой практики (как социальной, так 
и природной). В этом мире, построенном из рядов существ, 
происходящих от бога и одушевленных стремлением вер¬ 
нуться к нему, церковь — душа общества. Именно поэ¬ 
тому весь порядок возвращения к богу и послушания 
церкви является необходимым, ибо он показателен для 
самого порядка мира. Церковная иерархия является гла¬ 
вой социального тела, главой, где пребывает святой дух, 
и только она владеет средствами, позволяющими гово¬ 
рить о боге от имени бога. Поэтому истолкование и исполь¬ 
зование знаков, оставленных богом в этом мире для на¬ 
шего спасения (и в частности, священных книг), состав¬ 
ляют абсолютную монополию князей церкви: «Под¬ 
линным смыслом Священного Писания должно считать тот, 
который считала и считает мать-церковь. Ей принад¬ 
лежит право судить о подлинном смысле и подлинном 
толковании Священного Писания. И поэтому никому 
не позволено толковать это Писание вопреки этому смыс¬ 
лу и вопреки единодушному мнению отцов церкви («Dei 
Filius», глава И)» *. Традиция (то есть многовековые поуче-
1	См. также гл. III и IV этой Конституции. Полное рассмотре¬ 
ние этого вопроса см. в труде кардинала Францелина (сыгравшего 
весьма важную роль в выработке решений Первого Ватиканского 
собора): Franzelin, De la Tradition divine et de l’Ecriture,
217

Ния церковной иерархии) имеет абсолютный приоритет 
с тройной точки зрения: времени, логического порядка 
и богатства содержания, ибо, «если предмет традиции 
зачастую тот же самый, что и содержание Писания, имеют¬ 
ся истины откровения и установления, принадлежащие 
к традиции, но не содежащиеся в Писании» 1. Созданная 
Первым Ватиканским собором идеологическая установ¬ 
ка, характеризуемая «полным отсутствием теологии наро¬ 
да божьего» и полным молчанием об отношениях кол¬ 
легиальности между папой и епископом (Обер) 2, пред¬ 
ставляет таким образом откровение как совокупность 
положений, которые хранит (в силу иерархического 
построения мира) только руководство церкви. Это набор 
раз и навсегда данных истин, которые папа защищает 
от заблуждений и которые наделены безусловной оче¬ 
видностью — в такой степени, что схоластический разум 
римских теологов может их каталогизировать и клас¬ 
сифицировать, пытаясь беспрерывно приводить в систему 
понятия, покрывать их ярлыками и превращать в фор¬ 
мулы, пригодные для народного потребления в виде 
массовых катехизисов.
ОТКРОВЕНИЕ
И СОВРЕМЕННАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
Это традиционное воззрение, долго сохранявшееся вопре¬ 
ки многим потрясениям (самыми сильными из них были 
Реформация и эпоха Просвещения) и неоднократно под¬ 
креплявшееся (в частности на Первом Ватиканском собо¬ 
ре), не могло вечно оставаться неизменным и неоспори¬ 
мым. Взятие под сомнение этой теологической системы 
в религиозном сознании всевозрастающего числа католи¬ 
ков связано с коренными, невиданными со времени 
Римской империи преобразованиями мира в конце XIX ве¬
Rome, 1875, 1882, в особенности четыре раздела первой части: 
«De la Tradition divine».
1	«Dictionnaire de théologie catholique», t. 15, 1940, col. 1336 
h след, (статья «Традиция», заключительное определение понятия 
традиции), тезисы VI и VII (в них цитируется «Dei Filins», гл. II, 
в которой вслед за Тридснтскнм собором утверждается, что истина 
откровения выражена и и «писанных книгах», и в традициях, иду¬ 
щих от апостолов и передаваемых епископами).
2	R. Л u b е г t, op. cit., p. 154—156.
218

ка; объективные изменения, связанные с развитием про¬ 
изводительных сил, с разложением старых сельско-ремес¬ 
ленных структур, с глубоким преобразованием социаль¬ 
ных отношений и связей людей между собой в рамках 
развития капиталистического способа производства, раз¬ 
витие международного рабочего движения, образование 
обширного социалистического лагеря, рост партии ленин¬ 
ского типа действительно оказали глубокое влияние на 
образ жизни и мышления широких народных масс наше¬ 
го времени.
Не возвращаясь к этим процессам и к их последствиям, 
здесь следует, пожалуй, рассмотреть их воздействия и их 
результаты в той мере, в какой эти новые требования 
религиозного сознания признаются самими соборными 
отцами как обязательные данные современной пастырской 
проблематики.
Многие из них (они принадлежат к реалистическому 
большинству и озабочены тем, чтобы не допустить увели¬ 
чения разрыва между народными стремлениями и темами, 
представленными иерархией) напомнили, что у людей 
нашего времени развивается тип веры, чуждый абстракт¬ 
ным категориям схоластики прошлого века. Бога уже не 
ищут в природе, где тайна впала в немилость, и он не 
участвует больше в страшных и непостижимых фантасти¬ 
ческих представлениях о явлениях природы. Бог даже не 
является больше (как для либеральной веры XVIII века) 
гарантом совершенной всеобщей закономерности, зримой 
в структуре природы и человека. Смысл человеческих 
существования и деятельности отныне проявляется в са¬ 
мой конкретной практике человеческой личности. Чело¬ 
веческая личность не является больше для самой себя 
монадой с совершененно абстрактной уникальностью. Ее 
деятельность получает значение лишь в связи с опытом 
и действиями (социализированными, коллективными), по¬ 
средством которых люди становятся людьми. В этих рам¬ 
ках бог не обладает больше объективным величием; он 
реален лишь как возможное присутствие в конкретном, 
активном, историческом опыте личности. Эти новые тре¬ 
бования выразили многие ораторы на 1-й и 3-й сессиях 
Собора *. Епископы, осознавшие требования нашего вре¬
1	См. в особенности: R. P. Wenger, Cronique de la 3e ses¬ 
sion (Centurion, 1965), p. 140—15G; аббат L auren tin, Bilan de 
la 3e session (Ed. du Seuil), p. 88—114. Исчерпывающая информация
219

мени и откровению схоластического разума противопоста¬ 
вившие бога, «который открывает себя сам и сообщает 
о себе людям лично в ходе истории» (P. JIa Валле) тем 
самым, по мнению лучших летописцев, затронули саму 
суть дебатов об откровении: монсеньер Лиенар, например, 
с 1962 г. требовал отказаться от предварительно подготов¬ 
ленной схемы («холодной и схоластической») и предлагал 
преподносить откровение как «дар бога, который непо¬ 
средственно обращается к нам» (X. Ринн) 2; монсеньер 
Суененс и кардинал Беа возражали против текста схемы, 
который «не имел почти ничего общего с сегодняшними 
проблемами», а монсеньер Герри требовал «подхода к по¬ 
требностям нашего времени», подхода, который он связы¬ 
вал с необходимостью «выработки теологии земных реаль¬ 
ностей и человеческих ценностей»3. В том же смысле 
выступления продолжались и на 3-й сессии: бог — это 
дух, который наставляет апостолов и живет в сознании 
верующих 4, дух, воплощенный в конкретной личности 
и не имеющий иного облика, кроме облика Иисуса, кото¬ 
рый является самим образом бога, «решившего стать 
и ставшего человеком среди людей»5.
Есть и другой важный аспект новых категорий рели¬ 
гиозного сознания нашего времени: как на уровне истори¬ 
ческих событий, так и на уровне природных процессов 
бог все меньше и меньше становится творцом чудес. 
Повседневное применение современных производитель¬ 
ных сил отныне делает критерием всего преобразующую 
мир практику и представляет бесспорное преимущество 
с социологической точки зрения теоретическому умозаклю¬ 
чению, которое исходит из опыта и постоянно возвращает¬ 
ся к нему, чтобы его осветить. Даже общественная жизнь,
в: Raniero La Valle, Fedelta del Concilio, i dibatti della 
terza sessione». (Первоначально опублнковапы как статьи в: «L’Av- 
venire d*Italia», Ed. Morcelliana, Brescia, 1965, p. 149—174.)
1	La Valle, ibidem, p. 159.
2	X. Rynne, op. cit. p. 135.
3	«La Croix», 3, XII. 1962; H. Fesquet, Journal du Concile 
p. 521—535.
4	Mgr. Rouge, DC, 1.XI.1964, col. 1403.
6	См. в особенности в DC, № 1435, 1.XI. 1964; монсеньер Гуано, 
col. 1401, h монсеньер Зунграна, от имени 70 африканских епископов, 
col. 1401. Заметим, что в пастырской конституции «Церковь в сов¬ 
ременном мире» (бывшая схема XIII) настойчиво подчеркивается 
очеловечение бога в Христе и его нсторнцизация (см. DC, 6.II. 1966, 
№ 1464, col. 210, 218).
220

в особенности в социалистических странах становится 
предметом анализа, экспериментального регулирования 
и рационального планирования и предвидения. В самой 
конституции «Церковь в современном мире» отмечается 
это: «Человеческий разум распространяет свою власть 
в некотором роде и на время — на прошлое посредством 
исторических знаний, на будущее посредством перспек¬ 
тивы и планирования». Из этого следует, говорится в ней 
далее, что «род человеческий от, скорее, статического поня¬ 
тия о мире переходит к более динамической и эволюцион¬ 
ной концепции» а.
Исчезает чувство таинственного и чудесного (в природе 
и истории), и происходит «целостное изменение, которое 
ведет к преобладанию математических, естественных и 
и гуманитарных наук при формировании духа, а в дейст¬ 
вии — техники, этой дочери естественных наук».
В этих условиях священную историю, на взгляд самих 
верующих, с трудом можно считать священной; помимо 
того, верующие становятся все более критически настро¬ 
енными по отношению к многочисленным произвольным 
толкованиям текстов и фактов в ходе создания римско- 
католической традиции. Плод «современного, чувстви¬ 
тельного к истории сознания», как замечает пр. о. Ранер 3, 
эти проблемы стали еще более острыми в результате 
быстрого прогресса науки в области истории раннего 
христианства: не выдерживают критики утверждения 
о полностью историческом характере рассказов из священ¬ 
ной истории; сама католическая церковь вынуждена 
признать (по крайней мере частично) их мифический 
и идеологический характер. Многие ораторы 4 настаивали 
на необходимости проведения подобного пересмотра, чтобы 
больше не смущать верующих, не скандализировать интел¬
1	О воздействий всех этих процессов на содержание веры см. 
статьи М. Ярошевского «Религиозная практика и религиозные 
концепции в Польше» и Е. Кадлечковой «Социологические иссле¬ 
дования религиозности в Чехословакии» в: «Recherches Internatio¬ 
nales», № 49, Х.1965.
2	DC, № 1464, col. 197.
3	K. Rahner, Ecriture et tradition à propos du schéma con¬ 
ciliaire sur la Révélation divine, в: «L’homme devant Dieu. Mélanges 
offerts au R.P. de Lubac, II (Aubier, 1964), p. 210—222.
4	Как раз на 3-й сессии монсеньер Вебер из Страсбурга (DC, 
№ 1435, col. 1411), монсеньер Кёниг (col. 1409—1410), монсеньер 
Хейшен (col. 1414) и особенно Дом Батлер от бенедиктинцев 
в Англии (col. 1421—1422).
221

лигенцию, не ставить католическую веру в смешное 
положение и не заводить в тупик католических проповед¬ 
ников. А также чтобы не слишком отставать от протестант¬ 
ских теологов (таких, как Бултман), которые в своих 
тезисах идут весьма далеко по пути «демифологизации» 
Священного писания и положения которых, изложенные 
в доступной форме англиканским епископом Дж. А. Т. Ро¬ 
бинсоном (в его книге «Honest to God», переведенной на 
французский язык под названием «Dieu sans Dieu»), 
встретили невероятно широкий отклик в массах. Книга 
Робинсона стала всемирным бестселлером, и «это знамение 
времени» (аббат Лорантен). Католическая иерархия не 
могла обойти эти требования, которые в предстоящие годы 
будут иметь неисчислимые последствия. «В самом деле, 
нужно бояться одного,— замечает аббат Лорантен (в своем 
анализе дебатов об откровении). — Церковь завязала диалог 
с представителями традиционного протестантизма, тогда 
как молодое поколение сформировано в школе Бултмана. 
Диалог, начатый на Втором Ватиканском соборе, рискует 
оказаться, таким образом, бесполезным» *. Надо думать 
о более эффективных средствах приостановить пожар. 
«Стало быть, существует опасность,— пишет в заключение 
аббат Лорантен.— Но политика страуса — самое верное 
средство ее усугубить. Что можно сделать в подобном 
случае? Единственный способ устранить распространяю¬ 
щееся заблуждение — это взять себе содержащуюся в нем 
часть истины, которая и придает ему убедительность».
*	* *
В рамках этих новых важнейших данных общественной 
практики (охватывающей отношение людей с природой 
и между собой) имеет место как массовый рост атеизма, 
так и четкое изменение форм присутствия бога: «Новые 
условия затрагивают и саму религиозную жизнь... все 
большее число людей беспрерывно отходит от религии». 
В то же время «резко усилившийся критический дух» 
очищает религию от магической концепции мира и пере¬ 
житков суеверий и требует все более личного и активного 
усвоения веры 2. Требования порядка и смысла, присущие 
этим новым религиозным категориям, составляют, таким
1	«La 3е session», op. cit., p. 108.
2	См.: «Gaudium et Spes», DC, col. 198.
222

образом, первый логический уровень в сложной ар хите 
тонике современных теологических построений. Но их 
еще отнюдь не достаточно. Эти требования соединяются 
с другими жизненными требованиями, меняющими зна¬ 
чимость и практическое применение теологических систем; 
требованиями, впрочем, различными у разных социальных 
групп, ибо их содержание непосредственно вытекает из 
тех взглядов, которые верующие создают о самих себе 
и человеческом мире в зависимости от их места в общест¬ 
венных отношениях; новый бог XX века, рассматриваемый 
как простое откровение, не воспринимается верующими 
из рабочего класса в той же форме, что верующими из 
числа крупных капиталистов. Этот бог предстает в весьма 
различном обличье в зависимости от того, идет ли речь 
о священнике-рабочем, сельском священнике, епископе из 
промышленного города или прелате из Сицилии.
В целом создается впечатление, что посредничество 
иерархии оказывается менее необходимым, когда речь 
идет о проникающих в гущу народа ответвлениях воин¬ 
ствующей церкви: зоной проявления бога становится соз¬ 
нание мирянина как активного центра организации дейст¬ 
вия в рамках социальных отношений. Таким образом, про¬ 
исходит изменение, которое в некоторых отношениях 
напоминает кальвинистскую революцию XVI века. Обще¬ 
ственный труд, рассматриваемый как организованное 
и коммунитарное целое (а не только в «частной» форме, 
как это было в XVI, XVII, XVIII веках), становится 
специфической зоной отношений между богом и его творе¬ 
нием. Конституция «Gaudium et Spes» учитывает эту 
эволюцию, когда напоминает, что спасение затрагивает 
людей «не только в индивидуальном порядке, но и как чле¬ 
нов какого-либо сообщества (первая часть, II, 32,1).
В этих условиях «самые обычные реальности общест¬ 
венной жизни» (II, 32,2) свидетельствуют о присутствии 
бога: «Христос захотел вести жизнь ремесленника своего 
времени и своей местности» (II, 32,2). Некогда человек из 
народа, всегда пребывающий в каждом человеке через 
посредство своего духа, бог представляется (и восприни¬ 
мается) как непосредственно постижимый всеми. В этих 
условиях непосредственное чтение Писания создает новый 
и гораздо более выразительный аспект: Библия (Ветхий 
и Новый завет), как слово божье, отныне может, даже 
у католиков, сама по себе оказаться достаточной для раз¬
223

говора о боге. Бог может быть постигнут непосредствен- 
но всеми в Писании. Церковные руководители больше не 
рассматриваются как исключительные обладатели откро¬ 
вения святого духа, которое необходимо для выявления 
существенного смысла священных текстов. Положение 
вещей будет, разумеется, более определенным через 
20—30 лет, но уже теперь доступ к откровению заметно 
демократизируется. Речь бога теперь считается доступной 
для понимания всеми людьми без опосредующих истолко¬ 
ваний, выработанных органами церковной иерархии в хо¬ 
де создания традиции. Писание выступает как стоящее 
над традицией и авторитетом прелатов. Многие ораторы 
напомнили об этом во время дебатов об откровении — они 
или призывали считаться с этим (монсеньер Бэйон из 
Вердена, монсеньер Цекада из Югославии, монсеньер 
Шаррю из Намюра, монсеньер Леже из Монреаля)х, или, 
напротив, предостерегали против модернистских положе¬ 
ний, согласно которым «Христос пообещал содействие 
своего духа (как гарантию непогрешимости) всей общине 
верующих, а не только апостолам» 2. Эти положения выте¬ 
кают, однако, из столь сильных требований, что сам 
Павел VI отмечал их распространенность, разоблачая их 
ошибочность и опасность 3.
В культурном аспекте, который имеет непосредствен¬ 
ное отношение к епископам, осмысление этих новых дан¬ 
ных религиозного сознания верующих из народа происхо¬ 
дит прямым образом и через своеобразную цепь опосред- 
ствований. В самом деле, при выполнении епископских 
обязанностей проявляются специфические требования 
(унаследованные от прошлого, но взятые на себя лично 
в ходе использования теологических средств и институтов 
римской традиции), в которых отцы собора и не думают 
сомневаться. Ни для кого из них не может быть поставле¬
1	См.: DC № 1435, col. 1419, 1418, 1427, 1398.
2	См. особенно речь монсеньера Морсилло нз Сарагоссы, ко¬ 
лонка 1405.
3	«Почему такое отрицательное отношение к отеческой власти, 
озабоченной оказанием помощи и спасением? Объяснять это было 
бы слишком долго, но каждый видит, как распространяются про¬ 
тестантские и модернистские умонастроения, при которых отрица¬ 
ется необходимость и законность существования опосредующей 
между душой и богом инстанции... Есть и такие, которые говорят
о	религии власти и религии духа, противопоставляя их друг другу» 
(Paul VI, L’autorité dans Г Eglise, DC, 7 février 1965, col. 206)
224

но под сомнение -первенство иерархии в объяснении под¬ 
линных замыслов святого духа или в истолковании окон¬ 
чательного смысла Писания. Конечно, консерваторы упор¬ 
но^ настаивали на абсолютной необходимости сохранения 
этих структур и этих функций, но многие ораторы — пред¬ 
ставители большинства, будучи сторонниками новых ре¬ 
шений, тем не менее указывали на незаменимое главенство 
иерархии в аутентичном истолковании смысла открове¬ 
ния — в этом пункте сходились все: и епископы из стран 
Востока, и англичане, и голландцы, и бельгийцы Папа, 
который столь тщательно просматривает соборные доку¬ 
менты и «постоянно заботится о том, чтобы сделать собор¬ 
ные тексты более ясными, более точными, лучше защищен¬ 
ными от неточных истолкований в вопросах капитального 
значения» 2, сам выступил по этим проблемам открове¬ 
ния, чтобы устранить всякую двусмысленность и опас¬ 
ность. Он предложил и заставил принять три поправки 
к тексту перед его окончательным голосованием: возмож¬ 
но, его подтолкнули на это петиции и предупреждения 
«Coetus internationalis». Как бы там ни было, его первая 
поправка из семи предложений направлена «на уточнение 
того, что Писание не может быть с уверенностью истолко¬ 
вано без помощи и света традиции» 3. Две другие поправки 
настаивают на неделимости и историчности Священного 
писания.
Но хотя эти установленные правила и принципы при¬ 
нимаются всеми, здесь, как и в других важных вопросах 
доктрины, между позициями прелатов существует глубо¬ 
кое расхождение. Больше того, именно по этой проблеме 
форм и способов откровения наиболее ясно и проявился 
антагонизм между непреклонно догматической, «умозри¬ 
тельно» схоластической 4 группой крайних консерваторов 
и либеральным большинством, больше заботящимся о ре¬ 
альных данных, касающихся жизненного уровня, и ува¬ 
жающим современные религиозные запросы. Эти расхож¬ 
дения позиций объяснимы, если учитывать, что епископы 
сталкиваются с весьма различными социальными, полити-
1	См.: DC, № 1435, col. 1404, 1405, 1408, 1430.
2	R. Р. С а р г i 1 о, La dernière semaine de la 3e session du 
Concile, DC, 4 avril 1965, col. 629—630.
3	Cm.: R. P. R о u q u e t t e, «Etudes», deccmbrs 1965, p. 682.
4	См. анализ этих направлений в: «I.C.I.», 1er octobre 1963, 
lre session.
15 Казанова
225

вескими и пастырскими ситуациями. Как отмечает мон¬ 
сеньер Апсель1, поскольку они действуют «и в глубоко 
христианских районах... и в районах, где имеется большое 
количество некатоликов... и в районах, которые еще не 
подвергались большим преобразованиям, и в районах, 
находящихся в процессе развития, то невозможно, чтобы 
у них были одинаковые реакции». Это означает, что тео¬ 
логическое сознание по-своему отражает пульсации реаль¬ 
ной жизни. Согласно^уже приводившемуся выражению 
пр. о. Конгара, «теология такова, каково пастырство, 
а пастырство таково, каковы нужды» 2.
Поэтому не удивительно, что и во время дебатов об 
откровении консервативные и схоластические элементы 
были главным образом представлены странами, в которых 
народные массы были еще слабо или довольно слабо за¬ 
тронуты процессами индустриализации и разложения 
традиционных и застывших социальных рамок, а также, 
впрочем, странами, где рабочий класс, профсоюзы, ком¬ 
мунистическое движение не приобрели еще большого 
удельного веса~или приобрели его с запозданием. Пред¬ 
ставлены странами, в которых прелаты почти незнакомы 
с социальной и религиозной жизнью народных масс наше¬ 
го времени и в которых теологические требования и кате¬ 
гории подчиняются иной логике, чем та, которая вооду¬ 
шевляет прелатов более развитых стран. В этом отноше¬ 
нии весьма показательным было обсуждение проблемы 
откровения на 3-й сессии Собора — здесь выступили 
22 оратора оппозиции, в том числе 11 итальянцев, 5 из 
Испании и Португалии, 2 из Индии, 2 из Латинской Аме¬ 
рики (Санто-Доминго и Колумбии), 1 югослав (монсеньер 
Франич), 1 ирландец (монсеньер Филбин)3. Их предложе¬ 
ния обнаруживают полную недооценку бурного развития 
у городских масс как новых форм религиозного сознания, 
так] и новых условий, возникших в связи с экуменическим 
движением 4. Так что выводы и методы современной исто¬
1	«Semaine religieuse du diocèse de Lyon», 1G décembre 1962.
2	R. P. Со ng a r, Bloc-notes du Concile, в: «I.C.I.», 15 oktobre 
1965, p. 28.
3	О дебатах см.: DC, jYü 1435, col. 1395—1419.
4	Отдельные епископы — представители меньшинства — на¬ 
стаивали на необходимости не отклоняться в сторону от «чистой 
доктрины» под предлогом развития экуменизма. В особенности мон¬ 
сеньер Макарри, col. 1419, монсеньер Компаньоне, col. 1400, 
монсеньер Аттипетн, col. 1412.
226

рической науки их скорее возмущают, чем приводят в за¬ 
мешательство. Они помышляют о том, чтобы их отвергнуть 
а не обсуждать. В крайней форме все это им представляет¬ 
ся, по словам Дом Батлера, главного настоятеля конгре¬ 
гации бенедиктинцев в Англии, «как всемирный заговор 
экзегетов с целью подрыва основ веры» *. Поэтому-то эти 
епископы оказываются враждебно настроенными ко вся¬ 
кой попытке представить само Писание как канал при¬ 
вилегированный, высший или хотя бы равный каналу, 
образованному традицией и иерархическим авторитетом а. 
Не живя в мире таких социальных (человеческих, цер¬ 
ковных) отношений, где у верующих обнаруживается 
потребность в непосредственном и личном восприятии 
бога и где, следовательно, стремление придавать большое 
значение индивидуальному и непосредственному чтению 
Писания не вполне выявилось, эти прелаты мыслят соглас¬ 
но старым нормам и старым требованиям. Поэтому верно, 
что их теология такова, каково их пастырство, а их пас¬ 
тырство таково, каковы их нужды. Методы и определения 
Первого Ватиканского собора сохраняют для них дейст¬ 
венность; только в них, как им со всей искренностью ка¬ 
жется, полностью выражена католическая истина об 
откровении. Не испытывая необходимости в изменениях, 
навязываемых большинством, они не могут не видеть 
в них лишь ненужные новшества. Поэтому они вскрывают 
связанные с ними опасности, обвиняя своих противников 
в том, что они претендуют на обоснование в*боге положе¬ 
ний, противоположных тем, которыми сам святой дух 
наставил пап и епископов во время Тридентского и Пер¬ 
вого Ватиканского соборов: «Мы все знаем из катехизиса, 
что имеются истины, содержащиеся в традиции, но не 
содержащиеся в Писании,— заявил монсеньер Берас,— 
Второй Ватиканский собор не может^пойти вспять от 
Тридентского и Первого Ватиканского соборов». Если все
1	См.: DC, № 1435, col. 1422. О предостережениях против 
методов современной экзегезы см. монсеньер Каминада и мон¬ 
сеньер Карли, col. 1417, монсеньер Гаспарри, col. 1412.
2	«Некоторые истины, например о числе таинств и их дейст¬ 
венности, нельзя найти в Писании, и, однако, это достоверные исти¬ 
ны». Монсеньер Никомедо из Бари (Италия) в: DC, № 1435, col. 1407; 
см. также аналогичное выступление монсеньера Берас из Сан- 
Доминго (col. 1406—1407), Руббио из ордена св. Августина и др. 
Полный текст выступлений приводится в работе: H. F e s q u e t, 
Journal du Concil (Ed. Robert Morel), p. 521—535.
15* 227

истины искать только в Писании, заметил он также, то 
можно «лишить всякого обоснования в боге догмы в честь 
девы Марии, следы которых трудно найти (если только не 
толковать произвольно тексты) в Писании...»
Гораздо сложнее проблематика, стоящая перед епис¬ 
копами большинства, которая должна удовлетворять ряду 
различных, но безусловно обязательных для них требова¬ 
ний. Во-первых, собственный опыт и восприятие мира 
приводят их к мысли о существовании бога, исторически 
воплощенного в человеке, с которым соотносится все: 
существует непреодолимый барьер между стремлениями 
человека и его реальными возможностями. Неспособный 
устранить свои потребности, понять их причину, распола¬ 
гать рациональными средствами их удовлетворения, чело¬ 
век может быть определен, по их мнению, как субъект — 
живой носитель стремлений к тотальности. Догма вопло¬ 
щения (бог стал человеком, и человек становится богом) 
устраняет этот болезненный разрыв, превращая субъекта 
в полноценное существо в силу самого присущего ему 
противоречия: бог стал человеком, и испытываемые челове¬ 
ком противоречия становятся отныне в доктрине самим 
знаком присутствия бога 1.
Но эта необходимая ссылка на бога при установлении 
и анализе содержания воли исторического Христа напол¬ 
нена различными, но также обязательными для прелатов 
требованиями. Находясь в том социальном мире, где фор¬ 
мы религиозного сознания верующих быстро меняются, 
сами усваивая, по крайней мере частично, эти новые 
формы, «либеральные» епископы не могут уклониться от 
серьезного учета быстрого развития этих новых потреб¬ 
ностей: потребностей в личном и непосредственном обще¬ 
нии (через Писание) с богом, потребностей, порожденных 
экуменическим диалогом, потребностей разделить выводы 
исторической науки, которые постоянно распространяют¬ 
ся, умножаются, связываются между собой, принимают 
форму очевидных истин.
Однако их место (в мышлении епископов) в отличие от 
того, что происходит в сознании священников, подвизаю¬ 
щихся в католических рабочих и молодежных организа¬ 
циях (таких, как «Католическая студенческая молодежь»,
1 См. речь Павла VI о смысле догмы о воплощении, DC, 
16.1.1966, col. 160-163.
228

«Католическая рабочая молодежь», «Католическое рабо¬ 
чее действие»), полностью погруженных в народную прак¬ 
тику, оспаривается старыми теологическими моделями. 
Моделями, в которых абсолютное значение придается 
иерархической власти (как в обществе, так и в церкви) 
и которые продолжают оставаться нормативами для 
самого этого либерального большинства, не уступающего 
целиком ультраконсерваторам, но и не желающего сжи¬ 
гать мосты между собой и меньшинством. Этот конфликт 
норм и моделей в сознании одних и тех же лиц сделал 
выработку окончательного текста об откровении тем более 
трудной, что с определением откровения мы оказались 
в секторе, который затрагивает всю логику обширной 
идеологической и институциональной системы католи¬ 
цизма, и это в тот самый момент, когда надо было, помимо 
всего, обосновать на уровне принципов переделки, произ¬ 
веденные конституцией «Lumen Gentium» в области опре¬ 
деления и установления функций и власти в церкви; 
в самом деле, на этой стадии было необходимо заново 
обосновать эти функции в боге 1.
НОВОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОТКРОВЕНИЯ
После длительного (и подчас бурного) совместного обсуж¬ 
дения высшим духовенством этих многочисленных требо¬ 
ваний возникла общая модель, принципы которой можно 
найти в схеме об откровении, окончательно принятой 
Собором; это исторически новая модель объяснения откро¬ 
вения, которую, однако, епископы представляют и опре¬ 
деляют как просто взятую из неизменного и неисчерпаемо¬ 
го хранилища божественного откровения. Для епископата 
(как, впрочем, и для всех христиан) Писание, хранилище 
воли господней, представляет собой бесконечную то¬ 
тальность. Оно олицетворяет собой постоянную способ¬ 
ность учесть заранее всю проблематику земных ситуаций 
и ответить на все вопросы, которые люди ставят себе в раз¬ 
личных исторических условиях или, скорее, которые ста¬ 
вит им бог посредством фактов, являющихся «знамения¬
1 «Каково же место схемы «Об откровении» в дискуссиях Собора? 
Осмысление этого таинства откровения рельефно выявит сами 
основы таинства церкви, народа божьего, иерархии, призвания 
к святости». Пресс-конференция монсеньера Шаррю из Намюра 
(DC, № 1435, col. 1427).
229

ми времени» (Иоанн XXIII). Бог вопрошает людей по¬ 
средством фактов и понуждает их изучать свое слово, что¬ 
бы найти в нем решение. Следовательно, тотальность за¬ 
ключена в послании бога, содержащемся в Писании,— 
речь идет о том, чтобы извлекать из него ответы.
Эти смысловые модели, которые «открывают» в Писа¬ 
нии, в действительности уходят своими корнями в общест¬ 
венную практику. Текстам Писания постоянно придается, 
исходя из существенных жизненных значений, различный 
и даже противоположный смысл (о чем свидетельствуют 
кровавые религиозные распри прошлых времен). Порож¬ 
денные проблемами общественного существования, кото¬ 
рое они одновременно оправдывают и регулируют, эти 
представления образуют специфические структуры (исто¬ 
рически и социально обусловленные, но носящие личный 
отпечаток), придающие свой распорядок, свою логику, 
свое смысловое единство труду толкования древних тек¬ 
стов, с помощью которого теолог открывает в Писании 
смысл, совершенно отличный от смысла, открытого там 
церковными идеологами, исходящими из противополож¬ 
ных требований своей социальной практики. «Добавочный 
смысл» в действительности всегда находится вне Писания, 
ибо постоянно возникает из развивающихся социальных 
отношений. Первичность социальной практики как фун¬ 
даментального источника усматриваемого смысла (про¬ 
исхождение которого не ясно самим живым его носите¬ 
лям) абсолютна. Только она в состоянии объяснить 
неограниченную способность верующих в ходе истории 
создавать с помощью божественного слова и Писания 
в корне противоположные определения божественной 
личности, распорядка и смысла священных текстов (и да¬ 
же выделять одни из них и устранять другие).
*	* *
На все эти различные требования пытается дать дейст¬ 
венный ответ догматическая Конституция о божественном 
откровении «Dei Verbum» г: она представляет собой слож-
1	Полный текст (с предисловием монсеньера Вебера) представ¬ 
лен «Editions du Centurion» в серии «Documents conciliaires», t. 4, 
Paris, 1965, p. 13—65. Протестантскую точку зрения и комментарии 
к тексту см. в статье: М. Ferrier-Welti, La Constitution 
sur la Révélation, в: «Points de vue de théologiens protestants sur 
Vatican II» (Ed. d. Cerf, Paris, 1967),
230

иую систему, где новые элементы и старые категории 
сочетаются в специфическом порядке. Порядок изложения, 
иомимо внешней последовательности параграфов, текстов, 
заголовков и цитат, обнаруживает глубокую логику. 
Образы, говорящие о боге и современной личной, народ¬ 
ной и коммунитарной вере, сочетаются в тексте с понятия¬ 
ми, выражающими примат иерархического взгляда бога 
и церкви. Но первые превалируют; благодаря этому бес¬ 
спорному факту церковь находит возможность предста¬ 
вить в глазах простых верующих нашего времени старое 
содержание в новых и современных формах, она с чувст¬ 
вом меры отвергает абсолютную диктатуру норм прошлого, 
отстаиваемую некоторыми людьми.
Это подчеркивание новых элементов, почерпнутых 
в религиозных категориях нашего времени, очевидно 
везде. Существует пропасть между текстом, представлен¬ 
ным Собору в 1962 году, даже текстом 1963 года *, и доку¬ 
ментом, принятым в 1965 году. Об этом свидетельствует 
даже сам стиль документа. Сухой, безличный, админи¬ 
стративный тон, схоластический жаргон текста 1962 года 
служит неоспоримым показателем умонастроения авторов 
проекта схемы. Ныне же тексты изобилуют библейскими 
образами, и через эти конкретные, взятые из Писания сло¬ 
ва и образы бог становится непосредственно доступным 
всем. Откровение не представлено больше как дар надмен¬ 
ных небес людям. С помощью ряда формулировок, отсут¬ 
ствующих в тексте 1963 года, в первой главе (о самом 
откровении) Иисус представлен как бог — брат людей, 
который считает за честь, если можно так выразиться, 
стать «человеком, посланным к людям» (1,4). «Он обра¬ 
щается со своей безмерной любовью к людям как к брать¬ 
ям» (I, 2),"«постоянно заботится о роде человеческом» (1,3). 
Этот бог доступен всякому лично и непосредственно; 
вера — это скорее переживание таинства, чем схоласти¬ 
ческое умствование (1,5). Само естественное и рациональ¬ 
ное познание бога есть лишь результат откровения. В це¬ 
лом это значит встать «на почву межличностных отноше¬ 
ний и определять понятия откровения, а значит, и веры- 
которая ему соответствует, в персоналистском и экзистен, 
циальном духе» 2. В этих условиях через чтение Священ¬
1	О тексте 1963 года см.: Carlo F а 1 с о n i, Documents 
sur le Concile, Ed. du Rocher, Monaco, p. 449—463.
2	R. P. С о n g a r, Bloc-notes du Concile, p. 12.
231

ного писания доступ к богу, если можно так выразиться, 
демократизируется и становится непосредственным и в рав¬ 
ной мере возможным для всех. «В священных книгах 
небесный отец идет ласково навстречу своим сынам и всту¬ 
пает с ними в беседу» (VI, 21). Таким образом, иерархиче¬ 
ский авторитет (наставничество) «не стоит над словом 
божьим, а служит ему» (II, 10).
Кроме того, отказываясь уступать резким порицаниям 
апостолов абсолютного застоя и придерживаться «строго¬ 
стей, которые невозможно отстаивать» \ принимая «Ин¬ 
струкцию папской библейской комиссии» и отвечая на 
пожелания многих ораторов, авторы Конституции об 
откровении пытаются учесть научные данные в области 
исторического анализа Писания. Решительно преиспол¬ 
ненный дружбы и снисходительности (III, 13) к людям, 
бог, воплощаясь, придает своему языку все характерные 
черты языка людей; автор откровения выражает себя лишь 
через посредство человеческих авторов (III, 11), живших 
в определенной исторической, социологической и психо¬ 
логической обстановке. Поэтому признается, что Еванге¬ 
лия — это не объективные исторические рассказы. Конеч¬ 
но, бог выражает себя в них «достоверно и без искажений 
ради нашего спасения» (III, 12), но следует учитывать 
«литературный стиль» авторов. Святые авторы (V, 19) 
в редакции Евангелий представляют божественное посла¬ 
ние сообразно вкусам, стилям и содержаниям, которые 
заметно различаются и которые зависят от их культуры, 
их мировоззрения, идеологических течений и идеологиче¬ 
ской борьбы их времени (III, 12): Священное писание — 
не нечто, упавшее с неба», следует учитывать «социальный 
контекст» 2.
Эти необходимые и неизбежные (под страхом загнать 
католических экзегетов в тупик, выставить в смешном виде) 
уступки современной исторической науке, однако, строго 
регламентированы и ограничены. История остается слу¬ 
жанкой теологии. Подлинный и окончательный смысл 
христианских текстов I и II веков н. э., например, она 
ищет не в усилиях людей того времени выявить для себя 
смысл мира (природы и общества) в зависимости от их 
места в социальных отношениях и через призму техниче¬
1	Mgr. V e Ь с г, op. cit., р. 35.
2	Ibid., р. 23.
232

ских-, экономических, социальных, политических (а значит, 
и психологических, идеологических, религиозных) изме¬ 
нений в Римской империи (а его надо искать там, и только 
там). Нет, вдохновитель Писания, бог, рассказал о себе 
во множестве эпизодов и в ряде томов; каждый текст, 
следовательно, может быть понят лишь в качестве звена 
в цепи священных речений. Он не может быть ограничен 
своим чисто историческим смыслом. Его надо соотносить 
с «общим смыслом, который бог, главный автор Священно¬ 
го писания, вложил в него» 1. Таким образом, подлинный 
смысл Библии надо искать не путем изучения социальных 
отношений в Палестине до н.э., а путем чтения Евангелий, 
написанных в I и II веках н.э. в совершенно других исто¬ 
рических условиях. В общем, Новый завет открывает 
истинный смысл Ветхого завета (IV, 15, 16). А сам Новый 
завет имеет смысл лишь как часть «Канона», установлен¬ 
ного много веков назад иерархией.
Впрочем, подлинный смысл текстов Нового завета 
(даже как части Канона) сам по себе еще недостаточен. 
Доказательство тому — в корне различные и во многом 
враждебные друг другу теологические системы, которые 
были созданы на его основе различными христианскими 
церквами в течение веков. Значит, существует как бы 
«Канон внутри Канона», то есть внутренний принцип 
истолкования, не чуждый библейскому Канону, но не сво¬ 
димый к его букве и позволяющий выявить «смысл Биб¬ 
лии, как таковой, и только уже потом смысл каждого из ее 
элементов » 2. А этот решающий смысл в конечном счете 
определяется иерархией (III, 12 и VI, 25). Конечный смысл 
Писания, таким образом, не столько в его словах и в наме¬ 
рениях его составителей, сколько в его осознании нынеш¬ 
ними епископами, и только ими. Этот процесс не нов: 
средний индивид [или средний теолог] последующего 
периода всегда ставил себя на место индивида предшеству¬ 
ющего периода, а свое сознание вкладывал в его сознание. 
Путем такого переворачивания, при котором заранее 
абстрагируются от реальных условий возникновения Пи¬ 
сания, становится возможным превратить всю историю его 
текстов в процесс проявления божественного сознания.
1	Ibid., р. 26. См. также Конституцию от откровения, II, 
12, р. 50-51.
2	R. Marié, Le Chrétien devant la Bible, в: «Etudes»,'XII, 
1964, p. 637-638.
233

Правда, положения Конституции об откровении1 на¬ 
правлены не столько на обоснование победы бога над 
историческими условиями, сколько на новое, более гиб¬ 
кое определение приоритета иерархии в истолковании 
Писания. Конечно, в противоположность заключениям 
текста, сформулированного друзьями монсеньера Отта¬ 
виани, в новом документе, разумеется, нет утверждений, 
противопоставляющих Писание и католическую традицию 
как источники откровения. Здесь все соотносится со сло¬ 
вом божьим — единственным признанным источником от¬ 
кровения; но оно не полностью выражено в Писании. 
Деяния и слова Иисуса были переданы нам апостолами 
и людьми из их окружения (II, 7) двояким способом: 
письменно, в Евангелиях, а также посредством устной 
традиции и установлений, которые они затем завещали 
епископам. Иерархическая традиция здесь не обособляет¬ 
ся высокомерно от Писания. Но первая включает в себя 
второе. Традиция, хранителями которой являются еписко¬ 
пы, предшествует Писанию, обрамляет и дополняет его. 
Не является ли Писание плодом традиции (11,8) и не 
напрасно ли считать, что только в Писании можно про¬ 
честь целиком послание бога, если оно передано также 
через иерархическую традицию? Поэтому «свою уверен¬ 
ность в обладании полным содержанием откровения цер¬ 
ковь черпает не только из Священного писания» (II,9).
Полный смысл текста Евангелия заключен также во 
всех словах божьих: только католическая иерархия, сое¬ 
диняющая в себе данные Писания и данные традиции, 
согласно соборной Конституции об откровении, в состоя¬ 
нии с максимальной полнотой восстановить все послание, 
первоначально выраженное в слове божьем. Конечно, 
авторитет прелатов, говорится в новом тексте этой Кон¬ 
ституции, не стоит выше слова божьего, а служит ему, но 
только иерархия может объяснять и истолковывать волю 
божью (11,10; 111,12); равным образом, чтение Писания 
рекомендуется в церкви (и это факт капитальной важно¬ 
сти), но не может быть и речи о том, что истолкование 
Евангелия или Апокалипсиса священником-рабочим или 
активистом «Католического рабочего действия» или «Ка¬
1 Полный текст в: DC, 6.11.1966, № 1464. Хорошее издание 
(с введением) в: «Editions du Centurion», см.: «Les actes du Concile, 
textes intégraux (Ed. du Cerf., 1966).
234

толической студенческой молодежи» имеет тот же вес 
и ту же обоснованность в боге, что и истолкование папы 
или епископов. «Делать вывод, что Библию может читать 
кто угодно и как угодно, было бы вредным заблуждением» 
(аббат Лорантен). Необходима направляющая рука иерар¬ 
хии, ибо «правильное пользование Священным писанием» 
требует «перевода, снабженного необходимыми разъясне¬ 
ниями» и «соответствующими примечаниями» (VI,25).
СТАТУС ЧЕЛОВЕКА В ОПРЕДЕЛЕНИИ 
ВТОРОГО ВАТИКАНСКОГО СОБОРА
Эти противоречия снова можно встретить в окончательном 
варианте антропологических разработок в пастырской 
конституции «Церковь в современном мире». Здесь также 
общие идеологические категории (значительно более по¬ 
следовательно проведенная рационализация с точки зре¬ 
ния самой жизни, представления об отношении человека 
с человеком и человека с миром) и категории, специфиче¬ 
ские для народных масс (возвышение в духе Евангелия 
практической деятельности, направленной на преобразо¬ 
вание несправедливого общества), получили причудливое 
отражение в деятельности Собора. Они отразились через 
призму правил, присущих самой иерархии, в неравной 
степени испытывающей влияние новых требований масс. 
Обсуждение этих проблем и принятые тексты имеют боль¬ 
шое значение. Но мы рассмотрим их кратко, отсылая 
читателя, желающего лучше познакомиться с ними, к дру¬ 
гим марксистским работам (в частности, к статье П. Леко- 
ка) 1 или к последующим более полным анализам.
Реалистическое большинство прелатов Собора показа¬ 
ло себя осознающим невозможность для церкви избежать 
столкновения с идеологией, стремлениями и требованиями 
народных масс нашего времени, в особенности рабочего 
класса, по своему образу мышления, тактическим мето¬ 
дам, творческой универсальности и уже достигнутым 
завоеваниям существенно отличающегося от «бедных»,
о	которых традиционно печется римская иерархия. Сам 
папа неоднократно указывал на эти новые моменты, с ко¬
1	Серьезная работа, опубликованная в «La Nouvelle Critique», 
VIII—IX 1966: «La Structure thélogiquc du schéma XIII».
235

торыми сталкиваются католические пастыри. «Вера свя¬ 
того Амвросия,— отмечал он в своем послании населению 
Миланского архиепископства ],— апостольские усилия 
последних архиепископов оказались подорванными (при 
прибытии кардинала Монтини в Милан) не столько естест¬ 
венным ходом времени, сколько неустранимым корсньым 
изменением сегодня концепции жизни нашего народа, 
приведшим его к другой концепции жизни, которую можно 
определить двусмысленным термином «прогрессистский», 
а «эта концепция — уже не христианская, уже не католи¬ 
ческая». В другом тексте (лето 1963 года) Павел VI явно 
излагает причины этих изменений, которые он усматривает 
в приобретении современным рабочим классом (в таких 
странах, как Италия) особого веса, что должна осознать 
церковь: «Мир труда предъявил особые требования. Он 
играет решающую роль в судьбах страны, в христианской 
жизни нации. Вот почему отношения между священником 
и рабочими должны быть предметом глубокого внима¬ 
ния» 2. Так, «искусство воспитания рабочего стало отнюдь 
не легким, зачастую даже весьма трудным делом». Дейст¬ 
вительно, если «в прошлом с человеком труда можно было 
разговаривать добродушно, по-отечески, избитыми фраза¬ 
ми и давать рекомендации, которые священаослужитель 
мог почерпнуть из собственного опыта, своей культуры 
и усердия, то теперь необходим более деликатный язык». 
На Соборе многие ораторы также напоминали, что ход 
событий вынудил церковь к размышлению и обновлению. 
«Церковь не выбирает проблемы,— отмечал специальный 
корреспондент журнала «Informations Catholoques Inter¬ 
nationales» в Риме,— она получает те, которые предлагает 
ей мир»3. Аналогичная аргументация наблюдалась во 
время обсуждения схемы XIII: «Люди, наши братья, про¬ 
должают вести обычную жизнь и продолжают заботиться
о	хлебе, о достоинстве человека, о мире»,*— подчеркнул 
докладчик смешанной комиссии, которой было поручено 
подготовить схему XIII 4. Он напомнил также, что одни 
с нетерпением хотят знать, заинтересована ли церковь
1	Послание от 11.VIII.1963 (DC, I-IX.1963, col. 1123).
2	«Allocution du S.S. Paul VI à dos aumôniers des A.C.L.I.», 
10.VII.1963, текст в: DC, VIII.1963, col. 1007.
3	Репортаж о схеме XIII в: «I.C.I.», I.X 1.1964, р. 8.
4	Текст доклада в: «I.C.I.», 15.X 1.1964, р. 20, А также: DC, 
15.XI.1964, col. 1516.
236

ё прогрессе мира и подготовлена ли она к нему, а другие 
даже думают, что она ему чужда и враждебна. Со своей 
стороны кардинал Ландазури Риккетс из Лимы (Перу) 
отмечал, что «особые нужды сегодняшнего мира, интерес 
и ожидания, связанные у всех людей с Собором, требуют, 
чтобы церковь высказалась по проблемам, которые напол¬ 
няют тревогой современного человека и дают ему луч на¬ 
дежды и стимул для жизни». То, что какая-то проблема 
носит деликатный характер, не может быть основанием для 
того, чтобы избегать ее: «Схема должна отвечать не только 
потребности, но и необходимости» В ходе общего обсуж¬ 
дения схемы, а затем при обсуждении ее I главы многие 
другие прелаты из Африки, Латинской Америки 2 и Ев¬ 
ропы (в особенности северо-западной)3 заняли аналогичные 
позиции.
Отцы Собора указывали и на причины этой необходимо¬ 
сти: «Люди нашего времени больше чувствительны к соци¬ 
альной справедливости, чем к какой-либо другой естест¬ 
венной или сверхъестественной ценности»,— заявил мон¬ 
сеньер Каджианоиз Буэнос-Айреса, который одновременно 
предостерегал от чересчур туманных рассуждений о «духе 
бедности», ибо «они ничего не дают социальной доктрине 
церкви и непонятны большинству людей, особенно рабо¬ 
чим» 4. Это стремление к справедливости выражает атеис¬ 
тическое и революционное сознание, что создает еще больше 
трудностей для мировоззрения католической иерархии. 
Чтобы воздействовать на миллионы атеистов, она вынуж¬ 
дена аргументировать, исходя лишь из естественных и ра¬ 
циональных фактов 5. «Впервые,— воскликнул епископ 
Метца,— церковь проводит свой Собор в атмосфере прак¬ 
тического и теоретического атеизма. Мир живет и разви¬
1	См.: DC, 15.XI.1964, col. 1520-1521.
2	В частности, кардинал Сильва Энриксз из Чили (DC, 6.XI. 
1964, col. 1520 и DC, 6.XII.1964, col. 1580), Каджиано из 
Буэнос-Айреса (DC, 6.XI 1.1964, col. 1580), Голланд из Бразилии 
(DC, 6.XII.1964, col. 1579).
3	Отметим в особенности монсеньера Суененса (DC, 15.Х 1,1964, 
col. 1521), монсеньера Леркаро (idem, col. 1518), монсеньера Леже 
из Монреаля (idem. col. 1915), монсеньера Иммера из Турне 
(DC, 6. XII. 1964, col. 1582), Го из Лилля (idem, col. 1582), Фурше 
из Сэн-Флур (idem, col. 1584), Бека из Ливерпуля (DC, 6.XII.1964, 
col. 1562—1563), Шаррю из Намюра (idem, col. 1558).
4	DC, 6.XII.1964, col. 1580.
5	Это подчеркнул монсеньер Морсилло из Испанпп (см.: 
«I.C.I.», 15.XI, р. 21).
237

вается без содействия церкви или даже в оппозиции к ней»1. 
Во время общего обсуждения схемы XIII, а затем обсуж¬ 
дения ее I главы более пятнадцати ораторов ответствен¬ 
ность за такое положение возлагали на «марксистский 
коммунизм». Правда, с весьма существенными нюансами. 
Одни из них (ультраконсерваторы из Италии, Испании, 
Азии и реже из Латинской Америки) злобно поносили 
марксизм «как самую большую моральную опасность для 
современного человечества» 2, как то, что «само по себе 
и по своим последствиям хуже атомной бомбы»как ересь, 
вызванную злом, о существовании которого не надо забы¬ 
вать 4 и которое надо разить со всей силой б. Другие же 
рассматривали проблему с большим реализмом и предла¬ 
гали бороться с коммунизмом позитивными средствами, 
то есть сделав так, чтобы католическая доктрина выражала 
надежды народа. «Главная проблема, которую надо ре¬ 
шить,— это проблема экономического строя. Церковь 
должна ясно сформулировать свой собственный ответ 
и противопоставить марксистской концепции христиан¬ 
скую альтернативу» в.
Но какое же решение сформулировать для создания 
христианской альтернативы без обсуждения схемы XIII? 
Главные ораторы, впрочем, настаивали на том, что надо 
идти впереди постепенно и осторожно, постоянно сопоста¬ 
вляя опыт епископата во всемирном масштабе 7 и результа¬ 
ты этого опыта с основными структурами католической 
доктрины. Поэтому более-всего стремились избежать мето¬ 
дологических ошибок и определить условия создания 
идеологического оптимума, который гарантировал бы 
будущей схеме значительное воздействие на массы, избав¬
1	Выступление 23 октября 1964 г. (DC, 6.XII.1964, col. 1570— 
1571).
2	Монсеньер Штимпфль из Аугсбурга (DC, 6.XII.1964, 
col. 1555).
3	Монсеньер Барбиери (Италия), в: DC, 6.XII. 1964, col. 1556.
4	Монсеньер Кастро Мейер из Бразилии (ibidem).
6 Монсеньер Болатти из Аргентины (DC, 6.XII.1964, col. 1566).
6	Монсеньер Соарес (Бейра, Мозамбик), выступление 
22.Х. 1964, DC, 6.XII.1964, col. 1555.
7	Кардинал Леркаро требовал, чтобы обсуждение «было более 
глубоким и проводилось не слишком поспешно», ибо «это общее 
обсуждение необходимо, чтобы сопоставить опыт и суждения мно¬ 
гочисленных отцов из всех частей света, от всех наций и культур» 
(выступление 20 октября 1964 г., DC, 15.XI.1964, col. 1518—1519).
238

ляя -католическую доктрину и католические установления, 
которые она прикрывает, от всякого влияния материализ¬ 
ма. Первым требованием было то, чтобы эта важнейшая 
по своему значению схема 1 могла дать ответ на вопросы 
людей нашего времени. Многие ораторы, вместе с архиепи¬ 
скопом Квебека, считали, что было бы неуместным начи¬ 
нать текст схемы с теологической преамбулы. Его следует 
начинать с «изложения конкретных фактов и затрагиваю¬ 
щих всех людей истин, например с указания на наличие 
нищеты, голода, несправедливости, насилия и стремления 
людей к прогрессу и миру». Все это должно быть изложе¬ 
но «пастырским и доступным для всех стилем, так чтобы 
даже самые малообразованные из тех, кто, может быть, 
случайно прочитает этот текст в газете, смогли бы его 
понять без больших усилий и скуки» 2. Надо, чтобы цер¬ 
ковь отвела и обвинения в односторонности и бесплодном 
и эгоистическом изоляционизме, которые она заслужила 
бы, если бы отказалась от схемы о своих отношениях 
с миром 3.
Не менее важно, однако, и то, чтобы схема, «показывая 
значение земных целей, не создавала впечатления, будто 
она преуменьшает сверхъестественную цель». Именно 
с этой точки зрения критиковал проект схемы, составлен¬ 
ный смешанной комиссией, монсеньер Леже из Монреаля 
вместе с другими «либеральными» прелатами. Он предо¬ 
стерегал от всякого соскальзывания на позиции теологи¬ 
ческого материализма! «Христиане начинают думать,— 
отмечал монсеньер Леже,— что сверхъестественная жизнь 
излишня, раз они выполняют человеческие задачи. У веру¬ 
ющих существует кризис религиозной практики» 4. Мон¬ 
сеньер Бек в свою очередь требовал, чтобы церковь 
«не казалась институтом, предназначенным способство¬ 
вать прежде всего земному благополучию людей». Схе¬ 
ма XIII не должна усиливать столь распространенное
1	«Вместе с декретом «De Ecclesia» она составляет двойную 
основу столь желаемого Иоанном XXIII аджорнаменто»,— заявил 
монсеньер Бек из Ливерпуля 22 октября (полный текст в: DC, 
6.XII.1964, col. 1562).
2	Монсеньер Руа из Квебека (текст в: DC, 6.XII.1964, col. 1563). 
А также монсеньер Бек, монсеньер Хеепап (col. 1559—1561), мон¬ 
сеньер Ако (Hacault) из Канады (col. 1578), мопсеньер Дюваль из 
Алжира (col. 1564—1565) и многие др.
3	Кардинал Сильва Энрикес, DC, 15.XI.1964, col. 1520.
4	DCT 6.XII.1964, col. 1571.
J39

в нашу послехристианскую эпоху убеждение, что «религия 
выражается главным образом в филантропии». В общем, 
как сказал монсеньер Эльхингер, коадъютор Страсбурга, 
схема «должна избегать двух опасностей: опасности натура¬ 
листического витализма и опасности абстрактной сверхъ¬ 
естественности» 1. Раньше и глубже столкнувшиеся с идео¬ 
логическими, теологическими и политическими требовани¬ 
ями урбанизированных масс (в стране, где церковь уже 
давно отделена от государства), французские епископы 2 
показали себя сторонниками возвышения мира как места 
откровения бога (в самих рамках происходящих в нем про¬ 
цессов). Их противниками были главным образом ультра¬ 
консерваторы из стран Латинской Америки, а также груп¬ 
па епископов из Федеративной Республики Германии. Во 
время общей дискуссии и дебатов по первой части схемы 
XIII (на 4-й сессии) ультраконсерваторы осуждали текст, 
в котором, по их мнению, недооценивается значение страда¬ 
ний и греховности, «этих вечных и подлинных проблем 
человека» (монсеньер Руффини из Палермо) 3. Такая 
позиция-де под сурдинку, через тейярдизм, вводит в тео¬ 
логию марксизм; она может повлечь вывод об отсутствии 
человеческой сущности и привести к подрывным револю¬ 
ционным действиям. Она может внушить, что основой 
социального порядка не являются установленные богом 
стабильные структуры, при которых только и уважается 
«частная инициатива» и человеческая личность 4. Многие 
западногерманские прелаты также подчеркивали «противо¬ 
речивость человека, столь несчастного, слабого, грехов¬ 
ного», неспособного направлять свою собственную исто¬
1	DC, 15.XI.1964, col. 1523.
2	Весьма примечательной была позиция французских (и бель¬ 
гийских) епископов во время дебатов на 4-й сессии, см. выступле¬ 
ния монсеньера Марти из Реймса, мопсеньера Гаррона из Тулузы, 
монсеньера Эльхингера из Страсбурга в: DC, № 1458, соответственно 
col. 1887, 1887, 1964. О влиянии французских епископов и теологов 
на выработку этой оптимистической «теологии земных дел», которое 
столь заметно в схеме XIII до окончательных ее модификаций, см. 
замечания (остроумные) монсеньера Дюпона из Лилля, в: «Semaine 
religieuse de Lille», 17.X.1965. Хороший анализ основных поло¬ 
жений дан в статье пр. о. Рукетта в: «Etudes», 1.1966, р. 92—96.
3	DC, 1458, col. 1851. А также монсеньер Сири из Генуи, 
(col. 1852), монсеньер Проспса Сиго пз Бразилии (col. 1851), мон¬ 
сеньер Кастро Мейер из Бразилии (col. 1854).
4	См.: монсеньер Кастро Мейер, col. cité, и монсеньер Флорит 
из Флоренции, DC, 1458, col. 1873.
240

рию.-Онп указывали на большое распространение «греха», 
на невозможность заявлять, что бог говорит через посред¬ 
ство социально-исторической практики людей х. Опровер¬ 
жение утверждения о достаточности деятельности людей 
в историческом и теологическом плане (как творчества 
и воплощения замыслов бога) сочеталось у них с отказом 
от какого бы то ни было осуждения (хотя бы только мораль¬ 
ного) существующего капиталистического строя 2.
*	* *
Пытаясь избежать как теологического материализма, 
так и застоя в пастырских делах, преподобные отцы стре¬ 
мились найти обоснование предлагаемых католической 
церковью конкретных решений социально-экономических 
проблем в боге. Такие прелаты, как монсеньер Депфнер, 
монсеньер Морсилло и особенно монсеньер Беа, рекомен¬ 
довали любую позицию соотносить со словом божьим, 
показывая, что «все земные дела отмечены небесным пред¬ 
назначением человека» 3. Впрочем, сводя все к богу- 
Христу, актуализируя и растолковывая тему воплощения 
в ее современных значениях, некоторые епископы стреми¬ 
лись наметить контуры теологии труда4 и даже теологии 
материи5, которая, сохраняя трансцендентное предназна¬ 
чение человека, могла бы конкурировать с диалектическим 
материализмом.
Окончательный текст схемы XIII полностью отражает 
эту общую ориентацию и компромиссы, имевшие место при
1	См. монсеньер Жугер из Падеборна, DC, № 1458, col. 1849; 
монсеньер Депфнер из Мюнхена, а также монсеньер Кёниг из Вены 
(col. 1852). Весьма показательны выступления монсеньера Фрипгса 
из Кёльна и Фолька из Майнца (col. 1862).
2	Следует отметить беспокойство западногерманских епископов 
за капитализм и частную собственность на средства производства. 
См. выступление на 4-й сессии, во время дебатов по социально-эко¬ 
номическим вопросам (от имени всех западногерманских епископов), 
монсеньера Хёффнера: DC, №1460, col. 2065. В том же духе, впро¬ 
чем, выступал монсеньер Сири из Генуи, col. 2063.
3	Кардинал Беа, DC, 15.XI.1964, col. 1522.
4	В частности, монсепьер Куадри из Италии (DC, 6. XI 1.1964, 
col. 1674), Зоади из Бейрута (ibid.)
5	См. текст кардинала Мейера из Чикаго (DC, 15.X 1.1964, 
1520). Сжатый, но насыщенный обзор всех этих проблем см. в вы¬ 
ступлении монсеньера Роо, епископа из Виктории (Канада). Полный 
текст в: DC, 6.XII.1964, col. 1574—1575.
16 Казанова
241

отнюдь не легком определении ее положений *è Придание 
светского характера теологической проблематике прояви¬ 
лось достаточно широко в последнем варианте схемы XIII. 
Взгляд на бога как на Христа, говорящего с людьми глав¬ 
ным образом посредством исторических процессов, находит 
свое отражение даже в самом построении документа. Его 
составители приняли индуктивный порядок изложения, 
при котором, после вводной части (DC, №1464, col. 196— 
201; № 4—10 Конституции) о «положении человека в сов¬ 
ременном мире», Христос и церковь предстают как конеч¬ 
ная цель развития человечества; проблемы и их решения 
в достижении конечной цели выступают лишь через про¬ 
тиворечия социальной практики. Бог определяется как 
существо, олицетворяющее любовь и созидание, как чело¬ 
век с ног до головы: «Поскольку в нем человеческая приро¬ 
да была не поглощена, а полностью выявлена, тем самым 
эта природа была возведена в нас в несравненное до¬ 
стоинство. Ибо своим воплощением сын божий в некотором 
роде приобщил себя к каждому человеку. Он работал вме¬ 
сте с руками людей, он думал вместе с разумом человека, 
он действовал вместе с волей человека, он любил вместе 
с сердцем человека (часть первая, I, 22, 2). И чтобы сооб¬ 
щить свою весть, он «захотел вести жизнь ремесленника 
своего времени и своей местности» (32,2). Рассматриваемый 
таким образом, Христос представлен как программа и мо¬ 
дель глобального устранения отчуждения (111,41, 1 и 2), 
которую нужно распространять, преобразуя землю (пер¬ 
вая часть, 111,39,2). Наставник на пути личного, но рас¬ 
ширенного до коллективных горизонтов спасения («с са¬ 
мого начала истории спасения бог избрал людей не только 
в качестве индивидов, но в качестве членов какого-либо 
сообщества», 32, I), церковь предстает как развиваю¬ 
щаяся организация в ходе социальной практики. В тексте 
даже уточняется (и это уточнение было произведено не 
без трудностей, но этот факт имеет капитальное значение),
1	Соборная подкомиссия о «знамениях времени» пыталась 
определить теоретические позиции, которые открывали бы новые 
пути в создании теологии социально-исторических процессов. 
Известно, какие серьезные усилия были предприняты в этом на¬ 
правлении пр. о. Шешо, который пытался обосновать позиции церк¬ 
ви в связи с реальным ходом истории. См. в особенности работу: 
М. D. Clien u, Les sygnes du temps, в: «Peuple de Dieu dans le 
Monde, Paris, 1966, p. 35—55.
242

что цбрковь «может обогащаться, и она действительно 
обогащается в ходе социальной жизни» (44,3)
*	* *
Эта новая ориентация остается, однако, в рамках миро¬ 
воззрения, которое относит в конечном счете происхожде¬ 
ние и смысл исторических процессов к потустороннему 
миру. Это ограничение (неизбежное в настоящее время 
для любых епископских осмыслений) не единично. Повсюду 
в тексте обнаруживаются наросты вчерашней теологии 
(статичной и эсзенциалистской), основывающей на небесах 
нормы и правила (указываемые иерархией), способные 
надлежащим образом руководить несчастным человеческим 
родом. В результате поспешно достигнутых компромиссов 
к концу 4-й сессии текст схемы XIII оказался уснащен 
новыми поправками: «Первый проект упрекали в том, 
что он был слишком оптимистичен, недостаточно учитывал 
реальность греха и недостаточно нацеливал деятельность 
людей на достижение вечных целей. Комиссия решила 
исправить эти недостатки, но смогла включить лишь пара¬ 
графы о грехе и эсхатологических целях, не связав их 
с остальным изложением» 2. Это своего рода щиты на 
пути, указывающие читателю на мрачные тупики погря¬ 
зшего в грехе человечества. Заключая предварительное 
изложение (10,1), потрясая в главе I (1,13), связывая грех 
с напоминанием об индивидуальной смерти (см. IV, I), 
рассуждение о грехе занимает также большую часть гла¬ 
вы III (см. параграф 37: «Человеческая деятельность, 
извращенная грехом»). Оно не является единственным. 
Господство идеологических категорий, с помощью которых 
объясняются объективные исторические факты, исходя из 
рассмотрения человеческого общества как собрания (соци¬ 
ально-органического) созданных небесами и неизменных 
по своей сущности «,личностей», проявляется в разных 
аспектах. В важнейшей с точки зрения теоретического 
освещения главе всей Конституции (первой главе первой 
части) можно встретить ряд рассуждений о классических 
аксессуарах (бессмертная душа, сознание — святилище,
1	R. P. Rouquette, L’achèvement de Vatican II, «Etudes», 
I, 1966, p. 93—94.
2	Там же.
IG* 243

СЬобода — божественный знак, разум — небесный дар) 
«вечного человека»х, сопровождаемых замечаниями (18, 
1, 2) о «таинстве смерти» и о «неискоренимом стремлении 
к бессмертию в сердце каждого человека» (18, 1). Старое 
идеалистическое воззрение здесь вновь обретает некоторую 
силу, включая в себя идеи буржуазного персонализма 
(отличные, как мы видели, от идей персонализма, которых 
придерживаются простые верующие), однако выигрыш 
в смысле усиления воздействия этих взглядов на массы 
будет невелик. Такой серьезный автор, как преподобный 
отец Рукетт, замечает, что «для большинства нынешних 
людей нет ничего более непонятного, чем этот коллектив¬ 
ный грех человечества», и что «одно из поразительных 
проявлений современного атеизма — всеобщее отсут¬ 
ствие желания загробной жизни, хотя смерть остается 
тревожной и мучительной тайной» 2. Подоплекой этого 
чрезмерного раздувания значения греха, этого выпячи¬ 
вания и превращения в орифламму первой главы, посвя¬ 
щенной «вечному человеку», является желание вернуть 
наши мысли к потустороннему миру, который, по мнению 
теологов, встарь один возвышался над реальной историей. 
Он продолжает быть трансцендентным источником неиз¬ 
менного знания, хранилищем (доступ в которое имеет 
только иерархия) моральных и социальных моделей, 
которые прочно удерживают свое место. Придавая им 
большое значение и в связи с этим напоминая (долго 
и настойчиво) о «грехах» и несчастьях народов нашего 
века, соборная Конституция стремится показать никчем¬ 
ность их усилий (которые в других важнейших текстах 
она объявляет, впрочем, существенными для роста в Хри¬ 
сте самой церкви), выковать свое будущее путем выработки 
новых общественных отношений, чуждых трансцендент¬ 
ным нормам, излагаемым до сих пор «социальной доктри¬ 
ной» церкви.
Эта позиция больше подчеркивает старые религиозные 
подходы, чем народную веру нашего времени; высшее 
духовенство (несмотря на обширные поправки и явный
1	См. в этой связи интересные замечания: H. Bruston, 
Points de vue de théologiens protestants, op. cit. p. 193. См. весь 
его аиализ: «Gaudium et Spes», p. 173—203.
2	«Etudes», 1.1966, p. 94, 95. О трудностях, связанных сегодня 
с принятием догмы о первородном грехе, см. речь Павла VI на 
симпозиуме о первородном грехе.
244

отказ от вчерашнего торжествующего тона 1 отваживается 
еще предстать здесь как раздатчик высочайших поучений. 
Ссылаясь на волю небес, иерархия излагает свои религи¬ 
озные, социальные, политические решения (как мы уви¬ 
дим далее, в значительной мере проникнутые идеями 
неокапитализма) как единственные наделенные универ¬ 
сальностью и исполненные уважения к основным струк¬ 
турам «человеческой личности». Воплотить же эти иерархи¬ 
ческие (и следовательно, порождения божественного вдох¬ 
новения) нормы в земной град предстоит мирянам (43,2). 
Разумеется, сообразуясь при этом с общими принципами 
и не ожидая вмешательства пастырей при решении каж¬ 
дой конкретной и неотложной проблемы 2. Таковы те 
общие установки, с помощью которых высшее духовен¬ 
ство во имя трансцендентных, внешних миру норм считает 
себя способным судить (хотя и объявляя церковь «слу¬ 
жанкой мира») о делах народов.
Канонизируя фактически, таким образом, в качестве 
теологических «априорных» посылок ряд положений, оче¬ 
видных лишь для господствующих классов, и не осознавая 
реальные основы своей собственной идеологии, иерархия, 
однако, не могла не учитывать требования, все сильнее 
выражаемые широкими слоями трудящихся-христиан сов¬ 
ременных городов.
Однако Собор так и не смог полностью понять, что 
люди XX века сознательно преобразуют свою собственную 
историю, что этот обширный революционный процесс со 
всеми его противоречиями является (как таковой) един¬ 
ственным реальным процессом сегодняшнего человечест¬ 
ва и что мыслительные категории, порожденные этими 
изменениями, являются не случайностями, но реальными 
и весомыми фактами, и их надо рассматривать как тако¬ 
вые. Причины этой относительной слепоты могут быть 
усмотрены в ограниченности категорий (старых и новых), 
которые составляют структуру общей идеологии еписко¬ 
пата; нужно также (и может быть, в особенности) усмат¬ 
ривать их в решительной обструкции больших групп 
прелатов (ультраконсерваторов и западногерманских 
епископов), отстаивавших идею греховности людей и
1	См.: «Gaudium et Spes», 43,3 et 43, 5, 6.
2	«Просвещенные христианской мудростью и верно следуя 
учению церкви, они должны брать на себя ответственность» (43, 2).
245

необходимости защиты существующего социального 
строя.
Отсюда и противоречия и искажения, заполняющие 
текст. С одной стороны, основные вехи для будущего: 
внимание, уделенное некоторым существенным (в социа- 
ально-политическом плане) требованиям эксплуатируе¬ 
мых масс, одобрение социальной практики и исторических 
изменений как знаков и предпочтительных мест (в их соб¬ 
ственной текстуре) проявления замыслов бога; с другой 
стороны, окончательный вариант текста, который отдает 
предпочтение в теоретическом плане вертикальному воз¬ 
зрению на отношение человека-грешника к богу. Таким 
образом, приходят к тому, что объявляют мир приемлемым, 
руководствуясь больше великодушием (одновременно 
реальным и тактическим), чем размышлением, которое 
исходило бы (на всех своих уровнях) из самой проблема¬ 
тики социальной жизни и нового мышления, понятых 
в их противоречиях и их реальности. Во имя критериев, 
заимствованных у старого строя, объявляют эру револю¬ 
ций несовершенной и скорбной. Это делается для того, что¬ 
бы предложить ей в вышедших из употребления флаконах 
снадобье из догм катехизиса (загробный мир, потребность 
в бессмертии, греховность в сердце человека и т. д.). 
В результате получается неустойчивое (и следовательно, 
временное) сочетание эссенциалистской, статичной теоло¬ 
гии (порождения социального строя прошлых времен) 
с очевидным' усилием увидеть в истории человечества 
(рационально и сознательно направляемой в период 
научного социализма) единственное место (вне всякой 
трансцендентности свыше), где постигаемые посредством 
веры знаки бога осмысливаются и формулируются в ре¬ 
зультате человеческой практики.

2.	ПРЕСВЯТАЯ ДЕВА
ВТОРОГО ВАТИКАНСКОГО СОБОРА
Во всех только что рассмотренных нами текстах мы вновь 
сталкиваемся с теми противоречиями, которые, впрочем, 
можно обнаружить и в других документах Собора: с про¬ 
тиворечиями между требованиями религиозного сознания 
народных масс современности и требованиями иерархиче¬ 
ских категорий, присущими католической традиции; это 
также противоречия между различными, а подчас антаго¬ 
нистическими переживаниями и исканиями членов самой 
иерархии и их столкновения с современной действитель¬ 
ностью. В ряде важнейших моментов эти тексты являются 
«текстами примирения» (монсеньер Вебер). Тем самым, 
несмотря на груз иерархических норм, они предполагают 
несомненное приближение к тому богу, чей образ выраба¬ 
тывается, переживается и проверяется в самой гуще 
развивающихся народов; в них имеется «отправная точка 
многообещающей эволюции» *. Не исключено, что в ходе 
борьбы и перемен, которые должны в грядущие годы прео¬ 
бразить общественное (и значит, религиозное) сознание 
современных масс, внутри самой римско-католической 
церкви возникнут и постепенно утвердятся новые, более 
демократические определения образа и функций бога, 
порожденного новой общественной практикой.
Бог уже отдаляется от общепринятых до конца прош¬ 
лого века моделей, мало отвечающих чаяниям мирян наше¬ 
го времени, которые утверждают свое высокое человечес¬ 
кое достоинство путем отрицания любого отношения 
зависимости от неба, кроме непосредственной связи с бо¬
1	Пастор JI. Визср (L. V i s h с г, Remarques sur la Constitu¬ 
tion sur la Révélation, в: «Rapport sur la 4те session du Concile, пред¬ 
ставленному Экуменическому совету церквей, Женева, 1966); пол¬ 
ный текст в: DC, 20 mars 1966, col. 535—535.
247

гом, определяемым как брат смертных. Отсюда следует 
обесценение промежуточных опосредований (в частности, 
Девы Марии) и выдвижение на первый план элементов 
Писания и традиции, относящихся к Христу и понятию 
общности (причем воспринимаются они как отражение 
современных переживаний народа) 1.
При учете Собором этих новых требований были неиз¬ 
бежны отклонения и затруднения, прежде всего потому, 
что культ и теология Пресвятой Девы тесно связаны со 
специфическими для точки зрения епископата основными 
идеологическими категориями. Мариология вовсе не простое 
благочестивое ответвление латинского фольклора, она 
неотделима от иерархической концепции (отношений между 
людьми и людей с богом), принятой в католической тради¬ 
ции высшим духовенством. В догме о Марии Карл Барт 
видит «центральную догму католицизма» 2, а кардинал 
Монтини считал, что она представляет собою «синтез 
самой догмы церкви» 3. На 3-й сессии Собора Павел VI 
сумел ясно изложить «глубокие и плодотворные теологи¬ 
ческие доводы, которые показывают связь между един¬ 
ственной в своем роде и высшей миссией Марии в плане 
нашего спасения... и апостолическим духовенством, учреж¬ 
денным господом как средство общения между богом 
и людьми»4. Будучи образчиком, созданным епископа¬ 
льной иерархией, Мария гарантирует также ее функцио¬ 
нальную необходимость. Без Пресвятой Девы массы не 
смогли бы принять Христа; вне иерархизированчого духо¬
1	О необходимости для Собора (в области марпологпи) «отве¬ 
тить на вопросы времепи», то есть на новые требования религиоз¬ 
ного опыта (возникшие из общественной практики, но выражающие¬ 
ся в возвращении к евангельским и традиционным текстам и в их 
пероосмысливанип), см. анализ аббата Лорантена (L а и г e n t i n, 
La Vierge au Concile, Editions Lethielleux, 1965, chapitre II, p. 51 — 
73).
2	К. В a г t h, Dogmatique, 1, 2, p. 157. Что касается проте¬ 
стантского анализа текста о Марии, принятого Собором, см., в част¬ 
ности, замечательное исследование: V. S u b i 1 i a, La Ecclesiologia 
del Concilio Vaticano II, перевод в: «Revue réformée» № 67, 1966 
(№ 3), о Марии стр. 21—28; также исследование: J. Bose, Points 
de vue de théologiens protestants, op. cit., p. 42—45.
3	Речь/, произнесенная в марте 1966 года, опубликована в 
«Osservatore Romano», 15.111, 1964: «L’aspetto religioso del Ponfti- 
ficato di Pio XII».
4	«Raisons theologiques de la devotion du pape pour Marie». 
Речь от 7 октября 1964 г., текст в: DC, 15.XI.1964. .N*2 1436, col. 1450.
248

венства они не могли бы пытаться определить и понять 
божью волю: «Мария дает человечеству Христа, и духовен¬ 
ство дает человечеству Христа, но, разумеется, отличным 
образом. Предназначение Марии — породить Христа во 
плоти... священное и внешнее таинство, наделяющее его 
даром истины и благодати, святым духом, который поро¬ 
ждает и формирует мистического Христа в душах, кото¬ 
рые принимают службу во спасение со стороны духовной 
иерархии». В этих условиях, «если духовенство по своей 
высшей воле (то есть на уровне папы) приобщено к царст¬ 
вию небесному, то Мария — царица небесная. Поэтому 
в отношении иерархии она есть царица апостолов» г. 
В этом свете становится гораздо понятнее, почему папа 
и епископы по-прежнему как один остаются привержен¬ 
цами культа и догм Марии. Даже среди «либералов» никто 
не помышляет в корне поставить их под вопрос. Это весь¬ 
ма наглядно проявилось на 3-й сессии, когда кардинал 
Суэненс (архиепископ Малинский и Брюссельский), ак¬ 
тивный лидер реалистического большинства, дошел, одна¬ 
ко, до того, что требовал большего места и лучшего осве¬ 
щения «роли Марии как духовной матери» 2.
*	* *
Инерция категорий традиционной теологической струк¬ 
туры не помешала прелатам вкладывать в общую для них 
приверженность Пресвятой Деве различное и даже про¬ 
тиворечивое содержание в зависимости от идеологических 
направлений. Несмотря на свой почтенный возраст, отцы 
не раз вступали в жестокую перепалку друг с другом по 
этому вопросу. Такой оборот неизбежен в споре, где, более 
чем в любой другой области теологии, противоположные 
концепции являются результатом едва наметившейся фор¬ 
мализации эмоциональных констант. Но наряду с этим 
и в то же время эти конфликты суть конфликты между 
«правыми» и «левыми», как выразился кардинал Фрингс 
из Кёльна 3.
Действительно, на почве самой теологии, относящейся 
к Деве Марии, можно обнаружить последствия неодина¬ 
кового отношения прелатов к требованиям, порожденным
1	Ibid.
2	Текст в: DC, 4 octobre 1964, № 1433, col. 1249.
3	DC, № 1433, 4.X.1964, col. 1253—1254.
249

среди верующих глобальными изменениями в обществен¬ 
ных отношениях *.
Ораторы «правого» крыла и тут комплектуются глав¬ 
ным образом из числа итальянских и иберийских прела¬ 
тов; к ним надо добавить несколько польских епископов, 
русских эмигрантов и одного мексиканца 2. Существуют 
такие страны, где (несмотря на жестокую социальную 
эксплуатацию) традиционные деревенские массы до сих 
пор видят в правящих классах необходимых посредников^— 
посредников многоступенчатого неба, где правят небесные 
защитники, повелевающие космическими и общественными 
реальностями. На вершине — бог. Он председательствует 
в высшем суде, но святые могут замолвить перед ним 
слово 3. С этими блаженными, сподобившимися славы 
небесной, можно поддерживать сердечные и плодотворные 
личные связи благодаря посредничеству церкви, представ¬ 
ляющей их на грешней земле. Таким образом, Вселенная 
оказывается сотканной из человеческих отношений, явля¬ 
ющих собой образец чисто личностных отношений, которые 
мы находим в деревенской общине или в сношениях послед¬ 
ней с помещиком.‘А В этих рамках нетрудно возвеличить 
Марию (покорную женщину и скорбящую мать, превра¬ 
тившуюся в богиню) как самую ревностную и надежную 
заступницу из всех лиц данной иерархии (небесной, об¬ 
щественной и земной), для коей она становится наилуч¬ 
шей опорой в умах и сердцах. Это знали доминиканские 
монахи XIII.и XIV веков, использовавшие культ Марии, 
чтобы канализировать народные страдания и отвлечь их
1	О дебатах на 2-й сессии см.: DC, 1.XII.1963, col. 1574—1576. 
См также комментарии (о предмете дискуссии) пр. о- Конгара 
(в: «I.C.I.», 15.XI.1963, р. 2, 3) и аббата Лорантена («I.C.I.», 
1.XI.1963, р. 25—28). Документы о дебатах на 3-ii сессии в: DC,
4	octobre 1964, № 1433, col. 1243—1258. Полезные сведения и ком¬ 
ментарии в: Wenger, Vatican II, 3me session, p. 94—139; Lau¬ 
ren t i n, La Vierge au Concile, op. cit., a также «Bilan de la 3m3 
session, p. 36—43; H. F e s q u e t, Journal du Concile, op. cit., 
p. 428—439. На итальянском языке см. прекрасную работу: R. L а 
Valle, Fedelta del Concilio (Brescia, 1965), p. 24—31.
2	Всего 6 итальянцев, 3 испанца, 1 португалец (монсеньер Рен- 
дейро, говоривший от имени 82 других епископов: DC, № 1433, 
col. 1252), 2 поляка, 1 украинский эмигрант, 1 чех и 1 мекси¬ 
канец.
3	О категориях этой традиционной крестьянской мысли в связи 
с культом святых и о средневековых истоках см. тексты и замеча¬ 
тельные комментарии Дюбн в: G. D u b у, L’An Mil (Julliard, 1967).
250

от христологических и революционных ересей *. Совер¬ 
шенно очевидно, что внутри самого христианства вера 
в Марию всегда представляла собой отчуждение (в рам¬ 
ках отчуждения, заставлявшего неимущие массы мечтать 
о небе, достижимом посредством впитанного в плоть 
и кровь всеприятия) унижения и страдания.
Епископы из стран, где еще сохраняются эти структу¬ 
ры, чужды идеям христианских активистов современного 
мира (рабочих, лиц наемного труда из средних слоев). 
Они не понимают, что в народной вере нашего времени 
верующие утверждают (в религиозных категориях) свое 
высокое человеческое достоинство, отвергая любое отно¬ 
шение зависимости от неба, кроме непосредственной связи 
с богом, определяемым как брат смертных. В этом смысле 
ставить под вопрос культ и гегемонию Марии, как считают 
эти прелаты,— значит ставить под вопрос общественный 
строй и традиционные ценности. Любопытно, что, по удач¬ 
ному замечанию Анри Феске, «именно самые рьяные при¬ 
верженцы культа Девы Марии обременены политически¬ 
ми заботами» 2. Действительно, для них задача состоит 
в том, чтобы поддержать поклонение масс Деве Марии 
с целью оградить их от коммунизма, упрочить «свободу 
церкви» (кардинал Вышинский) 3. «Враги Иисуса Христа 
в странах, угнетаемых атеизмом, стали безжалостны 
к паломничествам и поклонениям Деве^Марии»,— заявил 
монсеньер Гавлина, попечитель польских эмигрантов4, а 
монсеньер Несей из Нитры (Чехословакия) призвал 
«разъяснять материнскую роль Марии, дабы вера могла 
преградить путь ряду социальных бедствий» б.
Ультра в этих условиях выступали, таким образом,
1	Согласно тактике доминиканцев, «чтобы придать идее едине¬ 
ния на ортодоксальной основе притягательность, равную притяга¬ 
тельности спасителя, узурпированного еретиками, надо было мак¬ 
симально возвеличить личность Марии», а «чтобы приравнять ее 
положение к положению сына, надо возвысить деву над святыми, 
провозгласить ее царицей небесной, короновать ее, создать ей осо¬ 
бый, но всеобщий культ». Все это сопровождалось усиленным рас¬ 
пространением изображений Марии и насаждением монашеских 
братств ее имепи. Galienne Francaste 1, Peinture anti- 
hérétique à Venise, «Annales» (Economies, Sociétés, Civilisation), 
janvier 1965, p. 6, 7.
2	Le Monde», 18.IX.1964.
3	DC, № 1433, col. 1247.
4	Ibidem, col. 1252, 1253,
? Ibidem, col. 12.48,
251

против любой попытки принизить роль Девы Марии. Ничто 
не было возможно, и ничто невозможно без жены Иосифа, 
приобщенной к деяниям всевышнего. Они определяют ее 
практически как равную Христу, «споспепшицу в деле 
искупления» г. На 3-й сессии консервативные ораторы, 
преисполненные восторгов перед Пречистой Девой, шли 
все дальше и дальше, требуя для своей богини славы, 
венцов, прерогатив и титулов, особенно титулов «матери 
церкви» и «посредницы» 2 между Христом и церковью. 
Вплоть до схватки при голосовании по итогам 2-й сессии 
(где они были разбиты лишь 1114 голосами против 1094) 
они требовали воздвигнуть во славу Девы Марии памят¬ 
ник редакционного искусства, посвятив ей отдельную 
схему. В то же время их противники опасались такого 
выделения (ибо в самостоятельном документе крайности 
«мариопоклонничества» не сдерживались бы никаким кон¬ 
текстом) и предпочитали включить текст о Деве Марии 
(в качеств последней главы) в Конституцию о церкви.
Действительно, отцы — представители «левого» боль¬ 
шинства Собора большей частью происходят из стран 
(Франция, Голландия, Германия, Латинская Америка), 
где епископат должен считаться и с новыми требованиями 
католических народных масс — как религиозными, так 
и политическими — и с велениями экуменизма 3. Поэтому, 
отнюдь не отказываясь в чем бы то ни было от мифа и 
функций Марии (они и теперь привержены им субъектив¬ 
но и по тактическим соображениям), они думают исполь¬ 
зовать их так, чтобы они меньше противоречили идеям 
современной веры. В первую очередь они ограничительно 
толкуют смысл понятия «посредница», напоминая, что 
единственным истинным спасителем и посредником между 
людьми и богом является Христос 4. При этом рекомен¬
1	Речь монсеньера Руффннн из Палермо, который требовал 
закрепления за Mapneii титулов Матери церкви и Посредницы, 
издавна принятых в церкви (DC, № 1433, col. 1245). Эти его требова¬ 
ния были поддержаны почти всеми ораторами меньшинства.
2	См. там же.
3	См. об этом выступления монсеньера Беа (DC, № 1433, 
col. 1247) и монсеньера Альбринка из Утрехта (col. 1254).
4	Об этом в: DC, № 1433; см. выступления Лежера, Беа, 
Мендеса Арчео, мексиканца из Куэрнаваки, говорившего от имени 
44 латиноамериканских епископов (col. 1250), Анселя из Лиона 
(1251), Кудерика из Труа (1253), Альбринка из Утрехта (1254), 
Дьяджасепостра из Индонезии (col. 1247).
252

дуется тщательно избегать преувеличений в титуловании 
и прерогативах Девы Марии. Их задача — избежать 
инфляции культа Марии, не только бесполезной, но иду¬ 
щей вразрез идеологическим категориям современных масс 
п, следовательно, наносящей ущерб Риму. Не отвергая 
термина «посредница», они склонялись к тому, чтобы при¬ 
нять его «вне всякой теологической систематизации» 
(Л. Венжер)1, поставить на один уровень с другими титу¬ 
лами (заступница, помощница), указывающими на соци¬ 
ально благотворную роль Девы Марии. В частности, они 
напоминали о подчиненной роли Девы Марии по отноше¬ 
нию к Христу и отвергли эпитет «мать церкви», по их 
мнению, «относительно новый» и «малотрадиционный» 2, 
заменив его термином «мать верующих», не содержащим 
мысли о каком-то обязательном промежуточном звене 
между Христом и церковью.
*	* *
Из этих конфликтов можно понять, что при разработке 
соборного текста не обошлось без интриг, борьбы и столк¬ 
новений по вопросам процедуры. На 1-й сессии заголовок 
схемы был: «Блаженная Дева Мария, матерь божья и ма¬ 
терь человечества»; на 2-й сессии заголовок стал таким: 
«Блаженная Дева Мария, матерь церкви»; текст, включен¬ 
ный в «Конституцию о церкви», был поставлен на голосова¬ 
ние под заголовком: «Блаженная Дева Мария, матерь 
божья, в таинстве Христа и церкви». За этими формальными 
изменениями кроется противоборство двух тенденций, 
представленных на Соборе 3. Между 2-й и 3-й сессиями 
напряженность возросла настолько, что пришлось создать 
редакционную подкомиссию в составе нескольких прела¬ 
тов и одного эксперта от каждой тенденции (преподобный 
Балич от ультрамариологов и аббат Лорантен от умерен¬ 
ных). Потребовалось пять редакций; после внесения новых 
поправок текст был наконец передан отцам для обсужде¬ 
ния на 3-й сессии. Да и там он стал предметом жарких 
дискуссий (в основном вокруг званий «посредницы» и «ма-
1	«Vatican II, chronique de la 3mc session», p. 109.
2	Ibid., p. 113.
3	Об истории текста см. цитированные работы Вепжера и JIo- 
рантена. Полезные сведения на этот счет также в: DC, № 1433, 
col. 1243—1244.
253

тори церкви»), которые докатились и до комиссии. Послед¬ 
няя оказалась разделенной на три течения; в конце концов 
представители большинства, сами приверженные к Деве 
Марии и желавшие избежать открытого разрыва с мень¬ 
шинством, склонились к компромиссу *, позволившему их 
положениям восторжествовать в несколько смягченном 
виде. Голосование 29 октября 1964 года санкционировало 
это направление (1559 голосов — за, 10 — против, 521 — 
за с оговорками, в том числе 61 голос решительных про¬ 
тивников звания «посредницы» и 132 голоса сторонников 
его укрепления).
В целом текст о Пресвятой Деве (заключительная гла¬ 
ва Конституции о церкви) знаменует собой попытку реали¬ 
стического большинства прелатов на Соборе удовлетворить 
религиозные чаяния современных масс, включив схему 
в документ о церкви и народе божьем и подчинив относя¬ 
щийся к Деве Марии фактор (не устраняя его) чисто хри- 
стологическим аспектам, первоначально (в древности) более 
центральным, а ныне более функциональным.
Эти усилия заметны в структуре окончательного доку¬ 
мента о Деве Марии на нескольких уровнях 2; в первую 
очередь в линиях его архитектуры и в специфическом спо¬ 
собе его увязки с прочими частями здания, воздвигнутого 
Собором. Итак, текст о Деве Марии стал отныне VIII гла¬ 
вой соборной Конституции о церкви. Такое решение при¬ 
дало Конституции завершающую часть, на первый взгляд 
чуждую логической связи предыдущих глав. Поэтому, 
невзирая на видимую хаотичность, следует напомнить 
глубокие причины такого построения; место Девы Марии 
не является здесь случайным. Действительно, будучи 
последним звеном в цепи положений о церкви, оно знаме¬ 
нует прежде всего двойную победу большинства. Вклю¬ 
ченная в главу о церкви, мариологическая доктрина не от¬ 
дается во власть крайнего догматизма, одобрением кото¬ 
рого было бы составление независимого документа о Пре¬ 
чистой Деве. Помещенная в конце Конституции, Дева
1	О призыве к поискам текста, представляющего компромисс 
между «правым» и «левым» крылом см. речь Фрингса из Кёльна 
u: DC, № 1433, col. 1254.
2	Документ о Деве Марии составляет VIII главу соборной 
Конституции о церкви «Lumen Gentium». Перевод и комментарии 
текста в: L а и г е n t i n, La Vierge au Concile, p. 76—217. Он также 
хорошо представлен в: «Documents conciliaires» (Editions du Centu¬ 
rion), chapitre VIII, p. 137—156 (текст Конституции о церкви).
254

Мария, кроме того, не может претендовать на роль приви¬ 
легированной передающей инстанции между Христом и его 
церковью. Это вполне почувствовали ультра, которые, 
будучи не в силах добиться редакционной самостоятель¬ 
ности для схемы о Деве Марии, требовали для Пречистой 
Девы второго места среди глав Конституции о церкви. Этот 
вопрос, поднимавшийся еще до голосования 29 ноября 
1963 года, был вновь затронут кардиналом Вышинским 
16 сентября 1964 года г. Пресвятая Дева, заявил он, нахо¬ 
дится между Христом (вкупе с которым она получила свое 
предназначение и о котором говорится в I главе Консти¬ 
туции о церкви) и народом божьим, за который она засту¬ 
пается (ему посвящена глава II Конституции). Итак, сле¬ 
довало бы поставить ее на второе место, отодвинув народ 
божий на третье 2.
Взаимосвязи между различными частями главы о Деве 
Марии не менее поучительны, чем ее общее место во всей 
Конституции о церкви. Введение (1,52—54) очень кратко; 
оно излагает цели всей главы. В нем превозносится культ 
Девы Марии, восславляемой как «важнейший и совершен¬ 
но единственный в своем роде член церкви», «восхититель¬ 
ный для нее пример и образец веры и милосердия» (1,53); 
все это, однако, подчинено Христу, благодаря которому 
«она получила высочайшее искупление» (1,53). Эта пре¬ 
амбула заканчивается с большой осторожностью, указы¬ 
вающей, насколько соборные формулировки были в дан¬ 
ном случае делом компромисса между различными тенден¬ 
циями (1,54).
Второй раздел (11,55—58) обосновывает культ и догмы, 
относящиеся к Деве Марии, в библейских и евангельских 
выражениях. Это желание умножить библейские ссылки, 
обрамляющие документ о Марии, в высшей степени важно; 
оно имеет троякое практическое значение. Прежде всего 
текст помещает Пресвятую Деву в конкретно-историче- 
скую последовательность действий бога ради спасения 
людей. Дева Мария может потерять от этого как средневе¬ 
ковая богиня и приобрести новые, более функциональные 
значения по отношению к идеологическим категориям
1	DC, № 1433, col. 1247.
2	«Следовало бы подчеркнуть эту главу о Пречистой Дсис. 
Действительно, глава II больше соответствовала бы миссии доны 
Марии между Христом и его церковью, то есть народом божьим», 
DC, № 1433, col. 1247.
255

Современных христиан, которые ощущают бога как Пости¬ 
гаемого и открываемого в ходе конкретного исторического 
процесса человеческих обществ. Повествуя о функциях 
Пресвятой Девы словами библейского языка (можно было 
бы сказать «кода», если обратиться к методам Леви-Строс- 
са), можно также надеяться избежать многих возражений 
со стороны протестантов В то же время, делая упор 
на историю этой простой женщины, отличенной настолько, 
что она рождает бога (11,57), мы возвеличиваем функцию 
Марии-богоматери в соответствии с византийскими и орто¬ 
доксальными традициями 2. Благодаря всему этому догма 
о Марии оказывается наконец перенесенной в библейский 
и евангельский контекст, который обеспечивает ее поддер¬ 
жание и увеличивает ее практическую ценность для нашего 
времени, но в то же время, постоянно отсылая от Пресвя¬ 
той Девы к Христу, делает невозможными мариологиче- 
ские преувеличения ультраконсерваторов (11,58).
Третий раздел (III,60—65) служит той же цели путем 
более специального анализа функций Девы Марии. Текст 
здесь очень насыщен, поскольку материнство Пресвятой 
Девы Марии служит основой множества подчас различных 
толкований. Прежде всего Мария, мать спасителя, объяв¬ 
ляется «несравненнейшей споспешницей его деяний» 
(111,61). Поэтому «материнская любовь делает ее внима¬ 
тельной к братьям сына своего, паломничество которого 
не закончено» (111,62), и служит обоснованием ее функции 
заступницы, помощницы, посредницы людей перед богом; 
таким образом, функция сохраняется, но подчиняется 
важнейшему посредничеству Христа (111,60, 62). Кроме 
того, благодаря своему материнству Мария представ¬ 
ляется как преимущественный путь доступа к Христу, 
истинному образцу для церкви (111,63). По сути своей 
вся она есть приятие страданий, радостное смирение, стро¬
1	Текст стремится даже к включению евангельских стихов 
(Марк, 3, 25; Лука, 11, 27—28), которые католическая теология 
до сих пор оставляла в стороне, считая их неблагоприятствующими 
возвеличению Марин. Теперь эти стихи цитируются (II, 58) и выдви¬ 
гаются как знамение духовного н хрнстологического направления 
новой соборной мариологни.
2	См. диссертацию преподобного Венжера: «L’Assomption de la 
Très Sainte Vierge dans la tradition byzantine du VIrac au Xnie siècle 
(Institut d’Etudes Byzantines, Paris, 1955). См. также краткое, но 
яркое резюме того же автора: «Mapie Mère et médiatrice selon la 
théologie byzantine», в: «Vatican II, 3me session», op. cit., p. 122—135.
250

гое послушание (111,63 и 65); именно в этом качестве она 
породила бога и «несравненно споспешествовала». В этих 
рамках она вдвойне служит образцом для церкви. Она 
являет собой сочетание примерных добродетелей (терпели¬ 
вого страдания, покорного смирения), которые легче всего 
ведут к богу. Нельзя идти к Христу иначе, как путем этих 
добродетелей; только Мария некогда завершила этот путь; 
только церковь дает ныне программу этого пути и позво¬ 
ляет дойти до Христа. Именно в этом смысле Пресвятая 
Дева является одновременно образцом добродетелей для 
церкви и образцом (образом, символом) функций, которые 
ныне выполняет на грешной земле одна лишь римская 
церковь.
*	* *
Вопреки требованиям ультра посредничество Девы Ма¬ 
рии, таким образом, строго подчиняется посредничеству 
Христа\ оно тем не менее сохраняется. Вопреки устрем¬ 
лениям народно-революционного христианства нашего вре¬ 
мени напоминается, что нет иного пути к богу, кроме испо¬ 
ведования добродетелей покорного страдания, сознатель¬ 
ного смирения и полного послушания. Только Мария 
обладает этими добродетелями, только она могла дать 
человечеству Христа. Только иерархическая церковь поз¬ 
воляет сообразовываться с ними, она одна может в свою 
очередь открыть людям путь к спасителю (111,64). Богома¬ 
терь уже не более чем смиренный путь к богу-брату, но 
братство (как выражение уравнительных и революцион¬ 
ных устремлений народов современности) в действительно¬ 
сти подчинено материнству. Единственный предпочти¬ 
тельный путь к богу — это путь Марии. Продвигаться 
к нему можно, лишь вырабатывая послушание в лоне 
иерархической церкви, которая владеет монопольным до¬ 
ступом к богу. Итак, осуждая прошлые излишества и стре¬ 
мясь подчеркнуть христологические аспекты и моменты 
общности, Рим, однако, рекомендует «высоко ценить рели¬ 
гиозные обряды и проявления набожности в отношении 
Девы, которые рекомендовались папами в течение веков» 
(IV,67), призывая воздерживаться «от неоправданной 
узости не меньше, чем от любых излишеств, противных 
истине» (IV,67).
Речь Павла VI при закрытии 3-й сессии, а также дру¬ 
гие папские тексты помогают еще лучше понять эти шаги
17 Казанова
257

высшего духовенства в эпоху Второго Ватиканского собо¬ 
ра. Кстати, сам папа римский подробно остановился 
на значении темы материнства Марии и объяснил причи¬ 
ны \ побудившие его провозгласить Пресвятую Деву 
«матерью церкви» 2. Сознавая, сколь широкий отклик 
может вызвать в чувствах людей слово «материнство», 
папа стремится использовать это общеэмоциональное со¬ 
держание в целях, идущих дальше простых проявлений 
индивидуальной чувствительности. Оно может иметь 
огромную практическую действенность перед лицом со¬ 
циально-политических тревог, одолевающих в наше время 
массы. Тревога охватывает современного человека, «зача¬ 
стую становящегося жертвой своих собственных достиже¬ 
ний, одинокого и нередко угнетаемого урбанизмом, поро¬ 
ждающим толпы, иногда изнемогающего под давлением 
стремительных экономических темпов 3; человек стремится 
к миру, которому «почти всегда угрожают неравенство 
социальных уровней, столкновение различных секторов 
общественного мнения, блоков давления или мощи и в ко¬ 
нечном счете несостоятельность и слабость человека» 4. 
В качестве средства против этих зол церковь предлагает 
в образе Девы Марии примирительное решение, способное 
утвердить гармонию между классами и народами, решение, 
ориентирующееся на своего рода реформизм материнского 
сердца: «Провозглашая существование общей для всех 
матери в лице Пресвятой Девы... церковь учитывает также 
и среду, в которой она должна жить. Этим она хочет 
призвать людей к более великому и более сознательному 
братству, научить их чаще прощать и понимать и, если 
можно так сказать, заставить их руководствоваться в сво¬ 
их взаимоотношениях той солидарностью и тем сотрудни¬ 
чеством, которые воодушевляют и оживляют в семье мате¬ 
ринское присутствие и материнский взгляд» б. Итак, Пре¬
1	«Почему Мария была провозглашена «Матерью церкви», 
радиовыступление Павла VI по случаю закрытия конгресса в Санто- 
Домииго, посвященного Марии (март 1965), в: DC, № 1446, col. 
697—700.
2	«Речь при закрытии 3-й сессии». Мария —«Мать церкви, 
то есть всего народа божьего, как верующих, так и пастырей», 
в: DC, 6.XII, № 1437, col. 1544.
3	«Почему Мария была провозглашена «Матерью церкви», 
DC, № 1446, col. 698-699.
4	Ibid.
б Ibid., col. 699.
258

святая Дева сохраняется как действительный символ 
общественного согласия, могущего установиться лишь 
через приятие страданий (без восстаний и революций) 
и единственно сообразного воле божьей. Мария преобра¬ 
зилась в царицу небесную и возвысилась до положения 
матери божьей и матери человечества именно потому, что 
«плакала и страдала за всех» 1 и безропотно подчинялась 
своей судьбе 2.
В этой трактовке Пресвятая Дева есть именно источ¬ 
ник и образец функции церкви. Как мать бога и людей, 
она есть та, «в ком совершенным образом осуществляется 
все данное и обещанное Христом искупленному человече¬ 
ству, первая соучастница его дела спасения и его заслуг, 
следовательно, первый привилегированный член корпуса 
священнослужителей, вплоть до того, что в ней отра¬ 
жается вся церковь, для которой она служит прототипом 
и образцом» 3. Таким образом, Мария не противопостав¬ 
ляется Христу; она выступает скорее как единственный 
в своем роде и наилучший указатель пути к нему 4. Через 
нее мы приходим к Иисусу, как «по кратчайшей столбо¬ 
вой дороге» 6 (Павел VI). Она дает человечеству Христа, 
будучи в высшем плане подобием церковной иерархии, 
духовенства, которое «тоже дает человечеству Христа, но 
иным образом» 6.
Многозначность, придаваемая папой теме материнства 
Марии, позволяет лучше понять, почему в заключительной
1	Ibid., col. 698.
2	«И потому, что она признала, что миссия ее дана ей от бога, 
Мария всегда была смиренна. Но это смирение отнюдь не вредит 
се действительности, совсем напротив. Здание спасения строится 
на основе незначительных жизненных фактов. Принимать малое, 
искать смирения, воздерживаться от слишком человеческих притя¬ 
заний на величие и силу — значит получать от Марии свет, который 
она распространяет по воле божьей не только христианам по отдель¬ 
ности, но и самой церкви». Выступление кардинала С. Энкрикеса, 
папского легата на конгрессе в Санто-Доминго, посвященном Марии, 
DC, № 1446, col. 710.
3	Выступление Павла VI в преддверии конгресса в Санто- 
Доминго, посвященного Марии, DC, № 1446, col. 695.
4	«Мария... образец веры и полного ответа на каждый призыв 
бога, образец полного слияния с учением Христа и его милосердием».
Павел VI, заключительная речь на 3-й сессии, DC, № 1437, col. 1545.
6 «Ппсьмо кардиналу легату по поводу конгресса в Санто- 
Доминго», DC, № 1466, col. 691.
6 Р a u 1 VI, Raisons theologiques de la dévotion du pape pour 
Marie, DG, № 1436, col. 1450.
17* 259

речи на 3-й сессии Пресвятая Дева была провозглашена 
матерью бога и церкви. Этим Павел VI дополнил соборный 
текст целым рядом гарантий и заверений. Не отказываясь 
от христологического толкования культа Марии, требо¬ 
вавшегося большинством, папа хотел в то же время успо¬ 
коить «ультраправое меньшинство, которое болезненно 
переживало умеренность соборной Конституции в части, 
относящейся к доктрине о Пресвятой Деве, и особенно 
к ее званиям» *. Папа постарался примирить эти требова¬ 
ния не новым точным догматическим определением, 
а вдохновенным призывом, который одновременно имел 
целью поддержать (в Италии, Испании, Португалии) или 
внедрить (в странах, где раньше и сильнее развилась про¬ 
мышленность) в новых формах (более сообразных рели¬ 
гиозным чаяниям современных христиан) нужный Риму 
культ Марии. Это нужно Риму постольку, поскольку 
сохранение Пресвятой Девы как «кратчайшей столбовой 
дороги» к Христу остается как бы образцом и гарантией 
для иерархизированной церкви, которая, кроме того, 
пытается воспользоваться «материнством» Марии, чтобы 
приглушить народные тревоги во имя эмоционального 
реформизма, ориентированного на практику семейного 
согласия классов.
1	Laurcntin, La Vit'igc au Concile, op. cit., p. 45.

3.	НАРОД БОЖИЙ
«Впервые в истории церкви тема апостолата мирян рас¬ 
сматривалась Собором»,— подчеркнул кардинал Ченто, 
председатель «Комиссии по апостолату мирян», в своем 
вводном докладе к дебатам о пяти разделах схемы об апо- 
столате мирян г. Это новшество в его связях с данными 
социальной практики нашего времени предстает еще более 
выпукло, если иметь в виду, что в ходе выработки много¬ 
вековой традиции (которая в период своей кристаллиза¬ 
ции в средние века отражала и воспроизводила на церков¬ 
ном уровне нормы раннефеодального, а потом феодально¬ 
аристократического общества) высшее духовенство при¬ 
своило себе монополию на владение божественным вдох¬ 
новением и не признавало никакой автономии за паствой, 
причем настолько, что такой человек, как Мёлер, в 1823 го¬ 
ду так резюмировал с легкостью унаследованную от про¬ 
шлого доктрину: «Бог создал иерархию, и тем самым он 
более чем достаточно предусмотрел до скончания веков 
все, что требуется» 2.
1	Текст в: DC, 15/Х 1-1964, col. 1456. О дебатах об апостолате 
мирян см. особенно DC, 15/Х 1-1964, col. 1455—1481, а также «In¬ 
formations Catholiques Internationales» (I.С.I.), 1/Х 1-1964, № 227, 
p. 15—18 и 22—23 («Bloc-notes», пр. о. Конгара). Свидетельства 
и анализы Анри Феске («Le Monde», 8—14/Х-64), полезную хронику 
пр. о. Венжера («Vatican II, chronique de la 3rae session», Ed. du Cen¬ 
turion, 1965, p. 362—385) и ценное свободное исследование аббата 
Лорантена («Bilan de la 3me session», Ed. du Seuil, 1965); о мирянах 
см. в особенности стр. 114—133 и, наконец, заметки пр. о. Ру- 
кетта в журнале «Etudes», 1964, р. 728—729.
2	Цитируется пр. о. Конгаром (R. Р. С о n g а г, Bloç-notes 
du Concile, «I.C.I.», 15.XI.63, p. 1).
261

Папы XIX века охотно делали подобные же выводы: 
«Церковь по самой своей природе — неравноправная орга¬ 
низация,— писал Пий X в 1906 году.— Она включает 
в себя две категории лиц: пастырей и стадо. Только 
иерархия направляет и руководит... Что касается толпы, 
то ее обязанность — страдать, быть ведомой и послушно 
выполнять приказы тех, кто ее направляет» 1.
Долго сохранявшийся, несмотря на многочисленные 
потрясения (самыми сильными из которых были Рефор¬ 
мация и эпоха Просвещения), и неоднократно подкрепляв¬ 
шийся (в частности, на Тридентском соборе), этот тради¬ 
ционный взгляд отныне подвергается сомнению в рели¬ 
гиозном сознании все большего числа католиков-активи- 
стов. Это сомнение связано с начавшейся в конце XIX века 
коренной, неведомой со времен Римской империи транс¬ 
формацией мира.
Объективные изменения, обусловленные быстрым раз¬ 
витием производительных сил, разложением старых сель¬ 
ских и ремесленных структур, глубоким преобразованием 
общественных отношений и связей между людьми в усло¬ 
виях эволюции капиталистического способа производства, 
развитие международного рабочего движения, возник¬ 
новение социалистического лагеря, быстрый рост марк¬ 
систско-ленинских партий оказали глубокое влияние 
на образ жизни и мышление народных масс нашего 
времени.
Мы не будем здесь останавливаться на анализе этих 
процессов и вызванных ими последствий2. Рассмотрим 
лучше их действия и их результаты там, где эти новые 
требования современного религиозного сознания отмеча¬ 
лись самими ораторами на Соборе как обязательные дан¬ 
ные нынешней пасторской проблематики. И особенно 
в связи с дебатами на 2-й сессии о структуре и Конститу¬ 
ции церкви 3 и в связи с дебатами на 3-й сессии по поводу 
схемы об апостолате мирян.
1	Энциклика «Vehementer» (II, 1906), «Acta Santae Sedis», 
39 (1906), p. 89.
2	Мы попытались их проанализировать в № 49 журнала «Re¬ 
cherches Internationales», а также в статье «Собор и историческая 
обстановка» в: «La Nouvelle Critique», oktobre 1963.
3	Отчет о дебатах см: DC, 17.XI.1963, col. 1510—1525 и DC, 
1.XII.1963, col. 1564-1600.
262

ИЕРАРХИЧЕСКОЕ ОПОСРЕДОВАНИЕ 
ПОД ВОПРОСОМ
Уже давно, судя по многим признакам (таким, как кризи¬ 
сы движений католической мол одежи) 1, можно было пред¬ 
положить, что животворное, активное, боевитое крыло 
церкви больше не согласно на пассивное подчинение ди¬ 
рективам свыше. Используя опыт и знания, накопленные 
в ходе ежедневной борьбы, проводимой совместно с дру¬ 
гими трудящимися, организованными в профсоюзы, в де¬ 
мократические партии (и в первую очередь в коммуни¬ 
стические партии), католические активисты осознали свою 
способность созидать «собственную историю путем неодо¬ 
лимой творческой активности». «Возрождение мирян и 
освобождение трудящихся — это сообщающиеся сосу¬ 
ды»,— делает вывод Мишель Карруж в своем язвительном 
труде о мирянах 2. Сам папа многократно и настойчиво 
возвращался к этому современному феномену «кризиса 
послушания»3, подчеркивая его опасность и глубокие 
связи с ценностями, возникшими из социальной практики 
XX века: «Этот радикальный реформизм» проявляется 
ныне «у лучшей части народа божьего» 4. Послушание 
подвергается сомнению как противоречащее развитию 
человеческой личности, как недостойное свободных, зре¬ 
лых людей, как продолжение в наше время принципов 
отживших социальных отношений» 5. Таким образом, 
под предлогом возвращения к традициям раннего хри¬ 
стианства 6 реформаторы фактически хотят «изменить 
доктрину исходя не столько из данных традиции и откро¬ 
вения, сколько из земных реальностей современного мира». 
Тем самым «реформаторы приспосабливаются к модным 
учениям, к учениям других» 7.
1	Заметки и документы об этих кризисах (во Франции) в: 
«L’A.C.J.F. 1886—1956. Signification d’une crise» (Editions de l’Epi, 
1964).
2	«Le laïcat, mythe et réalité, Le peuple a-t-il sa place dans 
l’Eglise?» (Paris, Ed. du Centurion», 1964).
3	В частности, в: «Les problèmes actuels de l’Action Catholique» 
(DC, № 1452, col. 1256—1257), «L’autorité dans l’Eglise» (DC, 
№ 14453, col. 1350—1352), «La gêne de certains devant la vérité 
religieuse» (DC, № 1454, 5.IX.1965, col. 1443-1449).
4	DC, № 1454, col. 1443, 1445.
5	DC, № 1453, col. 1351.
6	DC, № 1454, col. 1443.
? DC, № 1454, col. 1448—1449.
263

Не все католические активисты находятся на этой 
стадии, но для очень многих верующих (и в различным 
образом выраженных формах сознания) отношения с богом 
меняются. Иерархическое опосредование представляется 
им не столь необходимым. Таким образом, происходит 
изменение, в некоторых отношениях напоминающее каль¬ 
винистскую революцию XVI века: общественный труд, 
рассматриваемый как организованная и коммунитарная 
целостность (а не в «приватной» форме, как это было 
в XVI веке), становится специфической сферой отношений 
между богом и его творением. Сознание субъекта как 
активного центра организации действия в рамках обще¬ 
ственных отношений становится сферой проявления бога. 
Оно стремится завоевать теологическую независимость, 
преобразовать (более или менее радикально) в самом себе 
«знамения» и знаки божественной воли. Во время обсуж¬ 
дения первоначального варианта III главы схемы 
«De Ecclesia» (о народе божьем, и в особенности о миря¬ 
нах) во многих выступлениях, в частности епископов севе¬ 
ро-западной Европы, Соединенных Штатов и Латинской 
Америки, настойчиво подчеркивалось требование мирян 
признать значение (в глазах бога) существования верую¬ 
щего в социальном плане: «Вот уже четыре столетия после 
Реформации верующие ожидают от католической церкви 
торжественной декларации об их месте и их достои- 
стве»,— восклицает монсеньер Райт из Питтсбурга г. «Гла¬ 
ве о мирянах,— заявил монсеньер Шрёффер от имени 
69 немецких епископов,— должно предшествовать введе¬ 
ние о достоинстве мирянина как члена народа божьего 
и изложение его земных задач... Опасность не в том, что 
миряне будут вести себя как священнослужители, а в том, 
что они утратят всякое религиозное чувство» 2. Подавляю¬ 
щее большинство выступлений было в том же духе 3. 
Решительно выступили против этих предложений лишь
1	DC, № 1412, col. 1514.
2	DC, № 1412, col. 1520. В том же духе высказался Примо из 
США, DC, № 1413, col. 1573.
3	В частности, монсеньер Мак-Грас (Mac Grath) из Панамы от 
имени 44 епископов Латинской Америки; DC, № 1413, col. 1568; 
монсеньер Вазьер из Сент-Этьена (col. 1567); монсеньер Мепаже 
из Mo (1568) и многие другие. В том же духе монсеньер Стурм на 
своей пресс-конференции (от имени комитета по делам печати Собора) 
опричинах созыва Собора (DC, № 1411, col. 1466).
264

несколько ораторов 1. Аналогичная озабоченность была 
выражена и во время обсуждения первоначального 
варианта главы IV (призыв к святости в церкви) схемы 
о церкви. Почти все ораторы заявили о необходимости 
напомнить, что святость не является монополией церков¬ 
нослужителей. Миряне также могут быть носителями зна¬ 
ков полной реализации теологического идеала, и притом 
в самой повседневной практике преобразования мира. 
Если некоторые ораторы и выражали беспокойство по по¬ 
воду преувеличения значения действия 2, то другие счи¬ 
тали, что, говоря о святости, следует сказать о призыве, 
обращенном «к бедным, к рабочим» 3.
Общее усиление роли социального апостолата особенно 
необходимо в странах, где бурно развивается революцион¬ 
ный процесс, как, например, в Латинской Америке. Здесь, 
в то время, «когда, с одной стороны, развивается техниче¬ 
ский прогресс и научный подход, а с другой — во многих 
частях мира увеличивается число людей, живущих в ни¬ 
щете... важно, чтобы в общей Конституции церкви было 
указано, что укрепленный своей верой мирянин будет 
осуществлять свое приобщение к христовой благодати 
путем активного участия в построении лучшего мира как 
подготовке в царству божию и как конкретному исполне¬ 
нию совместного священнослужительства верующих»4.
УСИЛЕНИЕ РОЛИ МИРЯН И ПАСТЫРСТВО МАСС
Усиление роли мирян показалось огромному большин¬ 
ству прелатов тем более неотложным, что оно вытекало
1	Монсеньер Бачи из Курии (DC, № 1412, col. 1513); монсеньер 
Сипи из Генуи (DC, № 1413, col. 1576); монсеньер Компаньоне из 
Апьянн в Италии, монсеньер Мелендро, «высланный из Китая» 
(DC, № 1412, col. 1517) и монсеньер Чейхо из Вавилона (DC, № 1413, 
col. 1570).
2	Как, например, монсеньер Конвей из Ирландии (DC, № 1413, 
col. 1591).
3	Монсеньер Саусьерра (Sausierra), епископ из Аргентины, 
DC, № 1413, col. 1597. В том же духе монсеньер Шаррю из Намюра 
(col. 1384); Юртаназ из Авиньона (col. 1584); Фуней из Беллей 
(1591); Чснто (1590), Ложе из Монреаля (col. 1593) и т. д. Обо всем 
этом см.: R. P. Wenger, Vatican II, chronique de la 2rae session, 
Paris, Centurion, p. 98—123.
4	Монсеньер Мак-Грас из Панамы от имени 44 епископов 
Латинской Америки (DC, № 1413, col. 1569).
265

также из более узкопрагматической (но императивной) 
необходимости. «Отказ возлагать па мирян большую 
ответственность в этом апостолате,— заявил монсеньер 
Хёгсбах из Эссена,— поставил бы иерархию перед опас¬ 
ностью оторваться от действительности, что помешало бы 
приспособить свою деятельность к конкретным услови¬ 
ям» 1. Миряне должны быть «антеннами» епископов в мире 
профсоюзных, социальных, политических конфликтов, 
о которых пастыри мало что знают, в суть которых цер¬ 
ковнослужителям трудно вникнуть (в отличие от того, что 
было в прошлом), на которые трудно воздействовать, 
не вызывая рефлекса антиклерикализма. Католики-акти¬ 
висты необходимы отныне иерархии как для информации, 
так и для организации католических масс. В мире крупных 
индустриальных центров, «массификации социальной жиз¬ 
ни» 2, можно констатировать, что «традиционные струк¬ 
туры церкви не соответствуют больше современным 
требованиям ни в христианских странах, ни в странах, где 
проводится миссионерская деятельность» 3. Лишь умноже¬ 
ние организаций мирян позволит придать приходу (более 
динамично включенному в функциональное пастырство 
в епархии или даже группе епархий) всю его эффектив¬ 
ность в охвате католических масс 4. Эта роль мирян как 
«посредников» между иерархией и массами со всей силой 
была подчеркнута на 3-й сессии при обсуждении схемы 
«Об апостолате мирян». Верующие собирают для иерар¬ 
хии информацию о стремлениях мира и затем снова идут 
в мир, чтобы с определенной целью вести работу среди 
организованных коллективов (населенный пункт, проф¬ 
союз, предприятие и т. д.). Их конкретное присутствие 
в мире повседневных забот становится действенным при¬ 
знаком способности евангельской доктрины (с тщательно 
разработанным иерархией социальным содержанием) отра¬ 
зить трудности, возникающие в жизни рабочих, крестьян 
или средних классов. «Миряне должны быть мостом, бла¬
1	DC, № 1412, col. 1514.
2	Монсеньер Эльхннгер из Страсбурга, DC, № 1412, col. 1515 
и 1516. См. также Ханнау из Вашингтона, Чиварди из Кастелляно 
(Италия), Матиас из Индии, DC, N° 1412, col. 1516.
3	Там же.
4	О поисках оптимума эффективности в области пропаганды 
в крупных городских центрах см. обзор точек зрения (с библио¬ 
графией) в: F. Н’о и t'a г t, La paroisse dans la ville, I.C.I., 
1.VII.1965.
266

годаря которому проблемы мира должны быть представ¬ 
лены церкви, а Евангелие — миру. Дабы выполнить эту 
высокую миссию посредничества, надо, чтобы организа¬ 
ции были гибкими, чтобы христиане были внимательны 
к знамениям времени и активны в этом мире» г. Пресле¬ 
дуемая цель —«обращение в христианскую веру людей 
и их продвижение к богу, христианская реставрация зем¬ 
ных порядков и осуществление милосердия по отношению 
к ближнему»,— заявил монсеньер Хёгсбах, член собор¬ 
ной Комиссии по апостолату мирян и ее докладчик о схе¬ 
ме «Об апостолате мирян» 2.
Ввиду этого деятельность ассоциаций верующих ста¬ 
новится тем более необходимой, что во всем мире ощущает¬ 
ся (с различной степенью остроты в разных местах) боль¬ 
шая нехватка священнослужителей. «Не хватает священ¬ 
ников, чтобы удовлетворить нужды народа божьего; 
и поэтому тем более необходимо срочно призвать мирян, 
чтобы они помогли всем, чем могут» 3. В проекте схемы, 
представленной на 3-й сессии, этот аспект столь подчерки¬ 
вался, что многие ораторы считали нужным напомнить, 
что усиление роли мирян основано на их высоком теоло¬ 
гическом достоинстве сынов божьих, а не просто на праг¬ 
матических 4 и утилитарных соображениях...
РАЗЛИЧНЫЕ ТЕЧЕНИЯ 
И ОБНОВЛЕНИЕ ТЕОЛОГИИ
Необходимость пересмотра в теоретическом плане статута 
верующих становится совершенно очевидной для подав¬ 
ляющего большинства прелатов. Поэтому на Соборе про¬ 
изошло «созревание теологии мирян» (пр. о. Конгар) 6.
1	Монсеньер Ларрен из Чили, DC, № 1436, 15.XI.1964, col. 
1474. В том же духе выступили 6 других ораторов: кардинал Ченто 
(DC, № 1436, col. 1456), монсеньер Ливен (США), col. 1465; монсеньер 
Кэйо (Франция), col. 1465; монсеньер Руотоло (Италия), col. 1471; 
монсеньер Донз из Тюлля, col. 1475 и монсеньер Хинан, архи¬ 
епископ Вестминстерский, col. 1479.
2	DC, No 1436, col. 1457.
3	Монсеньер Матиас из Мадраса, DC, 17.XI.1963, col. 1516.
4	Ларрен из Чили, Тенумберг из Зап. Германии, Ливен из 
США, Кекуачнно из Аргентины и Паклин, генеральный духовник 
бразильского «Католического действия», см. соответственно, DC,
№ 1436, col. 1460, 1462, 1464, 1470, 1473.
6	«Bloc-notes du Concile», «I.C.I.», 15.XI.1963, p. 1.
267

В плане культуры, который интересует отцов Собора, 
осмысление этого нового факта нашего времени — повы¬ 
шения роли мирян — происходит в специфической форме 
и через посредство своеобразной цепи опосредований. 
В рамках этой культуры, унаследованной от прошлого, 
но воспринятой лично во время усвоения (в семье, а затем 
в семинарии) теологических инструментов римско-католи¬ 
ческой традиции, епископы рассматривают Священное 
писание (постоянно истолковываемое иерархической тра¬ 
дицией) как неисчерпаемую целостность: будучи храни¬ 
лищем воли господней, оно обладает бесконечной способ¬ 
ностью заранее решать все проблемы, возникающие в зем¬ 
ных ситуациях, и давать ответы на вопросы, которые ста¬ 
вят себе люди в своих различных исторических ситуациях 
или, скорее, которые ставит перед ними бог через посред¬ 
ство фактов. В самом деле, в современных событиях сле¬ 
дует видеть «знамения времени» (Иоанн XXIII). Бог во¬ 
прошает людей с помощью фактов (и чем больше эти со¬ 
циальные факты объективно отличаются друг от друга, 
тем в большей мере вопросы, поставленные богом, воспри¬ 
нимаются различным и даже с овершенно противополож¬ 
ным образом) и понуждает их изучать свое слово, чтобы 
с его помощью выработать решения, созданные ценой 
беспрерывного пересмотра содержания и смысла Писа¬ 
ния. Фактически же давление мира и масс повлекли эво¬ 
люцию Собора (даже в теологическом аспекте), которая 
проявилась в двух формах. С одной стороны, некоторые 
элементы приобрели новую и более выпуклую форму. 
Да изменилось и само теологическое истолкование 1. Что 
касается мирян, предмета нашего исследования, то ответы 
искали (и находили) в значительном возрастании (или 
в «подчеркивании») теологической роли и значения кре¬ 
щения и конфирмации, рассматриваемых в этой новой 
перспективе 2 как священные орудия, дающие мирянину 
полноправный статут.
1	Монсеньер Гаррон, архиепископ Тулузы в: «Commentaire au 
texte de la Constitution sur l’Eglise», p. 19. Текст и комментарии 
опубликованы в: «Documents conciliaires du Concile Vatican II. 
L’Eglise l’œcuménisme; les Eglises orientales (Editions du Centurion, 
Paris, 1965).
2	Многие епископы выступали в этом же духе на 2-й сессии, 
в частности монсеньер Каджпано из Буэнос-Айреса, Банос Камара из 
Рио-де-Жанейро (от имени 91 епископа Бразилии). См.: DC, 17/Х 1-63, 
col. 1518.
268

Благодаря крещению и конфирмации и без всякого 
иерархического опосредования мирянин обладает священ¬ 
ной функцией, по-своему причастной священнической 
функции Христа. «Он по полному праву является членом 
народа божьего» *, который отныне снова рассматривается 
как первичная реальность, охватывающая как пастырей, 
так и верующих.
Эта переоценка значения мирян казалась особенно 
оригинальной, исходящей из подлинного смысла Писа¬ 
ния тем епископам большинства, которые представляли 
географические зоны, где социальные изменения безотла¬ 
гательно требовали выдвижения мирян. Примечательно, 
что напору епископов Латинской Америки противостояла 
явная сдержанность кардиналов Курии (таких, как мон¬ 
сеньер Браун) или прелатов Южной Италии (таких, как 
монсеньер Руффини). Имея дело с социальной действи¬ 
тельностью, которая (как они по крайней мере полагают) 
еще похожа на прежнюю, эти последние менее восприим¬ 
чивы к подлинно библейскому характеру теологических 
значений, которые извлекаются из-под толстых наслоений 
различных истолкований. Они проявили крайнюю сдер¬ 
жанность в отношении распространения библейского язы¬ 
ка народа божьего и подчеркивания совместного священ- 
нослужительства верующих. Весьма показательными 
в этом смысле были выступления на второй сессии мон¬ 
сеньера Руффини и монсеньера Сири 2.
Но и в плане теоретических решений, предложенных 
«явным» большинством прелатов, не следует преувеличи¬ 
вать относительную демократизацию церкви, предпри¬ 
нятую Собором в связи с осмыслением проблемы мирян. 
Большинство стремилось к осторожному приспособлению, 
и для него не могло быть и речи (мы это увидим при ана¬ 
лизе теоретического статута, представленного мирянам 
энцикликой «De Ecclesia») о том, чтобы ставить под вопрос 
иерархическую структуру церкви, где власть исходит 
свыше, а послушание снизу.
В своем реалистическом, но осторожном выступлении 
монсеньер Грасиас из Бомбея в числе главных трудностей, 
объясняющих «практическую трудность определения ми¬
1	Проект схемы, обсуждавшейся на 2-й сессии, DC, 17.X 1.1963, 
col. 1511.
2	Монсеньер Руффини, DC, 17.IX.1963, col. 1512, Сири, DC, 
3.XII.1963, col. 1577.

рянину своей собственной роли», приводил пример мирян, 
которым епископы предоставили «слишком много свобо¬ 
ды» и которые «стремятся внести в церковь концепции 
гражданской демократии, нанося тем самым ущерб и себе 
и другим» В собственно теологическом плане 12 орато¬ 
ров, сторонников повышения роли мирян, настаивали 
на 2-й сессии на необходимости избегать какого бы то 
ни было риска смешения уровней ответственности и вла¬ 
сти простых верующих и членов иерархии 2.
СТРУКТУРА КОНСТИТУЦИИ О ЦЕРКВИ 
И НОВОЕ МЕСТО МИРЯН
Теоретический ответ на все эти сложные и иногда проти¬ 
воречивые требования отныне сформулирован в Консти¬ 
туции «Lumen gentium» о церкви 3. Ее выработка про¬ 
исходила с 1962 года в ходе дискуссий, выдвижения 
проектов, наметок и нахождения компромиссов. «Град 
бесчисленных modi» (предложение о поправке в дета¬ 
лях) испытал особенно текст главы о коллегиальности. 
Только одна III глава «между 21 и 29 сентября 1964 г. 
была предметом 242 предложений об исправлении текста, 
объединивших более 1000 индивидуальных или коллектив¬ 
ных замечаний, в результате чего были изменены 31 фраза 
или параграф» 4. В конечном счете существует «пропасть» 
(пастор Визер) между текстом, представленным Собору 
в 1962 году, и документом, выработанным большинством, 
исправленным^и дополненным, а затем проголосованным 
и принятым в^1964 году. Отныне осуществлено необходи¬ 
мое восстановление значения мирян в рамках Конститу¬ 
ции о церкви: «В этом центральном документе Второго 
Ватиканского собора имеется не только глава о мирянах, 
глава четвертая, но, что более важно и существенно, глава
1	DC, 17 novembre 19G3, col. 1518—1519.
2	А именно, 3 епископа из Латинской Америки (DC, col. 1518, 
1564, 1571), один из Индии (col. 1518—1519), один из Франции 
(col. 1570), один с Цейлона (col. 1524), три из Испании (col. 1520 
и 1525), один из Югославии (col. 1573) и два из Италии (col. 1520 
и 1573), в том числе монсеньер Флорнт из Флоренции (напоми¬ 
нания о Саванароле или Джорджио JIa Пира?).
3	Мы будем ссылаться на текст, опубликованный издательством 
«Centurion» (op. cit.).
4	H. Н о 1 s t е i n, La Constitution dogmatique sur L’Eglise, 
«Etudes», février, 1965, p. 248.
270

о народе божьем, которая находится между главой о таин¬ 
стве церкви (глава I) и главой о церковной иерархии (гла¬ 
ва III)»,— отмечает аббат Лорантен.
Эволюция построения Конституции здесь весьма при¬ 
мечательна: еще в проекте 1963 года I глава была посвя¬ 
щена представлению церкви как таинства; и тут же вслед 
за ней (а порядок изложения говорил о значимости) шла
II	глава, излагавшая функции иерархии; затем шла
III	глава о «народе божьем и, в частности, о мирянах» 
(DC, 17.XI. 1963, col. 1510). Ограниченные рамками одной 
главы, проблемы народа божьего и мирян не получили 
достаточного места для обоснования их в плане принци¬ 
пов.
Так, порядок следования и построения глав (несмот¬ 
ря на множество конкретных ссылок — и это положитель¬ 
ный факт — на библейские тексты) совершенно отчетливо, 
но теперь несвоевременно указывал на превалирующее 
значение епископов по сравнению с верующими. Этот 
порядок следования глав был изменен под^влиянием мно¬ 
гочисленных критических замечаний и предложений в ходе 
второй сессии. Изменение порядка\следования глав имеет 
важное значение: первоначальная II глава (об иерархии) 
стала III. Ей предшествует новая, и окончательная,
II	глава, посвященная «народу божьему», она возникла 
из деления на две части прежней III главы. «Таким обра¬ 
зом, без всякого ущерба для органической власти, цер¬ 
ковь сразу же выступает как «народ», если абстрагировать¬ 
ся от последующего конституционального различия между 
церковнослужителями и мирянами» 1. Значимость «народа 
божьего» признана, а его коммунитарная структура зна¬ 
чительно усилена и уточнена. В I главе (содержащей 
в зародыше все другие главы) представлен и изложен 
замысел спасения богом человечества, рассматриваемого 
как сообщность. II глава уточняет, что это человечество 
предназначено к спасению и что церковь уже объединяет 
часть его. Это участие в спасении через посредство тела 
Христова (которое берет начало в потустороннем мире 
и уже глубоко вошло в историю человечества) происходит 
преимущественно коммунитарным способом. «Народ бо¬ 
жий»— это пророческая сообщность, являющаяся специ¬
1	R. Р. С li е n и, в: «I.C.I.», 15.IX.1964, р. 31. См. также его 
статью: «Un peuple prophétique», «Esprit», X.1967, p. 602—611.
271

фическим орудием спасения 1. Все его члены, будь то 
просто верующие или пастыри,—прежде всего креще¬ 
ные, и в качестве таковых все они имеют обязанность 
и статут, обоснованные в боге. Существует «совместное 
священнослужительство верующих», которое в присущей 
ему собственной форме сопричастно единственному свя- 
щеннослужительству Христа 2. «Члены народа божьего», 
миряне, поставлены, таким образом, в равное положение. 
Вне функциональных структур власти их статут установ¬ 
лен богом посредством крещения 3. Они заняты главным 
образом социальной практикой, и их значение и положе¬ 
ние признается в качестве такового 4. Это связано и с их 
действенностью: «совместное священнослужительство» обя¬ 
зывает мирян распространять веру «через посредство 
структур века». Эта функция свидетельствования словом 
и делом носит специфический характер. Она особенно дей¬ 
ственна ввиду того, что осуществляется в условиях, «при¬ 
сущих веку» б.
Сопричастие Христу осуществляется также в борьбе 
за преобразование мира (в целях «лучшего распределения 
благ между людьми», IV, 36). Но все это излагается 
в туманной форме, ибо препятствия, воздвигаемые капи¬ 
тализмом установлению справедливого строя, не упоми¬ 
наются в этом тексте, в котором, однако, достаточно 
четко отвергается всякий подлинно мирской характер 
государства и воспроизводится антикоммунистическая 
клевета в.
Однако, хотя церковь и представлена как народ божий, 
не следует все же забывать, что II глава не устраняет
III	и что эта сообщностъ, предназначенная охватить все
1	«Lumen Gentium (Ed. du Centurion), p. 41.
2	Ibid. «Le sacerdoce commun», chap. II, p. 10, p. 42—43.
3	Ibid., chap. IV, p. 94, 95.
4	«Мирские дела — это свойственные мирянам их собственные 
дела. Именно нм, и особенно им, предстоит освещать и направлять 
все мирские дела, с которыми они тесно связаны, так, чтобы эти 
дола постоянно и успешно делались во имя Христа и во славу твор¬
ца и искусителя» (гл. IV, 31, стр. 93—94).
6	Ibid., IV, 35, р. 99.
6	Текст напоминает, что следует признать за земным градом 
«право быть управляемым своими собственными принципами», 
если в то же время «справедливо отвергается пагубное учение, 
претендующее построить общество без всякого уважения к религии 
и нападающее на религиозную свободу граждан с целью ее уничто¬ 
жения» (IV, 36, стр. 102).
272

человечество, раздает божественные милости и установ¬ 
ления лишь через посредство своей иерархии. Находясь 
«в полном согласии друг с другом», совместное священно¬ 
служительство верующих и церковное или иерархическое 
священнослужительство предполагают тем не менее «суще¬ 
ственное различие, и не только в степени» (11,10). Будучи 
продолжением Христа на земле и наделенная его духом 
церковь должна передавать людям его истину, особенно 
служа бедным и эксплуатируемым как объекту со специ¬ 
фической духовной ценностью 2. Что же касается верую¬ 
щих, уже собранных в церкви, то Христос, хотя и наде¬ 
ляет духовной жизнью всех, однако не дарует ее всем 
одинаково и равнозначно: «В деле созидания тела Христа 
равным образом существует разнообразие членов и функ¬ 
ций» (1,7). Хотя народ божий как сообщество спасения 
выходит за рамки организованной церкви (поскольку за¬ 
мысел бога относится ко всему человечеству), он может 
полностью получить нормы и средства спасения лишь 
в силу существования этой иерархизированной власти, 
канала, через который бог являет себя. Трактуемая в 8-м 
параграфе I главы, эта тема (о божественном установлении 
иерархической власти) снова рассматривается во II главе 
(в частности, II, 14, стр. 50), широко развивается в главе
III	3 (посвященной главным образом анализу и объяс¬ 
нению понятия епископской коллегиальности) и уточняет¬ 
ся в главе IV, о мирянах 4.
1	Ibid., 1, 7, р. 30-33.
2	1, 8, р. 35—36, а также V, 41, стр. 113. Отметим на стр. 35 
воспроизведение «Послания к Филиппийцам», II, 7 о том, что Иисус, 
будучи богом, пришел на землю, «приняв образ раба».
3	«Господь наш Христос, чтобы дать народу божьему пастырей 
и средства для его роста, учредил в церкви различные службы, 
направленные на благо всего тела. В самом деле, церковнослужите¬ 
ли, обладающие священной властью, служат своим братьям, чтобы 
все, кто принадлежит к народу божьему и, следовательно, поистине 
обладает христианским достоинством, могли обрести спасение в их 
совместном свободном и упорядоченном усилии достичь одной и той 
же цели» (III, 18, стр. 64).
4	В частности, в гл. IV, 37 (относительно иерархии): пастыри 
«должны прислушиваться к осторожным советам» мирян, предоста¬ 
вить «им свободу действия, стимулируя их собственное развитие». 
Но при этом выше уточняется, что, «как и все верующие, миряне 
должны исполнять в неукоснительном христианском послушании 
то, что священные пастыри, представляющие Христа, решают во 
имя своего церковнослужительства и своей власти в церкви» (стр. 
103-104).
18 Казанова
273

*	* *
Какой смысл и какое значение следует придавать этому 
ансамблю, очертания которого, может быть, кажутся 
неясными, странными или утомительными?
Прежде всего не следует недооценивать изменения 
(хотя бы и частичного) перспектив, которые проявились: 
не только решительного изменения плана Конституции, 
но также — и это нужно подчеркнуть — самого стиля 
документа — по сравнению с текстом 1962 года для текста 
1963 года 1 и особенно 1964 года характерно обилие биб¬ 
лейских или новозаветных формул и образов. И это имеет 
свое значение: увеличение цитат из Библии в какой-то 
мере означает удовлетворение требования религиозного 
сознания простых верующих нашего времени, стремящихся 
к прямому и братскому контакту с божеством. Благодаря 
конкретному, привычному языку 2 Писания бог становится 
непосредственно доступным всем. Он доступен всем даже 
в определениях, сформулированных иерархией. Библей¬ 
ский язык играет здесь роль выразителя нового представле¬ 
ния о боге, с которым (хотя и в ограниченной мере) согласно 
высшее духовенство. В этом же смысле следует рассматри¬ 
вать повышение роли некоторых новых элементов, «полу¬ 
чивших новую и выпуклую форму»: так обстоит дело с по¬ 
нятиями «народ божий» и «совместное священнослужитель- 
ство», как это отмечал монсеньер Гаррон. Путем измене¬ 
ния порядка следования глав, преобладания библейского 
языка над юридическим, выдвижения понятий «народ 
божий» и «совместное священнослужительство» происхо¬ 
дит включение демократических и народных ценностей 
в самую теологию. Обладая равным религиозным достоин-
1	Окончательный текст Конституции церкви можно сравнить 
с текстом 1962 г. и текстом 1963 г., как они воспроизведены (соот¬ 
ветственно стр. 53 и стр. 153) в сборнике документов, опубликован¬ 
ных (с весьма большими трудностями) Карло Фалькони и переве¬ 
денных на французский язык под заглавием: «Documents secrets du 
Concile» (Ed. du Rocher, Monaco).
2	См., в частности: «Les Images de l’Eglise», I, 6 (Ed. du Cen¬ 
turion), p. 28—30. С оговорками: как отмотили различные прэтестант- 
ские специалисты, по существу, «цитаты из Библии ни в коей мере 
не определяют содержания главы и их наличие следует рассматривать 
как дипломатический ход, не имеющий теологического значения». 
Y. S u b i 1 i a, L’Ecclesiologic de Vatican II, «Revue Réformée», 
№ 65, 1966, § 1, p. 20. См. также: О. С u 1 1 m a n n, La place de 
la Bible ou Concile, «Foi et vie», LXIII (1964), p. 287 et suiv.
274

Ством и будучи непосредственными объектами посредни¬ 
чества Христа (которое затушевывает, но не аннулирует 
совсем мариологические или иерархические посредничест¬ 
ва), люди могут рассматривать себя как ответственных 
за спасение и творцов истории. Божественное спасение 
имеет человеческое измерение; оно может реализоваться 
лишь в коллективной форме; оно происходит посредством 
трансформации и одушевления социального мира. При 
этом трудящиеся играют особую роль, поскольку они 
являются образом бога, прибывшего в мир «в обличье 
раба». Даже определение власти в тексте Конституции 
о церкви стало более гибким и скромным — авторы избе¬ 
гают представлять иерархию как стоящую над церковью. 
Она, скорее, входит в народ божий и служит ему. «Функ¬ 
ции строго и божественно необходимы, но они предназна¬ 
чены служить телу»,— отмечает пр. о.Шеню (указ.статья).
Тем не менее все это «не наносит ущерба прежним по¬ 
нятиям, которые стали привычными и которые сегодня, 
как и вчера, нельзя оспаривать, не совершая ошибки 
(монсеньер Гаррон) *. Обновление тормозится и ограничи¬ 
вается в той мере, в какой епископы (даже «либеральные») 
отнюдь не помышляют об отказе от иерархической струк¬ 
туры и стремятся оставить за собой безраздельное право 
в рамках католической церкви развивать понятия, возник¬ 
шие в религиозном сознании простых верующих (главным 
образом путем повторения тем раннего христианства) 
в связи с новыми потребностями, порожденными борьбой, 
которую ведут верующие (крестьяне, рабочие, служащие, 
представители средних классов) совместно с другими 
жертвами современного капитализма. В самом деле, 
реформа церкви «не касается ни идеи церкви, ни ее фунда¬ 
ментальных структур» (Павел VI) 2. Старое видение 
(функциональное для классового общества) весьма устой¬ 
чиво; «это внутреннее принуждение постоянно выступает 
как внутренняя трудность римско-католической мысли» 
(пастор Визер). Последствия этого сказываются во мно¬ 
гих разделах Конституции о церкви: так, несмотря на важ¬ 
ные уступки (с неисчислимыми последствиями), о которых 
говорилось выше, народ божий — или, точнее, миряне 
в нынешнем тексте — еще далеко не приобрел подлинной
1	«Introduction a la Constitution sur L’Eglise, op. cit., p. 16.
2	«Ecclesiam Suam», DC, 6.IX.1964, col. 1071 — 1072.
18* 275

теологической автономии. Во многих отношениях католи¬ 
ческая церковь еще не достигла этапа великой кальвини¬ 
стской революции. В самом деле, простые верующие 
не могут еще вступить в непосредственный контакт с бо¬ 
гом. Они не могут выявить божественные нормы и милости 
в данных своего собственного сознания. Внушения духа 
передаются лишь через нормы, сформулированные в созна¬ 
нии прелатов и папы: «Нельзя дерзко добиваться «необык¬ 
новенных» и непосредственных «милостей» бога верующим. 
«Лишь те, кто руководит церковью, могут выносить суж¬ 
дение о подлинности этих милостей и их правильном 
употреблении» (Конституция о Церкви, 11,12). Лишь епи¬ 
скопы могут говорить о боге и от его имени: народ бо¬ 
жий — это «организованный народ» с иерархической 
структурой. Речь не идет о «неорганических ассамбле¬ 
ях»,— замечает кардинал Фелтен *. Равным образом, хотя 
власть — это власть, находящаяся в услужении, епис¬ 
коп все же не простой выразитель мнений, не простой 
делегат. Обеспокоенный неподчинением «радикальных ре¬ 
форматоров» и опасаясь, как бы определение власти как 
услужения не санкционировало демократических устрем¬ 
лений в настоящем и будущем, папа отвергает такое 
истолкование: «Должно ли услужение быть подчинено 
тем, кому служат, и отвечать перед ними? Нет. Это услу¬ 
жение своим братьям, но без подчинения им; услужение, 
которому Христос передал не орудия раба, а знак власти: 
ключи, то есть знак власти царства небесного. Это услуже¬ 
ние, ответственное только перед богом» 2.
В самом тексте Конституции о церкви отражены как 
различные концепции и скрытые силы, нашедшие свое выра¬ 
жение в ее содержании и ее построении, так и соответствие 
доминирующему стремлению посредством окончательного 
текста создать (не без затруднений и компромиссов) дей¬ 
ственный и обновленный механизм церкви. В самом деле, 
документ реалистического большинства Собора в значи¬ 
тельной мере выражает (и этот факт имеет колоссальное 
значение для будущего) надежды простых верующих,
1	«Aspects de Г Eglise dans la ligne du Concile», DC, № 1446, 
col. 730, см. также анализ монсеньера Раренте, DC, № 1443, col. 
417, 419, 424.
2	«L’autorité dans l’Eglise», DC, № 1453, col. 1352. См. также 
«Ecclesiam Suam», DC, 6.IX.1964, col. 1063, 1072, 1092 и уже при¬ 
водившиеся многочисленные тексты о необходимости послушания.
276

устраняя вместе с тем наиболее опасные для иерархиче¬ 
ской структуры и связанного с ней социального строя 
элементы. Так, например, провозглашается свобода наро¬ 
да божьего, но она реализуется лишь благодаря иерархи¬ 
ческой власти. Равным образом воздается должное страда¬ 
ниям трудящихся, но им придается самодовлеющее зна¬ 
чение. Трудящиеся — от бога, но бог, являясь арбитром, 
стоящим над классами, обладает не единственным ликом, 
в котором его видят эксплуатируемые, воодушевляемые 
надеждой на лучшую жизнь.
И наоборот, иерархическая структура власти сохра¬ 
няется. Вынуждаемая к осторожному обновлению, чтобы 
приспособиться «к условиям повышенной коммунитарной 
и экуменической восприимчивости нашего времени»1, 
иерархия надеется не только сохранить свою власть, но 
и усилить ее. Сохраняя свою реальную власть, она пред¬ 
ставляет себя как пользующуюся покровительством, она 
представляет себя в качестве функции сообщности, в кото¬ 
рую она может погрузиться, чтобы защитить себя при бла¬ 
гоприятном стечении обстоятельств, и в которой она обосно¬ 
вывается, чтобы отныне стать менее подверженной кри¬ 
тике и отрицанию. В общем, сообщность становится зна¬ 
ком власти, а власть — знаком сообщности 2. Именно 
в этом смысле новое воззрение церкви «не отвергает юри¬ 
дический аспект, а делает его животворным»3. Таким 
образом, горизонтальная сообщность народа божьего 
не существует без вертикальной сообщности функцио¬ 
нальных служб власти. Равным образом «совместное свя- 
щеннослужительство» обрекает народ на свидетельство 
перед богом: не как выражение представления о боге, 
выработанного в своей борьбе массами мирян, а как выра¬ 
жение представления о боге, осмысленного и выработан¬ 
ного иерархией. Тем самым миряне станут живыми 
и активными проводниками социорелигиозного учения 
иерархии в массах, вместо того чтобы быть каналами вве¬ 
дения революционного воззрения масс в теологию и в цер¬ 
ковь. Это отвечает двойному стремлению высшего духо¬
1	Mgr. Parente, op. cité, DC, № 1443, col. 424.
2	См. также анализы В. Субилиа (указ. статья) и Ж. Боска, 
который изучает догматическую конституцию «Lumen Gentium» 
(«Points de vue de théologiens protestants», op. cit., особенно стр. 21 — 
26, относительно главы II о народе божьем).
3	Mrg. Parente, op. cit., col. 424.
277

венства — завоевать массы с помощью активных мирян 
и отвлечь их от «подрывного учения» (Павел VI) комму¬ 
низма, а вместе с тем разрешить трудности, связанные 
с нехваткой священнослужителей. Более широкий и глу¬ 
бокий подход показывает, что и эта конституция «Lumen 
Gentium» представляет собой новый пересмотр принципов 
на высшем уровне, на основе которого устанавливаются 
новые отношения (одновременно коммунитарные и иерар¬ 
хические) между папой и епископатом и который может 
допустить новые и многочисленные поправки местного 
значения, не подвергая опасности иерархическую струк¬ 
туру и ценности, связанные с унаследованными от прошло¬ 
го классовыми отношениями, которые она защищает.
Но будущность католической церкви не предопределена 
однозначно. «Наличные в ней силы находятся в состоянии 
напряжения» (пастор Визер), и обнаружившееся развитие, 
видимо, содержит в себе неограниченные возможности. 
Тексты носят двойственный характер. Старые категории 
еще преобладают, но, несмотря на свою ограниченность, 
новые моменты могут создать основу для дальнейшего 
развития. Возьмет ли верх глава IV над главой III как 
ключ истолкования (еще не официального в настоящее 
время) в будущем глав I и II Конституции о церкви? Все 
зависит от будущего, а будущее в свою очередь зависит 
от соотношения сил (в церкви и в особенности вне церкви) 
между революционным сознанием, способностью народных 
масс (направляемых международным коммунистическим и 
рабочим движением) к организованному действию и дейст¬ 
венностью многочисленных инструментов, с помощью 
которых крупная буржуазия сохраняет свое господство, 
сея идеологические иллюзии и создавая профсоюзную 
и политическую разобщенность. Но со времени Собора 
голос народных масс раздается в церкви с новой силой. 
Все это происходит не без столкновений и потрясений: 
об этом свидетельствуют многочисленные выступления 
Павла VI о послушании. Твердо отвергнув горькие сето¬ 
вания интегристов (этих отбросов международного фа¬ 
шизма), которые угрожают епископам «правой ересью» 
(монсеньер Вебер), папа, кардиналы, прелаты, даже такие, 
как монсеньер Леркаро, зачастую считают еще более 
опасными 1 шумные выходки «радикальных реформаторов»
1	Mgr. L е г с а г о, Los réactions qui font obstalce à la réforme 
liturgique, DC, N° 1445, col. G05—614.
278

(Павел VI), действующих «недисциплинированно» (Jlep- 
каро). Антагонизмы между ультра, политически кон¬ 
сервативными, но реалистически подходящими к решению 
церковных проблем прелатами и верующими — активи¬ 
стами организаций трудящихся, ведущих борьбу за инте¬ 
ресы трудящихся, более резки во Франции, чем в других 
странах. Но то, что здесь происходит, «является как бы 
предвосхищением послесоборного периода, когда только, 
по мнению оптимистов и наивных людей, все будет проис¬ 
ходить в атмосфере счастливой гармонии... Во Франции, 
где имеются различные католические течения и где, сле¬ 
довательно, мотивы для трений более многочисленны, где 
со времен альбигойцев и янсенистов конфликты более 
остры, где прогрессисты более прогрессивны, а реакцио¬ 
неры более реакционны, чем где-либо, процесс уже начал¬ 
ся. Смесь весьма взрывоопасна, но она содержит в себе 
также и ферменты закваски... 1 Уже Ф. Энгельс считал, 
что Франция —«та страна, в которой историческая клас¬ 
совая борьба больше, чем в других странах, доходила 
каждый раз до решительного конца. Во Франции в наибо¬ 
лее резких очертаниях выковывались те меняющиеся поли¬ 
тические формы, внутри которых двигалась эта классовая 
борьба и в которых находили свое выражение ее резуль¬ 
таты» 2. Преодолимые (по крайней мере временно) в теории 
трудности в отношениях иерархии с массами мирян высту¬ 
пают с новой силой, когда для епископата встает вопрос 
о практическом проведении в жизнь оптимальной формы 
организации апостолата мирян.
1	Гейнц Линнерц в немецком журнале «Dokumente», июнь
1965,	стр. 172.

4.	КОЛЛЕГИАЛЬНОСТЬ ЕПИСКОПОВ
Среди многочисленных вопросов, затронутых или изучен¬ 
ных Собором, особенно часто дебатировался вопрос о кол¬ 
легиальности епископов; он обсуждался на 2-й сессии 
в рамках схемы о церкви, но неизбежно возникал и на дру¬ 
гих заседаниях. По словам кардинала Беа, «дискуссия 
о епископате действительно заняла примерно три чет¬ 
верти времени на 2-й сессии Собора», «его догматическому 
аспекту была посвящена добрая часть восьми сотен устных 
и письменных выступлений о схеме «De Ecclesia», а в 367 
выступлениях рассматривалась его практическая сторо¬ 
на» г. Эта проблема затрагивалась и, следовательно, 
обсуждалась на Соборе, однако выступавшие оперировали 
столь «техническими» терминами, что от верующих, сле¬ 
дивших за дебатами только по печати, ускользала необхо¬ 
димость столь долгих словопрений и они не всегда могли 
вскрыть их социологические, практические и политические 
противоречия. Говоря о «священнослужительстве» еписко¬ 
пов, монсеньер Гетти заметил, что многие христиане 
«не понимают ни смысла, ни значения, ни интереса, кото¬ 
рый представляет эта декларация для них и для церкви», 
и могут «задаться вопросом, зачем Собор теряет время 
на обсуждение столь теоретических вопросов, когда 
во всех областях реальной жизни людей встает столько 
безотлагательных проблем»2. Архиепископ Камбрэ 
также выступил против столь упрощенного изложения 
смысла дискуссии о коллегиальности. И мы действительно
1	Лекция, прочитанная 2 января 1964 года Итальянскому на¬ 
циональному конгрессу университетских работников — членов «Ка¬ 
толического действия» («Documentation catholique», 3 mai 1964, 
col. 583-594).
2	«Lettre pastorale» (DC, 15 mars 1964, col. 368).
280

увидим, что даже с точки зрения коммунистического и ра¬ 
бочего движения нельзя усматривать в ней лишь бесцель¬ 
ные препирательства духовных лиц.
ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ СПОР
Уже салю число выступлений и резкость некоторых из них 
наводят на мысль об идеологической и практической важ¬ 
ности проблемы, теологические аспекты которой (мы их 
вкратце изложим) на первый взгляд не связаны с повсед¬ 
невными заботами нашей борьбы: узловым моментом спо¬ 
ра о епископате был отрывок из II главы схемы о церкви, 
где напоминается, что папа римский сам по себе обладает 
в церкви вселенской властью, а затем утверждается, что 
«коллегия епископов, которая наследует коллегии апосто¬ 
лов в пастырском наставлении и правлении, или, точнее, 
в которой продолжает жить сообщество апостолов, состав¬ 
ляет во главе с папой римским, но ни в коем случае не без 
него, неделимый субъект полной и суверенной власти над 
вселенской церковью» *. Именно вокруг поставленной 
таким образом темы происходит обмен аргументами 
между двумя различными тенденциями, состав и проис¬ 
хождение которых нам предстоит ниже выяснить.
Еще до того, как Собор приступил к обсуждению раз¬ 
личных глав схемы «De Ecclesia», в общей дискуссии кар¬ 
динал Руффини, архиепископ Палермский (один из глав¬ 
ных ораторов ультраконсервативного меньшинства), обру¬ 
шился на любую попытку смешать Петра и апостолов как 
основание церкви 2. В том же духе другие прелаты заяви¬ 
ли, что коллегиальность епископов не может пониматься 
иначе, как в строгой зависимости от папы: такова была 
точка зрения монсеньеров Гори, латинского патриарха 
Иерусалима 3, Паренте из Священной канцелярии, Сен- 
тоно, коадъютора изБелгану (Индия) 4, Гарсиа, коадъюто¬ 
ра из Овьедо, Карли, епископа Сеги 5, и многих других 
ораторов, по преимуществу итальянцев и испанцев.
1	R. P. A. Wcnger, «La Croix», 17 octobre 1963.
2	Дебаты от 1 октября 1963 г. 38-я генеральная конгрегация 
(DC, 3 novembre 1963, col. 1440).
3	DC, 3 novembre 1963, col. 1457.
4	DC, 17 novembre 1963, col. 1500—1501.
ь Ibid.
281

В то же время они оспаривали божественный и апостоли¬ 
ческий характер коллегиальности: «Нельзя сказать, что 
коллегия епископов наследует коллегии апостолов, ибо 
последние не действовали коллегиально, за исключением 
Иерусалимского собора»1,— заметил 4 октября кардинал 
Руффини, возобновивший свои попытки. Точно так же 
один из самых рьяных бразильских реакционеров, мон¬ 
сеньер де Проэнса Синьо, епископ Диамантинский, отверг 
всякую мысль о всемирном парламенте епископов вокруг 
папы, поскольку «таковой не был учрежден Христом» 2.
Напротив, большинство ораторов, представлявшее бо¬ 
лее реалистических и чутких к требованиям времени пре¬ 
латов, призывало Собор признать, что епископы вместе 
с папой образуют коллегию по божественному праву, 
основанному Христом, и не являются простым орудием 
единоличного правителя, несущего всю ответственность 
за вселенскую церковь. Мы напомним лишь о самых зна¬ 
менательных выступлениях: уже 2 октября кардинал 
Альфринк из Утрехта заметил, что выражение «Петр 
и апостолы», несколько раз употребленное в схеме 
«De Ecclesia», надо заменить выражением «Петр и другие 
апостолы»3. Чтобы ярче подчеркнуть единство папы 
и церкви, кардинал Дессуффи, епископ Смирненский 4, 
даже предложил позднее добавить объяснительное при¬ 
мечание к тексту, принятому Вторым Ватиканским собо¬ 
ром, согласно которому папа непогрешим «ex sese, поп ех 
consensu Ecclesiae» сам по себе, а не по согласию церкви. 
Архиепископ Смирненский считал, замечает отец Венжер, 
что эта формулировка «была двусмысленна, ибо в дейст- 
вителности церковь всегда «согласна» с папой. Папа 
не создает непогрешимости церкви. Он ее выражает» б.
Епископы большинства, особенно при обсуждении гла¬ 
вы II, ставшей впоследствии главой III (об иерархическом 
строении церкви и, в частности, епископата), возражали 
также тем, кто хотел бы низвести епископов до положения 
простых уполномоченных папы, которые должны полу¬ 
чать от него юридические полномочия на управление сво¬
^3 novembre 1963, col. 1450.
2	DC, 17 novembre 1963, col. 1485.
3	DC, novembre 1963, col. 1441.
4	DC, 17 novembre 1963, col. 1489.
6 R. P. A. Wenger. Vatican II, chronique de la 2 session
(Editions du Centurion, 1964), p. 70.
282

ими епархиями *. В том же смысле высказывались восточ¬ 
ные ка~толики, в частности монсеньер Зогби, мелыштский 
патриарший викарий Египта 2. Другие делали упор 
на реальность существования коллегиальности, основан¬ 
ной на божественной миссии апостолов, которым унасле¬ 
довали епископы. Монсеньер Шнейдер из Бамберга, «Пие¬ 
нар 3 из Лилля, Вебер из Страсбурга, Гюйон из Ренна, 
Соваж из Аннеси показали, что коллегиальность обосно¬ 
вана апостольской традицией и божественным правом. 
Опираясь на литургическую традицию (тут самые убеди¬ 
тельные доводы были приведены монсеньером Герри, 
архиепископом Камбрэ), большинство старалось обосно¬ 
вать, кроме того, коллегию епископов самой структурой 
духовного сословия4: епископство есть высшая степень 
посвящения в сан в корпорации, которая имеет три сте¬ 
пени (диаконы, священники, епископы); в таком случае 
посвящение в сан епископа есть не делегирование власти 
папы, но введение в корпус епископов, «в то, что традиция 
называет Ordo episcoporum, для выполнения миссии еван- 
гелизации и спасения всех людей, которую господь наш 
доверил коллегии апостолов» (монсеньер Герри).
КОЛЛЕГИАЛЬНОСТЬ 
И ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО МИРА
Не выходя из круга теологической аргументации, какой 
смысл можно увидеть в этих спорах и дискуссиях, которые 
могут не единожды показаться если не утомительными, то 
довольно темными?
Прежде всего какое значение придает подавляющее 
большинство отцов этой переоценке коллегиальности епи¬ 
скопов? Разумеется, не надо видеть в этом попытку 
получить дополнительные полномочия за счет папы и про- 
тив него. Напрасны опасения ультраконсервативного
1	DC, 17 novembre 1963, col. 1508. Выступление монсеньера 
Энрикеса из Каракаса (Венесуэла).
2	Он выступал в тот же день и в том же смысле, что и Энрикес.
3	DC, 17 novembre 1963, в следующем порядке: col. 1501, 
1485, 1495, 1501.
4	См. интервью монсеньера Горрн в «La Croix, 6—7.X.1963, 
а также «La sacramentalité de l’épiscopat», «Lettre pastorale», DC, 
15 mars 1964, col. 367—384,
283

меньшинства на этот счет. О своей приверженности верхо¬ 
венству напомнили все ораторы; один из самых решитель¬ 
ных обновленцев, Его Блаженство Максимос IV, греко- 
мелькитский патриарх Антиохии, Александрии и Иеру¬ 
салима, подчеркнул, что «если фундамент церкви зало¬ 
жен не только Петром, но и всеми другими апостолами... 
то это отнюдь не противоречит верховенству Петра и его 
наследников, но представляет его в новом свете» г. Глав¬ 
ное состоит в том, чтобы облечь верховенство в новую 
форму, не ставя под сомнение его теологический приори¬ 
тет; в самом деле, формы папского верховенства изменчи¬ 
вы, и в течение веков оно осуществлялось несколькими 
различными способами; между прочим, если «функция 
вытекает из божественного права, то способы ее осуще¬ 
ствления — нет; они могут меняться» 2. По мнению такого 
сведущего богослова, как отец Конгар, изменение в сто¬ 
рону коллегиальности, «если таковое произойдет — а все 
клонится к тому,— затронет лишь конкретный способ 
выражения верховенства, уже несколько лет толкуемого 
исторически» 3. При такой новой форме, которую хочет 
установить большинство участников Собора (масштабы 
этого желания выяснились при голосовании 30 октября), 
папа тесно сотрудничает с епископами в отправлении 
своих полномочий по контролю над верующими и клири¬ 
ками всего мира; при этом он вовсе не должен делить 
с ними «управление церковью, которое остается единолич¬ 
ным» (Павел VI), или же свои функции верховного и су¬ 
веренного судьи.
Итак, в этих новых рамках отправления мировым епи¬ 
скопатом иерархических прерогатив под руководством 
папы епископы определяют свои идеологические и пастыр¬ 
ские полномочия во вселенских категориях; их «пастырская» 
миссия выйдет за пределы епархии и распространится 
на овец соседских пастырей, которые в пределах одного 
и того же экономического района, страны или континента 
(в особенности Африки и Латинской Америки) встречаются 
с одними и теми же трудностями; эти трудности могут быть
1	Полный текст выступления в: DC, 3 novembre 1963, col. 
1458-1460.
2	R. P. R о u q u e t t e, La deuxième session du Concile, «Etu¬ 
des», janvier 1964, p. 102.
3	R. P. С о g n a r, Bloc-notes du Concile, «Informations Catholi¬ 
ques Internationales», 1er décembre 1963, p. 3.
284

разрешены в главных своих аспектах только путем коор¬ 
динации опыта и усилий во всемирном масштабе. В этих 
условиях впервые со всей ясностью проявляется миссио¬ 
нерское призвание епископов: ультраконсервативное 
меньшинство, несомненно, заблуждалось, объясняя свое 
отвращение к идее божественной коллегиальности тем, 
что епископы — сторонники этой коллегиальности — яко¬ 
бы жаждут расширения своих полномочий «там, где по¬ 
следние видели лишь ответственность и миссию» г. Как 
отмечает монсеньер Герри в своем пастырском письме, 
«что касается единения епископов и папы в миссии спасе¬ 
ния мира, не может быть никаких колебаний или опасе¬ 
ний, что возникнут конфликты из-за присвоения или ущем¬ 
ления власти папы, никаких умолчаний насчет коллектив¬ 
ной деятельности коллегии апостолов. Ибо миссия еванге- 
лизации подразумевает не столько юридические полно¬ 
мочия, сколько обязанности; не отправление правосудия, 
а тяжелое бремя ответственности» 2. Но почему же, говоря
о	формах епископской миссии в современном мире, ссы¬ 
лаются на Писание, литургию и традиции? Да потому, что 
мы принадлежим к такой церкви, в которой, по определе¬ 
нию, власть правителей (и равновесие властей) основана 
на воле божьей, выраженной в слове и в правильном его 
толковании в соответствии с традицией, восходящей 
к апостолам: «Истинной целью Второго Ватиканского 
собора было выяснить, не являются ли сами апостолы 
вместе с их основателем и главой коллегии Петром фунда¬ 
ментом церкви. Это был не пустой вопрос в такой момент, 
когда епископат, глубже осознав свою ответственность 
в расширении и обновлении церкви, намеревался обосно¬ 
вать эту ответственность сильнейшим из доводов, а имен¬ 
но — волей Христа» 3.
Таким образом, с помощью коллегиальности современ¬ 
ные папство и иерархия стремятся выдвинуть (и обосно¬ 
вать волей божьей) новый метод, позволяющий пастырски 
управлять и идеологически контролировать развитие 
миллионов простых людей, которые все еще видят в посла¬ 
ниях из Рима проявление воли господней,— новый метод, 
увеличивающий мобильность церкви и ее способность при¬
1	R. P. A. W e n g е г, op. cit., p. 40.
2	DC, 1er mars 1964, col. 320.
3	R. P. A. W с n g с r, op. cit., p. 40.
285

спосабливаться к конкретным ситуациям (местного, обще¬ 
национального или континентального порядка) и одно¬ 
временно позволяющий (благодаря сопоставлению опыта 
на высшем уровне) всемирному штабу под руководством 
папы делать быстрые обобщения. В области институтов 
из этого следовало бы расширение конференций епископов 
(так же, как обновление их структуры) и в особенности 
создание Всемирного совета епископов вокруг папы.
14	ноября 1963 года папе была вручена петиция, подпи¬ 
санная примерно шестьюстами отцами (по инициативе 
кардинала Силвы Энрикеса из Чили). В ней содержится 
просьба к папе самому определить принципы и средства, 
с помощью которых епископы всего мира могли бы наибо¬ 
лее эффективно содействовать ему в выполнении задач 
правления. Кстати, сам Павел VI намекнул Собору 
на учреждение органа такого типа \ ибо нет сомнения, 
что «создание постоянного международного совета при 
папе... было бы просто новым способом отправления пап¬ 
ской функции, но не ослаблением оной» 2.
Именно в рамках этих новых функций и ответственно¬ 
сти епископата обретает все свое значение и проблема 
священнослужительства; если последняя получит опреде¬ 
ление на 3-й сессии, то она сможет прежде всего «послу¬ 
жить онтологическим основанием коллегиальности» 
(А. Венжер); действительно, посвящение в епископы озна¬ 
чает принятие, приобщение, включение новоизбранного 
в состав епископата. Следовательно, посвящение пред¬ 
ставляет собой «коллективный акт епископата в видах 
вселенской миссии евангелизации, доверенной господом 
нашим апостолам» 3. Уже самим посвящением епископу 
не только присваивается сан, но поручается вселенская 
миссия, и лишь затем он отправляется в ту или иную 
епархию для выполнения этой миссии в конкретном месте.
Но определение священнослужительства будет также 
ценным постольку, поскольку оно позволит епископу 
лучше направлять свою паству, поскольку оно преобра¬ 
зит отношения между главой епархии, с одной стороны, 
и клириками и верующими — с другой. Речь идет не о том,
1	В частности, в речи перед Римской курией 21 сентября
1963	г., см.: DC, 6 octobre 1963, особенно col. 1263.
2	R. P. Rouquette, art. cit., «Etudes», janvier 1964.
3	Mgr. G u e r r y, Lettre pastorale sur la sacramentalité, DC,
15	mars 1964, col. 379,
286

чтобы отменить власть епископа над священниками и ми- 
рянаЫи, но лишь о том, чтобы избежать грубо юридиче¬ 
ского и дисциплинарного ее понимания. Между тем в рам¬ 
ках священнослужительства отношения между пастырем 
и стадом будут в меньшей степени властными, но скорее 
отношениями причастности к единому таинству веры. 
Во всей церкви получит распространение сакраментально- 
мистическое и общезначимое представление о всеобщности; 
обеспечивая действительное возвышение в церкви масс 
посредством их определения как полноправного члена 
народа божьего 1, это представление может придать 
власти иерархии (отнюдь ее не упраздняя и не уменьшая) 
более братский и, следовательно, более привлекательный 
вид и таким образом сгладить (но, конечно, не отменить) 
неизбежные трения и противоречия между народными 
чаяниями верующих и указаниями высшего духовенства. 
Как писал отец Конгар, если эта доктрина станет действи¬ 
тельностью, многое изменится, «и притом сверху донизу» 2. 
Монсеньер Герри, много писавший и говоривший на эту 
тему 3, тоже питает в связи с этим большие надежды 
на установление лучших отношений между епископом 
и мирянами: действительно, если власть главы епархии 
имеет священный и мистический характер, то он переста¬ 
нет рассматриваться как «высокопоставленный чиновник», 
«религиозный префект», и отношение к нему христиан 
«станет совершенно иным, когда они откроют для себя, 
что священничество переносит их с естественно-человече¬ 
ской точки зрения в таинство веры». Равным образом упро¬ 
щается и задача руководства священниками. «Если епи¬ 
скопство,— замечает архиепископ Камбрэ,— есть посвя¬ 
щение в сан во всей его полноте, то оно служит наиболее 
полным выражением священнослужительства. Священниче¬ 
ство богослужителей, возводимых в сан своим епископом, 
зависимо и подчинено священничеству этого последнего. 
Мы сразу видим теснейшую связь, соединяющую с этого 
момента священников с их епископом. В их глазах это уже 
не просто администратор, отдающий извне распоряжения, 
приказы и назначающий на должность, это — отец, даю¬
1	Тут мы затрагиваем проблему «народа божьего», которую 
мы попытались проанализировать в предыдущей главе.
2	«Bloc-notes du Cincile», «I.C.I.», 1 novembre 1963, p. 3.
3	См. «Lettre pastorale sur la sacramentalité, DC, 15 mars 1964, 
col. 379.
287

щий им жизнь и вводящий их в высшее священнослужение 
Христу». Следовательно, в практическом плане для свя¬ 
щенников участие в едином священнослужении и приоб¬ 
щение к таинству веры означает «возвышение над слиш¬ 
ком материальными чувствами, над слишком человече¬ 
скими реакциями и оценками. Это, с одной стороны, 
сопротивление духу индивидуализма, зависти, склоки, 
критиканства... с другой стороны, в более позитивном 
плане, это чувство ответственности священников друг 
за друга и — всех вместе — за весь состав богослужите- 
лей, за его репутацию, усердие, пастырскую действенность, 
за их единение в исполненном любви общении со своим 
епископом».
Коллегиальность и священнослужительство не только 
не поколеблют, но упрочат структуру руководства цер¬ 
ковью, и, как сказал Павел VI, «иерархическоеединение 
церкви не ослабеет, а усилится, сотрудничество внутри 
ее не увянет, а укрепится, апостолическая действенность 
не уменьшится, а возрастет» 1. Так, рассмотрение теоло¬ 
гических споров на эти темы косвенно подводит нас к тем 
социально-политическим проблемам нашего времени, кото¬ 
рые заставили иерархию искать для римской церкви но¬ 
вый теологический и пастырский оптимум. «Фоном, на кото¬ 
ром шла дискуссия о коллегиальности, были нужды сегод¬ 
няшнего дня»,— подчеркивал корреспондент «Энформась- 
он католик интернасьональ» 2. Многие ораторы доказы¬ 
вали, что «коллегиальность была жизненной необходи¬ 
мостью»,— по буквальному выражению монсеньера Гар- 
ронна из Тулузы 3, в мире, где сосуществует великое мно¬
1	Речь при закрытии 2-й сессии Соборов (DC, 5 janvier 1964, 
col. 6). Такой протестантский богослов, как В. Субилна, приходит 
в своем анализе к аналогичным выводам. Коллегиальность есть 
«распространение власти и непогрешимости на периферию, не веду¬ 
щее к уменьшению непогрешимости и власти центра». Священни¬ 
чество, представление о церк&и как об иерархии и в то же время 
общности «не отбрасывают властных отношений, но освящают их, 
придают им сверхъестественное измерение («Revue réformée», № 65, 
(1965), p. 17). См. также замечания пастора Жана Рийе в: Jean 
R i 1 1 i е t, La protestantisme après Vatican II, «Revue réformée», 
№ 64, (1965), p. 6-8.
2	«I.C.I.», 1er novembre 1963, p. 1.
3	Cm.: DC, 15 novembre 1963, col. 1675. В том же духе выступали 
монсеньер Деже из Монреаля, монсеньер Дссмедт из Брюгге, мон¬ 
сеньер Герри, Максимос VI и многие другие отцы (см., в частности, 
DC, 3 novembre 1968).
288

жество культур, религиозных обрядов, традиций, но где 
ныне“ все взаимосвязано, где в одном и том же темпе про¬ 
исходит эволюция, ставящая перед Римом (связанным 
с капитализмом, но заботящимся о сохранении и расшире¬ 
нии своего влияния в массах) грозные вопросы *, для кото¬ 
рых необходимо искать «пастырские» решения во вселен¬ 
ском масштабе.
«Нужды сегодняшнего дня» проявляются и в ином 
аспекте: речь идет об обязанности иерархии преодолеть 
противоречия, возникающие между паствой и епископом 
в процессе самой пастырской деятельности на местах. 
Будучи ревностными католиками, верующие в то же время 
общаются в профсоюзных организациях, в ходе забасто¬ 
вок, в своих цехах, учреждениях и аудиториях со своими 
братьями по труду — коммунистами и социалистами. 
Во Франции, например, являясь, как и эти последние, 
жертвами процессов капиталистического строя, верующие 
также зачастую разделяют их идеалы, стремятся к со¬ 
циально-политическим целям, не являющимся целями 
иерархии. В связи с этим возникают трения, могущие 
перерасти в серьезные кризисы. Весьма знаменательны 
в этой связи отставка восьмидесяти руководителей органи¬ 
зации «Католическая студенческая молодежь» 2 и после¬ 
дующие кризисы в той же организации 3. В повседневпой 
жизни эти столкновения могут лишь усугубиться, если
1	Мы рассмотрели исходные данные этих проблем (существо¬ 
вание социалистического лагеря, где уничтожено всякое классовое 
угнетение, бурное развитие атеистического коммунистического 
движения, влиянием которого в значительной степени объясняется 
внутренняя эволюция содержания религиозных представлений 
народных масс). «Le Concile et la conjoncture historique», «La Nou¬ 
velle Critique», septembre-octobre 1963.
2	Cm. «Le Monde», 18 mai 1957.
3	Добавим, что для активистов-католиков из числа рабочих 
в нашей стране «служить Христу»— значит вести борьбу за осво¬ 
бождение рабочего класса вместе с их братьями по классу. Они 
отказались подчиниться антикоммунистическим установкам в 1949 
году и отвергают модные (у крупных предпринимателей и в социаль¬ 
ной доктрине) теории, согласно которым рабочий класс якобы «ис¬ 
чезает», трансформируется и должен пойти на классовое сотруд¬ 
ничество в целях гармонического «общего блага». Энергичное высту¬ 
пление в Риме, на 2-й сессии Собора (см. «Le Monde», 27 octobre 
1963), генерального секретаря французской организации «Рабочего 
католического действия» свидетельствует о том, что рабочие требуют 
большего места в церкви, отвергая при этом антикоммунизм и сотруд¬ 
ничество классов.
19 Казанова
289

сама официальная теология представляет епископа как 
«религиозного префекта». Но они могут легче сгладиться, 
если его власть приобретает священный характер и осно¬ 
вывается на единении в таинстве веры; как отмечал мон¬ 
сеньер Герри, эти решения применимы и к столкновениям 
между епископом и священниками. Постоянно общаясь 
со своими прихожанами, священники (особенно если они 
служат в рабочих и народных районах) нередко начинают 
частично (а иногда и целиком) разделять их демократиче¬ 
ские чаяния и идеалы. Следствием этого может быть 
склонность к «уничтожающей критике», говоря словами 
архиепископа Камбрэ, в отношении воззрений местного 
епископа. Доказательством этого служит история свя- 
щенников-рабочих, равно как и недавние проявления 
неблагополучия среди священников.
*	* *
Перед лицом проблем, выдвинутых общественной прак¬ 
тикой, церкви нужны структуры, соответствующие фак¬ 
там. Ныне для выполнения пастырской миссии, по заме¬ 
чанию отца Конгара, необходима «широкая и объективная 
информация о всех человеческих и мировых проблемах»; 
между тем, добавляет он, церковь «является католической 
в догматическом смысле слова. По своей конкретной струк¬ 
туре управления она не является вполне «всемирной» г. 
Несмотря на тщательную заботу о размерах своего бюро¬ 
кратического аппарата, римская Курия в действительности 
не стоит на уровне новых потребностей. Она не является 
международной ни по пополнению кадров, ни по составу, 
ни в особенности по духу. Видя мир сквозь очки самых 
близоруких реакционеров из Испании и Италии, оставаясь 
глухими к настоятельным нуждам времени, испытывая 
страх перед всякой серьезной попыткой обновления, руко¬ 
водители Курии не скрывали «своего крайнего изумления 
и своего опасения в связи с неожиданным и непредвиден¬ 
ным созывом Собора» (Павел VI, Речь перед римской 
Курией) 2. Поэтому, намечая реформу Курии, папа и боль¬
1	«Bloc-notes», «I.C.I.», Ier décembre 1963, p. 3.
2	Когда в конце 1958 года было объявлено о возможном созыве 
Собора, среди римских кардиналов воцарилось «набожное и впе¬ 
чатляющее... молчание» (Иоанн XXIII). Процитировано в заме¬
290

шинство отцов подумывают также о создании всемирного 
органа, о котором говорилось выше, призванного осуще¬ 
ствить идею коллегиальности путем приобщения еписко¬ 
пов к ответственности за всемирную пастырскую миссию.
Итак, коллегиальность (как и обоснованные ею в бого¬ 
словии изменения институтов) стала ныне «жизненной 
необходимостью»: это доказал монсеньер Гарронн. Не впа¬ 
дая в легкомыслие, общественное мнение, и в первую 
очередь коммунисты, не могут рассматривать дискуссии 
на эту тему лишь как бесплодные пререкания монахов или 
как разглагольствования насчет пола ангелов. Это кари¬ 
катурное изображение надо заменить картиной «Собора 
епископов, осознающих тяжелую ответственность в деле 
евангелизации мира, которую они несут совокупно с па¬ 
пой, стремящихся черпать силы, с одной стороны, в кол¬ 
легиальной солидарности, с другой стороны, во всевыш¬ 
ней силе... придаваемой им священнослужительством епи¬ 
скопата» (монсеньер Герри, Заключение пастырского 
письма о епископском священнослужительстве). Собор 
действительно пытается найти новые, оптимальные фор¬ 
мы функционирования церкви. На уровне теологических 
норм и руководящих органов Собор старается выковать 
орудия, способные удовлетворить нужды иерархии перед 
лицом современных проблем. Кстати, в ряде случаев, не¬ 
смотря на свое уважение к традиции, епископы настолько 
сознают, что разрабатывают принципы для нашего вре¬ 
мени, что некоторые из них (и отнюдь не рядовые, напри¬ 
мер кардинал Беа) радуются что война 1870 года поме¬ 
шала Первому Ватиканскому собору рассмотреть вопрос 
о месте епископата в церкви. Если бы Собор Пия IX довел 
это дело до конца, он связал бы теологию определениями, 
идущими вразрез потребностям XX века, и усложнил бы 
задачу отцов, которые сталкиваются уже не с миром Бис¬
чательной и живо написанной работе: Xavier Rynne, La 
Révolution de Jean XXIII (Grasset), p. 10.
1	Так, монсеньер Спрарда из епископского пресс-комитета Собо¬ 
ра объяснял журналистам: «Можно сказать, что срыв Первого Вати¬ 
канского собора был промыслом провидения, ибо в то время данную 
тему невозможно было рассмотреть с нынешней полнотой и свободой, 
теология епископата была тогда менее ясной, чем сегодня (DC, 3 no¬ 
vembre 1963, col. 1458). В свою очередь кардинал Беа считает, что 
«если оценивать этот срыв (Первого Ватиканского собора) с рас¬ 
стояния длиной около века, то нетрудно усмотреть в нем руку 
мудрого и отеческого божьего провидения (лекция от 2 января
1964	г., DC, 3 mai 1964, col, 585),
19* 291

марка и кровавой недели мая 1871 года, а с миром бурного 
развития социализма. Прелаты реалистического и гото¬ 
вого к диалогу большинства предпочитают самостоятельно 
разработать необходимые определения, «хотя подчас им 
бывает трудновато обосновать их правомерность исходя 
из добротной католической доктрины...» 1 При этом рим¬ 
ская иерархия, не покладающая рук на Соборе, тоже 
вынуждена перетолковывать и переоценивать свои соб¬ 
ственные доктринальные формулировки, прибегать к тек¬ 
стам и решениям, стоящим ближе к Библии, с целью 
оправдать проводимую ею умеренную перестройку обшир¬ 
ной рабочей системы, которую представляет собой ее тео¬ 
логия. Все это делается для того, чтобы система отражала 
народные требования, нынешние изменения, сохраняя 
одновременно в экономических, политических и доктри¬ 
нальных структурах то, от чего не могут и не хотят отка¬ 
заться даже «либеральные» епископы.
Отныне новые структуры и функции иерархии опреде¬ 
ляются в Конституции о церкви «Lumen Gentium», и осо¬ 
бенно в главе III: «Иерархическая Конституция церкви 
и, в частности, епископат». Она получила одобрение при 
голосовании на 3-й сессии, причем не без труда, ибо мало¬ 
понятная для ультраконсерваторов коллегиальность вы¬ 
звала у них сильнейшее недоверие и сопротивление. В кон¬ 
це сентября 1964 года голосование о капитуле сопровожда¬ 
лось маневрами, спорами, процедурным крючкотворством 
и внесением тысяч поправок 2. Еще долго после этого 
сохранялся сильный оппозиционный блок из трехсот чело¬ 
век, активно занимавшихся жалобами и демаршами перед 
папой. Стремясь к союзу с меньшинством, проявляя вни¬ 
мание к его тревогам, Павел VI также желал избежать 
такой формулировки коллегиальности, которая была бы 
чревата нововведениями, не поддающимися контролю или 
опасными для иерархической структуры. Вскрывая сла¬ 
бости крайних доводов меньшинства, папа не преминул 
«столь же ясно неоднократно и подробно указать на те 
моменты в текстах, одобренных большинством, содержа¬
1	Доклад о Соборе пастора Эбера Ру, наблюдателя от Всемир¬ 
ного реформистского союза, на Генеральной ассамблее француз¬ 
ского протестантства в Экс-ан-Провансе, 2 ноября 1963 г.; текст в: 
DC, 1er décembre 1963, col. 1601 — 1610.
2	См.: R. P. Wenger, Chronique de la 3e session, op. cit., 
p. 72-89.
292

ние и форма которых нуждались в пояснениях, уточне¬ 
ниях, переделке и усовершенствовании; он подсказывал, 
предлагал и поощрял необходимые переделки, разумные 
поправки» 1. Именно так Комиссией по доктрине была 
подготовлена объяснительная записка к Конституции
о	церкви, «испрошенная, просмотренная, выправленная 
и одобренная лично папой». Не изменяя новой доктрины
о	коллегиальности, она позволила успокоить более широ¬ 
кие круги меньшинства и укрепить традиционную струк¬ 
туру папского верховенства и власти, установив консти¬ 
тутивную зависимость коллегиальной власти епископов 
от согласия римского папы2.
1	Так пишет преподобный Капрнле в исследовании, насыщен- 
номуточнениями, которые были, по-видимому, одобрены Павлом VI: 
«La dernière semaine de la IIIe session du Concile», текст в: DC, 
№ 1445, col. 618-631.
2	Объяснительная записка состоит из двух частей. Первая 
уточняет теологическое значение «Lumen Gentium». Вторая объяс¬ 
няет смысл коллегиальности, невозможной без «иерархического 
союза между главой и членами церкви». Коллегия епископов может 
работать «в полную силу и действовать коллективно «лцщ& ç согла¬ 
сия своего главы». Без пего ничто невозможно.

5.	СОБОР И БЕСПОКОЙСТВО СВЯЩЕННИКОВ
«Перед лицом нынешних перемен в мире и обновления 
церкви, проводимого Собором, священники задают себе 
сегодня вопрос о природе своего священнослужения 
и об условиях его отправления»,— отмечал на 4-й сессии 
Собора монсеньер Гюйо, епископ Кутанский 1. Он вторил 
монсеньеру Tea, епископу Лурдскому, который на 3-й 
сессии подчеркивал другую важнейшую сторону вопроса
о	священниках: «Епископов становится больше, священ¬ 
ников меньше. Умножение первых не компенсирует не¬ 
хватки вторых, особенно в мире, где население с каждым 
годом растет все быстрее» 2. Исходя из этого, он потребо¬ 
вал принятия Собором «торжественного документа, кото¬ 
рый по своему характеру настоятельно привлек бы вни¬ 
мание священников и всего народа божьего». Итак, оба 
прелата подняли проблемы современных священников 
в трех аспектах, которые рассматривались на Соборе: 
все более редкий выбор этого призвания; беспокойство 
и даже тревога низшего духовенства, которому уже 
не удается найти свое место в церкви и в мире; наконец, 
необходимость для епископата дать новое теоретическое 
определение роли и функций священников в духе общей 
логики Собора, с тем чтобы дать римской церкви новую 
модель, способную ответить на вопросы священников, 
обеспечив их включение в целостную картину церкви 
(«народ божий»), которая рассматривается отныне и как
1	Дебаты на 4-й сессии относительно схемы о жизни и службе 
священников, DC, 19 décembre 1965, № 1461, col. 2192.
2	Дебаты на 3-й сессии о жизни и службе священников, DC,
15	novembre, 1964, J\° 1436.
294

иерархия, и как сообщество. Обнародованные решения 
и тут рождались в конфликтах и спорах, весьма, впрочем, 
поучительных: они касались как причин беспокойства 
среди священников, так и значения одобренных в конце 
концов документов. Не претендуя на исчерпывающее 
исследование 1 о белом духовенстве, мы здесь попытаемся 
лишь обрисовать новое положение священников после 
дебатов (на 3-й и 4-й сессиях) 2 и решений 3 Второго Вати¬ 
канского собора.
1	Такое исследование стало осуществимо благодаря появлению 
ряда новых выдающихся работ. Упомянем лишь некоторые. Это 
прежде всего несколько диссертаций по истории, позволяющих 
проследить развитие духовенства в некоторых енархиях Франции 
на протяжении последнего века, в частности диссертация: М. Huot- 
Pleuroux, Le recrutement sacerdotal dans le diocèse de Besan¬ 
çon, do 1801 à 1960 (Paris, 1960); a также: Mlle С. M a r с i 1 - 
h a с y, Le diocèse d’Orléans sous l’épiscopat de Mgr. Dupanloup 
(1962); M. F a u g e r a s, Le diocèse de Nantes sous la monarchie 
censitaire (1964). Капитальный вклад внесла социология: отдавая 
должное основополагающим исследованиям декана Леба (G. Le 
Bas) и каноника Булара (Boulard) (см.: «Premiers Itinéraires de so¬ 
ciologie religieuse», Editions Ouvrièrs, переизд. 1966), укажем на са¬ 
мые последние ценные работы: «La Vie des prêtres à la veille de la 
deuxième guerre mondiale». Срв. J. R о gé, Le simple Prêtre (Caster- 
mann, 1965). Об опыте воины, депортации, о принудительных рабо¬ 
тах, о контактах с рабочим классом в Париже и Марселе и о появле¬ 
нии священников-рабочих см. книгу: E. Р о u 1 a t, La naissance des 
prêtres ouvriers (Castermann, 1965). Нынешнее беспокойство священ¬ 
ников живо описано в исследованиях: J. Duquesne, Les Ptê- 
tres (Grasset, 1965); «Demain une Eglise sans prêtres» (Grasset, 1968). 
Что касается деревенских священников, то строго научный и во 
многих отношениях поучительный анализ можно найти в социологи¬ 
ческом исследовании, проведенном под руководством Ж. Мэтра 
(J. Maître, Les prêtres ruraux, Editions du Centurion, 1967). 
Наконец, еще одна работа, необходимая для ознакомления с демо¬ 
графической эволюцией французского духовенства и новыми мето¬ 
дами набора и обучения священников: J. Р о t е 1 (avec Huot- 
Pleuroux et J. Maître), Le clergé français (Evolution dé¬ 
mographique. Nouvelles structures de formation. Images de l’opinion 
publique), Centurion, 1967. См. результаты опроса СОФРЕС с ком¬ 
ментариями Ж. Потеля в DC (специальный выпуск).
2	Стенограмма дебатов на 3-й сессии в: DC* 15 novembre 1964, 
№ 1436; па 4-й сессии в: DC, 19 novembre 1965, № 1461.
3	Схема о жизни и службе священников была опубликована, 
в частности (с полезным введением монсеньера Марти), в: «Docu¬ 
ments concilaires», volume N° 4 (Editions du Centurion, 1966).
295

*	* *
Трудности, с которыми встретилась на Соборе церковь 
при разработке нового теоретического и институциональ¬ 
ного статута священников, тесно связаны с нарушениями 
равновесия и потрясениями, вызванными глубоким пре¬ 
образованием производительных сил и общественных отно¬ 
шений в современном мире и повлиявшими на функции 
и сознание белых клириков г. Об этом напомнили Собору 
и многие из выступавших. Устойчивое христианство, дитя 
ушедшего в прошлое крестьянско-аристократического ми¬ 
ра, трещит по всем швам. Некогда основой религиозной 
веры было бессилие перед космическими силами, мыслив¬ 
шимися через опосредование глобальной иерархической 
общины (в которую оказывался включенным и помещик 
как высшая власть, необходимая для функционирования 
сельской общины); последняя в свою очередь рассматри¬ 
валась как естественная и вечная. Такое положение дол¬ 
гое время существовало и в самой Европе. В этом мире 
«традиционных и застывших» (К. Маркс) общественных 
отношений человеческое существование (с его индиви¬ 
дуальными и коллективными страданиями, неурожаем 
и голодом, дорогой от колыбели до могилы) обретает смысл 
и реальность лишь относительно этого общественно-при¬ 
родного целого с его иерархической лестницей, которое 
находит в боге принцип своей организации, гарантию 
и пример совершенства. В таких условиях деревенский 
кюре обладает значительными функциями. Он живет среди 
людей, но он, однако, единственный, кто представляет бога 
и, следовательно, имеет власть над миропорядком; осуще¬ 
ствляемое им в силу «священных» полномочий посредниче¬ 
ство между естественным и сверхъестественным наделяет 
его огромной властью и ответственностью. Его одеяние, 
образ жизни, умение читать и разбираться в непонятных 
святых книгах (кстати, крестьяне относятся к ним с тем же 
опасливым почтением, что и к тарабарщине колдуна, 
своего рода священника навыворот, представляющего 
оборотный, пагубный миропорядок) указывают на его 
«отдаленность», «отрешенность» от прочих смертных. Пра¬ 
во совершать таинства (крещения, брака и т. д.) и давать
1	См. попытку анализа этих явлений в первой части данной 
работы.
290

благословение выполняет в этих рамках глобальную функ¬ 
цию, придающую скромному священнику почти космиче¬ 
ское величие. Изгоняя беспорядки (грехи, злых духов, 
болезни, деревенские бедствия), кюре через видимые зна¬ 
ки включает все человеческие реальности в наиважней¬ 
шую структуру реальностей невидимых, то есть в боже¬ 
ственный миропорядок.
Новые связи между людьми, начавшие утверждаться 
около ста лет назад (даже в сельских районах, давно уже 
замкнувшихся в архаическом укладе), производительными 
силами и естественной средой, преобразуя общественные от¬ 
ношения и отношения с природой, делали их относительно 
более прозрачными и более рациональными. В современ¬ 
ном мире — урбанизированном, механизированном, имею¬ 
щем массовые организации (где определяющая роль при¬ 
надлежит рабочему классу), которые ищут разрешения 
трудностей в научном анализе и преобразовании экономи¬ 
ческих, социальных и политических отношений,— тради¬ 
ционные функции священников становятся беспредметны¬ 
ми. Власть защищать от саранчи, града и эпизоотий 
безвозвратно ускользнула от него и перешла к лаборато¬ 
риям метеоролога и биохимика; миллионы людей видят 
ныне смысл рождения, жизни, брака, страданий безотно¬ 
сительно к теологической точке зрения, которая, кроме 
того, все более исключается при объяснении и преобразо¬ 
вании космических процессов и процессов развития 
обществ. В этом смысле, как заметил Мишле 1, священника 
ждет та же судьба, что и колдуна,— упадок. В современ¬ 
ном атеизированном мире, где даже верующим свойст¬ 
венна вера нового типа, чуждая древним общественно¬ 
космическим представлениям теологов вчерашнего дня, 
священник перестает быть даже тем лицом, которое вно¬ 
сит порядок и смысл в важнейшие моменты индивидуаль¬ 
ного и коллективного существования; свершение таинств 
утрачивает свои глобальные и главенствующие функции, 
а значение «отделенности», «отрешенности», «священности» 
клирика становится неясным для большого числа самих 
священников.
1	Отстраненный от своих многообразных функций в деревен¬ 
ском мнре былых времен, сатана находит утешение «в мелочах, кото¬ 
рыми зарабатывает себе на жизнь (спиритизм, столоверчение), 
он смиряется и думает, что по крайней мере умирает не один». 
Вступление к «La Sorcière» (Club Français du Livre, 1959), p. 38.
297

Конечно, процесс этот происходит давно; его признаки 
различимы в некоторых французских провинциях уже 
с середины XVIII века. Французская революция усугу¬ 
била прежние беды и придала им новый размах, в частно¬ 
сти тем, что отняла у кюре главный знак его господства 
над бытием людей, монополию записи актов гражданского 
состояния. За последние сто лет лаицизация стала массо¬ 
вой. Развитие промышленности, обезлюдение деревень, 
проникновение в деревню кредита, капиталистической 
организации рынка и кооперативов расширили явление 
«дехристианизации» 1 различных моментов и фаз общест¬ 
венной жизни. В такой стране, как Франция, демократи¬ 
ческая борьба привела в 1905 году к полному устранению 
клириков из штатов государственных учреждений и финан¬ 
сов. Даже в наших деревнях священник перестал быть 
главным лицом, осмысливающим события природы и обще¬ 
ственной жизни; священник — это профессия, даже 
в сельской местности потерявшая, кстати, большую часть 
своей материальной привлекательности 2, его все меньше 
считают «знатным лицом», необходимой деталью установ¬ 
ленного порядка.
Городские священники, связанные с массовыми дви¬ 
жениями или обосновавшиеся в рабочих предместьях 3, 
а также новое поколение сельских священников (особенно 
в районах, где вера давно ослабла) 4 все больше удовлетво¬
1	О явлении дехрнстианнзацин см. доклад Р. Рсмона (R. R6- 
mond) на коллоквиуме ио истории религии в Лионе (1963); также: 
E. Р о u 1 a t, Déchristianisation de la religion et dépérissement du 
prolétariat», в специальном номере «О церкви и мире рабочих 
во Франции»— журнала «Le Mouvement social», octobre-décembre
1966.
2	Даже в сельских районах Европы крестьянские семьи все 
реже рассматривают «карьеру» священника как средство добиться 
социального продвижения, пользуясь достатком и уважением. 
В этом не последняя причина быстрого сокращения притока священ¬ 
ников из деревни. Об этом и о других социально-исторических аспек¬ 
тах кризиса см. интересное исследование: D. Julia, La crise 
des vocations. Essai d’analyses historiques, «Etudes», février-mars
1967.
3	Cm.: J. Duquesne, op. cit., p. 20—24. О разрушении 
образа кюре как примера «благомыслия» для священников, свя¬ 
занных с рабочим классом (священники-рабочие В КТ) или с мас¬ 
совыми организациями, например Движением сторонников мира, 
см. стр. 40—44.
4	См.: J. Maître, Les prêtres ruraux, op. cit. (особенно главу 3 
«L’insertion du prêtre», p. 94—96).
293

рены.тем, что перестают быть «нотаблями», опутанными 
сетями солидарности с буржуазией. В целом, однако, 
священникам, по-видимому, крайне трудно определить 
свою роль и культурные функции в мире, который стал 
настолько равнодушен к религии, что не испытывает 
к ней даже враждебности: будучи «пленниками культур¬ 
ных задач, имеющих для паствы иное содержание, чем 
для самого священника», священники «зачастую ощущают 
себя чужаками среди населения, у них появляется впе¬ 
чатление, что они стоят в стороне от его главных забот 
и интересов» (Ж. Мэтр) г. Священник все еще остается 
человеком, который служит обедню и совершает таинства. 
Все это происходит в такой социальной среде и в то самое 
время, когда люди не ходят на обедню и не требуют иных 
таинств, кроме традиционных и обыденных (причащение, 
крестины, бракосочетание, похороны), «создавая у свя¬ 
щенника впечатление, что он всего лишь низкооплачивае¬ 
мый и малоуважаемый чиновник, которого просят совер¬ 
шать церемонии, противные ему своей двусмысленностью» 
(Г. Гольштейн) 2. Отсюда беспокойство, болезненная не¬ 
уверенность, о которой свидетельствуют недавние опросы. 
«Мы уверены в боге, но уже не знаем точно, кто мы и что 
с нами»,— заявил Ж. Дюкэну один сельский священник 3. 
Тревожный вопрос о смысле богослужения, о роли свя¬ 
щенника в меняющемся обществе встает в мировом 
масштабе. Недавняя работа колумбийского аббата Франси¬ 
ско Тамайо «Кризис богослужения в Латинской Америке» 
доказывает, что там дело обстоит так же 4. Собор понял 
это. Многие из выступавших на 3-й сессии, анализируя 
и критикуя обсуждавшийся в то время текст о священни¬ 
ках, говорили о беспокойстве и растерянности священни¬ 
ков в современном мире и требовали учесть этот факт. 
Назовем, к примеру, французских епископов, в частности 
Tea из Лурда, монсеньера Мейера из Соединенных Шта¬ 
тов 5, а также монсеньера Гомеса де Сантоса из Гойании 
(Бразилия), выступавшего от имени 112 прелатов Латин¬
1	Ibid., р. 116.
2	«Les Pretres s’interrogent», «Etudes», juin 1966, p. 836.
3	Op. cit, p. 91.
4	«Crisi sacerdotal en America Latina» (Ed. Singuime, Sala- 
manque, 1967).
* DC, № 1436, col. 1483.
299

ской Америки г. На 4-й сессии в том же духе высказыва¬ 
лись монсеньер Коломбо из Милана 2, монсеньер Гюйо 
из Кутанса, кардинал Суэненс (Бельгия) и некоторые дру¬ 
гие 3. Это беспокойство усиливается, доходя до «отчая¬ 
ния» 4, у священников издавна устойчивых сельских райо¬ 
нов; их жизнь претерпевает необратимые изменения, и они 
становятся все более невосприимчивыми к поручениям 
и традиционным функциям духовенства.
Смятение и неуверенность укореняются среди низшего 
духовенства тем глубже, что в сознании священников 
утверждаются новые идеи, порожденные их собственным 
включением в общественные отношения, которые создают¬ 
ся современной капиталистической экономикой. Кресть¬ 
янству, а также средним слоям облегчение человеческой 
участи все более представляется (даже с учетом полити¬ 
чески мистифицированных целей или содержания) как 
зависящее от рационально организованных коллективных 
действий. Современные священники, набираемые главным 
образом из крестьянства и средних слоев 5, а позже живу¬ 
щие в контакте с ними или же с рабочими массами, неиз¬ 
бежно начинают разделять окружающую идеологию, 
согласно которой главный смысл существования каждого 
человека не может оформляться и образовываться вне 
практической деятельности по улучшению реального мира. 
Знаменательно, что при всех своих различиях и иллюзиях 
(вера в согласие между хозяевами и наемными работни¬ 
ками, понимание кооперативов как возможного орудия
1	Ibidem, col. 1490. В том же смысле говорил Латурель (Поль¬ 
ша), 1489,
2	DC, № 1461, col. 2186.
3	Ibidem, col. 2196. В том же смысле выступили монсеньер 
Меуки из Антиохии, col. 2187—2188, кардинал Дёнфнер из Мюн¬ 
хена, col. 2194—2195.
4	«Наконец, цифры показывают, что даже в богомольных райо¬
нах отчаяние священников, по их мнению, не уменьшается, а увели¬ 
чивается»; «довольно удивительна связь между отчаянием и верой 
в традиционные методы». J. Maître, Prêtres ruraux (p. 147, 149); 
см. цифры (стр. 147, 149) и таблицу (стр. 148).
6 О социальном происхождении священников во Франции см. 
доклад монсеньера Базелэра, 1957 г. (Отрывки из него в: «I.C.I.», 
15 juillet 1958), а также: D. J ul i a, art. cit., «Etudes», mars 1967, 
p. 388—390. По 53 епархиям крестьянство дает 39% семинаристов, 
прошедших рукоположение (хотя крестьяне составляют лишь 24,5% 
населения этих епархии), средние классы и буржуазия — 29,7% 
семинаристов (20,7% населения), рабочий класс — 12,9% (хотя 
его доля в населении 33,6%).
300

классового мира и альтернативы коммунизму) 1 сельские 
священники, особенно молодые (ибо тут разница поколе¬ 
ний имеет более серьезные идеологические последствия, 
чем в других слоях) 2, придают растущее значение про¬ 
мышленному развитию, кооперативам и профсоюзной 
борьбе, «направленной на выполнение требований масс; 
в то же время антикоммунизм как мотив профсоюзной дея¬ 
тельности католиков выдвигается ныне уже лишь мень¬ 
шинством» (состоящим в основном из пожилых священни¬ 
ков) 3. В целом для многих белых клириков «активное уча¬ 
стие в человеческой и социальной жизни своего времени со¬ 
ставляет часть обязанностей священника». Поскольку слу¬ 
жение богу перестало быть ремеслом, клирик должен, что¬ 
бы вполне быть священником, заниматься таким ремеслом, 
которое имело бы человеческую ценность и позволяло бы 
ему вносить личный вклад в конкретное существование 
мира, где он живет и куда ему специально поручено нести 
«слово спасения», отмечал аббат Орезон 4. Против тенден¬ 
ции к возвеличению практической общественной деятель¬ 
ности как преимущественного способа богослужения пре¬ 
достерегал Павел VI 6; о силе этой тенденции напомнил 
Собору, в частности, монсеньер Альфринк из Утрехта: этот 
кардинал критиковал схему о священниках за то, что она 
не разрешает реальных проблем, создавая впечатление,
1	См. J. Maître, Prctres ruraux, p. 173—175, 261.
2	«Вследствие условии своей жизни и деятельности пожилые 
священники, вероятно, в большей степени остаются в стороне от 
общей эволюции нашего общества, чем люди, имеющие детей, даже 
внуков и профессиональные задачи экономического порядка, ибо 
общественная практика этих людей ежедневно вводит их в сопри¬ 
косновение с умственным складом и деятельностью молодежи, будь 
то труд, семейная жизнь или досуг» (J. Maître, op. cit, col. 
p. 243).
3	78% сельских священников, опрошенных Ж. Мэтром, счи¬ 
тают, что целью профсоюзной деятельности католиков должно быть 
прежде всего «согласие между работодателем и лицами наемного тру¬ 
да». Но 51% считает, что профсоюзный активист-католик должен 
прежде всего добиваться выполнения требований масс; «что же каса¬ 
ется антикоммунизма как мотива деятельности, он выдвигается лишь 
меньшинством (15% всех священников и 29% пожилых), что весьма 
показательно для нынешней эволюции политических позиций духо¬ 
венства» (J. Maître, op. cit., p. 177).
4	В: «Un homme sans métier?, «Christus», № 48, octobre 1905,
p. 47.
6	См., в частности, «Le Discours de la 16e Semaine Italienne 
d’aggiornamento pastoral, DC, № 1479, col. 1645—1646.
301

«будто священника не касаются гигантские усилия чело¬ 
вечества, стремящегося построить лучший мир, в то время 
как его подлинная миссия — примирять и гармонизиро¬ 
вать эти усилия людей с конечным смыслом их жизни» 1. 
Таково новое понимание служения богу: практическая 
деятельность среди организованных коллективов стано¬ 
вится преимущественным типом подражания Христу, хотя 
этому пониманию пока не удается ни определиться, 
ни найти себе точку приложения в церкви.
*	* *
Дело осложняется еще и тем, что общественное разви¬ 
тие порождает среди мирян прослойку, которая активно 
участвует как в профсоюзных, политических организа¬ 
циях, так и в «Католическом рабочем действии» или в «Ка¬ 
толической студенческой молодежи»; для этой прослойки 
бог есть требование действия, а действие — преимущест¬ 
венный способ подражания богу. «Милосердие должно 
стать практическим»,— заявило еще в 1951 году «Фран¬ 
цузское молодежное католическое действие», излагая свои 
принципы 2, то есть коллективным, организованным, 
эффективным действием с точными нормами. Такое пони¬ 
мание бога и мира неизбежно вступает в конфликт с пред¬ 
ставлениями иерархии, однако его влияние на молодых 
священников, которым епископы доверяют теологический 
контроль над движениями, неуклонно растет. Начиная 
вскоре разделять заботы активистов, ставя им на службу 
свои теоретические способности, пытаясь ясно выразить 
их мысли, использовать, обобщить их интуитивные устрем¬ 
ления 3, священники, по крайней мере вначале, могут 
ориентировать группировки в соответствии с установками 
иерархии.
1	DC,~№ 1461, col. 2196.
2	В докладе говорилось также, что «быть христиански мило¬ 
сердным — значит отдавать себя своим братьям, тратить себя для 
них... это окончательный приговор всем формам патернализма», 
а также всем политическим формам подавления личности: расизму, 
колониализму, фашизму всех мастей и тоталитаризму». См. полный 
текст этого доклада, представленного федеральному совету 
в декабре 1951 г., в: «ACJF: signification d’une crise. Analyse et 
documents», p. 208—226. Недавний кризис «Католической студен¬ 
ческой молодежи» указывает на аналогичную эволюцию. См. доку¬ 
менты в: DC, № 1447, col. 799—823.
3	Ibid., p. 85.
302

-В силу своей практики, исключающей всякий непрео¬ 
долимый антагонизм (если не всякое противоречие) между 
чаяниями активистов и вынужденными вопросами о своем 
собственном статуте, эти молодые священники все чаще 
начинают присоединяться к протесту масс (воспринимае¬ 
мому через посредство светских движений) и теоретически 
осмысливать (в специфических рамках богословской проб¬ 
лематики) их требования. Эти священники или духовники 
«проявляют свой мессианизм среди рабочего класса и, со¬ 
жалея о невозможности по-настоящему окунуться в жизнь 
рабочих, живут ею через посредство нескольких поручен¬ 
ных их заботам активистов» г.
Вообще неуклонно растет число священников, которые 
(на весьма различном уровне сознательности и последо¬ 
вательности) хотят порвать давний молчаливый союз 
с буржуазией и с тревогой и неуверенностью задают себе 
вопрос о смысле своей практической деятельности 
и своего статута.
Чувствуя себя сопричастными к усилиям масс по по¬ 
строению лучшего мира, священники на практике нередко 
оказываются идеологическими воспитанниками мирян из 
массовых движений (в частности, движений рабочего 
класса), хотя это они должны ориентировать и направлять 
их. Как мы видели, тому есть множество примеров во 
Франции; то же самое можно констатировать в отноше¬ 
нии Испании, где, как показывает недавнее исследование, 
«молодое духовенство восприняло и разделило ряд глубо¬ 
чайших чаяний» рабочего класса и интеллигенции 2, ибо 
«великодушному человеку, который лучшую часть жизни 
посвятил служению вере бедняков, разделяет с ними 
повседневное существование и хочет вместе с ними осуще¬ 
ствить Евангелие, трудно не заразиться их взглядами 
и их стремлением к справедливости» 3.
1	«A.C.J.F.: «Analyse et documents», p. 85—86.
2	Antonio Raymat. Ou va le laïcat espagnol?», в: «Etu¬ 
des», septembre, 1968, p. 248.
3	Ibidem, p. 274. Автор напоминает о позиции, занятой 74 свя¬ 
щенниками из рабочих движений, которые единодушно осуждают 
социально-экономические и политические структуры Испании. 
Отмечая, что в любом другом коллективе священников такое еди¬ 
нодушие было бы невозможно, он полагает, что в нем проявляется 
выбор серьезных люден, «которые через дружбу и Евангелие вос¬ 
приняли гнев и надежду народа, с которым опи живут одной жизнью» 
(стр. 274).
303

Такая эволюция низшего духовенства чревата усугуб¬ 
лением беспокойства и тревоги постольку, поскольку 
прогрессивное (реформистское или даже революционное) 
содержание религиозных представлений, развившихся 
в общении с активистами народных католических движе¬ 
ний, сталкивается с представлениями прихожан (из сред¬ 
них слоев или из предпринимателей), которые с изумле¬ 
нием, а то и с гневом наблюдают, как кюре, по их мнению, 
сбивается с пути. Но что гораздо серьезнее — это то, что 
народное, открытое, активно демократическое понимание 
смысла веры и роли богослужения, проходя через множе¬ 
ство частных конфликтов, вступает в противоречие с точ¬ 
кой зрения иерархии. Вынужденная выбрасывать балласт, 
соглашаться с такими переменами, которые кажутся ей 
неизбежными, иерархия остается сторонницей сохранения 
иерархических структур в церкви и обществе; она считает 
долгом низшего духовенства обеспечивать доктринальный 
контроль над мирянами («неусыпно следить за правильно¬ 
стью линии как в действиях, так и в мыслях». Павел VIг) 
и распространять в массах такое представление о воле 
Христа, какое принято иерархией. В душе священни¬ 
ков, приверженных институциональным структурам като¬ 
лицизма, еще в семинарии впитавших в себя их нормы, 
происходит тем не менее подспудный, но стойкий кон¬ 
фликт между усвоенным с детства уважением к епископу 
и преданностью новым идеалам, возникшим у них в резуль¬ 
тате общественной практики, идеалам, которые иерар¬ 
хия и не порочит, но и не принимает вполне. В некоторых 
странах, папример в Испании, разрыв между иерархией 
(большей частью франкистами и ретроградами в теологии) 
и священниками или духовниками, связанными с народ¬ 
ным движением, принимает критический характер анта¬ 
гонизма 2.
И в других странах частные конфликты, локаль¬ 
ные разногласия усиливаются, разбухают, разраста¬ 
ются вширь и вглубь, обостряя противоречия, и посте¬
1	«L’aumônier (ГAction Catholique après Le Concile», в: DC, 
août 1966, № 1476, col. 1354.
2	Политико-теологические противоречия внутри церкви в Ис¬ 
пании усилились в 1966 и 1967 гг. В октябре 1966 г. весьма важный 
и официальный орган священнослужителей «Incunable» указывал, 
что существует «смутное беспокойство, пе постоянное, но глубокое 
и растущее».
304

пенно-приводят к настоящему «кризису повиновения»1. 
Не один оратор говорил на Соборе о серьезности этого 
кризиса; проблему анализировали монсеньер Руффини 
из Палермо 2, монсеньер Франич (Югославия) 3 и особенно 
монсеньер Ренар, в то время епископ Версальский: «Из¬ 
вестно, что в церкви происходит кризис повиновения, 
множатся возражения, посягающие на ее построение 
и жизнь»,— заявил последний оратор, подробно рассуж¬ 
давший о необходимости усилить повиновение, одновре¬ 
менно по-новому осветив его 4. Кризис, результаты и 
проявления которого были неоднократно 5 осуждены 
папой, совсем недавно вновь привлек внимание пленарной 
ассамблеи французских епископов в Лурде. «Надежда, 
порожденная Собором, исчезает. Все шире распростра¬ 
няется какой-то скептицизм, пропасть между священни¬ 
ками и епископами все углубляется»,— заявил в начале 
своего доклада о духовенстве монсеньер Гюйо из Тулузы, 
процитировав письмо, полученное им от одного епи¬ 
скопа °.
То, вокруг чего разворачивается кризис, имеет громад¬ 
ное значение: речь идет о самом содержании, которое свя¬ 
щенникам надлежит вкладывать в веру в Христа. Если 
Собор решил считать мирян полноправными членами 
народа божьего, способными определять и выражать 
в боге смысл вещей, то каково же точное место священника 
в секуляризованном мире? Все это происходит в такое 
время, когда (по замечанию кардинала Суэненса, который 
очень правильно изложил исходные данные проблем 7), 
«с одной стороны, священник становится чужаком в де- 
христианизирующемся мире, а с другой стороны, миряне
1	Об этом аспекте беспокойства см.: Duquesnc, op. cit., 
p. 95—96; также исследование Ж. Мэтра о сельских священниках: 
«Каждый четвертый (26%) священник считает, что все они или мно¬ 
гие из них страдают от непонимания со стороны епархии», а «трения 
и даже конфликты с властью воспринимаются очень остро» (ор. 
cit., р. 142—143).
2	DC, 19 décebre 1965, col. 2186.
3	Ibid., col. 2198.
4	Ibid., col. 2200-2202.
§ В частности, на «16-й Итальянской неделе пастырского обнов¬ 
ления», DC, № 1479, col. 1645, а также в DC, № 1482, 20 novembre
1966,	col. 1931—1937; 5 février 1967, № 1487, col. 227—299.
6	См. «Le Monde», 12—13 novembre 1967.
7	Выступление на 4-й сессии, DC, № 1461, col. 2196—2197.
20 Казанова
305

настолько возвышены в церкви, что возникает вопрос
о	том, не перестал ли священник быть незаменимым». 
Кроме того, что должно восторжествовать в собственном 
теологическом синтезе священника: идеи и нормы, заучен¬ 
ные в семинарии, и идеология, почерпнутая позже из епи¬ 
скопских инструкций, или же новые идеи, возникшие 
и пережитые рядом с активистами-мирянами, католика¬ 
ми и даже атеистами? Какова же в этих рамках роль 
священника? Приводной ремень к массам верующих 
от теологического учения (о церкви, действии, обществе), 
определяемого опытом иерархии, которая все еще крепко 
связана с ценностями буржуазного строя? Или же он кли¬ 
рик, внимающий прежде всего народным и демократиче¬ 
ским чаяниям, в которых он видит знаки божьи, явленные 
в толпе мирян?
Отцы уделили на Соборе тем большее внимание свя¬ 
щенникам, что существует еще более тревожный признак 
трудностей духовенства в современном мире, а именно 
сокращение числа желающих посвятить себя священно- 
служению. Драматический характер этого явления для 
Латинской Америки подчеркнули бразильские епископы 1. 
В таких странах, как Франция, где давно развились про¬ 
мышленность и города, этот кризис обостряется с проник¬ 
новением в каждую деревню современных форм капитали¬ 
стической экономики 2.
Этот кризис вызван общим упадком веры в инду¬ 
стриальном . и урбанизированном обществе, меньшей 
материальной привлекательностью священнослужения и 
особенно (в тесной связи со всем вышесказанным), как мы 
уже видели, тем фактом, что функция священников утра¬ 
тила свою былую значительность; однако она не стала 
моделью существования, в котором полностью реализуется 
стремление к демократическому переустройству (путем 
организованных практических действий) капиталистиче¬ 
ского мира, стремление, которым охвачены в наше время 
молодые христиане из народа.
Согласно исследованию Ж. Дюкэна, именно такое 
мнение относительно кризиса призваний выражает на свой
1	Ibid., col. 2184.
2	См. научный анализ различных аспектов и этапов кризиса 
призваний во Франции в: D. J ulia, art. cit., «Etudes», février, 
mars 1967.
306

лад большинство священников г. «Если священники боль¬ 
ше не знают, чему они служат,— заявил, например, один 
семинарист,— если они уже не сознают величия и необхо¬ 
димости своей роли, если они не процветают, то зачем же 
нам вступать на этот путь, когда жизнь активистов пред¬ 
ставляется нам гораздо более радостной и вдохновляющей?»
Недавний (между прочим, отличный) демографический 
анализ духовенства, проведенный Жюльеном Потел ем 2, 
позволяет обрисовать некоторые перспективы кризиса 
призваний во Франции. В 1948 году один священник при¬ 
ходился на 962 жителя, в 1965 году — на 1316; несмотря 
на местные колебания, можно считать, что в 1965— 
1975 годах, как и прежде, будет умирать больше священ¬ 
ников, чем назначаться новых; в целом сохранится тенден¬ 
ция к уменьшению численности белого духовенства при 
увеличении его среднего возраста. В конечном счете, 
«не загадывая на будущее и оставаясь на почве гумани¬ 
тарных наук, невозможно разглядеть какие-либо призна¬ 
ки, которые позволили бы ожидать общего роста числа 
священников» 3. Кроме того, священники распределяются 
неравномерно не только внутри отдельных государств 
(так, во Франции один священник приходится в Марселе 
на 3190 человек, а в Менде — на 251), но и в мировом мас¬ 
штабе. Многие прелаты Европы (например, монсеньер 
Альфринк АУ и Латинской Америки 5 требовали на 3-й сес¬
1	Duquesne, op. cit., p. 175. Автор приводит также выска¬ 
зывание (характерное, по его словам, для общего мнения) одного 
деревенского кюре с юго-запада: «Как же юноши могут думать о том, 
чтобы стать священниками, глядя на меня и на большинство моих 
братьев? Слишком часто мы кажемся им людьми не от мира сего, 
запертыми в церкви, нерадостными, бездеятельными и неумелыми».
2	J. Р о t e 1 (avec Paul Huot-Pleuroux rt J. Ma¬ 
ître), Le Clergé français, op. cit. Первая часть, написанная 
Ж. Потелем, посвящена демографическому анализу духовенства, 
в котором приводятся богатые данные о составе священников, 
месте их рождения, возрасте, миграциях, наконец — и особенно,—
о	демографической ситуации в 1965 году и перспективах на период 
1970—1975 годов. Эта работа тем более необходима при размыш¬ 
лении о проблемах духовенства, что во второй ее части приводятся 
последние сведения о новых методах набора и постоянной «пе¬ 
реподготовки» священников. За этим исследованием Поля Юо- 
Плёру следует очерк Ж. Мэтра о стереотипе священника в обще¬ 
ственном мнении.
3	Ibid., р. 135.
4	DC, № 1436, col. 1491.
5	Ibid., см., в частности, выступления Родригеса из Перу, 
col. 1484, и Бареса Камара из Рио-де-Жанейро, col. 1487.
20* 307

сии Собора лучше «планировать» использование наличного 
резерва священнослужителей. Вдобавок многие священ¬ 
ники нередко перегружены работой 1, продолжает сохра¬ 
няться огромная разница в их финансовых средствах 
в зависимости от района, что служит дополнительным 
элементом неудовлетворенности 2 (ибо в наше время моло¬ 
дые священники не хотят нищенствовать или жить на со¬ 
держании культа); многие отцы потребовали на Соборе 
устранения этих различий 3.
*	* *
Несмотря на общую для них приверженность иерархи¬ 
ческой структуре церкви и сохранению необходимых обя¬ 
занностей священников (в рамках повиновения епископа¬ 
ту), отцы на Соборе и в этом вопросе разделились: 
«При сложившемся на Соборе положении дел следовало 
ожидать, что в ходе дискуссии выявятся две довольно 
различные концепции богослужения священников (мон¬ 
сеньер Марти) 4. Прелаты консервативного меньшинства, 
приехавшие из традиционно набожных сельских районов 
(или бывших таковыми до недавнего времени), все еще при¬ 
держиваются древнего представления о миропорядке и 
статуте бога, представления вертикального и иерархиче¬ 
ского, аристократического и неподвижного. Именно в та¬ 
ком плане они по-прежнему представляют себе богослу¬ 
жение: духовенство (на нижней, самой близкой к толпам, 
ступени — это кюре) борется с беспорядками (грехами, 
соблазнами, злыми духами) и является на этом свете сим¬ 
волом божественного порядка; с помощью видимых зна¬ 
ков, исполненных сверхъестестенного смысла и действен¬ 
ности (то есть через таинства), оно включает все человече¬ 
ские реальности в ряд невидимых реальностей спасения
1	О том, куда идет время священников, см. D u q и с s n е, 
op. cit., p. 236—244.
2	О вопросе денег в жизни священников см. Duquesne, 
op. cit., p. 250—245; Maître: Prêtres ruraux, p. 113—114. a также 
статью группы священников Нантской епархии «Pastorales et finan¬ 
ces», в: «Paroisse et mission», № 21 (специальный номер).
3	DC, № 1436, монсеньер Баладассен из Равенны, col. 1489; Банк 
(Венгрия), col. 1489; Кухарнч из Загреба (Югославия), col. 1485.
4	Введение к принятому Собором тексту о жизни и службе 
священников в: «Documents conciliaires», vol. 4 (Centurion, Paris), 
p. 162.
308

в боге. В управлении установленным порядком с божьими 
целями и заключается почти космическое величие священ¬ 
ника. Вот почему для консервативного меньшинства 
священник — только отправитель службы и вершитель 
таинств 1 (причем все его полномочия обусловлены связью 
с иерархическими начальниками), а кульминацией его 
культовой функции и поклонения богу являются месса 
и причащение. В этом качестве священник «отделен» (осо¬ 
бенно безбрачием) от других людей, поставлен в стороне 
от них и даже над ними. Действенным последователем 
Христа его делают отправление служб, поддержание 
миропорядка с помощью святых таинств (в частности, 
исповеди и отпущения грехов), но отнюдь не участие без 
остатка в народно-демократической борьбе за изменение 
этого самого миропорядка, считающегося несправедливым 
и эксплуататорским 2. Напротив, следует «предостеречь 
священников против так называемой ереси действием, 
которая является искажением священнослужительской 
деятельности и усердия»,— заявил испанский епископ 
монсеньор Аргайа из Мондонедо 3. С тех же позиций ора¬ 
торы меньшинства, например монсеньер Руффини, настаи¬ 
вали на том, что следует избегать выказывать намерение 
поддерживать авторитет и достоинство священников в от¬ 
ношении мирян хотя бы с помощью набожных увещеваний, 
в то же время избегать ставить под сомнение (в частности, 
путем учреждения советов священников при епископе) 
власть прелатов и «необходимую иерархическую дисцип¬ 
лину» 4.
*	* *
Епископы из тех районов капиталистического мира, 
где городское население и рабочие сильно сконцентриро¬ 
ваны (как на северо-западе Европы) или же где происхо¬ 
дит мощный и быстрый процесс изменения традиционных 
обществ (как в Латинской Америке), гораздо более спо¬
1	Ibid.
2	См. выступление кардинала Руффини (3-я сессия), DC, 
ЛЬ 1436, col. 1488, и монсеньера Квнрога из Компостелле (Испания), 
который делает упор на культовые функции и отпущение грехов, 
DC, № 1436, col. 1488-1489.
3	DC, № 1461, col. 2187.
4	Ibid. Mgr. Ruffini, col. 2185, Mgr. Franic, col. 2198.
309

собны убедиться в силе идей (разделяемых ими по край¬ 
ней мере частично), порожденных в умах священников 
новыми фактами общественной практики; в то же время 
они заботятся о том, чтобы сохранить доктрину иерархии 
и обеспечить наилучшие условия ее внесения в массы при 
помощи священнослужителей, одновременно восторжен¬ 
ных и послушных. При этом они не хотят и порывать 
с меньшинством. Эти различные требования отражены как 
в выступлениях членов большинства на Соборе, так 
и в начале схемы о жизни и службе священников, которая 
была в конце концов одобрена после многих превратно¬ 
стей и, в частности, значительной переделки короткого 
и малосодержательного текста, представленного на 3-й 
сессии.
Ораторы большинства, чуткие к новым реальностям, 
критиковали некоторые положения этого документа, кото¬ 
рый «как бы заключает священника в узкие пределы риз¬ 
ницы и церкви» (монсеньер Альфринк). По мнению либе¬ 
рального и реалистического крыла, священник должен 
находиться в самом центре жизни и забот народа, ибо 
священнослужение не противоречит конкретному служе¬ 
нию людям. В этом духе высказались многие епископы, 
особенно французские (например, монсеньер Гюйо, Ришо 
из Бордо) 1, бельгийские (например, монсеньер Шаррю 
из Намюра) 2 и немецкие (например, Дёпфнер из Мюнхе¬ 
на) 3; священники должны быть в центре человеческой 
практики (в этом отношении, как известно, французский 
епископат на новой основе воспринял опыт священников- 
рабочих) и служить позитивным целям человечества. 
В окончательном тексте эти идеи отражены, хотя им 
посвящено мало места в сравнении с параграфами об отно¬ 
шениях священников между собой и с епископатом, 
в частности, в главе I п. 3 (отношение священников к ми¬ 
ру), в главе II (1,4 и 11,9).
Однако, в представлении епископов большинства, свя¬ 
щенник по-настоящему служит людям, лишь неся им свет 
учения (доктрины), который единственно способен осве¬ 
тить и наполнить индивидуальное и коллективное сущест¬ 
вование. Свет Христа — необходимое дополнение мира;
1	Ibid., col. 2191, 2194.
2	Ibid., col. 2199.
3	Ibid., col. 2195.
■310

его источник находится вне и выше общественной прак¬ 
тики (священники, включенные в реальную вселенную, 
не должны в своей службе «равняться на существующий 
мир», глава I, п. 3); божественное учение есть откровение 
свыше, от бога; только иерархия правильно преподает 
его; главное его содержание на этом свете состоит в про¬ 
поведи согласия между людьми, любви общественных 
классов друг к другу. Из всех людей своего времени одни 
лишь священники обладают этим учением во всей полно¬ 
те; они привносят свет согласия в деятельность людей. 
(«Итак, они должны сближать различные умонастроения 
таким образом, чтобы никто не чувствовал себя чужим 
в сообществе христиан», глава II, 11,9). Для этого они 
провозглашают идеи, определенные иерархией («Они за¬ 
щитники общего блага, порученного им от имени епископа, 
и в то же время бесстрашные свидетели истины, дабы 
христиане не поддавались всякому новому поветрию», 
II, 11,9), и совершают таинства: последние актуализи¬ 
руют учение и придают ему решающее значение людских 
чаяний и проблем, достигая завершения и высшей точки 
в «евхаристическом собрании, которое есть центр хри¬ 
стианского сообщества, руководимого священником» (см. 
II, 1,5, «Священники — вершители таинств и евхаристии»). 
Именно в этом смысле служба священника доходит до лю¬ 
дей, оставаясь в то же время «в стороне», а священник 
служит усилиям масс, лишь освещая их сверху и извне 
социального процесса, где эти усилия рождаются и свер¬ 
шаются.
Действительно, истинный свет учения может исходить 
лишь от бога, а содержание воли божьей познаваемо и 
осуществимо лишь благодаря истолкованию слова божьего 
иерархией. Большинство видит своеобразие и величие 
священника в том, что в самой гуще социальной действи¬ 
тельности он является продолжением иерархии в ее 
функции разъяснения людям учения: через «особое пома¬ 
зание святым духом» (монсеньер Гюйо), которое возводит 
его в сан, клирик органически соединяется со священной 
функцией епископа, всемирного епископата и тем самым 
вступает в «сыновнее отношение, которое через епископа 
связывает его с богом-отцом и Христом-братом» (монсеньер 
Ришо) *.
1 Ibid., col. 2192.
311

Еще на 3-й сессии монсеньер Женни, в то время 
викарный епископ Камбрэ, развил это положение: 
«Епископ не может эффективно действовать без своего 
пресвитериума, в котором священники в силу своего 
собственного сана по самой сути объединены с епископом 
и друг с другом». Способность представлять и символизиро- 
ровать бога, «который пребывает в епископе, не может 
проявляться и действовать во всей полноте иначе, как 
при участии всех священников; можно даже сказать, что 
пресвитериум (то есть совокупность священников епар¬ 
хии.— А. К.) вместе с епископом образует «епископа» 
во всей его полноте» г. В этом смысле иерархия ничего 
не может без священников, и, наоборот, «священники 
по отдельности — для епископа ничто; только союз 
со своим отцом делает их символом присутствия епископа 
всюду, где они несут священную службу» 2. На этой тео¬ 
ретической базе большинство рассчитывает основать глу¬ 
бокую дружбу епископа со священниками, а также его 
власть над ними. Оно сумело доказать перспективность 
этого нововведения с помощью кое-каких текстов и инсти¬ 
тутов, подкрепленных идеями, возникшими на самом деле 
в наши дни; в частности, вслед за монсеньером Айюбом 
из Алеппо (Сирия) они вспомнили обычай, до сих пор 
соблюдаемый на Востоке, но совершенно забытый на ла¬ 
тинском Западе: обычай «пресвитериума», в котором 
«священники и епископы живут одной и той же жизнью, 
надеждами и заботами, ибо их союз проистекает из прича¬ 
щения, то есть из Христа» (монсеньер Айюб) 3. По его 
мнению, эту практику было бы целесообразно положить 
в основу схемы, «ибо в ней на уровне связей между епи¬ 
скопами и священниками отражается структура церкви 
как сообщества и иерархии одновременно». Эта идея 
принята в окончательном тексте документа о жизни и 
и службе священников: она провозглашается уже в гла¬ 
ве I (п. 2), подробно поясняется во второй части главы II 
(«Отношения между священниками и епископами», п. 7), 
еще раз упоминается в главе III о жизни священников, 
а именно в параграфе 15, посвященном смирению и пови¬ 
новению священников.
1	DC, № 1436, col. 1494—1495.
2	Ibid.
3	Ibid., col. 1484.
312

Итак, найдено и разработано теологическое решение, 
которое представляется практичным в связи с противоре¬ 
чивыми требованиями, стоявшими перед большинством: 
с одной стороны, частично учтены и удовлетворены стрем¬ 
ления современных священников, порывающихся участво¬ 
вать в борьбе и преобразовании мира, но, с другой сто¬ 
роны, утверждается, что лишь тогда священник по-на¬ 
стоящему служит людям, когда находит истинную волю 
божью «вне настоящего времени», то есть впе народного 
опыта и представлений: истинное слово божье приходит 
только через посредство иерархии. Таким образом, 
по крайней мере теоретически, устраняется опасность, что 
народно-революционная концепция промысла божьего 
в отношении людей и общества целиком захватит католи¬ 
ческую доктрину.
В то же время перед священником разворачивают 
грандиозную картину его судьбы и функций в надежде 
победить его нынешние тревоги и сомнения относи¬ 
тельно своего места в жизни и в церкви: «сильнее под¬ 
черкивая, что отношения между Христом, епископами 
и священниками наиболее явно проявляются в епархиаль¬ 
ном духовенстве, мы даем последнему лишний повод для 
утешения в его одиночестве и трудах» (кардинал Коломбо 
из Милана) 1. Это также имеет целью разрешить «кризис 
повиновения»: для священника, включенного в пресвите- 
риум и спаянного с епископом, повиновение перестанет 
носить военный или «юридический», по выражению ряда 
ораторов, характер 2. В этом случае, как сказал во время 
дискуссии о коллегиальности монсеньер Герри, архиепи¬ 
скоп Камбрэ, епископ «в глазах священников уже не про¬ 
сто администратор, отдающий извне распоряжения и при¬ 
казы: это — отец, дающий им жизнь и вводящий их в выс¬ 
шее священнослужение Христу».
Несомненно, такое представление отчасти возвышает 
(это немаловажно) роль и достоинство рядовых клириков 
в церкви, но в то же время, нисколько не уменьшая власт¬ 
ных полномочий, оно стремится придать более братский,
1	DC, № 1461, col. ?186.
2	См. соответствующие выступления на сессии (DC, № 1461) 
монсеньера Ришо (col. 2191), Меуки из Антиохии (col. 2188), Суэ- 
ненса из Малин-Брюсселя (col. 2197), Ренара пз Версаля (col. 
2199) и Манчинп пз Порто (Италия) (col. 2199).
313

то есть более привлекательный, вид власти епископа 
и таким образом разрешить в пользу иерархии конфликт 
между религиозными чаяниями народа, во многом усвоен¬ 
ными священниками, и намерениями высшего духовенства.
*	* *
В рамках этой общей теологической структуры собор¬ 
ное постановление, по настоянию отцов, намечает целый 
ряд практических организационных мероприятий; перед 
лицом требований современного мира они должны позво¬ 
лить священникам вести работу в духе доктринального 
направления, разработанного на Втором Ватиканском 
соборе.
Прежде всего органическая связь священников со 
своим епископом проявляется в частых беседах: «Они 
(епископы) должны охотно их выслушивать, даже совето¬ 
вать им и говорить с ними о том, что касается требований 
их пастырской работы и блага епархии» (II, 11,9). С этой 
целью предусмотрены точные институциональные рамки: 
«Чтобы это стало действенным, надлежит в самом полном 
соответствии с условиями и потребностями учредить ко¬ 
миссию или сенат священников, структура и работа кото¬ 
рых определяется правом; этот орган, представляющий 
пресвитериум, будет в состоянии действенно помогать 
своими советами епископу в управлении епархией (II,
11,9) 1. Кроме того, текст предусматривает «справедливое 
вознаграждение священников», которое обеспечивает епи¬ 
скоп (п. 20), «организацию касс взаимопомощи и социаль¬ 
ного обеспечения священников» (п. 21).
Общность должна проявляться и в жизни самих свя¬ 
щенников: им рекомендуется жить вместе, иметь «общий 
стол или по меньшей мере часто и регулярно собираться» 
(II, 11,8) 2. Это позволит священникам лучше поддержи¬ 
вать друг друга перед лицом трудностей современного 
мира (см. Ill, II, предпоследний параграф п. 17); внешний 
блеск ныне отталкивает массы, так что священники «долж¬ 
ны избегать всякой скупости и тщательно отвергать все 
даже с виду коммерческое» (п. 17).
1	«Documents conciliaires», op. cit., vol. 4 (Centurion), p. 204 —
205.
2	Ibid., p. 207.
314

Но надо также уберечь сознание священника от погру¬ 
жения в идеологию, которая врывается в него из повсед¬ 
невной общественной практики, в коей, однако, он должен 
присутствовать во всей полноте. «В силу своих функций 
священники несут множество обязанностей, они разры¬ 
ваются на части и могут на без тревоги задаться вопросом, 
как совместить свою внутреннюю жизнь с требованиями 
внешней деятельности» (III, II, п. 14) 1. Священников 
подстерегает двоякая идеологическая опасность: возмож¬ 
ное притупление чувства несовершенства мира и соз¬ 
нания божьей заботы, с одной стороны, и утрата чувства 
необходимого согласия и сотрудничества людей и классов 
как стержня истинно христианского учения — с другой. 
Поэтому клирик должен размышлять «обо всем, что дела¬ 
ется, чтобы уяснить волю божью» (п. 14). Иначе говоря, 
чтобы преобразовать различные образы, в которых форма¬ 
лизуется жизненный опыт, в такую модель, где господ¬ 
ствующую разъяснительную роль играют идеологические 
темы религиозной иерархической доктрины: «Если свя¬ 
щенники не хотят тратить свои силы попусту, пастыр¬ 
ское милосердие требует от них совместной работы 
с епископами и братьми по священнослужению» (п. 14). 
Кроме того, предусмотрено периодически проводить разъяс¬ 
нение и теоретическую переподготовку (см., в частности,
III,	III, 18 - 19).
Таким образом священники, находясь в самой гуще 
мира и жизни масс, могут служить в то же время под¬ 
линными «руководителями и пастырями народа божьего», 
«воспитателями христиан в вере» (п.13) 2, терпеливо, но 
твердо следящими за прямизной линии (см. пп. 6 и 9: 
«дабы христиане не поддавались всякому новому по¬ 
ветрию»), они помогают верующим «обрести способность 
читать в больших и малых событиях, что им надлежит 
делать, чего требует от них бог» (п.6) 3. При этом они 
исходят из представления о небе и земле, которое вырабо¬ 
тано иерахией, чуткой к требованиям широких народных 
масс, но далеко еще не согласившейся с концом господ¬ 
ствующего буржуазного строя.
1	Ibid., р. 221-222.
2	Ibid., р. 220.
3	Ibid., р. 119,
315

*	* *
Слуга мирян, священник, стоит, однако, «в стороне» 
и даже наделен статусом господства, ибо он несет людям 
высший свет, который они не смогли бы найти в своем 
собственном существовании и общественной практике; 
равным образом как епископат обладает полномочиями 
только в связи со священниками и на службе «народу божь¬ 
ему», так и рядовые клирики сами по себе, без епископ¬ 
ской власти, ничто. В том же духе руководящие полно¬ 
мочия вселенской церкви должны осуществляться посред¬ 
ством всемирной коллегии епископов, но последняя не 
имеет ни силы, ни реальности без своего главы, римского 
папы.
На своем месте и в своем отношении к верующим дан¬ 
ного городского района или села священник воплощает, 
таким образом, глобальное отношение, на которм построе¬ 
на церковь Второго Ватиканского собора. Отношение 
бога (Христа, воплощающегося в смиренной службе бед¬ 
ным, но являющегося трансцендентным владыкой) к чело¬ 
вечеству, церкви к людям, иерархии к народу божьему. 
Это иерархическая и коммунитарная структура, в кото¬ 
рой иерархическая власть определяет себя как слугу всего 
сообщества, упрочивая одновременно свой собственный ста¬ 
тус. Высший уровень служит низшему (и даже частично 
входит в его положение), но это служение совершается 
и сохраняет свою действенность лишь при том условии, 
что высший уровень (при учете реальностей и устрем¬ 
лений низшего уровня) сохраняет свою полную самосто¬ 
ятельность и власть, которая не дает отчетов и не под¬ 
чиняется демократическому контролю: это касается как 
разработки доктринального курса, так и руководства 
действиями низовых инстанций в социальном, моральном 
и институциональном планах.
В этих рамках схема о жизни священников смыка¬ 
ется с конституцией «Lumen Gentium», в частности с гла¬ 
вой II, «Народ божий», рассмотренной нами ранее: теория 
функции священников по-своему отражает общую теорию 
Второго Ватиканского собора о церкви как организме 
с одновременно иерархической и коммунитарной структу¬ 
рой. (Мы попытались показать, что корни этого представ¬ 
ления уходят в изменения идеологии и общественных 
отношений.) Это огромное изменение по сравнению с преж¬
316

ним представлением (отвечавшим неподвижному, аристо- 
кратичёскому сельскому обществу), чисто вертикальным, 
юридическим и иерархическим, но и в новой системе 
власть все еще исходит сверху, а доверие — снизу. Этот 
переходный период свидетельствует о важных процессах, 
которые приведут к более широким демократическим 
преобразованиям в области теологии и институтов рим¬ 
ской церкви.

6. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ НА СОБОРЕ
В соборных дебатах нашли отражение одновременно народ¬ 
ные требования, осторожность иерархии и неодинаковое 
осознание ее членами этих требований нашего времени. 
Поэтому окончательные тексты были приняты после 
колебаний, внесения поправок и в результате компромис¬ 
сов. В целом документы, принятые на Втором Ватикан¬ 
ском соборе, «двулики», употребляя выражение Л. Визе- 
ра в его докладе Экуменическому совету церквей (ортодок¬ 
сальных и протестантских). После предпринятой в дан¬ 
ной работе попытки осветить собственно теологические 
аспекты работы Собора мы остановимся теперь кратко 
на некоторых важных аспектах его работы, непосред¬ 
ственно затрагивающих наше время. Это главным обра¬ 
зом проблемы мира, социально-экономические проблемы, 
проблема мирян и вопрос о возможности диалога с ком¬ 
мунистами.
ПРОБЛЕМЫ МИРА
Именно по вопросу о мире деятельность Собора была 
весьма позитивной и, может быть, очень глубокой. Опуб¬ 
ликуй Собор лишь тексты, относящиеся к этому вопро¬ 
су, и тогда он не был бы бесполезен. Впрочем, столь 
велико было воздействие тревоги народов, что происки 
некоторых англосаксонских епископов с целью осла¬ 
бить документы Собора по этому вопросу не увенчались 
успехом. Эти происки осуществлялись главным образом 
американским епископатом. 2 декабря 1965 года кар¬ 
диналом Спеллмэном было разослано циркулярное письмо, 
в котором выражался протест против возможного осуж¬
318

дения Собором термоядерного оружия. В этом письме 
отмечалось, что «включение подобных текстов в собор¬ 
ную схему нанесет безусловный вред делу свободы 
в мире» 1. Однако большинство преподобных отцов, в нача¬ 
ле голосами докладчиков (в том числе французского 
епископа монсеньера Гаррона), а затем в момент голо¬ 
сования 2, отказалось присоединиться к англосаксонским 
прелатам. Собор, вслед за энцикликой «Pacem in Terris» 
«твердо и непоколебимо» 3 осудил тотальную термоядерную 
войну как «преступление против бога и человека». Была 
также осуждена гонка вооружений, равно как и теории, 
согласно которым силы сдерживания (возможного агрес¬ 
сора) гарантируют мир (гл. V, § 81). Кроме того, епископы 
напомнили, что громадные военные раходы — это безумное 
разбазаривание богатств. «Гонка вооружений — чрезвы¬ 
чайно серьезное бедствие для человечества, она наносит 
огромный ущерб бедным» (§ 81). Поэтому Собор призы¬ 
вает всех людей, и особенно руководителей государств, 
неустанно бороться за то, чтобы «подготовить такой 
момент, когда всякая война может быть безусловно 
запрещена» (§ 82).С этой целью прелаты призывают умно¬ 
жить контакты между народами, усилить международные 
организации (§ 83 , 84) и устранить причины разногласий 
и войн, в частности «чрезмерное экономическое нера¬ 
венство, равно как и запоздание с оказанием помощи» 
(§ 83).
Правда, анализ Собором причин конфликтов, существу¬ 
ющих в мире, носит менее позитивный характер. Здесь 
проявляется желание как учитывать стремления масс 
(в особенности масс из «третьего мира», как это явствует 
и из прений на Соборе), так и не покушаться на капита¬ 
лизм. Зло относится на счет «чрезмерного неравенства» 
между нациями. Но это явление представлено как самодов¬ 
леющий факт. Ничуть не считая бедность стран «третьего 
мира» продуктом капитализма, Собор ограничивается
1	Текст циркулярного письма Спеллмэна см. в DC, 20.11.1966, 
col. 362-363.
2	6 декабря 1965 г. состоялось голосование V главы схемы
о	церкви в современном мире. Эта V глава затрагивает вопрос о мире. 
Из 2201 голосовавших «за» высказались 1710 и «против»— 483. 
Значительное число голосов «против» объясняется влиянием цир¬ 
кулярного письма Спеллмэна (см.: DC, 20.11.1966, col. 366).
3	«Конституция о церкви и современном мире», 2-я часть, 
гл. V, § 80. Мы пользуемся текстом из DC, № 1464, 6.11.1966.
319

противопоставлением «голодных народов зажиточным наро¬ 
дам» (в особенности § 9) и стремится возложить ответствен¬ 
ность за нищету развивающихся стран на все население 
«зажиточных стран». Поэтому он призывает верующих 
делать пожертвования и организовывать сборы в пользу 
голодающих (§ 88). Такие псевдосредства маскируют 
ответственность капитализма и могут лишь сбить с толку 
массы. Отнюдь не считая капитализм единственным 
виновником напряженности в мире, «Gaudium et Spes» 
стремится, скорее, возложить ответственность в равной 
степени на угнетателей и угнетенных, на патриотов и им¬ 
периалистов и даже подчеркивает особую опасность 
«подрывных войн». «Кроме того, сложность меджународного 
положения дает возможность продолжать войну в замаски¬ 
рованной форме, новыми коварными и подрывными спо¬ 
собами. Во многих случаях применение террора рас¬ 
сматривается как новая форма войны» (гл.У. § 79). Прав¬ 
да, Собор ограничивается этим замечанием. Папа Павел VI1 
обычно идет гораздо дальше. Он часто осуждает «гери- 
льяс», на которые возлагает всю ответственность за чинимое 
зло, но умалчивает (хотя и призывает к переговорам)
о	преступлениях американцев в Северном Вьетнаме.
•СВОБОДА СОВЕСТИ 
И СВЕТСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Достижения Собора в решении проблемы свободы совести 
огромны по сравнению с официальными экстремистскими 
тезисами в прошлом. Следует отметить прогресс в сознании 
большинства епископов идей (в течение трех столетий 
неустанно защищавшихся силами прогресса) о рели¬ 
гиозной терпимости религиозной свободе. Принятая Собо¬ 
ром вопреки сопротивлению итало-испанского меньшинства 
Декларация о религиозной свободе закрепляет это необходи¬ 
мое приспособление к современному миру. Равным образом 
(но не без оговорок в последний момент) Собор отказался 
от тысячелетней клеветы на евреев (якобы виновных 
в распятии Христа), которая была причиной стольких
1	Об осуждении «гсрильяс» Павлом VI см. энциклику «Mense 
Maio» в: DC, 16.V. 1965, col. 868, а также «Пасхальное послание» 
в: DC, 16.V.1965, col. 872. См. также слегка завуалированную 
похвалу «мирному наступлению» Джонсона («La Croix», 1.11.1966).
320

фанатических преследований, начиная со средних веков 
и до Гитлера. Однако не следует преувеличивать прогресс, 
достигнутый епископатом в направлении демократии в воп¬ 
росе свободы совести. Вполне реальный в отношении проб¬ 
лемы о религиозной терпимости или антисемитизма, 
он практически равен нулю, когда речь идет о светской 
школе и светском образовании (что, впрочем, не одо¬ 
бряется левыми христианами, искренними сторонниками 
светского образования). «Соборная декларация о христиан¬ 
ском образовании» служит тому доказательством г. Напом¬ 
ним, что этот документ был на Соборе предметом лишь 
кратких обсуждений, ибо школьный клерикализм (вопреки 
реальным различиям в отношении к нему) составляет для 
соборных отцов ту область, где добиться единогласия 
было весьма не трудно. Разосланная епископам в мае 
1963 года, затем долго обсуждавшаяся в соборных комис¬ 
сиях 2, схема о школьных проблемах достигла зала пле¬ 
нарных заседаний Собора лишь 18 ноября 1964 года. 
После двухдневных дебатов, во время которых обсужда¬ 
лись оптимальные формы клерикализма в современном 
мире, 20 ноября 1964 года проект схемы был принят 3. 
Дополненный и измененный комиссией во время перерыва 
между сессиями Собора с учетом замечаний, сделанных 
выступавшими в ноябре 1964 года, текст был поставлен 
на голосование в начале октября 1965 года и принят (нес¬ 
мотря на недовольство нескольких ультраклерикалов) 
14 октября 1965 года при 1912 «за» и 183 «против». Окон¬ 
чательное голосование перед опубликованием дало 2290 
«за» и 35 «против».
В связи с этим текстом, бузусловно глубоко пропи¬ 
танным клерикализмом и, по словам пастора Визера, 
«наиболее близоруким из всех соборных текстов», следует 
сделать тем не менее несколько замечаний. Будучи образчи¬ 
ками притязаний нынешней римской иерархии, «Деклара¬ 
ция», однако, действительно отличается от предшествующих
1	Текст опубликован в: DC,№ 1463, 16.1.1966, col. 1831—1843. 
Ясный, точный и полный текст см. также в: «Le Concile œcuménique 
de Vatican II. Documents conciliaires», Ed. Centurion (в4-хтомах).
2	Историю этой схемы и дебатов вокруг пее см.: R. Р. A. W en¬ 
ger, Vatican II, la 3е session, Ed. du Centurion, 1965, p. 212—217, 
R. Laurentin, Bilan de la 3e session, Ed. du Seuil, 1965, 
p. 238-239.
3	Доклад Экуменическому совету церквей в Женеве в феврале 
1966 г., текст в: «La Croix» 13.11.1966.
1/г 21 Казанова
321

документов по этому вопросу, и в частности от энцикли¬ 
ки «Divini illius magistri» Пия XI, опубликованной в 1929 
году. Даже в этой хартии современного клерикализма 
чувствуется влияние чаяний современных масс н содер¬ 
жатся новые элементы, которые явственно обнаружи¬ 
ваются в изменениях текста, произведенных по требо¬ 
ванию некоторых епископов. Наученная опытом соро¬ 
калетней истории, убежденная в своем большинстве 
в невозможности вернуть народы к старым принципам 
и структуре феодального «христианского миропорядка», 
боясь усилить дискредитацию церкви повторением тщет¬ 
ных и шумных анафем, римская ассамблея обнаружила 
большее понимание потребностей современного мира. В Дек¬ 
ларации восхваляется современная наука и техника (см. 
преамбулу); в ней отмечается установление более тесных 
культурных связей между народами в области норм 
обучения, вместо того чтобы исходить (как это имело 
место в «Divini illius magistri») из институтов и прав 
церкви, нынешний документ представляет эти институты 
и требования в первую очередь как служение человеку. 
Поэтому в тексте подчеркивается право детей на обра¬ 
зование, больше говорится о потребностях человеческой 
личности (особенно гл. 1 и 3); здесь вернее сказано об 
активной роли родителей (гл. 3 и 6), тогда как у Пия 
XI речь шла о «семье», понимаемой не столь как современ¬ 
ная моногамная семья, сколь как многопотомственная пар- 
тиархальная семья времен феодального строя1. Наконец, 
в новом документе говорится о роли школы и ее особом 
значении (гл. 5), ибо «она формирует чувство ценностей, 
готовит к профессиональной жизни, порождает у различ¬ 
ных по характеру и происхождению учащихся дух това¬ 
рищества, который подготавливает к взаимопониманию».
Выступая против светского образования, иерархия все 
же изменила стиль. Прошли времена грубой хулы Пия X или 
Пия XI («Школа, если она не храм,становится притоном»,— 
писал этот последний). Претензия Ватикана направлять 
умы формулируется уже иначе. Вынужденная считаться 
с действительностью, с различными ситуациями, существу¬ 
ющими в мире, иерархия не требует больше идеологической 
гегемонии на формы и содержание обучения: теперь уже 
апеллируют к правам человеческой личности и даже к
1 Op. cit., р. 215.
322

«согласию между гражданами» или же к «плюрализму, 
являющемуся ныне правилом во многих обществах» (гл.
6,	конец п. 2).
Но надо ли напоминать, что, несмотря на перемену тона 
и стиля, католический епископат (который не следует 
смешивать с массами католиков) отнюдь не отказывается 
от своих стремлений к духовному руководству и руковод¬ 
ству школой. Не допуская, что лишь общие интересы 
народа (устанавливаемые научным и демократическим 
путем в ходе общественной практики) и объективная 
истина вещей (устанавливаемая в ходе научной практики 
и теоретической деятельности) могут быть нормами, дей¬ 
ствительными для всех независимо от различных идео¬ 
логий, иерархия (даже когда она претендует защищать 
лишь общее благо и права человека) тем не менее факти¬ 
чески ставит свои догмы выше прав человека и выводов 
науки. Какой прок, например,от заявлений о «правах 
детей», если при этом указывается, что эти права далеко 
не специфичны и состоят в том, чтобы побуждать детей и 
юношей уважать моральные ценности, так же как по¬ 
знавать и любить бога (гл. 1, последний параграф)? Отказы¬ 
вается ли католическая церковь от своих гегемонистских 
устремлений, когда заявляет, что церковь «должна взять 
на себя заботу о всей жизни человека, в том числе о его 
земных делах, в той мере, в какой они связаны с ее сверхъ¬ 
естественным предназначением» (Преамбула), и что на 
этом основании за ней следует признать особую компе¬ 
тентность в области образования (гл.З, последний параг- 
раф)?
И что особенно важно, Собор не ограничивается утвер¬ 
ждением превосходства своей идеологической системы 
(это, в общем-то, его право), а претендует на сохранение 
за католической церковью опеки над массами и на полу¬ 
чение от государства средств для навязывания в школах 
своих взглядов на мир и общество. Не признавая, что 
светская школа — это свободный общественный институт, 
открытый для всех без различия веры, католическая цер¬ 
ковь постоянно грубо подчеркивает необходимость сущест¬ 
вования католических школ, настойчиво призывает ро- 
дителей-католиков, противопоставляемых, таким обра¬ 
зом, остальным гражданам, «отдавать своих детей, когда 
это возможно, в католические школы» (гл. 8). Не доволь¬ 
ствуясь организацией духовной сегрегации и разделения
21* 323

детей, Рим не скрывает своего намерения видеть священ¬ 
ников и католических активистов организаторами интен¬ 
сивного психологического воздействия на светские шко¬ 
лы (гл. 7). Она побуждает родителей требовать от госу¬ 
дарства всяческих законодательных льгот для этого 
распространения «доктрины спасения» (гл. 7).
В самом деле, именно по отношению Декларации к госу¬ 
дарству можно наилучшим образом судить о специфике 
католического клерикализма в 1965 году: будучи не в состо¬ 
янии больше грубо командовать государством, иерархия 
хочет получать от него средства, чтобы командовать граж¬ 
данами. Как пишет преподобный отец Ванже, в ходе 
недавних дебатов о христианском образовании «у нас 
было чувство, что епископы более охотно требуют прав 
для церкви, чем признают права государства» г. Эта пози¬ 
ция, впрочем, находит опору в эволюции реакционных 
социальных слоев, стоящих во главе буржуазного государ¬ 
ства, которые начиная с 1917 года (и тем более с 1958 
года, если речь идет о Франции), будучи не в состоянии 
уничтожить светские общественные институты, пытаются 
как можно больше насадить в них клерикальный дух. 
Именно в этих рамках, по мнению прелатов, «государство 
должно развивать всю систему образования, не теряя из 
виду принцип вспомогательности, следовательно, исклю¬ 
чая любую монополию на школу» (гл. 6, § 2). Государство 
должно быть на службе клерикальных организаций 
и иерархии со всеми финансовыми ресурсами («Публич¬ 
ные власти... должны соблюдать справедливость при 
распределении общественных фондов, деля их таким 
образом, чтобы родители могли пользоваться подлин¬ 
ной свободой при выборе школы для своих детей в соот¬ 
ветствии со своей совестью», гл. 6) и своими школами, 
где священникам и другим специалистам по пастыр¬ 
ству должна быть предоставлена полная свобода действий, 
чтобы они могли «брать на себя всякого рода инициативу» 
(гл. 7) и также передавать ««доктрину спасения» весьма 
большому числу детей, не являющихся учениками като¬ 
лических школ» (гл. 7). Такой подход противоположен 
нерушимым республиканским принципам: «Школа — учи¬ 
телю, церковь —кюре» и представлению публичных фон¬ 
дов только светской школе.
1 Ibid.
324

Есть лишь один вид национализации, который отцы 
Собора не порицают, а приветствуют: гот, при котором рели¬ 
гиозное обучение полностью велось бы за счет обществен¬ 
ных фондов. Эта концепция отношений между церковью 
и государством — типичное выражение отношений между 
прелатами, крупной буржуазией и государственной струк¬ 
турой в эпоху государственно-монополистического капи¬ 
тализма. Социальная доктрина церкви, ее нынешняя 
концепция отношений между частными школьными заве¬ 
дениями и государством исходят из той же самой модели, 
что и концепция Блок-Лене. Шаландона и де Голля о роли 
государства в «согласованной экономике». На упомяну¬ 
тый выше «принцип вспомогательности» последние папы 
и Собор ссылаются как для оправдания отказа от всякого 
подлинно светского образования, так и для осуждения 
коллективной собственности на средства производства. 
Для Иоанна XXIII и Павла VI частная собственность 
на средства производства священна: государство может 
взять на себя управление некоторыми отраслями промыш¬ 
ленности, проводить некоторое планирование, но не 
ликвидируя при этом капитализм. Это исключает как 
либеральный капитализм прошлых времен (который папы, 
Джонсон, де Голль наделяют всеми пороками), так и 
социализм. Схема XIII о церкви и современном мире, 
столь позитивная во многих отношениях, ничуть не 
выходит за рамки неокапитализма
*	* *
Таковы положения Собора в отношении школы и свет¬ 
ского образования. Это — хартия обновленного, модер¬ 
низированного клерикализма, приведенного в соответ¬ 
ствие с потребностями и возможностями буржуазного 
общества в период подъема движения масс, в период 
государственно-монополистического капитализма. Поэто¬ 
му республиканцы, сторонники светского образования 
во Франции, не могут создавать себе никаких иллюзий 
в этом вопросе: нападки на светское образование — ре¬ 
зультат наступления на республику в мае 1958 года и усилия 
властей организовать «вспомоществование», отдавая госу¬ 
дарство на службу монополиям. Борьба против скандально
1	Ibid.
22 Казанова
325

знаменитого «закона Дебре» связана с борьбой за отстране¬ 
ние монополий и установление новой республики, которая 
восстановила бы и укрепила бы наши лучшие народные и 
светские традиции. Никто не будет лишним в этой длитель¬ 
ной борьбе. Демократы-католики могут также занять в ней 
достойное место, законно требуя от демократов-атеистов 
отказа от всякого неуважительного отношения к рели¬ 
гиозной вере своих товарищей по страданиям и борьбе. 
Надо ли, впрочем, подчеркивать, что многие верующие учи¬ 
теля и профсоюзные активисты принимают искреннее учас¬ 
тие в борьбе за светскую школу и чувствуют себя в ней 
совершенно на своем месте? То, как они встретили соборную 
Декларацию о христианском воспитании, служит тому 
еще одним доказательством *. Всеобщий профсоюз работ¬ 
ников народного образования (SGEN), как известно, 
выступил против принятия «закона Дебре». Знаменательны 
и другие проявления участия все большего числа учите¬ 
лей, трудящихся-католиков в защите светской школы 
от христиански обветшалого и политически ретроград¬ 
ного клерикализма.
Доказательством тому служит недавно вышедшая 
книга «Католическая школа: отчуждение?» 2, выпущенная 
в свет членами кружка имени Иоанна XXIII в Нанте. 
Ее авторы напоминают о том, насколько борьба за светское 
образование исторически неотделима от борьбы за заво¬ 
евание демократических свобод, от борьбы с католической 
церковью и реакционными силами. Такого рода антиклери¬ 
кализм «не носит, в сущности, антирелигиозного характера 
и в конечном счете не только приемлем для христианина, 
но и желателен, если не сказать необходим, для самой 
церкви» 3. Борьба за светское образование динамична„ 
она носит жизненный характер, это борьба за благопо¬ 
лучие каждого человека в более справедливом обществе. 
Это движение столь сильно, что отчасти поддерживается 
священниками при светских школах. Примечательно в этом 
отношении недавно опубликованное коммюнике священ¬
1	В этом отношении представляет интерес комментарий этой 
декларации, сделанный верующей учительницей светской школы 
в специальном номере еженедельника «Témoignage chrétiem(№ 1119). 
посвященном итогам Собора.
2	«Ecole catholique: aliénation?, Editions de l’Epi».
3	См. статью авторов этой книги: ««La laïcité: un objectif pour 
les chrétiens», в: «Témoignage chrétien», 14.III.1968.
326

ников при французских государственных учебных заве¬ 
дениях, в котором подчеркивается высокая моральная 
ценность светского образования и проскальзывает сдержан¬ 
ное отношение к требованиям клерикалов о необходимости 
религиозного образования. В более широком плане эта 
позиция характерна для всеобъемлющего процесса идео¬ 
логического развития трудящихся христиан Франции. 
Под влиянием трудностей, создаваемых крупным ка¬ 
питалом, в свете перспектив, открытых развитием нау¬ 
ки, успехами социалистических стран и международного 
рабочего движения, все больше развивается народно- 
демократический взгляд на роль Христа. Это бог-брат, 
постигаемый лишь в социальной практике, лишенный 
небесного величия, образец демократического преобразо¬ 
вания общества. С этой точки зрения активисты рас¬ 
сматривают себя в основном как группу верующих с про¬ 
роческой функцией, то есть облеченных миссией возвес¬ 
тить об этом типе отношений между людьми и трудиться 
над претворением их в жизнь. И тогда христианские 
институты (и, в частности, католическая школа) становят¬ 
ся ретроградной преградой и бесполезной обузой, препят¬ 
ствующими повороту религиозной веры к будущему.
Реалистическая, внимательно следящая за движением 
масс иерархия, однако, далека от подобных концепций. 
Она скорее берет на свое вооружение лишь те элементы 
этих концепций, которые способны повысить ее вес, не 
ставя под угрозу существующие порядки и иерархические 
структуры церкви и общества. Ориентируясь на неокапи¬ 
тализм, папа и большинство епископов отрицают рево¬ 
люционные перспективы. Гармония согласия между тру¬ 
дом и капиталом кажется им наиболее христианским 
и наиболее эффективным способом устранить недостатки 
капиталистического общества. Для Павла VI учение
о	классовой борьбе «научно опровергнуто и устарело». 
Нужны-де «более разумные и более реалистические «реше¬ 
ния», то есть «организованное общество», где сотруднича¬ 
ют и чувствуют себя объединенными фундаментальной 
общностью разума и воли» 1. С этой точки зрения церковь 
должна помогать примирять противоречия мира. Она 
не может существовать в одиночестве, бедная и револю¬ 
ционная. Она может, согласно иерархии, играть свою
1	DC, № 1502, 1.Х.1967, col. 1650—1651.
22* 327

роль, сохранять свое влияние на массы лишь с помощью 
институтов, поддерживаемых государством. «Новый хри¬ 
стианский порядок» возможен только такой ценой. Таковы, 
например, положения, выдвигаемые преподобным отцом 
Даниелу в его книге «L’Qraison problème politique» l. 
В этом плане католическая школа и «закон Дебре» необ¬ 
ходимы. На недавно состоявшемся заседании постоянный 
совет французского епископата приветствовал намерения 
Помпиду в отношении «закона Дебре», констатируя 
«стремление правительства дать положительный ответ 
на пожелания родителей» («La Croix», 16.XII. 1968). Фран- 
цузскиевепископы неоднократно критиковали католиков — 
сторонников полностью светских школ и государства. 
«Всякое принципиальное оспаривание законности хри¬ 
стианских институтов несовместимо с верным понятием
о	церкви»,— заявил монсеньер Гаррон 2. В то же время 
монсеньер Вейо считает, что сторонники конфессиональ¬ 
ной школы, субсидируемой государством,— это не «отста¬ 
лые защитники обветшалого института. Те, кто так пола¬ 
гает, в том числе католики, не следуют учению церкви, 
неоднократно изложенному епископатом» 3.
СОЦИАЛЬНАЯ ДОКТРИНА СОБОРА
Противоречия, обнаруженные в документах Собора о ми¬ 
ре, можно снова найти в социальной доктрине Собора, 
позитивные аспекты которой, напротив, менее значитель¬ 
ны. Разумеется, и здесь преподобным отцам приходилось 
считаться с чаяниями народов; некоторые епископы стре¬
1	Эти положения резко критиковались более прогрессивными 
церковнослужителями, в частности отцами Жефре и Жосюа. 
По поводу этих дебатов см. книгу: «Christianisme de masse on chri¬ 
stianisme d’élite?», Editions Beauchesné, 1968. Это сомнение относи¬ 
тельно «христианских институтов» настолько сильно, что вызвало 
серьезные дебаты на пленарной ассамблее французского епископата 
в Лурде в ноябре 1967 г. (см. доклады монсеньера Ренараи мон- 
сепьера Досельма).
2	Статья о христианских институтах, DC, № 1470 I.V.1966, 
col. 821. Пространное епископское досье о «католической школе» 
см. в том же номере.
3	Речь о католической школе, DC, № 1449, 6.VI.1965, col. 
983—986. См. далее пространную статью монсеньера Гужона по 
тому же вопросу.
328

мились быть их активными выразителями *. Так, в схе¬ 
ме XIII упоминаются серьезные социальные перемены 
нашего времени (предисловие и введение), стремления 
масс «к полной и свободной жизни, достойной человека» 
(введение, § 9) и находят отклик некоторые наиболее 
неотложные требования. С рядом оговорок признается 
право на забастовку «как необходимое, хотя и крайнее 
средство» (§ 86, абзац 3) защиты прав трудящихся. В тексте 
провозглашается как высшее право право бедных на 
жизнь, на то, что «в случае крайней необходимости они 
имеют право приобрести все необходимое за счет богатств 
других» (III, 69, 1). В этой связи Собор признает аграрные 
реформы в тех случаях, когда «во многих экономически 
менее развитых районах существуют большие и даже 
громадные сельскохозяйственные угодья, которые плохо 
обрабатываются или держатся в резерве в спекулятивных 
целях, в то время как большинство населения лишено 
земли» (III, 71, 6). Наконец, когда речь идет о принци¬ 
пах, энциклика «Gaudium et Spes» в своей окончательной 
версии менее категорична, чем «Mater et Magistra» 2 или 
«Pacem in Terris» в своем утверждении священного харак¬ 
тера частной собственности на средства производства. 
Здесь даже делается заявление о том, что, «каковы бы 
ни были формы собственности», экономические блага 
равно предназначены для пользования ими всеми людьми 
(II, 69, 1).
1	Несколько епископов из стран «третьего мира» недалеки 
от признания социализма. Одни из них — Максимос IV, прелат 
Ближнего Востока. Он высказался против антикоммунизма и разо¬ 
блачил «эксплуатацию человека человеком». Некоторые, говорил 
он, «хотели бы, чтобы больше подчеркивалась необходимость нести 
свой крест, быть покорным своей судьбе. Но кто в действительности 
несет крест, как не трудящиеся и обездоленные массы, которые 
пытаются покончить с нищетой при помощи труда, солидарности 
и даже социализации» (DC, 7.XI. 1965, col. 1875).
2	«Это сомнение [верующих в моральной ценности частной 
собственности на средства производства] неоспователыю. Право 
собствеппости даже на средства производства имеет постоянную 
ценность по той причине, что оно является естественным правом...», 
а также: «Государство и государственно-правовые учреждения 
могут распространять свою власть лишь в пределах, устанавливае¬ 
мых соображениями общего блага, и ни в коем случае с целью 
ограничить или, хуже того, уничтожить частную собственность» 
(И о а н п XXIII, «Materet Magistra», см. также: «Pacem in Terris», 
особенно DC, 21.IV.1963, col. 517).
329

Таким образом, мы не выходим здесь за рамки капи¬ 
тализма или классового общества вообще. Конечно, формы 
собственности могут меняться, но частная собственность 
ни в коем случае не может быть окончательно уничтожена. 
В общем, формы частной собственности могут приме¬ 
няться, но по своей сущности она не может быть постав¬ 
лена под вопрос *. Универсальное назначение благ реали¬ 
зуется в этих рамках (71, 5). Конечно, Собор отвергает 
капитализм свободной конкуренции (III, 65, 1) прошлого 
века, но именно для того, чтобы восхвалять такие формы 
координации и отношений между государственной властью 
и частной собственностью, которые свойственны капита¬ 
лизму, достигшему государственно-монополистической ста¬ 
дии. В этой связи Собор осуждает как либеральный капи¬ 
тализм, так и коллективную собственность на средства 
производства: «Экономическое развитие не может быть 
обеспечено ни одним квазиавтоматическим процессом 
экономической деятельности индивидов, ни одной госу¬ 
дарственной властью. Стало быть, следует разоблачать 
ошибочность как тех учений, которые противодействуют 
во имя ложной концепции свободы необходимым рефор¬ 
мам, так и тех, которые жертвуют фундаментальными 
правами личности и групп в пользу коллективной орга¬ 
низации производства (65, 2).
Средство избежать «трудовых конфликтов на предприя¬ 
тии» видят в союзе капитала и труда: «Таким образом, 
принимая во внимание как тех, так и других — собствен¬ 
ников, служащих, инженерно-технических работников, 
рабочих — и сохраняя необходимое единство управле¬ 
ния, следует наилучшим образом организовать активное 
участие всех в управлении предприятиями» (III, 18, 1, 2). 
Это — доктрина епископата северо-западной Европы 
(Франция, Бельгия и т. д.), которую Павел VI пространно
1	Сошлемся на III, 71, 1, 2, 3: «Собственность и другие формы 
личной власти над внешними благами способствуют выражению 
личности, давая ей возможность проявить свою ответственность в об¬ 
ществе и в экономике... Частная собственность или некоторая власть 
над внешними благами обеспечивает каждому сферу необходимой 
личной и семейной автономии. Их следует рассматривать как про¬ 
должение человеческой свободы. Наконец, стимулируя принятие 
на себя ответственности, они составляют одно из условий граж¬ 
данских свобод. Формы такой власти или собственности ныне раз¬ 
личны, и их разнообразие не перестает расширяться...»
330

развил в своих собственных сочинениях 1. Согласно этой 
доктрине, как пишет пастор Ж. Казалис в своей прекрас¬ 
ной работе 2 о трех последних главах «Gaudium et Spes» 
(к которой следует обратиться при внимательном изуче¬ 
нии решений Собора по экономическим и политическим 
вопросам), именно частная собственность на средства 
производства является «естественной основой католиче¬ 
ской концепции общества».
ВТОРОЙ ВАТИКАНСКИЙ СОБОР 
И КОММУНИЗМ
Нам остается рассмотреть последний вопрос, последний 
по порядку, но не по значению. Речь идет о позиции все¬ 
мирного епископата и папы в отношении международного 
коммунистического движения. С самого начала следует 
отметить важный факт: отказ от прежнего антикоммуниз¬ 
ма — с оскорблениями, призывами к крестовым походам 
и анафемами, отказ, осуществленный вопреки сильному 
нажиму со стороны ультраконсерваторов Собора, которые 
осенью вели ожесточенную борьбу за то, чтобы добиться 
резкого осуждения коммунизма. Петиции, дополнения 
к тексту документа, письменные поправки 3 — все это 
было использовано, но тщетно поклонниками фашизма 
и феодальных диктатур. Большинство Собора и папа рас¬ 
ценили такую позицию как тщетную и бесполезную 4, 
соглашаясь с соображениями кардинала Альфринка. 
«Давайте избегать всякого нового осуждения коммуниз¬ 
ма,—заявил этот прелат на 3-й сессии Собора.—Почему? — 
спросил он. —Потому что это делалось много раз, и беспо¬
1	О социальном учении Павла VI см.: «La pauvreté au Concile», 
в: «La Nouvelle Critique», janvier 1965, p. 167—172.
2	В сборнике: «Points de vue de théologiens protestants sur le 
Concile», op. cit., cm.: G. С a s a 1 i s, Les trois derniers chaptres de 
Gaudium et Spes, p. 247.
3	См., в частности, текст петиции, распространенной 29.IX. 1965 
24 епископами (3 француза, 4 итальянца, 4 португальца, 6 испан¬ 
цев и т. д.), под которой было собрано от 300 до 400 подписей. Со¬ 
гласно монсеньеру Гаррону, в 209поправкахксхеме XIII выражалось 
требование «явно и формально осудить «коммунизм». Обо всем этом 
см. тексты и документы в: DC, 20.11.1966, 1465. col. 361—365.
4	О позиции Павла VI в этот момент см. статью Руккста в: 
«Etudes», II, 1966, р. 219.
331

лезно было бы делать это еще раз. Это решительно ничего 
не даст... Как показывает опыт компетентных людейг 
подобные осуждения тщетны и абсолютно бесполезны. 
Напротив, диалог может принести пользу. Не будем же 
мешать установлению этого диалога бранными и крикли¬ 
выми заявлениями» («Le Monde, 7.XI.1964). Вслед за 
«Pacem in Terris» и «Ecclesiam Suain» в окончательном 
тексте схемы XIII отвергается всякая торжественная 
анафема и проповедуется установление диалога с атеи¬ 
стами (схема XIII, первая часть, I, 19, 20), которых 
пытаются понять (первая часть, I, 21): «Все люди, верую¬ 
щие и неверующие, должны строить этот мир, в котором 
они совместно живут» (первая часть, I, 21). Эти положе¬ 
ния пространно развиваются в первой части схемы XIII 
(в частности, II, 28, 29 и 31, 33): «Можно с полным основа¬ 
нием полагать,— говорится здесь,— что будущее находит¬ 
ся в руках тех, кто сумеет дать завтрашним поколениям 
идеал жизни».
Разумеется, такая позиция не предполагает почти 
никаких изменений в принципиальной оценке большин¬ 
ством епископов социализма. Мы видели, как в «Gaudium 
et Spes» осуждается коллективизм. Кроме того, в этом 
же документе воспроизводится старая клевета «о пре¬ 
следовании верующих коммунистами», о «молчащей церк¬ 
ви» и т. д. (в частности, первая часть, I, 20, 2). Оценка ком¬ 
мунизма не изменилась, сохранилось стремление привлечь 
на свою сторону идущие за коммунистами массы, бороться 
с коммунизмом.
Как сказал Павел VI: «Пусть не думают, что 
та пастырская забота, которую церковь ныне ставит 
во главу угла своей программы, поглощающая все ее 
внимание, означает изменение позиции в отношении 
к заблуждениям, распространенным в нашем обществе 
и уже осужденным церковью, к атеистическому марксиз¬ 
му, например. Принимать срочные спасительные меры 
для лечения заразной и опасной болезни — значит не 
менять мнение о ней, а стремиться ее побороть, и не 
только в теории, но и на практике» 1. Папа и реалистиче¬ 
ское большинство Собора отдают себе отчет в том — и это 
факт весьма капитального значения,— что борьба против
1	Речь на собрании итальянской недели пастырского «аджор- 
наменто»», IX.1903, в: DC, № 1409, col. 1266—1267.
332

«заразной болезни» не может более вестись в форме преда¬ 
ния анафеме Она может вестись лишь в рамках диалога, 
даже посредством диалога. Диалога, с помощью которого 
высшее духовенство надеется удержать под влиянием 
своей теологической и социальной доктрины массы или 
даже увеличить их число. Поэтому нет ничего удивитель¬ 
ного в том, что Павел VI выступает за диалог. Вместе 
с тем он пытается придать диалогу такое содержание 
и направленность, которые «разоблачали» бы коммуни¬ 
стов, обвиняемых папой «в стремлении превратить един¬ 
ство сил труда, осуществляемого на основе общих интере¬ 
сов рабочих, в обман, тактическую ловушку с целью 
разрушить религиозную веру и гражданские свободы, 
христианскую концепцию общества» 2.
При этом Ватикан надеется без труда привлечь к себе 
наиболее реформистски настроенных социал-демократов, 
позиции которых при все большем выхолащивании ими 
из социализма его революционного содержания сбли¬ 
жаются с позициями католической церкви. Уже в «Ma¬ 
ter et Magistra» выражается удовлетворение в связи с 
эволюцией в этом направлении многих социал-демокра¬ 
тических партий 3.
Поэтому совершенно справедливо, что диалог—это, в 
сущности, одна из новых форм классовой борьбы. Форма 
классовой борьбы, которая (и это факт огромного позитив¬ 
ного значения) навязывается епископату в тот момент, когда 
брань и предание анафеме кажутся ему уже бесполезными. 
Это свидетельствует как о возросшей притягательности со¬ 
циализма и крепнущей силе пролетарско-демократической 
борьбы, так и о новых возможностях, открывающихся 
в связи с новыми позициями Собора для организации 
совместного действия всех угнетенных капитализмом тру¬ 
дящихся, и верующих и неверующих, коммунистов и хри¬
1	Павел VI сам сказал об этом в «Ecclesiam Suam» в: DC, 
№ 1431, col. 1082.
2	Выступление перед представителями христианских ассоци¬ 
аций итальянских трудящихся, III.1965, DC, Л° 1446, col. 679—681.
3	«Этим объясняется, почему социальные и политические дви¬ 
жения, которые ставят своей целью примирить в повседневной 
жизни справедливость и свободу, вчера враждебные частной соб¬ 
ственности, сегодня, узнав лучше социальную реальность, пере¬ 
сматривают свои позиции и начинают занимать по отношению к это¬ 
му праву на частную собственность, по существу, позитивные пози¬ 
ции» («Mater et Magistra», p. 36).
333

стиан г, у которых разные взгляды по вопросу о небесах, 
но единый взгляд о необходимости преобразований на зем¬ 
ле. Демократические устремления верующих масс столь 
велики, что это вынудило Собор и всемирный епископат 
прислушаться к требованиям трудящихся и продвинуться 
вперед в решении некоторых важных вопросов. Разно¬ 
гласия и компромиссы между епископами, противоречия 
и внутренние неувязки в принятых Собором документах 
свидетельствуют, в сущности, о трудностях, испытывае¬ 
мых реалистически настроенной частью высшего духо¬ 
венства (оно составляет большинство) в его попытке 
включить в рамки своего собственного мировоззрения 
(иерархического и неокапиталистического) демократиче¬ 
ские и даже все в большей и большей степени социали¬ 
стические и революционные идеалы народных масс (рабо¬ 
чих, крестьян, представителей средних классов, даже 
инженерно-технических и административных работников 
Европы и в особенности «третьего мира»), все еще следую¬ 
щих за церковью.
1 О позиции французских коммунистов по этому вопросу см. 
книгу Вальдека Роше: Waldeck Rochet, Le Marxisme et 
les chemins de l’avenir, Editions sociales, Paris, 1966, p. 
37-55.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
О НЕКОТОРЫХ 
СЕГОДНЯШНИХ 
ПРОБЛЕМАХ

1.	ОТ СОБОРА К СИНОДУ
Первая сессия Синода католической церкви открылась 
в Риме в сентябре 1967 года 1. Но настоящая работа и дис¬ 
куссия начались лишь 2 октября.
200 человек заседают в зале «Разбитых голов» (teste 
rotte) на втором этаже Бельведерского дворца. 200 выс¬ 
ших прелатов церкви (135 епископов избраны епископ¬ 
скими конференциями каждой страны или группы стран, 
10 избраны руководителями монашеских орденов, 25 назна¬ 
чены папой, 13 — руководители восточных католических 
церквей, 17 — руководители основных административных 
служб Римской курии) собрались для обсуждения насыщен¬ 
ной программы: реформа действующего церковного права, 
преобразование семинарий реформа литургии, теорети¬ 
ческие проблемы, поставленные идеологической эволюци¬ 
ей верующих (и даже теологов); наконец, щекотливые 
вопросы, связанные с регламентацией смешанных браков 
между католиками и приверженцами других христиан¬ 
ских религий. Работой Синода руководят уполномоченный 
папой председатель кардинал Вийо и генеральный сек¬ 
ретарь — монсеньер Рубин, поляк, работающий в Риме 
в течение 18 лет.
После обсуждения каждого из 5 основных пунктов 
программы ассамблея (если того пожелает папа) принимает 
резолюцию путем голосования. Резолюция принимается 
двумя третями голосов, она отвергается простым боль¬ 
шинством 2.
Организованный таким образом Синод приступил к ме¬ 
сячной работе.
1	Текст опубликован в: «Humanité», Х.1967.
2) См. регламент епископального Синода, полный текст в: DC, 
15.1.1967 col. 1?9—140.
337

Если Собор напоминал собой международный конгресс 
католической церкви, то Синод мог бы представлять собой 
международный руководящий комитет. Это говорит о ка¬ 
питальной важности и новизне этой ассамблеи главным 
образом в силу ее характера и структуры. Прежде всего 
в силу ее характера: не заменяя Собора и не обладая его 
полномочиями, Синод, однако, порожден Собором. Павел VI 
напомнил об этом в своем выступлении при открытии 
Синода.
Учреждение этого крупного международного сове¬ 
та — одновременно и результат осознания значения и при¬ 
менение его теоретических установок. «Возрастающие 
потребности нашей эпохи и эволюция общества»1 (Павел VI) 
ставят перед Римом (связанным с капитализмом, но вместе 
с тем всячески стремящимся сохранить и увеличить свое 
влияние на массы) сложные вопросы (на социальжш, поли¬ 
тическом, идеологическом, религиозном уровне), на кото¬ 
рые нужно найти ответ в международном масштабе как 
для точного знания затрагивающих народы преобразова¬ 
ний, так и для быстрого согласования мнений всех ком¬ 
петентных представителей высшего духовенства. Все это — 
с целью выработки действенных установок, удовлетво¬ 
ряющих, а чаще всего сдерживающих и регламентирую¬ 
щих основные требования.
Приняв положение о коллегиальности (согласно кото¬ 
рому ответственность за управление всей церковью при¬ 
надлежит всемирной коллегии епископов, объединенных 
под эгидой папы), Собор дал теоретическое обоснование 
необходимых институциональных реформ. Недавняя реор¬ 
ганизация Курии (совокупность «министерств» папского 
правительства) представляет собой один из аспектов этого 
приспособления руководящих органов церкви к потреб¬ 
ностям мира.
Другой аспект — в гораздо более широком мас¬ 
штабе — составляет создание Синода, «постоянного 
совета епископов вселенской церкви 2, миссия которого 
по самой его природе состоит в том, чтобы информировать 
и давать советы. Благодаря сопоставлению опыта на выс¬ 
шем уровне он даст возможность всемирному штабу,
1	«Apostolica sollicitudo», учреждающий Синод. См.: DC, 
3.III.1965, col. 1663-1668.
2	Ibid.
338

находящемуся под руководством папы, быстро осуще¬ 
ствлять его синтез. Это сопоставление носит тем более 
серьезный характер, что большинство его членов (и ото 
новый факт в плане структуры) — делегаты, получившие 
свой мандат от избравших их епископских конференций. 
Это означает, что члены Синода должны учитывать не толь¬ 
ко нажим со стороны римских служб, но и то, как они 
будут встречены по возвращении домой и как будут 
отчитываться перед избравшими их епископскими кон¬ 
ференциями.
Значение Синода не сводится, однако, к тому, что 
он воплощает институциональные нововведения, имею¬ 
щие большую важность для будущего. Он также свиде¬ 
тельствует о тех разногласиях, которые возникли внутри 
церкви в послесоборный период, и о том, как они воспри¬ 
нимаются и расцениваются сторонниками двух основных 
направлений среди высшего духовенства.
Собор не мог остановить ход развития нашей эпохи. 
Научно-технические открытия во всех областях продол¬ 
жают раскрывать тайны природы, в социальном плане 
капиталистическая эксплуатация и ее империалистиче 
ские последствия (война во Вьетнаме, заговоры в других 
местах) все больше выступают как причина бедствий 
народных масс. Покров тайны исчезает и здесь. История 
человечества становится все более и более объяснимой. 
Кроме того, в момент 50-летия Октября социализм (конеч¬ 
но, при всех его различиях и особенностях в различных 
странах) все более выступает для широких народных 
масс (рабочих, крестьян, средних слоев) — жертв моно¬ 
полистического капитализма—как единственное решение 
будущего.
Эти данные общественной практики оказывают все 
возрастающее влияние на религиозные взгляды верующих 
масс. Разумеется, в различной степени, но с новой силой, 
вдохновленной самим Собором: принадлежащие к боль¬ 
шинству преподобные отцы и папа (под влиянием, впро¬ 
чем, ультраконсервативного меньшинства) напрасно ста¬ 
рались изо всех сил сохранить в текстах многочисленные 
барьеры, призванные спасти традиционную доктрину. 
Производя (даже в умеренной степени) некоторое неизбеж¬ 
ное, но существенное обновление, вынуждая отступить 
людей, отстаивавших бастионы ретроградного интегризма 
и его методы, Собор способствовал более сильному распро¬
339

странению идеологических и теологических тем, отра¬ 
жающих изменения нашего времени. Не претендуя на 
исследование здесь этого вопроса, мы ограничимся лишь 
рассмотрением его сути.
Во-первых, всемирный размах протеста (хотя и проис¬ 
ходящего в разных формах) народов против бедствий 
капитализма. Ватикан вынужден учитывать («основным 
фактом ныне является то, что социальный вопрос приоб¬ 
рел мировое значение», Павел VI) 1 и отразить этот протест 
с такой силой, которая до сих пор была неведома церкви. 
Впрочем, все это сочетается, даже в «Popularum Progres¬ 
sé», с осуждением революции и проповедью реформист¬ 
ского улучшения капиталистического общества.
Другая большая проблема: рост атеизма, распростра¬ 
нение которого было установлено католическими социо¬ 
логическими анкетами. Рост, осуществляемый в трех 
формах: быстрое развитие теоретического атеизма, самой 
научной формой которого является марксизм-ленинизм 
молчаливая, но массовая утечка, по словам аббата Лоран- 
тена 2, христиан, которые стали чуждыми церкви, и, 
наконец, все более частое появление атеистических тем 
у более беспокойных и активных теологов. (Для многих 
христиан знаменательным фактом стал огромный успех 
книги Д. Т. Робинсона «Бог без Бога».) Бог становится 
богом лишь в результате конкретного исторического опы¬ 
та. По мнению различных теологов (особенно протестант¬ 
ских, но эти идеи распространяются и среди католиков), 
более не существует потустороннего мира. Осознаваемая 
и определяемая как связанная с потребностями и стрем¬ 
лениями людей, она не владеет более ни небом, ни реаль¬ 
ностью. И даже за пределами католической церкви недав¬ 
ние дебаты в Гераклионе, на Экуменическом совете церк¬ 
вей, показали, насколько этот идеологический феномен 
(«теология смерти бога») принял всемирные размеры. 
Из этого вытекают, в особенности для римской церкви, 
важные последствия при истолковании священного писа¬ 
ния и традиционных догм.
В речи Павла VI при открытии Собора выражено 
беспокойство по поводу «весьма серьезной опасности, 
связанной с арелпгиозными тенденциями в современ¬
1 «Popularum Progressio», Введение, 1. 
а «L’Enjeu du Synode», Ed. du Seuil, 1967, p. 67.
340

ных - умонастроениях, этой коварной угрозы, кото¬ 
рая в лоне самой церкви проявляется в действиях 
некоторых теологов и писателей».
Но налицо и другой важный факт (связанный с двумя 
предыдущими) — претензия иерархии монополизировать 
право на истолкование писания, определение божественной 
воли, создание доктрины (теологической, моральной, со¬ 
циальной) все более и более (явно и неявно) оспаривается 
в пользу коммунитарной и демократической концепции 
церкви. В течение последних двух лет почти во всех своих 
выступлениях на еженедельных приемах Павел VI посто¬ 
янно возвращается к этим фактам и опасностям для 
церкви *.
И даже за пределами собственно теоретических и идео¬ 
логических вопросов эти серьезные проблемы снова всплы¬ 
вают в программе Синода, ибо иерархия сталкивается 
с ними во всех основных сферах деятельности церкви. 
Каким образом, например, обновить юридическую регла¬ 
ментацию католической церкви, с тем чтобы удовлетво¬ 
рить современные требования простых верующих (стре¬ 
мящихся установить демократические и коммунитарные 
отношения в церкви), не ставя вместе с тем под угрозу 
иерархическую структуру церкви? Что предпринять в от¬ 
ношении литургии перед лицом противоречий того же 
рода? Каким образом, в то время когда догматические 
споры между церквами столь слабо затрагивают сердца 
христиан, активно продвигать экуменизм, не подвергая 
опасности структуры и основные установления римской 
церкви? Каким образом, сталкиваясь с проблемой нехват¬ 
ки священников, с резким упадком призвания к религиоз¬ 
ной деятельности, создать без риска для церкви (в Риме 
не забыли об эволюции многих священников-рабочих, 
склонных к восприятию революционных взглядов) такой 
тип семинариста и священника, который соответствовал
1 Павел VI все время подчеркивает, что не может быть и речи
о	признании двух «параллельных иерархий в церкви»— одной 
из мирян, а другой — из церковнослужителей и что народ божий 
не может претендовать на «выработку доктрины и директив в рели¬ 
гиозных вопросах» без санкций церковнослужителей (речь перед 
делегатами Конгресса по апостолату мирян). Впрочем пр. о. Венжер 
в передовой статье в газете «La Croix» (20.X. 1967) отмечает, что 
на Конгрессе опасные вопросы обсуждались откровенно и иногда 
сопровождались требованиями демократических свобод, не всегда 
лишенных демагогий.

бы потребностям простых людей нашего времени? Как. 
наконец — и это глобальная и решающая проблема,— 
выразить требования эксплуатируемых масс, жертв черес¬ 
чур быстрого ритма труда и усталости в одних странах, 
голода и империалистических войн — в других, не ставя 
вместе с тем под вопрос капиталистическую систему иерар- 
хизированных классов?
Эти проблемы нашли отражение в вопросах, ясно 
сформулированных в программе Синода. В ответах епи¬ 
скопов на эти вопросы обнаруживаются те же разногла¬ 
сия, что и на Соборе. Как правило, прелаты тех районов, 
которых в большей степени коснулись экономические, 
социальные, идеологические изменения, выступают против 
какой бы то ни было сектантской анафемы. Они не отка¬ 
зываются от защиты буржуазного строя и иерархических 
структур церкви, но понимают тщетность бранных осуж¬ 
дении. Знаменателен в этом отношении пример француз¬ 
ского епископата — злобный интегризм у него теперь 
не в почете. Он стремится не столько резко противостоять 
новаторским течениям в области теологии и идеологии 
вообще, сколько придать им нужное направление, взяв 
у них наименее опасные положения и с их помощью сде¬ 
лать более привлекательной традиционную католическую 
доктрину.
Совсем иная перспектива у епископов Ирландии, 
Испании, Южной Италии, а также большинства «старых 
карабннеров»* руководящих ватиканской бюрократией: 
хотя Собор несколько расширил горизонт у некоторых 
из них, они продолжают слепо оставаться на антиком¬ 
мунистических позициях и мечут гром и молнии против 
«новшеств». Они не понимают их значения и боятся их 
как предвестников социализма и модернизма.
Будут ли деятельность Синода направлять представи¬ 
тели большинства? Отнюдь не разделяя все мнения про¬ 
грессивно настроенных христиан и защищая иерархию 
на капиталистических предприятиях и в церкви, они. 
однако, предпочитают избегать анафем и проводить уме¬ 
ренные реформы с целью привлечь к себе в будущем 
массы. Они используют влияние внешнего мира, опыт 
Собора, силу полученных ими мандатов. Однако прелаты, 
принадлежащие к ультрареакционному меньшинству, хотя 
и менее многочисленны и стеснены решениями Собора, 
еще имеют силу. В Риме они чувствуют себя полными
342

хозяевами. Они руководители почти всех дикастров (ве¬ 
домств Курии), в Синоде они занимают все ключевые 
позиции. В их руках почти все руководящие посты: из 24 
членов Синода, назначенных папой, 12 принадлежат 
к Курии. Они могут (как это было на Соборе) проводить 
тайные и закулисные маневры с целью затянуть или, 
напротив, ускорить дебаты, ссылаясь на слабое здоровье 
папы. Направляя деятельность Синода и неся за него 
главную ответственность, папа играет решающую роль, 
которую нельзя недооценивать. Обладая трезвым умом, 
он умеет считаться с всесильными и неизбежными реаль¬ 
ными фактами (социальными и идеологическими). Тем не 
менее он будет бороться за сохранение традиционной 
доктрины и структуры, стремясь предотвратить какую бы 
то ни было революцию как в церкви, так и в обществе. 
Разделяя идеи епископов большинства, он использует 
Собор, вес всемирного епископата, для того чтобы посте¬ 
пенно заставить матерых бюрократов обновить централь¬ 
ное руководство церковью. Вместе с тем он не склонен 
порывать с ультрареакционным меньшинством, в окру¬ 
жении которого почти постоянно находится в Ватикане, 
не может быть совершенно глухим к его аргументам и раз¬ 
деляет (отчасти) его опасения.
Исход этой первой сессии Синода зависит, следова¬ 
тельно, от сложной совокупности факторов. Эти факторы, 
возможно, определят также и будущие формы Синода. 
В самом деле, будучи консультативной ассамблеей, Синод 
находится пока в стадии эксперимента и «может быть 
впоследствии усовершенствован» 1. К этим вопросам мы 
еще вернемся. Коммунисты не меньше других интересуют¬ 
ся решениями церкви, под влиянием которой находятся 
миллионы трудящихся, наших братьев в сегодняшней 
и завтрашней борьбе.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИНОДА
Преподобные отцы Синода трудились около месяца. Целые 
дни были заполнены кропотливым изучением проблем, 
лишь во время кратких перерывов отцы освежались 
в баре. Это были дни, когда отзвуки международного
1	«Apostolica sollicitudo», DC, З.Х.1965, col. 1663—1668.
343

конгресса по апостолату мирян, заседания которого про¬ 
ходили (с 11 по 18 октября) в Палаццо Пио, несколько раз 
раздавались в стенах епископального совета. Но дебаты 
и анализ пунктов программы не прерывались: Синод 
рассмотрел реформу канонического права; продолжалось 
рассмотрение вопросов доктрины; закончилось обсужде¬ 
ние реформы семинарии. Епископы продолжали обсужде¬ 
ние проблемы регламентации смешанных браков (между 
католиками и христианами других вероисповеданий). 
В заключение они рассмотрели проблемы литургии (сово¬ 
купность ритуалов, выражающих во внешних знаках 
и церемониях теологическую доктрину), ныне столь 
подверженные изменениям и являющиеся предметом 
споров.
И если пока еще слишком рано подводить общие итоги 
первой сессии Синода, то может быть небесполезным 
попытаться уточнить мероприятия римской ассамблеи 
прелатов в свете уже закончившегося обсуждения вопро¬ 
са о реформе канонического права, о духовных семина¬ 
риях и особенно проблем теологической идеологии.
Во-первых, в Синоде обнаружились те же самые, хотя 
и в иных формах, внутренние противоречия, что и на 
Соборе. Не согласное с решением Собора ультраконсерва¬ 
тивное меньшинство (главным образом из канцелярий 
Курии) не отказалось от своей цели — воспрепятствовать 
им или затормозить их проведение в жизнь. Усиленное 
включением в состав Синода (по решению папы при откры¬ 
тии Синода) кардиналов Тиссерана, Феррето и Стоффа 
(одного из самых ярых ретроградов курии), оно занимает 
ключевые посты для осуществления своих маневров. Для 
достижения своей общей цели — навязать теоретический 
или конституциональный застой — оно применяет самую 
разнообразную тактику. Можно отметить постоянное 
стремление ватиканских служб скрыть происходящие 
в Синоде дискуссии путем создания беспорядка и замал¬ 
чивания: зал для представителей прессы лишен телефон¬ 
ных кабин; в официальных коммюнике для печати речи 
излагаются лаконично и беспорядочно, имена ораторов 
тщательно утаиваются. Чтобы установить имена ораторов 
я содержание их выступлений, журналисты (к счастью 
пользующиеся «утечкой» информации) должны «ежеднев¬ 
но проделывать трудную и кропотливую работу, 
которая не под силу недостаточно подготовленным»
344

(аббат Лорантен, «Le Figaro», 9 октября). Другой прием 
был использован 7 октября итальянской газетой «Tem¬ 
po» (связи которой с крайне правыми кругами и с некоторы¬ 
ми важными лицами Курии известны) против кардинала 
Вейо, подозреваемого в «антиватиканских, антикуриаль- 
ных и в конечном счете в антипапских настроениях». Этот 
прием состоит в косвенной дискредитации наиболее видных 
представителей большинства Синода. Наконец, ультра 
используют свои выступления на заседаниях Синода: 
некоторые официальные докладчики (например, кардинал 
Браун, делавший доклад по проблемам доктрины) разви¬ 
вают идеи в желательном для Курии направлении. Их под¬ 
держивают другие ораторы, например монсеньер Сири, 
архиепископ Генуи, который уже на Соборе вместе с мон¬ 
сеньером Руффини из Палермо (ныне уже покойным) 
был одним из самых упорных защитников мнений ультра¬ 
консервативного меньшинства. Отвлекаясь от разногла¬ 
сий по второстепенным вопросам, основные положения 
сторонников этого течения установить нетрудно: в обла¬ 
сти внутренних юридических норм церкви дисциплинар¬ 
ные законы и тексты права имеют для них почти что 
сакраментальное значение. Воля божья передается людям 
лишь через самые высокие сферы высшего духовенства; 
необходимо со всей строгостью сохранять нормы, гаран¬ 
тирующие иерархическую структуру, препятствуя вся¬ 
кому опасному соскальзыванию к демократизму. В вопро¬ 
сах доктрины такие ораторы, как, например, кардинал 
Сири, разоблачают модные в наше время уклоны к ереси — 
субъективизм, материализм, индифферентизм, «модерни¬ 
зацию» церкви и даже «обожествление апостольских 
задач» — в ущерб ценностям чистого созерцания бога. 
При этом проповедуется ясное, твердое, решающее, посто¬ 
янное и непрерывное вмешательство иерархических вла¬ 
стей во все идеологические дебаты, даже второсте¬ 
пенные.
Более здравомыслящие прелаты большинства, защи¬ 
щающие буржуазные ценности, не могут игнорировать это 
давление со стороны ультраконсерваторов, но они должны 
также учитывать многообразные требования масс нашего 
времени. Несмотря на ограниченность своего представи¬ 
тельства, недавний Всемирный конгресс по апостол ату 
мирян явился весьма знаменательным отражением настрое¬ 
ний миллионов простых верующих, жертв капитали¬
23 Казанова
345

стической системы: в некоторых текстах (убранных при 
окончательной редакции) выдвигалось требование о созда¬ 
нии теологии революционного действия против капитализ¬ 
ма, осуждались американские бомбардировки во Вьетнаме, 
выдвигалось требование о принятии КНР в ООН. В отно¬ 
шении внутренних структур церкви в официально приня¬ 
тых конгрессом резолюциях выдвигается требование об 
отказе от стеснительных методов и опеки (от которых 
иерархия колеблется отказаться) в области регулирова¬ 
ния рождаемости и смешанных браков. В одном тексте, 
зачитанном на Синоде делегацией из 14 мирян, выдвигает¬ 
ся требование о создании «представительных структур, 
куда выбирались бы миряне». Это — важный документ, 
в котором открыто отвергаются существующие методы 
назначения иерархией представителей от мирян, напри¬ 
мер, в органы римско-католической церкви в послесобор- 
ный период. В этом тексте нашел широкое отражение 
(на что мы указывали с момента открытия Синод?) процесс 
все большего оспаривания претензий иерархии на исклю¬ 
чительное право определения божественной воли и уста¬ 
новления доктрины (теологической, моральной, социаль¬ 
ной). Вместе с другими резолюциями этот текст свидетель¬ 
ствует о значительных изменениях, происходящих в созна¬ 
нии верующих масс, у которых все больше складывается 
демократическое и коммунитарное представление.
Эти изменения столь значительны, что реалистическое 
крыло иерархии обеспокоено ими, хотя и не может не 
считаться с ними *. Поэтому еще до третьего Всемирного 
конгресса по апостолату мирян многие прелаты считали 
весьма необходимым учет требований, назревших в като¬ 
лических массах, как в вопросах права, так и в вопросах 
доктрины: по первой проблеме такие епископы, как 
монсеньер ’ Суененс (Бельгия), Леже (Канада), Дюваль 
(Алжир), требовали выработки (совместно со всеми епи¬ 
скопами мира, а не только усилиями одной комиссии 
Курии) права, которое признало бы стремления, возник¬ 
шие из живой практики индивидов и низовых общин (см. 
особенно выступление монсеньера Паррекатилла из Эрна- 
куламо, Индия). Переработанный в настоящее время 
кодекс (созданный в 1917 году) критиковался как слишком 
пропитанный римским правом (монсеньер Леже) или
1 См. «Popularum Progressio», Введение.
346

«феодальным правом» (монсеньер Мак-Канн, Кейптаун). 
В вопросах учения отмечалась бесполезность вызванных 
страхом анафем (особенно монсеньер Вейо) и указывалось 
на неизбежное столкновение с проблемами, волнующими 
современные массы: как с требованиями социальных пре¬ 
образований (о которых говорили, в частности, монсеньер 
Граусиас из Бомбея и монсеньер Дюваль из Алжира), 
так и с атеизмом, который проникает в самую глубь 
религиозного сознапия и сводит христианство «к простой 
морали братской любви и даже к секуляризму, являюще¬ 
муся христианством без бога» (монсеньер Ренар из Лиона, 
«Le Croix», 10 октября 1967 года).
При наличии этих опасностей, по мнению многих 
ораторов, следует развернуть активные теологические 
исследования, которые велись бы в органической связи 
с иерархическими властями: последние в этом случае будут 
лучше вооружены, чтобы удовлетворить новые потреб¬ 
ности в рамках доктрины, традиционные основы которой 
должны быть сохранены. Высшее духовенство тем больше 
надеется достичь этих целей, что, по его мнению (см. вы¬ 
ступление монсеньера Фултона Шина, американского 
епископа), атеизм никогда не удовлетворит людей как 
теория, объясняющая общественную жизнь. Аналогичная 
ориентация обнаруживается также и в отношении кано¬ 
нического кодекса: здесь предлагается устранить методы 
времен инквизиции и приспособить кодекс к тому, чтобы 
требования, возникшие внутри общин верующих (требо¬ 
вания, которые, как это отмечалось, столь различны 
на Востоке и на Западе), могли бы быть лучше выражены 
при сохранении, однако, основных юридических норм, 
гарантирующих вечность иерархических структур. Поми¬ 
мо своего «необходимого юридического характера, кодекс 
должен носить коммунитарный и пастырский характер»,— 
отмечал монсеньер Паррекатилл, а кардинал Урбани 
(председатель Итальянской епископальной конференции) 
в своем обзорном заключительном докладе о работах 
по каноническому праву заявил, что новый кодекс должен 
быть юридическим по форме и пастырским по духу. 
Относительно семинарий подавляющее большинство вы¬ 
ступлений шло в направлении, указанном в содержатель¬ 
ном докладе монсеньера Гаррона, бывшего епископа Тулу¬ 
зы, человека, знакомого с реальными проблемами набора 
в семинарии (сколь бы они ни были мрачными). Этот пре¬
23* 347

лат отвечает ныне (во всемирном масштабе) за руковод¬ 
ство семинариями. Монсеньер Гаррон требовал такого 
обучения священников в семинарии, при котором они 
были бы подготовлены к столкновению с проблемами 
реальной действительности и чтобы при этом больше 
учитывались стремления молодежи — важные факты, 
«реально отражающие современный мир и дающие нам 
доступ к нему».
Такими представляются контуры того направления, 
которое получило одобрение наибольшего числа отцов 
Синода. Доказательством тому служит значительный про¬ 
цент голосов (при выборах комиссии по выработке резо¬ 
люций и обобщений в вопросах доктрины), поданных 
за представителей реалистического направления. Даже 
кардинал Оттавиани в какой-то мере присоединился 
к этим тактическим маневрам. В своей сущности они 
сводятся к тому, что большинство членов Синода, не отка¬ 
зываясь от осторожного восхваления буржуазного строя 
и иерархических структур церкви и беспокоясь по пово¬ 
ду все более сильного развития «демократизма» мирян, 
оказалось, однако, достаточно опытным, чтобы избежать 
анафем и использовать поиски (ими направляемые) и ре¬ 
формы (умеренные) с целью привлечения к церкви народ¬ 
ных масс. Задача не из легких, и после трехнедельных 
дебатов по обсуждавшимся вопросам еще многое пред¬ 
стоит сделать. Особенно в области доктрины. Несмотря 
на предпринятые некоторыми ораторами попытки анали¬ 
за, средний уровень теоретических (и теологических) 
рассуждений был невысок и не соответствовал глубине 
затронутых проблем. Ничего не было сказано об усилиях, 
обнаруживаемых то здесь, то там (и даже на Всемирном 
конгрессе по апостолату мирян), выработать теологию 
революционного действия; феномен «теологии смерти бога» 
не был рассмотрен во всей его широте со всеми его послед¬ 
ствиями. В самом деле, в связи с новой идеологией можно 
предвидеть серьезный пересмотр завтрашней теологии: 
серьезную переоценку воплощения и почти материали¬ 
стическое истолкование его, секуляризацию и демокра¬ 
тизацию церкви, литургию, отбросившую все внешние 
знаки священнодействия и выражаемую в обычных и ком- 
мунитарных ритуалах, и т. д. Развитие общественных 
отношений и движение масс постоянно подводят церковь 
к этому пути. При нынешнем положении дел епископат
348

еще не в состоянии осуществить значительный прогресс 
в этом направлении. Но недавно выбранная комиссия 
по вопросам~доктрины сможет по крайней мере очер¬ 
тить4* круг" проблем и] наметить основные вехи их ре¬ 
шения.^
Во всяком случае, коммунисты должны внимательно 
следить за деятельностью Синода, не недооценивая и не 
переоценивая его значения. Как для одних, так и для 
других в диалоге следует избегать неясности и уметь 
внимательно выслушивать противную сторону.

2.	КОММУНИСТЫ И ХРИСТИАНЕ
В последние годы отмечается непрерывное расширение 
контактов между христианами и коммунистами. Множат¬ 
ся встречи, возникают дебаты, происходит сопоставление 
точек зрения и устанавливаются совместные действия. 
Французская коммунистическая партия уже давно под¬ 
черкнула, какое большое значение она придает всякому 
диалогу между верующими и атеистами — сынами одного 
и того же народа, имеющими одинаковые стремления. 
Известен призыв Мориса Тореза в 1936 году. Неоднократ¬ 
но (в частности, на Пленуме ЦК в Аржантейе в 1966 году, 
а затем на XVIII съезде партии, состоявшемся в Левалуа 
в январе 1967 года) он повторял относящиеся к этой про¬ 
блеме мысли и выводы. Между тем под влиянием транс¬ 
формации мира и возросших требований народа и католи¬ 
ческая иерархия постепенно перешла от анафемы к диало¬ 
гу. Это совершенно новая позиция, способствующая 
устранению многих барьеров и позволяющая значительно 
расширить контакты и совместные действия. Таким обра¬ 
зом, мы вступили в новый этап. Благодаря этому народные 
массы приобрели новый опыт и перед ними открылись 
огромные возможности, но вместе с тем возросла и ответ¬ 
ственность, серьезность которой обязывает нас попытать¬ 
ся уяснить цель и суть наших действий. Например, какое 
обоснование дают коммунисты диалогу? Может ли един¬ 
ство действий сопровождаться сближением философских 
позиций? Не устарело ли различие между диалектическим 
материализмом и религией в результате изменений, про¬ 
исшедших в самой теологии, и не потеряло ли оно теоре¬ 
тическую остроту? Не подорвет ли марксистский атеизм 
диалог и совместные действия? Все эти вопросы часто 
возникают на встречах между марксистами и христианами, 
и поэтому небесполезно попытаться ответить на них.
350

Не претендуя на окончательный ответ и рассматривая 
это лишь как начало дискуссии, попытаемся осветить 
некоторые из этих проблем.
ЗА ОБЪЕКТИВНУЮ ОСНОВУ ДИАЛОГА
Выходя за рамки взаимной вежливости, диалог и совмест¬ 
ные действия с необходимостью объективно вытекают 
из острых требований современной жизни и истории. 
Христиане и коммунисты творят одну и ту же земную 
историю. Человек — с головы до ног общественное суще¬ 
ство. Именно на этой основе марксизм-ленинизм и создает 
научную теорию.
Диалог между христианами и коммунистами, следова¬ 
тельно, обусловлен и обоснован следующим важным 
фактом — абсолютным приматом для всех реальных, зем¬ 
ных, мирских проблем, с которыми сталкиваются люди 
нашего времени. Это — проблемы человечества, обла¬ 
дающего огромным потенциалом (научным, техническим, 
экономическим, художественным и моральным), развитие 
которого, однако, ограничивает, тормозит и сдерживает 
капитализм. Достигнув монополистической стадии, систе¬ 
ма частной собственности на средства производства еже¬ 
дневно обнаруживает свой пагубный характер. Она ответ¬ 
ственна за две мировые войны, породила фашизм, являет¬ 
ся причиной колониальных войн и промышленной отста¬ 
лости ряда стран. В своей наиболее извращенной форме 
(американский империализм) она совершает агрессию 
во Вьетнаме и угрожает свободе и миру всех народов. 
В самой Франции государственная власть служит интере¬ 
сам монополий, создавая безработицу и снижая заработ¬ 
ную плату, подвергая трудящихся переутомлению и необ¬ 
ходимости туже затягивать пояс, а также закрывая им 
доступ к культуре и возможности для личного развития. 
Во всех этих отношениях капитализм угрожает, всем: 
«Поскольку трудящиеся, верующие и атеисты, имеют 
одни и те же классовые интересы и испытывают одну 
и ту же потребность в социализме, поскольку демократы, 
верующие и неверующие, одинаково стремятся к свободе, 
поскольку сторонники мира, верующие и неверующие, 
испытывают одно и то же желание — сохранить жизнь 
на земле, они могут и должны объединиться» (Резолюция
351

Пленума ЦК ФКП в Аржантейе). Совместная борьба 
яа общей всем земле против общих врагов и равная ответ¬ 
ственность — вот объективная и главная основа диалога 
и совместных действий между христианами и коммуни¬ 
стами.
ИЗМЕНЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА
Христианство само служит подтверждением первичности 
земных, социальных реальностей. Об этом прежде всего 
свидетельствует сама история церкви с ее изменениями 
веры, теологических доктрин и институтов. Вера и теоло¬ 
гические доктрины изменялись от эпохи к эпохе и даже 
в одну и ту же эпоху имели противоречивое содержание. 
Совсем недавно Второй Ватиканский собор еще раз пока¬ 
зал, в соответствии с какими процессами (многообразны¬ 
ми по своей природе и с различными или даже противо¬ 
положными идеологическими ориентациями) теологиче¬ 
ские, литургические, церковные структуры вынуждены 
были приспосабливаться к новым условиям, порожденным 
современной социальной практикой. Впрочем, эта первич¬ 
ность проблем реальной истории ныне частично осознает¬ 
ся широкими слоями христиан нашего времени. Бурное 
развитие производительных сил, эволюция общественных 
отношений в эпоху крупного промышленного капитализ¬ 
ма, научные.теории, вырабатываемые и распространяемые 
коммунистическим движением,— вот причина, как мы 
уже отмечали, возникновения новых религиозных катего¬ 
рий. Для многих католиков и теологов, связанных с совре¬ 
менным движением народных масс, бог сообщает свои 
замыслы через общественную практику, события — это 
«знамения времени».
Разумеется, бог придает им высший смысл, но свои 
замыслы он может сообщать лишь посредством историче¬ 
ских фактов и изменений, вызываемых самим человече¬ 
ством. Отвлекаясь от их различий в деталях, можно ска¬ 
зать, что теологии секуляризации, очищения веры (отли¬ 
чаемой от религии прошлого), «смерти бога» сближаются 
друг с другом, говоря нам о божестве, которое, не исчезая, 
теряет высоту.
На разных уровнях развития и в различных формах 
процесс секуляризации теологии сопровождается у широ¬
352

ких масс христиан тенденцией представлять себе Христа 
в качестве трансцендентной, но живой модели, основы¬ 
вающей на боге, помимо самой исторической реальности... 
действия, направленные на уничтожение капиталистиче¬ 
ских производственных отношений, этого источника нище¬ 
ты и бед. Можно было бы привести множество примеров 
(в Латинской Америке, во Франции, в Испании) бурного 
распространения этой «теологии революции» (в скрытой 
или явной форме).
Однако давление господствующих классов па церковь 
продолжает оставаться огромным, и нетрудно обнаружить 
его существенное влияние на мировоззрение иерархии. 
Впрочем, это сложный процесс, ибо связи епископов 
с господствующими классами и их отношение к народным 
массам неодинаковы в разных странах, даже в различных 
районах одной и той же страны. Поэтому-то на Соборе 
и обнаружились довольно серьезные разногласия по вопро¬ 
су о том, как лучше всего в интересах церкви рассматри¬ 
вать и решать проблемы современного мира. Внесены 
реальные изменения в церковную доктрину, определение 
откровения, отношения к миру, к атеистам, к защите 
мира, и их положительное значение очень велико. Меньше 
изменений внесено в «социальную доктрину» церкви. 
Здесь еще далеко до «теологии революции». В таких 
документах римской церкви, как «Gaudium et Spes» или 
«Popularum Progressio», находят, конечно, отклик требо¬ 
вания масс, однако предлагаемые решения не выходят 
за рамки улучшения капитализма. Более того, Павел VI 
неоднократно и еще совсем недавно (28 марта 1968 г.) 
осуждал революцию. В феврале 1967 года (выступление 
перед дипломатическим корпусом, DC, № 1487) он уточнил 
позицию церкви, высказавшись за «постепенное совер¬ 
шенствование» установленного строя, что исключает «рево¬ 
люционное действие». Согласно папе, следует наладить 
сотрудничество между капиталом и трудом. Труд и капи¬ 
тал взаимно дополняют друг друга, они составляют 
«бином»1. «Есть существенное различие,—заявляет папа,— 
между подлинным братолюбием и кажущимся братством, 
при котором хотели бы сблизить элементы одного и того 
же общественного класса, чтобы лучше их объединить 
в борьбе против другого класса людей, которые, однако,
1 Р a u 1 VI, Le chrétien et le bien-être temporel, DC, 19.V.1063.
353

также являются братьями» 1. Позитивные в других аспек¬ 
тах, «Gaudium et Spes» и «Popularum Progressio» также 
не выходят за рамки этой перспективы. В «Gaudium et 
Spes» повторяется положение о соучастии и сотрудниче¬ 
стве трудящихся в управлении капиталистическими пред¬ 
приятиями («при сохранении необходимого единоначалия 
хозяина в управлении предприятием», II, I, 68). В «Popu¬ 
larum Progressio» говорится о способах устранения «опас¬ 
ности возникновения целостного коллектива, отрицающе¬ 
го свободу и исключающего фундаментальные права 
человеческой личности».
МОЖЕТ ЛИ ХРИСТИАНИН 
БЫТЬ КОММУНИСТОМ?
Следовательно, между трудящимися-коммунистами и тру- 
дящимися-христианами повсюду наблюдается все большее 
сближение в политическом и моральном плане.
Это политическое и моральное сближение отнюдь не 
озпачает теоретического примирения между религией 
и марксизмом-ленинизмом. Кое-где отдельные христиане 
хотят побудить марксистов объявить свой атеизм второ¬ 
степенным, незначительным, не имеющим существенного 
значения и пагубным для диалога. Несмотря на свои 
часто дружеские намерения, они забывают, однако, о спе¬ 
цифических особенностях марксизма: «Будучи теорией 
классовой борьбы и социалистической революции, марк¬ 
сизм представляет собой единое целое и ясное философ¬ 
ское выражение потребностей и возможностей человече¬ 
ства, у которого нет иной цели, кроме его самого, и кото¬ 
рое находит в самом себе средства познания и действия» 
(резолюция Пленума ЦК ФКП в Аржантейе). Полезно 
в этой связи напомнить о двойной особенности марксизма 
как материалистического и революционного атеизма. 
В самом деле, многие революционные выступления и вос¬ 
стания имели место задолго до возникновения современно¬ 
го рабочего движения. Не будучи действительными и созна¬ 
тельными повелителями природы и господами своего соб¬ 
ственного объединения в обществе, революционеры дела¬ 
ли тогда религию «общей теорией этого превратного
1	Выступление перед руководителями «Бельгийского хри¬ 
стианского рабочего движения», (DC, III.1966, № 1476).
354

мира»1. Теологические системы вступивших в борьбу 
угнетенных, народные ереси были паправлены против 
теоретических обобщений апостолов установленного строя. 
Лишь широкая индустриализация, рост рабочего класса, 
развертывание его борьбы против капитализма сделали 
возможным теоретический разрыв (совершенный Марксом 
и Энгельсом) с революционными идеологиями прошлого. 
Так возник марксизм-ленинизм, новый материализм, нау¬ 
ка о процессах, определяющих изменения общества. 
Стремление снова ввести бога или трансцендентность 
означало бы возвратить марксизм к утопиям или к народ¬ 
ным милленаризмам прошлого. Поэтому внимательное 
и уважительное отношение диалектического материализма 
к прогрессивным теологическим системам нашего времени, 
в частности к «теологии революции», пе означает никаких 
уступок в принципиальном плане.
Атеизм такого типа является, может быть, также одной 
из наилучших гарантий того, что марксисты могут дать 
христианам на сегодня и на завтра. Он делает напрасной 
всякую борьбу против неба. «...Человек создает религию, 
религия же не создает человека»,— писал Карл Маркс 2. 
Если возникновение, сохранение, преобразование рели¬ 
гиозного сознания объясняются его использованием обще¬ 
ством, то исчезновения религии следует ожидать лишь 
в результате длительного процесса развития (внутреннего 
и внешнего). Процесса, который постепенно вызревает 
в ходе развития капиталистического и социалистического 
обществ. С марксистской точки зрения всякая политика 
религиозного притеснения или преследования абсурдна 
и тщетна, она не способна искоренить веру, которая 
порождается бедностью социального опыта, и свидетель¬ 
ствовала бы о домарксистском подходе к религии. Кроме 
того, подобная позиция была бы политически ошибочной, 
неверной с научной точки зрения и бесчеловечной. В самом 
деле, враждебными сторонами являются не верующие 
и атеисты, ими являются эксплуататоры-капиталисты 
(атеисты или приверженцы религии) и эксплуатируемые 
(христиане или неверующие). От этой классовой борьбы 
не может быть в стороне сама церковь. Доказательство 
тому — теологические системы угнетенных, которые в исто¬
1	К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 1, стр. 414.
2	Там же.
355

рии находили аргументы и подтверждения в такйх тек¬ 
стах, как Апокалипсис (бывший долгое время подлинно 
классической книгой, выражавшей народные чувства), 
когда они выступали против прелатов, определявших 
бога как источника и гарантию иерархий неба и земли. 
Доказательством тому служат также в настоящее время 
глубокие разногласия широких слоев католических народ¬ 
ных масс, стремящихся к социализму, с большинством 
иерархии, пытающейся удовлетворить требования трудя¬ 
щихся в рамках неокапитализма.
Диалектический материализм напоминает, что ком¬ 
мунистическая партия — это не «союз безбожников». Пер¬ 
востепенной задачей атеистической пропаганды является 
организация борьбы масс, эксплуатируемых капитализ¬ 
мом. Именно с этой точки зрения писал Ленин в 1907 году 
о возможности вступления в партию рабочих-верующих 
и даже священников, желающих стать ее членами и защи¬ 
щать ее программу.
Мы призываем всех христиан, согласных с Программой 
и Уставом партии, вступать в ее ряды и делаем это без 
какого бы то ни было макиавеллизма или «либерализма», 
а в соответствии с принципами самого диалектического 
материализма.
Многие христиане (из рядов рабочего класса, средних 
слоев, трудовой интеллигенции) согласны с политически¬ 
ми выводами коммунистов, часто они применяют основ¬ 
ные методы и теории марксизма в вопросах политико-эко¬ 
номического анализа. При этом, однако, они считают, 
что социальная действительность не исчерпывает целиком 
человеческую действительность и что основа нашего вну¬ 
треннего стремления к преобразованию мира находится 
в боге.
Наша позиция в данном вопросе совершенно ясна. 
Прежде всего мы рады согласию, существующему между 
этими христианами и нами в главном, то есть в отношении 
политической программы борьбы против капитализма. 
Принятие, включение ими в свое мировоззрение важных 
частей теории марксизма и его анализов представляется 
нам признаком значительного освобождения их сознания 
от отчуждения. Освобождение это, однако, не полное, 
и причины этого надо искать в социальной практике 
и классовых отношениях этих христиан. В самом деле, 
эти факты, как нам кажется, могут объяснить как их
356

эволюцию к марксизму, так и сохранение у пих (в йХ 
жизненном опыте) неясностей, еще приводящих их к поис- 
скам объяснения и смысла в трансцендентности.
Однако они могут быть полноправными членами пар¬ 
тии. Без всякого опасения с нашей стороны и при самом 
уважительном отношении к их вере. Не согласны ли они 
с партией в самом главном? Кроме того, почему мы должны 
бояться возможного ослабления в наших рядах диалек¬ 
тического материализма? Напротив, мы считаем (и здесь 
мы без страха держим научно обоснованное пари), что 
борьба за преобразование мира, ведущаяся в рамках 
партии, в соответствии с ее методами теоретического ана¬ 
лиза конкретных ситуаций имеет также философски-воспи- 
тательное значение: постепенно подводя к полному, целост¬ 
ному, совершенно рациональному пониманию обществен¬ 
ных процессов, она приводит к диалектическому материа¬ 
лизму, делает ненужными (даже на уровне личного жиз¬ 
ненного опыта) последние остатки потребности в транс¬ 
цендентности.
Наши ряды, стало быть, открыты для каждого хри¬ 
стианина (и даже священнослужителя), продолжающего 
им быть, но согласного с нашей программой и нашим 
уставом. Христиане могут быть в наших рядах с боль¬ 
шим основанием, чем в других левых организациях, если 
только они признают нашу программу. Мы никогда не сде¬ 
лаем из материализма предварительного условия или пред¬ 
лога для отказа в приеме в партию. Христиане сами должны 
судить, считают ли они свою веру достаточно крепкой 
и зрелой, чтобы она могла сохраниться (и даже углубить¬ 
ся) в условиях научно обоснованного и организованного 
революционного действия.
Со своей стороны диалектический материализм не име¬ 
ет в религии какого-либо добавления в виде души. Опира¬ 
ясь на диалектико-материалистический подход и выте¬ 
кающие из него научные анализы, Французская комму¬ 
нистическая партия отказывается от всякого сектантства 
или воинствующего антиклерикализма — позиции, выте¬ 
кающей из идеалистического атеизма (в сущности, еще 
находящегося в религиозных рамках) различных мелко¬ 
буржуазных течений.
Это вместе с тем означает, что диалог для коммуниста 
не предполагает какого-либо отказа от своих фунда¬ 
ментальных теоретических позиций.
357

Такйм образом, встречи, дискуссий, сопоставление 
точек зрения и диалоги между христианами и коммуни¬ 
стами необходимы. Сталкиваясь с теми же трудностями 
и противостоя одним и тем же эксплуататорам, они учатся 
на этих встречах уяснять общие интересы и выявлять 
общие надежды. Марксисты со всем пониманием и со 
всей строгостью научного анализа лучше постигают новые 
значения, которые принимает религия у трудящихся 
верующих. Тем самым, будучи условием наилучшего 
взаимопонимания, теоретический анализ религиозных 
явлений не путем смешивания понятий и сближений 
философских взглядов, а путем уважения убеждений 
каждого способствует совместной борьбе за лучшую 
жизнь. Это уважение отнюдь не исключает (как раз 
наоборот^ свободное и дружески твердое отстаивание 
своих позиций, идейное соревнование между материализ¬ 
мом и теологией.
Впрочем, не только коммунисты не хотят отказываться 
в ходе диалога от своей философии. Исходя из католиче¬ 
ской точки зрения, Павел VI не скупился на разъяснение 
своей позиции, направленной на завоевание масс более 
соответствующим нашему времени способом, чем былые 
крестовые походы или анафемыг. Диалог, разъясняет 
папа, нельзя представлять себе как умаление значения 
основных положений католической доктрины: «Искусство 
апостола полно риска, стремление сблизиться с нашими 
братьями не должно сопровождаться умалением истины. 
Наш диалог не может быть проявлением слабости по отно¬ 
шению к нашей вере. Апостольство не может быть сделкой, 
оно не может превратиться в двусмысленный компромисс 
в отношении принципов мысли и действия, отличающих 
наше христианское верование... Руководство самой церкви 
должно время от времени мудро вмешиваться и устанав¬ 
ливать пределы, указывать пути, предлагать различные 
формы оживления постоянного и благотворного диало¬ 
га» 2. Об этих положениях папа недавно напомнил в пись¬ 
ме к участникам «Недели католической интеллигенции»: 
«Совершенно очевидно, что наш диалог не может быть 
проявлением слабости по отношению к нашей вере.
1	Об этом папа римский совершенно ясно пишет в: «Ecclesiam 
Suam», DC, 6.IX.1964, col. 1082.
2	Ibid., col. 1084.
358

Постановка вопросов может быть благотворной для само¬ 
го верующего, но при условии, если она не ставит под 
сомнение самое существенное... Необходимо срочно еще 
раз утвердить нашу веру в Христа-спасителя, так чтобы 
она больше отвечала современному мышлению в его 
законных поисках, не искажая, однако, при этом вести 
о спасении, а, напротив, разъясняя ее» 1. Эти предостере¬ 
жения часто повторяются папой в последнее время и сви¬ 
детельствуют о силе столкновений (по вопросу о социаль¬ 
ной доктрине, о литургии, о значении иерархических 
структур, о смысле и статуте Священного писания и Хри¬ 
ста) между теологическими концепциями церкви в после- 
соборный период, порожденных эволюцией масс и соци¬ 
альной практикой нашего времени.
1 «La Croix», 12.111,1968,

ДОКУМЕНТЫ.
НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ДЕБАТОВ 
НА СОБОРЕ
Документы, принятые Собором, взятые изолированно, недостаточно 
красноречивы. Являясь плодом огромной и тщательной обработки — 
сокращений, перестановок, вычеркиваний, подчеркиваний и уси¬ 
лений,— внешняя структура декретов не может сама по себе объек¬ 
тивно рассказать нам о своем собственном значении. Лишь ценою 
тщательного изучения дебатов и свидетельств можно выявить, 
какое отражение в тексте нашли силы и скрытые тенденции; кото¬ 
рые столкнулись во время сессий Собора и на заседаниях его комис¬ 
сий, чтобы достичь трудных компромиссов, выраженных в приня¬ 
тых документах. Все это тем более сложно, что во время соборных 
дебатов (и в самом соотношении между теологическими и библей¬ 
скими темами) нашли отражение одновременно народные требова¬ 
ния, осторожность иерархии и различное осознание членами иерар¬ 
хии этих требований нашего времени. Не имея возможности позво¬ 
лить себе проследить здесь весь ход дебатов, мы хотели бы показать 
некоторые решающие аспекты дебатов, предоставив слово по основ¬ 
ным вопросам некоторым из тех лиц, которые считались «лидерами» 
Собора.
ДЕБАТЫ
Собор — это прежде всего 2300 прелатов, которые были обязаны 
в течение 4 триместров (с сентября по декабрь в 1962, 1963, 1964 
в 1966 годах) присутствовать во время дебатов (иногда бурных, 
чаще монотонных) в Соборе св. Петра. Во время этих заседаний 
некоторые соборные отцы были более способны связно объяснить 
то, что другие чувствовали лишь смутно. Став своего рода важными 
особами — представительными руководителями всего течения (боль¬ 
шинства или меньшинства),— эти епископы при своем появлении 
на трибуне вызывали бурные реакции.
«Заранее созданные нами образы подавляли. Возьмите, напри 
мер, образы таких людей, как Оттавиаии, Фрингс, Суэненс, Мак- 
симос IV. Здесь нет больше места для правильного осознания 
и утверждения своей собственной личности.
Каждый раз, когда говорит какой-либо американский прелат, 
прогрессисты выигрывают 100 голосов, тогда как каждое выступ ле-
360

ние кардинала Оттавиани производит противоположное действие. 
Люди голосуют за какое-либо предложение только потому, что 
Оттавиани выступил против него» 1.
Епископы — христиане. Для них Священное Писание — хра¬ 
нилище воли бога — воплощает бесконечную способность отвечать 
на вопросы, которые ставят перед собой люди. Но поставленные 
в различные реальные ситуации, воодушевленные тем самым раз¬ 
личными требованиями, представители меньшинства или боль¬ 
шинства создают себе с помощью Писания противоположные пред¬ 
ставления о смысле текстов Писания и воле святого духа. Так, если 
ограничиться одним примером, епископы большинства считают, 
что следует отбросить старое католическое положение о браке 
как черечур наталистское и основанное, по их мнению, на преиму¬ 
щественном выделении и неправомерной переоценке предписания 
«Книги бытия» («Плодитесь и размножайтесь»). Воодушевляемые 
новыми требованиями, они ищут (и находят) новое истолкование 
слова божия, устанавливая связь (которую они подчеркивают) 
между предписанием «Плодитесь и размножайтесь» и предписанием 
«Пусть они станут единой плотью».
«Важно рассмотреть, сохранили ли мы в совершенном равнове¬ 
сии все стороны учения церкви о браке. Возможно, что мы слишком 
подчеркнули один завет Священного Писания («Плодитесь и раз¬ 
множайтесь») и оставили в тени другой завет бога («И будут они 
вдвоем единой плотью»). Эти две истины являются главными, и обе 
взаимно дополняют друг друга в свете полной истины, которая нам 
открыта в господе нашем Иисусе Христе» 2.
Меньшинство не чувствует в жизни, в своей повседневной прак¬ 
тике огромной силы новых потребностей, укоренившихся в старых 
социальных структурах (с их регулирующими требованиями в со¬ 
циальном, матримониальном, сексуальном плане); оно все еще 
крепко связано со старой системой значений Писания. Оно объяв¬ 
ляет его исходящим от бога, обвиняя большинство в манипулирова¬ 
нии текстами и в «забвении» некоторых элементов священных книг: 
«Что же тогда? Может быть, следует изъять 127 псалмов («Да будет 
благословлен тот, кто убоится Господа... ваша супруга как плодо¬ 
носная лоза»)? Кроме tofo, мы не должны принимать во внимание 
только экономические принципы из опасения забыть слова Христа 
(«О чем вы печетесь?.. Посмотрите на птиц небесных и на полевые 
лилии...»). Не ставит ли под сомнение этот взгляд (речь идет о взгля¬ 
де кардинала Суэненса) постоянство церкви? Разве святой дух 
не пребывал в церкви в прошлые века и не просветил умы по этому 
пункту учения»... 3
ВОПРОС О МИРЕ
Именно по вопросу о мире деятельность Собора была весьма поло¬ 
жительной и, быть может, наиболее глубокой. Обнародуй Собор 
лишь документы по этому вопросу, и тогда он не был бы бесполезен.
1	Интервью, данное пр. о. Капорале, указ. соч., стр. 151 — 152.
2	Кардинал Суэненс, выступление от 29. X. 1964 (ДС, XII. № 1964. 
col. 1608).
3	Кардинал Оттавиани, выступление от 30.X.64 (ДС, 6. XII.1964, col. 
1610).
24 К^зднооа
361

Впрочем, столь велико было воздействие в этом вопросе тревоги 
народов, что происки и резкие нападки ультраконсерваторов и неко¬ 
торых англосаксонских епископов с целью ослабить тексты доку¬ 
ментов о мире не увенчались успехом.
Кардинал Оттавиани
«Мы должны подчеркивать цели справедливости и милосердия, 
необходимые для избежания войн. Эти цели следующие:
а)	гражданское и религиозное воспитание должно готовить граж¬ 
дан и, следовательно, также избранных ими руководителей к сотруд¬ 
ничеству в международном плане, равно как и к взаимному при¬ 
знанию друг друга и обмену правами и обязанностями. Это приведет 
к исключению борьбы классов и рас, политического или экономиче¬ 
ского империализма, которые являются наиболее частыми причи¬ 
нами войн;
б)	дух братства должен царить между народами согласно прин¬ 
ципам Евангелия; каждая нация должна быть готова приносить 
жертвы ради блага всего сообщества, то есть ради всего человече¬ 
ского общества, равно как в каждом государстве индивиды должны 
всегда приносить жертвы во имя общего блага;
в)	помехи, создаваемые тоталитарными правительствами,— 
основные источники войн;
г)	по мере возможности следует прибегать к арбитражу;
д)	следует придавать более обязательный характер решениям 
международных организаций, созданным для разрешения спорных 
вопросов, таких, как Международный третейский суд в Гааге или 
Организация Объединенных Наций.
Я считаю, что в разделе схемы, трактующем о международных 
конфликтах, забыли описать всякого рода разрушения, причиняе¬ 
мые оружием наций или политических группировок.
Слово «война» употребляется здесь в слишком неопределенном 
и в слишком широком смысле. Следует также осудить все, что так 
или иначе связано с войной: вооруженную революцию, которая может 
вызвать гражданскую войну, партизанскую войну или герилью, 
используемую в особенности коммунистами с целью подчинить 
народы коммунизму, и равным образом те маленькие войны, которые 
одно государство ведет против другого в форме саботажа и актов 
терроризма. Мы не должны забывать, что когда коммунизм развя¬ 
зывает войну (то есть совершает агрессию), то он называет ее осво¬ 
бодительной войной. Ибо в устах коммунистов слова имеют иной, 
если не прямо противоположный, смысл.
Кроме того, в схеме надо твердо осудить войну, предназначенную 
для навязывания определенной идеологии» 1.
Циркуляр кардинала Спеллмэна,
разосланный соборным отцам
«Ваше преосвященство. Мы почтительно склоняем Вас к тому, 
чтобы глава V «De Bello Vitando» получила Ваш голос «против» 
(non placet). Равным образом мы склоняем Вас к тому, чтобы и вся
1	Выступление 7.Х.1965 (DG, № 1460, col. 2085).
362

Схема получила Ваш голос «против» (non placet), если указанные 
ниже ошибки не будут исправлены. (Схему можно оставить на рас¬ 
смотрение Synodus Episcoparum для последующего ее рассмотрения 
и исправления.)
1.	Владение ядерпым оружием («Arma seientifica») осужда¬ 
ется как аморальное. («Singulare belli hodierni periculum in hoc 
consistit quod illis qui recentiora arma possident quasi occasionem 
praebet talia scelera perpetrandi et, connexione quadam inexorabili, 
hominum voluntates ad atrocissima consilia impellere potest» *), 
а также в № 81 («Belli exinde causae quin eliminentur, potiuspaula- 
tim aggravari minantur... Potius quam dissensiones inter nationes 
vere ac fuditus sanentur, iisdem aliae partes inficiuntur» **). В этих 
утверждениях игнорируется тот факт, что вледение «Arma scienti¬ 
fica» сохранило свободу в значительной части мира. Защита значи¬ 
тельной части мира от агрессии является не преступлением, а боль¬ 
шой заслугой.
В этих утверждениях игнорируется также тот факт, что война 
и распри между народами вызываются несправедливостью, а не вла¬ 
дением «Arma scientifica» (например, причиной второй мировой 
войны было не владение оружием некоторыми нациями, а неспра¬ 
ведливость). Утверждать, что «Arma scientifica»— причина войн 
и распрей, столь же нелогично, как утверждать, что закон и поли¬ 
ция какого-либо города — причина преступлений и беспорядков, 
совершаемых в этом городе.
Включение подобных текстов в схему, безусловно, нанесет 
вред делу свободы в мире.
Эти тексты также противоречат положениям № 79 (как и части 
обращения папы Павла VI к Объединенным Нациям в сентябре 
1969 г.), утверждающим право нации на собственную защиту. 
В нынешнем мире для великих наций нет подлинной защиты без 
владения «Arma scientifica».
2.	Мы отрицаем также, что «последние папы» осудили тоталь¬ 
ную войну столь же категорично, как она осуждается в этом разделе: 
«His attentis, haec Sacrosancta Synodus, suas faciens condemnation es 
belli totalis iam a recentibus Summis Pontificibus enunciatas, decla- 
rat» *** (№ 80). Где ссылки, подтверждающие это утверждение?
3.	Собор не должен принимать решения по тому вопросу, 
по которому еще нет согласованного мнения теологов — специа¬ 
листов по этому вопросу.
Франсис, кардинал Спеллмэн, Нью-Йорк; Патрик JI. О’Бойл, 
Вашингтон; Мигель де Миранда, Мехико; Дениз Е. Харлей, Дур¬ 
бан; Жозеф Хури, Тир Маронитарум; Лауренс, кардинал Шехан, 
Балтимора; Филипп М. Хеннан, Ныо-Орлеан; Гилфорд Клайд
* «Особая опасность современной войны состоит в том, что она как бы 
представляет тем, кто оказался обладателем более нового оружия, (удобный) 
случай совершить такие злодеяния, и может, если они придут к заключению
о	неизбежности (войны), склонить людей к самым жестоким решениям».
** «Затем, чтобы причины войны не разглашались, они угрожают скорее 
постепенно ухудшать положение... Вместо того чтобы совершенно и полнос¬ 
тью устранить раздоры между нациями, они этими самыми раздорами зара¬ 
жают другие части (мира)».
*** «Этот священный Синод, уже выразивший в заявлениях теперешних 
высших понтификов свое порицание тотальной войны, объявляет тем, кто 
внимает ему*.
24* 363

Юнг, Хобарт; Адольфо Сервандо Тортоло, Парана; Фелипе Куэто 
Гонзалес, Тлалнепантла *.
Однако большинство епископов отказалось поддержать эти 
предложения. В различной форме ораторы большинства разобла¬ 
чали опасность для дела мира гонки термоядерных вооружений, 
и в таком духе и был составлен окончательный текст «Gandium et 
Spes».
Кардинал Мартен, епископ Руана
«Текст по своей форме слишком холоден. Надо бы найти способ 
выразить то, насколько отцы взволнованы, когда речь идет о войне 
и мире. Различия между оборонительными и наступательными, меж¬ 
ду справедливыми и несправедливыми войнами ныне устарели. 
Теперь необходимо осудить войну в любой ее форме как средство 
разрешения международных проблем. Война должна быть вычерк¬ 
нута из словаря и нравов людей. Все христиане во имя человечности 
и Евангелия должны стать активными участниками международного 
движения в защиту мира. «Война войне!»— говорил Пий XII; 
«Никогда больше не должно быть войн!»— сказал Павел VI в ООН. 
Для этого необходимо создать международную власть, имеющую 
необходимые права. Пока же путь для действий в защиту мира ука¬ 
зан в призыве Павла VI передать в помощь бедным народам часть 
средств, предназначенных на вооружение» 2.
Кардинал Лежетк(Монреаль)
«По поводу моральности современной войны необходимо заме¬ 
тить, что многие люди ожидают, что весь свой авторитет Собор поста¬ 
вит на службу миру, а некоторые желают торжественного осуждения 
военных действий и особо разрушительного оружия. Пункт 97 
Схемы стремится удовлетворить эти чаяния. Но этот текст должен 
быть исправлен, ибо в нем имеются двусмысленности и даже внутрен¬ 
ние противоречия. В нем содержится абсолютное осуждение войн 
и в то же время предусматривается возможность исключений при 
некоторых обстоятельствах. Но ныне проблема ставится по-новому. 
Классическая теория справедливой войны практически стала непри¬ 
менимой по причине размеров разрушений и числа смертей, вызван¬ 
ных современной войной. Стало быть, эту теорию надо отвергнуть. 
Не следует также осуждать абстрактно. Текст должен показать 
ужасы современной войны и заявить кратко и категорично, что 
современная война не может быть средством, пригодным для вос¬ 
становления нарушенного права. По поводу необходимости между¬ 
народной власти следует сильнее подчеркнуть обязанности правите¬ 
лей и предостеречь против инертности, культа суверенитета госу¬ 
дарства, национализма, эгоизма, презрения к международному сооб¬ 
ществу, недостатка в воспитании интернационалистических чувств. 
Что касается возражения против военной службы из побуждений 
совести, то его мотив следует видеть не в «кротости», а в милосердии
» Текст в DG, № 1465, col. 366-367.
2	Выступление 7.X.1965 (DG, № 1460, col. 2082/.
364

Или в евангельском духе. Наконец, следует определенно приветст¬ 
вовать сотрудничество христиан с верующими нехристианами, в ча¬ 
стности буддистами» *.
СОЦИАЛЬНАЯ ДОКТРИНА
Эти противоречия снова обнаруживаются в социальной доктрине 
Собора, положительные аспекты которой, наоборот, гораздо менее 
значительны. Лишь весьма незначительная горсть епископов из 
«третьего мира», по-видимому, склонна допустить социализм. 
Таков, например, Максимос IV, прелат Ближнего Востока, который 
выступил против политического антикоммунизма и разоблачил 
«эксплуатацию человека».
Кардинал Максимос IV
«Некоторые требовали, чтобы Схема разоблачила грех в мире. 
Но вот он большой, огромный грех в мире, который Иисус постоянно 
разоблачал в своем Евангелии, а именно, эгоизм и эксплуатация 
человека человеком.
Некоторые хотели бы, чтобы этот текст больше говорил о необ¬ 
ходимости нести крест, с покорностью следовать своей судьбе. 
Но кто же в действительности несет крест, как не несчастные тру¬ 
дящиеся массы, которые пытаются побороть свою нищету трудом, 
солидарностью, даже социализацией? Можно лишь сожалеть, что 
они это делают в рамках атеистических систем. Но не эгоизм ли 
некоторых христиан вызывал и вызывает в значительной мере атеизм 
масс? Иисус предостерегает нас, говоря о возмущении маленьких 
людей, то есть обездоленных: «Горе тому, кто вызывает это возму¬ 
щение!» Иисус говорит это в конце притчи о богаче и бедном Лазаре. 
Многие атеисты — это попросту Лазари, возмущенные богачами, 
называющими себя христианами.
Наберемся же мужества «вывести» из их истинных христианских 
источников те моральные ценности, каковыми являются солидар¬ 
ность, братство, социализация. Покажем, что истинный социализм — 
это христианство, полностью исходящее из справедливого раздела 
благ и основного равенства всех. Эти современные формы экономики 
и социологии нуждаются не в осуждении, а в закваске Евангелия, 
чтобы освободиться от атеизма и осуществиться гармоническим 
образом. Не будем же беспрестанно их осуждать, а лучше выявим 
их подлинный смысл, который является христианским. В особенно¬ 
сти будем же применять их сами и будем внедрять Евангелие раз¬ 
деления благ и братства людей. Если бы мы жили согласно ему, 
если бы мы проповедовали его в целостном виде, мы предохранили 
бы мир от атеистического коммунизма.
Итак, вместо банального осуждения, которое уже известно, 
будем направлять в мир труда все большее число священников 
и мирян, готовых делить трудовую жизнь и социальные усилия 
людей нашего времени, делая все для того, чтобы раскрыть им того
1	Выступление 6.Х. 1965 (DC, № 1460, col. 2075).
365

oorà, которого Ьни нб признают, но которого они ищут ощупью, 
влекомые Иисусом из Назарета, плотником, спасителем мира и «дру¬ 
гом людей» 1.
НЕОКАПИТАЛИЗМ БОЛЬШИНСТВА
Не имея возможности не принимать во внимание народные стрем¬ 
ления, подавляющее большинство епископов склонялось, однако, 
к тому, чтобы не выходить за рамки возможностей, предоставляемых 
современным капитализмом: это учение разделялось епископатом 
Северо-Западной Европы (Франция, Западная Германия и т. д.) 
и давно уже развивалось Павлом VI в его писаниях.
Монсеньер Хефнер из Мюнстера
(от имени всех западногерманских епископов)
«Эта третья глава не вносит ничего такого, чего не было бы уже 
сказано в последних великих социальных энцикликах с большей 
ясностью, точностью и зрелостью. Здесь с легкостью говорится о мно¬ 
гих проблемах, но не указывается на какую-либо возможность реше¬ 
ния. Кроме того, глава грешит избытком оптимизма. В ней спра¬ 
ведливо указывается, что частная собственность необходима для 
личной и семейной жизни, но следует добавить, что она существенна 
для всей социально-экономической жизни. Необходимо проводить 
различие между богатствами и их использованием: богатство можно 
осуждать лишь тогда, когда оно выступает против справедливости 
и социального милосердия. Роль «предпринимателей» определена 
недостаточно полно. Наконец, в главе следует избегать говорить 
неясные вещи об управлении заводами, о самом понятии труда и о 
проблемах, которые не относятся к компетенции Собора» 2.
Павел VI
«Капитал и труд — это как бы бином, составленный из взаимно 
связанных друг с другом членов, как этого, по-видимому, требует 
сама природа бинома, по-существу предназначенного согласовывать, 
а не противопоставлять члены, которые его составляют, и устанав¬ 
ливать между ними связи уже не противопоставления или только 
уважения, а сотрудничества и солидарности» 3.
«И вот мы подошли к шестой аксиоме, которая является наиболее 
дискутируемой и наиболее трудной. Церковь не присоединилась 
и не может присоединиться к социальным, идеологическим и поли¬ 
тическим движениям, которые, ведя свое происхождение от марк¬ 
сизма и черпая в нем силу, сохранили его отрицательные принципы 
и методы в силу неполной и, следовательно, ложной концепции 
человека, истории и мира, созданной радикальным марксизмом. 
Атеизм, который он проповедует и обещает, пе благоприятствует
1	Выступление 27.IX.1964 (DC, № 1458, col. 1874-1875).
2	Выступление 4.X.1965 (DC, № 1460, col. 2065).
3	Кардинал М о n t i n i, Le chretien et le bien-être temporel, DC, 19.V. 
1963, col. 673-674.
366

научному пониманию вселенной и цивилизации; это — ослепление, 
которое в конечном счете будет иметь для человека и общества 
самые серьезные последствия.
Вытекающий из него материализм подвергает человека крайне 
вредным экспериментам и искушениям; он душит подлинную духов¬ 
ность человека и его трансцендентную надежду. Борьба классов, 
возведенная в систему, наносит ущерб и чинит препятствия социаль¬ 
ному миру. Она фатально приводит к насилию и угнетению, а затем 
стремится уничтожить свободу. Далее, она приводит к установлению 
сугубо авторитарной системы с тоталитарной тенденцией. Но цер¬ 
ковь тем не менее не отрекается ни от какого из своих требований 
справедливости и прогресса в пользу рабочего класса. И мы считаем 
необходимым еще раз заявить, что, исправляя эти ошибки и извра¬ 
щения, церковь не исключает из своей любви никакого человека, 
никакого трудящегося, каковы бы они ни были.
Мы уже знаем все эти вещи, в частности, из исторического опы¬ 
та, который не допускает никакой иллюзии; но все же они не ста¬ 
новятся менее болезненными в силу идеологического и практическо¬ 
го воздействия, которые они оказывают как раз на мир труда; они 
претендуют на то, что выражают его стремления и осуществляют 
его требования, порождая тем самым серьезные трудности и серьез¬ 
ные разногласия. Мы не хотим обсуждать их теперь. Мы хотим 
лишь напомнить, что учение, которому вы, трудящиеся-христиане, 
сегодня воздаете знаки уважения и признательности, призывает 
нас не доверять ошибочным и опасным идеологиям и приглашает 
нас к иному рассмотрению, на чем мы и закончим эти несколько 
замечаний»
СЛЕДУЕТ ЛИ ОСУДИТЬ КОММУНИЗМ?
Оказывая воздействие на все дискуссии Собора (как это показывает 
чтение приведенных выше текстов), международное коммунистиче¬ 
ское движение и социалистический лагерь были также предметом 
специальных дебатов. Ультраконсерваторы бичевали коммунизм 
как «союзника дьявола» и «ниспровергателя капитализма».
Монсеньер Ю-Пин (ректор Католического
университета на Тайване, от имени 70 епископов)
«Поскольку коммунизм — один из самых больших, самых оче¬ 
видных и самых злополучных феноменов современного мира,— 
говорит он,— церковь не может и не должна пренебрегать его суж¬ 
дением.
Коммунизм — это воинствующий атеизм и грубый материализм. 
Словом, коммунизм — смесь из всех ересей, и так его и должно 
рассматривать, если следовать истине.
Следует принять также во внимание защиту свободы, ибо везде, 
где в политическом плане коммунизм одерживает верх, существуют 
преследования, если не кровавые, то по крайней мере узаконенные, 
и уничтожение свободы».
1 Выступление в связи с 75-летней годовщиной энциклики «Rerum Nova¬ 
rum» (DC, 19.VI.1966, col. 1061-1062).
367

Собор «должен рассеять сумятицу, вызванную учением о мер¬ 
ном сосуществовании, политикой «протянутой руки», так называе¬ 
мым «католическим коммунизмом», всеми ухищрениями, предназна¬ 
ченными помочь коммунизму затемнить умы христиан, породить 
в них сомнения и колебания. В этом вопросе теперь нужна полная 
ясность».
Собор должен также обсудить вопрос о коммунизме «для того, 
чтобы удовлетворить ожидания всех народов, в особенности тех, 
которые стонут под игом коммунизма и несправедливо страдают 
от неописуемых бед» г.
Поправка ультраконсервативного 
меньшинства Собора к схеме XIII 
(внесенная 15.XI.1956), 
требующая осуждения коммунизма
В поправке, состоящей из 43 строк, говорится затем, что «ком¬ 
мунизм, отрицая существование бога и всех религиозных ценностей, 
в особенности сверхъестественных, руководствуется логической 
необходимостью всячески нападать, как это доказывает история, 
на основные принципы установленного строя. В самом деле, если 
указывать лишь на его самые важные черты, он отрицает духовный 
характер бессмертия человеческой души; отказывается предоставить 
подлинную свободу, особенно в религиозной области; всячески 
попирает подлинное достоинство личности, семьи, супружеской 
жизни; он не признает постоянных и неизменных норм права и мо¬ 
рального закона, хотя — когда речь идет о нем самом — все, что 
служит диктатуре его собственной партии, рассматривается им как 
справедливое и моральное. Он не допускает права частной собст¬ 
венности; он рассматривает борьбу классов в качестве необходимого 
средства установления социальной справедливости; наконец, он рас¬ 
сматривает государство столь тоталитарным образом, что личностям 
и переходным обществам практически не отводится никакого достой¬ 
ного места.
Поэтому коммунизм должен быть осужден, и не только потому, 
что он заражен атеизмом, но также и потому, что он был объявлен 
церковью порочным по своей сути из-за весьма серьезных заблуж¬ 
дений, неотъемлемо связанных с ним».
Взволнованная великим ущербом, наносимым коммунизмом 
душам людей, продолжают авторы текста поправки, «католическая 
церковь никогда не прекращала путем повторных предупреждений 
и санкций удалять верующих христиан от учения и практики ком¬ 
мунизма. И ныне также, в силу своего весьма ответственного пастыр¬ 
ского долга, она должна через посредство этого Вселенского собора 
вынести такое осуждение».
Вот почему церковь, «которая целиком разделяет страдания 
ее членов, подвергшихся многочисленным преследованиям со сторо¬ 
ны коммунизма, торжественно утверждает эти истины. Она умоляет 
своих сыновей, а также всех честных людей отвергнуть заблуждения 
и практику коммунизма и не давать обмануть себя ложной надеждой 
на возможность законно примирить свою религию с коммунистиче¬ 
ской доктриной...»
1	Выступление 23.X.19G4 (UC, № 1437, col. 1566).
368

Поправка заканчивается призывом к ответственным властям 
«путем справедливости и милосердия улучшить плачевные условия 
гражданского общества, которые, к несчастью, открывают путь 
коммунизму» г.
ДИАЛОГ И БОРЬБА ИДЕЙ
Большинство соборных отцов, однако, отказались вступить на путь 
нового гневного осуждения коммунизма: некоторые, очень немногие, 
в особенности выходцы из стран «третьего мира», как, например, 
Максимос IV, из сочувствия к требованиям современных револю¬ 
ционных масс; для других же (наиболее многочисленных, и среди 
них сам папа) речь идет об отказе от бесполезных и недейственных 
методов борьбы. Призывы и чаяния народов были столь сильны, 
что уже более невыгодно призывать к крестовому походу. Папство 
и всемирный епископат отнюдь не отказываются от борьбы с ком¬ 
мунизмом. Только с пути насилия они переходят (этот факт очень 
важен) на путь диалога, то есть борьбы идей. Впрочем, об этом они 
говорят откровенно сами.
Кардинал Алъфринк (Утрехт)
«Будем же избегать всякого нового осуждения коммунизма. 
Почему? Да потому, что это делалось неоднократно, и бесполезно 
делать это еще раз. Это решительно ничего не изменит... Как пока¬ 
зывает опыт компетентных людей, такого рода осуждение беспо¬ 
лезно и совершенно ни к чему не приведет. Напротив, диалог может 
принести пользу. Не будем же мешать этому диалогу крикливыми 
заявлениями» 2.
Павел VI
«Но пусть не думают, что та пастырская забота, которую церковь 
ныне ставит во главу угла своей программы, поглощающая все 
ее внимание и требующая ее попечения, означает изменение позиции 
по отношению к заблуждениям, распространенным в нашем общест¬ 
ве и уже осужденным церковью, к атеистическому марксизму, 
например; принимать срочные целительные меры от заразной 
и смертельной болезни означает не менять мнение о ней, а стре¬ 
миться ее побороть, и не только в теории, но и на практике» 3.
1	Текст согласно «Divine Word News Service»; 15.XI.1965.
2	«Le Monde», 7.XI. 1964.
3	Выступление перед участниками Итальянской недели пастырского 
«Аджорнаменто», сентябрь 1963 г. (DG, № 1409, col. 1266—1267).

СОДЕРЖАНИЕ
Эволюция идеологии и политики Ватикана (Вступительная
статья) 		5
Введение 	 		27
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1.	Изменения мира 		31
Распад неподвижного социального мира 		31
Острота идеологической ситуации 		42
2.	Вера и современный мир 		50
3.	Новые религиозные представления и социальные классы	70 
t О новых религиозных представлениях 		70
Народное представление о боге 		77
Модификация образа бога 		81
Христология и народные требования 		84
Религия и буржуазное сознание 		88
Конвергенция культуры и экуменизм		97
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Введение 		105
1.	Идеологические возможности первоначального христианства	108
Исторические условия формирования христианства . . .	108
Свойства евангельского свода 		126
2.	Теологические поля и исторические преобразования . .	134
3.	Тенденции епископата 		159
Условия модернизации и давление традиции		159
Разногласия епископов и их причины		164
Герменевтические разногласия 		171
4.	Динамика Собора 		183
Место качественного изменения 		183
Столкновение тенденций и тактика Собора		187
Папа 		191
Характер работ Собора 		194
Мифология и история: несколько замечаниЁ		199
370

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Введение 		211
1.	Бог и человек в XX веке 		214
Бог согласно Первому Ватиканскому собору		216
Откровение и современная действительность 		218
Новое определение откровения 		229
Статус человека в определении Второго Ватиканского
собора 		235
2.	Пресвятая Дева Второго Ватиканского собора		247
3.	Народ божиб 		261
Иерархическое опосредование под вопросом 		263
Усиление роли мирян и пастырство масс		265
Различные течения и обновление теологии		267
Структура Конституции о церкви и новое место мирян . .	270
4.	Коллегиальность епископов 		280
Теологический спор 		281
Коллегиальность и проблемы современного мира . . .	283
5.	Собор и беспокойство священников		294
6.	Политические проблемы на Соборе		318
Проблемы мира 		318
Свобода совести и светское образование 		320
Социальная доктрина Собора 		328
Второй Ватиканский собор и коммунизм		331
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 
О некоторых сегодняшних проблемах
1.	От Собора к Синоду 		337
Деятельность Синода 		343
2.	Коммунисты и христиане 		350
За объективную основу диалога 		351
Изменения христианства 		352
Может ли христианин быть коммунистом?		354
Документы. Некоторые аспекты дебатов на Соборе ....	360

А. Казанова
Второй
Ватиканский
собор
Редактор О. Попов 
Художник Н. Старцев 
Художественный редактор В. Пузанков 
Технический редактор Т. Купцова 
Сдано в производство 28/VIII 1972 г.
Подписано к печати 23/1 1973 г.
Бумага 84хЮ81/з2- Бум. л. 57/е.
19,74 печ. л.
Уч.-изд. л. 19,51. Изд. № 9/14413 
Цена 1 р. 75 к. Зак. 0 650 
Издательство «Прогресс»
Государственного комитета
Совета Министров СССР
по делам издательств, полиграфии
и книжной торговли
Москва, Г-21, Зубовский бульвар, 21
Ордена Трудового Красного знамени
Московская типография № 7 «Искра революции»
Союзполиграфпрома при Государственном
комитете Совета Министров СССР
по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли
Москва, К-1, Трехпрудный пер., 9

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОГРЕСС»
Редакция литературы по философии и праву 
ГОТОВИТ К ИЗДАНИЮ:
БАУЭР И., ЛИПЕРТ А. Коварная пропо¬ 
ведь ренегата, или Крутой поворот Р. Гароди. 
Перевод с немецкого.
В книге, написанной авторами из ГДР, 
дается критический анализ теоретических взгля¬ 
дов одного из представителей современного 
ревизионизма Р. Гароди в их связи с полити¬ 
ческой и идеологической классовой борьбой 
современной эпохи.
Авторы ставят своей целью разоблачить 
приход Р. Гароди, маскирующегося под маркси¬ 
ста, к империалистической идеологии. Рассмат¬ 
ривая с марксистско-ленинских позиций работы 
Р. Гароди последнего десятилетия, они убедитель¬ 
но показывают, что предпринятая Р. Гароди ре¬ 
визия марксистско-ленинского понимания "харак¬ 
тера современной эпохи, отказ от диалектико¬ 
материалистического мировоззрения и классовой 
борьбы, отрицание исторической миссии рабочего 
класса, клевета на мировой социализм ставят 
его в ряды идеологов антикоммунизма.
Книга рассчитана на преподавателей обще¬ 
ственных наук, студентов, пропагандистов, слу¬ 
шателей высших партийных школ и университе¬ 
тов марксизма-ленинизма.

БОРН М. Моя жизнь и взгляды. Перевод 
с английского.
Макс Борн (1882—1970) — крупнейший не¬ 
мецкий физик-теоретик, основоположник школы, 
давшей плеяду выдающихся ученых нашего 
времени (В. Гейзенберг, П. Дирак, Й. Иордан, 
Р. Оппенгеймер и др.), иностранный член 
АН СССР с 1934 г. Страстный поборник мира, 
М. Борн в 1957 г. явился одним из авторов 
«Геттингенского манифеста», направленного про¬ 
тив гонки ядерных вооружений.
«Моя жизнь и взгляды»— последняя книга 
М. Борна, итог его многолетних раздумий о по¬ 
следствиях научно-технической революции, 
о роли науки в жизни человечества. Ее первая 
часть состоит из трех интереснейших автобиогра¬ 
фических эссе: «Как я стал физиком», «Что я 
сделал как физик», «Размышления». Вторая 
часть значительно обширнее, она включает шесть 
статей, посвященных «проклятым» вопросам атом¬ 
ного века: «Возникновение и сущность атомного 
века», «Европа и наука», «Добро и зло косми¬ 
ческих путешествий» и др.
Книга рассчитана на широкие круги научных 
работников как гуманитарного, так и естественно- 
научного профиля.

СНОУ Ч. П. Две культуры. Перевод с англий¬ 
ского.
Сборник состоит из публичных лекций и ста¬ 
тей Чарльза Перси Сноу. Физик по образованию, 
много лет преподававший в Кембриджском уни¬ 
верситете, популярный писатель-беллетрист, Споу 
известен и как видный общественный деятель 
Англии, занятый главным образом проблемами 
развития и организации науки.
В работах данного сборника Сноу^ анализи¬ 
рует общие тенденции развития культуры в век 
научно-технической революции и конкретные 
приемы воспитания и обучения молодежи, зна¬ 
чение новейших открытий в биологии и физике 
для жизни современного общества, проблемы 
взаимосвязи чистой и прикладной науки, 
планирования научных исследований и др. 
Сноу пишет живым, образным языком, его изло¬ 
жение отличается четкостью постановки задачи, 
доскональным знанием предмета. Книга будет 
интересна как специалистам, так и широким 
кругам читателей.

ЯРОШЕВСКИЙ Т. Личность и общество. 
В 2 томах. Том I. Перевод с польского.
Первый том нового, актуального по своей 
проблематике труда видного польского философа 
Тадеуша Ярошевского называется «Проблема 
личности в современной философской антрополо¬ 
гии: марксизм, структурализм, экзистенциализм, 
христианский персонализм». Исходя из марксист¬ 
ской концепции человека, автор обстоятельно 
рассматривает вопросы социалистического гума¬ 
низма, освобождения и всестороннего развития 
личности, соотношения личности и коллектива, 
а также полемизирует с некоторыми направле¬ 
ниями буржуазной философии, в том числе неото¬ 
мизмом Маритэна, Жильсона и Мунье, экзистен¬ 
циализмом Хейдеггера и Сартра, структурализ¬ 
мом Леви-Стросса.
Книга представляет интерес как для филосо¬ 
фов и социологов, так и для широких читатель¬ 
ских кругов.
Второй том —«Личность и коллектив в совре¬ 
менном мире»— выйдет в 1973—1974 гг.