Новейшие исследования
по истории Россиидолгов в.в.ФЕНОМЕН
АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГОРусь XIII века между Западом и ВостокомМоскваИ€НТРПОЛИГРЙ<Р
УДК 94(47)34
ББК 63.3(2)42
Д64Охраняется законодательством РФо	защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.Серия «Новейшие исследования по истории России»
основана в 2016 г.Оформление художника
Е,Ю. ШурлаповойРецензенты:Д.И.Н., проф. каф. истории России с древнейших времен
до XX века Института истории СПбГУ А.В. Петров;
Д.И.Н., проф., зав. каф. истории России Института истории
и социологии УдГУ В.В. ПузановДолгов В.В.Д64 Феномен Александра Невского. Русь XIII века между
Западом и Востоком. — М.: Центрполиграф, 2020. —
222 с. — (Новейшие исследования по истории России).ISBN 978-5-227-09105-5Александр Невский — один из самых противоречивых деятелей эпо¬
хи русского Средневековья. Способность решать сложные «политические
уравнения» снискала князю уважение современников и потомков. Однако
это же его качество стало причиной обвинений в беспринципности и даже
предательстве интересов Руси. За столетия политическая биография кня¬
зя обросла весьма причудливыми пластами «нарратива». В исторической
памяти документальная основа знаний о жизни и деяниях Александра
Невского оказалась практически полностью сокрыта текстами и худо¬
жественными образами позднейшего происхождения Вскрыть эти наплас¬
тования, отделить исторические факты от гипотез — цель новой книги
доктора исторических наук, профессора В.В. Долгова.УДК 94(47)34
ББК 63.3(2)42©Долгов В.В., 2020
© «Центрполиграф», 2020_ ^ 	^	© Художественное оформление,ISBN 978-5-227-09105-5	«Центрполиграф», 2020
ФЕНОМЕН
АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГОРусь XIII века между Западом и Востоком
ОглавлениеВведение	6Глава /. Русь в XII—XIII вв	10Глава 2. Происхождение, рождение и детство Александра	41Глава 3. Монгол о-татарское нашествие на Русь и угрозас Запада	68Гшва 4. Начало самостоятельного правления князя АлександраЯрославина	85Глава 5. Невская битва	88Глава 6. Ледовое побоище	125Глава 7. Александр между двух огней: мир католический и мирстепной	160Глава 8. Последние годы	187Глава 9. Смерть; до и после	196Источники и литература	217
ВведениеБиография Александра Невского в последнее время ста¬
ла предметом бурных дискуссий: не всегда серьезных, но
всегда шумных. Почему это произошло именно в настоящее
время — понять нетрудно. На протяжении столетий обш,е-
ство развивалось более или менее поступательно — но¬
вые культурные формы последовательно сменяли старые.
Христиане ниспровергали язычество, коммунисты, в свою
очередь, ниспровергали христианство, а либеральные демо¬
краты в России стремились порвать с коммунистическим
прошлым. При этом из разрушенного универсума отбира¬
лось ценное, то, что можно было использовать в рамках
новой мировоззренческой системы. Таким образом обес¬
печивалась преемственность и упомянутая поступатель¬
ность. Образ «святого князя-воина» (не именно Александра
Невского, а вообнде), сформировавшись в языческую эпоху,
был воспринят христианством, а затем стал органическим
элементом патриотического мировоззрения советской эпохи.
Но затем все поменялось.Отличительной чертой эпохи постмодерна стал мультикуль-
турализм и ценностный релятивизм. Появилось простран¬
ство для умственной игры и разнообразной деконструкции
прежних культурных образов, или, говоря модным языком
социальной антропологии, мемов. Если раньше проповед¬
ник нового учения, высвобождая место для своих идей,
яростно и, что важно, убежденно громил предшественников
и оппонентов, то на новом витке исторического развития
возник новый вид деконструкции. В ней нет былой серьез¬
ности и горячности. Это тотальная деконструкция, цель ко¬
торой не является идеологической в строгом смысле слова.
Во многом это желание сломать то, что ломается, и обесце¬
нить то, что обесценивается «просто так», «для интереса»,
just for fun. Кроме того, этот вид деконструкции преследует
цели, которые можно назвать исследовательскими. Однако
не в былом академическом смысле. Так ребенок, ломая иг¬
рушку, безусловно движим желанием узнать, что у нее сокры¬
то внутри. Однако есть в этом желании «проанализировать»
и некоторая доля варварских эмоций упоения разрушением.
Этот аспект «деконструкции» тоже нельзя сбрасывать со
счетов.В полной мере затронули эти процессы и историческую
сферу. Я не говорю про «науку», ибо эти процессы распро¬
страняют свое влияние далеко за пределы академических
кабинетов. Они затронули историческую память, школьное
обучение и массовую художественную культуру. Современ¬
ный «исследователь» — это любознательный ребенок, во¬
оруженный хирургическим ланцетом.Коснулся этот ланцет и образа князя Киевского, Влади¬
мирского, Новгородского и всея Р^си Александра Ярослави-
ча Невского. «Князь? Святой? А ну, иди сюда! Грешки есть?
А если найдем?»Попытка очистить полотно «исторической реальности» от
«напластований исторического нарратива» привела к тому,
что в порыве энтузиазма исследователи и «исследователи»
стерли весь красочный слой до тканой основы. На месте об¬
раза князя, знакомого нам по школьным учебникам (и уже
поэтому несколько подозрительного), обнаруживается пустое
место, размытое пятно, лишенное всякой определенности.
Обнаружив это созданное их же усилиями зрелище, ученые
реагировали по-разному. Одни патетически объявляли себя
ниспровергателями замшелых догм и революционерами в на¬
уке. Другие, ударяясь в противоположную крайность, стали
апологетами едва ли не религиозного типа. Пытаясь всеми
силами спасти пострадавшую картину, они вовсе отказались
от исторической критики.Истина, как это часто случается, лежит посередине. Кри¬
тически смывая позднейшие напластования «нарратива»,
важно вовремя остановиться. Определить тот слой, который
можно (пусть и с определенной долей гипотетичности) счи¬
тать наиболее близким изучаемой эпохе, наиболее инфор¬
мативным с исторической точки зрения. Кстати сказать,
сами эти «нарративы» — тоже не пустяк. В них содержит¬
ся немало интересного если не об Александре Невском, то
об особенностях исторического сознания и коллективной
памяти. Если присмотреться к механизмам их нарастания на
историческую основу, можно многое понять об этой самой
основе. Основе, которая явлена нам в целом комплексе
средневековых текстов. Увы, пока машина времени не изо
бретена, ближе к исторической реальности нам не подойти
Но даже если вдруг представить, что такое изобретение бу
дет сделано, исторических споров это отнюдь не прекратит
Каждый путешественник, посетивший прошлое в «истори
ческом скафандре», будет описывать что-то свое, как это
случается и с реальными путешественниками, посетившими
одну и ту же страну: один видит процветающий край, а дру¬
гой, стоявший рядом, описывает нищую пустыню. Совре¬
менные историки могут считать большой удачей, что перво¬
начальный отбор и обработка информации уже проведены
современниками изучаемых событий. Особенно если речь
идет о средневековой эпохе. Ученые вступают в диалог со
средневековыми авторами. Диалоги эти подчас бывают весь¬
ма забавными. Историки спорят с современниками, пере¬
бивают их, пытаются доказать, что они, сидючи в XXI веке,
лучше знают, что происходило в веке XIII. Однако, так или
иначе, совместными усилиями историки и современники ре¬
конструируют прошлое.Понятно, что полученный результат в любом случае нель¬
зя будет считать прямым отражением исторической реаль¬
ности. Но это единственно плодотворный путь, проходящий
между крайностями гиперкритицизма и квазирелигиозной
апологетики.Попытке найти этот путь посвящена настоящая книга.
Она посвящена не только разбору биографии князя, о кото¬
рой все известно весьма неплохо, но и анализу тех текстов
и историй, то есть, собственно, того самого «нарратива»,
который был создан вокруг и по поводу его личности за про¬
шедшее время. Серьезных научных работ, посвященных Алек¬
сандру Невскому и его эпохе, в последнее время выходит8
немалой Поэтому автор счел необходимым уделить больше
внимания современным «альтернативным» версиям и раз¬
нообразным «деконструкциям», которыми наполнено около-
историческое информационное пространство. Надо сказать,
картина в результате «деконструкции деконструкции» полу¬
чилась не слишком скандальная. Она в гораздо в меньшей
степени отличается от «иконописного» оригинала, чем это
было бы необходимо для приготовления острого блюда из
«жареных» фактов. Князь как князь. Нормальный полити¬
ческий деятель XIII века в контексте суровой эпохи. Если
есть желание прочитать леденящую кровь историю о том, что
«в реальности все было не так, как на самом деле», то это
книга не для вас, лучше сразу отложить ее в сторону. Книга
рассчитана на аудиторию, готовую вместе с автором вникать
в мелочи и тонкости и строить сложные модели реальности.*	См., например: Кривошеев Ю.В., Соколов РЛ. Александр Невский:
эпоха и память. Исторические очерки. СПб., 2018.
Глава 1
РУСЬ В XII—XIII ВВ.Русь — крупнейшее политическое объединение средне¬
вековой Европы. В науке давно шел спор, насколько право¬
мерно считать Русь единым государством, насколько оправ¬
дано утверждение о суш,ествовании единой древнерусской
народности и древнерусского языка. Теперь, на фоне русско-
украинского конфликта, эти споры приобрели особую эмо¬
циональность. Казалось бы, современный русско-украинский
конфликт может иметь к академической истории Древней
Руси не больше отношения, чем сооружение заградительной
полосы между США и Мексикой к изучению древних циви¬
лизаций Мезоамерики. Однако политически вовлеченные
энтузиасты тащат современную политическую повестку на
страницы научной и учебной литературы, в очередной раз
подтверждая истину, афористично сформулированную акаде¬
миком М.Н. Покровским: «История — это политика, опро¬
кинутая в прошлое».И вот уже проводится конференция под названием «Укра¬
инско-российские отношения периода Средневековья». При¬
чем конференция, по заявлению организаторов, приурочена
к 850-летней годовщине взятия Киева войсками Андрея
Боголюбского в 1169 г. Степень абсурдности подобной по¬
становки проблемы уже почти перестала удивлять. Такими
темпами «ученые» дойдут до проведения конференции «От¬
ношения между СССР и США периода раннего Средневеко¬
вья» или «Осада и взятие Иерусалима войсками стран НАТО
в 1099 году».Политическая возня, развернувшаяся вокруг темы поли¬
тической и культурной интеграции русских земель домон¬
гольского периода, создает определенные помехи для реше¬10
ния этого вопроса. Но в целом наука располагает достаточным
количеством источников, чтобы решить большую часть воз¬
никающих вопросов.Была ли Русь единым государством? Была, несомненно.
Понятно, что институт государства, как и все социальные
институты, должен рассматриваться исторически. Средневе¬
ковое государство отличается от современного так же, как
отличается от современной средневековая семья, средневе¬
ковая денежная или школьная системы. Но с поправкой на
специфику эпохи, наличие единого политического образова¬
ния вполне очевидно. Что связывало различные русские зем¬
ли в единую политическую систему?Во-первых, род Рюриковичей, который коллективно вла¬
дел территорией Руси и весьма ревностно охранял свою
монополию на власть. Единственный раз в летописи встре¬
чается ситуация, когда их монополия на княжеское досто¬
инство была поставлена под сомнение: новгородцы просили
у Святослава князя себе, а никто из его детей не захотел
ехать. Послы пригрозили: «Аще не пойдете к намъ, то на¬
лезем князя собе»^ Все, однако, разрешилось благопо¬
лучно — в Новгород поехал Владимир. Описанный случай
является, конечно, исключением, лишь подтверждающим
правило. Поведение новгородцев можно объяснить, во-пер¬
вых, нетвердостью обычая, связывающего род Рюриковичей
с Русью: Владимир был представителем всего лишь четвер¬
того поколения. Во-вторых, близостью Скандинавии, откуда,
при необходимости, можно было призвать еще какой-нибудь
княжеский род, как в свое время был призван сам Рюрик.
В более поздние времена вопрос даже не ставился. Был,
правда, случай, когда князем попытался стать галицкий бо¬
ярин Владислав Кормиличиц. Выгнав малолетнего Даниила
Романовича с матерью из города, он принялся править вме¬
сте со своими товарищами Судиславом и Филиппом. Собрав¬
шиеся на совет король, владимирские бояре, княгиня, вдова
Романа, князья презрительно говорили: «Володиславъ кня-
жтся»'^, а не «княжит». После чего не по чину возвысив¬
шийся боярин был «ят» и мучим.^ ПСРЛ. Т. I. Стб. 69.2 Там же. Т. И. Стб. 728.11
Единство русских земель поддерживалось не только гене¬
алогическим единством правящего рода, но и принципом ле-
ствичного восхождения, согласно которому князь, начав свое
княжескую карьеру в маленьком городе одной части Руси, по
ходу жизни успевал побывать в качестве князя во всех
остальных ее частях. Так, например, дед нашего героя —
Мстислав Мстиславич Удачный, начав восшествие по кня¬
жеским ступеням с маленького южного Треполья под Кие¬
вом, затем перебрался в Торопец (современная Тверская
область), долгое время правил в самой северной русской
столице — Новгороде, не меньше в самой юго-западной —
Галиче, и закончил жизнь в Торческе — почти там, где на¬
чал, в пятидесяти километрах от Треполья. Ни один читатель
летописи в здравом уме не разглядит в его перемещениях
переход из одного самостоятельного государства в другое.
Это игра на единой шахматной доске, которая целиком вхо¬
дит в зону внимания русских летописцев. Региональные ле¬
тописные традиции, появившиеся в XII в., конечно, имеют
вполне понятный дифферент в сторону местной событийной
канвы и демонстрируют очевидный региональный патриотизм.
Но при этом никогда не выпускают из виду общерусский
общественно-политический поток, который для них выступа¬
ет верхним таксономическим пределом. То есть, например,
для новгородского летописца события, происходящие в Ки¬
еве или Владимире, соединяются в единую событийную це¬
почку с тем, что происходит в Новгороде, а вот скандинав¬
ских, польских или византийских событий он практически не
видит и в повествование не вплетает.Не менее четко институализированный признак — цер¬
ковная организация. При крещении была создана киевская
митрополия. Предстоятель носил титул митрополита Киев¬
ского и всея Руси. Пространство, на которое распространя¬
лась власть русского митрополита, было определено вполне
четко, ведь на нем осуществлялась его административная
деятельность. В отличие от государства, которое пережило
во второй половине XII в. дробление, церковь оставалась
вполне монолитной иерархической структурой.Географические координаты Руси в источниках определе¬
ны вполне конкретно в тексте XIII в. «Слово о погибели
земли Русской»: «О, светло светлая и украсно украшена,12
земля Руськая! <...> Отселе до угоръ и до ляховъ, до чаховъ,
от чахов до ятвязи и от ятвязи до ЛИТВЫ, до немець, от не-
мець до корелы, от корелы до Устьюга, где тамо бяху тойми-
ци погании, и за Дышючимъ моремъ; от моря до болгаръ, от
болгарь до буртасъ, от буртасъ до чермисъ, от чермисъ до
моръдви». Русь на севере выходит к «Дышючему» морю, то
есть к Северному Ледовитому океану. На востоке граничит
с землями восточнофинских племен (мордвы и марийцев),
а также с землями тюрков — болгар. Важным географиче¬
ским ориентиром является город Устюг, который в те време¬
на был городом на северо-восточном пограничье. Как видим,
земли Северо-Восточной Руси никак особо автором «Слова» ,
не вьщеляются. Русь представлена монолитным образовани¬
ем, вызывающим уважение сопредельных народов и стран.Есть и несколько более поздний источник «Список рус¬
ских городов дальних и ближних», относящийся к XIV в.
География этого списка включает в себя весьма обширные
пространства от Черного моря до Балтийского ^Таким образом, серьезных сомнений в том, что представ¬
ляла собой Русь в территориальном и государственно-поли*
тическом смысле, нет.Несколько сложнее вопрос с этническом и, шире, соци¬
ально-психологическом содержании этого термина. Осозна¬
вали ли люди Древней Руси ее как целостность даже в те
времена, когда территория эта была разделена между разны¬
ми княжениями? И вопрос еще более существенный: как
формировалось сознание групповой общности? В каком ка¬
честве Р^сь существовала в умах современников: как этнос
или как конфедерация самостоятельных государств, соеди¬
ненных только единой княжеской династией и властью ми¬
трополита Киевского? Вопрос принципиальный, ведь подчас
сознание групповой общности — единственная связующая
нить, составляющая источник жизни социума тогда, когда
более «материальные» связи по тем или иным причинам «не
держат». Более того, в ретроспективе особенно явственным
становится факт, что чаще всего в определении границ исто¬
рических общностей иных критериев, кроме существовавших‘ Тихомиров М.Н. «Список русских городов дальних и ближних» //
Исторические записки. М., 1952. Т. 40. С. 214—259.13
у людей представлений о том, где они пролегают, просто
нет^ По словам Л.Е. Куббеля, «в обществе доклассовом,
особенно на ранних стадиях и в пору расцвета родового
строя, в силу нерасчлененности общественного сознания лю¬
дей такого общества потестарное и этническое сознание
практически совпадают. Более того, этническое сознание и
самосознание в доклассовом обществе может выполнять, по
существу, потестарные функции»^.Кроме того, проблема осознания общности напрямую
связана с темой древнерусского патриотизма, горячо обсуж¬
даемой именно в связи с Александром Невским. Можно ли
считать Александра защитником Руси? Или объектом его за¬
щиты была «вера православная». Именно такой точки зре¬
ния придерживается видный историк русского Средневековья
И.Н. Данилевский. По мнению И.Н. Данилевского, князь
Александр Невский не может считаться «защитником Роди¬
ны», ибо в общественном мировоззрении XIII в. такой идей¬
ной конструкции не существовало. С этим нужно согласить¬
ся: в древнерусских текстах подобного словосочетания мы не
найдем. Однако справедливо и то, что единое в структурно¬
функциональном смысле представление о Родине может быть
выражено в разных образах. Если книжник XIII в. пишет о
«защите христианской веры», точно ли христианскую веру в
техническом смысле он имеет в виду? Или под этим выра¬
жением скрывается нечто иное?В связи с этим особенно важным представляется задача
уяснить, как осмыслялось существование русской общности
на самых ранних этапах ее существования, в эпоху, когда
Русь переживала период становления государства и этноса
(а стало быть, не имела в полной мере ни того ни другого),
а русские книжники делали еще только первые попытки ос¬
мыслить феномен ее появления на мировой арене. Рассмо¬
трение этого вопроса особенно важно еще и потому, что, как*	Воображаемые границы предложил считать главным критерием эт-
ничности автор наиболее известной конструктивистской концепции этноса
норвежский исследователь Фредерик Барт (см.: Садохин АЛ. Этнология.
М., 2000. С. 88—89). Кроме того, см. об этом: Толочко А. Воображенная
народность// Ruthenica. Кшв, 2002. Т. 1. 112—118.2 Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М.,
1988. С. 67—68.14
уже говорилось, на Руси образованная «книжная» элита вы¬
полняла консолидирующую функцию и была носителем эт¬
нического своеобразия. Как то бывает нередко, на Руси
именно интеллектуалы раньше всех других сделали шаг к
построению этнического самосознания. Русь отличалась в
этом отношении от Западной Европы, где, по мнению Марка
Блока, «чувство национальности» вызревало не в среде лю¬
дей образованных, существовавших в контексте латиноязыч¬
ного универсума, а в кругах более примитивных^ Таким об¬
разом, рассматривая «книжное» осмысление Руси, мы тем
самым приближаемся к пониманию процесса формирования
этнического самосознания в целом.Вопрос этот имеет довольно обширную литературу, в ко¬
торой процесс оформления идеи Р^си как общности рассма¬
тривается в ключе становления этнического самосознания.
В статье «Этническое самопознание и самосознание Нестора
Летописца, автора „Повести временных лет“» Н.И. Толстой
предложил условную парадигму или сетку-модель характери¬
стики славянского самосознания, включающую следующие
компоненты-показатели: 1. Религиозный. 2. Общеплеменной.
3. Среднеплеменной. 4. Частноплеменной и 5. Государствен¬
ный. По мнению ученого, у Нестора религиозное сознание —
христианское, общеплеменное — славянское, среднепле¬
менное — русское (которое, правда, «еще созревало и не
занимало ключевой доминирующей позиции»), частноплемен¬
ное — пол янское, и государственное — «причастность к Рус¬
ской земле». «В процессе исторического развития тот или
иной показатель становится доминантным, и эта система до¬
минант и их взаимного соположения характерна для истории
и развития национального самосознания каждого славянского
народа »^.При общей стройности модель Н.И. Толстого обнаружи¬
вает, однако, ряд существенных недостатков. Как ни странно,
хуже всего она работает именно на восточнославянском ма¬
териале (очевидно, именно поэтому Н.И. Толстой для при¬
меров использовал ляхов-мазовшан и поэзию Николая Клю¬‘ Блок М. Феодальное общество. М., 2003. С. 424.^ Толстой Н.И. Этническое самопознание и самосознание Нестора
Летописца, автора «Повести временных лет» // Из истории русской куль¬
туры. Т. 1 (Древняя Русь). М., 2000. С. 446.15
ева, а не собственно днепровских полян). Во-первых, вне
зависимости от того, является ли «Русь» этнонимом местно¬
го днепровского или пришлого скандинавского происхожде¬
ния, в любом случае генетической связи между Русью и, на¬
пример, дреговичами нет. И здесь вряд ли существенно
меняют дело оговорки по поводу «еще созревающего» ком¬
понента, так как в отношении тех же лютичей, мазовшан и
поморян речь идет именно о происхождении от ляхов («Сло-
вени же ови пришедше седоша на Висле и прозвашася Ля¬
хове, а от тех Ляхов прозвашася Поляне, Ляхове друзии:
Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне»*), в то время как
днепровские поляне, древляне, северяне и пр. в трактовке
ПВЛ происходят прямо от славян. «Созревать» здесь, соб¬
ственно, нечему. «Русь» и «ляхи» для летописца — понятия
совершенно разных порядков. Во-вторых, «среднеплемен¬
ной» и «государственный» компоненты в указанной модели
дублируют друг друга — в обоих случаях фигурирует «Русь»,
«Русская земля». В принципе это, очевидно, должно озна¬
чать, что в рамках политического образования формируется
этническая общность, но ясности в понимания особенностей
мировоззрения летописца это не добавляет, так как остается
неясно, что же для Нестора «Русь» — народ или политиче¬
ское объединение?Слабое звено рассмотренной концепции, как кажется, за¬
ключается в том, что И.И. Толстой пытался приписать миро¬
воззрению летописца ту строгую логичность, которой в его
произведении не было и быть не могло в силу особенностей
мышления средневекового человека, для которого было ха¬
рактерно гораздо более свободное построение логических
связей, чем то привычно современному человеку. «Истори¬
ко-этнографический» очерк, которым открывается ПВЛ, сам
по себе очень противоречив. Прежде всего потому, что, как
было уже сказано, он не является в действительности «исто¬
рико-этнографическим», а скорее историко-богословским
очерком. Анализируя очерк, следует иметь это обстоятель¬
ство в виду. Исследуя самосознание, следует по возможности
стараться в большей степени следовать ходу мысли исследу¬
емого объекта, так как, подходя к материалу с заранее з଑ ПСРЛ. т. I. Стб. 6.16
готовленным жестким трафаретом (в данном случае — это
понятие «этническое самосознание»), мы рискуем увидеть
сквозь намеченные нами «окошечки» картину либо искажен¬
ную, либо вообще вполне бессмысленную и лишенную вну¬
тренней логики.Попробуем рассмотреть имеющийся материал, используя
понятия, близкие тем, которыми оперировал сам летописец,
и следуя его программе раскрытия вопроса «откуда возникла
Русская земля».Следуя логике летописи, мы видим, что, желая опреде¬
лить место Руси в мире, Нестор первым делом вписывает ее
в библейскую классификацию, производящую три большие
части человечества от сыновей Ноя — Сима, Хама и Иафе-
та (Бытие, 10: 5). Таким образом, первая координата, пер¬
вый компонент самосознания летописца — отнесение Руси
к «жребию Афетову»'.Обращение летописца к этой классификации не стало
лишь эпизодом развития книжной традиции. Представление
о Руси как стране потомков Иафета закрепилось в самосо¬
знании. Свидетельством этому служит тот факт, что спустя
столетия в памятнике севернорусской, новгородской истори¬
ческой мысли XVII в. «О истории еже о начале Руския зем¬
ли и создании Новограда и откуду влачашеся род Славенских
князей» эта сугубо библейская конструкция предстает перед
нами в «доработанном» местными мыслителями виде. По
сути, мы имеем дело с абсолютно новой историко-мифоло¬
гической конструкцией, в которой привнесенного славянско¬
го (новгородского) уже гораздо больше, чем изначального
библейского. По этой легенде, вошедшей во многие памят¬
ники письменности XVII в., Новгород изначально назывался
Словенск Великий и был назван так в честь его основателя
Словена, родоначальника славян, и потомка Скифа, кото¬
рый, в свою очередь, был Иафетовым правнуком^. Помимо
авторитета христианской традиции, на использование именно
этой «координаты» в качестве начальной в ПВЛ, очевидно,
оказало влияние еще и то, что построена она была на эле¬' ПСРЛ. т. I. Стб. 3—4.^ Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Ев¬
ропы. Представления об этнической номинации и этничности XVI — на¬
чала XVIII века. СПб., 1999. С. 23—24.17
ментарном генеалогическом принципе, близком и понятном
человеку раннего Средневековья, едва вышедшему из родо¬
вой эпохи. Летописная концепция, возможно, была выстро¬
ена в противовес языческим представлениям, зафиксирован¬
ным «Словом о полку Игореве», согласно которым Русь
мыслилась как «жизнь Даждь-Божа внука»^, то есть, по
сути, как наследие потомков Даждьбога. Языческой мифоло¬
гии была противопоставлена, таким образом, мифология би¬
блейская (противопоставлена, как показывает «История» о
Словене и Русе, успешно).Следует отметить, что уже на этом этапе рассуждения ле¬
тописца с точки зрения строгой формальной логики не впол¬
не безупречны. Во-первых, начав перечислять народы «жре¬
бия Афетова», он, не завершив списка, прерывает его, а
затем начинаются дополнения, открываюи;иеся фразами «Въ
Афетови же части...», «Афетово бо и то колено...»^. Во-вто¬
рых, некоторые народы (в том числе и русь) в списке по¬
вторяются. В науке неоднократно предпринимались попытки
обнаружить в данном перечне логику. Одна из последних,
весьма основательных, предпринята В.Я. Петрухиным^. Им
проанализирован перечень народов, данный в ПВЛ после
вводной фразы «Афетово бо и то колено...», где перечисле¬
ны: «варязи, свей, урмане, готе, русь, агляне, галичане,
волхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове». По
его мнению, «варязи» и «волхва» — это общие наименова¬
ния групп народов, которые перечисляются следом^. То есть
список имеет следующую форму: «ВАРЯЗИ: свей, урмане,
готе, русь, агляне, галичане; ВОЛХВА: римляне, немци, кор¬
лязи, веньдици, фрягове». Однако в этом случае остается не
совсем понятным положение в нем «галичан», которые, ка¬
жется, более уместно смотрелись бы в списке народов, на¬
ходившихся в орбите «волхвы». Тем не менее, несмотря на
отсутствие полной ясности в рассуждениях летописца на
этом первом этапе, бесспорным остается, что первая, наи¬
более общая координата происхождения и славян и Руси (на' Слово о полку Игореве // БЛДР. Т. 4. XII в. СПб., 1997. С. 258.2 ПСРЛ. Т. I. Стб. 4.^ Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из истории
русской культуры. Т. 1 (Древняя Русь). М., 2000.^ Там же. С. 62.18
этом этапе у летописца нет необходимости дифференциро¬
вать эти понятия, так как и те и другие происходят от одно¬
го корня), — это их генеалогическая связь с потомством
Иафета.Следующий смысловой блок, который может быть без
существенных натяжек выделен из рассказа летописца, по¬
священ определению соотношения понятий «славяне», «по¬
ляне», «варяги» и «Русь». Современному формально-логи¬
чески рассуждающему читателю из объяснений летописца
так или иначе понятными оказываются следующие положе¬
ния.Во-первых, славяне, происходящие от Иафета и первона¬
чально жившие на Дунае, по прошествии лет разошлись по
земле и приобрели различные имена, оставшись при этом
общностью, связанной единством происхождения, языка и
грамоты (то есть письменности и, может быть, литературно¬
го языка).Во-вторых, киевляне — это з прошлом поляне, и, сле¬
довательно, тоже славяне, так как «поляне» — одно из
«имен», приобретенных одной из частей славянской общно¬
сти после расселения.В-третьих, современная летописцу «Русь» охватывает толь¬
ко славянские племена, в то время как в прошлом «русь» —
это одна из разновидностей «варягов», от которых название
вследствие вокняжения варяжских (а именно русских) князей
перешло на славян^ О том, кто такие, по имению летописца,
«варяги», косвенно можно заключать из того, какие этнони¬
мы поставлены им в перечень, охватываемый этим понятием.
Это шведы, норманны, англичане и готы. Живут они возле
«варяжского» моря (хотя география их расселения дается
весьма туманно). Читателю наших дней многое остается о
варягах непонятно. Прямо не обозначено взаимное отноше¬
ние народов, охваченных этим понятием (русь, шведы, нор¬
манны, англичане и готы родственны или объединены по
иному критерию, например культурному или географическо¬
му)? Каким образом новгородцы могли поменять свою родо¬
вую (племенную) принадлежность и стать вдруг «от рода
варяжского» (это идет вразрез со всеми представлениями оПСРЛ. т. I. Стб. 28.19
механизмах функционирования родового общества)? Эти не¬
ясности, в конечном итоге, и дают основания непрекращаю-
щемуся спору между исследователями по поводу так называ¬
емой «норманнской проблемы». Ясно, впрочем, что варяги в
понимании летописца — общность не местная, пришлая, к
славянству, расселявшемуся с Дуная, отношения не име¬
ющая.Как видим, объем информации достаточно большой. И оче¬
видно, для современников данные летописцем объяснения
«откуда есть пошла земля Русская» были вполне достаточны.
Однако если рассуждать в рамках современного терминоло¬
гического аппарата, «Русь» оказывается понятием с таким
набором характеристик, который никуда не вписывается. Это
не этнос в полном смысле слова, но и не государство. Мно¬
гозначность понятия «Русь» у Нестора — факт, на который
обращали внимание многие исследователи. А.И. Рогов и
Б.Н. Флоря считают, что «для Нестора и для его предшествен¬
ников, „1^сь“ и „Русская земля“ — это одновременно обо¬
значение и особого народа, и особого государства»^ По мне¬
нию В.В. Седова, «русь в X—XIII вв. одновременно и этноним,
и политоним»^. О многозначности понятия «Русская земля»
пишет В.М. Рычка^.Причина этой многозначности отмечается большинством
исследователей совершенно определенно — это незавер¬
шенность процесса образования государства и этноса на мо¬
мент создания летописи. По удачной формулировке, даннойА.И. Роговым и Б.Н. Флорей, «Русь как этническая общ¬
ность, совпадая с государством, именно этим аспектом наи¬
более ясно отделялась, с одной стороны, от восточносла¬
вянских „племен“, с другой — от славянской общности»^
Нельзя, однако, согласиться с мнением названных исследо¬' Рогов А.И., Флоря Б.Н. Формирование самосознания древнерусской
народности (по памятникам древнерусской письменности X—ХП вв.) //
Развитие этнического самосознания славянских народов. М., 1982. С. 166.2 Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологическое
исследование. М., 1999. С. 221.^ Ричка В.М. Ки1вська Русь: проблема етнокультурного розвитку
(конфесшный аспект). Киш, 1994. С. 9.^ Рогов Л.И., Флоря Б.Н. Формирование самосознания древнерусской
народности (по памятникам древнерусской письменности X—XII вв.)
С. 116.20
вателей, что Нестору были известны лишь два термина для
обозначения этнических общностей — «род» и «язык». Су¬
ществовал еще один термин, который используется летопис¬
цем для осмысления сущности описываемого явления до¬
статочно широко. Это термин «земля». На первый взгляд
кажется, что слово это не имеет отношения к сфере этноса,
а лишь к территории. Однако это не так. Внимательный ана¬
лиз всего круга значений показывает, что во многих случаях
появлялось значение «народ» ^ Можно привести целый ряд
примеров — первый находим в самом заголовке «Повести
временных лет» — «Откуда есть пошла земля Русская».
Здесь «земля» употреблено в смысле нерасчлененном: и на¬
род, и территория (народ — в первую очередь, так как тер¬
ритория не имела в мировоззрении той эпохи такого боль¬
шого значения, как придается ей сейчас)^, откуда-то «пойти»
мог именно народ. В этом смысле близким этому слову было
слово «страна», значение которого также отличалось от со¬
временного. Это было не просто «государство» и «область»^.
Только слово «страна» употреблялось для чужих земель, для
Руси это слово, как правило, не используется (что понятно:
страна—сторона—сторонний—странник—stranger/ чужак).
В древнерусской литературе часто земля!страна — это
широкое понятие, в котором было интегрировано представ¬
ление о территории, объединяющей некую человеческую
общность, со своими жизненными устоями, нравами, обыча¬
ями и властью. Именно так употребляет это понятие митро¬
полит Иларион в своем «Слове»: «Хвалить же похвальными
гласы Римская страна Петра и Паула, имаже вероваша въ
Исуса Христа, Сына Божиа; Исиа и Ефесъ, и Патмъ Иоанна
Богословьца, Индиа Фому, Египетъ Марка. Вся страны и
гради, и людие чтуть и славять коегождо ихъ учителя, иже
научиша я православней вере. Похвалимъ же и мы, по силе
нашей, малыми похвалами великаа и дивнаа сътворьшааго‘ Срезневский И.И, Материалы для словаря древнерусского языка по
письменным памятникам. Т. I. СПб., 1893. Стб. 972—973.^ Толочко О.П. Русь: держава i образ держави. КиТв, 1994. 38 с.^ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.,
1999. С. 772. Ср.: Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерус¬
ского языка по письменным памятникам. Т. III. СПб., 1912. Стб. 535—
537.21
нашего учителя и наставника, великааго кагана нашеа земли
Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славного Свя¬
тослава, иже в своа лета владычествующе, мужьством же и
храборъством прослуша въ странах многах, и победами и
крепостию поминанются ныне и словуть. Не въ худе бо и
неведоме земли владычьствоваша, нъ в Русьске, яже ведома
и слышима есть всеми четырьми конци земли»^ Отзвук са¬
мостоятельного значения слова «страна», не сводимого ни к
государству, ни к территории, ни к народу в отдельности, а
объединяюш,его все эти понятия, в современном языке со¬
хранился, например, в выражении «дальние страны». Имен¬
но к такому понятию, к земле/стране, и вел свое рассужде¬
ние Нестор, и, доведя объяснение до границ понимания,
обусловленных этим термином, он остановился. Он расска¬
зывал не о генезисе государства, не о происхождении народа,
а именно о земле/стране в древнерусском ее значении. Он
писал о той обш,ности, которая реально суш,ествовала, и упо¬
треблял для этого термин, лучше всего к тому подходяш,ий.«Русь» в ПВЛ не «язык», не «род» и не «княжество»,
это земля/страна. Народ, ее населяющ^ий, происходит от Иа-
фета и говорит на славянском языке, на котором говорят
многие люди не в одной только Руси. Название свое и кня¬
жеский род страна получила от чужого народа — варягов-
руси, которые в лице своего князя были приглашены для
наведения порядка, — примерно так может быть передана
концепция русской общности в «Повести временных лет».Особый пункт построений летописца — религия. При¬
нятие христианства и образование русской митрополии стало
важным этноконсолидирующим фактором^. Наряду с княже¬
ским родом церковная организация служила объединяющим
началом, действие которого не прерывалось даже тогда, ког¬
да русские городские волости переживали период политиче¬
ской разобщенности. Конфессиональные отличия играли
роль принципиального критерия отделения «своих» от «чу¬
жих». Православная вера воспринималась как национальная
даже на бытовом уровне. В повседневной жизни «бытовая»*	Иларион. Слово о Законе и Благодати // БЛДР. Т. 1. XI—XII века.
СПб., 1999. С. 42—44.^ Толочко О.П. Р^сь: держава i образ держави. С. 11—29.22
классификация чужаков строилась по преимуществу не по
национальному, а именно по религиозному признакуВ сфере идеологий ситуация была несколько иной: в
представлении ученого книжника православие не всегда име¬
ло значение символа национальной специфики. Если речь
заходила о «высоких материях», исповедание христианства
становилось характеристикой, при помонд^и которой летопи¬
сец вводил Русь в общность высшего порядка — мир пра¬
ведно верующих стран: «Мы же, христиане, елико земель,
иже верують в святую Троицю и в едино крещение, и в еди-
ну веру, закон имам одинъ, елико в Христа крестихомъся и
в Христа oблeкoxoмcя»^. Отделяя Русскую землю от безза¬
конных и нечестивых народов, православие делало ее частью
светлого мира народов «правильных», обозначая тем са¬
мым ее положение во вселенском противостоянии сил добра
и зла.Вместе с тем, когда речь шла о «защите веры христиан¬
ской» в контексте описания военных конфликтов, древнерус¬
ский книжник, конечно, не имел в виду защиту египетских
коптов или ирландских монахов. Речь всегда идет о своем
собственном «русском» оплоте христианского мира. В кон¬
тексте описания военных столкновений в древнерусском ле¬
тописании «христианский» почти всегда равно «русский».Таким образом, пути осмысления феномена Руси летопис¬
цем в достаточной степени отличались от того шаблона, с
которым часто подходят к его произведению исследователи
наших дней. Он отвечал на вопросы, существенно отлича¬
ющиеся от тех, которые занимают современного ученого, и
ответы на которые наука пытается найти в его произведении.
В центре его внимания — не народ и не государство (пред¬
ставляющие основной интерес для современного человека),
этнические и политические отношения — для него лишь эле¬
менты сложной картины, не имеющие самостоятельной цен¬
ности. В центре его внимания — земля/страна, именно в
рамках этого понятия конструируется осмысление этно- и
политогенетических процессов в «Повести временных лет».^ Долгов В.В. Очерки истории общественного сознания Древней Руси
XI—XIII веков: Уч. пособие. Ижевск, 1999. С. 203—208.2 ПСРЛ. Т. I. Стб. 12.23
Понятие земли/страны широко используется на страницах
летописного труда. Границы этого понятия существенно от¬
личаются от современного значения слова «страна», подоб¬
но тому как существенно отличается понятие «философия»,
которое в древнерусской культуре включало в себя без раз¬
деления многие отрасли гуманитарного знания, институали¬
зировавшиеся ныне Б отдельные дисциплины*. Земля/стра-
на — это и территория (границы которой определяются
достаточно приблизительно — как перечень географических
ориентиров мест расселения ее обитателей, прежде всего
бассейнов рек, а кроме того, лесов, озер, гор, торговых пу-
тей^), и общность, культурное и политическое пространство,
взятое в неразделимом единстве.Происхождение от Иафета, славянский язык и грамота,
название и княжеская династия от пришлых варягов-руси,
включенность в христианский мир — вот координаты, опи¬
сывающие положение Русской земли среди других стран в
«Повести временных лет».В принципе можно причислить (хотя и с некоторой на¬
тяжкой) такое понимание Руси, сконструированное при по¬
мощи понятия земли/страны к явлениям этнического само¬
сознания, но с той лишь оговоркой, что совпадение в данном
случае не буквальное (ведь «земля» все же не совсем и не
только «этнос»), однако вряд ли перекодировка мысли лето¬
писца на язык современной науки возможна в более адек¬
ватных формах.Важной проблемой является соотношение Руси в узком и
широком смысле этого слова. В источниках северо-восточного
происхождения путешествия на юг, в Киев, Чернигов или Пе¬
реяславль нередко обозначаются как поездки «на Русь». До
определенного времени этот факт объясняли весьма логично
и спокойно: понятно, что колонизация территории, населенной
финскими племенами, осуществлялась из южнорусских зе-^ Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X—XVII ве¬
ков. М., 1990. С. 38.2 Помимо ПВЛ см. также «Слово о погибели Русской земли», где при
описании границ Руси смешаны сразу три критерия: этнографический
(угры, ляхи, чехи и пр.), географический (город Устюг) и природно-гео¬
логический («Дышючее» море) (Слово о погибели Русской земли // БЛДР.
XIII век. СПб., 1997. Т. 5. С. 90).24
мель. Несомненно, северо-восток Руси, ставший центром фор¬
мирования единого Русского государства, изначально был
культурной и этнической периферией. Колонизация его Начи¬
нается довольно рано, но до середины XII в. этот регион не
играл существенной роли в политической жизни русских зе¬
мель. Для жителей периферии южные земли являлись метро¬
полией, «Русской землей» в «узком смысле слова». При этом
«F^cb» в широком смысле охватывала все территории, где
говорили на славянских языках, распространялась власть рода
Рюриковичей и митрополита Киевского и всея Руси.Отсюда выражения о поездках «на Русь» в текстах север¬
ного и северо-восточного происхождения.Однако в последнее время украинские историки (тоже,
очевидно, не без идеологического давления) изменили взгляд
на этот древнерусский узус. По мнению киевского историка
К. Галушко, только Киевская, Черниговская и Переяслав¬
ская земли, входящие в состав современной Украины, — это
«настоящая Русь», а все остальные — «липовые». Они ста¬
ли Р^сью уже потом, присвоили себе это название, а то и
вовсе являются выдумкой «рос1йських» ученых*. Все случаи
«широкого» значения полностью игнорируются.В данном случае мы имеем дело с классической полуправ¬
дой. К. Галушко, очевидно (и не без основания), надеется,
что его не искушенный в истории читатель не станет брать
в руки летописи и проверять его хитрое «плетение словес».
Между тем стоит только открыть «Повесть временных лет»,
как первые же географические координаты «Русской земли»
полностью разрушают его построения: «И изъбрашася трие
брата с роды своими, и пояша по собе всю русь, и придоша
къ словеномъ первее. И срубиша город Ладогу. И седе ста¬
рейший в Ладозе Рюрикъ, а другий, Синеусъ на Беле озере,
а третей Труворъ въ Изборьсце. И от техъ варягъ прозвася
Руская земля»^.Вообще, летописец был более всего озабочен именно тем,
чтобы объяснить нам, потомкам, что именно представляла‘ Кстати, весьма занимательная особенность: русское слово «русский»
пользуется у пишущих на русском языке националистически настроенных
украинских ученых особой нелюбовью. Слишком откровенно выпирает этот
раздражающий корень «рус».2 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 20.25
собой современная ему Р^сь. Поэтому определения Руси он
дает несколько раз, используя все доступные способы объ¬
яснения, Русь для него и территория, и языковая общность.Вот что пишет Кирилл Галушко в начале XXI в.: «Русь
находилась в очень конкретном месте — в Киеве, а если уж
не в Киеве — то в Среднем Поднепровье, а если не в нем,
то в „Южной Руси“. И нигде больше!»А вот что пишет земляк Кирилла Галушко, автор «По¬
вести временных лет», в начале XII в.: «Се бо токмо слове-
нескъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, новъгородьци, по-
лочане, дьрьговичи, северо, бужане, зане седять по Бугу,
поел еже же волыняне».Как видим, в качестве русских племен летописец в на¬
чале XII в. называет полян, древлян, новгородцев, полочан,
дреговичей, северян и бужан. Причем под «новогородцами»
в ПВЛ понимаются словене и кривичи (предки полочан, по
мнению все того же летописца), как видно из истории при¬
звания Рюрика.При этом летописец очень четко отделяет славяноязыч¬
ные народы от неславянских, платящих Руси дань и совер¬
шенно чужих.Таким образом, Переславль-Залесский, родина Алексан¬
дра Ярославича, располагался на Руси в широком смысле
слова. Это была окраина, которая стремительно набирала
силу и влияние. Возвышение Северо-Восточной Руси нача¬
лось в княжение Андрея Боголюбского в середине XII в.
Наибольшего влияния достигла при младшем брате Андрея —
Всеволоде III Большое Гнездо. В этот момент великий князь
Владимирский по весу и широте политического влияния не
уступал, а может быть, и превосходил великого князя Киев¬
ского. Переславль-залесское княжение было весомым эле¬
ментом северо-восточного конгломерата княжеств, управля¬
емых потомками Всеволода и ориентированных на Владимир
как на политический центр. В начале XIII в. Владимир¬
ской земле удалось достичь признания в качестве самостоя¬
тельного политического элемента и на церковном уровне.
В 1214 г. от Ростовской епархии была отделена епархия
Суздальская и Владимирская.Сам город был основан Юрием Долгоруким. Таким об¬
разом, Переславль был «единокровным братом» Москве,26
основателем которой является тот же князь. Причем сам
Юрий, судя по всему, готовил большое будущее именно Пе-
реславлю. Вывод такой напрашивается потому, что укрепле¬
ния изначально были заложены громадные. Периметр город¬
ских валов Переславля — около 2 километров, тогда как
изначальная крепость — «город» Москвы — менее киломе¬
тра. По мнению академика С.В. Загревского, такие размеры
свидетельствуют о том, что город был изначально задуман
как крупный центр. То есть как одна из столиц Северо-Вос-
точной Руси: «Городов, больших по размерам, чем Пере-
славль, в Северо-Восточной Руси не было. Сопоставим с
ним только Владимир (периметр укреплений Мономахова,
или Печернего, города — тоже около 2,5 км). Периметр
укреплений Юрьева-Польского, как мы уже говорили, мень¬
ше — 2 км. В Суздале еш,е меньше — 1,4 км. Вероятно,
укрепления Ростова были не больше суздальских (на сего¬
дняшний день их точные очертания неизвестны). В Дмитрове
(основанном немного позже Переславля — в 1154 г.), Яро¬
славле (Рубленый город) и Перемышле Московском — око¬
ло 1 км, в Звенигороде и Москве (крепость 1156 г.) — око¬
ло 800 м, в Мстиславле и Клеш,ине — около 500 м.Переславль-Залесский был очень большим городом и по
меркам всей Руси, не только Северо-Восточной. Больше него
были только Киев (периметр укреплений города Ярослава —
около 3,5 км) и Смоленск (город Ростислава — тоже около
3,5 км). Периметр укреплений Переяславля-Русского (ныне
Переяслав) был гораздо меньше — около 1,5 км, Новгорода
и Старой Рязани (ныне Переславль-Рязанский) — около
1,4 км»^Под стать размерам было и архитектурное убранство го¬
рода. Центральным храмом был и остается собор Преобра¬
жения Господня, заложенный в 1152 г. Это первый бело¬
каменный собор Владимиро-Суздальской Руси, древнейший
из сохранившихся. Архитектура этого собора гораздо строже
той, которая расцветет в Залесском крае в княжение Андрея
Боголюбского. В ней нет ни типичной для владимиро-суз-‘ Заграевский С.В. К вопросу о столицах Северо-Восточной Руси
Переславль-Залесский при Юрии Долгоруком, Боголюбово при Андрее
Боголюбском // Материалы XX межрегиональной краеведческой конфе¬
ренции (17 апреля 2015 г ) Владимир, 2016 С 296—30627
дальской архитектуры белокаменной резьбы, ни аркатурно-
колончатых поясков, да и пропорции храма существенно от¬
личаются от более поздних: Преображенский собор кряжист
и статичен. В нем крестили многих северо-восточных князей,
в том числе и князя Александра Ярославича.Древний собор уникален еще и тем, что в нем сохрани¬
лось граффити, в котором упоминается об убийстве князя
Андрея Боголюбского.Другим городом, с которым была связана жизнь Алексан¬
дра Невского, был Новгород. Это древнейший русский город.
В негласном рейтинге русских городов Новгород считался
вторым по значимости после Киева. Впрочем, к началу XIII в.
конкуренцию ему могли составить и Чернигов, и Пере-
славль-Южный, и Владимир-на-Клязьме. Тем не менее Нов¬
город и в XIII в. оставался крупнейшим русским городом. Во
всяком случае, территориальные владения Новгорода были
самыми большими среди других русских княжений. Они за¬
нимали огромные пространства 1^сского Севера. В учебной
литературе распространено мнение о том, что социально-по¬
литическое устройство Новгорода отличалось от устройства
других русских городов. Принято считать, что новгородцы в
меньшей степени были зависимы от княжеской власти.
Большую роль общественной и политической жизни Новго¬
рода играло вече. Это утверждение верно лишь отчасти. Дей¬
ствительно, вече в Новгороде отличалась самостоятельно¬
стью и свободолюбием. Однако отличие от общей русской
системы не было принципиальным. До эпохи монголо-татар¬
ского нашествия Новгород управлялся практически так же,
как другие русские города. Князю приходилось согласовы¬
вать свои действия с мнением городской общины. Городская
община высказывала свое мнение на вечевых собраниях.
Вечевые сходы существовали и в отдельных частях города
(концах), и на общегородском формате^В этом, однако, не было ничего уникального. Другие рус¬
ские города тоже имели свои вечевые собрания. Эти собра¬
ние могли оказывать весьма серьезное влияние на княже¬
скую политику. Примером может служить события 1068 г. в‘ Петров А В Несколько замечаний о древнерусском «одиначестве» //
Труды исторического факультета СПбГУ Т 6 С 71—8328
Киеве. После поражения от половцев киевляне изгнали кня¬
зя Изяслава Ярославина. На престол был посажен полоцкий
князь Всеслав. Впрочем, Всеслав не справился со взятыми
на себя обязанностями. В трудную минуту он предпочел
бежать. Когда Всеслав бежал, киевляне снова пригласили
Изяслава. На первый взгляд, был восстановлен статус-кво.
Но после этого изгнания ситуация уже не могла быть преж¬
ней. Стало понятно, что городская община в критической
ситуации может отказать князю в праве на занятие стола.
Быть может, новгородцы пользовались аналогичным правом
несколько чаще представителей других русских городов, но
сущностного отличия не было.Завершая обзор Руси XII—XIII вв., необходимо дать
краткую характеристику порожденных этим временем источ¬
ников, из которых мы можем черпать информацию о героях
настоящей книги.Первый блок источников составляют летописи. Летописа¬
ние было одной из важнейших культурных традиций русского
Средневековья. Образцом для русских летописей стали ви¬
зантийские хроники, но как по форме, так и по идейному
содержанию русские книжники весьма далеко отошли от гре¬
ческих традиций, создав свой оригинальный жанр историче¬
ских сочинений. Первые записи начали делать в XI в., хотя,
возможно, в первые летописные тексты включались фраг¬
менты, написанные в более ранние времена. Важным этапом
формирования отечественного летописания стало создание в
начале XII в. «Повести временных лет» — летописи, явля¬
ющей собой не просто погодную фиксацию событий, а связ¬
ное осмысление событий русской истории «изначала» до
времени составления. «Повесть временных лет» стала об¬
разцом для последующих летописцев. Кроме того, она слу¬
жила началом большинства последующих летописных сводов,
которые формировались путем добавления более поздних
сведений, которым текущий летописец сам был свидетелем,
к тем сведениям, которые были собраны его предшествен¬
никами. В результате образовалось разветвленное древо ле¬
тописных сводов, имевших общее начало — «Повесть вре¬
менных лет», и разнообразные региональные продолжения.
Оригинал «Повести» не дошел до наших дней. Но именно
потому, что «Повесть» была включена в качестве начала29
в большое количество летописных сводов, мы сейчас имеем
возможность читать ее текст.Как было сказано, XII в. ознаменовался началом полити¬
ческой раздробленности русских земель. Этот процесс ока¬
зал непосредственное влияние на летописание. Начинают
формироваться отдельные летописные традиции, необходи¬
мые, очевидно, как одна из форм манифестации региональ¬
ной независимости.Для нашей работы наиболее важными являются летопис¬
ные традиции тех земель, в которых жил и действовал князь
Александр.Новгородская летописная традиция. Наиболее древний ее
представитель — Новгородская первая летопись старшего и
младшего изводов. Среди русских летописей она стоит не¬
сколько наособицу. Дело в том, что ее началом служит не
«Повесть временных лет», а текст, который, очевидно, «По¬
вести» непосредственно предшествовал. Так называемый
«Начальный свод». Впрочем, интересуюш,ие нас события
выходят за хронологические границы этого свода. Более ин¬
тересно другое: рукопись Новгородской первой летописи
старшего извода — одна из древнейших русских рукописей.
Это так называемый Синодальный свод, который был создан
в XII—XIII вв. Точнее, события до 1234 г. были написаны
(не сочинены, а именно физически записаны на пергамене)
в XII в., а то, что позже, — листы, написанные (опять же не
сочиненные, а именно переписаны) уже около 1330 г. Нов¬
городская летопись написана простым языком и имеет неза¬
мысловатую композицию. По сравнению с южными летопис¬
цами новгородский книжник гораздо менее был склонен к
отвлеченным рассуждениям, широким историческим парал¬
лелям и богословским выкладкам. И конечно, в центре его
внимания, прежде всего, новгородские события. Понятно,
что и общерусская тематика не обходится вниманием, но из
общерусских событий на страницы Новгородской летописи
попадают только самые значительные. Впрочем, и это пра¬
вило действует не без исключений. Например, сообщая под
1240 г. о победоносной Невской битве, новгородский книж¬
ник ничего не говорит о падении Киева под ударами татар,
хотя вообще о нашествии Батыя сообщается весьма обсто¬
ятельно.30
Поскольку семья Александра тесно связана с Владимиро-
Суздальской землей, важным источником для нас будет и
северо-восточная летопись. Она сохранилась в составе боль¬
шого свода, называемого Лаврентьевской летописью. До¬
шедший до нас оригинал летописи создан в 1377 г. Пред¬
положительно, основой для него послужил более ранний
великокняжеский свод князя Тверского и Владимирского Ми¬
хаила Ярославича. Эта летопись имеет традиционную ком¬
позицию. В начало ее помещена «Повесть временных лет»,
затем идут какие-то известия, связанные с Южной Русью, а
затем — то, что нас интересует: события Владимиро-Суз¬
дальской Руси 1164—1304 гг. По мнению М.А. Приселкова,
летописание в Северо-Восточной Руси началось с серединыXII	в., а первый крупный Владимирский свод был составлен
в 1177 г.^ Владимиро-суздальские летописцы в качестве на¬
чала взяли «Повесть временных лет» и данные летописца
Переславля (южного), призванные закрыть временную ла¬
куну между той датой, которая является финальной для «По¬
вести» (1110 г.) и начальной для владимиро-суздальских
свидетельств. Кроме того, сведения переяславского летопис¬
ца нужны были для того, чтобы вписать северо-восточные
события в общерусский контекст.То есть в лице летописцев мы имеем свидетельства со¬
именников, живших в Новгородской и Владимиро-Суздаль¬
ской земле. Конечно, летописцы не были беспристрастными
свидетелями происходящего. В текстах летописей подчас явст¬
венно проявляется их субъективная позиция или политический
заказ. Однако, по мнению известного исследователя древне¬
русской литературы И.П. Еремина, взгляд на летописца как
на полностью ангажированного княжеской властью книжного
манипулятора далек от истины. Летописец «вопреки обще¬
принятому мнению, гораздо ближе к пушкинскому Пимену;
„не мудрствуя лукаво“, правдиво описывал он все, что знал,
что считал необходимым рассказать; стоя в стороне от между-
княжеских распрей и осуждая их, он в политической борьбе
своего времени — Ярославичей и их потомков — занимал
свою независимую позицию; монах — несомненно Печер¬*	Приселков М.А История русского летописания XI—XV вв СПб ,
1997 С 108—10931
ского монастыря, самого демократического в Киеве по составу
братии, — скорее моралист, чем политик по умонастроению,
он писал свою „Повесть“ по собственной инициативе, — как
выразитель общественного мнения, мнения „земли
Русс ко й“»‘.Массовый читатель в настоящее время имеет серьезные
проблемы с восприятием летописных сведений. И дело, увы,
не просто в незнании древнерусского языка. Проблема в
том, что с подачи малограмотного академика Фоменко по¬
лучила широкое распространение идея, что «настоящие ле¬
тописи не сохранились, а есть только списки». Причем в
массовом сознании сложилось представление, что «спи¬
сок» — это что-то вроде ксерокопии сторублевой купюры —
не очень умелая подделка. Историки в таком контексте
выглядят в лучшем случае малахольными кретинами: стара¬
тельно изучают какие-то подделки и делают из этого глубо¬
комысленные выводы. Меж тем бравый энтузиаст, конечно,
кажется себе самому не в пример умнее: его на мякине не
проведешь, уж он-то сумеет отличить мухи от котлет. Много¬
кратно проверено, что, если читатель решил про себя, что
он чертовски умен, тот тут, как говорится, медицина бес¬
сильна. Для остальных же можно пояснить: что «список» —
это специальный источниковедческий термин, обозначающий
отнюдь не подделку, а древнюю рукопись. Развитие древа
списков — это единственный способ существования руко¬
писной традиции, которая живет именно путем переписыва¬
ния текстов с сопутствующим их изменением. Летописи сто¬
летиями переписывались — именно так образовывались
списки. Летописец переписывал то, что было написано до
него, и добавлял то, чему стал свидетелем сам. Летописец
следующего поколения переписывал то, что написали пред¬
шественники, и добавлял свое. Процесс наслаивания текстов
продолжался на протяжении столетий. В ходе этого процес¬
са возникло множество списков разного времени и состава.
Именно их и анализируют историки. В этих списках нам
представлена фиксация взглядов на историю разных столе¬
тий и регионов. Сопоставляя списки, можно получить инфор¬
мацию существенно более полную и объемную, чем дает' Еремин ИЛ. «Повесть временных лет» Л , 1947 С. 38.32
чтение одной летописи. Летописание конца XII — начала
XIII в. представляет неплохие возможности для сравнения
текстов, содержащихся в них взглядов и идей.Особым и весьма специфическим источником является
«Житие Александра Невского». Традиционно в науке счита¬
лось, что, несмотря на яркую риторическую окраску, Житие
является ценным источником и может служить добротным
поставщиком сведений для изучения событий XIII в. Однако
в последнее время и «Житие» не обошла волна познаватель¬
ного нигилизма. И тоже, к сожалению, не столько научного,
сколько дилетантского. Надо отметить, что слепой веры дан¬
ным «Жития» историки не допускали раньше. Слепая вера
вообще не может быть основой научного подхода. Однако
теперь обороты набирает слепое неверие — штука столь же
глупая, как слепая вера. Причем это темное неверие (кото¬
рое язык не поворачивается назвать скепсисом) мало связа¬
но с развитием научной мысли, а полностью зависит от об¬
щественно-политических процессов, разворачивающихся в
России сейчас, в конце второго десятилетия XXI в. Причем
процессы эти от науки крайне далеки. Общество пережива¬
ет кризис в восприятии 1^сской православной церкви, кото¬
рая на современном этапе трактуется как «прислужница
власти», «гнездо мракобесия» и пр. По принципу первобыт¬
ного ассоциативного мышления, обидевшись на «пузатых
архиереев», раздраженное общество стало с подозрением
смотреть и на связанные с церковью культурные феномены.
«Под раздачу» попала и агиографическая литература. Стоит
только сказать, что некий факт известен нам из житийной
литературы, как полуобразованная публика тотчас начинает
«понимающе» закатывать глаза и качать головой. Это оче¬
видная глупость, которой, возможно, не стоило бы уделять
внимание, не будь настоящая книга адресована широкому
кругу читателей. Меж тем «Житие» тоже написано совре¬
менником событий. Его изучению посвящена огромная лите¬
ратура. Им занимались выдающиеся умы исторической науки:В.О. Ключевский, В.Й. Мансикка, А.С. Орлов, И.П. Еремин,
Д.С. Лихачев и др.«Житие» — сложный текст, в котором имеются следы
его долгого бытования в рукописной традиции. «Житие»
представлено несколькими редакциями, время возникнове-2 В Долгов	33
ния которых простирается от XIII до XVIII в. Однако нужно
понимать, что трансформация, происходившая с текстом в
течение столетий, касалась в основном принципов художе¬
ственной организации текста сообразно с эстетическими и
идеологическими предпочтениями эпохи, когда этот текст
был переписан. При этом трансформации почти не касались
изначальной исторической основы, зафиксированной перво¬
начальной редакцией, составленной, что важно, современни¬
ком князя. Эта редакция сохранилась в тринадцати списках,
старейшие из которых содержатся в Лаврентьевской лето¬
писи, Псковской Второй и Сборнике государственного архи¬
ва Псковской области.Первоначальная редакция сразу строилась в композици¬
онном смысле как житие, но имела при этом черты воинской
повести. В ней содержится сведения об основных вехах жиз¬
ни князя: о Невской битве, о Ледовом побоиш^е, об отноше¬
нии с Ордой и римским престолом.Анализ «точки зрения текста» позволяет реконструиро¬
вать обобщенный портрет автора — младшего современни¬
ка Александра Невского. Интересный вариант такой рекон¬
струкции сделан профессором В.И. Охотниковой в «Словаре
книжников и книжности Древней Руси», выпущенным Ин¬
ститутом русской литературы в 1987 г. В.И. Охотникова пи¬
шет: «Имя автора Первоначальной редакции неизвестно, но
в тексте есть некоторые сведения о нем. Автор говорит, что
многое об Александре он знает по рассказам „отець своих“
(„своих отець домочадец“), а сам „самовидець есмь възраста
его“, т. е. зрелых лет Александра. Автор не был участником
Невского боя, о нем ему рассказали князь и другие участни¬
ки битвы. Сведения о Чудском сражении он тоже получил от
„самовидца“, правда, на „самовидца“ автор ссылается в той
части рассказа о битве, где повествуется о чудесной помощи
Александру „полка божьего“. На основании этих авторских
замечаний трудно установить общественное положение ав¬
тора и степень его близости к князю. Еще первые исследо¬
ватели Повести отмечали, что автор Первоначальной редак¬
ции не мог быть новгородцем: в его рассказе нет многих
подробностей и фактов, которые можно было бы почерпнуть
из новгородских п псковских источников, а иногда его рас¬
сказ противоречит этим источникам. Так, автор Первона¬34
чальной редакции упоминает роль новгородцев в победе на
Неве, говоря, что многие новгородцы „не совокупилися бешя“,
и князь выступил в поход с „малой дружинойсогласно нов¬
городским летописям, Александр идет в поход против шведов
в основном с новгородцами и ладожанами. Включение в
текст нелестных для псковичей упреков в неблагодарности
(„О невегласи псковичи! Аще сего забудете и до правнучат
Александровых, и уподобитеся жидом...“) исключает возмож¬
ность псковского происхождения Первоначальной редакции.
Многое указывает на то, что автор был жителем северо-вос¬
точных земель, Суздаля или Владимира. Александр изобра¬
жается прежде всего как Владимиро-Суздальский князь, его
называют „солнцем земли Суздальской", и т. д.»^Кроме того, исследователи отмечают большую начитан¬
ность автора первоначальной редакции. В тексте он использу¬
ет аллюзии к библейским текстам, демонстрирует знакомство
с «Историей иудейской войны» Иосифа Флавия, Александри¬
ей хронографической и другими оригинальными и переводны¬
ми произведениями древнерусской литературы.Д.С. Лихачев связывал стиль «Повести» с южной Галицкой
летописной традицией. Связь между литературными мастер¬
скими Северо-Восточной и Южной Р^си могла осуществлять¬
ся через митрополита Кирилла. Того самого митрополита
Кирилла III, который, спасаясь от монгольского разорения,
вынужден был перенести кафедру из Киева во Владимир.
Надо отметить, что стимулом к переезду митрополита было
не только и, может быть, не столько нежелание жить в разо¬
ренном краю. Неприятие православного иерарха вызвало
вступление Данила Романовича Галицкого в сношения с
папским двором. Этим может быть объясняться сугубо по¬
ложительное восприятие автором текста фигуры Александра
Невского, которой в аналогичной ситуации не пошел на ком¬
промисс с «римлянами». Безусловно, апологетический ха¬
рактер текста вносит элемент субъективности. Однако нуж¬
но понимать, что любой текст отмечен этой печатью. Для
нас же это свойство текста может быть расценено как цен-‘ Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского // Словарь
книжников и книжности Древней Р^си. XI — первая половина XIV в. Л.,
1987. С. 355.35
ное его качество, так как автор летописи — представитель
своей эпохи. Запечатленный в повествовании ход мысли —
это уникальное по значимости свидетельство из тех, которы¬
ми мы располагаем. Если придерживаться забытой класси¬
фикации А.С. Лаппо-Данилевского, которая делит источники
на «предания» и «остатки», рассмотренный в указанном
ракурсе летописный текст оказывается уже не «преданием»,
а «остатком». Конечно, апологетический характер подхода
древнерусского книжника может стать препятствием для вы¬
яснения количества войск, технических и хронологических
тонкостей произошедших событий. Однако взамен нам от¬
крывается материя не менее важная: мир человеческой субъ¬
ективности человека раннего Средневековья.Католические рыцарские ордена, помимо проведения
агрессивной христианизаторской и колонизаторской полити¬
ки, занимались и обычными для клириков делами. Отправ¬
ляли требы, строили церковную организацию и формировали
привычную для католического Средневековья культурную
среду. К счастью для ученых, фиксация деяний в виде на¬
писания исторических хроник была частью этой культурной
традиции. Благодаря этому события в Прибалтике мы можем
видеть «бинокулярно» — не только глазами русских лето¬
писцев и агиографов, но и глазами немецких хроникеров.Важнейшим источником по истории региона является
«Хроника Ливонии», написанная Генрихом Латвийским.
Генрих был немецким свяш^енником. Родился близ Магде¬
бурга. В Прибалтику он попал в ранней юности. Он был ру¬
коположен рижским епископом Альбертом в сан свяш,енни-
ка, получил приход недалеко от Вердена. Генрих не был
простым сельским патером. Будучи воспитанником и прибли¬
женным епископа Альберта, он был вовлечен в церковные
дела и жизнь епископского двора. Благодаря этому обстоя¬
тельству и появилась «Хроника». Она была подготовлена
Генрихом к приезду папского легата Вильгельма Моденско¬
го в Ливонию. Визит легата состоялся в 1225 г. Папский
легат должен был разрешить спор между различными като¬
лическими силами, действовавшими в регионе. «Хроника»
должна была дать ему информацию для принятия решения.
Поскольку Генрих был близок епископу Альберту, сведения
«Хроники» организованы так, чтобы представить его дея¬36
тельность в лучшем свете. Исторический анализ «Хроники»
дан В.И. Матузовой и Е.Л. Назаровой. Исследователи пи¬
шут: «Соответственно целям хроники, в ней сделаны акцен¬
ты, представлявшие в наиболее выгодном свете деятельность
епископа Альберта и его ближайших сподвижников. Более
сдержанно описаны братья ордена меченосцев, поступки и
поведение которых, по мнению автора, нанесли немалый
урон общему делу христиан в крае. Почти не скрывает автор
своего негативного отношения к датчанам — основным со¬
перникам епископа Альберта в претензиях на гегемонию
в регионе. Что касается изображения русских, то здесь от¬
разились сложность и противоречивость политической и кон¬
фессиональной ситуации в Восточной Прибалтике. Офици¬
альным лозунгом крестоносцев была заш,ита всех христиан
от неверных вне зависимости от конфессии. Поэтому воору¬
женные нападения на русских или на их подданных хронист
обычно представляет как ответные вынужденные меры, за-
ш,ищавшие не только неофитов, но и самих православных»*.
Генрих излагал события не только того времени, которому
сам был свидетелем, но и более раннего. Для этого он, оче-.
ввдно, пользовался архивом рижского епископа.Другой источник, возникший благодаря немцам, так на¬
зываемая «Ливонская старшая рифмованная хроника» (да¬
лее — Рифмованная хроника). Автор ее доподлинно не уста¬
новлен. Написана она на средневековом диалекте немецкого
языка. В.И. Матузова и Е.Л. Назарова характеризуют этот
текст как более тенденциозный в описании событий^. Причем
тенденциозность в нем прослеживается не только военно¬
политическая (с этим как раз все более или менее в поряд¬
ке), а социальная. Автор демонстрирует рыцарское сознание,
ставя на первое место воинские подвиги. К деятельности
братьев-священников он относится пренебрежительно. Ис¬
следователи предполагают, что автор текста — герольд маги¬
стра Ливонского ордена, в чьи обязанности входило восхва¬
ление рыцарских подвигов. Этим он, собственно, и занимался.*	Матузова В.И., Назарова Е.Л. «Хроника Ливонии» Генриха // Ма¬
тузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь Конец XII — 1270 г.
Тексты, перевод, комментарии. М., 2002. С 32—332 Матузова В.И., Назарова Е.Л. Ливонская «Старшая» рифмованная
хроника // Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Р^сь. С. 35—37.37
иногда, как водится, несколько преувеличивая успехи своих
героев. Судя по тому, что особенно много подробностей в
тексте хроники появляется тогда, когда повествование до¬
ходит до 70-х гг. XIII в., именно в это время анонимный ге¬
рольд поселился при дворе ливонских магистров. Однако его
общая осведомленность заставляет думать, что он пользо¬
вался записями и документами, хранившимися в магистер¬
ской канцелярии и в канцеляриях орденских замков. Вместе
с тем сама рифмованная форма хроники, использование по¬
этических штампов и «красивых» оборотов несколько сни¬
жает ее информационную ценность. В частности, создает
неясность, чем же закончилась судьба рыцарей, побежден¬
ных на льду Чудского озера. Речь об этом пойдет в соответ¬
ствующей главе.Немало интересного материала для изучения политиче¬
ской ситуации, сложившейся в Евразии времен монгольско¬
го нашествия, дают нам путевые отчеты католических мис¬
сионеров, совершивших путешествия в далекую Монголию
по заданию Святого престола. Более всего, конечно, инте¬
ресны записки францисканского монаха Джованни дель Пла¬
но Карпини. Джованни был направлен папой Иоанном IV к
монголам с задачей, которая, конечно, не была миссионер¬
ской в полном смысле слова. Папа понимал, что силами од¬
ного францисканца обратить в веру Христову грандиозную
варварскую орду не получится. Плано Карпини, конечно, был
прежде всего лазутчиком, который должен был снабдить
владыку католического мира разнообразной информацией о
грозной опасности, надвигавшейся с Востока. Поручение,
надо сказать, весьма ответственное и сложное. Более того,
чрезвычайно опасное. Исходя из тех сведений, которые до¬
ходили о монголах до Европы, такое путешествие можно
сравнить с Фродо в Мордор. Однако Джованни едет. Ника¬
кого особенного смятения на страницах его красочного про¬
изведения не чувствуется: путешествие и путешествие. Ви¬
димо, политические дрязги, раздиравшие родную Италию,
настолько закалили его характер, что монголы казались ему
немногим страшнее родных европейских феодалов. По пути
Плано Карпини наблюдал много всяких ужасов на разорен¬
ных монголами землях. Однако дух его был крепок — он
бестрепетно запечатлел на страницах своей книги все уви¬38
денное. Многое из его путевого отчета перекликается с тем,
что мы узнаем из русских летописей и агиографической ли¬
тературы. Например, практически в деталях совпадает рас¬
сказ о несчастной судьбе князя Михаила Черниговского.
Таким образом, мы имеем взаимное подтверждение источни¬
ков. Плано Карпини посетил лагерь Батыя на Волге, а затем
направился в Монголю к верховному хану. Путешествие
было долгим и трудным. В пути было голодно. Однако муже¬
ственный монах преодолел все трудности. В Монголии Пла¬
но Карпини проявил чудеса коммуникабельности, выведав
массу полезной информации. Благодаря его стараниям мы
знаем о печальной участи князя Ярослава Всеволодича и о
тех страданиях, которые князь претерпел во время визита в
ханскую ставку. Первый русский исследователь, сделавший
перевод сочинений Плано Карпини и Рубрука на русский
язык, Александр Иустинович Малеин, так характеризовал их
содержание; «Во всем описании рассеяно много мелких под¬
робностей по географии и этнографии России, что делает
рассказ Плано Карпини одним их важных источников и для
нашей истории. К сожалению, францисканец далеко не от¬
личался особым образованием и не приготовился к свое¬
му путешествию так добросовестно, как, увидим ниже, это
сделал Рубрук. Поэтому сочинение Плано Карпини преис¬
полнено разного рода баснословиями. В этом отношении он
является вполне сыном своего века, когда с ненасытной жад¬
ностью бросались на чудесное и верили даже в невозмож¬
ное»*.Если Джованни дель Плано Карпини отправился в путь
по велению папы римского, то Гийом де Рубрук, тоже фран¬
цисканец, совершил свое путешествие по приказу француз¬
ского короля. Плано Карпини ездил с 1244 по 1247 гг., а
Рубрук в 1253—1255 гг. Из текста складывается впечатле¬
ние, что характер Рубрука был жестче, мышление система-
тичнее, градус религиозности выше. Но, увы, именно о вза¬
имоотношениях ханов с русскими князьями сведений в его
книге практически нет. Зато его книга дает весьма яркую
картину внутреннего устройства Монгольской державы.^ Карпини Иоанн Плано История монголов, Рубрук Вильгельм Пу¬
тешествие в восточные страны//Пер А И Малеина СПб, 1911 С VIII39
Таким образом, письменные исторические источники, по¬
рожденные разными людьми, жившими в разных социальных
и культурных условиях, позволяют составить весьма подроб¬
ную и объемную картину процессов, происходивших на Ев¬
разийском континенте в начале XIII в. Русские летописи,
немецкие хроники, сочинения монахов-миссионеров, заметки
арабских путешественников — все это, дополненное данны¬
ми археологии, и дает немалый объем материала для работы
историка: анализа, сопоставления и интерпретации. Понят¬
но, что составление мозаики из разрозненных смальт не мо¬
жет гарантировать идентичной картины при разных методо¬
логических установках. История не химия, в которой строгое
соблюдение всех условий опыта всегда будет гарантировать
одинаковый эффект. Однако особых причин для эпистемоло¬
гического пессимизма нет. Различия в исторических теориях
будут всегда. Ведь даже два человека, одновременно ставшие
свидетелями некого события, через две минуты после про¬
изошедшего могут рассказать о нем совершенно по-разному.
Однако даже при проведении судебного разбирательства со¬
поставление данных, как правило, позволяет приблизиться к
объективной истине. В данном случае в распоряжении исто¬
рика есть немало свидетельских показаний. Поэтому все
имеющиеся научные версии, так или иначе, находятся в
сравнительно узких границах возможного. В границах, впол¬
не ясных при добросовестном подходе.
Глава 2
ПРОИСХОЖДЕНИЕ, РОЖДЕНИЕ
И ДЕТСТВО АЛЕКСАНДРАЛетописец не отметил даты рождения князя Александра,
несмотря на то что его отец Ярослав Всеволодович, князь Пе-
реславля-Залесского, был на момент его рождения весьма
значительной фигурой на русском политическом небосклоне.
Значительной ровно настолько, что на страницах Суздальской
летописи был отмечен факт рождения его первенца — Федора.
Когда Ярослав возвысился и стал великим князем Владимир¬
ским, летописец начинает более детально фиксировать рожде¬
ния его детей. Но Александр, будучи вторым cbinoivi (из вось¬
ми), родился в тот момент, когда по негласному летописному
этикету Ярослав Всеволодович еще «не дорос» до той степени
значительности, чтобы записывать рождения каждого ребенка.Поэтому, превратностью исторической судьбы, зная точ¬
ные даты рождения его не очень примечательных старшего
и младшего братьев, о дате рождения Александра можем су¬
дить лишь гадательно. Исследователи ориентируются на то,
что восьмилетний Федор и его младший брат Александр упо¬
минаются в Новгородской первой летописи вместе, парой:
«Ярославъ поиде съ княгнинею из Новагорода къ Перея¬
славлю, а в Новегороде остави 2 сына своя, Федора и Алек¬
сандра, с Федоромъ Даниловицем и с тиуном»^ «Той же
зиме побежа Федоръ Даниловиць с тиуном Якимомъ, и по¬
нявши с собой два княжичя, Федора и Александра»^. Из это¬
го делается вывод, что разница в возрасте между братьями
была небольшая^. По умолчанию считают, что разница» ПСРЛ. Т. П1. С. 66.2 Там же. С. 67.^ Кучкин ВЛ. О дате рождения Александра Невского // Вопросы исто¬
рии. 1986. № 2. С. 174—176.41
была — год. Поэтому датой рождения Александра называют1220	или 1221 г. Но разница могла быть и два года, и три.
Самостоятельно, без матери, под присмотром боярина и ти¬
уна ребенка могли оставить, едва он вышел из грудного воз¬
раста. Следовательно, хронологический зазор даты рождения
Александра весьма широк.Родители князя Александра состояли в кровном родстве, ко¬
торое, впрочем, было достаточно дальним. Издревле церковные
правила запрещали браки до шестой степени включительно.
Дистанция же между отцом, князем Ярославом Всеволодовичем
и матерью Федосией-Ростиславой Мстиславовной составляла
семь степеней (то есть, говоря языком генеалогии, «рожде¬
ний»). И по мужской, и по женской линии Александр является
потомком Юрия Долгорукого. Юрий был дедом его отца, Яро¬
слава, и приходился прапрапрадедом его матери Феодосии.Константинопольский Собор 1168 г. по инициативе па¬
триарха Луки Хрисоверга предписал расторгать браки между
супругами, состоявшими в седьмой степени бокового кров¬
ного родства, но до Руси канонические новации доходили
медленно. Еще и в XIV в. в тексте Софийской Кормчей седь¬
мая степень родства при заключении брака называется раз-
решенной^ Однако можно сказать, брак этот был заключен
«на грани» позволенного. Что, впрочем, было в княжеской
семье обычным делом. При всей многочисленности потомков
Рюрика найти семейство, отстоящее на нужное количество
колен, располагавшее невестой на выданье и подходящее по
политическим мотивам, было непросто. Нередки были слу¬
чаи, когда ради политических целей князья заключали браки
с нарушением церковных запретов^.Впрочем, в данном случае политический расчет выглядит
весьма загадочно. В качестве новгородского князя Мстислав
Мстиславич Удатный бесконечно враждовал и со своим бу¬
дущим сватом — князем Всеволодом III Большое Гнездо, и’ Расписание степеней родства и свойства, препятствующих браку //
Русская историческая библиотека. Т 6. Памятники древнерусского кано¬
нического права. Ч. I. Памятники XI—XV вв. СПб., 1880. С. 143.^ Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Близкородственные браки Рюрико¬
вичей в XII в. как предмет вспомогательно-исторического исследования //
Вспомогательные исторические дисциплины в современном научном зна¬
нии Материалы XXV международной научной конференции. Москва,
31 января — 2 февраля 2013 г Ч. 1 М , 2013. С. 96—102.42
с зятем — Ярославом Всеволодовичем. Причем вражда эта,
начавшись до возможного времени заключения брака, про¬
должилась и после.Видимо, решающим в данном случае был не столько во-
енно-политический, сколько чисто семейный, генеалоги¬
ческий расчет. Подходящие невесты княжеского рода, удов¬
летворявшие церковным правилам, судя по всему, были в
большом дефиците. Показательна фраза, вложенная в уста
Ярослава безвестным автором «Повести о битве на Липи-
це». В 1216 г. произошла Липицкая битва, в которой Яро¬
слав потерпел жесточайшее поражение от своего тестя. Со¬
гласно «Повести», Ярослав бы сильно расстроен не столько
военным проигрышем, сколько тем, что Мстислав отозвал к
себе свою дочь, его жену. Умоляя тестя Мстислава Удатно-
го вернуть ему Ростиславу-Феодосию, Ярослав говорит: «Чи
не бывает поточи княэемь? А мене по правде крестъ убил»‘.
То есть, по мнению князя, политические противоречия —
это одно дело, за них он принимает наказание от Бога (то
есть от «креста»), а лишать его за это жены нет никакой
причины — это сфера отдельная.Дата заключения брака не названа ни во Владимирской, ни
в Новгородской летописях. Упоминание есть в «Летописце
Переславля Суздальского», ставшего основным источником
«Летописца русских царей» (сборник XV в.). Однако именно
в смысле датировки свадьбы Ярослава этот текст помочь не
может. Статья, помеченная 6722 г.^, в которой говорится о
свадьбе, имеет сложный состав: автор летописного текста со¬
единил известия, датированные по мартовскому и ультрамар-
товскому стилю в рамках одной статьи (то есть в ней содер¬
жится рассказ о событиях и 1213—1214, и 1214—1215rr.f.
Кроме того, текст погодной статьи содержит упоминание, что
год был високосный, что указывает на 6720 или 6724 г., что
еще шире раздвигает границы возможной датировки событий,
описанных в этой статье. Если, как считает, Б.М. Клосс,
имелся в виду 6724 г.^, то при ультрамартовской датировке‘ Повесть о битве на Липице // Библиотека литературы Древней Руси.
Т. 5. XIII век. СПб., 1997. С. 86.2 ПСРЛ. Т. XLI. С. 131 —132.^ Бережков Н.Г. Хронология русского летописания. М., 1967. С. 96.^ Клосс БМ. Предисловие // ПСРЛ. Т. 41. М., 1995. С. IX.43
получается 1215 г., а при мартовский — 1216-й‘. Поэтому ис¬
пользовать эту статью, содержащую несколько несовместимых
противоречивых хронологических признаков (титульная дата,
набор событий, указание на високосный год), для датировки
невозможно. О дате свадьбы можно судить лишь косвенно.Как было сказано, после поражения на Липице Ярослав
был вынужден вернуть жену тестю. Остается предположить,
что невеста была передана жениху незадолго до Липицкой
битвы, и брак еще не был заключен положенным образом.
Заключение брака в древнерусские времена — многоступен¬
чатая операция. Особенно в княжеской среде. Невесту снача¬
ла посылали во владения жениха, а уж потом играли свадьбу.
Так, в 1187 г. послы явились за дочерью суздальского князя
Всеволода Верхуславой на Пасху, которая тогда приходилась
на март. А венчание состоялось осенью или даже в конце
зимы — на Ефросиньин день^, во владениях жениха. Другой
пример: между обручением и браком московского княжича
Ивана Васильевича и тверской княжны Марии Борисовны и
вовсе прошло три года. Поэтому ничего выходящего за преде¬
лы вероятия в такой растянутой процедуре нет. Невеста ка¬
кое-то время могла жить в семье жениха, не будучи его женой.
Иначе возращение Мстиславу дочери вряд ли было возможно.Через четыре года после этих событий Суздальская лето¬
пись фиксирует появление первенца — Федора, старшего бра¬
та легендарного князя. Произошло оно в 6728 г. (или, по мне¬
нию В.А. Кучкина, в феврале 1220 г.^) То есть на каком-то
этапе Феодосия была возвращена мужу. Однако это возраще¬
ние никак в источниках не отразилось. Поэтому личность ма¬
тери Александра Невского и история начала ее взаимоотноше¬
ний с Ярославом Всеволодовичем остается во многом спорной'^.‘ Бережков И.Г. Указ соч. С. 349
2 ПСРЛ. Т. II Стб. 658.^ Кучкин В.А, Александр Невский — государственный деятель и пол¬
ководец средневековой Руси // Отечественная история. 1996. № 5. С 2
^ Известный исследователь генеалогии Н А Баумгартен предполагал
наличие у князя третьей жены, которая и стала матерью его детей {Баум¬
гартен НА. К родословию великих князей Владимирских Мать Алексан¬
дра Невского // Летопись Историко-родословного общества в Москве. М.,
1908. Вып. 4(16), С. 21—23). Эта гипотеза была подвергнута основатель¬
ной критике В.А. Кучкиным. Однако, при всей убедительности его доводов,
считать проблему полностью разрешенной нельзя.44
Есть версия, что Мстислав все-таки не вернул Ярославу
свою дочь. Автором ее является видный генеалог Николай
Александрович фон Баумгартен (1867—1939). По его мне¬
нию, жен у Ярослава было три. Первая была половецкой
княжной, внучкой хана Кончака. Относительно этого факта
в нашем распоряжении есть два источника. Во-первых, это
Воскресенская летопись — крупный памятник московского
летописания XVI в. Там сказано, что «князь великий Все¬
волод жени сына своего Ярослава, и приведоша за нь въ
Переяславль Юрьевну Кончаковича»', то есть дочь Юрия
Кончаковича — весьма известного половецкого деятеля.
То же известие сообщает нам и В.Н. Татищев^. Поэтому
факт этот можно считать установленным на весьма прочных
основаниях. Куда потом делась эта дочь Юрия Кончакови¬
ча — не ясно. Очевидно, умерла.Вторая жена, согласно с общим мнением, — дочь Мсти¬
слава Мстиславича Удатного.Но, по мнению Баумгартена, Ярослав все-таки «сдал» ее
обратно отцу по его требованию, а взамен через некоторое
время женился на дочери рязанского князя Игоря Всеволо¬
довича^.На чем же строит Баумгартен свою систему доказательств?Во-первых, он обращает внимание на разницу имен. Дочь
Мстислава называется в источниках то Ростиславой, то Фео¬
досией.Во-вторых, Баумгартен строит свою систему на том, что
трех жен упоминают «некоторые родословные». Собственно,
он ссылается на грандиозный труд по генеалогии князя Пе¬
тра Владимировича Долгорукова^ Необходимо сказать не¬
сколько слов о князе Петре Долгорукове. Это, безусловно,
был авторитетнейший русский генеалог XIX в. Однако ж
нужно понимать, что авторитетный — далеко не всегда озна¬
чает добросовестный как исследователь. Труд его поражал
масштабом. Однако в деталях князь был точен далеко не
всегда. Генеалогия для него была своеобразным оружием,' ПСРЛ. т. VII. С 112.2 Татищев В.Н. История Российская. Т. III. М., 1774. С. 346.^ Баумгартен Н.А. Указ. соч. С. 21—23.^ Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгору¬
ковым. Ч. 1. СПб., 1854. С. 205.45
при помощи которого он преследовал своих недругов. С фак¬
тами он обращался весьма произвольно, сплошь и рядом вы¬
давая свои догадки за свершившиеся факты. Так, например,
князь утверждал, что Павел I — «чухонский младенец», ко¬
торым на скорую руку был заменен сын Екатерины II иС,В. Салтыкова’. Может, конечно, Павел в самом деле «чу¬
хонский младенец», а может, сын Салтыкова, в пределах
вероятия и то, что он на самом деле был сыном Петра III.
Все может быть, но вот только оснований для любого из
обозначенных утверждений у князя Долгорукова не было.
Это были лишь догадки, которые хорошо ложились на обще¬
ственно-политическую позицию князя, который по мере
своего критицизма поднимался порой до уровня другого ари¬
стократа — П.Я. Чаадаева.Почему это важно? Это важно потому, что характеризует
князя как исследователя: увы, доверять всем деталям его из¬
ложения не приходится. Тем более тогда, когда сообщаемые
им сведения не подкреплены ссылками. В случае с женами
князя Ярослава мы имеем как раз такую ситуацию. Долгору¬
ков пишет: «Ярослав-Федор Всеволодович, р. 1190, t 1246;
Великий князь Владимирский, родоначальник угасших Вели¬
ких Князей Московских и Тверских, князей Суздальских и
Галицких, и угасших князей: Боровских, Можайских, Верей¬
ских, Углицких, Волоцких и Шемякиных; жен: 1. на княжне
Ростиславе Мстиславовне, дочери князя Новгородского
Мстислава Мстиславовича, 2. на княгине Феодосие (в ино¬
кинях Ефросиенье)»^.Как видим, князь «потерял» вполне обоснованное изве¬
стие о половецкой княжне. А наличие двух жен в его родо¬
словной книге ничем не подтверждается и никак не объяс¬
няется.Третье обстоятельство: наличие у жены Ярослава брата,
которого называют князем Юрием. Об этом свидетельствует
сообщение Новгородской первой летописи старшего извода
под 1232 г.: «придоша пльсковци, поклонишася князю: „ты
наш князь“; и въспросиша у Ярослава сына Федора, и не да*	Записки князя Петра Долгорукова / Пер. с фр. А.Ю. Серебряннико¬
вой; вступит, ст., примеч. и указатель С.Н. Искюля. СПб., 2007. 640 с.^ Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгору¬
ковым. С. 205.46
имъ сына, и рече: „се да, вы шюрин свой Гюргя“»^ Баум-
гартен перебирает всех известных на тот момент Юриев и
обнаруживает что их было несколько. И средь них был ря¬
занский князь Юряй Игоревич. Генеалогу видится, что его
гипотеза блестяще подтвердилась. Он предположил, что по¬
следняя жена Ярослава — рязанская княжна. Поэтому на¬
личие среди рязанских князей Юрия кажется ему достаточ¬
ным доказательством. На самом деле, конечно, имеет место
логическая ошибка. Если допустить, что Юрий был сыном
любого другого князя — схема остается столь же возмож¬
ной. Юрий было в то время весьма популярным именем.
И более или менее известные Юрии имелись в наличии
практически во всех ветвях княжеского рода.Как видим, фундамент, на который опирается Баумгартен в
своей генеалогической статье, весьма непрочен и во многом
произволен. Увы, это весьма характерная черта генеалогиче¬
ских построений. Генеалогам приходится иметь дело с больши¬
ми массивами данных. Поэтому они склонны доверять мнению
предшественников и принимать его без серьезной критики.
Генеалогическая традиция суш^ествует во многом замкнуто, в
отрыве от общеисторического научного процесса. Однажды
разделившись натрое, образ жены Ярослава продолжает пере¬
кочевывать из справочника в справочник. Начавшись трудом
князя Петра Владимировича Долгорукова, эта цепочка была
поддержана Николаем Александровичем фон Баумгартеном, а
на современном этапе существует благодаря работе украин¬
ского историка Леонтия Викторовича Войтовича^. Ситуация
напоминает строки из стихотворения Сергея Михалкова:Провалиться мне на месте —Не совру! Скажу по чести
От начала до конца
Все, что слышал от отца,Что отец слыхал от деда,Дед прослышал от соседа,Ну а тот затейник был,Сказку он и сочинил...1	ПСРЛ. Т III. С 72^ Войтович Л.В. Князшсью Династи Схщно! €вропи (юнець IX — по¬
чаток XVI ст.)‘ склад, сусшльна i полнична роль, кторико-генеалопчие
досл1дження Львш, 200047
Пожалуй, возможности сугубо генеалогического подхода
в деле определения, кто же все-таки был матерью Алексан¬
дра Невского, исчерпаны. В ситуации, когда решительно не¬
возможно определить, какой из Юриев имеется в виду в
кратких летописных сообщениях, российский историк Вла¬
димир Андреевич Кучкин предложил иной подход*.Он решил взглянуть на ситуацию шире. Место рождения,
как правило, не чисто пространственная характеристика. С
малой родиной человек сохраняет связь всю жизнь. В.А. Куч¬
кин обратил внимание, что жена Ярослава Всеволодовича по
ходу жизни не проявляла никакого интереса к Рязани. А Нов¬
город, напротив, посещала достаточно часто. Жила там как с
мужем, так и без. Кроме того, историк обратил внимание на
важное обстоятельство, упущенное генеалогом. Феодосия вы¬
шла замуж за Ярослава в 1218 г. Если она была дочерью Иго¬
ря Глебовича, то ей в те поры должно было быть не менее
25 лет, ведь сам князь умер в 1194 г. Причем это самое малое.
Во времена Николая Александровича фон Баумгартена вы¬
ходить замуж в 25 лет было делом обычным. Но не в XII в.!
Брачный возраст по современным меркам наступал рано.
В послании митрополита Фотия новгородцам (XV в.) нижняя
граница выдачи замуж для девочек определена — 12 лет^.
В XII в., бывало, выдавали и в более раннем возрасте. Напри¬
мер, в 1187 г. княжна Верхуслава Всеволодовна Суздальская
была выдана замуж за сына Рюрика Ростиславича, когда ей
было всего 8 (восемь!) лет^. В простонародной среде ранние
браки были обусловлены хозяйственными нуждами — с по¬
явлением невестки в доме прибавлялись рабочие руки. В кня¬
жеской действовали причины политические. В любом случае в
25 лет девица считалась бы уже очень засидевшейся в девках.Не все доводы В.А. Кучкина можно считать убедительны¬
ми. Например, то обстоятельство, что источники не указы¬
вают на рождение в семье рязанского князя Игоря Глебов謑 Кучкин В.А. Александр Невский — государственный деятель и пол¬
ководец средневековой Руси // Отечественная история. 1996. № 5.
С. 18—33.2 Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси // От Корсуня до Калки.
М., 1990. С. 425.^ ПСРЛ. т. II. Стб. 658. О свадебных обычаях см.: Пушкарева Н.Л.
Женщины Древней Руси. М., 1989. С. 70—104.48
ча дочерей, само по себе ничего не значит. Рождение дочерей
в летописях вообще отмечается крайне редко. Но в осталь¬
ном система доводов достаточно весомая. Она позволяет
склоняться к мысли, что матерью Александра была все-таки
дочь Мстислава Мстиславича. В общем и целом ситуация
весьма частая, если речь идет о раннесредневековой истории:
многие факты в принципе невозможно доказать незыблемо.
Определенная (иногда большая, а иногда меньшая) степень
допущения все равно остается. Можно лишь говорить о том,
чья система доказательств является менее противоречивой и
учитывает максимальное количество имеющихся известий.
В данном случае предпочтение следует отдать аргументацииВ.А. Кучкина.Меж тем все эти научные допущения, недосказанность и
неизбежная гипотетичность исторических теорий, как прави¬
ло, привлекают внимание непрофессиональных историков. Не¬
профессионалу трудно бывает смириться с наличием «белых
пятен» на историческом полотне. Увы, там, где профессионал
вынужден развести руками и признать принципиальную нере-
шаемость проблемы, энтузиаст-неофит смело кидается в бой
и разрисовывает «белое пятно» в силу своего вкуса и фан¬
тазии. Оттесняя специалистов, дилетанты смело сообщают
миру об инопланетянах, построивших пирамиды, о сокрытых
от широкой публики делишках вечно живого ордена тампли¬
еров, об исторической мафии, сокрывшей в планетарном
масштабе «подлинную историю», и о многих других интерес¬
ных, а подчас и ужасающих фактах, видения которых порож¬
дает их творческое, но, увы, не всегда здоровое воображе¬
ние. Как ни странно, проблема установления генеалогии
Александра Невского тоже оказалась в числе научных за¬
гадок, взбудораживших сознание «любителей истории», с
одним из которых автор этих строк имел весьма забавную
дискуссию на страницах журнала «Вопросы истории». Имеет¬
ся в вилу статья кандидата философских наук А.Н. Нестеренко,
которая, фактически, целиком посвящена хгтатъе автора этих
строк^ Статью Нестеренко можно было бы рассматривать‘ Нестеренко А.Н. Ложные нарративы биографии Александра Невско-
го в отечественной историографии // Вопросы истории. 2016. № 1.
С. 103—114.49
как вариант популярной сегодня «деконструкции нарратива».
В этом направлении ведется большая работа и достигнуты
интересные результаты (И.Н. Данилевский, Т.Л. Вилкул).
Не менее интересный материал для размышлений дают ра¬
боты критиков этого направления (П.В. Лукин), Но сходство
с «деконструкцией» поверхностное.Отлячие в следуюш^ем: на профессиональном уровне дис¬
куссии гипотеза не может быть опровергнута фантазией. На
дилетантском же это происходит постоянно. Так строится дис-
курсивность сторонников Новой Хронологии и других версий
альтернативной истории. Именно так выстроена статья Не¬
стеренко.Как было уже сказано, личность жены князя Ярослава,
ставшей матерью Александра Невского, остается спорной.
Многое остается неясно, но не для Нестеренко.Во-первых, встретив в текстах разных эпох и жанров три
варианта имени жены Ярослава, он смело приходит к выво¬
ду, что у князя было три жены. В отличие от Баумгартена,
который, по крайней мере, сослался на труд князя Долго¬
рукова, Нестеренко не ссылается вообще ни на что. Кан¬
дидат философских наук не принимает во внимание, что вXIII	в. у представителя княжеского рода могло быть три име¬
ни: княжеское (языческое), крестильное и иноческое (Ефро¬
синья — именно иноческое имя, нареченное пред смертью,
о чем ясно сказано в Новгородской первой летописи^).Нестеренко на летописный текст внимания не обращает,
ему и без летописи ситуация видится ясной: раз имени три,
так и жены должно быть три. При этом повседневный опыт
подсказывает кандидату философских наук, что если человек
женится три раза, то в условиях отсутствия средств контра¬
цепции у него должен родиться целый выводок детей от всех
трех жен. Но по всему выходит, что детей-то князю рожала
одна жена — последняя.Как же получилось, что две первых никого не родили?
В летописи об этом нет ни слова. Загадка? Нет! На помощь
Нестеренко вновь приходит его жизненный опыт. Оказыва¬
ется, у князя Ярослава Всеволодовича были проблемы с де¬
тородной функцией! Пожалуй, автор заслуживает степени не‘ ПСРЛ т III с 29850
только по философским, но и по медицинским наукам. Диа¬
гностика половой дисфункции по летописному тексту — это
достижение мирового масштаба.Но как же все-таки князю удалось завести детей от «по¬
следней» жены? Если у него, как считает Нестеренко, «с
продолжением рода были проблемы»? Как получилось, что
в этом браке «дети стали появляться с завидной регулярно¬
стью»? Тут-то и кроется самое интересное открытие Несте¬
ренко: Ярослав не был их «биологическим отцом»! Увы,
автор не поясняет обстоятельства, при которых жена Яро¬
слава одних только детей мужского пола родила, по летопис¬
ному счету, 10 человек. Видимо, князь, удрученный детород¬
ной проблемой, терпеливо наблюдал, как жена занимается
производством потомства с другими, «биологическими» от¬
цами. Причем терпел он этот удивительный процесс на про¬
тяжении всей жизни. Терпел, хотя измена жены (или даже
только подозрение в измене) по уставу Ярослава — одно
из главных оснований для разводаМожно бы предположить, что Ярослав был благодушным
и рассеянным рогоносцем, который не подозревал, откуда
у его «третьей» жены вдруг в большом количестве стали по¬
являться дети. Но такое предположение противоречит вер¬
сии самого же Нестеренко. По его мнению, князь Ярослав
прекрасно знал, что дети не его. Откуда это известно? По
мнению Нестеренко, все очень просто: оказывается, Ярослав
детей не любил^. То есть, пока жена их «делала» с другим
мужчиной (или с другими мужчинами), еще как-то терпел, а
потом справиться с собой не смог. Трагедия поистине шек¬
спировского масштаба. В чем же проявлялась эта нелюбовь?
Как это можно выяснить по тексту летописи, в котором о
любви или нелюбви нет ни слова?Как уже говорилось выше, неразрешимых вопросов для
увлеченного энтузиаста нет. В этом и заключается одно из
главных отличий научного подхода от «альтернативного».Кандидат философских наук дает ответ: то, что Ярослав
детей не любил, видно по тому, что он послал их княжить в‘ Устав Ярослава //Древнерусские княжеские уставы XI—XV вв. М.,
1976. С. 90.Нестеренко А.Н. Указ. соч. С. 105.512
Новгород, который почему-то представляется Нестеренко
каким-то ужасным местом. Но, во-первых, остается неяс¬
ным, что же в нем такого ужасного? Во-вторых, нужно при¬
нять во внимание, что подобным образом поступали и многие
русские князья, начиная со Святослава Игоревича. Неужели
их всех терзала половая дисфункция и их дети тоже не были
родными?Весьма характерной деталью подхода Нестеренко являет¬
ся элемент конспирологии, являющейся обязательным зве¬
ном большинства «альтернативных» концепций. Он пишет:
«Остается загадкой, почему советские и вслед за ними рос¬
сийские историки с таким упорством отстаивают умозритель¬
ную гипотезу и т. д.». В самом деле, кандидату философских
наук не ясно, чего это историки возятся, и «разводят кон¬
трреволюцию», когда все так просто и ясно? Не иначе тут
кроется страшная тайна!На самом деле тайны нет никакой. Простота эта кажущая¬
ся и рассыпается как карточный домик при добросовестном
взгляде. Так, например, довод о недопустимости близкород¬
ственного брака Андрея Ярославича и дочери Даниила Ро¬
мановича Галицкого не выглядит основательным, если ори¬
ентироваться не на современные церковные реалии и не на
цитату в моей статье, а на древнерусские тексты. Между тем
древнерусские Кормчие, в которых нормировались разре¬
шенные степени брака, оперируют терминами родства толь¬
ко по мужской линии: «Тако есть право уне поимания: брата
два — то две колене »^ что при буквальном их прочтении
открывает большие возможности для обхода, ведь Андрей и
дочь Даниила принадлежат к разным родам и связаны толь¬
ко через сестер (Анну и Феодосию).Впрочем, нарушения церковных правил случались и в
случае родства по мужской линии^. Поэтому историк, живу¬
щий в XXI в., не может однозначно сказать, что разреши¬
ла или запретила бы церковь в веке XIII. Теоретически,
церковь должна была запретить браки двух дочерей Рюрика
Ростиславича, вышедших замуж за своих троюродных‘ Расписание степеней родства и свойства, препятствующих браку //
Русская историческая библиотека. Т. 6. Памятники древнерусского кано¬
нического права. Ч. 1. Памятники XI—XV в. СПб., 1880. С. 143.^ Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 96—102.52
братьев, а на деле ничего подобного не произошло. Церковь
в лице митрополита Никифора II почитала браки законны-
миЧ Именно понимание деталей не дает историкам раз и
навсегда снять вопрос о матери Александра Невского, а не
какие-то особые симпатии к дочери Мстислава Удатного или
к нему самому.Все эти грандиозные по степени идиотизма построения и
заставляют в начале XXI в. заново обращаться к теме био¬
графии Александра Невского. Факты его жизни измениться
не могут, увы, мала надежда и на расширение источниковой
базы. Но раз за разом приходится преодолевать терриконы
исторического абсурда, сооруженные любителями «альтер¬
нативной истории». Когда Владимир Терентьевич Пашуто
писал об Александре Невском, ему не было нужды отгре¬
бать навязчивый любительский «нарратив» и объяснять чи¬
тателю, что нет никаких оснований подозревать отца Алек¬
сандра в импотенции, а его самого в порочаш,их связях с
рептилоидами. Теперь — приходится. Недаром Марк Блок
говорил, что каждый историк пишет историю для своих со¬
временников. Умы наших современников весьма сильно по¬
калечены «альтернативной» макулатурой, в изобилии запол-
няюш.ей полки книжных магазинов. Задача историка на
сегодняшний день — не просто открыть читателю некие
«исторические факты», но и показать границы научного зна¬
ния, вывести на чистую воду чисто коммерческие спекуля¬
ции, произвести «деконструкцию деконструторов», которые
в погоне за «жареными фактами» не гнушаются никакими
подтасовками.Имя юному князю нарекли необычное. Потомков Рюрика
с именем Александр в древнерусские времена было всего
трое. Причем первым из них был именно герой нашей книги.
Важно понимать, что Александр родился в эпоху смены па¬
радигмы имянаречения. Традиционно у русских князей было
два имени — «княжеское», языческое, основное — то имя,
под которым князь выступал в своей государственной функ¬
ции и фиксировался летописью, и другое — крестильное.
Область применения крестильного имени была уже — под
ним князь представал «перед Богом», оно использовалось вЛитвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Указ. соч. С. 98.53
церковном обиходе. Причем обычай двуименности был освя¬
щен и легитимизирован авторитетом святого Феодосия Пе¬
черского, который считал его достоинством православного
обычая перед католическим ^Наиболее полный список сыновей Ярослава содержится в
Типографской летописи: «Ярославли сынове: Феодоръ, Алек-
сандръ, Андрей, Костянтинъ, Афонасей, Данило, Михаиле,
Ярославъ, Василей Костромской»2. Как видим, «княжеское»
имя в нем всего одно — Ярослав, в крещении называвшийся
Афанасием^. Все остальные дети Ярослава вступают на исто¬
рическую арену под своими крестильными, христианскими
именами.Имя дает возможность исследователям предположительно
установить, на какой день приходился день рождения княжи¬
ча. По мнению академика В.Л. Янина, Александру принад¬
лежат печати, несущие изображения скачущего вправо всад¬
ника с мечом^Из этого следует, что среди многих святых Александров
следует искать святого воина — именно воин должен быть
святым патроном князя. По мнению В.А. Кучкина, на эту
роль лучше всего подходит святой Александр Римский:
«Очевидно, Александр Невский назван в честь такого свя¬
того Александра-воина, память которого отмечалась особо,
индивидуально, без связи с другими святыми. Здесь могут
быть приняты во внимание еще только две даты: 13 мая и
10 июня. 13 мая отмечалась память воина Александра Рим¬
ского, а 10 июня — память воина Александра и девы Анто¬
нины. Татищев, по-видимому, устанавливал дату рождения
Александра по дню празднования Александра-воина и всем
остальным датам предпочел 13 мая, которая при переписы¬
вании его черновиков превратилась в дату 30 мая. И реше¬
ние Татищева представляется верным, 13 мая празднуется
один Александр, а 10 июня — Александр и Антонина. Есть
точное указание, что во времена Александра Невского на‘ Поучения и молитва Феодосия Печерского // Библиотека литературы
Древней Руси. Т. 1. XI—XII века. СПб., 1997. С. 448—450.2 ПСРЛ. Т. XXIV. С. 227.^ Кучкин В.Л. О дате рождения Александра Невского. С. 174—176.^ Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X—XV вв. Т. 2. Новгород¬
ские печати XIII—XV вв. М., 1970. С. 18.54
Руси память Александра Римского отмечалась. Так, в статье
под 1243 г. Новгородской первой летописи старшего из¬
вода описывалось знамение, которое случилось 18 мая
„на память святого мученика Александра“. Речь идет об
Апександре Римском, хотя в дату вкралась описка, легко
объясняемая палеографически: копиист вместо ri (13) по
древнерусскому счету написал и! (18). Судя по ранним ми¬
кологиям, празднование Александра Римского было распро¬
странено гораздо шире, чем празднование Александра и
АнтониныВ дореволюционной справочной литературе 30 мая 1220 г.
было общепризнанной датой рождения Александра. Именно
такая дата значится в словаре Брокгауза—Ефрона. В совет¬
ских справочных изданиях точная дата не указывалась. Оче¬
видно, причиной исчезновения даты был тренд на недоверие
татищевским известиям, свойственный советской историче¬
ской науке. Автором статьи о князе в Большой советской
энциклопедии был С.О. Шмидт. Сигурд Оттович ограничил¬
ся тем, что указал год рождения — 1220-й. Число рождения
не было указано. Та же дата значится и в энциклопедии
«Британника».В современной Большой российской энциклопедии статья
о князе Александре Невском написана В.А. Кучкиным. Ис¬
следователь решил вопрос с указанием даты рождения иначе.
Сообразно своей концепции, он обозначил 1221 г. как год
рождения князя. В «датах жизни», идуш,их сразу после име¬
ни князя, он только годом и ограничился. При этом дата
смерти указана с указанием на число и месяц. Затем в пер¬
вом же абзаце все-таки дает указание на 13 мая как на дату
рождения. То есть год рождения историк считает установлен¬
ным наверняка и достойным того, чтобы быть включенным
в самые краткие данные, а месяц и число все-таки оставля¬
ет как элемент гипотетический.Думается, что в данном случае «уровень гипотетичности»
года и числа примерно одинаков. Поэтому вполне допустимо
считать условную дату рождения Александра — 13 мая1221	г., а его святым покровителем именно Александра
Римского.Кучкин В.А. О дате рождения Александра Невского. С 176.55
Святой мученик Александр Римский, прославляемый пра¬
вославной церковью 13 мая, согласно своему житию, хотя и
был воином при императоре Максимиане Геркулии (III —
IV вв. н. э.), но воинских подвигов не совершал. Мучениче¬
скую кончину Александр принял за отказ приносить жертвы
языческим богам. Александр Невский может считаться зер¬
кальным отражением образа своего небесного покровителя.
Воинские подвиги его известны, а вот без поклонения язы¬
ческим богам во время своих визитов в Орду он, скорее все¬
го, обойтись не мог. Пример святого князя Михаила Черни¬
говского, описанный в его житии, показывает, что у монголов
с этим было строго. Для того чтобы предстать перед ханом,
необходимо было пройти между двух очищающих огней и по¬
клониться некому кусту. Михаил кланяться отказался, и его
постигла печальная участь — он был подвергнут жестокой
казни. С Александром такой неприятности не случилось.
Значит, он все-таки кланялся. При этом роль Александра для
сохранения православной Руси трудно переоценить. Об этом
будет наше дальнейшее повествование.О детстве нашего героя ничего не известно. Меж тем в
книге В.Т. Пашуто есть весьма красочное его описание. И оно
не является выдумкой. Источники дают нам возможность су¬
дить о том, как протекало типичное детство юного княжича
Северо-Восточной Р^си, на других примерах. В княжеской
среде 2—3-летний возраст был отмечен обычаем пострига. О
княжеских постригах неоднократно упоминается в летописи ^
Вот, например, летописная статья 1194 г., в которой расска¬
зывается о том, как отмечалось достижение первого возраст¬
ного рубежа его отцом, князем Ярославом: «Быша постригы
оу благоверного и холюбивого княза Всеволода, сына Георги¬
ева, сыну его Ярославу месяца априля въ 27 день, на память
святого Семеона сродника Господня, при блаженном еписко¬
пе Иоанне, и бысть радость велика в граде Володимери»^.
Важность проводимого мероприятия подчеркивает стереотип¬
ная фраза о «радости» в городе, где проходит постриг. По
мнению знаменитого этнографа и фольклориста Д.К. Зелени¬' Полный перечень летописных упоминаний см.: Зеленин Д.К Избранные
труды: Статьи по духовной культуре. 1901 — 1913. М., 1994. С. 181 — 182.2 ПСРЛ. Т. I. Стб. 411.56
на, обычай пострига бытовал не только у князей, но и во всех
социальных слоях: об этом косвенно свидетельствует суще¬
ствование его в XIX в. у орловских крестьян, которые через
год после рождения мальчика совершали так называемые
«застрижки»^Иногда обряд пострига мог совпадать с другим не менее
важным обрядом — посажением на коня: «Быша постригы оу
великаго князя Всеволода, сына Георгиева, внука Володимеря
Мономаха, сыну его Георгеви в граде Суждали; того ж дни
и на конь его всади, и бысь радость велика в граде Суждали»^
(1192 г.). Здесь обряд совершался над дядей нашего героя —
будуш,им великим князем Юрием Всеволодичем, которому
суждено было погибнуть в битве на реке Сити в 1238 г. Таким
образом, об этой бытовой детали мы можем судить с доста¬
точной степенью уверенности. Если обряды совершались над
отцом и дядей нашего героя, он сам тоже должен был пройти
и первую символическую стрижку, и торжественное первое
усаживание на боевого коня.Согласно обычному в эпоху Средневековья порядку,
Александра стали привлекать к выполнению княжеских обя¬
занностей с самого юного возраста. Начало XIII в. было
временем относительно спокойным для Руси. Извечные
степные враги — половцы, были прочно замирены и во
многих случаях выступали союзниками русских князей.
Степная знать породнилась с русской: многие князья брали
в жены половецких принцесс, обеспечивая себе поддержку
кочевых кланов. Опасность с запада также была еще не¬
велика. Папские агенты только начали свое проникновение
в Прибалтику. В 1202 г. в Риге был основан орден мече¬
носцев, с уставом храмовников, сыгравший важную роль в
распространении католичества в регионе. Однако давление
католической экспансии в Прибалтийский регион в то время
принимала на себя в основном Полоцкая земля. Главной же
опасностью, с которой сталкивались в начале XIII в. русские
князья, были они сами. Страну раздирали кровавые междо¬
усобицы. Враждовали между собой несколько отраслей Рю¬
рикова рода. Каждая из отраслей стремилась закрепить за‘ Зеленин Д.К. Указ. соч. С. 182.2	ПСРЛ. Т. I. Стб. 409.57
собой максимальную территорию. Это давало возможность
получать максимальный доход. Доход же позволял увеличи¬
вать численность дружинных отрядов, а те, в свою очередь,
открывали возможность новых завоеваний. Новгород был
важной фигурой на политической доске Р^си. За контроль
над ним боролись представители суздальской и черниговской
ветви. Зачастую главы княжеских группировок сами не мог¬
ли сесть на новгородский престол — их отвлекали события,
происходившие в стратегически важных южных и северо-
восточных частях Р^си. И тогда отцов на престоле Велико¬
го Новгорода замещали сыновья. Традиция эта была зало¬
жена еще князем Святославом I Игоревичем, отправившим
на княжение в Новгород малолетнего Владимира, будущего
крестителя Руси. Некоторое время новгородский престол
воспринимался как следующий по значению за киевским.
С новгородского стола начал активную княжескую карьеру
и Ярослав Мудрый.Князья XII—XIII вв. продолжили традицию, заложенную
их предками.Александру уже случалось с братом оставаться в северной
столице без отца. В 1228 г. они остались в Новгороде, когда
князь-отец с княгиней отправились в Переславль. Тогда юные
княжичи были оставлены с боярином Федором Даниловичем
и тиуном Якуном. Однако этот первый опыт закончился не¬
удачно. В Новгороде разгорелась очередная усобица. Причи¬
ной ее были природные катаклизмы. Летописец повествует,
что осенью «наиде дъжгъ велик»Дождь был беспросветный.
С «Госпожькина» дня (очевидно, имеется в виду праздник
Воздвижения Креста Господня, то есть 14 сентября по старо¬
му стилю) и до «Никулина дни», то есть до Николы зимнего
(6 декабря), дождь шел не прекращаясь. Люди «не видохом
светла дни». Современный человек сочувственно вздохнет: ох
уж эта осенняя депрессия. Однако наших средневековых пред¬
ков заботили вещи гораздо более практического характера.
Осенняя непогода начисто лишила их возможности положен¬
ным образом завершить цикл сельхозработ: «ни сена людемъ
бяше лзе добыти, ни нивъ делати». А без сена и без хлеба
перспектива вырисовывалась одна: голод. Нужно было что-то1	ПСРЛ. Т III. С. 6658
делать. По представлениям того времени, за погодные ката¬
клизмы были в ответе «большие» люди. Подходящая канди¬
датура на роль «козла отпущения» нашлась довольно быстро.
Это был Арсений, местоблюститель митрополичьего престола.
Летописец характеризует Арсения как вполне приличного че¬
ловека: кроткого и смиренного. Он замещал хворого митро¬
полита Антония, который по причине болезни вынужден был
удалиться на покой в Хутынский монастырь. Однако толпа
бывает слепа, и рассуждения ее всегда поверхностны. Взбун¬
товавшийся народ предъявил Арсению претензию, что тепло
где-то задержалось («стоить тепло дълго») именно потому,
что он, Арсений, занял почетную должность местоблюстителя,
дав взятку князю. Очевидно, оправдаться Арсению не удалось.
Новгородская первая летопись сообщает: «Акы злодея пьха-
юще за воротъ, выгнаша» оставляя надежду, что архиерея
просто вытолкали за ворота. Однако редакция Младшего из¬
вода свидетельствует определенней: «Акы злодея пьхающе в
шию, выгнаша». Значит, все-таки Арсению безо всякого ува¬
жения просто «навешали по шее», говоря современным язы¬
ком. Уважаемый, но, по мнению М.В. Печникова, страдающий
параличом^ митрополит Антоний был водворен на новгород¬
ский престол. К нему были приставлены (видимо, для поддерж¬
ки) два достойных мужа: Якун Моисеевич и щитник Микифор.
Однако, судя по всему, ожидаемого эффекта не последовало.
Нужно было назначить виноватым еще кого-нибудь. Раз с ми¬
трополитом фокус не прошел, внимание переключилось на
светские власти. Мятежные горожане пожгли двор тысяцкого
Вячеслава, и его брата Богуслава, и владычного стольника, и
софийского и пр. А липницкого старосту с занятным для со¬
временного уха именем Душилец совсем уже собрались по¬
весить, но староста «ускоци» (ускакал то есть) ко князю Яро¬
славу. За улепетнувшего старосту пришлось расплачиваться
его ни в чем не повинной супруге.Однако все перечисленные меры никакого результата не
возымели. Из-за проливных дождей в начале зимы Волхов
разлился и унес все сено, которое еще оставалось по его^ Печников М.В. Антоний // Древняя Русь в средневековом мире: Эн¬
циклопедия / Институт всеобщей истории РАН; Под общ. ред. Е.А. Мель¬
никовой, В.Я. Петрухина. М., 2014. С. 31.59
берегам. Более того, сильный ветер взломал лед, которым
уже было покрылось озеро Ильмень. Льдины двинулись по
большой воде к городу и сломали девять опор великого мо¬
ста. Буйство природы шло по нарастающей, а все имевшие¬
ся в наличии городские должностные лица были уже изрядно
побиты. Кого назначить «ответственным» в такой ситуации?
По логике мировоззрения той эпохи им должен быть князь.В XIII в. в Новгороде еще сохранялись древние традиции
в восприятии фигуры князя. Это проявлялось в сакральном
ореоле, которым его окружало древнерусское общественное
сознание. Потребность в князе, которую испытывало древ¬
нерусское общество, выходит далеко за рамки рационально
осознанной потребности в администраторе, полководце и судье.
С современной точки зрения все эти функции смог бы ис¬
полнять любой достойный человек, но древнерусской мен¬
тальности свойственно было представление, что возможно¬
сти князя в этой сфере во много раз превосходят возмож¬
ности всякого иного. Помимо чисто утилитарных функций
управления, от князя ждали мистического покровительства,
которое он мог обеспечить уже в силу одной только своей
княжеской природы. Насколько велика была эта составля¬
ющая его общественной роли, можно судить по тому, что даже
неопытный князь воспринимался как необходимый элемент
руководства, даже при наличии опытных и знающих бояр,
для которых отводилась роль, самое большее, советчиков.
Новгородцы в 970 году просят у Святослава князя себе. Свя¬
тослав дает им Владимира^ очень еще молодого, если не
маленького, в то время. Новгородцы удаляются, вполне, ви¬
димо, удовлетворенные. В И 52 г. князем Изяславом был вы¬
ставлен отряд для охраны бродов через Днепр от половцев.
Однако когда кочевники принялись атаковать «покрыша Днепр
от множества вой», охрана бежала. Причина поражения объ¬
яснена в летописи просто: «Да темь и не твердъ бе ему бродъ,
зане не бяше ту князя, а боярина не вси слушают»^. Эта
последняя сентенция высказана как общее правило. Особен¬
но показателен пример Святослава. Копье, брошенное сла¬
бой детской рукой, стало сигналом к началу битвы: «Рече‘ ПСРЛ. Т. I. Стб. 69.2 Там же. Стб. 332.60
Свенелдъ и Асмолдъ: „Князь оуже почалъ — потягнете
дружина по князе!“ И победита древляны»^ Мистичность
князя чувствуется в том, как остро, со страхом, переживало
население древнерусских городов периоды бескняжья^. Ука¬
занными чертами древнерусский князь напоминает сканди¬
навского конунга, на котором, помимо обязанностей прави¬
теля и военачальника, лежала ответственность за природные
кlataклизмы, моровые поветрия и вообще всякого рода удачу
и неудачу, находящуюся вне власти простых смертных^.То есть и местоблюститель митрополичьего престола, и
тысяцкий, и стольники — это был лишь паллиатив. Для того
чтобы спросить «по всей строгости», новгородцам нужен был
князь. А его-то в тот момент в городе не было. Новгородцы
послали гонцов к Ярославу с требованием явиться в город и
принять меры по облегчению ситуации хотя бы в той части, в
какой это было в его силах: «на всей воли нашей и на вьсехъ
грамотахъ Ярославлихъ ты нашь князь; или ты собе, а мы
собе»^. Однако князь понял, что зовут его отнюдь не для вы¬
ражения всеобщего одобрения, и поэтому не поехал.Логика разворачивающихся событий недвусмысленно ука¬
зывала на тех людей, которые могли стать следующими жерт¬
вами гнева новгородцев. Это были маленькие княжичи. По¬
нятно, что с рациональной точки зрения они не были ни в чем
виноваты. Однако рационального в поведении новгородцев
было немного. В конце концов, в чем была виновата жена
стольника Душильца? Народными массами руководили сугубо
религиозные, мифологические представления, требующие са¬
кральной жертвы в случае каких-то форс-мажорных неурядиц.Поэтому воспитатели, ответственные за княжичей, боя¬
рин Федор Данилович и тиун Яким, сочли за благо тайно
ночью бежать из города. Новгородцы же стали усиленно де¬
лать вид, что ничего не произошло. Они-де и в уме не имелй '
сотворить что-нибудь плохое с княжичами: «да аще сии что
зло сдумавъ на святую Софею, а побеглъ будет; а мы ихъ не‘ ПСРЛ. Т. I. Стб. 58.2 Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической исто¬
рии. Л., 1980. С. 33—34.^ Курбатов Г.Л., Фролов Э.Д., Фроянов И.Я. Христианство: Антич¬
ность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988. С. 321—326.^ ПСРЛ. Т. III. С. 67.61
гониле, нь братью свою есмя казниле; а князю есмя зла не
створиле никоего же»*. Князь оказался чуть ли не виноват в
том, что плохо подумал о новгородцах. А раз так, они сочли
себя свободными от каких бы то ни было обязательств перед
Ярославом: «да онъ имъ богъ и крестъ честный, а мы собе
князя промыслимъ».Смена князя — тоже явление, имеющее в известной сте¬
пени религиозно-мифологические причины. Хотя была и ра¬
циональная причина: князь не выполнил требование веча по
снижению налогового бремени на смердов. Так или иначе, в
качестве альтернативы Ярославу был избран князь Михаил
Всеволодич Черниговский. Будучи приглашен, он целовал
новгородцам крест и сделал то, чего новгородцы не смогли
добиться от Ярослава: освободил смердов на пять лет от
«дани», то есть от налогов. Вокняжение Михаила дало воз¬
можность противникам Ярослава расправиться и пограбить
его сторонников, заменить посадника и избрать нового ми¬
трополита. Михаил сделал попытку заставить Ярослава при¬
знать текущий статус-кво, однако тот наотрез отказался и
заявил, что не считает Новгород д ля себя потерянным окон¬
чательно и будет продолжать за него бороться.Впрочем, особенно напрягаться Ярославу не прищлось.
Природные катаклизмы в Новгороде продолжились. Во-пер¬
вых, это были сами по себе безвредные, но зловещие знаме¬
ния: землетрясение и солнечное затмение. Во-вторых, на¬
стоящая беда: неожиданный мороз, уничтоживший урожай.
На фоне природных катаклизмов стала с новой силой рас¬
кручиваться борьба между городскими партиями. Одно толь¬
ко перечисление боярских имен, фигурирующих на страницах
Новгородской летописи, звучит как песня: Внезд Водовик,
Волос Блуткиниц (то есть Блуткинич, новгородский диалект
был «цокающим»), Степан Твердиславиц, Яким Влунковиц
и пр. С вокняжением Михаила верх взяла партия Внезда Во-
довика, но затем он в ходе многочисленных вечевых и улич¬
ных драк, сопровождавшихся убийствами, потерпел пораже¬
ние. К власти пришла противоположная партия. Посадником
стал Степан Твердиславич, а тысяцким — Микита Петрило-
вич. Очередной переворот, как обычно, ознаменовался раз-' ПСРЛ. т. III с 6762
граблением дворов. Смена посадника означала и смену по¬
литической ориентации. Княжичу Ростиславу «показали
путь», то есть выпроводили домой к отцу. Новгород вернул¬
ся под руку Ярослава, который в 1230 г. снова посадил в
северной столице своих сыновей Федора и Александра. Не¬
трудно сосчитать, что старшему из дуумвиров было на тот
момент всего десять лет. Причем Ростиславу Михайловичу,
представителю черниговской династии, которого сменили
малолетние дуумвиры, в момент вступления на престол было
три года, а на момент, когда новгородцы «показали ему
путь», — четыре^. Это, конечно, не был «детский дворцовый
переворот». За спинами детей стояли их княжеские кланы.Вместе с тем малолетние князья в некотором смысле дей¬
ствительно заменяли своих отцов. Понятно, что предводи¬
тельствовать в битве или вести переговоры 10-летний ребе¬
нок не мог. Но в качестве сакральной фигуры и символа
вершины социальной иерархии исполнял функцию не хуже
взрослого. Кроме того, нужно принимать во внимание мош,-
нейший воспитательный аспект. Юный князь с самого дет¬
ства привыкал к делам управления.Интересно, что летописец использует разные слова для
описания двух аналогичных событий 1228 и 1230 гг. Под
1228 г. сказано, что князь «остави 2 сына своя», причем не
одних, а «съ Федоромь Даниловицемь, съ тиуномь Якимомь»^.
А в 1230 г. после всех политических и природных катаклиз¬
мов уже не просто «остави», а «посади». Этим словом обыч¬
но отмечается вхождение в официальную должность. Причем
никаких опекунов при этом посажении не упомянуто.Это, конечно, не означало, что мальчики могли присту¬
пить к делам реального управления, тем более что обстанов¬
ка в городе была, сказать прямо, жуткая. Голод довел людей
до самого края. Летописец заставляет себя возвратиться на
«горкую и бедную память тоя весны». Разразившийся голод
он трактует как Божью казнь за грехи, что, впрочем, явля¬
ется общим местом для русского летописания. А вот подроб¬
ности приводят в трепет. «Простая чадь» резали и ели лю¬
дей. Некоторые резали живых, а иные срезали мясо с трупов.' ПСРЛ Т III С 70^ Там же С 6663
Ели «конину, псину, кошкы». Ели мох, липовую кору и пр.
Родители продавали детей. В городе были вкопаны общие
могилы — скудельницы — большие ямы, которые очень бы¬
стро заполнились. Цены на продовольствие взлетели до не¬
бес Надо полагать, юные княжичи не исж>1тывали недостат¬
ка, но не могли не видеть творящегося в городе кошмара. На
бунты и вечевые столкновения у людей, судя по всему, сил
уже не осталось И если голод 1228 г. стал причиной на¬
родных волнений, то теперь, в 1230 г , все было тихо. Город
умирал Княжеская власть никаких шагов к нормализации
ситуации не предпринимала Ярослав был далеко, в городе
оставались лишь два княжича Да и будь князь-отец на ме¬
сте, вряд ли бы он что-то смог сделать. Решение хозяйствен¬
ных вопросов было не по княжеской части. У князей был
способ поднять материальный уровень вверенного ему насе¬
ления И сам Ярослав им неоднократно пользовался. Можно
было пойти в поход на ближайших соседей и пустить людей
«въ зажитие воевать»\ то есть, попросту говоря, грабить на¬
селение Однако в текущей ситуации это было невозможно:
народ был сильно ослаблен А других способов князь не ведал.Ситуация наладилась лишь в следующем, 1231 г. Причем
от полного вымирания город спасли, как ни покажется
странным, иностранцы: «Прибегоша Немьци и-замория съ
житомь и мукою, и створиша много добра; а уже бяше при
конци городъ сии»2. Понятно, что это была не гуманитарная
акция, а своего рода «торговая интервенция», вызванная вы¬
сокими ценами на хлеб. Однако новгородцы готовы были
платить и были благодарны за подвоз продовольствия. Не¬
сколько оживших новгородцев тут же взял в оборот князь
Ярослав, устроивший военный поход на Чернигов.Ярослав бывал в городе наездами. Однако князем Новго¬
родским по-прежнему считался именно он.10	июня 1234 г. скончался юный князь Федор Ярославич.
Ему было всего тринадцать лет. По древнерусским нормам он
подходил к возрасту вступления в брак, поэтому летописец
использует образ несостоявшегося свадебного пира: «Сватба
пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позва-• ПСРЛ Т III С 73^ Там же С 7164
ни; и бысть въ веселия мсто длачь и стоваине за грхы наша»^
Некоторые исследователи считают, что княжич в самом деле
умер, когда стол был уже накрыт, а некая невеста в брачном
уборе уже была приведена и с нетерпением дожидалась брач¬
ной церемонии. Это, конечно, вполне вероятно. Однако, на
мой взгляд, это все>таки литературный троп. Противопостав¬
ление пира и смерти как образ скоротечности жизни весьма
популярно в мировой литературе с библейских времен (ср. пир
Валтасара). Как у Г.Р. Державина:Где стол был яств, там гроб стоит,Где пиршеств раздавались клики,Надгробные там воют лики
И бледна Смерть на всех глядитКнязь все-таки был еще маловат для заключения брака.
Хотя, скорее всего, родители уже начинали подбирать для
него выгодную партию. Обычно юные княжичи женились по
достижении ими возраста пятнадцати лет. До этого срока
оставалось немного времени, этим объясняется образ, ис¬
пользованный летописцем. Но все-таки вряд ли его стоит
понимать буквально.Княжич был похоронен в Георгиевском монастыре, где и
пребывал несколько столетий.В 1616 г. шведские солдаты вскрыли могилу — они искали
драгоценности. В дальнейшем с могилой произошла почти де¬
тективная история, расследованная академиком В.Л. Яниным.
Дело было так. Понятно, что найденные останки шведов не
интересовали. Они отставили труп в сторону Останки выпро¬
сил у шведского командира Якоба Понтуса Делагарди митро¬
полит Исидор^. Моиди он с надлежащей честью перенес в Со¬
фийский собор, где они и хранятся до сих пор.О перенесении этом свидетельствуют три источника.
Опись Новгорода 1617 г., «Росписи новгородской святыни»
1634 г., «О святей соборной церкви Софии Премудрости
Божии, иже в Велицем Новеграде, и о новгородцких чудо-
творцех, идеже койждо лежит» второй четверти XVII в. Эти
последние описывают ситуацию подробней всего: «Да в‘ ПСРЛ Т III С 722 Янин В Л Очерки истории средневекового Новгорода М , 20083	в Долгов	65
том же пределе у Рожества Пречистей на левой стране князь
другой Мстислав да князь Федор Ярославич нетленен, вели¬
кому князю Александру Невскому брат родной, а положен ту
во владенье немецкое, в лето 7122 году, а принесен из
Юрьева монастыря сам друг. Про другого же имени не об-
ретохом, той преставись млад, лет в 13, а лежали в Юрьеве
во едином гробе в соборном храме святого Георгия. И во
обдержание безбожных немец того князя Федора Ярослави-
ча ягановы солдат немецкие люди, гроб скрыв, приставили
к стене. И сведав про се Исидор новгородцкий митрополит,
и испросил у немецкого воеводы у Якова Пултусова волю,
да повелит ему взяти мощи их из Юрьева монастыря, и взял
сам митрополит со всем освященным собором честные их
мощи и привез к Софии и положил с надгробным пением
честно в церкви предреченней Рожества Пресвятей Богоро¬
дицы на леве в Софийском пределе»'.И все было бы хорошо и понятно Но в 1919 г. гробница в
Софийском соборе была вскрыта В ней обнаружились остан¬
ки, которые после антропологического исследования, прове¬
денного В.В. Гинзбургом, были определены как мумифициро¬
ванный труп мужчины лет сорока. Вместе с тем археолог
М.К. Каргер в 1931 —1935 гг. провел детальное обследование
Георгиевского собора Юрьева монастыря. В гробнице, нахо¬
дящейся у южной стены собора, были обнаружены разбросан¬
ные в беспорядке кости подростка лет тринадцати—пятна¬
дцати.Выходит, Федор остался лежать в Георгиевском соборе,
а в Софийский увезли кого-то не того. В.Л. Янин дока¬
зал, что мумифицированные останки принадлежат Дмитрию
Шемяке, который тоже был похоронен в Георгиевском
соборе. Мумификацию ученый объяснил действием яда,
мышьяка, который был обнаружен в тканях князя в ходе
криминалистического исследования. Церковь, впрочем,
оставила научные выводы без внимания. Останки преданно¬
го анафеме Шемяки продолжают почитаться в Софийском
соборе как мощи Федора. Настоящие же кости юного кня¬
жича, увы, были утрачены во время оккупации Новгорода
фашистами‘ Цит по Янин В Л Очерки истории средневекового Новгорода66
После смерти Федора старшим сыном Ярослава остался
Александр.Меж тем на Руси разразилась очередная крупная княже¬
ская усобица Великий князь Киевский Владимир Рюрикович
совместно с Даниилом Романовичем Галицким выступил
против князя Изяслава Владимировича, вчерашнего союзни¬
ка Даниила Тот с помощью половцев разгромил врагов, по¬
верг Даниила в бегство, а Владимира сдал в плен половцам.
Междоусобные княжеские походы следовали один за другим.
Зазевавшегося союзника грабили так же легко, как зазевав¬
шегося противника. Южная Русь утопала в крови и беспо¬
рядке. Князья по несколько раз теряли и заново возвращали
себе свои столы. Северные князья, положение которых было
несколько более стабильно, с интересом наблюдали за про¬
исходящим на юге. Однако если долго наблюдать, рано или
поздно захочется принять участие. Улучив момент, когда в
Киеве вокняжился Изяслав, не имевший никаких формаль¬
ных прав на занятие престола матери городов русских, Яро¬
слав решил вмешаться в княжескую потасовку.Для южного летописца появление Ярослава на авансцене
межкняжеских столкновений выглядит как миг, как незначи¬
тельный эпизод- «Ярославъ Соуждальскыи и взя Киевъ подъ
Володимеромъ, не мога его держати, иде пакы Соуждалю»^
А для летописца новгородского это, конечно, событие более
значительное. Главным образом потому, что в нем приняли
участие вятшие новгородцы: «Поиде князь Ярославъ изъ Но-
вагорода Кыеву на столъ, поимя съ собою новгородци вят-
шихъ: Судимира въ Славьне, Якима Влунковича, Косту Вя¬
чеславича, а новоторжець 100 муж; а в Новегороде посади
сына своего Олександра. И, пришедъ, седе в Кыеве на столе,
и державъ новгородцевъ и новоторжцевъ одину неделю и
одаривъ я, отпусти проче; и придоша здрави вси»^. Причем
летописец даже не счел нужным уточнить дальнейшую судь¬
бу князя: свои-то все вернулись живы-здоровы, чего еще?Впрочем, в скором времени нить летописного повество¬
вания разрывается описанием неожиданно нагрянувшей
беды: F^cb вступает в эпоху монголо-татарского нашествия.‘ ПСРЛ Т II Стб 7772 Там же Т III С 74
Глава 3
МОНГОЛО-ТАТАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ НА РУСЬ
И УГРОЗА С ЗАПАДАМонголо-татарское нашествие нанесло серьезный урон
русской культуре. Военный разгром, тяжелая дань, увод в
полон мастеров значительно обеднили культурный процесс.
Однако традиция не прервалась. Более того, вряд ли можно
говорить о глобальном влиянии монгольской культуры на
русскую, особенно на первых порах. Долгое время степной
мир монголов-кочевников и мир городов славян-земледель-
цев существовали отчужденно, потребовалось не одно сто¬
летие для взаимного сближения. И контрагентом Руси в на¬
ладившемся со временем культурном контакте были уже не
исключительно монголы, а синтетическая смесь народов,
большая часть которых принадлежала к тюркской языковой
группе.Первоначальную реакцию Руси на военное поражение
иллюстрирует литература эпохи, непосредственно следу¬
ющей за Батыевым нашествием, которое стало основной
темой для древнерусских книжников. Один из первых от¬
кликов на произошедшее — «Повесть о разорении Ряза¬
ни Батыем». В «Повести» описывается гибель Рязани и
рода рязанских князей. Монгольское нашествие восприни¬
малось современниками как конец света, как «великая ко¬
нечная погибель». Отсюда трагизм, наполняющий произве¬
дения того периода. Мотив героической смерти является
ведущим в литературе, посвященной нашествию. В «Пове¬
сти» монголо-татары стали победителями не потому, что
победили рязанцев, а потому, что их противников не оста¬
лось в живых. Князь Федор Юрьевич, посланный к Ба¬
тыю с дарами, отказывается отдать ему свою жену, говоря:
«когда нас приодолееши, то и женами нашими владети68
начнеши»^ его убивают. Узнав о смерти мужа, княгиня Ев-
праксия вместе с маленьким сыном «ринуся из превысокого
храма своего» и разбилась насмерть. В решающей битве
гибнут великий князь Рязанский Георгий Ингворевич и его
братья. Невозможность остаться в живых побежденным
подвигла оказавшегося в момент главного сражения в от¬
лучке Евпатия Коловрата с дружиной в 1700 человек на¬
пасть на войско Батыя. В образе Евпатия сильны эпические
черты: он побеждает в единоборстве родственника хана Хо-
стоврула, татары одолевают его только при помоиди стено¬
битных орудий. Следовательно, мотив «героической гибели»
был не только книжной конструкцией, сходным образом
оценивались события и в народной массе.Мотив предпочтения смерти бесчестию и признанию по¬
ражения лег в основу «Сказания об убиении в Орде князя
Михаила Черниговского» и «Слова о Меркурии Смолен¬
ском». С религиозно-философским осмыслением постигшей
Русь трагедии выступил епископ г. Владимира Серапион.
В своих «Словах» и «Поучениях» он как проповедник ста¬
рается извлечь урок из случившегося. Продолжая идейную
традицию провиденциализма русских книжников более ран¬
него периода, Серапион Владимирский рассматривал наше¬
ствие как наказание, наложенное Богом за грехи, проявле¬
ние «ярости Его». Он пишет, что человеколюбивый Бог,
«видев наша беззаконья умножившася, видев ны заповеди
его отверъша, много знамении показавъ, много страха пуща-
ше, много рабы своими учаше — и ничим же унше показа-
хомся». Здесь Серапион как будто сравнивает все былые
напасти с тем, что пришлось пережить Руси в ходе монголь¬
ского нашествия: «Тогда наведе на ны языкъ немилостив,
языкъ лют, языкъ, не ш^адящь красы уны, немош,и старець,
младости детий»^. Воплотилось, таким образом, пророчество
Давида.Достаточно быстро русские книжники справляются с за¬
дачей «прописки» нового «соседа»-завоевателя в традици¬
онной картине мира. Это было сделано сразу после первого‘ Повесть о разорении Рязани Батыем // БЛДР XIII век СПб , 1997
Т 5 С 1422 Слова и поучения Серапиона Владимирского // БЛДР XIII век
СПб, 1997 Т 5 С 37669
столкновения с ними в 1223 г. (битва на Калке). Летопис¬
ная статья, повествующая о первом поражении русских кня¬
зей от нового грозного противника, ценна еще и тем, что
приоткрывает перед нами завесу и дает возможность уви¬
деть сам процесс работы летописца, собиравшего разные
точки зрения по важному для него вопросу. «Явишася язы-
ци, ихже никтоже не добре ясно не весть, кто суть, и от¬
коле изидоша, и что — язык их, и которого племени суть,
и что — вера ихъ. И зовуть я Татары, а инии глаголють
Таумены, а друзии — Печенези, ини глаголют яко се суть
о нихже Мефодий Патарскыи епископъ сведетельствует.
Яко си суть ишли ис пустыня Етриевьскы, сущее межю вос¬
током и севером, так обо Мефодий рече, яко къ скончанью
временъ явитися тем, яже загна Гедеон, и попленять всю
землю от востока до Ефранта, и от Тигръ до Понетьска моря,
кроме Ефиопья»^Таким образом, мы вновь видим, как эмпирическая ин¬
формация, а именно сообщение об экзоэтнониме монголов,
под которым они стали известны покоряемым народам («та¬
тары»), дополняется книжным толкованием, основанным на
традиционном использовании фрагмента пророчества Мефо-
дия Патарского. Согласно толкованию, завоеватели, во-пер¬
вых, являются потомками Измаила (так же как и половцы),
а во-вторых, их приход — это свидетельство близкого конца
мира. Непривычному явлению было дано привычное объяс¬
нение. Некоторую неудовлетворительность стандартных тол¬
кований чувствовал, видимо, и сам летописец. Далее он про¬
должает: «Богъ же единъ весть ихъ — кто суть, и отколе
изидоша. Премудрии мужи ведять я добре, кто книгы раз¬
умно умееть. Мы же их не вемы кто суть, но еде вписахом о
нихъ памяти ради»^.Причина недоумения летописца раскрывается дальней¬
шим текстом. Уравнять татар с половцами мешало то об¬
стоятельство, что и половцы сильно пострадали от них. То,
что одни «измаильтяне» пострадали от других, не могло не
быть заметно летописцу. Недаром он, используя для описа¬
ния татар пророчество Мефодия и утверждая, что новый•	ПСРЛ Т I Стб 445—446
2 Там же Стб 44670
враг — выходец из пустыни Етривской, тем не менее не про¬
износит слова «измаильтянин», а оставляет его для привыч¬
ного употребления — для половцев. Хотя измалитяне счи¬
тались выходцами как раз из пустыни Етривской.Поражение, которое половцы потерпели от татар, было
истолковано как наказание, посланное Богом за то зло, ко¬
торое «безбожныя сыны Измаиловы Куманы» сотворили
Руси. То обстоятельство, что и Русь подверглась разгрому в
этом же году, мало смущало летописца: ситуации, когда «те¬
ория казней Божьих» оказывалась логически не вполне без¬
упречной, в древнерусских текстах достаточно часты. То же
происходит и с восприятием татар как измаильтян. Несмотря
на указанное затруднение, отождествление это периодически
актуализировалось, особенно в те моменты, когда отношения
с татарами обострялись^ В ход шла традиционная, нарабо¬
танная веками модель. И в данном случае постановка татар
на место былых половцев не является исключительно книж¬
ной конструкцией, поскольку такое же явление видим мы и
в героическом эпосе, в котором позднейшие татары повсе¬
местно заместили и вытеснили ранних печенегов и половцев.
Познавательные приемы, бытовавшие в коллективном со¬
знании древнерусского общества, были таковы, что замеще¬
ние это прошло практически беспрепятственно. Минутные
колебания летописца, возникшие в ходе создания погодной
записи о событиях 1223 г., остались практически единствен¬
ным фактом некоторого замешательства: татары «безболез¬
ненно» заняли место «сынов Измаиловых» в картине мира
человека Древней Руси.Нашествие новых страшных кочевников вызвало стрем¬
ление к актуализации этногосударственной идентичности,
желание заново посмотреть на себя со стороны и оценить,
понять и почувствовать масштаб свершившейся трагедии.
Выражением этого стремления является «Слово о погибели
Русской земли»^, в образно-поэтической форме манифести¬
рующее, что же такое представляет собой Русь в серединеXIII	в.‘ Чекин Л С Безбожные сыны Измаиловы // Из истории русской куль¬
туры Древняя Русь М , 2000 Т I С 7092 Слово о погибели Русской земли // БЛДР XIII век СПб , 1997 Т 5
С 9071
Сначала безвестный автор «Слова» перечисляет «красо¬
ты», которыми Русская земля «удивлена еси». В первую
очередь перечисляются природные богатства: «озеры многы-
ми удивлена еси, реками и кладязьми месточестьными, гора¬
ми, крутыми холми, высокыми дубравоми, чистыми польми,
дивными зверьми, различными птицами», потом перечисля¬
ются узловые пункты окультуренного, освоенного, сакрали-
зованного пространства: «бещислеными городы великими,
селы дивными, винограды обительными, домы церковными»,
и, наконец, в качестве богатства дана политическая элита:
«князьями грозными, бояры честными, вельможами мно-
гами».Весьма интересен и уникальный географический обзор,
очерчивающий границы Руси перечнем соседних народов:
«Отселе до угоръ и до ляховъ, до чаховъ, от чаховъ до ят-
вязи и от ятвязи до Литвы, до немец, от немец до корелы,
от корелы до Устьюга, где тамо бяху тоймици погани, и за
Дышючимъ моремъ; от моря до болгаръ, от болгаръ до бур-
тасъ, от буртасъ до черемисъ, от черемисъ до мордъви, —
то все покорено Богом крестияньскому языку». И наконец,
в самых сильных выражениях охарактеризовано политиче¬
ское могущество русских князей: «поганые» народы по¬
корялись князьям Всеволоду, отцу его Юрию и деду —
Владимиру Мономаху, которым половцы пугали маленьких
детей в колыбелях. Литовцы из болот своих на свет не по¬
казывалась, венгры укрепляли каменные стены своих горо¬
дов железными воротами, чтобы «Володимеръ тамо не вье-
халъ», а немцы радовались, что они далеко — за Синим
морем. Буртасы, черемисы, вяда и мордва бортничали на
великого князя Владимира, а император византийской Ма-
нуил, «опас имея», то есть побаиваясь, посылал дары, «абы
под нимъ великий князь Володимеръ Цесарягорода не взял».
И вот вдруг случилось несчастье, «болезнь крестьяном» —
татарское нашествие.Казалось, пережить крушение великой страны почти невоз¬
можно. Однако неожиданно быстро ужас сменяется вполне
спокойным взглядом на случившееся. Собственно, выверенные
моралистические построения в проповедях Серапиона — это
уже далеко не непосредственное проявление отчаяния и
горя. Епископ Владимирский уже вполне спокоен для того,72
чтобы использовать рассказ о постигшем страну несчастии
дая придания большей убедительности своим морализатор¬
ским проповедям. Продумана идея, подобраны цитаты. Да и
в летописи упоминания о «татарах» теряют первоначальную
остроту. Уже в погодной статье 1242 г. летописец отвлека¬
ется от событий монгольского нашествия для описания удач¬
ного похода князей Александра и Андрея Ярославичей на
немцев. Затем, в статьях 1243—1252, татары уже никого не
бьют, не жгут, а занимаются исключительно тем, что в лице
своих ханов Батыя и Сартака «воздают честь» явившимся к
ним русским князьям.Владимиро-суздальский летописец отвлекается все чаще.
Его снова начинают занимать постройки и освящения церк¬
вей, рождения, свадьбы и кончины в княжеской семье, кон¬
фликты с «поганой» Литвой и пр. Под 1251 г. мы уже снова
видим фразу: «тое же зимы бысь мирно». Конечно, сообще¬
ния о татарских ратях периодически нарушают спокойное
течение летописного рассказа. Но ничего похожего на перво¬
начальную растерянность тексты не фиксируют. Рати при¬
ходят, подобно Дюденевой, «творят много зла», но жизнь
идет своим чередом.Безусловно, и нашествие, и установившееся иго принесло
огромное горе населению Руси, но представление о том, что
все 240 лет татаро-монгольского владычества мироощуще¬
ние человека Древней Руси было исключительно депрессив¬
но-подавленным, вряд ли соответствует истине. Индивиду¬
альные и социальные защитные психологические механизмы
позволили достаточно быстро нейтрализовать последствия
удара и приготовиться к дальнейшей жизни. Понимание это¬
го обстоятельства чрезвычайно важно для верного опреде¬
ления не только социально-психологического, но и полити¬
ческого климата на Руси в послемонгольскую эпоху.Спокойное и, если так можно выразиться, деловое отно¬
шение русских к монголам было принято Л.И. Гумилевым за
свидетельство союзных отношений, сложившихся между дву¬
мя мирами. Вряд ли это так: осознание поражения и зависи¬
мости вовсе не обязательно должно приводить к постоянно¬
му воспроизводству чувства страха, гнева, боли и агрессии.
В отличие от представлений, навеянных художественной ли¬
тературой, обыденная жизнь «под господством иноплемен¬73
ников» уже спустя десятилетие после нашествия в общих
чертах вошла в привычную колею, и процессы взаимовлия¬
ния русских земель и Золотой Орды вышли на новый уро¬
вень, почти незаметный для наблюдателя, находяш,егося
«внутри» эпохи.Новгородская летопись тоже содержит весьма эмоцио¬
нальное описание монгол о-татарского нашествия. Оно инте¬
ресно тем, что показывает, что, несмотря на очевидный нов¬
городский патриотизм, летописец мыслил Русь как единое
государственно-территориальное образование даже в том
случае, когда не оперирует словом «1^сь». Для него приход
татар случился тогда, когда татары напали на Рязанское кня¬
жество. Понятно, что войско Батыя не с Луны упало. До на¬
шествия на Русь была разгромлена Волжская Булгария, по¬
корены группы половцев. Но все это осталось за пределами
внимания автора летописи. Для него начало вторжения —
именно приход кочевников в пределы Рязанского княжества.
Печальная судьба населения захваченных городов вызывает
в нем глубокое сочувствие: «И кто, братье, о семъ не по¬
плачется, кто ся нас осталъ живыхъ, како они нужную и гор-
кую смерть подъяша»^Рассказ о разгроме русских земель заканчивается описа¬
нием событий, произошедших в Торжке. Татары осадили город
весной, перед Пасхой, «на сборъ чистой недели». Летописец
отмечает, что технология взятия была использована та же, что
при осаде других городов. Город был обнесен тыном и под¬
вергнут обстрелу из «пороков», то есть из камнеметных ору¬
дий типа требушета. Осада и обстрел продолжался две недели.
Жители города стали изнемогать. Летописец скупо отмечает,
что из Новгорода им никакой помош,и не было. И пожалуй,
для новгородцев это было благом. Попытка помочь наверняка
завершилась бы для них такой же катастрофой. В конце кон¬
цов город был взят: «И тако погании взяша градъ, и исекоша
вся от мужьска полу и до женьска, иереискыи чин всь и черно-
ризьскыи, а все изъобнажено и поругано, горкою и бедною
смертью предаша душа своя господеви, месяца марта въ 5, на
память святого мученика Никона, въ среду средохрестьную»^.^ ПСРЛ Т III С 752 Там же С 7674
Летописец перечисляет имена павших именитых ново-
торжцев: посадник Иванко, Яким Влоунькович, Глеб Бори¬
сович, Михаило Моисиевич.После взятия Торжка монголо-татары двинулись в сторо¬
ну Новгорода. Продвижение сопровождалось жестокими рас¬
правами. Летописец отмечает, что они секли людей «как
траву». Однако, дойдя до «Игначьего креста», повернули
вспять. Где точно находился этот крест — неизвестно. Ле¬
тописец пишет, что татары не дошли до Новгорода каких-то
сто верст (то есть чуть больше ста километров). Новгород
подвергался большой опасности, однако по неизвестным
причинам Батый решил оставить волховскую столицу в по¬
кое. Сам летописец считал, что за город заступился сам Бог,
святая София, а также «святыи Кюрилъ и святыхъ право-
верныхъ архиепископъ молитва и благоверныхъ князии и
преподобьныхъ черноризець иереискаго сбора». В обш,ем,
действительно, никаких причин, кроме Божьего заступниче¬
ства, разглядеть тут нельзя. Впрочем, может быть, помеша¬
ла весенняя распутица.Так или иначе, Новгород оказался избавлен от разгрома,
но впоследствии не смог избежать ига. Спасение от осады и
штурма было, конечно, благом. Однако это обстоятельство
на некоторое время создало у новгородцев иллюзию безопас¬
ности. В недалеком будущем князю Александру придется не¬
мало постараться, чтобы эту иллюзию развеять. Летописная
статья 1238 г. завершается традиционным в древнерусской
литературе рассуждением о том, что иноплеменное наше¬
ствие есть Божье наказание за грехи. Однако встревоженная
интонация у новгородского летописца сменяется спокойной
еш,е раньше, чем его владимиро-суздальского коллеги. Уже
следуюш.ая статья под 1239 г. ни слова не сообщает о на¬
шествии, а рассказывает лишь о том, что князь «Олек-
сандръ» женился.Новгородского летописца можно понять. Непосредствен¬
ная опасность нашествия кочевников вроде бы миновала.
А задумываться о разного рода потенциальных напастях в
обществе, где на каждом шагу поджидали опасности реаль¬
ные, было не с руки.Для текущего момента более насущной была проблема со
шведами и немцами, активно осваивавшими Прибалтийский75
регион. Эта экспансия вступила в активную фазу в конце
XII в. Русское население в этом регионе можно считать ко¬
ренным. Славянские племена в Восточной Прибалтике со¬
седствовали с коренными финно-угорскими и балтскими пле¬
менами с древности. Соседство началось еще до того
момента, когда у восточных славян начался процесс полито-
генеза. С появлением государства или государств позиции
славянского населения в регионе несколько усилились. Под
руководством князей Рюрикова дома русские совершали гра¬
бительские походы на своих финно-угорских и балтских со¬
седей. Были предприняты некоторые шаги к колонизации
региона. В 1030 г. князем Ярославом Мудрым на месте
эстонского поселения был основан город Юрьев (нынешний
Тарту). Впрочем, методичности в этой колонизации не было,
ибо отсутствовала единая организующая сила. Собственно,
обширные и слабо заселенные русские земли делали бессмыс¬
ленным дальнейшее продвижение на запад. Князья наиболее
крупных центров региона, Полоцка и Новгорода ограничи¬
вались взиманием дани с местных племен и периодическими
грабительскими вылазками.Немцы начинают осваивать эту территорию несколько
позже.Немецкая колонизация осуществлялась более методично
и организованно. В 1193 г. папа Цилестин III призвал се¬
верные христианские державы к крестовым походам против
язычников-прибалтов. Папе на тот момент было уже 87 лет
Вряд ли для него, старенького итальянца знатного рода,
прибалтийские дела были так уж важны. Но раз где-то не
слишком далеко имелись язычники, то их, конечно, следо¬
вало привести в лоно святой матери-церкви. Впрочем, про¬
цесс колонизации края немцами и шведами начался еще до
призыва папы. И протекал вполне успешно. Помимо име¬
ющихся христианских монархий, для освоения территории
прибалтийских язычников были учреждены две серьезные
организации: Рижское епископство и рыцарский орден ме¬
ченосцев.Основу для организации отдельной епархии в Восточной
Прибалтике заложил монах Мейнард фон Зегеберг. Он при¬
был в Прибалтику в 1184 г. вместе с немецкими купцами,
торговавшими в землях ливов. По прибытии он испросил76
разрешение у полоцкого князя Владимира на миссионерскую
деятельность среди местных язычников. Разрешение было
яолучено, и Мейнард приступил к делу.Почему русский князь не стал противиться тому, что на
его территории разворачивает свою деятельность конкури-
рЗоош.ая «фирма»? А.В. Назаренко и А.Я. Пятнов высказали
предположение, что князь был связан родственными связя¬
ми с западной католической аристократией. Его сестра Со¬
фия была женой датского короля Вальдемара V. В принци¬
пе логика понятна, но не безупречна. Во-первых, личность
князя Владимира, упомянутого в «Латвийской хронике» без
отчества, до конца не установлена. Разрешение, выданное
Мейнарду, рассматривает как косвенное доказательство
того, что это был именно Владимир Володаревич, шурин
датского короля. То есть получается порочный круг: разре¬
шение доказывает, что неизвестный князь Владимир — это
Владимир Володаревич, а то, что это Владимир Володаре-
вйч, объясняет причину выдачи разрешения. В принципе
такая связь остается в пределах вероятия. Но, увы, она рас¬
сыпается, если предположить, что причина выдачи разреше¬
ния была иная. Тогда это разрешение уже не доказывает
отождествления Владимира с Владимиром Володаревичем
А родственные связи Владимира Володаревича не объяс¬
няют выдачу разрешения. Такой вот забавный казус. Во-
вторых, само по себе наличие родственной связи с датским
королем совсем не обязательно означает благосклонного
отношения к немецкому монаху, ибо их объединят лишь
весьма общий признак: принадлежность к Римской католи¬
ческой церкви.На мой взгляд, менее эффектно, но более основательно
выглядит объяснение, предложенное академиком М.Н. Ти¬
хомировым, который писал: «Представляется странным, ка¬
ким образом полоцкие князья позволили немцам утвердить¬
ся в подвластных им областях. Объяснение этому мы прежде
всего находим в слабости полоцких князей и немногочислен¬
ности русского элемента в устье Двины. Кукенойс был не‘ Назаренко А.В Древняя Русь на международных путях Междисци
плинарные очерки культурных, торговых, политических отношений IX—
XII веков М , 2001 С 589—590, Пятнов А.П Полоцкая земля в по
следней четверти XII века (рус )//Rossica antiqua 2010 №1 С 136—13777
чем иным, как передовым русским оплотом среди разнопле¬
менного нерусского населения. Полоцкие князья считали
себя заинтересованными больше всего в сборе дани с ливов
и леттов, а рижские епископы в тот период времени не оспа¬
ривали у них этого права. Вероятно, некоторую роль сыграли
и выгоды, открывшиеся для полоцкой торговли с немецкими
городами, в частности с Бременом и Любеком. Поэтому по¬
лоцкий князь проявил на первых порах дружбу и расположе¬
ние к немецким пришельцамТак или иначе, деятельность немецких колонистов раз¬
вернулась, и за пару десятилетий они достигли уровня, по¬
зволявшего им конкурировать с русскими князьями, обжи¬
вавшими этот регион не одно столетие. Напротив русского
города Куконос^, в сорока километрах, рижским епископом
была построена крепость Ленневарден, которую епископ
Альберт дал в лен рыцарю Конраду. Таким образом, два мира
столкнулись нос к носу. Весьма показательно, что события
эти мы узнаем только из немецких источников. Русские ле¬
тописи об этом молчат. Для русских это была далекая и не
очень интересная периферия.Некоторое непродолжительное время длилось хрупкое
равновесие. Но долго продолжаться оно не могло. Немцы
двинулись в наступление. Князь Вячко, владетель Куконоса,
вынужден был сжечь город и бежать. На месте русского го¬
рода (впрочем, населенного, согласно археологическим дан¬
ным, не только русскими) была построена немецкая крепость
Кокенгаузен. Таким образом, линия противостояния была
сдвинута в пользу немецкой стороны. Это стало началом ухо¬
да русских сил из региона и замены русских князей и бояр
на немецких прелатов и баронов. Для управления новыми
территориями в конце XII — начале XIII в. было создано
четыре католические епархии: Рижское архиепископство.‘ Тихомиров М.Н. Древняя Русь. М., 1975. С. 313.^ Русское название города мы узнаем лишь из поздних источников. Та¬
кой вариант названия дают разрядные книги XVII в. (Акты Московского
государства, изданные Императорской Академией наук / Под ред. Попо¬
ва Н.А. Т. II. Разрядный приказ. Московский стол. 1635—1659. СПб.,
1894. С. 532). Возможно, этот вариант не был изначальным, а является
искажением немецкого варианта, который, в свою очередь, был искажени¬
ем варианта русского. Два искажения, при наложении друг на друга, могли
взаимно нейтрализовать друг друга, а могли и усугубить.78
Дерптское, Курляндское и Эзельское епископства. Они
представляли значительную силу и были организационной
базой католической экспансии в регионе. Академик Тихоми¬
ров рассматривал этот процесс как безусловное зло и по¬
рабощение народов Прибалтики заезжими немецкими фео¬
далами, которые, с его точки зрения, были гораздо хуже
русских князей. Понятно, что такая позиция теперь видится
продиктованной сугубо идеологическими причинами. В усло¬
виях советской власти написать иное было бы невозможно.
Теперь, конечно, сами объекты покорения, потомки балтских
и финно-угорских племен региона, современные латыши и
эстонцы, с гораздо большей симпатией относятся к немец¬
ким поработителям, чем к русским. Возможно, для этого у
них есть причины, однако, если рассматривать материал не¬
предвзято, то, как ни покажется странным, академик был
объективно ближе к истине, чем современные борцы с «рус¬
ской оккупацией» в Прибалтике. Понятно, что тогдашним
язычникам ливам, эстам, латгалам и пр. и русские и немцы
были одинаково чужды. Но русские беспокоили меньше. Они
не претендовали на то, чтобы крестить местное население.
Практически не строили новых укрепленных пунктов, не
формировали новых государственных образований. Немцы,
как было сказано, действовали гораздо энергичнее. Хроника
Ливонии описывает упорное сопротивление, которое ливы
оказывали католическим миссионерам. Но, в конце концов,
крещение было произведено, и дальнейшее развитие при¬
балтийских народов финского и балтского происхождения
происходило под влиянием немецкой культуры.Другой серьезной организацией, силами которой осу¬
ществлялось освоение Прибалтики, был орден меченосцев.
Официально, впрочем, организация именовалась Братством
воинов Христа. Название «меченосцы» происходило от осо¬
бенностей орденской одежды: форменный наряд состоял из
белого плаща с нашитыми на него крестом и мечом красно¬
го цвета. Орден был основан монахом цистерианского орде¬
на Теодорихом как «силовое обеспечение» власти рижского
епископа. Орден был основан в 1202 г. Римский папа одо¬
брил создание нового рыцарского братства. Меченосцам был
дан устав легендарных тамплиеров. Это отразилось и на их
орденской форме. Орденские цвета — белый и красный —79
были заимствованы у тамплиеров. Тамплиерской была и
форма креста. Впрочем, во всем остальном меченосцам до
тамплиеров было далеко. Орден был маленький. Его сил
едва хватало для того, чтобы как-то противостоять местному
языческому населению и ближайшим соседям — шведам и
русским. Князь Ярослав Всеволодович совершил несколько
удачных походов на земли ордена. Самое примечательное
столкновение с орденскими войсками произошло в 1234 г.
Это так называемая битва на Омовеже. Примечательна она,
собственно, тем, что в ходе битвы, происходившей на льду
реки, часть рыцарей провалилась и ушла под лед^Решительное поражение рыцарям ордена было нанесено
в 1237 г. в битве при Шауляе, или, как ее теперь принято
называть, в битве при Сауле. Рыцари решили нанести со¬
крушительное поражение литовским племенам, своим наи¬
более опасным противникам. Однако дело вышло иначе.
Литовцы напали на объединенное немецкое воинство в топ¬
кой местности.Поднялись воины Христовы,Принять нежданный бой готовы,С врагами битву завязали.Но в топях кони увязали,Как женщин, воинов перебили.Мне жаль героев, что почили
Там, без защиты оказавшись.Иные, сквозь ряды прорвавшись,Бежали, жизнь свою спасая:Земгалы, жалости не зная,Без разбору их рубили^.В ходе битвы был убит магистр Фольквин фон Наумбург
цу Винтерштеттен, множество рыцарей и простых немецких
ратников. Кроме того, под раздачу попали и псковичи, кото¬
рые решили принять участие в крестовом походе против лит-
вы. Об участии русских сообш,ает и Рифмованная хроника,
и Новгородская первая летопись. В Новгородской летописи
немцы, которые в зависимости от ситуации описываются то‘ ПСРЛ. Т. HI. С. 73.2 Старшая ливонская рифмованная хроника / Пер. с нем. Бредис М.
http://www.vostlit.info/Texts/rusl2/Livl_AIte_Reimschronik/text31.htm.80
как враги, то как друзья, на этот раз представлены в каче¬
стве положительных персонажей: «Того же лета придоша в
силе велице Немци изъ замория в Ригу, и ту совкупившеся
вси, и рижане и вся Чюдьская земля, и пльсковичи от себе
послаша помощь мужь 200, идоша на безбожную Литву; и
тако, грехъ ради нашихъ, безбожными погаными побежени
быша, придоша кождо десятый въ е домы своя»^После этого разгрома остатки ордена были присоедине¬
ны к Тевтонскому ордену на правах, говоря современным
языком, «регионального отделения». Создание Тевтонского
ордена не было связано с делами в Прибалтике. Он был ос¬
нован в 1190 г. в Палестине. История его возникновения
аналогична истории формирования ордена иоаннитов-госпи-
тальеров. Все началось с госпиталя для странствующих не¬
мецких пилигримов и раненных в ходе крестового похода
соотечественников. Более того, тевтоны изначально были
структурным подразделением госпитальеров, однако уже в
нем они группировались по национальному признаку. Это
создало предпосылки для выделения в отдельную органи¬
зацию. Сначала был создан отдельный госпиталь, а потом
братство госпиталя было преобразовано в духовно-рыцар¬
ский орден. Устав госпитальеров был заменен уставом там¬
плиеров. Новая организация получила название «орден дома
Святой Марии Тевтонской в Иерусалиме» {лат. Ordo domus
Sanctae Mariae Teutonicorum in Jerusalem), Впрочем, в ско¬
ром времени братьям-рыцарям в Иерусалиме делать стало
нечего. Священный город был взят Саладином, Третий кре¬
стовый поход успехом не увенчался. Нужно было возвра¬
щаться домой.Орден с успехом перенес это перемещение и обосновался
на немецких землях. Рыцарям нашлось дело и на родине.
Прибалтика оставалась языческим регионом. Христову во¬
инству было чем заняться. Римским престолом перед ними
была поставлена задача христианизации прибалтийских
язычников. Это же направление деятельности было намече¬
но Золотой буллой 1226 г. германского императора Фридри¬
ха II. Булла предоставляла Тевтонскому ордену полную сво¬
боду действий в Прибалтике. В общем-то свободы этой и такПСРЛ. Т. 111. С. 74.81
никто не ограничивал: пруссы, на территории которых пре¬
тендовал орден, не представляли сплоченной силы и не име¬
ли с точки зрения католического мира никаких прав на за¬
нимаемые территории. Однако в контексте европейского
средневекового мировоззрения формальная сторона, наличие
разрешающего документа, была не менее важной, чем сто¬
рона фактическая. Очевидно, сказывалось влияние римского
права. Ведь если сейчас на земли язычников никто, кроме
ордена, не претендовал, то в будущем, когда христианизация
будет успешно завершена, могут возникнуть споры о приори¬
тете. И тут лишний документик не помешает.Об этом прямо говорится в булле: «Оглашая это посла¬
ние, мы желаем оповестить всех нынешних и будущих под¬
данных нашей империи, что преданный нам брат Герман,
достойный уважения магистр святого дома госпиталя пре¬
святой Девы Марии в Иерусалиме, подробнее открыл нам
свое проистекающее из сердца желание, сообщив, что наш
подданный, герцог Мазовии и Куявии, посулил и предложил
ему и братьям его так называемую Кульмскую землю, а так¬
же еще и другую землю между его границей и областью
пруссов, а именно чтобы взяли они на себя труд проникнуть
в прусские земли и завладеть ими во имя прославленного
истинного Бога. Обещания же оного брат Герман пока не
дал, попросив наше величество прежде одобрить его наме¬
рение, чтобы начать и продолжить такое предприятие уже
подкрепленным нашими полномочиями и чтобы передача ему
и его дому земли, которую желает подарить упомянутый гер¬
цог, как и всех земель, кои будут завоеваны ими в Пруссии
благодаря собственным их усилиям, была заверена нашим
величеством и, сверх того, чтобы все иммунитеты, свободы
и прочие уступки, достигаемые дарением герцога и завоева¬
нием Пруссии, были закреплены в качестве привилегии: и
тогда он примет предложенное дарение герцога и направит
средства и людей дома на постоянную и неустанную работу
по вступлению в страну и ее завоеванию»'.Таким образом, к делу покорения Прибалтики немцы по¬
дошли с аккуратностью и даже педантизмом. Исследователи
неоднократно отмечали, что русские во всех буллах и посла-Машке Э. Немецкий орден. М., 200382
ниях папского трона не рассматривались как объект христи¬
анизации. Католики признавали православных христианами,
несмотря на отличия в обряде. Но раз существенная часть
язычников находилась под властью православных князей,
столкновения с ними были неизбежны.Влившись в Тевтонский орден, меченосцы были преоб-
разованы в его структурное подразделение, которое принятр
именовать Ливонским орденом. Он существовал на пра¬
вах отдельного ландмейстерства и имел название «Братство
рыцарей Христа Ливонии». Кроме того, можно встретить
название «Тевтонский орден в Ливонии» или «Немецкий
орден в Ливонии». Для простоты в научной и учебной ли¬
тературе используется название «Ливонский орден». Тер¬
ритория была та же, что и у ордена меченосцев, но центр
изменился. Теперь резиденция магистра располагалась в
Веденском замке. Первым ландмейстером был Герман фон
Бал к. Он совмещал эту должность с должностью ландмей-
стера Пруссии. Поскольку в Пруссии проблем с местным
населением было много, результативно помогать Ливонско¬
му отделению ордена немецкие рыцари не могли. Поэтому,
несмотря на восстановление былых позиций, рыцарская ор¬
ганизация на земле ливов и эстов не смогла добиться по¬
давляющего господства.Хотя планы такие, судя по всему, имелись. Руковод¬
ство ордена прежде всего было заинтересовано в покоре¬
нии местных язычников. Одной военной силы для этого было
недостаточно. Необходимо было выстраивать отношения с
конкурирующими центрами в регионе. Прежде всего с Нов¬
городской землей. Житие Александра Невского рассказыва¬
ет о визите одного из руководителей ордена в Новгород:
«И сего ради некто силенъ от Западныя страны, иже нари-
цаются слугы Божия, от тех прииде, хотя видети дивный
възрастъ его, яко же древле царица Южичьская приходи к
Соломону, хотящи слышати премудрости его. Тако и сей,
именемъ Андреяшь, видевъ князя Александра и, възвратився
къ своимъ, рече: „Прошед страны, языкъ, не видех таковаго
ни въ царехъ царя, ни въ князехъ князя“». Из влиятельных
лиц, имевших имя Андрей или Андрияш, на роль вельмож¬
ного визитера подходит Андреас фон Вельвен, который был
ландмейстером Ливонского ордена в этот период. В западных83
источниках визит не описан, но он был вполне вероятен. Как
было показано выше, отношения русских с немцами в Бал¬
тийском регионе были многоаспектными и не сводились
лишь к вражде.В целом политическая обстановка в начале XIII в. в Вос¬
точной Европе может быть охарактеризована как сложная
Появление монголов и усиление католической экспансии
создавали целый комплекс трудноразрешимых проблем, над
решением которых пришлось всю жизнь трудиться герою на¬
шей книги.
Глава 4НАЧАЛО САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ПРАВЛЕНИЯ
КНЯЗЯ АЛЕКСАНДРА ЯРОСЛАВИНАСамостоятельное княжение началось в 1236 г. Отец,
князь Ярослав, ушел княжить в Киев. И не просто оставил
сына в Новгороде, как бывало раньше, а именно «посадил»,
то есть сделал князем уже вполне официально'.Безвестный автор «Жития Александра Невского» рисует
нам князя красивым человеком, громогласным, сильным и
смелым: «Но и взоръ его паче инех человекъ, и глас его —
акы труба в народе, лице же его — акы лице Иосифа, иже
бе поставилъ его египетьскый царь втораго царя въ Египте,
сила же бе его — часть от силы Самсоня, и далъ бе ему
Богь премудрость Соломоню, храборъство же его — акы
царя римскаго Еуспесиана, иже бе пленилъ всю землю
Иудейскую»^. Нужно, однако, понимать, что это не «словес¬
ный портрет», а скорее «словесная икона», призванная по¬
казать князя личностью библейского масштаба.На настояш,их иконах князя принято было изображать
либо в виде схимонаха (князь перед смертью принял схиму
под именем Алексий), либо в виде сидяш,его на коне воина.
Вот как описывают внешность князя иконописные «подлин¬
ники» (то есть словесные инструкции для иконописцев)
XVI—XVII вв.: «Брада аки Козмина, в схиме, кудерцы видеть
маленько из-под схимы, риза преподобническая, испод дым¬
чат, в руке свиток сжат, сам телом плечист»^. Там же, где' ПСРЛ Т III С 74^ Житие Александра Невского // Библиотека литературы Древней
Руси Т 5 XIII в СПб, 1997 С 357^ Бескровный А Святой благоверный великий князь Александр Нев¬
ский (иконы и церковно-монументальная живопись) // Православный
взглядъ №4(15) 2011 С 6285
Александр изображался в виде князя-воина, писать его сле¬
довало так: «Преподобный Александр Невский аки Георгий:
риза — киноварь, испод — лазорь»^Начиная с эпохи петровских реформ преобладающим стал
тип иконы, на котором князь изображается «в княжеской
одежде или в горностаевой мантии, в броне, с лентой своего
ордена через плечо, в царской короне или в шапке из горно¬
стая, с крестом и нимбом над головой, с мечом в левой руке
и на коне»^. Увы, изображения на иконах не могут дать нам
представление о реальной внешности князя, а лишь о том
образе, который закрепился за ним в культуре. Восстанов¬
ление внешности князя по методике М.М. Герасимова также
проблематично, хотя его мощи сохранились. О характере этих
проблем будет сказано далее.В 1239 г. князь Александр женится. Невестой его стала
дочь полоцкого князя Брячислава Васильковича. Однако на
этом достоверная информация о женах Александра заканчи¬
вается. В.Н. Татищев называет дочь полоцкого князя Пара¬
скевой. Откуда взял это имя «последний летописец», не
ясно^, сам он не указывает источник своей информации.
Н.И. Карамзин отмечает, что в Успенском княгинином мо¬
настыре во Владимире «стоят три гроба: первый (как озна¬
чено в надписях) Великой княгини Александры, супруги бла¬
говерного князя Александра Невского, второй дщери его,
княжны Евдокии; а третий (на левой стороне), благоверной
княгини Вассы, второй супруги Александра НевскогоСви¬
детельство Карамзина выглядит более надежным. Могилы
эти можно было наблюдать еще и в начале XX в.^ Однако
монастырский храм, в котором рассматривал гробницы Ка¬
рамзин, построен в XV в. на месте прежнего, разоренного в
годы монголо-татарского нашествия. Велика ли вероятность.^ Бескровный А. Указ соч.2 Там же. С. 63.^ Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен.
СПб., 1784. С. 2.^ Карамзин Н.И. История государства Российского. Т. 4. Примечания.
СПб., 1918. С. 60.^ Косткин В.В., протоиерей. Монастыри, соборы и приходские церк¬
ви Владимирской епархии, построенные до начала XIX столетия. Краткие
исторические сведения с приложением описи сохраняющихся в них древних
предметов. Ч. 1. Монастыри. Владимир, 1906. С. 213.86
что могилы могли уцелеть? В советское время Успенский
храм эксплуатировался сначала в качестве зернохранилища,
потом как музей. Монастырское кладбище уничтожено^ По¬
этому даже тот интерьер, который наблюдал Карамзин, не
сохранился да наших дней^. Пролить свет на этот вопрос
могло бы археологическое исследование подземелий храма.Как бы ни звали жену князя, по древнерусским представ¬
лениям, женитьба означала полное совершеннолетие и на¬
чало самостоятельной взрослой жизни, в которую юный
князь тут же и включился.*	Минин С.Н., свяш^енник. Очерки по истории Владимирской епархии.
(X—XX вв.). Владимир, 2004, С. 11 — 13.2 Сейчас внешнее оформление захоронений частично восстановлено
За информацию автор выражает сердечную благодарность владимирскому
историку С.Н. Тыновскому.
Глава 5
НЕВСКАЯ БИТВАРассказ о следующем 6748 (1240) г. в Новгородской пер¬
вой летописи начинается с описания грандиозного наше¬
ствия: «Придоша Свей в силе велице, и Мурмане, и Сумь и
Емь в кораблихъ множество много зело»^ Случившаяся за¬
тем Невская битва обросла в отечественной культуре огром¬
ным шлейфом текстов, которые сами по себе являются ин¬
тересным материалом для изучения.Очевидно, наиболее простым и до известной степени непо¬
средственным повествованием о Невской битве является со-
обш,ение Новгородской первой летописи (Н1Л) старшего из¬
вода, составленное современником «по горячим следам»
Узнав о грозящей угрозе, молодой князь немедля с отрядом
новгородцев и ладожан «приде на ня, и победи я силою святыя
Софья и молитвами владычица нашея богородица и присно-
девица Мария, месяца июля въ 15»^. Разумеется, даже самый
«непосредственный» рассказ не может считаться прямым «от¬
ражением» произошедшего события. Повествование летопис¬
ца носит следы весьма распространенного во все времена
желания изобразить воинский подвиг своих сограждан более
весомым, значительным. Поэтому потери сил противника в
сравнении с потерями новгородцев выглядят неправдоподобно
большими: шведы загрузили мертвыми телами «вятшихъ» му¬
жей два корабля, а остальных «бещета» зарыли в выкопанную
яму. Новгородцев же вместе с ладожанами пострадало два¬
дцать человек. Вряд ли летописный нарратив (как и любой
другой) даст возможность ближе подойти к реальным обстоя-‘ ПСРЛ Т III С 77^ Там же88
тельствам битвы. Но само это наивное стремление самыми
простыми средствами приукрасить битву является свидетель¬
ством близости автора сообщения произошедшим событиям.В дальнейшей литературной традиции повествование раз¬
вивалось, накапливая дополнительные подробности как со¬
бытийного, так и религиозно-символического характера.
Произошла «канонизация» Невской битвы изначально в
контексте церковного, православного дискурса, а затем и
в контексте дискурса светского, ученого и школьного. На
определенном этапе развития текстов, повествуюш,их о Нев¬
ской битве, у многих исследователей и исторических писа¬
телей возникло желание провести «деконструкцию наррати¬
ва» и ниспровергнуть заученные со школы штампы.Весьма популярной стала точка зрения, что Невская бит¬
ва — и не битва вовсе, а «мелкое столкновение», «не имев¬
шее большого значения». Эта идея стала особенно популярна
среди западных специалистов по средневековой русской исто¬
рии. Именно так трактует события британский историк Джон
Феннел в своей книге «Кризис средневековой Руси 1200—
1304», вышедшей в 1983 г. в Лондоне: «„Великая сеча“ была
не более чем очередным столкновением между шведскими
отрядами и новгородскими оборонительными силами из про¬
исходивших время от времени в XIII и XIV веках» ^ Ему вторит
Джанет Мартин, профессор университета Маями, в книге
«Medieval Russia, 980—1584», впервые увидевшей свет в
1986 г.: «The Swedish attack on the Neva Riverin July 1240 was
one of along series of hostile encounter sover the seissues, not,
asis sometime sasserted, a full-scale campaign timed to take ad¬
vantage of theRussians’ adversity and aimed at conquering the
entire Novgorodian realm. Nevertheless, Alexander’s victory
there was celebrated and became the basis for his epithet
Nevsky»^. Выводы Дж. Феннела и Дж. Мартин выглядят весь¬
ма оригинально. Однако нужно заметить, что на их рассужде¬
ния, судя по всему, часто оказывают весьма серьезное воз¬
действие трудности с прочтением древнерусских текстов.
Чтение оригинального древнерусского текста превраш,ается в
самодовлеющую задачу, которая лишает исследователей воз-‘ Феннел Дж Кризис средневековой Руси М, 1989 С 143
2 Martin J Medieval Russia, 980—1584 Cambridge, 2007 P 17989
можности адекватно оценивать контекст. Иначе сложно объ¬
яснить то, что и Феннел и Мартин упустили из виду, что сле¬
дующее обострение конфликтов со шведами началось только
в 90-х гг. XIII в., то есть полвека спустя после Невской битвы.
До этого летопись не содержит сведений о столкновениях
шведов с Русью, в которых шведы бы выступали активной сто¬
роной. Вновь устроить военный поход на ]^сь решились даже
не дети, а внуки тех шведов, которые были разгромлены в
1240 г. То есть если и выстраивалась «серия», то весьма ред¬
кая. С тем же успехом «серией» можно назвать мировые
войны, между которыми прошел вдвое меньший срок. Если бы
исследователи прочитали летопись целиком, такого недоразу¬
мения можно было бы избежать.Впрочем, определенная польза в исследовательском поры¬
ве была. В ходе поисков обнаружились новые межтекстуаль-
ные связи, проявились тонкие аллюзии на религиозные тексты
в историческом повествовании. Стало понятно, что не всем
деталям летописного или агиографического текста, сколь бы
они ни выглядели «жизненно», можно доверять. Наиболее
ценными в этом отношении следует назвать труды И.Н. Дани¬
левского. Однако в целом «деконструкция» увлекла ученых
в крайность скептицизма и заставила усомниться в тех мате¬
риях, которые, по зрелом размышлении, самим фактом «ци-
татности» или «центонности» (в терминологии И.Н. Данилев¬
ского) опровергнуты быть не могут. Понятно, что ход битвы,
имена погибших, «божественные знамения» и пр. могут быть
плодом авторского вымысла. Но факт большого интереса рус¬
ских книжников к Невской битве, интереса, проявившегося в
создании огромного количества текстов, — объективный факт.
Следовательно, именно в значении этой битвы для древнерус¬
ского общества сомневаться не приходится вне зависимости от
ее реальных масштабов. Это, кстати, понимал датский иссле¬
дователь Д.Г. Линд, который, полагая, что по количеству
участников и их общественному положению Невская битва не
была значительной, но «в этот период нестабильности победа
Александра в Невской битве 1240 г. могла иметь символиче¬
ское значение, которое она в дальнейшем и сохраняла»^^ Линд Д.Г. Некоторые соображения о Невской битве и ее значении //
Князь Александр Невский и его эпоха. СПб., 1995. С. 49.90
Ученый скепсис индуцировал широкие «круги на воде». На
тему разоблачений, как всегда, собралась большая публика. В
головах энтузиастов вскипел мыслительный процесс. Попав на
отечественную почву, аргументированное сомнение стало раз¬
виваться по траектории, намеченной русской пословицей о
дураке, которого заставили молиться Богу. Появилась «вер¬
сия», что Невской битвы не было. Или она была настолько
ничтожной, что о ней и упоминать не стоит. С этой версией
наперебой стали выступать различные авторы. Причем каждый
из них преподносил эту версию как собственное изобретение.В ниспровергатели записались даже отдельные академики.
Причем в данном случае речь даже не о почтенном математи¬
ке А.Т. Фоменко, а об академике, у которого имеется базовое
историческое образование — Ю.С. Пивоварове. Пивова¬
ров — специалист по современной политической культуре,
доктор политических (!) наук, в изучении истории средневеко¬
вой F^CH ни разу замечен не был. Однако удержаться и не
принять участия в шумном толковиш,е по поводу жизни и де¬
ятельности князя Александра академику, конечно, было до¬
вольно сложно. Горячая тема, что ж поделаешь. Следует при¬
знать, что участие в обсуждении этой проблемы было весьма
ярким. В интервью журналу «Профиль» Ю.С. Пивоваров
сделал заявление, сразу же закрывшее все «проблемные
поля» современной русистики одним артиллерийским залпом:
«Ледовое побоище — всего лишь небольшой пограничный
конфликт, в котором Невский повел себя как бандит, напав
большим числом на горстку пограничников. Так же неблаго¬
родно он поступил и в Невской битве, за что и стал Невским.
В 1240 году он, пробравшись в ставку шведского ярла, пра¬
вителя, Биргера, сам выбил ему копьем глаз, что среди рыца¬
рей считалось не комильфо»^ Как принято сегодня говорить,
в этой цитате прекрасно все. И некие «рыцарские правила»,
запрещающие выбивать глаза в бою, и «ливонские погранич¬
ники». Можно себе вообразить, как бы удивились представи¬
тели славного крестоносного воинства, если бы узнали, каким
образом их отрекомендовал в разоблачительном угаре россий¬
ский академик.*	Пивоваров Ю.С. Должность царя у нас стала выборной // Профиль.
№ 32 (587).91
Весьма типичной во всех отношениях является точка зре¬
ния кандидата философских наук и знатного «альтернатив-
щика» А.Н. Нестеренко. Его «концепция» симпатична мне
не только тем, что являет собой антологию всех возможных
заблуждений и логических ошибок, но и тем, что Нестерен¬
ко высказал ее основные положения автору этих строк в ходе
дискуссии, развернувшейся на страницах журнала «Вопросы
истории».Как было сказано, Нестеренко придерживается традици¬
онной для представителей альтернативной истории версии,
что раз в источниках других земель и стран эта битва не упо¬
мянута или упомянута вскользь, значит, ее и не было (или
она была не такая, или не там, или не с теми и т. д.). В ка¬
честве аргумента он приводит статью из Лаврентьевской ле¬
тописи, в которой рассказа о Невской битве нет.Но Лаврентьевская летопись отражает владимирское ле¬
тописание. Что удивительного в том, что события, произо¬
шедшие в Новгородской земле, изложены в Новгородской
летописи суш,ественно полнее? Если бы Нестеренко дал себе
труд прочитать эти летописи целиком, а не только те фраг¬
менты, о которых решил высказать свое мнение, он бы смог
убедиться в очевидной веш,и: Владимирская летопись рас¬
сказывает подробней о владимирских событиях, а Новгород¬
ская — о новгородских.Новгородская первая летопись старшего извода вообще
очень раздражает любителей «исторической альтернативы»:
слишком много в ней «ложного нарратива». Видимо, по¬
этому Нестеренко читает ее только «по диагонали». Не
оправдывает новгородский летописец его надежд. Поэтому
Нестеренко объявляет ее сообщения литературным вымыс¬
лом на основании того, что текст сообщений с 1234 по
1330 г. написан почерком XIV в. Не ясно, однако, почему
Нестеренко решил, что летописный текст датируется почер¬
ком списка? Хорошо, что никто не рассказал названному
«философу», что события XI в. описаны в летописи не по¬
черком XI в., а статьи XII — не почерком XII. Вот было бы
материалов для разоблачений!Это, кстати, тоже весьма характерная черта творчества
энтузиастов альтернативной истории: их судьба никогда не
пересекается с учебником источниковедения.92
От «Жития Александра Невского» Нестеренко и вовсе
не оставил камня на камне. В нем тоже огромное количе¬
ство «ложного нарратива». Все было бы хорошо у Несте¬
ренко — но исторические источники мешают ему писать
историю. Базируясь на одном нелепом утверждении (то, что
статьи Новгородской первой летописи за XIII в. были
написаны в XIV в.), он надстраивает пирамиду, «второй
этаж», своей теории. По каким-то специфическим, сочинен¬
ным самим Нестеренко правилам, или, как он выражается,
«согласно каноном» (так, через букву «о», в оригинале),
«Житие (с прописной буквы в оригинале) святого не может
быть написано до того, как герой Жития был официально
признан святым».На самом деле все обстоит ровно наоборот. Составление
жития — это необходимый этап подготовки к официальной
канонизации. Официальная канонизация — это фиксация
уже сложившегося почитания святого. Все известные жития
русских святых князей, о времени создания которых мы мо¬
жем судить (Михаила Черниговского, Михаила Тверского и
пр.), были составлены до их канонизации.Дыры в своей концепции Нестеренко затыкает тем, что
приписывает абсолютно всем авторам, чьи тексты не вписы¬
ваются в его концепцию, патологическую и алогичную лжи¬
вость.Во-первых, лжет новгородский летописец, сочиняя вXIV	в. погодную статью под 1240 г. Причем лжет совершен¬
но абсурдно, ведь, по утверждению самого же Нестеренко,
в XIV в. «культ» Невской битвы еще не сложился. Во-вто¬
рых, лжет автор жития, называя себя современником собы¬
тий. В-третьих, лгут историки. Все столетиями лгут без внят¬
ной цели и смысла. И даже Татищев, которому Нестеренко
в отдельных вопросах полностью доверяет, тоже лжет, ведь
его версия событий Невской битвы ничем от «обычной» не
отличается. Таким образом, все врут. Или заблуждаются.
Если так, то в самом деле давно пора разрушить эту пира¬
миду лжи и невежества, которую строили без малого 700 лет.
Причем строили без всякой практической пользы — исклю¬
чительно по природной склонности. Допустим.Однако дяя того, чтобы вытащить из этой пирамиды крае¬
угольный камень, нужно прочитать много, очень много кни¬93
жек. А именно этого Нестеренко сделать не захотел. И тут
мы переходим к еще одной весьма характерной методологи¬
ческой ошибке, часто встречающейся у любителей альтер¬
нативных версий истории. В равной степени ей подвержены
адепты «Новой Хронологии», любители «Русских Вед» и
т. д. и т. п. Собственно, это даже не ошибка, а психологиче¬
ская ловушка, позволяющая адептам оберегать собственные
убеждения от любых научных аргументов. Кратко эту пози¬
цию можно определить фразой: «Если я о чем-то не знаю,
то этого не существует». В эту ловушку попадает и Несте¬
ренко.Весьма забавно его утверждение, что тексты об Алек¬
сандре начинают появляться только в XIX в. Тут он пере¬
плюнул самого академика Фоменко, который утверждал, что
все летописи было подделаны немецкими академиками в
XVIII в.Надо сказать, А.Н. Нестеренко не имеет исторического
образования, и поэтому вполне понятно, что он ничего не
слыхал ни об истории летописания, ни об источниковедении
в целом. Однако от кандидата философских наук не отстает
и ярко, но альтернативно одаренный публицист, певец и те¬
атральный деятель Евгений Николаевич Понасенков. Пона-
сенков учился на историческом факультете МГУ (хотя и не
закончил его). Но поскольку учебу свою он счел достаточной
уже на пятом курсе, курс источниковедения пройти был дол¬
жен. И, очевидно, прошел, но, как это иногда случается,
мимо. Вообще, Понасенков специализируется в истории На¬
полеоновских войн. Но темы развенчания личности Алек¬
сандра Невского не касался только ленивый, а Евгений Ни¬
колаевич, безусловно, не лентяй. И он, конечно, тоже не
смог удержать желания высказаться. Впрочем, тема не на¬
столько озаботила Понасенкова, чтобы писать о ней труды,
он выразил свою точку зрения в интервью на Ютьюб-кана-
ле. Впрочем, набор идей и доводов у «просто гения» стан¬
дартный. Новгородская летопись не в счет, в школах учат
всему неправильно, Александр — фигура, мифологизиро¬
ванная церковью, и пр. Увы, для члена-корреспондента Вру-
нической академии лженаук (ВРАЛ) и лауреата ордена Пе¬
тросяна I степени это не слишкам интересная коллекция
тезисов.94
Но делу — время, потехе — час. Если все-таки основы¬
вать выводы на современных событию письменных источни¬
ках, сомневаться в реальности этой битвы не приходится.
Хотя многие детали ее остаются спорными до сих пор. Так,
не ясно, кто возглавлял шведское войско. Согласно «Житию
Александра Невского», войско возглавлял король. Королем
в Швеции в то время был Эрик Эриксон. Однако в поздних
русских летописях, а вслед за ними и в работах историков
(начиная с Н.М. Карамзина) называется имя двоюродного
брата ярла Ульфа Фаси — Биргера Магнуссона. Версия эта,
как недоказуемая, была отвергнута И.П. Шаскольским, по¬
казавшим, что имя Биргера возникает только в поздних спи¬
сках Новгородской четвертой летописи в XV в. Источником
сведений выступило «Рукописание Магнуша» — полемиче¬
ское произведение, описывавшее неудачные походы шведов
на Русь, написанное в начале XV в. По мнению И.П. Ша-
скольского, неизвестный автор «Рукописания» пользовался
устной информацией, полученной от шведов. По мысли ис¬
следователя, эти шведы могли знать, что происходило 150—
200 лет назад, только очень приблизительно. Они помнили
из той эпохи только Биргера-ярла, поэтому-то и указали его
в качестве предводителя неудачного похода шведского вой¬
ска, потерпевшего поражение в Невской битве.Таким образом, вопрос о надежности этих сведений упи¬
рается в вопрос о том, что могли помнить шведы о событиях
вековой давности? Современный человек, конечно, не имея
возможности получить информацию из книг или Интернета,
не вспомнил бы ничего. Но в малописьменных обществах
действуют другие, устные, формы сохранения исторической
памяти. Многочисленные фольклорные примеры показыва¬
ют, что народная память склонна впадать в ошибки скорее
хронологические, чем фактические. Вряд ли человек эпохи
Средневековья, мыслящий в рамках традиционного хроното¬
па, мог сказать, в каком именно веке жил граф Роланд или
Илья Муромец, но направление линий военного противосто¬
яния были запечатлены эпосом в целом верно. Если Биргер
сохранялся в народной памяти шведов XIV—XV вв., то ос¬
новные вехи его жизни не могли из нее стереться.Шаскольский указывал на «Хронику Эрика» как на ил¬
люстрацию того, что могли помнить шведы о событиях сто¬95
летней давности. Но сам панегирический характер фрагмен¬
та хроники, посвященный Биргеру, вряд ли допускал рассказо	неудачном походе. В свете сказанного интересны исследо¬
вания останков Биргера, проведенные в 2002 г. Череп несет
следы ранения: надбровная дуга над правой глазницей рас¬
сечена. Материалы исследования черепа размещены на сай¬
те Стокгольмского музея Средневековья (Medeltidsmuseum).
На базе этого музея антропологом Оскаром Нильссоном
была проведена научная реконструкция внешности ярла. Му¬
зей посвятил реконструкции лица ярла отдельную статью*:
«Till kraniet har vavnad och muskier lagts pa tills ansiktet fram-
tratt. I det har fallet med grop i hakan, ett skadat ogonbiyn
och marken efter ett svard shugg» (Ткань и мускулы при¬
лагались к черепу до тех пор, пока не проявилось лицо.
В данном случае — с ямкой в подбородке, поврежденной
бровью и следами пореза, нанесенного мечом). Одна из
самых старых и популярных шведских газет Svenska Dagbla-
det опубликовала в 7 апреля 2010 г. большую статью о том
самом антропологе и скульпторе Оскаре Нильссоне, соз¬
давшем широко известную реконструкцию внешности ярла.
Нильссон, изучивший каждый миллиметр останков, так опи¬
сывает процесс восстановления лица: «Kraniet skvallrar от
еп skada ovanfor ogat, formodligen ett svardshugg i ett faltslag»^
(Череп свидетельствует о повреждении над глазом, предпо¬
ложительно о ранении мечом в сражении).Как видим, локализация раны прямо соответствует тексту
«Жития»: «И самому королю възложи печать на лице ост-
рымь своимь копиемъ»^.Разумеется, вышесказанное не может считаться твердым
доказательством того, что противником Александра Невско¬
го был именно Биргер. Однако именно эта версия «прими¬
ряет» между собой множество фактов.Во-первых, то обстоятельство, что сведения о походе
отсутствуют в шведских источниках, — Биргер в то время
не был еще ярлом, и его поход был не государственным,
а его частным делом. По этой же причине наиболее близкая‘ Birger jarls ansikte. URL: http://medeltidsmuseet.stockholm.se/
utstallningar/Museet/birger-jarls-ansikte.^ Birger jarl vaxer fram // Svenska Dagbladet. 2010. 7 apr, 2010
® Житие Александра Невского. С. 362.96
по времени летописная заметка именует вождя шведского
войска князем, а написанное существенно позже «Житие
Александра Невского» — королем. На момент составления
летописной статьи он был младшим родственником ярла, зна¬
чит, по русским представлениям, именно князем, а когда со¬
ставлялось «Житие» — фактическим королем.Во-вторых, именно личностью Биргера можно объяснить,
почему не очень масштабная по числу участников береговая
стычка постепенно обретала все больший и больший вес в
русской книжной традиции. Значение росло пропорциональ¬
но карьерным успехам Биргера и его потомков. Таким об¬
разом, победа над молодым и далеко не самым влиятельным
шведским аристократом, одним из многих, постепенно пре¬
вращалась в победу над правителем Швеции и основателем
королевского рода.Недоумение у исследователей вызывает и состав выса¬
дившегося в устье Невы войска. И.П. Шаскольский выразил
основательное сомнение в возможности участия в походе
норвежского полка: «1239 и особенно 1240 годы — время
острой междоусобной борьбы внутри Норвегии между ко¬
ролем и его сторонниками, с одной стороны, и варбельге-
рами — сильной группировкой норвежских феодалов — с
другой. На 1240 год приходится самый разгар этой междо¬
усобной борьбы. В марте этого года король Хакон понес
сильное поражение от варбельгеров в битве при Лаака и,
лишь собрав все силы своей партии, смог в конце апреля
разбить противников в сражении близ Осло. Преследование
остатков разгромленных войск продолжалось целый ме¬
сяц — лишь в конце мая движение варбельгеров было
окончательно раздавлено. Сразу же после окончания меж¬
доусобицы Норвежское государство, ослабленное междо¬
усобной борьбой, не могло, по-видимому, и думать об уча¬
стии в крупном военном предприятии шведов на Балтийском
море. Поскольку шведский флот пришел в Неву в 1240 г. в
начале июля и по дороге еще заходил в шведскую колонию
в юго-западной Финляндии за вспомогательными отрядами
финнов, выход флота из шведских портов мог происходить
не позже первой половины июня. Чтобы успеть присоеди¬
ниться к шведам до их посадки на суда, норвежское войско
должно было быть собрано в мае, то есть тогда, когда в4	В Долгов	97
Норвегии еще продолжалась междоусобная борьба и когда
сбор войска для заморского похода был просто невозможен»^.С этими доводами Шаскольского нельзя согласиться. Он
рассматривает войну с позиции человека XX в., для которо¬
го война — это сугубо отрицательное событие, приводящее
к непродуктивной трате полезных ресурсов и сил. Меж тем
раннесредневековая история полна примеров, когда военный
поход устраивался именно для того, чтобы преодолеть по¬
следствия экономического и/или политического кризиса.
Особенно если это был грабительский поход на сопредель¬
ные территории. Агрессивная политика в доиндустриальных
обществах редко была следствием избытка, чаще она была
закономерным результатом стремления компенсировать не¬
достаток. Поход скандинавских феодалов, безусловно, имел
в том числе и грабительскую цель. Поэтому участие в нем
норвежских феодалов, поиздержавшихся в ходе междоусоб¬
ной войны, является вполне логичным.Нельзя согласиться и с рассуждением исследователя о
том, что участие норвежских феодалов в шведском войске
было невозможно по причине враждебного отношения меж¬
ду Швецией и Норвегией. Поход, как было сказано, был
предприятием, в случае удачи сулящим неплохую добычу.
Поэтому, несмотря на трения «в верхах», отдельные феода¬
лы вполне могли принять приглашение молодого вождя.Важный вопрос об идеологическом наполнении и реаль¬
ной цели высадки объединенного войска в устье Невы. По
мнению Шаскольского, словам летописца о том, что воин¬
ство намеревалось завоевать Новгород, вполне можно до¬
верять. При этом исследователь делал оговорку, что такой
план был бы для шведов предельно смелым предприятием,
ведь Новгород — крупный укрепленный город и рассчиты¬
вать на легкое его взятие они не могли. Имеющееся проти¬
воречие Шаскольский снимал допущением, что взятие север¬
ной русской столицы было стратегической целью шведов, а
высадка в 1240 г. — своеобразная разведка боем, рекогнос¬
цировка перед будущим большим наступлением. Такая трак¬
товка выглядит вполне убедительно, хотя возможны и другие.‘ Шаскольский ИЛ. Борьба Руси против крестоносной агрессии на
берегах Балтики в XII—XIII вв., 1978. С. 160—161.98
Сомнение в том, что предводители шведов вынашивали
наполеоновские планы по захвату всей Новгородской земли,
высказывает Д.Г. Хрусталев. По его мнению, если бы шведы
действительно хотели бы захватить Ладогу, они действова¬
ли бы иначе: они не стали бы делать остановку в устье Ижо-
ры, а сразу бы напали на Ладогу. Кроме того, исследователь
отмечает, что печальный опыт похода 1164 г. должен был
предупредить желание небольшими силами взять город. Тог¬
да к Ладоге прибыли значительные силы: «полушестдясятъ»,
то есть пятьдесят пять шнек, большая армия. Но и они вы¬
нуждены были спасаться бегством от совместного нападения
новгородских и ладожских отрядов.Хрусталев рассматривает дискуссию между В. А. Кучки-
ным и А.Н. Кирпичниковым по поводу возможных целей
шведов в устье Ижоры. По мнению В.А. Кучкина, шведы со¬
бирались устроить на этом месте укрепление, которое бы в
дальнейшем могло служить форпостом для военного и по¬
литического освоения ижорских земель. Указанием на это он
считает фразу «Жития Александра Невского» о том, что
Пелугий, предупредивший князя о нападении вражеского
войска, указал ему не только «станы» их, но и «обрытья».
Если под станом можно подразумевать временный военный
лагерь, то в «обрытьях» исследователь увидел некие началь¬
ные фортификационные сооружения, надо думать, что-то
вроде редута. Однако специалист по средневековой военной
технике А.Н. Кирпичников высказал возражение. С его точ¬
ки зрения, упомянутое «обрытье» — это лишь временное
сооружение, обеспечивавшее защиту военного лагеря, не
более того.Сам Д.Г. Хрусталев солидаризируется с мнением Кучкина
и приводит контраргументы доводам Кирпичникова. Во-пер¬
вых, по мнению исследователя, новгородский книжник мог
не вполне разобраться в целях шведской интервенции. По¬
скольку в прошлый раз, в 1164 г., шведы пытались взять
Ладогу, то вполне логично было экстраполировать их преж¬
ние цели на текущую ситуацию. Они всего лишь хотели
устроить маленькую крепостицу на ижорских землях, а нов¬
городцы с перепугу решили, что имеют дело с грандиозным
вторжением. Во-вторых, в пользу версии о строительстве
крепостицы, а не временного лагеря говорит долгое пребы¬99
вание объединенного шведско-норвежско-финского войска
в устье Ижоры. Если их целью был захват Ладоги или Нов¬
города, а пункт стоянки — всего лишь временный лагерь, то
зачем там задерживаться? Промедление ничем, кроме по¬
ражения, кончиться не могло. Оно им и закончилось. В под¬
тверждение своей точки зрения Д.Г. Хрусталев приводит
случаи строительства аналогичных городков на других севе¬
роевропейских территориях. «Тактика строительства крепо¬
стей в завоеванных землях активно применялась в Северной
Европе уже в XII — начале XIII в.: это и Рига (1200 г.), и
Або (Турку; 1157 г.), и Торн (Торунь; 1231 г.), и Копорье
(1240 г.), о возведении которого немцами мы будем писать
ниже. Финские исследователи предполагали строительство
шведами в захваченной земле тавастов крепости Хямеенлин-
на (Тавастхус) и в 1220-е гг., и в 1249 г. В 1256 г. такую
крепость в устье Нарвы попробуют построить шведы, а в
1300 г. они заложат Ландскрону в устье Охты, также пыта¬
ясь пресечь сообщение новгородцев по Неве. Такая тактика
была широко распространена в Европе, и вовсе не обяза¬
тельно датировать ее именно достоверными шведскими укре¬
плениями на русских землях. Можно также добавить, что
разница между укрепленным поселением и укрепленным ла¬
герем на начальном этапе была совсем невелика. И когда
пришел Александр Ярославич, о крепости еще ничего, кроме
„обрытий“, не напоминалоПризнавая резонность доводов Д.Г. Хрусталева, следует
все-таки указать на некоторую их логическую шероховатость.
Если взятие Новгорода или Ладоги выглядит как заведомо
неисполнимая задача, то почему постройка небольшой кре¬
пости на магистральном пути новгородской и ладожской тор¬
говли кажется более простым делом? Едва ли можно было
возвести неприступную цитадель потихоньку, пока не узнал
новгородский князь. Так или иначе, постройка крепости —
дело не очень быстрое. А пока она не построена, она оста¬
ется уязвимой для нападения. Но даже, предположим, кре¬
пость была бы построена. Необходимость построить крепость
быстро неизбежно бы привела к тому, что ее размеры, а‘ Хрусталев Д.Г. Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы вли¬
яния в Восточной Прибалтике XII—XIII вв. СПб., 2009. С. 217.100
значит, обороноспособность была бы невелика. Даже по¬
строенный немцами город Копорье, который находился вне
торговых путей и мог быть в любой момент поддержан ры-
дарями из Дерпта или Оденпе (от Копорья до Дерпта всего
около 200 километров), не выдержал в ту эпоху натиска рус¬
ских сил. Что же говорить о возможности основания шведа-
ш крепости в местности, до которой по морю нужно было
добираться при самых благоприятных условиях не менее
jpyx-трех дней. Запрос и получение помощи, таким образом,
затянулся бы не менее чем на неделю. Конечно, исключать
версию рискованного предприятия по построению крепости
нельзя. Но версия грабительского похода кажется мне пред¬
почтительней.Наиболее подробный рассказ о ходе сражения содержит¬
ся в «Житии Александра Невского», которое было состав¬
лено (и это важно помнить) современником событий. В рас¬
сказе книжника содержится немало мистических пассажей и
явно вымышленных деталей вроде воспроизведения тек¬
стов уединенных молитв и приватных диалогов персонажей.
Однако нет никаких причин подвергать на этом основании
сомнению сам сюжетный субстрат, в котором нет ничего
невероятного или даже экстраординарного. Сличая тексты
«Жития» и летописи, мы можем видеть, что развитие по¬
вествования о Невской битве шло по линии метафизическо¬
го осмысления событий. Именно этому и служили все вы¬
шеозначенные «книжные» элементы. Событийная канва в
летописном и житийном повествованиях практически иден¬
тична.В общих чертах рисунок боевых действий выглядел сле¬
дующим образом. Шведы появились на территории, под¬
контрольной Новгороду, но, судя по всему, не имевшей
постоянного русского населения. Обычно летописец конкре¬
тизирует географические координаты, указывая на города и
села, близ которых происходят события. В данном же случае
он ограничивается указанием на то, что противник вошел в
Неву и остановился в устье реки Ижоры (то есть едва вый¬
дя за границы современной городской черты Петербурга, в
200 километрах от Новгорода). Таким образом, вторжение
оставалось какое-то время незамеченным. Это давало шве¬
дам возможность неожиданно напасть на Ладогу. Как было101
сказано, именно таково было их намерение, по мнению ле¬
тописца. Поэтому своевременное обнаружение шведского
десанта летописец связывает с особой божественной забо¬
той: «Но еще преблагый, премилостивый человеколюбец
богъ ублюде ны и защити от иноплеменникъ, яко всуе тру-
дишася без божия повеления: приде бо весть в Новъгородъ,
яко Свей идутъ къ Ладозе»^ Другими словами, обнаружение
десанта, судя по всему, было делом счастливого случая. Это
и дало возможность древнерусским книжникам развить на
этом сюжетном моменте рассуждение о божественной за¬
щите.Сюжет со своевременным оповещением об опасности был,
видимо, очень важен для современников. Поэтому в «Житии»
он получил дальнейшее развитие. Согласно «Житию», более
объемные сведения о вторжении Александру доставил «некто
мужь старейшина в земли Ижерстей, именем Пелугий, по¬
ручено же бысть ему стража нощная морская »^. В районе
р. Ижоры жили финно-угорские племена, которые в массе
своей не были крещены. Но, согласно «Житию», Пелугий был
крещен, носил в крещении имя Филипп и вел богоугодный
образ жизни. Он и сообщает князю «силу ратных» и их «ста¬
ны». Однако специфика агиографического текста такова, что
главным в его сообщении выступает не военно-тактическая,
а религиозно-мистическая составляющая. Пелугий-Филипп
поведал князю о чудесном явлении ему насада (тип судна), в
одиночестве идущего по морю. Гребцы этого насада сидели,
«аки мглою одеянии». Зато ясно было видно, как посередь
корабля стоят святые Борис и Глеб в красных одеждах. Свя¬
тые стояли, возложив руки друг другу на плечи. Борис произ¬
нес: «Брате Глебе, вели грести, да поможем сроднику своему
князю Александру»^.Вопрос о том, что в действительности видел ижорский
старейшина, мы оставим за скобками. В науке неоднократ¬
но обсуждался вопрос, что «непосредственное», «наивное»,
«основанное на здравом смысле» восприятие средневеко¬
вых текстов может привести исследователя к ошибочным‘ ПСРЛ т III с 77
2 Житие Александра Невского С 360
^ Там же102
выводам. Однако крайность гиперкритицизма тоже может
завести в дебри. Что в сухом остатке? По всей видимости,
Александр на самом деле получил известие о высадке про¬
тивника от дружественного вождя соседнего финно-угорско¬
го племени.Дальнейшие события и летописью, и «Житием» также
изображаются в общих чертах одинаково. Помолившись в
главном новгородском храме Святой Софии, Александр
устремляется на врага и побе>вдает его. Ощущение особой до¬
стоверности текстам придает перечисление имен воинов, от¬
личившихся во время битвы. В житийном тексте перечислены,
судя по всему, дружинники Александра, а в летописном (Нов¬
городской первой летописи старшего извода) — простые нов¬
городцы, погибшие на поле боя: «Новгородець же ту паде:
Костянтинъ Луготиниць, Гюрята Пинещиничь, Наместъ, Дро¬
чило Нездыловъ сынъ кожевника, а всехъ 20 мужь с ладожа-
ны, или мне, богь весть».Исследователями обсуждался вопрос: каким образом
войско Александра преодолело немаленькое расстояние от
Новгорода до места битвы. Основных вариантов, собствен¬
но, два: по воде и по суше. По суше дорога короче. По пря¬
мой от Новгорода до места битвы около 150 километров.
Однако такой марш-бросок был бы для пеших воинов из¬
нурительным испытанием. Кроме того, при продвижении по
суше было бы затруднительно согласовать темп продвиже¬
ния пешего и конного войска. Другой вариант, водный, в два
раза длиннее — около 300 километров по р. Волхову до
Ладоги, 100 километров по Ладоге, а из Ладоги в Неву.
Данный вариант хорош тем, что позволяет перемещать всех
участников похода с одинаковой скоростью. Кроме того, и
по Волхову, и по Неве движение должно было идти по те¬
чению. Течение и в Волхове, и в Неве ощутимое: около1	м/с в Волхове, что составляет 3,6 километра в час. В Неве
от 3 до 14 километров в час. То есть, даже не используя
весел и парусов, просто идя со скоростью течения, до нуж¬
ного места можно добраться примерно за четверо суток.
Если же грести, то время в пути могло быть сокращено до
двух суток.Водный путь, по которому двигался отряд князя Алексан¬
дра, был повторен советскими исследователями и путеше¬103
ственниками: отставным генерал-майором, кандидатом во¬
енных наук, военным историком Георгием Николаевичем
Караевым и фотографом, писателем и путешественником
Александром Сергеевичем Потресовым. Конечно, двигались
они не на надсадах, а на байдарках с отрядом школьников,
но результатом этого путешествия стала весьма интересная
научно-популярная книжка «Путем Александра Невского».
Путешественники не ставили себе задачи исторической ре¬
конструкции или исторического эксперимента. Однако книга
содержит интересный краеведческий материал. На основа¬
нии хорошего знакомства с топографией невских берегов
Г.Н. Караев выдвинул свою гипотезу подхода русских войск
к шведскому лагерю:«Перед Александром Ярославичем стояла простая и в
то же время очень сложная задача. Надо было подвести вой¬
ско к расположению врага так, чтобы он и не подозревал об
этом. В неожиданном ударе заключалась значительная доля
успеха. Как же достиг он этого? Летопись ответа не дает. Но
вы, конечно, сами понимаете, что двигаться по Неве или ее
берегам было невозможно. Шведы еще издали обнаружи¬
ли бы такое движение и подняли в лагере боевую тревогу.Большую помощь Александру оказали местные жители —
ижоры. Они знали местность и лесные тропы. Они же не¬
прерывно наблюдали за шведами и обо всем сообщали Пе-
лугию, а тот докладывал Александру Ярославичу. Шведы
задерживались в Ижоре, очевидно, потому, что им надо было
с морских судов перегрузиться на более легкие, которые мог¬
ли бы пройти Невские и особенно Волховские пороги. На то,
чтобы достать эти суда, требовалось время.Новгородские насады двинулись вверх по Тосне. Впереди
шли ушкуи с русскими и ижорскими воинами. Правым бе¬
регом, равняясь на суда с пешей ратью, направилась кон¬
ница.Так прошли они около шести километров. У крутого по¬
ворота реки, там, где на ее высоком левом берегу росли мо¬
гучие сосны, с ушкуев был дан знак остановиться. Все суда
пристали к берегу. Здесь в Тосну и теперь впадает ручей,
образовавший в прибрежном известняке узкую лощину. Он
носит название Широкий и в старые времена, видимо, был
гораздо больше.104
Отсюда путь лежал на запад через пологую возвышен¬
ность к верховью притока Ижоры. В настоящее время он
зовется Большая Ижорка.Дальше войско двигалось вдоль этого притока до его впа¬
дения в Ижору. А там уж рядом был шведский лагерь.К нему удалось подойти незаметно.Вся местность в те времена была покрыта сплошным ле¬
сом. Впереди войска двигались проводники-ижоры, а побли¬
зости от вражеского стана находились их разведчики, сле¬
дившие за шведами.Оставалось определить время нанесения удара по врагу.
Оно было выбрано исключительно удачно и, конечно, на ос¬
нове донесений ижорских разведчиков, сообидавших о рас¬
порядке дня в шведском лагере, а именно — во время по¬
слеобеденного отдыха. Стоять и ждать вблизи от лагеря было
опасно — могли обнаружить. Поэтому где-то на половине
пути был сделан привал. А затем с ходу нанесен удар»^Понятно, что эта гипотеза Г.И. Караева вряд ли когда-
нибудь сможет получить статус теории. Слишком много в ней
недоказуемых предположений. Однако она находится в пре¬
делах вероятного и может быть воспринята как вполне серь¬
езное предположение.Впрочем, конечно, вероятность того, что войско было
конным, не является нулевой. Именно так считали М.Н. Ти¬
хомиров и В.П. Пашуто. Некоторые бойцы могли спешится
перед битвой. По прямой путь от Новгорода до устья Ижо¬
ры — около 150 километров. Однако прямо, понятно, как
говорилось в русской пословице, летают только вороны.
При движении по земле путь составит около 200 кило¬
метров. Для преодоления этого расстояния коннице тоже
потребуется не менее трех дней при условии, что в день кон¬
ный отряд будет преодолевать расстояние, фактически
предельное для лошадей. То есть передвижение по земле не
дает выигрыша в скорости, но отрицательно сказывается на
силах отряда. По окончании 200-километрового марафона
коннице правильнее всего было бы устроиться на отдых,
а не вступать в битву. Поэтому, при прочих равных, гипо¬
теза о том, что войско Александра к месту битвы двигалось*	Караев Г.Н., Потресов Л.С. Путем Александра Невского М , 1970105
по воде, является более предпочтительной. У этой версии
есть и еще одно косвенное, но весьма яркое подтверждение:
Борис и Глеб, привидевшиеся Пелугию, «прибыли» к месту
битвы именно на насаде, а не верхом (и не сошли, напри¬
мер, с небес, что для святых было бы вполне естественно).
Поскольку способ передвижения святых был избран вполне
человеческий, можно предполагать, что основой для твор¬
ческой фантазии в данном случае послужили насущные бы¬
товые реалии.То есть мы можем лишь предполагать, каким образом
князь добирался к месту битвы. Информации нет, что, впро¬
чем, не мешает некоторым авторам конструировать весьма
подробные сценарии. Например, известный военный историк
и писатель А.В. Шишов описывает события так: «Полково¬
дец намеревался упреждающим стремительным ударом раз¬
бить шведское войско, не допустив его к Ладоге. В поход он
взял с собой небольшое войско: княжескую дружину в
300 всадников, 500 отборных городских конников и 500 пе¬
ших ополченцев. На рассвете 8 июля новгородское войско
вышло в поход. Оно двигалось без обозов, быстро, с корот¬
кими привалами и ночлегами. Путь лежал через Ладогу к
невским берегам, где могли стать лагерем шведы. Пехота на
ладьях-насадах спускалась вниз по Волхову. Она двигалась
значительно быстрее конницы (ей помогали течение реки,
весла и паруса) и смогла преодолеть расстояние в 224 кило¬
метра от Новгорода до Ладоги за двое суток. Такая спешка
понятна: князь Александр стремился укрепить крепостной
гарнизон на случай появления шведов под Ладогой. И еще
одно: русский полководец был готов сразиться с неприятелем
на воде, будь то Волхов, Ладожское озеро или Нева. Для
этого он и пошел на определенный риск, разъединив свою
конницу и пехоту. Последняя выполняла роль передового
полка, она же была и „сторожей^ (боевым охранением) нов¬
городского войска. Конница, продвигаясь вдоль берега реки
по 80 километров в день, прибыла в ладожскую крепость11	июля. Чтобы ускорить движение конных воинов, часть их
вооружения и доспехов, по-видимому, везли на судах. Мож¬
но утверждать, что Александр Ярославич разгадал план и
цели шведских захватчиков, решивших в первую очередь
овладеть крепостью Ладога. Надо отметить, что ее неболь¬106
шой гарнизон уже готовился к отпору ожидавшегося напа¬
дения врагаНадо сказать, что в целом реконструкция событий не вы¬
глядит фантастичной. Однако откуда автор набрал такое ко¬
личество мелких деталей о численности конницы, пешего
войска, о датах прибытия на промежуточные пункты гипоте¬
тически регистрируемого маршрута, о нюансах тактики при
имеюш^емся состоянии источников — не ясно. Неоткуда
было такое взять. Видимо, придумал. Сама по себе интел¬
лектуальная операция подобного рода не является чем-то
криминальным. Однако в рамках научной работы следова¬
ло бы все-таки внятно разводить смелые предположения,
аргументированные гипотезы и точно установленные факты.Увы, древнерусские книжники не останавливали внима¬
ния на тех моментах, которые казались им самоочевидными,
а сразу переходили к тому, что им виделось главным. Глав¬
ными пунктами повествования были молитва в Святой Со¬
фии, благословение, битва и победа.Атака была произведена на пришвартованные корабли и
лагерь, разбитый на берегу. Считается, что шведский лагерь
был обустроен на правом берегу Ижоры. Именно там на¬
ходится Музей-диорама «Невская битва». Однако этот факт
остается в науке дискуссионным. Сомнения в такой локали¬
зации Невской битвы высказывал И.О. Шаскольский. Он
писал: «Против такой локализации говорит неровный, всхолм¬
ленный характер местности, не очень благоприятный для
устройства лагеря»^. Д.Г. Хрусталев, считающий, напомним,
что шведы собирались устроить в устье Ижоры не просто
лагерь, а небольшую крепость, указывает, что холмистый
характер местности является подходяш^им ландшафтным ус¬
ловием для устройства крепости. Поэтому склонен считать,
что битва проходила все-таки на правом берегу, а значит,
традиционная схема является верной.Думается, в данном случае прав именно Хрусталев. Даже
если речь не идет о крепости, положение на возвышенности^ Шитов А.В. Полководческое искусство князя Александра Ярослави¬
на в Невской битве //Князь Александр Невский и его эпоха. Исследования
и материалы / Под ред. Ю.К. Бегунова и А.Н. Кирпичникова СПб , 1995
С. 32—33.2	Шаскольский ИЛ. Указ. соч. С. 189.107
в тактическом смысле выгодно и для военного лагеря. По¬
мимо возвышенности (впрочем, небольшой) в пользу того,
что лагерь располагался именно на правом берегу, может
свидетельствовать более острый угол, который образует
Ижора и Нева именно на правом берегу. Таким образом, не
защиш,енный водой пологий участок здесь гораздо уже, чем
на левом берегу. Впрочем, разрешить эту проблему полно¬
стью при настояи;ем состоянии источников вряд ли когда-
нибудь станет возможным. Остается открытым вопрос и о
том, как Александру удалось напасть на шведский лагерь
неожиданно? На правом берегу, на левом ли, шведы должны
были организовать боевое охранение. Этого, по-видимому,
сделано не было. Причиной такой странной беспечности мог¬
ло быть неправильное представление о возможности новго¬
родского князя быстро среагировать на вторжение или про¬
сто безалаберность, случается и такое.Тактический рисунок битвы разными исследователями ви¬
дится по-разному. Видный знаток русского средневекового
военного дела А.Н. Кирпичников реконструировал ее сле¬
дующим образом: «Сражение 1240 г. развертывалось во
многом по тактическим правилам боя, принятым в Средне¬
вековье. В такого рода схватках участвовали сплоченные от¬
ряды, построенные в эшелонированный боевой порядок. Под
водительством своих воевод эти отряды на поле боя, если
первый натиск не приводил к немедленному результату, схо¬
дились и расходились, т. е. сшибки враждующих повторялись
и развертывались как бы волнообразно. Так, видимо, проис¬
ходило и во время Невской битвы, что подтверждается ис¬
пользованием в тексте «Жития» терминов: «наехал», «на¬
скочи», «наеха многажды». Многократное участие в схватке
возможно в случаях, когда тактические подразделения сохра¬
няют боевой порядок и, сохраняя строй, способны к сближе¬
нию, маневру, отходу, послушны управлению. Действитель¬
но, в Невской битве главнокомандующие руководили боем:
шведский — из своего златоверхого шатра, русский — из
необозначенного места мог, в частности, ободрять воинов
(«похвали его князь»).Поотрядное членение русских войск, названных полками,
подтверждается «Житием». К их числу относились воинские
подразделения: княжеского двора, несколько новгородских108
(указано, в частности, что один из новгородцев — Миша —
имел свою дружину), ладожский. Среди шести мужей в «Жи-
таи» упомянуты двое знатных новгородцев: Гаврила Олексич
я Сбыслав Якунович. Эти люди, несомненно, руководили
шоими дружинами. Таким образом, русское войско насчиты¬
вало не менее пяти отрядов. Разделение на тактические еди¬
ницы было, видимо, присуш,е и шведскому войску, которое
шслючало и состоятельных и простых воинов. Последние
входили в окружение рыцарей, выступавших в определенных
Ностроениях»^Реконструкция А.Н. Кирпичникова опирается на глубокое
отание средневековых реалий и большой опыт изучения
древнерусской истории. Но согласиться с ним в данном во¬
просе нельзя. Во-первых, вызывает возражение его идея о
том, что фразу «возложил печать на лице» следует тракто¬
вать иносказательно. Историк пишет: «Битва, как обычно
было принято в то время, началась с атаки конных копейш,и-
тв. Это устанавливается на основании следуюш,ей фразы
«Жития»: „И самому королю възложи печать на лице острым
своим копием“. Эти слова буквально переводят в смысле
того, что сам король был ранен в лицо. Такое понимание,
думаю, неверно. „На лице“ в данном случае означает перед¬
нюю сторону строя шведских войск. В ваинских описаниях
«сташа в лице» значит расположиться передней стороной
или стать напротив перед войском. „Печать на лице“ можно
трактовать как знак, отметина, урон, нанесенный шведскому
войску ударом конных копейщиков».Согласиться с трактовкой А.Н. Кирпичникова невозможно
потому, что общий строй текста совершенно не предполагает
такого сложного образного языка в описании батальных сцен
Напротив, когда речь заходит не о боевой конкретике, язык
новгородского книжника становится предельно конкретен. Он
описывает битву почти так же, как дворовый мальчишка опи¬
сывает драку: «А он ему раз в ухо, да раз — в нос». Практи¬
чески все боевые моменты описаны по единому шаблону: кто,
при помощи чего и что сделал.*	Кирпичников А Н Невская битва 1240 года и ее тактические особен
ности // Князь Александр Невский и его эпоха Исследования и материалы
СПб, 1995 С 24—30109
Второй важный пункт сомнений: и в летописи, и в «Жи¬
тии» битва описана как внезапное и довольно беспорядочное
нападение на застигнутый врасплох лагерь шведов. Если по¬
нимать слова более или менее буквально, если считать, что
лицо было лицом, а копье — копьем, то никакого строя не
просматривается. Кто-то колол копьем, кто-то рубил топо¬
ром, кто-то мечом, кто-то преследовал убегающих, кто-то
атаковал командирский шатер и пр. Противнику не было
дано времени очухаться. Удар был нанесен без предупреж¬
дения, неожиданно. Очевидно, в этом была одна из причин
победы юного князя.«Житие» отмечает шестерых особенно отличившихся ге¬
роев битвы. Отличился знаменитый предок А.С. Пушкина —
Гаврила Олексич: «Се наеха на шнеку видев королевича, мча
подъ руку, и възъеха по досце и до самогу коробля, по ней же
хожаху с королевичем, иже текоша передъ ним, а самого,
емше, свергоша и с конем в воду з доскы. И Божьею мило¬
стью невреженъ бысть, и пакы наеха, и бися с самем воево¬
дою середи полку ихъ»^ Новогородец Сбыслав Якунович
бился одним топором, «не имея страха въ души своей». По-
лочанин Яков напал на врага с одним мечом, чем заслужил
похвалу князя. Новгородцу Меше «с дружиною своею» уда¬
лось потопить три шведских корабля. Другой дружинник из
полка Александра, «от молодыхъ его» (то есть из младшей
дружины), въехал на коне «в шатеръ великий королевъ зо¬
лотоверхий и подъсече столпъ шатерный. Полци Олексан-
дрови, видевше шатра паденье, върадовашася». Шестой ге¬
рой — «от слугъ его (Александра. — В. Д), именем Ратмеръ.
Се бися пешь, и отсупиша и мнози. Он же от многых ранъ
паде и тако скончася».Обраш,ает на себя внимание тот факт, что список из ше¬
сти удальцов, отличившихся в битве, состоял не из одних
княжеских дружинников. О боярском статусе Гаврилы Олек-
сича мы узнаем, во-первых, из формата его имени: он поиме¬
нован с отчеством. Во-вторых, поименован первым. Что,
впрочем, может быть связано с его особенным геройством.
В-третьих, более подробно о нем повествует поздний источ¬
ник — Бархатная книга. В ней рассказом о происхождении‘ Кирпичников Л.И. Указ. соч. С. 362.110
Гаврилы открывается раздел, посвященный нескольким дво¬
рянским родам, которые числились его потомками. Родосло¬
вие Гаврила Олексича дано в статье, посвященной роду
Свибловых, которые считались происходящими от одного из
двух сыновей Гаврилы — Акинфа, а Пушкины происходили
от другого — от Ивана Морхини. «Изъ Немецъ пришолъ
Радша. А у Радши сынъ Якунъ. А у Якуна сынъ Алекса. А у
Алексы сынъ Гаврило Алексичь. А у Гаврилы дети: Иванъ
Морхиня, Да Акинфъ. И отъ Ивана Морхини пошли Товар-
ковы, Замыцкие. А отъ Акинфа пошли Свибловы, Каменские,
Застолбские. А у Ивана Морхини одинъ сынъ Александръ.
А у Александра 5 сыновъ: Григорей Пушка, Да Володимиръ
Холопища, Да Давыдъ Казаринъ, Да Александръ, Да Федоръ
Неведемица»'.Сбыслав Якунович — тоже боярин, но не княжеский, а
новгородский. Новгородская первая летопись младшего из¬
вода упоминает его в числе новгородских тысяцких. Судя по
тому, что его предшественник на посту тысяцкого Степан
Твердиславич скончался в 1243 г., его карьера тысяцкого
началась именно с этого времени. Фигура Сбыслава инте¬
ресна в двух отношениях. Во-первых, мы видим, что в XIII в.
бояре еще не превратились в отчужденных полководцев, на¬
блюдавших ход сражения, сидя в вызолоченном седле вда¬
ли от места битвы, и были способны в бою результативно
помахать таким демократическим оружием, как топор. Во-
вторых, важно, что в решающий момент городская знать
вполне могла встать плечом к плечу с княжескими дружин¬
никами.Полочанин Яков — княжеский ловчий. Ловчий считался
важной придворной должностью, организатором охоты. Лов¬
чие нередко упоминаются в древнерусских текстах как пред¬
ставители непосредственного княжеского окружения. Про¬
исхождение из Полоцка неудивительно. Полочанкой была
жена молодого князя. Как известно из других источников,
с отданной замуж в другую землю княжной, как правило,
отправлялось некоторое количество придворных из ее было¬
го окружения.‘ Родословная книга князей и дворян, российских и выезжих (Бархат¬
ная книга). Ч. 1. М.. Типография Новикова, 1787 С 309111
Меша — тоже новгородец. С одной стороны, упоминание
без отчества могло бы свидетельствовать о его простонарод¬
ном происхождении. С другой, в бой он вступил не один, а
со своей дружиной. То есть в данном случае он не рядовой
участник битвы, а командир. Его имя тоже было вовлечено
в оборот позднейших генеалогий. По меткому выражению
Д.Г. Хрусталева, «знатные дворянские фамилии распредели¬
ли между собой в качестве пращуров чуть не всех героев
Невской битвы». Упомянутый Меша оказался осмыслен в
качестве основателя знатного рода бояр Морозовых. Хотя,
строго говоря, летописных оснований (по крайней мере, если
говорить о сегодняшнем состоянии этого вида источников)
для такого отождествления нет.Сам по себе Меша — фигура интересная. Кто мог иметь
свою дружину в средневековом Новгороде? Во главе соб¬
ственных дружин обычно выступают князья. Уже даже кня¬
жеские бояре отдельных дружин как будто не имеют. Да и
городские бояре, такие как именитый Сбыслав Якунович,
тоже показаны в битве как отдельные действуюш,ие лица, а
не главы отрядов. Если буквально следовать тексту, соб¬
ственные дружины в Невской битве были только у Алексан¬
дра и у этого самого Меши. При этом Меша не удостоен
отчества. Такое сочетание факторов позволяют предпола¬
гать в Меше главу собственного подразделения неаристо¬
кратического происхождения. Это мог быть отряд ушкуйни¬
ков, принявший участие в общегородском мероприятии.
Характерно, что среди всего разнообразия целей Меша с
дружиной выбрал для атаки цель характерно пиратскую —
корабли.Сава — дружинник, «от молодых его», то есть член
младшей княжеской дружины. И Ратмер «от слуг его».
Тоже, видимо, дружинник. Очевидно, термины «молодые» и
«слуги» обозначали какие-то категории внутри княжеской
дружины. Увы, сказать точно, как они соотносились между
собой, теперь невозможно. И слово «молодой», и слово
«слуга» означают явно каких-то не самых высокопоставлен¬
ных членов дружины. Но кто из них выше по статусу, не
ясно. Можно только предполагать, что статус «молодого»
выше, чем статус «слуги», раз Сава упомянут раньше Рат-
мера.112
Следует заметить, что откровенно демократических эле¬
ментов среди перечисленных в «Житии» действующих лиц
нет. Да и список Новгородской первой летописи поминает в
основном представителей городских верхов: Костянтин Лу-
готиниц и Гюрята Пинещинич упомянуты с отчествами, зна¬
чит, аристократы. На роль простых горожан подходят разве
только летописные Намест и Дрочило Нездылов, «сын ко¬
жевника». Но в общей массе они составляют малую долю.
В основном погибшие герои относятся к элитным слоям.
Причину этого можно видеть в двух обстоятельствах: во-пер¬
вых, на молниеносный поход были мобилизованы только
люди, являющиеся представителями военной элиты: дружин¬
ной или городской. Простых ремесленников, для которых
война не была основным занятием, в поход не брали. Во-
вторых, внимание летописца могло быть направлено на эли¬
ту в силу специфики его социального мировоззрения. Так
или иначе, мы видим, что Невская битва была выиграна си¬
лами профессионалов военного дела. Причем характерно,
что все эти воины-профессионалы большей частью описы¬
ваются не на страницах летописи, где бы им надлежало быть,
согласно современному мировоззрению, а на страницах су¬
губо религиозного произведения: жития.Странное на первый взгляд для житийного текста описа¬
ние примеров воинской удали дружинников тесно связано со
специфическим пониманием характера святости Александра,
который являл собой тип святого воина, не святителя или
страстотерпца. Проникновение элементов воинского этоса в
систему христианских ценностей произошло уже в первые
века бытования православия на Руси и надолго закрепилось
в качестве элемента культурного своеобразия.Для Александра эта битва стала боевым крещением. То,
что глава государства лично возглавил атаку на врага, было
в порядке вещей. От древнерусского князя ждали личного
участия во всех предприятиях. В битве он лично предводи¬
тельствовал войску, увлекая его своим примером, выступая
впереди всех на лихом коне. На войне хороший князь сам,
не полагаясь на воевод, устраивал наряд сторожевой служ¬
бы, а на охоте ловчий наряд, в церкви — наряд церковной
службы. Дома он вникал во все мелочи организации хозяй¬
ства, не перепоручая заботу об этом ни тиуну, ни отроку.113
Сам творил суд, сам встречал гостей, сам проявлял удаль на
охоте, сам говорил на иностранных языках. Он не мог быть
ни лентяем, ни засоней, ни обжорой. Таким представлен иде¬
альный князь в «Поучении» Владимира Мономаха. Набор
прекрасных личных качеств составлял его «личный капи¬
тал», обеспечивающий ему авторитет, сходный с авторите¬
том «старших мужчин» родовой эпохи. Этим древнерусские
^)еал'ий отличались от синхронных им византийских. Как
было показано И.С. Чичуровым, образ идеального правите¬
ля, сложившийся в византийской политической мысли, имел
совсем иные черты: «Развитой государственно-бюрократи¬
ческий аппарат ставил василевса прежде всего перед необ¬
ходимостью контроля за ним. Неудивительно поэтому, что в
византийских „княжеских зерцалах“ мы не встретим трак¬
товки личных трудов императора, подменяющих деятельность
должностных лиц»‘. Общественное развитие Руси не зашло
еще настолько далеко, чтобы изжить представление о князе
как о вожде, который должен быть лучшим во всем^. Алек¬
сандр Невский — характерная фигура русского Средневе¬
ковья.Блестящая победа на Неве не уберегла Александра от
конфликта с новгородцами: «В то же лето, той же зимы вы-
иде князь Олександръ из Новагорода къ отцю в Переяславль
съ матерью и с жаною и со всем двором своимь, роспревся
с новогородци»^. Что стало причиной конфликта и в чем
была его суть — неизвестно.В историографии разработано несколько версий проис¬
ходящего. Академик М.Н. Тихомиров считал, что новгородцы
не смогли оценить общерусского масштаба деятельности
своего князя: «Как и ранее в ссорах с Ярославом, новгород¬
цы отставали свою „правду“; узкие интересы местного ха¬
рактера, по-видимому, и на этот раз взяли верх в Новгороде.
Бояре боялись усиления княжеской власти, которое было‘ Чичуров И.С. Политическая идеология средневековья. Византия и
Русь. М., 1991. С. 149.^ Фроянов И.Я, Указ. соч. Л., 1980. С. 35; Одесский МЛ. Поэтика
власти в Древней Руси // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2000. № 1.
С. 5; Петров А.В. Несколько замечаний о древнерусском «одиначестве» //
Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2011.
№ 6. С. 71—83.3 ПСРЛ. Т. III. Стб. 78.114
неизбежным при организации борьбы против страшного про¬
тивника. Разрыв с Александром тотчас же бедственно отра¬
зился на военных делах, как раз в момент начала похода
немецких рыцарей»^В.П. Пашуто считал, что причина разрыва была прежде
всего финансовая: «На новгородское боярство опять пали
крупные расходы для спешной подготовки к большой войне.
Однако корыстные бояре упирались. После Невской победы
Александр должен был показать им свою власть в республи¬
ке. Уладить несогласие не удалось. Ну что же, Александр за
долгие годы пребывания в Новгороде хорошо изучил повад¬
ки боярства. Он прибегнул к крайней мере: зимой 1240 г.
«роспревся с новгородци» и с семьей и двором уехал к отцу
в Переяславль. Не зря Ярослав учил Александра новгород¬
ской политике »^.По мнению А.Ю. Карпова, причина конфликта заключа¬
лась в том, что логика событий требовала резкого обостре¬
ния политики в отношении Пскова, вступившего в союз с
немцами. Новгородцы, привыкшие смотреть на Псков как на
свой пригород, а на псковитян как на союзников и соратни¬
ков, были не готовы к решительным действиям и пытались
сдержать пыл юного князя.В общем и целом, все три названные причины разрыва
находятся в пределах вероятия. Если подытожить, новгород¬
цы поссорились с князем потому, что темп и энергия его
деятельности казались им в текущей ситуации излишними.После отъезда князя новгородцы обращаются к его отцу
Ярославу с просьбой прислать нового. Это означает, что
конфликт не достиг каких-то принципиальных глубин, и нов¬
городцы не имели в виду кардинальную смену политического
курса, которая обычно выражалась в смене княжеской дина¬
стии. Возможно, испрашивая у Ярослава князя, они стреми¬
лись таким образом пойти на примирение с Александром. Но
Ярослав «дасть имъ сына своего Андрея». Летописный текст
не позволяет понять, приняли ли новгородцы данного им
кандидата, ибо уже в следующем предложении говорится:
«Тогда же сдумавше новгородци, послаша владыку с мужи*	Тихомиров М.Н. Древняя Русь. М., 1975. С. 331.2 Пашуто В.П. Александр Невский. М., 1974.115
опять по Олександра». Почему новгородцы не приняли Ан¬
дрея? Возможно, причина в юном возрасте князя. Дата рож¬
дения Андрея неизвестна. Однако мы можем судить о нем по
двум датам. Во-первых, боевое крещение Андрея произошло
в 1242 г. Он принимал участие в Ледовом побоище. Во-
вторых, Лаврентьевская летопись зафиксировала его брак в
1250 г.: «Тое же зимы ожени ся княз Ярославичь Андрей
Даниловною Романовича, и венча и митрополитъ в Воло-
димери оу стое Бци съ епспмь Кириломъ и много веселье
быс»^ Сопоставляя эти даты, нужно иметь в виду, что вести
войско в бой князь мог раньше, чем жениться (вспомним
Святослава Игоревича). Обычный возраст вступления в
брак — период между пятнадцатью и двадцатью годами. До¬
пустим, князь Андрей был рожден году в 1227-м. Тогда его
первая битва состоялась в пятнадцать лет, а женился он в
двадцать три года. Это вполне укладывается в обычаи того
времени. Но это и означает, что в 1240 г. Андрею было лишь
тринадцать. Значит, для решения практических военно-по¬
литических задач в качестве самостоятельной фигуры он еще
не годился, немного не дорос. В 1228 г. на новгородском
престоле мог сидеть малолетний князь. В 1240 г. ситуация
была иная.Обстановка в регионе была весьма непростой. Удар шве¬
дов был отбит, но оставались еще немцы. Одновременное
усиление активности шведов и немцев закономерно застав¬
ляло думать о согласованности их действий. Хотя в Прибал¬
тийском регионе немцы и шведы конкурировали за поли¬
тическое лидерство, но и те и другие были католиками, а
значит, их действия могли направляться папским престолом.
Но «могли направляться» и «направлялись» — разные
вещи. Еще И.П. Шаскольский отмечал, что при всей внеш¬
ней слаженности действий католических властителей немец¬
ких государств и Швеции прямых доказательств того, что их
действиями руководили извне, нет. Кроме того, все призывы
римского престола к крестовым походам в Прибалтике каса¬
ются только настоящих язычников; представителей балтских
и финно-угорских племен. Даже в условиях нарастающего
противостояния западного и восточного ветвей христиан-‘ ПСРЛ. Т I. Стб 472.116
ства, католики не могли считать православных нехристями.
В.И. Матузова и Е.Л. Назарова публикуют целую серию гра¬
мот, из которых видно, что римский папа Гонорий III при
всем своем неприятии православных все-таки вынужден счи¬
тать их единоверцами. У Гонория вызывает раздражение то,
что «рутены» придерживаются «греческой схизмы», «при¬
держиваются греческого обряда, проклиная латинское кре¬
щение как нечестивое дело, не соблюдают праздники и свя¬
той пост, расторгают заключенные среди неофитов браки
пытается выпросить у русских материальную поддержку дея¬
тельности крестоносцев в Прибалтике^, грозит Божьим гне¬
вом, требует принять папского легата, «чтобы под воздействи¬
ем его здравых наставлений вы постигли истину католической
веры»^, однако нигде не настаивает, что они язычники. Для
папы русские — христиане, хотя и «коснеющие в заблужде¬
нии». То есть если и был крестовый поход, то не на Русь, а
на балтийских язычников. Р^сь же просто попалась «под го¬
рячую руку». От этого, впрочем, никому легче не было. От¬
сутствие прямого указания не означает запрет. Кроме того,
в военной сфере совсем не обязательно дожидаться команды
для нападения на общего врага. Сам факт, что Русь была
атакована немцами, должен был вселить дополнительные на¬
дежды на успех у шведских феодалов. И наоборот. Угроза со
стороны шведов объективно облегчала задачу немцев. И, на¬
конец, нашествие Батыя «включало зеленый свет» нападе¬
нию как первых, так и вторых.В 1240 г. немцы пошли войной на Изборск и захватили
его. Организовал поход дерптский епископ Герман. Причем,
согласно летописи, захват Изборска был осуществлен при
содействии князя Ярослава Владимировича, сына псковского
князя Владимира Мстиславича. Сотрудничество с немецкими
силами в Прибалтике наладил еще князь Владимир. Ярослав
продолжал политическую линию отца. В общем-то других‘ Послание папы Гонория III судьям в Ливонии 8 II. 1222 г. // Мату¬
зова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII — 1270 г Тек¬
сты, перевод, комментарии. М., 2002 С. 206.2 Послание папы Гонория III христианам Руссии 16 XI. 1224 г. // Там
же. С. 216.^ Послание папы Гонория III королям Руси 17 I 1227 г // Там же
С. 219.117
вариантов активных действий у него и не оставалось. Если
князья Южной Руси периодически использовали для дости¬
жения своих политических целей сотрудничество со степны¬
ми кочевниками, то безземельным северным ничего не оста¬
валось, как опираться на немцев. По сообщению Генриха
Латвийского, сестра Ярослава была выдана замуж за брата
рижского епископа. Причем сам Владимир поплатился за
этот брак псковским престолом — был изгнан псковичами.
Очевидно, Ярослав Владимирович рассчитывал извлечь
пользу из династических и политических связей и, наконец,
унаследовать престол отца. Немцам же он нужен был как
фигура, легитимирующая их попытки овладеть Псковской
землей. В военном смысле князь не мог оказать им никакой
помощи. Впрочем, и в символической плоскости на момент
похода важность его для немецкой стороны, видимо, была
невелика. В Рифмованной хронике, весьма подробно описы¬
вавшей эти события, никакого упоминания о русском князе
нет. Зато участие Ярослава отмечает новгородский летопи¬
сец. Очевидно, для немцев участие русского князя в походе
на Русскую землю было лишь небольшим бонусом, а для рус¬
ских выглядело как весьма примечательное предательство.Немцы выступили значительными силами. Новгородская
летопись перечисляет немцев, принявших участие в походе:
«Медвежане, юрьевци, вельядци»^ Медвежане — это оби¬
татели Медвежьей Головы, то есть Оденпе. Юрьевцы — ры¬
цари из Дерпта. И Оденпе, и Дерпт были непосредственны¬
ми владениями дерптского епископа. А «вельядци» — это
отряд из Феллина (по-эстонски называвшегося Вильянди),
орденской столицы. Изборск этим представительным воин¬
ством был взят и разгромлен без особого труда. Согласно
Рифмованной хронике, жители Изборска были поголовно
истреблены или взяты в плен.Известие о беде, случившейся в Изборске, достигло Пско¬
ва. Поскольку Изборск был пригородом Пскова (в древнерус¬
ском смысле этого слова — подчиненным городом), то пско¬
вичи, исполчившись, двинулись на помощь.Рифмованная хроника рисует это событие весьма живо¬
писно:1 ПСРЛ. Т. III. С. 77.118
Без промедления
Собрались они в поход
И поскакали яростно туда,Одетые в блестящие доспехи.Их шлемы сияли, как стекло.С ними было много стрелков.Они столкнулись с войском братьев.Импозантное изображение скачущих на защиту Избор-
ска псковичей должно было показать, что сила эта была от¬
нюдь не пустяковой и задача перед рыцарями стояла непро¬
стая.Братья и мужи короля
На русских смело напали.Епископ Герман держался
Как герой со своим отрядом.Начался бой жестокий:Немцы наносили глубокие раны.Русские несли большие потери.Восемь сотен их было убито'.Новгородская летопись изображает события примерно
так же, но с противоположного русского ракурса: «И выидо-
ша пльсковичи вси, и бишася с ними, и победита я Немци.
Ту же убиша Гаврила Горислалича воеводу; а пльсковичь
гоняче, много побита, а инехъ руками изъимаша»^.Как видим, разночтений между русским и немецким ис¬
точником нет. Несмотря на обычную тенденцию победителей
преувеличивать собственные достижения, а проигравших —
приуменьшать неудачу, перед нами одно и то же событие,
описанное с разных сторон. Более того, немецкий автор,
очевидно, не знал, что с псковской стороны пал знатный вое¬
вода, этой приятной для немцев подробности в хронике нет.Дальнейшие события тоже описываются аналогичным об¬
разом. И русская летопись, и немецкая хроника повествуют
об осаде Пскова, которая, впрочем, не увенчалась успехом.
Однако в данном случае детали этой осады в изображении
немецкого и русского автора различаются. Причем различия‘ Рифмованная хроника // Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы
и Русь. С. 230.2 ПСРЛ. Т. III. С 77.119
эти с обеих сторон носят характер тонкой манипуляции фак¬
тами.С точки зрения Рифмованной хроники, жители Пскова ис¬
пугались, видя силу и решимость братьев-рыцарей, и объ¬
явили о капитуляции. Чтобы избежать штурма, псковский
князь, которого, по версии Рифмованной хроники, звали Ге-
польд, уступил им «замки и плодородную землю». Взамен
рыцари отказались от штурма и «радостно оттуда отправи¬
лись» в обратный путь.Новгородский летописец расставляет акценты иначе: он
ничего не говорит о сдаче. Напротив, проигравшей стороной
в его рассказе выглядят немцы, которые, несмотря на от¬
чаянные попытки и проявленное зверство, город взять не
смогли. «И пригонивше подъ городъ, и зажгоша посадъ всь;
и много зла бысть: и погореша церкы и честныя иконы и
книгы и еуангелия; и много селъ попустиша около Пльскова.
И стояша подъ городомь неделю, но города не взяша»^ Од¬
нако и он не решается представить дело как безусловную
победу псковичей, поскольку для того, чтобы немцы наконец
ушли, псковичам пришлось выдать им в заложники детей
«добрых людей». Если бы падение Пскова было в принципе
невозможно, вряд ли бы псковичам пришлось бы пойти на
столь неприятную сделку.Остается вопрос: что за князь Гепольд такой и откуда он
взялся? По русским источникам известно, что в Пскове в тот
момент вовсе никакого князя не было. Откуда он возник?
Исчерпываюш^ий анализ точек зрения на этот счет дан
Д.Г. Хрусталевым^. Исследователи находили множество ва¬
риантов отождествления Гепольда Рифмованной хроники с
историческими персонажами, известными из других источни¬
ков. Впрочем, из всех вариантов наиболее распространенным
является тот, который естественным образом напрашивается
из сопоставления Рифмованной хроники и Новгородской ле¬
тописи. Откуда мог взяться с момент осады в Пскове ка¬
кой бы то ни было князь? Он пришел с самими осаждавшими.
Гепольд Рифмованной хроники — это Ярослав Владимиро¬
вич Новгородской летописи. Д.Г. Хрусталев пишет: «Наи-‘ ПСРЛ. Т. III. С. 77.^ Хрусталев Д.Г. Указ. соч. С. 261—262.120
более распространенным можно считать мнение русско-не¬
мецкого историка Петра Петровича Геца (Peter Otto von
Goetze; 1793—1880), поддержанное A.M. Амманом, a затем
И.Э. Клейненбергом и И.П. Шаскольским, что Герпольтом
был назван Ярослав Владимирович, сын Владимира Псков¬
ского, упомянутый в Новгородской летописи в числе захва¬
тивших Изборск. Важным аргументом в эту пользу следует
считать документ, обследованный Амманом в Стокгольмском
государственном архиве, — это документ от 8 февраля
1299 г., в который включен текст дарственного акта от 3 ок¬
тября 1248 г., где упоминается, что ранее «королевство,
именуемое Псковским, было передано королем Гереславом,
наследником этого королевства, Дерптскому епископу»
(«regni, quod Plescekowe nominatur, a rege Ghereslawo, eius-
dem regni berede, supradictae ecclesiae Tharbatensi collati...»).
Амман считал, что этот акт упоминает дарение, совершенное
под стенами Пскова в 1240 г. И эта гипотеза вполне убеди¬
ла многих советских историков, которые признали, что, ве¬
роятно, Ярослав Владимирович «незадолго до своей смерти
(около 1245 г.) действительно стал католиком» и передал
права на Псков своему сюзерену — дерптскому епископу
Герману, а ранее (в 1240 г.) еще и ордену. «Видимо, — пи¬
сали Клейненберг и Шаскольский, — князь Ярослав-Гер-
польт Владимирович два раза за свою жизнь изменника пре¬
дал и продал свою „отчину“ — Псковскую землю»^Впрочем, сам исследователь, отдавая должное популяр¬
ной версии, все-таки высказывает относительно нее свои
критические соображения: «Следует, однако, заметить, что
версия о Герпольте-Ярославе имеет и много изъянов. Во-
первых, акт дарения Пскова сам по себе не сохранился; не
сохранилась и грамота 1248 г., в которой он упоминается;
только спустя полстолетия грамота 1248 г. была процитиро¬
вана в документе 1299 г. Непонятно даже, идет ли речь о
грамоте или об устном акте дарения. Большая цепочка ци¬
тирований позволяет допустить любую ошибку в имени да¬
рителя. То же можно сказать и о припоминании в ЛРХ.
Е.Л. Назарова допускает, что автор ЛРХ „мог домыслить и
сам факт передачи власти в Пскове русским князем Ордену,Хрусталев Д.Г. Указ. соч. С. 261.121
чтобы тем самым обосновать законность захвата города ры-
царями“. Во-вторых, в грамоте о дарении псковских земель
князь назван Ghereslawo, что лишь очень отдаленно напо¬
минает Gerpolt. Скорее всего, дарил земли в 1248 г. Ярослав
Владимирович, а в ЛРХ упомянут Ярополк. В-третьих, Гер-
польт отмечен в ЛРХ как король (kunic), что никак не вяжет¬
ся со статусом вассала дерптского епископа. И в-четвертых,
Ярослав не мог „оставить" „в руках немецких братьев" Псков.
Он им не обладал. Захват Пскова еще не состоялся, когда
велись переговоры. Ярослав имел некие, весьма условные
даже по русским меркам, права на псковский стол, но занять
его мог только по согласованию с волостным вечем. Веро¬
ятно, Владимир Мстиславич как псковский князь обладал
некими личными владениями в Псковской земле — напри¬
мер, пограничной крепостью Изборск и прилегающими зем¬
лями. Может быть, за них и боролся его сын. В 1233 г. ему
не дали там закрепиться, а в 1240 г. это на некоторое время
удалось. Между прочим, Ярослав Владимирович последний
раз упоминается в летописи как служилый новгородский
князь, возглавляющий отряд новоторжцев при литовском на¬
падении в 1245 г. Судя по всему, он вскоре отошел от своих
немецких союзников, примирился с Александром Ярослави-
чем и обосновался где-то на Руси, возможно, в Торжке»'.Сомнения Д.Г. Хрусталева оправданны, но думается, что
оснований состояние источников дает все-таки несколько
больше для гносеологического оптимизма. Во-первых, пута¬
ница в русских именах — явление для иноязычных источни¬
ков весьма обычное. Поэтому искажения в имени «псковско¬
го князя» можно считать типичными помехами при передаче
информации. Во-вторых, «дар», конечно, мог быть домыслен
западными хронистами и клириками. Примеров таких исто¬
рия знает немало. Например, известный Константинов дар,
разоблаченный Лоренцо Валлой в XV в. Для мировоззрения
средневекового католического духовенства был характерен
легистический подход, при котором для обретения права на
новые земли и властные полномочия, неплохо было бы за¬
ручиться каким-нибудь подходящим документом: дарствен¬
ной, пожалованием или купчей грамотой. Однако в данном' Хрусталев Д.Г Указ соч С 262122
конкретном случае присутствие наследника псковского князя
в составе отряда уже само по себе легитимизировало поход.
Князь при этом мог не открывать рта и не писать никаких
бумаг. Само его участие было значимым. Более того, не име¬
ли значения и серьезность прав Ярослава-Гепольда на псков¬
ский престол, поскольку пожалование его в любом случае
было чистой декорацией. Силовое обеспечение этого «по¬
жалования» должны были обеспечить братья-рыцари и во¬
оруженные отряды дерптского епископа.Князь остался ни с чем. Однако ситуация в самом Пскове
поменялась. Было понятно, что город вполне мог быть взят.
В этот раз у немцев не получилось, но они могут попробо¬
вать еще. Меж тем силы псковичей за последние несколько
лет были сильно подточены военными неудачами. От Новго¬
рода помощи ни разу не последовало. К сложившейся си¬
туации необходимо было приспособиться. Один из весьма
древних тактических приемов в такой ситуации предполагает
вступление в дружеские отношения с потенциальным агрес¬
сором. Далеко не всегда это дает результат (вспомним при¬
глашение на царство польского королевича Владислава или
пакт Молотова—Риббентропа). Однако известно, что худой
мир лучше доброй ссоры — псковичи в очередной раз реши¬
ли установить с немцами дружеские отношения. В Новгоро¬
де это расценили как предательство, «перевет»: «Бяху бо
переветъ держаче с Немци пльсковичи, и подъвели ихъ
Твердило Иванковичь съ инеми, и самъ поча владети Пльско-
вомь с НемциСамо по себе утверждение в Пскове про¬
немецкой партии во главе с Твердилой Иванковичем, воз¬
можно, было бы и не страшно. Но псковичи стали проводить
агрессивную политику в отношении Новгорода: грабили нов¬
городские угодья и преследуя проновгородски настроенных
сограждан. Причем, преследование, очевидно, было весьма
жестоким: некоторые горожане вынуждены были спасаться
бегством с женами и детьми. Новгородский пригород пре¬
вратился во врага.Положение стало весьма опасным. Поэтому уже в следу¬
ющем 1241 г. Александр возвращается. Его возвращение
отмечено летописцем традиционным упоминание о том, чтоПСРЛ Т III С 77123
новгородцы «ради быша». И радость их была вполне зако
номерна. Александр вновь проявляет себя решительным пол
ководцем. Сразу после возвращения князь собирает новго
родцев, ладожан, карелов и ижорцев и берет город Копорье
в котором немцы незадолго до того обустроили крепость
приводит пленных. Интересно, что некоторых пленных нем
цев он, как сказано, «пусти по своей воли», а вот с водью и
чудью поступил крутенько. Повесил как изменников, хотя
вина их была, собственно, в том, что они за год до того были
завоеваны немцами и оказались их данниками. Однако, судя
по всему, Александр считал себя князем не только русского
населения новгородских земель. Финское и балтское населе¬
ние этих земель, с его точки зрения, должно было служить
ему верой и правдой. Финно-угорские отряды принимали
участие во всех военных операциях, которые проводил Алек¬
сандр. Справедливости ради следует отметить, что самой ко-
порской чуди и води, скорее всего, было без разницы, на
каком языке с ними общается сборщик дани: на немецком
или на русском. Поэтому собственной мотивации сильно
противиться немецкой колонизации у них не было. Но Алек¬
сандр такими вот крутыми мерами стремился привить им
прочное понимание того, кто есть их настоящий повелитель.
Глава 6ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕСледующий, 1242 г. отмечен битвой, «канонизированной»
В отечественной культуре едва ли менее Невской. Ледовое по¬
боище — сражение между русским войском, представленным
новгородским и суздальскими полками, с одной стороны, и
войском немецким, костяк которого составляли рыцари Ли¬
вонского ордена, — с другой. Помимо сил Ливонского ордена
(представлявшего на тот момент филиал, ландмайстерство
Тевтонского ордена в Прибалтике) с «немецкой» стороны в
битве участвовал отряд дорпатского (то есть Дерптского) епи¬
скопа Германа фон Бекесховедена и отряды «чуди», то есть
представителей местных финно-угорских племен.Научных и околонаучных споров Ледовое побоище вы¬
зывает меньше, чем Невская битва, поскольку информация
о нем содержится не только в русских, но и в зарубежных
источниках. Три основных источника: Новгородская первая
летопись, «Житие Александра Невского» и Старшая ливон¬
ская рифмованная хроника одинаково изображают последо¬
вательность событий и тактический рисунок битвы.В целом летопись рисует нам события, приведшие к бит¬
ве, следующим образом: «В лето 6750 [1242]. Поиде князь
Олександръ с новгородци и с братомь Андреемь и с низовци
на Чюдьскую землю на Немци и зая вси пути и до Пльскова;
и изгони князь Пльсковъ, изъима Немци и Чюдь, и сковавъ
поточи в Новъгородъ, а самъ поиде на Чюдь. И яко быша на
земли, пусти полкъ всь в зажития; а Домашь Твердиславичь
и Кербетъ быша в розгоне, и усретоша я Немци и Чюдь у
моста, и бишася ту; и убиша ту Домаша, брата посаднича,
мужа честна, и инехъ с нимь избиша, а инехъ руками изъ-
имаша, а инии къ князю прибегоша в полкъ, князь же въспя-125
тися на озеро, Немци же и Чюдь поидоша по нихъ. Уз-
ревъ же князь Олександръ и новгородци, поставиша полкъ
на Чюдьскомь озере, на Узмени, у Воронея камени; и наеха-
ша на полкъ Немци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозе
полкъ, и бысть сеча ту велика Немцемь и Чюди. Богъ же и
святая Софья и святою мученику Бориса и Глеба, еюже ради
новгородци кровь свою прольяша, техъ святыхъ великыми
молитвами пособи богъ князю Александру; а Немци ту па-
доша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ
по леду до Суболичьскаго берега; и паде Чюди бещисла, а
Немець 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ.
А бишася месяца априля въ, на память святого мученика
Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу»'.«Житие» князя рисует события так: «Он же въскору градъ
Псковъ изгна и немець изсуче, а инух повяза и град свободи
от безбожных немецъ, а землю их повоева и пожже и полона
взя бес числа, а овух иссече. Они же, гордии, совокупишася и
рекоша: «Поидемъ и побудим Александра и имемъ его рукама.
Егда же приближишяся, и очютиша я стражие. Князь же
Александръ оплъчися, и поидоша противу себе, и покриша
озеро Чюдьское обои от множества вой. Отець же его Яро-
славъ прислалъ бе ему брата меньшаго Андрея на помощь въ
множестве дружине. Тако же и у князя Александра множество
храбрых, яко же древле у Давыда царя силнин, крепции. Тако
и мужи Александровы исполнишася духом ратнымъ, бяху бо
сердца их, акы сердца лвомъ, и решя; „О княже нашь честный!
Ныне приспе время нам положити главы своя за тя“. Князь же
Александръ воздевъ руце на небо и рече: „Суди ми. Боже, и
разсуди прю мою от языка непреподобна, и помози ми. Госпо¬
ди, яко же древле Моисию на Амалика и прадеду нашему
Ярославу на окааннаго Святополка“. (Когда же приблизились
немцы, то проведали о них стражи. Князь же Александр при¬
готовился к бою, и пошли они друг против друга, и покрылось
озеро Чудское множеством тех и других воинов. Отец же
Александра Ярослав прислал ему на помощь младшего брата
Андрея с большою дружиною. И у князя Александра тоже
было много храбрых воинов, как в древности у Давида-царя,
сильных и крепких. Так и мужи Александра исполнились духа' ПСРЛ. Т. III. С. 78.126
ратного, ведь были сердца их как сердца львов, и воскликнули:
„О княже наш славный! Ныне пришло нам время положить
головы свои за тебя“. Князь же Александр воздел руки к небу
и сказал: „Суди меня, Боже, рассуди распрю мою с народом
неправедным и помоги мне. Господи, как в древности помог
Моисею одолеть Амалика и прадеду нашему Ярославу окаян¬
ного Святополка“.)Бе же тогда субота, въсходящю солнцю, и съступишяся
обои. И бысть сеча зла, и трусъ от копий ломления, и звукъ
от сечения мечнаго, яко же и езеру померзъшю двигнутися, и
не бе видети леду, покры бо ся кровию. (Была же тогда суб¬
бота, и, когда взошло солнце, сошлись противники. И была
сеча жестокая, и стоял треск от ломающихся копий и звон от
ударов мечей, и казалось, что двинулось замерзшее озеро, и
не было видно льда, ибо покрылось оно кровью.)Се же слышах от самовидца, иже рече ми, яко видех полкъ
Божий на въздусе, пришедши на помощь Александрови. И
тако победи я помощию Божиею, и даша плеща своя, и сеча-
хуть я, гоняще, аки по иаеру, и не бе камо утещи. Зде же про-
слави Богъ Александра пред всеми полкы, яко же Исуса Нав-
вина у Ерехона. А иже рече, имемь Александра руками, сего
дасть ему Богъ в руце его. И не обретеся противникъ ему въ
брани никогда же. И возвратися князь Александръ с победою
славною, и бяше множество полоненых в полку его, и ведяхут
босы подле копий, иже именують себе Божии ритори»*.Старшая рифмованная хроника повествует об этих собы¬
тиях еще обстоятельнее. Прочитаем этот отрывок целиком.Ну, оставим эту тему
И поговорим о том,Как дела у Дома Тевтонского
Шли поначалу в Ливонии.Епископ Герман из Дорпата
Начал в то время
С русскими враждовать.Те хотели, как пре>вде, выступить
Против христианства.Это принесло им большие неприятности.Они причинили ему много зла.Долго он это терпел,Житие Александра Невского. С 364127
Пока не позвал на помощь братьев.
Магистр прибыл к нему немедленно
И привел многих отважных героев,
Смелых и отборных.Королевские мужи туда прибыли
С большим отрядом,Чему был епископ Герман рад.С этим войском они отправились тогда
Радостно на Русь.Их дела пошли там очень хорошо.К замку они подошли.Где их приходу не были рады.Пошли на них штурмом.Захватили их замок.Изборском назывался замок.Ни одному русскому не дали уйти
Невредимым.Кто им сопротивлялся,Тот пленен был или убит.Слышались крики и стоны:Повсюду в той стране
Начался великий плач.Это очень опечалило
Жителей Пскова.Так называется город,Расположенный на Руси.Там жили люди жестокосердные.Они были их соседями.Без промедления
Собрались они в поход.И поскакали яростно туда,Одетые в блестящие доспехи.Их шлемы сияли, как стекло.С ними было много стрелков.Они столкнулись с войском братьев.Те дали им отпор.Братья и мужи короля
На русских смело напали.Епископ Герман держался
Как герой со своим отрядом.Начался бой жестокий:Немцы наносили глубокие раны.Русские несли большие потери.Восемь сотен их было убито.Тех, кто остался на поле брани.Под Изборском потерпели они поражение.128
Остальные обратились в бегство.Их преследовали в беспорядке
По пятам, тесня их к дому.Русские сильно погоняли своих лошадей
И плетьми, и шпорами.Они думали, что все пропали.Путь им казался слишком длинным.Лес гудел от горестных криков.Все стремились добраться до дома.Братья их преследовали.Моде называется река:За ними на другой берегБратья переправились с большой силой;Они вели за собой многих смелых воинов.Псковичи же
Не были рады гостям.Братья поставили шатры
Перед Псковом на красивом поле.Епископ и мужи короляОчень удобно лагерем расположились.Многие рыцари и кнехтыПолностью заслужили свое право на лен.Был отдан приказ
Готовиться к бою.И дали им понять,Что пойдут они на штурм.Русские заметили.Что многие отряды штурмовать готовятся
И замок, и посад.Русские не оправились еще
После боя под Изборском.Они сдались ордену,Там боялись большей беды.О мире повели переговоры.И мир был заключен
С русскими на тех условиях.Что Герпольт, как звали их короля.Согласился оставить
Замки и плодородную землю
В руках немецких братьев,В распоряжении магистра,И отказались от штурма.Когда примирение состоялось.Недолго после этого медлили.Чтобы собраться в обратный путь.5	В Долгов	129
Все пребывали в большой радости
И воздавали хвалу Господу.Они благодарили его за очень многое.
Когда войско было готово,Радостно оттуда отправились.Там оставили двух братьев, которых
Управлять этой землей назначили,И небольшой отряд немцев.Это позже обернулось им во вред.Их господство продолжалось недолго.Есть город на Руси,Новгородом он называется.Их королю стало об этом известно.Он выступил со многими отрядами
Против псковичей, это правда.И пришел он с большой силой.Он многих русских привел.Чтобы освободить тех, кто в Пскове.
Этому обрадовались они сердечно.Увидев немцев.Он долго не медлил.Обоих братьев он выгнал.Покончив с их фогством,И всех их кнехтов изгнали.Ни одного немца там не осталось.Русским оставили они страну.Так обстояли дела у братьев.Если бы Псков тогда удержали,Это было бы на пользу христианству
До самого конца света.Это — просчет.Кто покорил хорошие земли,Но недостаточную защиту их обеспечил.
Тот заплачет, понеся убытки, когда он.Что очень вероятно, неудачу потерпит.
Король Новгорода ушел в свою землю.
Недолго было спокойно.Есть город большой и просторный
Также на Руси.Суздалем он называется.Александром звали того,Кто в то время там был королем.Своим подданным он велел собираться
В поход. Русским их неудачи обидны были.
Быстро они собрались.И поскакал король Александр,130
с ним много других
Русских из Суздаля.У них было луков без числа,Очень много блестящих доспехов.Их знамена богато расшиты,Их шлемы славились своим сиянием.И отправились они в землю братьев
С сильным войском.Тогда братья, быстро вооружившись,
Оказали им сопротивление.Их, однако, было немного.В Дорпате стало известно.Что пришел король Александр
С войском в землю братьев.Чиня грабежи и пожары.Епископ без внимания этого не оставил.
Мужам епископства он срочно велел
Поспешить к войску братьев.Чтобы против русских сражаться.Что он приказал, то было исполнено.
Долго не медля.Они присоединились к силам братьев.
Они слишком мало людей привели.
Братьев также было слишком мало.Все же вместе они решили
На русских напасть.Начали с ними сражаться.У русских было много стрелков.Они отразили первую атаку, мужественно
Выстроившись перед войском короля.
Видно было, что отряд братьев
Строй стрелков прорвал,Был слышен звон мечей
И видно, как раскалывались шлемы.С обеих сторон убитые
Падали на траву.Те, кто был в войске братьев,Оказались в окружении.У русских было такое войско,Что, пожалуй, шестьдесят человек
Одного немца атаковало.Братья упорно сражались.Все же их одолели.Часть дорпатцев вышла
Из боя, чтобы спастись.Они вынуждены были отступить.131
Там двадцать братьев осталось убитыми
И шестеро попали в плен.Так прошел этот бой.Король Александр был рад
Тому, что он победу одержал.Он возвратился в свою землю.Однако за это ему пришлось заплатить
Жизнями многих храбрых мужей,Кто никогда больше не отправится в поход.Что касается братьев, в том бою павших,О	чем я только что читал,То их позже, как положено, поминали
Вместе со многими бесстрашными героями.Которые по зову ГосподаСреди тевтонских братьев живут. <...>^Можно было бы, конечно, обойтись и без столь обильно¬
го (фактически, полного) цитирования источников. Однако
состояние обш,ественной исторической памяти на сегодняш¬
ний момент таково, что иметь первоисточник постоянно пе¬
ред глазами просто необходимо. Так появляется хоть ка¬
кая-то возможность «поставить мозги на место» широкой
читающей публике, которая готова увлеченно внимать любой
псевдоисторической «сенсации». Как можно убедиться, если
уж говорить о масштабе события в оценке современников и
ближайших потомков, то битва на льду Чудского озера никак
не выглядит «мелкой стычкой», если смотреть на нее не
только с позиции русских книжников, но и глазами немецко¬
го хрониста. Впечатление, что русские источники и историки
преувеличивают масштаб события из патриотических сооб¬
ражений, может сложиться, только если Рифмованную хро¬
нику во внимание не принимать. Для компенсации этого
ошибочного впечатления фрагмент хроники, посвяш,енной
Ледовому побоищу, приведен полностью.О точном месте, где произошло сражение, ученые спорили
очень долго. Грандиозное комплексное исследование этого во¬
проса было проведено в 60-х гг. XX в. в ходе экспедиций под
руководством Г.Н. Караева. Окрестности озера исследовались
археологами, этнографами, геодезистами, акватория озера‘ Рифмованная хроника // Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы
и Русь. С. 229—234132
была исследована гидрологами, а дно — водолазами. В ре¬
зультате была реконструирована схема событий, которая по
сей день является самой аргументированной версией локали¬
зации битвыВместе с тем говорить о месте с полной уверенностью
нельзя и теперь. Даже битвы, произошедшие на земле, редко
оставляют после себя заметные археологические следы. Осо¬
бенно если это битвы средневековые. Во-первых, никто не
оставлял оружие, сделанное из ценного тогда железа, валять¬
ся на поле боя. Что-то могло затеряться в траве, наконечник
стрелы мог зарыться в рыхлый слой почвы, но в этом случае
шансов сохраниться на протяжении столетий у него практи¬
чески не было. Львиная доля имеющегося археологического
материала: мечи, наконечники стрел и копий, ножи — проис¬
ходит из памятников, сокрытых в толще земли: могильники,
занесенные культурными напластованиями городища и сели¬
ща, клады и пр. На поверхности земли металл съедается кор¬
розией довольно быстро. Во-вторых, брошенные на поверх¬
ности земли тела людей и животных тоже довольно быстро
«утилизируются» животными и микроорганизмами. Автор
этих строк сам был свидетелем, как останки лося, убитого в
лесу браконьерами, практически полностью исчезли за пару
лет. Дикие звери находят применение всему: и мясу, и шкуре,
и даже костям. В-третьих, если у участников битвы была воз¬
можность похоронить своих павших, то делалось это не на
поле битвы. Изыскивалась возможность, уходя, взять с собой
тела и похоронить их дома, чтобы близкие могли проститься
и похоронить мужей и сыновей должным образом. Поэтому
даже после маленькой деревушки в земле остается существен¬
но больше следов, чем после грандиозной битвы.В контексте обсуждения проблемы «что может остаться
после битвы» нередко вспоминают шлем отца героя настоя¬
щей битвы Ярослава Всеволодича, который, как известно,
был им утерян в после поражения в Липицкой битве. Одна¬
ко в данном случае нужно принять во внимание, что шлем
был найден в 1808 г. крестьянкой Ларионовой не прямо на
месте битвы, а в двадцати верстах от него. Кроме того, вну-‘ Ледовое побоище 1242. Труды комплексной экспедиции по уточнению
места Ледового побоища / Под ред Г.Н. Караева. М , Л , 1966 254 с.133
три шлема лежала свернутая кольчуга. Если допустить паде¬
ние шлема с головы князя вполне возможно, то предполо¬
жение, что князю удалось в спешке выскользнуть и из
собственной кольчуги, идет против всякого вероятия. То есть
мы имеем дело не со случайной потерей, сделанной во время
бегства. Сложить кольчугу внутрь шлема можно было толь¬
ко для того, чтобы припрятать их. То есть мы имеем дело не
со случайно провалявшимися в зарослях орешника на про¬
тяжении шести столетий элементами вооружения, а с обна¬
жившимся кладом. А это совсем другое дело.Если земля крайне плохо сохраняет след битв, то вода
делает это еще хуже. Дело даже не в окислении, а в том, что
постоянное движение воды разносит и размывает следы го¬
раздо интенсивнее, чем это происходит на твердой стабиль¬
ной почве. Кроме того, если говорить о Чудском озере, дно
его сильно заилено. Ил, постепенно уплотняясь, может зна¬
чительно уменьшить глубину водоема, сокрыв древние донные
отложения более поздними. Хотя этот же ил может сыграть
и положительную роль, приготовив будуш,им исследователям
приятные сюрпризы. По словам гидробиолога, доктора био¬
логических наук, профессора В.Ф. Шуйского, «илам из Чуд¬
ского озера деться некуда, площадь большая, притоков мно¬
го, а вытекает только Нарва. Взвешенных веществ в воде
очень много, и скорость седиментации (заиления) там боль¬
шая, слои ила накопились с тех пор многометровые. Латы и
оружие должны быть там (если они там действительно туда
попали, конечно), но под толстенным слоем более поздних
илов. Кстати, возможно, что даже и в более сохранном со¬
стоянии, чем можно предположить для такого срока: ведь,
судя по всему, редоксклин (раздел верхней, кислородной и
нижней, бескислородной зон) там в илах неглубоко, основная
масса ила анаэробна, а уж там, где металлические артефак¬
ты, кислорода точно нет — дальше ржаветь не должно. Бе¬
рег, правда, частично заболочен, но pH все же слабоще¬
лочная, а не кислая — что тоже хорошо против коррозии
металла То есть под глубоким слоем осадочных пород при
использовании мощной техники можно обнаружить некие^ Автор выражает профессору В Ф Шуйскому глубокую благодарность
за оказанную консультацию134
остатки былой битвы. Но их залегание, во-первых, должно
быть очень глубоко под слоем осадочных пород. Во-вторых,
может находиться с некоторым смещением относительно ме¬
ста битвы.Дискуссия по поводу места битвы немало бы удивила нов¬
городского летописца, если бы он имел возможность о ней
узнать. Уж место-то он указал с самой максимальной точно¬
стью: «Поставиша полкъ на Чюдьскомь озере, на Узмени, у
Воронея камени». Вне всякого сомнения, средневековый
новгородец без особого труда отыскал бы это место по ука¬
занным координатам. Почему же у современного читателя
остаются вопросы? При прочтении летописного текста вооб¬
ражение рисует какую-то Узмень (речушку и деревушку) и
возвышающуюся над берегом скалу, называемую Вороний
Камень. Некоторые авторы смело идут за своим воображе¬
нием, именно таким образом и указывая место битвы. На¬
пример, именно так и сделал видный советский спортсмен и
писатель Самсон Вольфович Глязер, автор нескольких на¬
учно-популярных книжек про Ледовое побоище. Он писал:
«Уже с ночи Александр выстроил свои полки возле урочища
Узмень — небольшой речушки у отвесного берега Адского
озера, где самая большая скала носила название „Вороний
Камень“»‘. Этот пассаж вызвал ироничный комментарий
Г.Н. Караева. Дело в том, что ни Узмени, ни Вороньего кам¬
ня на современной карте Чудского озера нет.Куда ж они подевались? Странно, что любители конспи¬
рологических теорий до сих пор не обратили внимания на
этот факт. Однако, упреждая возникновение предположений
о происках фальсификаторов истории, следует отметить, что
топонимика — явление весьма изменчивое. Названия могут
меняться на памяти одного поколения.С Узменью дело обстоит довольно просто. В общем и
целом понятно, что Узмень — это узкое место между Чуд¬
ским и Псковским озерами, которое теперь именуется Теп¬
лым озером. Более того, на берегах этого узкого места на
старых картах отмечен населенный пункт с названием Из-
мень. Теперь этой Измени нет, а на ее месте располагается
эстонский поселок Мехикорма. Но поселение было. КромеГлязер С.В. Битва на Чудском озере М , 1938 С 32135
того, топоним Узмень встречается в русской топонимике до¬
вольно часто. Причем практически всегда деревни с таким
названием располагаются у узких мест, проливов между дву¬
мя крупными водоемами. Ближайшая такая Узмень — де¬
ревня Узмень Куньинского района Псковской области. Она
стоит на узком проливе между двумя большими озерами:
Жижицком и озером Жакто. Есть деревня Узмень Борович-
ского района Новгородской области. Она располагается на
берегу озера Пирос, на узком проливе, который отделяет
основную акваторию озера от весьма объемного залива. По¬
хожим образом расположена Узмень Фировского района
Тверской области. Там узкое место располагается между бе¬
зымянным плесом на реке Шлине и озером Глыби.А вот с Вороньим Камнем сложнее. Указание на этот
географический объект было необходимо летописцу потому,
что узкая горловина между двумя озерами тянется на доволь¬
но большом расстоянии. Поэтому без уточняющее го указания
было не обойтись. Понятно, что Вороний Камень где-то и
сейчас стоит, но таким образом больше не называется. Есть,
впрочем, Вороний остров. Однако рельеф этого острова
вполне равнинный. По крайней мере, сейчас.Хотя в прошлом все было иначе. Трудно сказать, насколь¬
ко иначе, но то, что рельеф местности и очертание береговой
линии озера изменились, — установленный факт. Много ин¬
тересных и важных фактов было выявлено в ходе подводного
исследования акватории озера в 1958—1959 гг. Оказалось,
современный уровень воды в озерах находится суш^ественно
выше, чем он был в древности. На дне у берегов обнаруже¬
ны остатки построек, стволы деревьев, до сих пор держащие¬
ся корнями за почву — множество свидетельств того, что
раньше эта территория была не дном озера, а его берегом.
Более того, водолазы обнаружили, что остров Вороний и
остров Городец составляли единый кусок суши. Причем под
водой, на том месте, где в древности была суша, обнаружен
большой массив бурого песчаника. Массив довольно боль¬
шой — 200 метров длиной и 180 шириной. Г.Н. Караев
предположил, что ранее этот выступ был гораздо выше: он
возвышался как большой холм над островом. Но потом, по¬
сле подъема воды, был размыт. По предположению Г.Н. Ка¬
раева, это и есть тот самый летописный Вороний Камень.136
Конечно, это лишь предположение. Точно установить, какой
высоты был этот выступ породы до затопления теперь невоз¬
можно.Открыли водолазы и еще одну интересую вещь. К этому
выступу песчаника примыкают руины укрепления: «На юго-
восток от этого останца, от его юго-западного и северо-вос¬
точного концов, по направлению к современному берегу
о. Вороний, обнаружены остатки искусственной кладки раз¬
ной сохранности на различных участках. Будучи частично
сложена, а частью навалена из валунов, глыб песчаника,
кусков известняка, она, как можно предполагать, являлась
каменной основой земляного вала. В настоящее время земля
и песок размыты и унесены водой, а камни в своем большин¬
стве развалены во время штормов, которые особенно часты
в этих местах осенью, и весенних ледоходов»*. Эти руины
дали повод к размышлениям. В конечном итоге, сопоставив
все данные, Г.Н. Караев пришел к следующему предполо¬
жению: «Обнаруженное экспедицией сооружение является
остатками укрепленного городца — „старого“ городца, в от¬
личие от которого летописец назвал в 1462 г. городец, по¬
строенный на том месте, где сейчас находится дер. Кобылье
Городище, „новым“; гигантский же останец, к которому при¬
мыкает старый городец, является упоминаемым летописью
под 1242 и 1463 гг. Вороньим Камнем. Не случайно остров,
на котором был сооружен этот городец, получил название
Городищенский, а после того, как от него позднее отделился
островок, на берегу которого остался стоять Вороний Ка¬
мень, последний стал называться Вороньим»^.Если верно это предположение, то у Александра был до¬
полнительный стимул отойти именно к Вороньему Камню:
имевшийся там городец мог стать опорным пунктом для ока¬
зания сопротивления случае, если полевое сражение было бы
проиграно.Впрочем, следует еще раз оговориться, что это всего
лишь гипотезы. Существовал ли городец в 1242 г., возвы-*	Караев Г Н. Результаты подводного археологического обследования
северной части Теплого озера // Ледовое побоище 1242 Труды комплекс¬
ной экспедиции по уточнению места Ледового побоища / Под ред Г Н Ка¬
раева М , Л , 1966 С 60—62
2 Там же С 62137
шалея ли массив песчаника над поверхностью острова, вы¬
яснить со стопроцентной точностью невозможно. Сейчас на
возвышающийся над водой утес остров Вороний вовсе не
похож. Не исключено, конечно, что именно этот остров и
имел в виду летописец, когда говорил о «Вороньем камне»,
но такое отождествление не может считаться бесспорным,
поскольку камень есть камень, а не остров. Возможно также,
что Вороний Камень находился где-то неподалеку от Воронь¬
его острова. Скопление на небольшой территории однотип¬
ных называний различных географических объектов встреча¬
ется нередко.Данная версия могла бы считаться бесспорной. Но есть об¬
стоятельство, которое не позволяет считать вопрос закрытым.Помимо Вороньего острова на берегу Чудского озера есть
еще один географический пункт, имеющий «воронью» топо¬
нимику — это Varnja, маленькая деревушка в эстонской во¬
лости Пейпсиээре. По-русски эта маленькая деревушка име¬
новалась Вороньей. Никаких особенных скал или камней там
тоже нет. Но ведь и на острове мы не видим ничего подоб¬
ного, выдающегося. Однако факт — эта деревушка тоже на¬
ходится недалеко от узкого участка между Чудским и Псков¬
ским озерами. А кроме того, соседствует с узким заливом,
который глубоко вдается в западный берег Чудского озера.
Этот залив тоже вполне мог быть назван узменью — узким
местом. Так, может, битва была не у восточного, а у запад¬
ного берега Чудского озера?Есть и еще одна версия, что битва состоялась у восточ¬
ного берега, но несколько южнее — там, где расстояние
между западным и восточным берегами самое минимальное.
На западном берегу этого узкого пролива («узмени») нахо¬
дится эстонское селение Мехикоорма, а восточном — рус¬
ское — Чудская Рудница. Согласно этой версии, именно
около Чудской Рудницы и было построено войско Александра
Невского. В пользу этого варианта есть несколько вполне
весомых доводов. Во-первых, переход через озеро при дви¬
жении между Эстонией и Новгородом проходил именно там.
Это логично: пересечение водоема, прочность ледового по¬
крова которого не внушает особого доверия, имеет смысл
именно в самой узкой части. То есть немецкое войско, от¬
правившись в ответный поход на Новгород, должно было138
выйти к берегу реки в районе этого перехода — около Ме-
хикоорма. Наличие там районов, обжитых еще в эпоху Сред¬
невековья, подтверждается археологическими данными. Во-
вторых, озеро большое, и поэтому построить свое войско
Александр должен был в таком месте, в котором его сра¬
зу бы увидели немцы. Если бы он встал у острова Вороний
Камень, а рыцари вышли к озеру в районе Мехикоорма,
шансов быть замеченными у русских не было бы совершен¬
но. Они бы так и простояли, в ожидании врага, тогда как
рыцари, спокойно переправившись по льду, могли беспре¬
пятственно двинуться на оставшийся без заш,иты Новгород.
А если Александр стоял у Чудской Рудницы, то ни не заме¬
тить его, ни пройти к Новгороду немцы не могли. В-третьих,
у Чудской Рудницы на холме был-таки камень — большой
валун, о котором рассказывали местные жители. Да и не
только валун. Интересную фиксацию местных сказаний про¬
извел академик М.Н. Тихомиров. Источником его сведений
стал Иван Николаевич Ларионов — псковский краевед, ху¬
дожник и директор Псковского музея-заповедника. Тихоми¬
ров писал: «По моей просьбе он дал такую справку, которая
здесь приводится целиком: „К вопросу о месте Ледового по¬
боища. 1. У одного эстонца (фамилию не помню) в с. Из-
менка (Узмень) была собрана довольно солидная коллекция
фрагментов вооружения, собранных на берегах Теплого озе¬
ра. 2. У селения „Чудская Рудница“ близ восточного берега
Теплого озера имеется холм, на вершине которого находил¬
ся валун с изображением Голгофы (XIII—XIV вв.) и камен¬
ный крест XV—XVI вв. По сообщению старого рыбака, сюда
до революции ежегодно весной приходил крестный ход из
Печерского монастыря и духовенство совершало панихиды
по убиенным воинам (записан в 1930 г.) 3. У селения Са-
мовлва (колхоз ,,Волна“) в 2 километрах к западу находится
Вороний остров. До 1921 г. на поверхности воды выделялся
большой валун, который рыбаки называли „Вороньим кам-
нем“. Этот камень был взорван рыбаками для свободного
судоходства. В нескольких километрах к югу от Чудской Руд¬
ницы на берегу Теплого озера имеется большой валун, ко¬
торый рыбаки называют „Вороньим камнем“»^.М.Я. Древняя Русь М, 1975 С 373—374139
Кажется, после такого набора фактов сомнений больше
не должно остаться. Однако к этим сведениям тоже необхо¬
димо относиться с определенной осторожностью. Насколько
слова местных рыбаков, которые, очевидно, в 30-х гг. XX в.
в той или иной степени были осведомлены о причинах ин¬
тереса ученых к их рассказам, можно считать фиксацией
действительного положения дел? Ради красного словца они
могли показать заезжим ученым все, что угодно: не только
множество Вороньих камней, но и прямого потомка коня
Александра Невского собственной персоной. Да и сам
И.Н. Ларионов, местный краевед, принимая в гостях акаде¬
мика, вполне мог из лучших чувств снабдить именитого гостя
той информацией, которую тому приятно было слышать. Ти¬
хомиров склонялся к версии о том, что битва состоялась у
Чудской Рудницы — и И.Н. Ларионов нашел ему не один, а
целых три Вороньих Камня в непосредственной близости:
валун на горе, взорванный валун на острове и «оставшийся
в живых» валун к югу от Чудской Рудницы. Такое их обилие
должно было взывать у М.Н. Тихомирова определенные по¬
дозрения: если Вороний Камень был приметным ориентиром,
их не могло быть много. Но поскольку все рассказанное хо¬
рошо укладывалось в концепцию, обилие Вороньих камней
на единицу площади академика не смутило. Он подытожил:
«Показания И.Н. Ларионова, как видим, имеют большой ин¬
терес. На словах он добавлял, что остатки оружия выбрасы¬
вало на берег Теплого озера после бури. Это еш,е раз ведет
нас к Теплому озеру и „узмени“, самому узкому месту в Теп¬
лом озере»*.Как видим, академик М.Н. Тихомиров собрал немало ин¬
тересных доводов. Однако не все они могут быть приняты
безоговорочно. Во-первых, «показания местных жителей» —
источник в данном случае крайне ненадежный, поскольку
сложно допустить наличие у них «не замутненного» образо¬
вательной системой сознания. Они, конечно, не могли не
знать про Ледовое побоище. Значит, такое обилие Вороньих
Камней в месте, понравившемся академику, — дело не слу¬
чайное. Во-вторых, металл не может быть выброшен штор¬
мом на берег — такое движение шло бы в разрез с закона-‘ Тихомиров М.Н. Древняя Русь 374140
ми физики. Прибой может обнажить металл, сохранившийся
в толще осадочных пород на берегу, но никак не может под¬
нять древний меч, кольчугу или копье со дна. В-третьих,
до противоположного берега по кратчайшей — менее 7 ки¬
лометров. А если учесть, что в древности уровень воды был
ниже, то 7 верст никак не получается.Автор этих строк склоняется к версии, согласно которой
битва состоялась все-таки у Вороньего острова. Решающим
фактором можно считать слова летописи о том, что после
победы русские войска гнали немецких рыцарей семь верст
до берега. Именно такое расстояние и отделяет остров от
западного, немецкого («Суболического», согласно тексту ле¬
тописи) берега озера. Если предположить, что битва имела
место у западного берега, то пришлось бы с необходимостью
предположить, что рыцари после поражения побежали не
прямиком домой, а решили зачем-то совершить восьмики¬
лометровый кросс вдоль берега, прежде чем выбраться на
сушу. Такое можно было бы предположить, если бы берег
был бы скалистым и недоступным для выхода. Но, как было
сказано. Чудское озеро со всех сторон окружено равнинными
берегами. Многие берега заболочены, но в холодное время
года, когда земля скована льдом и снегом, выбрать место для
высадки не так сложно. Бежать вдоль берега никакого смыс¬
ла не было. Впрочем, и версия академика Тихомирова тоже
имеет право на жизнь.Итак, общая канва событий в «традиционном» изложении
выглядит так: новгородцы под командованием Александра со¬
вместно с отрядом «низовцев» (то есть суздальцев), возглав¬
ляемых братом Александра Андреем, «изгоном», неожиданно
берут захваченный немцами Псков, а затем вторгаются в
земли чуди. Понимая, что своими силами ему не справиться,
епископ Дорпатский обращается за помощью к рыцарям Ли¬
вонского ордена. Магистр немедленно откликнулся и привел
с собой «многих отважных героев, смелых и отборных»^Передовой отряд новгородцев под командованием Домаша
Твердиславича и Кербета «быша в разгоне» и случайно стол¬
кнулся с немецким отрядом. Произошла битва, в которой
русский отряд был разбит, а Домаш Твердиславич, «муж че-Рифмованная хроника С. 230.141
стен», брат новгородского посадника, погиб. Остатки отряда
«къ князю прибегоша в полкъ». И князь «въспятися», то
есть отступил на лед Чудского озера, где и произошла битва.Если разобрать последовательность событий подробнее,
картина рисуется в целом логичная и понятная. Вернувший¬
ся в Новгород князь сразу приступает к решительным дей¬
ствиям. Быть может, для того, чтобы показать новгородцам,
что они точно не прогадали, решившись пойти на примире¬
ние. Стремительность — главный козырь молодого полко¬
водца. Так же быстро и решительно действовал Александр и
в противостоянии со шведами. Немцы, очевидно, не ждали
ничего худого, поскольку думали, что князя в городе нет. Эф¬
фект неожиданности необходимо было использовать. По¬
этому нападение на Псков стало первым мероприятием, про¬
веденным князем по возвращении на новгородский стол.
Стремительность возымела действие: город был взят. В этой
операции Александр действовал хотя и быстро, но обдуман¬
но. Прежде чем идти непосредственно на город, он перекрыл
все пути, по которым немецкому гарнизону Пскова могла
быть оказана помощь. Важно было, чтобы немецкие отряды,
если они будут посланы, не успели достичь города до окон¬
чания штурма. После его окончания, когда Псков был уже
возвращен под власть русского князя, нападение немцев
было бы уже не так опасно: разбить штурмующие войска
гораздо проще, чем те, которые заняли оборону за городски¬
ми стенами.Итак, Псков был взят. Как уже не раз говорилось, война
рассматривалась средневековым человеком как мероприя¬
тие, которое в идеале должно приносить прибыль. Поэтому
после удачного взятия города войска решили развить успех.
Александр повел войска на эстонские территории. По при¬
бытии на место войска были отпущены «всь в зажития». Вы¬
ражение это встречается в Новгородской летописи не только
при описании событий, приведших к Ледовому побоищу.
В 1216 г. «в зажитье» пускал свое новгородское войско
князь Мстислав Мстиславич: «Мьстиславъ же поиде Сере-
геремъ, и въниде въ свою волость, и рече новгородьцемъ:
„идете въ зажития, толико головъ не емлете“. Идоша, ис-
полнишася кърма, и сами и кони». Напутственные слова
князя весьма недвусмысленно показывают характер этого142
действа. Понятно, что, пуская войска поживиться на соб¬
ственных территориях, князь «позаботился» о населении —
попросил новгородцев отбирать имущество, не рубя при этом
голов. Очевидно, на вражеской территории можно было та¬
кими «нежностями» себя не стеснять.Дерптский епископ, и без того расстроенный утратой
Пскова, не мог позволить вражескому войску беспрепят¬
ственно кормиться среди подвластной ему чуди. Были вы¬
сланы войска. Понятно, что князь Александр не рассчитывал
на безмятежное времяпрепровождение на вражеской терри¬
тории. Поэтому часть войска, не занятая пополнением при¬
пасов за счет местного населения (или, попросту говоря,
грабежом) была послана в разведку. «Батальон разведки»
возглавляли видные новгородцы: Домашь Твердиславичь и
Кербет. Это подразделение, судя по выполняемым им функ¬
циям, было небольшим. Однако, столкнувшись с неприяте¬
лем, вступило с ним в схватку. Схватка кончилась пораже¬
нием русского отряда и убийством Домаша Твердиславича,
брата посадника, «мужа честна». Помимо Домаша погибли
и другие бойцы. Но не все. Часть из них смогла уйти от рас¬
правы, добежать до князя Александра и предупредить его об
опасности. Описанное столкновение, по словам летописца,
произошло у некого моста. Считается, что под этим словом
летописец понимал не просто инженерное сооружение для
преодоления водных преград, а населенный пункт, существу¬
ющий и по сей день. Поселок Моосте, расположенные в
эстонском уезде Пылвамаа. Поэтому узьмень, которую из¬
датель Новгородской первой летописи написал с прописной
буквы, возможно, следует писать со строчной. А вот пассаж
про боестолкновение у моста, наоборот, с большой; «у Мо¬
ста».На сей раз Александр не стал кидаться сразу в бой, а
предпочел отступление. Почему он так поступил? Во-первых,
быстрый переход от грабежа к сражению был невозможен.
Войску требовалось собраться и приготовиться к решению
новой боевой задачи. Во-вторых, давая сражение, полково¬
дец обязан подумать и о путях отступления. Еще и поэтому,
кстати сказать, версия о том, что битва произошла у вос¬
точного берега Чудского озера, кажется более предпочти¬
тельной: отступать к Новгороду оттуда было существенно143
проще, чем из глубины владений дерптского епископа. Есть,
впрочем, версия, высказанная Н.И. Беляевым, что отступ¬
ление было «ложным», цель его состояла в том, чтобы вы¬
манить врага на более выгодную позицию. Исследователь
писал: «Для решения этой задачи Александр Невский ис¬
пользовал прием ложного отступления, хорошо известный
русской тактике того времени. Состоял этот прием в том, что
русский полководец, при приближении к нему противника,
начинал отход и как бы заманивал за собой противника, что¬
бы затем подвести его под удар скрытой засады или навести
на труднодоступную для него позицию. После этого отход
прекраш,ался, и противнику навязывался бой в невыгодных
для него условиях»*. С этой точкой зрения трудно согласить¬
ся вполне, ведь никакой засады, собственно, не было. В пла¬
не же удобства места именно для битвы (а не для отступле¬
ния) лед на западном берегу ото льда на восточном ничем не
отличался.Войска были изготовлены к сражению.12 апреля 1242 г. состоялась битва. Немцы начали битву
таранным ударом «свиньей», прорвав передовой отряд луч¬
ников.Новгородская летопись	Рифмованная хроникаИ наехаша на полкъ Немци и Выстроившись перед войском
Чудь и прошибошася свиньею	короля,сквозе полкъ, и бысть сеча ту ве- Видно было, что отряд братьев
лика Немцемь и Чуди^.	Строй стрелков прорвал.Был слышен звОн мечей,И видно, как раскалывалисьшлемы^.Начинается жестокая битва. «Был слышен звон мечей,
И видно, как раскалывались шлемы»"^ — так рисует картину
битвы Рифмованная хроника. «Бе же тогда су бота, въсходя-
щю солнцю, и съступишяся обои. И бысть сеча зла, и трусъ
от копий ломления, и звукъ от сечения мечнаго, яко же и‘ Беляев Н.И. Александр Невский. М., 1951.2 ПСРЛ. Т. III. С. 78.^ Рифмованная хроника. С 233.^ Беляев Н.И. Александр Невский М , 1951. С. 234.144
езеру померзъшю двигнутися, и не бе видети леду, покры бо
ся кровию»^ — так битва описана в «Житии Александра
Невского».Далее битва развивалась именно так, как это привычно
изображали в школьных учебниках. После прорыва находя¬
щегося в центре строя лучников орденское войско двинулось
вперед, но было атаковано с флангов и оказалось в окру¬
жении:Те, кто были в войске братьев,Оказались в окружении.У русских было такое войско.Что, пожалуй, шестьдесят человек
Одного немца атаковало.Братья упорно сражались.Все же их одолели^.Понятно, что соотношение 1 к 60 — маловероятно. Но
Б остальном картина, нарисованная немецким хронистом,
сомнений не вызывает. Собственно, иного тактического от¬
вета на прорыв строя рыцарским клином дать было невоз¬
можно.Об этом пишет Д.Г. Хрусталев: «Нет никаких сомнений,
что замысел русской стороны заключался в окружении про¬
тивника. После того как немецкий клин пробил передовой
полк и втянулся в сражение, он был зажат с флангов и раз¬
громлен. Вероятно, ради этого князь Александр Ярославич
использовал некоторые военные хитрости. Во-первых, по¬
строение „свиньей^ чан;е всего использовалось против пе¬
ших войск противника. Соответственно, на Чудском озере
русские либо сражались пешими, либо заранее скрыли за¬
садный полк из всадников, что в тех условиях было неслож¬
но. Лесистые берега представляли хорошие укрытия, а ле¬
дяная гладь была удобна для маневров — кавалерия могла
быть расположена вдалеке и быстро прибыть к месту битвы,
захлопнув ловушку. Во-вторых, русские полки могли быть
заранее усилены на флангах. Немецкий клин после прохода
сквозь полк противника должен был удариться о ледяные
торосы, расположенные на всем протяжении вдоль восточ¬*	Житие Александра Невского. С 364.2 Рифмованная хроника С. 324.145
ного берега Узмени. В этих условиях, которые могли быть
для немцев неожиданными, они не смогли перестроиться, а
их кавалерия была зажата неровностями ледяного покроваНекоторые детали реконструкции Хрусталева могут быть
оспорены. Во-первых, использование засадного полка как
сильный тактический ход вряд ли могло быть проигнориро¬
вано древнерусскими книжниками. Если засадный полк был,
о нем, скорее всего, кто-нибудь бы да написал. Во-вторых,
у Хрусталева просматривается определенное противоречие в
характеристике ледового покрова как места битвы. С одной
стороны, он пишет, что засадный полк, укрывшись в при¬
брежных лесах, мог быстро выехать на гладь ледового по¬
крова. С другой стороны, пишет о неких прибрежных ледо¬
вых торосах, которые должны были стать непреодолимой
преградой для рыцарской конницы. Однако торосы не могут
действовать как клапан. Если они являются препятствием
для передвижения в одну сторону, то также мешают пере¬
двигаться и в другую. Однако эти спорные моменты не явля¬
ются, в суш,ности, принципиальными.В целом понятно: русское войско подверглось удару ры¬
царским клином в центр фронтального построения. Этот
удар был предусмотрен. Поэтому реакцией на него стала не
попытка фронтального же сопротивления, а тактический ма¬
невр, который заключался в том, что не слишком глубоко
эшелонированный строй расступился, а рыцарский клин был
взят в клещи с флангов. Таким образом, клин был разру¬
шен. Очевидно, что при этом рыцарская конница потеряла
темп и была расщеплена минимум на две группы, одна из
которых (передовая) оказалась в окружении, а вторая, бу¬
дучи отрезана от ударного тяжелого авангарда и оставшись
в меньшинстве, получила возможность спастись бегством.
Справиться с потерявшей темп ударной рыцарской силой,
окруженной и отрезанной от арьергарда, было уже проще.
Конница в случае остановки теряет существенную часть
боеспособности. Кроме того, в конном строю практически
невозможно результативно организовать круговую оборону
«спина к спине». Поэтому судьба атаки и немецкого войска
была предрешена.‘ Хрустале в Д.Г. Указ. соч. С 304146
и Рифмованная хроника, и Новгородская первая лето¬
пись сообщает, что часть немецкого войска была повергнута
в бегство, а часть погибла.Новгородская летопись	Рифмованная хроникаА Немци ту падоша, а чудь даша	Часть дорпатцев вышлаплеща; и, гоняче, биша ихъ на	Из боя, чтобы спастись.7-ми верстъ по леду до Суболичь-	Они вынуждены были отступить,скаго берега; и паде чюди бещис-	Там двадцать братьев остались
ла, а Немець 400, а 50 руками убитымийшя и приведоша в Ноъгородъ^.	И шестеро попали в плен.Так прошел этот бoй^.Некоторые спорные моменты есть, конечно, и в истории
Ледового побоища.Начнем с простого. Некоторые сомнения вызывает при¬
вычная картинка построения рыцарского клина, при котором
внутри рыцарского каре, заостренного в сторону русских пол¬
ков, помещается отряд пеших воинов. Причем каре полностью
замкнуто. То есть рыцари скачут не только перед пешими во¬
инами, но и за ними, и с боков пешего подразделения. Такой
вариант построения был дан и в общесоюзном советском
учебнике «История СССР» под редакцией академика Б.А. Ры¬
бакова^, и в популярнейшем учебнике современной России —
А.А. Данилова и Л.Г. Косулиной «История России. С древней¬
ших времен до XVI века»"^. Красивее всего эта схема боя дана
в знаменитой детской книге, посвященной истории военного
дела, — «Ветры Куликова поля» Анатолия Васильевича Ми¬
тяева. Мимо этой книги не прошел, вероятно, ни один юный
историк Советского Союза. Читал ее в детстве и автор этих
строк.Уже в детстве эта схема вызывала недоумение. Как может
пехота двигаться со скоростью конницы? А ведь иных вари¬
антов передвижения замкнутый тип построения не оставляет.1	ПСРЛ. Т. III. С. 782	Рифмованная хроника. С. 234.^ История СССР: Учебник для 7-го класса средней школы / Под ред.
Б.А. Рыбакова. М., 1985. С. 87.^ Данилов АЛ., Косулина Л.Г. История России. С древнейших времен
до XVI века: Учебник для 6-го класса общеобразовательных учреждений.
М., 2003. С. 111.147
Либо пехотинцы будут затоптаны напирающими сзади рыца¬
рями, либо рыцарский клин лишится всякой динамики и про¬
бивной силы, если будет двигаться шагом вместе с пехотой.
Да и чего полезного смогут сделать пехотинцы, запертые со
всех сторон тяжелыми всадниками в доспехах? Понятно, что
советский пионер если и сомневался в правильности схемы,
то не очень смело, так как вполне отдавал себе отчет в огра¬
ниченности своих познаний. Однако теперь, изучив весь на¬
личный круг источников, я могу сделать вывод, что мои
школьные сомнения были вполне оправданны. Увы, мы не
имеем документальных данных о том, как выглядела рыцар¬
ская «свинья» на льду Чудского озера, но, по крайней мере,
понятно, что противоречащий тактической логике строй на
картинке реконструирован не по данным источников, а про¬
извольно. Все-таки замкнутого рыцарского каре, со всех сто¬
рон замыкающего пехоту, быть не могло.Можно лишь утверждать, что это был рыцарский клин, вы¬
ступавший в регулярном построении, а пехота, скорее всего,
действовала отдельно. Более того, по мнению Д.Г. Хрусталева,
в битве участвовало два подразделения рыцарей: орденское и
епископское: «Нередко в исследованиях указывается или мол¬
чаливо признается, что клином было построено чуть ли не все
немецкое войско. Из этого, как мы указали выше, даже дела¬
ются выводы о его количестве. Примеров построения в сраже¬
нии всей армии одним полком в европейской истории не из¬
вестно. Нет на это указаний и в наших источниках. Наоборот,
русская летопись отличает „немцев“ и „чюдь“, а также специ¬
ально разделяет их потери („Немци ту падоша, а Чюдь даша
плеща“, „паде Чюди бещисла, а Немецъ 400, а 50 руками
яша“). Автор ЛРХ также говорит про „братьев“ и „дорпатцев“.
О „братьях“ сообщается, что их отряд — хоругвь (banier), по¬
строенная, вероятно, клином, — прорвал строй стрелков.
О „дорпатцах“ — подданных дерптского епископа — сообща¬
ется, что в какой-то момент они бежали с поля битвы: „Часть
дорпатцев вышла из боя, чтобы спастись“. В русской летописи
также говорится о бегстве „чюди“, которую можно отожде¬
ствить с этой „частью дорпатцев“. Надо полагать, речь идет о
местном эстонском ополчении, которое никак не могло быть
включено в орденское конное построение. Профессиональные
воины тогда резко отличались от случайных участников и ни¬148
когда с ними не смешивались. Традиционным было также де¬
ление на полки по географическому признаку: новгородский
полк отдельно, псковский отдельно и т. д. Такое деление было
характерно и для средневековой Европы. Надо полагать, в Ле¬
довом побоище орденские братья составляли одно подразделе¬
ние, а подданные дерптского епископа — другое или даже два
других. Деление армии в начале сражения на три составные
части было в те годы наиболее распространеннымРассуждения Д.Г. Хрусталева логичны. Однако следует
принять во внимание, что если немецкое войско, как сказано
в Рифмованной хронике, было окружено, то, очевидно, полки
все-таки располагались более или менее компактно (даже при
наличии внутри построения нескольких составных частей).
Скорее всего, орденская рыцарская конница составляла «та¬
ранную» часть, а дерптские рыцари и чудская пехота шли сле¬
дом. Поэтому орденский авангард оказался окружен и более
всего пострадал, а дерптцы и чудь смогли спастись бегством.
Такое предположение тем более вероятно, что орден как во¬
енизированная организация имел все-таки лучше обученный
личный состав. Поэтому орденские братья и оказались в та-
раняш,ем авангарде. Вассалы и подданные дерптского еписко¬
па, видимо, считались менее боеспособными. Поэтому были
поставлены в арьергард и поэтому же не смогли достойно вы¬
стоять под ударами русского войска.Кроме того, бросается в глаза разница в численности по¬
гибших и плененных немцев. Но, как уже говорилось выше,
число жертв — это цифры, которым менее всего можно до¬
верять, если речь идет об описании боевых действий (причем
не только в эпоху Средневековья, но во все времена). Кроме
того, следует принять во внимание, что автор хроники ведет
учет только пленным «братьям», то есть рыцарям, которые
были членами ордена, а летописец считает всех «Немец».Далее, не вполне ясен следуюш,ий момент. Из текста Нов¬
городской первой летописи следует, что Александр выстроил
войска на льду Чудского озера. И, победив, гнал вражье вой¬
ско: «И, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Субо-
личьескаго берега»^. В Рифмованной же хронике, которая.‘ ХрусталевДГ Указ соч С 306
2 ПСРЛ Т III С 78149
как было показано, достаточно близко летописи передает ход
событий, говорится, что «с обеих сторон убитые падали на
траву»При общем совпадении канвы повествования в ле¬
тописи и в хронике такое разночтение выглядит странным.
Исследователи видят в этой фразе («падали на траву») либо
идиоматическое выражение, обозначавшее гибель в бою, либо
отражение реальности (торчащий из-подо льда на мелководье
кэмыш)^.Кроме того, не ясно, имела ли место в реальности сцена,
столь ярко показанная в знаменитом фильме Эйзенштейна,
когда рыцари проваливаются под лед озера? Упоминание об
этом содержится только в Псковской третьей летописи («а
иных вода потопи»^), являющейся сводом XVI в., и вполне
может быть домыслом летописца, знавшим, что в апреле лед
уже некрепок (тем более лед Чудского озера, со дна которо¬
го бьют теплые ключи). Громадные полыньи в апреле об¬
разуются в озере и сейчас: попытка пройти по его льду вес¬
ной в районе Теплого озера может закончиться фатально не
только для забредшего туда немецкого рыцаря, но и для вся¬
кого обычного человека.Вместе с тем в других районах озера ситуация иная. По
словам Владимира Александровича Потресова (сына А.С. По-
тресова — спутника и соавтора генерала Караева), озеро в
месте предполагаемой битвы у о. Вороний зимой промерзает
до дна. В.А. Потресов, ребенком принимавший участие в зна¬
менитой экспедиции, организовал и возглавил Музей истории
экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища
1242 г. (Музей Ледового побоища). В интервью изданию
spbdnevnik.ru В.А. Потресов сказал: «В нашем музее мы тоже
ведем статистику, собираем информацию. Согласно ей, тол¬
щина льда на первую декаду апреля составляет 50—80 см. По
такому льду могут двигаться небольшие танки»^ Значит, во
время битвы рыцари провалиться под лед не могли. Однако и
этот факт не снимает проблемы окончательно: провалиться*	Рифмованная хроника. С. 234.^ Там же. С. 240.^ Псковские летописи. Вып. 2 / Под ред. А.Н. Насонова. М., 1955.
С. 82.^ Участник экспедиции Георгия Караева на Чудское озеро рассказал, по¬
чему на дне озера никогда не найдут рыцарей. URL: https://spbdnevnik.ru.150
рыцари могли во время бегства, в других районах озера, где
лед из-за теплых течений совсем не такой крепкий.Отдельного обсуждения требует вопрос, было ли вооруже¬
ние немецких рыцарей тяжелее вооружения русских воинов?
Обычным элементом «школьного дискурса» стал рассказ о
том, что рыцари на Чудском озере стали проваливаться под
лед именно потому, что комплект орденской амуниции весил
существенно больше. То есть лед, вполне выдерживавший
русского всадника, немецкого вьщержать уже не мог. Основа
такого взгляда понятна: доспехи, экспонируюш,иеся в Эрми¬
таже, дают представление о рыцарском комплекте как о весь¬
ма громоздком и тяжелом сооружении. Вторым смысловым
слоем в типичном рассказе школьного учителя транслирова¬
лась идея, что техническое совершенство западного вооруже¬
ния в некоторых случаях было избыточно и поэтому губитель¬
но супротив менее защищенных, но зато более легких и
подвижных русских воинов. Это положение корреспондирова¬
ло с актуальной для советского школьника реальностью от¬
носительно недавно закончившейся Великой Отечественной
войны. Грозные, технически совершенные, по-своему краси¬
вые, но губительно тяжелые немецкие рыцари аллегорически
сопоставлялись с немецкими танками: «тиграми» и «пантера¬
ми». А русские воины, соответственно, с легкими, легендар¬
ными, но не имеющими рыцарского мрачного величия три¬
дцатьчетверками. Таким образом, в смысле дидактической
ясности и системности все складывалось весьма удачно. Исто¬
рия о Ледовом побоище оказывалась связана не только с
историей Великой Отечественной войны, но и отчасти служи¬
ла оправданием некоторой технической отсталости СССР/
России от ведущих западных стран: то есть, «может, у нас все
не так круто, но зато где навороченный западный рыцарь/
танк/автомобиль провалится — наш проедет».То есть «рассуждения о весе доспехов» стали элементом
вполне идеологических конструкций. Интуитивно это ощуща¬
ли и учителя, и школьники, и, что важно, «деконструкторы
первой волны». Поэтому пассажи о «тяжелой рыцарской
коннице» поверглись критике в числе первых. Беглое срав¬
нение комплектов конного воина Руси и ордена XIII в. по¬
казало, что существенной разницы в весе между ними быть
не могло. Многие критики «официальной концепции» спра¬151
ведливо отмечали, что в Рыцарском зале Эрмитажа экспо¬
нируются доспехи более позднего времени. Кроме того,
большая часть эрмитажных комплектов была предназначена
не для битв, а для турниров. Ценным итогом этого этапа де¬
конструкции можно считать понимание того несомненного
факта, что сам по себе вес доспехов не мог сыграть реша¬
ющей роли в поражении рыцарского воинства.Однако вопрос о доспехах, в которых вышли на лед Чуд¬
ского озера враждующие стороны, все-таки не лишен зани¬
мательности. Утверждение о полном равенстве вооружений
неверно, как всякое упрощение. XIII в. — это время, когда
в развитии оборонительного вооружения отчетливо начинает
проявляться тенденция к утяжелению как в Западной Евро¬
пе, так и на Руси. Вместе с тем и у рыцарей, и у русских
конных витязей основой защитного вооружения в XIII в. про¬
должали оставаться кольчуги. Однако кольчуги эти имели
разный покрой. На Руси это была «кольчужная рубаха», ко¬
торая прикрывала тело от шеи и максимум до половины бе¬
дер. У рыцарей комплект был основательней. А.Н. Кирпич¬
ников пишет: «Необходимость дополнительной защиты рук
и ног, а также коня в XII в. еще не стала всеобщей. Кольчу¬
ги с длинными рукавами, кольчужные чулки и перчатки, на¬
локотники, наколенники, поножи и кинжалы, появившиеся
на Западе в XII—XIII вв., на Руси вплоть до середины XIII в.,
по-видимому, не получили заметного распространения. В рус¬
ских землях вообще пока неизвестны такие принадлежности
западноевропейского рыцарского вооружения, как коль¬
чужные капюшоны, соединенные в одно целое с кольчугой,
кольчужные штаны, металлическое прикрытие обуви, горш¬
ковидные шлемы. Одной из важнейших причин, вызвавших
неприятие или медленное распространение всех этих пред¬
метов, было отсутствие тактической необходимости в их ис¬
пользовании. Все эти изделия, представленные в ратном
уборе западного рыцаря, сделали бы его русского современ¬
ника слишком неповоротливым и превратили бы в верную
мишень для степного всадника»Таким образом, объективно комплект рыцарского воору¬
жения в начале XIII в. был действительно тяжелее комплекта•	Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Л., 1971. С. 73.152
русского воина. Хотя, конечно, не настолько, чтобы эта раз¬
ница стала решающей для возможности провалиться под лед.То есть в стандартной «школьной» версии Ледового по-
боин;а есть некоторые сомнительные детали. Однако нужно
обратить внимание на то, что сомнительными остаются имен¬
но детали, не дающие основы для тотальной дискредитации
данных исторических источников, которую производит в своей
работе Дж. Феннел*.В качестве критерия оценки он использует количество по¬
гибших, что уже само по себе странно, поскольку сложно ожи¬
дать от хронистов и летописцев точных и объективных данных
о количестве жертв как в своих рядах, так и в рядах против¬
ника. Свои потери почти всегда преуменьшаются, потери про¬
тивника — преувеличиваются. И нет никакого постоянного
коэффициента, по которому бы можно было подойти к опре¬
делению реальных цифр. Поэтому всякая арифметика в этом
деле выглядит весьма наивно.Кроме того, даже если рассуждать в рамках этой небез¬
упречной логики и полностью доверять только немецким ис¬
точникам, цифры все равно получаются достаточно весомые.
Рифмованная хроника указывает, что в ходе Ледового по¬
боища были убиты двадцать рыцарей и шесть взяты в плен.
Хроника Тевтонского ордена (XV в.) указывает суммарные
потери при освобождении Александром Пскова и Ледовом
побоище (события эти происходили последовательно и были
составными частями одного похода новгородского войска) —
семьдесят ливонских рыцарей^. Если исходить из того, что
сам Феннел считал число рыцарей в обоих орденах (Тевтон¬
ском и Ливонском) в этот момент равным примерно сотне^,
то потери могут быть названы как минимум внушительными.Если же перейти от количественных критериев к каче¬
ственным и проанализировать тексты письменных источни¬
ков с точки зрения их оценок произошедшего, то ситуация
выглядит существенно проще. И в Старшей ливонской риф¬
мованной хронике, и в Новгородской первой летописи с Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. М., 1989. С. 143.2 Хроника Тевтонского ордена / Пер. В.В. Бегунова, И.Э. Клейнен-
берг, И.П. Шаскольского // Труды комплексной экспедиции по уточнению
места Ледового побоища. М., 1966. С. 237.^ Феннел Дж. Указ. соч. С. 145.153
бытие это представлено как весьма значительное: трагичное
для рыцарей и радостное для новгородцев.Как всегда, забавную «деконструкцию нарратива», каса¬
ющегося Ледового побоища, предложил уже упоминавшийся
на страницах книги А.Н. Нестеренко. Вполне добросовестное
«ученое сомнение» исследователей скептического направле¬
ния, попадая в голову этому альтернативному автору, дви¬
жется как пуля со смещенным центром и всегда находит ин¬
тересную «точку выхода». По мнению Нестренко, Ледовое
побоище окружено небывалым количеством разнообразных
«мифов» (то есть, в терминологии этого автора, заведомо
ложных историй, существующих как результат некоего исто¬
рического «заговора»).«Миф» первый — Ливонский орден. По мнению Несте¬
ренко, он не существовал. Поскольку утверждение это никак
не обосновано, то ответить можно просто: нет, орден суще¬
ствовал. Как уже было сказано, он образовался путем вхож¬
дения ордена меченосцев в Тевтонский орден на правах от¬
дельного ландмейстерства, пользовавшегося автономией.
Именно это образование и принято именовать Ливонским
орденом, причем не только в отечественной историографииДалее следует традиционная для Нестеренко и прочих
любителей альтернативы паралогическая конструкция: если
о некоем событии не говорится в каком-либо источнике, зна¬
чит, события не было.В данном случае Нестеренко ссылается на «Хронику
Пруссии» Петра из Дусбурга. Вообще, согласно методоло¬
гическим принципам самого Нестеренко, на эту хронику ему
ссылаться никак нельзя, ведь древнейший ее список отно¬
сится к XVI в. Но в данном случае это его почему-то не сму¬
щает. Самое главное — в ней о Ледовом побоище нет ни
слова. Следовательно, по мнению Нестеренко, Ливонская
рифмованная хроника и Новгородская первая летопись со¬
держат недостоверную информацию.В данном случае мы имеем дело не только с альтернатив¬
ной историей, но и с альтернативной логикой. Сведений о
Ледовом побоище много где нет: не упоминают о нем фран¬‘ См., например: William L Urban The Livonian Crusade. Chicago:
Lithuanian Research and Studies Center, 2004. 549 pp.154
цузские анналы, ничего не писали индейцы майя, молчат и
китайские хронисты. И что это значит? На каком основании
подозревать в подлоге автора Ливонской рифмованной хро¬
ники, описавшего малоприятное для него событие — пора¬
жение рыцарей? Каким образом немецкий хронист и русский
летописец смогли одинаково, хотя и с противоположных по¬
зиций, описать событие, которого не было? В конце концов,
почему о событиях, произошедших в Ливонии, должна по¬
вествовать не «Ливонская хроника», а «Хроника Пруссии»?Все эти вопросы остаются без ответа. Тем более что сам
Нестеренко текста «Хроники Пруссии» не читал. Во всяком
случае, он никак знакомства с текстом в работе не проявля¬
ет. Если бы читал, то, возможно, знал бы, что «Хроника
Пруссии» очень бедна описанием событий в Ливонии^Изюминкой его трактовки событий 1242 г. является описа¬
ние хода самой битвы. Понятно, что с альтернативной точки
зрения все, как всегда, «было не так, как на самом деле». Ре¬
конструкция Нестеренко выдает в нем опытного футбольного
болельш,ика. По его мнению, рыцари использовали на поле боя
чрезвычайно комбинаторную тактику. Они приближались к
противнику клином (в этом Нестеренко не сомневается), но,
войдя в соприкосновение, мгновенно перестраивались, рас¬
формировывали клин, меняя построение, и бились уже в ином
порядке. Неожиданно: рыцарской «конной (!) лавой»^.Начнем с того, что «конная лава» — это уже вполне бес¬
смысленное словосочетание. Лава только конная и бывает,
если речь идет о военной сфере. «Лава» — специфический
казачий термин, впоследствии вошедший в обиход всей рус¬
ской легкой кавалерии.Видимо, Нестренко воображает себе атаку рыцарей как
некую лавину и поэтому решил назвать ее «лавой». Между
тем лава — это не форма построения, а тактика максималь¬
ного рассредоточения, когда всадники скачут практически
врассыпную. Главное достоинство лавы — мобильность, вы¬
сокая маневренность и неожиданность действий. «Лава пред¬
ставляет собою не строй, а тактические действия кавалерии
без определенных форм и построений. ...Всякое стремление‘ Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М., 1997. 384 с.2 Нестеренко А.Н. Указ. соч. С. 110.155
придать лаве уставные формы и перестроения или связать ее
теми или другими строями, дистанциями и интервалами, уби¬
вая самостоятельность составляющих ее звеньев, уничтожа¬
ет самый смысл лавы, где все должно зависеть от обстанов¬
ки. Действие лавой только тогда будет успешно, когда оно
будет непонятно и неожиданно для противника»*.Поэтому лаву использовали для решения тактических за¬
дач легкой кавалерии: разведки, контрразведки, прикрытия
маневра, смешения построений противника перед атакой,
завлекания в ложном направлении, флангового обхода ча¬
стей противника, неожиданного захода в тыл и «тревоженья»
неприятеля на отдыхе^. Где в источниках Нестеренко раз¬
глядел все эти действия? Где сказано о каких бы то ни было
маневрах, заходах с флангов и что неожиданного было в дей¬
ствиях орденских войск?Для тяжелой рыцарской кавалерии такой образ действий
был несвойствен. Рыцари действовали организованным стро¬
ем, даже в случае неожиданной атаки. Типичная фраза евро¬
пейской хроники: «The French attacked them thus unawares,
with banners displayed, and lances in their rests, in regular
order, crying out „Clermont, Clermont, for the dauphine
Auvergne“»^ (французы атаковали их неожиданно, с развер¬
нутыми знаменами, копьями наперевес, в правильном по¬
рядке, крича «Клермон, Клермон, за дофина Овернского»).И русская летопись, и ливонская хроника говорит о по¬
строении. С какой стати предполагать, что именно в 1242 г.
орденская конница изменила обычной рыцарской тактике и
стала действовать в казачьем духе, тем более что источники
указывают совершенно обратное? Обычная логика тут бес¬
сильна, но действует логика альтернативная: раз источники
свидетельствуют об одном, то этого быть никак не может.‘ Наставление для действий лавою // Строевой кавалерийский устав.
Пг., 1917. С. 259—260.2 Там же. С. 260—261.^ Chronicles of England, France, Spain, and the adjoining countries, : from
the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henri IV. / By
SIR JOHN FROISSART. Tr. from the French, with variations and additions,
from many celebrated mss. by Thomas Johnes, Esq. To which are prefixed a
life of the author, an essay on his works, and a criticism on his history, with
an original introductory essay on the character and society of the middle ages,
by Rev. John Lord. New-York, Leavitt&Allen, [1857] P. 48.156
ведь в реальности все всегда обстоит не так, как на самом
деле. Это путь волшебных открытий для представителей аль¬
тернативной и фолк-хистори. Неудивительно, что на этом
пути Нестеренко совершает столько открытий: «рыцарская
конная лава» — достойный перл в коллекции.Горячую тему Ледового побоища не мог, конечно, не об¬
судить известный видеоблогер Гоблин (Дмитрий Юрьевич
Пучков), со своим обычным собеседником — историком,
реконструктором и обш,ественным деятелем Климом Алек¬
сандровичем Жуковым.Клим Жуков — историк, в том числе и по образованию.
Поэтому чаще всего он излагает вполне научные факты. Од¬
нако «просто факты» интереса у публики не вызывают. По¬
этому он стилизует изложение вполне доброкачественной
информации под «разоблачение». Это вполне понятный рито¬
рический прием, которым приходилось пользоваться и автору
этих строк. Именно в таком ключе построена и беседа о Ле¬
довом побоище. Однако есть в изложении Клима Александ¬
ровича, в целом неплохо знающего материал, два уязвимых
момента. Во-первых, он то ли по небрежности, то ли по за¬
бывчивости бывает неточен в существенных деталях. Во-
вторых, его порой «заносит» сам жанр разоблачения: для пу¬
щей увлекательности обязательно необходимо что-нибудь с
грохотом обрушить. Иногда он роняет то, что ронять, исходя
из его же, Клима Жукова, теоретических основ не стоило бы.В теме Ледового побоища Клим Жуков выделяет несколь¬
ко «мифов» или «стереотипов», которые считает необходимым
опровергнуть. Во-первых, он опровергает миф о многолюдно¬
сти этого сражения. Интересно, что «миф» этот ему, очевидно,
пришлось немало поискать, поскольку именно о численности
участников теперь уже почти никто не пишет. Впрочем, после
вполне резонных подсчетов, приведших историка к выводу, что
сражающихся было не очень много, Жуков объясняет слуша¬
телям, что количеством сражающихся значимость сражения не
определяется. Сражение было очень важным. То есть и разо¬
блачительный пафос в изложении сохранен, и историческая
реальность не пострадала. Однако так хорошо сочетать «разо¬
блачение» и просвещение удается не всегда.Второе «опровержение». По мнению Клима Жукова, сра¬
жение не могло происходить на льду, ибо под конями лед157
весной непременно провалился бы. Это утверждение специ¬
алист по военной истории подтверждает весьма интересными
выкладками: вес лошади, площадь копыта, погода в апреле,
температурный оптимум и пр. Все это было бы понятно,
если бы не прямое указание летописи, что битва происходи¬
ла именно на льду, помноженное на результат многолетних
наблюдений за ледовым покровом Чудского озера, которое
показывает, что в месте предполагаемой битвы озеро про¬
мерзает чуть не до дна. И по льду могут (именно в этом ме¬
сте!) проехать не только рыцари, но даже танки. Другое
дело, что в месте, где бьют теплые ключи, лед действитель¬
но не крепок. И рыцари могли провалиться, но не во время
сражения, а во время бегства. Таким образом, нет никакой
необходимости подвергать слова летописца сомнению. Это
тем более странно, что в остальных случаях Клим Жуков
вполне свободно пользуется данными Новгородской первой
летописи, не впадая в странное недоверие.В-третьих, Жуков критикует версию о предательстве пско¬
витян на том основании, что Псков был отдельным государ¬
ством и был поэтому в полном праве искать покровительства
у немецких соседей. Относительно прав псковитян можно
спорить. Все-таки Псков считался новгородским «пригоро¬
дом» (то есть зависимой от Новгорода общиной). Однако в
любом случае «исторический миф» об их предательстве вовсе
не миф, а зафиксированное летописью отношение к поведе¬
нию посадника Твердилы самих средневековых новгородцев
В летописи его поступок назван «переветом», то есть преда¬
тельством. Когда историк спорит с другим историком — это
нормально. Но когда историк начинает спорить с современни¬
ками и участниками событий, вполне недвусмысленно выра¬
зившими свое отношение к происходящему, — это уже толь¬
ко забавно.И наконец, четвертый важный и самый «оригинальный»
сюжет. «Засадный полк», о котором напрасно пишут все
историки. Ведущий Гоблин совершенно закономерно начи¬
нает вспоминать Боброка Волынца и пр. Однако Клим Алек¬
сандрович прерывает его и объясняет, что это не тот засад¬
ный полк. Тот был на Куликовом поле, а это — на Чудском
озере. Жуков изумляется, как это историки все один за дру¬
гим пишут про засадный полк, хотя никаких данных в ис¬158
точниках ни о каком засадном полке нет. Ведь даже Влади¬
мир Терентьевич Пашуто, уж на что хороший историк, но
и он не избежал соблазна написать про «засадный полк».
«И как же это он?» — удивляется Гоблин. «В специфике
военной истории разбирались плохо», — объясняет Клим
^ков. Нам же остается тоже удивляться: не писал В.Т. Па¬
шуто ни про какой «засадный полк». В данном случае сразу
обе типичные ошибки Клима Александровича Жукова сыг¬
рали свою роль: обличительный пафос и фактическая нераз¬
бериха в существенных деталях.И, увы, этих ошибок во всей полуторачасовой беседе на¬
берется немало. «Городовой полк» — совсем не то же са¬
мое, что полк дружинный. Принцип его формирования и со¬
циальный состав был иным. Новгородцы вовсе не называли
себя «славянами», в источниках они именуются либо новго¬
родцами, либо русскими и пр.Быть может, читатель испытает недоумение: зачем так
подробно разбирать видеоролик? Все просто. Причина в том,
что с 29 октября 2015 г., когда эта видеобеседа была по¬
мещена на Ютьюбе, ролик набрал 1 318 572 просмотра. Та¬
кое количество просмотров многократно превосходит тиражи
всей научной исторической литературы, вышедшей за тот же
срок. Именно такими роликами формируется представление
об истории у широких народных масс. Научные монографии,
увы, имеют существенно меньшую силу воздействия.Что можно сказать об информационном воздействии имен¬
но этого творения Гоблина и Клима Жукова? В принципе это,
конечно, не бредни академика Фоменко и не «откровения»
академика Пивоварова. Однако удручает критическое количе¬
ство неточностей. Да и разоблачительный пафос, являясь хо¬
рошей приправой для возбуждения зрительского интереса, в
большом количестве вызывает недоверие к исторической на¬
уке в целом. Недоверие даже и к самому Климу Александро¬
вичу Жукову как к историку и общественному деятелю.Итак, возвращаясь к исторической канве Ледового по¬
боища, каков итог? Если отставить в стороне разнообразные
варианты фольк-хистори и обратиться к серьезным истори¬
ческим работам современных исследователей, знакомая со
школьных уроков истории схема без особого труда выдержи¬
вает «деконструкцию нарратива»
Глава 7АЛЕКСАНДР МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ:МИР КАТОЛИЧЕСКИЙ И МИР СТЕПНОЙДля понимания роли князя Александра в противостоянии
Руси католическому влиянию большое значение имеют адре¬
сованные ему послания римского папы Иннокентия IV. Эти
послания сохранились в собраниях Ватикана благодаря тому,
что при папском престоле уже в XIII в. функционировал от¬
лаженный бюрократический механизм: исходящая коррес¬
понденция составлялась в двух экземплярах, один из которых
посылался адресату, а другой сохранялся в архиве. Благо¬
даря этим документам мы имеем возможность взглянуть на
события не только глазами древнерусских книжников, но и
с точки зрения папских дипломатов.Взгляды эти существенно разнятся. Сведения о посеще¬
нии Александра папскими легатами содержатся в «Житии».
Результат встречи в нем показан как весьма решительный
отказ князя от какого бы то ни было сотрудничества с па¬
пой. Автор житийного текста влагает в уста князю гордую
речь: «Отъ Адама до потопа, от потопа до разделения языкъ,
от разьмешениа языкъ до начяла Авраамля, от Авраама до
проитиа Иисраиля сквозе море, от исхода сыновъ Иисраи-
левъ до умертвия Давыда царя, от начала царства Соломо-
ня до Августа и до Христова рожества, от рожества Христо¬
ва до страсти и воскресения, от въскресения же его и на
небеса възшествиа и до царства Константинова, от начала
царства Константинова до перваго збора и седмаго — си
вся добре съведаемь, а от вас учения не приемлем»^. Князь
перечисляет основные вехи священной истории для того,
чтобы показать, что он вполне осведомлен о христианском*	Житие Александра Невского С 366—368160
взгляде на развитие человечества и поэтому не нуждается
в принятии нового учения. Послы вынуждены возвратиться
восвояси.На фоне решительного житийного Александра Александр
папских посланий выглядит иначе. Следует отметить, что в
посланиях очень детально проговаривается не столько по¬
зиция автора, сколько, как ни странно, позиция адресата.В первом послании папа обращается ко князю, называя
его благородным герцогом Суздальским (по фамильной при¬
надлежности). Из него выясняется, что, по мнению папы,
отец Александр перед смертью принял католичество. В свя¬
зи с этим папа приглашает Александра последовать примеру
отца, аккуратно намекая, кто в случае признания власти
папы силы Тевтонского ордена могут быть направлены на
помощь против татар.Казалось бы, послание должно внести существенные кор¬
рективы в наши представления о церковно-политической
ситуации в Северо-Восточной Руси. Принявший католиче¬
ство великий князь Владимирский — это серьезно. Поче¬
му же никто из историков не спешит вносить изменения в
привычную концепцию развития отношений Руси с папским
престолом?Дело в том, что Иннокентий IV указал источник сведений
о крещении князя — это сообщение Иоанна де Плано Кар-
пини. Папа сообщает: «Как стало нам известно из сообще¬
ния возлюбленного сына, брата Иоанна де Плано Карпини
из ордена миноритов, поверенного нашего, отправленного к
народу татарскому, отец твой, страстно вожделев обратиться
в нового человека, смиренно и благочестиво отдал себя по¬
слушанию Римской церкви, матери своей, через этого брата,
в присутствии Емера, военного советника. И вскоре бы о том
проведали все люди, если бы смерть столь неожиданно и
счастливо не вырвала его из жизниМежду тем упомяну¬
тый Иоанн оставил подробнейшее описание своего путеше¬
ствия, в котором не упоминает ни словом о таком крещении.
По мнению В.И. Матузовой и Е.А. Назаровой, в своем д Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославину 23.1.
1248 // Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII —
1270 г Тексты, перевод, комментарии. М., 2002. С 264.6	в Долгов	161
несении о результатах дипломатической миссии посол пре¬
увеличил свои успехи. Но не стал этого делать в произведе¬
нии, написанном для потомков^ То есть папа не располагал
всей полнотой информации о происходящем.Что конкретно ответил Александр на это послание — не
известно.Однако можно с уверенностью сказать, что это не был
решительный отказ. Поскольку за первым посланием после¬
довало второе. В нем Иннокентий IV именует Александра
уже «сиятельным королем Новгорода». Общий тон послания
отличается от первого. Он уже не вкрадчиво-осторожный, а
уверенно-ободренный. В нем папа излагает свой взгляд на
самого Александра. По его мнению, «король» «прозорливо
обрел путь», который позволит ему «весьма легко и быстро
достичь врат райских». Папа выражает глубокое удовлетво¬
рение тем, что Александр предложил воздвигнуть в Пскове
кафедральный собор для латинян. Иннокентий IV пишет:
«Мы, нежно заключая тебя как избранного сына Церкви в
объятия наши, испытываем чувство умиления, равное тому
чувству сладости Церкви, что ощутил ты, обретающийся
в столь отдаленных краях, там, где множество людей смогут
по примеру твоему достичь того же единения »^.Казалось бы, после столь трогательных строк между пе¬
реговаривающимися сторонами должно наступить полное
взаимопонимание и согласие. Может создаться впечатление,
что Александр заключил едва ли не союз с католиками, и
тогда, конечно, житийный образ новгородского князя не име¬
ет ничего общего с реальностью.Но такой вывод был бы слишком поспешным. Для ана¬
лиза этого противоречия нужно, во-первых, принять во вни¬
мание некоторую дезориентацию папы относительно реаль¬
ных успехов католической проповеди на Руси, очевидную из
первого послания. Отчасти из-за стремления агентов выгля¬
деть лучше в глазах священноначалия, отчасти из-за дипло¬
матичного стремления самого папы представить отношения
лучше, чем они есть на самом деле, тон посланий в своей‘ Матузова В.И., Назарова Е.Л. Указ. соч. С. 266.2 Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославину 15.IX.
1248 // Матузова В.И., Назарова ЕЛ. Указ. соч. С 269—270.162
оптимистичности вряд ли соответствовал реальному положе¬
нию вещей.Во-вторых, необходимо принять во внимание время, когда
были написаны эти послания — 1248 г. В эту пору Александр
находился в Орде и был занят урегулированием других, гораз¬
до более насущных и опасных проблем. Отвергать «мирные
инициативы» папского престола, да еще сдобренные намеком
на возможную военную помощь, в таком положении не имело
смысла.В-третьих, и это, пожалуй, самое важное, ожидаемого про¬
должения начавшееся, казалось, успешно общение не имело.
В отличие от Даниила Романовича Галицкого, дошедшего
в своих отношениях с курией до венчания князя папскими
легатами королевской короной, Александр Ярославич на по¬
следнее послание папы не ответил. Оптимизм понтифика ока¬
зался преждевременным. Отношения были полностью за¬
морожены и более не возобновлялись. Пришлось папским
агентам искать другого претендента на роль католического
короля Руси. И он был найден. Летописная статья* о принятии
королевского титула Даниилом Галицким в 1255 г. предельно
ясна: папа присылает Даниилу «послы честны, носяще ве-
нець, и скьшетрь и короуноу еже наречетесь королевский
санъ». Сначала князь отказался от ничего не значащей для
него чести, но потом, получив заверения в помощи против та¬
тар, которая пойдет «в приложение» к короне, «Данило же
прия от Бога венец в городе Дорогычине». Помощи, однако,
не последовало. И когда это стало понятно, Даниил перестает
пользоваться королевским титулом и продолжает именовать¬
ся в летописном тексте князем. По всей видимости, пустота
обещаний папы стала понятна Александру на более раннем
этапе. Это уберегло его от напрасных надежд и попыток полу¬
чить военную помощь в обмен на религиозную независимость.Описанные события разворачиваются на фоне Батыева на¬
шествия, которое обрушилось на Р^сь. Под 1238 г. летописец
довольно подробно пишет о событиях, произошедших в
остальных районах страны. Однако, как известно, боевые дей¬
ствия не дошли до Новгорода. Поэтому уже следующий 1239 г.
отмечен только рассказом о женитьбе князя и строительствеПСРЛ. т. п. М., 1998. с. 826—827.163
«городков» по р. Шелони, и вплоть до 1242 г. татарская тема
в Новгородской летописи не возникает. В 1242 г., в год Ледо¬
вого побоища, Ярослав Всеволодович, отец Александра, взо¬
шедший на владимирский престол после гибели его старшего
брата Юрия, впервые едет в Орду — договариваться. И это
ему удается. Ордынские власти признают его права на титул
и власть.По этой причине еще Л.Н. Гумилевым была запущена в
оборот не имеющая абсолютно никаких оснований история
о том, что Александр стал приемным сыном хана Батыя.
Дж. Феннел, а вслед за ним и И.Н. Данилевский, А.С. Са¬
харов и пр. расценивают политику Ярослава и Александра
как предательскую. Историки разрушают «пиитический миф»,
формируя представление об Александре как беспринципной
фигуре. В самом общем виде эта точка зрения выглядит
весьма убедительно: сотрудничество Александра с захватчи¬
ками-монголами — безусловный факт. Факт этот подводит
нас к тому, чтобы считать князя вождем отечественных кол¬
лаборационистов, предателем, который воспользовался на¬
шествием иноплеменных для своей корыстной пользы.Однако эта точка зрения на деятельность князя, получив
весьма широкую популярность, не стала тем не менее реша¬
ющей. Почему? Вопрос не праздный. Конечно, первым при¬
ходит на ум версия, что причиной тому — все тот же не¬
уместный в научном исследовании дурно понятый патриотизм.
Читатель, увлеченный желанием разоблачить историков,
занимающихся «лакировкой действительности», пожалуй,
иного объяснения не найдет и доводам противоположной
точки зрения внять не сможет. Остальным же автор пред¬
лагает разобрать вопрос более детально.Весьма удачную «деконструкцию деконструкции» провел
А.А. Горский, показавший, что большая часть выводов «де¬
конструкторов» не имеет достаточного источниковедческого
и даже чисто логического обоснования.Деконструкция № 1. Ярослав не помог Юрию в битве на
р. Сити. Видимо, уже в 1238 г. наладил отношения с Батыем
и планировал использовать эти отношения для достижения
власти.Деконструкция деконструкции № 1. А.А. Горский отмеча¬
ет, что, прежде всего, совсем не факт, что до Ярослава до¬164
шло известие от Юрия о грядущей битве: путь из Суздаль¬
ской земли на юг, в Киев, где в тот момент княжил Ярослав,
был закрыт монголами. Вряд ли монголы могли допустить
свободное обращение гонцов на подконтрольной им терри¬
тории. Кроме того, даже если Ярослав получил известие, от¬
реагировать на него адекватно у него не было возможности.
Горский пишет: «Если Ярослав и получил информацию, ре¬
шиться на данный поход он мог бы только с помощью киев¬
ских воинских сил. Однако для киевского боярства такое
предприятие в условиях продолжавшейся в Южной Руси
междоусобной войны было нереально. А если бы Ярослав
отправился только со своим „двором“, это, во-первых, неиз¬
бежно привело бы к потере киевского стола (напомним, что,
когда Ярослав после гибели Юрия и завершения Батыева
похода ушел во Владимир, Киев тут же был занят Михаилом
Всеволодичем), во-вторых, было бы авантюрой в военном
отношении. Что касается Александра, то он не мог в такой
ситуации опереться на новгородские силы: расчетливые нов¬
городские бояре не отправились бы в чужую землю сражать¬
ся с многочисленным врагом, их земле пока непосредствен¬
но не угрожавшим. Одного же „двора“ Александра было
недостаточно для сражения с относительно небольшим швед¬
ским войском (в 1240 г. на Неве, помимо княжеских людей,
бился и отряд новгородцев)»^ То есть, даже если Ярослав
знал об опасности, угрожающей брату Юрию, оказать дея¬
тельную поддержу ему он бы не смог.На этом научную часть рассуждения следует остановить.
Однако научно-популярный жанр книги заставляет обратить
внимание на некоторые сопутствующие моменты, не важные
в академическом контексте, но привлекающие общее внима¬
ние широкой читающей публики. Из объяснений А.А. Горско¬
го неопровержимо следует, что помочь князю Юрию в битве
против Батыя ни Ярослав, ни Александр не могли. Но их лич¬
ное участие в битве во главе княжеской дружины вполне мог¬
ло бы состояться! А раз так, то почему они не сделали этого?Этот вопрос является ключевым для понимания «исто¬
рической мифологии», существующей в современном массо-' Горский АЛ. Русь. От славянского расселения до Московского цар¬
ства. М., 2004. С. 208—209165
BOM сознании. Дело в том, что координаты восприятия ис¬
тории в голове некого усредненного «обычного человека»
задаются отнюдь не исторической наукой. Гораздо больший
вклад в нее вносят приключенческая литература, кинемато¬
граф и компьютерные игры (прежде всего тактические шу-
теры и стратегии). Причем это даже далеко не всегда лите¬
ратура, кинематограф или игры, посвященные исторической
проблематике. В контексте приключенческого «геймплея»
герой обязательно должен действовать. Шевалье д’Артаньян
обязательно должен отправиться за подвесками королевы,
шотландец Уильям Уоллес обязательно должен вонзить нож
в сердце английского шерифа, вожди Альянса вселенной
Ware raft обязательно должны нападать на гоблинов Орды.
Иначе не будет книги, фильма, игры. Реальные историче¬
ские фигуры по сложившемуся стереотипу оцениваются так
же: если историческое лицо не доставило потомкам удо¬
вольствия историей своей романической гибели, оно эмо¬
ционально воспринимается как «скучное», а с моральной
точки зрения «недостаточно смелое, решительное, благород¬
ное и пр.».Это, безусловно, ошибка восприятия. Потомкам, возмож¬
но, тоже будет скучно узнать, что уважаемый читатель про¬
водил время над научно-популярными книгами, а не воевал
с оружием в руках в горячих точках, не искал сказочные со¬
кровища, а просто каждый день ходил на работу. Однако и
им нужно будет вспомнить, что логика реальной жизни и
логика реальной политики от логики романа отличаются.
Проживая жизнь, невозможно сделать save. Это обстоятель¬
ство вредит занимательности ее сюжета и яркости приклю¬
чений. Но история — не роман. Историческая же реальность
заключалась в том, что оказание помощи Юрию Всеволо-
дичу в битве на р. Сити Ярославом и Александром было не¬
возможно, а участие силами княжеских дружин — нерацио¬
нально.Деконструкция № 2. Александр воспользовался приходом
монголов для захвата власти на Руси вне существовавшего
порядка.Деконструкция деконструкции № 2.Никаких ощутимых династических преференций Алек¬
сандр от монголов не получил — взошел на престол по над¬166
лежащей очереди. После смерти отца на владимирском ве¬
ликокняжеском престоле успели побывать дядя Святослав,
брат Михаил Хоробрит и брат Андрей. Причем оба брата
были младше Александра. Если Александр и нарушил оче¬
редь, то лишь в том смысле, что свою очередь он пропустил.Деконструкция № 3. Переписка Александра с папой Ин¬
нокентием — «предательство идеалов православия».Деконструкция деконструкции № 3.В данном случае речь идет об упомянутом выше письме
Иннокентия Александру, из которого возникает ощущение,
что князь намеревался признать власть папы и принять ка¬
толицизм. По мнению А.А. Горского, Александр действитель¬
но мог высказать папе готовность принять католичество в
обмен на военную помощь. Но, совершив поездку в Орду и
оценив неудачный опыт Даниила Галицкого, идеи эту отста¬
вил. Горский резюмирует предельно емко:«1. В ходе своей двухгодичной поездки по степям (1247—
1249 гг.) Александр смог, с одной стороны, убедиться в во¬
енной мощи Монгольской империи, а с другой — понять,
что монголо-татары не претендуют на непосредственный за¬
хват русских земель, довольствуясь признанием вассалитета
и данью, а также отличаются веротерпимостью и не соби¬
раются посягать на православную веру. Это должно было
выгодно отличать их в глазах князя от крестоносцев, дей¬
ствия которых характеризовались непосредственным захва¬
том территории и насильственным обращением населения в
католичество.2.	После возвращения Александра на Русь в конце 1249 г.
к нему должны были дойти сведения о том, что сближение с
Римом сильнейшего князя Южной Руси Даниила Романови¬
ча Галицкого оказалось бесполезным для дела обороны от
татар: обещанный папой антитатарский крестовый поход не
состоялся.3.	В 1249 г. фактический правитель Швеции ярл Биргер
начал окончательное завоевание земли еми (Центральная
Финляндия), причем сделано было это с благословения пап¬
ского легата. Земля еми издревле входила в сферу влияния
Новгорода, и Александр имел основания расценить проис¬
шедшее как недружественный по отношению к нему акт со
стороны курии.167
4.	Упоминание в булле от 15 сентября 1248 г. возмож¬
ности учреждения в Пскове католической епископской кафе¬
дры неизбежно должно было вызвать у Александра отрица¬
тельные эмоции, так как ранее епископия была учреждена в
захваченном немцами Юрьеве, и поэтому предложение об
утверждении таковой во Пскове ассоциировалось с аннекси¬
онистскими устремлениями ордена, напоминая о более чем
годичном пребывании Пскова в 1240—1242 гг. в руках кре¬
стоносцев. Таким образом, решение князя прекратить кон¬
такты с Иннокентием IV было связано с осознанием бес¬
перспективности сближения с Римом для противостояния
Орде и с явными проявлениями своекорыстных мотивов в
политике папы»^. То есть никаких результативных перегово¬
ров с папой Иннокентием IV Александр не вел и, как только
стало ясно, что военная помоид^ь крестоносцев не даст воз¬
можности освободить Русь от восточной напасти, всякое
общение прекратил. В общем, выяснилось, что Александр ни
братьев, ни веры предков не предавал. Рати татарские на
Русь не наводил. В общем, все оказалось «скучно». Алек¬
сандр «действовал как расчетливый, но не беспринципный
политик», — резюмирует свои доводы А.А. Горский^.Итак, как Александр не уклонялся от поездки в логово
врага, необходимость визита в Орду назрела. Важно отме¬
тить, что поездки в Сарай были чрезвычайно тяжелым делом.
О том, какие трудности поджидали путешественника, пере¬
секавшего из края в край Евразийский континент, подробно
написал в своем путевом отчете все тот же Иоанн де Плано
Карпини (Джованни дель Плано Карпини). На то, чтобы до¬
стичь Каракорума, в те времена уходило около года. Ехать
нужно было на выносливых монгольских лошадках, обладав¬
ших умением самостоятельно находить корм зимой. Европей¬
ские лошади не выдерживали трудностей пути — они не
умели находить себе пропитание под снегом. Ночевки устра¬
ивались в чистом поле, поскольку огромные пространства,
отделявшие Русь от Монголии, были почти безлюдны: ника¬
ких селений, где можно было бы найти приют, даже обладая
значительными средствами, не было.' Горский А.А, Русь. Указ. соч. С. 217—218.2	Там же. С. 223.168
Но по достижении цели путешествия настоящие трудно¬
сти только начинались. Сам Плано Карпини посетил ханскую
ставку в то самое время, когда там присутствовал отец Алек¬
сандра — великий князь Владимирский Ярослав Всеволодо¬
вич. Старейший князь Руси оказался там одним из многих,
приехавших, чтобы почтить избрание нового хана. Его, со¬
вместно с многочисленными послами и коронованными осо¬
бами — султанами, вождями и царевичами, — держали за
оградой Ставки. Плано Карпини отмечает, что среди всей
этой толпы послов Ярослав и он сам получили высшее место.
Это была честь, но весьма относительная. Монгольское го¬
степриимство было смертельно опасно. Итальянский монах
пишет о великой чести, которой удостоился Ярослав. Ему из
своих рук дала есть и пить мать хана Гуюка — Туракина-
хатун. После визита Ярослав занедужил и умер. Причем «все
тело его удивительным образом посинело. Поэтому все ве¬
рили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее
завладеть его землеюУмертвив отца, ханша звала к себе и сына — Александра,
но тот не поехал. Об этом приглашении и о намерении умо¬
рить и Александра мы узнаем из рассказа Плано Карпини.
Впрочем, полной ясности нет. Приглашение приехать и по¬
следовавший отказ проанализированы А.А. Горским. В тра¬
диционном переводе, сделанном в 1911 г. Александром Иус-
тиновичем Малеиным, приглашение исходит именно от
Туракины. Но в самом латинском тексте подлежаш,его нет,
и толкование текста зависит от одной буквы в местоимении.
Какая буква была в оригинале — неизвестно. А.А. Горский
отмечает, что в новейшем итальянском издании дана другая
трактовка: местоимение взято в мужском роде «ad ipsum»
(«к нему»), и подставлено недостающее по смыслу подлежа¬
щее «imperator». То есть теперь выходит так, что Александра
в Орду приглашала не коварная ханша, а сам хан Гуюк. Ка¬
залось бы, какая разница, от кого исходило приглашение: от
самого хана или от его мамаши? Однако разница есть. Если
приглашала Туракина-хатун, то ничего хорошего русского
князя не ждало точно. Скорее всего, Александра постигла бы
судьба его отца — Ярослава. Но если это был Гуюк, то схе-' Джованни дель Плано Карпини. История монголов. М., 1957. С 78.169
ма становится несколько сложнее и интереснее. Плано Кар-
пини сообщал, кроме прочего, что присутствовал на военном
совете, на котором Гуюк вполне недвусмысленно обозначил
свое намерение устроить новый поход на Запад. Главной
целью должны были стать страны, которые не были затро¬
нуты походом Чингисхана: Ливония и Пруссия. Впоследствии
этим планам не суждено было реализоваться. Но намерение
устроить такой поход было. Плано Карпини уведомил об
этом римского папу. Перспектива нового монгольского на¬
шествия папу Иннокентия IV, конечно, обеспокоила. Кроме
того, беспокойства должно было добавить письмо самого
Гуюка, выдержанное в весьма угрожающих формах.Римский престол предпринял меры. Папа написал три по¬
слания: Даниилу Романовичу Галицкому, Александру Яро-
славичу и магистру Тевтонского ордена с просьбой уведомить
его о надвигающихся татарских полчищах. В связи с этим
А.А. Горский выдвинул версию, что «смерть и вечный плен»,
о которых писал Карпини в отношении Александра, означали
не банальное отравление или взятие в заложники, а нечто
иное. Согласно гипотезе Горского, Гуюк намеревался ис¬
пользовать князя Александра в качестве ударной силы в по¬
ходе против Ливонии и Пруссии. Что было бы логично, учи¬
тывая, что в борьбе с этими противниками Александр уже
добивался немалого успеха. В контексте этой версии отказ
Александра от поездки по приглашению Гуюка был воспри¬
нят папой Иннокентием IV как отказ вступить в деятельный
союз с монголами. Возможно, именно этим объясняется
весьма дружелюбный тон Иннокентия во втором послании
Александру. По мнению А.А. Горского, папа был озабочен
не столько обращением Александра в католичество, сколько
надеждой доступными (небольшими, надо сказать) средства¬
ми отвратить князя от союза с монголо-татарами. Впрочем,
и старания Гуюка, и хитрые расчеты Иннокентия в равной
степени оказались тщетными. В своем политическом курсе
Александр был трезвым прагматиком. Поскольку ситуация
не требовала немедленно принять чью-либо сторону в на¬
зревающем противостоянии, то он дипломатично ушел из-
под влияния обеих противоборствующих сил.Как обычно, при общей стройности концепции в ней есть
уязвимые моменты. Во-первых, отказавшись от поездки в170
1246 г., Александр едет к Гуюку в 1247 г. Вряд ли за год
могли произойти какие-то кардинальные изменения в воин¬
ственных планах монгольского хана. Если Александр не хо¬
тел становиться его марионеткой в 1246 г., в 1247 г. такого
желания возникнуть не могло. Во-вторых, и это главное, все,
что мы знаем о нравах монгольских владык, заставляет со¬
мневаться в том, что можно было без последствий игнори¬
ровать приглашение хана. Вообразить такой отказ все-таки
проще, если приглашение следовало не от самого хана, а от
его почтенной родительницы. Она, конечно, была женш,иной
авторитетной, но напрямую властью не облеченной.То есть и намерения Гуюка относительно Александра, и
мотивы Иннокентия прямо ими высказаны не были, поэтому
гипотеза остается гипотезой. Смерть и вечный плен, кото¬
рый, по словам Плано Карпини, грозили Александру, могут
быть просто смертью и вечным пленом.Вообще, смерть была не единственным несчастьем, кото¬
рое могло приключиться во время поездки. Монах-франци¬
сканец рассказывает о печальной судьбе юного черниговского
князя Андрея, прибывшего в ставку Бату-хана с вдовой стар¬
шего брата, убитого монголами. Юный князь приехал для
того, чтобы просить хана не отнимать их земли. Решение хана
было вполне в духе монгольских обычаев: он приказал юному
князю взять в жены вдову старшего брата. Князь наотрез ока¬
зался. «А Бату тем не менее передал ее ему, хотя оба отказы¬
вались, насколько могли, их обоих повели на ложе, и плачу¬
щего и кричащего отрока положили на нее и принудили их
одинаково совокупиться сочетанием не условным, а полным»^.Смерть и унижение в самых разных формах поджидали во
вражеском стане на каждом шагу. Поездки в Орду требовали
от князя больше выдержки и личного мужества, чем лихая
сеча. И тем не менее в 1247 г. Александр и Андрей Ярослави-
чи вынуждены были поехать — решалась судьба великокня¬
жеского престола. Александр получил Киев и был объявлен
формальным великим князем всея Руси, а Андрей — северо-
восточную столицу — город Владимир. Поскольку после раз¬
рушения монголами Киев лежал в руинах, Александр своей
резиденцией определил Новгород.Джованни дель Плано Карпини. Указ. соч С 31.171
Дальнейшие события вызывают у историков споры. Фак¬
тическая сторона дела такова: в 1252 г. Александр едет «в
татары», поездка эта была связана с тем, что к власти в Ка¬
ракоруме пришел новый хан — Менгу, отменивший все ука¬
зы, пайцзы, рескрипты и ярлыки своих предшественников^
Требовалось получить ярлык на княжение заново. Вернулся
Александр, получив старейшинство^.В том же году летопись отмечает странный бунт его бра¬
та Андрея, о котором сказано так: «В то же лето здума Ан¬
дрей князь Ярославич с своими бояры бегати, нежели царем
служити, и побеже в неведому землю». Ответом на бунт был
карательный поход — известная «Неврюева рать». Татар¬
ский царевич Неврюй разгромил полки Андрея, и тот вы¬
нужден был в самом деле бежать. Причем убежал довольно
далеко — в Швецию^. Место подавшегося в бега брата за¬
нимает Александр — садится на владимирский престол.Как видим, на первый взгляд наибольшую пользу из со¬
бытий извлек именно Александр Ярославич, объединивший
в своих руках власть над всей Русью. Это дало основание
подозревать Александра в том, что «заказчиком» татарской
рати был именно он. Однако при оценке названных событий
следует учитывать, что пять лет спустя, в 1257 г., братья
совместно едут в Орду и в дальнейшем никакой враждеб¬
ности друг к другу не проявляют. Вряд ли такое было воз¬
можно после грандиозного предательства.Вероятнее, что бунт Андрея был эмоциональной вспышкой,
вызванной нежеланием ехать в Монголию. Нужно помнить,
что даже в конце XV в., перед самым падением ордынского
ига, перспектива битвы пугала Ивана III меньше перспективы
личного визита к хану Ахмату.В сложившейся ситуации старшему брату пришлось всю
власть, а значит, и ответственность взять на себя. Население
Северо-Восточной Руси жестоко пострадало, но брат Андрей
остался цел и невредим, смог со временем вернуться домой.
Открытый бунт был ему прощен ордынскими властями, ко¬
торые, в общем, были не склонны никому ничего прощать.' Карпов А.Ю. Александр Невский. М., 2010 С. 164.
2 ПСРЛ. Т. 1. М., 1997 Стб. 473.*	Там же. Т. X. С. 138—139.172
Могло ли это случиться без действенного участия Александ¬
ра? Вряд ли.В целом во второй половине жизни Александру Яросла-
вичу приходилось решать гораздо более сложные «полити¬
ческие уравнения». Не было в них уже ничего от героиче¬
ской ясности Невской битвы. Решительности и храбрости
было недостаточно. Нужен был политический расчет и уме¬
ние жертвовать второстепенным ради главного. Брат оказал¬
ся для Александра важнее «населения». Что ж, в те време¬
на это было нормально.Сейчас нередко можно услышать обвинение Александра
Невского в том, что с помощью татар утвердил на Руси свою
власть. Использовал оккупантов в качестве инструмента для
устранения конкурентов и «закручивания гаек». Эти обви¬
нения высказываются в контексте «критического анализа»
суш^ествующего «нарратива». Это, безусловно, верный ис¬
следовательский ход. Вопрос о целях князя в его сотрудни¬
честве с татарами не пустой. Это сущностный вопрос, прин¬
ципиально важный для понимания политических процессов
на Руси эпохи татарского нашествия и формирующегося ига.
Однако результаты проведенного анализа чаще всего истол¬
ковываются неверно, с нарушением логики: если в ходе ана¬
лиза делается вывод, что князь действовал исходя из ин¬
тересов страны, анализ считается недостаточно глубоким,
ибо не противоречит «обычному» взгляду на его политику.
Если же по завершении всех «исследовательских» манипу¬
ляций оказывается, что князь бы предатель и редкий гад, то
работа объявляется качественной, сделанной «нелицеприят¬
но», на совесть. Меж тем «степень прожарки» совсем не
является критерием истинности. Тем более что в качестве
«жареного» скоро будет восприниматься вывод о том, что
Александр Невский — действительно выдающийся государ¬
ственный деятель и мужественный полководец.Несомненно, Александр принимал непосредственное уча¬
стие в формировании положения русских земель под татар¬
ским владычеством. Конечно, сложно сказать, насколько
сложившаяся в итоге система была результатом его деятель¬
ности, а в каком — реализацией политики ордынских вла¬
стей. Однако оценить конечный результат мы можем. Что
получилось в «сухом остатке»?173
Начнем с системы административного управления и взи¬
мания дани. Летописец описал становление ордынского по¬
рядка следующим образом: «Тое же зимы приехаша числе-
ници исщетоша всю землю Сужальскую и Рязаньскую, и
Мюромьскую, и ставиша десятники, исотники, и тысящники
и темники, и идоша в Ворду. Толико не чтоша игуменовъ,
черньцовъ, поповъ, крилошанъ, кто зрить на святую Бого-
родицю и на владыку» ^Цели монголов были, в общем-то, достаточно элементарны.
Если западные католические завоеватели начинали проник¬
новение на новые земли с того, что засылали вперед про¬
поведников, то монголы сразу перешли к главному — от¬
правили численников, которые должны были пересчитать
будущих плательщиков дани и оценить размер возможной
наживы. Монголы не стали придумывать для Руси никакой
новой системы и устроили все примерно так же, как это
было устроено в других покоренных Чингизидами странах.
Причем, по мнению большинства исследователей, монголы
использовали для обустройства системы контроля на ме¬
стах и налогообложения местные общественные институты.
Определенный итог исследования этого вопроса был подве¬
ден петербургским профессором Ю.В. Кривошеевым. В сво¬
ей монографии «Русь и монголы» историк пишет: «Вряд ли
под десятниками, сотниками и т. д. должно понимать мон¬
гольских чиновников и, таким образом, говорить о создании
разветвленной сети ордынской администрации на территории
Р^си, как основы властвования. Организация, основанная на
десятичном принципе, действительно существовала у монго-
ло-татар. Она носила военно-территориальный характер. Но
ведь она была присуща не только этому этносу. Не менее
древние истоки она имеет, в частности, у восточных славян.
Десятичное деление имело место на Р^си (в том числе и Се¬
веро-Восточной) и в XI—XII вв. Первоначально сотенная
система была связана с военной организацией, а затем стала
выполнять судебно-административные и финансовые функ¬
ции. Для большинства исследователей наличие этой систе¬
мы на Р^си является бесспорным фактом, хотя вопрос о его
социальной природе в киевский период вызывает споры‘ ПСРЛ. Т. I. Стб 474—475.174
(БД. Греков, С.В. Юшков, Ю.В. Бромлей, И.Я. Фроянов,
Л.В. Данилова, П.П. Толочко, А.А. Горский). Видимо, с этой
организацией и столкнулись татары, устанавливая данниче¬
скую зависимость на Р^си»^ А столкнувшись — решили ис¬
пользовать.Могут возразить: не все ли равно, опиралась ли власть
татарских ханов на представителей местной общинной вер¬
хушки или на приставленных к городам и весям татарских
чиновников, если они в любом случае были проводниками
ханской воли?На самом деле разница есть, и весьма суш,ественная.
Функция десятника или сотника, с точки зрения ордынских
властей, — обеспечение бесперебойного поступления дани.
И в этом смысле, конечно, нет разницы, занимает это место
местный или чужак. Но на уровне бытовой повседневности
система будет выстраиваться совершенно разными путями.
Местный десятник, даже исполняя порученную ему фискаль¬
ную функцию, тем не менее останется человеком, действу-
юш,им в рамках обычного права, привычных отношений, куль¬
турных стереотипов и пр. Ему будет существенно сложнее
применить силу и допустить несправедливость по отношению
к соседям по общине, чем татарскому сборщику дани, дей¬
ствующему полностью вне системы устоявшихся норм. Во¬
оруженный татарский отряд может себе позволить гораздо
больший объем насилия (иногда даже невольного и неосо¬
знаваемого), чем десятник или сотник из своих, ведь степная
конница ускачет, а односельчане с топорами и вилами оста¬
нутся. Кроме того, местный десятник гораздо лучше пред¬
ставляет реалии (в том числе экономические) и может более
гибко распределять нагрузку среди членов общины. Исполь¬
зование местных институций для организации сбора дани —
более мягкий вариант господства, чем построение сугубо
военной системы выбивания средств из покоренного насе¬
ления.Кроме того, в дальней перспективе построение данниче¬
ской зависимости при помощи элементов туземной обще¬
ственно-политической организации открыло возможность не
только сохранять, но и развивать эти элементы, что в конеч-Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. СПб., 2003. С. 176.175
ном итоге способствовало развитию и становлению русской
государственности на новом этапе.Нужно понимать, что такая, относительно мягкая, форма
сбора дани могла сложиться только в том случае, если по¬
коренное население проявило способность к взаимодействию
и диалогу с завоевателями тогда, когда военная фаза кон¬
фликта была в целом завершена. Перейти от военного по¬
ражения к миру с наименьшими потерями — это была за¬
дача, решение которой было всецело в княжеских руках.
Александр немало сделал для ее решения.Итак, из всех возможных видов зависимости «монголо-
татарское иго» было, пожалуй, наиболее мягким. Понятно,
что владычество иноплеменных не может быть благом ни при
каком раскладе. Однако есть разница между тотальным ге¬
ноцидом, после которого об исчезнувшем народе напоминают
лишь обломки топонимики, и денежной данью, не исключа¬
ющей возможность дальнейшего развития и перспективу со¬
бирания сил для последующее го освобождения. Деятельность
Александра способствовала тому, что монголами был реали¬
зован второй из описанных вариантов.Другой важный вопрос: действительно ли Александр ис¬
пользовал силы оккупантов для того, чтобы добиться власти?
Вопрос непростой, однако и не слишком сложный, если рас¬
смотреть историю отношений князя и Орды не в «вакууме»,
а в контексте русско-монгольских отношений той поры.Если в качестве рабочей гипотезы принять, что Александр
имел намерение использовать оккупантов для достижения
личных карьерных целей, то он как минимум должен был по
возможности скорее вступить с ними в контакт. Ибо преда¬
тельство тем ценнее, чем раньше оно совершено. После того
как иго уже установлено, а Русь покорена, выражение по¬
корности уже не было бы чем-то исключительным, ковать
железо нужно, пока горячо. «Плохиш» должен явиться к не¬
приятелю в числе первых, иначе нет смысла. Что же мы ви¬
дим? Александр устремился к Батыю за поддержкой? От¬
нюдь. Установление дипломатических отношений с Ордой
взял на себя его отец — Ярослав Всеволодович. А первым
из сыновей Ярослава путешествие в Каракорум совершил
отнюдь не Александр, а его младший брат — Константин, в
1243 г. «Великый князь Ярослав поеха в Татары к Батыеви,176
а сына своего Костянтина посла къ Канови»^ Александр же,
князь Новгородский в то время, недавний победитель немец¬
ких рыцарей, будто бы вообще никак с татарами связан не
был. Новгородская земля, не затронутая нашествием Батыя,
фактически в тот момент еще не находилась под татарским
игом. Как отмечает ведущий специалист по истории русско-
татарских отношений В.Л. Егоров, «Александру Ярославичу
удавалось в течение четырех с лишним лет (1243—1247)
воздерживаться от поездок в Орду. Он мог по формальной
причине не ездить на поклон к хану, так как не занимал вла¬
димирского стола. Кроме того, монгольские войска в процес¬
се завоевания Руси так и не смогли достичь Новгорода Вели¬
кого, и жители его считали себя непокоренными. Власть же
монголов здесь осуществлялась опосредованно через велико¬
го князя Владимирского, напрямую новгородцы длительное
время не сталкивались с ханскими чиновниками. Это был
период подчеркнутого, хотя и молчаливого неприятия хан¬
ской власти, все тяготы отношений с которой ложились на
плечи великого князя Владимирского. Откровенно независи¬
мое поведение Александра в ту пору особенно контрастиро¬
вало с поведением других русских князей, стремившихся из
поездок в Орду извлечь для себя максимальную пользу»^.Однако визита Константина Ярославича в Каракорум ока¬
залось недостаточно. Хан потребовал, чтобы Ярослав, по¬
сетивший до этого Батыя, явился и перед светлы очи вер¬
ховного хана. Ярослав едет в ставку и оказывается отравлен.
Казалось бы, путь к великокняжескому престолу для де¬
тей Ярослава очищен. Как должен поступить честолюбец,
мечтающий добыть власть? Со всех ног устремиться в Орду
за проставлением на княжение. Что же делает Александр?
Едет? Нет. Более того, на приказ Тугаркины он отвечает от¬
казом. Не самый логичный ход для искателя татарских по¬
честей.Может быть, в этом был какой-то неочевидный полити¬
ческий расчет, хитрая «многоходовочка», которая должна
была задеть тонкие струны ордынской политики и дать парକ	ПСРЛ Т I Стб. 4702 Егоров В.Л. Александр Невский и Чингизиды // Отечественная исто¬
рия 1997 № 2 С 48177
доксальным образом нужный карьерный результат? Нет, не
должна была, и не дала. После смерти Ярослава на велико¬
княжеский престол восходит тот, кому и полагалось взойти,
согласно древнерусскому принципу лествичного восхожде¬
ния, — младший брат Ярослава Святослав.Быть может, расчет Александра был в том, чтобы вести
себя «тише воды, ниже травы» и тем самым завоевать рас¬
положение ордынских властей? Но и это предположение не
находит опоры в источниках. Александр ведет себя как бое¬
вой и самостоятельный князь без тени подобострастия. Он
не просто не поехал в Орду, оставшись на похороны отца, а
устроил военную демонстрацию. Это обстоятельство отмече¬
но В.Л. Егоровым: «Лаврентьевская летопись сообщает о
похоронах Ярослава Всеволодовича, состоявшихся во Вла¬
димире, на которые прибыл и Александр из Новгорода. В
Софийской первой летописи этот эпизод дополнен важной
деталью, раскрывающей характер самого Александра и его
отношение к откровенно циничному, хотя и слегка замаски¬
рованному, убийству отца. Он появился во Владимире не
просто со свитой, приличествующей князю на траурной це¬
ремонии, а «в силе тяжце. И бысть грозен приезд его».
Дальнейшее описание этого события в летописи приобрета¬
ет эпические и даже гиперболические оттенки, перекликаясь
с известным рассказом о том, как половчанки пугали своих
детей именем киевского князя Владимира. Появление Алек¬
сандра во Владимире во главе значительного военного от¬
ряда носило явно демонстративный характер. Подчеркивая
это и как бы разъясняя его конкретное значение, летописец
добавляет, что слух о таком поведении князя дошел „до устья
Волги“»*.Однако князь Святослав Всеволодович пробыл великим
князем Владимирским недолго. Он был свергнут племянни¬
ком. Александром? Нет. Никоновская летопись сообщает, что
это сделал младший брат Александра — Михаил Ярославич
Хоробрит: «Того же лета князь Михайло, нарицаемый Хоро-
бритъ, сын Ярославль, внукъ Всеволожъ, правнук Юрья Дол-
горукаго, праправнукъ Владимера Маномаха, согна съ вели¬
кого княжениа Владимрскаго дядю своего великого князя*	Егоров В.Л. Указ. соч. С. 48—58.178
Святислава Всеволодичя, внука Юрья Долгорукаго, правнука
Владимера Маномаха, и самъ сяде не великомъ княжении въ
Володимери»'. Увы, пробыть великим князем Михаилу Хоро-
бриту довелось недолго. Он был убит в походе на Литву.Меж тем Лаврентьевская летопись отмечает поездки рус¬
ских князей в Орду. Один за другим едут Владимир Констан¬
тинович, Борис Василькович, Василий Всеволодич, Михаил
Черниговский с внуком Борисом. Александр Ярославич, пер¬
вая поездка которого пришлась на 1247 г., не был в этой
череде ни первым, ни вторым, ни пятым, ни, скорее всего,
десятым. И даже брат его Андрей отправляется в Орду рань¬
ше его, а Александр уже едет за ним следом: «Поеха Андрей
князь Ярославич в Татары к Батыеви и Олександръ княхз
поеха по брате же Батыеви»^. Это обстоятельство свиде¬
тельствует как минимум о том, что приход монголо-татар
князь не расценивал как возможность достичь карьерных
успехов в обход обш,ей очереди и законного порядка. Причем
поехал он туда только тогда, когда возможность не ездить
окончательно была утрачена; старшее поколение сошло с
исторической арены, подошло время обязательных визитов
в Орду для следующей генерации князей.В результате этой поездки Александру, как старшему бра¬
ту, дали «Киев и всю Русскую землю», а Андрею — великое
княжение Владимирское.В общем, распределение было сделано согласно древне¬
русским порядкам и справедливости: киевский стол считался
старше владимирского, поэтому и достался старшему брату,
а владимирский, как менее престижный, — младшему. Од¬
нако этот порядок был актуален для домонгольской Руси —
для совсем недавнего прошлого. После разорения, вызван¬
ного нашествием Батыя, ситуация изменилась. Киев лежал
в руинах. Быть киевским князем стало совсем не так хорошо,
как это было еще десятилетие назад. Очевидно, монголам
объяснили в самых общих чертах политическое устройство
Руси в той конфигурации, которое оно имело на момент
вторжения. То, что их собственная деятельность внесла в
реальность существенные коррективы, вышло за пределы ихI ПСРЛ. Т. X. С. 136—137.^ Там же. Т. I. Стб. 471.179
внимания. Понятно, что толковать хану, что его назначение
не соответствует текущей реальности, и устраивать свару за
столы Андрей и Александр не могли. Они приняли пожало¬
вание и вернулись на Русь.Вернувшись домой, князья стали действовать по обстоя¬
тельствам. Андрей устроился в пожалованном Владимире, а
Александр в качестве резиденции выбрал Новгород, ибо
жить в разоренном монголами Киеве не было ни смысла, ни
желания.Тем временем на Руси установилась новая политическая
ситуация, в которой самым престижным и влиятельным сто¬
лом был не киевский, а владимирский. Александр, конечно,
не мог не испытывать некоторой досады: присужденное ему
«первое место» оказалось, фактически, нулевым, а ведь он
был старшим братом. Вполне понятно было бы его желание
переиграть партию и забрать актуальное на текущий момент
(а не в прошлом) великое княжение. Вполне понятно, но
Александр этого не делает. Он остается, фактически, новго¬
родским князем. Именно так его и титулует в этот момент
Новгородская первая летопись. Должен быть великим, а яв¬
ляется всего лишь новгородским. Как видим, ведет себя
вполне скромно.Меж тем в Орду направляется свергнутый Михаилом Хо¬
робритом Святослав Всеволодич — дядя Александра и Ан¬
дрея. Летопись не называет цели его поездки. Однако какая
нужда могла толкнуть свергнутого и обойденного князя пред¬
принять опасное путешествие? По мнению А.В. Экземпляр¬
ского, которое разделяет и В.Л. Егоров, он ездил туда хлопо¬
тать о восстановлении на великокняжеском престоле. Ему
было за что бороться, ведь весомый кус потерял не только он
сам — вместе с ним пострадал и его сын Борис, выпавший из
обоймы наследников великокняжеского трона. В 1250 г. со¬
стоялась поездка. Однако, как пишет Экземплярский, «хотя
и был принят с честию — хлопотал безуспешно Ордынские
власти не могли вверить ярлык князю, позволившему изгнать
себя с престола. Тем более что Святослав по средневековым
меркам был уже далеко не молод. Ханская воля осталась‘ Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в
татарский период, с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1. С. 23.180
прежней. Через два года после этой поездки Святослав скон¬
чался. Поколение окончательно сменилось.По мнению В.Л. Егорова, кардинальный пересмотр от¬
ношения к Орде у Александра произошел, когда он совершил
путешествие к Батыю. До этого князь, который жил забо¬
тами и реалиями Северной Руси, не имел возможности и
необходимости глубоко вникать в те изменения, которые
привнесли в политическую реальность монголы: «Коренной
перелом в позиции Александра Ярославича произошел в
1252 г. Летописные статьи не позволяют в подробностях
уяснить все причины резкого поворота княжеской позиции.
Некоторые детали его раскрыты лишь в сочинении В.И. Та-
тиш,ева, возможно имевшего в своем распоряжении источ¬
ники с более пространными текстами. За два года, прошед¬
ших после возвращения из Монголии, Александр Ярославич
с полной ясностью осознал, что полученный им ярлык на
титул великого князя Киевского является всего лишь почет¬
ным и не дает никакой реальной власти в сложившейся по¬
литической ситуации. Определенную роль могло сыграть и
честолюбие старшего по рождению брата, обойденного млад¬
шим. Если Александр мог воспринимать как должное пре¬
бывание на владимирском столе своего дяди, Святослава
Всеволодовича, то назначение на это место князя Андрея
явно противоречило устоявшемуся наследственному праву.
Конечно, судить о личных отношениях между братьями труд¬
но, но то, что они были очень непростыми, бесспорно». То
есть борьба Александра за владимирский престол начинает¬
ся только тогда, когда невместное с точки зрения древнерус¬
ского лествичного права восшествие на владимирский пре¬
стол младшего брата Андрея уже произошло. То есть князь
«начал толкаться в очереди» на владимирский престол не до,
а после того, как его собственная очередь законным поряд¬
ком подошла.В данном вопросе точка зрения В.Л. Егорова не является
единственно возможной. Летопись рисует последователь¬
ность событий таким образом. 1. Александр едет в Орду, от¬
куда возвраш,ается с честью и старейшинством. Причем, как
говорилось, старейшинство ему было уже присвоено раньше,
то есть статус не был новым. Просто был подтвержден ста¬
рый. 2. Затем происходит бунт Андрея и его бегство: «Здума181
Андреи княз Ярославин с своими бояры бегати нежели це-
саремъ служити, и побеже на неведому землюсо княгынею
своею, и с бояры своими»^ Таким образом, владимирский
княжеский престол оказывается пуст. Это важное обсто¬
ятельство: престол пуст. 3. В качестве наказания за бунт
ордынские власти посылают на Русь царевича Неврюя (о нем
не говорится в Лаврентьевской летописи, но есть подробный
рассказ в более поздних летописях и в «Житии»). 4. Алек¬
сандр снова едет в Орду и возвращается оттуда уже влади¬
мирским князем.Последовательность эта может быть истолкована по-раз¬
ному. Что было причиной Неврюевой рати? Согласно ле¬
тописи — бунт Андрея. Согласно предположению В.Н. Та¬
тищева — жалоба Александра на брата (а бунт, значит, был
уже реакцией Андрея, узнавшего про козни старшего брата).То есть ключевой пункт, разводящий две основные вер¬
сии — предположение о жалобе. Понятно, что в истории
русского Средневековья гипотетических сюжетов немало.
Однако по общему принципу «бритвы Оккама» предпочте¬
ние все-таки следует отдавать версиям, для построения ко¬
торых предположений требуется меньше.За версию с жалобой выступает общий принцип Cui рго-
dest? Да, Александр из бунта брата выгоду извлек. И этим,
пожалуй, исчерпываются ее плюсы.Но есть и уязвимые места, вызывающие вопросы. С чего
вдруг Александр решил в 1252 г. пожаловаться на брата, ведь
с момента его восшествия на владимирский престол прошло
немало времени? Почему не пожаловался раньше? Почему
просто не сверг его, опираясь на полученное от Орды стар¬
шинство (сил и опыта для этого бы ему хватило)? Зачем нуж¬
но было разрабатывать столь сложную и потому сомнитель¬
ную комбинацию? Откуда вообще могла возникнуть мысль
жаловаться хану? Множество мелких нестыковок лишают
версию о том, что Александр навел Неврюеву рать, правдопо¬
добия. Хотя, конечно, не ликвидируют ее полностью.Решение сложных задач ордынской дипломатии не осво¬
бождало Александра от разрешения текущих проблем, кото¬
рым он посвятил первую половину своей жизни: земли Се-‘ ПСРЛ Т. I Стб. 473182
веро-Западной Р^си продолжали подвергаться опасности со
стороны западных католических соседей, балтских и финно-
угорских племен, населявших этот регион.В 1245 г. случилось нападение литвы. Литовские племена
в то время весьма существенно опередили финно-угорское на¬
селение региона в плане политогенеза. Великий князь Литов¬
ский Миндовг, собиратель литовских земель, был старшим
современником Александра. Однако в 1245 г. объединение
ЛИТВЫ еще было далеко от завершения. Поэтому нападение
1245 г. было, очевидно, предприятием каких-то самостоятель¬
ных племенных вождей. Нападающие направили свой удар в
район Торжка и Бежецка. То есть их вторжение в русские
земли было весьма глубоким — не обычный приграничный
набег. Оборону против литвы возглавил князь Ярослав Вла¬
димирович, тот самый, который при помощи немцев неудачно
пытался вернуть себе владение отца — Псков. Как было ска¬
зано, судя по всему, после той неудачи он помирился с Алек¬
сандром и стал при нем служилым князем. Быть может, в ка¬
честве резиденции ему был отведен Торжок. Так или иначе,
но новоторжцев в атаку на литву повел именно он.Князь Ярослав Владимирович мужественно бросился в
погоню за литовцами и догнал их. Но дальше все пошло не
слишком удачно: догнанные литовцы поколотили догнавших
новоторжцев, отобрали у них коней и, взяв некоторое коли¬
чество пленников, пошли дальше. Видимо, военные подвиги
не были коньком этого Ярослава. Однако самому Ярославу
удалось уйти от плена и попробовать атаковать литовцев еще
раз. Вторично русские догнали литовцев уже гораздо боль¬
шими силами. Причем летописец упоминает князя Ярослава
лишь в качестве третьего руководителя отряда повторного
преследования после двух нетитулованных командиров: «По-
гониша по нихъ Явидъ и Ербетъ со тферичи и дмитровци, и
Ярославъ с новоторжьци». Очевидно, Явид и Ербет были
воеводами — соответственно тверским и дмитровским. На
сей раз экспедиция закончилась удачно. Литовцы было до¬
гнаны и разбиты. Остатки разгромленного войска укрылись
в городе Торопце. Победу довершило явление Александра.
Причем, по словам летописца, было иссечено восемь или
более «княжиц», то есть князьков. Понятно, это не были
князья в русском понимании этого слова. Поэтому летописец183
и использовал уменьшительную формулу титула, которую
никогда не применял для наименования потомков Рюрика.
Это, видимо, были какие-то самостоятельные племенные
вожди, возглавлявшие грабительский поход на свой страх и
риск, без ведома Миндовга. После того как литовское войско
было, в общ^ем и целом, разгромлено, Александр отпустил
домой новгородское войско и устроил своеобразную «охоту»
на оставшихся убегаюш,их литовцев. Князь с дружиной до¬
гнал их у города Жижица. Догнал и добил: «И не упусти ихъ
ни мужа, и ту изби избытокъ княжичь». Очевидно, серьезной
опасности разгромленные литовцы уже не представляли. Од¬
нако представления эпохи требовали добить врага, если
была такая возможность. И для того, чтобы наказать за на¬
падение, и для того, чтобы впредь неповадно было, и, не ис¬
ключено, ради своеобразного воинского развлечения, дру¬
жинной тренировки (поэтому и осуществлялась операция
только силами княжеского «двора», без поддержки городо¬
вых формирований).Надо сказать. Новгородская летопись не упоминает прак¬
тически ни о каких татарских проблемах. Разве только со¬
общает, что «поеха князь Олександр в Татары», и только.
Так малыш воспринимает карьеру отца: «Ушел папа на ра¬
боту — пришел папа с работы», а что там, за дверями его
маленького мирка, происходит — ему неведомо. Судя по
летописи, новгородцы не сильно вникали в конфигурацию
зависимости, установленной татарами над Русью. Во многом
это стало источником проблем в дальнейшем, когда ханская
власть, осваивая ресурс, который могли предоставить поко¬
ренные русские земли, добралась и до Новгорода. Новгород¬
цы, которых князь своими дипломатическими усилиями за¬
щищал до времени от проблем, оказались психологически не
готовы проявить должную покорность.В отсутствие князя жизнь в городе как будто замерла.
В 1247 г. похоронили сына тысяцкого Вячеслава Прокши-
нича — Константина, принявшего монашество под именем
Анкудин, 1248 г. оставлен пуст, а в 1249 г. преставился нов¬
городский епископ Спиридон, был погребен в Святой Софии,
а более ничего примечательного не произошло.Но вот в 1250 г. князь Александр возвращается из Орды,
и снова повествование становится более развернутым.184
Очередное значительное столкновение с соседями произо¬
шло в 1253 г. Причем на этот год пришлось практически одно¬
временное оживление активности и литвы, и немцев. Причем
синхронность эта была не случайной. К этому времени Мин-
довг принял христианство и был коронован как король Литвы.
Таким образом, появилась база для того, чтобы стать союзни¬
ком католических организаций в регионе. Действия литовцев
стали подготовкой к усилению активности немцев^ Набег
литовцев был отбит сыном Александра — княжичем Васили¬
ем, догнавшим литовский отряд вместе с новгородцами у То-
ропца. Литва была разгромлена, как отмечает летописец, за
кровь христианскую отомстили, полон, как полагается, взяли,
и живыми-здоровыми вернулись домой.Однако активность только разгоралась. Основной удар
должны были нанести немцы. В 1253 г. Рижскую епархию
возглавил Альберт II Зуербеер, который вскоре получил ти¬
тул архиепископа. К рижскому престолу он шел довольно
долго. И вот, наконец, вожделенная митра была получена.
Очевидно, новый архиепископ хотел ознаменовать вступле¬
ние на престол каким-нибудь значительным военным пред¬
приятием. Этим предприятием стало нападение на Псков.
«Того же лета придоша Немци подъ Пльсковъ и пожгоша
посадъ, но самехъ много ихъ пльсковичи биша», — сообш^а-
ет Новгородская летопись. То есть поход не задался с само¬
го начала. Посад пожгли, но потом получили от псковичей
серьезный отпор. А тут и новгородцы подоспели. Понятно,
что раз даже сами псковичи без помощи смогли изрядно по¬
бить епископские полки, то новгородцам дела уже практиче¬
ски не осталось. Немцы спаслись бегством, а у новгородцев
остался нерастраченный боевой пыл. Поэтому они, вернув¬
шись в город и, по выражению летописца, «покрутившеся»,
собрались да и пошли походом в Нарву. Д.Г. Хрусталев от¬
мечает, что с этого момента новгородцы перешли от пассив¬
ной тактики, предполагавшей только ответные рейды, к так¬
тике активной — к последовательному и систематичному
разорению епископских владений. В победную серию вклю¬
чилась и корела, и граждане Пскова. Из летописи понятно,
что атака была направлена на земли за Нарвой. ХрусталевХрусталев Д.Г. Указ. соч. Т. 2. С. 45.185
отмечает, что удар был направлен на датчан, контролировав¬
ших эту территорию. Однако летописец нигде датчан не упо¬
минает. Весь фрагмент построен как описание сражения с
«немцами». Возможно, потому, что для летописца этниче¬
ская принадлежность врагов определялась не по языку и
прочим критериям, которые связываем с этничностью мы, а
по их административному подчинению. Поскольку Рига в тот
момент стала центром архиепископства, то все территории
(включая епископство Дерптское и пр.) стали пониматься
как «немецкие». Впрочем, возможно, что летописец не вни¬
кал в тонкости административного и этнического деления
противников и называл их общим для обозначения западных
иностранцев термином.Важно, что битва псковичей с немцами описана новгород¬
ским летописцем в весьма пафосных выражениях: «Идоша
съ пльсковичи воевать ихъ, и они противу ихъ поставиша
полкъ, и победиша я пльсковичи силою креста честнаго:
сами бо на себе почали оканьнии преступници правды»^
То есть состоялась битва, имеющая черты большого сраже¬
ния, с фронтальным построением и пр. Победа псковичей
была истолкована как одержанная силою креста, что в об¬
разной системе летописи маркирует более высокую значи¬
мость, чем истолкование победы как результата смелости,
удали и пр.После этого поражения немцы запросили мира, который
и был подписан.ПСРЛ. Т. III. с. 80.
Глава 8
ПОСЛЕДНИЕ годаВсе эти процессы шли без непосредственного влияния
Александра Ярославина, но под его общим контролем. Си¬
стема работала сама. С текущими делами управлялся сын
Василий Александрович. Александр держал руку на пульсе
более сложных процессов, чем столкновение лоб в лоб с не¬
мецкими рыцарями. Этим он успешно занимался в моло¬
дости. Теперь пришлось решать вопросы более сложные.
В разгаре был конфликт брата Андрея с Ордой, повлекший
за собой тяжелые последствия — в частности, Наврюеву
рать. Александру нужно было одновременно следить и за
многими участниками этого процесса.Произошел конфликт с младшим братом Ярославом
Ярославичем. В момент бунта Андрея против ханской власти
Ярослав оказался на его стороне. Само по себе выступление
на стороне Андрея не делало Ярослава врагом Александра,
но судьба его и без того сложилась трагически. Инициато¬
ром конфликта с татарами был Андрей, но пострадал боль¬
ше всего именно Ярослав. Андрей успел вывести и обезо¬
пасить и свою жену, и детей. А вот Ярославу (совсем юному
на тот момент князю) опыта для этого не хватило. Никонов¬
ская летопись сообщает, что «царевич Неврюй» взял штур¬
мом Переславль, жену Ярослава убил, а детей — частью
убил, частью забрал в полон'. Что было делать несчастному
князю? Искать поддержки у Александра он не мог: старший
брат не был сторонником выступления против татар. Но и
Андрей ему тоже помочь не мог. Ярослав остался без под¬
держки.ПСРЛ. Т. X. С. 139.187
Однако в сложившейся ситуации рук он не сложил. Убе¬
жал в Псков, где был принят в качестве князя. Очевидно,
первый успех обнадежил его и дал силы для поступка более
решительного. Ярослав изгоняет с новгородского престола
племянника Василия и завладевает новгородским столом.
Василий убежал недалеко — в Торжок. Послал за отцом и
стал его там дожидаться. Его, юного князя, выгнать было
нетрудно. А вот с его грозным родителем дело иметь было
существенно сложнее.Такого безобразия Александр Ярославич уже, конечно,
терпеть не мог. Налаженная система дала сбой — требова¬
лась «починка». Александр собирает «многие полки» и дви¬
жется к Новгороду. Собственно, большего и не требуется.
Уже на подходе к городу Александра встречает некий Ратиш-
ка, который докладывает, что Ярослав убежал. Однако было
понятно, что город вышел из должного повиновения. Новго¬
родцы не должны были принимать Ярослава, а они приняли.
Необходимо было произвести «глубокую отладку». Поэтому
Александр никуда не уходит, а требует у новгородцев выдать
ему его врагов.Присутствие князя и его высказанные требования породи¬
ли смятение в городе. Новгородцы изготовились к обороне.
«И поставиша новгородци полкъ за Рожествомь христовомь
в конци; а что пешца, а ти сташа от святого Ильи противу
Городища», то есть собрали полки и расположили их в городе.
Однако бурление и обсуждение сложившейся ситуации про¬
должалось. Летопись изображает дело так, что водораздел
между точками зрения на последующие действия пролегал по
горизонтальной линии социальной стратификации: «мень¬
шие» люди, собравшись у церкви Святого Николы, и пореши¬
ли «стати всумъ, любо животъ, любо смерть за правду новго-
родьскую, за свою отчину» ^ То есть были полны решимости
отстоять новгородскую независимость во что бы то ни стало.
Позиция «вятших» была более гибкой. Они, как видно, не
разделяли решимости меньших, поскольку понимали, что эдак
все просто не будет. Князь не отступит, и нужно не упираться
слишком рьяно, а постараться уступками выторговать себе
максимальную выгоду: «Князя въвести на своей воли».‘ ПСРЛ Т III С 81188
Своеобразная заваруха происходила и между двумя пре¬
тендентами на посадничий престол. Силой народного восста¬
ния на вершину власти в Новгородской общине был вознесен
Онанья Феофилатович, ставший на сторону Ярослава, Его
конкурент — Михалка Степанович, сторонник князя Алек¬
сандра, — вынужден был бежать. В момент бунта новгород¬
ские низы мало думали о последствиях. Или не думали о них
вовсе. Князь Александр стоял у стен города. Возможность
спастись от его гнева была минимальной. Однако они про¬
должали с упоением преследовать его ставленников внутри
городских стен. И не миновать бы Михаилу народной рас¬
правы, если бы за него не вступился сам Онанья: «Если
убить его хотите — убейте прежде меня!» Это тоже весьма
типичная черта новгородского социального и политического
быта. Низы бунтуют, не зная рамок и преград, а знать дей¬
ствует с оглядкой. И чем выше положение политической фи¬
гуры, тем больше приходится «оглядываться». Так или иначе,
гуманность Онаньи оказалась мудрой стратегией. Изначаль¬
но требование князя Александра было весьма жестким. Вос¬
ставшие должны были выдать Онанью под угрозой военного
вторжения: «Выдайте ми Онанью посадника; или не выдади¬
те, язъ вамъ не князь, иду на городъ ратью».Понятно, что ничего хорошего Онанью как вождя мятеж¬
ников в княжьем лагере не ждало. Скорее всего, самая мень¬
шая из неприятностей, которая его там могла ожидать, —
смерть. Однако новгородцы не выдавали посадника, а сам
посадник, как было сказано, проявил гуманность по отноше¬
нию к сопернику. Александр смягчил требование: «Аже Она¬
нья лишится посадничьства, язъ вамъ гнева отдамь». Старый
посадник мог остаться в городе. Просто должен перестать
быть посадником. Сработала древняя как мир техника, о ко¬
торой писал американский социолог Роберт Чалдини: люди
склонны легче соглашаться на непривлекательное предло¬
жение, если оно выглядит как уступка после предложения
еще менее привлекательного.Новгородцы воспаряли. «И лишися посадничьства Она¬
нья, и взяша миръ на всей воли новгородской», то есть, па¬
радоксальным образом, несмотря на то что Онанья лишился
посадничества, летописец пишет, что мир был заключен на
новгородских условиях. Очевидно, такой ход мысли был не¬189
обходим для сохранения коллективного самоуважения жите¬
лей вольнолюбивого города.Вошедшего в город князя честь по чести встречало духо¬
венство во главе с епископом Далматом «со всемъ иереи-
скымь чиномь, съ кресты, у Прикуповичь двора». Летописец
отмечает всеобшую радость среди горожан (которые еш,е
совсем недавно категорически не собирались принимать у
себя Александра). Более того, свершившееся восстановле¬
ние статус-кво летописец трактует как торжество божест¬
венного добра над дьявольским злом, ни больше ни меньше:
«И вси радости исполнишася, а злодеи омрачишася: зане
христьяномъ радость, а дьяволу пагуба, яко не бысть хри-
стьяномъ кровопролития велика».Князь Александр Ярославич в очередной раз утвердился
на новгородском столе, а в качестве посадника был «избран»
Михалка Степанович. Порядок был наведен. Причем Алек¬
сандр в ходе этой операции действует экономно и не гневли¬
во. Там, где можно просто припугнуть, он пугает. За годы
знакомства с ним новгородцы вполне усвоили, что, если бу¬
дет такая необходимость, князь вполне способен на жесткие
меры (и они еще будут применяться). Но если вопрос можно
решить «малой кровью», он именно так и решается.1256 г. принес4iOBbie события, которые описаны в Нов¬
городской летописи так: «Придоша Свей, и Емь, и Сумь, и
Дидманъ съ своею волостью и множьство и начаша чинити
городъ на Нарове. Тогда же не бяше князя в Новегороде, и
послаша новгородци в Низъ къ князю по полкы, а сами по
своей волости рослаша. Они же оканьнии, услышавше, по-
бегоша за море»^ В этом сообш^ении есть несколько инте¬
ресных моментов. Следует обратить внимание на то, что
шведы, емь, сумь и некий Дидман, в котором видят местного
немецкого феодала Дитриха фон Кивеля, не вторглись на
территорию Руси, а лишь пытались прочнее закрепиться на
ее границах: создать плацдарм. При этом они быстро убежа¬
ли, как только узнали, что новгородцы намерены пригласить
на помощь Александра Невского. Из этого можно заключить,
что они не ожидали такого поворота событий и надеялись
достроить крепостицу без помех. Почему они могли питать‘ ПСРЛ. Т. III. С 81190
такую надежду? Очевидно, они рассчитывали на то, что
Александр не сможет оказать Новгороду поддержки по той
причине, что занят более неотложными делами. Тем более
что речь не шла о прямом вторжении, а лишь о попытке
прочнее закрепиться на границе. Действительно, если бы
Александр был занят чем-то очень трудным, вроде отраже¬
ния татарских набегов, он бы, пожалуй, не стал отвлекаться
на такую мелочь. Но он занят не был.Откуда шведы могли почерпнуть неверные сведения о со¬
бытиях, происходивших на Руси? Во-первых, конечно, они
питались сведениями, которые доставляло общение пригра¬
ничных жителей. Но можно предполагать второй, более важ¬
ный источник. В Швеции в тот момент находился подавший¬
ся в бега князь Андрей Ярославич. Очевидно, он должен был
как-то объяснить оказавшим ему гостеприимство шведам,
что заставило его бросить родной дом и княжение и бежать
за море. Понятно, что для объяснения такого поступка опи¬
сание бедствий, творяш^ихся на Руси, должно было быть
весьма ярким. Иначе такое бегство было бы непонятно.
И уж он, видимо, нарассказывал им. Вот шведы и решили
воспользоваться моментом. Но не удалось. Интересно, что
Швецией в этот момент руководил в сане регента ярл Бир¬
гер. Если считать вместе с Невской битвой — это была его
вторая неудача.Гнать шведов и немцев не пришлось, но Александр все-
таки пришел в Новгород совместно с митрополитом. Лето¬
писец отмечает, что князь не ставил горожан в известность
о своих планах. Это вызвало пересуды. Некоторое говорили,
что князь собрался в поход на чудь. Однако, в конце концов,
выяснилось, что Александр решил предпринять поход на емь.
Выбор цели был обусловлен тем, что с начала XII в. емь
была главной целью шведских крестовых походов и, очевид¬
но, к тому времени была ими в значительной степени поко¬
рена. То есть удар по еми был, фактически, ударом по зоне
шведского владычества.В поход князь взял новгородский полк. Путь был труд¬
ным: «Бысть золъ путь, акыже не видали ни дни, ни ночи; и
многымъ шестникомъ бысть пагуба». Однако для новгород¬
цев кончилось все хорошо. Они «здорови» вернулись домой.
Летопись не сообщает о конкретном результате похода. Но191
как минимум демонстрация военной силы и серьезности на¬
мерений была произведена. После чего «князь поиде в Низ»,
то есть вернулся в стольный Владимир.Александру предстояла серьезная эпопея по наложению
на Новгород татарской дани. Жителей Северо-Восточной
Руси убеждать и уговаривать выплачивать дань монголам не¬
обходимости не было. Они на себе испытали силу татарских
полков, видели разорения и смерти. Новгородцам же до кон¬
ца 1250-х гг. удавалось жить в блаженном неведении. Одна¬
ко дошла очередь и до них.Но прежде самих татар до Новгорода дошла «весть». Рас¬
пространение информации в средневековую эпоху может
стать предметом особого исследования. Понятно, что до нов¬
городцев доходили истории о разорении, постигшем осталь¬
ные русские земли. Однако, как было сказано, новгородцы
умудрялись даже к опасности, стоящей у дверей, относиться
весьма легкомысленно. Нежелание платить дань базирова¬
лось на шапкозакидательском настроении, которое в Новго¬
родской земле было, судя по летописным данным, весьма
распространенным социально-психологическим явлением.
При этом, конечно, среди новгородцев были и здравомысля-
ш,ие люди, которые понимали, что шутки с татарами могут
кончиться плохо. Разноголосица мнений по горячему вопро¬
су привела к тому, что «святошася люди чересъ все лето».Понятно, что с морально-этической точки зрения неже¬
лание сдаваться без боя и выплачивать дань выглядело более
предпочтительно. Гордое желание оказать отпор врагу за¬
хватило даже сына Александра — молодого князя Василия.
Василий примкнул к партии, намеренной отстаивать свободу
Новгорода. Впрочем, Василий, как и большая часть его под¬
данных, непосредственно дела с татарами не имел, в Орду не
ездил и юные свои годы прожил за спиной мудрого отца. Его
юношеский порыв у родителя сочувствия не нашел. Очевид¬
но, Александр прибыл в северную столицу в столь решитель¬
ном настроении, что Василий предпочел убежать из Нов¬
города в Псков. Александр приехал с татарскими послами.
И ему, разумеется, скандал в собственном семействе был ни
к чему — на повестке дня стояли серьезные вопросы, и пер¬
спектива расхлебывать «шалости» первенца его совершенно
не радовали.192
Вот тут-то новгородцы узрели княжеский гнев. Понятно,
что главная досада князя была на сына — Василий должен
был решать возникающие проблемы так, как сделал бы на
его месте сам Александр, а не усугублять их. В реально¬
сти же сын не облегчил отцу дело, а лишь навесил на плечи
ещ^е одну проблему к уже имевшимся. Но сын есть сын.
Что бы он ни совершил, отцовская любовь всегда найдет по¬
вод для снисхождения. Александр ограничился лишь тем, что
выгнал Василия из Пскова и отправил «в Низ». Но гнев
требовал выхода. Князь нашел, на ком его сорвать. Раз он
не мог возложить полноту ответственности на сына, он воз¬
ложил ее на его окружение: «Дружину его казни: овому носа
урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повелъ;
всякъ бо злыи зле да погыбнеть». «Всякъ бо злыи зле да
погыбнеть», — резюмирует это «воспитательное мероприя¬
тие» летописец. Напомню, что «злое дело» в данном слу¬
чае — попытка организовать сопротивление татарским вла¬
стям.Поступок его выглядит неприглядно: не поддержал вспыш¬
ку патриотического подъема. Но его мировоззренческий гори¬
зонт был несоизмеримо шире, понимание ситуации глубже.
Благодаря князю Новгород оказался не затронут масштабны¬
ми татарскими ратями. Это было сложное «уравнение». Алек¬
сандр решил его как мог.Отрезав носы и выколов глаза, князь успокоился, из Нов¬
города уехал во Владимир. Однако проблема решена не была.
Так или иначе необходимо было убедить новгородцев платить
дань. Этот момент также часто дает повод осуждать князя
Александра за сотрудничество с врагом. Однако необходимо
понимать, что произошло бы с Новгородом, не прикладывай
князь стараний к тому, чтобы убедить новгородцев подчи¬
ниться миром. Могли ордынские власти передумать накла¬
дывать дань на Новгород, раз горожане не желают ее пла¬
тить? Предполагать такое смешно. Монголы еще далеко не
растратили боевого духа, не потеряли вкуса к разорительным
походам, не изнежились в оседлой жизни. Хан Берке был все
еще тем самым Берке, который вместе с Батыем покорил
полмира. Вряд ли бы он лишил себя удовольствия размяться
походом на легкомысленный в своей строптивости город.
Южная Русь к тому времени была покорена. Походы состав-7 В Долгов	193
ляли основу жизни степных воинов, в случае, если бы мис¬
сия Александра была провалена, ничто не спасло бы Новго¬
род от тотального разорения.Александр подверг город «психологической атаке». Зимой
1259 г. в Новгород явился княжеский боярин Михайло Пи-
нещинич и объявил, что татарские рати уже в Низовской
земле (то есть в Северо-Восточной Руси) и готовятся на¬
пасть на Новгород. Тут уже и у самых храбрых новгородцев
сдали нервы, и согласие на выплату дани было получено.В Новгород прибыли «оканьнии Татарове сыроядци Бер-
каи и Касачикъ с женами своими, и инехъ много». Новго¬
родцы устроили бунт. Учинили «много зла». Впрочем, бунт
был весьма своеобразный. Например, бунтующие новгород¬
цы учинили много зла «по волости», то есть на сельских
территориях, принадлежавших Новгороду, где никаких татар,
собственно, не было.Однако татарские чиновники, видя расходившихся горо¬
жан, в самом деле несколько испугались. Не до такой степени,
конечно, чтобы покинуть город, но вполне достаточной, чтобы
попросить князя об усилении охраны. Князь просьбу уважил:
повелел сыну посадничему и детям боярским стеречь резиден¬
цию ханских чиновников по ночам. Меж тем амплитуда на¬
родных волнений продолжала увеличиваться. Городская чернь
призывала умереть честно «за святую Софью и за домы ан-
гельскыя». На вече возник спор: «Вятшии велятся яти мен-
шимъ ло числу». В общем, новгородцы едва не подрались.
Однако, в конечном итоге, после бурного выяснения отноше¬
ний, Бог их от кровопролития уберег. Новгородский летописец
описывает и яростный гнев горожан, и трепет ордынских чи¬
новников. Его можно понять: ситуация была тяжелой, нужно
было хоть как-то показать, что решение о сдаче было выстра¬
дано людьми. Однако сухой итог заключался в том, что новго¬
родцам пришлось подчиниться. И ханские чиновники покину¬
ли город не раньше, чем получили то, за чем приехали. Причем
книжник возлагал ответственность за подчинение не на всех
горожан, а на знать: «И бысть заутра, съеха князь с Городи¬
ща, и оканьнии Татарове с нимь; и злыхъ светомь яшася по
число: творяху бо бояре собе легко, а меншимъ зло».Надо сказать, ханские чиновники приезжали не за самой
данью, а именно за «числом» — они должны были провести194
перепись населения для выяснения итоговой суммы. Одно¬
временно это был символический акт, показывающий власть
считающих над считаемыми. Летописец изображает его как
настоящую трагедию: «И почаша ездити оканьнии по ули-
цамъ, пишюче домы христьяньскыя: зане навелъ богъ за гре-
хы наша ис пустыня звери дивияя ясти силныхъ плъти и пити
кровь боярьскую; и отъехаша оканьнии, вземше число»*.Дело было сделано. Александр покинул Новгород, посадив
вместо проштрафившегося Василия другого своего сына —
Дмитрия. Дмитрий освоился довольно быстро. И уже через год
возглавил большой поход на город Юрьев. Поход завершился
удачно. Молодой князь справился «на отлично».Князь Александр, оставив ратные подвиги новому поко¬
лению, взял на себя тяжелую работу по урегулированию от¬
ношений с Ордой: «Того же лета поиде князь Олександръ в
Татары, и удержа и Берка, не пустя в Русь; и зимова в Та-
тарехъ, и разболеся».Смерть Александр принял, защищая Русь от очередной
напасти, исходившей из Орды. По всей империи Чингизидов
шла активная борьба за власть. Для борьбы нужно было не
только золото, но и воины, которых монгольские власти тре¬
бовали, в том числе и от Руси: «Бе же тогда нужда велика
от иноплеменникъ, и гоняхут христианъ, веляще с собою во-
иньствовати. Князь же великый Александръ поиде к цареви,
дабы отмолити людии от беды тоя».ПСРЛ. Т. III С. 82—83.
Глава 9
СМЕРТЬ: ДО И ПОСЛЕ«Отмолити люди от беды» Александру удалось. Однако
поездка эта стала для него последней. Хан Берке, младший
брат умершего уже к тому времени Батыя, задержал его у
себя. Александру пришлось зазимовать «в Татарехъ». Там
он разболелся. Возможно, причина болезни князя, которому
едва исполнилось сорок лет, была та же, что свела в могилу
его отца, — яд. Обратно он возвращался уже больным. До
дома он так и не доехал. Почувствовав скорую смерть, он
остановился в поволжском городе Городце, где и скончался,
приняв перед смертью монашеский постриг.Тело его было привезено во Владимир и положено в мона¬
стыре Рождества Богородицы. Согласно «Житию», погребение
его сопровождалось чудом. В тот момент, когда Севастьян-эко¬
ном и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вло¬
жить грамоту с разрешительной молитвой, он «акы живъ сущи,
распростеръ руку свою и взят грамоту от рукы митрополита».Князь был похоронен, однако приключения его на этом
не завершились. Причем коснулись они не только историче¬
ской памяти о его деятельности, о чем было сказано выше,
но и его тела. В знаменательном для истории России 1380 г.
были обретены нетленные мощи и выставлены на поверх¬
ность в соборе.В 1491 г. 23 мая во Владимире случился пожар, уничто¬
живший почти весь город. Никоновская летопись сообщает:
«Згорел градъ Володимирь весь и съ посады; и церковь Пре-
чистыя Рождество в монастыре внутри града выгоре, и тело
князя великого Александра Невского згоре»^• ПСРЛ. Т. XII. Стб. 229.196
Однако в парадном Лицевом своде, Степенной книге\ а
также в Синодальном списке Воскресенской летописи со¬
держится иная история, озаглавленная: «Чюдо. О явлении на
воздусе святаго и великого князя Александра Невскаго, и о
пожаре Володимерскомъ», которая является, несомненно,
поздней вставкой, сделанной, надо полагать, книжником из
кружка митрополита Макария. Вероятно, автором этого пас¬
сажа является митрополит Афанасий — автор Степенной кни¬
ги (по стилистике отрывок выбивается из летописного текста,
но вполне органично смотрится в составе Степенной книги).Согласно этой истории, пожар во Владимире действитель¬
но произошел. Однако ему предшествовало чудесное явле¬
ние: «Отъ самого верха церкви тоя видеша необычно виде¬
ние, яко облакъ легкий протязашеся, или яко дымъ тонокъ
извивася, белостию же яко иней чистъ, светлостию же яко
солнцу попдобообразно блещася, идеже тогда въ тонкости и
светлости облака того видеша подобие образа блаженнаго
великаго князя Александра на кони быстр яко къ небеси из-
имаяся яздеща»^. Затем произошел пожар. Церковь внутри
вся выгорела вместе с людьми. Однако пелена, которой был
покрыт гроб, оказалась не тронута огнем. Мош.и уцелели и
продолжили чудотворить.Вокруг останков князя сложилась не только традиция цер¬
ковного предания, но и своеобразные «городские легенды», о
которых рассказано в научно-популярной книге Г. Караева и
А. Потресова «Путем Александра Невского». Легенды запи¬
саны одним из соавторов книги, Александром Сергеевичем
Потресовым, со слов суздальского реставратора Алексея Дми¬
триевича Ваганова:«Реставратор Суздаля Алексей Дмитриевич Варганов, —
продолжал Александр Сергеевич, — сообш,ил следуюш,ее.Он рылся в Ленинграде в архиве Святейшего синода с
целью установить дату постройки ряда церквей — памятни¬
ков архитектуры. В этом архиве он случайно наткнулся на
документ, носящий название „Юрнал архимандрита Сергия“.
Этому архимандриту было поручено перевезти прах Алексан¬
дра из Владимира в Петербург.‘ ПСРЛ. Т. XXI. Ч. 2. с. 569.2 Там же. Стб. 229—230; Т. VIII. Стб. 221—222.197
в „Юрнале“ подробно описывается вся перевозка, пере¬
числяются все молитвы, которые читали в пути, но есть и
очень интересная подробность.Когда подъезжали к Москве и перед подъемом на Воробь¬
евы горы переезжали через небольшую речку, вода которой
поднялась от паводка (очевидно, это Сетунь), то мост не вы¬
держал, и гробница упала в воду. Гробница была тяжелая,
и, по словам Сергия, ее несли сто двадцать гренадеров. Со¬
держимое вывалилось в воду. Что удалось собрать, то и со¬
брали. Когда все это привезли в Петербург, то Петр открыл
гроб, посмотрел, „Быть по сему“, запер на ключ, а ключ за¬
бросил в Неву.Рассказано это было как курьез, но на этом можно строить
и предположенияВпрочем, этот курьез вполне может иметь историческую ос¬
нову. Другую легенду, уже совсем фантастическую, услышал
сам Александр Сергеевич Потресов от служительницы Успен¬
ского собора:«Будучи однажды во Владимире и желая получше рассмо¬
треть фрески Андрея Рублева — а их музейные работники по¬
казывают наспех, — Александр Сергеевич в выходной день
музея попросил служащую Успенского собора, которая хранит
ключи, пустить его внутрь.Ему удалось провести несколько часов в соборе, осмо¬
треть, не торопясь, фрески и услышать интересный рассказ
служительницы, пустившей его. Под иконой Александра
Невского стоит серебряная гробница. На вопрос, что в ней
находится, был дан ответ: „Александр Невский“.—	Но ведь его перевезли в Петербург?—	Это верно, Александра перевезли в Петербург, но ког¬
да Петр открыл гроб, чтобы посмотреть на Александра, то
Александр увидел, что Петр без бороды и в немецком платье.
Тогда Александр плюнул Петру в лицо. Петр выругался, за¬
пер гробницу на ключ и ключ забросил в Неву. После этого
Александр сам вернулся во Владимир, и сейчас он здесь у нас.По поводу плевка удивляться не приходится. Это уже тре¬
тий случай в легендах, когда покойники плюют в лицо тому,
кто им не угоден».‘ Караев Г.Н., Потресов А.С. Путем Александра Невского. М., 1970.198
в свете вышесказанного интересно было бы провести ге¬
нетическую экспертизу имеющихся останков и сравнить ре¬
зультаты с живущими отпрысками рода Рюрика. Прямых
потомков Александра Невского на сегодняшний день не оста¬
лось. Но вообще Рюриковичей немало. Самые близкие из
ныне живущих родственников Александра Невского — пред¬
ставители рода князей Шуйских, происходящих от младшего
брата Александра — Андрея. Таким образом, технически
такое исследование возможно. Но проведение его в лучшем
случае дело будущего.Как образ и персонаж Александр Невский стал не толь¬
ко частью церковной традиции, но и важным элементом
исторической памяти. Конечно, базой для формирования об¬
раза стало религиозное почитание князя. Однако ошибкой
будет думать, что князь как святой является продуктом ис¬
ключительно христианского периода нашей истории. В из¬
начальные времена в славянских языках слово «князь» обоз¬
начало старейшин-родовладык. Такое значение сохранило
это слово и в современном болгарском языке. О древнем
употреблении этого термина напоминает и обычай, сохра¬
нявшийся в русских деревнях XIX в. именовать жениха —
князем, а невесту — княгиней: они готовились стать осно¬
вателями нового родового отростка — семьи. Как главный
человек в роду, князь брал на себя и функции жреца, свя¬
щенного защитника своих родичей. В чешском и словацком
языках слово «князь» до сих пор означает «священник».
В Древней Руси христианского времени комплекс представ¬
лений о князе как о сакральной фигуре сохранился и, не¬
сколько видоизменившись, укрепился. Важным для понима¬
ния специфики древнерусского общественного сознания
является тот факт, что первыми русскими святыми стали
тоже именно князья. Очевидно, по представлениям того
времени, понятие священности, сакральной силы неразрыв¬
но сочеталось с образом князя. Конечно, это не «почитание
умерших вождей, превращение их в сильных и опасных ду¬
хов», тем не менее аналогия просматривается. То есть князь
в контексте общественной психологии фигура заметная и
сакральная не только потому, что об этом людям рассказа¬
ли с церковного амвона. Это древний, как принято говорить,
инвариант.199
Поэтому канонизация князя Александра Невского совсем
не случайна. Александр продолжает ряд святых князей, на¬
чало которому было положено канонизацией почитания в
лике святых Бориса и Глеба. «Житие» князя известно в
большом количестве редакций и списков, что само по себе
признак востребованности, поскольку тиражирование рукопи¬
сей напрямую было связано с читательским интересом или
обрядовой необходимостью. Причем важно, что среди жи¬
тийных редакций большое количество четьих текстов, то есть
текстов, которые предназначались именно для индивидуаль¬
ного чтения, а не для произнесения в ходе церковной служ¬
бы. Интересно, что проложная (сокращенная для богослу¬
жебной практики) редакция «Жития», составленная в XVI в.,
сохранила в своем составе два эпизода: рассказ о Невской
битве и о поездке в Орду^ Таким образом, понятно, что
книжник XVI в. считал в биографии князя основным.Впрочем, есть и суш,ественная разница, отличающая свя¬
того князя Александра от святых князей Бориса и Глеба.
Борис и Глеб были причислены к лику святых за жертвенный
подвиг, заключавшийся в отказе от силового сопротивления
беззаконию, творимому братом Святополком Окаянным (вне
зависимости от того, как все происходило «на самом деле» —
речь идет о доктрине). Александр же, напротив, был про¬
славлен как защитник православия и святой воин.Есть и еще одна особенность: Борисоглебские храмы
строились уже в домонгольской Руси. Сведений о храмах же
Александра Невского древнерусского периода нет. Это, ко¬
нечно, не означает, что их не было вовсе. Однако уверенно
можно утверждать, что значительных храмов среди них не
было, иначе сведения о них обязательно бы сохранились
даже в том случае, если само здание разрушилось. Кстати,
храмов в честь другого князя, современника Александра —
Михаила Черниговского, тоже было, видимо, мало. Во вся¬
ком случае, в настоящее время известен только один — цер¬
ковь Михаила и Федора Черниговских, построенная в Москве
в начале XVII в. Почему храмы в честь Александра Невско-‘ Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского // Словарь
книжников и книжности Древней F^cn. XI — первая половина XIV в. Л.,
1987. С. 354.200
го были непопулярны, сказать сложно. Самое простое объ¬
яснение заключается в том, что к середине XVI в., когда про¬
изошла канонизация, привычная номенклатура храмов уже
устоялась. Грандиозные архитектурные комплексы, включая
Московский Кремль, уже сложились. Причин для изменения
традиционного набора не было. Для того чтобы изменение
произошло, должна была произойти глубокая культурная
трансформация. И она случилась в начале XVIII в.Поскольку новая столица была основана на отвоеванных у
Швеции невских берегах, обращение к образу князя Алексан¬
дра было понятно и логично. Александро-Невский монастырь
(впоследствии лавра) стал одной из первых учреждений Санкт-
Петербурга. Первым храмом монастыря стала построенная в
1720-х гг. церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и
святого благоверного князя Александра Невского (архитекто¬
ры Д. Трезини и Т. Швертфегер). Барочная церковь была,
кроме прочего, первым каменным храмом Петербурга. Нель¬
зя сказать, что эта церковь стала центром религиозной жизни
города. Этого, собственно, и не предполагалось: храм строил¬
ся как усыпальница членов императорской фамилии и санов¬
ников. В этом качестве она дожила и до наших дней.Большая часть Александро-Невских храмов появилась в
России в XIX в. Связано это с именами императоров — трех
Александров. Поскольку Александр Невский был их небес¬
ным покровителем, обилие храмов понятно. Один из самых
старых — Александро-Невский собор в Ижевске, строитель¬
ство которого началось в 1810 г. Его ровесником является
Александро-Невский собор Симферополя. Чуть позже был
возведен собор в Петрозаводске. Самым большим Алексан-
дро-Невским собором был собор в Москве, построенный
архитектором А.Н. Померанцевым по эскизам В.М. Васне¬
цова. Его постройка началась в 1913 г. и завершилась перед
самой революцией. Собор был построен в псевдорусском
стиле. По размерам и эстетике напоминал храм Христа Спа¬
сителя. И увы, разделил в советское время его участь — был
разрушен.Храмы разрушались не только в атеистическом Советском
Союзе. Разрушен был и другой прекрасный собор, постро¬
енный по проекту Леонтия Николаевича Бенуа во вполне
религиозной Варшаве. Польша вошла в состав Российской201
империи после победоносного завершения войны с Наполе¬
оном. В Царстве Польском был размещен большой военный
гарнизон. Русское правительство не мешало полякам испо¬
ведовать традиционный католицизм. Однако понятно, что
превращение польской столицы в один из городов право¬
славной империи внесло изменение в «религиозный ланд¬
шафт» Варшавы. В городе появились русские чиновники,
военные, да и просто русские обыватели. Для их духовных
нужд необходимо было строительство православных храмов.
Инициатива постройки большого собора в Варшаве принад¬
лежала известному герою Русско-турецкой войны генералу
И.В. Гурко, в тот момент генерал-губернатору Варшавы и
командующему русским гарнизоном в Польше. О необходи¬
мости постройки собора он написал императору Алексан¬
дру III. Деньги на постройку собирали всем миром. В общих
чертах строительство было закончено в 1900 г. Но отделка
интерьеров продолжалась еще 12 лет. Архитектура собора
характеризуется термином «песевдорусская». Хотя ее бы
можно было назвать русской безо всякого «псевдо». Это
была талантливая стилизация под формы владимиро-суз¬
дальской архитектуры XIII в. В пространственном решении
и в декоре угадывалась ориентация на владимирский Успен¬
ский собор. Колокольня собора была самым высоким здани¬
ем в городе. Это был настоящий шедевр.Однако вскоре грянула Первая мировая война, а за ней и
революция. Польша сначала оказалась захвачена немцами, а
после получила независимость. Были предприняты попытки
превратить собор и в кирху, и в костел. Однако даже снятие
позолоты с куполов и установка органа не могла убить «рус¬
скости» в общем облике постройки. Храм сильно раздражал
польских националистов. В конечном итоге было принято ре¬
шение, что собор не имеет художественной ценности. Храм
был взорван. Причем деньги на подрывные работы тоже со¬
бирали по подписке среди патриотически настроенных поля¬
ков. Материалы разрушенного храма разворованы. Спасти
удалось лишь несколько мозаичных панно'.^ Лабынцев Ю., Щавинская Л. Александро-Невский собор в Варша¬
ве // Православное обозрение «Радонеж». 1999. № 9—10. Url: https://
web.archive.org.202
Другим соборам повезло больше. Например, Александро-
Невский собор в Ижевске лишился купола и колокольни и
был превращен в кинотеатр «Колосс». Основной объем зда¬
ния сохранился. Поэтому в 90-х гг. его удалось восстановить
в прежнем облике.Возвратимся к деятельности Петра.Помимо монастыря Петр задумал учредить орден Алек¬
сандра Невского. Но осуществлено это намерение было уже
после его смерти Екатериной I в 1725 г. По логике вещей,
орден должен был стать военной наградой. Но Екатерина по
какой-то причине (или вовсе без нее) стала награждать этим
орденом не военных, а гражданских служащих. Впрочем, на¬
граждались и военные. Статут ордена гласил, что «заслуги,
открывающие путь к достижению сего ордена, так же как и
ордена Св. Апостола Андрея, законом не означаются». Ста¬
тут ордена сложился не сразу. К середине XIX в. он выглядел
следующим образом:СТАТУТ ИМПЕРАТОРСКОГО ОРДЕНА
СВ. АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО319.	Императорский орден Св. Александра Невского имеет одну
степень или класс. 1797 Апр. 5 (17 908); 1856 Авг. 12, Выс. нов.320.	Знаки сего ордена (ст. 319) суть следующие:1)	Крест золотой с красною с обеих сторон финифтью, име¬
ющий между четырьмя концами своими четырех, золотых же, дву¬
главых орлов под Императорскою короною, с распущенными
крыльями, коими они на поверхности лицевой стороны креста и
соединяются между собою, имея в когтях перуны и лавровые вен¬
ки; в середине креста, на облачном финифтяном поле, изображение
на коне Св. Александра Невского, а на другой стороне латинский
его вензель под Княжескою короною.2)	Звезда серебряная, в средине которой в таковом же поле
вензеловое имя Св. Александра Невского под Княжескою короною;
в окружности на красном поле изображен золотыми буквами ор¬
денский девиз: за труды и отечество.3)	Лента красная, носимая чрез левое плечо.4)	К знакам, жалуемым за военные против неприятеля подвиги
(ст. 138), присоединяются по два, накрест лежащих, меча: посре¬
дине креста и звезды. Если, после пожалования ордена Св. Алек¬
сандра Невского за военные подвиги, будут пожалованы тому же
лицу бриллиантовые знаки сего ордена, за другие, не военные, от¬
личия, то мечи помещаются на звезде над средним щитом, а на
самом знаке — на верху креста. 1797 Апр. 5 (17 908) ст. 6; 1819203
Март. 24 (27 728); 1854 Июл. 15 (28 425 а.); 1855 Авг. 5 (29 564);
1861 Март. 28 (36 780); 1870 Дек. 3 (48 973).321.	На знаках ордена Св. Александра Невского, при пожало¬
вании его не Христианам, вместо изображения Св. Александра и
вместо вензелового имени его, изображается Императорский Рос¬
сийский орел. 1844 Авг. 9(18 137); 1845 Июл. 22 (19 227) ст. IV;
(19 228) ст. IV; 1846 Окт. 27 (20 551); 1856 Март. 22, Выс. нов.;1857	Дек. 10, пол. Ком. Мин.322.	При ордене Св. Апостола Андрея Первозванного знак ор¬
дена Св. Александра Невского, а именно, крест оного, носится ка¬
валером на шее, на узкой ленте, ордену присвоенной. 1843 Янв. 4
(16 411); 1845 Авг. 20 (19 294) ст. 1.323.	Одеяние орденское следующее: 1) Длинная красная бар¬
хатная епанча, подбитая белою тафтою с серебряным глазетовым
крагеном; на левой стороне оной звезда более обыкновенной.2)	Супервест серебряный глазетовый, подобный определенному для
ордена Св. Андрея. 3) Шляпа черная бархатная с пером белым, и
с красным, нашитым из узкой красной ленты, крестом. 1797 Апр. 5
(17 908) ст. 6.324.	Заслуги, открываюш,ие путь к достижению сего ордена,
так же как и ордена Св. Апостола Андрея, законом не означаются.325.	Двадцать четыре кавалера ордена Св. Александра Невско¬
го, полагая в том числе пять духовных особ, получают пенсии, с
разделением оных на два разряда. На производство таковых пенсий
определяется ежегодно тридцать тысяч рублей (ст. 202, прил,).1797 Апр. 5 (17 908) ст. 25; Окт. 27 (18 225); 1801 Июн. 4
(19 903); 1839 Ноябр. 9 (12 867); 1843 Янв. 1 (16 404) росп.326.	По смерти женатого кавалера ордена Св. Александра Не¬
вского, вдова его пользуется принадлежавшею ему, по сему ордену,
пенсию еш,е один год. 1843 янв. 1. (16404) ст. 4.327.	С каждого кавалера ордена Св. Александра Невского, при
пожаловании его сим орденом, взимается единовременно и достав¬
ляется в Капитул Орденов на дела богоугодные по четыреста руб¬
лей. Из сей суммы двести восемьдесят рублей остаются в ведении
Капитула, а остальные обращаются, по статье 275, в государствен¬
ное казначейство, в распоряжение Комитета о Раненых. При по¬
жаловании мечей к сему ордену (ст. 320, п. 4) взимается с пожа¬
лованного двести рублей.1797 Окт. 27 (18 225); 1816 Февр. 3 (26 115); 1839 Ноябр. 9
(12 867); Дек. 21 (13 015); 1853 Июл. 12(27 437); Окт. 13(27 607);1858	Апр. 15 (33 005); 1860 Авг. 8 (36 076) ст. 1, 2, 4, 6.328.	Кавалеры ордена Св. Александра Невского празднуют день
установления оного 30 Августа, в день Святого сего имени (а).Примечание. В день праздника ордена Св. Александра Невско¬
го кавалеры сего ордена надевают ленту его чрез плечо, хотя бы они
имели орден Св. Апостола Андрея Первозванного (ср. ст. 322) (б).204
(а) 1797 Апр. 5 (17 908) ст. 14. — (б) 1835 Июн. 17 (8249)
§ 24; 1855 Авг. 15 (29 589)В, ст. 1; 1856 Февр. 10 (30 155) опис.,
форм III.1835 Июн. 17 (8249) § 24; 1855 Авг. 15 (29 589) В, ст. 1;
1856 Февр. 10 (30 155) опис., форм. III.329.	В день орденского празднества, младшие кавалеры ордена
назначаются к сопровождению крестного хода в С.-Петербурге от
Собора Казанской Пресвятой Богородицы в Александро-Невскую
Лавру. 1797 Авг. 25, Выс. нов. по Орден. Казнам.330.	Ордену Св. Александра Невского присвоена в С.-Петер¬
бурге соборная церковь в Александро-Невском Монастыре, где
мощи сего Угодника Божия почивают.1797 Апр. 5 (17 908) ст. 15.331.	Кавалерам ордена Св. Александра Невского поручаются в
призрение и попечение инвалидные домы и все училища. 1797 Окт.
27 (18 225).332.	Обязанности кавалеров сих по таковым заведениям изло¬
жены выше, в общих постановлениях об орденах (ст. 221 и след.)^Как видим, быть кавалером ордена было непросто. Денеж¬
ные траты, орденское одеяние, регламентированные формы
ношения. Награда была предназначена для высших чиновни¬
ков и офицеров. Простому солдату, младшему командиру или
мелкому чиновнику ее было не получить.Революция отменила царские знаки отличия и наградную
систему. Начала формироваться новая. Но в отличие от пет¬
ровских времен об Александре Невском вспомнили не сразу.
Основы советской наградной системы формировались на ре¬
волюционных символах: красном знамени и образе В.И. Ле¬
нина.Советский орден Александра Невского был введен в на¬
градную систему во время Великой Отечественной войны
наряду с полководческими орденами Суворова и Кутузова.
Это было время возрождения боевых традиций дореволюци¬
онной армии. Были возвращены погоны как знаки различия.
В официальный лексикон вернулось слово «офицер». Воз¬
вращение ордена Александра Невского можно рассматривать
как составную часть этих мероприятий. Согласно указу Пре¬
зидиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 г. орден
был предназначен «для награждения командиров дивизий,*	Статут Императорского ордена Св. Александра Невского // Учреж¬
дение орденов и других знаков отличия. СПб., 1876 С. 55—57.205
бригад, полков, рот и взводов за проявленную в боях за Ро¬
дину в Великой Отечественной войне личную отвагу, муже¬
ство и храбрость, за умелое командование, обеспечивающее
успешные действия частей»^ По статуту понятно, что орден
Александра Невского предназначался дяя средних и младших
командиров. Тогда как ордена Суворова и Кутузова давались
за успешное проведение операций в масштабах фронтов и
армий, то есть предназначались для высшего генералитета
и маршалов. Очевидно, такое назначение ордена было вы¬
строено в связи с представлением о том, что и Невская бит¬
ва, и Ледовое побоище — это операции, проведенные силами
не всей Руси, а лишь некоторой ее части. То есть на «ар¬
мию» или «фронт» не тянет, но с «дивизией» может быть
сопоставлено. В принципе такой подход может быть признан
вполне адекватным.В художественном смысле советский орден имел некото¬
рую (впрочем, совсем небольшую) преемственность с орде¬
ном дореволюционным. Эта преемственность касалась пре¬
жде всего цветового решения: красная эмаль на золотом
фоне. В остальном же отличие было существенным. Это был
уже не крест, а звезда, в центре которой помещался рельеф¬
ный портрет Александра Невского, прототипом для которого
послужил портрет Н.К. Черкасова в роли князя.Современная Россия в качестве идеологической базы раз¬
вивает некоторую смесь дореволюционных и советских устано¬
вок. В наградной системе это отразилось в полной мере. Выс¬
шей наградой осталась Золотая Звезда Героя (теперь уже
России, а не СССР), но остальные награды новые или «воз¬
вращенные дореволюционные». В числе прочих был возвращен
и орден Александра Невского в его дореволюционном обличье:
как внешнем, так и в плане статуса. Теперь это снова не пол¬
ководческий, а общий орден, которым награждают не за со¬
вершенный подвиг, а за «службу в целом». Интересно, что
знаки ордена разнообразны. Помимо креста обычного размера
наградной набор комплектуется знаком уменьшенного формата
и изящной маленькой розеточкой. Очевидно, предполагается,
что орденом будут награждаться весьма элегантные господа.*	Орден Александра Невского // Государственные награды СССР. М.,1987.	С. 44.206
СТАТУТ ОРДЕНА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО1.	Орденом Александра Невского награждаются граждане Рос¬
сийской Федерации, замещающие должности государственной
службы, за особые личные заслуги перед Отечеством в деле госу¬
дарственного строительства, многолетнюю добросовестную службу
и высокие результаты, достигнутые ими при исполнении служебных
обязанностей, в деле укрепления международного авторитета Рос¬
сии, обороноспособности страны, развития экономики, науки, об¬
разования, культуры, искусства, охраны здоровья и другие заслуги,
а также граждане Российской Федерации за высокие личные до¬
стижения в различных отраслях экономики, научно-исследователь¬
ской, социально-культурной, образовательной и иной общественно¬
полезной деятельности.2.	Граждане Российской Федерации могут быть награждены ор¬
деном Александра Невского, как правило, при условии, что ранее
они были награждены орденом Российской Федерации, а лица, за¬
мещающие должности государственной службы, должны иметь так¬
же общий стаж государственной службы не менее 20 лет.3.	Орденом Александра Невского могут быть награждены вид¬
ные зарубежные политические и общественные деятели, предста¬
вители делового сообщества иностранных государств за заслуги в
развитии многостороннего сотрудничества с Российской Федераци¬
ей и оказании содействия в ее социально-экономическом развитии.4.	Знак ордена Александра Невского носится на левой стороне
груди и при наличии других орденов Российской Федерации рас¬
полагается после знака ордена «За заслуги перед Отечеством»
IV степени.5.	Для особых случаев и возможного повседневного ношения
предусматривается ношение миниатюрной копии знака ордена
Александра Невского, которая располагается после миниатюрной
копии знака ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени.6.	При ношении на форменной одежде ленты ордена Александра
Невского на планке она располагается после ленты ордена «За за¬
слуги перед Отечеством».ОПИСАНИЕ ОРДЕНА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГОЗнак ордена Александра Невского представляет собой покры¬
тый рубиновой эмалью позолоченный четырехконечный прямой
крест с расширяющимися концами. Концы креста по краям имеют
узкий выпуклый рант.Между концами креста помещены изображения двуглавого
орла главной фигуры Государственного герба Российской Фе¬
дерации.В центре креста — круглый медальон с узким выпуклым
рантом.207
в поле медальона — выполненная цветными эмалями конная
фигура князя Александра Невского, обращенная влево.Расстояние между противоположными концами креста —
40 мм. На оборотной стороне знака рельефными прямыми буквами
написан девиз ордена: «ЗА ТРУДЫ И ОТЕЧЕСТВО». На нижнем
конце креста — номер знака ордена.Знак ордена при помощи ушка и кольца соединяется с пяти¬
угольной колодкой, обтянутой шелковой, муаровой лентой.Лента красного цвета шириной 24 мм. В центре ленты — жел¬
тая полоса шириной 1,5 мм.Миниатюрная копия знака ордена Александра Невского носит¬
ся на колодке. Расстояние между концами креста — 15,4 мм, вы¬
сота колодки от вершины нижнего угла до середины верхней сто¬
роны — 19,2 мм, длина верхней стороны — 10 мм, длина каждой
из боковых сторон — 16 мм, длина каждой из сторон, образующих
нижний угол, — 10 мм.При ношении на форменной одежде ленты ордена Александра
Невского используется планка высотой 8 мм, ширина ленты —
24 мм.Лента ордена Александра Невского на гражданской одежде но¬
сится в виде розетки. Диаметр розетки — 15 мм.Орден весьма популярен в среде высших чиновников, во¬
енных и деятелей культуры. Однако его общественный авто¬
ритет пока невелик. Многие удивляются, когда узнают, что
какой-нибудь руководитель департамента некой госконторы
награжден орденом Александра Невского. По инерции люди
представляют этот орден как боевую награду. Награждение
ею мордатенького чиновника вызывает комический эффект.Конечно, не храмы и не награды вывели Александра Нев¬
ского в ряды первых лиц русской истории. В 2008 г. теле¬
канал «Россия» и телекомпания ВИД провели голосование
среди телезрителей и радиослушателей. В ходе голосования
респонденты должны были выбрать личность, наиболее важ¬
ную для отечественной истории. В итоге лидером суммарно¬
го рейтинга, в котором учитывались смс-сообщения, платные
и бесплатные телефонные звонки и голоса, зачисленные че¬
рез Интернет, стал князь Александр Невский.Что же сделало князя столь популярным среди современ¬
ных жителей России? Думается, важнейшую роль в форми¬
ровании общественного мнения сыграл фильм гениального
режиссера Сергея Эйзенштейна, вышедший на экраны еще
в 1938 г. Теперь уже этот фильм смотрят только любители208
и историки кино. Но еще в пору детства автора этих строк
фильм воспринимался не как экзотичная киноклассика, а как
вполне «нормальное кино», которое с интересом смотрели и
взрослые, и дети. Таковая была сила гениальной режиссуры,
что фильм сохранял актуальность и спустя пятьдесят лет по¬
сле выхода. Мальчишки делали мечи из дерева, пытались сде¬
лать рыцарские топфхелмы из ведер и самозабвенно играли в
«Ледовое побоище». «Ледовым побоищем» иногда называ¬
лись и массовые потасовки возле школы, если им случалось
произойти зимой. Вместе с тем фильм очень многослойный.
Наряду с понятной детям остросюжетной канвой в нем есть
и второй, и третий план, сложные реминисценции и неявные
смыслы. Фильм стал явлением не только мирового кинема¬
тографа, но и важной вехой в формировании коллективной
исторической памяти. Особую выразительность фильму при¬
дала музыка С.С. Прокофьева.Самый мощный, поистине кумулятивный, эффект имела
сцена фильма, в которой рыцари тонут, исчезая подо льдом
Чудского озера. Эти кадры воспринимались почти как до¬
кументальные. Поэтому несколько поколений школьных учи¬
телей истории рассказывали на уроках, посвященных борьбе
против крестоносной и католической экспансии, и о «тонком
весеннем льде», который не выдержал «тяжелую рыцарскую
конницу». Как было уже сказано, указанный сюжет не явля¬
ется полностью выдумкой Эйзенштейна: рыцари провалива¬
лись под лед, но только не в 1242-м, а в 1234 г. Для созда¬
ния художественного эффекта такая режиссерская вольность
была вполне позволительна. Но именно эта сцена обычно
выставляется как главный козырь при «развенчании» обра¬
за князя Александра: «Не тонули рыцари!» Наверняка вели¬
кий режиссер был бы немало поражен, если бы узнал, какой
разрушительный эффект оказали запоминающиеся кадры его
фильма на не слишком крепкий интеллект «любителей ис¬
тории».Меж тем фильм был результатом большой работы и явил¬
ся проявлением важных исторических процессов.Начнем именно с процессов. 20-е гг. XX в. ознаменова¬
лись становлением марксистской науки. Ведущую роль в
этом процессе сыграла школа академика М.Н. Покровского.
Академик и его ученики стали препарировать отечественную209
историю «с классовых позиций» при соблюдении выведен¬
ного В.И. Лениным «принципа партийности». Понятно, что
большая часть героев древнерусской истории оказались во
враждебном молодому пролетарскому государству стане «фе¬
одалов-эксплуататоров». Историки, впрочем, производили
свою научную работу вполне деликатно, а вот читатели исто¬
рических работ правильные выводы могли сделать не всегда.
Результатом неправильно понятого «марксистского подхода»
стала пьеса «Богатыри», написанная пролетарским поэтом
Демьяном Бедным. Пьеса была поставлена в 1936 г. на сце¬
не московского Камерного театра известным режиссером
А.Я. Таировым. Пьеса была остросатирическая. Казалось,
«классово чуждые» древнерусские персонажи — отличный
материал, над которым можно безопасно посмеяться в весь¬
ма непростые 30-е гг. Однако постановка была расценена
партийными органами (да и коллегами Таирова) как глум¬
ление над русской историей. Постановку раскритиковали в
«Правде» и закрыли.Однако проблема «реабилитации» отечественной истории
осталась актуальной. В такой обстановке перед С.М. Эйзен¬
штейном была поставлена задача съемки исторического
фильма.Нужно понимать, что С.М. Эйзенштейн — режиссер-
авангардист, создатель специфического киноязыка, нового
для своей эпохи. То, что фильм поручили именно ему, —
весьма характерная черта эпохи. Требовалось создать имен¬
но масштабное художественное произведение о русской ста¬
рине, а не просто развлекательную или «воспитательную»
киноленту. Эйзенштейн подошел к делу творчески и обстоя¬
тельно. И.И. Клейман, советский и российский киновед и
историк кино, рассказывал в интервью такую байку, которая,
впрочем, похожа на правду: «Тема была выбрана не случай¬
но. Когда Эйзенштейн вышел из опалы, ему дали на выбор
два уже купленных сценария: „Минин и Пожарский** Викто¬
ра Шкловского и „Александр Невский** Петра Павленко.
Оба заказа делались в рамках „оборонного кино**: всем было
ясно, что надвигается война, и руководство страны приняло
решение делать оборонные фильмы, показывающие славу
русского оружия и поднимающие дух народа. Есть рассказ
Михаила Ромма о том, как Эйзенштейн, встретив его, спро¬210
сил, какой сценарий он бы выбрал. Ромм ответил, что, ко¬
нечно, „Минина и Пожарского“: все-таки XVII век, известно,
как люди выглядели и что там происходило. А что извест¬
но об эпохе Невского?! „Вот поэтому, — ответил Эйзен¬
штейн, — мне и надо брать «Александра Невского». Как я
сделаю, так оно и будет“»*.Впрочем, без участия серьезных ученых великому режис¬
серу обойтись не удалось. Первоначальный вариант сцена¬
рия был весьма саркастически раскритикован академиком
М.Н. Тихомировым. Его критический отзыв интересен сам
по себе и является самостоятельным научно-публицистиче¬
ским произведением. Он был опубликован в 1937 г. в жур¬
нале «Историк-марксист» и назывался весьма показательно:
«Издевка над историей».В отзыве Тихомирова есть серьезные концептуальные за¬
мечания, сдерживавшие полет фантазии авторов сценария
П.А. Павленко и С.М. Эйзeнштeйнa^. Историк указал, что
князь Александр не умирал на Куликовом поле (а как было бы
эффектно), Новгород не был центром борьбы против монголо¬
татарского ига (тоже красивый был бы момент) и пр. Но за¬
нимательнее всего выглядят пассажи, которые академик не
счел нужным критиковать серьезно в силу их смехотворности,
но прошелся по ним в юмористическом ключе.Например, блестяще разобрана тема, которая и до сих
пор живо обсуждается среди любителей исторической прозы:
как следует передавать в современном тексте древнерусскую
речь. Аутентичный древнерусский язык может быть непоня¬
тен, а стилизация часто бывает неумелой. Именно это сна¬
чала и произошло со сценаристами фильма. Тихомиров пи¬
шет: «Следует остановиться также и на языке сценария.
Язык Древней Р^си отличался рядом особенностей и не все¬
гда поддается современной интерпретации. Авторы сценария*	«Александр Невский». Как создавался один из главных патриотиче¬
ских русских фильмов, почему замыслам Эйзенштейна помешал Иосиф
Сталин и какие кадры в фильме лишние. Киновед и бывший директор Му¬
зея кино Наум Клейман рассказал Arzamas о кинокартине «Александр Нев¬
ский». https://arzamas.academy/materials/348.2 Кривошеев Ю.В,, Соколов Р.А. К истории создания кинофильма
«Александр Невский» // Новейшая история России: время, события, люди
(к 75-летию почетного профессора СПбГУ Г.Л. Соболева). СПб., 2010.
С. 281—295.211
вовсе не обязаны были стилизовать язык, которыми говорят
действующие лица, под язык XIII в. Но они обязаны были
найти способы передать характерные особенности языка
XIII в. У авторов сценария был прекрасный образец вос¬
произведения древнерусского языка, правда более позднего
времени, — это язык „Бориса Годунова" Пушкина. А ведь
Пушкин писал более 100 лет тому назад, когда русская фи¬
лология почти не суш,ествовала. Однако он не сделал ни од¬
ного анахронизма, и не только потому, что он был гениаль¬
ным художником, но и потому, что он старательно изучал
древнерусский язык. Иначе поступили авторы сценария. Они
решили, что древнерусский язык — это язык лавочников Лей-
кина и купцов Островского, сдобренный, кроме того, жарго¬
ном Остапа Бендера из „Двенадцати стульев". Так, напри¬
мер, Буслай говорит: „Ну, как так — не знаю... Чего вола за
хвост тянуть" (с. 110). В сценарии находим такие перлы:
„Нам, брат, война ни к чему" (с. 111); „У-у, оголец" (!);
„И мертвых нас не возьмете, душу вашу язви" (с. 127). А вот
как разговаривает сам Александр Невский: „В чем их сек¬
рет?" (с. 121); „Я князь-лапотник. Не как вы, эля (!) не пи¬
вал, сластей заморских не пробовал" (с. 117); или „Войну
воевать — не комедь ломать" (с. 118). Что можно прибавить
к этому языку, разве сказать вместе с авторами: „Сценарий
писать — не комедь ломать". Заметим, что само понятие
комедии не было известно на Руси XIII в. Совсем уж стран¬
ным языком говорят татары. Авторы сценария заставляют
их беседовать ломаным языком, заимствованным из шовини¬
стических анекдотов: „Орда наша езжай, там работа много
есть" (с. 108); „Буюк адам, якши Адам"; „Он шведов бил,
а нас чехи били" и т. д. (с. 119). От татар не отстают и немцы:
„Зер гут лошадка. Корош, корош" (с. 116); или „О, шорт"
(с. 116); не отстает и перс: „Весели город, красива город"
(с. 112)»>.Кстати, сцена с проваливанием рыцарей под лед была в
сценарии. «И затреш,ало. Конь Александра взвился свечой и
на мгновение замер на задних ногах, хрипя, раскрыв ноздри
и поводя обезумевшими глазами. Треща, качнулся и пополз.‘ Тихомиров М.Н. Издевка над историей (о сценарии «Русь») //Древ¬
няя Русь. М., 1975. С. 379.2\2
провалился под тяжестью лед, влача в зимнюю темную воду
тевтонских бойцов. Монахи в последний раз подняли черные
кресты.—	Победа! — закричали русские»Однако, видимо, академик М.Н. Тихомиров понимал, что
это кинематографический образ, призванный наглядно по¬
казать «провал» немецкого нападения. Придираться к худо¬
жественной детали не счел нужным.Фильм снят с неплохим знанием бытовых деталей: оружия,
построек и костюмов находится вполне на уровне научных зна¬
ний той эпохи. Таким образом, фильм был создан в сочетании
передового художественного языка, научных знаний и четкой
идейной задачи. И как ни странно, эти разнонаправленные
тенденции отнюдь не мешали друг другу, а гармонично допол¬
няли. В этом, собственно, и заключался гений режиссера, су¬
мевшего «впрячь в одну телегу» «коня и трепетную лань».
Ничего подобного в отечественном кинематографе создано не
было. Если говорить о кинематографе мировом, то многие ис¬
следователи отмечали сходство визуального ряда «Александра
Невского» и «Нибелунгов», снятых Фрицем Лангом в 1924 г.
Однако сами фильмы не похожи. Имеюш,аяся перекличка —
это, скорее, элемент художественного диалога. Можно ска¬
зать, инфернальные тевтоны Эйзенштейна — это русский
взгляд на идеальных тевтонов Ланга.Важно, что изначально финал фильма был суш^ественно
менее жизнеутверждающий. В фильме предполагалось пока¬
зать вторую половину жизни Александра Невского, половину
суш.ественно более тягостную — ту, которая была связана с
поездками в Орду. Эйзенштейна как большого художника ин¬
тересовала драма исторической личности в ее полярных про¬
явлениях. Однако Сталин тоже обладал неплохим художе¬
ственным чутьем. По его указанию фильм был закончен на
позитивном моменте победы русских над немцами. С одной
стороны, это обеднило художественное содержание картины.
С другой, усилило ее идеологический посыл и сделало более
«детской», что тоже было важно, поскольку на протяжении
пятидесяти лет главным зрителем картины оставались, безу¬
словно, именно дети.Павленко ПЛ. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1953.213
Поскольку «вторая часть» жизни князя Александра осталась
не раскрытой в фильме Эйзенштейна, советский и российский
режиссер и киносценарист Георгий Михайлович Кузнецов в
1991 г. снял об этом свой фильм «Житие Александра Невско¬
го». Связующая нить фильма — возвращение больного князя
Александра из Орды в 1263 г. Кузнецов выступил в этом филь¬
ме и режиссером, и сценаристом. Фильм сочетает в себе тради¬
ции советского исторического кино и чисто перестроечную ин¬
тонацию, которую условно можно обозначить как «обращение
к духовности». Увы, результат получился весьма «на любите¬
ля». С одной стороны, фильм лишен приключенческой занима¬
тельности, свойственной, например, фильмам С.С. Тарасова
(«Стрелы Робин Гуда», «Баллада о доблестном рыцаре Айвен¬
го» и пр.). С другой — в нем нет «шок-контента», которым
привлекали внимание к своим работам многие режиссеры пере¬
строечной эпохи. В итоге фильм вышел довольно нудный.Очевидно учтя этот печальный опыт, к теме биографии
Александра Невского обратились кинематографисты новей¬
шего времени. Судя по всему, они поставили перед собой
задачу снять динамичное, приключенческое кино, взяв за ос¬
нову принцип Александра Дюма, который, как известно, ис¬
пользовал историю лишь как гвоздь, на который он вешал
свои «картины». Сам по себе принцип вполне хорош. И ав¬
торами даже было сделано немало; найден красивый молодой
актер на роль Александра Невского, весьма тщательно про¬
работана «матчасть» (особенно оружие и одежда). Но, в
общем и целом, получилась весьма картонная поделка. Что
не хватило фильму для того, чтобы стать увлекательным
исторически боевиком? На этот вопрос квалифицированно
могут ответить только специалисты по истории кино. Я могу
лишь предположить, что авторы фильма представили своего
потенциального зрителя как весьма примитивное интеллек¬
туально неразвитое существо, которое можно завлечь немуд¬
рящими средствами. Эйзенштейн стремился снять шедевр,
который бы понравился «корифею искусств» — тут было не
до халтуры. Современный кинематографист не слишком оза¬
бочен даже окупаемостью картины — деньги дает федераль¬
ное агентство. Отсюда, видимо, печальный результат.То есть до сего дня фильм Эйзенштейна остается един¬
ственным по-настоящему ярким и талантливым воплощени¬214
ем образа героического князя на экране. Даже перестав быть
«фильмом, который смотрели все», он продолжает влиять на
историческую память. Через музыку С.С. Прокофьева, через
триптих «Александр Невский» художника П.Д. Корина. Ока¬
зал фильм воздействие и на литературные произведения,
которые стали появляться в заметном количестве именно по¬
сле фильма Эйзенштейна. Почти все они в той или иной сте¬
пени несут на себе отсвет этого фильма. Например, вот как
в замечательной повести В. Яна «Юность полководца» опи¬
сан финал Ледового побоища; «Схватка была недолгой: еще
некоторое время голубой шарф вился и мелькал между взле¬
тавшими мечами, затем вдруг исчез, и Брудегам увидел толь¬
ко, как по этому месту промчались кони, и светлый шлем
Александра, удалявшегося в сторону. Черная полынья рас¬
ширялась, и в ней еще некоторое время видны были конские
морды и отчаянно барахтающиеся люди. <...> Лед по всему
озеру стал заметно трескаться, и все больше появлялось
черных пятен. Не стесненные тяжелыми доспехами, русские
воины разбегались в разные стороны, легко прыгая через
полыньи, и опять возвращались, чтобы снова схватиться с
врагами. Немецкие всадники уже отступали в полном бес¬
порядке, стараясь добраться до суболицкого берега по осе¬
давшему под их тяжестью льду. Русские бесстрашно набра¬
сывались на рыцарей, поражая их топорами. Они разбивали
головы коням, и железные латы всадников трещали под мо¬
гучими ударами разъяренных русских воинов. Легко пере¬
скакивая с льдины на льдину, к рыцарям подбегали пешие
русские ратники и стаскивали их с коней длинными рыбачь¬
ими баграми. Упавшим на лед рыцарям тяжелые доспехи
мешали подняться без посторонней помощи»'. При этом из¬
вестно, что В. Ян очень тщательно подходил к работе с ис¬
точниками. Работал в библиотеке, читал летописи. Но сцена
эта явно почерпнута им не из литературы. Это образы гени¬
ального фильма.В заключение следует сказать, что «исторические нарра¬
тивы», касающиеся древнерусской истории, не настолько
рыхлая конструкция, как кажется при поверхностном взгля-Яи В. Александр Невский Юность полководца СПб , 2007215
де. Они являются плодом долгой скрупулезной работы дале¬
ко не глупых людей. Каждый факт неоднократно проверен,
каждая логическая связь закалена в ходе жестоких дискус¬
сий. Увы, очень многое в истории Древней Руси, скорее все¬
го, никогда не будет установлено бесспорно. Многие гипо¬
тезы обречены оставаться гипотезами и никогда не станут
тем, что в обыденном языке именуется «проверенными фак¬
тами». Но тем не менее большая часть того, что школьник
узнает об Александре Невском в пятом классе средней шко¬
лы, достаточно легко выдерживает испытание деконструкци¬
ей и не нуждается в догматической апологетике.
Источники и литература1.	Акты Московского государства, изданные Императорской Ака¬
демией Наук / Под ред. Попова Н.А. Т. II. Разрядный приказ. Москов¬
ский стол. 1635—1659. СПб., 1894.2.	Джованни делъ Плано Карпини. История монголов. М., 1957.3.	Житие Александра Невского // Библиотека литературы Древней
Руси. Т. 5. XIII в. СПб., 1997. С. 358—369.4.	Иларион. Слово о Законе и Благодати // БЛДР. Т. 1. XI —
XII века. СПб., 1999. С. 26—61.5.	Карпини Иоанн Плано. История монголов. Рубрук Вильгельм.
Путешествие в восточные страны // Пер. А.И. Малеина. СПб., 1911.6.	Ливонская «Старшая» рифмованная хроника // Матузова В.И.,
Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII — 1270 г. Тексты,
перевод, комментарии. М., 2002. С. 35—37.7.	Павленко ПЛ. Александр Невский. Киноповесть // Павлен¬
ко П.Л. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1953.8.	Повесть о битве на Липице // Библиотека литературы Древней
Руси. Т. 5. XIII век. СПб., 1997. С. 74—88.9.	Повесть о разорении Рязани Батыем // БЛДР. XIII век. СПб.:
Наука, 1997. Т. 5. С. 140—150.10.	Послание папы Гонория III королям Руси 17.1. 1227 г. // Ма¬
тузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Конец XII — 1270 г.
Тексты, перевод, комментарии. М., 2002. С. 219—222.11.	Послание папы Иннокентия IV князю Александру Ярославичу
15.IX.1248 // Матузова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Ко¬
нец XII — 1270 г. Тексты, перевод, комментарии. М., 2002. С. 268—
272.12.	Поучения и молитва Феодосия Печерского // Библиотека ли¬
тературы Древней Руси. Т. 1. XI—XII века. СПб., 1997. С. 434—455.13.	ПСРЛ. Т. I. М., 1997.14.	ПСРЛ. Т. II. М., 1998.15.	ПСРЛ. Т. VIII. СПб., 1859.16.	ПСРЛ. Т. XII. СПб., 1901.217
17.	ПСРЛ. Т. XLI. М., 1995.18.	ПСРЛ. Т. XXI. Ч. 2. СПб., 1913.19.	ПСРЛ. Т. XXIV. М., 2000.20.	ПСРЛ. Т. III. М., 2000.21.	ПСРЛ. Т. X. СПб., 1885.22.	Расписание степеней родства и свойства, препятствующих бра¬
ку // Русская историческая библиотека. Т. 6. Памятники древнерус¬
ского канонического права. Ч. 1. Памятники XI—XV вв. СПб., 1880.23.	Родословная книга князей и дворян, российских и выезжих
(Бархатная книга). Ч. 1. М., 1787.24.	Слова и поучения Серапиона Владимирского // БЛДР. XIII век.
СПб., 1997. Т. 5. С. 370—386.25.	Слово о погибели Русской земли // БЛДР. XIII век. СПб.,
1997. Т. 5. С. 90—92.26.	Слово о полку Игореве // БЛДР. Т. 4. XII в. СПб., 1997.
С. 254—267.27.	Хроника Ливонии Генриха // Матузова В.И., Назарова Е.Л.
Крестоносцы и Русь. Конец XII — 1270 г. Тексты, перевод, коммен¬
тарии. М., 2002. С. 32—33.28.	Хроника Тевтонского ордена / Пер. В.В. Бегунова, И.Э. Клей-
ненберг, И.П. Шаскольского // Труды комплексной экспедиции по
уточнению места Ледового побоища. М., 1966.29.	Баумгартен НА. К родословию великих князей Владимирских.
Мать Александра Невского // Летопись Историко-родословного обще¬
ства в Москве. М., 1908. Вып. 4 (16). С. 21—23.30.	Беляев Н.И. Александр Невский. М., 1951.31.	Бережков Н.Г, Хронология русского летописания. М., 1967.32.	Бескровный А. Святой благоверный великий князь Александр
Невский (иконы и церковно-монументальная живопись) // Православ¬
ный взглядъ. № 4 (15). 2011.33.	Блок М. Феодальное общество. М., 2003.34.	Войтович Л.В, Княз1вськ1 Династ!! СхщноГ бвропи (к1нець
IX — початок XVI ст.): склад, сусп1льна i пол1тична роль, кторико-
генеалопчне досл1дження. Льв1в, 2000.35.	Глязер С.В. Битва на Чудском озере. М., 1938.36.	Горский Л.Л. Русь. От славянского расселения до Московского
царства. М., 2004.37.	Громов М.Н., Козлов И.С. Русская философская мысль X—
XVII веков. М., 1990.38.	Данилов АЛ., Косулина Л.Г. История России. С древнейших
времен до XVI века: Учебник для 6-го класса общеобразовательных
учревдений. М., 2003.39.	Долгов В.В. Очерки истории общественного сознания Древней
Руси XI—XIII веков: Учебное пособие. Ижевск, 1999.40.	Егоров B.JJ. Александр Невский и Чингизиды // Отечественная
история. 1997. No 2. С. 48—58.41.	Еремин И.П. «Повесть временных лет». Л., 1947.218
42.	Заграевский С.В. К вопросу о столицах Северо-Восточной
Руси: Переславль-Залесский при Юрии Долгоруком, Боголюбово
при Андрее Боголюбском // Материалы XX межрегиональной краевед¬
ческой конференции (17 апреля 2015 г.). Владимир, 2016. С. 296—
306.43.	Записки князя Петра Долгорукова / Пер. с фр. А.Ю. Сереб¬
рянниковой; Вступит, ст., примеч. и указатель С.Н. Искюля. СПб.,2007.44.	Зеленин Д.К. Избранные труды: Статьи по духовной культуре.
1901 — 1913. М., 1994.45.	История СССР. Учебник для 7-го класса средней школы / Под
ред. Б.А. Рыбакова. М., 1985.46.	Караев Г.И., Потресов А.С, Путем Александра Невского. М.,
1970.47.	Караев Г.И. Результаты подводного археологического обследо¬
вания северной части Теплого озера // Ледовое побоище 1242. Труды
комплексной экспедиции по уточнению места Ледового побоища / Под
ред. Г.И. Караева. М.; Л., 1966. С. 60—65.48.	Карамзин НМ. История государства Российского. Т. 4. СПб.,
1918.49.	Карпов А.Ю. Александр Невский. М., 2010.50.	Кирпичников А.Н. Невская битва 1240 года и ее тактические
особенности // Князь Александр Невский и его эпоха. Исследования
и материалы. СПб., 1996. С. 24—30.51.	Клосс Б.М. Предисловие // ПСРЛ. Т. 41. М., 1995.52.	Косткин В.В., протоиерей. Монастыри, соборы и приходские
церкви Владимирской епархии, построенные до начала XIX столетия.
Краткие исторические сведения с приложением описи сохраняющихся
в них древних предметов. Ч. 1. Монастыри. Владимир, 1906.53.	Кривошеев Ю.В. Русь и монголы. СПб., 2003.54.	Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Александр Невский: эпоха и
память. Исторические очерки. СПб., 2009.55.	Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. К истории создания кинофиль¬
ма «Александр Невский» // Новейшая история России: время, собы¬
тия, люди (к 75-летию почетного профессора СПбГУ Г.Л. Соболева).
СПб., 2010. С. 281—295.56.	Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М.,1988.57.	Курбатов Г.Л., Фролов Э.Д., Фроянов И.Я. Христианство:
Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988; Кучкин В.А. Александр
Невский — государственный деятель и полководец средневековой
Руси // Отечественная история. 1996. № 5. С. 18—33.58.	Кучкин В.А. О дате роадения Александра Невского // Вопросы
истории. 1986. № 2. С. 174—176.59.	Кучкин В.А. Александр Невский — государственный деятель и
полководец средневековой Руси // Отечественная история. 1996. № 5.
С. 18—33.219
60.	Ледовое побоище 1242. Труды комплексной экспедиции по уточ¬
нению места Ледового побоища / Под ред. Г.Н. Караева. М.; Л., 1966.61.	Линд Д.Г. Некоторые соображения о Невской битве и ее зна¬
чении // Князь Александр Невский и его эпоха. Исследования и мате¬
риалы / Под ред. Ю.К. Бегунова и А.Н. Кирпичникова. СПб., 1995.
С. 44—55.62.	Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Близкородственные браки Рю¬
риковичей в XII в. как предмет вспомогательно-исторического иссле¬
дования // Вспомогательные исторические дисциплины в современном
научном знании. Материалы XXV международной научной конферен¬
ции. Москва, 31 января — 2 февраля 2013 г. Ч. 1. М., 2013. С. 96—
102.63.	Мату зова В.И., Назарова Е.Л. Крестоносцы и Русь. Конец
XII — 1270 г. Тексты, перевод, комментарии. М. 2002.64.	Машке Э. Немецкий орден. М., 2003.65.	Минин С.Н., священник. Очерки по истории Владимирской
епархии (X—X вв). Владимир, 2004. С. 11 —13.66.	Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточ¬
ной Европы. Представления об этнической номинации и этничности
XVI — начала XVIII века. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999.
С. 23—24.67.	Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях: Меж¬
дисциплинарные очерки культурных, торговых, политических отноше¬
ний IX—XII веков. М., 2001.68.	Наставление для действий лавою // Строевой кавалерийский
устав. Пг., 1917. С. 259—260.69.	Нестеренко А.Н. Ложные нарративы биографии Александра
Невского в отечественной историографии // Вопросы истории. 2016.
№ 1. С. 103—114.70.	Одесский М.П. Поэтика власти в Древней Руси // Древняя
Русь: вопросы медиевистики. 2000, № 1. С. 4—11.71.	Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского язы¬
ка. М., 1999.72.	Охотникова В.И. Повесть о житии Александра Невского //
Словарь книжников и книжности Древней Руси. XI — первая полови¬
на XIV в. Л., 1987. С. 355.73.	Пашу то В.П. Александр Невский. М., 1974.74.	Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. М., 1997.75.	Петров А.В. Несколько замечаний о древнерусском «одиначе-
стве» // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского уни¬
верситета. 2011. № 6. С. 71—83.76.	Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ. Князья. Религия // Из
истории русской культуры. Т. 1 (Древняя Р^сь). М.: Языки русской
культуры, 2000.77.	Печников М.В. Антоний // Древняя Русь в средневековом мире:
энциклопедия / Институт всеобщей истории РАН; Под общ. ред.
Е.А. Мельниковой, В.Я. Петрухина. М., 2014. С. 31.220
78.	Пивоваров Ю.С. Должность царя у нас стала выборной // Про¬
филь. № 32 (587).79.	Приселков МЛ. История русского летописания XI—XV вв.
СПб., 1997.80.	Псковские летописи. Вып. 2 / Под. ред. А.Н. Насонова. М.,
1955.81.	Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. М., 1989.82.	Пятнов А.П. Полоцкая земля в последней четверти XII века
(рус.) // Rossica antiqua. 2010. № 1. С. 136—137.83.	Ричка В.М. Ки1вська Р^сь: проблема етнокультурного розвитку
(конфес1йный аспект). КиТв, 1994.84.	Рогов А.И., Флоря Б.Н. Формирование самосознания древне¬
русской народности (по памятникам древнерусской письменности X—
XII вв.) // Развитие этнического самосознания славянских народов. М.,
1982. С. 96—120.85.	Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси // От Корсуня до
Калки. М., 1990. С. 255—470.86.	Российская родословная книга, издаваемая князем Петром
Долгоруковым. Ч. 1. СПб., 1854.87.	Садохин А.П. Этнология. М., 2000.88.	Седов В.В. Древнерусская народность: Историко-археологиче-
ское исследование. М., 1999.89.	Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского язы¬
ка по письменным памятникам. Т. III. СПб., 1912.90.	Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского язы¬
ка по письменным памятникам. Т. I. СПб., 1893.91.	Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших вре¬
мен. СПб., 1784.92.	Татищев. В.Н. История Российская. Т. III. М., 1774.93.	Тихомиров М.Н. Список русских городов дальних и ближних //
Исторические записки. М., 1952. Т. 40. С. 214—259.94.	Тихомиров М.Н. Древняя Русь. М., 1975.95.	Тихомиров М.Н. Издевка над историей (о сценарии «Русь») //
Древняя Русь. М., 1975. С. 375—389.96.	Толочко А. Воображенная народность // Ruthenica. КиТв, 2002.
Т. I. С. 112—118.97.	Толочко О.П. Русь: держава i образ держави. КиГв, 1994.98.	Толстой Н.И. Этническое самопознание и самосознание Не¬
стора Летописца, автора «Повести временных лет» // Из истории рус¬
ской культуры. Т. 1 (Древняя Русь). М.: Языки русской культуры,
2000. С. 441—448.99.	Устав Ярослава // Древнерусские княжеские уставы XI—XV вв.
М., 1976. С. 86—91.100.	Участник экспедиции Георгия Караева на Чудское озеро рас¬
сказал, почему на дне озера никогда не найдут рыцарей. URL: https://
spbdnevnik.ru.101.	Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. М., 1989.221
102.	Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политиче¬
ской истории. Л., 1980.103.	Хрусталев Д.Г. Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сфе¬
ры влияния в Восточной Прибалтике XII—XIII вв. СПб., 2009.104.	Чекин Л.С. Безбожные сыны Измаиловы. Половцы и другие
народы в древнерусской книжной культуре // Из истории русской куль¬
туры. Древняя iVcb. М., 2000. Т. 1. С. 691—717.105.	Чачу ров И.С. Политическая идеология средневековья. Визан¬
тия и F^cb. М., 1991.106.	Шаскольский ИЛ. Борьба Руси против крестоносной агрессии
в не берегах Балтики в XII—XIII вв., 1978.107.	Шишов Л.В. Полководческое искусство князя Александра
Ярославича в Невской битве // Князь Александр Невский и его эпоха.
Исследования и материалы / Под ред. Ю.К. Бегунова и А.Н. Кирпич-
никова. СПб., 1995. С. 32—33.108.	Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной
Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. СПб., 1889. Т. 1.109.	Ян В. Александр Невский. Юность полководца. СПб., 2007.НО. Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X—XV вв. Т. 2. Нов¬
городские печати XIII—XV вв. М., 1970.111.	Янин B.JJ. Очерки истории средневекового Новгорода. М.,2008.112.	Birger jarl vaxer fram // Svenska Dagbladet. 2010. 7 apr, 2010.113.	Birger jarls ansikte. URL: http;//medeltidsmuseet.stockholm.se/
utstallningar/Museet/birger-jarls-ansikte.114.	Chronicles of England, France, Spain, and the adjoining coun¬
tries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of
Henri IV / By SIR JOHN FROISSART. Tr. from the French, with varia¬
tions and additions, from many celebrated mss. by Thomas Johnes, Esq.
To which are prefixed a life of the author, an essay on his works, and a
criticism on his history, with an original introductory essay on the char¬
acter and society of the middle ages, by Rev. John Lord. New-York,: Leav¬
itt & Allen, [1857].115.	Martin J. Medieval Russia, 980—1584. Cambridge, 2007.116.	William L Urban The Livonian Crusade. Chicago: Lithuanian
Research and Studies Center, 2004.
Для возрастной категории 16+Долгов Вадим ВикторовичФЕНОМЕН АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
Русь XIII века между Западом и ВостокомХудожественный редактор Е.Ю, Шурлапова
Технический редактор И.В. Травкина
Корректор Т.В. СоловьеваПодписано в печать 19 02 2020
Формат 84x108‘/„ Бумага типографская Гарнитура «LiteratumayaC»
Печать офсетная Уел печ л 11,76
Уч -изд л 11,42 + вклейка = 11,85
Тираж 2 ООО экз Заказ № К-9021ООО «Центрполиграф»111024, Москва, 1 яул Энтузиастов, 15
E-MAIL CNPOL@CNPOL RUWWW CENTRPOLIGRAF RUОтпечатано в АО «ИПК «Чувашия»428019, г Чебоксары, пр И Яковлева, 13
Издательство «Центрполиграф» представляет серию
«Новейшие исследования по истории России»Вып. 1. Соколов К.И. Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в
Тверской губернии в конце 1917—1922 гг.Вып. 2. Пенской В.В. Центурионы Ивана Грозного. Воеводы и головы московского
войска второй половины XVI в.Вып. 3. Черкасова М.С. Северная Русь. История сурового края. XIK—XVII вв.Вып. 4. Морозова О.М. Генерал Иван Георгиевич Эрдели. Страницы истории Белого
движения на Юге России.Вып. 5. Пенской В.В. Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина.
1558—1561 гг.Вып. 6. Абакумов О.Ю. Третье отделение на страже нравственности и благочиния.
Жандармы в борьбе со взятками и пороком. 1826—1866 гг.Вып. 7. Посадский А.В. Зеленое движение в Гражданской войне в России. Кресть¬
янский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг.Вып. 8. ВолвенкоАА. Донское казачество позднеимперской эпохи. Земля. Служба.
Власть. Вторая половина XIX в. — начало XX в.Вып. 9. Коршунова Н.В. Крах политической доктрины императора Павла [, или Как
нельзя управлять страной.Вып. 10. Шинаков ЕА. От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного
русского порубежья с древнейших времен до XVII в.Вып. 11. Аверьянов К.А. Загадка завещания Ивана Калиты. Присоединение Галича,
Углича и Белоозера к Московскому княжеству в XIV в.Вып. 12. Магилина И.В. Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время
глазами иностранцев. 1604—1612 гг.Вып. 13. Малето Е.И. Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические от¬
ношения в конце XIV — середине XV в.Вып. 14. Пенской В.В. Военное дело Московского государства. От Василия Темного
до Михаила Романова. Вторая половина XV — начало XVII в.Вып. 15. Темушев В.Н. Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV—
первой половине XVI в.Вып. 16. Бенцианов М.М. «Князья, бояре и дети боярские». Система служебных от¬
ношений в Московском государстве в XV—XVI вв.Вып. 17. Ганин А.В. Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Проти¬
востояние командных кадров. 1917—1922 гг.Вып. 18. КотышевД.М. От Русской земли к земле Киевской. Становление государ¬
ственности в Среднем Поднепровье. IX—XII вв.Вып. 19. Синицын ФЛ. Советское государство и кочевники. История, политика, на¬
селение. 1917—1991.Вып. 20. Короткова ДА. Белорусские земли в советско-польских отношениях. Раз¬
менная карта в противостоянии двух держав.Вып. 21. Пеншй В.В. Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противо¬
стояния времен Ивана Грозного. 1562—1570.Вып. 22. Аверьянов КА. Рождение Древней Руси. Взгляд из XXI века.Вып, 23. Кисин С.В. Император Николай I и его эпоха. Донкихот самодержавия.
1825—1855 гг.Вып. 24. Володихин Д.М. Средневековая Москва. Столица православной цивили¬
зации.