Автор: Литвин А.Л.
Теги: построение социализма в ссср (1917-1938 гг) — снг политические репрессии культ личности победа пролетарской революции 1917 история
ISBN: 5-8243-0002-Х
Год: 1999
Похожие
Текст
МЕНЬШЕВИСТСКИЙ ПРОЦЕСС
1931 года
МЕНЬШЕВИСТСКИЙ ПРОЦЕСС
1931 года
Сборник документов
в 2-х книгах
Кн. 1
Москва
РОССПЭН
1999
ББК 63.3(2)61
М 51
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 98-01-16334
Составитель, автор вводной статьи
А.Л.Литвин
Меньшевистский процесс 1931 года. Сб. документов. В 2-х
М 51 книгах / Сост. А.Л.Литвин / Кн. 1. М.: «Российская поли-
тическая энциклопедия* (РОССПЭН), 1999. — 638 с.
Данное издание ставит целью предать гласности еще одну малоиз-
вестную страницу советской истории — судебный процесс над бывшими
меньшевиками, обвиненными в попытке возродить меньшевистскую пар-
тию, создать оппозиционный блок правящему режиму.
Публикуемые материалы следственных дел за 1930—1931 гг., храня-
щихся в ЦА ФСБ РФ, позволят представить методику фабрикации об-
винения, а также поведение подследственных в экстремальных условиях.
ISBN 5-8243-0002-Х
ISBN 5-8243-0086-0
© А.Л.Литвин, составление, вводная ста-
тья, 1999.
© «Российская политическая энциклопе-
дия» (РОССПЭН), 1999.
© Документы — ЦА ФСБ РФ.
А.Л.Литвин
Судебный процесс над несуществующей партией
1-9 марта 1931 г. в Колонном зале Дома Союзов в Москве судили
четырнадцать бывших меньшевиков: Б.М.Берлацкого, И.Г.Волкова,
А.М.Гинзбурга, В.Г.Громана, В.К.Икова, Л.Б.Залкинда, К.Г.Петунина,
И.И.Рубина, А.Л.Соколовского, Н.Н.Суханова, М.И.Тсйтельбаума,
А.Ю.Финн-Енотаевского, В.В.Шсра, М.П.Якубовича. Специальное
судебное присутствие Верховного суда СССР (председатель
Н.М.Шверник, члены; В.П.Антонов-Саратовский и М.К.Муранов, го-
сударственные обвинители: Н.В.Крыленко и Г.К.Рогинский) обвини-
ло их в попытке возродить меньшевистскую партию в стране, создать
оппозиционный блок правящему режиму, используя для этого зани-
маемое служебное положение. Среди них не все даже в прошлом бы-
ли меньшевиками (Соколовский, Тейтельбаум, Фшш-Енотаевский),
остальные официально покинули партию в начале 20-х годов, но для
суда это нс имело значения. Все они были приговорены к различным
срокам тюремного заключения (от 5 до 10 лет, с «поражением в пра-
вах»). Стенограмма судебного процесса, обвинительное заключение и
приговор были тогда же опубликованы. Заметим лишь, что сравнение
публикации с текстами, хранящимися в архиве, свидетельствует об их
редакции издателями, а «Обвинительное заключение по делу к.-р. вре-
дительской организации меньшевиков в хозяйственных и кооператив-
ных учреждениях СССР» было использовано с большими купюрами.
Не были опубликованы и ходатайства о помиловании, также как и от-
каз Президиума ЦИК СССР 25 марта 1931 г. смягчить приговор или
амнистировать осужденных1.
Публикация стенограммы процесса легла в основу упоминаний о
нем, наряду с другими политическими процессами, происходившими
в СССР в конце 20-х — начале 30-х годов. В советской историографии
необходимость этих процессов оправдывалась, правильность судебных
решений не подвергалась сомнению. Авторы изданного в 1971 г. оче-
редного тома официального издания «Истории КПСС» утверждали. «В
1930-1931 годах были раскрыты три крупные контрреволюционные
организации: “Промпартия”, “Трудовая крестьянская партия” и мень-
шевистское “Союзное бюро ЦК РСДРП”, которые были связаны с бе-
логвардейцами за границей, занимались вредительством, готовили
почву для свержения Советской власти»2. Наряду с этой точкой зре-
ния в советской историографии тогда появилась и диссидентская, по-
3
лагающая эти процессы расправой властей над инакомыслием в стра-
не, этапом в становлении тоталитарного режима. В книгах, изданных
за рубежом, а затем опубликованных в России, Р.Медведев и А.Сол-
женицын называли этот и другие процессы той поры сфальсифициро-
ванными, расправами над невинными людьми. Медведев и Солжени-
цын широко использовали для обоснования своих выводов письмо
М.П.Якубовича, осужденного в 1931 г., а в 1967 г. обратившегося по
поводу своей реабилитации в прокуратуру страны (полностью это
письмо публикуется в настоящем сборнике). На этом основании они
подвергли критике методы следствия того времени. Медведев увидел и
много нелепостей, проявившихся в ходе процесса «Союзного бюро*.
Он писал, что во время процесса над членами «Промпартии» (25 но-
ября — 7 декабря 1930 г.) организация меньшевиков ни разу не упо-
миналась, хотя позже их пытались представить звеньями единой
«контрреволюционной организации». По его мнению, «сама мысль об
организации процесса “Союзного бюро” пришла Сталину и его по-
мощникам уже после “успеха” процесса “Промпартии”», т.е они ни-
как не были связаны. Медведев подчеркнул в этой связи и различие в
обвинениях: членов «Промпартии» судили за то, что они в целях вре-
дительства завышали плановые наметки, а бывших меньшевиков — за
их занижение. Медведев отмечал вздорность подобных обвинений, так
как по существовавшему тогда порядку пятилетние планы обсужда-
лись и утверждались на партийных съездах, а нс теми, кто предстал
перед судом3.
В зарубежной, независимой от происходящего в СССР, литературе
критическое недоверие к политическим процессам, в том числе и над
бывшими меньшевиками, присутствовало всегда. Одной из первых на
готовящуюся расправу с бывшими меньшевиками обратила внимание
редакция меньшевистского «Социалистического вестника». В одной
из передовиц журнала (1930) говорилось о том, что арест Громана, Су-
ханова, Базарова и Кондратьева стал «политическим событием», что
расправа с этой группой «завершает» идейный разрыв интеллигенции
с большевистской диктатурой, что это вызвало смятение среди интел-
лигенции. В статье подчеркивалось, что обвинения арестованных в
желании «восстановить власть помещиков и капиталистов», во «вре-
дительстве» являются ничем не обоснованными инсинуациями4. Вы-
воды статьи имели основания.
С конца 20-х годов в стране была развернута так называемая «ан-
тиспецовская» кампания: шахтинский процесс (1928), академическое
дело (1929-1931), репрессии против национальной интеллигенции,
аресты военных (в 1930 г. было осуждено более 3 тыс. служивших в
Красной Армии бывших офицеров старой российской армии), судеб-
ный процесс над членами «Промпартии» (1930) и др. Расправляясь с
«буржуазными специалистами», правящий режим перекладывал на
них вину за многочисленные просчеты в экономике и снижение жиз-
ненного уровня населения. Известно, что тогда в стране функциони-
4
ровала карточная система продуктового распределения, а 1932—1933 гг.
ознаменовались голодом, унесшим несколько миллионов крестьян’
ских жизней. То же время знаменовалось увеличением числа заклю-
ченных, в том числе осужденных по политическим мотивам. В сен-
тябре 1930 г. было обнародовано сообщение о расстреле группы «вре-
дителей снабжения», были арестованы многие специалисты-ученые,
работавшие в Госплане, ВСНХ, Наркоматах земледелия и финансов.
В связи с подготовкой процесса «Промпартии» с лета 1930 г. нача-
лись аресты крупных хозяйственных специалистов, особенно тех, кто
ранее был членом какой-либо оппозиционной большевикам партии.
Тогда же были арестованы и бывшие меньшевики В.А.Базаров,
В.Г.Громан, Н.Н.Суханов, работавшие в Госплане и ЦСУ СССР.
Опубликованные письма И.В.Сталина В.М.Молотову и М.Горькому
показывают, насколько внимательно Сталин следил за допросами аре-
стованных и какое большое внимание придавал их «признаниям». 2 авгу-
ста 1930 г. Сталин предлагал Молотову ознакомить с показаниями
В.Г.Громана, Н.Д.Кондратьева и Н.П.Макарова членов ЦК, а 6 авгу-
ста сообщал ему же свое мнение: «Я думаю, что следствие по делу
Кондратьева—Громана—Садырина нужно вести со всей основательно-
стью, не торопясь. Это дело очень важное... Кондратьева, Громана и
пару—другую мерзавцев нужно обязательно расстрелять». По распоря-
жению Сталина показания арестованных (с 27 июля по 2 сентября
1930 г.) были собраны и изданы в виде брошюры «Материалы по делу
контрреволюционной “Трудовой крестьянской партии” и группиров-
ки Суханова—Громана (Из материалов следственного производства
ОГПУ)». В ней были опубликованы протоколы допросов Н.Д.Конд-
ратьева, бывшего эсера, товарища министра продовольствия Времен-
ного правительства, до ареста возглавлявшего советские научные уч-
реждения; В.Г.Громана, до 1921 г. меньшевика, позже работавшего в
Президиуме Госплана и ЦСУ; Н.Н.Суханова, известного в свое время
политика, публициста и экономиста. Сталин знакомился с протокола-
ми допросов во время отдыха в Сочи. Их привозил ему Г.Г.Ягода,
первый заместитель председателя ОГПУ. Он же подписывал осенью
1930 г. большинство ордеров с нравом арестовать и произвести обы-
ски в квартирах участников готовящегося судебного процесса.
Показания в брошюре выстроены по сценарию: ОГПУ раскрыло
«контрреволюционную деятельность» «Трудовой крестьянской пар-
тии», связанной с «вредительской» организацией Суханова—Грома-
на—Базарова (вскоре се назовут «Союзное бюро меньшевиков»). Ста-
лин был склонен требовать от обвиняемых признаний в подготовке
интервенции против СССР, политического раскаяния и поддержки
применяемых методов коллективизации, признания связи с «правы-
ми» - Н.И.Бухариным, А.И.Рыковым и др5. 10 января 1931 г. Сталин
сообщал Горькому, что посылает ему документы «о 1) группе Кондратье-
ва и 2) меньшевиках. Просьба — не принимать близко к сердцу содер-
жимое этих документов и не волноваться. Герои документов не стоят
5
того. К тому же есть на свете подлецы почище этих пакостников».
Ныне известно, что высшее партийное руководство страны и лично
генсек инициировали политические процессы в конце 20-х — начале
30-х годов. В письме В.Р.Менжинскому (середина октября 1930 г.)
Сталин писал, что будут «серьезным успехом ОГПУ» признания Рам-
зина, Громана, Кондратьева и др. в организации интервенции. По
воспоминаниям Е.Ф.Розмирович, жены Крыленко, экземпляры стено-
граммы меньшевистского процесса частями регулярно направлялись
Сталину, который читал их до публикации6.
Аресты бывших меньшевиков, тех, кто имел «несчастье» работать
вместе с ними, «свидетелей», продолжались с лета 1930 г. по весну
1931 г. Часть последних уже была арестована, но получила дополни-
тельные годы тюремного или лагерного заключения за связь с мень-
шевиками. Материалы предлагаемого сборника документов позволяют
утверждать, что судебному преследованию в марте 1931 г. были под-
вергнуты нс 14, а 122 человека. 14 были осуждены на открытом про-
цессе, остальных отправили в заключение внесудебные тройки и кол-
легия ОГПУ. Хронология арестов участников процесса (по датам вы-
писанных ордеров на арест) показывает, что они продолжались с авгу-
ста 1930 г. по апрель 1931 г., их наибольшая интенсивность приходи-
лась на декабрь 1930 г. (21 человек), когда для следователей были уже
ясны контуры готовящегося судилища. Ему сопутствовала и мощная
пропагандистская антименьшевистская кампания, выразившаяся в
«разоблачительных» статьях и книгах, массовых собраниях и письмах
граждан7. Осенью 1930 г. началась быстрая подготовка процесса и бы-
ло придумано «Союзное бюро» со структурой, весьма напоминающей
ЦК ВКП(б): орготдел, агитпроп, военная, финансовая и иные комис-
сии. Это стало очередным этапом в разгроме на сей раз «вымышлен-
ной оппозиции», которая ранее традиционно конкурировала с боль-
шевиками за влияние на рабочих, на теоретическую разработку мар-
ксизма. «Возрождение» меньшевизма стали датировать 1928 г., когда
появились «правые» в ВКП(б) и когда VI Конгресс Коминтерна зая-
вил о социал-демократах как социал-прсдателях.
Тогда, в 1931 г., процесс над меньшевиками весьма обеспокоил и
их коллег, проживающих в эмиграции. 5 марта, еще во время процес-
са, Ф.И.Дан выступил с заявлением для прессы, назвав происходящее
«московским спектаклем». Он отметил, что созданное в октябре 1922 г.
«Союзное бюро ЦК» ничего общего не имеет с тем, что создали чеки-
сты в 1928 г. Дан тогда же указал на существенные просчеты следст-
вия: на скамье подсудимых были за исключением одного (Икова) лю-
ди, давно порвавшие с меньшевизмом; следствие продолжало работать
и после начала процесса, Р.Абрамович не был в Москве, а в назван-
ное на процессе время его там пребывания находился на международ-
ном социалистическом конгрессе в Брюсселе и т.д.
Вскоре после завершения процесса Ф.И.Дан выступил на собрании
клуба имени Мартова с докладом «Партийно-политические выводы из
6
процесса 14-ти» (12 марта 1931 г.), а на следующий день писал Ф.Ад-
леру, что занят «проклятым московским процессом» и обеспокоен
судьбой осужденных. В докладе он заявил, что процесс «в течение 3-х
недель всех нас держал в состоянии крайнего нервного напряжения».
По мнению Дана, процесс вызвал общественный протест в европей-
ских странах, привлек внимание к судьбе меньшевизма, так как в Мо-
скве судили «цвет российской социалистической интеллигенции». В
обсуждении доклада Дана приняли участие Р. А. Абрамович, Б.И.Нико-
лаевский и другие российские меныпевики-эмигранты, проживавшие
в Берлине. В отличие от общих политических заявлений Дана, Нико-
лаевский был конкретен: «Почему большевикам нужен был этот про-
цесс?» — спрашивал он. И отвечал: «Этот процесс только звено в це-
лой цепи процессов, которыми ликвидируется систематически и пла-
номерно все окружение, активно проводившее политику нэпа и кото-
рое работало над демократической ликвидацией большевизма».
Г.Я.Аронсон, выражая удивление многих присутствовавших на собра-
ние тем, как осужденные подтверждали все «обвинения» в свой адрес,
высказал предположение, что «если большевики могли выдумать “Со-
юзное бюро”, они могли выдумать и речи подсудимых». Абрамович
полагал, что процесс был нужен Сталину, чтобы расправиться с пра-
выми коммунистами, а А.Э.Дюбуа подчеркнул в своем выступлении,
что признание на суде Икова «доказывает нам только одно: мы нс
знаем, какие жестокости были применены к нему, которые сломили
такого человека». А.Шифрин, в предложенной тогда Дану для публи-
кации статье «Судебная ложь», утверждал, что названные на процессе
суммы денег, будто бы полученных членами «Союзного Бюро» из-за
рубежа, придуманы следователями. Он обращал внимание на показа-
ния Суханова. «Из всех показаний всех обвиняемых, импровизации
Суханова были наиболее нелепы и смехотворны. Он как будто нароч-
но “валял дурака”, когда в поношении социал-демократов старался
перещеголять самого Крыленко. Достаточно вспомнить незабываемую
сцену, когда Суханов утверждал, что международная социал-демокра-
тия именно со времени марсельского конгресса Интернационала по-
вернула на путь поддержки войны против Советского Союза. Это бы-
ло чересчур даже для Крыленко, немедленно спросившего: “Почему
повернула, откуда это видно?” Крыленко имел основание поставить
этот недоумевающий вопрос, потому что сам был вынужден в обвини-
тельной речи признать, что резолюция марсельского конгресса “четко
говорит, что второй Интернационал против всякой формы интервен-
ции”. Не была ли галиматья, которую нес Суханов, лукавой формой
моральной самореабилитации? Мол, сам не могу верить этому абсурду
и даже прокурор не может поверить ему? Судебной комедией с беспо-
мощными актерами и косноязычным суфлером был процесс 14-ти!»8
Но это была не комедия, во всяком случае для тех, кто был осужден,
чьи судьбы были сломлены, а последствия весьма трагичны.
7
Позже стали известны методы следствия. В сборнике публикуется
письмо А.Я.Гринцера, который постановлением коллегии ОГПУ был
осужден 25 апреля 1931 г. к 5-летнему тюремному заключению за
«принадлежность к контрреволюционной меньшевистской организа-
ции». 1 июня 1932 г. он писал заместителю председателя коллегии
ОГПУ И.А.Акулову из Ярославского политизолятора, что не может
избавиться от «тяжелого сознания, что своими показаниями на пред-
варительном следствии... ложно оговорил других лиц и оклеветал свои
политические убеждения и свою советскую работу». Он заявлял, что
никогда ни в каких политических партиях не состоял и был вынужден
«признаться» в обратном под угрозой ареста больной жены и 66-лет-
него отца. Гринцер писал о том, как его оговаривали работавшие с
ним в ВСНХ, потому, будучи психологически сломленным, он и зая-
вил об участии в «размножении меньшевистских документов». На са-
мом деле ничего этого не было. Более того, с ним поступили неспра-
ведливо: он «признался», а жену и отца арестовывали. Гринцер про-
сил пересмотреть его дело. Дело пересмотрели, 22 декабря 1932 г. срок
наказания сократили на один год9.
Профессор политэкономии И.И.Рубин на первом допросе заявил,
что с 1923 г. никакого отношения к меньшевикам не имел, но вскоре
методы следствия заставили его изменить показания и «признаться во
всем». Его сестра, Б.И.Рубина (Желтенкова), навестила брата, находя-
щегося в Актюбинской ссылке в 1935 г. Позже она передала свои за-
писи Р.А.Медведеву, введшему их в научный оборот. И.И.Рубин рас-
сказал ей, что был болен после избиений и психологического давле-
ния и когда в его присутствии расстреляли двоих заключенных, согла-
сился дать любые показания, в том числе и о мифическом пакете с
меньшевистскими документами, будто бы переданном им Рязанову.
Сестра поведала со слов брата, что после очной ставки с Рязановым
его отвели в камеру. «В камере он начал биться головой о стену. Кто
знал спокойствие и выдержку Рубина, может понять, до какого со-
стояния он был доведен»10.
В 1936 г. «Социалистический вестник» опубликовал пересказ заяв-
лений Суханова, которые направлялись им в различные правительст-
венные органы с просьбой о пересмотре дела. «В этих заявлениях он
напоминает об услугах, оказанных им режиму, которому он пожертво-
вал даже своей совестью, согласившись играть комедию “меньшевист-
ского процесса”. Он подробно рассказал, как эта комедия была по-
ставлена и организована, как ГПУ диктовало каждому его роль, как
заранее сговаривались о показаниях и т.д. Он утверждает, что в словах
обвиняемых не было ни звука правды, но что они согласились играть
недостойную роль потому, что того, как их уверяли, требовали инте-
ресы СССР. Но, прибавляет он, ГПУ обещало учесть эту жертву и да-
ло твердое обязательство не приводить в исполнение приговоров три-
бунала. Обвиняемые свои обещания выполнили, а ГПУ свои наруши-
ло. И Суханов требовал, чтобы данное им слово было выполнено.
8
объявляя в противном случае смертную голодовку»11. В 1938 г. редак-
ция журнала вновь возвращается к истории «меньшевистского про-
цесса», заявляя, что в его организации видную роль сыграл Л.М.Кага-
нович, который из-за кризиса в экономике решил «свалить все на
спецов-меньшевиков» и потребовал от ОГПУ «решительных дейст-
вий». На процессе обвиняемые вели себя как школьники, т.к. сжи-
лись с мыслью о своем падении и новом состоянии. Процесс был
фальсифицирован изначально, т.к. на нем много говорилось о поездке
в СССР Р.А.Абрамовича, но он там не был12.
Журнал и позже неоднократно возвращался к истории и значению
процесса в жизни меньшевизма и советского общества. В 1956 г.
Г.Аронсон написал о судьбах Громана, Рубина и Суханова, заявив, что
они были обвинены в немыслимых преступлениях, что все их призна-
ния на процессе — фальсификация. В 1961 г. к 30-летию процесса
журнал опубликовал статьи Р.Абрамовича и Н.Валентинова. Послед-
ний вспоминал о работе вместе с Громаном и Базаровым и считал,
что от ареста его спасла эмиграция. Статья Абрамовича носила более
аналитический характер. Он полагал, что к 1930 г. меньшевистское
движение в России было подавлено, лишь отдельные адресаты полу-
чали «Социалистический вестник». Абрамович видел цель процесса в
компрометации меньшевизма и российского социалистического дви-
жения в целом. Но эта задача не была выполнена. На процессе, неза-
висимо от «признаний» обвиняемых, было много нелепостей. Ни
К.Каутский, ни представители английской рабочей партии не могли
понять, на каком основании они были объявлены во время процесса
сторонниками интервенции против СССР. Сам Абрамович не приез-
жал в страну в 1928 г. и не встречался в то время ни с кем из аресто-
ванных. Он подал в суд на две немецкие газеты, писавшие об этом и
выиграл иск против них, доказав, что в то время находился в Брюссе-
ле. Абрамович сообщил, что в СССР в 1927 г. поехала член Загранич-
ной делегации ЕЛ.Бройдо, а в 1929 г. сотрудник «Социалистического
вестника» М.А.Броунштейн, они были арестованы, но на процессе са-
ми не фигурировали13.
В российской историографии только в конце 80-х появились рабо-
ты, в которых «меньшевистский процесс» 1931 г. стал рассматриваться
в ряду фальсифицированных. Ю.А.Щетинов увидел в процессах
«Промпартии» и «Союзного бюро» стремление властей на трагическом
примере авторитетных представителей старой интеллигенции показать
опасность фрондерства, запугать тех, кто имел личную переписку с
живущими за границей родственниками или коллегами. Для доказа-
тельства того, что процесс представлял собой «политический спек-
такль», автор использовал частично уже упомянутое заявление Якубо-
вича14. Бывший военный прокурор Б.А.Викторов обратил внимание в
своих записках на стремление следователей 1931 г. объединить «вре-
дителей-меньшевиков» с другими придуманными партиями: «Кресть-
янской трудовой партией» (КТП) и «Промпартией» в «единый фронт
9
антисоветских сил*, хотевших с помощью интервенции свергнуть пра-
вящую в стране власть. Он отнесся критически к самому процессу
1931 г. На это обстоятельство обратил внимание и В.А.Куманев, под-
черкнув, что этот процесс-лжеспектакль придал «международную ок-
раску» сети «шпионских контрреволюционных организаций и цен-
тров» буржуазной интеллигенции, «действовавших по единому плану
на территории СССР»15.
В 70-е годы появились книги Л.Шапиро об истории КПСС и
Р.Конквеста о большом терроре в СССР. Первый в процессе над
меньшевиками видел падение «лучшего», по его мнению, знатока мар-
ксизма Д.Б.Рязанова; второй полагал, что судилище было задумано
как удар по идее социалистической коалиции, по умеренным в совет-
ской экономике. Конквсст заметил, что процесс заставил задуматься
лидеров социалистических партий Европы над судьбой социализма в
СССР, ведь они увидели настоящий подлог (в качестве примера он
назвал несостоявшуюся поездку Абрамовича в Россию, о которой как
о факте свидетельствовал и участники процесса). Конквсст обратил
внимание на то, что обвиняемым приписывали попытки установить
заниженные плановые задания первой пятилетки, хотя именно эти
предложения отличались реальностью16.
В 90-х годах мнения зарубежных историков о процессе над бывши-
ми меньшевиками не изменились. Для М.Малиа это был один из
шоу-судов тоталитарной эпохи; Л.Кочэн и Д.Кип видели в нем форму
расправы над интеллигенцией; Б.Наарден писал о слабости умеренно-
го социализма в России, обусловленного экономической и социаль-
но-политической отсталостью, традиционным тяготением населения
страны к авторитарно-деспотическому режиму. Ликвидацию меньше-
визма в начале 20-х годов он объясняет боязнью большевиков воз-
можного объединения социал-демократии внутри страны с социали-
стами Европы для конвертирования своей популярности в реальную
политическую власть. Он не касался самого процесса, интересны его
размышления о судьбе меньшевизма в целом. Ведь процесс 1931 г. —
часть этой судьбы. Болес подробно о процессе написал АЛибих, ав-
тор, наверное, наиболее крупной работы по истории российского
меньшевизма в эмиграции 20—30-х годов. По его мнению, во время
процесса судили невинных людей с целью дискредитировать социал-
демократию в лице российских меньшевиков. Но так как судили ста-
рых марксистов и революционеров, то это было унижением и этого
поколения людей. Он обращал внимание на отсутствие доказательств
вины привлеченных к суду: они сами себя оговаривали, свидетели не
были свободны, а их извлекли из числа уже осужденных по предыду-
щим процессам, аргументы Крыленко о том, что обвиняемые готови-
ли интервенцию, могли убедить лишь убежденных и т.д. Либих счи-
тал, что процесс был спектаклем, массовкой17.
Можно сделать вывод: советская историография опиралась на пуб-
ликацию стежмраммы меньшевистского процесса 1931 г. и до конца
10
80-х годов не выражала сомнений по поводу его необходимости и дос-
товерности, приводимых в ней данных. Эго проявилось и в том, что
реабилитация, проводимая с середины 50-х годов, затронула многих
невинно осужденных, но большинство участников меньшевистского
процесса были посмертно реабилитированы лишь в 1990—1991 гг. В
зарубежной историографии критически отнеслись к публикации сте-
нограммы и полагали, что во время процесса имели место вынужден-
ные «признания» арестованных, которые не заслуживают доверия.
Ныне этот вывод воспринят и рядом российских историков. Для разо-
блачения фабрикации обвинения они ссылаются на свидетельства
трех участников процесса: И.И.Рубина, Н.Н.Суханова и М.П.Якубо-
вича. Письмо последнего написано Генеральному прокурору СССР 10
мая 1967 г. В нем он сообщал о жестоких методах добывания у аресто-
ванных признаний и о том, как сам подписывал любые показания,
подсказанные ему следователями Д.З.Апресяном, Д.М.Дмитриевым и
А. А. Наседкиным18.
Заметим, что в следствии принимали участие многие сотрудники
ОГПУ, в том числе тогдашний начальник секретного отдела Я.С.Агра-
нов, заместитель начальника экономического отдела Л.Г.Миронов и
другие оставившие о себе не лучшие воспоминания следователи и ра-
ботники прокуратуры19. Дело вели сотрудники экономического управ-
ления ОГПУ, большевики, многие из которых вступили в партию по-
сле ее прихода к власти, люди в большинстве не имевшие экономиче-
ского или юридического образования, но знавшие как выбивать «нуж-
ные показания», добиваться «результативного следствия». Г.Е.Про-
кофьев, тогда начальник экономического управления, происходил из
дворянской семьи и был выпускником юридического факультета Ки-
евского университета. Но это ничего не меняло, он служил режиму,
был его частью и с большим рвением выполнял преступные по своей
сути приказы. Н.С.Хрущев вспоминал, как после начавшейся в 50-х
годах реабилитации генеральный прокурор Р.А.Руденко доложил ему
об отсутствии вины у политических заключенных. Хрущев спросил
его: «Как же так? Я сам слышал, как они признавались в преступле-
ниях, в которых их обвиняли». Руденко улыбнулся: «Тут искусство
тех, кто вел следствие и кто проводил суд. Видимо, доводили людей
до такого состояния, что у них имелся единственный способ покон-
чить со страданиями и издевательствами — признаться, а следующим
шагом была смерть»20.
В 90-е годы значительно усилилось внимание российских истори-
ков к деятельности социал-демократии, меньшевикам. Среди работ,
имеющих отношение к рассматриваемой теме, назовем энциклопедию
«Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века»
(М., 1996), где были даны биографические очерки об участниках про-
цесса 1931 г. — В.А.Базарове, К.А.Гвоздеве, В.К.Икове, Н.В.Некрасо-
ве, Н.Н.Суханове, И.И.Рубине. Был расширен круг источников, среди
которых несомненный интерес представляют воспоминания В.К.Ико-
11
ва и книга Н.Б.Богдановой о меньшевистском прошлом ее отца. Иков
(1882-1956) был среди осужденных во время процесса (протоколы его
допросов публикуются в сборнике). Опубликованные воспоминания
не касаются суда, но горечь пережитого сквозит в каждой строке на-
писанного меньшевиком и российским интеллигентом. Б.О. Богданов
(1884-1960) нс был привлечен к судебному разбирательству 1931 г. В
книге его дочь пишет: «До сих пор я считала меньшевистский процесс
1931 г. фальсифицированным от начала до конца. Теперь я думаю, что
есть там крошечная крупица правды, “что-то” в смысле попыток ор-
ганизации и это “что-то”, возможно, исходило от Суханова. В этом
смысле характерно собственноручное письмо Суханова, которое он
прислал в ответ на запрос КрымГПУ и которое так и не было показа-
но Б.О. Это письмо Суханов писал в политизоляторе, а не на следст-
вии, его содержимое никем не диктовалось и не контролировалось. В
нем Суханов высказал такую мысль: "Во н|х:мя последнего мимолет-
ного разговора (на Симферопольском вокзале, во время моего проезда
через Крым в июне 1930 г.) Богданов производил впечатление челове-
ка, совершенно изнуренного всем пережитым... Едва ли он был при-
годен для какой-либо подпольной работы как по своим настроениям
и возможностям, так и с точки зрения конспиративной организации”.
Вот. вот — с точки зрения конспиративной организации, олицетво-
ряемой им, Сухановым. Скорее всего, такая организация и не успела
сложиться, но мысли о ней были. Пресекли в зародыше. А из него
раздули “Союзное бюро”»21. Это высказывание требует пояснений.
Письмо Суханова Б.©.Богданову не показали, по-видимому, если оно
было, его читала Н.Б.Богданова. В служебной переписке той поры о
письме не упоминается. Заместитель постоянного представителя ОГ-
ПУ в Крыму Чарский 29 марта 1931 г. просил Агранова сообщить ему,
что говорил Суханов на допросах о встрече в Симферополе с Б.О.Бо-
гдановым в июне 1930 г. Позже он писал Агранову, что 23 апреля 1931 г.
допросил об этом Богданова22. По существующим в то время прави-
лам ни одно письмо или записка не могли попасть в политизолятор
или выйти из него без ведома следователей, надзирателей и т.д. Более
того, из признаний Суханова ясно, что все тогда он делал в сговоре со
следствием, и письмом, если оно было, он отрицал какое-либо уча-
стие Богданова в организации, существование которой им было при-
знано во время следствия, а затем и суда.
Дискуссии о том, были ли в реальности организации меньшевиков,
или «Трудовой крестьянской партии», идут и поныне. Одни полагают,
что существовали в то время «контрреволюционные организации»,
другие верят в наличие политической оппозиции режиму, третьи счи-
тают эти процессы волеизъявлением большевистского и чекистского
руководства (организации были придуманы, политические процессы
состоялись). Документы, публикуемые в сборнике не дают оснований
для вывода о существовании или возрождении в конце 20-х годов
меньшевистской организации в СССР. Осужденные дружно говорили
12
о деятельности такой организации, называли даты и повестки дня за-
седаний ЦК партии меньшевиков, говорили о печатании листовок и
распространении разнообразных письменных материалов с инструк-
циями, директивами и т.д. Когда признавшихся спрашивали: где эти
материалы? их ответ поражал своей простотой: сожгли, куда-то выки-
нули, спрятали, но не помнят где и т.д. Не сохранилось ни одного ве-
щественного доказательства столь «бурной деятельности». Потому
первые впечатления тех, кто присутствовал на процессе или непред-
взято знакомился с публикуемыми материалами были проникнуты со-
мнениями.
Историк С.А.Пионтковский в неопубликованном дневнике запи-
сал 7 марта 1931 г. свои впечатления от посещения меньшевистского
процесса: «Я был один раз на процессе. Все, как обычно. Залит огня-
ми зал, микрофоны, фонографы, судьи, стенографистки. Одно только
впечатление — слишком большой срепетированности процесс. При
мне допрашивали Рамзина. Его провели через весь зал. Это было сде-
лано вполне правильно. Туча корреспондентов, заполнявшая перед-
ние ряды, несколько минут стреляла в него аппаратами, сидя друг на
друге. А Рамзин в белом воротничке, в пиджаке, застегнутом на все
пуговицы, стоя у микрофона и, не дожидаясь вопросов прокурора, об-
стоятельно и подробно, как заранее приготовленную лекцию, излагал
в течение, по крайней мере, часа — свои показания. Говорил он дей-
ствительно потрясающие вещи. Вскрыл всю подноготную меньшеви-
ков, Суханова, Громана. Подсудимые тоже вскрывали все свои дела,
обличая дружно самих себя и друг друга и весь II Интернационал»23.
Пионтковского поразила легкость, с какой обвиняемые признавались
во всем. Это навело его на мысль о подготовленности процесса, оза-
дачило, как такое могло быть.
Российские меньшевики, отбывавшие в то время ссылки, или на-
ходящиеся в тюрьмах, восприняли процесс над своими бывшими кол-
легами неоднозначно. Дело в том, что в связи с подготовкой процес-
са, согласно телеграмме заместителя председателя ОГПУ Г.Ягоды бы-
ли проведены массовые аресты бывших меньшевиков во многих горо-
дах страны и усилено наблюдение за меньшевиками, находящимися в
ссылке. Ягода мотивировал это необходимостью избежать демонстра-
ций протеста, коллективных телеграмм, заявлений, делегаций и т.п.24
В Верхнеуральском политизоляторе ОГПУ в начале ЗО-х годов на-
ходились многие меньшевики, в том числе С.И.Цедербаум-Ежов (брат
Ю.О.Мартова). 22 июля 1931 г. оперуполномоченный секретно-поли-
тического отдела Сидоров, при помощи сексотов наблюдавший за на-
строениями и разговорами политзаключенных, докладывал о том, как
они восприняли процесс и прибытие в изолятор осужденных на нем.
Он заключал, что большинство заключенных полагали дело о меньше-
виках «выдуманным с начала и до конца», а грузинские меньшевики,
узнав о «признаниях» на процессе, заявили, что «испытанное знамя
РСДРП волочат по грязи люди, ничего общего с социал-демократией
13
не имеющие». Заключенные меньшевики ужаснулись тому, что никто
из привлеченных к процессу нс назвал его «плодом ОГПУ». Они были
убеждены в этом, так как знали, что Р.Абрамович не приезжал в
СССР, и ни писем И.Рубина Рязанову, ни архива «Союзного бюро» не
было найдено и вообще никаких вещественных доказательств обвине-
ние не представило. Их поразило также, что на судебных заседаниях
не было Че ре ванина и Броунштейна, а потому «только идиот или ду-
рак может признать, что ЧК скомпановала этот процесс умно». Суха-
нова и других, оказавшихся в Be хне уральском изоляторе, заключен-
ные бойкотировали, называя не иначе, как «сволочисты».
Наиболее достоверную версию случившегося заключенным поли-
тизолятора сообщил Ф.А.Череванин: «У Суханова был салон, где со-
бирались люди, занятые на высокой советской службе и безусловно
лояльные, но иногда фрондирующие. Особенно интересными собесед-
никами считались Суханов и Громан. Первый — по своему остро-
умию, а второй — по осведомленности. Никакой меньшевистской или
партгруппировки там не было. Никакого Союзного бюро никогда не
существовало. И настроения в салоне были не таковы, чтоб кто-ни-
будь помышлял о конкретной антисоветской деятельности. Много
шутили, смеялись. Раз совершенно в шутку составляли “кабинет из
присутствующих”, причем старались, чтоб вышло и посмешнее и, в то
же время, примешггельно к занимаемым каждым советским постам.
Все “дело СБ” началось с показаний Кондратьева, который струсил
по пустяку и наворотил на себя черт знает что. А затем ему предложи-
ли, опираясь уже на показания Рамзина, развернуть дело шире, не ог-
раничиваясь только ТКП, но “создав” еще и меньшевистскую органи-
зацию». Затем, писал Черева ни н, на помощь Кондратьеву следователи
привлекли Громана, который и придумал «дело СБ»25.
С.И.Цедербаум-Ежов 1931 г. провел в тюремной больнице, Верхне-
уральском и Ярославском политизоляторах. В декабре 1931 г. на 5 лет
ссылки он с семьей был направлен в Казань. Его встретили местные и
ссыльные меньшевики. С ними тогда он поделился своими впечатле-
ниями о меньшевистском процессе. Он сообщил, что из окна своей
камеры Верхнеуральского изолятора видел всех осужденных по делу
«Союзного бюро», но ни с кем не разговаривал. Цедербаум-Ежов рас-
сказал об участниках процесса, о том, что во время следствия избива-
ли Залкинда, инсценировали его расстрел, с целью ослабить «мораль-
ное сопротивление обвиняемого»; Рубина в заключении изолировали,
на прогулках он был один; Суханов пытался прорвать бойкот и заго-
ворил с каким-то троцкистом, а когда тот стал «его отшивать», сказал:
«Хотел бы я знать, чтобы вы стали делать, если бы вам жгли пятки».
Эту фразу, говорил Цедербаум-Ежов, заключенные поняли «как фигу-
ральную, но все же указывающую на какое-то давление, оказанное на
Суханова». Агент местного отдела ОГПУ докладывал, что все, расска-
занное Цедербаумом-Ежовым, меньшевики, жившие в Казани, «при-
14
няли на веру» и что казанская «колония меньшевиков не сомневалась
в дутости процесса»26.
Такого же мнения придерживалась социал-демократическая фрак-
ция Верхнеуральского изолятора, обратившаяся ко всем полизаклю-
ченным со специальным заявлением в сентябре 1932 г. Они были уве-
рены, что подсудимые во время процесса лгали, когда говорили о хо-
рошем обращении с ними, а потому «проявили такую же способность
сговариваться с ГПУ, давать именно те показания, которые требуются
сегодняшним правительственным курсом как и деятели сельского хо-
зяйства, привлеченные по делу “ТКП” и инженеры из “Промпар-
тии”». Авторы заявления называли процесс «неслыханной провокаци-
ей», «юридически неряшливой постановкой», на которой не было
предъявлено ни одного документа, подтверждающего факты «вреди-
тельства» осужденных или их призывы «к интервенции». Они говори-
ли, что осужденные Соколовский и Финн-Енотаевский никогда не
были меньшевиками, а остальные, за исключением Икова, вышли из
состава партии в первые годы советской власти, как только начались
преследования за членство в РСДРП. Авторы осуждали постановщи-
ков и участников «провокации против российской социал-демокра-
тии». Они заявляли, что единственные предъявленные на процессе
документы — письма к Якову из-за границы — ничего не говорят ни
о вредительстве, ни интервенционистских планах меньшевиков27.
Рассмотрим эти замечания политзаключенных, высказашше «по
свежим впечатлениям», более подробно. Действительно, на квартирах
Суханова и Гро мана проводились встречи (вечеринки) старых знако-
мых, на которых обсуждались различные вопросы политической жиз-
ни страны. В публикуемых документах сборника об этом рассказывали,
не видя в том ничего предосудительного Базаров (15 августа 1930 г.), Гро-
ман (21 января 1931 г.), Суханов (17 августа 1930 г.). Суханов на том
же допросе сказал Агранову, что из разговоров с Базаровым и Грома-
ном он понял, что создать «политическую группу» невозможно (позже
он заявит, что такой организацией станет «Союзное бюро»). Разумеет-
ся, есть разница в описании этих встреч, данная Базаровым или позд-
нее Сухановым. Для Базарова — это воскресные вечера, где собира-
лись преимущественно экономисты и говорили о текущей политике,
пили чай и шутили. Шуткой он назвал эпизод, когда Громан как-то
заметил, что в «стране, в ВКП(б) нет никаких организующих сил, на
которые можно было бы опереться. В ответ на это Суханов, шутя, за-
метил: “Как нет таких сил? Даже из присутствующих здесь лиц, мож-
но указать таких, какие могли бы быть министрами. Вот, например,
Базаров мог бы быть министром иностранных дел”. В ответ на это я
так же шугя ответил, что я вообще никогда никаких административ-
ных должностей не занимал и к ним не способен... Одновременно с
этим Суханов и некоторых других из присутствующих характеризовал,
как способных занять министерские посты».
15
Суханов на допросе 1 февраля 1931 г. утверждал, что у него на
квартире происходили «собрания контрреволюционного характера».
Так невинные во всех смыслах слова воскресные встречи знакомых
были объявлены «контрреволюционным деянием», а их шутка истол-
кована «как посягательство на смену власти». Заметим, что в 20-е го-
ды кружки интеллигенции, собиравшиеся для обсуждения текущих
политических событий, не были чем-то исключительным. Таким в
1922—1927 гг. был в Москве кружок, в шутку нареченный как «Лига
наблюдателей», где собирались в основном бывшие меньшевики
(В.Г.Громан, Л.Б.Кафенгауз, П.Н.Малянтович и др., всего 7 человек).
Они оставили после себя коллективный меморандум «Судьба основ-
ных идей Октябрьской революции», в котором показали несоответст-
вие большевистских оценок капитализма и планов социалистической
революции российским реалиям. Они оставили документальное сви-
детельство своих встреч. Встречи у Суханова и Гро мана никак не бы-
ли письменно зафиксированы, разве только в воспоминаниях аресто-
ванных...
Сложнее обстоит дело с письмами Икова, на которые, как реаль-
ные,ссылались политзаключенные, цитаты из них фигурировали в об-
винительном заключении и существование которых не отвергалось в
трудах историков. Следствие квалифицировало эти письма как доку-
менты, с очевидностью подтверждающие связь обвиняемых с загра-
ничным центром. На январских (1931) допросах Иков сообщил (воз-
можно по подсказке руководителя группы следователей Дмитриева) о
письмах, которые по первому его «признанию» носили «узкоделовой и
информационный характер». 12 февраля 1931 г., т.е. незадолго до на-
чала процесса, следствие заставило Икова сделать дополнительные
«признания». Причем анализ этих последних (февральских 1931 г.)
протоколов допроса Икова наводит на размышления о том, какую
«игру» вел обвиняемый со следователями. 12 февраля Иков заявил,
что перед заграницей он выдавал себя за лицо, возглавлявшее москов-
ское бюро ЦК РСДРП (позже он заявил, что никакого Московского
бюро вообще не было); получил 3—4 письма из-за границы, но письма
прочитал не полностью, т.к. «произошла путаница с шрифтом». 19
февраля он, оказывается, уже сообщал адреса, по которым следует
доставлять в СССР «Социалистический вестник», и давал объяснения
по поводу трех писем из-за границы от 25 августа, 4 и 23 октября 1930 г.
Иков был арестован 11 января 1931 г., тогда же был произведен и
обыск в его квартире. В январе он заявил о ведении переписки с за-
рницей. Но только в феврале было сообщено о нахождении при
обыске писем. Иков заявил, что переписывался с Ф.И.Даном и
О.Д.Доманевской. Но в опубликованных переписках Дана и его жены,
Л.О.Дан, Иков не упоминается. Иков говорит, что в письмах просил
помочь деньгами арестованным и ссыльным меньшевикам, что пись-
мо от 23 октября пропало. В обвинительном заключении цитируются
отрывки из трех писем, в том числе и, по словам Икова, пропавшего.
16
В следственном деле писем нет, как вещественные доказательства
они отсутствуют. Потому на вопросы: были ли письма вообще? Не
результат ли это провокационной деятельности следователей, при-
думавших их хоть для какой-то «документальной обоснованности»
процесса? — трудно ответить. Ведь придумали же следователи вер-
сию с меньшевистскими документами, спрятанными Рубиным с
помощью Рязанова.
Именно об этом подробно рассказала публикация документов из
следственного дела Д.Б.Рязанова, в частности автограф письма Рубина
Рязанову 8 февраля 1931 г. с просьбой возвратить будто бы спрятан-
ные меньшевистские документы, а также протоколы очной ставки ме-
жду ними (они есть и в настоящем сборнике). Рязанов протестовал
против наветов на него, заявляя, что история его отношений с Руби-
ным «великолепно известна тт. Менжинскому и Ягоде». Особого вни-
мания заслуживает его реакция на публикацию стенограммы «мень-
шевистского процесса». Он останавливался на двух показаниях стено-
граммы: Рубина и Шера, указывая на противоречия в них. Рубину Ря-
занов доверял, полагая, что он не был в 1923—1929 тт. меньшевиком, а
был «прекрасным специалистом». «В тюрьме, — писал Рязанов, — бы-
ла устроена так называемая “очная ставка” с Рубиным. Вопросы Ру-
бину мог задавать только следователь. Ответы Рубина записывались им
же. Рубин — запуганный, дрожащий, с трудом выдавливающий из себя
слова — произвел на меня такое отталкивающее впечатление, что я
после его ответа на первый вопрос, заданный ему следователем, отка-
зался от “очной ставки”». Инос Рязанов писал о Шере, называя его
показания «нелепым бредом». Он считал ошибкой взятие Шера на ра-
боту в институт, ибо «даже с чисто “деляческой” точки зрения Шер, в
сравнении с Рубиным, являлся “второстепенным работником”». В 20-
е годы Шер отошел от политической деятельности, был членом прав-
ления Госбанка, читал лекции по истории рабочего движения в МГУ.
Перед приходом на работу в институт Рязанова, он попал в автомо-
бильную катастрофу и перенес инсульт. По рекомендации Г.Л.Пята-
кова ему была предложена работа в архиве института. Рязанов был
возмущен нсобосновашпями высказываниями Шера против него, в
приписывании ему связей с Заграничной делегацией меньшевиков и
знании о работе их российских коллег28.
Кто же были обвиняемые на процессе 1931 г.? Это переживший
инсульт, больной В. В. Шер, которого сделали «председателем Союзно-
го бюро»; насмерть перепуганный Рубин (слова Рязанова); страдаю-
щий алкоголизмом В.Г.Громан (по воспоминаниям Якубовича). О ка-
ком политическом опыте обвиняемых в данном конкретном случае
можно говорить, если Суханов, Гринцер, Громан и другие поверили
следователям, говорили под их диктовку явные несуразности, а потом
удивлялись, как же их обманули! Якубович в письме 1967 г. сообщал,
как в «ответ написать какое-то неправдоподобное “признание” я ска-
зал следователю А.А.Наседкину: “Но поймите, что ведь этого никогда
17
не было и не могло быть”. Наседкин, человек очень нервный и лично
в истязаниях участия не принимавший, мне ответил: “Я знаю, что не
было, но “Москва” требует”»29. Заметим, что это были немолодые лю-
ди: Гро ману было 57 лет, Шеру — на 10 лет меньше, а Суханову — 49.
Конечно, не все было однозначно и просто. Подсудимые иногда
находили волю и мужество ответить на обвинения. Прокурор Крылен-
ко задел Суханова за живое, когда в обвинительной речи сказал: «Ни
одной минуты я не колеблюсь утверждать, что наша революция, рево-
люция мировая, а уж тем паче мировая история ничего не потеряет от
того, что с лица земного шара исчезнет один из тех персонажей, пред-
ставителем которых является гражданин Суханов». В заключительном
слове Суханов не преминул ответить на этот выпад прокурора: «При-
нимая во внимание позицию, занятую государственным обвинителем,
я считаю совершенно для себя неуместным говорить о каком бы то ни
было моем будущем. Я знаю вполне достоверно, что до последней ми-
нуты, во всяком случае, мною будет владеть чрезвычайное презрение
к тем преступлениям, за которые я был осужден, чувство жгучей нена-
висти к носителям и к самой идее интервенции, вредительства и бур-
жуазной реставрации и полная уверенность в том, что наша револю-
ция непобедима»30.
Б.В.Ананьич и В.М.Пансях, изучая «академическое дело» 1929—
1931 гт. (дело академика С.Ф.Платонова), пришли к выводу о сходстве
политических процессов в СССР 20-х — начала 30-х годов со средне-
вековыми политическими процессами в России. Они увидели это
сходство в непосредственном руководстве следствием высшими долж-
ностными лицами государства, в отсутствии принципа презумпции
невиновности, насилии, применяемом к подследственному с целью
получения необходимых следствию показаний, интересе следствия к
зарубежным контактам обвиняемого и фальсификации характера этих
связей, тенденциозном извращении показаний в протоколах допро-
сов, репрессиях в отношении родственников обвиняемого и др. Эти
принципиальные сходства были дополнены в советских процессах та-
кими обстоятельствами как полная невиновность обвиняемых, пред-
варительным созданием сценария обвинения, утвержденном высшим
политическим руководством государства, отсутствием вещественных
доказательств «преступления», внесудебным вынесением приговора,
инициированием общественного мнения, направленного против под-
следственных31. Данная характеристика вполне отражает и материалы
процесса над меньшевиками в 1931 г.
* * ♦
Публикуемые в сборнике материалы следственных дел за 1930-
1931 гг. представляют собой 60 томов (следственных и реабилитацион-
ных), хранящихся в Центральном архиве Федеральной службы безо-
пасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ. Фонд Н-7824). Дан-
ный архивный фонд был сформирован в 1935 г. Он был дополнен в
18
1935—1937 гг. томами, поступившими из прокуратуры страны. Для
удобства работы и систематизации документов последние издаются не
потомно, а по алфавитному принципу привлеченных к процессу. Учи-
тывая, что все публикуемые документы хранятся в одном фонде,
ссылка дается лишь на номер тома и листы. Эго не фондовое издание:
публикуются преимущественно документы «политического направле-
ния», многочисленные «свидетельства вредительства» остались за пре-
делами данного издания, учитывая, что и без них печатается множест-
во недостоверных и фальсифицированных документов. Документы со-
хранились в виде рукописей и машинописных копий, свидетельствую-
щих о том, что у них был не один читатель.
По своему происхождению все публикуемые документы исходят из
одного ведомства — ОГПУ. Они, естественно, отражают методы веде-
ния следствия в этом учреждении, наверное, самом страшном и могу-
щественном в СССР, и тех политических правителей страны, которые
подобные методы разрешали и одобряли. Меньшевистский процесс
1931 г. был одним из многих, направлешпях на разгром инакомыслия
в гуманитарных научных исследованиях. Ныне мало кто из россий-
ских обществоведов сомневается в том, что только в результате прове-
денных репрессий стал возможен перевод исторической, экономиче-
ской и других наук подобного профиля на создание заранее запро-
граммированных «сверху» произведений.
В представленном сборнике публикуются фальсифицированные
документы, в основном протоколы допросов осужденных. Ведь сейчас
все они реабилитированы с формулировкой: за отсутствием состава
преступления. Конечно, подобные документы заслуживают изучения с
точки зрения подлинности и достоверности излагаемых в них фактов.
Но реабилитационные листы обвиняемых подтверждают, что все при-
водимые обвинительные данные и утверждения в протоколах допро-
сов либо фальсифицированы следователями, либо являются плодом
их целенаправленного воображения. По мнению академика Н.Н.По-
кровского, имеющего большой опыт в работе с подобными докумен-
тами, методика источниковедческого анализа чекистских фальшивок
является одной из самых острых и сложных в документалистике XX
века. Ведь это крайне тенденциозные документы, в которых нуждают-
ся в тщательной проверке каждая фраза и слово. Протокол допроса
может не отражать сам допрос (следователь мог его переписать), даже
собственноручная подпись обвиняемого в конце каждой страницы до-
проса, не делает его достовернее (обвиняемый подписал после пыток,
под психологическим принуждением и тщ.). Покровский предлагал
для методики анализа таких документов использовать источниковед-
ческое правило, предложенное медиевистом Я.СЛурье: в тенденциоз-
ном источнике наиболее достоверны сведения, противоречащие этой
тенденции, а наименее — совпадающие с ней32. Но в данном случае
это правило выполнить трудно: в протоколах, как правило, отсутству-
19
ют всякие сведения, хоть как-то противоречащие обвинительной тен-
денции следователей.
Среди историков и публикаторов такою рода документов не пре-
кращаются споры о самой допустимости, «нужности» таких изданий:
зачем печатать клевету на давно реабилитированных людей, повторно
травмировать тех, кто прошел жестокие испытания, или их родствен-
ников. Оказалось, что «замолчать» этот источник невозможно, он стал
памятником советской тоталитарной системы и имеет право на то,
чтобы о нем знали. Их публикация позволяет представить методику
фабрикации обвинения, а также положения и поведения подследст-
венного в экстремальных условиях.
Нельзя не согласиться с мнением Б.В.Ананьича и В.М.Панеяха,
признавших возможным отказаться от комментирования документов,
опубликованных в «Академическом деле». Они обосновывали это тем,
что подобные документы представляют собой фальсификацию с не-
большими вкраплениями достоверных сведений. «Выделение их из
общей массы лжи путем постраничного комментирования при уровне
нашей сегодняшней осведомленности в обстоятельствах, связанных с
ходом следствия, не может быть эффективным и даже таит в себе не-
кую опасность, ибо указание на ложность того или иного факта из
следственных показаний автоматически предполагает достоверность
всего остального», — пишут они. Потому постраничного комментиро-
вания нет и в данном издании. Ананьич и Панеях правы и тогда, ко-
гда выступают против использования подобных документов для срав-
нительной характеристики обвиняемых: кто лучше или хуже себя вел,
или кто кого «оговорил». Недопустим ни повторный суд, ни посмерт-
ное стравливание невольных участников процессов33.
Следственные дела, как правило, состоят из заполненного от руки
типографского бланка ордера (в данном случае многие из них подпи-
саны Ягодой, что указывало на важность готовящегося процесса). В
нем указывалась фамилия сотрудника ОГПУ, адрес, по которому ему
поручалось арестовать обвиняемого и провести в его квартире обыск;
машинописи постановления, написанного следователем, о привлече-
нии арестованного в качестве обвиняемого по предъявленной полити-
ческой статье уголовного кодекса (назывались различные пункты ста-
тьи 58—10, 58—11 и др.); типографской анкеты, заполненной следова-
телем с перечислением биографических данных арестованного и соб-
ственно протоколов допроса. Завершало его обвинительное заключе-
ние. Структурное построение протоколов допроса довольно простое.
Это до куме ю\ составленный разными следователями, но по единому
образцу. Допрашиваемые сразу же после ареста пытались доказать
свою невиновность и сообщали при этом достоверные данные о своей
лояльной властям деятельности, но примерно через месяц начинали
давать «нужные» следствию показания о том, как, используя служеб-
ное положение, занимались «вредительством», выступали за измене-
ние существующего политического режима, сотрудничали с другими
20
оппозиционерами, призывали к интервенции, поддерживали связь с
меньшевиками, проживающими за границей и т.д. Абсурдность «при-
знаний» не смущала следователей, они сами были их активными
«творцами». И.Г. Волков говорил, что переговоры с французским гене-
ральным штабом об интервенции вели сотрудники торгпредства,
В.В.Шер и Л.Б.Залкинд подробно описывали несуществующую встре-
чу с Р.Абрамовичем в Москве. Показания менялись «во изменение и
дополнение». Следствие было завершено во второй половине февраля
1931 г., т.е. продолжалось до самого начала процесса.
Во многих показаниях ценны биографические данные, хотя «собст-
венноручные» тексты составлены гак, чтобы в извинительном тоне
показать свое пребывание в рядах меньшевистской партии или Бунда,
выдать этот факт своей биографии за жизненную ошибку, вспомнить
о сотрудничестве с большевиками и всячески подчеркнуть лояльность
властям. Суханов в начале избрал тактику защитника диктатуры про-
летариата от демократии и буржуазной реставрации в стране. Он вы-
давал себя сторонником нэпа 1924-1926 гт. Б.М.Берлацкий писал о
«корректном» к нему отношении следователей и «одобрял» (!?) свой
арест (он заявил, что в заключении чувствует себя лучше, потому что
«покончил с социал-демократией* и «это «меня бодрит»), признавая,
что на его вступление в «Союзное бюро» оказало воздействие выступ-
ление Н.И.Бухарина и правых в 1928 г. Роли арестованных следствие
распределило так: Громан и Суханов — теоретики, Шер — председа-
тель «Союзного бюро», И.3.Желудков — содержатель явочной кварти-
ры, Яков — связь с заграницей и т.д. Профессор-экономист и боль-
шевик в прошлом Финн-Енотаевский «признался» во «вредительстве
в теории». Поражает масштабность арестов — они затронули необы-
чайно большой круг людей. Среди арестованных — ИЛ.Берковский,
который работал в начале 20-х годов у лесоторговца А.М.Рейна, отца
Р.Абрамовича, и теперь «подтверждал» приезд известного меньшевика
в Москву. Сохранилась, правда, записка начальника экономического
управления ОГПУ Прокофьева в иностранный отдел с просьбой при-
слать ему фотографию Р.Абрамовича, проживавшего в Германии.
Оказалось, что Абрамович внешне похож на профессора О.Кремпля,
специалиста по освоению Арктики. И именно его появление в Моск-
ве приняли за приезд Абрамовича34. Но это ничего не изменило, и мни-
мый приезд Абрамовича остался во всех «признаниях» и стенограмме
процесса, без комментариев факта, установленного самими чекистами.
Из-за отсутствия в следственных делах предварительных материа-
лов, трудно объяснить, как фабриковалось то или иное дело. Но не-
сколько доносов сохранилось, и они публикуются. Комсомолка
Т.И.Петрова 6 декабря 1930 г. «сигнализировала» в ОГПУ, что живет
по соседству с С.Г.Громаном, братом «вредителя», просит обратить на
него внимание, т.к. у него собираются инженеры, получает он пен-
сию, а «расходует колоссальные деньги». Сосед Суханова по квартире
сообщал в ОГПУ 6 февраля 1931 г., что его жена, боясь ареста, переда-
21
ла знакомым чемодан на хранение. На доносе резолюция: «Выяснить, кто
лакая Машинцсва (кому передали чемодан) и произвести обыск*35.
Процесс завершился в марте 1931 г., но только 23 апреля 1931 г.
экономическое управление ОГПУ сообщало своим коллегам из Моск-
вы в Ленинград, что предлагает принять меры «к скорейшему оконча-
нию всех дел, связанных с меньшевистской организацией»36. Видимо,
с этим связано «массовое» осуждение внесудебными тройками при-
влеченных к процессу 25 апреля 1931 г.
Исследователи не раз обращали внимание на несуразности и про-
тиворечия в опубликованной стенограмме процесса. В. А. Кумане в за-
метил путаницу в отрепетированном выступлении Шера в первый
день процесса, когда он назвал ошибочную лату заключения союза
меньшевиков с «Промпартией» и явно переусердствовал, вызвав смех
в зале, заявлением, что в числе недовольных жизнью в стране — наи-
более обеспеченные, которые «хотят быть еще более обеспеченными и
более влиятельными». Он остановился также на заявлении Загранич-
ной делегации меньшевиков, опубликованном в берлинской газете
«Форвертс», отрывки из которого зачитал на суде Крыленко. Проку-
рор акцентировал внимание на тех отрывках из текста заявления, где
категорически отвергалось участие обвиняемых в принадлежности к
партии меньшевиков (они все вышли из ее состава задолго до начала
процесса), а их «признания» назывались ложью, «сказанной ими с це-
лью спасти свою жизнь». В заявлении проживающих за рубежом
меньшевиков категорически отрицалась сумма в 280 тыс. рублей, ко-
торую они будто бы передали «мнимому секретарю мнимого бюро».
Этого не могло быть, так как бюджет меньшевиков-эмигрантов был
намного меньше этой суммы, и это легко проверить по счетам, храня-
щимся в секретариате II Интернационала. После чтения отрывков из
заявления, Крыленко предложил прокомментировать его обвиняе-
мым, которые дружно стали его опровергать. Свидетель от «Промпар-
тии» В.АЛаричев заявил о встрече Суханова и Рамзина, однако по-
следний заявил, что они незнакомы и денег на «вредительскую дея-
тельность» он Суханову не давал. Это подтвердил и Суханов37.
Стенографический отчет процесса полон противоречивых показа-
ний, их предостаточно и в следственных показаниях обвиняемых, ведь
их заставляли говорить по придуманному не ими сценарию, и они, ес-
тественно, путались, плели несуразицу и в этом отношении процесс
напоминал спектакль, на котором артисты не всегда помнили задан-
ные тексты. Во время репетиции (следствия) путаницы и несуразицы
было еще больше.
Дело о «Союзном бюро» меньшевиков фабриковалось стандартно,
как и предыдущие политические процессы над интеллигенцией. Аре-
стованных шантажом и угрозами заставляли подписывать показания
по заранее данному сценарию, по ходу изменения сценария протоко-
лы переписывались и обогащались «достоверными» деталями.
22
В «Обвинительном заключении» дело о «Союзном бюро» меньше-
виков тесно увязывали с процессом «Промпартии» и Трудовой кресть-
янской партией (ТКП). Все эти «организации» обвинялись в подго-
товке свержения большевистского режима. Причем меньшевики на-
зывались «третьей контрреволюционной организацией», вслед за пер-
выми двумя. Поэтому их представители проходили свидетелями во
время процесса, а до этого следственные показания дали уже аресто-
ванные до этого представители «Промпартии» и ТКП. Н.Д.Кондратьев
от имени последней заявил 26 февраля 1931 г. о своем знакомстве с
Громаном и Сухановым, тем самым «обосновывая» совместные «дей-
ствия» двух «организаций» со второй половины 1928 г. Л. К. Рамзии в
следственных показаниях 21 февраля 1931 г. также говорил о знаком-
стве с Громаном и Сухановым и совместных «действиях» «Промпар-
тии» и меньшевиков. Показания на следствии (репетиция) Кондрать-
ев и Рамзин повторили во время суда. Но «действий» не было, слова-
оговоры друг друга, «признания» в том, чего не было, но могло бы
быть, — были. Для доказательств масштабов меньшевистского «вреди-
тельства» был привлечен Н.В.Некрасов, бывший кадет и министр Вре-
менного правительства. В 1921—1930 гг. он заведовал отделом Центро-
союза и преподавал в Московском институте народного хозяйства.
Его арестовали 3 ноября 1930 г. и 25 апреля 1931 г. Некрасов был при-
говорен Коллегией ОПТУ к 10 годам конц лагеря по делу т.н. «Союзного
бюро меньшевиков». (Протоколы его допросов публикуются в приложе-
нии к сборнику. В них полный набор «вредительских признаний» )
В основу данной публикации положены рукописные тексты и ко-
пии машинописных текстов документов. Нумерация документов сде-
лана публикатором в ходе подготовки издания. Текстуальные приме-
чания содержат сведения только о рукописной или машинописной
форме документа. Орфографические ошибки, содержащиеся в текстах,
искажения фамилий по возможности были исправлены, те места в
документах, прочесть которые не удалось, отмечены [...].
• • •
Судьба осужденных сложилась по-разному. Часть из них погибла в
ссылках и лагерях, очень немногие вернулись. Вот ге сведения, кото-
рые удалось выяснить о 14 осужденных.
Борис Маркович Бернацкий (1889—1937), меньшевик в 1904—1922 гг.,
ко времени ареста — член правления Госбанка СССР. 9 марта 1931 г. осу-
жден на 8 лет лишения свободы. Находился в заключении в Верхне-
уральском политиэоляторе, затем Балашовской тюрьме Ленинградской
области, где и умер 3 декабря 1937 г. Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Иван Григорьевич Волков (1884—?), в 1902-1905 гг. — с.-p., в 1906-
1920 гг. — меньшевик. В марте 1917 г. — член Петроградского комитета
РСДРП, в декабре 1917 г. — член ЦК РСДРП. Перед арестом — консуль-
тант финансового сектора ВСНХ СССР. 9 марта 1931 г. осужден на 5 лет
лишения свободы. В Be хне уральском полигизоляторе находился до
1933 г. Затем до ноября 1935 г. в Бутырском политиэоляторе. 11 нояб-
23
ря 1935 г. отправлен в ссылку в Уфу. Дальнейшая судьба неизвестна.
Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Абрам Моисеевич Гинзбург (1878—1937), в социал-демократиче-
ском движении с 1897 г., меньшевик в 1903-1921 гг. Накануне аре-
ста — профессор института народного хозяйства им. Плеханова в Мо-
скве, консультант сектора производственных планов ВСНХ СССР. 9
марта 1931 г. осужден на 10 лет лишения свободы. Находился в Верх-
неуральском политизоляторс, затем Челябинском ИТЛ. 27 декабря
1937 г. постановлением тройки УНКВД Челябинской области приго-
ворен к высшей мере наказания. Расстрелян 30 декабря 1937 г. Реаби-
литирован 13 марта 1991 г.
Владимир Густавович Громан (1874—1940), в 1903—1921 гг. — мень-
шевик. Накануне ареста 13 июля 1930 г. — член президиума Госплана
СССР, член коллегии ЦСУ СССР. 9 марта 1931 г. осужден на 10 лет
лишения свободы. Находился в Beрхнеуральском политизоляторе, за-
тем в Суздальском ИТЛ, где и умер 11 марта 1940 г. Реабилитирован
13 марта 1991 г.
Лазарь Борисович Залкинд (1886-?), в 1903-1906 гг. — большевик,
в 1917—1922 гг. — меньшевик. Накануне ареста — начальник учетно-
статистического сектора Наркомторга СССР. 9 марта 1931 г. осуж-
ден на 8 лет лишения свободы. Находился в Верхнеуральском изоля-
торе, затем в одном из ИТЛ Хабаровского края. 23 августа 1938 г.
Особое совещание НКВД осудило его за «контрреволюцию» еще на 5
лет. Дальнейшая судьба неизвестна. Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Владимир Константинович Иков (1882—1956), в 1903—1924 гг. —
меньшевик. Накануне ареста 11 января 1931 г. — редактор отдела ли-
тературы, искусства и языкознания Большой советской энциклопе-
дии. 9 марта 1931 г. осужден на 8 лет лишения свободы. Находился в
Верхнеуральском (до октября 1933 г.), Ярославском (до осени 1937 г.)
политизоляторах, затем Орловской тюрьме (до февраля 1939 г.).
12 февраля 1939 г. был освобожден, жил в Малоярославце, Казани,
Москве. 14 июня 1951 г. в возрасте 69 дет вновь был арестован и по
приговору Особого совещания лишен свободы на 5 лет. Был от-
правлен в ИТЛ Иркутской области. По амнистии 1953 г. вернулся
в Москву. Последние годы жизни писал воспоминания. Реабили-
тирован 13 марта 1991 г.
Кирилл Гаврилович Петунии (1884-1937), в 1905-1918 гг. — мень-
шевик. Накануне ареста — член правления Центросоюза, заместитель
коммерческого директора Уралэльмашстроя. 9 марта 1931 г. осужден
на 10 лет лишения свободы. Находился в Верхнеуральском политизо-
ляторе, затем Челябинской тюрьме. 2 сентября 1937 г. Военной колле-
гией Верховного суда СССР приговорен за «контрреволюционную
деятельность» к высшей мере наказания. Расстрелян 2 сентября 1937 г.
Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Исаак Ильич Рубин (1886-1937), с 1904 г. — меньшевик и член
Бунда. В 1917—1920 гг. член ЦК Бунда, в 1921—1923 гг. — меньшевик.
24
В 1926—1930 гг. — зав. Кабинетом политэкономии Института К.Мар-
кса и Ф.Энгельса. 9 марта 1931 г. осужден к 5 годам лишения свободы.
Находился в Верхнеуральском политизоляторе, с 1933 г. — в ссылке в
Тургае, затем Актюбинске. Занимался научной работой. В ноябре 1937 г.
был вновь арестован и 25 ноября по решению тройки УНКВД по Ак-
тюбинской области расстрелян по обвинению в троцкизме. Реабили-
тирован 13 марта 1991 г.
Арон Львович Соколовский (1884—?), в 1906-1920 гг. — член объе-
диненной еврейской социалистической рабочей партии. В 1921—1930 гг.
экономист в ВСНХ СССР. 9 марта 1931 г. осужден на 8 лет лишения
свободы. Находился в Верхнеуральском политизоляторе. Ко времени
окончания срока заключения Особое совещание НКВД 14 августа
1938 г. осудило его еще на 8 лет заключения. Дальнейшая судьба неиз-
вестна. Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Николай Николаевич Суханов (1882—1940), в 1903—1906 гг. — с.-р.;
в 1915—1920 гг. — меньшевик. Накануне ареста занимался научной и
литературной работой. 9 марта 1931 г. был осужден на 10 лет лишения
свободы. Был в Верхнеуральском политизоляторе, в 1935 г. отправлен
на поселение в Тобольск, где работал экономистом и учителем немец-
кого языка. 19 сентября 1937 г. был вновь арестован. Обвинен в
шпионаже в пользу «немецкой разведки». 27 августа 1939 г. военным
трибуналом Сибирского военного округа приговорен к расстрелу. Реа-
билитирован 13 марта 1991 г.
Моисей Исаевич Тейтельбаум (1876—?), в 1917—1918 гг. — меньше-
вик. Накануне ареста — старший директор по стандартизации экс-
портных товаров Наркомата торговли СССР. 9 марта 1931 г. осужден
на 5 лет лишения свободы. Находился в Верхнеуральском политизоля-
торе. Дальнейшая судьба неизвестна. В 1953 г. был амнистирован по-
смертно. Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Александр Юльевич Финн-Енотаевский (1872—1943), в 1903-
1915 гг. — большевик, в 1916-1917 гг. — меньшевик-оборонец. До
ареста — профессор Ленинградского финансово-экономического ин-
ститута. 9 марта 1931 г. был осужден на 10 лет лишения свободы. Был
в Верхнеуральском политизоляторе. В связи с окончанием срока за-
ключения Особое совещание НКВД приговорило его «за контррево-
люцию» 1 июля 1941 г. еще к 8 годам ИТЛ. Умер 7 февраля 1943 г. в
Карагандинском ИТЛ. Реабилитирован 13 марта 1991 г.
Василий Владимирович Шер (1884-1940), в 1903—1920 гг. — мень-
шевик. До ареста — член правления Госбанка СССР, заместитель за-
ведующего архивом Института К.Маркса и Ф.Энгельса. 9 марта 1931 г.
осужден на 10 лет лишения свободы. Был в Верхнеуральском полит-
изоляторе. Умер в заключении 30 августа 1940 г. Реабилитирован 13 марта
1991 г.
Михаил Петрович Якубович (1891-?), в 1908—1921 гг. — меньше-
вик. До ареста — заместитель начальника сектора снабжения Нарком-
25
торга СССР. 9 марта 1931 г. осужден на 10 лет лишения свободы. Был
в Верхнеуральском политиэоляторе. В июне 1941 г. находился в Унж-
лаге (Горьковская область), где заканчивался срок заключения. Осо-
бым совещанием НКВД был за «антисоветскую агитацию» осужден
еще на 10 лет. Постановлением Особого совещания 1 марта 1952 г.
был освобожден и помещен в Карагандинский дом инвалидов под
надзор органов МГБ. 10 мая 1967 г. написал письмо Генеральному
прокурору с рассказом, как «создавалось» дело «Союзного бюро». Реа-
билитирован 13 марта 1991 г.
«Меньшевистский процесс» 1931 г. был не только политическим
карательным актом против бывших представителей социал-демокра-
тии страны, это была репрессивная акция против представителей эко-
номической и статистической науки, против профессионалов, чьи
мнения и выводы не совпадали с нуждами текущей политики и за-
мыслами правящих политиков. Они были учеными, а не послушными
чиновниками, хотя и стали весьма «дисциплинированными» обвиняе-
мыми. Арестами Н.Д. Кондратьева, А.В.Чаянова, В. А. Базарова,
В.Г.Громана, И.И.Рубина, А.М.Гинзбурга и др. были оборваны важ-
нейшие направления научных исследований. Их научное наследие
оказалось невостребованным и репрессированным в СССР, но про-
должало существовать и находить последователей за его пределами38.
Меньшевики активно в прошлом боролись с царизмом, среди них
было много честных и храбрых людей. Во время встречи с советскими
следователями 30-х годов участники процесса «признавались» во всем,
что бы от них ни требовали. Это трудно объяснить, тем более, что их
сурово и резко осудили меньшевики, уже находившиеся к этому вре-
мени в заключении. Они знали, что судили тех, кто по разным причи-
нам покинул партию в начале 20-х годов, или вообще не состоял в ее
рядах. Якубович писал позже в своем письме Генеральному прокуро-
ру, что следователи у одних добивались «признаний» обещаниями бу-
дущих благ, других «вразумляли» физическими методами воздействия
(избивали, не давали спать, сажали в холодный карцер и т.д.). Якубо-
вич и Гинзбург пытались покончить с собой, их спасли, но довели до
такого состояния переутомления, что они стали подписывать любые
показания. По замечанию Якубовича, первое «организационное» засе-
дание «Союзного бюро» состоялось в кабинете следователя Дмитрие-
ва, где обвиняемые познакомились друг с другом и отрепетировали
свое поведение на суде. Наверное, этими «признаниями» и отлича-
лись процессы второй половины 20-х — 30-х годов от суда над правы-
ми эсерами 1922 г., который может быть назван наиболее «демократи-
ческим» политическим процессом советского времени.
Большинство судебных процессов, происходивших в советское
время, были процессами над интеллигенцией. В начале ее объединяли
в кажущуюся оппозицию под партийными девизами, затем производ-
ственными и национальными. Все они становились очередными веха-
26
ми на пути создания тоталитарного государства. Публикуемые мате-
риалы — свидетельство этого, один из многих памятников той эпохи.
Настоящий сборник документов — часть истории российской социал-
демократии, завершения меньшевизма в стране.
Автор введения весьма благодарен профессору И.Гетцлеру за сове-
ты, ставшие необходимыми при создании этого сборника. Это изда-
ние стало возможным благодаря финансовой поддержке Российского
Гуманитарного Научного Фонда, сотрудникам Центрального архива
Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Данное
издание ставит целью предать гласности еще одну малоизвестную
страницу истории советской трагедии.
Примечания:
1. Процесс контрреволюционной организации меньшевиков (1 марта —
9 марта 1931 г.). Стенограмма судебного процесса. Обвинительное заключе-
ние и приговор. М., 1931. См. также: ЦА ФСБ РФ. Ф. Н-7824. Т. 1. Л. 9~472.;
Т. 53. Л. 86-102, 123.
2. История КПСС. М., 1971. Т. 4. Кн. 2. С. 90; ДЛ.Голинков и в 1986 г.
не сомневался в существовании «Союзного бюро ЦК РСДРП(меньшеви-
ков)», в необходимости суда над его представителями и правильности выво-
дов обвинительного заключения против них в 1931 г. (Голинков ДЛ. Кру-
шение антисоветского подполья в СССР. М., 1986. Кн. 2. С. 273—275).
3. Медведев Р. О Сталине и сталинизме // Знамя. 1989. № 2. С. 183—185;
Солженицын А Архипелаг ГУЛАГ. Опыт художественного исследования //
Новый мир. 1989. 9. С. 123-127.
4. Социалистический вестник. 1930. 27 сентября. № 17—18. С. 1~2. В ап-
реле 1931 г. «Социалистический вестник» (3 апреля. № 6—7. С. 23) сообщал,
что готовящаяся встреча социал-демократов Берлина в память 8-й годовщи-
ны памяти Мартова омрачена «гнусным процессом» в Москве, в ходе кото-
рого была сделана попытка «облить грязью и опозорить в глазах русского и
международного пролетариата нашу партию. Но это не удалось».
5. Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. 1925-1936 гг. Сб. документов.
М., 1995. С. 182-183, 192-193, 194, 211, 220. Весь 1930 год Сталин нагнетал
антименьшевистскую истерию в стране. 9 декабря 1930 г. в беседе с бюро
ячейки ИКП (Институт красной профессуры) о положении на «философ-
ском фронте» Сталин призыва.! разоблачать деборинцев, как «меньшевист-
вующих идеалистов» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 24. Л. 3). Горький полу-
чил брошюру с публикацией «признаний» в ноябре 1930 г. Но еще до этого,
ознакомившись с газетными материалами, он писал Сталину, что «совер-
шенно потрясен новыми, так ловко организованными актами вредительства»
(2 ноября 1930 г.), что он просит прислать ему «показания подлеца Осадче-
го, а также показания идиотов “крестьянской партии” Чаянова, Суханова и
др.» (17 ноября 1930 г.) («Жму вашу руку, дорогой товарищ». Переписка
Максима Горького и Иосифа Сталина // Новый мир. 1997. № 9. С. 174,
176). В то же время Горький писал заместителю председателя ОГПУ Г.Г.Яго-
27
де: «Не удивлен тем, что Суханов, мальчишка с болезненным самолюбием и
психикой авантюриста, оказался на скамье уголовных преступников, но ни-
как не мог представить, что скептицизм Базарова доведет его до той же ска-
мьи... Очень хотелось бы мне приехать на суд, посмотреть на рожи бывших
людей, послушать их речи, но боюсь, не хватит сил, да и времени нет, —
много работы» (2 ноября 1930 г.). Более того, в письме Р.Роллану от 2 нояб-
ря 1930 г. Горький пытался его убедить в том, что обвиняемые инженеры и
бывшие меньшевики действительно являются «вредителями», а их призна-
ния не вырваны под пытками (Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой // Неиз-
вестный Горький. М., 1994. С. 174, 197).
Кондратьев Н.Д. (1892-1938) — экономист-аграрник, начальник Управ-
ления экономики и планирования сельского хозяйства Наркомзема РСФСР.
Арестован 19 июня 1930 г., осужден в январе 1932 г. к 8 годам тюремного за-
ключения. Расстрелян 17 сентября 1938 г. Посмертно реабилитирован в мае
1963 г. (Ефимкин А.П. Дважды реабилитированные: НД.Кондратьев,
Л.Н.Юровский. М., 1991); Макаров Н.П. (1887-1980) — экономист-аграр-
ник, профессор Тимирязевской сельскохозяйственной Академии, член Пре-
зидиума НКЗ РСФСР; Садырин П.А. (1877-?), в 1930 г. — член правления
Госбанка СССР; Осадчий П.С. (1866-1943) — профессор, электротехник,
был общественным обвинителем на Шахтинском процессе 1928 г., обвиняе-
мым — на процессе «Промпартии»; Чаянов А.В. (1888-1937) — экономист-
аграрник. В 1922-1930 гг. директор НИИ сельскохозяйственной экономики
и политики; Деборин (Иоффе) А.М. (1881—1963), в 1924-1931 гг. — дирек-
тор Института философии, академик. Н.В.Валентинов (Вольский) (1879-
1964), работавший в 20-х гг. в ВСНХ и хорошо знавший многих из обвинен-
ных, писал о роли бывших меньшевиков: Громана — в разработке планов
развития народного хозяйства страны, Гинзбурга — в составлении сводного
плана развития промышленности на 1925-1930 гг., Гринцера — в подсчетах
изменений и роста основного капитала индустрии. Он утверждал, что много-
численные кадры специалистов, в том числе и те, кто стал из партийных
беспартийными, «не чувствовали себя в 1925 г. нулем, последней спицей в
огромном аппарате советского государства» (Валентинов Н.В. Наследники
Ленина. М., 1991. С. 134). Базаров (Руднев) В.А. (1874-1939), в социал-де-
мократическом движении с 1895 г., марксист, в 1905-1907 гг. большевик,
позже социал-демократ — интернационалист. С 1922 г. заведовал отделом в
Госплане, в 1930 г. — в научно-исследовательском институте при Госплане.
Автор многих работ по экономике и философии.
6. Новый мир. 1997. № 9. С. 183; Академическое дело. 1929-1931 гг.
СПб., 1993. С. XXVH-XXX1I; Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. С. 188;
Цит. из ст.: Писаренко Э.Е. А.Д.Цюрупа // Вопросы истории. 1989. № 5.
С. 152. Воспоминания Е.Ф.Розмирович хранятся в личном архиве автора
статьи. Писаренко отмечает, что имя Цюрупы часто упоминалось в стено-
грамме процесса, он был дружен с Гром ан ом и другими ставшими опальны-
ми экономистами. Цюрупу, наркома продовольствия, заместителя председа-
теля правительства, спасла «своевременная* смерть. Розмирович Е.Ф. (1886-
1953), член партии большевиков с 1904 г. В 1918-1922 гг. — председатель
28
следственной комиссии Верховного трибунала при ВЦИК, в 1935-1939 гг. —
директор библиотеки им. Ленина в Москве.
7. Мартовские (1931) номера журнала «Советская юстиция» были полно-
стью посвящены только что завершенному судебному процессу над бывши-
ми меньшевиками. В них говорилось о «тягчайшем преступлении не только
группки советских чиновников-меньшевиков, использовавших свое положе-
ние... для вредительства и подготовки империалистической интервенции в
СССР, но и всего мирового меньшевизма перед рабочим классом». Редакция
журнала обвиняла К.Каутского, Ф.Дана и Р.Абрамовича в «предательстве ин-
тересов рабочего класса» (Советская юстиция. 1931. 10 марта. № 7-8. С. 1;
30 марта. № 9. С. 11). В антименьшевистской пропагандистской кампании
тогда приняли участие многие политики и историки. См.: Зиновьев Г.Е.
Война, революция и меньшевизм. М ; Л., 1931; Лепешинский П. Меньшеви-
ки. М., 1931; Радек К. Мировой меньшевизм и интервенция против СССР.
М.; Л., 1931; Минц И. Меньшевики в интервенции. М.; Л., 1931; Меньше-
вики-интервенты. М.; Л., 1931; Меньшевистская контрреволюция и церковь.
М., 1931; Чарный М. Суд исторический и неизбежный. М., 1931 и др. По
нашим подсчетам, сделанным на основании ответов заключенных во время
анкетной части допросов, среди 122 человек, привлеченных к процессу, бы-
ли люди, чей возраст колебался от 30 до 66 лет, более половины из которых
имели высшее и незаконченное высшее образование, 80% из них в той или
иной степени участвовали в социал-демократическом движении. Нельзя не
обратить внимание и на то обстоятельство, что среди привлеченных к про-
цессу были бывшие министры Временного правительства — К.А.Гвоздев,
П.Н Малянтович, Н.В.Некрасов, а также активно сотрудничавшие с ним —
В.Г.Громан, П.П.Маслов, В.В.Шер. Интересен и национальный состав при-
влеченных к этому процессу: из 122 — 66 русских, 50 — евреев, были укра-
инцы и армянин. Среди 14 осужденных по суду было 8 русских и 6 евреев.
8. Международный архив института социальной истории в Амстердаме
(IISH). Box LX. М. 5—7а. Л. 1-26. Клуб имени Мартова был создан в 1923 г.
в Берлине после смерти лидера меньшевиков (ЦА ФСБ. Ф. 1123. Т. 3. Л. 1—
8). Дан (Гурвич) Ф.И. (1871-1947), в революционном движении России с
1894 г., позже — член ЦК партии меньшевиков. В 1922 г. выслан за границу.
После смерти Мартова возглавил Заграничную делегацию, объединявшую
меньшевиков-эмигрантов. Автор многих книг и статей, в том числе «Проис-
хождение большевизма» (Нью-Йорк, 1946); Абрамович (Рейн) Р.А. (1880-
1963), один из руководителей Бунда, затем меньшевик. С 1920 г. в эмигра-
ции. Автор многих произведений, книги «The Soviet Revolution. 1917-1939».
(N.Y., 1962); Аронсон Г.Я. (1887-1968) — член Бунда, меньшевик, выслан за
границу в 1922 г. Член Заграничной делегации. Автор книги «Россия накану-
не революции» (Madrid, 1986); Николаевский Б.И. (1887-1966), в социал-де-
мократическом движении с 1901 г., меньшевик. В 1922 г. выслан за границу.
Собиратель и хранитель архива российской социал-демократии за рубежом.
Автор книг «История одного предателя. Террористы и политическая поли-
ция» (М., 1991), «Тайные страницы истории» (М., 1995) и др.; Дюбуа А.Э.
(1881—1958) — меньшевик, тов. министра труда Временного правительства,
29
эмигрант с начала 20-х годов; Шифрин А.М. (1901-1951) — меньшевик,
эмигрант с начала 20-х годов, сотрудник «Социалистического вестника».
Иностранный отдел ОГПУ докладывал своему руководству о том, что 24
февраля 1931 г. состоялось заседание Заграничного бюро ЦК РСДРП в Цю-
рихе. Там член исполкома Р.А.Абрамович узнал из телеграммы Ф.ИДана о
готовящемся процессе нал меньшевиками. Для Абрамовича и Б.И.Николаев-
ского это было неожиданным известием, т.к. связи с российскими меньше-
виками были прерваны, а Громан и Суханов давно официально покинули
РСДРП. Исполком решил ограничиться протестующей телеграммой Вандер-
всльдс, с тем, чтобы позже развернуть пропагандистскую кампанию против
процесса (ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 55. Л. 75-78). См. также: Дан Ф.И. Пись-
ма (1899-1946). Amsterdam, 1985. С. 414. В 1931 г. на английском, немецком
и французском языках была опубликована брошюра «The Moscow Trial and
the Labour and Socialist International». Published by the Labour Party. L., 1931.
9. ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. T. 24. Л. 2-3.
10. См.: Медведев P.A. О Сталине и сталинизме. М., 1990. С. 251-252;
Васина ЛЛ., Рокитянский Я.Г. Страницы жизни и творчества экономиста
И.И.Рубина // Вестник Российской Академии наук. 1992. № 8. С. 141; Роки-
танский Я., Мюллер Р. Красный диссидент. Академик Рязанов — оппонент
Ленина, жертва Сталина. М., 1996. С. 107. Рязанов (Голъденлах) Д.Б. (1870-
1938), в революционном движении России с 1887 г., марксист. Организатор
и директор института К.Маркса и Ф.Энгельса в 1921-1931 гг., академик. В
феврале 1931 г. был арестован «за помощь меньшевикам в их контрреволю-
ционной деятельности». Расстрелян в 1938 г. Рязанов был реабилитирован
дважды: в 1958 г. и в 1989 г. по внесудебным решениям от 16 апреля 1931 г.,
13 декабря 1933 г. и 5 марта 1934 г., когда ему инкриминировали «связь с
меньшевиками» (ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 60. Л. 51-53).
11. Социалистический вестник. 1936. 10 мая. № 9. С. 15. Голодовка Суха-
нова длилась с перерывами 40—50 дней. 10 мая 1935 г. ЦИК СССР принял
решение об освобождении Суханова из изолятора досрочно и ссылке его «по
усмотрению НКВД» (Корников А.А. Судьба российского революционера:
Н.Н.Суханов — человек, политик, мемуарист. Иваново, 1995. С. 140).
12. Социалистический вестник. 1938. 25 января. № 1-2. С. 22-23. О жес-
токих методах следствия свидетельствует и бывший чекист А.Орлов
(ЛЛ.Фельдбин), в 1938 г. бежавший за границу. Он вспоминал, как
Г.Е.Прокофьев, начальник экономического управления НКВД докладывал
Сталину в 1931 г. о деле арестованных меньшевиков — Суханова, Громана,
Шера и других. «Недовольный тем, что Прокофьеву не удается заставить их
сознаться, будто они вели переговоры с генеральными штабами иностран-
ных государств, Сталин заявил ему: “Навалитесь на них и не слезайте, пока
они не начнут сознаваться”» (Орлов А. Тайная история сталинских преступ-
лений. М., 1991. С. 85). Прокофьев Г.Е. (1895-1937) — большевик с 1919 г.,
в ВЧК с 1920 г. С 1926 г. — начальник экономического управления ОГПУ, с
1932 г. — заместитель председателя ОГПУ, с 1934 г. — заместитель наркома
внутренних дел СССР, с 1936 г. — заместитель наркома связи СССР. Аре-
стован 12 апреля 1937 г. как один из руководителей антисоветского заговора,
30
возглавляемого Г.Г.Ягодой. Расстрелян 14 августа 1937 г. В реабилитации от-
казано из-за участия в незаконных массовых арестах граждан и фальсифика-
цию следственных дел (НА ФСБ. Ф. 11472. Л. 3, 173-176, 345).
13. Аронсон Г. Судьба В.Г.Громана, ИИ.Рубина и Н.Н.Суханова // Со-
циалистический вестник. 1956. № 7-8. С. 151-152; Валентинов Н. Из про-
шлого // Социалистический вестник. 1961. № 4. С. 68-72; Абрамович Р.
Меньшевистский процесс 1931 г. // Социалистический вестник. 1961. № 2-3.
С. 49-52. Еше в 1936 г. Абрамович писал, что ни Бройдо, ни Броунштейн нс
помогли «чекистскому процессу против меньшевиков». Тогда был избран
вымышленный курьер — Абрамович (Абрамович Р. Ева Львовна Бройло //
Социалистический вестник. 1936. № 2. С. 7). Абрамович выи!рал процесс
против газет «Rote Fahne» и «Welt am Abend» (IISH. Box. LX. M. 5-7a. Л. 16).
АЛибих, автор предисловия к указателю «Социалистического вестника», пи-
сал, что первыми адресатами журнала были российские меньшевики, втяну-
тые в борьбу за свое существование. Но они быстро исчезли, а журнал ос-
тался (Указатели журнала «Социалистический вестник». 1921-1963. Социа-
листический вестник. Сборник. 1964-1965. Paris, 1992. С. XVII). Бройдо
(Гордон) ЕЛ. (1876-1941), в российском социал-демократическом движе-
нии с 1896 г., секретарь ЦК партии меньшевиков в 1917 г. С 1920 г. в эмиг-
рации, секретарь редакции «Социалистического вестника». В ноябре 1927 г.
нелегально приехала в СССР. 22 апреля 1928 г. была арестована в Баку и
осуждена к 3-м годам тюремного заключения. С 1931 г. в ссылке в Ташкен-
те, затем Ойрот-Туре. 4 июля 1937 г. арестована вновь и осуждена к 20 годам
тюремного заключения. 13 сентября 1941 г. расстреляна в Орле. Реабилити-
рована посмертно. Броунштейн (Валерианов) М.А. (1886-?), меньшевик с
1903 г., в 1922 г. выслан за границу. В 1929 г. нелегально, с паспортом на
имя Я.НЛевина прибыл в СССР. 14 июня 1929 г. арестован и в октябре осу-
жден на 5 лет лишения свободы. 8 августа 1931 г. приговор был пересмот-
рен: срок заключения увеличен до 10 лет. В 1934 г., находясь в Суздальском
политизоляторе, написал платформу РСДРП(м), в которой обосновывал не-
обходимость подрыва диктатуры пролетариата. 15 ноября 1934 г. досроч-
но освобожден и выслан на жительство в Западно-Сибирский край. Реа-
билитирован посмертно.
14. Режим личной власти Сталина. К истории формирования. М., 1989.
С. 70-71, 94-95; Елфимов Е., (Цетинов Ю. Три процесса нал старой интел-
лигенцией (1928-1931) // Политическое образование. 1989. № 16. С. 69-75.
15. Викторов Б.А. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора.
М., 1990. С. 160-164; Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интел-
лигенции. М., 1991. С. 66. В августе 1930 г. председатель ОГПУ В.Р.Мен-
жинский сообщал секретарю ЦК ВКП(б) В.М.Молотову о раскрытии и час-
тичной ликвидации «контрреволюционной “Трудовой крестьянской пар-
тии”, которая находилась в блоке с контрреволюционной организацией
Н. Суханова—Громана—Базарова. Представителем ЦК ТКП в организации
Суханова являлся Кондратьев. Организация была не только информирована
о существовании ТКП и ее Центрального комитета, но в лице Суханова,
Громана, Базарова и др. принимала участие в обсуждении вопросов о соста-
31
ве будущего правительства, об участии в крестьянских восстаниях и пр.» (ЦА
ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 60. Л. 29-30).
16. Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского Союза. Edizioni
Aurora. 1975. С. 551; Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991. Т. 2. С. 397-
398. Мнения Шапиро и Кон квеста позже были подтверждены. См.: Роки-
танский Я., Мюллер Р. Красный диссидент. М., 1996. С. 105-119. ОЛацис
писал, что завышенные контрольные цифры первой пятилетки не были вы-
полнены. Так, прирост промышленной продукции намечался до 17,4%, а
фактически составил не более 5,5%. Названные тогда цифры приобрели ре-
альные очертания лишь в 1934—1957 гг. (Лацис О. Выйти из квадрата. Замет-
ки экономиста. М., 1989. С. 236-239).
17. Malia М. The Soviet Tragedy. A History of Socialism in Russia. 1917-
1991. N.Y., 1994. P. 205; Kochan L., Keep J. The Making of Modem Russia. L.,
1997. P. 376-377; Naarden B. Socialist Europe and Revolutionary Russia: Percep-
tion and Prejudice. 1848—1923. Cambridge, 1992. P. 139, 321; Liebich A. From
the Other Shore. Russian social democracy after 1921. Harvard University Press,
1997. P. 199, 205.
18. Апресян Д.З. (1899—1939), большевик с 1919 г., участник гражданской
войны, военком полка. С 1927 г. в ОГПУ, уполномоченный, затем помощ-
ник начальника экономического управления ГУГБ НКВД СССР. В августе
1937 г. назначен наркомом внутренних дел Узбекистана. 20 ноября 1938 г.
арестован по обвинению в «антисоветском заговоре в НКВД» Расстрелян 22
февраля 1939 г. В реабилитации отказано в 1955 и 1991 гг. из-за нарушений
законности и фальсификации следственных материалов. При составлении
биографических справок о сотрудниках ОГПУ использованы данные, пре-
доставленные В. Н. Сафоновым.
Дмитриев Д.М. (1901—1939), большевик с 1922 г. В ВЧК с 1920 г., с
1924 г. — уполномоченный, помощник начальника и начальник отделения
экономического управления ОГПУ, с ноября 1931 г. — помощник начальни-
ка экономического управления. С июля 1936 г. — начальник УНКВД по
Свердловской области. Комиссар госбезопасности 3 ранга. 28 июня 1938 г.
арестован по обвинению в «антисоветском заговоре в НКВД». Расстрелян 7
марта 1939 г. Реабилитирован в декабре 1993 г. В августе 1937 г. Дмитриев
писал наркому Н.И.Ежову, что он участвовал в разоблачении участников
«шахтинского процесса», а в 1931 г. - «я был руководителем небольшой
группы товарищей, которая раскрыла дело “Союзного бюро меньшевиков”»
(ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 60. Л. 37-41).
Наседкин А.А. (1897-1940), большевик с 1918 г. В ОПТУ с 1927 г., упол-
номоченный экономического управления, затем начальник УНКВД по Смо-
ленской области, с мая 1938 г. — нарком внутренних дел Белоруссии. Майор
госбезопасности. 19 декабря 1938 г. был арестован как участник «антисовет-
ского заговора в НКВД». Расстрелян 25 января 1940 г. В реабилитации отка-
зано за нарушение законности и фальсификацию следственных дел.
19. Агранов (Соринзон) Я.С. (1893-1938), большевик с 1915 г., в
ВЧК с 1919 г. В 1929-1931 гг. — начальник секретного отдела ОГПУ, в
32
1934-1937 гг. — заместитель наркома внутренних лел СССР. С июня 1937 г. —
начальник УНКВД по Саратовской области. 20 июля 1937 г. арестован по об-
винению в «антисоветской, эсеровской деятельности». 1 августа 1938 г. рас-
стрелян. В реабилитации отказано из-за нарушения законности и фальсифи-
кацию следственных дел.
Волленберг НЛ. (1892—1937), большевик с 1917 г., в ВЧК с 1920 г. В
1927-1931 гт. — помощник начальника экономического управления ОПТУ.
Умер 20 декабря 1937 г. в результате болезни.
Гай М.И. (1898—1937), большевик с 1919 г., в ВЧК с 1922 г. С июля 1930 г.
но август 1931 г. — помощник начальника экономического управления ОПТУ, с
ноября 1936 г. — начальник УНКВД Восточно-Сибирского края. Комиссар гос-
безопасности 2 ранга. Арестован 13 апреля 1937 г. как «участник антисоветского
заговора в НКВД» Расстрелян 19 июня 1937 г. В реабилитации отказано из-за
нарушения законности и фальсификацию следственных дел.
Гирин В.М. (1899-?), большевик с 1919 г., в ВЧК с 1919 г. В 1926-1934 гг. -
уполномоченный экономического управления ОГПУ. С 1939 г. в запасе.
Гончарук М.С. (1899-?), большевик с 1929 г., в ВЧК с 1922 г. В 1925-
1931 гг. — старший уполномоченный экономического управления ОГПУ. В
мае 1937 г. переведен на работу в милицию.
Козлова М.Я. (1895-?), в партии большевиков с 1917 г. В 1930-1931 гг. —
уполномоченная экономического управления ОГПУ.
Краснушкин В.В. (1890-?), в 1922—1934 гг. — старший уполномоченный
экономического управления ОГПУ. С 1934 г. на пенсии.
Крыленко Н.В. (1885-1938), большевик с 1904 г. В 1918 г. — председа-
тель Верховного революционного трибунала при ВЦИК, в 1921 г. — началь-
ник экономического управления ВЧК. С 1928 г. — прокурор Республики.
Выступал государственным обвинителем на многих крупных политических
процессах 20-х — начала 30-х годов, в том числе над членами «Союзного
бюро меньшевиков». В 1936 г. — нарком юстиции СССР. Автор многих ра-
бот по истории российской армии, революции и юриспруденции. Арестован
в феврале 1938 г. по обвинению в «шпионаже» и подготовке убийства «со-
ветских руководителей». Реабилитирован в 1955 г.
Кудрявцев В А. (1899-?), большевик с 1919 г. В 1927—1934 гг. — уполно-
моченный экономического управления ОГПУ. С 1945 г. на пенсии.
Леванов В.И. (1895—?), большевик с 1919 г., в ВЧК с 1919 г. В 1928—
1934 гг. — старший уполномоченный экономического управления ОГПУ.
Левентон — в 1931 г. следователь по важнейшим делам при Прокуроре
республики.
Миронов Л.Г. (1895-1938), большевик с 1918 г., в ОГПУ с 1924 г. В
1926-1930 гг. — помощник начальника экономического управления, в
1931-1934 гг. — заместитель и начальник экономического управления ОГ-
ПУ. Комиссар госбезопасности 2 ранга. 16 июля 1937 г. арестован как «уча-
стник антисоветского заговора в НКВД». 29 августа 1938 г. расстрелян. В
реабилитации отказано.
Молочников АЛ. (1893—1937), большевик с 1919 г., в ВЧК с 1921 г. В
1928-1931 гг. помощник начальника экономического управления ОПТУ. В
2 - 1307
33
1937 г. арестован. 2 сентября 1937 г. расстрелян как «участник антисоветско-
го заговора в НКВД».
Радищев в 1930-1931 гг. — старший уполномоченный экономического
управления ОГПУ
Рекстин Ж.Д. (1896-?), большевик с 1918 г., в ВЧК с 1918 г. В 1923-
1934 гг. — уполномоченный, помощник начальника отделения, секретарь
экономического управления ОГПУ. С 1947 г. на пенсии.
Рогинский Г.К (1895-?), большевик с 1919 г. В 1928 г. принимал участие в
проведении «шахтинскою процесса» в качестве государственного обвинителя. В
1930-1936 гг. — старший помощник прокурора РСФСР Арестован 5 сентября
1939 г. как «участник правотроцкистской организации в прокуратуре СССР». В
июле 1941 г. осужден на 15 лет лагерей. Реабилитирован в 1992 г.
Славатинский А.С. (1892—1939), большевик с 1917 г. В 1924-1934 гг. —
начальник отделения экономического отдела ОГПУ. В марте 1938 г. аресто-
ван как «участник антисоветского заговора в НКВД». В феврале 1939 г. рас-
стрелян. Реабилитирован в 1955 г.
Соколов М.Е. (1900-?). В 1927-1931 гг. — уполномоченный, помощник на-
чальника отделения экономического управления ОГПУ. В 1939 г. уволен в запас.
Станиславский М.О. (1895-1937), большевик с 1919 г. В 1926-1931 гг. —
секретарь и начальник отделения экономического управления ОГПУ. Аре-
стован в марте 1937 г. как «участник антисоветского заговора в НКВД». Рас-
стрелян 19 июня 1937 г. Реабилитирован в 1959 г.
Строгович М.С. (1894-?). Юрист, член-корреспондент АН СССР с 1939 г. В
1931 г. — следователь по важнейшим делам при Прокуроре республики.
Терсшкевич С.Ф. (1899-?). В 1930-1933 гг. — уполномоченный эконо-
мического управления ОГПУ.
Федюкин Л.В. (1900-?), большевик с 1920 г., в ВЧК с 1920 г. В 1928-
1934 гг. — помощник начальника отделения экономического управления ОГПУ.
Черток И.И. (1902-1937), большевик с 1929 г. В 1930—1931 гг. — началь-
ник отделения экономического управления ОГПУ. 16 апреля 1937 г. покон-
чил жизнь самоубийством, выбросившись из окна служебного кабинета.
Чулков В.Ф. (1897—1936). В 1924—1934 гг. — уполномоченный экономи-
ческого управления ОГПУ.
Шнейдерман И.И. (1903-?), большевик с 1925 г. В 1930-1934 гг. —
уполномоченный экономического управления ОГПУ. В 1938 г. арестован
как «участник правотроцкистской заговорщической организации в НКВД», в
1939 г. осужден на 8 лет лагерей. Реабилитирован в 1955 г.
Ягода Г.Г. (1891 — 1938), большевик с 1907 г., в ВЧК с 1919 г. В 1929—
1932 гг. — заместитель председателя ОГПУ. 15 марта 1938 г. расстрелян по
обвинению в участии в деятельности «антисоветского правотроцкистского
блока». В реабилитации отказано.
Якубовский Я.А. (1899-?), большевик с 1917 г., в ВЧК с 1918 г. В 1930-
1933 гг. — уполномоченный экономического управления ОГПУ.
20. Хрущев Н.С. Воспоминания. М., 1997. С. 299. Подробнее о деятель-
ности ОГПУ-НКВД в 20—30-е годы см.: Рассказов Л.П. Карательные орга-
ны в процессе формирования и функционирования административно-ко-
34
мандной системы в советском государстве (1917-1941). Уфа, 1994; Папчин-
ский А.А. Репрессии в органах НКВД в середине ЗО-х годов // Политиче-
ский сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 234-294; Ген-
рих Ягода. Нарком внутренних дел СССР, Генеральный комиссар госбезо-
пасности. Сб. документов. Казань, 1997 и др.
21. Иков В.К. Листопад. Воспоминания // Вопросы истории. 1995. № 8-
12; В.К.Иков и его мемуары. Публикация Н.В.Ширяевой и Г.В.Черновал //
Отечественные архивы. 1993. № 5. С. 66-98; Богданова Н.Б. Мой отец —
меньшевик. СПб., 1994. С. 144.
22. ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 52. Л. 12, 19. О том, что любое писание в по-
литизоляторе было под контролем, свидетельствует письмо Суханова Дмит-
риеву от 14 апреля 1931 г. с просьбой вернуть ему рукопись книги «Литера-
турные воспоминания», написанной им в тюрьме с разрешения следователей. Он
просил передать письмо жене и сообщить ему о ее судьбе (Там же. Т. 38. Л. 366).
23. Пионтковский С.А. (1891-1937), большевик с 1919 г., автор многих
работ по истории Октябрьской революции и рабочего движения в России.
Расстрелян в 1937 г. Дневник хранится в качестве приложения к следствен-
ному делу историка (ЦА ФСБ. Д. Р-8214. С. 321). Рамзин Л.К. (1887-1948),
профессор-теплотехник. В 1930 г. был одним из главных обвиняемых по де-
лу «Промпартии». На процессе меньшевиков выступал с «признаниями», да-
бы показать совместные «вредительские» действия разных «контрреволюци-
онных организаций». О процессе «Промпартии» см.: Федоров Л. Как приду-
мали партию И Родина. 1990. № 5. С. 58-62. В 1972 г. Н.Ясный писал, что
«Трудовая крестьянская партия» существовала и А. В.Чаянов был се членом
(lasny N. Soviet Economists of the twenties: names to be remembered. Cambridge,
1972. P. 175); Г.Малахов заявил, что он был членом «Трудовой крестьянской
партии» и такая существовала (Отечественные архивы. 1993. N° 5. С. 97-98).
По мнению Л.П.Рассказова, этой партии никогда не существовало, потому и
не было процесса, а только внесудебная расправа с арестованными по этому
делу (Рассказов Л.П. Указ. соч. С. 296-297) .
24. См.: Меньшевики в советской России. Сб. документов. Казань, 1998.
С. 116-117. Полномочное представительство ОГПУ по Нижне волжскому
краю сообщало центральному руководству в феврале 1931 г., что в Саратове
в декабре 1930 г. была раскрыта «контрреволюционная меньшевистская ор-
ганизация, охватившая своими к.-р. ячейками банковские и прочие основ-
ные краевые хозяйственные учреждения». Было арестовано 50 бухгалтеров и
экономистов-хозяйственников, которые к меньшевизму не имели никакого
отношения. Их обвиняли в халатности, запуганности счетов и выплат, но
инкриминировали «связь с Шером». И они признались, что «Шер их завер-
бовал» (ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 44. Л. 82-100). В 1932 г. в Казани вместе со
ссыльными находилось, по данным местных чекистов, 147 меньшевиков; по-
сле арестов 1935—1937 гг., в мае 1939 г. насчитывалось 78 меньшевиков и им
сочувствующих, за которыми наблюдали 5 секретных сотрудников (ЦА КГБ
РТ. Д. 185. Т. 2. Л. 19, 26). В списки были внесены многие подозреваемые,
не имеющие отношения к меньшевизму ни как к партии, ни как к полити-
ческому течению.
2
35
25. Меньшевики в советской России. С. 118, 119, 122, 125, 127-129. Чере-
ванин (Липкин) Ф А. (1869-1938), с 1891 г. в социал-демократическом дви-
жении, член РСДРП, меньшевик. Член ВЦИК в 1917 г. Автор ряда полити-
ческих произведений. Неоднократно арестовывался царскими и советскими
властями. 8 марта 1938 г. расстрелян по обвинению в контрреволюции. Реа-
билитирован в 1989 г. за отсутствием во всех арестах состава преступления
Суханов 7 августа 1939 г. говорил во время очередного суда над ним, что по-
сле процесса, находясь в изоляторе, он подвергался бойкоту. «Таким обра-
зом, в изоляторе я был одинешенек, т.к. был объявлен клеветником за то,
что разоблачил всех на процессе» (Меньшевики в советской России. С. 178).
26. ЦА КГБ РТ. Д. 185. Т. 2. Л. 17-20. Цедербаум-Ежов С.И. (1879-
1939), в революционном движении с 1896 г., социал-демократ, с 1903 г. —
меньшевик. Неоднократно арестовывался царскими, а затем советскими вла-
стями. Автор ряда книг, статей и воспоминаний. Расстрелян 25 февраля
1939 г. по обвинению в проведении контрреволюционной деятельности.
Реабилитирован в 1991 г. Подробнее см.: Попова Т.Ю. Судьба родных
Л.Мартова в России после 1917 года. М., 1996. С. 19-30.
27. ЦА ФСБ. Д. ПФ-6595. Л. 322, 333, 338-340. О письмах Якова см.:
«Обвинительное заключение по делу меньшевистской контрреволюционной
организации Громана, Шера, Якова, Суханова и других» (ЦА ФСБ. Ф. Н-7824.
Т. 1. Л. 44-45); Liebicb A. Op. cit. Р. 205. Подробнее о «Лиге наблюдателей»
см.: Телицын ВЛ. Судьбы русской революции в оценках «Лиги наблюдате-
лей» // Меньшевики и меньшевизм. М., 1998. С. 109-126.
28. Рокитянский Я., Мюллер Р. Красный диссидент. С. 325-326, 328-329,
331, 351, 353, 355, 357.
29. Там же. С. 347; ЦА ФСБ. Ф. Н-7824. Т. 60. Л. 180, 182.
30. Процесс контрреволюционной организации меньшевиков. Стено-
грамма С. 357, 459.
31 Ананьич Б.В., Панеях В.М. «Академическое дело» 1929-1931 гг. и
средневековые политические процессы в России (сравнительная характери-
стика) // Россия в X-XVIII вв. Проблемы истории и источниковедения. М.,
1995. Ч.1.С. 57-58.
32. Отечественная история. 1998. № 3. С. 144-145.
33. Ананьич Б.В., Панеях В.М. Принудительное «соавторство» (к выходу
в свет сборника документов «Академическое дело 1929-1931 гг.». Вып. 1) //
In memoriam. Исторический сборник памяти Ф.Ф.Перченка. М.; СПб., 1995.
С. 87-88.
34. ЦА ФСБ Ф. Н-7824. Т. 55. Л. 46.
35. Там же. Т. 40. Л. 4, 34.
36. Там же. Т. 46. С. 427.
37. Куманев В.А Указ. соч. С. 68-71; Процесс контрреволюционной орга-
низации меньшевиков. С. 53, 58-60, 68, 116-117, 120, 183-185. ВАЛаричев — в
1929—1930 гг. председатель Топливной секции и заместитель председателя
Промышленной секции, член Президиума Госплана СССР. Был осужден в
декабре 1930 г. по делу «Промпартии».
38. См.: Репрессированная наука. М., 1991. С. 188-189.
1. Абаринов Андрей Иванович
№ 1
Ордер № 6330
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Естрину
Производство арест-обыск
Абаринов Андрей Иванович
По адресу: Ново-Кузнецкая, д. 33, кв. 45.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник оперативного отдела [подпись]
№ 2
Протокол допроса
1930 г. Октябрь мес. 25 дня, я, Уполномоченный Отдела ОГПУ Ко-
лосов допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Абаринова Ан-
дрея Ивановича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Абаринов.
2. Имя, отчество Андрей Иванович.
3. Возраст (год рождения) 1889 г. (41 г.)
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство) Воронежской губ., Новохоперского уезда,
Нижне-Корочанская вал. и села, из крестьян.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Ново-Кузнец-
кая ул., д. 33, кв 45.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Ответст-
венный исполнитель по учету снабжения в Госшвейпроме.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время)
Отец — Иван Миронович Абаринов, 67 лет, владелец бакалейной лав-
ки с одним служащим и мальчиком, и все остальное время служащий.
Брат — Николай Иванович Абаринов — зам. зав расчетной части завода
им. Ленина. Сестра — Ольга Ивановна Абаринова, машинистка Бюро
стенографов, сестра - Клавдия Ивановна Абаринова, машинистка Союза
сельско-хоз. рабочих и сестра — Елена Ивановна Росошанская — домаш-
няя хозяйка при 12-ти детях, жена служащего*.
* Жена Абаринова Анна Павловна — 39 лет — домашняя хозяйка без
прислуги при 3-х членах семьи: я, сын Андрей — 17 лет и сын Николай, 15
лет, оба учатся.
37
Кроме последней сестры, проживающей на углу Тверского бульвара и
Малой Бронной, все остальные родственники проживают в доме .№ 33 по
Ново-Кузнецкой улице в соседней с моей квартире. Кроме отца, все род-
ственники служили и до революции и после ее до настоящего времени.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) У отца 13 лет указанное выше бакалейное
дело; у меня участие в Комиссии на разработке дров — 7 мес. и 2 года
участие в торговом деле; все остальное время и отец и я служили по най-
му, как и все прочие родственники; никакого движимого или недвижимого
имущества ни у кого нет и не было; никогда не состоял в числе пайщиков
предприятий, где я служил.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальная, где, когда и т.д.) Городское 6-ти классное по по-
ложению 1872 г. и самообразование; между прочим, ознакомлен с курсом
сверх программы тех. училища, ныне текстильный техникум и год зани-
мался по химии в МГУ.
10. Если служили или работали по найму, укажите в хронологиче-
ском порядке:
Наименование учреждения или предприятия.
В Торг. Доме «А.Гензель и Ко»
С 1904 Послед[овательно], ученик, конторщик, счетовод.
11. Партийность и политическое убеждения: Беспартийный; считаю
Советскую Власть единственно приемлемой, а все проводимые ею меро-
приятия безусловно правильными.
12. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. Служил в
Торговом доме «А.Гензель и Ко», с 14 июня 1904 года; занимал ряд долж-
ностей конторского ученика, счетовода, экспедитора, приемщик товара,
московского продавца и продавца иногороднего.
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года: до 1 апреля 1916
года — в Т/Д А.Гензель и Ко; с 1 апреля 1916 года Заведующим Ткацкой
фабрикой Бр. П. и И. Щаповых в Москве.
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал ли
активное участие и в чем оно выразилось был завед. Ткацкой фабрики
Бр. П. и И. Щаповых: активного участия не принимал.
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
до 1-го июля 1917 г. на том же, указанном выше месте, а с 1-го июля 1917 г.
Директорам (по найму) на Хамовнической ситце-набивной ф-ке в Москве.
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. Директором
на Хамовнической ситце-набивной ф-ке.
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день: до Ноября
1920 года — на Хамовнической ситце-набивной фабрике членом правит,
правления; до ноября 1927 года зам. зав. п/отдела топлива Главтопа; с
ноября 1921 года до мая 1922 года участвовал в заготовке дров для Мос-
текстиля; с 23 августа 1922 года до 1 октября 1924 года компаньоном в
мануфактурном деле; с 7 октября 1924 года до 7 апреля 1930 года во Все-
38
союзном текстильном синдикате, около 3-х лет инструктором Цен-
трального района, далее Сибирского и Дальневосточного, а затем Зам.
завед. отдела выполнения заказов.
13. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нес): Ни до Октябрьской революции, ни после ее не судился.
Рукопись.
№ 3
Протокол допроса Абаринова Андрея Ивановича
В члены вредительской организации, существовавшей в ВТСе, я
вошел в конце 1927, или в начале 1928 года. Вовлек меня М.Н.Иоффе.
Произошло это следующим образом: получив распоряжения НКТорга
СССР о продаже имевшегося у Синдиката летнего товара зимой, я не-
медленно обратился к Иоффе с вопросом: что за причина продажи
этого совершенно нсссзонного для времени товара, на что получил
ответ, что товар посылается по распоряжению Наркомторга СССР;
когда же я сказал, что эта мера вызовет справедливые нарекания насе-
ления, Иоффе заявил мне: «А Вам то что? Вы свое жалование полу-
чаете и ладно! А по истечении года получите наградные от Синдиката;
есть распоряжение Наркомторга. Что же Вам нужно!» С этого момен-
та я стал членом вредительской организации и выполнял проводимые
ею мероприятия как в ВТСе и НКТорге СССР, так и в Центросоюзе,
откуда поступали они в виде планов, заявки отдельных распоряжений,
договоров и т.п. Из других членов вредительской организации я знал
лишь А.И.Четверикова на основании отдельных его заявлений вроде
указанного далее: «при случайной встрече с ним утром по дороге на
службу, во время разговора относительно Главтекстиля, который дол-
жен был перейти в Текстильный Синдикат, он заявил мне: “Там все
ребята свои; можно все сделать”, из этого я вывел заключение о его
принадлежности к вредительской организации, а также узнал о том,
что в Главтекстиле есть вредительская организация по производству».
Больше из членов вредительской организации я никого не знал и не
знаю. О целях и задачах вредительской организации мне никто не го-
ворил, но таковые мне стали вполне ясны, когда после указанного
выше разговора с Иоффе, я критически подошел к анализу передавае-
мых мне из возглавляемого Иоффе Коммерческого Управления пла-
нов и отдельных распоряжений НКТорга СССР, а также договора с
Кооперацией, заключенного тем же Коммерческим Управлением.
Все эти задачи в части сбыта сводились к созданию такого положе-
ния, при котором получавшийся из выработки товар высылался по
районам по возможности в ассортименте, не соответствующем спросу.
Моя роль сводилась к тому, чтобы в тех случаях, когда поднимались
какие-либо разговоры в отделе, гасить их. Таким образом было пога-
шено заявление отборщиков товара, что они будут выполнять пункт
договора с Кооперацией о замене, лишь по получении официального
39
приказа; такой приказ я получил от Иоффе и передал для исполне-
ния. Как было обещано, Иоффе исхлопотал мне из средств Синдиката
пособие в размере 600 рублей, из них 300 руб. в 1928 году и 300 руб. в
1929 году; считаю, что эти деньги я получил за проявленное мною
вредительство.
Абаринов. 31/Х—1930 г.
Допросил уполномоченный 2 отдела ЭКУ ОГПУ Колосов
Рукопись.
№ 4
Постановление
(О привлечении в качестве обвиняемого)
1931 г. февраля «1» дня. Я, Ст. Уполномоченный 2 Отделения
ЭКУ ОГПУ Гончарук, рассмотрев следственный материал по делу
№ 102976.
Нашел:
что гр. Абаринов Андрей Иванович, являясь зам. зав. отделом вы-
полнения заказов Всесоюзного текстильного синдиката, вступил в
контрреволюционную организацию, охватившую ряд государственных
учреждений и находившуюся под руководством меньшевистского пар-
тийного центра в СССР (Союзное Бюро ЦК РСДРП/м/), финансируе-
мую из заграничных источников, установившую контакт с другими
koi пореволюционными организациями, как-то: Промпартией и Тру-
довой Крестьянской Партией и поставившую своей задачей сверже-
ние Советской власти путем подрыва народного хозяйства (вредитель-
ство) изнутри, подготовки и помощи интервенции извне; Абаринов
входил в ячейку этой организации при Всесоюзном текстильном син-
дикате, осуществляя вредительство по линии этою учреждения, в об-
ласти снабжения населения текстильными изделиями.
Гр-н Абаринов Андрей Иванович достаточно изобличается в вы-
шеизложенном, как показаниями других членов этой же к.-р. органи-
зации, так и собственными признаниями, а поэтому и руководствуясь
128 ст. УПК.
Постановил:
гр. Абаринова Андрея Ивановича привлечь в качестве обвиняемого
по 58-7, 58-10 и 58-11 ст.ст. Уголовного Кодекса и мерой пресечения
способов уклонения от следствия и суда в отношении его избрать со-
держание под стражей.
Ст. уполномоченный Гончарук
Согласен Нач. 4 отд. ЭКУ Дмитриев
Утверждаю пом. нач. ЭКУ ОГПУ Гай
40
Настоящее постановление мне объявлено
Машинопись. Копия.
ЦА ФСБ, ф. Н-7824, т. 22, л. 1, 7. 8.
Абаринов
2. Абрамович Самуил Давидович
№ 5
Ордер № 9629
февраля 27 дня 1931 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Барклай
Производство ареста и обыска
У Абрамовича Самуила Давидовича
По адресу: ул. Володарского, д. 14, кв. 32.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного
выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ
Начальник Оперативного Отдела
Ягода
№ 6
Постановление
(о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения)
1931 года апреля « » дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ
ОГПУ, Радищев, рассмотрев след, материал дела № 102976 в отноше-
нии гр-на Абрамовича Самуила Давидовича
Нашел:
Гр. Абрамович С.Д., будучи сотрудником ВСНХ СССР состоял
членом к.-р. вредительской организации меньшевиков, действовавшей
в ВСНХ СССР под руководством члена «Союзного бюро» Гинзбур-
га А.М. и в целях дезорганизации народного хозяйства СССР осуще-
ствлял вредительство в области планирования развития народного хо-
зяйства Союза, в чем он изобличается показаниями других обвиняе-
мых, а потому и на основании 129 ст. УПК
Постановил:
Гр-на Абрамовича Самуила Давидовича привлечь в качестве обви-
няемого по 58-7 ст. УК и избрать в отношении его меру пресечения
уклонения от следствия и суда содержание под стражей.
Уполномоченный Радищев
41
Согласен: Нан. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: Нач. ЭКУ ОГПУ' подпись
Постановление мне объявлено Абрамович
Машинопись. Копия.
№ 7
Протокол допроса
1931 г. апрель месяц 17 дня, я уполномоченный ЭКУ ОГПУ Ради-
щев допрашивал в качестве обвиняемого гражданина и на первона-
чально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Абрамович
2. Имя, отчество Самуил Давидович.
3. Возраст (год рождения) 1875 г. р.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г. Одесса, из мещан, еврей, подд. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, ул. Володар-
ского, д. 12, кв. 32.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) ком-т по
Стандартизации при СТО ныне при Госплане, консультант Пл. Эк. отд.
7. СеМейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) холост, се-
стра — Эсфирь Дав[идовна], Баку, дом. хоз.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) служащий.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) В 1899 г. окончил Университет
в Одессе; В 1904 г. Моск. Высш, технич. училище.
10. Партийность и политические убеждения б/п., вполне согласен с
линией партии.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в Москве,
инженер-техн. К-рн «Вебэр и Ко»;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года в Москве, Моск.
Городск. Управа, Отд. вооруж. и снаряж. армии, Зав. технич. отделом;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал ак-
тивное участие в Москве, служил там же, никакого участия не принимал;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1) 1918 —
Москва, Центр; 2) 1918—1919 г. Москва. Электр, о-во Донецк, басе.;
3) 1919-1922 г. — Москва, Стр. Упр. Электроруд при Главугле; 4) 1922-
1930 г. — Москва — разные отделы в Инет. ВСНХ СССР; 5) с 1930 г.
К-т по Стандарт, при СТО.
42
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) никогда не судили.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано Абрамович
№ 8
Протокол допроса
гр. Абрамовича Самуила Давидовича
от 22/IV-31 г.
Вопрос I1: Гр. Абрамович, признаете ли Вы себя виновным в том,
что состояли членом к.-р. вредительской организации меньшевиков в
ВСНХ СССР?
Ответ I1: Не состоял никогда.
Вопрос 2й: Что Вы можете сказать по существу зачитанных Вам по-
казаний Гинзбурга?
Ответ 2й: Считаю, что заявление Гинзбурга о том, что я состоял
когда-либо во вредительской организации, оговором.
Вопрос 3й: В каких областях работы Вы были связаны с Гинзбургом?
Ответ 3й: В 1926 году мне было поручено председателем ЦУГПРО-
Ма т. Пятаковым сделать финансовую сводку первой пятилетки
ОСВОКа, а для общей сводки т. Пятаков образовал комиссию во гла-
ве с Гинзбургом. Затем при вступлении т. Рухимовича в ВСНХ была
образована комиссия для составления нового варианта пятилетки.
Опять я принимал участие в составлении финансовой сводки ее, а
Гинзбург был председателем Комиссии.
Вопрос 4й: Проводили ли Вы вредительскую деятельность в этой
работе?
Ответ 4й: Нет, не проводил. Я производил сводку тех материалов,
которые представляли Гл. Упр-ия и Директора Гл. ВСНХ.
Вопрос 5й: Предлагал ли Вам Гинзбург А.М. вступить в к.-р. вреди-
тельскую организацию?
Ответ 5й: Не предлагал никогда.
23 апреля 1931 г.
Рукопись.
Там же, т. 22, л. 9, 12-14.
3. Аркус Юлий Рувимович
№ 9
Ордер № 9725
4 марта дня 1931 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Мягеру
Производство ареста
У Лркус Юлий Рувимович
По адресу: Комендатуры ОГПУ
43
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ Мессинг
Начальник Оперативного Отдела
№ 10
Постановление
(о предъявлении обвинения и избраним меры пресечения)
1931 года апреля « » дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ
ОГПУ, Радищев, рассмотрев след, материал по делу № 102976 в отно-
шении гр-на Аркуса Юлия Рувимовича
Нашел:
Гр-н Аркус Ю.Р., являясь сотрудником ВСНХ СССР вступил в
к.-р. вредительскую организацию, действовавшую в ВСНХ СССР под
руководством члена «Союзного Бюро» Гинзбурга А.М. и осуществлял
вредительскую деятельность в планировании промышленности, на-
правленную к дезорганизации народного хозяйства СССР.
Гр. Аркус Ю.Р. достаточно изобличается показаниями других обви-
няемых, а потому и руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Гр-на Аркуса Юлия Рувимовича привлечь в качестве обвиняемого
по 58-7 ст. УК и мерой пресечения уклонения от следствия и суда в
отношении его избрать содержание под стражей.
Уполномоченный Радищев
Согласен: нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ подпись
Постановление мне объявлено Аркус
Машинопись. Копия.
№ 11
Протокол допроса
1931 г. апрель месяц 17 дня, я уполномоченный ЭКУ ОГПУ Ради-
щев допрашивал в качестве обвиняемого гражданина и на первона-
чально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Аркус.
2. Имя, отчество Юлий Рувимович.
3. Возраст (год рождения) 1893.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г. Ков но, отец и мать — торговцы, еврей,
подд. СССР.
44
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Люсиновская
ул., д. 27, кв. 8.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) экономист
Турецкого Торгпредства СССР в Турции.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) холост,
мать — Фани Лазаревна, эвакуированна в 21 г. в Литву, торговец; с ней
3 сестры. Сестра — Рашель — Москва, тот же адрес, сейчас служит в
Золт. Торг. Палате — экономист; сестра — Ида замужем, служит в Харь-
кове — инж. ВЭО; сестра — Анна — на Днепрострое инженер-электрик.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) У родит, до ревал. магазин.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) В 1923 г. окончил Харьковский
Ин-т народного хозяйства.
10. Партийность и политические убеждения б/п, полностью разде-
ляю политику партии.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. учился в
Кенигсберге;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года мобилизован, на
военной службе — на Западном тылу;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось г.Харьков, был болен, участия
не принимал;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же, поступил в Коммер. Ин-т Нар. хоз в Харькове;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1) с 1919 —
Харьков Хлебосоюз; 1920-21 — там же в Укр. ВЦСПС, после Укр НКТру-
да; 22-24 г. - Укр. Мет.; 24 г. — 1928 г ИноВСНХ СССР; с 1928 г. по
день ареста в Торгпредстве СССР в Турции.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано Аркус
Рукопись.
№ 12
Протокол допроса
Аркуса Юлия Рувимовича
от 22/IV-31 г.
Вопрос I1: Гр. Аркус, признаете ли Вы себя виновным в том, что
состояли членом к.-р. вредительской организации в ВСНХ СССР?
Ответ Iй: Решительно отвергаю.
45
Вопрос 2й: Что Вы можете сказать по существу зачитанных Вам по-
казаний Гинзбурга?
Ответ 2й: Что он грубо лжет.
Вопрос 3й: В какой области работы Вы были связаны с Гинзбургом?
Ответ 3й: Сталкивался при разработке пятилетнего плана.
Вопрос 4й: Проводили ли Вы вредительство в этой области работы?
Ответ 4й: Никогда.
Вопрос 5й: Предлагал ли Вам Гинзбург вступить в к.-р. вредитель-
скую организацию?
Ответ 5й: Никогда.
23 апреля 1931 г.
Рукопись.
Там же, т. 22, л. 15-18.
4. Базаров Владимир Александрович
№ 13
Протокол допроса
Базарова Владимира Александровича
от 15-го августа 1930 года
Допросил н-к 3-го отделения СО ОГПУ Славатинский.
На поставленные мне вопросы показываю: Действительно я посе-
щал вечера Суханова, — каковые устраивались им по воскресным дням.
Из лиц, которые посещали эти вечера, могу назвать следующие: Я,
Громан, Ерманский, Череванин, Горфинкель, Кондратьев и Аниев.
Разговоры на этих вечерах не имели определенной программы и по
существу сводились к свободному обмену мнений по различным по-
литическим и экономическим вопросам. Иногда этот обмен мнений
носил резкий характер. Лично я иногда высказывался с излишней рез-
костью — под влиянием травли, которая велась против меня в общей
и в госплановской печати. По каким вопросам я выступал на этих ве-
черах с резкой критикой, в настоящее время вспомнить не могу. Дру-
гие из гостей Суханова допускали такую же резкую критику, в особен-
ности Громан, который вообще был пессимистически настроенным.
Наши пессимистические настроения и наша резкая критика наиболее
проявлялась осенью и зимой 1929, в связи с проводимой в то время
на местах, и в частности в потребляющей полосе, сплошной коллек-
тивизацией. Громан заявлял тогда, что сплошная коллективизация
приведет страну к полной дезорганизации народного хозяйства и как
следствие этого, — к правовому хаосу. С этой точкой зрения в основ-
ном соглашался и я, хотя этот крах и не представлялся мне безуслов-
но неизбежным.
46
На вечерах у Суханова бывали в большинстве экономисты, по
крайней мере на тех, на которых присутствовал я. В связи с этим на-
ши разговоры, главным образом, затрагивали вопросы экономическо-
го состояния страны; однако мы затрагивали, повторяю, и чисто по-
литические вопросы. В частности мы признавали установления право-
го уклона в В КП (б) в хозяйственной жизни, более реалистичными и
более разумными, чем проводившаяся в то время партией политика,
однако никаких надежд с победой правого уклона не связывалось, т.к.
эта победа представлялась нам мало вероятной.
Действительно, в один из вечеров у Суханова осенью или зимой
1929—30 года произошел следующий эпизод. Кто-то из присутствую-
щих, возможно Громан, заявил, что в стране, в ВКП(б) нет никаких
организующих сил, на которые можно было бы опереться. В ответ на
это Суханов, шутя, заметил: «Как нет таких сил? Даже из числа при-
сутствующих здесь лиц, можно указать таких, какие могли бы быть
министрами. Вот, например, Базаров мог бы быть министром ино-
странных дел». В ответ на это я так же шутя отметил, что я вообще
никогда никаких административных должностей не занимал и к ним
не способен и что в лучшем случае мог быть редактором какой-нибудь
большой газеты. Одновременно с этим Суханов и некоторых из других
присутствующих характеризовал, как способных занять министерские
посты. Кому персонально и какие именно министерские посты он
предлагал, я не помню. Называл ли Суханов в качестве кандидата на
пост военного министра Блюхера, я не помню.
Действительно на одном из вечеров у Суханова или у Громана, об-
суждался вопрос о том, возможна ли по аналогии с французской ре-
волюцией такая политическая ситуация, когда коллективная диктату-
ра партии перейдет в единоличную диктатуру. На этот счет были вы-
сказаны различные суждения, причем я лично считал эту перспективу
маловероятной. На наших вечерах иногда поднимались вопросы и о
консолидации общественных сил вне ВКП(б). Я лично по этому во-
просу высказывался в том смысле, что никаких обществе иных сил,
которые могли бы возглавить общественно-политическое движение
вне ВКП(б), не существует, и что вследствие этого нельзя ставить во-
просы о создании политических организаций, понимая под этим не-
легальные организации. К этому я добавлял, что я принципиально
против нелегальных политорганизаций. Кондратьев открыто никогда
не защищал при мне установки на прямую контрреволюционную ра-
боту, однако, поскольку, я помню, он ясно нс высказывал и противо-
положных мнений.
У Кондратьева на квартире в период с 28 по 29-ый год я был толь-
ко два раза. Первый раз один, по литературному делу. Во второй раз я
был у Кондратьева года полтора тому назад, а может быть и год тому
назад. У Кондратьева тогда было в гостях человек пять—шесть, из них
я вспоминаю одного Громана.
47
Кроме Суханова вечера устраивались и у Громана. У Гро мана я
встречал следующих лиц: Суханова, Кондратьева, профессора Фальк-
нера. Мереванина. На вечерах у Громана затрагивались вопросы при-
близительно те же, что и у Суханова.
Показания записаны с моих слов правильно В. Базаров.
Доросил начальник 3-го отделения подпись
15.08.30.
Рукопись.
№ 14
Протокол допроса
Базарова Владимира Александровича от 20 сентября 1930 года
Допросил н-к 3-го отделения Сгаватинский.
На поставленные мне вопросы показываю: начало моего участия в
революционном движении относится к девяностым годам — (95—96).
Формально членом большевистской организации стал с 1905 года;
1905-06 гг. был членом Большевистского центра в Куоккола; участво-
вал на Стокгольмском съезде и международном съезде в Штутгарте. В
1908 году по особому приглашению Горького приехал в Италию, на
остров Капри — где вместе с А. А. Богдановым, А. В Луначарским про-
был около месяца. Там на острове Капри в то же время находился
Владимир Ильич. С участием Владимира Ильича мы обсуждали во-
прос об организации школы для рабочих с солидным революционным
стажем. В этом же году вернулся в Россию; до этого в 1906 году вы-
пустил свою книгу «Коммунистический анархизм и марксизм», в ко-
торой в наиболее простом виде изложены мои принципиальные уста-
новки. С 1908 по 1910 год я работал, главным образом, в легальной
прессе и, кроме того, вел нелегальную пропаганду среди рабочих рай-
она Невской заставы, — в Смоленской школе. Кроме этого, я оказы-
вал спорадические услуги товарищам, возвращавшимся в Россию из
Италии, после окончания ими школы на Капри. В 1911 году был аре-
стован и был выслан в Астраханскую губернию, где пробыл до конца
1913 года. В ссылке партийной работы не вел и ушел на заработки от
литературного труда. В конце 1913 года вернулся в Петербург. Во вре-
мя войны — вел исключительно легальную работу', с парторганизаци-
ей связан не был и партработы не вел. Работал в то время в журнале
«Летопись», редакторами которой были М.Горький, Н.Н.Суханов, Ти-
хонов и я. Так продолжалось до 1917 года. В 1917 году как только был
организован Совет рабочих депутатов — был несколько дней одним из
редакторов «Известий Совета» Р. Д. С началом выхода «Новой жизни» —
я стал одним из редакторов «Н. Ж.» — вместе с М.Горьким, Н.Н.Суха-
новым, Десницким и Авиловым. В это время я органически не был
связан с партией большевизма, но по специальным приглашениям, в
48
частности по приглашению Владимира Ильича — принимал участие в
отдельных конференциях и совещаниях большевиков.
В течение развертывания революции, — начиная с октября, у меня
наметились серьезные разногласия с большевиками, в силу чего с это-
го времени остался беспартийным, чтобы сохранить за собой свободу
мнения во всех политических вопросах.
Что меня оттолкнуло от Октября? — Я считал, что большевики ис-
кусственно сузили базис революционной власти и что кроме интерна-
ционалистов и левых эсеров — следовало бы привлечь к управлению
страной меньшевиков типа Мартова и некоторых правых эсеров. По
мерс развертывания системы военного коммунизма к прежним моим
разногласиям с большевиками присоединились и разногласия в оцен-
ке экономических мероприятий правительства. Признавая неизбеж-
ность уравнительных систем распределения наличными запасами, что
вызывалось потребностями гражданской войны, я вместе с этим при-
знавал, что на основе военного коммунизма нельзя успешно строить
социалистическое хозяйство. В частности, я признавал тогда, что раз-
витие государственной промышленности должно было осуществляться
на основе свободного товарооборота.
НЭП в значительной степени ослабил наши разногласия с больше-
виками в области хозяйственных вопросов. Приступив с 1921-22 гг. к
постоянной работе в Госплане, я в то время уже не отрицал принци-
пиальных противоречий с партией в области планово-экономического
строительства. Однако в области политических вопросов мои разно-
гласия оставались. Сущность их сводилась к тому, что я, на деле, как
и А.А. Богданов, находил, что политика и все другие области идеоло-
гии господствующей партии все более и более проникаются духом ав-
торитарности. Я считал тогда, как считаю и теперь, что революцион-
ное учение Маркса, в той интерпретации, которая только ему дается —
все более и более превращается в схоластическую догматику, — из
миросозерцания в вероучение. Это должно, по-моему убеждению, не-
избежно привести к чрезвычайной застойности всех форм создающе-
гося нового общества. То, что у нас называют теперь бюрократизмом,
политчванством и т.п. Все это, по-моему, является нс случайностью, а
неизбежным следствием указанного выше процесса, превращения ре-
волюционного учения в догматическое. В этом и заключается основа
моих нынешних разногласий с партией. Поэтому я считаю возмож-
ным свободу теоретических обсуждений всех вопросов экономики и
политики, не говоря уже естественно о вопросах истории и филосо-
фии. Однако я признаю необходимость стеснения мировой массовой
агитации в тех случаях, когда она может угрожать прочности позиций
еще недостаточно закрепленных социалистическим строительством.
На вопрос, считаю ли я допустимым такое свободное обсуждение раз-
личных вопросов политики и экономики, какое имело место на вече-
рах Суханова в присутствии меня и бывших меньшевиков вроде Чере-
49
ванина, Громана, Маслова П.П., Ерманского, Го рф инке ля, Фалькнера
и др., отвечаю — прежде всего Фалькнера у Суханова я не встречал, а
во-вторых, поскольку я считаю теоретическое обсуждение всех вопро-
сов политики и экономики принципиально допустимым, я полагаю
что это обсуждение не может быть запрещено любому советскому гра-
жданину, какой бы ни была ею политическая биография.
2. На вопрос о «Рабочей правде» — показываю. Приблизительно в
1922-23 году мне пришлось присутствовать несколько раз при беседе
А.А.Богданова, у него на квартире, с молодыми пролеткультовцами.
Эти пролсткультовцы выдвигали в беседах с Богдановым, между про-
чим, вопрос о способах пропаганды идей Пролеткульта, причем Бо-
гданов убеждал их не прибегать к таким формам работы, как создание
нелегальных организаций... Добавляю, что я нс помню, читал ли я
«Рабочую правду» до или после ликвидации ГПУ одноименной с этим
журналом организации.
3. Я действительно посещал вечера у Суханова, в последнюю зиму
был у него раз пять. Из бывших меньшевиков я встречал у Суханова
следующих лиц: Громана, Череванина, Маслова П.П., Ерманского,
Горфинкеля, Кац-Капслинского, из эсеров я встречал у Суханова
Н.Д.Кондратьева и Алиева.
На вечерах Суханова велись разговоры на различные политические
и экономические темы. Общий тон этих разговоров сводился к песси-
мистической оценке положения СССР, — причем иногда и делались
различные прогнозы. Некоторые выступления носили резкий харак-
тер. Примером таких резких выступлений могу привести выступление
Громана, который говорил, что сплошная коллективизация приведет
страну к кровавому хаосу, понимая под этим крестьянское восстание.
С этой точкой зрения в основном соглашался и я, хотя я и не считал,
также, как и Громан, — безусловно неизбежным такое положение,
как исход.
На вечерах у Суханова бывали в большинстве экономисты, поэто-
му темой разговоров были обычно экономические вопросы, хотя по-
вторяю, мы затрагивали и чисто политические. В частности мы при-
знавали и установки правого уклона более реалистичными и более ра-
зумными, чем проводившаяся в то время политика. На одном из вече-
ров у Суханова у нас возник вопрос о консолидации общественных
сил вне ВКП(б) в смысле создания нелегальной организации. По это-
му вопросу я лично высказал мысль, что почвы для создания таких
организаций, в смысле наличия соответствующих сил, не имеется.
Был ли на этом вечере Кондратьев не помню. Вспоминаю, что на дру-
гом вечере ставился вопрос о том, возможно ли по аналогии с фран-
цузской революцией такое положение, когда коллективная диктатура
партии перейдет в единоличную диктатуру. На этот счет были выска-
заны различные суждения, вспомнить которые в настоящее время не
могу. У Суханова присутствующие обычно делились различными по-
литическими новостями.
50
На заданный мне вопрос показываю: действительно, на одном из
вечеров у Суханова кто-то из присутствующих заявил, что вне ВКП(б)
нет организаторских сил. В ответ на это Суханов, шутя, заметил, что
даже среди присутствующих лиц имеются такие, которые могли бы
быть министрами. В частности, указал он, Базаров мог бы быть мини-
стром иностранных дел. На мой недоуменный вопрос, почему ино-
странных дел? Суханов ответил, что у меня прекрасный стиль и по-
этому я бы мог писать отличные пакты. На что я также шутя сказал,
что мой стиль в лучшем случае мог бы мне доставить карьеру редакто-
ра газеты, но никак не дипломата.
Кроме вечеров Суханова, я посещал также вечера и у Громана, где,
однако, состав публики бывал несколько иной.
В заключение добавляю, что я выражаю сожаление о том, что с
полной откровенностью высказывался в таком смешанном обществе,
каковое я встретил у Суханова и у Громана.
Показания записаны с моих слов правильно В.Базаров
Допросил н-к 3-го СО ОГПУ: (подпись).
Рукопись.
№ 15
Протокол допроса
1931 г. апрель месяц 18 дня, я, уполномоченный ЭКУ ОГПУ Ради-
щев допрашивал в качестве обвиняемого гражданина и на
перво начально предложенные вопросы от показал
1. Фамилия Базаров.
2. Имя, отчество Владимир Александрович.
3. Возраст (год рождения) 1874 г.р.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): гор.Тула, отец — врач, мать — акушер-
ка, после дом. хоз. Русский, подд. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Бач,-Новин-
ский пер., д. 3, кв. 64.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Ин-т экон,
исследований при Госплане СССР — научный сотрудник.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Евгения Товиевна, занималась переводами, после револ. раб. НКПРОСС.
дочь — Анастасия — прож. там же, до револ. училась, сейчас учитель в
МГУ; сын — Александр — раб. в Метереологич. станции в Гаграх, там
же проживает.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) до революции литератор, после служба и ли-
тературный труд.
51
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, спениальн., где и когда и т.д.) В 1887 г. окончил Москве. Уни-
верситет — физико-матем. факультет.
10. Партийность и политические убеждения б/п, С 1901 г. по 1917 г.
член РСДРП; в 1917 г. из партии вышел, имел некоторые разногласия.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. В гор. Пе-
тербурге с 1905 до 1911 г. Затем ссылка, после с 1913 — опять в Петер-
бурге, заним. литературным трудом.
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года там же. чл. Ре-
дакц. Журнала «Летопись»;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал актив-
ное участие и в чем оно выразилось в Петербурге, сост. членом Редок, газ.
«Новая Жизнь» (палит. газета), активного участия не принимал:
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
г. Петербург, там же работал;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. в г. Петербурге,
работал таи же. Активного участия в Окт революции не принимал;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1) с 1918 г. —
Москва, в ред. газ. «Нов. Жизнь»; 2) 1919 г. — Харьков, ред. журн.
«Мысль»; 3) с 1919—1920 г. — Алушта, без работы, немн. сотрудн. в газ.
«Наш Путь»; 4) с 1921 — Москва в Академии; 5) 1928-1930 г. Москва —
Госплан СССР; в) 1930 — в Н. Иссл. Ин-те при Госплане по день ареста.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) 1) 1898 г. — высылка за принадлж. к РСДРП (Союз борьбы за освоб.
раб?); 2) В 1901—1905 г. ссылка за участие в МК РСДРП; 3) В 1905 — б
месяцев ссылка; 4) 1911—1914 — ссылка за принадл. к РСДРП; 5) Разно-
временные аресты; После революции не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано В.Базаров
Рукопись.
№ 16
Постановление
(о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения)
1931 года апреля «23» дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ
ОГПУ, Радищев, рассмотрев след, материал дела № 102976 в отноше-
нии гр-на Базарова Владимира Александровича
Нашел:
Гр-н Базаров В.А., состоя научным сотрудником Госплана СССР
входил в к.-р. партийную организацию меньшевиков (яч. РСДРП Гос-
плана) и будучи связан с членами «Союзного Бюро» Громаном, Суха-
новым, принимал участие в заседаниях «Союзного Бюро», на коих об-
суждались вопросы борьбы с Сов. властью. Кроме того, по поручению
«Союзного Бюро» он состоял в программной комиссии при послед-
52
нем, в задачу коей входило оформление в определенную программу
к.-р. идеи и установки меньшевиков, в чем он изобличается показа-
ниями других обвиняемых, а потому и руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Гр-на Базарова Владимира Александровича привлечь в качестве
обвиняемого по 58-10, 58-11 ст.ст. УК, избрать в отношении его меру
пресечения способов уклонения от следствия и суда — содержание
под стражей.
Уполномоченный Радищев
Согласен: Нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: Нач. ЭКУ ОГПУ подпись
Постановление мне объявлено. Виновным себя не признаю Каюров
Машинопись. Копия.
Гам же, т. 22, л. 22, 23-27, 33-34.
5. Басов Павел Степанович
№ 17
Протокол допроса
1930 г. ноября месяца 20 дня, я ст. уполномоченный отдела ОГПУ
Соколов допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Басова Пав-
ла Степановича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Басов.
2. Имя, отчество Павел Степанович.
3. Возраст (год рождения) 1881 г. рожд.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Марийской области (б. Вятской губ) из
крестьян.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Клементов-
ский переул., д. 6, кв. 15.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) б. член прав-
ления Ц-за и зам. дир. кролиководч. совхоза Мосгосторга.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Жена —
Глафирия Емельяновна 45 л., дочь — Ева 18 л., брат Василий — в Вало-
годск. губ. В адм. ссылке на 3 года, был учителем в Уржумском техникуме.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) у отца было 20 десят. земли и хозяйство с
наемной силой до 1928 года.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) Окончил с/хоз. школу в 1897 г. и
получил диплом на звание народного учителя.
53
10. Партийность и политические убеждения в 1917 г. состоял чле-
ном партии народных социалистов в Вятке (течение право-эсеровское).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в Уржум-
ском и Слободск. уездах народным учителем. С 1911 г. Зав. отделом На-
рообраза до 1915 г.;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года с 1916 в Вятке
секретарем уездной земской управ.;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось то же;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
с июня 1917 г. Председ. комитета общественных организаций в Вятке;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. член губзем-
управы в Вятке;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с 1918 г. сек-
ретарем Совета Коопсъездов и его председателем, одновременно Председ.
Союза Кред-Съезд сбер. Т-в. С 1920 г. инструктором кооперации Марий-
ского Союза, с 1922 г. член правления Марийсоюза, и член ревкомиссии. С
1925 г. член президиума ревкомиссии Ц-за. С 1928 г. член правления Ц-за.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) в 1918 г. сидел 2 месяца под арестом как член Вятского Губземупра-
вы за несдачу власти Сов. р. и Кр. деп. В 1929 г. привлекался по 109 ст. и
Марийск. Облсудом оправдан.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано П. Басов
Рукопись.
№ 18
Показания по существу дела
Родился в крестьянской семье в 1881 году. До 14 лет работал в хо-
зяйстве отца, как все крестьянские дети: боронил, сеял, ездил в извоз.
В то время хозяйство отца было ниже середняцкого. Учился в началь-
ной школе в своем селе. Учительница, видя мои способности, стала
настаивать, чтобы меня отдали учиться «дальше*. Отец горячо сопро-
тивлялся, говорил, что потеряет работника. Мать, наоборот, настаива-
ла, чтобы я учился и «вышел в люди*. В конце концов в 1893 году я
поступил в с/х школу на стипендию Земства. И здесь я учился весьма
успешно, поэтому в 1897 г., после окончания школы, меня отправили
на агрономическую практику в Вятку, на опытную с/х станцию. Здесь
я изучал агрономическую химию, метеорологию и опытное дело. В
1898 г. я выдержал экзамен на звание народного учителя и с октября
этого года был назначен помощником учителя в свое родное село. В
бытность в Вятке я впервые получил кое-какие знания по обществен-
ным вопросам от лаборанта Гадюкова и его помощника Шмелева —
54
оба впоследствии эмигрировали. Помощником учителя я прослужил
один год и из-за раздора с инспектором был переведен в Слободской
уезд, на крайний север его. Приезжая оттуда в г. Слободской, бывший
тогда городом большой ссылки, я через земство познакомился с
ссыльным Соколовым — народником и стал от него получать неле-
гальную литературу. Это дало толчок к самообразованию в области
общественных наук. Читал большей частью народников (Михайлов-
ского). В 1902 году был переведен на должность заведующего двух-
классным училищем и здесь повел значительную работу по организа-
ции кружков молодежи и по распространению через них нелегальной
литературы разных направлений. В 1903 году, по доносу попа, был
арестован после жандармского обыска, т.к. у меня нашли 2 или 3 не-
легальные книги. 1904 год жил в Вятке под надзором полиции. В кон-
це 1904 года дело мое было прекращено и меня сдали в солдаты. Про-
служил 1/1 гоДа, по болезни в июле 1905 года вернулся домой и т.к.
тогда Вятское земство было весьма прогрессивным, то через него я
получил снова назначение на должность заведующего двухклассным
училищем в Уржумском уезде. Здесь я проработал 5 лет, отдавая все
силы педагогическому делу и продвижению крестьянской молодежи в
школы повышенного типа. В 1911 году Земство пригласило меня на
должность заведующего отделом народного образования для проведе-
ния всеобщего обучения. Здесь я работал до 16 года, работал весьма
напряженно, т.к. приходилось ежегодно организовывать значительное
количество школ и библиотек. Наряду с работой в области народного
образования я работал в то время в кооперации. От работы политиче-
ской совершенно отошел, хотя всеми своими практическими дейст-
виями работал наряду с прогрессивными земскими деятелями. Потом
перешел на работу в Вятку — секретарем Земской Управы. В 1917 году
после Февральской революции был избран предсецателем Комитета
общественных организаций и на этой должности проводил работу по
организации милиции, мировых судов и пр. В сентябре был избран
членом Губернской Земской Управы по списку народных социали-
стов, в которую формально вступил в июле 1917 г. Октябрьского пере-
ворота я не понял. Отнесся к нему отрицательно. В ноябре и декабре
губернское Земство боролось за власть Советов, и за это все члены
Управы были арестованы в январе 1918 г. Суть октябрьского перево-
рота я стал понимать лишь во второй половине 1918 года. С этого,
примерно, времени я снова взялся за работу в кооперации. Будучи
председателем кредитсоюза в Вятке вел значительные заготовки на
Красную армию. Работал в Гупродукте, в Госбанке. В 1920 году взял
на себя организацию школьного городка в г. Монастыре и успешно
справился с этой задачей. Городок был признан образцовым. Ему да-
ли наименование III Интернационала. С 1922 года перешел на работу
в Марсоюз, одновременно был избран членом Рев. Ком. Годы 1922,
23, 24, 25 были годами напряженнейшей работы по созданию марий-
ской кооперации. Этому делу я отдавал весь свой опыт и силы. С вес-
55
ны 1925 года перешел на постоянную работу в Москву в Рев. Ком., где
работал по июнь 1928 года, там был избран членом правления Цен-
тросоюза. В своей работе как и в Марсо юзе, так и в Центросоюзе я
исходил исключительно из директив правительства и партии и стре-
мился к их наилучшему осуществлению. Работу мою по Рев. Ком. Ц-за
легко следить по ежегодно издававшимся трудам, которые целиком
писаны мною.
20/XI. Басов
Рукопись.
№ 19
Ордер № 7130
ноября 21 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Захарову
Производство ареста
Басов Павел Степанович
По адресу: Комендатура ОГПУ
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного
выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Ягода
Начальник оперативного отдела подпись
№ 20
Показания
Басова П.С. от 24-го ноября 1930 г.
Чистосердечно признаюсь и глубоко раскаиваюсь в том, что я при-
надлежал к вредительской организации, существовавшей в Центро-
союзе, под руководством Петунина, ближайшими помощниками кото-
рого, кроме меня, были Некрасов, Швейцер, Сененко и Гладышев.
Я был вовлечен в указанную организацию непосредственно Пету-
ниным в начале 1927 года, с какового времени я стал получать от Пе-
тунина директивы вредительского характера. К выполнению этих ди-
ректив я был подготовлен многократными беседами с Петуниным на
темы о том. ’гго страна разоряется, что разруха идет все глубже и глуб-
же, что естественным выходом из создавшегося положения должно
быть глубокое развертывание НЭПа для развития капиталистических
сил в народном хозяйстве; должна быть взята ставка на крепкое ку-
лацкое хозяйство в деревне. По всем этим вопросам я с Петуниным
56
соглашался, как соглашался и с тем, что социалистическая система в
том виде, как она осуществляется, себя на деле не оправдывает, и по-
этому необходимо в практической деятельности бороться за восста-
новление капитализма, что являлось конечной целью и задачей вре-
дительской организации в Центросоюзе.
Методы вредительской деятельности
Основными методами вредительской деятельности были:
а) сознательное искажение планирования всех сторон деятельности
потребкооперации, приводившее к срыву нормальное снабжение го-
рода и деревни промтоварами;
б) выпячивание на первый план т.н. хозяйственного расчета в
ущерб развитию принципов социалистического распределения;
в) ставка в заготовительной деятельности на частного предпринимате-
ля и кулацкое хозяйство. Все это должно было дать с одной стороны не-
довольство рабочих и крестьян советской кооперацией, с другой сто-
роны — развитие и укрепление частного сектора в народном хозяйстве.
Моя вредительская деятельность в области ревизионной работы
сводилась:
а) к составлению таких анализов деятельности Центросоюза, кото-
рые говорили о преимуществах и необходимости внедрения в работу
кооперации методов и принципов дореволюционной кооперации;
б) к сокрытию выявлявшихся в процессе ревизий искажений в ра-
боте Центросоюза;
в) к даче неправильных заключений и оценок по поступившим в
Ревизионный комитет планам, отчетам, сметам и т.д.
В области рационализаторской работы моя вредительская деятель-
ность сводилась к умышленному торможению проведения в жизнь ра-
ционализаторских мероприятий, направленных к улучшению торговой
техники в системе потребкооперации, к снижению накладных расхо-
дов, к быстрому продвижению товаров по назначению. Все это прово-
дилось в соответствии с директивами получавшимися мною от Пету-
нина в связи с общими задачами вредительской организации.
Машинопись. Копия.
№ 21
Постановление
(о предъявлении обвинения)
1930 года, декабря «10» дня. Я, ст. уполномоченный 4-го Отд. ЭКУ
ОГПУ — Соколов, рассмотрев следственное дело № 102976 по обви-
нению гр-на Басова Павла Степановича,
Нашел:
что гр. Басов П.С., будучи членом Правления Центросоюза и чле-
ном Президиума Ревкомиссии, вступил в к.-р. вредительскую органи-
зацию и осуществлял ряд вредительских актов, направленных к дезор-
ганизации снабжения населения промтоварами.
57
В означенном преступлении гр. Басов П.С. достаточно изобличает-
ся сознанием ряда других участников этой организации, а равно и
личным признанием, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
привлечь гр. Басова П.С. в качестве обвиняемого по 58 п. 7. ст. УК
РСФСР
Меру пресечения — содержание под стражей оставить в силе.
Ст. уполномоченный
Согласен пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ
Утверждаю пом. нач. ЭКУ ОГПУ
Настоящее постановление мне объявлено
Соколов
Апресян
Молочников
П.Басов
Машинопись. Копия.
Там же, т. 22, л. 37, 42-43, 45-46, 48-49, 83.
6. Белицкий Григорий Ильич
№ 22
Уполномоченное представительство по Уралу
Ордер № 31757
19 декабря 1930 г.
Выдан тов. Галкину
На производство обыска, ареста
гражданина Белицкого Григория Ильича
Проживающего в Центральной гостинице № 152
Действителен на одни сутки 1930 г.
ОГПУ по Уралу [подпись]
Начальник ЭКУ отдела [подпись]
Пом. Нач. ЭКУ ПП ОГПУ по Уралу т. Покальнетову.
Уполномоченный 3-го отделения ЭКУ . Галкин П.И.
№ 23
Рапорт
На основании телеграммы ЭКУ ОГПУ от 19/XII за № 20074 и ор-
дера ПП-ва от 19/XII, мне было поручено произвести арест члена
Правления У ралобл потребсоюза — Белицкого Григория Ильича, про-
живающего в Центральной гостинице в комнате № 152.
В течение всего вечера 19/XII, ровно до 3-х часов ночи, в комнате Бе-
лицкого был слышен (из коридора) оживленный разговор группы лиц.
На основании уловленных слухом отдельных фраз, было ясно, что
разговор (особенно после 2-х часов ночи) был на политич. тему, каса-
58
лись ареста сотрудников Уралоблсоюза Огарышева и др., о руково-
дстве в госпредприятиях и учреждениях, упоминалась фамилия Куй-
бышева, по смыслу разговор имел характер критики действий Прави-
тельства и линии поведения «беспартийных».
Арест Белицкого мною был произведен по уходу из его комнаты 2-х
женщин и 2-х мужчин, живущих в той же гостиннице.
На заданный мною Белицкому вопрос (тотчас же после объявле-
ния его арестованным) он сообщил мне, что у него находились: Со-
трудник Уралоблсоюза Кисин (б/п, живущий в № 210 Центральной
гостинницы) и сотрудник Урал, конторы «Союзплодоовощи» Лиф-
шиц. (Фамилии 2-х женщин я не запомнил, но я их видел лично.)
Все вещи Белицкого (вместе с таковым) мною были изъяты и дос-
тавлены в ПП ОГПУ. Протокола обыска не было составлено.
О вышеизложенном сообщаю Вам на распоряжение.
20/XII—30 г. Уполномоченный (Галкин)
Мапшинопись. Копия.
№ 24
Протокол допроса
«21» декабря 1930 г. Я, Уполномоченный 3 отдела Полномочного
Представительства Объединенного Государственного Политического
Управления по Уралу Галкин допросил с соблюдением 128-142 ст.
Угол. Проц. Кодекса и предупреждением ответственности за ложные
показания по ст. 95-96 УК, нижепоименованного гр-на в качестве по-
дозреваемого, который показал:
1. Фамилия, имя, отчество Белицкий Григорий Ильич.
2. Возраст 45 лет.
3. Место рождения М. Омела, б. Черкасск, ул. Киевщина.
4. Семейное положение семейный.
5. Пользуется ли иэбират. правом да.
6. Имущественное положение
7. Образование: общее незаконченное высшее специальное.
8. Происхождение
9. Отношение к военной службе
10. Партийность беспартийный.
11. Политические убеждения Сочувств. Соввласти.
12. Чем занимался до Февральской революции 1917 г.
с Февральской до Октябрьской 1917 г.
с октября 1917 г. по день допроса
13. Последнее место службы или работы и занимаемая должность
Член Правления Уралоблпотребсоюза.
14. Адрес квартиры Врем. Центральная гостиница N? 152.
15. Сведения о прежней судимости
16. Отношение к обвиняемому
59
Показания по существу дела: В Свердловске я живу по приезде из
Москвы с октября с.г. Из среды беспартийных имею знакомых следующих
лиц.
1) Кисина — Зав продукт, секц. У ОС
2) Фр и шм а на — овощной гр.
3) Лифшиц — Зам Упр. Союзплодоовощи
4) Ломоносенко — Зав План, частью УОС
5) Иоф — Зав Финансовой частью УОС
6) Талер — План Инсп. Секц.
Из них у меня в квартире бывали: Кисин, Фришман (1 раз) и Лифшиц,
с ними никаких антисоветских разговоров я никогда не вел, а равно и с
другими лицами.
Перед моим арестом в ночь на 20-е сего декабря у меня находились оз-
наченные — Кисин и Лифшиц и прожив, в ц. гостинице: 1) Эдда Семенов-
на (фамилию не знаю), работает в Предст-ве Изд-ва «Раб. Москва»
и 2) Рахиль (фамилию тоже не знаю). Работает в Изд-ве «Путь колхоз-
ника». Собрались они у меня в 10—11 часов вечера и разошлись: последние
2 окало часу ночи, а Кисин и Лифшиц ровно в 3 часа ночи.
Белицкий
Допросил уполномоченный 3 отделения ЭКУ Галкин
Машинопись. Копия.
№ 25
Постановление
1930 года, Декабря «22» дня. Я, Уполномоченный 3-го отдела ЭКУ
ПП ОГПУ по Уралу — Галкин П., рассмотрев материал на Белицкого
Григория Ильича и принимая во внимание, что об его аресте и пре-
провождении спецконвоем в Москву, в распоряжение ЭКУ ОГПУ,
имеется распоряжение последнего, а посему —
Постановил;
Арестованного Белицкого Григория Ильича спецконвоем немед-
ленно препроводить в г. Москву в распоряжение Экономического
Управления ОГПУ.
Копию сего препроводить РСО и Прокурору.
Уполномоченный
Согласен нач. 3 отделения
Пом. нач. ЭКУ
Утверждаю зам. ПП ОГПУ по Уралу
Машинопись. Копия.
/алкин
Иванов
Покальнетов
(Ноден)
60
№ 26
Постановление
(об избраним меры пресечения и предъявления обвинения)
1930 года декабря « » дня, Я, Ст. Уполномоченный 2 Отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело №.....по об-
винению гр-на Белицкого Григория Ильича в том, что он входил в
к.-р. меньшевистскую партию, поставившую себе задачей, совместно с
другими к-p. организациями (ТКП и Промпартией) свержение Совет-
ской власти с помощью интервенции.
Гр. Белицкий, как член меньшевистской организации, по поруче-
нию меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кро-
ме партийно-меньшевистской работы, проводил вредительство в на-
родном хозяйстве, подготовляя этим самым благоприятную почву для
интервенции.
Гр. Белицкий за свою к.-р. деятельность получал деньги от органи-
зации.
Принимая во внимание, что гр. Белицкий достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК.
Постановил:
Привлечь гр-на Белицкого Григория Ильича в качестве обвиняе-
мого по ст.ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения укло-
нения от суда и следствия содержание Белицкого под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен нач. 4 отделения ЭКУ Дмитриев
Утверждаю пом. нач. ЭКУ ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объявлено: Белицкий
Машинопись. Копия.
№ 27
Протокол
очной ставки между гр. Петуниным и Белицким Г.И. от 21/III -31 г.
Вопрос: Гр-н Петунии, скажите, пожалуйста, был ли Вами вовле-
чен в состав к.-р. вредительской организации РСДРП(м) в Центро-
союзе гр. Белицкий Г.И.?
Ответ: Белицкий дал согласие войти в состав РСДРП(м) при Цен-
тросоюзе в конце 1929 г.
Вопрос: Гр-н Белицкий, подтверждаете ли Вы факт Вашего вхожде-
ния в состав названной организации.
Ответ: Нет.
Вопрос: Гр-н Петунии, получал ли от Вас письменные директивы
Союзного Бюро РСДСР(м) гр. Белицкий для целей дезорганизатор-
ской работы на Урале в системе потребкооперации?
61
Ответ: Да, ему были даны директивы Пленума Союзного Бюро
РСДРП(м) 1929 г. и устные директивы со всеми установками РСДРП.
Вопрос: Гр-н Белицкий, подтверждаете ли Вы это?
Ответ: Отрицаю.
Подписали: Белицкий
Петунин
Верно: уполномоченный 4-го отдела ЭКУ ОГПУ Шишкин
Машинопись. Копия.
Там же, т. 22, л. 99, 100, 105, 124, 130, 137.
7. Бендерский Григорий Александрович
№ 28
Протокол допроса
1930 г. декабря месяц 22 дня, я, ст. уполномоченный отдела ОГПУ
Соколов допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Бендерского
Григория Александровича и на первоначально предложенные вопросы
от показал
1. Фамилия Бендерский.
2. Имя, отчество Григорий Александрович.
3. Возраст (год рождения) 1888 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): из мещан гор. Балты Подольской губ.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Интернациональная, 8
кв. 5.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) экономист-
консультант сектора снабжения.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Мария Сергеевна 39 л., сын Анатолий 15 л., мать Рухия и сестра Анна в
Кишиневе. У жены сестра в Швейцарии замужем за Диккером (адвокат,
выступ, в процессе Варовина), сестра жены Лиза Двойрес-Диккер, чл.
Швейц, к.п., сестра Дора Двойрес, чл. ВКП(б) с 1905 г.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) имущества не было ни у отца, ни у меня.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) Окончил в 1911 г. Ленингр. По-
литехнич. институт по экономия, отделению.
10. Партийность и политические убеждения к партиям до револю-
ции не примыкал.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в Ленин-
граде учился до 1911 г., работал в Еврейском Калонизац. о-ве инструкто-
ром по кооперации.
62
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года в Ленинграде слу-
жил в строит, к-ре Д.Г.Лурье. Заведующий торговым отделом.
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Жилкооперации в Ленингра-
де членом правления Домотопа.
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
то же в Домотопе членом правления.
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. то же до кон-
ца 1919 г.
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день С 1920 г. в
Каменец-Подольске без службы с VI-20 г. в Кишиневе служил инструк-
тором ОРТа по промкооперации. С 1922 г. по 1925 г. в Берлине служил в
Немецкой фирме «братьев Майнц» коммерческим корреспондентом. С
1925 г. в Ленинграде Зав. пл. опер. отд. С 1926 г. по 1927 г. в Сов. съездов
биржев. торг. зам. зав. экономотд. С 1927 г. в Ц-зе.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано Бендерский
Рукопись.
№ 29
Показания по существу дела
Я родился в 1888 году в м. Шаргороде Могилевского уезда Подоль-
ской губ. в семье мелкого служащего. Заработок отца (непостоянный)
не превышал 30 руб. в месяц, к тому же отец скоро заболел и стал ин-
валидом. С 13-ти летнего возраста добывал средства на жизнь и обра-
зование собственным трудом (уроками), я окончил в 1907 году гимна-
зию в Кишиневе, в 1911 году Ленинградский Политехнический Ин-
ститут по экономическому отделению.
а) с 1911 до 1914 я служил в Еврейском Колонизационном общест-
ве в Ленинграде в должности инструктора по кооперации.
б) с 1914 до 1917 — в строительной конторе Д.Г.Лурье в Ленингра-
де в должности зав. торгов, отделом.
в) с февраля 1917 до конца 1919 года в жилищно-топливной коопе-
рации «Домотоп» в Ленинграде в должности члена правления.
В конце 1919 года поехал со своей семьей (женой и ребенком) в
Каменец-Подольск, где жила моя семья с 1918 года у своей матери,
имея намерение вывезти их оттуда в Ленинград и спасти их из полосы
происходивших в Подольске тогда еврейских погромов, но сам за-
стрял там вследствие оккупации Каменца бело!юля ками. Забрав в Ка-
менце ребенка, заболевшего эпилепсией (падучей болезнью) я, про-
быв в Каменце 5 месяцев (с января по июнь 1920 г.), по настоянию
врачей повез вместе с женой ребенка сначала в Кишинев (погранич-
63
пая с Подолией Бессарабия), где жили и живут мои родители, а оттуда
в Берлин. По выздоровлению ребенка я с семьей (в мае 1925 г.) вер-
нулся из Берлина в Ленинград. В Кишиневе я служил в ОРТе (обще-
стве содействия ремесленному и земледельческому труду среди евреев)
в должности инструктора по кооперативным делам — с июля 1920 го-
да по сентябрь 1922 года. В Берлине я служил в немецком текстиль-
ном предприятии в должности корреспондента и заведующего экс-
пертным отделом с октября 1922 по май 1925 года.
С мая 1925 года по ноябрь 1925 года я работал в Ленинграде в
«Производсоюзе» (союз промысловой кооперации) в должности заве-
дующего оперативным отделом.
С ноября 1925 года по январь 1927 года я работал в Москве в Совете
съездов биржевой торговли в должности заведующею экономотделом.
С января 1927 года по день ареста в Центросоюзе в должности эко-
номиста. Последняя должность с июня 1930 года — экономист-кон-
сультант сектора снабжения Ц-за. Служил в ЦК одновременно (по-
следние два года) преподаю в институте потребительской кооперации
в качестве ассистента. Я беспартийный, принимаю активное участие в
общественной работе Ц-за (систематическое выполнение бригадных
работ Месткома). Жена моя — зубврач работает при 2-ой горбольнице —
активистка, ведет большую общественную работу, сын — 15 летний -
учится — пионер.
22/XII 30 г. Г. Бендерский
Рукопись.
№ 30
Постановление
(о привлечении в качестве обвиняемого)
1931 года февраля « » дня. Я, ст. уполномоченный 4-го отделе-
ния ЭКУ ОГПУ, Гончарук М., рассмотрев следственный материал по
делу № 102976, -
Нашел:
что гр. Бендерский Григорий Александрович, являясь экономистом
консультантом отдела снабжения Центросоюза, вступил в контррево-
люционную организацию, охватившую ряд государственных учрежде-
ний и находившуюся под руководством меньшевистского партийного
центра в СССР (Союзное Бюро ЦК РСДРПм, финансируемую из за-
граничных источников, установившую контакт с друшми контррево-
люционными организациями, как-то: Промпартией и Трудовой Кре-
стьянской партией и поставившую своей задачей свержение Совет-
ской власти и замену ее буржуазной диктатурой, путем подрыва на-
родного хозяйства (вредительство изнутри, подготовки и помощи ин-
тервенции извне); что гр. Бендерский Г.А. входил в ячейку этой орга-
64
низации при Центросоюзе, осуществляя вредительство по лини этого
учреждения.
Гр. Бендерский Григорий Александрович в вышеизложенном дос-
таточно изобличается показаниями других обвиняемых, а потому и
руководствуясь 128 ст. УПК, —
Постановил:
гр. Бендерского ГА привлечь в качестве обвиняемого по 58-7, 58-10,
58-11 ст.ст. УК, избрав в отношении его мерой пресечения способов
уклонения от следствия и суда — содержание под стражей.
Ст. уполномоченный
Согласен: Нач. 4 отд. ЭКУ
Утверждаю: пом. нач. ЭКУ ОГПУ
Настоящее постановление мне объявлено
Машинопись. Копия.
Гончарук
Дмитриев
Гай
Бендерский
№ 31
Справка
о консультанте сектора снабжения Центросоюза
Бендерском Григории Александровиче
Бендерский Г.А. арестован 22 декабря 1930 года по делу № 102976
о контрреволюционной организации Союзного бюро ЦК РСДРП/м/.
Из показаний привлеченного по этому же делу в качестве обвиняе-
мого Якубовича М.П. видно, что, зная Бендерского Г.А. как старого
социал-дсмократа-меньшевика, осенью 1929 года он узнал от члена с.-д.
ячейки НКТорга Шустера П.А., что Бендерский входит во вновь орга-
низованную ячейку с.-д. при Центросоюзе.
В дальнейших своих показаниях Якубович, рассказывая о встрече с
Бендерским в конце 1929 года во время подготовки материалов к пле-
нуму Центральной Комиссии по рабочему снабжению, приводит про-
исходивший между ними разговор, причем показывает следующее:
<...По окончании подготовки материалов, часов около 12 ночи, я рас-
пустил присутствовавших сотрудников, а сам остался для окончатель-
ной сверстки доклада. Г.А.Бендерский добровольно изъявил желание
остаться, чтобы помочь мне в этой работе. Вдвоем мы закончили нс
больше, чем через час. Утомленные, мы разговорились, прежде чем
расходится по домам. Стали вспоминать свою работу в старой мень-
шевистской организации; Г.А.Бендерский напомнил мне наши преж-
ние встречи на партийной работе, которые я с трудом восстанавливал
в памяти. От прошлого перешли к настоящему. Г. А. Бендере кий спра-
шивал меня о моей работе в русском ЦК, как человек, ни минуты не
сомневающийся в том, что я вхожу в его состав, а я ему отвечал на
вопросы, в свою очередь, принимая эту его осведомленность без вся-
кого удивления и считая ее вполне естественной. Коснулись мы
3 - 1307
65
вскользь и меньшевистской ячейки Центросоюза, о которой Бендер-
ский говорил, как об организации, каждый шаг которой ему известен,
так что у меня не могло возникнуть сомнения в факте его принадлеж-
ности к этой ячейке...» И далее: «...Сколько я помню, в одном из мо-
их разговоров с К.Г.Петуниным, мне пришлось слышать из его уст
упоминание о Г.А.Бендерском, как об одном из участников с.-д. ячей-
ки Центросоюза».
март 1931 г.
Машинопись. Копия.
№ 32
Протокол
очной ставки подследственных Шустера И.И. н Бендерского Г.А.
от 27/Ш-31
В порядке очной ставки я, Шустер Изралий Иохиелиевич показы-
ваю, что Бендерский Григорий Александрович является членом
контрреволюционной меньшевистской ячейки Центросоюза, совмест-
но со мной проводил по заранее данным директивам (я получал тако-
вую директиву от к.-р. ячейки НКТорга, а Бендерский от к.-р. ячейки
Центросоюза) вредительство при составлении контрольных цифр
снабжения на 1930/31 год.
И.Шустер
Настоящим категорически отрицаю показания Шустера в части его
указаний о принадлежности моей к меньшевистской вредительской
организации и о проведении мною при проработке контрольных цифр
снабжения на 30/31 года директив означенной как другой вредитель-
ской организации.
27/11131 г. Г. Бендерский
Очную ставку проводила уп. 4-го отд. ЭКУ ОГПУ Котова
27/III—31
Рукопись.
№ 33
Протокол
очной ставки между Якубовичем Михаилом Петровичем
и Бендерским Григорием Александровичем
от 29/III—31
Вопрос Котовой Якубовичу:
Вы знакомы с Бендерским Г.А?
Ответ Якубовича:
66
Я встретился с Бендерским по своей служебной работе в 1929 году,
причем из беседы с ним выяснилось, что мы встречались еще ранее в ря-
дах меньшевистской партии.
Вопрос Котовой Якубовичу:
Не помните ли Вы случай, когда бы Вы беседовали с Бендерским по
вопросам, касающимся работы и существования Союзного бюро РСДРП?
Ответ Якубовича;
Такая беседа имела место в ноябре или декабре 1929 года, причем я
довольно подробно излагал Бендерскому важнейшие проблемы, стоявшие
перед Союзным бюро в тот период времени. Во время беседы выяснилось,
что Бендерский был в курсе основных моментов деятельности РСДРП в
Союзе, таким образом у меня не было сомнений в том, что он является
членом партии.
Вопрос Котовой Якубовичу:
Из Вашего ответа на последний вопрос можно, следовательно, счи-
тать, что о существовании Союзного бюро Бендерскому не только из-
вестно, но что он принимал участие в его работе?
Ответ Якубовича:
Как о существовании Союзного бюро, так и о факте моей принад-
лежности к числу его членов, Бендерскому было известно до начала нашей
беседы. Какое участие принимал Бендерский в партийной работе меньше-
вистской ячейки Ц-за, я не знаю. Слышал от Шустера, что в этой рабо-
те Бендерский принимал участие.
Вопрос Котовой Бендерскому:
Что Вы можете сказать в отношении того, что сейчас на очной с
Вами ставке показал Якубович ?
Ответ Бендерского:
Ни о существовании Союзного бюро, ни о работе в нем Якубовича я до
ареста не знал и от него не слышал. Подобного рода бесед никогда с Яку-
бовичем не имел.
29/III31 г. Бендерский Якубович
Очную ставку проводила уп. 4-го отд. ЭКУ ОГПУ Котова
Рукопись.
№ 34
Показания подследственного Г.А.Бендерского —
быв. экономиста-консультанта Центросоюза
от 30 марта 1931 г.
По поводу предъявляемых мне обвинений в принадлежности к
меньшевистской вредительской организации в Ц|ентросою)зе сооб-
щаю, что виновным себя признать не могу.
Положенные в основу обвинения показания Шустера и Якубовича
считаю ложными, что мною отмечено в протоколе очной ставки.
Поскольку Якубович свидетельствует о принадлежности моей к
меньшевистской организации, как он сам отметил в протоколе очной
з*
67
ставки от 24 марта, на основе слов Шустера — я должен прежде всего
подчеркнуть, что с Якубовичем я познакомился в конце (декабре)
1929 года, а с Шустером только в июне 1930 года. Показание Якубови-
ча, что он в декабре 1929 года вел со мною беседу на тему о задачах
вредительской меньшевистской организации, не будучи раньше со
мною (до беседы) знаком — само по себе странное, уже потому не
могло иметь место, что он обо мне, как о члене организации, не мог
тогда слышать от Шустера, поскольку я с последним познакомился
впервые в июне 1930 года.
Показание Шустера о том, что я руководился при проработке кон-
трольных цифр снабжения на 1930—31 года вредительскими директи-
вами меньшевистской организации в Ц-зе, не соответствует действи-
тельности, что легко проверить можно из просмотра этих контроль-
ных цифр. Директивами к составлению контрольных цифр снабжения
на 1930—31 года по Ц-зу служили «Контрольные точки» снабжения на
1930—31 годы выпущенные НКТоргом в июне 1930 года. Приступив в
июне 1930 года на основе этих контрольных точек к проработке кон-
трольных цифр снабже1шя по линии потребкооперации, я руководился
этими «точками» как директивами НКТорга и теми дополнительными к
ним установками, какие я получил от заведующего плановым управлени-
ем сектора снабжения т. Гитиса и члена правления т. Пескунова.
Поскольку Шустер утверждает, что в контрольных точках НКТорга
проведены были им вредительские директивы, принятие мною этих
контрольных точек как директив НКТорга в основу работы могло от-
разить и в моей работе эти лояльные установки. Однако предусмот-
реть и предупредить, это я не был в состоянии, во-первых, потому что
нс имел основания подозревать это, а во-вторых, потому что впервые
приступив к такой работе, я не был достаточно вооружен для нахож-
дения таких вредных предпосылок в работе, официально (на ротаторе)
выпущенной НКТоргом и заслушанной и в основном принятой кол-
легией НКТорга.
Все мое прошлое, известное ОГПУ, свидетельствует о моем ис-
креннем стремлении честно служить советской власти. Вся моя работа
в Ц-зе, отраженная в докладах, обзорах и отчетах, может быть тща-
тельно проверена. В частности, я просил бы дать мне возможность все
имеющиеся против меня указания фактического порядка проверить
на тех документах и актах о моей работе, которые сохранились в деле.
30/III31 г.
Рукопись.
Там же, т. 22, л. 149, 150-154
Г. Бендерский
68
8. Берковский Исаак Львович
№ 35
Протокол допроса
1930 г. мая месяца 3 дня, я, опер, уполномоченный 3 отд. ЭКУ
ОГПУ Краснушкин допрашивал в качестве обвиняемого гражданина
Берковского Исаака Львовича и на первоначально предложенные во-
просы от показал
1. Фамилия Берковский.
2. Имя, отчество Исаак Львович.
3. Возраст (год рождения) 1897 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): ур. Витебской губ, Себежского уезда,
Спасской волости, село Соина, отец еврейский учитель, еврей, РСФСР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Ленинград, ул. Слуцко-
го, д. 35, кв. 2.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) производи-
тель работ кооперативного т-ва «Леннерудкоп».
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена Эм-
ма Иосифовна 23 л., домохозяйка, сын Лев — 10 мес.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) нет.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) домашнее образование.
10. Партийность и политические убеждения беспартийный.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. жил в
г. Пусаишка, Витеб. губ — служил приказчиком в частных магазинах;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года приказчик частно-
го бакалейного склада в Витебске;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось там же;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1918-20 г. де-
сятник Северной трудовой армии, 1921 г. — безработный, 1922/24 г. де-
сятник по лесозаготовкам Канарского района от Центросоюза, 1925 г.
там же, но от Троиц. Исп.; 1926-1927 у Рейна А.М. по лесозаготовкам
от Малого леса, 1928 г. — безработный, с 1929 г. — произв. работ
«Снаблеса» в Кинарском районе.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нес) в 1930 г. судился по III ст. УК, приговорен к 1 мес. принудительных
работ.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому
69
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого)
Рукопись.
№ 36
Показания по существу дела
Рейна Абрама Мироновича я узнал приблизительно с 1922 года, ра-
ботал у него в качестве десятника по лесозаготовкам от К-ры Центро-
союза, Троцкого Исполкома и от него лично, будучи его контраген-
том от Мологолеса — при погрузке транспорта в гор. Кронштадт при
получении пропусков в 24/25 г. на транспорт мне пропуск был выдан,
а Рейну отказали, спросив причины, почему он мне подписал доку-
мент и пропуск мне выдали, а ему как заведующему отказали. Он мне
ответил, что я есть отец Абрамовича и больше он мне никогда ничего
не говорил, но жена его будучи на даче летом в районе Лесозаготовок
мне рассказывала в 26 году, что ее сын большая известность и облада-
ет на многих языках и живет в Берлине на труды, что пишет в разных
журналах. О приезде в СССР Абрамовича мне не известно и никакого
отношения лично я к этому делу не имел.
С 27-го года я лично с Рейном не служил и, поскольку я слышал,
он умер в 1928 году.
Оперуполномоченный 3 отд ЭКУ ОГПУ (подпись)
Рукопись.
№ 37
Ордер № 2522
от 29/III-1931 г.
Выдан сотруднику Азаферу
Производство обыска и ареста
Берковского Исаака Львовича
По адресу: ул. Слуцкого, д. 35, кв. 2.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
указанному сотруднику полное содействие.
Полномочный представитель
Госполитуправления в Л ВО
№ 38
Заключение
1931 года, мая 7 дня. Я, оперуполномоченный 3-го отделения ЭКУ
ОГПУ — Краснушкин, рассмотрев следственное дело № 102976 на
70
Берковского Исаака Львовича, арестованного 31-го марта с.г. и содер-
жащегося во внутреннем изоляторе, обвиняющегося ио 58-4 ст.УК,
Нашел:
что Берковский И.Л. работал в течение ряда лет по лесозаготовкам
в пограничной полосе с Финляндией под руководством Рейна Абрама
Мироновича — отца члена заграничной делегации ЦК РСДРП(м) —
Абрамовича.
По агентурным данным, названный Берковский, пользуясь своей
работой в пограничной зоне, оказывал содействие Абрамовичу по его
приездам в СССР для налаживания нелегальной меньшевистской дея-
тельности.
Таким образом, инкриминируемое Берковскому преступление до-
казано вышеизложенным, почему
Полагал бы:
Дело в отношении Берковского Исаака Львовича, б/п., 1893 г., ур.
Витебской губ., сына учителя, гражданина РСФСР, с домашним обра-
зованием, бывшего под судом в 1930 г. по ст. 111 УК и приговоренного
к 1 месяцу принудительных работ, производителя работ Кооператив-
ного Т-ва «Лсннерудкоп» в г. Ленинграде, обвиняющегося по 58-4 ст.
УК, поставить на рассмотрение Коллегии ОГПУ.
Оперуполномоченный:
Согласен пом. нач. 3-го отделения
Утверждаю зам. нач. ЭКУ ОГПУ
Машинопись. Копия.
(Краснуиисин)
(Апресян)
(Миронов)
№ 39
Выписка из протокола
Заседания коллегии ОГПУ (судебное) от 20 мая 1931 г.
Слушали:
Дело № 102976 по обв. гр. Берковского Исаака Львовича по 58-4
ст. УК.
(Дело рассм. в пор. постан. През. ЦИК СССР от Ч/Ь-Т1 г.)
Постановили:
Берковского Исаака Львовича из-под стражи освободить, лишив
права проживания в 12 п., согласно 2-го списка приказа № 19/10 от
11/1—30 г. в Чите и Омском районе, сроком на три года, считая срок с
31/3-31 г.
Дело сдать в архив.
Секретарь Коллегии ОГПУ
Машинопись. Копия.
Там же, т. 22, л. 158, 165-166, 168-169.
71
9. Берлацкий Борис Маркович
№ 40
Ордер № 7243
декабря 2 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ
Производство ареста и обыска
Берлацкого Бориса Марковича
По адресу: Тверской бульвар д. 6, кв. 44.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного
выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ Ягода
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 41
Протокол допроса
1930 г. декабря месяца 8 дня, я, ст. уполномоченный отдела ОГПУ
Якубовский допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Берлац-
кого и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Берлацкий.
2. Имя, отчество Борис Маркович.
3. Возраст (год рождения) род. в 1889 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): из мещан г.Сороки Бессароб. губ., еврей,
РСФСР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Тверской б., д. 6, кв. 44.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) член правле-
ния Госбанка СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Жена —
Серафима Александровна Берлацкая — переводчица ВЭО.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) нет.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, спсциальн., где и когда и т.д.) незаконченное высшее.
10. Партийность и политические убеждения был с.-д. 1904-1910 г.
затем вступил в 1917 г. с.-д. меньшее, и пробыл до конца 1922 г., затем
вступил с 1925 и пробыл до ареста 2/ХП—ЗО г.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. учитель-
ствовал в г. Сороки Бессар. губ.
72
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года учительствовал и
работал в комитете по оказанию помощи беженцам;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Ленинграде учился на выс-
ших коммерч, курсах Побединского;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г.;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день Членом Ле-
нинград обл. продовольст. управы, был по делам этой управы командиро-
ван в Сибирь, где вошел в бюро по управ, кооператорами Центросоюза. В
1919 г. был во Владивостоке, где пробыл Ц/2 месяца, затем уехал в Япо-
нию, где управлял конторой Центросоюза, где пробыл до марта 1920 г.
Членом Примор. Народного Союза и Экон, совета. В областном управле-
нии Приморья вел работу до мая 1921 г. Во время переворота во Владиво-
стоке бежал и прибыл в Читу, где был назначен зам. министра финансов,
потом мин. финансов, пробыл до декабря 1921 г., когда был пред, правле-
ния Дальневост, банка, в качестве которого пробыл до октября 1924 г. С
этого времени был назначен членом правления Госбанка СССР.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) под судом и следствием не был.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано Берлацкий
(подпись допрашиваемого)
№ 42
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
31 декабря 1930 г.
Членом соц.-дем. партии я состоял с 1904 по 1909-1910 год и с
1919 по 1923 год. В начале 1923 года я на Д/Востоке из соц.-дем. пар-
тии вышел. Вновь я вступил в конце 1925 года и вышел, вернее, пере-
стал вести какую-бы то ни было работу в середине 1930 года.
Как член партии, я состоял в свое время членом ряда горкомов,
райкомов. Был также членом Дальцентра РСДРП. В 1917 году был по-
следовательно выдвинут: сперва партийно-районным комит. мос-
ковск. района г. Ленинграда на пост члена Городской управы Моск,
района г. Ленинграда, затем П.К. был выдвинут на пост члена Город-
ской управы г. Ленинграда. В 1917—1918 году я состоял зам. предс. Се-
верной области, продовольственной управы. В 1918 и 1919 годах я со-
стоял членом Бюро по Управлен. конторами Центросоюза в Сибири и
на Д/Востоке. 1919 год с марта по март 1920 года я состоял управляю-
щим конторами Центросоюза в Японии. В 1920 году я, как представи-
тель с.-д. организации г. Владивостока вошел в состав членов управы
73
г. Владивостока, в состав гласных Гор. Думы г. Владивостока; в мае
1920 года я по списку с.-д. партии был избран членом Нар. Собр.
Приморья, в том же году я вошел в состав Совета Управления Ведом-
ствами Приморского Правительства (коалиционного), вошел сперва,
как замест. председ. без портфеля, а затем и как Управляющий ведом-
ством финансов. После слияния Приморья с ДВР, я вошел в состав
Приморск. Области. Управления, как заместит, председ. и Управл. от-
делом финансов (председателем был коммунист т. Антонов). После
белого переворота и захвата Приморья бандами Меркулова, я бежал
из Приморья в Читу, где, как представитель с.-д. партии вошел в Со-
вет Министров ДВР, сперва, как тов. министра финансов, а затем,
министр финансов. В этой должности я оставался до ухода с.-д. из
Коалиционного правительства. Уходя с поста Минфина, я остался
консультантом Совмина по финансовым и экономическим вопросам.
Вскоре я был назначен правительством ДВР Председателем организа-
ционного Бюро банка ДВР, а по организац. банка, я был назначен
председателем правления банка (март 1922 г.). В этой должности я со-
стоял до 1924 года (сентябрь-октябрь). С 1924 года (октябрь) по день
ареста я состоял членом правления Госбанка СССР.
Каким образом я вновь оказался соц.-дем.?
В октябре 1924 года я переехал на жительство в Москву и начал ра-
ботать в правлении Госбанка. Обстановка в правлении для меня в на-
чале была мало благоприятная. Неблагоприятность была создана ста-
рой группой беспартийных — значительно более правой, чем я. Види-
мо, некоторую роль играло и то, что я был значительно моложе, был
без связей в Москве. Более теплое отношение к себе я встретил со
стороны члена правления Шера В.В. Я объяснял это тем, что и к нему
отношение старой части правления было не блестящее. В начале но-
ября 1924 года правлением было поручено Шеру и мне руководить
инспекцией банка. Мы оказались в кабинетах рядом, на общей рабо-
те, с неизбежными ежедневными встречами и с общей (солидарной)
ответственностью за Инспекцию. Месяца 2—3 спустя Шер начал вре-
мя от времени заговаривать со мной на соц.-дем. темы. В начале речь
шла об общих знакомых, затем его интересовала работа с.-д. на
Д/Востоке и пр. и пр. После этого он заговорил со мной о желатель-
ности связаться с с.-д. организацией в Москве. Я отказался. К этому
вопросу он то в полушутливой форме, то серьезно возвращался не-
сколько раз. Так продолжалось до июня 1925 года. Разговоров было
много, но они все кончались моим отказом. В июне 1925 года я уехал
в Берлин — Лондон — Нью-Йорк. В Берлине, я, по просьбе Шера,
видел его родственника Литкенса. Шер просил меня передать ему ряд
приветов. На второй день после посещения Литкенса, ко мне в гости-
ницу пришел мой старый хороший знакомый и приятель Бор. Ив.
Николаевский, один из ответств. руководителей эмигрировавших рус-
ских соц.-демократов. Пришел он на правах приятеля. Беседовали мы
сперва на общ. малозначащие темы, а затем по его просьбе, я ему об-
74
рисовал состояние хозяйства СССР. Он не согласился с моей оцен-
кой. Сказал, что она ни в какой мере не расценивается и делегацией
ЦК РСДРП за границей, изложил мне позиции делегации, позиции
английск. раб. парт., германск. (немецк.) соц.-дем., франц, соц. парт,
и головки 2-го Интернационала. (Подробности этого его сообщения
мной излагаются особо.)
По возвращении в Москву я сообщил Шеру, что приветы его мной
переданы Литкенсу. Это ему было уже известно. Я ему передал привет
от Николаевского и, по его желанию, начал ему излагать свою беседу
с Николаевским, излагал я ее коротенько, но к середине беседы у ме-
ня получилось впечатление, что Шер слушает то, что я ему сообщаю
нс в первый раз.
Через несколько дней после этого Шер вновь зашел ко мне в ка-
бинет. Опять он заговорил о желательности моего участия в соц.-дем.
работе. Я отказался. «Невинность Вы потеряли, — заявил он, — нечего
колебаться, надо решиться». Я отказался. «Перед Вами в таком случае
два пути, — продолжал он, — или выдать меня и вслед за мной всю
с.-дем. организацию, или быть вместе с нами. Решитесь ли Вы убить
соц.-дем. работу?» Я ответил, что есть еще третий путь — не выдавать,
но и участия не принимать. «Третий путь для Вас исключен. Или на-
нести страшнейший удар соц.-демократии, или быть с нами. Третий
путь исключен потому, что Вы в Берлине выполнили ответственней-
шее партийное поручение». Я вытаращил глаза. Я нс знал еще,надо ли
смеяться и изумляться, или я имею дело с явлением, которому надо
ужасаться. Увы! К сожалению имело место последнее. Шер мне объ-
яснил, что мой визит к Литкенсу и то внешне малозначащее поруче-
ние, которое он мне к нему дал имели отнюдь не характер семейного
привета. Это было партийное поручение. Далее, он объяснил мне, что
встреча с Николаевским была не случайно-дружеская и пр. и пр. «Га-
рантированы ли Вы, что это не станет известно в Сов. Союзе? Кто
Вам поверит, что эта была всгрсча друзей, а не встреча политических
деятелей? Смотрите, как бы это не стало известно как раз тогда, когда
Вам менее всего это будет желательно. Вы нам нужны, - закончил он, —
и Вы должны вернуться в соц.-демократию».
Еще один раз была беседа. Она носила менее резкий, но нс менее
настойчивый характер. Мы сговорились на том, что я активного уча-
стия не принимаю, что я только оказываю возможное содействие.
Увы! Сказавши А, я неизбежно был вынужден сказать и Б. Я не учел
этого тогда. Я вновь стал соц.-дем.
II. Состав ячейки
При следующей встрече (через три дня) Шер сказал мне, что лично
он связан только с Лежневым и Лепешкиным. Что Лежнев примыкает
к соц.-демократии. Лепешкин же хотя и не соц.-дем., но он ему (Ше-
ру) нужен, как гл. бухг, банка, для ряда дел, о которых он мне сооб-
щит дополнительно. Одновременно он мне сообщил, что Лепешкин
пока не знает и не понимает, что он выполняет работу для соц.-демо-
75
кратки, но что вскоре Шер поговорит с ним откровенно. «Впрочем, -
добавил он, — я найду способ его расположить». Лежнев, по его заяв-
лению, в свою очередь связан с несколькими лицами в ФЭБе и в бан-
ке вообще. Он просил меня подумать, кого можно было б привлечь.
Интересуют нас, - заявил он, - работники, которые сидят на само-
стоятельных участках или такие, которые связаны с провинцией».
Задачи ячейки с.-д. в банке
Я просил Шера сообщить мне задачи, которые лежат на ячейке, в
Госбанке, а также куда ячейка входит, кому она подчинена, перед кем от-
чигывается. «Задачи зги определены следующим образом», ответил он:
1. Пропаганда и агитация соц.-демокр. установок.
2. Распространение литературы.
3. Небольшая, время от времени, информация руководства партии.
«Информация для берлинской делегации ЦК? — спросил я. «Нет, для
Москвы», — ответил он. «Кто входит в руководство», — спросил я. «Я
об этом сообщу позже. Ячейка подчиняется руководству через меня», —
закончил он.
Действительность оказалась гораздо хуже. Рамки намеченной про-
граммы работ были впоследствии значительно расширены.
Работа в 1926 г.
Работа в 1926 г. в основном свелась к следующему.
1) Время от времени, Шер, Лежнев и я собирались в кабинете Ше-
ра и набрасывали тезисы информац. сообщения о работе банка. Циф-
ровой материал подготавливал Лежнев. В эти сводки входили сведе-
ния о состоянии эмиссии, задолженность по отраслям нар. хозяйства
пр. и пр.
2) В дополнение к тем связям, которые имел Шер в районах, нахо-
дящихся в его ведении, мы начали устанавливать связь с районами,
находящимися в моем ведении. В этих целях я связался с Левензо-
ном Е.Т. (Хабаровск, Дальбанк), с.-д. (он умер в 1928 г.), с Файтельсо-
ном — Харьков и с Новосибирском. Фамилию, к сожалению, сейчас
вспомнить не могу.
Кое-куда Шер поехал лично (если мне память нс изменяет — он
поехал в Орел, Архангельск). Кое-куда был командирован Лежнев
(Вологда, Поволжье). Каждый уезжающий брал с собой два—три но-
мера «Соц. Вестника», каждый уезжающий должен был, по возможно-
сти, оставить в каждом пункте одного организатора. Последний дол-
жен был увязаться с местным партийным комитетом. Там где такового
не было, лицо, выбранное в организаторы, должно было, по возмож-
ности, заняться подготовкой городской организации вообще, неболь-
шого бюро или комитета. Ему поручалось привлечь людей из других
хоз. организаций. Предлагалось на данном этапе обращать внимание
не на количество, а на качество, т.е. надо было привлечь людей, зани-
мающих ответственные участки (посты). За 1926 год (в марте) нами
было разослано несколько экземпляров письма-обращения Союзного
Бюро ЦК РСДРП к членам партии. Письмо носило информационно-
76
директивный характер и я узнал в нем многое, о чем мне говорил Ни-
колаевский в Берлине. Письмо было напечатано на стеклографе.
3) В этом же (1926) году по указанию Союзного Бюро ЦК, полу-
ченного через Шера, нами была взята установка на укрепление связей
с центрами с.-х. и потребительской кооперации. Решено было всяче-
ски поддерживать в банковском порядке те центры кооперации, где
сидят люди, связанные в той или иной форме с с.-д. центром. Я не
знаю лиц, которые сидели в этих центрах и были связаны с c.-д., но
Шер передал Лежневу список контор и отдельн. центров с.-х. коопе-
рации, которые следует поддерживать. Помню туда входила масляная
кооперация. Эту часть мог бы подробнее осветить Лежнев, надо иметь
в виду, что Лежнев был особенно ценен своими связями и своим зна-
нием с.-х. кооперации. Отношения и связь с потребительской коопе-
рацией и Всекобанком взял на себя Шер.
4) Во второй половине 1926 г. (примерно в июле-августе) Шер
нам сообщил, что руководство считает, что а) по возможности долж-
ны снижаться кредиты для тяжелой промышленности и транспорта
и б) что желательно, чтобы места (периферия) активизировала работу.
В самом конце 1926 года я уехал на Д. Восток (Китай и Япония). Я
отсутствовал З1/? месяца. Из Читы я переотправил в Хабаровск через
Дальбанк пакет с «Соц. Вести.» в адрес Левензона.
Написано мной собственноручно Бор.Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ Краснушкин
Машинопись Копия.
№ 43
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
от 1 января 1931 г.
1927 г.
По возвращении в Москву из поездки в Китай и Японию я узнал,
что Шер болен и болен притом на длительный срок. Ко мне пришел
Лежнев и заявил, что со дня болезни Шера работа дезорганизована,
что ячейка осталась совершенно без связей с Союзным бюро, непла-
теж которых — неудобен, что он пытался раза три заговорить на близ-
кие темы с Грома ном В.Г., но что из этого ничего не вышло. В по-
следний раз Громан вскользь его спросил, когда приедет Берлацкий.
«О каких долгах Вы говорите?» — спросил я. «Как, о каких?» — от-
ветил Лежнев. «Я не рассчитался кое с кем из ФЭБа и, по моему, Ле-
пешкин остался без очередной суммы». «Как это понять?» — спросил
я. «Да, что Вы, Б.М., не знаете разве, что время от времени Шер под-
кармливал кого-нибудь». «Да деньги то он откуда брал?». «Я не вино-
ват, что Шер Вам не говорил. Во всяком случае учтите, что отсутствие
денег затрудняет значительно работу».
77
Я понял, что Шер от меня скрыл, что есть еще денежная сторона
дела, но я понял также, что откуда-то идут деньги, ибо из своих
средств Шер давать не мог — у него их не было.
Встреча с Громаном В.Г. Прошло еще около 1—Р/г мес. Ячейка не
работала. Время от времени забегал ко мне Лежнев, нервно хватался
за голову, говорил, что можно считать ликвидированной работу ячей-
ки в банке, что еще некоторое время всем связям конец.
Неожиданно меня вызвал по телефону Громан В.Г. После двух-
трех приветствий — мы с ним не виделись с 1924 года, Громан заявил
мне, что он хотел бы иметь со мной встречу. Я на второй день созво-
нился с ним, заехал за ним, он ждал меня у подъезда Госплана. В мо-
ей машине мы доехали до памятника Гоголю. Машину я отпустил и
мы пошли гулять.
В основном разговор с Громаном свелся к следующему:
1. Союзное бюро считает, что меньшевикам следует всячески под-
держивать всякую оппозицию генеральной линии партии. Что в этих
целях всячески следует использовать связи. Надо всячески поддержи-
вать всякого рода левые загибы. Одновременно следует сеять недове-
рие к возможности осуществления планов развертывания хозяйства.
2. Следует затратить максимум усилий и энергии в целях расшаты-
вания доверия к руководству партией.
3. Что желательно получение в распоряжение меньшевиков или
примыкающих — ряда ответственных постов в конъюнктурных бюро
учреждений, в статистике и в ФЭБах вообще.
4. Что по крестьянскому вопросу в позиции Союзного Бюро и де-
легации ЦК за границей больших разногласий нет, что должна быть
взята установка на поддержку крепкого крупного единоличного хо-
зяйства.
5. Что разногласия между Бюро и Делегацией были по вопросам
промышленности. Делегация настаивает на расширении размеров за-
верстанных диспропорций. «Впрочем, — продолжал он, — эта часть к
Вам уж не относится».
Я перевел разговор на всякого рода личные темы, на желание
отойти от политических дел. «Что, дорогой мой, нервы не выдержали?
Совесть? Бросьте. За Вашу совесть перед историей отвечает руково-
дство РСДРП». «Но и руководство может, Вл. Густ, ошибаться. То,
что Вы мне сейчас изложили — ужасно».
«Руководство не ошибается. Основные линии тактики и политики
РСДРП согласованы с руководством II Интернационала. Заграничная
Делегация установила в этом отношении, полный контакт с основ-
ным руководством Интернационала и основным руководством немец-
кой, английской и французской партией».
Из дальнейшей беседы я узнал, что имеется довольно большая
группа с.-д. и примыкающих к ним — в ВСНХ СССР, что довольно
большая группа — в Госплане СССР. «Не вашей Госбанковской — че-
та», — бросил он.
78
Прощаясь, он просил меня наладить получение Союзным бюро
информационных сводок. Я заявил ему, что поручу это дело Лежневу,
что последний с ним свяжется. Он долго упирался, но сдался. «Не
нужны ли деньги», — спросил он на прощание. Я ему передал разго-
вор Лежнева со мной. Одновременно я бросил фразу — «откуда толь-
ко деньги берутся, Вл. Густ.». «Заграничная делегация присылает, а им
многие помогают*.
Мы разошлись в разные стороны. На второй день я предложил
Лежневу связаться с Громаном и побывать у него. Лежнев это выпол-
нил. Больше о деньгах Лежнев со мной не заговаривал. Время от вре-
мени Лежнев ко мне забегал. Интересных бесед не было. Я, как пра-
вило, пытался всегда разговор переводить на другие темы. Я решил
уйти из банка и уехать из Москвы; я хотел уйти от этого кошмара. Я
два раза устно заявлял председателю правления о своем желании уйти.
Прсдпранления меня не отпуска,!. Я подал письменное заявление с
просьбой принять мою отставку, отпустить меня (заявление имеется,
оно может быть представлено). Моя просьба была отклонена.
В банке стал появляться Шер. Сперва редко, наезжая время от вре-
мени. Наконец он приступил к работе.
1928 г.
Из дел и бесед 1928 года интересно отметить следующее:
1. Расширение ячейки при Госбанке. Из известных мне лиц были
вовлечены Коробков, Серебряков. Болес подробно может здесь ука-
зать Лежнев. Со многими он держал связь. Кажется, по Ленинграду
стали принимать участие Соколовский, Виленкин (за годность фами-
лии не ручаюсь).
2. Получение и рассылка несколько раз «Соц. Вестника», а также
рассылка одного письма Союзного бюро. Письмо в общем содержало
те позиции, которые мне Громан изложил при встрече, составлено
оно было, понятно, более завуалировано. Было еще по моим сведени-
ям печатное письмо или летучка. Я его нс видел. Не помню, как это
случилось. Я, кажется, был в отпуску. Со слов Шера я знаю, что оно
было отпечатано на хорошей бумаге и что оно было адресовано рабо-
чим и крестьянам Сов. Союза.
3. У меня было несколько бесед с Шером, в результате которых
мне стало известно, что на заседаниях Союзного Бюро ЦК РСДРП, на
которых он бывает, присутствует обычно Громан, Шер, Залкинд,
Гинзбург, Якубович, Суханов, Базаров и, кажется, Маслов П.П. Воз-
можно, что он называл еще фамилии, но так как фамилии вообще на-
зывались разновременно, то я прочие в данный момент вспомнить не
в состоянии.
4. Неоднократно были разговоры о промышленности, о сельском
хозяйстве. От банковцов требовалось одно: возможно замедленный
темп кредитования угля, металла, нефти и проч.
5. Было рекомендовано связать попытку на какой-то срок создать
на низах «безбанковские, бес кредитные» (фигурально выражаясь) со-
79
стояния, т.е. попытаться создать такое положение фактически, когда
деревня осталась бы без кредитного института. Была намечена идея
всячески форсировать передачу низовою звена Госбанку. Сама ио се-
бе идея эта — положительная, нужная, но Госбанк абсолютно не был
готов практически к тому, чтобы немедленно, в такой короткий срок,
как предполагалось, взять полностью низовку. К счастью, это в таком
ускоренном порядке не прошло. Иначе, была бы исключительная пу-
таница на низах.
Из общеполитических установок я припоминаю:
1. Всяческую поддержку оппозиции и правых и левых.
2. Ориентировка на правых.
3. Всеми путями колебать авторитет вождя партии — тов. Сталина.
Выдвинул» идею, что партия слишком контролирует советскую работу.
4. Говорить о внутрипартийном зажиме.
Я нс помню, в конце ли 1928 года или в первые месяцы 1929 года
(март—апрель) я, как то в беседе с Шером, узнал, что деньги попадают
в Москву через целый ряд каналов, что в частности используются в
этих целях все годы приезды в Москву всякого рода делегаций, в со-
ставе которых имеются с.-д. (немцы), используются, как будто, и кое-
какие смешанные общества.
В самом конце 1928 года я уехал на два месяца в Харбин. Когда я
приехал, мне Лежнев или Шер и еще, кажется, кое-кто говорил, что
была летучка печатная — к рабочим и крестьянам, что в летучке гово-
рилось о непосильных темпах, взятых в промышленности, о зажиме
крестьянства, о неизбежности ссоры между городом и деревней, о
том, что взятые темпы ложатся непосильным бременем на рабочие и
крестьянские массы, что идет, по существу, ликвидация НЭПа.
Написано собственноручно Б.Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд ЭКУ ОГПУ (Красмушкин)
Машинопись. Копия.
№ 44
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
2 января 1931 г.
Особо считаю необходимым остановиться на делах, связанных с
Востоком. Был заведен порядок, по которому время от времени я ин-
формировал Шера о положении в той или иной восточной стране, он
информировал Союзное Бюро. Через Шера время от времени дава-
лись указания мне.
По Монголии
1. Еще в 1926 году я получил через Шера указание о желательности
поддержки в Монголии правых группировок, в частности, о поддерж-
ке того руководства ЦК народной партии Монголии, которое тогда
было. Практически это должно было выразиться в том, что следовало
80
создавать обстановку, при которой Монголия продолжала бы произ-
водить значительные закупки товаров в Китае у английских, немец-
ких, французских и пр. фирм. В самой Монголии следовало взять ус-
тановку на сохранение в расширенном масштабе института китайцев —
коммерсантов-посредников, привозящих иностранные товары (глав-
ным образом, английские и немецкие) и скупающих сырье (шерсть,
пушнину и проч.). Эта директива осуществлялась следующим путем:
банк открывал достаточные кредиты, но реализация их практически
невозможна — Минценкоп, Совминг (а впоследствии Стормонт) не
получал по линии Наркомторга и ВСНХ соответствующих товаров, не
получали своевременно соответствующих разрешений на переводы,
своевременно нс подписывались договора.
Внушала тревогу Союзному Бюро работа Монгол банка и проводи-
мая в Монголии денежная реформа. И то и другое мероприятие ста-
вились Монголией при непосредственной помощи, содействии и даже
руководством СССР в лице советников. Успех партии Монголбанка и
успех денежной реформы означал укрепление авторитета СССР в
странах Востока, отрыв одной из стран Востока от других стран запад-
ных и сближению ее с СССР.
Денежной реформе придавалось еще специальное значение. Дело в
том, что до реформы Монголия собственной (национальной) валюты
не имела. Ее денежный рынок был исключительно засорен, но в ос-
новном рынок был завоеван китайской валютой (серебр. доллар) и се-
ребром вообще. По совету и под руководством СССР в Монголии
проводилась реформа: вместо доллара, гамбургского серебра и пр.,
ввозился тугрик, национальная монгольская валюта. Монголия эман-
сипировалась в этом отношении от чужеземной зависимости. Мон-
гольское народное хозяйство от реформы должно было бесконечно
выиграть: тугрик строился на золотой основе, он отрывал Монголию
от серебра и всех тех бесконечных потерь, которые хозяйство Монго-
лии несло на колебаниях серебра на основных биржах (Лондон, Нью-
Йорк, Шанхай и пр.).
Наряду с Монголией серебрянные валюты сохранились в Китае,
Персии, Афганистане и проч. Успех реформы, проводимой по совету
и под руководством СССР, означал успех, укрепление авторитета
СССР в других странах. Наряду с этим, успех наносил материальный
ущерб ряду фирм. По сообщению Шера, заграничная делегация ЦК
просила Союзное Бюро обратить на этот вопрос внимание.
По линии банка этими вопросами занимались только я и Шер.
Нами никто не был вовлечен. Основная работа здесь прошла по
НКТоргу и ВСНХ. Кто ее вел — не знаю. Увязка этого вопроса в
НКТорге и ВСНХ шла по линии Союзного Бюро.
Северная Маньчжурия
2. К этому времени относится другой любопытный факт. Мной
был набросан проект денежной реформы в Сев. Маньчжурии. Предна-
значалось представить его на обсуждение в какую-нибудь комиссию.
В связи с указанием Союзного бюро по Монгольской реформе, про-
81
ект реформы в Сев. Маньчжурии был нами оставлен в архиве, он не
был нами представлен куда следует.
Китай
3. За 1926 год я через Шера два раза давал оценку происходящим в
то время событиям в Китае.
30/IX-26 г. я уехал в Китай и Японию. В вечер отъезда ко мне за-
ехал Шер и сообщил мне, что Союзное бюро просит меня послать из
Китая заграничной делегации информационный доклад о положении
дел в Китае. Я согласился. Я побывал тогда в ряде городов Китая и
Японии. На обратном пути, я из Харбина послал подробное письмо
делегации. Впоследствии я узнал, что делегация не согласилась с моей
оценкой событий, что мое письмо вызвало отрицательное к себе от-
ношение. Делегация отрицательно относилась к революционным бу-
рям в Китае, она тогда отрицательно относилась к Чан Кай-Ши, к
Гоминдану, ее тревожило то сокращение ввоза, которое имело место
из Англии. Я вспомнил, что это находится в полном соответствии с
той позицией, которую мне излагал от имени делегации Николаев-
ский в Берлине в 1925 году.
4. Второй раз я послал информационное письмо заграничной деле-
гации в 1929 году. Сделал я это по поручению Союзного Бюро, пере-
данному мне Шером, перед отъездом в Китай в конце 1928 года. Я дал
в письме резко отрицательную оценку политике Гоминдана, Чан Кай-
Ши, Нанкина вообще. Говорил о тех ужасах, которые переживают ре-
волюционные рабочие и крестьяне в Китае. Шер мне впоследствии
сообщил, что моя оценка и на этот раз не встретила одобрения: Деле-
гация считает, что Гоминдан должен быть всячески поддержан, что
авторитет Чан Кай-Ши следует укреплять и поддерживать и пр. и пр.
Делегация сообщала, что такова позиция и 2-го Интернационала и
что не исключена возможность поездки кого-нибудь в Китай в целях
поднятия международного веса Чан Кай-Ши. Я не знаю, поехал ли
кто-нибудь из 2-го Интернационала в Китай.
5. Когда на КВЖД начались события, я был но этому вопросу за-
прошен Шером. Я сообщил, что здесь имеет место авантюра мукден-
ской группы во главе с Чжан Сюэ-Ляном и его советников-европей-
цев. Далее, я говорил, что корни этой авантюры следует искать в евро-
пейских министерствах иностранных и военных дел. Некоторое время
спустя Шер мне сообщил, что и Делегация и Союзное Бюро не разделяют
этой оценки, что по их мнению имеет место агрессия со стороны СССР.
Персия
6. Линия на ориентировку этой страны на другие страны, а не на
СССР, и здесь была. Лично я припоминаю следующий случай. В Мо-
скве гостил министр двора Персии, Тей-Мурташ (возможно, что я
ошибаюсь и что то, что я излагаю имело место, когда был Али-Гали-
Хан-Ансути, министр иностранных дел Персии). Сперва в Восточной
Палате, а затем у т. Малышева даны были банкеты. Если мне память
не изменяет, это было связано с подписанием советско-персидского
82
торгового договора. Когда наступила моя очередь говорить, я коро-
тенько остановился на денежном обращении СССР, на банковской
системе, указал, что СССР добилась всего этого без помощи империа-
листических стран, собственными силами, остановился на денежном
обращении Персии, на отсугствии в Персии собственного Госбанка и
закончил тем, что хорошо было бы, если бы Персия привела бы свое
денежное обращение в порядок, перешла бы с серебряного обращения
на более устойчивое, укрепила бы свою независимость в этой облас-
ти, учредила бы свой Госбанк и пр. и пр. Заканчивая, я говорил, что
хотя и не уполномочен об этом говорить, но я не сомневаюсь, что
СССР, что Госбанк, в частности, предоставил бы полностью весь свой
опыт, все свои знания Персии, что при бескорыстности СССР, по-
мощь СССР в этом деле Персии дала бы, можно не сомневаться, бле-
стящие результаты.
Некоторое время спустя Шер мне сообщил, что Союзное Бюро не
довольно моим выступлением, что меня просят впредь такого рода
выступлений не делать. Мое выступление могло стать известным или
из газет или от кого-нибудь — было человек 80-100, но во всяком слу-
чае, я больше так выступать нс мог.
Записано собственноручно Б.Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
№ 45
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
4 января 1931 г.
Роль Лежнева в организац. (ячейке) при Госбанке
Привлек Лежнева Шер. Они старые друзья. Привлек задолго до
моего вхождения в ячейку. Последнее я устанавливаю еще из того,
что во время первых бесед Шера со мной, после моего возвращения,
он мне Лежнева упомянул как участника ячейки. Роль Лежнева сво-
дилась к тому, что он держал связь с работниками ФЭБа, с работни-
ками гл. бухгалтерии. Ему обычно поручалось персонально связывать-
ся с работниками. Время от времени он совершал поездки (Поволжье
и др). Он под руководством Шера рассылал материал. Цифровой ма-
териал, как правило, правил он.
Считаю, что при близости Лежнева к Шеру, Лежнев многое безус-
ловно знал даже из того, что не положено в печатных материалах. Со
мной у Лежнева начались беседы, более существенного порядка, по-
сле моего возвращения из Харбина. Когда Шер был болен, он ко мне
в кабинет часто заходил. Разговоры были одинакового порядка: 1) об
организации снаряжения ячейки; 2) общеполитического порядка и
3) о сводках (информац.), которые составлялись. За 1926 г. я раза два
присутствовал в кабинете Шера, когда Лежнев там бывал. Разговоры
были такого же порядка. Раза два-три Шер присутствовал у меня в
83
кабинете вместе с Лежневым. Лежневу нами — Шером и мной — да-
вались, обычно, короленькие указания, как составить свои доклады по
конъюнктуре в правлении, как скрыть свои выступления о работе
Госбанка в Госплане и пр. Ему же давались указания связываться с
с.-хоз. кооперацией, где у него были значительные личные и деловые
связи. Денежная сторона всех вопросов лежала на Шере, а затем на
Лежневе. При уходе Шера из банка, он сделал пометку мне это все
передать, я отказался. Он сохранил руководство на длительный срок.
Впоследствии вновь заходя в банк, он вновь попытался передать мне
это дело, я вновь отказался. Решено было, что он денежную сторону
всю отдаст Лежневу.
При связях Лежнева (и связях значительных) с периферией, на нем
лежала обязашюсть использовать приезжих из провинции, намечать
людей, договариваться с ними!
Состав ячейки Госбанка
Организационно Шер и я были связаны с очень ограниченным ко-
личеством лиц. Связь мы держали с лицами, в основном, через Леж-
нева. Непосредственно мы были связаны, кроме Лежнева, еще с Ле-
пешкиным, впоследствии. Шер был связан с Серебряковым. После
ухода Шера связь с Серебряковым перешла к Лежневу, но можно не
сомневаться, что Серебряков знал и обо мне. Из лиц, непосредствен-
но мне известных, я помню еще Коробкова, вовлек его Шер, Герн-
пггейна (вовлек я). Последний ограничил свою роль чтением «Соц.
Вести.» и общими настроениями и разговорами в инспекции.
В разное время Лежневу были даны поручения связаться с Сканави
(тяжелая промышленность), Инжурин (гл. бухгалтерия) и рядом лиц
по его усмотрению. В частности, ему предлагалось наладить связь с
рядом лиц в Статистике, Фэбс (вообще) и в гл. бухгалтерии. По сло-
вам Лежнева, он это выполнил. Фамилий я не знаю.
По провинции я лично связался с Левенэоном — Хабаровск-Даль-
банк, Файтельсон — Харьков, Новосибирск — я, к сожалению, забыл
фамилию (это относится к концу 26 г. — кажется) и с Ленинградом —
Виленкин (кажется, такая фамилия). Впоследствии я узнал, что там
вовлечен Соколовский.
После ухода Шера из банка, он ко мне зашел и заявил мне, что в
банк было дано партийное подкрепление в лице Гвоздева.
Что касается Блюма, то его упорно вовлекал Шер. Последний же
мне сказал, что ему удалось его вовлечь. Это было незадолго до ухода
Шера из банка. Это же, примерно, мне сказал и Лежнев. Так как за
уходом Шера, ячейка свою активность значительно потеряла, то я с
Блюмом об этом не говорил. Во время приходов Шера в банк, он, как
правило, информировав меня, уходил информировать Блюма.
По годам, не ручаюсь за абсолютную точность, я считаю, что Ле-
пешкин принимал участие с 1925 года (а может и раньше). Во всяком
случае, даже до меня уже был членом ячейки. Лежнев — то же. Фай-
тельсон — с 1926 года, Левензон — 1926 года, Новосибирск — в конце
84
1926 года (или вторая половина), Ленинград — 1927 год, Коробков —
1928 год (может и раньше, но переговоры вел Шер), Гернштейн —
1926 год, Серебряков — 1925 год, Сканави — 1926 год (кажется, Гин-
жир — 1929 год).
Написано собственноручно Б.Берлаи^сий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснуиисин)
Рукопись.
№ 46
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
4 января 1931 г.
Литература, письма и листовки
По годам литература, письма и листовки, мной читанные, распре-
деляются следующим образом: 1926 г. 1) До сентября месяца — два
раза я получил от Шера «Соц. Вести.»;
2) я читал (получил от Шера) письмо-обращение к членам партии
(примерно в марте или в апреле). Содержание письма в основном
сводилось к следующему: 1) интересы страны требуют дальнейшего
расширения и углубления НЭПа, между тем, намечаются тенденции
обратного порядка; 2) интересы крестьянского хозяйства требуют рас-
ширения и распространения НЭПа на деревню в значительных разме-
рах — между тем этого нет; 3) что с промышленностью. Мы не спра-
вимся без помощи капиталов извне, между тем советское правитель-
ство в этом направлении мало что делает для привлечения их; 4) что
без тесной увязки и связи с другими органами — громадные затраты,
которые несут рабочие и крестьяне на восстановление хозяйства —
дадут минимальный эффект; 5) что следует добиваться политических
свобод и что в этом смысле следует поддерживать всякие такого по-
рядка настроения, как в партийных кругах (по линии большей внут-
рипартийной свободы), так в кругах не партийных — всякого рода не-
довольства.
Письмо было напечатано на стеклографе, размером в полметра.
Подписано было, если память мне не изменяет, Союзное Бюро ЦК
РСДРП, но возможно, что слова «Союзное» не было.
1927 г. Я получил «Соц. Вести.» от Шера в конце года. Другой ли-
тературы я не читал, ввиду того, что в начале я был за границей, затем
был болен Шер, потом мой отпуск и пр.
1928 г. 1) «Соц. Вести.» я получал, кажется, три раза.
2) Читал также письмо Союзн. Бюро к партийным организациям.
Содержание его в основном сводилось к следующему: 1) взятые темпы
в области промышленности — непосильны, большие перерывы не да-
дут результатов. Предлагалось доказывать, что взятая установка на тя-
желую промышленность — неправильна, что она даст разрыв в эконо-
85
микс, нарушит равновесие в хозяйстве. 2) Деревня в загоне, крестьян-
ское хозяйство приходит в упадок, необходимо это всячески выяв-
лять, следует популяризировать в партийной среде установку на креп-
кое крупное крестьянское хозяйство. 3) Что надо всячески популяри-
зировать мысли, что необходимы уступки Зап. Европе, что без вклю-
чения СССР в круг хозяйства Европы — СССР кредитов не получит и
развитие хозяйства пойдет медленно. 4) Вновь предлагалось фикси-
ровать внимание и добиваться всяческими путями полит, свободы.
5) Предлагалось стараться занять, по возможности, с.-демократами
или примыкающими к ним места руководителей статистики, конъ-
юнктуры, всякого рода иные аналогичные места в фин.-экон. бюро.
Предлагалось через этих лиц давать доклады и обзоры в соответствую-
щем освещении. 6) Предлагалось фиксировать внимание партийцев
(коммунистов, понятно) хозяйственников на том, что партия слиш-
ком контролирует советскую работу, что им трудно работать, что име-
ет место внутрипартийный зажим и пр. Предлагалось оказывать со-
действие в работе и правым и левым оппозиционным настроениям.
Письмо было отпечатано на стеклографе. Лист бумаги, исписаны
ЗУз (примерно) страницы. Даты (числа) на письме не было. Я его чи-
тал в конце марта или в начале июня кажется так, 1928 года. Подпись
была «Союзн[ое] бюро ЦК РСДРП».
К этому же 1928 году относится летучка-листовка, которую я читал.
Летучка была адресована «К рабочим и крестьянам Советского
Союза». Содержание в основном: 1) указывались на непосильные тем-
пы, взятые в промышленности, 2) на неправильные установки, в
смысле ориентировки на тяжелую промышленность и зажим легкой,
3) что деревня сидит без товаров, а при этой установке, она и впредь
будет без товаров, 4) что неправильна политика выкачивания хлеба из
деревни по твердым ценам, когда в достаточном количестве деревня
не снабжается товарами, 5) что взята установка, когда крестьянин ли-
шен права свободно распоряжаться результатом своих трудов, что это
означает ликвидацию зерна в деревне, 6) что это приведет к тому, что
город неизбежно встанет перед угрозой голода, ибо деревня неизбежно
сократит запашку, деревня хлеба не даст. Рабочим, указывалось тут, эта
политика приведет к ссоре города и деревни, к разрыву связей. Далее шла
речь о политических свободах. Указывалось, что их фактически нет.
Летучка эта была пропечатана на хорошей, достаточно плотной,
белой бумаге. У mcjw было определенное впечатление, что она печа-
талась не в СССР. Формат чуть уже обычного полулиста, но чуть
длиннее. Кончалась печать на второй стороне, не доходя примерно !/з
до конца. Читал я ее или в самом конце 1928 года или в самом начале
1929 года. Подпись: «Союзн. бюро ЦК РСДРП».
1929 г. В 1929 году я читал письмо Союзного бюро к партийным
организациям. В письме указывалось: 1) на необходимость всячески
активизировать работу, 2) указывалось, что политика Сов. власти, что
успехи СССР создают в ряде стран тяжелое положение, что в резуль-
86
тате рабочие массы начинают отходить от соц.-демократов, 3) указы-
вается, что центр, страны, немецк. соц.-дем., франц, соц. и английск.
рабочей партии, по сообщен, заграничн. делегации ЦК РСДРП, силь-
но обеспокоены всем происходящим, что они считают, что сильно
растет влияние и авторитет ВКП(б) и Сов. власти в рабочих массах.
Особенно, указывалось в этом письме, обеспокоена, немец, соц.-де-
мокр. Заканчивалась эта часть письма указанием, что на активизации
работы настаивают и загран. делегац., и центр, органы упомянутых
иностранных партий, в особенности немецк. соц.-демократия, 4) предла-
галось всячески доказывать, что планы промышленности выполнены
нс будут, что следует их пересмотреть, 5) указывалось, что мы идем к
ликвидации НЭПа, 6) что имеем признаки начала новой гражданок,
войны в деревне, 7) что мы безусловно будем на грани войны между
городом и деревней, 8) предлагалось популяризировать мысль о вред-
ности установок на коллективизацию, 9) предлагалось всячески ока-
зывать поддержку правой оппозиции. Письмо было подписано Со-
юзн. бюро ЦК РСДРП.
Отпечатано письмо было на стеклографе. Небольшой лист бумаги.
Со слов Шера знаю, что в 1929 году (в коште) было еще одно пись-
мо Союзы, бюро, что в нем речь шла о всяческой поддержке пра-
вительственной] оппозиции, об использовании ее, предлагалось уста-
новить отношения слева — с правой оппозицией, справа — с демо-
кратическими группировками.
Я лично писем больше не видел. Знаю, что была еще одна летучка
«К рабочим и крестьянам». Я ее не видел.
Литературу («Соц. Вестн.», письма и летучку) я получил от Шера.
По прочтении — я ему возвращал. Один только раз я дал читать у се-
бя в кабинете «Соц. Вестн.» Гернштейну (1926 г.). Рассылка литерату-
ры лежала на Лежневе. Насколько мне память не изменяет, по линии
банка рассылка была прекращена в конце 1926 года. На местах бан-
ковцы должны были получить непосредственно в пунктах, которые
обслуживали организации в целом. По линии банка мы в 1926 году
использовали наезды в Москву работников или выезды из цеигра на мес-
та. Насколько я помню, в 1926 году мы так разослали «Соц. Вестн.» и
кое-кому Шер и Лежнев должны были дать письмо Союзного бюро.
Написано собственноручно Б. Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Машинопись. Копия.
№ 47
Протокол допроса
члена правления Госбанка Берлацкого Бориса Марковича
от 8/1-1931 г.
Время образования центра (Бюро, Союзного Бюро) РСДРП в СССР
Точное время образования Центра или Бюро РСДРП в СССР мне
87
не известно, но я отношу образование такого бюро к периоду значи-
тельно более раннему, чем 1924—1925 год.
Данных у меня к этому много:
1. Из бесед с Шером, когда он меня вовлекал вновь в с.-дем. пар-
тию в 1925 году, мне было известно, что он до банка руководил с.-дем.
работой во Вссколесе, что он делал соц.-дем. работу не за свой страх
и риск, а с ведома и с согласования с другими руководителями разно-
го рода соц.-дем. ячеек в других учреждений.
2. Из бесед с Шером, когда он меня вовлекал в организацию, у ме-
ня составилась абсолютная уверенность, что Шер входит в какой-то
центр, который руководит всей соц.-дем. работой в СССР. Он мне,
чуть позже, неоднократно повторял, что я им нужен. «Вы нам нужны.
Вы должны вернуться в с.-д. партию». Это «вы нам нужны» относи-
лось не к соц.-дем. партии вообще, а именно к центру в СССР.
3. Когда я уезжал летом 1925 года за границу — Шер поручил мне
просить заграничную делегацию ЦК РСДРП просить Дана подтвер-
дить полномочия «партийного руководства в СССР». Если б не было
коллегиального руководства, он просил бы подтвердить его личные
полномочия, а не полномочия «руководства».
4. Из разговоров с Николаевским, а затем с Николаевским и Да-
ном, я твердо помню, что они говорили о полномочиях центру в
СССР. Речь шла именно в этом разрезе, а не в разрезе «лично Шер
или лично кто-то другой».
5. Из разговора с Шером перед отъездом за границу, когда Шер
просил меня сообщить Дану, что работа идет нормально, что есть ну-
жда в более частой информации и связи, для меня было совершенно
очевидно, что речь идет о целой организации, как в Москве, так и в
провинции.
6. Из разговора с Даном, из которого я понял, что такого рода пол-
номочия и разговоры, которые имеют место со мной — уже имели ме-
сто и посылались и раньше в Москву.
7. Из реплики Шера, когда он получил письмо через меня, что
ценность этих полномочий в том, что центр (для работы в СССР), ор-
ганизованный на столь специфических началах, получает поддержку,
получает уверенность, что он не забыт центром за границей и с.-дем.
вообще.
8. В 1926 году я читал письмо к членам партии за подписью Бюро
ЦК РСДРП в СССР.
9. Конъюнктурные сводки о состоянии хозяйства, которые состав-
лялись впоследствии мной, Шером, Лежневым, начали составляться
значительно раньше моего вступления в соц.-дем., а кроме того со-
ставлялись не для Шера лично, а увозились им в центр, в Бюро.
10. Поручение Шера не заниматься укреплением авторитета СССР
в странах Востока (проект финансовой реформы в Сев. Маньчжур.)
было им дано мне в 1926 году, притом опять таки не от своего лично-
го имени.
88
11. Из разговора Шера со мной в 1926 году, что центры городские
строятся из представителей партийных ячеек и что по образовании
таких городск. центров — партийные ячейки будут снабжаться инфор-
мацией, будут руководиться в основном этими парт, центрами.
12. Поручение Шера держать установку на правое руководство (я
об этом особо писал) в Монголии давалось им мне не от своего име-
ни, а от имени Бюро. Это относится к 1926 году (первое поручение).
13. Поручение Шера, данное им мне в 1926 году перед отъездом в
Китай, послать информационное письмо заграничной делегации, в
свою очередь, было им мне дано от имени Бюро, а не лично.
14. Сообщение Шера мне в 1927 году (после выздоровления), что
оценка китайских событий, данных мной в моем информационном
письме, заграничной делегацией не одобрена и не разделяется, было
мне им сообщено в такой форме, что я в свою очередь утверждаю, что
он говорил и передавал это мне от имени Бюро.
15. Мой разговор с Громаном (особо мной изложенный) о партийной
тактике и о необходимости связать его с Лежневым происходил в 1927 го-
ду (во время болезни Шера) и происходил с ним, как с членом Бюро.
16. Посещение Громана Лежневым, по моему поручению, имело
место в 1927 году (во время болезни Шера) в феврале и было произве-
дено, как посещение представителя партийного руководства Бюро.
17. Из разновременно имевших место бесед с Шером, из которых
мне стало известно о связях руководящего центра — Бюро РСДРП с
кооперацией, в том числе с с.-хоз. кооперац., с промышленностью, с
Госпланом и пр.
Эти разговоры начались у меня с Шером в 1925 году, но это пото-
му, что раньше меня не было. Для меня ясно, что и до этого времени
существовал центр, который руководил всеми ячейками.
18. Из отдельных фамилий руководителей, которые стали мне со
слов Шера известны в 1926 году и стали известны, как лица, с кото-
рыми Шер держит связь партийную, обсуждает вопросы и пр. и пр.
(припоминаю Громана, Якубовича).
19. Из припоминаемых мной отдельных бесед с Шером в 1927 году
(после его болезни), когда он говорил с Союзном Бюро.
Записано собственноручно Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Машинопись. Копия
№ 48
Собственноручные показания
Б.М.Берлацкого — члена правления Госбанка
от 7—9 января 1931 г.
Как я совместно с соц.-демократами проделал путь от революции до
контрреволюции
89
1. Вопросы, на которые должен ответить каждый соц.-демократ
Я рассказывал всю правду, вес, что я знаю о работе соц.-демокра-
тической партии за последние несколько лет. Что же сейчас в данное
время я чувствую себя спокойнее или тревожнее? Мне станет фигу-
рально выражаясь, легче или тяжелее? Ведь я состоял членом соц.-де-
мокр. партии 16 лет, а если прибавить и годы перерыва, когда, не бу-
дучи членом партии, я был все же под ее влиянием, примыкал к ней,
то получается 25-26 лет. Всю сознательную жизнь. Ведь много лет я
гордился своей принадлежностью к соц.-демократии, болел ее горе-
стями, радовался ее успехам, росту.
Я всегда был убежден, более того, я абсолютно верил, что я через
соц.-демократию и вместе с ней служу интересам рабочего класса, я
верил, что, как член партии, как соц.-демократ, и я кладу посильный
мне кирпич на деле подготовки перехода к социализму.
Что же сейчас — когда рабочий класс, интересам которого, я ве-
рил, я служу', через свои соответствующие органы арестовал меня, со-
бирается меня судить, что же я считаю, что здесь имеет место недора-
зумение, случайность, ошибка, или я считаю, что рабочий класс прав?
Считаю ли я, что органы пролетарской диктатуры, арестовав меня —
не правы, совершают ошибку, или я считаю их действия правильны-
ми, направленными к защите, к охране доподлинных интересов рабо-
чего класса?
Ведь, если я приду к заключению, что арестовавшие меня совер-
шили ошибку, нарушили в какой-то мере интересы рабочего класса
(которым я служил, как мне казалось), то мое поведение, мои выво-
ды, мое самочувствие, мое внутреннее состояние будет одного поряд-
ка, если я приду к заключению, что я не прав, что правы органы, аре-
стовавшие меня, то, видимо, мое самочувствие, мои выводы, мое
дальнейшее поведение — будет иное.
Что же имеет место?
Если я прав, а органы меня арестовавшие не правы, я займу позу
оскорбленного революционера. Ведь кара, в конце концов, сама по
себе не страшна, как бы она ни была ужасна. В особенности, если
вспомнить, что станешь в этом случае героем соц.-демократии. А если
вспомнить еще, что этот факт мог бы быть использован с.-демократи-
ей и русской и иностранной, как ценный агитационный прием в це-
лях укрепления авторитета соц-демократии в рабочих массах и ущем-
ления коммунистов, то оно даже должно давать, как будто, и значи-
тельную внутреннюю устойчивость, бодрость — своей жертвенностью
помочь чему ты столько лет служил!
Как же я отвечаю на все эти вопросы? Служил я интересам рабо-
чего класса или нет? Работал я на рабочий класс, в пользу рабочего
класса, или моя работа, вместе с работой всей соц.-демократии была
направлена против рабочего класса?
К чему, к каким результатам меня привели мои мысли, тот анализ
всех этих вопросов за этот период, который я привожу в заключении,
90
предоставленный самому себе, без давления на меня извне, при абсо-
лютно корректном и исключительно культурном отношении ко мне
со стороны всех: и арестовавших, и допрашивавших меня.
С другой стороны мой отказ от соц.-демократии, от соц-дем. убеж-
дений, мой отход от партии, означает для меня отход от всех тех, с
кем я был связан организационно и лично столько лет, означает, что
я должен в этом отношении начать новую жизнь. Этот разрез этого
вопроса однако самый неважный, его значимость минимальна, ни-
чтожна; важнее другой разрез: отказ, искренний отказ от соц-демо-
кратии, от своих соц-демокр. убеждений, я могу ведь сделать только
при условии, что я искренно бесповоротно и действительно отхожу от
соц-демократии. Так что же — я готов к этому или нет?
Но если я готов даже отойти от соц.-демократии, уйти, то что я —
ухожу потому, что я арестован, разоблачен, как соц.-демократ, потому
что я и физически и технически не в состоянии больше заниматься
соц.-демокр, работой, я ухожу, сложив оружие только техническое, или я
ухожу, сложив оружие всякое — и техническое, и идеологическое?
Что имеет место?
Но если я складываю оружие и идеологическое, то как я к этому
пришел? Ведь это означает, что я переоцениваю все то, чему я служил
столько лет, это означает, что в результате переоценки, я прихожу к
заключению, что я ошибался, когда я думал, что я служу интересам
рабочего класса, что я вместе с соц.-демократией служил интересам
нс рабочего класса, а чьим-то другим, и мне надо определить — чьим.
Что-же имеет место?
Но, может быть, я складываю оружие и техническое, и идеологиче-
ское, складываю честно, искренно, но как интеллигент одиночка, т.е.
я устал бороться, я переоценил для себя ряд позиций, нашел для себя
на них ответ и этот ответ — «уйти от соц.-демократии», но переоцен-
ка, убежденность, что надо бросить соц.-демократию, не на столько
велика, не на столько крепка и не настолько бесспорна, чтобы я, ухо-
дя, рискнул и другим рекомендовать сделать тоже. Ведь может же
быть и такое состояние — что же имеет место?
Ну, а если я ухожу нс как интеллигент-одиночка, а ухожу с зовом
то же сделать ко всем моим товарищам-соучастникам по соц.-демо-
кратии, если я ухожу совершенно убежденно, то надо уходить из соц-
демократии всем, ухожу с полной уверенностью, что я ошибался, что
то, что я делал было направлено против интересов рабочего класса, то
как же я расцениваю, в этом случае, действия свои и действия всей
той партии, членом которой я состоял? Как я расцениваю в этом слу-
чае действия и работу прочих соц.-демократ, партий, как я расцени-
ваю действия и работу органов, объединяющих в настоящее время
соц.-демокр. партии? Ведь, если соц.-демократия в мировом масштабе
делает не рабочее дело, то она в таком случае делает антирабочее де-
ло. Как же она скатилась к этому?
91
И, наконец, последнее. Чувствую ли я себя после ухода из и от
соц.-демократки как разбитый интеллигент, мечтаю об одиночестве,
об отдыхе, о тихом кабинете, или я полон жажды замолить свои
ошибки, замолить свои преступления, которые я совместно с соц.-де-
мократией делал против сов. власти, против рабочего класса, полон
жажды искренно, честно, бесповоротно отдать свои силы, свои зна-
ния, весь свой опыт, энергию на службу рабочему государству, на
службу СССР? Готов ли я каждый атом свой отдать на честное служе-
ние советской стране с мечтой получить, если мне подарена будет
жизнь, впоследствии полное прощение и признание, что я могу быть
принят, как полноправный член в состав рабочей семьи, в состав гра-
ждан СССР — честных и преданных, или я мечтаю об отдыхе?
Что имеет место?
Как я отвечаю на все эти вопросы, на все то, что было предметом
длительных моих размышлений?
II. Период до 1917 г.
Родился я и воспитывался в бедной семье. Учился, буквально, на
медные гроши. Никогда никакого мало-мальски ценного имущества у
меня не было (кроме книг и письменного стола и шкафа). Рано ув-
лекся революционным движением. С 15 лет участвовал в ученических
революционных кружках. Революцию 1905 года встретил как член
с.-д. ученического кружка. Дальнейшие годы работал в соц.-демокр.
кружках, в организациях, работал активно в профорганах торговых
служащих, был все время окружен интеллигенцией, мало был непо-
средственно связан с рабочей силой. Все это давало мне обстановку,
когда я с первого периода своей революционной работы привык к ат-
мосфере половинчатых решений, половинчатых постановок, соглаша-
тельства, компромиссных резолюций, привык к обстановке, где роль
интеллигенции значительно переоценивалась, где степень подготов-
ленности рабочего класса к революционным действиям — значитель-
но нс дооценивалась; привык к обстановке, где о скрытых возможно-
стях, таящихся в рабочем классе мало знали, где вопросы полного
развязывания свободной творческой инициативы рабочего класса —
не ставились, где их боялись, где не было достаточной веры в поло-
жительный результат от этого; я работал в обстановке, где вопросам
тех или иных соглашений с правее стоящими группировками придава-
лось в том или ином случае громадное значение, где роль либераль-
ной буржуазии, либеральных группировок переоценивалась, где о со-
циализме думали, как о чем-то далеком, как о чем-то, что придет в
результате постепенных сдвигов, медленных завоеваний, парламента-
ризма, учредилки и проч, и проч., где революцию никак, понятно, се-
бя не представляли в тех сторонах, видах, размерах и проч., которые
она впоследствии приняла. Короче, я был меньшевиком, получил ре-
волюционное воспитание в меньшевистских организациях, усвоил
всю меньшевистскую тактику и политику. С этими меньшевистскими
взглядами и настроениями я подошел к революции 1917 года.
92
Ш. 1917-1920 г.
Понятно, поэтому, что революцию 1917 года (февральскую) я при-
нял и оценивал так, как приняли и оценивали ее меньшевики, что я
демократическую республику считал максимальным достижением, что
я совместно с меньшевиками не верил, что февральская революция
перейдет в Великую Октябрьскую революцию, а, главное, не верил в
успех предсказанного Октября, понятно, что я совместно с меньшеви-
ками продолжал придавать большое значение либеральной буржуазии,
переоценивать ее вес, переоценивать роль и возможности рабочего
класса и проч, и проч.
Вместе с тем, я не мог, понятно, не видеть, что РСДРП постепен-
но, но верно, теряет свое влияние в рабочих кругах, отрывается от ра-
бочих масс, теряет своих членов рабочих и наряду с этим, я не мог не
видеть, что коммунистическая партия растет, приобретает громадное
влияние, является доподлинно рабочей партией.
И вот, продолжая разделять меньшевистские взгляды, я вместе с
тем утешал себя, что моя работа на ответственных постах в продо-
вольственных органах приносит пользу рабочему классу, делает меня
полезным не только для меньшевиков. В этом была своеобразная
двойственность тогдашней моей позиции, двойственность моего нут-
ра, внутренняя расколотость. Эти мои настроения руководили мной,
когда я зимой 1917 года (кажется в декабре) поехал в Сибирь просить
у сибиряков (кооператоров) хлеба для Ленинграда, эти мои настрое-
ния руководили мной, когда я, после роспуска Гор. Упр. г. Ленингра-
да, членом которой я тогда состоял, немедленно взялся по поручению
Наркомпрода вновь за работу по снабжению Ленинграда продовольст-
вием, этими же настроениями объясняется и то, что вскоре с согласия
и по поручению т. А.Д.Цурюпы я совместно с Громаном взялся за ор-
ганизацию Севери. Продов. Управления.
Продовольственное дело — один из самых узких участков того пе-
риода. И мне казалось, что, оказывая посильную помощь в этом деле,
я, оставаясь меньшевиком, все же имею право считать, что я служу
интересам рабочего класса. С этими настроениями я вновь уехал в
1918 году в Сибирь, ходил во главе делегации таких же фантазеров,
как и я, ко всякого рода консулам мелких стран, возглавляющих крас-
нокрестовские организации, ходил доказывать им, что продовольст-
венное дело — это тот же красный крест и поэтому они должны вме-
шаться и добиться пропуска из Сибири в Сов. Россию несколько эше-
лонов с хлебом. Все это было, понятно, напрасно. Все это было наив-
но. Сибирская контрреволюция никак, понятно, иначе поступить нс
могла, как блокировать Советскую Россию и в продовольственном от-
ношении, как помогать белым, объединяясь здесь полностью со вся-
кого рода малыми и большими империалистическими странами. Я
привожу эти отрывочные воспоминания только, как лишний пример
меньшевистской мягкотелости, интеллигенщины, дряблости.
93
В Сибири я работал в Центрсоюзе, а затем в январе (или в самом
начале февраля) больной, не оправившись еще от скарлатины, бежал
от колчаковщины на Д. Восток. Оттуда я был Центросоюзом отправ-
лен в Японию на работу.
IV. 1920—1924 (конец года).
В марте 1920 года я вернулся из Японии во Владивосток. Приморь-
ем тогда фактически руководили и управляли коммунисты. Однако,
интервентская обстановка того периода в Приморье, оторванность от
Сов. Союза, необходимость вести политику, обеспечивающую сохра-
нение Приморья за РСФСР, вынудили их пойти на ряд уступок во
многих областях. Я участвовал в коалиции вместе с коммунистами
позже, когда Приморье было присоединено к ДВР, я остался членом
коммунистического по составу Областного Управления, вместе с ком-
мунистами активно борясь против интервенции (против японцев и
др.). Я был единственным соц.-демократом интеллигентом, который в
майские дни 1921 года, когда мсркуловские и каппелевские белые
банды при содействии японцев то подступали, то отступали от Влади-
востока, оставался на активной работе совместно с коммунистами в
Областном Управлении, совместно с ними участвовал в подготовке к
обороне, совместно с ними проводил все ночи в здании бывш. Морск.
штаба, готовясь во главе небольших войск дать отпор контрреволю-
ции. В Москве есть живые свидетели-коммунисты, которые не отка-
жутся подтвердить это.
Я привожу эти отрывочные дашпяе потому, что в дальнейшем я
вновь остановлюсь на вопросах интервенции и на новой позиции
с.-демократии по этому вопросу, но я останавливаюсь на этом также
и потому, что этот мой период, как и ближайший к нему — Читин-
ский, Деверивский, когда я работал в ДВР, как Минфин именно и ха-
рактерны тем, что я, продолжая оставаться меньшевиком, работал бе-
зоговорочно, безапелляционно с коммунистами.
Когда я сейчас со всей беспощадностью анализирую этот свой пе-
риод, я прихожу к заключению, что компромиссность ряда постано-
вок того периода на Д/Востоке со стороны коммунистов — стирала
для меня грань, сглаживала острые углы, острые разногласия между
моим соц.-демокр. мировоззрениями и установками коммун, партии
на Д.Востоке. ДВР была республикой, где коммунисты работали со-
вместно с меньшевиками, и мне казалось, что это и есть то, чего надо
желать вообще.
Чуть позже, когда Д. Восток был советизирован, когда коалиция
распалась, когда я опять-таки был единственным соц.-демократом,
который принял предложение коммунистов и остался на посту орга-
низатора, а затем председателя Дальне-Восточного банка, я пытался
сорганизовать группу «независимых соц.-демократов». Когда я анали-
зирую этот период, я прихожу к заключению, что он характерен тем,
что хотя я прекрасно видел, что меньшевики растеряли свое влияние
в рабочих массах, что они стали интеллигентской партией, хотя я ви-
94
дел, что рабочие массы идут за РКЛ(б), что хотя в моих меньшевист-
ских взглядах была большая трещина, но от коммунизма меня про дол-
жало отделять мое меньшевистское нутро, я продолжал, к сожалению
моему, не верить в возможность успешного преодоления коммун, пар-
тией всех препятствий, в возможность своими силами, силами рабо-
чего класса и трудового крестьянства, поднять, построить советское
хозяйство и т.д., и т.д. Мое же желание образовать группу «независи-
мых соц.-демократов» — было наивно. Оно говорило о трещине в мо-
ем меньшевистском мировоззрении, но оно было наивно потому, что
я не понимал, что логика политической борьбы такова, что или надо
быть с коммунистами, встать в ряды коммунистов и быть, таким обра-
зом, этим самым вместе с рабочим классом, за рабочий класс, за ра-
бочее государство, или, если ты остаешься на позициях компромисса,
колебаний и проч., то неизбежно скатишься с соц.-демократией, вме-
сте хотя бы с «группой независ. соц.-дем.» до того, что будешь рабо-
тать против рабочего класса, против рабочего государства.
НЭП. Развитие НЭПа было мной принято, как начало уступок,
как нечто оправдывающее позицию меньшевиков, твердивших все
время о необходимости значительных уступок, как начало эпохи, ко-
торая в конечном итоге даст с.-демокр, возможность работать легаль-
но и совместно с коммунистами. Я не понял, не понял, как и все
меньшевики тот гениальный маневр, который лежал в основе НЭПа.
Я его вместе с меньшевиками принял за начало стирания острых уг-
лов, резких позиций. Специфическая дальневосточная обстановка, где
я жил, содействовала еще такого рода восприятию НЭПа. Эволюция
влево, которая во мне происходила, приостановилась под влиянием
этих обстоятельств. Я продолжал, как и все соц.-демократы, ожидать
расширения политических свобод, дальнейших уступок деревне, даль-
нейшего расширения НЭПа и проч., и проч.
Наличие той или иной оппозиционной группировки в РКЛ(б)
мной, совместно с соц-демократией, переоценивалась, рассматрива-
лась, как и всей соц.-демократией, как наличие объективно друзей в
самой РКП(б), друзей, работающих за создание легальности для внут-
рипартийных группировок, а следовательно, в конечном итоге, и для
соц.-демократии. С другой стороны, наличие этих оппозиционных
1руппировок, как бы давало мне право морально чувствовать себя не
совсем изолировано от рабочего класса. Помилуйте, в самих рядах
РКП(б) есть группы, нс разделяющие линии партии.
С этими настроениями я в конце 1924 переехал на жительство в
Москву.
V. 1925-1930 г.
В Москве я нашел эти же настроения, но в значительно более ак-
тивизированной форме. Из встреч и бесед с Шером, из обстановки в
банке, в НКФине, в других учреждениях, из настроения беспартийных
кругов, которые мне приходилось наблюдать, из отдельных статей в
печати, у меня получилось впечатление, что считается неизбежным
95
дальнейшее развертывание НЭПа, что интересы хозяйства требуют
этого, что промышленность без притока капиталов извне не будет
восстановлена, что в деревне растет крепкое индивидуальное хозяйст-
во и что нужно всячески содействовать этому, что дальнейшие уступ-
ки деревне неизбежны, что неизбежна какая-то увязка хозяйства
СССР с заграницей не на базе только торговых отношений, но и на
базе значительных кредитных, а последнее требует уступок и во вне и
внутри. Всякое, мало-мальекое ущемление НЭПа принималось весьма
враждебно.
С другой стороны, поведение учрежденческих партийцев, которых
мне пришлось наблюдать, отличалось недостаточной решительностью,
недостаточной твердостью, отдавало какой-то невероятной компро-
миссностью. Беспартийные, причем беспартийные весьма и весьма
правые, играли всюду значительную роль, заполняли газеты и журна-
лы своими статьями, своими установками, в учреждениях они шрали
ответственные роли, руководили основными отделами. Надо ли удив-
ляться. что эти обстоятельства, эта обстановка была исключительно
благоприятна для того, чтобы выведенные мной из Д/Во сто ка ряд со-
мнений, ряд колебаний, неверие в ряд вещей, чтобы все это значи-
тельно оформилось, окрепло, приняло более стройный законченный
вид. Если к этому прибавить частые беседы с Шером, встречу в Бер-
лине с Николаевским и Даном в 1925 году, беседы с ними, мои раз-
мышления на эти темы, мое пребывание за границей, в особенности в
Сев. Америке, мое сравнение хозяйства СССР того периода с хозяйст-
вом Сев. Америки и мои размышления и сомнения по вопросу, суме-
ем ли мы не только перегнать, но хотя бы догнать хозяйство передо-
вых капиталистических стран, сомнения в осуществимость этого всех
окружающих меня — надо ли удивляться тому, что полное вовлечение
меня Шером вновь в соц.-дем. партию встретило удовлетворительную
почву, оказалось реально осуществимым.
Трудно было начало. Политическая борьба имеет свою логику и
логику жестокую. Начавши с А — неизбежно докатишься до конца, и
я покатился вместе с соц.-демократией; Вместе с ней я не верил в
возможность построения социализма в одной стране, вместе с ней я
не верил в взятые темпы, в возможность и успех индустриализации
своими собственными силами, вместе с ней я разделял ущемление
НЭПа, урезание его, сужение его, вместе с соц.-демократией я не раз-
делял крестьянской политики партии, т.е. я продолжал стоять на по-
зиции, необходимости расширения НЭПа в деревне, вместе с соц.-де-
мократией я считал наличие оппозиционных) группировок в ВКП(б)
— явлением положительным, явлением узаконяющим, ведущим в ко-
нечном итоге к легализации сперва внутрипартийных группировок, а
затем и соц. демократии и проч, и проч.
Когда я увидел, что соц.-демократия скатывается до дезорганиза-
ции сов. хозяйства, до вредительства, то возмущенный, несогласный с
этим, я все же — уснащенный меньше висте ки ми установками, рас-
96
сматривал это как акцию соц.-демократии в целях давления на Сов.
власть, в целях получения уступок. Тем паче, что я знал из бесед с Да-
ном, Николаевским, Шером, Громаном, что заграничная делегация
ЦК РСДРП согласовывает всю свою тактику и политику с II Интер-
националом, с руководством главных соц.-демократ! ических) партий
Европы. К моему глубокому сожалению, я продолжал верить, что П-й
Интернационал, немецк. соц.-демокр. партия, француз, соц. партия,
английск. рабочая партия, другие партии, с которыми связана русская
соц.-демократия, как и заграничн. делегация сама представляет инте-
ресы рабочих масс, интересы рабочего класса, что раз они утвердили
определенную тактику, то это в интересах рабочего класса. Я горько в
этом ошибся.
Все же к этому периоду относится мое желание бросить работу,
отойти от соц.-демократии, отойти, если даже придется бросить все —
и банк, и работу, и Москву и проч, и проч.
У меня остались письменные доказательства от того периода, дока-
зательства, что я подавал в отставку. Я хотел уйти из банка. Я не-
сколько раз устно хлопотал об этом. Наряду с этим я в беседе с Гро-
маном говорил о желании уйти от политической деятельности, то же
в беседе с Шером. К сожалению, мои отставки не принимались. Они
неизменно отклонялись предс. правления Госбанка.
В это время подоспели: с одной стороны — активность правой оп-
позиции, с другой стороны — генеральная линия партии на твердое
социалистическое наступление.
Неверие правой оппозиции в успехи индустриализации, разговоры
о неосуществимости планов строительства, неверие в реальность взя-
тых темпов, ее неверие в осуществимость ряда взятых установок по
пятилетнему плану, ее разговоры о непосильности плана, разногласия
на деревне, все концепции тов. Бухарина и его школы, а также других
лидеров правой оппозиции, оценка тов. Бухарина и его школы поло-
жения капиталистич. стран, теория организованного капитализма,
разговоры правой оппозиции о неизбежности ряда кризисов, их неве-
рие в успехи коллективизации, их неверие в возможность разрешить
зерновую проблему без уступок деревне — все это неизбежно влияло
на меня в том смысле, что оно давало мне — колеблющемуся соц.-де-
мократу, моральную поддержку в моей соц.-демократической работе,
оно как бы укрепляло мои соц-демокр. убеждения, оно укрепляло во
мне уверенность, что с.-демократы правы. Разделяют же оценку соц-
дем. о необходимости уступок — ряд групп в самой ВКП(б) и ряд
влиятельных лиц из руководства самой ВКП(б), думалось мне. И это
неверие правой оппозиции в успех, в правильность генеральной ли-
нии партии, укрепляя во мне позицию, что соц.-демократия права,
что требует уступок, затемняло передо мной то исключительное дву-
рушничество, которое в это самое время проявляла в своих отноше-
ниях к СССР русская и иностранная соц-дсмократия. А двурушниче-
ство — это было нечто большое, исключительно, оно сводится к тому,
4 - 1307
97
что в своих официальных органах печати, в своих официальных вы-
ступлениях лидеры русской, немецкой, французской, английской и
проч, социал-демократии писали, пишут, произносят речи о своем
беспокойстве об СССР, о своей тревоге за СССР, о своем неверии в
успех взятой линии, о том, что эта линия должна объективно дать не-
удовлетворительные результаты, писали о своем бескорыстии, а наря-
ду с этим, чтобы добиться уступок, давали директивы о срыве работ
Сов. власти по восстановлению хозяйства, чтобы добиться уступок,
встали на пусть вредительства, чтобы добиться уступок, принимали
меры к тому, чтобы полезные мероприятия сов. правительства давали
возможно меньший полезный эффект. Если ко всем изложенным об-
стоятельствам, влиявшим на меня в смысле удержания меня в рядах
соц.-демократии, прибавить еще разговоры и позицию II Интерна-
ционала, русской соц-демократии, немецкой, французской, англий-
ской и проч, партий, позицию, что успехи СССР ведут к подрыву
влияния этих партий в рабочих массах, ведут к укреплению коммунистич.
влияния в рабочих массах, ведут к отходу масс от соц.-демократии, разго-
воры и позицию, что игпересы рабочего класса требуют, чтобы СССР во
чтобы то ни стало пошел на уступки, в своей экономической политике,
разговоры и позицию неофициально выявляемую, но на деле фактически
твердо проводимую, пропагандируемую вождями этих партий и П-го Ин-
тернационала, прибавить еще, что я столько лет привык верить в без-
грешность решений этих высших инстанций соц-демократии, то станет
ясно, почему, несмотря на кошмарное состояние, я продолжал оставаться
в рядах соц.-демократии, продолжал совместно со всей соц.-демократией
творигь и делать антисоветские дела.
В последние годы кошмарное состояние, которое я переживал —
увеличилось. Это было для меня время сплошного ужаса.
Я наблюдал успехи Советского Союза на всех фронтах: я видел ус-
пехи пятилетки, несмотря на вредительство всякого рода вредителей,
в том числе и соц.-демократии, я видел, как усилиями рабочего клас-
са под твердым руководством ВКЛ(б) и вопреки предсказаниям соц.-
демократии пятилетка осуществляется и будет осуществлена не в 5
лет, а в 4 года (а по многим отраслям и в меньший срок); я видел ус-
пехи Советской власти в области зерновой проблемы; я видел успехи
коллективизации; я видел переход на семичасовой рабочий день и я
прочувствовал все величие и всю значимость этого акта для интересов
рабочего класса; я видел сколь близка ВКП(б) рабочим массам и тру-
довому крестьянству; сколь популярна Советская власть; я видел рост
общего благосостояния рабочих и трудовых крестьянских масс СССР;
я видел, сколь заботится В КП (б) и советское правительство о подня-
тии культурного уровня рабочих и крестьян, я видел, сколь много уси-
лий затрачивается на всеобщее обучение; я видел ликвидацию безра-
ботицы; я видел и наблюдал ту исключительную политику мира, кото-
рую ведет СССР, то исключительное миролюбие, которое Советская
власть проявляет во всех своих внешних взаимоотношениях, проявля-
ет тогда даже, когда против нее заведомо инспирируются враждебные
98
действия, военные выступления; я видел сколь бескорыстно, сколь
дружелюбно строит свои взаимоотношения Советское правительство с
странами Востока; я видел, как на началах полного равноправия Со-
ветская власть разрешила национальную проблему в СССР; я видел,
что рост социалистического сектора в народном хозяйстве СССР в
1929/30 г. должен был вырасти до 75%, а на 1930/31 г. должен был
дать дальнейший рост (до 82%), я видел, что заканчивается построение
фундамента социалистической экономики, что имеет место доподлинная
смычка рабочих и трудовых крестьян. Все это я видел в СССР.
И наряду с этим я видел рост безработицы во всех капиталистиче-
ских странах, понижение зарплаты рабочим в Германии, Англии,
Америке, Франции и др. странах и дальнейшее наступление капитала,
наступление буржуазии на рабочих; я видел рост мирового кризиса
народного хозяйства во всех почти странах Запади. Европы и Амери-
ки, я видел кризис хозяйства в Соединенных Штатах Сев. Америки,
которые мне казались в этом отношении непоколебимыми; я видел
удлинение рабочего для в капиталистических странах; я видел пони-
жение общею благосостояния рабочего класса во всех капиталистиче-
ских странах, я видел расстрелы рабочих соц.-демократия, полицией в
Германии, я видел расстрелы рабочих и крестьян в Китае, производи-
мых Гоминданом и Чан Кай-Ши, столь любовных II Интернационалу
и социал-партиям Европы; я видел виселицы в голландских и фран-
цузских колониях, виселицы, поставлешгые с благословения и ведома
вождей П-го Интернационала и социал.-парт. Фрашхии; я видел лихо-
радочную подготовку капиталистических стран к войне и понимал,
что новая мировая бойня будет опять вестись за счет рабочего класса.
Я все это видел, обо всем этом читал, все это наблюдал.
И в те периоды, когда я начинал думать, сравнивать, я переживал
состояние ужаса, я освобождался на время от цепких объятий соц.-де-
мократических взглядов, становился по признанию Шера и других не-
дисциплинированным членом партии и начинал чистосердечно рабо-
тать в пользу рабочего государства, на пользу Советского хозяйства.
К этим моим периодам как раз и относятся ряд, выдвинутых мной
проектов, планов, которые дали советскому хозяйству ряд полезных
результатов, в том числе несколько десятков миллионов инострашюй
валюты. Это легко проверить, это легко установить и по документам,
находящимся в банке и по свидетельству ряда ответственных комму-
нистов. К таким периодам относятся мои проекты — так наз. Уссу-
рийский заем, разрешивший проблему транзитного экспорта через
Владивосток и дающий ежегодно 12-14 миллионов иностранной ва-
люты (могут свидетельствовать тг. Пятаков, Слюсаренко, Козловский —
НК ИД, Мельников — НКИД и др.), первый проект реорганизации зо-
лотопромышленности, положивший начало объединению этой разроз-
ненной отрасли хозяйства (может свидетельствовать тогдашний зам.
НКФ — т. Кузнецов, кроме того документы в банке), ряд проектов фи-
нансовых реформ в странах Востока (документы в банке, но я надеюсь,
что лично подтвердит это т. Карахан, тов. Козловский — НКИД), ряд
4
99
проектов, проведенных мной в Харбине в 1928/29 годах (во время ко-
мандировки), давших в результате 10—12 миллионов иностранной ва-
люты (кроме документов, могут подтвердить, я надеюсь, т. Мель-
ников — ген. коне, в Харбине, т. Ельшанов и друг.), ряд полезных
проектов, по реформе кредита — ряд исправлений (есть документы в
банке, но, я надеюсь, что подтвердят тов. Калманович, с которым, я,
к сожалению, мало совместно работал, т. Марьясин — Госбанк, Прав-
ление), ряд проектов по активизации деятельности потребительской
кооперации (есть документы в банке, но я надеюсь, что подтвердит и
тов. Пятаков), рял писем, говоривших и сигнализировавших своевре-
менно о неблагополучии, а может и о вредительстве в лесной промыш-
ленности в 1929/30 годах (есть документы в банке, но я надеюсь, что ряд
товарищей подтвердят мои сигналы. Надеюсь, что т. Пятаков также пом-
нит мои сигналы и подтвердит). Есть еще целый ряд такого же порядка
дел и проектов. Я их не перечисляю, но они могут быть представлены.
К моему несчастью, соц.-демократия брала меня вновь в свои объятия.
Наконец, период, когда я из уст Шера узнал, что заграничная деле-
гация ЦК РСДРП, что русская соц.-демократия, что немецкая соц.
демократия (вожди), что французская соц. партия, что английск. ра-
бочая партия, что вожди II Интернационала встали на позицию воен-
ного разгрома СССР, на позиции интервенции.
Ничего неожиданного, в конце концов, я в этом сообщении нс
должен был усмотреть. Я должен был понимать, что вся политика и
тактика, которая ведется русской и иностранной соц.-демократией,
политика и тактика, которые довели ее неизбежно до вредительства,
неизбежно доведут ее и до признания, до одобрения интервенции. Но
вместе с тем, когда я услышал это из уст живого человека, когда я уз-
нал об этом, как о решенной позиции соц.-демократии мира — меня
обуял такой ужас, что мне казалось, что я теряю рассудок. До чего
соц.-демократия дошла! Я активно дрался против интервентов совме-
стно с коммунистами в Приморье, а сейчас я вместе с соц.-демокра-
тией выходит, за интервенцию! Я решил уйти из соц.-демократии, я
окончательно решил порвать. Я для себя твердо решил, что я вновь
буду совместно с коммунистами драться против интервенции, против
интервентов.
Вскоре работа вообще прекратилась.
VI. Вы воды-ответы.
Я рассказал все. Как же я отвечаю на все вопросы, которые были
мной поставлены в начале моего горестного сообщения? Что же —
правильно поступили органы пролетарской диктатуры, арестовавшие
меня, правильно ли с точки зрения рабочего класса, что я и другие
соц.-демократы в заключении?
И я вновь и вновь, продумавши в заключении все эти вопросы, от-
вечаю:
Мой арест и арест других соц.-демократов — правилен. То, что я и
мои соратники по соц.-демократии в заключении, в тюрьме — пра-
вильно и заслуженно.
100
Оно правильно и заслуженно потому, что вся работа наша, как
соц.-демократов, как и работа всей соц.-демократии была направлена
не в пользу, не в интересах рабочего класса, а во вред, против интере-
сов рабочего класса. Я честно должен заявить, что работа и моя, и мо-
их соратников по соц.-демократии, как и работа всей соц.-демократии
(русской и иностранной) носила и носит контрреволюционный харак-
тер, что соц.-демократия скатилась до контрреволюции, что русская
соц.-демократия, что П-й Интернационал, что соц.-демократия, пар-
тии вообще неизбежно должны были скатиться до контрреволюции,
т.к. они перестали быть партиями революционного пролетариата, так
как они стали левыми крыльями, фракциями буржуазных партий.
Я совершенно честно и искренно заявляю, что я пришел к глубо-
кому’ убеждению, что политика и тактика русской и иностранной
соц.-демократических партий направлена к удушению инициативы,
свободы, независимости, интересов рабочего класса, что при краси-
вых внешне фразах о служении интересам рабочего класса, соц.-демо-
кратия вообще, а в частности и ее вожди и П-й Интернационал, фак-
тически работают на пользу буржуазии, работают на контрреволюцию.
Я убежденно заявляю, что соц.-демократия - и русская и ино-
странная - переродилась в самый опасный вид буржуазных партий,
самый опасный потому, что она идет в рабочие массы с социали-
стическими) лозунгами, со всякого рода левыми лозунгами, а факти-
чески она обманывает рабочий класс, двурушничает, продает его ин-
тересы буржуазии, помогает буржуазии дезорганизовать рабочий
класс, помогает буржуазии расстреливать рабочих.
Я искренне и честно раскаиваюсь во всем, содеянном мной, я ис-
кренно, честно складываю оружие и идеологическое и техническое.
Складываю и обязуюсь, если мне будет подарена жизнь, впредь нико-
гда, ни при каких обстоятельствах не пользоваться никаким оружием
против рабочего класса, против Советского Союза, против доподлин-
но революционных, против доподлинно защищающих интересы рабо-
чего класса партий — против партий коммунистических.
Уходя из соц.-демократии, я зову всех своих соратников по пар-
тии, зову всех честных членов всяких соц.-демократических партий
(не только русской) последовать моему примеру, уйти, бросить ору-
жие, всякое оружие против СССР, против коммунистических партий,
помнить, что СССР доподлинно государство рабочих и крестьян. Зову
их сделать то же, что я, к моему несчастью и сожалению, делаю толь-
ко сейчас, зову их сделать это решительно и быстро. Напоминаю им,
что середины нет, половинчатости нет. Я это доказал на своем приме-
ре. Я мечтал о «группе независимых соц.-демократов», боролся с ин-
тервенцией, чувствовал желание уходить, чувствовал большую раздво-
енность, но из-за половинчатости позиции, докатился вместе с соци-
ал-демократией до контрреволюционных дел.
Особо я обращаюсь ко всем так называемым) беспартийным ин-
теллигентам-одиночкам. Есть много и таких. Одинокие, колеблющие-
ся, часто честно работающие, лояльные, но часто попадающие в сети
101
той или иной вредительской организации. Я обращаюсь к ним и гово-
рю: нет середины — или вы за расцвет своей страны, за ее независи-
мость, за успех, но тогда безоговорочная поддержка во всем политики
сов. власти, коммунистической партии, не просто лояльность, а пол-
ная слиянность, абсолютная преданность СССР, или вы неизбежно
докатитесь до контрреволюции. Середины нет. За абсолютную слиян-
ность с рабочим классом, за абсолютную преданность, безоговороч-
ную преданность Советскому правительству.
И, наконец, последнее. Как я себя чувствую в данное время? Я
был членом политической партии, я был политическим деятелем, я
знаю, что мои преступления не маленькие, что меня ждет наказание и
наказание не маленькое. Но я вместе с тем совершенно искренно за-
являю, что я себя чувствую теперь гораздо лучше, несравненно лучше,
чем до заключения. Я отделался от всего того кошмара, который меня
давил все эти годы, я покончил с соц.-демократией, а вместе с этим и
с контрреволюцией и это меня бодрит. Это делает меня вновь силь-
ным, работоспособным, желающим творить. Поэтому, если советско-
му правительству угодно будет подарить мне жизнь, о чем я позволяю
себе просить, если Советскому правительству угодно будет предоста-
вить мне в том или ином виде возможность работать, о чем я также
позволяю себе просить, то я обязуюсь и клянусь все годы своей даль-
нейшей жизни (мне 41 год) посвятить искреннему, честному, энергич-
ному служению доподлинным интересам рабочего класса, служить де-
лу развития и процветания рабочею государства, служить преданно,
искренно, безоговорочно интересам СССР.
Вся моя активность, весь мой опыт, все мои знания, вся моя энер-
гия будут мной отданы на работу в пользу Советской власти с надеж-
дой, что своей честной работой, полезной работой я в коше концов
добьюсь полного прощения со стороны рабочих и крестьян, со сторо-
ны рабоче-крестьянского государства, со стороны Советской власти.
Берлацкий
Допросил: ст. уполномоченный 2 отд ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Машинопись. Копия.
№ 49
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявления обвинения
1931 года, января 9 дня. Я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ
ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 102976 по обви-
нению гр-на Берлацкого Бориса Марковича в том, что он входил в к.-
р. меньшевистскую партию, поставившую себе задачей, совместно с
другими к.-р. организациями (ТКП и Промпартией) свержение Совет-
ской власти с помощью интервенции.
Гр. Берлацкий, как член меньшевистской организации, по поруче-
нию меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кро-
102
ме партийно-меньшевистской работы, проводил вредительство в на-
родном хозяйстве, подготовлял этим самым благоприятную почву для
интервенции.
Принимая во внимание, что гр. Бернацкий достаточно изобличается в
содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК, —
Постановил:
Привлечь гр. Берлацкого Бориса Марковича в качестве обвиняемо-
го по ст.ст.58-7, 58-10, 58-11 и избрать мерой пресечения уклонения
от суда и следствия — содержание Берлацкого под стражей.
Ст. уполномоченный: /Наседкин/
Согласен нач. 2-го отделения: /Дмитриев/
Утверждаю пом.нач. ЭКУ ОГПУ: /Гай/
Настоящее постановление мне объявлено Б.Берлацкий
9/1/31 г.
Машинопись.
№ 50
Собственноручные показания
члена правления Госбанка Б.М.Берлацкого
от 19 января 1931 г.
Денежные средства, которые прошли через меня
Разновременно за 1928, 29 и 30 года Шер вручал мне суммы, кото-
рые я должен был или вручить или раздавать. Припоминаю, что за эти
годы мной по его поручениям и непосредственно было раздано: Ле-
пешкину (гл. бухг, банка, а затем заместит.) — для него лично и для
тех, кому он найдет нужным дать около 10 тысяч, Чилян (ИНО) для
него лично и для тех, кому он найдет нужным давать (Лев и кое-кому
из консультантов) — около 8 тысяч, Сканави — для тех, кому он най-
дет нужным давать — около 4 тысяч, Файтельсону — Харьков — для
тех, кому он найдет нужным давать — 6 тыс., Радецкому — 1000 р.,
Ленинград — через Виленкина (точно фамилию не помню) около 3 ты-
сяч — для тех, кому он найдет нужным давать.
Ни я, ни Шер, понятно, лично деньгами не пользовались.
Берлац^сий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснуиисин)
Рукопись.
№ 51
Собственноручные показания
члена правления Госбанка Б.М.Берлацкого
от 6 февраля 1931 г.
Наезды из-за границы представителей заграничной делегации ЦК
РСДРП
103
Мне известно о приездах в Москву Литкенса (со слов Шера и
Лежнева), о приезде Броунштейна (со слов Шера и Лежнева), о при-
езде Абрамовича (со слов Шера). Мне трудно установить точное
время их приездов, т.к. я обычно узнавал об этом с значительным
запозданием.
Берлацкий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Рукопись.
№ 52
Собственноручные показания
члена правления Госбанка Б.М.Берлацкого
от 6 февраля 1931 г.
Ячейки РСДРП, созданные в Москве
Из отдельных бесед с Шером мне известно, что кроме ячейки при
Госбанке, существовали еще ячейки при Центросоюзе, НКТорге,
НКФине, Госплане, ВСНХ, при отдельных организациях.
В провинции мне известно было, что были ячейки в Харькове, в
Хабаровске (после смерти Левенэона — связь потеряна была в 1928
году в конце), в Ленишраде. Знаю, что организовывались в других
местах ячейки при выездах на места.
Время организации ячейки в банке я отношу к 1923 году (к концу),
в других учреждениях — к тому же, примерно, времени, а может быть
еще раньше (наверное так).
Состав ячейки Госбанка мной указан особо.
Берлацкий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Рукопись.
№ 53
Протокол допроса
1931 года, февраль мес. 19 дня. Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики Строгович допросил нижепоименованною
в качестве обвиняемого, с соблюдением ст.ст. 135-138 УПК.
Берлацкий Борис Маркович, 41 г., из мещан, еврей, семейный.
Образование незаконченное высшее-экономическое. До революции
учительствовал. В Д.В. Республике был министром финансов.
Последняя должность — член Правления Госбанка СССР. Не су-
димый. Член РСДРП, с перерывами, с 1904 года.
Показал:
Показания, данные мною в ОГПУ, подтверждаю подписью, с уче-
том тех уточнений, которые я давал в позднейших показаниях.
104
В Москву с Дальнего Востока я вернулся в 1924 году. Работая в
Госбанке, я имел постоянное соприкосновение с Шером, который
меня уговаривал вернуться в ряды РСДРП. В 1925 году в Госбанке су-
ществовала еще ^сформировавшаяся меньшевистская ячейка, в сере-
дине 1925 года я в нее вступил и принял участие в совещаниях с Ше-
ром, Броунштейном и Лежневым. В этот период основные меньшеви-
стские установки, мои и указанных лиц, бесспорно сказывались и на
работе Госбанка. В июне 1925 года я уехал в командировку в Америку.
Мне предстояло ехать через Берлин, и перед моим отъездом Шер мне
указывал на необходимость встречи там с Даном, которого я должен
был информировать о том, что с.-д. элементы в СССР проявляют
оживление, налаживаются ячейки в учреждениях — и получить от ЦК
РСДРП директивы по основным вопросам политики, а также провес-
ти полномочия для оформления меньшевистской организации в
СССР. Это поручение я выполнил и в Берлине виделся с Даном и
Николаевским, которые от имени заграничной делегации дали полно-
мочия для Шера и дали указания на необходимость активизировать
работу с.-д. организаций, принимать все меры к тому, чтобы углубить
НЭП; в особенности активизировать работу с.-д. организации в коо-
перации и промышленности, причем проводя углубление НЭПа, от-
дельные члены с.-д. группы не должны останавливаться перед тем,
чтобы ослаблять свою работу в учреждениях, в которых она находятся
на службе, а равно и работу самих этих учреждений. Помимо того,
Дан просил этот последний вопрос подвергнуть в СССР обсуждению
и закончил пожеланием, чтобы социал-демократы в СССР в своей ра-
боте руководствовались социал-демократическими установками. По
возвращении все это я передал Шеру, равно как и письма от Дана.
Союзное бюро в целом я расцениваю, как к.-р. организацию, пресле-
дующую цели свержения советской власти, путем интервенции и вре-
дительства.
Относительно конкретных форм моей вредительской деятельности
в Госбанке я дам дополнительные собственноручные показания.
Показания мне прочитаны, записаны с моих слов верно.
Берлацкий
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре Республики: (Строговин)
Машинопись. Копия.
№ 54
Протокол допроса
члена правления Госбанка Бориса Марковича Берлацкого
19 февраля 1931 г.
В уточнение ранее данных мной показаний, показываю:
Зимой 1925 года Шер, с которым я вместе работал, как член прав-
ления Госбанка, несколько раз беседовал со мной по вопросу о моем
105
возвращении в с.-д. организацию. Он доказывал мне, что условия раз-
вития хозяйства СССР дают все основания к тому, чтобы с.-д. партия
могла вновь существовать и рассчитывать на успех. Более того, что
условия развития СССР безусловно требуют существования и ра-
боты с.-д. партии.
В банке тогда работали кое-какие бывшие с.-д. или примыкающие
к ним и время от времени эти лица обменивались мнениями по зло-
бодневным вопросам политики и экономики. Получалось нечто напо-
добие небольшой ячейки, в состав которой, помню, входили тогда
Шер, я, Лежнев, Горнштейн. Такое же положение, по словам Шера,
имело место и в ряде других учреждений и организаций. Однако мне
нс было известно о существовании какого-либо объединяющего цен-
тра в тот период.
Работал я с Шером одно время в общем кабинете, а затем рядыш-
ком в соседних кабинетах и постепенно я втянулся в с.-д. разговоры.
Незадолго перед моим отъездом за границу (Берлин, Лондон,
САСШ) Шер стал меня убеждать во время поездки за границу видеть
кого-нибудь из членов заграничной делегации ЦК РСДРП. В особен-
ности ему хотелось, чтобы я видел Дана. Рассматривая меня к этому
времени, как втянувшегося в c.-д., он перед отъездом моим просил
меня передать Дану, что работа медленно налаживается, что организа-
ционно с.-д. работа расширяется и что он просит прислать директивы
об отношении РСДРП к основным вопросам политики и экономики
СССР, просил установить регулярную связь и прислать полномочия.
В Берлине я видел в начале члена делегации Николаевского, с ко-
торым у меня была подробная беседа, а на обратном пути я видел Да-
на, который подтвердил сообщенные мне Николаевским установки
делегации по вопросам НЭПа в городе и деревне, по вопросам разви-
тия промышленности и привлечения иностранного капитала и проч.
В заключение Дан передал мне письмо для Шера, содержащее пол-
номочия для Шера на СССР по с.-д. работе и просил сообщить ему,
что делегация просит активизировать всячески работу, активизировать
во всех областях, в том числе хозяйственных органах, в особенности в
кооперации и промышленности, что делегация считает, что меньше-
вики должны направить все свое влияние на то, чтобы углублять и
расширять НЭП в городе и деревне, что они должны всяческими пу-
тями добиться этого и что если в целях доказательства потребности
сохранения и значительного углубления НЭПа нужно будет встать на
путь ослабления темпов своей активности на работе и также ослабле-
ния темпов деятельности того или иного учреждения, то на этот путь
надо встать. Дан просил это последнее подвергнуть обсуждению. За-
кончил он словами «пусть в своей работе руководствуются с.-д. уста-
новками и активно проводят их».
По возвращении в Москву, я вручил Шеру письмо с полномочия-
ми и подробно изложил ему беседу с Даном и Николаевским и их ди-
рективы.
106
В дальнейшем Шер время от времени в беседах со мной возвра-
щался к директивам заграничной] делегации, а затем в начале 1926 г.
сообщил мне, что он пришел к заключению, что руководить ячейками
в качестве уполномоченного трудно, вернее почти невозможно, что
гораздо целесообразнее образовать какой-нибудь коллегиальный ор-
ган, включив в состав его ряд руководящих работников с.-д. из тех
наркоматов и организаций, которые имеют большое значение и где
имеются ячейки, группы меньшевиков.
С этого времени Шер обычно вел беседы со мной уже не от имени
уполномоченного делегации, а от имени «руководства» с.-д. организа-
ции в СССР, называя это руководство иногда центром, иногда «руко-
водящей группой», иногда тройкой, а потом пятеркой и пр. и пр.
Из бесед с Шером я знаю, что руководящая группа постепенно
расширялась, что в начале в нее входили Шер, Громан и Гинзбург, а
затем ряд других лиц. Из последних я помню фамилии Якубовича,
Зал кинда, Суханова, Петунина, Штерна, Финн-Енотаевского.
В конце 1927 г. в Берлин поехал Петунии, которому, как мне тогда
[рассказывал Шер, руководящей хруппой было поручено видеть Дана, дать
информацию делегации и привести директивы по основным вопросам.
Впоследствии Шер мне сообщил, что Петунии это поручение выполнил и
что он привез директивы о дезорганизаторской деягелыюсти.
С 1928 г. руководящий центр с.-д. стал называться Союзным бюро.
На заседаниях Союзного Бюро присутствовал иногда, как мне расска-
зывал Шер, Базаров.
Из разновременных бесед с Шером я знаю, что Союзное бюро выде-
лило президиум, в который входили Шер, Громан, Гинзбург, Штерн, Су-
ханов, а также ряд комиссий — оргкомиссию, финансовую и программ-
ную. Возможно, что были еще комиссии, о которых я не знаю.
Программная комиссия, как мне известно, должна была вырабо-
тать новую программу партии.
Написано собственноручно: Берлацкий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Рукопись.
№ 55
Постановление
1931 года февраля 19-го дня следователь по важнейшим делам при
прокуроре Республики, рассмотрев материалы по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении Берлацкого Бо-
риса Марковича, признал установленным следующее:
Берлацкий Борис Моисеевич* в середине 1925 году вступил в меньше-
вистскую группу, сорганизовавшуюся подпольно в Госбанке СССР, а в
дальнейшем принял участие в деятельности контрреволюционной мень-
* Так в документе.
107
шсвистскои организации, для которой он привез от заграничной делега-
ции РСДРП директивы, содержавшие установки вредительского характе-
ра. Берлацкий участвовал в этой контрреволюционной организации и по-
сле сформирования так наз. Союзного бюро РСДРП.
Основной целью деятельности Союзного бюро, возглавлявшего
контрреволюционную меньшевистскую организацию, в которой со-
стоя.! Берлацкий, было свержение советской власти и восстановление
буржуазно-капиталистического строя, для достижения каковой цели
Союзное бюро проводило широкое вредительство в основных отрас-
лях советского народного хозяйства для воспрепятствования проведе-
ния советским правительством программы социалистического строи-
тельства, срыва пятилетнего плана, доведения экономики страны до
кризисного состояния и производило подготовку интервенции капитали-
стических государств против СССР и внутренних восстаний в СССР.
Проводя свою контрреволюционную деятельность, Союзное бюро
действовало во исполнение и в соответствии с директивами загранич-
ной российской делегации РСДРП и для проведения своей програм-
мы в жизнь, вошло в блок с другими контрреволюционными органи-
зациями — Промпартией и Трудовой крестьянской партией.
Союзное бюро, действовавшее при активном участии Берлацкого,
получало от российской делегации РСДРП и из Торгпромовских ис-
точников денежные суммы, употреблявшиеся на вредительскую и
иную контрреволюционную работу.
Берлацкий лично проводил вредительскую деятельность в Госбан-
ке СССР, членом правления которого он являлся.
На основании изложенного следователь по важнейшим делам при
прокуроре Республики, руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК
Постановил
Гр-на Берлацкого Бориса Марковича привлечь по настоящему делу
в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4, 58-7
и 58-11 УК.
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре Республики (Строгович)
Постановление объявлено (Берлацкий)
Машинопись. Копия.
№ 56
Протокол допроса
Берлацкого Б.М. — от 20.2. 1931 г.
Источники финансирования заграничной делегации ЦК РСДРП
Из моего разговора с Даном и Николаевским в 1925 году в быт-
ность мою за границей, мне известно, что источниками финансирова-
ния заграничной делегации ЦК РСДРП были следующие:
1. Средства, представляемые в распоряжение заграничной делега-
цией руководствами (ЦК) немецкой с.-д. партии, французской соц.
108
партии, английской рабочей партии и II Интернационалом.
2. Средства, представляемые вождями профсоюзных объединений,
находящихся под руководством и влиянием немецкой соц. демокр.,
английской рабоч. партии и французской соц. партии.
3. Средства, идущие из правительственных каналов Германии и
Англии. Средства германские попадали через Гильфердинга. В после-
дующие годы (примерно в 1929 г.) Шер мне сообщил, что заграничная
делегация получала средства из правительственных германских источ-
ников через Цергибеля.
4. «Из источника не иностранного, но находящегося на иностран-
ной территории», — слова Николаевского. Очевидно, что Николаев-
ский имел здесь в виду фонды различных эмигрантских кругов.
Записано собственноручно Берлацкий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОПТУ (Краснушкин)
Машинопись. Копия.
Ns 57
Протокол допроса
Берлацкого Бориса Марковича — члена правления Госбанка
22 февраля 1931 г.
В уточнение своих прежних показаний — показываю;
Мое вступление в с.-д. ячейку при Госплане относится к зиме 1925
года. Ячейка в это время насчитывала несколько человек и деятель-
ность ее ограничивалась тем, что иногда члены ячейки обменивались
мнениями по текущим вопросам политики и экономики. Никакой ак-
тивности ячейка тогда нс проявляла. Такое же положение, как мне
говорил Шер, имело место и в ряде других учреждений.
1926-1927 г.
В конце 1925 года, я привез из Берлина Шеру письмо от Дана с
полномочиями для него от заграничной делегации ЦК РСДРП. В Бер-
лине я имел встречи с Даном и Николаевским. Беседу с ними я по
возвращении сообщил Шеру. В части установок и директив эта беседа
в основном свелась к тому, что с.-д. должны в своей работе руково-
дствоваться следующими установками:
1. НЭП должен быть значительно углублен и расширен в городе и
деревне.
2. Что советской власти не удастся восстановить за счет собствен-
ных ресурсов хозяйство СССР, в особенности тяжелую промышлен-
ность, но что иностранных кредитов СССР не получит, что в целях полу-
чения значительных кредитов нужны будут значительные уступки.
3. Что заграничная делегация просит активизировать„с.-д. работу,
активизировать во всех областях, в том числе хозяйственных органи-
зациях, в особенности в кооперации и промышленности и
4. Что, если в целях доказательства потребности сохранения НЭПа
нужно будет встать на путь ослабления темпов своей деятельности на
109
работе, а также ослабления темпов деятельности того или иного учре-
ждения, то он, Дан, считает, что надо на этот путь встать.
Последнюю директиву он просил подвергнуть обсуждению.
Позиции эти, как мне сообщили Дан и Николаевский, согласова-
ны с руководством II Интернационала, в частности, с Вандсрвсльде, а
также с руководством ЦК германской с.-д. партии, французской соц.
партии, в частности с Блюмом и английской рабочей партии, в част-
ности с Макдональдом и Тимсоном.
Особо активной работы ячейка Госбанка в 1926 и 1927 гг. не вела.
В основном она свелась к тому, что опять-таки обменивались иногда
мнениями по текущим вопросам политики и экономики. Привлека-
лись новые члены в ячейку.
Первые две приведенные установки сказывались в том смысле, что
на совещаниях и заседаниях члены ячейки активно высказывались в
этом направлении, но поскольку установки эти были известны мень-
шевикам, следует искренно признать, что они сказывались на работе
меньшевиков в хозорганах и учреждениях. Не проводя прямой дезор-
ганизаторской и вредительской работы, которую меньшевики стали
проводить с 1928 г., они в своей практической работе проводили упо-
мянутые установки и выражалось это в том, что, где возможно было,
оказывалось предпочтение легкой промышленности перед тяжелой,
где возможно, проводилась практика, которая фактически содейство-
вала сохранению и расширению НЭПа.
Сужение НЭПа вызывало в меньшевистских группах исключитель-
ную тревогу и опасения. Подходили к этому мероприятию советско-
го] правительства] двояко. Боялись сужения НЭПа, понимая, что ус-
пешность этого мероприятия означает для с.-д. потерю базы для рабо-
ты, потерю группировок, которые поддерживали с.-дем|ократию].
Этого опасались. Это тревожило. С другой стороны, надеялись, что
сужение НЭПа даст отрицательные результаты и тогда ВКЛ(б) и сов.
правительству] придется отступить, значительно расшириться и углу-
бить НЭП, пойти на значительные уступки, полагали, что в этом слу-
чае с.-д. сумеет легально существовать и углублять свои установки.
Всякая заминка со снабжением того или иного крестьянского района
принималась с удовлетворением, приветствовали, считая, что в слу-
чае, если эти заминки расширятся, сов. власть поссорится с деревней
и ей придется пойти на исключительные уступки в области расшире-
ния и углубления НЭПа в городе и деревне. При этом верили, что это
повлечет в дальнейшем отказ сов. правительства и партии от ускорен-
ных темпов строительства, замедлит ход развития собственной тяже-
лой индустрии, вынудит правительство пойти на путь широкого при-
влечения иностранного капитала на базе значительных уступок, кон-
цессий, на расширение частнопредпринимательской инициативы, и
пр. и пр. Все это вместе взятое, считали, в результате приведет к ши-
рокому политическому отступлению В КП (б) и сов. правительства и
подготовит благоприятную почву для того, чтобы с.-д. партия со свои-
110
ми установками начала И1рать большую роль в стране. Эти настроения
и позиции, как мне говорил Шер, полностью и единогласно разделя-
лись руководителями c.-д., а также существовавшими ячейками.
1928 г.
В конце 1927 г. в Берлин поехал Петунии. Пятерка дала ему пору-
чение видеть Дана. Он это выполнил и привез директиву об использо-
вании дезорганизаторских и вредительских действий в целях воздействия
на сов. власть в направлении сохранения НЭПа, уступок деревне и пр.
1928 г., когда было запроектировано новое грандиозное капиталь-
ное строительство, новые значительные затраты на тяжелую промыш-
ленность, дальнейшее значительное сужение НЭПа, переход социа-
лист. наступления в городе и деревне, сильнейшим образом, как мне
говорил Шер, испугал Союзное Бюро, заграничную делегацию и ино-
странные с.-д. партии. Считали, что успех этих мероприятий партии и
сов. правительства позволит окончательно ликвидировать НЭП, а
вместе с ним и все чаяния меньшевиков на перерождение соввласти.
Смотрели на применяющиеся соввластью принудительные меры к
изъятию хлебных излишков, как на мероприятие, которое бесспорно
поссорит соввласть и ВКП(б) с деревней, которое даст в результате то
значительное сокращение запашек, затруднения в снабжении городов,
значительное сокращение сырьевой базы легкой промышленности и
неизбежные затруднения. Допускали возможность вспышек граждан-
ской войны между городом и деревней и верили, что все эти затрудне-
ния вместе взятые, бесспорно вынудят соввласть и партию отступить.
Информируя меня время от времени об установках и позициях Со-
юзного Бюро, заграничной делегации, II Интернационала и основных
иностранных с.-д. партий, Шер мне сообщил, что эта позиция всего
Бюро в целом и делегации, что очень встревожены и недовольны по-
литикой сов. правительства и ВКП(б) нсмецк. с.-д. партия, француз-
ская соц. и друг, и П-й Интернационал, которые находят, что прово-
димая ВКП(б) и сов. правительством экономическая политика может,
если она даст положительные результаты, поставить в исключительно
тяжелое положение с.-д. партии Европы, совершенно дезорганизовать
их ряды и в максимальной мере дать уход рабочих масс из с.-д. пар-
тий. Особенно активно в этом направлении высказывались руководи-
тели немецкой соц.-дсмокр. партии, с которыми теснейшую связь
держала заграничная делегация и где постоянным докладчиком по со-
ветским делам, как мне лично подтвердил в 1925 г. Николаевский в
Берлине, является Дан. Эту же позицию занимал и II Интернационал,
с которым делегация свою тактику и политику полностью согласовы-
вает. Последнее мне в свое время в Берлине подтвердил и Николаев-
ский. На этой основе, в целях побуждения сов. правительства и пар-
тии к отказу от форсированного социалистического наступления, к
отказу от взятых темпов, в целях побуждения к значительным уступ-
кам в экономической политике и в области политики вообще, к воз-
врату к развернутому НЭПу в с.-д. понимании, в Союзном Бюро укре-
111
пилась линия, что следует перейти от пассивных меньшевистских по-
зиций к активным. Эти активные позиции сводились к ослаблению
активности на работе, к ослаблению темпов деятельности того или
иного хозучреждения, к дезорганизации и вредительским действиям, к
активным действиям по замедлению темпов путем жесткого подхода к
планам тяжелой промышленности, к подчеркиванию в беседах и вы-
ступлениях имеющих место отдельных затруднений в хозяйстве, ука-
зывая, что это результат взятых темпов, что следует отказаться от них,
что следует на базе широких уступок пойти на соглашение с ино-
странными капиталистическими группировками, что не обойтись без
крепкого индивидуального крестьянского хозяйства. В отдельных слу-
чаях не отказываться в дальнейшем от заверстки в планы отдельных
диспропорций. Следует искренно признать, что дезорганизаторские
действия рассматривались как мероприятия дополнительного порядка
затруднений, которые имелись в связи с изъятием хлебных излишков.
Обычно об установках и директивах информировал меня Шер. Так
было и в 1928 году. Но как раз в этом году у меня была встреча с дру-
гим членом Союзного Бюро — с Громаном. В беседе со мной Громан
подтвердил все установки и директивы, которые сообщал мне Шер,
дополни.1 их еще одной — что желательно получить в распоряжение
с.-д. или примыкающей к ним ряда ответственных постов в конъюнк-
турных бюро, статистике и проч.
В ответ на мое заявление, что некоторые директивы производят
тягостное впечатление и несовместимы с с.-демократией, Громан от-
ветил мне, что руководство РСДРП не ошибается, что основные ли-
нии тактики и политики РСДРП согласованы с руководством II Ин-
тернационала, что заграничная делегация установила в этом отноше-
нии полный контакт и с основным руководством немецк. соц.-дем.
партий и др. партий.
С этого же года начинается использование с.-д. ячейками для дез-
организаторских целей лиц, не состоящих членами с.-д. партий.
1929-1930 гг.
Успешное развитие промышленности, в частности и в особенности
тяжелой, широко развернутое капитальное строительство, широкие
планы реконструкции промышленности и хозяйства вообще, проведе-
ние всего этого без уступок иностранной буржуазии, капиталистиче-
ским группировкам, укрепление авторитета ВКП(б) и сов. власти в
городе и деревне, дальнейшее неуклонное и твердое социал[истиче-
скос] наступление на кулацкие и нэпманские элементы — вызвали
исключительную растерянность в составе Союзного Бюро, делегации
и меньшевиков вообще. Была дана установка всячески поддерживать
правооппозиционные настроения, выступления, укреплять авторитет
оппозиционеров. На оппозицию возлагались исключительные надеж-
ды. Наряду с этим стали возлагать надежды на деревню. Полагали, что
директива партии о «ликвидации кулака, как класса, на основе
сплошной коллективизации безусловно» поссорит сов. власть с дерев-
ней, вызовет вспышки гражданской войны. Вместе с тем понимали,
112
что все это вместе взятое все же недостаточно, для тех целей, которые
к этому времени были полностью уточнены для целей замены сов.
власти — другой властью, властью буржуазно-демократической.
Что со стороны заграничной делегации, по словам Шера, вновь
было письмо, в котором она вновь подтверждала, что успехи СССР,
успехи социалистического строительства укрепляют авторитет ВКП(б)
и СССР в рабочих массах Европы, дают угрожающий рост коммуни-
стического движения, грозит дезорганизацией рядов с.-д. партий и II
Интернационала, что германск. с.-д. партия (руководство), что руко-
водство ряда других с.-д. партий пришли вновь к заключению, что ак-
тами одного дезорганизационного и вредительского порядка — при
отсутствии в самом СССР мало-мальски заметных группировок для
антисоветских выступлений — ничего не сделать, что они в лучшем
случае нанесут ущерб на отдельных хозяйственных участках, но не да-
дут перерождения сов. власти. Делегация, как мне говорил Шер,
вновь подтверждала изложенную Абрамовичем позицию неизбежно-
сти интервенции (в бытность Абрамовича в 1928 г. в Москве), вновь
подтверждала, что в этом направлении ведется за границей подготовка
с согласия ряда руководящей основных с.-д. партий Европы, а также
II Интернационала и просила окончательно остановиться на этой по-
зиции, контактируя свои действия с существующими в СССР правыми
группировками и рассматривая дезорганизационныс и вредительские ак-
ты, как мероприятия подсобного порядка, подготовительного характера.
В конце 1929 года мне Шер, после ряда заседаний Союзного Бюро,
сообщил, что укрепившаяся в руководящих кругах меньшевиков к на-
чалу 1929 г. позиция неизбежности интервенции окончательно санк-
ционирована осенью Союзным Бюро, как санкционированы им также
контактные отношения с группировками в СССР, стоящими на пози-
ции интервенции и что в этом вопросе имеется полная договорен-
ность между Союзным Бюро и делегацией, с одной стороны, и между
последней и германск. с.-д. партией, руководством II Интернационала
и руководителей ряда других с.-д. партий, с другой.
Дезорганизационно-вредительские действия впредь стали рассмат-
риваться, как действия подсобного порядка, как действия подготови-
тельного характера.
Стали придавать исключительное значение военной комиссии Со-
юзного Бюро.
Так с.-д. РСДРП в 1920 г. участвовавшая вместе с коммунистиче-
ской партией в борьбе с интервентами — к 1929 г. дошла сама до по-
зиции интервенции, так я лично, активно участвовавший в 1920 и
1921 г. совместно с коммунистами в борьбе с японскими и другими
интервентами за Советскую власть, докатился вместе с РСДРП, с.-д.
партиями других стран и II Интернационала до признания интервен-
ции, как метода борьбы с сов. властью.
Написано собственноручно: Б.Берлацкий
Ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ (Краснушкин)
Машинопись. Копия.
113
№ 58
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 22 дня следователь по важнейшим делам
при прокуроре Республики Строгович, руководствуясь ст. 206 УПК,
объявил гр-ну Бсрлацкому Борису Марковичу о том, что предвари-
тельное по его делу следствие окончено, обвиняемый ходатайств не
имеет, дополнить следствие ничем не желает, от защитника на суде
отказывается.
Протокаг мне объявлен Б. Берлацкий
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре Республики Строгович
Типографский бланк. Заполнен рукописно.
Там же, т. 5, а. 2, 5, 11-17, 22-26, 38-44, 48-50, 62-65, 85-105, 121, 131-140,
148-158, 161-162, 170-180.
10. Бинасик Мячеслав Степанович
№ 59
Ордер № 7436
декабря 12 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОПТУ
Производство ареста, обыск
Бинасик Мячеслав Степанович
По адресу: Арбат, 51, кв. 74.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного
выполнения.
Зам. Председателя ОГЛУ Г.Ягода
Начальник Оперативного Отдела (подпись)
№ 60
Протокол допроса
1930 г. декабря месяца 13 дня, я, ст. уполномоченный отдела ОГПУ
Соколов допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Бинасика
Мячеслава Степановича и на первоначально предложенные вопросы от
показал
1. Фамилия Бинасик.
114
2. Имя, отчество Мячеслав Степанович.
3. Возраст (год рождения) 1883 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Виленской губ., Виленского уезда, село
Ситцы (отец происходит из крестьян Гродненской губ. Слонимского уез-
да Бытинской волости).
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Арбат, 51, кв. 74.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) ученый сек-
ретарь НТС при Союзрыбе.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Жена Дес-
пот- Занович Девора Станиславовна 28 лет (трое детей, живут с первой
женой — Палзик Надежда Мефодьевна во Владивостоке), во Владиво-
стоке отец и мать, брат Константин Степанович служит в Ц-зе. ул.
28/Х д.13, брат Лев в 1917 г. был офицером, теперь в Польше, Гродно, се-
стра замужем за капитаном в Ленинграде.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) отец был народным учителем.
9. Образовательный ценз (первач, образование, средняя школа, выс-
шая, спсциальн., где и когда и т.д.) Окончил в 1909 г. в Ленинграде универ-
ситет по физико-математич. ф-ту и в 1913 г. по юридич. факультету.
10. Партийность и политические убеждения состоял членом РСДРП
в 1904 по 1922 год (1905—1906 г. член Виленского комитета РСДРП ок-
ружной организации).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. до 1916 г.
в Ленинграде в университете, одновременно преподавателем в Женской
гимназии и в Менд. высш, начальн. училище;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года в Ленинграде пом.
присяжного поверенного, в организацию не входил, но поддерживал связь с
отдельными членами. С 1915 г. прикомандирован в канцелярию Александр,
комитета партии, ополченец;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Ленинграде тоже в канце-
лярии Александр, к-та, одновременно членом Совета РСД;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
в Ленинграде членом РСДРП и членом Ленинградского исполкома, членом
ВЦИКа первого созыва;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. до 1918 г. в
Алекс, к-те, с апреля 1918 г. во Владивостоке зам. дир. наруниверсите-
том, одновременно зав. отд. труда земли до 1920 г. С 1920 г. в област-
ном Владивостокском пр-ве коалиц. Председ.;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с декабря по
январь без работы. С января 1921 г. членом учредит, собрания Д. Вост, в
качестве министра юстиции, при правительстве Краснощекова и Ники-
форова, с 1922 г. судебный поверенный в коллегии защитников при Д.В. и
советском правительстве. С 1923 г. юрисконсульт Владивост. к-ры Далъ-
115
банка, одновременно Дальгостреста, Вегершельской тов.биржи, а также по
совмест. в коллегии защитников до 1928 г. В Дальбанке по 1929 г.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) до революции не судился, арестован был в 1905 г. на 5 дней, в 1919 г.
арестован во Владивостоке Колчаком около 2 месяц., освобожден под по-
ручительство членов земуправы. В 1923 г. арестован Владивост. ГПУ.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) М.Бинасик
Рукопись.
Ns 61
Показания по существу дела
Родился в семье народного учителя, б. крестьянина, начальное об-
разование получил в народном училище, среднее в духовном училище
и духовной семинарии (Витебской), так как отец был беден и не мог
отдать в гимназию. По окончании гимназии поступил в Юрьевский
(Дерптский) университет в 1904 г., пробыл там до осени 1907 г. Осе-
нью перевелся в быв. Петербургский университет, который кончил по
физико-математическому факультету в 1909 голу, с осени 1909 г. за-
числился студентом юридического факультета и одновременно был
преподавателем женской гимназии и менделеевского училища, но был
снят с должности министерством нар. проев, по политической небла-
гонадежности (окончательно весной 1911 г.). В 1913 г. окончил юри-
дический факультет и поступил помощ. присяжного поверенного.
Политическими вопросами начал интересоваться очень рано, еще
будучи семинаристом состоял в полулегальной группе семинаристов и
гимназистов, имел связь с революц. (с.-д.) работниками, читал «Ис-
кру». Вступил в РСДРП еще в 1904 (в дерптско-юрьевекую группу),
принял активное участие в революционном движении, работал в со-
циал-демократической организации в Вильне (совместно с большеви-
ками, между прочим, в то время работали со мною в одном коми-
тете гг. Фрумкин и Сольц — нынешний член ЦКК ВКП(б)). Я лично
работал, главным образом, в качестве партийного организатора и аги-
татора в Виленской окружной организации, среди рабочих Сморгони,
Ошмяны и др. городов Вилен, губ. Потом уже как определившийся
меньшевик работал в Юрьеве в 1907 г., после 1907 г. фактически ото-
шел от партийной работы (хотя и работал в б. Петербурге в некоторых
рабочих организациях). Вновь начал свою работу в Февральскую рево-
люцию в качестве члена Совета рабоч. и солд. депутатов (прямых обя-
занностей непосредственно не нес). Со времени Октябрьской револю-
ции вновь отошел от политической работы, так как Октябрьскую ре-
волюцию считал ошибочным движением. Но ввиду массового стихий-
ною характера этого движения я боролся против него. Вновь вернулся
116
к политической работе в колчаковскую реакцию, когда я был аресто-
ван по подозрению в большевизме. После свержения Колчака и из-
вестного японского выступления в Приморье (4-5 апреля 1920 г.) на-
ша тогдашняя Владивостокская организация работала совместно (ко-
ординированно) с коммуиистич. организацией, в частности лично я
принял назначение в областное правительство (вернее, в совет управ-
ления) лишь после согласования с тогдашним коммунистическом
центром в Приморье и работал совместно и согласованно с коммуни-
стами (вошли в этот совет управляющих Никифоров, Шумилов и др.).
Избран был в народное собрание Приморья по единому списку с ком-
мунистами. После того как цель местного правительства — объедине-
ния Дальнего Востока была достигнута — работал в качестве чл. учре-
дит. собрания и некоторое время в правительстве Д. В. Республики
(коалиционном с коммунистами) — в 1921 г.
Уже к концу этого периода начали намечаться расхождения мои с
меньшевизмом и, когда задача будущего Д. В. Республики была дос-
тигнута и стало возможным соединение Д. Востока с советской Рос-
сией, я пришел к убеждению, что дальнейшая роль социал-демокра-
тии меньшевизма может быть ролью контрреволюционной, а потому
еще до присоединения Д. В. к Сов. России вышел из подчинения
меньшевиков официально и оповестил об этом публично в печати. Ре-
шил искренно и честно работать под руководством доказавшей правиль-
ность своей партии ВКП(б) на пользу рабочего класса в своей профессио-
нальной работе, используя свои знания в советском аппарате. Сначала ра-
ботал юристом, впоследствии, когда, по моему мнению, юриспруденция
сыграла свою роль, решил рабогать в области легкой промышленности,
используя свои знания по физико-матем. факультету и свои общеэконо-
мические знания (раньше занимался в этой области).
Рукопись.
№ 62
Постановление
(об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения)
1930 года, декабря « » дня, я, ст. уполномоченный 2 отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 102976 по
обвинению гр-на Бинасика Мячсслава Степановича в том, что он вхо-
дил в к.-меньшевистскую партию, поставившую себе задачей, совме-
стно с другими к.-р. организациями (ТКП и Промпартией), свержение
Советской власти с помощью интервенции.
Гр. Бинасик, как член меньшевистской организации, по поруче-
нию меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кро-
ме партийно-меньшевистской работы, проводил вредительство в на-
родном хозяйстве, подготовляя этим самым благоприятную почву для
интервенции.
117
Гр. Бинасик за свою к.-р. деятельность получал деньги от организации.
Принимая во внимание, что гр. Бинасик достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Привлечь гр-на Бинасика Мячеслава Степановича в качестве обви-
няемого по ст.ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения
уклонения от суда и следствия содержание Бинасика под стражей.
Ст.уполномоченный /Наседкин/
Согласен: Нач. 2 отделения ЭКУ /Дмитриев/
Утверждаю: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Настоящее постановление мне объявлено: 8 февраля 1931 г. М.Бина-
сик. Обвинение считаю неправильным, прошу дать возможность его
опровергнут ь. М. Бинасик
Машинопись. Копия.
Там же, т. 23, л. 170, 173-175.
11. Босяцкий Владимир Николаевич
№ 63
Ордер № 6857
ноября 2 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Майорову
Производство ареста и обыска
Босяцкого Владимира Николаевича
По адресу: Арбат. I-й М. Николо-Лесковского пер. д. 3.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать
лицу, на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного
выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ (подпись)
Начальник Оперативного Отдела (подпись)
№ 64
Постановление
(о предъявлении обвинения)
1930 года, декабря «20» дня. Я, ст. уполномоченный 4-го отд. ЭКУ
ОГГГУ — Соколов, рассмотрев след, дело № 102976 по обвинению гр.
Босяцкого Владимира Николаевича
Нашел,
118
что гр. Босяцкий В.Н., будучи зам. зав. управления промтоваров
Heiггросоюза, входил в состав к.-р. вредительской организации Цен-
тросоюза, осуществляя ряд вредительских актов, направленных к рас-
стройству снабжения населения промтоварами.
Принимая во внимание, что в означенном преступлении гр. Бо-
сяцкий В.Н. достаточно изобличается имеющимися в деле сознания-
ми других участников этой к.-р. вредительской организации, а потому
руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил
привлечь в качестве обвиняемого гр. Босяцкого В.Н., предъявив
ему обвинение по 58 п. 7 ст. УК РСФСР
меру пресечения — содержание под стражей — оставить в силе.
Ст. уполномоченный /Соколов/
Согласен: пом.нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Утверждаю: пом.нач. ЭКУ ОГПУ /Молочников/
Настоящее постановление мне объявлено. М.Босяикий
Машинопись. Копия.
№ 65
Протокол допроса
1930 г. ноября месяца 3 дня, я ст. уполномоченный отдела ОГПУ
Соколов, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Босяцкого
Владимира Николаевича и на первоначально предложенные вопросы
он показал
1. Фамилия Босяцкий.
2. Имя, отчество Владимир Николаевич.
3. Возраст (год рождения) 1891 г. рожд.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): гор. Харьков (б. дворянин).
5. Местожительство (постоянное, последнее) Арбат, Малый Нико-
ло-Песковский, д. 3, кв. 1.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) экономист
сектора снабжения Мособлторготдела.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) разведен
(б. жена Липицкая Елизавета Александровна служит в ЦСУ) мать 60 л.,
брат Дмитрий Николаевич 37 л., с 1912 г. за границей.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) у отца была дача и сад в Белгородск. уезде,
был присяжным поверенным.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) 4 курса Моск, госуд. университе-
та по физико-математическому факультету.
119
10. Партийность и политические убеждения в 1911-12 г. участво-
вал в РСДРП.
11. Где жил. служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в Москве
учился в университете, давал уроки в старой армии в Артиллерийской
бригаде вольно-определяющим 1-го разряда;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года был на Западном
фронте, 2-й Гренадерский парк Артбригады, Ивангородский тяжелый ди-
визион в чине поручика;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось то же на фронте во 2-й Гре-
надерской артбригаде;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
то же на фронте;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. то же до
февраля 1918 г.;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день в Москве в
продкомитете, уехал в Сибирь при Колчаке, был в П-ой отд. осадной ди-
визии поручиком до 1919 г., в Иркутске в Ц-зе экономистом до 1929 г. С
III—1920 г. по 1922 г. в Кр. армии ком. батареи и артдивизиона на Вост,
фронте, с 1922 г. Ц-зе зам. зав. у пр. промт. с 1930 г.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) Босяцкий
Рукопись.
№ 66
Показания
В.Босяцкого от 25 февраля 1931 г.
Я начал работать в Центросоюзе с апреля 1922 года, почти непо-
средственно после демобилизации из Красной армии. Примерно через
год по поступлении на работу круг моей деятельности определился
довольно четко: я занимался планированием оперативно-финансовой
деятельности сначала одного из отделов (а именно бакалейного) Цен-
тросоюза, а затем нескольких, и в конце концов (примерно начиная с
1925 года) работал над составлением сводных торгово-финансовых
планов всего Центросоюза. По этой работе мне систематически при-
ходилось сталкиваться с К.Г.Петуниным. В разговорах с ним, особен-
но в разговорах, относящихся к 1927 г., я часто замечал с его стороны
желание выявить мое отношение к переживаемому нами хозяйствен-
но-политическому моменту. Петунии никогда ничего не говорил пря-
мо, касался различных вопросов как-то вскользь, во всем чувствова-
лось желание, чтобы оценку положения дал я сам. Я не уклонялся от
120
разговоров, но ничего конкретного в то время они еще не заключали.
6/IX—27 г. я попал в автомобильную катастрофу и надолго выбыл из
строя. К работе возвратился лишь в августе или сентябре 1928 г. и
первое время находился в настолько плохом физическом состоянии,
что с трудом высиживал даже служебные часы. Сейчас точно не пом-
ню, не то в декабре 1928 г. или в январе 1929 г. К. Г. Петунии, когда я
был у него в кабинете, вновь вернулся к разговорам на общеполитиче-
ские темы, причем на этот раз говорил с необычной для него в таких
беседах определенностью и резкостью, особенно подчеркивал все
ухудшающееся продовольственное положение городов и затруднения в
области снабжения. Я соглашался с ним, говоря, что правильность его
оценки положения для меня особенно понятна, т.к. я как бы фотогра-
фирую две даты — сентябрь 1927 г., когда я попал в больницу, и мо-
мент, когда почти через год я из нее вышел. Не буду передавать всех
подробностей этого разговора, они не так уж существенны, но в ре-
зультате беседы он предложил мне вступить в меньшевистскую орга-
низацию, способствуя ей в достижении поставленных целей, как вре-
дительскими действиями по моей работе в Центросоюзе (в это время
планы завоза промтоваров и в некоторой части гендоговоры с про-
мышленностью), так и помощью ему, Петунину, по работе в военной
ячейке, о целях и задачах которой он мне вкратце сообщил, и кроме
того дал прочесть нечто вроде положения о военных ячейках, которое
я прочтя тут же возвратил обратно Петунину. Между прочим, при
этом моем первом конкретном разговоре с Петуниным, я указал ему,
что удобно ли с точки зрения политической, а также по соображени-
ям конспирации, мне, быв. белому офицеру, хотя бы и служившему
после в Красной армии, принимать участие в меньшевистской воен-
ной организации. Он мне ответил, что это не имеет значения, тем бо-
лее, что в прошлом я являлся членом меньшевистской организации.
Я не могу сейчас подробно изложить содержание прочитанного
мною документа, слишком давно это было, и многое конечно ушло из
памяти. Но помню, что в положении указывалось, что в первую оче-
редь надо стремиться привлекать бывших членов социалистических
партий, но не смущаться, включая в военные ячейки б. офицеров,
лиц, имеющих специальное военное образование, и комсостав запаса
Красной армии, хотя бы привлекаемые и нс имели определенной по-
литической физиономии. Для последней категории лиц могли быть
представлены определенные денежные суммы, которые вообще могли
расходоваться как на вербовку членов организации, вступающих в нее
по соображениям материального порядка, так и на другие надобности
военной организации. Из положения и из слов Петунина ясно выте-
кала особая необходимость поддержки всякого рода крестьянских
волнений. Вообще, как непосредственно из разговоров с Петуниным
и прочитанного мною документа, так и из дальнейшего слышанного
мною, крестьянским волнениям, их развитию и поддержке придава-
лось первостепенное значение.
121
Из разговора с Петуниным выяснилось, что в организацию им,
кроме меня, вовлечены Б.И.Николаевский, А.В.Лапин, позже Гинз-
бург из ГГЦ. Мною лично завербованы Мордкович, Лобачев, Маурин
(который уже до разговора со мною кем-то был информирован о по-
ложении дела) и Матеранский, который хотя и не давал ясного и не-
двусмысленного ответа о своей позиции, но считался всеми входящим
в состав организации. В начале 1929 г., точно не помню, не то в фев-
рале, не то в марте, Петунии сказал мне, что он возьмет меня на соб-
рание. Мы поехали на центросоюзовской машине до Брестского во-
кзала, там отпустили машину, затем прошли пешком вокзал, в Пет-
ровском парке сели на такси, проехав на котором снова вышли и ско-
ро вошли в какую-то дачу. На собрании присутствовали человек 20—
25. С докладом о целях и задачах военной организации выступил
Шер. В общем он в своем докладе несколько более пространно изло-
жил то, что я уже знал из рассказанного мне Петуниным и прочитан-
ного мною документа. Председательствовал на собрании Залкинд.
Кроме этих двух лиц, я видел М.П.Якубовича, Шеханова, с которым в
то время, хотя и не был еще знаком, но знал его в лицо, Машкова (из
Наркомторга Союза), Виноградского. Кто еще был на собрании, сей-
час не помню. Перехожу к деятельности Центросоюзовской ячейки.
В начале собрания членов организации происходили редко и нере-
гулярно, причем большей частью эти собрания собирались в кабинете
Петунина. Но к концу 1929 г., когда перегибы в области коллективи-
зации сельского хозяйства вызвали значительное возбуждение в кре-
стьянских кругах, участились и собрания организации, причем всех
особенно интересовало движение на юге, в частности движение нац-
меньшинств на Сев. Кавказе. На собраниях делались обычно доклады,
часто очень подробные о хозяйственно-политической и общеэконо-
мической конъюнктуре, заслушивалась информация с мест. Доклады
и сообщения нередко производились лицами, которые даже не подоз-
ревали, где они находятся. Так, например, помню доклад кого-то из
работников Севкавкрайсоюза, которого просили доложить о финансо-
вом положении сети, а затем всякого рода вопросами, дополнительно
задаваемыми, выясняли настроение кавказского казачества и кресть-
янства, степень серьезности движения нацменьшинств и т.д. Часто
доклады (даже большей частью) делались самим Петуниным. Раз или
два выступал Некрасов. Одно из сообщений был сделано Фишгенлле-
ром, но, состоял ли он членом организации, не знаю. Для обучения
членов организации должны были использоваться различные легаль-
ные военные кружки. Особенно много разговоров было о необходи-
мости наладить самую тесную связь с организациями при других учре-
ждениях, но дело этой связи налаживалось неудовлетворительно. Бо-
лее или менее постоянная связь существовала с теми организациями,
которые были организованы при органах, которые по ряду своей ра-
боты были близки к Центросоюзу. Связь с ячейкой Госбанка поддер-
живалась непосредственно Петуниным.
122
С Наркомторгом Союза был связан я, через Машкова и Залкинда,
который являлся руководителем Наркомторговской организации.
Машкова и Залкинда я дважды видел на собраниях Центросоюзов-
ской ячейки, там же я как-то видел Виноградского, руководителя
ячейки Госплана Союза. Один раз — Иоффе, но точно не знаю, в ка-
честве кого он был.
Перехожу к вопросу о деньгах. Все необходимые и видные суммы
выплачивал всегда сам Петунии. Я от Петунина получил неполные
шесть тысяч рублей, но, по-моему, это получение состоялось не в
1928 г., а в 1929 г. Деньги мне были переданы в кабинете Петунина
им самим, причем из полученных мною сумм после, по указанию Пе-
тунина, 1.000 руб. была передана Иоффе, за исправление одного из
пунктов инструкции по гендоговорам, какого именно пункта, сейчас
нс помню, и 3000 руб. — Маурину для проведения различных меро-
приятий в ВТС по переработке производственных программ. Осталь-
ные деньги я передал Мордковичу на вербовку новых членов. От Зал-
кинда я никогда никаких денежных сумм нс получал, равным образом
не передавали мне деньги и другие члены организации.
Прошу считать это показание предварительным, необработанным
и незаконченным.
В. Босяцкий
Допросил: нач. 2-го отд. ЭКУ ОГПУ (Леванов)
Машинопись. Копия.
Там же, т. 23, л. 176, 180-186.
12. Бройтман Роман Яковлевич
№ 67
Постановление
(о привлечении в качестве обвиняемого)
1931 года апреля «1» дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ ОГПУ,
Гончарук М.С., рассмотрев следственный] материал по делу № 102976,
Нашел,
что гр-н Бройтман Роман Яковлевич, являясь экономистом Конъ-
юнктурного бюро Госплана СССР, вступил в контрреволюционную
организацию, охватившую ряд гос. учреждений и находившуюся под
руководством меньшевистского партийного центра в СССР, финанси-
руемую из заграничных источников, установившую контакт с др.
контрреволюциошпями организациями (Промпартией и ТКП) и по-
ставившую своей задачей свержение Соввласти и замену ее буржуаз-
ной диктатурой, путем подрыва народного хозяйства (вредительство)
извнутри, подготовки и помощи интервенции извне; что гр-н Бройт-
123
ман Р.Я. входил в ячейку этой организации при Госплане СССР, осу-
ществляя вредительство по линии последнего.
В вышеизложенном гр-н Бройтман РЛ. достаточно изобличается по-
казаниями других обвиняемых, а потому и руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
Бройтмана Романа Яковлевича привлечь в качестве обвиняемого
но 58-7, 58-10 и 58-11 ст. ст. УК, избрав в отношении его мерой пре-
сечения способов уклонения от следствия и суда — содержание под
стражей.
Уполномоченный (Гэнчарук)
Согласен: нач. IV отд. ЭКУ ОГПУ (Дмитриев)
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ (Прокофьев)
Настоящее постановление мне объявлено Р.Я. Бройтман
Машинопись.
№ 68 ' '
Протокол допроса
1931 г. апреля месяца 12 дня, я, уполном. 3 отд. ЭКУ ОГГГУ Гонча-
рук, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Бройтмана Р.Я.
и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Бройтман.
2. Имя, отчество Роман Яковлевич.
3. Возраст (год рождения) 1895 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): из г.Каменец-Подольский, сын адвоката,
еврей, гражданин СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) г. Москва, Б. Полянка
37, кв. 12.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Госплан
СССР, член-сотрудник группы сводки центрального планового бюро.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Жена
Мальвина Моисеевна Пистрак — врач (адрес мой), мать Мальвина Мар-
ковна Бройтман — домохозяйка (Б. Полянка 39, кв. 4.), дочь Алла (3-х
месяцев от роду).
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) никакого имущества не имел и не имею (кро-
ме домашних вещей).
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) окончил гимназию в 1913 г. и вуз
в 1926/27 г. (ин-т им. Плеханова).
10. Партийность и политические убеждения беспартийный, до 1921 г.
чл. РСДРП (меньшевиков) с 1917 г.
124
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. учился,
занимался уроками;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года то же;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось был членом совдепа и испол-
кома его в г. Каменце-Под., членом совета общественных организаций;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
то же, кроме того вел профсоюзную работу и в последний дооктябрьский
период был председ. продуправы;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. был в г. Ка-
менце-Под., где власти сменяются часто. В начале принял октябрьскую
революцию пассивно, затем был членом род ком а, участником ряда от-
ступлений и наступлений красных, участником Партизанск, отряда;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день до 1923 г. в
продол, чл. кал. Упродком, Видобкомгуба, с 1925 г. в Госплане СССР,
статработ, член-сотрудник, член президиума секции (в Ком-me). В пери-
од петлюровщины и польской оккупации был членом ком-ma помощи по-
громным евреям, дважды был арестован, при Пилсудском скрывался.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
К военной службе. На учете к/военнообязанный в 4 или 5 отд. милиции.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) Р.Я.Бройтман
Рукопись.
№ 69
Показания по существу дела
По существу предъявленного мне обвинения заявляю, что ни в ка-
кую контрреволюционную организацию не вступал и об ее существо-
вании не знал. Работу свою в Госплане СССР проводил в полном со-
ответствии с интересами социалистического развития народного хо-
зяйства и, если в 1926 году при составлении контрольных цифр стоял
за несколько сокращенный темп капитального строительства, то спус-
тя полгода я от этой ошибки отказался и во всей моей последующей
работе руководствовался решениями партии и правительства. Показа-
ния других обвиняемых, меня якобы изобличающие в принадлежно-
сти к контрреволюционной организации и во вредительстве, являются
ничем немотивированным оговором и сплошным вымыслом. С этими
показаниями (Громана) в выдержках, приведенных в обвинительном
акте по делу Громана и др., я знаком. Постановление о привлечении
меня в качестве обвиняемого мне предъявлено.
Р.Я.Бройтман
125
Допросил: уполномоченный М.Гончарук
Рукопись.
№ 70
Определение № 4-796/60
Военная коллегия Верховного суда СССР
В составе: Председательствующего генерал-майора юстиции Кост-
ромина
членов: полковника юстиции Довальцова
и подполковника юстиции Чепура
рассмотрели в заседании от 2 августа I960 г.
протест Главного военного прокурора на постановление Коллегии
ОГПУ от 25 апреля 1931 года, по которому был заключен в места ли-
шения свободы сроком на 5 лет с конфискацией имущества —
Бройтман Роман Яковлевич, 1895 года рождения,
уроженец гор. Каменец-Подольска, до ареста 1 марта 1931 года ра-
ботал в Госплане СССР — сотрудником группы сводки центрального
планового бюро.
Он же, Бройтман, на основании постановления той же коллегии
ОГПУ от 2 апреля 1934 года был выслан в Горьковский край на остав-
шийся срок.
Заслушав доклад тов. Чепура и заключение пом. Главного военного
прокурора подполковника юстиции Беляева о прекращении дела за отсут-
ствием состава преступления, Военная коллегия Верховного суда СССР
Установила:
Бройтман обвинялся в том, что он, являясь участником меньшеви-
стской контрреволюционной организации, занимался вредительской
деятельностью в области планирования.
В протесте Главного военного прокурора ставится вопрос об отме-
не вышеуказанных постановите ни й в отношении Бройтмана и прекра-
щении о нем дела за отсутствием состава преступления, так как он
был репрессирован необоснованно.
Обвинение Бройтмана в антисоветской деятельности основано на
показаниях осужденных по другим делам Громана, Вишневского, Бух-
ман и Зсйлингера. Сам Бройтман свою вину в антисоветской деятель-
ности не признавал в 1931 году, не признает себя виновным и в на-
стоящее время. Бройтман утверждает, что он ни в какую контррево-
люционную организацию не вступал и о ее существовании нс знал.
Свою работу в Госплане СССР проводил в полном соответствии с ин-
тересами государства. Показания вышеназванных осужденных в отно-
шении Бройтмана, говорится в протесте, не внушают доверия, так как
они не конкретны, а кроме того, наряду с Бройтманом эти лица на-
звали участниками коигррсволюционной организации Пистрака, Шу-
126
ба, Базарова и Зейлингера, из которых трое первых виновными себя
не признали, а последний реабилитирован.
В КГБ при Совете Министров СССР компрометирующих данных
на Бройтмана не имеется.
Проверив материалы дела и дополнительного расследования и на-
ходя протест правильным и обоснованным, Военная коллегия Верхов-
ного суда СССР
Определила:
Постановления коллегии ОГПУ от 25 апреля 1931 года и от 2 апре-
ля 1934 года в отношении Бройтмана Романа Яковлевича отменить и
дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления.
Председательствующий (Костромин)
Члены (Довалъцов)
(Чепура)
Рукопись на бланке.
Там же, т. 23., л. 201, 203, 349.
13. Быховская Мария Борисовна
№ 71
Ордер № 8197
января 2 дня 1931 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Генде
Производство арест
Быховская Мария Борисовна
По адресу: Комендатура ОГПУ
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
зам. председателя ОГПУ Г. Я года
начальник оперативного отдела /подпись/
№ 72
Протокол
очной ставки Быховской Марии Борисовны
и Волкова Ивана Григорьевича
от 08.01.31
Волков Ив. Григ.
Вопр. Состояла ли Быховская в составе РСДРП?
127
Да, состояла.
Имела ли какое-либо отношение Быховская к вечерам партийной тех-
ники ?
Да, имела.
Приведите пример участия Быховской в делах партийной техники.
Осенью 29 г. на квартире у Штерна я, Гринцер и Быковская печа-
тали на гекгографе документы.
Быковская Мар. Борисов.
Никогда в РСДРП не состояла.
К партийной технике отношения не имела.
Отрицаю категорически. М. Быховская
Рукопись.
№ 73
Показания по существу дела
Родилась в Москве в 1900 г., отец служил за много лет до револю-
ции и после революции в Ярославском Костромском земельном банке
в должности архитектора и землемера банка; мать работала дома, как
зубной врач. Начала учиться в 1908 г. в гимназии б. Потоцкой В.В.,
каковую и окончила в 1917 г. (8 кл.) С февраля 1916 г. принимала уча-
стие в кружке (подпольном) руководимым 2-мя тогда большевиками —
Кириком Ник. Левиным и Вал. Фед. Переверзевым. Оба эти руково-
дителя были тогда (попеременно) воспитателями Сергея Коновалова
(сына министра). Основное место сбора был дом Коновалова. В этом
кружке принимали участие ученицы 7-8 кл. гимназии б. Потоцкой (в
т.ч. Етена Малиновская и я) и так же мужская молодежь гимназии б.
Флерова — Лев Пав. Малиновский, Сергей Коновалов и др. и Быхов-
ский (ученик Коммер. Алекс, училища). Основная работа кружка бы-
ла изучение полит, экономии, но в кружке обсуждались и др. вопро-
сы, например, вопрос об искусстве.
В начале августа 1917 г. поступила на работу в районный Сокол.
Совет К. и С. деп. и была направлена на культурно просветительскую
работу на фаб. «Богатырь». В культ, проев, работе на «Богатыре» я
сталкивалась с тогда бывш. меньшевиками — Крановым и Жаровым.
В школе (вечерней рабочей), организованной мною, был мною при-
глашен для работы мой будущий 1-й муж Наум Вик. Быховский, ко-
торый состоял тогда в партии интернационалистов-объединенцев, в
последствии после распада этой партии перешедший к меньшевикам.
После работы на «Богатыре» всю весну и половину 1918 г. работала
биб-рем в Мос. гор. совете профсоюзов, разборке биб-ки — б. Дво-
рянского собрания.
С этой работы перешла на [заботу в профсоюз служащих советских
и торгово-пром, учреждений на работу по заведованию центральным
128
клубом. После работы в профсоюзе совторгслужащих в 1919 г. работа-
ла разъездным инструктором в Ц. культводе (проф. водников) и в
книжном складе <Культура и Свобода» по комплектованию биб-к.
После полугора годичного перерыва (из-за рождения и после
кормления моей первой дочери) поступила в 1921 г. в МОНО на рабо-
ту по внешнешкольному воспитанию в детской колонии в Хорошев-
ском Серебряном бору.
С марта 1922 поступила на работу в ВСНХ СССР в ЭКУ в качестве
делопроизводителя, где и проработала по день ареста т.е. до 03.01.31.
Постепенно повышалась по работе — сперва делопроизводителем, по-
том секретарем председателя, завед. делопроизводством, личным сек-
ретарем Штерна и наконец с апреля 30 г. на работе экономиста в
СФП по текстильной группе.
Летом 26 г. работала в ВСНХ СССР в качестве секретаря комиссии
т. Пятакова по составлению контр, цен на 26/27 гг., и по работе этой
комиссии начала работать со Штерном, бывшем тогда зам. предом
этой комиссии. По окончании работы ком. по к.ц. с осени 26 г. пере-
шла на работу в отдел Фин. Пол., руководимый Штерном в качестве
завед. делопроизводством и потом с 28 г. в качестве личного секретаря
Штерна до начала апреля 1930 г. О том, что Штерн был до 1918 г. (
даже не помню, а указываю приблизительно) меньшевиком мне было
известно. В отделе Фин. Пом. у Штерна из б. меньшевиков работали:
1) Ив. Гр. Волков, 2) Соловейчик, б. меньшевиком до революции, 3) Бе-
лоцерковский же, б. меньшевик до революции (об этом я узнала
очень недавно уже во время процесса).
Из числа бывших меньшевиков по ВСНХ мне были известны — Авру-
скин, Саудо и Тонховский, арестованные в 1923 г., и Леля Гинзбург.
Кроме того, в ВСНХ работали б. меньшевики (и все об этом зна-
ли) старик Гринцер Як. М., Соколовский, а Гинзбург Аб. М., К.И. Ра-
бинович, А.И.Рабинович с молодым Гринцером и Резниковым встре-
чались на работе в ВСНХ, и непосредственно деловые отношения с
ними у меня были в особенности с тех пор, я стала работать как эко-
номист. Политические убеждения этих работников мне не известны.
Вторично я вышла замуж за Перелешина Александра Дмитриевича в
1924 г. в г. Енисейске, куда я приехала к нему в ссылку, на время мое-
го отпуска. Пе реле шин был арестован в ноябре 23 г. у меня на кварти-
ре и привлечен по ст. 68. Перелешину была дана ссылка на 3 года в
Сибирь, в Енисейск. Но т.к. Перелешин никогда меньшевиком не был
и искренно хотел работать, о чем он написал в 24 г. в своем заявле-
нии в ГПУ, прося пересмотреть его дело. Коллегия ГПУ ссылку в
Енисейске заменила Перелешину запрещением проживать в городах,
где имеются высшие учебные заведения. Остаток ссылки Перелешин
(l1/: года) провел в г. Твери, где работал все время по пребывании там
в губземуправлении. Мои посещения у Штерна на квартире при его
жизни все (за исключением одного) носят исключительно деловой ха-
рактер. Всего при его жизни я была у него в квартире на Никитском
5 - 1307
129
бульваре 3 раза: 1) первый раз по его распоряжению я завезла ему по-
сле работы (захватив моего ребенка из детсада) служебные бумаги, т.к.
он ушел домой раньше. Первый раз я была у Штерна в 26 году. В этот
раз. кроме жены Штерна, я никого не видела. 2) Второй раз Штерн,
увидев меня на службе во время моего декретного отпуска (перед ро-
дами) и не имея возможности сказать со мной ни слова, т.к. чем-то
был занят, просил меня зайти к нему домой. Это было приглашение
уже не делового характера, а товарищеского. Я была у него в апреле
28 года. Застала я Штерна занятого отредактированном перевода, при-
несенного ему Куниным Л.И. Он долго работал и, когда я уже хотела
уходить (мне в положении было трудно сидеть так долго) он со мной
недолго поговорил, расспросив у меня о моем состоянии. В этот раз,
кроме Кунина, я застала у Штерна Вчерашнего.
3) Третий раз у Штерна я была вместе с партийцем секретарем от-
дела, когда он был болен ( тоже в 28 г., осенью) и отвезли ему дела.
На новой квартире при жизни Штерна я была 2 раза (на Садово-
Кудринской).
1) Раз, когда по списку, разрешенному врачом Кремлевской боль-
ницы, он просил меня привезти с квартиры ему в больницу книги и
дела ( лето 29). На квартире Штерна никого не было, кроме сторо-
жившей дом старухи.
2) Раз Штерн вызвал меня к себе, вернувшись на один день из Уз-
кого, где он проводил отпуск, и просил привести ему планы не то го-
довые, не то за квартал — это было в октябре 29 г. Он не хотел, чтобы о
его приезде узнали на службе все и не стали бы его тормошить с делами.
Была на этот раз утром и никого у него не застала.
После смерти Штерна я была на его квартире 2 раза. Один раз
привезла по просьбе жены переданные через Вчерашнего вещи по-
койного Штерна, оставшиеся в больнице. Вместе со мной просматри-
вать вещи поехал также секретарь Ком. по мобил, внутр, рес. Паукин,
но из больницы на квартиру вещи на автомобиле я привезла сама. У
жены Штерна были — Вчерашний, какая-то Быховская и еще одна
женщина и мужчина — фамилию не помню. (Как будто, кто-то из их
близких, кажется ее брат).
2) Раз я была у жены Штерна в октябре, узнав о том, что у нее нет
домработницы и болеет ребенок — я зашла ее проведать и порекомен-
довать ей няню.
04.01.31. М. Быховская
Рукопись.
№ 74
Протокол допроса
17 апреля 31 г. допрашивал в качестве обвиняемой гражданку
и на первоначально предложенные вопросы она показала
130
1. Фамилия Быховская-Аронова.
2. Имя, отчество Мария Борисовна.
3. Возраст (год рождения) 1900 г. 13 февраля.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): ур. гор. Москвы.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Петровка 19, кв. 33.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) ВСНХ
СССР, сектор финансовой политики, экономист с 22/XII 30 г. Промбанк.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) замужняя.
Муж Ал-др Дмитриевич Перелешин (безработный).
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников).
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) среднее, незаконч. высшее.
10. Партийность и политические убеждения б/п.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. училась;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года то же;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось то же;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
сочувствовала большевикам, выполняла поруч. Московского к-та;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. работала в
Московском совете и красной сестрой;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день на разной работе.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) нет.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /подпись/
Рукопись.
№ 75
Показания
Быховская-Аронова М.Б.
В связи с обсуждением в отделе финансовой политики ВСНХ
СССР вопроса о вложенных в капитальное строительство на IV кв.
29/30 г. возник ряд вопросов в связи с тем, что «головка» отдела (куда
входили не только заведующий отд. Штерн А.Б. и его помощники —
Гордон, Белоцерковский, Бирбраер, а также и члены партии тт. Ро-
нин и Абезгауз) считала намечаемые темпы вложений завышенными
и на совещании было решено настаивать на занижении темпов вложе-
ний, в частности на IV кв. 29/30 г. Это предложение отд. фин. пол.
было отклонено т. Куйбышевым, и темпы вложений в планах были
утверждены и проведены в жизнь в соответствии с директивой выс-
ших правит, органов.
5'
131
Так как. работая личным секретарем у А.Б.Штерна, я находилась
(сидела) в его кабинете, все эти разговоры мне были известны.
После одного из таких совещаний (приблизительно в конце сен-
тября 1929 г.) Штерн мне сказал, что он продолжает считать темпы
завышенными, а также считает неправильными темпы коллективиза-
ции, проводимые партией. Он сказал мне, что «правые» коммунисты
также борются против завышенных партией темпов и что в ВСНХ
также есть группа лиц, считающая нужным бороться против непра-
вильных темпов, как индустриализации страны, так и ее коллективи-
зации, т.к. эти темпы могут привести страну к краху.
В конце октября или в начале ноября Штерн на службе же попро-
сил меня прийти к нему на квартиру и на помощь ему отпечатать лис-
товку на тему о неправильных темпах. Так как я тогда находилась под
большим влиянием личности Штерна и т.к. я видела, что вопрос о
темпах волнует и наших партийцев и возбуждает сомнения у них —
мне тогда казалось, что, поскольку вопрос о темпах не обсуждается
советской печатью, такая листовка должна принести пользу и повли-
ять на (как мне тогда казалось) неправильности во взятой линии ин-
дустриализации и коллективизации.
Вечером того же дня я пошла к Штерну на квартиру, где застала
Волкова Ив. Гр. и Гринцера А.Я. и помогла им размножить в количе-
стве 200 экз. до моего прихода еще заготовленную листовку, написан-
ную от руки специальными чернилами, на гектографе. Содержание
листовки состояло в том, что она указывала на то, что партия взяла не-
правильные темпы как в области индустриализации, так и коллективиза-
ции, и заканчивалась призывами к борьбе против неправильных темпов.
Начиналась листовка с обращения «Товарищи!» и носила такой ха-
рактер, что была рассчитана на плановых работников.
Моя помощь при напечатании была чисто техническая или, вер-
нее, я делала «черную работу» — раскатывала листы и т.д.
На машинке я печатать совершенно не умею. Никогда от Штерна
я ничего не слышала ни о том, что им проводится вредителыггво в об-
ласти работы отдела, ни тем более ничего он нс говорил мне об ин-
тервенции или вообще борьбе против Соввласти или партии ВКП,
как таковой.
Я никогда, за всю сознательную жизнь, не была против большеви-
ков, наоборот, за все время моей работы с 1917 г. я всегда вела обще-
ственную работу по профсоюзной — месткомовской линии.
В последнее время по настоянию наших партийных товарищей я
была зачислена в продвижение и из секретарской работы переведена
на экономическую работу.
Никогда в жизни я не была меньшевичкой и теперь не считаю себя
таковою.
Сознаюсь, что я глубоко заблуждалась в 1929 году, считая, что
можно вести борьбу против темпов не путем открытых выступлений, а
путем выпуска листовки.
132
Сознаюсь и признаюсь в том, что такая борьба была вредная и из-
лишняя, т.к. темпы индустриализации привели страну к расцвету, а не
к краху, а неправильности в темпах коллективизации были исправле-
ны самой партией (статья т. Сталина).
Никаких больше поручений Штерна такого характера я не испол-
няла и ничего общего с деятельностью этой группы, о которой он го-
ворил и в которую входил Волков и Гринцер, я никогда не имела и о
деятельности их ничего не знаю.
Попрошу полное раскаяние в своем заблуждении и прошу разрешить
мне работать и зарабатывать для моих двух детей и их воспитывать.
17.04.31. М. Быховская
Допросил: Уполномоченный III отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Рукопись.
№ 76
Постановление
(о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения)
1931 года, апреля «22« дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ
ОГПУ Радищев, рассмотрев след, дело по обвинению гр-ки Быхов-
ской М.Б. в преступлениях, предусмотренных 58-10, 58-11 ст. ст. УК
Нашел:
Гр-ка Быховская М.Б., будучи связанной с членом Союзного бюро
ЦК РСДРП по его поручению принимала участие в печатании и раз-
множении к.-р. меньшевистской литературы. Гр-ка Быховская М.Б.
достаточно изобличается в изложенном, как показаниями других об-
виняемых, так и собственными признаниями, а потому руководству-
ясь 128 ст. УПК
Постановил:
Гр-ку Быховскую Марию Борисовну привлечь в качестве обвиняе-
мой, предъявив ей обвинение по 58-10 и 58-11 ст. ст. УК и мерой пре-
сечения способов уклонения от следствия и суда избрать содержание
под стражей.
Уполномоченный
Согласен: нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ
Постановление мне объявлено
22/IV 31 г.
Машинопись. Копия.
Там же, т. 23, л. 204, 211-218.
/Радищев/
/Дмитриев/
/подпись/
М. Быховская
133
14. Вишневский Николай Михайлович
№ 77
Ордер № 5274
август 1930
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ
Производство ареста и обыска
Вишневского Николая Михайловича
По адресу: Б. Новинский пер., д. 3, кв. 55 / быв. 67.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать яйцу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ /подпись/
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 78
Протокол допроса
Вишневского Николая Михайловича
от 26/IX-30
Допросил: пом. нач. IV отд. секретного отдела ОГПУ Черток.
Признавая единственно правильным путь прямого и полного по-
литического разоружения и считая необходимым дать чистосердечные
показания сообщаю следующее:
1. К группировке Громана я примкнул в 1926 году. В группировку
меня вовлек Громан, знающий меня с 1909 года. Группу Громана я
считаю контрреволюционной группировкой. Политическая установка,
объединяющая участников группировки Громана, выражалась в ос-
новном в следующем:
а) Убеждение в неизбежности замедления темпов развития народ-
ного хозяйства при переходе от периода восстановительного к перио-
ду реконструктивному.
б) Не препятствование развитию частного сектора в городе и де-
ревне путем применения специальных мер административного харак-
тера. Вытеснение его, частного сектора, только по мере развития
обобществленного сектора.
в) Группа считала желательным победу умеренных (правых) эле-
ментов. Все, что привело бы, по мнению группировки, к изменению
политики в духе группы, к предоставлению политической свободы для
демократических элементов в стране.
Группировка мыслила, что в случае победы умеренных элементов
ВКП(б), Громан будет призван к осуществлению своих идей в области
планирования народного хозяйства.
134
На собраниях группировки присутствовали следующие лица: Гро-
ман, я — Вишневский, Бухман, Бройтман, Пистрак, Шуб, Базаров,
Зсйлингер. Собрания происходили на квартире у Громана, Зейлингера
и Бухмана.
Собрания созывались для обсуждения статистико-экономических
вопросов, а именно баланс народного хозяйства, конъюнктурные вопросы
и вопросы, связанные со статистической работой в Госплане и ЦСУ.
На собраниях велись беседы и по вопросам текущей политики в
духе установок, указанных выше.
В процессе этих собраний вырабатывалась общая линия, противо-
стоящая установкам партии, которая проводилась в работах участни-
ков группировки в Госплане.
С Кондратьевым я знаком. Я его видел у Громана один или два
раза. Та позиция, которую занимал Громан за последний период, т.е.
несогласие его со взятыми темпами коллективизации с.-х., неизбежно
должна была его привести к сближению с идеологией Кондратьева.
О существовании ТКП мне ничего не было известно. Также мне
не было известно, что Громан от имени нашей группировки сгруппи-
ровался с ТКП.
Понимание группой Громана путей и темпов развертывания на-
родного хозяйства приводилось в конъюнктурных обзорах, составляв-
шихся Громаном при участии его группы, а также и в контрольных
цифрах, в составлении которых группа также принимала участие.
Работа группировки в Госплане являлась по существу контррево-
люционной, но я не думаю, что участники группировки или сам Гро-
ман сознательно вели вредительскую работу.
Мое расхождение с группировкой Громана началось в июле 1929
года в связи с вопросом о дальнейших путях развития с.-х. Я пришел
к выводу, что изживание возможных трудностей, связанных с недоста-
точным развитием с.-х. может быть изжито лишь на путях еще более
тесной связи с бедняцко-середняцкой частью деревни и развития бо-
лее быстрыми темпами обобществленною сектора. Относясь отрица-
тельно к кулацким хозяйствам, считая, что, базировав все развитие
народного хозяйства на значительном участии кулацких хозяйств, не
даст гарантии изживания имеющихся трудностей. Об этом я делал
спец, доклад в Госплане в июле-августе 1927 года.
Дальнейший мой отход связан с решениями 15-го партсъсзда и в
частности с тезисами доклада тов. Молотова, которые меня убедили в
правильности линии партии в с.-х. В этот момент, т.е. в период 15-го
съезда, идеологические расхождения с группой Громана наметились
только у меня одного. Группа считала, что развитие социалистическо-
го сектора деревни пойдет медленным темпом, что поэтому, на бли-
жайший период времени, нужно нажать на производство всего кресть-
янского хозяйства, в том числе и на кулацкую часть деревни и поэто-
му по отношению к кулацким хозяйствам нельзя применять админи-
стративных ограничений. Вследствие этого группа отрицательно отно-
135
силась к чрезвычайным мерам, проводимым во вторую половину 1927
г., считая, что они, чрезвычайные меры, приведут к дальнейшему обо-
стрению трудностей. Несмотря на наметившиеся у меня разногласия,
я продолжал участвовать в группировке, примерно до середины 1928
года, когда я окончательно убедился в том, что единственно правиль-
ный путь — это быстрейшее обобществление крестьянского хозяйства
и борьба с кулаком. Свои новые взгляды я высказывал Грома ну, и не
заявляя ему, что я с группировкой порываю, я перестал бывать на со-
браниях группы.
Меня перестали также и приглашать на собрания группы. Вместе
со мной в этот момент, т.е., примерно, в середине 1928 года никто не
отошел. Но в дальнейшем, судя по имевшимся у меня разговорам с
Пистраком и Бухманом, они постепенно приходили к пониманию
правильности партийной линии.
После разрыва с группировкой Громана я поддерживал с ним лич-
ные связи, продолжая его посещать на квартире. Из имевшихся разго-
воров с Громаном у меня создавалось впечатление, что он остается на
своих старых позициях.
Записано с моих слов верно, мне прочитано Вишневский
Допроси!: Ст. Уполн. 9 Отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
№ 79
Протокол допроса
гр. Вишневского Николая Михайловича
от 5/Х—30 года
Допросил: пом. нач. IV отд. Черток.
С осени 1926 года я (Випгневский) являлся участником контррево-
люционной группировки Громана. В группировку меня вовлек Гро-
ман, знавший меня с 1909 года.
Основные политические установки группировки сводились к сле-
дующему:
1. Неверие в возможность быстрого построения социализма в СССР.
2. Отрицание возможностей таких же быстрых темпов для реконст-
руктивного периода и для восстановительного. Разрабатывалась общая
линия в духе указанных выше политических установок.
Эта выработанная общая линия, противоречащая установкам ком.
партии проводилась в работах участников группировки в Госплане и
ЦСУ. Работа участников группировки в Госплане являлась по сущест-
ву контрреволюционной деятельностью.
С момента возникновения правого уклона в ВКП(б), взгляды груп-
пы по ряду существенных вопросов целиком и полностью совпадали,
а именно: неверие в возможность быстрого развертывания социали-
стического сектора сельского хозяйства, необходимость равнения на
136
узкие места в развитии всего народного хозяйства, невозможность бы-
стрых темпов в реконструктивный период.
3. Отрицание возможностей быстрого развертывания социалисти-
ческого сектора с.-х., а отсюда вытекала установка о необходимости
развертывания индивидуального крестьянского хозяйства.
4. Считалось, что ком. партия, соввласти должны приобщить мел-
кую буржуазию и в первую очередь интеллигенцию к власти. Отсюда
вытекало стремление добиться политических свобод для мелкой бур-
жуазии (свободы слова, печати, собраний и выборов).
На собраниях групп обсуждались ряд вопросов, касавшихся работы
Госплана и ЦСУ. Обменивались мнениями и по вопросам текущего
политического характера. В результате обсуждений этих вопросов го-
ворилось о темпах в реконструктивный период, необходимости раз-
вертывания частного сектора.
Группа считала желательной победу правых элементов в ВКЛ(б),
что привело бы, по мнению группы, к изменению политики ВКП(б) в
духе установок группы Громана. Предполагалось, что в случае победы
правых, они, правые, пойдут по пути предоставления политических
свобод для демократических элементов в стране.
Группировка считала, что в случае победы правых Громан будет
призван к осуществлению своих идей в области планирования народ-
ного хозяйства.
На собраниях группировки присутствовали: Громан, я (Вишнев-
ский), Бухман, Бройтман, Пистрак, Шуб, Базаров и Зейлингер. Соб-
рания происходили на квартире у Громана, Бухмана и Пистрака.
О существовании «Трудовой Крестьянской партии» (ТКП) мне ни-
чего не было известно. Также мне неизвестно, что Громан от имени
нашей группировки блокировался с ТКП.
Записано с моих слов верно: Вишневский
Допрашивал пом. нач. IV отд. Черток
Рукопись.
№ 80
Постановление
(о привлечении в качестве обвиняемого)
1931 года апреля i6 дня. Я, ст. уполномоченный 3 отделения ЭКУ ОГПУ'
Гончарук М.С., рассмотрев следственный материал по делу № 102976
Нашел.
что гр. Вишневский Николай Михайлович, являясь научным со-
трудником, завсдывающим группой экономистов статист, сектора Гос-
плана СССР, вступил в контрреволюционную организацию, охватив-
шую ряд государственных учреждений и находившуюся под руково-
137
дством меньшевистского партийного центра в СССР (Союзное бюро
ЦК РСДРПм), финансируемую из заграничных источников, устано-
вившую контакт с другими контрреволюционными организациями,
как то: Промпартией и Трудовой крестьянской партией, и поставил
себе задачей свержение советской власти и замену ее буржуазной дик-
татурой, путем подрыва народного хозяйства (вредительство) изнутри,
подготовки и помощи интервенции извне; что гр.Вишневский Н.М.,
входил в ячейку этой организации при Госплане, осуществляя вреди-
тельство по линии этого учреждения.
Гр. Вишневский Николай Михайлович в вышеизложенном доста-
точно изобличается показаниями других обвиняемых, а потому и ру-
ководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
гр. Вишневского Николая Михайловича привлечь в качестве обви-
няемого по 58-4, 58-7 и 58-11 ст. ст. УК, избрав в отношении его ме-
рой пресечения способов уклонения от следствия и суда — содержа-
ние под стражей.
Ои. уполномоченный /Гончарук/
Согласен: нач. 4 отд. ЭКУ /Дмитриев/
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Настоящее постановление мне объявлено. Н. Вишневский
Машинопись. Копия.
Там же, т. 23, л. 93, 228-237.
15. Волков Иван Григорьевич
№ 81
Ордер № 7439
12 декабря 1930 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Коромыслову
Производство арест, обыск
Волков Иван Григорьевич
По адресу: ул. Герцена, 43/6, кв. 8
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ
Начальник оперативного отдела
Г.Ягода/
/подпись/
138
№ 82
Протокол допроса
1930 г. 14 декабря, я, пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ Апресян Д.З., доп-
рашивал в качестве обвиняемого 1ражданина Волкова Ивана Григорье-
вича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Волков.
2. Имя, отчество Иван Григорьевич.
3. Возраст (год рождения) 1884 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): ур. г. Новоузенска, из мещан, родители
хлебопашцы, русский, сов. гражданин.
5. Местожительство (постоянное, последнее) ул. Герцена, дом 43/6,
кв. 48.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) консультант
финансового сектора ВСНХ СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время,) жена —
Екатерина Георгиевна — дом. хоз., сын Георгий 18 л. и еще трое мало-
летних детей. Сестра Александра Теслева — в Балашове.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) недвижимого имущества не имею.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) окончил вечернюю техн, школу
при Путилове ком заводе в 1903 г.
10. Партийность и политические убеждения б/п. С 1902—1905 член
ПСР; с 1905-20 гг. член РСДРП(м); в 1917 г. член ЦК РСДРП(м).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. жил в
Ленинграде, работал в качестве рабочего на разных заводах; с 1910-14 г.
в Красноярске служил в Переселенческом управлении;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года до 1915 г. там же;
с 1915-16 г. в Красноярске в Потребкооперации; с 1916—1917 г. в Ленин-
граде на заводе, а затем в кооперации;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось там же;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там .ясе секретарь союза металлистов и член врем. ЦК союза металлистов;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день был там же,
вел работу против Окт. переворота, как активный член РСДРП(м).
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) В 1918 г. был арестован ВЧК за участие на антисоветском собра-
нии упалн. фабрик и заводов. Сидел 2 месяца в Таганской тюрьме.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Валков/
Рукопись на бланке.
139
№ 83
Показания
Волкова Ивана Григорьевича
от 16 декабря 1930 г.
Союзное бюро ЦК РСДРП образовано было в 1927 году, в его со-
став вошли следующие лица: Громан, Гинзбург, Соколовский, Шер,
Волков, Якубович, Суханов, Базаров, Штерн, Залкинд и Петунии. Ор-
ганизация бюро была санкционирована заграничным ЦК в конце 1927
года. В руководящий состав Союзного бюро входили, как мне извест-
но, Шер, Громан и Суханов.
Союзное бюро имело свои ячейки в разных учреждениях. Из них
мне известны: ячейка ВСНХ, в которую входили, кроме меня, Гинз-
бург, Соколовский, Штерн и Рабинович Константин, ячейка НКТор-
га, в которую входил Якубович и Залкинд, ячейка Госплана — с Гро-
маном во главе.
На совещаниях Союзного бюро обсуждались следующие основные
вопросы:
Организационные вопросы, пятилетний план, коллективизация сель-
ского хозяйства, отношение к интервенции, разногласия в рядах ВКП(б).
На первое организационное совещание был приглашен Штерном,
который мне и адрес сказал, при этом Штерн мне сказал, что необхо-
димо оживить работу и обсудить наше отношение к основным вопро-
сам текущего дня.
И. Г. Волков
Допросил: пом. нач. 4 отделения ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 84
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 17 декабря 1930 г.
Организационный вопрос обсуждался на первом заседании Союз-
ного бюро ЦК РСДРП в 1927 году. Сообщение по этому вопросу сде-
лано было т. Шером. Докладчик сообщил директивы заграничного
ЦК о том, что необходимо приступить к организации партийной мас-
сы в СССР. В первую очередь необходимо собрать старые меньшеви-
стские кадры. Основной опорой на первых порах должны быть служа-
щие с тем, чтобы постепенно переходить к вербовке рабочих. Решено
было создать ячейки меньшевистские в Наркоматах и в крупных пред-
приятиях, соблюдая при этом строжайшую конспирацию. На этом со-
вещании присутствовали кроме меня — Громан, Шер, Штерн, Гинз-
бург, Соколовский, Залкинд, Якубович, Суханов.
Доклад о пятилетием плане сделал т. Громан. Оценка пятилетнего
плана сводилась к тому, что взятые темпы считались невыполнимы,
140
проведение пятилетнего плана в жизнь должно вызвать хозяйствен-
ные затруднения в стране, что повлечет за собою возникновение не-
довольства широких масс. Страна не имеет ресурсов для осуществле-
ния намеченного плана, и он безусловно провалится. Некоторые вы-
ступавшие товарищи давали более оптимистическую оценку, но все
же отмечали неосуществимость его в полной мере. Решено было доклад
принять, поручив руководящему ядру разработать конкретные мероприя-
тия, обеспечивающие возможность использования предстоящего недо-
вольства широких масс в смысле укрепления среди них своих позиций.
По вопросу об интервенции было сообщено, что получена дирек-
тива от заграничного ЦК, в которой указывалось, что интервенция в
данный момент является неизбежным злом, а потому ее необходимо
поддержать. В случае интервенции предполагалось установить блок и
соглашения с другими партиями и группами, как внутри СССР, так и
за границей, как, напр., с ТКП, с Промпартией и, в частности, Торг-
промом. Насколько мне помнится, конкретных решений по этому во-
просу Союзным бюро принято не было. Было поручено т. Шеру по
этому вопросу разработать конкретные предложения и представить в
руководящую группу.
О разногласиях в среде В КП (б)
Разногласия в ВКП(б) оценивались Союзным бюро, как положи-
тельное явление, дающее возможность РСДРП укреплять свои пози-
ции: в отношении троцкистов предполагалось не входить с ними в
тесный блок, поскольку их программа расходилась с программой
РСДРП, но поддержать троцкистов в той части, где они выступали с
критикой существующего положения и, в частности, с критикой пар-
тийных решений. В отношении правых позиция РСДРП сводилась к
тому, чтобы это движение полностью поддержать и укрепить, оказы-
вая всяческую помощь отдельным правым членам партии (в их борьбе
за свои установки). Имелось в виду, что правые в случае своей победы
неминуемо скатятся на позиции РСДРП. Принято было решение ис-
пользовать всякие уклоны в рядах ВКЛ(б), поддерживать их и в этом
смысле была дана директива руководящей рруппс на предмет разра-
ботки конкретных мероприятий с рассылкой их по отдельным звень-
ям Союзного бюро.
Коллективизация с.-хозяйства в тех размерах, в которых она наме-
чена была генеральной линией ВКП(б), считалась Союзным бюро со-
вершенно невыполнимой. Положение ее на данной стадии развития
народного хозяйства и в частности сельского хозяйства неминуемо
приведет к обострению отношений между советской властью и кре-
стьянством, что еще усилится политикой раскулачивания, которая за
отсутствием в деревне кулака будет направлена так же и на середняка.
Задачи РСДРП в данном случае сводятся к тому, чтобы максимально
использовать нарастающую волну недовольства в деревне. В случае,
если в результате такого недовольства возникнут волнения и восста-
ния, то их необходимо поддержать. Решено было создать комиссию
141
д;1Я разработки конкретных мероприятий по данному вопросу, пред-
ложив ей снестись с ТКП для согласования выводов.
И. Волков
Допросил: пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 85
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 19 декабря 1930 г.
Практическая связь с заграничным ЦК РСДРП Союзным бюро
осуществлялась через отдельных лиц, командируемых за границу со-
ветской властью. Так, например, в 1927 году был командирован за гра-
ницу т. Петунии — член правления Центросоюза, который вошел в
связь с представителем ЦК Даном и получил от него необходимые ди-
рективы о развертывании партийной работы в СССР, а также дирек-
тивы и указания по основным вопросам текущей политики.
Руководство заграничного ЦК выражалось в том, что оно посыла-
ло в СССР для Союзного бюро директивные письма и своих предста-
вителей. Мне известно со слов Якубовича, что в СССР приезжал Аб-
рамович и делал доклад на руководящей группе Союзною бюро. Ди-
рективы эти касались следующих основных вопросов текущей поли-
тики в СССР: об интервенции и об отношении к ней в связи с изме-
нившимся положением внутри СССР. Основная мысль этой директи-
вы сводилась к тому, что отмена НЭПа в СССР в том виде, в каком
он существовал до 1927 г., лишает демократию надежды на перерож-
дение советской власти и на постепенное изживание диктатуры про-
летариата. Поэтому ЦК РСДРП ставит вопрос о поддержке интервен-
ции, так как только этим путем можно будет свергнуть советскую
власть. В связи с этим указывалось на необходимость иметь контакт с
другими политическими группировками внутри СССР, как например
с ТКП и Промпартией.
Вторая директива, которая мне известна, касалась коллективиза-
ции. Здесь указывалось на то, что коллективизация не может быть
осуществлена, что для этого нет достаточных предпосылок, как в
сельском хозяйстве, так и в промышленности. Крестьянство не захо-
чет пойти добровольно в коллективы, и всякий нажим на них со сто-
роны советской власти поведет к нарастанию недовольства среди них.
Это недовольство усилится политикой раскулачивания, так как, за от-
сутствием в деревне кулаков, советской власти придется под видом
кулаков раскулачивать и середняка. В результате этого неминуемо
должны возникнуть крестьянские волнения и лаже восстания. Задача
с.-д. партии в данный момент должна заключаться в том, чтобы ис-
142
пользовать это положение и, не выкидывая собственного знамени,
поддержать эти волнения и восстания.
Директива по организационному вопросу указывала на необходи-
мость приступа со стороны Союзного бюро к созданию партийных
ячеек, усиления активности в деле привлечения к работе меньшевист-
ских кадров, укрепления связи с ответственными меньшевистскими
работниками различных наркоматов и предприятий.
В директиве по пятилстнему плану давалось критика этою плана с
точки зрения реальности взятых темпов. Указывалось, что осуществ-
ление пятилетнего плана создает хозяйственные кризисы. Установ-
ленные темпы производительности труда поведут к нажиму на рабо-
чий класс, в результате чего возникнет недовольство рабочего класса
советской властью и его отрезвление. Все это социал-демократия
должна использовать для укрепления своих рядов.
Партийные материалы и «Социалистический вестник» я посылал
Штерну или Гинзбургу, или от Штерна, тогда я его передавал Гинз-
бургу. Если же получал от Гинзбурга, то передавал или Штерну или
Белоцерковскому. Использованные партийные материалы возвраща-
лись обратно после того, как их прочтут все члены ячейки.
Партийные документы находились у Шера.
Принцип партийной организации был таков, что каждый должен
знать небольшой круг лиц. Связь осуществлялась через члена Союзно-
го бюро. Он по преимуществу и знал членов своей ячейки. От
ВСНХовской ячейки в Союзное бюро входили четыре человека — я,
Гинзбург, Штерн и Соколовский, поэтому мне не все члены ячейки
были известны, а только те, с которыми я ближе соприкасался. По
конспиративным причинам собраний ячейки не было, а устанавлива-
лась чисто персональная связь. Из лиц, мне известных, в ячейку вхо-
дили: я, Штерн, Гинзбург, Соколовский, Рабинович К. и Белоцерков-
ский. Другие известные мне ячейки находились в Центросоюзе, Нар-
комторге, Госплане, Госбанке, кроме членов Союзного бюро, руково-
дителей этих ячеек других лиц я не знаю.
Связь периферии с центром осуществлялась через партийные явки.
Мне известны таких две явки — у т. Желудкова и Якубовича. При яв-
ке устанавливался пароль, например «нет ли у вас щенка дога».
Техникой в Союзном бюро ведал Якубович, она состояла из печа-
ти, гектографа и из бланок для всякого рода документов. Бланки дос-
тавались из учреждений, причем бланки со штампом ВСНХ добыва-
лись также и мной и передавались Якубовичу, на этих бланках писа-
лись удостоверения личности.
И. Валков
Допросил: пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
143
№ 86
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 22 декабря 1930 г.
«Техникой» в Союзном бюро РСДРП ведал т. Якубович как член
Союзного бюро, в помощь ему в его распоряжении были члены ячей-
ки ВСНХ Бриф и Гринцер. Тов. Якубович по делам техники имел со-
вещания со мной и с Гинзбургом. Такое совещание, например, имело
место весной 1930 года во время чистки аппарата ВСНХ, вернее к
концу чистки, между мной, Якубовичем и Гинзбургом по поднятому
Якубовичем вопросу о передаче техники Гринцсру. Якубович, пола-
гая, что чистка аппарата прошла для Гринцера благополучно, предло-
жил привлечь его опять к этой работе. Однако я с этим не согласился,
т.к. мне было известно, что Гринцера могут снять с работы. «Техника»
состояла из многочисленных аппаратов, гектографа, на котором печа-
тались директивы, составленные Союзным бюро, и бланки для удо-
стоверения. У Союзного бюро была круглая печать. Мы могли дать
кому-либо явку, у которого нс было личных связей. Вообще в целях
конспирации к письменным документам прибегали в исключительных
случаях. Печать хранилась у руководителя организационной группы
Штерна, а после его смерти у Шера.
Партийные явки в Москве мне известны две: одна на квартире
т. Желудкова в Петровском парке с паратем «нет ли у вас щенка», на
этой квартире было первое организационное собрание Союзного бю-
ро, и вторая явка на квартире т. Якубовича. Пароля в данном случае я
нс помню, поскольку мне фактически не приходилось им пользовать-
ся, т.к. т. Якубович меня лично знает. В Ленинграде ни явки, ни па-
роля я нс знал, записывать считал неудобным по конспиративным со-
ображениям, а на память не надеялся. Да мне и в Ленинграде явка не
нужна была, поскольку я знал адрес членов организации, в частности
Юдина, с которым и встречался на его квартире. Т. Юдин так же меня
лично знал, как и тов. Брейдо.
Имея в виду конспиративные условия работы и невозможность
частых и больших собраний, Союзное бюро выделило из своего соста-
ва организационную группу. В организационную группу, кроме меня,
входили: Штерн, а после его смерти Шер, Гинзбург, Соколовский и
Якубович. В задачи орпруппы входила вербовка членов, организация
ячеек и обслуживания как их, так и отдельных членов, входящих по-
чему-либо в ячейки предприятий, материалами и всякого рода доку-
ментами. Связь с ячейками, как в Москве, так и на периферии и «тех-
ника» для размножения партийных материалов и документов. О «тех-
нике» было сказано в начале показания более подробно. Теперь не-
сколько о связях, как они устанавливались и поддерживались. Во из-
бежание каких-либо провалов, как общее правило, связи устанавлива-
лись лично между руководителями той или иной ячейки и тем членом
орггруппы, который обслуживал эту ячейку. Связь с периферией вне
144
Москвы поддерживалась также личными встречами. Или в Москве,
когда отдельные руководители ячеек приезжали сюда, или на месте,
если случалось, что кто-либо из членов Московской организации ехал
по делам службы на место. Так были мною использованы, например,
мои командировки в Ленинград в 29 и в 30 годах, когда я виделся с
Юдиным и Брейдо и информировал их о положении в организации и
снабдил их литературой.
Распределение функций между отдельными членами орггруппы
было следующее: общее руководство — Штерн, а в последствии Шер.
Техникой ведал Якубович. Связь находилась в ведении Гинзбурга и
Соколовского. На меня, как на бывшего рабочего, имеющего личные
связи среди бывших рабочих меньшевиков, была возложена Штерном
задача обслуживания их, независимо от того, где тот или иной член
организации работал. Кроме этого я выполнял и другие поручения,
даваемые мне Штерном и Гинзбургом.
Мои личные связи с членами организации касались следующих
лиц: в Москве — Гвоздев Кузьма Антонович, раньше работал в ВСНХ,
Кузьмин Григорий Александрович, раньше работал в ЦИТе, Мысков
работал в Охотсоюзе, Емельянов Иван Иванович, работающий на Лю-
берецком заводе и, в начале организации, Рубцов Василий Денисович, ра-
ботавший в ВЦСПС и умерший весной 28 года, Скавыш из Стсклотрсста.
Эту группу лиц я информировал о положении в организации,
снабжал ее литературой («Соц. вестником», отдельными директивами
Союзного бюро и заграничного ЦК).
Из периферийных организаций моя связь ограничивалась только
Ленинградом в лице Юдина Филиппа Андреевича и Брейдо Григория
Ефимовича. Кроме того, в Ленинграде я знаю Крохмаля.
Партийную литературу я получал от Шера на его квартире, как и
все другие материалы директивы Союзного бюро в заграничном ЦК.
Из полученных мною документов помню отпечатанные на гектографе
директивы заграничного ЦК об интервенции, о содержании которых я
говорил в прошлых своих показаниях. Затем постановления Союзного
бюро, так же напечатанные на гектографе о пятилетием плане, о кол-
лективизации.
Документы Союзного бюро обычно хранились, как и документы
ячейки ВСНХ у Штерна, после его смерги у Гинзбурга.
В Москве мне известны следующие ячейки. Ячейка ВСНХ, в со-
ставе — Волков, Штерн, Гинзбург, Соколовский, Гринцер (отец), Ра-
бинович Кон. Ис., Рабинович А.И., Шнсеров, Даринский, Белоцер-
ковский, Гордон, Быховская (секретарь Штерна), руководил ячейкой
ВСНХ Штерн, а после его смерти Гинзбург. Ячейка ВТС, из которой
мне известны Любимов и Иоффе; ячейка в Центросоюзе.
Ячейка эта возглавлялась членом правления Центросоюза Петуни-
ным Кириллом Гавриловичем. Из состава мне известны Матеранский
и член правления Швейцер. Со слов Петунина мне известно, что в
ячейку входил Гладышев, которого лично знаю очень мало.
145
Ячейка при Госплане, которой руководил Громан Владимир Густа-
вович, кроме того, из этой ячейки я знал Шуба.
Ячейка при Госбанке, которой руководил Шер. Из этой ячейки,
кроме Шера, я никого не знаю.
Ячейка при МСПО, из которой я знаю только Локермана.
И.Во.1ко«
Допросил: пом. нач. 4 от. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
№ 87
Постановление
избрании меры пресечения и предъявления обвинения
1930 года, декабря 31 дня. Я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ
ОГПУ Наседкин А., рассмотрев след, дело № по обвинению гр-на
Волкова Ивана Григорьевича в том, что он входил в к.-р. меньшевист-
скую партию, поставившей целью, совместно с другими к.-р. органи-
зациями (ТКП и Промпартия), с помощью и под руководством загра-
ничного ЦК меньшевистской партии, свержение советской власти пу-
тем организации вредительской деятельности, направленной к подго-
товке интервенции.
В к.-р. меньшевистской организации гр-н Волков являлся членом
руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП), направлявшего и
руководившего всей партийно-меньшевистской и вредительской дея-
тельностью к.-р. организаций.
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр-н Волков, имея
связь с заграницей (ЦК меньшевиков и др. к.-р. организации), полу-
чало оттуда деньги на вредительскую и меньшевистскую работу'.
Принимая во внимание, что гр-н Волков достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому руководствуясь ст. 128 УПК
Постановил:
Привлечь гр-на Волкова Ивана Григорьевича в качестве обвиняе-
мого по ст. ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК и избрать мерой пресече-
ния уклонения от суда и следствия содержание гр. Волкова под стра-
жей.
Уполномоченный /Наседкин/
Согласен: нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Настоящее постановление мне объявлено: Валков
Машинопись. Копия.
146
№ 88
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 31 декабря 1930 г.
В 1919 году и 1920, когда наступал генерал Деникин, а затем во
время войны с Польшей, ЦК РСДРП решительно высказался против
интервенции. Призвал своих членов к борьбе против наступающего на
СССР врага и произвел партийную мобилизацию для посылки своих
членов на фронт. Это позиция РСДРП в вопросе о внутреннем поло-
жении в СССР. Не веря в возможность в ближайшие годы в мировую
революцию и считая, что русская революция при этих условиях неиз-
бежно должна будет повернуть на рельсы буржуазно-демократической
революции, РСДРП полагала, что этот поворот должен быть произве-
ден силами самой революции. Надежды в том вопросе возлагались на
то, что коммунисты после окончания гражданской войны вынуждены
будут уступить некоторые из своих позиций, чтобы таким образом вы-
вести страну из того хозяйственного тупика, в котором она находи-
лась в тс годы. Уступки же в области экономической политики (вос-
становление свободы торговли рыночных отношений, отмена прод-
разверстки и т.д.) потребуют постепенных уступок и в области внут-
ренней политики. Под влиянием изменяющейся экономики начнется
перерождение советской власти и ее отдельных представителей. Все
это вместе взятое создает достаточные предпосылки для постепенного
перехода от военного коммунизма к демократическому строю. Завое-
вание же революций извне путем интервенции привело бы к рестав-
рации буржуазно-помещичьего строя и к разгрому революционных
сил. При этих условиях задача РСДРП сводилась к тому, чтобы отра-
зить наступление контрреволюции извне и путем работы внутри
СССР. Поддерживать и развивать те тенденции, которые ведут к ско-
рейшему изживанию периода военного коммунизма и к перерожде-
нию советской власти. Эти надежды на постепенное перерождение
советской власти и коммунистической партии особенно усилились со
времени введения НЭПа, когда казалось, что уступки в экономиче-
ской области, возвещенные при НЭПе, коммунисты вынуждены будут
проводить и дальше. Однако ход развития народного хозяйства в
СССР за последние годы и политика коммунистической партии в де-
ле развития производительных сил страны и индустриализации СССР
показали РСДРП, что надежды ее на расширение НЭПа и на дальней-
шие уступки в связи с этим в области экономической политики — на-
прасны. Мероприятия советской власти в области ограничения НЭПа,
вытеснение частной торговли — кооперативной, подъем промышлен-
ности на социалистических началах, небывалое по размерам капи-
тальное строительство и выполнение пятилетнего плана в целом.
Улучшение материального благосостояния трудящихся в связи с подъ-
емом промышленности и, наконец, укрепление внутреннего положе-
147
ния СССР. Вообще все это вместе взятое заставило РСДРП поставить
вопрос о пересмотре методов борьбы с сов. властью и, в частности,
вопрос об отношении РСДРП к интервенции. От заграничного ЦК
стали поступать сведения о намечающемся пересмотре этих вопросов.
Об этом я узнал из моей беседы с т. Гинзбургом А.М., происходившей
летом 1929 года у него на квартире на Садовой ул. Из этой беседы я
выяснил, что РСДРП не имея надежды на внутреннее разложение
коммунистической партии и учитывая растущее укрепление мощи со-
ветской власти и симпатий к ней со стороны трудящихся, лишенная к
тому же каких-либо корней в рабочей массе, — вынуждена была при-
знать, что без интервенции изменить существующий порядок в СССР
и разгромить советскую власть — невозможно. Отсюда вытекает при-
знание интервенции как одного из способов борьбы с советской вла-
стью. Встав на путь признания интервенции, РСДРП, по словам т. Гинз-
бурга А.М., должна была поставить вопрос и о помощи этой интер-
венции. Здесь прежде всего необходимо было добиться моральной
поддержки интервенции против СССР со стороны с.-д. партий других
стран и тех масс, которые за этими партиями стоят. Затем необходимо
было добиться признания интервенции, а, стало быть, и поддержку ее
со стороны II Интернационала. Этими вопросами в настоящее время
по словам Гинзбурга А.М. и занят заграничный ЦК, и, наконец, перед
ЦК практически встает вопрос о необходимости вступления в отдель-
ные соглашения по вопросам интервенции с теми белогвардейскими
группами и партиями, которые также стоят за интервенцию, в частно-
сти с Торгпромом.
Точную информацию об отношении заграничного ЦК к интервен-
ции давал Союзному бюро — член ЦК Абрамович, который приезжал
в СССР, он же привозил и директивы ЦК. Я лично Абрамовича не
видел, но о его посещении меня информировал Гинзбург А.М. Беседа
с т. Гинзбургом происходила примерно осенью 1929 года в его каби-
нете в ВСНХ. По словам Гинзбурга, Абрамович сообщил о той пози-
ции, которую ЦК занял в вопросе об интервенции, что ЦК, по сооб-
ражениям, развитым Гинзбургом в первой беседе, должен был встать
на путь интервенции, что в данное время это единственный путь к
свержению советской власти, как выяснилось из беседы с т. Гинзбургом
по словам Абрамовича по вопросу об интервенции в начале не было
среди членов ЦК единодушного мнения. Отдельные члены ЦК, как
напр., Дан, Югов опасались, что признание интервенции не будет по-
нято и поддержано рядовыми рабочими членами с.-д. организации
различных стран, что со стороны рабочих СССР этот акт никогда не
будет признан правильным, что может создать непроходимую про-
пасть между ними и РСДРП даже в случае победы интервенции. Все
эти соображения, по словам Абрамовича, разделялись и другими чле-
нами ЦК и учитывались трудности в данном вопросе. Тем не менее,
другого выхода не было, и ЦК вынужден был встать на путь признания
интервенции. Конкретные указания Абрамовича по словам т. Гинзбурга
148
сводились к тому, чтобы внутри СССР популяризировать идею интер-
венции среди членов организации, а также и беспартийных, поддер-
живать связь с другими группами населения СССР и, в частности, с
Промпартией и с ТКП.
В случае интервенции возбуждать в тылу неудовольствие населения
к соввласти и поддерживать всякого рода волнения и восстания. Со
своей стороны загр. ЦК примет меры к тому, чтобы склонить на путь
интервенции II Интернационал и его главнейшие секции.
Весной 1930 г., примерно в марте мес. у меня была еще одна бесе-
да с т. Гинзбургом по вопросу об интервенции. Беседа происходила на
его квартире на Садовой ул. На этот раз речь шла об отношении к ин-
тервенции II Интернационала и его главнейших секций. По сло-
вам т. Гинзбурга решения II Интернационала в лице его Исполкома
по вопросу об интервенции еще не было. Что же касается настроений
отдельных членов исполкома II Интернационала, представляющих в
нем те или иные секции, то, по словам т. Гинзбурга, они сводились к
следующему: позиция представителей английской рабочей партии в
лице Гендерсона сводилась к тому, что рабочая партия, шедшая на
выборах в парламент под лозунгом признания советской власти, не
может поставить пока что вопрос об интервенции и считает невоз-
можным вмешательство во внутренние дела СССР. Представители
германской с.-д. партии в лице Брсйштсда, наоборот, считают необхо-
димым поддержать позиции русских с.-д. в вопросе об интервенции и
склонны принять ее; это соответствует и тому настроению, которое
царит среди некоторых лидеров и теоретиков германской с.-д. партии.
Так напр. Каутский решительно стоит за интервенцию и за организа-
цию в связи с этим восстаний внутри СССР. Что касается француз-
ской делегации, то она в лице Блюма занимает промежуточное место
среди этих двух крайних позиций. С одной стороны увлекаемая собст-
венной буржуазией — она готова принять интервенцию против СССР,
но с другой стороны, учитывая революционное настроение француз-
ских рабочих и их симпатии к СССР, она не решается пока что от-
крыто встать на путь интервенции.
И. Волков
Допросил: пом. нач. 4 от. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 89
Протокол допроса
1931 года, января 3-го дня. Допрошенный уполномоченным ЭКУ
ОГПУ Березовским гр-н Валков Иван Григорьевич собственноручно
показал следующее:
Гвоздева К.А. я встречал за последний период сравнительно часто,
то он заходил ко мне на службу в ВСНХ — сектор финансовой поли-
149
тики, то я заходил к нему, когда он работал в ВСНХ. Мне было из-
вестно, что Гвоздев за последнее время до образования Союзного бю-
ро отошел от всякой политической работы и вообще относился к ра-
боте меньшевиков отрицательно. Поэтому, приступая к его вербовке
во вновь созданную организацию — я поступал осторожно и не сразу
раскрывал перед Гвоздевым все дело. Первый мой разговор с ним по
делу организации Союзного бюро относится к весне 1928 г. Разговор
происходил у меня в секторе финансовой политики за столом, а затем
продолжался в коридоре. Я сообщил Гвоздеву, что создалась обста-
новка, когда быв. меньшевики должны как-нибудь сорганизоваться.
Указал ему, что создалось Союзное бюро меньшевиков, в которое во-
шел я, Штерн, Громан, Гинзбург, Суханов и пр. Что точно говорил
Гвоздев, я не помню, ио смысл его ответа в первый раз заключался в
том, что он сомневался в целесообразности организации Союзного
бюро. Ответа определенно я от него в этот раз не получил, но дал ему
журнал «Соц. вестник». Через месяц, два опять при встрече в ВСНХ я
снова заговорил с ним на эту тему. На этот раз Гвоздев уже не возра-
жал, а интересовался подробностями из деятельности Союзного бюро.
Что собственно говорил Гвоздев, как я уже ответил, я нс помню, но
говорил то больше я, а он ограничивался отдельными замечаниями.
За все время существования Союзного бюро я встречал Гвоздева,
как я уже сказал, очень часто, у него же на квартире я бывал редко —
раз пять, насколько я помню, не больше. Обслуживание мое заключа-
лось в том, что я его информировал о положении дел в организации,
о заседаниях Союзного бюро, о его решениях, о деятельности загра-
ничного ЦК, поскольку я сам был в курсе этих вопросов. Кроме того,
давал ему «С. вестник», отдельные постановления Союзного бюро и ди-
ректив ЦК. которые печатались Союзным бюро на гектографе. Наир., ди-
рективы заграничного ЦК об интервенции, о коллективизации.
Сколько именно раз давал я Гвоздеву за все это время литературу и
документы, сказать затрудняюсь, не помню, примерно раза 3—5 в год.
Литературу я ему давал в большинстве случаев в ВСНХ при встречах,
там же и получал обратно, раза два приносил к нему на квартиру, а
возвращал он мне на службе. Последний раз я давал Гвоздеву «Соц.
вестник» весной этого года, который он мне вернул. В какое же время
давал остальные разы — не помню.
И. Валков
Допросил: У пал ном. 9-го отд. ЭКУ ОГПУ /Березовский/
Машинопись. Копия.
№ 90
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 30 января 1931 г.
В дореволюционный период, начиная с 1905 г., когда я мог более
или менее сознательно разбираться в вопросах программы и тактики
150
РСДРП, я был горячим сторонником единства в политической борьбе
рабочего класса и стоял за создание единой с.-д. рабочей партии. Это,
конечно, мне не мешало в вопросах платформы и тактики того или
иного текущего момента занимать определенную фракционную линию
и ее отстаивать. Все же идея единства партии настолько превалирова-
ла у меня над вопросами текущего дня, что я всегда готов был ради ее
пойти на тот или иной компромисс с другой фракцией. Когда перед
войной создалась группа «Единство», руководимая Плехановым, и вы-
пускала газету того же наименования, то я примкнул к ней. Однако, с
объявлением войны группа «Единство» занимает резко оборонческую
линию, и я сразу же отошел от нее, встав па позицию интернациона-
листов, или как вначале говорили, противников войны. Февральская
революция в первый период вселила в меня надежду на возможность
создания единой с.-д. рабочей партии. Мне казалось, что Февральская
революция даст возможность осуществить программу-минимум, и та-
ким образом все тактические разногласия, связанные с этой програм-
мой, должны быть изжиты. Я принимал активное участие во всех со-
вещаниях того времени, направленных на создание единой с.-д. орга-
низации, сам устраивал не одно из них. Связался с межрайонцами, у
которых присутствовал на одном из совещаний, где принимал уча-
стие т. Урицкий. Принимал активное участие в создании объединенной
с.-д. организации в Рождественском районе в Ленинграде, из которой
впоследствии большевики вышли. Но я вскоре убедился, еще до при-
езда тов. Ленина и до опубликования его знаменитых тезисов о новых
задачах в революции, что мои надежды на единство партии тщетны.
Как большевики, так и меньшевики повсюду строили свои самостоя-
тельные партийные организации. На первой общегородской конфе-
ренции меньшевиков вопросы единства партии не получили никакого
отклика. Оно и понято, поскольку большевики также решительно бы-
ли против объединения. Я, однако, с таким положением примириться
не мог и хотя и был избран на этой конференции в Петроградский
комитет партии, но от участия в работе его сознательно уклонился.
Впоследствии я примкнул к группе тов. Мартова, но и с ней я не был
согласен в организационном вопросе. Как ни странно, я, сторонник
единства, стоял за выделение интернационалистов в самостоятельную
партию. Я считал, что интернационалисты, состоя с оборонцами в
единой организации и выступая на широких рабочих собраниях и ми-
тингах против оборонцев — фактически разрушали эту организацию,
отпугивали от нес рабочих и гнали их к большевикам, ибо сами они
завербовать рабочих, объединить их вокруг’ себя при этих условиях не
могли. Таким образом, интернационалисты не только никакой сози-
дательной работы в направлении укрепления партийных рядов не ве-
ли, но и разрушали то, что в первый период революции было создано.
Организация же самостоятельной партии интернационалистов на мой
взгляд в то время имела бы успех не только организационный, но и
политический, поскольку она, как центральная группировка могла бы
повлиять на судьбы общепролетарского фронта в желательном для ме-
ня направлении. Группа же Мартова в целом считала необходимым
151
завоевать партию изнутри, что и произошло на съезде, уже после Ок-
тябрьского переворота. На этом съезде я был избран в Центральный
комитет партии, как один из представителей левого крыла интерна-
ционалистов. Однако, по целому ряду причин (в частности с переез-
дом в Москву) я недолго состоял членом ЦК, и конференция весной
1918 г. избрала меня в кандидаты, где я и числился до последних дней
моей работы в партии.
Хотя я и находился на левом крыле меньшевиков в тот период, од-
нако, я и к позиции, занятой большевиками относился резко отрица-
тельно. Новые задачи революции (тезисы Ленина), выдвинутые боль-
шевиками, я считал преждевременными, поскольку завоевания Фев-
ральской революции на мой взгляд не были закреплены и проведены
в жизнь. Русскую революцию я со всеми другими меньшевиками рас-
сматривал, как революцию буржуазно-демократическую. Отсюда и к
Октябрьской революции я отнесся резко отрицательно, я не говорю
враждебной потому, что моя работа в профессиональном движении
рука об руку с большевиками (я был одним из секретарей Петроград-
ского союза металлистов в то время, как Шляпников был председате-
лем Союза) значительно сглаживала мои отношения к большевикам.
Однако, я не мог примириться с тем, что большевики, нарушая обще-
пролетарский и демократический фронт, ставили под удар судьбы рус-
ской революции, в торжество же Октябрьской революции я, понятно,
не верил. Другое, что сглаживало мои отношения к большевикам в
Октябрьский период (это то, что она] имела на своей стороне боль-
шинство рабочих основных промышленных пунктов России, с чем я
не мог в то время не считаться.
В предоктябрьский период я был горячим сторонником создания
социалистическо-демократической власти от эн-эсов до большевиков,
а когда на демократическом совете большевики отказались от вхожде-
ния в правительство, я считал возможным взять власть в руки социа-
листов и без большевиков, при условии, если последние выразят го-
товность се поддержать. Естественно, что я после Октябрьской рево-
люции, когда встал вопрос о создании общесоциалистического фрон-
та (позиция Викжеля), я был также его сторонником. Никакого сабо-
тажнического настроения после Октябрьской революции у меня не
было. Я также продолжал работать, как и раньше, в частности, в доок-
тябрьский период принимал участие в регулирующих промышленных
органах (заводское совещание по металлу, по топливу и т.д.), в после-
октябрьский период, я также продолжал работать у них, а также я
принял участие в выработке проекта положения Совета Народного
Хозяйства и в его организации.
Такова была моя позиция и таковы были мои настроения в период
Октябрьской революции. Не принимая октябрьского переворота, от-
носясь к нему резко отрицательно, считал его только эпизодом в рус-
ской революции, я в то же время считал невозможным поддержать
его, идя в этом случае на максимальные уступки в соглашении с боль-
152
шевиками. Практически никакие соглашения не были возможны вви-
ду твердой позиции, занятой большевиками в основных задачах рево-
люции и неприятия этих позиций со стороны меньшевиков, в частно-
сти и меня. Соглашений, как известно, никаких не было. Наоборот,
началась полоса снижения с постов меньшевиков, в том числе и ме-
ня. Я постепенно должен был уйти из органов профессионального
движения, а затем позднее и из кооперативного движения. Нужно
сказать, что рьяно защищая свое участие в органах пролетарских орга-
низаций, что несомненно обостряло мои отношения к большевикам.
С развитием Октябрьской революции меньшевики, в том числе и
я, стали приспособляться к создавшемуся положению. Наступила по-
ра смены лозунгов и настроений. Появилась надежда, что, поскольку
мировая революция не развернулась, то большевики вынуждены будут
пойти на значительные уступки и изживут сами себя. Нужно при этом
отметить, что вопросы мировой революции в послеоктябрьский пери-
од для меня имели решающее значение. Это единственное, что, по
моему мнению, в то время могло оправдать Октябрьскую революцию.
Позиция, что революция сможет найти выход внутри себя, привела
к тому, что когда наступила полоса открытой гражданской войны и
наступления на советскую власть Колчака, Деникина, а затем и Поль-
ши, я, естественно, встал на путь защиты советской власти, за сохра-
нение революции. Позицию меньшевиков, направленную на защиту
революции я тем охотнее принял, что мне казалось, что она тоже от-
крывает путь к возможному соглашению и примирению в среде обще-
пролстарского фронта и приведет к смятению политического режи-
ма. После окончания Польской войны, выяснилось, что надежды на
изменение режима были напрасны, меньшевики оказались разбитыми и
беспомощными, и это обстоятельство на меня произвело тягостное впе-
чатление; я постепенно стал отходить от партийной работы и осенью
1920 г. с отъездом на Кавказ прекратил всякую работу в с.-д. организации.
Отход от политической партийной работы по существу не изменил
моих настроений; они получили еще большее подкрепление с значе-
нием и развитием НЭПа. Казалось, что мы были правы, указывая на
неизбежное изменение политики советской власти, конечно, в первую
очередь в области экономической. Надежды на перерождение совет-
ской власти как бы получили реальное оформление. Мне, работающе-
му в то время в кооперации, это казалось особенно ясным. Перелом
этому настроению был создан последующим развитием политики со-
ветской власти и коммунистической партии, направленной на отмену
НЭПа.
В 1924 г. я поступил в ВСНХ СССР. Здесь я впервые столкнулся с
промышленностью, развивающейся на социалистических началах. Я
работал по финансированию одной из основных отраслей народного
хозяйства, а именно, металлической промышленности. Я был мало
знаком с хозяйством промышленности вообще, и в частности, с фи-
нансовым хозяйством, с другой стороны и металлопромышленность,
153
предприятия которой мне, как металлисту, были немного знакомы,
предстала передо мной совершенно в новом свете — объединения в
крупные тресты, охватывающие собой иногда предприятия целого
района. Грандиозность предприятий меня увлекала, и я с жаром от-
дался изучению металлопромышленности, как и непосредственной
работе по ее финансированию. Но после того, как я достиг своей це-
ли и стал более или менее свободно справляться со своей работой и
анализировать хозяйственное состояние предприятий, я почувствовал
некоторую двойственность. С одной стороны, как я уже отмечал вы-
ше, меня увлекал размах работы, а с другой стороны я видел и тене-
вые стороны хозяйства, я видел, что предприятия имеют очень низ-
кую производительность труда, продукцию предприятия выпускают
низкого качества, порядка в предприятиях мало и т.д. Все это подкре-
пляло мою позицию о невозможности организовать промышленность
на данной стадии производительных сил, сверху до низу на новых на-
чалах. Организовать ее так, чтобы она была конкурентоспособна, т.е.
была бы не хуже аналогичных предприятий капиталиста. Состояние
промышленности и на той стадии производства, в котором она нахо-
дилась в 25/26 г. и 26/27 гг. требовало дальнейшего расширения НЭ-
Па. Мне часто приходилось слышать на совещании, что то или иное
производство упирается в слабое развитие сырьевой крестьянской ба-
зы. Делались выводы, что необходимо укрупнить крестьянское хозяй-
ство, сделать его товарным. Развитие промышленности требовало раз-
вития сельского хозяйства, а оно развиваться не могло при той огра-
ничительной политике, которая в то время имела место. Все это соз-
давало настроение о тяжелом экономическом состоянии СССР. Наря-
ду с этим у меня вырос и интерес к политике, который возбуждался
дискуссией, развернутой в связи с оппозицией Троцкого—Зиновьева.
Я ожидал, что в связи с поражением оппозиции Троцкого—Зиновьева
политика компартии пойдет вправо и тем самым даст выход из соз-
давшегося экономического затруднения. Но вместо этого, наступила
новая политика, которую я меньше всего ожидал. Решительное свер-
тывание НЭПа в городах, раскулачивание зажиточной хозяйственно
наиболее крепкой части деревни, прекращение частного товарооборо-
та. Все это, как мне казалось, приведет к обнищанию и разореьшю на-
селения СССР. Поставленные одновременно задачи индустриализа-
ции и коллективизации деревни казались невыполнимы и нереальны.
Это настроение поддерживалось выступлением правой оппозиции в
словах которой я иногда слышал собственное мнение. Иллюстрацией
же ко всему этому была моя личная жизнь: товары исчезали с рынка,
все дорожало, жить становилось с каждым днем все труднее и труднее.
Дома только и разговоры о трудностях по добыванию продуктов, об
очередях, о нехватке денег и т.п. (я сам седьмой и при том же единст-
венный работник). Все это делало для меня невыносимым общее со-
стояние и неумолимо толкало на путь активной борьбы с советской
властью. Поэтому, когда осенью 1927 г. Штерн А. Б. впервые загово-
154
рил со мной о необходимости активизации старых меньшевистских
кадров — я ему вполне сочувствовал и полностью разделял его пози-
цию. Конечно, мою активность вызвало проявление общего интереса
к политике, вызванного продолжительной внутрипартийной борьбой
в рядах ВКП(б).
Когда зимой 1927-1928 г. я присоединился к с.-д. организации и
был введен Штерном А.Б. в Союзное бюро я не представлял себе, что
в ближайший порядок дня с.-д. организации будут поставлены такие
острые контрреволюционные вопросы, как интервенция, а затем и
дезорганизаторская работа. Само собой разумеется, что в 1927 г. я не
принял бы ни того, ни другого. Что же произошло такого, что я, когда
то левый с.-д. меньшевик, принял явно контрреволюционный лозунг —
интервенцию. Нужно сказать, что я давно еще, с окончания граждан-
ской войны, пришел к выводу, что общественные демократические
силы внутри СССР (не коммунистические) настолько разбиты, что
надеяться на их возрождение при условии диктатуры пролетариата нет
никакого основания.
С другой стороны, принятая коммунистической партией в 28/29 г.
генеральная линия на построение социалистического хозяйства в
СССР с окончательной ликвидацией капиталистических корней, —
ставит под сомнение вопрос о перерождении советской власти и ком-
мунистической партии и о сползании ее на общедемократические
рельсы. Это новое, что произошло с 1927 года. Таким образом, остает-
ся единственный выход — это свержение советской власти при помо-
щи сил из-за рубежа. Несомненно, что путь для меня к интервенции
облегчается и тем успехом, с которым рабочие партии Европы шли к
власти (английская рабочая партия). Создавалась иллюзия, что влия-
ние рабочих с.-д. партий на капиталистическое общество своих стран,
а также и влияние И Интернационала на международное капитали-
стическое общество настолько велико, что они не допустят создания в
СССР реакционной диктатуры, как это предполагалось в 1919 году.
Это обстоятельство подтверждалось и теми слухами о позиции партий
II Интернационала, которые шли из-за границы.
Приняв позицию контрреволюционного похода против СССР, я
неминуемо должен был принять и дезорганизацию народного хозяйст-
ва СССР, как средство ослабить мощь советской власти. Конечно, ре-
шение этих вопросов произошло не в один день. Потребовались неде-
ли — месяцы, в течение которых были колебания, сомнения и споры,
прежде чем эти вопросы были приняты мною окончательно.
Оглядываясь на пройденный путь, я прихожу к выводу, что взятая
мною политическая линия была неправильная. Основная моя скидка
заключалась в том, что я не понял исторического значения октябрь-
ской революции. Я, как сказано было выше рассматривал Октябрь-
ский переворот, как эпизод в революции. Между тем жизнь показала,
что это совсем нс так. Октябрьская революция есть исторический
этап в борьбе пролетариата СССР за социализм. Отсюда как следст-
155
вие, проистекают и вес другие мои ошибки. Я переоценил значение
НЭПа. Я рассматривал НЭП как уступку со стороны коммунистов,
сдачу их позиций, начало ликвидации коммунистических экспери-
ментов, введенных во время гражданской войны.
Между тем, и в этом случае жизнь показала, что я ошибался, НЭП,
как оказалось, был своего рода только маневром на пути к цели, по-
ставленной коммунистами, временное отступление. Таким образом,
мои надежды на разложение при НЭПе советской власти были по-
строены на неправильном определении значения НЭПа. Следующая
моя ошибка заключалась в том, что я нс учел возможности развития
народного хозяйства в реконструктивный период, согласно принятой
коммунистической генеральной линии. Особенно это относится к
сельскому хозяйству, где я считал возможным развитие и укрепление
хозяйств только в индивидуальном секторе сельского хозяйства, отри-
цая при этом значение организации коллективных и совхозных хо-
зяйств. Я недооценил также возможность осуществления пятилетнего
плана, высоких темпов в развитии народного хозяйства и общих задач
по индустриализации страны. И, наконец, основной моей ошибкой
последнего времени было мое вступление на контрреволюционный
путь, мой возврат в 1928 г. в нелегальную с.-д. организацию и приня-
тие интервенции, направленной против советской власти.
И. Волков
Допросил: Нач. 2 от-ния. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 91
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 31 января 1931 г.
По вопросу о военной организации могу сообщить нижеследую-
щее: насколько мне известно, никакой военной организации при Со-
юзном бюро не существовало. Никогда среди членов орггруппы в мо-
ем присутствии этот вопрос не поднимался, и никакой работы в этом
направлении орггруппа не вела. Однако со слов Шера В.В. мне было
известно, что в последнее время им в связи с его работой по предста-
вительству Союзного бюро в ТКП был поставлен вопрос о военной
работе перед руководящей группой Союзного бюро. Ему, Шеру, было
поручено проработать этот вопрос, но в какой степени этот вопрос
получил практическое осуществление, мне не известно, что касается
принципиального отношения к военной работе, то, хотя Союзное бю-
ро и не обсуждало специально этот вопрос, но так как вооруженные вос-
стания признавались, то отсюда следует, что оно было положительным.
И. Г. Ваисов
Рукопись.
156
№ 92
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 1/II 1931 г.
О приезде Броунштейна из-за границы в СССР могу показать ни-
жеследующее: Сам я лично с Броунштейном не встречался и его не
видел. О его приезде в Москву я узнал от Штерна А.Б. в 1929 году в
конце лета или в начале осени; после того, как Броуниггейн по его
словам был уже арестован. Штерн А.Б. мне сообщил, что из заграни-
цы от заграничного ЦК в Москву прибыл Броуниггейн. Цель приезда
Броунштейна заключалась в том, чтобы установить взаимную связь
заграничного ЦК с Союзным бюро и дать друг другу исчерпывающую
информацию. Были ли при этом привезены Броунштейном какие-ли-
бо директивы от заграничного ЦК, сказать не могу, поскольку Штерн
об этом мне ничего не упоминал. Однако нужно иметь в виду, что
Пленум Союзного бюро 1929 года состоялся и заграничный ЦК инте-
ресовался в это время результатами работ Союзного бюро. Информа-
ция, привезенная Броунштейном по словам Штерна, насколько я мо-
гу припомнить, касалась следующих основных вопросов:
1. Состояние дел в заграничном ЦК.
2. Общее положение в главнейших странах.
3. Отношения главнейших стран к СССР.
4. Положения с.-д. партий заграницей.
5. Отношение отдельных с.-д. партий и их лидеров, а так же лиде-
ров II Интернационала к интервенции в СССР.
Сущность информаций сводилась к следующему: Положение в за-
падноевропейских и американских странах рисовалось неудовлетвори-
тельное. Всюду намечались наступления экономических кризисов, пе-
репроизводство, в связи с чем свертывались предприятия и усилился
рост безработицы. В связи с общим экономическим состоянием отме-
чалось в области политического положения два явления: недовольство
рабочих, рост их активности и, с другой стороны, нарастание фашист-
ского настроения как ответ на беспомощность буржуазных и с.-д. пар-
тий. Последнее обстоятельство особенно относилось к Германии. Со-
общалось о том, что среди некоторых политических деятелей Герма-
нии и Франции замечалось стремление к сближению, главным обра-
зом на почве совместной борьбы против СССР. Это обстоятельство и
было характерным в вопросе о взаимоотношениях различных стран к
СССР. Особенно для Германии, где отмечалось некоторое охлаждение
к Советскому Союзу со стороны правящих кругов. Отмечалось воз-
можное нарастание революционной борьбы в Индии, что может по-
ставить английскую рабочую партию в затруднительное положение и
скомпрометировать рабочее правительство.
Что касается отношения отдельных с.-д. рабочих партий к Совет-
скому Союзу, то отмечалось общее нарастание недовольства с.-д. пар-
тий к коммунистам и обострение отношения к СССР. Указывалось,
157
что некоторые руководители французской социалистической партии,
как, напр., Жуо, считают необходимым признать интервенцию против
СССР. Это настроение характерно для него и как для деятеля II Ин-
тернационала. Английская рабочая партия выставила условие призна-
ния Советского Союза. Нс считает возможным встать на путь интер-
венции. На этой точке зрения стоят и их представители во II Интер-
национале. Что касается германской с.-д. партии, то она занимает
центральное положение между этими двумя позициями. С одной сто-
роны, по общим национальным соображениям, она стоит за сохране-
ние соглашения с СССР, а с другой стороны, некоторые ее лидеры го-
товы встать на путь интервенции, как, например, Бренхштед. Каутский
вообще признает возможным вооруженную борьбу против СССР.
О состоянии германской с.-д. партии было сказано, что она теряет
свое влияние на рабочие массы, в связи с чем и, учитывая предстоящие
выборы в рейхстаг, они сочли нужным уйти из коалиции в оппозицию.
Положение английской рабочей партии упрочилось, но указыва-
лось, что в связи с затруднениями, которые будут вызваны противоре-
чиями для рабочего правительства, возможно ожидать некоторого раз-
очарования среди членов рабочей партии.
И. Г. Волков
Рукопись.
№ 93
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 3 февраля 1931 г.
По вопросу о приезде Абрамовича из-за границы в СССР могу по-
казать нижеследующее:
Когда я в начале сентября 1928 года приехал из отпуска, то при
первом же свидании с т. Гинзбургом А.М., происходившем у него на
квартире по Садовой-Кудринской в доме кооператив, сотрудников
ВСНХ в его кабинете, он мне сообщил, что в Москву из-за границы
приезжал член ЦК РСДРП Абрамович, и что он, Гинзбург А.М., имел
с ним личное свидание, кроме этого по словам Гинзбурга были уст-
роены совещания с Абрамовичем руководителей Союзного бюро.
Сколько было совещаний и кто на них персонально присутствовал,
мне не известно, поскольку я этим вопросом не интересовался. Точно
так же, по конспиративным мотивам, я не интересовался подробно-
стями о том, когда приехал Абрамович, где он останавливался, когда
уехал и в каком направлении, а так же под какой фамилией Абрамо-
вич приезжал.
Согласно сообщения Гинзбурга А.М., цель приезда Абрамовича за-
ключалась в следующем:
Лично познакомиться с работой Союзного бюро и его организаци-
ей, установить контакт в работе.
Информировать Союзное бюро о положении за границей.
158
Совместно с руководителями Союзного бюро обсудить намечаю-
щуюся в заграничном ЦК новую тактику РСДРП в отношении СССР,
т.е. признавать или не признавать как средство борьбы против совет-
ской власти интервенцию.
Подробности информации о положении дел за границей я не пом-
ню. В общем она рисовала картину далеко не утешительную, как в от-
ношении экономическом, так и политическом. Отмечалось некоторое по-
литическое оживление в Англии, связанное с выборами в парламент.
Что касается вопроса о новой тактике в СССР со стороны РСДРП,
то по словам Гинзбурга А.М.Абрамович сообщил, что в связи с изме-
нениями внутренней экономической политики СССР, в заграничном
ЦК некоторые его члены, как например Гарви, поднимают вопрос о
применении к СССР со стороны РСДРП более активной тактики, а
именно признания вооруженных восстаний внутри СССР и поддерж-
ки интервенцией, если бы таковая оказалась возможной, извне. Пока
большинство членов заграничного ЦК по этому вопросу определенно-
го мнения не имеют, поскольку нет за границей исчерпывающей ин-
формации о внутреннем положении в СССР и о дальнейших эконо-
мических перспективах развития Советского Союза. Его, Абрамовича,
приезд отчасти и вызван желанием лично и путем беседы с местными
социал-демократами выяснить истинную картину положения дел в
СССР, а также уяснить и совместно обсудить возможность перехода
РСДРП на новую тактику. Определенного мнения по затронутому во-
просу, по словам Гинзбурга, от руководителей Союзного бюро Абра-
мович не получил, каждый высказывал свое личное мнение, причем
он, Гинзбург, высказался, как он мне сообщил, решительно против
новой тактики и интервенции. Кто высказался за интервенцию, я те-
перь точно не помню, кажется Громан ВТ., но и высказывающиеся за
интервенцию сопровождали свое высказывание оговорками в том
смысле, чтобы заграничная демократия в лице рабочих партий раз-
личных стран, а также II Интернационал добились при интервенции
гарантий, чтобы в результате интервенции нс было возврата к абсолю-
тизму, а был бы установлен буржуазно-демократический строй. Вы-
слушав Гинзбурга А.М., я ему сообщил, что я лично полностью разде-
ляю его позиции.
И. Волков
Допросил: пом. нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
№ 94
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 3 февраля 1931 г.
По вопросу о финансировании Союзного бюро РСДРП могу сооб-
щить следующее:
159
Финансовыми вопросами Союзного бюро ведала комиссия из трех
лиц в составе: Шера В.В., Штерна А. Б. и Петунина Г.К. Денежные
средства Союзного бюро составлялись из членских взносов в очень
небольшом количестве, собираемых неаккуратно, по 2% с оклада, и из
средств получаемых из-за границы от заграничного ЦК.
Денежные средства насколько мне известно, поступали членам фи-
нансовой комиссии Шеру В.В., Штерну А.Б., главным образом, и от-
части Петунину К.Г. Распределением средств ведала финансовая ко-
миссия, но практически и отдельно ее члены, т.к., насколько я знаю,
денежные средства не были централизованы в одних руках. Денежные
средства поступали из-за границы разными путями с оказией и с по-
путчиками, командированными за границу членами организации. Так
мне известно со слов Штерна, что в 1927 году из-за границы привез
деньги член финансовой комиссии Союзного бюро т. Петунии К.Г.
Как именно он их провез, я не знаю. Общую сумму полученных
средств из-за границы указать не могу. На пленумах Союзного бюро
1929 и 1928 года финансовая комиссия не отчитывалась и никаких со-
общений не делалось, а на пленуме 1930 г. я не был. Допускаю, что
она вообще не отчитывалась перед пленумом, поскольку этот вопрос
носит исключительную секретность, а сообщали только руководящей
группе Союзного бюро о состоянии финансов.
Расходы по партработе составляли у Союзного бюро непосредст-
венно небольшие суммы — это на оплату канцелярских расходов,
почтовых и разъездных. Деньги получал тот, кто производил расходы.
По технике - Якубович, Гринцер, по канцелярским расходам - Шер,
по разъездам мне не известно, кто ездил. Что касается получения де-
нег на вредительство, то могу сказать только как дело обстояло по
ВСНХ. В ВСНХ между организацией вредительской и партийной с.-
демократической существовала контактная комиссия в которую от
ячейки входил Штерн А.Б. и Гинзбург А.М. Распределение средств
между беспартийной частью вредительской организации шло через
беспартийных членов контактной комиссии, которой, по словам
Штерна и Гинзбурга, и передовались необходимые средства. Как было
дело по другим ячейкам в других учреждениях, мне неизвестно.
На периферию денежные средства направлялись членами финан-
совой комиссии. Направлялись они руководителям местных организа-
ций, а иногда и лицам, ведающим денежными делами на местах.
На вопрос, откуда доставал деньги заграничный ЦК, можно отве-
тить только на основании разговоров с третьими лицами, бывшими
заграницей. Так со слов т. Петунина К.Г., привезшего деньги в конце
1927 года, денежные средства к заграничному ЦК поступали в виде
субсидии от германской с.-д. рабочей партии.
Насколько мне известно денежные средства в кассу Союзного бю-
ро поступали так же и от Промпартии, с которой Союзное бюро под-
держивало связь через руководителя Союзного бюро т. Громана В.Г. и
Соколовского А.Л., последний, как будто и получал деньги от пред-
ставителей Промпартии. Что касается финансовых взаимоотношений
с ТКП, то насколько я знаю, они складывались обоюдно, т.е. когда
160
нужны были средства ТКП на поддержку и организацию каких-либо
крестьянских волнений, то она заимствовала средства Союзного бюро
и, наоборот, при отсутствии средств в Союзном бюро, они субсидиро-
вали последний. Как в конечном счете сложился расчет между этими
организациями, мне неизвестно. Персонально переговоры от Союзно-
го бюро с ТКП, как уже мною сообщалось ранее, вел Шер В.В.
И. Г. Волков
Рукопись.
№ 95
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 4 февраля 1931 г.
О плане интервенции мне известно нижеследующее:
Организатором интервенции является Франция, она руководит
разработкой плана интервенции, она и привлекает и объединяет во-
круг шггервенции другие страны. Активными участниками интервен-
ции, кроме упомянутой выше Франции, является Польша, Румыния,
Финляндия, Эстония и Латвия. Политические деятели Франции и ее
генеральный штаб принимают все меры к тому, чтобы привлечь в де-
ло интервенции Англию и Германию. В Англии к вопросу интервен-
ции отношение не было ясным, поскольку политическая ситуация на
этот счет осложнилась победой на выборах рабочей партии, в резуль-
тате которой ни одна политическая партия, ни консерваторы, ни ли-
бералы, ни рабочая партия, не имеют большинства в парламенте.
Консерваторы определенно за интервенцию. Рабочая партия, шедшая
на выборах за возобновление сношений с СССР [также полагает], что
в лице своего правительства эти отношения возобновились, конечно,
не считает возможным так радикально изменить свое отношение к
СССР. Что касается либералов, то как известно, последние тоже стоят
за признание СССР. Таким образом, задача Франции заключается в
том, чтобы в блоке с консерваторами создать такое положение, при
котором бы либералы вынуждены были пойти на поддержку консер-
вативного правительства или на создание с ними коалиционного пра-
вительства, в программу которого была бы включена интервенция.
Предполагалось, что в критический момент и рабочая партия изменит
свое отношение к интервенции, заняв в этом вопросе хотя бы ней-
тральную позицию. Не меньшие усилия принимают отдельные деяте-
ли Франции для того, чтобы включить в антисоветский блок Герма-
нию. Положение в этом вопросе сложнее, поскольку между Германи-
ей и Фрашхией существуют противоречия, вызванные Версальским
договором, изменение которого встречает затруднения в силу возра-
жений на этот счет со стороны финансовых групп. Идея блока между
Германией и Францией имеет сторонников и среди некоторых поли-
6 - 1307
161
тических группировок Германии, они только хотят получить большие
уступки от Франции в репарационном вопросе. Во всяком случае, вклю-
чение в антисоветский блок Германии признавалось весьма необходимым
и супя по информации, шедшей из-за границы не безнадежны.
По первоначальному плану срок для интервенции назначался на
весну 1930 года. Имелось в виду, что к этому времени подготовка к
созданию вооруженных сил стран, участвующих в интервенции, будет
закончена, а также будет сорганизован и политико-экономический
антисоветский блок. С другой стороны, рассчитывали, что весна 1930
года вызовет наибольшие затруднения, а так же на почве проведения
коллективизации ожидалось возникновение максимального недоволь-
ства крестьян, что облегчило бы организацию в тылу крестьянских
беспорядков и восстаний. Затем под влиянием затянувшихся перего-
воров об антисоветском блоке, начало интервенции было отодвинуто
на год примерно на весну 1931 года.
Во Франции активную роль в деле подготовки интервенции вел
Торгпром. Он вел переговоры с Генштабом Франции, а также с ее
видными политическими деятелями, как, например, Пуанкаре. С дру-
гой стороны, Торгпром принимал меры к тому, чтобы и в СССР соз-
дать соответствующую задачам интервенции, обстановку. В этом слу-
чае Торгпром опирался на Промпартию. Роль Промпартии сводилась
к тому, чтобы в СССР сгруппировать вокруг себя все инженерно-тех-
нические силы и направить их на пользу интервенции, а с другой сто-
роны, Промпартия могла бы явиться после свержения большевиков
оплотом для Торгпрома, как в политическом, так и в экономическом
отношении. Промпартия до интервенции должна была путем вреди-
тельства вызывать экономические кризисы в СССР и расстройства в
работе предприятий, во время интервенции она должна была перейти
к более решительным мерам, расстройства работы предприятий, свя-
зашпях с обороной СССР и к диверсионным актам.
Роль РСДРП заключалась в том, чтобы до интервенции вносить
дезорганизацию в развитие народного хозяйства СССР, используя для
этого плановые и регулирующие органы, где по преимуществу члены
РСДРП, как экономисты и плановики, работали. Во время интервен-
ции РСДРП должна была совместно с ТКП устраивать крестьянские
восстания, организовывать недовольных среди городского населения
и вызывать среди них волнения, расстраивать снабжение рабочих цен-
тров и т.д. и т.п.
По той информации, которую я имел, поводы для начала интер-
венции окончательно не фиксировались. Основные поводы — это от-
каз СССР от уплаты по царским долгам и пропаганда Коминтерна, но
в процессе подготовки интервенции могли возникнуть и другие пово-
ды, которые бы могли обострить отношения на польско-румынской
границе и вызвать вооруженные столкновения с СССР.
162
Общую информацию по затронутым вопросам я получил разновре-
менно от Штерна А.Б. и Гинзбурга А.М.
И. Волков
Допроси.!: пом. нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
№ 96
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 5 февраля 1931 г.
Союзное бюро сконструировано все путем кооптации со стороны
руководящей группы — она же и группа инициативная. Насколько
мне известно со слов Штерна, первоначальный состав Союзного бюро
созыва 1928 года был утвержден заграничным ЦК, но последующие
вводы в его состав отдельных членов заграничным ЦК нс санкциони-
ровались, а утверждались только руководящей группой Союзного бю-
ро. Вообще, насколько я знаю, расширение состава Союзного бюро по
конспиративным мотивам производилось в исключительных случаях.
Членские взносы в организацию РСДРП существовали в размере
2% от оклада, но собирались они довольно неаккуратно. Порядок сбо-
ра по нашей ячейке был таков: каждый знал своего руководителя ему
и вносил деньги, а тот передавал их в кассы Союзного бюро.
Вопрос о съезде среди руководителей Союзного бюро, как мне пе-
редавал Штерн, поднимался, но он упирался в невозможность созвать
этот съезд по конспиративным причинам. Поэтому, по словам Штер-
на, намечалось, как только закончится чистка аппаратов наркоматов и
ячейки РСДРП войдут в обычную колею, поставить перед Союзным
бюро вопрос о созыве партийной конференции с ограниченным коли-
чеством представителей от периферии.
Протоколы всяких совещаний, как общее правило, не велись, со-
ставлялись только постановления и резолюции. Это относится не
только к совещаниям при ячейках, но, насколько я знаю со слов Ше-
ра В.В., и совещаниям при Союзном бюро, не исключая пленума его.
Мне известно со слов Якубовича, что он иногда посылал в «Со-
циалистический вестник» обзоры по России. Кто еще писал в «Соц.
вестник» из членов Союзного бюро, мне не известно.
Существовали ли какие-нибудь течения внутри Союзного бюро?
Насколько мне известно, никаких течений внутри Союзного бюро не
существовало. По различным вопросам были различные мнения, даже
споры, но определенных течений не было.
И. Волков
Допросил: пом. нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
6*
163
№ 97
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 9 февраля 1931 г.
О совещании членов Союзного бюро по вопросу о блоке с Пром-
партией могу сообщить нижеследующее:
Совещание членов Союзного бюро по вопросу о блоке с Промпар-
тией действительно состоялось, если я не ошибаюсь, в 1929 году. На
нем присутствовали, кроме руководящей группы Союзного бюро во
главе с Громаном В.Г., еще некоторые члены Союзного бюро. На-
сколько я помню, из членов Союзного бюро присутствовали Гинз-
бург А.М., Соколовский А.Л., Якубович и я.
Сообщение о блоке Союзного бюро с Промпартией сделал Гро-
ман В.Г. Вопрос был поставлен в такой плоскости. Поскольку
РСДРП встала на путь признания интервенции как основного средст-
ва борьбы с советской властью и дезорганизаторской работы, как од-
ного из средств, облегчающих интервенцию, то отсюда необходимо
сделать вывод, что осуществление этой задачи требует совместных
действий со всеми теми организациями, которые также стоят за ин-
тервенцию. Промпартия, объединяя в своих рядах техническую интел-
лигенцию, должна явиться важнейшим фактором в деле борьбы за
осуществление интервенции, особенно на фронте дезорганизаций
промышленности. Поэтому Союзному бюро необходимо заключить с
Промпартией соглашение о совместных мероприятиях и выступлени-
ях. Причем, по словам т. Громана В.Г., директивы заграничного ЦК
рекомендуют производить подобные соглашения. Значит, необходимо
найти такие формы, в которых можно бы было блок с Промпартией
осуществить и поставить перед ним определешпяе задачи. В задачи
эти должны войти выработка общих мероприятий, направленных на
осуществление интервенции, и установление контакта в деле органи-
зации вредительства в промышленности.
Совещание, обсудив вопрос, признало выдвинутое в докладе поло-
жение правильным и вынесло пожелание, чтобы руководящая группа
Союзного бюро приняла меры к осуществлению блока с Промпартией
и вошло с ней на этот счет в переговоры. Насколько я помню, пере-
говоры эти были поручены персонально Гро ману В.Г.
И. Волков
Допросил: ст. уполномоченный. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Рукопись.
164
№ 98
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 18 февраля 1931 г.
Во изменение ранее данных показаний сообщаю нижеследующее:
Орггруппа состояла из следующих лиц: Штерна А.Б. — руководи-
тель орггруппы и члены ее — Залкиид Л.Б., Петунии К.Г., Соко-
ловский А.Л. и я. Орггруппа обслуживала периферию и отдельные
московские ячейки. На меня Штерном А.Б. была возложена задача
обслуживания бывших рабочих меныпевиков, работающих в разных
учреждениях. Из этих рабочих я смог привлечь к организации, глав-
ным образом, только металлистов, а именно — Гвоздева К.А., Кузь-
мина Г.А., Емельянова И.И., Рубцова В.Д. (умер в 1928 г.), Мыскова и
Скавыша, кроме того, я находился в связи с б. рабочими, проживаю-
щими в Ленинграде — Юдиным Ф.А. и Брейдо Г.Е. Эта связь мною
выполнялась по мере моего посещения Ленинграда по служебным де-
лам, и с этой стороны носила случайный характер.
Обслуживание мной Московской группы носило более системати-
ческий характер, оно заключалось в снабжении литературой, в инфор-
мации о жизни Союзного бюро и заграничной делегации ЦК, а также
в беседах с этими товарищами на различные темы текущею дня.
Встречи происходили у меня на службе и на квартире, а также и у
членов организации. Совместных совещаний всей группы не было.
Совещания орггруппы не происходили, а руководителем орггруппы
Штерном давались отдельные поручения и указания.
Финансовая ipynna состояла из Громана В.Г., а при нем Штерна А.Б.
и Шера В.В. Насколько мне известно было от Штерна А.Б., финанси-
рование поступало из двух источников: во-первых, от заграничного
ЦК РСДРП и от Промпартии. Все поступления проходили через Гро-
мана В.Г., а распределение средств происходило при участии
Штерна А.Б. и Шера В.В. Общая сумма средств, полученных Союз-
ным бюро, по словам Штерна, определялась порядка 400000 рублей,
из них около половины он относил, как полученные от заграничного
ЦК, а около половины от Промпартии. Для финансирования Союз-
ного бюро заграничный ЦК получал субсидии от членов германской
с.-д. партии, от отдельных се представителей, жертвовавших эти сум-
мы на нужды РСДРП.
Для разработки программы РСДРП была осенью 1929 г. сорганизо-
вана Пленумом Союзного бюро программная комиссия в составе Ба-
зарова (руководитель комиссии), Гинзбурга, Суханова, Громана,
Штерна, Рубина и Соколовского. Этой комиссии была поручена раз-
работка программы партии РСДРП применительно к тем новым зада-
чам, которые выдвигались жизнью за последнее время; что успела
сделать эта комиссия, мне неизвестно. Во всяком случае, я материа-
лов ее не видел.
165
В конце 1929 г. на совещании руководящей группы, насколько мне
известно со слов Штерна А.Б., была выделена группа лиц для военной
работы. Задачи, связанные с военным делом, заключалась, по его сло-
вам, в том, чтобы подготовить военные кадры к моменту интервенции
и иметь возможность, опираясь на них, производить в отдельных ме-
стностях захват власти. Военная группа состояла из Шера В.В. и Яку-
бовича М.П. Они, со своей стороны, должны были пригласить лиц
для практической работы. Что сделано в этой области, мне неизвест-
но по весьма понятным конспиративным причинам. Известно, что в
этой работе был установлен контакт с ТКП для совместных выступле-
ний, но в какую форму этот контакт вылился, мне неизвестно.
Под техникой в Союзном бюро считали гектограф с принадлежно-
стями. Во изменение ранее данных мною показаний, сообщаю, что
печати Союзного бюро нс было. Техникой ведал до 1929 г. Штерн А. Б.,
но его работа в технике заключалась только в общем руководстве, что
касается непосредственной работы на гектографе, то ее выполнял
Гринцер. У него в распоряжении и был гектограф. В 1928 г. весной я
вместе с Гринцером А.Я. на квартире Штерна в его кабинете печатал
на гектографе постановления первого пленума Союзного бюро, затем
позднее, через полгода я вторично, по приглашению Гринцера, при-
нял участие в печатании какого-то документа там же у Штерна, со-
держание которого я теперь не помню. Печатали мы по 40 экземпля-
ров. От Гринцера мне было известно, что ему помогала печатать Бы-
ховская М Б. — секретарь Штерна. В 1929 г. Штерн говорил мне, что
он дальше не может уделять технике сколько-нибудь внимания и счи-
тает необходимым освободить от нее и Гринцера, поскольку послед-
нему он намерен дать работу по обслуживанию московских ячеек, ра-
бота с которыми, по его словам, со стороны орггруппы происходила
весьма слабо. Впоследствии я узнал от него, что он технику передал
Якубовичу. В дальнейшем я к технике отношения не имел.
На документах, печатаемых мною, стояла подпись ЦК РСДРП.
Заграничная делегация ЦК РСДРП рассматривалась нами — Союз-
ным бюро, как ЦК РСДРП, директивы которого для Союзного бюро и
для всей организации имели обязательный характер.
Явочные квартиры для приезжающих из-за границы имелись сле-
дующие:
1. Квартира Желудкова в Пеговском переулке в Петровском парке.
2. Кабинет Петунина в Центросоюзе.
3. Квартира Якубовича.
4. Кабинет Суханова — Тверская 56.
Из моих явок я был только на квартире Желудкова весной 1930 го-
да на совещании Союзного бюро.
И. Волков
Машинопись. Копия.
166
№ 99
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 19 февраля 1931 г.
Во изменение ранее данных мною показаний сообщаю нижесле-
дующее:
По сообщениям, полученным мною от т. Штерна А.Б., а также из
слышанного на заседаниях Союзного бюро, подготовительный период
организации Союзного бюро относится к периоду 26/27 года. До
1926/27 года уполномоченным заграничной делегации был Шер В.В.,
который получил полномочия через т. Берлацкого, ездившего за гра-
ницу в 1925 году. В 1926 году Шер В.В. привлекает к своей работе
Громана В. Г. и Гинзбурга А.М. Создается таким образом инициатив-
ная, руководящая группа, которая начинает организовывать по учреж-
дениям определенных лиц, впоследствии образовавших ячейки. В этот
период деятельности инициативной группы вопросы о вредительской
деятельности не стояли в той плоскости, как они были поставлены к
моменту образования Союзного бюро. В то время основным вопросом
внутренней политики в СССР была попытка повлиять на курс прави-
тельства в направлении возврата к НЭПу и его сохранения на будущее
время.
В 1927 году к работе инициативной руководящей тройки привлека-
ются следующие лица: Штерн А.Б., Якубович М.П., Соколовский АЛ.,
Залкинд Л.Б. и Петунии К. Г. Этот состав образует первое Союзное
бюро РСДРП. В первой половине 1928 года в состав Союзного бюро
вводится Финн-Енотаевский, а затем и я, привлеченный к этой ра-
боте Штерном А.Б. В 1929 году состав Союзного бюро пополняет-
ся т. Сухановым Н.Н.
В конце 1927 года т. Петунии К. Г. был командирован Центросою-
зом за границу. Ему от Союзного бюро в лице Шера В.В. дается пору-
чение снестись с заграничной делегацией и получить от нее директи-
вы. По сообщению т. Пе ту ни на, сделанного на пленуме 1928 года, он
виделся с Даном, от которого получил директивы о необходимости
признания интервенции и дезорганизаторской работы, а также согла-
сие иа образование Союзного бюро и на ту форму его организации,
которая в то время намечалась.
Таким образом Союзное бюро состояло из следующих лиц: Гро-
ман В.Г., Шер В.В., Гинзбург А.М., Штерн А.Б., Якубович М.П., Со-
коловский А.Л., Залкинд Л.Б., Петунии К.Г., Финн-Енотаевский,
Волков И.Г. и Суханов Н.Н. Всего 11 человек, а после смерти
Штерна А.Б. 10 человек, т.к. Штерна никто не замещал.
Как видно было из вышесказанного, Союзное бюро сконструиро-
вано было путем привлечения и кооптации со стороны тройки. Никакого
обращения к членам организации по этому поводу сделано не было.
167
Первое заседание Союзною бюро относится к февралю-марту 1928
года, на котором я присутствовал еще нс будучи его членом, а как
приглашенный Штерном А.Б. К этому времени относится и образова-
ние руководящей и исполнительной пятерки, которая состояла из ра-
нее образовавшейся тройки с привлечением Штерна, а позднее и Су-
ханова. Таким образом, руководящая пятерка состояла из Громана В.Г.,
Шера В.В., Штерна А.Б., Гинзбурга А.М. и Суханова Н.Н. За смертью
Штерна в конце апреля 1930 г. никаких пополнений руководящей пя-
терки не было.
При Союзном бюро была организована орггруппа, для связи с мес-
тами и выполнения организационно-технических задач. Руководите-
лем орггруппы был Штерн А.Б., и кроме него членами ее состояли
Петунии К.Г., Залкинд Л.Б., Соколовский А.Л. и я, Волков И.Г.
Вопросами техники (печатание на гектографе) ведали в качестве
ответственного руководителя Штерн А.Б., а затем Якубович М.П. По-
следний в 1930 г. в июне месяце передал технику Гринцсру А.Я., кото-
рый ведал техникой до момента ареста его.
При Союзном бюро велась военная работа, уполномоченными по
которой были Шер В.В. и Якубович М.П. Оба они за свою работу от-
вечали перед Союзным бюро и самостоятельно привлекали к ней не-
обходимых им лиц в помощь, состав которых членам Союзного бюро,
в частности мне, известен не был.
Для разрешения финансовых вопросов при Союзом бюро уполно-
моченным был Громан В.Г., а при нем Штерн А.Б. и Шер В.В., при
помощи которых шло распределение денег по периферии. Такой по-
рядок был установлен, насколько мне известно, с 1928 года.
Кроме этого, при Союзном бюро в 1929 году была организована
программная комиссия, для разработки программы РСДРП. Руководи-
телем этой комиссии был уполномочен руководящей пятеркой, на-
сколько мне было известно от Гинзбурга AM., Базаров, а членами се со-
стояли по его словам Рубин, Суханов Н.Н., Громан В.Г. и Гинзбург AM.
Секретарем Союзного бюро был Шер В В
H.BatKot
Допросил: ст. уполномоченный. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись. Копия.
№ 100
Постановление
1931 г., февраля 19-го дня, следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, рассмотрев материалы по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении гр-на Волкова
Ивана Григорьевича, признал установленным следующее:
Волков Иван Григорьевич, в 1928 г., в г. Москве, вошел в состав
действовавшего в СССР Союзного бюро РСДРП, поставившего своей
168
целью свержение диктатуры пролетариата и восстановление буржуаз-
но-капиталистического строя, для достижения каковой цели Союзное
бюро, производя объединение находившихся в СССР меньшевистских
элементов и организовывая в советских правительственных учрежде-
ниях контрреволюционные меньшевистские ячейки, осуществляла че-
рез них широкое вредительство для воспрепятствования проведению
советским правительством программы социалистического строительст-
ва в СССР, срыву пятилстнсго плана, доведения экономики страны до
кризисного состояния, что должно было, согласно плана Союзного бюро,
спскхЯЗствоватъ успешному осуществлению интервенции против СССР.
Проводя перечисленные вредительские мероприятия, в соответст-
вии и во исполнение директив российской делегации РСДРП, пребы-
вающей за границей, Союзное бюро, в лице его членов, для проведе-
ния своей программы в жизнь вошло в блок с контрреволюц. органи-
зациями, именовавшими себя Промпартия и ТКП (трудовая крестьян-
ская партия), подготовляя реставрацию капиталистического строя пу-
тем интервенции и систематически получая от российской делегации
и из Торгпромовских источников денежные суммы, употреблявшиеся
Союзным бюро на вредительскую контрреволюционную работу. Лич-
но Волков проводил вредительскую работу в ВСНХ СССР, где он ра-
ботал в секторе финансовой политики.
На основании изложенного, следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК,
Постановил:
Гр-на Волкова Ивана Григорьевича привлечь по настоящему делу,
в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст.ст. 58-4, 58-7
и 58-11 УК.
Следователь по важн. делам
при прокуроре республики /Левентон/
Постановление мне объявлено /Волков/
Машинопись. Копия,
№ 101
Показания
экономиста сектора финансовой политики ВСНХ СССР
И.Г.Волкова от 20 февраля 1931 г.
Я лично стал принимать участие в работах к.-р. меньшевистской
организации в начале 1928 года, когда я впервые присутствовал, по
приглашению Штерна А.Б., на заседании Союзного бюро и впослед-
ствии был введен в состав Союзного бюро. Так, что деятельность
меньшевистских группировок до 1928 года мне известна по сообще-
нию Штерна А.Б., а также по тем сообщениям, которые делались на
заседаниях Союзного бюро. Согласно сообщения Штерна образование
первых группировок с.-демократов следует отнести к 1926-1927 году.
169
До этого времени, начиная с 1925 года, мне известно существование
только одного уполномоченного заграничного ЦК в лице Шера В.В.,
которому это полномочие привез Берлацкий из-за границы. В 1926
году образуется тройка инициативная в лице Шера В.В., Громана В.Г.
и Гинзбурга А.М., которая и начинает собирать вокруг себя отдален-
ные меньшевистские кадры по учреждениям.
Характер работы инициативной группы в этот период определялся
как подготовительный, пропагандистско-организационный. О каких-
либо связях с к.-р. неменыпевистскими организациями за этот период
мне ничего нс известно, как неизвестно в какой степени вовлечены
были в работу инициативной тройки представители периферии.
Я уже отмстил, что Шер В.В. получил от ЦК за границей полномо-
чие через Берлацкого, это и было первой организационной связью за-
рничного ЦК с той группой лиц, которая начала действовать в 1926
году. Общая директива зарничного ЦК к этому времени содержит
указания на необходимость активизирования старых меньшевистских
кадров и на создание с.-д. организаций в СССР. Во исполнение этой
директивы и было приступлено к созданию более широкого состава
руководящего ядра в виде Союзного бюро, а также привлечению от-
дельных с.-демократов для образования и организации ячеек по учре-
ждениям. В 1927 году таким образом было образовано Союзное бюро
в следующем составе: Громан В.Г., Шер В.В., Штерн А.Б., Якубо-
вич М.П., Залкинд А.Б., Петунии К.Г., Гинзбург А.М. и Соколов-
ский АЛ. В первой половине 1928 года в Союзное бюро включаются
Финн-Енотаевский и я, а в 1929 году — Суханов Н.Н.
Руководящим ядром Союзного бюро была пятерка под общим ру-
ководством Громана В.Г. в следующем составе: Громан В.Г., Шер В.В.,
Штерн А.Б., Гинзбург А.М. и Суханов Н.Н. Для практической органи-
зационной работы была выделена организационная группа под общим
руководством Штерна А.Б. в составе: Штерн А.Б., Залкинд Л.Б., Пе-
тунии К.Г., Соколовский АЛ. и я. Секретарем Союзного бюро был
Шер В.В. Характер деятельности Союзного бюро в это время опреде-
ляется, как руководящего центра всей с.-д. работой на территории
СССР. Основным пунктом программы Союзного бюро была борьба с
советской властью и ее свержение путем интервенции, что же касает-
ся программы вообще, то Союзное бюро по этому вопросу, т.е. для
выработки общей программы, выделило программу комиссии в 1929
году под общим руководством Базарова, в составе Гинзбурга А.М., Ру-
бина, Громана и Суханова. Установка в области практических меро-
приятий заключалась в следующем. Дезорганизаторская работа в об-
ласти срыва развития социалистического хозяйства СССР и в первую
очередь срыва пятилетнего плана. Отсюда как вывод — вредитель-
ская работа в области народного хозяйства. Поддержка всякого ро-
да волнений и восстаний, вызываемых на почве затруднений в
проведении колхозного строительства, а также продовольственных
170
затруднений, использование фракционной борьбы в коммунистиче-
ской партии СССР.
Организационная связь с периферией устанавливалась через от-
дельных руководителей путем, главным образом, встреч в Москве на
явочных квартирах, а также и личных встреч с руководителями Союз-
ного бюро, кроме того, использовались поездки в провинцию отдель-
ных московских работников Союзного бюро. Связи с ячейками в от-
дельных учреждениях поддерживались через руководителей ячеек, ко-
торые в наиболее крупных учреждениях являлись в то же время и чле-
нами Союзного бюро. Так например, ячейка ВСНХ СССР возглавля-
лась Штерном А.Б., в Госплане — Громаном В.Г., в Центросоюзе —
Петуниным К.Г., в Наркомторге — Якубовичем М.П. и Залкиндом, в
Госбанке — Шером В. В. Это обстоятельство очень упрощало связи и
сношения с отдельными ячейками. Точно так же наиболее крупная
организация с периферии — Ленинградская возглавлялась членом бю-
ро Финн-Енотаевским.
Заседаний Союзного бюро было три. Я лично присутствовал на
двух из них, в марте 1928 г. и в первой половине 1929 года. Третье за-
седание, насколько мне известно, происходило в начале 1930 года. На
лих заседаниях присутствовали члены Союзного бюро, перечислен-
ные мною выше и, кроме того, отдельные члены организаций по при-
глашению руководящей пятерки или отдельных ее членов. Из присут-
ствующих не членов Союзного бюро, я лично не помню таких лиц,
которых бы я знал. Вопросы, обсуждавшиеся на пленумах Союзного
бюро, были следующие: в первую очередь шли вопросы организаци-
онного порядка, затем пятилетняя программа и ее выполнение, кол-
лективизация, интервенция и отношение к ней Союзного бюро и дез-
организаторская, вредительская работа.
Установление связи с другими, не меньшевистскими к.-р. органи-
зациями касалось, с одной стороны Промпартии, а с другой, — Трудо-
вой крестьянской партии. Установление связи с Промпартией проис-
ходило через руководителя Союзного бюро Громана В.Г. Эта связь
вызывалась необходимостью установления общих мероприятий в деле
интервенции и вредительской работы. Я лично к этим связям не имел
отношения, но, насколько мне известно от Штерна А.Б., эта связь
была установлена в 1929 году. Связь с ТКП была установлена через
Шера В.В., который по сообщению Штерна А.Б. был представителем
руководящей пятерки Союзного бюро в ТКП. Связь с ТКП имела в
виду общие мероприятия, так же в деле интервенции, а кроме того, в
поддержке и организации крестьянских восстаний и волнений на поч-
ве проведения коллективизации, а так же и во время интервенции.
Мне известно со слов Штерна, что Промпартия финансировала Союз-
ное бюро на вредительскую работу для привлечения к этому делу бес-
партийных специалистов, но в каких размерах происходило это фи-
нансирование и как они распределялись руководителями Союзного
171
бюро — мне неизвестно, т.к. я к финансовым вопросам Союзного бю-
ро отношения не имел.
Это относится и к тем финансовым взаимоотношениям, которые
сложились между Союзным бюро и ТКП.
В отношении моей вредительской деятельности могу показать ни-
жеследующее:
Я работал в секторе финансовой политики ВСНХ СССР в качестве
экономиста. Основной моей работой было составление в секторе фин.
пол. контрольных цифр по финансированию машиностроительных
предприятий, а так же и кредитных квартальных планов по этим
предприятиям. Основная установка во вредительской работе заключа-
лась в срыве пятилетнего плана. Конкретные методы вредительской
работы заключались в противодействии тем начинаниям, которые
проводились в осуществлении пятилетнего плана и в задержке темпов
развития отдельных отраслей промышленности путем соответствую-
щих мероприятий в области финансирования. Так, например, нами
была развита борьба против введения кредитной реформы. Кроме того
мною принимались меры к сокращению финансирования машино-
строительных предприятий путем преуменьшения темпов в развитии
машиностроительных предприятий, как это подробно описано мною в
показаниях по дезорганизаторской работе. Директивы по вредитель-
ской работе я получал от руководителя ячейки ВСНХ, он же и руко-
водитель сектора фин. политики, Штерна А.Б. Что касается результа-
та моей вредительской деятельности, то следует иметь в виду, что моя
работа носила предварительный характер и в дальнейшем подверга-
лась коррективам и изменениям, а кроме того, и сами предприятия
принимали контрмеры путем дополнительной мобилизации внутрен-
них ресурсов. Так что конкретизировать результаты вредительской ра-
боты я не в состоянии, но полагаю, что в общем она могла оказать
влияние в отдельных случаях на недовыполнение машиностроитель-
ными предприятиями производстве иных программ, а так же воздейст-
вовала на понижение темпов их развития в дальнейшем.
Связь с заграницей в дальнейшем поддерживалась в результате
приезда отдельных представителей заграничного ЦК на территории
СССР. Так напр., в 1928 году в СССР приезжал Абрамович. Я лично
Абрамовича не видел и о его приезде узнал позднее от Гинзбурга А.М.
По словам Гинзбурга, приезд Абрамовича был вызван желанием загра-
ничного ЦК убедиться в работе Союзного бюро, установить с ним не-
посредственную связь, а также поставить перед Союзным бюро во-
прос об отношении РСДРП к интервенции в СССР. Точно так же я
узнал от Штерна А.Б., что в 1929 году в Москву приезжал представи-
тель заграничного ЦК Броуниггейн, я с ним также лично не встречал-
ся. По словам Штерна, цель приезда Броунштейна заключалась во
взаимной информации и в установлении связей. Вскоре после приез-
да, Броунштейн был арестован в СССР. О письменной связи с загра-
ничном ЦК мне известно от Штерна А.Б., что такая связь была, но
172
как она конкретно осуществлялась, я не знаю. Заграничная литература
мною получалась у Шера на его квартире в Новопесковском пер. в
доме Госбанка, а распространялась мною среди тех лип, которых я об-
служивал. Последние, использовав ее по очереди, возвращали мне эк-
земпляры обратно или распространяли дальше, если имели возмож-
ность. Это относится главным образом к «Соц. Вестнику». Местного
происхождения литература по организации распространялась в виде
перепечатанных на гектографе постановлений Союзного бюро, а так-
же некоторые директивы заграничного ЦК. В партийной литературе я
лично участия не принимал.
Вопрос о военной работе на пленуме Союзного бюро, насколько
мне известно, не стоял. Вопрос этот обсуждался среди руководителей
Союзного бюро. Насколько мне известно со слов Шера, вопрос этот
был выдвинут им в связи с его работой в ТКП. Руководящая пятерка,
признав необходимым вести военную работу, уполномочила для этой
цели Шера В.В. и Якубовича М.П., которым поручила привлекать к
военной работе лип по их усмотрению. Больше мне по этому вопросу
ничего не известно. Что касается цели этой работы, то она ясна, по-
скольку Союзное бюро встало на путь признания восстаний.
Массовая работа Союзным бюро, насколько мне известно, не ве-
лась. Основная работа велась среди бывших меньшевистских кадров,
которые в большинстве случаев находились в различных учреждениях.
Непосредственно на предприятиях и на заводах старых меньшевиков,
как общее правило, нет, а настроение рабочих в рассматриваемый пе-
риод времени нс давало надежды на сколько-нибудь благоприятный
результат работы среди них, в смысле втягивания их в организацию и
вызова среди них сочувствия меньшевистскому движению.
Я уже отметил выше, что к финансовым вопросам я в Союзном
бюро отношения не имел, точно так же я сообщаю, что через меня
никакие средства не проходили и никому не распределялись.
Вопрос об отношении к интервенции, поскольку мне известно от
Штерна и Гинзбурга, впервые перед деятелями Союзного бюро был
поставлен в конце 1927 и в начале 1928 года. Инициатива в этом во-
просе принадлежала заграничному ЦК, информация была привезена
Петуниным К.Г. Более конкретно перед Союзным бюро вопрос об
интервенции был поставлен в середине 1928 года членом заграничного
ЦК Абрамовичем, о чем я узнал позднее от Гинзбурга А.М. К этому
времени относится и первое мое соприкосновение с этим вопросом.
Пленум Союзного бюро этот вопрос принял по предложению загра-
ничного ЦК, как директиву, в начале 1929 года. Согласно информа-
ции, полученной мною от Гинзбурга после его свидания с Абрамови-
чем, вопрос об интервенции в заграничном ЦК был решен не сразу, а
дискутировался среди деятелей заграничного ЦК в продолжении не-
которого времени, пока достигнуто было единодушное мнение. Наи-
более определенную позицию в этом вопросе с самого начала занимал
деятель заграничного ЦК Гарви, который стоял за интервенцию с са-
мого начала. Противоположную точку зрения защищал Далин, кото-
173
рый считал, что интервенция сплотит коммунистов между собой и
может кончиться неудачно. Абрамович и Дан занимали в начале ко-
леблющуюся позицию, но к моменту посещения Абрамовичем СССР
он стоял уже за интервенцию. Каково настроение к интервенции бы-
ло среди других лидеров заграничного ЦК, мне неизвестно. Как скла-
дывалось отношение к интервенции со стороны руководящих центров
II Интернационала и его отдельных деятелей? Было ли решение ис-
полкома II Интернационала по этому вопросу, мне не известно, но по
логике вещей, несомнешю, что исполком II Интернационала был не
только осведомлен о вопросах интервенции, но отдельные его деятели
давали определенные указания заграничному ЦК и санкционировали
его решения. Заграничный ЦК, как секция II Интернационала, не мог
решить такой важности вопрос без поддержки его со стороны II Ин-
тернационала и его наиболее активных деятелей. Тем более, что поли-
тика, направленная в сторону интервенции и вредительства, требовала
определенных денежных затрат, которых заграничный ЦК в своем
распоряжении не имел и мог получить их только от II Интернациона-
ла и его отдельных секций. Действительно, средства, получаемые Со-
юзным бюро от заграничного ЦК, получались последним, насколько
мне известно из сообщений, сделанных на Союзном бюро и лично от
Штерна, от германской с.-д. партии, наиболее сильной секций II Ин-
тернационала. Из информации, полученной мною от Штерна в 1929
году по поводу приезда в СССР деятеля заграничного ЦК Броунштей-
на, настроение отдельных деятелей секций II Интернационала скла-
дывалось таким образом: представитель французской секции Жуо оп-
ределенно стоял за интервенцию. Представители английской рабочей
партии в лице Макдональда и Гендсрсона считали невозможным по-
становку вопроса об интервенции, коль скоро вся политика рабочей
партии внутри страны за последние годы официально была направле-
на на установление сношений между Англией и СССР. Что касается
германской с.-д. партии, то последняя в своих руководящих рядах
имеет немало сторонников активной борьбы с советской властью,
вплоть до интервенции. За интервенцию определенно стоит деятель
германской с.-д. партии и представитель ее во II Интернационале
Брейхштсйн, затем теоретик германской с.-д. партии Каутский. Но
вместе с тем официально германская с.-д. партия не решается встать
на путь интервенции из-за национальных соображений.
Установка на интервенцию со стороны заграничного ЦК и II Ин-
тернационала прикрывается официально отрицанием интервенции по
соображениям тактическим. Во-первых, потому, что интервенция не
имеет сочувствия среди широких слоев западноевропейского пролета-
риата и принятие ее может вызвать и обострить внутреннюю борьбу
среди с.-д. партий Европы, а также вызвать обострение в отношении
к с.-д. партиям со стороны рабочего класса. С другой стороны, и для
деятельности внутри СССР этот вопрос требует сугубой секретности
по понятым соображениям. Таким образом суммируя вопрос об ин-
174
тсрвешши следует сказать, что весь этот вопрос исходил из рядов за-
граничного ЦК, который имел санкцию отдельных лидеров II Интер-
национала и, по-видимому, исполком II Интернационала давал опре-
деленные директивы для Союзного бюро, которые последний прини-
мал в порядке партийной дисциплины. Без давления из центра по
этому вопросу, можно определенно сказать, зная настроения отдель-
ных деятелей Союзного бюро, что вопросы интервенции последним
самостоятельно поставлены нс были бы.
В настоящее время я считаю, что если бы интервенция удалась в
СССР, то тем самым была бы разгромлена советская власть, а вместе
с этим и социалистическая революция в СССР, а так же были бы по-
хоронены те достижения, которые в направлении укрепления социа-
листического хозяйства в СССР в настоящее время имеются. В Рос-
сии наступила бы продолжительная реакция, которая бы несомненно
оказала влияние и на перспективы мировой революции. Сам факт
разгрома советской власти отодвинул бы перспективы мировой рево-
люции на многие годы и способствовал бы укреплению реакции в
других европейских странах.
Я оцениваю свою собственную работу в к.-р. меньшевистской ор-
ганизации и в Союзном бюро последних 3-х лет как работу контрре-
волюционную и предательскую в отношении рабочего класса СССР и
созданной им советской власти в первом пролетарском государстве,
заслуживающей самого сурового наказаштя. Я, несомненно, ошибал-
ся, недооценивая значение Октябрьской революции, рассматривая ее
как эпизод в революции и нс признавая за нею исторического харак-
тера на пути борьбы рабочего класса СССР за социализм. Я переоце-
нивал значение НЭПа на ход революции в СССР и влияния его на
разложение коммунистической партии и советской власти. Я, нако-
нец, недооценивал значения новой политики советской власти, на-
правленной на осуществление генеральной линии коммунистической
партии. В частности, я недооценивал возможности в выполнении пя-
тилетнего плана хозяйственного развития СССР и считал неосущест-
вимой проводимую советской властью коллективизацию сельского хо-
зяйства. Я не верил в творческие силы пролетариата СССР.
И. Волков
Левентон
Рукопись.
№ 102
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 22 дня следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Левентон, руководствуясь ст. 207 УПК,
объявил гр-ну Волкову Ивану Григорьевичу о том, что предваритель-
175
нос следствие по его делу окончено, причем обвиняемый Волков И. Г.
дополнить следствие ничем не пожелал и никаких ходатайств не воз-
будил. Обвиняемый Волков возбудил ходатайство о назначении ему
защиты на суде.
Протокол мне объявлен И. Г. Волков
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики /Левентон/
Рукопись на бланке.
Там же. т. 16. л. 1, 2, 8, 12-15, 39-43, 46. 47, 61-81, 89-99, 102-104, 107-109,
113-116, 119-127, 134.
16. Гальперин Марк Борисович
№ 103
Ордер № 9571
25 февраля 1931 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Карпенко
Производство ареста и обыска
Гальперина Марка Борисовича
По адресу: Савельевский пер., д. 11, кв. 4.
Примечание Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 104
Постановление
о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения
1931 года, апреля « » дня. Я, уполномоченный 3-го отделения
ЭКУ ОГПУ Радищев, рассмотрев след, материал по делу Ns 102976, в
отношении гр. Гальперина Марка Борисовича
Нашел:
гр. Гальперин М.Б., будучи консультантом-экономистом ВСНХ
СССР вступил в к.-р. вредительскую организацию, действовавшую
под руководством чл. Союзного бюро Гинзбурга А.М. и осуществляя
вредительскую деятельность в планировании промышленности, на-
правленную к дезорганизации нар. хоз. СССР.
Гр. Гальперин М.Б. достаточно изобличается показаниями других
обвиняемых, а потому и руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
176
гр. Гальперина Марка Борисовича привлечь в качестве обвиняемо-
го по 58-7 ст. УК и мерой пресечения уклонения от следствия и суда,
в отношении его, избрать содержание под стражей.
Уполномоченный 3-го отд. ЭКУ ОГПУ
Согласен: нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ
Постановление мне объявлено:
/Радищев/
/Дмитриев/
/Прокофьев/
М. Гальперин
Машинопись. Копия.
№ 105
Протокол допроса
1931 г. 17 апреля, я, уполномоченный ЭКУ ОГПУ Радищев допра-
шивал в качестве обвиняемого гражданина Гальперина Марка Борисо-
вича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Гальперин.
2. Имя, отчество Марк Борисович.
3. Возраст (год рождения) 1890 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г. Николаев Хере, губ., родители — меща-
не, еврей, подд. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Остоженка, Савельев-
ский пер., д. 9, кв. 70.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) преподава-
тель Центр, школы профдвижения ЦК строителей, ин-та выдвиженцев
ВСНХ и план, эконом, техникум при МСНХ.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат,
жена — Лидия Ал-ровна Гальперина, прож. там же, учил, в гимназии,
сейчас учится в Москве на чертежных курсах; Мать жены — Берта
Мартовна Цирлин (Литинская), адрес тот же, до револ. дам. хоз. После —
служащая Котлотурбины.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) сам до революции служил в страх, об-ве
* Волга*, затем преподавал на курсах; жена — по происхождению дочь
служащего завода в Таврической губ. После револ. сам служащий, жена
дом. хозяйка.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) кончил коммерч. Никол, училище
и Киевский коммерческий ин-т.
10. Партийность и политические убеждения б/п. По убеждению раз-
деляет полностью политику партии В КП (б).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. препода-
вал уроки в гор. Николаеве до середины 1915 г.;
177
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года г. Ленинград —
страх, об-во * Волга» — с 15 по 17 год включительно и од поврем. препода-
вал на курсах политэкономии, матем-ки и русского;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось там же служащий, участия
никакого не принимал;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
с) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1) преподав,
на знам. курсах с 1917—1918 г. 2) 1919—1921 г. — г. Одесса — лектор
Гвоенком, препод. ВОХРа, препод, воен попалит. курсов. 3) 1921—1925 г. —
лектор и научи, методист Политпросвета; научн. сотр. ин-та фин.-эк.,
препод, арт. академии, морск. академии, ин-та нар. хоз. в Ленинграде,
ин-т истории искусств; 1925—1927 г. — г. Харьков — товарн. биржа.
Препод, фин.-экон, техникум; с 1928—1930 г. ВСНХ СССР — консуль-
тант-экономист. С 1930 г. перешел исключит, на препод, работу.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нес) Судился в 1925 г., арестован в Ленинграде за участие в укрыватель-
стве меньшевика Файнштейна. Сидел l1/} м~йа и получил минус два Ле-
нинграда, на 3 года Ленинградской обл.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Гальперин/
Рукопись на бланке.
№ 106
Протокол допроса
Гальперина Марка Борисовича
от 22/IV 1931 г.
Вопрос I1: Гр-н Гальперин, признаете ли Вы себя виновным в том, что
состояли членом к.-р. вредительской организации в ВСНХ СССР?
Ответ I1: Никогда ни в какой контрреволюционной организации
не состоял, а если бы знал о существовании таковой, то немедленно
сообщил о ней в ячейку или ОГПУ, так как интересы Советского
Союза мне дороже моих собственных интересов.
Вопрос 2й: Что Вы можете сказать по существу зачитанных Вам по-
казаний Гинзбурга?
Ответ 2й: Считаю, что заявление Гинзбурга абсолютно ложно, так
как, как указано в п.1, я не состоял членом к.-р. организации и по
своим убеждениям состоять не мог.
Вопрос 3й: В каких областях работы Вы были связаны с Гинзбургом?
Ответ 3й: В составление доклада (ежемесячного) по реализации и
районам, который входил, как составная часть в общий ежемесячный
178
доклад (обзор). Гинзбург составлял общую часть обзора, практические
предложения и как председатель бюро редактировал весь обзор.
Вопрос 4й: Проводили ли Вы вредительскую деятельность в этой
работе?
Ответ 41: Никакой вредительской деятельности в обзоре я прово-
дить не мог, так как указал, что это противно моим убеждениям.
Вопрос 51: Предлагал ли Вам Гинзбург вступить в к.-р. вредитель-
скую организацию?
Ответ 51: Никогда Гинзбург не предлагал мне вступить в к.-р. орга-
низацию.
22/IV—31 г. М. Гальперин
Рукопись.
Там же, т. 23. л. 242, 243. 246-247.
18. Гвоздев Кузьма Антонович
№ 107
Ордер № 7435
Декабря 12 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ
На производство Арест обыск
Гвоздев Кузьма Антонович
По адресу Беговая, 4, кв. 11.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник оперативного отдела
№ 108
Протокол допроса
1930 г. Декабрь мес. 25 дня, я, ст. уполномоченный 2 отд. ЭКУ От-
дела ОГПУ Краснушкин, допрашивал в качестве обвиняемого гражда-
нина Гвоздева Кузьму Антоновича и на первоначально предложенные
вопросы он показал:
1. Фамилия Гвоздев.
2. Имя, отчество Кузьма Антонович.
3. Возраст (год рожде1гия) 1882 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
[ражданство или подданство): ур. Пензенской губ., Саранского уезда,
Блохинской волости, дер. Чекаевка, из крестьян, русский, РСФСР.
5. Местожительство (постоянное, последнее): Беговая, 4, кв. 11.
179
6. Род занятий (последнее место службы и должность): зав. плано-
во-экономической частые сектора реконструкции Паровозо-вагоно-ди-
зельного объединения.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена Анна
Константиновна, 37 лет, домохозяйка; дочь Аграфена 25 лет — счетовод
Энергостроя; Серафима 23 л. — работница кооперативной артели; сын
Виктор — 19 лет — слесарь в артели, точная механика; дочь Татьяна —
9 лет — учащаяся, дочь Ирина — 6 лет.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого, и его родственников): нет.
9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя
школа, высшая школа, специальн., где, когда и т.д.): низшее.
10. Партийность и политические убеждения; с 1898 г. принимал уча-
стие в революционных кружках, с 1905 по 1907 г. в партии с.-р. макси-
малистов, с 1907 по 1913 социал-демократ без примыкания к какому-ли-
бо течению, с 1913 по 1919 г. член РСДРП, с 1919 г. беспартийный.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г.
с 1911 г. был в ссылке в Вологодской губ.;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года
слесарь в Ленинграде на заводах;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие в чем оно выразилось: в Ленинграде был арестован и
был выпущен на свободу 28/11—1917 г., член Президиума Ленинградского
Совета;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
Член Президиума Ленинградского Совета, товарищ министра труда с VI
по IX-1917г., с IX по Х~ 1917г. министр труда правительства Керенского;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 года был аре-
стован как министр труда Правительства Керенского;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день зам. пред,
союза раб. коопер. Ленинграда и окрестностей до конца 1918 г., Уполно-
моченный этого же Союза по Украине, а затем при Центросекции на
юге, а затем член коллегии Центросоюза на юге до VI—1920 г., ВЦСПС
по научной организации труда до октября 1920 г., НКПС Нач. Центрального
бюро нормирования труда до февраля 1921 г., ВСНХ — зам. пред, правления.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее): в 1902 г. 3 м-ца сидел как участник восстания на ст. Тихорецкой,
конец 1905 по 1907 сидел в Саратовской тюрьме, как руков. восстания
на ст. Ртищево, 1907—1908 — I—VI в ссылке в Астрах губ., конец 1908-
1909 сидел в Саратовской тюрьме в 1910 — 12 месяц, сидел по обе. в при-
надлежности к РСДРП, 1911—1914 гг. ссылка в Вологодскую губ., в янв.
1917 г. был арестован в Ленинграде. 8 октября 1917 г. арестован как ми-
нистр труда правительства Керенского, выпущен был через 1 день, в 1920 г.
был арестован, сидел 1 месяц в ВЧК.
180
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому
Записано с моих слов верно: записанное мною прочитано (подпись доп-
рашиваемого)
На военном учете не состою
(подпись допрашиваемого) К. Гвоздев
Рукопись на бланке.
№ 109
Постановление
(об избрании меры пресечения и предъявления обвинения)
1930 года, декабря «31» дня, я. Ст. Уполномоченный 2 Отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 102976 по
обвинению гр-на Гвоздева Кузьмы Антоновича в том, что он входил в
к.-р. меньшевистскую партию, поставившую себе задачей, совместно с
другими к.-р. организациями (ТКП и Промпартией) свержение Совет-
ской власти с помощью интервенции.
Гр. Гвоздев, как член меньшевистской организации, по поручению
меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кроме
паргийно-мсныпевистской работы, проводил вредительство в народ-
ном хозяйстве, подготовляя этим самым благоприятную почву для ин-
тервенции.
Гр. Гвоздев за свою к.-р. деятельность получал дсным от организации.
Принимая во вюзмание, что гр. Гвоздев достаточно изобличается в
содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Привлечь гр-на Гвоздева Кузьму Антоновича в качестве обвиняе-
мого по ст.ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения укло-
нения от суда и следствия содержание Гвоздева под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен нач. 2 отделения ЭКУ Дмитриев
Утверждаю пом. нач. ЭКУ ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объявлено: К.Гвоздев
Машинопись. Копия.
№ 110
Протокол допроса
1931 года января 5 дня, допрошенный Уполномоченным ЭКУ ОГПУ
Березовским гр-н Гвоздев Кузьма Антонович собственноручно пока-
зал следующее:
181
Как сложилась меньшевистская подпольная организация
Как было указано выше, что меня привлек в организацию Вол-
ков И.Г., который и осветил мне как задачи организации, так и орга-
низационное построение ее.
Толчком к образованию организации послужила политика ЦК
коммунистической партии, выразившаяся в решительном раскулачи-
вании зажиточных слоев крестьянства и решительное проведение кол-
лективизации сельского хозяйства, а также продовольственное затруд-
нение в городах и вообще расстройство в материальном снабжеш<и, в
том числе и промышленности, что неизбежно вызывало как сопро-
тивление кулачества, так и недовольство вообще обывательской части
населения; как известно, эти вопросы вызывали расхождение в ком-
мунистической партии, появилось право-оппортунистическое течение
в самой партии, что в дальнейшем могло привести к срыву политики
партии и изменению основной линии в сторону серьезных уступок
кулаку и городской мелкой буржуазии, меньшевики считали, что в
этот момент необходимо собрать свои силы и всей своей деятельно-
стью содействовать победе правой оппозиции. Победа которой в даль-
нейшем неизбежно привела бы к отказу от взятых темпов индустриа-
лизации страны, отказу от коллективизации сельского хозяйства, что
означало бы сдачу основных позиций коммунистической партии и
усилению сил, противных проведению коммунизма в Советском Сою-
зе. Предполагалось установить контакт с правой оппозицией, влияя
на нее в сторону восприятия меньшевистской идеологии и политики.
Было известно о существовании Крестьянской Партии, которая по
своей идеологии шла гораздо дальше меньшевиков, ставя ставку на
крепкого мужика, тем самым неизбежно повела бы борьбу с рабочим
классом.
Меньшевики считали своей основной задачей в этот период под-
держку правой оппозиции в борьбе с ЦК коммунистической партии и
завоевание влияния в рабочем классе, что при победе правой оппози-
ции логически являлось вполне осуществимым.
На этой базе и было создано Союзное Бюро меньшевиков, которое
было создано, по словам Волкова, по директиве заграничного ЦК
меньшевиков. Состав Союзного Бюро был указан в прежнем показа-
нии. Конкретизируя задачи меньшевиков, ставилась задача дискреди-
тирования линии партии, проводимой ЦК, вести агитацию в рабочих
кругах, среди крестьянства и вообще среди городских обывателей на
подрыв авторитета ЦК коммунистической партии, дезорганизуя вы-
полнение плана индустриализации, что осуществляется как через плано-
вые и регулирующие органы, так и на производственных предприятиях.
К. Гвоздев
5.1.1931 г.
Допросил: уполномоченный ЭКУ ОГПУ (Березовский)
Машинопись. Копия.
182
№ 111
Протокол допроса
1931 года января 5 дня, допрошенный Уполномоченным ЭКУ
ОГПУ Березовским гр-н Гвоздев Кузьма Антонович собственноручно
показал следующее:
Решив встать на путь чистосердечного раскаяния, тем самым при-
знаю свое заблуждение, о котором и считаю необходимым полностью
рассказать со всей откровенностью.
В конце 1928 г. или в начале 1929 года ко мне обратился Волков И.Г. с
предложением принять участие в нелегальной организации РСДРП мень-
шевиков, я ответил отказом, но спустя некоторое время Волков вторично
сделал то же предложение и убедил меня, и я дал согласие в посильном
участии в названной организации, поддерживая в дальнейшем с ним
связь по вопросам, связанным с дея тельностью организации.
В дальнейшем я получал от Волкова «Социалистический Вестник» и
другие материалы, вытекающие из деятельности названной организации.
Со слов Волкова я знал об организации Центрального Союзного
Бюро РСДРП. В названное Бюро входили: Громан, Суханов, Якубо-
вич, Базаров, Гинзбург и Соколовский.
Мое участие в организации, как разочаровавшегося в с.-д. взглядах
еще в 1920 году, носило пассивный характер.
Поэтому я участвовал в некоторых совещаниях по приглашению
Волкова, на совещании у Штерна в кабинете.
Присутствовали: Штерн, Гинзбург, Соколовский, Волков, Грин-
цер, Белоцерковский, Кафенгауз, Якубович, Шер.
Обсуждались вопросы связи с заграничным ЦК меньшевиков, ко-
торая осуществлялась через Штерна, Якубовича и Шера, привлечение
в организацию старых меньшевиков, мне было поручено привлечь
Емельянова И.И., Кузьмина Г.А., Хватова Н.Е. и Глухова Д.А., что я и
выполнил. Кроме указанных лиц, я знал, что в организации в Госбан-
ковской ячейке принимали участие Берлацкий, Блюм, фамилии дру-
1их госбанковцев — я забыл, с которыми я встречался на заседаниях
ячейки в Госбанке, где я работал около трех месяцев летом 1920 года.
Дальнейшими показаниями я со всей откровенностью и искренно-
стью дам подробные объяснения, т.е. показания, как о своей работе в
организации, также и других мне известных членов этой организации.
К. Гвоздев
Допросил: уполномоченный ЭКУ ОГПУ (Березовский)
Машинопись. Копия.
№ 112
Протокол допроса
1931 года января 7 дня, допрошенный Уполномоченным ЭКУ
ОГПУ Березовским гр-н Гвоздев Кузьма Антонович собственноручно
показал следующее:
183
О работе Союзного Бюро РСДРП
Когда я вошел в организацию в 1929 году — Союзное Бюро уже су-
ществовало, о чем меня подробно осведомил Волков. На заседании
Союзного Бюро я участвовал один раз в кабинете Штерна, приглашен
был Волковым. На этом совещании обсуждались вопросы о связи с
заграничным ЦК РСДРП и организационный вопрос.
По вопросу о связи с заграничным ЦК. После информации, сде-
ланной Штерном, постановлено, что в дальнейшем эта связь выпол-
няется тремя лицами: Шер, Якубович и Штерн.
По организационному вопросу решение сводилось к оживлению
деятельности ячеек и привлечению в организацию всех старых мень-
шевиков, доклад по этому вопросу сделал Якубович, у которого была
сосредоточена вся техника обслуживания и связи с ячейками, у него
же сосредотачивалась и вся литература. Секретарствовал на этом засе-
дании Волков, который, как я понял, должен был передать протокол
Якубовичу, у которого сосредотачивались все партийные документы.
Со слов Волкова мне было известно, что Союзное Бюро установи-
ло связь с крестьянской партией (Трудовой), связь эта поддержива-
лась через Громана, Суханова и Базарова, цель была — это установле-
ние обшей линии действия обеих партий. Также Волков сообщил
мне, что связь имеется и с Промпартией, но лиц, выполняющих эту
связь я сейчас точно не помню, как будто бы через Штерна и Соко-
ловского.
Полученные мною материалы от Волкова я частью вернул ему, а
частью уничтожил. В это время начались аресты членов РСДРП, а
Волков был в отпуску. У меня в это время оставалось два номера «Со-
циалистического Вестника», которые я и уничтожил.
К. Гвоздев
Допросил:
уполномоченный 2-го отделения ЭКУ ОГПУ (Березовский)
Машинопись. Копия.
№ 113
Протокол допроса Гвоздева Кузьмы Антоновича
От 20-го января 1931 года
В революционном движении участвую с 1898 г. До 1907 г. примы-
кал к партии социалистов-революционеров, а с 1907 г. вступил в
РСДРП. До 1914 г. я, определенно, ни к какой фракции не примыкал.
Во время империалистической войны я примкнул к позиции оборон-
цев и энергично отстаивал позицию оборончества.
Входил в состав Военно-промышленного Комитета в качестве
председателя рабочей группы такового.
В Февральской революции 1917 года принимал активное участие
по организации советов рабочих депутатов в г. Ленинграде и был из-
184
бран в члены Президиума Ленинградского Исполнительного Комите-
та. При формировании коалиционного правительства был включен в
его состав в качестве товарища министра труда, а позднее был мини-
стром труда в правительстве Керенского. В 1917 году входил в состав
ЦК РСДРП меньшевиков, в качестве кандидата в члены ЦК. В Ок-
тябрьскую революцию 1917 года был арестован вместе с остальными
членами правительства. Постановлением Всероссийского съезда Сове-
тов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов я был освобожден
на 2-й день моего ареста. Я отстаивал на митингах и в организации
РСДРП меньшевиков необходимость создания Правительства из пред-
ставителей всех социалистических партий, входящих в советы депута-
тов. В проектируемый состав правительства я намечался от РСДРП
меньшевиков в качестве комиссара труда. В связи с тем, что соглаше-
ния между социалистическими партиями не было достигнуто, моя
кандидатура в правительство отпала. После чего я ушел работать в ра-
бочую потребительскую кооперацию — где работал до 1920 г. на раз-
личных руководящих постах. Будучи на работе в г. Харькове в качест-
ве члена Коллегии Центросоюза, я был арестован ВЧК по подозре-
нию в экономической контрреволюции, но за недоказанностью был
освобожден, просидев под арестом около месяца. После этого я пере-
шел работать в промышленность в ВСНХ СССР. На протяжении все-
го этого периода, т.е. до начала моего вхождения в нелегальную мень-
шевистскую организацию, что относится к началу 1929 г., я поддержи-
вал личные связи с моими старыми товарищами по партии меньшеви-
ков, а именно: с Волковым И.Г., Емельяновым И.И. (Люберецк. З-д),
Кузьминым Григорием Александровичем (ЦИТ), Глуховым Д.А (Ор-
га-Металл), Карелиным Аюксандром Николаевичем (ЦИТ), Михненко
(ЦИТ), Хватовым Н.Е. (ВЦСПС). Эти все перечисленные мои товарищи,
бывшие рабочие и я сам, как бывший рабочий, с ними связь нс терял.
С остальными же социал-демократами, как то: с Сандомирским АС.
(Объединен. Сталь), Преображенским В. (Парвагдиз), Сухановым Н.Н.,
Преображенским И.В. (РОМП ВСНХ РСФСР), Блюмом АА., Берлац-
ким, Шером, Штерном и др. я встречался изредка и то в служебной
обстановке, а с Сухановым Н.Н. я встретился на квартире у Капелин-
ского Н.Ю., который живет в соседней с моей квартире.
Я, будучи убежденным социал-демократом, как и все вышеупомя-
нутые мои товарищи по с.-д. партии, неоднократно встречаясь, будучи
в гостях друг у друга, всегда обменивались мнениями, критикуя поли-
тику ВКП(б) и Советской власти. Причем, как и все мои товарищи, я
считал, что ВКП(б) и ее Центральный Комитет ведут политику, губи-
тельную идя страны и рабочего класса, исходя из того, что:
1) Строительство социализма в одной стране является неосущест-
вимой задачей и утопией.
2) Переход от военного коммунизма к новой экономической поли-
тике рассматривался мной, вначале, как отказ коммунистической пар-
тии от своей первоначально намеченной программы, т.е. отказ от
185
проведения программы коммунистической партии на практике и, тем
самым я предполагал, что будет дана возможность осуществления го-
сударственного капитализма в промышленности, развитию частной
торговли, концессий и вообще будет развито участие частного капита-
ла в народном хозяйстве, что же касается сельскою хозяйства, то
НЭП нс предполагал затрагивать крестьянскую частную собствен-
ность, а наоборот, я считал, что именно благодаря повороту ВКП(б)
будет возможность поднять сельское хозяйство путем создания част-
ного крупного единоличного хозяйства.
Таким образом, я, как и все мои товарищи-единомышленники,
считали, что коммунистическая партия и Советская власть, вводя
НЭП, пойдет по пути перерождения. Так как давая возможность раз-
виваться частному капиталу в городе и деревне, тем самым предостав-
ляет возможность росту и увеличению капиталистических элементов в
городе и в деревне, что несомненно должно было бы привести к уси-
лению влияния капиталистических элементов в экономической и по-
литической жизни страны.
Мы считали, что сама коммунистическая партия, которая, как вы-
ход из создавшегося тупика вынуждена была ввести НЭП, также долж-
на будет пойти по пути своего расслоения, т.е. часть членов ком. партии
должны были под влиянием НЭПа пойти по пути перерождения.
Это все бы привело в результате к целому ряду реформ буржуазно-
демократического порядка.
С переходом ВКП(б) после XIV партийного съезда к активному со-
циалистическому строительству и к решительному наступлению на
частнокапиталистические элементы, т.е. к активному осуществлению
строительства социализма в одной стране, это неизбежно вызвало
противодействие и озлобленность со стороны капиталистических эле-
ментов, как в городе, так и в деревне. В особенности, в связи с взя-
тым курсом на индустриализацию страны и проведение коллективиза-
ции сельского хозяйства. Страна стала переживать ряд трудностей.
Отсюда мы делали вывод, что политика т. Сталина и ЦК ВКП(б) при-
ведет страну к неизбежному краху, а также еще и то положение, что в
рядах самой коммунистической партии по этим основным вопросам
имелись серьезные разногласия, то сложившаяся к этому времени
подпольная меньше висте кая организация, т.е. РСДРП, при поддержке
заграничного ЦК РСДРП (Дана, Гарви, Абрамовича и Далина), счита-
ла необходимым активизировать свою деятельность, направленную к
противодействию мероприятиям Советской власти и дискредитации
политики ВКП(б) и тем самым свержения гаковой и установления
буржуазно - демократической ре с публ и ки.
Для достижения этой цели РСДРП ставило перед собой задачу:
1. Вовлечения старых меньшевистских кадров в организацию.
2. Установления связи с другими антисоветскими партиями (ТКП
и Промпартисй).
186
3. Проведения дезорганизаторской работы в планирующих, регули-
рующих и снабженческих госорганах.
4. Поддержка подготовляющейся иностранной интервенции.
5. Поддержка правой оппозиции в рядах ВКП(б).
6. Борьба за влияние на массы (агитация и пропаганда).
а) Организация техники.
7. Выявление своего отношения к ряду политических мероприятий
ВКП(б).
8. Созыв конференции РСДРП и подготовка к съезду.
В дальнейших показаниях я с полной откровенностью дам показа-
ния и освещу целиком и полностью, как о моей деятельности, так и
известные мне факты из деятельности организации.
Записано с моих слое правильно и мною прочитано,
в чем собственноручно подписываюсь К.Гвоздев
Допросил: уполномоченный 9-го отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
№ 114
Протокол допроса
1931 года, января 21 дня допрошенный Уполномоченным ЭКУ ОГПУ
Березовским гр-н Гвоздев Кузьма Антонович
показал следующее:
В отношении вопроса об интервенции имели место следующие мо-
менты со стороны РСДРП:
Как известно, в первые годы существования Советской власти, т.е.
период гражданской войны, когда интервенция осуществлялась на
практике, в это время РСДРП стояла на позиции против интервен-
ции. В момент наступления белых армий РСДРП произвело мобили-
зацию своих членов в ряды Красной Армии на защиту от иностран-
ной интервенции. Эта позиция РСДРП вполне отстаивалась до конца
гражданской войны, при чем такая тактика РСДРП исходила из того,
что Советская власть неизбежно должна будет сделать эволюцию в
своей политике и придти от диктатуры пролетариата к демократиза-
ции страны. Это убеждение РСДРП проводилось и решительным об-
разом отстаивалось Мартовым, и оно нс возбуждало серьезных разно-
гласий в рядах РСДРП, за исключением отдельных членов в виде т.
Майского и некоторых сибиряков, которые вопреки решению РСДРП
перешли тогда на сторону врагов, борющихся с Советской властью.
В дальнейшем при переходе Советской власти от военного комму-
низма к новой экономической политике этот переход как бы подтвер-
ждал правильность прогнозов РСДРП, т.е. что ВКП(б) и Советская
власть неизбежно эволюционирует от диктатуры пролетариата к демо-
кратизации.
В новой экономической политике РСДРП усматривало начало
этой эволюции со стороны ВКП(б) и Советской власти. С момента
187
нового курса, т.е., когда ВКП(б) через НЭП пошла по пути решитель-
ного выкорчевывания корней капитализма, взяла курс на коллективи-
зацию сельского хозяйства и индустриализацию страны. Эти меро-
приятия ВКП(б), как известно, вызвали большое озлобление и проти-
водействие со стороны капиталистических элементов города и дерев-
ни, а также и оппозиционные течения в рядах самой коммунистиче-
ской партии.
Решительный и бесповоротный курс ЦК ВКП(б) показал, что на-
дежды на эволюцию политики коммунистической партии в сторону к
буржуазно-демократическим реформам бесповоротно рухнули и тем
самым рухнул основной стержень политики РСДРП по отношению к
ВКП(б) и Советской власти, т.е. оказалось, что никакой эволюции в
сторону демократизации страны не будет, а демократия есть основа
всей политики международной социал-демократии, в том числе и
РСДРП и борьба за демократизацию Советского Союза является са-
мым главным пунктом программы РСДРП. Таким образом, иллюзии
РСДРП на счет эволюции советской власти и ВКП(б) оказались бес-
почвенными, и РСДРП в лице ее Союзного бюро по директивам за-
1раничного ЦК, как мне стало известным от Волкова И.Г., Якубовича
МП. и Штерна еще в 1927-1928 гг., неоднократно осуждая на своих
нелегальных заседаниях этот вопрос, пришли к выводу о необходимо-
сти организации борьбы за демократический строй в Советском Сою-
зе. Для достижения этой цели необходимо проводить следующие ме-
роприятия, которые и осуществлять:
1. Поддержка оппозиционных течений в рядах ВКП(б), поскольку
это расшатывает монолитность коммунистической партии.
2. Дискредитация ВКП(б) и ее политики в глазах широких слоев
населения.
3. Дезорганизация ее важнейших хозяйственных мероприятий.
4. Связь с вредительскими организациями и поддержка в проведе-
нии их вредительских актов.
5. Расстройство желдортранспорта, рабочего и промтоварного
снабжения.
6. Блок с ТКП и Промпартией.
Все это вместе взятое при известном напряженном международном
положении СССР, в особенности с некоторыми капиталистическими
странами, должно было являться фактической подготовкой для более бла-
гоприятствующих условий к осуществлению иностранной интервенции.
Таким образом РСДРП, вступая в блок с капиталистическими эле-
ментами внутри СССР, т.е. контактируя свою политику с политикой
Промпартии и ТКП, где фактически оказалось, что Промпартия явля-
лась прямым и непосредственным агентом главнейшего организатора
вооруженного нападения и интервенции на СССР в лице Франции и
Торгпрома, являлась активной участницей в подготовке к интервенции.
Причем РСДРП официально не стоит на позиции поддержки ино-
странной интервенции против Советского Союза, но вся се тактика и
мероприятия внутри СССР, одобренные заграничным ЦК и проводив-
шиеся в жизнь по директивам заграничного ЦК, фактически направ-
188
лены на поддержку интервенции, способствуя ей и всеми мерами сво-
ей дезорганизаторской работы ослабляли обороноспособность Совет-
ского Союза.
Таким образом, смысл этой политики РСДРП в лице се Союзного
бюро и за!раничного ЦК по отношению к интервенции не в том, что-
бы призывать капиталистические страны напасть на Советский Союз
и не в том, чтобы она прямо своих членов призывала в ряды интер-
вентных войск, а сущность заключается в том, что РСДРП оправдыва-
ет вредительские и дезорганизаторские действия в народном хозяйстве
Союза, тем самым подрывает его экономическую мощь, одновремен-
но подрывая военную мощь Советского Союза.
На случай начала интервенции имелось в виду проводить следую-
щие практические мероприятия, которые должны ускорить победу
шггервентов:
В соответствующий момент внести расстройство в продовольствен-
ном снабжении городов, заводов и фабрик, расстройство промышлен-
ного снабжения, жел. дор. транспорта и т.п. Об этом мне сообщил
Волков И.Г. в начале 1930 г. и сказал, что это есть решение Союзного
Бюро и заграничного ЦК РСДРП и что эта директива должна выпол-
няться всеми членами организации, как обязательная директива цен-
тральных органов РСДРП.
Вот некоторые мнения членов нелегальной организации РСДРП
по вопросу об интервенции:
1. Летом 1930 г. на квартире у моего соседа Кац-Капелинского Н.Ю.
был я и Суханов Н.Н. В разговоре Суханов Н.Н., имеющий отноше-
ние по своей работе в Наркомторге к советскому экспорту, доказывал
фактическими данными (с цифрами), что весь наш экспорт носит ха-
рактер демпинга, что мы вынуждены это делать, несмотря на расту-
щие протесты заграничных фирм, потому, что наша задолженность по
импорту в СССР чрезмерно велика и мы вынуждены в расплату за не-
го вывозить решительно все, сбывая по низким ценам.
Это, конечно, расстраивает заграничный рынок, разоряя отдельных
капиталистов, даже организованных в синдикаты. Такая политика
СССР рано или поздно неизбежно приведет СССР к банкротству (не-
платеж по оказанным кредитам), а это в результате повлечет за собой
вооруженное вмешательство капиталистических стран, т.к. усилится
антисоветская кампания. И Суханов доказывал, что система советско-
го хозяйства неизбежно приведет к вооруженному столкновению с ка-
питалистическим миром. Поэтому он доказывал необходимость борь-
бы не с неизбежностью столкновения, а с советской системой народ-
ного хозяйства, вызывающей столкновения с капиталистическим ми-
ром. Кац-Капелинский, работавший по экспорту хлеба и рыбы, вы-
сказывал такую же мысль.
Причем, все мы втроем сходились на одном мнении, что на случай
возникновения интервенции необходимо проводить в жизнь вышеука-
занные директивы Центральных органов РСДРП.
2. При моей встрече с Берлацким Б.М. у него в кабинете, где при-
сутствовал Шер В.В., в разговоре Берлацкий доказывал неизбежность
189
вооруженного столкновения с капиталистическими странами потому,
что отсутствие в настоящее время нормальных денежных расчетов
(некотировка наших червонцев на инострашгых биржах) не может
продолжаться до бесконечности и рано или поздно границы в этом
вопросе будут сломаны, а это может быть только при вмешательстве
вооруженной силы и чем скорее это произойдет, тем лучше для осу-
ществления целей РСДРП.
В.В.Шер так же, как и я, разделял эту точку зрения.
3. Бывая часто в кабинете у Штерна, он в разговоре со мной в
присутствии Волкова И.Г. указывал, что советская власть не умеет
вести народное хозяйство и что при такой политике не представляет-
ся возможным привлечь иностранный капитал в виде концессий, зай-
мов и т.п., без чего народное хозяйство СССР не может иметь нор-
мального развития и поставленные препятствия советской властью в
этом вопросе все равно будут сломаны капиталистическим миром. И
чем скорее это совершится, тем будет для нас выгоднее.
Присутствовавший при этом Волков И.Г. доказывал, что воору-
женное столкновение между капиталистической системой и советской
системой неизбежно и что в этой схватке победителем, как более
сильный, окажется капиталистический мир. Причем указывал, что
безнадежно что-либо предпринимать для предотвращения этого воо-
руженного столкновения, т.к. причина лежит во всей системе совет-
ского хозяйствования, надо устранить эту причину путем приближе-
ния системы нашего хозяйствования к системе буржуазно-капитали-
стической. Или советская власть должна резко изменить свою поли-
тику в сторону внедрения у нас капитализма, или она должна быть
свергнута, а так как внутри страны для свержения советской власти
мало имеется факторов, то единственным выходом и силой, могущей
разрешить это, является вооруженная сила капиталистических стран.
Вот в сущности взгляд меньшевиков, работающих в различных от-
раслях народного хозяйства.
Эти приведенные взгляды являются, по существу, мнением и Со-
юзного Бюро РСДРП, и каких-либо резких возражений против приве-
денных доводов я не слыхал, а по заявлению В.В. Шера, эти доводы
разделяются и заграничным ЦК РСДРП.
У меня же лично также нс было никаких расхождений по этому
вопросу, и я с такими доводами и проведением перечисленных меро-
приятий был согласен.
Записано с моих слов правильно и мною прочитано
В чем собственноручно расписываюсь К.Гвоздев
Допрос ил уполномоченный ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
190
№ 115
Протокол допроса
1931 г. Февраля 24 дня. Допрошенный Ст. Уполномоченным 9 Огд.
ЭКУ ОГПУ Березовским, гр-н Гвоздев Кузьма Антонович показал
следующее:
В дополнение к моему показанию о моей дезорганизаторской ра-
боте в «Парвагдизе» по составлению плана реконструкции заводов по-
казываю, что в плане мною было предусмотрено, помимо удовлетво-
рения потребности в подвижном составе жел. дор. транспорта, также
было мною предусмотрено производство подвижного состава для про-
мышленности (для внутризаводского транспорта).
Например:
1) По плану реконструкции заводов «Парвагдиза» мною было пре-
дусмотрено к производству паровозов для промышленности нормаль-
ной колеи и по существующим конструкциям в количестве 2790 шт.
стоимостью 153,5 млн. руб. и 3309 шт. паровозов для узкой колеи
стоимостью 146,4 млн. руб. Это все количество было намечено к вы-
пуску до конца 1938 г.
2) К этому же сроку мною было намечено по плану построить для
промышленности товарных вагонов нормальной колеи 56000 шт. на сум-
му 224 млн. руб. и для узкой колеи 6800 пгт. на сумму 217,6 млн. руб.
Такое огромное количество нового подвижного состава для внут-
ризаводского транспорта промышленности было мною запроектирова-
но сознательно с дезорганизаторской целью.
Фактически же при осуществлении реконструкции железнодорож-
ного транспорта, который будет снабжаться паровозами и вагонами
новой конструкции (см. мое показание от 18Д1~с.г.). Существующий
же на железных дорогах парк паровозов и вагонов окажется несовмес-
тимым с производимой реконструкцией жел. дорожного транспорта
(т.к. старые паровозы слабой мощности, а вагоны малой грузоподъем-
ности) окажутся даже совершенно излишними для железных дорог.
Это еще подтверждается тем, что выпуск паровозов новой конструк-
ции будут общей мощностью в три раза больше против существующей
мощности всего паровозного парка в данное время. Намеченный же
выпуск вагонов нового типа для железнодорожного транспорта увели-
чит общую грузоподъемность вагонного парка почти в четыре раза.
Таким образом, потребность промышленности для внутризаводского
транспорта сможет быть удовлетворена за счет паровозов и вагонов
старого типа, которые будут не нужны железным дорогам. При таком
положении можно достигнуть реальной экономии в 700 с лишним
миллионов рублей, которые были мною намечены к израсходованию
на производство паровозов и вагонов старой конструкции для про-
мышленности и избежать для этой же цели больших расходов по не-
нужной реконструкции заводов для указанной цели. Заводы же, осво-
бодившись от ненужных заказов, смогут специализироваться исклю-
чительно на производстве паровозов и вагонов новых конструкций и
191
увеличат тем самым их выпуск. Эти дезорганизаторские действия,
проведенные мной в разработанном плане реконструкции заводов
«Парвагдиза», отражены в таблицах № 2 и № 3. (См. закладки в плане
реконструкции заводов).
Дезорганизаторские акты, проведенные мною в разработанном
плане реконструкции заводов «Парвагдиза», удалось мне возможным
провести благодаря исключительной спешности в работе при состав-
лении данного плана и доверия, оказанного мне со стороны Правле-
ния «Парвагдиза».
Записано с моих слов верно и мной прочитано
в чем собственноручно подписываюсь: К. Гвоздев
Допросил: Пом. нач. IV отд. СО ОГПУ Чертой
Машинопись. Копия.
№ 116
Протокол допроса
1931 года февраля 26 дня. Допрошенный Ст. Уполномоченным 9
Отд. ЭКУ ОГПУ, Березовским, гр-н Гвоздев Кузьма Антонович пока-
зал следующее:
Дезорганизаторские действия, проведенные мною в плане реконст-
рукции заводов «Парвагдиза», отражены в плане на следующих табли-
цах: (см. план реконструкции).
1. По выпуску паровозов и вагонов для промышленности, т.е. для
внутризаводского транспорта отражено в таблицах № 2 и № 3 плана
реконструкции (см. мое показание от 24/11—31 г.)
2. По вопросу излишних капитальных затрат на строительство но-
вых паровозных заводов (см. таблицу № 24 плана реконструкции), где
мною с дезорганизаторской целью был запроектирован лишний завод
(см. мое показание от 18/П—с.г.).
3. То же самое по выпуску пассажирских вагонов (см. таблицу № 24
плана реконструкции и мое показание от 18Д1—с.г.)
4. Неосуществимый план выпуска к намеченному сроку паровозов
новой конструкции на новом Луганском паровозостроительном заводе
намечен к постройке (см. таблицу № 3 — 3-ю закладку в плане рекон-
струкции).
Примечание: Что же касается цифр, указанных мной в части выпус-
ка паровозов по годам по новому Луганскому заводу в моем показании от
18/П—с.г., которые были взяты мной на память, то как это видно из
плана реконструкции фактически было намечено к выпуску в 1932 г. 40
паровозов новой конструкции, в 1933 г. 360 паровозов и в 1934 г. 720 па-
ровозов. Фактически же о выпуске к намеченному мной сроку паровозов и
речи не могло быть, т.к. завод в природе еще не существует, и на со-
ставление проекта и осуществление строительства завода потребуется
не менее 3-х лет.
192
Таким образом, цифры указанные мной в моем показании от
18/11—с.г. в этой части прошу считать недействительными.
Записано с моих слов правильно и мною прочитано,
в чем собственноручно расписываюсь: К.Люздев
Допросил ст. уполномоченный 9 отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
№ 117
Протокол допроса
1931 г. 10 марта допрошенный дополнительно Начальником II Отд.
ЭКУ ОГПУ МО Полонским гр-н Гвоздев Кузьма Антонович показал:
Ивана Ивановича Емельянова я знаю примерно с 1910 г. по Ле-
нинграду, где я был председателем Союза Металлистов, а он работал
на одном из заводов Ленинграда. Емельянов был активным меньше-
виком. С Емельяновым я вместе работал в группе Военно-Промыш-
ленного Комитета. Начиная таким образом примерно с 1910 г., мы
постоянно поддерживали связь до 1917 г. включительно, после чего до
1923—24 гг. в нашей связи наступил перерыв вследствие того, что мы
работали и жили в разных городах. Приблизительно в 1924 г. я опять
встретился с Емельяновым в Москве. Эта встреча состоялась в момент
высылки Емельянова, он ехал в Нижний Новгород и проездом был у
меня. После возврата, насколько я помню, из двухгодичной высылки
Емельянов вернулся в Москву, где со мною встретился, зайдя ко мне
на квартиру, которую он знал по предыдущим посещениям. Вскоре
Емельянов устроился работать на Люберецкий завод, где и работал до
настоящего времени. С момента поступления Емельянова на Любе-
рецкий завод и по сей день моего ареста я видался с ним несколько
раз, и за время его возврата приблизительно с 1925 г. в год я виделся
четыре-пять раз, главным образом у меня на квартире. Кроме того,
раза два я у него был на квартире в Люберцах. Встречаясь, мы вели
разговоры на политические темы и судя по тем взглядам, какие вы-
сказывал Емельянов, было видно, что он остался социал-демократом
меньшевиком. Своих взглядов Емельянов от меня не скрывал, зная
меня как своего старого товарища. В то время, судя по его словам, он
никакой работы не вел. Во второй половине 1929 г., имея задание
Волкова о привлечении старых меньшевиков в нелегальную организа-
цию, я виделся с Емельяновым у меня на квартире, куда он зашел ко
мне и здесь я после предварительной подготовки предложил Емелья-
нову начать работы по оказанию содействия правой оппозиции для ее
победы и агитацию против ЦК ВКП(б). Емельянов дал согласие. Воз-
ражений других, кроме указа!шя на свой уже значительный возраст, я
от Емельянова не слыхал. Больше переговоров с Емельяновым я не
вел, т.к. считал, что моя роль здесь была выполнена, т.к. по поруче-
нию Волкова и по его словам дальнейшая работа с Емельяновым
7 - 1307
193
должна была вестись самим Волковым непосредственно. Разговор с
Емельяновым происходил у меня на квартире в Милютинском пер.,
д. № 10, кв. 9. Волкову я передал, что его поручение выполнено и
Емельянов привлечен в нелегальную организацию. Со слов Волкова я
знаю, что он виделся с Емельяновым и установил с ним связь.
С Добросовым я знаком по партии в Ленинграде с 1910 г., где он
работал на одном из заводов. Добросов был активным меньшевиком.
Наше знакомство продолжалось до 1917 г. и затем после перерыва с
1923—24 года. С ним я поддерживал личное знакомство, бывал у него
дома. Добросов бывал и у меня на квартире. Разговор о привлечении
Добросова в нелегальную организацию меньшевиков происходил у
меня на квартире в Милютинском пер. в конце (примерно) 1929 г.
Специально я его не приглашал и разговор этот происходил в одно из
довольно частых посещений меня Добросовым. Вначале у Добросова
были некоторые колебания, но, поскольку конечная цель нелегальной
организации разделялась Добросовым, он дал мне согласие войти в
организацию, вести агитацию за поддержку правой оппозиции и про-
тив линии ЦК ВКП(б). Волкову мною было сообщено о согласии
Добросова работать в организации. В предыдущие встречи я с Добро-
совым вел разговоры на политические темы. Добросов не разделял
политики Советской власти и в основном стоял на прежних меньше-
вистских позициях. После привлечения Добросова, я с ним виделся
мельком и никаких переговоров о его работе в организации не вел.
По моим сведениям за время Советской власти Добросов не аресто-
вывался и высылке нс подвергался.
Карелина Александра Николаевича я знаю по Ленинграду, где он
был в 1910 г. членом Правления Союза металлистов, одновременно
был председателем этого правления. Карелин был меньшевиком. В
1911 году я был арестован и вслед за мной скоро был арестован Каре-
лин. Дальнейшие наши встречи относятся к 1925-26 гг. в Москве. С
этого времени я с Карелиным встречался не часто, т.к. мы далеко друг
от друга жили. Карелин живет у Нескучного сада. У Карелина на
квартире я был один раз, он же у меня был два—три раза. Карелин
продолжал по взглядам быть меньшевиком, чего от меня не скрывал.
По моим наблюдениям, Карелин активной работы не вел. Разговор о
привлечении Карелина в нелегальную организацию происходил в
конце 1929 г., где, не помню. После предварительной подготовки Ка-
релин дал согласие на участие в организации на тех же условиях, как
и Емельянов и Добросов. Зная от кого-то из товарищей, что Маст был
меньшевиком, я предложил Карелину привлечь Маста в организацию.
Михненко я знал лично по Ленинграду и встречался с ним два раза
после революции на похоронах Затонского и у Карелина на даче.
Последнего (Михненко) я также предложил Карелину привлечь в
организацию. Карелин на привлечение Маста и Михненко дал согла-
сие. В ЦИТе, где работали Карелин, Маст и Михненко должна была
создаться ячейка РСДРП(м). Дальнейшая связь с Карелиным, а через
Карелина с Мастом и Михненко должна была осуществляться Кузь-
194
милым Григорием Александровичем, работавшим преподавателем ре-
месла, где-то на курсах Фабзауча. С Кузьминым я говорил лично о его
привлечении в организацию, и от Кузьмина я узнал, что он уже при-
влечен Волковым. Разговор с Кузьминым вероятнее всего происходил
у меня на квартире, куда Кузьмин заходил ко мне несколько раз. Лич-
но я бывал у Кузьмина на квартире два раза в Казарме ином пер., д. № 8
или 10, квартиры номера нс помню, но номер большой, сто с чем-то.
Кузьмин до революции был меньшевиком и работал в Ленинграде.
Политические взгляды Кузьмина и после революции не изменились.
По моим сведениям, Кузьмин после революции арестовывался.
С Козелем я познакомился в Москве, когда он работал в Главэлск-
тро, примерно в 1927 г. По словам Козеля он где-то после революции
встречал меня, где-то на собрании в первый момент революции. Рабо-
тая председателем кабельной компании (конвенции) я часто по делам
службы встречался с Козелем. Он мне рассказал, что он был меньше-
виком, был на каторге. От него я узнал, что он и сейчас придержива-
ется старых взглядов. Вне службы я с ним не встречался. Разговор о
привлечении Козеля в организацию происходил в Госбанке, где я ра-
ботал, в 1930 году весной по поручению Волкова. Козель изъявил со-
гласие и обещал привлечь Богданова Александра Ивановича, работаю-
щего вместе с Козелем в ВЭО. И Козель, и я, мы оба знали, что Бо-
гданов — бывший меньшевик. В частности, что Богданов был мень-
шевиком я узнал от него лично, работая с ним в течение пяти лет в
«Главэлектро». Волкову я сообщил о привлечении Козеля, и Волков
позже мне сообщил, что обслуживать ячейку в ВЭО будет Штерн,
б. член Президиума ВСНХ. Относительно обслуживания Штерном
ВЭО я узнал от Волкова на очной ставке в ОГПУ. Лично я Штерна
знал с 1917 г. и затем встречался в ВСНХ. После привлечения Козеля
и уйдя из Госбанка, с ним не встречался.
С Преображенским Иваном Васильевичем познакомился в ВСНХ
примерно в 1927 году. Он бывший меньшевик, своих взглядов не из-
менил, чего от меня не скрывал. При встречах с Преображенским я с
ним имел разговоры на политические темы, он не разделял политики
Советской власти и Коммунистической партии и стоял на прежней
меньшевистской позиции. Разговор о привлечении Преображенского
в нелегальную организацию происходил в конце 1929 г. где-то в учре-
ждении при случайной встрече. Преображенекий дал здесь же свое
согласие. Об этом я сообщил Волкову. Позже никаких разговоров с
Преображенским я не вел, Преображенского я знаю главным образом
по службе. На квартире у него я был один раз на именинах или его,
или его жены. Он у меня был на квартире тоже один раз.
Валериана Преображенского, работающего в «Парвагдизе», я знаю
с 1924 года. Мне его рекомендовал как меньшевика Кравченко (сей-
час, кажется, коммунист). Преображенского я устраивал на работу в
Электрокредит, переименованный позже в Электробанк. У Преобра-
женского на квартире я был один раз с Волковым Иваном Григорье-
вичем, где мы посмотрели новую квартиру и выпили.
7*
195
Встречаясь с Преображенским, в беседах я узнал, что он остался
по идеологии меньшевиком.
Разговор о привлечении Преображенского в организацию происхо-
дил в 1930 году в середине года, примерно в августе м-це по предло-
жению Волкова. В частности, Преображенского знает хорошо Волков.
Преображенский согласие дал и для организации ячейки обещал пе-
реговорить с Гинзбургом и Троцевицким.
Сандомирского Арона Соломоновича я знаю с 1917 года по Ленин-
граду, куда он приезжал в качестве делегата. Сандомирского звали
«Русским Бебелем», он хороший оратор и работал на юге в Харькове,
будучи меньшевиком. В 1920 году мы работали вместе в Харькове, где
я работал председателем Правления Центросекции (рабочая коопера-
ция), он же был членом Правления.
Позже я встречался с ним в Москве, примерно в 1925 г. Он остал-
ся по идеологии меньшевиком. В личной жизни я с ним связи не
поддерживал. Разговор о привлечении Сандомирского в организацию
происходил в середине примерно 1929 года, очевидно, при случайной
встрече. Во время разговора Сандомирский мне сказал о том, что он
уже состоит в организации. Сандомирский назвал мне фамилию
Гинзбурга, как бывшего меньшевика, и обещал его привлечь также в
нелегальную организацию. На квартире у меня Сандомирский был
один раз, куда заходил по делу, относительно, кажется, перемены сво-
ей работы. Нужно отметить, что я, имея задание о привлечении в ор-
ганизацию старых меньшевиков, не был уполномочен Волковым на
дальнейшее поддерживание связи с привлеченными. Моя задача за-
ключалась в привлечении и сообщении о привлеченных Волкову.
Всем привлекаемым ставилась одна задача — это агитация против по-
литики ЦК ВКП(б) и Советской власти и поддержка прав оппозиции.
Глухова Дмитрия Александровича я знаю по Ленинграду с 1910 г.
Глухов был делегатом на лондонском Съезде. В Ленишраде Глухов ра-
ботал вместе со мною на заводе «Старый Лесснер», был секретарем
Союза металлистов Невского района. Глухов был меньшевиком. В
1924 году, приблизительно, с Глуховым я встретился в Москве, куда
он переехал из Орла. С ним я встречался чаще всех, бывали друг у
друга на квартире. По убеждениям он остался меньшевиком. О при-
влечении Глухова в организацию разговор с ним у меня происходил в
1929 году, по-видимому, у меня на квартире. Он дал свое согласие.
Позже, я с ним встречался один раз у меня на новой квартире за
городом. С Салтыковым я познакомился в 1917 году в Ленинграде.
Салтыков был членом 2-Й Государственной Думы от меньшевиков и
во Временном Правительстве был товарищем министра внутренних
дел. Возобновление нашего знакомства относится к 1920 году, когда я
встретился у него на квартире, кажется в Ермолаевском пер. При этой
и последующих встречах я узнал, что он остался меньшевиком. Позже
с Салтыковым встречался в служебной обстановке несколько раз в
ВСНХ. Сейчас он работает в «Союзцветметэолото». Разговор о при-
влечении Салтыкова в организацию происходил у него в учреждении
в «Союзцветметзолото* в 1929 году.
196
Туг же Салтыков дал мне согласие на привлечение в нелегальную
организацию работающих там же Максимова. Филиппова и Галузина.
И Салтыков и я знали о том, что Максимов, Филиппов и Галузин —
бывшие меньшевики. Личных домашних связей я с Салтыковым не
поддерживал.
Записано с моих слов верно и мне прочитано Гвоздев
Допросил нач. II отд. ЭКУ ПП Полонский
Машинопись. Копия.
№ 118
Выписка из протокола № 15
Заседания коллегии ОГПУ (судебное)
от 25 апреля 1931 г.
Слушали:
2. Дело № 102976 по обвинению гр. Гвоздева Кузьмы Антоновича
по ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК.
Дело рассмотрено в порядке пост. ЦИК СССР от 9/VI-27 г.
Постановили:
Гвоздева Кузьму Антоновича заключить в места лишения свободы,
подводом. ОГПУ, сроком на десять лет, считая срок с 12/XII—30 г.
Верно:
начальник 10 отделения 1 спецотдела МВД СССР майор Михалев
1 октября 1949 г.
Рукопись на бланке.
Там же, т. 23, л. 250, 251-252, 257-260, 261, 262, 268-269, 283-293, 304-306,
321-327, 342.
18. Гинзбург Абрам Моисеевич
№ 119
Протокол допроса
гр-на Гинзбурга Абрама Моисеевича,
бывшего консультанта ВСНХ
Произвели: нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
уполномоченный Радищев
Признаю себя виновным в том, что состоял членом организации,
именующей себя Союзное Бюро ЦК РСДРП меньшевиков. Кроме ме-
ня, в состав этой организации входили Громан, Соколовский, Шер,
Петунии, Якубович, Залкинд.
14 декабря 1930 г. Л.М.Гинзбург
197
Допросили:
Нач. ЭКУ ОГПУ:
Уполномоченный
Прокофьев
Радищев
Машинопись. Копия.
№ 120
Отдел ЭКУ ОГПУ
Протокол допроса
1930 г. Декабря мсс. 15 дня, я, Уполномоченный IV отдела ЭКУ
ОГПУ Радищев Я.Б., допрашивал в качестве обвиняемого гражданина
Гинзбурга Абрама Моисеевича и на первоначально предложенные во-
просы он показал:
1. Фамилия Гинзбург.
2. Имя, отчество Абрам Моисеевич.
3. Возраст (год рождения) 1878 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Уроженец Витебской губ. Велужского уез-
да, местечко Ульино. Отец был купцом 1-й гильдии. Еврей, гр-н СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее): Москва, Садово-Куд-
ринская ул., д. 21, кв. 47. тел. 4-48-20.
6. Род занятий (последнее место службы и должность): Консуль-
тант сектора производственных планов ВСНХ СССР и профессор ин-
ститута народного хозяйства им. Плеханова.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время): Женат,
жена Анна Самойловна, домашняя хозяйка. Сыновья: 1) Валентин Абра-
мович 23 лет — экономист, чл. ВЛКСМ, служит в ВСНХ РСФСР, 2) Ле-
онид Абрамович 22 лет — инженер, служит в кабинете Электрификации
при институте нар. хоз. им. Плеханова.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников): Сам я неимущий, отец до 1914 г. купец 1-й
гильдии. Умер в 1914 году.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где, когда и т.д./ В 1897 году окончил Витебскую
гимназию, прошел 1 курс естественного факультета Харьковского Ун-та,
в 1911 г. окончил Петербургский университет по юридическому факуль-
тету.
10. Партийность и политические убеждения: начал участвовать в
социал-демократическом движении в 1896 г. Формально член РСДРП(м)
с 1897 г.
11. Где жил и чем занимался:
а) до войны 1914 г.: с 1897 г. до 1909 г. профессиональный революцио-
нер. С 1909 г. — мелкая литературная работа, с 1910—1916 гг. — со-
трудничество в «Киевской мысли»;
198
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 г.: с сентября 1916 г. в
связи с мобилизацией на военную службу, поступил на службу в Киевский
городской продовольственный комитет до августа 1917г.;
в) где был: что делал в Февральскую революцию 1917 г., принимал
ли активное участие и в чем оно выразилось: был в Киеве и состоял
членом киевского комитета РСДРП(м) до июля 1917 г.;
г) с Февральской революции 1917 г. до Октябрьской революции
1917 г.: был товарищем Киевского городского головы;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 1917 г.: в Киеве
был товарищем городского головы, активного участия в революции не
принимал;
с) с Октябрьской революции по настоящий день: до января 1919 г. —
товарищ городского головы в Киеве; с февраля 1919 г. — зав. неторговым
отделом союза кооперативов г. Киева; с февраля 1920 г. — член правления
Рабкоопа «Жизнь» в Киеве; в 1921 г. — зам. председателя Киевского губ-
плана; с февраля 1922 г. — зам. начальника экономического управления
Киевского губсовнархоза; с августа 1922 г. (пом. нач. зам. нач. ЦПЭУ,
ПЭУ, ПТЭУ) ВСНХ СССР до последнего времени.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябрьской революции и
после нее): в 1898 г., в 1902 г., в 1910 г. арестовывался царским прави-
тельством за принадлежность к РСДРП и был два раза в ссылке: один
раз в Якутскую область, другой раз — из Петербурга. В 1918 г. аресто-
вывался немецкими оккупационными властями. В том же году арестовы-
вался германско-добровольческими властями. В 1921 г. арестовывался Ки-
евской губЧК, сидел 2 месяца.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
Помарки в п. 12 «в 1898 г.», РСДРП верны А.Гинзбург
Рукопись на бланке.
№ 121
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича —
быв. консультанта ВСНХ СССР от 16 декабря 1930 года
За время существования Союзного бюро ЦК РСДРП(м) имели ме-
сто три пленума.
Первый пленум
Состоялся весной 1928 г. в квартире Громана под председательст-
вом последнего. На пленуме присутствовали Громан, я — Гинзбург,
Соколовский, Суханов, Базаров, Шер, Якубович, Залкинд, Петунии.
Других не помню. Обсуждали вопрос об отношении и тактике мень-
шевиков к решениям XV съезда ВКП(б). Докладчиком был Громан.
Докладчик подвергал критике постановления съезда, относящиеся к
развернутому социалистическому наступлению и указывал на необхо-
димость сплочения меньшевистских сил для борьбы с этим наступле-
199
нием в области индустриализации и коллективизации. Эта борьба
должна была выражаться в сплочении меньшевистских сил, в агита-
ции и пропаганде устной и печатной, в воздействии на отдельно ко-
леблющиеся прослойки ВКП(б), в дезорганизаторской работе путем
создания вредительских групп, при участии беспартийных, причем
дезорганизационную работу должны осуществлять и члены Союзного
бюро ЦК РСДРП(м). Прений по вопросу не помню. После этого об-
суждались текущие организационные вопросы, как то: распределение
обязанностей, срок предстоящего пленума. По основному докладу бы-
ла принята резолюция, в основном одобряющая установки доклада
Громана. Решение о распределении обязанностей указано в моих про-
шлых показаниях. Очередной пленум решено было назначить на нача-
ло 1929 г.
А. Гинзбург
16/XII-30 г.
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Уполномоченный Радищев
Машинопись. Копия.
№ 122
Протокол допроса
Гинзбурга Лбрама Моисеевича —
бывшего консультанта ВСНХ СССР от 16-го декабря 1930 г.
Между первым и вторым пленумом Союзного Бюро ЦК РСДРП(м)
в Москву приезжал Абрамович. Об этом приезде сообщил мне Шер,
указавший мне место встречи с Абрамовичем. Встреча происходила в
Сокольничьсй роще. Так как мы в лицо друг друга нс знали, то мы че-
рез Шера условились, что я приду первым, буду прогуливаться вдоль
правой стороны трамвайного пути, имея при себе в каждой руке, вло-
женной в карманы пальто, по одной книге в желтой обложке. Разго-
вор касался общего положения меньшевистских сил с одной стороны,
общего положения промышленности — с другой. В области партий-
ных дел Абрамович указывал на необходимость оформления организа-
ции, как Союзного бюро ЦК РСДРП(м), работающего под общим ру-
ководством заграничного ЦК, на необходимость разведения организа-
ции по отраслевому и местному признаку, на необходимость регуляр-
ной информации между Союзным и Заграничным центром, на необ-
ходимость известного контакта с Промпартией и Крестьянской Тру-
довой партией. Согласившись с этими установками я, с своей сторо-
ны, охарактеризовал положение промышленности. Указывая на несо-
мненные достижения промышленности в различных областях, я вме-
сте с тем характеризовал взятые темпы, как чрезмерные, невыполни-
мые в намеченные сроки. В подтверждение я ссылался на большие
трудности, связанные с финансированием промышленности при со-
хранении устойчивости валюты, с обеспечением необходимого импор-
200
та, с поддержанием уровня реальной заработной платы. Абрамович
поставил основными установками свержение Советской власти с по-
мощью хозяйственной дезорганизации и развития вредительской дея-
тельности во всех отраслях народного хозяйства. Наша беседа продол-
жалась часа два. Вторично я встретил Абрамовича на совещании Со-
юзного бюро ЦК РСДРП(м), происходившем в квартире Громана. На
этом совещании Абрамович выступил с развитием положений, уста-
новленных им в упомянутой нашей беседе. Доклад его возражений не
вызывал и установки были приняты. На совещании были все члены
ЦК, упомянутые в предыдущих показаниях. Абрамович пробыл в Мо-
скве пять дней. Больше я с ним не встречался.
Гинзбург
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Уполномоченный 4 отд. ЭКУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 123
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича,
бывшего консультанта ВСНХ СССР
и профессора Ин-та нар. хозяйства им. Плеханова
от 17/XII—1930 г.
Политические моменты, определявшие развитие и консолидацию
меньшевистских сил.
В первые годы новой экономической политики меньшевики на-
деялись на то. что советская власть будет развивать стихийные рыноч-
ные отношения и допускать свободный товарообмен и частное накоп-
ление как в городе, так и в деревне. Они надеялись, что с развитием
подобной политики могут установиться отношения. подрывающие
диктатуру пролетариата и обеспечивающие возможность буржуазно-
демократических форм государственного устройства. XIV Съезд
ВКП(б) явился первым тяжелым уларом по этим контрреволюцион-
ным надеждам. Переход к построению социализма в СССР с система-
тической ликвидацией буржуазно-капиталистических элементов, со-
хранившихся и накопившихся в период 1921—23 гг. должен был пока-
зать меньшевикам всю тщету и безосновательность надежд на мирное
сожительство социалистических и капиталистических элементов в
СССР. Чем шире развивалось наступление советской власти против
сохранившихся капиталистических элементов, чем успешнее шло по-
ложительное социалистическое строительство, чем больше советская
промышленность укреплялась, как система предприятий последова-
тельно-социалистического типа, тем яснее становилось, что начинает-
ся новый этап борьбы за укрепление диктатуры пролетариата и торже-
ства коммунистической революции во всем мире. Под влиянием этого
сознания меньшевики стали переходить к более активной борьбе про-
201
тив советской власти. Борьба облегчалась тем, что за время новой
экономической политики меньшевики успели проникнуть во многие
советские учреждения, зачастую занимая в них ответственные посты.
С другой стороны, объединение меньшевистских сил затруднялось
чрезвычайной пестротой и противоречивостью политических настрое-
ний в среде самих меньшевиков, восставших против советской власти
и в то же время не желавших торжества крайней реакции. Меньшеви-
ки представляли собой слабую, дряблую интеллигентскую массу без
действительно революционных традиций, без будущего. Тем не менее
около 1925 года началась консолидация меньшевистских сил.
Первые шаги по созданию меньшевистской организации.
В 1925 г. я встретился с В.В.Шером, которого знал по прежней
партийной работе. В беседе мы пришли к соглашению, что наступил
момент для собирания меньшевистских сил. Было условлено, что я
займусь работой в области промышленности, а Шер позаботится об
организации сил среди финансовых и других кругов. Действительно, я
начал вести переговоры с отдельными лицами из числа бывших мень-
шевиков, в частности К.И.Рабиновичем, А.И.Рабиновичем, Я.М.Гринце-
ром, Г.В.Шубом, А.А.Шнееровым.
Переговоры шли исподволь и касались выявления действительного
отношения к советской власти. Обсуждались отдельные мероприятия
с точки цкния их соответствия меньшевистской программе. Вскоре
на службу в ВСНХ перешел А.Б.Штерн. Хотя у нас было разное пони-
мание некоторых существенных вопросов экономической политики, и
паши разногласия по вопросу об индустриализации нашли отражение
в печатной полемике на страницах «Экономической жизни», мы вско-
ре начали действовать более или менее согласованно по сколачива-
нию меньшевистских сил. Вскоре к нам примкнул после целого ряда
бесед А.Л.Соколовский и постепенно мы превратились в инициатив-
ную группу, вокруг которой стала складываться ячейка. Каждый из
нас имел своих близких пособников. Членство в этой ячейке не носи-
ло оформленного характера и собрания не отмечались регулярностью
и периодичностью. Совещания носили летучий характер и облегча-
лись общностью производимой в наркомате работы. Объединение
меньшевистских сил в ВСНХ стимулировалось тем, что и в других уч-
реждениях происходила такая консолидация. Встречаясь на различных
междуведомственных совещаниях в Госплане с руководящими мень-
шевистскими работниками, как Громан и Базаров, мы установили с
ними постоянный контакт, хотя и нарушавшийся разногласиями по
отдельным вопросам промышленной политики. Толчком к объедине-
нию служили начавшиеся в этот период регулярные конъюнктурные
совещания, па которых возникали общие вопросы хозяйственной по-
литики. На этих совещаниях нс раз подвергались критике мероприя-
тия советской власти по регулированию цен, форсированию сельхоз-
заготовок, вытеснению кооперативным аппаратом частноторгового,
форсированию экспорта и т.п. Критика эта углублялась и дополнялась
202
в частных беседах, происходивших либо в кулуарах Госплана, либо в
домашнем порядке.
Особенно мною для антисоветских разговоров давали отмеченные
в 1925/26 гг. хозяйственные затруднения.
В результате деятельности инициативной группы, т.е. меня, Штер-
на, Шера, Громана, были созданы ячейки РСДРП(м) в различных уч-
реждениях, в частности в ВСНХ, НКТорге, Госбанке, Центросоюзе,
Госплане.
Гинзбург
Допросили: Начальник ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Уполномоченный IV отд. ЭКУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 124
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича, бывшего консультанта ВСНХ СССР
и профессора института им. Плеханова от 18/XII—30 г.
Дезорганизаторская деятельность
Исходя из установок Союзного Бюро ЦК РСДРП(м) и дезоргани-
заторской деятельности, с помощью которой можно будет привести
страну к товарному голоду, в ВСНХ СССР организовалась вредитель-
ская группа в составе — меня, Долгова А.К., Шейна СД., Штерна А.Б.,
Соколовского А.Л., Белоцветова В.А. Это был основной костяк вреди-
тельской организации, разветвленной по всем отделам ВСНХ. В мою
вредительскую группу входили: Улицкий Я.С., Гальперин М.Б., Абра-
мович С.Д. — все беспартийные. Вредительская деятельность моей
группы заключалась в том, что в представляемых нами конъюнктур-
ных обзорах неверно характеризовалось положение промышленности
и давались неправильно практические выводы, что затрудняло про-
мышленное строительство. В дальнейших показаниях этот вопрос бу-
дет изложен более подробно.
По научно-исследовательской линии вредительство выразилось в
том, что работа по наиболее актуальным вопросам, как то по вопросу
об эффективности капиталовложений и по вопросу о гео!рафическом
размещении промышленности, развивалась недостаточным темпом,
причем задержка происходила умышленно. Практическим результатом
этого вредительства было затруднение в разрешении вопросов о выборе
правильных ориентировок в месте расположения нового строительства.
А. Гинзбург
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Уполномоченный IV отд. ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
203
№ 125
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича, бывшего консультанта ВСНХ СССР
и профессора института им. Плеханова
от 18/ХП-ЗО г.
Третий Пленум Союзного бюро ЦК РСДРП(м)
Третий пленум происходил в январе 1930 г. Центральным вопро-
сом был вопрос о ходе выполнения промышленной пятилетки и зада-
чах меньшевистской партии. По этому вопросу доклад был представ-
лен мною. В основу его были положены конъюнктурные данные
ВСНХ и Госплана. Ссылаясь на итоговые данные по первому кварталу
1929/30 г. и на обращение ЦК ВКЛ(б), я указал, что исполнение пла-
на пятилетки во втором году идет явно неудовлетворительно и что нет
оснований ожидать перемены к лучшему. Качественные показатели
не выполняются, имеется много очень серьезных количественных
прорывов, особенно в области легкой промышленности. Объем капи-
тальных работ невыполним. А вместе с тем промышлешюсть вследст-
вие огромного размера строительства и недостижимости снижения се-
бестоимости в намеченных пределах поглощает громадные бюджетные
средства, что должно привести к чрезмерной эмиссии и резкому по-
вышению цен. Эго в свою очередь должно отразиться на уровне реальной
заработной платы. Тем более, что продовольственное снабжение, как и
снабжение промышленности сырьем, поставлено из рук вон плохо.
ВКП(б) ищет выхода не в целесообразном снижении темпов, а в
нажиме на рабочую массу, заставляя ее с помощью социалистического
соревнования донельзя напрягать интенсивность труда. Необходимо
воспользоваться недовольством, которое вызывает подобная политика
не только в широкой рабочей массе, но и среди весьма значительной
и влиятельной части партии. Необходимо организовать широкую аги-
тационную кампанию в рабочей среде, резко подчеркивая все хозяй-
ствснныс затруднения и доказывая, что эти затруднения не являются
случайными и не вызваны вредительством, а вытекают из всей поли-
тики ВКП(б) и установившейся политической системы. Чтобы кампа-
ния могла быть организована, необходимо найти доступ в рабочую
среду через профессиональные союзы, где имеется много колеблю-
щихся и явно оппозиционных элементов.
Доклад вызвал обширные прения. Некоторые члены Союзного бю-
ро ЦК РСДРП(м) — Залкиид, Якубович, Петунии дополнили характе-
ристику экономического положения, указав на большие затруднения в
области заготовок и распределения товаров и на то, что товарный го-
лод достиг исключительной осроты без всякой видимой перспективы
на возможность его изжития.
В.Г.Громан отметил, что в докладе не выявлена связь затруднений
по линии промышленности с проводимой политикой ликвидации ку-
лачества, как класса. Массовое раскулачивание, сопровождаемое су-
ровыми репрессиями, с одной стороны, крестьянскими восстаниями.
204
с другой, неизбежно должно вызвать сокращение яровых посевов и
дать в будущем году еще большее обострение продовольственных за-
труднений. Необходимо это обстоятельство разъяснять в агитапирн-
ной кампании со всей решительностью.
Базаров и Суханов обратили внимание на то, что партия не оправ-
дала бы своего назначения и своего названия рабочей, если бы не ис-
кала опоры в рабочей среде. Пока же невозможно рассчитывать на
сколько-нибудь заметный успех, как ввиду враждебного меньшевикам
настроения рабочих, так и ввиду отсутствия технических средств и ор-
ганизованных кадров.
В общем итоге решено было поставить перед собой задачу прове-
дения агитационной кампании, противопоставляемой кампании ЦК
ВКП(б) по выполнению промфинплана. Всем членам Союзного бюро
ЦК РСДРП(м) предложено подыскать через связанные с ними ячейки
необходимые связи в учреждениях и предприятиях. Председателю Со-
юзного бюро поручено вновь собрать совещание по обсуждавшемуся
вопросу тотчас по окончаний чистки в аппарате ВСНХ, Наркомторга,
Госбанка и Центросоюза.
Гинзбург
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Уполномоченный IV отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 126
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича, бывшего консультанта ВСНХ СССР
и профессора института им. Плеханова
от ЗО/ХН-ЗО г.
Совещания при Союзном бюро ЦК РСДРП(м)
Совещания при Союзном бюро ЦК РСДРП(м) были двоякого ро-
да: совещания всех членов Бюро и совещание членов специальных со-
вещаний. К совещаниям первого рода относятся:
1) заседание Союзного бюро ЦК РСДРП(м), далее заслушание и обсу-
ждение доклада прибывшего из-за 1раницы Абрамовича, о каковом засе-
дании мною подробно сказано в предыдущем моем показании;
2) заседание всех членов Союзного Бюро ЦК РСДРП(м) по вопро-
су об интервенции, о каковом заседании мною также подробно сказа-
но в предыдущем моем показании.
К совещаниям второго рода, совещаниям специальных комиссий
относятся заседания комиссии по организационным вопросам под
председательством Шера, заседание комиссии по программным во-
просам под председательством Базарова, заседание комиссии по фи-
нансовым вопросам, под председательством Штерна. О составе и за-
дачах комиссии мною сказано в предыдущем показании. Что касается
места заседаний, то таковые, насколько я знаю, происходили на квар-
205
тирах их председателей. В частности, собрание комиссии по программ-
ным вопросам происходило лишь один раз в квартире Базарова, при-
чем было постановлено, что до приступа к составлению программы чле-
ны комиссии должны подвергнуть самому тщательному изучению и пред-
ставить научно-обоснованные доклады по материалам относящимся к:
1) истории программного вопроса в РСДРП с момента возникно-
вения последней;
2) анализу программы и отдельных этапов ее выработки в ВКЛ(б)
и Коминтерне;
3) анализу программ важнейших социал-демократических партий
Запада, в особенности германской, французской, ППС;
4) анализу программных постановлений международных конгрес-
сов II Интернационала. Работа по первому вопросу была возложена
на меня, по второму — на Суханова, по третьему — на Соколовского,
по четвертому — на Залкинда. На Базарова было возложено общее ру-
ководство и инструктаж. Так как собирание и обработка материалов
представила весьма большие затруднения, то работа производилась
крайне медленно, и рефераты в комиссию не были представлены,
вследствие чего председатель ее считал излишним созыв заседаний.
А. Гинзбург
Допросил:
Уполномоченный 4-го Отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 127
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича, бывшего, консультанта ВСНХ СССР
и профессора института им. Плеханова
от 31/ХП-30 г.
С переходом советской власти после XIV съезда ВКП(б) к актив-
ному социалистическому строительству и решительному искоренению
буржуазно-капиталистических элементов в городе и деревне, началась
консолидация враждебных советскому строю сил, в том числе и мень-
шевистских. Потеряв надежду на перерождение советской власти пу-
тем НЭПа, эти враждебные антисоветские силы, в том числе и мень-
шевистские, перешли к активной борьбе против советской власти,
выдвинув в качестве метода также и организованное вредительство.
Наряду с вредительством, проводимым в личных корыстных целях от-
дельными инженерно-техническими группами, в интересах бывших
собственников и иностранной агентуры, появилось вредительство, оп-
равдываемое общими идеологическими соображениями и враждебны-
ми советской власти партийными установками. В конечном счете вре-
дительство последнего рода имело своей целью полную или частич-
ную реставрацию буржуазно-капиталистических отношений с выте-
206
кающими отсюда последствиями свержения советской власти. Такти-
ческими средствами вредительства этого рода являлись дискредитация
проводимой советской властью экономической политики, неправиль-
ная информация о состоянии и ресурсах народного хозяйства, созна-
тельное искажение проводимой линии, совершение вредительских ак-
тов, долженствующих дезорганизовать народное хозяйство, вызвать
товарный голод и ослабить обороноспособность страны (неправиль-
ное распределение капитальных затрат, неправильное размещение
предприятий, неувязка между разными отраслями промышленности,
необеспеченно кадрами и т.п.).
На основе указанных выше политических установок около 1926 г.
сложилась вредительская организация в ВСНХ. В руководстве органи-
зации этой участвовали следующие лица: я (Гинзбург), Долгов А.К.,
Шейн С.Д., Белоцветов В.А., Штерн А.Б., Соколовский А.Л.
В рядовой состав организации входили: Я.М.Гринцер, К.И.Рабино-
вич, А.И.Рабинович, С.Д.Абрамович, В.ИЛавров, Ф.Г.Дубовиков,
С.А.Кукель-Краевский, Н.Г.Чернобаев, Аркус, Я.С.Улицкий, М.Б.Гальпс-
рин. Из них меньшевики: Я.М.Гринцер, К.И.Рабинович, А.И.Рабино-
вич, АЛ. Соколове кий, А.Б.Штерн и я. Перечисленные лица составля-
ют мою часть вредительской организации, с другими руководящими
лицами были связаны другие члены организации, фамилии коих мне
неизвестны. Организация эта сложилась на почве длительных совме-
стных служебных отношений, в процессе которых выявились опреде-
ленные общие установки в ряде вопросов. Контакт во вредительской
работе достигался отдельными беседами с тем или иным членом орга-
низации. Я, Штерн и Соколовский действовали по установкам мень-
шевистской партии. Долгов, Шейн и Белоцветов, насколько я знаю,
были связаны с Промпартией и ее руководящими лицами.
Практическая вредительская работа
Вредительская работа осуществлялась в следующих направлениях:
я работал в области общих вопросов экономики (пятилетка, конъюнк-
тура, научно-исследовательские работы), Штерн в области финансов
и политики снабжения, Соколовский в области сырья, себестоимости
и товарных балансов, Шейн в области научно-технических вопросов,
Долгов в области комплексного строительства и районного размеще-
ния промышленности, Белоцветов в области энергетики. Общими для
всех участников организации, выступавших каждый самостоятельно в
области своей работы, было стремление дискредитировать взятые со-
ветской властью темпы развития промышленности, задержать развер-
тывание социалистического наступления, дезориентировать в этих во-
просах руководящий коммунистический штаб.
Моя работа по вредительству из двух возможных методов вреди-
тельства: чрезмерно максималистские и минимальные темпы разви-
тия, мною избран второй метод, метод минимальных темпов. Моя
вредительская работа шла по следующим линиям:
207
1. Вредительство в составлении проекта пятилетки. Вредительство
выразилось в том, что рост продукции всех отраслей производства,
взятый в совокупном статистическом выражении, на протяжении пя-
тилетки 1927/28-1931/32 гг. сознательно был запроектирован ниже,
чем нужно и можно было, и ниже, чем он оказался в действительно-
сти, несмотря на наше вредительство. Так, рост продукции на 1927/28 г.
по сравнению с 1926/27 г. был сознательно запроектирован меньше,
чем нужно было, т.е. около 16,3% в то время, как несмотря на это
вредительство, он составил 23—24%; рост продукции на 1928/29 г. по
сравнению с 1927/28 г. был сознательно запроектирован меньше, чем
нужно было, т.е. около 13%, в то время, как несмотря на это вреди-
тельство он составил в действительности около 22%; рост продукции
на 1929/30 г. по сравнению с 1928/29 г. был сознательно запроектиро-
ван меньше, чем нужно было, т.е. около 13,7%, в то время, как не-
смотря на это вредительство, он составил около 24%. Указанные вы-
ше запроектированные темпы при полном их осуществлении привели
бы к обострению товарного и промышленного голода и надрыву обо-
роноспособности Союза.
Рост продукции в ее суммовом статистическом выражении погодно
был сознательно и вредительски запроектирован таким образом, что
приросты почти из года в год должны были снижаться. Так, например,
прирост продукции по годам составлял: 1927/28 — 16,3%; 1928/29 —
13,1%; 1929/30 - 13,7%; 1930/31 - 10,5%; 1931/32 - 10%. Эго обстоя-
тельство должно было усилить товарное напряжение по мере роста
хозяйства Союза, хотя приведенные в материалах по составлению пя-
тилетнею плана развития промышленности на 1927/28 — 1931/32 гг.
расчеты и говорят о перспективе смягчения товарного голода к концу
пятилетки. Указанное выше снижение темпов прироста продукции
обосновывалось вредительской неверной ссылкой на то, будто с пере-
ходом от восстановительного к реконструктивному периоду прироста
производства должны снижаться. Действительность мне показала другое.
Темпы прироста, несмотря на наше вредительство, в 1927/28 — 1929/30 гг.
выше, чем в 1926/27 г. и оставались, примерно, на одном уровне.
Особенно ярким фактом вредительства является произведенная
мной при помощи вредительской организации проектировка по важ-
нейшим отраслям народного хозяйства (металл, уголь, нефть, химия,
электротехника), имеющим первостепенное значение с точки зрения
материального снабжения Союза, укрепления социалистических форм
хозяйства и обеспечения государственной обороны, в каковых отрас-
лях отставание запросктированных темпов от фактически достигнутых
является особенно значительным.
Так, например, по каменному углю размер добычи на конец пяти-
летия 1931/32 г. был сознательно запроектирован в количестве 57 млн.
тонн, хотя можно было и нужно было проектировать значительно вы-
ше; об этом свидетельствует тот факт, что в 1929/30 г. добыча состави-
ла около 47 млн. тонн, а плановое задание на 1930/31 г. установлено
осенью 1930 г. в размере 75 млн. тонн.
208
По добыче сырой нефти на конец пятилетия 1931/32 г. было соз-
нательно запроектировано 19,7 млн. тонн, хотя можно было и нужно
было проектировать значительно выше: об этом свидетельствует тот
факт, что в 1929/30 г. добыча составила около 16—17 млн. тонн, а пла-
новое задание на 1930/31 г. установлено осенью 1930 г. в размере око-
ло 25 млн. тонн.
По выплавке чугуна на конец пятилетия в 1931/32 г. сознательно
запроектировано произвести 5,64 млн. тонн, хотя нужно было и воз-
можно было запроектировать значительно выше; об этом свидетельст-
вует тот факт, что в 1929/30 г. выплавлено около 5,1-5,2 млн. тонн и
плановое задание на 1930/31 г. установлено осенью 1930 г. в размере
около [...] млн. тонн.
По производству мартеновской стали сознательно запроектировано
до конца пятилетия в 1931/32 г. 5,8 млн. тонн, хотя нужно и можно
было запроектировать значительно выше, об этом свидетельстует тот
факт, что в 1929/30 г. произведено примерно такое же количество ста-
ли, а плановое задание на 19.30/31 г. установлено осенью 1930 г. в раз-
мере 7,5 млн. тонн.
Такое же вредительство допущено было в отношении отраслей, об-
служивающих сельское хозяйство и его социалистические формы
(с.-х. машиностроение, искусственное удобрение). Так, по производ-
ству с.-х. машин на конец пятилетки 1931/32 г. сознательно был за-
проектирован контингент в сумме, близкой к 200 млн. руб., между тем
возможно и нужно было запроектировать значительно выше, о чем свиде-
тельствует тот факт, что в 1929/30 г. производство с.-х. машин почти
вдвое превысило контингент установленный в пятилетке на 1931/32 г.
Такое же вредительство допущено при проектировке производства
строительных материалов, в частности, по цементу. Так, по цементу
было сознательно запроектировано производство на конец пятилетия
в 1931/32 г. 23 млн. бочек, хотя можно и нужно было запроектировать
значительно выше, о чем свидетельствует тот факт, что в 1929/30 г.
произведено то именно количество цемента, которое пятилеткой про-
ектировалось для 1931/32 г.
Гинзбург
Допроси.!: Уполномоченный IV Отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 128
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, декабря 31 дня, я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ
ОГПУ Наседкин А., рассмотрев след, дело за № по обвинению гр-на
Гинзбурга Абрама Моисеевича в том, что он входил в к.-р. меньшеви-
стскую партию, поставившую целью совместно с другими к.-р. орга-
низациями (ТКП и Промпартия), с помощью и под руководством за-
209
граничного ЦК меньшевистской партии, свержение Советской власти
путем организации вредительской деятельности, направленной к под-
готовке интервенции.
В к.-р. меньшевистской организации гр-н Гинзбург являлся чле-
ном руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП), направлявше-
го и руководившего всей партийно-меньшевистской и вредительской
деятельностью к.-р. организаций.
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр-н Гинзбург, имея
связь с заграницей (ЦК меньшевиков и др. к.-р. организации), полу-
чало оттуда деньги на вредительскую и меньшевистскую работу.
Принимая во внимание, что гр-н Гинзбург достаточно изобличается в
содеянных преступлениях, а потому руководствуясь ст. 126 УПК, —
Постановил:
Привлечь гр-на Гинзбурга Абрама Моисеевича в качестве обвиняе-
мого, по ст. ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК и мерой пресечения спо-
собов уклонения от следствия и суда избрать содержание гр. Гинзбур-
га под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОПТУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Настоящее постановление мне объявлено: Гинзбург
Машинопись. Копия.
№ 129
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича, бывшего профессора
Института Народного Хозяйства и консультанта ВСНХ СССР
от 9 января 1931 года
На поставленные мне вопросы могу дать следующие ответы:
А. Вопросы структуры партии.
1) Руководящий союзный меньшевистский центр именовался Со-
юзное Бюро ЦК РСДРП.
2) Союзное бюро ЦК РСДРП образовалось весной 1926 г. (март
месяц).
3) До образования Союзного бюро, уполномоченного заграничной
делегацией, насколько мне известно, не было; по крайней мере среди
членов Союзного бюро.
4) См п. 3.
5) Состав союзного бюро ЦК РСДРП(м): Громан, Базаров, Суханов,
Шер, Гинзбург, Штерн, Соколовский, Петунии, Залкинд, Якубович.
6) Руководящее ядро внутри ЦК РСДРП(м) состояло из 5 лиц:
Громан, Суханов, Базаров, Шер, Штерн, а после смерти последнего —
Гинзбург, и называлось или рабочей группой, или пятеркой.
210
7) На пленумах и общих совещаниях Союзного бюро секретарские
функции выполнялись Шером, на групповых (комиссионных) сове-
щаниях кем-либо из состава совещаний. Функции заключались в ор-
ганизации совещаний и регистрации постановлений.
8) На пленумах и общих совещаниях председательствовал Громан,
на групповых (комиссионных) совещаниях председательствовали Ба-
заров (программные вопросы), Штерн (финансовые), Шер (организа-
ционные вопросы).
9) Избранным (на первом пленуме) председателем Союзного бюро
являлся Громан.
10) Союзное бюро было сконструировано по принципу охвата важ-
нейших отраслей и функций народного хозяйства (промышленность,
товарообмен, финансы, общая плановая увязка), в которых имелось
влияние меньшевиков. Бюро было сконструировано инициативной
группой, состоящей из Громана, Суханова, Гинзбурга, Шера и Штер-
на и оформлено первым пленумом в марте 1928 г. На тех лицах, кото-
рые вошли в бюро, остановились потому, что это были лица, имевшие
определенное влияние как в партийных кругах, так и в отрасли народ-
ного хозяйства, в которой они работали, что было важно ввиду вреди-
тельского характера задач организации.
11) Принцип кооптации фактически использован не был, хотя во-
прос о кооптации и ставился в отношении отдельных лиц, например
Волкова, Капелинского. Причина неиспользования права кооптации
заключалась в нежелании увеличивать состав бюро, чтобы не затруд-
нять возможность его функционирования в нелегальных условиях.
Кооптированные члены должны были бы быть утверждены загранич-
ной делегацией.
12) Распределение функций между членами Союзного бюро было
таково:
Громан — председатель и общее руководство;
Базаров — общеплановые и программные вопросы, участие в рабо-
чей группе.
Суханов — вопросы программы, организационные вопросы, работа
в академических кругах, рабочая группа.
Шер — организация, техника, финансирование, работа в области
кредита, участие в рабочей группе.
Штерн — финансирование, работа в промышленности, участие в
рабочей группе.
Гинзбург — работа в промышленности, участие в рабочей группе,
участие в программной комиссии.
Соколовский — работа в промышленности, участие в программной
комиссии.
Залкинд — работа в области товарообмена и распределения, уча-
стие в программной комиссии.
Якубович — работа в области товарообмена и распределения, уча-
стие в организационной комиссии, корреспонденции и <Соц. Вест.».
211
Петунии — работа в области кооперации, участие в финансировании.
Распределение обязанностей производилось по принципу связи
данного лица с данной отраслью народного хозяйства и увязывалось с
индивидуальными способностями и связями данного лица.
13) Черсванин, состоя членом подпольной организации, был лично
и партийно связан наиболее близко с Громаном; последний не возбу-
ждал вопроса о вовлечении его в состав Союзного бюро ЦК РСДРП.
14) Организация Союзного бюро РСДРП(м) сложилась как объеди-
нение меньшевиков, работавших в области хозяйственной жизни и за-
нимавшихся особенно в советский период почти исключительно во-
просами экономической политики, оставаясь при этом на положении
легальных участников советского строительства. С нелегальными ор-
ганизациями меньшевиков, существовавшими в период до 1928 г., ли-
ца эти, по крайней мере в своем большинстве, связаны нс были.
15) Наиболее активными членами Союзного бюро являлись Гро-
ман, Суханов, Шер, Штерн.
16) В Москве существовали следующие ячейки РСДРП(м), мне из-
вестные: ВСНХ СССР, Госбанк, Центросоюз, Наркомторг, Госплан,
Наркомтруд, ЦСУ, ячейки не имели вполне оформленного состава и
существовали настолько конспиративно, что состав их был известен
лишь лицу, представлявшему данную отрасль работы в Союзном бю-
ро. Ячейка ВСНХ СССР возглавлялась Штерном, мною и Соколов-
ским; Госбанка — Шером, Центросоюза — Петуниным; Наркомторга —
Залкиндом. Якубовичем; Госплана — Громаном, Базаровым; Нарком-
труда — Минцем; ЦСУ — Зейлингером. Более подробный состав
ячейки ВСНХ СССР, кроме перечисленных лиц, Я.М.Гринцер,
К.И.Рабинович, А.И.Рабинович, И.Г.Вслков, А.А.Шнееров, Э.М.Бриф; в
начале организации ячейки в 1925/26 г. также Г.В.Шуб. Эти лица бы-
ли связаны со мной.
Кроме того, имелись члены ячейки, связанные с Соколовским, в
частности А.Я.Гринцер, и со Штерном. Ячейки не имели регулярных
совещаний; по крайней мере, по ВСНХ ни разу не было общего сове-
щания всей ячейки или большинства ее членов. Единство действий
достигалось единством руководства, которое в ВСНХ находилось в ру-
ках — меня, Штерна и Соколовского. Основная деятельность ячеек
заключалась в проведении установок и директив партии в повседнев-
ной практической работе данного учреждения и организации вреди-
тельства как собственными силами, так и силами беспартийных, в
привлечении новых членов, в сборе и распределении финансовых
средств, в устройстве на работу членов партии, в распространении
партийной литературы и т.п. Ячейки в большинстве случаев сложи-
лись в 1926/27 г.
17) Организационной {заботой ведала комиссия в составе Шера
(председатель), Суханова и Якубовича. Работа сводилась главным об-
разом к разработке партийного устава и проведению его в жизнь, к
созданию ячеек в Москве и на периферии, к сношению с заграницей.
212
18) Членские взносы взимались не в обязательном порядке, при-
мерно, в размере около 2% с заработка. Сборы принимались по ячей-
кам и расходовались преимущественно на нужды помощи арестован-
ным и высылаемым, частью передавались в общую кассу на покрытие
организационных и технических расходов.
19) Вопрос о созыве партконференции РСДРП(м) возникал, пред-
полагался созыв в конце 1930 г. Об этом был разговор у меня со
Штерном, а также с Соколовским.
20) Областные комитеты строились по тому же принципу инициа-
тивности, как и Союзное бюро ЦК РСДРП(м); из состава руководя-
щих лиц по областным комитетам мне известен Евсей Осипович Ша-
тан, который, насколько мне известно, входил в состав Украинского
комитета. Ячейки, руководившиеся Областными комитетами, мне не-
известны.
21) Вовлечение новых лиц в состав РСДРП(м) производилось в по-
рядке личной агитации и пропаганды, вербовочной работой никто
специально не ведал, члены организации вербовались преимуществен-
но из состава старых членов РСДРП(м).
22) Вербовка беспартийных во вредительские организации, руково-
дившиеся ячейками РСДРП(м), производилась либо в порядке идео-
логической заинтересованности, либо в порядке служебного давления,
либо в порядке материальной заинтересованности.
23) Представители областных комитетов к обсуждению кандидатур
членов Союзного бюро ЦК РСДРП(м), насколько я знаю, привлечены
не были.
24) Заграничтгый меньшевистский центр носил формальное назва-
ние заграничной делегации РСДРП, хотя в беседах и личных сноше-
ниях по большей части назывался заграничный ЦК РСДРП.
Б. Вопросы техники (печать, явки и т.п.)
1) Записи на совещаниях членов Союзного бюро ЦК РСДРП ве-
лись весьма краткие с целью зафиксировать лишь сущность постанов-
ления; для общих совещаний всех членов записи делал Шер; насколько я
знаю, речь отдельных участников не фиксировалась в протоколах.
2) У кого хранятся записи, не знаю, и хранились ли они длительно,
тоже не знаю.
3) Техникой ведал Шер. Работа сводилась к изданию некоторых
документов партийного значения.
4) Явочные квартиры мне неизвестны. Лично я встречался с члена-
ми организации либо на местах службы, либо на легальных квартирах;
литература, ее размножение и хранение находились в ведении Шера,
более конкретными сведениями не располагаю.
5) Насколько мне известно, регулярной паспортной организации
не было.
6) У кого хранились средства размножения документов, выпускав-
шихся союзным бюро ЦК РСДРП, мне неизвестно.
7) В «Соц. Вест.» писал Якубович: каким путем и через кого, не знаю.
213
В. Финансирование
1) Финансовые средства от заграничной делегации Союзному бюро
ЦК РСДРП поступали для той и другой цели.
2) Распределением средств ведала комиссия в составе Штерна,
Шера и Петунина совместно с Громаном. Каким путем поступали
деньги и какую сумму они составили, не знаю.
3) Перечислить лиц, получавших деньги как на партработу, так и в
оплату за вредительство не могу, за незнанием этих лиц. Лично я та-
ковых средств не получал, пользуясь в своей вредительской работе либо
подбором людей, идейно сочувствующих целям и задачам вредительства,
либо служебным давлением на лиц, занятых данной работой, либо выда-
чей возна1раждения из соответствующих служебных источников.
4) О направлении денежных средств для периферийных организа-
ций сведений не имею.
5) Из каких источников черпала средства заграничная делегация
РСДРП, точно не знаю. Полагаю, что финансирование производилось
вторым Интернационалом совместно или через посредство герман-
ской социал-демократии. Возможно также получение сумм от Торг-
прома.
6) Поступали ли средства в кассу Союзного бюро от Промпартии
или от ТКП, не знаю. Лично я таких переговоров не вел. Все финан-
совые операции по ВСНХ находились в ведении Штерна.
Г. Получение директив из-за границы
1) Техника доставки «Соц. Вест» и др. директив, поступавших из-
за границы от заграничной делегации РСДРП сводилась к пересылке
через приезжавших из-за границы членов РСДРП, живших в Союзе
или за границей, и сочувствующих лиц. Использовался также путь за-
конспирированных почтовых пересылок. Кроме того, члены организа-
ции старались использовать для ознакомления с «Соц. Вестником»
связи с отдельными советскими учреждениями и библиотеками, в ко-
торых получался «Соц. Вестник», а также связи с отдельными члена-
ми ВКП(б), получавшими заграничные контрреволюционные издания
для ознакомления.
2) За время существования Союзного бюро ЦК РСДРП от загра-
ничной делегации, насколько я знаю, были получены следующие ди-
рективные обращения: 1) письмо о необходимости активизации мень-
шевистских сил в связи с развернутым социалистическим наступлени-
ем; 2) письмо о тактике меньшевиков в связи с образованием отдель-
ных уклонов в ВКП(б); 3) письмо о тактике меньшевиков в связи с
интервенцией; 4) письмо по вопросу о тактических задачах меньшеви-
ков в области вредительства; 5) письмо об организационных задачах
меньшевистской партии и желательном организационном построении
партии; 6) письмо о положении ссыльных и заключенных меньшеви-
ков и необходимости активизировать и расширять помощь им. Пись-
ма поступали в первую очередь к Шеру, Громану, Суханову. Докумен-
ты оглашались на совещаниях в виде перепечатанных машинописью
214
на обыкновенной писчей бумаге листков. Документы оглашались от
имени заграничной делегации РСДРП обычно с ссылкой на Абрамо-
вича или Дана; были ли подписи зашифрованы или нет, не знаю.
По вопросу о вредительстве и интервенции мне известны две ди-
рективы: первая относится к вредительству и написана летом 1928 г. в
связи с Шахтинским процессом. Директива указывает на необходи-
мость пересмотра позиции меньшевиков в вопросе о вредительстве в
сторону широкого применения дезорганизаторских действий. Дезорга-
низаторская работа должна быть направлена на основные узлы народ-
но-хозяйственной организации и должна быть направлена к созданию
крупнейших хозяйственных затруднений для Союза, в частности к
расстройству снабжения, к созданию продовольственного и промто-
варного голода, транспортных осложнений. Работа по дезорганизации
хозяйственной жизни Союза должна вестись как силами самих членов
РСДРП, так и силами привлекаемых беспартийных. Вторая директива
касается интервенции и относится к концу 1929 г. Директива указыва-
ет на необходимость пересмотра позиции меньшевиков в вопросе об
интервенции ввиду того, что, с одной стороны, исчезает надежда на
возможность низвержения советской власти силами контррсволюцин-
ных элементов, имеющихся внутри Союза, с другой стороны, на перс-
смотр позиции влияет ориентировка второго Интернационала, вожди
которого все больше настаивают на неизбежности и необходимости
интервенции. В целях подготовки интервенции должны быть широко
развиты дезорганизаторские действия, проведена соответствующая
агитация в рабочей среде, разработан конкретный образ действий к
моменту интервенции, установлен контакт с другими партиями, стоя-
щими на почве интервенции.
3) Случаи получения директив в зашифрованном виде мне неиз-
вестны.
4) Переписка с заграничной делегацией РСДРП велась организа-
ционным аппаратом совместно с Громаном.
Д. Директивы самого Союзного бюро
1) Директивы, дававшиеся самим Союзным бюро по вопросу о
вредительстве и интервенции, заключались в указаниях на необходи-
мость шире и активней развивать вредительскую работу, использовать
для этой цели как оперативные, так и плановые и осведомительно-
конъюнктурные функции, находящиеся в руках членов организации;
стремиться к установлению руководства вредительскими организация-
ми, состоящими из беспартийных, иметь в виду во вредительской ра-
боте в качестве цели создание продовольственного и промтоварного
голода, подрыв обороноспособности союза, образование транспорт-
ных затруднений, расстройство кредита и денежного обращения,
пользоваться во вредительской работе неправильным распределением
товарных масс, снижением размеров и темпов производства, непра-
вильным распределением капитальных затрат, неправильным разме-
щением предприятий, неправильной информацией о хозяйственных
215
ресурсах, поддержкой частного аппарата и кулацких элементов, не-
правильной политикой цен и финансирования и т.п. Вопрос об ин-
тервенции обсуждался на специальном совещании всех членов Союз-
ного бюро ЦК РСДРП при обсуждении доклада Абрамовича в конце
лета 1928 г. и на совещании всех членов Союзного бюро ЦК РСДРП,
созванном при получении письменных директив из-за границы, упо-
мянуты выше. Директивы по вредительской работе давались в порядке
сношений президиума и рабочей группы с членами организации, ра-
ботающими в той или иной отрасли народного хозяйства, а также на
совещаниях пленумов.
2) Насколько мне известно, Союзным бюро ЦК РСДРП выпущено
три циркулярных обращения к членам РСДРП, содержащих изложе-
ние постановлений пленумов Союзного бюро ЦК РСДРП.
Документы носили характер листовок, сделанных машинописью на
гектографе, размером в поллиста писчей бумага, подписывались Со-
юзным бюро ЦК РСДРП; общее их количество — три.
Е. Работа пленумов Союзного бюро
1) С момента возникновения Союзного бюро было три пленума.
2) Пленумы происходили на квартире Громана в городе.
3) Кроме совещаний, пленумов происходили совещания членов Со-
юзного бюро по вопросам интервенции, указанные выше, по вопро-
сам вредительства в составе председателя или рабочей группы с соот-
ветствующими членами организации; по вопросам организации (орга-
низационная комиссия), финансирование (финансовая комиссия),
выработки программы РСДРП (программная комиссия). Постановле-
ния в большинстве случаев носили характер текущих дел и протоколь-
но не фиксировались, членам Союзного бюро не рассылались. Орга-
низационная комиссия в частности выработала проект уставочных по-
ложений, принятый вторым пленумом. Программная комиссия приняла
постановление о подготовке материалов для составления программы.
4) На первом пленуме центральным докладом был доклад Громана
о необходимости создания Союзного центра РСДРП и об основных
установках в работе указанного центра. Доклад содержал характери-
стику политического положения Союза, причем последнее характери-
зовалось, как близкое к катастрофе, и в силу хозяйственного кризиса,
и по причине растущего недовольства крестьян, рабочих, интеллиген-
ции, и благодаря внутренней борьбе в ВКП(б) и, наконец, в силу ме-
ждународного положения.
Охарактеризовав общие задачи меньшевиков в борьбе с Советской
властью, как борьбу за установление демократического режима и за
признание индивидуального крестьянского хозяйства и частной хо-
зяйственной инициативы, Громан остановился на некоторых тактиче-
ских вопросах, подчеркнув в особенности задачи мобилизации обще-
ственных сил и проведения широкой программы дезорганизаторских
действий, имеющих целью создание продовольственного и промтовар-
ного голода и ослабление хозяйственной мощи Союза. Далее Громан
216
остановился на обзоре попыток, уже предпринятых для консолидации
меньшевистских сил по разным отраслям народного хозяйства, и от
имени инициативной группы предложил создать союзное бюро ЦК
РСДРП. Предложение было принято, Союзное бюро создано, произ-
ведено распределение обязанностей между членами Союзного бюро,
набрана рабочая группа.
На втором пленуме центральным докладом был доклад Шера об
организационных вопросах и задачах Союзбюро. Были доложены
предложения, разработанные организационной комиссией, выбранной
на первом пленуме. Основные предложения сводились к оформлению
существующих ячеек, расширению их состава, усилению влияния на
беспартийных и беспартийные вредительские группировки, необходи-
мости приобрести влияние в рабочей среде, организации антисовет-
ских выступлений меньшевистских и беспартийных рабочих и т.п.
Предложения были приняты.
Кроме того, на втором пленуме по докладу Громана постановлено
держать контакт с промпартией и ТКП и установить с этими партия-
ми взаимную информацию.
Третий пленум был посвящен обсуждению доклада моего, Гинз-
бурга. Доклад мой касался пятилетки и се осуществления и встающих
в связи с этим задач меньшевистской партии. Дав характеристику ра-
боты промышленности за 1928/29 и первый квартал 1929/30 гт., я ука-
зывал на наличие ряда прорывов в исполнении пятилетнего плана.
Основной задачей меньшевиков должно являться противодействие
исполнению пятилетнего плана, борьба против мобилизации рабочих
и инженерно-технических сил, соответствующая организация массо-
вого вредительства. В этих целях необходима систематическая дискре-
дитация пятилетки путем указаний на невозможность ее выполнения
вследствие многочисленных прорывов. С другой стороны, та же цель
дискредитации должна достигаться указанием на те жертвы, которые
якобы несут рабочие и беднейшие крестьяне благодаря осуществле-
нию пятилетки (непрерывка, интенсификация труда, переброска
средств от легкой индустрии в тяжелую, слабый рост реальной зарпла-
ты и т.п.), постановлено было по докладу развить широкую агитацион-
ную кампанию за дщекредитапию пятилетки и за противодействие ее осу-
ществлению и усилить работу по подысканию связей в рабочей среде.
Ж. Связь с периферией
1) Связь с периферией лежала на организационном аппарате, воз-
главлявшемся Шером.
2) Для связи с периферией, насколько мне известно, использова-
лась рассылка циркуляров, материальная поддержка, приезды иного-
родних представителей.
3. Приезд Абрамовича
1) Абрамович приезжал в 1928 г. в конце лета. Сколько пробыл в
Москве и от кого Союзное бюро получило извещение о предстоящем
приезде Абрамовича в Москву, не знаю. Полагаю, что извещение ис-
217
ходило от заграничной делегации РСДРП. Кто из членов Союзного
бюро узнал о приезде Абрамовича раньше других, не знаю. Мне это сде-
лалось известным от Шера. Где проживал Абрамович в Москве, не знаю.
2) Мне известно одно совещание Союзного бюро с участием Абра-
мовича, а именно в конце августа или начале сентября. В совещании
принимали участие все члены Союзного бюро ЦК РСДРП, а именно
Громан, Базаров, Суханов, Шер, Гинзбург, Штерн, Соколовский, Зал-
кинд, Петунии, Якубович. Совещание было посвящено докладу Абра-
мовича об основных установках меньшевистской партии и борьбе
против Советской власти и о взаимоотношениях Союзного бюро с за-
граничной делегацией РСДРП.
3) Под какой фамилией и каким путем приехал Абрамович, не
знаю. Также не знаю, какие учреждения оказали ему содействие.
4) По моим сведениям, Абрамович уехал из Москвы примерно в
начале сентября.
В каком направлении Абрамович уехал, не знаю.
И. Вредительство и отношение РСДРП к интервенции
1) Вопрос об интервенции обсуждался на совещании членов Союз-
ного бюро ЦК РСДРП, посвященном докладу Абрамовича, а равно на
совещании членов Союзного бюро, происходившем в 1929 г. при уча-
стии всех его членов, когда заслушан был доклад Громана и Суханова.
Союзное бюро признало необходимость подготовки интервенции, ус-
тановления контакта по этому вопросу с Промпартией и ТКП; была
признана необходимость вредительской работы, направленной на дис-
кредитацию политики Советской власти, на создание продовольствен-
ного и промтоварного голода и транспортных затруднений, на рас-
стройство денежного и кредитного обращения, на расстройство снаб-
жения, на разложение, дезориентацию руководящего персонала. Кро-
ме того, вопрос о вредительстве рассматривался при обсуждении дру-
гих докладов на пленумах. Конкретные вопросы вредительства рас-
сматривались председателем и рабочей группой Союзного бюро со-
вместно с членами организации, работающими в данной отрасли на-
родного хозяйства. Так, мною совместно с Громаном, Штерном и Со-
коловским обсуждался вопрос о вредительстве по промышленности в
конъюнктурных докладах, при разработке контрольных цифр, при ус-
тановлении заданий по снижению себестоимости, при разработке ме-
роприятий по расширению сырьевой базы.
2) Руководящими лицами вредительской организации по ВСНХ
были: я, Штерн, Соколовский (все три — меньшевики), Долгов, Бело-
ц вето в, Шейн. Кроме того, в состав вредительской организации по
ВСНХ входили: Абрамович, Белоцерковский, Козлов, Рабинович А.,
Рабинович К., Гриппер Я.М., Молчанов С.А., Улицкий, Гальперин М.Б.,
Постников Г.В., Тарасевич М.М.
3) Вредительство Рабиновича А. И. выразилось в даче заведомо не-
правильных директив по вопросам экономики труда, и неправильном
планировании прироста рабочей силы, вовлекаемой в производство,
218
непринятии достаточных мер к повышению производительности труда
в нормах, предусмотренных плановыми заданиями.
Вредительство Рабиновича К. выразилось в неправильных проек-
тировках по развитию отдельных районов и областей Союза.
Вредительство Волкова выразилось в неправильном финансирова-
нии металлической промышленности.
Вредительство Гринцера Я.М. выразилось в неправильной оценке
степени загруженности основного капитала промышленности СССР,
в преуменьшении возможности использования существующего основ-
ного капитала.
4) Ставка на создание продовольственного и промтоварного голода
отмечена*.
Конкретно создание голода по линии промышленности достига-
лось заведомым неиспользованием возможностей, расширения произ-
водства как по линии легкой, так и по линии тяжелой промышленно-
сти, искусственной задержкой строительства, невведением новых об-
легчающих методов производства, сокрытием естественных богатств,
мо!ущих быть использованными и т.п.
К. Военная работа Союзного бюро ЦК РСДРП
1) По моим сведениям не было.
2) Мероприятия, долженствовавшие вызвать повстанческое движение,
сводились к созданию промтоварного и продовольственного голода.
Л. Вопросы тактики
1) Разногласия в Союзном бюро ЦК РСДРП касались всех основ-
ных вопросов тактики. Правое течение стояло за неизбежность па-
сильственного низвержения Советской власти, левое течение считало
необходимым добиваться такого положения, при котором Советская
власть вынуждена была бы пойти на компромисс с буржуазно-капита-
листическими элементами, отводя последним достаточно широкое
поле действия, и станет на путь демократического перерождения.
Правое крыло рассматривало вредительство в неразрывной связи с
интервенцией, левое рассматривало вредительство, как средство дав-
ления внутренних сил. Правое крыло считало интервенцию необходи-
мой, левое крыло относилось к ней отрицательно.
2) Основы новой тактики РСДРП сводятся к признанию вреди-
тельства и интервенции, как способов борьбы с Советской властью.
Отличие от старого меньшевизма заключалось в большем равнении на
буржуазно-капиталистические элементы.
3) Новый этап в развитии меньшевистских организаций характери-
зуется отходом от классовых позиций и переходом в лагерь контрре-
волюции, направленной на восстановление в СССР буржуазно-капи-
талистических и буржуазно-демократических отношений.
4) Меня побудило ко вступлению в парторганизацию РСДРП убе-
ждение, будто форсированное социалистическое наступление с не мед*
* Так в тексте. Имеется в виду признание следователю.
219
ленной и насильственной ликвидацией всех буржуазно-капиталисти-
ческих элементов в стране приводит к такому хозяйственному потря-
сению и к такому напряжению внутри страны и во внешних отноше-
ниях, что существование Советской власти станет невозможным, и
поэтому необходима мобилизация социалистических элементов рабо-
чего класса и интеллигенции дтя того, чтобы либо вынудить Совет-
скую власть встать на путь компромисса с социалистическими и бур-
жуазно-демократическими элементами, либо в случае невозможности
этого отстаивать классовые интересы рабочего класса, когда встанет
вопрос о конкретных формах буржуазно-демократического строя, мо-
гущих прийти на смену советской системе.
М. О блоке с другими политическими организациями
1) Существовал известный контакт с Промпартией и ТКП, созда-
вавшийся на почве общности некоторых установок по борьбе с совет-
ской властью. Вопрос о Союзном бюро ставился и закреплен поста-
новлением второго пленума с ведома заграничной делегации. Персо-
нальные переговоры с блоком вел Громан. Практический контакт во
вредительской работе с Промпартией достигался тем, что в составе
руководства вредительской организации ВСНХ, наряду с членами
РСДРП, имелись и лица (Долгов, Шер, Белоцветов), связанные с
Промпартией с ее руководящими лицами.
Подписано собственноручно Гинзбург
Допросил:
Ст. уполномоченный ГУ отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 130
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства нм. Плеханова
от 10-го января 1931 г.
Возникновение Союзного Бюро ЦК РСДРП
Начало активизации меньшевистских сил в СССР относится, при-
мерно, к 1925 году. К этому времени, — в результате работ XIV съезда, —
начала определяться новая полоса в развитии советского строительст-
ва, — полоса, характеризуемая решительным переходом к полному
уничтожению остатков буржуазно-капиталистического строя, частью
сохранившихся от дореволюционного времени, частью вновь нако-
пившихся в период НЭПа, и к построению в СССР социализма.
С другой стороны, к тому времени в советский аппарат проникло
довольно много меньшевиков, зачастую успевавших занять руководя-
щие и ответственные посты, имевшие весьма существенное значение
в хозяйственном и политическом строительстве СССР.
220
Обозначившийся на XIV съезде ВКЛ(б) перелом в политике насту-
пления советской власти должен был показать меньшевикам, видев-
шим в НЭПе начало буржуазного перерождения советской власти, на-
сколько призрачна и обманчива их надежда на мирное водворение в
СССР буржуазно-демократических порядков. Вместе с тем, меньшеви-
ки не могли не сознавать, что начавшаяся ликвидация буржуазно-ка-
питалистических элементов в городе и деревне означает в то же время
уничтожение всех позиций, защищавшихся меньшевиками в практи-
ческой работе учреждений с которыми они были связаны. Тогда среди
меньшевиков начались разговоры о том, что необходимо приступить к
организации меньшевистских сил для противодействия новому на-
правлению экономической политики и для выработки новой програм-
мы действий. Эта программа все более определялась, как программа
борьбы с советской властью под лозунгами и в рядах РСДРП.
Осенью 1925 г. я встретил В. В. Шера, которого знал по старой пар-
тийной работе. Разговор наш коснулся общего политического поло-
жения и настроений, господствовавших среди меньшевиков. Шер при
этом сообщил мне, что заграничная делегация РСДРП очень интере-
суется позицией, которую займут по отношению к советской власти
старые меньшевики, связанные с советским аппаратом, и ожидает,
что эта позиция будет носить активный характер. Выяснилось в разго-
воре, что оба мы согласны во взгляде на необходимость восстановле-
ния партийной меньшевистской организации в общесоюзном масшта-
бе. Расстались мы с тем, что каждый из нас приступит к собранию
меньшевистских сил, накопившихся в советском аппарате, я — в об-
ласти промышленности, он — в области финансовых и связанных с
банком учреждений. Действительно, я начал вести переговоры с от-
дельными работниками ВСНХ из числа старых меньшевиков (К.Раби-
нович, А.Рабинович, Я.М.Гринцср).
Примерно в это же время на службу в ВСНХ перешел А.Б.Штерн,
который также встречался с Шером и занят был этой же мыслью. Ме-
жду нами постепенно установился известный контакт, хотя нас и раз-
деляли существенные разногласия по ряду вопросов текущей эконо-
мической политики. Вскоре к нам примкнул Соколовский, и посте-
пенно в ВСНХ начала складываться ячейка РСДРП, возглавляемая
мною, Соколовским и Штерном. Одновременно, такая же работа по
собиранию меньшевистских сил проводилась в других учреждениях, в
особенности в Госплане. В последнем руководящими лицами в лом на-
правлении выступили Громан и Базаров, пользовавшиеся широкой попу-
лярностью среди экономистов и работников хозяйственных учреждений.
Госплановская группировка сделалась центральной для ряда дру-
гих, возникавших в хозяйственных учреждениях и комиссариатах.
Много помогала собиранию меньшевистских сил производившаяся
под руководством Громана и Базарова конъюнктурная и плановая ра-
221
бота, в процессе которой возникали и разрешались все основные во-
просы экономической политики СССР. На открытых совещаниях,
при летучем групповом обмене мнений, в частных беседах и конспи-
ративных переговорах наметились общие политические и партийные
ориентировки, отделявшие меньшевиков от других складывавшихся
партий или группировок (ТКП, Промпартия).
Начала складываться довольно значительная группа меньшевиков,
имевшая центр в руководящем экономическом активе Госплана (Громан,
Базаров) и разветвления по всем важнейшим комиссариатам и учрежде-
ниям (ВСНХ, Наркомгорг, ЦСУ, Наркомтруд, Центросоюз, Госбанк).
Оформление этой группы сильно содействовало давлению загра-
ничной делегации РСДРП. Ряд меньшевиков, приступивших к актив-
ной партийной работе, успел побывать за1раницей и установить тот
или иной контакт с за граничной делегацией РСДРП и редакцией
«(Социалистического Вестника». Шер, Громан, Суханов приводили со-
ответствующую информацию и так содействовали оживлению партий-
ной работы.
Летом 1927 г. в Германию направился для продолжительного лече-
ния А.Б.Штерн. При отъезде его было условлено между мною, Грома-
ном и им, что поездка будет использована для более конкретных пе-
реговоров с заграничной делегацией. Действительно, проезжая в кон-
це лета через Берлин и встретив там Штерна, я узнал от него, что он
имел встречу с Даном и что он условился с последним о дальнейших
переговорах. Вернувшись в СССР, Штерн сообщил, что он в перего-
ворах с Даном дал информацию о положении меньшевистской орга-
низации и что Дан горячо поддерживает идею образования Союзного
центра, в котором руководящая роль принадлежала бы меньшевикам,
работающим на ответственных постах.
Такое объединение позволило бы перейти к практическому давле-
нию на Советскую власть путем постановки дезорганизаторских ак-
тов, направленных на хозяйственное и политическое ослабление Со-
ветского Союза. Коли бы Союзное бюро такого типа возникло из чис-
ла известных заграничной делегации лиц, последняя не замедлила бы
признать подобную организацию, как Союзное бюро ЦК РСДРП, со-
ответственным образом координируя с ним действия. В связи с этим
сообщением Штерна и предшествовавшими работами по собиранию
меньшевистских сил, изложенными выше, выделилась инициативная
группа (февраль 1928 г.) в составе — моем, Штерна, Громана, Сухано-
ва, Шера, которая и созвала первый пленум Союзного бюро ЦК
РСДРП, положивший начало существованию этой организации.
Написано собственноручно: А. Гинзбург
Допросил: Ст. уполномоченный 4-го отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
222
№ 131
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства им. Плеханова
от 24 января 1931 г.
Об участии И.И.Рубина в Союзном бюро ЦК РСДРП
С И.И.Рубиным я встретился в августе 1926 г. в Кисловодске,
вскоре после освобождения Рубина из изолятора. Разговор наш касал-
ся различных вопросов экономической науки, интересовавших нас
обоих, но основным содержанием имело выяснение позиций в отно-
шении советской власти к меньшевистской партийной организации.
Я сообщил Рубину о моей беседе с Шером, происходившей в кон-
це 1925 г. и положившей начало моей работе по созданию нелегаль-
ной меньшевистской организации в ВСНХ. Сообщил также о первых
шагах своей работы и о том интересе, который существует у меня к
установлению прямой преемственной связи новой партийной группи-
ровки со старой организацией РСДРП. При этом я выразил уверен-
ность, что участие Рубина, как члена старого ЦК РСДРП(м), значи-
тельно содействовало бы установлению этой преемственности и силь-
но помогло бы партийной работе.
Рубин, со своей стороны, указал, что пребывание в изоляторе нис-
колько не поколебало основных его меньшевистских установок, хотя
в отдельных конкретных вопросах в связи с несомненными достиже-
ниями советской власти и приходится подвергнуть пересмотру преж-
ние установки. Рубин выразил удовлетворение по поводу начинаю-
щейся работы, сказав, что советская власть, по-видимому, окончатель-
но решила упразднить НЭП, в связи с чем отпадают всякие надежды
на мирное перерождение советской власти и возможность компро-
мисса последней с меньшевистскими и демократическими элемента-
ми страны. Рубин закончил уверением, что как только поправит здо-
ровье, приступит к работе по собиранию меньшевистских сил и обе-
щал держать со мною необходимый контакт. В дальнейшем мне при-
ходилось встречаться с Рубиным в Москве на различных совещаниях по
академическим вопросам и в преподавательской работс и всякий раз при
встрече мы делились информацией о проделываемой партийной работе.
При этом выяснилось, что работа Рубина происходит, главным об-
разом, в научных кругах и вместе с тем у Рубина сохраняются некото-
рые старые связи по нелегальной работе, какие именно, Рубин избе-
гал сообщать.
С образованием Союзного бюро ЦК РСДРП был поставлен вопрос
о включении Рубина в состав бюро. Ввиду того, что Рубин был сильно
скомпрометирован, как меньшевик, по предшествующей своей дея-
тельности, решено было формально не включать его в состав бюро, но
приглашать к участию в работах бюро на равных основаниях с други-
ми членами.
223
На Рубина была при этом возложена работа по пропаганде мень-
шевизма и по собиранию меньшевистских сил в научных и студенче-
ских кругах, а также работа по теоретическому обслуживанию партий-
ной организации. Рубин был привлечен к участию в программной ко-
миссии Союзного бюро ЦК РСДРП, возглавлявшейся Базаровым.
Рубин принимал также участие в редактировании президиумом Со-
юзного бюро ЦК РСДРП некоторых постановлений пленумов и по-
становления совещания членов Союзного бюро ЦК РСДРП по вопро-
су об интервенции. Рубин считал интервенцию неизбежной и призна-
вал необходимость подготовки общественных сил для использования
ее в интересах установления демократического строя.
Наконец, перед Рубиным, как членом старого ЦК РСДРП, был по-
ставлен вопрос об уре1улировании взаимоотношений оставшихся в
СССР членов ЦК РСДРП (Рубин, Волков, Череванин и др.) с частью чле-
нов ЦК РСДРП, эмигрировавшей за границу (Дан, Абрамович и др.)
А. Гинзбург
Допросил: Ст. уполномоченный IV отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 132
Протокол допроса
Гинзбург* Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства им. Плеханова
от 25 января 1931 г.
О моих отношениях с заграничной делегацией РСДРП
В числе поездок, использованных инициаторами Союзного бюро
ЦК РСДРП для установления связей с заграничной делегацией
РСДРП, была и моя поездка за границу, имевшая место во второй по-
ловине 1927 г. Проезжая через Берлин и встретив там А.Б.Штерна (в
конце августа и в начале сентября 1927 г.), я узнал от него телефон
Дана и позвонил последнему с просьбой назначить время и место
встречи с ним и женой его, Л.О.Канцель-Цедербаум. Так как срок
моего пребывания был неопределенный и отъезд мой мог произойти
со дня на день, я просил Дана, чтобы одновременно на свидание пришел
также и Гарви, которого также знал по прежней партийной работе.
Встреча была обусловлена 4-го сентября в 5 часов вечера в ресто-
ране Кандинского на Курфюрстен Дамм и состоялась в назначенное
время. Вторичная встреча состоялась 9 сентября там же и в тот же
час. Беседа длилась в первый раз около 3 часов, во второй — около 2
часов. В беседе ознакомил Дана, Канцель, Гарви со своей работой в
СССР и, в частности, с работой по пятилетке. Кроме того, я давал ха-
рактеристику политического и экономического положения в СССР,
подчеркивая, что советская власть быстро идет по пути развернутого
социалистического наступления и уничтожения всех остатков буржу-
224
азно-демократического строя. Наступление на капиталистические
элементы сопровождается резким обострением классовой борьбы, ко-
торое отражается даже на настроении известной части членов
ВКП(б), создавая внутри партии оппозиционные группировки.
Вместе с тем я узнал, что эта политическая ситуация побудила
меньшевиков, находящихся в СССР, перейти к более активной работе
и сообщил о тех шагах по организации меньшевистских сил, которые
были предприняты мною, Шером, Грома ном, Штерном и другими, о
которых мои собеседники были уже частично осведомлены из сооб-
щений других участников организации, побывавших в Берлине (Шер,
Суханов, Громан, Петунии, Штерн).
Дан и Гарви вполне одобрили наши попытки по созданию органи-
зации, оба они придавали большое значение тому обстоятельству, что
организация создается людьми, занимающими определенное положе-
ние в советском аппарате. Это обстоятельство значительно облегчает
меньшевистской партии возможность перехода к новой тактике в
борьбе с советской властью. Тактика эта заключается в активном про-
тиводействии советскому социалистическому строительству путем со-
вершения различных дезорганизаторских актов в области народного
хозяйства. Тактика эта приобретает особое значение ввиду неизбеж-
ности интервенции, которая деятельно подготавливается в первую
очередь Францией.
Заграничная делегация, по словам Дана, занята выработкой опре-
деленной платформы по вопросу о вредительстве и интервенции и в
ближайшее время сообщит ее как меньшевикам, работающим в
СССР, так и второму Интернационалу.
Приветствуя активное участие легальных меньшевиков в создании
подпольной организации, и Дан, и Гарви, указывали на необходи-
мость установления связи с различными участниками нелегальных ор-
ганизаций, существовавших в период с 1922, и, в частности, подчер-
кивали небходимость сговора с оставшимися в СССР членами преж-
него ЦК РСДРП, избранного в декабре 1917 г. (Рубиным, Возновым,
Череваниным и др.).
Дан и Гарви выразили пожелание, чтобы инициативные работники
по созданию меньшевистской организации создали организацию со-
юзного масштаба, выразив уверенность, что если во главе станут лю-
ди, известные заграничной делегации, последняя признает руководя-
щую группу в качестве Союзного бюро ЦК РСДРП. Между этим бюро
и заграничной делегацией должны установить самые тесные отноше-
ния; заграничная делегация будет помогать Союзному бюро литерату-
рой и деньгами не только для обслуживания чисто партийных нужд,
но и для финансирования вредительства, проводимого под руково-
дством меньшевиков силами беспартийных.
Как сообщил Дан, заграничная делегация намерена в целях регу-
лярной связи с меньшевистской организацией в СССР посылать сво-
их членов в пределы Союза, в частности, возможен в ближайшее вре-
8- 1307
225
мя отъезд Л.О.Канпсль в СССР. Канцель подтвердила, что ищет воз-
можности легального проезда в СССР и хочет воспользоваться, как
предлогом, заявлением о выдаче архива Мартова советской власти.
В конце второй беседы было условлено, что на обратном пути из
Америки я вновь повидаюсь с представителями заграничной делега-
ции РСДРП, но вследствие спешности обратного проезда я не имел
возможности остановиться на достаточный срок в Берлине и ограни-
чился телефонным разговором с Даном, который сообщил, что видел-
ся со Штерном накануне отъезда последнего в СССР в ноябре и что
передал Штерну необходимые инструкции по вопросу о Союзном бю-
ро ЦК РСДРП, в основном совпадающие с тем, что говорилось в бе-
седе со мной.
Гинзбург
Допросил: Ст. уполномоченный IV отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 133
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства им. Плеханова
от 27 января 1931 г.
Резолюция Союзного бюро ЦК РСДРП по вопросу о задачах РСДРП
в связи с пятилеткой и ее осуществлением (февраль 1930 г.)
Выдвигаемый коммунистической партией лозунг «пятилетка в че-
тыре года» должен быть рассматриваем, как очередная политическая
авантюра большевизма, чувствующего свое банкротство и ищущего
спасения в широко поставленной демагогии, в обмане народных масс.
При сколько-нибудь здоровой экономической политике, основан-
ной на защите интересов народных масс, пятилетка не только не осу-
ществима в течение четырех лет, но и вообще неосуществима. Для
осуществления темпов, надуманных большевиками, в стране нет ни
необходимых капиталов и материальных ресурсов, ни подготовленной
рабочей силы, ни инженерно-технических кадров, ни организацион-
ных возможностей, ни подходящих политических условий. Об этом
свидетельствует ряд хозяйственных катастроф, которыми сопровожда-
ется исполнение пятилетки в первые 1,5 года, и которые мягко име-
нуются в советской печати прорехами.
Об этом свидетельствуют и серьезные, граничащие с расколом, раз-
ногласия в самой ВКЛ(б) по вопросу о темпах хозяйственного разви-
тия. Осуществление пятилетки возможно лишь при условии дальней-
шего закабаления крестьянства, при условии чрезвычайного усиления
эксплуатации рабочих в пользу государства, всех сбережений и доходных
излишков, имеющихся у населения, при условии сильнейшего обостре-
ния и без того тяжкого промышленного и продовольственного голода.
226
Большевистские темпы социалистического наступления, намечен-
ные в пятилетке, неизбежно ведут нас к вооруженному столкновению
со всем капиталистическим миром, и в самой стране означали такой
неслыханный нажим на народные массы, который возможен только в
условиях дальнейшего разгула коммунистической диктатуры при
уничтожении последних остатков 1ражданственности и при полном
отсутствии самых элементарных свобод.
Поскольку основной задачей рабочего класса, революционного
крестьянства и интеллигенции является решительное и стремительное
противодействие политической авантюре большевизма.
Борьба против пятилетки, играющей роль главного и последнего
козыря большевистской власти, должна стать исходной для разверну-
того и решающего наступления на режим большевистской диктатуры,
принявшей форму советской власти.
Нормальное хозяйственное и политическое развитие невозможно
без допущений частной инициативы и частного капитала в производ-
стве и товарообмене, без сохранения и укрепления крупного кресть-
янского хозяйства, без прочного и длительного сношения с передовы-
ми промышленными странами. Наша страна еще не созрела для со-
циализма ни хозяйственно, ни культурно. Нужен еще длительный пе-
реходный период, в течение которого сохранятся буржуазно-капита-
листические формы наряду с социалистическими.
Исходя из этих предпосылок, Союзное бюро ЦК РСДРП призыва-
ет всех членов РСДРП развернуть агитационную работу против пяти-
летки и противодействовать ее осуществлению, не останавливаясь пе-
ред дезорганизацией работы советских хозяйственных органов.
Члены РСДРП должны разъяснять рабочим, что пятилетка несет
им чрезвычайное повышение интенсивности труда, принудительные
мобилизации, насильственное прикрепление к местам работы, продо-
вольственные затруднения и понижение реальной заработной платы.
Члены РСДРП должны разъяснять крестьянам, что проведение пя-
тилетки означает фактическую ликвидацию свободного крестьянского
хозяйства и закабаление крестьян в качестве наемных работников сов-
хозов и в качестве членов колхозов.
Члены РСДРП должны разъяснять интеллигенции, что пятилетка
делает ставку на полную ликвидацию свободного интеллигентского
труда и означает уничтожение свободной общественной мысли.
Члены РСДРП должны разъяснять всему населению, что пятилетка
несет с собой продовольственный и товарный голод, резкое обостре-
ние классовой борьбы, угрозу войны со всеми капиталистическими
странами Запада.
Лозунгу «пятилетка в четыре года» члены РСДРП должны противо-
поставлять требование здоровой экономической политики, основан-
ной на удовлетворении материальных и культурных нужд трудящихся
масс, развернутую борьбу за свободный демократический режим, ко-
торые должны обеспечить рабочему классу возможность действитель-
ной классовой самодеятельности, а всем остальным классам, не ис-
8'
227
ключам имущих, возможность выявления своих интересов. Только
при таком режиме, развивающем хозяйственную инициативу, возмо-
жен успешный рост производительных сил страшл. И только борьба
за такой режим обеспечит нашему рабочему классу дружную поддерж-
ку пролетариата всех стран, объединенного рабочим Интернациона-
лом. Союзное бюро ЦК РСДРП.
Настоящая резолюция написана мною, обсуждалась и принята
пленумом Союзного бюро ЦК РСДРП в январе 1930 г., проредактиро-
вана рабочей партией Союзного бюро ЦК РСДРП, размножена на
гектографе и разослана по организации РСДРП в феврале 1930 г.
Гинзбург
Допросил: Ст. уполномоченный IV отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 134
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства нм. Плеханова
от 28 января 1931 г.
Дополнения к показаниям о взаимоотношениях
Союзного бюро ЦК РСДРП с Промпартией
Вскоре после окончания второго пленума Союзного Бюро ЦК
РСДРП и в осуществление его постановления по вопросу о взаимоот-
ношениях с Промпартией состоялось расширенное совещание рабочей
пятерки Союзного бюро ЦК РСДРП с некоторыми членами последнего
по вопросу о проведении в жизнь постановления о блоке с ПП.
Кроме постоянных членов рабочей пятерки (Громана, Суханова,
Шера, Штерна, Якубовича) присутствовали я, Соколовский, Волков.
Совещание состоялось 3-5 февраля 1929 г. и происходило в квар-
тире Громана под видом совещания, посвященного изданию редакти-
руемой Громаном книги «Динамика промышленности». Председатель-
ствовал Громан.
Вопрос был поставлен так.
1) По каким основным линиям вредительства следует сговориться
с ПП?
2) Каково должно быть содержание соглашения о вредительстве?
3) На кого должно быть возложено проведение в жизнь соглаше-
ния о вредительстве?
4) В чем должно выражаться соглашение с ПП по вопросу об ин-
тервенции?
В результате продолжительного обмена мнений, в котором приня-
ли участие все члены совещания, решено было, что блок с ПП должен
228
коснуться следующих линий, определяющих вредительство в промыш-
ленности:
1) снижение возможных размеров производства как по легкой, так
и по тяжелой промышленности;
2) снижение качества продукции;
3) установление непропорциональности в развертывании отдель-
ных отраслей промышленности и, в частности, недопроизводство ме-
талла и строительных материалов;
4) преуменьшение действительно возможных размеров снижения
себестоимости и в связи с этим задержка и извращение мер рациона-
лизации производства;
5) несоответственное росту промышленности и заведомо преумень-
шенное развертывание сырьевой базы и противодействие социалисти-
ческой ее реконструкции;
6) дезорганизация и задержка капитальною строительства путем
неправильного проектирования и путем неправильного финансирова-
ния капитальных затрат,
7) дезорганизация энергетической базы народного хозяйства путем
соответственных мероприятий в области топливоснабжеьшя, то пл и во -
добывания, электростроительства, электроснабжения;
8) противодействие мобилизации инженерно-технических кадров и
задержка в подютовке коммунистических технических сил;
9) дезорганизация научно-исследовательской работы в области
промышленной техники и промышленной экономики путем отрыва
ее от действительных нужд промышленности;
10) дезорганизация промышленной статистики путем неполного
охвата ею промышленного хозяйства и нс вое временного представле-
ния сведений. Блок с Промпартией по этим пунктам должен выра-
зиться в том, что обеими партиями принимается общий принцип вре-
дительства по должной линии и принцип этот приводится членами
обеих партий во всей их практической работе под руководством опре-
деленного лица, занимающего достаточное положение в данной от-
расли хозяйства и избираемого по соглашению обеих партий из числа
членов или примыкающих лиц. При этом члены РСДРП не принима-
ют участия в актах экономического террора (диверсия).
Проведение блока на этих основаниях поручается Грома ну и Ше-
ру, как членам рабочей пятерки, в общей части; Гинзбургу, Соколов-
скому и Штерну, как членам промышленной группы, в более практи-
ческих деталях.
Что же касается вопроса об интервенции, то совещание пришло к
выводу, что при первой встрече с ПП следует ограничиться получени-
ем от ПП необходимой информации, чтобы подвергнуть эту информа-
цию более подробному обсуждению на специальном совещании чле-
нов Союзного бюро ЦК РСДРП и уже после того дать ответ ПП.
Вслед за описанным совещанием рабочей пятерки и промышлен-
ной группы Союзного бюро ЦК РСДРП состоялось совещание деле-
229
гированных членов Союзного бюро ЦК РСДРП с делегированными
членами ЦК ПП для обсуждения вопроса о блоке. Заседание происхо-
дило около 12-13 февраля 1929 г. в кабинете Громана в Госплане под
видом совещания, посвященного подготовке доклада по конъюнктуре
промышленности за первую треть 1928/29 г. между 5 и 9 часами вече-
ра. Никого из сотрудников Громана в это время в кабинете не было.
Со стороны Промпартии присутствовали Рамзин, Ларичев, Калинни-
ков, Федотов; со стороны Союзного бюро ЦК РСДРП Громан, Гинз-
бург, Штерн, Соколовский, Суханов. Председательствовал Громан,
который, открыв заседание, изложил проект блока, предлагаемый Со-
юзным бюро ЦК РСДРП и приведенный выше. Проект этот не встре-
тил существенных возражений со стороны присутствовавших членов
ПП. Рамзин предложил организовать блок на строго деловых основа-
ниях с минимальным числом совместных заседаний и совещаний. Это
предложение встретило общую поддержку и было решено, что руково-
дство каждой отраслью вредительской работы остается в самостоя-
тельном ведении намеченного задания и партийные центры не обсуж-
дают конкретных мероприятий вредительства.
Далее был поднят Калинниковым вопрос о том, что проведение ряда
вредительских работ, в частности в области сырьевой базы, требует содей-
ствия членов ТКП и поэтому было бы необходимо договориться и с по-
следней. Отвечая на это замечание, Громан заявил, что намерен созвать в
ближайшее время совещание всех грех партий по вопросу о координации
их деятельности. Пока же следует обсудить персональный список руково-
дителей отдельных отраслей вредительской работы.
Согласно этому предложению, совещание перешло к обсуждению
персонального списка и связанных с этим организационных наметок.
Большие затруднения при этом представились при обсуждении п.п. 1
и 2 положений, намеченных Союзным бюро ЦК РСДРП, т.е. вопро-
сов об уменьшении действительно возможных размеров производства
и об ухудшении качества продукции, так как вопросы эти практиче-
ски могут решаться только по отдельным отраслям промышленности.
Было решено добиваться, чтобы ответственные члены обеих пар-
тий вошли в возможно большем числе в состав комиссий, разрабаты-
вающих контрольные цифры на каждый предстоящий год. С другой
стороны, Калинников обещал в непродолжительном времени сооб-
щить Гро ману имена лиц по отдельным отраслям промышленности,
имеющих наибольшее влияние на определение размеров продукции и
связанных с Промпартией.
Что касается производства металла и строительных материалов, то
по металлу вредительская работа возглавляется Хренниковым, по про-
изводству строительных материалов в части плановой — Вернадским.
По снижению себестоимости вредительство сосредотачивается в
ведении Соколовского, по сырьевой базе руководство вредительством
сосредотачивается в ведении Соколовского с привлечением ответст-
венных работников Наркомторга и Наркомзема, вредительство по фи-
230
нансированию капитальных работ возглавляется Штерном, дезоргани-
заторская работа в области топлива — Ларичевым, руководство вреди-
тельством в области элекгростроительства возглавляется Осадчим и
Долговым, защита кадров старого инженерства и противодействие
продвижению нового кадра коммунистических специалистов возлага-
лась на Долгова, дезорганизация научно-исследовательской деятель-
ности в области техники и руководство вредительской работой науч-
но-технических советов и научно-технических институтов возлагалось
на Шейна, руководство вредительской работой по научным исследо-
ваниям в области экономики промышленности на Гинзбурга, в облас-
ти транспорта на Коган-Бернштейна, руководство вредительством в
области статистики — на Кафенгауза.
По окончании обсуждения вопроса о вредительстве была заслуша-
на информация членов ПП по вопросу об интервенции. Доклад делал
Рамзин. Сущность его сообщения сводится к тому, что ПП занята
подготовкой интервенции и в этих целях ведет регулярные сношения
с французскими военными властями, которые со своей стороны ведут
систематическую работу по подготовке интервенции при ближайшем
участии правительств лимитрофных государств.
Интервенция намечается на 1930 г. и должна быть поддержана ак-
тивной вредительской работой внутри Советского Союза. ПП и ведет
вредительскую работу с таким расчетом, чтобы она смогла непосред-
ственно содействовать ослаблению обороноспособности Советского
Союза и успеху интервенции. В этом расчете ПП придаст особое зна-
чение вредительству в области производства металла, химикатов и
электроизделий, стремится приобрести влияние в области военной
промышленности, развивает диверсионную работу, в частности в об-
ласти элекгростроительства, снабжает интервенционные органы ин-
формацией. Так как это сообщение ПП должно было носить инфор-
мационный характер, то оно не подвергалось обсуждению, и Громан,
нс открывая прений, закрыл заседание, сообщив представителям ПП, что
ответ Союзного бюро ЦК РСДРП будет им дан в ближайшее время.
Вместе с тем совещание постановило созвать вторичное совещание
представителей ПП и РСДРП к моменту разработки контрольных
цифр на 1929/30 г.
Действительно, в августе 1929 г. состоялось совместное совещание
представителей ПП и РСДРП по вопросу о вредительских установках
при разработке контрольных цифр, но я находился в это время в от-
пуску и на совещании не присутствовал, подробностей о том, как оно
происходило, также не знаю. Знаю лишь от Соколовского, рассказав-
шего мне о том по возвращении из отпуска, что на совещании при-
сутствовал он и Штерн и что между ПП и РСДРП было достигнуто
известное соглашение по вопросу об общих размерах продукции, ко-
эффициенте снижения себестоимости и объеме капитальных работ.
Как сказано было в предыдущем моем показании, мне приходи-
лось делать конъюнктурные доклады членам ПП. Такие доклады име-
231
ли место в 1928 г. и дважды в 1929 г. Конкретны* решений по этим
докладам, тем более имеющих обязательную силу не выносилось, так как
доклады носили информационный характер. Высказывались лишь раз-
личные соображения и пожелания отдельными участниками совещаний.
Так, на совещании 1928 г., происходившем в ВСНХ под председа-
тельством Шейна, последний и Ларичев предлагали сосредотачивать в
конъюнктурных докладах внимание на мнимых трудностях, замалчи-
вая и замазывая действительные трудности социалистического строи-
тельства; присутствовавший на совещании Федотов предлагал доби-
ваться в конъюнктурных докладах преимущественного внимания к
интересам легкой индустрии за счет интересов тяжелой промышлен-
ности. На совещании 1929 г., происходившем под председательством
Калинникова, некоторые участники совещания, в частности Оганов-
ский (ТКП), Майер, предлагали доказывать, что все растущие продо-
вольственные затруднения и по их словам — расстройство нормаль-
ных взаимоотношений между городом и деревней, делают положение
промышленных планов, основанных на максимальных темпах, невоз-
можным, вследствие чего должен быть поставлен вопрос о целесооб-
разности пересмотра планов в сторону сокращения.
Этого же мнения придерживался и председатель совещания Ка-
линников, который доказывал, будто программа по углю и металлу не
реальна и что их необходимо пересмотреть в сторону снижения, что
естественно повлечет за собой также пересмотр других программ.
Особенному сокращению Калинников предлагал подверпгуть про-
грамму капитальных работ. На совещании 1929 г., происходившем под
председательством Громана, последний предлагал проводить в докла-
дах ту основную мысль, будто благодаря принятой экономической по-
литике хозяйство страны, а с ним и вся страна идет к катастрофе.
Необходимо, по мнению Громана, доказывать, что большая часть
количественных достижений по производству объясняется не чем
иным, как ухудшением качества продукции. Необходимо далее, по
мнению Громана, доказывать всю непосильственность для финансо-
вого хозяйства страны принятого облома капитального строительства.
Надо прямо сказать, что благодаря принятому объему строительства и
благодаря продовольственным и товарным затруднениям рубль теряет
и будет терять всякую цену. В городах скопляется огромная масса
строительных рабочих, которых нечем кормить.
Все эти замечания и предложения участников совещания однако
не подвергались голосованию и не принимали характера постановле-
ний всего совещания. Отсутствие практического интереса к таким
конъюнктурным совещаниям и послужило причиной того, что они
вскоре прекратились и с весны 1929 г. никаких специальных докладов
членам ПП нс делалось.
Последним было предложено получать необходимую информацию
на публичных конъюнктурных совещаниях в Госплане и ВСНХ или
обращаться за справками ко мне.
232
Что касается вопроса об интервенции, то вопрос о блоке по этому
поводу с ПП был после совещания представителей ПП и РСДРП,
происходившего 12-13 февраля 1929 г., поставлен на обсуждение со-
вещания членов Союзного бюро ЦК РСДРП. Совещание происходило
в конце февраля в составе: Громана, Суханова, Рубина, Шера, Штер-
на, Соколовского, Гинзбурга, Якубовича, Петунина, Залкинда, под
председательством Громана в квартире последнего под видом совеща-
ния по книге «Динамика промышленности». Открыв заседание, Гро-
ман повторил информационное сообщение, сделанное Рамзиным на
совещании представителей ПП и РСДРП и изложенное выше, а затем
предложил членам Союзного бюро ЦК РСДРП высказываться.
В прениях наметились различные точки зрения. Одни стояли за
необходимость полного блока с ПП для подготовки интервенции, дру-
гие, признавая неизбежность интервенции высказывались против пря-
мого участия в ее подготовке и предлагали ограничиться только резо-
люцией о необходимости использования интервенции, если она со-
стоится, в интересах осуществления политических идеалов меньше-
визма, третьи высказывались отрицательно в отношении самой идеи
поддержки интервенции. Наиболее сильно была представлена первая
точка зрения — об участии в подготовке интервенции, она и собрала
большинство.
Хотя участники совещания сознавали, что интервенция связана с
величайшими жертвами и потрясениями для страны, что она может
привести к длительному торжеству реакции, под гнетом которой
должны погибнуть завоевания революции, что при этом наиболее все-
го пострадают интересы рабочего класса, тем не менее стремление к
свержению советской власти взяло верх и заставило Союзное бюро
ЦК РСДРП высказаться в пользу поддержки интервенции, вступив
для этого в блок с ПП.
Решающую роль при этом играло сообщение, что контрреволюци-
онных сил, имеющихся внутри страны, недостаточно для свержения
советской власти и. с другой стороны, сожаление, что, став на путь
массовой дезорганизаторской работы, Союзное бюро ЦК РСДРП не-
избежно расслабляет обороноспособность страны и тем самым все
равно способствует успеху интервенции.
Переходя к вопросу о способностях подготовки интервенции, Со-
юзное бюро ЦК РСДРП признало наиболее важным способом широ-
кое развитие дезорганизаторских актов, которые должны вызвать обо-
стрение промышленного и товарного голода, затруднения снабжения,
ухудшение работы транспорта, расстройство денежного обращения и
финансов.
С точки зрения дезорганизации тыла, Союзное бюро ЦК РСДРП
признало особо важным проведение вредительских работ в тех отрас-
лях промышленности, которые имеют наибольшее значение в смысле
военного снабжения страны, а именно: в угольной, металлической,
химической и электрохимической промышленности. Рядом с дезорга-
233
низаторской работой должна развиваться усиленная агитационная
деятельность, которая должна сеять среди всех слоев населения и в
первую очередь среди рабочих недовольство советской властью и соз-
давать настроения в пользу отказа от защиты Советского Союза.
В самый момент интервенции необходимо, согласно постановле-
ния Союзного бюро ЦК РСДРП, создавать самостоятельные кадры
бойцов, на которых можно было бы опереться в борьбе за самостоя-
тельные требования меньшевизма и в первую очередь в борьбе за уч-
редительное собрание. Гро ману, Суханову и Шеру было предложено
отредактировать в этом смысле постановление от имени Союзного
бюро ЦК РСДРП и сообщить как ПП, так и ТКП, и поддерживать на
основах этого постановления постоянную связь с указанными партия-
ми. Одновременно с этим постановление должно было быть доведено
до сведения заграничной делегации РСДРП.
А. Гинзбург
Допросил: Ст. уполномоченный IV отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 135
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича — бывшего консультанта ВСНХ СССР и
профессора Института Народного Хозяйства им. Плеханова
от 1 февраля 1931 г.
О моем участии в меньшевистской партии (с 1905 г.)
Моему ихюжению я должен предпослать два замечания общего
порядка. Одно из них касается меньшевистской партии в целом, дру-
гое — меня лично. Первое из них заключается в том. что в силу своей
классовой и политической природы меньшевистская партия, сильно
проникнутая мелкобуржуазными и реформистскими тенденциями,
никогда не отличалась тем единством, которое характерно для боль-
шевистской партийной организации.
В меньшевистской партии господствовала достаточно широкая
свобода мнений и было много разных группировок. Резко выделялись
два враждебных крыла, почти равносильные: правое, руководимое По-
тресовым, левое — руководимое Мартовым. Пунктами расхождения
по преимуществу были отношение к массовому революционному дей-
ствию, отношение к войне, отношение к либерально-демократиче-
ским группировкам, с одной стороны, к большевикам — с другой. В
то время, как правое крыло тянуло партию в сторону подчинения ее
либерально-демократическому движению и наиболее враждебно отно-
силось к большевикам, левое крыло больше равнялось на революци-
онное движение, шедшее левей меньшевиков, и в этом смысле счита-
лось с большевизмом гораздо серьезнее.
Другое мое замечание касается моего участия в меньшевистской
партийной работе. С 1907 года, когда я с согласия партии перешел на
234
работу в профессиональном движении и принимал сравнительно сла-
бое участие во внутренней жизни партийной организации, не принад-
лежал к ее руководящим центрам и мало уделял внимания вопросам
чистой политики. Оставаясь в рамках партии, выполнял ее директивы
и строго соблюдал се дисциплину, работал ее именем и в ее интере-
сах, я основную свою деятельность перенес на общественную перифе-
рию, выступал в различных легальных и нелегальных организациях и
действуя как экономист-литератор и журналист. В связи с этим и об-
щей своей ролью второразрядного члена партии я не оказывал сколь-
ко-нибудь заметного влияния на внутренние идеологические и такти-
ческие оформления меньшевистской партии, и, с другой стороны,
пользовался значительной свободой в определении своих позиций —
по конкретным вопросам. Во внутрипартийных группировках меньше-
визма я всегда старался сохранить известную самостоятельность, не
связывая себя формально ни с одним из охарактеризованных крыльев
меньшевистской партии, но ближе примыкая к мартовскому крылу.
Известие о расколе РСДРП, происшедшем на втором съезде ее в
1903 г., застало меня в ссылке в Якутской области, где я находился
после четырех лет активной работы в нелегальной организации
РСДРП и двух лет тюремного заключения. Вследствие скудности до-
ходивших известий о разногласиях, я не мог сразу занять определен-
ной позиции в разгоревшемся споре. Вернувшись путем побега вес-
ною 1905 г. к нелегальной работе в России, и после некоторых коле-
баний и непродолжительной пробной работы в одном из немногих —
Ре вельском объединенном комитете большевиков и меньшевиков,
пристал к меньшевистскому крылу.
Побудило меня к этому больше всего отрицательное отношение к
теории привнесения социализма в рабочее движение, от революцион-
ной интеллигенции, к теории, развитой в брошюре Ленина «Что де-
лать?» Я понимал эту теорию как попытку определения диктатуры
партии над рабочим движением и как отрицание форм массового ра-
бочего движения, слагающихся самопроизвольно в процессе самого
движения. В этом отношении позиция меньшевиков, стоявших за ис-
пользование революционных беспартийных организаций, возникаю-
щих в процессе борьбы, казалось мне более правильной. Более пра-
вильной казалась мне и организационная структура партии, предла-
гавшаяся меньшевиками и основанная на большей свободе организа-
ций. Правда, я никак не мог примириться с тактикой «толкания либе-
ралов влево», т.е. с тактикой поддержки либерально-демократических
сил за счет самостоятельности самой с.-д. партии, но первый пункт,
охарактеризованный здесь и связанный с отношением к массовому
рабочему движению, был для меня в этот момент решающим.
С вопросом об отношении к беспартийным массовым рабочим ор-
ганизациям (например, советы рабочих депутатов) был связан и во-
прос об отношении к тактике подготовки вооруженного восстания.
Как большевики, так и меньшевики считали необходимой такую под-
235
готовку. Нс только большевики, но и меньшевики строили и укрепля-
ли с этой целью нелегальную военную организацию.
Но меньшевики придавали технической подготовке вооруженного
восстания гораздо меньше значения, чем большевики и главное сред-
ство видели в политической подготовке восстания путем активного
вовлечения масс в широкоразвернутые революционные выступления.
Эта меньшевистская точка зрения, хотя я в ту пору обладал значи-
тельным запасом революционного романтизма, была мне ближе, и я
примкнул к меньшевикам. Но поскольку пункт об отношении все же
играл в ту пору очень существенную роль, я лишь спустя продолжи-
тельное время освоился в меньшевистской организации.
Попав с первого же момента на конференцию северных комитетов
РСДРП, происходившую в июне 1905 года, я пытался выступить там
против этой тактики, но крайне неудачно и остался в одиночестве.
Тогда, я решил отойти от общеполитических выступлений и помогать
партии выполнением технических функций. В связи с этим я взял на
себя участие в руководстве технической частью при организационной
комиссии РСДРП.
Эго обстоятельство отразилось и на моем участии в событиях 1905 г. Я
не выступил в этих событиях как заметный политический деятель. Я
проделал с московскими революционными массами весь путь октября
1905 г., принимал участие в митингах бастующих печатников, день и
ночь проводил на митингах в учебных заведениях, участвовал в днях
осады Московского университета, был помощником начальника бое-
вой дружины на похоронах Баумана, участвовал в натиске на Таган-
скую тюрьму и проч., входил в качестве представителя партийной
меньшевистской организации на совещаниях союза союзов, руково-
дившего забастовкой, но руководящей роли в событиях не играл.
Мне недоставало необходимого политического размаха. Не приоб-
рел я этого размаха и впоследствии. Вскоре после амнистии 21 октяб-
ря 1905 г. я должен был выехать в Сибирь. Здесь я провел в Томске пер-
вые после революционного собрания митинги, выступал по станциям на
митингах железнодорожников, участвовал в съезде сибирских железнодо-
рожников, объявившем ноябрьскую и всеобщую забастовку и т.п.
Вместе с тем, я по-прежнему держался примиренческой соглаша-
тельской линии в отношении большевиков, выступив в Иркутске на
большом партийном собрании с докладом о возможности сохранения
единства партии. С теми же примиренческими настроениями я вер-
нулся в Москву в январе 1906 г., когда войдя в состав Московского
Комитета меньшевиков проводил объединение меньшевистской и
большевистской организации. Насколько я не усваивал тогда всей
меньшевистской идеологии и тактики, показывает тот факт, что я
держался в это время мнения о необходимости бойкота Государствен-
ной думы, за что был забаллотирован меньшевиками в качестве деле-
гата на Стокгольмский съезд. Однако, чем дальше, тем больше укреп-
лялась моя связь с меньшевистской партией.
236
Как сказано, в декабре 1905 года я частью по личным, частью по
партийным обстоятельствам находился в Сибири и известие о воору-
женном выступлении в Москве получил на обратном пути в Россию,
находясь под Иркутском. Сейчас я не могу сказать в точности, какую
позицию занял бы я в отношении к восстанию, если бы находился в
Москве, на месте действия. Думаю, что поступил так, как поступили
многие мои товарищи-меньшевики. Высказываясь против проклами-
рования восстания, они тем не менее приняли в нем активное уча-
стие, когда оно все же началось. Высказываться печатно или в пуб-
личном докладе по поводу восстания, после того, как оно было по-
давлено, мне не приходилось и в памяти моей не сохранились кон-
кретные выявления моей позиции.
Насколько помнится, я считал восстание таким же неизбежным
последствием сложившейся революционной обстановки, как ноябрь-
скую всеобщую забастовку за 8-часовой рабочий день, которую я под-
держивал в своих выступлениях в Томске.
Перехожу ко второму этапу своей меньшевистской работы. Прора-
ботав около года в составе Московского, потом Рижского комитета
меньшевиков, я после провала в Риге переехал в Ленинград. Здесь — в
конце 1906 года — я застал начало фактической ликвидации партий-
ной организации. Под влиянием жестоких репрессий, экономическо-
го кризиса, внутренней реакции, рабочие массы отошли от с.-д. и ре-
волюционных партий вообще. Ряды организации быстро редели. Ра-
бота в подпольной организации стала на время невозможной и бес-
плодной. Тогда началась тяга в легальные организации, возникла
ставка на оживление партийной работы через создание профессио-
нальных союзов. Под влиянием Д. Б. Рязанова и по соглашению с пар-
тийной организацией я вместо работы в партийном районе перешел
на работу в профессиональном движении. Центральной для меня яви-
лась работа в союзе металлистов, где я проработал около 3-х лет
(1907—1910), в качестве организатора, консультанта Правления и соре-
дактора. Параллельно с этим я начал работать в с.-д. фракции III Го-
сударственной думы в качестве добровольного консультанта, помогал
при разработке законопроектов и запросов. И та, и другая работа про-
ходила без надлежащего партийного руководства, ибо партийных цен-
тров не было, или они не проявляли никакой деятельности. В обста-
новке тяжелой реакции, при отсутствии революционной организации
и массового движения работа в профессиональном движении и парла-
ментской фракции развила во мне некоторые отрицательные, с точки
зрения революционера, черты. А именно — практицизм, свойствен-
ный профессиональным и парламентским деятелям, практицизм, тол-
кавший на путь реформизма. Вместе с тем она отрывала от чисто пар-
тийной работы, т.е. от работы по восстановлению нелегального аппа-
рата нелегальной партии. Не знаю, как повлиял бы на мое развитие
начавшийся вскоре подъем рабочего движения, подъем, предсказан-
ный мной в самой значительной статье моей, относящейся к тому
237
времени («Начало конца» в «Нашей Заре»). Во всяком случае, прин-
ципиальным ликвидатором я не стал, о чем свидетельствует мое пись-
мо в «Н.З.» за той же подписью... Но деятельности моей в профессио-
нальном движении в думской фракции был вскоре положен конец. 6-го
января 1910 года я в связи с этой деятельностью был арестован и по-
сле 3-х месячного ареста выслан.
Начинается третий (после 1905 г.) этап моей деятельности. Я вы-
нужден в этот период заняться материальным устройством своей се-
мьи и уже не могу отдавать, как раньше, все время революционной
работе. С 1912 года я становлюсь сотрудником «Киевской мысли»,
главным образом по вопросам экономики и рабочего движения.
«Киевская мысль» была в ту пору очень распространенной, сравни-
тельно влиятельной газетой леводемократического направления с не-
которым социалистическим налетом. Первая страница газеты — в
особенности статьи и заграничные корреспонденции — находились
чем дальше, тем все больше почти исключительно в руках c.-д., при-
чем в числе последних были и такие люди, как Троцкий, Луначар-
ский, ранее Свидерский и т.д. Но в газете была и другая менее
оформленная группа, тянувшая в сторону буржуазного демократизма и
кадетизма. В борьбе этих двух групп с преобладающим успехом на
стороне первой и проходила редакционная жизнь. В передовых стать-
ях и статьях на специальные экономические и социальные темы газе-
та довольно последовательно равнялась на с.-д. фракцию Государст-
венной думы в ее меньшевистском крыле. Работа моя в качестве жур-
налиста также проходила без надлсжашсго партийного руководства и
тоже в крайне тяжелой политической обстановке, — вблизи фронто-
вой полосы. Мне приходилось приспособляться к суровым цензурным
требованиям, урезывая, ограничивая и заволакивая те мысли, которые
казалось бы, следовало бы высказать. С другой — требовалась кон-
кретность в высказываемых предложениях и это толкало на тот же
путь, который я отметил, говоря о своем участии в профессиональном
движении и думской работе. Вырабатывался практицизм и приспособ-
ленчество. В то же время от нелегальной работы и нелегальной орга-
низации пришлось отказаться прежде всего потому, что такой органи-
зации меньшевистской не было. Во-вторых, с первых же недель пре-
бывания моего в Киеве, у меня, в связи с приездом Урицкого, был
произведен обыск, первые статьи мои в «Киевской мысли» обратили
на себя внимание жандармов, и начался розыск моей личности, за
мной была установлена слежка. Вследствие этого, общественная рабо-
та моя в этот период (1912-1916) ограничивается участием в легаль-
ных и полулегальных организациях, куда, наряду с социалистической
интеллигенцией, удается провести и рабочих с.-д. Создалась довольно
значительная группа с.-д., в том числе рабочей интеллигенции, руко-
водившей этой работой. Я принимал в ней активное участие, фигури-
руя в качестве экономиста и специалиста по вопросам рабочей поли-
тики и рабочего движения. В 1914 году для этой группы возник во-
238
прос об отношении к войне. Отношение это не было однородным,
тем более, что группа не была оформлена организационно и внутри ее
не было обязательной дисциплины. Лично я относился с первого же
момента, вплоть до Февральской революции, резко отрицательно,
близко примыкал к пораженцам.
Поражения я хотел потому, что считал победу царизма наиболее
опасной для дела свободы и революции. Поражения я хотел не только
для русской армии, но и для союзников ее, потому что считал, что
разгром Германии равносилен уничтожению сильнейшего в Европе
очага организационного социалистического движения. Разумеется,
проводить пораженческую линию в момент войны, в ближайшем тылу
армии в легальной газете, бывшей на сильном подозрении, было в
высшей степени трудно. Но кое-что все же удавалось делать. Во-пер-
вых, совершенно не писать никаких патриотических статей в защиту
войны и во славу се. Во-вторых, доказывать изо дня в день неизбеж-
ный экономический развал, создаваемый войной, противопоставляя
это известной теории милитаристов о приспособлении народного хо-
зяйства к войне. В-трстьих, настойчиво выдвигать мысль о необходи-
мости организации общественных сил в тылу. В-чствсргых, доказы-
вать полную безнадежность на разрешение с помощью войны тех ми-
ровых конфликтов, из-за которых война началась. Далеко не все
меньшевики разделяли эту позицию. Как раз в 1915 или 1916 году
появился известный сборник Потрссова, носивший, кажется, назва-
ние достаточно выразительное: «В защиту обороны* (имеется в виду
сб. «Самозащита». Пг., 1916. — А.Л.). И весь период войны существо-
вала группа меньшевиков, отстаивавшая необходимость активного
участия в обороне царской России. К счастью, я не был в их числе. В
1916 году я принял участие в меньшевистском сборнике, направлен-
ном против войны.
После Февральской революции и я изменил отношение к войне в
том смысле, что стал на точку зрения необходимости защиты револю-
ционной России. Поэтому, к пораженчеству в этот период, к созна-
тельной дезорганизации фронта революционной страны я относился
отрицательно. Но, как экономист, я хорошо видел ту разруху, к кото-
рой привела война, и ту разруху, к которой должно привести продол-
жение войны. Поэтому я настаивал на всех партийных собраниях, начав-
шихся сейчас после февраля, на необходимости немедленного заключе-
ния мира даже в нарушение формулы «без аннексии и контрибуции».
Мое участие в Февральской революции не было особенно ярким.
Неизбежность этой революции я хорошо сознавал и доказывал ее на
собрании нашей с.-д. группы незадолго до революции. Тотчас, когда
обозначился революционный натиск, наша группа выделила из себя
Киевский с.-д. (меньш.) комитет. Я вошел в этот комитет в качестве
активного члена и был делегирован от него в состав Киевского Губ.
исполнительного комитета и Совета рабочих депутатов. Но участие
мое в комитете было непродолжительно. В июле при выборах я не во-
239
шел в состав комитета, частью потому, что не был согласен с боль-
шинством организации в вопросе об отношении к войне — большин-
ство стояло за продолжение войны, частью потому, что был избран
товарищем киевского городского головы и работа на этом тяжелом и
беспокойном посту должна была положить мои силы полностью. В
работе в этот период заложены тс ближайшие корни, из которых вы-
росло мое участие в Союзном бюро ЦК РСДРП.
Февральскую революцию я рассматривал как буржуазно-демокра-
тическую, с более или менее ярковыраженным классово-социалисти-
ческим уклоном. Я считал, что, ввиду той роли, которую играет про-
летариат в этой революции, при наличии сильно развившихся в дово-
енной России классовых противоречий и ввиду явно нараставшего в
Германии и Австрии революционного движения, Февральская рево-
люция должна будет принести целый ряд социальных уступок рабоче-
му классу со стороны буржуазии. Я поэтому приветствовал движение
за 8 час. рабочий день, начавшееся в первые дни Февральской рево-
люции и провел соответствующую резолюцию в Киевском Совете раб.
депутатов. Но, с другой стороны, я твердо стоял на той точке зрения,
что дальше известных частичных уступок рабочему классу, революция
не может идти. Я считал Россию того времени не созревшей для со-
циализма и революцию социалистического характера преждевремен-
ной. Мало того, став на точку зрения революционной обороны, я счи-
тал, что форсирование чисто классовых требований пролетариата при-
ведет к такому экономическому развалу, который неизбежно закон-
чится полной анархией и гибелью всех завоеваний революции. Я счи-
тал поэтому, что рабочий класс должен подчинить свои социальные
требования общенациональной задаче укрепления общедемократиче-
ских завоеваний революции, выдвигая эти требования постольку, по-
скольку осуществление их возможно без усиления и без того катаст-
рофического хозяйственного развала и без превращения классовой
борьбы в 1ражданскую войну. Я стоял поэтому за известную коали-
цию рабочего класса с буржуазно-демократическими элементами,
стоящими на почве сохранения и развития завоеваний революции. Я
относился поэтому враждебно к стихийно развившемуся движению в
пользу захвата и социализации фабрик и заводов, видя в нем проявле-
ние анархии, ведущей революцию к гибели. Я встретил, поэтому, со-
чувственно начавшийся откол части большевиков (Гольденберг и др.)
от линии большевистской партии на форсирование стихийного рево-
люционного движения масс. По той же причине я отнесся враждебно
к Октябрьской революции. Революция эта представлялась мне неиз-
бежным продуктом того экономического, социального и политическо-
го развала, который вырос в непосредственной связи с затягиванием
войны и с развязыванием революционной стихии, стремившейся к
социальному уравнению, но, вместе с тем, я считал, что она не имеет
корней ни в объективных условиях хозяйственной зрелости страны,
ни в настроениях большинства коренного пролетарского состава стра-
ны. Я считал возникший из октября советский режим недолговечным.
Поэтому я стоял на точке зрения борьбы с советской властью, воз-
240
пикшей из Октябрьской революции. Борьбу эту я представлял себе,
как мобилизацию пролетарских и демократических сил, стоящих на
почве Февральской революции. При этом я все время питал иллюзии,
будто в результате подобной мобилизации возможно соглашение с
большевистской властью. Иллюзии эти были для меня психологиче-
ски и политически необходимы, потому что я вскоре увидел, что, дей-
ствительно, демократических, а тем более пролетарских сил, заинтере-
сованных в продолжении преодоления большевизма и способных на
организованную борьбу в стране или вовсе нет, или очень мало. Я
вскоре увидел, что главный кулак для борьбы с большевизмом форми-
руется под знаменем контрреволюции и состоит из реакционной во-
енщины, поповства, крупной буржуазии и дворянства, т.е. из элемен-
тов, с которыми у с.-д. вообще и у меня, в частности, не может быть
общего пути. Тогда началась в душе страшная раздвоенность, вырас-
тавшая по мерс того, как выяснялось полное безличие так называе-
мой] демократии. Ни контрреволюция, ни большевики, но в середине
была демократическая пустота.
Эти муки демократического бессилия я пережил на посту' товари-
ща киевского городского головы. Послан я был на эту работу потому,
что в силу своей предшествующей деятельности считался в меньшеви-
стских кругах человеком практическим, работоспособным, знающим
городское хозяйство и коммунальную политику и в то же время вер-
ным членом партии, обладающим необходимыми данными, чтобы на
публичной арене проводить линию партии с достаточной последова-
тельностью. В этой должности я оставался с 7 августа 1917 года до ян-
варя 1919 года, когда я сдал все дела киевского городского самоуправ-
ления комиссару советской власти по коммунальному хозяйству —
И.Я.Хургину. В отправлении этой должности был только небольшой
перерыв в период октябрь—ноябрь 1918 года (около 11/г—2 месяцев),
когда дума была готманским правительством ликвидирована, а органы
ее отставлены от работы. За эти U/2 Киев пережил многократную
смену власти. Приходилось практически решать вопрос об отношении
к революционному советскому режиму, к шовинистическому, петлюров-
скому движению и гетманско-добровольческой контрреволюции.
Общая линия с.-д. и моя в отношении демократического само-
управления, одного из немногих уцелевших в этот период, заключа-
лась в том, что мы не связывали себя морально и политически ни с
одним из этих режимов, рассматривая городское самоуправление как
одну из немногих опорных пунктов в борьбе за восстановление рево-
люционно-демократического режима в стране и как одну из состав-
ных ячеек будущего революционно-демократического устройства
страны. С этой точки зрения важнейшей задачей являлось отстаива-
ние самостоятельности и независимости городского самоуправления в
отношении всех приходящих властей. Другой задачей являлось охрана
жизни и имущества населения от кровавых эксцессов, которыми не-
изменно сопровождался приход и уход каждой власти и снабжение
населения самыми элементарными коммунальными удобствами — во-
241
дой, светом, топливом, хлебом. Осуществились эти задачи путем бло-
ка с социалистами-революционерами и с другими буржуазно-демокра-
тическими элементами, вплоть до кадетов, поддержавших в то время
идею независимого городского самоуправления, основанного на демо-
кратических началах. Работу приходилось проводить при все слабею-
щей связи с революционными рабочими массами, в обстановке неиз-
бежных и вынужденных компромиссов, при самых незначительных
результатах. Много раз я ставил перед с.-д. фракцией городской думы
вопрос об уходе с этой работы и вопрос о самороспуске думы, но вся-
кий раз вопрос решался отрицательно, в надежде на лучшие для демо-
кратии времена. Один только раз я твердо настоял на своем отказе:
при приходе Деникина, когда я наотрез отказался от какого бы то ни
было участия в городском общественном управлении при господстве
этой власти.
Продолжительная работа в описанных условиях имела для меня
ряд отрицательных политических последствий, сыгравших свою роль
при моем вступлении в Союзное бюро ЦК РСДРП. Еще больше, чем
работа в профессиональном движении и чем работа в «Киевской мыс-
ли», работа в городском самоуправлении укрепляла во мне черты
практицизма и оппортунизма и приучила к совместной работе с бур-
жуазно-демократическими элементами.
Эти черты сохранились при переходе моем на советскую службу.
Пошел я на советскую службу не сразу после ликвидации городского
самоуправления, в январе 1919 года я пытался окопаться в «нейтраль-
ной» кооперации и только, когда «независимая» рабочая кооперация,
членом правления которой я состоял, была превращена в советскую, я
оказался на советской службе в качестве члена правления Киевского
Центрального рабочего кооператива, потом Киевского единого потре-
бительного общества. Нс останавливаясь на том, что трехлетняя
(1919-21) работа в кооперации укрепляла во мне тс же отрицательные
с точки зрения революционного политического деятеля черты, на ко-
торые я указывал раньше, я должен, впрочем, отметить, что уже с
1920 года начал практическое и сознательное сотрудничество с совет-
ской властью, взял на себя преподавание политической экономии на
военно-политических курсах Пуокра. Лекторская связь с многочис-
ленной аудиторией, революционной красноармейской массой, дышав-
шей непосредственным огнем революционной борьбы, оказала на мои
политические настроения большое влияние. Это влияние укреплялось
одновременной моей работой в качестве лектора на Курсах Совпрофа
для рабочих. И эта связь, как и связь с красноармейской аудиторией,
толкала меня на путь примирения с советской властью.
К этому' времени полностью выяснилась вся нищета демократиче-
ских иллюзий. Стало ясно, что в стране существуют и будут в ближай-
шее время существовать только две силы: революционная пролетар-
ская власть и контрреволюционная буржуазно-помещичье-генераль-
ская власть. Выбор может быть и должен быть сделан только между
242
этими двумя властями. Тут у меня не могло быть колебаний. К этому
времени заканчивалась гражданская война и намечался переход к ор-
ганическому строительству. Многие меньшевики, в том числе многие
лично со мной связанные, уже перешли к этому времени в ряды
ВКЛ(б). Среди представителей большевистской власти было много
моих старых товарищей, с которыми я встречался либо в прежней ра-
боте, либо в тюрьмах и ссылках. Я стал искать возможности перехода
на советскую службу, ездил для того в Москву, но, ввиду сложности
переезда в Москву, только с 1921 года я начал работать в администра-
тивном аппарате советского хозяйства.
В начале марта 1921 года я, в порядке общей ликвидации меньше-
вистской партии, был арестован Киевским Губчека. Сидя в обшей ка-
мере с 3 десятками партийных товарищей и улавливая доходившие с
воли известия, я прочел своим товарищам несколько докладов на те-
кущие экономические и политические темы. Я старался при этом вы-
разить ту мысль, которую не так определенно выразил в незадолго до
того читанном публичном докладе, что с победой советской власти в
гражданской войне начинается новый период в экономической поли-
тике советской власти и что этот период будет характеризоваться и
крупными сдвигами политического порядка, и что меньшевикам надо
менять свое отношение к советской власти. Выйдя вскоре после этого
из Чека, я был избран Киевским советом рабочих депутатов членом
правления КП О и этот факт произвел на меня большое впечатление в
смысле приближения к советской власти. Вслед за тем, я охотно при-
нял назначение на должность зам. председателя Киевского Губплана
(июнь 1921 г.) и сделался законченным советским работником.
НЭП я понял как решительное и окончательное отступление со-
ветской власти от принципов военного коммунизма. Мне представля-
лось тогда, что военный коммунизм вытекал не столько из стремле-
ния советской власти утвердить немедленно и непосредственно ком-
мунистические отношения в стране, сколько из военной необходимо-
сти подчинить все хозяйственные отрасли страны военному контро-
лю, без которого была бы невозможна успешная борьба на фронте
гражданской войны. В этом смысле военный коммунизм представлял-
ся мне не органической политикой советской власти, а чем-то вроде
специфической вариации тех мер государственного регулирования во-
енного хозяйства, которое широко применялось и буржуазно-капита-
листическим правительствами в период мировой войны и которые я
сам отстаивал, как необходимое условие смягчений последствий вой-
ны для мирного населения. Поэтому НЭП казался мне таким же за-
конным детищем советской власти, как и военный коммунизм. То,
что в военных условиях и под влиянием стихийного движения масс к
уравнению принимало характер военно-коммунистической организа-
ции, то в период мирного строительства, при затишье стихийного
движения масс, принимало характер НЭПа. НЭП казался мне оконча-
тельным или, по крайней мере, продолжительным отступлением со-
243
ветской власти от принципов военного коммунизма и потому, что я
видел в нем совершенно необходимое условие соглашения советской
власти с крестьянством. В ту пору возможность быстрой и решитель-
ной социалистической реконструкции сельского хозяйства, проводи-
мой сейчас, представлялась мне совершенно невероятной, хотя я все-
гда был сторонником проникновения крупного государственного хо-
зяйства в земледелие, я считал сохранение крестьянского хозяйства
необходимым надолго. Я держался той теории, что во всякой победо-
носной социальной революции, до сих пор совершавшейся успешным
объединением сил революционного пролетариата и революционного
крестьянства, наступает момент, когда крестьянство, затронутое в сво-
их собствешшческих интересах, отказывается следовать за пролета-
риатом дальше и поворачивается спиной к его социальным требова-
ниям. Я был убежден в том, что и Октябрьская революция, совершен-
ная революционным пролетариатом при поддержке революционного
крестьянства, не может быть исключением из этого правила и что
крестьянство, получив из рук советской власти землю, успокоится на
том и откаже гея от дальнейшей поддержки новых шагов пролетариата
по пути установления социалистического строя. Крестьянство, каза-
лось мне, будет настаивать на сохранении индивидуальных форм зем-
лепользования, а это станет неизбежным условием сохранения рыноч-
ных отношений. Поэтому, НЭП казался мне необходимым условием
сохранения этого союза революционного крестьянства и революцион-
ного пролетариата, благодаря которому единственно возможна была
победа советской власти на фронте гражданской войны. Неправиль-
ное мое представление о характере НЭПа поддерживалось и недо-
оценкой революционной энергии коммунистических сил страны и не-
дооценкой роли государственной власти, как фактора переустройства
социально-экономических отношений страны, недооценки, которая
вытекала из меньшевистского толкования исторического материализ-
ма и марксовой теории государства. В силу той и другой недооценки,
мне представлялось, что советская власть, развязав стихию рыночных от-
ношений и индивидуального хозяйства, восстановив буржуазно-капитали-
стические элементы, имевшиеся в стране, уже не в силах будет в близком
будущем снова преодолеть эту стихию, ликвидировать эти элементы.
Неправильное представление мое о НЭПе поддерживалось и не-
правильным истолкованием ряда заявлений руководителей коммуни-
стической политики. Так, например, в указанном неправильном
смысле я толковал слова Ленина о пяти укладах хозяйственной жиз-
ни, уживающихся в Советском Союзе; очень частые приравнения НЭПа
к государственному капитализму, встречавшиеся в советской литера-
туре и советской печати, в особенности заявление Бухарина на IV
Конгрессе Коминтерна о том, что НЭП является нормальной формой
перехода от капитализма к коммунизму, формой, с которой должна
будет считаться пролетарская революция во всех других странах и т.д.
В результате моего неправильного представления о НЭПе у меня сло-
244
жилось убеждение, что уступки, сделанные советской властью в об-
ласти экономической политики, должны будут сопровождаться уступ-
ками в области политической, что рано или поздно советская власть
должна будет встать на путь соглашения с меньшевистско-социали-
стическими и демократическими элементами страны. Особенно укре-
плялось это убеждение той внешней политикой, которая проводилась
тогда советской властью и которая характеризовалась стремлением ус-
тановить мирные отношения с капиталистическими государствами.
Работа моя в этот период облегчалась полной лояльностью. Я по-
могал советской власти строить и оформлять новый режим, основан-
ный на сочетании буржуазных и социалистических элементов. Кроме
ведомственной работы, я развил значительную работу в области пре-
подавательской и литературной и это также связывало меня с совет-
ской властью. Партийной работы я в тот период не вел никакой. Ле-
гальная организация РСДРП была разгромлена, в нелегальную я всту-
пать не собирался. Среди меньшевиков царила полная деморализация.
Они не успели оправиться от того удара, непоправимого политиче-
ского удара, который получили в период гражданской войны, когда
бессильно колебались между революцией и контрреволюцией, поддер-
живая одни первую, другие — вторую.
Под влиянием разочарований в силе и принципах демократии, вы-
званных гражданской войной, под влиянием того нового, что несло
советское строительство, я считал необходимым пересмотр ряда про-
граммных позиций меньшевизма и не будучи в силах сразу разрешить
волновавшие меня сомнения и противоречия, я в анкете, поданной Пре-
зидиуму ВСНХ при поступлении на службу, заявил о выходе из РСДРП и
об отказе от партийно-политической деятельности в намерении сосредо-
точиться на чисто общественной и научно-литературной работе.
Положение начало меняться во второй период (1924—27), когда
под влиянием кризиса осенью 1923 года и сильного развития частного
капитала, началась в рядах ВКП(б) реакция против крайностей НЭПа
и систематическая работа по ограничению и исправлению его. Борьба
эта развертывалась с известной постепенностью и в начале идеологи-
чески не была направлена против НЭПа, как такового. Оправдывалась
она ссылкой на необходимость сохранения того самого союза рабочих
и революционного крестьянства, во имя которого, собственно говоря,
и начат был НЭП. Существенной основой советской политики в это
время была помощь индивидуальному' крестьянскому хозяйству и за-
шита его, как и всего класса кустарей, от эксплуатации частноторго-
вого капитала, оперировавшего в заготовках и сбыте всех с.-х. продук-
тов. Но, с другой стороны, уже в начале этого периода, на XIV съезде
ВКП(б), была провозглашена задача советской власти, как задача по-
строения социализма в одной стране. Уже на этом съезде было опре-
делено, что во главе работы по построению социализма будет постав-
лена работа в промышленности, как совокупности предприятий по-
следовательно социалистического плана. Поэтому этот период может
245
быть рассматриваем как переходный от НЭПа к развернутому социа-
листическому наступлению, начавшемуся с 1928 года. В этот период
уже определенно выяснилось, что советская власть не перерождается
в буржуазно-демократическую власть, как того ожидали в период НЭПа,
а возрождается как власть коммунистического наступления. При этом
становилось ясно, что наступление распространится нс только на все
буржуазно-капиталистические элементы, сохранившиеся от прежнего
строя и вновь возникшие в период, но с течением времени должно бу-
дет охватить и всю область идеологических построений, сложившихся в
период НЭПа для обоснований и оправданий последнего.
Тем самым становилась под сомнение возможность дальнейшего
сотрудничества советской власти с довольно большой группой мень-
шевистской и демократической интеллигенции, привлеченной на со-
ветскую службу в период НЭПа. Уже в этот период началась система-
тическая работа по коммунизации руководящего советского аппарата.
С другой стороны, освоение новою курса экономической полити-
ки советской власти проходило с большими затруднениями. Появи-
лись крупные хозяйственные осложнения на всех участках, где шло
форсированное наступление на индивидуально-крестьянское и нэп-
манское хозяйство. 1925/26 год дал ряд осложнений в области загото-
вительной, причем эти осложнения не в последней степени были свя-
заны с наступлением на буржуазные элементы деревни и юрода.
Сколько-нибудь заметных выступлений против новой политики со
стороны широких слоев населения не возникало, но в самой партии
переход на новые рельсы сопровождался крупными разногласиями,
доводившими до обострений фракционных выступлений. Появилась
оппозиция Троцкого, затем Зиновьева и Каменева, сложился объеди-
ненный блок, начали появляться ростки правого уклона. Сложилась
теория, будто, вследствие отсутствия других, кроме ВКП(б), партий,
политическая борьба, отражающая классовые группировки страны,
должна будет проводиться в рамках ВКП(б), откуда делался вывод,
что было бы правильней дать возможность возникновения другим
партиям. В этой обстановке совершенно понятны должны быть начав-
шиеся среди отдельных меньшевиков, в том числе мои, Шера, Штер-
на и др., попытки возрождения меньшевистской партии и меньшеви-
стской партийной работы. Ближайшим образом речь шла о том, что-
бы собрать меньшевистские силы, как собирались другие оппозици-
онные силы, в целях возрождения меньшевизма, как самостоятельно-
го политического фактора. Ближайшие цели рисовались в начале в
виде давления на советскую власть, в целях отказа ее от развернутого
социалистического наступления и перехода на путь компромисса с
буржуазно-дсмократическими элементами страны, и прежде всего, с
верхним слоем крестьянства. Постепенно, однако, выяснилось, что
взятая советской властью установка на развернутое социалистическое
наступление не есть случайная или временная ориентация той или
иной группы членов ВКП(б), а является единственно возможной по-
246
литикой периода диктатуры пролетариата. Становилось совершенно
ясно, что советская власть ни при каких условиях не согласится на
изменение твердо взятого курса на ликвидацию буржуазно-капитали-
стических элементов и установление социализма. При таких условиях
установка на борьбу с развернутым социалистическим наступлением
не могла не превратиться в установку на борьбу с советской властью
вообще, в целях замены ее властью демократической, ищущей опоры
во всех классах населения. Мобилизация меньшевистских сил в этих
целях представлялась тем более необходимой, что одновременно про-
исходила мобилизация, в тех же целях, других агггисоветских сил и
меньшевики рисковали вовсе остаться вне жизни, если бы не позабо-
тились создать свою политическую организацию, как самостоятель-
ный политический фактор.
Однако, полностью задача консолидации меньшевистских сил мог-
ла быть решена только в третий период десятилетия 1921—1930, начав-
шийся в 1928 году, когда полностью во всех своих конкретных чертах
развернулось социалистическое наступление, когда началось система-
тическое искоренение буржуазной и кулаческой идеологии в полити-
ке, литературе, науке, когда, с другой стороны, оформилось противо-
действие генеральной линии ВКП(б) со стороны правого уклона, ко-
гда выяснилась практическая возможность выполнения меньшевика-
ми ответственных функций на советской службе, когда, в связи с
этим, целый ряд меньшевиков был снят с выполняемой работы и ко-
гда, при поддержке заграничной делегации РСДРП, возникло Союз-
ное бюро ЦК РСДРП. В этот период первоначальная задача мобили-
зации меньшевистских и дру1их демократических сил для давления ка
советскую власть, в целях компромисса ее с меньшевистскими и де-
мократическими элементами, полностью превратились в задачу борь-
бы за низвержение советской власти.
По своим программным и тактическим задачам новая меньшевист-
ская организация не могла быть точным воспроизведением ранее су-
ществовавших. Громадные изменения в хозяйственной, социальной и
политической жизни бывшей России, как и всего мира, требовали ко-
ренной переработки давным-давно устаревшей программы меньшеви-
ков. Но новая организация думала не столько об уточнении своих
программных устремлений, сколько об отточении своих тактических
приемов, в целях скорейшего низвержения советской власти. Чтобы
понять тактические установки новой организации, надо вспомнить ту
среду, в которой она родилась. К 1928 году меньшевики представляли
собой пеструю интеллигентскую группу, не имевшую никаких корней
в рабочей среде и никакого доступа к ней.
Небольшие группы рабочих, уцелевших от прежней организации
РСДРП, также оторвались от массы и перешли на положение служи-
лой интеллигенции. Меньшевики окружены были в советском аппа-
рате различными интеллигентскими прослойками, так или иначе тя-
нувшими к антисоветским группировкам. Думать при этих условиях о
247
развитии массового рабочего движения, как главного средства давле-
ния на советскую власть, меньшевики, собравшиеся в Союзном бюро
ЦК РСДРП, не могли, ибо (как я теперь понимаю) рабочая масса бы-
ла целиком, всеми своими интересами, переживаниями и стремления-
ми, связана с советской властью. Тактические установки должны бы-
ли быть, поэтому построены на сознании того, что главной силой
меньшевистского наступления на советскую власть останется меньше-
вистская и мсныпевиствуюшая интеллигенция и что меньшевики най-
дут более сильных союзников в других антисоветских партиях. Поэто-
му главным тактическим средством новая организация избрала води-
тельство, а в дальнейшем — интервенцию, как подробно объяснено в
предыдущих моих показаниях.
В сущности, оба эти тактических средства представлялись чужды-
ми и противоречащими духу меньшевизма, как он сложился на протя-
жении четверти века своего существования. Вредительство по сущест-
ву своему является террористическим способом борьбы, который мо-
жет практиковаться только замкнутой группой строго законспириро-
ванных заговорщиков. В этом смысле способ этот должен казаться чу-
ждым меньшевизму, который всегда осуждал террористически-заго-
ворщические методы политической борьбы и свое основное отличие
видел в равнении на развернутые методы открытых выступлений ре-
волюционных масс и на массовую организацию. Противоречие вреди-
тельства старым меньшевистским тактическим установкам должно ка-
заться тем более разительным, потому что вредительство, в отличие от
политического террора, своими последствиями ударяет в первую голо-
ву по тем массам, интересами которых меньшевики клянутся и к ор-
ганизации которых призывают. Снятие в порядке террора того или
иного политического деятеля, в конце концов, затрагивает наиболее
ощутительно-ограниченный круг; между тем, организация промыш-
ленного или товарного голода, расстройство сообщения бьет в первую
очередь по тем массам, ради интересов которых якобы предпринима-
ется этот шаг. Это явное противоречие старым тактическим установ-
кам могло быть разрешено меньшевиками только путем отказа от ста-
рых тактических позиций и перехода на новые тактические линии.
Отказ и переход этот, как сказано выше, вытекал из всей изменив-
шейся обстановки, и в первую очередь из того обстоятельства, что
движения масс меньшевики создать не могли. При этих условиях во-
прос для меньшевиков стоял так: либо отказ от старых тактических
установок, либо отказ от действительной борьбы с советской властью.
Меньшевики предпочли второе, но при этом усвоение новых методов
происходило с трудом и имело тот же хвоститский характер, какой
свойствен был общему изменению позиции меньшевиков в отноше-
нии советской власти.
Подобно тому, как многие меньшевики подошли к открытой борь-
бе с советской властью, незаметно для самих себя, начав с борьбы
против известного направления политики, так и вредительство, и
248
(призыв к] интервенции были усвоены в качестве методов борьбы
лишь в результате довольно длительной и сложной эволюции. Труд-
ности перехода на новые позиции усиливались тем обстоятельством,
что заграничная делегация РСДРП, единственно говорившая от имени
всей партии, в своих открытых выступлениях и редакционных издани-
ях, осуждали вредительство и интервенцию, как тактику вредную с
точки зрения пролетарского движения. Но переход все же имел место
и в оправдание его был сделан ряд оговорок. Вредительство было све-
дено к определенным дезорганизаторским действиям по расстройству
советского хозяйственного аппарата, но должно было выливаться в
диверсионное действие, имеющие значение прямого экономического
террора. Такие действия представлялись несоответствующими интел-
лектуальному и моральному обману членов партии. Кроме того, для
членов партии вредительские действия нс должны были быть связаны
с какими-либо корыстными целями личного порядка. Вредительские
действия должны были охватывать преимущественно область плано-
вой работы, где вредительство трудно отделимо от добросовестного
проведения ошибочной линии. В начале меньшевики, и я в том чис-
ле, практиковали вредительство в том смысле, что упорно проводили
установки экономической политики, уже отвергнутые центральными
органами советской власти. Игнорируя установки в области экономи-
ческой политики, меньшевики в своей практической деятельности
старались держаться тех же принципов НЭПа, которые уже явно осу-
ждены были в этот период. Вредительство, таким образом, выразилось
в более или менее откровенном саботировании новой экономической
политики. Это саботирование не могло не дать в обстановке центра-
лизованного советского хозяйства, требующего полного и абсолютно-
го согласования всех частей и элементов, крупных отрицательных ре-
зультатов. Если, например, укрепление денежного обращения базиро-
валось, между прочим, на уменьшении денежных запросов промыш-
ленности, путем значительного понижения себестоимости промыш-
ленного производства, а понижение себестоимости в должных разме-
рах не проводилось, то это вело к расстройству денежного обращения
независимо от субъективного желания тех, от кого зависело снижение
себестоимости. В дальнейшем, однако, расстройство функций народ-
ного хозяйства, бывшее первоначально лишь объективным результа-
том проведения отвергнутых установок экономической политики, ста-
ло превращаться в прямую субъективную задачу, связанную с общей
целью низвержения советской власти.
Это превращение было связано и с новой ориентацией в вопросе о
вредительстве. В период гражданской войны меньшевики, за исключе-
нием крайне правых элементов, относились, как известно, отрица-
тельно к интервенции. В частности, меньшевики в Киеве, где я тогда
находился, объявили в момент наступления поляков свою организа-
цию мобилизованной против польского нападения. Но в дальнейшем
положение изменилось. По мерс того, как меньшевики втягивались в
249
новую работу против советской власти, они вместе с тем, выяснили
всю недостаточность контрреволюционных сил, находившихся внутри
страны, для победоносной борьбы с советской властью. Вредительство
само по себе, если даже оно бы проводилось усилиями трех сговорив-
шихся партий (РСДРП, ПП и ТКП), не могло бы дать в этом отноше-
нии сколькочтибудь ощутительных результатов. Вредители были бы
изобличены органами пролетарской диктатуры и вырваны из рядов
советского аппарата. Чистка являлась в этом смысле достаточно опре-
деленным предостережением. С другой стороны, на сторону интервен-
ции стали переходить вместе с империалистическими правительства-
ми и пособничающие последним — деятели II Интернационала. Эти
деятели приписывали крупные успехи коммунистического движения
на Западе и национально-революционного движения на Востоке про-
паганде и организованной помощи Коминтерна, за стеной которого
видели советское государство. В ненависти к коммунистическому и
революционному движению деятели II Интернационала стали все бо-
лее ориентироваться на разгром советского государства, как главного
очага коммунизма. Отсюда скрытая или плохо прикрытая поддержка
интервенции II Интернационалом. Но эта поддержка интервенции со
стороны организации, которую мы считали представительницей боль-
шинства организованного пролетариата, должна была придавать пер-
спективам интервенции несколько иной характер. Казалось, что при
таком условии интерве1щии не будет столь реакционного характера,
как в период гражданской войны.
Самая неизбежность интервенции стояла для нас вне сомнения.
Если бы она произошла при отсутствии организованных сил меньше-
визма и демократии, она имела бы еще более отрицательные послед-
ствия для страны и революции. Участие меньшевизма, взятого в меж-
дународном масштабе, должно бы позволить отстаивать самостоятель-
ные интересы рабочего класса. Это участие второго Интернационала
казалось до некоторой степени гарантией против эксцессов реакции.
Вредительство при таких условиях приобретало, благодаря этому, бо-
лее широкое значение: оно становилось частью обширного маневра,
который, в случае успешного исхода, мог бы дать благоприятные для
демократии результаты. Эти обстоятельства и привели к тому, что
создавшаяся при близком моем участии организация Союзного бюро
ЦК РСДРП избрала в качестве тактических средств вредительство и
интервенцию.
Что побудило меня к участию в подобной организации?
Уверенность, будто развернутое социалистическое наступление ве-
дет страну к гибели; уверенность, будто это наступление ведет к ката-
строфе саму советскую власть, но что советская власть не откажется и
не может отказаться от политики развернутого социалистического на-
ступления и никогда не вступит в компромисс с меньшевистскими и
буржуазно-демократическими элементами страны. С другой стороны,
развернутое социалистическое наступление должно якобы вызвать
250
мобилизацию всех антисоветских и контрреволюционных сил и, если
в момент решительного столкновения последних с советской властью
не будет организованных сил, стоящих на точке зрения социализма и
демократии, восторжествует черная реакция, которая утопит в крови
все завоевания революции. Поэтому, организация меньшевистских
сил представлялась мне необходимой для борьбы на два фронта, все
время стоявших перед меньшевизмом: фронт большевизма и фронт
контрреволюции. Позже я не только осознал всю тяжесть свершенно-
го мною преступления, но и всю глубину политической ошибки. Так-
же я уверен, что именно развернутым социалистическим наступлени-
ем советская власть прилет к окончательному торжеству социализма и
укреплению пролетарской власти, и что в борьбе с силами контррево-
люции победа будет снова на стороне революции, как это было в пе-
риод гражданской войны.
Гннзбург
Допросил: Ст. уполномоченный 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись. Копия.
№ 136
Протокол допроса
гр-ня Гинзбурга Абрама Моисеевича, быв. консультанта ВСНХ СССР
и Проф. Института Нар. Хоз. им. Плеханова
от 9/11-31 г.
Во изменение данного показания по вопросу о первых шагах по
созданию Союзной организации РСДРП в части, касающейся моих
взаимоотношений с Шером показываю:
В.В.Шера, которого я знал по прежней партийной работе, я дейст-
вительно встретил, как показывал, в конце 1925 года на улице Гранов-
ского, возле Университета, но при этой встрече разговор в действи-
тельности, как я сейчас вспоминаю, ограничился взаимным освеще-
нием о здоровье и служебном положении. Разговоры партийного ха-
рактера, имевшие деловое значение, происходили позже при следую-
щих обстоятельствах. Примерно, в феврале 1926 года, при одной из
наших служебных встреч в Госплане, В.Г.Громан сказал мне, что Шер
хотел бы переговорить со мной по вопросу о возобновлении партий-
ной работы и просит меня зайти к нему, предварительно позвонив по
телефону в Госбанк. Громан при этом добавил, что по этому телефону
придется иметь и дальнейшие встречи не только с Шером, но и с
ним, Громаном, и просил меня не откладывать встречу с Шером на-
долго. Через некоторое время я, действительно, позвонил Шеру по
его служебному телефону в Госбанке и просил разрешения зайти к
нему. Встретившись с Шером в его служебном кабинете в Госбанке —
в конце февраля или в самом начале марта, точно не припоминаю, —
я ознакомился ближе с его намерениями. Я узнал тогда, что Шер счи-
тает необходимым воссоздание нелегальной организации РСДРП в
общесоюзном масштабе, мотивируя это крахом НЭПа и меньшевист-
251
ских надежд на мирное демократическое перерождение советской вла-
сти. Шер указал мне, что у него имеются сведения о большом интере-
се, который проявляет заграничная делегация РСДРП к возможности
возобновления партийной работы старыми меньшевиками, занимаю-
щими заметное легальное положение на службе советской власти.
При таких условиях, указывал Шер, у нет имеются достаточные ос-
нования заявить, что оформление Союзной организации РСДРП не
встретит со стороны заграничной делегации РСДРП каких-либо за-
труднений. Со своей стороны, я указал, что считаю восстановление
партийной организации назревшей, и выразил готовность содейство-
вать этому делу, отметив при этом, что наиболее актуальной задачей
считаю предварительную организацию местных ячеек, которые могли
бы послужить основанием для организации центрального значения. В
результате обмена мнений, мы условились, что каждый из нас присту-
пит к собиранию меньшевистских сил в той области, в которой рабо-
тает, я в области промышленности, он в кругу банковских и финансо-
вых работников. При этом мы пришли к соглашению относительно
руководящей роли, которую должен играть Громан и условились дер-
жать взаимный контакт, встречаясь как по двое, так и в случае необ-
ходимости втроем. Участию Громана мы придавали большое значение
не только ввиду персональных его качеств как одного из крупнейших
экономистов и общественных работников Союза, пользовавшегося
широкой и признанной известностью, но и потому, что были увере-
ны, что Громану удастся привлечь и других крупных работников Гос-
плана и аналогичных учреждений.
После описанного разговора с Шером, я, как показывал ранее,
приступил к собиранию меньшевистских сил в ВСНХ, где я вел тогда
большую экономическую работу'. Моей работе, в указанном направле-
нии, помогло то обстоятельство, что к этому времени на службу в
ВСНХ перешел А.Б.Штерн, который также намерен был заняться ра-
ботой по собиранию меньшевистских сил. Между нами установилось,
в этом смысле, твердое соглашение, хотя нас разделяли разногласия
по ряду существенных вопросов экономической политики. Вскоре к
нам примкнул и А.Л.Соколовский, находившийся под влиянием Гро-
мана и, хотя ранее не входивший в РСДРП, но близкий к ней, как
член одной из национально-социалистических партий, равнявшихся
по меньшевикам. Втроем мы образовали довольно сплоченную груп-
пу, которая и взяла на себя инициативу развития и укрепления мень-
шевистской организации РСДРП в ВСНХ, впоследствии руководя
этой организацией. Одновременно с созданием местной ячейки, каж-
дый из нас заботился и об оформлении организации центрального
масштаба. В частности, к концу лета 1926 года относится моя встреча
с Рубиным И.И., положившая начало ряду других партийных встреч с
ним и охарактеризованная в предыдущем моем показании. Особенно
значительную роль в деле оформления центральной союзной органи-
зации РСДРП сыграли мои сношения с Шером и Громаном.
После описанной встречи в феврале-марте 1926 года, я несколько
раз бывал у Шера как в служебном кабинете, так и на дому, в Нико-
252
ло-Песковском переулке, возле Собачьей Площадки. Раза 2—3 я
встречал у него Громана и беседа носила характер сговора инициатив-
ной группы. В беседах мы делились взаимной информацией о полити-
ческом положении Союза и внутренних делах ВКП(б) и взаимной ин-
формацией о ходе работы по созданию партийной организации. На-
мечались цели и задачи дальнейшей работы, устранялись вызывавшие
сомнения и колебания. Сомнения и колебания эти возникают из-за
того, что в ту пору каждый из нас был крепко связан с советским го-
сударственным аппаратом и вел большую ответственную работу. Пере-
ход от этой работы к участию в нелегальной организации не являлся
ни для одного из нас легким делом. С другой стороны, не сразу опре-
делялись и конкретные политические задачи будущей организации,
были большие колебания по вопросу о тактике, так как старая такти-
ка РСДРП, основанная на развитии самодеятельной борьбы широких
рабочих масс, представлялась в советских условиях неприменимой к
новой тактике вредительства и интервенции еще не выкристаллизиро-
валась, останавливало некоторое время и отсутствие надежных связей
со старыми нелегальными организациями и ячейками РСДРП, пере-
ходя к периоду 1922-1926 гг. меньшевики вообще представляли собой
в этот период разрознештую интеллигентскую группу с очень пестры-
ми политическими и партийными настроениями и с внугрипротиво-
речивой идеологией, с одной стороны, меньшевики все больше скло-
нялись к лозунгу низвержения советской власти, с другой, они хотели
бы сделать это так, чтобы не восторжествовала реакция, а демократи-
ческих сил было мало. Разрешению задачи по собиранию меньшеви-
стских сил помогло два обстоятельства. Одно из них связано с тем
централизованным положением, которое в период 1926-27 года зани-
мали в экономической работе Союза совещания Госплана, руководи-
мые Громаном и Базаровым или проходимые при их активнейшем
участии, другое обстоятельство — связано с делением заграничной де-
легации РСДРП. Об этом втором обстоятельстве сказано подробно и в
предыдущем моем показании. Что же касается первого, т.е. совеща-
ний Госплана, то вновь показываю, что на частых экономических и
конъюнктурных совещаниях Госплана, проводившихся Громаном и
Базаровым или при их участии собирались виднейшие экономисты
Москвы, а иногда и Союза, находившиеся на практической работе в
центральных учреждениях.
Среди этих экономистов было немало меньшевиков. За некоторы-
ми из последних имелись уже известные ячейки РСДРП (Наркомтруд —
Минц, ЦСУ — Зейлингер, Центросоюз — Нечукин, Наркомторг —
Залкинд и Якубович, ВСНХ и др.).
В публичных выступлениях по наиболее общим актуальным вопро-
сам экономической политики Союза, в частных совещаниях и кулуар-
ных разговорах создавались различные группировки экономистов, не
принадлежащих к ВКП(б), причем все более отстаивались две партий-
ные группировки РСДРП и будущей ТКП. Для обоих группировок
становилось с каждым совещанием все более ясным безостановочное
развитие социалистического выступления, все более несомненным,
253
что ликвидация буржуазно-капиталистических элементов страны оз-
начает вместе с тем и полную [ликвидацию] меньшевистской буржуаз-
но-демократической и примыкающей к ней социалистической идео-
логии. А вместе с тем, создавались и укреплялись идеологические
предпосылки для объединения экономистов, державшихся за старые
программы и фактические установки демократии и меньшевизма.
Создавшееся в этом процессе объединение меньшевиков, как сказано
выше, было при этих условиях не только объединением меньшевиков,
непосредственно участвовавших в совещаниях, но и тех меньшевист-
ских групп и ячеек, которые за ними стояли.
(С Шером в период 1925-1927 года встречался по партийным де-
лам и Штерн, которому часто приходилось бывать в Госбанке по слу-
жебным делам и сталкиваться с Шером и на этой почве.)
А. Гинзбург
Допросил:
Ст. Уполномоченный 4 Отделения ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись. Копия.
№ 137
Постановление
1931 года февраля 19-го дня, Следователь по важнейшим делам при
Прокуроре Республики, рассмотрев материал по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении гр-на Гинзбурга
Абрама Моисеевича, признал установленным следующее:
Гинзбург Абрам Моисеевич, с начала 1926 года, образовав совмест-
но с другими лицами, инициативную меньшевистскую группу, участ-
вовал в организации и в дальнейшем вошел в состав действовавшего в
СССР Союзного Бюро РСДРП, поставившего своей целью свержение
диктатуры пролетариата и восстановление буржуазно-капиталистиче-
ского строя, для достижения каковой цели, Союзное Бюро, производя
объединение находившихся в СССР меньшевистских элементов и ор-
ганизовывая в советских правительственных учреждениях контррево-
люционные меньшевистские ячейки, осуществляло через них широ-
кое вредительство для воспрепятствования проведению Советским
правительством программы социалистического строительства в СССР,
для срыва пятилетнего плана и доведения экономики страны до кри-
зисного состояния, что должно быть, согласно плана Союзного Бюро,
способствовать успешному осуществлению интервенции против СССР.
Проводя перечисленные вредительские мероприятия, в соответст-
вии и во исполнение директив Российской делегации РСДРП, пребы-
вающей за границей, Союзное Бюро, в лице его членов, для проведе-
ния своей программы в жизнь вошло в блок с контрреволюционными
организациями, именовавшими себя Промпартией и Трудовой Кре-
стьянской партией, подготовляло реставрацию капиталистического
строя нугем интервенции и систематически получая от российской дслс-
254
гании и из Торшромовских источников денежные суммы, употребляв-
шиеся Союзным Бюро на вредительскую контрреволюционную работу.
Лично Гинзбург, совместно со Штерном и Соколовским возглав-
лял и проводил вредительскую деятельность в ВСНХ СССР, где Гинз-
бург состоял на руководящей плановой работе.
На основании изложенного, Следователь по важнейшим делам при
Прокуроре Республики, руководствуясь ст.ст.128 и 129 УПК
Постановил:
Гр-на Гинзбурга Абрама Моисеевича привлечь по настоящему делу
в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4, 58-7
и 58-11 У.К.
Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики /Левентон/
Постановление мне объявлено /Гинзбург/
Машинопись. Копия.
№ 138
Протокол допроса обвиняемого
1931 года февраля месяца 19 дня, Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики Левентон допрашивал нижепоименован-
ного в качестве обвиняемого, с соблюдением ст.ст. 135-138 Уг.-Про-
цесс. Кодекса.
Вопросы:
1. Фамилия, имя. отчество или прозвание Гинзбург Абрам Моисеевич.
2. Возраст во время совершения преступления 52 года.
3. Место рождения местечко Ильино, Витебской губ. Велижского уезда.
4. Происхождение Сын купца.
5. Образование и специальность Высшее юридическое.
6. Семейное положение, сколько находится на его иждивении ма-
лолетн. и нетрудоспособных Жена.
8. Занятие или ремесло До 1909 года на положении революционера-
профессионала, с 1909—1911 мелкая литерат. работа, 1912—1914 журна-
листика. 1914—1916 г. журналистика; 1916—1917 г. служба в прод. коми-
тете, 1918 г. тов. гор. головы г. Киева; 1919-22 г, в кооперации; 1922—
1930 г. служба в ВСНХ.
а) до 1914 года.
б) до Февральской Революции.
в) до Октябрьской Революции.
г) в настоящее время.
9. Имущественное положение Имущества, кроме необходимой об-
становки и вещей обихода, не имеет.
10. Прежняя судимость не судился.
11. Особые приметы.
12. В каких отношениях состоит с потерпевшим от преступления.
13. Отношение к воинской повинности На учете не состоит.
255
14. Партийность Член РСДРП/м/ с 1897 г. по 1921 г., а затем с 1926
по 1930 г.
15. Не был ли награжден орденом Красного и Трудового знамени.
16. Постоянное местожительство Москва, Садово-Кудринская 21, кв. 47.
№ домашнего или служебного телефона.
В предъявленном мне обвинении я виновным себя признаю полностью
А. Гинзбург
В свое оправдание могу сказать следующее:
к-p. меньшевистские группировки, в дальнейшем приведшие к ор-
ганизации Союзного Бюро ЦК РСДРП, стали складываться с весны
1926 года. Первой такой группировкой является Тройка, образованная
в составе моем, Шера и Громана примерно в марте 1926 года. Почти
одновременно стали складываться такие же группировки в различных
хозяйственных Наркоматах, в частности в Госплане, ВСНХ, Нарком-
торге, Наркомтруде, Центросоюзе. Оформление эти ячейки приобрели
в период 1926-27. Состояли они в подавляющей массе из числа ста-
рых меньшевиков, принадлежавших в те или иные периоды к РСДРП.
Первоначальная их работа заключалась преимущественно в налажива-
нии организационных связей, в пропаганде необходимости восстанов-
ления меньшевистской подпольной организации, в привлечении но-
вых членов. Все эти ячейки состояли между собой в известной связи,
причем первоначально связь эта облегчалась наличием широких эко-
номических совещаний в Госплане, собиравших наиболее активных
экономистов, в том числе экономистов-меньшевиков, для разработки
важнейших вопросов экономической политики под руководством
Громана и Базарова, с другой стороны, объединительной работой
инициативной тройки (Громана и др.).
Машинописная копия на бланке.
№ 139
Протокол допроса
Гинзбурга Абрама Моисеевича от 21/11-31 г.
В изменение, дополнение и уточнение прежде данных показаний,
показываю:
1. Программная комиссия, избранная на втором пленуме осенью
1929 года, имела в своем составе: Базарова В.А. (прсдс.), Суханова Н.Н.,
Громана В.Г., Рубина И.И., Соколовского А.Л., Штерна А.Б., Гинз-
бурга А.М. Организационное совещание комиссии, на котором наме-
чен был план работ и распределение функций, состоялось в ноябре-
декабре 1929 года на квартире Базарова. На совещании было поста-
новлено прежде всего сообщить заграничной делегации РСДРП моти-
вы, побудившие заняться разработкой программы и самый план работ.
Мотивы эти сводились по мнению комиссии, формулированному
256
председателем, к тому, что крупнейшие экономические и социально-
политические сдвиги, происшедшие в СССР и во всем мире, застав-
ляют внимательно пересмотреть старые программные установки
РСДРП, работа же по подготовке новой программы, производившаяся
заграничной делегацией РСДРП, не имеет ни законченного характера,
ни санкции союзной части партии, которая до сих пор не имела воз-
можности активно участвовать в работах заграничной делегации. С
другой стороны, образование двух новых партий в СССР — ТКП и
ПП — с новыми программными установками требует от Союзного
Бюро ЦК РСДРП отчетливой формулировки его программных стрем-
лений, эта формулировка должна провести совершенно отчетливую
[рань между стремлением РСДРП и стремлениями блокирующихся
партий. Это особенно необходимо, ввиду приближения момента, ко-
гда встает на очередь вопрос о тех положительных политических и со-
циальных учреждениях, которые должны заменить советскую систему.
Что же касается самой организации работ по составлению программы
РСДРП, то заграничная делегация была предупреждена о длительном
характере типа работ, которые должны найти полное завершение в
виде одобрения программы авторитетной партийной инстанции, пред-
ставляющей обе части партии, находящиеся и по ту, и по эту сторону
советской границы. Самые же работы Комиссия решили организовать
таким образом, что отдельным членам комиссии поручается предвари-
тельная разработка отдельных частей программы, под общим руково-
дством Базарова. В этом порядке на Рубина возлагается формулировка
теоретической и политической части программы, в последней части с
привлечением Штерна, на Рубина с привлечением Соколовского раз-
работка национальной части программы, на Суханова разработка аг-
рарной части программы, на Гинзбурга разработка экономической,
социально-политической части программы. Громана решено было не
загружать специальными поручениями. Кроме того, решено было про-
извести систематический анализ: 1) развития программных вопросов в
РСДРП, возложив эту работу на Гинзбурга, 2) развития программных
требований в истории 2-го Интернационала, возложив эту работу на
Рубина, 3) новейших программ германской, французской и австрий-
ской c.-д., возложив эту работу на Штерна, 4) развития программы
ВКП и Коминтерна, возложив эту работу* на Суханова.
Вследствие трудности доставания материалов и вследствие боль-
шой перегрузки всех членов комиссии, работа подвинулась вперед
весьма мало и повторных заседаний комиссии не было.
II. До лета 1929 года технической частью Орпруппы ведал лично
председатель последней А.Б.Штерн, пользовавшийся содействием
Гринцера А.Я. Летом 1929 года Штерн передал эту часть заключав-
шуюся в гектаграфическом размножении материалов, писем и воззва-
ний Союзного Бюро ЦК РСДРП — Якубовичу. Последний в мае 1930
9- 1307
257
года, вскоре после смерти Штерна, обратился ко мне с вопросом, как
ему быть с техникой, которой он по разным причинам не мог далее
заниматься. Якубович спрашивал меня, не передать ли дело снова
А.Я.Гринцеру. Лично я советовал Якубовичу повременить с передачей
до конца лета, зная, что и Гринцеру неудобно заниматься технической
работой, но Якубович, насколько я знаю, договорился с Гринцером
лично. Каких-либо материалов в этот период (с мая 1930 г.), насколь-
ко мне известно, не печаталось. Вообще же за время существования
Союзного Бюро было напечатано около десятка циркулярных писем
Бюро, 2~3 резолюции и, кажется, одна прокламация, написанная Су-
хановым. Циркулярные письма писались Шером, одна резолюция
представляющая собой выводы моего доклада о задачах меньшевист-
ской партии в связи с пятилеткой, написана мною. Письма, получав-
шиеся от заграничной делегации, не размножались, письма же Союз-
ного Бюро печатались примерно в количестве около 40 экземпляров
и, подобно другим документам, исходившим от Союзного Бюро ЦК
РСДРП, имели надпись: ЦК РСДРП. Написанный мною текст упомя-
нутой выше резолюции передан мною для напечатания В.В. Шеру, как
секретарю Бюро. Печатные прокламации от заграничной делегации
РСДРП иногда получались.
III. Формальных протоколов заседаний Союзного Бюро ЦК
РСДРП и его комиссий и совещаний не велось. Делались лишь бег-
лые заметки для памяти в конспиративной форме секретарем Шером.
Иногда по его просьбе Якубовичем.
27/II-1931 г. А. Гинзбург
Допросил: ст. уполном. IV-го отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись Копия.
№ 140
Протокол допроса
Гинзбурга А.М.
За время существования Союзного Бюро ЦК РСДРП(м) от загра-
ничного ЦК РСДРП(м) были получены некоторые документы дирек-
тивного значения. Так, например, директивное письмо по поводу так-
тики меньшевиков развернутого социалистического наступления, ди-
рективное письмо по вопросу о вредительстве, директивное письмо
по вопросу об отношении меньшевиков к интервенции, директивное
письмо по поводу внутрипартийных отношений в ВКП(б) и другие,
содержание которых не помню. Письма обычно оглашались на плену-
мах и совещаниях Союзного Бюро ЦК РСДРП(м). Некоторые письма
размножались для рассылки по ячейкам и иногородним организаци-
ям. Техникой дела ведал Шер.
Гинзбург
Машинопись. Копия.
258
№ 141
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 22 дня, Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики Левентон, руководствуясь ст. 207 У.П.К.
объявил гр-ну Гинзбургу Абраму Моисеевичу о том, что предварительное
по его делу следствие окончено, причем обвиняемый Гинзбург дополнить
следствие не пожелал и ходатайств никаких не возбудил. От защитника
обвиняемый Гинзбург отказался.
Протокол мне объявлен Гинзбург
Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики /Левентон/
Рукопись на бланке.
Там же, т. 2, л. 1-4, 11, 14-15, 20-22, 24, 28-30, 50-51, 57-62, 87-103, ПО-
113, 116-117, 122-124, 138-141; т. 3, 154-163, 190-217, 221-225, 236-238, 240-
242, 245, 255.
19. Гиссен Давид Борисович
№ 142
Ордер № 7431
Декабря 12 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Шатов
Производство арест, обыск.
Гиссен Давид Борисович
По адресу: Яузский бульвар, 10, кв. 9.
Примечание Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие дгя успешного выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник Оперативного отдела (подпись)
№ 143
Протокол допроса
1930 г. декабря 14 дня, я, старший уполном. 4 отд. ЭКУ ОГПУ
Гончарук М., допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гиссена
Давида Борисовича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Гиссен.
2. Имя, отчество Давид Борисович.
3. Возраст (год рождения) род. 1901.
9*
259
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Сын личного почетного гр-на гор. Могиле-
ва, отец присяжный поверенный, еврей, гр. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Яузский бул.,
д.10, кв. 9.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Союзхлеб,
зам. нач. транспортного Управл.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Женат,
при мне жена Наталия Абрамовна Апольская — стенографистка Нар-
комснаба СССР, отец в Палестине — служит в банке, две сестры в Мо-
скве и одна в Лондоне замужем за гр. Колмаковским — служащим разных
фирм, точно каких не знаю.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Не владел. Отец имел собственный дом в
Могилеве.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). незаконченное высшее, окончил
гимназию Садгахова в Москве и два года пробыл в МГУ.
10. Партийность и политические убеждения беспартийный.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. При отце
в Могилеве до 1915 года;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года с 1915 г. в Москве
при сестрах;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г.;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день (см. автобио-
графию).
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) Не судился.
13. Отношение допрашиваемого к военной службе: Увален в запас,
состою на учете в 40 отд. милиции.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Д. Гиссен/
Рукопись на бланке.
№ 144
Постановление
о привлечении в качестве обвиняемого и об избрании меры пресечения
1931 года января 15 дня. Я, ст. уполномоченный 4-го от-ния ЭКУ
ОГПУ Гончарук М., рассмотрев материал следственного дела № 102976,
из которого усматривается, что гр. Гиссен Давид Борисович, являясь
260
пом. нач. хлебо-фуражного управления Наркомторга СССР состоял
членом контрреволюционной организации, осуществлявшей борьбу с
Сов. властью путем вредительских актов, в чем он изобличается дру-
гими обвиняемыми членами организации.
На основании изложенного
Постановили:
Гиссена Давида Борисовича привлечь в качестве обвиняемого по
58-7 ст. УК и мерой пресечения способов уклонения от следствия и
суда избрать содержание под стражей.
Ст. уполномоченный 4 отд. ЭКУ ОГПУ / Гончарук/
«Согласен» пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
«Утверждаю» пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Настоящее постановление мне объявлено: Гпесен
Рукопись.
№ 145
Протокол допроса гр. Гиссена Д.Б.
от 14.03.31.
Вопрос гр. Гиссену Д.Б.
Признаете ли Вы себя виновным в принадлежности к контррево-
люционной вредительской организации, существовавшей в системе
Наркомторга СССР и других органов и находившейся под руково-
дством меньшевистского центра в СССР, так называемого Союзного
Бюро ЦК РСДРП, и в проведении вредительской работы по линии
хлебо-фуражного управления Наркомторга СССР под руководством
Залкинда Л.Б., Якубовича М.П. и др.
Ответ Гиссена Давида Борисовича
Виновным себя ни в какой контрреволюционной вредительской
деятельности не признаю. Всю свою сознательную жизнь я прожил
как советский человек, по политическим убеждениям считаю себя
коммунистом, хотя и остаюсь беспартийным. Всю свою работу в Нар-
комторге проводил исключительно с установкой максимально улуч-
шить ту область работы, которая была мне поручена. Ни о какой вре-
дительской организации, находившейся под руководством союзного
Бюро ЦК РСДРП, не знаю.
Гиссен
Допросил ст. упалном. Гончарук
Рукопись.
№ 146
Определение
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в
составе:
261
председательствующего Бочарова В.Д.
членов суда Карташева Г.И. и Овчинниковой А.М.
рассмотрела в судебном заседании от 3 августа 1961 г. протест Зам. Ге-
нерального Прокурора СССР на постановление Коллегии ОГПУ от 25
апреля 1931 года, которым по ст. 58-7 и 58-11 УК РСФСР осужден к
высылке из пределов гор. Москвы на 3 года.
Гиссен Давид Борисович, 1901 года рождения, уроженец гор. Мо-
гилева, еврей, беспартийный, работал зам. начальника транспортного
управления «Союзхлеба».
Протест внесен на предмет отмены постановления и прекращения
за отсутствием состава преступления.
Заслушав доклад члена суда Карташева, заключение прокурора
Шарутина, полагавшего протест удовлетворить. Судебная коллегия.
Установила:
Гиссен признан виновным в том, что он является участником
конрреволюционной вредительской организации, действовавшей в
Наркомате торговли, и в целях вредительства составлял преуменьшен-
ные планы хлебозаготовок и, защищая интересы кулака, стремился
провести повышение цен на хлеб.
Гиссен виновным себя не признал. Обвинение его основано на по-
казаниях осужденных по другим делам Залкинда и Виноградского. Од-
нако их показания неконкретны, из них не видно, кто завербовал
Гиссена в контрреволюционную организацию и в чем выразилась его
вредительская работа.
При таких обстоятельствах следует признать, что Гиссен осужден
необоснованно.
Исходя из изложенного, руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР. Су-
дебная коллегия
Определила:
Постановление Коллегии ОГПУ от 25 апреля 1931 в отношении
Гиссена Давида Борисовича отменить и дело прекратить за отсутстви-
ем состава преступления.
Председательствующий Бочаров
Члены суда: Карташев и Овчинникова
верно: Член Верхсуда РСФСР (подпись) Карташев
Секретарь /подпись/
Машинопись. Копия.
Там же, т. 24, л. 342, 347-356; т. 25, л. 707.
262
20. Гладышев Александр Николаевич
№ 147
Ордер № 7188
26 ноября 1930 г.
Выдан сотруднику оперативною отдела ОГПУ Давыдову
Производство арест, обыск
Гладышев Ал-др Николаевич
По адресу: Маросейка, д. 2/15
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г. Я года
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 148
Протокол допроса
1930 г. 27 ноября, я, ст. уполномоченный 4 отд. ЭКУ ОГПУ Гонча-
рук, допрашивал в качестве обвиняемою 1ражданина Гладышева А.Н. и
на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Гладышев.
2. Имя, отчество Александр Николаевич.
3. Возраст (год рождения) род. 1884 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): отец мелкий чиновник, русский, гр. СССР
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Мясницкий
проезд, д. 2, кв. 2.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Ответ, ис-
полнит. при финансовом управл. Союзстрой ВСНХ СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат,
имею пятерых детей: сын Борис — рабочий в Омске, дочери 19, 16, 13 и 7
лет при мне.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) неимущий.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) окончил учительскую гимназию в
1904 году.
10. Партийность и политические убеждения беспартийный, состоял
членом РСДРП (меньшевиков) с 1903 года по 1918 год — выбыл механиче-
ски — перестал работать.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. учитель-
ствовал, в Сибири занимался газетной работой и служил в Городской
управе в г. Омске;
263
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года Секретарем Ом-
ской городской управы;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Омске принимал участие в
качестве члена Омской организации РСДРП, заместителем председ. Ом-
ского совета;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
работал членом областной продов. управы;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. в Омске;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с 1918 года в
Омске (при Колчаке) секретарем Ситкредсоюза, до занятия Омска крас-
ными. С 1920 по 1922 г. зав. контр, отд. Центросоюза. С 1922 по 1923
преподават. рабфака. С 1923 в Москве в Центросоюзе и работал до июня
1930 года.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) При царизме арестовывался в 1906 году, 1907 г. был выслан в Вят-
скую губ. и в 1911 году (все аресты в административном порядке) (см.
автобиографию).
13. Отношения допрашиваемого к военной службе снят с учета по
возрасту.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Гладышев/
Показания по существу дела
По окончании образования в Омской учит, семинарии в VIII 1904
года был назначен учителем 2-х классного сельского училища сел. За-
ведоуковское Тобол, губ, откуда осенью 1905 года (август) переехал в
Омск и Томск, где занялся революционной работой в рядах РСДРП. В
то же время иногда поступал на легальную службу (секретарь прод-
союза торг. служ. в Томске) конотиншик типографии там же. Револю-
ционная деятельность протекала в гор. Омске, Томске, и промежуточ-
ных жел.дор. пунктах.
В 1907 г. после ареста в г. Томске был административно выслан в
Вятскую губ., откуда уехал в г. Баку, где работал профессионалом ор-
ганизации РСДРП, то же в Батуми. В 1908 г. вернулся в Сибирь.
Томск, Иркутск, Читу, Омск, где работал в разного рода газетах и
журналах до 1922 г. 1911 г. был арестован в Омске — легализовался
после освобождения и начал работу секретарем комиссии гор. управы,
до 1917 г. Все время принадлежал к РСДРП(м). В Февральскую рево-
люцию, как член партии, был выдвинут в Совет рабочих и солдат, де-
путатом, затем в члены продкома, работал до января 1918 г., когда с
переорганизацией учреждений под властью чехов — перешел на рабо-
ту секретарем сиб. союза кредитсоюзов — оставался там при чешском
перевороте и колчаковском. Будучи в то время членом организации
РСДРП, вышел из организации, передав фактически работу в конце
1918 года. С образованием в Омске в 1919 г. сиб. отдела Центросоюза
264
работал главным консультантом отдела до 1922 года. Остался в Омске —
преподавателем рабочего факультета, по совместительству председате-
лем рабочих коопераций металлистов. В 1925 г. переехал на работу в г.
Москву, в правление Центросоюза, где и оставался на работе до июня
1930 года.
А.Н.Гладышев
Рукопись на бланке.
№ 149
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, декабря « » дня, я, ст. уполномоченный 2 отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следствешюе дело № 102976 по
обвинению гр-на Гладышева Александра Николаевича, в том, что он
входил в к.-р. меньшевистскую партию, поставившую себе задачей,
совместно с другими к.-р. организациями (ТКП и Промпаргией) свер-
жение советской власти с помощью интервенции.
Гр. Гладышев, как член меньшевистской организации, по поруче-
нию меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кро-
ме партийно-меньшевистской работы, проводил вредительство в на-
родном хозяйстве, подготовляя тем самым благоприятную почву для
интервенции.
Гр. Гладышев за свою к.-р. деятельность получал деньги от органи-
зации.
Принимая во внимание, что гр. Гладышев достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Привлечь гр. Гладышева Александра Николаевича в качестве обви-
няемого по ст.ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения
уклонения от суда и следствия содержание Гладышева по стражей.
Ст. уполномоченный /Наседкин/
Согласен: нач. 2 отделения ЭКУ /Дмитриев/
Утверждаю: п/нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Настоящее постановление мне объявлено: А.Н. Гладышев
Машинопись. Копия.
№ 150
Протокол допроса
1931 г. января 22 дня. Допрошенный уполномоченным ЭКУ ОГПУ
Березовским, бывш. сотрудник Центросоюза, Гладышев Александр
Николаевич, собственноручно показал следующее:
Настоящим я чистосердечно заявляю, что решил встать на путь ис-
креннего раскаяния и раскрыть всю правду как о моей политической
265
и дезорганизаторской деятельности, так и о других своих действиях,
направленных к подрыву диктатуры пролетариата и дискредитирова-
нии ВКП(б), а также об участии в той же работе других лиц.
С 1902 года я состоял членом и активным работником нелегальных
организаций РСДРП (меньшевиков). Я являлся убежденным сторон-
ником того, что в России возможна только буржуазно-демократиче-
ская революция, открывающая рабочему' классу пути к дальнейшей
социалистической победе.
Все иные воззрения оценивались мною как вреднейший утопизм и
встречали энергичное противодействие с моей стороны. Такое же
противодействие встретила с моей стороны и Октябрьская революция.
В 1919 году, после организационного распада меньшевизма, я ос-
тался при твердых убеждениях, что идущее в Советском Союзе социа-
листическое строительство не продолжится длительно и неизбежно
восторжествуют законы буржуазного развития страны.
Введение НЭПа я целиком принял как отступление от основных
завоеваний Октябрьской революции. В этом меня убеждали оппози-
ционные течения в рядах В КП (б) в частности доказательства невоз-
можности построения социализма в одной стране.
С этим настроением и убеждением неизбежного господства в
СССР буржуазных экономических отношений я проводил практиче-
скую работу в кооперации. Вследствие этого моя работа носила дезор-
ганизаторский характер.
Указанные выше мои взгляды как в устных выступлениях, так и в
печати, находили единомышленников, в частности в лице П.И.Швей-
цера и К.Г.Петунина, что нас и объединило в 1925 году. Эго едино-
мнение наше подкрепилось чтением 3 номеров «Соц. Вестника», ко-
торые мне пришлось в это время случайно получить: два номера от
Н.Н.Суслова, служившего в то время в Наркомзсме, старый мой това-
рищ по Омской организации РСДРП, и одного № от Николаева Влад.
Ник. — ныне служащего в Наркомторге РСФСР, старый мой товарищ
по сибирской организации. С обоими товарищами я поддерживал
связь. Чтение «Соц. вестника» происходило индивидуально, а обмен
мнениями производился позднее в кабинете К.Г.Пстунина.
В 1927 г. или в начале 1928 года К.Г.Петуниным мне было сообще-
но, что он по заданию высших партийных органов РСДРП организует
в Центросоюзе нелегальную ячейку РСДРП и предложил мне вступить
в таковую, что я и сделал, как убежденный соц.-демократ.
В состав ячейки, кроме меня, входили лица, в разное время при-
влекаемые Петуниным К.Г., в том числе — Мордкович, Мате ране кий,
Швейцер. Вербовкой членов ячейки ведал К.Г.Петунин, который
привлекал путем личных переговоров с намеченными им кандидата-
ми, носивших строго законспирированный характер
В связи со взятым партией ВКП(б) курсом на выкорчевывание
корней капитализма и развернутого социалистического наступления,
ячейка РСДРП при Центросоюзе активизировала свою деятельность.
266
На меня К.Г.Петуниным было возложено: проведение дезорганизатор-
ской работы в области кредитного планирования потребкооперации,
исходя из чего мною были проделаны следующие дезорганизаторские
акты: 1) составление нереальных кредитных планов на каждый квар-
тал, выражающихся в преуменьшении собственных средств потребко-
операции и преувеличении требований средств от юсударства, что
должно было повлечь за собою напряжение общегосударственного
кредитного плана.
Информация о директивных партийных с.-д. центрах сообщалась
членам ячейки, каждому индивидуально, К.Г.Петуниным. Лично я,
при такого рода информациях партийных документов у Петунина не
видал. Устная информация сводилась к сообщению установок центра
РСДРП на характер работы ячейки в области товароснабжения.
Здесь указывалось на необходимость дезорганизации снабжения,
пользуясь, главным образом, централизованным планированием заво-
за товаров потребительской кооперации, чтобы вызвать недовольство
населения отдельных районов.
Помню также указание на развитие недовольства крестьянского
населения в связи с организацией хлебозаготовок. Общая директива
об использовании всякого рода затруднений хозяйственного порядка
для дискредитации мероприятий власти.
Кроме информации общего порядка, которые делались Петуниным
от имени центра РСДРП — им же составлялись директивные указания
по совершению конкретным заданиям потребкооперации, излагались
в виде особых тезисов или писем, отпечатывались им же самим на
стоящей в кабинете машинке и раздавались членам ячейки.
Так ко мне поступили тезисы о контрольных цифрах потребкоопе-
рации на 1929/30 год, в которых делалась установка бороться против
изъятия средств в госбюджет из оборота потребительской кооперации,
а в связи с гем, что в центральных органах юсударствснных контрольные
цифры уже заканчивались, рассмотрением предлагалось на периферии
организовать защиту районных контрольных цифр потреб, кооперации.
Эта директива нашла себе затем отражение в особом циркуляре,
разосланном уже от имени председателя правления Центросоюза и
составленном тем же Петуниным.
Тезисы по вопросу о бронировке товаров на цели сел. хоз. загото-
вок, как меры дезорганизующей рынок. В них отмечалось, что распо-
ряжение Наркомторга о бронировке для стимулирования заготовок
льна, шерсти и проч, может быть использовано для дезорганизации
оставлением под броней не соответствующих товаров.
Особая записка о мобилизации внутренних ресурсов кооперации,
которая предусматривала осторожное расходование товарных запасов,
вопреки общей установке правительства о резком снижении товарных
запасов и т.п.
По вопросам паенакопления, которое по директивам правительст-
ва должно было увеличено введением дифференциального пая и уста-
267
новлением кратких сроков покрытия, особые замечания рекомендова-
ли не спешить с проведением этого мероприятия, ссылаясь главным
образом на техническую трудность осуществления.
Петунии просил меня письменные указания по потребительской
политике, раздаваемые им членам ячейки, сохранить в одном экземп-
ляре для справок. Так как материалы эти были напечатаны на служеб-
ной машинке, на бумаге употребляющейся в делопроизводстве Ц-за,
не носили ясно выраженного партийного характера, то я и сохранял
их некоторое время в обычных деловых папках в своем служебном
столе, а затем уничтожил.
Финансирование деятельности
Я постоянно нуждался в средствах для личной жизни и искал спо-
собов «перехватить» ту или иную сумму. Однажды, выслушав мои жа-
лобы на острую нужду в деньгах, Петунии сказал мне, что у него име-
ются под отчетом довольно крупные суммы, из которых он мог бы
одолжить мнс. «Что это за суммы, — спросил я, - и как длительны от-
четные сроки, могу ли я обернуться?» Петунии ответил, что суммы
эти у него постоянно. «Пользуешься ли ты сам из этих средств?» —
спросил я Петунина. Он ответил: «Ого, иначе чем бы я затыкал свои
хозяйственные дыры, ведь теперь правление мне крупных авансов не
отпускает, конечно, пользуюсь».
Тогда я взял у него осенью 1928 года 350 рублей и второй раз вес-
ной 1929 года тоже 350 рублей. Вернуть эти займы я не смог, а Пету-
нии нс спрашивав!. Я понял, что эти деньги из сумм, отпущенных на
финансирование с.д. деятельности Центросоюзовской ячейки.
А. Н. Гладышев
Допросил уполномоченный 9 отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
№ 151
Протокол допроса Гладышева А.Н.
от 24 января 1931 годя
В дополнение к показанию « » января 1931 г. и в его развитие
сообщаю следующее:
1. Я был убежден, что процесс хозяйственного развития страны,
определившийся при новой экономической политике и поведший за
собой возрождение, как мне казалось, пути капиталистического раз-
вития, приостановленного войной и революцией, и особенно четко
отражающийся в сельском хозяйстве — по свойственным этому разви-
тию экономическим законам неминуемо возродит и соответствующие
политические учреждения, будут ли они в форме своеобразно переро-
дившихся советов, или в какой иной, но будут служить одной цели —
европеизации, как я считал, нашей страны СССР.
268
Я теперь понимаю, что все это убеждение является чистейшим
доктринерством, пережитком самых ранних соц.-демократических по-
ложений, но я всецело находился во власти этого убеждения.
В 1927 году коммунистическая партия берет твердый курс на инду-
стриализацию страны. Это положение мною вполне принимается, я
не вижу еше, чтобы мероприятия власти резко вмешивались и могли
бы менять наметившуюся Нэпом эволюцию хозяйства. Этими воззре-
ниями делился со своими сослуживцами, с товарищами, как состоя-
щими в ВКП(б), так и теми, что именуют себя беспартийными. В
Центросоюзе, при обсуждении разного рода экономических проблем —
Петунии, Некрасов, Смилга И.Т., Шляпников Д.Д., Прибытков С.Н.
и др., не находя возможным или нужным возражать мне, иногда толь-
ко подсмеиваясь над схематизмом моих предположений. Мне каза-
лось, что в понимании тенденций развития — может быть у меня с
ними общая позиция и никакой мысли об образовании специальных
групп единомышленников для проведения своих особых идей нет на-
добности. Все убеждало меня, что путем постепенного воздействия —
правильные, как мне казалось мысли, а затем и соответствующая по-
литика найдут себе признание среди всей коммунистической партии,
т.е. она подвергнется «перерождению». Удостоверяю, что за этот пе-
риод я совершенно не был информирован о действительно существо-
вавших тогда официальных воззрениях социал-демократии. Я не имел
случая ни встречаться с людьми, которые взяли бы на себя смелость
развивать точку зрения партийных учреждений, ни ознакомиться с ка-
кими-либо относящимися к этому документами.
Однако, вскоре партия ВКП(б) дает сокрушающий отпор такого
рода тенденциям. Проекты индустриализации страны, намеченные в
первых вариантах пятилетки решительно отвергаются. «Свобода» эко-
номического развития, приведшая к продовольственным затруднени-
ям, нарушается мощным вмешательством в дело хлебозаготовок. Ку-
лацкие элементы деревни подвергаются внеэкономическому воздейст-
вию. Во многих местах применяются методы 1918-20 годов. Создают-
ся первые варианты пятилетнего плана и контрольных цифр — про-
возглашается необходимость строить социализм и жестоко выкорче-
вывать все капиталистические элементы.
Эти меры расце!шваются мною, как возврат к военному коммуниз-
му, со всеми отрицательными последствиями, которые были в его ре-
зультате и мне становится, очевидным, что для противодействия этим
последствиям необходимо повести планомерную работу уже в одиноч-
ку, не путем воздействия на убеждения доступных мне партийных ра-
ботников, или на решения всякого рода совещательных органов, ко-
миссий, заседаний и т.д. Вот здесь то, в начале 1928 года, КТ.Пету-
нин, член правления Центросоюза, с которым у нас и ранее были бе-
седы на приведенные выше темы — сообщил мне, что им по поруче-
нию центральных органов РСДРП (меньшевиков) организуется при
Центросоюзе нелегальная ячейка и предложил мне вступить в нее.
269
Тогда он же сообщил, что подобные организации, весьма конспира-
тивные, будут созданы по всему СССР; он однако не осветил мне при
этом форму их связи между собой, да для меня организационные мо-
менты и не представляли большого интереса. Гораздо больше интере-
совали меня политические задачи организации. На эту тему К.Г.Пету-
нин в первой беседе не мог сообщить многого. Он обрисовал лишь
общую задачу — организовать сопротивление, как он выразился «но-
вым экспериментом» в народном хозяйстве. Этими экспериментами
являлись по его словам — 1рандиозные затраты на тяжелую индуст-
рию и особенно на совхозное строительство, а также политика кол-
лективизации деревни.
Все это было вполне ясно и соответствовало моим настроениям,
так что я выразил ему согласие на участие в организации.
Через некоторое время я просил К.Г.Петунина посвятить меня в
сущность политических задач РСДРП более подробно, а также раз-
вить мне точку зрения партии на способы достижения этих политиче-
ских задач. Если же он этого сделать не может, то указать материалы
или лиц, где я мог бы подробно информироваться. К.Г.Петунин преж-
де всего указал мне на то, что ор1анизация сугубо законспирирована
Он считает лучшим, если с основными партийными материалами бу-
дет знаком по первоисточникам лишь один он. Членам ячейки он бу-
дет передавать сущность этих материалов изустно. Точно также он
считал невозможным, чтобы я сносился с кем-нибудь из партийных
деятелей, кроме него — и это было бы по его словам крайне риско-
ванно. Поэтому я должен удовлетвориться теми информационными
сообщениями и устными директивами, которые он будет мне переда-
вать. После этого он обрисовал мне положение в СССР, как оно по
его словам является в действительности, а не по конъюнктурным об-
зорам и данным советской печати. То была крайне мрачная картина
состояния снабжения городов, почти полное разрушение налаженного
хозяйства в деревне, неудачи на фронтах строительства и промышлен-
ности, где отсутствует элементарный порядок и хозяйственность, где
все дорого стоит и плохо делается. Общее недовольство, заявил
К.Г.Петунин охватывает почти все слои населения и даже значитель-
ный сектор партии ВКП(б). Было бы неестественно, если бы это об-
щее недовольство не разрешилось «капитуляцией» доктринерской час-
ти правящей партии. Капитуляцию надо предвидеть и ею воспользо-
ваться для установления демократических порядков в стране, вместо
жесткой диктатуры, сковывающей сейчас производительные силы, за-
пившей в тупик все здравомыслящие интеллигентные силы населения.
Наша тактика должна сводиться, по словам К.Г.Петунина, к увели-
чению недовольства, к осознанию его причин хозяйственных затруд-
нений, чтобы направить силы рабочего класса в другую сторону от то-
го, что ему сейчас преподносит в своих планах ВКП(б). В частности, в
области потребительской кооперации должна быть организована кам-
пания за необходимость развития легкой индустрии, за увеличение
товарной нагрузки нашей сети, и во-вторых, за большее финансирова-
ние торговых операций со стороны государства. Недостатки снабже-
ния должны быть объяснены неправильным курсом ВКП(б) на тяже-
лую индустрию, а недостатки продовольственного снабжения полити-
кой в области сельского хозяйства и недостатком средств на развитие
таких операций, как рыбные, огородные, мясные и т.п. Тут же
К. Г. Петунии информировал меня о том, что социалистическими пар-
тиями других толков (с.-p., н.-с., трудовики), по его сведениям, ведет-
ся энергичная работа среди крестьянства. В результате этой, второй,
беседы с К.Г.Петуниным мы подошли с ним к решению, что на бли-
жайшее время надлежит: 1) провести работу по вопросу о развитии
легкой индустрии, убедив встать на эту точку зрения правление Цен-
тросоюза в целом и 2) проработать программу управления средствами
(капиталами) потребительской кооперации с таким расчетом, чтобы
это был самодовлеющий, оторванный от общехозяйственного финан-
сового управления институт (банк потребкооперации), затрудняющий
плановое воздействие на систему потребкооперации со стороны НКФина
и Госбанка. Это последнее решение должен был выполнить я.
После второй беседы с Петуниным я долгое время не имел воз-
можности встретиться с ним для продолжения общей информации.
Что дело со снабжением городов стояло очень критически, я получал
неоднократные подтверждения со стороны работников Церабсекции,
встречавшихся со мною по делам кредитного плана системы. Тов. Гин-
дин, зав. или зам. зав. финотделом Церабсекции все время говорил о
пустых полках в лавках рабочей кооперации, о ничтожных запасах му-
ки на складах ЦРК и ТПО, о медленном поэтому обороте средств. Я
слышал также на заседании правления Ц-за заявление т. Позднышева:
«Ко мне каждый день приезжают делегации из рабочих центров с тре-
бованием «давай товар, давай продовольствия», а где я их возьму». Я
слышал также от представителей союзов, п.о., являвшихся ко мне для
обоснования своих кредитных заявок о том, что приостанавливается
торговля в деревне за отсутствием покупателя, вследствие реконструк-
ции крестьянского хозяйства. Так что положение, обрисованное
К.Г.Петуниным, подтверждалось. Нс подтвердилось лишь одно —
вместо ожидаемого возмущения рабочих масс и отхода от политики
ВКП(б) — рабочие организации, в частности профсоюзы индустри-
альных районов, оставили свое благодушно-попечительное отношение
и с небывалой энергией принялись за организацию снабжения, пере-
тряхивая свои ЦРК.
Свою задачу по разработке проблемы (финансового) управления
капиталами потребкооперации я вел под непосредственным руково-
дством Петунина. В ней принимали участие целый ряд партийных
ВКП(б) товарищей, вполне убежденных в том, что делается дело, со-
ответствующее основной линии партии. Рьяными защитниками капи-
талоуправления явились пред, правления Всекобанка Швецов, зав.
271
плановым управлением Ц-за Шляпников, а впоследствии и сам пред-
седатель правления И.Е.Любимов.
В деревнях, как известно, недовольство политикой ВКП(б) охватило
только лишь верхушку деревни. Недостатки снабжения деревни промто-
варами не вызвали всего того, что представлялось мне К. Г. Петуниным.
В беседе с ним я поставил перед Петуниным вопрос о недостаточ-
но правильной информации партийным центром, представителем ко-
торого он является, действительного положения дел. Если все силы,
нелегально организованные в РСДРП, будут в столь ложном положе-
нии, то их деятельность совершенно парализуется. Видимо, расчеты
на движение рабочих и крестьянских масс СССР, как оплота полити-
ческим заданиям социал-демократии, совершенно неверны. Или, быть может,
раскинутые по СССР ячейки не сумели организовать это движение.
И вот здесь, приблизительно в сентябре—октябре 1928 года,
К.Г.Петунии впервые передо мной поставил вопрос о дезорганизатор-
ской работе РСДРП по проведению народнохозяйственного плана,
принятого партией, как средства не только сопротивления, но и сис-
тематического воздействия на настроения населения.
В близкой нам области товарооборота он развернул целую про-
грамму дезорганизаторских мероприятий, которую по указанию
РСДРП повели и будут продолжать вести члены партии, организован-
ные в планирующих, конкретные задания он сформирует, будет по
мере надобности рассылать особыми документами соответствующим
членам ячейки Ц-за. На мой вопрос о том, что такая деятельность мо-
жет перейти в прямую вредительскую деятельность, а потому есть ли
на этот случай решение соответствующих партийных инстанций
РСДРП — К.Г.Полунин мне не ответил. Я выразил ему свое мнение,
что вредительская деятельность типа шахтинцев никоем образом не
может быть мною воспринята. Я стою на той точке зрения, что только
большая производительность, добавочная продукция, интенсивный
оборот, полноправие — залог успеха всякого нашего начинания. Пор-
ча, сокрытие запасов, сознательное недопроизводство и т.д. — все та-
кого рода тенденции должны быть решительно отклонены. Петунии
дал мне от имени центра разъяснения, что дезорганизаторская работа
понимается иначе и, в частности, в области потребкооперации сведет-
ся к составлению [кланов товароснабжения в интересах потребитель-
ских нужд населения, а не специальных заданий, стимулирующих вы-
полнение генерального плана строительства социализма. В финансо-
вой работе, которую должен был проводить я под его руководством —
он дал мне задания о таком составлении квартальных кредитных пла-
нов потребкооперации, которые сводились бы к все возрастающим
требованиям на госкредит и возможному преуменьшению собствен-
ных средств потребкооперации.
В выполнении прямого задания по составлению дезорганизатор-
ского кредитного плана я вошел в контакт с работниками Цсрабсск-
ции — Гиндин, а после Кургомский, — с работниками Всекобанка —
272
Стрельников, а после Пономарев. Моими непосредственными по-
мощниками были сотрудники финансовых отделов Центросоюзов
СССР и РСФСР — Брумштейн, Гольдин, Свенцицкий. Всем этим ли-
цам я не говорил о дезорганизаторском характере плана, а убеждал их
в каждом положении теми соображениями и цифровым материалом,
который был в моем распоряжении и которым мы затем оперировали
на всех последующих заседаниях и в Госплане и в Наркомфине и Гос-
банке. К работе по составлению плана привлекались широко предста-
вители всех экономических управлений Центросоюза. Не знаю были
ли среди них члены РСДРП, но обычно в предварительных проработ-
ках проходила позиция, предложенная мною по согласованию с
КТ.Петуниным.
В дальнейшем кредитный план рассматривался Госбанком — руко-
водство этим рассмотрением было в руках членов правления банка —
сначала Шера, а затем Берлацкого. Основная защита позиций Цен-
тросоюза лежала в этих совещаниях на К.Г.Петунине, как члене прав-
ления Ц-за, ведающим финансовым отделом. План проходил без осо-
бых трений, с разногласиями, правда, всегда со стороны представите-
лей Госбанка, стоящих за урезывание кредитов.
Дальше защита кредитного плана потребкооперации проводилась в
том же порядке в Наркомфине СССР, где куратором по нему являлся
т. Итин — и затем вносился уже в общий кредитный план народного
хозяйства.
Основной дезорганизаторской установкой являлось, при составле-
нии плана, преуменьшение скорости оборота средств, а также пре-
уменьшенный приток паевых поступлений и накоплений кооперации.
Отсутствие своевременно в распоряжении учреждений, рассматриваю-
щих план, отчетных материалов (данные были с запозданием на 9 меся-
цев и самое меньшее 6 месяцев) по потребительской кооперации содейст-
вовало проведению установки, взятой нами, как составителями плана.
Дезорганизаторская работа в области потребительской кооперации
как по товароснабжению, по продуктовым отделам, так и по финан-
сам, проводимая членами ячейки РСДРП — могла выполняться при
том условии, что состоящие руководителями отделов, или отдельными
исполнителями работ партийцы, члены В КП (б) были вполне подчи-
нены и разделяли те положения, которые они штемпелевали, а иногда
и защищали еще с большей настойчивостью, чем мы. Дело подчине-
ния влиянию нашему указанных выше лиц (в аппарате финотдела
т. Павлова, Брука, Левина, Гольдина, Стрековского и др.) оказалось
вполне осуществимым вследствие непререкаемого авторитета, кото-
рый завоевал себе в Центросоюзе К.Г.Петунин, умевший оказывать
решающее влияние на председателя Правления И.ЕЛюбимова, а позднее
Бадаева и на их заместителей Киссина А.А. и Климюхина С.К.
Указанные выше неудачи в расчетах на рост недовольства рабочего
класса и крестьянства, на усиление и победоносное выступление пра-
вых оппозиционеров ВКП(б) заставило меня уже в 1929 году вновь
поставить перед К.Г.Петуниным вопрос о подробной информации о
273
тех силах, на которые рассчитывает РСДРП в своей работе и о тех
программах положительной работы, которые должны быть в случае
удачного исхода политической борьбы РСДРП.
Те политические задачи, которые мы пытались разрешить выше,
носили лишь отрицательный характер.
Вопреки нашим дезорганизаторским мероприятиям генеральная
линия партии торжествует. На что мы рассчитываем, спрашивал я
К.Г.Петунина.
Дело в том, что к этому времени меня крайне поразило два, раз-
ных по характеру обстоятельства, первое — чрезвычайная скудность
сведений об общих задачах, программах, силах и тактических предпо-
ложениях центра РСДРП (меньшевиков), которые я мог получать у
К.Г.Петунина — единственного источника партийной информации. С
тем запасом сведений, которые он давал, невозможно было совершен-
но ориентироваться в общих вопросах.
Между тем, жизнь настойчиво требовала, чтобы мы были хотя бы
элементарно грамотны и осведомлены о состоянии дел во II Интерна-
ционале не по данным советской коммунистической прессы, а по
первоисточникам. Я, например, еще до сего времени живу запасами
старых сведений и об английском и о немецком рабочем движении.
Для моих установок на «европеизацию» СССР имело исключительное
значение осведомление об общих задачах соц.-дем. движения, чтобы с
этой точки зрения оценить пршрамму и тактику РСДРП.
Даже мое доктринерское предупреждение разбивали факты неудач-
ной деятельности рабочего правительства в Англии, а ведь такой по-
рядок (парламентаризм) мыслился нами, как идеальный до победы со-
циализма и отмирания государства То же самое и с поведением с.-д. в
Германии. Никакого освещения программы и тактики РСДРП под этим
углом зрения я от К.Г.Петунина не имел. Возможно, что он сам не был
об этом информирован, или не хотел говорить по своим соображениям.
Во-вторых, вращаясь в кругу старых своих единомышленников по
РСДРП (меньшевиков), не перешедших в ВКП(б) и до некоторой сте-
пени разделявших хотя и не полностью мои теоретические воззрения,
которых я хотел бы ближе привлечь к активной работе над углублени-
ем теоретических познаний.
Укажу на т.т. Бутаевича Л.Я., Аронова Я.М., Цукермана и др., а
также со стороны навещавших меня сибиряков, приезжающих в Мо-
скву, Виноградов Ф.Г., рабочий кличка «Мопич» — фамилии не пом-
ню, Бураков (из Новосибирска) — со стороны этих товарищей я
встретил такое явное, такое непримиримое отрицание прошлого, что
это ставило меня в тупик. Многие товарищи по сиборганизации, не
знавшие о моей теперешней нелегальной деятельности прямо заявля-
ли мне: «Вот что, давай-ка подавать в ВКП(б)», а многие и сделали
это: Попов Мих. Ал., Дробышев Н. Никиф.
Последний разговор с КТ.Петуниным был в конце (ноября-декаб-
ря) 1929 года. Петунии К. Г. вновь оказался не в состоянии удовлетво-
274
рить мои запросы. Вновь он пытался перевести информацию на поло-
жение дел в стране, а из конкретных заданий подробно и долго оста--
новился на наших позициях в вопросе о кредитной реформе, которая
шла на смену нашим проектам капиталоуправления потребкоопера-
ции. В правительственной комиссии, под председательством тов.
М.И.Фрумкина прошли проекты в духе, предложенном нами, но были
обжалованы и по настоянию председателя Госбанка внесли в особую
комиссию при Политбюро ВКП(б). Надо было готовиться их защи-
щать или уступать.
Как теперь выяснилось, К.Г.Петунин к этому времени, убедившись
в никчемности и бесплодности всех попыток возрождения деятельно-
сти РСДРП(м) в СССР, отошел от работы в центре.
Я в том же убедился из всего характера своей работы в ячейке
Центросоюза. Фактически с этого последнего разговора моего с
К.Г.Петуниным он избегал приглашать меня для информации, я не
обращался к нему за ней. Успехи пятилетнего плана, оживленная по-
ложительная работа всех, охваченных деловым энтузиазмом — показа-
ла, насколько мы были не правы. Нам оставалось, не играя в прятки,
сказать об этом друг другу и сделать прямые и логические выводы.
Этого сделано не было. Мы все еще продолжали числиться нелегаль-
ными членами ячейки, руководство которой уже не осуществлялось.
С уходом из Центросоюза в июне 1930 года прекратилась и физиче-
ская к тому возможность. Арест 26 ноября 1930 года положил конец
всем моим идейным исканиям.
А.Н.Гладышев
Допросил уполномоченный 9 отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Машинопись. Копия.
№ 152
Показания
А.Н.Гладышева от 29 января 1931 года
В одном из разговоров с К.Г.Петуниным о недостаточности инфор-
мации о действительном положении дел на хозяйственном фро1гге — я
сослался на возможность использовать для получения сведений по
Сибири нашего общего знакомого А.Г.Новицкого, который по моим
сведениям состоит в Новосибирске представителем газеты «Экономи-
ческая жизнь» и должен иметь исчерпывающие сведения, как о про-
довольственном положении края, так и о состоянии крестьянского
движения. Я написал А. Г. Новицкому открытку, желая завязать с ним
сношения, но ответа не получил. Позднее, по приезде А.Г.Новицкого
в г. Москву по его личным делам, я виделся с ним, он не подтвердил
мне тех мрачных данных о Сибири (голод, восстание крестьян и
проч.), о которых говорил мне Петунии. При обсуждении общих дискус-
275
сионных вопросов (коллективизация, будущее социалистическое общест-
во в СССР и т.н.) Новицкий моих безнадежных взглядов не разделял.
Попыток привлечь его на свою сторону в члены нелегальной орга-
низации я не делал и при разговорах со мною он ни в какой степени
не мог представить себе, что имеет дело с членом нелегально дейст-
вующей организации.
Л. Н. Гладышев
Допросил ст. уполномоченный 4 отд. ЭКУ ОГПУ Гэнчарук
Машинопись. Копия.
№ 153
Показания бывш. заведывающего кредитным под/отделом финансового
отдела Центросоюза РСФСР Гладышева А.Н.
от 4 марта 1931 года
Допросил: ст. уполномоченный 9 отд. ЭКУ ОГПУ Березовский.
Обобщая все данные мною ранее показания, считаю своей обязан-
ностью с полною откровенностью показать о всех обстоятельствах,
вызвавших у меня решение вступить на путь нелегальной контррево-
люционной борьбы с советской властью и ее мероприятиями в деле
осуществления строительства социализма в СССР, а также раскрыть
все произведенные мною дезорганизаторские действия, нанесшие
ущерб народному хозяйству или подрывавшие доверие к диктатуре
пролетариата и дискредитирующие руководство ВКП(б).
1. Влияние пережитков социал-демократических убеждений
Я держался убеждения, что в России после падения монархическо-
го строя возможно и неизбежно установление только буржуазно-демо-
кратических общественных отношений, дающих рабочему классу про-
стор для дальнейшей классовой борьбы за торжество социализма. Все
другие воззрения на пути социального развития страны я считал уто-
пизмом, вредным для дела рабочего класса, задерживающим экономи-
ческий прогресс, ввергающим страну в длительный период разрухи и
нищеты. Держась этой точки зрения, я считал необходимым оказы-
вать противодействие таким утопическим воззрениям. Октябрьский
переворот 1917 года расценивался мной, как отражение такого же
вреднейшего утопизма, угрожающего гибелью неокрепшему русскому
рабочему классу, дискредитированием идеалов социализма — вследст-
вие несомненной для меня неудачи захвата власти рабочим классом.
После военной победы, одержанной пролетариатом в гражданской
войне 1917-20 годов, и закрепления советского строя на всей терри-
тории СССР, я все же твердо верил в непродолжительность попыток
осуществить социалистическое строительство в крестьянской стране,
экономически отсталой и неподготовленной, был убежден в неизбеж-
ности торжества законов буржуазного развития страны, только что
сбросившей путы полукрепостничества.
276
Провозглашение НЭПа я целиком и полностью воспринял, как от-
ступление ВКЛ(б) от основных завоеваний октябрьской революции,
как подтверждение правильности соц.-демократических воззрений на
пути развития СССР. В том же убеждали меня доказательства, разви-
ваемые в рядах ВКП(б) сторонниками невозможности построения со-
циализма в одной стране и, наконец, развитие взглядов правой оппо-
зиции на непосильность для народного хозяйства СССР темпов пере-
устройства сельского хозяйства и индустриализации, взятых по реше-
ниям ЦК ВКП(б).
Свои воззрения я передавал в частных беседах соприкасавшимся
со мною по работе в Центросоюзе и известным мне еще по Сибири
Петунину К.Г. и Швейцеру П.И.
На почве обмена мнений по указанным выше вопросам у нас вы-
работалось единство взглядов и на ближайшие задачи потребитель-
ской кооперации. Эти задачи формулировались нами в духе совер-
шенно самостоятельных хозяйственных планов кооперации, развития
полной добровольности вхождения в члены кооперации, свободы вы-
боров руководящих органов ее, возможности отрыва кооперативного
хозяйства от общенародных хозяйственных планов.
В течение 1924—1925 года мне удалось получить от моих старых то-
варищей по сибирским организациям РСДРП три номера «Соц. Вест-
ника» — два от Н.Н.Суслова, служащего тогда в Наркомземе (покон-
чившего в 1927 году самоубийством) и одного номера от В.Н.Нико-
лаева, служащего тоже в Наркомторга РСФСР. Я передал эти три но-
мера для прочтения К.Г.Петунину и П.И.Швейцеру. Наши соц.-дем.
воззрения на судьбы НЭПа и перерождения Советского Союза в бур-
жуазно-демократическую страну — были отшлифоватд в результате
совместного обсуждения статей этих трех номеров «Соц. Вестника».
2. Вступление в нелегальную организацию РСДРП при Центросоюзе
Установившееся с 1925 года единомыслие по основным вопросам
хозяйственного развития СССР между мною, Петуниным и Швейце-
ром не было организационно закреплено. При встречах мы лишь кри-
тиковали с общей для нас точки зрения те или иные мероприятия со-
ветской власти или постановления ВКП(б), но не предпринимали ни-
каких активных мер к противодействию этим решением и не делали
никаких шагов к расширению круга своих единомышленников.
В начале 1928 года, в связи с серьезнейшими затруднениями в об-
ласти продовольствия городов и индустриальных центров, ВКП(б) ре-
шило произвести серьезный нажим на верхушечные слои деревни. В
то же время со всей остротой был поставлен вопрос о жестком прове-
дении пятилетнего плана индустриализации СССР и коллективизации
сельского хозяйства. Было предпринято решительное наступление на
остатки капитализма в народном хозяйстве СССР. Поднялась волна
кулацкого сопротивления в деревне. Обнаружились прорывы в выпол-
нении хозяйственных планов про мы тленности, советская власть при-
нимала решительные меры к выходу из затруднений, прибегая в от-
277
дельных случаях к мерам вне экономического воздействия. Все эти
обстоятельства я расценивал как возврат к военному коммунизму,
возврат к методам, губящим хозяйство деревни и считал, что этим ме-
тодам надо оказать посильное сопротивление. Ясно было, что простая
критика в частных беседах, которой я до сего времени занимался —
недостаточна. В этот момент К. Г. Петунии сообщил мне, что он, по
поручению центральных учреждений РСДРП(м) организует нелегаль-
ную ячейку в Центросоюзе и предложил мне вступить в нее.
К.Г.Петунии к этому времени завоевал себе в потребительской
кооперации, и в частности в правлении и аппарате Центросоюза,
весьма авторитетное положение. Он оказывал влияние на решение
всех основных вопросов правления, был консультантом председателя
правления Ц-за И.Е.Любимова, члена ЦК ВКП(б) по важнейшим во-
просам, поднимаемым в советских или партийных учреждениях, к его
выступлениям прислушивалась вся кооперативная периферия. Приня-
тые именно им на себя задачи организации ячейки РСДРП в Центро-
союзе, показало мне, что дело весьма серьезно задумано и будет про-
ведено с соблюдением всех необходимых гарантий конспиративности.
Его авторитет давал мне основания предполагать, что и основные за-
дачи нелегальной организации будут соответствовать установкам цен-
трального комитета РСДРП. Необходимость активизировать свои си-
лы и авторитет Петунина повлияли на меня и я выразил согласие на
вступление в ячейку РСДРП(м).
К.Г.Петунии при этом указал мне, что участие в организации обя-
зывает к чрезвычайной конспирации. Связь членов ячейки устанавли-
вается только через него. Друг друга они не должны знать, собраний
никаких не предполагается. Вся организационная работа по привлече-
нию членов ведется им, К. Г. Петуниным. Все директивы вышестоящих
органов будет передавать он, Петунии, персонально членам ячейки.
3. Задачи, которые поставила перед собою организованная в Центро-
союзе ячейка РСДРП
Так как организационная сторона меня мало интересовала, я про-
сил К.Г.Петунина подробно изложить мне задачи, поставленные пе-
ред ячейкой РСДРП в Центросоюзе, методы ее работы, а также опре-
делить мою роль в работе, которая будет производиться по указаниям
ячейки РСДРП(м).
В первой нашей беседе К. Г. Петунии кратко характеризовал задачи
нелегальной ячейки РСДРП — как задачи организации сопротивле-
ния, как он выразился «экспериментам ВКП(б)». Этими эксперимен-
тами, по его словам, являлись грандиозные затраты на тяжелую инду-
стрию и особенно на совхозное строительство, а также политика кол-
лективизации деревни. Методом работы должны явиться поддержка
всех предложений, от кого бы они не исходили, на снижение темпов
индустриализации страны, безусловная поддержка формулировок
«правой» оппозиции в рядах ВКЛ(б), дискредитация проектов пяти-
летки со ссылками на полную экономическую невозможность ее про-
278
ведения. На меня лично возлагалась задача в этом духе влиять на на-
строения молодых работников Центросоюза, особенно членов ВКП(б)
при рассмотрении или обсуждении проектов кооперативного товаро-
оборота и его финансирования. Дальнейшие указания о моей работе
К.Г.Петунии обещал мне передавать по мере развития организации и
выполнения ее основных задач.
Вскоре же состоялась вторая продолжительная беседа с К.Г.Пету-
ниным, в которой он очень подробно информировал меня о состоя-
нии народного хозяйства в СССР. Он сообщил мне, что вопреки офи-
циальным данным, почти во всех отраслях народного хозяйства на-
блюдался развал, производительность труда на фабриках и заводах ни-
чтожна, пришедшие из деревни слои рабочего класса нс дисциплини-
рованны и есть основания полагать, что они бурно реагируют на не-
достатки снабжения их; в деревнях скапливаются громадные силы,
способные нарушить все планы коллективизации и реконструкции
сельского хозяйства, недовольство политикой ЦК ВКП(б) охватило
большой сектор партии — все это учитывается руководящими центра-
ми меньшевистских организаций как признаки скорой капитуляции
ЦК ВКП(б) перед правой оппозицией. Победа этой группировки в
ВКП(б) явится залогом и началом процесса ослабления диктатуры и
неизбежно повлечет за собою установление соответствующих полити-
ческих учреждений и резкого поворота в экономической политике.
Наша меньшевистская работа по углублению недовольства и по под-
держке оппозиционных группировок себя оправдала и пока не требует
изменений.
Прошло значительное время со дня беседы моей с Петуниным, а
предсказываемая им победа правой оппозиции не осуществлялась, ра-
бочие массы не только не восстали на почве недостатков снабжения
против политики ЦК ВКП(б), но, наоборот, встряхнулись, подтянули
профорганизации и кооперативы, заставили их взяться за организа-
цию снабжения по-новому, началась разработка проектов пригород-
ных хозяйств, усиления общественного питания, переход на новые
формы работы; заметен был подъем энтузиазма даже среди жен рабо-
чих на почве упорядочения снабженческой работы.
Отдельные вспышки кулацких выступлений были подавлены, ог-
ромный массив деревенского населения в лице середняков и бедняков
принял программу переустройства сельского хозяйства на основах
коллективизации. Кажущееся близким торжество правой оппозиции
оказалось мечтой несбывшейся.
Тогда я снова поставил вопрос о том, как же расценивается руко-
водящими кругами меньшевистской организации все эти явления.
К.Г.Петунии сначала пытался разуверить меня в том, что ставки наши
на трудности в выполнении проведения пятилетки и распад в рядах
ВКП(б) провалились. Он уверял, что провал в политике ЦК ВКП(б)
неминуем, нам надо продолжать прежнюю тактику. Затем осторожно
перешел на ознакомление меня с новой тактикой, принятой меньше-
279
вистским центром — тактикой дезорганизаторской работы, которую
должны проводить члены РСДРП(м), работающие в различных госу-
дарственных и кооперативных учреждениях. На ячейку РСДРП(м) в
Центросоюзе возлагалась задача дезорганизации товарооборота. С
этой целью будет использовано централизованное планирование заво-
за промышленных товаров потребительской кооперации. Планирова-
ние предполагается проводить с таким расчетом, чтобы вызвать недо-
вольство населения определенных районов как в городах, так и в
сельских местностях; должна быть внесена дезорганизация при завозе
товаров для стимулирования сельскохозяйственных заготовок. В это
же время по установкам К.Г.Петунина, как руководителя ячейки, в
отделе ПЭУ повелась энергичная компания за дискредитацию работы
Наркомторга СССР в деле планирования завоза. В этой дискредита-
ции ближайшее участие стал принимать член правления Центросоюза
Н.В.Некрасов. Под его руководством началась целая компания против
Наркомторга. В компанию эту был втянут затем и председатель Цен-
тросоюза И.Я.Любимов. Он начал с согласия на проекты выработки
особых положений о регулирующей роли Наркомторга СССР по отно-
шению к потребительской кооперации для избежания «мелочной опе-
ки», а затем невольно был втянут Некрасовым уже в резкую постанов-
ку вопроса о роли Наркомторга. Я лично, как член ячейки РСДРП(м)
воспользовался этой дискуссией для частых выступлений против
«планов завоза Наркомторга». За передачу планирования товарного
снабжения потребительской кооперации в лице Центросоюза.
Конкретные поручения о дезорганизаторской работе в области то-
варооборота К. Г. Петунии должен был давать персонально каждому
члену ячейки. На меня К.Г. было возложено проведение дезорганиза-
торской работы в области финансовой работы, потребительской коо-
перации и в частности при проведении планирования кредитов, полу-
чаемых системой потребительской кооперации от госпромышленно-
сти и кредитной системы.
Так как мне было известно, что член правления Центросоюза
Н.В.Нскрасов, бывший лидер кадетской партии, никакого отношения
к РСДРП(м) иметь не может, я поинтересовался узнать о его роли в
проведении меньшевистской тактики дезорганизации. Петунии разъ-
яснил мне. что меньшевистские организации решили контактировать
свою работу с представителями других течений, что это нс единствен-
ный случай в Центросоюзе, а тактическое решение центра РСДРП(м).
Во исполнение директив о дезорганизаторской работе в области
товарооборота мной, по указанию К.Г.Петунина и совместно с ним
были проведены акты, подробно изложенные в показании от 28 фев-
раля 1931 года.
Когда, по прошествии значительного времени, не оправдались
предсказания, переданные мне в беседе К.Г.Петуниным на развитие
движения среди рабочих и крестьянских масс, направленного против
мероприятий советской власти и дающего надежду на торжество це-
280
лей, поставленных себе РСДРП(м); когда руководимые меньшевист-
скими организациями дезорганизаторские действия более или менее
успешно пресекались, или ослаблялись энтузиазмом, проявлением ра-
бочими на промышленных предприятиях СССР и беднейшими кре-
стьянами и середняками в деревне, когда партия ВКП(б) под руково-
дством своего центрального комитета разбила оппозиционные наско-
ки справа и слева — передо мной снова встал острый вопрос; на ка-
кие же силы надеется, на кого опирается российская социал-демокра-
тическая рабочая партия?
Обратившись с этим вопросом к К.Г.Петунину и подробно изло-
живши мои сомнения в возможности нашей конечной победы, в тор-
жестве поставленных нами задач демократизации политического
строя СССР путем перерождения диктатуры пролетариата, я услышал
от него информацию о конечных задачах РСДРП(м) уже в иных фор-
мулировках.
Он, К. Г.Петунии, как представитель центра, как будто бы тоже со-
мневался в правильности «нового курса», но осторожно, с большими
оговорками о том, что по этим вопросам нет официальных партийных
решений, что это есть лишь его логические выводы из создавшегося
положения вещей, стал развивать соображения о неизбежности ис-
пользовать все антисоветские силы, имеющиеся в СССР, направить
их против советского строя, заострить задачу, сформулировав ее как
задачу не перерождения, а свержения советской власти. На мои указа-
ния, что по характеру событий все антисоветские силы, действующие
в СССР, разбиты, что нельзя на них ставить ставку, надо признать не-
удавшимися нашу борьбу против советского строя, а себя побежден-
ными, К.Г.Петунии убеждал меня в неизбежности вмешательства в
русские дела иностранных держав, в неизбежности интервенции, и в
том, что на се результаты мы можем делать ставку. Он снова подчерк-
нул мне, что официальных партийных решений по этому вопросу нет,
но он полагает, что неизбежность такого вывода из нашей борьбы с
советской властью заставит центры партии РСДРП(м) встать на путь
активного содействия интервенции. По существу же дела наши дезор-
ганизаторские акты, мешавшие советской власти по единому плану
организовать хозяйство страны, ослабляющие ее экономическую
мощь, возбуждающие население против руководства ВКП(б) — ведь
это то же содействие ингервенции. Практическую дезорганизаторскую
работу члены ячейки РСДРП(м) в Центросоюзе должны продолжать,
но отдать себе явный отчет о силах, которые воспользуются результа-
тами этой дезорганизаторской работы.
Таким образом, задачи РСДРП(м), как видно из изложенного
мною, были К.Г.Петуниным, представителем центральных учрежде-
ний, доведены до ячейки Центросоюза в следующей последовательности:
1) оказать сопротивления организуемому ВКП(б) социалистиче-
скому наступлению и рспштсльной борьбе с остатками капитализма в
стране, путем дискредитации пятилетнего плана, политики ЦК
281
ВКЛ(б), поддержки правой оппозиции в рядах ВКП(б) и использо-
вать с этой целью создающиеся на почве проведения пятилетки хо-
зяйствен) гы с трудности и недовольство рабочего и крестьянского на-
селения страны.
2) переход на более активные дезорганизаторские и вредительские
мероприятия в выполнении хозяйственных планов по отдельным от-
раслям народного хозяйства с целью вызвать недовольство и антиго-
сударственные выступления отдельных групп населения, контактиро-
вание с этой целью с другими антисоветскими, не только социалисти-
ческими, но и буржуазными группировками.
3) ставка на интервенцию, подготовка ее успеха продолжением и
углублением дезорганизаторских актов в различных областях хозяйст-
венной жизни СССР. Дискредитация пятилетки уже недостаточна,
должны быть направлены все силы к ее срыву, а в области политиче-
ского переустройства страны к свержению советской власти.
4. Финансирование нелегальной деятельности ячейки РСДРП(м) в
Центросоюзе
В распоряжении К.Г.Петунина, как мне удалось узнать от него в
ближайшее же время после организации нелегальной ячейки
РСДРП(м) в Центросоюзе, постоянно находились значительные сум-
мы денег для финансирования нелегальной дезорганизаторской рабо-
ты. Я установил это при следующих обстоятельствах: во время одной
из бесед по делам Центросоюза я посетовал на острую нужду в день-
гах и на полную беспомощность свою улучшить материальное поло-
жение получением дополнительного заработка или увеличением зар-
платы в Центросоюзе. К.Г.Петунии сказал мне, что у него имеются
под отчетом довольно крупные суммы, из которых он мог бы одол-
жить мне. Я поинтересовался в какие сроки Петунии отчитывается в
этих суммах и успею ли я обернуться, чтобы вовремя возвратить заем.
Петунии ответил, что у него всегда имеется остаток и что он сам ино-
гда, для регулирования своих хозяйственных прорывов, заимствует из
этих подотчетных сумм. Тогда я взял у него в начале 1928 года 350
рублей. Затем я вновь обратился к нему за финансовой помощью, и в
разные сроки в течение 1928 и 1929 года получил у него в общей
сложности до пяти тысяч рублей. За это время я ни разу не поднимал
вопроса о возврате заимообратно полученных денег, а когда в конце
1929 года навел разговор на эту тему. Петунии К.Г. сказал мне, чтобы
я не беспокоился, что деньги, которые я получил, взяты им из фонда
финансирования нелегальной дезорганизаторской работы меньшеви-
стских организаций, которым располагают в значительных суммах
центральные учреждения РСДРП(м) в СССР и за границей.
5. Конкретная дезорганизаторская деятельность, производимая ячей-
кой РСДРП(м) в Центросоюзе, и дезорганизаторские акты, произведен-
ные мной персонально
В показании от 28 февраля 1931 года мною подробно и со всей от-
кровенностью изложены, как общие установки дезорганизаторской
282
работы ячейки РСДРП(м) в Центросоюзе, так и конкретные акты, со-
вершенные мною и К.Г.Петуниным во исполнение этих установок.
Итога и характеристика моей социал-демократической деятельности
Я разделял социал-демократические меньшевистские убеждения в
течение 27 лет. Сын николаевского солдата-кантониста, т.е. украден-
ного у родителей и воспитанного в особых солдатских пансионах че-
ловека, не имевшего никаких сведений о своей родословной, само-
стоятельно, после долголетней солдатской службы выбившегося в
мелкие чиновники — я остался без отца 13 летним мальчуганом, не-
обеспеченным материально. С 13 летнего же возраста началась моя
трудовая жизнь. С 18 лет я связал свою судьбу с социал-демократиче-
ской рабочей партией, участвуя в качестве члена ее в подпольных ор-
ганизациях различных городов Сибири. В революцию 1905 года и по-
сле нее я участвовал в движении на положении профессионального
революционера, несколько раз подвергался репрессиям со стороны
царского правительства, переходил на нелегальное положение, вел не-
престанную активную борьбу с самодержавным строем, отдавал свои
силы в качестве агитатора, пропагандиста, профессионального работ-
ника, кооператора освобождению рабочего класса России и созданию
условий дня торжества идеалов социализма.
В трагические годы начала и развития мировой империалистиче-
ской войны, в полном соответствии с идеями Второго Интернациона-
ла о защите отечества, я усвоил себе оборонческие позиции по отно-
шению к войне и защищал их со всей свойственной мне энергией
против позиций, изложенных в резолюциях Циммервальдской и Кин-
тальской конференций интернационалистов. В Февральской револю-
ции 1917 года принял самое активное участие вместе со своей партией
и пережил все этапы развития и борьбы оборонческих организаций с
большевизмом и организованным под руководством последнего совет-
ским государственным строем. В качестве общественного работника
выступал с критикой положений большевиков, ведя эту критику с
точки зрения, как мне казалось, последовательного марксизма, на-
шедшего себе отражение в трудах Плеханова, в резолюциях меньше-
вистских партийных совещаний и конференций, бывших до 1918 года.
В 1918 году в Сибири произошел контрреволюционный переворот
и образование сибирского правительства. С этих пор я был оторван от
партийных меньшевистских центров и руководился в своей деятельно-
сти липп> старыми, усвоенными мной положе1гиями социал-демократиче-
ской мысли. Руководящими для меня были следующие положения:
1) В России возможна только буржуазно-демократическая револю-
ция, ведущая к европеизации страны, облегчающая дальнейшую борь-
бу русскому рабочему классу за социализм.
2) Интересы рабочего класса требуют усвоения демократических
методов построения и управления государством, в пределах которого
действуют и не могут не действовать экономические законы буржуаз-
ного хозяйственного строя.
283
3) Удавшийся, под влиянием случайно сложившихся (вследствие
империалистической войны и народного негодования против нее)
благоприятных обстоятельств — захват рабочим классом государствен-
ной власти в России несет ему неисчислимые бедствия и неминуемое
крушение диктатуры пролетариата вследствие несоответствия про-
грамм этой диктатуры требованиям развития отсталой, крестьянской
страны, только что сбросившей цепи самодержавия.
4) ВКП(б), руководящая вслед за октябрьским переворотом по-
строением пролетарского государства на месте старой монархической
России, неизбежно потерпит неудачу и вынуждена будет капитулиро-
вать перед неизбежными непреодолимыми законами экономического
развития.
В 1919 году государственные образования, создавшиеся в Сибири
против советской власти — одно за другим пали. Диктатура пролета-
риата не только не ослаблялась, но, наоборот, видимо для всего мира
укреплялась и расширялась. Однако эти уроки не были мною доста-
точно усвоены. Мне все еще казалось, что я прав в убеждении неиз-
бежности крушения идей большевизма. Я лишь полностью отошел от
практической партийной работы в эти годы, но доктринерски держал-
ся соц.-демократических меньшевистских взглядов.
Как подробно изложено мною в настоящих показаниях, последо-
вательное проведение этих взглядов повело меня к вхождению в
контрреволюционную вредительскую организацию и к занятию пози-
ций, направленных к ухудшению пролетарского государства, единст-
венного в мире.
Эта позиция занята мной не случайно. Она есть логический вывод
из всего круга идей, которыми жил и держался Второй Интернацио-
нал в своих отношениях к коммунизму, в противопоставлении своих
программы, тактики и тактики борьбы — пршрамме, тактике Третьего
Интернационала, интернационального коммунистического движения.
Нельзя представить себе более ужасного положения для деятеля, в
начале своей революционной жизни поставившего целью торжество
интересов рабочего класса, пришедшего в конце этой революционной
жизни к положению душителя завоеваний рабочего класса, да еще ру-
ками чуждых ему буржуазюлх классов и военных сил империалистиче-
ских государств буржуазной Европы.
В таком положении чувствую я себя. В положении душителя про-
летарского государства оказался весь Второй Интернационал, после-
довательным развитием идейных установок которого явились мои
воззрения. В положении озлобленного, неостанавливающегося перед
кровавыми интервенционистскими мерами борьбы с Советским Сою-
зом врага рабочего класса оказалась российская социал-демократиче-
ская рабочая партия, входящая во Второй Интернационал и непосред-
ственно руководившая контрреволюционными силами в СССР.
Я сознаю всю глубину падения, до которого дошел. Я изложил со
всей откровенностью последовательное превращение свое из предан-
ного рабочему классу профессионального революционера до нелегаль-
284
ного при советской власти — контрреволюционного дезорганизатора
планов строительства социализма.
Эти мои откровенные признания я готов подтвердить как перед
лицом пролетарского суда, так и перед лицом всего международного
рабочего движения.
Признания сделаны мною нс с целью облегчения своей участи. За
свои преступления перед рабочим классом я готов понести безропот-
но заслуженное мною наказание. Признания сделаны мною для того,
чтобы разоблачить истинное лицо Второго Интернационала, противо-
поставляющего себя Интернационалу коммунистическому, они сдела-
ны для того, чтобы рабочий класс СССР лишний раз убедился в
контрреволюционной, двурушнической позиции РСДРП(м), продол-
жавшей считать себя революционной партией рабочего класса.
После многолетнего и тяжелого нуги, пройденного мной в рядах
РСДРП(м) я решительно отмежеваюсь ныне от этой партии, клеймлю
позором контрреволюционную деятельность свою и партии, к кото-
рой я принадлежал. Я утешаюсь мыслью о том, что несмотря на наше
противодействие, пролетарский СССР строит социализм в своей стра-
не и построить его благодаря своему героизму и правильному руково-
дству со стороны ВКЛ(б).
Написано собственноручно А. Н. Гладышев
Допросил ст. уполномоченный 9 отд. ЭКУ ОГПУ Березовский
Рукопись.
№ 154
Показания
бывшего заведующего кредитным подотделом
Центросоюза Гладышева А.Н.
от 16 марта 1931 года
В соответствии с показанием моим, данным при допросе меня
Гончаруком, точной даты не помню, с Пихтовниковым — бывш. зав.
потребительных обществ — сообщаю, что в результате наших с ним
встреч в Москве по проведению финансирования нижневолжской по-
требительской кооперации, составления для нес кредитных планов на
1929 год выяснилось, что он уже своевременно привлечен был
К.Г.Петуниным, руководителем ячейки РСДРП(м) в Центросоюзе, в
состав организации, работавшей на периферии, и ему известны ос-
новные установки, принятые РСДРП(м) в практической работе по по-
требительской кооперации. Вследствие этого, он получил от меня
дальнейшие указания о том, как при составлении и проведении кре-
дитных планов кооперации использовать возможности получения по-
вышенных кредитов и удержания средств в системе потребительской
кооперации края, остальные же директивы Пихтовников получал не-
посредственно от Петунина.
285
О Васильеве, завед. фин. отделом сибирского краевого союза по-
требительских обществ, я имел сведения, как о бывшем члене сов. ре-
вол. партии, близком к ВКП(б). При приездах Васильева в Москву,
он, как мне казалось, сознательно меня игнорировал, ни общих тем,
ни разговоров о порядке финансирования со мной не заводил, имея
непосредственные связи с членом правления К.Г.Петуниным, в обя-
занности которого входила организация периферийных ячеек
РСДРП(м). По-видимому, директивы, которые мог получать Васильев,
исходили от Петунина непосредственно.
О Марковском С.С. знаю, как о бывшем меньшевике с 1905 по
1917 г., состоявшем в организации г. Омска. С 1919 г., при организа-
ции советской власти в Сибири после колчаковщины, С.С.Марков-
ский принял деятельное участие в работе земельных отделов, сначала
губернского, а затем и краевого сибирского зем. управления. В это
время, при наших встречах, он всегда высказывал ряд критических за-
мечаний о политике ВКП(б), но насколько я понимал, основные его
позиции он считал для себя вполне приемлемыми, усиленно работал
над пятилетним планом развития сельского хозяйства Сибири. По-
следняя моя встреча с ним состоялась при его приезде в Москву в
1929 г. Злобой дня был вопрос о совхозах и коллективизации. Мар-
ковский и на эти вопросы отвечал в обычном для него духе: все будет
хорошо, углы сгладятся. Вот мы разработали проекты сел.-хоз. комби-
натов по Сибири — дело интересное. Марковский ни одним словом
нс обмолвился о прежней нашей связи по меньшевистской партии и
я, на основании этой встречи и разговоров, считал, что у него навсе-
гда покончено с РСДРП(м) и что он в ней не состоит.
По моему мнению, он ближе связан был по работе и интересам с
группой Кондратьева, Чаянова, Макарова.
О Новицком А.Г. мною даны показания т. Гончаруку и к ним до-
бавить ничего не могу.
А. Н. Гладышев
Допросил уполн. 4-го от-ния ЭКУ ОГПУ Шнейдерман
Машинопись. Копия.
№ 155
«Утверждаю»
Помощник генерального прокурора
Российской Федерации
старший советник юстиции
Весновская Г.Ф.
«___»1991 г.
Заключение
по материалам уголовного дела арх. № Н-7824
Фамилия, имя, отчество Гладышев Александр Николаевич.
Год рождения 1884 г.р.
286
Место рождения г. Павлодар.
Место жительства до ареста г. Москва, Мясницкий пр., д. 2, кв. 2.
Место работы и должность до ареста Зав. подотделом кредитования
Центросоюза СССР.
Дата ареста, каким органом осужден (репрессирован) за что или по
каким статьям УК предъявлено данное обвинение (инкриминирован-
ные действия), последующие изменения состоявшегося решения по
делу и мера наказания Арестован 26.11.30 г. как член контрреволюцион-
ной вредительской организации «Союзное бюро» РСДРП(м). Обвиняется в
том, что, состоя членом нелегальной партии, проводил вредительскую
работу, направленную к срыву изъятия из потребкооперации средств и
вложения их в промышленность, принимал участие в составлении планов,
в которых отражал неверные цифры, свидетельствовавшие о невозмож-
ности изъятия средств, преуменьшая скорость оборотных средств. Ре-
прессирован в группе, состоящей из 66 человек коллегией ОГПУ
25.04.31 г. Заключен в ИТЛ на 10 лет по ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК
РСФСР. Тем же органом 19.02.34 дальнейшее содержание под стражей
заменено ссылкой с запрещением проживания в Москве и 12 местностях
(Уральской обл.) в течение 3-х лет президиумом ЦИК. 8.06.34 г. в поряд-
ке помилования ограничения сняты. Привлечен к ответственности за то,
что не разделял идеологию и взгляды партии большевиков. Данных о со-
вершении конкретных вредительских действий в деле нет. В 1970 г. су-
дебной коллегией Верховного суда РСФСР по протестам генерального суда
РСФСР реабилитированы Шуб, Неустроев.
На Гладышева Александра Николаевича распространяется дейст-
вие п. 3. ст. 5. закона РСФСР «О реабилитации жертв политических
репрессий» от 18 октября 1991 г.
Данные о реабилитированном и его родственниках дочь репрессиро-
ванного — Родина Надежда Александровна прожив, в Москве, ул. Проф-
союзная, д. 9. кв. 31. Справка о реабилитации будет направлена по ука-
занному адресу.
Прокурор отдела /подпись/
Рукопись на бланке.
Там же, т. 24, л. 358, 362-364, 367-369, 371, 375, 376, 379-387, 427-437, 441-
445; т. 25, л. 70.
21. Гордон Рафаил Соломонович
№ 156
Ордер № 7531
Декабря 21 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ
Производство арест, обыск.
287
Гордон Рафаил Соломонович.
По адресу: М.Кисловский пер. 3, ком. 11.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник Оперативного Отдела (подпись)
№ 157
Постановление
о привлечении в качестве обвиняемого
1931 года, февраля «...» дня. Я, Ст. Уполномоченный 4-го отд.
ЭКУ ОГПУ — Гончарук М., рассмотрев следственный материал по
делу № 102976, —
Нашел:
что, гр. Гордон Рафаил Соломонович, являясь экономистом Фи-
нансового сектора ВСНХ СССР, вступил в контрреволюционную ор-
ганизацию, охватившую ряд государственных учреждений и находив-
шуюся под руководством меньше висткого партийного центра в СССР
(Союзное Бюро ЦК РСДРП(м), финансируемую из заграничных ис-
точников, установившую контакт с другими контрреволюционными
организациями, как-то: Промпартией и Трудовой Крестьянской Пар-
тией, и поставившую своей задачей свержение Советской власти и за-
мену ее буржуазной диктатурой, путем подрыва народного хозяйства
(вредительство) изнутри, подготовки и помощи интервенции извне;
что гр. Гордон Р.С. входил в ячейку этой организации при ВСНХ
СССР, осущестлял вредительство по линии этого учреждения.
Гр. Гордон Рафаил Соломонович в вышеизложенном достаточно
изобличается показаниями других обвиняемых, а потому, руково-
дствуясь 128 ст. УПК, —
Постановили:
гр. Гордона Рафаила Соломоновича привлечь в качестве обвиняе-
мого по 58-7, 58-10 и 58-11 ст. ст. УК, избрав в отношении его мерой
пресечения способов уклонения от следствия и суда — содержание
под стражей.
Ст. уполномоченный Гончарук
* Согласен* нач. 4 отд. ЭКУ Дмитриев
«Утверждаю* пом. нач ЭКУ ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объявлено Гордон
Машинопись. Копия.
288
№ 158
Протокол допроса
1931 г. апрель мсс. 17 дня, я, уполномоченный отдела ОГПУ Ради-
щев, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина и на первона-
чально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Гордон.
2. Имя, отчество Рафаил Соломонович.
3. Возраст (год рождения) 1897 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Мелитополь, из семьи служ., еврей, подд.
СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) М. Кисловский
пер., д. 3, кв. 11.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) ВСНХ Фи-
нанс. сектор. Зав. п/отд. легкой промышленности (вели финанс. группы
отраслей).
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат,
жена — Нина Николаевна, до револ. училась, теперь — дом. хоз., дочь —
Людмила, больная; отец — (75 л.) Зельм. Саломон и брат — Лев в Сим-
ферополе, служит в НК Зе упр. лесоразраб.; брат — Абрам в Москве, кон-
сультант СНК СССР; сестра — Софья, в Биробиджане замужем; сестра —
Фаня Меньшева в Швеции, дом. хоз.; муж ее в Торгпредстве СССР; сест-
ра в Вене, Рахимль Коган d/хоз., муж в Торгпредстве в Вене.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников).
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). В 1917 г. окончил в Мелитополе
реальное училище.
10. Партийность и политические убеждения б/п; близок к ВКЛ(б).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. В Мели-
тополе служил на пивоваренном з-де <Южн. Бавария» пом. бухгалтера;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года с 1915 служил в
Азовско-Донском банке практикантом; В 1917 учился в реальном училище
в Мелитополе;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал актив-
ное участие и в чем оно выразилось там же, участие не принимал;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же VII и VIII в Ленинграде, где был принят в политехнический ин-
ститут, с конца VIII1917 г. уехал в г. Мелитополь, а там в Румынию, в
дор. отряде счетоводом;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. В Румынии,
гор. Бырлад служил в 181 дорож. отряде счетоводом;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий Дены 1) 1917—1918 —
Румыния, 2) 1918—1919 — Мелитополь, губпродком; 3) 1919 по1921 — в
Кр. армии в Мелитополе, Киеве, Курске, Москве и в 13 армии Южфронт,
1921-1923 — В продов. организац. — Оренбург, Харьков; 1923—1925 —
10 - 1307
289
НКФин СССР; 1925 по день ареста ВСНХ СССР.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слое верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Гордон/
Рукопись на бланке.
№ 159
Протокол допроса
Гордон Рафаил Соломоновича
По поводу представите иного мне обвинения считаю необходимым
заявить нижеследующее:
1. Ни в какой меньшевистской или иной контрреволюционной
или вредительской организации я не состоял и о существовании тако-
вой не знал. По своим убеждениям я ни к какой меньшевистской или
иной к.-р. организации принадлежать не мог, о чем свидетельствует
все мое прошлое и моя конкретная работа на советской службе.
2. Никакого вредительства в своей работе в ВСНХ не осуществлял,
наоборот, все свои силы отдал работе по осуществлению плана инду-
стриализации и неоднократно выступал и в печати и на заседании в
Госплане против предложений Госбанка и НКФ, шедших, с моей точ-
ки зрения, вразрез с общей директивой по индустриализации и по
конкретным отдельным вопросам (наир., кредитование местной пр-
ти, перераспределение накоплений легкой пр-ти в пользу тяжелой),
говорил о неправильной позиции как Госбанка, так и отдельных объ-
единений ВСНХ, своевременно доводил до сведения своего на-
чальства (т. Ронина, т. Рухимовича).
3. Никаких денег ни от кого ни за какую вредительскую работу не
получал.
4. Никакой агитации и пропа1анды против советской власти не вел.
5. С Волковым И.Г. я работал в одном отделе, находился он не в
моем подчинении, а в подчинении Белоцерковского; никогда никаких
разговоров с Волковым о какой-то ни было организации не вел, ника-
ких предложений по этому поводу от него не получал; никогда у него
не бывал, никогда его у себя не принимал и вообще никакого дела,
кроме служебного с ним не имел. То же относится и к Якубовичу, с
которым после личной ссоры с ним в НКФ в конце 1924 (или 1925,
точно не помню) я даже нс разговаривал.
Написано собственноручно Гордон
22.04.1931 г.
3 отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Рукопись.
Там же, т. 24, л. 454, 457, 459-460.
290
22. Гринцер Александр Яковлевич
№ 160
Ордер № 7535
декабря 21 дня 1930 г.
выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ
производство арест, обыск
Гринцер Александр Яковлевич
по адресу: Садовая-Кудринская, 21, кв. 12.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник оперативного отдела подпись
№ 161
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, декабря « » дня. Я, ст. Уполномоченный 2-го отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 102976 по
обвинению гр-на Гринцер А.Я. в том, что он входил в к.-р. меньшеви-
стскую партию, поставившую себе задачей, совместно с другими к.-р.
организациями (ТКП и Промпартией) свержение советской власти с
помощью интервенции.
Гр. Гринцер, как член меньшевисткой организации, по поручению
меньшевистского центра (Союзное бюро ЦК меньшевиков), кроме
партийно-меньшевистской работы и вредительства в народном хозяй-
стве ведал техникой организации (размножение документов, хранение
их, распространение литературы и т.д.)
Принимая во внимание, что гр. Гринцер достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
Привлечь гр-на Гринцер Александра Яковлевича в качестве обви-
няемого по ст. ст. 58-7, 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения
уклонение от суда и следствия содержание под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен нач. 2 отделения ЭКУ Дмитриев
Утверждаю пом. нач. ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объявлено
Машинопись. Копия.
10*
291
№ 162
Протокол допроса
1930 г. декабря мес. 22 дня, я, пом. нач. 4-го отдела ЭКУ ОГПУ
Апресян Д.З., допрашивал в качестве обвиняемого гражданина, и на
первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия 1)>инцер.
2. Имя, отчество Александр Яковлевич.
3. Возраст (год рождения) 1898 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): из мещан, сын инженера, старого мень-
шевика, еврей, сов. гражданин.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Садово-Кудринская,
д. № 21, кв. 12.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Зав. подот-
делом цен и индексов, сектора труда, рационализации и себестоимости
ВСНХ СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Мария Сергеевна, б/р, малолетний сын, сестра — Вера Яковлевна — врач
в Москве, отец — Яков Моисеевич 65 л., инженер РОМПа, мать — Со-
фья Соломоновна — дом. хоз., 66 л.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Служащий.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) Неоконченное высшее. Прослу-
шал полный курс физико-математического факультета Новороссийского
У-та в Одессе в 1920 г. Диплома не сдал.
10. Партийность и политические убеждения б/п. В 1917 в течение
нескольких месяцев входил в объединенную группу студентов РСДРП
Петроградского У-та.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. В Одессе,
учился в реальном училище;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года Учился в Одессе и
Петрограде;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Петрограде, был членом
студенческого бюро труда;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
там же;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. там же;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с ноября 1917
по 21 служил в продорганах в Ленинграде и Одессе, 21—22 г. учился в Ле-
нинграде полит, институте, с 22 г. служил в ВСНХ до ноября 1930 г.
Уволен в целях оздоровления работы аппарата.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) не судился.
292
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Гринцер/
Рукопись на бланке.
№ 163
Протокол допроса
Родился 6 августа 1898 года в городе Берлине (Германия), где мои
родители были в эмиграции. До 1905 года оставался за границей со
своими родителями последовательно в городах Берлине, Лейпциге и
Цюрихе. В конце 1905 года приехал с матерью в Петербург. Но после
ареста отца, в начале 1906 года, переехал в Одессу. В Одессе жил сна-
чала с матерью, а потом и с отцом, после выхода его из тюрьмы до
1916 пода. Учился сначала в пансионе, а с 1907 года в реальном учили-
ще в Одессе (училище называлось Св. Павла). Окончил его в 1915 го-
ду. В том же году поступил вольнослушателем в университет на физи-
ко-математический факультет Новороссийского Университета в Одес-
се, а по сдаче латыни был зачислен действительным студентом. В
Одессе учился до ноября 1916 года, когда в связи с переездом родите-
лей в Петроград, перевелся в Петроградский Университет, где учился
до 1918 года. Будучи студентом, а еще раньше и в реальном училище,
давал уроки, преимущественно математики. В революции — Февраль-
скую и Октябрьскую был в Петрограде. Активного участия в них не
принимал. Во время Февральской революции участвовал в студенче-
ских демонстрациях, а после в течение 2—3 месяцев входил в объеди-
ненную группу студентов социал-демократов, которая создавалась из
меньшевиков, из интернационалистов, объединенцев и большевиков.
По своим настроениям примыкал тогда к группе интернационалистов
из объединенной, кажется, по названию, межрайонной и др. органи-
заций (группа «Новая Жизнь»). В дальнейшем, начиная с весны 1917
года, ни в каких политических организациях участия не принимал.
С ноября 1917 пода, после Октябрьской революции поступил в
Петроградскую Продов. Управу, где служил счетоводом и контроле-
ром до апреля 1918 года. 13 апреля 1918 года поехал в Одессу, где жи-
ли моя мать и сестра. С осени 1918 года по 1920 г. (первые месяцы)
служил в Одесских продовольственных организациях: прод. к-те. ОПО
Опродкомгуб., — инструктором-контролером по распределению и по
контролю за ценами. С 1920 по февраль 1921 г. служил в статистике
цен в Одесском Губерн-бюро. В феврале 1921 г. уехал учиться в Пет-
роград, где учился (с зимним перерывом) до осени 1922 г. В сентябре
1922 г. переехал в Москву, где с 1922 года (октября мес.) по ноябрь
1930 года служил в ВСНХ СССР, в отделе торговой политики и цен, а
потом (в 1930 г.) в секторе труда, рационализации и себестоимости в
качестве сначала экономиста по ценам, а потом заведующего подотде-
293
лом цен и индексов. В ноябре 1930 г. уволен был из ВСНХ в целях оз-
доровления работы аппарата. По чистке, в результате решения Цен-
тральной тройки при НК РКИ, получил выговор за невнимательное
отношение к молодым специалистам. С ноября 1930 года — безработ-
ный. Имел литературную работу.
В настоящем показании признал себя виновным в том, что со 2-й
половины 1928 года был вовлечен А. Б. Штерном в ячейку ВСНХ
РСДРП — меньшевиков. В начале мне было объяснено А.Б.Штерном,
что это не вполне сформировавшаяся организация в ВСНХ, объеди-
няющая наиболее тесную группу бывших меньшевиков — активных
работников советского аппарата и действующую по указаниям союз-
ного центра меньшевиков. О центре я имел тогда еще недостаточно
ясное понятие. То, что также не знал еще время его образования и
состав. Известно мне было только, что тесно связаны с центром три
лица в ВСНХ: А.Б.Штерн, А.М.Гинзбург и АЛ.Соколовский. Основ-
ную задачу каждого члена организации, по объяснениям А.Б.Штерна,
я видел в практическом проведении в хозяйственной работе директив
меньшевистского центра. Несколько позднее, в первые месяцы (ян-
варь-февраль) 1929 года А.Б.Штерн, видя мою преданность идеям
меньшевистской организации, привлек меня к работе по организации
партийной техники. Моя задача заключалась тогда в размножении
(вначале на машинке, а потом и на гектографе) директив, постановле-
ний и листовок заграничного ЦК РСДРП и его Союзного бюро, о со-
держании которых расскажу дополнительно в следующих показаниях.
Летом 1929 года у меня наступил перерыв в связи, отчасти с большой
работой по копированию цифр в ВСНХ, а потом, вследствие моей
острой болезни (дизентерия), и длительным отпуском. Все материалы
мною были переданы Михаилу Петровичу Якубовичу, входившему в
Союзное бюро ЦК РСДРП, который должен был поручить эту работу
т. Горовому, которого лично я не знал.
Снова приступил я к работе по технике организации размножения
материалов — с конца ноября 1929 года. Вследствие болезни Штерна,
основная работа по наблюдению за технической работой перешла с
ранней весны 1930 года к А.М.Гинзбургу, с которым я был непосред-
ственно связан до самого его ареста, причем вся работа по размноже-
нию материалов проходила в личном кабинете Гинзбурга, в его квар-
тире, куда обычно никто не заходил. После ареста большинства чле-
нов Союзного бюро (к началу сентября уже были арестованы Громан,
Соколовский, Якубович) оставшийся на свободе А.М.Гинзбург, к тому
времени возвратился из 1,5 месячного отпуска, (в последних числах
августа и в начале сентября), советовался со мной, как быть со всеми
материалами и средствами технического оформления. Мы решили в
связи с тем, что ожидали неизбежного ареста Гинзбурга, все уничто-
жить или постараться часть наиболее важных директив заграничного
ЦК РСДРП и гектограф сохранить. Часть этих материалов я взял с со-
бой и передал, наиболее важные из них, по поручению А.М.Гинзбур-
га, Волкову И.Г. в ВСНХ, а также, оставив у себя пакет заграничных
документов и русских материалов Союзного бюро, наименее важных.
294
Другая часть материалов и гектограф оставил у А.М.Гинзбурга, кото-
рый должен был посоветоваться с другами оставшимися на свободе
видными членами союзной организации или Союзного бюро РСДРП
для того, чтобы решить, кому их передать. Мы решили, что у меня
лично ничего не должно оставаться, т.к. предполагали, что я, извест-
ный своей близостью Соколовскому и Гинзбургу буду тоже непремен-
но арестован. Поэтому, передавая мне материалы, Гинзбург, предлагал
русские материалы уничтожить и обязательно сохранить директивы
за1раничного ЦК, рекомендовав сохранить их у кого-нибудь из непри-
частных к нашей организации. Упомянул он при этом своего прежне-
го сотрудника и моего сослуживца Сергея Алексеевича Молчанова.
Зная последнего на протяжении больше 7 лет работы в ВСНХ я согла-
сился с тем, что в крайнем случае можно будет спрятать материалы у
него. Однако, будучи осведомлен о том, что при обысках (у нас в до-
ме, где я живу, были арестованы Гинзбург, Белоцветов, Макаров) не
ищут в сараях, я спрятал все же все в сарае (в старом ящике под раз-
личным старьем: галошами, ботинками и пр.). Русские материалы я
уничтожил в уборной. К началу декабря я узнал о ряде новых арестов
ряда сотрудников Наркомторга и Госплана. Арест их, в особенности,
сотрудников Наркомторга навел меня на мысль, что это связано каки-
ми-то пугями с нашей организацией (в частности, с Якубовичем). По-
этому я решил передать кому-нибудь эти материалы и освободить се-
бя от возможных улик при аресте. Как раз к этому времени я узнал от
моего бывшего сослуживца — Резникова, что упоминавшийся выше
С.А.Молчанов уволен из института экономических исследований
ВСНХ за антимарксистские установки в своих работах. Я позвонил
ему по телефону и говорил с ним насчет его увольнения из ВСНХ.
Узнал при этом, что он с 15 декабря собирается уехать на отдых в Уз-
кое (дом отдыха ЦСКУБУ) и что он еще будет в своем институте, так
как не получил еще своей трудовой книжки. Поэтому я на следующий
день направился в институт и в коридоре его встретил Молчанова.
Предварительно я дома рано утром, вынул из сарая пакет с докумен-
тами (размер пакета в обычную деловую папку — завернул в газетную
бумагу и обвязал веревочками). В пакете находились исключительно ди-
рективы заграничного ЦК РСДРП за 1929 и 1930 год, как подлинники от
руки написанные, так и копии. Мне помнится, что на документах, нахо-
дившихся в пакете, были подписи Абрамовича, П.Гарви (Бронштейна).
Когда я встретил Молчанова, который как мне было известно, о
нашей организации не знал, я ему сказал, что у меня имеются мате-
риалы, которые мне передали для сохранения, кое-кого из важных
арестовали (не называл фамилии), что эти материалы крайне важные,
т.к. заключают директивы меньшевистского центра за границей, и что
ему, как непричастному к нашей организации, легко будет их где-ни-
будь сохранить или у себя, или у нанимательницы квартиры, где он
долго жил. Просил его очень оказать эту услугу и указал, что только в
крайнем случае, если подойдет какая-нибудь опасность или трудности
по другим соображениям (практически сохранить, можно будет их
уничтожить). Молчанов после некоторых колебаний, связанных от-
295
части с отъездом его в Узкое, а так же с неприятно-опасным характе-
ром просьбы, все же согласился и документы у меня взял. Точно день
встречи с Молчановым я не помню, но примерно это было в 5—10
числах декабря с/г. Адрес Молчанова — Сенная площадь, д. 65 (кажется,
так как в прошлом и в этом году я у него на квартире не бывал). Дом
стоит в глубине двора и окна выходят нс на площадь, а во двор.
Лица, с которыми мне пришлось выполнять техническую работу
по размножению документов на квартире Штерна — кроме самого
Штерна и И.Г.Волкова, помогавшего нам, — Марья Борисовна Бы-
ховская — старая секретарша А.Б.Штерна, знавшая хорошо секретар-
скую работу по перепечатке материалов (по своим служебным обязан-
ностям). На квартире Гинзбурга, кроме Быховской, нам помогал
В.М.Макаров, живший в том же доме и хорошо знакомый с Гинзбур-
гом по работе в ВСНХ (конъюнктурном бюро). Быховская брала ряд
подлинных документов для размножения на машинке. Кому она пере-
давала перепечатывать материалы, мне не известно. Необходимо пре-
дупредить, что часто размножение происходило без меня, так как я в
последний год болел и, кроме того, у меня был очень болен мой ребе-
нок, что не давало мне возможность всегда участвовать в технической
работе. Кого при этом привлекал Гинзбург, мне не известно. Быхов-
ская, как мне известно, жена ссыльного меньшевика, и сама была и в
прежнее время меньшевичкой. В.М.Макарова я видел после того, как его
выпустили месяца полтора назад из ОГПУ, которым он был арестован,
как он мне сообщил, как бывший меньшевик и после подписания декла-
рации. — выпущен, но никаких разговоров о документах с >шм не имел.
Подробные показания и содержание материалов, русских и загра-
ничных, и дополнительные сведения о моей работе по линии партий-
ной техники, а также моей практической вредительской работе в
ВСНХ будут мною даны в последующих протоколах.
01.01.1931 г.
Допросила:
старший уполномоченный 8-го отдела ЭКУ ОГПУ /Рнмалис/
Рукопись.
№ 164
Протокол
очной ставки от 1-го января 1931 года
между Гринцером А.Я. и Молчановым СА.
— Знаете ли Вы А.Я.Гринцера?
Ответ: Гринцера хорошо знаю по совместной работе в ВСНХ
СССР с 1923 г.
Вопрос к Гринцеру А.Я.: Знаете ли Вы С.А.Молчанова?
296
Ответ: Подтверждаю показания, что я его знаю с 1923 г. По совме-
стной работе в ВСНХ СССР.
Вопрос к Гринцеру А.Я.: Передавали ли Вы какие-нибудь материалы?
Ответ: Я в утренние часы сдал в вестибюле института экономиче-
ских исследований ВСНХ С.А.Молчанову пакет, в котором находи-
лись ряд писем и директив заграничного ЦК РСДРП (меньшевиков),
попросив его, ввиду важности этих документов, переданных мне од-
ним из крупнейших меньшевиков, уже арестованного (причем, фами-
лию этого меньшевика не назвал) и опасности дальнейшего хранения
у меня. Сохранить их или у него, или у его квартиронанимательницы.
Причем, я Молчанову С.А. сказал, что в случае, если представиться
какая-либо опасность, передать их кому-нибудь в надежные руки.
Мочанов согласился и взял их у меня.
Вопрос к Молчанову С.А.: Получали ли вы от Гринцера А.Я. в 5—10
числах декабря 1930 г. письма и директивы заграничного ЦК РСДРП
(меньшевиков)?
Ответ: Категорически отрицаю, что получал указанные материалы
от Гринцера А.Я.
Очную ставку произвели:
нач. 1-го отд. ЭКУ ОПТУ Ржевский
ст. уполн. 3-го отд. ЭКУ Рималис
Рукопись.
№ 165
Следователю т. Рималис
Решившись окончательно отказаться от своего неправильного по-
ведения, начиная с 1 января, объясняемого моими колебаниями в
связи с нежеланием окончательного порвать со старыми партийными
традициями меньшевизма и выдавать хотя и виновных людей, прича-
стных к деятельности меньшевистской организации, сообщаю следую-
щие сведения официального моего разговора с Молчановым, передан-
ного мною, я ему рассказал, что из-за нежелания выдавать людей,
причастных также или иначе к моей технической работе, я, будучи от
этого в мучительном состоянии, отказался сначала уже после очной
ставки с Гинзбургом, а потом и письменно в специальном протоколе
допроса от всего своего первоначального показания, заявив, что я не
принимал никакого участия в организации и не знал ни о какой орга-
низации. Молчанов просил, и я с ним согласился, (и в соответствии с
ним и понял в тот же вечер объяснения моему поведению с Молчано-
вым), что этот путь — единственный правильный путь, которого мы
должны придерживаться на следствии. В дополнение сообщаю, что
первая часть беседы, как в первой так и второй камере велась доста-
297
точно громко, что даже т. надзиратель сделал нам замечание. Вторая
часть беседы велась тихо.
07.01 Л г.
Рукопись.
№ 166
Показания
Гринцера Александра Яковлевича от 11 января 1931 г.
В развитие моего показания от 9 января с.г. сообщаю следующие
сведения о характере и содержании партийных документов, печатав-
шихся в период моего участия и технической партийной работе Сою-
зного Бюро РСДРП(м). Повторяю сказанное мною в предыдущем
протоколе, что в связи с одним большим моим перерывом в указан-
ной работе (с июня 1929 г. по декабрь 1929 г.) и нерегулярным участи-
ем в технической работе на протяжении 1930 г. я могу осветить содер-
жание лишь тех документов, которые так или иначе проходили через
мои руки. При этом я остановлюсь на содержании основных докумен-
тов, запомнившихся мне, содержании, повторявшимся иногда в до-
полнительных письмах и директивах. Об этих дополнительных мате-
риалах буду говорить лишь в том случае, если они в каком-либо на-
правлении значительно развивали или углубляли тему основных доку-
ментов. Начну с писем и директив заграничного ЦК РСДРП(м).
Те заграничные документы, которые проходили через мои руки,
носили всегда характер директивных писем, заключавших чисто тео-
ретическую часть про [рам много характера и почти всегда практиче-
скую, директивную с перечислением основных мероприятий, какие
русская социал-демократия должна проходить в своей практической
антисоветской работе.
Заграничные письма большей частью попадали в руки техническо-
го аппарата, в частности, ко мне в оригинале. Иногда все же приходи-
лось перепечатывать не с оригинала, а с копии (написанной от руки
или напечатанной на машинке). Где и кто эти копии снимал, мне не-
известно. Оригиналы, насколько мне помнится, все были написаны
от руки. Письма эти писали мелким почерком на тонкой бумаге фор-
мата укороченного листа писчей бумаги. Бумага частью была гладкая,
частью в косых клетках. Цвет бумаги белый с синеватым оттенком.
Все письма заканчивались подписью ЦК РСДРП(м), против которой
(сбоку) стояла часто (насколько мне помнится, не всегда) подпись
члена ЦК — Дана или Абрамовича. Встречалась также подпись П.Гар-
ви. В некоторых письмах бывали две подписи.
Заграничные письма перепечатывались в период моего участия в
технической партийной работе только на машинке. Перепечатка про-
изводилась через М.Б.Быховскую. Кто перепечатывал, она ли сама,
или по ее поручению другие лица, мне неизвестно. Мне приходилось
обычно считывать потом копии с оригиналом.
298
В период моей работы по технике заграничные письма появились,
кажется, только к весне 1929 г. До этого времени они мне не попада-
лись. Основные темы заграничных писем в последовательном порядке
следующие:
Общие пути хозяйственного и политического развития России в
связи с построением пятилетнего плана народнохозяйственного
строительства и задачи социал-демократии (весна 1929 г. — время, ко-
гда документы проходили через меня), об условиях труда рабочих в
СССР (начало лета 1929 г.), о развитии сельского хозяйства и коллек-
тивизации (декабрь 29 г. — январь 30 г.), о коллективизации и задачах
меньшевиков (весна 1930 г.), о работе промышленности и транспорта
в связи с ходом выполнения пятилетнего плана (март 1930 г.), о продо-
вольственном положении (весна 1930 г.), о задачах партии в связи с по-
севной компанией (весна 1930 г.), о вербовке членов партии (май 1930 г.).
Переходя к освещению содержания заграничных документов, я хо-
чу подчеркнуть разницу между характером документов, встречавшихся
мне в первый период моего участия в технической работе (февраль-
июнь 1929 г.) и писем, с которыми мне приходилось иметь дело во
второй период (декабрь 29 г. — июнь 1930 г.). Документы первого пе-
риода, т.е. по существу одно большое программное письмо о пятилет-
ке и небольшое об условиях труда рабочих, хотя и носили характер
ярко антисоветских документов, рекомендовавших практическую про-
грамму действий, направленных к срыву процесса хозяйственного раз-
вития Союза, но все же не имели, как мне помшггся, то откровенно
вредительское содержание, которым отличались документы, попадав-
шиеся мне с 1930 г. В дальнейшем при передаче содержания этих до-
кументов станет яснее, в чем это отличие заключается. Так как с ию-
ня 1929 г. до декабря 1929 г. я отошел от технической работы и в этот
период, ввиду моей болезни, большой перегруженности по службе и
длительного отпуска, был очень мало связан с партийными работни-
ками, мне не попадались заграничные документы, возможно, что под-
черкнутое мною изменение характера писем произошло именно в
этот период — 2-й половины 1929 г., а мне бросилось в глаза лишь то-
гда, когда я вновь приступил к работе по технике.
На тему, тесно связанную с проблемами пятилетиего плана, его
построения и выполнения, мне встретились два уже упомянутых доку-
мента: общие пути хозяйственного и политического развития России
в связи с построением пятилетнего плана народнохозяйственного
строительства и задачи социал-демократии (весна 1929 г.) и по работе
промыпглешюсти и транспорта и связи с ходом выполнения пятилет-
него плана (март 1930 г.). Вопросам сельского хозяйства в 1930 г. бы-
ли посвящены особые документы, и о них речь будет идти отдельно.
Документы о пятилетке (именно первый) заключал большую про-
граммную часть, освещавшую теоретическую позицию меньшевизма в
вопросе о хозяйственном и политическом положении Советской Рос-
сии. Нс останавливаясь подробно на этой части, укажу лишь те ос-
299
новные, исходные мысли этой части письма. Путь действительного
хозяйственного развития России нс может отличаться сколько-нибудь
значительно от капиталистических стран. Достигнуть социализма, не
пройдя основные ступени развития капиталистического общества —
нельзя. Новая экономическая политика родила и начала иллюзию то-
го, что политическое руководство советского государства осознало не-
обходимость и неизбежность построения и развития хозяйственных
отношений на базе законов капиталистического общества. Однако,
это оказалось только иллюзией. Несмотря на развал сельского хозяй-
ства, его натурализация на достаточную восстановленное™, промыш-
ленности, ее крайнюю техническую отсталось, отсутствие материаль-
ных средств и людских кадров, — большевистская диктатура пытается
ввести насильно социалистический строй, приступив к этому путем
проведения в жизнь «пятилетнего плана народнохозяйственного
строительства» за счет дальнейшего увеличения эксплуатации рабочих
масс и обнищания крестьянского населения. Задача социал-демокра-
тии — помешать проведению этого плана в жизнь, всеми силами ста-
раясь вырвать народные массы из тисков диктатуры и вернуть Россию
на путь нормального хозяйственного и политического развития, свя-
занного неизбежно с падением советской власти.
Конкретная часть письма заключает основные директивы русской
организации меньшевиков по борьбе с проведением в жизнь пятилет-
него плана развития народного хозяйства в России.
В упомянутом первом документе (от весны 1929 г.) основная цель
предлагавшихся мероприятий сводилась к срыву того плана, который
намечался коммунистической партией, и к разработке и проведению в
жизнь минималистических темпов промышленного развития на ста-
рой, малореконструируемой технической базе и содействию развития
сельского хозяйства на капиталистической основе. В документах по-
следующих, в тех, которые мне лично стали знакомы в 1930 году,
борьба с установками пятилетнего плана уже не замыкалась Цен-
тральным Комитетом РСДРП(м) в рамки только борьбы за минимали-
стические планы: в них шла речь уже о настоящей деорганизаторской,
вредительской в явном виде работы по срыву всех планов и по рас-
стройству хозяйственной системы. Об этом ниже. Что касается перво-
го документа, то основные директивы, преподанные нашей организа-
ции, в основном касались промышленности и сельского хозяйства и
сводились, как мне помнится, к следующему:
В области промышленности.
Задачей ставилось установление в планах и проведение в жизнь
низких темпов развертывания производства. При этом указывалась
необходимость задержки в развитии тяжелой индустрии, так как ос-
новные орудия производства в такой аграрной стране, как Россия,
предлагалось ввозить из-за границы. Особо подчеркивалось необходи-
мость препятствовать развитию машиностроения и химии, как отрас-
лей, которым в пятилетием плане уделялось особое внимание. Задева-
300
лась в связи с вопросами сельского хозяйства, также проблема сель-
ско-хозяйственного машиностроения, которое в связи с директивами
ЦК по сельскому хозяйству нужно задержать в его развитии, особенно
борясь с тенденцией увеличения производства тяжелых сельскохозяй-
ственных орудий и машин (для колхозов и совхозов). В целях прове-
дения указанных задач ЦК предлагал прежде всего ряд мероприятий в
области капитального строительства промышленности и ее реконст-
рукции. Капитальные вложения, проектируемые в возможно мини-
мальных размерах, предлагалось направить преимущественно в отрас-
ли, производящие предметы личного потребления, задерживая и
уменьшая вложения в топливно-сырьевую базу промышленности и
другие крупнейшие отрасли тяжелой индустрии (металлическая,
строительные материалы, химия, лес). Тем самым ставилась задача
создания разрыва в производственной мощности добывающей и обра-
батывающей промышленности, неминуемо приводящего к задержке
всего промышленного развития. Внутри отдельных отраслей предлага-
лось концентрировать вложения, реконструктивные и рационализа-
торские мероприятия на конечных стадиях производственного про-
цесса (выпускающие цеха), задерживая всячески развитие заготови-
тельных и подготовительных цехов, чем создавались в дальнейшем та-
кие узкие места в производстве, которые препятствовали его дальней-
шему развитию.
Особо подчеркивалось, что, ссылаясь на низкую техническую базу
промышленности, нужно бороться против проведения идей коопери-
рования и специализации предприятий. Памятуя, что в перспективе
неизбежно переключение хозяйства и промышленности на капитали-
стические рельсы, нужно стремиться к сохранению на отдельных за-
водах всех подготовительных и вспомогательных цехов, препятствуя
их выделению из отдельных предприятий с целью создания мощных
снабжающих предприятий. Точно также выдвигалась задача сохране-
ния прежнего ассортимента выработки отдельных заводов и борьбы со
специализацией этого ассортимента.
При выборе объема новостроящихся предприятий предлагалось ру-
ководствоваться, прежде всего, тем соображением, что российские ус-
ловия, отсутствие необходимых кадров рабочих и технического персо-
нала и общий низкий культурный уровень — ставят предел оптималь-
ному объему предприятий. В силу этого директива указывала на борь-
бу с идеей построения крупных предприятий и предлагала, по сущест-
ву, распылять вложения, распределяя их по более мелким заведениям.
Мотивируя наибольшими размерами капиталовложений и общей
нашей осталостью и бедностью, ЦК предлагал препятствовать введе-
нию новых производств и индустриализации новых районов, что по
существу должно было привести к увеличению нашей зависимости от
заграницы и неиспользованию богатых ресурсов наших окраин.
В вопросах обеспечения предприятий сырьем и топливом — ди-
рективы указывали на необходимость сохранения прежних источни-
301
ков и видов сырья, борьбы за развитие производства в старых сырье-
вых районах. В связи с этим подчеркивалось значение импорта сырья
и материалов, который в планах должен учитываться в прежних раз-
мерах, что в действительности могло при ограниченных валютных ре-
сурсах привести к срыву производственных планов.
Если в перечисленных директивах по промышленности ставилась в
основном ставка на сохранение старого архаического производства и
восприпятствованис его реконструкции и значительному его подъему,
то в директивах, с которыми я ознакомился по указанному выше до-
кументу 1930 года — предлагался ряд мероприятий, долженствующих
привести к расстройству всего производственного процесса и тем са-
мым к полному срыву пятилетнего плана. В этом документе (о работе
промышленности и транспорта в связи с выполнением пятилетнего
плана) анализу подвергнута была работа промышленности за 1929-
30 г., причем вывод сводился к тому, что работа 2-го года пятилетки
обнаруживает уже в первом его квартале огромные провалы, что это
начало провала всего пятилетнего плана и что, имея в виду общее
обострешюе положение народного хозяйства и происходящую смуту в
деревне, надо приложить все силы меньшевистской организации в
России и связанные с ней сочувствующие группы к скорейшему сры-
ву всего хозяйственного плана.
В области промышленности, помимо форсированного проведения
уже прежде предлагавшихся мероприятий, предлагалось следующее.
Иметь в виду, что важнейшим рычагом к расстройству производствен-
ного процесса и срыву капитального строительства является система
снабжения предприятий и строек средствами производства и рабочей
силой. В связи с наличием и организацией снабженческих синдикат-
ских объединений указывалось на возможность искажения планов
снабжения, как в смысле их объема, так даже, главным образом, в
смысле направления идей материальных потоков. В вопросах снабже-
ния, его расстройства и лишения предприятий возможности регуляр-
но без задержки получать необходимые средства производства боль-
шая роль уделялась транспорту, который, путем неполного использо-
вания подвижного состава, создания пробок, медленного грузооборота
мог влиять в том же направлении.
По линии рационализации и реконструкции производственного
процесса предлагалось уже не только концентрировать их на конеч-
ных стадиях — цехах, но распылять мероприятия его рационализации
и механизации таким образом, чтобы отдельные усовершенствован-
ные части производственного механизма, будучи окруженными стары-
ми архаическими методами производства не давали никакого произ-
водственного эффекта.
Особое внимание уделялось вопросу о 7 часовом рабочем дне и не-
прерывке. Предлагалось, мотивируя ухудшением положения рабочего
класса, усилением его эксплуатации, трудностью приспособления бы-
товых условий к многосменной работе всячески бороться с дальней-
302
шим проведением его в жизнь. Что касается непрерывки, то в целях
уменьшения тем самым объема производства, директива ЦК предлага-
ла препятствовать дальнейшему распостранению непрерывной недели
на производственных предприятиях и стройках.
Таковы, в основном, как мне вспоминается, директивы ЦК в об-
ласти промышленности в указанных двух документах, посвященных
вопросу о пятилетнем плане народного хозяйства.
В первом из этих документов были указаны также необходимые
меры по борьбе с проведением 5-ти летнего плана в области сельского
хозяйства. Как я уже указывал здесь, основной целью предлагавшихся
мероприятий служило — укрепление капиталистических элементов
деревни, индивидуальных крестьянских хозяйств и борьба с коллекти-
визацией сельского хозяйства. В этой области мне припоминаются
следующие директивы. Прежде всею, в области планирования. Поми-
мо проектирования крайне медленных темпов обобществления сель-
ского хозяйства, предлагалось ориентироваться при этом проектиро-
вании только на цетральные районы и оставляя без внимания рай-
оны, труднее всего поддающиеся обобществлению, в частности окраи-
ны. Система конкретных мероприятий сводилась к созданию условий
наибольшего благоприятствования для индивидуальных хозяйств. В
числе этих мероприятий большое значение придавалось организации
соответствующего снабжения орудиями с.х. производства, удобрения-
ми, посевным материалом, предметами личного потребления — путем
преимущественного их распределения между' индивидуальными хозяй-
ствами. Мощным орудием должна была, по мнению ЦК, служить кре-
дитная и налоговая система, так как развитию колхозов и совхозов
особенно содействовал широкий кредит и облегченные льготные на-
логовые обязательства. С этой целью не только в планах, но и при
конкретном их осуществления предлагалось создавать особо благо-
приятные условия для отдельных крестьянских хозяйств. Точно также
и хлебозаготовки предлагалось направлять таким образом, чтобы они
и по объему и срокам сдачи хлеба и по уровню цен не были обреме-
нительными для индивидуальных хозяйств, а обобществленному сек-
тору не предоставляли бы никаких льготных условий.
Специальные директивы давал в указанном документе ЦК относи-
тельно развития технических культур зернового хозяйства и животно-
водческого. Эти директивы сводились к тому, чтобы при уточнении 5-
ти летнего плана и при составлении годовых планов, в соответствии с
небольшими ресурсами материальными (с.х. орудия, удобрения, улуч-
шенные семена и проч.) и финансовыми (кредит) намечать умеренные
темпы развития с.х. производства.
Одним из крупнейших мероприятий к восстановлению сельского
хозяйства намечалась политика цен. ЦК предлагал установить, в част-
ности, на хлеб и ряд сырьевых продуктов высокие «восстановитель-
ные» пены. ЦК предлагал также препятствовать проведению больших,
неосуществимых, по его мнению, планов развития технических куль-
303
тур, имея в виду, что недостающие ресурсы с.х. сырья для промыш-
ленности будут, как и в прежнее время, пополняться импортом.
Особо нужно остановиться на следующем вопросе, затронутом во
втором из указанных документов — печатавшемся ранней весной
1930 г. Предлагая усилить дезорганизаторскую деятельность меньше-,
висте кой организации для окончательного провала плана хозяйствен-
ного развития, ЦК повторял некоторые соображения, высказанные
им в документе о развитии сельского хозяйства и коллективизации
(октябрь-январь 1930 г. — об этом ниже) указывает на близость паде-
ния советской власти. ЦК пишет, что социал-демократия, как и рань-
ше, стоит принципиально против интервенции, но что на Западе дви-
жение за интервенцию все ширится и что подготовка к ней ведется
чрезвычайно интенсивно. И поэтому русская организация меньшеви-
стской партии должна быть готова к тому, чтобы в случае интервен-
ции и войны с СССР не очутиться в хвосте событий, а суметь напра-
вить и возглавить движение внутри Союза против Советской власти.
Задача Союзного Бюро ЦК РСДРП должна сводиться в этом направ-
лении к мобилизации живых сил страны. Организация должна уста-
новить тесные связи и организовать крепкие ячейки на заводах и, что
особенно подчеркивалось, в низовом советском аппарате и в деревне.
Периферия эта должна, в случае возникновения неизбежного хозяйст-
венного кризиса, явиться центром мобилизации широких масс насе-
ления рабочих и крестьян против Советской власти.
А.Гринцер
Допросил: ап. уполномоченный 8 Отделения ЭКУ ОГПУ (Рималис)
Машинопись. Копия
№ 167
Лично
Заместителю председателя коллегии ОГПУ т. Акулову
от Александра Яковлевича Гринцера,
заключенного в Ярославском политизоляторе. Постановлением
коллегии ОГПУ от 25 апреля 1931 года я осужден на 5-летнее тюрем-
ное заключение по обвинению меня в принадлежности к контр.-ре-
вол. организации меньшевиков. Будучи по своим политическим убеж-
дениям абсолютно преданным Советской власти, я не могу избавиться
от тяжелого сознания, что своими показаниями на предварительном
следствии я ложно оговорил других лиц и оклеветал свои политиче-
ские убеждения и свою советскую работу. Глубоко продумав свое по-
ведение на предварительном следствии, я считаю себя обязанным из-
ложить Вам всю правду по моему делу.
Я был арестован 21 декабря 1930 г., 22 декабря мне было предъяв-
лено обвинение в принадлежности к контрреволюционной меньшеви-
стской организации. Так как я никогда ни к какой организации мень-
шевиков не принадлежал, я этого обвинения не признал, ввиду чего
304
мне было объявлено, что будет арестована моя жена. Последнее было
приведено в исполнение 26 декабря, несмотря на то, что дома остался
мой единственный 2-х летний ребенок, опаснобольной, перенесший
незадолго до того 2 тяжелые операции, да и сама жена тогда еще не
оправилась окончательно от серьезной болезни — дифтерита. Через 2
дня после этого, 28.12, ввиду моего дальнейшего отказа, мне объявили
об аресте моего старика-отца, 66 лет, (при мне был выписан ордер и
отправлен на исполнение) и заявили, что в случае дальнейшего не-
признания предъявленного обвинения будет арестована моя мать —
больная старуха 67 лет. (Жена моя находилась под арестом 3*/г мес. —
09.04.31 г., а отец, как выяснилось впоследствии, был арестован лишь
в феврале 31 г.; приговор о высылке его был затем решением колле-
гии ОГПУ отменен.)
В результате этих обстоятельств и ряда других, в том числе предъ-
явленных мне, в процессе длительных допросов, дополнительных бо-
лее тяжелых обвинений, ознакомления меня с показаниями лиц, с ко-
торыми я много работал вместе в ВСНХ, и тяжелого оговора меня
Якубовичем, я был совершенно выведен из психического равновесия.
Погеряв в этом состоянии сознание ответственности за свои поступ-
ки, я, в ночь на 1 янв. 31 г., подтвердил предъявленные мне показа-
ния оговорившего меня Якубовича и написал показание о моей якобы
технической работе но размножению документов «Союзного бюро».
Однако, в тот же день — 1 января, вечером, я, осознав всю недопусти-
мость дачи вымышленных показаний, оговора других лиц и самоого-
вора, заявил о полной ложности их показаний лично зам. нач. ЭКУ —
Гаю, а на следующий день, 2 января, об этом в составленном по мо-
ему требованию официальном протоколе. Но в дальнейшие дни, в
процессе усилившихся допросов, я потерял способность владеть своей
волей и, не найдя в себе уже сил противостоять требованиям о взятии
обратно своего отказа от первых показаний, подтвердил 9~ 10 января
свои показания от 1 янв. Наконец, через месяц после этого, 9 февраля
я, находясь в тяжелых условиях заключения в Суздале, куда меня во-
зили дважды, и где я провел, в общей сложности, свыше месяца, углубил
свои прежние показания, дополнив их вымышленными описаниями моей
якобы вредительской деятельности в 1929 и 1930 гг. в ВСНХ СССР.
В своих первых показаниях от 1 и 9(10) января 31 г. я признал себя
участником технической группы «Союзного бюро» по размножению
документов в 1-й пол. 29 г. и 1-й пол. 30 г., указал на вымышленную
связь в этой работе с некоторыми членами «Союзного бюро» и, что
для меня особенно тяжело, ложно оговорил М.Б.Быховскую, В.М.Ма-
карова и С.А.Молчанова: первых двух в том, что они принимали будто
бы со мной участие в размножении документов, а последнего в том,
что он якобы взял от меня на сохранение, в порядке товарищеской
услуги, партийные документы. В действительности же, я никогда
меньшевиком не был, ни в какой контрреволюционной организации
участия не принимал, никакой технической работы по «Союзному
305
бюро» не вел, нс имел и не видел каких-либо документов «Союзного
бюро» и полностью оклеветал указанных выше лиц, которых знал
только по своей служебной работе в ВСНХ.
Что касается моих показаний о моих якобы вредительских дейст-
виях н последние голы моей службы в ВСНХ, то они также являются
сплошным вымыслом. Я нс только не занимался никогда каким-либо
вредительством, но, наоборот, отдавал советской работе все свои си-
лы, всегда руководствовался в ней директивами советских органов и
коммунистической партии. Работая в течение последних 8 лет по во-
просам ценообразования в промышленности и торговле, я стремился
всегда поставить на возможно более высокую научную ступень изуче-
ние проблемы цен и издержек производства, тесно указывая методы и
выводы этих работ с задачами практического регулирования и плани-
рования промышленного производства и товарооборота и максималь-
ного расширения ресурсов социалистического накопления в промыш-
ленности и народном хозяйстве.
Так, например, я не только никогда нс задерживал снижения отпу-
скных цен на средства производства в 28/29 и 29/30 гг., как я о том
писал в своих показаниях, а, в действительности, в связи с более
поздним утверждением в эти годы окончательных лимитов по сниже-
нию цен Президиумом ВСНХ СССР и нисшими регулирующими ор-
ганами, всячески содействовал максимальному ускорению разработки
и угверждеьшю новых прейскурантов отпускных цен и настоял на рас-
пространении на весь истекший период хозяйственного года (с начала
года) новых сниженных цен, на всю продукцию, отпутцен]{ую круп-
нейшими потребителями общественного сектора.
Не соответствует действительности и мое утверждение в упомяну-
тых показаниях о сознательной задержке мною проведения новой
системы цен в промышленности (цен франко — рынок, системы 2-х
прейскурантов и пр.). Наоборот, проводя в этом вопросе всегда точку
зрения Президиума ВСНХ, я содействовал и руководил проведением
новой системы цен во всех отраслях промышленности, где она была
уже материально и организационно подготовлена.
Точно также ложно мое указание о моем якобы содействии приня-
тию в плане 1929/30 г. пониженного размера снижения себестоимо-
сти. Это видно хотя бы из того, что я вообще не занимался установле-
нием той или иной величины снижения себестоимости в плане, как в
целом по промышленности, так и по отдельным отраслям, так как
оперативные регулирования себестоимости и ее планирование входи-
ли в круг работы другого подотдела ВСНХ — калькуляционного. Я же,
будучи заведующим подотделом цен и индексов, был, вследствие при-
оритетеного опыта в вопросах анализа факторов ценообразования в
пром-ти, привлечен (с осени 1929 г.) к разработке лишь ряда методо-
логических вопросов и некоторым сводно-экономическим работам в
области себестоимости.
Ограничиваясь в настоящем заявлении этими краткими указания-
ми по более важным пунктам моих показаний, я в любой момент го-
тов дать по Вашему предложению самые подробные объяснения.
306
Выросший в революции и на советской работе, которой отдал все
сознательные годы моей жизни, я никогда не считал возможным оста-
ваться посторонним наблюдателем развертывавшейся в СССР борьбы
Пролетариата за построение социализма. Разделяя во все годы, и сей-
час, политическую линию и экономическую политику советской вла-
сти, я отдавал своей советской работе под руководством ВКП(б) все
свои силы и энергию. И потому мне тягостно сознание того, что в на-
стоящий момент развернутого социалистического строительства я не
могу принять в нем участия, тем более, что по приобретенным мною
на советской работе знаниям и опыту я мог бы быть полезным.
Изложенное заставляет меня просить Вас пересмотреть решение
колегии ОГПУ но моему делу, дав мне тем самым возможность ис-
пользовать свои силы на советской работе в общих рядах строителей
социализма в СССР.
Приложение: краткая биографическая справка
1 июня 1932 г. А. Гринцер
Рукопись.
№ 168
А.Я.Гринцер
Краткие биографические сведения
Родился в 1898 г. в Германии, г. Берлине, куда эмигрировали мои
родители — старые революционеры. (Отец был еще в 70-х годах чле-
ном партии «Народной воли», а с момента образования РСДРП во-
шел, так же как и мать, в последнюю.)
С 1905 года я жил все время в России. Среднее образование полу-
чил в г. Одессе в 1915 г. Высшее образование: прослушал полный курс
математического факультета бывших Новороссийского и Петроград-
ского университетов (без государств, экзаменов) — в 1920 г. и 2 курса
механического факультета 1-го Ленинградского политехнического ин-
ститута (в 1922 г.)
До революции зарабатывал уроками. Непосредственно после Октябрь-
ской революции поступил (в ноябре 1917 г.) на советскую службу в Пет-
рогр. продов. совет — контролером, где работал до лета 1918 г. С 1918 г.
по 1920 г. работал в Одесских продовольственных учреждениях (продов.
к-т, Горнродком, Ощюдкомгуб) инструктором-контролером по распреде-
лению и по наблюдению за ценами. В 1920—21 г. вел статистику цен в
Одесском Губстатбюро. В 1921—22 гг. учился в Ленингр. политехи, инсти-
туте. Осенью 1922 г. поступил на службу в ВСНХ, где работал непрерывно
до ноября 1930 г. по вопросам ценообразования, вначале в должности
экономиста, а с 1925 г. в качестве заведывающего подотделом цен и ин-
дексов. (В деле имеется мой трудовой список.)
307
Написал ряд научных и литературных работ по вопросам цен и из-
держек производства, напечатанных в советской периодической и не-
периодической печати.
В политических партиях никогда не состоял. Первые 2—3 месяца
после Февральской револ. входил в Петроградском университете в
студенческую объединенную соц. ipynny, включавшую как большеви-
ков, так и меньшевиков, и преследовавшую задачу борьбы с контр. -
револ. студенчеством. В начале лета 1917 г. из указанной группы вы-
шел и больше уже никогда ни в какие политические организации не всту-
пал. О своих политических убеждениях писал выше — в заявлении.
1 июня 1932 г. А. Гринцер
Рукопись.
Там же, т. 24, л. 2-4; т. 25, 461, 468-473, 555-563.
23. Гринцер Яков Моисеевич
№ 169
Ордер № 9626
Февраля дня 1931г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ
Производство ареста и обыска
Гринцера Якова Моисеевича
По адресу. Арсентьевский пер., д. 28, кв. 231.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ /подпись/
Начальник Оперативного отдела /подпись/
№ 170
Постановление
о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения
1931 года, апреля «...» дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ
ОГПУ Радищев, рассмотрев след, материал по делу № 102976 в отно-
шении гр-на Гринцера Якова Моисеевича —
нашел:
Гринцер Я.М., будучи сотрудником ВСНХ СССР, состоял членом
к.-р. партийной и вредительской организации меньшевиков, действо-
вавшей в ВСНХ СССР под руководством члена Союзного Бюро Гинз-
бурга А.М. и с целью реорганизации народного хозяйства СССР осу-
ществлял вредительскую работу в области планирования хозяйствен -
308
него развития Союза, в чем он изобличается показаниями других об-
виняемых, а потому и на основании 128 ст. УПК —
Постановил:
Гринцера Якова Моисеивича привлечь в качестве обвиняемого по
58-7 и 58-11 ст. ст. УК и избрать в отношении его мерой пресечения
способов уклонения от суда и следствия содержание под стражей.
Уполномоченный Радищев
Согласен: нач. 3-го отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ
Постановление мне объявлено: Гринцер Я.
Машинопись. Копия.
№ 171
Протокол допроса
1931 г. апреля мес. 17 дня, я, уполномоченный Радищев, допраши-
вал в качестве обвиняемого гражданина и на перво-
начально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Гринцер.
2. Имя, отчество Яков Моисеевич.
3. Возраст (год рождения) 1865 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г. Одесса, из мещан, еврей, подд. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Арсентьев-
ский пер., д. 28, кв. 231.
6. Род занятий (последнее место службы и должность). Инженер,
ст. исполнитель группы промзаданий КП У *РОМП» (республиканское
объедин. метал, промыт.)
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат,
жена Соврбу Соломоновна, адрес тот же, до револ. — дом. хоз., после —
тоже. Сын — Ал-р Яковлевич, адрес: Сад-Кудр., 21, кв. 12, до револ. —
студент, после револ. экономист ВСНХ СССР; дочь Вера Яковлевна с
отцом, врач после революции, а до револ. студентка.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Сгужба до и после революции. До революции
на з-дах инженером.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). В 1900 г. окончил Высшее техн,
училище в Берлине.
10. Партийность и политические убеждения Б/п, стою на точке
зрения политики ВКП(б). С 1898 по 1922 г. состоял в начале РСДРП, за-
тем с 1905 примкнул к фракции меньшевиков.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. Зав. к-
рой частной фирмы «С.А.Баумштейн и К0»;
309
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года 1) 1916—1917 —
Петроград на з-де a/о «Рессора», инженером;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось г. Петроград, работал
тамже. В Февр, револ. принимал участие в перевороте путем агитации
и пропаганды, будучи меньшевиком;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
г. Петроград. 1) Министерство труда — зав. отд. общ. работ; Общ. ра-
бота — гласный Гор. Думы. Принимал участие в меньш. собраниях, свя-
занных с работой;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. г. Петроград,
служил там же;
с) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1) 1918-
1920 г., кассир стат. отд. биржи труда и впоследствии отдел труда;
2) 1921-1922 — ВСНХ РСФСР — зам. зав. отд. эк. пр-ти; 3) 1923 по
1928 — Москва, ВСНХ СССР, 4) 1928-29 г. — В ВМС, зам. зав. пл. отд;
5) 1929-30 - ВСНХ СССР.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) 1) В 1886 г. в жанд. упр. за принадл. к партии «Нар. воли» вместе
ссылкой до 1887, 2) В 1903 г. жанд. упр. арест за принадл. к орган из.
«Искра» РСДРП до 1904, 3) В 1905 г. — арестовали за принадлежность
к петербургской организации РСДРП до 1905 г. октября месяца, 4) В
1906 г. арест, за содейств. декарьскому восстанию до 1907 г. 5) В 1920 г.
в г. Одессе арест ВЧК за принадл. к организ. меньшевиков — ссылкой до
1921 г., 6) 1922 г. в Москве ВЧК за принадл. к партии меньшевиков с
ссылкой до 1923 г.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) Я. Гринцер
Рукопись на бланке.
№ 172
Протокол допроса
Гринцер Якова Моисеевича от 22 апреля 1931 г.
Вопрос Iй: Гр. Гринцер, признаете ли Вы себя виновным в том, что
состояли членом к.-р. партийной и вредительской организации в
ВСНХ СССР?
Ответ Iй: Ни о какой к.-р. вредительской организации в ВСНХ СССР
мне никогда не было известно и ни к какой вредительской организации не
принадлежал.
Вопрос 2й: Что Вы можете сказать по существу зачитанных Вам по-
казаний Гинзбурга?
Ответ 2й: Показания Гинзбурга А.М. являются простым оговором. С
Гинзбургом я имел дело как с зам. пред. ГЭУ и ПЗУ ВСНХ СССР и как с
нач. ЭКО ПЭУ и исполнял служебные поручения до вступления в ту же
должность гл. пред. Золотарева. Я ушел из ВСНХ СССР в 1928 г. (25
310
мая), а с Гинзбургом служеб. дела прекратились летом 1928 г., после ухо-
да в отпуск. При возвращении моем в ВСНХ с Гинзбургом никаких больше
отношений по службе не имел. Под руководством Гинзбурга я проделал
работу вместе со всеми сотрудниками ПЭ И и ВСНХ вообще по составле-
нию пятилетки, изданный под редакцией и с предисловием предс. ВСНХ
т. Куйбышева. Мое участие в пятилетке скромное по небольшим вопро-
сам, связанным с составлением нескольких таблиц по эффективности ос-
новн. капитала. Частных отношений с Гинзбургом не имел.
Вопрос З1: Проводили ли вы вредительские действия в вашей рабо-
те, связанной с работой Гинзбурга (указан. Вами в ответе 2-м)?
Ответ 3*: Никаких вредительских действий в моей работе с Гинзбур-
гом (см. вопрос 2-ой) не проводил.
Вопрос 41: Предлагал ли Вам Гинзбург вступить в к.-р. вредитель-
скую организацию?
Ответ 41: Никогда Гинзбург не предлагал мне вступить в к.-р. вреди-
тельскую организацию и никаких разговоров на такую тему он со мною
никогда не вел.
22.04.31.
Рукопись.
Там же, т. 25, л. 570, 574-577.
Я.Гринцер
25. Громан Владимир Густавович
№ 173
Допрошенный начальником секретного отдела т. Аграновым по пово-
ду совещания с представителями крестьянско-трудовой партии Кондрать-
евым. Макаровым и другими я показал слабую осведомленность.
Припоминаю, что осенью 1928 года я принял участие по пригла-
шению Кондратьева в совещании на его квартире. Целью этого сове-
щания было установление контакта и взаимной информации между
приглашенными организациями, враждебными пролетарской диктату-
ре. Кроме Кондратьева и Макарова, я других участников не помню. В
результате обмена мнениями выяснилось, что о каком-либо слиянии
организаций не может быть и речи, ввиду явного различия политиче-
ских программ той группировки к которой принадлежал я, и трудовой
крестьянский партией и особенно инженерно-промышленных органи-
заций. Таким образом, руководящий действующий центр не мог быть
создан, был лишь образован объединяющий информационный центр,
который практически деятельности впоследствии нс проявил. В центр
были намечены от трудовой крестьянской партии Кондратьев и Мака-
ров, от группировки Громана — Суханов, я, от инженерно-промыш-
ленных организаций я не помню фамилий. Следующее заседание было
311
созвано весной 29 г. у меня на квартире, но представители инженерно -
промышленных организаций не пришли, и заседание не состоялось.
15/VIII 30 г. В.Г. Громан
Допросил /Агранов/
Рукопись.
№ 174
Протокол допроса
Громана Владимира Густавовича от 16 ноября 1930 г.
Допросил н-к 3-го отдела ОГПУ Славатинский.
В дополнение ко всем своим прошлым показаниям, которые я це-
ликом подтверждаю, заявляю:
1. Я признаю себя виновным в том, что состоял членом контррево-
люционной организации, которая своей конечной задачей поставила
подготовку политического переворота в стране с целью свержения
соввласти.
2. Контрреволюционная организация, в которой я принимал участие,
сложилась на основе блока: группировки Громана—Базарова—Суханова,
с одной стороны, и Трудовой крестьянской партии, с другой.
3. Контрреволюционная группировка Громана—Базарова—Сухано-
ва сложилась постепенно путем обмена политических мнений, кото-
рый имел место на собраниях, устраивавшихся регулярно у Суханова,
иногда у меня и один раз у Базарова.
4. Основное ядро нашей к.-р. группировки состояло из бывших
меньшевиков, которые работали главным образом в Госплане и МСУ.
Около меня лично группировались меньшевики из моих сослуживцев
по Госплану и по МСУ; из этих лиц мною названы: Зейлингср, Гух-
ман, Брайтман, Пистрак, Шуб, Вишневский.
5. Практическая контрреволюционная деятельность фунпировки
Громана—Базарова—Суханова заключалась, в частности, в составле-
нии конъюнктурных обзоров и контрольных цифр с целью ослабить
провозглашенный коммунистической партией курс на социалистиче-
скую ре конструкцию страны (непосредственное участие в этой прак-
тической деятельности Суханов не принимал).
Механика этой, чисто нашей контрреволюционной работы, заклю-
чалась в том, что моим открытым выступлениям в Госплане по наи-
более ответственным вопросам конъюнктуры и политики предшество-
вали совещания на моей квартире или у кого-либо из моих сотрудни-
ков. В указанном выше составе (Зейлингер, Пистрак, Гухман, Бройт-
ман, Шуб и некоторое время Вишневский; который в конце 1928 г.
фактически от нашей организации отошел).
На этих совещаниях мы совместно вырабатывали основные прин-
ципы конъюнктурных обзоров по секции внутренней конъюнктуры,
представителем которой я был, и контрольных цифр.
312
Общие выводы конъюнктурных обзоров, составленных нами, в ко-
торых все трудности, проводимые политиками, выпячивали все отри-
цательные моменты, суммировались, чтобы повлиять на изменение
курса на социалистическую реконструкцию страны. На этих совеща-
ниях принимал участие и Базаров.
Такую же практическую контрреволюционную работу наша груп-
пировка проводила и по линии ЦСУ, что выразилось главным обра-
зом в построении хлебо-фуражных балансов, а также в выработке ме-
тодов общенароднохозяйственного баланса — с установкой в первой
строке: на оставление больших хлебо-фуражных запасов у кулацких
хозяйств и следовательно на экономическое и политическое укрепле-
ние таковых, и во втором случае — на недостатках моментов социали-
стической реконструкции.
Эти моменты нашей практической контрреволюциошюй деятель-
ности являлись вредительством и были осуждены в публичных высту-
плениях Молотова, Орджоникидзе и Сталина.
Как один из конкретных моментов своей к.-р. работы должен ука-
зать на свою попытку настоять в Госплане (при выработке контроль-
ных цифр 1928 г.) на снятии кулацких хозяйств с индивидуального об-
ложения. Из области чисто нелегальной нашей работы могу указать
на факты моего обсуждения, совместно с Базаровым и Сухановым —
политической платформы, выработанной последним. В этой платфор-
ме Суханов излагал программу политико-экономических требований в
духе ликвидации диктатуры пролетариата при сохранении однако на-
ционализации земли, крупной промышленности и монополии внеш-
ней торговли, но допускал свободу торговооборота, развития кулацких
хозяйств и мелкой частной промышленности.
Как на один из эпизодов нашей нелегальной работы — могу ука-
зать на составление весной 1930 г. Сухановым прокламации, которую,
по его словам, ему удалось пустить в свет. Эта прокламация, — со
слов Суханова, ставила своей задачей — прямое обращение к массам в
целях агитации против принятого соввластью политического курса.
Как я уже показывал раньше, — я дал Суханову возможность вы-
пуска прокламации, в виде приобретенной пишущей заграничной ма-
шинки, — полмиллиона рублей. Эти деныи я взял из моих свободных
подотчетных сумм по ВСНХ.
6. Показание записано с моих слов правильно, мне прочитано.
16/Х130 г. В. Г. Громан
Допросил н-к 3-го отдела ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 175
Ордер № 7370
7 декабря 1930 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ тов. Колосовой
на производство обыска
313
Громан Владимир Густавович
по адресу: Б.Новинский пер., 3, кв. 8
Примечание Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие dw успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Ягода
Начальник оперативного отдела подпись
№ 176
Протокол допроса Громана В.Г.
от 12—13 декабря 1930 г.
Допросил: нач. ЭКУ ОГПУ — Прокофьев.
Нач. 4 отделения ЭКУ — Дмитриев.
Я признаю себя виновным в том, что входил в состав Союзного
бюро ЦК РСДРП меньшевиков, осуществлявшего борьбу с диктатурой
пролетариата и ее государстве! ппям оформлением — советской властью.
Союзный центр возник постепенно из личных и служебных связей
бывших меньшевиков, работавших в советских учреждениях. Данного
образования союзного центра с определенно выраженным контррево-
люционным характером нужно считать период 15-го съезда ВКП(б) и
непосредственно за ним период чрезвычайных мер по хлебозаготов-
кам (декабрь 1927 — февраль 1928 г.). Кристаллизующим началом по-
служила та линия социалистического наступления в городе и в дерев-
не, которую приняла ВКП(б) и которая выражалась в переходе к вы-
корчевыванию корней капитализма в СССР. В этом смысле практика
чрезвычайных мер в области хлебозаготовок, направленных на борьбу
с кулацким маневром, показала всю твердость и решимость, с которы-
ми партия стала на этот путь. Перед каждым мыслящим гражданином
Союза, тем более перед каждым ответственным советским работни-
ком, встал прямой и строгий вопрос: идти ли ему вместе с новым кур-
сом коммунистической партии, принять его и подчиниться ему, или стать
против него, как в своей работе в советском учреждении, так и вне ее.
Находившиеся в служебных и личных отношениях бывшие мень-
шевики почувствовали потребности перейти от дискуссионных разго-
воров по вопросам советской политики к выработке коллективного
политического мнения и поведения (групповых политических дейст-
вий). Это и выразилось в приступе к организованному общению, с од-
ной стороны, к оформлению меньшевистских ячеек в отдельных со-
ветских учреждениях, с другой стороны, которые проходили бы каж-
дая в своей сфере коллективные решения.
Инициативная группа, поставившая перед собой задачу сорганизо-
вать разрозненные меньшевистские элементы, состояла из следующих
лиц: Суханова Н.Н., меня — Громана В.Г. и Шера В.В., к которым
ближайшим образом примыкали: Штерн А.Б., Гинзбург А.М., Соко-
314
лове кий А.Л., Волков И.Г., работавшие в ВСНХ СССР, Базаров В.А.
из Госплана СССР, Залкинд Л.Б., Якубович М.П. из Наркомторга
СССР, Берлацкий из Госбанка СССР. Эти лица и составили Союзное
бюро ЦК РСДРП меньшевиков, участвуя в нем попеременно, с вре-
менным фактическим отходом, хотя основное ядро было достаточно
устойчивым (Суханов, Громан, Шер, Соколовский, Гинзбург, Зал-
кинд, Якубович).
В формулировке целей и задач Союзного бюро ЦК РСДРП мы ис-
ходили из основной мысли, что новый курс компартии, являющийся
воплощением идеи осуществления строительства социализма в одной
стране, идеи, абсолютно враждебной нашему мировоззрению — вызо-
вет противодействие общественных сил в стране, особенно в деревне,
на которое можно будет опереться в борьбе с диктатурой пролетариата
и советской властью.
Поэтому основным практическим выводом явилась тактика, при-
нятая бюро ЦК, противопоставления планам и системе социально-хо-
зяйственных мероприятий, проводимых соввластью — таких меро-
приятий, которые ослабляли бы эффективность правительственной поли-
тики и, наоборот, усиливали бы противодействующие ей социальные эле-
менты, т.е. это была тактика дезорганизации или вредительства.
Основное внимание в этой связи уделялось задаче расстройства ра-
боты аппарат Наркомторга, как выполняющего центральной важности
функцию смычки города и деревни. Например, в области снабжения
промтоварами и продовольственного снабжения продовольственным
планам, основанным на целевой, классовой установке, направленной
на удовлетворение социальных слоев, поддерживающих советскую
власть, противопоставлялись и под разными предлогами проводились
мероприятия, усиливающие снабжение враждебных советской власти
социальных слоев.
Равным образом в области заготовок бюро ЦК рекомендовалась
линия на максимальную поддержку кулацких и зажиточных элементов
деревни, путем извращения той системы мероприятий, которую проводи-
ло правительство, устанавливающее льготные условия реализации для
бедноты и середняка и более жесткие для эксплуататорских эле ме шов.
Вредительская работа в Наркомторге осуществлялась через мень-
шевистскую партийную ячейку, которая образовалась в центральном
аппарате Наркомторга. Всего состава ячейки я не знаю, но знаю, что
во главе ее стояли Залкинд Л.Б. и Якубович М.П.
Партийные ячейки меньшевиков в других учреждениях и наркома-
тах мне поименно неизвестны. Руководящими же лицами являлись в
ВСНХ — Соколовский АЛ., Гинзбург А.М., Штерн А.Б. и Волков И.Г.,
по Госбанку Шер и Берлацкий.
В других учреждениях мне известны только отдельные лица — чле-
ны партии. Так, в Наркомтруде Якин Л.Б., в ВЦСПС Рошин; степень
их активности мне неизвестна. Что же касается Госплана и ЦСУ, то
здесь ячейка фактически состояла из меня и Базарова. Нам удалось
315
вокруг себя сколотить к.-р. вредительскую группу, состоявшую из не-
однородного политического элемента, не посвящая участников группы в
вопросы работы партии, но на деле осуществляя ее установки и указания.
Из связей бюро ЦК РСДРП с другими анти советскими политиче-
скими организациями могу указать о моей и Суханова связи с ТКП в
лице Кондратьева. Эта связь имела деловую постоянную важную ин-
формацию, обсуждение хозяйственного и политического положения и
обмен мнениями по вопросам антисоветской борьбы.
В ходе этих взаимоотношений с ТКП выкристаллизовалось разме-
жевание в практической вредительской работе РСДРП и ТКП: наша
партия проводила вредительство во всей системе товарообращения,
вредительство же в области сельского хозяйства осуществлялось ТКП.
Кроме того, от бюро ЦК РСДРП я присутствовал на совещании на
квартире у Кондратьева, в котором приняли участие представители
инженерно-технического вредительского центра. Это было попыткой
создать блок трех антисоветских организаций. На совещании были два
представителя инженерного центра, фамилии которых я не помню.
Из-за резких расхождений с инженерным центром совещание закон-
чилось решением установить только информационную связь. Попыт-
ка созвать второе совещание у меня на квартире по этому же вопросу
не увенчалась также успехом, ввиду неявки представителей инженер-
ного центра.
Записано мною собственноручно В. Г. Громан
Допросил: нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Нач. 4 отделения ЭКУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 177
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, 15 декабря, я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ ОГПУ,
Наседкин А., рассмотрев след, дело № по обвинению гр-на Громана
Владимира Густавовича в том, что он входил в к.-р. меньшевистскую
партию, поставившей целью, совместно с другими к.-р. организация-
ми (ТКП и Промпартия) с помощью и под руководством загранично-
го ЦК меньшевистской партии, свержение советской власти, путем
организации вредительской деятельности, направленной к подготовке
интервенции.
В к.-р. меньшевистской организации гр-н Громан являлся членом
руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП), направлявшего и
руководившего всей партийно-меньшевистской и вредительской дея-
тельностью к.-р. организаций.
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр-н Громан, имея
связь с заграницей (ЦК меньшевиков и др. к.-р. организации), полу-
чало оттуда деньги на вредительскую и меньшевистскую работу.
316
Принимая во внимание, что гр-н Громан достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил
Привлечь гр-на Громана Владимира Густавовича в качестве обви-
няемого по ст.ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК и избрать мерой пресе-
чения уклонения от следствия и суда — содержание гр. Громана под
стражей.
Ои. уполномоченный
Согласен: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ
Настоящее постановление мне объявлено:
Машинопись. Копия.
/Наседкин/
/Дмитриев/
/Прокофьев/
В. Г. Громан
. № 178
Протокол допроса Громана В.Г.
от 16 декабря 1930 г.
На вопрос о причинах изменения тактики заграничного ЦК
РСДРП, показываю следующее:
Прежняя программа и тактика РСДРП строилась еще в недрах до-
военного II Интернационала с его знаменем революционного социа-
лизма, с одной стороны, и хотя бы во временном единстве с револю-
ционным пролетарским большевизмом. Потому основной руководя-
щей идеей формально оставалась классовая революционная позиция.
В период войны, когда II Интернационал предал революцию и проле-
тариат, соединившись в каждой стране со своей буржуазией, когда в
б. России образовалась партия меньшевиков оборонцев, водораздел
между меньшевизмом и большевизмом превратился в пропасть, кото-
рая все расширялась и в период Февральской революции, Октябрь-
ская революция была непосредственно направлена на коалицию
меньшевиков с буржуазией, среди меньшевиков образовалась правая
группа, дошедшая до союза с Деникиным и интервентами и до сабо-
тажа. Позиция левой части партии-мартовцев, признавшей, что мир
вступил в эпоху войн и революций, побудила и центр, (...) занять по-
ложение антиинтервенционное и на известный момент встать под ру-
ководство большевиков в борьбе с контрреволюцией и интервенцией
(мобилизация членов партии меньшевиков в 1919 году) и признать
необходимость деловой работы в сов. учреждениях. Окончание граж-
данской войны и объявление НЭПа привели к попытке борьбы
РСДРП с диктатурой пролетариата, попытке, повлекшей за собой раз-
гром РСДРП и высылку за границу ее руководящих членов. Впечатле-
ние победы над контрреволюцией и интервенцией, против которой
выразил свою волю и европейский пролетариат, начавшееся в услови-
ях НЭПа восстановление хозяйственной мощи страны советов, вовле-
317
чснис в активную советскую работу ряда меньшевиков, все это побу-
дило заграничный ЦК РСДРП занять анти интервенционную позицию
и одобрить деловое сотрудничество меньшевиков в советских учреж-
дениях, ведя вместе с тем политическую борьбу за демократию и про-
тив утопизма. В общем это продолжалось в течение — период 1921—
1927 годов. Но с обострением в мировом масштабе борьбы революци-
онного III Коммунистического Интернационала с все более и более
сраставшимся с буржуазией и фактически и даже теоретически (Каут-
ский с его идеей «коалиции»), занимающим контрреволюционную по-
зицию II Интернационалом, особенно германской с.-д. с которой
ближайшим образом связана РСДРП — период к решительному со-
циалистическому наступлению в СССР, побудил РСДРП к пересмотру
своей позиции. Меньшевики делились на две группы, одна — это
«теоретики», исходившие из трафаретных представлений и считавшие
обреченной на неудачу попытку построения социализма в одной стра-
не, хотя бы она и производилась в период войн и революции и распа-
да капитализма, вызванного мировой войной и революцией.
Другая значительная и все растущая часть меньшевиков начала,
наоборот вместе с буржуазией бояться успехов социализма, строяще-
гося революционным пролетариатом СССР по руководством ВКП(б),
что несомненно повлекло бы за собой быстрый переход большинства
мирового пролетариата на позиции Коминтерна и грозило бы смер-
тью социал-демократии с ее политическими депутатами, городскими
советниками и бургомистрами, профсоюзной бюрократией и сонмом
литераторов и других интеллигентов с примыкающей к ним частью.
При таких условиях естественно, что у обеих групп возникла идея но-
вой тактики — тактика активной связи с мировой буржуазией в фор-
ме интервенции и возрождения тактики саботажа в форме дезоргани-
заторской работы или вредительства.
Допросил: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Нач. 4 отд. ЭКУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 179
Протокол допроса Громана В.Г.
от 17 декабря 1930 г.
Допрошенный начальником 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Д.М.Дмитрие-
вым показываю следующее:
Член заграничного ЦК РСДРП Абрамович приезжал нелегально в
СССР летом 1928 года. Его приезд был вызван решением загранично-
го ЦК окончательно оформить устраиваемую меньшевиками органи-
зацию внутри СССР Союза и настоять на изменении тактики. В пери-
од его приезда я был серьезно болен и лежал в постели, после чего
непосредственно по предписанию консультации профессоров Крем-
318
ленской больницы, которые меня и лечили, направился на курортное
лечение в Кисловодск. Поэтому у меня с Абрамовичем могли состо-
яться только кратковременные встречи, он более подробно высказы-
вался о встречах с другими членами центральной организации, осо-
бенно с Шером, бывшим уже тогда уполномоченным заграничного
ЦК РСДРП. Сводя вместе свои впечатления от бесед с Абрамовичем
и передаче Шера, могу следующим образом формулировать его оценку
политического положения и задачи, которые ставит себе заграничный
ЦК и те функции, которые он возлагает на меньшевистские организа-
ции внутри Союза ССР. Абрамович, как характерную базисную осно-
ву новой тактики, указывал, во-первых, на обострение в мировом
масштабе борьбы между II и III Интернационалом и, во-вторых, на
новый курс ВКП(б), на курс решительного социалистического высту-
пления. Обострение между II и III Интернационалом вызывается в
сущности следствием развития СССР в страну непосредственною осу-
ществления социализма, что активизует коммунистические партии
всех остальных стран и создает для них благоприятную почву среди
пролетариата, готового увлечься успехами социализма в СССР. По-
этому борьба с новым курсом ВКП(б) является необходимой и с точ-
ки зрения всех социал-демократических партий других стран, вследст-
вие чего положение заграничного ЦК РСДРП среди партий II Интер-
национала улучшается, интерес к «российской» социал-демократии
растет, и ей обещана более активная помощь со стороны II Интерна-
ционала, в т.ч. и финансовая. Особо тесное сближение наблюдается
между РСДРП и Германской социал-демократической партией, так
как в Германии и по внутренним причинам: условиям, созданным
Версальским миром, Дауэсовским планом и предстоящим его пере-
смотром, наблюдается наибольшая активность в коммунистической
партии и революционное настроение растущих масс пролетариата,
сплачивающихся вокруг нее. В Германии назревает решительная борь-
ба между с.-демократией и коммунистической партией и потому пер-
вая всячески готова помочь «российской» с.-д. в ее борьбе с ВКП(б),
так как успехи последней в огромной мере усиливают германскую
компартию. Таким образом, понятно желание с.-д. Германии оказать
всяческую помощь РСДРП. Сближает последнюю с немецкой и прак-
тика и теория «коалиционного периода» совместной борьбы с.-д. и
буржуазии с пролетарской революцией, руководимой III Интернацио-
налом. Мировой капитализм не только пережил военный и послево-
енный кризис, не только стабилизировался, но и стал на путь про-
грессивного развития — путь рационализации. Поэтому имеются все
шансы на победу над коммунизмом вне СССР, необходимо усилить
борьбу с ним внутри СССР. В борьбе этой РСДРП имеет местных со-
юзников: коалицию с.-д. в лице партий II Интернационала, формаль-
ную или фактическую с буржуазией, вне СССР и недовольство кре-
стьянства, интеллигенции и значительной, а возможно и большей
части пролетариата — внутри СССР. Необходимо использовать обе
319
эти силы, и потому заграничный ЦК пришел к выводам об изменении
тактики в сторону, во-первых, допустимости даже желательности ин-
тервенции и, во-вторых, в направлении дезорганизаторской работы в
советских учреждениях, предприятиях и в самой коммунистической
партии путем всяческой поддержки правой оппозиции и развития ее
тенденций в сторону поворота к социал-демократизму. В этом и вы-
ражались основные директивы заграничного ЦК РСДРП, оформив-
шие и усилившие соответствующие тенденции внутри меньшевист-
ских организаций по территории СССР, с момента получения в конце
27 г. через Петунина аналогичных указаний Дана и самостоятельно вы-
раставшие внутри меньшевистских организаций после поворота ВКП(б) и
соввласти на выкорчевывание послед! 1их остатков капитализма.
В. Г. Громан
Допросил: нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Нач. 4 отделения ЭКУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 180
Протокол допроса Громана В.Г.
от 22 декабря 1930 г.
Допросил: нач. ЭКУ ОГПУ — Прокофьев.
нач. 4 отделения ЭКУ — Дмитриев.
О связях Союзного бюро ЦК РСДРП(м) с загранмч. ЦК РСДРП(м)
Связи союзного бюро ЦК РСДРП(м) с заграничным Центральным
комитетом создавались в течение продолжительного периода времени.
Эти связи в начале являлись связями отдельных лиц, впоследствии
вошедших в Союзное бюро ЦК, а затем развились в связи всей орга-
низации. Что касается меня лично, то мои связи с меньшевистской
эмиграцией начались в 1923 году, когда я, будучи в Германии на ку-
рорте Наугейм, поехал в Берлин и виделся там с отдельными меньше-
виками: Бинштоком, Денике, возможно, что у меня были встречи и с
другими меньшевиками-эмигрантами в этот период, но сейчас я не
могу вспомнить всех лиц. С Бинштоком и Денике у меня состоялись
беседы по вопросам внутренней политики Германии, переживавшей
тогда революционный кризис. Точка зрения того и другого заключа-
лась в утверждении, что революция не победит. Оба отнеслись скеп-
тически к моим сообщениям о восстановлении хозяйственного поло-
жения СССР, поскольку в этот период я стоял на позициях призна-
ния изживания кризиса в народном хозяйстве нашей страны. По во-
просу о работе меньшевиков в СССР я высказал точку зрения о необ-
ходимом преобразовании нелегальной работы. В этом вопросе я тогда
с ними разошелся. Ввиду этих разногласий, связи с эмиграцией мною
не были завязаны. В 1925 году, будучи в Берлине, я по предложению
Дана, переданному мне, кажется, работницей «Энциклопедии русско-
320
го эмигрантского центра* по имени Леля (фамилии я не помню),
встречался с Даном, Абрамовичем, Далиным и Юговым. С ними со-
стоялась у меня беседа по вопросу о внутреннем положении страны.
И в этот раз организационных связей с заграничным ЦК я не устано-
вил, разошелся с членами ЦК в оценке положения страны. Но все же
из ложного понятия свободы и благодаря личным отношениям с Да-
ном, я получил от Дана зашифрованную записку, как программу для
нелегальной меньшевистской организации, работавшей в России. Пе-
редать я должен был сестре жены, проживающей в Москве (по Мыль-
никову пер.), или Маргарите Осиповне Цсдсрбаум-Алейниковой, или
ее мужу Абраму’ Никифоровичу Алейникову, что по приезде и сделал.
В том же 1925 году я вновь в Берлине видел Гильфердинга с Броун-
штейном, Бинштоком, Денике. В 1927 году имел я в Берлине встречу
с Денике, который в то время служил в Берлинском полпредстве
СССР в информационном бюро. Организационных связей в эту по-
ездку я тоже нс имел. Денике был настроен крайне право. Как впо-
следствии передал посыльный Штерн, Денике сделался секретарем,
который настраивал враждебно против СССР. Между прочим, в эту
поездку Броунштейн, с которым я тогда виделся, сообщил мне, что
информатором ЦК по русским делам является известный правый
меньшевик Гарви, крайне враждебно относящийся к Советскому
Союзу. В 1928 году приезжал в СССР Абрамович, с которым я виделся
у меня дома, будучи в то время больным, привязанным к постели.
Моя беседа с Абрамовичем и с другими членами Союзного бюро ЦК
РСДРП(м) была ихтожена в отдельном протоколе допроса. Относи-
тельно приезда Абрамовича, как я там показал, являлось действие по
ликвидации меньшевистских сил, в связи с организацией Союзного
бюро ЦК, а равно и побуждение к переходу на новую тактику борьбы,
а именно переход к вредительству, а с тем изменение отношения к
интервенции в сторону ее восприятия. В период существования союз-
ного бюро ЦК РСДРП(м) мои связи с заграничным ЦК осуществля-
лись через Финн-Енотаевского, проживавшего в Ленинграде. Как
Финн-Енотаевский реализовал свои связи, я не знаю, мне только из-
вестно, что в качестве такой инстанции фигурировало иностранное
консульство западноевропейских государств. Через Финн-Енотаевско-
го к нам поступали финансирования и шла переписка с заграничным
ЦК РСДРП. Денежные средства через меня передавались Шеру, Зал-
кинду, которыми распределялись между членами Союзного бюро и на
периферии. Заграничный ЦК РСДРП(м) для финансирования нашей
организации получил поддержку от германской социал-демократии и
II Интернационала, а также от организации эмигрантов-коммунистов
«Торгпрома*, считавшей необходимой для своих целей поддержку
борьбы РСДРП(м) с ВКП(б) и советской системой.
Кроме этих фактов, относящихся ко мне лично, мне известен ряд
фактов, иллюстрирующих связи с заграничным ЦК РСДРП.
II - 1307
321
О свидании осенью 1927 года Петунина с Даном в Берлине, состо-
явшемся по поручению Шера, и положившем начало зарождению ор-
ганизационных связей с меньшевистскими элементами внутри Союза
и содействовавшие им, эта встреча с Даном дала новые установки в
вопросах борьбы с ВКП(б) и имела своим результатом принятие Ше-
ром на себя функции уполномоченного ЦК РСДРП(м) в СССР. Пути
и связи Шера с заграничным ЦК РСДРП(м) я не знаю.
Мне известно, что Череванин, вернувшийся из ссылки весною
1929 г. виделся с присланным в СССР делегатом ЦК РСДРП(м) Бро-
унштейном и имел связи с «Социалистическим Вестником». Черева-
нин принадлежал к нелегальной РСДРП, не входя в Союзное бюро,
по крайней мерс, мне не известно, входил ли он. Я не говорил ему о
принадлежности к Союзному бюро РСДРП(м) по той причине, что
считал его бесполезным для нашей работы, т.к. не служил в советском
учреждении, |...| возможно, Череванин был связан с заграничным ЦК
Сухановым, с которым он был близок, но об этом я ничего опреде-
ленного не знаю.
Другим пунктом связи являлся корреспондент немецкой газеты
«Ксльнишс Цайтунг». с которым был близок Суханов Н.Н.
О финансировании
О происхождении финансирования из средств Германской социал-
демократии и И Интернационала мне стало известным со слов Абра-
мовича и в бытность его в Москве при моем свидании с ним (1928 г.).
Об участии Торгпрома в финансировании я тоже узнал от Абрамови-
ча. Из его слов я вспоминаю, что это участие Торгпрома в финанси-
ровании нс носит официального характера. ЦК РСДРП(м) лицемерно
скрывал от пролетариата факт получения денежной помощи от капи-
талистов-эмигрантов. С другой стороны, эго вуалирование требова-
лось тем, что крайне правые элементы Торгпрома высказались бы
против поддержки «социалистов», если бы это не были контрреволю-
ционные. Таким образом фактически финансовая поддержка осущест-
влялась лишь отдельными группировками Торгпрома. Общая сумма
финансирования, проходившая через меня, составила около 200 тысяч
рублей.
Записано мною совет венноручно В. Г. Громан
22/XII-30 г.
Допросил: нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
нач. 4 отделения ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Рукопись.
№ 181
Протокол допрос* Громана В.Г.
от 28 декабря 1930 г.
Допросил: нач. 4 отделения ЭКУ — Дмитриев.
322
Вредительские установки в к.-р. деятельности Союзного бюро ЦК
РСДРП
Оба метода борьбы с советской властью и ВКП(б) — поддержка
интервенции и вредительство, усвоенные практикой Союзного бюро
ЦК РСДРП(м) и контрреволюционных групп, находившихся под его
влиянием, тесно связаны друг с другом. И тот и другой метод различа-
ли подготовительные действия и моменты решительных конфликтов.
Подготовка интервенции выражалась:
а) В извращении процессов, происходивших внутри СССР, путем
ложной информации.
б) В форсированной обработке «общественного мнения» Европы и
Америки по вопросу о мнимом демпинге и о принудительном труде
лиц, заготовляющих предметы экспорта.
в) В создании затруднений в сфере экспортных и импортных кре-
дитов.
г) В непосредственном вредительстве в смысле закупки плохих или
ненужных товаров и в экспортировании предметов, не отвечающих
требованиям иностранного рынка.
д) В организационных связях с активными интервенционистскими
элементами внутри и вне СССР.
Вредительство осуществлялось в многообразных формах;
а) В сознательной деквалификации плановых построений, путем
извращения классовой линии, недоучета или переучета ресурсов, пу-
тем допущения заведомых диспропорций (планов производства сырья
и постройки перерабатывающих фабрик, планов нового строительства
и производства стройматериалов), в затемнении проблемы кадров, в
игнорировании и прямом нарушении потребностей обороны.
б) В тенденциозном освещении народнохозяйственной конъюнкту-
ры и хлебо-фуражных, сырьевых и товарных запасов, направленном
на преувеличение затруднений и, наоборот, на сокращение положи-
тельных факторов.
в) В вредительском выполнении планов строительства, производ-
ства, обращения и распределения (транспорта, финансирования, кре-
дитования и снабжения) как путем поддержки противосоветских эле-
ментов, так и путем прямого нанесения ущерба социальным силам,
поддерживающим советскую систему.
г) В подталкивании отдельных представителей правой оппозиции
на извращенное освещение процессов и на оппортунизм на практике.
Подготовительные методы и формы борьбы, направленные на под-
держку интервенции, на расстройство народного хозяйства и на идео-
логическое извращение процессов хозяйственного переустройства,
как видно из изложенного, тесно переплетались между собой, подкре-
пляли друг друга и имели своей общей задачей привести к тому, что-
бы в момент интервенции хозяйство, обороноспособность и дееспо-
собность советского государственного аппарата находились в состоя-
нии общего расстройства, основными показателями которого явились
II
323
бы: товарный голод, продовольственные затруднения, производствен-
ные заминки, транспортные перебои, развал денежного обращения и
кредитной системы.
Организационные формы — образование ячеек по ведомствам и
отраслям хозяйства, проведение вредительских мероприятий через со-
ответствующие советские руководящие центры и путем непосредственных
распоряжений, поскольку они зависели от членов организации.
Факты проведения интервенционистской и вредительской тактики
Первой позицией, захваченной (в 1923 году) будущими членами
Союзного бюро ЦК РСДРП(м), была сфера конъюнктурных наблюде-
ний в Госплане, затем в Наркомторге и ВСНХ. В Госплане во главе
кош.юнктурного бюро стоял я, Громан, в Наркомторге — Залкинд, в
ВСНХ — Гинзбург.
В течение 23—28 годов, когда курс ВКП(б) и соввласти допускал
одновременный рост враждебных хозяйственных форм, нарождение и
даже укрепление новой буржуазии, когда ставился вопрос о том, как
ужиться с крестьянством и медленно переработать его, как допускать
известное сотрудничество с буржуазией, исходя из общей для всей по-
зиции мирного перерождения соввласти, в своих конъюнктурных об-
зорах не шли прямо против курса правительства, а лишь стремились
путем соответствующей трактовки хозяйственных процессов усилить
его элементы, отвечающие политическому мировоззрению меньше-
визма. В это время конъюнктурные ячейки меньшевистского состава
были даже в оппозиции к конъюнктурным учреждениям НКФ, Гос-
банка и НКЗ, где укрепились будущие члены ЦК ТКП (Кондратьев,
Макаров, Юровский), ввиду явной их капиталистической ориентации.
С 1928 года, с момента поворота партии на решительное социалисти-
ческое наступление, и Госплановский, и Наркомторговский и
ВСНХовский конъюнктурные органы повернули вправо и быстро за-
няли идейные позиции упраздненного конъюнктурного института
НКФ, имевшего во главе Кондратьева, Леонтьева, Розештейна, кото-
рые решились на открытые враждебные выпады против нового курса
ВКП(б) и советского правительства даже в издаваемых ими печатных
бюллетенях, за что и последовало их закрытие.
Не решаясь прямо возражать против правительственной экономи-
ческой политики, указанные конъюнктурные органы всемерно разду-
вали трудности и, наоборот, умаляли содействующие силы при харак-
теристике осуществления правительственной политики, а в моем лице
особенно выдвигали настолько пессимистические прогнозы, ‘гго они
вызвали реплику: «говорите прямо, когда мы погибнем» (слова т. Во-
рошилова на совещании у А.И.Рыкова в апреле 1929 года), что явилось
фактически прямым противодействием правительственному курсу.
Органом, при помощи которого проводилось вредительство в об-
ласти конъюнктуры, являлся ко1гьюнктурный совет Госплана, куда
входили представители конъюнктурных органов ведомств, а также и
представители секций Госплана, что позволяло и вредителям, не вхо-
324
дящим в меньшевистские ячейки, использовать конъюнктурные мате-
риалы и оценки для искаженной информации интервенционистских и
вредительских организаций внутри и вне Союза ССР.
Аппаратом, собиравшим и обрабатывавшим конъюнктурные мате-
риалы, был, помимо парко мате ких органов, сначала конъюнктурное
бюро, а затем конъюнктурная секция Госплана. На местах — в рес-
публиках и областях были организованы районные конъюнктурные
бюро, которые, будучи инструктированы конъюнктурным центром
Госплана союза (ближайшим образом ведал районами Г.В.Шуб), несо-
мненно играли ту же вредительскую роль, что и конъюнктура в цен-
тре. Некоторое время конъюнктурным институтом, организованным в
ЦСУ, руководил бывший управляющий ЦСУ П.И.Попов, но его уста-
новки были весьма близкие к моим, и В.И.Зейлингер, но он был бы-
стро смещен за это. Этот факт может служить примером «обволакива-
ния» коммунистов. Примыкали к конъюнктурной работе Госплана
ЦОС ВСНХ во главе с Л.Б.Кафенгаузом и конъюнктурные ячейки
ЦСУ СССР, возглавлявшиеся В.И.Зейлингером, входившим в вреди-
тельскую организацию Госплана.
По линии ЦСУ главная дезорганизаторская работа заключалась в
построении хлебо-фуражных балансов. Если в 26 и 27 гг. я и Вишнев-
ский, представители Госплана в экспортном совете, в противовес
Кондратьеву и Макарову стремились к выявлению большой массы то-
варною хлеба, хотя и мы оставляли в своих расчетах преувеличенно
большие запасы у кулацких элементов деревни, то в 28 и 29 гг. я уже
вместе с Кондратьевым проявил тенденцию к пониженному исчисле-
нию как самою сбора, так и товарною хлеба с тем, чтобы укрепить
положение противосоветских верхушечных слоев деревни.
При построении сырьевых балансов (Лосецкий от ЦСК, Соколов-
ский от ВСНХ) также преувеличивалось «оседание», т.е. размер оста-
вавшегося для сводного капиталистического оборота сырья, или со-
кращалось количество сырьевых ресурсов, поступающих в распоряже-
ние госпромышленности.
При исчислении запасов промтоваров (Соколовский от ВСНХ,
Залкинд, Якубович от Наркомторга) не было применено классовой
точки зрения, потребности буржуазных слоев деревни и города исчис-
лялись в преувеличенном размере и потому товарный голод рисовался
в гипертрофических размерах, что облегчало на практике проведение
вредительских способов распределения промтоваров (Якубович, Пету-
нии). Исчисление пищевого баланса, впервые сделанное в Нарком-
торге в 29 году (Залкинд) искажало перспективы снабжения продо-
вольственными ресурсами пролетариата, гак как слишком слабо сокраща-
ло нормы потребления непролетарских слоев, что облегчало на практике
нсдоснабжсние рабочего класса (Залкшщ, Петунии, Войлошников).
При получении общего народнохозяйственного баланса, носящего
теоретический, а не практических характер, было проявлено вреди-
тельство в смысле недооценки социалистических элементов советско-
325
го народного хозяйства и пользования буржуазными категориями полити-
ческой экономии (Громан, Базаров, Зейлингер, Гухман, Бройтман).
В области построения перспективных планов и контрольных цифр,
в период 25-27 годов, когда ВКП(б) и советская власть допускали од-
новременный рост и социалистических и капиталистических элемен-
тов — лишь с преобладающим ростом первых, б. меньшевики, впо-
следствии вошедшие в Союзное бюро ЦК РСДРП(м), тенденциозно
стремились к замедлению темпов развития социалистических элемен-
тов и ускорения темпа роста элементов капиталистических, а также к
задержке реконструкционных преобразований. В 28 г. и в дальнейшие
годы члены Союзного бюро меньшевиков и меньшевистские ячейки в
плановых органах стремились к созданию диспропорций, обрекающих
план на прорывы, и к поддержке социальных элементов, обреченных
планом социалистического наступления на ликвидацию. В Госплане
меньшевистская плановая ячейка, состоявшая из членов Союзного
бюро ЦК РСДРП(м) Громана и Базарова и руководившая целой груп-
пой б. меньшевиков: Зейлингера, Гухмана, Шуба, Бройтмана, Пистра-
ка, Залкинда, к которым примыкал Вишневский (слабо), находилась в
фактическом контакте с плановыми вредителями: Калинниковым, Ла-
ричевым, Виноградским, Огановским. В ВСНХ плановые работники,
входившие в Союзное бюро меньшевиков и примыкавшие к ним бы-
ли: Штерн, Гинзбург, Соколовский, Волков. В Наркомторге Залкинд,
Якубович. В Госбанке — Шер, Берлацкий. В Центросоюзе — Петунии.
В выполнении планов строительства, производства, транспорта,
бюджета, кредита, денежного обращения, снабжения промтоварами и
продовольствием меньшевистские ячейки соответствующих ведомств
и учреждений в центре и на местах вносили чужеродные и враждеб-
ные тенденции, извращали классовую линию, тормозили, производи-
ли заведомо неверные расчеты, перепутывали распоряжения, распре-
деляли товары, продовольственные средства и кредиты в противоре-
чии с принципами плана — одним словом, дезорганизовывали плано-
вое хозяйство и вредительствовали.
Будучи лично активным участником в вредительской работе по со-
ставлению планов и контрольных цифр, в исчислении балансов и в
конъюнктурных обзорах, о чем я говорил выше, в области выполне-
ния планов я, по поручению Союзного бюро меньшевиков, направлял
дезорганизаторскую работу в сфере товарооборота и на совещании у
меня с Залкиндом, Якубовичем и Петуниным говорил о новой вреди-
тельской тактике, рекомендуемой заграничным ЦК РСДРП(м) осенью
1928 года, и не входя в подробности вредительства в товарообороте,
давал общие установки, направленные на расстройство снабжения,
что они и выполняли, судя по их сообщениям Союзному бюро и по
объективным показателям.
В других отраслях хозяйства, ведавшихся остальными членами бю-
ро, мне далеко не все известно, многое ушло из памяти, но все же в
настоящее время я могу сказать о кредитной реформе.
326
А.Б. Штерн, занимающий должность члена президиума ВСНХ и за-
ведывающий финансовым отделом, явился противником самого за-
мысла кредитной реформы 1930 года, хотя она непосредственно выте-
кала из курса на социалистическое наступление, подчиняя на деле
финансирование и кредитование хозяйственных предприятий плано-
вому началу, и член Правления Госбанка Шер, внешне солидаризуясь
с идеей реформы, фактически, в порядке исполнения, тормозил и за-
путал ее применение.
Написано собственноручно В. Г. Громан
Допросил: нач. 4 отделения ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 182
Протокол допроса Громана В.Г.
от 31 декабря — 3 января 1931 г.
1. Общая оценка контрреволюционной вредительской работы меньше-
виков в Госплане за время с 23 г. по 1930 г.
Вредительство меньшевиков в Госплане СССР в сфере конъюнк-
турных наблюдений, контрольных цифр и перспективных планов, да-
тируясь в своей последней фазе 1928 годом, осуществлявшееся мною,
Громаном и Базаровым, а также и примыкавшим к нам бывшими
меньшевиками: Зейлингером, Бухманом, Шубом, Пистраком, Бройт-
маном и беспартийным Вишневским, составившими контрреволюци-
онную вредительскую группу в Госплане СССР, подготовлялось в те-
чение предыдущего пятилетия (1923—1927 г.)
С момента образования конъюнктурного бюро Госплана — ноябрь
1923 года во главе со мной из указанных лиц стала слагаться сплочен-
ная группа, которая стремилась путем конъюнктурных обзоров и де-
лаемых из них практических выводов влиять на текущую экономиче-
скую политику советской власти.
Стоя в то время на точке зрения восстановления народного хозяй-
ства, при развитии как социалистического, так и капиталистических
элементов мы разделяли линию В КП (б) на индустриализацию, но на-
ша ipynna, постаравшаяся наладить объективные достоверные наблю-
дения, в освещении происходивших народнохозяйственных процессов
и в практических предложениях, делаемых на основе конъюнктурного
анализа, всеми силами стремилась к возможно большему развитию
капиталистических элементов. Тем самым процесс прекращения Рос-
сии НЭПовской в Россию капиталистическую извратить в процесс
перерождения советской системы, как экономической, так и полити-
ческой, в буржуазную, лишь с оставлением в руках буржуазного демо-
кратического государства преобладающей роли в сфере крупной про-
мышленности и парового транспорта и сохранения за ним общей, ре-
гулирующей народное хозяйство функции (смесь меньшевистской
платформы 22 г. и богдановщины). Так как курс ВКП(б) в тот период
327
допускал одновременный рост враждебных хозяйственных форм, рас-
считывая на медленное вытеснение даже укрепляющейся буржуазии и
на медленную переработку крестьянства, то наша группа могла, не
вступая в прямой конфликт с линией партии, добиваться своих целей
путем такой трактовки социально-экономических процессов и таких
практических предложений, которые формально могли быть вложены
в рамки правительственной политики.
Наша группа не была вполне однородной, что типично для мень-
шевиков. Кроме того, в нее входили б. большевик-богдановсц В.А.Ба-
заров, даже беспартийный Вишневский, но тем не менее, оглядываясь
в прошлое, необходимо признать, что все ее члены были готовыми и
созревшими врагами того курса на социалистическое наступление, ко-
торый провозгласил и принял XV съезд ВКП(б), что и проявилось на
деле в вредительской тактике 28 и 29 годов, которая уже явилась про-
дуктом образования Союзного бюро ЦК РСДРП(м).
Процесс эволюции группы, подготовившей се вредительскую рабо-
ту может быть обрисован следующим образом:
2. Контрреволюционная работа вредительской группы в период 28-29
годов
Конъюнктурные наблюдения были организованы в Госплане Сою-
за в 1923 году (осенью) по инициативе зампреда т. И.Т.Смилги и по
согласованию с т. А.И.Рыковым. Во главе их был поставлен я, Гро-
ман, штаты были главной частью унаследованы от других отделов
(Опохр, Огкиц), частью формировались мною. В течение первых же
лет я выделил группу единомышленников б. меньшевиков Бройтмана,
Пистрака, Шуба из штатов конъюнктурного бюро и из работников
других секций: б. меньшевика Бухмана и беспартийного Вишневского,
к нам примкнул и В.А. Базаров. С этой группой я совещался у себя на
дому или на дому у Пистрака, а затем и Бухмана. По переезде из
Харькова к этой группе примкнул В.И.Зейлингер, а затем и Рывкинд.
На совещаниях с группой устанавливались общие принципиальные
позиции и намечалась тактическая линия поведения, как в сфере
конъюнктурных наблюдений, так и в контрольных цифрах (с 1925 го-
да) и перспективных планах (с 1926 г.).
а) контрреволюционная оценка * ножниц» 1923 г.
Первый доклад о конъюнктуре был посвящен кризису сбыта про-
мышленных изделий и «ножницам» Троцкого между ценами промто-
варов и сельхозпродуктов. Поднял этот вопрос конъюнктурный ин-
ститут НКФ, во главе с Кондратьевым. Составленная им диаграмма
цен и послужила Л.Д.Троцкому материалом для его «ножниц». Конъ-
юнктурный институт, отражавший взгляд Зецилана, где руководящую
роль играл тот же Кондратьев, выдвигал на первое место «обиду» кре-
стьянства и резко противосталял ВСНХ. Под влиянием возглавляв-
шейся мною к.-р. группы конъюнктурное бюро Госплана, признав,
что основной причиной «ножниц» является меньшая восстановлен-
ность промышленности по сравнению с сельским хозяйством, все же
328
далеко пошла навстречу контрреволюционной группе Кондратьева,
признав, что между городом и деревней образовалась пропасть, и да-
леко недостаточно подчеркнуло закономерность изменения эквива-
лентов между промышленными и сельскохозяйственными товарами
ввиду небывало высокого урожая 22 года и близкого к среднему по-
вторного урожая 23 года и, идя за к.-р. группой Кондратьева, явно
преувеличило опасность ослабления стимулов к развитию сельхозпроиз-
водства, что доказала весна 24 года, давшая прирост и посевов, и скота.
Эго объяснение было доложено мною до заседания СТО т. А. И. Рыкову,
вызвавшему меня к себе на дом (первый и последний раз), и он пред-
ложил мне высказать его на СТО. В своем докладе я указывал также
на перерабатывание промышленности, позволившем ей задерживать
реализацию продукции и накоплять товарные запасы, на то, что пере-
веденная на хозрасчет госпромышленность использовала конъюнктуру
рынка и старается выпускать меньше товаров, чрезмерно поднимая
цену на них, и делал вывод о необходимости крутого снижения про-
мышлешпях цен. Таким образом, хотя конъюнктурное бюро Госплана
и возражало против конъюнктурного института с его аграрно-капита-
листическим подходом, но на деле правительству тенденциозную кон-
сультацию, вытекавшую из стремления усилить капиталистические
элементы, так как раздуло опасности для деревни или сферы частного
хозяйства и замазало значение положительных моментов роста фи-
нансовых средств у госпромышленности, которые должны были по-
вести к обновлению основного капитала и расширению оборотного,
тем парализовать главную причину «ножниц» промышленное недо-
производство. Уже в 24 г., и особенно в 25 г., обострившийся товар-
ный голод частью объясняется теми форсированными реализациями
крупных партий промтоваров, часто даже под недостаточно надежные
векселя, которые были произведены под влиянием сделанных из тен-
денциозного конъюнктурного анализа практических выводов прави-
тельственными учреждениями.
б) к.-р. оценка лимитов хлебных цен 1924 года
В 1924/25 году страну постиг частичный неурожай хлебов, комис-
сия СТО по внутренней торговле во главе с А.М.Лежавой стала на
пусть лимитных цен, чтобы парализовать растущие хлебные цены. Я
от имени конъюнктурного бюро выступил в президиуме Госплана с
резкой критикой лимитов, будучи поддержан и председателем эконо-
мической секции Госплана т. С.Г.Струмилиным. Председательствую-
щий т. И.Т.Смилга не согласился с моим докладом и президиум также.
Но в СТО, когда я заявил об этом, председательствовавший т. Л.Б.Ка-
менев предложил мне высказать мою личную точку зрения. Я, аргу-
ментируя вынесенными из довоенного капиталистического времени
закономерностями, говорил о том, что осенью продают хлеб прежде
всего бедняки и середняки, а верхние группы задерживают реализации
до зимы и весны, когда цены поднимаются и потому критикую лими-
ты с точки зрения того, что они не выгодны низшим слоям, а лишь
329
высшим группам деревни. Председательствующий т. Каменев не согла-
сился со мной, но вскоре лимиты были отменены и хлебные цены по-
шли вверх. В этом сказалось влияние и нашей к.-р. группы, т.к. как
показали дальнейшие годы, когда во главе Наркомторга стал т. А.И.Ми-
коян, весной были удержаны осенние цены. А между тем отмена ли-
митов повела к тому, что и в 1925 году — с его прекрасным урожаем
хлебные цены оказались очень высокими, что явилось главной причи-
ной обострившегося товарного голода и финансовых затруднений, как
будет показано ниже при анализе 25-26 года. Что же касается 24-25
года, то необходимо указать на то, что я при обсуждении производст-
венных планов промышленности на 24/25 хозяйственный год выска-
зался за 30% рост, а действительность дала двойной темп 60%. Здесь
определенно сказалась та общая концепция, которая обрисована вы-
ше, а именно наше контрреволюционное неверие в возможности со-
циалистической системы хозяйства, что проявилось и в следующий
25/26 г.
в) Контрреволюционная оценка основной идеи народнохозяйственного
плана на 25/25 год
В 1925/26 году работа по конъюнктуре уже тесно переплелась с ра-
ботой по контрольным цифрам, впервые составлявшимся на этот год.
В апреле 25 г. пред. эк. секции т. С.Г.Струмилин совместно со мною и
Базаровым поставил вопрос об основной руководящей идее народно-
хозяйственного плана, находящего свое выражение в контрольных
цифрах. Единогласно приняв формулу: 100% использования всех про-
изводительных сил, унаследованных нами от капиталистического ре-
жима и еще на введенных в действие в истекшие годы восстанови-
тельного периода, совещание высказалось за то, чтобы поручить мне
подготовительные работы, что и приняла комиссия по контрольным
цифрам, состоявшая под председательством т. И.Т.Смилги. В своих
подготовительных работах, доложенных в начале июня комиссии, а
затем и в самой развернутой работе по контрольным цифрам, я вы-
сказался за применение трех методов:
а) учета сложившихся и выявившихся тенденций (статистическая
экстраполяция); б) экспертная оценка производственных и организа-
ционных возможностей и в) сравнение с нормами и соображениями
довоенного времени. По существу дела второй метод — экспертная
оценка — и должен был лежать в основе построения плана, так как в
нем заключался учет того сдвига в хозяйственных отношениях и рас-
становке социальных сил, который был произведен Октябрьской ре-
волюцией. Но на самом деле центральное место, согласно выше обри-
сованной руководящей идеи с 100% использовании всех унаследован-
ных производительных сил, заняло сравнение с довоенным временем
(восстановление довоенных соотношений, пропорций и норм) и пер-
вый метод — статистической экстраполяции. Идея социалистической
реконструкции оказалась на последнем плане.
330
К работе по контрольным цифрам была привлечена и вся вышена-
званная «Громановская группа», членам которой было поручено мною
наблюдение за работами секций Госплана по контрольным цифрам.
Коммунистические члены комиссии по контрольным цифрам прини-
мали слабое участие в работах.
Характерно, что в области сельского хозяйства не было установле-
но даже конъюнктурных наблюдений над совхозами и колхозами. Об-
щий процесс роста обобществленного сектора был насквозь статисти-
чески обрисован С.Г.Струмилиным, вернувшимся из отпуска в конце
работ комиссии.
Работа комиссии по контрольным цифрам, которая должна была
создать и упорядочить огромный материал о всех сторонах хозяйства
и их взаимной связи, протекала в атмосфере острых политических
разногласий, а также и ведомстве шпл противоречий. Одну группу со-
ставляли представители НКФина и НКЗема, где руководящую роль
играла к.-р. группа Кондратьева, другую представители ВСНХ, где в
руководстве работами принимали участие Штерн, Соколовский, Гинз-
бург. «Громановская» к.-р. группа, политически солидарная с ВСНХов-
ской, была в оппозиции к НКФиновской и НКЗемовской с ее явно
антииндустриальным и реставрационно-капиталистическим направле-
нием. Тем не менее контрольные цифры проектировали почти одина-
ковый темп прироста сельскохозяйственной и промышленной про-
дукции (кажется около 25%), почти одинаковое положение цен обеих
групп товаров (если не ошибаюсь — 8%), настаивали на рыночном ре-
шении квартирно-жилищного вопроса путем специальной прибавки к
заработной плате идущей на дополнительную плату квартиры, а не на
дальнейшем проведении классового принципа в квартирной полити-
ке. При обсуждении в СТО т. Л.Б.Каменев, заявивший, что это еще
не система цифр, а ряд цифр, нашел общую концепцию оптимистиче-
ской, а Л.Д.Троцкий услышал в контрольных цифрах музыку социа-
лизма. Между тем, общее построение контрольных цифр оказалось
пессимистическим, явно преуменьшающем возможности социалисти-
ческого хозяйства, что доказывается следующим образом.
В контрольных цифрах, вследствие раннего их составления, они
докладывались в СТО уже 20 августа, была допущена прямая ошибка
в учете урожая хлебов. В августе, в период уборки прошли колоссаль-
ные дожди, уменьшившие по подсчету ЦСУ сбор, учтенный контроль-
ными цифрами, на 250 м. пуд., что естественно снизило товарную
массу хлеба и прежде всего экспортную: вместо запроектированного
плана вывоза в 350 м. пуд. было вывезено только 125 м. пудов. Если
бы концепция контрольных цифр была оптимистическая, то этот ог-
ромный просчет в экспортных ресурсах привел бы к срыву всего пла-
на, и между тем создавшиеся хозяйственные затруднения были срав-
нительно легко нажиты, и промышленное производство и новое
строительство были осуществлены в задуманных размерах. Очевидно,
что при предполагавшемся контрольными цифрами размере урожая.
331
товарного хлеба и хлебного экспорта темпы развития промышленно-
сти должны были бы оказаться выше запроектированных: недоучет
возможностей социалистического сектора таким образом очевиден.
Таким образом, первые контрольные цифры уже таят в себе зародыш
той вредительской позиции, которую я, Базаров, как члены Союзного
бюро ЦК РСДРП(м) и находящиеся под нашим влиянием к.-р. груп-
пы заняли в период социалистического наступления (1928 г.).
г) К.-р. оценка хозяйственных затруднений 25/26 г.
Конъюнктурная работа в 25/26 году сводилась к анализу хода и
осуществления контрольных цифр, к выяснению причин и способов
выхода из хозяйственных затруднений этого периода. Общая концеп-
ция нашей к.-р. группы, обрисованная выше, с ее стремлением к под-
держке роста капиталистических элементов, хотя и не шла так далеко,
как к.-р. Кондратьевская группа конъюнктурного института НКФина,
объяснявшая все затруднения форсированной индустриализацией,
слишком быстрым ростом зарплаты промышленных рабочих и стесне-
ниями «свободного» оборота, но все же исходила из капиталистиче-
ской категории рыночного равновесия, не как служебного и подчи-
ненного принципу социалистического переустройства, а как из враж-
дебного регулятивного критерия. В конъюнктурных обзорах и в осо-
бой записке о хозяйственных затруднениях, поданной мною по его за-
просу т. А.И.Рыкову, мною развивалась мысль о том, что хозяйствен-
ные затруднения являются следствием превышения покупательской силы
деревни над товарным предложением со стороны промышленности.
Так как деревня в урожайном 25/26 г. реализовала продукцию, рез-
ко возросшую против 24/25 года по ценам, тем уступающим этому по-
следнему частично неурожайному году, а между тем борьба нашей к.-р.
группы против лимитов в значительной мере обусловила сохранение
этих высоких цен в 25/26 году. Эти же цены явились причиной чрез-
мерно большой эмиссии по отношению к золоту. Хотя я и возражал
против траты миллионов на поддержание паритета на черной бирже и
в Риге, с чем впоследствии согласилось правительство (при уходе
Г.Я.Сокольникова с поста Наркомфина), но несомненно являлось од-
ним из виновником положения политической силы советской валюты
на товарном рынке, так как поддерживал отмену лимитов в 25/26 го-
ду, что привело к укреплению эксплуатационных хозяйств в деревне и
в частности к скоплению у них денежных и товарных запасов, позво-
лявших им маневрировать против мероприятий советской власти. На-
ши к.-р. взгляды, развиваемые в ежемесячных, кваргальных, полуго-
довых и годовых конъюнктурных обзорах отразились на части самой
компартии, которая впоследствии выявилась как оппозиция. Лозунг
Н.И.Бухарина с выступления Л.Б.Каменева того периода об облегче-
нии аренды и найма рабочих без достаточной гарантии того, чтобы
этим воспользовались кулацкие группы деревни, в значительной мере
объясняются тем тенденциозным освещением народного хозяйства,
которое имело место в конъюнктурных обзорах нашей к.-р. группы.
332
Таким образом, подводя итоги освещению нашей к.-р. группой хо-
зяйственных затруднений 25/26 года, должен указать, что в основном
наше вредительство здесь выразилось:
1) в резком затягивании принципа рыночного равновесия как вер-
ховного критерия при оценке экономических явлений и, как резуль-
тат, в раздувании значения товарного голода, в то время, как явления
товарного голода при происходившем росте реального потребления не
угрожали социалистическому строительству. Иначе говоря, я и База-
ров, следуя А.А.Богданову, являемся действительными авторами вы-
двинутой Н.И.Бухариным теории равнения на узкие места.
2) В понижении покупательной способности на товарном рынке
советской валюты, в результате борьбы моей и руководимой мною к.-р.
группы против хлебных лимитов 24/25 года.
3) В допущении скопления денежных и товарных запасов у кулац-
ких элементов деревни.
д) Контрреволюционная оценка проблем 26-27 хоз. года
В контрольных цифрах на 26/27 год я уже нс играл руководящей
роли, а лишь принимал деятельное участие в работе, руководимой
т. И.Т.Смилгой. Влияние мое, Базарова и нашей к.-р. группы, кроме
общей тенденции к поддержке преимущественного развития капита-
листических элементов, главным образом, выразилось в том, что
центр тяжести народнохозяйственной проблемы был сведен к пробле-
ме сырьевой, а в разрешении этой проблемы к вопросу о ценах, точно
также в начале выпячивалась мысль о том, что не только нет роста
доходов деревни, но наблюдается даже падение. При этом классовая
точка зрения сознательно игнорировалась: учитывались общие итоги
доходов сравнительно с ростом населения, а не производилось клас-
сового анализа, из которого должно было быть ясным, что у бедней-
ших и середняцких хозяйств рост доходов превышает рост населения
и у кулацких, что являлось сознательной целью советской власти,
происходил обратный процесс. Вопрос о ценах на сырьевые культуры
должен был иметь второстепенное значение, а главному средству
борьбы с недостаточным развитием сырьевых ресурсов снабжению
промтоварами, как средствами производства, так и предметами по-
требления, снабжению, организованному по целевому' и классовому
принципу не было уделено никакого внимания, чем вся постановка
экономической проблемы извращалась в сторону капиталистических
методов и капиталистического развития.
е) Контрреволюционная оценка контрольных цифр на 27—28 г.
В конгрольных цифрах на 27-28 год я также уже не имел руководя-
щей роли, так как непосредственно руководил работами т. Г.Ф.Гринь-
ко, но принимал деятельное участие, особенно в балансовых подсче-
тах. Когда последние привели к выводу, что товарного покрытия на
удовлетворение покупательного спроса не хватит, я высказался за по-
нижение хлебных цен, которые ударили бы по всем группам крестьян-
ства, но в меньшей мере по кулацким хозяйствам, так как они боль-
шую долю своего хлеба реализовали на вольном рынке или скармли-
333
вали скоту, продаваемому по высоким ценам. Президиум Госплана не
разделил моей точки зрения, но предоставил мне выступить с особым
письмом в Совнарком. Соединенное заседание Совнаркома и СТО
выслушало мое особое мнение, в котором я доказывал, что при сло-
жившихся соотношениях ценностей товарных масс — сельскохозяйст-
венной и промышленной, крестьянину нс будет стимула к продаже
хлеба, а надо было говорить, что кулак хлеба не даст.
ж) Общее заключение о контрреволюционной вредительской работе
1923-1927 г.
Это мое последнее выступление по контрольным цифрам в период
27—28 годов, как нельзя более ярко показало, что исповедуемая мною,
Базаровым и «Громановской группой» эволюционная, меньшевист-
ско-богдановская теория перерождения должна вступить в прямой
конфликт с линией партии революционною пролетариата. Этот кон-
фликт непосредственно и обнаружился в январе 1928 года после 15-го
съезда ВКЛ(б), принявшего курс на социалистическое наступление.
Весь предыдущий период вредительской работы в форме извращения
линии партии под флагом формально-лояльного ее выполнения под-
готовил вредительскую работу второго периода и, несомненно, дал
материал для того понимания хозяйственных проблем, которое про-
явилось затем у правой оппозиции ВКЛ(б).
II. К.-р. вредительская работа в период 1928—30 годов
а) к.-р. оценка хлебозаготовок 1928 г.
С момента нового курса, принятого ВКП(б), практически выразив-
шегося уже в январе 1928 года, в чрезвычайных мерах по хлебозаго-
товкам, наша к.-р. группа, главы которой — я, Громан, и Базаров, во-
шла в образовавшееся Союзное бюро ЦК РСДРП(м) с его вредитель-
ской тактикой, уже не могла сохранить хотя бы внешне лицо идущей
по линии партии группы. Получив по конъюнктурной сети ряд сведе-
ний о перегибах в изменении чрезвычайных мер по хлебозаготовкам,
я и наша группа, собравшаяся у меня дома, одобрила меня (кроме
Вишневского) выступить в президиуме Госплана, а затем и в СТО с
докладом о конъюнктуре, где в резких выражениях самые эти меры, а
не только перегибы, как борьбу с крестьянством, которые должны по-
вести к опасному сокращению посевов и стад и делал вывод о необхо-
димости прекратить чрезвычайные меры. Выступление мое было на-
столько вызывающим, что т. Кржижановский и даже т. Сокольников
(который сам мне до заседания сообщат факты заготовок с «наганом»,
как типичные и говорил, что эти меры до добра не доведут) заявили,
что вышел из рамок, установленных президиумом Госплана. Предсе-
датель СТО тов. А.И.Рыков высказал в своем резюме, что если послу-
шать Громана, то мы останемся без хлеба, и с крестьянством все рав-
но скоро не помиримся. Через два месяца, при следующем конъюнк-
турном обзоре, т. А.И.Рыков, под влиянием моего выступления уже
решился предложить фактическую ликвидацию чрезвычайных мер, а в
июне 28 г., перед самым пленумом ЦК ВКП(б), я вновь, уже опираясь
на некоторые полученные да>шые о посевах и скоте в своем докладе в
334
СТО, указывал на то, что чрезвычайные меры привели к сокращению
посевов и стад, и доказывал, что у нас недопродукпия хлеба, дости-
гающая всей цифры довоенного экспорта вследствие недовосстанов-
ленности посевной площади, при возросшем населении. Тов. Кржи-
жановский сказал мне, что я «попал в точку», а тов. А.И.Рыков в сле-
дующем заседании СТО подошел ко мне и спросил: доволен ли я те-
ми выводами, которые сделал пленум ЦК ВКП(б) из моего конъюнк-
турного обзора (осуждение перегибов, повышение хлебных цен). Этот
факт свидетельствует, что тенденциозный анализ, в котором классо-
вая точка зрения была искажена, так как недосевы кулацких хозяйств
сопровождались ростом посевов хозяйств середняков и бедняков, нс
встретил отпора со стороны председателей Госплана и СТО, и явился
материалом для отдельных представителей правой оппозиции. Но,
очевидно, он нс прошел не замеченным и в организующем центре — я
имею в виду ЦК ВКП(б) и во время пребывания моего на курорте в
руководство конъюнктурной секции Госплана были влиты 5 коммуни-
стов. В одном из первых по моем возвращении заседании президиума
деятельность конъюнктурной секции подверглась суровой критике (со
стороны Паскункого), и я подал в отставку от должности председате-
ля секции, но был назначен заместителем председателя конъюнктур-
ного совета, выполняя фактически функции председателя. В качестве
такого я продолжал влиять на работу секции, собирая «громановскую
группу» у себя на дому.
К.-р. оценка других моментов конъюнктуры 1928 г.
По линии хлебозаготовок конъюнктурные оценки нашей к.-р.
группы преувеличенно подчеркивали товарный голод, недостаточное
развитие легкой индустрии, что можно было сделать лишь за счет
снижения темпов развития тяжелой индустрии, этой базы социали-
стического строительства, раздували дефекты строительства, пре-
уменьшали рост реальной зарплаты путем недоучета роста доли орга-
низованного через кооперацию снабжения пролетариата. Все это вме-
сте составляло к.-р. вредительскую критику советской власти и слу-
жило материалом для других к.-р. вредительских организаций, так как
представители ведомств и других секций Госплана или сами входили в
вредительские организации, или были служебно связаны с ними и
черпали из работ конъюнктурного совета нужные им материалы. В ча-
стности очень интересовался конъюнктурными вопросами член вре-
дительской организации Госплана Н.Н.Виноградский, который, поль-
зуясь данными конъюнктурного совета и беседами со мной, входил с
особыми записками, где, между прочим, высказывался за облегчение
частного оборота, за продажу за наличный расчет с.х. машин кулац-
ким хозяйствам, но и другие вредители Калинников, Ларичев, Ога-
йове кий (последний даже бывал на дому у меня для совещаний со
мной) использовали в своей вредительской работе тенденциозное ос-
вещение конъюнктурных процессов, направленное на извращение ре-
зультатов правительственной политики.
335
К.-р. прогноз общего народнохозяйственного кризиса в 1929 г.
Осенью 1929 года я, опираясь на ряд данных, сообщенных мне чле-
нами Союзного бюро ЦК РСДРП(м), а именно на пищевой баланс
Наркомторга, составленный под руководством Залкинда, на данные о
снабжении деревни промтоварами Якубовича, на промышленную
конъюнктуру в освещении Гинзбурга, а также на сведения по сельско-
му хозяйству, сообщенные членом к.-р. организации Госплана Ога-
новским и на данные о движении скота Лосецкого, я, в совещании,
созванном т. А.И.Рыковым в апреле 1929 года по докладу о конъюнк-
туре, сделанным моим преемником тов. Мендельсоном, выступил с
речью, в которой указывал на сокращение скота, на истощение про-
довольственных ресурсов на то, что 2-я половина 28-29 хоз. года бу-
дет располагать чуть не на 20% меныпими ресурсами, чем 2 половина
предыдущего года, я делал вывод, что продовольствия не хватит на
массу пролетариата, особенно привлеченного к новому строительству,
что сорвет последнее, что качество промышленной продукции ухудша-
ется из-за непосильности темпов. Оценка была настолько мрачной и про-
1ноз настолько устрашающий, что меня негодующе перебил гов. Воро-
шилов словами: «Говорите прямо, когда мы погибнем». Я ответил, что
говорю для того, чтобы нс погибнуть, и положение еще на таково,
чтобы говорить о непосредственной угрозе гибели. Мое предложение
было поддержано по существу членом Коллегии Наркомторга тов. Двой-
лацким в части расчетов продовольственных ресурсов, а тов. А.П.Смир-
нов предложил даже приступить к пересмотру народнохозяйственного
плана, но не был поддержан другими членами совещания, которое
приняло тезисы доклада т. Мендельсона, одобренные президиумом
Госплана, что план не подлежит пересмотру, так как трудности могут
быть преодолены.
По выходе из заседания тов. Двойлацкий одобрил мой ответ тов. Во-
рошилову и дал мне понять, что согласен с моим выступлением.
Подводя итоги этому’ эпизоду, должен сказать, что политически
оно являлось открытым контрреволюционным выступлением против
экономической политики соввласти на базе принадлежности моей к
Союзному бюро ЦК РСДРП(м) и тех директив, которые им давались.
С экономической точки зрения мое выступление было тенденциоз-
ным, так как я: а) раздувал опасность сокращения хозяйств середняц-
кой массой крестьянства; б) преуменьшал организационные возмож-
ности советской власти в смысле перераспределения продовольственных
ресурсов в сторону обеспечения пролетариата; в) недоучитывал готов-
ность пролетариата к временным жертвам из-за длительных интересов.
К.-р. вредительская работа по к.ц. на 28-29 год
Не принимая по болезни непосредственного участия в построении
контрольных цифр на 28-29 год, я, находясь в Кисловодске, письмен-
но сообщал комиссии по контрольным цифрам о необходимости сни-
зить темпы строительства как непосильные, а в сфере сельского хо-
зяйства для «борьбы с недостатком продовольствия» ре шился даже по-
336
требовать отмены индивидуального обложения кулацких хозяйств, т.е.
опять открыто выступил против линии ВКП(б).
Члены нашей к.-р. группы, участвовавшие в работах по контроль-
ным цифрам (Гухман, Бройтман, Зейлингер, Рывкинд) стремились
внести в контрольные цифры вредительские моменты в смысле разду-
вания трудностей и дефектов, ослабления задуманных темпов социа-
листической реконструкции, особенно в сельском хозяйстве, подчер-
кивая одновременно недостаточное производство сельхоз. продуктов и
выпячивая недопроизводство хлебной продукции (до 500 м. пудов),
как непреодолимое препятствие к общему быстрому подъему совет-
ского народного хозяйства. Но надо сказать, что при построении кон-
трольных цифр на 28—29 год, преобладающую роль нс только в фор-
мулировке основных критериев и методологических процессов, что
уже имело место и в 26 и 27 годах, но и в самих расчетах, уже играла
коммунистическая часть комиссии. Тем не менее, благодаря влиянию
членов нашей к.-р. вредительской группы, в контрольных цифрах на
28-29 год запроектированы преуменьшенные темпы промышленной
продукции и особенно социалистического переустройства деревни
(развития колхозов и совхозов), что доказало фактическое выполне-
ние народнохозяйственного плана 28-29 г., превзошедшее по этим
элементам, имеющим центральное значение для советского народного
хозяйства, предположенные контрольными цифрами темпы.
Контрреволюционная вредительская работа при построении кон-
трольных цифр на 29—30 год
Лично не принимая уже официального участия в комиссии по
контрольным цифрам, так как коммунистические члены комиссии
уже не хотели совместно работать со мной, ввиду выявления моего
политического лица, особенно в совещании у т. А.И.Рыкова весной 1929
г. (см. выше), я ограничился инспирацией членов нашей к.-р. вреди-
тельской организации, участвовавших в работе по контрольным циф-
рам. Я стремился провести через них концепцию нарастающего на-
роднохозяйственного кризиса и прежде всего грозящую продовольст-
венную катастрофу, на явную неносильность задуманного удвоения
строительства, но на этот раз моя инспирация натолкнулась на гораз-
до более сильное противодействие со стороны коммунистических чле-
нов комиссии по контрольным цифрам и всей комячейки Госплана.
Членам нашей к.-р. группы (Базарову, Гухману, Зейлингеру, Виш-
невскому, Рывкинду, Брайтману) был поставлен в упор вопрос — раз-
деляют ли они мою позицию или линию партии. И они один за дру-
гим признали себя вынужденными заявить об отходе от моей пози-
ции, что они и сделали на собраниях сотрудников Госплана, специ-
ально посвященных расслоению интеллигенции (осень 29 г.). При
этом Базаров и Гухман, говоря, что они разделяют линию партии,
прибавляли, что шансы на ее осуществление незначительны и даже
ничтожны (Базаров определял их в 10% в частных разговорах). Эти за-
явления делались с моего ведома, при чем я, согласно общей своей
тактике, непосвященных членов нашей вредительской организации
337
(кроме Базарова), в факт вхождения моего в Союзное бюро ЦК
РСДРП(м), их не спрашивал о степени искренности их заявлений. С
отстранением меня от работы в Госплане фактически уже с весны
1929 года сохранение этой группы потеряло для меня значение, так
как организующим началом был я, и группа уже стала проявлять яв-
ные признаки разложения. Зейлингер, Бройтман, Бухман, Рывкинд,
как они мне говорили, обсуждали вопрос о подаче заявлений о приеме их
в ВКП(б), причем Зейлингер и подал его, кажется, весной 1930 г.
Контрреволюционная работа в области перспективных планов
В области перспективных планов я принимал лишь спорадическое
участие, но настойчиво пытался и в комиссии по перспективному
планированию и в президиуме Госплана выдвинуть как основной ме-
тодологический принцип контрреволюционный критерий перспектив-
ных планов, а именно — я говорил о необходимости придать примат
генетической (происхождения, возникновения), а не телеологической
(целевой) точке зрения, т.е. во главу построения положить пассивный
учет объективно накопляющихся изменений производственных отно-
шений. При этом я обычно ссылался на Маркса, говоря, что именно
этот метод отличает его от социалистов-утопистов, тогда как учение
Маркса насыщенно активностью: уже в рамках капиталистического
общества оно базируется на революционной борьбе пролетариата, с
момента завоевания государственной власти учение Маркса требует уста-
новления диктатуры пролетариата для революционной перестройки эко-
номических и социальных отношений для строительства социализма.
Понятие необходимости считаться с исторической средой в смысле
отыскания конкретных методов ее социалистической перестройки я
подменил понятием подчинения «объективным» тенденциям этой
среды. Эта контрреволюционная точка зрения была внешне смягчена
Базаровым, выставившим формулу единства телеологической и гене-
тической точек зрения, но по существу она не далеко отошла от моей.
Сам от себя он внес еще идею потухающей кривой развития.
К той же области перспективного планирования и вредительства в
нем должна быть отнесена та обрисовка перспектив сельского хозяй-
ства, условий и тенденций его развития, которая развивалась мною,
Базаровым и членами нашей к.-р. группы.
Указывая на замедление роста посевов, на сокращение скота, на
невозможность подъема урожайности в определенном ЦИКом разме-
ре, на нежизнеспособность недостаточно снабженных новыми средст-
вами производства и организующими силами совхозов и колхозов, на-
ша вредительская организация дала материал для правой оппозиции
(т. А.И.Рыкову) выдвинуть идею двухлетки со специфическим задани-
ем подъема сельского хозяйства, идеи, коренным образом противоре-
чащей плану социалистического переустройства, базирующегося пре-
жде всего на воле пролетариата создать промышленную мощь, посред-
ством которой только и можно поднять сельскохозяйственное произ-
водство, реорганизуя его при этом на социалистических началах.
338
Общая характеристика контрреволюционной работы и вредительства
нашей Госплановской группы, направленной на осуществление директив загра-
ничного ЦК РСДРП(м) и решений Союзного бюро ЦК РСДРП(м)
Таким образом, подготовленная пятилетней к.-р. работой по из-
вращению линии партии, производимой в формальных рамках ее ло-
яльного выполнения и направленной на развитие капиталистических
элементов народного хозяйства, контрреволюционная Госплановская
группа, возглавляемая мною и Базаровым, начиная с 1923 года осуще-
ствляла директивы новой вредительской тактики заграничного ЦК
РСДРП(м) и сложившегося внутри Союза СССР Союзного бюро ЦК
РСДРП(м), заключающиеся в следующем:
а) В прямых выступлениях против политики ВКП(б) и соввласти
(например, чрезвычайные меры по хлебозаготовкам, индивидуальное
обложение кулацких хозяйств).
б) В проведении в контрольных цифрах и в конъюнктурных обзо-
рах враждебных генеральной линии партии плановых построений и
заведомо искаженных конъюнктурных оценок (сжатие темпов соц-
строительства, искажение классового подхода, раздувание трудностей,
недоучет ресурсов).
в) В выдвигании признаков надвигающейся экономической катаст-
рофы (Громан) или, что близко к тому, в признании шансов на успех
осуществления партийной линии, направленной на социалистическое
наступление — ничтожным (Базаров, Гухман).
г) В выставлении при выработке перспективных планов примата
генетической точки зрения над телеологической (Громан) или их рав-
ноправия (Базаров), вместо активной целевой установки на социали-
стическую переработку исторически данной среды.
д) В такой трактовке сельскохозяйственной проблемы, рассматри-
ваемой как узкое место в народном хозяйстве, которая дала базу для
идеи двухлетки с с.х. уклоном, противоречащей в корне плану социа-
листического преобразования производственных отношений в СССР.
В. Г. Громан
Допросил: нач. 4 отделения ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 183
Протокол допроса Громана В.Г.
от 7 января 1931 г.
О «технике* в Союзном бюро ЦК РСДРП
Будучи лично занят вопросами хозяйства и подготовкой докладов
и директив по этому кругу вопросов, я недостаточно уделял внимания
вопросам техники Союзного бюро. По распределению функций между
членами бюро техникой ведали Шер, Штерн, а после его смерти Яку-
бович. Насколько я знаю, налаженного технического аппарата с по-
339
сто я иными функциями каждого лица не удалось сорганизовать, дело
велось от случая к случаю, использовался в данную минуту подходя-
щий, находящийся в благоприятных условиях член Союзного бюро,
его помещение, его служебная техника.
Протоколы в целях конспирации велись самые краткие. Явками
служили кабинеты членов союзного бюро или их квартиры. Средства
размножения использовались служебные. Это делали Шер, Штерн. Я
лично по условиям моей работы предоставить возможность Союзному
бюро воспользоваться служебными средствами размножения не мог,
так как по Госплану сносился с машинным бюро только через техни-
ческого секретаря-коммунистку, и в ЦСУ я бывал только на заседани-
ях, не имея ни секретаря, ни кабинета. За доставкой и распределени-
ем литературы наблюдали те же члены Союзного бюро, которые веда-
ли техникой (Шер, Штерн, Якубович), и те лица, которых они при-
влекали. Также я через Финна-Енотаевского получил два письма за-
граничной делегации РСДРП.
О связях с «Соц. вестником» мне известно от Череванина, что он,
не входящий в Союзное бюро, не поддерживающий тесную связь с его
членами (мною, Сухановым, Соколовским, Гинзбургом), имел связи с
«Соц. вестником» и получал от нас массу сведений [несомненно пере-
давал в «Соц. вестник»].
Директивы от заграничной делегации РСДРП
Директивы от заграничной делегации РСДРП получались путем
поездок и личных бесед (Петунии), приездов из-за границы членов
заграничной делегации (Абрамович, Броунштсйн), присылкой писем
(через Шера и Финн-Енотаевского), не говоря уже о «Соц. вестнике»,
поскольку последний освещал общие оценки хозяйственного и поли-
тического положения СССР с точки зрения меньшевизма.
Первая директива была получена осенью 1927 года Петуниным при
личном свидании его с Даном в Берлине, которое Петунии имел по
поручению Шера, состоявшего уполномоченным заграничной делега-
ции РСДРП.
Петунии излагал эти директивы как поворот к новой тактике. Дан,
настаивая на поддержке троцкистской оппозиции в части требования
«демократизации» партии, свободы дискуссий и образования группи-
ровок, надеясь таким путем разрушить монолитность ВКП(б) и до-
биться ее разложения, рассчитывая на то, что «демократия» внутри
ВКП(б) послужит базой «демократизации» советской системы и по-
дорвет диктатуру пролетариата. Одновременно Дан высказался за не-
обходимость активизации борьбы в ВКП(б) и за переход к новой так-
тике. Он сообщил, что обострение борьбы Коминтерна с II Интерна-
ционалом, увеличение шансов в этой борьбе на стороне Коминтерна
вследствие влияния на пролетариат Европы, «внешней видимости» ус-
пехов советского народного хозяйства, хотя позиция Дана оставалась
прежней, не допускавшей возможности действительного хозяйствен-
ного прогресса в условиях советского строя — приводят к тому, что во
340
П-м Интернационале назревает течение в пользу изменения прежнего
отрицательного отношения к интервенции в сторону принятия в фор-
ме признания «исторической неизбежности*. Точно также необходи-
мо, указывал Дан, использовать положение меньшевиков в советском
аппарате, из которых многие занимают влиятельные посты ответственных
работников, для того, чтобы дезорганизовать работу госаппарата.
В письме, полученном Шером весной 1928 г. та же тактика, сло-
весно завуалированная, мотивировалась по внешности противополож-
ными аргументами, а именно указывалось на неустойчивость совет-
ского режима, на резкое недовольство крестьянства (а не кулацкой
его верхушки) в связи с чрезвычайными мерами по хлебозаготовкам
и, таким образом, дезорганиторская работа по поддержке интервен-
ции, повторяю, замаскированная словами «неизбежности роста дис-
пропорций, исторической необходимости интервенции» и т.п., моти-
вировались уже долгом РСДРП политически оформить и возглавить
начавшееся движение народных масс против советского строя. Благо-
даря предшествовавшей личной беседе Петунина с Даном авторы
письма — заграничная делегация, могли твердо рассчитывать, что их
замаскированные директивы об активном вредительстве и действен-
ной поддержке интервенции будут поняты адресатом — Союзным бю-
ро РСДРП. Но окончательно оформил и развернуто разъяснил пере-
ход к новой тактике, ее содержание и мотивы — приезд члена загра-
ничной делегации РСДРП — Абрамовича, летом 1928 г., все, что мне
известно о нем, я изложил в отдельном показании, здесь добавлю лишь,
что Абрамович предупредил меня, что я могу получать с «оказией» част-
ные ггисьма за подписью «Ваш Ф », (инициалы Федора Ильича Дана), в
которых и будут излагаться директивы заграничной делегации.
Одним из ближайших последствий приезда Абрамовича должно
считать посещение Сухановым Н.И.Бухарина и Л.Б.Каменева, в кото-
рых Суханов пытался убедить их, что партия ВКП(б) идет к краху, что
необходимо немедленно сменить руководство, взять курс правой оп-
позиции, который легко было бы сделать до разгрома московской ор-
ганизации, но мало этого, надо создать «булыгинскую думу», т.е. при-
влечь к фактическому политическому руководству «умных людей», т.е.
разумея прежде всего меньшевиков, что, если процесс затянется, и
недовольства и активность «народных масс» усилятся, то и более пра-
вые элементы, Кондратьевцы и инженерно-промышленная группа
(составившие контрреволюционные партии ТКП и Промпартию), но,
конечно, Суханов о них не говорил как о таковых.
Последствием приезда Абрамовича более общего характера была
активизация вредительской работы меньшевистских ячеек всех ве-
домств, о чем следует говорить при описаниях их деятельности.
В ноябре 1928 г. я получил через Финн-Енотаевского под видом
частного письма, напечатанного на машинке, за условленной с Абра-
мовичем подписью «Ваш Ф.» директивное письмо заграничной деле-
гации РСДРП, в котором подтверждался анализ положения данный
341
Абрамовичем, но подчеркивалось, что положение сгущается, что ин-
тервенция приближается и что необходимо форсировать дезорганиза-
торскую работу, так как назревающее недовольство в деревне и в го-
роде вследствие растущего несоответствия спроса и предложения
сельхозтоваров и промышленной продукции несомненно приближают
кризис режима. Я огласил это письмо на совещании с Залкиндом, Пе-
туниным и Якубовичем — кажется, в один из вечеров в моем кабине-
те в Госплане, и мы решили усилить вредительскую работу в сфере
смычки города и деревни — по линии промтоварного снабжения. Я
показывал это письмо Финну-Енотаевскому, Шеру, хранил у себя, а
ожидая ареста, уничтожил в июне 1930 г., после ареста Кондратьева,
где я был во время обыска.
В 1929 году летом состоялся приезд члена заграничной делегации
М.А.Броунштейна. Я по конспиративным соображениям с ним не ви-
делся, но от Череванина. с ним видевшегося, я знаю, что Броунштейн
принадлежал к «левой» части заграничной делегации, особенно вы-
двигал мысль о том, что внутри Союза все шире и глубже разливается
недовольство не только среди крестьянства и интеллигенции, но и
среди рабочего класса, вследствие продовольственных затруднений, по
борьбе за дисциплину пруда, и что можно активно готовиться к скоро-
му краху большевиков, а следовательно приходил к заключению,
практически тождественному с теми, кто боялся успехов большеви-
ков, т.е. необходимости форсировать переворот всеми средствами. Че-
реванин, по-видимому, нс был посвящен Броунштейном, как и мною,
в изменение тактики РСДРП в сторону поддержки интервенции и
вредительства, так как он сам (Череванин) стоял на позициях «старого
меньшевизма» и практически, не занимая никакой советской должно-
сти не мог ее применять непосредственно, что и послужило мотивом
невключения его в Союзное бюро. Встреча других членов Союзного
бюро с Броунштейном не состоялась вследствие его ареста.
Примерно в декабре 1929 г. после приступа к массовой коллекти-
визации, сопровождавшейся перегибами и вызываемыми ими частич-
ными проявлениями недовольства, заграничная делегация РСДРП в
своем письме, полученном мною через Финн-Енотае вс кого, оценива-
ла положение, как уже загоревшуюся войну, которая должна привести
к решительному столкновению соввласти с восстающим народом, со-
общали о приближении момента решающей борьбы между II и III
Интернационалами, но указывала на вероятность близкой интервен-
ции, причем в завуалированной форме давалось понять, что фактиче-
ски II Интернационал явится ее участником («не сможет воспрепятст-
вовать») и настаивала на поддержке всеми доступными средствами
протестов и волнений населения в городе и в деревне и на форсиро-
вании дезорганизаторской работы.
Письмо это, ввиду его важности, я показал нескольким членам Со-
юзного бюро: Шеру, Залкинду, Якубовичу, Соколовскому, Суханову и
огласил его на пленуме, созыв которого в значительной мере и обу-
342
сдавливался этим директивным письмом. Внешний вид его был тот
же, что и предыдущий, и я также уничтожил его перед арестом.
После письма т. И.В.Сталина «Головокружение от успехов», лик-
видации перегибов и наступившего успокоения в деревне, при пол-
ном спокойствии в городах и при планомерном ходе промышленного
производства для всех стало ясным, что кризис затягивается, а потому
Союзное бюро признало, что условия для интервенции утрачиваются.
Заграничная делегация тем же путем кратко сообщила, что интервен-
ция оторачивается. Письмо это было мною сообщено пленуму 30 г., а
затем уничтожено.
Громан
Нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 184
Протокол допроса Громана В.Г.
от 8 января 1931 г.
О группировке внутри С.Б. ЦК РСДРП
Решения С.Б. ЦК РСДРП принимались после попыток согласовать
противоречивые взгляды и разнородные мотивы.
Одни, исходя из традиционной меньшевистской концепции о не-
возможности построить социализм в одной стране, об «утопизме*
большевиков и о прочности стабилизации мирового капитализма, пе-
реживающего к тому же процесс рационализации и организации, как
внутри каждого государства, так и между государствами, ждали быст-
рого крушения советской власти и стремились к ее ускорению и за-
хвату позиций элементами, представляемыми меньшевизмом. При
этом были два оттенка этого направления: одни стремились к возмож-
но большему сближению с правыми элементами ВКП(б), надеясь на
их откол, другие, считавшие, что правые коммунисты с ними не пой-
дут, искали союзников среди представителей других социальных слоев
и политических группировок (ТКП и Промпартия). Иная мотивиров-
ка была у тех, кто вместе с частью буржуазии, видя успехи социали-
стического хозяйства, преодолевающего трудности, убеждаясь в готов-
ности трудящихся масс переносить временные жертвы во имя победы
над буржуазией и достижения социалистического строя, не хотели по-
беды «большевиков» и готовы были идти на союз с враждебными
ВКП(б) силами. Здесь также были более «левые» и более правые, что
определялось размахом тех уступок буржуазным слоям, на которые
они готовы были идти и, следовательно степенью полноты и тесноты
блока с буржуазными контрреволюционными организациями.
Представители первого течения, характеризуемого контрреволюцион-
ным неверием в социалистическое строительство был ли: 1) Суханов с
343
его «неизбежным и скорым банкротством ВКП(б)*, 2) я, Громан, с моим
прогнозом «экономической катастрофы и кровавой каши», 3) Базаров,
с его «10% шансами на успех социалистического наступления». Пред-
ставителями течения, которое боялось успехов социалистического
строительства, т.к. оно несло смерть меньшевизму с его надеждами на
эволюцию, на продолжительный период парламентской буржуазной
республики, с ее социал-демократическими депутатами, профсоюзной
бюрократией и многоголовой интеллигенцией, устраивающейся в по-
рах народного и общественного хозяйства, могут быть названы: Соко-
ловский с его «терпеть не могу большевиков, но они знают, чего хотят
и умеют достигать желаемого», Гинзбург с его признаниями тягостной
для него колоссальной силы аппарата принуждения советской систе-
мы. Покойный Штерн в последние годы все резче и резче выражал
недовольство режимом диктатуры и методами приказа в области хо-
зяйства также должен быть отнесен к этой группе.
С точки зрения «левизны» и «правизны» наблюдалась очень малая
устойчивость членов С.Б. РСДРП. Так, например, Суханов, который в
1928 и начале 1929 года стоял на позиции тесного блока с правыми
коммунистами, в конце 29 и в 30-м году заявил, что правые коммунисты
самоликвидировались, что надо организоваться без них, что придется ид-
ти на блок не только с Кондратьевым, но и с элементами правее его.
Соответственно этому эволюционировали к его «платформе*. На-
чав с декларации о сохранении советской системы, но «демократизи-
рованной», и социально-экономических завоеваний октября — на-
ционализации земли, обобществления крупной промышленности и
транспорта, а также сохранения монополии внешней торговли, Суха-
нов весной 1930 года уже выражал скептическое отношение к возмож-
ности сохранения советской системы и, следовательно, склонялся к
уступкам в социально-экономической области капиталистически-рес-
таврационным вожделениям, хотя он все же прибавлял, что мирно су-
ществовать возрожденному капитализму «мы не позволим».
При таких разнородных течениях и колебаниях отдельных членов
мотивировка резолюций и самая формулировка решений носили
крайне нечеткий характер, да и должны были маскироваться из сооб-
ражений конспирации и сокрытия своего подлинного лица от проле-
тарских и низовых и середняцких крестьянских масс.
Что касается мотивировки, то аргументировать успехами ВКП(б)
было бы явно нецелесообразным, поэтому мотивировки исходили из
аргументации первой группы, спекулировавшей неудачами правитель-
ственной политики, «банкротством большевиков», «нарастающим не-
довольством народных масс» как политическими, так и хозяйственны-
ми мероприятиями соввласти, причем использовались все раздутые
слухи о проторах, волнениях, восстаниях, как показателей наступле-
ния решительного момента борьбы с советской системой. Постанов-
ления о поддержке интервенции вуалировались признанием ее «исто-
рической неизбежности», постановления о вредительской тактике, —
причем по понятным причинам избегался самый термин «вредитель-
ство», проводились под маской выводов о прогрессирующей деэорга-
344
низации политического и хозяйственного управления, о нарастающей
диспропорции, об усиливающемся расстройстве производства транс-
порта, товарооборота, кредита и денежной системы.
Резолюции С. бюро ЦК РСДРП печатались на машинках, раздава-
лись членам С. Б. с тем, чтобы они по ознакомлении членов своих ор-
ганизаций уничтожали бы их.
В.Г.Громан
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 185
Протокол допроса Громана В.Г.
от 10 января 1931 г.
К.-р. вредительская работа в сфере товарооборотов и снабжения
(НКТорговская и Центросоюзная меньшев. ячейки)
Во главе Наркомторговской и Центросоюзной меньшевистских
ячеек, действовавших в тесном контакте, стояли члены СБ ЦК
РСДРП — Залкинд, Якубович, Петунии.
Они участвовали и в выработке и в исполнении планов заготовок
с.-х. продуктов и планов снабжения города и деревни, как сельхозпро-
дуктами, так и промтоварами. При выработке планов извращалась и
классовая политика соввласти и ее целевые хозяйственные установки.
При помощи неправильных расчетов сознательно преувеличива-
лись потребности непролетарских слоев города и эксплуататорских
групп деревни, что приводило к пониженным контингентам для про-
летариата и беднейших и середняцких слоев крестьянства, особенно
при преднамеренном недоучете общих ресурсов. Недостаточное снаб-
жение запросктировалось для определенных целевыми хозяйственны-
ми установками групп производителей сырья. Слишком большая доля
«оседания», т.е. остающегося у крестьянства, преимущественно у его
зажиточной верхушки и поступающего в «вольный» капиталистиче-
ский оборот всякого вида сырья, заверстывалось в составленных пла-
нах, чем уменьшились сырьевые ресурсы социалистического сектора
народного хозяйства и поощрялось развитие частнокапиталистиче-
ской промышленности.
При выполнении планов проводилось нарушение установленных
жестких норм заготовок для кулацких хозяйств и большее их снабже-
ние, чем было предусмотрено планом, вследствие чего увеличивались
задания для бедняцко-середняцких слоев и сокращалось их снабже-
ние. В городе путем сознательного нарушения принципов карточной
системы фактически увеличивалось снабжение буржуазных элементов
и, следовательно, при ограниченности ресурсов уменьшался контин-
гент и нормы снабжения пролетарских слоев. При таких условиях, ес-
ли даже прямо не задавались целью вызвать в таком-то месте в такое-
345
то время товарный голод или продовольственный кризис, неизбежны
были перебои в снабжении таких индустриально-пролетарских цен-
тров, как Донбасс, или даже и крупных городских центров.
Обобщая вышеизложенное, должен сказать, что выполнение пла-
нов, равно как и их составление, меньшевистские ячейки НКТорга и
Центросоюза стремились извратить в сторону полегчения враждебных
советской власти социальных элементов и отягощения ее активных
сторонников.
Инструктирование исполнителей планов заготовок и снабжения в
органах заготовок, снабжения и распределения лежало на Залкинде,
Якубовиче и Петунине, имевшими непосредственные сношения или
через членов Наркомторговской и Центросоюзной ячеек с вредитель-
скими организациями других учреждений, припоминаю, напр., фами-
лию Войлошникова.
Общая ориентировка в плановом вредительстве в области товаро-
оборота и снабжения была предметом обсуждения на совещании в со-
ставе меня — Громана, Залкинда, Якубовича и Петунина осенью 1928
года. Пищевой баланс на 28/29 год, сообщенный мне Залкиндом и
план снабжения промтоварами, составленный Якубовичем, дали мне
материал для прямого выступления против политики соввласти в со-
вещании у т. А.И.Рыкова в апреле 29 года (см. показание мое о мень-
шевистской ячейке в Госплане).
Союзное бюро ЦК РСДРП приняло свое решение о плановом вре-
дительстве в сфере товарооборота и снабжения, от которых непосред-
ственно зависят условия существования трудящихся масс, завуалиро-
вав его указанием на необходимость смягчения классового принципа
«ослабления» жестких норм заготовки для кулацкой верхушки и «пре-
вышения» ограничительных норм снабжения как этих слоев, так и го-
родской буржуазии. При этом рекомендовалось всячески поощрять
частный оборот, не только базара, но и деятельность скупщика и ча-
стника, под предлогом, что кооперация искусственно расширяется, не
справляется с товарным обращением, на чем особенно настаивал Ба-
заров, аргументируя при этом данными, которые сами являлись след-
ствием вредительской работы.
В. Г. Громан
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 186
Протокол допроса Громана В.Г.
от 11 января 1931 г.
Допросил: нач. 2 и 4 отделений ЭКУ ОГПУ — Дмитриев.
Директивы самого Союзного бюро ЦК РСДРП
Руководясь охарактеризованными выше директивами заграничной
делегации РСДРП, Союзное бюро стремилось конкретизировать их,
346
считаясь с основной структурой партии, состоящей из ячеек по учре-
ждениям, включающих в себя почти исключительно ответственных
работников советского аппарата, с соблюдением правил самой стро-
гой конспирации, и, главное, с необходимостью маскировки своих
методов новой тактики: вредительства и поддержки интервенции. Ма-
лейшее обнаружение этих методов повлекло бы за собой взрыв него-
дования пролетарских элементов, на некоторую часть которых рассчи-
тывал РСДРП, а также разгром самой организации и парализование
самой тактики. Если бы явилось подозрение о вредительской работе
того или иного члена организации, то не только его деятельность ста-
ла бы тем самым невозможной, но и была бы разоблачена вся партия.
В своих показаниях об общих установках вредительской работы по
подготовке интервенции, о внутренних группировках в Союзном бю-
ро, о темах, обсуждавшихся пленумами, а также о вредительской ра-
боте по отдельным ведомствам и отраслям, я обрисовал все содержа-
ние директив Союзного бюро и их замаскированную формулировку.
Что касается состава тех совещаний, на которых принимались ди-
рективы, то они были довольно разнообразны в соответствии с пред-
метом, который подвергался обсуждению, компетентности в нем тех
или иных членов, а также в зависимости от условий посещения сове-
щаний отдельными членами, в связи с занятостью, болезнями, отпус-
ками, командировками и другими случайными причинами, и, нако-
нец, от обстановки помещения.
Должен указать, что обсуждению директив в Союзном бюро пред-
шествовали «собеседования» об общем хозяйственном и политиче-
ском положении с участием и посторонних организации лиц.
У меня собирались: члены Союзного бюро: Базаров, Суханов,
Штерн, Соколовский, Гинзбург, Финн-Енотаевский и нс входящие в
Союзное бюро Череванин, Фольклер, Кондратьев, в этих «собеседова-
ниях» обменивались информацией и намечали перспективы событий,
но не касались вопросов: что делать, т.е. вопросов организации и так-
тики борьбы с соввластью. У Суханова собирались еженедельно (по
воскресеньям) самые разношерстные лица, и я в своих показаниях
уже охарактеризовал состав и содержание этих совещаний, целью ко-
торых являлась общая политическая ориентировка членов Союзного
бюро, бывавших там: самого Суханова, меня и Базарова. У Соколов-
ского бывали из членов организации — я и из «посторонних» — Чере-
ванин, Фольклер и племянник Соколовского, троцкист, исключенный
из партии, С.В. кажется по фамилии Полевой.
Ту же роль идеологической подготовки и получения информации
играли совещания у посторонних организации Фольклора и Кондрать-
ева, о которых я также давал показания.
После этих «собеседований» уже можно было в очень короткий
срок договориться и об оценке положения и о директивах в среде чле-
нов Союзного бюро, руководящие члены которого уже участвовали в
этих дискуссиях.
347
Директивы по общеплановому вредительству обсуждались, помимо
пле!гумов, в составе меня, Базарова, Штерна, Соколовского. Гинзбур-
га, Залкинда, Шера, причем вряд ли было хоть одно совещание, где
были бы налицо все эти члены Союзного бюро. Всего таких совеща-
ний было 2-3 в год, перед контрольными цифрами и по истечении
полугодия хозяйственного года или в особо интересные моменты —
весна 28 г. хлебозаготовки, весна 29 г. — продовольственное положе-
ние, осень 29 г. — массовая коллективизация и начало ликвидации
кулачества. Происходили они у меня на квартире, один раз у Шера,
раза два у Штерна.
Некоторые из этих совещаний совпадали с подготовкой к плену-
мам. Характер (содержание и форма) директив по обще плановому
вредительству я изложил в показаниях о вредительской работе к.-р.
меньшевистской ячейки Госплана.
Директивы о промышленном вредительстве, которые, как видно из
моих показаний о меньшевистской ячейке ВСНХ, сводились к тормо-
жению темпов строительства и роста промышленной продукции, к за-
держке развития тяжелой индустрии под флагом поощрения легкой
промышленности, под флагом борьбы с товарным голодом и к поме-
хам соввласти в ее борьбе с вредительством специалистов, вырабаты-
вались в меньшевистской ячейке ВСНХ при спорадическом участии
моем и Базарова в совеща!шях, происходивпшх у Штерна или Соко-
ловского.
Директивы в сфере товарооборота и снабжения, как изложено в
моих показаниях о вредительской работе к.-р. ячеек Наркомторга и
Центросоюза, сводившиеся к искажению классовой политики и хо-
зяйственных установок соввласти при построении и выполнении пла-
нов и к расстройству снабжения, вырабатывались указанными ячейка-
ми, причем принимал участие Шер.
Общая постановка планового вредительства обсуждалась в совеща-
нии, состоявшем из меня, Залкинда, Якубовича, Петунина осенью
1928 года вечером в моем Госплановском кабинете.
Обмен мнений по Госбанку — по существу директивы отсутствова-
ли, как то видно из моих показаний о вредительской работе меньше-
вистской ячейки Госбанка, происходил в совещаниях из меня, База-
рова, Шера, Штерна, происходили у Шера и Штерна.
Директивы о вредительстве в сфере сельского хозяйства, изложен-
ные в соответствующем моем показании и сводившиеся к срыву со-
циалистического переустройства деревни, вырабатывались на совеща-
ниях в составе Суханова, меня, Базарова и по сырьевому вопросу с
участием Соколовского, по вопросам о заготовках сельскохозяйствен-
ных продуктов Залкинда — происходили у меня на квартире.
Директив, выпущенных Союзным бюро для распространения среди
членов РСДРП, было немного. Указанные выше условия (конспира-
ция и, главное, необходимость маскировки вредительских методов)
приводили к тому, что главное русло распространения директив шло
348
через ячейки по ведомствам и учреждениям в виде устной передачи
или кратко формулированной резолюции, предназначенной для огла-
шения в совещании ячейки и последующего уничтожения. Самый со-
став меньшевистских ячеек, включавший в себя почти исключительно
«ответственных работников» диктовал именно этот способ распро-
странения директив.
Я помню следующие циркулярные письма:
1. Весна 28 г. — о чрезвычайных мерах по заготовкам хлеба.
2. Осень 28 г. — о пятилетке правой оппозиции.
3. Весна 29 г. — о продовольственных затруднениях и правой оп-
позиции («двухлетка»).
4. Осенью 29 г. о массовой коллективизации и начале ликвидации
кулачества, а также о капитуляции правых.
5. Весна 30 г. — о положении, созданном письмом тов. И.В.Стали-
на о головокружении от успехов.
Письма составлялись — первое — Сухановым и мною, второе —
Сухановым, мною, Базаровым и Штерном, третье — Сухановым,
мною, при участии Залкинда и Якубовича, четвертое — мною и Суха-
новым, пятое — Сухановым.
Письма редактировались руководящей пятеркой, Шер, Громан, Ба-
заров, Суханов, Гинзбург, подписывались Союзное бюро ЦК РСДРП
и должны были передаваться из рук в руки и уничтожаться у послед-
него адресата. Размножались они на машинке, и лишь в некоторых
случаях удавалось воспользоваться множительными аппаратами.
В. Г. Громан
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 187
Протокол допроса Громана В.Г.
от 11 января 1931 г.
Финансирование
Финансирование Союзного бюро ЦК РСДРП производилось загра-
ничной делегацией РСДРП, которая в свою очередь получала субси-
дии от германской с.-демократии, от II Интернационала, а также от
Торгпрома (в ранее данных показаниях я сообщал о мотивах и формах
этих субсидий). По соображениям конспирации финансирование про-
изводилось отдельными партиями («порциями»), пути передачи кото-
рых не разъяснялись никому, кроме непосредственных участников.
Мне лично передавал деньги от заграничной делегации Финн-Енота-
свский, который, как я мог догадаться из его слов, получил их через
одно иностранное консульство в Ленинграде. Общая сумма, передан-
ная им мне, достигла 200000 рублей, которые я, в свою очередь, пере-
дал Шеру (до 150000 руб.) и Залкинду (50000 руб.). Тоже через меня
349
получена была от Промпартии, а именно от Ларичева сумма в 200000
руб., из которых 180000 я передал Виноградскому, а 20000 Некрасову,
причем Ларичев указал мне, что это делается по соглашению Торг-
прома и заграничной делегацией РСДРП.
Финансирование периферии производилось ведомственными
меньшевистскими ячейками. Заведовал кассой Союзного бюро Шер, я
в детали не входил.
В. Г. Громан
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 188
Протокол допроса Громана В.Г.
от 14 января 1931 г.
Пленумы Союзного бюро ЦК РСДРП
Пленумы собирались редко (их было всего три). Как вследствие ус-
ловий конспирации и квартирного вопроса, так и за отсутствием осо-
бой надобности, так как общение по тем или иным группировкам,
причем отдельные члены общались с двумя и более группами, доста-
точно обеспечивало обмен мнений и его обзор о решениях, как уже
изложено в моих показаниях о директивах Союзного бюро.
С момента образования Союзного бюро (январь-март 1928 года)
должно было пройти известное время, чтобы сорганизовать ведомст-
венные ячейки, наладить их работу и общение с ними руководящей
группы, и потому первый пленум собрания осенью 1928 года с целью:
сконструировать само Союзное бюро, сообщить директивы, получен-
ные от Абрамовича, определить свое отношение к 5-тилетке и для об-
суждения вопроса об оппозиции в ВКП(б).
Пленум оформил себя в составе, сообщенном члену заграничной
делегации Абрамовичу и им санкционированном, а именно: Шера,
Громана, Суханова, Базарова, Штерна, Соколовского, Гинзбурга, Зал-
кинда, Якубовича, Петунина и Финна-Енотаевского, избрал ту же, что
и действовала ранее, руководящую пятерку в составе: Шера, Громана,
Суханова, Штерна, Гинзбурга, и одобрил структуру ячеек по ведомст-
вам и учреждениям.
Первым вопросом обсуждался, но лишь формально, вопрос о троц-
кистской оппозиции, потерявший к тому времени актуальный интерес.
Принятая без прений резолюция, заготовленная руководящей группой,
изложена в показании моем о темах, обсуждавшихся на Пленумах (п. 1).
По вопросу об изменении тактики заграничной делегации РСДРП
выступил Шер, как уже ранее носивший звание уполномоченного за-
граничной делегации, который сообщил пленуму приведенные Абра-
мовичем факты, аргументы и решения заграничной делегации о пере-
ходе к новой тактике в сторону признания интервенции и дезорганиза-
350
торской работы, придавши этим директивам нарочито нечеткий характер,
так как неизвестно было отношение всех членов Союзного бюро.
Доклад о 5-тилетке был сделан мною, об отношении к правой оп-
позиции — Суханова. Прения, ввиду тесной связи между всеми этими
докладами и необходимости экономить время, были общими.
Я в своем докладе, подробно изложенном в показании от 15 декаб-
ря — о темах, обсуждавшихся в Союзном бюро, высказался в том
смысле, что осуществление 5-тилетнего плана, тогда уже в основных
чертах выяснившегося для плановых работников, натолкнется на не-
преодолимые затруднения, ввиду недостатка материальных ресурсов и
организаторских сил, что попытка его проведения в жизнь внесет ак-
тивное противодействие «масс» деревни и города, что явится условием
успешной борьбы с режимом диктатуры пролетариата, но не скрыл
опасений, что в борьбе могут одержать победу реакционные силы и
меньшевиствуюшие элементы будут подавлены, это не помешало мне,
однако, поддерживать директивы заграничной делегации.
Суханов определенее высказывался за то, что новый курс ВКП(б)
обречен на гибель, что он кончится «банкротством», в то время возла-
гал все надежды на то, что внутри партии одержит верх правая оппо-
зиция, которая тоже не справится с политическими и хозяйственны-
ми задачами и вынуждена будет пригласить для сотрудничества «нас»,
чтобы вместе с нами развить линию неоНЭПа, которая может преду-
предить и интервенцию и победу реакционных сил; в противном же
случае, т.е. в случае продолжения теперешнего случая, интервенция
неизбежна и победа крайних реакционных сил — вероятна.
Высказываясь по всем трем докладам, члены Союзного бюро рас-
пределялись на те группировки, о которых я говорил в своих показа-
ниях о внутренних группировках в Союзном бюро. Особую струю в
прения внесли те, кто, как Штерн, к которому примыкали Соколов-
ский и Гинзбург, в своих высказываниях, в отличие от меня и Суха-
нова, считали, что 5-тилетка и вообще принятый курс после 15-го
съезда имеют, благодаря колоссальной организованности ВКП(б) и
советской системы, значительные шансы на успех, и подчеркивая, что
без активного противодействия 5-тилетка, хотя и с большими трудно-
стями и не в полной мерс в задуманные сроки, может быть осуществ-
лена, благодаря чему укрепиться режим диктатуры ВКЛ(б), с которым
мы и хотим бороться вместе с европейской социал-демократией. Если
II Интернационал и наша заграничная делегация изменили свой
взгляд на интервенцию, то это обусловлено обострением борьбы II
Интернационала с Коминтерном и ВКП(б), сила притяжения которых
среди пролетариата усиливается вследствие успеха в строительстве в
СССР. Здесь же лежит причина признания дезорганизаторской рабо-
ты в советском аппарате, использования положения ответственных
работников для фактического противопоставления планам ВКП(б)
наших хозяйственных планов путем нарушения (т.е. извращения)
классовой политики и хозяйственных установок сов. власти, как при
351
построении, так и при выполнении планов, в целях поддержки сил,
враждебных советской системе. При этом необходимо всячески под-
держивать правую оппозицию ВКЛ(б), толкая ее все далее в сторону
«смягчения» курса на социалистическое наступление. При таких усло-
виях, если мы сумеем активно поддержать все протесты самого насе-
ления, можно с уверенностью рассчитывать на то, что при интервен-
ции, в которой фактически или формально примет участие II И>ггерна-
ционал, получит власть тот блок социально-политических сил, в кото-
ром руководящую роль займут социал-демократические элементы.
Шер, стоя на точке зрения, близкой к Суханову в смысле призна-
ния неизбежности краха господствующего курса, указывает, что необ-
ходимо подготовить кадры для предстоящего переворота, в частности
в военной среде, не очень рассчитывал на то, что в решительный мо-
мент правые коммунисты отколятся от партии и вступят с ней в пря-
мую борьбу и что нам лишь придется присоединиться к ним, как то,
по-видимому, предполагает Суханов.
Залкинд, к которому присоединились Петунии и Якубович, на-
стаивали на признании интервенции и говорили о необходимости
подготовить для нес условия дезорганизаторской работы, как в сфере
производства, так и особенно в области товарооборота, заготовок и
снабжения с целью ослабить силы сторонников сов. власти и усилить
ее активных противников.
Базаров, стоя на точке зрения исторической обреченности совет-
ского строя, особенно с момента его приступа к выкорчевыванию ос-
татков капитализма, для чего де нет предпосылок, находит, что реши-
тельная борьба между 2-м и 3-м Интернационалами неизбежна, и так
как II Интернационал уже находится в государственной системе бур-
жуазии, благодаря коалиции в правительстве — формальной Герма-
нии, реальной почти везде в европейских странах (Англия, Франция,
Бельгия), то конфликт этот примет форму вооруженной интервенции,
которую по этому приходится признать, а на языке активистов и под-
держивать. Лично он хотел бы стоять в позиции зрителя 4-го или 5-го
акта трагедии, но, как член организации, должен примкнуть к дирек-
тивам заграничной делегации РСДРП о переходе на новую тактику.
Финн-Енотаевский высказался, я не помню был ли он на пленуме
или только на предварительном совещании, в том смысле, что Ок-
тябрьская революция, будучи порождена неудачной войной и неуме-
нием выйти из нее коалиции буржуазии и социалистических партий,
вообще не может служить началом социалистического переворота, что
советская система — временный эпизод, что держалась она благодаря
НЭПу, а с переходом в социалистическое наступление она долго про-
держаться не сможет, признаки чего уже явно обнаруживаются и в
разложении хозяйства, в насильственных мерах хлебозаготовок и в не-
довольстве населения, как в городе, так и в деревне. По ознакомлении
с директивами заграничной делегации, сообщенных Абрамовичем, он
признал их объективно правильными, указав лишь на то, что сам он
352
может вести только идеологическую работу и оказывать внешние ус-
луги партии благодаря своим связям.
По вопросу об отношении к другим к.-р. организациям пленум за-
слушал сообщение Суханова и мое — о сношениях с Кондратьевской
группой, тогда она не объявляла еще себя ТКП, о взаимной информа-
ции и о предварительном обсуждении возможных совместных дейст-
вий в борьбе с сов. властью, пока еще не выкристаллизовавшихся во
что-либо определенное.
Пленум уполномочил нас вести дальнейшие переговоры, не дав
нам каких-либо четких директив.
Резолюция, принятая пленумом, ихтожена мною в показаниях от
15 декабря о темах, обсуждавшихся пленумами в п.п. 3, 4, 6, 7 и 8.
Проекты резолюций были заготовлены руководящей пятеркой и были
с некоторыми поправками приняты пленумом. Если не все пункты
проходили единогласно, то никто не заявлял протеста против приня-
тых решений и, следовательцо, все члены Союзного бюро несут ответ-
ственность за них.
Второй пленум собрался осенью 1929 года, когда центр тяжести в
оценке хозяйственного и политического положения сосредоточился
на вопросах о начавшейся массовой коллективизации и фактической
ликвидации кулачества (еще до постановления ЦК ВКЛ(б) от 5 де-
кабря 1930 года), о правой оппозиции, об интервенции и об отноше-
ниях с другими партиями контрреволюции.
По первому вопросу выступали с докладом Суханов и я. Доклады и
резолюция по ним изложены в моем показании — о темах, обсуждав-
шихся в пленумах (п. 5). Здесь добавлю, что Суханов особенно напи-
рал на то, что кулацкие хозяйства, как эксплуататорские, должны ес-
тественно отмирать, так как в советских условиях никто не пойдет к
ним ни с продажей рабочей силы, ни за наймом инвентаря, ни за зай-
мами, раскулачивание не должно привести к упадку продукции и осо-
бенно товарной ее части, так как коллективные хозяйства, форсиро-
ванно организуемые насильственными методами, не снабженные но-
выми средствами производства и организаторскими силами, окажутся
мертворожденными. Начавшийся усиленный убой скота знаменует со-
бой ликвидацию крестьянского хозяйства. Поэтому уже проявляю-
щиеся волнения крестьянства должны развиться в общее народное
движение против сов. власти. Задача наша — присоединить к движе-
нию крестьян — движение городских масс, в которых на почве продо-
вольственных затруднений, все усиливающихся, благодаря сокраще-
нию товарных хозяйств назревают необходимые условия для активных
противосоветских выступлений.
В дополнение к докладу Суханова, с которым я солидаризировал-
ся, я указывал на то, что совхозы, кроме образцового гиганта, которо-
го обставили, как нельзя лучше и материальными и людскими силами
производят хлеб с огромной себестоимостью и вряд ли восполнят
уничтожаемые кулацкие хозяйства в отношении доставки хлеба в го-
12- 1307
353
рода. Я предсказывал резкое сокращение посевов (до 30%) не только у
кулацких, но и у середняцких хозяйств, а также и у колхозов, которые
не сумеют справиться с непривычной для них коллективной работой,
и ссылаясь, между прочим, на разговоры с извозчиками, предвидел
общее народное бедствие.
В прениях некоторые, например Соколовский, ссылаясь на свои
ошибки в прошлом о сырьевых культурах в сторо1{у понижения тем-
пов, достигнутых большевиками, знающими, чего они хотят, и умею-
щими достигать своих целей, указывал, что докладчики чересчур уже
черными красками рисуют положение перспективы, но в общем и он
нс оспаривал выводов. Другие же, дополняя материалы докладчиков
разными слухами, прямо поддерживали их выводы. Резолюция плену-
ма сводилась к тому, что раскулачивание, ввиду якобы почти полного
отсутствия кулацких эксплуататорских хозяйств, фактически направ-
ляется на середняков с наиболее хорошо поставленным хозяйством,
что коллективизация внедряется насильственно и создает не жизне-
способные хозяйства и поэтому необходимо поддерживать все протес-
ты населения, волнения и восстания, используя их для борьбы с дик-
татурой пролетариата и сов. власти.
По вопросу о правой оппозиции ВКП(б) выступил Суханов, кото-
рый говорил, что правые самоликвидировались, что его прежние рас-
четы на предыдущем пленуме на откол правых и возможность блока с
ними оказались ошибочными, что необходимо сорганизоват!.ся без
них, вступив в связь с другими организациями и партиями, стараясь
обеспечить свое верховенство в этом блоке.
Прения носили оживленный характер. Большинство (Шер, Зал-
кинд, Гинзбург, Якубович) высказались в том смысле, что со стороны
вождей правых — их отказ от своей позиции является тактическим
маневром, что главная политическая сила, на которую можно и долж-
но рассчитывать — это именно правая оппозиция ВКЛ(б), которая
характеризует поворот к социал-демократизму части коммунистов, что
в области плановой работы «оппортунизм на практике» является чрез-
вычайно удобным орудием «наших планов», т.е. дезорганизаторской
работы. Я указывал Суханову на слишком большую амплитуду колеба-
ний, т.е. на слишком резкие перемены в его отношении к правой оп-
позиции, и считал вместе с большинством, что отказ от своих взгля-
дов вождей правой оппозиции является тактическим маневром, я вме-
сте с тем, высказывал сомнение в том, что правые перейдут на соци-
ал-демократические позиции; все же они коммунисты, но лишь стоя-
щие на прежнем курсе медленного преобразования нэповской России
в Россию социалистическую. Поддержку оппортунизма на практике я
всецело одобрял.
Резолюция пленума, изложенная в пункте 7-м моего показания —
о темах, обсуждавшихся на пленуме, заключалась в том, что пленум
считал необходимым всемерно поддерживать правую оппозицию
ВКП(б), видя в ней возможность поворота к социал-демократии, и
354
рекомендовал всем членам партии РСДРП и в личных сношениях и в
служебных докладах и в легальной печати всячески содействовать по-
беде, хотя бы частичной, на тех или иных участках, тенденций правой
оппозиции и содействовать на деле «оппортунизму на практике».
Следующим вопросом был вопрос об интервенции. Внешним по-
водом послужило полученное мною письмо от заграничной делега-
ции, из которого я вынес впечатление, что подготовка интервенции
уже принимает определенное очертание (Франция, Польша), что II
Интернационал фактически принимает участие в этой подготовке, что
начавшийся кризис толкает буржуазию на стремление «освоить» Со-
ветский Союз, т.е. вовлечь его в сферу мирового капиталистического
хозяйства, что внутренние условия Союза, ввиду построения деревни
по поводу массовой коллективизации и методов хлебозаготовок, при-
знаются благоприятствующими интервенции. Эти доложенные мною
данные и соображения заграничной делегации на этот раз уже не вы-
звали продолжительных споров и резких разногласий, так как приня-
тые ранее резолюции уже подготовили почву для положительного от-
ношения к директиве за1раничной делегации, хотя Соколовский, да и
я сам, выражали опасения, что интервенция может повести за собою
не только крушение диктатуры пролетариата, но и самих меньшевист-
вующих элементов.
Пленум своей резолюцией признал, что интервенция является не-
обходимым орудием в борьбе с диктатурой пролетариата и сов. вла-
стью, и это было сделано в момент, когда явно обнаруживался фаши-
стский кордон вокруг Союза.
По вопросу об отношении к другим партиям коигррсволюции Су-
ханов сообщил о развивающихся связях с ТКП, деятельность которой
оживляется и развивается вследствие политики социалистического
переустройства деревни, что он, Суханов, счел возможным обещать
Кондратьеву, что выступление «крестьянства», (а не кулацкой верхуш-
ки) будут поддержаны с нашей стороны путем призыва к выступлени-
ям и в городе. Я сообщил об информационном совещании, имевшем
место в конце 1928 года у Кондратьева с представителями инженерно-
го центра, причем выяснились очень большие различия в политиче-
ских позициях: стремление инженерного центра к непосредственной
реставрации, водворения прежних капиталистов на их владениях (а
они изменились до неузнаваемости), установление военной диктату-
ры. Второе совещание с ними, назначенное на весну 1929 года, не со-
стоялось за их неявкой. Но я указал на то, что были совещания сме-
шанного характера, для заслушивания сообщений Гинзбурга о конъюнк-
туре, где происходит обмен мнений об общем положении и перспективах.
О финансовой помощи, насколько помню, на пленуме я не сообщал.
Пленум все же принял принципиальное решение о желательности
взаимной информационной связи с инженерным центром и о воз-
можности обсуждения отдельных совместных действий, но общей ди-
рективы о степени политического сближения с явно реставрационной
12'
355
партией вынесено не было, и тем было открыто свободное поле для
далеко идущих соглашений.
Третий пленум собрался наспех после получения известия от за-
граничной делегации об отсрочке интервенции, известия по случай-
ным причинам запоздавшего. Это было в конце марта — начале апре-
ля 1930 года, после статьи тов. И.В.Сталина о «Головокружении от ус-
пехов» и получающихся сведений об успокоении в деревне в связи с
ликвидацией перегибов.
Суханов усматривал в статье И.В.Сталина поворот линии партии
направо, фактический отказ от сплошной коллективизации и ликви-
дации кулачества как класса, ссылался при этом на постановления
ЦК ВКП(б) об открытии базаров, о смягчении антирелигиозной про-
паганды и т.д. И высказался в том смысле, что линия партии остается
неизменной, что это временный маневр для борьбы с перегибами и
для успокоения населения, что с осени вновь начнется ударная кам-
пания по коллективизации с неизбежными последствиями волнений
и даже восстаний в деревне, но и в городе также начнутся движения
ввиду несомненного недостатка продовольствия; я упорно предсказы-
вал 30%-й недосев.
Высказывавшиеся в прениях члены Союзного бюро присоедини-
лись к моей точке зрения (да и Суханов вскоре изменил свою пози-
цию), но пленум признал, что в настоящее время несомненно насту-
пило успокоение, что общее народное движение деревни и города
должно начаться осенью и развиваться в течение зимы, к которому
времени и надо подготовить организованные действия, чтобы сыграть
решающую роль в предстоящих событиях.
По отношению к другим партиям Суханов и я сообщили о даль-
нейших переговорах с ТКП и об информационных сношениях с инже-
нерно-промышленным центром, получили полномочия на продолжение
переговоров и для обсуждения возможности совместных действий.
В. Г. Громан
Машинопись. Копия.
№ 189
Протокол допроса Громана В.Г.
от 16 января 1931 г.
О блоке с другими политическими организациями
Став па точку зрения подготовки переворота, приняв новую такти-
ку заграничной делегации с «ее признанием» интервенции и рекомен-
дацией «дезорганизаторской», т.е. вредительской работы, Союзное
бюро ЦК РСДРП искало союзников среди других политических груп-
пировок и организаций. Личное знакомство послужило техническим
оружием завязывания и политических связей, точно так же были ис-
пользованы и служебные отношения.
356
Тесные личные отношения Суханова и Кондратьева, к которым
постепенно присоединялся и я, по мере усиления расхождения или с
генеральной линией партии и перехода на активно-враждебные пози-
ции по отношению к советской власти. Сношения носили характер
политических «собеседований», в которых обменивались информаци-
ей, обсуждали хозяйственное и политическое положение, как внут-
реннее, так и международное, намечали перспективы, оценивали сте-
пень устойчивости советского строя, положение внутри ВКЛ(б), сред-
ства и формы борьбы с сов. властью. Вся сумма вопросов, включая и
вопросы организации борьбы, обсуждались втроем: Сухановым, мною
и Кондратьевым (я последнего без Суханова видел только изредка —
для игры в шахматы и для чисто теоретических разговоров по вопро-
сам конъюнктуры, в которых мы оба являемся специалистами).
Как мы с Сухановым, так и Кондратьев в своих сообщениях о дея-
тельности тех политических партий, в которые мы входили, были
очень сдержанны, как из соображений конспирации и вследствие раз-
личия политических программ и тактических линий. Но постепен-
но — после приезда Абрамовича и особенно после приступа к массо-
вой коллективизации и ликвидации кулачества, связи стали теснее,
позиции стали сближаться и взаимное ознакомление с намерениями
обеих партий стало более полным, но все же правила конспирации
соблюдались: без деловой нужды сведений о лицах, конкретных пла-
нах в предпринимаемых действиях не сообщалось. Постепенно для
меня и Суханова выяснилось, что кондратьевская группировка пред-
ставляет собою широко разветвленную организацию, с базой в орга-
нах Наркомзема, а частью и Наркомфина, как в центре, так и на мес-
тах, с охватом и всех видов кооперативной системы, особенно сель-
скохозяйственной и кредитной. Об оформлении организации в поли-
тическую «трудовую (?) крестьянскую партию» ТКП Кондратьев сооб-
щил нам в конце 1929 года. В дальнейшем изложении я буду уже все
время называть эту политическую организацию — ТКП. Действуя как
легальными по внешности, так и нелегальными путями, ТКП стреми-
лась помешать социалистическому преобразованию деревни, соргани-
зовать крестьянское движение против политики ВКП(б) и сов. власти,
надеясь вовлечь не только кулацкую верхушку, но и значительную,
как она рассчитывала, часть середняков, используя их индивидуали-
стические навыки, а также «перегибы» в проведении земельной, нало-
говой, кредитной, заготовительной и снабженческой политики и осо-
бенно массовой коллективизации и ликвидации кулачества как клас-
са. Стремясь к этим целям, ТКП энергично проводила традиции зем.
плана, который уже с начала восстановительного периода находился
под влиянием Кондратьева и его единомышленников, в смысле иска-
жения самой политики сов. власти в сторону поддержания капитали-
стических элементов деревни и капиталистических методов самою ве-
дения хозяйства (отруба и хутора, мелкие поселки, опытные деревни
и отдельные «культурные» хозяйства и т.д. в сфере производства, ос-
357
лабление жестких норм заготовок для кулаков, усиленное их снабже-
ние средствами производства и кредитами, налоговые льготы и т.п. в
сфере обращения). Вся сельскохозяйственная политика советской
власти, поскольку только это было в силах ТКП, вредительски извра-
щалась, как при выработке плана и системы мероприятий, так осо-
бенно при их проведении в жизнь в центре и на местах, причем ис-
пользовывалось влияние членов ТКЛ и лиц, с ними соприкасающих-
ся во всех ведомствах, особенно в Наркомфине, Наркомторге, коопе-
ративной системе, а также в плановых органах и в ЦСУ. В частности,
плановое построение Госплана Союза, хотя они и не шли так далеко,
как Земплан, в сторону искажения правительственной политики, все
же носили на себе следы воздействия ТКЛ, хотя бы и посредственно-
го и незаметного для самих работников Госплана. Так например, член
«громановской» вредительской к.-р. группы Вишневский, субъективно
считавший себя конкретно противником «кондратьевшины», на самом
деле, благодаря самому характеру материалов, получаемых от Земпла-
на, а также и вследствие моего влияния, проектировал понижение
темпа с/х развития и особенно его социалистического сектора. Мои
выступления против чрезвычайных мер по хлебозаготовкам в 1928 го-
ду в значительной мере базировались на материалах и их освещении,
исходивших от ТКЛ. При этом был использован и советский порядок
обсуждения. В апреле 1928 года до отставки Кондратьева из конъюнктур-
ного института зам. Наркомфин тов. С.М.Кузнецов созвал у себя на квар-
тире совещание, куда пригласил и меня для обсуждения доклада о конъ-
юнктуре Кондратьева, еще более резко, чем то сделал я в своем докладе в
СТО по январской конъюнктуре, характеризовавшего эти меры, как по-
ход против крестьянства. Его суждения нашли свое отражение в моем вы-
ступлении в СТО в июне 1928 года, изложенном в моем показании о вре-
дительской работе к.-р. меньшевистской ячейки Госплана.
Но нелегальные «собеседования*, в которых сообщались всякими
путями полученные сведения и больше всего, конечно, слухи к.-р.
происхождения и характера, которые происходили у меня, Суханова и
Кондратьева с участием и не входивших в организацию лиц, давали
обильную пищу для вредительской оценки хозяйственных мероприя-
тий сов. власти. Мои выступления против проекта ЦК РКП, утвер-
жденного впоследствии ЦИКом СССР, о повышении урожайности на
35%, об отмене индивидуального обложения кулацких хозяйств, не го-
воря уже о к.-р. характеристике планов социалистического строитель-
ства совхозов и колхозов, изложенные в том же показании о ячейке
Госплана, являются результатом этих собеседований, фактически но-
сивших характер контрреволюционного вредительского сговора, по-
мимо, конечно, моих собственных субъективных взглядов меньшеви-
ка-богдановца и отражения воззрений других членов Союзного бюро,
напр., Соколовского по сырьевому вопросу.
То же самое надо сказать о легальных и нелегальных выступлениях
Суханова, с его двойными квитками для получения импортных това-
358
ров, с его доказательствами о естественном отмирании кулацких хо-
зяйств и нежизнеспособности колхозов, выступления, о которых я го-
ворил в показаниях о пленумах Союзного бюро ЦК РСДРП. Их гакже
в очень большой мере надо приписать его тесному общению с Конд-
ратьевым и атмосфере ТКП, персонально воплощенной последним.
Таким образом, в области внешне легальной, но по существу вре-
дительской работы членов и ячеек Союзного бюро ЦК РСДРП в со-
ветских органах, влияние фактического блока с ТКП было очень ве-
лико. То же надо сказать и по отношению к нелегальной деятельно-
сти Союзного бюро. Его директивы о поддержке протестов «крестьян-
ства» против политики социалистического переустройства деревни яв-
ляются результатом сговора через меня и Суханова с представителями
ТКП (Кондратьевым, Макаровым, Юровским). Мало того, мы сочли
возможным «обещать* ТКП, что призовем к активному выступлению
и городские «массы» для одновременного с деревней натиска на со-
ветскую власть, и прокламация Суханова (в апреле 1930 г.) является
попыткой подготовить это выступление.
В отношении переговоров о программных вопросах и о тактиче-
ских методах Союзного бюро и ТКП нужно сказать, что сии пережили
довольно длинную и сложную эволюции. Начавшись с взаимной ин-
формации, особенно о положении внутри ВКП(б), о которых были
хорошо осведомлены Кондратьев, читавший даже протоколы плену-
мов ЦК ВКП(б) и имевший, по-видимому, от И.А.Теодоровича и уст-
ные сообщения, а также Суханов, ведший политические беседы с
Н.И.Бухариным и Л.Б.Каменевым о положении дел в советских учре-
ждениях и о настроениях населения города и деревни, о международ-
ном хозяйственном и политическом положении и об отношении к
СССР капиталистических стран, перейдя к обсуждению и оценке по-
ложения и намечания перспектив, закончили переговорами о совме-
стных контрреволюционных выступлениях и согласованных действиях
в области вредительской советской работы, как то изложено выше. О
программных вопросах переговоры преимущественно держались в об-
ласти ближайших задач, так как было ясно, что в конечных стремле-
ниях слишком много противоречивых целей, как по крайней мере мы,
меньшевики, старались уверять себя, выдвигая сохранение завоеваний
Октябрьской революции: национализацию земли, преобладание в
крупной индустрии гос. промышленности, государственные железные
дороги и даже монополию внешней торговли, конечно, в извращен-
ной форме, вроде разрешительно-запретительной системы, действо-
вавшей в период войны. ТКП стремилась к восстановлению довоен-
ного капитализма, с свободой земельных отношений вплоть до част-
ной собственности на землю, со свободой промышленного производ-
ства и строительства и разумеется со свободой торговли, не выдвигая,
по крайней мере, перед нами программы восстановления помещиков
и реставрации бывших капиталистов на их владениях, а лишь выска-
359
зывалась за компенсацию их путем передачи акций на преобразование
в старые и новые предприятия.
В политической области нас объединяли враждебное отношение к
диктатуре пролетариата и стремление к буржуазно-демократической
республике, причем ТКП она мыслилась с парламентом, с земствами,
с городскими думами и управами, а для членов Союзного бюро, по
крайней мере, некоторых, рисовалась перспектива свободных «демо-
кратизированных» советов. В отношении переходной стадии догова-
ривались об образовании временного правительства из представителей
СБ ЦК РСДРП, ТКП и возможно инженерно-промышленного центра
(впоследствии Промпартии), а по мнению некоторых, и при участии
отколовшихся от ВКП(б) членов правой оппозиции. Из членов Союз-
ного бюро ЦК РСДРП назывались имена: мое, Суханова, Базарова, из
членов ТКП — Кондратьева, Макарова, Юровского, Садырина, Чая-
нова, из инженерно-промышленного центра — Рамзи на, Осадчего.
Образование временного правительства [...] мыслилось одними,
как результат, вызванного политикой социалистического наступления
и хозяйственным кризисом, усиленным вредительской работой, «на-
родного» движения, сопровождающегося восстаниями, организован-
ными контрреволюционными партиями, движения, поддержанного
извне вооруженной интервенцией; другие цешр тяжести надежд возла-
гали на интервенцию, которую надо поддержать изнутри движением не-
довольных внутри Союза и вредительскими актами.
Конкретные шаги будущего временного правительства не обсужда-
лись, так как они будут зависеть от соотношения сил в момент пере-
ворота и от общей обстановки, которая к тому времени сложится
внутри страны и в международных отношениях, тем более, что не бы-
ло еще момента, когда бы переворот становился на очередь дня. Лишь
в январе-феврале 1930 года казалось, что ре тигельный конфликт
приближается в связи с проведением сплошной коллективизации и
ликвидации кулачества как класса, а так же продовольственными за-
труднениями в городах, но статья тов. И.В.Сталина «О головокруже-
ниях от успехов», сведения об успокоении деревни, планомерный ход
промышленного производства, спокойствие в городе, а также сообще-
ние об отсрочке интервенции, все это заставило отложить мысль о
перевороте, во всяком случае до зимы 1930 — весны 1931 года, но все
руководящие члены к.-р. партий один за другими стали арестовывать-
ся, и таким образом замысел контрреволюционного переворота орга-
ном защиты пролетарской диктатуры был в зародыше уничтожен.
С инженерно-промышленным центром, впоследствии ставшим из-
вестным как Промпартия, отношения Союзного бюро ЦК РСДРП за-
ключались в следующем. В конце 1928 года Кондратьев пригласил ме-
ня к себе и я застал у него, кроме Макарова, двух представителей ин-
женерного центра, из которых один был Рамзин. Руководивший засе-
360
лани ем Кондратьев объяснил, что он организовал настоящее совеща-
ние из представителей трех группировок для тою, чтобы обменяться
мыслями о возможных совместных действиях в борьбе с советской
властью. Сообщив сжато и в неопределенных выражениях о позиции
своей группы, о наличности связей и ячеек в органах Наркомзема и
Наркомфина на местах и в центре, о том, что благодаря этому, явля-
ется возможность влиять и на выработку и на исполнение планов и
мероприятий в сфере сельского хозяйства в желательном (т.е. вреди-
тельском) смысле, на связи с населением — через опытные культур-
ные хозяйства, насчитывающиеся десятками тысяч, он указывал на
необходимость сговориться с группировками, влияющими на про-
мышленность и на общеплановую работу. В качестве программного
задания он указывал на свободу хозяйстве иных отношений (см. вы-
ше), на компенсацию «пострадавших» капиталистов и на буржуазно-
демократическую республику, подчеркнув, что возможна и вероятна
поддержка извне в виде интервенции. Представители инженерно-про-
мышленного центра указали, что они так же имеют разветвленные ор-
ганизации но отраслям промышленности, благодаря чему они факти-
чески располагают возможностью влиять на планы и на их осуществ-
ление, что в вопросе об интервенции они хорошо осведомлены и ста-
вят ее во главу утла в борьбе с советским режимом, поэтому то они
считают необходимым длительный период военной диктатуры, ничего
не имея против того, чтобы при ней был и совет министров с участи-
ем и других антисоветских партий и групп, но что в хозяйственной
области они настаивают на непосредственном возвращении капитали-
стам их владений, я, указав глухо на то, что эта последняя точка зре-
ния не разделяется моей группой, равно как и признание военной
диктатуры, высказался за желательность пока лишь информационных
связей. Совещание этим и закончилось. Весной 1929 года, когда по
инициативе Кондратьева было намечено совещание у меня, предста-
вители инженерно-промышленного центра не пришли. Но в другой
форме связи продолжались. Гинзбург пригласил меня раза два на со-
вещание в кабинете Калинникова о конъюнктуре, где происходили
обмен мнений о положении и перспективных и намечались «слабые
места», по которым можно было уже ударить в порядке вредительской
работы, но об этом вслух не говорилось: не было надобности, да и
рискованно. Точно также при передаче мне денег Ларичев, один раз
присутствовал и Рамзин, ограничивался сообщением крайне поверх-
ностных сведений о положении хозяйства и о политической обста-
новке, в смысле близости и глубины ожидавшегося и подготовлявше-
гося нашими контрреволюционными организациями переворота. По-
сле ареста Ларичева я уже нс имел сношений с представителями
промпартии.
В. Г. Громан
Машинопись. Копия.
361
№ 190
Протокол допроса Громана В.Г.
от 21 января 1931 г.
С Н.Н.Сухановым я лично, но бегло, познакомился в годы после
первой революции, когда я избрал профессию статистика и будучи в
статистическом бюро Московского губернского земства для беседы с
статистиком Вихлясвым — встретился и с работавшим там Н.Н.Гим-
мером-Сухановым, но я сам этой встречи не помню, ее напомнил мне
сам Суханов. С его же слов я знаю, что он выступил на политическую
арену незадолго до первой революции 1905 года; какую роль он играл
в ходе последней — я нс знаю, думаю, что незначительную. Но после
подавления революции имя Суханова приобрело интерес, как теоре-
тика с совершенно оригинальным подходом. Он выступил с книгой, в
которой пытался сблизить главные направления тогдашней общественной
мысли, уже десятки лет боровшейся между собой — марксизм и народни-
чество или на политическом языке — социал-демократию и социалист-
ре волю! тонеров. и, как он мне говорил, он и практически пытался участ-
вовать в обеих партиях и содействовать их сближению изнутри.
Я в свое время бегло прочитал его книгу и, не согласившись с ним,
не одобрил его подхода и не заинтересовался аргументацией настоль-
ко, чтобы мог в настоящее время воспроизвести ее.
Но должен сказать, что, когда я уже в последние годы спросил его,
не считает ли он, что принятие П-м съездом советов, произведшим и
закрепившим Октябрьскую революцию, постановления по земельному
вопросу, вынесенного по инициативе покойного вождя большевизма
В.ИЛснина, в котором предлагалось немедленно осуществить земель-
ный наказ, выработанный съездом крестьянских депутатов под влия-
нием партии социалистов-революционеров, осуществлением его дав-
нишней идеи, он ответил утвердительно. Насколько я знаю, никто ни
в речах, ни в печати не вспомнил идей Суханова, не связал с ними ве-
ликого исторического факта Союза рабочих и крестьян, осуществив-
шегося на деле путем безвозмездной передачи крестьянству на началах
социализации земли, всей находящейся в эксплуатации государствен-
ной земли, а также земель помещичьих и церковных, но он сам, Суха-
нов, субъективно чувствовал большое удовлетворение, хотя, конечно,
все совершилось и не так, как он предполагал: принципиальные пози-
ции марксизма остались неприкосновенными, осуществилась марксов-
ская идея о поддержке пролетарской революции крестьянской войной
(письмо Маркса Энгельсу), направленной против остатка феодализма под
гегемонией пролетариата. Тем не менее, Суханов мог считать себя поняв-
шим дух времени: социальное сближение двух классов в процессе рево-
люции. Но и здесь произошло также не то, что он думал: это сближение
совершилось на почве социалистической революции, от которой меньше-
вики, равно как социалисты-революционеры, не только открещивались,
но и против которой активно боролись.
362
Во время мировой империалистической войны Суханов также за-
нял своеобразную позицию. В изданной им книге, заканчивающейся
для прикрытия замысла призывом к исполнению манифеста Николая II,
он проводил мысль о капиталистическом и империалистическом ха-
рактере войны, о том, что мотивы Антанты захватнические и даже
подчеркивал активность в выводе столкновений со стороны Антанты,
и в частности бывш. Российской Империи. Ту же мысль проводил он
и в журнале «Летопись».
Во время Февральской революции он один из первых явился в
Таврический дворец, был включен в состав исполнительного комитета
и в комиссию по переговорам с Комитетом Государственной думы в
образовании временного правительства и об условиях, при которых
совет рабочих депутатов будет оказывать поддержку временному пра-
вительству. Он же был и членом согласительной комиссии, которая
действовала до момента образования коалиционного правительства и,
судя даже по отзывам членов временного правительства, он был са-
мым активным проводником «двоевластия», постоянно заставляя вре-
менное правительство вспоминать, что оно держится лишь поддерж-
кой совета рабочих и солдатских депутатов.
Его личные позиции выявились при обсуждении вопроса об обра-
щении Петроградского пролетариата к мировому пролетариату же о
мире. Он должен был выступить с докладом на заседании совета рабо-
чих депутатов 12-го марта 1917 года, но по случайным причинам запо-
здал, выступал Ю М.Стеклов, но автором воззвания Суханов называет
себя. Воззвание, в котором, хотя и в компромиссной форме, но все
же выражалась воля к миру, без аннексии контрибуций. Оборонцы
ему не прощали этого воззвания, называли его пораженцем.
На совещании в Мариинском дворце, в котором военный министр
А.И.Гучков заявил о своем уходе, Суханов говорил о необходимости
кончать войну. В своих статьях в «Новой жизни», одним из лидеров
которой он был, он резко критиковал политику временного коалици-
онного правительства, особенно в области политики внешней и воен-
ной. Но когда произошел октябрьский переворот, он в неподписан-
ной им передовой, как он мне сам говорил, написал: «В безумии на-
чато, безумием и кончится» и в устных беседах прибавлял: достаточно
было бы двух батальонов, чтобы раз!ромить октябрьское восстание.
В эпоху военного коммунизма он был одним из самых резких про-
тивников экономической политики, неизбежно вытекавшей из усло-
вий гражданской войны, особенно продразверстки и уничтожения ча-
стной торговли. Я помню одно из совещаний в 1920 году при Цен-
тральном комитете меньшевиков, тогда еще легально существовавшем
(на Мясницкой улице), в котором Суханов несколько возражал Хин-
чуку, вскоре после этого совещания перешедшему к большевикам и
поддерживавшему его мне, доказывавшему необходимость в условиях
гражданской войны и продразверстки, и стеснение частной торговли,
Суханов настаивал на том, что эти меры ведут к параличу хозяйства.
363
С объявлением НЭПа его позиция резко изменилась; он вышел из
меньшевистской партии, вероятно, еще в 1921 году, вместе с
С.Г.Струмилиным образовав «Союз революционных марксистов*, где
бывал и я, но ввиду неясности позиций и невозможности занять ка-
кое-либо определенное положение по отношению к советской систе-
ме, принципиально признаваемой, но на деле критикуемой, Союз
этот оказался мертворожденным. Суханов лично все больше и больше
сближался с коммунистической партией и, как мне говорил сам, на-
печатал в одном из словарей в своей автобиографии, что все, что он
писал до сих пор против большевиков, ошибка, что именно эта пар-
тия оказалась истинной выразительницей марксизма и ведет пролета-
риат к конечной победе (сам я не читал этой декларации). Но я пом-
ню его выступления в печати по поводу Версальского мира, а затем и
плана Дауэса, где он весьма близко подходил к коммунистической
оценке и прогнозам, совпадающим с линией Коминтерна. Он, между
прочим, резко выступил против С.А.Фалькнера, напечатавшего свой
доклад в Госплане о плане Дауэса, в котором доказывал, что при из-
вестных условиях (а именно — американских кредитах) план этот мо-
жет в течение, по крайней мере, первых 4—5 лет осуществиться при
росте хозяйства в Германии. Суханов признал эти воззрения апологи-
ей коммунизма, на что Фалькнер ответил ядовитой статьей, направ-
ленной против уже лично Суханова, как экономиста-теоретика. Пози-
ция Суханова являлась позицией человека, признававшего, что Вер-
сальская система, завершившая империалистическую бойню, не жиз-
неспособна и положение может разрешить только социалистическая
революция. В то время он крайне враждебно относился ко II Интер-
националу и особенно германской социал-демократии с ее политикой
выполнения «Версальского мира» и теоретически освещенной практи-
кой коалиции с буржуазией. Среди бывших меньшевиков, а также и
среди кондратьевцев ходил в то время слух, что Суханов, служивший
тогда в советском Торгпредстве, сначала в Германии, потом в Париже,
вступил в германскую компартию. Кондратьев уже в 1929 году как-то
упорно допрашивал Суханова, правда ли это, тот ответил отрицатель-
но. Этот характерный эпизод говорит о том, как относилось в тот пе-
риод «общественное мнение» противников коммунистической партии
к Суханову.
Прежде чем перейти к новой фазе политической эволюции Суха-
нова, необходимо упомянуть об его отношении к Троцкому. Суханов
мне рассказывал, что он был приглашен Троцким на работу по орга-
низации трудовых артелей, что Троцкий и в пути в поезде, и на месте
на Урале часто с ним беседовал наедине по политическим вопросам
и, хотя держал «пафос дистанции», все же достаточно откровенно го-
ворил с ним. Рассказ лежит на ответственности Суханова. Троцкий
будто бы говорил ему, что еще за год до введения продналога он пред-
лагал ту же меру, хотя, несомненно, что в условиях гражданской вой-
ны она была бы невозможна. Он лично очень высоко ставил Троцко-
364
го как политического деятеля, и резко возражал мне, когда я характе-
ризовал Троцкого, как «самовлюбленного Нарцисса» и индивидуали-
ста. Но, насколько я Moiy припомнить, в период перехода Троцкого в
открытую оппозицию Суханов уже не поддерживал его, хотя, быть
может, и скрывал это от меня.
После XV-го съезда ВКП(б) Суханов круто изменил свою пози-
цию, особенно под влиянием чрезвычайных мер по хлебозаготовкам
(январь-март 1928 года). Он усматривал в них и поход против кресть-
янства (а не только против кулацкого маневра с хлебом), возврат к во-
енному коммунизму, опасность резкого упадка сельскохозяйственного
производства и особенно его товарной части. Очевидно, здесь прояви-
лось, как общее его контрреволюционное неверие в социалистическое
переустройство деревни, так и его прежнее «крсстьянофильство», ко-
торое он проявил в своей юношеской работе о сближении марксизма
и народничества, причем он включил в крестьянство, им охраняемое,
и верхний его кулацкий слой, создав себе, как увидим ниже, своеоб-
разную теорию естественного отмирания кулака в советских условиях.
Но сначала Суханов выступил с своеобразной идеей о том, что вся
сущность хозяйственной проблемы сводится к тому, что промышлен-
ность не успевает за ростом покупательной силы города и деревни,
благодаря чему наблюдается товарный голод на промышленные изде-
лия. Крестьянин (опять таки без всякого классового подразделения),
не находя на рынке предложения нужных ему промтоваров, теряет
стимулы к продукции и не развивает поэтому своего производства: ни
посевов хлеба, ни посадки технических растений, ни стад скота. Нуж-
но увеличить товарные предложения, как это было до войны — импор-
том со стороны, из капиталистических стран. Для этого он предложил
такой хитроумный план: вводятся две серии квитанций на заготовляе-
мый от крестьянина хлеб, одна квитанция выдается для удостоверения
о сдаче крестьянином хлеба для внутренних потребностей по плану'
государственных хлебозаготовок, скажем белого цвета, другая квитан-
ция, скажем красного цвета, выдастся крестьянину за излишний, про-
тив плана, сданный хлеб, и он получает право требовать на всю сумму
сданного по этой красной квитанции хлеба импортных товаров по
своему назначению. Тогда, говорил Суханов, у крестьянина появится
стимул к расширению хозяйства, а мы получаем экспортный фонд
хлеба. По его рассказу, он был принят членами Политбюро ЦК
ВКП(б) тов. Молотовым и т. И.В.Сталиным, но они, по его словам,
«не поняли его». Он выступил тогда с докладом в Аграрном институте
Комакадемии, на котором и я присутствовал. Ему указывали на то,
что это путь развития колониальной страны, производящей сырье и
получающей в обмен готовые товары, что это капиталистический ме-
тод, усиливающий товарные и, прежде всего, кулацкие хозяйства. Но
Суханов отпарировал это возражение указанием, что у кулаков можно
брать ограниченное количество хлеба, а то и совсем не брать, как буд-
то кулак затруднится найти родственника или свойственника среди
365
середняков, который в качестве подкулачника сдаст за свой хлеб кула-
ка и передаст ему полученный импортный товар. Да и просто кулак,
зная новые порядки, сумеет организовать продажу хлеба и последую-
щую покупку' получаемых промтоваров. Чтобы парализовать цикл это-
го рода возражений, Суханов написал статью, которую, по его словам,
послал в журнал «Красная новь» и даже раздавал некоторым комму-
нистам. В этой статье Суханов доказывал, что в советских условиях
кулачество обречено на естественное отмирание. Зачем бедняку и се-
редняку идти к кулаку за арендой инвентаря или рабочего скота, когда
он все это получает от государства или от советской сельхоз. коопера-
ции, зачем идти за деньгами, когда есть кооперативно-кредитные т-ва,
зачем продавать свой труд кулаку, если он имеет предложение от сов-
хоза или госпредприятия поступить на службу. Эта аргументация раз-
вивалась в момент ожесточенной борьбы кулака с советской властью,
в которой кулак использовал все хозяйственные затруднения, чтобы
проявить свою силу: не давая хлеб государству, а «распределял» его
среди бедняков и части середняков, в нем нуждавшихся, и тем ставил
их в экономическую и политическую зависимость от себя. В период
обостренной борьбы под лозунгом: кто кого, — капитализм или со-
циализм вовлечет сферу своего влияния бедняцко-середняцкую массу,
Суханов, — в этом поддерживал его и я, — выставил все возможные
аргументы, чтобы усыпить бдительность советской власти и расши-
рить, как хозяйство, так и поле деятельности эксплуататорских актив-
но-враждебных социализму и советскому строю социальных сил.
Трудно сказать, насколько ясно было самому Суханову контрреволю-
ционное значение его «теории», но во всяком случае, он выдвигал ее
в противовес социалистическому наступлению в деревне, проводимо-
му ВКП(б). Особенностью Суханова является то обстоятельство, что
он чрезвычайными мерами по хлебозаготовкам 1928 года и последую-
щим методам общественного воздействия на кулаков через бедняцко-
середняцкие слои предавал то решающее значение в борьбе с капита-
листической стихией развития, какое многие видели только осенью
1929 г. в момент приступа к массовой коллективизации (еще до речи
т. И.В.Сталина 29 декабря 1929 г. на съезде аграрников-марксистов и до
постановления ВКП(б) от 5 января 1930 г. о сплошной коллективизации
и ликвидации на ее базе кулачества, как класса), и он сознательно
выбрал путь капиталистического развития деревни, т.к. нс уставал по-
казывать, что коллективы — не жизнеспособны, т.к. не располагают
ни новыми средствами производства, ни организаторскими культур-
ными силами, главное же само население не хочет коллективных
форм. Преимущество этих форм оно могло бы усвоить лишь из опыта,
которого нет, а если и бывали удачные колхозы, то при редко встре-
чающейся комбинации обстоятельств и при огромной помощи госу-
дарства, которую оно и в малой дозе не в состоянии оказать массовым
колхозам. После упомянутой выше речи тов. И.В.Сталина и постанов-
ления ЦК ВКП(б) Суханов уже окончательно стал ждать, вместе со
366
мной, хозяйственной и социальной катастрофы, готовиться к полити-
ческому перевороту, т.к. усматривал сокращение количества скота,
начало ликвидации крестьянского хозяйства, а в крестьянских волне-
ниях, слухи о которых тщательно собирал путем и своих воскресных
«собеседований», он видел начало всеобщего восстания в деревне про-
тив соввласти.
Чтобы уяснить себе его политическую позицию, необходимо про-
следить его отношение к правой оппозиции. С момента ее появления
в середине 1928 года Суханов все свои надежды стал возлагать на по-
беду ее внутри партии, на смену партийного руководства, на отказ от
генеральной линии, принятой 15-м съездом. Осенью 1928 года он ви-
делся, как сам рассказывал мне и другим, в том числе и Кондратьеву,
с Н.И.Бухариным и Л.Б.Каменевым, которым, по его словам, он от-
кровенно высказал свою точку зрения на предстоящее скорое бан-
кротство господствующего курса и руководства, что единственное спа-
сение заключается в том, чтобы взять правый курс, сменить руково-
дство и пригласить к сотрудничеству не только деловому, но и поли-
тическому «нас», т.е. меньшевиствующие элементы, а, быть может, да-
же и «кондратьевцев», хотя бы в форме «булыгинской думы», т.е. со-
вещательного собрания. По его словам, Л.Б.Каменев, не высказавший
вообще своего отношения к его политической декларации, намекнул
ему, что «умных» людей в свое время призовет, а Н.И.Бухарин, кото-
рому Суханов говорил, что, по его мнению, правые, если бы были бо-
лее решительными, могли бы не только не допускать разгрома мос-
ковской организации, но и самим захватить центральные позиции в
ВКП(б), отметил, что Суханов переоценивает силу и значение правых
партий. Тем не менее, Суханов в январе 1929 года, на совещании у
меня, на котором присутствовали Кондратьев и Фалькнер, решился
высказаться за прогноз, что в июне 1929 года произойдет смена руко-
водства внутри ВКП(б), и правые получат большинство в ЦК ВКП(б).
Когда этого не случилось, он стал объяснять это полным непонима-
нием положения, нерешительностью правых, а когда после 1929 года
вожди правой оппозиции опубликовали свои известные заявления об
отказе от своих взглядов, то Суханов говорил о их самоликвидации и
о том, что теперь речь идет о банкротстве всей большевистской пар-
тии, о том, что надо сорганизовать силы, идущие на смену ВКП(б).
Какие же это силы.
В 1928 году и в начале 1929 года Суханов, возлагал в то время, как
он говорил, все надежды на правую оппозиции ВКП(б) и на блок с
ней, все же поддерживал деятельные сношения с Кондратьевым, хотя
и называл его «классовым врагом и буржуазным реставратором». На
мои вопросы о том, как понимать его дружеские отношения с Конд-
ратьевым при такой его квалификации, Суханов отделывался замеча-
ниями, что личные отношения одно, общественные — другое, что об-
щение с ним интересно в целях информации и оценки положения.
Далее он уже стал говорить о возможности блока с Кондратьевым в
367
борьбе с ВКП(б), а затем уже и возможности коалиции после победы
над ВКП(б) в будущем правительстве, т.к. расстройство хозяйства
дойдет до такой степени, недовольство и активность крестьянства вы-
росло в такую силу, что с «кондратьевцами» придется серьезно счи-
таться. В период усиленной коллективизации и ликвидации кулачест-
ва, как класса (январь—февраль 1930 г.) Суханов говорил, что придет-
ся вступить в коалицию и с более правыми, чем Кондратьев, элемен-
тами, разумея, проводников крупно-буржуазной политики — инже-
нерно-промышленный центр.
В своих политических программах Суханов эволюционировал в со-
ответствии с своим пониманием углубляющегося хозяйственного кри-
зиса слева направо. В своей «платформочке», которую он предъявил
мне и Базарову и «еще нескольким лицам» (я его не спросил, кому
именно) осенью 1929 года, он говорил о сохранении завоеваний Ок-
тябрьской революции: национализации земли, преобладающей роли
государственной промышленности, государственных железных дорог,
монополии внешней торговли, но, конечно «свободы торговли и про-
мыслов», то в период ожидания близкой катастрофы он говорил о
том, что возможна и победа крупной буржуазии при помощи интер-
венции и что тогда наша задача сведется к тому, чтобы «не дать ей
жить спокойно».
После статьи тов. И.В.Сталина о головокружении от успехов и ре-
золюции ЦК ВКП(б) о свободе базарной торговли крестьянскими
при возами, об упорядочении антирелигиозной пропаганды, которые
он вместе с Кондратьевым на своем воскресном собеседовании толко-
вал, как поворот направо, фактический отказ от лозунга сплошной
коллективизации и ликвидации кулачества, как класса, Суханов со-
вершил поездку (в мае 1930 г. по Волге), из которой, как он рассказы-
вал по приезде, также на своем воскресном собрании, он вынес впе-
чатление, что положения хозяйства ближе к тому, какое характеризо-
вал Громан (а я еще выше его оценивал процент вероятного недосева,
называя даже 30%), но что все же внешнее успокоение на время поле-
вых работ установилось, но зато осенью и зимой 1930 г. надо ждать
нового похода на деревню и общего протеста крестьянства. К этому
времени и надо приурочить движение пролетариата, которое, по его
словам, под влиянием продовольственных содержаний и нажима на
интенсивность труда придет в брожение. Но уже теперь надо разъяс-
нять ему положение, чем и обусловливается издание еще в апреле 30
года контрреволюционной листовки, обращенной к рабочим и удачно,
как он говорил, распространенной, в которой он, как можно было по-
нять из его слов (я по случайным причинам листовки не читал), он про-
водил мысль об ошибочности политики ВКП(б), о необходимости про-
тестовать против ее и готовиться к новой политической ориентировки.
Окидывая общим взглядом эволюцию Н.Н.Суханова, приходится
сказать, что он, будучи склонен к оригинальным политическим по-
строениям, крайне неустойчив, находясь под влиянием и впечатлени-
368
ем быстроменяющихся событий, пытаясь для каждого момента соз-
дать концепцию его и ближайшего будущего. Будучи субъективно сто-
ронником пролетариата, он временами на деле почти сливался с силами,
ему враждебными, хотя и пытался сохранить «пролетарское лицо».
Среди лиц, которые оформились, как Союзное бюро ЦК РСДРП,
Суханов являлся самой активной политической фигурой и политиче-
ским идеологом, ограничиваясь в области советской работы научным
сотрудничеством, но кафедру Комакадсмии, как мы видели, он пытал-
ся использовать для проведения контрреволюционного вредительско-
го проекта (двойных квитков). Но если Суханов узнает, как зло по-
смеялась жизнь над его и моим еще более мрачным прогнозом о не-
досеве, прогнозом, в котором проявилась вся наша переоценка инди-
видуалистических тенденций крестьянской массы и контрреволюци-
онная недооценка организационной мощи советской системы; если
он учтет, куда вел блок с ТКП и Промпартией, то я уверен, что
контрреволюционное недоверие социалистического строительства
сменится у него готовностью отдать свои силы делу построения со-
циализма сначала в нашем СССР, а затем и во всем мире, но уже от-
казавшись от преходящих и ложных личных концепций, отдавшись
под руководство ВКП(б).
В. Г. Громан
Машинопись. Копия.
№ 191
Протокол допроса Громана В.Г.
от 7 февраля 1931 г.
О приезде М.А.Броунпггейна
С М.А.Броунштейном я знаком в течение многих лет, с Февраль-
ской революции 1917 года, когда я вместе с ним участвовал в эконо-
мической комиссии Петроградского совета рабочих депутатов, а затем
ЦИКа. В 1918 году он служил в северной областной продовольствен-
ной управе, председателем которой состоял я. Он был членом ЦК
РСДРП и входил в экономическую комиссию ЦК, членом которой
был и я. Это продолжалось не все время легального существования
РСДРП в течение 1918-1920 гг. В 1922 году он вместе с другими чле-
нами ЦК РСДРП был выслан советской властью за границу, где и во-
шел в состав заграничной делегации РСДРП. При моих поездках за
границу в 1923, 1925 и 1927 гг. я виделся с ним и вел политические
беседы, о которых я дал свои показания. Общий смысл их сводился к
тому, что Броунштейн занимал «крайнюю левую» позицию в загра-
ничной делегации, а в 1927 году он говорил мне, что целиком разде-
ляет политическую линию ВКП(б) и Коминтерна и лишь потому нс
выходит из РСДРП и не вступает в ВКП(б), что его удерживают «мо-
ральные переживания». Слишком еще живы психические связи с те-
ми, кто находится в ссылках и тюрьмах в Советском Союзе. Поэтому,
369
когда Череванин весной 1929 г. сообщил мне, что Броунштейн прие-
хал нелегально в качестве уполномоченного эмиссара заграничной де-
легации, я, зная о переходе на новую тактику этой делегации, не мог
не выразить своего удивления, но Череванин объяснил мне, что моти-
вом его приезда является желание повидать оставшуюся здесь его се-
мью. Я рассказал о беседе с Броунштейном в 1927 году и его тогдаш-
ней позиции, указав на странность такого личного мотива для политиче-
ского деятеля, принять на себя миссию, которой он не должен сочувство-
вать. Но Череванин, которому, по-видимому, Броунштейн не говорил о
переходе заграничной делегации на новую тактику признания интервен-
ции и дезорганизаторской, т.е. вредительской работы ничего странного не
нашел в его приезде. Целью последнего он, Череванин, со слов самого
Броунштейна, считал активизацию меньшевистских сил и организаций,
вызываемую потребностями переживаемого исторического момента.
Заграничная делегация считает как хозяйственное, так и политиче-
ское положение Советского Союза критическим и потому находит не-
обходимым перейти к тактике возбуждения массовых протестов насе-
ления и в деревне и в городе, ставя перед социал-демократией задачу
придать этим протестам организованность и сознательный характер, на-
правив их на свержение советской власти и замене ее «бюрократией».
Передав мне желание Броунштейна повидаться со мной, он предло-
жи.! мне сорганизовать это свидание, но предложенные им конкрет-
ные условия свидания, я уже не помню сейчас, какие именно, показа-
лись мне неконспиративными, и я отказался от встречи, имея в виду в
будущем найти более подходящие условия и обстановку. Но я сам на-
долго заболел (май, июнь, июль 1929 г.), причем два месяца пробыл на
курорте, а затем узнал от Череванина, что Броунштейн арестован, причем
подозревается «выдача» и Череванин назвал мне подозреваемое лицо, ка-
жется. женщину, но фамилия ее у меня в памяти не удержалась.
Суханов, Штерн и Шер также рассказывали мне о своих встречах и
беседах с М. А. Броунштейном и об обсуждении на одном из заседаний
Союзного бюро, на котором я по болезни не присутствовал — сведе-
ний и директив, привезенных Броунштейном. В их передаче миссия
Броунштейна освещалась существенно иначе, чем в освещении Чере-
ванина. Не опуская того, что Череванин считал целью приезда — вне-
сение организованности и сознательности в протесты населения и на-
правления свержения советской власти, Суханов, Штерн и Шер уси-
ленно настаивали на том, что Броунштейн вновь подтвердил директи-
вы заграничной делегации РСДРП о переходе к новой тактике интер-
венции и вредительства. При этом они указывали, что сам Броун-
штейн говорил о том, что он лично, стоя на левом фланге загранич-
ной делегации, долго сопротивлялся переходу на новую тактику, но в
конце концов «должен был» признать ее, так как политики ВКП(б) и Ко-
минтерна все более и более принимают такой характер, при котором
«российский и европейский (...) будут разгромлены» в результате победы
реакции.
370
Так аргументировал елевый» Броунштейн свои позиции, которые
он в конце концов занял вместе со всей заграничной делегацией, дой-
дя до последних крайних форм от тактики борьбы с советской вла-
стью: признания интервенции и вредительства. Подробности доводов
М.А.Броунштейна, настолько их можно воссоздать из передачи трех
лиц, но они не противоречили, а дополняли друг друга, сводились в
следующую концепцию.
Агрессивная международная политика ВКП(б) и Коминтерна с ее
«линией» боевых выступлений, видимые «показные» успехи советско-
го хозяйства, признаки улучшения положения рабочих, факты круп-
ного строительства возбуждают сочувствие и надежды части европей-
ского пролетариата, толкают II Интернационал на «самозащиту», од-
ной из форм которой может оказаться и интервенция!
Экономическая политика ВКП(б) внутри Союза, разрушающая
сельское хозяйство, форсирующая промышленное производство за
счет ухудшения качества продукции при помощи непосильного на-
пряжения труда рабочих в форме соцсоревнования и ударничества,
должна встретить активное противодействие со стороны «нас», соци-
ал-демократов, причем мы должны вступить в действительный контакт с
другими политическими образованиями, ведущими борьбу за «демокра-
тию», разумея прежде всего «трудовую крестьянскую партию — ТКП».
Так мотивировалась необходимость противопоставления хозяйственным
планам советского правителютва «своих» планов, т.е. вредительство.
Броунштейн предполагал объехать провинции, но арест прервал
его деятельность и помешал мне лично встретиться с ним.
В. Г. Громан
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
№ 192
Протокол допроса Громана В.Г.
от 19 февраля 1931 г.
Об организации Союзного бюро ЦК РСДРП и его подготовке
В дополнение и уточнение ранее данных показаний, показываю:
В начале 1926 года Шер, приехав в Госплан, сообщил мне, что он
является уполномоченным заграничной делегации РСДРП и в качест-
ве такового хочет со мной вступить в сношения в целях привлечения
меня в инициативную группу по воссозданию меньшевистской пар-
тийной центральной организации внутри СССР, причем рассказал
мне, что он просил Берлацкого, командированного за границу, пови-
даться с Даном, что Берлацкий и выполнил. Целью свидания была не
только информация, но и актуальный вопрос о возобновлении мень-
шевистской политической работы внутри СССР, мотивом чего явля-
лись два основных факта: заметный поворот политики со в власти в на-
371
правлении ликвидации НЭПа, в той форме, которая наблюдалась в 1923—
25 гг. и занятие многими б. меньшевиками постов ответственных работ-
ников, которые могут влиять на экономическую политику правительства.
Дан выразил удовлетворение инициативой Шера, высказался за
желательность и своевременность воссоздания партийного центра и
выдал Берлацкому для передачи Шеру звания для последнего уполно-
моченного заграничной делегации РСДРП, указав, что задачей его яв-
ляется подыскание подходящих лиц для образования основного ядра
партийной организации. По вопросу о политическом положении он,
по словам Шера, разделял его взгляды на необходимость оказать все-
мерное воздействие на эконом, политику в смысле противодействия
начавшемуся повороту в сторону ликвидации НЭПа.
Передав мне все это, Шер предложил мне, если я готов возобно-
вить меньшевистскую организацию, обратиться прежде всего к Гинз-
бургу с аналогичным предложением. Будучи в то время в состоянии
некоторой растерянности и даже подавленности перед лицом хозяйст-
венных затруднений, которых я не ожидал при проектировке кон-
трольных цифр, я, который за полгода до того резко разошелся с Да-
ном и заграничной делегацией в оценке хозяйственного положения,
заявил, что под большевистским прессом мы хозяйственно и культур-
но развиваемся, теперь не отверг этого предложения и при посещении
Гинзбурга в Госплане — с очередным его участием в конъюнктурном
совете, передал ему вкратце беседу с Шером и предложил ему пови-
даться с ним, что тот и сделал.
Таким образом образовалась меньшевистская тройка по организа-
ции меньшевистского центра, которая поставила перед собой задачу
подыскания кадров и возможного влияния на политику соввласти в
смысле возвращения к политике предыдущих лет (1923—1925), когда
допускался одновременный рост противоречивых и даже враждебных
хозяйственных форм и лозунгу разжигания классовой борьбы проти-
вопоставлялась задача ужиться с крестьянством, медленно перераба-
тывая его, допускалось известное сотрудничество с буржуазией — при
медленном ее оттеснении, об идеологическом отвоевании у буржуазии
технической интеллигенции, поставленной на службу революции. Я лич-
но привлек Штерна и Залкинда, и с первым вступил в наиболее тесный
контакг, обмениваясь с ним мыслями по всем вопросам текущей, общей
и экономической политики, и Штерн не хотел входить в инициативную
группу, и она долго оставалась «тройкой», и собиралась редко — от случая
к случаю. Главным средством идеологического сближения были совеща-
ния конъюнктурного совета и комиссия по контрольным цифрам, гае в
официальных заседаниях и в кулуарных разговорах слагались будущие
«меньшевистские» и «крестьянские» группировки.
Крупным поворотным событием была заграничная поездка Пету-
нина, привлеченного Шером и им направленного к Дану. Свидание
его с последним состоялось в Берлине в декабре 1927 г., когда уже яв-
но обозначилось изменение курса партии в связи с борьбой с тропки-
372
стекой оппозицией. Дан, по словам Петунина, говоря о необходимо-
сти поддержки политических лозунгов Троцкого о свободе группиро-
вок и дискуссий и видя в них зародыш «демократии», говорил о том,
что надо усилить начавшееся разложение ВКП(б) и подкрепить его
форсированным саботажем, используя положения ответственных со-
ветских работников, что должно вызвать недовольство населения, об-
легчить агитацию и содействовать дезорганизации партийного и со-
ветского аппарата, причем подчеркивал «неизбежность» интервенции.
Эта радикальная перемена тактики вызвала во мне и многих сомне-
ния, но ввиду принятого XV съездом ВКП(б) курса на решительное
социалистическое наступление, подкрепленного чрезвычайными ме-
рами по хлебозаготовкам (январь 1928 г.) — она явилась предметом
обсуждения первого состава Союзного бюро ЦК РСДРП, послужив
как бы ферментом для его образования. К марту 1928 г. в состав цен-
тральной организации, в которую превратилась «тройка» и принявшей
название Союзного бюро входили: Громан, Гинзбург, Шер, Залкинд, Пе-
тунии, Штерн, Соколовский, Волков, Якубович, которыми было принято
решение кооптировать Финн-Енотаевского (сообщенное ему позднее).
В настоящем показании, посвященном вопросам организации я не
буду говорить об обсуждении новой тактики заграничной делегации, а
остановлюсь на организационных вопросах.
Руководящей группой была прежняя тройка (Шер, Громан, Гинз-
бург — в порядке вступления), пополненная Штерном, а с момента
привлечения в Союзное бюро Суханова (конец 1928 — начало 1929 г.)
этим последним. Обычно она и носила это название от числа членов:
тройка, четверка, пятерка, но некоторые именовали ее Исполнитель-
ной комиссией, президиумом, центральной, руководящей группой.
Секретарские обязанности нес Шер. Организационные вопросы лежа-
ли на орггруппе в составе: Штерна, Залкинда, Петунина, Волкова, Со-
коловского. Финансами ведали — Громан, Штерн и Шер, уполномо-
ченными по военной работе были Шер и его помощник Якубович.
Техника лежала на Штерне, Якубовиче, которые привлекли Гринцера,
не состоявшего членом Союзного бюро.
Несколько позднее, по инициативе Гинзбурга, была образована
программная комиссия в составе: Громана, Суханова, Рубина, Базаро-
ва, Гинзбурга.
В.Г.Громан
Допросил: нац. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
№ 193
Постановление
1931 года февраля 19-го дня следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, рассмотрев материалы по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении Громана Влади-
мира Густавовича, признал установленным следующее:
373
Громан Владимир Густавович с начала 1926 года совместно с дру-
гими липами, образовав инициативную группу и собирая находив-
шиеся в СССР меньшевистские элементы, создал в начале 1928 года
меньшевистскую контрреволюционную организацию, так наз. Союз-
ное бюро РСДРП, которое организовывало и руководило меньшевист-
скими ячейками, находящимися в различных учреждениях. Громан
вошел в состав Союзного бюро и в дальнейшем принимал активное
участие вето деятельности.
Основной целью деятельности Союзного бюро было свержение со-
ветской власти и восстановление буржуазно-капиталистического
строя, для достижения каковой цели Союзное бюро проводило широ-
кое вредительство в основных отраслях советского народного хозяйст-
ва для воспрепятствования проведению советским правительством
программы социалистического строительства, срыва пятилетнего пла-
на, доведения экономики страны до кризисного состояния, и произ-
водило подготовку интервенции капиталистических государств против
СССР и внутренних восстаний в СССР.
Проводя свою контрреволюционную деятельность, Союзное бюро
действовало во исполнение и в соответствии с директивами загранич-
ной российской делегации РСДРП и для проведения своей програм-
мы в жизнь, вошло в блок с другими контрреволюционными органи-
зациями — Промпартией и Трудовой крестьянской партией.
Союзное бюро, действовавшее при активном участии Громана, по-
лучало от российской делегации РСДРП и из торгпромовских источ-
ников денежные суммы, употреблявшиеся на вредительскую и иную
контрреволюционную работу.
Лично Громан проводил вредительство в ЦСУ и Госплане СССР,
где он занимал руководящую должность.
На основании изложенного следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, руководствуясь ст.ст. 128 и 129 УПК
Постановил:
Гр-на Громана Владимира Густавовича привлечь по настоящему
делу в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4,
58-7 и 58-11 УК.
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Строгович
Постановление объявлено Громан
Машинопись. Копия.
№ 194
Предъявленное мне обвинение признаю. Данные мною показания
в органах ОГПУ подтверждаю.
Цель той контрреволюционной организации, в которую я вступил
и в которой я занимал одно из руководящих мест, была — борьба с
374
диктатурой пролетариата и свержение советской власти, имея в пер-
спективе достижение буржуазно-демократической республики, при-
чем не исключалась возможность сохранения некоторых завоеваний
Октябрьской революции, что отдельными членами к.-р. организации,
в частности мной — Громаном, признавалось даже желательным (на-
ционализация крупной промышленности, однако с частичным возме-
щением убытков б. владельцам; транспорт и земля). Методы, приме-
няемые контрреволюционной меньшевистской организацией, о кото-
рых я подробнее сообщу ниже, связь и блокировка с другими контрре-
волюционными партиями — ТКП и Промпартия; тот общий подрыв и
ослабление диктатуры пролетариата, наносимые в результате наших мето-
дов борьбы с советской властью, наконец, ставка на интервенцию, приня-
тая Союзным бюро после приезда в 1928 г. Абрамовича по его директи-
ве и указы... (подробнее ниже) — таили в себе прямую опасность ока-
зания помощи нашей организацией крайним реакционным группам и
полной реставрации капиталистических отношений, однако, эту опас-
ность мы имели в виду преодолеть. Методы борьбы с диктатурой про-
летариата и тактические установки нашей контрреволюционной орга-
низации в основном сводились к следующему:
I. Дезорганизаторская и вредительская работа во всех областях на-
родного хозяйства.
2. Дезорганизаторская работа в Красной армии.
3. Ставка на интервенцию с углублением и развертыванием дезор-
ганизаторской и вредительской работы в тылу, особенно в тех облас-
тях, которые обслуживали Красную армию (интервенция мыслилась, как
указывал Абрамович, обязательно при участии II Интернационала).
4. Поддержка, а при возможности и организация народных волне-
ний, во всяком случае внесение в них организованности.
5. Воздействие и возможное влияние на повстанческое движение в
деревне и городе.
6. По возможности снабжение оружием повстанцев, находившихся
под влиянием наших ячеек, или в порядке взаимного содействия ТКП.
7. Образование возможно более широкой сети партийных ячеек в
советских учреждениях, на предприятиях и в Красной армии.
8. Агитация и пропаганда.
9 Блокирование с другими контрреволюционными партиями — ТКП
и Промпартией и размежевание с ними областей работы и воздействия.
Начало моей контрреволюционной работы я отношу к началу 1926
года, когда при встрече с Шером последний мне сообщил, что он по
полученным им полномочиям от за1раничной делегации РСДРП (пол-
номочия привез Берлацкий) является уполномоченным заграничной
делегации по организации партийного меньшевистского центра внут-
ри СССР. Сделанное мне Шером предложение принять участие в этой
организаторской работе я принял. По рекомендации Шера я имел бе-
седу с Гинзбургом в Госплане, куда Гинзбург пришел на заседание
конъюнктурного совета. Я ему сообщил о предложении Шера, и ин-
375
формировал его, что это предложение исходит от заграничной делега-
ции РСДРП, уполномочившей Шера на создание партийного центра
(Берлацкий, привезший полномочия Шеру, по его предложению имел
в Берлине свидание с Даном), Гинзбург после свидания с Шером вы-
разил желание принять участие в этой организационной работе. Та-
ким образом, создалась инициативная тройка — Шер, Громан и Гинз-
бург, оформившаяся путем кооптации новых членов, впоследствии, в
Союзное бюро.
Протокол мне прочитан, записано верно: В. Г. Громан
Пам. прокурора республики Рогинский
Машинопись. Копия.
№ 195
Дополнительные показания Громана В.Г.
от 20 февраля 1931 г.
Мотивы, побудившие Шера вступить через Берлацкого в связь с
заграничной делегацией РСДРП, сводились, по его словам, к двум ос-
новным фактам: начавшемуся отходу от политики НЭПа в той ее
форме, которая характеризовала 1923—1925 годы в сторону социали-
стического наступления и занятие многими б. меньшевиками постов
ответственных работников в советских учреждениях, позволявших по-
ставить перед собой задачу влиять на экономическую политику.
Дан разделял эти мотивы, признал целесообразным приступ к ор-
ганизации партийного центра внутри СССР и стремление использо-
вать положение ответственных работников для влияния на экономи-
ческую политику советской власти в духе дальнейшего развития НЭПа, и
выдал через Берлацкого уполномочие Шеру на образование партий-
ного центра. После описанных выше переговоров со мной и Гинзбур-
гом — образования инициативной тройки каждый из нас стремился
привлечь других. Я привлек Залкинда, я и Гинзбург - Штерна, Шер —
Петунина. Было приступлено к образованию ячеек по учреждениям
иногда без меньшевистской вывески, как это было в Госплане, где
«громановская» группа сложилась еще ранее на почве деловой работы
по конъюнктуре народного хозяйства и контрольным цифрам. Сове-
щания тройки происходили редко, от случая к случаю, я лично ближе
всех сошелся со Штерном и с ним обсуждал все вопросы текущей
экономической общей политики. Общей установкой в тот период,
продолжавшейся в течение 1926 и 1927 г. была политика влияния че-
рез руководителей учреждений и частью через печать и доклады в
правительственных учреждениях на экономическую политику совет-
ской власти в направлении смягчения социалистического наступле-
ния и, наоборот, дальнейшего развития тех моментов НЭПа, которые
допускали развитие капиталистических отношений. Одним из главных
русл, в котором протекала идеологическая работа, были совещания
376
конъюнктурного совета и комиссии по контрольным цифрам Госпла-
на, где выкристаллизовывались те позиции, которые впоследствии по-
служили базой для меньше висте ких и крестьянских, принявших пря-
мой контрреволюционный характер в следующий период, партийных
образований, но в этот период — в рамках общности противодействия
начавшимся проявлением социалистического наступления — между
этими двумя группировками преобладала борьба между аграрным и
индустриальным уклонами, между свободным и регулируемым рын-
ком — будущие руководители ТКП вносили в развитие НЭПа первый,
второй уклон поддерживался членами Союзного бюро. Члены инже-
нерно-промышленного центра, будущая Про мп артия, свое лицо вуа-
лировали внешней, чисто деловой постановкой вопросов. Поэтому на
вопрос о связи с нсменьшевистскими контрреволюционными органи-
зациями для периода 1926 и 1927 г. надо ответить, что организацион-
ной связи не было, была наличность идеологической борьбы, но об-
щая контрреволюционная тенденция к противодействию социалисти-
ческому наступлению выявилась достаточно определенно, что и ска-
залось в следующий период, начавшийся с образования Союзного бю-
ро ЦК РСДРП.
2. Первоначальная связь с заграницей описана выше (поездка Бер-
лацкого и свидание с Даном). В дальнейшем связь поддерживалась
Шером как уполномоченным заграничной делегации, но и он жало-
вался, что связи случайны, происходят путем «оказий», подробности
он не рассказывал, или они улетучились из памяти. Крупным, пово-
ротным событием была поездка за границу Петунина, который по по-
ручению Шера виделся с Даном в ноябре или декабре 1927 года. Как
передавал Шер, а потом подробно рассказывал Петунии уже всем чле-
нам Союзного бюро, это свидание было очень значительным: Дан раз-
вил идеологию новой тактики борьбы путем «обостренного саботажа»,
направленного на разложение партийного и советского аппарата, так-
тики, развившейся впоследствии в прямое вредительство. Дан связы-
вал переход к этой тактике с троцкистской и объединенной оппози-
цией, которая разлагает ВКП(б), и мы должны, поддерживая лозунги
свободы группировок и дискуссий развить до требований политиче-
ских свобод для всего населения, посредством саботажа демонстриро-
вать непригодность аппарата и вызывать тем недовольство населения.
Вместе с тем, Дан развил мысль об исторической неизбежности ин-
тервенции и что с этой неизбежностью надо считаться в борьбе с со-
ветской властью.
3. Сообщение Петунина, передаваемое сначала от лица к лицу и
обсуждавшееся по отдельным группам, в течение января-февраля
1928 года, т.е. времени, когда были приняты решения XV съезда
ВКП(б) о решительном социалистической наступлении, когда новый
курс проводился в виде чрезвычайных мер по хлебозаготовкам, когда
оппозиция была уже разбита, вызвало наряду и на фоне этих событий
обостренный интерес и послужило ферментом к образованию Союз-
377
ного бюро, которое и сформировалось в марте—апреле 1928 года, в со-
ставе бывшей инициативной тройки: Шера, Громана и Гинзбурга, к
которым постепенно присоединялись Штерн, Залкинд, Соколовский,
Якубович, Петунии, Волков. Собрание этих лиц, принявшее после
споров наименование Союзного бюро ЦК РСДРП первым и по суще-
ству центральным вопросом занялось сообщением Петунина. Оно об-
суждалось в связи с новым курсом ВКП(б), проявились резкие разно-
гласия, высказывалось даже недоверие к точности передачи директи-
вы некоторыми членами, но большинство склонилось к той точке
зрения, что директива заграничной делегации отвечает историческому
моменту, так как начало отхода от НЭПа, переход к решительному со-
циалистическому наступлению должен повести к экономическому
кризису и вызвать недовольство масс населения в деревне и в городе.
Даже те, кто допускал хозяйственные успехи при новом курсе, счита-
ли, что он будет достигнут ценой усиления режима диктатуры
ВКП(б), против чего надо всемерно бороться. На основании такой ар-
гументации и была принята вредительская тактика в завуалированной
форме «смягчения линии социалистического наступления», т.е. под-
держки социальных сил, враждебных диктатуре пролетариата и совет-
ской власти. По вопросу об отношении к интервенции я дам показа-
ние ниже в пункте 10.
Союзное бюро, кооптировав в свою среду по моему предложению
Финн-Енотаевского, приступило к установлению своей структуры,
которая сложилась так: во главе стояла «четверка» (я, Гинзбург, Шер,
Штерн), которую некоторые называли исполнительной комиссией,
друше президиумом, третьи руководящей, центральной группой. Во-
просами организационного порядка ведала оргтруппа (Штерн, Вол-
ков, Залкинд, Якубович, Соколовский), техникой — Штерн, Якубо-
вич, секретарство вел Шер, который ведал и военной работой, впо-
следствии к нему присоединился Якубович. Финансы лежали на обя-
занности моей, Штерна и Шера. Впоследствии была сфабрикована
программная комиссия в составе Громана, Суханова, Гинзбурга и нс
принадлежащих к составу Союзного бюро Рубина и Базарова. В конце
28 или 29 года был введен по моему предложению в состав бюро Су-
ханов. Союзное бюро санкционировало образование ячеек по учреж-
дениям, предприятиям и в Красной армии, что и определило основ-
ной характер деятельности Союзного бюро, вытекавший из его узкой
социальной базы, почти исключительно состоявшей из ответственных
советских работников и их ближайших сотрудников: работа шла в
ячейках, союзное бюро, собиравшееся редко, пленумов было всего 3,
раза 2—3 в год собиралось расширенное собрание руководящей груп-
пы, в которую вошел с момента своего вступления и Суханов, обсуж-
дало в общих чертах программные и практические установки. В глав-
ных чертах они изложены выше в показаниях о целях и методах к.-р.
меньшевистской организации.
378
Организационные связи с периферией устанавливались также по
линии отдельных ведомственных ячеек, по сети плановых органов,
ввиду ареста Шуба еще в 1929 году, создать периферийные ячейки не
удалось. Из крупных вопросов, разрешавшихся на заседаниях Союзно-
го бюро надо указать на обсуждение пятилетки, чрезвычайных мер по
хлебозаготовкам, массовой коллективизации, а затем сниженной кол-
лективизации и ликвидации на ее базе кулачества как класса, уста-
новления связи с другими к.-р. организациями, и интервенция. Пяти-
летний план по докладу моему обсуждался и на первом пленуме — в
его первоначальной Струмилинской редакции, но уже в связи с наме-
тившейся неудовлетворенностью им в высших органах. В докладе мо-
ем даже умеренные темпы Струмилинской редакции признавались не-
осуществимыми, ввиду неизбежного упадка, вследствие принятого
курса на социалистическое наступление, товарных, т.е. кулацких хо-
зяйств и зажиточной верхушки, перенапряжения материальных и че-
ловеческих ресурсов, недовольства масс деревенской и вследствие
продовольственных затруднений и городских масс населения. Хотя
часть членов бюро (Штерн, Соколовский и Гинзбург) более оптими-
стически оценивали перспективы осуществления пятилстнсго плана,
но и они считали, что все это достигается чрезмерным напряжением,
вызовет недовольство населения и усилит режим диктатуры для по-
давления проявлений недовольства и поэтому присоединились к резо-
люции Союзного бюро о противодействии пятилстнему плану путем
докладов, печати — поскольку это окажется возможным, а также и путем
извращения (под вуалью корректирования) определенных классовых и
хозяйственных установок соввласти при самом построении, а затем и
при осуществлении пятилетнего плана и к вредительской тактике.
Чрезвычайные меры по хлебозаготовкам, а затем и методы общест-
венного воздействия через бедняцко-середняцкую среду на кулацкую
верхушку расценивались Союзным бюро по докладу моему, а затем и
Суханова, как поход против деревни, как возврат к методам военного
коммунизма, наблюдавшиеся перегибы выдавались за самую систему
мероприятий и делался вывод о неизбежности упадка сельского хо-
зяйства, факт продовольственных затруднений, а отсюда и проявле-
ний недовольств и активного протеста со стороны деревенского и го-
родского населения в том числе и значительной части (...) некоторые
и большинство рабочего класса. Союзное бюро рекомендовало проти-
водействовать этим методам хлебозаготовок при обсуждении их в со-
ветских учреждениях и использовать политическое недовольство насе-
ления. Осенью 1929 года, когда началась массовая коллективизация
(еще до речи тов. И.В.Сталина на заседании съезда аграрии ков-мар-
ксистов и постановления ЦК ВКП(б) от 5 июня 30 г.) по докладам
моему и Суханова Союзное бюро признало, что эта мера является
приступом к окончательному решающему проявлению курса на вы-
корчевывание корней капитализма, что она проводится насильствен-
ными методами, и должна привести к быстрому и резкому кризису
379
сельскохозяйственного производства, к массовым волнениям кресть-
янства вплоть до восстаний. После опубликования речи тов. И.В.Ста-
лина на съезде аграрников-марксистов и постановления ЦК ВКП(б)
от 5 мая, мне и другим членам руководящей группы Союзного бюро,
особенно Суханову, стало казаться, что приближается уже момент не-
посредственного столкновения, так как деревня «ликвидирует свое хо-
зяйство», уничтожает скот и подымается против советской власти, о
чем шли все растущие слухи, но статья тов. И.В.Сталина «Головокру-
жение от успехов» и тот положительный эффект, который она произ-
вела, а первые данные были получены буквально за два-три дня от
молочниц и извозчиков, и потом поступил ряд сообщений из районов
страны, показали, что в деревне наступает успокоение, город же, при
полном спокойствии, продолжал промышленное производство в пре-
дусмотренных планом размерах, продовольственные затруднения не
выходили из рамок ограничения в продуктах второстепенного значе-
ния при обеспечении карточного контингента, особенно рабочему
классу. Все это вместе с поступившими сведениями об отсрочке ин-
тервенции заставило последний пленум Союзного бюро (апрель 1930 г.)
признать, что момент решительного столкновения отсрочивается до
зимы—весны 1930—1931 года, когда скажутся последствия убыли скота
и недосева, которые особенно выдвигались мною и Сухановым —
мною еще резче, чем последним, оценивались перспективы недосева —
до 30%, вследствие ликвидации кулацких хозяйств и опасения по-
пасть в кулаки у части середняков, от организационной неурядицы во
вновь созданных колхозах, а также от недостатка семян, проеденных
или взятых в порядке хлебозаготовок. К неизбежности назревающей,
но оторачиваемой хозяйстве иной катастрофы должна была, по резо-
люции Союзного бюро [...] и попытка осуществления пятилетки в 4
года, о чем уже стали говорить, и форсированное проведение соцсо-
ревнования и ударничества, так как это приведет к перенапряжению
сил и их срыву. Этим ограничился и закончился последний пленум.
4. Установление связей с другими к.-р. организациями началось
также с 1928 года, в порядке личного сближения, прежде всего меня, че-
рез Суханова с Кондратьевым. 1 Пленум (марг апрсль 1928 г.) уполномо-
чил меня на установление информационной связи с другими антисо-
ветскими организациями и вступать с ними в предварительные, не
обязывающие переговоры о возможных совместных действиях в борь-
бе с советской властью. Постепенно Кондратьев знакомил меня и Су-
ханова с программой и тактикой, а также организационными силами
своей «группы» — лишь позднее, в 1930 году он сказал об образовании
ТКП, но, вероятно, далеко не все говорил он нам, как и мы ему. Блок
с камнем за пазухой и с намерением перехитрить союзника, а также и
конспиративные соображения приводили к неполноте информации
друг о друге, но зато всяческие самые малодостоверные слухи о
ВКП(б) и внутренних трениях — тщательно муссировались. Постепен-
но мы узнали, что ТКП имеет разветвленную сеть в органах Нарком-
380
зема, Наркомфина, в сельскохозяйственной и (...) кооперации, опира-
ется на многие тысячи опытных хозяйств, многие из которых являют-
ся хозяйствами кулацкого типа — хотя и прикрытого. Сведения о по-
ложении сельского хозяйства крайне тенденциозные, получаемые от
Кондратьева, влияли и на меня и Суханова, а через нас и на Союзное
бюро в отношении взглядов на то, что делается в деревне и что будет
с нею. Кондратьев и члены его партии в гораздо большей мере, чем
мы, рассчитывали на дружный и энергичный отпор деревни попыткам
коллективизации и не мог скрыть своего разочарования слабостью
этого отпора. Тем не менее, мы могли ясно понять из его слов, что
ТКП энергично готовится к общему крестьянскому восстанию, хотя
бы нс одновременному по всему Союзу. И мы с Сухановым «обеща-
ли* ему, что приурочим и движение в городе к моментам решитель-
ных выступлений деревни. Таким образом происходило размежевание
социальных сфер воздействия контрреволюционных партий в целях (...)
их согласованного политического действия. Наши военные организа-
ции, также вошедшие в контакт, что выразилось в эпизоде с снабже-
нием оружием в Туле. В сфере советской (...) работы согласование про-
исходило путем обсуждения того, что (...) проводить в планах и в их осу-
ществлении, о чем я скажу позже (пункт 5). В конце 1928 г. Кондрать-
ев пригласил меня на совещание с представителями инженерно-про-
мышленного центра, как тогда именовала себя Промпартия, и я за-
стал у него Макарова, Рамзина и еще одного инженера, фамилию ко-
торого запамятовал. Руководивший совещанием Кондратьев сказал,
что он сорганизовал настоящее совещание, чтобы поставить вопрос о
возможности политического блока между различными организациями.
Из обмена мнений — крайне сдержанных и недоговаривающих — все
же выяснились резкие расхождения, особенно с инженерно-промыш-
ленным центром, который стоял на позиции полной реставрации ка-
питалистических отношений с возвратом капиталистам прежних их
владений, исходя из того, что политическую форму' продиктую! ин-
тервенты, что во всяком случае будет период довольно длительной во-
енной диктатуры. Кондратьев говорил о восстановлении частной соб-
ственности на землю, но и говорил о возврате земель помещикам, что
же касается промышленных предприятий, то он говорил о необходи-
мости акционировать преобразованные старые и новые предприятия
и акциями компенсировать собственников своих и иностранных, по-
литически он высказался за демократическую республику с земствами
и городскими управами. Я указа.! на то, что представители моего тече-
ния не стоят на почве полной реставрации и не думают, что интер-
венты продиктуют политическую и социальную форму будущего госу-
дарства и предложил ограничиться образованием информационного
центра.
Но второе собрание, назначенное у меня весной 29 г., не состоя-
лось, ввиду неявки инженеров. Сношения с ними происходили при
заслушании докладов Гинзбург — о конъюнктуре — раза два и с Лари-
381
чевым, и один раз с Рамзиным при получении денег и носили поверх-
ностный характер. Финансирование производилось заграничной деле-
гацией через Финн-Енотаевского и Ларичева, получавшего деньги от
Тортрома. Было получено 200000 через одного и другого в разные
сроки и разными суммами. 180000 переданы Виноградскому, а 20000 в
его отсутствие Некрасову, 150000 Шеру и 50000 орггруппе Союзного
бюро (Штерн, Залкинд).
5. Конкретная вредительская деятельность производилась через все
ведомственные ячейки. Моя — по линии Госплана и ЦСУ. Если до 26
года вредительство и имело место, а оно было в смысле нарушения
партийной линии, то это было следствием мировоззрения. В 1926 и
1928 годах была попытка открытой аргументацией повернуть полити-
ку на прежние рельсы развития НЭПа, но с внутренней — невысказы-
васмой надеждой на перерождение ВКП(б) в партию гос капиталисти-
ческую в духе «богдановщины», то с 1928 года я и моя группа, Зсй-
лингер, Гухман, Бройтман, Шуб, Пистрак — б. меньшевики, к кото-
рым примыкали б. большевик-богдановец Базаров и беспартийный
Вишневский, уже сознательно противопоставляли планы планам пра-
вительства и генеральной линии партии, в целях извращения классо-
вой линии и хозяйственных установок, что достигалось тенденциоз-
ным совещанием конъюнктурных процессов, выпячиванием трудно-
стей, ресурсов и пессимистическими прогнозами — с целью откло-
нить советскую власть с принятого пути. При построении контроль-
ных цифр и перспективных планов всяческими аргументациями и
тенденциозными расчетами доказывалась необходимость сокращать
темпы социалистического строительства и промпродукпии, защища-
лось значение товарных и прежде всего кулацких хозяйств, доказыва-
лось, что для коллективизации нет производственных условий и орга-
низаторских сил. При выработке планов заготовок и снабжения стре-
мились смягчить условия заготовок для капиталистической верхушки,
увеличить нормы снабжения для враждебных элементов, и тем, оче-
видно, уменьшить их долю социальных сил, поддерживающих совет-
скую систему и прежде всего промышленного пролетариата. То, чего
не удавалось сделать при построении планов, проводилось при их
осуществлении, пользуясь положением ответственных работников и,
таким образом, создавались условия для расстройства снабжения и
вызывались политические недовольства населения.
6. До приезда Абрамовича связи с заграницей поддерживал Шер,
который и содействовал организации приезда и устройство Абрамови-
ча. Я был болен в момент его приезда (август 28 г. и он посетил меня),
больного. То, что я услышал от него, а впоследствии и от товарищей,
в существенных чертах сводилось к тому, что европейский пролетари-
ат под влиянием <видимых» успехов социалистического строительства
и <внешних» показателей улучшения положения рабочего класса в
СССР все более проникается симпатиями к Коминтерну и ВКП(б),
что последняя все активнее выступает против II Интернационала, но
382
последний, особенно германская социал-демократия, изменили свою
позицию по отношению к интервенции, признав ее «желательной»,
что он имел совещание с Гильфердингом и Брейштедом, определенно
указавшими на это отношение позиции II Интернационала, что обе-
щана материальная финансовая помощь. Что заграничная делегация
вступила в связь с «более прогрессивными» элементами Тор пт рома,
которые также будут оказывать финансовую помощь через инженер-
но-промышленный центр. Он подтвердил и «вредительскую» директи-
ву Дана, и сказал мне, что я при посредстве Финн-Енотаевского буду
получать и письма за подписью Ф.И.Дана «Ваш Ф», что и имело место
раза два. Приезд Броунштейна летом 1929 г. не внес существенно нового.
Я лично с ним не виделся. Техникой распространения литературы я не
ведал и мне трудно давать показания, равно как и о военной работе.
10. По вопросу об интервенции вплоть до приезда Абрамовича со-
гласованности не было, после же его приезда Союзное бюро опреде-
ленно поставило ставку на интервенцию с участием II Интернациона-
ла, хотя бы фактически прикрытым, скрытым от пролетариата до по-
следней возможности (слова Абрамовича). Считаю теперь, что победа
нанесла бы тяжкий удар социализму во всем мире.
11. Считаю всю свою деятельность с 1926 года цепью глубоких
ошибок, а с 1928 г. тяжким преступлением и глубоко, чистосердечно
раскаиваюсь в ней.
Уточняя часть своих показаний о приезде Абрамовича и его поли-
тической информации, показываю, что Абрамович, сам стоящий на
позиции полного отрицания возможности построения социализма в
одной стране, считавший, что все успехи советского хозяйства явля-
ются дутыми или во всяком случае критериями, купленными ценой
напряжения и ограбления деревни, заявил, что в европейском проле-
тариате под влиянием «видимых» успехов строительства и показателей
роста зарплаты, уменьшения рабочего дня растут симпатии к Совет-
скому Союзу, ВКП(б) и Коминтерну. Особенно сильно это ощущает
германская социал-демократия, и потому она явилась инициатором
пересмотра вопроса об отношении к интервенции II Интернационала.
Он сообщил, что было специальное совещание представителей загра-
ничной делегации, его и Дана с Гильфердингом и Броунштейном, в
котором последние уверяли, что позиция эта II Интернационала уже
изменилась, что эти элементы конечно в строго конспиративной фор-
ме, что от пролетариата, «зараженного» симпатиями к Советскому
Союзу придется скрывать до последней возможности, если не удастся
вообще проделать все тайно. Так готовится второе после мировой
войны еще горшее предательство рабочего класса и социализма вож-
дями II Интернационала.
В. Г. Громан
Пом. прокурора республики Рогинский
Машинопись. Копия.
383
№ 196
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 23 дня следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики Строгович. руководствуясь ст.2О6 УПК, объявил
гр-ну Громану Владимиру Густавовичу о том, что предварительное по его
делу следствие окончено. Ходатайств обвиняемый не имеет, дополнить
следствие ничем не пожелал, от защитника на суде отказался.
Протокол мне объявлен Громан
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Строгович
Рукопись на бланке.
Там же, т. 14, л. 2, 15, 45, 46, 57-59, 70-72, 75-86, 94-101, 123-145. 150-156;
т. 15, л. 160-162, 165-167, 171-173, 176-178, 184-189, 193-197, 199, 207-217,
223-231, 242-254, 258-261, 268-273, 276-277, 285-298, 301.
25. Гухман Борис Адольфович
№ 197
Ордер № 5204
10 августа 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Берцину
Производство арест и обыск
Гухман Борис Адольфович
По адресу: Б.Новинский пер., д. 3, кв. 61.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ (подпись)
Начальник Оперативного Отдела (подпись)
№ 198
Протокол допроса
Гухмана Бориса Адольфовича
от 30/IX-30 года
Допросил пом. нач. отд. Секретного отдела ОГПУ И.Черток.
С конца 1925 года (октябрь—ноябрь м-цы) я являлся участником
контрреволюционной группировки Громана. В эту группировку вхо-
дили: я — Гухман, Зейлингер, Бройтман, Пистрак, Шуб, Вишневский.
К этой группировке примыкал и Базаров. Собрания этой группировки
384
происходили на квартире у участников. Чаше всего собрания проис-
ходили у Громана, иногда у меня, Зейлингера, Пистрака.
(В основе экономико-политических воззрений группы лежало не-
верие в возможность быстрого построения социализма в СССР.) От-
сюда вытекали следующие основные идеологические установки:
1. Отрицание возможностей таких же быстрых темпов реконструк-
тивного периода, как и для восстановительного.
2. Отрицание возможностей быстрого развертывания социалистиче-
ского сектора народного хозяйства и в особенности и в частности с.-х.
3. Идея о необходимости развертывания в течение продолжитель-
ного периода времени частнохозяйственного сектора и, в частности,
индивидуального крестьянского хозяйства.
4. Отсюда вытекала трактовка настоящего времени не как полити-
ки временного отступления для наступления в ближайшие годы, но
как хозяйственной системы, дающей возможность развития еще на
продолжительные сроки, ввиду чего эта хозяйственная система долж-
на быть сохранена в ее развернутом виде.
5. Стремление к приобщению к власти мелкой буржуазии, и в пер-
вую очередь интеллигенции и желание добиться политических свобод
для мелкой буржуазии, а именно: свободы слова, печати, выборов при
сохранении системы советов.
На собраниях группировки подвергался обсуждению ряд вопросов,
разрабатываемых участниками группировки в Госплане и ЦСУ. В ре-
зультате обмена мнений по этим вопросам устанавливалась общая ли-
ния, соответствующая указанным выше идеологическим установкам
группировки.
Эта выработанная общая линия, противоречащая установке ком.
партии, проводилась в работах участников группы в Госплане по
конъюнктуре и контрольным цифрам. Работа группировки в Госплане
являлась по существу контрреволюционной, в чем я тогда себе полно-
го отчета не отдавал. С момента возникновения правого уклона взгля-
ды группы в основном совпадали с взглядами правых. Это единство
взглядов определялось общностью точек зрения на необходимость
равнения на узкие места, невозможность быстрых темпов в реконст-
руктивный период, невозможность быстрого построения социалисти-
ческого строя в с.-х., а отсюда ставка на развитие индивидуального
сектора.
При обсуждении «Заметок экономиста» Бухарина ряд участников
группировки: Громан, Базаров, Зейлингер и я указывали, что это, по
существу, в основном, повторяет высказывавшиеся Громаном и База-
ровым взгляды в течение продолжительного отрезка времени и что ка-
ждый из нас мог бы под этим целиком и полностью подписаться.
Предполагалось, что в случае победы правых, на что Громан возла-
гал большие надежды, они, правые, проведут большей частью уста-
новки, разделяющиеся груггггой Громана.
При этом считалось, что ггравые должны будут в значительной сте-
пени опираться на интеллигенцию и пойти по нуги смягчения режи-
13 - 1307
385
ма пролетарской диктатуры в сторону демократизации власти (свобо-
ды слова, собраний, печати и выборов мелкой буржуазии, в частности
интеллигенции).
С Кондратьевым я был знаком очень мало, но общая система его
взглядов мне была ясна из его высказываний у Громана. К этим
взглядам я, Бройтман, Зейлингер и Пистрак относились очень отри-
цательно, и, когда впоследствии мы стали замечать наступившую ме-
жду Громаном и Кондратьевым идеологическую близость, Бройтман и
я имели очень резкий разговор на эту тему с Громаном. О существо-
вании ТКП мне ничего не было известно.
Расхождения с Громаном у меня начались с середины 1928 года,
когда Громан отказался работать над составлением пятилетки в Гос-
плане. Я с этим решительно не согласился и пошел работать, несмот-
ря на его возражения. Процесс моего отказа заполнился во время мо-
ей работы нал книгой, посвященной динамике народного хозяйства
СССР, где я дал новую позицию и оценку восстановительного и ре-
конструктивного периода. В конце 1929 года это расхождение офор-
милось после долгих колебаний и мучительных переживаний. Тогда я
выступил на собрании в Госплане с осуждением своей прежней систе-
мы взглядов.
Записано с моих слов верно, мне прочитано Гухман
Допросил Чертой
Рукопись.
№ 199
Постановление
об избрании меры пресечения
1931 г. апреля 16 дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ ОГПУ
Шнейдерман, рассмотрев дело № 102976 по обвинению Гухмана Бо-
риса Адольфовича и др.
Нашел, что Гухман Б.А. входил в к/p меньшевистскую организа-
цию, поставившую себе задачей, совместно с др. к/p организациями
(ТКП и Пр. партия) свержение сов. власти с помощью интервенции.
Гухман, как чл. меньшевистской организации, по поручению Союзно-
го бюро ЦК РСДРП, кроме партме ныне висте кой работы осуществлял
вредительство в народном х-вс, подготовляя тем самым благоприят-
ную почву для интервенции. Принимая во внимание, что следствием
это доказано, постановил привлечь Гухмана Б.А. в качестве обвиняе-
мого, предъявив ему обвинение по 58-7, 58-10 и 58-11 ст. ст. УК и из-
брать меру пресечения уклонения от следствия и суда дальнейшее со-
держание под стражей
Уполномоченный 3 отд. ЭКУ ОГПУ /Шнейдерман/
Настоящее постановление мне объявлено /подпись/
16 апреля 1931 г.
386
Согласен: нач. 3 отд ЭКУ ОГПУ
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ
/Дмитриев/
/Прокофьев/
Рукопись.
№ 200
Протокол допроса
1931 г. апреля месяца 21 дня, я, уполномоченный 3 отд. ЭКУ ОГПУ
Наседкин Г, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Гухчан Бо-
риса Адольфовича и на первоначально предложенные вопросы от показал
1. Фамилия Гухман.
2. Имя, отчество Борис Адольфович.
3. Возраст (год рождения) 1898.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность, 1раж-
данство или подданство): родился в Баку, отец инженер, еврей, СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Большой Но-
винский пер., д. 3, кв. 61.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) сотрудник
Госплана СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена Ма-
тильда Абрамовна работает в управлении по переустройству телефонной
сети, дочь Ирина 1926 г. Мать Наталья Григорьевна 65 лет.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) нет.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.) Высшее. Бакинская гимназия
1917, Азербайджанский политехникум в 1923 г.
10. Партийность и политические убеждения, политическое убежде-
ние — коммунист. Беспартийный.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. В Баку учился;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года В Баку учился;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось В Баку учился, принимал уча-
стие в ученических кружках;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
В Ленинграде работал в отделе труда ЦИК;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. В Ленинграде
в министерстве труда;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с 1917 по
1918 в Баку работал в комиссариате труда и бирже труда с 1918. В
1919 в Москве в Наркомтруде. С 1919 в отделе труда в Саратове. 1920.
Народный комиссариат труда Азербайджана. 1923 год в Госплане Союза.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) Нет.
13*
387
13. Отношения допрашиваемого к воинской повинности: на учете.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) Гухман
Рукопись.
№ 201
Показания по существу дела
Я родился в 1898 году в г. Баку. Там же кончил и гимназию, мой
отец был инженером, и до его смерти в 1914 г. я жил на заводе. После
его смерти моя семья переехала в Ленинград, а я остался в Баку кон-
чать гимназию. Февральская революция застала меня в Баку, где я
принял активное участие в ученических организациях. В мае 1917 г. я
переехал в Ленинград и поступил в университет. Однако, одновремен-
но я работал в отделе труда ВНИК I созыва. С реорганизацией его в
отдел труда мин. труда я перешел туда. Октябрьская революция меня
застала в Ленинграде, но уже в ноябре 1918 г. я поехал отвести мать,
которая болела, в Баку здесь я остался до июня 1918 г. (работа в ком.
труда и в бирже труда), а затем, не желая попасть в плен к туркам и
считая, что в Баку больше делать нечего, я с разрешения покойного
Степана Шаумяна с письмом от М.Н.Мандельштама уехал в Москву.
Здесь я работал до февраля 1919 г. в нар. ком. труда, в отделе стати-
стики, после чего уехал в Саратов, где был зам. зав. отд. труда и зам.
пред. губ. ком. труда до взятия Баку советскими войсками. После это-
го, в мае 1920 г. я уехал в Баку, где организовал Азербайджанское, а
потом Закавказское бюро стат, труда. Там же я в 1923 г. окончил по-
литехникум. В 1923 г. я переехал в Москву, где работал в Госплане,
сначала в стат, эконом, секции, затем в комиссии по контр, цифрам,
затем в Центр, план. бюро. В 1925 г. с организацией работ по контр,
цифрам я стал работать с В. Г. Громаном, который руководил этими
работами. Он привлек меня тем энтузиазмом и преданностью работе,
которые он в то время проявлял. Я находился под его большим влия-
нием вплоть до 1928 г. В.Г.Громаном была организована группа его
учеников, которых объединяли его методологические и научные воз-
зрения (так называемая «школа Громана»). В эту группу входил и я. В
начале это была чисто научно-методологическая школа; однако, с те-
чением времени, по мерс развертывания в стране классовой борьбы,
наряду с методологическим вопросами в ней начали обсуждаться и
политические. При этом, как это мне представлялось тогда, те разно-
гласия, которые имелись у В.Г.Громана с эконом, политикой ВКЛ(б),
не выходили за рамки внутрипартийных разногласий. Первые серьез-
ные разногласия у меня с В.Г.Громаном начались на почве его отказа
работать по построению пятилетнего плана. Я писал, что этой работе
надо целиком отдаться. С 1927 г., а особенно с 1928 г., я уже работал
непосредственно с Г.Ф.Гринько. Начиная с 1929 г., особенно после
388
письма В.Г.Громана, наши с ним разногласия все возрастали. Я
считал, что результаты реконструктивного процесса, начавшегося в
это время, дают себя знать в высшей степени положительно, и
система моих взглядов изменилась в сторону генеральной линии
партии. После долгих и мучительных колебаний, т.к. В.Г.Громан
имел на меня огромное влияние, я решил публично выступить с
соответствующим заявлением, что я и сделал в конце 1929 г. С
1929 г. я работал над книгой, в которой хотел дать обоснование
новому для меня положению вещей. Эта книга («Динамика нар.
хоз.») была закончена и одобрена ГИЗ к XVI парт, съезду. Я при-
шел к заключению, что построение социализма в СССР и возмож-
но и необходимо и что этой цели надо отдать все свои силы. По-
сле XVI съезда ВКП(б) для меня стало очевидным и то, что не-
смотря на субъективную мою иную точку, «школа Громана» объек-
тивно была враждебной пролетарской революции. Всю сумму этих
своих показаний я дал в первом же своем показании и в послед-
нем, а также в письме на имя коллегии ОГПУ от 10/11 1930 г. В
предъявленном мне обвинении от 16/ГУ 1931 г. указано, что я был
членом меньшевистской партии и выполнял поручения Союзного
бюро этой партии. Я заявляю, что членом этой партии не состоял,
о существовании такого бюро нс знал, а если бы знал и мог пред-
положить, что В.Громан являлся к нему причастным, немедленно
поставил бы в известность об этом органы пролетарской диктату-
ры. Я полностью и бесповоротно признаю свои прежние ошибки и
заблуждения, которые я оставил еще в 1929 и 1930 гг., считаю, что
«школа Громана» была враждебной пролетарской революции, а
идеология ее вредной, но и категорически отвергаю предъявлен-
ные мне указанные обвинения.
21/IV 1931 г. Гухман
Уполномоченный 3 отд. ЭКУ (подпись)
Рукопись.
Там же, т. 25, л. 596, 598-603.
26. Дубовиков Федор Георгиевич
№ 202
Ордер № 9570
февраля дня 1931 г .
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Иванишкову
Производство ареста и обыска
Дубовикова Федора Георгиевича
По адресу: Мансуровский пер., д. 10, кв. 2.
389
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник Оперативного Отдела /подпись/
№ 203
Постановление
о привлечении в качестве обвиняемого
1931 года, апреля 1 дня. Я, уполномоченный 4-го отд. ЭКУ ОГПУ
Шнейдерман, рассмотрев следственный материал по делу № 102976
нашел: что гр-н Дубовиков Федор Георгиевич, экономист Торговой
Секции Госплана СССР, вступил в контрреволюционную организа-
цию. охватившую под руководством меньшевистского партийного
центра в СССР, финансируемую из заграничных источников, устано-
вившую контакт с др. контрреволюционными организациями (Пром-
партией и ТКП) и поставившую своей задачей свержение Соввласти и
замену ее буржуазной диктатурой, путем подрыва народного хозяйства
(вредительство) изнутри, подготовки и помощи интервенции извне;
что гр. Дубовиков Ф.Г. входил в ячейку этой организации при Госпла-
не СССР, осуществлял вредительство по линии последнего.
В вышеизложенном гр-н Дубовиков Ф.Г. достаточно изобличается по-
казаниями другох обвиняемых, а потому и руководствуясь 128 ст. УПК,
Постановил:
гр-на Дубовикова Ф.Г. привлечь в качестве обвиняемого по 58-7
ст., 58-10 и 58-11 ст. ст. УК, избрав в отношении его мерой пресечения
способов уклонения от следствия и суда — содержание под стражей.
Уполномоченный Шнейдерман
Согласен: нач. 4 отд. ЭКУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Настоящее постановление мне объявлено /Дубовиков/
Машинопись. Копия.
№ 204
Протокол допроса
1931 г. 14.04., я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ отдела ОГПУ Шнейдер-
ман, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Дубовикова Федора
Георгиевича и на первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Дубовиков.
2. Имя, отчество Федор Георгиевич.
3. Возраст (год рождения) 1883.
390
4. Происхождсю<с (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г.Смоленск, мещане, русские, подд. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, 34, Мансуров-
ский, 10, кв. 2.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Экономист-
статистик. Госплан СССР — сектор капитальн. работ и районного пла-
нирования.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Женат;
жена работает в МАИ, (Анна Карловна Дубовикова); теща Ольга Ми-
хайловна Тим, живет со мной; дочь — Галина Федоровна Дубовикова
(18), живет в Ленинграде.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Недвижимости никогда не имел.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). Курс юридического факультета
Ленинградского Университета.
10. Партийность и политические убеждения Беспартийный. В про-
шлом сочувствовал соц.-демокр. партии (вне фракции).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. До 1898 в
Смоленске; до 1902 г. учился в Технич. уч. в Польше; на тех. практике и
работе на Дальнем Востоке с 1904 по 1909 г.; с 1910 г. по 1918 г. в Ле-
нинграде и с 1918 г. до наст, времени в Москве. С 1910 работал по ста-
тистике и экономике: в Амурской кооперации, по изысканиям новых жел.
дорог, отдела зем. улучшений.
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года В 1918 г. с февраля
по май Ленингр. СНХ, с мая по сент. ВСНХ, с септ. 1918 г. по 1926 г. —
ЦСУ — членом коллегии и завед. отд. пром., с ноября 1926 г. по 1927 —
ВСНХ, секции пром, ресурсов Промплана, с декабря 1927 г. до последнего
времени Госплан СССР.
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал ак-
тивное участие и в чем оно выразилось Во время Февр. рев. был в Ленингра-
де. По своей специальности (статистика) некот. обществ, работы.
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
Работал в Главном Эконом. Комитете, как экономист статистик.
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. Провел в Ле-
нинграде.
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день См. п. 11.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) Не судился. Был в администр. порядке выслан в 1911 г. из Петербур-
га и Петербург, губ. на 1 год.
13. Отношение допрашиваемого к военной службе:
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Дубовиков/
Рукопись на бланке.
391
№ 205
Показания
б. экономиста Госплана СССР Дубовпкова Федора Георгиевича
На вопросы предъявленные мне обвинения отвечаю следующее:
1. Не признаю себя виновным и категорически возражаю против
обвинения в участии в контр.-рев. меньшевистской организации.
2. Возражаю против обвинения в каких-либо вредительских актах,
так как за все время работы в советских учреждениях я честно работал по
социалист! и чес ко му | строительству, прилагая все свои силы и знания.
14.04.31. Ф.Дубовиков
Рукопись
Там же, т. 25, л. 650, 608-610.
27. Желудков Иван Захарович
№ 206
Ордер № 7365
Декабря 6 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Якубовский
Производство Арест и обыск.
Желудков Иван Захарович
По адресу: Петровский парк, Пегов, пер. застройка.
Примечание Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. Председателя ОГПУ Г.Ягода
Начальник Оперативного отдела /подпись/
№ 207
Протокол допроса
1930 г. декабря 8 дня, я, старший уполномоченный отдела ОГПУ
Якубовский, допрашивал в качестве обвиняемого гражданина, и на
первоначально предложенные вопросы он показал
1. Фамилия Желудков.
2. Имя, отчество Иван Захарович.
3. Возраст (год рождения) 47л.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): Маробласть, б. Вятской губ., Иранского
уезда, Аршанской вол., дер. Кресты.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Пеговский пер., д. 66.
392
6. Род занятий (последнее место службы и должность) ВПО (Все-
российское полиграфическое объединение) консультантом.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) До революции дом на Якиманке и был совла-
делец типографии, с 1897 г. по 1915 г. был рабочим наборщиком, затем
служащий п-ва. Сейчас застройщик дома.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа, выс-
шая, специальн., где и когда и т.д.). Начальная шкала и самообразование.
10. Партийность и политические убеждения. С.-д. с 1898—1899 г. в
Самаре, до лета 1905 г. с.-д. меньшевиком, затем из партии вышел, ра-
зойдясь по вопросам отношения их (меньшевиков) к профсоюзам.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в Москве,
служил в книгоиздательстве «В.Анчик и Ко»;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года с 1915 г. был сов-
ладельцем типографии с издательством;
в) где был, что делал в Февральскую революция 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в той же роли;
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
в той же роли;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. в той же рази;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с 1920 г.
Главпазитпросвет части, издательства, редакция «Гудок», после переда-
чи ее служил до осени 1921 г., с объявл. НЭПа организовал кооператив
«Печатный техник», взяв в аренду быв. свою типографию, затем в ком-
пании с другими с 1922 г. по 1923 г. арендовал типографию, т-во печати
Яковлева. Мосполиграф 1923 по 1924.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после нее)
13. Отношение допрашиваемого к военной службе: До революции аре-
стовывался в 1902 и 1903 г. был, выслан в Одессу. Обвинялся за принадлеж-
ность к парт, организации. При советской власти не арестовывался.
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) /Желудков/
Рукопись на бланке.
№ 208
Протокол допроса
Желудкова Ивана Захаровича
’* 19 декабря 1930 г.
В августе—сентябре 1928 года В.Шер вызвал меня по телефону в
Госбанк и предложил мне предоставить комнату в моей квартире для
собрания одного руководящего коллектива. Из его объяснений я по-
нял. что речь идет о политической конспиративной организации.
393
Зная его политические убеждения как меньшевика, к которым хотя я
и не принадлежал в этот момент, но в некоторой мерс сочувствовал, я
указал ему, что задолжность меня заставляет одну из комнат сдать
съемщику. В ответ Шер предложил компенсировать мне за пользо-
вание квартирой, назвал единовременную плату, которую может
сделать — 2000 рублей.
Предложение В.Шера было мною принято. Своевременно В.Шер
предупредил, что на квартире я должен представлять возможность
явок приезжающих из провинции представителей, принадлежащих к
этой же организации.
Спустя несколько дней я снова зашел в Госбанк, после телефонно-
го предложения В.Шера, где он мне приложил обусловленные 2000
рублей в его личном кабинете. Докладывала о моем приходе его лич-
ный секретарь-женщина.
Вслед за этим В.Шер при этом же свидании сообщил мне, что на
квартиру будут приходить преимущественно незнакомые мне лица и
их можно впустить лишь при сообщении пароля. Учитывая мою
страсть к собаководству и частые визиты ко мне за щеюсами, он пред-
ложил пароль: «Нет ли щеночка от Ирмы и Вендейка?» Этот пароль
одновременно хорошо конспирировал, т.к. в нем была нелепость:
производительница-пойнтер, а производитель — сеттер. Никто посто-
ронний не мог это спросить.
Вскоре после этого моего свидания в Госбанке с Шером примерно
с октября начались посещения квартиры членами конспиративной ор-
ганизации.
Кроме, более или менее, регулярных собраний в составе 5—6 чело-
век, на моей квартире В. Шером принимались приезжие из провинции
представители периферии. Одновременно, несколько раз, поступала
литература — «Социалистический Вестник*. Были случаи, правда не
частые, ночевок приезжающих из провинции представителей местных
организаций меньшевиков.
В начале 1929 года я уже знал, что собирающиеся у меня члены
коллектива являются членами Центрального Комитета социал-демо-
кратической партии меньшевиков.
Вначале из состава собирающихся я знал лишь одного В.Шера.
Позднее, постепенно, я узнал, что в числе посещающих находились
Залкинд, Петунии, Громан.
Поступавшие, несколько раз, тюки с «Социалистическим Вестни-
ком» передавались по указанию В.Шера лицам, приходившим с паро-
лем, названным выше, и запиской выдать материал.
От лип, привозивших на мою квартиру литературу, я слышал от
В.Шера, что один раз мне ее оставил Финн-Енотаевский.
Лиц, которые приезжали из провинции и останавливались у меня, знаю
Белявского, который был в 1929 году. Затем приезжали из Тулы, Ростова-
на-Дону, Свердловска, Нижнего Новгорода, Иваново-Возне<?енска.
394
Из Московской периферийной организации на квартире бывали за
литературой известные мне меньшевики — Большовский, Рабинович,
Н.И.Минаев.
Вышеозначенным чистосердечным признанием меня побудил под-
веденный мною баланс моих поступков выразившихся в содействии
меньшевикам, опасности для Советского Союза от этой организации
в случае внешних осложнений и, с другой стороны, состояние органи-
зационных и технических осложнений в области развития издатель-
ского дела последнего времени использования полиграфоборудования
Советского Союза. Разрешение советской полиграф, промышленно-
стью проблемы собственности машиностроения.
Поэтому уже в 1930 году я стал крайне тяготиться свом «рециди-
вом меньшевизма», но авторитет В. Шера мне импонировал и у меня
нс хватало решимости порвать отношения с ними.
Когда я привлечен был к проработке вопросов полиграфического
машиностроения, я увидел, что только при взятых коммунистической
партией темпах построим типографские машины. Привлеченный к
проработке вопроса об отсутствии во всех районах СССР полиграфи-
ческих баз и газет, что составляет около 2(Ю0 новых типгарафий. Я уви-
дел, что совершаются |рандиозные события — привлечения полиграфии к
обслуживанию глубинных масштабов нашего многоязычного Советского
Союза. Мне стало стыдно за свое фрондирование и тяжко, что поддался
вовлечению себя в меньшевисткую организацию. (И.Желудков).
Допросил ст. упалн. Якубовский
№ 209
Протокол допроса
Желудкова Ивана Захаровича
19 декабря 1930 г.
Кроме втреч.с В.Шером у меня на квартире, неоднократно, я лич-
но бывал у В.Шера на его московской квартире и на его даче по
Брянской жел. дороге.
На квартире я у него встречал известного меньшевика Н. И .Чистова,
бывшего эсера Нечкина и лиц, мне неизвестных, но судя по отрывочным
замечаниям — из работающих в меньшевистской организации.
После ареста В.Шера, примерно 20.11 мне позвонила его жена
М.Н. и сообщила об его аресте. После чего бывший у меня сверток
«Социалистического вестника» я сжег в плите, предварительно ото-
слав свою жену за хлебом.
Сданная мне в первых числах сентября В.Шером папка с докумен-
тами была выдана мной даме, пришедшей с паролем и показавшая за-
писку В.Шера, в которой мне предлагалось «оставленное передать по-
дательнице». Записка не имела ко мне личного обращения и на ней
395
подписи не было, но она написана была рукой В.Шера и речь могла
итти только об этой папке, поэтому я выдал ее посетительнице.
Собрания Центрального Комитета социал-демократической партии
меньшевиков происходили на моей квартире примерно 1—2 раза в ме-
сяц. Но бывали и большие перерывы, когда ни собраний, ни явок не
было.
На заседаниях, обычно происходивших в моем кабинете, я не при-
сутствовал и темы обсуждений мне были неизвестны. Длительность
заседаний была не одинакова — от 2—4 часов.
Перед заседаниями, чаще всего, раньше всех приходил Шер, перед
тем я обычно спроваживал жену куда-нибудь в гости и на стук в па-
радную впускал приходящих и называвших пароды «Нег ли щеночка от
Ирмы и Вандейка?», если мне лицо было незнакомо, то я предварительно
в коридор вызывал Шера, который уже пришедшего уводил в кабинет.
Расходились с заседания не сразу все, а по одному и по двое.
В случае приезда из провинции с паролем представители# меньше-
вистких организаций, я обычно сообщал по телефону В.Шеру в Гос-
банк или на квартиру о том, чтобы он зашел ко мне. При состоявших-
ся встречах обычно Шер уходил с приезжими в кабинет для беседы.
Содержание этих бесед мне неизвестно.
Так как по сути дела для меня и так было ясно, что беседы могли
носить лишь характер отчетов с мест и инструктаж Центрального Ко-
митета меньшевиков, то и расспрашивать приходившего или Шера
считал бестактным и противным элементарным правилам предосто-
рожности, которые собеседники имели.
В соответствии с тем, что у меня была конспиративная квартира, я
избегал общения с меньшевистской московской периферией, кроме
случаев, когда ко мне приходили с паролем или я получал указания
В.Шера о встрече с тем или другим лицом.
Дама, получившая у меня оставленную Шером папку с бумагами,
называвшая пароль и показавшая записку Шера, была в возрасте 30
лет, среднего роста, худая, брюнетка. По времени это было около 10-х
чисел сентября, пришла не раздеваясь и не снимая шляпки.
Про наличность в полиграфическом производстве меньшевистской
организации я знал лишь из случайных замечаний Шера и рассказа
лежавшего со мной в больнице наборщика 20-й типографии Кокоре-
ва, что они собирались на одной даче и их милиция на одном из этих
собраний накрыла, но ограничилась тем, что переписала собравшихся,
гак как собрание походило на увеселительную прогулку.
Моя неосведомленность в большей мере объясняется гем. что я из-
бегал, в целях конспирации, лишних встреч.
И.Желудков
Допросил: ст. уполномоченный Якубовский
Машинопись. Копия.
396
№ 210
Протокол допроса
Желудкова Ивана Захаровича 27.12.30 г.
С Минаевым я познакомился лично в 1913 году, когда он поступал на
службу в транспечать. Встретились в НКПс и вместе прошли. Раньше я
его видел в довоенное время в тип. Бурге, но знаком не был. Кажется,
еше раз видел в 1917 году в организации «Власти народа» газеты.
Далее, при поступлении моем на службу в «Транспечать» в 1926 го-
ду я с ним встретился, как с сослуживцем.
За время моей службы, совместной, за 1926 и 1927 год он у меня не
бывал. Еще у него был один или два разговора на почве интересов тех
картин, которые он коллекционировал. У меня Минаев за последние
5 лет был раза четыре. Причем, в текущем году еще два раза: в июне
примерно и в ноябре или начале декабря.
Один раз но вопросу об обосновании строительства новый типогра-
фии в Йошкар-Оле, а последний раз он пришел спросить, нет ди предло-
жений где-нибудь подготовить доклад, т.е. получить главную работу.
Из лиц, близких к Шеру, и бывших меньшевиков, мне известных,
могу назвать следующие фамилии:
1) Н.И.Чистов.
2) Ганшин.
3) Каменецкий.
4) Орлов — (год или два назад вернувшийся из Англии) — их друж-
ба мне известна еще в довоенное время.
Из меньшевиков.
1) Нечкин — (Институт Карла Маркса и Энгельса).
Из лип, которых я у него встречал:
1) Чистов.
2) Ганшин.
3) Нечкин.
4) Каменецкий.
5) Брат его жены, высланный в Брянскую губ.
6) Дочь Шера.
Мне сообщал С.Т. Хохлов и сам Шер, что он у него бывал.
Допросил, ст. у пол. 1 отд. ЭКУ ОГПУ (подпись)
Рукопись.
№ 211
Протокол допроса
Желудкова И.З. от 23 января 1931 г.
Допросил: Уполномоченный ЭКУ ОГПУ Березовский.
Подтверждая правильность своих показаний от 19 декабря 1930 г.
настоящим дополняю их следующими фактами:
397
Кроме перечисленных лиц, бывавших на моей квартире, которая
служила местом собраний Союзного Бюро РСДРП, у меня дважды
был Лежнев из Госбанка за литературой, оставленной ему В.Шером,
которую я лично ему вручил. Литература, бывшая у меня на хранении,
состояла из «Социалист. Вестника» и листовок, названия которых я
сейчас не припомню, но содержание их начиналось в одной: «Товари-
щи рабочие...» Сверху сначала: «Пролетарии всех стран, соединяй-
тесь!» и подпись ЦК РСДРП. В листовке критически разбиралось соц-
соревнование и эксплуатация рабочих, проводимая через идею ударниче-
ства. Во второй листовке содержание относилось к колхозной кампании,
которая трактовалась как насилие В КП (б) над трудовым крестьянством.
По поводу литературы я уже сообщил, что она была доставлена
Финн-Енотаевским, состоящая из «Соц. Вестника» и указанных лис-
товок. Вся она находилась в моем кабинете и раздавалась мною по
указаниям В.Шера лицам, им присылаемым, которых, кроме назван-
ных, я нс знаю. Приходившие за литературой сообщали тот же па-
роль, который был уже назван в моем первом показании.
К моменту ареста Шера литературы осталось лишь небольшой
сверток, из которого несколько номеров мной было положено с верху
буфета, а сверток после телефонного сообщения Марии Николаевны —
жены В.Шера, что он арестован, и смысл сообщения мной был понят,
что остаток литературы в свертке нужно уничтожить, что я немедлен-
но и сделал, отправив жену за продуктами, сжег в плите. На буфете
же несколько номеров «Соц. Вестника» было мной забыто и осталось
неуничтоженными. Помимо этого, подтверждаю свое показание от
19.12, что папку с бумагами, оставленную мне В.Шером 3 или 4 сен-
тября 1930 г., я вернул, присланной В.Шером неизвестной мне жен-
щине около 6 или 10 сентября при записке, без подписи «Вручить ос-
тавленный материал подательнице», почерк записки был В.Шера. На
мои недоуменные вопросы В. Шеру, что они не обладают техникой
для обслуживания потребностей нелегальной организации РСДРП и
листовки получают из-за границы, он признал это слабым местом. Но
вместе с тем указал, что поставить нелегальную типофафию сейчас
необычайно трудно, тем не менее, он хотел попробовать привлечь к
организации нелегальной печати Ганшина и С.Т.Хохлова.
Мне известно стало впоследствии в начале 1930 года, что С.Т.Хох-
лов был у Шера на квартире, удалось ли что организовать — мне неиз-
вестно. Ганшина В.Шер собирался, по-видимому, привлечь, как особо
преданного себе лица, с которым его связывала многолетняя дружба, а
С.Т.Хохлов в царское время был организатором одной нелегальной
типографии. Кроме того, С.Т.Хохлов имел широкие связи с полигра-
фической промкооперацией, а в одной артели чуть ли не был ее органи-
затором. Если мне память не изменяет, это была артель «Эльзевир».
Касаясь использования моей квартиры для совещений Союзного
Бюро, мы условились, что она должна быть достаточно законспириро-
398
вана и для явок, а также для раздачи литературы может быть исполь-
зуема в качестве иекючения во избежание провала.
Квартирой стали пользоваться с 2-й половины 1928 года. За весь
период было не свыше 10—12 собраний. Состав собраний был не од-
нородным по составу и количеству. Лиц, кои у меня перебывали за
все время и были названы мне В.Шером, могу припомнить в следую-
щем составе: Громан, Залкинд, Якубович, Петунии, Волков, Штерн,
Гвоздев, если не ошибаюсь, Суханов, кажется, Кац-Капелинский и
др., которых фамилии не припомню.
Из разговоров с Шером, приходившим раньше других, я понимал
установку Союзного Бюро РСДРП на контакт с правой частью В КП,
чему я сочувствовал. Собрания Бюро обычно происходили в моем ка-
бинете. Ввиду немногочисленности присутствовавших формальные
моменты прсдседательствовавания и секретарство на собрании не чет-
ко были выявлены в тех случаях, когда мне приходилось заходить в каби-
нет. Мне казалось, что главную организатоскую часть вел В.Шер, а мо-
мсш'ы идеологического порядка иногда Громан или другие члены Бюро.
Из вопросов, кои обсуждались, мне припоминается, комплекс во-
просов, связанных с выполнением пятилетки, о нашем денежном об-
ращении, колхозном движении. Смена руководства в ВЦСПС и удар-
ная компания, ведущаяся ВКП по выполнению пятилетки, а также
продовольственные затруднения в городах — рабочего населения.
Од ин раз, помнится, обсуждалась линия кооперации в деле снабжения.
Но все это мне удавалось лишь слышать отрывками, хотя из всего
слышанного было ясно, что обмен мнений носил характер разобла-
чающий и дискредитирующий руководство центральной линии пар-
тии ВКП в текущей пятилетке Советского Государства. Написано
собственноручно. И.Желудков
Допросил: Уполномоченный ЭКУ ОПТУ Якубовский
Машинопись. Копия.
№ 212
Постановление
(об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения)
1931 года, января 31 дня. Я, ст. уполномоченный 2-го отделения
ЭКУ ОГПУ — Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 102976
по обвинению гр-на Желудкова Ивана Захаровича в том, что он пре-
доставлял свою квартиру для нелегальных собраний к.-р. меньшевист-
ской организации, принимал на хранение к.-р. литературу, предостав-
лял квартиру для явок и т.д., за что получал от меньшевистской орга-
низации деньги.
Принимая во внимание, что гр. Желудков достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому, руководствуясь 128 ст. УПК, —
399
Постановил:
привлечь гр-на Желудкова Ивана Захаровича в качестве обвиняе-
мого по ст.ст. 58-10, 58-11 УК и избрать мерой пресечения уклонения
от суда и следствия содержание Желудкова под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен: нач. 2 отд. ЭКУ Дмитриев
Утверждаю: пом. нач. ЭКУ ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объяввлено Желудков
Машинопись. Копия.
Там же. т. 25. л. 620. 626-627, 631-633, 636-642.
28. Залкинд Лазарь Борисович
№ 213
Ордер № 5480
20 августа 1930 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ тов. Склягинскому
На производство обыска, ареста
гражданина Залкинда Лазаря Борисовича
Проживающего по адресу: 2-ой Волконский пер., дом № 3, кв. № 20.
Примечание Вс е должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Заместитель председателя ОГПУ (подпись)
Начальник оперативного отдела (подпись)
№ 214
Протокол допроса Залкинда Лазаря Борисовича
Ст. уполномоченный 2-го отдела ЭКУ ОГПУ Наседкин А.А. допра-
шивал в качестве обвиняемого гр. Залкинда Лазаря Борисовича и на
первоначально предложенные вопросы он показал:
1. Фамилия Залкинд.
2. Имя, отчество Лазарь Борисович.
3. Возраст (год рождения) 1886 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство) г. Харьков, еврей. Отец был служащим —
счетоводом, помощником бухгалтера, мать — домашняя хозяйка, одно
время — портниха.
5. Местожительство (постоянное, последнее) г. Москва, 2-ой Вол-
конский пер., дом Mb 3t кв № 20.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) НарКомТорг
СССР, начальник учетно-статистического сектора.
400
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Надежда Васильевна, три дочери, сын, все живут вместе со мной; брат,
один — проф. педолог Артем Борисович Залкинд, член ВКП, брат - Илья
Борисович — заведующий отделом. Все живут в Москве. Еще есть
три брата — врачи Красной армии, живут в г. Тифлисе, Новосибирске и
Кременчуге, сестра — врач при фабрике в Новгородской губернии.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) никакой недвижимостью не владели.
9. Образовательный ценз (перво нач. образование, средняя пгкола,
высшая, специальная; где, когда и т.д.) окончил гимназию в г. Костро-
ме, обучался один год в Высшем московском техническом училище, отку-
да и был исключен за беспорядки в 1905 г., после чего поступил и окончил
экономическое отделение юридического факультета Московского универ-
ситета в 1910—11 гг.
10. Партийность и политические убеждения беспартийный, считая,
что полностью, по своим теперешним взглядам примкнул к платформе
ВКП. Должен указать, что с 1903 г. по 1906 г. состоял в РСДРП боль-
шевиков, сначала в Костромской организации, затем в Московской ок-
ружной и руководил в качестве ответственного пропагандиста, прини-
мая активное участие в Московск. выступлении. Об этом в сборнике
М.К. — кличка «Трофим» Арестован в г. Костроме.
И. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. в училище
жил на заработок с уроков, с 1912 г. поступил на службу в Московскую
гор. управу — служил сначала помощником секретаря в секретарском
отделе, а затем помощником секретаря в журнале «Известия московской
городской думы»;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 г. там же;
в) гае был, что делал в Февральскую революцию 1917 г., принимал ли
активное участие и в чем оно выразилось член революц. коммуны городских
секций, затем членом комитета обществен, организаций г. Москвы;
г) с Февральской революции 1917 г. до Октябрьской революции
1917 г. в мае 1917 г. вступил в партию меньшевиков, от которой прошел
в гласные Московской городской думы, от Городской думы входил в коми-
тет союза городов;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 1917 г. ввиду того,
что я был против борьбы и стоял за коалицию с большевиками, устра-
нился от политической работы. После этого я еще год—полтора сохранял
слабую связь с меньшевиками, после чего порвал окончательно связь с
ними.
с) с Октябрьской революции 1917 г. по настоящий день с конца
1917 г. по 1922 г. работал в кооперативных организациях г. Москвы, с
1922 г. и до настоящего времени служил в Нар ком пр оде (еще с момента
образования его в качестве такового), занимал должность начальника
экономии, управления, члена президиума Торгплана и начальника учетно-
статистического сектора.
401
12. Сведения о прежней судимости (до Октябрьской революции и
после нее) не судился.
Записано с моих слов, верно: записанное мне прочитано.
Залкинд Лазарь Борисович
Рукопись на бланке.
№ 215
Показания Лазаря Борисовича Залкинда
от 30 октября 1930 года
Признаю себя виновным в причастности к вредительской органи-
зации при НарКомТорге СССР, ставившей себе целью увеличение за-
труднений на рынке промтоваров.
Написано собственноручно Залкинд Лазарь Борисович
Допросил
Помощник Уполномоченного 4-го Отделения ЭКУ ОГПУ
30 октября 1930 года (подпись)
Рукопись.
№ 216
Показания начальника статистического сектора НарКомТорга СССР Ла-
заря Борисовича Залкинда, собственноручно им записанные
от 14 ноября 1930 года
На ваш вопрос о моих отношениях с В. Г. Громаном и его группой
сообщаю нижеследующее:
С В.Г.Громаном я впервые встретился в конце 23/24 года на сове-
щании, созванном в НарКомТорге по вопросам регулирования цен.
Выступая по этому вопросу, Громан высказался против проводивше-
гося тогда регулирования цен на промтовары, аргументируя тем, что
административные меры регулирования рыночных отношений не мо-
гут дать положительных результатов. Уже тогда у меня сложилось впе-
чатление о Громане, как об экономисте, не приемлющем новых ре-
конструктивных методов регулирования народного хозяйства. Следую-
щий раз я встретился с В.Г.Громаном в коше 24/25 г. или начале
25/26 г. при обсуждении в комиссии Госплана проекта К.Ц. на 25/26 г.,
автором которых являлся В. Г.Громан. В этом проекте бросилось в
глаза отсутствие раздела о товарообороте и рынке и о мероприятиях,
необходимых для регулирования этих отраслей народного хозяйства.
Отсутствие этого раздела могло привести к такому положению, когда
достижения в области государстве иного промышленного производства
могли быть сведены на нет или даже использованы-для своего роста
капиталистическими элементами советского народного хозяйства того
периода. С 25/26 г. мои деловые встречи с Громаном стали гораздо ча-
402
me. Я вступил в Коньюктурный Совет при Госплане СССР в качестве
его члена и таким образом ежемесячно на заседаниях Коньюктурного
Совета встречался с В.Г.Громаном. Состав Коньюктурного Сове та
этого и ближайшего к нему периода, поскольку я припоминаю, был
следующий — от ВСНХ Кафенгауз, а затем Гинзбург, от НКФ —
Вайнштейн и Леонтьев, от Госбанка — Лежнев, от НКЗ — Ефимов, от
НКТруда — Минц, от ВЦСПС — Рашин; помощники Громана — Ки-
селев, Первушин, Пистрак, от Центросоюза — Чсрномордик, от Мос-
ковской Товарной Биржи — Устинов, от ЦСУ — Зейлингер, Бобров,
Попов. Мое первое впечатление от Коньюктурного Совета, подтвер-
дившееся в дальнейшем, сводилось к тому, что этот орган находится
под полным влиянием Громана и является орудием проведения его
взглядов. Взгляды В.Г.Громана этого периода сводились в основном к
восстановлению дореволюционных соотношений в различных отрас-
лях народного хозяйства на базе государственного капитализма. Вме-
шательство государства в экономику В.Г.Громан мыслил в весьма ог-
раниченных пределах, считая, что стихийные и капиталистические
элементы советской экономики являются фактором не меньшего, ес-
ли не большего значения, чем государственно-плановое начало.
Именно эту точку зрения он проводил в работе К.С. 25/26 г., 26/27 г.
и 27/28 г. являются годами, когда элементы того государственного ре-
гулирования и реконструкции начинают все больше пронизывать со-
ветскую экономику. Главным образом, это получает выражение по
линии товарооборота — в области регулирования цен, усиления вме-
шательства государства во все рыночные отношения, усиления госу-
дарственных и кооперативных заготовок с/х продукции, проведения
ряда мероприятий в области вытеснения частника. Все эти мероприя-
тия встречают осуждения в Коньюктурном Совете и в особенности у
В.Г.Громана. Оценки, которые делает В.Г.Громан перспективам со-
ветского строительства, становятся все более пессимистическими. Ос-
новные мероприятия советской экономической политики этого пе-
риода, как политика снижения промышленных цен, стабилизации
хлебных цен, повышения заработной платы, усиления вмешательства
государства во все рыночные отношения встречают осуждения
В.Г.Громана. Уже в этот период В.Г.Громан начинает преувеличивать
те затруднения, которые ожидают советское хозяйство при переходе
на новую реконструктивную дорогу. В 26/27 г. и 27/28 г. В.Г.Громан
выступил в К.С., а затем в Президиуме Госплана с заявлением о не-
минуемых кризисах, ожидающих советскую экономику. Причем в
26/27 г. он это документировал снижением покупательской способно-
сти сельского населения, получившегося в результате якобы непра-
вильной политики в области с/х цен (в то время проводилась стаби-
лизация, а в некоторых случаях и снижение непомерно возросших с/х
цен, как отпор начавшимся вылазкам кулака и частника). В 27/28 г.
В.Г.Громан обосновал ожидаемый кризис уже другим, якобы необос-
нованным повышением заработной платы рабочих, предлагал провес-
403
ти повышение промышленных цен, что шло в разрез с основой совет-
ской экономической политики в этой области. К этому же периоду
относятся выступления Громана против составления пятилетнего пла-
на. Все эти установки Громана находили в Конъюктурном Совете
полную поддержку. Вес члены Коньюктурного Совета являли собой
картину полной солидарности по всем указанным вопросам, полно-
стью поддерживая Громана и действуя сплоченной группой. К этому
же периоду относится и мое приближение к Громану. Дело в том, что
в первые годы восстановительного периода я являлся решительным
сторонником государственного регулирования и обобществления и
выступал поэтому против ряда концепций Громана. Поэтому в начале
своего вступления в Коньюктурный Совет я был встречен недруже-
любно тогдашним составом его и В.Г.Громаном. Однако, по мере уси-
ления реконструктивных элементов в советской экономической поли-
тике, мои установки стали изменяться. Это стало сказываться в моих
докладах в Конъюктурном Совете, в которых начали преобладать эле-
менты критики проводимых мероприятий. Однако ио отдельным во-
просам мои оценки не вполне еше совпадали с Громановскими. И вот
однажды (это было в конце 27/28 г.) В.Г.Громан вызвал меня к себе в
Госплан. В это время Коньюктурный Совет дебатировал вопрос о ба-
лансе спроса и предложения и размерах товарного дефицита, что име-
ло большое значение для ряда практических выводов. Мои расчеты не
совпадали с громановскими. Когда я явился к В. Г. Гро ману, он завел
разговор о существующей экономической ситуации, о мероприятиях
правительства в области усиления классовой линии, дал пессимисти-
ческую оценку тому и другому и спросил моего мнения Я с ним со-
гласился. «В таком случае, — продолжал он, — зачем Вы спорите со
мной. Установка у нас одна и та же, а между тем наши взаимные пре-
рекания лишь ослабляют общее впечатление от наших выводов, под-
рывая авторитет и моих и ваших выводов. Давайте в дальнейшем по
всем основным вопросам, если у Вас возникают сомнения, предвари-
тельно согласовывать выводы со мной». Таким образом, установился
организационный контакт между Громаном и мной. Начиная с 28/29
г. усиление классовой линии в городе и деревне становится основой
советской экономической политики. Громан и вместе с ним и вся
группа работников, входившая в Коньюктурный Совет, становится в
решительную оппозицию новой линии. Меры преувеличения как пе-
реживаемых затруднений, так и ожидаемых перспектив начинают
приниматься все больше. Могу указать на следующий факт. В то вре-
мя я был вызван на квартиру к Гро ману. Там уже были Первушин,
Пистрак. Оказывается, что Громан должен на следующий день высту-
пить с докладом по коньюктуре, и мы должны ему помочь в подготов-
ке этого доклада. Я должен был дать материалы о состоянии питания
населения. Когда я указал, что по моим расчетам ухудшение питания
против предыдущего периода измеряется в процентах, Громан заявил,
что это преуменьшенный расчет, и что он считает ухудшение в 20%,
404
каковую цифру он и будет докладывать. Указанные настроения Конь-
юктурного Совета особенно яркие выражения получили в период уси-
ления нажима на кулака в хлебозаготовках. Таким образом, работа
Коньюктурного Совета и группы экономистов, его составляющей, яв-
ляются антисоветской и контрреволюционной. Основываясь на мате-
риалах, несомненно преувеличенных, которые шли от местной кор-
респондентской сети Коньюктурного Совета, Коньюктурный Совет
извращает в чрезвычайно [...] красках как положение дел в заготови-
тельных районах, так и в потребляющей полосе, стремясь создать на-
строение против нового курса. В беседах со мной в этот период
В. Г. Громан указывал, что необходимо во что бы то ни стало повлиять
на правительство в сторону изменения нового курса. Тогда же я ин-
формировал его о существовании вредительской организации в Нар-
КомТорге СССР. Громан вполне одобрил это и рекомендовал устано-
вить по этому вопросу связь с Виноградским, что я и сделал. С конца
28/29 г. Громан уходит из Коньюктурного Совета, и я с ним больше
не встречался.
На ваш вопрос об уточнении размеров финансирования вредитель-
ской организации показываю нижеследующее:
Ввиду Ваших указаний, что количество денег, полученных от меня
членами организаций, превышает сумму, указанную мной, я объясняю
□то обстоятельство тем, что я запамятовал четвертую получку в 25000 руб-
лей (двадцать пять тысяч рублей), имевшую место в начале 29/30 г., како-
вая сумма была распределена следующим образом: Якубовичу — 11000
руб., Некрасову — 9000 руб. и оставил себе дтя раздачи 5000 руб.
Залкинд Лазарь Борисович
Допросил: Уполномоченный 2-го Отдела ЭКУ ОПТУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 217
Протокол допроса
бывшего Начальника Статистического Сектора НарКомТорге
Залкинда Лазаря Борисовича
от 4 декабря 1930 года
Моя дореволюционная партийная работа началась с 1903 г., когда
я вступил в большевистскую организацию РСДРП г. Костромы. Моя
работа в Костромской организации продолжалась с 1903 и 1904 г. и за-
ключалась в ведении рабочих кружков, выступлениях на массовках и т.д.
В конце 1904 г., в связи с поступлением в вуз, я переехал в Москву
и вместе с этим перешел на партийную работу в московскую органи-
зацию большевиков, в качестве ответственного пропагандиста под-
московною района. Участвовал в московском восстании 1905 г. Рабо-
та в Московской окружной, а затем вновь в Костромской организа-
405
ции продолжалась до конца 1906 г., когда начался мой отход от пар-
тийной работы. Причинами этого отхода явился целый ряд обстоя-
тельств, лежавших, как в общественных условиях того периода, так и
в субъективных моментах, связанных с моей личной жизнью. К при-
чинам первого порядка я отношу начавшийся в это время распад пар-
тийной работы, постепенная утеря связи с товарищами по революци-
онной работе, которые частью ушли в ссылку, частью же также ото-
шли от партийной работы; наконец, общие условия все усилившейся
общественной реакции, в особенности в интеллигентской среде того
периода. К причинам личного порядка относятся мои семейные об-
стоятельства. Еще в 1905 году, будучи на первом курсе, я женился.
Жена моя была русская, что повело мой и ее разрыв с нашими роди-
телями. И мы были в материальном отношении предоставлены самим
себе. Между тем, уже в 1906 г. у нас уже был ребенок, а затем вскоре
их было уже два. Это заставило меня и жену мою все свое время и си-
лы отдавать работе для обеспечения жизни семье, так что на некото-
рое время пришлось забросить даже учебу в университете. В 1911 году
я окончил университет и поступил на службу в московскую городскую
думу, где работал сначала в секретарском и статистическом отделах, а
затем с 1913 года и до Февральской революции в редакции муници-
пально-экономического журнала, издававшегося московской город-
ской думой («Известия Московской городской думы»). В течение ука-
занного периода, т.е. с 1907 года в моем политическом мировоззрении
началась постепенная трансформация. В первый и второй год после
моего ухода от партийной, большевистской работы, я все же продол-
жал вести общественную работу в студенческих журналах и кружках, а
затем отошел и от этого. Тяжелые же материальные условия и необхо-
димость сосредоточить свои силы на заработке, при полном отрыве от
партийного и революционного влияния, с одной стороны, сближение
с эсеровскими и меньшевистскими элементами в среде городских слу-
жащих — постепенно выветрило из меня ту революционную волевую
установку, которая у меня была до 1906 г. Оставшись, как мне каза-
лось, на теоретической марксистской базе, я в своих практических ус-
тановках сближался все больше и больше с меньшевизмом. С 1913—
1914 г. начинается новый период моей общественной работы, теперь
уже в специфически мелкобуржуазной интеллигентской среде. Снача-
ла я был избран членом правления кооперативной организации город-
ских служащих, а затем в 1915 году меня избрали в совет, а затем и в
президиум совета (вместе с Скворцовым и Хинчуком) большой мос-
ковской общественно-контрольной организации — общества «Коопе-
рация». Это общество, сложившееся в условиях войны, под влиянием
продовольственных затруднений этого периода сконцентрировало в
себе все московские оппозициошгые интеллигентские элементы, на-
чиная с левых кадетов и до эсеров и меньшевиков (некоторое время в
нем принимали участие и большевики). Работа в этом обществе еще
больше сблизила меня с либеральными и правосоциалистическими эле-
406
ментами. И в таких вопросах, как оценка значения кооперации и работы
в ней, отношение к профессиональным союзам, отношение к войне — я
уже тогда стоял на меньшевистских позициях. В таких настроениях меня
застала Февральская революция. Февральская революция открыла передо
мной широкие горизонты большой ответственной работы.
От кооперативных организаций, в которых я работал, я был деле-
гирован в комитет общественных организаций г. Москвы, где занял
видное положение. В городской же думе я вошел в революционный
комитет, переложивший в свои руки руководство всем муниципаль-
ным делом г. Москвы. Мне же было поручено организовать выборы в
московскую городскую думу на новых основах всеобщего избиратель-
ного права. Естественно, что при таком положении я являлся жела-
тельным кандидатом в члены городской думы по любому списку. Из
представлявшихся мне разных возможностей я остановился на пред-
ложении меньшевиков выставить свою кандидатуру по их партийному
списку (это было в мае — июне 1917 г.). Этот момент является датой
моего официального вступления в РСДРП. Что же в общей сумме
привело меня к меньшевикам? Прежде всего, вся моя политическая
эволюция за 1907-17 гг., о которой я уже писал. К этому присоеди-
нился еще ряд моментов, связанных с оценкой Февральской револю-
ции и ее перспективами.
Февральскую революцию я оценил, как буржуазно-демократиче-
скую, и нс представлял себе дальнейшего се развития. Поэтому я счи-
тал, что в ее рамках для социал-демократии открывается широкое по-
ле положительной работы в интересах рабочего класса, и в особенно-
сти — в области муниципальной работы.
Из трех социалистических списков, фигурировавших при выборах
в городскую думу — большевистском, меньшевистском и эсеров-
ском — я остановился на меньшевистском потому, что, как мне каза-
лось, что его платформа, оставаясь на марксистской базе, стоит в то
же время за положительную теоретическую работу в новых условиях.
По меньшевистскому списку я и был избран в гласные московской
городской думы, где я и работал в качестве одного из лидеров мень-
шевистской фракции вплоть до Октябрьской революции. От фракции
же я был делегирован в главный комитет союза городов, в качестве
его члена. Октябрьская революция застала меня врасплох. Отношение
мое к ней я могу формулировать, в общем, как отрицательное. Счи-
тая, что большевики субъективно ставят перед собой задачу дальней-
шего социального углубления Февральской революции, я в то же вре-
мя полагаю, что объективно в тогдашней России для этого не было ни
социально-политических, ни экономических условий; поэтому я по-
лагал, что рассчитывать на длительное существование Октябрьская ре-
волюция не может, а в результате ее падения может последовать уси-
ление реакционных сил.
Я опасался, что после заключения мира с Германией последняя,
пользуясь военной слабостью большевиков, свергнет и передаст
власть реакционным силам. Выходом из создавшегося положения я
считал образование правительства из всех социалистических партий,
407
на основе общего компромисса. Так как спустя короткое время после
Октябрьской революции городская дума была ликвидирована, я пере-
шел на работу в общество «Кооперация» (в конце 1917 года). В каче-
стве члена правления этой кооперативной организации, на которую
московским продовольственным комитетом была возложена организа-
ция продовольственного снабжения общегражданского населения г. Мо-
сквы. я проработал весь 1918 и 1919 (почти весь) годы. Организацион-
ная связь с меньшевистской партией в этот период постепенно ослаб-
лялась. Поскольку основой этой связи являлась работа в городской
думе, прекращение этой работы естественно вызвало и ослабление
связи с партией.
Однако вплоть до перехода партии на нелегальное положение, я
продолжал платить партийные взносы, посещал партийные собрания.
Формально я порвал с партией незадолго до перехода ее на нелегаль-
ное положение, когда мне, в связи с переходом на работу в рабочую
транспортную кооперацию (МУУСПО), подал, по предложению
Правления МУУСПО, заявление в МК о выходе из партии. Однако
фактически я продолжал еще некоторое время посещать партийные
собрания. Окончательный организационный отрыв от меньшевист-
ской организации произошел вскоре после ее перехода на нелегальное
положение. Хотя, в общем и целом я продолжал оставаться на мень-
шевистских позициях в оценке политических событий того времени,
однако, интерес к политической борьбе у меня значительно понизил-
ся, а я весь был поглощен большой работой по организации общест-
венного и детского питания в Московском узловом железнодорожном
потребительском обществе (МУУСПО), куда я перешел на работу по-
сле передачи общества «Кооперация» московской потребительской
коммуне (конец 1919 года). В МУУСПО я проработал до середины
1922 года, когда я перешел на работу в только что учрежденную ко-
миссию по внутренней торговле (Комвнутторг) при СТО. Здесь пере-
до мной развернулось широкое поле большой экономической работы.
Внутренняя торговля в советских условиях создавалась вновь. Я цели-
ком отдался работе по разработке вопросов организации и регулиро-
вания внутреннего товарооборота СССР, по постановке статистики и
коньюктуры внутренней торговли, и по разработке планово-экономи-
ческих вопросов этой отрасли народного хозяйства. В этот период в
условиях первых годов НЭПа я не только в своей официальной рабо-
те, но и в своих внутренних убеждешьях полностью разделял линию
экономической политики советского правительства. Такое положение
продолжалось до 1926 года, когда у меня под влиянием частью собст-
венных оценок, частью внешних влияний, вновь стал нарастать целый
ряд расхождений с политикой советской власти.
Вопросы сельского хозяйства, форсирование административного
регулирования, недостаточное развитие легкой промышленности, на-
рушение принципов равновесия в развитии народного хозяйства — по
всем этим моментам у меня стали намечаться и углубляться расхожде-
408
ния с линией советского правительства. Эти расхождения укреплялись
под влиянием все усилившегося моего сближения с меньшевиками, с
которыми мне приходилось тесно встречаться по работе. В самом
НарКомТорге усилилась моя близость к Якубовичу и Рабиновичу,
особенно к первому. В постоянных беседах мы делились все нарастав-
шими в нас расхождениями по тому или другому вопросу текущей
экономической политики. Такое же, если не большее влияние, оказы-
вала на меня моя совместная работа с Громаном в Коньюктурном Со-
вете Госплана. Встретив меня вначале довольно недружелюбно, он в
дальнейшем сделал ряд шагов к сближению со мной на базе сговора
по тем вопросам, по которым до этого времени я расходился с ним.
Под влиянием же нараставших во мне самом расхождений в ряде
моментов политики советской власти, меньшевистские экономиче-
ские концепции и оценки Громана становились для меня все более
убедительными. Наконец, в 1927 году когда, новый курс советской
власти на усиление классовой линии в городе и деревне и на переход
к реконструкции во всех областях народного хозяйства стал выявлять-
ся все определеннее, мои оппозиционные настроения получили орга-
низационное оформление в факте моего вступления в организовав-
шуюся в это время партийно-меньшевистскую ячейку в НарКомТорте, в
составе Якубовича, меня, Рабиновича и, впоследствии, Шустера.
Залкинд Лазарь Борисович
Машинопись. Копия.
№ 218
Протокол допроса
Залкинда Лазаря Борисовича,
Начальника Статистического Сектора НКТ СССР
от 6 декабря 1930 года
Вопрос о переименовании партии
Вопрос о переименовании партии возник на первом пленуме Со-
юзного бюро ЦК РСДРП, в связи с обсуждением организационного
вопроса. По этому вопросу были высказаны следующие точки зрения.
Громан высказался за исключение из названия партии термина рабо-
чая и перехода на название, аналогичное германской соц.-демократи-
ческой партии, т.е. РСДРП. Свое предложение он обосновал тем со-
ображением, что социальная база РСДРП значительно меняется по
сравнению с предыдущими периодами. Фактически, РСДРП придется
опираться на городскую мелкую буржуазию и служащих государствен-
ного и кооперативного аппарата. Суханов высказался за исключение
из заголовка партии слов соц.-дем. и переименование партии из
РСДРП в РРП, наподобие английской рабочей партии. Суханов счи-
тал, что социалистические задачи партии в настоящее время теряют
свое значение. Однако, большинство пленума решило оставить вопрос
409
этот открытым по ряду соображений. Во-первых, ни то, ни другое
предложение о переименовании партии не было достаточно убеди-
тельным, предложение же, могутнее удовлетворить всех, не было най-
дено. Во-вторых, и это самое главное, было указано, что переимено-
вание партии с первого же момента ее воссоздания может затруднить
установление связей со старыми меньшевистскими кругами на местах,
для которых это переименование будет недостаточно понятно. Нако-
нец, указывалось, что вопрос этот может иметь и международное зна-
чение и требует поэтому предварительного согласования с загранич-
ным ЦК. По всем этим соображениям вопрос на первом пленуме не
получил никакого конкретного разрешения, но в принципе переиме-
нование партии было признано целесообразным. На следующих же
пленумах к нему уже больше не возвращались.
Организация Московских низовых ячеек РСДРП
Московские низовые ячейки РСДРП строились по учреждениям.
Часть этих ячеек возникла еще до оформления Союзного бюро ЦК
РСДРП. Из таких ячеек я знаю ячейку НарКомТорГа, Центросоюза,
Госплана. На первом пленуме ЦК было постановлено организовать
партийные меньшевистские ячейки во всех наркоматах и больших уч-
реждениях г. Москвы, где их до сих пор не было, и организационно
оформить те ячейки, которые уже к этому времени существовали. При
этом персональные поручения по организации к оформлению ячеек
были даны: по Госплану — Гро ману, по НарКомТоргу — Залкинду, по
Центросоюзу — Петунину, по ВСНХ — Соколовскому, по НарКом-
Труду и ВЦСПС — Минцу, которому надлежало войти по этому во-
просу в соглашение с Рашиным, по Госбанку — Шеру. На ячейку
Госплана СССР была возложена обязанность принять меры к органи-
зации ячейки в Госплане РСФСР, причем персонально в качестве ор-
ганизатора таковой ячейки был намечен Шеханов. Как мне известно,
партийная ячейка при Госплане РСФСР Шехановым совместно с од-
ним из сотрудников торговой секции Госплана РСФСР — Синкиным
была организована. Шеханов и Синкин в дальнейшем являлись одни-
ми из самых активных членов партийной организации по линии
РСФСР учреждений и присутствовали на одном из пленумов ЦК (ка-
жется, на втором). На ячейку ВСНХ была возложена работа по орга-
низации ячеек во всех синдикатах, и руководство работой этих ячеек.
Относительно синдикатских ячеек мне определенно известно, что та-
ковая была организована и ВТС (теперь ВТО) и руководителем этой
ячейки был Иоффе. При обсуждении вопроса об организации ячейки
в НарКомТруде и ВЦСПС было указано на большую важность работы
этой ячейки. Прежде всего эта ячейка должна была стать центром по
руководству имеющими образоваться в дальнейшем ячейками в ЦК
отдельных профессиональных союзов. Далее на нее была возложена
вообще работа по внедрению РСДРП в профессиональное движение.
Наконец, было обращено внимание еще на один момент. Аппарат
ВЦСПС, как указывалось на пле!{уме, переполнен в его партийной
410
части оппортунистическими элементами, принадлежащими к правому
крылу В КП. Это открывало возможности для широкого влияния меньше-
вистской ячейки на работу этого аппарата. Ячейка при НарКомТрулс и
ВЦСПС была Минцем и Рашиным организована в начале 1929 года.
Организация областных комитетов
Схема организации партийной периферии обсуждалась на 1-ом
пленуме. Первым периферийным звеном должны были явится област-
ные комитеты, затем окружные, а где это представится целесообраз-
ным, то и райошпяе. В первую очередь должны были быть организо-
ваны областные комитеты, причем пленум поручил Президиуму бюро
в случае надобности на места специальных уполномоченных для во-
зобновления этих связей. В качестве практической схемы для органи-
зации областных комитетов намечалось в первую очередь организо-
вать их при областных Госпланах, от которых уже должны были идти
ответвления в прочие областные учреждения. Что касается окружных
и районных комитетов, то, как выбор пунктов их организации, так и
самая организация этих комитетов была возложена на областные ко-
митеты. В течение 1929 года и начала 1930 года были организованы
следующие областные комитеты: Северо-Западный в Ленинграде и
Украинский в Харькове в конце 1923 г. и в начале 1929 г., Нижне-
Волжский в Саратове в середине 1929 г. и Средне-Волжский в Ниж-
нем Новгороде и Уральский в Свердловске в конце 1929 г. - в начале
1930 г. Руководитель Сев.-Западного областного комитета — Финн-
Енотаевский и Украинского комитета — Бер были кооптированы в
состав Союзного бюро ЦК. Фамилии руководителей остальных обла-
стных комитетов мне не известны.
О партийных взносах
Вопрос о партийных взносах обсуждался на первом пленуме по ор-
ганизационному докладу. Было постановлено в целях тесной увязки
членов партии с партийной организацией и ее руководящим орга-
ном - бюро ЦК — ввести в качестве обязательного установления
ежемесячные партийные взносы всех членов партии, поступающие в
центральную кассу партии. Что касается размеров взноса, то было
признано нецелесообразным устанавливать общий и обязательный для
всех ячеек размер взноса. Сбор партийных взносов и установление
размера этих взносов был изложен на самые низовые ячейки, при
этом в установлении размеров этих взносов рекомендовалось держать-
ся умеренных границ ввиду переобременения бюджета служащих раз-
ными обязательны ми отчислениями по служебной линии. В ячейке
НарКомТорга СССР размер партийного взноса был установлен в %-
ном соотношении от общего размера заработка каждого члена ячейки
и сбор этих взносов был возложен на меня.
О директивных документах заграничного ЦК
На всех пленумах Союзного бюро ЦК РСДРП присутствующим
раздавались материалы, содержащие директивы заграничного ЦК по
важнейшим вопросам. Материалы эти раздавались секретарем бюро
Шером. Материалы эти по внешней своей форме были всегда о дина-
411
ковыми, напечатанное на белых листках бумаги шрифтом средним ме-
жду пишущей машинкой и типографским. Материалы заграничного
ЦК. касались следующих вопросов: о воссоздании партии, о пятилет-
ке, о колхозах, о разногласии в ВКП. Первый и второй документ раз-
давался на первом пленуме, грстий документ на втором пленуме и
четвертый — на третьем пленуме. Первый документ — о воссоздании
партии имел форму обращения ЦК ко всем бывшим и настоящим
членам партии и ко всем ее местным организациям. Остальные доку-
менты являлись постановлениями ЦК и носили форму тезисов.
Содержание первого документа, насколько я это сейчас могу вос-
становить, сводилось к следующему. ЦК сообщил всем бывшим и на-
стоящим членам партии о создании Союзного бюро ЦК, указывая,
что это создание не является случайностью, а вызвано всей политиче-
ской и экономической обстановкой, создавшейся в СССР. Тяга в
РСДРП все усиливалась, и это подтверждается фактом создания ряда
низовых партийных ячеек еще до создания центрального органа. Да-
лее ЦК указывал, что с активизацией оппозиционных настроений
среди членов партии, а также с задачами момента — он вводит з круг
своей работы хозяйственное вредительство, каковое и должно явиться
одним из основных элементов работы партийной организации. В за-
ключении ЦК призывал организовывать местные органы партии и
низовые ячейки, связывая их организационно с Союзным бюро ЦК.
Во втором документе ЦК высказывает свое отношение к пятилет-
ке. Пятилетка, по мнению ЦК, неосуществима. Темпы, намеченные в
пятилетке, совершенно неслыханные в истории развития народного
хозяйства. Осуществление пятилетки потребует огромного напряже-
ния сил, вызовет целый ряд хозяйственных затруднений и обострил
недовольство тех групп населения, интересы которых задеваются пя-
тилеткой. По мнению ЦК, недовольство пятилеткой будет не только у
крестьянства и городской буржуазии и интеллигенции, но против нее
создадутся настроения и в рабочих массах. Хозяйственные затрудне-
ния при осуществлении пятилетки должны быть использованы для
дискредитирования всей экономической политики советской власти,
а создаваемое ими недовольство в массах населения — должно быть
использовано для организации массовых протестов против политики
советской власти.
Третий документ посвящен колхозному строительству. ЦК считает,
что путь, на который вынуждена была вступить ВКП и области кол-
лективизации сельского хозяйства, служит ярким подтверждением об-
шей оценки пятилетки, которую ЦК дал в предыдущем документе,
Переиндустриализация, являющаяся программой пятилетки, дала уже
свои плоды, создав чрезвычайно узкое место в сельском хозяйстве и
вызвав там чрезвычайное обострение классовой борьбы. Такое поло-
жение вынудило ВКП вступить на путь форсированного колхозного
строительства, что, в условиях мелкособственнического сельского хо-
зяйства, с марксистской точки зрения является совершеннейшей уто-
412
пией. Следствием политики ВКП в области колхозного строительства
явится отход широких масс крестьянства от советской власти, кото-
рый должен быть учтен и поддержан в практической работе партий-
ных организаций РСДРП.
В четвертом документе заграничный ЦК формулирует свое отно-
шение к разногласиям в ВКП. Разногласия в ВКП являются одной из
основ тактики РСДРП. Наличие этих разногласий служит доказатель-
ством начавшейся дезорганизации в рядах ВКП, являющейся следст-
вием того Сталинского курса, который восторжествовал в ВКП. Далее
ЦК с удовлетворением констатирует, что, как правый уклон, так и
троцкизм в его теперешнем виде, фактически пришли к меньшевист-
ским установкам по всем основным моментам экономической поли-
тики СССР. ЦК с сожалением далее указывает, ччо надежды, возла-
гавшиеся, как на Троцкую о позицию, так и на правый уклон, не осу-
ществились. Они полностью разбиты. Однако, по мнению ЦК, борьба
еще не закончилась внутри ВКП и, как правые уклонисты, так и
троцкисты, еще существуют и при изменившихся обстоятельствах бу-
дут продолжать свою борьбу с принятым курсом. Задача РСДРП вся-
чески поддерживать все оппозиционные течения внутри ВКП.
Материалы эти делались мной для ознакомления членам ячейки
НарКомТорга — Якубовичу, Рабиновичу, Шустеру, после чего они
были уничтожены по нашему соглашению.
Залкинд Лазарь Борисович
Допросил Уполномоченный 2-го Отдела ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 219
Показания
бывшего начальника статистического сектора НарКомТорга СССР
Залкинда Лазаря Борисовича
от 8 декабря 1930 года
В дополнение к указанным мной в предыдущем показании област-
ным комитетам настоящим показываю об организации еще следую-
щих областных комитетов — Центрально-Черноземной Области в г. Во-
ронеже, Северо-Кавказского в г. Ростове. Далее была намечена орга-
низация окраинных областных комитетов (Сибкраю), Сибирского,
Дальневосточного, Среднеазиатского, Кавказского и Крымского. По-
следнее мне известно из отдельных бесед, которые я имел в 1930 году
с членами Президиума: Громаном, Гинзбургом и Шером. Во время
этих бесед они указывали на большую возможность дчя партии орга-
низации этих окраинных комитетов, и жаловались на недостаток ор-
ганизационных сил партии, который лишь задерживает организацию
периферии, в особенности на окраинах. Были, в конце концов, орга-
низованы эти комитеты и, когда именно, я до своего ареста не слы-
413
хал. Организация комитетов Центрально-Черноземной Области и Се-
веро-Кавказского края относится к середине 1930 года.
Залкинд Лазарь Борисович
Допросил Уполномоченный 2-го Отдела ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Рукопись.
№ 220
Показания
бывшего начальника статистического сектора НарКомТорга СССР
Залкинда Лазаря Борисовича
от 8 декабря 1930 года
Возвращаясь к вопросу об установлении места заседания пленумов
Союзного бюро ЦК РСДРП, показываю, что, встревожив в памяти
эти факты, следующие пункты этих заседаний. Организационное засе-
дание происходило в квартире Громана, первый и второй пленумы
происходили в помещении Госплана СССР в зале, где часто велись
заседания Коньюктурного Совета, и третий пленум происходил опять
в квартире Громана. Когда заседания происходили в Госплане, то в
целях недопущения на них посторонних лиц, обыкновенно кто-ни-
будь из присутствующих членов организации (заменялись по очереди)
ставился у двери, и при появлении постороннего лица разъяснял, что
идет закрытое заседание Коньюктурного Совета.
Залкинд Лазарь Борисович
Допросил Уполномоченный 2-го Отдела ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Рукопись.
№ 221
Показания
бывшего начальника статистического сектора НарКомТорга СССР
Залкинда Лазаря Борисовича
от 15 декабря 1930 года
Н.Н.Суханов играл активную роль в работе Союзного бюро ЦК
РСДРП. Он пользовался большим авторитетом у всего состава Союз-
ного бюро. Присутствовал на всех пленумах и неоднократно выступал.
Из наиболее интересных его выступлений у меня зафиксировались в
памяти следующие. На первом пленуме, когда был по организацион-
ному докладу поднят вопрос о переименовании партии, он высказался
за то, чтобы выкинуть из названия партии слова — социал-демократи-
ческая и переименовать партию по образцу английской рабочей пар-
тии. Суханов мотивировал свою точку зрения тем, что, по его мне-
нию, социалистическая рабочая партия в настоящее время отступает
на второй план. На втором пленуме Суханов был даже докладчиком.
Он делал доклад по колхозному строительству. Доклад этот был ему
поручен, как лицу наиболее компетентному в вопросах сельского хо-
414
зяйства. В своем докладе Суханов показал себя, как ярый противник
коллективизации сельского хозяйства. Считая идею коллективизации
сельского хозяйства в теперешних условиях СССР утопией, он в то же
время указывал, что именно на этом участке должна образовываться
наибольшая трещина в большевистском здании. Суханов стоял за ак-
тивное использование тех хозяйственных затруднений и того обостре-
ния классовой борьбы, которая связана с колхозным строительством.
И, когда на третьем пленуме стоял вопрос об установлении постоян-
ной связи с КТП, он горячо отстаивал это предложение, считая, что
РСДРП должна непременно принять активное участие также и в тех
крестьянских брожениях, которые имеют место в связи с колхозным
строительством и, что это может быть сделано только в сообществе с
КТП. Суханов вместе с Громаном были направлены для установления
этой связи.
В личных беседах, которые мне приходилось два-три раза иметь с
Сухановым, темой обычно было — положение и перспективы товаро-
оборота. Суханов очень интересовался ходом хлебозаготовок и загото-
вок других сельскохозяйственных продуктов, перспективами удовле-
творения рынка промтоварами, причем обычно мы с ним расходились
в оценках. Мои осторожные, основанные на достаточно близком зна-
нии фактов из данной области, он считал недостаточно объективны-
ми, как он говорил, имеющие ведомственную закваску. Суханов пола-
гал, что оценка перспектив должна быть гораздо более решительной в
смысле возможных хозяйственных затруднений, и по его, Л.Залкинда,
оценке, советская власть была почти постоянно под угрозой кризиса.
Залкинд Лазарь Борисович
Допроси.! Уполномоченный 2-го Отдела ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 222
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 г. декабря <30* дня. Я, ст. уполномоченный 2 отделения ЭКУ
ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следствешгый материал по делу № по
обвинению гр. Залкинда Лазаря Борисовича, в том, что он входил в
когггрреволюционную меньшевистскую партию, поставившей целью
совместно с другими контрреволюционными организациями (Трудо-
вая крестьянская партия и Промпартия), с помощью и под руково-
дством Центрального заграничного комитета меньшевистской партии,
свержение советской власти путем организации вредительской дея-
тельности, направленной к подготовке интервенции.
В контрреволюционной меньшевистской организации гр. Залкинд
являлся членом руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП),
направлявшего и руководившего всей партийно-меньшевистской и
вредительской деятельностью контрреволюционных организаций.
415
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр. Залкинд, имея
связь с заграницей (Центральный комитет меньшевиков и др. контр-
революционных организаций), получало оттуда деньги на вредитель-
скую и меньшевистскую работу.
Принимая во внимание, что гр. Залкинд достаточно изобличается
в содеянных преступлениях, а потому руководствуясь ст. 128 УПК,
Постановил:
Привлечь гр. Залкинда Лазаря Борисовича в качестве обвиняемого,
по содеянным преступлениям, а потому руководствуясь ст. 128 УПК
ст. ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК и мерой пресечения способов уклоне-
ния от следствия и суда избрать содержание гр. Залкинда под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен: нач. 2 и 4 отдела ЭКУ ОПТУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОПТУ Прокофьев
Настоящее постановление мне объявлено Залкинд
Машинопись. Копия.
№ 223
Протокол допроса
гр. Залкинда Л.Б.
от 30 декабря 1930 г.
1. Когда образовался меньшевистский руководящий центр в СССР
и как он был реконструирован?
В августе-сентябре 1928 г. в момент приезда в СССР Абрамовича.
2. Как назывался руководящий меньшевистский центр в СССР?
Союзное бюро ЦК РСДРП.
3. Кто входил в этот центр?
Громан, Гинзбург, Шер, Залкинд, Якубович, Соколовский, Петунии.
Этот состав я знаю твердо.
4. Из кого состояло руководящее ядро центра?
Громан, Гинзбург и Шер.
5. Имело ли какое название руководящее ядро?
Я лично считал это президиумом Союзного бюро.
6. Каковы были функции руководящего] ядра?
Вся исполнительная работа между пленумами и руководство всей ра-
ботой в этот промежуток времени.
7. Как были распределены обязанности между членами центра?
Вся оргработа лежала на президиуме, также финансовая, вопросами
связи с периферией и техникой также ведал президиум. Остальные члены
Союзного бюро проводили партийную работу в ячейках РСДРП по месту
своей официальной советской работы.
8. Где происходили заседания Союзного бюро?
Всегда в помещении Госплана. Мне других мест не известно.
9. Какие вопросы были рассмотрены на пленумах?
416
1) организационные вопросы,
2) вопрос о пятилетке и роли РСДРП в связи с ней,
3) вопрос о выполнении пятилетки в связи с контрольными цифрами
на 29/30 г.,
4) о колхозном строительстве,
5) о разногласиях в ВКП,
6) об отношении к ТКП.
Пленумов было три. В 1928, в конце, 1929 г., в ноябре, в 1930 г., в са-
мом начале.
10. Какие из ячеек РСДРП вам известны в Москве и время их воз-
никновения?
Ячейка в НКТорге в 1928 г., Центросоюзе. ВТС, я знаю отдельных
членов в Госплане. Ячейки должны были быть и в других учреждениях,
т.к. были даны поручения образовать их, напр., ВСНХ, НКТруд, Госбанк.
Образованы ли были я не знаю.
11. Кто из членов центра сносился с заграничн. ЦК?
Кто персонально, я не знаю. Делалось это президиумом.
12. Когда и какие заграничные документы (директивы ЦК) были
получены руковод. центром в СССР?
Я помню четыре документа:
1) Об образовании Союзного бюро и новых задачах партии 1928 г.,
2) О пятилетке и задачах РСДРП 1928 г. или начало 1929 г.,
3) О колхозном строительстве,
4) О разногласиях в ВКП(б).
И получены в конце 1929 или начале 1930 г.
13. Связи с периферией, и какие и где организации РСДРП на пе-
риферии Вам известны?
Связь с периферией лежала на президиуме.
Из организаций мне известны: Ленинградская, Украинская.
Должны были по решению Союзного бюро организоваться областные
организации в ряде районов СССР, были они образованы и где, я не знаю.
14. Техника в организации, кто ею ведал и в чем она заключалась?
Не знаю.
15. Какие вам известны явки в Москве?
Не знаю, т.к. мне не приходилось иметь никаких практических дел,
связанных с явками.
16. Ставился ли в центре вопрос о роли РСДРП в будущем прави-
тельстве, какие свержения соввласти и какие решения были приняты?
Таких бесед у меня с другими членами Союзного бюро не было и на-
сколько я помню, вопрос об этом на Союзном бюро не стоял.
17. Кому из сторонников центра было поручено корреспондирова-
ние «Соц. вестника»?
Не знаю. Лично я не писал. Думаю, что это делалось кем-либо из пре-
зидиума.
18. Была ли у руков. центра печать?
14 - 1307
417
Я документов с печатью не видел ни одного.
19. Кому было поручено хранение партийного архива?
Все документы проходили через Шера.
20. Кто из членов заграничного ЦК был в СССР?
Мне известно о приезде Абрамовича, которого я лично видел.
Записано верно, мною прочитано Залкинд
Допросил: ст. уполномоченный Якубовский
Рукопись.
№ 224
Показание
б. начальника статнстич. сектора НКТорга СССР
Залкинда Лазаря Борисовича
от 8 января 1931 года
Документов, шедших от заграничной делегации РСДРП, я видел
четыре. Первый документ был адресован ко всем членам партии и от-
носится к 2-й половине 1928 года. Это обращение заграничной деле-
гации было посвящено образованию Союзного бюро ЦК РСДРП. За-
граничная делегация, извещая о сконструировании Союзного бюро,
призывала всех бывших и настоящих членов РСДРП сплотиться во-
круг него. Дальше в документе указывалось на рост активности мень-
шевистских элементов, выразившийся в образовании партийных яче-
ек в ряде советских учреждений. Наконец, обращение указывало на
новые задачи РСДРП в связи как экономическими, так и политиче-
скими условиями СССР — именно на переход к активной борьбе с
взятым за последнее время ВКП курсом — путем организации вреди-
тельства в различных областях советского партийного хозяйства. Вто-
рой документ относится к началу 1929 года и имел форму тезисов,
принятых заграничной делегацией. Документ был адресован Союзно-
му бюро. Третий и четвертый документы по своей форме и адресу бы-
ли тождественны со вторым, т.е. имели форму тезисов и были адресо-
ваны Союзному бюро ЦК РСДРП. Второй документ был посвящен
пятилетие му плану развит ия народного хозяйст ва СССР и задачам
РСДРП. Содержание этого документа было приблизительно следую-
щее. Пятилетний план является одним из решающих моментов в
борьбе межу социал-демократическими и коммунистическими идеями
не только в СССР, но и в международном масштабе. Осуществление
пятилетнего плана окончательно скомпрометировало бы социал-демо-
кратические пути построения социализма и зашиты интересов рабо-
чего класса. Однако пятилетка не будет осуществлена. Этому порукой
самые ее задания, которые создадут столь значительные экономиче-
ские и социальные трудности, что ВКП придется не раз пересматри-
вать основы пятилетнего плана. К тому же, на протяжении этого пя-
тилетнего срока должна осуществиться интервенция. Задачами
РСДРП является использование возникающих в процессе реализаций
418
пятилетки экономических и социальных затруднений и увеличение
этих затруднений дезорганизаторской работой. Третий документ был
посвяшен вопросам колхозного строительства. Тезисы этого докумен-
та указывали, что. как и следовало ожидать, пятилетка в процессе
своего осуществления, уже по прошествии года достаточно выявила
связанные с нею трудности. Явления, которые имеют место на селе,
показывают, что пятилетка уже дала серьезнейшую трещину в основ-
ном своем звене — по линии сельского хозяйства, возбудить против
советской власти широкие массы крестьянства. Взятый ВКП курс на
коллективизацию сельского хозяйства путем форсированного колхоз-
ного строительства показывает, что сама советская власть уже не рас-
считывает на поддержку индивидуального крестьянского хозяйства.
Однако коллективизация даст результаты, обратные тем, которые
ожидает ВКП. Недовольство крестьянства еще больше усилится, еще
больше затормозится с.х. производство и, как результат этого, еще бо-
лее усилятся продовольственные затруднения. РСДРП должна в даль-
нейшем строить свою работу с учетом этого нового серьезнейшего
фактора — крестьянского движения. Заключение документа было по-
священо интервенции. Заграничная делегация РСДРП указывала, что
интервенция вновь встала на практическую почву и служит предметом
обсуждения заинтересованных держав и что международная социал-
демократия, и в частности германская социал-демократическая пар-
тия, заняли окончательную позицию в вопросе об интервенции. За-
граничная делегация РСДРП стоит на той же точке зрения. Четвертый
документа, относящийся к началу 1930 г., имел тему — разногласия
внутри ВКП. Разногласия внутри ВКП являются серьезнейшим фак-
тором тактики РСДРП. Наличие этих разногласий и в особенности
наличие авторитетного правого уклона является доказательством того
значительного недовольства, которое образовалось внутри ВКП, ли-
нией Сталина. Должно быть отмечено, что оппозиция внутри ВКП
неизбежно приходит к меньшевистским установкам. К таким меньше-
вистским выводам в основных вопросах (сверхиндустриализация и
коллективизация с. хозяйства) пришел в конце концов троцкизм, пра-
вый же уклон с Самого начала стоял на меньшевистских позициях. Ра-
бота правого уклона чрезвычайно облегчила бы и расчистила бы доро-
гу для реализации меньшевистских начал в советской системе. Пора-
жение правого уклона и победа сталинской линии осложняет положе-
ние. Однако поведение лидеров правого уклона ясно указывает, что
они еще не сложили оружия, не сложили оружия и сочувствующие им
низовые элементы ВКП. И при ухудшении экономической и полити-
ческой обстановки борьба внутри ВКП возобновиться с еще большей
силой. Задача РСДРП поддерживать всякую оппозицию внутри ВКП,
и в частности, искать всяческого сближения с представителями пра-
вого уклона внутри ВКП.
Все указанные четыре документа я получил на заседаниях Союзно-
го бюро, и если мне память не изменяет, получил я их от Шера. Воз-
можно, что один из документов был мне передан Громаном (кажется,
первый). Документы эти я передавал членам НКТорговской ячейки —
14
419
Якубовичу, Рабиновичу (какие документы, кому, не помню) с прось-
бой по прочтении передать другим членам ячейки и сочувствующим,
после чего их уничтожить. В дальнейшем эти документы ко мне не
возвращались.
Л. Залкинд
Каких-либо документов Союзного бюро ко мне не поступало, и я так-
же таковых никому не передавал.
Рукопись.
№ 225
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 26 января 1931 года
На Ваш вопрос о том, что мне известно о периферии РСДРП, со-
общаю нижеследующее:
Организационные принципы построения периферии РСДРП были
в общем построены на следующих основаниях. Территориально пери-
ферийные организации РСДРП должны были строиться по признакам
административного деления СССР, причем в первую очередь должны
были быть организованы ячейки в крупных областных центрах. Ис-
ходной базой для этих ячеек должны были служить два источника —
один по ведомственной линии, другой по партийной. Ведомственным
источником образования этих ячеек должны были служить местные
облизаны, и в частности конъюнктурные бюро этих облпланов. Эти
областные конъюнктурные бюро были тесно связаны в течение мно-
гих лет (чуть ли нс с 1924 года) в своей работе с конъюнктурным бюро
центрального Госплана в Москве. Эго центральное конъюнктурное
бюро имело в каждом областном конъюнктурном бюро своего посто-
янного корреспондента, который ежемесячно сообщал в Москву теку-
щую конъюнктуру народного хозяйства своей области. Корреспонден-
ции эти являлись одной из баз, на которых строилась общая конъ-
юнктурная оценка текущей динамики народного хозяйства в конъ-
юнктурном бюро Госплана СССР. Постепенно состав этих корреспон-
дентов подобрался в полном соответствии с общим контрреволюци-
онным направлением работ конъюнктурного совета Госплана.
В.Г.Громан говорил мне, что основной кадр для закладки на местах
периферийных ячеек РСДРП вербуется из состава местных коррес-
пондентов конъюнктурного совета Госплана, в числе которых имеется
значительный проце»гг бывших меньшевиков. Просмотр списков этих
корреспондентов может дать много ценного материала для установле-
ния персонального состава периферии РСДРП. Вторым источником
для образования периферии РСДРП должны были явиться старые
меньшевистские кадры, оставшиеся в провинциальных городах, или
жившие там в ссылке.
420
Организационное оформление периферийных ячеек РСДРП про-
исходило следующим образом. В каждом областном центре, где уста-
навливалась связь по партийной линии — назначался областной упол-
номоченный, который и должен был производить дальнейшую вер-
бовку членов партии. При этом источниками этой вербовки служили
на периферии, также как и в Москве, служащие государственных и
кооперативных учреждений, имея центром местный плановый орган
при достижении местной ячейки достаточных размеров, областной
уполномоченный представлял в Союзное бюро вопрос об образовании
областного комитета — обычно из трех лиц. В тех случаях, когда ока-
зывалось возможным, предполагалось ячейки организовывать и в ок-
ружных центрах. Что касается пунктов, в которых имелись ячейки
РСДРП, а также их руководящего состава, то эти данные имелись в
распоряжении лишь трех членов пятерки, которые непосредственно
ведали организационными вопросами (Штерн, Шер, после смерти
Штерна — Гинзбург, наконец, в курсе этих вопросов был Громан). Я
слышал от Штерна незадолго до его смерти (примерно в марте 1930 г.),
что почти во всех областных крупных центрах имеется уже уполномо-
ченный Союзного бюро РСДРП, а в некоторых областях и областных
комитетах (напр., в Ленинграде, на Украине). Далее он жаловался на
недостаток организационных сил, препятствующих установлению свя-
зей с провинцией. Для установления этой связи, как он мне говорил,
приходилось преимущественно пользоваться выездами на места ра-
ботников конъюнктурного бюро при Госплане СССР, членов органи-
зации РСДРП. Он мне называл в качестве таковых Пистрака и Шуба
(до ареста последнего). Был использован для этой цели также и Пету-
нии, выезжавший на периферию по делам Центросоюза.
Из числа видных местных партийных работников, участников
организации РСДРП, я запомнил следующих лиц: Финн-Енотаев-
ского — по Ленинграду, Ежова — по Нижнему Поволжью, Гранов-
ского — по Нижнему Новгороду (до 1930 г., когда он выехал оттуда) и
Тарасова — по Сибири, кажется, по Омску.
Л. Залкинд
Машинопись. Копия.
№ 226
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 28 января 1931 года
В оргтруппу я вступил в феврале 1930 года по просьбе руководите-
ля этой группы Штерна, который жаловался на большой недостаток
сил для обслуживания периферии. Так как Штерн через короткое вре-
мя после моего вступления в оргтруппу заболел и умер, а его преем-
ник по руководству этой группой — Гинзбург только входил в работу,
421
мое участие в обслуживании периферии ограничилось весьма немно-
гим. Штерн объяснил мне, что на каждого члена орггруппы возлагает-
ся обязанность по обслуживанию одного-двух периферийных цен-
тров, в области информации о деятельности Союзного бюро, о его те-
кущих директивах, а также по тем нуждам и запросам, которые возни-
кали в самой периферийной ячейке. Как сообщил мне Штерн, время
от времени устраивается общее заседание членов орггруппы, где под-
водятся итоги работы за прошедший период и намечается общий план
работ на дальнейший период. Однако, вследствие болезни Штерна и
затем и его смерти и заминкой, которая произошла в связи с переда-
чей дел орггруппы Гинзбургу, мне не пришлось присутствовать ни на
одном таком заседании. Общая схема связи каждого члена орггруппы
с порученными ему периферийными ячейками была следующая:
Все местные ячейки, которые строились по ведомственному при-
знаку, объединялись областным уполномоченным, на обязанности ко-
торого лежало — держать связь с центром, самому или через другое
лицо. Связь эта поддерживалась или почтой — по определенным ус-
ловленным адресам, или через поездки на места, напр.: командировки
по службе лиц, близких к партийной организации РСДРП и, наконец,
чаще всего через приезды самих областных уполномоченных, или их
доверенных лиц в Москву.
Штерн поручил мне обслуживание Ростовской-на-Дону (Сев.
Кавк.) партийной организации, причем назвал мне в качестве лица, с
которым мне придется держать связь — Метелицу. Штерн дал мне до-
машний адрес, который я сейчас припомнить не могу, и кроме того
сказал, что Метелице можно писать и по месту его службы — Госбанк,
Северо-Кавказская Краевая контора, заведующему инспекции — Мете-
лице. До моего ареста мне пришлось выполнять свои функции связи с
Ростовской организацией три раза. В первый раз — письменно, во
второй и третий раз — непосредственно, путем беседы с Метелицей,
который приезжал по служебным делам в Москву, примерно в начале
второго и третьего кварталов 1930 года и заходил ко мне на службу. Во
время этих встреч мы взаимно информировали друг друга о важней-
ших вопросах, возникших в работе Ростовской организации, с одной
стороны, и центрального союзного бюро, с другой. Метелица расска-
зал мне, что работа Ростовской организации развивается довольно ус-
пешно и что ячейки образовались помимо Госбанка, еще в Госплане,
а также в областном союзе потребительской кооперации, причем на-
звал мне, если память не изменяет, фамилию Николаевского, как орга-
низатора этой ячейки. От меня он получил кроме словесной информа-
ции, также текущие циркулярные письма Союзного бюро.
В дальнейшем Штерн предполагал мне передать обслуживание
Харьковской организации, назвав мне фамилию Лепетюка. Но за
смертью Штерна я к этому практически не приступил.
Л. Залкинд
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
422
№ 227
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда от 31 января 1931 года
Мое вступление в политическую жизнь произошло в годы, пред-
шествовавшие революции 1905 года. Я учился в то время в гимназии в
Костроме и, будучи в одном из последних классов, вошел в револю-
ционный кружок учащихся, руководимый Костромской большевист-
ской организацией. К 1903 году мое политическое миросозерцание
под влиянием нараставшей волны революции, с одной стороны, и ра-
боты по изучению теории исторического материализма и классовой
борьбы, с другой стороны, окончательно сложилось и, как мне каза-
лось тогда, оформилось, как миросозерцание марксиста-большевика.
С 1903 по 1907 год я уже принимал практическое участие в революци-
онной работе ряда большевистских организаций, сначала костром-
ской, потом московской окружной, затем кинешемской, в качестве
ответственного пропагандиста и агитатора. Принял активное участие в
Московском вооруженном восстании 1905 года, организовав и руково-
дя обороной в районе Вссхсвятского и станции Подмосковная Мос-
ко веко-Виндавской железной дороги. За это время я был арестован в
г. Костроме, и затем исключен из Московского высшего технического
училища за участие в студенческих беспорядках в 1905 году.
Поражение революции 1905 года внесло первую трещину в мою
политическую ориентировку. Наступившая общественная реакция, от-
рыв от моих товарищей по революционной борьбе, сложившиеся не-
благоприятные условия моей личной жизни (я рано обзавелся семьей,
жить мне было очень трудно, и я все время отдавал добыванию
средств к жизни уроками), наконец болезнь (я заболел туберкулезом
верхушек легких) — все больше действовали на меня в сторону отхода
от революционного большевизма и искания других опорных баз для
моего политического миросозерцания. И чем дальше, тем все больше
слабели в моем сознании большевистские установки, а вместе с этим
все больше выступала моя мелкобуржуазная (я сын мелкого служаще-
го) и интеллигентская порода. В этот период я впервые стал подхо-
дить к меньшевистским установкам по ряду организационных, такти-
ческих и политических вопросов. Меньшевики в это время также пе-
реживали период пересмотра ряда своих положений, с которыми они
выступали в революции 1905 года. Отчаявшись в возможности даль-
нейшего революционного развития событий и считая, что главнейшей
причиной поражения революции 1905 года является неправильная
тактика рабочего класса, изолировавшего себя своими действиями от
других прогрессивных социальных групп, меньшевики стали опреде-
ленно переходить в своей тактике на {юформистскис пути. Такие тен-
денции меньшевизма в этот период совпали с теми трансформацион-
ными процессами, которые протекали в моем политическом миросо-
зерцании, под влиянием указанных выше факторов личного и общест-
423
венного порядка. Я не хотел отказываемся от своих политических и
социальных идеалов, за которые я боролся в революции 1905 года, но
в то же время я искал более компромиссных путей их достижения, и
мне казалось, что меньшевизм даст мне это новое сочетание. Кроме
того, я ощущал в меньшевизме огромную долю влияния чисто интел-
лигентных установок в вопросах программы и тактики борьбы за со-
циализм, что также соответствовало тогдашним моим настроениям. В
дальнейшем произошел и практический переход моей общественной
работы на меньшевистские рельсы. Таковым явилось мое вхождение в
русское кооперативное движение. По окончании университета я рабо-
тал в редакции муниципально-экономического журнала, издававшего-
ся Московской городской думой. Здесь я очутился в среде меньшеви-
ков и социал-революционеров, общественные импульсы которых на-
ходили выход почти исключительно в легальной кооперативной рабо-
те. В 1912-1913 годах я вошел в правление кооператива служащих
Московского городского управления, и в 1915-16 году в состав сове-
та, а через некоторое время и в президиум совета большой коопера-
тивно-общественной организации общества «Кооперация», образовав-
шейся в Москве в период войны и сплотившей вокруг себя предста-
вителей московской мелкой буржуазии (служащих) и радикальной ин-
теллигенции, начиная с левых кадетов и кончая меньшевиками и
соц.-революционерами. Большевики также принимали участие в этой
организации, но в то время, как большевики стремились использовать
эту организацию в целях дальнейшего ее революционирования, мень-
шевики, а вместе с ними и я, вели в ней органическую работу, храня
ее как вместилище оппозиционных настроений мелкой буржуазии и
стремясь через нее овладеть этими мелкобуржуазными слоями.
Вторым вопросом, по которому я в этот период воспринял мень-
шевистские установки, был вопрос о войне. Хотя я отнесся опреде-
ленно отрицательно к шовинистической позиции международной со-
циал-демократии в вопросе об отношении к войне, позиции чистого,
ничем не обусловленного оборончества, при которой социал-демокра-
тия каждой из воюющих коалиций оказывалась в состоянии войны
друг с другом и в полном подчинении у своей буржуазии под предло-
гом защиты отечества, но и в своих тогдашних интеллигентских уста-
новках уже не мог воспринять и большевистской позиции неприми-
римой борьбы с войной и превращения ее в революцию, и остановил-
ся на позиции борьбы за победу Антанты при условии, если будут да-
ны гарантии, что эта победа обеспечит демократизацию политическо-
го строя России, т.е. я воспринял позицию, имевшую фактически за
собой большую часть русских меньшевиков, и, как я потом убедился,
мало чем отличающуюся от чистого оборончества.
Феврал[>скую революцию 1917 года я воспринял, как достижение
тех демократических идеалов, за которые боролись и жертвовали жиз-
нью несколько поколений русских революционеров. Мне казалось,
что февральский переворот обеспечивает также полное осуществление
424
программы — минимум социалистических партий. Как марксист, я,
конечно, отдавал себе отчет, что Февральская революция все же нс
может разрешить всех социальных проблем, связанных с освобожде-
нием рабочего класса от капиталистических уз и постройки бесклас-
сового социалистического общества. Однако, мне тогда казалось со-
вершенно закономерным с марксистской точки зрения рассматривать
Февралыжую революцию как буржуазно-демократическую, через ко-
торую, однако, благодаря условиям, в которых она разразилась (война,
вооруженный народ, развал полицейско-государственной машины,
слабость русской буржуазии) проблема полной демократизации госу-
дарственного строя будет разрешена в кратчайший срок, в то время,
как в европейских государствах она не была разрешена на протяжении
целого века и остается неразрешенной до сих пор. Далее, я думал, что
демократизированная Россия, благодаря относительной слабости рус-
ской буржуазии, лишения земельной собственности помещиков, с од-
ной стороны, относительной организованности и сознательности и
его руководства в лице социал-демократической партии, вооруженной
марксистской теорией и опытом западноевропейской социал-демо-
кратии, подавляющему преобладанию среднего и мелкого хозяйства в
русском земледелии, с другой стороны — является благоприятной
почвой для быстрого продвижения в рамках демократии и парламен-
таризма к социалистическому обществу. Однако, я себе тогда совер-
шенно не представлял возможность немедленного углубления Фев-
ральской революции в революцию антикапиталистическую. Экономи-
ческие, социальные и культурные условия тогдашней России казались
мне непреодолимой силой для реализации такого плана. В связи с
свершившимся фактом революции я вновь критически рассмотрел
свою позицию в вопросе о войне. По этому вопросу я, с одной сторо-
ны, пришел к выводу, что моя старая позиция о том, что только после
победы Антанты можно будет практически подойти к вопросу о демо-
кратизации России — была неправильной. Факт Февральской револю-
ции опроверг мою позицию. Самый процесс войны и разрушения, его
произведения породили демократическую революцию. Такое развитие
событий было уже ближе к большевистской схеме, чем к меньшевист-
ской. Однако, поскольку революция уже свершилась, то в дальнейшем
ее обеспечение может быть достигнуто уже только достижением в
кратчайшим срок победы Антанты, к чему русская демократическая
партия и должна стремиться. С такими политическими оценками и
установками я практически вступил в общественную работу на другой
день после Февральской революции. Мои общие настроения толкали
меня на органически-созидательную общественную работу в новых ус-
ловиях. Такую работу в широких рамках я быстро нашел. От общества
«Кооперация» я вошел членом комитета общественных организаций
г. Москвы, руководившем всей политической и экономической жиз-
нью Москвы. Затем, когда в мае 1917 года встал вопрос о перевыборах
Московской городской думы на основе всеобщего избирательного
425
права, мне было поручено организовать эти выборы. В это же время я
получил от Московского комитета РСДРП меньшевиков предложение
выставить свою кандидатуру в гласные Московской городской думы
по меньшевистскому списку. Мне же было поручено организовать са-
мую выборную комиссию от меньшевиков. Я принял это предложение
и, таким образом, с этого момента официально вступил в меньшеви-
стскую партию. Когда после выборов Московская городская дума
сконструировала^ на новых началах, я взял на себя по поручению
Московского комитета меньшевиков функции одного из лидеров дум-
ской меньшевистской фракции. 23 из 150 общего числа гласных Мос-
ковской городской думы, меньшевики собрали на выборах значитель-
но меньшее количество голосов по сравнению с тем, что можно было
ожидать, причем, судя по районам, где прошли меньшевистские кан-
дидаты, большая часть поданных за них голосов принадлежала не ра-
бочим, а служащим и интеллигенции. Мне удалось, благодаря и моей
предыдущей работе по городскому управлению, высоко поднять авто-
ритет фракции, как в деловом, так и в политическом отношении. Па-
раллельно с работой в Городской думе я работал в комиссии Моск,
совета раб. и солд. деп. В дальнейшем я уже от Городской думы был
избран членом Главного и Исполнительного комитета Всероссийского
Союза городов, в котором взял на себя руководство экономическим
отделом. В Городской думе я столкнулся практически с установками и
позициями большевиков по ряду вопросов, вытекавших из наличия
большевистской фракции в ней. Позиция большевиков в Городской
думе сводилась в основном к тому, чтобы, не ведя никакой органиче-
ской работы в этом учреждении, где подавляющее большинство при-
надлежало мелкобуржуазным и буржуазным партиям, использовать ее,
как трибуну для дальнейшего рсволюционирования масс, а если воз-
можно, то и для взрыва ее изнутри. Я с такой точкой зрения не мог
согласиться и считал ее ошибочной, так как Городская дума в новых
условиях, как мне казалось, могла многое сделать для улучшения ма-
териальных условий жизни широких масс городского населения.
Между тем, дальнейшее развертывание событий показало мне, что
революция развивается не по меньшевистскому рецепту. Классовые
противоречия обострились. С одной стороны, подымала голову реак-
ционная часть военного командования, на которую опиралась буржуа-
зия, с другой — под руководством большевиков в июле вышел на ули-
цу в Ленинграде рабочий класс, требуя полного разрыва с буржуазией
и окончания войны. Июньское выступление и последовавпше за ним
многочисленные факты с очевидностью указывали на катастрофиче-
ский отход рабочих масс от меньшевиков к большевикам. Не желая
сознаваться в этом факте, меньшевики пытаются объяснить его по-
стройкой теории отделения большевизма от самого рабочего класса.
По этой теории большевики, пользуясь темнотой и тяжелым положе-
нием рабочего класса, явившегося объективным следствием военных
условий, тащат рабочий класс на путь авантюр, не только не соответ-
426
ствующих интересам рабочего класса, но, наоборот, отягощающим
интересам его положение. А отсюда вывод, что во имя интересов того
же рабочего класса не сможет останавливаться перед самым серьез-
ным подавлением таких выступлений. Вот где был заложен первый
камень того вредительстве и но го и интервенционистского здания, ко-
торое воздвигнул против рабочего класса впоследствии меньшевизм
новой формации. Я лично также отнесся отрицательно к самостий-
ным выступлениям рабочих масс, считая, что этим создастся угроза
всей революции. Однако, полагая, что это явление временное, и рабо-
чие массы поймут ошибочность своих действий.
Пока я пребывал в этих иллюзиях, революционная волна продол-
жала расти и, наконец, вылилась в Октябрь. Отношение меньшевиков
к Октябрьской революции и провозглашенной ею диктатуре пролета-
риата было отрицательным. Остававшийся в пределах Советской Рос-
сии ЦК РСДРП оставался формально на лояльной позиции, меньше-
вики же для других частей России нс останавливались перед союзом с
реакцией и иностранной интервенцией для борьбы с большевиками
(Грузия, Ростов, Ярославль). Такая позиция меньшевизма по отноше-
нию к октябрю объясняется двумя моментами — одним внутренним,
другим — внешним. Внутренняя причина заключалась в окончатель-
ном оформлении к моменту Октябрьской революции социальной ба-
зы, на которую опирался меньшевизм. Еще в первые годы зарождения
меньшевизма было видно, что он, в сущности, выражает интересы ра-
дикальной части мелкой буржуазии и интеллигенции, и еще, может
быть, наиболее привилегированной части рабочего класса, однако,
только к октябрю это стало неоспоримым фактом. Внешняя причина
заключалась в отрицательном отношении международной социал-де-
мократии к октябрьскому перевороту. В частности, такую позицию
тогда определенно заняли социал-демократы Англии и Франции, рас-
сматривавшие октябрьский переворот как измену социалистическому' де-
лу и на этом основании поддерживавшие интервенцию союзных войск в
пределы России. Я считаю необходимым подчеркнуть эти два момента,
так как oim в дальнейшем полностью определили всю линию политиче-
ского развития меньшевизма в целом, и каждого из нас в отдельности.
Я лично также расценивал Октябрьскую революцию как ошибку. Я
думал, что большевики не будут в состоянии оказывать продолжитель-
ное сопротивление организованному на них со всех сторон натиску, и
в результате их поражения пострадает также и Февральская револю-
ция, а также и сами рабочие массы. Ввиду этого, я решил для себя за-
нять выжидательную позицию и уйти до окончательного выяснения
положения от политики, перейдя на организационную и хозяйствен-
ную работу. В первые месяцы после октября я по поручению больше-
вистского революционного комитета г.Москвы закончил организа-
цию и проведение выборов в Учредительное собрание по г. Моск-
ве, после чего ушел на работу в кооперацию, сначала в качестве
члена правления общества «Кооперация», затем заведующим отде-
427
лом общественного и детского питания потребительского общества
железных дорог Московского угля, где и проработал до 1922 года,
т.е. до первых месяцев НЭПа.
Что внес нового НЭП в мои позиции в вопросах об отношении к
советскому строю. Я рассматривал НЭП исключительно как отступле-
ние большевиков и отказ их от своих послеоктябрьских позиций. Я
рассматривал это отступление как подтверждение правильности мень-
шевистских позиций и критике большевистской послеоктябрьской
экономической и социальной политики. Далее, я считал, что в даль-
нейшем НЭП будет развертываться в сторону еще большего отступле-
ния и к постепенному все большему восстановлению рыночно-капи-
талистических элементов в экономике Советской России. Такова же
была, как выяснилось в дальнейшем, и точка зрения ЦК РСДРП, пе-
реселившегося в это время в Германию. Надежды на дальнейшее при-
ближение НЭПа к капиталистическим формам, с одной стороны, с
другой, пассивная позиция в отношении к советской России, занятая
в этот период по ряду причин международной социал-демократией —
сделали необходимым для заграничного ЦК РСДРП продолжать до выяс-
нения положения свою выжидательную тактику в отношении к советско-
му строю. По существу же, позиция, как ЦК РСДРП, так и центральных
органов западноевропейских социал-демократических партий нисколько
нс изменилась против их первоначального отношения к советскому
строю, продолжая оставаться к нему определенно враждебной.
Меньшевики, оставшиеся в пределах советской России, избрали в
создавшихся условиях путь совместной деловой работы с советской
властью, считая, что, с одной стороны, такая позиция будет способст-
вовать восстановлению народного хозяйства страны, в каковой работе
они считали себя обязанными участвовать, с другой, полагая, что их
участие в хозяйственном строительстве должно обеспечить наиболее
разумные формы (разумные — с меньшевистской точки зрения) для
экономики страны. Под этими, наиболее разумными формами мы по-
нимали следующее: ограничение рамок государственного капитализма
до необходимого минимума, предоставление свободного развития ин-
дивидуальной предприимчивости в области производства и торговли,
обеспечение свободного развития крестьянского индивидуального хо-
зяйства, сохранение рыночных начал в товарообороте, отмены или
снижение монополии внешней торговли. Как видно из перечисленно-
го, эта экономическая программа по существу сводилась к восстанов-
лению капитализма в советской России.
С такими же настроениями и с такой же программой пошел и я на
экономическую работу в организованную в 1922 году при СТО комис-
сию по внутренней торговле, в дальнейшем преобразованную в Нар-
комат внутренней торговли. В этот наиболее активный период моей
советской работы, который я считаю до 1926-27 годов, я с увлечени-
ем отдался разработке вопросов по восстановлению товарооборота
СССР, однако, вкладывая в нее указанное выше контррсволюнион-
428
нос, капиталистическое содержание. Поэтому, оглядываясь в настоя-
щее время назад на свою работу и работу других меньшевиков-эконо-
мистов, работавших в различных отраслях народного хозяйства, я
прихожу к выводу, что и в этот период наша работа нс могла не быть
объективно вредительской. Если взять то направление, по которому
пошло развитие советского народного хозяйства на протяжении ис-
текшего периода, то есть направление социалистического развития, то
самые установки, от которых исходили я и другие меньшевики-эконо-
мисты, не могли не проводить на практике к отстаиванию таких по-
ложений, которые отдаляли поступательное движение советского на-
родного хозяйства в направлении к социализму, и с этой стороны
действия наши являлись несомненно объективно вредительскими. Я
могу сослаться на следующий пример из моей практики. Выделенная
мной, как основа планирования товарооборота, теория рыночного
равновесия и связанный с этой теорией баланс спроса и предложения —
являясь по существу теорией свободного рынка, не могли не задерживать
развития процесса овладения государством рыночных отношений.
До 1926 года перспективы экономического и социального развития
советской России продолжали оставаться неясными. Однако, после
этого гола, и чем дальше, тем все больше усиливаясь, положение ста-
ло вполне определяться, и определяться не в ту сторону, в которую
ожидал я и другие меньшевики. С каждым годом без помощи извне
советская Россия твердо и неуклонно восстанавливает разрушенное
войной народное хозяйство, давая от года к году возрастающие темпы
небывалой величины. Но имеют место не только количественные дос-
тижения. Самый НЭП определенно трансформируется из отступления
в наступление, как в городе, так и в деревне, на капиталистические
элементы, оставшиеся в порах советского хозяйства. Не только не за-
мечается усиления капиталистических начал в советском хозяйстве,
но последнее явственно уступает свое место обобществленному секто-
ру. Вместе с тем, с каждым годом определенно улучшается материаль-
ное благосостояние и культурный уровень рабочего класса. Разработка
и приступ к реализации пятилетнего плана развития советского на-
родного хозяйства, решительное усиление классовой линии в городе и
деревне, широкое обобществление сельского хозяйства — этого есте-
ственного участка, где еще можно было рассчитывать на сохранение
индивидуалистических элементов в советском народном хозяйстве,
широкая про!рамма создания кадров новых специалистов — все это
только еще более усиливало мрачные перспективы для будущего. Я
начал явственно ощущать, что все меньшевистские козыри биты. Пе-
рерождение ВКП, перерождение советской экономики в капиталисти-
ческую, невозможность восстановления советского народного хозяй-
ства без помощи извне, ухудшение положения рабочего класса, рост
его недовольства и отрыв от ВКП, расхождение пролетариата и кре-
стьянства — все эти ожидания безвозвратно рухнули. К этому присое-
динился целый ряд специально-групповых и личных моментов. Я ви-
429
дел, что близкая мне социальная группа интеллигенции социально па-
дает, что ей нет места в социальном организме советской России.
Временно найдя себе убежище на государственной и кооперативной
службе, она в ближайшем будущем должна будет уступить и это место
новым кадрам, идущим из рабочих низов. Даже мне было ясно, что
общая судьба интеллигенции есть и моя судьба. Я это уже практиче-
ски начал чувствовать, а в ближайшем будущем я уже видел свой
окончательный закат. Моя смена была уже на моих плечах. Осуществ-
ление пятилетнего плана социальной и технической реконструкции
СССР должно было стать надгробным памятником не только тех
идеалов демократического государства, от которых я никогда не мог
отказаться, но оно превратилось бы также в надгробный памятник са-
мой социальной группы, с которой я был тесно связан — надгробным
памятником над интеллигенцией, а, следовательно, и надо мной са-
мим. Однако, я лично выхода из положения не видел. Но выход моим
настроениям нашелся и вот каким образом. Я как раз в это время (1927 г.)
начал сближаться с Громаном и его группой в Госплане, с одной сто-
роны, с другой — с бывшими меньшевиками, работавшими в Нарком-
торге. Я убедился, что и другие меньшевики-интеллигенты пережива-
ют те же чувства, что и я. Всеми нами ощущалась необходимость сде-
лать попытку какого-то общего активного выхода из создавшегося по-
ложения. И выход нашелся, причем дан он был нам заграничным ру-
ководством РСДРП. Как раз в это время заграничный ЦК РСДРП, уч-
тя, с одной стороны, создавшееся положение внутри СССР (крушение
надежд на провал большевизма и его политики, на отход рабочего
класса и крестьянства от ВКП, перспектива дальнейшего тщательного
укрепления социалистических элементов в советской экономике при
гибели меньшевистской социальной базы — мелкой буржуазии, с дру-
гой, поддержанный финансово и организационно международной со-
циал-демократией, которая по соображениям примерно такого же по-
рядка, но взятым в международном масштабе, также встала на актив-
но-враждебные позиции против СССР и ВКП — выдвинул программу
организации через меньшевистский партийный аппарат широкого
экономического вредительства в целях подготовки интервенции, ко-
торая вновь стала обсуждаться правительствами и капиталистиче-
скими кругами мировых держав, как практическая проблема, подле-
жащая реализации в близком будущем. Организационное оформление
эти установки заграничного ЦК РСДРП получили в образовании Со-
юзного бюро ЦК РСДРП, которое должно было стать организатором
проведения указанных вредительско-интервенционистских планов.
Мое вступление в состав Союзного бюро предопределило и принятие
мной программы его деятельности. Наиболее тяжелым для меня лич-
но явился вопрос о положительном отношении к интервенции и уча-
стии в организации благоприятных для нее условий. Но мои сомне-
ния в этом вопросе были рассеяны следующими соображениями, ко-
торые я услышал от отдельных членов Союзного бюро, а также от Аб-
430
рамовича во время беседы с ним. Надежды на воздействие на совет-
скую власть одними внутренними силами нет никакой. Недовольство
деревни не следует переоценивать. Здесь задеты интересы лишь огра-
ниченной группы крестьянства, и сами по себе без поддержки извне
крестьянские воззрения постепенно исчерпают сами себя. Рабочий
класс полностью на стороне советской власти. Что касается городской
мелкой буржуазии, то ее недовольство, как активная сила для откры-
той борьбы, нс имеет никакого значения. ВКП же настолько твердо и
неукоснительно взяла новый курс социальной и экономической ре-
конструкции, что она ни при каких условиях давления только изнутри
не пойдет на изменение этого курса. Остается лишь давление внеш-
них сил. К тому же, интервенция является, в силу создавшегося меж-
дународного положения, неизбежным фактом, капиталистические ми-
ровые державы от нее не откажутся. И поэтому важно в процессе ее
проведения и в использовании ее результатов ослабить влияние реак-
ционных элементов из среды старой буржуазии помещиков. Обеспе-
чить же влияние про1рессивно-демократических сил на результаты
интервенции можно только путем активного участия в процессе ее
подготовки, как международной социал-демократии, так и русского
меньшевизма.
Так, меньшевистская партия, а вместе с ней и я, прошли путь от
совместной работы с большевиками по борьбе за демократический
строй России в начале двадцатого века, до перехода к активной борь-
бе путем вредительства и капиталистической интервенции с единст-
венным в мире пролетарским государством. Путь этот был предопре-
делен мелкобуржуазной социальной сущностью меньшевизма, а по-
следовательные его этапы представляют лишь закономерное развитие
позиций мелкой буржуазии в период борьбы рабочего класса за окон-
чательную победу социализма.
Л. Залкинд
Допросил: ст. упалнам. 4 отд. ЭКУ ОПТУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 228
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 1 февраля 1931 годя
Раскрытая ОГПУ организация Союзного бюро ЦК РСДРП, ставив-
шая себе целью экономическое вредительство и подготовку интервен-
ции в СССР, действовала на протяжении ряда лет в важнейших эко-
номических Наркоматах и центральных плановых органах. Члены
этой организации занимали ответственнейшие посты в тех учрежде-
ниях, где они работали, и находились под непосредственным руково-
дством виднейших членов ВКП.
431
Возникает вопрос, каким образом, в течение такого продолжитель-
ного времени вредительская работа членов организации могла проте-
кать на глазах их руководителей коммунистов, нс вызывая никаких
подозрений и не колебля доверия к вредителям.
Для объяснения этого явления нужно прежде всего принять во
внимание ряд общих причин, создавших это положение. Все члены
Союзного бюро ЦК РСДРП являются старыми ответственными работ-
никами важнейших экономических Наркоматов и центральных пла-
новых органов. Работают они в этих учреждениях с первых годов ор-
ганизации советской власти и, в крайнем случае, с первого года НЭПа.
Причем в течение ряда лет (первый период НЭПа) работа велась ими
в общем и целом по путям, соответствовавшим директивам советского
правительства в этот период, когда основной целью экономической
политики являлась разработка мер по техническому восстановлению
разрушенных участков народного хозяйства. Широкие реконструктив-
ные задачи тогда еще не стояли в порядке дня. Наши меньшевистские
тенденции — отстаивать рыночно-стихийные элементы и индивиду-
альную инициативу и ограничивать государственное регулирование
рассматривались только как определенный оттенок, имеющий право
на законное существование в тогдашних условиях развития советского
народного хозяйства, но не как вредителгкжие тенденции. Этим объ-
ясняется, что каждый из нас завоевал себе в то время прочное поло-
жение и абсолютное доверие со стороны руководителей Наркоматов.
Этому способствовало еще то обстоятельство, что при недостатке, а
иногда абсолютном отсутствии экономистов-коммунистов, мы хотя и
были в прошлом меньшевиками, все же являлись марксистами, и сле-
довательно нам, при условии нашей добросовестности, должны были
быть ближе установки советской власти в области экономической по-
литики, чем беспартийным специалистам. Ответственная работа, ко-
торую вел каждый из нас, а также наши литературные выступления по
экономическим вопросам, создали нам имя не только в стенах Нарко-
мата, но и за его пределами. Это еще более усиливало прочность по-
ложения каждого из нас в Наркомате. Вторая причина — это частая
смена наркомов и членов коллегии коммунистов, руководивших на-
шими работами. При таком положении мы, работавшие в учреждении
без всяких перерывов со дня его основания, оказывались единствен-
ными носителями сконцентрированного опыта и градиций Наркомага.
Так я работал в Наркомторга со дня его основания в виде комиссии по
внутренней торговле при СТО в 1922 голу' и вплоть до моего ареста.
За это время сменились пять наркомов и пять членов коллегии, ведав-
ших управлением, где я работал. При этих условиях нс мы должны были
приспособляться к новому члену коллегии, а член коллегии к нам.
Третья общая причина — это предоставление в полное наше рас-
поряжение служебного аппарата тех частей, работой которых мы заве-
довали. Аппарат в течение ряда лет комплектовался нами бескон-
трольно, и руководство аппаратом так же находилось полностью в на-
432
ших руках. Только в течение самого последнего времени положение в
этой области несколько изменилось, и в аппарат были влиты в порядке
обновления и комму>шзации свежие силы. И это сразу, как я знаю по
своему опыту, затруднило свободное продолжение вредительской работы.
Четвертая причина заключается в том, что члены коллегии берут
на себя лишь самое общее руководство работой управления, недоста-
точно контролируя самое выполнение работ и предоставляя тем са-
мым нам широкие возможности проводить вредительские моменты
при непосредственном исполнении работ, особенно в деталях. Таковы
общие причины, создавшие благоприятную обстановку для сокрытия
вредительства, проводившегося в наших работах. Само собой, что в
дополнение к этому мы делали все зависящие от нас, чтобы также ак-
тивно завоевать доверие наших начальнике в-коммунисте в, путем бес-
прекословного признания их авторитета, подробных докладов о рабо-
тах, обращения к ним за инструкциями, точным исполнением всех их
распоряжений, представления им материалов и докладных записок по
интересующим их вопросам и т.д.
В планово-экономической работе, например, при разработке кон-
трольных цифр наиболее целесообразным методом прикрытия вреди-
тельских действий, как показал наш опыт, являлось — не скрывать
своих установок, а выступать с открытым забралом, защищая свои по-
зиции под видом глубокого убеждения в правильности их для совет-
ского народного хозяйства. Такой тактики держались все члены Со-
юзного бюро по всем основным вопросам для планирования народно-
го хозяйства. Как пример могу указать на В.Г.Громана, открыто вы-
ступавшего против пятилетки. Так же и я в основном вопросе плани-
рования товарооборота — теории рыночного равновесия и связанного
с этой теорией баланса, спроса и предложения всегда открыто защи-
щал свои позиции, как позиции советские, в то время как на самом
деле эта теория является теорией, приложимой только к свободному
рынку, а применение ее к советскому рынку задерживало овладение
государством рыночной стихии. Авторитетное подкрепление защи-
щаемым нами положениям мы находим в так наз. экспертных советах.
Эти экспертные советы, учрежденные в большинстве по инициативе
членов Союзного бюро ЦК РСДРП, своим авторитетным рассмотре-
нием наших разработок, авторитетно их подгверждали. Так было с
хлебо-фуражным балансом, проходившим через соответствующий экс-
пертный совет при ЦСУ, так было за последние годы с балансом
спроса и предложения, для рассмотрения которого СТО по инициати-
ве В.Г.Громана утвердило специальный экспертный совет при ЦСУ.
Хотя большинство в этом совете принадлежало экономистам-комму-
нистам, последние, однако, мало интересовались работой совета. В
результате влияние в нем членов Союзного бюро ЦК РСДРП оказы-
валось преобладающим. Для такой открытой защиты наших положе-
ний создавалась благоприятная обстановка, главным образом, вследст-
вие того, что в самой ВКП в течение последних лет образовалось те-
433
чение, возглавляемое авторитетными членами партии. Теория правого
уклона очень близко подходит к нашим меньшевистским установкам.
Теория рыночного равновесия, о которой я говорил выше, прямо
вытекает из теории Н.И.Бухарина о динамическом равновесии отдель-
ных отраслей народного хозяйства, как обязательном условии для бес-
кризисного развития советского народного хозяйства.
Мое личное положение при проведении вредительской работы в
Наркомторге в области планирования товарооборота было очень
сложным. Во главе Наркомата стоял А. И. Микоян, человек очень чут-
кий. Из трудного положения мне удалось выйти следующим образом.
Прежде всего А.И.Микоян застал меня при своем вступлении в Нар-
комат, как старейшего работника Наркомторга в области планирова-
ния товарооборота с безупречной репутацией и большим опытом. Ко-
гда я затем получил от А.И.Микояна несколько специальных поруче-
ний по составлению докладов правительству (о сельскохозяйственном
сырье и др.), я их выполнил с полной добросовестностью в целях за-
воевания его доверия. Это мне удалось. Что касается общих вопросов
планирования товарооборота, то вредительско-меньшевистские уста-
новки, которые я проводил здесь, я защищал открыто, и это действо-
вало на А.И.Микояна в ту сторону, что он принимал их, как мои
субъективно-добросовестные советские установки. В одно время в
1927/28 году и частично в 1928/29 г. А.И.Микоян очень интересовался
конъюнктурой, ежемесячно председательствуя сам на конъюнктурных
совещаниях. Не добиваясь каких-либо определенных решений, я по-
старался использовать его интерес к конъюнктуре на фиксации его
внимания к тем вопросам, которые ставило в тот период Союзное бю-
ро ЦК РСДРП — именно смягчение административного режима в
сельскохозяйственных заготовках, повышение с/х цен, уменьшение
темпа вытеснения частника. Однако, для большей убедительности я
старался это делать возможно более объективными способами. Не
скрывая фактов, говорящих и против моих оценок, я, однако, так
группировал весь конъюнктурный материал, что общие выводы, кото-
рые можно было по нему делать, вполне соответствовали тем целям,
которые я преследовал.
В дальнейшем на конкретных примерах покажу, как я аргументи-
ровал те вредительские предложения, которые я вносил в контроль-
ные цифры или в конъюнктуру и которые коллегия Наркомторга за-
тем проводила в жизнь
В 1927/28 году (или 1926/27 году, точно не могу сейчас установить)
я при рассмотрении в коллегии составленных под моим руководством
контрольных цифр по товарообороту внес предложение о производст-
ве дополнительного импорта сырья (хлопка, шерсти, кожи) для увели-
чения программы производства легкой промышленности. Коллегией
это предложение было принято, и в дальнейшем этот импорт был
произведен. Коллегию Наркомторга я убедил следующей аргументаци-
ей. Произведенный мной расчет баланса спроса и предложения вы-
434
явил значительный товарный дефицит, который нельзя было покрыть
текущей программой легкой промышленности. Я доказывал, что, если
этот товарный дефицит оставить в том объеме, в каком он выясняется
на основе сделанного подсчета, то прямым следствием явится срыв
сельскохозяйственных заготовок. Так как налицо были действительно
симптомы заминки с/х заготовок (явившиеся по существу не столько
следствием недостатка промтоваров, сколько начавшимся сопротивле-
ния кулацкой части деревни), и в частности хлебных, моя аргумента-
ция представилась коллегии Наркомторга убедительной и она согла-
силась с моим предложением. Между тем, вся моя api-ументация была
построена на теории механического рыночного равновесия, о которой
я говорил выше как о теории, правильной только для свободного
рынка, а не для советского. Действительно, в условиях свободного
рынка стимулирование с/х заготовок может быть произведено только
дополнительным расширением производства товаров крестьянского
потребления. В советских же условиях, как показал опыт дальнейших
лет, когда были нащупаны правильные классовые пути в области рас-
пределения, в распоряжении государства имеется ряд других путей для
достижения той же цели, более правильных как с классовой точки
зрения, так и с точки зрения общих пулей развития советского народ-
ного хозяйства.
Первый путь — введение жесткого классового распределения промто-
варов в городе, что освободило бы значительную часть их для деревни.
Второй путь — политика большего изъятия свободных денежных
средств как у городского населения, так и у верхушки деревни. Это
приводит к двум следствиям: первое — у населения уменьшается на-
личие свободных денежных средств, а вместе с этим и спрос на пром-
товары; второе — создается дополнительное предложение с. хоз. про-
дуктов. Наконец, здесь не приходится останавливаться и перед обще-
ственным нажимом на кулака для побуждения его к сдаче его запасов.
Как показал опыт 29/30 и 30/31 г., когда были использованы указан-
ные пути, заготовки с/х продуктов, в особенности хлебных, дали зна-
чительный рост. Проведение этих мер, вместо моего предложения об
импорте сырья, не вызвало надобности в расходовании валюты на сы-
рье, а следовательно в соответственном сокращении импорта оборудо-
вания для тяжелой промышленности.
Второй пример, в 28/29 году по программе пятилетки должно было
быть произведено на несколько процентов снижение цен на промыш-
ленные изделия широкого рынка. В разработанных мной контрольных
цифрах я внес предложение не производить этого снижения, опять-
таки аргументация теми же расчетами баланса спроса и предложения.
Так как по балансу получался товарный дефицит и при стационарных
ценах, то снижение цен должно было увеличить этот дефицит еще бо-
лее. Вторым выводом против же снижения цен я выставил имевший
место рост с/х цен, в результате которого раствор ножниц и без сни-
жения промышленных цен уменьшился. Коллегия Наркомторга со
435
мной согласилась, затем я эту точку зрения от имени Наркомторга
докладывал в Госплане. Между тем это повело к (...) роста реальной
заработной платы. Гораздо более классово-правильным разрешением
вопроса был путь, принятый Госпланом в 29/30 году при тех же ры-
ночных условиях, а именно снижение цен было распространено толь-
ко на городскую кооперацию. Таким путем было достигнуто соответ-
ственное повышение реальной заработной платы рабочих, без необхо-
димости дополнительной выброски промтоваров в деревню, выиграв-
шей и без того на повышении с/х цен, и, кроме того, государственная
промышленность уменьшала свои фонды на значительно меньшую
сумму, так как производила снижение цен не на всю товарную массу,
а на только часть ее, идущую в городскую рабочую кооперацию.
Третий пример. В 1929/30 году я в своих конъюнктурных обзорах
настойчиво ставил вопрос о повышении с/х цен на ряд сырьевых то-
варов: сахарную свеклу, табак, махорку. Поводом к этому' явилось па-
дение интереса крестьянства к посеву этих культур, выразившееся в
недостаточном повышении, а иногда и понижении Посевов под ними.
Идя по линии наименьшего сопротивления в сторону кулацких инте-
ресов в этом вопросе, я выставил предложение о большом повышении
цен на эти сырьевые товары, аргументируя тем, что вольные цены на
конкурирующие с ними культуры - картофель, пшеницу стоят на
очень высоком уровне, и, следовательно, без соответственного подня-
тия сырьевых цен у крестьян не будет стимула для их производства.
При этом я затушевывал ряд дополнительных важных моментов, при-
ведших к такому положению.
Организационные недостатки в снабжении промтоварами, непра-
вильное применение стандартной шкалы в табаке и махорке, чрезвы-
чайно снизившее фактическую заготовительную цену на табак и ма-
хорку. С. хоз. кооперация, идя по той же линии наименьшего сопро-
тивления, придерживалась той же точки зрения, что и я. Весной, пе-
ред самым посевом, коллегия Наркомторга приняла повышение цен
на свеклу на 50%, на табак и махорку на 30-40%.
Л. Залкинд
Допросил: ст. уп. 4 отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 228
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 2 февраля 1931 годя
По вопросу о военной организации Союзного бюро ЦК РСДРП
знаю нижеследующее:
В конце 28 года или начале 29 года на одном из заседаний Союз-
ного бюро Шер доложил, что поступило предложение от Це игрально-
436
го комитета крестьянской трудовой партии делегировать представите-
ля Союзного бюро в состав военной комиссии КТП. Шер с своей сто-
роны поддержал это предложение Центрального комитета КТП и вме-
сте с этим предложил образовать при Союзном бюро и свою собст-
ве1П{ую комиссию по военным делам, через которую, с одной стороны,
можно было бы осуществить те решения, которые будут приниматься
по соглашению с КТП, с другой — прорабатывать военные вопросы,
которые могут встретиться в практике самого Союзного бюро. Обмен
мнений, который имел место по этому вопросу в Союзном бюро, по-
казал, что для этого периода, когда этот вопрос рассматривался, боль-
шинство членов Союзного бюро считало, что для военной комиссии
при нем вряд ли будет достаточно дела, причем, кто-то даже пошутил,
указав, что Шер, как бывший товарищ военного министра хочет опять
начать работать по своей специальности. Однако, против делегирова-
ния представителя в военную комиссию Центрального комитета КТП
никто не возражал, считая, что быть в курсе военных и повстанческих
планов КТП Союзному бюро будет полезно, и что, если мы не смо-
жем оказывать им содействия военными мерами, то не исключена
возможность экономического содействия. Представителем от Союзно-
го бюро в военную комиссию был утвержден Шер. Поскольку же Шер
продолжал настаивать на образовании, ему в помощь, военной комис-
сии и при Союзном бюро и согласился ее возглавить. Союзное бюро,
в конце концов решило не возражать против образования такой ко-
миссии. В качестве второго члена комиссии был туг же намечен Яку-
бович, как имевший военный опыт в прошлом и совмещающий в себе
в то же время работника Наркомторга. Третьего члена комиссии пред-
полагалось пометить из числа работников ВСНХ, но так как никто из
членов Союзного бюро, работающих в ВСНХ. нс хотел идти в комис-
сию, то им было предложено подыскать кандидата и вопрос остался
открытым. Как я [знал] из сообщения Шера, которое он делал на за-
седании Союзного бюро, военная комиссия должна была взять на се-
бя следующие функции:
а) организацию контакта с военной комиссией КТП и выработку
согласованного плана военной работы;
б) проведение в план тех мероприятий, которые возлагались на во-
енную комиссию Союзного бюро по совместному решению с военной
комиссией КТП (напр., содействие организуемым КТП восстаниям не
только военным, но и военно-экономическими мерами, организаций
снабжения продовольствием и т.д.);
в) подготовка собственных военно-технических мер, как, напр.,
организация получения оружия с советских заводов через низовые
ячейки РСДРП, связанные с этими заводами, подготовка собственных
военно-обученных отрядов из молодежи и т.п. и
г) разработка и осуществление всяких других военных вопросов,
могущих в дальнейшем встретиться в практике Союзного бюро. Шер
указывал, что значение предлагаемой им военной комиссии чезвычай-
437
но возрастет, когда вопрос об интервенции примет более практиче-
ские очертания, чем теперь.
Как развила свою работу военная комиссия по указанной выше
программе, мне неизвестно. Один только раз я столкнулся случайно с
практическим вопросом из работ комиссии. В 1929 году, кажется, во
второй половине, я зашел к Шеру, о чем я ему сказал, он попросил
меня достать для него у Штерна явку на Тулу, куда Шер хотел напра-
вить человека для выяснения вопроса о возможности организации по-
лучения оружия с Тульского завода через Тульскую ячейку РСДРП.
Когда я выразил свое сомнение по поводу этого плана, указав, что на-
ша ячейка, связанная с учреждениями, а нс с заводами, вряд ли что-
нибудь здесь сделает, Шер разъяснил, что он это делает по предложе-
нию военной комиссии КТП, которая очень просила его сделать по-
пытку в этом направлении, а если она не удастся, тогда он с чистой
совестью сообщит об этом военной комиссии КТП. У Штерна я явку
достал, хотя узнав, для чего она нужна, он долго не хотел ее давать,
считая эту затею никчемной и опасной авантюрой, из которой ничего
не выйдет практически, а может получиться опаснейший провал и для
тульской ячейки и для всей организации. Не даром, говорил он, я
возражал на заседании Союзного бюро против образования военной
комиссии и буду дальше протестовать. И только, когда я ему объяснил
со слов Шера, что это делается только как попытка и по настоянию
военной комиссии ТКП и что здесь будут соблюдены все меры пре-
досторожности, он согласился дать явку. Фамилию явки я точно сей-
час вспомнить не могу, так как прочел записку, данную мне Штер-
ном, очень бегло и невнимательно, но вспоминаю, что это была фа-
милия Шаброва или Шадрова. На следующий день ко мне в служеб-
ный кабинет, после того, как мы созвонились, пришел Шер еще с од-
ним человеком, которого он назвал Тимофеевым и которого он на-
правил в Тулу. Получив от меня явку, он передал ее Тимофееву, после
чего они оба ушли. Когда я через некоторое время поинтересовался
узнать у Шера, каковы результаты его попытки, он мне сказал, что
пока ничего не удалось, но что вопрос окончательно не заключен и
выясняется дальнейшая возможность. После этого я долго не виделся
с Шером и к этому вопросу больше не возвращался.
Л. Залкинд
Допросил: ст. уп. 4 отд. ЭКУ ОГПУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 229
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 8 февраля 1931 года
Вопрос о соглашении с Промпартией рассматривался в Союзном
бюро в 1929 году по докладу Штерна. Штерн доложил, что к нему по-
ступило предложение от Центрального комитета Промпартии о за-
438
ключении между ЦК Промпартии и Союзным бюро ЦК РСДРП по-
стоянного соглашения (блока) по всем вопросам вредительской и
подготовительно-интервенционистской работы, которую ведут обе
партии. Штерн, со своей стороны, дал положительное заключение по
этому вопросу, считая совершенно необходимым координацию сил
всех антисоветских партий, стоящих на платформе вредительства и
интервенции. Штерн далее указал, что эта мера — блок с Промпарти-
ей не встретит возражений и со стороны заграничной делегации
РСДРП, так как по имеющимся у него сведениям за границей (в Па-
риже) уже достигнуто соглашение по вопросам подготовки и участия
в интерве»щии между всеми антисоветскими группировками, начиная
с Торгпрома и кончая меньшевиками. Предложение Штерна сначала
встретило возражения, которые сводились к тому, что Промпартии
является представительницей интересов самой махровой старой круп-
ной буржуазии, опирающейся на самые реакционные круги западно-
европейского капитализма и военщины, и что это может скомпроме-
тировать РСДРП в глазах тех мелкобуржуазных социальных групп, ко-
торые ей еще до сих пор доверяют. Однако, у большинства Союзного
бюро возражения не встретили сочувствия. Стоявшие на точке зрения
блока с Промпартией указывали на следующее. Нужно отличать два
периода — период борьбы и атаки на общего и еще сильного против-
ника и период реализации плодов этой борьбы после того, как про-
тивник одолен, и можно приступить к осуществлению положительных
программ. В первом периоде целесообразна самая широкая коалиция
борющихся за одно дело сил. Меньшевики всегда придерживались
этой позиции, даже в самые ранние периоды своей партийной исто-
рии. Промпаргия и ее заграничные хозяева — Торгпром, является
крупнейшей реальной силой в доле вооруженной борьбы с советской
властью и было бы большой практической ошибкой пренебречь воз-
можностью пойти с нею во временное соглашение относительно об-
щих целей, стоящих в порядке сегодняшнего дня. Нужно еще принять
во внимание то обстоятельство, что, если заграничный Торгпром яв-
ляется одним из самых реакционных столпов в антисоветской коали-
ции, то его представительница в пределах СССР — Промпартия вы-
глядит все же несколько либеральнее, хотя бы уже по одному тому,
что власть в пределах СССР она поневоле вербует не из самых старых
капиталистов, а из верхушек буржуазной технической интеллигенции.
Наша (т.е. меньшевистская) задача состоит в том, чтобы поддерживать
в Промпартии более умеренные элементы. И если состоится блок трех
антисоветских партий — Промпартия, Крестьянской трудовой партии
и РСДРП, то умеренное течение в Промпартии найдет себе солидную
поддержку. Такая позиция не только не скомпрометирует РСДРП в
глазах своей социальной базы, но она ее разделит, считая ее практи-
чески наиболее целесообразной. Очевидно, что по этим же соображе-
ниям заграничная делегация РСДРП сочла для себя принципиально
возможным и практически целесообразным войти в аналогичное со-
глашение за пределами СССР, и она несомненно сделала это с согла-
сия международной социал-демократии. Вся сумма этих доводов убе-
439
дила Союзное бюро в целесообразности принятия предложения
Штерна о заключении соглашения с Промпартией, каковое и было
одобрено. Для окончательного выяснения условий соглашения, а за-
тем и для его практическою осуществления была избрана тройка в со-
ставе Штерна, Соколовского и Гинзбурга. Эти три кандидата были
намечены, с одной стороны, потому что являясь работниками ВСНХ,
они по своей практической работе в области вредительства, стоят
ближе других к Промпартии и могут поэтому практических легко до-
говорится с Промпартией по деловым вопросам, с другой стороны,
потому, что двое из них Гинзбург и Штерн, являясь членами руково-
дящей пятерки Союзного бюро, представляют вполне достаточный
политический авторитет при переговорах о совместной работе с
Промпартией. Остальные три члена пятерки были уже делегированы
представителями в Крестьянскую трудовую партию — Громан и Суха-
нов, как политические представители, Шер — в военную комиссию
КТП. В дальнейшем Штерн мне передавал и некоторые подробности
достигнутого ими соглашения с центральным комитетом Промпартии.
Ог каждой вошедшей в соглашение партии были делегированы по три
человека в постоянную контактную комиссию. От РСДРП в комис-
сию вошли указанные три лица — Штерн, Соколовский, Гинзбург, а
от Промпартии я запомнил фамилию Шеина, остальных двух не пом-
ню. Распределение вредительской работы по ВСНХ и объединяемой
им государственной промышленности было произведено следующим
образом. Промпартия брала на себя преимущественно вредительские
действия в области технического руководства и строительства отдель-
ных отраслей промышленности, РСДРП в области общих вопросов
промышленности, се перспективного планирования, общего годового
промфинплана, снижения себестоимости, промышленной конъюнкту-
ры и т.п. Наконец, Промпартия изъявила согласие в случае надобно-
сти финансировать вредительскую работу РСДРП.
Как передавал мне тот же Штерн, соглашение, заключенное Союз-
ным бюро ЦК РСДРП с центральным комитетом Промпартии, было
одобрено заграничной делегацией РСДРП.
Л. Залкинд
Допросил: ст. уп. 4 отд. ЭКУ ОПТУ Радищев
Машинопись. Копия.
№ 230
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 18 февраля 1931 года
Состав и функции орпруппы
Орггруппа была образована для обслуживания периферии в орга-
низационной и финансовой области. Руководитель орггруппы был
Штерн, кроме того в ее состав вошли члены Союзного бюро Петунии
и Волков. С конца 29 года орггруппа была пополнена мною, Соколов-
440
ским и членом ячейки ВСНХ Гринцером. Распределение работы межл
ду членами орггруппы было по двум признакам. Каждому члену орг-
группы давалось для обслуживания или группы периферийных ячеек
по территориальному признаку, или периферийные группы по ведом-
ственному или профессиональному признаку. Так, Петунии обслужи-
вал периферийных членов партии, работающих в кооперации, Волко-
ву было поручено установить связи и поддерживать их с рабочими,
старыми членами РСДРП. Я должен был взять на себя по поручению
Штерна обслуживание двух периферийных организаций - Ростовской
(на-Дону) и Харьковской. Однако фактически я связался только с
первой из этих организаций. Связь поддерживалась или личная через
приезды в Москву членов местной организации, или через поездки
членов московской организации на места, в редких случаях — почто-
вая связь с ростовской организацией мной поддерживалась через чле-
на этой организации Метелицу, который по служебным делам приез-
жал в Москву почти каждый квартал. Мне пришлось встретиться с
Метелицей два раза — оба раза в моем служебном кабинете в Москве.
Оба раза я передавал ему те письменные материалы, которые предна-
значались для информации периферии о текущей работе Союзного
бюро (информационные письма) и, кроме того, мы обменивались до-
полнительной взаимной устной информацией о делах центра и рос-
товской организации. Кроме того, по его просьбе я передал Штерну о
снабжении Метелицы деньгами для нужд ростовской организации. С
харьковской организацией мне фактических связей не удалось нала-
дить, но Штерном мне была названа фамилия члена организации, че-
рез которую эту связь нужно было наладить — Лепетюк.
Финансирование
Поступление средств для Союзного бюро шло через В.Г.Громана. В
хранении и распределении средств участвовали Шер и Штерн. С 1928 г. и
до лета 1930 г. всего поступило около 500000 руб., из которых около
300000 руб. было получено от заграничной делегации РСДРП. Источ-
ником этих средств являлась германская соц.-дем. партия и лица,
близкие к ней. 200000 руб. поступили в качестве субсидий от Торгпро-
ма — через члена ЦК Промпартии Ларичева. Израсходованы были эти
средства примерно следующим образом: 200000 руб. поступили к
Н.Н.Виноградскому для финансирования вредительской работы в об-
ласти товарооборота, из этой суммы мной было получено 80000 руб., а
остальные 120000 руб., как говорил мне Н.Н.Виноградский, он рас-
пределил между организациями Центросоюза, торговой секцией Гос-
плана СССР и торговыми секциями Госплана РСФСР и Госплана
УССР. 50000 руб. поступили к Штерну на нужды периферии, а отсюда
моя сумма была передана организациям ВСНХ и Госбанка.
Полученные мною 80000 руб. были мною использованы следую-
щим образом: 25000 руб. переданы Некрасову, 35000 р. — Якубовичу и
Машкову для распределения и оплаты вредительской работы по пром-
товарам и 25000 руб. были мною распределены Д1гя оплаты вредительской
работы по планово-экономической и конъюнктурной линии.
441
Программная комиссия
Программная комиссия была организована в первой половине 29
года и ее задачей было сначала собрать все материалы, связанные с
составлением новой программы РСДРП, а затем составить отдельные
разделы этой программы. Руководство работами комиссии было пору-
чено Баринову, а членами ее были намечены Суханов, Громан, Гинз-
бург, Рубин и Соколовский.
Военная работа
Руководство военной работой при Союзном бюро ЦК РСДРП бы-
ло поручено Шеру, в помощь ему был выделен Якубович. В качестве
военного организатора был ими приглашен Синани и для связи с ву-
зами — Шеханов. Задачей военной группы являлась поддержка связи
с военной группой ТКП, организация технической подготовки пар-
тийных военных нарядов, разработка всех военных вопросов, встре-
чающихся в практике Союзного бюро.
Техника
Техника Союзного бюро обслуживала печатание материалов, под-
лежащих распределению по Московским ячейкам и периферии. Сюда
входили циркулярные письма Союзного бюро, его резолюции, про-
кламации. Техникой ведал сначала Штерн, ему помогал Волков и
Гринцер, затем техника перешла к Якубовичу, которому помог Дород-
ное. Наконец Якубович мне передавал, что весной 1930 г. техника бы-
ла передана Гринцеру.
Протоколы заседаний Союзного бюро
Официальных протоколов из конспиративных соображений не ве-
лось. Делались лишь технические записи, которые затем использова-
лись для циркулярных писем. Записи эти велись Шером, иногда его
заменял Якубович.
Явки
Из явочных пунктов мне известны следующие:
1) кв. Желудкова в Пеговском пер. — Петровский парк.
2) квартира Якубовича.
3) служебный кабинет Петунина.
4) служебный кабинет Суханова.
Взаимоотношения заграничной делегации РСДРП и Союзного бюро
Я считал, что заграничная делегация и Союзное бюро являются
двумя частями единого ЦК и что ЦК РСДРП состоит из заграничной
делегации и Союзного бюро. Распределение функций между этими
двумя частями ЦК я понимал следующим образом. За заграничной де-
легацией оставалось верховное политическое руководство, в особен-
ности по вопросам, имеющим международное значение, Союзное бю-
ро руководило всей организацией, вредительско-экономической и по-
литической работой РСДРП внутри СССР.
Л. Залкинд
Машинопись. Копия.
442
№ 231
Показания
Лазаря Борисовича Залкинда
от 19 февраля 1931 года
Датой оформления Союзного бюро ЦК РСДРП я считаю 1 квартал
1928 года. История предшествующих этому периоду этапов деятельно-
сти меньшевистского центрального ядра в Москве следующая. Еще в
1926 г. Берлацкий после своей поездки в Германию привез официаль-
ное поручение заграничного UK (делегации) РСДРП Шеру и полно-
мочия приступить к образованию Союзного меньшевистского центра.
На этой базе образовалось тогда же первичное ядро этого центра в ли-
це Громана, Шера и Гинзбурга. В этот же период происходило посте-
пенное организационное оформление меньшевистских ячеек в цен-
тральных Наркоматах и в Госплане и установление между ними и
первичным ядром центра связи.
На протяжении 1926 и 1927 года в состав центральной группы во-
шли Штерн, Петунии, Залкинд, Якубович и Соколовский. Хотя орга-
низационных выборов этих лиц низовым ячейками и не было произ-
ведено, однако, обсуждение кандидатур, выдвигавшихся центральной
тройкой для вхождения в ее состав, каждый раз имело среди членов
этой партийной ячейки, от которой намечалась кандидатура того или
другого лица. В течение же этого времени была продолжена и углуб-
лена связь союзного партийного центра с заграничным ЦК поездкой
Петунина в Берлин, где он имел специальное совещание с представи-
телями заграничного ЦК, информировал его о положении дела в Мо-
скве, и получил одобрение и дальнейшие директивы за1раничного
ЦК. В 1 квартале 1928 года (кажется, в феврале) Петунии сделал сооб-
щение о результатах своей поездки и было решено считать Союзное
бюро ЦК РСДРП окончательно оформленным и сконструированным
в составе вышеуказанных восьми членов (Громан, Шер, Гинзбург,
Штерн, Залкинд, Петунии, Якубович, Соколовский). В дальнейшем в
состав Союзного бюро были кооптированы Волков, Суханов и Финн-
Енотаевский. Таким образом, до смерти Штерна Союзное бюро со-
стояло из 11 членов, а после его смерти (в апреле 1930 года) и до аре-
ста из 10 членов. Для постоянного руководства текущей работой Со-
юзного бюро и в то время в качестве его исполнительного органа бы-
ли сначала выделены из его состава (или, вернее, фактически органи-
зовалась) тройка в лице его первичного ядра (Громана, Шера, Гинз-
бурга), которая в дальнейшем была пополнена Штерном, преврати-
лись, таким образом, в руководящую четверку, а после вступления в
Союзное бюро Суханова он также вошел в руководящую ячейку, ко-
торая существовала уже в виде пятерки до смерти Штерна.
Организация работы Союзного бюро была следующая. Прежде все-
го, как я уже указывал, для текущего общего руководства работой бю-
ро была выделена тройка, превратившаяся затем в четверку, и нако-
443
нец, в пятерку. В помощь ему, кроме того, был образован ряд комис-
сий и групп, ведавших в постоянном порядке отдельными отраслями
текущей работы. Сколько было их, выполнивших те или другие спе-
циальные поручения? Прежде всего была выделена работа по органи-
зации периферии и поддержка с ней постоянной связи (1928 г.) и по-
ручена так называемой орггруппе под руководством Штерна и в со-
ставе Волкова и Петунина. В дальнейшем в состав орггруппы вошли
члены бюро Залкинд и Соколовский (в конце 1929 г.). В конце 28 г.
или начале 29 года была образована затем военная комиссия в составе
Шера и Якубовича для разработки, постановки и руководства военной
работой Союзною бюро, при которых была затем образована военная
группа во главе с военным организатором Синани. Финансовыми во-
просами и финансовой техникой ведала финансовая комиссия, в ко-
торую входили: Громан, Штерн и Шер, причем получение и поступ-
ление средств в Союзное бюро происходило прямо через Громана, а
Шер и Штерн участвовали в хранении и распределении поступивших
сумм. Наконец, организация и обслуживание техники (печатание ма-
териалов и т.д.) были сначала у Штерна, затем перешли к Якубовичу,
а от него к Гринцеру. В качестве постоянно выделенной функции в
Союзном бюро были также и выполнение секретарских обязанностей,
которые лежали все время на Шере.
Все перечисленные комиссии и группы носили постоянный харак-
тер. В качестве комиссии со специальным поручением была образова-
на в 1928 г. так называемая программная комиссия, на которую было
возложено подработать вопросы, связанные с выработкой новой про-
граммы партии. В состав этой комиссии вошли: Базаров, Громан, Су-
ханов, Гинзбург и Рубин.
Л. Залкинд
Допросил: ст. уполномоченный 4 отд. ЭКУ ОГПУ Якубовский
Машинопись. Копия.
№ 232 • ,
Постановление
1931 года февраля 19 дня, следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, рассмотрев материалы по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении гр-на Залкинда
Лазаря Борисовича, признал установленным следующее:
Залкинд Л.Б., вступив в 1927 году в инициативную меньшевист-
скую группу, участвовал в организации и, в дальнейшем, вошел в со-
став действовавшего в СССР Союзного бюро РСДРП, поставившего
своей целью свержение диктатуры пролетариата и восстановление
буржуазно-капиталистического строя, для достижения каковой цели
Союзное бюро, производя объединение находившихся в СССР мень-
шевистских элементов и организовывая в советских правительствен-
ных учреждениях контрреволюционные меньшевистские ячейки, осу-
444
щестнляло через них широкое вредительство для воспрепятствования
проведению советским правительством программы социалистического
строительства в СССР, для срыва пятилетнего плана и доведения эко-
номики страны до кризисного состояния, что должно было, согласно
плана Союзного бюро, способствовать успешному осуществлению ин-
тервенции против СССР.
Проводя перечисленные вредительские мероприятия, в соответст-
вии и во исполнение директив Российской делегации РСДРП, пребы-
вающей за границей, Союзное бюро, в лице его членов, для проведе-
ния своей программы в жизнь вошло в блок с контрреволюционными
организациями, именовавшими себя Промпартией и Трудовой кресть-
янской партией, подготовляя реставрацию капиталистического строя
путем интервенции и систематически получая от российской делега-
ции и из торгпромовских источников денежные суммы, употребляв-
шиеся Союзным бюро на вредительскую контрреволюционную работу.
Лично Залкинд, совместно с Якубовичем, возглавлял и проводил
вредительскую работу в Наркомторге СССР, где Залкинд занимал
один из руководящих постов.
На основании изложенного, следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК,
Постановил:
Гр-на Залкинда Лазаря Борисовича привлечь по настоящему делу в
качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4, 58-7 и
58-11 УК.
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Левентон
Постановление мне объявлено Залкинд
Машинопись. Копия.
№ 233
1. Фамилия, имя, отчество или прозвание Залкинд Лазарь Борисович.
2. Возраст во время совершения преступления 45 лет.
3. Место рождения г. Харьков.
4. Происхождение Сын мелкого служащего.
5. Образование и специальность Окончил эконом, отд. юридического
факультета, спец, экономист.
6. Семейное положение, сколько находится на его иждивении ма-
лолетн. и нетрудоспособных Жена и трое детей.
7. Занятие или ремесло
1) До 1914 года Служил в Моск. гор. думе, работал в известиях Моск,
гор. думы.
2) до Февральской революции Там же.
3) до Октябрьской революции Гласный Моск. гор. думы, после окт.
рев. в кооперации до 1922 г., с 1922 г. до 1930 в Наркомторге.
4) в настоящее время
445
8. Имущественное положение Кроме вещей домашнего обихода, иму-
щества не имеет.
9. Прежняя судимость Не судился.
10. Особые приметы.
11. В каких отношениях состоит с потерпевшим от преступления
12. Отношение к воинской повинности На учете не состоит.
13. Партийность Член РСДРП(м) с 1917 по 1922 год и с 1924-1930; с
1903 до 1907 член РСДРП(б).
14. Не был ли награжден орденом Красного и Трудового знамени.
15. Постоянное местожительство Москва, 2 Волконский пер., дом
J4° 3, кв. 20.
№ домашнего или служебного телефона.
В предъявленном мне обвинении я виновным себя признаю полностью.
Показания, данные в ОГПУ, подтверждаю Залкинд
В свое оправдание мшу сказать следующее:
Исходной базой образования нового меньшевизма следует считать
победу Октябрьской революции. К этому времени окончательно выяс-
няется потеря меньшевистской партией всякой опоры в рабочем клас-
се и окончательный переход на новую социальную базу городскую
мелкую буржуазию, интеллигенцию, служащих. Заняв отрицательную
позицию в отношении к октябрьскому перевороту, меньшевистская
партия вынуждена была постепенно уйти с легальной открытой рабо-
ты в подполье. На протяжении периода гражданской войны распад
меньшевистской партийной организации углублялся и к началу НЭПа
этот процесс организационного распада следует считать окончательно
оформившимся. Центральный комитет РСДРП был уже в это время за
пределами СССР, перекочевав в Германию и обосновавшись там под
покровительством германской социал-демократии. НЭП был воспри-
нят, как заграничным центром РСДРП, так и оставшимися в пределах
СССР меньшевиками — как отказ большевиков от своих послеок-
тябрьских позиций в области экономической и социальной политики.
Этим обстоятельством, а также тем фактом, что второй Интернацио-
нал и главнейшие социал-демократические партии по целому ряду
внутренних причин заняли временно пассивную позицию в отноше-
нии Советского Союза, объясняется та выжидательная тактика, кото-
рую проводил заграничный ЦК РСДРП в этот период. Меньшевики,
оставшиеся в пределах СССР и предоставленные сами себе, нашли
наиболее целесообразным в этих условиях вступить на путь совмест-
ной деловой работы с советской властью в экономической области,
рассчитывая своим активным участием в восстановлении разрушенно-
го войной народного хозяйства усилить влияние индивидуалистиче-
ских и капиталистических моментов в советской экономике. Так про-
должалось до 1925/26 года. К этому времени стало постепенно выяс-
няться, что развитие НЭПа идет нс в ту сторону, на которую рассчи-
тывали меньшевики. Наряду с все возрастающими количественными
446
темпами восстановления советского народного хозяйства все замет-
нее становилось и усиление реконструктивно-социалистических мо-
ментов в советской экономике: усиление государственного коопера-
тивного сектора с крестьянским хозяйством, укрепление регулирую-
щих начал в товарообороте и планового начала во всем советском на-
родном хозяйстве, укрепление мощности внешней торговли при все
возрастающих внешних оборотах СССР, наконец, улучшающееся с ка-
ждым годом материальное положение рабочего класса в СССР и укре-
пление его связи с ВКП. С другой стороны, укрепление ^конструк-
тивно-социалистических начал в советской экономике начало отрица-
тельно отражаться на привиллегированмом положении городской мел-
кой буржуазии и служащих государственного и кооперативного аппа-
рата, т.е. новой социальной базы меньшевизма, в смысле приближе-
ния их материального уровня к уровню рабочего класса. Все эти об-
стоятельства, взятые в совокупности, и послужили толчком к посте-
пенной новой консолидации меньшевистских элементов внутри
СССР и в первую очередь в среде служащих государственного эконо-
мического аппарата. Именно к тому периоду относится образование, с
одной стороны, инициативной центральной меньшевистской группы
в липе Громана, Шера и Гинзбурга, с другой, постепенно сколачива-
ются меньшевистские ячейки в главнейших экономических наркома-
тах и хозяйственных учреждениях: в Госплане, в ВСНХ, в Наркомторге,
в Центросоюзе, в Госбанке. В это же время делается первая попытка
установления организованной связи с заграничным меньшевистским
руководством. Для этого была использована поездка за границу члена
госбанковской ячейки Берлацкого, которому и было поручено встре-
титься с представителями заграничного ЦК. В результате этой встречи
Берлацкий привез от заграничного ЦК официальные полномочия
Шеру быть его представителем в пределах СССР и приступить к орга-
низации всесоюзного меньшевистского центра, задачей которого
должно явиться, с одной стороны, партийно-организационное оформ-
ление низовых меньшевистских ячеек в единое целое, с другой сторо-
ны — проведение организационного влияния на советские правитель-
ственные органы в деле укрепления индивидуалистически-капитали-
стических начал в советской экономике и торможения развития со-
циалистических реконструктивных моментов. Для достижения по-
следней цели захраничный ЦК рекомендовал привлечь в состав руко-
водящего партийного центра меньшевиков, занимающих большое по-
ложение в советском экономическом аппарате. На основе этой дирек-
тивы вышеуказанная инициативная группа приступила к образованию
и конструированию Союзного бюро ЦК РСДРП. На протяжении 1926
и 1927 года в состав Союзного бюро, кроме Громана, Шера и Гинз-
бурга, вошли еще пять человек: Штерн, Петунии, Залкинд, Якубович
и Соколовский, а в дальнейшем Союзное бюро пополнилось еще тре-
мя членами — Волковым, Сухановым и Финн-Енотаевским. В 1927
году поехал за границу в служебную командировку член Союзного бю-
447
ро Петунии, которому было поручено лично договориться с загранич-
ным ЦК по всем организационным и принципиальным вопросам. Из
доклада, который Петунии (сделал после) своей поездки на заседании
Союзного бюро, я узнал, что заграничный ЦК полностью одобряет все,
сделанное Союзным бюро, и санкционирует его состав. В качестве ди-
ректив в дальнейшей работе Союзного бюро заграничная делегация
ЦК РСДРП предлагала в области партийно-организационной даль-
нейшее расширение партийной организации, перейдя и на восстанов-
ление партийных ячеек и по периферии, в области же практической
работы — усилить экономическую работу Союзного бюро и по воз-
можности расширить методы воздействия в этой области, нс останав-
ливаясь перед активными мерами вредительского воздействия на на-
правление развития отдельных отраслей советского народного хозяй-
ства в индивидуалистически-капиталистическом направлении. Вскоре
после Петунина за границей был другой член Союзного бюро — Гинз-
бург, который также имел встречу с членами заграничного ЦК, о чем
мне говорил Штерн, но подробностей этой поездки я нс знаю. С мо-
мента возвращения Петунина с санкцией состава Союзного бюро и
получением директив для его работы и следует считать Союзное бюро
окончательно оформленным и приступившем к полномочному руко-
водству партийной меньшевистской работой в пределах СССР. Сле-
дующим этапом, окончательно оформившим направление деятельно-
сти Союзного бюро, явился приезд в СССР в конце лета 1928 года
члена заграничной делегации РСДРП — Абрамовича. Этот приезд
имел целью внести окончательную ясность во все организационные,
принципиальные и тактические вопросы деятельности Союзного бю-
ро и согласовать всю работу Союзного бюро с установками загранич-
ного ЦК. Во время приезда Абрамовича ряд членов Союзного бюро, в
том числе и я, имели с ним подробные отдельные беседы и, кроме то-
го, Абрамович выступил на заседании Союзного бюро с общим про-
граммным докладом. Как в беседах, так и в докладе Абрамович вполне
определенно изложил те позиции, на которые окончательно встала за-
граничная делегация РСДРП по основным вопросам деятельности из
тактики РСДРП. Основной базой деятельности и тактики Союзного
бюро в дальнейшем, как указал Абрамович, должна явиться линия на
свержение советской власти в СССР. Окончательно выявившаяся по-
зиция ВКП в вопросах экономического и социального строительства
СССР — привели к выводу заграничную делегацию, что между соци-
ал-демократическими путями переустройства капиталистического об-
щества и линией ВКП в области борьбы за социализм нс может быть
примирения и только уничтожение основной базы международного
коммунизма в лице ВКП и советской власти в СССР — может спасти
мировое социал-демократическое движение от краха и окончательной
потери влияния в рабочих массах. И отсюда Абрамович делал вывод о
необходимости перехода к активно-вредительским методам работы в
различных областях советского народного хозяйства, в целях внесения
448
дезорганизации в советскую экономику и дискредитации советской
экономической политики в глазах рабочих масс и крестьянства. Вто-
рая база активной борьбы с советской властью, указал далее Абрамо-
вич, является военная интервенция, которая направляется против
СССР. Заграничная делегация РСДРП стоит на точке зрения под-
держки интервенции, как единственном серьезном практическом ору-
дии свержения советской власти. Ввиду такого основного значения
интервенции и экономически-вредительская работа помимо своих
прямых целей хозяйственной дезорганизации, должна служить подго-
товительной стадией к созданию благоприятной экономической об-
становки внутри СССР для проведения интервенции. Далее Абрамо-
вич указал, что эта точка зрения заграничной делегации РСДРП бази-
руется не только на ее собственной оценке положения в СССР, но
опирается также на мнение по этому вопросу II Интернационала и
главнейших социал-демократических партий Западной Европы, и в
частности, руководящих органов германской социал-демократической
партии. Конечно, официально и в дальнейшем как II Интернационал,
так и германская с.-д. партия должны будут по целому ряду междуна-
родных и внутрипартийных (отрицательное отношение к интервенции
низовой рабочей массы) соображений сохранять отрицательную пози-
цию к интервенции, но по существу позиция их совпадает с позицией
по этому вопросу заграничной делегации РСДРП, а делегация РСДРП
получила согласие от лидеров II Интернационала и германской соци-
ал-демократической партии на финансирование партийной и вреди-
тельской работы РСДРП, как подготовительной к интервенции. Ука-
занная программа, развитая Абрамовичем и преподанная им, как ди-
ректива и легла в основу деятельности Союзного бюро в продолжение
всего дальнейшего периода. В дальнейших письменных директивах,
которые получались от заграничного ЦК, установки, данные Абрамо-
вичем, получили дальнейшее углубление и конкретизацию (директивы
о пятилетке и тактике РСДРП, о позиции РСДРП в колхозном строи-
тельстве, о разногласиях в ВКП и позициях РСДРП).
1929 и 1930 годы, годы решительного перехода ВКП на борьбу с
капиталистическими элементами в городе и деревне и на социальную
и техническую реконструкцию СССР в деятельности Союзного бюро
характеризуются согласно полученными им директивам усилением
вредительской и подготовительно-интервенционистской работы. Это
усиление выразилось в различных направлениях — в расширении и
углублении экономическо-вредительской работы, в заключении бло-
ков и соглашений с другими контрреволюционными организациями, в
организации военной работы.
Вредительская работа Союзного бюро, до этого периода сконцен-
трированная в основном в области хозяйственно-конъюнктурных и
планово-экономических вопросов, расширилась до практического
вредительства в области товарооборота, промышленного производства
и кредитно-финансовой области. В этот же период (конец 1928 года,
15- 1307
449
начало 1929 г.) были заключены блоки с Трудовой крестьянской пар-
тией и Промпартией. С первой на базе постоянного контактирования,
для чего в ТКП в качестве постоянных представигелей от Союзного
бюро были направлены Громан и Суханов, и в военную комиссию
ТКП — Шер, со второй на базе согласования и разделения вредитель-
ской работы в области промышленности (Промпартия брала на себя
организацию вредительства в отдельных отраслях промышленности,
РСДРП — вредительскую в области планово-экономических вопросов
промышленности). Как ТКП, так и Промпартия изъявили согласие
финансировать в случае надобности Союзное бюро. Какие суммы бы-
ли получены в результате этого соглашения — я не знаю.
Заключение блока как с ТКП, так и с Промпартией было одобрено
заграничным ЦК. Военная работа при Союзном бюро была организо-
вана по предложению Шера в связи с поступившим от ЦК предложе-
нием направить постоянного представителя Союзного бюро в воен-
ную комиссию ТКП. Таковым представителем был избран Шер. И
ему же совместно с Якубовичем было поручено организовать военную
работу при Союзном бюро. Целями военной работы ставились: а) ока-
зание содействия военной работы КТП, в частности, в связи с орга-
низацией крестьянских восстаний; 6) организация собственных воен-
но-обученных отрядов из состава партийной молодежи и учащихся; в) до-
быча оружия; г) подготовка и разработка всех других военных вопро-
сов, могущих встретиться в практике Союзного бюро. Насколько мне
известно, военная работа при Союзном бюро не получила широкого
развития как вследствие недостаточного внимания, уделенного ей, так
и вследствие недостатка сил для нее.
Еще меньшее развитие получила массовая работа Союзного бюро.
Большинство Союзного бюро стояло на той точке зрения, что в усло-
виях, создавшихся в настоящее время в СССР, когда рабочий класс
оказался тесно увязанным с ВКП, нет условий для массовой работы
РСДРП. Недостаток же наличных сил требует их концентрации на
участках, где можно ждать наибольшего практического эффекта — т.е.
в основной социальной базе РСДРП — в среде служащих, с одной
стороны, и по организации экономического вредительства через пар-
тийные ячейки служащих, с другой стороны. Поэтому в области низо-
вой массовой работы Союзное бюро ограничилось поручением члену'
бюро Волкову возобновить связи и вербовку в ряды партии рабочих,
являвшихся старыми членами меньшевистской партии.
Таково содержание и направление общей работы Союзного бюро
ЦК РСДРП, организованной им по директивам заграничного ЦК
РСДРП. Я должен здесь еще раз подчеркнуть, что столь определенно
выраженная линия вредительского и интервенционистского характера
работы Союзного бюро сложилась под влиянием и воздействием по-
зиций заграничного ЦК РСДРП, в свою очередь согласованных с по-
зициями II Интернационала и, в частности, германской социал-демо-
кратической партии.
450
Что касается организационной стороны работы Союзного бюро и
партийно-организационной работы, то о них могу сообщить следую-
щее: работа Союзного бюро протекала в следующих организационных
рамках. Для руководства работой бюро из его состава была выделена
(или, вернее, фактически сложилась) в начальном периоде его суще-
ствования тройка — в лице Громана, Шера и Гинзбурга. В дальней-
шем она была пополнена еще двумя членами бюро — Штерном и Су-
хановым. Для разрешения вопросов и для заслушания доклада общего
значения собирались пленарные заседания Союзного бюро. Из вопро-
сов, разбиравшихся на этих пленарных заседаниях, я сейчас вспоми-
наю, как наиболее крупные, следующие: о пятилетке и тактике
РСДРП, о вопросах организационного строения партии, о контроль-
ных цифрах на 29/30 г. и итогах 28/29 года с точки зрения позиций
РСДРП, о колхозном строительстве, о разногласиях в ВКП, о согла-
шениях с неменьшевистскими контрреволюционными организация-
ми. В помощь руководящей пятерке был образован ряд комиссий. Для
организации периферии и для текущего обслуживания ее нужд была
выделена орггруппа во главе со Штерном и при участии Волкова и
Петунина. В дальнейшем, в течение непродолжительного времени
(с конца 1929 года) привлечены были к работе орггруппы я и Соколов-
ский. Партийная периферия сложилась в двух направлениях: первое —
центральные наркоматские ячейки, второе — местные партийные
ячейки. Наркоматские ячейки возглавлялись и организационно обслу-
живались соответственными членами Союзного бюро, входившими от
данной ячейки представителями в бюро. Такие центральные ячейки в
Москве мне известны следующие — в Госплане (возглавлял Громан),
в ВСНХ (Гинзбург, Соколовский, Штерн), в Наркомторге (Залкинд,
Якубович), в Центросоюзе (Петунии), в Госбанке (Шер), в Нарком-
торге и ВЦСПС (возглавляли не члены Союзного бюро — Рашин и
Минц). На местах в основном были организованы партийные ячейки,
преимущественно лишь в областных центрах, причем строились они
по тому же принципу, что и центральные ячейки, т.е. по учреждениям
и возглавлялись в целом областным уполномоченным. На областных
уполномоченных лежала обязанность поддержания связи с центром, в
лице орггруппы Союзного бюро. Финансами Союзного бюро ведала
финансовая комиссия в составе Громана, Шера и Штерна. Для воен-
ной работы, как я уже указывал, была выделена военная комиссия в
составе Штерна и Якубовича. Техникой (т.е. печатание материалов)
ведали отдельные члены Союзного бюро (Штерн, затем Якубович).
Секретарские обязанности но Союзному бюро были возложены на
Шера, который вел всю переписку с заграничной делегацией, хранил
архив документов и т.д.
Перехожу теперь к той отрасли вредительской работы, в которой я
по поручению Союзного бюро принимал участие, т.е. к вредительской
работе в области вопросов товарооборота. Эта вредительская работа
должна быть разделена на две части: вредительская работа по плано-
15*
451
во-экономическим вопросам товарооборота и вредительская работа в
области распределения промтоваров. Поскольку я по своей службе
был связан именно с планированием товарооборота, мое непосредст-
венное участие и руководство во вредительской работе протекало в
этой области. Что касается распределения промтоваров, то мое уча-
стие в этой области было лишь частичным, непосредственно ею веда-
ли члены меньшевистской наркомторговской ячейки, по своим слу-
жебным обязанностям связанные с нею (Якубович, Рабинович, Шус-
тер). Самая организация вредительской работы по товарообороту, как
и в других областях народного хозяйства, была следующая. Основным
рабочим ядром по организации вредительской работы являлась пар-
тийная нар ко мате кая ячейка. Кроме того, к вредительской работе
привлекались беспартийные специалисты, по возможности и по при-
знаку их сочувствия меньшевистским политическим и социальным
установкам, т.е. преимущественно демократически настроенные бес-
партийные специалисты. Вредительская работа членов партии не оп-
лачивалась, остальным выдавалось денежное вознаграждение в зави-
симости от роли каждого в работе и поступающих сумм. Какие цели
преследовались во вредительской работе по планированию и регули-
рованию товарооборота? Цели эти соответствовали общим задачам
вредительской работы Союзного бюро ЦК РСДРП и сводились, с од-
ной стороны, к проведению начал по укреплению и расширению сти-
хийно-рыночных и индивидуал.-капиталистических начал в процессе
обращения, с другой стороны, к внесению дезорганизанионных эле-
ментов в данную отрасль народного хозяйства.
Первая задача осуществлялась таким построением планово-эконо-
мической и конъюнктурной работы, которая способствовала бы пре-
увеличенному представлению о трудностях, стоящих перед советским
государством в борьбе со стихийными силами рынка и к преумень-
шенной оценке сил государства справиться с этими трудностями без
содействия как индивидуалистических элементов советской экономи-
ки, так и без помощи международного капитализма. Сохранение сво-
бодных рыночных начал в товарообороте, максимальное развитие лег-
кой промышленности, сохранение частного капитана в торговле, за-
крепление рыночных форм связи с крестьянским хозяйством, предос-
тавление развития индивидуальному крестьянскому хозяйству без вся-
ких ограничений, стабилизация промышленных цен, повышение
сельскохозяйственных цен — вот тс основные конкретные цели, кото-
рые ставились меньшевистским Союзным бюро во вредительской ра-
боте по планированию товарооборота. Теоретической базой для про-
ведения всех указанных вредительских начал служила теория рыноч-
ного равновесия, как условия, без которого не может быть достигнуто
нормальное и бесперебойное развитие всего советского народного хо-
зяйства в целом и его отдельных отраслей в частности. Из этой тео-
рии, которая по существу является теорией свободного рынка, а не
подчиненного плановому воздействию советского обращения, выво-
452
лили необходимость сохранения и укрепления в советском товарообо-
роте указанных индивидуалистических и капиталистических начал, за-
держивая реконструкцию этой отрасли народного хозяйства на социа-
листических началах. Из конкретных следствий вредительской работы
указанного порядка я приведу следующие факты. В течение несколь-
ких лет (в частности в 1926/27 и 1927/28 г.) я при составлении кон-
трольных цифр товарооборота настаивал на необходимости дополни-
тельною расширения программы легкой промышленности в целях
якобы необходимости поддержания рыночного равновесия, стимули-
рования сельскохозяйственных заготовок и достаточного обеспечения
промтоварами рабочего класса. При этом я сознательно замалчивал
другие пути изжития недостатка промтоваров в условиях классово-
планового государства, которые в дальнейшем (в 1929 и 1930 г.) и ста-
ли проводиться на практике, а именно — классовое распределение
промтоваров в городе и деревне, ограничение потребления обеспечен-
ных групп населения, дополнительное изъятие свободных денежных
средств у этих же социальных трупп. Когда мои предложения коллеги-
ей Наркомторга были приняты, причем один раз, кажется, в 1926/27
году был произведен даже дополнительный импорт сырья для ряда от-
раслей легкой промышленности, это не могло не сказаться на соот-
ветствующем замедлении развития тяжелой промышленности. В
1928/29 году по пятилетнему плану должно было быть произведено
снижение цен на промышленные изделия широкого рынка. Базируясь
на наличии товарного дефицита, я добивался в докладе по контроль-
ным цифрам тта этот год стабилизации промышленных цен, аргумен-
тируя ее еще дополнительным соображением о произведенном повы-
шении сельскохоз. цен и замалчивая тот классовый метод, который
был в этой области применен в 1930 году — именно распространение
снижения цен только на городскую рабочую кооперацию, чем были
достигнуты, с одной стороны, классовые задачи в этой области, с дру-
гой — сэкономлены значительные суммы для развития самой про-
мышленности. В результате же полной стабилизации цен получилось
замедление поднятия реальной заработной платы рабочих масс. В во-
просах политики сельскохозяйственных цен я настаивал как в своих
конъюнктурах, так и в докладах по контрольным цифрам на повыше-
нии их, как на основном факторе к стимулированию производства и
рыночности крестьянского хозяйства, игнорируя и возражая против
социалистических методов воздействия на сельское хозяйство — кон-
трактацию, коллективизацию средних и мелких хозяйств и усиление
государственности классового воздействия на кулацкие элементы де-
ревни. В результате проведенного на протяжении 1927/28, 1928/29 и
1929/30 годов повышения сельскохоз. цен были произведены перепла-
ты деревне и, в особенности, кулацкой части деревни. Отстаивание
мною сохранения частной торговли на сельскохоз. рынках, в особен-
ности на мясном, овощном, привело в дальнейшем к затруднениям и
замедлению овладения этими рынками государством. Второй раздел
453
вредительской работы в области товарооборота — дезорганизация са-
мого процесса обращения получила практическое выражение в непра-
вильном распределении промышленных товаров по районам. В эту ра-
боту были вовлечены меньшевистские ячейки и вредительские группы
Наркомторга, Центросоюза и соответствующих синдикатов и практи-
чески она сводилась к такому неправильному составлению кварталь-
ных планов завоза промтоваров, которая затруднила бы сел!>скохозяй-
ствешпяе заготовки. Под предлогом необходимости усиленного снаб-
жения хлебозаготовок производился недостаточным завоз промтова-
ров в сырьевые и животноводческие районы, что приводило к недо-
выполнению планов заготовок соответственных сельскохозяйствен-
ных продуктов и не могло не сказываться на увеличении затруднения
как в снабжении промышленности сырьем, так и в снабжении горо-
дов продовольствием. Вредительское торможение и замедление клас-
сового распределения промтоваров в городе и деревне в свою очередь
приводило к недоснабжению промтоварами рабочих масс в городе и
бедняцких групп в деревне. Такова общая характеристика той вреди-
тельской работы, которая велась по директивам Союзного бюро ЦК
РСДРП меньшевистской вредительской организацией при НКТорге
СССР. Финансирование этой вредительской работы шло из средств
Союзного бюро и производилось через меня. На протяжении 1927/28 г. —
1929/30 г. мной было получено для этой цели 80000 р., из которых
30000 руб. были мной переданы Якубовичу, для распределения через
Машкова среди вредительской группы, работавшей в области снабже-
ния промтоваров, 25000 руб. были переданы Некрасову для распреде-
ления во вредительской группе Центросоюза (как дополнительное
финансирование к средствам, получаемым непосредственно вреди-
тельской организацией Центросоюза) и 25000 р. были мною лично
распределены среди вредительской группы Наркомторга, работавшей
в планово-экономической области. Должен сказать, что Союзное бю-
ро, согласно директив заграничного ЦК, придавало первостепенное
значение вредительской работе в области товарооборота, как наиболее
чувствительной области народного хозяйства, в которой смыкаются
различные отрасли народного хозяйства и где проходит также смычка
двух основных сил советского государства — города и деревни, рабо-
чего класса и крестьянства. Наконец, товарооборот является той от-
раслью народного хозяйства, которая ближе всего стоит к интересам
масс и к нарушению которой эти массы ре а гор уют наиболее чувстви-
тельно. Эти же самые идеи подчеркнул мне Абрамович во время моей
беседы с ним, указывая, что и лидеры германской с.-д. придают пер-
востепенное значение дезорганизации товарообращения, как базы для
усиления продовольственных затруднений страны.
В заключение я считаю необходимым еще раз и подробнее остано-
виться на выяснении тех факторов и обстоятельств, которые привели
меньшевизм новой последней фабрикации к его двум основным уста-
новкам — вредительству и интервенции, как методам борьбы за свер-
454
жснис советской власти. Если обратиться к истории развития идеи и
тактики как русских, так и международного меньшевизма, начиная с
послеоктябрьского периода и даже с периода мировой империалисти-
ческой войны, то элементы указанных установок в отношении их к
большевизму имелись налицо уже тогда. Борьба с большевистской
точкой зрения на мировую войну и большевистской тактикой борьбы
с нею, борьба с Октябрьской революцией, путь санкционирования во-
енной интервенции союзников против нес и опоры меньшевистских
организаций на эту интервенцию, например, в Грузии, достаточно ха-
рактеризуют отношение меньшевиков к большевизму и его тактику в
этом вопросе еще в этот ранний период. Перерыв активности между-
народного меньшевизма и вслед за ним русских меньшевиков в этой
области в первый период НЭПа объясняется вовсе не изменением их
позиций в этом вопросе, а внугренними причинами в каждой стране
и международной ситуацией, с одной стороны, распадом меньшевист-
ской организации в СССР и ожиданием самотрансформации больше-
визма и советской экономики под воздействием НЭПа в капитали-
стическую сторону, с другой стороны. Наоборот, внутренние глубин-
ные процессы, протекавшие в недрах международной социал-демо-
кратии и русского меньшевизма в этот период приводили к дальней-
шему укреплению активно-враждебных позиций к ВКП и советской
власти. Усиление коммунистических партий во всех странах мира,
развитие революционного колониального движения, успехи экономи-
ческого строительства СССР на базе социалистической реконструк-
ции и улучшения положения рабочего класса, наконец — окончатель-
ная трансформация международной социал-демократии в сторону
мелкобуржуазного реформизма, все резче обозначавшиеся признаки
окончания периода послевоенного подъема — все это не могло не по-
ставить перед международной социал-демократией вопросы активного
воздействия на ВКП и советскую власть, усиление которых стало ре-
альной угрозой для дальнейшего сохранения авторитета социал-демо-
кратии в рабочих массах. Этим объясняется тот факт, что в рядах II Ин-
тернационала и в руководящих органах отдельных с.-д. партий вновь
усилилось влияние правых ярко выраженных интервенционистских
элементов (Каутского и Гильфердинга в Германии, правых лидеров во
Франции). Такие же процессы протекали в заграничном руководстве
РСДРП. Под влиянием тех же факторов, углубленных полным отсут-
ствием каких-либо перспектив для меньшевизма в СССР, в загранич-
ном ЦК усилилось и победило влияние правых элементов, как напр.,
Гарви, всегда стоящего на активно-враждебной позиции советской
власти, на позиции открыто интервенционистской. С другой стороны,
именно эти правые элементы заграничного руководства русского
меньшевизма были наиболее тесно связаны с руководящими кругами
германской социал-демократии. В частности, насколько мне известно,
Гарви является постоянным информатором и консультантом Каутско-
го по русским делам. Таким образом, здесь происходила взаимная
455
диффузия, способствовавшая общему усилению интервенционистских
позиций. Когда же вопрос об интервенции вновь встал как практиче-
ский вопрос и начал практически обсуждаться капиталистическими
правительствами, колебания международной социал-демократии, на-
родной социал-демократии окончательно рассеялись и она заняла оп-
ределенно положительную позицию в этом вопросе. Дополнением к
этому процессу оформления интервенционистских настроений в ру-
ководящих центрах русскою и международного меньшевизма послу-
жило развитие вопроса о вредительстве. Первоначальные истоки этого
метода борьбы с советской властью идут уже изнутри меньшевистских
кругов, находившихся в пределах СССР и связанных с изменением
социальной базы РСДРП. Новая социальная база РСДРП в лице мел-
кобуржуазного слоя служащих и интеллигенции по имеющимся в ее
распоряжении средствам и методам борьбы владела единственным
орудием — организацией вредительства в тех отраслях государствен-
ной работы, в которых она участвовала. Это орудие она использовала
в первые дни после октября, прибегнув к саботажу против советского
правительства и к нему же она обратилась, когда она вновь поставила
перед собой вопрос об оппозиции советской власти. Однако, без
влияния заграничного ЦК организация экономического вредительства
русскими меньшевиками, я думаю, не вышла бы за пределы вреди-
тельских мер, имеющие целью воздействие на советское правительст-
во в целях возвращения его к политике первого периода НЭПа. Загра-
ничное же руководство использовало эти вредительские настроения
своей организации в сторону направления их в русло подготовки к
интервенции и дезорганизации главнейших отраслей советского на-
родного хозяйства. Такое направление и такое использование вреди-
тельской работы РСДРП встретило полную поддержку — принципи-
альную и финансовую со стороны международной, и в частности гер-
манской социал-демократии, увидевшей в этом методе борьбы реаль-
ную базу для нанесения серьезных хозяйственных уроков советскому
правительству и подготовку интервенции.
Перейдя таким образом по существу совершенно определенно на
позиции вредительства и интервенции, заграничный центр меньшеви-
ков и официальные органы международной социал-демократии счита-
ли в то же время необходимым официально продолжать оставаться на
отрицательной позиции в этих вопросах из боязни встретиться с явно
враждебным отношением в рабочих массах к принятому ими курсу по
отношению к советской России и тем подорвать еще больше свой ав-
торитет в широких рабочих кругах. Абрамович, когда был в Москве,
говорил, что он попытается поставить вопрос и об официальном из-
менении позиции мероприятий социал-демократии, но, что вряд ли
здесь можно рассчитывать на положительные результаты.
Заканчивая свое показание, я считаю своим долгом, хотя бы в са-
мых кратких чертах, сформулировать мою теперешнюю оценку всей
моей меньшевистской работы и меньшевистских принципиальных ус-
456
тановок, на которых я стоял до сих пор в вопросах отношения к ВКП
и советской власти. Мне это особенно тяжело, так как на протяжении
моей политико-общественной работы, начавшейся с 1903 года, т.е. 27
лет тому назад, я проделал огромное движение вниз, начав с револю-
ционной работы в рядах большевистской партии, которые я проводил
в славные годы первой русской революции 1905 года. Оторвавшись в
годы наступившей реакции от своих товарищей по революционной
работе и от большевистской организации, я по ряду причин общест-
венного и лично-семейного порядка утерял постепенно революцион-
ные классово-волевые установки большевизма и постепенно перешел
на рельсы меньшевизма, восприняв его как законное русло рабочего
движения, дающее мне возможность, не разрывая с моими социаль-
ными идеалами, вести борьбу за них методами, более соответствую-
щими новым условиям моей жизни. И только Октябрьская революция
показала мне, что казавшиеся мне идущими параллельно оба русла
рабочего движения большевизма и меньшевизма резко и враждебно
разошлись. Однако, я успокаивал себя, что это временное явление и
что большевизм, когда пройдет острая революционная пора, смягчит
наиболее острые углы своей политики и тактики, и вновь найдутся
пути к сближению тех русел рабочего движения. НЭП вначале укре-
пил эти мои надежды, а затем конец восстановительного периода и
решительный переход на социалистическую реконструкцию СССР и
на решительную классовую борьбу с остатками буржуазных и мелко-
буржуазных элементов советского города и деревни, с одной стороны,
с другой — путь, который проделал за это время русский и междуна-
родный меньшевизм в сторону мелкобуржуазного реформизма окон-
чательно показали мне, что примирения не может быть. Однако,
меньшевистские корни в моей интеллигентской психологии оказались
столь сильными, что я не остановился перед этим разрывом и пошел
по путям нового меньшевизма с его вредительской и интервенциони-
стской позицией против единственного в мире рабочего государства.
Мне казалось, что пути, которые избрала в течение последнего перио-
да ВКП в вопросах экономического и социального строительства, на-
столько ошибочны, что может привести к крушению всех завоеваний
русской революции, и что это оправдывает переход на активную борь-
бу с советской властью. Под влиянием такой концепции я не видел,
что путь, избранный мной, именно в случае его положительного осу-
ществления (т.е. в случае успеха интервенции и падения советской
власти) приведет уже совершенно несомненно к махровой буржуазной
помещичьей реставрации в СССР, к закабалению на долгие годы рус-
ского рабочего класса и к успехам мировой реакции и фашизма во
всех странах мира. И только теперь, когда я получил возможность уже
не в пылу политической борьбы, а спокойно подводя итоги своей по-
литической и общественной работы, я без всяких колебаний оцени-
ваю ее не как борьбу за влияние на рабочий класс двух политических
общественных течений, оба идущих из его недр, а как измену, полную
до конца измену делу рабочего класса и перехода на буржуазно-капи-
талистические позиции в социальных вопросах. Для меня остался
457
сейчас только один просвет — это то, что хотя и поздно, я все же
полностью осознал свои ошибки и преступления перед рабочим клас-
сом и что мне будет дана возможность публично перед всем миром
рассказать об этом и вместе с этим разоблачить всю эту идеологию и
ее носителей в лице идеологов русского и международного меньше-
визма, которые привели меня к этому пути. И я исполню этот свой
последний долг до конца и без всяких колебаний.
Л. Залкинд
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Левентон
Машинопись. Копия.
№ 234
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 22 дня, следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Левентон, руководствуясь ст. 207 УПК,
объявил Залкинду Лазарю Борисовичу о том, что предварительное по
его делу следствие окончено, причем обвиняемый Залкинд дополнить
следствие не пожелал и ходатайств никаких не возбудил. От защитни-
ка обвиняемый Залкинд отказался.
Протокол мне объявлен Л. Залкинд
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Левентон
Рукопись на бланке.
№ 235
Выписка из протокола
особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР
от 23 августа 1938 г.
Слушали: 218. Дело №Залкинд Лазаря Борисовича, 1886 г.р. (ос.
спец. суд. присутств. Всрхсуда СССР от 1— 9/III-31 г. к тюремному заклю-
чению сроком на 8 лет, с поражением в полит, правах на 3 года).
Постановили: Залкинд Лазаря Борисовича за к.-р. деятельность за-
ключить в исправтрудлагерь сроком на пять лет, сч. срок со дня выне-
сения настоящего постановления.
Дело сдать в архив.
Отв. секретарь особого совещания (подпись)
Машинопись на бланке.
Там же, т. 12, л. 3, 4, 11, 14, 42-46, 75-81, 93-99, 115, 116, 121-122, 131-137;
т. 13, л. 170-172, 175-176, 186-200, 205-212, 215-218, 226-228, 252-256, 259-
273, 287, 288.
458
29. Зейлингер Владимир Иванович
№ 236
Протокол
дополнительного показания обвиняемого
Зейлингера Владимира Ивановича
4-го сентября 1930 года
Я не отрицаю того обстоятельства, что лично я входил в группу
Громана, в которую, кроме меня, также входили: Гухман, Бройтман,
Шуб Г. В., Пистрак и Вишневский.
Вошел я в указанную группу с момента моего приезда в Москву,
т.е. с конца 1926 года.
Политическая идеология группы:
1) отрицание методов административного воздействия на частный
капитал,
2) убеждение, что частный капитал в городе и деревне должен быть
использован советской властью для развития производственных сил
страны,
3) убеждение в неизбежности замедления темпа нашего промыш-
ленного развития при переводе от восстановит, периода к реконструк-
тивному,
4) стремление к восстановлению полит, свободы при современной
советской конструкции.
Собрания нашей группы происходили большей частью на квартире
Громана, реже у Гухмана, один раз собирались у меня (в начале 1927
года), один раз у Базарова.
В первые два-три месяца 1927 года собрания носили деловой ха-
рактер (вопросы методологии баланса народ, хоз.), впоследствии в
связи с обсуждением текущей хозяйственно-политич. конъюнктуры
они все более превращались в нелегальные политич. собрания.
Практическая роль группы выразилась в отстаивании и проведе-
нии своих идеологических установок. Вытекающих отсюда практиче-
ских выводов в работе ее участников в Госплане (Конъюнктурный
Совет, комиссия по контрольным цифрам) и ЦСУ (комиссия по ба-
лансу народ, хозяйства).
В показаниях от 17.08 я указал, что аналогичная к.-р. группа суще-
ствовала среди экономистов ВСНХ, из которой мне известны Штерн,
Соколовский, Гинзбург. Эти лица держались примерно тех же идеоло-
гических установок, как и мы. Соколовского я встречал несколько раз
на квартире Громана. Об организационной связи группы ВСНХ с
группой Громана я ничего не знаю.
Как было указано в моих показаниях, мы неоднократно на наших
собраниях обсуждали и злободневные политические вопросы, в осо-
бенности вопросы внутрипартийной борьбы, причем симпатии груп-
пы определенно склонялись в сторону правых группировок в партии.
459
Изложенных выше взглядов мы держались все до того момента,
когда у нас возникли внутренние разногласия в группе, т.е. до второй
половины 1928 года. С этого времени большинство членов группы оп-
ределенно начали эволюционировать влево, в сторону принятия гене-
ральной линии партии.
Знакомство мое с Кондратьевым относится к концу 1926 года, ко-
гда он однажды зашел ко мне в гостиницу с Громаном. Впоследствии
я его несколько раз встречал на заседаниях в Госплане и ЦСУ и раза
два—три заставал на квартире Громана, когда заходил к последнему в
гости. При встречах на квартире Громана мне иногда приходилось
присутствовать и при разговорах Кондратьева с Громаном и полити-
ческого характера. Впечатление мое от этих разговоров таково, что
эти разногласия (до конца 1927 года) за последние годы, т.е. с 1928 го-
да политические и экономические взгляды Громана и Кондратьева
сильно сблизились. Их на мой взгляд сблизило главным образом рез-
ко отрицательное отношение к линии партии после XV съезда.
О существовании трудовой крестьянской партии и ее политическо-
го центра, а также об организационной связи (блоке) Громана и ра-
ботников ВСНХ с этой партией я ничего не знал. Равным образом я
не знал о том, что Громан через своих учеников и членов своей груп-
пы проводил директивы какого-либо выше стоящего политического
центра. Вместе с тем не отрицаю возможности проведения такого ро-
да директив Громаном, без прямого или косвенного осведомления
членов своей группы.
4.1X30.
Допросил
Рукопись.
№ 237
Протокол
дополнительного показания обвиняемого
Зейлннгера Владимира Ивановича
14-го сентября 1930 года
1. Собрания группы Громана происходили значительно чаще в
1927 и первой половине 1928 года (примерно раза два—три в месяц).
После ухода Громана из Госплана они стали происходить значительно
реже, вероятно раз в 2-3 месяца и почти вовсе прекратились с конца
1929 года. После очень продолжительного перерыва последнее собра-
ние имело место на квартире Громана в конце июня с/г.
2. Разногласия в группе наметились со второй половины 1928 года,
т.е. с момента, когда окончательно определилась новая политика пар-
тии в деревне. Разногласия эти в начале казались не столь глубокими
и резкими, но затем с каждым месяцем усиливались и с осени 1929
года стало уже совершенно ясно, что Громан и его более молодые
Зейлингер
(подпись)
460
ученики стоят, по существу, на совершенно противоположных поли-
тических платформах.
Разногласия прежде всего заключались в оценке нашего хозяйств,
положения. Громан, начиная с середины 1928 года, считал, что мы во-
шли благодаря «гибельной политике партии» в полосу все углубляю-
щегося хозяйственного кризиса, а в последний год он определял наше
положение как неотвратимую хозяйственную катастрофу.
Мы же (я, Гухман, Пистрак), хотя и не закрывали глаза на огром-
ные трудности (продовольственные, в области внешней торговли и
т.д.), все же оценивали их, как преодолимые, считая, что наше народ-
ное хозяйство, и в первую очередь промышленность, продолжают свое
движение вверх и это создает нужный фундамент и для перестройки
сельского хозяйства.
Далее, разногласия шли по линии политики партии в деревне.
Громан полагал, что ликвидация кулачества не может быть перекрыта
развитием совхозов и колхозов, следовательно государство не получит
нужного количества хлеба и благодаря этому продовольств. кризис бу-
дет все больше и больше углубляться. Группа же молодых после коле-
баний в течение нескольких месяцев в 1928 году, уже с начала 1929 года
целиком приняла линию на строительство социалист, сельского хозяйст-
ва, на базе ликвидации кулачества как класса, тракторизации с/х и т.д.
В области промышленности Громан считал гибельными проводи-
мые партией высокие темпы промышленного строительства и роста
продукции, считал что они приводят лишь к ухудшению качества про-
дукции, росту себестоимости и в конец расстраивают промышленный
потенциал.
В противоположность этому, группа молодых полагала, что наме-
ченные партией высокие темпы индустриализации являются абсолют-
но необходимыми, если принять линию на социалистич. перестройку
сельского хозяйства, то это невозможно без самого усиленного снаб-
жения его средствами производства, тракторами, удобрениями и т.п.
3) Информация об общеполитическом положении в стране и о
внутрипартийном положении изучалась членами группы, главным об-
разом Бройтманом, от знакомых им членов партии, работавших с ними в
Гос гитане и лично с ними связанных, кроме того, по-видимо.му, полити-
ческая информация получалась Громаном через Кондратьева и Суханова.
4) Одновременно с оценкой хозяйств, положения страны в первой
половине 1928 года симпатии группы единодушно склонялись в поль-
зу правых группировок партии. Начиная со второй половины 1928 го-
да, одновременно с наметившимися разногласиями в группе и ареста-
ми менялись оценки партийных платформ. При этом Громан и сочув-
ствующие ему члены группы до конца стояли на прежней солидаризи-
рующейся с правыми позиции. Молодые члены группы, наоборот, пе-
реходили на политические позиции лояльной линии партии.
5) С Чере ваниным я встречался раза два-три у себя на работе в
связи с его поисками работы, т.к. он был направлен ко мне Грома-
ном, который рекомендовал его как работника, просил предоставить
ему какую-либо штатную работу' по статистике. Ни о каких политиче-
461
ских вопросах я при встречах с Чсрсваниным не беседовал, да и рабо-
ты я в конце концов никакой ему дать в ЦСУ не смог.
6) Базаров довольно часто бывал на наших собраниях, но не посто-
янно. В 1928 году он, по-видимому, был целиком солидарен с Грома-
ном и в своих экономических, и политических взглядах. С 1929 года
(второй половины) у него наметились признаки переориентации. В
этот второй период, стоя в общем на пессимистической точке зрения,
он все же не считал абсолютно исключенной возможность победы
партии на том пути, который она избрала после XV съезда. Но эту воз-
можность он оценивал как крайне незначительную. В самое последнее
время он, по-видимому, снова впал в безысходный пессимизм.
14.09.30 г. Зейлингер
Допрашивал (подпись)
Рукопись.
№ 238
Постановление
о привлечении в качестве обвиняемого
1931 года апреля 1 дня. Я, уполномоченный 3-го отд. ЭКУ ОГПУ,
Гончарук М., рассмотрев след, материал по делу № 1029760,
нашел:
что гр-н Зейлингер Владимир Иванович, являясь членом Конъ-
юнктурного Совета Госплана СССР, вступил в контрреволюционную
организацию, охватившую ряд госучреждений и находившуюся под
руководством меньшевистского партийного центра в СССР, финанси-
руемую из заграничных источников, установившую контакт с др.
контррсволюциошгыми организациями (Промпартией и ТКП) и по-
становившую своей задачей свержение соввласти и замену ее буржуаз-
ной диктатурой путем подрыва народного хозяйства (вредительство)
изнутри, подготовки и помощи интервенции извне, что гр. Зей-
лингер В.И. входил в ячейку этой организации при Госплане СССР,
осуществляя вредительство по линии последнего.
В вышеизложенном гр-н Зейлингер В. И. достаточно изобличается
показаниями других обвиняемых, а потому и руководствуясь 128 ст.
УПК. -
постановил
Гр-на Зейлингера В.И. привлечь в качестве обвиняемого по 58-7,
58-10 и 58-11 ст. УК, избрав в отношении его мерой пресечения укло-
нения от следствия и суда — содержание под стражей.
Уполномоченный Гончарук
Согласен: нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Настоящее постановление мне объявлено
14.04.31 г.
Машинопись. Копия.
462
№ 239
Протокол допроса
1931 апреля мес. 14 дня, я, уполномоченный 3 отд. ЭКУ Гончарук М.,
допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Зейлингера В.И. и на
первоначально предложенные вопросы он показал:
1. Фамилия Зейлингер.
2. Имя, отчество Владимир Иванович.
3. Возраст (год рождения) 29.04.1891.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): г. Одесса, еврей, отец по социальному по-
ложению — приказчик, гр. СССР.
5. Местожительство (постоянное, последнее) Москва, Спасопесков-
ская пл., д. 8, кв. 12.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) зам. завед.
секцией методологии соц. учета Госплана СССР.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Лина Михайловна Зейлингер (живет на моем иждивении); две сестры Н.
и С. Зейлингер живут за границей (связь с ними потерял с 1917 года).
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) До революции — студент Ленинградского
университета; после революции — служащий.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). Юридический факультет Ле-
нинградского университета. Окончил в 1917 году.
10. Партийность и политические убеждения беспартийный, в 1905
году состоял в орг. молодежи РСДРП; в 1920 г. несколько месяцев состо-
ял в Киевской орг. РСДРП/м. В остальные периоды в партии не состоял.
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. студент,
жил с 1909 г. — 1911 г. в Ленинграде, в 1911—13 г. в ссылке в Твери. В
1913—1914 г. вновь в Ленинграде.
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года В Ленинграде —
студент.
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось в Февральской революции 17 г.
работал в студенч. орг. помощи восставшим.
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
В 1917 г. оканчивал университет и одновременно работал сначала в Сов.
отд. особого совещ. по топливу, потом в Глав. Эконом. Комитете.
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. был в Ленин-
граде — работал сначала в Глав. Эконом. Комитете, затем (с января
1919) ВСНХ.
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день 1918 г. (после
эвакуации) — зав. статист, отд. Ленинграде, биржи труда; в 1919 —
осень 1922 г. — зам. и затем завед. Киевским губстатбюро, с осени
1922 г. по осень 1924 г. — Управлен. УСУ УССР; с осени 1924 по ноябрь
463
1926 г. — ученый секретарь и член Президиума Госплана УССР; с ноября
1926 г. по 1930 — член коллегии ЦСУ СССР В Конъюкт. совете Госплана.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) До октябрьской революции был в админист. ссылке, после октября
судимости не было.
13. Отношения допрашиваемого к военной службе состою на учете
по Московскому военкомату
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) Владимир Иванович Зейлингер
Рукопись на бланке.
№ 240
«Утверждаю»
зам. председателя комитета госбезопасно-
сти при Совете Министров СССР
генерал-лейтенант
(П.Ивашугин)
9 сентября 1954 года
Заключение
гор. Москва, 1954 года, сентября 8 дня.
Я, зам. начальника 4 отдела Следственного управления Комитета
госбезопасности при Совете Министров СССР полковник Сериков,
рассмотрев материалы в отношении Зейлингера В.И. в связи с хода-
тайством его сына Зейлингера А.В. о пересмотре дела, —
Нашел:
Как видно из имеющихся в Учетно-архивном Комитете материалов
(архивно-следственного дела нет), Зейлингер Владимир Иванович,
1891 года рождения, уроженец гор. Одессы, статист-экономист, аре-
стован ОГПУ 12 августа 1930 года.
Зейлингер — меньшевик с 1910 года, являлся активным участни-
ком меньшевистской организации «Союзное бюро», входил в ячейку
вредительской организации при Госплане СССР, руководимую чле-
ном «Союзного бюро» Громаном.
Зейлингер, как указано в имеющейся в деле характеристике, «про-
водил вредительство в области планирования, давая тенденциозное
освещение конъюнктуры народного хозяйства в плоскости преувеличе-
ния трудностей выполнения пятилетнего плана j кив иг и я народного хо-
зяйства и невозможности выполнения его». Виновным себя признал.
После отбытия наказания Зейлингер с 1935 г. работал в плановом
бюро Горьковского автозавода. Умер в 1944 году.
Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта
1953 года «Об амнистии» Зейлингер как судимый к 5 годам подпал под
амнистию со снятием судимости, оснований же к его полной посмертной
реабилитации из имеющихся материалов не усматривается, а поэтому, —
464
Полагал бы:
Ходатайство фажданина Зейлингера А. В. о реабилитации его отца
Зейлингера Владимира Ивановича оставить без удовлетворения.
Зам. нач. 4 отдела следственного управления КГБ
при Совете Министров Союза ССР полковник (Сериков)
Согласен
И. О. начальника следственного управления комитета
Госбезопасности при Совете Министров СССР полковник (Козырев)
Машинопись. Копия.
№ 241
Определение
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР
В составе: председательствующего Бакшеева С.В.
и членов Коровко Р.Я. и Беляева Ф.А.
Рассмотрела в заседании от 29 августа 1956 г. протест Генерального
прокурора СССР на постановление коллегии ОГПУ от 25 апреля 1931 г.,
которым заключен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет
Зейлингер Владимир Иванович, 1891 г. рождения, еврей, уроженец
г. Одессы, образование высшее, в 1905—1906 гг. состоял членом
РСДРП, а в 1920 г. несколько месяцев состоял членом Киевской орга-
низации РСДРП меньшевиков.
4 августа 1932 г. коллегия ОГПУ свое постановление от 25 апреля
1931 г. изменила и направила его в ссылку на оставшийся неотбытый
срок наказания.
Протест внесен на предмет отмены данного постановления колле-
гии и прекращения дела в отношении Зейлингера за отсутствием в его
действиях состава преступления.
Заслушав доклад члена Верховного Суда СССР Беляева Ф.А. и за-
ключения помощника генерального прокурора СССР Ко валине pa С.В.,
поддержавшего протест, судебная коллегия
Установила:
Зейлингер осужден за то, что он, являясь членом Конъюнктурного
совета Госплана СССР, вступил в контрреволюционную организацию
и осуществлял вредительство в Госплане СССР.
В основу обвинения Зейлингера положены его признания и пока-
зания Бухмана.
Постановление коллегии ОГПУ подлежит отмене по следующим
основаниям.
Данные, положенные в основу обвинения, не могут быть признаны
достоверными.
Так, Бухман дал против Зейлингера крайне неконкретные показа-
ния, не указав, в чем выразилась антисоветская деятельность осужден-
ного, и то на последующих допросах от этих показаний отказался.
465
Сам Зейлингер признавал себя виновным в намерении замедлить
темпы хозяйственного развития при переходе от восстановительного
периода к реконструктивному, но в деле отсутствуют какие-либо дан-
ные о практическом осуществлении этих намерений, как нет в деле
каких-либо материалов (актов ревизии, экспертизы), которые под-
твердили бы эти заявления.
В деле имеются отзывы академиков Струмилина, Немчинова, чле-
нов-корреспондентов академии наук, Натанова и других работавших
вместе с Зейлингером в Госплане, из которых видно, что все они ха-
рактеризуют осужденного с положительной стороны, и указывают, что
у них не возникло сомнений в его преданности Советской власти.
При таких данных судебная коллегия, признавая осуждение Зей-
лингера нс обоснованным, соглашаясь с протестом,
Определила
Постановление коллегии ОГПУ от 25 апреля 1931 г. и от 4 августа
1932 г. в отношении Зейлингера Владимира Ивановича отменить и де-
ло прекратить за отсутствием в его действиях состава, преступления.
Председательствующий (подпись)
Члены (подписи)
Рукопись на бланке.
Там же, т. 25, л. 660, 696-698.
30. Иков Владимир Константинович
№ 242
Протокол допроса
1931 г. 13 января, я допрашивал в качестве обвиняемого граждани-
на Икова Владимира Константиновича и на первоначально предложен-
ные вопросы он показал:
1. Фамилия Иков.
2. Имя, отчество Владимир Константинович.
3. Возраст (год рождения) 3 января 1882 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство): урож. г. Москвы, русский; родители
(умерли): отец — ученый и педагог, мать — преподаватель музыки.
5. Местожительство (постоянное, последнее) г. Москва.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) литератор;
пом. редактора отдела литературы, искусства и языкознания Большой
советской энциклопедии.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) женат не-
зарегистриров. браком на Дине Исааковне Гитберг (Москва, Лялин п., 8а,
466
кв. 18), статистика, ныне работает в тресте «Мострикотаж», от
прежних браков имею детей: сына Сергея Влад. Икова, 21 л., сотрудн.
ин-та Ленина, и Вадима Влад. Икова, 13л., ученика; живут оба на Спиридо-
новке, 14, кв.5. (там же и мать последнего Софья Лаз. Икова, экономист).
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) у меня и указ, родных — личный заработок;
недвижимой собственности и т.п. не имели.
9. Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., где и когда и т.д.). Гимназия и незаконченное уни-
верситетское по историка-филологии. фак. (Москва, Харьков; учился с
перерывами, поел, раз в 1911 г.)
10. Партийность и политические убеждения с 1901 г. член РСДРП
(с 1903 — меньшевик).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. активный
работник РСДРП, был ряд лет нелегальным профессионалом в ряде горо-
дов (Москва, СПб., Харьков, Баку, Красноярск и др.), занимался литер,
работой, служил бухгалтером, статистиком, 2 раза был в адм. ссылке:
Сибирь 1902-3; Волог. губ. 1912-14, был в эмиграции 1904- начало 1905.
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года Вернулся из Волог.
ссылки 10/VI 1914 г. в СПб., работал в ред. «Нов. раб. газеты», где и
арестован 8/VII 1914 г., сослан в Сибирь (с. Ермановское и Минусинск),
где пробыл до март, революции.
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал
активное участие и в чем оно выразилось Вошел в ссылке в 1917 в Ко-
митет, участвовал в револ. перевороте в Минусинске; по переезде в Сиб.
активно работал в Пб. Сов. РД; тов. орг-ии в раб. «Раб. газеты» и т.д.
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
Впоследствии принял активное участие в кооперативном политическом
движении, участвовал в Всерос. кооп, съезде, им был делегирован на «Де-
мократическое совещание» в предпарламент.
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 г. Участвовал в
«Ком. спасения родины и революции» в кач. представителя кооперации, в
клубе м-ков оборонцев «Раб. знамя», комитете право-меныиев. организа-
ции, сотрудничал м-ской печати.
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день В мае 1918 г.
переехал в Москву, где последов ат. работал в ряде учреждений: в Цен-
тросоюзе (1918-20), в моек, пред-стве Волог. лесного кооп, союза (1920-
21), в Всеколесе членом правления (1921—3), в Книгосоюзе до ареста в
1924. Был в ссылке на Урале (1924—1927) в Камышлове и Свердловске, в
последнем служил 1926-27 экономистом в Уралплане, с июля 1927 по янв.
1928 жил в Туле, откуда возвратился по амнистии в 1927 г. в Москву.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) До окт. револ. не судился (был лишь в адм. ссылках); в окт. 1920 су-
дился в Московском ревтрибунале по обвин. в оскорблении высших суд.
учр. республики, был оправдан.
467
13. Отношение допрашиваемого к военной службе:
Записано с моих слов верно: шписанное мне пропитано
(подпись допрашиваемого) Владимир Константинович Иков
Рукопись на бланке.
№ 243
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1931 года, февраля 2 дня, я, ст.уполномоченный 2 отделения ЭКУ
ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 10976 по обви-
нению гр-на Икова Владимира Константиновича в том, что он состо-
ял членом к.-р. меньшевистской организации, поставившей своей за-
дачей свержение советской власти с помощью вооруженной ино-
странной интервенции и дезорганизации народного хозяйства СССР.
В своей практической работе гр-н Иков В.К. совместно с другими
членами меньшевистской организации принимал участие в подготов-
ке интервенции и к.-р. работе, под руководством меньшевистского
центра (Союзное бюро ЦК РСДРП) держал связь с заграничной деле-
гацией РСДРП и выполнял директивы последних, направленные к
свержению соввласти.
Принимая во внимание, что гр-н Иков В.К. в достаточной степени
изобличается в инкриминируемом ему преступлении показаниями ря-
да участников организации, а также и собственными признаниями и
руководствуясь 128 ст. УПК
Постановил:
Привлечь гр-на Икова Владимира Константиновича в качестве об-
виняемого по 58-4, 58-7, 58-10, 58-11 ст. ст. УК и мерой пресечения
уклонения от суда и следствия избрать содержание под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен: нач. 4 отд. ЭКУ Дмитриев
Утверждаю: пом. нач. ЭКУ ОГПУ Гай
Настоящее постановление мне объявлено Иков
Машинопись. Копия.
№ 244
Протокол допроса В.К.Икова
Произведен нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриевым.
В дополнение и развитие данных мною раньше показаний, сообщаю:
Я вернулся из ссылки в Москву после 4-х летнего отсутствия к са-
мому началу 1928 г. Возобновляя свои связи и знакомства, я попутно
выяснял и положение партийной нелегальной работы в Москве. Све-
дения о том, что таковая здесь ведется в каких-то размерах, было из-
468
вестно мне и в ссылке, так как там время от времени получались из
Москвы №№ «Соц. вестника» (на Урале и в Туле, где я провел годы
ссылки и начал отбывать минусы). В ходе этих поисков я подходил
все плотнее к работе с.-д. организации и, в частности, связался с СБ и
заграничной делегацией.
1. Первоначально я узнал лишь о наличии тесной, достаточно
замкнутой подпольной группы с т.н. Верой Ивановной во главе; эта
группа имела связи с заграницей, вела с ней переписку, получала
«Соц. в.», направляла туда корреспонденции и пр., в частности оказы-
вала помощь ссыльным и арестованным с.-д. В 1928 моя причастность
к работе была незначительна: мне хотелось сначала возможно лучше
осмотреться в общей обстановке после порядочной все же оторванно-
сти за 4 года, проверить свои впечатления и взгляды, ознакомиться с
настроениями и мнениями московских товарищей-меньшевиков, вы-
яснить положение дел за границей в русской и европейских с.-д. пар-
тийных кругах и пр. Поэтому я принимал в это время лишь участие «в
краснокрестовских» делах, встречи по которым (с К.Г.Берман) давали
мне одновременно быть в курсе партийной жизни, получать регулярно
получавшийся «Соц. в.» и пр. Между прочим, я и узнал о приезде и
пребывании в Москве члена ЦК РСДРП Е.Л.Бройдо, имевшей зада-
чей организацию русского бюро ЦК и вообще оживления и расшире-
ния партийной работы. Повидать ее не пришлось и потому о ее дея-
тельности и даже пребывании узнал главным образом уже после ее
ареста весной 1928 г., когда мне рассказали о ее поездке в Харьков,
Баку и пр. по партийным делам. Сообщали, что она в Москве обра-
щалась в целях привлечения к партийной работе к ряду старых с.-д.
(называли А.М.Гинзбурга и П.Н.Колокольникова), но результатов
этого я не знал.
Встречи и беседы с товарищами, стоящими как бы вне крута под-
польной деятельности или связанные с ней оказыванием некоторых
услуг (денежные сборы и пр.), показали мне (это уже к 1929 г.), что
наряду с указанной нелегальной с.-д. группой, несомненный интерес
для меня с точки зрения ориентации в партийных делах и настроени-
ях имеет другая группа, связующая и охватывающая ряд видных ра-
ботников и некоторых сов. учреждений планового и регулирующего
характера, старых c.-д., которых я, да и другие «подпольщики», счита-
ли отошедшими от партии и всецело ушедшими в сов. экономиче-
скую работу в качестве специалистов.
Разговоры с покойным А. Б. Штерном (у которого я был несколько
раз), с В.В.Шером, беглые встречи (случайные на улице) с В.Г.Грома-
ном, показали мне, что эта группа играет большую роль в партийной
жизни, действуя, правда, не в узком подполье (с которым у нее есть
связь), а на ином, более широком и важном плацдарме. Информация
была отрывочная, скупая (естественная при моем положении прикос-
новенною, так сказать, одним боком к партийным делам), но все же
достаточная, чтобы установить как неслучайность возникновения
469
группы «ее связи с партией и планомерности ее политической и орга-
низационной линии в служебной работе». Окружая себя здесь идеоло-
гически близкими элементами, как на проводников своих воззрений и
директив, они, коротко говоря, сгремились к овладению аппаратом
руководящих экономической жизнью страны госорганов (Госплан,
ВСНХ, регулирующие органы и пр,), для проведения своей линии
экономической политики и противодействия в меру сил политике
сов. власти и компартии. Борьба шла по всем основным вопросам —
контрольные цифры, пятилетки, планы индустриализации, капиталь-
ных вложений и т.д., причем ни для кого не была секретом «минима-
листская» тенденция в этой работе, характеризующая все выступления
и предложения со стороны специалистов меньшевиков. Но это, как
было ясно из бесед, имело определенный политический смысл, было
результатом партийной директивы, курса на срыв плана реорганиза-
ции хозяйства. О том, что эта группа действует, как агентура «загра-
ничной делегации», имеет твердые организационные формы и носит
наименование «бюро ЦК» я узнал, однако, позже, зная лишь по от-
дельным намекам Шера и Штерна о их сношениях через командировки
разных лиц и письма с «загр. делегацией» и о прочном контакте с ней.
Мне лично указанная задача овладения и всяческого использова-
ния госаппарата и воздействия на его работу представлялась довольно
реальной, особенно в обстановке кризиса, всевозможных затрудне-
ний, колебаний правительственного курса, «лихорадки», трепавших
компартию и т.д. Практически же, организационно, дело обстояло
так, что «группа» эта, как указано, располагала прежде всего извест-
ным кадром сотрудников, которые могли и не быть в курсе планов, не
входить в организацию, но по своему положению и настроению могли
явиться и служить проводниками намерений и целей «группы». В Гос-
плане СССР, напр., к услугам В.Г.Громана был окружен рядом таких
помощников (Шуб, Пистрак, Вишневский, Зейлингер, Гухман и т.д.);
в ВСНХ виднейшие его работники А.Б.Штерн, А.М.Гинзбург, А.Соко-
ловский могли опереться на аналогичные кадры сотрудников из б.
меньшевиков (к примеру И.Г.Волков, Л.Б.Кафенгауз, Н.Белоцерков-
ский и т.д.); в Наркомторге при нужде ту же роль могли играть
Н.Н.Суханов, М.П.Якубович, Л.Б.Залкинд и пр. и как крупные спецы,
и как б. члены партии; В.В.Шср играл крупную роль в финансово-
банковских кругах и вообще был широко популярен в Москве в раз-
ных сферах и т.д. Вообще везде (в кооперации, наркоматах, высшей
школе, хозорганах и т.д.) имелась возможность влияния на ход работы
через то или другое ответственное лицо — консультанта, докладчика,
научного сотрудника, профессора и т.п., близкого по настроению, от-
ношению к сов. власти и т.д. Наконец, очень важно и то, что самая
аппаратная техническая (в широком смысле) интеллигенция, социа-
листическая, демократическая и просто беспартийно-антисоветская,
была охвачена теми же отрицательно-враждебными настроениями по
470
отношению к компартии и соввласти. Практически это очень важно
было в интересах разветвленного «саботажа», если ставить и прово-
пить его планомерно в политических целях.
Мое отношение к этим задачам было положительное (об этом ска-
жу дальше) и я стал теперь настойчивее искать себе места в парт, ра-
боте (возобновил и личную, пока, переписку с заграничными друзья-
ми). К моменту окончания этих поисков (лето 1929 г.) я знал основ-
ные линии работы «группы Штерна» (как ее мысленно называл), и ру-
ководящих персонажей ее — А.Б.Штерн, В.В.Шер, В.Г.Громан,
Н.Н.Суханов, и подчиненность ее директивам «Загр. делегации».
2. Оформил мое вступление в работу представитель ЦК РСДРП
Броунштейн-Валерианов, нелегально пребывавший в Москву летом
1929 года. С ним я имел несколько встреч, уяснивших мне положение
в партии, ее ориентацию и позицию II Интернационала. Валерианов
принял мое предложение услуг с большой охотой и на мою просьбу
«провести» меня через санкцию заграничников, ответил, что в этом
нет собственно надобности при наличии в Москве бюро ЦК, на бли-
жайшем свидании сообщил о согласии «москвичей» (хотя я все же на-
стоял на запросе в Берлине) и просил меня поддерживать связь через
Шера, а также быть в контакте с Череваниным, который им привле-
чен к работе и согласился взять на себя редакцию проектируемого к
выпуску русского «Бюллетеня». Из других имен, им называвшихся, за-
помнил Н.Н.Суханова (предполагалось, но не состоялась встреча с
Громаном), помню его упоминание о привлечении к работе одного
«очень видного старого с.-д. рабочего». Предполагалось также созда-
ние московского комитета партии. Был озабочен расширением и уп-
рочением корреспондирования, обращаясь (помимо содействия бюро)
лично к своим старым связям в компартийных кругах; просил меня не
забывать о важности этой функции. Из освещения вопросов общего
порядка и политики партии стало мне ясно, что «группа Грома па-
ттерна» есть русское бюро ЦК РСДРП, основной фушецией является
руководство борьбой на экономическо-плановом фронте под углом
энергичного противодействия реализации политики власти и компар-
тии. «Подполье» в тесном значении сохраняет свои особые функции
прежнего типа, но необходим постоянный контакт и связь между эти-
ми группами. Он, ввиду ориентации партийных руководящих кругов
на новые методы борьбы, имеет полномочия привлекать к работе с.-д.,
независимо от былых фракционных разноречий, но при условии при-
знания партдисциплины. Касаясь впечатлений от русской действи-
тельности, Валерианов отмечал, что они за границей недооценивали
размеров кризиса и близости краха советской политики, в чем его
убедили окончательно и личные наблюдения, и разговоры с меньше-
виками-спецами, и с большевиками. Политика с.-д. партии оправда-
лась в отношении ее прогноза о срыве и провале планов. Ускорить
это падение власти активным вмешательством — прямая обязанность
партии. Говоря о позициях II Интернационала, он отметил продол-
471
хающуюся борьбу взглядов на русскую проблему, рост успеха точки
зрения Каутского, положительною отношения к интервенции (у
французов, англичан, части немцев) и недостаточность сопротивления
этим тенденциям со стороны левого крыла. Очевидно, положение та-
ково, что надежды на мирный исход ничтожны, и при утопическо-
авантюрной внутренней и внешней политике сов. власти — совсем
равны нулю, и есть опасность, что инициатива действительно будет
захвачена империалистами, что создает тягостное положение всего де-
ла. Отсюда изменения в настроениях и тактике партии, сближение с
правым крылом и переход к более активным средствам и формам
борьбы.
3. Встречи с Валериановым прерваны были арестом в июле 1929 г.
его и подпольной группы (Вера Ивановна, К.Г.Берман, и др.) После
разговора с В.В.Шером и в согласованности с Ф.А.Череваниным, я
начал восстанавливать связь с «заграничной делегацией» и другие
функции подполья, имея в виду, что необходим помимо путей СБ,
.чругой канал связи и обслуживания некоторых сторон партработы,
которыми СБ не могло заниматься. Поддерживал сношения с СБ че-
рез В. В. Шера, при случайных встречах информировался через
Н.Н.Суханова, и по линии «подполья» все время советовался с
Ф.А.Череваниным, который был полезен мне еще и в силу своих по-
стоянных встреч с Громаном, Сухановым, Кондратьевым и др.
Лично я в состав СБ не входил, всего состава его не знал, да и не
было в этом надобности при нашей строжайшей конспирации, как не
знал во всех подробностях его деятельности, планов и шагов. По роду
своих точных и служебных занятий (литсрат. работа, участие в редак-
ционном коллективе БСЭ) мое содействие СБ не могло идти по ос-
новному руслу его деятельности. Свою подпольно-партийную работу я
рассматривал как второстепенный и подсобный, но немаловажный
участок общей деятельности.
Остановлюсь поэтому подробно на своих функциях.
4. Наибольшее значение из них имела: а) поддержание связей с за-
фаничиой делегацией РСДРП, переписка с ней и корреспондирова-
ние для «Соц. вестника». Эти обязанности я выполнял по день ареста
11/1—1931 г., т.е. почти полтора года, и следовательно, несколько ме-
сяцев после ареста СБ и Черсванина действовал совершенно само-
стоятельно. Да и вообще все время имея достаточно широкую автоно-
мию в своей области.
Сношения с Берлином установил в августе или начале сентября
1929 года по адресу (личному) Д.О.Гурвич. Получил по почте за под-
писью Гарви адрес для переписки с Берлином и пожелания делегации
об усилении корреспондирования и связи с СБ. Позже, ближе к осени,
через оказию, договорился с берлинцами окончательно о своей роли и в
дальнейшем мои сношения пошли беспрепятственно и без перерыва.
Переписка шла по почте письмами (химическими, при надобности
шифром); они, кроме того, писали на бандеролях, в которые вклады-
472
вались немецкие газеты и журналы. Я этот способ пересылки исполь-
зовал для отправки вкладываемых в русские газеты корреспонденций.
Кроме того, имели место оказии. Наиболее интересной была одна:
приезд в январе 1930 г. затв. с.-д. Демера, который приезжал из Риги
и был у меня дважды (к нему приезжал в Ригу для передачи инструк-
ций А. Югов). Передал деньги для «краснокрестовских» и партийных
целей (2 или 2*/2 тыс. РУб.); адреса для корреспондирования; проект
доставки «Соц. в.» мелкими партиями (см. отдельный протокол) и
изустные указания и информацию для меня. Она сводилась: к предло-
жению войти в состав СБ, если это удобно по конспиративным сооб-
ражениям; по возможности держать в курсе подпольных дел и шагов
Чере ванина (Самойлова для заграницы); к просьбе усилить коррес-
пондирование и в особенности обратить внимание на освещение быта
и настроений рабочего класса, так как эта сторона другими источни-
ками освещается неудовлетворительно; к указанию на необходимость
постоянной связи и разработки связей с провинцией, привлечения
новых работников и подыскания себе заместителя на случай провала.
Повторялось указание на контакт с СБ, от которого я могу иметь и
представление об их директивных указаниях. Дукер подтвердил также
отмеченную выше линию партии и 2 Интернационала, отметив еще,
что в кругах «заграничной делегации» большое значение придают
внутреннему разложению и трениям в компартии и, что острая борьба
фракций в русской заграничной с.-д. среде почти изжита.
Были анонимные оказии, о которых предупреждали заранее: один
раз было передано письмо от Дана и деньги, другой — уже и после
ареста СБ — пакет с несколькими №№ «Соц. в.» (13—22 за 1930 г.).
Моя переписка с заграницей была узкоделового и информацион-
ного характера по преимуществу. С их стороны запросы об арестован-
ных и проверке тех или других сообщений и слухов, предупреждения
о высылке денег для помощи репрессивным вообще или специально
отдельным товарищам; подтверждение получения от меня материалов;
указания о желательности освещения тех или других сторон жизни
СССР и пр.
Моя переписка или была такой же узкоделовой или являлась кор-
респондированием в подлинном смысле слова, причем здесь мой «ка-
нал связи» не был единственным, поскольку по моим сведениям у СБ
были свои пути. В эту часть я нс входил, не знаю постановки этого
дела. В известной степени я несколько раз был передаточной инстан-
цией для СБ — эту сторону выделяю в особый протокол.
Химически ведомая (иногда шифром) часть переписки информа-
ционного характера состояла из мелких, зачастую срочных, сообще-
ний: об арестах и репрессиях, о тех или других событиях или слухах (с
оговоркой при их непроверенности «не для печати») и пр.
Более обстоятельное освещение тех или других сторон жизни или
политики власти и партии была написаны на машинке или печатны-
ми буквами через копирку. Их было немного: 2 от Че ре ванина и одна
473
от меня, за период до арестов; позже я послал еще 2—3 небольших за-
метки, преимущественно все это было посвящено террору, настроени-
ям среди интеллигенции и ее быту и гнету над ней; одна — че ре Ва-
нинская — экономическому положению, с/х кризису и т.д. Все ли из
посланного было напечатано — не знаю, но подтверждения о получе-
нии имелись, и я считал пути исправными.
б) поддержание связи с провинцией и московскими меньшевист-
скими кругами имело целью сохранить в поле внимания и осведом-
ленности ссылочную среду, а также и тех, кто мог почитаться потен-
циальным резервом и активом партии. Важно было не потерять их из
виду, иметь представление о их настроениях, интересах, воззрениях и
пр., хотя они не участвовали в практической работе. Это, так сказать,
систематический учет сил. Для этого я поддерживал переписку с това-
рищами ссыльными и поддерживал знакомства по Москве, где было
немало вернувшихся из ссылки c.-д., да и имелся контингент б. мень-
шевиков по разным учреждениям. Они же могли быть полезны для
информации и возможности обложения на нужды организации помо-
щи репрессивным.
Сюда входило возможное привлечение новых работников и осве-
домленность о возникавших порой самостоятельно кружках c.-д., осо-
бенно среди молодежи. Такие случаи бывали (напр., группа издавшая
«Воззвание РСП к рабочим СССР», арестов, зимой, кажется, 1929—
1930 г.; группа Ройзмана и др., взятая осенью 1930 г. за печатанием
воззваний и пр.).
в) «к рас но крестовс кие» функции осуществлялись путем получения
денег из-за границы по преимуществу, так как сборы внутренние и
пр., развитые и дававшие довольно большие суммы раньше, при мне
упали благодаря арестам, сокращениям клиентуры и се обеднения.
Кое-что, все путем обложения, удавалось получить, особенно до смер-
ти А.Б.Штерна. Из-за границы получено за Р/г г. около 5—51/г тыс. Р-.
передававшихся обычно об-ву «Помощь политическим заключенным»,
иногда рассылавшихся мною непосредственно по известным мне нуж-
давшимся товарищам, или в случаях экстренных (аресты и т.п.).
г) Получение «Соц. в.» так и не было осуществлено по внешним
трудностям. Пути, предлагавшиеся СБ, были явно неконспиративны.
Что имело СБ — не знаю. Я только один раз зимой 1930 г. получил,
как сказано, комплект из 9 №№ по одному экз.
д) Наконец, я стремился быть возможно лучше и полнее в курсе
настроений и жизни, близкой мне среди научных и литературных ра-
ботников, что мне, как члену ЕКУБУ и Всерос. союза писателей и со-
труднику БСЭ, было не трудно.
Продолжая после ареста СБ свою работу, я имел, так сказать, по
письму заграницы, доставленному по оказии (анонимной), полномо-
чия подбирать разгромленную организацию в качестве представителя
ЦК и усилить корреспондирование, крайне упавшее последнее время,
474
я послал им письмо о предстоящем суде над c.-д., подписанное «Мос-
ковское бюро ЦК» (см. отд. протокол).
5. Я разделял политическую установку и тактическую линию СБ.
Как член партии (с 1901 г.), я, решив войти в работу, считал своей
обязанностью помогать посильно организации, поскольку я стою на
се позиции; иначе я ушел бы от работы. На этой позиции, как я имел
сведения, стояла «заграничная делегация» — высший для меня орган
партии. Как партиец, стоявший всегда на правом фланге партии, я
считаю, что новая тактика практически осуществляет значительную
часть идей, циркулировавших всегда в «правых кругах». Отказ от на-
дежд на автоматическое влияние в перерождение компартии, явно
утопичных и отброшенных жизнью; отказ от ставки на раскол, борьбу
флангов и фракций внутри ВКП(б), распространенных в официаль-
ных партийных кругах, ставок, не оправдываемых ходом событий, да
и все равно имевших даже в лучшем случае лишь подсобное значение;
переход к активной борьбе за свою линию на новых путях, поскольку
старое подпольное вооружение теряло свой кредит изо дня в день и
являлось игрушкой перед лицом индустриализации, коллективизации,
пятилетки и пр.; стремление к соглашению с с.-p., трудовичсским
элементами и пр. — все это было мне знакомо. Наибольшие сомне-
ния внушал вопрос об интервенции, о которой ставился теперь во-
прос. Его мучительно было осознать и тяжко было принять этот путь,
как выход. Что же касается явной ориентации на крестьянство и де-
мократическую интеллигенцию, это опять-таки будет входить в круг
привычных представлений.
О деятельности СБ я, как сказано, информировался через Шера,
отчасти Суханова; я знал основные черты ее: всемерное противодей-
ствие планам соввласти при прохождении их в разных учреждениях и
инстанциях, что дезорганизовало ход реконструкции, тормозило соц.
строительство, нарушало связь аппарата со страной и усиливало кри-
зис, т.е. вело к разрыву между властью (и компартией) и рабочими
массами и вообще страной. Знал о контакте с ТКП (группа Кондрать-
ева и пр.); кое-чю слышал о разговорах с «кадетскими» буржуазных™
кругами. Слышал (от Чсрсванина) о «клубах» Суханова, собраниях у
Громана и пр., видя в этом одну из форм собирания сил и создания
некоего целостного общественного мнения среди ашисоветских со-
циалистических кругов. Слышал о связях СБ по провинции в анало-
гичных экономических органах. Все это, как и их связь с «подпольем»
с.-демократии, рассматривал как элементы планомерной активной
борьбы за свержение соввласти при учете возможности интервенции,
имеющее за собой известную санкцию II Интернационала, и при
ставке на волнения и новый подъем в крестьянстве.
Этот путь вытекал из всего развития меньшевизма и определялся
всей совокупностью исторических условий.
Прежняя ориентация на освобождение страны силами рабочего
класса, увлекающего за собой и другие слои демократии должна была
475
отойти в область дальних перспектив, поскольку год из года эти наде-
жды нс находили отклика, и «пробудить» рабочий класс и «увлечь» его
в этом направлении не удавалось. Происходила перегруппировка в
партии и вырастали правые элементы, толкавшие офиц. круги на этот
новый путь. Огромную роль сыграли в моем настроении сведения о
позиции II Интернационала. Не веря в возможность серьезной уцюзы
войны против СССР, при отрицательном отношении к ней со сторо-
ны основных европейских рабочих партий (англ., нем., франц.), я уто-
пически представлял себе, стремясь спрятать от самого себя страх пе-
ред вторжениями и бедствиями его, интервенцию, как своего рода во-
енную демонстрацию против соввласти, которая или, уступая давле-
нию, меняет свой политический курс, вступая в соглашение со всеми
социалистическими и демократическими силами страны, или при не-
желании подчиниться, падает под напором со стороны рабочих и кре-
стьян. Я считал, что режим лишь внешне прочен, и первая серьезная
опасность его сломит.
Возможности восстановления в России не только власти монархи-
ческо-буржуазного блока, реакции, но даже более прогрессивных бур-
жаузно-капиталистических отношений, я не верил. Я считал, что со-
отношение сил внутри СССР, и вовне такового (при давлении II Ин-
тернационала), что в итоге получится демократическая республика,
где частноправовые капиталистически-буржуазные хозяйстве иные от-
ношения будут с самого начала резко нарушены и модернизированы
включением ряда моментов, созданных революцией: национализация
земли, частичная национализация крупных отраслей промышленности,
муниципальный социализм, кооперирование, свободная коллективиза-
ция. социальное законодательство и пр., отнять которые никто не в силах
при умелой политике соглашения рабочего класса и крестьянства.
Путь этот я считал, при всех отрицательных его сторонах, более
экономным и скорее ведущим к демократии и социализму, чем наде-
жды, возлагавшиеся даже среди кое-кого из меньшевиков, на облегче-
ния после удачи пятилетки. В это я не верил, видя впереди крах и ка-
тастрофу, влекущую за собой в худших условиях приход к власти бур-
жуазии на плечах европейской реакции, или торжество крепостного
социализма при политическом гнете и бесправии. Эти последние со-
ображения пугали меня больше всего, так как я считал, что компартия
ведет политику, построенную на таком безмерном истощении произ-
водительных сил, которое не окупается эффектом проблематичного
по перспективам строительства в городе и деревне. В индустриализа-
ции и коллективизации я видел лишь железный остов государствен-
ного капитализма, к которому приписаны рабочие и крестьянские
массы и политическим возглавием которого является диктатура с неиз-
бежным террором (но может явиться и просто реакционная буржуазия).
Считаю своим долгом подошедшего к бездне человека выяснить
столь детально все известные мне пути и уголки организационной ра-
боты с.-д. за последние полтора года, дабы хоть отчасти исправить тот
вред, который нанесен СБ.
Лично я почувствовал всю противоречивость своего положения
еще раньше. Процесс Промпартии произвел огромное впечатление,
как зеркало, поставленное перед моим лицом. Но, встав на наклон-
ную плоскость неправого дела, должен дойти до конца. Я автоматиче-
ски и дошел до него, поскольку и после урока процесса, пытался еще
барахтаться и спрятать с.-д. от ответственности. Худшее наказание —
это невыполнимость считать достойным на крохотное хотя бы участие
в великом деле борьбы за социализм, к которому я примкнул в 1901 г.
Иков
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
. № 245
Протокол допроса
1931 г. 12 февраля, я, нач. 2 от-ния СО ОГПУ Колосовский, допраши-
вал в качестве обвиняемого гражданина Икова Владимира Константино-
вича, и на первоначально предложенные вопросы он показал:
Признаю себя виновным в том, что в течение последних П/з-
2 мес. вел двурушническую политику, не доводя до сведения ГПУ о
ряде шагов, предпринимаемых мною в области использования связей
и поддержании отношений с «заграничной делегацией РСДРП». Фак-
ты, имевшие место в этом направлении, таковы: 1) я выдал себя перед
заграницей за лицо, возглавляемое здесь российские (вернее, москов-
ское) бюро ЦК РСДРП, от чего я раньше определенно отказывался,
несмотря на неоднократн. указания заграницы на необходимость соз-
дать политический центр, который ставил бы и руководил практиче-
ской работой с.-д.; 2) несколько раз получал (3—4) письма из-за гра-
ницы, что скрыл от ГПУ. В значительной части эти письма остались
неразобранными, т.к., во-1-х, очень плохо проявлялась путаница с
шифром («Пророк» Пушкина) и прочесть его не удавалось; 3) на эти
письма я отвечал, не сообщал об этом также по назначению, но эта
переписка по существу практич. значения не имела, поскольку 3/д со-
стояла из сообщений о невозможности разобрать их письма; 4) поми-
мо тех случаев письменных сношений с заграницей, о которых я сис-
тематически информировал ГПУ, были 2-3 случая отправки им писем
«секр. характера», сообщениями об арестах, обысках и пр., как в среде
с.-д. и вообще социалистич. партии, так и в иных обществен, кругах;
5) не сообщил о факте подтверждения, вернее принятия к сведению и
руководству, заграницей моего извещения, что я «возглавляю» бюро в
Москве. Это было получено через третьи руки от приезжавшего из
Берлина инж. Зильберблата о факте приезда его сообщено было; 6) зная
477
о факте отправки из Москвы корреспонденций (в 2—3 случаях) в СВ,
видал эти корреспонденции и не довел до сведения соответств. ин-
станций и 7) наконец, самое главное составил, на основе имевших
место предварит, разговоров с Зар., то письмо за границу, которое мне
было предъявлено и которое подписало Моск, бюро ЦК РСДРП. Про-
исхождение этого письма таково. Когда из разных источников (через
жену Гинзбурга, Гуревича, Рейн, в дальнейшем через Быховскую и
В.А.Потресову) стали поступать сведения насчет того, что ГПУ пред-
полагает существование какого-то подпольного центра, для организа-
ции которого приезжал сюда Абрамович, об арестах в связи с этим, о
том, что кое-кто из обвиняемых (в особ. Шер) признал все эти факты
и т.д. — сразу возникли предположения и разговоры (непосредственно
уже после освобождения Рейн) о том, что надо как-то реагировап. на
эти замыслы (т.к. в приезд Абрамовича никто не верил) и м.б. преду-
предить об этом заграницу. Разговор об этом принял конкретные фор-
мы после того, как однажды (несколько дней назад) от Краснянской
стало известно, что Зар. высказала мысль о том, что обстоятельства
могут так сложиться, что потребуется именно выступление ряда ста-
рых м-ков с публичным заявлением и за границей и внутри страны, о
том, что никакого ЦК здесь не было, лица, которым вменяется это в
вину и которые признают себя в этом виновными, и нс могли бы
быть в составе ЦК, поскольку они давным-давно и раз навсегда отре-
зали себя от партии и последние никогда не обратились бы даже к
ним с подобным предложением и т.д. Окончат, беседа в этом направ-
лении имела место с Зар. 10/1 (это был день ее рождения, и я был у
нее в гостях), причем говорилось об этом, как о проекте, который
следует срочно провентилировать в Москве в составе трех лиц (Зар., я
и Красн.), постаравшись привлечь к этому делу таких лиц, как Рад-
ченко и Васильев в Воронеже, Либер в Курске, Кучин, и если бы уда-
лось Бройдо и Броунштейн, запросив также совета и указаний за гра-
ницей. Разговор велся именно в такой принципиальной пока плоско-
сти, и мною лишь было высказано соображение о желательности те-
перь же все-таки поставить заграницу в известность хотя бы в форме
доверительного не для печати письма, не называя имен и не указывая
источников. Никто никаких поручений мне в этом смысле не давал.
Но я, воспользовавшись этим разговором, вернувшись домой, туг же
написал через копирку предъявленный мне документ и поставил под
ним подпись «Моск. бюро». Утром 11/1, положив письмо в газету (так
же ушло и письмо Годеса, содержание которого мною было сообщено
ГПУ), и спросив Маслянскую опустить его в ящик, причем она знала,
что это корреспонденция в Берлин, но содержания его никто кроме
меня, не знал (Гитберг уже спала, когда я писал, а утром уже было не-
когда его читать, копию же сжег в печке).
478
Я, разумеется, давал и даю себе отчет в том. что стал на двурушни-
ческий путь, и хочу лишь обрисовать те соображения, которые меня
на него привели. Роковую роль сыграла моя неудовлетворенность сво-
им положением лица, несущего чисто техническо-осведомительные
функции «второго сорта» и желание попытаться развернуть самостоя-
тельно, вне руководства и контроля, операции, таким образом, чтобы
занять более высокое место, стать более незаменимым в глазах ГПУ.
Я считал, что тот вред, который может принести эта линия в своих
конкретных проявлениях, в значительной степени парализуется, во 1-х,
тем, все же, я систематически, изо дня в день вращаясь в определен-
ных кругах, был достаточно в курсе настроений и поступков, и столь
систематически ставил об этом в известность ГПУ. А во 2-х, я надеял-
ся, что, развив таким независимым путем арену своей деятельности,
получив еще более высокий авторитет в глазах заграницы, передам
ГПУ все, что удастся сколотить за это время — дам ему совсем четкую
и ясную картину подпольной жизни. О своей неудовлетворенности я,
между прочим, беседовал не раз и раньше с П.П., получал от него
разъяснения, которые все же могли вытравить ощущение мелкости,
крохоборства моей работы и острой жажды чего-то большого, вглубь
идущего. Действовало еще одно соображение: до самого последнего
момента так ведь и нс удалось дать за границей ничего такого, что
удовлетворяло бы ее задачи. После ареста Броунштейна центра соз-
дать нс удалось: наладить транспорт СБ нс удавалось в течение почти
двух лет (с марта 1929 г.) и т.д. Возникало опасение — и о нем мы то-
же неоднократно беседовали с П.П., что заграница или заподозрит,
что-то неладное, или начнет действовать, ввиду моей пассивности и
безрезультатности работы, помимо меня за моей спиной. Особенно
эти опасения, что меня заподозрят и за гран., и в Москве, усилились,
доходя прямо до мании, у меня усилились после того, как начались
широкие аресты как c.-д., сохранивших свою связь в той или иной
мере с партией или хотя бы с кругом ее идей, так и среди б. c.-д., дав-
но ушедших от нее. И эту свою боязнь я доводил до сведения П.П.
Ведь не проходило дня, когда кто-либо не выражал изумление, почему
я еще на свободе. С другой стороны, я видел по разным мелким ино-
гда фактам, а потом уже и по появлявшимся конкретным вещам, что
действительно что-то помимо меня делается: напр., приходят деньги
на мой адрес, передают из-за границы суммы спец, назначения поми-
мо меня (Васильеву), пишут воронежцы за границу, из-за границы же
пишут, что южане хотят установить с ними связь и что они их на-
правляют в М[оскву] и т.д. Вместо того, чтобы принять более энер-
гичные меры к разъяснению всех этих ненормальностей, я боюсь, что
мои поиски возбудят сомнение и покажутся подозрительными, решил
сразу перенять все, перебить другим дорогу и выступить перед лицом
заграницы, как единственный «настоящий* представитель. Никакого
на самом деле «Моск, бюро» нет, я это отстаиваю и прошу поверить в
этом мне всецело.
479
Всецело же признаю всю свою преступность и легкомыслие своего
поведения. Но никаких иных мотивов, кроме изложенных, у меня
нет. Я хотел бы доказать это практической работой, на опыте, в даль-
нейшем. Но если это исключено, прошу весь удар направить на меня,
не возлагая ответственности за мою хлестаковщину и шантаж на не-
причастных лиц.
12/11—31 г. Яков
Допросил Колосовскии
Машинопись. Копия.
№ 246
Протокол допроса В.К.Икова
от 19 февраля 1931 г.
1. Мне известно, что транспортировка «Социалистического вест-
ника» из-за границы в Россию (Москву) производилась в 1928 и до
марта 1929 года через Латвийское представительство. Сведения об
этом получил, правда, уже после провала этого пути от лица, близко
стоявшего в то время к работавшим в подполье меньшевикам, Елиза-
веты Берман (ныне отбывает заключение в Суздальском изоляторе и
по делу Валерианова и др., арестованных в июле 1929 г.). Это же под-
тверждала связанная с Берман и «краснокрестовским» делом Анна Ва-
сильевна Васильева (жена В.С.Васильева), быв. сотрудница Госплана
СССР, ныне живущая с мужем в Воронеже.
По их словам, транспорты были незначительные, что-то в пределах
20—15 экз. каждого номера, приходили аккуратно. Сношение с Латв,
представительством было в руках «Веры Ивановны» (Т.Н.Кузнецовой,
арест, тогда же по делу Валерианова, ныне в ссылке на Урале), а не-
посредственную связь держал, по их словам, муж Веры Ивановны,
некто Пузин или Пузов, не то инженер-химик, не то техник-химик
(его пребывание мне неизвестно). Как произошел провал, осталось
невыясненным.
Боюсь ошибиться, но если память мне нс изменяет, и переписка с
за!ранипей осуществилась, по крайне мере, отчасти тем же путем.
2. После марта 1929 г. восстановление транспорта не было осуще-
ствлено. В 1930 г. (январь) приезжавший в Москву по поручению за-
границы из Риги лат. соц-дем. Дукер передал мне (от имени А.Югова,
бывшего у него специально в Риге), что налажена установка «(С.В.]» в
Россию через три пункта, по 10—15 экз. каждого номера, а именно:
через финляндское консульство в Ленинграде, Латвийское представи-
тельство в Москве и его же агентство в Витебске, но с оговоркой, что
о времени и условиях функционирования этих явочных мест, куда на-
до будет являться к определенным лицам с известным паролем кому-
либо по общему выбору, будет сообщено дополнительно. Такого под-
480
тверждсния нс поступало, а за неудобством и не конспиративностью
таких сношений с иностранными миссиями, я решил воздержаться от
возбуждения этого вопроса вновь.
3. В конце осени 1930 года заграница сообщила, что получила воз-
можность доставить непосредственно по адресу, который укажу я, по
10 экз. №№ «С.В.». Один такой пакет с №№ 13—22 за 1930 г. был дос-
тавлен мне на службу неизвестным лицом в запечатанном виде с ука-
занием «что это в дополнение к письму Оли» (Доманевской). Такой
способ был указан мною, правда, не на мой адрес, но так как другого
я не успел послать, то, очевидно, использовали какую-то оказию. В
запоздавшем письме «Оли» было сказано, что пакет принять необхо-
димо, дабы не порвать связь. Каким путем шел транспорт, не при-
шлось узнать. Считаю возможным лишь высказать предположение,
что здесь были использованы иностранцы, поскольку приходивший
гражданин имел типичный «европейский» вид.
Считаю нужным отметить одну мелочь, правда, но, может быть,
полезную. По делам БСЭ мы обращались один раз в Литовское по-
сольство. С сотрудником отдела беседовал секретарь посольства, кото-
рый вдруг спросил: «Скажите, у Вас работает гр-н Иков?». На утвер-
дительный ответ он заявил: «Как я хотел бы повидать его, не пожалу-
ет ли он к нам». Я разумеется не «пожаловал», секретарь приезжал, но
никаких бесед со мной вне дел БСЭ, не имел. Я тогда же предполо-
жил, не был ли я ему указан из-за границы, но распутать этот пункт
не пришлось просто за недосугом.
Иков
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
№ 247
Протокол допроса В.К.Икова
Произведен нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриевым.
Сношения мои с СБ шли через В.В. Шера, лично и близко мне из-
вестного в течение многих лет. Череванин, как я уже пояснил, был
мне интересен и нужен, как человек, не входивший в состав СБ, но,
во 1-х, близко связанный с его руководителями, а, во 2-х, как парти-
ец, советы которого по линии подполья и знание последнего были
очень важны, поскольку я нс хотел нести целиком единоличную от-
ветственность за чисто подпольную работу перед «загр. делегацией».
Здесь я останавливаюсь только на связи с СБ.
1. В. В. Шер прежде всего информировал меня о наиболее важных
моментах жизни СБ, о имевших место обсуждениях тех или иных дру-
гих вопросов или планов СБ. Так от него я узнал о вхождении
Н.Н.Суханова в состав бюро, о спорадическом участии А.М.Гинзбур-
га, о том, что оргфункции и нечто вроде секретарствования несет он,
Шер. Подробно о составе я не спрашивал (знал еще раньше о Штерне
16 - 1307
481
и Громане). Из докладов, которые читались на заседаниях СБ, помню
упоминания Шера о прениях по вопросу о коллективизации и колхо-
зах (Суханов), об экспортном плане (Залкинд) и плане индустриализа-
ции (Соколовский) (на период конца 1929 — лето 1930 г.). Отмечал
Шер также, что Н.Суханов играет в СБ роль докладчика по вопросам
общей и текущей политики, причем отмечал два его выступления: од-
но о коллективизации и реконструкции сельского хозяйства с вывода-
ми о всемерном противодействии тем формам, которые принимает к
осени 1929 г. коллективизация (Шер получил от Суханова и доклад
для напечатания, я его лично не читал). Второе о перспективах и бли-
жайших этапах революции (передаю лишь смысл), для которого были
составлены Сухановым и тезисы, резюмирующие установки, полити-
ческого характера, СБ.
Может быть, были и еще какие-либо рассказы В.В.Шера, но я за-
помнил лишь тс, которые для меня наиболее интересны по двум при-
чинам — или по тому, что меня прежде всего интересовали общие вопро-
сы политики и тактики (доклады Суханова); к сожалению, как раз эти
докзады, даже закрепленные на машинке, я не получил. И, во-вторых то,
что нашло свое отражение в нескольких корреспонденциях, переданных
мне в течение 1930 г. (и как будто конца 1929 г.) В.В.Шером для отсылки
в «Соц. в.» о продовольственном положении и кризисе (насколько помню
2 — о сокращении посевов и скота, товарном кризисе и голоде), о финан-
совом положении или реформе и, как будто, о положении промышленно-
сти, капитальных вложениях перед лицом 5-летки.
Встречи с Шером собственно прекратились поздней весной 1930 г.,
в связи с его личными делами по Госбанку. Дальше не пришлось уви-
деться из-за моей занятости у себя на службе БСЭ в связи с усилени-
ем работы и всякими летними осложнениями. Затем я уехал в отпуск
и больше с ним не встречался. Вообще мое впечатление, что уже вес-
ной СБ начало сильно слабеть в своей энергией, за смертью Штерна,
болезнью Громана и всякими неурядицами личного характера, а также
летними отпусками и пр.
В свою очередь я при встречах информировал Шера о новостях из-
за границы, о жизни в ссылках, арестах и пр., о настроениях и ново-
стях подполья (у нас были десятки общих знакомых по разным горо-
дам и в СССР), в частности же о том, как идет переписка с заграни-
цей, что я сообщаю, их ответы и пр. Никогда никаких записей я не
вел, делал ли их Шер — не знаю, не видал, по крайней мерс.
На мое имя из-за границы пришло 3 письма, которые присланы
были одно в конверте, другое в бандероли, оба явно тайнописью, оба
за подписью на «легальном» письме «Миша» или «Маша», так как бы-
ло предупреждение, что придут за таким именем письма для СБ, то я
не счел себя вправе их проявлять и передал в таком виде Шеру. Поз-
же от него узнал, что это директивные письма «загр. делегации» одно
с оценкой хоз. положения и плана пятилетних реформ (примерно, ко-
нец 1929) и второе — о задачах СБ (что-то, конец января — начало
482
февраля 1930). Как вкратце информировал меня Шер, первое давало
«убийственную» характеристику нашего хозяйственного развития и не
менее резкую критику и пессимистическую оценку 5-летки и перспек-
тив, второе — исходя из этих установок намечало формы борьбы, ори-
ентируясь на интервенцию, на путях развернутого саботажа и срыва
планов реконструкции нар. хозяйства.
Были ли напечатаны эти корреспонденции — сказать не берусь,
по-видимому, они были, но так как четкого учета получений и от-
правлений я не вел, записей не делал и т.д., то проверить не мог, а
№№ «С.В.» за это время видел немного.
О других делах и планах, а также внутренней жизни СБ сведений
не имел. Знал, конечно, что выступления его членов или помощников
в тех или иных инстанциях в духе решений СБ имели место, но это
знали все (без представления о том, что туг имеет место сговор и про-
ведение плана).
Мое впечатление было также таково, что у СБ есть своя «почта» на
заграницу (поездки, письма), но спрашивать об этом, не имея надоб-
ности в их аппарате для своих дел, конечно, было неуместно.
Иное
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
№ 248
Протокол допроса В.К.Икова
Произведен нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриевым.
Предъявленное мне, написанное через копирку на 2 листках папи-
росной бумаги, обращение от 2 января 1931 г. за подписью «Москов-
ское бюро ЦК РСДРП», начинающееся словами «Дорогие друзья»,
вложенное в бандероль с газетой «Правда» от 9/1 1931 г. и адресован-
ное в Берлин «Wilhelm Lenz, Mullenhofsds, 8, Berlin (s), 9» (один из ад-
ресов для сношения с заграницей), составлено, написано и опущено в
ящик мною. Оно отражает разговоры и оценку слухов, шедших с раз-
ных сторон — от выходящих из тюрьмы и т.д., о подготовке процесса
над ЦК РСДРП, в меньшевистских кругах.
Для объяснения того, как могло лицо, знавшее о деятельности СБ,
решиться на этот niar, должен указать на следующее. В соответствии с
общим курсом СБ о строжайшем прятании концов и скрывания факта
своего существования и деятельности, а также новой линии партии, я
лично никогда не открывал даже самым близким лицам ничего из
деятельности СБ и загран, делегации. На этот путь встала и сама по-
следняя, которая, как показывает одно из найденных у меня ее писем,
сразу после ареста Громана и др., на Западе заняла эту позицию фаб-
рикации процесса, как в деле Рамзина. Для нес этот документ за под-
16*
483
писью «бюро» имел значение того же порядка. В дополнение к нему в
тот же день было послано письмо с просьбой ограничиться глухим на-
печатанием слуха о суде, без подробностей и подписи «М.Б.», об об-
разовании которого (фиктивном к тому же. либо был лишь я) разгла-
шать было нелепо.
Иков
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ Дмитриев
Рукопись.
№ 249
Протокол допроса В.К.Икова
Предъявленные мне три письма из-за границы от 25/VIII, 4/Х и
23/Х-193О г., найденные у меня при обыске, представляют случайно
уцелевшую часть переписки с «заграничной делегацией РСДРП». На-
писаны они тайнописью на бандеролях, присланных мне на мое имя
по адресу службы немецких газет и журналов, уже после арестов
по делу c.-д., когда никого из известных мне членов его, а также и
Череванина, нс было. Перерыв в переписке, упоминаемый в письме
от 25/VIII-3O г., объясняется моим отсутствием из Москвы (отпуск).
Я уже объяснил в прежних показаниях, что после ареста с.-д. считал
необходимым поддерживать связь с заграницей впредь до образования
нового бюро или вообще распоряжения делегации.
Поясняю содержание отдельных писем:
От 25/VTII—30 г. — Зигфрид — это моя старая парт, кличка, еще по
временам «Искры* 1905 г. Ею я пользовался в своих письмах за грани-
цу и в 1929—30 гг.
«Старый адрес» — мой домашний.
«Оба адреса* — и служебный.
В одном из прошлых писем заграница запрашивала, не знаю ли я,
кто обращается к ним из Воронежа за связями на Москву и Берлин.
Письмо это не было достаточно хорошо написано, плохо проявилось
и я запросил разъяснений, которые в нем и повторяют.
«Журнал» — упоминаемый здесь, упомянутая выше газета или жур-
нал для переписки. Ряд №№ приходил пустым, без химии.
Подпись — О.Д.Дома невская, почти все время ведшая переписку
со мной. Были 2-3 письма за подписью «Ф» (Ф.И.Дан) и совсем без
подписи.
Письмо № 4 — от 4/Х. В письме № 2 я сообщал подробно о всех
арестах по с.-д. линии как в Москве, так и по провинции.
«Деньга» — для краснокрсстовских нужд.
Ал. и Р. — здесь что-то перепутано. Была просьба послать А.Н.По-
тресову в Париж 100 р. (см. след, п.)
«Георгий» — Г.Д.Кучин-Оранский, член ЦК, находящийся в ссыл-
ке на Алтае. Была просьба заграницы послать ему 200 или 300 руб..
484
что ввиду острой нужды среди ссыльных и заключенных было выпол-
нено не сразу, а позже (часть).
600 р. для общего круга — о чем шла речь — я не знаю, т.к. ника-
кой такой суммы ко мне нс поступало.
Фраза перед шифром — осталась загадкой.
Шифр был перепутан и не раскрыт. Письмо с непроявившимся
концом и без подписи. Чье сообщение о Громане-Кондратьеве (3 г.
Соловков) — я не знаю. Я не писал этого.
Письмо № 6 — от 23/Х. «Письмо № 3» пропало.
«О деньгах* — я писал о необходимости уплатить за продуктовые
посылки, полученные из Берлина для арестованных.
Воззвание РСИ — я писал, что воззвание PC И (о нем см. в первом
показании) на русских товарищей производит тягостное впечатление
своей бледностью, деланностью и выдвиганием совсем нс тех момен-
тов, которые волнуют всех нас.
Статья Ванде рве льде о поездке в Сов. Россию. Она произвела сре-
ди меньшевиков в России самое тягостное впечатление, о чем и напи-
сал в Берлин.
Ст. З.С. и письмо 3 — речь шла, очевидно, о статьях-корреспон-
денциях, относящихся к более раннему периоду, но инициалы пере-
пуганы, ибо таких букв я не помню, если не идет речь о Череванине-
Самойловс и 3 — мне.
Сообщение «Изв.» — в «Известиях* была какая-то заметка о борь-
бе крыльев среди с.-д. Это по-моему еще летом было. Я спрашиваю, в
чем дело.
О.Д. — Доманевская, ст. которой критиковала «Правда», указывая
вместе с тем на ее сочувственное отношение к проводимым меро-
приятиям сов. власти. Доманевская по собственному почину разъяс-
няет смысл своей статьи.
Иков
Допросил: нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Машинопись. Копия.
№ 250
Протокол допроса
Икова Владимира Константиновича
от 20 февраля 1931 г.
Показания, данные мною в ОГПУ, полностью подтверждаю. Мое
вступление в Союзное бюро относится к лету 1929 г. Основные мои
функции заключались в связи с заграницей и с подпольными группи-
ровками внутри Союза ССР. Основной целью Союзного бюро было
свержение советской власти и установление демократической респуб-
лики и системы капиталистических отношений, в которых однако
должны были быть сохранены некоторые изменения, внесенные Ок-
485
тябрьской революцией. Методами достижения этой цели были дезор-
ганизаторская деятельность в области народного хозяйства и интер-
венция. В отношении того, чтобы интервенция не повлекла полной
реставрации, я видел гарантию в том, что в подготовке интервенции
участвует 2-й Интернационал, который должен был воспрепятствовать
тому, чтобы интервенция повлекла полный разгром рабочего класса в
России. По вопросу о позиции 2-го Интернационала помимо общих
сведений по истории и деятельности 2-го Интернационала, я распола-
гал следующими данными: приезжавшие из-за границы Дукер (член
латышского РСД) и Броуниггейн-Валерьянов в личных разговорах со
мною мне передавали, что в среде 2-го Интернационала по вопросу
об интервенции существует сильное течение за интервенцию, которое
не встречает должного противодействия со стороны других группиро-
вок, не становящихся непосредственно на эту точку зрения.
По части связи с подпольными группировками на периферии, в
частности с лицами, находящимися в ссылке, основная работа заклю-
чалась в создании определешюго актива меньшевистской партии, в
проведении агитационной и вербовочной работы. Сейчас я опреде-
ленно признаю в корне неправильной всю мою деятельность в мень-
шевистской организации. Моя деятельность вытекала из всей моей
позиции правого меньшевика, которую я теперь также осуждаю. Пе-
релом у меня создался примерно полгода тому назад, но решающее
значение для меня в смысле осознания моих ошибок сыграл вопрос
Промпартии, содержание которого в значительной мере аналогично с
деятельностью меньшевистской организации.
Показания мне прочитаны, записаны с моих слов верно.
Иков
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики М. Строгович
Машинопись. Копия.
№ 251
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года 22 февраля, следователь по важнейшим делам при проку-
роре республики Строгович, руководствуясь ст. 206 УПК, объявил
Икову Владимиру Константиновичу о том, что предварительное по
его делу следствие окончено. Дополнить следствие обвиняемый ничем
не имеет, от защитника на суде отказался, ходатайств не имеет.
Протокол мне объявлен Иков
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Строгович
Рукопись на бланке.
486
№ 252
Постановление
1931 года февраля 20 дня следователь по важнейшим делам при
прокуроре республики, рассмотрев материал по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении Икова Владими-
ра Константиновича, признал установленным следующее:
Иков Владимир Константинович в середине 1929 года вступил в
контрреволюционную меньшевистскую организацию, возглавлявшую-
ся так наз. Союзным бюро РСДРП и участвовал в ее контрреволюци-
онной деятельности, работая по преимуществу по осуществлению свя-
зи с заграничным меньшевистским центром и подпольными меньше-
вистскими организациями внутри СССР.
Основной целью деятельности организации, возглавляемой Союз-
ным бюро, в которой состоял Иков было — свержение советской вла-
сти и восстановление буржуазно-капиталистического строя, для дос-
тижения каковой цели Союзное бюро проводило широкое вредитель-
ство в основных отраслях советскою народного хозяйства для всю пре-
пятствования проведению советским правительством программы со-
циалистического строительства, срыва пятилетнего плана, доведения
экономики страны до кризисного состояния и производило подготов-
ку интервенции капиталистических стран против СССР и внутренних
восстаний в СССР.
Проводя свою контрреволюционную деятельность, Союзное бюро
действовало во исполнение и в соответствии с директивами загранич-
ной российской делегации РСДРП и для проведения своей програм-
мы в жизнь вошло в блок с другими контрреволюционными организа-
циями — Промпартией и Трудовой крестьянской партией.
Союзное бюро, действовавшее при активном участии Икова, полу-
чало от российской делегации РСДРП и из торгпромовских источни-
ков денежные суммы, употреблявшиеся на вредительскую и иную
контрреволюционную работу.
На основании изложенного следователь по важнейшим делам при
прокуроре Республики, руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК
Постановил:
гр-на Икова Владимира Константиновича привлечь по настоящему
делу в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4,
58-7 и 58-11 УК.
Следователь по важнейшим делам
при прокуроре республики Строгович
Постановление объявлено Иков
Машинопись. Копия.
487
№ 253
Автобиография
Уроженец Москвы, происхожу из интеллигентской дворянской се-
мьи и среды; был внебрачным сыном ученого-антрополога и педагога
Константина Николаевича Икова (ум. в 1895 г.) и Веры Ивановны
Крыловой, урожд. Иванчин-Писаревой (сестры известного револю-
ционера-народника, впоследствии с.-р. А.И.Иванчин-Писарева), пре-
подавательница музыки (ум. в 1901 г.). Гимназическое образование
получил в классич. гимназии в Москве; университетского закошен-
ного образования не получил, прослушав с перерывами несколько се-
местров по историко-филологическому факультету. Самостоятельным
трудом начал заниматься довольно рано, лет с 16 (уроки и пр.), так
как материальное положение вообще было в семье тяжелое (осо-
бенно в раннем детстве). Кроме названных лиц, семья состояла из
старшей сестры Виктории Константиновны, по мужу Петровой
(ум. в 1920 г.), еще в 1900 уехавшей из Москвы, и бабушки с ма-
тер. стороны Юлии Александровны Иванчин-Писаревой (ум. в
преклонном возрасте в 1897 г.). Отец не жил с нами до моего 8
или 9 л. возраста, последние годы жизни все время хворал (тубер-
кулез легких), так что семья существовала, особенно за его отсут-
ствие и первое время после смерти, трудами матери. Кратковре-
менная жизнь с отцом в столь раннем возрасте особого влияния не
оказала, но начальным умственным развитием, интересами к науч-
ной работе, книге и — против его воли — к политике, я обязан все
же именно отцу. Человек, как я понял потом, глубоко аполитич-
ный, типичный индивидуалист, он поручал мне читать ему вслух
газеты во время его почти непрерывного лежания в постели. Это
чтение, с его умелыми пояснениями, сыграло большую роль в мо-
ем росте. Но основное значение для моей дальнейшей революци-
онной карьеры имели другие моменты и лица. Во-1-х, рассказы о
названном выше дяде, в 90-х гг. возвратившегося из ссылочных
мытарств в Петербург, бывавшего у нас и т.д. Во-2-х, пребывание
одно время у нас в качестве квартиранта (мать вынуждена была
сдавать 1-2 комн., всегда студенческой молодежи) курсистки
Е.Н.Ошаниной (дочери или племянницы виднейшей народоволки
Оловенниковой), впоследствии с.-р. получал от нее еще мальчиш-
кой, тайком от родных, шла переписка гектографскими чернила-
ми, какие-то лист выдержки из толстовского письма по поводу ту-
лонских воззваний Союзного сов. студ. землячества, по поводу ка-
ких-то франко-русских празднеств и пр. И в-3-х, наиболее четкое
оформление дал муж сестры Петров, близкий к марксистским и с.-д.
кругам. У нас на квартире я встречал не раз В.Н.Банковского,
И.А.Шестопалова и еще кого-то из деятелей раннего подполья в
Москве. Тогда же я читал от сестры нелегальщину, приносимую
мужем — изд. «Осв. труда», манифест 1 съезда партии и пр. Вместе
с тем вошел и в курс борьбы марксизма с народничеством и, когда
(кроме как при жизни отца) не имея ничего контрольного над сво-
488
им чтением и жизнью, перечел все новинки легального марксизма —
Струве, Бельтова, Волгина, Гвоздева, Ильина, Гурвича и пр., читал
с запоем «Сам. вестник», «Новое слово» и т.п. Все эти книги и из-
дания у нас имелись и были потом подарены мужем сестры, весь-
ма рано печально окончившим свою политич. карьеру и ставшего
форменным черносотенцем-чиновником акциза.
Но толчок был дан, закваска заложена сильная. Гимназические го-
ды вертелся в кружках, принимал живейшее участие в создании и ру-
ководстве крупной гимназия. объединенной организацией, имел связь
со студенческим движением и пр. К рабочему движению подошел од-
нако лишь в 1911 через посредство покойных с.-д. Каменецкой, Шан-
цера. позже Баумана. Вместе с некоторыми друзьями наладил гекто-
[рафию, где печатали студен, воззвания, переиздавали «подпольную
Россию» Степняка, я пыхтел над переводом «Манифеста* и отрывков
из Туна, печатали воззвание Моск, комитета партии по поводу зуба-
товщины и пр., наконец получали через связи нелегальную литерату-
ру, в частности 1 и 2 №№ «Искры», разные брошюры и т.п. Все это
шло гл. обр. по кругам интеллигентской молодежи, но, кроме того, я
был связан с рабочей публикой через Глебова-Яркова, впоследствии
оказавшегося провокатором. Вся эта работа кончилась провалом в ян-
варе 1902 г., когда при обыске и аресте у нас было обнаружено целых
3 гектографа, большой склад свежей литературы и пр. Дело кончилось
легче, чем все ожидали. Все внимание охранки было направлено не
по линии с.-д. связей, а по руслу студенческого движения: у нас взяли
экземпляры невышедшего еще воззвания-резолюции, которая была
принята на сходке 9 февраля 1902 г. в университете, она печаталась у
нас накануне, была передана по назначению, но экз. остались, следы
свежего печатания были налицо и нас провели очень быстро, в 40
дней сидения в Сущсвке и Таганке, по студ. делу, послав в числе про-
чих «возможных зачинщиков и руководителей забастовки и собра-
ния», как было сказано в правит, сообщении по сему поводу, на 3 г. в
Вост. Сибирь (5 лет получил И.Г. Церетели, большая группа по 4 г.,
большинство 3 г., были даже 2-х летники). На этапах я перезнакомил-
ся с кучей c.-д., как покойный Урицкий, Лалаянц, Вигдорчик, Е. и М.
Бройдо, Скрыпник, Радус-Зенькович и др., а в Сибири (Минусинск,
Красноярск, Иркутск) с головой ушел в огромное море разнообразной
старой и новой революционной публики. Невольная причастность к
студент. делу повлекла за собой, после объезда Сибири Святополк-
Мирским, сокращение всем нам сроков ссылки и обязательное воз-
вращение под надзор в Россию. Я однако в это время уже прочно свя-
зался с Сиб. Союзом РСДРП (Гуковский, Пайкес, Гутове кий-Маев-
ский), застрял в Сибири до декабря 1903 г., работая в красноярской
организации, привлекался там к дознаниям и наконец после одного
из очередных провалов, бежал за границу. Здесь примкнул к меньше-
викам, с которыми и провел последующие 28 лет жизни. За границей
(Женева. Лозанна, Париж) активно работал в т.н. группах содействия
489
партии, в качестве секретаря женевской, а потом парижской групп. В
марте 1905 г. вернулся легально в Россию, направленный «Искрой» в
Севастополь, в Одессе был переадресован в Екатеронослав ввиду бо-
лезни. Там были провалы и нужда в силах. Здесь проработал с неболь-
шими перерывами на поездки до июля 1906 г. в качестве члена коми-
тета. Участвовал на 2-ой южнорусской обл. конференции партии в
Полтаве (1906), был избран членом ОК, делегатом от Екатеринослава
(вместе с покойным Б.С. Цейтлиным-Батурским и Г.А.Алексинским)
на Стокгольмском съезде партии 1906 г. и по сдаче отчета приехал в
Петербург задолго до роспуска 1 Гос. думы и после него был команди-
рован ЦК в Севастополь на предмет возможного восстания флота. Ре-
зультатов эта поездка не дала и расчеты на выступления моряков не
оправдались. С осени 1906 по дек. 1907 г. проработал в Москве, был
членом моек, комитета, организатором пресненско-хамовнического
района и одним из руководителей фактически ведшей самостоят. ра-
боту внутри единой парт, организации меньшевистской группы. Тогда
же вплотную начал заниматься литературной работой (псевдонимы
В.Миров, В.Гродецкий), сотрудничая в меньшевистских периодич. из-
даниях и сборниках. В Москве была тогда довольно большая литера-
торская группа меков, куда входили — Громан, Череванин, Н.Вален-
тинов, Матинский-Меч, Вольф-Семенов, Зейлингер, Батурский, Сва-
вицкий и др. Она и вела оживленную литературно-издательскую рабо-
ту. Был агентом ЦК по подготовке Лондонского съезда 1907 г., объе-
хав ряд городов (Тверь, Рыбинск, Ярославль, Кострома и пр.) Насту-
пившая после разгона 2-й Гос. думы и ареста с.-д. фракций полоса ре-
прессий, партийного развала и трудности дальнейшего пребывания в
Москве (забыл указать, что некоторую работу и по проф. движе-
нию — у печатников, торговых служащих, больше всего литературно-
го порядка) заставили меня перекочевать в Баку, где скопилось много
нелегальной с.-д. публики из разных мест — С.О.Ежов-Цсдербаум,
А.Зурабов, ЮЛарин, покойные СЛ.Вайншгейн-Звездин, Б.Кнуньянц и
мн. др. Здесь провел 2 года, участвуя во всех меньшевистских начина-
ниях, вроде издания «Гудка», «Бак. проф. вестника», еженед. полити-
ческой газеты, клубной и профсоюзной работы и т.д. Здесь собствен-
но складывалась одна из тех группировок, которая вошла в состав т.н.
ликвидаторства. Мы поддерживали связи с ОК Кавказского союза,
местной мековской с.-д. группой, с ред. «Голоса с.-д-та», вели борьбу
с большевиками (бак. ком. был в их руках), но все же некая единая по
ориентации и воззрениям группа.
В самом конце 1909 г. я уехал в Москву, куда вскоре перебрался
Ежов. Вместе с ним и Батурским принял живейшее участие в издании
и редактировании с.-д. журнала «Возрождение», в попытках постанов-
ки парт, работы в легальных организациях и пр. В связи с приездом
из-за границы сначала В.П.Макара-Ногина, а затем Д.Ф.Свсрчкова по
делам восстановления ЦК (и, по-видимому, не без «услуг» Малинов-
ского весной и летом 1910 г. начались провалы и аресты, в частности
490
было взято нслсг. собрание мс ко в-партийце в (Сверчков, Милютин,
Багрецов, Павлов, кто-то еще) в ред. «Возрождения», а затем и раз-
гром «Возрождения» и мой арест. Выпущенный под надзор до конца
следствия, я был взят на улице на демонстрации в толстовские дни
(вместе с И.Т.Смилга) и получил 3 м. ареста, отбывал его в Сущевске,
где в это время сидел и ряд большевиков, как Бухарин, Яковлев, Ман-
дельштам-Одиссей и пр. В марте 1911 г. выслан из Москвы на 3 года с
минусами, но давшими мне возможность поселиться в Харькове.
Здесь тоже сложилась «ликвидаторская» группа (я, Буханевич, Резуль,
Ткаченко, Акулов, Поддубный и др), работавшая по профсоюзной и
клубной линии, издавшая 2 №№ журнала «Южная Россия», тотчас за-
крытого властями, и составлявшая т.н. инициативную группу. Но по
вызову друзей я в марте 1912 перешел опять на нелег. положение и
уехал в Петербург в кач. секретаря и сотрудника «Живого дела» и пр.
изданий (был в ред. «Нашей зари» и т.д.), работал при фракции III
Г.Д. Арестован летом 1912, здесь наступил период 5-летней ссылки с
небольшим перерывом. Я пошел на 3 г. в Вологодскую губ. (Устюг,
Кадников), по 300 летию дома Романовых мне сбросили как и всем
год, в июне 1914 г. я приехал в Петербург и принял участие в ред.
«Нашей раб. газеты», а 8 июля 1914 г. после разгрома рабочей печати
был арестован вновь и пошел на 3 г. в В. Сибирь (с. Ермолаевское и Ми-
нусинск), где и пробыл до мартовской революции 1917 г. И в Волог., и в
Сиб. колониях шла жестокая борьба - в первой между ликвидаторами,
партийцами и большевиками, во второй — между оборонцами и их про-
тивниками. В Волог. ссылке были со мной из мен. Шер, Гвоздев,
Святицкий, Плетнев, Кибрик, Быков, Шимшилсвич, Н.Белоцерков-
ский, Егоров и пр., из большевиков А.Джапаридзе, И. С.мил га,
С.Кржижановский, Залуцкий, Агаджанова, Н.Николаева и пр. В Си-
бири одновременно отбывали ссылку меки — Дан, Е.Бройдо, Ермола-
ев (Роман), Адамович (Карл); больш. Голубков, Спунде, Шагов, Са-
мойлов, Гавен и др. Я примыкал к оборонцам с первых дней войны.
Мартовская революция была проведена под руководством группы
ссыльных, опиравшихся на местную «демократию» и тогда же вскры-
лись резкие противоречия между нами и б-ками. После активного
участия в первые недели марта в Минусинске в местных делах я уехал
в Петербург. Работал в агит.-лит. отделе СовРД (потом ЦИКа I созы-
ва), в мековской парт, орг-ии, сотрудничал в «Раб. газете», «Голосе
солдата», «Известиях ЦИКа» (после перехода их в руки Дана), в обо-
ронческих газетах, клубе «Рабочее знамя». Ездил дважды для работы
на фронт (5 армия). Примыкая к оборонческому правому крылу, я в
течение револ. периода настолько резко разошелся с партией, что,
приняв участие в кооперативном политическом движении и избран-
ный кооператорами на демократия, совещание, а потом и в Предпар-
ламент, отказался войти с.-д. парт, фракцию последнего и выступал от
кооперации (я был ее секретарем коопер. фракции и от нее входил в
состав президиума Предпарламента, как один из пом. секретарей его)
против партийных предложений. При выборах в Учред. собрание я ра-
491
ботал с оборонцами, выдвигавшими по Петербургу самостоятельный
список против офиц. партийного, а мою кандидатуру, как я слышал
потом, ставили где-то в Сибири в кооперат. списке против партийно-
го. Эту же позицию непримиримой борьбы с большевизмом вплоть до
вооружен, восстания и интервенции я занимал и впоследствии. По
переезде в мае 1918 г. в Москву, вплоть до схождения с.-д. партии с
легальной арены я не принимал участия больше в ее работе, будучи
тесно связан со всеми начинаниями и предприятиями правых мень-
шевиков, участвуя в их журнале («Дело жизни») в их совещаниях, вся-
кого рода работе, в кооперат. и профсоюзных организациях, а также
во всех выступлениях вовне (приезда англ, кооперат. делегации, пред-
ставителей германской независимой и т.д.) с меморандумами Европы
о русских делах. Лишь некоторые личные обстоятельства помешали мне
принять участие, подобно ряду меньшевиков, в деятельности «Союза воз-
рождения», «Тактического центра». За эти годы (1918-1923) я последова-
тельно работал в Центросоюзе в рсдакц. отделе (сначала рсд. «Трудов
и известий» его, а потом завед. всем отд.). С весны 1920 (после демон-
страт. ухода из Ц-союза) по весну заведовал московским пред-ством
Вологодского] кооперативного] лесного союза, с мая 1921 по окт.
1923 г. был тов. председателя правления леса (Всерос. коопер. леей,
союза) по выборам, вместе с Шубом, покойным Н.К. Морозовым
(умер в ссылке в 1929 г.), В.Красновым, Наумовым и др. При выборах
в 1923 г. был отведен комм, фракцией кооперативов и ушел в союз
(коопер. книгоиздательство), где пробыл до ареста в марте 1924 г. Это
было при ликвидации бюро ЦК РСДРП (дело Кучина, Васильева, Де-
вяткина, Краснянской и др.), с которыми я был тесно связан и кото-
рому оказывал ряд услуг. Следовательно, здесь я после некоторого пе-
рерыва подошел опять на правах вольного казака, поддерживая одно-
временно связь с группой, арестованной в мае 1924 (Беликовский и
др.), представлявшей из себя остаток правой организации Дневницко-
го — М.И.Бабиной, частично разгромленной ранее. Был выслан на 3
года на Урал. Прожил полтора года в Камышлове; затем Р/2 г- в
Свердловске, где работал в качестве экономиста в Уралплане, зани-
мался и литературной работой. Затем отбывал в 1927 минусы в Туле, и
по амнистии 1927 г. возвращен в Москву. Вплоть до ареста 11/1—1931 г.
работал в БСЭ сначала контрольным ее редактором, а затем 2 г. пом.
редактора отдела литературы, искусства и языкознания (фактически
заведывал отделом, под общим руководством сначала В.П. Полонско-
го, потом А.В.Луначарского). Много писал для БСЭ. Выпустил отд.
изданием 4 книги (о Некрасове, о Добролюбове и 2 о Чернышевском).
О пара’, работе за это время см. показания.
Кюди.чир Константинович Иков
Рукопись.
Там же, т. 19, л. 1-6, 14-15, 18-22, 26-27, 28-38, 40-52, 58-64, 80-84.
492
31. Иоффе Матвей Наумович
№ 254
Ордер № 6331
10 октября 1930 г.
Выдан сотруднику оперативного отдела ОГПУ Жукову
Производство арест — обыск
Иоффе Матвей Наумович
По адресу: Б.-Ордынка, д. 31, кв. 9.
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ Ягода
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 255
Постановление
об избрании меры пресечения и привлечении в качестве обвин.
1930 года, октября « » дня, я, ст. уполномоченный 2 отделения
ЭКУ ОГПУ Наседкин А., рассмотрев следственное дело № 99135 по
обвинению гр. Иоффе Матвея Наумовича в том, что он состоял чле-
ном контрреволюционной вредительской организации в текстильной
промышленности, в которой активно работал, за что получал от вре-
дительской организации деньги.
Из вышеизложенного устанавливается, что гр. Иоффе М.Н. доста-
точно изобличается в совершении приписываемых ему преступлениях,
имеющимися в деле материалами и показаниями, а потому на основа-
нии 128 ст. УПК
Постановил:
Привлечь гр. Иоффе Матвея Наумовича в качестве обвиняемого,
предъявив ему обвинение по 58-7 ст. УК и избрать мерой пресечения
уклонения от следствия и суда — содержание под стражей.
Ст. уполномоченный Наседкин
Согласен: нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев
Утверждаю: пом. нач. ЭКУ ОГПУ Молочников
Настоящее постановление мне объявлено. Иоффе
Машинопись. Копия.
№ 256
Протокол допроса
1930 года октября 24~25 дня, я, уполномоченный ЭКУ ОГПУ Те-
решкевич Н., допросил с.г. обвиняемого Иоффе Матвея Наумовича, ка-
493
ковой показал и собственноручно записал нижеследующее:
Признаю себя виновным в принадлежности к вредительской орга-
низации, существовавшей в ВТСе. В организацию вступил в 1926 г.,
будучи привлеченным в нее членом правления ВТС Гайдамовичем А.А.,
руководство организацией принадлежало Куприянову С.В. в части
деятельности вредительской, осуществлявшейся в пределах торгового
управления ВТС, который передавал свои директивы вначале через
Гайдамовича, а затем и через Максимова А.А. Вредительская органи-
зация имела своей целью дезорганизацию текстильного оборота в
стране путем несвоевременной по срокам и ассортименту засылки
текстильных товаров в отдельные потребляющие районы; в этом на-
правлении протекала моя личная деятельность во вредительской орга-
низации. В общем, задачи организации сводились к созданию затруд-
нений советской власти, к срыву ее планов распределения и, тем са-
мым к изменению се политики в сторону ослабления социалистиче-
ского строительства и возврату к формам хозяйствования, существо-
вавших в первые годы НЭПа. Вредительская организация, к которой я
принадлежал, была разгромлена арестами, произведешшми ОГПУ в
марте-апреле с.г., после чего прекратилась и моя вредительская дея-
тельность.
М. Иоффе
Допросил: уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 257
Протокол допроса
зам. заведыв. сбытое, управл. всес. объед. текст, пром. (ВТО)
Иоффе Матвея Наумовича, записанные им собственноручно
15/XI 1930 года
На В/вопрос об определенном партийном политическом руково-
дстве вредительской деятельностью в деле снабжения промтоварами;
показываю:
В руководстве вредительством по линии промтоваров, исходившем
от вредительской организации НКТ, осуществлялась определенная
меньшевистская линия, т.е. вредительская тактика исходила из опре-
деленных меньшевистских установок, которые в основном сводились
к тому, чтобы дело распределения промтоваров использовать для соз-
дания разрыва между городом и деревней и для провоцированная не-
довольства среди рабочих и натравливания их на профсоюзы и органы
советской власти. В отношении снабжения промтоварами деревни
проводилось игнорирование классового состава деревни с тем, чтобы
затруднить сплочение бедноты в союзе с середняком против кулака;
494
эти задачи выполнялись, в соответствии с директивами вредительской
организации НКТ, вредительской группой Центросоюза. Руководство
вредительской работой в НКТ было сосредоточено в руках у меньше-
виков, в частности у Якубовича и Залкинда. Я не знаю, через кого по
меньшевистской линии она увязывалась в Центросоюзе, по линии же
ВСНХ СССР она увязывалась через Соколовского. Наличие меньше-
вистского руководства вредительством по линии промтоваров сказы-
валось не только в тактике вредительства, но и в подборе личного со-
става вредительских групп. В частности, в отношении меня, моя быв-
шая принадлежность к меньшевистской партии обеспечила вовлече-
ние меня во вредительскую работу' по линии промтоваров и соответ-
ствующее доверительное отношение ко мне со стороны меньшевист-
ского руководства, в частности Якубовича. От последнего мне стало
известно, что вредительская работа по линии промтоваров нс ведется
за свой страх группой бывпшх меньшевиков, а что она является ча-
стью организационной партийной работы и что имеется партийный
меньшевистский центр, который этой работой руководит. Первые бе-
седы, которые со мной вел Якубович в 1926 г., т.е. при вступлении
моем в организацию, включили в себя уже информирование меня об
изложенном и о том, что вредительство вообще избрано меньшевист-
ской партией, как тактика борьбы с советской властью; и что меньше-
вистский центр делу вредительств по линии промтоваров придает ис-
ключительное значение, считая этот участок наиболее уязвимым и,
следовательно, вредительство на нем наиболее эффективным. В пер-
вых же беседах было подчеркнуто, что, привлекая меня к вредитель-
ской работе, меньшевистское руководство исходит из моей прежней
принадлежности к меньшевистской партии.
М. Иоффе
Допросил: уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 258
Протокол допроса
быв. зам. зав. сбытовым управлением всесоюзного
объединения текстильной промышленности (ВТО)
Иоффе Матвея Наумовича, записанные им собственноручно
19 декабря 1930 года
Основные принципиальные установки РСДРП за последние два
года сводились к следующему: первоначальные надежды на быструю
гибель советской власти в дальнейшем — на се перерождение с насту-
плением НЭПа, не оправдались, в связи с этим прежняя тактика от-
сиживания внутри СССР и активной антисоветской работы за ipaни-
цей должна была быть пересмотрена. Быстрое развитие хозяйства
СССР, давшее базу для социалистического наступления на основных
495
участках народного хозяйства, неизбежно должно усилить классовую
борьбу в стране; с другой стороны, неизбежные при намечавшемся
темпе затруднения должны вызвать сомнения и даже панические на-
строения и недовольство среди некоторой части рабочих. Такая обста-
новка создавала перспективу возможности оживления меньшевизма.
В стране отсутствуют известные населению и рабочим организации,
которые могли бы выступить в качестве организаторов недовольных
масс, ходом событий РСДРП выдвигается на эту роль. У нее имеются
относительно значительные старые кадры, разбросанные по всему
Союзу и всем учреждениям; нужно их собрать, организовать, дисцип-
линировать и тогда РСДРП явится единственной партией, к которой
может перейти власть после крушения политики ВКЛ(б) и советского
режима. Но на одной организации сил, без текущей программы дейст-
вий партию воссоздать нельзя; кроме того, нельзя ждать провала со-
циалистического наступления, предпринятого ВКП(б), нужно уско-
рить этот провал, нужно его организовать. Равным образом нельзя
ждать, пока образуется значительное число рабочих, недовольных по-
литикой, проводимой ВКП(б), нужно активно работать над организа-
цией недовольства в стране и, в первую очередь, среди рабочих. От-
сюда вытекает тактика противодействия социалистическому наступле-
нию, тактика вредительства. Наиболее уязвимыми участками фронта
социалистического наступления в условиях развернувшейся классовой
борьбы в деревне, форсированного развития тяжелой индустрии и
почти полной финансовой блокады Союза являются — снабжение ра-
бочих продовольствием и промтоварами и финансовое хозяйство
страны. Поэтому подрывная вредительская деятельность должна быть
направлена на эти участки с целью создания обстановки острого не-
достатка продовольствия (голод) и промтоваров. Осуществление этой
тактики облегчалось тем, что быв. меньшевистские кадры, которые
предстояло вновь организовать для активной работы, были сосредото-
чены по преимуществу в органах планирования и регулирования това-
рооборота и финансовых. РСДРП надеялась вызвать среди рабочих
сильное недовольство, которое позволило бы перед ними поставить
вопрос о власти раньше, чем результаты осуществления пятилетнего
плана индустриализации могли бы это недовольство рассосать. Отсю-
да самые энергичные директивы ЦК РСДРП и настойчивые требова-
ния к отдельным ячейкам, чтобы вредительские акты проводились бо-
лее эффективно и более интенсивно. О характере и содержании этих
актов я давал уже подробные показания, в основном они, на участке
моей работы, сводились к такому распределению по стране товара,
при котором, с одной стороны, были бы оголены крупные рабочие
центры, а с другой — затруднено проведение кампании по заготовке
продовольственных продуктов и сельскохозяйственного сырья. На за-
седании меньшевистской ячейки ВТС иногда проскальзывали у от-
дельных членов сомнения в приемлемости вредительства, как основ-
ного и главнейшего метода борьбы с ВКП(б). Как бы в ответ на эти
496
сомнения, очевидно, возникавшие и у других членов РСДРП в сере-
дине 1929 г., русский ЦК РСДРП обратился с воззванием к членам
партии, в котором указывается, что подобным сомнениям не должно
быть места, что это оружие, т.е. подрывная работа (вредительство)
широко использовались большевиками, когда они боролись за власть
и что меньшевики в свою очередь, начав борьбу за власть, должны его
использовать, как наиболее действенное в создавшихся условиях
борьбы. Если вопросы текущей тактики меньшевизма были сформу-
лированы достаточно четко, то нельзя этого сказать, по моему мне-
нию, о партийной программе в части, предусматривающей хозяйст-
венный строй после падения советской власти. В области чисто поли-
тической, т.е. системы управления государством, партийная програм-
ма не представляла сколько-нибудь значительных отклонений от про-
граммы 1917 года, но в области хозяйственной политики наряду с
признанием незыблемости принципа частной собственности в произ-
водстве и торговле и развитием капиталистических форм хозяйствова-
ния имелось в виду существование значительного числа крупных госу-
дарственных предприятий.
М.Иоффе 19/XII- 30 г.
Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев
Допросил: уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
№ 259
Протокол допроса
быв. зам. зав. сбытовым управлением всесоюзного объединения
текстильной промышленности (ВТО)
Иоффе Матвея Наумовича, записанные им собственноручно
27 декабря 1930 годя
С программными вопросами меньшевизма, т.е. с принципиальны-
ми теоретическими, установками, обосновывающими сущность мень-
шевизма, членам РСДРП приходилось знакомиться не только по теку-
щей партийной литературе, но и по материалам, изданным еще до
Октябрьской революции, а равно по сочинениям вождей международ-
ного меньшевизма (Каутского, Вандервельде, Гильфсрдинга и др.) По-
этому при проработке этих вопросов в меньшевистской ячейке ВТС в
них вносилась достаточная ясность. Этого ни в коем случае нельзя
сказать о тактике меньшевизма, несмотря на то, что вопросы тактики
больше всего приковывали внимание членов партии (РСДРП) и что
именно была связана текущая партийная работа. Положение ослож-
нялось тем, что, если программные вопросы могли получать свое ши-
рокое освещение в официальной партийной литературе и официаль-
ном органе партии (социал, вестнике), то вопросы тактики, непосред-
ственно связанные с подпольной работой внутри СССР, конечно, не
497
могли быть освещаемы таким же образом без риска эту работу прова-
лить. Открытое освещение вопросов тактики меньшевизма не могло
иметь место и потому, что в этой области осуществлялась линия дву-
рушничества. Если даже перед членами РСДРП, работающими в
СССР не всегда (не перед всеми) можно было четко и открыто ста-
вить вопросы вредительства и интервенции, то этого вовсе нельзя бы-
ло делать перед лицом широких рабочих масс, входящих в состав ев-
ропейских социалистических партий. Как бы иногда ни удавалось ли-
дерам этих партий (и русским меньшевиками за границей) прививать
рабочим, идущим за ними, настроения, враждебные СССР, открыто
выступить перед ними с обоснованием и изложением тактики русско-
го меньшевизма, базирующейся на подрывной вредительской работе,
ставящей себе целью путем создания затруднений в народном хозяй-
стве СССР, крайне ухудшить снабжение русских рабочих продоволь-
ствием (создание обстановки голода) и предметами широкого потреб-
ления, это означало бы достигнуть обратных результатов, так как та-
кая тактика РСДРП ни в коем случае не могла бы вызвать сочувствие
не только у европейских пролетариев, но даже и у радикально настро-
енной мелкобуржуазной интеллигенции. Отсюда, как я уже сказал, от-
сутствие четких, оформленных установок в вопросах тактики меньше-
визма и характерное для них двурушничество, и, поэтому мне. как
члену РСДРП, приходилось распознавать тактику своей партии боль-
ше из бесед с отдельными членами русского бюро ЦК РСДРП (Соко-
ловским. Якубовичем, а также с Штерном), чем из официальных пар-
тийных документов, хотя и в последних, а именно в обращениях за-
граничного ЦК от весны 1928 г. по вопросу о ближайших задачах
РСДРП, постановлениях пленумов русского бюро ЦК за 1928 и 1929 гг.
встречались установки и директивы, не оставлявшие место для сомне-
ния в том, что вредительство в народном хозяйстве СССР призывает-
ся и предлагается к осуществлению, как метод борьбы с ВКП(б) и с
советской властью. Особо неясным представлялся мне и другим чле-
нам РСДРП вопрос об интервенции. Когда я возобновил свои связи с
РСДРП (в 1926 г.), я полагал, что по этому вопросу сохраняет силу
прежняя позиция меньшевиков, т.е. отрицание интервенции, как
средства свержения советской власти и признание даже необходимо-
сти активной борьбы против интервенции. Правда, вообще по вопро-
су о методах борьбы имелась тогда (1926 г.) установка, отличная от су-
ществовавшей в последние годы: тогда не выдвигалась программа осу-
ществления прямых вредительских актов, а предлагалось оказывать
воздействие на направление, как общей экономической политики, так
и хозяйственной деятельности отдельных учреждений и органов по
такому руслу, чтобы укреплять капиталистические начала в народном
хозяйстве и задерживать рост социалистических элементов (коопера-
ции, колхозов, планирования, реорганиз. банков, системы и проч.)
Лишь в дальнейшем, с конца 1927 г., когда эта программа действий нс
дала осязательных результатов, а социалистическое наступление уси-
498
л и вал ось, предвещая в ближайшем будущем решительную атаку па ка-
питалистические элементы, РСДРП в своей тактике докатилась до
прямого вредительства. Возможно, что эта эволюция в тактике мень-
шевизма является лишь кажущейся и что здесь проводилась особая
тактическая линия организационного порядка. Нельзя было собрать
вновь и организовать бывшие партийные кадры под лозунгом осуще-
ствления вредительских актов, гак как очень многие из бывших мень-
шевиков до этого (т.е. до возобновления своей работы в РСДРП)
вполне добросовестно работали в целом ряде советских и хозяйствен-
ных учреждений; нельзя было, конечно, сделать это и под лозунгом
интервенции. Значительно проще и легче было организаторам активи-
зации партийной работы взывать к стойкости политических воззре-
ний бывших меньшевиков. Мои первые беседы с Соколовским, о ко-
торых я уже давал показания, его призывы к тому, чтобы практиче-
ская работа каждого меньшевика соответствовала его политическим
убеждениям, и указания на то, что для эффективности такого образа
действий необходимо организационное оформление меньшевистской
работы — все это в качестве ближайших или отдаленных перспектив
не вырисовывалось перед мною в виде участия в вредительской рабо-
те, как это фактически в дальнейшем имело место. Хотя теперь мне
представляется совершенно очевидным, что всякая группировка лю-
дей с политическим воззрениями, враждебными осуществляемой в
стране политической линии, при активизации деятельности такой
группировки и по мере освоения ею подпольных методов работы, не-
избежно должна докатиться до подрывной вредительской деятельно-
сти. В условиях советского режима, т.е. в условиях пролетарской дик-
татуры, решившись на борьбу с этой диктатурой, нельзя удержаться на
определенных, заранее установленных позициях и логика борьбы не-
избежно приведет к вредительству, несколько позднее является дейст-
венным и крайне опасным для власти оружием в руках борющихся с
ней. Вопрос об интервенции неразрывно связан с тактикой меньше-
визма в области вредительства. Последнее имело целью дезорганиза-
цию дела снабжения рабочих продовольствием и промтоварами, что
должно было вызвать недовольство рабочих масс, каковое могло быть
в одинаковой мере использовано, как для облегчения успешного ис-
хода интервенции, так и для организации внутреннего переворота. В
беседах с Соколовским, Якубовичем, Штерном (с последним после
возвращения из-за границы, с первыми двумя — летом 1928 г.) вопрос
о возможной интервенции освещался или под углом зрения задач
РСДРП в районах, кои будут заняты интервентами. Эти задачи были
ими формулированы следующим образом: участие в организации ме-
стной власти и на демократических началах, всяческое содействие к
бесперебойной работе промышленности, агитационно-пропагандист-
ская работа среди рабочих и трудящихся, имеющая целью примирить
их с интервенцией и изжить настроения сочувствия (а тем более ак-
ты) к своим советским товарищам, борющимся с интервентами по ту
499
сторону фронта, организация профсоюзов под руководством РСДРП.
На одном из заседаний ячейки ВТС, имевшем место осенью 1928 г.,
возник вопрос о реальных силах, коими располагает в СССР РСДРП
и насколько тактика вредительства, при отсутствии сколько-нибудь
значительных масс, сочувствующих РСДРП в рабочей среде, может
привести к реальным результатам, указывалось при этом (мною и Ма-
каровым), что не является ли активизация меньшевистской работы
интеллигентской затеей небольшой группки лиц, заранее обреченной
на неудачу. Было решено, что я и Макаров переговорим по этому во-
просу с членами русского бюро ЦК РСДРП, в исполнение чего я имел
беседы с Соколовским и Якубовичем, а Макаров с Громаном и Ше-
ром. В результате состоявшихся с ними бесед интересовавший нас во-
прос получил следующее освещение. Борьба, ведущаяся РСДРП в
СССР, отнюдь не является делом только национального, т.е. россий-
ского порядка; в исходе этой борьбы заинтересована вся международ-
ная социал-демократия, объединяемая II Интернационалом, и поэто-
му подчеркивалось, как моими, так и Макарова собеседниками, со-
мнения, возникшие в ячейке ВТС. должны быть решительно отброшены,
и что каждый член РСДРП должен чувствовать свою связь с международ-
ным пролетариатом, идущим под знаменем П-го Интернационала и дол-
жен понимать, что здесь, внутри СССР, он осуществляет дело, не только
связанное с интересами своей страны, но и интересами международ-
ной социал-демократии. Надежды, возлагавшиеся лидерами П-го Интер-
национала на то, что большевики обанкротятся и сами себя изживут,
давно уже отпали, и на мои указания, что в заграничной социалисти-
ческой прессе, особенно немецкой, конец советской власти продол-
жает предсказываться — мне Соколовский разъяснил то, о чем я уже
показывал, т.е., что идея борьбы с СССР, особенно в виде тактики,
осуществляемой меньшевиками, не может быть открыто выброшена в
качестве лозунга П-го Интернационала, так как такой лозунг был бы
враждебно принят массами, идущими за этим Интернационалом. Он
меня заверил, что тактика меньшевизма в СССР, как партии, входя-
щей во И-й Интернационал, согласована с руководством этого Интер-
национала, и что все социал-демократические партии 3. Европы, и
особенно немецкая социал-демократия, поддерживают РСДРП как в
организационно-техническом отношении (в том числе в облегчении
связи между заграничными ЦК РСДРП и его русским бюро), так и в
финансовом, и что факт наличия этой поддержки должен рассеять
всякие сомнения в том, санкционирована ли тактика, осуществляемая
РСДРП в СССР П-м Интернационалом, и является ли она затеей
группки интеллигентов, или вытекает из задач международного социа-
листического движения. Так как вопросы связи русского меньшевиз-
ма с П-м Интернационалом и германской социал-демократией по
вполне понятным причинам не освещались в партийных документах,
то мне о существовании этой связи и характере ее стало известно из
бесед, на которые я уже сослался в этом показании, я, естественно, не
500
мог удержать в памяти другие факты, подтверждающие осведомлен-
ность П-го Интернационала об осуществляемой РСДРП в СССР так-
тике, равно, как не мог запомнить всех названных мне лиц, активно
регулирующих взаимоотношения РСДРП с П-м Интернационалом и
германской социал-демократией, но в числе последних я не мог за-
быть такие известные имена, как Каутский, Гильфердинг, Цсргибель.
Помимо той поддержки, которую они оказывали русскому меньше-
визму в его работе, нельзя недооценивать значение морального авто-
ритета Каутского, Гильфсрдинга и других в деле постановки и разви-
тия работы РСДРП в СССР. В минуты сомнений и колебаний, когда
участие во вредительской работе иногда не находит в тебе оправ-
дания, — сознание, что ты работаешь под знаменем, находящимся в
руках вождей, которых ты привык уважать со школьной скамьи, кото-
рым привык верить и на сочинениях коих научился политически
мыслить — это сознание давало примирение с той ролью, которую
приходилось выполнять на отведенном участке партийной работы. В
беседах, на которые я уже ссылался, а равно в партийных документах
(письмах заграничного ЦК РСДРП к русскому бюро, в обращениях
последнего к членам партии) всячески старались привить членам
РСДРП чувства солидарности, существующей между русским меньше-
визмом и международной социал-демократией, причем в личных бе-
седах (Соколовского и Якубовича со мной и Громана и Штерна с Ма-
каровым осенью 1918 г. и летом 1929 г.) указывалось, что на фабри-
ках, стройках и полях СССР решаются судьбы международного социа-
листического движения. Если хозяйственное строительство в СССР
будет развиваться успешно, если будет расти мощь Союза и повы-
шаться жизненный уровень рабочих и трудящихся, то СССР пре-
вратится в притягательную силу для международного пролетариата
такой мощности, против которой всякая мирная или вооруженная
борьба сделается бесполезной. Осуществление пятилетнего плана
строительства должно будет произвести решительный перелом в на-
строениях рабочих масс 3. Европы и всего мира, в результате которого
социал-демократия может потерять значительную часть идущих за ней
масс, что вызовет падение ее политического авторитета и она будет
разгромлена или буржуазией, для которой, потерявши влияние в рабо-
чей среде она станет ненужной, или коммунистическими партиями,
усилившимися за ее счет. Таким образом, задачи меньшевистской
тактики внутри СССР в беседах с членами русского бюро ЦК РСДРП
получили освещение под углом зрения задач всемирно-исторического
значения. Я нс принимал участия в работе русского Бюро ЦК РСДРП
и поэтому я, конечно, не могу быть в курсе того, как была поставлена
партийная работа в организационно-техническом отношении. Из от-
дельных, случайных, отрывочных (на эту тему) бесед с Соколовским
мне стало известно, что широко использовывались все виды междуна-
родной связи между 3. Европой и СССР. Принимались меры, чтобы
среди посылаемых за границу на всякого рода съезды и конференции
501
делегации были бы члены РСДРП или, во всяком случае, лица, кото-
рым можно было бы доверить дела денежного порядка, письма и т.п.
Заграничный ЦК РСДРП совместно с местными социалистическими
партиями принимали меры к тому, чтобы в числе посылаемых в
СССР делегаций находились бы люди, через которых можно было бы
передать соответствующие документы, деньги и личные инструкции.
Для этой же цели использовались командируемые из СССР за грани-
цу по служебным делам и обратно. По вопросу о роли международных
объединений, в которых участвовал СССР и поддержка русского
меньшевизма, мне известно лишь о связи, существовавшей между по-
следним и международным кооперативным альянсом. Еще в конце
1927 г. Лапин А.В. говорил мне, что вредительская организация Цен-
тросоюза имеет связь с этим альянсом, и летом 1929 г. Якубович мне
в одной из бесед сообщил, что Мсждун. кооперат. альянс в курсе за-
дач, которые осуществляются РСДРП по линии кооперативной систе-
мы СССР, и что заграничный ЦК РСДРП обеспечил себе содействие
со стороны руководства этого альянса. Я уже указывал в прежних по-
казаниях, что я получил от Соколовского директиву контактовать ра-
боту с вредительской организацией ВТС лишь в части, имеющей от-
ношение к операциям снабжения страны текстильными изделиями;
мне при этом было указано Соколовским, что в нужных случаях об-
щее согласование действий антисоветских организаций происходит
путем сношений центров этих организаций.
Отсюда мне стало известно о существовании связи между РСДРП
и Торгпромом, получившей свои подтверждения передачей через меня
и Макарова денежных сумм (около десяти тысяч рублей) от вреди-
тельской организации ВТС для нужд РСДРП, о чем я давал уже пока-
зания.
Иоффе
Допросил: уполномоченный 2 отд. ЭКУ ОГПУ Терешкевич
Машинопись. Копия.
Там же, т. 26, л. 676, 681, 683-684, 760-761, 784-796.
32. Петунии Кирилл Гаврилович
№ 260
Ордер № 7061
17 ноября дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Михальчук
Производство арест-обыск
Петунин Кирилл Гаврилович
По адресу: Климантовский пер., д. 6, кв. 61.
502
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ /подпись/
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 261
Протокол допроса
1930 г. ноября мес. 18 дня, я, пом. нач 4 отд. ЭКУ ОГПУ отдела ОГПУ
Апресян Д.З., допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Петуни-
на Кирилла Гавриловича и на первоначально предложенные вопросы он
показал
1. Фамилия Петунин.
2. Имя, Отчество Кирилл Гаврилович.
3. Возраст (год рождения) 1884 г.
4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство) Урож. быв. Саратовск. губ., сын портно-
го, русский сов. гражданин.
5. Местожительство (постоянное и последнее) Клементовский пер.,
дом 6, кв. 61.
6. Род занятий (последнее место службы и должность) Уралэльмаш-
строй, зам. коммерческого директора.
7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) Женат.
Жена Надежда Никол, дом. хоз.; дочери — Любовь — 23 г. учится в Вузе,
Вера — 22 г., учится, Тамара — 19 л., служит на Электрозаводе, братья
Георгий, служ. в Новосибирске, Александр в Омске служ.
8. Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Недвижимого имущества и капиталов не
имел и не имею.
9. Образовательный ценз (первонач.образование, средняя школа,
высшая, специальн., где, когда и т.д.) Самообразование.
10. Партийность и политические убеждения б/п. С 1905 г. по 1918 г.
состоял в РСДРП(м).
11. Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. с 1897-02
гг. служил бухгалтером в имении Бер нова, с 1902—06 гг. в Казенн. вещ-
складе в Таре и Канске, с 1907 по 1918 г. в Енисейске на службе в части,
фирмах;
б) с 1914 г. до Февральской революции 17 года с 1915-18 гг. на вы-
борной должности председателя Потреб, об-ва в Енисейске;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал ли
активное участие и в чем оно выразилось в Енисейске, был председате-
лем к-та общ. безопасности;
503
г) с Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
Там же по списку соц. блока был избран гор. головой г. Енисейска;
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 года То же;
е) С Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с июля 1918—
20 гг. чл. правл-ия и зампред. Союза Сибирск. Коопер. Союзов, с 20—22 гг.
членом коллегии Сиб. отд. Центросоюза, с 22 г. по сент. 1930 г. член
Правления Центросоюза.
12. Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее). Не судился. В 1906 г. по распоряжению Иркутск, ген.-губернатора
был выслан в Енисейск на срок действия чрезвычайного положения.
13. Отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому.
Рукопись на бланке.
№ 262
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича, быв. члена правления Центросоюза,
данные 22 ноября 1930 года
1) На вопрос о времени вовлечения в организацию сообщаю, что о
своем избрании в состав Правления Центросоюза в 1922 году я узнал
от участвовавшего на собрании уполномоченных быв. члена коллегии
Сиботдсления Центросоюза Василия Артемьевича Муравьева; он же
сообщил мне, что на собрании сорганизовалась группа беспартийных
кооператоров. По приезде в Москву в сентябре еще 1922 г. я застал
здесь на работе в Центросоюзе быв. членов правления Центросоюза
Н.В.Некрасова и А.И.Ерофеева в качестве части этой группы. С эти-
ми лицами, а также при участии Д.С.Коробова было несколько сове-
щаний по вопросу о поведении беспартийных членов правления,
главным образом относительно добровольного членства в кооперации.
На следующем собрании уполномоченных в 1923 году, во время
собрания, было сорганизовано бюро группы для руководства работой
беспартийной группы членов собрания, это повторялось ежегодно при
каждом собрании или сессии совета, причем в бюро обычно входили
работавшие в составе правления и ревизионной комиссии лица, а так-
же представители с мест. Насколько могу припомнить, разновременно
в состав бюро входили: я, Петунии, Н.В.Некрасов, П.С.Басов,
П.И.Швейцер, А.И.Ерофеев, Ф.С.Голубсв — из постоянно работаю-
щих в Центросоюзе, а также представители с мест: от Украины члены
правления Вуконспилки Канотье в и Филиппович, от Северного Кав-
каза Оккодус и Тищенко, от Северо-Западного союза Браже, от Чу-
вашского союза Егоров, упомянутый выше Д.С.Коробов и быв. работ-
ники Центросоюза П.Е.Жуков и Г.И.Золотов.
Так складывается организация.
В первые годы НЭПа на совещаниях бюро обсуждались преимуще-
ственно вопросы, связанные с участием беспартийных в органах руко-
504
водства и контроля. Параллельно происходил обмен информацией и
обмен мнениями по текущим вопросам работы потребкооперации.
При этом как в информации, так и в суждениях отражались оппози-
ционные настроения к ряду мероприятий, проводимых в отношении
потребкооперации. Не подлежит сомнению, что эти построения каждым
из участников переносились впоследствии в практическую работу.
Однако до конца 1927 года совещания не носили явно выраженно-
го характера организации, поставившей себе определенную цель и
планы действий.
К концу 1927 года, когда явно наметились мероприятия правитель-
ства по ликвидации капиталистических отношений в обмене, а следо-
вательно и изменении форм и штатов работы потребкооперации, ста-
ло складываться у участников совещания убеждение в необходимости
активно отстаивать старые отношения и формы работы. С этого вре-
мени совещания и нужно считать вредительской организацией.
2) Союз организации, активно противодействовавший мероприя-
тиям правительства в самом Центросоюзе я определяю так: быв. чле-
ны правления Петунии, Некрасов, Швейцер и Басов — как главные
руководители, и А.Н.Гладышев и С.А.Сененко — в той части работы,
которой руководил я. Участников организации по другим отделам, ко-
торыми руководили другие члены правления, я не знаю.
3) Основной целью организации было сохранение капиталистиче-
ских отношений в посреднической борьбе, что должно было содейст-
вовать развитию таких же отношений в производстве.
4) Деятельность организации выражается в том, что каждый из
членов должен был на своем участке работы укреплять старые, нэп-
манские методы работы и задерживать развитие мероприятий, соот-
ветствующих социалистическому переустройству хозяйства.
Поскольку центром руководства хозяйственной работой являлось
планово-экономическое управление, основной нажим на оперативные
посты в указанном направлении осуществлялся Н.В.Некрасовым, ве-
давшим ПЭУ.
5) Лично я, руководя финансовым хозяйством, нс принимал серь-
езных мер к мобилизации средств населения и внутренних ресурсов
самой потребкооперации, что уменьшало возможность расширения
низших отраслей хозяйства, а также вносило расстройство в финанси-
рование товарооборота, а следовательно и снабжение населения. Не-
посредственными проводниками такой политики были: по системе
потребкооперации — А.Н.Гладышев, а по самому Центросоюзу —
С.А.Сененко.
При проведении кредитной реформы отстаивал необходимость со-
хранения кооперативного банка, что должно было изменить плановое
воздействие на кооперацию со стороны правительства.
Проведение вредительской линии облегчалось тем, что в составе
руководителей потребкооперации были в известном числе оппортуни-
505
стичсеки настроенные коммунисты, неверие которых во взятые пар-
тией темпы контактировались, так. Образом, с нашей линией.
6) Финансирование организации, сколько я могу судить, произво-
дилось из иностранного источника, но точных размеров и путей фи-
нансирования не знаю и сам лично ничего не получал.
К. Петунии
Машинопись. Копия.
№ 263
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 23 ноября 1930 г.
В ноябре 1927 г., когда я в составе делегации Центросоюза нахо-
дился в Берлине для изучения техники торговли, ко мне у себя в ка-
бинете обратился замдиректора Берлинской конторы Центросоюза
Шурыгин Виктор Иванович с сообщением, что со мной хочет встре-
тится Дан (член ЦК меньшевиков), и что Шурыгин условился встре-
тится с ним в ресторане, помещавшемся на Потсдамской площади
(название не помню). Я дал свое согласие на встречи с Даном, и мы
поехали туда обедать. С Даном до этого я нс был знаком. В ресторане
за столом я встретился с человеком пожилого возраста в очках, с ко-
торым Шурыгин познакомил меня, указав, что это Дан. За обедом
Дан расспрашивал у меня относительно экономической жизни в
СССР вообще и, в частности, о работе потребкооперации. Дана инте-
ресовали, главным образом, вопросы сельского хозяйства, заработной
платы, общее состояние кооперации, объем и характер се деятельно-
сти и т.д. На все эти вопросы в пределах, известных мне, я давал от-
веты Дану. После этого Дан начал говорить мне о необходимости вести
работу по линии потребкооперации таким образом, тгобы создавать про-
довольственные и промтоварные затруднения и тем самым вызвать недо-
вольство населения. Он рекомендовал всемерно вести разъяснение среди
масс о необходимости политического переворота и свержения советской
власти. Дтя осуществления этих задач Дан предложил орппшэовывать
ячейки в системе потребкооперации для систематической и планомерной
работы в этом направлении. Вместе с этим Дан указал мне, что необходи-
мые денежные средства им могли быть отпущены и что в этом случае не-
обходимо обратится к Шурыгину. Определсшюго обещания Дану о вы-
полнении этих задач я не дал, но также не возражал против его предложе-
ний. По возвращении в Москву я рассказал о моей встрече с Даном и
разговоре с ним Басову, Швейцеру и Некрасову на квартире у последнего.
Обмен мнений по поводу моего сообщения происходил за чаем. После
чая все мы перешли в кабинет Некрасова, где продолжалась беседа,
Некрасов выступил с соображениями о том, что необходимо соргани-
зоваться для осуществления задач, по существу намеченных Даном и
506
указал, что такие организации в некоторых экономических органах
уже существуют. Вес участники совещания согласились с предложени-
ем Некрасова, и с этого момента нужно считать возникновение вре-
дительской организации в Центросоюзе.
Впоследствии, когда вредительская организация оформилась и ве-
ла работу, летом 1928 г. я написал письмо Шурыгину, отправленное
вместе с другими бумагами Це»просоюза с диппочтой в Берлин, где
указал, что «кое-что из известного нам разговора делается». Этим я
намекал на разговор с Даном. Через месяца 1,5 после этого письма ко
мне в кабинет в Центросоюзе пришел управляющий Рижской конто-
рой Центросоюза коммунист Ляндоберг (умер осенью с/г), который
передал мне вместе с моими покупками и брошюрами пакет от Шу-
рыгина со словами: «Привет и письмо от Шурыгина». После ухода
Ляндоберга я вскрыл пакет, в котором оказалось 20000 руб. червонца-
ми и письмо от Шурыгина с указанием, что «деньги присланы из из-
вестного вам источника». Я думаю, что Ляндоберг не знал содержимо-
го пакета. Деньги эти мною были распределены между следующими
членами организации:
Лапину 6000 р.
Сененко 2000 р.
Босяцкому 6000 р.
Матеранскому 4000 р.
Лично мною израсходовано было рублей 400, а остальные я поста-
раюсь вспомнить, кому были переданы.
Почему именно ко мне обратился Дан с указанными выше предло-
жениями, я объясняю моей принадлежностью в прошлом к партии
РСДРП меньшевиков, так как лично с ним до этого я не был знаком.
Я помню, что Дан специально даже спрашивал у меня, меньшевик ли
я, на что я ему ответил отрицательно, указав однако, что в прошлом я
был меньшевиком.
К. Петунии
Допросил: Пом. нач 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Д.Ллресян/
Рукопись.
№ 264
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 23 ноября 1930 годя
На заданные мне вопросы о вредительской организации имею по-
казать еле дуто шее:
1) Время вовлечения в организацию.
Со времени введения в состав руководящих органов Центросоюза
беспартийных работников установился обычай периодической встре-
чи их как между собой, так и с периферийными работниками потреб-
кооперации. До 1927 года на таких встречах обсуждались преимущест-
венно вопросы участия беспартийных в руководящих органах Центро-
507
союза, давалась взаимная информация о работе в центре и на местах
и обсуждались текущие вопросы кооперативной работы.
В конце 1927 г. или начале 1928 г. вскоре после моего и П.С.Басо-
ва возвращения из за1раничной командировки, Н.В.Некрасов пригла-
сил меня, П.С.Басова и П.И.Швейцер на чашку чая, как бы для обыч-
ной беседы. За чаем я и Басов делились своими впечатлениями о
жизни в Германии, причем нами было отмечено обилие товаров и
ставки, только невысокие цены на них. После чая Н.В.Некрасов при-
гласил нас в кабинет для продолжения беседы. Взяв слово, Некрасов
стал развивать нам свою мысль о том, что и у нас могло бы быть та-
кое же положение на рынке, как в Германии, если бы были развязаны
производительные силы страны, если бы поощрялась частная инициа-
тива и товарность крестьянского хозяйства. А между тем, по его сло-
вам, намечающийся курс имеет обратную установку, которая может
привести к повторению эпохи военного коммунизма. Развивая далее
свою мысль, Некрасов указал, что при наличии известной организо-
ванности можно создать нужные условия, что начало такой организо-
ванности уже положено в некоторых важных экономических органах
и что в эту орбиту нужно втянуть работу Цеигросоюза. Мысли и аргу-
ментация Некрасова произвели на нас должное впечатление, и мы ре-
шили присоединиться к его предложению.
Эту встречу я считаю временем своего вступления в организацию.
2) Состав организации и роль каждого члена.
В состав вредительской организации Центросоюза входили: я, Пе-
тунии, бывшие члены Правления Центросоюза Н.В.Некрасов, П.С.Ба-
сов и П.И.Швейцер, как основное ядро. Кроме того, было условлено,
что каждый из нас по возможности вовлекает в работу организации
сотрудников подведомственных отделов. Основную роль в этом деле
взял на себя Н.В.Некрасов, как ведающий Планово-Экономическим
управлением, которому подконтрольны были все оперативные отделы.
В целях конспирации, разговоров о привлеченных лицах не было, но
я знал, что такие лица были найдены во всех основных товарных от-
делах. Со своей стороны я привлек к вредительской работе по финот-
делу А.Н.Гладышева и С.А.Сенснко, которым я однако не открыл на-
личия организации и давал указания от своего имени.
3) Цели и задачи организации.
Н.В.Некрасов, зная мое, Щвейцера и Басова отрицательное отно-
шение к изменению существующего строя вооруженными силами,
прямо не ставил перед нами задачу свержения Советской власти, по
крайней мерс как ближайшую цель. Изложенная им концепция напо-
минала в основном сменовеховскую. По этой концепции должны
быть созданы такие предпосылки в экономике, которые заставили бы
Советскую власть встать на капиталистические рельсы, капитулировав
перед иностранным и отечественным капиталом. Надо признать, что
концепция Некрасова затуманивала вопрос лишь для приемлемости
508
ее для нас, по-существу же, она означала программу свержения Со-
ветской власти и замену ее властью капиталистов.
Для осуществления указанной цели организация ставила задачу ог-
раничения работы потребкооперации обслуживанием членов-пайщи-
ков, чтобы, таким образом, дать широкое поле деятельности частной
торговле, а следовательно, и накоплению в частном секторе, который,
расширяясь, захватывал бы крестьянский рынок. С той же целью ста-
вилась задача ограничения товарного ассортимента в торговле потреб-
кооперации и уменьшение эффективности использования средств под
видом улучшения обслуживания потребителя. Все это в совокупности
должно было содействовать восстановлению экономической и поли-
тической мощи капиталистического сектора.
По мере того, как, не взирая на все трудности и препятствия, ка-
питалистический сектор сжимался, а обобществленный наоборот рас-
ширялся, организация приспособляла свои задачи к изменяющейся
обстановке и стала на путь вредительства в различных направлениях,
которые могли бы затруднять развитие советского хозяйства вообще,
т.е. встала на путь прямого содействия интервентам.
4) Деятельность вредительской организации. Какие мероприятия
были проведены организацией.
Прежде всего организация стремилась к проведению минимальных
планов всей хоз. работы, с этой целью преуменьшались наличные ре-
сурсы, скорость обращения их в обороте также преуменьшалась. На
основании таких расчетов было задержано развитие рыбного и мясно-
го хозяйства, а также тормозилось развитие природного хозяйства.
Для понижения эффективности использования средств и расстройства
снабжения товары распределялись без учета потребности их на мес-
тах, вследствие чего в одних районах скоплялись излишние товарные
массы, а в других их не было. Так образовывались неходовые товары.
В вопросе политики цен организация стремилась к повышенным
наценкам, для этого преувеличивались размеры издержек обращения.
5) Какие учредительские акты были проведены мною.
В своих докладах Правлению я преуменьшал размеры ресурсов,
коими располагала система, что вело к уменьшению планов хоз. рабо-
ты, с одной стороны, и повышенному требованию на кредит — с дру-
гой. В деле мобилизации средств населения и внутренних ресурсов са-
мой потребкооперации не принял возможных мер. При проведении
кредитной реформы отстаивал сохранение кооператив.банка — чтобы
этим ослабить регулирующее воздействие со стороны государства на
потребкооперацию. При изъятии от потребкооперации средств на де-
ло индустриализации страны дал системе директиву, рассчитанную на
задержку изъятия.
6) Финансирование организации.
Средства на финансирование организации поступали через Н.В.Не-
красова от Н.Н.Виноградского, в общей сложности было получено
80000 рублей. На мой вопрос об источнике Некрасов ответил: «из дру-
жеского заграничного». При попытке еще более уточнить Некрасов
509
заявил, что источник надежный и лучше об этом меньше говорить. Я
понял, что это была «дружеская» иностранная держава. Полученные
деньги Н.В.Некрасов принес ко мне в кабинет и предложил распреде-
лить. На мое замечание: «себе брать не надо» Некрасов утвердительно
кивнул головой, после чего я в два приема взял от него 10 000 рублей
для передачи Гладышеву и Сененко, а остальные Некрасов распреде-
лил среди других участников.
К. Петунии
Допросил: Пом. Нач 4 Отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 265
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 24 ноября 1930 г.
С Шером Владимиром Васильевичем (член правления Госбанка) я
знаком приблизительно с лета 1926 г. Мне приходилось в период моей
работы в Центросоюзе периодически с ним встречаться по служебным
делам исключительно в Госбанке. Постепенно у меня с Шером уста-
новились хорошие отношения на деловой почве. Незадолго до моего
отъезда в октябре 1927 г. в Берлин, в одно из моих посещений Шера в
Госбанке я сообщил ему о предстоящей поездке за границу. На это
Шер мне сказал: «Может быть, обо мне Вас будет спрашивать в Бер-
лине мой знакомый, передайте ему, что я жив и здоров и все благопо-
лучно». Кто именно и каким образом со мной встретится, Шер мне не
сказал, и я у него не спросил, не придав этому особого значения.
Впоследствии, когда я в Берлине в ресторане встретился с Даном, и
он мне говорил о необходимости организоваться для работы с целью
ввода продовольственных и промтоварных затруднений, Дан, кроме
Шурыгина, которого он рекомендовал для связи на предмет получе-
ния денег, также предложил мне, в случае необходимости, обращаться
к Шеру. Тогда я понял, что лицом, о котором говорил мне Шер в Мо-
скве является Дан, и передал ему сообщение Шера о том, что он «жив
и здоров и все благополучно». Впоследствии я понял, что эти слова
Шера означали пароль. Должен отметить, что со времени моего разго-
вора с Шером в Москве накануне отъезда в Берлин до встречи с Да-
ном прошло больше месяца, и за это время Шер, очевидно, сообщил
Дану о моем приезде в Берлин. Каким конкретно путем Шер сообщил
Дану мне неизвестно, и я у него никогда не спрашивал. По возвраще-
нии в Москву месяцев через 5, когда вредительская организация в
Це । просо юзе в основном уже оформилась, я встретился с Шером в
Госбанке и сообщил ему о моей встрече с Даном и содержании разговора
с ним. На этом беседа оборвалась, так как вошел директор кредитной
1рутшы Хутянин. Вскоре произошла вторая встреча с Шером, и я ему рас-
сказал, что в Центросоюзе уже организовалась вредительская группа и на-
звал лиц, входивших в то время в ее состав, а именно: меня, Некрасова.
Швейцера и Басова. Рассказал также о той работе, которая проводилась
510
нами. Шер одобрил нашу работу, однако указал, что необходимо при-
влекать новых членов в организацию, точнее размежевать функции
между членами организации и заявил, что «необходимые средства для
организации найдутся». Откуда эти средства возьмет Шер, в каком
размере и когда можно будет получить их, Шер мне тогда не сказал,
но думаю, что он имел в виду тот же источник (через Шурыгина), от
которого я получил впоследствии 20 000 рублей. Кроме этих бесед с
Шером на эти темы я говорил еще один раз в 1928 г. и в том же, при-
мерно, духе. Никаких новых указаний Шер мне не дал.
О моих разговорах с Шером и указаниях, данных им, я информи-
ровал Некрасова, Швейцера и Басова. Денег от Шера я не получал,
т.к. в связи с получением средств от Шурыгина и Виноградского на-
добность в них миновала.
Дополнительно сообщаю, что при сообщении Шеру о моем свида-
нии с Даном, он мне сказал, что об этом уже знает.
К. Петунии
Допросил: Пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия. 4
№ 266
Протокол очной ставки
между гр. Петуниным К.Г. и Шером В.В.
27 ноября 1930 г.
Вопрос гр. Петунину.
С какого времени Вы связаны как представитель организации
РСДРП в Центросоюзе с Шером В.В. Расскажите подробности ваших
переговоров с Шером перед отъездом за границу, свидании с Даном в
Берлине и последующей Вашей связи с Шером по линии вредитель-
ской организации в Цеигросоюзе.
Ответ Петунина.
С В. В. Шером я связан как представитель организации РСДРП в
Центросоюзе примерно с мая м-ца 1927 г. При отъезде осенью 1927 г.
в составе делегации Центросоюза в Берлин я предварительно виделся
с В.В.Шером в Госбанке, в его кабинете, примерно в конце сентября
1927 г. При свидании Шер рекомендовал мне увидеться в Берлине с
Даном, для чего дал пароль, выраженный в словах: «Шер жив и здоров
и все благополучно». С Даном в Берлине я виделся в ноябре м-це 1927 г.,
причем кроме информации, Дан дал указания вести работу в направ-
лении расстройства снабжения и при прощании указал обращаться в
нужных случаях к Шеру в Москве. По возвращении из-за границы, я
примерно в мае м-це 1928 г. при свидании с Шером рассказал ему о
своем свидании с Даном в Берлине, а также о том, что в Центросоюзе
возникла вредительская организация. На что Шер, высказав одобре-
ние по поводу организации, рекомендовал усилить привлечение в нее
членов и сказал, что средства для этого найдутся. После этого я ви-
511
делся с Шером еще два^три раза, причем разговоры имели примерно
такой же характер, как при первой встрече после возвращения из-за
границы. Ответ написан собственноручно.
К. Петунии
Вопрос Шеру В.В.
Подтверждаете ли Вы сказанное Пегуниным К.Г?
Ответ.
Категорически утверждаю, что все сказанное — ложь и клевета. В
частности могу указать, что Петунии не мог информировать меня в
мае 1927 года, так как в это время я лечился в Мацесте, что может
быть подтверждено документально. В Банке я начал работу с октября
того же года, так что видеться с Петуниным и инструктировать его я
не мог в Банке.
В.Шер
Очную ставку проводи.1: Пам. нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
№ 267
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 4 декабря 1930 года
О меньшевистском центре в СССР
О существовании меньшевистского центра в СССР, именно в Мо-
скве, я узнал от В.В.Шсра при одной из моих с ним встреч в 1927 го-
ду. Из разговора с Шером у меня сложилось впечатление, что Центр
образовался в том же 1927 году. Точного наименования Центра Шер
не сказал, употребляя для обозначения его (как в разговоре при упо-
мянутой выше встрече, так и при последующих разговорах) слова
«наш Центр». Под термином «Центр» я подразумевал ЦК РСДРП. По
словам Шера в состав Центра, в качестве его членов, входили: лично
мне известные по встречам на служебной почве — Громан, Якубович,
Соколовский, Шер и Рабинович и лично мне неизвестные — Суха-
нов, Базаров и Гинзбург. Специального разговора с Шером о распре-
делении функций между отдельными членами Центра у меня не было,
но при попутном разговоре по другим вопросам у меня сложилось
представление о том, что Суханов, Базаров и Громан составляют го-
ловку Центра, как бы его секретариат, а остальные члены Центра осу-
ществляли организационную работу и поддерживали связь в отноше-
нии организаций РСДРП в отдельных отраслях хозяйства и учрежде-
ниях. В частности, в обязанности Шера входило установление и под-
держка связи с организацией РСДРП в Центросоюзе, причем он осу-
ществлял связь и руководство по всем возникавшим вопросам.
Содержание работы Центра
От Шера я знал о двух пленумах Центра, состоявшихся в 1928 и
1929 гг.; более точного времени собраний Центра припомнить не мо-
512
гу; где происходили заседания Центра, я не знаю, так как сам Шер
мне об этом не говорил, а я не считал удобным спрашивать. На упо-
мянутых двух заседаниях Центра, по словам Шера, обсуждались сле-
дующие вопросы:
1) Об отношении к троцкистам.
Говоря об этом вопросе я считаю необходимым дополнить свои
показания, относящиеся к моему свиданию с Даном в Берлине, в но-
ябре м-це 1927 г. При отъезде за границу в октябре 1927 г. я встретил-
ся примерно в конце сентября м-ца 1927 г. с Шером, который пору-
чил мне выяснить у Дана отношение заграничного ЦК к троцкистам.
В ответ на этот вопрос Дан поручил мне передать Шеру, что загра-
ничный ЦК РСДРП считает необходимым поддерживать троцкистов
всеми возможными способами и рекомендовал контактироваться с
ними, как поддержкой стремлений троцкистов, так и путем установ-
ления связей с отдельными троцкистами.
По словам В.В.Шера, на пленуме меньшевистского Центра в СССР
вопрос об отношении к троцкистам был поставлен и решен именно так,
как рекомендовал Дан, т.е. было решено дать директиву организациям
РСДРП по;щерживать троцкистов, главным образом, в части их критики
ВКП(б), а для лучшего проведения этой линии — устанавливать, где это
будет возможно, персональную связь с отдельными троцкистами.
2) Об экономическом вредительстве.
Я не помню точно, как сформулировал этот вопрос В. В. Шер при
передаче мне информации, но сущность вопроса в моей формулиров-
ке отражена правильно. В передаче Шера вопрос был поставлен и ре-
шен на заседании пленума в том направлении, что необходимо орга-
низовать через организации РСДРП систематическую и планомерную
работу по созданию всякого рода затруднений и осложнений в про-
цессе проведения хозяйственных планов. Основной упор был сделан
на снижение темпов развития отдельных отраслей народного хозяйст-
ва и создание биопропорций в соотношении их между собой. Такая
установка должна была привести, через прорывы и осложнения на от-
дельных хозяйственных участках, к осложнениям и расстройству во
всем народном хозяйстве, а тем самым вызвать недовольство широких
масс существующим положением. Это решение находилось в полном
соответствии с директивами за1раничного ЦК РСДРП, переданными
Даном через меня Шеру.
3) Об использовании периодической советской прессы.
В своей информации и директивах Шер указал мне, что Центр об-
суждал и решил всемерно использовать советскую периодическую пе-
чать для проведения своих установок. Статьи членов Центра и членов
отдельных организаций РСДРП, помещаемые в журналах и газетах
должны были облегчать и известным образом теоретически обосновы-
вать практическую работу по экономическому вредительству. В при-
крытой научными соображениями форме статьи эти по существу
до.тжны были проводить ту же линию, которую хозяйственные работ-
17 - 1307
513
ники должны осуществлять в своей практической работе и таким об-
разом устанавливалось, если можно так сказать в данном случае, взаи-
модействие различных родов оружия, направленных к одной пели. В
связи с этим решением организациям РСДРП давались директивы
обязывать своих членов всячески использовать периодическую печать
в указанном направлении.
4) Организационные вопросы.
В Центре внимания пленума, по словам Шера, стоял вопрос о вре-
дительских организациях. Было решено насадить такого рода органи-
зации по возможности во всех экономических органах страны. Для
этого рекомендовалось организациям РСДРП входить во вредитель-
ские организации, если таковые где-либо уже существуют, и органи-
зовывать там, где их нет, привлекая к участию в организации соответ-
ственно настроенных лиц и из сферы не членов РСДРП. Вредитель-
ские организации должны были проводить на практике те установки,
которые были приняты на пленуме Центра по вопросу об экономиче-
ском вредительстве.
По вопросу об организациях собственно РСДРП было установлено
слабое их развитие и принято решение рекомендовать организациям
усилить привлечение членов на почве той практической работы, кото-
рая предстояла в области экономического вредительства. Давалась
также директива о привлечении в организации рабочих, для чего над-
лежало использовать недовольство их, возникающее на почве хозяйст-
венных затруднений.
5) О коллективизации и перспективах использования местных вос-
станий.
В передаче Шера вопрос о коллективизации ставился и решался
лишь с точки зрения возможности использования затруднений и ос-
ложнений, которые могут быть вызваны проведением мероприятий по
коллективизации. Было признано необходимым использовать ошибки
в проведении директивы о коллективизации для того, чтобы на их
почве создать в крестьянстве недоверие к мероприятиям Советской
[пасти. В случае возникновения волнений и восстаний на местах, на
что был известный расчет, решено было поддерживать их развитием
соответствующей агитации и прямым содействием, однако рекомен-
довалось соблюдать известную осторожность, чтобы преждевременно
не было выявлено участие РСДРП. Иначе говоря, члены организаций
РСДРП должны были действовать как бы от своего имени, не откры-
вая своей принадлежности к РСДРП.
6) Разногласия внутри ВКП(б) и отношение к правому уклону.
Суждения и решения пленума по этому вопросу Шер формулиро-
вал мне примерно в таких же выражениях, как решения в отношении
троцкистов. При этом Шер подчеркнул, что Центр придает правому
уклону большее значение, чем троцкистам, что в связи с борьбой пра-
вых против генеральной линии партии открывало для работы органи-
514
заций РСДРП лучшие перспективы. Шер пояснил мне, что такая
оценка проистекает как из состава лиц, держащихся правого уклона,
так из их меньшевиков. В качестве практической директивы Центр
указал на необходимость поддержки позиций правых путем экономи-
ческого обоснования их как в печати, так и в служебных докладах. На
почве одинаковой оценки хозяйственных перспектив нужно было ус-
танавливать контакт с правоуклонистами.
7) Отношение к ТКП и промпартии.
В изложении Шера суждения по вопросу об отношении к ТКП и
промпартии и установлении с ними делового контакта в общем были
положительные, но окончательного решения, будто бы, принято не
было. Никаких директив по этому вопросу Шер мне не давал.
8) Об отношении к интервенции и событиям на КВЖД.
Шер сообщил мне, что в соответствии с указаниями заграничного
ЦК РСДРП, Центр в СССР считает интервенцию необходимым зве-
ном в общей цепи мероприятий, направленных к свержению Совет-
ской власти, что на это нужно рассчитывать и в этом смысле подго-
товлять общественное мнение. По конспекту информации Шера мож-
но было понять, что интервенция подготовляется и что заграничное ЦК
РСДРП в ку|юе этого вопроса. Однако со стороны Шера конкретных ука-
заний, кроме упомянутого выше о подготовке общественного мнения, что
надлежало бы делать организациям РСДРП, дано мне не было.
Поскольку память мне не изменяет, первые четыре вопроса обсуж-
дались на пленуме Центра, проходившем в 1928 году, а последние че-
тыре — в 1929 году.
К. Петунии
В отношении конфликта на КВЖД Центр исходил из общей установ-
ки в вопросе об интервенции и в соответствии с этим считал необходи-
мым его поддерживать путем оправдания действий китайской стороны.
К. Петунии
Допросил: Пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Д.Апресян/
Рукопись.
№ 268
Показания
быв. члена Правления Центросоюза Петунина Кирилла Гавриловича
от 10 декабря 1930 года
О моем участии в работе меньшевистского Центра в СССР
На заседании Центра я присутствовал один раз, кажется, в конце
апреля 1929 г. Это было при следующих обстоятельствах. При одной
из встреч с В.В.Шером в Госбанке последний дал понять мне, что
«завтра* будет совещание Центра. Я спросил Шера, нс могу ли при-
сутствовать; Шер сказал, что, вероятно, можно и обещал позвонить
17*
515
мне в тот же день по телефону. Действительно, в конце дня Шер по-
звонил мне и сообщил о возможности моего присутствия, для чего я
должен встретиться с ним на следующий день в 6,5 часов вечера у
Госбанка. В назначенный день было заседание правления Центросою-
за, на котором стояли мои вопросы и поэтому я должен был задер-
жаться в Центросоюзе несколько позднее 6,5 часов, о чем я сообщил
Шеру и просил его подождать меня 0,5—1 час. Около 7,5 часов я
встретился с Шером у Госбанка, откуда, вместе с последним, на авто-
мобиле Госбанка поехали по указанному Шером направлению. В рай-
оне Петровского парка, примерно против ипподрома, Шер остановил
машину и мы отправились дальше пешком. Минут через 12—15 мы
подошли к дому, где назначено было совещание. Этот район (Петров-
ского парка) я совершенно не знаю и потому даже приблизительно нс
могу указать место совещания. По дороге, когда мы шли пешком, я
справился у Шера о составе совещания, на что он ответил: «члены
Центра» и назвал: Громана, Суханова, Базарова, Соколовского, Яку-
бовича, Рабиновича и Гинзбурга, добавив, что, может быть, будет кто-
нибудь еще. На звонок Шера дверь открыл нам Рабинович, которому
Шер что-то сказал, и Рабинович бросил реплику. «Почему поздно?» В
коридоре мы разделись и прошли в довольно большую комнату, в ко-
торой находилось уже около 10 человек. Против двери, на противопо-
ложном конце, около небольшого письменного стола, как бы в цен-
тре, сидел Громан и два неизвестных мне пожилых человека, которых
я принял за Базарова и Суханова; дальше по левую сторону сидел Со-
коловский и человек средних лет, которого я принял за Гинзбурга. По
другую сторону сидели Якубович и три неизвестных мне человека. Ра-
бинович прошел к письменному столу и занял за ним место, а мы с
Шером, поздоровавшись общим поклоном, если на свободные стулья
ближе к двери. По своей близорукости и астигматизму зрения я не
мог детально видеть лица присутствующих, поэтому нс в состоянии
описать приметы лиц, которых до этого я не знал. После моего и Ше-
ра прихода, беседа, видимо начавшаяся раньше, возобновилась. Гово-
рили сидевший рядом с Громаном пожилой человек (Суханов или Ба-
заров) и Рабинович. Речь шла об интервенции. Говорившие указыва-
ли на необходимость интервенции и за поддержку ее, указывали на
реальность такой перспективы, связывая се с политикой Франции и
Польши. Рабинович говорил о своевременности принятия мер для ор-
ганизации работы в Красной Армии и в заключение предложил согла-
ситься с позицией заграничного ЦК РСДРП и поручить «тройке» раз-
работать конкретные мероприятия. Эго предложение не встретило возра-
жений (голосования не было) и принятием его обсуждение закончилось.
О какой тройке говорил Рабинович, делая предложение, я не знаю.
Следующий вопрос, сообщение по которому сделал Громан, касал-
ся мероприятий и задач РСДРП в связи с раскулачиванием и коллек-
тивизацией деревни. Докладчик путем выкладок и рядом примеров
доказывал, что кулака, который эксплуатирует средства производства
516
или наемный труд, вообще говоря, почти нет, что есть лишь зажиточ-
ные, но трудовые хозяйства, источником благосостояния которых яв-
ляется их собственное трудолюбие. Из этой предпосылки Громан де-
лал тот вывод, что дальнейший нажим на кулаков, при одновремен-
ном усилении коллективизации вызовет соответствующую реакцию
основной группы крестьянства, производящего товарную продукцию,
которая пойдет, как по линии экономической — путем свертывания
хозяйства, так и политической — в виде нарастания недовольства. Оба
эти момента и надлежит использовать, — закончил докладчик разви-
тие своей мысли. В обмене мнений по этому докладу, сколько помню,
приняли участие: Соколовский, один из пожилых людей, сидевших с
Громаном, Якубович и один из трех, мне неизвестных. Высказавшие-
ся в общем разделяли соображения докладчика и лишь дополняли его
соображения и аргументацию своей. В заключение Рабинович предло-
жил согласиться с положениями Громана, что возражений не встретило.
После этого около 10,5 часов вечера был предложен чай, во время подачи
которого, я, простившись с Шером и Рабиновичем, отправился домой.
О связи внутри РСДРП
Говоря о вопросах связи, Шер сказал мне, что основное правило,
которого следует держаться, состоит в том, чтобы связь осуществля-
лась лично, без оставления письменных следов. Если потребуется что-
либо фиксировать для себя, — пояснил он, — нужно пользоваться для
этого условными знаками, изобретая их применительно к потребно-
сти. Далее он кратко сообщил мне схему связи, основная сущность
которой состояла в том, что организации РСДРП в центральных со-
ветских учреждениях имели связь непосредственно с Центром наравне
с периферийными и что, если организация при центральном учрежде-
нии найдет пути связи по линии своей хозяйственной схемы, она
должна тотчас же сообщить о ней центру для получения указаний о
путях дальнейшей связи. На случай установления связи по линии по-
требкооперации я должен был сообщить об этом Шеру.
Имея указания Шера на необходимость привлечения в РСДРП
членов из периферии потребсистемы, я, после обдумывания вопроса
и разговоров с Гладышевым, пришел к выводу, что установить связь с
периферией возможно. Только при помощи Московских представите-
лей крайсоюзов, так как незнание периферийных рабопшков не дава-
ло почвы дтя установления связи непосредственно с местами, кото-
рые к тому же деловую связь осуществляли с Центросоюзом почти ис-
ключительно через работников-коммунистов, периодически приез-
жавших в Москву, главным образом в лице председателей Правлений
кооперативных организаций. Свой план я сообщил Шеру, который
его одобрил. Для связи с периферией в первую очередь были намече-
ны московские представительства Крайсоюзов Северо-Кавказского,
Северо-Западного и Уральского, уполномоченными которых или за-
местителями их были бывшие меньшевики. Эту работу должны были
провести я и Гладышев. Мои осторожные попытки в этом направле-
517
нии положительного результата не дали: Гладышев сообщил мне. что
и у него получился такой же результат, и что он имеет лишь одну ста-
рую свою связь с Сибирью в лице Новицкого, проживающего в Ново-
сибирске, с которым иногда обменивается информациями. Таким об-
разом, надежда, которую я, а вслед за мной и Шер, возлагали на Мос-
ковские представительства крайсоюзов, в действительности не оправ-
далась. По этой причине у меня не было случая практически ознако-
миться со всем механизмом организаций связи внутри РСДРП.
О размножении и распространении письменных материалов
Однажды, — это было зимою 1928/29 гг., — Шер обратился ко мне
с предложением, не могу ли я взять на себя размножение небольшого
документа в 12—15 экземпляров. Я спросил Шера, разве у него нет
способа сделать это? — На что Шер ответил: «Наш Госиздат отсутст-
вует». Намек Шера нельзя было понять иначе, как указание на Раби-
новича, работавшего, кажется, в Госиздате и очевидно в это время от-
сутствовавшего из Москвы. Я бегло просмотрел документ и со слова-
ми «попробую сделать* взял его из рук Шера и положил в карман. По
возвращении в Центросоюз я просмотрел документ. Он оказался ин-
структивного характера тезисами по использованию периодической
печати применительно к задачам РСДРП в экономической области.
Документ состоял из четырех печатных страниц, написанных на пло-
хой пишущей машинке через один интервал. Я не имел не средств, ни
умения для размножения документа, поэтому стал думать, как бы его
напечатать при помощи машинистки финотдела. После замены слов
(в тексте документа): «организации РСДРП должны» словом «необхо-
димо», и еше некоторых, несущественных недоступных изменений,
документ утратил подчеркнутость его антисоветской сущности. После
этого я дал его. в числе других материалов, подготовлешиях к печати в
связи с продолжением в это время контрольных цифр потребсистемы
в особой комиссии, для размножения, на папиросной бумаге, маши-
нистке финотдела. Таким образом получилось 12 или 13 экземпляров
нужного Шеру документа, которые я и передал ему дня через 2 или 3
после получения от него оригинала и вместе с последним. Других слу-
чаев моего участия в размножении письменных материалов как Цен-
тра РСДРП, так и организации в Центросоюзе, не было, во всяком
случае, я этого не помню.
К. Петунии
Допросил: Пом. нач 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Д.Алресян/
Рукопись.
№ 269
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 12 декабря 1930 года
Мое участие в работе меньшевистского центра в СССР
518
На пленуме ЦК РСДРП, проходившем примерно в конце апреля
1929 года, я был кооптирован в состав ЦК. Об этом мне сообщил
В. В. Шер, и на этом основании я присутствовал на одном заседании
пленума ЦК в том же апреле м-це, о котором я подробно рассказал в
своих показаниях от 10 декабря с/г.
В порядке распределения обязанностей между членами ЦК на ме-
ня, совместно с Якубовичем и Залкиндом, под руководством Громана
была возложена обязанность вести работу по линии распределитель-
ного аппарата. Об этом я узнал от Громана у него на совещании, о
котором будет сказано дальше.
Вскоре после пленума ЦК состоялось совещание у Громана, в его
кабинете в Госплане, на котором присутствовали, кроме меня и Гро-
мана, Якубович и Залкинд. Громан осведомил нас, что на собравших-
ся лежит задача вести работу, под общим его руководством, в сфере
распределения, т.е. по линии кооперации, Наркомторга и подчинен-
ной последнему госторговли. Громан предложил уточнить обязанно-
сти каждого из нас. После короткого обмена мнений, было принято
следующее уточненное распределение обязанностей между участника-
ми совещания: на меня было возложено ведение организационной и
экономической работы по потребкооперации; на Якубовича — анало-
гичная работа по Наркомторгу и подведомственным ему хозяйствен-
ным организациям; на Залкинда — собирание и подработка конъюнк-
турных и информационных материалов по торговой сети в целом;
Громан должен концентрировать у себя материалы о всей нашей ра-
боте и поддерживать нашу работу в Госплане, а также вести организа-
ционную работу собственно по Госплану. В конце совещания Громан
указал на необходимость более энергичных мероприятий по расшире-
нию состава организаций РСДРП в представленных нами учреждени-
ях, а также по установлению связей с периферией. Перед уходом ус-
ловлено было, что по накоплению необходимого материала мы встре-
тимся снова. С этого момента моя связь с Шером была переключена
на Громана, от него я получал некоторые материалы при встречах в
Госплане, где я бывал по служебным делам и давал ему информацию
о работе потребкооперации и нашем (организации РСДРП в Центро-
союзе) участии в ней. Таких случайных встреч с Громаном на протя-
жении лета 1929 г. у меня было две или три. В одну из таких встреч
Громан передал мне директивное письмо заграничного ЦК РСДРП по
вопросу о разногласиях внутри ВКП(б).
Независимо от свиданий у Громана, летом 1929 г. я имел свидание
с Якубовичем в Наркомторге, у него в кабинете. На этом свидании
речь шла о политике распределения промтоваров в связи со всякого
рода заготовками. Мы условились, что Якубович будет поддерживать
предложения аппарата Центросоюза, составленные с учетом вреди-
тельских установок.
Последнее совещание у Громана, на котором я присутствовал, со-
стоялось осенью 1929 г., вероятно в конце ноября, в составе тех же
519
лиц, т.е. Громана, Якубовича, Залкинда и меня. На совещании обсуж-
далось два вопроса: 1) контрольные цифры народного хозяйства в час-
ти торгового сектора и 2) директива заграничного ЦК РСДРП о раз-
ногласиях в партии. По первому вопросу решено было оказывать воз-
можное сопротивление изъятию средств из торгового сектора, в част-
ности от потребкооперации на индустриализацию, путем создания та-
ких условий, при которых полное изъятие фактически не осуществи-
лось бы. Громан рекомендовал задерживать с этой целью платежи по-
ставщикам и госбюджету. По второму вопросу Громан рекомендовал
развить до максимума работу по поддержке позиций право уклони-
стов, путем поддержки соответствующих материалов по конкретным
экономическим вопросам.
На этом совещании, кроме обсуждения указанных двух вопросов,
участники совещания взаимно обменялись информацией о своей ра-
боте, после заслушания которой Громан дал нам поручение специаль-
но заняться подготовкой и собиранием материалов по коллективиза-
ции, с тем, чтобы самый вопрос о коллективизации обсудить при сле-
дующей встрече.
О директивах заграничного ЦК РСДРП
В моей памяти хорошо сохранилось содержание директивы загра-
ничного ЦК РСДРП относительно разногласий в ВКП(б), выражен-
ное в письме, полученном мною в копии через Громана летом 1929 г.
В этом письме, подписанном Даном и Абрамовичем, давалась оценка
правому уклону в партии. В письме указывалось, что троцкисты, в ре-
зультате борьбы с ЦК ВКП(б), по существу отошли на позиции соци-
ал-демократии, что, на основе этого примера и в силу логики борьбы,
можно предвидеть, что и право уклонисты, в процессе борьбы, неиз-
бежно встанут на те же позиции. Чем сильнее будет борьба, тем вер-
нее это произойдет, — говорится в письме, поэтому нужно подливать
масло в огонь — чтобы сильнее горело пламя борьбы, — рекомендова-
ли авторы письма. Письмо ставит вопрос о разногласиях в ВКП(б) в
центр внимания организаций РСДРП. В заключение письмо призыва-
ет не падать духом и развивать энергично работу, ибо «за нами и с на-
ми (меньшевиками) вся международная социал-демократия».
Установление связей по линии РСДРП с периферией потребсистемы
По исполнении настойчивых указаний Громана, данных на сове-
щании у него, состоявшемся вскоре после пленума ЦК РСДРП 1929 г., я
вновь принялся за обработку уполномоченных московских представи-
тельств крайпотрсбсоюзов. Я избрал именно этих лиц по следующим
причинам: I) они находились в постоянной связи со мной, тогда как
непосредственных периферийных работников в последние годы я
почти нс встречал и мало их знал; 2) в пре дета вител1>ствах была сосре-
доточена значительная доля руководящей работы по снабжению и фи-
нансам; 3) они были на хозяйственной почве связаны нс только с
краевыми центрами, но и с округами; 4) у них была хорошая связь с
местами как письменная, так и при помощи периодических выездов
520
на места. По всем этим соображениям я стал сговаривать на вхожде-
ние в РСДРП представителя Северо-Кавказского крайсоюза Никола-
евского, Северо-Западного — Френкеля и Уральского — Белицкого. С
каждым из них я неоднократно заводил разговор на указанную тему,
но наступивший период летних отпусков не дал мне возможности до-
вести дело до конца в один прием. Поэтому, взяв с каждого из упомяну-
тых лиц обещание подумать, я отложил дело до осени.
По возвращении своем из отпуска в конце сентября 1929 г. я во-
зобновил начатые летом разговоры. Вскоре мне удалось получить со-
гласие Николаевского и Френкеля, а Белицкий, дав принципиальное
согласие на вхождение в РСДРП, окончательное решение вопроса от-
ложил до выяснении ситуации на месте. После этого я, не смотря на
перегруженность работой, связанной с рассмотрением контрольных
цифр потребсистемы на 1929/30 гг. в особой комиссии, провел на
протяжении октября-декабря 1929 г. с каждым из упомянутых лиц по
2-3 инструктивные беседы. Во время этих бесед я ознакомил назван-
ных лиц со всеми известными мне партийными (с.-д.) установками по
различным вопросам и дал указания по текущей работе потребкоопе-
рации, аналогичные с теми, какими руководствовались в своей работе
члены организации РСДРП в Центросоюзе. Далее было условлено,
что каждый из вновь примкнувших, т.е. Николаевский, Френкель и
Белицкий на протяжении зимы 1929/30 года примут меры к установ-
лению связи на местах, пользуясь для этого своими очередными выез-
дами. Местом нашей встречи был назначен мой служебный кабинет,
никаких других явок и паролей установлено не было, так как такая
необходимость отсутствовала.
Размножение партийных материалов и их распространение
На мне лежала обязанность снабжения материалами членов орга-
низации РСДРП в Це 1 просо юзе и привлеченных мною членов по пе-
риферии потребсистемы. Раза два мне приходилось размножать моно-
граммы в небольшом количестве экземпляров для центра. По вовлече-
нии в РСДРП периферийных работников в лице Московских предста-
вителей крайсоюзов материалы не размножались, — все члены орга-
низации РСДРП в Центросоюзе пользовались полученным от центра
экземпляром или, что было почти правилом, обходились устной пере-
дачей. По вовлечении в организацию Московских представителей
крайсоюзов я стал размножать некоторые материалы при помощи пи-
шущей машинки, поставленной у меня в кабинете по моему распоря-
жению. На этой машинке иногда работала машинистка финотдела,
исполняя под мою диктовку срочные или нс подлежащие оглашению
служебные бумаги, а после занятий, оставаясь у себя в кабинете на 1-
1,5 часа, я размножал, обычно в 8—10 экземплярах партийные мате-
риалы. Так было размножено директивное письмо заграничного ЦК
РСДРП о разногласиях в ВКП(б); таким же способом были размноже-
ны некоторые решения пленума ЦК РСДРП в СССР 1929 г.
521
Раздачу размноженных материалов производил в том же порядке,
как поддерживалась связь, т.е. при личных встречах. Московским
представителям крайпотресоюзов я обычно давал по два экземпляра, а
остальные оставались для членов организации РСДРП в Центросоюзе —
у Гладышева.
Для центра мною, но уже при помощи машинистки, были размно-
жены инструктивные тезисы по использованию печати, о чем подроб-
но сказано в показаниях от 10 декабря с/г. Размножал раз еще что-то,
но что именно, не помню.
Моя роль в 1930 году
В январе м-це 1930 года работа шла самотеком, и я никаких новых
мероприятий нс предпринимал, что было обусловлено отчасти ситуа-
ций в связи со сменою руководства в Центросоюзе, отчасти неясно-
стью обстановки работы потребсистемы в условиях широко проводив-
шейся коллективизации деревни.
В последних числах января 1930 г. (30 или 31) я, по поручению
правления Центросоюза, выехал в Воронеж на сессию совета облсою-
за ЦЧО. Эта сессия была расширенным составом — с участием пред-
ставителей потребобществ всех районов области. Через все обсуждае-
мые на сессии вопросы красной чертой проходил главный вопрос —
вопрос коллективизации. Участники сессии — работники с мест и
особенно крестьяне — представители потребобществ — искали отве-
тов на возникшие у них вопросы на почве коллективизации. Единст-
венной темой разговора участников сессии во время перерывов и в
общежитии был вопрос коллективизации. Я попал в кипящий котел.
Все, слышанное мною в связи с коллективизацией, произвело на ме-
ня огромное впечатление. Я понял, что в деревне совершается второй
Октябрь, и что этому Октябрю обеспечена такая же победа, как в 1917
году. Из обращенных ко мне вопросов крестьян, — это были почти
исключительно середняки, я понял, что они ждут разрешения возник-
ших у них в связи с коллективизацией сомнений по разнообразным
практическим вопросам, но не ждут пугей избавления от коллективи-
зации. Мне стало ясно, что вопрос сводится, главным образом, к под-
бору правильного ключа к середняцкому замку, и что этот ключ пар-
тия (ВКП(б)) найдет. В тезисе «Колхозник — опора Советской власти
на селе» — был найден этот ключ.
В результате вынесенных от поездки в Воронеж впечатлений я
вступил в полосу «переоценки ценностей», моя работа в РСДРП пред-
стала передо мной во всей своей жалкой гнусности. С этого момента,
собственно, и начинается мое идейное и практическое разоружение. С
этого момента я фактически выбыл из состава ЦК РСДРП, перестал
вести работу и поддерживать связи. Все последующее время, вплоть
до момента ареста было периодом искания путей для полного и окон-
чательного разоружения, для того, чтобы в результате такого разоружения,
твердо, обеими ногами встать на Советскую почву. Излишнее самолюбие
и ложный стыд помешали мне сделать это прямым и коротким путем.
522
Подводя ныне итог своей подрывной работы в рядах контрреволю-
ционных меньшевиков, я не выполнил бы лежащего на мне долга до
конца, если бы нс сказал два слона предостережения.
Первое предостережение — по адресу тех, кто всегда вел и ведет
трудовую жизнь и по существу своему ничего общего не имеет с капи-
талистами, но не пристал еще окончательно и бесповоротно к совет-
скому берегу, не встал твердо на советскую почву и поэтому может
поскользнуться и упасть на наклонную плоскость. Им я должен ска-
зать, что один ложный шаг в сторону от прямой дороги, указанной
большевиками в лице ЦК ВКП(б), с неизбежностью физического за-
кона приведет в стан контрреволюционеров — в стан своих врагов.
Второе предостережение — по адресу тех трудящихся, которые еще
не научились быстро и верно распознавать врагов и поэтому иногда
склонны внимать наветам шептунов. Верный признак врага трудящих-
ся — это, если он, под прикрытием пышных слов о демократии и на-
родолюбии, в тиши и закоулках, впотьмах и шепотком говорит о не-
достатках советской власти. Это агент капиталистов расставляет свои
сети. Настоящий друг трудящихся о каждом замеченном недостатке в
том или ином деле скажет прямо и открыто на собрании, в завкоме,
месткоме или другом открытом месте, на глазах у всех.
Я хотел бы, чтобы мои предостережения, которые одновременно
являются моим глубочайшим раскаянием в содеянном мною зле, дош-
ли до слуха тех, по чьему адресу они направлены.
Показания даны по моей инициативе и записаны собственноручно.
К. Петунии
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Пом. нач. 4 отд. ЭКУ /Апресян/
Рукопись.
№ 270
Протокол очной ставки
1930 года, декабря, 13 дня проведена очная ставка между обвиняе-
мыми по делу № 102976 Петуниным Кириллом Гавриловичем и Гла-
дышевым Александром Николаевичем, во время которой они на пред-
ложенные вопросы отвечали:
Вопрос Петунину:
Кто входил в организацию м-ков в Центросоюзе?
Входили вначале — я — Петунин, Александр Николаевич Гладышев,
Швейцер, Мордкович и Материнский примкнул впоследствии.
К. Петунин
Вопрос Гладышеву:
Отрицаете ли вы это?
Ответ Гладышева:
523
Да, отрицаю. Ни в какой нелегальной организации в Центросоюзе не
состоял.
А.Н.Гладышев
Вопрос Петунину:
Какую роль играл Гладышев А.Н. в организации РСДРП в Центро-
союзе?
Ответ Петунина:
А.Н.Гладышев 1925, 1926 и 1927 год снабжал организацию *Соц.
Вестником». С 1928 года, когда организация вступила на путь активных
действий, А.Н. Гладышев играл роль секретаря. Через него проходили ма-
териалы, которые возвращались ему и хранились у него.
К. Петунии
Вопрос Гладышеву:
Вы отрицаете это?
Ответ Гладышева
Да, отрицаю.
А.Н.Гладышев
Очную ставку произвели:
Пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Д. Апресян/
Ст. уполномоченный /М.Гончарук/
Рукопись.
№ 271
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 26 декабря 1930 г.
Отношение РСДРП к интервенции
В отношении РСДРП к вопросу интервенции произошла эволю-
ция, которую я могу осветить лишь частично, так как все отделы те
этапы этой эволюции мне полностью неизвестны. После отрицатель-
ного отношения РСДРП к интервенции в 1920 году, партия перешла
прямо на противоположную позицию. Об этом обстоятельстве, как
совершенно определенном факте, я узнал впервые от Дана, при моей
встрече с ним в Берлине в ноябре м-це 1927 года. Информируя и да-
вая директиву для Союзного бюро ЦК РСДРП. Дан сообщил мне, что
перелом в этом вопросе наметился еще в 1926 году, но что определен-
ные решения по этому вопросу со стороны заграгшчного ЦК РСДРП
приняты в текущем (1927) году. Объясняя мотивы, по которым загра-
ничный ЦК РСДРП принял новую ориентировку в вопросе интервен-
ции, Дан указал, что одной из основных причин, побудивших ЦК из-
менить ориентировку, была политика ВКП(б) и Советского прави-
тельства в проведении начала Нэпа. По словам Дана, заграничный
ЦК РСДРП возглавит в известный период времени надежды на пере-
рождение Советской системы под влиянием начал Нэпа, ныне (в 1927
году) видно, что этот расчет не оправдывается, так как вместо ожи-
давшегося последовательного развития Нэпа, со всеми вытекающими
524
из этого экономическими и политическими последствиями, Совет-
ская власть взяла курс на свертывание Нэпа и последовательное раз-
витие социалистических принципов в условиях сохранения диктату-
ры. Таким образом, по мнению ЦК, остается единственный путь
борьбы за осуществление программы РСДРП — это борьба с Совет-
ской властью, включительно до свержения ее, всеми возможными и
доступными средствами. Оценивая общую ситуацию в СССР и веро-
ятные силы внутри СССР, которые могли бы повести такую борьбу с
Советской властью, заграничный ЦК РСДРП, по словам Дана, при-
шел к убеждению, что таких сил для успешной борьбы не найдется и
что, следовательно, без помощи извне обойтись невозможно. На этом
основании заграничный ЦК РСДРП счел возможным включить ин-
тервенцию в число мероприятий, которые должны быть осуществлены
в борьбе против Советской власти. На мой вопрос, заданный Дану, не
сознает ли интервенция такой обстановки борьбы, при которой одержит
верх самая черная реакция и так.образом страна окажется в наихудшем из
возможных положений, Дан указал мне, что обстоятельство принято во
внимание и что в предупреждение указанной опасности будут приняты и
уже приняты соответствующие меры. По его словам, правительства евро-
пейских стран не заинтересованы в реставрации прежнего режима в Рос-
сии и поэтому будет найден необходимый компромисс.
Разговор с Даном и переданную им директиву заграничного ЦК
РСДРП я сообщил Шеру, а позднее Гро ману. Еще позднее, именно в
1929 году этот вопрос был предметом обсуждения пленума Союзного
ЦК РСДРП. Если память мне не изменяет, к этому времени от загра-
ничного ЦК были получены дополнительные директивы. Во всяком
случае, на пленуме Союзного бюро ЦК. из выступлений отдельных
его членов, а потом и принятых решений мне было известно, что во-
прос об интервенции ставится в порядок для работы РСДРП. Смысл
принятых пленумом Союзного бюро ЦК решений сводился к тому,
что надлежит связать проводимые РСДРП мероприятия с вопросом
интервенции. По этим решениям задачи интервенции должны были
служить мероприятия по расстройству хозяйственной жизни страны, в ча-
стности, путем дезорганизации снабжения; в целях же облегчения ин-
тервенции должны поддерживаться возникающие местные волнения и
восстания — путем развития соответствующей организации через чле-
нов РСДРП и примыкающих к ней элементов из среды не членов.
Как от Дана, так и из обсуждения вопроса об интервенции на пле-
нуме Союзного бюро ЦК РСДРП я знал, что заграничный ЦК РСДРП
с своей стороны ведет и будет вести работу по подготовке к осуществ-
лению интервенции. Главным средством, при помощи которого загра-
ничный ЦК ведет подготовку интервенции, является подготовка об-
щественного мнения Европы и Америки, в особенности подготовка
рабочего класса этих стран к признанию необходимости интервенции
во имя демократии и спасения революции, к устранению противодей-
ствия интервенции со стороны международного пролетариата.
525
Об интервенции мне говорил также Громан при одной из встреч с
ним в Госплане в 1929 году. Громан сообщил мне, что вопрос об ин-
тервенции становится актуальным в смысле возможности осуществле-
ния ее в ближайшем будущем. Об этом, по словам Громана, ему сооб-
щил Абрамович, который настаивает на придании вопросу интервен-
ции первостепенного значения и подчинения ему других вопросов.
Были ли изменения в позиции РСДРП по вопросу об интервенции в
какую-либо фугую сторону, мне не известно, во всяком случае новых ди-
ректив по этому вопросу мне никто не давал. Поэтому директиву о под-
держке интервенции я считал действующей до последнего времени.
Из разговора с Даном, происходившем в Берлине в ноябре м-це
1927 года, мне было ясно, что позиция заграничного ЦК РСДРП в во-
просе об интервенции не была изолированной позицией только рус-
ских меньшевиков. Наоборот, Дан все время подчеркивал, что между-
народная социал-демократия, т.е. второй Интернационал, в особенно-
сти Германская социал-демократия, в этом вопросе стоит на одной
позиции с меньшевиками. Дан уверил меня, что в поддержке второго
Интернационала он совершенно уверен, и на этом-то основании за-
граничный ЦК РСДРП надеется в случае успеха интервенции на воз-
можность организации в СССР демократического строя. Точно также,
говоря о финансировании работы организации РСДРП в СССР, Дан
указал как на источник такого финансирования — на международную
социал-демократию.
О блоке РСДРП с ТКП и ПП
Вопрос об отноше!ши к ТКП и ПП был предметом обсуждения на
пленуме Союзного бюро ЦК РСДРП в 1929 году. По этому вопросу
выступал Громан и, если нс ошибаюсь, Суханов. В результате обсуж-
дения, было принято решение о желательности координации дейст-
вий РСДРП с ТКП и ПП, однако окончательного решения принято
нс было, и вопрос для практического разрешения был передан на раз-
решение руководящей части Союзного бюро (кажется, было сказано
«тройке»). Каких-либо конкретных директив по этому вопросу я в
дальнейшем не получал и поэтому не знаю, в каком размере и форме
было реализовано решение пленума Союзного бюро ЦК РСДРП.
К. Петунии
Допросили: Нач. ЭКУ ОГЛУ /Прокофьев/
Пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Рукопись.
№ 272
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, декабря <31» дня, я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ
ОГПУ, Наседкин А., рассмотрев след, дело № .... по обвинению гр-на
526
Петунина Кирилла Гавриловича в том, что он входил в к.-р. меньше-
вистскую партию, поставившей целью совместно с другими к.-р. орга-
низациями (ТКП и Промпартия) с помощью и под руководством за-
граничного ЦК меньшевистской партии свержение Советской власти
путем организации вредительской деятельности, направленной к под-
готовке интервенции.
В к.-р. меньшевистской организации гр-н Петунии являлся членом
руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП), направлявшего и
руководившего всей партийно-меньшевистской и вредительской дея-
тельностью к.-р. организаций.
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр. Петунии, имея
связи с заграницей (ЦК меньшевиков и др. к.-р. организации), полу-
чало оттуда деньги на вредительскую и меньшевистскую работу.
Принимая во внимание, что гр-н Петунии достаточно изобличается в
содеянных преступлениях, а потому руководствуясь ст. 128 УПК, —
Постановил:
Привлечь гр-на Петунина Кирилла Гавриловича в качестве обви-
няемого по ст. ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК. и мерой пресечения
уклонения от следствия и суда избрать содержание гр. Петунина под
стражей.
Ст. Уполномоченный /Наседкин/
Согласен: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Утверждаю : Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Настоящее постановление мне объявлено: К.Петунии
Машинопись. Копия.
№ 273
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 6 января 1931 года
1) О размножении и распространении письменных материалов
РСДРП.
За все время состояния в организации РСДРП я имел дело с 10—12
документами. Первый раз я получил от В.В.Шера, в 1928 году, четыре
документа — резолюции пленума Союзного бюро ЦК РСДРП, состо-
явшегося в том же 1928 году’. Каждый документ был в одном экземп-
ляре, и написаны они были на пишущей машинке через копироваль-
ную бумагу. Эти документы я получил от Шера по моей просьбе, по-
сле того, как узнал от него о состоявшемся пленуме и содержании
принятых решений. Резолюции касались следующих вопросов:
1) об отношении РСДРП к троцкистам;
2) о мероприятиях РСДРП по дезорганизации хозяйственной жизни;
3) об использовании советской печати для осуществления задач
РСДРП и
4) организационные вопросы.
527
Содержание резолюций мною освещено в показании о работе пле-
нумов Союзного бюро ЦК РСДРП.
По ознакомлении с полученными документами я дал на короткое
время для ознакомления Швейцеру и Материнскому, а потом передал
с той же целью Гладышеву с поручением после ознакомления уничто-
жить их; это указание об уничтожении было сделано мной на основа-
нии прямой директивы Шера.
Несколько позднее, но в том же 1928 году, примерно в сентябре
м-цс, Шер попросил меня размножить один партийный документ. На
мой вопрос, разве он не располагает средствами размножения, Шер
ответил: «Наш Госиздат отсутствует». Я взял документ и пообещал его
в ближайшие дни размножить в просимом количестве экземпляров
(10-12). Этот документ, оказавшийся инструктивным письмом Союз-
ного бюро к организации РСДРП об использовании советской печати,
был написан на пишущей машинке и состоял из неполных двух полу-
листов, напечатанных через один интервал. В ближайшие 2—3 дня до-
кумент был мною размножен при помощи машинистки финотдела и
передан Шеру, причем, с согласия последнего, я оставил у себя один
экземпляр, с которым познакомил членов организации РСДРП в
Центросоюзе, в указанном выше порядке, за исключением Матеран-
ского, которого я, кажется, с этим документом не ознакомил.
В третий раз я имел дело с партийным документом во время пле-
нума Союзного бюро ЦК РСДРП в 1929 г., на одном из заседаний ко-
торого я присутствовал. Это были тезисы или директивы заграничного
ЦК, казавшиеся вопроса об интервенции. Документ был написан на
пишущей машинке и передан мне на самом заседании, кажется, Ше-
ром. В документе говорилось о возможности интервенции со стороны
соседних стран под руководством Франции и, что ее, интервенцию,
нужно включить в число средств для использования против Советской
власти. Этот документ я уничтожил по выходе с заседания.
Следующий случай получения мною партийного документа имел
место в 1929 г., кажется, в начале лета. При встрече с Громаном в
Госплане он передал мне копию письма Заграничного ЦК РСДРП, ка-
савшегося разногласий в ВКП(б), с просьбой размножить его для Гро-
мана экземплярах в 20-ти. Документ был напечатан на пишущей ма-
шинке, в конце его в скобках обозначены были фамилии Дан и Абра-
мович. Содержание письма мною подробно изложено в показании по
данному вопросу. Письмо мною было размножено на пишущей ма-
шинке, стоявшей у меня в кабинете, лично мною и передано в проси-
мом количестве экземпляров Громану. От Громана для размножения
же в указанном выше порядке я как будто бы получал еще один доку-
мент, но когда и какой именно, припомнить нс могу.
В четвертый и последний раз я имел дело с резолюциями пленума
Союзного бюро ЦК 1929 г. Я их получил от Громана по моей просьбе.
Всего было четыре резолюции, а именно:
1) о разногласиях в ВКП(б) (правый уклон);
528
2) о коллективизации и использовании недовольства и волнений
крестьянства на этой почве;
3) об отношении к другим политическим группировкам и
4) об интервенции.
Резолюции были написаны на пишущей машинке через перевод-
ную бумагу. К этому времени или вслед за ним я получил согласие
или обещание на участие в РСДРП со стороны трех представителей
Московских крайпотребсоюзов (Николаевского, Френкеля и Белиц-
кого), полученные резолюции я размножил каждую в количестве
восьми экземпляров. Из этих восьми экземпляров по два. а всего
шесть я передал упомянутым лицам, два же экземпляра оставлены бы-
ли мною для ознакомления членов организации РСДРП в Центро-
союзе. Николаевскому, Френкелю и Белицкому я дал по два экземп-
ляра в предположении, что они могут понадобиться в случае, если
они в скором времени завяжут связи с местами. Каждому из указан-
ных лиц было дано указание уничтожить документы немедленно по
использовании. Оставленные у себя экземпляры в обычном, установ-
ленном мною порядке поступили к Гладышеву для уничтожения по-
сле использования их для ознакомления.
Содержание резолюций пленума Союзного бюро ЦК РСДРП мною
приведено в показании о работе пленума.
Говоря о порядке снабжения письменными материалами организа-
ций РСДРП со стороны Союзного бюро, должен сказать, что обязан-
ность снабжать такими материалами членов РСДРП, связанных со
мной, лежала на мне, так как от секретариата бюро в лице Шера и
Громана я получал лишь по одному экземпляру. Этот порядок снабже-
ния материалами я считал общим для всех организаций при союзных уч-
реждениях, состоящих в непосредственной связи с Союзным бюро.
К. Петунии
Допросил: Пом. нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Апресян/
Машинопись. Копия.
№ 274
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 26 января 1931 г.
1) О партийных организациях и работниках РСДРП на периферии.
По директиве Союзного бюро ЦК РСДРП все члены бюро обязаны
были вовлекать в организацию новых членов, в том числе и по пери-
ферии — каждый в той отрасли хозяйства, в которой работал данный
член бюро. В порядке выполнения гакого рода обязанности, лежав-
шей на мне, как на члене бюро, я вовлек в организацию РСДРП при
Центросоюзе представителей краевых потребсоюзов в Москве: Севе-
ро-Кавказского — Николаевского, Северо-Западного — Френкеля и
529
Уральского — Белицкого. Последние двое должны были перейти на
работу в свои краевые центры и таким образом стать периферийной
связью данной области или края с центром в Москве. Упомянутые
лица вовлечены были мною в организацию в конце 1929 года; всех их
я инструктировал относительно имеющихся партийных директив, в
частности, относительно дезорганизации снабженческой работы по-
требкооперации. Все перечисленные мною выше лица обещали мне
при ближайшей возможности завязать связи на местах, но подтвер-
ждающих сведений об исполнении обещаний я не получил и потому в
точности не знаю, была ли проделана работа по расширению связи и
какие дала она результаты.
Кроме того, мне было известно, что другие члены бюро также име-
ют связи с периферийными работниками, эти сведения я имел от чле-
нов бюро из разговоров при встречах с последними. Так, я знал, что у
Шера было 2 или 3 связи, у Якубовича — 1 или 2, у Волкова — 1 или
2; от последнего я знал, что Гинзбург имеет 1 или 2 связи. Имена лиц,
с которыми были связаны отдельные члены бюро, а также места их
жительства я припомнить не могу.
Из персональных связей мне была известна связь А.Н.Гладышева с
Новицким в Сибири.
К. Петунин
Машинопись. Копия.
№ 275
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 27 января 1931 года
1) История и причины моего падения и вступления в контррево-
люционный лагерь меньшевиков.
Я сын деревенского портного из безземельных крестьян, в про-
шлом крепостного помещика. Семья моего отца всю жизнь провела в
бедности, потому я принужден был с восьмилетнего возраста начать
работать поденщиком на полевых сельскохозяйственных работах у по-
мещика. С тринадцатилетнего возраста я живу совершенно самостоя-
тельно и с того времени, т.е. с 1897 года и по день ареста вел исклю-
чительно трудовую жизнь, работая по найму или по выборам в обще-
ственных организациях. Систематического образования я не получил,
а все что знаю, приобретено мною путем самообразования и много-
летнего практического опыта. Несмотря на отсутствие систематиче-
ского образования и деловых и личных связей, я, благодаря природ-
ным способностям, сравнительно в короткий срок достиг некоторого
служебного положения, а с ним вместе и материальной обеспеченно-
сти до уровня среднего служащего, т.е. по существу до мещанского
благополучия. По своему мировоззрению и бытовому укладу я пред-
ставлял собою типичного мещанина вплоть до 1901 года, когда на мо-
530
см пути встретились новые люди: В.И.Иванов — революционер-на-
родник и Д.Е.Коган — революционер марксист. Под влиянием этих
лиц и литературы, которой они меня снабжали, я в скором времени
обрел революционное настроение. По нетерпеливости, свойственной
молодости, я довольно открыто передавал свое настроение батракам и
поденщикам помещика, у которого сам служил. На этой почве вскоре,
к половине 1902 г. у меня возник конфликт с помещиком и местными
полицейскими властями, в результате которого я принужден был по-
кинуть свой родной фабричный поселок. В том же 1902 г. я переехал
на работу в гор. Тару Тобольской губ., где встретился с Ф.А.Енарьс-
вым, учителем по профессии и революционером по настроению. Ны-
не Енарьев состоит членом ВКП(б), в то время его мировоззрение
приближалось к анархистскому. Под благотворным влиянием Енарье-
ва мое революционное настроение закреплялось, в частности, под его
же влиянием я освободился от религиозных предрассудков, которые у
меня были довольно прочны, благодаря воздействию на меня со сто-
роны очень религиозной и в то же время весьма умной моей матери.
Под воздействием Енарьсва же я пополнял свой скудный багаж зна-
ний самообразованием.
Таким образом, в результате соприкосновения с революционерами
и их воздействия на .меня я был, хотя и очень поверхностно, несколь-
ко подготовлен к революции 1905 г., к каковому времени я перебрал-
ся на работу в гор. Канск. Спровоцированный Гапоном январский
расстрел рабочих в Петербурге произвел на меня и на находившуюся в
общении со мной молодежь такого же типа, как и я, огромное впечат-
ление. Под влиянием этого события стали мы чаще собираться вместе
и обсуждать вопросы революции; кто-то из участников такого рода
бесед (кажется, Вячеслав Нигрицкий) стал доставать у рабочих и слу-
жащих железнодорожного депо ст. Иланская нелегальные листовки и
брошюрки; они просвещали нас как относительно текущих событий,
так и задач революции вообще. Мое участие в революции 1905 г. было
логическим следствием всего пройденного мною подготовительного
пути и я действительно принял в этой революции некоторое участие:
под влиянием рабочего Михаила Цивина вступил в РСДРП, участво-
вал в забастовке и был инициатором организации нелегального проф-
союза служащих и рабочих казенно-вишюй монополии в Енисейской
губернии; в последней работе участвовал Федор Фомич Шевченко,
который, как потом было установлено, был предателем и, очевидно,
выдал мою и Цивина работу. В результате моего участия в революции
1905 г., в 1906 г. я, по постановлению Иркутского генерал-губернато-
ра, был сослан в гор. Енисейск.
Поражение революции 1905 г. и ссылка в Енисейск привели меня
к растерянности, тем более тяжелой и глубокой, что я не был в со-
стоянии найти ответы на вставшие передо мной новые вопросы в свя-
зи с указанными событиями. Не могли помочь мне в отыскании удов-
летворительных для меня ответов и те, тогда немногочисленные еще
политические ссыльные, которые находились в Енисейске и с кото-
531
рыми я пытался найти выход из положения. Это были преимущест-
венно ссыльные из других городов Сибири, достаточно пестрые по
своему мировоззрению и революционному воспитанию, а также кре-
стьяне-аграрники, преимущественно из украинских губерний. Основ-
ные кадры закаленных революционеров к тому времени еще в Ени-
сейскую ссылку не подошли. Вопросы, которые меня волновали и на
которые я нс мог найти ответов, касались преимущественно дальней-
ших путей революциошюго движеш<я и моею участия в обществен-
ной жизни. Ликвидаторство и призыв к легальности меня ни в малей-
шей мере не могли удовлетворить, так как окружающая действитель-
ность в каждом своем штрихе находилась в вопиющем противоречии
с утверждением возможности легальной, да еще плодотворной работы;
в ликвидаторстве я нс видел почвы, а вместе с тем не было и не могло
быть веры в успех. Значит, с ликвидаторами не по пути. Подполье? —
но я не был закаленным революционером, перспектива подпольной
работы мне также не была ясной. В подполье у меня не было также
веры, как и в ликвидаторство. От богоискательства я был застрахован
той оскоминой, которая у меня еще не исчезла от религиозных пред-
рассудков детского и юношеского периода. Короче говоря, действен-
ного выхода из положения я не нашел и поэтому решил заняться бо-
лее серьезно, чем было до сих пор, пополнением своего образования,
в расчете на то, что в знании я найду ту, недостающую мне силу, ко-
торая даст возможность в дальнейшем двигаться вперед по жизненно-
му пути более решительно и твердо.
Таким образом, вскоре по прибытии в ссылку я основательно уст-
ранился от политической жизни. Через 3—4 мес. по прибытии в ссыл-
ку я разрешил более или менее удовлетворительно вопрос {заботы и
материального положения, занялся самообразованием и обзавелся по
службе знакомством в среде средних служащих и мелких чиновников,
в обществе которых проводил свободное от служебной работы и уче-
бы время; соответственно этому сложился и мой домашний уклад. В
этом, по существу, мещанском состоянии я находился до 1909—1910 гг.,
т.е. почти четыре года. За это время вся моя общественная работа вы-
разилась в попытке организовать потребительское общество и в уча-
стии, правда достаточно активном, в жизни местного профсоюза тор-
гово-промышленных служащих.
В 1909—1910 гг., по мере прибытия в ссылку закаленных кадров ре-
волюционеров, я вновь возвращаюсь к интересам революции; вхожу в
связь с политическими ссыльными, в частности В.Н.Соколовым
(большевик), под влиянием которого в дальнейшем вырабатываются
мои общественно-политические идеалы и стремления. Вместе с же-
ной Соколова — Е.Д.Соколовой я изучаю немецкий язык; уроки про-
исходят на квартире Соколовых. Каждый раз по окончании урока за-
вязывалась общая беседа на общественно-революционные темы, веду-
щая роль в которых всегда принадлежала В.Н.Соколову. В сущности,
только с этого времени я по настоящему стал марксистом. На отчет-
ливой постановке и трактовке вопросов Соколова я как бы приклад-
532
ным и наглядным образом усвоил сущность учения о материалистиче-
ском понимании истории и диалектическом методе мышления. Пре-
ломляя русскую действительность и текущие события через призму
Марксова ученья, Соколов так удачно освещал их, что само ученье
Маркса становилось неотразимым по своей убедительности и ясности.
Трактовка Соколова революционных проблем и отдельных вопросов
текущей жизни, кроме ясности, всегда отличалась смелостью и орто-
доксальностью. В его трактовке построение нового социалистического
общества рисовалось не иначе, как в результате разрушения до осно-
вания всего старого. Несмотря на убедительность и ло1ическую после-
довательность аргументации Соколова в защиту своей концепции, в
этом пункте я всегда вступал с ним в спор, находя, что кое-что, в
смысле людей, вещей и порядков, чем располагает настоящее, можно
сохранить и в будущем социалистическом обществе. В этой моей ос-
торожности и бояхшвости разрушения всего старого мира до основа-
ния отражалось мое пребывание в мещанской среде и, известным об-
разом, мое социальное положение как служащего. В конечном резуль-
тате, как будет это видно в дальнейшем, от учителя большевика про-
изошел ученик-мсньшевик-интернационалист.
Скатившаяся вниз после поражения революции 1905 г. обществен-
но-революционная волна вновь стала подыматься. Последовавшие
вслед за Ленским расстрелом события показали, что революционные
силы нарастают, что пролетариат готовится к новому и решительному
бою. В связи с начавшимся подъемом революционной волны появи-
лась потребность активного участия того же Соколова, я выступаю, от
имени местных профсоюзов и при поддержке всей политической
ссылки, выборщиком в четвертую Государстве иную думу по Енисей-
скому району с программой социал-демократии. По составу населе-
ния Енисейского района и общим условиям выборов никаких шансов
на победу социал-демократического кандидата не было, но мы фактом
участия в выборах демонстрируем свою готовность к бою. Газета
«Звезда» в отчете своего корреспондента об этом событии считает
мою кандидатуру своей.
Война 1914 г. ускорила ход назревания грядущих событий. К вой-
не, как голому факту, я отнесся, разумеется, совершенно отрицатель-
но. Но из всего, чем сопровождались первые дни войны, меня больше
всего поразил факт голосования Германской социал-демократии за
войну (за кредиты). Без всякой попытки оказать сопротивление вой-
не, герм, соц.-дем., а вслед за ними и социалисты других западноевро-
пейских стран перешли в лагерь империалистов. Этот факт, особенно
факт предательства немецких соц.-дем., которых я считал передовым
и наиболее дисциплинированным отрядом в международном рабочем
движении, прямо убил меня. Мне было совершенно ясно, что фактом
участия в войне социалисты всех страны и оттенков убили, если не
идею международной пролетарской солидарности, то организацию
Интернационала на смерть. Эго было мне ясно с самого начала, но
533
что следовало из этого и должно было последовать за этим, я сразу
уразуметь не мог. Остается фактом лишь то, что на войну я смотрел
глазами интернационалиста. В дальнейшем, несколько прийдя в себя,
я пришел к выводу, что идея международной пролетарской солидар-
ности нс может быть убита и что, следовательно, по окончании войны
должно быть уничтожено все, что привело к столь позорному поведе-
нию в отношении войны западноевропейских социалистов, т.е., гово-
ря конкретно, к воссозданию подлинного Интернационала рабочих.
Забегая здесь несколько вперед, должен отметить, что исходя именно
из этой идеи, зародившейся у меня на первом этапе войны, я в своем
выступлении на митинге 1 мая 1917 года, к неудовольствию своих то-
варищей по партии меньшевиков, открыто заявил, что второй Интер-
национал, как революционную организацию рабочих, считаю похоро-
ненной и провозгласил здравицу будущему третьему Интернационалу.
В отношении перспектив русской революции, в связи с войной, я с
самого начала войны считал, что она должна принести революцию, и
в этом был уверен. Долгое время я, однако, полагал, что в скором вре-
мени накипит столько горючего и взрывчатою материала, что его хва-
тит ддя осуществления революции на основе программы-минимум
соц.-дем., без поражения армии. Таким образом, в этот период време-
ни я не был сторонником поражения армии во имя революции. Лишь
в 1916 году ход событий русской жизни привел меня к убеждению, что
революцию необходимо совершить любой ценой, и с этого времени я
встал на позицию пораженцев. Видимо, и в этом случае моя общая
идеология и нахождение в очень глубоком тылу были причиной того,
что я не сразу встал на позиции Циммервальдской и Кинтальской
конференций. Но известную роль в моем колебании сыграла боязнь
немецкого бронированного кулака, который мне представлялся реаль-
ной возможностью в случае поражения русской армии. Такую воз-
можность я допускал, исходя из поведения германских соц.-дем. в на-
чале войны.
В 1915 году я становлюсь во главе Енисейского общества потреби-
телей и всей потребкооперации Енисейского района. Вокруг потреб-
общества и профсоюза торгово-промышленных служащих, в работе
которых я принимаю активное и руководящее участие, стали понем-
ногу группироваться политические ссыльные (в том числе большевик,
депутат четвертой Гос. думы Шарободаев). На заседании Правления
общества потребителей участвовало все больше и больше лиц, не
имевших прямого отношения к обществу. Под предлогом торговых
вопросов обсуждались продовольственные, а вслед за ними и вопросы
войны и политические. Постепенно место заседаний Правления по-
требобществ и профсоюза служащих превращалось в политический
клуб, в котором принимали участие социалисты всех оттенков. В та-
ком состоянии мы встречаем революцию 1917 г. (Февральскую).
Изложенными выше этапами я подошел к революции 1917 года.
Из них видно, что на протяжении значительного периода моей созна-
534
тельной жизни на меня действовали двоякого рода факторы: социаль-
ное происхождение и принадлежность к бедняцкой семье, трудовая
жизнь со средним уровнем заработка, участие в революционном дви-
жении и связи с революционерами — толкали меня на путь последо-
вательной революции, а влияние мещанского окружения, в среде ко-
торого я находился сравнительно продолжительное время, и мой бы-
товой домашний уклад — склоняли на путь буржуазно-демократиче-
ской революции на основе программы минимум социал-демократии.
В этом нужно искать одну из причин того, что в решительную минуту
я самоопределился в сторону меньшевиков. Ближайшим же поводом
моего самоопределения в сторону меньшевиков, а не большевиков,
была моя неправильная оценка революционной роли крестьянства,
которую я рассматривал как одну сплошную массу собственников. На
этом основании я не верил в возможность победы пролетарской рево-
люции в России без немедленной и активной поддержки ее со сторо-
ны западноевропейского пролетариата. Уроки начала войны, когда со-
циал-демократия западноевропейских стран пошла за своей буржуази-
ей, не оставляли сомнений в том, что и в вопросе пролетарской [хю-
люции социал-демократия западных стран останется на национальных
позициях, т.е. вместе со своей буржуазией постарается использовать
нашу революцию в национальных интересах. Поэтому я был уверен в
поражении пролетарской революции и поэтому же в этом основном и
решающем вопросе на этапе от февраля к октябрю я был вместе с
большевиками или близок к ним. Я одинаково с большевиками оце-
нивал роль второго Интернационала, стоял за немедленное после
февраля прекращение войны и заключение мира общего или сепарат-
ного, за немедленное проведение основных социальных мероприятий,
в том числе за немедлешюе и бесплатное наделение крестьян землею,
за немедленный созыв Учредительного собрания и за образование со-
циалистического правительства для осуществления вышеперечислен-
ной программы. Я был убежден, что революция, давшая мир, землю
крестьянам и рабочим социальные мероприятия по программе мини-
мум соц.-дем., будет непобедимой. Но так думал я, а наши соглаша-
тельские вожди делали иначе.
Оказавшись в партии меньшевиков, я в рядах последних противо-
действовал осуществлению Октябрьской революции, выступал против
нес на митишах и собраниях. После победы Октябрьской революции
я продолжал держаться того мнения, что она потерпит поражение, как
только демобилизованное крестьянство вернется с фронта к своему
хозяйству и разберется в событиях в качестве мелкого собственника и
товаропроизводителя. Повторяю, крестьянство я рассматривал как од-
ну сплошную массу, нс способную вместе с пролетариатом идти на
экспроприацию экспроприаторов. Расценивая так движущие силы ре-
волюции, я не был и не считал себя классовым врагом Советской вла-
сти, поэтому на первых же шагах последней установил с советом пол-
ный контакт в своей работе, активно сотрудничал в проведении хо-
535
зяйственных мероприятий, в особенности продовольственных и даже
принимал участие в положении и взыскании контрибуции с буржуа-
зии. Мой контакт и сотрудничество с советом повели к тому, что го-
родское самоуправление, которое я возглавлял в качестве городского
головы, нс было распущено и существовало одновременно с советом,
выполняя свои функции в контакте с последним. Здесь кстати отмечу,
что городское самоуправление я возглавлял в качестве представителя
блока всех социалистических партий, на каковом блоке я своевремен-
но настоял, будучи сторонником единого социалистического фронта
на всех позициях.
Падение Советской власти в Сибири в 1918 году, хотя оно и про-
изошло под давлением посторонней силы — чехов, воспринято было
мною как естественный конец неправильно решенного и осуществ-
ленного в октябре 1917 года шага, со всеми вытекающими из того по-
следствиями. Обстановка падения Советской власти по внешней ви-
димости подтвердила мою оценку роли крестьянства: я видел отряды
красногвардейцев из рабочих и военнопленных, защищающих Совет-
скую власть, но не видел крестьянских отрядов, делающих тоже самое.
Наоборот, я видел крестьян, приводивших пленных красногвардейцев.
В соответствии со своей оценкой положения, я не принимал никаких
мер к поддержке Советской власти и, в ожидании более или менее
глубокой реакции, передал буржуазии принятое мною от исполкома
на короткий срок управление.
Отсутствие твердой и четкой революционной линии у партии
меньшевиков, выявившееся в период времени от февраля по октябрь
1917 года, в частности, неуменье или нежелание взять вместе с други-
ми социалистическими партиями власть в свои руки для заключения
мира, проведения основных социальных мероприятий по программе
минимум и закрепления демократического строя, а также неудержи-
мое стремление во что бы то ни стало к коалиции с буржуазией, за-
ставило меня задуматься нал вопросом о целесообразности и совмес-
тимости с моими взглядами моего пребывания в партии меньшевиков.
Поведение партии, точнее говоря растерянность партии меньшевиков
после Октябрьского переворота окончательно убедили меня в неспособ-
ности этой партии к чему-нибудь действенному и творческому. Я вновь
разочаровался в своей политической работе, не видя перед собой твердого
и ясного пути. Поэтому в половине 1918 года я вышел из партии меньше-
виков. сложил полномочия городского головы и решил отдаться полно-
стью кооперативной работе, устранившись от работы политической.
В осуществление своего плана я в июне м-це 1918 г. выехал из
Енисейска в Новониколаевск, где вступил в исполнение обязанностей
члена Правления Союза Сибирских Кооперативных Союзов «Закуп-
сбыт». Вскоре — в августе или сентябре того же года — после собра-
ния уполномоченных «Закупсбыта», я был избран первым заместите-
лем председателя Правления, а за ненахождением за границей фор-
мально избранного председателем К.И.Морозова, фактически стал
536
председателем Правления. «Закупсбыт* являлся самой крупной по то-
му времени хозяйственной организацией в Сибири, объединявшей
широкие слои сибирского крестьянства и рабоче-городскую коопера-
цию. А крестьянство и тем более рабочие были объектом реакцион-
ной политики со стороны Сибирской власти, которую ни крестьяне,
ни тем более рабочие принять безропотно не могли. Выходило так,
что сети оставаться на положении представителя более или менее ши-
роких масс населения, уйти от политики было нельзя. Это одна сто-
рона положения, в котором я оказался, желая устраниться от полити-
ки. С другой стороны, «Закупсбыт» и вообще Сибирская кооперация в
очень недавнем прошлом были весьма близки к Сибирской власти и
большинство членов Правления «Закупсбыта» стояло за продолжение
сотрудничества с нею. В таких условиях мое намерение уйти от поли-
тики оказалось неосуществимым и по сути дела наивным. Мне вновь
пришлось сделать выбор. Не вступая ни в какую политическую пар-
тию, я вместе с покойным Из. Ал. Ловцовым решительно высказался
против какой бы то ни было поддержки Сибирской власти и на этой
позиции повел борьбу за большинство в Правлении «Закупсбыта» и
сибирской системе потребкооперации. Поддержке Сибирской власти
со стороны кооперации мы противопоставили позицию нейтралитета,
который по существу означал тоже политику, но противоположную
прежней. Моя и Ловцова позиция в конце концов завоевала в апреле
1919 г. большинство в Правлении «Закупсбыта», а несколько позднее
она была принята всей системой Сибирской потребкооперации в ли-
це собрания уполномоченных «Закупсбыта». После падения Омска, в
ноябре 1919 г., Правление «Закупсбыта» по моей и Ловцова инициа-
тиве послало через фронт делегацию на встречу Советской власти для
установления контакта в предстоящей работе. В начале декабря 1919 г.
в стоявших в Новониколаевске колчаковских войсках (полки из ар-
мии Пепеляева) возникла мысль путем восстания в тылу фронта пре-
кратить агонию борьбы. Мне было предложено встать во главе Коми-
тета, это предложение я принял. К сожалению, удачно начатое вос-
стание, почти по выполнении основных задач, поставленных перед
ним, было подавлено польскими легионами. Я и все другие учаепгики
восстания перешли на нелегальное положение, в котором и находи-
лись до прихода Красной армии и Советской власти.
Таким образом, второй период гражданской войны в Сибири при-
вел меня к активной борьбе с врагами Советской власти.
По восстановлении сообщения между Омском и Новониколаев-
ском я был вызван Сибревкомом в Омск для установления соглаше-
ния о работе Сибирской потребкооперации. Соглашение скоро было
достигнуто, и Сибирская потребкооперация, в результате этого согла-
шения, сразу и в организованном порядке и виде стала советской коо-
перацией, выполняла поручения Советской власти как по распоряже-
нию, так и по продразверстке. Соглашению предшествовала полити-
537
ясская декларация, составленная мною и А.С.Гигановым и врученная
от имени Правления «Закупсбыта» Сибревкому. В процессе выработки
соглашения я отколол часть работников Сибирской кооперации, проти-
вившихся столь решительному превращению ее в советскую кооперацию,
от большинства работников, пошедших вместе со мной и большинством
Правления «Закупсбыта» на работу в советских условиях.
В советской Сибирской потребкооперации я проработал до 1922
года, когда был избран членом Правления Центросоюза. В Сибири же
я встретил решение партии и правительства о новой экономической
политике. Это решение я встретил совершенно положительно, как
акт, который закрепляет на данном этапе союз пролетариата и кресть-
янства. Этот акт я считал плодотворным для восстановления разру-
шенного в результате империалистической и гражданской войны хо-
зяйства. Мое отношение к Нэпу выявлено в тезисах моего доклада, с
которым я выступал на торговом съезде Сибирской потребкоопера-
ции, последовавшем немедленно вслед за решением, вопроса о Нэпе.
По переезде осенью 1922 г. в Москву на работу в Центросоюз я
вскоре встретился с группировкой так наз. старых кооператоров, воз-
главлявшейся бывшим председателем старого Центросоюза Д.С.Коро-
бовым. Эта группировка, не участвуя непосредственно в работе Цен-
тросоюза. пыталась играть роль руководящей инстанции в отношении
беспартийных членов Правления Центросоюза, причем стремилась
проводить в вопросах кооперативного строительства антисоветские прин-
ципы. Группировка Коробова получила с моей стороны решительный от-
пор и после бесплодных попыток на ближайших двух собраниях уполно-
моченных Центросоюза завоевать себе положение исчезла с поля борьбы.
За все время своей работы в советской потребительской коопера-
ции как в Сибири, так позднее в Москве в качестве члена Правления
Центросоюза, вплоть до моего падения и вступления в ряды контрре-
волюционных меньшевиков, о котором идет сейчас речь, я работал
добросовестно, честно проводя в своей работе все советские директи-
вы и установки. Моей напряженной работе в этот период времени
вполне соответствовало то удовлетворение, которое я получал от ра-
боты. Должен признаться, что в том смысле отмеченный период явля-
ется лучшим, наиболее светлым во всем моем общественном про-
шлом. Этому не мало содействовало совершенно товарищеское отно-
шение со стороны коммунистов — товарищей по работе и вниматель-
ное и доброжелательное отношение ко мне со стороны руководителей
Центросоюза. Оглядываясь назад, я должен признать теперь, что та-
кой результат был прямым следствием правильной линии поведения,
которой я следовал в это время. Сущность этой линии сводилась к
следующему. Я рассуждал: большевики произвели, или точнее говоря,
возглавили социалистическую революцию, они взяли на свои плечи
всю тяжесть борьбы и доведения победы до конца; они взяли на себя
ответственность за это дело перед международным пролетариатом и
538
историей. Я не верил в возможность победы социалистической рево-
люции и потому не содействовал, а противодействовал большевикам,
хотя социалистическую революцию я считал своей программой. Боль-
шевики победили, а я ошибся и этим совершил перед революцией
преступление. На мне лежит обязанность теперь отдать все свои силы
на завершение победы и этим отчасти поправить свою ошибку; я это
должен сделать и сделаю. Но как бы ни были велики мои усилия, на-
правленные к завершению победы, мое поведение в начале револю-
ции исторически лишило меня права критиковать большевиков во
всем, что касается осуществления взятой ими на себя этой величай-
шей исторической задачи. Моя обязанность помогать революции без
критики основной линии большевиков, стать революционером второ-
го разряда и занять место там, где встают все опоздавшие. Благодаря
этой линии я всегда умел понимать проводимые ВКП(б) мероприятия
и у меня не возникало ни сомнений, ни разногласий с партией ком-
мунистов ни по одному из основных вопросов. Я работал также, как
коммунисты, всякое порученное мне дело считал своим делом, успехи
меня радовали, а неуспехи заставляли волноваться и напрягать усилия
к устранению их. Неоднократно я собирался завершить свой полный
контакт с коммунистами полным слиянием, путем вступления в ряды
ВКЛ(б). В этот период времени мне казалось, что меньшевизм я из-
жил окончательно и его отделяет от меня расстояние столетий. Так
казалось и так было в действительности, пока я вновь не встал на
преступный путь борьбы с большевизмом.
В своих показаниях я отмечаю 1925 год как дату зарождения орга-
низации РСДРП в Центросоюзе. Исторически правильно связать эту
дату с последующими событиями, так как в 1925 году началось чтение
«Социалистического Вестника», которое, несомненно, на каком-то
этапе дало свои плоды — оживило во мне меньшевистскую идеоло-
гию. Но тогда, в 1925 году, когда я, Гладышев и Швейцер «почитыва-
ли» «Соц. Вестник», субъективно я был далек от мысли вступления в
ряды РСДРП, а прочитанное в «Соц. Вестнике» неизменно вызывало
у меня ироническое отношение к последнему и к меньшевикам во-
обще. Мои колебания относятся к 1926/27 гг., а собственно поворот к
1927 г., когда ВКП(б) и Советское Правительство, перешагивая вос-
становительный период и вступая в период реконструкции народного
хозяйства, наметили более отчетливо линию нового наступления со-
циализма на остатки капитализма в советской стране. Мои колебания
начались вокруг того, не рано ли партия наметила изменение эконо-
мической политики, давшей на пройденном этапе столь положитель-
ные результаты, как быстрое восстановление народного хозяйства? Не
поведет ли нажим на нэпмана и кулака к задержке роста производи-
тельных сил страны? Не произойдет ли, в частности, в результате та-
кого нажима сокращение производства и рынка сельскохозяйствен-
ных продуктов? Наблюдая в качестве работника-практика хозяйственную
жизнь страны, я, как будто бы, подмечал в ней такие явления, которые
539
укрепляли мои сомнения в правильности линии партии и правитель-
ства. Мне казалось, что по мере того как частник, под влиянием на-
жима свертывался с того или иного рынка товаров, рынок этих това-
ров становился уже. Занимавшая место уходящего частника коопера-
ция обычно работала хуже первого, с заготовками не справлялась, а
качество заготовленных сю продуктов было хуже, чем у частника.
Создавалось впечатление, что под влиянием дурно организованного
обмена сокращалось мелкое сельскохозяйственное и кустарное произ-
водство, и товаров и продуктов этого происхождения становилось
меньше. Неизбежное кратковременное падение кривой во всяком де-
ле, когда ломается старый аппарат и на смену ему приходит новый,
менее опытный, я неправильно оценивал как длительную перспекти-
ву. И вместо тою, чтобы употребить все усилия на улучшение работы
кооперативного аппарата, я искал ошибки в политике партии. Непра-
вильная оценка явлений вела к неправильным же выводам. Мне каза-
лось, что партия злоупотребляет негативной политикой, для оправда-
ния которой, к тому же, нет веских оснований. Мне казалось, что ни
кулак, ни нэпман не могут угрожать основам советского строя и за-
держать развитие его в сторону законченного социализма, коль скоро
власть и основные средства производства находятся в руках пролетар-
ской диктатуры. Теория врастания кулака в социализм укрепляла ме-
ня в моих сомнениях. Я нс замечал того, что советские нэпман и ку-
лак существуют нс одиноко, что от них и к ним тянутся нити связей с
международной буржуазией и империализмом, что в союзе с послед-
ними они являются еще достаточно сильными врагами, которых нуж-
но было и выкорчевывать с советской почвы. Словом, сам впадая в
ошибки и оценивая неправильно явления, я приписывал ошибки по-
литике ВКЛ(б). Когда в моем представлении таких не существующих
в действительности ошибок накопилось несколько, у меня возник во-
прос, не являются ли ошибки следствием методов руководства и
управления, которые следует исправить? Мне начинает казаться, что
критика ВКП(б) со стороны оппозиции и требование троцкистов де-
мократизации режима партии являются верными. В результате такого
рода рассуждений у меня рождается мысль пойти на борьбу с ошибка-
ми ВКП(б) путем организации соответствующего давления на нее.
Борьба внутри ВКП(б), не прекращавшаяся даже после принятия ре-
шений по спорным вопросам авторитетными инстанциями партии,
окрыляет меня на борьбу.
Анализ характера моих колебаний, а также последующие события
в моей жизни и мои действия показывают, что мои колебания суть не
что иное, как отраженные колебания той почвы (кулака и нэпмана), к
окончательной расчистке которой приступила ВКЛ(б), что мои оцен-
ки хозяйственных явлений суть меньшевистские оценки, явившиеся
следствием оживления во мне меньшевистской идеологии, что подме-
на истинной причины моих колебаний мнимой есть явление чисто
психологическое, облегчившее мой переход от поддержки советской
540
власти и ее начинаний к борьбе с ней. Так в действительности нужно
оценить мою новую линию поведения. Так ее я и оцениваю.
Итак, под видом борьбы с ошибками ВКП(б), а в действительно-
сти для борьбы за меньшевистскую идеологию, я иду искать союзни-
ков для совместного и организованного давления на ВКП(б). При
этом совершенно естествешю, что я попадаю в точный адрес — прямо
к меньшевикам.
Из <Соц. Вестника* и от Шера я узнаю, что меньшевики, в лице
заграничной делегации ЦК РСДРП, в то время не собирались еще
вести открытую и вооруженную борьбу с советской властью, а рассчи-
тывали на перерождение последней в результате последовательного
развития начал Нэпа. Хотя намерения меньшевиков в этом направле-
нии шли дальше, чем по моему представлению, нужно сделать для ис-
правления мнимых ошибок ВКП(б), все же их мирные способы пред-
полагаемой борьбы облегчают мое решение на вступление в ряды
РСДРП: я сохранил еще иллюзию моих добрых намерений в отноше-
нии социалистической революции и Советской власти. Но факт паде-
ния совершился, а логика борьбы довершает мой переход на открытые
позиции контрреволюции. Действительно, при встрече в Берлине с
Даном я принимаю от него, хотя и с сомнением, директиву об эконо-
мическом вредительстве, преподнесенную мне как особую форму ак-
тивного саботажа, рассчитанную на давление на Советскую власть.
Несмотря на явную и злостную контрреволюционность директивы, я
привожу ее в СССР, а по приезде приступаю к выполнению. Я пыта-
юсь успокоить себя тем, что в процессе борьбы будет найден компро-
мисс, Советская власть исправит своих ошибки и все встанет на свои
места, а временный ущерб, который будет причинен вредительством,
пере кроется положительными последствиями от исправления ошибок.
Но борьба, жестокая, классовая борьба иллюзий не знает: ВКП(б) и
Советское Правительство энергично и успешно развивают начатое на-
ступление социализма на капиталистические элементы города и де-
ревни. И как бы в ответ на это бессильные в своих попытках сделать
что-нибудь собственными силами контрреволюционеры-меньшевики,
готовые на все во имя своей идеологии, приемлют интервенцию. Во
время обсуждения этого вопроса на Союзном бюро ЦК РСДРП у ме-
ня срывается протест, я говорю рядом сидящему со мной Шеру свое
решительное несогласие на поддержку интервенции, но дальше этого
не иду: у меня нет отступления, я в тисках железного закона борьбы.
Я наконец отдаю себе полный отчет в том, что дорога, на которую я
вступил, есть сплошное преступление против трудящихся, что мне не
место быть на этой дороге и что любой ценой я должен сойти с нее,
чистосердечно сознаться в своих преступных действиях и просить у
трудящихся социалистической республики представления мне воз-
можности честным трудом хоть отчасти искупить свои преступления.
Анализируя еще раз все этапы своего падения, я отчетливо вижу,
что основной причиной его является рецидив меньшевистской идео-
54!
логии, порожденный агонией борьбы того гибнущего класса — кулака
и нэпмана, — который был питающей средой меньшевизма как систе-
мы мировоззрения и политической партии. Уклоны в ВКП(б) и борь-
бы на их почве с генеральной линией партии, имевшие в основе сво-
ей аналогичную меньшевизму социальную природу, сыграли в отно-
шении меня такую же роль, как спуск в отношении заведенной пру-
жины. Наконец, в моем поведении сыграло некоторую роль и стрем-
ление к сохранению служебных и материальных преимуществ — свой-
ство, приобретенное мною от мещанского окружения.
К. Петунин
Машинопись. Копия.
№ 276
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 28 января 1931 года
1) О военной организации РСДРП.
Однажды, при встрече с Шером, последний пожаловался мне, что
по мере развития тактической программы борьбы с Советской вла-
стью, Исполнительная Комиссия Союзного бюро ЦК РСДРП поста-
вила в порядке дня вопрос создания военной организации. В задачу
военной организации входило как подготовка членов РСДРП к воен-
ной борьбе, так и установление связей с соответствующими кругами
Красной Армии. В организацию постепенно должны были войти все
члены РСДРП, имеющие военную подготовку. Создание и руково-
дство военной организацией было возложено на Шера, ему же было
поручено подобрать себе подходящих помощников по своему усмот-
рению, как будто бы в числе таких помощников был Якубович и, ка-
жется, Волков.
Предполагалось также вовлечение в военную организацию работ-
ников военной промышленности, в частности, называлось имя Буб-
нова, работавшего в каком-то учреждении военной промышленности.
Связь с работниками военной промышленности должна была содейст-
вовать обеспечению оружием организаций РСДРП. Работа по созда-
нию военной организации была поставлена в условия исключитель-
ной конспирации и о ней знали лишь участники организаций. В Со-
юзном бюро работа по созданию военной организации не обсужда-
лась, по крайней мере, в моем присутствии; это дело надлежало веде-
нию Исполнительной Комиссии Союзного бюро. Поэтому я не знаю,
в какой мере и в каких направлениях развернулась работа военной ор-
ганизации, а все изложенное выше мне было известно лишь в самых
общих чертах со слов Шера. Передавая изложенное выше сообщение,
Шер просил меня содействовать ему' в деле создания военной органи-
зации, но я не мог принять его предложение по абсолютному незна-
комству моему с военным делом. Поэтому я рекомендовал Шеру при-
влечь к участию в работе военной организации члена вредительской
542
организации в Центросоюзе В. Н.Босяцкого, — как человека, знающе-
го военное дело и вполне надежного, так же я сообщил Шеру, как
снестись с Босяцким, а последнего предупредил о предстоящем разго-
воре с ним Шера. Позднее как-то Шер говорил мне, что ему удалось
получить согласие Босяцкого на вхождение в военную организацию и
что последнему было поручено, кажется, приобретение и хранение
оружия для членов организации РСДРП.
К. Петунии
Допросил: Ст. уполн. IV-го отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись. Копия.
№ 277
Показания
Петунина Кирилла Гавриловича от 19 февраля 1931 года
1) О подготовке и организации Союзного бюро ЦК РСДРП.
Восстанавливая в памяти обстоятельство подготовки и организа-
ции Союзного бюро, показываю, во изменение и уточнение своих
предыдущих показаний, следующее: подготовка к организации Союз-
ного бюро была проведена в 1926 году инициативной группой в соста-
ве Уполномоченного заграничной делегации В. В. Шера и членов груп-
пы — Громана и Гинзбурга. Эта тройка была той первоначальной
ячейкой будущего бюро, которая производила консолидацию зарож-
давшихся и выявлявшихся меньшевистских организаций. По мере за-
рождения и выявления организаций РСДРП при союзных советских
учреждениях эта первоначальная тройка на протяжении 1925/27 года
пополнилась Залкиндом, Петуниным, Якубовичем, Соколовским и
Штерном, выросши, таким образом, до 8 членов. Руководящее значе-
ние при расширении состава группы принадлежало первоначальной
зройке, но по мере ее расширения новые члены группы также прини-
мали участие в дальнейшем расширении, т.е. происходил процесс не-
прерывной кооптации. В начале 1928 года произошло образование
Союзного бюро, в состав которого вошли все упомянутые выше во-
семь лиц расширенного состава инициативной группы и вновь вклю-
чен Волков и Фи1ш-Енотаевский, т.е. общий состав членов бюро оп-
ределился в этот момент в 10 человек; в 1929 году бюро было попол-
нено Сухановым, а в 1930 г. за смертью выбыл Штерн. Из указанного
видно, что Союзное бюро составилось путем кооптации представите-
лей отдельных организаций РСДРП, при руководящем участии ини-
циативной тройки. В ячейках, представителями которых были члены
Союзного бюро, формальных выборов последних не происходило, —
как правило такими представителями были руководители ячеек — в силу
своего положения. В дальнейшем Союзное бюро было утверждено загра-
ничной делегацией, осуществлявшей права и функции ЦК РСДРП.
543
По мерс развития работы Союзного бюро происходило разделение
функций между его отдельными членами. Так, с самого начала выде-
лилась руководящая группа на положении исполкома бюро, имено-
вавшаяся по числу входивших в нее лиц тройкой, пятеркой, четвер-
кой. В эту руководящую группу входили: Громан, Шер, Гинзбург, по-
полнение в дальнейшем до пятерки Штерном и Сухановым, а за смер-
тью в 1930 году Штерна, к моменту ареста, группа состояла из 4-х ука-
занных лиц. Эта руководящая группа бюро выполняла функции по-
следнего в перерывы между его заседаниями, а также проводила в
жизнь решения бюро. Наряду с руководящей группой в составе бюро
была организационная группа, осуществлявшая функцию связи; в эту
группу входили Штерн, Волков, Залкинд, Петунии и Соколовский.
Руководство этой группой принадлежало Штерну. Лично на мне ле-
жала обязанность — установление и поддержание связей с членами
организации РСДРП в системе потребкооперации. Финансами Союз-
ного бюро руководил непосредственно Громан при участии Шера и
Штерна; эта тройка составляла третью группу бюро. Для выработки
программы партии была образована особая группа в составе Громана,
Суханова, Рубина, Гинзбурга и Базарова, под руководством последне-
го. Руководство созданием военной организации Союзным бюро было
возложено на Шера и Якубовича, им было предоставлено право, по
своему усмотрению, подобрать технического руководителя и его по-
мощников. Техникой изготовления и размножения партийных мате-
риалов заведовали сначала Штерн, а позднее Якубович. Секретарем
Союзного бюро состоя.1 Шер.
Из изложенного видно, что в работе бюро было произведено из-
вестное разграничение функций между его отдельными членами. Од-
нако, необходимо отметить, что отчетливой и более или менее посто-
янной структуры аппарата Союзного бюро создано не было, а перечис-
ленные выше группы нельзя считать законченными частями единого
целого, — они скорее представляли из себя соединение лиц, на кото-
рых возлагалось проведение тех или иных отдельных мероприятий.
Точно также не было установлено определенного порядка образова-
ния их; даже руководящая группа, действовавшая постоянно и бывшая
на положении Исполкома бюро, сложилась на основе исторического раз-
вития самого бюро: инициативная тройка превращается в руководящую
тройку бюро; пополнение в дальнейшем этой тройки новыми двумя чле-
нами происходит в силу авторитета и активности этих лиц, признанных
остальными членами бюро без особого обсуждения и избрания их.
Допросил: Ст. уполном. 2 Отд. ЭКУ ОГПУ
Машинопись. Копия.
К. Петунии
/Наседкин/
544
№ 278
Протокол допроса обвиняемого
1931 года февраля месяца 19 дня, Следователь по важнейшим де-
лам при Прокуроре Республики Левентон, допрашивал нижепоимено-
ванн.в качестве обвиняем., с соблюдением ст. ст. 135—138
Уг. Процесс. Кодекса.
Вопросы:
1. Фамилия. имя, отчество или прозвание: Петунин Кирилл Гаврилович
2. Возраст во время совершения преступления 46 лет.
3. Место рождения Саратовская губерния.
4. Происхождение Сын деревенского портного из безземельных крестьян.
5. Образование и специальность Получил самообразование, по специ-
альности хозяйственный организатор и бухгалтер.
6. Семейное положение, сколько находится на его иждивении ма-
лолетн. и нетрудоспособных. Жена.
7. Занятие или ремесло.
1) до 1914 года Бухгалтер в частных и казенных предприятиях.
2) до Февральской революции Председатель о-ва Потребителей в
Енисейске.
3) до Октябрьской революции Там же.
4) в настоящее время До последнего времени член Правления Центро-
союза с 1922 года.
8. Имущественное положение Имущества не имеет, кроме домаш-
ней обстановки и вещей обихода.
9. Прежняя судимость Не судился.
10. Особые приметы —
11. В каких отношениях состоит с потерпевшим от преступления. —
12. Отношение к воинской повинности. На учете не состоит.
13. Партийность. Член РСДРП(м) с 1905 г. по 1918 г. и с 1925 г. по
1930 г.
14. Не был ли награжден орденом Красного и Трудового знамени
Не награжден.
15. Постоянное место жительство Москва, Климентовский, 6, кв. 61.
№ домашнего или служебного телефона.
В предъявленном мне обвинении я виновным себя признаю полностью.
Показания, данные в ОГПУ, подтверждаю. К. Петунин
В свое оправдание могу сказать следующее:
1) Об образовании и работе контрреволюционных меньшевистских
группировок.
До организации Союзного Бюро и установления заграничных свя-
зей мне было известно о наличии меньшевистских организаций в
Центросоюзе, образовавшихся в 1925 году, и Госбанке; о последней я
узнал от Шера в конце 1926 года. Кроме того, в том же 1926 году об-
разовалась инициативная группа в составе Шера, Громана и Гинзбур-
18 - 1307
545
га. В состав меньшевистской организации в Центрсоюзе входили Пе-
тунии, Гладышев и Швейцер; почвой объединения было чтение «Со-
циалистического Вестника», который доставлял Гладышев; другой,
более активной работы организация в этот период времени не вела.
Роль главы ячейки в Центросоюзе принадлежала мне. Связи с други-
ми организациями — меньшевистскими и не меньшевистскими —
ячейка в Центросоюзе не имела, единственной связью в этот период
была моя связь с Шером как уполномоченным заграничной делегации
РСДРП. О составе и характере работы ячейки в Госбанке я осведом-
лен не был. Инициативная группа в составе Громана, Шера и Гинз-
бурга провела подготовительную работу по организации Союзного
Бюро, она выявляла и аккумулировала меньшевистские силы, одно-
временно пополняя свой состав представителями выявленных ячеек.
Таким путем был вовлечен в инициативную группу и лично я. Будучи
в составе инициативной группы, я в дальнейшем узнал о существова-
нии меньшевистских ячеек в Госплане, ВСНХ и Наркомторге.
Связь с заграничной делегацией РСДРП была установлена через
Берлацкого в 1925 году, через которого делегация дала полномочия
Шеру быть ее представителем в СССР. Берлацким же была привезена
директива о необходимости активизации меньшевистских сил и обе-
щание на утверждение Союзного Бюро, если оно будет организовано
из приемлемых для организации лиц. Связь с заграничной делегацией
РСДРП была закреплена моей поездкой в Германию осенью 1927 го-
да. В эту поездку, я, имея поручение Шера встретиться с Даном, по-
ручение выполнил и привез, в конце 1927 года, директивы загранич-
ной делегации Шеру, как ее представителю, по двум конкретным во-
просам: 1) о поддержке троцкистов в борьбе против ВКП(б) и 2) об
организации вредительской работы в экономической жизни страны и
создании вредительских организаций с участием не членов РСДРП.
Одновременно Дан поручил мне сообщить Шеру о том, что как пар-
тийная, так и вредительская работа будет финансироваться со сторо-
ны заграничной делегации и что последняя находится в связи и поль-
зуется поддержкой международной социал-демократии. Дальнейшие
пути связи с заграничной делегацией мне в точности не известны,
лично я условился с Даном о возможности использования для связи с
ним услуги бывшего заместителя директора Берлинской конторы Цен-
гросоюза Шурыгина; этой связью я впоследствии воспользовался для по-
лучения от Дана 20000 рублей. По установлении и закреплении связи с
заграничной делегацией, инициативная группа приступила к формирова-
нию Союзного бюро и одновременно дала директиву организациям
РСДРП приступить к выполнению директив делегации, в частности, в от-
ношении вредительских организаций и вредительской работы.
В начале 1928 года было сформировано Союзное Бюро ЦК
РСДРП; руководящая роль в формировании бюро принадлежала ини-
циативной группе в составе трех лиц — Громана, Шера и Гинзбурга. В
состав бюро вошли все кооптированные этой тройкой члены инициа-
тивной группы, а именно Залкинд, Петунии, Якубович, Штерн и Со-
коловский, сама тройка, а также Волков и Финн-Енотаевский, при-
546
влеченные вновь. Всего таким образом первоначальный состав бюро
состоял из 10 лиц; в 1929 году в состав бюро был введен Сузнов; в
1930 году за смертью выбыл из состава бюро Штерн.
Работа Союзного бюро носила характер организующего и руководя-
щего центра в СССР, направляемого в работе по основным вопросам за-
граничной делегацией. В соответствии с этим работа Союзного бюро
носила разнообразный характер, касаясь вопросов организационных,
тактических и программных. В числе этих вопросов наибольшее вни-
мание Союзного бюро было сосредоточено на развитии организации
РСДРП, вредительской работе и вредительских организаций, на борь-
бе внутри ВКП(б) и использовании этой борьбы в целях осуществле-
ния задач и целей меньшевиков, использовании затруднений и ослож-
нений, могущих возникнуть в связи с проведением мероприятий по
коллективизации и ликвидации, на основе се, кулачества, как класса,
на подготовке и использовании для своих целей интервенции. Уста-
новка по расширению сети организаций РСДРП была направлена к
тому, чтобы путем использования связей по отдельным отраслям на-
родного хозяйства, создать на их основе партийные связи; в отноше-
нии личного состава членов организаций главнейшее внимание сосре-
дотачивалось на привлечении в организации кадров ответственных ра-
ботников советских учреждений, в то время как вовлечение в органи-
зации рабочих не получало такого же внимания. В отношении вреди-
тельских организаций и работы установка состояла в том, чтобы в эту
работу вовлечь достаточно широкие круги ответственных работников
не членов РСДРП, могущих по своему положению и умонастроению
проводить работу но вредительству в направлении указаний меньше-
виков, а сама вредительская работа имела задачей сжатие общих тем-
пов роста народного хозяйства, в частности роста социалистического
сектора, создание диспропоршто и кризисов, расстройство снабжения —
чтобы таким способом ослабить экономическую мощь советского
правительства и вызвать недовольство широких слоев трудящихся по-
следним. В отношении оппозиции внутри ВКП(б) (троцкисты и пра-
вые) установка меньшевиков была направлена на усиление этой борь-
бы, что должно было повести к ослаблению мощи ВКП(б) и советско-
го правительства, и тем самым к облегчению борьбы с ними; в лице
оппозиции меньшевики в перспективе видели возможных союзников.
Использование коллективизации и раскулачивания рассматривалось
как благоприятное условие для агитации в пользу идей меньшевизма
и поэтому рекомендовалось поддерживать путем агитации недоволь-
ные слои населения в их стремлении против содействия осуществле-
нию проводимых мероприятий. В отношении интервенции, союзное
бюро, следуя указаниям заграничной делегации РСДРП, рекомендова-
ло создавать настроение о неизбежности ее и возможности использо-
вания для осуществления программы меньшевиков. Все перечислен-
ные мероприятия в своей совокупности должны были повести к соз-
данию условий, при которых программная установка меньшевиков —
18
547
превращение советского строя в буржуазно-демократический, могла
получить свою реализацию. В сущности, это была программа сверже-
ния советской власти. Моя роль во всех указанных вопросах опреде-
лялась принадлежностью к составу Союзного Бюро, т.е. я вместе с
другими делал черное дело контрреволюции.
Периферийные связи устанавливались каждым из членов бюро в
той отрасли народного хозяйства, где они работали по службе. Лично
я установил такого рода связь по системе потребкооперации с мос-
ковскими представителями крайпотрсбсоюзов: Северо-Кавказского —
Николаевским, Северо-Западного — Френкелем и Уральского — Бе-
лицким. Эти связи мною были сообщены Шеру — секретарю бюро и
Штерну — руководителю Орггруппы. Я знал в общих чертах, что ана-
логичные связи были у Шера, Якубовича, Штерна, Волкова и др. чле-
нов бюро, но количество этих связей, а также лиц, с коими установ-
лены были связи, в точности не знал; не знал также, в какой мере
произошла консолидация этих отдельных связей и превращение их в
связи чисто парти йиые.
Заседания Союзного бюро происходили в виде пленумов, которых
было три — в 1928, 1929 и 1930 гг., совещаний руководящей группы
бюро и совещаний членов бюро переменного состава. Содержание ра-
боты пленумов концентрировалось на вопросах, которые я отметил
выше как привлекавшие особое внимание. Лично участвовал в плену-
ме 1929 г. Количество заседаний руководящей группы и совещаний
членов бюро и сумму обсуждавшихся на них вопросов припомнить не
могу, так как сам участвовал лишь на нескольких заседаниях. На этих
заседаниях, происходивших в 1928 и 1929 гг., обсуждались вопросы,
связанные с проведением мероприятий по экономическому вреди-
тельству, оргвопросам, коллективизации. Вопрос об установлении
связи с другими неменьшевистскими контрреволюционными органи-
зациями обсуждался в Союзном бюро, на котором я присутствовал, в
1929 году. Речь шла о координации действий с ТКЛ и промпартией;
бюро признало координацию действий в принципе желательной, но
конкретное решение вопроса передало руководящей группе бюро.
Финансирование работы организации РСДРП и вредительских ор-
ганизаций производилось заграничной делегацией. Последняя, как я
знал от Дана, пользовалась помощью международной социал-демо-
кратии. Всего средств от делегации поступало от 350 до 400 тыс. руб.,
из которых 20 тыс. руб. были получены непосредственно мною от Да-
на через Шурыгина; остальные средства поступали к Громану, как по-
следний говорил мне, через Финн-Енотасвского. Полученные средства
шли на финансирование вредительских организаций; из общей суммы
всех средств во вредительскую организацию в Центросоюз поступило 100
тыс. руб., из коих 30 тыс. руб. распределены были непосредственно мною,
а 70 тыс. руб. членом вредительской организации Некрасовым.
Конкретная вредительская работа велась во всех центральных учре-
ждениях, где были организации ячейки РСДРП, т.е. в Центросоюзе,
Госплане, Госбанке, Норкомторге и ВСНХ. Методы вредительской
548
работы мне известны только по организации Центросоюза. Они со-
стояли из: I) приуменьшения имеющихся ресурсов и возможностей,
путем составления неверных расчетов (в финансовых вопросах); 2) за-
держке капитальных работ (по строительству и рыбному хозяйст-
ву); 3) извращения принципов распределения товаров (формальное и
механическое применение норм распределения); 4) бездействия пре-
ступного характера (в мобилизации внутренних ресурсов, развитии за-
готовок, организации распределения рыбопродуктов, отсутствие пра-
вильной постановки наблюдения за движением спроса и остатков то-
варов). Перечисленными методами и мерами была охвачена почти вся
распределительная работа Центросоюза, в результате чего затруднения
в снабжении населения были существенно увеличены, и таким обра-
зом, злостная и контрреволюционная задача вредительства достигала
своей цели.
О военной работе Союзного бюро, точнее о создание военной ор-
Iлнизации, я узнал от Шера в 1929 году: руководителями этой работы
были Шер и Якубович. В задачу организации ставилось создание во-
енного ядра, способного организовать руководство военной борьбой
на случай осуществления задач меньшевиков при содействии воору-
женной силы. Это решение руководящей группы Союзного бюро я
принял как логическое следствие отношения меньшевиков к вопросу
об интервенции. В деле создания военной организации мое участие
выразилось в рекомендации Шеру Босяцкого как лица, пригодного
для этой работы. Результатов работы по созданию военной организа-
ции и этой последней не знаю.
Перечисленные выше установка и работы, проводившиеся Союз-
ным бюро ЦК РСДРП, в целом характеризуют их как определенно
контрреволюционные, направленные против интересов трудящихся и
осуществляемого в СССР социалистического строительства. В частно-
сти и в особенности, имеет такой смысл отношение меньшевиков к
вопросу об интервенции. Совершенно ясно и для меня бесспорно, что
в случае удачи интервенции перспективы развития социалистической
революции в СССР и мировой революции ухудшатся в огромной сте-
пени: вместе с интервенцией в СССР прийдет черная реакция, в усло-
виях которой народы СССР будут использованы против мировой ре-
волюции. Установки и работа Союзного бюро в главнейшей своей
части осуществлялись в исполнении директив заграничной делегации
РСДРП, — следовательно последняя стала на путь определенной
контрреволюции; то же самое надлежит сказать и относительно той
международной социал-демократии, которая поддерживает русских
меньшевиков и на наличие которой совершенно ясно ссылался Дан.
Противоречие такой контрреволюционной сущности меньшевизма с
отрицательной позицией заграничного центра русских меньшевиков и
II Интернационала означает, что официальная позиция меньшевизма
549
по существу означает дымовую завесу, скрывающую от трудящихся
истинные дела международной социал-демократии.
В свете изложенных выше фактов моя работа в рядах РСДРП и, в
частности, в Союзном бюро означает предательство по отношению к
трудящимся и социалистическому строительству, тем более преступ-
ное, что для этого позорного дела я использовал свое служебное и об-
щественное положение и доверие ко мне со стороны органов проле-
тарской диктатуры. Показания писал собственноручно.
К. Петунии
Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики /Левентон/
Машинопись. Копия.
№ 279
Протокол
объявления предварительного следствия законченным
1931 года февраля месяца 22 дня Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики Левентон, руководствуясь ст. 207 УПК,
объявил гр-ну Петунину Кириллу Гавриловичу о том, что предвари-
тельное по его делу следствие окончено, причем обвиняемый Петунии
дополнить следствие ничем не пожелал и никаких ходатайств не воз-
будил. От защитника обвиняемый Петунии отказался.
Протокол мне объявлен К. Петуния
Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики /Левентон/
Рукопись на бланке.
Там же, т. 4, л. 1, 2, 10, 12-16, 26-30, 54-66, 72-80, 100-102, 104-114, 129,
142-162, 165-166, 208-217, 221-225.
33. Рубин Исаак Ильич
№ 280
Ордер № 7593
Декабря 23 дня 1930 г.
Выдан сотруднику Оперативного Отдела ОГПУ Довидовскому
Производство ареста и обыска
Рубина Исаака Ильича
По адресу: Ул. Маркса и Энгельса, д. 3, кв. 9.
550
Примечание. Все должностные лица и граждане обязаны оказывать лицу,
на имя которого выписан ордер, полное содействие для успешного выполнения.
Зам. председателя ОГПУ /Г.Ягода/
Начальник оперативного отдела /подпись/
№ 281
Анкета №
для арестованных и задержанных с зачислением за ОГПУ
Лица, давшие неверные показания в анкете, будут подвертнуты
строжайшей ответственности.
1) Фамилия Рубин.
2) Имя, Отчество Исаак Ильич.
3) Гражданин какого государства СССР.
4) Национальность еврей.
5) Место приписки (откуда происходит) Губ. Витебской уезд, вол.,
город Двинск.
6) Возраст (год рождения) 45 лет; родился в июне месяце 1886 г.
7) Образование: а) грамотен ли грамотен.
б) какую школу окончил окончил высшую шк.
в) если не окончил, то ск. клас. прош.
8) Состав семьи, место жительства и место работы каждого члена
(отца, матери, детей, мужа, жены, братьев и сестер).
Степень родства 1. Жена.
Фамилия, имя и отчество Рубина Посся Петровна.
Возраст 46.
Занятие или место работы и должность или профессия домашняя
хозяйка.
Место жительства (адрес) Москва, ул. Маркса и Энгельса, д. 3, кв. 9.
9) Партийная принадлежность: беспартийный.
а) в какой партии состоит;
б) с какого времени.
10) Профессия Научный работник.
11) Род занятий и место службы в момент ареста 15 декабря 1930 г. уво-
лился по собственному желанию из «Института К.Маркса и Ф. Энгельса*.
12) Состоял ли на гос. службе, в каком качестве нет.
13) Владел ли недвижимым имущ., каким и где нет.
14) Не служил и нс работал по найму, на какие средства жил, с 1910 г.
непрерывно служил, занимался также научно-литературным трудам.
15) Если служили или работали по найму, укажите в хрононологи-
ческом порядке:
Наименование учреждения или предприятия с 1910 г. в юридиче-
ской консультации.
Должность и профессия делопроизводитель.
551
До 1917 года
с 1915 г. в Земском Союзе
с 1917 г. по 1918 г. с ноября 1917 г. в журнале
секретарь и пом. в юрид. част;
поел, место службы с сентября в Моск.
Экономической Кассе страхования,
с июля 1919 г. преподаватель Военных курсов Кр.Армии, МГУ, в ИКП
и др.учебных заведениях.
16) Привлекался ли к ответственности по суду или в администр.
порядке в 1923 г. был приговорен ОГПУ к трем годам заключения в
конц. лагере.
17) Отношение к воинской повинности: служил в Кр. Армии с июля
1919 г. по май 1922 г.
а) воинское звание или специальность:
б) если освобожден, то на каком основании: за достижением пре-
дельного возраста снят с учета.
18) Когда арестован в ночь с 23 на 24 дек. 1930 г. •
19) Кем арестован, по чьему ордеру и № ордера.
20) Где арестован: а) губ., уезд, вол., село, гор., улица и № дома: на
своей квартире в Москве ул. Маркса и Энгельса, д. 3, кв. 9.
б) при каких обстоятельствах арестован (на своей кваргире, в заса-
де, на собрании и прочее).
21) Когда и кем допрошен.
22) Предъявлено ли обвинение и в чем именно.
23) Место жительства перед арестом Москва, ул. Маркса и Энгельса,
д. 3, кв. 9.
Примечания заключенного:
Подпись заключенного И. Рубин
24 декабря 1930 года
Рукопись на бланке.
%
№ 282 .
Протокол допроса
1930 г. декабря мес. 24 дня, я, пом. нач. 4-го Отд. ЭКУ ОГПУ Апре-
сян Д.З., допрашивал в качестве обвиняемого гражданина Рубина Исаа-
ка Ильича и на первоначально предложенные вопросы он показал:
1) Фамилия Рубин.
2) Имя, отчество Исаак Ильич.
3) Возраст (год рождения) 1886 г.
4) Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность,
гражданство или подданство) Уроженец г. Витебска, отец мелкий тор-
говец, еврей, сов. гражданин.
5) Место жительство (постоянное, последнее) Ул. Маркса и Энгель-
са, дом 3, кв. 9.
552
6) Род занятий (последнее место службы и должность) Институт
Маркса и Энгельса — Научный сотрудник.
7) Семейное положение (близкие родственники, их имена, фами-
лии, адреса, род занятий до революции и последнее время) жена —
Палина Петровна, дом. хоз.; братья: Арен Ильич — преподаватель диа-
мата МГУ, сестра Блома Ильинична — статистик б/р.
8) Имущественное положение (до и после революции допрашивае-
мого и его родственников) Недвижимого имущества нет.
9) Образовательный ценз (первонач. образование, средняя школа,
высшая, специальн., когда и т.д.) Высшее. Окончил Ленинградский У-т
в 1910 г.
10) Партийность и политические убеждения б/п. Состоял членом
«Бунда», с 1904 г. по 22 г., причем с 18 г. автоматически входил от
«Бунда» в РСДРП(м), с 1921 г. был секретарем ЦК «Бунда» в Москве и
входил от «Бунда» с 1921 г. представителем в ЦК РСДРП(м).
11) Где жил, служил и чем занимался: а) до войны 1914 г. с 1910—
12 гг. служил секретарем в консультации по оказанию помощи евреям в
Ленинграде, с 1912-15 гг. секретарем у присяжного повер. Гольдавского в
Москве и консультант музея Труда;
б) с 1914 г. до Февральской революции 1917 года с 1915-17 гг. слу-
жил в Земском и городском союзе делопроизводителем;
в) где был, что делал в Февральскую революцию 17 г., принимал ли
активное участие и в чем оно выразилось был в Москве, активного уча-
стия не принимал;
г) С Февральской революции 17 г. до Октябрьской революции 17 г.
служил в Земском и городском Союзе и занимался литературной работой
д) где был, что делал в Октябрьскую революцию 17 года То же. Ни-
какого участия в перевороте не принимал;
е) с Октябрьской революции 17 г. по настоящий день с ноября 17 г.
до 19 г. научной работой, с 19-23 гг. преподавательской и литературной
работой, с 1926 г. — до момента ареста научной работой в Институте
Маркса—Энгельса.
12) Сведения о прежней судимости (до Октябр. революции и после
нее) В 1905 г. был арестован, и через 2 м. освобожден по амнистии 17
окт. В 1921 г. 6 сент. был арестован ВЧК как меньшевик и освобожден
через 3 нед. В 1923 г. в февр. был арестован ОГПУ и приговорен к 3 г.
концлагеря, из которых 22 м. в тюрьме, а остальное время в Крыму.
13) отношения допрашиваемого свидетеля к обвиняемому
Записано с моих слов верно: записанное мне прочитано
(подпись допрашиваемого) И. Рубин
Рукопись на бланке.
553
№ 283
Постановление
об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения
1930 года, декабря <31* дня, я, ст. уполномоченный 2-го отд. ЭКУ
ОГПУ, Наседкин А., рассмотрев след.дело за № 102976 по обвинению
гр-на Рубина Исаака Ильича в том, что он входил в к.-р. меньшевист-
скую партию, поставившей целью совместно с другими к.-р. организа-
циями (ТКП и Промпартия), с помощью и под руководством загра-
ничного ЦК меньшевистской партии, свержение Советской власти
путем организации вредительской деятельности, направленной к под-
готовке интервенции.
В к.-р. меньшевистской организации гр-н Рубин являлся членом
руководящего центра (Союзное бюро ЦК РСДРП), направлявшего и
руководившего всей партийно-меньшевистской и вредительской дея-
тельностью к.-р. организаций.
Союзное бюро ЦК РСДРП, в которое входил гр-н Рубин, имея
связь с заграницей (ЦК меньшевиков и др. к.-р. организации), полу-
чало оттуда деньги на вредительскую и меньшевистскую работу.
Принимая во внимание, что гр-н Рубин достаточно изобличается в
содеянных преступлениях, а потому руководствуясь ст. 128 УПК,
Постановил:
Привлечь гр-на Рубина Исаака Ильича в качестве обвиняемого, по
ст. ст. 58-4, 58-7, 58-10 и 58-11 УК и мерой пресечения способов уклоне-
ния от следствия и суда избрать содержание гр. Рубина под стражей.
Ст. уполномоченный /Наседкин/
Согласен: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Утверждаю: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Настоящее постановление мне объявлено: Виновным себя не при-
знаю, никакого абсолютно отношения к меньшевистской партии с
1923 года не имел и не поддерживал даже связь с лицами, о которых
мог бы предполагать, что они входят в меньшевистскую партию. 3 ян-
варя 1931 года. И.Рубин
Рукопись.
№ 284
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 24 января 1931 года
Ввиду того, что я решил полностью политически разоружиться пе-
ред Советской властью и чистосердечно рассказать о совершенных
мной политических преступлениях, признаю свою принадлежность к
меньшевистской партии и организационную связь с ее центром Бюро
Центрального Комитета. В течение 1925-1928 годов я никаких связей
с меньшевистской партией не поддерживал. Суханов, встретившийся
554
со мной летом 1928 г., начал зимою 1928-1929 гг. усиленно привле-
кать меня к своей группе, на первых порах не открывая cine ее орга-
низационного оформления. Он несколько раз звонил мне с просьбой
прийти, после нескольких отказов за недосугом я с первой половины
1929 г. фактически вступил в связь через него с меньшевистской пар-
тией , а с осени 1929 г. и с Бюро ЦК. Не будучи членом Бюро, я при-
глашался на его заседания, посвященные общим экономическим во-
просам; принимал участие в их обсуждении, докладчиком никогда не
выступал. Помню, что присутствовал таким образом на трех заседани-
ях: о выполнении пятилетнего плана и контрольных цифрах (осенью
1929 г.), о колхозном строительстве (осенью 1929 г.), о посевной кам-
пании и перспективе хлебозаготовок (весна 1930 г.). На одном из этих
заседаний после экономических вопросов обсуждался вопрос органи-
зационный, других вопросов при мне не обсуждали. В политической
работе Бюро ЦК я никакого участия не принимал и активной полити-
ческой работы не вел. Упоминаю об этом лишь в целях констатирова-
ния фактов, а не для умаления той огромной вины, которая лежит на
мне за организационную связь с таким конгрреволюциошпям цен-
тром, как Бюро ЦК меньшевистской партии.
Из членов Бюро я встречался, главным образом, с Сухановым и
Шером. В начале 1930 г. явились ко мне Шер и Штерн и просили
временно принимать от Шера на хранение некоторые партийные до-
кументы, в том числе письма, получавшиеся им от заграничной Деле-
гации РСДРП. Эта просьба была мотивирована тем, что Шер должен
иногда давать эти письма отдельным членам Бюро и, при службе на-
шей с ним в одном учреждении, в случае надобности я смогу достав-
лять их через день же. Получив мое согласие, Шер приблизительно
через месяц принес мне два документа, затем приносил весной еще
два раза, всего отдал мне на хранение 6-7 документов. Два раза он
брал у меня по одному или два документа; один раз вернул их обрат-
но, другой раз, кажется, не возвращал. Когда он просил их принести
ему, он приблизительно характеризовал мне содержание документа и
я должен был бегло просмотреть последний. Таким образом, у меня
сохранились в памяти следующие находившиеся у меня на хранении
документы: письмо Заграничной делегации РСДРП о контакте с Тру-
довой Крестьянской Партией, письмо ее же о возможностях и пер-
спективах интервенции, письмо ее же о возможности контакта мень-
шевистской партии с буржуазными, тезисы о победе генеральной ли-
нии над уклонами в ВКП и последствиях этого для меньшевистской
партии, тезисы о переименовании РСДРП в Рабочую Партию. Письма
из-за границы бывали писаны очень лапидарным стилем, в туманных
и зашифрованных выражениях, понятных лишь для посвященных и,
по-видимому, как я предполагаю, нуждавшихся либо в устном допол-
нении, либо в сличении с предыдущей перепиской.
Передачи писем и документов мне мотивировалась Шером также
тем, что я, не принимая никакого активного участия в политической
555
работе и редко встречаясь с активными деятелями меньшевистской
партии, меньше могу навлечь на себя подозрение. Тем не менее, я все
же хотел устроить эти документы на чьей-либо чужой квартире. Вско-
ре, однако, я пришел к выводу, что при многообразии в настоящее
время поводов к обыскам, трудно сказать, какая из двух квартир явля-
ется более безопасной. Поэтому, продержав недели две первые два до-
кумента особым способом в одной книге на своей же квартире (засу-
нув их под страницу, закрытую со всех сторон), я после этого месяц
держал их в нашем дровяном сарайчике, очень удобно расположенном
на дворе. В конце апреля я перевез их на снятую мной дачу на ст. Иль-
инскос и держал в лесочке рядом с дачей. Там мне пришлось вырабо-
тать их только один раз, так как летом Шер уже уезжал в отпуск. Как
раз вскоре после отъезда обоих нас в отпуск в середине июля нача-
лись аресты среди меньшевистской партии. В августе аресты приняли
столь широкие размеры, что я счел необходимым разыскать Шера,
чтобы вернуть ему документы или спросить указаний, что с ними де-
лать. В конце августа и начале сентября я при поездках в город тщет-
но звонил Шеру, его не было. Переехав в город около 12 сентября
1930 г., я 16 сентября 1930 г. узнал на службе об аресте Шера. Так как
связи мои с Бюро имелись исключительно через Шера и Суханова (я
мог еще иметь их через Громана), а все эти лица как и другие деятели
партии, были арестованы, и вся партия, как я предполагал, ликвиди-
рована, то я счел дальнейшее хранение документов невозможным и в
тот же день их уничтожил.
Несмотря на ограниченное мое участие в деятельности меньшеви-
стской партии зимой 1929—1930 г., я ни в малейшей мере не хочу сни-
мать с себя политического преступления, совершенного мной перед
Советской властью и заключающегося в принадлежности к контрре-
волюционной организации, предающей интересы рабочего класса и
социализма, поощрявшей вредительство и интервенцию.
В последующих протоколах сообщу еще известные мне подробно-
сти о деятельности меньшевистской партии.
И. Руб ин
Допросили: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 285
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича по делу о меньшевистской партии
от 24 января 1931 года
Вначале Суханов в разговорах со мной не говорил прямо о сущест-
вовании организации, а говорил, что у него собираются его политиче-
556
с кие друзья беседовать на политические и экономические темы. Он
говорил, напр., что Владимир Густавович (Громан) сделает нам сооб-
щение о контрольных цифрах на 1929—1930 гг. и не хочу ли я присут-
ствовать при этом, но осенью 1929 г., когда делались сообщения о
контрольных цифрах (докладчик основной — Громан, содокладчики
Гинзбург и Залкинд) и о колхозном движении (докладчик Суханов),
для меня все более выяснялось существование политической органи-
зации, руководимой и вдохновляемой Сухановым и Громаном. Более
точные сведения о политической программе и установке партии я мог
получить лишь из разговоров с Шером, с которым начал встречаться с
конца 1929 г. Из слов Шера и Суханова и из слышанных мной высту-
плений мне все более становилось ясным усиление в меньшевистской
партии правого, крайнего контрреволюционного крыла. Громан во
всех словах своих подчеркивал мысль о неизбежном развале экономи-
ческом и политическом Советского Союза, о полной неудаче социа-
листического строительства и необходимости и желательности рестав-
рации капиталистических отношений в России. Он считал неизбеж-
ными и желательными стихийные выступления народных масс, в том
числе и крестьянских, против Советской власти, ожидал в результате
этого и ориентирования на свержение Советской власти в результате
такого контрреволюционного переворота, который отдал бы власть в
руки коалиции из буржуазных партий и меньшевиков (включая, ко-
нечно, в буржуазные партии и партии мелкой крестьянской буржуа-
зии, вроде Трудовой Крестьянской Партии). Ликвидация социалисти-
ческого строительства и диктатуры пролетариата, — таковы были ос-
новные политические и экономические лозунги в выступлениях Гро-
мана, Суханова и других руководящих деятелей Бюро ЦК меньшеви-
стской партии. Эти деятели не могли не понимать, что свержение Со-
ветской власти является началом жестокой кровавой буржуазной
контрреволюции и реставрации, что она затопит страну кровью рабо-
чих и крестьянских масс, что она дает огромную силу натиску между-
народной буржуазии на рабочий класс, что она усилит мировой импе-
риализм и ослабит борьбу угнетенных колониальных народов за свое
освобождение. Но все эти неизбежные следствия контрреволюции
они принимали как необходимый оздоровительный процесс для эко-
номической жизни России, построенной, по их мнению, на нездоро-
вых и неспособных к развитию началах советского хозяйства. Такая
постановка вопроса должна была вести к самым крайним контррево-
люционным выводам. Из полного неверия и нежелания социалисти-
ческого строительства вытекала мысль о ненужность и политической
нежелательности стремлений к лучшему выполнению хозяйственных
планов, к усилению темпов развития хозяйства и т.п.; мысль о том,
что всякий прорыв в выполнении планов лишь свидетельствует о
внутренней порочности этой системы советского хозяйства и потому'
указывает на необходимость исправления этой системы в духе ослаб-
ления социалистического начала и возвращения к началам буржуазно-
557
капиталистического хозяйства; а тем самым создавалась уже в при-
крытой форме идеологическая база для отвратительнейшего вреди-
тельства в различных областях советского хозяйства. И действительно,
такого рода идеолоточескую базу находил я в слушанных мной высту-
плениях Громана, Суханова, Гинзбурга и Залкинда по вопросам по
пятилетием плане и контрольных цифрах (осень 1929 г.), колхозном
строительстве (осень 1929 г.) и продовольственном деле (весна 1930 г.)
Одновременно с этим создавалась идеологическая база для оправда-
ния и поддержки интервенции. Считая, что при Советской власти
происходит экономическое зашивание и деградация хозяйства России
и, вместе с тем, всей страны, идеологи Бюро ЦК меньшевистской
партии искали для устранения Советской власти как причины
этого зашивания. Иногда они надеялись на силы внутренней контр-
революции; так, в своих выступлениях о продовольственном деле и
колхозном движении Громан и Суханов считали вероятным и жела-
тельным контрреволюционное движение кулацких элементов деревни.
Но постепенно неудачи всех попыток проведения контрреволюции
внутренними силами приводили их к выводу, что наиболее вероятным
орудием свержения Советской власти станет интервенция, устраняя
причины экономического загнивания России, является оздоровитель-
ным, хотя и остро-действующим средством, необходимоым для даль-
нейшего развития страны; тем самым создавалась идеологическая ба-
за, исходя из которой интервенция представлялась как факт не только
исторически-необходимый, но и исторически прогрессивный и поэто-
му заслуживающий поддержки и оправдания. Такого рода тенденции
усиливались, как среди русских меньшевиков, так и среди иммигри-
ровавших. В одном из писем, переданных мне на хранение Шером и
получешшх им от заграничной делегации, развивалась подобная кон-
цепция, рассматривались возможности интервенции, вероятный ее ха-
рактер и последствия, влияние, которое успешный исход ее может
иметь на будущую экономическую и политическую структуру России;
их этих рассуждений следовал вывод об исторически-прогрессивном
характере интервенции, которая снимает с народного хозяйства Рос-
сии сдерживающие его и тормозящие скобы. В итоге интервенции
деятелям меньшевистской партии рисовалось уничтожение как социа-
листической системы хозяйства, так и политической системы дикта-
туры пролетариата, которая должна быть заменена буржуазно-меньше-
вистской коалицией. Поэтому на первую очередь выдвигался вопрос о
коалиции с буржуазными партиями, раз будущая государственная
плоть рисовалась в виде коалиции, то вставал вопрос о необходимо-
сти коалиции с буржуазными партиями и в период подготовительный.
Бюро ЦК меньшевистской партии и принимало меры в этом направ-
лении. Наиболее тесный и постоянный контакт существовал между
Бюро ЦК меньшевистской партии и центром Трудовой Крестьянской
партии; на двух заседаниях (точнее, на одном заседании и одном со-
беседовании на квартире у Суханова) мне пришлось видеть Кондрать-
558
ева, который также принял участие в прениях. Отчасти через Трудо-
вую Крестьянскую партию, отчасти непосредственно Бюро ЦК входи-
ло в отношения и с более правыми партиями и группировками контр-
революционной промышленной буржуазии вроде Промпартии. По-
добные же тенденции поощрялись и заграничными меньшевиками,
которые, выступая горячими сторонниками коалиции в международ-
ном масштабе и проводя подобную политику во II Интернационале,
тот же принцип применяли и к Советскому Союзу. В письмах, пере-
данных мне на хранение Шером и полученных им от заграничной де-
легации, одно обсуждало общий вопрос о возможности и желательно-
сти объединения для всех мелкобуржуазных и буржуазных русских
партий и группировок, стремящихся к замене Советской власти бур-
жуазной демократией; в другом письме обсуждался более конкретный
вопрос о связи и постоянном контакте Бюро ЦК меньшевистской
партии с Трудовой Крестьянской партией. Таким образом, политика
Бюро ЦК и установление тесной связи с контрреволюционными бур-
жуазными партиями дополняла на деле общую принципиальную
установку его, заключающуюся в стремлении к коалиции между
буржуазными партиями и меньшевистской партией в управлении
государством.
Из перечисленных мной трех писем, переданных мне на хранение
Шером, одно — кажется, о перспективах интервенции, было написа-
но от руки на большой печатной бумаге, занимало две страницы мел-
ким почерком. Начиналось словами «Дорогие товарищи» и не имело
никакой подписи; два других письма, а именно о контакте с буржуаз-
ными партиями и о контакте с Трудовой Крестьянской партией, были
написаны по тому же типу, но короче. В общем, при беглом просмот-
ре мной этих писем, они производили впечатления написанных очень
сжато, даже лапидарно, в не вполне ясных фразах, предполагающих у
читателя знание предыдущих писем и предмета обсуждения.
Что касается хранения у меня тезисов русского ЦК, то тезис о по-
беде в ВКП генеральной линии над уклонами мне не запомнился. В
другом же тезисе выдвигался проект переименования меньшевистской
партии из РСДРП в «Рабочую партию», проект, свидетельствовавший,
с одной стороны, о признании окончательного банкротства старой
меньшевистской партии, уже не обладающей притягательной силой, а
с другой стороны, выражающий стремление расширить классовую ба-
зу партии и сделать ее широкой «рабочей» партией по образу Англий-
ской Рабочей Партии, которая ни в малейшей мере не является ни
социалистической, ни марксистской.
Допросили: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ
Ст. упалн. 2 отд. ЭКУ
Машинопись. Копия.
И. Рубин
/Н.Гай/
/Наседкин/
559
№ 286
Протокол допроса
И.Рубина от 25-го января 1931 года
В январе 1930 г. ко мне явились Штерн и Шер и обратились с
просьбой принимать на хранение от Шера партийные документы,
в частности, полученные им письма от заграничной делегации
РСДРП. Мотивирована эта просьба тем, что большая часть пар-
тийных документов, находящихся у Шера, хранится им в таком
месте, откуда доставление их связано с огромными трудностями,
между тем как некоторые единичные документы могут при случае
еще понадобиться тому или иному члену Бюро и желательно хра-
нить их так, чтобы иметь возможность получения их в случае на-
добности. Шер указал также, что так как я не веду никакой актив-
ной политической работы и очень редко встречаюсь с членами и
активными работниками Бюро ЦК, то я возбуждаю меньше подоз-
рений и хранение у меня более безопасно. Я согласился, и при-
близительно через месяц Шер принес мне два документа. Предпо-
лагая со временем найти место для хранения их в чужой квартире,
я временно заложил их у себя дома в неразрезанную книгу, в стра-
ницу, закрытую со всех сторон. Недели через две Шер взял у меня
эти документы, которые ему зачем-то были нужны; продержав их у
себя не более недели, он затем вернул их мне, вместе с двумя или
тремя новыми. Заложить такое количество документов в книги у
себя дома мне казалось уже неосторожным, и я решил положить
их в дровяной сарайчик, находящийся в задней пустынной части
двора, в глубине узкого земного прохода, которым он совершенно
скрыт от двора. Опыт прошлого показал мне, что при 8-9 обы-
сках, произведенных разновременно у меня, лишь в двух случаях,
когда я сам напоминал о дровяном сарайчике, он обыскивался и
то фактически не обыскивался, так как перекладывать дрова дело,
требующее хлопот. В промежутке между двумя колоннами дров я
проделал очень неглубокую длинную полоску и в нее вложил доку-
менты, сложив их заранее тоже в виде узкой длинной полоски.
Сверху промежуток заложил дровами, соединявшими обе колонны
дров, раньше разделенные. Через месяц или немного более Шер
принес мне еще два документа. Так как в это время, в конце апре-
ля или начале мая, я уже собирался выехать на дачу, то я не при-
соединил новых документов к старым, а перед выездом на дачу
выбрал из сарайчика полоску с документами и перевез их все на
дачу. Жил я на станции Ильинской, Казанск. жел. дор., Ухтомский
пер., в пустынном месте, где кончаются все дачи, и сейчас же за
калиткой нашей дачи начинается лесок ельника, смешанного с со-
сной. В этом леске недалеко от дачи я под елью вырыл не широ-
560
кую яму, в которую закопал документы. В 1922 г. я аналогичным
образом продержал целое лето документы на ст. Удельной. Только
один раз, в начале лета, когда Шеру понадобился какой-то доку-
мент, мне пришлось выкопать их. Остальные же шесть документов
пролежали в том же месте до 12 сентября 1930 г., когда я переехал
в город. Когда в августе начались обширные аресты участников
Бюро ЦК меньшевистской партии, я решил во что бы то ни стало
разыскать Шера, чтобы вернуть ему документы или получить его
согласие на их уничтожение. Я считал, что при полном разгроме
организации сохранение нескольких разрозненных и компромети-
рующих документов лишено всякого смысла, тем более, что Шер
говорил мне, что и обычно значительная часть документов не со-
храняется им, передаваемые же мне документы должны храниться
у меня именно потому, что они могут понадобиться тем или иным
членам Бюро. Теперь Бюро было разгромлено, и я был убежден,
что Шер уничтожил свои документы, и также поступил с этими.
Несколько раз в начале сентября и конце августа я заезжал в го-
род, но найти Шера не удалось, его еще не было в Москве, мне
говорили, что он со дня на день вернется из отпуска. Поэтому 12-
го сентября, при переезде в город, я забрал с собой документы,
чтобы отдать Шеру, так как главным моим желанием было прежде
всего, желание вернуть документы ему, как лицу, ответственному
за них и за всю деятельность Бюро; себя я считал только храните-
лем нескольких документов выделенных для целей удобства. 16-го
сентября 1930 г. я на службе узнал, что Шер арестован и после
этого, считая хранение документов где бы то ни было абсолютно
бесцельным и ни в одном месте не гарантированным от какой-ни-
будь случайности, я в тот же день 16 сентября эти документы, чис-
лом шесть, уничтожил. Прибавлю еще, почему я не старался по-
местить их с самого начала в какую-нибудь чужую квартиру, как
делали это в свое время. Я пришел к выводу, что, так как в на-
стоящее время поводы арестов очень многообразны и пестры (по-
литические преступления, вредительство, валютчики и т.п.), нико-
гда нельзя с уверенностью сказать, какая из двух данных квартир
является более безопасной от обысков.
Из шести уничтоженных документов, помню, что три были
письма заграничной делегации, а три — тезисы и резолюции рус-
ского пленума ЦК. Хранившиеся у меня документы я обычно бег-
ло просматривал и знал их содержание, тем более, что о них же
мне рассказывал Шер, знавший точно тему и содержание каждого
из них. Из трех писем делегации заграничной одно, о возможности
и перспективах интервенции было на большой почтовой бумаге,
на двух страницах, мелким почерком, начиналось словами «Доро-
гие товарищи», не имело подписи. Мысли в письме этом, как и
561
других, формулировались очень кратко, иногда намеками, с расче-
том на ведущего переписку и посвященного в ее детали человека.
Но общее содержание письма, как из просмотра его, так и из раз-
говоров с Шером мне известно, оно посвящено было анализу воз-
можностей интервенции в связи с международными отношениями
и взаимоотношением между Советским Союзом и державами Запа-
да. За анализом различных причин экономического и политиче-
ского характера с одной стороны, подготовляющих возможность
интервенции, с другой стороны, противодействующих ее быстрому
осуществлению, следовал разбор тех последствий, которые она мо-
жет иметь для экономического и политического строя России;
этот разбор исходил их предположения, что советская власть не
сможет успешно отразить интервенцию и в результате ее будет
свержена, причем обсуждались различные возможности в результа-
те этого свержения, в общем анализ исходил из предположения об
интервенции, как исторически необходимом процессе, ускоряемом
политикой советской власти, в частности, экономической ее поли-
тики, и указывал желательность установления в результате интер-
венции буржуазной демократии, как нормального государственного
строя, который прийдет на смену нездоровой Советской системе.
Остальные два письма были писаны по тому же типу, но короче.
Одно обсуждало возможность и желательность в настоящее время ко-
ординаций действий меньшевистской партии с буржуазными партия-
ми, стоящими на точке зрения буржуазной демократии. В другом
письме более конкретно вопрос о контакте с Трудовой Крестьянской пар-
тией, которая рассматривалась как ближайший союзник, с которым мень-
шевистская партия должна осуществлять более постоянный контакт.
Из тезисов и резолюций русского пленума ЦК помню проект резо-
люции о переименовании РСДРП в «Рабочую партию» по образцу
Английской Рабочей Партии, — проект, свидетельствующий о созна-
нии банкротства меньшевистской партии — тезисы о победе генераль-
ной линии в ВКП(б) над обоими уклонами не запомнилиь мне точно,
и, по-видимому, не показались мне чем-нибудь оригинальным или
высказывающим новые мысли. Кажется, тому же вопросу был посвя-
щен и шестой документ, которого тоже точно не помню.
Прибавлю также, почему предположения Шера, что я, приняв
от его документы, положу их на хранение в Институте, подобно
тому, как он делал со своими документами, храня их (в своем сей-
фе в Госбанке), было абсолютно фантастическим и невыполни-
мым. Единственное основание для такого предположения Шер мог
иметь лишь в собственном опыте хранения документов в Госбанке.
Но это предположение абсолютно игнорировало реальные условия
работы в Институте. Где мог я хранить документы в своей комна-
те? Мой кабинет состоит из полок по стенам с книгами, прочного
562
шкафа у стены и моего стола. Стол письменный мой такого про-
стого устройства, что к нему подходит ключ от любого другого
канцелярского стола. Класть туда вещи не только конспиративные,
но и просто ценные было бы детским легкомыслием, тем более,
что днем я почти все время оставляю ключ в столе в то время, как
сам ухожу иногда на пару часов на заседание в Институте или по
другим делам. Класть документы в какую-нибудь книгу на полке
нельзя, так как, во-первых, ни одна книга не гарантирована от то-
го, что ее завтра же потребуют в читальный зал или в другой каби-
нет, причем она будет даже без моего ведома выдана. Так как каж-
дый день выдаются из кабинета книги и я не знаю какие; во-вто-
рых, уборщицы каждое утро систематически снимают книги пачка-
ми с полки, чтобы выбивать из них пыль; значит, каждая книга,
через короткое время непременно будет снята с полки уборщица-
ми и выбиваться, что опять-таки исключает возможность вложить
туда что-нибудь. Наконец, остается шкаф, но, во-первых, ключ его
хранится не у меня, а у библиотекарши и я не припомню ни одно-
го, кажется, случая, когда я просил бы у нее ключ; во-вторых, как
раз в шкафу в моей комнате библиотекарша держала новые книги,
которые она должна постепенно привести в надлежащий вид (ка-
талогизация, шифровка, расстановка) и расставить; значит, отсюда
любая книга тоже может быть всегда взята и даже без моего ведо-
ма, ибо я никогда даже не знал, когда и какие книги библиотекар-
ша туда кладет и когда и какие книги она оттуда берет.
Что касается возможности поместить документы в какой-нибудь
другой кабинет, то она еще более исключена, ибо абсолютно все труд-
ности, указанные мной выше, в точности существуют в другом каби-
нете, даже для собственных же сотрудников его, а тем более для меня,
человека из другого кабинета, который не имеет непосредственного
доступа к книгам чужих кабинетов.
И.Рубин
Допрашивали: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Ст. уполномоченный /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 287
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 25 января 1931 года
Зимой 1928-29 г. Суханов несколько раз но телефону просил захо-
дить к нему, но лишь в конце апреля или начале мая 1929 года я впер-
вые зашел к нему и встретился на его квартире с его ближайшими по-
литическими единомышленниками. Осенью 1929 г. Суханов рассказал
563
мне, что вокруг него, отчасти благодаря его воскресникам, образова-
лась с течением времени более или менее постоянная группа полити-
ческих единомышленников, связанных своим прошлым и традициями
с левым крылом меньшевиков, отчасти с направлением новожизнен-
цев. Одновременно так же постепенно с течением лет образовалась
аналогичная группа меньшевиков вокруг Громана, преимущественно
из лиц, тесно связанных с Громаном, по разработке экономических
вопросов. По словам Суханова, последнее время произошло объеди-
нение обеих групп в меньше висте кую организацию, которая посте-
пенно оформляется и имеет определенные руководящие органы. По-
этому Суханов, наряду с своими прежними настойчивыми приглаше-
ниями приходить к нему на квартиру, предложил мне также прихо-
дить на доклады Громана и обсуждение их в центральной группе, в
Бюро ЦК. Это предложение, равносильное предложению вступить с
партией опять в организационную связь и принять фактически уча-
стие в ее работе, я принял. В итоге этого, я осенью же 1929 г. присут-
ствовал на заседаниях о ходе проведения пятилетки и контрольных
цифрах на 1929-30 гг. (докладчик Громан, содокладчики: о промыш-
ленности — Гинзбург, о товарообороте — Залкинд) и о колхозном
строительстве ( докладчик — Суханов). Этим было положено начало
моей организационной связи с Бюро ЦК. Сведения о политической
деятельности Бюро мне в конце 1929 г. пришлось слышать от Сухано-
ва, а с начала 1930 г., когда я начал на службе чаще встречаться с Ше-
ром, он несколько раз рассказывал мне о деятельности Бюро. Суханов
старался пре имущественно заинтересовать меня обсуждением общих
вопросов, имеющих принципиальное значение, рассказывал о нали-
чии разных течений как среди здешних меньшевиков, так и среди
эмиграции, передавал мне содержание основных течений и споров в
заграничной Делегации, одобряя в общем линию Дана. Также выска-
зывался Суханов в разговорах со мной о разногласиях в ВКП, о пра-
вом течении, о колхозном строительстве, об экономическом деле. На-
чиная с января-февраля 1930 г. я узнавал и от Шера о вопросах, обсу-
ждавшихся в кругах Бюро ЦК, а именно об отношении к Трудовой
Крестьянской партии и другим буржуазным партиям, об отношении к
троцкизму и правому уклону, об интервенции, о развитии партийной
работы среди советских служащих и служилой интеллигенции.
То обстоятельство, что Суханов по собственной инициативе рас-
сказывал мне об общих политических вопросах, обсуждавшихся в Бю-
ро ЦК, я рассматривал, как раньше его приглашения на воскресники,
а именно как нежелание его привлечь меня ближе к работе Бюро. Но
так как я лишь с конца 1929 г. начал ближе присматриваться к дея-
тельности, возглавляемой Сухановым и Громаном меньшевистской
партии, большинство деятелей которой были люди мне малознакомые
по прежней партийной работе, то я проявлял значительную сдсржан-
564
ность и нс принял участия в постоянной работе Бюро в области поли-
тической и организационной, ограничиваясь посещением тех редких
заседаний, на которые меня специально приглашали Суханов и Шер.
Моя роль был только ролью консультанта, приглашаемого для обсуж-
дения преимущественно вопросов общего экономического характера,
отчасти и програмно-теоретических. По-видимому, именно к обсуж-
дению последних руководители Бюро хотели постепенно больше при-
влечь меня, судя по тому, что Суханов именно об этих вопросах чаще
всего говорил со мной и однажды пригласил меня на заседание про-
граммной комиссии, где в общей форме ставился вопрос о необходи-
мости разработки про!раммы, учитывающей происшедшие в послед-
ние десятилетия огромные перемены в мировом хозяйстве, в полити-
ческой жизни Европы и Советского Союза, в соотношении различных
общественных классов. Прибавляю также, что помимо участия в обсу-
ждении указанных выше вопросов, когда обсуждение заканчивалось
составлением резолюции, напр., о колхозном строительства, об итоге
проведения пятилетки, мне, само собой понятно, приходилось участ-
вовать в составлении и редактировании их. Эти мои связи с Бюро, а
также разговоры с Сухановым и Шером постепенно выяснили мне в
начале 1930 г. организационное оформление меньшевистской партии.
Я узнал, что наряду с Бюро (в состав которого входили: Громан, Суха-
нов, Гинзбург, Шер, Залкинд, Соколовский, Якубович, Штерн, Вол-
ков, Петунии, Финн-Енотаевский) существует выделенная из него бо-
лее узкая группа, руководящая организационной и текущей деятель-
ностью Бюро, в составе Громана, Суханова, Шера и Штерна (после
смерти последнего — Гинзбург). Точно о распределении функций ме-
жду членами Бюро мне трудно судить, но, во всяком случае, знаю, что
общими идейными руководителями и вдохновителями Бюро были
Громан (общие вопросы экономики) и Суханов (общие вопросы по-
литики). Роль секретаря Бюро выполнял Шер. Вопросы промышлен-
ности разрабатывал обычно Гинзбург, товарооборота — Залкинд. Знаю
также, что существовали ячейки меньшевиков в наиболее крупных хо-
зяйственных органах, выполняющих важную роль в плановой и опе-
ративной работе, напр., в Госплане, ВСНХ, НКТорге. Шер — как-то
сказал мне, что имеются связи и с провинцией, но в чем они состоят,
не говорил. Суханов один раз сказал мне о своем желании установить
связи с провинциальными меньшевиками, в частности с ссыльными.
Со слов же Суханова и Шера, знаю о наличии в Бюро более или ме-
нее постоянных сношений с заграничной Делегацией РСДРП. По
словам Шера, видные работники Бюро в бытность свою за границей
по служебным делам входили в сношение с заграничной Делегацией и
получали от нее разного рода поручения и письма (Громан, Петунии,
Берлацкий). С другой стороны, как рассказывал мне Шер, из-за гра-
ницы приезжали сюда Бройдо, Абрамович и Броунштейн. Одновре-
565
менно с этим старались использовать вообще хозяйственников и дру-
гого рода советских работников, командируемых за границу и по сво-
им взглядам примыкающих или сочувствующих меньшевистской пар-
тии, для поддерживания связей с заграничной Делегацией и получе-
ния от последней писем, директив и поручений. Очевидно, отчасти
при помощи таких же связей доставлялся сюда и «Соц. Вестник», во
всяком случае, с начала 1930 г. Шер несколько раз давал мне читать
«Соц. Вестник».
Заканчивая характеристику деятельности Бюро ЦК, поскольку она
мне известна, нельзя не отметить, что большинство активных полити-
ческих работников из Бюро ЦК или близкие к нему — люди, не при-
нимавшие активного участия в политической жизни в период 1921-
1925 гг. замечается отсутствие преемствсшюсти между этим Бюро ЦК
и составами прежних центральных комитетов. Желанием установить
хотя бы отчасти некоторую преемственность я и объяснял себе на-
стойчивое стремление Суханова привлечь меня к работе теперешнего
Бюро ЦК. Кроме того, вероятно и Суханов и его ближайшие товари-
щи надеялись, что, если я буду ближе привлечен к работе Бюро ЦК,
возглавляемая последним организация станет в большей мере притя-
гательным центром для старых меньшевиков.
И. Рубин
Допрашивали: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Гай/
Ст. уполномоч. 2 отд. /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 288
Протокол допроса
Рубина И.И. от 26 января 1931 года
Допросили: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев и ст. уполномо-
ченный 4 отд. Радищев.
Как ни тяжело мне сознаться в этом, что я использовал помеще-
ние «Института Маркса и Энгельса» для хранения документов, пере-
данных мне Шером, признаю, что я это сделал. Я вкладывал их в кни-
ги, хранящиеся на полках. Но так как ни для одной книги нет гаран-
тии того, что она не будет востребована читателями или сотрудниками
Института, то я поступил следующим образом: данную книгу, в кото-
рую вложен документ, я вынимал из отдела, где она стояла и ставил в
совершенно другой отдел, в конце его. В этом случае, если бы чита-
тель потребовал эту книгу, библиотекарша подошла бы к полке и не
нашла бы на надлежащем месте книгу. Тогда она проверила бы в сво-
их записях, не отдана ли эта книга сотрудникам других кабинетов, в
переплет, на выставку и т.д. Если бы она не нашла ее и в записях, она
ответила бы, что в данный момент книги нет, либо — и это она дела-
566
ла обычно — обратилась бы ко всем сотрудникам нашего кабинета с
вопросом: не взяли ли Вы такую-то книжку. С таким же вопросом
она обращалась и ко мне. Если бы речь шла именно о той книге, ко-
торую я переставил, я сказал бы, что она у меня и через несколько
минут отдал бы ее. Во всяком случае, никто кроме меня не мог бы
книгу найти. Это гарантировало мне невозможность выдачи данной
книги без моего ведома. На деле ни разу не случилось, чтобы была
востребована и именно та книга, которую я переставил. Пользовался
я для хранения разными книгами, в том числе следующими: 1)......,
2).. (автора точно не помню), книгу легко найти в отделе о Теории
стоимости, в светло-голубой обложке, 3).. (несколько томов), 4).,
5)... 6)..(название не помню, но легко найти, эта книга в издании
Фишера в Иене в оранжево-красной обложке), 7)..... (приблизитель-
ное). На время своего полутора месячного отпуска я решил докумен-
ты оставить там, где они лежали, так как без меня никто эти книги
найти не мог бы и, кроме того, из этого срока Институт подлежал,
как ежегодно, полному закрытию для читателей на целый месяц. Из
сотрудников Института на этот месяц пока остается ничтожная часть,
обычно один вспомогательный работник на кабинет. До своего отъез-
да в отпуск часто проверял, стоят ли книги на том именно месте, куда
я их переставил; то же я делал раза два во время отпуска, когда приез-
жал с дачи в город и заходил в Институт. С конца августа, с усилени-
ем арестов среди меньшевиков, у меня появилось беспокойство на-
счет документов, которые в случае полного обыска моей комнаты бы-
ли бы найдены. Я справлялся о Шере, но его еще не было. 12 сентяб-
ря 1930 года я переехал с дачи в город и на следующий день пришел в
Институт. В Институте мое появление вызвало удивление и расспро-
сы, так как были слухи, что я арестован. Точно также звонили мне
домой знакомые и спрашивали, не арестован ли я. Оказалось, что слу-
хи о моем аресте были широко распространены, по-видимому, благо-
даря выходу так называемой «Красной книги». Будучи уверен в своем
неминуемом аресте в ближайшие дни и видя полный провал органи-
зации, я считал своим безусловным долгом уничтожить столь компро-
метирующие документы, дальнейшее хранение которых в данных ус-
ловиях я считал совершенно бесцельным. Тем не менее, я ждал еще два
дня, когда должен был приехать из отпуска Шер. 16-го сентября 1920 года
я узнал, что Шер арестован, и в тот же вечер уничтожил документы. За-
кладывал я документы по одному или по ima (в более толстые книги).
26 января 1931 года И. Рубин
Допросили: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ /Дмитриев/
Ст. уполномоченный 4 Отд. /Радищев/
Машинопись. Копия.
567
№ 289
Протокол допроса
И.И.Рубина от 27 января 1931 года
Отношение мое к Советской власти в 1925—1928 гг. было насквозь
проникнуто двойственностью. Я нс мог не видеть огромную целеуст-
ремленность Советской власти к социализму и ее большие успехи в
деле восстановления народного хозяйства. Но, с другой стороны, по-
литика Советской власти возбуждала мое недовольство чрезмерно на-
пряженными, как мне казалось, темпами индустриализации и жесто-
костью пролетарской диктатуры. По временам я чувствовал себя орга-
низационно и идейно отошедшим от меньшевизма, уходил в полити-
ческое одиночество, подолгу нс встречался с меньшевиками и не бы-
вал знаком с меньшевистской литературой и борьбой течений в ней.
Но жестокое и неисправимое мое заблуждение заключалось в том, что
я думал, что человек с более или менее заметным политическим про-
шлым может отойти от своего прошлого постепенно, тихо, незаметно,
не порывая с ним резко и сурово, всенародно и бесповоротно. Я не-
дооценивал силу традиций партийного прошлого, тяготеющих над че-
ловеком. В результате этого своего заблуждения я не только нс порвал
с своим политическим прошлым, но осенью 1929 г. вступил опять в
новую меньшевистскую организацию, которая по контрреволюцион-
ному характеру своих устремлений и действий превосходила и далеко
оставляла за собой ту старую меньшевистскую организацию 1921—1922 гг.,
в которой я в те годы работал.
Если не выходишь из своего политического одиночества вперед, то
неминуемо будешь отброшен из него далеко назад; если покидаешь
его с заранее принятым решением, тебя выведет из него какой-нибудь
внешний толчок, пробуждающий и оживляющий скрытые в глубине
сознания политические устремления и воззрения.
Роль такого внешнего толчка сыграло для меня знакомство летом
1928 года в Кисловодске с Н.Н.Сухановым, который много рассказы-
вал мне о борьбе течений среди социал-демократической эмиграции,
о различных оценках перспектив развития Советской власти, об эко-
номическом положении Советского Союза. Суханов сообщил мне ряд
интересных фактов и данных, как из области советского хозяйства,
так и о политической жизни, в частности о разногласиях и борьбе те-
чений внутри ВКП. Суханов представлял для меня значительный ин-
терес как источник новой для меня и свежей информации, проникну-
той меньшевистскими тенденциями.
Зимой 1928-1929 г. Суханов несколько раз звонил мне с приглаше-
нием зайти к нему. Я отклонял эти предложения под разными пред-
логами, продолжая оставаться в том же положении политического
одиночества и небытия, в котором жил последние годы.
568
Это политическое небытие казалось мне неизбежным в моем
положении, когда я, с одной стороны, не принимал полностью по-
литику Советской власти, а с другой, не верил в возможность воз-
рождения и каких-либо практических успехов меньшевизма на со-
ветской почве. Я видел, как вымывается из под ног меньшевист-
ской партии та социальная база, на которую она раньше претендо-
вала, а именно, рабочий класс. После всего опыта последнего де-
сятилетия думать, что меньшевистская партия может найти какой-
нибудь более или менее значительный отклик в рабочем классе, —
значит не считаться с реальной действительностью. Я считал, что
старая меньшевистская партия, которая уже в 1922 г. вела самое
хилое существование и уже к тому времени была оторвана от рабо-
чего класса, теперь фактически в Советском Союзе уже не сущест-
вует, и всякие попытки возродить ее совершенно бесцельны. Если
бы кто-нибудь сделал такую попытку и обратился бы ко мне за по-
мощью, я отказался бы в ней участвовать.
Такой отказ мой был бы продиктован как неверием в возможность
успешного развития меньшевистской партии, так и моим тогдашним
отношением к Советской власти, с которой я чувствовал себя более
или менее примиренным. Я критиковал различные мероприятия Со-
ветской власти, желал изменения ее политики, но от политической
борьбы с ней отказался. Я считал коммунистическую партию единст-
венной реальной и организованной силой в стране, Советскую власть
считал упрочившейся на многие годы и десятилетия властью, способ-
ную и в дальнейшем развивать наше народное хозяйство. Дальнейшее
развитие я представлял себе как постепенное и мирное, без резких
потрясений и обостренной классовой борьбы.
Примирение с Советской властью и неверие в возможность работы
меньшевистской партии, таковы характерные черты моих политиче-
ских настроенной в 1925-1928 гг. Но в 1929 г. в обоих этих отношени-
ях наметились значительные перемены. Вместо мирного и безболез-
ненного развития, какого я ожидал раньше, мы вступили в период
обостренней шей классовой борьбы. Бурные темпы индустриализации
вызвали колоссальное напряжение сил всей страны. Окончательное
вытеснение частного капитала вызвало острое недовольство среди го-
родской мелкой буржуазии, интеллигенции и высших служащих. Гранди-
озный план коллективизации грозил внести коренную ломку и реши-
тельный переворот во все жизненные отношения многомиллионных
крестьянских масс. Различные классы и группы населения стояли друг
против друза в состоянии напряженного ожидания и острого возбуж-
дения.
Эта решительная и смелая политика Советской власти и казалась
мне излишней и опасной. Излишней потому, что я недооценивал всю
опасность существования огромной мелкобуржуазной стихии, как то-
569
го резервуара, из которого непрерывно выделяются элементы нового
капитализма. Опасной эта политика казалась мне потому, что я ожи-
дал в результате ее огромных экономических и политических потрясе-
ний. Я думал, что намеченные темы индустриализации непосильны и
разорительны для страны, гибельны для развития производительных
сил. вызывают недовольство широких масс населения. Особенно ги-
бельных последствий ждал я от быстрых темпов коллективизации; я
думал, что они приведут к колоссальному сокращению посевов, к
уменьшению скота, к недобору хлебов и голоду, со стихийными вол-
нениями крестьянских масс в деревне и рабочих и мелкобуржуазных
масс в городе. Мне казалось, что Советская власть идет к катастрофе
сама и ведет к катастрофе всю страну. Я не давал себе ясного ответа
на вопрос о том, как предотвратить катастрофу и что делать в случае
ее наступления. Но я сознавал, что нельзя оставаться в период пред-
стоящих острых и, быть может, 1розиых потрясений на позиции при-
мирительного отношения к Советской власти, без полной и активной
поддержки ее политики. Надо было прямо отвечать на вопрос: за или
против Советской власти. А так как я в силу своих меньшевистских
традиций и неверия в колоссальные возможности, заложенные в со-
ветской системе хозяйства и государства, не мог полностью принять
политику Советской власти, я очутился в рядах ее активных врагов.
В этом состоянии политического смятения и тревоги я весной 1929 г.,
по новому приглашению Суханова, встретился с ним и, к своему
удивлению, узнал, что меньшевистская партия существует, правда, в
новом и весьма измененном виде. Я узнал, что меньшевики группиру-
ются, что существовавшие ранее группы меньшевиков вокруг Громана
и Суханова объединились, что организационное оформление имеется
даже в виде Бюро ЦК меньшевистской партии. Факт этот, сильно ме-
ня удививший, был естественным порождением того периода обост-
реннейшей классовой борьбы, в который Советский Союз вступил.
Факт существования уже организованной и оформленной меньшеви-
стской партии сильно на меня подействовал. Он обещал дать выход
моим политическим поискам и тревоге. Он давал мне возможность
политического общения, коллективной выработки и проведения ре-
шений совместно с людьми, исходящими, как и я, из принципов
меньшевистской политики. Правда, я узнал, что новая меньшевист-
ская партия резко отличается от старой, в которой я раньше работал,
усилением и обострением контрреволюционного характера своих ло-
зунгов и действий. Я узнал, что новая партия включает в число
средств борьбы с Советской властью такие средства, как поощрение
интервенции и вредительства, ранее резко отвергавшиеся старой
меньшевистской партией. Но в то время, когда, как казалось мне, со-
ветская власть своей политикой приводит к падению производитель-
ных сил и загниванию хозяйственной жизни, к голоду и бунтам, когда
570
неминуемо и близко предстоят экономические и политические ката-
строфы, к ликвидации которых надо будет прежде всего принять ме-
ры, я примкнул к этой контрреволюцио1шой платформе. Я ее принял
не без тяжелых колебаний и сомнений, которыми и объясняется тот
факт, что я занял в новой партии пассивное положение, не участвовал
активно в обсуждении и проведении политических решений, стоял
совершенно в стороне от всей организационной деятельности партии
и не был посвящен в ее детали.
Осенью 1929 г. я вступил в новую партию, представлявшую собой
не только оживление меньшевистской партии, но возрождение ее на
новой основе. Общие принципы и мировоззрение оставались меньше-
вистскими и в этом смысле сохранялась историческая преемствен-
ность со старой меньшевистской партией; но применение их происхо-
дило в изменившихся совершенно новых условиях классовой борьбы
и потому давало совершенно другие результаты, означавшие резкий
разрыв с традициями старой меньшевистской партии.
Этот разрыв проявлялся уже в социальной базе партии. Старая
партия хотя бы на словах ставила себе целью организовать прежде
всего рабочих и вести пропаганду и агитацию в их среде. Теперь, ко-
гда в Советском союзе меньшевизм не может найти ни малейшего от-
клика среди рабочих, положение изменилось: в новой меньшевист-
ской партии уже совсем не думают о работе среди рабочих и хотят
опереться прежде всего на служилую интеллигенцию и советских слу-
жащих. Из этих слоев рекрутируются не только активные деятели пар-
тии; среди этих же слоев в первую очередь, вернее исключительно,
вербуются сторонники и организуются ячейки.
В тесной связи с изменением социальной базы партии меняется и
ее тактика. Старая партия претендовала собирать вокруг себя рабочие
массы и надеялась, что переход от Советской власти к буржуазной де-
мократии совершится при помощи внутренних демократических сил,
находящихся под ее влиянием слоев рабочих и мелкой буржуазии.
Новая партия не претендует организовать рабочие массы и понимает
невозможность этого для нее. Многократный опыт уже показал, что
свержение Советской власти силами внутренней контрреволюции со-
вершенно невозможно. Но, чем более эта невозможность с очевидно-
стью выясняется, тем более новая меньшевистская партия приходит к
выводу, что паление Советской власти может произойти лишь в ре-
зультате интервенции. Она начинает усиленно интересоваться воз-
можностью и перспективами интервенции, оценивать возможные ее
результаты, считая наиболее желательным и вероятным установление
буржуазной демократии. Раз интервенция явится исходным пунктом
установления буржуазной демократии и развязывания «здоровых», с
точки зрения меньшевиков, капиталистических отношений, то неиз-
бежно следует вывод, что она явится оздоровительным процессом, —
571
а в качестве такового требует поощрения, — в экономическом и поли-
тическом развитии России.
Этот контрреволюционный вывод представляет резкий разрыв с
тактикой старой мсныпсвистской партии, которая на словах обещала
бороться и по меньшей мере вести агитацию против интервенции.
Воспитанный в традициях старой партии, я с трудом воспринимал
точку зрения новой. Тем не менее, хотя и критикуя вместе с подоб-
ными мне «левыми* отдельные частности и формулировки, я все же,
как указано было выше, примкнул к контрреволюционной платформе
новой партии и принял на себя ответственность за нее. В частности, в
вопросе об интервенции я признавал, что тактические выводы новой
партии, при всем их контрреволюционном характере, являются в дан-
ных условиях доведением до крайнего логического конца меньшеви-
стской концепции. Раз признается желательным установление вместо
советского строя буржуазной демократии и восстановление капитали-
стических отношений, а с другой стороны, произойти это может
именно в результате интервенции, то необходимо сделать вывод об
исторически-положительном и желательном характере интервенции.
Уйти от этого вывода можно лишь одним отказом от всей меньшеви-
стской концепции о желательности замены советской системы буржу-
азной демократией. А так как отказаться полностью от этой концеп-
ции мешали мне мое меньшевистское мировоззрение и традиции, то
я, как уже указано было, и в вопросе об интервенции принял контр-
революционную платформу новой партии.
В тесной связи с вопросом об интервенции стоит вопрос о вреди-
тельстве с точки зрения, часто развивавшейся Громаном в его выступ-
лениях, прорывы в советском хозяйстве. Устранять и смягаать проры-
вы. Это го же самое, что лечить симптомы болезни вместо самой бо-
лезни. Напротив, чем прорыв резче и настойчивее дает о себе знать,
тем более побуждает он к коренному изучению и лечению причин са-
мой болезни, внутренней структуры советского хозяйства, тем скорее
приведет он к выводу о необходимости замены советского хозяйства
«здоровыми» капиталистическими отношениями. Эта концепция об-
разует уже базу для возникновения, так сказать, пассивного вреди-
тельства; последнее переходит в активную, дезорганизующую народ-
ное хозяйство деятельность под влиянием изложенных выше взглядов
на интервенцию. Интервенция и вредительство неразрывно между со-
бой связаны. Ожидание интервенции требует подготовки к ней и соз-
дания благоприятных для нее условий в виде нарушаемого и разру-
шаемого народного хозяйства; и обратно, широкая система вредитель-
ских действий должна подготовить почву для интервенции. Такова
неразрывная связь контрреволюционных установок в вопросах об ин-
тервенции и вредительстве. И в данном вопросе я не мог не видеть
резкого разрыва с традициями старой марксистской партии, не мог не
572
переживать тяжелых сомнений и колебаний. Я почти не встречался с
хозяйственника ми-меньше в и ками и ничего конкретно не знал об их
вредительской работе, но я принял общую контрреволюционную уста-
новку новой партии в данном вопросе и разделяю за нее ответствен-
ность. И в данном вопросе уйти от контрреволюционного вывода
можно было только одним: полным отказом от самой меньшевист-
ской концепции, отрицательно относящейся к советской системе хо-
зяйства и государства.
В настоящее время новая меньшевистская партия, как и старая,
разбита. Если старая партия прозябала, то новая пыталась возродить и
оживить политическую деятельность в новой форме, приспособляясь
к изменившимся условиям классовой борьбы, изменяя свой социаль-
ный состав и тактику, усиливая и обостряя контрреволюционный ха-
рактер своих выводов, усиливая свои связи с буржуазными партиями
и свою зависимость от них, становясь неприкрыто прямым помощни-
ком международной буржуазии. То, что существовало в старом мень-
шевизме в потенции и было прикрыто революционной фразеологией,
то новая партия перевела на прозаический контрреволюционный
язык. В доведении до логического, последнего конца тех тенденций,
которые уже раньше были скрыты в борьбе меньшевистской партии
против Советской власти и заключается исторический смысл как воз-
никновения новой меньшевистской партии, так и ее быстрого и
окончательною краха. Для многих из нас это есть окончательный крах
всего их меньшевистского мировоззрения. Мы прошли тяжелый жизнен-
ный путь от светлых иллюзий юности в период борьбы с самодержавием,
через период борьбы с Советской властью, борьбы, прикрашиваемой
мнимореволюционными лозунгами, до бесславного и позорного конца
неприкрытой контрреволюционной деятельности. Дальше идти некуда и
остается лишь круто повернуть весь свой жизненный путь.
Опыт всего пережитого мной ясно свидетельствует о том, что
нельзя оставаться на полпути, что, как только остановишься, будешь
неизбежно отброшен далеко назад. Отказ принять полностью полити-
ку Советской власти, руководимой коммунистической партией, неиз-
бежно приведет рано или поздно к прямым контрреволюционным
действиям. И обратно: кто хочет избежать последних, должен полно-
стью и безоговорочно присоединиться к политике Советской власти и
отдать все свои силы укреплению последней и развитию грандиозного
социалистического строительства, проводимого ею и открывающего
новую эпоху в истории всего человечества. Отдать дальнейшие годы
своей жизни и свои силы укреплению Сов. власти и социалистиче-
ского строительства, стать деятельным участников последнего не за
страх, а за совесть, найти вновь утраченный путь к рабочему классу и
социализму, содействовать своей работой осуществлению задач Со-
ветской власти, руководимой коммунистической партией, — таковое
573
мос единственное, глубоко прочувствованное и продуманное желание.
Я приму, как вполне заслуженное, любое наказание, которое Совет-
ская власть сочтет нужным возложить на меня, и постараюсь, чтобы
это наказание, замыкая мой прежний жизненный путь, явилось бы и
началом нового.
И. Рубин
Допросил: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
№ 290
Протокол допроса
И. И. Руб ин а от 28 января 1931 года
Допросил: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ Дмитриев.
Моя научно-литературная и преподавательская деятельность отра-
жала на себе черты, свойственные моей общей меньшевистской идео-
логии, меньшевистскому мировоззрению и политической линии. Од-
ной из основных особенностей меньшевизма в области теории явля-
ется абстрактшяй и схоластический характер его построений, отрыв
теории от революционной практики и формы — от заполняющего ее
содержания. Отсюда абстрактные схемы меньшевиков о том, что Рос-
сия по состоянию производительных сил не дозрела до социализма,
что русская революция — буржуазная и т.п.; отсюда же тенденция к
апологетическому вовлечению положительных сторон капитализма,
свойственная меньшевистской экономической литературе, особенно в
период ее социл-фашистского вырождения.
Указанными чертами, характерными для меньшевистской теорети-
ческой литературы, отличается и моя главная работа «Очерки по тео-
рии стоимости Маркса», вызвавшая большую дискуссию. Как ни
сложна и трудна теория стоимости Маркса, она составляет лишь часть
всей его теоретической системы. Неумолимая, железная цепь рассуж-
дений ведет от первых страниц теории стоимости Маркса до его ко-
нечных выводов о неизбежной гибели капитализма и революционной
роли рабочего класса. Поэтому-то революционный пафос незримо
скрыт под каждой строкой Маркса, хотя бы относящейся к наиболее
абстрактным частям его книги.
Напротив, в моих «Очерках» наблюдается резкий отрыв теории от
революционной практики. Вся аргументация ведется в крайне сухом,
абстрактном, схоластическом виде, с устранением тех революционных
перспектив и выводов, к которым она должна была бы открывать
путь. Во всей книге нет почти ни слова о теории прибавочной стои-
мости, этой главной основе революционной практики и классовой
борьбы пролетариата. Полностью игнорируются модификации стои-
мости в условиях советского хозяйства, — игнорирование, равносиль-
574
ное апологетическому увековечиванию капиталистических отношений
производства.
Наряду с отрывом теории от революционной практики, в «Очер-
ках» наблюдается резко проведенный отрыв формы от заполняющего
ее содержания. Благодаря этому форма становится пустой, лишенной
реального и богатого жизненного содержания. Диалектическое един-
ство содержания и формы разрывается, отдельные категории приобре-
тают формалистический характер. Так, пустой формой необходимо
становятся производственные отношения, оторванные от производи-
тельных сил; пустой формой становится обмен, оторванный от реаль-
ного прогресса производства; пустой формой становится абстрактный
труд, оторваштый от действительной затраты физиологической энер-
гии; пустой формой становится производительный труд, оторванный
от процесса материального производства. Этот отрыв формы от содер-
жания и сосредоточение внимания на формальных категориях должен
неизбежно привести к идеалистическому извращению марксизма, к
устранению материалистического характера учения Маркса. Общеиз-
вестна контрреволюционная сущность идеализма как мировоззрения
буржуазии в период ее упадка и вырождения. Общеизвестно также,
что всякого рода идеалистические извращения марксизма представля-
ют в настоящее время частое и даже типическое явление в немецкой
социал-демократической литературе. Подобного рода извращения, по-
лучившие название «рубинщины», имеются и в моих «Очерках». По-
мимо «Очерков», подобные же формалистические и идеалистические
извращения встречаются в других моих работах, напр., в некоторых
статьях в книге «Современные экономисты на Западе», в статье «Уче-
ние Маркса о производстве и потреблении» (кроме того, в той же ста-
тье игнорируется абсолютное обнищание рабочих и можно найти ос-
нову для построения теории мира между классами в духе теории П-го
Интернационала), в работе «Абстрактный труд и стоимость в системе
Маркса», в статье «Производственные отношения и вещные категории».
Указанный проект приводит к ложному, идеалистическому истол-
кованию диалектики, которая лишается своего материалистического
характера и из диалектического движения самих реальных вещей пре-
вращается в диалектическое самодвижение понятий. Подобное идеа-
листическое извращение диалектики проявляется в моей статье «Диа-
лектическое развитие категорий в экономической системе Маркса» и
еще более резко в изданной под моей редакцией книге Кутина «Диа-
лектическое строение капитала Маркса». Из этих работ молодежь, живо
интересующаяся в настоящее время проблемами диалектики, может вос-
принять диалектический метод в свете идеалистических его извращений,
часто встречающихся в социал-демократической литературе.
Таким образом, «Очерки» страдают абстрактным, схоластическим
характером, отрывом теории от революционной практики и формы от
575
содержания, идеалистическими извращениями, в частности диалекти-
ческого метода. Этот характер «Очерков» имел своим результатом то,
что и дискуссия вокруг этой книга приобрела абстрактный и схола-
стический характер, оторванный и уводящий от живой реальной дей-
ствительности и от боевых задач марксистской мысли. Спорящие за-
полняли странницы журналов длинными статьями, посвященными
пустым и схоластическим словопрениям, за которыми не стояло жи-
вое содержание. В аспирантских и вузовских семинарах, на лекциях и
в кружках чрезмерную массу времени и сил отдавали анализу все тех
же абстрактных понятий теории стоимости, чрезмерно долго задержи-
ваясь на них и посвящая мало времени дальнейшим важнейшим час-
тям марксовой системы, напр., учению о заработной плате, обнища-
нию рабочего класса и т.п. Мало времени и сил оставалось также для
изучения важнейших вопросов советского хозяйства и мирового им-
периализма, — этих наиболее боевых и практически важных вопросов.
В итоге, оценивая это действие моих «Очерков» на ход дискуссии и пре-
подавательской работы, я считаю себя виновным в отвлечении учащейся
молодежи от действительного боевого марксистского воспитания.
Благодаря изложенному, марксистское преподавание и научное ис-
следование приобретало безжизненный и схоластически-пустой ха-
рактер, оторванный от реальной живой действительности, от классо-
вой борьбы пролетариата и ее насущных боевых задач. Это означало
прямое извращение характера марксистской науки, которая отнюдь нс
является академической игрушкой или развлечением праздного ума, а
должна быть мощным и точным инструментом, который служит це-
лям великой революционной борьбы рабочего класса. Угашение бое-
вого классового характера марксистской науки было неизбежным следст-
вием подобного характера моего научного исследования и преподавания.
Указанные вреднейшие стороны дискуссии в теоретической эконо-
мии были устранены лишь благодаря выступлениям И.Сталина на
конференции аграрников-марксистов и в его же ответе Свердлов нам.
И.Сталин указал, что перед марксисткой наукой стоит, прежде всего,
задача изучения тех реальных явлений, которые тесно связаны с бое-
выми практическим целями революционного рабочего движения, а
именно советского хозяйства и мирового импсриатизма. После высту-
плений И.Сталина именно к этим основным проблемам и было при-
влечено внимание аспирантов и вузовцев, и линия преподавания и
научного исследовашгя начата выпрямляться от пустых схоластиче-
ских словопрений, уводящих от революционной борьбы, в сторону
боевых задач, стоящих перед рабочим классом в Советском Союзе и в
капитатистических странах.
28 января 1931 г. И. Рубин
Допросил: Нач. 2 и 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия.
576
№ 291
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 29 января 1931 года
Возможность для меня хранения нелегальной литературы и пар-
тийных документов в кабинете политической экономии облегча-
лась тем, что директор Института Д.Рязанов, хотя и знал, что я не
порвал с меньшевизмом, оказывал мне полное и безусловное дове-
рие, повышавшее мое значение и в глазах других сотрудников. Ря-
занов обычно лестно отзывался о моей научной работе и высмеи-
вал критиков, которые считали ее ревизионистской меньшевист-
ской. Он держался взгляда, что в журналах Института можно печа-
тать также сочинения спорные или не совсем выдержанные с мар-
ксистской точки зрения, если только они представляют интерес по
характеру материала и его обработке. Отсюда получилась извест-
ная идеологическая невыдержанность.
Точно также допускал Рязанов известную свободу мнений в поли-
тической области. Он считал себя в партии на особом положении,
под которым понимал право критики партийного режима и партий-
ных решений. В разговорах Рязанов подчас высказывал резко крити-
ческое отношение к партийному режиму и склонность к меньшевист-
ской свободе мнений внутри партии. В коммунистической партии Ря-
занов до сих пор остался каким-то чужеродным телом, претендующим
на особое положение.
Оторванный от широких партийных и советских кругов, Рязанов
не имел коммунистического окружения. Он плохо ладил с молодыми
коммунистами и неохотно принимал их на службу; на этой почве воз-
никали частые конфликты между ним и бюро ячейки. Окружающие
его были большей частью беспартийные, выходцы из других партий
(Деборин) и меньшевики (Рубин, Шер, Череванин). При своих еже-
годных поездках за границу Рязанов встречался с видными деятелями
П-го Интернационала Фр. Адлером, Гильфердингом, Абрамовичем и
др. В этом ярко раскрывается по существу некоммунистический ха-
рактер мировоззрения и интересов Рязанова. Да и сам Рязанов пред-
почитает называть себя просто марксистом, а не коммунистом. Он го-
ворит горячо о марксизме, оставляя без внимания ленинизм. Он не-
сколько лет тому назад бросил крылатое слово: «Я не большевик, я нс
меньшевик, я — марксист».
Отсюда вытекает линия, которой Рязанов придерживался в Ин-
ституте. Коммунистическое ядро было слабо, и Рязанов неохотно
принимал молодых коммунистов. С другой стороны, принятого им
Шера он взял под свою защиту против профессоров коммунистов.
Лишь медленно и постепенно, под сильным давлением высших
партийных органов, усиливаются партийные и общественные орга-
19 - 1307
577
низации в Институте, усваивая себе более живой темп деятельно-
сти. С другой стороны, в Институте имеются хорошо квалифици-
рованные служащие, но большей частью беспартийные. В частно-
сти, мне, меньшевику, Рязанов оказывал всяческое внимание и
помощь. Благодаря этому, значительно усиливались размах и влия-
ние моей работы на молодежь. В глазах молодежи сама должность
заведующего кабинетом политической экономии в Институте Мар-
кса и Энгельса был окружена значительным ореолом и как будто
гарантировала со стороны ее носителя строгую марксистскую вы-
держанность взглядов. К словам такого лица молодежь более охот-
но прислушивается, писания его она более усердно читает, взгля-
ды, развиваемые им, оказывают на нее более сильное влияние. В
таком именно положении оказался я, благодаря занимаемой мной
должности в Институте. Учащаяся молодежь видела, что я прини-
маю участие в создании экономических работ Маркса, что статьи
мои печатаются в журналах Института. Это сообщало моим взгля-
дам особую авторитетность и влиятельность в кругах учащейся мо-
лодежи, воспринимавшей без критики мои «Очерки по теории
стоимости Маркса» с их ревизионистски-меньшевистскими тен-
денциями и идеалистическими извращениями.
Помимо научно-литературных работ, я участвовал как доклад-
чик в публичных докладах Института и читал там же специальный
большой доклад «Учение Маркса о производстве и потреблении».
Этот доклад мой вызвал резкую критику со стороны части присут-
ствовавших аспирантов (Кругликов, Першман). Председательство-
вавший Д.Рязанов взял мою сторону, дал сильную отповедь наибо-
лее резким критикам и подчеркивал большую научную ценность
моих работ. Такого рода отношение Рязанова к моей научной ра-
боте придавало последней особый авторитет и вес в глазах широ-
кой читающей публики и облегчало проникновение в ее среду раз-
вивавшихся мной в «Очерках» и других работах ревизионистско-
меньшевистских теорий.
Помимо поощрения моей научной работы, Рязянов и ко мне
проявлял максимальное внимание, когда я хотел уходить из Ин-
ститута, Рязанов не давал мне сделать это. В частности, когда в
сентябре 1930 г. распространились слухи о моем отношении к но-
вой меньшевистской партии Громана, Суханова и в бюро ячейки и
в месткоме был поставлен вопрос о дальнейшем моем пребывании
в Институте, Рязанов, знавший о моем меньшевистском мировоз-
зрении и принадлежности к партии, всячески старался это дело
уладить, отказавшись принять мою отставку. Только в начале де-
кабря принял он мою отставку, уговорившись со мной, что и по-
сле ухода я буду исполнять литературные работы для Института. И
это несмотря на то, что Рязанов знал о моем меньшевистском ми-
578
ровоззрении и практической работе и лаже считал возможным, что
я храню в кабинете какую-нибудь нелегальную литературу. По
крайней мере, 11 декабря 1930 г. мой бывший помощник Кагано-
вич рассказал мне, что накануне вечером он встретил Рязанова в
очень взволнованном состоянии по поводу возможного моего аре-
ста, который, по его словам, мог бы скомпрометировать и кабинет
политической экономии. В последовавшем затем разговоре со
мной Рязанов намеками выразил свои опасения насчет компроме-
тации кабинета в случае обыска. После этого я в тот же день 11
декабря счел нужным уничтожить нелегальную литературу и доку-
менты, хранившиеся мной в кабинете.
О моем меньшевизме Рязанов знал уже по тому, что в 1923-1924 гг.,
когда я сидел в тюрьме, усиленно хлопотал за меня, посылал мне на-
учную работу и старался [на этом основании] перевести меня из ссылки в
Москву. Такие же хлопоты Рязанов предпринимал относительно мно-
гих других меньшевиков, находящихся в тюрьме и ссылке. По вызове
меня в Москву, Рязанов из разговора со мной узнал, что я организа-
ционно, но еще не идейно отошел от меньшевистской партии, и на-
значил меня заведующим кабинетом политической экономии. Он вся-
чески поощрял мою работу, предоставив мне значительную самостоя-
тельность и нередко освобождая от строгого контроля. В результате
некоторые мои работы, напечатанные в журналах Института, а имен-
но: статья «Учение Маркса о производстве и потреблении», носят на
себе печать моих ревизионистиски-меньшевистских взглядов.
Д.Рязанов требовал особого положения не только для себя, но и
для «Института Маркса и Энгельса». Он считал, что к последнему не
приложимы некоторые формы труда вроде соцсоревнования, ударни-
чества и т.п., и едко высмеивал попытки введения их в Институте. В
жизни Института чувствовалась аристократическая замкнутость и обо-
собленность от широкой общественности. Вместо боевого большеви-
стского учреждения, исполненного духа классовой борьбы, мы имели
типичное учреждение академического типа, оторванное от жизни, в
духе меньшевистской науки, оторванной от революционной практики.
В этом сказывалось также влияние работников-меньшевиков (Рубин,
Шер, Череванин и др.), занимавших видное место и оказывавших
влияние на руководителей и сотрудников в Институте, в особенности
более молодых.
В политической жизни Институт занимал обособленное место,
оторванный от широких партийных кругов и советской общественно-
сти. Той же оторванностью от партийной и советской общественно-
сти отличался и директор Института Д. Рязанов. В партийной жизни
Института он почти не участвовал, к советской общественности отно-
сился с иронией; с той же иронией относился к Комакадемии и ана-
логичным учреждениям. Рязанов охотно подчеркивал академический,
19*
579
строго научный, далекий от событий сегодняшнего дня характер своих
научных работ и изданий.
И. Рубин
Допросили: Нач. ЭКУ ОПТУ /Прокофьев/
Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Машинопись Копия.
№ 292
Протокол Допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 30 января 1931 года
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ Прокофьев.
Ст. уполномоч. ЭКУ Наседкин.
В 1923-1925 гг., когда я был в тюрьме и ссылке, Рязанов присылал
мне научную работу и книги. В ноябре 1926 г. он вызвал меня из
ссылки в Москву, чтобы пригласить на работу. «Каково теперь ваше от-
ношение к меньшевизму?» - поставил он мне вопрос. «Я организационно
отошел от меньшевиков, но идейно остался на тех же позициях», — отве-
тил я. Рязанов сказал: «Эго обстоятельство не помешает вам работать в
Институте в должности Заведующего кабинетом политической экономии.
Работа ваша строго научная, не связана с партийными делениями».
В этом разговоре сказалась характерная черта Рязанова — призна-
ние известной независимости науки от политики. Научной книге Ря-
занов прежде всего ставит требование полноты, точности и ясности:
идеологическая же выдержанность стоит на втором месте. Рязанов
считает возможным печатать работы, идеологически мало выдержан-
ные, но ценные по своему материалу.
Отсюда же вытекает в пределах науки значительная свобода теоре-
тических взглядов, допустимость значительных разногласий в области
теории. Рязанов повторял, что в научной книге главное для него —
ценность материала, а на остальное все можно «начхать», т.е. и на
идеологическую выдержанность. Рязанов указывает, что Институт за-
нимается как раз «академическими» вопросами. Он отвергал постоян-
ные ссылки на практику, современность и злободневность, едко заме-
чая, что всеми подобными вопросами будет заниматься «наша сосед-
ка», т.е. Комакадемия.
В соответствии с этим общим направлением Рязанов поручил мне
в экономическом кабинете прежде всего заботиться о строго научной,
исследовательской стороне дела. Он запретил нам снабжать сочине-
ния Маркса какими-либо «комментариями», т.е. толкованиями, до-
пуская лишь примечания и справки чисто фактического характера.
Ввиду этого во внутренней работе нашего кабинета не приходилось
сталкиваться с вопросами экономической дискуссии, но на докладах,
в литературе и т.п. с ней приходилось иметь дело. Рязанов, не солида-
580
ризуясь со мной по существу обсуждаемых вопросов, подходил к дис-
куссии с своей обычной точкой зрения допустимости различных
взглядов в области теории, — взгляд, свойственный больше меньше-
визму, чем большевизму. Поэтому он обычно брал меня под свою за-
щиту, давал резкую отповедь наиболее рьяным критикам. Приблизи-
тельно так же относился он к философской дискуссии между сторон-
никами и противниками Деборина.
Помимо разговоров служебного характера, после них иногда бесе-
довали на общественно-политические темы. Помню, в начале периода
коллективизации Рязанову казалось, что чрезвычайно высокие темпы
коллективизации могут сорваться: что мы, так сказать, доехали бы до
того же пункта, вернее, хотя и тише, если бы придерживались мень-
ших темпов. Однако, когда коллективизация действительно распро-
странилась, Рязанов высказывал о ней только положительную оценку,
прежние сомнения его рассеялись.
Приезжая ежегодно из летнего отпуска, Рязанов в минуты отдыха
после делового разговора иногда делился впечатлениями. Относясь
отрицательно к деятельности международной социал-демократии, Ря-
занов прибавлял, что и коммунисты делают немало «глупостей». О со-
циал-демократах Рязанов говорил, что они, к несчастью, не «сожгли
за собой кораблей» к буржуазии, что именно это обязан сделать каж-
дый искренний социалист. Одновременно с этим Рязанов считал пре-
увеличенными нападки коммунистической печати на социал-демокра-
тическую. Вообще в разговорах подобного рода Рязанов часто произ-
водил впечатление человека, желающего занять• позицию, среднюю
между' обеими крайними.
Когда мы говорили с Рязановым о советском хозяйстве, была так-
же некоторая двойственность: констатирование огромных успехов и
сомнение в том, можно ли было бы те же результаты получить при
меньшей трате сил. Когда коллективизация грандиозно развернулась,
Рязанов был почти охвачен энтузиазмом.
Часто приходится слышать мнение Рязанова о молодежи, мнение
скептическое. Он убежден, что молодежь не хочет и не может рабо-
тать так тонко, как старый спец, что она, в частности, не знает необ-
ходимых первоначальных приемов научной работы. Еще более резко
относится Рязанов к комсомолу. Отсюда недооценка всей важности
проблемы кадров. «Если к нам пришлют на работу слушателя послед-
него курса ИКП, — любил шутить Рязанов, — он окажется столь не-
подготовленным к работе, что мы засадим его за писание карточек».
К молодежи коммунистической Рязанов относится скептически и
неохотно берет ее на службу. Естественно, что вокруг него концентри-
руется преимущественно беспартийная служилая интеллигенция, вы-
ходцы из других партий (Деборин), меньшевики (Рубин, Шер, Черева-
нин) — раньше в значительном количестве, теперь несколько человек
581
на весь Институт. Во всяком случае, меньшевики и беспартийные за-
нимали и занимают в окружении Рязанова видное место; коммуни-
стического окружения он не имеет. Когда год тому назад меня сняли
из ИКП, Рязанов делал все возможное, чтобы оставить меня в Инсти-
туте. Когда в сентябре 1930 года пошли слухи о моем аресте, он успо-
каивал меня, что все уладится и сам принимал меры в этом направле-
нии. Но понемногу слухи становились все настойчивей, и Рязанов
сам несколько раз в разговоре говорил мне, что сейчас необходимо
переждать. «Против вас, — говорил он мне, — настроены самые раз-
личные органы, все хотят вашего ареста. Арест может случиться каж-
дый день, но знайте, что я с своей стороны употреблю все силы для
вашего освобождения». Когда опасность ареста усиливалась, он меня
предупреждал и, в частности, 11 декабря прямо предупредил, что меня
ждет арест, намекая на необходимость к моменту обыска уничтожить
нелегальную литературу.
В общем, двойственность позиции Рязанова в ряде вопросов обна-
руживала ее некоммунистический, меньшевистский характер, как и в
окружении его меньшевики играли заметную роль.
И. Рубин
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 293
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 1 февраля 1931 г.
Ранней весной 1929 г., вероятно в мае, мне позвонил Штерн и
просил зайти к нему. Прийдя к нему я застал у него Броунштейна, ко-
торого в свое время почти не знал и который теперь приехал неле-
гально из-за границы. Он сказал мне, что приехал отчасти по поруче-
нию Заграничной делегации, отчасти по семейным делам, чтобы по-
видать, если память мне нс изменяет, свою опасно больную жену. Го-
ворил, что ставит себе целью собрать разрозненные меньшевистские
силы и хотел бы с этой целью посетить также некоторые провинци-
альные города, где живут ссыльные меньшевики. Привел ли он это
намерение в исполнение, не знаю. Он спрашивал меня, как распреде-
лены ссыльные по отдельный районам. Я ответил, что, исходя из дан-
ных о тех местах первоначальной ссылки, куда направлялось боль-
шинство высылаемых в 1923 г., считаю центром ссылки Среднюю
582
г
I
Азию, а из европейских городов более или менее значительные груп-
пы ссыльных имеются, по моим сведениям, в Воронеже, Саратове и
Свердловске. Броунштейн расспрашивал меня о судьбе своих старых
личных приятелей, находящихся в ссылке, в том числе о Малкине и
Рашковском, я рассказал, что знал о них. В свою очередь, я расспра-
шивал Броунштейна о заграничных делах. Он рассказывал мне о по-
литическом положении в Германии и о Заграничной делегации. В
Германии в это время происходили (или предстояли) какие-то выбо-
ры, привлекавшие к себе большое внимание, и Броунштейн охаракте-
ризовал мне положение разных партий, особенно социал-демократи-
ческой и коммунистической. Насчет Заграничной делегации Броун-
штейн передавал, что в ней существуют по-прежнему три течения, но
нее они передвинулись далеко вперед. Руководящие члены партии ос-
тались в большинстве в тех фракциях, по которым они распредели-
лись десять лет тому назад, но рядовые меньшевики, в зависимости от
общей политической ситуации, приливали то к той, то к другой фрак-
ции. В последние годы наблюдается усиление правой фракции и, в
частности, влияния Гарви, который проявляет усиленную деятель-
ность: пишет в русской и немецкой прессе, имеет значительные связи
в кругах правых германских с.-д. Особенно содействует успеху Гарви
последовательность его точки зрения, которую Броуниггейн назвал со-
цил-фашистской, в то время как его противники, которые нс хотели
еще идти на полный разрыв с прежней тактикой, отличаются боль-
шой непоследовательностью мысли. Даже те немногочисленные «ле-
вые», к которым причислял себя Броунштейн, не могут выдвинуть
принципиальных и последовательно выдержанных возражений против
новой тактики, рекомендуемой Гарви, и на деле принимают ее. Эта
тактика означает полную ломку прежней тактической линии и тради-
ций РСДРП, особенно в вопросе о движущих силах, которые приведут
к краху Советской власти. Гарви, точка зрения которого постепенно
собирала большинство и становилась точкой зрения Заграничной де-
легации, призывал к «реалистическому» учету международного поло-
жения и внутреннего состояния Советского Союза. Он доказывал, что
«авантюристическая» политика Советской власти пришла к своим
крайним выводам, что тактика разжигания гражданской войны в Ев-
ропе и колониях потерпела крах, что в настоящее время, чтобы не до-
пустить оживления коммунистической опасности, опирающейся на
«красный империализм» Советской власти, европейские государства
все более приходят к выводу о необходимости сломать этот красный
империализм. Интервенция становится на очередь дня. Советская
власть своим вызывающим образом действий ускоряет ее неизбежное
наступление в близком будущем. Интервенция, которая неизбежно за-
кончится свержением Советской власти, создает условия для демокра-
тизации государственного строя России и оздоровление ее хозяйст-
583
венной жизни, освобожденной от социалистических экспериментов
большевиков. Интервенция, следовательно, есть исторический про-
грессивный процесс и должна быть активно поддержана международ-
ным социал-демократическим движением, в том числе и русскими
меньшевиками. Изложенная точка зрения означает резкий разрыв с
прежней тактикой социал-демократии, вначале вызывала большие
возражения среди русских меньшевиков за границей, но по мере того,
как полное бессилие меньшевиков и других контрреволюционных
партий внутри Советского Союза вес более обнаруживалось для мень-
шевистской эмиграции, последняя все более усваивала эту крайнюю
кошррсволюционную концепцию, распространявшуюся также среди
меньшевиков внутри Советского Союза. Такова характеристика идео-
логического переворота среди меньшевистской эмиграции, о котором
рассказывал мне Броунштейн. Больше я Броунштсйна не видел, слы-
шал, что он вел себя очень неконспиративно и был вскоре арестован.
И. Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 294
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 1 февраля 1931 года
Когда Шер принес мне партийные документы и просил хранить
их, он имел в виду, что я буду хранить их в Институте, как таком мес-
те, которое не вызывает подозрений. Пользуясь полным доверием
Д.Рязанова, мы легко могли проделывать это, так сказать, за его ши-
рокой спиной. Тем, что Рязанов мне покровительствовал и безуслов-
но доверял, он создал для меня в Институте благоприятное положе-
ние, которое я мог использовать для партийных целей. Действитель-
но, сделанный мною опыт хранения нескольких документов в кабине-
те политической экономии оказался удачным. При некотором кон-
троле была почти абсолютная уверенность в сохранности документов,
доставать их было легко, никто не питал подозрений насчет того, что
я занимаюсь партийными делами. Сам Рязанов, хотя никогда не гово-
рил со мной откровенно о политических и партийных делах, но, как я
сообщил уже в предыдущих показаниях, знал о моей меньше висте кой
идеологии и партийной деятельности. Особенно после приезда Ряза-
нова из-за границы, когда распространились слухи о моей принадлеж-
ности к меньшевистской сухановской группе, я имел с Рязановым не-
сколько разговоров на эту тему. Первый из них имел место через не-
сколько дней по его приезде, в конце сентября 1930 года. Первые сло-
ва Рязанова были следующие: «Нс упоминается ли Ваша фамилия в
584
деле Суханова по ошибке, вместо профессора Рудина?» Я ответил, что
фамилия моя упоминается правильно, так как я два раза был у Суха-
нова и подробно рассказал об этих посещениях; из ответов Рязанова я
видел, что он не доверяет той версии, в которой я изложил ему дело.
Через несколько дней после этого разговора Рязанов сообщил мне,
что он ездил в ОГПУ по моему делу, что вопрос обо мне пока не сто-
ит в порядке дня, что он будет зависеть от дальнейшего хода дела, что
во всяком случае, если действительно будет поставлен вопрос об аре-
сте, он постарается поставить меня в известность. Каждый раз, когда
слухи о моем аресте опять возобновлялись, я заходил к Рязанову, ко-
торый успокаивал меня, что дело, верно, уладится и т.п.; в том же ду-
хе высказывался он, когда вопрос о моей работе в Институте был под-
нят в бюро ячейки и в месткоме. Я несколько раз хотел подавать в от-
ставку, но Рязанов не принимал. Во время одного из разговоров, ко-
торые я имел с Рязановым по моему делу, я заявил ему, что действи-
тельно вступил опять в организационную связь с меньшевистской
партией. Он ответил, что и раньше подозревал это, но не считал себя
вправе прямо ставить мне вопрос.
Так продолжалось дело до 11 декабря 1930 г., когда бывший по-
мощник мой Каганович рассказал мне, что накануне вечером встретил
Рязанова в очень взволнованном состоянии по поводу возможного
моего ареста, причем Рязанов высказал опасение, как бы арест мой
«не скомпрометировал кабинет». Сам Каганович удивился этой фразе
Рязанова, поняв ее в буквальном смысле и высказал удивление, по
поводу того, что арест заведующего может бросить тень на весь каби-
нет; я понял фразу Рязанова, как доказательство того, что он считает
возможным, что я храню в кабинете какую-нибудь нелегальную лите-
ратуру, могущую быть найденной при обыске кабинета. Я сейчас же
зашел к Рязанову и, сообщив ему, что через три дня перестаю посе-
щать Институт, я сказал, что слышал, что одновременно с уходом из
Института я буду арестован. «Да, да, мне это известно, — ответил Ря-
занов, — я слежу за Вашим делом в ГПУ, сейчас я больше ничего сде-
лать для Вас не могу, я получил известие, что Вы можете быть аресто-
ваны каждый день». Из подчеркнутых последних слов Рязанова я вы-
вел заключение, что угроза ареста действительно нависла непосредст-
венно. После этого Д. Рязанов многозначительно высказал подозрение
и опасение, что мой арест может скомпрометировать кабинет, в том
смысле, что вместе с моим арестом может быть произведен обыск в
кабинете политической экономии, который поэтому необходимо не-
медленно очистить от нелегальной литературы. Хотя я уже в сентябре
ждал возможного ареста, но раньше он нс стоял передо мной так не-
посредственно, а о возможности обыска в кабинете политической
экономии я даже не думал. Когда я после сентября, в моменты усили-
вавшихся разговоров о моем аресте, заходил к Рязанову, он успокаи-
вал меня. Теперь же после разговора 11 декабря, для меня уже не бы-
585
ло сомнений в том, что в ближайшие дни я буду арестован и что доку-
менты надо немедленно убрать. Дальнейшее хранение документов где
бы то ни было представляло бы собой ненужную и бессмысленную
игру с опасностью. Все члены Бюро ЦК были арестованы, организа-
ция разгромлена полностью, практической надобности в документах
уже не могло быть. Столь компрометирующие партию документы хра-
нить для архива, для истории было бы с моей тогдашней точки зрения
непростительным легкомыслием, тем более, что после 1923 года мень-
шевики, в условиях крайне трудной нелегальной работы уже не отно-
сились к архивам с прежней бережливостью, иногда вовсе не собира-
ли их и уничтожали при первой серьезной опасности. Никогда еще
уничтожение партийных документов не требовалось от меня с такой без-
условной и не терпящей отлагательства спешностью, как 11 декабря. В
тот же лень я выбрал из кабинета политической экономии шесть хранив-
шихся там документов и резолюций и сжег их вечером у себя в печке.
И.Рубин
Допросили: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Ст. уполномоченный /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 295
Протокол допроса
гр-на Рубина Исаака Ильича от 2 февраля 1931 г.
Желая полнее и точнее выяснить вопрос о хранившихся мной пар-
тийных меньшевистских документах, я в дополнение и исправление
моих показаний от 1 февраля с.г. сообщаю следующее.
Когда Шер принес мне на хранение партийные документы, он
имел в виду, что я буду хранить их в Институте, как наиболее удобном
месте, не вызывающем подозрений. Пользуясь полным доверием
Д.Рязанова, мы легко могли проделывать это, так сказать, за его ши-
рокой спиной. Тем, что Рязанов мне безусловно доверял и покрови-
тельствовал, он создал для меня в Институте благоприятное положе-
ние, которое я мог использовать для партийных целей. Действительно
мой опыт хранения нескольких документов в кабинете политической
экономии оказался удачным. При некотором контроле над книгами, в
которые вкладывались документы, была почти абсолютная уверен-
ность в их сохранении, доставать их было очень легко, никто нс питал
подозрений на счет моей партийной деятельности. Что же касается
самого Рязанова, то, хотя в наших разговорах на политические и пар-
тийные темы мы нс были вполне откровенны, но все же из этих раз-
говоров со мной и Шером он знал о моей меньшевистской идеологии
и партийной деятельности. Однажды, когда мы беседовали с Шером,
в связи с какой-то резолюцией о влиянии, которое меньшевики могут
586
оказывать на коммунистов — руководителей учреждения, Шер сказал
.мне: «Да, вот возьмите Рязанова, он очень близко к нам, я с ним час-
то разговаривал на партийные темы». После приезда Рязанова из-за
границы в конце сентября 1930 г. когда распространились слухи о мо-
ей принадлежности к меньшевистской сухановской группе, я имел не-
сколько разговоров с Рязановым по этому вопросу. Первый разговор
состоялся через пару дней после его приезда в конце сентября. Пер-
вые слова Рязанова были следующие: «Нс упоминается ли Ваша фа-
милия в деле Суханова по ошибке, вместо проф. Рудина». Я ответил,
что моя фамилия попала правильно, так как я был два раза у Сухано-
ва. Рассказав подробности о моих посещениях Суханова, я уверил бы-
ло Рязанова, что, мол, связь с группой Суханова не является органи-
зационной связью; но я видел, что Рязанов не верит версии, в кото-
рой я ему дело изложил, и знает о моей партийной работе. В одном из
последующих разговоров я должен был прямо заявить ему, что орга-
низационно связан с меньшевистской партией и участвую в ее дея-
тельности. Я начал было излагать ему особенности нового меньшевиз-
ма, но он сказал, что это ему известно. Через несколько дней после
первого описанного разговора Рязанов сказал мне, что он ездил в ОГ-
ПУ по моему делу, что вопрос о моем аресте пока не стоит в порядке
дня и зависит от дальнейшего хода следствия, что, если вопрос станет
на очередь, он постарается известить меня. Каждый раз, когда слухи о
моем аресте возобновлялись, я заходил к Рязанову, который успокаи-
вал меня, что дело, верно, уладится и т.п. В том же духе высказывался
он, когда вопрос о моей работе в Институте был поставлен в бюро
ячейки и в месткоме. Я несколько раз хотел подавать в отставку, но
он не принимал ее, уверял, что дело может еще уладится. Так продол-
жалось дело до 1 декабря 1930 г., когда помощник мой, Каганович,
рассказал мне, что накануне вечером встретил Рязанова в очень
взволнованном состоянии по поводу возможного моего ареста, при-
чем Рязанов высказал опасение, что арест мой может «скомпромети-
ровать кабинет*. Сам Каганович, высказывая удивление ио поводу
этой фразы Рязанова, понимая ее буквально и выразив недоумение по
поводу того, что арест за вс дуто ще го может бросить тень на весь каби-
нет; я же понял фразу Рязанова в том смысле, что он считает возмож-
ным, что я храню в кабинете нелегальную литературу, могущую быть
найденной при обыске кабинета. Я сейчас же пошел к Рязанову и, со-
общил ему, что через три дня перестаю посещать Институт, сказал,
что, как я слышал, одновременно с уходом из Института я буду аре-
стован. «Да, да, мне это известно, - ответил Рязанов, - я все время
слежу за Вашим делом в ОГПУ, сейчас я уже больше ничего не могу
сделать для Вас, Вы можете быть арестованы каждый день». Из под-
черкнутых последних слов Рязанова я понял, что угроза ареста дейст-
вительно нависла непосредственно. После этого Рязанов повторил
587
свое опасение, что арест мой может «скомпрометировать кабинет». Я
понял этот намек в смысле предостережения, что вместе с моим аре-
стом может быть произведен обыск и в Кабинете политической эко-
номии, который поэтому необходимо немедленно очистить от неле-
гальной литературы или документов. Но так как я еще не терял наде-
жды, что, в случае если против меня нет улик, мой арест будет не
очень продолжительным, я решил сделать еще одну попытку сохра-
нить документы. После того, как Рязанов предупредил меня насчет
возможности ареста и компрометации кабинета я сказал: «Давид Бо-
рисович, у меня к Вам на прощанье серьезная просьба. Я надеюсь, что
арест мой будет непродолжительным, так как я не принимал постоян-
ного активного участия в действенности организации. У меня хранят-
ся несколько партийных писем из-за границы, представляющих зна-
чительный интерес для истории партии. Мне хотелось бы как-нибудь
их сохранить. Не могу ли я оставить их на хранение у Вас в Институте
до моего возвращения?» После минутного молчания Д.Рязанов отве-
тил: «Хорошо, принесите мне их*. Через час я принес ему запечатан-
ный конверт, со вложенными в него тремя письмами заграничной Де-
легации и передал его Д.Рязанову со словами: «Если будет возмож-
ность, прощу Вас сохранить его до моего возвращения». После этого
мы простились; больше я Д.Б.Рязанова не видел. Три хранящиеся у
меня резолюции Бюро ЦК, как не имеющие никакой ценности, я
уничтожил вечером 11 декабря у себя дома.
2 февраля 1931 г. И. Рубин
Дипрости: Нач. ЭКУ ОГПУ /Прокофьев/
Ст. уполном. /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 296
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 2 февраля 1931 года
Так называемое «обволакивание» коммунистов, ответственных ра-
ботников или руководителей учреждения окружающими меньшевика-
ми, сторошшками других партий или беспартийными, враждебно от-
носящимися к Советской власти, — факт весьма распространенный в
наших учреждений. По отношению к Д.Б.Рязанову такого рода обво-
лакивание меньшевиками, с одной стороны, облегчалось тем, что он
по своему мировоззрению и настроениям стоял близко к ним, резко
критиковал партийный режим и бунтовал против пролетарской дикта-
туры. С другой стороны, это обволакивание должно было принять
своеобразные формы, благодаря бурной, своенравной натуре Д.Ряза-
нова, не выносившего возражений, делавшего все по-своему. Поэтому
обволакивание принимало особую форму: меньшевики (Рубин, Шер,
588
Череванин) не пытались склонять Д.Рязанова к каким-нибудь предло-
жениям, проектам, делам, которые не соответствовали его желаниям
и взглядам. Такие попытки были бы делом безнадежным, да они и не
были нужны, так как взгляды самого Д.Рязанова были близки к взгля-
дам и стремлениям некоммунистического окружения, в котором он
находился. Поэтому дело обычно принимало такой вид: по целому ря-
ду деловых и общественных вопросов Д.Рязанов находился в кон-
фликте с бюро ячейки и с группой передовых коммунистов: меньше-
вики и беспартийные, враждебно относящиеся к Советской власти,
подхватывают и развивают дальше идеи, соответствующие идеям
Д.Рязанова, обсуждают их между собой, усиливают и придают форму-
лировку, более заостренную, которая возвращается обратно к Д.Ряза-
нову в той усиленной форме, влияя на него и побуждая его вести
дальнейшую и еще более ожесточенную борьбу против передовых
коммунистов в Институте. Приведу несколько примеров.
Несколько лет тому назад группа комсомольцев и коммунистов на-
чала указывать, что Институт оторван от партийной и советской об-
щественности, живет замкнутой академической жизнью, что такое по-
ложение дальше нетерпимо и должно быть прекращено. В соответст-
вии с взглядами самого Д.Рязанова, меньшевики и примыкавшие к
ним беспартийные резко выступали против комсомольцев, обвиняя их
в непонимании характера научной работы Института, в желании «раз-
рушить* Институт, подчинить его невежественней «улице*, сделать из
него «демагогический» клуб и т.п. Вполне понятно, что эти разговоры,
вполне соответствовавшие взглядам самого Д.Рязанова на задачи Ин-
ститута. в свою очередь на него воздействовали, влияли, возбуждали к
борьбе против новаторов.
Приблизительно в это же время и на этой же почве возник дли-
тельный конфликт между Д.Рязановым и бюро ячейки. И в данном
случае меньшевики были настроены против бюро ячейки, говорили,
что члены бюро сами малоквалифицированные работники и ничего
не понимают в научной работе, что они занимаются лишь бузотерст-
вом и мешают органической деловой работе. И эта атмосфера враж-
дебности, созданная вокруг бюро, заражала Д.Рязанова, усиливала его
напор в борьбе, кончившейся действительно поражением бюро.
Когда недавно, в связи с успехами пятилетки в народном хозяйст-
ве, передовые коммунисты заговорили о необходимости выработать и
для Института строгие годичные планы работы, поднять темпы и ус-
корить выход изданий, ввести для каждой работы точно фиксирован-
ные сроки и взыскания за их невыполнение, повторилась такая же
картина. Меньшевики, близкие к ним беспартийные подняли разгово-
ры о том, что в работе Института важно качество, а не количество,
что строгая плановость в научной работе невыполнима, что введение
ускоренных темпов понизит качество работы и т.п. Эти разговоры не
589
могли не влиять на Д.Рязанова, державшегося тех же взглядов и бурно
выступившего против строгих планов пятилетки, темпов в нашей на-
учной работе.
В итоге работа Института сохраняла строго академический харак-
тер, оторванный от социалистического строительства и живых запро-
сов революционного рабочего движения. Институт недостаточно об-
служивал культурную революцию, мало считался с культурными за-
просами широких рабочих масс, был изысканной научной теплицей
для немногих. Ряд планов популярных изданий, например, популяр-
ного 10-томного издания сочинений Маркса и Энгельса, откладывал-
ся из года в год, и до сих пор даже не приступили к их выполнению.
Институт не становился оружием и средством практического движе-
ния пролетариата, он не осуществлял в своей деятельности большеви-
стского лозунга единства теории и практики; напротив, он действовал
вполне в духе меньшевистского представления о чистой, высокий, са-
модовлеющей науке, доступной только избранным жрецам и отделен-
ной толстой стеной от широких рабочих масс с их насущными по-
требностями и от практических нужд революционного строительства.
Процесс обволакивания Д.Рязанова проявлялся не только в чисто
деловой работе Института, но и в общеполитической области. При
том почти полном отсутствии коммунистического окружения, о кото-
ром я писал в предыдущих показаниях, можно отмстить много источ-
ников информации и влияния на Д.Рязанова со стороны кругов мень-
шевистских. Во-первых, в самом Институте работали я, Шер и Чере-
ванин, которые в той или иной форме и по тем или иным вопросам
беседовали с Рязановым на политические и партийные темы. Во-вто-
рых, Д.Рязанов ежегодно ездил за границу: в прежние годы он встре-
чался там с видными русскими меньшевиками-эмигрантами; в по-
следние годы он, как говорил мне, избегал встреч с ними, но встре-
чался всегда с Б.И.Николаевским, который информировал его об об-
щей работе меньшевистской партии, о борьбе течений в ней, о разных
фракциях и позиции отдельных лиц, хорошо знакомых Рязанову; там
же за границей Д.Рязанов встречался с видными немецкими и фран-
цузскими социалистами (Фр. Адлер, Гильфердинг, Лонге), от которых
знал о положении дела во 11 Интернационале и в отдельных его пар-
тиях. Наконец, в-третьих, большой источник информации представ-
ляли для Д.Рязанова родственники сидящих в тюрьмах и ссыльных
меньшевиков, постоянно обращавшиеся к нему по разным делам. До
последнего времени у Д.Рязанова бывали регулярно приемы посетите-
лей в определенные дни по разным делам. Очень значительную часть
этих просителей составляли родственники меньшевиков, отчасти так-
же эсеров и оппозиционеров, обращавшиеся с просьбами узнать о по-
ложении заключенных, хлопотать о смягчении их участи, о переводе
из одного места ссылки в другое и т.д. Д.Рязанов некоторым из обра-
590
щавшихся обещал свое содействие и старался его оказать. Эти много-
численные обращения давали Д.Рязанову богатый информационный
материал о положении отдельных членов меньшевистской партии,
преимущественно заключенных и ссыльных.
Эти различные источники информации представляли собой как бы
меньше висте кое окружение Д.Рязанова, которое его обволакивало,
влияло на него в известном направлении, производило на него впе-
чатление приносимыми новостями, беседами, мимолетными замеча-
ниями и т.п. В частности, работавшие в Институте меньшевики каж-
дый в зависимости от своих личных отношений с Рязановым, имели с
ним беседы на политические и партийные темы. Мои отношения с
Рязановым строились и развивались на деловой, а не личной почве. Я
познакомился с Рязановым в 1920 г., когда он начал давать мне для
перевода сочинения Маркса. В 1923—26 гг., я был в тюрьме и ссылке,
с конца 1925 г. работал в Ин-те, когда и произошло большое сближе-
ние мое с Рязановым. В беседах на политические и партийные темы
мы никогда не были откровенны до конца, беседы при занятости Ря-
занова носили обычно характер беглой информации или обмена мне-
ний, но иногда, когда я заставал Рязанова в свободную минуту и его
занимали в данный момент какие-нибудь злободневные политические
интересы, мы обменивались мнениями. Так, в начале проведения кол-
лективизации Рязанов очень откровенно и резко высказывался о ней:
«У нас, — говорил он, — уже все было налаживалось, понемногу вос-
станавливались все отрасли хозяйства и управления, мы постепсшю
упрочили бы положение, а вот теперь коллективизация все перевора-
чивает вверх дном, вносит хаос и ведет к краху». Я в ответ сказал, что
взгляды меньшевистской партии приблизительно такие же, что мы
ждем от коллективизации неминуемой катастрофы политической и
экономической. Приблизительно в том же духе была у нас беседа об
индустриализации в период усиления ее темпов, в данном пункте Д.Ряза-
нов отрицательно относится к генеральной линии партии. Должен, одна-
ко, прибавить, что, когда обнаружились успехи коллективизации, я слы-
шал от Д.Рязанова краткое, но более благоприятное суждение о ней.
Еше более резко отрицательно относился Д.Рязанов к генеральной
линии ВКП в области политических вопросов. Он никогда не мог
примириться с жестокостью пролетарской диктатуры, с принимаемы-
ми партией мерами для достижения единственной идеологии и дейст-
вий. Д.Рязанов, по старой меньшевистской традиции, считал допусти-
мой и даже желательной свободу различных политических мнений в
пределах одной партии. Он не сочувствовал репрессиями против оп-
позиции, особенно против правой. Каждый день, когда борьба партии
против правой оппозиции обострялась, он считал это временным яв-
лением, говорил, что скоро это уладится и наступит более «спокой-
ное» время: не знаю, надеялся ли он на победу правой оппозиции, но,
591
во всяком случае, рассчитывал на возникновение борьбы партии про-
тив правой оппозиции. Не сочувствуя борьбе против оппозиции,
Д.Рязанов старался, чем мог, помочь заключенным и ссыльным оппо-
зиционерам, хлопотал об облегчении их положения, посылал им на-
учные работы для выполнения в тюрьме или ссылке (Дашковекому,
Солнцеву).
Точно также не мог Рязанов примириться с запрещением деятель-
ности так называемых «социалистических» партий, меньшевистской и
эсеровской. Он считал это запрещение излишним и даже вредным. Он
предпочел бы предоставить полную свободу агитации этим партиям и,
исходя из этой точки зрения, не мог сочувствовать репрессиям со-
ветской власти против меньшевиков и эсеров. По мере возможно-
сти он хлопотал за них и некоторым посылал научно-литературные
переводы.
Скептически относился Д.Рязанов к деятельности не только ВКП,
но и всего Коминтерна. Он не верил в него как в реальную силу, не
допуская мысли, что Коминтерн завоюет действительно большинство
рабочего класса и разобьет международную социал-демократию. Успе-
хи Коминтерна казались Рязанову вызванными временными и случай-
ными пркгчинами, эфемерными и раздутыми.
Наконец, на практике расхождение Д.Рязанова с линией партии
проявлялось нагляднее всего в области культурной политики. Это и
понятно, так как именно в этой области протекала практическая дея-
тельность самого Рязанова. Я выше охарактеризовал уже общее на-
правление работ Института, носившее академический и оторванный
от жизни характер. Рязанов упорно сопротивлялся всяким попыткам
изменить работу Института, как со стороны низших коммунистиче-
ских органов, так и со стороны ЦК. Именно академический характер
работы Института он считал большим достоинством, гарантией ее на-
учности. К работе других советских научных учреждений, стоящих
ближе к практическим запросам советского строительства, например,
Комакалемии, он относился отрицательно, высмеивая ее недостаточ-
но научный, злободневно практический характер. «Вот передо мной
каталог Госиздата за 1928 г., — говорил Д.Рязанов поднимая в правой
руке этот каталог, — здесь 10 000 названий, но я среди них не нашел и
100 толстых, серьезных научных трудов. Остальное все — ведомствен-
ная литература, брошюры, злободневные летучки, агитки». Д.Б.Ря-
занов с гордостью указывал, что издания Института занимают пер-
вое место именно среди серьезной литературы, издаваемой для из-
бранных.
Характерный конфликт с коммунистической общественностью
произошел у Рязанова весной 1929 г., после избрания его в академи-
ки. Д.Рязанов проектировал устройство при Академии Наук большого
«Института Истории» совместно с либеральными профессорами не-
592
марксистами (Тарле, Петрушевский). Он говорил, что, хотя они не
марксисты, зато хорошие ученые. Молодые историки-коммунисты,
группирующиеся вокруг общества «Историк-Марксист», опротестова-
ли проект Рязанова, не желая отдавать изучение истории в руки либе-
ральных профессоров. ЦК также отменил проект Рязанова. Бурному
негодованию Д.Рязанова против ЦК нс было границ. Он угрожал от-
ставкой из Института и две недели действительно не посещал его. По
делам мы ходили к нему на дом. Помню, я пришел к нему с корректу-
рой «Критики» Маркса. Он не удержался и высказал мне все свое не-
годование на решение ЦК. «Я хотел в Академии развернуть действи-
тельную научную работу, только на этих условиях я согласился пойти
туда, а мне не дают этого делать. Они хотят, чтобы я был при Ака-
демии политическим комиссаром, но этому нс бывать, я лучше уй-
ду оттуда».
В итоге Д.Рязанов отрицательно относился к политике партии в
целом ряде важнейших вопросов, почти перманентно находился в
конфликте с высшими и низшими партийными органами и чувство-
вал себя за стенами Института, как осаждаемый медведь в своей бер-
логе. В свою очередь, это ненормальное положение сше более усили-
вало и обостряло конфликт Д.Рязанова с партией. На этой почве воз-
никало и крепло политическое родство между нами, меньшевиками и
Д.Рязановым. В беседах с глазу на глаз, в мимолетных сведениях и за-
мечаниях, которыми мы обменивались, мы часто чувствовали родст-
венное отношение к тем или иным событиям. Д.Рязанов иногда вы-
сказывал нам свое мнение более откровенно, чем своим партийным
товарищам; а мы, в свою очередь, не боялись казаться ему тем, чем
мы были, т.е. меньшевиками. В частности, я занимал в Институте как
бы положение «официального», признанного законом меньшевика.
Случилось это благодаря тому, что я в конце 1926 г. прибыл в Инсти-
тут, по приглашению и хлопотам Д.Рязанова, прямо из ссылки, не по-
рвав официально с своим политическим прошлым. По приезде в Мо-
скву я имел разговор с Рязановым и сообщил ему, что я теперь орга-
низационно не связан с меньшевистской партией, но идейно остался
на своей прежней позиции. Рязанов сказал, что это обстоятельство не
может мешать моей работе в Институте в должности заведывающего
кабинетом политической экономии. Таким образом, я был принят в
Институт на положении официального и узаконенного меньшевика,
так смотрел я сам на себя и так смотрели на меня окружающие, и это
обстоятельство должно было раньше или позже привести меня и на
деле обратно в лагерь меньшевиков.
В 1927—1928 гг. я стоял в стороне от всякой политической деятель-
ности и не был связан организационно с меньшевистской партией.
Но так как меня считали все меньшевиком, и старые личные связи
сохранились, то скоро и в Институте я стал выполнять роль как бы
593
представителя меньшевиков. Жены арестованных меньшевиков, преж-
де чем идти на прием к Рязанову, приходили ко мне, рассказывали
свои дела, советовались о них. Одни просили напомнить Рязанову об
их деле, другие засвидетельствовать, что я знаю их мужей, третьи при-
ходили справляться, не имеет ли Рязанов сообщить им что-нибудь и
т.д. И действительно, я часто напоминал Рязанову об этих делах, про-
сил хлопотать за тех или иных меньшевиков и т.п. Могу сказать, что
именно на этой почве начались мои политические разговоры и сбли-
жение с Д. Рязановым.
Аналогичную роль приходилось мне выполнять, когда меньшевики
обращались к Рязанову за научно-литературными переводами. Пере-
водчиком Института давно состоял С.Цедербаум. Случалось, что ему
по нескольку месяцев не высылали денег за сделанные переводы или
не высылали книги для нового перевода. В таком случае сестра его
звонила ко мне, а я напоминал Рязанову. Обратно, если она звонила
Рязанову, он отвечал: <Напомните Рубину, чтобы он подобрал книгу
для перевода и представил мне». Когда приехал из ссылки Череванин,
я просил Рязанова дать ему перевод и, по его поручению, подобрал лите-
ратуру для этой цели. Когда Череванин хотел, чтобы Рязанов поддержал
его ходатайство о пенсии, я опять-таки говорил об этом с Рязановым.
Преимущественно на этой почве, в роли посредника между отдель-
ными меньшевиками и Рязановым, оставались мои отношения с ним
до середины 1929 г. Но и на этой почве я заметил отношение Рязано-
ва к диктатуре пролетариата, его недовольство репрессиями против с.-д.
и эсеров. С своей стороны, он видел, что у меня сохранились связи с
меньшевиками и что я выступаю как бы их представителем. Осенью
1929 года я организационно связался опять с меньшевистской партией
и в это же время обострилось экономическое отношение, а я передал
ему аналогичный взгляд меньшевистской партии. Из этих разговоров
Рязанов сказал, что меньшевистская партия существует и что я с ней
связан. Конечно, он не знал никаких деталей насчет характера и форм
той связи, равно как того, работал ли я в партии именно в данный
момент времени и в какой именно форме. Когда в начале 1930 г. в
Институте появился Шер, Рязанов из разговоров с ним также знал о
существовании и деятельности меньшевистской партии. От более де-
тальных разговоров на партийные темы я как раз в это время воздер-
живался, так как в феврале, после снятия меня с работы из Института
Красной Профессуры и других учебных заведений, мое положение
сильно пошатнулось, и я был сильно заинтересован в том, чтобы Ря-
занов продолжал настойчиво добиваться моего оставления на работе в
Институте. Действительно, месяца через два, весной 1930 г. Рязанову
пришлось выдержать из-за меня сильные нападки на Московской губ-
партконференции. Он со мной об этом не заговаривал, но когда я
спросил его, он рассказал мне о своем выступлении в мою защиту. В
20-х числах июля, перед отъездом Рязанова за границу, я рассказал
594
ему о начавшихся арестах среди меньшевиков, о чем он уже знал. Ве-
роятно, в связи с этими арестами, он, опасаясь моею ареста или
увольнения во время его отсутствия, советовал мне вернуться из от-
пуска в Институт одновременно с ним, не раньше (я этого совета нс
выполнил и вернулся 12 сентября, дней за 10 до его возвращения).
После возвращения Рязанова из-за границы в конце октября 1930 г.,
мне, в связи с распространившимися слухами о моей принадлежности
к меньшевистской сухановской группе, пришлось иметь более частые
и откровенные беседы с Рязановым о своей партийной деятельности.
В первом разговоре я рассказал ему подробно о моих посещениях Су-
ханова, при этом отрицал, что мои встречи с ним имеют характер ор-
ганизационной связи; по тому, как Рязанов прервал этот разговор, я
видел, что он не верит моей версии. В одном из последующих разго-
воров мне пришлось уже прямо указать на свое участие в новой мень-
шевистской партии, при этом я отметил, что в то время, как старая
меньшевистская партия занимала во II Интернационале место левой
оппозиции, новая партия целиком стала на позиции правых герман-
ских социал-демократов, что в настоящее время мы, меньшевики, ко-
ренным образом изменили свою тактическую линию и в число
средств борьбы против Советской власти включили такие средства,
как интервенция и дезорганизация хозяйства, ранее решительно нами
отвергавшиеся. Рязанов ответил мне, что ему известен этот процесс
поправения меньшевистской партии; он знает, что усилившаяся груп-
па Гарви в борьбе против Советской власти готова объединиться с
кем угодно и применять любые средства, что она хочет свержения Со-
ветской власти с оружием в руках и при помощи интервенции, что
эта точка зрения широко распространена среди меньшевистской
эмиграции, что даже «бедный» Дан и тот не может отмежеваться и по-
рвать с Гарви и принял его линию.
Вскоре после своего приезда Рязанов информировал меня, это за-
езжал по моему делу в ОГПУ и Агитпроп. С конца ноября слухи о мо-
ем предстоящем аресте усилились. Вопрос обо мне был поднят в Ин-
ституте в бюро ячейки и в месткоме, о чем я опять-таки имел не-
сколько разговоров с Рязановым. И в это время он продолжал меня
отстаивать и успокаивать, что дело может еще уладиться. Только 11
декабря 1930 г. он сообщил мне, что я могу быть арестован каждый
день, и предупредил насчет возможности обыска в кабинете полити-
ческой экономии и необходимости очистить его от нелегальной лите-
ратуры, если таковая там имеется. После этого я решился сказать Ря-
занову, что у меня хранятся несколько партийных документов, и про-
сил взять их на хранение до моего возвращения, что он и согласился
сделать. Это был наш последний разговор; больше мы не виделись.
3 февраля 1931 г. И.Рубин
Допросил:
Ст. уполномоченный 2 отделения ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
595
№ 297
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 5 февраля 1931 года
Работа моя в меньшевистской партии новой формации в 1929—
1930 г. заключалась в следующем.
Привлечь меня к партийной работе в 1929 г. старался больше
всего Н.Суханов. Зная мою склонность к обсуждению вопросов
общего характера, имеющих теоретическое или принципиальное
значение, Суханов старался заинтересовать меня политическими
беседами именно на эти темы. Он беседовал со мной о борьбе те-
чений в ВКП, об экономическом положении Советского Союза,
об экономической политике Советской власти, в частности о кол-
лективизации и продовольственном вопросе, о различных течени-
ях в зарубежной и русской социал-демократии и о ее новой такти-
ческой линии. Во время этих бесед выяснилось, с одной стороны,
что Суханов, которого я в свое время знал как новожизненца, вос-
принял меньшевистскую концепцию русской революции; с другой
стороны, что я, принадлежавший давно к социал-демократической
партии и участвовавший раньше в се работе, склонен, хотя не без
колебаний, примкнуть к меньшевистской партии новой формации.
Этим была найдена почва для моего сближения с Сухановым, а
потом через него и с меньшевистской партией. Сближение это
происходило летом и осенью 1929 г. Осенью 1929 г. я начал посе-
щать некоторые расширенные заседания Бюро ЦК и с этого мо-
мента начинается моя организационная связь с партией и Бюро
ЦК. В начале Суханов приглашал меня на доклады экономическо-
го характера, имеющие широкий интерес, на свой доклад о кол-
лективизации и на доклад Громана об итогах проведения пятилет-
ки и о контрольных цифрах на 1929-1930 гг. Оба доклада были
проникнуты безнадежным пессимизмом по отношению к совет-
скому строительству. С одной стороны, докладчики отрицали его
социалистический характер, видя в индустриализации и коллекти-
визации новые формы закабаления рабочего эксплуатирующим его
государством; с другой стороны, они считали эти новые формы
эксплуатации отсталыми, варварскими и с экономической стороны
мало производительными по сравнению с капиталистической сис-
темой хозяйства. В особенности, от усиленных темпов индустриа-
лизации и коллективизации они ждали неизбежного и очень быст-
рого разрушения производительных сил, недосева и недорода, го-
лода, бунтов и катастрофы политической и экономической. Я так-
же принимал участие в обсуждении обоих докладов и резолюций
по ним. Не соглашаясь с докладчиками в ряде отдельных пунктов,
я, в основном, в то время также считал, что начатая Советской
596
властью ликвидация капиталистических элементов быстро приве-
дет к краху экономической политики Советской власти, а вместе с
тем и самой последней. После описанных докладов меня пригла-
шали, через посредство Н.Суханова и на другие заседания Бюро
ЦК, преимущественно те, где обсуждались общие экономические
вопросы или же вопросы, имеющие общее принципиальное значе-
ние в жизни партии. Я присутствовал и принимал участие в обсу-
ждении вопроса о новых взглядах меньшевиков на интервенцию, я
присутствовал частью при обсуждении организационного вопроса.
Меня пригласили в программную комиссию, которая должна была
разработать вопрос о новой меньшевистской программе, учиты-
вающей все огромные экономические и политические перемены,
происшедшие за последние два десятилетия. Большая часть заседа-
ний, на которых я присутствовал, были так называемые расширен-
ные заседания Бюро ЦК, с участием трех-четырех лиц, особо при-
глашенных для участия в обсуждениях или иных вопросов. Регу-
лярного участия в заседаниях Бюро ЦК я не принимал, при обсуж-
дении текущих вопросов партийной жизни не присутствовал, в са-
мой организационной жизни партии также не участвовал.
Помимо указанного участия в обсуждении вопросов в Бюро ЦК
с февраля 1930 г. мне передавались на хранение некоторые пар-
тийные документы, которые в тот или иной момент могли понадо-
биться секретарю ЦК для информации отдельных членов бюро, со-
ставлявших доклады, тезисы и т.п. В частности, предполагалось
передавать мне на хранение все письма, которые получали от за-
граничной делегации. Эти документы я получал от секретаря бюро
ЦК Шера и ему же передавал в случае надобности. При передаче
мне документов на хранение считались с тем, что я могу хранить
их в Институте Маркса и Энгельса, где мы с Шером служили вме-
сте, но в жизни партии, вызывали меньше подозрений насчет свя-
зи с ними.
Этими двумя функциями: участием в обсуждении ряда вопросов в
Бюро ЦК и хранением некоторых партийных документов фактически
исчерпывалась связь моя с Бюро ЦК зимой 1929-1930 гг. Но члены
Бюро рассматривали эти поручения лишь как первый опыт привлече-
ния меня к работе, за которым должно последовать большее участие
мое в работе. Месяца через полтора после того, как Штерн, с кото-
рым я был больше знаком по старой партийной работе, чем с другими
членами Бюро, имел со мной разговор на эту тему, он сказал мне, что
хранение документов, о котором он просил меня, рассматривается им
лишь как первый шаг к выполнению плана привлечения меня к рабо-
те. Он считал бы желательным поручить мне переписку с заграничной
делегацией, которая до сих пор носила очень случайный и спорадиче-
ский характер. Ему, Штерну, отчасти в силу дружеских связей его с
597
некоторыми членами заграничной делегации (Абрамович, Далин), от-
части в силу его служебного положения в ВСНХ, дающего ему воз-
можность узнавать о командируемых за границу лицах, также прихо-
дится участвовать в переписке с заграничной делегацией, которая в
случае оказии посылает письма по его адресу или направляет кого-
нибудь к нему. В свою очередь и он иногда имеет оказии для посылки
писем заграничной делегации. Пользовался ли Штерн этими же ока-
зиями для «Соц. Вестника», он не сказал (насколько мне известно, в
1921-1923 гг. вся переписка отправлялась по адресу заграничной деле-
гации и уж от нее зависела передача писем и материалов «Соц. Вест-
нику»).
Штерн считал, что переписка с заграничной делегацией, по мере
упорядочения работ самого Бюро ЦК, должна также принять более
регулярный и постоянный характер, давая взаимную информацию и
согласование более важных вопросов. Чтобы придать переписке более
регулярный характер, следовало бы, по его мнению, передать ее одно-
му определенному лицу, чего до сих пор не было. Он, ввиду переобре-
мененности своей, нс может взять на себя эту задачу. Передать ее ко-
му-нибудь из других членов Бюро ЦК Штерн считал нежелательным
ввиду того, что все они переобременены и партийными обязанностя-
ми и служебными делами. Наиболее подходящим человеком для этой
функции он считал меня, как потому, что я еще не выполнял никаких
регулярных и требующих много времени партийных функций, так и
потому, что я в свое время был лично известен большинству членов
заграничной делегации как член прежнего ЦК. С этой стороны
Штерн считал желательным мое участие в переписке Бюро ЦК с за-
граничной делегацией, надеясь, что это будет содействовать укрепле-
нию взаимного понимания обоих органов. Детально Штерн не изла-
гал своего плана, но вкратце наметил следующую схему: «Когда я или
Шер передадим Вам письмо заграничной делегации, имеющее прин-
ципиальное значение, Вы должны будете доложить это письмо в Бю-
ро ЦК, выступая как бы докладчиком по данному вопросу, который
мы тут же подвергнем обсуждению. Ход и результат этого нашего об-
суждения, прения и мотивировки, если они представляют что-нибудь
новое и принципиально важное, Вы должны будете сообщить в пись-
ме заграничной делегации, либо просто для информации, либо для
дальнейшего обсуждения и согласования, если остаются еще пункты
опорные или невыясненные».
Таков был план, который Штерн передал мне и против которого я
не возражал. Возможно, что этот план был пока выдвинут только им
самим, чтобы разгрузить себя от части работы; возможно также, что
он уже беседовал о нем с другими членами Бюро. Через короткое вре-
мя после разговора со мной Штерн заболел и в апреле скончался. Во-
прос о налаживании правильных, регулярных сношений с за(ранич-
598
ной делегацией так и не был больше выдвинут, тем более, что скоро
начались тревожные дни для организации в связи с арестами.
Привлекая меня к партийной работе, члены Бюро надеялись так-
же, что пример мой окажет действие на старых меньшевиков, особен-
но ссыльных Ссыльные в большинстве оставались совершенно в сто-
роне от возродившейся работы Бюро ЦК. Как известно, ссылка всегда
живет замкнутой, обособленной жизнью, тщательно консервируя ста-
рые взгляды и традиции. Как коренные изменения в экономической и
политической обстановке, так и принципиальные изменения в идео-
логии и тактической линии меньшевиков проходили мимо ссылки, не
задевая ее. В ссылке жили прежними интересами, вопросами, спора-
ми, делились на те же фракции правых, левых и центровки, которые
воспроизводили прежние фракционные деления. Ввиду этого вопрос
о связи Бюро ЦК со ссылкой представлялся очень трудным. Главная
трудность была в том, что здесь перед Бюро стояла не только задача
организационная, связаться с ссылкой, но в первую очередь стояла за-
дача идеологическая, необходимость преодолеть упорные старые тра-
диции и взгляды ссылки. Это невозможно было сделать без настойчи-
вой идеологической работы, без длительных устных дискуссий и соот-
ветствующей литературы. А между тем, как раз эти меры идеологиче-
ского воздействия на лиц, не согласных с данной тактической лини-
ей, были труднодоступны Бюро ЦК. Те методы организационного и
идейного сближения, которые Бюро ЦК применяло в самой Москве:
личные встречи и связи, общность интересов в служебной области,
устный обмен мнений, повседневная незаметная информация друг
друга, — ни в малейшей мере не годились для ссылки. Привлекая ме-
ня к работе, члены Бюро ЦК рассчитывали, что самый факт участия
моею в возродившейся меньшевистской партии, когда станет извест-
ным среди ссыльных, вызовет с их стороны интерес и тягу к ней. Воз-
можно, что в будущем рассчитывали также на мою более активную
помощь в деле налаживания связи со ссылкой. Но все это были лишь
планы на будущее, из которых ни одна часть не была выполнена. Свя-
зей со ссыльными Бюро не наладило; мне лично известен только
один случай, когда попытка наладить подобного рода связь была сде-
лана летом 1930 г. Сухановым, который привлек С.Цедербаума.
В итоге можно сказать, что, стараясь привлечь меня к работе Бюро
ЦК, руководители его хотели подчеркнуть преемственность тепереш-
ней работы меньшевистской партии с прежней. Для этого меня при-
влекли к работе идеологического характера, а именно к обсуждению и
выработке решений по вопросам, имеющим принципиальное значе-
ние. Не будучи членом Бюро ЦК и не участвуя регулярно в его заседа-
ниях, я приглашался на заседания Бюро для участия в обсуждении и
выработке резолюций по вопросам общего характера, в первую оче-
редь, экономическим, отчасти и политическим, а также участвовал в
599
программной комиссии при Бюро ЦК. Кроме этого, мне поручено
было хранить некоторые партийные документы, и в частности письма,
получаемые от заграничной делегации: по-видимому Штерн имел так-
же в виду поставить вопрос о поручении мне вести переписку с загра-
ничной делегацией. Наконец, надеялись, что привлечение мое к рабо-
те окажет известное действие на старых меньшевиков, в частности
ссыльных, в смысле привлечения их к партийной работе.
И. Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 298
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 6 февраля 1931 г.
Пятилетие 1917-1922 гг. является периодом отхода рабочих от
меньшевистской партии. Процесс этот начался летом 1922 г. Не оста-
навливаясь на первых годах этого пятилетия, отмечу лишь поворот-
ные моменты последних его лет. Таких поворотных моментов имеется
два: 1) февраль 1921 г. — переход партии от легального существования
к полулегальному; 2) июль 1922 г. — переход партии от полулегально-
го существования к нелегальному.
До февраля 1921 г. меньшевистская партия существовала легально.
Она имела на Мясницкой улице большой клуб «Вперед», всем извест-
ный выборный состав ЦК и МК, комитеты в некоторых провинци-
альных городах. Еще в 1920 г., при посылке партийных деятелей в
провинциальные города на выборы местных советов им выдавались
железнодорожные литеры из ВЦИКа с указанием, что они едут по
партийным поручениям РСДРП.
В декабре 1920 г. РСДРП получила официальное приглашение во
Всесоюзный Съезд Советов и выдвинула там своих ораторов. Хотя по-
давляющая часть рабочего класса шла за ВКП, все же некоторые свя-
зи в рабочей среде РСДРП сохраняла, имела еще прочные позиции в
некоторых профсоюзах (печатников и химиков), фракции в городских
советах и на всякого ;xvia профессиональных съездах и конференциях.
В конце февраля 1921 г. клуб «Вперед» был закрыт, и находившее-
ся там на чтении доклада большинство активных работников партии
было арестовано. Оставалось небольшое число работников; они от-
крыто признавали себя членами РСДРП, но существование их было,
так сказать, полулегальное, они в любой момент могли быть арестова-
ны. В качестве единственных форм открытой партийной деятельности
и доступа к рабочим остались: выборы в совет, выступления в самом
совете и на некоторых профсоюзных собраниях. Число депутатов-
меньшевиков в Московском Совете сократилось в 1921 г. до несколь-
600
ких человек, число рабочих, голосующих на фабриках за меньшевист-
ских кандидатов, катастрофически падало и в 1922 г. упало до нуля.
Одновременно с окончательным отходом рабочих от меньшевистской
партии ГПУ в июле 1922 г. произвело аресты работников партии; ос-
тавшиеся в ничтожном числе перешли на нелегальное существование.
По мере отхода рабочих от партии и оттесненная последней от от-
крытой политической жизни менялась и организационная структура
партии. До февраля 1921 г. существовали открытые выборные органы:
ЦК, МК, Главный Комитет на Украине, некоторые провинциальные
комитеты, городские и областные съезды и конференции; существова-
ло официальное членство партии с партийными взносами. После аре-
стов в феврале 1921 г. из выборных членов ЦК осталось лишь пара че-
ловек (Югов, Юдин), были кооптированы ешс несколько человек
(Борис Гуревич, Рубин); регулярные сборы небольших членских взно-
сов с выдачей квитанций стали затрудните л ьны и небезопасны; они
вышли из употребления, заменялись нерегулярными сборами, нако-
нец, после арестов в июле 1922 г. и перехода партии на нелегальное
положение, организационный аппарат ее еще более сузился. ЦК уже
не существовал, оставалось лишь меленькое Бюро ЦК (Кучин-Оран-
ский, Рубин, от Бунда — Дравкин); при нем небольшой технический
аппарат, преимущественно из молодежи, связывавшей бюро с внеш-
ним миром, т.е. с теми несколькими десятками активных членов пар-
тии, которые к тому времени еще не были арестованы. Более или ме-
нее регулярно получался (в том числе через русского известного с.-д.
Шендсрса) в очень небольшом количестве «Соц. Вестник», посыла-
лись письма заграничной делегации, выпускались на гектографах ли-
стки и бюллетени. По существу, Бюро ЦК превратилось в чисто тех-
нический, передаточный орган для получения «Соц. Вестника» и
снабжения им маленького числа лиц, с одной стороны, и для посылки
писем и информации заграничной делегации, с другой. Весь аппарат
свелся к ничтожному числу законспирированных лиц и этот процесс
сужения организационного аппарата до минимума, как передавали
приходившие после меня в тюрьму меньшевики в 1923 г., неуклонно
продолжался с дальнейшими арестами; назывался ли еще этот маленький
аппарат Бюро ЦК, долго ли еще и в какой форме он существовал, не могу
сказать, гак как с того врсмегги никаких связей с ним не имел.
Понятно, что все больше и резче обнаруживалось непримиримое
противоречие между этим крохотным организационным аппаратом и
теми широкими политическими задачами, которые ему ставились в
силу старой меньшевистской традиции и фразеологии. Эта фразеоло-
гия ставила перед меньшевистской партией задачу' завоевания рабочих
масс при помощи агитации и пропаганды. Очевидно, что задача эта
была не под силу крохотному организационному аппарату, живущему
в подполье, оторванному от рабочих, не имеющему средств агитации
601
и пропаганды, кроме листков на гектографе среди нескольких десят-
ков более близких партийных членов. Из этого противоречия вытека-
ла безжизненность меньшевистской партии после 1923 г. Ее организа-
ционный аппарат не соответствовал ее политическим задачам, ее со-
став из нескольких десятков интеллигентов, ее претензии быть парти-
ей рабочей. Она влачила полумертвое существование, выполняя неко-
торые чисто технические функции, являясь подсобным аппаратом для
ополчения и распространения немногих номеров «Соц. Вестника».
Выход из этого противоречия мог быть найден только в изменении
как политических задач, так и организационного аппарата меньшеви-
стской партии, в попытке некоторого, хотя бы минимального приспо-
собления ее к условиям советской реальной действительности. По-
пытка такого минимального приспособления была сделана меньшеви-
стской партией новой формации, развившей свою деятельность в по-
следние годы. Она не поднялась из подполья, где влачила с 1922 г.
свое существование меньшевистская организация, • остатки которой
сохранились от прежних лет: напротив, она спустилась в подполье из
легального мира советских работников-меньшевиков, иногда даже с
высот советского служебного Олимпа. Она возникла из личных встреч
и служебных связей советских хозяйственников-меньшевиков, груп-
пировавшихся вокруг Громана, из открытых воскресников в квартире
Суханова, где встречались преимущественно бывшие меньшевики и ново-
жизненны. Вначале речь шла об обмене мнениями между' лицами, близ-
кими между собой по партийному прошлому' и советской работе, о сало-
не для собеседований на политические темы. Но постепенно при помощи
этих встреч и собеседований выкристаллизовывалась определенная группа
лиц с меньшевистским партийным прошлым и меньшевистской идеоло-
гией. Эта ipynna организационно оформилась и возродила работу мень-
шевистской партии — с существенными, однако, отличиями от прежней
работы и идеологии меньшевистской партии.
Это отличие распространялось как на организационную, так и на
политическую стороны. И ту, и другую необходимо было видоизме-
нить, приспособляя их к условиям реальной советской действительно-
сти. В организационном отношении меньшевистская организация в
последние годы, в отличие от обрисованного мной прежнего периода,
не представляла собой группу в несколько законспирированных неле-
гальных лиц, живущих в подполье. Она была, напротив, представлена
лицами легальными, занимающими видное служебное и общественное
положение, живущими на виду у всех, выступающими с докладами,
речами и печатными произведениями. Законспирированы были не
лица, а отдельные действия их, те, которые относились к их нелегаль-
ной контрреволюционной работе в меньшевистской партии. Это соче-
тание легальности лиц и нелегальности действий давало новой орга-
низации, по сравнению со старой, большую гибкость и большой раз-
602
мах действия, возможность влиять на политику тех или иных плано-
вых и оперативных органов, в которых эти лица играли видную роль.
Благодаря этой своеобразной организационной структуре, сравнитель-
но замкнутая группа меньшевиков получила не соответствующий ей
значительный удельный вес в ходе работ хозяйственных органов и во-
обще в направлении экономической политики советских органов.
При помощи надлежащего сговора, это активное щцю мешдпевист-
ской партии могло в той или иной мере дискредитировать и срывать
политику советской власти, снимать и задерживать темпы строитель-
ства, сеять панику и неверие в плановое хозяйство. А когда это руко-
водящее ядро меньшевистской партии стало на почву новой тактики,
признающей интервенцию и дезорганизацию хозяйства средствами
борьбы с советской властью, оно могло наносить еще более серьезный
вред хозяйственной жизни, вызывая в ней диспропорции и наруше-
ния, якобы свидетельствующие о крахе экономической политики со-
ветской власти. Если таковы были возможности меньшевистской ор-
ганизации в нормальное время, то они неизмеримо увеличились бы в
моменты каких-нибудь хозяйственных или политических осложнений,
особенно в моменты войны или интервенции.
Наряду с изменением организационной структуры, менялись и по-
литические задачи меньшевистской партии. Прежде всего, надо было
отказаться от задачи завоевания рабочих путем агитации и пропаган-
ды. Ибо теперь меньшевистская партия уже не могла идти в рабочие
массы и не располагала нужным средством агитации. Активное ядро
партии, состоящее из лиц с более или менее заметным служебным по-
ложением, преимущественно в хозяйственных органах, не хотело и не
могло идти к рабочим с проповедью меньшевизма в условиях проле-
тарской диктатуры. Не говоря уже о безнадежности всяких попыток
привлечения рабочих к меньшевистской партии в Советском Союзе,
привлечение небольшой кучки рабочих было бы бесполезно для целей
возродившейся организации. Для последней наибольший интерес
представляли теперь не рабочие, а интеллигенты, преимущественно
занимающие более или менее ответственные посты и пользующиеся
общественным влиянием в силу своего служебного положения. При-
том, речь шла не о том, чтобы привлекать интеллигентов силой идео-
логического воздействия, путем агитации и пропаганды. Речь шла,
главным образом о том, чтобы найти тех людей с уже сложившимся
мировоззрением, которые подходили к новым задачам партии, которые
также были проникнуты контрреволюционными настроенными и враж-
дой к советской власти на общей основе меньшевистской концепции.
Таким образом, совершалась предвижка социальной базы меньше-
вистской партии: если раньше она претендовала быть партией рабо-
чей, то теперь ее усилия были направлены на привлечение служилой
интеллигенции. Это не значит, конечно, что меньшевики открыто от-
603
казались от звания «рабочей» партии и от лозунга завоевания рабочих.
Этот старый лозунг был слишком соблазнителен и удобен для при-
крытия контрреволюционной борьбы меньшевистской партии против
советской власти, чтобы от нет отказаться. По-прежнему сохраняли
еще претензию на звание «рабочей» партии, изредка говорили о том,
что надо заняться рабочим вопросом, приезжавший из-за границы
Броунштейн, нс знакомый с условиями советской действительности,
говорил о работе среди рабочих. Но все эти разговоры и планы разби-
вались о суровую советскую действительность, ничего не меняя в не-
избежном факте передвижки социальной базы меш>ше висте кой пар-
тии, ее социального состава.
Этот социальный состав партии ярко сказался в том, что ее ак-
тивное ядро состояло из лиц, с более или менее выдающимся слу-
жебным положением, способных оказывать значительное влияние
на практическую работу советских органов, но крайне слабых в
смысле имеющихся у них возможностей идеологического воздей-
ствия. Отсюда естественное влечение этой партии к новой такти-
ческой линии. Не веря в возможность завоевания рабочего класса,
меньшевистская партия уже не имеет надежды на свержение со-
ветской власти в результате восстания рабочих и крестьян; да и
советская действительность с каждым годом убеждает ее в бес-
смысленности подобных надежд. В концепции меньшевиков «де-
мократическому» движению и восстанию рабочих и крестьян отво-
дится теперь скромное место подсобного движения, которое может
оказать реальное действие лишь при наличии внешних контррево-
люционных сил, действующих против советской власти, при нали-
чии интервенции. А для того, чтобы с своей стороны содейство-
вать успеху интервенции и сопровождающего ее «демократическо-
го» движения народных масс, членам меньшевистской партии ос-
тается оказывать сооствествующее дезорганизующее воздействие
на хозяйственный аппарат Советского Союза путем снижения тем-
пов, создания диспропорций нарушений и т.п. Так сочетается
ожидание прихода внешних сил, интервенции, с дезорганизатор-
ской тактикой. Тем самым процесс вырождения меньшевистской
партии был проделан до конца. Эволюция ее закончена. Если по-
следняя фаза ее превосходила, в смысле возможности некоторых
практических успехов, последнюю, подпольную фазу меньшевист-
ской партии старой формации, то в смысле разоблачения своей
контрреволюционной сущности она является последним словом
меньшевизма. Она означает полный переход его в лагерь капита-
лизма.
И. Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
604
№ 299
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 6 февраля 1931 года
Политический характер Д.Б.Рязанова, при более близком знаком-
стве с ним. обнаруживал всю свою двойственность. С одной стороны,
Д.Б.Рязанов — видный коммунист, член ВЦИК, директор «Института
Маркса и Энгельса», с другой стороны, он находится в постоянном
конфликте с партией и ее органами по ряду важнейших вопросов,
резко критикует генеральную линию партии и ни по одному решаю-
щему вопросу нс выступает открыто и последовательно в защиту гене-
ральной линии. Как официальное лицо, Д.Б.Рязанов в своих действи-
ях и словах, видимых всему миру, старался не переходить грань, кото-
рая отделяет его от партии, но то, чего он не мог позволить себе в от-
крытых выступлениях, высказывалось обычно полунамеками и в при-
крытой форме в его частных беседах с лицами, не сочувствующими
коммунистической партии.
На официальных собраниях, в торжествах Д.Рязанов охотно повто-
рял, что «Институт Маркса и Энгельса» — орудие коммунизма, что
только Октябрьская революция могла создать такое учреждение, что
только под руководством ВКП и Коминтерна могло оно принять та-
кие большие размеры и достигнуть теперешнего своего состояния. А в
повседневной своей практике в Институте — Д.Рязанов всеми силами
избегал контроля и руководства ЦК, всячески противился ему, старал-
ся отделять Институт высокой стеной от практики и революционных за-
дач ВКП и Советской власти, стремился придать всей его деятельности
сугубо отвлеченный академический, оторванный от жизни характер.
Когда члены Бюро ячейки указывали, особенно в прежние годы,
на малочисленность и слабость коммунистического ядра в Институте —
Д.Рязанов, как официальное лицо, отвечал им: «Да ведь ЦК не дает
нам научных работников-коммунистов. Требуйте от него побольше
таких работников». А наряду с этим Д.Рязанов задерживал приток
коммунистов в Институт, пренебрежительно отзывался о научной ра-
боте молодых коммунистов, нс принимал мер к ее поощрению, а ста-
вил ей препятствия в виде затруднительности доступа в кабинеты Ин-
ститута, к его архивным материалам и т.п.
Выступая, как официальный докладчик о плане работ Института,
Д.Рязанов обещал открыть при Институте аспирантуру для привлече-
ния и подготовки к научной работе молодежи, кончающей вузы. Но
это не мешало тому, что эта же молодежь сажалась на целые годы на
чисто техническую работу, затруднявшую ее повышение квалифика-
ции и действительную подготовку к научной работе. В результате это-
го Институт до сих пор не только не имеет аспирантуры, но и вообще
нс участвует в подготовке молодых научных кадров.
605
Такая же двойственность и противоречивость характеризовала
Д.Б.Рязанова в общеполитических вопросах, выходящих за рамки
деятельности Института. Д.Рязанов в своих докладах не раз вос-
хвалял учение Маркса и Энгельса о диктатуре пролетариата, не раз
в своих писаниях критиковал германских социал-демократов, ко-
торые искажали текст Энгельса, чтобы превратить его из сторон-
ников революционной диктатуры пролетариата в сторонника бур-
жуазной демократической республики. А в реальной действитель-
ности, в стране пролетарской диктатуры, Д.Рязанов выражал со-
чувствие социал-демократам, не признавал законности и необхо-
димости пролетарской диктатуры и резко критиковал суровые ме-
ры, предпринимаемые коммунистической партией для обеспече-
ния единства действий и идеологии, как внутри ее собственных
рядов, так и в рабочем классе вообще.
Не приемля на деле диктатуру пролетариата, на которой основана
Советская власть, Д.Рязанов отвергал и экономическую политику по-
следней. Он избегал выступать на партийных собраниях прямо против
генеральной линии партии в вопросах индустриализации и коллекти-
визации. но в частных беседах с меньшевиками он резко порицал не-
посильные, по его мнению, темпы индустриализации, напряженные
планы промышленного строительства, большой размах коллективиза-
ции, он предсказывал крах этой экономической политики Советской
власти.
Наконец, та же двойственность ярко проявляется и в вопросах
партийных. Д.Б.Рязанов — член коммунистической партии. Но он в
самых важных вопросах отвергает генеральную линию партии, он на-
ходится в постоянном конфликте с партийными органами, начиная с
бюро ячейки и кончая ЦК, он не посещает партийных собраний и не
принимает действительного участия в жизни и деятельности комму-
нистической партии, оказывая в то же время содействие социал-демо-
кратии.
На докладах и торжествах Д.Рязанов часто говорит о большом
международном значении Института, о тесной связи его с Коминтер-
ном в целом и отдельными его секциями, германской, французской и
английской. А по существу, как я уже отметил в предыдущих показа-
ниях, Д.Рязанов не верит в будущее Коминтерна, считает его искусст-
венно созданной и развившейся организацией, не вохтагает на него
надежд как на руководителя и объединителя революционного движе-
ния мирового пролетариата.
С другой стороны, на словах Д.Рязанов выступает против П-го Ин-
тернационала. Но это не мешало ему во время ежегодных поездок за
границу поддерживать живые и близкие отношения с виднейшими ру-
ководителями П-го Интернационала (Ф.Адлер, Гильфердинг, Лонге),
по существу разделять их отрицательное отношение к политике Со-
606
веге кой власти, считать II Интернационал организацией, которая объ-
единяет и представляет большинство рабочего класса Европы.
То же в отношении к социал-демократии вообще. На словах Д.Ря-
занов считал долгом порицать ее. Но в своих взглядах на диктатуру
пролетариата, на допустимость свободы политических мнений внутри
партии, в своем отрицательном отношении к борьбе партии против
уклонов и к репрессиям по отношению к социал-демократам, в своем
неверии в широкий размах социалистического строительства, приня-
тый Советской властью, — он по существу воспроизводил основные
положения, разделяемые международной социал-демократией.
На словах Д.Рязанов отвергал идею коалиции, считал главным гре-
хом социал-демократов, что они не «сжигают кораблей к буржуазии».
Но на деле он сам проявлял неизменно тяготение к коалиции напра-
во, с некоммунистическими и, в частности, с меньшевистскими эле-
ментами. Это проявлялось и в общем его мировоззрении и настроени-
ях, и в критике генеральной линии партии, и в сношениях с руководите-
лями II Интернационала, и в нежелании расширять коммунистическое
ядро в Институте; это проявлялось в его близости с работавшими в Ин-
ститут меньшевиками (Рубин, Шер, Череванин), в том, что он создал для
них и, в частности, для меня благоприятную обстановку, покрывал нас и
лаже принял у меня партийные документы на хранение.
Охарактеризованная двойственность в политическом характере
Д.Рязанова явилась, следственно, расхождением между его официаль-
ным партийным положением и внутренними политическими убежде-
ниями. Первое не давало ему возможности прямо и открыто развивать
свои политические взгляды, последние не давали ему возможности
слиться с коммунистической партией и ее деятельностью.
И. Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 300
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 7 февраля 1931 года
Когда я в конце 1926 г. вернулся в Москву и поступил в Инсти-
тут Маркса и Энгельса, А.М.Деборин, занимающий пост замести-
теля директора, считался на положении человека, сочувствующего
коммунистической партии и близкого к ней; года через два после
этого он официально вступил в партию. Как до, так и после пере-
хода в коммунистическую партию Деборин казался мне кабинет-
ным ученым немецкого типа, совершенно не интересующимся по-
литической жизнью и неспособным принять в ней активное уча-
стие. Тот революционный энтузиазм, который требуется от комму-
607
ниста в трудных условиях социалистического строительства в Со-
ветском Союзе, никогда не чувствовался в речах и действиях А.Де-
борина; выдающиеся события нашей политической жизни, пово-
ротные моменты в жизни коммунистической партии проходили
как будто мимо Деборина, не задевая его и не вызывая с его сто-
роны той живой и деятельной реакции, которую можно ожидать от
преданного члена коммунистической партии. О политических во-
просах, газетных новостях и проч. Деборин обычно избегал гово-
рить во время наших редких встреч, останавливаясь более охотно
на своих излюбленных темах: о борьбе с его механистами, о ходе
философской дискуссии и ее перспективах и пр. Человек по нату-
ре своей вялый и не энергичный, А.Деборин и в жизни Института
не принимал активного участия. При энергичной и напористой
фигуре Д.Рязанова, он совершенно стушевывался, никогда не вы-
сказывал резко какого-нибудь определенного мнения, а тем более
был бессилен его отстаивать, бороться за него и проводить в
жизнь. Во время обычных в служебной жизни деловых расхожде-
ний и конфликтов он занимал среднее, промежуточное положе-
ние, выступал в роли беспринципного примирителя, выдвигал ка-
кие-нибудь компромиссы. То же самое имело место во время кон-
фликтов Д.Рязанова с бюро ячейки. Во всяком случае, можно ска-
зать с определенностью, что проводить в жизни Института после-
довательную, твердую коммунистическую линию А.Деборин не мог
по самому своему вялому характеру и расплывчатому политическо-
му мировоззрению, играть активную роль как член коммунистиче-
ской партии он не мог и, как я представлял себе, участие его в
жизни партии носило, главным образом, формальный характер.
Надо добавить, что, если бы Деборин находился не в соседстве с
Д.Рязановым, а работал вместе с значительной группой последова-
тельных и активных коммунистов, он проводил бы политику по-
следних.
В области философии А.Деборин был кабинетным ученым немец-
кого типа, со склонностью к формалистическим и схоластическим де-
талям и к ошибкам идеалистического характера. По самой натуре сво-
ей и общественно-политическому прошлому, он склонен к кабинет-
ной, доктринерской постановке философских вопросов, к отрыву их
от революционной практики и практических задач рабочего движе-
ния. Каждый вопрос приобретает под его пером сугубо безжизненный
формальный, схоластический характер, переносится из области живо-
го реального исследования в область чисто абстрактных дефиниций и
словесных тонкостей. Живой дух философских работ Маркса. Энгель-
са и Ленина совершенно угашен в его сочинениях, написанных также
крайне вялым стилем. Под влиянием Деборина философские занятия
в семинарах и ВУЗАХ приняли нездоровый уклон в сторону схоласти-
608
ческих словопрений, словесного разбора положений Гегеля, отвлечен-
ных умствований без реального содержания и т.п., в сторону отрыва
от конкретного жизненного и особенно революционного материала,
на котором должна отразиться Марксистская наука вообще и Маркси-
стская философия в частности.
В конфликтах между Рязановым и бюро ячейки Деборин обычно
занимал промежуточное положение. В начале конфликта он обычно
соглашался со многими доводами бюро, критиковал постановку рабо-
ты в Институте, вносил кое-какие новые предложения и т.п. На этой
почве одно время в Институте среди служащих были распространены
слухи, что Дсборин вместе с бюро ячейки хочет свалить Рязанова и
занять место директора. Но когда конфликт разгорался дальше, и Ря-
азнов со свойственным ему напором добивался его разрешения в оп-
ределенном духе, Деборин стушевывался, иногда не приходил на ре-
шающие заседания, прийдя туда отмалчивался или же в конце концов
уступал Рязанову.
Что касается отношения Деборина к меньшевикам, работающим в
институте, то с Шером и Череваниным он никогда не встречался, на-
сколько мне известно, не знаю даже, знаком ли он с Шером. Со мной
же встречи бывали крайне редкие, краткие, когда я заходил к нему
поговорить по делам Института.
И. Рубин
Допросил: Ст. упалн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Машинопись. Копия.
№ 301
Д.Б.Рязанову
Многоуважаемый Давид Борисович.
После больших колебаний, я рассказал следственным властям о
том, что 11 декабря 1930 г., узнав из разговора с Вами о предстоящем
моем аресте в ближайшие дни, я передал Вам в Вашем кабинете запе-
чатанный конверт с некоторыми партийными документам, с просьбою
оставить его на хранение до моего возвращения, которое, как я тогда
надеялся, последует в самом непродолжительном времени. Вложен-
ные мной в конверт три письма Заграничной делегации РСДРП име-
ют, по мнению следственных властей, существенное значение для де-
ла. Приобщение их к делу в высшей степени облегчило бы мое поло-
жение. Ввиду этого обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой вы-
дать следственным властям переданный мною Вам 11 декабря конверт
с документами.
8 февраля 1931 г. И. Рубин
Рукопись.
20 - 1307
609
№ 302
Протокол допроса
Рубана И.И. от 9 февраля 1931 года
Когда я начал осенью 1929 года посещать некоторые расширенные
заседания Бюро Центрального Комитета меньшевистской партии, во-
прос о блоке с мелкобуржуазными и буржуазными партиями считался
уже в основном решенным в положительном смысле и специальному
подробному обсуждению на тех заседаниях Бюро ЦК, на которых я
присутствовал, не подвергался. Однако, вопрос этот имеет столь су-
щественное значение в тактике нашей партии и так тесно связан со
всеми важнейшими тактическими проблемами, что он выплыва.! при
обсуждении последних и затрагивался, как в отдельных выступлениях
и информационных сообщениях, так и в частных разговорах.
В отличие от вопроса об интервенции, в котором партия резко по-
рывала с своими прежними традициями и становилась на противопо-
ложную прежней точке зрения, вопрос о блоке с буржуазными пар-
тиями не вызывал общих принципиальных споров, так как предпола-
галось, что в основном партия продолжает здесь старые традиции
меньшевизма и дело сводится лишь к их конкретизации и детализа-
ции в применении к изменившимся коренным образом политическим
и социально-экономическим условиям России. Меньшевизм, исходя
их своего представления о буржуазном характере русской революции,
всегда рекомендовал блок с буржуазными партиями для заполнения
буржуазной демократии, а в последние годы все более усиленно реко-
мендовал также коалицию с теми же партиями после завоевания вла-
сти. И подобно тому, как меньшевик всегда говорил о блоках с мел-
кобуржуазными (крестьянскими) и буржуазными партиями, так по
той же схеме изображался вопрос о блоках нашей организации. Пред-
ставляли себе, что в борьбе против советской власти и за буржуазную
демократию «рабочая» меньшевистская партия должна иметь ближай-
шим своим союзником крестьянскую партию, а вторым своим союз-
ником — партию, связанную с интересами «прогрессивной», «левой»
или «радикальной» торгово-промышленной буржуазии. Но так как са-
мой торгово-промышленной буржуазии в Советском Союзе уже почти
не было, то на практике вопрос сводился к блоку с теми кругами ин-
теллигенции, которые своими интересами в прошлом и своими чая-
ниями на будущее связаны были с крупной торгово-промышленной
буржуазией. Речь шла прежде всего о кругах высшей технической ин-
теллигенции, об инженерах и техниках, занимавших ответственные
командные посты в промышленности при господстве буржуазии и со-
хранявших влиятельное положение также при советской власти. Что
вопрос о блоке с буржуазными партиями принял на практике форму
вопроса о блоке с так называемой инженерной группой, объясняется,
610
во-первых, тем, что именно эта группа интеллигенции была наиболее
тесно связана с интересами промышленной буржуазии и частью вклю-
чала в свой состав бывших владельцев фабрик, акционеров и т.п.; во-
вторых, тем, что эта группа в силу своей высокой специальной' квали-
фикации сохраняла и в Советском Союзе значительные командные
посты в промышленности и могла оказывать действительное влияние
на ход хозяйственной жизни и экономической политики; в-третьих,
тем, что по своему служебному положению и техническим функ-
циям в промышленности эта группа являлась дополнением к тем
группам хозяйственников и плановиков, которые имелись в мень-
шевистской партии.
Овиду сказанного вопрос о блоке с буржуазными партиями (в от-
личие от мелкобуржуазных, крестьянских) ставился конкретно в фор-
ме вопроса о блоке с инженерной группой, получившей впоследствии
широкую известность под названием Промпартии. Мне раньше не
приходилось слышать это название; обычно говорили о блоке с инже-
нерной группой, с левыми буржуазными группировками, с радикаль-
но-буржуазными группами. Мне ни разу не приходилось встречаться и
беседовать с представителями инженерной группы, ни присутство-
вать на заседаниях, специально посвященных вопросу о блоке с
ней. Но поскольку я слышал о ней от А. Гинзбурга и Н.Суханова,
речь шла о группе, политически не совсем оформившейся и еди-
нообразной, сложившейся первоначально скорее на почве общих
служебных и профессиональных интересов, чем на почве более
или менее выработанной политической платформы. Однако, ука-
зывали, что общим признаком сторонников этой группы является
заинтересованность в развитии наиболее прогрессивных и техни-
чески совершенных форм промышленного капитализма в России.
Чтобы создать свободное поле для развития этих высоких форм
индустриализации, инженерная группа готова была принять более
прогрессивные формы общественного и государственного строя,
сложившиеся в Европе. Во-первых, она не хотела возвращения к
власти помещичьего класса, понимала полную невозможность воз-
вращения земли помещикам и соглашалась оставить ее в руках
крестьян (по вопросу о выкупе земли поднявшемуся по время про-
цесса Промпартии, мне в то время ничего не приходилось слы-
шать); во-вторых, в связи с этим она отказывалась от всяких по-
пыток реставрации монархии, связанной с помещичьим классом и
становилась на почву демократической республики; после завоева-
ния демократической республики она имела в виду строить прави-
тельственную власть на основе коалиции налево, т.е., с крестьян-
ской и меньшевистской партиями; в-третьих, в области рабочего
вопроса, она, в соответствии со своей программой высокоразвито-
го индустриализма, присоединялась к программе повышения тех-
20’
611
нического и культурного уровня рабочих, с представлением им
свободы коалиции, фабричного законодательства и широкого со-
циального страхования.
Такова в общих чертах была, как обычно передавали, официальная
социально-политическая физиономия инженерной или левобуржуаз-
ной группы. Для всякого марксиста, привыкшего критически анали-
зировать официальные программы политический партий с точки зре-
ния их социально-классовой почвы и содержания, вопрос о платфор-
ме инженерной группы должен был возбуждать тяжелые сомнения.
Ведь было очевидно, что представители промышленной буржуазии,
выкорчеванной советской властью почти полностью, готовы идти на
любые «демократические» обещания и платформы, лишь бы получить
хоть слабую надежду на возвращение своих фабрик и политической
власти. Они готовы были сделать представителям более «демократиче-
ских классов», имеющихся в пределах Советского Союза, любые аван-
сы, лишь бы заручиться их поддержкой. Но эти обещания и авансы
надо было критически ^хгзобрать с точки зрения классовых интересов
промышленной буржуазии. Такой анализ показал бы, что никакой
«левой», «радикальной», «прогрессивной» буржуазии, заинтересован-
ной в нахождении наиболее прогрессивных форм промышленной и
государственной жизни и обособленной от других групп буржуазии не
существует. Та «левая» буржуазия есть буржуазия вообще и рядом пра-
вомерных переходов сливалась с наиболее отсталыми группами рус-
ской торгово-промышленной буржуазии, с присущими им застойны-
ми формами техники и хозяйства, варварскими формами эксплуата-
ции, некультурностью и хищничеством. А эти группы буржуазии в
свою очередь связаны с помещичьим классом, не говоря уже вообще
об общности интересов всех имущих классов, разгромленных Ок-
тябрьской революцией. Ввиду этого всякий критически настроенный
марксист должен был бы понять, что несмотря на официальные заве-
рения инженерной группы, победа представляемой ею буржуазии не-
пременно поставила бы на очередь дня вопрос о том или ином удов-
летворении притязаний помещичьего класса за счет крестьянских и
рабочих масс. Еще более очевидно было, что буржуазия, напуганная
«ужасами» российской революции, захочет использовать ширму демо-
кратической республики для того, чтобы под ее прикрытием создать
«сильную» власть в виде военной или иной диктатуры, а в конечном
счете поставить вопрос о той или иной форме буржуазной монархии.
Наконец, цену «рабочелюбию» промышленной буржуазии мы легко
могли бы узнать на примере последних лет в Германии и Англии, где
процесс технической рационализации про мы шл ешзости как раз со-
провождается усиленным нажимом на рабочих, выходом против спе-
циального страхования и права коалиции. Словом, какой бы из ос-
новных вопросов мы не взяли, официальные обещания демократиче-
612
ской платформы представителей буржуазии были бы быстро аннули-
рованы классовыми интересами последней.
К несчастью, мы, увлеченные нашими враждебными отношениями
к советской власти и поисками «живых», «демократических» союзни-
ков для борьбы с нею, убаюкивали себя договорными аргументами
вроде того, что никто, мол, не посмеет даже поставить вопрос об
удовлетворении притязаний помещиков из опасения массового кре-
стьянского восстания; что по той же причине буржуазия не посмеет
поставить вопрос о монархии, которая в глазах крестьянства на осно-
ве его многовекового опыта неразрывно связана с помещичьим клас-
сом; что в России, социальная структура которой сильно демократи-
зирована Октябрьской революцией, буржуазия вынуждена будет во-
лей-неволей искать коалицию налево, а не направо; что из опасения
возвращения к власти большевиков она захочет ладить с рабочим
классом и будет делать ему уступки и т.п. Убаюкивая себя этими со-
ображениями мы, и я в том числе, предавали не только интересы ра-
бочего класса и социализма, но и интересы демократии, о которой
так много заботились на словах. Коли бы блок меньшевиков и бур-
жуазии пришел к власти после падения советской власти, меньшеви-
ки стали бы безвольной и бессильной игрушкой не только в руках
буржуазии, враждебной рабочему классу и социализму, но и в руках
злейших врагов демократии вообще, в руках крайних реакционеров,
сторонников монархии и помещичьей реставрации. Таков был бы бес-
славный, позорный конец того блока с «левой» буржуазией, который
был принципиально решен в положительном смысле в нашей мень-
шевистской организации. Это особенно верно потому, что инженер-
ная группа, о которой мы говорим, внутри пределов Советского Сою-
за была лишена почти всякой социальной базы и могла найти тако-
вую лишь в торгово-промышленных кругах русской эмиграции, наи-
более реакционных и близких к монархизму. Как показал ярко про-
цесс «Промпартии», последняя находилась в полнейшей зависимости
от русской буржуазной эмиграции, которая была настроена еще более
реакционно, чем «советские» специалисты, представлявшие се инте-
ресы внутри пределов Советского Союза, ту сторону дела, которую
легко было разглядеть, мы преступно упускали из виду, увлеченные
поисками блока с «прогрессивной» буржуазией.
Зачем нужен был нам этот блок. Мы видели свою слабость в борь-
бе с советской властью и искали союзников повсюду, где можно, если
только они на словах согласны были признать буржуазную демокра-
тию, как политическую цель той борьбы, которую мы ведем. С другой
стороны, мы убаюкивали себя старой меньшевистской иллюзией, что
блок связывает не только нас, но и буржуазию, которая тем самым
вынуждаемая отмежеваться от наиболее реакционных и монархиче-
ских кругов и действовать в духе демократической платформы. Мы
613
уже отметили всю пагубную ошибочность этой иллюзии: не меньше-
вики использовали бы буржуазию, а буржуазия использовала бы меньше-
виков, предающих интересы рабочего класса, как показал опыт многочис-
ленных коалиций социал-демократических партий с буржуазными.
Блок с инженерной или буржуазной партией стал особенно на оче-
редь дня с того времени, когда меньшевики приняли новую тактиче-
скую линию, включающую в число средств борьбы против советской
власти интервенцию и дезорганизацию хозяйственной жизни. Когда
меньшевики уже рассчитывали на возможность свержения советской
власти в результате восстания рабочих и крестьян, блок с крупной
буржуазией не стоял на очереди дня. Иное дело, когда меньшевики
начали строить свои расчеты на ожидаемой и неизбежной интервен-
ции. В этом вопросе представители крупной буржуазии могли оказать
большое влияние своей агитацией, подготовкой общественного мне-
ния и переговорами с заинтересованными правительствами. Так как
предполагалось, что с приближением интервенции неизбежна будет
борьба между сторонниками реакционно-монархической и буржуазно-
демократической интервенции, то меньшевики считали нужным
иметь в лагере буржуазии союзников, которые отстаивали бы буржуаз-
но-демократический характер интервенции. Меньшевики придавали
большое значение ясному определению политической цели интервен-
ции, которую они видели в свержении советской власти и установле-
нии демократической республики. Они искали в лагере буржуазии со-
юзников, которые вместе с ними будут пропагандировать эту полити-
ческую цель, т.е. на самом деле вместе с ними будут прикрывать демо-
кратическим лозунгом преступное дело подготовки похода против Со-
ветского Союза.
Точно также в сторону блока с инженерной группой толкала новая
тактика дезорганизаторских действий. Поскольку дезорганизаторские
действия начали рассматриваться как система политических средств
для ослабления советской власти и подготовки успеха интервенции,
вставал вопрос об объединении и координации дезорганизаторских
действий, совершаемых различными группами. Как раз в этой области
группа хозяйственников и плановиков, имевшаяся в меньшевистской
партии, находила как бы естественное свое дополнение в группе ин-
женеров и техников, представлявших интересы буржуазии. Конечно,
наиболее полная координация действий потребовалась бы с при-
ближением каких-нибудь осложнений, войны или интервенции, но
и в подготовительный период некоторая координация все же ста-
вилась в порядок дня. Вообще, когда заходила речь об интервен-
ции и сопровождающих ее дезорганизаторских действиях, всегда
подчеркивалось, что эти тактические средства предполагают согла-
сованность действий всех «демократических» партий, т.е. меньше-
вистской, крестьянской и буржуазной.
Что касается организационной формы, которую должен был при-
нять блок между меньшевистской и буржуазной партиями, то предпо-
614
лагалось, что он будет принимать различные организационные формы
в зависимости от изменяющихся условий политической борьбы. В ча-
стности считали, что в моменты, непосредственно предшествующие
значительным экономическим или политическим осложнениям, эта
организационная связь приобретает значительно более тесный и по-
стоянный характер. Для настоящего времени, поскольку могу судить
из беглых замечаний на этот счет, как будто все исходили из того, что
обе ор!анизации — меньшевистская и буржуазная, действуют само-
стоятельно и независимо друг от друга и что достаточна их взаимная
информация, осуществляемая отдельными представителями с той и
другой стороны. При этом любили повторять старую меньшевистскую
формулу, что блок не уничтожает организационной самостоятельно-
сти меньшевистской партии. Но, если в свое время эта формула име-
ла известный смысл, то теперь она его теряет. Она имела смысл тогда,
когда меньшевистская партия занималась агитацией и пропагандой
среди рабочих масс. Эту политическую работу она выполняла отдель-
но от буржуазных партий, с которыми блокировалась на общегосудар-
ственной арене, напр., в Государственной Думе, Городских Думах и
т.д. Но теперь задача агитации и пропаганды среди рабочих отпадает.
И меньшевистская, и буржуазная партии в условиях Советского Сою-
за служили интеллигенции. Обе они в числе тактических средств
борьбы против советской власти включили интервенцию и дезоргани-
заторские действия. Тем самым создавалась постепенно политическая
почва для полной потери меньшевистской партией ее организацион-
ной самостоятельности для полного подчинения ее в конце концов
буржуазной партии, — не только политического подчинения, которое
в сущности уже имело место, но и организационного. Этот процесс
еще только намечался, но он был неизбежен при том изменении со-
циальной базы и тактической линии меньшевистской партии, кото-
рые сопровождали переход ее из лагеря рабочего класса в лагерь бур-
жуазии.
При изложении настоящего вопроса я останавливался преимуще-
ственно на политической стороне, на таких политических аргументах,
которыми обосновывалась необходимость блока с буржуазной партией
и которые высказывались также при обсуждении разного рода других
политических и, в частности, тактических вопросов. Более подробны-
ми сведениями о фактах связи меньшевистской партии с буржуазной
я не располагаю, так как организационная деятельность партии, как я
уже отмечал в своих показаниях, находилась большей частью вне мое-
го поля зрения и, во-вторых, на тех заседаниях Бюро ЦК, на которых
я присутствовал, начиная с осени 1929 г., вопрос о блоке с буржуаз-
ной партией специальному обсуждению не подвергся.
И. Рубин
Допросил: Ст. упалн. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Радищев/
Машинопись. Копия.
615
№ 303
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 18 февраля 1931 года
О работе программной комиссии, организованной при Союзном
Бюро ЦК РСДРП в конце 1929 г., могу сообщить следующее.
Уже очень давно среди меньшевиков шли и периодически уси-
ливались разговоры о необходимости выработки новой партийной
программы. Старая партийная программа, выработанная несколько
десятилетий тому назад и отражавшая экономические и политиче-
ские условия Европы и России конца XIX века, полностью устаре-
ла и превратилась в документ, сохраняющий лишь чисто историче-
ское значение и не могущий ни в малейшей мере служить основой
для деятельности партии в современных условиях. Разговоры о не-
обходимости выработки новой партийной программы усилились в
1919 г., после германской революции, когда меньшевистская пар-
тия под руководством Ю.О. Мартова сделала некоторый поворот
влево, в сторону признания наступления новой исторической эпо-
хи, которая характеризуется социальной пролетарской революци-
ей. Однако, выработать на этой основе новую программу даже в то
время не решились, а ограничились выработкой так называемых
тезисов Мартова от 1920 г. Эти тезисы знаменовали собой нам бо-
лее левую позицию, занятую меньшевиками после Октябрстькой
революции: они признавали наступление новой исторической эпо-
хи социальной революции, конечно, с рядом двусмысленных и по-
ловинчатых оговорок. Этот левый документ остался лишь клочком
бумаги: правые меньшевики с самого начала резко его критикова-
ли и отвергали; левые признавали его, но не делали из него прак-
тических выводов. В общем, документ этот не имел никаких прак-
тических результатов и фактически отменен был всей последую-
щей практикой меньшевистской партии, которая после смерти
Ю.Мартова склонялась все более вправо.
В 1924 г. Заграничная делегация РСДРП, вместе с представителями
русского Бюро ЦК, разработала и напечатала новую «Платформу
РСДРП», которая должна была выполнять роль программы, — правда
рассчитанной лишь для ближайшего периода. На словах платформа
отчасти старалась сохранить некоторую преемственность с тезисами
1920 г. В сопроводительной статье к ней восхвалялась тактика Марто-
ва, шла полемика с правыми и подтверждалось, что передовые страны
(из которых, конечно, Россия исключалась) вступили в новый исто-
рический период социальной революции. Но при конкретизации этих
общих положений платформа 1924 г. фактически уже вела к ликвида-
ции тех скромных зародышей признания социальной революции, ко-
торые имелись в тезисах 1920 г. Платформа подчеркивала, что, ввиду
616
наступившей стабилизации капитализма и ухудшившегося для проле-
тариата соотношения общественных сил, уже нс приходится в бли-
жайший период думать о прямом наступлении рабочего класса на ка-
питализм, о чем мечтал еще Мартов в 1920 г., а надо ограничиться об-
ходными движениями. Эти «обходные» движения пролетариата к по-
литической власти рисовались платформой в виде коалиционных пра-
вительств в Германии или «рабочего» правительства в Англии. Коали-
ция, означающая на деле пленение рабочего класса буржуазией, изо-
бражалась как шаг вперед к завоеванию рабочим классом политиче-
ской власти. Еще более резкий шаг назад делала платформа 1924 г. в
применении к Советскому Союзу. Тезисы 1920 г. ставили себе целью
сохранение по возможности социалистических элементов хозяйства в
Советском Союзе. Платформа 1924 г. объявляла, что восстановление
производительных сил России будет происходить главным образом в
форме капиталистического хозяйства, что это развитие прогрессивно
и желательно.
В последние годы, с возрождением деятельности Бюро ЦК, опять
начали говорить о невозможности для партии жить без программы, о
необходимости выработки таковой. В значительной мере эти разгово-
ры стимулировались фактом появления новой программы ВКП, про-
изведшим большое впечатление; отчасти ссылались на факт появле-
ния новых программ у иностранных социал-демократических партий,
немецкой, австрийской. Работы по составлению платформы 1924 г.
сделанные Заграничной делегацией, признавались недостаточными.
Предполагалось и в России про извести ряд подготовительных работ и
списаться по этому вопросу с Заграничной делегацией для согласова-
ния. В конце 1929 г. была организована небольшая пршраммная ко-
миссия в составе Громана, Суханова, Штерна, Гинзбург, Базарова, Ру-
бина; называли еще Соколовского, но он, помнится, отсутствовал.
Комиссия имела всего два заседания, одно в полном составе, другое в
несколько человек. Предполагали распределить между собой работу,
поручив теоретическую часть Рубину, экономическую Гинзбургу, по-
литическую Штерну и Рубину. Хотели также собрать материалы об
эволюции программ в различных социал-демократических партиях и в
ВКП и Коминтерне. Однако, планы эти все остались на бумаге; со-
стояние партийной организации еще не делало выполнения их свое-
временным и возможным. Дело ограничилось лишь общим обменом
взглядов, собсседованем, выяснившим, что все присутствующие счи-
тают главным стимулом к составлению программы не огромные эко-
номические и политические перемены, которые имели место в по-
следние десятилетия, в то время как в 1920 г. признавали наступление
нового исторического периода социальной революции, теперь выра-
ботка программы мыслилась скорее в противоположном направлении,
в духе ликвидации тех «левых» лозунгов и положений, которые мень-
617
шевистская партия приняла в 1920 г. В таком именно направлении
намечались работы программной комиссии, которые не пошли, одна-
ко дальше первых предварительных обсуждений общих вопросов. На
одном заседании комиссии обсуждался общий вопрос о необходимо-
сти программы, говорили о программе ВКП, обсуждали, какое место в
программе должно быть уделено политической и партийно-практиче-
ской частям. На заседании был поставлен общий вопрос, в чем же за-
ключаются те большие экономические и политические изменения,
которые должны найти свое отражение в новой программе. При обсу-
ждении на первое место, естественно, выдвинулись вопросы о значе-
нии и характере стабилизации капитализма в Европе и социалистиче-
ского строительства в Советском Союзе. Обсуждение носило предва-
рительный характер, без достаточной подготовки разработки вопроса,
в общем, замечался весьма значительный теоретических разброд, но
общее направление обсуждения выражалось в отрицании социалисти-
ческого характера советского строительства и в признании сохранно-
сти стабилизации капитализма в Европе. В итоге обсуждения можно
было прийти к выводу, что капитализм вступил в новую фазу весьма
длительного развития, что вопрос о социалистической революции для
ближайшего времени ходом истории вопрос очереди. Некоторые уча-
стники обсуждения, не договаривая своей мысли до конца, по суще-
ству пришли к полному отрицанию возможностей социалистического
хозяйства, т.е. к отказу от социализма вообще. И в данном вопросе,
как и в других, наблюдался тот же отход меньшевистской партии
вправо от собственных же ее прежних позиций в сторону буржуазно-
демократических партий.
О работе Икова в меньшевистской партии мне известно следую-
щее. В 1921—1922 гт. я с Иковым на партийной работе не встречался.
Мне кажется, что в это время он не работал в партии, а принял уча-
стие в ее работе лишь к самому концу этого периода или в 1920 г. По
возвращении Икова из ссылки в Москву, года два тому назад, я слы-
шал, что он сохраняет связи с меньшевистской организацией, в част-
ности, усердно занимается краснокрестовской работой, организацией
денежной помощи заключенным и ссыльным меньшевикам. Когда я
встретился у Штерна с Броунштейном в мае 1929 г., Штерн сказал
мне, что имеет в виду привлечь к работе организации Икова, с которым
уже ведет переговоры на эту тему Броунштейн. Слышал, что Иков примк-
нул к работе под руководством Союзного Бюро; в чем точно она выража-
лась и какие функции он взял на себя, не знаю; на заседаниях бюро, в
том числе и расширенных, на которых я присутствовал, Икова не было.
И.Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Рукопись.
618
№ 304
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 19 февраля 1931 года
Отбрасывая навсегда оружие политической борьбы против совет-
ской власти и ликвидируя полностью свое политическое прошлое, я
считаю долгом рассказать о моем участии в меньшевистской партии в
1929-1930 году, останавливаясь кратко на предшествующем периоде
времени.
В 1904 году я вступил в организацию Бунда и два года работал
как пропагандист среди еврейских рабочих в черте оседлости. Пе-
реселившись в 1906 г. в Петербург, где еврейских рабочих не было,
я нашел там интеллигентскую бундовскую организацию, с которой
поддерживал лишь слабые связи, оказывая ей условия и участвуя в
дискуссионных собраниях. С 1912 года я жил в Москве и здесь
поддерживал с интеллигентской бундовской организацией более
постоянные связи: я был постоянным членом дискуссионной не-
большой группы, обсуждавшей теоретические и политические во-
просы, а в годы войны я руководил нелегальным кружком студен-
тов, изучавших вопросы марксизма. В Бунде занимал левую пози-
цию, в годы войны был интернационалистом и защищал эту точку
зрения в конце 1914 г. на дискуссии в Музее Труда. Февральская
революция 1917 г. вызвала значительную перемену в моих полити-
ческих взглядах: из интернационалиста я стал так назыв. «револю-
ционным оборонцем». Правда, я критиковал Временное прави-
тельство и в течение 1917 г. не занимал никаких постов ни в пра-
вительственных органах, ни в партийных комитетах. Работал как
пропагандист среди рабочих в Даниловском клубе и писал статьи
по экономическим вопросам и рабочему законодательству. Против
Октябрьской революции активно не выступал, но относился к ней от-
рицательно, считая, что она вызовет контрреволюцию и реакцию.
В 1918-1920 гт. мое участие в партийной жизни было не очень
деятельным: работал в бундовской организации, привлекался к об-
суждению экономических вопросов комиссии при ЦК РСДРП и
писал на эти же темы. В начале 1921 г. большинство активных ра-
ботников РСДРП было арестовано и отправлено частью за грани-
цу, частью в ссылку. Начали привлекать к работе оставшихся, бо-
лее молодых работников и меня, как члена от Бунда, кооптирова-
ли в ЦК РСДРП. В последнем я активное участие принимал в 1921
и 1922 гг. До середины 1922 г. мы работали еще на полулегальном
положении, а с середины 1922 г. на нелегальном положении. В на-
чале 1923 г. я был арестован, просидел в тюрьме 13/< года и полто-
ра года провел в ссылке, после чего вернулся в конце 1926 г. в Мо-
скву. Как в ссылке, так и в первые годы в Москве, всего около че-
619
тырсх лет, я не принимал никакого участия в политической и пар-
тийной жизни, подолгу не встречался с меньшевиками, не был
знаком с меньшевистской литературой и борьбой течений в ней.
Эта моя политическая пассивность в период 1925-1928 гг. объяс-
няется, с одной стороны, моим примирительным отношением в
это время к политике Советской власти, с другой стороны, неве-
рием в возможность практических успехов меньшевизма на совет-
ской почве. Я лично наблюдал день за днем постепенный и неук-
лонный отход рабочих от меньшевистской партии, почти закон-
чившийся уже полностью в 1922 г. Я уже к этому времени убедил-
ся в том, что мы от рабочего класса оторваны и в советских усло-
виях не можем найти среди него более или менее значительный
отклик. Попытки возрождения меньшевистской работы я считал
безнадежными.
С другой стороны, я себя чувствовал в этот период более или ме-
нее примиренным с советской властью. Я критиковал различные ее
мероприятия и ждал изменения ее политики, но никак не ее сверже-
ния. На меня, как и на многих других меньшевиков, произвел боль-
шое впечатление факт быстрого восстановления промышленности; мы
раньше не только не предвидели его, но считали невозможным при
советской системе хозяйства. Этот факт давал мне надежду на то, что
советская власть и в дальнейшем будет способна развивать производи-
тельные силы страны, что она не откажется от необходимых и с моей
точки зрения «разумных» уступок свободному рыночному товарообо-
роту, что дальнейшее развитие будет протекать в форме социальных
компромиссов, с сохранием главенствующей роли советской власти и
социализированной промышленности, но мирно и постепенно, без
резких потрясений и обостренной классовой борьбы.
В 1928—1929 гг. обнаружилась несбыточность этих надежд. Вместо
сохранения и расширения свободного рыночного товарооборога, со-
ветская власть начала решительное наступление на капиталистические
отношения города и деревни, с целью их ликвидации. Вместо мирно-
го и безболезненного развития, которого я ожидал раньше, мы всту-
пили в период обостренней шей классовой борьбы. Бурные темпы ин-
дустриализации вызывали колоссальное напряжение сил всей страны.
Окончательное вытеснение частного капитала вызывало острое недо-
вольство среди городской мелкой буржуазии, интеллигенции и выс-
ших служащих. Грандиозный план коллективизации грозил внести
коренную ломку и решительный переворот во все жизненные отноше-
ния многомиллионных крестьянских масс, что не могло, по нашему
мнению, не вызывать острое недовольство последних. Страна вступа-
ла в новый период, когда различные классы и группы населения стоя-
ли друг против друга в состоянии напряженного ожидания и острого
возбуждения.
620
Эта решительная и смелая политика коммунистической партии
и советской власти казалась мне излишней и опасной. Излишней
она мне казалась потому, что я совершенно недооценивал опас-
ность существования огромной мелкобуржуазной стихии, как того
резервуара, из которого непрерывно выделяются элементы нового
капитализма. Опасной эта политика казалась мне потому, что я
ожидал в результате ее колоссальных экономических и политиче-
ских потрясений. Я думал, что намеченные темпы индустриализа-
ции непосильны и разорительны для страны, гибельны для разви-
тия производительных сил, вызовут недовольство широких масс
населения. Особенно гибельных последствий ждал я от быстрых
темпов коллективизации: я был уверен в том, что они приведут к
колоссальному сокращению посевов, исчезновению скота, к недо-
бору хлебов и голоду, со стихийными волнениями крестьянских
масс в деревне и рабочих и мелкобуржуазных масс в городе. Мне
казалось, что советская власть идет к катастрофе сама и ведет к
катастрофе всю страну. Я не давал себе ясного ответа на вопрос о
том, как предотвратить катастрофу и что делать в случае ее насту-
пления. Но я сознавал, что в период приближающихся неизбежно
острых потрясений нельзя оставаться на той промежуточной пози-
ции, которую я занимал в 1925-1928 гг. Надо было прямо отвечать
на вопрос: за или против Советской власти и политики, проводи-
мой ею на основе генеральной линии коммунистической партии.
А так как я в силу своих меньшевистских традиций и неверия в
колоссальные возможности, заложенные в советский системе хо-
зяйства и государства, не мог полностью принять политику совет-
ской власти, то и очутился в рядах ее активных врагов.
Как раз в этом состоянии политического смятения и тревоги, в
котором я в это время находился, я узнал, к своему удивлению, о
возродившейся меньшевистской партии, возобновившей свою дея-
тельность. Я и раньше, из разговоров с Гинзбургом в Кисловодске
в 1926 г. и в Москве в 1928 г. знал, что меньшевики-хозяйственни-
ки, во главе с Громаном, встречаются друг с другом и обсуждают
основные вопросы экономической политики. Об этом же знал я от
Штерна. Но эти встречи, представлявшиеся мне вполне естествен-
ными и желательными, я ни в малейшей мере не считал какой-то
формой возрождающейся партийной деятельности. Я был ограни-
чен опытом своей работы в организации 1921-1922 гг., которая за-
нималась политическими вопросами и не контролировала деятель-
ности меньшевиков-хозяйственников в советских органах. Я недо-
учел всех происшедших перемен в меньшевистской партии, изме-
нения ее социальной базы, возросшего удельного веса хозяйствен-
ников-меньшевиков и их деятельности в плановых и оперативных
советских органах. Я не думал, что именно их деятельность даст
621
толчок возрождению партийной меньшевистской деятельности во-
обще.
С лета 1928 г. я знал также от Н.Суханова, с которым лечился вме-
сте в Кисловодске, что у него на воскресниках собираются друзья и
знакомые для политических собеседований. Но и в этих собеседова-
ниях я видел лишь вольный политический салон, притом, как мне ка-
залось, собирающий вокруг себя больше бывших новожизненцев, чем
меньшевиков-партийцев. Н.Суханов в Кисловодске сообщил мне ряд
интересных фактов и данных об экономической политике советской
власти, о разногласиях и уклонах внутри ВКП, о различных течениях
в социал-демократической печати. Для меня, сильно отставшего от
политической жизни и оторванного в то время от меньшевистской
партии, Н.Суханов представлял большой интерес своей политической
информацией и высказываемой им точкой зрения, все более прибли-
жавшейся к меньшевистской.
Перед отъездом из Кисловодска Н.Суханов очень любезно просил
меня посещать его воскресники в Москве. В конце 1928 г. он раза два
или три специально звонил мне с приглашением заходить к нему в
тот или иной день, но я каждый раз отказывался за недосугом. Так же
сдержанно относился я к приглашениям Штерна, у которого был
один раз. По-видимому, в конце 1928 г. в кругах деятелей Союзного
бюро возникла мысль о привлечении меня к деятельности возродив-
шейся организации, но вначале я относился сдержанно к приглаше-
ниям Н.Суханова и Штерна. Только в апреле 1929 г. я встретился с
Сухановым, который впервые сообщил мне, что собрания хозяйствен-
ников-меньшевиков и его политические воскресники уже переросли
свои прежние узкие рамки и стали основой для возрождения партий-
ной меньшевистской деятельности вообще. Суханов рассказал мне,
что существовавшие ранее отдельно группы меньшевиков вокруг Гро-
мана и Суханова объединились, что возобновлена партийная работа,
что имеется даже организационное оформление в виде Бюро ЦК
меньшевистской партии. Он предложил и мне возобновить свое уча-
стие в партийной жизни. При моем прежнем неверии в возможность
возобновления меньшевистской работы факт существования уже орга-
низованной и оформленной меньшевистской партии сильно на меня
подействовал. Он обещал дать выход моему политическому одиноче-
ству, дать отвез на поставленные жизнью и мучившие меня в это вре-
мя острые политические вопросы, дать возможность общения и кол-
лективного обсуждения политических вопросов совместно с людьми,
разделяющими меньшевистское мировоззрение. Правда, я узнал от
Н.Суханова, что новая тактическая линия партии отличается от ста-
рой крайним усилением и обострением контрреволюционного харак-
тера лозунгов и действий, что она включает в число средств борьбы с
советской властью такие средства, как поощрение интервенции и вре-
622
дительства, ранее резко отвергавшиеся меньшевиками. Эта новая так-
тическая линия вызывала у меня тяжелые колебания и сомнения; но,
воспитанный в традициях меньшевизма, допускавшего вообще очень
широкие различия политических взглядов внутри партии, я считал ос-
новным и решающим для меня самый факт существования организо-
ванной меньшевистской партии в тот момент, когда, как мне каза-
лось, страна идет к близкому и неизбежному экономическому и поли-
тическому хаосу. Положительное значение этого факта перевешивало
для меня все остальные соображения. В то время, когда, как казалось
мне, советская власть своей политикой приводит к падению и загни-
ванию хозяйственной жизни, к голоду и бунтам, когда неминуемо и
близко предстоят экономические и политические катастрофы, я, как
старый меньшевик, не порвавший идейно с партией и не заявлявший
об окончательном отходе от нее, обязан также принять участие в ее
работе, тем более, что новой тактической линии я не мог противопос-
тавить ничего другого, гак как безнадежность старой тактической ли-
нии в советских условиях была уже мне доказана опытом. Я принял
новую тактическую линию, нс без тяжелых колебаний и сомнений,
которыми и объясняется тот факт, что я в возродившейся партии не
проявлял активной деятельности, стоял совершенно в стороне от всей
организационной жизни партии и не был посвящен в ее детали. В ап-
реле 1929 г. я ответил Суханову принципиальным согласием примк-
нуть к возродившейся меньшевистской организации и с того момента
считаю возобновленной свою временно прерванную организационную
связь с нею. Фактическое участие мое в партийной работе началось с
осени 1929 г., когда я начал посещать некоторые заседания Бюро ЦК,
преимущественно расширенные, на которые меня приглашали через
посредство Н.Суханова или А.Штерна. Вначале Суханов пригласил
меня на доклады, посвященные обсуждению общих экономических
вопросов и входившие в порядок дня так называемого второго плену-
ма осенью 1929 г. Это были: доклад самого Суханова о коллективиза-
ции и доклады об итогах первого года пятилетки и контрольных циф-
рах на 1929-1930 гг. (Громан, Гинзбург и Залкинд). Все доклады были
проникнуты безнадежным пессимизмом по отношению к советскому
строительству. С одной стороны, докладчики отрицали его социали-
стический характер, видя в индустриализации и коллективизации но-
вые формы закабаления рабочих и крестьян государством, эксплуата-
ции их, с другой стороны, они считали эти новые формы эксплуата-
ции отсталыми, варварскими и с экономической стороны мало произ-
водительными по сравнению с капиталистической формой хозяйства.
В особенности от усиленных темпов индустриализации и коллективи-
зации ждали они неизбежного и очень быстрого разрушения произво-
дительных сил, недосева и недорода, голода и катастрофы. Большие
надежды возлагались, в частности, на неизбежность широких массо-
623
вых выступлений крестьянства против советской власти в ответ на
массовую коллективизацию. Доклады были построены в согласии с
новой тактической линией партии, из экономического анализа делались
прямые выводы о необходимости развития усиления дезорганизаторской
работы в области промышленности и товарооборота.
Кроме указанных докладов на экономические темы я присутство-
вал при обсуждении вопроса о новом отношении меньшевиков к ин-
тервенции. Вопрос обсуждался уже не в первый раз и основные линии
новой тактики были уже установлены. Расхождения касались, глав-
ным образом, анализа современного международного положения в
Европе, взаимодействия факторов, ускоряющих интервенцию и задер-
живающих ее. Кроме того, в то время, как одни отводили интервен-
ции роль дополнения к одновременному восстанию рабочих и кресть-
ян на почве краха экономической политики советской власти, другие,
напротив, считали, исходя из существующего реального соотношения
сил, что именно интервенция нанесет решающий удар советской вла-
сти и приведет к ее падению. В общем, с теми или иными оттенками,
новая тактическая линия в области интервенции являлась уже приня-
той.
Кроме перечисленных трех заседаний бюро, я присутствовал час-
тично при обсуждении организационного вопроса. Всего, таким обра-
зом, я за время с осени 1929 г. по лето 1930 г. присутствовал на четы-
рех заседаниях, преимущественно расширенных, Бюро ЦК, принимал
участие в обсуждении стоявших там вопросов и участвовал в редакти-
ровании резолюций по ним. Регулярного участия в заседаниях Бюро
ЦК я не принимал, при обсуждении текущих вопросов партийной
жизни не присутствовал, в самой организационной жизни партии так-
же не участвовал.
Помимо участия в некоторых заседаниях Бюро ЦК, на которые я
приглашался, я был назначен членом программной комиссии, на ко-
торую возложена была подготовительная работа по составлению но-
вой партийной программы. Разговоры о необходимости разработки
новой партийной программы, учитывающей экономические и поли-
тические изменения, шли в меньшевистской партии уже давно, еще с
1919 года. Некоторыми суррогатами программы служили так называе-
мые «тезисы Мартова» от 1920 г. и «Платформа РСДРП» от 1924 г. Те-
зисы Мартова знаменовали собою наиболее левую позицию, занятую
меньшевиками после Октябрьской революции, так как признавали
наступление новой эпохи социальной революции. «Платформа» 1924 г.,
желая на словах сохранить преемственность с тезисами Мартова, по
существу уже ликвидировала последние: вместо борьбы пролетариата
за политическую власть она рекомендовала участие в коалиционных
правительствах, а вместо сохранения социалистических элементов в
Советском Союзе утверждала, что восстановление производительных
624
сил в России возможно, главным образом, лишь на началах капитали-
стического хозяйства. Судя по тем предварительным разговорам, весь-
ма, правда, отрывочным, которые мы имели в нашей программной
комиссии, работы последней пошли бы в направлении еще дальней-
шей ликвидации социалистических элементов в партийной програм-
ме. Преобладающее мнение участников сводилось к отрицанию со-
циалистического характера советского строительства и к признанию
того, что капитализм вступил в новую длительную фазу развития, ко-
торая таким образом снимает с очереди дня вопрос о переустройстве
хозяйства на социалистических началах. В некоторых выступлениях
сквозило вообще неверие в возможность социалистически-организо-
ванного хозяйства, т.е. неверия в социализм вообще. Таким образом, и в
данном вопросе, как в других, совершено неуклонное движение меньше-
вистской партии вправо, в направлении к буржуазным партиям.
Программная комиссия состояла из Громана, Суханова, Штерна,
Гинзбурга, Базарова и меня. Имела всего два заседания, одно в пол-
ном составе, другое в сокращенном. Дело не пошло дальше обсужде-
ния общих целей и характера программы и распределения работ: под-
готовка материалов по теоретической части программы была возложе-
на на меня, по экономической — на Гинзбурга, по политической —
на Штерна и меня. Предполагалось собрать материалы об эволюции
программ у партий П-го и III-го Интернационалов. Все эти планы ос-
тались на бумаге; никаких практических результатов программная ко-
миссия не дала.
Таким образом, первая моя функция в партийной организации за-
ключалась в участии в обсуждении и разработке вопросов общего
принципиального значения, как в некоторых заседаниях бюро ЦК,
так и в программной комиссии. Другая моя функция заключалась в
порученном мне хранении некоторых партийных документов.
В конце 1929 г. в «Институт Маркса и Энгельса», где я служил с
конца 1926 г. в Должности заведующего кабинетом политической эко-
номии, поступил на службу Шер. В конце января 1930 г. Шер явился
ко мне в сопровождении Штерна и передал от имени Бюро ЦК
просьбу взять на себя хранение некоторых партийных документов.
Мотивировал Шер эту просьбу тем, что большая часть партийных до-
кументов хранится им в таком месте, откуда их трудно доставать, а
между тем некоторые документы могут понадобиться время от време-
ни для текущей партийной работы, для информации отдельных чле-
нов Бюро ЦК или близких к нему лиц, в качестве материала при под-
готовке резолюций и выступлений и т.д. Эти-то документы Шер хотел
передавать мне с тем, чтобы я хранил их в Институте Маркса и Эн-
гельса, как таком месте, которое не вызывает подозрений, где их лег-
ко скрыть и откуда легко в любое время доставать. Сам он, по его
словам, не мог этого сделать, так как он в Институте человек новый,
625
нс имеет отдельного кабинета и в Архиве Института, где он работает,
каждый шкаф может быть открыт в любое время каждым сотрудником.
В частости, Шер предлагал мне передавать на хранение письма, полу-
четшым им от Заграничной делегации РСДРП. Впоследствии Шер гово-
рил мне, что намеченный план хранения не проводился им в жизнь пол-
ностью, и некоторые документы оставались на хранении у него же.
Получив мое согласие, Шер приблизительно через месяц принес
мне три документа: письмо Заграничной делегации об интервенции,
письмо се же о блоке с ТКП и резолюция Бюро ЦК о внутрипартий-
ном положении в ВКП. Письмо об интервенции Шер взял вскоре у
меня и вернул мне его через довольно продолжительное время вместе
с письмом Заграничной делегации о блоке с буржуазными партиями.
Наконец, в начале лета он принес мне тезисы бюро ЦК о победе в
ВКП Сталинской линии над уклонами и проект резолюции о пере-
именовании РСДРП. Раза два Шер брал у меня те или иные докумен-
ты, которые потом возвращал; кроме перечисленных, была еще одна
резолюция Бюро ЦК, которую он взял и не вернул мне. Документы
хранились мной в моем кабинете, заставленном полками с книгами. Я
закладывал их, по одному или два, в неразрезанные книги, а эти кни-
ги переставлял в другие отделы, преимущественно на верхних полках,
где найти их нельзя было, помимо меня. Время от времени я контро-
лировал, стоят ли эти книги на выбранном мной месте, и переклады-
вал документы в другие книги. В общем, хранение не доставляло мне
затруднений, было совершенно безопасно, доставать документы в слу-
чае надобности было очень легко. В октябре 1930 г. после ареста Ше-
ра и ввиду неоднократно появлявшихся слухов о моем предстоящем
аресте, меня начала беспокоить судьба хранящихся у меня докумен-
тов. С конца ноября, после появления в «Правде» заметки, в которой
я квалифицировался как «член раскрытой меньшевистско-кулацкой
вредительской организации», слухи о предстоящем моем аресте еще
более усилились. 1 декабря 1930 г. я подал в Институт заявление об
уходе моем со службы и остался лишь для приведения дел в порядок.
За два дня до ухода из Института 11 декабря я вынул хранившиеся у
меня документы из книг и решил русские документы уничтожить. Что
же касается за1раничных писем, то ввиду их большого значения и
предупреждения Шера о желательности их сохранения, я решил сде-
лать еще одну попытку оставить их на некоторое время в Институте; я
надеялся, что ввиду моего второстепенного участия в организации да-
же в случае моего ареста я, при отсутствии улик, могу быть скоро ос-
вобожден. Поэтому, вложив письма Заграничной делегации РСДРП в
конверт и запечатав его, я сказал Д.Б. Рязанову, что у меня имеются
несколько документов, представляющих значительный интерес для
истории социал-демократической партии; я не хотел бы их потерять и
прошу разрешения оставить их на короткое время на хранение в Ин-
626
ституте. Передав конверт Д.Б.Рязанову, я с ним простился и с того
дня до своего ареста больше его не видал. Остальные же три докумен-
та русского Бюро ЦК, не представлявшие особой ценности, я 11 де-
кабря 1930 г. вечером уничтожил у себя на квартире. Из писем Загра-
ничной делегации наибольшие размеры имело письмо об интервен-
ции, написанное на двух страницах тонкой почтовой бумаги большого
формата и начинавшееся, как и другие письма, словами «Дорогие то-
варищи». Письмо давало в тезисообразной форме общую постановку
вопроса об отношении с.-д. к интервенции. Оно указывало, что преж-
нее огульно-отрицательное отношение с.-д. к интервенции устарело,
так как оно может привести лишь к тому, что события пройдут мимо
с.-д. и без влияния с ее стороны. Интервенция становится реальной и
неизбежной перспективой международной политики ближайшего вре-
мени и поэтому необходим трезвый учет ее основных причин, воз-
можного хода и результатов. Несмотря на ряд моментов международ-
ного характера, задерживающих наступление интервенции, последняя
неизбежна в ближайшее время в силу целого ряда решающих причин
и в первую очередь в силу агрессивной политики Советской власти,
вызывающей большую тревогу в кругах европейских правительств и
демократии, в том числе и международной социал-демократии. Крас-
ный империализм, мешающий умиротворению Европы, применяемая
коммунистами тактика разжигания 1ражданской войны в Европе и на
Востоке, искусственная изоляция России от мирового рынка благода-
ря монополии внешней торговли, — таковы основные факторы, уско-
ряющие интервенцию. При огромном экономическом и военно-тех-
ническом превосходстве европейских государств, с одной стороны, и
при далеко зашедшем процессе внутреннего разложения советского
строя, несмотря на некоторые внешние его успехи, результатом ин-
тервенции явится падение советского строя и важнейшее значение
приобретает вопрос о перспективах после его падения. Возможность
монархически-рсакционного исхода событий исключается имевшим
место за последние десятилетия процессом быстрой демократизации
европейских государств.
Остальные два письма Заграничной делегации были значительно
короче и посвящены вопросу о блоке с другими партиями, так как
этот вопрос при мне не обсуждался, я читал эти письма один раз и
могу передать их содержание лишь в общих чертах. В письме о ТКП
говорилось, что в ближайший исторический период наиболее верным
союзником рабочего класса в России явится крестьянство, с одной
стороны, опасающееся помсщичье-монархической реставрации, с дру-
гой стороны, остро недовольное большевистской политикой. В бли-
жайшее время в связи с проведением насильственной коллективиза-
ции острота этого недовольства сильно возрастет, и в решительный
переломный момент, к которому советская власть быстро приближа-
ется, массовые выступления крестьянства сыграют огромную роль. Ру-
ководить этим движением крестьянства в демократическом духе ста-
вит себе целью ТКП, с которой необходимо поэтому установить са-
мый тесный и постоянный контакт. Третье письмо говорило о блоке с
буржуазными партиями и группами, под которыми понималась преж-
де всего инженерная группа, впоследствии получившая известность
под именем Промпартии. Письмо указывало, что до недавнего време-
ни с.-д. партия питала недоверие к буржуазным партиям, которые по-
сле Октябрьской революции заключили союз с монархической реак-
цией. Теперь положение дел меняется в том смысле, что прогрессив-
ные круги буржуазии убедились на опыте в безнадежности борьбы
против советской власти под лозунгами монархии и реакции. Эти
крут буржуазии заинтересованы прежде всего в том, чтобы в России
была им открыта возможность пгирокого развития технически-про-
грессивного индустриалыюго капитализма. Эту возможность они могут
теперь получить только в союзе с демократическими партиями, которые
одни только сохранили еще социальную базу в советской России.
Интервенция может и должна привести к установлению демокра-
тической [кспублики и развязыванию производительных сил России,
скованных большевистской системой хозяйства; в результате ее от-
кроются перспективы для дальнейшего экономического и политиче-
ского развития России. Это обстоятельство не позволяет социал-де-
мократии и другим демократическим партиям воздерживаться или
стоять в стороне от хода событий. Чтобы влиять на события в жела-
тельном направлении с.-д. и совместно действующие с ней демокра-
тические партии и группы должны принять в них активное участие,
как реальный фактор в борьбе против советской власти. Для этого с.д.
должна вести пропаганду за ясное определение главной политической
цели интервенции, каковой является установление демократической
республики. Чтобы оказать действительное влияние на ход событий,
с.-д. и другие демократические группы должны активно выступить в
решительный момент. Для этого необходимо вести агитацию за широ-
кое массовое восстание рабочих и крестьян в момент интервенции,
вести агитацию в Красной Армии и работой в тылу [...] содействовать
палению советской власти. Только активное участие в событиях, а не
пассивное воздержание обеспечат демократии влияние на ход и исход
событий. Такая точка зрения становится все более распространенной
как у наших товарищей, так и в родственных партиях советской Рос-
сии. Создается благоприятная почва для присоединения прогрессив-
ных групп буржуазии к демократическому антибольшевистскому еди-
ному фронту. С.-д. должна умело использовать эту возможность для
создания единого фронта, необходимость которого диктуется также
нашей новой тактической линией, создающей ряд общих тактических
задач для всех демократических групп как для периода приближаю-
628
щейся решительной борьбы с советской властью, так и после ее паде-
ния — что касается документов русского Бюро ЦК, хранившихся у
меня, то резолюция о внутрипартийном положении в ВКП в благо-
приятном духе характеризовала установку правого уклона, указывая в
то же время на малую вероятность его победы внутри ВКП. Тезисы о
победе генеральной линии над уклонами, после анализа условий, под-
готовивших эту победу, утверждали, что видимая консолидация ВКП
не может открыть ей новых перспектив нормального развития. Нако-
нец, проект резолюции касался случайно всплывшего и вызывавшего
разногласия вопроса о переименовании РСДРП.
Перечисленными двумя функциями: участием в обсуждении и вы-
работке решений по вопросам принципиального характера и хранени-
ем некоторых партийных документов фактически исчерпывалась моя
работа в меньшевистской партии зимой 1929—1930 гг. Среди руково-
дящих деятелей Бюро ЦК было желание привлечь меня ближе к пар-
тийной работе, чтобы подчеркнуть преемственность теперешней рабо-
ты меньшевистской партии с прежней. Штерн, в частности, передал
мне, что предполагалось в будущем поручить мне ведение переписки с
Заграничной делегацией, но эти планы пока оставались на бумаге, к
осуществлению их не приступили.
Приглядываясь к деятельности меньшевистской партии в 1929—
1930 гг., я в области решающих принципиальных вопросов наблюдал
решительный разрыв ее с прежними традициями, которых она при-
держивалась еще в 1922—1923 гг. Этот разрыв проявлялся уже в соци-
альной базе партии. Раньше партия ставила себе целью организовать
рабочих и вести в их среде агитацию и пропаганду. Теперь, когда в
Советском Союзе меньшевизм нс может найти отклика среди рабо-
чих, остается только весьма удобное название «рабочая► партия. На
деле, в партии уже не думают о работе среди рабочих и хотят опереть-
ся прежде всего на служилую интеллигенцию и советских служащих.
В первую очередь занимающих ответственные посты. Из этих слоев
рекрутируются не только активные деятели партий, среди этих же
слоев вербуются сторонники и устраиваются ячейки.
В тесной связи с изменением социальной базы партии меняется и
ее тактика. Раньше партия надеялась, что переход от советской систе-
мы к буржуазной демократии будет совершен при помощи внутренних
«демократических» сил, находящихся под се влиянием слоев рабочего
класса и мелкой буржуазии. Теперь партия уже не претендует органи-
зовать вокруг себя рабочие массы и понимает невозможность этого
для нее. Многократный опыт уже показал ей, что свержение совет-
ской власти силами внутренней контрреволюции невозможно. Чем
более эта невозможность с очевидностью выясняется, тем более мень-
шевистская партия приходит к выводу, что падение советской власти
произойдет в результате интервенции. Она начинает усиленно интсрс-
629
соваться перспективами и возможностью интервенции, оценивать
возможные ее результаты, считая наиболее вероятным и желательным
установление буржуазной демократии. Переход от позиции отрицания
интервенции к се поддержке совершался через ряд промежуточных
ступеней. Сперва успокаивали себя фразами, что, мол, наша агитация
против интервенции делу не поможет, реальная сила не в наших ру-
ках, интервенция все равно будет иметь место. Но раз интервенция
неизбежна, то, говорили, мы должны дать анализ ее причин и воз-
можных результатов. Анализ этот показывал, что в результате интер-
венции, поддержанной внутренним движением, будет установлена де-
мократическая республика и откроются перспективы для дальнейшего
экономического и политического развития России. А отсюда вытекал
уже прямой контрреволюционный вывод о поддержке и даже подго-
товке интервенции. И действительно, когда мы говорили об агитации
в пользу восстания рабочих и крестьян в момент интервенции, — это
прямая поддержка последней. Агитация в Красной Армии — это
опять-таки прямая поддержка интервенции. А когда мы говорили о
необходимости пропагандировать идею о том, что политической це-
лью интервенции является установление демократической республи-
ки, — это значило под прикрытием демократических лозунгов вести
подготовку разбойничьего похода империалистических держав против
Советской России, это значило предавать не только интересы социа-
лизма и рабочего класса, но и страны в целом.
В тесной связи с вопросом об интервенции стоит вопрос о вреди-
тельстве. С точки зрения, часто развивавшейся Громаном, прорывы в
советском хозяйстве представляют собой неизбежный результат внут-
ренней, неустранимой негодности самой советской системы хозяйст-
ва. Устранять и смягчать прорывы это тоже самое, что лечить симпто-
мы болезни вместо устранения причин последней. Напротив, чем
прорыв резче и настойчивей дает знать о себе, тем более побуждает он
к коренному изучению и лечению причин самой болезни, т.е. внут-
ренней структуры советского хозяйства, тем скорее приведет он к вы-
воду о необходимости замены советского хозяйства «здоровыми» ка-
питалистическими отношениями. Эта концепция образует уже базу
для возникновения, так сказать, пассивного вредительства. С перехо-
дом же советской власти в усиленное наступление против капитализ-
ма это пассивное вредительство перерастало в активную дезорганиза-
цию народного хозяйства, сперва для того, чтобы побудить советское
правительство отказаться от своих планов социалистического наступ-
ления, ускоренной индустриализации и коллективизации и т.п., а
впоследствии уже для того, чтобы срывать осуществление этих пла-
нов. А когда, по мере развития новой тактической линии, Бюро ЦК
все большее значение начало придавать интервенции, вредительство
также получило более широкое политическое значение средства, под-
630
чиненного перспективам неизбежной интервенции. Ожидание интер-
венции требует подготовки к ней и создания благоприятных для нее
условий ввиду нарушений и разрушений в народном хозяйстве; и об-
ратно, широкая система вредительских действий должна подготовить
почву для интервенции. Такова неразрывная связь контрреволюцион-
ных установок в вопросах интервенции и вредительства.
В настоящее время новая тактическая линия меньшевизма, как в
свое время старая, жестоко разбита. Не надо думать, что этот крах вы-
зван внешним ударом, разгромом нашей организации. Я считаю, что
этот разгром является не первым, а третьим и последним ударом, на-
несенным нашей организации и нашему политическому мировоззре-
нию. Первый жестокий удар ей был нанесен успехами пятилетки. Мы
предсказывали уменьшение темпов из года в год, усиление затрудне-
ний и экономического хаоса, необходимость для советской власти от-
казаться от проведения пятилетки и признать ее банкротство. Жизнь
опрокинула наш прогноз. Темпы из года в год увеличиваются, выполне-
ние пятилетки при всех трудностях идет вперед, выдвинут лозунг «пяти-
летка в четыре года», второй год пятилетки дал в ряде важнейших отрас-
лей такую сумму продукции, какую мы предсказывали для пятого года.
Второй, не менее жестокий удар нанесли нам успехи плана кол-
лективизации. Мы считали коллективизацию насилием над законами
экономики крестьянского хозяйства, предсказывали, что она очень
быстро приведет к огромному сокращению посевов, недороду и голо-
ду, к исчезновению животноводства, массовым выступлениям кресть-
янства и бунтам голодных рабочих в городах. Жизнь опрокинула этот
прогноз. Посев и урожай 1930 года значительно превышали средние
размеры, советское государство в 1930 году заготовило значительный
хлебный фонд в своих руках, новые формы техники и социалистиче-
ских производственных отношений революционизируют сельское хо-
зяйство не только для русского, но и для международного рабочего
класса, план коллективизации обещает дать решение труднейшей про-
блемы, над которой десятилетия билась мысль марксистов: проблемы
преобразования сельского хозяйства на социалистических началах.
При указанных успехах политики советской власти и коммунисти-
ческой партии для меньшевиков, как правильно указывает на стр. 5-6
обвинительное заключение, осталось одно из двух: «Либо признать
политическую ошибочность их платформы и прекратить борьбу с со-
ветской властью, либо окончательно солидаризироваться с империа-
листичекой буржуазией и признать необходимость военной интервен-
ции против СССР». До сих пор мы шли по второму пути, который
постепенно, со ступеньки на ступеньку, привел нас в лагерь капита-
лизма и контрреволюции, к прямой поддержке международной бур-
жуазии. Тот, кто не хочет остаться в этом лагере, должен избрать дру-
631
гой из указанных путей: «признать политическую ошибочность своей
платформы и прекратить борьбу с советской властью».
И. Рубин
Допросил: Ст. уполн. 2 отд. ЭКУ ОГПУ /Наседкин/
Рукопись.
№ 305
Протокол очной ставки
между Д.Б.Рязановым и И.И.Рубиным
от 20 февраля 1931 года
1. Вопрос Рубину И.И. — предупредил ли Вас Д.Б.Рязанов о пред-
стоящем Вашем аресте?
2. Ответ Рубина И.И. — Да, подтверждаю, что Д.Б.Рязанов мне
сказал, что он следит за моим делом и мой арест возможен каждый
день. Это же мне сказал мой помощник Каганович.
И. Рубин
3. Вопрос Рязанову Д.Б. — Подтверждаете ли Вы показания Руби-
на И.И?
4 Ответ Рязанова Д.Б. — Никогда о предстоящем аресте Рубину И.И.
не говорил, а Кагановичу действительно сказал.
Д.Рязанов
5. Вопрос Рубину И.И. — Сообщали ли Вы Д.Б.Рязанову о том,
что принадлежите к подпольной меньшевистской организации?
6. Ответ Рубина И.И. — Когда я вернулся из ссылки, я сказал
Д.Б.Рязанову, что остаюсь меньшевиком, хотя организационных свя-
зей не имею. Затем в ряде разговоров с Д.Б.Рязановым за последнее
время я ему давал понимать, что связался с меньшевистской партией.
Наконец, в один из самых поздних разговоров в ноябре 1930 г. на во-
прос Рязанова — связаны ли партийной связью с меньшевиками ны-
не, я ответил, что да.
И. Рубин
7. Вопрос Рязанову Д.Б. — Подтверждаете ли Вы показания Руби-
на И. И.?
8. Ответ Рязанова Д.Б. — Ни в чем нс подтверждаю показания, так
как оно извращает действительный ход событий.
Д.Рязанов
9. Вопрос Рубину И.И. — Передали ли Вы Д.Б.Рязанову на хране-
ние конверт с партийными меньшевистскими документами и преду-
предили ли его о том, что эти документы меньшевистские?
10. Ответ Рубина И.И. — Да, подтверждаю, что передал на хране-
ние Д.Б.Рязанову меньшевистские партийные документы, указав ему,
что они меньшевистские. При передаче я сказал, что имею несколько
632
партийных меньшевистских документов, имеющих значение для исто-
рии партии. Документы были в запечатанном конверте.
И. Рубин
11. Вопрос Д.Б.Рязанову — Подтверждаете ли Вы показания Руби-
на И.И.?
12. Ответ Д.Б.Рязанова — Ни в какой степени и ни в какой части
не подтверждаю.
Д.Рязанов
Очную ставку произвели: Пом. нач. ЭКУ ОГПУ /Г°*/
Нач. 4 отд. ЭКУ ОГПУ /Дмитриев/
Машинопись. Копия
№ 306
Постановление
1931 г. февраля «20» дня следователь по важнейшим делам при
прокуроре Республики, рассмотрев материалы по делу о контрреволю-
ционной меньшевистской организации в отношении гр-на Рубина
Исаака Ильича, признал установленным следующее:
Рубин Исаак Ильич в первой половине 1929 г. вступил в контрре-
волюционную меньшевистскую организацию, и принял участие в ра-
боте возглавлявшего ее, так называемого Союзного Бюро РСДРП.
Основной целью деятельности Союзного Бюро, в котором уча-
ствовал Рубин, было свержение Советской власти и восстановле-
ние буржуазно-капиталистического строя, для достижения каковой
цели Союзное Бюро проводило широкое вредительство в основных
отраслях Советского Народного Хозяйства для вопрепятствования
проведению Советским Правительством программы социалистиче-
ского строительства, срыва пятилетие го плана, доведения эконо-
мики страны до кризисного состояния и производило подготовку
интервенции капиталистических государств против СССР и внут-
ренних восстаний в СССР.
Проводя свою контрреволюционную деятельность, Союзное Бюро
действовало во исполнение и в соответствии с директивами загранич-
ной российской делегации РСДРП и для проведения своей програм-
мы в жизнь вошло в блок с другими контрреволюционными организа-
циями — Промпаргией и Трудовой Крестьянской Партией.
Союзное Бюро, действовавшее при активном участии Рубина, по-
лучало от Российской делегации РСДРП и из Торгпромовских источ-
ников денежные суммы, употреблявшиеся на вредительскую и иную
контрреволюционную работу.
Рубин лично хранил у себя документы Союзного Бюро, в том чис-
ле, полученные от заграничной делегации письменные директивы.
633
На основании изложенного Следователь по Важнейшим делам при
Прокуроре Республики, руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК
Постановил:
Гр-на Рубина Исаака Ильича привлечь по настоящему делу в каче-
стве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. ст. 58-4, 58-7 и
58-11 УК.
Следователь по Важнейшим делам
при Прокуратуре Республики /Строгович/
Постановление меня объявлено /Рубин/
Машинопись. Копия.
№ 307
Протокол допроса
Рубина Исаака Ильича от 21 февраля 1931 года
Рубин Исаак Ильич, 45 лет, происхождения мелкобуржуазного, об-
разования высшего, судился в административном порядке. Признал
себя виновным в принадлежности к к.-р. организации, в участии по
приглашению на некоторых заседаниях Союзного Бюро и хранении
парт, документов.
Показания, данные мною в органах ОГПУ, устанавливающие мое
участие в меньшевистской контрреволюционной организации, полно-
стью подтверждаю.
Цель организации мне была известна. Цель организации сводилась
к борьбе с диктатурой пролетариата и к свержению Советской власти.
Главным образом, мне были известны и основные методы и тактиче-
ские установки организации. В этих методах и тактических установках
особое внимание было мною обращено на то, что эти методы и такти-
ческие установки решительно расходились с методами, применяемы-
ми меньшевиками в их борьбе с Советской властью в 1922—23 гг. Мне
было известно, что в своих тактических установках меньшевистская
организация перешла к признанию необходимости интервенции и к
прямой дезорганизаторской работе, хотя деталей и конкретного выра-
жения последней я не знал. Свое вступление в организацию я отношу
к апрелю 1929 года, когда дал по этому вопросу принципиальное со-
гласие Суханову. Фактически с октября 1929 г. начал посещать те за-
седания Союзного Бюро, на которые меня приглашали Суханов и
Штерн и таким образом постепенно приблизился к работе Союзного
Бюро. Всего за восемь месяцев посетил четыре заседания Союзного
Бюро и два заседания программной комиссии и одно собеседование у
Суханова с участием Кондратьева. Членом Союзного Бюро нс состоял
и в организационную работу Бюро не входил и в ней также участия не
принимал. По сообщению Штерна, Союзное Бюро предполагало меня
использовать для участия в переписке с заграничной делегацией и для
участия в выработке программных вопросов. Фактически участия в
634
переписке с заграничной делегацией я нс принимал, Программная ко-
миссия собиралась два раза, но практических результатов наша работа
не имела. На заседаниях комиссии стоял один вопрос — разработка
новой программы. Мое участие в организации, таким образом, све-
лось к участию в обсуждении тех вопросов, которыми занималось Бю-
ро на тех его заседаниях, на которых я присутствовал, и с февраля
1930 г. Союзное Бюро меня использовало для хранения документов.
Из вопросов Союзного Бюро, в обсуждении которых я принимал участие,
особенно отмечаю следующие: 1) вопрос об интервенции; 2) вопрос о
«Пятилетке» и «О контрольных цифрах»; 3) вопрос «О коллективизации»;
4) организационный вопрос. Мне известна также постановка в Союзном
Бюро вопроса о коалиции с буржуазными партиями и с ТКП. Лично я
при обсуждении этого вопроса на заседании Бюро нс присутствовал.
Вопрос об интервенции, насколько я помню, обсуждался на осно-
ве письма заграничной делегации РСДРП, с установкой которого уча-
стники совещания были ознакомлены раньше и с которым в основ-
ном совещание солидаризировалось, приняв соответствующую резо-
люцию. В письме отмечались неправильности прежнего огульного от-
рицательного отношения с.-д. к интервенции и отмечалась необходи-
мость трезвого учета ее перспектив и исхода. Интервенция считалась
неизбежной, отчасти в силу политики самой Советской власти (крас-
ный империализм). Письмо я расценивал как имеющее цель форму-
лировать мнение партии по вопросу, тянувшему партию к позиции
крайней контрреволюции, к принятию ставки на интервенцию. В
конце письма имелись и практические директивы о поведении во вре-
мя интервенции — призыв к восстанию рабочих и крестьян, разложе-
ние Красной Армии, дезорганизаторская работа в тылу, что означало
и приводило к оказанию активной помощи интервенции. Письмо,
проводя линию по вопросу об интервенции, в официальных выступ-
лениях отвергаемую заграничной делегацией — по существу является
не чем иным, как двурушническим и лицемерным актом. По вопросу
«О пятилетке» и «О коллективизации» — решения, принятые Союз-
ным Бюро в их практической части, несомненно должны были вести
к вредительской и дезорганизаторской работе. Вопрос о коалиции с
буржуазными партиями и с ТКП ставился в том же духе, как и письмо
заграничной делегации, рекомендовавшие коалицию с буржуазными
партиями вообще и особенно тесную связь с ТКП. По вопросу о хра-
нении мною документов, показываю следующее: в конце января 1930 г.
Штерн и Шер просили меня хранить некоторые партийные докумен-
ты, которые требуются иногда для текущей партийной работы. В это
время я работал в Институте Маркса и Энгельса в качестве зав. каби-
нета политэкономии. В Институте в это же время работал и Шер (в
архиве). Получив мое согласие, Шер принес мне шесть документов —
из них три письма заграничной делегации (об интервенции, о коали-
ции с буржуазными партиями и о ТКП) и три письма — тезисы и ре-
золюции Союзного Бюро (тезисы о победе сталинской линии, резо-
635
люция о внутреннем положении в ВКП, проект резолюции о пере-
именовании РСДРП в рабочую партию). Хранить документы в моем
кабинете мне было удобно, и легко их доставать. Хранил я эти доку-
менты до 11 декабря. В этот день, накануне, уходя из Института вооб-
ще, я их вынул и русские документы вечером дома уничтожил, а доку-
менты заграничной делегации вложил в запечатанный конверт, пере-
дал т. Рязанову, сказав ему, что у меня хранятся некоторые докумен-
ты, имеющие интерес для истории с.-д. партии и которые я прошу ос-
тавить на короткое время в Институте. Рязанов конверт с документа-
ми взял. Рязанова я после ухода из Института — с 11 декабря не ви-
дел. Заграничные документы были на тонкой бумаге и начинались
словами: «Дорогие товарищи». Все подробности и детали моего уча-
стия в организации уже освещены мной в показаниях, данных мною
без всякого принуждения добровольно, почти все показания записаны
собственноручно и полностью мною подтверждаются.
Протокол мне прочитан, записан правильно.
И. Рубин
Допросил: Пам. Прокурора Республики /Рогинский/
Машинопись. Копия.
№ 308
Протокол
объявления предварительною следствия законченным
1931 года февраля месяца 23 дня следователь по важнейшим делам
при прокуроре Республики Строгович, руководствуясь ст. 206 УПК,
объявил гр-ну Рубину Исааку Ильичу о том, что предварительное по
его делу следствие окончено. Обвиняемый ходатайств не имеет, до-
полнить следствие не желает, от защитника Рубин отказался.
Протокол мне объявлен И. Рубин
Следователь по важнейшим делам
при Прокуроре Республики /Строгович/
Рукопись на бганке.
Там же, т. 11, л. 1, 2, 4, 12, 15-18, 22-27, 32-37, 41-44, 47-49, 56-65, 69-73,
77-82, 85-88, 91-93, 96-99, 102-105, 112-124, 129-135, 140-147, 150-154, 157-160,
167-176, 189-190, 192-196; т. 50, л. 147-163.
Содержание
АЛЛитвин
Судебный процесс
над несуществующей партией................... 3
1. Абаринов А.И.................................. 37
2. Абрамович С.Д................................. 41
3. Аркус Ю.Р...................................... 43
4. Базаров В .А.................................. 46
5. Басов П.С................................... 53
6. Белицкий Г. И................................. 58
7. Бендерский Г.А................................ 62
8. Берковский ИЛ................................. 69
9. Берлацкий Б.М................................. 72
10. Бинасик М.С.................................. 114
11. Босяцкий В.Н................................. 118
12. Бройтман Р.Я................................. 123
13. Быковская М.Б................................ 127
14. Вишневский Н.М............................... 134
15. Волков И.Г................................... 138
16. Гальперин М.Б................................ 176
17. Гвоздев К.А................................ 179
18. Гинзбург А.М................................. 197
19. Гиссен Д.Б....................................259
20. Гладышев А.Н................................. 263
21. Гордон Р.С................................... 287
22. Гринцер А.Я.................................. 291
23. Гринцер Я.М.................................. 308
24. Громан В.Г................................... 311
25. Гухман Б.А................................... 384
26. Дубовиков Ф.Г................................ 389
27. Желудков И.3..................................392
637
28. Залкинд Л.Б.................................. 400
29. Зейлингер В.И................................ 459
30. Иков В.К..................................... 466
31. Иоффе М.Н.................................... 493
32. Петунии К.Г.................................. 502
33. Рубин И.И.................................... 550
МЕНЬШЕВИСТСКИЙ ПРОЦЕСС 1931 ГОДА
Сборник документов в 2-х книгах
Кн. 1
Художественное оформление А. Сорокин
Компьютерная верстка А.Камкин
ЛР № 066009 от 22.07.1998. Подписано в печать 29.10.1999.
Формат 60x90Vi 6. Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 40,0. Уч.-изд. л. 47,4. Тираж 1000 экз.
Заказ № 1307
Издательство «Российская политическая энциклопедия►
(РОССПЭН)
129256, Москва, ул. В.Пика, д. 4, корп. 2. Тел. 181-01-71
Тел./Факс 181-34-57 (отдел реализации).
ППП типография «Наука»
121099, Москва, Шубинский пер., 6