ДЛЯ ВСЕСОЮЗНОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛОТЕРЕИ
НАТЮРМОРТ
СОВЕТСКИХ
ХУДОЖНИКОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО «СОВЕТСКИЙ ХУДОЖНИК»
МОСКВА

НАТЮРМОРТ СОВЕТСКИХ ХУДОЖНИКОВ
Живописцы издавна населяют свои полотна вещами — изображениями обстановки, в
которой проходит жизнь человека. Вещи — вечные спутники людей не только в жизни, но
и в картинах. Каждая вещь несёт на себе отпечаток как духовной, так и материальной
деятельности человека. Интерес к живописи вещей кристаллизуется в особом жанре
искусства — в натюрморте.
Натюрморт, в великом разнообразии украшающий стены наших музеев и выставок,
любим зрителями. Непосредственное чувство красоты, естественное желание любоваться
красивыми вещами заставляет даже самого неискушённого зрителя искренне
восхищаться искусно написанными цветами или фруктами, рыбами или хлебами,
изящными сосудами или яркими тканями. Мы охотно повесим такие картины и у себя
дома.
Можно сказать, что натюрморт — жанр обычно понятный и доступный. Но такая
лёгкость восприятия натюрморта, его доходчивость может быть обманчивой. Неопытный
зритель иногда встречает произведения, которые вызывают его столь же искреннее
недоумение. Ну что красивого, скажем, в куске сырого мяса или грязной палитре, в куске
холстины или ржавом бидоне, в скомканной бумаге? Зачем понадобилось художнику
изображать их? Мало ли в жизни более привлекательных, значительных мотивов?
Живопись открывает людям глаза на мир, помогает увидеть красоту и там, где её,
казалось бы, нет и не может быть — даже в самых прозаических, некрасивых, с
обыденной точки зрения, вещах.
Не только всеми признанные красоты привлекают живописцев. Суметь увидеть, найти
и передать нечто прекрасное, высокое, полное глубокого смысла в простом, будничном,
малом — особая способность искусства, особая заслуга его. Велики в этом отношении и
возможности натюрморта, своеобразного, неповторимого по своим образным формам
жанра.
Натюрморт — это картина, не этюд с натуры, а сочинение, даже тогда, когда он
пишется непосредственно с натуры; это образ мира, каким он представляется художнику,
решённый особыми выразительными средствами, присущими этому жанру. Живописец
творит здесь уже на стадии выбора мотива, как и в работе над любым другим
произведением, только здесь герои — вещи — буквально у него в руках. Натюрморт даёт
повод и для декоративного сочинения и для философского раздумья о жизни.
Здесь обнажается мастерство живописца, подвергаются искусу его профессиональное
умение и художественная зрелость. Художнику открываются особые возможности
внимательного, сосредоточенного общения с натурой, поэтому так развито аналитическое
начало в живописи натюрморта. Натюрморт может быть интимным, лирическим, тихим,
может быть и зазывным, громким, вывесочным.
Мир вещей, предметных сочетаний и сам по себе богат и разнообразен. У каждой
вещи свой характер, неповторимый индивидуальный облик. Одни вещи обжиты, вошли в
быт людей, в них запечатлелись человеческие радости и невзгоды, они одухотворены
незримым присутствием человека, несут на себе следы общения с ним. Другие предметы
как бы вечны, живут всегда и со всеми, всех радуют, — например, дары земли, её плоды.
Но и букеты цветов — пышные или скромные, помпезные или лирические, безмятежно
прекрасные или таинственные — тоже особый мир, тоже богатейшая неисчерпаемая тема
для живописца. Натюрморт даёт возможность бесчисленных вариаций в решении одной
и той же темы, различных живописных интерпретаций. Его, казалось бы, скупые образные
средства в действительности очень ёмки, богаты, недаром его называют «камерной
музыкой живописи».

Натюрморт требует от зрителя особого внимания. Чтобы не разочароваться в нём,
оценить его, понять замысел художника, зритель должен проникнуть в сокровенное,
тайное тайных искусства живописи, увидеть подлинное содержание натюрморта, а не
только внешний предметный мотив. Как и во всякой картине, содержание здесь не
исчерпывается выбранным в натуре сюжетом. Поэтому смотреть и оценивать натюрморт
нужно, не останавливаясь только на том, какие предметы изобразил художник, но,
главным образом, всматриваясь в то, что же получилось у него на полотне, какими
живописными приёмами достиг он того или иного впечатления; надо увидеть красоту
красочных мазков, оценить не
п
овторимую гармо
ни
юцветаип
ла
стику форм,
залюбоваться. Ведь даже если художники изображают одни и те же вещи, например,
цветы или фрукты, под кистью каждого из них они приобретают совершенно различный
характер, различное содержание. Э
т
оес
т
е
ст
вен
н
о
,
потому что натюрморт —
произведение искусства, то есть нечто совершенно другое, чем предметы в жизни, даже
если изображены они очень похоже, совсем «как живые».
Натюрморт — творение рук живописца, воплощение его художественных
устремлений, э
т
оч
е
л
о
в
е
ч
е
с
к
и
йдо
к
ум
е
н
т
,
исповедь художника, а н
ет
о
л
ь
к
о
воспроизведение предметов внешнего мира.
Конечно, предметный мотив, то, что изображено, совсем не безразлично — натура,
впечатления натуры вдохновляют художника, ведут его. Диалог живописца и натуры,
человека и вещи — вот непреходящая, вечная тема натюрморта.
К чему стремится художник в натюрморте? Запечатлеть любимые вещи — книги, свою
палитру, какой‐то одному ему дорогой и памятный предмет в соседстве с другим, столь
же ему близким; или передать своё искреннее восхищение только что внесённым в
комнату букетом цветов; или воспеть в величественной картине яркую красоту, богатство
даров природы; или передать в скромном сочетании двух‐трёх предметов особое
глубокое содержание, лик эпохи, почти символически выразить дух времени; или
рассказать нам о красоте всего сущего, каждой частицы жизни, о совершенстве форм,
гармонии цвета в самых обычных, простых вещах. Или же, наконец, это эксперимент,
серьёзный и строгий, штудия, отрешённая от всех посторонних задач, где художник
постигает вечные и всегда новые законы искусства живописи.
В натюрморте, как и во всяком другом жанре, есть свои традиции, свои сложившиеся
каноны, свои типы.
В наш век натюрморт стал особенно свободным и разнообразным по своим формам.
И круг изображаемых вещей, натюрмортных мелодий бесконечно обогатился, и
характер живописи, то, что определяет душу живописного произведения, стал
чрезвычайно разнообразен. В русском искусстве подлинный расцвет натюрморта
пришёлся только на наш XX век; он утвердился в творчестве художников, которых мы
сейчас причисляем к классикам советского искусства. Русская живопись не знала до этого
времени такого подъёма натюрморта.
У наших живописцев были славные традиции в других жанрах искусства, хотя
отдельные натюрморты известны русской живописи и в XVIII и в XIX веках. Однако можно
с уверенностью сказать, что отечественный натюрморт возник, по‐настоящему сложился и
расцвёл в страстном поиске образных форм, художественного языка в бурные годы
начала XX столетия.
Натюрморт стал для многих художников этой эпохи жанром творчески
принципиальным, можно сказать, боевым — здесь открывались новые выразительные
возможности живописи, новые её горизонты, здесь проводились эксперименты, далеко
не только формальные по своему значению.

Наши живописцы впервые почувствовали своеобразие, силу и прелесть этого жанра,
полюбили его и оставили нам подлинно прекрасные произведения, ставшие украшением
национальной школы живописи.
Советский натюрморт вырос из этих традиций и продолжил их. Многие наши
выдающиеся художники старшего поколения обратились к натюрморту в годы своей
творческой молодости и создали в этом жанре немало прекрасных произведений,
которыми может гордиться русское искусство. В творчестве каждого из этих мастеров
натюрморт оставил глубокий след. Художники нашего времени пробуют свои силы в
разных областях искусства, стараются использовать своеобразие возможностей, таящихся
в различных жанрах, редко работают только в каком‐либо одном из них.
Но, конечно, у каждого живописца есть свои привязанности. Не ограничиваясь в
своей работе только натюрмортом, советские мастера старшего поколения поставили его
наравне с прочими жанрами, во всяком случае, с пейзажем и портретом. В истории
русского и советского натюрморта уже есть своя классика — произведения Ильи Машкова
и Петра Кончаловского, Кузьмы Петрова‐Водкина и Павла Кузнецова, Мартироса Сарьяна
и Игоря Грабаря и других выдающихся наших живописцев. Рядом с их произведениями
становятся и натюрморты художников младших поколений, чьё творчество складывалось
уже целиком в послереволюционные годы, в советское время.
Советский натюрморт настолько разнообразен и богат, что его не исчерпает никакой
альбом. Мы знакомим читателя лишь с немногими образцами. Мы старались по
возможности дать в этом альбоме произведения разные — и по выбору вещей, по их
постановке, по характеру живописи, по подходу к самой задаче натюрморта. Мастера,
которые здесь представлены, по‐разному относились к этому жанру. Для некоторых из
них натюрморт был основным занятием, ему принадлежало главное место в их искусстве,
для других он был хотя и не случайным, но редким эпизодом в творчестве. Поэтому одни
художники представлены типичными, характерными для них вещами, другие, — быть
может, несколько неожиданными для сложившегося представления об их искусстве,
открывающими некие новые грани их таланта. Наряду с произведениями наших
прославленных мастеров, многие из которых давно любимы широким зрителем, мы даём
работы менее известных художников. Но и те и другие входят в замечательный фонд
нашего натюрморта, образуя неповторимо разнообразную и прекрасную страницу
советского искусства. Дать хотя бы некоторое представление об этом богатстве, которое,
быть может, пока ещё не совсем осознано и оценено зрителем, — цель нашего альбома.
И. Болотина

1. ГРАБАРЬ ИГОРЬ ЭММАНУИЛОВИЧ (1871 – 1960)
НЕПРИБРАННЫИ СТОЛ. 1907 г. Холст, масло. 100 × 96
Ранние натюрморты И. Грабаря 1904 – 1907 годов открывают эпоху расцвета этого жанра в
русской живописи нашего века. Впервые в русском искусстве натюрморт встал наравне с другими
жанрами. Вещи в ранних натюрмортах Грабаря тесно слиты с окружением, они словно
подсмотрены в обыденной обстановке — в комнате или на лоне природы. Композиции кажутся
непреднамеренными, но в действительности они строго продуманы. Грабарь пишет мелкими
разноцветными дробными мазками, которые как бы воплощают в себе игру света в пространстве.
Этим приёмом он передаёт и фактуру предметов, и их характер, и состояние среды. Ранние
натюрморты Грабаря — светлые, лучезарные: сияет бликами фарфор, искрится прозрачное
стекло, загорается цвет в ярких букетах. Известны и более поздние натюрморты художника, в них
он решает другие задачи. Но никогда уже больше не занимал натюрморт такого важного места в
творчестве И. Грабаря — замечательного живописца, выдающегося историка искусства, тонкого
художественного критика, музейного деятеля.

2. САРЬЯН, МАРТИРОС СЕРГЕЕВИЧ (Род. 1880 г.)
ВИНОГРАД. 1911 г. Картон, темпера. 50 × 71

На всю жизнь покорила М. Сарьяна своеобразная красота Востока. Он выработал
особую живописную систему, которая позволила ему передать знойную южную природу,
залитые жаркими лучами солнца узкие улочки старых восточных городов, пёстрые
фруктовые лавки, чудесные южные цветы и фрукты во всей их яркости и красоте.
Живописный язык ранних натюрмортов Сарьяна очень лаконичен. «В общем моя цель, —
говорил он, — простыми средствами, избегая всякой нагромождённости, достигнуть
наибольшей выразительности, в частности, избавиться от полутонов». Сарьян работает в
эти годы яркими крупными пятнами цвета, чем достигает особой декоративности, так
сопоставляя их, что на его картинах появляется и объём и пространство. Каждый мазок,
каждое пятно, каждый силуэт характерны, цветовой строй не только декоративно
совершенен, но и реально убедителен. Так решены «Пионы» (1916), «Цветы Азии» (1915),
представленный здесь «Виноград». Другие образы, другие решения найдём мы в более
поздних работах этого прекрасного художника.
Натюрморт лучше, чем какой‐либо другой жанр, отвечал творческим устремлениям
И. Машкова, его любви к плотской, телесной красоте мира, хотя не стоит забывать и
других его произведений — портретов, пейзажей, «натурщиц». Ранние натюрморты
Машкова, созданные в десятые годы, когда он вместе с П. Кончаловским, А. Куприным,
Р. Фальком, В. Рождественским и другими молодыми живописцами входил в творческое
объединение «Бубновый валет», поражают яркостью красок, мощной пластикой форм,
величавой картинностью композиций. Машков словно выставляет напоказ излюбленные
свои фрукты и овощи, цветы и хлебы, яркие ткани и расписные подносы, медную посуду и
копчёную рыбу, колбасы и ягоды — всё в изобилии. Он берёт большие холсты, не
довольствуясь изображением предметов в натуральную величину — порой ягода
клубники у него с хорошее яблоко. Машков монументализирует свои композиции,
добивается яркой декоративности впечатления — недаром в эти ранние годы он любил
вписывать свои натюрморты в овал — «Натюрморт с ананасом» (ок. 1910), даже в круг —
«Натюрморт с кактусом» (1914), порой Машков скругляет верх холста, как, например, в
представленном здесь натюрморте «Камелия».

3. МАШКОВ, ИЛЬЯ ИВАНОВИЧ (1881 – 1944)
КАМЕЛИЯ. 1913 г. Холст, масло. 125 × 106

4. ШЕВЧЕНКО, АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ (1882 – 1948)
ВЫВЕСОЧНЫЙ НАТЮРМОРТ. ВИНО И ФРУКТЫ. 1913 г. Холст, масло. 82 × 86
Этот натюрморт не случайно назван «Вывесочным». А
. Шевченко увлекался
народным искусством. «Примитивы, иконы, лубки, подносы, вывески и т. д . вот образцы
подлинного достоинства и красоты», — писал художник в 1913 году. Однако, хотя в
натюрморте Шевченко есть нечто от вывески — в упрощённости форм, лаконизме
решения, введении надписей, всё же он далёк от неё. Здесь чувствуется взгляд на мир,
рука, живописная культура изощрённого мастера XX века. Шевченко избегает открытого
яркого цвета, его краски сдержанны, но он добивается особой стройности и красоты
цветовой и ритмической композиции. Шевченко владел музыкой ритмов — достаточно
вспомнить его композиции, такие, как «Аджарские женщины», его пейзажи, натюрморты,
тонкую, изысканную его графику.

5. КОНЧАЛОВСКИЙ, ПЁТР ПЕТРОВИЧ (1876 – 1956)
СУХИЕ КРАСКИ. 1913 г. Холст, масло. 105,6 × 86,6
П. Кончаловский писал натюрморты в течение всей своей долгой жизни — и в начале
творческого пути, когда был членом художественного общества «Бубновый валет» и
увлечённо экспериментировал, и позже, когда, по выражению самого художника,
молодые увлечения прошли, а «хорошая живопись осталась». «Сухие краски» — один из
лучших ранних натюрмортов Кончаловского. Он оригинален по постановке. Очень
интересна и сама живопись — яркая по цвету, лаконичная, материальная.

Кончаловский прекрасно передал своеобразную фактуру дерева, прозрачность
стекла, почти осязаемую тяжесть каждого предмета. Он ввёл в натюрморт наклейки, в
частности, настоящие бумажные этикетки. Вот как объяснял этот приём сам художник:
«...Всякая наклейка в живописном произведении заставляет страшно повышать тон
живописи, доводить его до полнейшей реальности... Из удовольствия спорить с
действительностью, добиваться осязаемой передачи вещности предметов, отнюдь не
впадая в натуралистические крайности, и делал я эти наклейки...» Эта любовь к
материальному миру, его красоте и определила характер всей живописи мастера — не
только его натюрмортов, но и пейзажей, портретов, композиций.
6. КУЗНЕЦОВ, ПАВЕЛ ВАРФОЛОМЕЕВИЧ (1878 – 1968)
УТРО. 1916 г. Холст, масло. 106 × 97,5

Искусство П. Кузнецова глубоко поэтично. Его прекрасные образы говорят нам о
светлой красоте мира, гармонии природы, — вспомним, например, такие полотна
художника, как «Ночь в степи», «Мираж в степи», «Стрижка баранов», «Отдых пастухов»...
В этот ряд мы можем смело поставить и многие натюрморты Кузнецова, в том числе его
замечательное «Утро», воспроизведённое здесь. Редкий дар непосредственно видеть
неповторимо индивидуальную красоту натуры сочетается у этого прекрасного живописца
со способностью сочинять, претворять непосредственные свежие впечатления жизни в
стройную композиционность картины. Натюрморты Кузнецова построены очень
гармонично, написаны легко, артистично, мягко. Их краски не только ласкают глаз
изысканностью своих созвучий — они передают жизнь предметов в пространстве,
солнечный свет, состояние натуры. Живописный язык художника отточен, гибок и
свободен.
Е. Лансере более всего известен как тонкий мастер книжной графики (он, в частности,
автор замечательных иллюстраций к повести Л. Н. Толстого «Хаджи Мурат»), а также как
художник‐монументалист. Но он также интересный мастер станковой графики и
живописи. Писал он и натюрморты, особенно в кавказский период своего творчества,
когда его увлекла работа с натуры. Можно назвать такие натюрморты Лансере, как «Дыня
и брюква», «Яблоки». Представленная в альбоме «Капуста» — несколько необычный
натюрморт. Можно даже считать, что в этом произведении изображён фрагмент пейзажа
— кочаны, по‐видимому, ещё не оторваны от земли, они растут, их листья упруги, сильны.
И в то же время этот мотив — овощи — вполне натюрмортный, предметы взяты
вплотную, рядом с капустой положены картофелины, луковицы. Лансере очень чуток к
своеобразной красоте своего мотива, увлечён им. Он находит здесь богатство цвета,
мощь форм, разнообразие ритмов, создаёт интересный, оригинальный образ.
А. Куприн, как и другие живописцы художественного объединения «Бубновый валет»,
писал натюрморты на протяжении всей своей творческой жизни, но особенно большое
место занимал натюрморт в его раннем творчестве. Художника интересовала передача
конструкции предмета. В своих картинах десятых годов он геометризирует объёмы,
стараясь подчеркнуть основные закономерности строения формы, прослеживает
пересечения предметов, выявляющие их взаимное положение в пространстве. Куприн
достигает особой декоративности своих натюрмортных композиций . Они написаны
сильно и звучно. Со второй половины двадцатых гидов Куприн всё больше сил отдаёт
пейзажу. В поздних натюрмортах он особенно внимателен к индивидуальной красоте
предметных мотивов, предпочитает живые цветы, настоящие овощи и фрукты
искусственным цветам, муляжным плодам и другим собственно «мёртвым предметам»,
которыми населял прежде свои полотна.
.

7. ЛАНСЕРЕ, ЕВГЕНИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ (1875 – 1946)
КАПУСТА. 1917 г. Холст, масло. 61 × 98

8. КУПРИН, АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ (1880 – 1960)
БОЛЬШОЙ НАТЮРМОРТ С ТЫКВОЙ, ВАЗОЙ И КИСТЯМИ. 1917 г. Холст, масло. 120 × 165

9. КУСТОДИЕВ, БОРИС МИХАЙЛОВИЧ (1878 – 1927)
РАКОВИНЫ. 1918 г. Холст, масло. 43 × 43
У Б. Кустодиева очень немного натюрмортов, но где, как не в полотнах Кустодиева, найдём
мы такое богатство, разнообразие и красоту вещей — атласные ткани, глянцевые арбузы с нежно‐
розовой мякотью и яркими чёрными косточками, блестящие начищенные самовары, отливающие
золотом фарфоровые чайники, чашки, блюдца, варенье в прозрачных вазочках, гладкие наливные
яблоки и сдобные кексы, вышитые салфетки и белоснежные скатерти, жемчужные бусы,
сверкающие серьги, зеркала, графины, бутылки, штофы, куличи, крашеные яйца... — где, как не в
кустодиевских «Купчихах», «Московском трактире», «Торговых рядах», «Христосовании»,
«Чаепитиях»? Кустодиев — мастер картины. И человек, и пейзаж, и натюрморт живут на его
полотнах вместе, в ансамбле, создавая своеобразный «кустодиевский мир». Вещи как
самостоятельная тема особой композиции меньше привлекали художника. Но хотя редки у
Кустодиева собственно натюрморты, он в них мастер. Не всякий живописец рискнёт взяться за
такую тему, как перламутр раковины, не усомнившись в возможностях своего искусства передать
тонкую красоту столь изысканного произведения природы.

10. ПЕТРОВ ‐ВОДКИН, КУЗЬМА СЕРГЕЕВИЧ (1878 – 1939)
РОЗОВЫЙ НАТЮРМОРТ. 1918 г. Холст, масло. 57,5 × 71.

11. МАШКОВ, ИЛЬЯ ИВАНОВИЧ (1881 – 1944)
МОСКОВСКАЯ СНЕДЬ. ХЛЕБЫ. 1924 г. Холст, масло. 128,7 × 145

12. ОСМЁРКИН, АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ (1892 – 1953)
НАТЮРМОРТ С КОРЗИНОЙ. 1924 г. Холст, масло. 71 × 89

Натюрморт — не только одна из прекраснейших страниц в творчестве К. Петрова‐
Водкина, автора «Красного коня», «Петроградской мадонны», «После боя», «Смерти
комиссара», «Тревоги» и других классических картин нашего искусства. «Натюрморты —
это скрипичные этюды, которые я должен делать раньше, чем приступлю к концерту», —
говорил художник. Натюрморты Петрова‐Водкина резко выделяются среди произведений
других мастеров — по выбору предметов, по принципам постановки, по живописи. Их
отличительная черта — ярка выраженная характерность каждой изображённой вещи и
всей предметной ситуации. Петров‐Водкин чётко и ясно выявляет особую конструкцию,
материал, цвет предмета, его неповторимый характер во всей его остроте. Но при всей
индивидуальности и конкретности все предметы как бы идеальны — это существо данной
вещи, освобождённое от случайных отклонений. Яркий бытовой характер, философское
осмысление действительности, поиски поэзии жизни — всё это найдём мы в
разнообразных по своему строю произведениях Петрова‐Водкина, в том числе и в его
натюрмортах.
«Московская снедь. Хлебы», воспроизведённая в нашем альбоме, — одна из самых
известных картин И. Машкова. В этот же год художник написал другой, парный к ней
холст «Московская снедь. Мясо». Оба натюрморта нарочито поставлены, сочинены,
обращены на зрителя — художник показывает нам знаменитую московскую снедь во
всём её изобилии и красоте. Машков уделял большое внимание постановке своих
натюрмортов, что во многом предрешало у него успех работы. Недаром он говорил: «Я
считаю, что поставить перед собой толково натуру — это значит почти сделать картину». В
своих полотнах 1924 года мастер во многом продолжает линию своих монументальных
натюрмортов десятых годов, но живописная манера его меняется, становится
сдержаннее, спокойнее. Натюрморты Машкова тридцатых годов — совсем другие, более
камерные, но стремление к чувственно‐убедительной передаче предмета роднит все
полотна этого прекрасного мастера, классика советского натюрморта.
А. Осмёркин работал в разных жанрах живописи, но особенно были свойственны ему
натюрморт, пейзаж, портрет. Привязанность к плотной, вещной, пастозной живописи
роднит Осмёркина с Машковым и Кончаловским. Но у живописи Осмёркина своё лицо.
Его натюрморты двадцатых годов скупы по отбору вещей, немногословны, собранны —
«Натюрморт с черепом» (1921), «Натюрморт с бандурой» (1925). Осмёркин предпочитает
строгие, почти монохромные цвета, но, внимательно разработанные, они приобретают
насыщенность и глубину. Живописец не боится обобщать, подчёркивать форму
предметов, что сообщает им особую весомость. Поздние натюрморты Осмёркина
непосредственнее, они как бы выхвачены из повседневной жизни, с
о всем
разнообразием и прихотливостью её предметных мотивов, порой неожиданных, пёстрых
и ярких — «Натюрморт с ходиками» (1952), «Из окна гостиницы. Загорск» (1946). Но
непредвзятость видения не лишает эти поздние натюрморты Осмёркина свойственной
его работам продуманности, построенности композиции.
Круг творческой деятельности Н. Альтмана необычайно разнообразен. Он не только
живописец, но и мастер книжной и станковой графики, художник театра и кино,
скульптор, автор грандиозных проектов оформления улиц и площадей в дни
революционных празднеств. Альтман рисовал с натуры В. И . Ленина. И станковая
живопись Альтмана многообразна — у него есть портреты, пейзажи, композиции на темы
спектаклей, натюрморты... «Мимоза» ярко отражает характер искусства художника —
острую выразительность его композиций, строгую определённость решений,
оригинальность образов. Альтман — тонкий график. Некоторая графичность чувствуется и

в его натюрморте. Она не снижает его живописных достоинств, но придаёт натюрморту
обострённость. Трепетные живые веточки мимозы на чёрном фоне, некоторая условность
и чёткая графичность фонов усиливают предметную характерность и своеобразную
драматичность образа. Столь банальный мотив, как цветы в вазе, приобретает
неожиданное истолкование.
13. АЛЬТМАН, НАТАН ИСАЕВИЧ (1889 – 1970)
МИМОЗА. 1927 г. Холст, масло. 63,3 × 50

14. РЖЕЗНИКОВ, АРОН ИОСИФОВИЧ (1898—1943)
НАТЮРМОРТ С ЧАШКОЙ. 1921 г. Холст, масло. 71 × 71
А. Ржезникова глубоко волновали вопросы живописной культуры, живописного
мастерства. Он решал их не только в своих полотнах, но и в полных мысли статьях, таких,
как «Поль Сезанн», «О живописности», «Об импрессионизме». Ржезников был не только
вдумчивым художником, но и интересным теоретиком искусства. Понятно, какую роль
должен был играть в творчестве Ржезникова натюрморт — жанр, как будто специально
созданный для живописных экспериментов. Даже в изображении самого простого мотива
художник пытался найти подлинную содержательность, не впадая в схематизм, не
искажая реальной формы, не прибегая к стилизации. Путь к подлинной живописности он
видел в углублённой проработке цвета и формы, в их единстве. Ржезников не
ограничивался натюрмортом, он писал пейзажи, портреты, в том числе групповые, много
занимался графикой, проявлял интерес к тематической картине. Жизнь Ржезникова
оборвалась в расцвете сил — он погиб на фронте.

15. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1884 — 1963)
АЗИАТСКИЙ ЧАЙ. 1926 г. Холст, масло. 108 × 83

16. ЩУКИН, ЮРИЙ ПРОКОПЬЕВИЧ (1904 – 1935)
БУКЕТ. 1934 г. Холст, масло. 80 × 68

Творческая деятельность В. Рождественского началась в десятые годы. Он был
сотоварищем И. Машкова, П
. Кончаловского, А
. Куприна и других живописцев по
обществу «Бубновый валет» и так же, как они, увлекался натюрмортом. И в советские
годы Рождественский не забывал этот жанр. Художник много путешествовал, писал
природу, сцены быта и труда, портреты жителей разных районов нашей страны — Севера,
Средней Азии, Урала, Алтая... Натюрморты, выполненные во время этих поездок, так же,
как и произведения других жанров, должны были говорить зрителю о неповторимом
своеобразии тех мест, где побывал художник. Например, о своих работах он писал: «Мне
хотелось, чтобы холст “Алтайские цветы” не только украшал помещение, но и знакомил
зрителя с алтайской флорой; скромный букет на окне северной деревни скажет о цветах
Беломорья»; «картина “Азиатский чай” ра
с
с
к
а
ж
е
тов
о
с
т
о
ч
н
о
мч
а
е
п
и
т
и
и
».И
действительно, каждый из натюрмортов В. Рождественского двадцатых‐тридцатых годов
окрашен неповторимым местным колоритом, сюжетно осмыслен, своеобразен и по‐
особому красив.
В творчестве Ю. Щукина гротеск соседствует с лирической задушевностью. У Щукина
остры и выразительны не только композиции, такие, как «Аттракцион», «Дирижабль над
городом», но и натюрморты. Художник очень чуток к характерности облика вещей и
порой преувеличивает её, усиливая тем самым впечатление жизненности. Даже в такой
простой мотив, как букет цветов, он умеет внести нечто необычное, добивается особой
выразительности натюрмортного образа. Кружевная занавесочка в углу, маленькая
фигурка, упавший цветок, табурет, кувшин, сам букет вплоть до отдельного цветка —
каждая деталь в натюрморте многозначительна, вещи живут своей почти таинственной
жизнью. У Щукина всё индивидуально и своеобразно — и облик самого предмета, и
композиция, и колористический строй его полотен. Он не копирует натуру, а скорее
сочиняет, но при этом его образы ярко реальны и притягательны. Особое обаяние работ
Щукина определяется его обострённым чувством неповторимых цветовых гармоний,
колористическим даром. Щукин умер совсем молодым, но то, что он успел сделать, ярко
и оригинально.
Натюрморты П. Кончаловского очень разнообразны по мотивам, по композиционным
и живописным приёмам. «Сухие краски» и сдержанный, мягкий, построенный на тонких
цветовых нюансах, внимательно писанный, почти классический по духу, напоминающий
старых голландцев натюрморт «Зелёная рюмка, воспроизведённые в этом альбоме, могут
дать только некоторое представление об их разнообразии. Вспомним лаконичную,
выверенную по композиции «Агаву» (1916), благородную по цвету, артистичную
живопись «Листьев табака» (1919), фламандский размах огромной картины «Мясо, дичь и
брюссельская капуста на фоне окна» (1937), многочисленные пышные и тяжёлые букеты
сирени, охотничьи натюрморты — «Глухарей» (1939), «Двух зайцев» (1931), «Кухонную
полку» (1948), «Пару чаю» (1946) и многие, многие другие прекрасные работы этого
жанра. Не забудем и о том, как убедительно предметны, полнокровны и полотна
Кончаловского всех других жанров, как любил этот мастер вводить натюрморты в свои
картины, например, такие, как «Рыбный рынок» и «Геркулес и Омфала», портрет
А. Н. Толстого, «Миша, пойди за пивом» и т. п .

17. КОНЧАЛОВСКИЙ, ПЁТР ПЕТРОВИЧ (1876 – 1956)
ЗЕЛЁНАЯ РЮМКА. 1933 г. Холст, масло. 36,2 × 47.

18. ФАЛЬК, РОБЕРТ РАФАИЛОВИЧ (1886 – 1958)
НАТЮРМОРТ С НЕГРИТЯНСКОЙ СКУЛЬПТУРОЙ. 1944 г. Холст, масло. 64 × 55

19. ПИМЕНОВ, ЮРИЙ ИВАНОВИЧ (Род. 1903 г.)
АКТРИСА. 1935 г. Холст, масло. 125 × 89

Р. Фальк — проникновеннейший живописец. Он начинал свой творческий путь ещё до
революции в художественном обществе «Бубновый валет» и неуклонно совершенствовал
и углублял своё искусство на протяжении нескольких десятилетий. На примере его
творчества особенно ясно видно, как содержательны и глубоки могут быть «малые
жанры» живописи. В его полотнах дело не во внешнем сюжете — так сложна и
углублё
н
н
аж
и
в
о
п
и
с
н
а
яр
а
з
раб
о
т
к
ак
а
ж
до
г
ом
о
т
и
в
а. Натюрмортам Фалька не
свойственны ни внешняя декоративность, ни особая острота предметных сопоставлений.
Их нужно длительно созерцать, и по мере разглядывания, по мере того, как зритель
погружается в картину, вглядывается в бесконечные оттенки цвета, открывает
подробности, предмет словно меняется на глазах, начинает жить, чувствуется даже как бы
течение времени — зритель находит для себя неисчерпаемые художественные богатства.
Фальк пишет сложно, фактурно, наслаивая один мазок на другой, создавая тончайшие
переливы цвета. Предметы его картин погружены в среду, неотделимы от неё, составляют
с ней единое целое.
«...Образы жизни набегают ежесекундно, и художник просто обязан их изобразить»,
—
написал Ю. Пименов в своей книжке «Новые кварталы». Эти слова очень точно
передают основной пафос творчества Пименова — изображать современность,
современные города, современных людей. Художник стремится запечатлеть
естественные ситуации, но ищет такие моменты в повседневной жизни, которые ярко
преломляют в себе особенную сегодняшнюю атмосферу. Поэтому так много у Пименова
«неожиданностей» в выборе мотивов — «Новая Москва», «В магазине» (1937), недавняя
серия «Новые кварталы». Иногда это особенно сегодняшнее настроение острее всего
преломляется в вещах, нас окружающих, в натюрмортах. Натюрморты Пименова
подсмотрены в жизни, они похожи на фрагменты интерьеров. Они рассказывают нам о
людях, в них сильно сюжетное начало — это своеобразные образы быта, повседневной
жизни современного человека. Характерны и названия отдельных произведений —
«Ожидание», «Актриса», «В примерочной» и целых серий натюрмортов Ю. Пименова,
таких, как «Вещи каждого дня», «Вещи людей», «Старые и новые вещи».
Н. Удальцова представлена в нашем альбоме одной из своих поздних работ.
Художница много занималась натюрмортом и прошла большой путь от ранних
кубистических произведений до проникновенно‐лирических, очень искренних, простых и
изысканных натюрмортов сороковых‐пятидесятых годов. Предметные мотивы
натюрмортов Удальцовой обычно незамысловаты — букеты цветов, горка серебристых
головок чеснока на серой подстилке, «хлеб военный». Но, внимательно выбранный,
каждый мотив под её кистью становится прекрасным. Художница умеет видеть
неподдельную красоту обыденного, тонкие переливы цвета в самых прозаических вещах.
Натюрморты Удальцовой поэтичны, эмоциональны, хотя эмоциональная окраска их
бывает очень различна. Лирическое начало свойственно всему позднему творчеству
Удальцовой — и портретам, и пейзажам, не менее характерным для творческого облика
этой замечательной художницы.

20. УДАЛЫДОВА, НАДЕЖДА АНДРЕЕВНА (1886 – 1961)
ЛУК В МИСКЕ. 1952 г. Холст, масло. 50 × 70

21. САРЬЯН, МАРТИРОС СЕРГЕЕВИЧ (Род. 1880 г.)
ЕРЕВАНСКИЕ ЦВЕТЫ. 1957 г. Холст, масло. 96 × 103

22. МАЛЕИНА, ЕВГЕНИЯ АЛЕКСЕЕВНА (Род. 1903 г.)
КЛУБНИКА И ЧЕРЕШНЯ. 1967 г. Холст, масло. 80 × 100

Творчество М. Сарьяна послереволюционных лет всецело связано с образами Советской
Армении — её прекрасной и щедрой природой, её замечательными людьми. Хотя, казалось
бы, мотивы натюрмортов Сарьяна изменились мало — он, как и в десятые годы,
предпочитает цветы и фрукты — его полотна стали другими. Художник отказывается от
прежней лаконичности мотивов и решений. Он собирает на своих холстах множество пышных
букетов и фруктов, ярких и разнообразных — натюрморты становятся у Сарьяна конкретными
символами красоты и богатства его родной земли. Излюбленную в десятые годы темперу
сменила техника масляной живописи, позволяющая добиваться более тонких тональных
градаций, большей натуральности изображения. Но Сарьян по‐прежнему стремится к
цветовой яркости живописи, её декоративности, что роднит между собой его работы разных
лет. Натюрморт далеко не исчерпывает творческих интересов Сарьяна, старейшего нашего
художника, прекрасного пейзажиста, мастера портрета, но занимает важное место в его
искусстве.
Полупрозрачные ломтики свеженарезанной дыни, бананы в золотистой кожуре, сочные
арбузы, спелые ягоды, пушистые нежные персики, груши — эти мотивы чаще всего
встречаются в натюрмортах Е. Малеиной. Художница любуется ими и стремится передать
своё восхищение на полотне. Она внимательна к переливам цвета, к тональным отношениям
—
с помощью цветовых переходов, тонких градаций тона она передаёт свежесть, нежность,
сочность, яркость, даже аромат и вкус своих излюбленных фруктов. Рядом с сюжетно
простыми камерными натюрмортами, такими, как представленный здесь натюрморт
«Клубника и черешня», в последние годы появляются у Малеиной сложные композиции —
натюрморты на фоне пейзажа; круг её мотивов расширяется. Человек и природа — ещё одна
любимая тема Малеиной; вспомним её картины «С вёдрами», «В саду», «Маленькие
рыбаки». Пишет художница и пейзажи, портреты, увлекается керамикой.
А. Никич берёт в свои натюрморты вещи, постоянно окружающие его в мастерской, —
ткани, подрамники, палитру, инструменты... Он подчёркнуто ограничивает сюжеты своих
полотен. Его не особенно привлекает индивидуальный, неповторимый облик предмета,
своеобразие его деталей, следы общения с человеком, которые могут на нём запечатлеться.
Он даёт скупую, почти однозначную характеристику предмета, выделяя какие‐то основные,
ведущие его качества: для холста — это тяжёлый ритм складок, для подрамников — чёткие
вертикали и горизонтали жёстко связанных в прямой угол брусков, для стены — лаконизм
ровно окрашенной поверхности. Но чем скупее постановка, тем больше в натюрморте
внутренней энергии выражения, напряжённости звучания. Художник находит в близких друг
другу предметных сочетаниях каждый раз особую музыку форм. Натюрморты Никича
внутренне значительны и по своему монументальному строю созвучны его немногословным,
сдержанным, но выразительным тематическим полотнам — «Военные корреспонденты»,
«Московский художник», «Кованая медь».
Два жанра более всего привлекают к себе В. Стожарова — пейзаж и натюрморт. И он
умеет выразить в них своё особое миропонимание не менее ёмко и сильно, чем удаётся это
художникам больших сюжетных полотен, так же, как и Стожаров, увлечённых образами
русской деревни. Натюрморт становится у Стожарова почти символом народной русской
жизни, её исконных основ. Важен здесь и подбор вещей — хлеб, соль, вышитое полотенце и
особый, не бытовой строй всей композиции, несмотря на то, что рядом с братиной
соседствуют самые что ни на есть прозаические, сегодняшние вещи — эмалированная кружка
и бутылка. Создавая в своих натюрмортах обобщающие образы, Стожаров опирается на
конкретные жизненные впечатления, стремится к достоверной убедительности живописи.

23. НИКИЧ, АНАТОЛИЙ ЮРЬЕВИЧ (Род. 1918 г.)
ХОЛСТ. 1965 г. Холст, масло. 122 × 70

24. СТОЖАРОВ, ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ (Род. 1926 г.)
ХЛЕБ, СОЛЬ, БРАТИНА. 1964 г. Холст, масло. 105 × 130

СОДЕРЖАНИЕ
1. И. Э . Грабарь. Неприбранный стол. Государственная Третьяковская галерея.
2. М . С . Сарьян. Виноград. Государственная Третьяковская галерея.
3. И. И . Машков. Камелия. Государственная Третьяковская галерея.
4. А . В . Шевченко. Вывесочный натюрморт. Вино и фрукты. Государственная
Третьяковская галерея.
5. П. П . Кончаловский. Сухие краски. Государственная Третьяковская галерея.
6. П. В . Кузнецов. Утро. Государственная Третьяковская галерея.
7. Е. Е . Лансере. Капуста. Государственная Третьяковская галерея.
8. А . В . Куприн. Большой натюрморт с тыквой, вазой и кистями. Государственная
Третьяковская галерея.
9. Б . М . Кустодиев. Раковины. Государственная Третьяковская галерея.
10. К. С . Петров‐Водкин. Розовый натюрморт. Государственная Третьяковская галерея.
11. И. И . Машков. Московская снедь. Хлебы. Государственная Третьяковская галерея.
12. А . А . Осмёркин. Натюрморт с корзиной. Государственная Третьяковская галерея.
13. Н. И . Альтман. Мимоза. Государственная Третьяковская галерея.
14. А . И . Ржезников. Натюрморт с чашкой. Собственность В. Н. Руцая.
15. В. В. Рождественский. Азиатский чай. Государственный Русский музей.
16. Ю . П . Щукин. Букет. Собственность А. С . Магидсон.
17. П. П . Кончаловский. Зелёная рюмка. Государственная Третьяковская галерея.
18. Р . Р . Фальк. Натюрморт с негритянской скульптурой. Собственность А. В. Щекин‐
Кротовой.
19. Ю . И . Пименов. Актриса. Государственная Третьяковская галерея.
20. Н. А . Удальцова. Лук в миске. Собственность семьи художника.
21. М . С . Сарьян. Ереванские цветы. Государственная Третьяковская галерея.
22. Е. А . Малеина. Клубника и черешня. Собственность художника.
23. А . Ю . Никич. Холст. Собственность художника.
24. В. Ф . Стожаров. Хлеб, соль, братина. Государственная Третьяковская галерея.

Ирина Болотина
НАТЮРМОРТ СОВЕТСКИХ ХУДОЖНИКОВ
Советский художник. М ., 1971
Редактор Л. Бубнова
Художник И. Маркарова
Художественный редактор К. Остольский
Технический редактор Н. Дреничева
Клише изготовил цинкограф В. Смирнов
Корректор И. Шорсткина
А 04987. Подписано в печать 22/IV – 1971. Формат 60 × 90/8. Печатных листов 7.
Учётно‐издательских листов 5,436. Изд. No3 – 16 . Тираж 35 000. Заказ 187. Цена2 руб.
Экспериментальная тип. ВНИИ полиграфии. Цветной бульвар, 30.