АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
И. В. БЕСТУЖЕВ
КРЫМСКАЯ
ВОЙНА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НА УК СССР

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНАЯ СЕРИЯ
И. В. БЕСТУЖЕВ
КРЫМСКАЯ ВОЙНА
1853-1856 гг.
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1 956

ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ

ВВЕДЕНИЕ
Крымская война 1853—1856 гг.— одно из крупнейших
исторических событий XIX в.— особенно ярко выявила
контраст между величием народа и ничтожностью пра-
вящих клик, мнивших себя вершителями судеб истории.
В этой войне провалились захватнические планы и ца-
ризма, и правящих кругов Англии и Франции; вскрылись
вопиющие пороки военных систем царизма, бонапартизма
и английской олигархии. Но в то же время эта война по-
казала, какую великую силу представляет собой народ,
вставший на защиту своей родины от иноземных захват-
чиков, какое изумительное мужество и боевое мастерство
способны проявить простые люди, даже поставленные от-
сталостью своей страны и бездарностью верховного ко-
мандования в исключительно тяжелые условия борьбы.
Вот почему правящие круги Лондона, Парижа и
Санкт-Петербурга ни в коем случае не могли допустить,
чтобы история Крымской войны появилась перед читате-
лями в своем истинном виде. И вот почему о Крымской
войне была создана на Западе и в царской России целая
гора литературы, незаслуженно превозносившей русского
императора Николая I, французского императора Наполе-
она III и английского премьер-министра лорда Пальмер-
стона, но заслонявшей самое главное — героический по-
двиг народов России и прежде всего русского народа, за-
щищавшего свою родину.
Извращение истории Крымской войны в буржуазной
исторической литературе объяснялось в разных странах
различными причинами, однако повсюду с одной и той
же целью — укрепления престижа правящих кругов дан-
ной державы.
В Англии и во Франции, например, стоявшим у власти
плутократическим кликам требовалось во что бы то ни
3

стало снять с себя ответственность за серьезные неудачи
их армий и флотов в этой войне. В Англии решение такой
задачи взял на себя А. Кинглек — лицо, близкое к выс-
шим военным кругам, а во Франции — приближенный На-
полеона III барон К. Базанкур. Оба эти историка, не осо-
бенно церемонясь с историческими фактами, преподнесли
публике повесть о том, как Наполеон III и Пальмерстон со-
вершенно бескорыстно вмешались в русско-турецкий кон-
фликт, чтобы защитить «обиженную» Россией Турцию, как
гениально сумели они организовать поход в Крым, как ис-
кусно руководили их генералы и адмиралы боевыми дей-
ствиями англо-французских вооруженных сил и как, на-
конец, эти вооруженные силы, одержав блестящую побе-
ду, с триумфом возвратились домой. То, что Базанкур по-
всюду ставил при этом на первое место Наполеона III и
французские войска, а Кинглек, напротив, — английское
правительство и вооруженные силы Англии, — не имело,
разумеется, существенного значения.
«...„Наполеоновское" изложение крымской истории»,1—
отозвался К. Маркс, ознакомившись с сочинением Базан-
кура. Роман,— высказал свое мнение о книге Кинглека
Ф. Энгельс, — герой которого — английский главнокоман-
дующий лорд Раглан, а конечная цель — возвеличение
английской армии, доведенное до абсурда 2.
И вот эти «научные труды» послужили основой
для многочисленных сочинений западных буржуазных ис-
ториков о Крымской войне. На них же опирались при осве-
щении действий вооруженных сил Англии и Франции в
Крымской войне дореволюционные русские историки. Кинг-
лек и Базанкур были (а на Западе и по сей день остают-
ся) первостепенными авторитетами в отношении истории
Крымской войны.
Недобросовестность, тенденциозность западной буржу-
азной исторической литературы о Крымской войне не раз
вызывала протест и в России и за границей, особенно у
тех, кто принимал личное участие в боевых действиях.
С цифрами и фактами в руках участники войны изобли-
чали «пристрастие и невежество» западных историков.
«Иностранные историки,— с горечью писал один русский
1 К. Маркси Φ Энгельс. Сочинения, т. XXII, стр. 142.
2 См. там же, т. XII, ч. 2, стр. 542
4

офицер,— успели пустить в ход много ложного, пристраст-
ного и несправедливого и о причинах войны, и о ее ходе,
и о действиях наших войск. Будущему русскому военному
историку предстоит большой труд представить дело в на-
длежащем виде и опровергнуть сказания недоброжела-
тельных нам иноземцев» 1.
Борьбу против извращения истории Крымской войны
пытался вести Н. Г. Чернышевский, разоблачавший «са-
мохвальство, которым отличаются красноречивые, но пу-
стые сочинения Базанкура и его последователей» 2 в ре-
дактировавшемся им в 1858 г. журнале «Военный сбор-
ник». Даже находясь в заточении, в Петропавловской кре-
пости, Чернышевский не прекратил публицистической дея-
тельности. Получив разрешение работать над переводом
на русский язык вполне «благонадежной», на взгляд цар-
ских властей, книги А. Кинглека, он в своих комментариях
к тексту перевода глубоко вскрыл реакционный, антина-
родный характер политики бонапартистской клики и пра-
вящей английской плутократии, убедительно доказав, что
это не могло не сказаться самым отрицательным образом
на вооруженных силах Англии и Франции 3.
Однако русские историки М. И. Богданович, Η. Φ. Ду-
бровин, А. М. Зайончковский и др., несмотря на собран-
ный ими богатый фактический материал, не сумели дать
отпора последователям Базенкура и Кинглека и даже опи-
рались иногда в своих сочинениях о Крымской войне на
их концепции. Такое, казалось бы, парадоксальное явление
имело мало общего с наукой. Дело заключалось главным
образом в чисто политической необходимости «разъяс-
нить» русскому читателю причины поражения царской
России в Крымской войне, не затронув при этом виновни-
ка поражения — царизма.
Признать, что поражение России в Крымской войне
объяснялось отсталостью феодально-крепостнического го-
сударства по сравнению с его гораздо более развитыми
в экономическом отношении противниками, значило бы
1 «Военный сборник», 1869, № 1, стр. 5.
2 Там же, 1858, № 1, стр. 292.
3 См. Чернышевский Н. Г. Рассказ о Крымской войне (по
Кинглеку). М., 1935 (отд. изд.) или соч., т. X, стр. 193—440 (Черны-
шевский успел закончить перевод лишь нескольких вступительных
глав сочинения Кинглека).
5

возложить всю ответственность за проигрыш войны на
царизм, свирепо подавлявший накануне войны всякую
попытку посягнуть на крепостное право. К тому же сде-
лать серьезный анализ социально-экономического и поли-
тического положения той или иной страны можно лишь с
позиций исторического материализма, от которого дворян-
ские и буржуазные историки весьма далеки. В силу всего
этого дореволюционные русские историки обычно объяс-
няли причины поражения России случайностями «военного
счастья», сваливая вину за неудачи на тех или иных гене-
ралов и толкуя о подавляющем «тактическом превосход-
стве» вооруженных сил Англии и Франции. Понятно, что
при такой тенденции у них и речи быть не могло о дей-
ствительной борьбе с искажением истории Крымской вой-
ны на Западе. Напротив, легенда английских и француз-
ских военных историков об абсолютном превосходстве
западного военного и военно-морского искусства над рус-
ским оказывалась здесь весьма кстати и широко исполь-
зовалась.
Только тщательное изучение советскими историками
достоверных документов и материалов той эпохи дало,
наконец, возможность отбросить прочь вымыслы дворян-
ско-буржуазной историографии и представить картину
Крымской войны не так, как это было выгодно русскому
самодержавию, и не так, как это до сих пор выгодно
определенным кругам на Западе, а так, как это имело
место в действительности 1.
Изучая документы и материалы Крымской войны,
советские историки опираются на труды классиков
марксизма-ленинизма, в частности на их высказывания о
Крымской войне, которых особенно много в статьях и
письмах К. Маркса и Ф. Энгельса, написанных в пяти-
десятые годы XIX в., а также в ряде статей В. И. Ленина.
Ценные сведения об экономической, политической и чисто
военной сторонах Крымской войны имеются в военно-тео-
ретических произведениях Ф. Энгельса.
1 Важную роль в этом отношении сыграла публикация доку-
ментов о Крымской войне, обнаруженных в советских архивах и по-
мещенных в сборниках документов и материалов: «Адмирал Нахи-
мов». М., 1945 и 1954; «Вице-адмирал Корнилов». М, 1947; «Из бое-
вого прошлого русской армии». М., 1947, а также в «Хрестоматии по
русской военной истории» под ред. Л. Г. Бескровного, М., 1947.
6

В трудах о Крымской войне Е. В. Тарле, А. Н. Лагов-
ского, Л. Горева и других советских историков в основном
правильно поставлены и решены многие важные вопросы,
обойденные или неверно освещенные дворянскими и бур-
жуазными историками,— например, о происхождении и
классовой сущности Крымской войны, о ее социально-
экономической подоплеке, о международных отношениях
того времени, о действительных причинах военных неудач
царской России и т. д.1 Все это является крупным шагом
вперед по сравнению с дворянской и буржуазной историо-
графией.
Было бы, разумеется, неправильно считать, что эти
труды свободны от ошибок и недочетов, что все основные
проблемы истории Крымской войны окончательно ре-
шены. Советские историки продолжают изучать докумен-
ты и материалы Крымской войны, открывая все новые и
новые данные. Но уже и теперь Крымская война ясно
рисуется не только как серьезное поражение царизма, но
и как незабываемый подвиг народа России в борьбе про-
тив иноземных захватчиков.
1 Академик Е. В. Тарле. Крымская война, т. I—II, 2-е изд.,
М.— Л., 1950; Л. Горев. Война 1853—1856 гг. и оборона Севасто-
поля. М., 1955; А. Н. Лаговский. Оборона Севастополя, 2-е изд.,
М., 1948; М. А. Сергеев. Оборона Петропавловска-на-Камчатке,
2-е изд., М.— Л., 1952.

Россия в эпоху Крымской войны

ПРИЧИНЫ И ХАРАКТЕР ВОЙНЫ
В середине XIX в. Россия продолжала оставаться фео-
дально-крепостническим государством, все более отставая
в экономическом и политическом развитии от капиталисти-
ческих стран Западной Европы. При крепостном строе не
могла быстро развиваться промышленность. Подневоль-
ный крепостной труд был малопроизводителен. Весь ход
экономического развития страны толкал к уничтожению
крепостного права.
Кризис феодально-крепостнической системы обнару-
жился еще в двадцатых годах XIX в., ознаменовавшихся
революционным движением декабристов. Поражение де-
кабристов и наступившая реакция замедлили развитие
в стране новых, прогрессивных для того времени бур-
жуазных отношений. Однако сила экономического разви-
тия неумолимо тянула Россию на путь капитализма.
В стране, хотя и медленно, продолжался рост числа
фабрик и заводов, а вместе с ними и числа рабочих. За
вторую четверть XIX в. числа эти, примерно, удвоились:
в 1825 г. в России насчитывалось 5260 фабрик и заводов
с 210,6 тыс. рабочих, а к 1852 г. стало уже 10 338 фабрик
и заводов с 470,9 тыс. рабочих. Особенно возросло число
наемных рабочих, достигшее 328,6 тыс.
Развивались также товарно-денежные отношения и
соответственно расширялся внутренний рынок: к 1831 г.
в России было 1705 ярмарок, а к концу пятидесятых го-
дов — 5895, причем привоз товаров на каждую из них
увеличился больше чем в четыре раза.
Продолжался рост торгово-промышленных центров и
городского населения. В 1815 г. на 45 млн. жителей Рос-
сии приходилось лишь 1,7 млн. (3,8%) горожан, а к
1856 г. при 68 млн. жителей страны — 5,7 млн. (8,4%).
9

Рост городского населения объяснялся главным образом
увеличением числа рабочих и ремесленников.
Одновременно усиливалось экономическое расслоение
крестьянства.
Продолжалось и втягивание страны в мировую тор-
говлю. Интересы внешних рынков играли в ее экономике
все более видную роль. В 1826—1830 гг. Россия ежегодно
вывозила товаров в среднем на 85 715 тыс. руб., а вво-
зила— на 79 687 тыс. руб., а в 1846—1850 гг. среднего-
довой вывоз составил уже 151 757 тыс. руб. и ввоз —
131 522 тыс. руб. Главной статьей русского экспорта про-
должал оставаться хлеб. В середине XIX века Россия
была главным поставщиком хлеба на мировом рынке, вы-
возя ежегодно свыше 50 млн. пудов пшеницы, ржи и овса.
«Производство хлеба помещиками на продажу, особенно
развившееся в последнее время существования крепост-
ного права,— отмечал В. И. Ленин,— было уже предвест-
ником распадения старого режима» 1.
Действительно, все это, вместе взятое, с небывалой
остротой ставило вопрос о повышении товарности сель-
ского хозяйства, которая была тогда сравнительно ничтож-
ной: экспорт хлеба, например, составлял в начале пяти-
десятых годов всего лишь 2,4% урожая. Часть дворян-
ства начинала понимать, что вести хозяйство по-старому
нерентабельно и требовала создания условий для пере-
вода его на капиталистические рельсы. Однако подавляю-
щее большинство крепостников, во главе с правящей вер-
хушкой, видело средство поднятия товарности своих
хозяйств лишь в усилении нажима на крестьянство. Кре-
постной гнет приобретал все более невыносимый для кре-
стьян характер.
В ответ росло массовое крестьянское движение. Вол-
нения крестьян принимали все более грозные масштабы.
В 1826—1834 гг. произошло 148 крестьянских волнений,
в 1835—1844 гг.—216, а в 1845—1854 гг.—уже 348. Вол-
нения участились даже в армии и флоте. В стране посте-
пенно назревала революционная ситуация.
Движение крестьянства до крайности обостряло кри-
зис феодально-крепостнического строя в России и вызы-
вало все более жестокие формы борьбы царизма за
1 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 158.
10

сохранение прежних порядков. Встречая в штыки все
новое, прогрессивное, крепостники тщетно пытались
остановить и повернуть вспять исторический процесс раз-
вития страны.
Стремление правящего класса России любой ценой
сохранить в ней феодально-крепостнические отношения
сильно тормозило развитие ее промышленности, сельского
хозяйства и транспорта.
Если, например, в конце XVIII века Россия выпускала
чугуна больше, чем Англия, то к середине XIX века она
уступала Англии в этом отношении более чем в десять
раз, а по количеству чугуна на душу населения — почти в
тридцать раз. Урожаи в помещичьих хозяйствах России
были вдвое меньше, чем на фермерских хозяйствах капи-
талистических стран Западной Европы, а работников для
получения их требовалось соответственно в пять раз боль-
ше. Железных и шоссейных дорог в России было очень
мало 1, а незначительный паровой флот страны не мог
идти ни в какое сравнение с громадным паровым флотом
Англии или Франции. Такое же резкое отставание наблю-
далось почти во всех ведущих отраслях хозяйства.
Слабость экономического потенциала крепостной Рос-
сии очень тяжело сказывалась на оборонной мощи
страны. Производство вооружения, например, было совер-
шенно неудовлетворительным и в количественном, и в ка-
чественном отношении. Ружья и пистолеты выделывали
всего три завода — Тульский, Ижевский и Сестрорецкий—
в количестве 50—70 тыс. штук ежегодно. Между тем
во время Крымской войны для армии потребовалось не
менее 200 тысяч ружей и пистолетов в год. Разницу можно
было покрыть только за счет государственных запасов
оружия. В дальнейшем же ходе войны, когда эти запасы
стали подходить в концу, часть новобранцев пришлось
вооружать пиками.
При этом оборудование оружейных заводов, до край-
ности устарелое, годилось лишь для выделки примитив-
ного гладкоствольного оружия. Более сложное нарезное
оружие в основном ввозили из-за границы. Накануне
Крымской войны в Бельгии и других странах Западной
1 Железные дороги связывали в то время лишь Петербург с
Москвой и Варшаву с западной границей (в направлении на Вену).
И

Европы царским правительством было заказано 50 тысяч
нарезных ружей (штуцеров), которых русская армия так
и не смогла получить.
Мало выпускалось также артиллерийских орудий. Три
арсенала — Петербургский, Киевский и Брянский — про-
изводили в год все вместе не более 100—120 орудий, а во
время войны их потребовалось втрое большее количество,
и опять-таки пришлось брать орудия из государственных
запасов. Достаточно сказать, что только за время обо-
роны Севастополя защитникам города пришлось устано-
вить на своих укреплениях свыше 2300 орудий 1, полу-
ченных за счет разоружения русского Черноморского
флота.
Совершенно недостаточным было и производство бое-
припасов. Порох выделывался тоже всего тремя заводами
(Охтенским, Шостенским и Казанским)—в количестве
60—80 тысяч пудов ежегодно. Между тем только за время
обороны Севастополя защитниками города было израсхо-
довано свыше 250 тысяч пудов пороха, в связи с чем при-
шлось опустошить почти все запасы на складах централь-
ных и южных губерний Европейской России.
Относительно благополучно обстояло дело лишь с про-
изводством холодного оружия, которое выпускал главным
образом Златоустовский оружейный завод, дававший
ежегодно до 30 тысяч различных клинков. Златоустовские
клинки по своим высоким боевым качествам и красоте
отделки славились далеко за пределами России.
Наиболее важным пороком в деле производства воору-
жения и боеприпасов было в крепостной России то, что
устаревшее, примитивное оборудование заводов исклю-
чало возможность с наступлением войны быстро развер-
нуть массовое производство. В то время как на военных
предприятиях капиталистического Запада машинная инду-
стрия позволяла за короткий срок наладить производство
вооружения и боеприпасов в крупных масштабах,— воен-
ная промышленность России должна была преодолевать
колоссальные трудности для расширения своего производ-
ства: ее главными двигателями попрежнему оставались
вода и конная тяга, и производительность труда была
низкой. Зимой же «вододействующим» и «коннодействую-
1 В это число включены также орудия, выбывшие из строя.
12

щим», как их тогда называли, заводам в значитель-
ной степени приходилось свертывать свое производство
в связи с замерзанием рек и ухудшением корма для
лошадей.
Слабое развитие тяжелой промышленности тормозило
и создание в России парового военно-морского флота. Не-
сколько винтовых кораблей, заложенных перед Крымской
войной на верфях Петербурга и Николаева, тщетно ждали
машин из-за границы, потому что на русских заводах сде-
лать эти машины представлялось невозможным.
Вместе с тем почти полное отсутствие в стране желез-
ных дорог значительно затрудняло сосредоточение рус-
ских войск на нужном направлении. Переброска даже
нескольких пехотных полков из центральных губерний
Европейской России на западную границу или на Кавказ
требовала обычно многих месяцев, а боеприпасы и сна-
ряжение подвозили, как правило, на подводах со скоро-
стью 3—4 км в час.
Внутреннее социально-экономическое и политическое
положение царской России всецело определяло ее внеш-
нюю политику.
С одной стороны, царизм не жалел сил для борьбы
с революционным движением не только в своей, но и во
всякой другой стране, где бы оно ни возникало, находя
сочувствие и поддержку реакционных правящих кругов
всех без исключения европейских государств того времени.
Специально с этой целью создан был «Священный союз»
европейских держав, который являлся по существу союзом
всех европейских монархов против своих народов. По-
стоянная угроза революции до известной степени прими-
ряла между собой правящие клики различных государств.
Но, с другой стороны, развитие товарно-денежных
отношений в России и усиление зависимости ее от миро-
вого рынка вызывали все более активное участие царизма
в борьбе за рынки сырья и сбыта в происходившем тогда
разделе мира между великими державами.
Обе эти линии внешней политики царизма — борьба
с революционным движением за границей и погоня за
внешними рынками — тесно переплетались друг с другом,
так как во всех случаях конечная цель политики была
одна и та же: укрепление в России классового господства
крепостников.
13

Наиболее серьезными противниками царской России
в борьбе за внешние рынки были в то время Англия,
Франция и Австрия.
Англия—самая развитая тогда в экономическом от-
ношении держава, на долю которой приходилась поло-
вина мирового производства чугуна, почти две трети
мировой добычи угля и т. д.,— вела захватнические
колониальные войны в Индии и Китае, пытаясь одновре-
менно прибрать к рукам страны Ближнего и Среднего
Востока, а также Кавказ и Закавказье, где на протяжении
всей первой половины XIX века шла непрерывная англо-
русская борьба. Во Франции, оттесненной Англией после
крушения империи Наполеона I на второй план, прави-
тельство Наполеона III стремилось возможно скорее на-
гнать Англию в отношении колониально-торговой экспан-
сии, готовясь одновременно к «большой войне». Что же
касается Австрии, то для нее всякое ослабление России
означало прежде всего усиление своих собственных пози-
ций на Балканах, в чем была особенно заинтересована
австрийская буржуазия.
Не менее агрессивно были настроены в отношении
России буржуазия Пруссии, мечтавшая о вытеснении Рос-
сии из Прибалтики, и буржуазия Швеции, требовавшая
возвращения Финляндии, которая отошла к России после
русско-шведской войны 1808—1809 гг.
Большая активность правящих кругов Англии, Фран-
ции и других государств Западной Европы во внешней
политике вызывалась, как и в России, помимо всего про-
чего, обострением классовой борьбы внутри этих стран.
В Англии, например, начало пятидесятых годов
XIX века вновь ознаменовалось волной ожесточенных
классовых стычек между буржуазией и пролетариатом.
При этих условиях правящие круги Англии видели самый
надежный путь сохранения своего господства в беспре-
рывных войнах за расширение британской колониальной
империи. Усиленная эксплуатация народов колоний и за-
висимых стран позволяла английской буржуазии подку-
пать «рабочую аристократию», раскалывая рабочий класс
и ослабляя тем самым его борьбу против эксплуататоров.
Еще напряженнее сложилась в те годы внутренняя
обстановка во Франции, где реакционная политика бона-
партистской клики вызывала недовольство народных
14

мacc. Победоносная война казалась Наполеону III луч-
шим средством разрядить напряженную обстановку в
стране и избавиться от угрозы новой революции. «Фран-
цузскому правительству,— писал в связи с этим Н. Г. Чер-
нышевский,— ...принадлежит очень значительное участие
в возбуждении войны» 1.
Стремление укрепить свои позиции внутри государства
за счет успехов в области внешней политики было при-
суще и царизму, крайне встревоженному ростом крестьян-
ского движения. «Чтобы самодержавно властвовать вну-
три страны,— указывал Ф. Энгельс,— царизм во внешних
сношениях должен был не только быть непобедимым, но
и непрерывно одерживать победы, он должен был уметь
вознаграждать безусловную покорность своих подданных
шовинистическим угаром побед, все новыми и новыми
завоеваниями» 2.
То же самое, в известной степени, относилось и к пра-
вящим кругам остальных великих держав того времени.
Основным узлом противоречий между великими дер-
жавами Европы являлся тогда так называемый Восточ-
ный вопрос — вопрос о сферах влияния в Оттоманской
(Турецкой) империи, включавшей в себя Северную Аф-
рику, значительную часть Балканского полуострова и
страны Ближнего Востока.
Отсталой крепостной России с каждым годом стано-
вилось все труднее вести борьбу с капиталистическими
Англией и Францией за преобладание на турецких рын-
ках. Английский и, в несколько меньшей степени, фран-
цузский капитал неудержимо проникал во все сферы эко-
номической жизни Турции, усиливая разложение этого
прогнившего феодального государства и подчиняя его
своему влиянию. Сознавая невозможность одолеть Ан-
глию и Францию на Ближнем Востоке экономическими
средствами, Николай I на протяжении тридцатых-
сороковых годов XIX века неоднократно пытался догово-
риться с основным своим соперником — Англией о «полю-
бовном» разделе Турции на сферы влияния, но каждый раз
получал решительный отказ. В начале пятидесятых годов
1 Н. Г. Чернышевский. Рассказ о Крымской войне (по
Кииглеку). М., 1935, стр. 6.
2 К. Маркс и Φ. Энгельс. Сочинения, т. XVI, ч 2, стр. 29
15

Англии и Франции удалось добиться значительных успе-
хов в закабалении Турции и превращении ее в орудие
своей политики. Борьба за влияние в Турции принимала
все более ожесточенный характер.
В ходе этой борьбы царизм попытался усилить свои
позиции дипломатическим нажимом на турецкое прави-
тельство, воспользовавшись очередным обострением рас-
прей между католическим и православным духовенством
из-за «святых мест» в Палестине, которая входила тогда
в состав Оттоманской империи. Раздраженный неуступчи-
востью турецкого правительства, за спиной которого стоя-
ли Англия и Франция, Николай I в феврале 1853 г. отпра-
вил к султану чрезвычайным послом князя А. С. Менши-
кова, который потребовал, чтобы все православные под-
данные Оттоманской империи были поставлены под осо-
бое покровительство царя, т. е. фактически чтобы было
признано право царского правительства вмешиваться во
внутренние дела Турции.
Меншиков предъявил это требование в ультимативной,
нарочито резкой форме, недвусмысленно пригрозив в слу-
чае отказа «серьезными последствиями». Он хорошо знал,
что Турция не рискнет воевать одна против гораздо более
сильной России. Невмешательство же остальных великих
держав в русско-турецкий конфликт казалось царскому
правительству несомненным. Союз России с Австрией и
Пруссией — этот краеугольный камень Священного сою-
за — продолжал считаться в Петербурге столь же незы-
блемым, сколь невозможным представлялся союз между
бонапартистской Францией и ее традиционным врагом
Англией. А в одиночку ни Англия, ни Франция не риск-
нули бы выступить против России.
Этот расчет был грубым промахом царизма, прогля-
девшего серьезные сдвиги в международной обстановке.
Правительства Англии и Франции не только объедини-
лись на время борьбы против России, но и приложили
немало совместных усилий, чтобы спровоцировать обо-
стрение выгодного для них русско-турецкого конфликта,
добившись в мае 1853 г. разрыва дипломатических отно-
шений между Россией и Турцией. Затем англо-француз-
ский флот, вопреки существовавшим международным со-
глашением, вошел в Черноморские проливы и стал на
якорь перед Константинополем.
16

В ответ на это Николай I решил подкрепить диплома-
тический нажим на турецкое правительство—военным. Он
приказал оккупировать княжества Молдавию и Валахию,
находившиеся под номинальным суверенитетом султана1.
Царь считал провокационные действия правительств Ан-
глии и Франции обычным шантажом и был твердо уверен,
что дело до войны не дойдет и что Турция вскоре капиту-
лирует. А между тем, как только дипломатические отноше-
ния России с Турцией были прерваны и русские войска
перешли границу Оттоманской империи, цель англо-фран-
цузской дипломатии оказалась достигнутой. Царское пра-
вительство было поставлено перед лицом войны с Тур-
цией, на стороне которой в любой момент могли открыто
выступить не только Англия и Франция, но и другие дер-
жавы.
Начиная войну с Россией, английские и французские
правящие круги преследовали далеко идущие цели. Они
замышляли не только уничтожить русский Черноморский
флот, мешавший установлению господства этих держав
в бассейне Черного моря, но и отторгнуть от России в
пользу закабаленной ими Турции Кавказ, Крым и ряд
других областей. Часть территории Российской империи
на западе должна была отойти к Австрии, Пруссии и
Швеции в награду за их участие в войне на стороне
антирусской коалиции. «Моя заветная цель в войне, на-
чинающейся против России,— писал в те дни лорд Паль-
мерстон,— такова: Аландские острова и Финляндию от-
дать Швеции; часть остзейских провинций России у Бал-
тийского моря передать Пруссии; восстановить самостоя-
тельное королевство Польское как барьер между Герма-
нией и Россией. Валахию, Молдавию и устье Дуная от-
дать Австрии... Крым, Черкесию и Грузию отторгнуть
от России; Крым и Грузию отдать Турции, а Черкесию
либо сделать независимой, либо передать под сувере-
нитет султана» 2.
Кроме того, правящие круги и той и другой стороны
серьезно рассчитывали укрепить внешнеполитическими
успехами свое внутриполитическое положение, которое,
1 В этих княжествах не было турецких гарнизонов, но оба кня-
зя считались вассалами султана, а их земли входили в состав
Оттоманской империи.
2 P. Guedalia. Palmerston. L., 1926, p. 315.
17

как указывалось выше, и в Англии, и во Франции, и в
царской России было довольно шатким.
Таким образом, Крымская война была результатом
обострения классовых противоречий внутри великих дер-
жав и вместе с тем результатом обострения борьбы за
внешние рынки сырья и сбыта между этими державами.
Она развязывалась в интересах реакционных правящих
классов обеих столкнувшихся в ней сторон и носила обою-
дно несправедливый, захватнический характер.

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ РОССИИ И АНГЛО-ФРАНКО-
ТУРЕЦКОЙ КОАЛИЦИИ
Русская армия накануне войны насчитывала почти
1,4 млн. солдат и офицеров, но фактически могла выста-
вить против врага не более 700 тысяч человек, так как
свыше полумиллиона солдат царизм держал внутри стра-
ны для подавления народных восстаний, а более чем
150-тысячный отдельный Кавказский корпус занят был
борьбой с отрядами Шамиля и его наместников.
Полевая армия России состояла из шести пехотных и
двух кавалерийских корпусов, из которых четыре пехот-
ных корпуса входили в особую, так называемую Действу-
ющую армию, сосредоточенную в Польше на случай вос-
стания поляков или войны с какой-либо европейской
державой. В каждый пехотный корпус входили три пехот-
ных, одна кавалерийская и одна артиллерийская дивизии,
а также несколько приданных им отдельных частей
(стрелковый, саперный и обозные батальоны, жандарм-
ская команда и т. д.). В кавалерийский корпус входили
две-три кавалерийских и одна конно-артиллерийская ди-
визия также с приданными им отдельными частями.
Пехотные дивизии делились последовательно на две
бригады, четыре полка и шестнадцать батальонов. Ба-
тальон— основная тактическая единица — насчитывал по
штатам 1000 штыков, но фактически его численность, как
и во всех армиях Европы того времени, не превышала
обычно 600—800 человек. Батальон делился на четыре
роты, которые в свою очередь подразделялись на два
взвода, четыре полувзвода и восемь отделений.
Кавалерийская дивизия также делилась последова-
тельно на две бригады и четыре полка, причем каждый
кавалерийский полк был равен примерно по численности
пехотному батальону и подразделялся на несколько
19

эскадронов, число которых в различных полках колеба-
лось от шести до десяти.
Артиллерийская дивизия состояла из четырех бригад
четырехбатарейного состава по восемь (а в военное вре-
мя по двенадцать) орудий в каждой батарее. Конно-ар-
тиллерийская дивизия состояла только из двух бригад.
В общем одна батарея приходилась, как правило, на
один пехотный или соответственно на два кавалерийских
полка.
Эскадроны и батареи сводились обычно по два в ди-
визионы, а подразделялись подобно ротам в пехоте.
Кроме армейских корпусов, в состав сухопутных сил
России входили также гвардейский пехотный, гвардей-
ский кавалерийский и гренадерский пехотный корпуса —
отборные привилегированные войска, игравшие роль глав-
ного резерва на войне и наиболее надежного оплота цариз-
ма в случае революции. Наконец, отдельные Кавказский,
Сибирский, Оренбургский и Финляндский корпуса, Кор-
пус внутренней стражи, резервные и запасные дивизии,
местные и вспомогательные войска представляли собой
соединения различного состава, предназначенные, как уже
сказано выше, в основном, для службы внутри страны 1.
Пехота и кавалерия в тактическом отношении разде-
лялись на легкую и тяжелую. Легкая пехота и кавалерия
предназначались для действий вспомогательного харак-
тера (разведка, охранение флангов и тыла, перестрелка,
завязывание боя или прикрытие отхода, действия на силь-
1 Кавказский корпус состоял из 103 пехотных батальонов, све-
денных, большей частью, в дивизии и отдельные бригады вместе
с приданными им кавалерийскими, артиллерийскими и саперными
частями. Это была, по сути дела, целая отдельная армия, равная
примерно по силе двум-трем армейским корпусам.
Сибирский и Оренбургский корпуса состояли из 16—18 пехот-
ных батальонов с приданными им частями. Войска, расположенные
в Финляндии, не носили названия отдельного корпуса, хотя по своей
численности и организации существенно не отличались от Сибир-
ского и Оренбургского корпусов.
Корпус внутренней стражи состоял из 53 гарнизонных батальо-
нов и 865 инвалидных, этапных и прочих команд.
Резервные и запасные дивизии насчитывали в общей сложности
196 батальонов, 116 эскадронов и 60 батарей.
Местные и вспомогательные войска включали в себя свыше сот-
ни гарнизонных и лабораторных рот, размещенных в крепостях,
осадные, артиллерийские и инженерные парки, арсеналы, учебные,
военно-рабочие и другие части.
20

но пересеченной местности и т. д.), тяжелая — для нане-
сения противнику в сражении основного удара.
Тяжелая пехота называлась линейной, легкая — егер-
ской. Два егерских полка составляли, как правило, пер-
вую бригаду каждой пехотной дивизии, а два линейных —
вторую. Впрочем, к тому времени разница между линей-
ной и егерской пехотой в русской армии почти совершен-
но стерлась, так как и организация, и обучение, и воору-
жение всех полков стало одинаковым. Действительно лег-
кой пехотой можно было считать в то время лишь стрелко-
вые батальоны пехотных корпусов.
Тяжелая кавалерия имела более крупных лошадей и
составляла поэтому отдельные дивизии. В некоторых из
этих дивизий кавалеристы носили нагрудные латы (кира-
сы). Эти дивизии назывались кирасирскими. В других ди-
визиях кавалеристы лат не имели, но зато могли спеши-
ваться и действовать в бою как пехотинцы. Такие дивизии
назывались драгунскими. Легкие кавалерийские дивизии
состояли из уланской и гусарской бригад, отличавшихся
друг от друга лишь формой одежды.
Артиллерия разделялась на осадную, крепостную и
полевую. Осадная и крепостная артиллерия имела на
вооружении тяжелые, малоподвижные орудия, предна-
значавшиеся соответственно для осады или обороны кре-
постей. Батареи полевой артиллерии, смотря по калибру
орудий, в свою очередь делились на батарейные (тяже-
лые) и легкие. Батареи, приданные кавалерии, называ-
лись соответственно конно-батарейными или конно-
легкими.
Инженерные войска состояли из саперных батальонов,
действовавших совместно с пехотой, конно-пионерных
дивизионов, придававшихся кавалерийским соединениям,
и специальных частей особого назначения.
Особое место в сухопутных силах России того време-
ни занимали казачьи войска, резко отличавшиеся от ре-
гулярной армии и организацией, и способом комплектова-
ния, и формой одежды, и боевыми приемами. Эти войска,
носившие название нерегулярных (или иррегулярных), со-
стояли в основном из конницы, которая делилась на кон-
ные полки и сотни 1, придававшиеся частям регулярной
Казачий полк состоял, как правило, из шести сотен
21

армии. Кроме того, существовало несколько пеших
казачьих батальонов, называвшихся пластунскими. Ка-
зачьи полки имели собственную легкую артиллерию.
В военное время казачьи войска могли быть дове-
дены до 240 тысяч человек. В мирное же время из этого
числа находилось на службе (главным образом в отдель-
ном Кавказском корпусе) не более 60—80 тысяч чело-
век. Помимо казачьих полков, в состав иррегулярных
войск входили также национальные формирования (гру-
зинские, армянские, греческие, татарские, башкирские
и другие части), общая численность которых равнялась
примерно 8—10 тысячам человек.
Военно-морские силы России состояли из Балтий-
ского и Черноморского флотов, а также Архангельской,
Каспийской и Камчатской флотилий. Балтийский флот
включал в себя 25 парусных линейных кораблей, 7 па-
русных и 11 паровых фрегатов, 5 парусных и 12 паровых
судов меньшего размера, а также несколько десятков
вспомогательных судов1. Черноморский флот состоял из
14 парусных линейных кораблей, 7 парусных и 7 паро-
вых фрегатов, 17 парусных и 21 парового судов мень-
шего размера и нескольких десятков вспомогательных
судов. Кроме того, в состав Черноморского флота вхо-
дила Дунайская флотилия, состоявшая из 2 пароходов,
27 канонерских лодок и нескольких вспомогательных
судов. Остальные флотилии серьезного боевого значения
не имели.
Балтийский флот делился на три дивизии, а Черно-
морский — на две. Флотская дивизия состояла из трех
бригад, каждая из которых включала в себя, как прави-
ло, два-три линейных корабля, несколько фрегатов и
1 Линейный корабль в то время был самым большим военно-
морским суднам водоизмещенном до 4000 т с 80—120 орудиями и
700—1000 человек команды. Фрегат был несколько меньше (водоиз-
мещением до 2000 т, 40—60 орудий и 400—600 человек команды), но
зато быстроходнее. Суда меньшего размера (корветы, бриги и пр.)
имели на вооружении не более 20—30 орудий сравнительно малого
калибра и предназначались главным образом для действий вспо-
могательного характера.
Пароходо-фрегат и малый пароход были первыми типами паро-
вых военно-морских судов. Орудий на них устанавливалось меньше,
чем на парусных судах того же ранга, так как они значительно
превосходили последних по своим боевым качествам, будучи совер-
шенно не зависимыми от ветра.
22

несколько судов меньшего размера. Личный состав флота
делился на экипажи (батальоны), из которых формиро-
вались команды кораблей и береговые команды. Всего в
военно-морских силах России накануне Крымской войны
насчитывалось около 90 тысяч матросов и офицеров.
Важным недостатком организации вооруженных сил
крепостной России было непропорционально большое
число нестроевых солдат и матросов в армии и флоте.
В пехоте нестроевые составляли 7% всего личного со-
става, в кавалерии— 13%, в артиллерии и инженерных
войсках — 20%, а в военно-морских силах — и того более.
Объяснялось такое положение слабостью экономики
отсталой страны: ее промышленность не в состоянии
была обеспечить вооруженные силы всем необходимым,
и каждая воинская часть должна была вести собствен-
ное хозяйство, командируя множество людей на посто-
янную работу в оружейных, швейных, сапожных, кузнеч-
ных и иных мастерских. Большое число солдат и матро-
сов было занято также обслуживанием офицеров,
которые и в армии продолжали чувствовать себя поме-
щиками, широко используя труд «нижних чинов».
Серьезные недостатки были и в управлении воору-
женными силами. Аппарат военного управления отличал-
ся громоздкостью и излишней централизацией. В дело-
производстве царили неразбериха и волокита. Некоторые
учреждения (как, например, главный штаб его император-
ского величества) носили фиктивный характер и продол-
жали существовать лишь по традиции. Зато отсутствовали
местные органы военного управления и некоторые другие
учреждения, совершенно необходимые для управления
почти полуторамиллионной армией.
Все распоряжения по военному ведомству, вплоть до
самых незначительных, исходили непосредственно от
царя. Военное и военно-морское министерства были
просто канцеляриями для приема донесений царю и пе-
редачи царских приказаний. При этом несколько выс-
ших военных сановников (главнокомандующий Действу-
ющей армией, командующий гвардейскими и гренадер-
ским корпусами, генерал-фельдцейхмейстер, ведавший
артиллерией, генерал-инспектор по инженерной части
и др.) подчинялись не военному министру, а непосред-
ственно царю, что еще более умаляло роль министерств.
23

«Между разными органами, администрациями и разными
инстанциями власти,— вспоминал Д. А. Милютин (буду-
щий военный министр России),— не было правильной свя-
зи. Отсюда происходило излишество инстанций, много-
численность личного состава, усложнение отношений и
размножение переписки» 1.
Мелочная опека царя, отнюдь не обладавшего даро-
ванием военного администратора, сковывала инициативу
начальников на местах, делала их механическими испол-
нителями повелений свыше. И это относилось не только
к большинству командующих корпусами, флотами, диви-
зиями, но даже к таким приближенным царя, как главно-
командующий Действующей армией фельдмаршал
И. Ф. Паскевич, его начальник штаба князь М. Д. Горча-
ков, военный министр князь В. А. Долгоруков, начальник
главного морского штаба князь А. С. Меншиков и т. д.
Такими же механическими исполнителями приказаний свы-
ше были многие и другие генералы аракчеевской школы,
выдвинутые затем царем в ходе войны на самые ответст-
венные посты. Бездарность и рутина были главнейшими от-
личительными чертами генералитета николаевской России.
В то же время некоторые талантливые генералы и
адмиралы, известные своими прогрессивными взглядами
в области военного дела, были удалены царем из армии
и флота, как это случилось, например, с А. П. Ермоло-
вым. К началу Крымской войны лишь небольшая группа
таких военачальников — П. С.Нахимов, В. А. Корнилов,
С. А. Хрулев, В. И. Истомин, В. О. Бебутов, В. С. За-
войко, И. М. Андроников и некоторые другие — остава-
лась на командных постах, но и их действиям очень
мешала господствовавшая рутина.
Комплектовались тогда русская армия и флот, как и
в XVIII веке, путем рекрутских наборов, ложившихся
всей своей тяжестью на беднейшие слои населения. Для
дворянства военная служба была необязательна, а духо-
венство и купечество откупались или освобождались от
нее по различным льготам. Рекрутов поставляли в основ-
ном по очереди семьи крестьянских общин, связанных
круговой порукой. В среднем ежегодно с каждой тысячи
1 Отдел рукописей Гос. библиотеки им В. И. Ленина, фонд
Д. А. Милютина, М—7841, лл. 145—146.
24

человек взрослого мужского населения набирали по
3—6 рекрутов, что составляло 60—80 тысяч рекрутов
в год. Срок действительной службы был установлен
в 25 лет, после чего солдат или матрос, терявший, как
правило, всякую связь с родными, зачислялся обычно
в инвалидные команды.
Важнейшим пороком системы комплектования фео-
дально-кастовой армии России была невозможность
накопления достаточного количества обученных резервов.
После 25-летней службы солдат или матрос естественно
выбывал из строя, и в случае войны убыль в войсках
приходилось пополнять за счет необученных рекрутов.
Учитывая это, царское правительство в 1834 г. приняло
решение увольнять часть солдат и матросов в бессрочный
отпуск после 15—20 лет службы. Но и такая мера не
могла существенно помочь делу. Проблема накопления
обученного запаса упиралась в необходимость значи-
тельного сокращения сроков службы, т. е. в необходи-
мость перехода к буржуазным методам комплектования
армии и флота — ко всеобщей воинской повинности. При-
знать же это — означало признать необходимость вступ-
ления на путь буржуазных реформ в области военного
дела, т. е. посягнуть на самые принципы существования
феодально-крепостнического государства.
Уровень подготовки офицеров и унтер-офицеров в
николаевской армии и флоте был весьма низким. Выпуск-
ники военных учебных заведений (кадетских корпусов,
артиллерийского и инженерного училищ, учебных частей
и пр.) составляли всего 12% офицерского корпуса. Почти
9/10 офицеров не имели специального военного образова-
ния, а были и такие, которые вообще не имели никакого
образования. Офицерами становились, как правило, только
дворяне, прошедшие короткую стажировку в полках.
Представители других сословий допускались в офицер-
ский корпус очень редко, да и то после значительной
выслуги лет в унтер-офицерских чинах. Унтер-офицер-
ский состав комплектовался главным образом из кан-
тонистов — солдатских детей, с малолетства проходив-
ших подготовку в специальных военных школах.
Вооружена была русская армия того времени в
основном гладкоствольными ружьями, имевшими чрез-
вычайно низкую скорострельность и дальнобойность. Из
25

них можно было делать самое большее два выстрела в
минуту, так как заряжались они с дула и процесс заря-
жания был очень сложен. Что же касается дальности их
огня, то она не превышала 200—250 м.
Значительно выше была дальнобойность у штуцеров
(которые тоже заряжались с дула); она доходила до
700—800 м. Но нарезным оружием в тогдашней русской
армии были вооружены лишь стрелковые батальоны и
по 24 застрельщика (стрелка передовой цепи) в каждом
пехотном батальоне, что составляло всего 1/23 часть пе-
хоты. Объяснялось это тем, что главным оружием пехо-
тинца все еще считался штык, а на стрельбу смотрели
только как на вспомогательное средство. По этим же сооб-
ражениям официально принималось в расчет, что для
одной кампании каждому солдату может потребоваться
не более 140 патронов.
На вооружении артиллерии русской армии состо-
яли медные или чугунные пушки, стрелявшие ядрами
или картечью. Пушки были также гладкоствольными и
заряжались с дула, поэтому дальнобойность полевой
артиллерии лишь немного превосходила дальнобойность
штуцеров, а ее скорострельность была примерно та же,
что и у ружей. Калибры орудий различались по весу
ядер, которыми они стреляли. Так, полевая артиллерия
состояла в основном из 6- и 12-фунтовых пушек, а осад-
ная, крепостная и морская артиллерия — из 18-, 24-,
36- и 68-фунтовых пушек. Дальнобойность тяжелых
орудий доходила до 3—4 километров. Кроме пушек,
в артиллерии имелись также мортиры для ведения на-
весного огня и так называемые единороги — укоро-
ченные пушки, приспособленные для стрельбы грана-
тами 1.
Кавалерия была вооружена гладкоствольными ружь-
ями облегченных типов и различной формы клинками
(сабли, шашки, палаши). Сверх того, вся казачья кон-
ница и часть регулярной кавалерии имели на вооруже-
нии пики.
Очень тяжелым и неудобным было снаряжение рус-
ских войск. Внимание обращалось главным образом на
1 Орудийные гранаты обычно именовались тогда в России бом-
бами.
26

эффектный внешний вид солдата. Высокие каски и кивера
с султанами, мундиры и шинели в обтяжку, медные кирасы
и т. д. были красивы на парадах, но очень стеснительны
в боевой обстановке, тем более что общий вес снаряже-
ния солдата (вместе с ружьем и ранцем) превышал
40 кг.
Почти полное отсутствие контроля и гласности, произ-
вол офицеров-крепостников приводили к вопиющим зло-
употреблениям в военном снабжении. Обкрадывание сол-
дат, или, как его тогда называли, «солдатокрадство», про-
цветало на всех ступеньках николаевской военной иерар-
хии, начиная от самых высших сановников и кончая по-
следним унтер-офицером. На довольствие армии и флота
уходило до 80% громадного военного бюджета страны,
а войска мерзли и голодали. Смертность изнуренных
муштрой и недоеданием солдат была необычайно вы-
сокой: с 1825 по 1850 г. в царской армии умерло от бо-
лезней свыше миллиона солдат. Половина рекрутов уми-
рала, как правило, в первые же годы службы.
Реакционная николаевская военная система накла-
дывала отпечаток и на принципы стратегии и тактики,
которых придерживались вооруженные силы России.
В стратегии растущие масштабы военных действий
сделали невозможным решение судьбы войны, как преж-
де, в одном генеральном сражении и предопределили
переход к системе сражений. Вместе с тем оказались
несостоятельными и многие другие стратегические докт-
рины прежнего времени. Новые принципы стратегии
были связаны с усложнением управления войсками
на войне, с повышением роли штабов и с необходимо-
стью более серьезной подготовки высшего командного
состава.
В области тактики усложнение военных действий
потребовало перехода от линейной тактики (когда
войска сражались в громоздких и неповоротливых ше-
ренгах— линиях) к более гибкой тактике колонн и рас-
сыпного строя. В дальнейшем все большее распростране-
ние нарезного оружия вызвало необходимость перехода
к еще более сложной тактике — тактике стрелковых
цепей.
Тот же процесс перехода от линейной тактики с ее
неповоротливыми боевыми порядками к более гибким
27

способам ведения боевых действий произошел и на море.
Опыт Румянцева и Ушакова, Суворова и Кутузова,
которые наиболее полно для своего времени раскрыли
богатые возможности новых способов ведения войны
и боя, имел громадное значение для развития военного
и военно-морского искусства России. Но эти новые прин-
ципы стратегии и тактики были несовместимы с военной
системой феодально-крепостнического строя, так как твор-
ческое развитие этих принципов неминуемо приводило
к необходимости буржуазных военных реформ, о чем
с особой наглядностью свидетельствовали военные взгля-
ды декабристов. Поэтому царизм вел ожесточенную борь-
бу с прогрессивными традициями, противопоставляя им
реакционные принципы стратегии и тактики прусской
военной доктрины, которая лучше всего отвечала интере-
сам крепостников.
Несмотря на красноречивые уроки Отечественной
войны 1812 г. и других войн той же эпохи, официальная
стратегия царизма продолжала исходить из возможно-
сти решения судьбы войны в одном генеральном сраже-
нии. Именно этим объяснялась, в частности, концентрация
в западных областях России огромной Действующей ар-
мии, а также отчасти и недооценка царизмом важности
проблемы накопления обученного запаса. Считалось, что
почти 400-тысячная Действующая армия способна одна
разгромить в генеральном сражении армию любой другой
европейской державы.
То же самое наблюдалось и в области тактики.
Несмотря на уроки прошедших войн, сражение продол-
жали рассматривать как столкновение линий войск в
сомкнутых колоннах с рассыпанной впереди цепью за-
стрельщиков. При этом главная роль отводилась, как
уже было сказано выше, штыковому удару, а ружейный
огонь играл вспомогательную роль.
Эти устаревшие тактические принципы определяли
систему боевой подготовки войск. Согласно уставам, по
которым проходило обучение солдат, командующий мог
расставить свои войска на поле боя только по одному и?
четырех шаблонных построений, которые именовались
«нормальными боевыми порядками». Составленные из
громоздких батальонных колонн или несколько более раз-
вернутых по фронту ротных колонн, эти боевые порядки
28

были неповоротливы, неудобны для действий на пересе-
ченной местности, а скученность войск влекла большие по-
тери от огня противника. Но, главное, эти боевые порядки
сковывали инициативу командиров, привыкавших слепо
придерживаться шаблонов, терявших способность брать
на себя ответственность за то или иное решение и дей-
ствовать согласно боевой обстановке, т. е. основные бое-
вые качества военачальника.
Ставка на действия войск в шаблонных боевых по-
рядках, где от солдата и даже от офицера требовалось
лишь механическое исполнение команды свыше, вела к
тому, что все внимание в боевой подготовке войск сосре-
доточивалось на усвоении правил построения и пере-
строения различного вида колонн. Огневая подготовка
и обучение войск действиям в рассыпном строю были в
пренебрежении. Фехтованием и саперным делом не за-
нимались почти совсем. На царских смотрах от любо-
го рода войск — будь то пехота, кавалерия, артилле-
рия, саперы — и даже от флота требовалось прежде
всего безукоризненное равнение и четкость перестро-
ений.
Таким образом, боевая подготовка русской армии и
флота при Николае I сводилась фактически к одной
лишь строевой муштре. Русского солдата и матроса,
одаренного инициативой и смекалкой, годами превраща-
ли в бездушный автомат, годный только для действий в
сомкнутом строю по команде начальника. «Русского сол-
дата 25 лет учат. Чему? Ходить!» — с горечью говорили
тогда передовые офицеры, понимавшие громадный вред,
который наносила фрунтомания Николая I боевой под-
готовке войск.
Но боевое обучение солдат и матросов составляло
лишь одну сторону подготовки армии и флота к боевым
действиям. Другой стороной было воспитание солдат и
матросов в духе верности тому строю, тому классу,
интересы которого они призваны были защищать. Эта
задача, по понятным причинам, всегда была для царизма
очень трудной, и еще труднее стала она в условиях
общего кризиса феодально-крепостнического строя. «Весь
дух народа направлен к одной цели — к освобожде-
нию,— докладывал в то время царю шеф жандармов
граф Бенкендорф.— Вообще крепостное состояние есть
29

пороховой погреб под государством и тем опаснее, что
войско составлено из крестьян» 1. В такой обстановке за-
дача превращения солдат и матросов в беспрекословных
исполнителей приказов начальства была для царизма
жизненно важной.
Поддерживая веру в «батюшку-царя», существо-
вавшую тогда среди темных и забитых слоев народа,
солдатам и матросам рассказывали о «всемогуществе» и
«справедливости» императора, разжигали в них шовини-
стическую вражду к «инородцам», подкупали денежными
и другими подачками, выделяя из общей массы «солдат-
скую аристократию», спаивали усиленной выдачей водки
и т. д. Большую помощь царю оказывала при этом цер-
ковь. В армии и флоте царской России содержался обшир-
ный штат военного духовенства, которое доказывало бо-
жественность царской власти, разжигало у солдат и ма-
тросов религиозный фанатизм и внушало «нижним чинам»
необходимость слепого повиновения начальникам.
Но так как всех этих средств было недостаточно, ца-
ризм прибегал вместе с тем к систематическому запуги-
ванию солдат и матросов неслыханными по своей же-
стокости наказаниями, которые делали человека тупым
и безвольным. Крестьянин и в армии не должен был
забывать, что он — бывший крепостной, а его офицер —
помещик. Об этом ему постоянно напоминали зверским
избиением по каждому поводу. «Учить и бить, бить и
учить,— вспоминал современник,— были тогда синонима-
ми». Солдаты и матросы находились в полной власти офи-
церов, обращавшихся с ними по собственному произволу.
Ни о какой законности не могло быть и речи.
Попытка же протеста со стороны солдата и матроса
влекла за собой страшную по своей мучительности казнь—
«прогнание сквозь строй»— когда тело провинившегося
медленно превращалось в кровавое месиво под ударами
нескольких тысяч палок. Избиением дело не ограничива-
лось. В принцип было возведено глумление над самой лич-
ностью «нижнего чина». Наказаниям старались придать
унизительный характер: солдат и матрос должен был
всегда помнить, что он лишь «серая скотина», обязанная
беспрекословно повиноваться начальству. «Казарма в Рос-
1 Крестьянское движение в 1827—1869 гг. Сборник документов
Центрархива, вып. 1. М., 1931, стр. 31.
30

сии,— указывал В. И. Ленин,— была сплошь да рядом
хуже всякой тюрьмы; нигде так не давили и не угнетали
личности, как в казарме; нигде не процветали в такой
степени истязания, побои, надругательство над чело-
веком» 1.
И все же, несмотря на палочную дисциплину, уста-
новленную царизмом в русской армии и флоте, протест
против крепостнических порядков приобретал все более
широкие масштабы. Иногда этот протест имел еще пас-
сивную форму — самоубийство или побег,— что было
вполне понятно, при крайней забитости и темноте тог-
дашнего крестьянина, одетого в военную шинель. Но
все чаще и чаще это был активный протест — восстание,
убийство или «оскорбление» офицера. За 25 лет, с
1825 по 1850 г. под суд было отдано около 230 тысяч
солдат и из них большинство — за побег, участие в «бун-
те», за убийство или «оскорбление» офицера. Восстания
солдат и матросов принимали подчас грозный для само-
державия характер. Такими были, например, Севасто-
польское восстание 1830 г., восстание военных поселян
в 1831 г. и др.
Борьбу солдат и матросов против крепостнических
порядков в армии и флоте поддерживали и группы офи-
церов — революционных демократов. Общеизвестна, на-
пример, расправа царского правительства с капитаном
Гусевым и его группой, активно выступившей против са-
модержавия во время подавления венгерского восстания
в 1848/49 г. Много офицеров было и в кружках петрашев-
цев. Участники революционных кружков в армии и флоте
самоотверженно вели антикрепостническую пропаганду
среди солдат и матросов. О том, с каким страхом и нена-
вистью относился Николай I к этим продолжателям дела
декабристов, свидетельствует его секретный приказ о том,
чтобы всех офицеров, заподозренных в принадлежности к
«тайным обществам», посылать на самые опасные места,
под пули врага.
Не удалось царизму покончить в вооруженных силах
России и с прогрессивными боевыми традициями. Эти
традиции, широко популярные в солдатской и матрос-
ской среде, заботливо сохранялись и развивались пере-
1 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 36—37.
31

довыми русскими военными деятелями, боровшимися
с косностью и рутиной царских сановников. «Как ни
старались русские цари перенести прусские порядки в
русскую армию,— писал в связи с этим М. И. Кали-
нин,— это не совсем удавалось... Русскую армию царское
правительство держало подальше от народа, и она не была
патриотической в нашем смысле этого слова. Все же в
ней постоянно имелась прослойка, выделявшая искрен-
них патриотов и талантливых полководцев, которые
честно служили Родине и, наперекор давлению сверху,
улучшали действительно боевые качества армии, подни-
мая ее авторитет на полях сражений» 1.
Очень наглядно проявлялась тогда эта борьба между
прогрессивным и реакционным направлением в области
военной мысли.
Реакционные военные теоретики — И. Ф. Веймарн,
М. И. Богданович, А. П. Карцев и др.— пытались под-
вести «научную» базу под военную систему николаев-
ской России, ссылаясь на авторитет Ллойда, Бюлова,
Жомини, Клаузевица и других военных теоретиков За-
падной Европы. Однако рутинеры встретили отпор со
стороны группы прогрессивных военных теоретиков.
Генерал Н. В. Медем, например, подверг критике уста-
ревшие стратегические доктрины и выступил против сле-
пого преклонения перед западными авторитетами. Его
поддержали П. А. Языков и Д. А. Милютин, заложившие
теоретические основы военной географии и военной адми-
нистрации; они также критиковали высказывания уста-
ревших авторитетов. Выдающийся военный инженер
А. 3. Теляковский вскрыл порочность устаревших догм,
продолжавших еще господствовать в области фортифика-
ции, и внес значительный вклад в дальнейшее развитие
военно-инженерного искусства. Полковник Ф. И. Горе-
мыкин, указывая на усложнение военных действие и на
распространение нарезного оружия, потребовал отмены
палочной муштры и перехода к обучению всех солдат
действиям в рассыпном строю. Он придавал большое зна-
чение обучению войск огневой подготовке, самоокапы-
ванию, ориентировке на местности и т. д.
1 М. И. Калинин. О коммунистическом воспитании и обуче-
нии. М., 1948, стр. 97.
32

Особенно сильное развитие получили в то время про-
грессивные боевые традиции на окраинах России — в
Черноморском флоте, в Кавказском и Сибирском от-
дельных корпусах, где контроль сановных рутинеров из
Петербурга был слабее и официальная военная доктрина
не душила инициативы передовых офицеров столь же-
стоко, как в центральных областях государства.
В Черноморском флоте напряженные отноше-
ния с Турцией и сравнительно слабый контроль из Пе-
тербурга позволяли командовавшему флотом адмиралу
М. П. Лазареву в течение длительного времени проводить
боевую подготовку моряков на основе прогрессивных тра-
диций Ушакова и Сенявина. Передовой русский воен-
ный деятель, адмирал Лазарев сумел подготовить кадры
матросов и офицеров, сильных своей боевой выучкой и
высоким моральным духом. Он же воспитал плеяду про-
грессивно настроенных, талантливых флотоводцев во гла-
ве с адмиралами Нахимовым и Корниловым.
Нахимов пользовался у черноморских моряков исклю-
чительной любовью и авторитетом. Вопреки официаль-
ным установкам, он воспитывал у матросов и офицеров
чувство патриотизма, боролся за замену палочной дисцип-
лины, делавшей матроса бездушным автоматом, созна-
тельной дисциплиной воина-патриота. Он неоднократно
протестовал против крепостнических порядков во флоте.
«Пора нам перестать считать себя помещиками, а матро-
сов — крепостными людьми,— говорил он.— Матрос есть
главный двигатель на корабле, а мы только пружины, ко-
торые на него действуют...» 1.
Нахимов стремился к тому, чтобы все действия матро-
сов и офицеров в бою были сознательными, основанными
не на слепом исполнении команды свыше, а на понимании
замысла начальника; инициатива в их среде всячески по-
ощрялась. Неудивительно поэтому, что Черноморский
флот проявил затем в начавшейся войне высокие боевые
качества.
В Кавказском корпусе тянувшаяся десятилетиями на-
пряженная борьба с отрядами Шамиля также не давала
развиться официальной военной доктрине. Характер бое-
вых действий в горах требовал от солдат и офицеров ши-
1 «Морской сборник», 1856, № 13, стр. 203
33

рокой инициативы, часто заставляя их идти вразрез с
рутинными канонами уставов. Это позволило командо-
вавшему в свое время Кавказским корпусом генералу
А. П. Ермолову также в течение длительного времени
воспитывать войска на основе прогрессивных традиций и
подготовить закаленные в непрерывных боях кадры сол-
дат и офицеров. Ермолов, как и Лазарев, сумел воспитать
плеяду талантливых генералов, разделявших его передо-
вые взгляды в области тактики и боевой подготовки войск.
Помогало развитию прогрессивных боевых традиций в
Кавказском корпусе также и то обстоятельство, что
Николай I сослал на Кавказ много декабристов, а затем
регулярно высылал туда солдат и офицеров, заподозрен-
ных в «свободомыслии». Неудивительно поэтому, что Кав-
казский корпус по своим боевым качествам заметно вы-
делился в начавшейся войне не только среди остальных
русских войск, но и в сравнении с войсками противников
России.
Столь же высокими боевыми качествами прославился
небольшой гарнизон Петропавловска-на-Камчатке, на-
чальник которого — генерал В. С. Завойко воспитывал
своих солдат и офицеров в духе прогрессивных традиций.
Характеристика русской армии и флота накануне
Крымской войны была бы неполной, если бы мы не срав-
нили их с вооруженными силами противников России — с
армией и флотом англо-франко-турецкой коалиции.
Англия располагала накануне Крымской войны самым
мощным в мире военно-морским флотом, но самой сла-
бой и отсталой, по сравнению с другими великими дер-
жавами, армией.
Численность английской армии того времени не пре-
вышала 150 тысяч человек; в том числе 120 тысяч пехо-
тинцев, 10 тысяч кавалеристов и 20 тысяч артиллеристов
и саперов.
Пехота и кавалерия делились в мирное время на пол-
ки, которые состояли из одного батальона и подразделя-
лись на десять рот. В военное время каждые три полка
сводились в бригаду, а две бригады — в дивизию, причем
предполагалось, что состав каждого полка будет усилен
до трех батальонов. Однако из-за больших потерь почти
все пехотные полки в Крымской войне так и остались
однобатальонными. Кавалерийские полки, насчитывав-
34

шие всего по 400 всадников в каждом, подразделялись
на четыре эскадрона, а в военное время сводились по два
в бригады и дивизии. Артиллерия и инженерные войска
составляли особые соединения. Батареи полевой артилле-
рии имели от четырех до шести орудий, смотря по калиб-
ру. Инженерные войска делились на саперные и минные
роты.
Военно-морской флот Англии состоял из 19 парусных
и 11 паровых линейных кораблей, 50 парусных и 32 паро-
вых фрегатов, 67 парусных и 71 паровых судов меньше-
го размера, а также нескольких сотен вспомогательных
судов. Он делился на эскадры различного состава.
Система управления вооруженными силами Англии
поражала современников своей архаичностью и явной
несообразностью со здравым смыслом. Военный министр,
в ведении которого находились средства, ассигнованные
на армию, не имел права распоряжаться действиями
войск, так как главнокомандующий армией подчинялся
лишь королеве, т. е. фактически являлся высшей инстан-
цией. Но и ему в свою очередь не подчинялся генерал-
фельдцейхмейстер, являвшийся высшей инстанцией в
управлении артиллерией и инженерными войсками, а
также ведавший вооружением и снаряжением всей
армии в целом. Министр колоний по собственному усмо-
трению распоряжался войсками во всех колониях, кроме
Индии, где имелся особый командующий войсками. Ин-
тендантство по собственному усмотрению распоряжалось
снабжением войск продовольствием и т. д. Примерно
такое же положение было и в управлении военно-мор-
ским флотом.
Нетрудно понять, какая неразбериха царила в отно-
шениях между этими ведомствами. И действительно, в
начавшейся войне эта гнилая система скандально обан-
кротилась, вынудив английское правительство сосредо-
точить управление вооруженными силами в руках воен-
ного и военно-морского министров.
Между тем, несмотря на всю свою внешнюю бессмыс-
ленность, подобная система управления вооруженными
силами имела скрытый внутренний смысл. Она позволя-
ла английской аристократии держать управление армией
и флотом в своих руках, избегая контроля со стороны
общественности, что было особенно важно в связи с обо-
35

стрением классовой борьбы внутри страны. Именно бла-
годаря этой системе герцог Веллингтон — самый влия-
тельный военный деятель Англии на протяжении всей
первой половины XIX века — ухитрился сохранить ан-
глийскую армию почти до самой Крымской войны в том
виде, в каком она существовала еще в конце XVIII века,
не исключая ни принципов ее комплектования, ни
вооружения, ни тактики. Преемник умершего в 1852 г.
Веллингтона — лорд Раглан до такой степени слепо
подражал во всем своему бывшему начальнику, что даже
Пальмерстон раздраженно назвал его как-то «животным,
которое действует только по привычке». Почти все
остальные английские генералы также были слепыми
поклонниками Веллингтона и строго придерживались
заведенных им порядков.
По тем же причинам в Англии сохранялась практика
покупки офицерских должностей за деньги, и поэтому все
значительные командные посты в армии и флоте были
заняты представителями аристократии. Такая практика,
естественно, имела следствием устранение от командо-
вания многих способных людей, не имевших средств для
покупки офицерского патента, и обусловливала чрезвы-
чайно низкий уровень офицерского корпуса английской
армии.
Комплектование вооруженных сил Англии производи-
лось, как и в XVI—XVIII веках, исключительно за счет
наемников, которых правящие круги страны считали
наиболее надежными солдатами и для войны против на-
родов колоний и для возможной войны против самого
английского народа. Это соображение заставляло ан-
глийское правительство мириться и с низкими боевыми
качествами наемников, и с полной невозможностью суще-
ственно увеличить наемную армию в военное время.
И действительно, во время Крымской войны, даже при
усиленной вербовке наемников за границей, Англия с тру-
дом могла покрывать лишь потери в своих войсках.
Основная масса английской пехоты до 1852 г. имела
на вооружении гладкоствольные ружья. Но готовясь к
«большой войне», английское правительство решило хоть
в какой-то мере компенсировать неустойчивость наемников
на поле боя превосходством их оружия в дальнобойности.
Мощная промышленность страны позволила за короткий
36

срок перевооружить всю английскую пехоту нарезным
оружием, что поставило ее в чрезвычайно выгодные усло-
вия по сравнению с противником. Одновременно были
приняты на вооружение в виде опыта несколько так на-
зываемых ланкастерских орудий, которые имели нарезы
в канале ствола и поэтому превосходили своей дальнобой-
ностью обычные орудия. Но в основном английская ар-
тиллерия вступила в войну с пушками старых типов.
Перевооружение нарезным оружием было в англий-
ской армии перед Крымской войной единственным сдви-
гом по сравнению с ее состоянием за полвека до этого.
Попрежнему английский солдат в яркокрасном мундире
являлся хорошей мишенью на поле боя. Попрежнему в
области снабжения армии и флота царили неразбериха и
злоупотребления. Попрежнему дисциплина среди наемни-
ков поддерживалась исключительно страхом перед рас-
стрелом или поркой. Попрежнему английские войска сра-
жались по всем законам линейной тактики, ставшей анах-
ронизмом еще в конце XVIII века, а в английском военно-
морском флоте, несмотря на большое количество паровых
судов, строго сохранялись боевые приемы, свойственные
парусному флоту.
Французская армия накануне Крымской войны, бла-
годаря усиленной подготовке бонапартистской клики в
войне, была одной из самых многочисленных в Западной
Европе. Она насчитывала в мирное время до 350 тысяч
человек, а в случае войны могла развернуться до 540 ты-
сяч, считая в этом числе 383 тысячи пехотинцев, 86 тысяч
кавалеристов и свыше 70 тысяч артиллеристов и саперов.
Все рода войск делились, как и в Англии, на полки, кото-
рые в военное время соединялись по два в бригады, а две-
три бригады — в дивизию. Пехотный полк состоял из двух
полевых и одного резервного батальонов для обучения но-
вобранцев; батальон делился на восемь — десять рот.
В кавалерийском полку было шесть эскадронов, а ар-
тиллерийский полк включал в себя от восьми до пят-
надцати шестиорудийных батарей, смотря по калибру.
Инженерные полки подразделялись так же, как и
пехотные.
В состав французской армии входило несколько отбор-
ных полков, имевших опыт длительной колониальной вой-
ны в Алжире. Пехотинцы этих полков назывались «зуа-
вы», а кавалеристы — «спаги».
37

Военно-морской флот Франции состоял из 25 парусных
линейных кораблей, 38 парусных фрегатов, 108 паровых
судов (включая сюда несколько паровых линейных ко-
раблей и фрегатов) и нескольких сотен вспомогательных
судов. Он, как и английский флот, делился на эскадры
различного состава.
Управление вооруженными силами Франции сосредо-
точивалось в военном и военно-морском министерствах.
Большим минусом было здесь то, что бонапартисткая
клика после прихода к власти провела чистку командного
состава, изгнав из армии и флота опытных, но враждебно
относившихся к Наполеону III генералов, адмиралов и
офицеров. Места изгнанных заняли люди, не имевшие,
сплошь и рядом, ни таланта, ни опыта военачальника, но
зато слепо преданные бонапартистскому режиму. К числу
таких людей относились и военный министр маршал Валь-
ян, и последовательно сменившие друг друга главнокоман-
дующие экспедиционной армией маршалы Сент-Арно,
Канробер, Пелисье и многие другие генералы и адмиралы.
Все три главнокомандующих, например, незадолго до
Крымской войны командовали небольшими отрядами в
Алжире, и быстрая карьера после бонапартистского пере-
ворота отнюдь не расширила, разумеется, их военного
кругозора. Авантюризм и бездарность бонапартистских
генералов дорого обошлись впоследствии французским
солдатам.
Комплектовались вооруженные силы Франции по прин-
ципу всеобщей воинской повинности с семилетним сроком
действительной службы. Это давало возможность создать
значительный запас обученных кадров, за счет которых
французская армия и увеличивалась в военное время поч-
ти вдвое. Однако положительная сторона всеобщей воин-
ской повинности в бонапартистской Франции во многом
сводилась на нет системой заместительства, позволявшей
буржуазии откупаться от военной службы, а правящей
клике — иметь в армии и флоте людей, готовых идти на
все за деньги. «Заместителями» становились часто прохо-
димцы, видевшие в военной службе источник дохода и
возможность безнаказанного грабежа. Число этих людей,
ничем не отличавшихся, по сути дела, от обычных наем-
ников, доходило во французской армии накануне Крым-
ской войны до 80 тысяч; из них состояли почти все унтер-
офицерские кадры.
38

Основная масса французской пехоты была вооружена
гладкоствольными ружьями. Но вместо обычной круглой
пули применялась продолговатая, что увеличивало даль-
нобойность ружья более чем вдвое. Нарезное оружие
во Франции, так же как и в России, имелось лишь у за-
стрельщиков и стрелковых батальонов, но число последних
значительно превышало число русских. Недостаток на-
резного оружия во французской армии никак не вязался
с развитой промышленностью страны, и единственной
причиной его была отсталость тактической доктрины бона-
партистской клики. Треть состава дивизий, отправленных
впоследствии в Крым, была, например, без труда воору-
жена штуцерами.
Артиллерия имела на вооружении орудия примерно тех
же типов, что и в России.
В области стратегии и тактики в бонапартистской
Франции безраздельно царил культ Наполеона I с его
ставкой на генеральное сражение и на действия в массив-
ных колоннах. Мало того, Наполеон III делал иногда шаг
назад по сравнению с Наполеоном I, так что француз-
ские уставы, по свидетельству тогдашнего начальника
генерального штаба бельгийской армии, «не соответство-
вали тем успехам (в военном искусстве.— И. Б.), кото-
рые совершились уже шестьдесят лет тому назад»1.
Маневрирование французских войск, писал тогда Ф. Эн-
гельс, «отличается сложностью, и строевые занятия содер-
жат в себе много устаревших нелепостей, абсолютно не
совместимых с современным уровнем тактической науки»,
причем в некоторых отношениях здесь «царит такая пе-
дантическая муштровка, с которой вряд ли знакомы
даже в русской армии»2. На сходство русских и француз-
ских уставов указывали в то время многие современ-
ники.
Тактика французского флота, несмотря на наличие в
нем паровых судов, сохраняла, как и в Англии, боевые
приемы, свойственные парусному флоту.
По злоупотреблениям в области военного снабжения
бонапартистская Франция не уступала ни буржуазной
Англии, ни царской России. И это было естественно для
1 «Военный сборник», 1858, № 1, стр. 9.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. X, стр. 619.
39

государства, где воровство и растраты были возведены
правящей кликой в принцип существования.
Таким образом, буржуазные военные реформы, кото-
рые во Франции благодаря буржуазной революции конца
XVIII в. были проведены раньше и последовательнее, чем
в других европейских странах, давали вооруженным силам
страны значительные преимущества в борьбе с противни-
ком, но перечисленные выше недостатки снижали боевые
качества французской армии и флота, ослабляя их боевую
мощь.
Турецкая армия состояла из шести корпусов, но
в ходе Крымской войны почти все ее войска слились в два
корпуса — Румелийский на Балканах и Анатолийский в
Закавказье, которые составили как бы отдельные армии.
Каждый корпус делился на две дивизии, дивизия — на три
бригады и артиллерийский полк, бригада — на пехотный
и кавалерийский полки. Полки всех родов войск были
примерно равны русским. Пехотные полки подразделялись
на четыре батальона (по восемь рот в каждом), кавале-
рийские — на шесть эскадронов, а артиллерийские — на
пятнадцать четырехорудийных батарей.
Комплектовалась турецкая армия, как и русская, рек-
рутскими наборами, но срок действительной службы был
всего 5 лет, и это давало возможность накопить достаточ-
ное количество обученного запаса, чтобы в случае войны
увеличить армию почти вдвое. При этом, кроме регуляр-
ной армии, турецкое правительство могло располагать
еще войсками вассальных государств Оттоманской импе-
рии и значительным количеством иррегулярной конницы
(башибузуков). Всего в Крымской войне Турция оказа-
лась способной выставить до 400 тысяч солдат и офицеров.
Турецкий военно-морской флот состоял из семи парус-
ных линейных кораблей, шести парусных и шести паро-
вых фрегатов, а также 24 парусных судов меньшего раз-
мера и нескольких десятков вспомогательных судов.
Управление вооруженными силами Турции официаль-
но было сосредоточено в соответствующих министерствах,
но фактически находилось в руках английских и француз-
ских «советников» при турецких генералах. Турецкий ко-
мандный состав нельзя было сравнивать даже с англо-
французским. Большинство турецких генералов и офице-
ров, не говоря уже о солдатах, было неграмотно. Блестя-
40

щую военную карьеру нередко делали лакеи, повара, евну-
хи и прочая челядь султанского двора.
Вооружена была основная масса турецких войск глад-
коствольными ружьями. Только перед самой Крымской
войной Англия предоставила Турции довольно большое
количество нарезного оружия, и это дало возможность
вооружить им около четверти всей турецкой регулярной
пехоты. Материальная часть артиллерии и вообще все
снаряжение турецких войск также было в основном ан-
глийского и французского происхождения. В области так-
тики сухопутных сил турки слепо придерживались фран-
цузских уставов, а тактика их флота целиком определя-
лась указаниями английских офицеров. Что же касается
злоупотреблений в области военного снабжения, то здесь
Турция оставляла далеко позади все прочие страны.
В составе вооруженных сил англо-франко-турецкой
коалиции действовал и 15-тысячный корпус Сардинского
королевства, одного из государств, на которые распада-
лась в то время Италия. Этот корпус был послан в Крым
в начале 1855 г. по настоянию Наполеона III. Войска Сар-
динского королевства, сателлита Франции, по своей орга-
низации, комплектованию, вооружению и тактике во мно-
гом напоминали французскую армию. Следует отметить,
что впоследствии в борьбе за независимость и объедине-
ние Италии эти войска продемонстрировали высокие
боевые качества, а в Крыму они сражались плохо, причем
многочисленные перебежчики-итальянцы в один голос за-
являли, что в их корпусе никто не хочет драться против
русских.
Говоря о противниках России в Крымской войне, нель-
зя не упомянуть также об Австрии, Пруссии и Швеции.
Армии этих государств, насчитывавшие в общей сложно-
сти свыше миллиона солдат и офицеров, не вели активных
боевых действий, но своим угрожающим положением за-
ставили русское командование оставить на западной гра-
нице страны около 3/4 своих сухопутных сил. Нетрудно
понять, какое серьезное влияние это должно было оказать
и, действительно, оказало на ход войны и ее исход.
Сравнение вооруженных сил России и образовавшейся
против нее коалиции показывает, что войска коалиции
были многочисленнее и располагали гораздо большим
количеством нарезного оружия, чем русские войска, а
41

военно-морской флот коалиции насчитывал в несколько
раз больше кораблей (особенно паровых), чем русский
флот. Но это же сравнение опровергает утверждения бур-
жуазных историков Запада и России об имевшем якобы
место абсолютном превосходстве английской и француз-
ской армии и флота над русской армией и флотом в отно-
шении стратегии и тактики, в отношении боевой подготовки
войск и организаторских способностей командного соста-
ва, в отношении всей военной системы в целом. Факты
говорят о том, что военные системы Англии, Франции,
Турции и примыкавших к ним держав страдали не менее
серьезными пороками, чем военная система царской
России.
При этом следует учитывать, что на боевые качества
вооруженных сил обеих сторон очень существенное влия-
ние оказало отношение солдат и офицеров к начавшейся
войне. Вначале это отношение всюду было резко отрица-
тельным: спор о «святых местах» нигде не вызывал во-
одушевления и готовности идти на жертвы, связанные с
войной. «Война с Россией из-за Восточного вопроса весь-
ма непопулярна во Франции»,— вынужден был признать
английский генерал Дж. Бургойн, посетивший в то время
Париж 1. Муж английской королевы — принц Альберт с
тревогой писал о недовольстве, с которым было встречено
известие о войне в английской армии и флоте2. В Турции
это известие вызвало, по словам русского консула, «боль-
шой ропот» среди народа3.
«Войны здесь никто не желает»,— указывалось в се-
кретном жандармском донесении из одного уголка России
о настроении населения накануне разрыва с Турцией.
«Желают, чтобы политические вопросы кончились миро-
любиво»,— сообщалось из другого города. «Надеются, что
дело не дойдет до войны, которой никто не желает»,— до-
носили из третьего 4. «Подошла война проклятая, да уж
больно и лиха!»5 — отзывались о Крымской войне рус-
1 «Русский вестник», 1878, № 3, стр. 219.
2 Там же, стр. 247—249.
3 Центральный государственный военно-исторический архив
(ЦГВИА), ф. 69, д. 34, л. 83.
4 Центральный государственный исторический архив в Москве
(ЦГИАМ), ф. 109, д. 353, лл. 2—39.
5 Н. А. Некрасов. Избранные сочинения. М., 1947, стр. 88.
42

ские крестьяне в поэме Н. А. Некрасова, умевшего не-
обыкновенно точно передавать настроение простого народа
тогдашней России. «Царь дурит — народу горюшко»,—
так укладывались в сознании русского народа причины
Крымской войны и ее следствия.
«Войска собираются на готовящуюся войну равнодуш-
но, по привычке безусловно повиноваться — и только...
Энтузиазма в пользу вопроса, за который идем ратовать,
в них, конечно, незаметно»,— писал о своей армии один из
русских офицеров. — «Причину настоящей апатии многих
из наших офицеров, их безучастия к готовящейся войне
надлежит искать в совершенном незнании поводов к ней,
так сказать, в непопулярности ее как войны, повидимому,
ничем другим не вызванной, кроме каких-то отвлеченных
политических и дипломатических соображений, нам совер-
шенно чуждых и непонятных. Быть может, если бы какая
видимая опасность грозила нашему отечеству и мы были
призваны к оружию для его защиты, другие чувства охва-
тили бы сердца наших офицеров... А теперь значительная
часть их не стесняется вслух выражать свое неудоволь-
ствие» 1.
Это «война, в которой я, признаюсь, участвую с от-
вращением»,— еще более резко высказался в своем днев-
нике другой русский офицер. — «Чтобы воевать усердно,
надобно иметь идею, за что охотно пожертвовал бы
жизнью, а так, по прихоти деспота, подставлять лоб, пра-
во, никому нет охоты»2.
С таким настроением шли на войну русские солдаты
и офицеры. И не могло быть никакого сомнения в том,
что они стали бы относиться к своим обязанностям на
войне так же формально, как это наблюдалось в воору-
женных силах коалиции, если бы Крымская война не
приняла такой оборот, когда «видимая опасность» стала,
действительно, грозить России, когда иноземные захват-
чики вторглись в пределы страны, предавая пожару
и разграблению ее города и села. Тогда русские вой-
ска встали на защиту Родины со всей свойственной им
отвагой и самоотверженностью, обретя моральный перевес
над врагом.
1 П. А л а б и н. Четыре войны, т. II. М., 1892, стр. 9—11.
2 И. С. Вдовиченко. Записки о Крымской войне. Отдел ру-
кописей Гос. библиотеки им. В. И. Ленина, л. 114.
43

Очень ярко и убедительно высказался впоследствии по
этому поводу один из русских участников войны. «Вна-
чале,— вспоминал он,— цели Крымской войны для рус-
ских были неясны, неопределенны, и понятие «турки бун-
туют», с которым мы брались за винтовку, не воодушев-
ляло, да и не могло воодушевлять народные массы; но
как только европейская коалиция окончательно образова-
лась, когда со всех сторон приходилось ожидать вторже-
ния врага, наконец, когда мы у себя в отечестве столкну-
лись с врагом,— положение значительно изменилось:
туманные, невыясненные цели заменились другими, твер-
дыми, вполне определенными. Ясно стало всем, что надо
делать: надо защищать отечество, отстоять свою землю и
изгнать врага. Необходимость обороны стала всем понят-
на, и все, что мыслило и могло действовать в России,
сосредоточилось на этой цели...» 1.
В своей борьбе против иноземных захватчиков русские
войска нашли сочувствие и поддержку народов России.
Жители прибрежных селений — русские, украинцы, фин-
ны, эстонцы, латыши — принимали активное участие в от-
ражении пиратских нападений англо-французского флота
на морские побережья России, не раз обращая в бегство
вражеские десанты. Грузины, армяне и азербайджанцы
перед угрозой очередного опустошения их края турец-
кими полчищами выделили в помощь русским войскам
многочисленное ополчение, а затем развернули партизан-
скую борьбу, принявшую в Грузии массовый характер.
Кроме того, нанося удары по Оттоманской империи,
Россия оказывала серьезную помощь балканским наро-
дам, ибо по своим объективным результатам победы рус-
ского оружия способствовали успехам национально-
освободительной борьбы народов Балканского полуостро-
ва против многовекового турецкого ига. Поэтому болгары,
румыны, греки, сербы и другие балканские народы, ви-
девшие в русской армии, по выражению К. Маркса и
Ф. Энгельса, «свою единственную опору, свою
освободительницу» 2, не останавливались ни перед какими
жертвами, чтобы помочь ей, с восторгом встречая каждое
известие о русской победе.
1 В. С. Ρ а к о в. Мои воспоминания о Евпатории в эпоху Крым-
ской войны. Евпатория, 1904, стр. 52.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. IX, стр. 394.
44

Вот почему английский, французский и турецкий сол-
дат, дравшийся на чужой земле и во имя чуждых ему
интересов, дравшийся только под страхом наказания или
в надежде на грабеж, значительно уступал по своему бое-
вому духу русскому солдату, который воспринимал войну
как защиту Родины от иноземных захватчиков и пользо-
вался при этом сочувствием и поддержкой со стороны
народа. «Наш воин,— писал в связи с этим прогрессивный
грузинский публицист Н. Николадзе,— имел перед вра-
жеским то преимущество, что воевал за свою отчизну, очаг,
семью. Вражеский же воевал ради разорения и разграбле-
ния других».
Превосходство русских войск в моральном отношении
и сильно развитые в их среде прогрессивные боевые тра-
диции дали им возможность оказать серьезное сопротив-
ление силам англо-франко-турецкой коалиции, несмотря
на значительный численный перевес последней в людях и
технике.

НАЧАЛО ВОЙНЫ
Войну против России правящие круги Англии и Фран-
ции намеревались вести, по своему обыкновению, в основ-
ном чужими руками.
Первый удар России должна была нанести Турция,
ставшая орудием англо-французской политики. Турецкая
армия, пользуясь возможностью беспрепятственно сосре-
доточить против русских войск на Дунае и в Закавказье
превосходящие силы, должна была нанести им тяжелое
поражение. Затем ожидалось выступление против России
остальных ее соседей, воодушевленных успехом турок.
Английские и французские послы в Вене, Берлине, Сток-
гольме и Тегеране не скупились ни на какие обещания,
чтобы склонить австрийское, прусское, шведское и пер-
сидское правительства к разрыву с Россией. Собственные
вооруженные силы правящие круги Англии и Фран-
ции намеревались ввести в действие несколько позднее,
чтобы нанести истощенному войной противнику завер-
шающий удар и принудить его к окончательной капиту-
ляции.
Сосредоточив почти 150-тысячную армию на Дунае и
более чем 100-тысячную армию на границе с Россией в
Закавказье, турецкое правительство 26 сентября 1853 г.1
предъявило России ультиматум с требованием отвода ее
войск из Молдавии и Валахии.
Николай I оставил турецкий ультиматум без внима-
ния. Зная о неспособности Турции вести войну против
России без поддержки других великих держав и все еще не
веря в то, что эти державы могут образовать враждебную
России коалицию, он не придавал угрозам турок никакого
значения. Русская армия продолжала оставаться на по-
1 Все даты даны по новому стилю.
46

ложении мирного времени. Русские дипломаты про-
должали вести переговоры с правительствами Англии,
Франции и Австрии об условиях, на которых эти прави-
тельства согласны были бы примириться с капитуляцией
султана перед царем.
Между тем 4 октября, не дожидаясь даже истечения
поставленного в ультиматуме срока, турецкое правитель-
ство объявило России войну и приказало своим войскам
открыть боевые действия.
На Дунае турецкой армии противостояло несколько
русских дивизий общей численностью около 82 тысяч че-
ловек. Таким образом, турецкие войска имели здесь почти
двойное превосходство в силах. К тому же командовав-
ший русскими войсками генерал М. Д. Горчаков, получив
из Петербурга заверения, что до войны дело не дойдет,
разбросал свои силы мелкими отрядами по берегу Дуная,
рассчитывая на борьбу лишь с диверсионными группами
турок. Это давало наступавшим возможность разбить
русские отряды по частям.
Однако турецкий главнокомандующий генерал Омер-
паша и его англо-французские советники не сумели пра-
вильно организовать наступление. Вместо того чтобы со-
средоточить войска на направлении главного удара, они,
желая повсюду сохранить превосходство в силах, также
растянули Румелийскую армию турок на широком фронте
и этим намного ослабили силу ее удара.
Турецкие войска начали военные действия с нападения
на русские заставы, стараясь разведать силы русской ар-
мии. Затем большой отряд турок переправился через Ду-
най у самой границы Валахии с Сербией, где не было
русских войск, и беспрепятственно занял город Калафат,
превратив его в укрепленный лагерь. Чтобы не допустить
такой же переправы и на другом фланге, Горчаков прика-
зал двинуть вверх по Дунаю русскую речную флотилию.
23 октября турки попытались преградить дорогу судам
флотилии артиллерийским огнем из крепости Исакча, но
потерпели неудачу. Меткими ответными выстрелами рус-
ские артиллеристы подбили большую часть вражеских
орудий и подожгли лагерь турецких войск. Дунайская
флотилия выполнила, таким образом, поставленную перед
ней задачу, прикрыв левый фланг расположения русских
войск.
47

Тогда главные силы Омер-паши начали наступление в
центре, в направлении на столицу Валахии — Бухарест.
2 ноября 10-тысячный турецкий отряд переправился через
Дунай и занял сильно укрепленную позицию у села Оль-
теница. Эта позиция должна была послужить опорным
пунктом для дальнейших действий. Чтобы выбить из нее
врага, нужно было сосредоточить здесь превосходящие
силы и тщательно подготовить атаку. Однако командир
ближайшего русского отряда генерал Данненберг, не про-
ведя должной разведки, решил сбросить турок в Дунай
собственными силами, хотя в его распоряжении было все-
го около 6 тысяч человек — почти вдвое меньше, чем у
противника.
4 ноября, после непродолжительной артиллерийской
подготовки, русские двинулись на штурм. Они пошли в
атаку массивными батальонными колоннами — так, как
это предписывалось уставами,— и понесли тяжелые поте-
ри от огня турецких войск. Тем не менее, благодаря стой-
кости русских воинов, передовые шеренги наступавших
достигли вала турецких укреплений, вызвав панику среди
их защитников. Многие русские солдаты и офицеры оста-
вались в строю, получив по нескольку ран. Только сигнал
отбоя, данный по приказу Данненберга, растерявшегося
при известии о больших потерях, спас турок от разгрома.
Русские батальоны вынуждены были отойти на исходные
позиции. Но и противнику исход боя не принес сущест-
венных результатов. Через несколько дней, опасаясь новой
атаки русских, к которым подошли резервы, Омер-паша
поспешил отвести остатки своего отряда обратно за Дунай.
Такой же неудачной оказалась попытка наступления
турецких войск в районе Калафата. Сначала они попро-
бовали принудить к отступлению русские отряды, стяну-
тые к Калафату, высадив десант у них в тылу. 15 ноября
свыше двух тысяч турок переправились через Дунай у
села Турно, угрожая русским обходом с тыла. Однако по-
доспевшие к месту высадки десанта казачьи сотни под-
полковника Шапошникова, заманив противника в засаду,
стремительно обрушились на него со всех сторон. Турки
в панике бежали к своим лодкам, хотя их силы по край-
ней мере впятеро превосходили силы казаков.
После этого турецкое командование приняло решение
прорвать цепь русских отрядов у Калафата с фронта.
48

30 ноября у села Расту турецкий кавалерийский полк
атаковал стоявшую в дозоре казачью сотню, под командо-
ванием хорунжего Крохина. Отступая, Крохин дал знать
о нападении противника соседним дозорам. Вскоре нахо-
дившаяся поблизости казачья сотня под командованием
есаула Афанасьева скрытно подошла к противнику сзади
и внезапно атаковала его. Тогда Крохин повернул на
врага и своих казаков. Турецкий кавалерийский полк был
разбит.
Бои под Турно и Расту продемонстрировали высокие
боевые качества казачьей конницы, которой сравнительно
мало коснулась мертвящая регламентация николаевских
уставов. Тактика этой конницы, опиравшейся в своих
49
Дунайский театр военных действий

действиях на богатый военный опыт нескольких столетий,
оказалась в новых условиях боя наиболее передовой, ей
впоследствии стала подражать вся кавалерия в целом.
Поражения турецких войск в боях под Турно и Расту
привели к тому, что командир Калафатского отряда турок
генерал Ахмет-паша почти целый месяц не решался во-
зобновить наступление, подтягивая к себе всё новые ре-
зервы, пока, наконец, не довел свои силы до 20 тысяч че-
ловек. Примерно в это же время он получил точные све-
дения и о силах русских. Против него стояли лагерями
в 25—30 км друг от друга три русских пехотных полка,
усиленные кавалерией и артиллерией, численностью до
2 тысяч человек каждый. Таким образом, перед 20-тысяч-
ным турецким отрядом открывалась возможность разбить
один за другим вдесятеро слабейшие отряды русских и
открыть себе дорогу в тыл главных сил Горчакова, распо-
ложенных у Бухареста.
31 декабря Ахмет-паша попытался разгромить силами
своей конницы Тобольский пехотный полк, стоявший в се-
ле Четати (к северу от Калафата). Турецкая конница
внезапной атакой ворвалась в село, но попала под пере-
крестный огонь стрелков, рассыпавшихся за плетнями.
Затем передние ряды атаковавших были встречены кар-
течью замаскированных орудий, и стремительная контр-
атака тобольцев обратила противника в беспорядочное
бегство.
6 января 1854 г. турки повторили нападение силами
всего своего отряда. Свыше трех часов подряд отбивали
тобольцы натиск противника, укрывшись за валом, кото-
рым было обнесено село, а когда туркам удалось обойти
их с тыла, командир русского полка полковник Баумгар-
тен организовал отход с боем на более выгодную позицию
за околицей, выбив оттуда вражескую конницу. На этой
позиции русские оборонялись с прежним упорством. Был
случай, когда две роты тобольцев бросились в штыки на
три турецких кавалерийских полка и с помощью эскад-
рона гусаров и сотни казаков обратили вспять несущуюся
на них лавину. После напряженного пятичасового боя си-
лы оборонявшихся стали подходить к концу: две трети
солдат и офицеров вышли из строя, боеприпасы оказа-
лись на исходе. Однако героический полк продолжал
стоять насмерть, штыками отбиваясь от наседавшего
врага.
50

Стойкость и боевое мастерство тобольцев позволили
им продержаться до подхода подкреплений. На помощь
товарищам, пройдя свыше 30 км напрямик — по пашням
и лугам,— подоспел Одесский егерский полк и, отвлекая
противника на себя, с хода бросился в атаку на турок.
Атака егерей потерпела неудачу, но тобольцы, благодаря
самоотверженности их боевых товарищей, были спасены.
Вскоре турецкие дозоры донесли Ахмет-паше о появ-
лении и третьего русского полка, грозившего отрезать
путь к Калафату. При известии об этом турки обратились
в беспорядочное бегство. Достаточно было свежему рус-
скому полку атаковать деморализованного противника, и
отряд Ахмет-паши перестал бы существовать. Но коман-
дир полка, бездарный генерал Анреп, бывший вместе с тем
начальником всего русского отряда под Калафатом, пред-
почел выжидать «прояснения обстановки», до тех пор по-
ка остатки турецкого отряда не скрылись в своем лагере.
После поражения у Четати турецкое командование на
время прекратило активные боевые действия в районе Ду-
ная, ожидая поддержки со стороны вооруженных сил
Англии и Франции. Что же касается самого боя при Че-
тати, то он в течение целого полустолетия продолжал рас-
сматриваться в военной литературе как классический
образец обороны селения.
Еще более неблагоприятно складывалась вначале для
России обстановка в Закавказье.
Здесь почти все русские войска была растянуты цепью
застав вокруг горных районов, занятых отрядами Шамиля
и его наместников, так что на русско-турецкой границе
оставались только небольшие гарнизоны древних, полу-
развалившихся крепостей Ахалцых, Ахалкалаки, Але-
ксандрополь и Эривань — всего около 5 тыс. человек. Пе-
ребросить им на помощь сколько-нибудь значительное ко-
личество войск с кордонной линии представлялось невоз-
можным, так как это открыло бы дорогу Шамилю. Под-
крепления же из центральной России могли прибыть сюда
лишь через несколько месяцев.
Значительно осложнял оборону Закавказья и характер
театра военных действий. Труднопроходимые хребты де-
лили его на четыре направления: Батум — Кутаис, Арда-
ган —Ахалцых, Карс — Александрополь и Баязет —Эри-
вань, в силу чего пограничные отряды оборонявшихся ли-
51

шены были возможности оказывать друг другу быструю
помощь. Да и на указанных направлениях единственными
путями сообщения служили караванные тропы, годные для
движения лишь в сухое время года, так что зимой ника-
кие серьезные боевые действия были здесь невозможны.
Кавказский театр военных действий
Учитывая все это, турецкое командование не сомнева-
лось в успехе. Четыре корпуса 1 Анатолийской армии, со-
средоточенные в Батуме, Ардагане, Карее и Баязете,
должны были смять пограничные отряды русских и на-
ступать на Тифлис. Вместе с тем с севера на Тифлис
1 Термином «корпус» обозначали тогда и крупные сборные отря-
ды войск различного состава.
52

ожидалось наступление отрядов Шамиля. Одновремен-
но на Черноморском побережье Грузии турецкий флот
должен был высадить крупный десант с задачей пере-
резать коммуникации оборонявшихся. После этого раз-
гром русских кордонов, растянутых на сотни километров
вокруг Кавказского хребта, представлялся неминуемым.
«Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань; это
окончательно решено в совете союзных держав»,— гла-
сило письмо турецкого командования Шамилю, пере-
хваченное казаками 1.
Первым двинулся на Тифлис Шамиль. Торопясь ис-
пользовать благоприятное для действий в горах время
года, он не стал дожидаться наступления турецкой армии,
и уже 6 сентября 1853 г. его 15-тысячный отряд попытал-
ся прорвать русскую кордонную линию у селения Зака-
талы. Однако, несмотря на подавляющий перевес в силах,
нападавшие были разбиты и отброшены обратно в горы
впятеро слабейшим русским отрядом. Тогда, проделав
большой переход по горным тропам, Шамиль осадил не-
достроенный кордонный пост Месельдегер, заня-
тый всего двумя ротами гарнизона, не имевшего к тому же
достаточных запасов пороха, продовольствия и воды.
Пять суток подряд стояли насмерть героические защитни-
ки поста, страдая от голода и жажды, штыками отбили
два штурма и продержались до подхода подкреплений,
обративших противника в бегство.
Поражение Шамиля было первым ударом по планам
турецкого командования. За ним последовал и второй:
6 октября на Черноморском побережье Грузии высади-
лась русская пехотная дивизия, переброшенная из Сева-
стополя на кораблях Черноморского флота.
Для того чтобы понять, какой неожиданностью было
для турок прибытие в Закавказье этой дивизии, следует
знать, что транспортировка значительных контингентов
войск на парусных судах требовала весьма длительного
времени. Осенние же бури и угроза со стороны турецкого
флота должны были еще более осложнить действия по-
добного рода, так что турецкое командование оставалось
на этот счет совершенно спокойным. Легко представить
себе, какое впечатление произвело на противника сообще-
2 К. Бороздин. Омер -паша в Мингрелии. СПб., 1873, стр. 55.
53

ние о том, что русские моряки блестяще справились
со своей задачей за один рейс, в течение всего лишь
8 дней.
После этого русский Черноморский флот продолжал
активное крейсерство на морских коммуникациях против-
ника, одержав несколько замечательных побед. Так, на-
пример, 17 ноября 1853 г. пароходо-фрегат «Владимир»,
шедший под флагом адмирала Корнилова, в упорном бою
принудил к сдаче турецкий пароходо-фрегат «Перваз-Бах-
ри», а спустя четыре дня фрегат «Флора» искусной оборо-
ной заставил обратиться в бегство три вражеских парохо-
до-фрегата, тяжело повредив один из них.
Прибытие свежей дивизии, устранение на время опас-
ности со стороны отрядов Шамиля и патриотический
подъем народов Закавказья, выставивших более чем 10-
тысячное ополчение, позволили русскому командованию
сформировать 30-тысячный Действующий корпус, отря-
ды которого существенно усилили гарнизоны погранич-
ных крепостей.
Обрадованный улучшением обстановки в Закавказье,
Николай I потребовал немедленного перехода в наступле-
ние на главную турецкую крепость — Карс. Но командую-
щий Действующим корпусом генерал Бебутов воспроти-
вился такой авантюре: Анатолийская армия турок про-
должала оставаться более чем втрое сильнее русских отря-
дов, и попытка осадить крепость врага при таком соотно-
шении сил могла окончиться катастрофой. Решено было
выждать наступления противника и попытаться разбить
его в поле, где шансы сторон несколько уравнивались.
Турецкая армия нанесла свой первый удар на Кутаис-
ском направлении. В ночь на 27 октября 7-тысячный отряд
ее Батумского корпуса напал на пограничный приморский
пост св. Николая. Целую ночь маленький гарнизон поста
героически отбивал атаки противника, а когда кончились
боеприпасы, оставшиеся в живых бросились в штыки и
пробились к своим.
Захватив пост и учинив там зверскую расправу над
мирным населением, турки устроили завалы на пути под-
хода русских резервов, рассчитывая уничтожить их огнем
из засады. Однако первый же русский отряд, подошедший
к завалам, спутал все карты захватчиков. Обнаружив
засаду, русские атаковали ее не как обычно сомкнутой
54

Бой парохода «Владимир» с турецким пароходом «Перваз-Бахри» 17 ноября 1853 г.
Худ. А. Боголюбов

колонной, а рассыпным строем, издавна применявшимся
кавказскими пластунами в борьбе с врагом; атаковавшие
без больших потерь сошлись с противником врукопашную
и обратили его в бегство. Только поспешно разрушив мост
через реку, турки смогли спастись от полного разгрома
и получили возможность укрепиться в захваченном по-
сту.
Через несколько дней к посту с целью разведки подо-
шел русский пароход «Колхида». При выполнении задания
он сел на мель в 150 м от берега и подвергся с него ору-
дийному обстрелу, в то время как десятки турецких бар-
касов устремились на абордаж. Команда «Колхиды»,
не потеряв присутствия духа, вступила в неравный бой,
ведя одновременно работу по снятию судна с мели. Вскоре
турецкие баркасы принуждены были повернуть назад, а
«Колхида», продолжая перестрелку с врагом, сошла с ме-
ли и благополучно вернулась на базу.
Здесь уместно напомнить, что когда весной следующего
года английский пароходо-фрегат «Тигр» сел на мель не-
далеко от Одессы, то команда его спустила флаг после
первых же выстрелов с берега.
Несмотря, однако, на результат боя у поста св. Ни-
колая, русские войска вынуждены были отойти к Кутаису.
Им угрожал вчетверо превосходивший их силами Ба-
тумский корпус, ожидавший лишь высадки десанта в
тылу у русского отряда, чтобы окружить и уничтожить
этот отряд, открыв себе тем самым дорогу на Тифлис с
запада. И неизвестно, как развернулись бы здесь события,
если бы турецкий флот не постигла катастрофа при
Синопе.
Когда русское командование получило сведения о со-
средоточении в Синопской гавани турецкого флота, имев-
шего целью перебросить морем десант в тыл русским вой-
скам в Закавказье, Нахимов принял смелое решение
сорвать этот план, уничтожив корабли противника. Чтобы
не упустить их, его эскадра блокировала Синопскую га-
вань, где успело уже сосредоточиться 7 фрегатов, 3 кор-
вета, один пароходо-фрегат, один малый пароход и 4 тран-
спортных судна турок. В это же время Корнилов с
отрядом пароходо-фрегатов крейсировал к западу от Си-
нопа, перед Босфором, откуда к противнику могли подой-
ти подкрепления.
56

Штормовая погода сильно затрудняла блокаду Синопа.
После одного из штормов часть кораблей пришлось от-
править на ремонт в Севастополь, и Нахимов остался с
тремя кораблями против двенадцати военных судов про-
тивника. Это грозило разгромом русского флота по частям,
и поэтому Нахимов, получив подкрепления, усилившие его
эскадру до шести линейных кораблей и двух фрегатов,
решил немедленно атаковать противника, не ожидая бо-
лее его выхода из гавани.
Сражение в гавани могло усилить огневую мощь ту-
рецкой эскадры более чем вдвое: здесь ее поддерживал
огонь 44 тяжелых орудий батарей береговой обороны, а,
кроме того, турецкие суда получали возможность свезти
на берег орудия одного борта и организовать огонь таким
образом, чтобы русская эскадра с ее 359 орудиями одно-
го борта попала под перекрестный обстрел более чем 500
турецких орудий. Наконец, турки имели в своем распоря-
жении два парохода, а русские располагали лишь парус-
ными кораблями, менее способными к быстрому маневри-
рованию в гавани. Нахимов повел свои корабли в атаку,
сознавая громадный риск и напряженность предстоящего
сражения. Но он твердо полагался на боевое мастерство,
выдержку и сноровку русских моряков.
Со своей стороны, командующий турецкой эскадрой в
Синопе адмирал Осман-паша и его английский советник
капитан Слейд были настолько уверены в том, что рус-
ская эскадра не посмеет атаковать их суда в гавани, что
сочли излишним принять какие-либо серьезные меры на
этот случай.
30 ноября 1853 г. корабли Нахимова, оставив фрегаты
позади для действий против вражеских пароходов, двумя
колоннами двинулись в Синопскую гавань. Противник
встретил их залпами всех своих орудий. Рассчитывая вы-
вести из строя большинство русских матросов в тот мо-
мент, когда им придется убирать паруса на мачтах, перед
тем как стать на якорь, Осман-паша приказал сосредото-
чить огонь не по палубам кораблей, а именно по мачтам.
Однако Нахимов заранее учел возможность такого прие-
ма со стороны турок. Он решил становиться на якорь,
не посылая людей по мачтам для свертывания парусов, а
убирать их при помощи канатов прямо с палубы. В резуль-
тате турецкие ядра, проносясь над палубами, дырявили
57

паруса, ломали рангоут1, а матросы внизу оставались
невредимыми. Подойдя к судам турок на 350 м, русские
корабли развернулись и стали на якорь, а затем открыли
ответный огонь в упор.
Флагманский корабль Нахимова «Императрица Ма-
рия» вступил в единоборство с флагманским фрегатом
Осман-паши «Ауни-Аллах». Не выдержав меткого огня
русских артиллеристов, турки отклепали якорь и попыта-
лись спастить бегством, но посадили фрегат на мель и
бежали на лодках. После этого Нахимов перенес огонь на
другой турецкий фрегат, который вскоре загорелся и так-
же сел на мель.
Столь же успешно действовали и остальные русские
корабли. Корабль «Константин» метким попаданием взор-
вал турецкий фрегат, а затем вывел из строя еще один
фрегат и один корвет противника. Корабль «Париж» так-
же уничтожил два вражеских фрегата и корвет, после
чего сосредоточил огонь на береговой батарее противника.
В то же время корабль «Чесма» полностью подавил еще
две береговые батареи, а корабли «Три святителя» и «Ро-
стислав» покончили с остальными судами и береговыми
батареями турок. Русские корабли в отличие от турецких
судов умело взаимодействовали, помогая друг другу. Так,
когда командир корабля «Ростислав» заметил, что бере-
говая батарея врага наносит сильные повреждения стояв-
шему рядом кораблю «Три святителя», он немедленно
приказал перенести огонь на эту батарею и вскоре пода-
вил ее. В это же самое время «Париж» отвлек на себя
огонь турецкого фрегата, который обстреливал «Рости-
слава».
Большую выдержку, самоотверженность и героизм про-
явили в Синопском сражении русские моряки. Под градом
неприятельских снарядов они хладнокровно заряжали
орудия и уверенно наводили их на цель, не прерывая своей
работы даже при попаданиях ядер противника в корпус
корабля. В разгар сражения русские корабли выпускали
по противнику до 200 снарядов в минуту. Такой скоро-
стрельности не достигали в то время моряки ни одного
флота в мире.
1 Рангоут — мачты, реи и другие деревянные снасти, на кото-
рых укрепляли паруса.
58

Синопское сражение
Худ. И. Айвазовский

Много славных подвигов совершили русские моряки в
самые напряженные моменты сражения. Когда, например,
один из вражеских снарядов разорвался в батарейной
палубе «Ростислава» и огонь начал подбираться к крюйт-
камере, где хранились запасы пороха, мичман Колоколь-
цев, рискуя жизнью, потушил пожар и предотвратил взрыв
корабля. Мичман Варницкий, с несколькими матросами,
несмотря на ранение, бросился в шлюпку и под огнем про-
тивника заменил перебитый вражеским снарядом трос, ко-
торый удерживал корабль в нужном для ведения огня по-
ложении по отношению к стоявшему против него турец-
кому фрегату.
После ожесточенного артиллерийского боя турецкая
эскадра и береговые батареи были уничтожены, а остав-
шиеся в живых турецкие моряки частью бежали, а частью,
во главе с Осман-пашой, сдались в плен. Из судов спасся
позорным бегством лишь пароходо-фрегат «Таиф» под
флагом Слейда. Не спросив разрешения командующего,
Слейд приказал вывести «Таиф» из боевого порядка и,
прорвавшись через линию русских кораблей, быстро ушел
от погони фрегатов. При обходе Синопского мыса он
столкнулся с пароходами Корнилова, спешившего на по-
мощь Нахимову, но, пользуясь преимуществом в скорости
хода, после короткой перестрелки ушел и от их погони.
Потери турок убитыми, утонувшими и пленными пре-
вышали 3 тысячи человек, что составляло около трех чет-
вертей всего состава эскадры. Потери русских были срав-
нительно незначительными. Они составляли всего 38 че-
ловек убитыми и 235 ранеными. Все русские корабли, не-
смотря на повреждения, благополучно вернулись в Сева-
стополь.
Синопское сражение продемонстрировало превосход-
ство передовой тактики Нахимова над тактикой турецкого
флота с его английскими инструкторами. Смелость замыс-
ла, внезапность нападения, выдержка и героизм русских
моряков, меткость их огня, четкость маневров и самоот-
верженная взаимопомощь кораблей эскадры Нахимова,—
вот причины выдающейся победы русского флота в этом
сражении, получившем всемирную известность.
Потрясенное синопской катастрофой, турецкое коман-
дование так и не решилось двинуть в наступление свой
Батумский корпус до самого начала следующей кампании.
60

Между тем, пока Нахимов блокировал Синоп и поло-
жение на Кутаисском направлении продолжало оставать-
ся до крайности напряженным, в наступление перешли
главные силы Анатолийской армии. Вскоре передовые
отряды башибузуков перешли границу и начали опусто-
шать окрестные селения, грабя, убивая и угоняя в раб-
ство мирных жителей. Чтобы положить предел этим звер-
ствам, Бебутов выдвинул большую часть Александрополь-
ского отряда к границе с заданием отбросить башибу-
зуков.
Командовавший этими силами генерал Орбелиани на-
чал движение в старом боевом порядке — громоздкими
линиями — и не организовал разведки. В результате от-
ступавшим башибузукам удалось 14 ноября навести рус-
ский отряд у села Баяндур на весь 45-тысячный турецкий
корпус, превосходивший его численностью почти в семь
раз. При этом Орбелиани только что форсировал с боем
глубокий овраг, и попытка отхода грозила ему разгромом
на обратной переправе. Приходилось принимать бой в са-
мых невыгодных условиях.
Несколько атак турецких войск были отражены оборо-
нявшимися благодаря искусному совместному действию
родов войск. Противника встречали одновременно и кар-
течь артиллерии, и контратаки пехоты, и фланговые удары
кавалерии. Но и прижатые к оврагу русские части несли
в свою очередь большие потери от огня турецкой артилле-
рии, так что положение их становилось все более крити-
ческим. К счастью, в этот момент на поле боя подоспел
Бебутов с остальной частью Александропольского отряда,
и, хотя турки продолжали оставаться по меньшей мере
вчетверо сильнее своего противника, они предпочли рети-
роваться, потеряв в бесплодных атаках несколько тысяч
человек убитыми и ранеными.
Одновременно с главными силами двинулся на Ахал-
цых Ардаганский корпус турок. Блокировав гарнизон
Ахалцыха, он частью сил попытался прорваться к Тиф-
лису через Боржомское ущелье, но 18 ноября авангард
его был разгромлен у селения Ацхур подоспевшими резер-
вами русских, и турки вынуждены были снять блокаду
Ахалцыха, отойдя на укрепленную позицию перед горо-
дом в ожидании подкреплений. Чтобы не дать противнику
усилиться, командир русского отряда генерал Андроников
61

решил атаковать его, невзирая на тройной перевес турец-
ких войск в силах.
26 ноября русские части форсировали под огнем про-
тивника горную реку и штурмом взяли завалы с уста-
новленной на них артиллерией. Однако турки, укрыв-
шись за саклями и заборами близлежащего селения,
начали расстреливать ружейным огнем в упор смыкав-
шиеся для атаки колонны. Тогда русские солдаты, во-
преки требованиям уставов, стихийно рассыпались в цепи
и, выбив противника из селения, развили энергичное пре-
следование.
Новое для того времени построение атакующих и на
этот раз дало положительные результаты. Все попытки
турок закрепиться на запасных рубежах потерпели
неудачу. Одновременно была разгромлена турецкая
конница, пытавшаяся обойти атакующие части с тыла.
К вечеру 26 ноября в Ардаган прискакали лишь
3—4 тысячи конников. Это было все, что осталось от
20-тысячного Ардаганского корпуса: потеряв надежду
на возможность безнаказанного грабежа, основная масса
его солдат и офицеров дезертировала из армии.
После разгрома турок под Ахалцыхом перешли, на-
конец, в наступление главные силы русских войск. Учи-
тывая опыт боя при Баяндуре, Бебутов повел свой отряд
в новом, более гибком походном порядке с широко раз-
витой системой походного охранения и разведки, что по-
зволило ему 1 декабря обнаружить турецкий корпус на
позиции у селения Баш-Кадыклар и своевременно изго-
товиться к бою.
Но Бебутов двинул свои части в атаку скученной мас-
сой уставного боевого порядка, и это дало туркам воз-
можность подвергнуть русские колонны фланговому об-
стрелу, а затем, пользуясь своим численным превосход-
ством, создать угрозу захвата их в «клещи». Оказавшись
под угрозой разгрома, Бебутов вынужден был располо-
жить свои войска не по шаблону, а в соответствии с об-
становкой на поле боя: часть пехоты продолжала насту-
пать в центре, другая часть повернула против правого
крыла турок, а кавалерия развернулась для прикрытия
обоих флангов.
В центре наступавшие быстро одержали победу. Ту-
рецкие войска были сбиты здесь с позиции и отброшены
62

за речку. Но попытка атаковать правое крыло турок окон-
чилась неудачей. Атака была отбита картечью турецких
батарей. Дело спасли высокий наступательный порыв
русских воинов и обычная в Кавказском корпусе четкость
совместного действия родов войск. Пехота, рассыпавшись
в цепи, снова ринулась на противника, артиллерия и
стрелки поддержали ее своим огнем, а кавалерия под ко-
мандованием генерала Багговута, обойдя турок с фланга
и тыла, опрокинула их конницу и врубилась в пехоту. Не
выдержав такого натиска, правое крыло турецких войск
дрогнуло и обратилось в бегство, увлекая за собой и вой-
ска в центре.
Между тем пока в центре и на правом фланге турец-
кой позиции кипел еще напряженный бой, небольшой от-
ряд русской конницы под командованием генерала Чав-
чавадзе сдерживал левое крыло турок, обходившее рус-
ских с другого фланга. При этом русские эскадроны про-
явили замечательное боевое мастерство. Часть их встре-
чала атакующих контратакой в лоб, другая — в то же са-
мое время била их с флангов, а третья — обеспечивала
собственные фланги, громя обходившую их конницу.
Наконец, обратились в бегство войска и этого крыла.
Разгром турецкого корпуса был полным. Турки потеряли
около 8 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными.
Кроме того, свыше 15 тысяч турецких солдат и офицеров,
пользуясь паникой, дезертировали, так что в Карс верну-
лось не более 20 тысяч — меньше половины корпуса. По-
тери русских войск доходили до 1 500 человек убитыми и
ранеными.
Разгром турок в сражении при Баш-Кадыкларе озна-
чал для союзников крушение их планов захватить Кав-
каз одним ударом. Но и русские войска не имели более
сил для завершающего удара. Бебутов вторично воспро-
тивился авантюристическому требованию Николая I про-
должать наступление любой ценой и настоял на том, что-
бы его истощенные напряженной борьбой отряды были
отведены обратно в пограничные крепости для пополне-
ния людьми и боеприпасами. Турки получили длительную
передышку.

ОТКРЫТОЕ ВСТУПЛЕНИЕ В ВОЙНУ
АНГЛИИ И ФРАНЦИИ
К началу 1854 г. стало ясно, что расчет англо-фран-
цузских стратегов нанести поражение России силами од-
ной Турции полностью провалился. Тяжелое поражение,
напротив, было нанесено Турции, что разумеется, отнюдь
не способствовало расширению антирусской коалиции.
В этих условиях правительствам Англии и Франции
пришлось спешно вводить в действие свои собственные
вооруженные силы. 3 января 1854 г. соединенный англо-
французский флот в составе 89 линейных кораблей и
фрегатов (из них примерно три четверти паровых) вошел
в Черное море, заставив гораздо более слабый русский
флот укрыться на Севастопольском рейде. Вместе с тем
в Константинополь были направлены 60-тысячная фран-
цузская и 50-тысячная английская армии с целью со-
вместного с турками наступления на русские войска.
Кроме того, значительные военно-морские силы союзни-
ков были двинуты в Балтийское море, а отдельные эскад-
ры — в Белое море и к Тихоокеанскому побережью Рос-
сии. В начале апреля 1854 г. Англия и Франция офи-
циально объявили России войну.
Ободренное открытой поддержкой со стороны Англии и
Франции, командование Румелийской армии турок опять
попыталось предпринять наступление на Бухарестском
направлении. 3 февраля 6-тысячный турецкий отряд пере-
правился через Дунай у города Журжа и атаковал рус-
ские заставы. Однако русские стрелки искусной обороной
сумели удержать свои позиции до подхода подкреплений,
которые обратили противника в паническое бегство.
Потерпев неудачу, Омер-паша стянул к крепости Ру-
щук, расположенной против города Журжа, почти всю
свою Дунайскую флотилию и стал готовиться к наступле-
64

нию более значительными силами. Узнав об этом, Горча-
ков поручил выдающемуся русскому военному инженеру
генералу К. А. Шильдеру уничтожить турецкую флоти-
лию. Шильдер соорудил на берегу против вражеской кре-
пости шесть артиллерийских позиций, окруженных на-
сыпью так, что орудия в них оказались надежно прикры-
тыми от попаданий снарядов противника. Турки не обра-
щали внимания на эти работы, так как их крепость
располагала почти 100 орудиями, и они были вполне уве-
рены в подавляющем превосходстве в силах. Но когда
шесть русских орудий внезапно открыли огонь по турец-
ким судам, скученным возле крепости, сотня крепостных
орудий оказалась бессильной подавить их. Значительная
часть турецкой флотилии была уничтожена, а у Шиль-
дера не оказалось ни одного подбитого орудия, хотя тур-
ки отвечали на каждый русский выстрел 30—40 своими.
Опыт Шильдера нашел широкое применение в русских
войсках. В течение последующих недель огнем с таких же
артиллерийских позиций были уничтожены турецкие суда
в районе городов Систов и Никополь, а затем русские
приступили к сооружению батарей у селения Калараш
напротив турецкой крепости Силистрия, где укрылись
остатки разгромленной флотилии.
Чтобы не допустить повторения рущукской катастро-
фы, Омер-паша приказал внезапным налетом отбросить
здесь русские войска и срыть сооружавшиеся ими бата-
реи. 4 марта 5-тысячный отряд турок переправился через
Дунай и занял русские позиции. Командир расположен-
ного поблизости русского отряда генерал Хрулев немед-
ленно контратаковал противника сомкнутой колонной, но
был отброшен. Тогда, подтянув резервы, он повел атаку
по-новому: несколько его орудий, выдвинувшись вперед,
открыли картечный огонь в упор, пехота начала сближе-
ние с противником, укрываясь в высоких камышах, а ка-
валерия скрытно охватила фланги врага. Затем общим
ударом русские пехотинцы и кавалеристы опрокинули ту-
рок в реку, уничтожив свыше половины их отряда.
Между тем царское правительство, все еще не веря в
серьезность угрозы вступления Англии и Франции в войну
против России и видя, что одной только оккупацией при-
дунайских княжеств принудить Турцию к уступкам в сло-
жившейся обстановке невозможно,— приняло решение
65

усилить военный нажим на нее: русским войскам было
приказано перейти через Дунай и взять Силистрию.
Переправа через Дунай была подготовлена и проведе-
на русской армией образцово. Благодаря хорошо постав-
ленной разведке русское командование получило точные
сведения о расположении сил противника и отвлекло его
внимание демонстративной переправой у города Гирсово.
Это дало возможность крупному русскому отряду 22 мар-
та почти беспрепятственно форсировать Дунай у города
Браилов, после чего ошеломленные внезапностью нападе-
ния турки оставили крепость Исакча, дав возможность
другому русскому отряду, сосредоточенному в городе Га-
лац, переправиться через реку без единого выстрела.
Серьезное сопротивление наступавшим оказал только
турецкий отряд, засевший в укреплениях недалеко от кре-
пости Тульча. Он попытался сорвать переправу артилле-
рийским огнем, а затем отбил несколько атак русских
войск, высаженных перед укреплениями. Позиция турок
казалась неприступной, так как русские не имели возмож-
ности перебросить на помощь атакующим колоннам до-
статочное количество артиллерии. Судьбу боя решила
инициатива русских солдат. После неудачи очередного
штурма турецких позиций они не отступили для построе-
ния в колонны к новой атаке, а рассыпались в кустарнике
и открыли огонь по скученным в укреплениях толпам ту-
рок. Оборонявшиеся пришли в замешательство. Тогда
русские войска стремительным броском ворвались в
укрепления и в ожесточенной рукопашной схватке пере-
кололи свыше тысячи вражеских солдат и офицеров.
Остатки турецкого отряда сдались в плен.
После этого турецкие войска без боя оставили Тульчу
и отступили к Силистрии, очистив Бабадаг и почти всю
Добруджу. К 26 марта на правом берегу Дуная сосредо-
точился уже 45-тысячный русский корпус, вполне способ-
ный взять Силистрию с хода, так как захваченный врас-
плох противник не успел еще закончить сооружение
некоторых укреплений этой крепости. Но русские войска
больше месяца оставались в бездействии на занятых ими
плацдармах. Австрийское правительство заявило, что оно
не допустит продвижения русской армии на юг от Дуная.
Вместе с тем в Петербург пришло известие о сосредото-
чении на границе Австрии с Молдавией и Валахией
66

280-тысячной австрийской армии. Царское правительство
долго колебалось: стоит ли продолжать наступление, рис-
куя получить удар в спину со стороны нового противника.
Николай I стоял за продолжение наступления любой це-
ной, но группа сановников во главе с фельдмаршалом
Паскевичем отговаривала его, опасаясь окружения и раз-
грома 150-тысячной русской армии на Дунае более чем
полумиллионной армией австрийцев, турок, французов и
англичан в том случае, если Австрия вступит в войну.
Воспользовавшись бездействием русских войск, турец-
кое командование превратило Силистрию в мощный
укрепленный лагерь, окруженный цепью фортов. Кроме
того, чтобы заставить русский корпус отступить обратно
за Дунай, турецкая армия активизировала свои действия
в районе Калафата и в Добрудже. На протяжении апреля
1854 г. конница турок неоднократно нападала там на сто-
рожевые заставы русских, но в боях у селений Пояны,
Чепурчени, Радован и Черноводы была разбита казачьи-
ми частями, которым ударами из засады каждый раз уда-
валось обратить противника в бегство. 28 апреля крупный
турецкий отряд вторично попытался переправиться через
Дунай у села Турно, но был сброшен в реку, понеся боль-
шие потери.
В это же время вступили, наконец, в действие воору-
женные силы Англии и Франции. Их армия все еще про-
должала сосредоточиваться за спиной турок в порту Вар-
на, поэтому командование союзников решило предпри-
нять крупную диверсию в тылу русских войск на Дунае
только силами своего флота. 22 апреля значительные си-
лы англо-французского флота подошли к Одессе, которая
была в то время слабо защищена с моря, и попытались
занять ее десантом, подвергнув город варварской бомбар-
дировке. Десант отразила героическая батарея прапор-
щика Щеголева, принявшая на себя основной удар про-
тивника. Она смело вступила в единоборство с передовой
вражеской эскадрой, состоявшей из 9 пароходо-фрегатов.
Меткими выстрелами батарея нанесла повреждение пяти
вражеским судам. Попытка противника высадить десант
была отражена несколькими картечными залпами, после
чего вражеские корабли бесславно повернули назад.
В. А. Корнилов назвал бомбардировку Одессы — этого
«чисто коммерческого города» — «безуспешной, бесполез-
67

ной и бесчеловечной» 1. Бомбардировка торгового порта
вызвала возмущение общественности многих стран Евро-
пы. Несколько английских и французских подданных, про-
живавших тогда в России и, в частности, в Одессе, в знак
протеста против варварских методов ведения войны их
правительствами отказались от своего подданства.
Только в середине мая 1854 г. русский корпус получил
приказание двинуться к Силистрии. Николай I решил не
обращать внимания на угрозы Австрии и попытался успо-
коить австрийское правительство обещанием компенса-
ции за его нейтралитет. Руководство наступлением было
поручено Паскевичу, хотя он продолжал посылать в Пе-
тербург письмо за письмом, доказывая огромный риск
принятого там решения.
Несмотря на значительные боевые силы и средства,
собранные союзниками в Силистрии, турецкое командо-
вание и его английские советники оказались неспособны-
ми организовать эффективную оборону крепости. Русские
войска успешно начали осадные работы, отбив несколько
вылазок противника, минеры повели под турецкие укреп-
ления подкоп, чтобы взорвать их. Особенно отличилась
при осаде Силистрии ракетная команда, наводившая ужас
на противника. Русские ракетчики проявили большую
изобретательность, применяя этот новый тогда вид ору-
жия. Они пускали боевые ракеты не только со специаль-
ных станков, но и иногда даже прямо с земли, направляя
их то настильно — в упор, то навесно — за валы укрепле-
ний и в траншеи противника. Не раз турецкие батальоны,
двинувшиеся на вылазку, в панике спасались бегством
от меткого залпа ракетной батареи. Генерал Шильдер,
руководивший осадой Силистрии и смертельно раненный
в ходе нее, считал возможным принудить крепость к ка-
питуляции в самый короткий срок.
И все же осада Силистрии протекала чрезвычайно
медленно и вяло. Паскевич, который должен был учиты-
вать наличие огромной австрийской армии, готовой в лю-
бой момент обрушиться на него с тыла, старался свести
осаду к одной видимости, так, чтобы только не вызвать
гнева царя. Основные усилия русских войск он на-
правил на сооружение к востоку от Силистрии большого
1 ЦГИАМ, ф. 109, д. 402, л. 1.
68

укрепленного лагеря, где можно было бы укрыться в слу-
чае опасности, и при малейшей тревоге прекращал осад-
ные работы, стягивая свой корпус в этот лагерь. Чтобы
иметь возможность саботировать выполнение приказа ца-
ря, фельдмаршал даже симулировал контузию и уехал
в свою штаб-квартиру в Варшаве, категорически запретив
Горчакову доводить дело до штурма.
Русские солдаты и офицеры на Дунае не понимали
причин такой нерешительности своего командования, глу-
хо роптали на «измену» с его стороны и пытались само-
вольно активизировать действия, что, разумеется, каждый
раз кончалось катастрофой.
Так, например, в ночь на 29 мая группа офицеров
предложила генералу Сельвану, командовавшему вой-
сками прикрытия осадных работ под Силистрией, взять
крепость штурмом, ручаясь за успех внезапного нападе-
ния. Атакующим, действительно, удалось ворваться на
вал турецкого форта, но в этот момент Сельван был убит,
а командир подоспевшего на выстрелы резерва, не зная
в чем дело, решил, что войска увлеклись преследованием
противника после очередной вылазки и дал сигнал отбоя.
В этом бесцельном штурме русские войска потеряли свы-
ше девятисот человек убитыми и ранеными.
Примерно в это же время полковник Карамзин 1, при-
крывавший со своим гусарским полком расположение
русских войск от нападений Калафатского отряда турок,
самовольно решил атаковать превосходящие силы про-
тивника у селения Каракул и был разбит турецкой кон-
ницей при переправе через овраг. Смерть в этом бою спас-
ла его, как и генерала Сельвана, от полевого суда за на-
рушение военной дисциплины.
21 июня осадные работы подошли все же к концу, и
русские минеры успешно осуществили подрыв вала
турецкого форта, считавшегося ключом к крепости.
Затем русские осадные батареи длительной бомбар-
дировкой крепости почти полностью подавили артилле-
рию осажденных. Выполняя полученный приказ царя,
Горчаков отдал распоряжение изготовиться к штурму
Силистрии.
Но буквально за час до начала штурма к Горчакову
Сын известного русского историка.
69

прибыл курьер от Паскевича. Фельдмаршал сообщал, что,
по секретным сведениям, полученным им из Вены, 1 июля
австрийская армия начнет наступление и к 4 июля окру-
жит русские войска в княжествах, соединившись с англо-
французским десантом у устьев Дуная. Чтобы избежать
катастрофы, он приказывал немедленно снять осаду Сили-
стрии и переправить войска через Дунай. Приказ был вы-
полнен в тот же день, а к 1 июля русские войска полно-
стью закончили перегруппировку, развернув против ав-
стрийцев 100 тысяч человек и оставив в районе Буха-
реста в качестве заслона от турок 50-тысячный корпус.
Одновременно развернулась в сторону австрийской гра-
ницы и Действующая армия Паскевича.
Своевременный маневр русских войск заставил
Австрию отложить свое нападение на Россию до более
благоприятного момента. Однако перед лицом непосред-
ственной угрозы со стороны полумиллионной армии
австрийцев, турок, французов и англичан царское прави-
тельство вынуждено было отказаться от своего плана
военного нажима на Турцию и начать отвод войск из Ва-
лахии и Молдавии.
Англо-французское командование не пожалело уси-
лий, чтобы сорвать планомерный отход русских войск из
княжеств и втянуть Австрию в войну против России.
Прежде всего оно двинуло в наступление армию Омер-
паши. 5 июля 50-тысячный турецкий корпус попытался
форсировать Дунай у города Журжа, чтобы внезапно на-
пасть на русский корпус, расположенный в районе Бухаре-
ста. Однако заставы под командованием генерала Сой-
монова, насчитывавшие здесь всего около 6 тысяч чело-
век, целых два дня успешно сдерживали натиск противни-
ка и продержались до тех пор, пока весь русский корпус
не был стянут на укрепленную позицию к югу от Буха-
реста. Потеряв в боях за Журжу несколько тысяч чело-
век убитыми и ранеными, Омер-паша не решился на ге-
неральное сражение и приступил к укреплению занятого
им города.
Англо-французская армия в течение всего этого вре-
мени укрывалась за спиной турок в Варне. Она не поспе-
шила в критический момент ни на выручку гарнизона
Силистрии, ни на помощь наступавшей армии Омер-паши.
Лишь несколько позднее, чтобы спасти свой престиж, ко-
70

мандование союзников бросило в наступление две фран-
цузские дивизии. Однако при этом оно не позаботилось
не только согласовать свои действия с действиями армии
Омер-паши, но даже провести разведку местности. Фран-
цузы двинулись в поход по пустынной Добрудже, извест-
ной тогда своим губительным климатом, и вскоре тысячи
солдат выбыли из строя, заболев мучительной лихорад-
кой. Обе дивизии повернули назад. В это же время в ла-
гере англо-французских войск под Варной вспыхнула
эпидемия холеры. В итоге англичане и французы, так и
не встретившись с противником, потеряли около 10 тысяч
солдат и офицеров умершими и выбывшими из строя от
болезней.
К сентябрю 1854 г. русские войска закончили эва-
куацию Валахии и Молдавии и развернулись за своей
границей. Авантюра царизма с военным нажимом на Тур-
цию провалилась. Правда, она была сорвана не столько
сопротивлением Турции и даже не столько вмешатель-
ством вооруженных сил Англии и Франции, сколько воен-
ным нажимом Австрии на Россию. Но тем не менее
серьезное внешнеполитическое поражение царизма было
налицо. Оба княжества были заняты вооруженными си-
лами Австрии, считавшей это первым куском обещан-
ной ей добычи.
В общем наступлении на Россию не был забыт и Кав-
казский театр военных действий. Ценой крайнего напря-
жения сил всей Оттоманской империи союзникам удалось
довести численность Анатолийской армии до 120 тысяч
и укрепить ее качественно, перебросив сюда отборные
кадровые части. В результате Анатолийская армия про-
должала быть втрое сильнее Действующего корпуса рус-
ских, численность которого увеличилась к этому времени
до 40 тысяч человек. Фактическое командование воору-
женными силами Турции окончательно перешло в руки
английских и французских генералов, располагавших об-
ширным штатом «советников».
Военным действиям в Закавказье предшествовал в
эту кампанию смелый рейд нескольких судов русского
Черноморского флота, снявших гарнизоны плохо защи-
щенных с моря постов на Кавказском побережье. Это
произошло за несколько дней до появления здесь англо-
французского флота. Русские моряки спасли свыше 4 ты-
71

сяч своих боевых товарищей, обреченных на верную ги-
бель. Этот подвиг Черноморского флота показал, что
союзникам, несмотря на подавляющее превосходство их
военно-морских сил, так и не удалось полностью блоки-
ровать в портах русские корабли.
Второе наступление Анатолийской армии на Тифлис
снова начал Батумский корпус. В начале июня 1854 г.
авангард его вторгся в Грузию, и двинулся к Кутаису, но
8 июня был наголову разбит русским заслоном под ко-
мандованием подполковника Эристова в бою у селения
Нигоити. Это заставило командира корпуса генерала Се-
лим-пашу задержаться на укрепленной позиции за рекой
Чолок, стягивая к себе подкрепления. В итоге переведен-
ный сюда командовать русским отрядом генерал Андро-
ников оказался примерно в таком же положении и при
таком же соотношении сил, как и полгода тому назад под
Ахалцыхом. Он имел в своем распоряжении всего 13 ты-
сяч человек против 40-тысячного корпуса турок. И снова,
положившись на отвагу и боевое мастерство русских
воинов, Андроников принял решение атаковать позицию
втрое сильнейшего противника.
Утром 16 июня русские колонны устремились на
штурм и с хода овладели первой линией турецких укреп-
лений. Однако перед второй линией их атака захлебну-
лась, и попытки повторить ее не имели успеха. Ободрен-
ные этим, турецкие войска начали готовиться к переходу
в контратаку. Но тут опять сказалась наиболее сильная
сторона кавказских войск России — хорошо налаженное
совместное действие пехоты, кавалерии и артиллерии.
В самый критический момент боя русские орудия, сле-
довавшие, как обычно, в боевых порядках пехоты, выдви-
нулись вперед и несколькими залпами разметали турецкие
завалы, в бреши которых хлынула пехота. О том, с какой
самоотверженностью сражались в эти минуты русские
войска, свидетельствует подвиг унтер-офицера Петра Го-
рошкина, который получил в рукопашной схватке двена-
дцать ран, но несмотря на это до конца оставался в строю.
В то же время грузинская конная милиция обошла
вражескую позицию по лесным оврагам, считавшимся
непроходимыми, и ударила на турок с флангов. Турецкие
батальоны перестроились в каре, против которых иррегу-
лярная конница признавалась в то время бессильной.
72

Но кавказский милиционер был совсем не то, что турец-
кий башибузук. Он воевал за свой очаг, а не ради грабе-
жа, 120 милиционеров полегли перед первым каре, но
зато один из турецких батальонов был почти полностью
изрублен, а еще несколько батальонов рассеяны.
Вскоре войска Селим-паши под дружным натиском
русских пехотинцев и грузинских конников были обраще-
ны в бегство и рассеяны по окрестностям. В Батум турец-
кий командующий возвратился лишь с незначительным
отрядом. От этого удара турки так и не смогли оконча-
тельно оправиться до самого начала следующей кампа-
нии.
Едва русские войска, таким образом, отразили удар
противника с юго-запада, как на них обрушился новый
удар с противоположной стороны. В середине июля вновь
двинулся на Тифлис крупный отряд Шамиля, числен-
ностью свыше 16 тысяч человек. На этот раз Шамиль
выбрал для наступления чрезвычайно удачное время:
угрозой Тифлису он сковал действия Бебутова, хорошо
зная, что тот, перед лицом турецкой армии, не сможет
бросить против него сколько-нибудь значительные силы.
15 июля русские заслоны разбили авангард
Шамиля у селения Шильды, но затем были оттеснены
главными силами врага до села Цинандали в 60 километ-
рах от Тифлиса. Над центром тогдашнего Закавказья на-
висла серьезная опасность: противник угрожал опередить
русские части, спешившие к месту прорыва с далеких кор-
донов, и ворваться в город, дезорганизовав тыл Дей-
ствующего корпуса русских. Но в этот момент Шамиль
неожиданно для себя столкнулся с силой, сорвавшей все
его планы: против его мюридов поднялось крестьян-
ство Кахетии. Целых три дня Шамилю пришлось вести
бои с крестьянскими дружинами, а когда на помощь к ним
подоспели, наконец, русские войска,— его отряды бежали
в неприступные аулы горного Дагестана. На этот раз угро-
за со стороны Шамиля была устранена окончательно.
Почти одновременно с Шамилем выступил 20-тысяч-
ный Баязетский корпус турок, двинувшийся на Эривань.
Уже в походе командир его получил известие о разгроме
Шамиля и задержался перед Чингильским перевалом в
ожидании новых распоряжений. Этой грубой ошибкой
противника воспользовался Эриванский отряд русских,
73

насчитывавший всего 3,5 тысячи человек. Командир от-
ряда генерал Врангель поспешил занять почти неприступ-
ную позицию на перевале с тем, чтобы иметь возможность
обороняться на ней против вшестеро превосходящих сил
врага.
29 июля, проделав более чем пятидесятикилометровый
марш, русские войска успели подняться на перевал до
подхода главных сил противника, но полностью овладеть
перевалом не смогли. Изможденные почти суточным пере-
ходом и быстрым подъемом на гору, солдаты целыми ро-
тами валились на землю и засыпали под прикрытием
своих конных разъездов, вступивших в перестрелку с не-
приятельскими дозорами.
Между тем турецкий корпус, задержанный самоот-
верженной атакой нескольких сотен казаков, которые су-
мели обойти перевал по горным тропинкам, поднялся, на-
конец, на Чингильские высоты и начал строиться в боевой
порядок, готовясь к атаке. Оборона в создавшейся об-
становке означала для русских верную гибель: слишком
уж подавляющим было численное превосходство врага.
Поэтому командир русского отряда принял решение сбро-
сить турок с перевала стремительным ударом. Отважить-
ся на такой шаг при подобном соотношении сил можно
было, только твердо веря в неодолимость русского шты-
кового удара.
И русский штыковой удар, действительно, оказался
неодолимым. Почти четверть атакующих пала под кар-
течью и ружейным залпом неприятеля, но после несколь-
ких минут ожесточенной рукопашной схватки весь турец-
кий корпус в панике повернул назад, и лавина тел пока-
тилась вниз с перевала, спасаясь от шашек казаков и ми-
лиционеров. До Баязета турецкий командующий добрался
лишь с собственным конвоем, и только в ста километрах
от города ему удалось собрать около двух тысяч бегле-
цов. Баязетский корпус турок как активная боевая сила
перестал существовать.
Через день русские войска без боя заняли крепость
Баязет, где оказались значительные запасы оружия,
пороха и продовольствия. Раненых же русских воинов
армянское население, спасенное от очередной резни,
донесло на руках до самой Эривани, сменяясь в каждом
селении.
74

Теперь, наконец, получил возможность перейти в на-
ступление 20-тысячный отряд Бебутова, стоявший лагерем
на полпути между Александрополем и Карсом, у селения
Кюрюк-Дара, в 15 км от главных сил турок. Наступление
было назначено на 5 августа. Но в этот же день двинулся
на русских и 60-тысячный турецкий корпус, фактический
командир которого — англичанин Гюйон задумал решить
судьбу кампании в одном генеральном сражении. В итоге
противники неожиданно столкнулись друг с другом в от-
крытом поле.
Полагаясь на тройное превосходство в силах, Гюйон
решил окружить и уничтожить русский отряд целиком.
Он разделил турецкий корпус на три равные части, одна
из которых должна была сковать противника наступле-
нием в центре, а две другие — обойти его с флангов.
Вскоре турецкие войска растянулись подковой на добрый
десяток километров.
Хорошо поставленная разведка дала возможность Бе-
бутову во-время раскрыть замысел неприятеля, а гибкий
походный порядок русского отряда позволил быстро пе-
рестроить войска в соответствии с обстановкой на поле
боя. Русский командующий решил разгромить вражеские
силы по частям. Свыше половины отряда под командова-
нием генерала Белявского он бросил на наиболее опасное
правое крыло противника, остальным войскам поставил
задачу сдерживать турок в центре, а против левого турец-
кого крыла, не представлявшего пока еще непосредствен-
ной опасности, оставил лишь слабый заслон.
Сражение началось попыткой турок помешать развер-
тыванию русских войск огнем своей артиллерии. Однако
в атаку на батареи противника устремился русский дра-
гунский полк, который обратил в бегство турецких артил-
леристов, захватив у них несколько орудий. Тогда Гюйон
атаковал русские войска всей 20-тысячной массой своего
правого крыла и потеснил русские батальоны. Но на по-
мощь своей пехоте пришли, как всегда, артиллеристы и
конники.
Русская артиллерия приняла на себя всю тяжесть
вражеского удара, ведя огонь до последнего, но не отсту-
пая ни на шаг. Кавалерия же ударила с флангов и рас-
строила боевой порядок противника, вынудив турецкие
батальоны перестроиться в каре. Первая атака русских
75

кавалеристов была отбита с большими для них потерями,
но они проявили исключительное упорство в достижении
своей цели. Восемь раз повторяли русские эскадроны ата-
ку, потеряли убитыми и ранеными половину солдат и три
четверти офицеров, но врубились, наконец, во вражеские
каре и рассеяли их.
Самоотверженные действия кавалерии и артиллерии
дали русской пехоте возможность оправиться от удара и
перейти в контратаку. В ожесточенной рукопашной схват-
ке правое крыло турецких войск было разбито и в беспо-
рядке бежало с поля боя. Тогда войска Белявского броси-
лись на помощь своим товарищам в центре, которые из
последних сил сдерживали наседавшего на них врага.
В центре вела неравный бой Кавказская гренадерская
бригада генерала Бриммера. Рассыпавшись в цепи, ее пе-
редовые батальоны отбросили первую линию турецких ко-
лонн. Однако Гюйон ввел в действие все свои резервы и
снова атаковал русских. Гренадеры продолжали стоять
насмерть. Русские артиллеристы и здесь сражались герои-
чески, сметая картечью атакующие колонны врага. В не-
которых батальонах у гренадеров оставалась в строю
лишь четверть солдат и офицеров, но об отступлении никто
не думал. Всеми владела одна мысль: продержаться до
прихода подкреплений. И вот, наконец, конница Белявско-
го обрушилась на правый фланг турецких войск, а вслед
за ней подоспела и пехота. Снова завязалась ожесточен-
ная рукопашная схватка, и противник был обращен в бег-
ство. После этого весь русский отряд повернулся против
левого крыла турок.
Здесь несколько сот русских кавалеристов, подкреп-
ленных одним пехотным батальоном, должны были во
что бы то ни стало задержать 20 тысяч турок до решения
судьбы боя в центре и на правом фланге врага. Коман-
довавший этим заслоном генерал Багговут справедливо
решил, что в сложившейся обстановке единственный спо-
соб остановить продвижение в десятки раз более сильного
противника — это активная маневренная оборона. Оста-
вив пехотный батальон сдерживать турецкие войска огнем
с фронта, он собрал всю свою конницу и ударил по право-
му флангу наступавших, где была сосредоточена много-
тысячная орда башибузуков. Через несколько минут
башибузуки были опрокинуты и турецкая пехота в заме-
76

шательстве остановилась. На помощь башибузукам с
другого фланга устремился полк турецкой кавалерии, но
Багговут смелой контратакой обратил в бегство и этот
полк, а затем атаковал вражескую пехоту с тыла.
Ошеломленные молниеносными ударами горстки рус-
ских конников турецкие батальоны перестроились в каре
и на время прекратили наступление. Задача, казавшаяся
невыполнимой, была выполнена. Вскоре появившиеся вой-
ска Бриммера и Белявского заставили спасаться бегством
и это крыло турок. Блестящий тактический замысел Бе-
бутова, благодаря железной стойкости и высокому боево-
му мастерству русских солдат, был осуществлен пол-
ностью.
Русские войска не смогли преследовать бежавших.
Они понесли тяжелые потери и были до крайности
измотаны напряженным боем. Тем не менее разгром ту-
рецкого корпуса был полным. В сражении при Кюрюк-
Дара турки потеряли свыше 20 тысяч человек убитыми,
ранеными, пленными и дезертировавшими. Это сражение
окончательно ликвидировало Анатолийскую армию турок
как активную боевую силу. Из 120 тысяч ее отборных
воинов, двинувшихся на Тифлис весной 1854 г., теперь
оставалось в строю не более 40—50 тысяч солдат и офи-
церов, деморализованных непрерывными поражениями и
способных лишь отсиживаться за стенами крепости.
Потери союзников были в этом отношении тем чув-
ствительнее, что им уже нечем было восстанавливать
здесь турецкую армию: Оттоманская империя истощила
в войне с Россией свои последние силы. И все же, не-
смотря на то, что силы противника оказались сломленны-
ми, русские войска в Закавказье вынуждены были снова
отойти на исходные позиции, так как получить пополне-
ния и боеприпасы они могли лишь через несколько меся-
цев. В военных действиях на Кавказском театре снова
наступило длительное затишье.
Столь же неудачными оказались результаты походов
англо-французского флота на Балтику, в Белое море и
на Камчатку.
На Балтике флот союзников, насчитывавший 52 ли-
нейных корабля и фрегата (из них 27 паровых), а также
несколько десятков мелких и вспомогательных судов, дол-
гое время тщетно ожидал выхода более слабого русского
77

флота из Кронштадта и Свеаборга, чтобы разгромить его
в открытом море. Осуществляя морскую блокаду, корабли
англичан и французов постоянно крейсировали вдоль по-
бережья России, истребляли рыбачьи шхуны и грабили
прибрежные деревни. В мае 1854 г. эскадры союзников
варварской бомбардировкой сожгли в Финляндии города
Брагестаад и Улеаборг, где не было русских войск, но
при попытке напасть на города Экенес, Ганге и, несколь-
ко позднее, на Або были отогнаны огнем береговых бата-
рей. 7 июня англичане попытались внезапным налетом
захватить город Гамле-Карлебю. Однако русские войска
после ожесточенной перестрелки отбросили их десант, так
и не допустив противника сделать высадку.
Большую помощь русским войскам при обороне побе-
режья оказывало местное население. Финны, эстонцы, ла-
тыши, жестоко страдавшие от пиратских действий англо-
французского флота, доносили русскому командованию
о появлении кораблей противника, боролись с вражески-
ми мародерами, которые высаживались на берег с целью
грабежа, принимали активное участие в боевых действиях,
как это было, например, при обороне Гамле-Карлебю, где
население города с оружием в руках выступило на по-
мощь русскому отряду. Особенно прославились в борьбе
с мелкими десантами противника отряды финских стрел-
ков, уничтожавших экипажи вражеских десантных барка-
сов метким огнем из засады.
В конце июня 1854 г. англо-французский флот сосре-
доточился в Финском заливе и двинулся к Кронштадту.
Но в это время командовавшие флотом союзников адми-
ралы Непир и Парсеваль-Дешен получили сведения о том,
что все крупные порты России на Балтике защищены но-
вым, невиданным еще тогда оружием — заграждениями
из подводных мин системы академика Б. С. Якоби.
О таинственных русских минах пошли самые невероятные
слухи. Эффективность их действия сильно преувеличива-
лась. Выловив под Кронштадтом несколько мин и отослав
их в Англию для изучения, Непир и Парсеваль-Дешен
после долгих колебаний сочли за благо повернуть обратно.
Чтобы хоть как-нибудь замаскировать провал своей
«Балтийской экспедиции», союзники подвергли бомбарди-
ровке русский форт Бомарзунд на Аландских островах,
а затем, высадив около 13 тысяч солдат французской мор-
78

Балтийский театр военных действий

ской пехоты, осадили защитников форта с суши и 16 авгу-
ста 1854 г. принудили их к сдаче. Но этот ничтожный ус-
пех не ввел в заблуждение общественное мнение Англии
и Франции, тем более что французский десант, не риск-
нув оставаться без поддержки со стороны своего флота,
поспешил вскоре вернуться на корабли. «Никогда еще
действия такой громадной армады с такими мощными
силами и средствами не кончались таким смешным ре-
зультатом», — возмущенно заявила английская газета
«Таймс» 1. Козлом отпущения в Англии сделался адми-
рал Непир. Он был смещен с своего поста. Наполеон III
также вынужден был сместить Парсеваль-Дешена с пос-
та командующего Балтийской эскадрой Франции, но по-
старался сделать это более дипломатично, без скандала:
он перевел его на другую должность, повысив в чине.
Под впечатлением провала «Балтийской экспедиции»
правительство Швеции, совсем было склонившееся к от-
крытому вступлению в антирусскую коалицию и сфор-
мировавшее даже особую 60-тысячную армию для втор-
жения в Финляндию, предпочло последовать примеру
Австрии и отложило свое нападение до более благоприят-
ного момента.
В Белом море блокировавшие русское побережье
английские суда бомбардировали Соловецкий монастырь,
но гарнизон его, состоявший из инвалидной команды с
двумя древними пушками, отказался капитулировать и
приготовился к бою. Не решившись на штурм монастыря,
англичане направились к Архангельску, но и там огонь
нескольких пушек Новодвинского укрепления заставил
их повернуть обратно. Разорив несколько прибрежных
русских деревень, захватчики потерпели поражение у сел.
Кола 2, где их десант был сброшен в море отрядом мест-
ных рыбаков, и убрались восвояси.
Особенно же сокрушительный отпор получили англи-
чане и французы при попытке захватить Петропавловск-
на-Камчатке. Для захвата его союзники выделили эскадру
из шести судов (в том числе одного парового), вооружен-
ных 220 орудиями и имевших на борту около 2,5 тысяч
матросов и офицеров, в том числе несколько рот морской
1 ЦГВИА, ф. 171, д. 4, л. 44.
2 В районе нынешнего Мурманска.
80

пехоты. Гарнизон же Петропавловска не превышал 400 че-
ловек с несколькими орудиями малого калибра, и только
после прибытия транспорта «Двина» с подкреплениями
численность его достигла 600 человек при 16 орудиях.
Незадолго до вражеского нападения в Петропавловск
прорвался русский фрегат «Аврора» под командованием
капитан-лейтенанта Изыльметьева, проделавший герои-
ческий 66-дневный переход по Тихому океану и сумев-
ший, несмотря на необходимость ремонта, уйти от пресле-
дования англо-французской эскадры. С приходом «Авро-
ры» гарнизон Петропавловска усилился до 900 человек
и 60 орудий, причем на каждое орудие приходилось всего
37 снарядов. Это было втрое меньше, чем у противника,
но тем не менее командир гарнизона генерал Завойко
решил принять неравный бой и держаться до последнего.
Защитники Петропавловска тщательно приготовились
к отпору. «Аврора» и «Двина» были обращены как бы в
пловучие батареи, загородившие вход в петропавловскую
гавань. Орудия другого их борта, бесполезные в бою, были
свезены на берег и расставлены в шести укрепленных ба-
тареях, которые были заблаговременно сооружены гарни-
зоном. На помощь русским солдатам и матросам пришли
местные охотники — русские и камчадалы. Все были пре-
исполнены решимости отстаивать свой родной город, не
щадя жизни.
Проведя разведку под прикрытием нейтрального фла-
га, союзники 1 сентября 1854 г. попытались взять город ло-
бовым ударом. Они сосредоточили огонь всех своих судов
на одной из русских береговых батарей и вскоре вывели
из строя ее орудия. После этого они разрушили до осно-
вания другую береговую батарею и высадили десант
в 600 человек. Над защитниками Петропавловска нависла
угроза разгрома, но это не поколебало их воли к сопротив-
лению. Отступившие русские артиллеристы залегли за
прибрежными скалами и открыли по врагу ружейный
огонь. Артиллеристов поддержали орудия «Авроры» и
«Двины», а ближайшие русские отряды (всего 100—150
человек) смело бросились в штыковую контратаку. Не
приняв боя, англичане и французы в беспорядке бежали
к своим шлюпкам и отплыли на корабли.
Шесть часов подряд после этого англо-французская
эскадра тщетно пыталась подавить огонь русских судов и
81

одной береговой батареи у входа в гавань. Русские артил-
леристы проявили изумительную выдержку, — они не от-
вечали противнику до самого последнего момента, а ког-
да он приближался к гавани, отбрасывали его меткими
выстрелами в упор. Снаряды подносили сыновья жителей
города — мальчики 10—12 лет. Одного из них — Матвея
Храмовского — тяжело ранило в руку, и он мужественно
перенес ампутацию. Тяжелые повреждения судов заста-
вили эскадру союзников отступить для ремонта в сосед-
нюю бухту.
Целых четыре дня союзникам пришлось затратить на
ремонт поврежденных в бою судов. Наконец, 5 сентября
их эскадра повторила нападение, нанеся защитникам
Петропавловска удар в тыл, со стороны горы Никольской,
которая возвышается над городом.
После ожесточенной артиллерийской дуэли нападав-
шим снова удалось вывести из строя орудия на береговых
батареях, прикрывавших гору, и высадить свыше 900 че-
ловек десанта. Русские артиллеристы оборонялись с ис-
ключительной самоотверженностью, отбиваясь штыками
и банниками 1 от наседавших врагов. Командир одной из
батарей лейтенант Максутов пожертвовал жизнью, чтобы
сделать последний выстрел из последнего оставшегося
годным орудия. Артиллеристы другой русской батареи,
расположенной на противоположном склоне горы, метким
огнем обратили в бегство роту английской морской пехо-
ты. Но огромный перевес противника в силах все же за-
ставил петропавловцев отступить. Англичане и французы
заняли гору и открыли штуцерный огонь по городу и су-
дам в гавани, готовясь к решительной атаке. Они были
настолько уверены в победе, что захватили с собой даже
кандалы, чтобы заковать пленных.
Тогда Завойко принял решение, которого союзники
меньше всего могли ожидать. Собрав все имевшиеся у не-
го под руками резервы (около 300 человек), он приказал
им рассыпаться в стрелковые цепи и стремительной ата-
кой выбить противника с горы. Благодаря применению
рассыпного строя русские солдаты и матросы взобрались
под огнем противника на гору со сравнительно небольши-
1 Банник — щетка цилиндрической формы на длинном древке
для чистки и смазки каналов стволов орудий.
82

ми потерями и смело вступили в рукопашную схватку,
хотя на каждого из них приходилось по три-четыре враже-
ских солдата. «Нужно было видеть, как вели офицеры
свою горсть людей, — вспоминал позднее один из уча-
стников этого боя, — чтобы понять ту степень бесстрашия,
которая овладела русскими» 1. Матрос Сунцов один напал
на группу солдат противника и рассеял их, заколов враже-
ского офицера. Несколько других русских солдат заста-
вили отступить целый неприятельский отряд и захватили
его знамя. Не выдержав русского штыкового удара, ан-
гличане и французы обратились в бегство к шлюпкам,
бросаясь с высоких обрывов Никольской горы на при-
брежную отмель. Петропавловцы преследовали врагов
ружейным огнем. Потеряв в общей сложности свыше
450 человек убитыми и ранеными, командование союзни-
ков признало невозможным возобновить нападение и от-
дало приказ повернуть обратно в море. Потери защитни-
ков Петропавловска не превышали 50 человек убитыми
и ранеными. Завойко распорядился немедленно восстано-
вить береговые батареи. Петропавловск был готов к даль-
нейшей борьбе.
Поражение англо-французской эскадры в бою с го-
раздо более слабым противником вызвало новую бурю
возмущения в Лондоне и Париже. Английские газеты пи-
сали о «несмываемом пятне позора на британском флаге»
и требовали, чтобы командование эскадры было предано
суду.
Героическая оборона Петропавловска-на-Камчатке не
только продемонстрировала всему миру высокие боевые
качества русских воинов, но и сыграла важную роль в
борьбе за Дальневосточный край России. Наткнувшись
на стойкое сопротивление, англо-французское командо-
вание в следующем году, даже располагая гораздо более
значительными силами, так и не решилось предпринять
здесь попытку закрепиться на суше из опасения получить
отпор, подобный отпору под Петропавловском.
1 «Морской сборник», 1854, № 12, стр. 477.

ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ
I
Несмотря на серьезные неудачи вооруженных сил
Англии, Франции и Турции в Закавказье, в Балтийском и
Белом морях, а также у берегов Камчатки, было очевид-
но, что Россия не в состоянии выдержать затяжной войны
против столь могущественной коалиции, к которой к то-
му же в любой момент могли присоединиться Австрия,
Пруссия и Швеция. Именно поэтому царское правитель-
ство вынуждено было отвести русские войска из приду-
найских княжеств. Такой шаг, устраняя непосредственный
повод к продолжению войны, создавал почву для мирных
переговоров. В том же направлении действовала тогда и
русская дипломатия, стремившаяся не допустить упро-
чения антирусской коалиции или, по крайней мере, до-
биться от Австрии, Пруссии и Швеции гарантии нейтра-
литета.
Однако в сложившейся обстановке прекращение вой-
ны заставило бы правящие круги Англии и Франции от-
казаться от своих далеко идущих захватнических планов
в отношении России. Поэтому в Лондоне и Париже взя-
ли курс на срыв дипломатических переговоров, начатых
было по инициативе России в Вене. В июле 1854 г. по до-
говоренности между правительствами Англии, Франции,
Австрии и Пруссии были выработаны так называемые
«Четыре пункта», предъявленные России как исходные
условия для начала переговоров о мире. От России по-
требовали согласия, во-первых, на передачу Молдавии и
Валахии под общий протекторат Англии, Франции, Авст-
рии, Пруссии и России и на временную оккупацию этих
княжеств австрийской армией, во-вторых, на провозгла-
шение коллективного «покровительства» всех пяти дер-
84

жав над христианскими подданными Оттоманской импе-
рии, в-третьих, на установление коллективного контроля
этих держав над устьями Дуная и, в-четвертых, на пере-
смотр договора о Черноморских проливах, заключенного
этими державами с Турцией в 1841 г.1 Кроме того, союз-
ники оставляли за собой право предъявить России в хо-
де переговоров дополнительные требования.
Русское правительство не сочло возможным пойти на
эти условия, наносившие серьезный удар престижу госу-
дарства, которое считалось в Европе самым сильным в
военном отношении. Так союзники получили возможность
«не выпускать» Россию из войны. Решено было нанести
ей еще один сильный удар, местом которого был избран
Крым, где находилась база русского Черноморского фло-
та — Севастополь.
С нападением на Крым союзники связывали большие
надежды. «Взятие Севастополя и занятие Крыма, — пред-
вкушала успех английская печать,— покроют все издержки
войны и предоставят нам выгодные условия мира» 2. Вме-
сте с тем нападение на Крым соблазняло их кажущейся
легкостью. «Сведения, почерпнутые из различных источ-
ников, — сообщало англо-французское командование, —·
единогласны в том, что предприятие в Крыму не пред-
ставит не только неодолимых, но даже и слишком серьез-
ных препятствий. Главные силы России сосредоточены на
западе — гораздо легче победить ее в Крыму, где она не
ожидает нападения» 3. Предполагалось, что экспедицион-
ная армия союзников сможет «одним сильным ударом»
разгромить там русские войска, значительно уступавшие
ей в численности, а тогда падение Севастополя казалось
неизбежным. «Лишь только я высажусь в Крыму и бог
пошлет нам несколько часов штилю — кончено: я владею
Севастополем и Крымом» 4,— хвастливо писал француз-
1 Согласно этому договору было постановлено, что Босфор и
Дарданеллы закрыты для военных судов всех держав, пока Турция
не находится в состоянии войны. Именно этот договор и нарушили
в июне 1853 г. Англия и Франция, введя свой флот в проливы еще
до объявления Турцией войны России.
2 Η. Φ. Дубровин. Материалы для истории Крымской вой-
ны и обороны Севастополя, вып. II, СПб., 1871, стр. 387.
3 Там же, вып. IV, стр. 331.
4 «Русский архив», 1867, № 12, стр. 1611.
85

ский главнокомандующий маршал Сент-Арно накануне
Крымской экспедиции.
Сент-Арно и английский главнокомандующий лорд
Раглан были настолько уверены в успехе задуманного
предприятия, что не позаботились даже о сохранении
своего плана в тайне. О нем громко трубила в то время
вся западная печать.
При такой угрозе перед русским командованием вста-
вала задача максимально усилить оборону Крыма и
прежде всего оборону Севастополя. Сделать это было
тем более необходимо, что береговые батареи Севастопо-
ля, рассчитанные на борьбу со сравнительно немногочис-
ленным парусным флотом Турции, могли оказаться слиш-
ком слабыми для борьбы с громадным паровым флотом
Англии и Франции. К тому же батареи эти были уком-
плектованы артиллеристами лишь наполовину, да и то из
состава сборных резервных частей, так что они нужда-
лись в основательной боевой подготовке. Что же касает-
ся нескольких недостроенных укреплений, окружавших
город с суши, то они годились лишь для отражения на-
летов десантных отрядов врага, но никак не для обороны
против целой вражеской армии.
Однако Николай I и его сановники не сумели во-вре-
мя распознать направление главного удара противника
и сосредоточить достаточные для должного отпора силы
и средства. Высадка в Крыму неприятельской армии пред-
ставлялась им в высшей степени маловероятной, особен-
но с приближением осени, когда на Черном море часто
свирепствуют штормы. Они игнорировали открытые угрозы
англо-французской печати. «Предположения мои совер-
шенно оправдались,— заявил, например, после долгих
колебаний главнокомандующий русскими сухопутными и
военно-морскими силами в Крыму князь Меншиков.—
Неприятель никогда не мог осмелиться сделать высад-
ку, а по настоящему позднему времени высадка невоз-
можна» 1.
В результате Севастополь оставался неподготовленным
к эффективному сопротивлению в случае нападения
врага. В нем не было даже начальника, который отвечал
бы за состояние обороны города в целом. Начальник гар-
1 Е. В. Тарле. Крымская война, т. II, М.—Л, 1950, стр. 107.

низона города генерал Моллер, командир порта адмирал
Станюкович и другие столь же бездарные генералы и ад-
миралы, находившиеся в Севастополе, безучастно наблю-
дали за развитием событий, не проявляя ни малейшей
инициативы.
Нахимов и Корнилов неоднократно настаивали на не-
обходимости существенного усиления севастопольских
укреплений. По их требованию, в частности, подготовку
солдат и матросов к боевым действиям начали проводить
не только на судах флота, но и на береговых батареях. По
их же настоянию были проведены важные оборонитель-
ные мероприятия: затемнены маяки, сняты ограждения
фарватеров, увеличено число застав по побережью, рас-
ширена сеть семафорно-светового телеграфа и т. д. Но
оба адмирала были, естественно, не в состоянии преодо-
леть косность и рутину царских сановников. Несмотря на
настойчивые предостережения Нахимова и Корнилова,
Севастополь оставался недостаточно надежно прикрытым
с моря и слабо защищенным с суши.
13 сентября 1854 г. — ровно через два дня после при-
веденного выше оптимистического заявления Меншико-
ва — англо-французский флот в составе 89 военных кораб-
лей свыше 300 транспортных судов проследовал в виду
Севастополя к Евпатории, и на следующий день началась
высадка экспедиционной армии на узкой песчаной косе
между озером Сасык и морем.
Переброска армии союзников из Варны в Крым проис-
ходила медленно и неорганизованно. Больше недели про-
должалась посадка войск на суда, затем около недели
англо-французский флот медленно двигался к берегам
Крыма, то и дело останавливаясь в ожидании отставших
судов, наконец, целых пять дней длилась высадка армии
у Евпатории. При этом Сент-Арно и Раглан не удосужи-
лись даже разработать план высадки и размещения войск
на берегу, не сумели организовать ни снабжения их там,
ни боевого охранения на случай нападения противника.
Сначала на берег как попало свозили людей, а много поз-
же — палатки и продовольствие. Солдаты ночевали под
открытым небом, сбившись в беспорядочные кучи. Только
полное бездействие Меншикова позволило союзникам
беспрепятственно сосредоточить на косе свою армию и
занять оставленную русскими Евпаторию.
87

Отправив войска в Крым, англичане и французы так
и не смогли договориться между собой об едином коман-
довании. В результате в Крыму у них оказались две от-
дельные армии, командующим которыми приходилось все
время вести друг с другом переговоры относительно того,
как должна действовать каждая из них. Нетрудно понять,
сколько ненужных жертв стоил такой порядок англий-
ским и французским солдатам. Но тем не менее с начала
и до самого конца «Крымской экспедиции» против рус-
ских сражались отдельно «Восточная армия Франции» и
«Восточная армия Великобритании».
Французская армия, высаженная в Крыму, насчиты-
вала 28 тысяч человек. Она состояла из четырех пехотных
дивизий с силою в 9—11 батальонов (до 7 тысяч штыков)
каждая. «То была, — писал впоследствии один из участ-
ников похода, — лучшая часть французских войск, самая
надежная и опытная» 1. Третья часть этой отборной армии
(батальоны стрелков и зуавов) была вооружена нарез-
ным оружием. В состав французской армии входила так-
же турецкая дивизия (7 тысяч штыков).
Английская экспедиционная армия насчитывала 27 ты-
сяч человек. Она состояла из легкой стрелковой дивизии
(8 батальонов силою в 6 тысяч штыков) и четырех пе-
хотных дивизий (по 6 батальонов общею силою в 4,5 тыс.
штыков каждая). Кроме того, в состав английской армии
входила также кавалерийская дивизия (4 полка общей
силой в 1500 сабель). Для участия в экспедиции и здесь
были отобраны лучшие части, вооруженные штуцерами.
Общая численность армии союзников превышала
62 тысячи человек2. 19 сентября, оставив несколько ба-
тальонов в Евпатории для прикрытия коммуникаций, эта
армия двинулась к югу и вскоре натолкнулась на русские
войска, преградившие ей дорогу на Севастополь.
1 Η. Φ. Дубровин. Материалы для истории Крымской вой-
ны и обороны Севастополя, вып. IV, стр. 317
2 Остальные дивизии англо-французской армии, отправленной
весной 1854 г. в Турцию (не считая нескольких тысяч солдат и офи-
церов, лежавших в госпиталях или умерших от болезней), были
частью оставлены в Варне, частью — в укрепленном лагере под
Константинополем, а частью направлены в Грецию для подавления
вспыхнувшего там антитурецкого национально-освободительного
движения.
88

Крымский театр военных действий

Русская армия в Крыму развернулась для обороны за
рекой Альма. Длительность высадки противника позво-
лила Меншикову сосредоточить здесь почти все находив-
шиеся в Крыму русские войска — 33 600 человек. Пози-
ция русских на обрывистых высотах, прикрытых рекой, по
условиям местности была очень выгодна для обороны.
Если бы Меншиков к тому же основательно укрепил ее,
то противник был бы заранее обречен на огромные поте-
ри в случае штурма.
Однако русский главнокомандующий, несмотря на то,
что у него были и время и средства, пренебрег возмож-
ностью усиления позиции. Укреплены были только две
батареи. Остальные орудия и вся пехота стояли совер-
шенно открыто, на виду у противника. Русская армия бы-
ла построена в «нормальный» боевой порядок из двух
линий батальонных колонн с цепью застрельщиков в ви-
ноградниках на северном берегу Альмы и с резервом по-
зади, — подобно тому, как строились войска в открытом
поле.
Таким образом, большая часть русских полков оказа-
лась скученной у подножья высот вблизи самого берега
реки. Находившийся под угрозой обстрела со стороны
англо-французского флота левый фланг русской позиции —
крутой обрыв южного берега Альмы, — считался непри-
ступным, и поэтому туда направили только один батальон,
да и то не для прикрытия высот, а для наблюдения за мо-
рем на случай высадки десанта противника. Русские вой-
ска не получили ни диспозиции 1, ни каких-либо указаний
относительно предстоящего сражения. Ни один полк не
знал своей задачи в случае вражеского наступления.
Все — от солдата до генерала — должны были ждать
команд Меншикова и механически исполнять их, как это
предписывалось николаевскими уставами.
Союзники начали наступление утром 20 сентября. Не
сумев организовать разведку и не имея точных данных
о величине сил своего противника, Сент-Арно и Раглан
после долгих пререканий приняли решение оттеснить рус-
ских лобовым ударом по всему фронту, хотя это было
связано для атакующих с бессмысленно тяжелыми потеря-
1 Диспозиция — приказ о расположении и действии войск в
предстоящем бою.
90

ми.. Французы наступали справа такими же массивными
колоннами, в которые были построены и русские войска,
а англичане — слева, развернутыми шеренгами, согласно
всем правилам линейной тактики. При этом французам
пришлось несколько часов ждать англичан, медливших
с выступлением.
Наконец, уже около полудня французский главно-
командующий двинул вперед по берегу моря правофланго-
вую дивизию генерала Боске. Сент-Арно не рассчитывал
взять штурмом откосы южного берега Альмы, казавшие-
ся совершенно неприступными. Этим маневром он пре-
следовал лишь демонстративную цель, желая отвлечь вни-
мание противника и облегчить тем самым наступление
остальных своих дивизий. Но, выйдя к устью Альмы, Бо-
ске с удивлением увидел, что на высотах против него нет
русских войск. Спеша использовать неожиданную удачу,
французская дивизия взобралась на кручу и внезапно ата-
ковала русский батальон, оставленный здесь для наблю-
дения за англо-французским флотом.
Этот бросок вперед был сопряжен для французов с
большим риском, так как против десяти батальонов ди-
визии Боске русские могли бросить вдвое большее коли-
чество войск, стоявших поблизости, не говоря уже о мно-
гочисленной русской кавалерии. Дивизия Боске могла
быть разгромлена прежде, чем остальные французские
дивизии успели бы прийти к ней на помощь. Но Менши-
ков недооценил угрозы, нависшей над его левым флангом.
Он выделил против Боске только пять батальонов, кото-
рые, естественно, были не в состоянии отбросить вдвое
сильнейшего противника и лишь с трудом сдерживали
его натиск, неся тяжелые потери от огня нарезного ору-
жия французов.
Вскоре остальные дивизии французов, преодолев
упорное сопротивление русских застрельщиков, рассыпан-
ных в виноградниках северного берега Альмы, также фор-
сировали реку и развернули наступление в обход левого
фланга русских войск.
Участь сражения была решена, так как держаться на
позиции, обойденной противником, означало для русских
подвергнуться риску окружения. В связи с этим прибыв-
ший на левый фланг Меншиков дал приказ начать отступ-
ление.
9i

А в это время в центре и на правом фланге все еще
шел ожесточенный бой между русскими полками и анг-
лийской армией, которая начала атаку несколько позже,
чем французы. Подведя свои войска на дистанцию ору-
дийного выстрела, Раглан остановился и стал выжидать
результатов наступления Боске, даже не помышляя о со-
действии ему. Только когда французская дивизия пере-
шла за Альму, он подал сигнал к атаке. Долгое время,
однако, наступление англичан сдерживали метким огнем
русские стрелки, рассыпанные в виноградниках на север-
ном берегу Альмы. Четыре раза подряд цепь английских
застрельщиков атаковала виноградники и каждый раз с
большими потерями откатывалась обратно. И неизвестно,
сколько бы еще продержались русские стрелки на своей
позиции, если бы у них не иссякли патроны. О своевремен-
ном же пополнении боеприпасов русское командование
не позаботилось: Меншиков счел излишним даже указать
точное место расположения патронных ящиков, и никто не
знал, где они находятся.
В результате русские стрелки вынуждены были оста-
вить виноградники и под убийственным огнем пресле-
довавшего их противника отступить на высоты за ре-
кой. Тогда английские дивизии заняли виноградники и
начали штурм позиции русских войск на южном берегу
Альмы.
Первый натиск англичан не принес им успеха. Две
их дивизии были встречены картечью русских батарей
и отступили с большими потерями, даже не успев фор-
сировать реку. Потерпев неудачу в атаке, английские
стрелки рассыпались за каменными заборами татарских
аулов на северном берегу Альмы и открыли штуцерный
огонь по русским батареям. Большинство русских артил-
леристов в короткий срок было выведено из строя. Много
убитых и раненых оказалось также в колоннах русской
пехоты, неподвижно стоявшей под огнем противника. Под
прикрытием этого огня Раглан бросил в атаку еще две ди-
визии, которые форсировали Альму и заняли одну из
укрепленных батарей, отбив контратаку русского пехот-
ного полка. Правда, другому русскому полку ценой
тяжелых потерь удалось на время восстановить по-
ложение и после ожесточенной рукопашной схватки
англичане были отброшены за реку. Но вскоре они опять
92

возобновили атаку, а с левого фланга показались фран-
цузы, завершившие охват русской позиции. По приказу
Меншикова русские полки прекратили бой и отсту-
пили.
Общие потери русских войск в сражении на Альме
превысили пять тысяч человек убитыми и ранеными. По-
тери союзников были несколько меньше.
Отступление русской армии было совершено в полном
порядке, под прикрытием сильного арьергарда. «Но ес-
ли, — по словам Ф. Энгельса, — русская пехота сохра-
нила присутствие духа и спокойствие, сам Меншиков
поддался панике» 1. Не сумев должным образом подгото-
вить сражение и организовать управление им, он счел все
потерянным и, вместо того чтобы отойти к востоку, ско-
вывая дальнейшее продвижение противника, отвел свои
войска к югу, за Севастополь, открыв тем самым англича-
нам и французам дорогу на город.
Между тем, северная сторона Севастополя, на которой
находилась почти половина батарей береговой обороны,
была прикрыта с суши лишь небольшим старым фортом,
который легко можно было обойти по оврагам. К тому же
защищать эту позицию могли всего 4—5 тысяч солдат
морской пехоты и гарнизона, так как остальные моряки
должны были оставаться в боевой готовности на своих
кораблях. Таким образом, перед армией союзников откры-
валась возможность захватить с тыла береговые батареи
Северной стороны, а затем артиллерийским огнем уничто-
жить русский флот на рейде и военные склады на Южной
стороне. Именно такой план действий и наметило англо-
французское командование. При этом, по свидетельству
французского адмирала Гамелена, захват Северной сто-
роны должен был быть облегчен прорывом на рейд флота
союзников.
В этих условиях Меншиков принял, наконец, запозда-
лое решение отвести свою армию к Бахчисараю, с тем
чтобы угрожать флангу и тылу противника в случае его
наступления. Однако он не позаботился сохранить связь
с защитниками города и оказать им необходимую под-
держку. Севастополь фактически оказался брошенным на
произвол судьбы.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X, стр. 192.
93

II
Оставленные без поддержки сухопутных сил перед
лицом возможного в любой момент удара армии и флота
противника, севастопольские моряки во главе с Корни-
ловым и Нахимовым начали подготовку города к обороне.
Для преграждения доступа вражескому флоту у входа на
рейд было затоплено несколько старых кораблей; это по-
зволило значительно усилить оборону Севастополя с моря
и с суши, увеличив число защитников города за счет со-
шедших на берег моряков, снабдив их тяжелой артилле-
рией с кораблей и обеспечив им поддержку огнем со сто-
роны оставшегося на рейде флота. 25 сентября в Севасто-
поле было введено осадное положение. На Северной сто-
роне развернулось строительство укреплений.
Получив известие о заграждении входа на рейд и о
широком размахе оборонительных работ к северу от него,
Сент-Арно и Раглан сочли штурм Северной стороны го-
рода без поддержки флота слишком рискованным и ре-
шили обойти Севастополь с юга, где Херсонесский полу-
остров представлял собой, по их мнению, более надеж-
ную базу для дальнейших действий. Отказ от штурма Се-
верной стороны, которая являлась ключом к Севастополю,
был грубой ошибкой командования союзников, упустив-
шего удобный случай добиться быстрого успеха с мини-
мальными потерями. Защитники Северной стороны были
изумлены таким решением противника.
Армия союзников двинулась в обход Севастополя поч-
ти в тот же день, когда Меншиков выступил к Бахчиса-
раю. Обе армии сильно растянулись на марше, и любая
из них, в случае внезапного нападения противника, мог-
ла бы понести тяжелое поражение. Но ни Меншиков, ни
Раглан и Канробер, заменивший умиравшего от болезни
Сент-Арно, не сумели организовать разведку. Обе армии
двигались вслепую. Лишь случайно им удалось не стол-
кнуться на перекрещивающихся маршрутах. 26 сен-
тября, в тот момент, когда Меншиков подошел к Бахчи-
сараю, англо-французская армия заняла Херсонесский
полуостров и начала подготовку к штурму Южной сторо-
ны Севастополя.
В близком падении Севастополя не было в эти дни ни-
каких сомнений ни у Меншикова, ни у Раглана и Канро-
бера. Кто-то из английских корреспондентов в Константи-
94

нополе даже сообщил в газеты о том, что русское коман-
дование согласилось якобы сдать Севастополь без боя.
В правящих кругах Англии и Франции это давно ожи-
давшееся известие было встречено с восторгом. Резко
поднялся курс акций на парижской и лондонской биржах.
Дипломаты великих держав Западной Европы спешно со-
гласовывали условия, на которых поверженной России
должен был быть продиктован мир.
А между тем у севастопольцев не было и мысли о ка-
питуляции. Им было хорошо известно и то, что армия
противника в четыре раза превосходила их численностью,
и то, что на помощь войск Меншикова рассчитывать им
пока что не приходилось, и то, что неравный бой придет-
ся, возможно, принять на почти неукрепленной позиции.
И все-таки русские моряки твердо решили бороться за
свой родной город до конца.
Покинув Севастополь, Меншиков так и не удосужил-
ся назначить в нем главного начальника и создать един-
ство командования, необходимое для успешной обороны
города. Высшие должностные лица в Севастополе — на-
чальник гарнизона генерал-лейтенант Моллер, командир
порта и военный губернатор города вице-адмирал Станю-
кович, начальник штаба Черноморского флота вице-адми-
рал Корнилов и командующий эскадрой флота вице-
адмирал Нахимов — были поставлены в неопределенные
отношения друг к другу. Нетрудно представить себе, что
получилось бы, если бы они начали пререкания о субор-
динации в тот момент, когда штурм города мог начаться
каждую минуту.
К счастью, Нахимов и Корнилов оказались выше мел-
кого честолюбия, столь обычного для царских генералов.
На военном совете, собранном Корниловым вечером 26
сентября для обсуждения вопроса о способах обороны
города, Нахимов выразил готовность подчиниться Корни-
лову. А Моллер и Станюкович поторопились вообще уст-
раниться от какого бы то ни было серьезного участия в
руководстве обороной города, страшась ответственности
за дело, в успех которого они не верили. Фактическое ру-
ководство обороной принял на себя Корнилов, назначен-
ный начальником штаба севастопольского гарнизона.
Единое командование было создано. «Будем драться до
последнего, — объявил Корнилов в приказе по гарнизо-
95

ну. — Всем начальникам я запрещаю бить отбой. Бара-
банщики должны забыть этот позорный бой... Товарищи,
если бы я приказал ударить отбой,— не слушайте, и тот
подлец будет из вас, кто не убьет меня!» 1.
Доставив на берег орудия еще с нескольких кораблей,
защитники Севастополя приступили к сооружению укреп-
лений вокруг Южной стороны города. Оборонительные
работы шли безостановочно днем и ночью. В них приняли
участие не только моряки, но и мастеровые, отставные
флотские ветераны, женщины и даже дети, — словом, все
население Севастополя. Энтузиазм строителей, самоотвер-
женно трудившихся в 1—2 км от вражеских дозоров, обе-
спечил небывало высокий темп работы. Укрепления
росли буквально по часам. Матросы на канатах подтяги-
вали к ним тяжелые морские орудия весом в сотни пудов.
Уже через несколько дней сооружение главной линии обо-
роны было, в основном закончено, а к середине октября
на ней было установлено 341 орудие, из которых 118 пред-
назначались для борьбы с осадными батареями про-
тивника, а остальные — для картечного огня на случай
штурма.
Корнилов лично руководил строительством укрепле-
ний, проводя целые дни на оборонительной линии. Нахимов
деятельно помогал ему. За короткий срок он сформиро-
вал из команд кораблей 19 флотских батальонов во главе
с лучшими морскими офицерами. Под его непосредствен-
ным руководством свозили на берег орудия с кораблей.
Был построен мост на судах через Южную бухту, разде-
лявшую Городскую и Корабельную части Южной сторо-
ны города. Кроме того, по указанию Нахимова, корабли
русского флота были расставлены на рейде так, чтобы
иметь возможность оказывать эффективную помощь обо-
роне города.
Под руководством Корнилова, Нахимова и их боевых
соратников — контр-адмирала Истомина, военных инже-
неров Тотлебена и Ползикова — строительство севасто-
польских укреплений с самого же начала пошло по пути,
резко отличавшемуся от традиционных методов сооруже-
ния крепостей. В противоположность обычным тогда
1 Из боевого прошлого русской армии. Документы и материа-
лы. М., 1947, стр. 213.
96

Владимир Алексеевич Корнилов

шаблонным веркам 1, эти укрепления, сооруженные в со-
ответствии с идеями А. 3. Теляковского, везде были тща-
тельно приспособлены к местности, что сильно затруд-
няло возможность их продольного обстрела. Они состоя-
ли из замкнутых оборонительных сооружений насыпного
типа — бастионов и редутов, соединенных между собой
валами и рвами, за которыми размещались артиллерий-
ские орудия и стрелки. 30 сентября к Северной стороне
Севастополя возвратилась, наконец, армия Меншикова,
и в город прибыли значительные подкрепления. Так, бла-
годаря выдержке и самоотверженному труду, севасто-
польцы с честью вышли из критического положения,
казавшегося для них совершенно безнадежным.
Размах оборонительных работ столь явно обреченных
на гибель защитников города и новая, невиданная еще
система русских укреплений вновь озадачили англо-фран-
цузское командование, которое собиралось было немед-
ленно штурмовать Севастополь. «...Неправильность линий
защиты,— писали в связи с этим К. Маркс и Ф. Энгельс,—
вместо того, чтобы дать британским инженерам полный
простор в применении их изобретательных способностей,
лишь сбила с толку этих джентльменов, обладающих
возможностью сломить по всем правилам искусства
фронт регулярных бастионов, но попадающих в большое
затруднение, как только неприятель отступает от прави-
ла, предписанного по этому предмету лучшими авторите-
тами» 2. Не имея возможности определить силу сопротив-
ления оборонявшихся, Канробер и Раглан колебались,
откладывали штурм со дня на день, а потом приняли ре-
шение подавить огонь обороны, предпослав штурму мощ-
ную бомбардировку города с суши и с моря.
Союзники готовились к бомбардировке по традицион-
ным канонам осады крепостей. Французы скучили свои
батареи на одной из высот против Городской стороны
Севастополя, а англичане — на одной из высот против
Корабельной стороны. Всего они выставили 120 орудий
более тяжелого, чем у севастопольцев, калибра, располо-
женных к тому же на позициях, возвышавшихся над ли-
1 Верки — общее название оборонительных сооружений в кре-
пости.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X, стр. 196.
98

Севастополь в первые дни обороны

нией обороны и занимавших охватывающее положение по
отношению к ней. Кроме того, по замыслу командования
союзников, их флот должен был уничтожить береговые
батареи Севастополя и обрушиться на защитников горо-
да с тыла.
Иначе организовали подготовку к отпору Корнилов и
Нахимов. Превосходству противника в калибрах и распо-
ложении орудий была противопоставлена искусная орга-
низация огня с батарей, рассредоточенных по всей оборо-
нительной линии и частично замаскированных. Большую
помощь защитникам города должны были оказать кораб-
ли, имевшие возможность обстреливать осадные батареи
противника с фланга. Гарнизон Севастополя пригото-
вился к отражению штурма.
Бомбардировка и штурм были назначены англо-фран-
цузским командованием на 17 октября. Хорошо постав-
ленное наблюдение дало возможность севастопольцам
своевременно узнать о замысле противника, и русская ар-
тиллерия нанесла тяжелые повреждения вражеским бата-
реям еще до того, как они открыли огонь. В дальнейшем
искусная организация огня защитников города сыграла в
этом артиллерийском бою решающую роль.
Англичане и французы, продолжая действовать со-
гласно устаревшим канонам, вели огонь одновременно по
всей линии обороны в целом, стараясь разом подавить
несколько бастионов, но, разумеется, не достигали цели.
Севастопольцы же, напротив, маневрируя огнём, выво-
дили из строя батареи противника поодиночке, одну за
другой. Уже через три часа после начала артиллерийской
дуэли большая часть неприятельских орудий оказалась
подбитой. Затем благодаря меткому попаданию у фран-
цузов был взорван пороховой погреб. Через полчаса по-
следовал еще такой же взрыв, и французские батареи
окончательно замолкли. Англичане держались несколько
дольше, но потом и у них почти все орудия были подав-
лены. Бомбардировка сорвалась. Штурм был отложен на
неопределенное время. Артиллерийский бой на суше кон-
чился победой севастопольцев.
Успех достался защитникам города нелегко. Ряд ба-
тарей оборонительной линии получил серьезные поврежде-
ния. Два бастиона были почти совершенно разрушены.
Погибло много русских артиллеристов. На некоторых
100

бастионах прислугу у орудий меняли дважды и трижды.
Но воодушевление севастопольцев было так велико, что
никакие потери не могли сломить их энергии. «Дух в вой-
сках свыше всякого описания, — сообщал тогда из Сева-
стополя участник обороны города Л. Н. Толстой. — Во
времена древней Греции не было столько геройства. Кор-
нилов, объезжая войска, вместо: «здорово, ребята!», гово-
рил: «нужно умирать, ребята, умремте?» и войска отвеча-
ли: «умрем, ваше превосходительство, ура!» и это не был
эффект, а на лице каждого видно было, что не шутя, а
взаправду...» 1.
Особенно тяжкой потерей была для севастопольцев
гибель Корнилова. Он, как и Нахимов, с самого начала
боя объезжал батареи, направляя их огонь и сознательно
появляясь в наиболее опасных местах, чтобы воодушевить
войска личным примером. «Что скажут обо мне солдаты,
если сегодня они меня не увидят?» — отвечал он на прось-
бы офицеров уйти с переднего края. Корнилов был смер-
тельно ранен ядром на Малаховом кургане. Но цель его
деятельности по обороне Севастополя была достигнута:
первое покушение на город с суши окончилось для про-
тивника крахом. «Отстаивайте же Севастополь!» — было
последним заветом русского героя-патриота.
С этого дня руководство обороной Севастополя легло
целиком на плечи Нахимова.
Еще более разительным оказалось превосходство ор-
ганизации огня севастопольцев при отражении неприя-
тельской атаки с моря. Англо-французский флот должен
был начать атаку одновременно с открытием огня осад-
ными батареями. Но, несмотря на наличие паровых судов,
ему понадобилось столь длительное время, чтобы занять
боевую позицию, что он опоздал более чем на шесть ча-
сов и начал бой уже после того, как осадные батареи
были почти совершенно подавлены. Тем не менее угроза,
снова нависшая над Севастополем, была весьма серьез-
ной: против 115 орудий береговой обороны, которые спо-
собны были обстреливать дальние подступы к рейду, про-
тивник выставил 49 кораблей, в том числе 27 кораблей
1 Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. М, 1935, т. 59,
стр. 281.
101

первой линии с 1340 орудиями одного борта, что почти
в 12 раз превосходило силы обороны.
Однако англичане и французы переоценили мощь
своего вооружения. В противоположность нахимовской
тактике ближнего боя, их корабли заняли огневые пози-
ции в 1000—1300 м от русских батарей. С такой дистан-
ции из гладкоствольных орудий даже при редкой при-
цельной стрельбе в цель попадала лишь десятая часть
снарядов. Союзники же, как и на суше, открыли залповый
огонь, стремясь сразу и подавить батареи и взорвать
пороховые погреба за ними и бомбардировать сам
город.
В результате, когда после первых же залпов полутора
тысяч орудий пороховой дым резко снизил видимость, им
пришлось вести огонь наугад, так что на русских бата-
реях, при граде проносившихся мимо снарядов, отмеча-
лись лишь единичные попадания.
102
П. С. Нахимов на бастионе
Худ. И. Прянишников

Русские артиллеристы, напротив, действовали беглым
прицельным огнем, хорошо пристрелявшись во время раз-
вертывания эскадр и потому наносили противнику боль-
шой урон. Во мгле порохового дыма они целились по бле-
ску залпов с кораблей, а сами, благодаря системе своего
огня, оставались почти невидимыми. Это давало им, кро-
ме уменьшения потерь, возможность прибегать к военной
хитрости. Так, например, командир одной из батарей ка-
питан-лейтенант Андреев приказал на время прекратить
огонь. Союзники, решив, что батарея подавлена, также
прекратили обстрел и начали подвигаться к берегу. Ког-
да дым несколько рассеялся, Андреев снова открыл убий-
ственный огонь по приближавшимся кораблям. Не риск-
нув даже развернуться для боя, корабли противника ото-
шли с тяжелыми повреждениями.
Наконец, после упорного пятичасового боя англо-
французский флот вынужден был признать себя побеж-
денным. Он отошел, потеряв свыше 500 человек убитыми
и ранеными и отводя на буксире 9 тяжело поврежденных
кораблей. Потери на береговых батареях севастопольцев
были сравнительно ничтожными. Их победа, учитывая
12-кратное превосходство неприятеля в силах, была для
союзников позорным событием. Поэтому они поспешили
объявить атаку Севастополя с моря лишь демонстрацией.
Отрезвленное неудачей своего первого натиска, англо-
французское командование решило перейти к длительной
осаде укреплений Севастополя совершенно так же, как
если бы они были мощными долговременными сооруже-
ниями какой-нибудь крепости. Севастопольцы встретили
перемену тактики противника во всеоружии. Самоотвер-
женным трудом они в короткий срок восстановили раз-
рушенные укрепления, а их артиллерия начала снова
успешную борьбу с батареями англичан и французов,
метким огнем тормозя осадные работы противника.
III
Через несколько дней Меншиков решил отвлечь вни-
мание противника от Севастополя демонстративным на-
ступлением на базу английской армии — Балаклаву. Он
опасался, что союзники предпримут еще одну попытку
юз

овладеть городом, а ему необходимо было выиграть вре-
мя до прихода в Крым крупных подкреплений, которые
смогли бы обеспечить русской армии численный перевес
над врагом.
Балаклава была прикрыта с суши двумя лини-
ями укреплений, расположенных на высотах вокруг го-
рода.
Первую линию составляли четыре редута, в каждом из
которых находилось по роте турецкой пехоты, а вторую —
траншеи, занятые двумя английскими батальонами. Меж-
ду обеими линиями находился укрепленный лагерь, в ко-
тором были расположены еще один английский батальон
и английская кавалерийская дивизия генерала Нолана,
состоявшая из двух бригад под командованием генералов
Скарлета и Кардигана.
Меншиков назначил для наступления 6 пехотных и
4 кавалерийских полка с приданной им артиллерией под
общим командованием генерала Липранди. Этот отряд
почти вчетверо превосходил силы противника под Бала-
клавой, и поэтому перед ним могла быть поставлена более
решительная задача, чем простая демонстрация, тем
более что русские, держа инициативу в своих руках,
могли скорее подтянуть резервы для развития наступ-
ления.
Однако Меншиков, не сумев получить точных сведений
о силах неприятеля, приказал Липранди лишь захватить
передовые редуты и укрепиться в них, отвлекая на себя
дивизии союзников из-под Севастополя.
На рассвете 25 октября русские войска атаковали вра-
жеские редуты. Один из них был взят стремительным уда-
ром в штыки, и гарнизон его почти целиком уничтожен. Из
остальных — турецкие войска в панике бежали, даже не
пытаясь оказать сопротивление. Преследуя врага, кавале-
рийская бригада генерала Рыжова достигла укрепленного
лагеря англичан и атаковала бригаду Скарлета, которая
начала было готовиться к контратаке. В этот момент про-
звучал сигнал отбоя, — Липранди счел свою задачу вы-
полненной и прекратил бой.
Некоторое время после этого обе стороны оставались
в бездействии. Русские укреплялись на захваченной ими
позиции. Союзники стягивали к Балаклаве резервы; туда
были переброшены из-под Севастополя две английские
104

пехотные дивизии и французская кавалерийская бригада,
только что прибывшая в Крым.
Внезапно английскому главнокомандующему, издали
наблюдавшему за ходом боя, показалось, будто рус-
ские войска отходят с линии редутов, и он отдал приказ
своей кавалерии начать преследование. Командир кавале-
рийской дивизии генерал Нолан был изумлен несообраз-
ностью этого приказа с обстановкой на поле боя. Он ясно
видел, что русские войска прочно закрепились в редутах,
вовсе не собираясь отступать. Атака в этих условиях гро-
зила кавалерии гибелью. Поэтому Нолан медлил с отдачей
команды. Но Раглан повторил свой приказ письменно,
и бригада Кардигана устремилась в атаку по лощине
между двумя высотами, занятыми русскими войсками.
Неожиданность этой явно бессмысленной атаки по-
зволила англичанам прорвать линию обороны и опроки-
нуть несколько эскадронов Рыжова, стоявших на их пути.
Но, доскакав до реки Черная, кавалеристы были встре-
чены контратакой русских резервов и повернули обратно
под перекрестным огнем с обеих высот. Удар свежего
кавалерийского полка русских во фланг англичанам до-
вершил разгром противника. Бригада Кардигана была
истреблена почти полностью, и место ее гибели получило
у союзников название «Долина смерти». Была отбита
и атака французской кавалерии, попытавшейся прорвать-
ся на выручку англичанам.
Балаклавский бой сбросил со счетов английскую кава-
лерию как активную боевую силу. В дальнейших действиях
под Севастополем она уже больше серьезного участия
не принимала.
Демонстративное наступление русских на Балаклаву
вынудило союзников замедлить свои осадные работы под
Севастополем. Подготовка к новой бомбардировке и
штурму города была закончена осаждавшими только в
начале ноября 1854 г. К этому времени англо-француз-
ская экспедиционная армия в Крыму усилилась за счет
прибывших подкреплений до 70 тысяч человек (в том
числе 42 тысячи французов, 23 тысячи англичан и пять
тысяч турок). Она была разделена на два корпуса: осад-
ный (три французских дивизии перед Городской стороной
и три английских дивизии с гвардейской английской брига-
дой в резерве перед Корабельной стороной) и обсер-
105

вационный 1 (английская и французская дивизии с фран-
цузской бригадой в резерве на Сапун-горе, а также анг-
лийская и французская бригады с турецкой дивизией
и англо-французской кавалерией в резерве под Балакла-
вой). Бомбардировка и штурм Севастополя намечались
на 6 ноября. Но за день до этого произошло событие, су-
щественно изменившее обстановку в Крыму.
За то время, которое было выиграно русскими в ре-
зультате Балаклавского боя, к Меншикову подошли две
пехотные и одна кавалерийская дивизии, а также большое
количество артиллерии и вспомогательных частей. Чис-
ленность Крымской армии русских достигла 82 тысяч, что
позволило ей, наконец, перейти в наступление.
Согласно замыслу русского командования, главный
удар должен был быть нанесен в стык осадного и обсерва-
ционного корпусов противника, скованных вспомогатель-
ными ударами из Севастополя и со стороны Сапун-горы.
Прорыв в этот стык выводил русские войска в тыл обоих
вражеских корпусов, грозя им окружением и разгромом
поодиночке. Правда, осуществление этого прорыва было
в высшей степени затруднительным, так как наступающим
предстояло подняться на узкое плато между обрывами
Сапун-горы и оврагом Килен-балка у развалин древнего
селения Инкерман, а затем взять штурмом укрепленную
позицию английской дивизии, прикрывавшей выход из
дефиле. Но для удара по этой дивизии, насчитывавшей
всего 3—4 тысячи человек, Меншиков выделил 12 пехот-
ных полков (35 тысяч человек) под общим командованием
генерала Данненберга, из них 7 полков (отряд генерала
Соймонова) должны были наступать с Корабельной сто-
роны Севастополя, а 5 полков (отряд генерала Павло-
ва) — со стороны Инкерманских высот. Такое соотноше-
ние сил позволяло рассчитывать на успех, тем более что
остальные дивизии обсервационного корпуса союзников
предполагалось сковать демонстративным наступлением
22-тысячного отряда генерала П. Д. Горчакова2, а диви-
зии осадного корпуса противника — вылазкой из Сева-
стополя 3-тысячного отряда генерала Тимофеева. Кроме
1 Обсервационный (наблюдательный) корпус — корпус, прикры-
вавший с тыла действия осадного корпуса.
2 Брат командовавшего русскими войсками на Дунае генерала
М. Д. Горчакова.
106

того, наступление русских полков на направлении глав-
ного удара должно было быть поддержано артиллерий-
ским огнем с пароходов, выдвинутых к Инкерманской
бухте.
Однако уже самая подготовка сражения русским ко-
мандованием во многом свела на нет выгоды этого замыс-
ла. В общей диспозиции, составленной Меншиковым,
задачи отдельных отрядов были определены весьма ту-
манно, и поэтому диспозиции Данненберга, Соймонова и
Павлова, которые должны были дополнить общую диспо-
зицию, на деле противоречили и ей и друг другу. В штабе
Меншикова не имелось ни карт, ни планов местности, на
которой должно было развернуться сражение, и поэтому
командирам отрядов предстояло действовать на-глазок.
Данненберг должен был принять командование над отря-
дами Соймонова и Павлова лишь после того, как те со-
единяться на плато, и поэтому никто из трех генералов не
знал, как им согласовать друг с другом свои действия
в ходе сражения. Все эти несообразности при установке
на механическое исполнение войсками команд свыше,
к которой привыкли николаевские генералы, не могли не
привести и действительно привели к очень тяжелым пос-
ледствиям.
Сражение началось на рассвете 5 ноября наступле-
нием из Севастополя отряда Соймонова. Оставив в резер-
ве перед подъемом на плато четыре полка под командо-
ванием генерала Жабокритского, Соймонов с остальными
тремя полками поднялся на плато, бесшумно снял боевое
охранение противника и внезапной атакой выбил англий-
скую дивизию с ее позиции. Но, отступив, англичане откры-
ли по русским колоннам убийственный огонь из своих
штуцеров. Одним из первых был смертельно ранен сам
Соймонов. Много старших офицеров также выбыло из
строя. Управлять войсками оказалось некому. В ожидании
резервов три русских полка держались некоторое время
на захваченной ими позиции, но затем были выбиты с нее
подоспевшими на помощь к англичанам пехотной дивизи-
ей и гвардейской бригадой из состава их осадного корпу-
са. Русские отступили к четырем полкам резерва, которые
Жабокритский так и не осмелился двинуть вперед без
команды свыше. Команду же эту дать ему никто не мог:
Соймонов погиб, а Меншиков и Данненберг не знали о
107

сложившейся обстановке, так как находились при отряде
Павлова, задержавшегося при наводке моста через реку
Черная и только теперь начавшего переправу.
Чтобы быстрее оказать помощь Соймонову, Павлов
направил два своих полка напрямик — по узким горным
тропинкам. Внезапность удара помогла этим полкам во
второй раз овладеть английской позицией, но контратака
превосходящих сил противника заставила отступить и их.
Стихийно рассыпавшись из колонн в стрелковые цепи, рус-
ские солдаты повторили атаку и вновь отбросили врага.
Однако они вынуждены были опять отступить под нати-
ском еще трех английских бригад, прибывших из-под Се-
вастополя. Потеряв связь со своим командованием и не
получая новых указаний, оба полка спустились с горы вниз
по тем же тропинкам, по которым шли в наступление.
Больше в сражении они участия не принимали, пото-
му что Павлов и Данненберг попросту упустили их из
своего поля зрения.
Через некоторое время по обходной дороге поднялись
остальные три полка Павлова и в третий раз взяли штур-
мом английскую позицию. Англичане больше резервов не
имели: у них оставалась всего одна бригада в траншеях
под Севастополем, да еще одна бригада прикрывала Ба-
лаклаву. С упорством отчаяния они предпринимали контр-
атаки, но одержать верх не могли. Разбившись на неболь-
шие отряды, русские войска окружали неповоротливые
шеренги английских батальонов и уничтожали их штыко-
выми ударами во фланг и тыл. Так была разгромлена
гвардейская бригада англичан. Затем почти полностью
была истреблена еще одна английская бригада.
Деморализация в рядах англичан становилась все
более явной. Некоторые солдаты искали спасения в бег-
стве, и офицерам становилось все труднее удерживать
своих подчиненных в строю. «Английская армия была уже
на волоске,— вспоминал впоследствии об этом один из
английских участников сражения,— она едва держалась»1.
Именно в этот момент Раглан, по рассказам очевидцев,
употребил сильное выражение, смысл которого сводился
к тому, что «все пропало», и обратился за помощью к
французам.
Между тем три русских полка, продолжая теснить
1 «Военный сборник», 1859, № 2, стр. 409.
108

англичан, постепенно истощали свои силы. Прибытие све-
жих войск несомненно обратило бы противника в бегство.
Но Меншиков и Данненберг, видя вместо привычных их
глазу «нормальных боевых порядков» перемешавшиеся в
ожесточенной схватке части, остались пассивными наблю-
дателями развернувшейся борьбы. Растерявшись, они не
могли понять, победа это или поражение, наступила ли
решительная минута для выдвижения резервов или, на-
против, следует сохранить резервы для прикрытия отступ-
ления. Донесений с поля боя они не получали, потому
что устаревшая система управления сражением не пред-
усматривала регулярной связи полков с командным
пунктом.
Так, русские полки и не получили никаких подкрепле-
ний. К англичанам же на помощь подоспела французская
дивизия генерала Боске. Чтобы понять, как неожиданно
было для русских появление здесь нового противника,
следует вспомнить, что замысел сражения полностью
исключал возможность участия в нем на направлении
главного удара французских частей, которые должны
были быть скованы ударами отрядов Тимофеева и Гор-
чакова.
Тимофеев, несмотря на малочисленность своего отряда,
блестяще справился с поставленной перед ним задачей.
Скрытно выдвинувшись в охват неприятельской позиции,
он захватил ее внезапным ударом с фланга, а затем, от-
ступая, заманил преследовавшую его французскую брига-
ду под огонь орудий главной оборонительной линии,
в результате чего неприятель был отброшен с большими
потерями. Вылазка Тимофеева произвела на Канробера
такое сильное впечатление, что он держал под ружьем все
три дивизии своего осадного корпуса до самого конца сра-
жения, ожидая новой атаки русских.
Горчаков же ограничился тем, что построил войска в
боевой порядок и открыл по вражеской позиции огонь
из артиллерийских орудий, ссылаясь на то, что в его зада-
чу входило лишь «демонстрирование». Видя бездействие
Горчакова, Боске после долгих колебаний решился снять
с Сапун-горы сначала одну, а потом и другую бригаду
своей дивизии, бросив их в атаку против полков Павлова.
Русские полки в ожидании резервов держались до послед-
ней крайности. Они отбили четыре атаки французов, и
109

только прибытие еще одной французской бригады заста-
вило их, наконец, отступить. Отступление это было при-
крыто частями из резерва Соймонова, которые Даннен-
берг только теперь счел возможным ввести в действие.
Англичане попытались было выдвинуть свои орудия для
преследования отступающих колонн артиллерийским ог-
нем, но русские пароходы меткими выстрелами заста-
вили противника отказаться от этого намерения. Русские
войска в порядке отошли на исходные позиции.
Так закончилось Инкерманское сражение. Серьезные
пороки военной системы николаевской России, бездарность
царских генералов снова проявили себя с полной нагляд-
ностью. Наступление русской армии, стоившее ей около
12 тысяч человек убитыми и ранеными, сорвалось. А в то
же время около половины войск, выделенных для участия
в сражении, так и осталось в бездействии. Потери союзни-
ков были значительно меньше.
Однако и англо-французскую экспедиционную армию
это сражение поставило в исключительно тяжелое поло-
жение. Английская армия была надолго выведена из строя
как активная боевая сила. Французским войскам при-
шлось не только заменить англичан в траншеях под
Севастополем, но и позаботиться об усилении обсерваци-
онного корпуса, чтобы вновь не оказаться на грани ката-
строфы. Положение союзников стало еще тяжелее после
жестокой бури, разразившейся неделю спустя после Ин-
керманского сражения. Десятки английских и француз-
ских кораблей со снаряжением для войск пошли ко дну
или разбились о скалы Крымского побережья. Отказав-
шись от всяких активных действий против Севастополя,
союзники отсиживались в своих укрепленных лагерях,
теряя ежедневно сотни людей убитыми и ранеными, а
также заболевшими и умершими. К декабрю 1854 г. про-
тив русских войск в Крыму, насчитывавших вместе с при-
бывшими подкреплениями около 95 тыс. человек, остава-
лось не более 50—55 тыс. французов, англичан и турок.
«Мы более не осаждающие — мы осажденные»,— заявил
генерал Канробе , оценивая сложившуюся обстановку.
И все же новых ударов по деморализованному про-
тивнику со стороны русской армии не последовало. Не-
смотря на глухой ропот солдат и протесты офицеров,
Меншиков с согласия царя воздерживался от дальнейших
110

попыток активизировать свои действия. Потеряв веру
в победу, царское командование возлагало теперь
все свои надежды на то, что англичане и французы с на-
ступлением зимы сами эвакуируются из Крыма. Оно не
учитывало, что для правящих кругов Англии и Франции
вывести экспедиционную армию союзников из Крыма
означало признать свое военное бессилие, а на это они
никак не могли пойти при напряженной внутриполитиче-
ской обстановке в обеих странах. Очень недвусмысленно
высказался по этому поводу один из французских гене-
ралов, заявивший своему английскому коллеге, что «в слу-
чае неудачи у вас слетит министерство, а у нас — дина-
стия».
Вот почему, пользуясь бездействием со стороны Мен-
шикова, союзники прилагали все усилия, чтобы остатки
их экспедиционной армии удержались на Херсонесском
полуострове до прибытия крупных подкреплений. В де-
кабре 1854 г.— январе 1855 г. французское правительство
отправило в Крым свыше 30 тысяч солдат и офицеров.
Сателлит бонапартистской Франции — Сардинское коро-
левство, объявив по требованию Наполеона III войну
России, послало туда же 15-тысячный корпус. Около
10 тысяч солдат набрало для пополнения своей экспеди-
ционной армии в Крыму и английское правительство, оста-
вившее на территории метрополии лишь несколько гвар-
дейских полков. Наконец, в Крым был переброшен с
Дуная 35-тысячный турецкий корпус Омер-паши.
Увеличив таким образом свои силы в Крыму почти
втрое и вновь обретя численный перевес над русской ар-
мией, союзники в начале февраля 1855 г. опять перешли
к активным действиям. Борьба за Севастополь разгоре-
лась с новой силой.
IV
Особенно серьезная угроза нависла над русскими вой-
сками в Крыму со стороны Евпатории, куда был перебро-
шен корпус Омер-паши, увеличивший численность гарни-
зона города до 40 тысяч человек. В первых числах
февраля турки несколько раз проводили разведку боем
в направлении дороги Симферополь-Перекоп, явно готовя
наступление с целью перерезать коммуникации, по кото-
111

рым шло снабжение Севастополя продовольствием и бое-
припасами. Между тем у русских находился в этом
районе лишь небольшой заслон (около 7 тысяч человек),
который, разумеется, не мог оказать длительного сопро-
тивления вшестеро более сильному противнику.
Не имея возможности, перед лицом 100-тысячной ар-
мии французов, англичан и сардинцев, выделить против
Омер-паши сколько-нибудь значительные силы, Меншиков
собрал свои резервы, усилил ими заслон под Евпаторией
до 19 тысяч человек и приказал парализовать действия
турок демонстративным наступлением, с тем чтобы в слу-
чае удачи взять город штурмом. Провести это наступление
было поручено только что прибывшему в Крым генералу
Хрулеву.
Построив свой отряд в боевой порядок вне пределов
вражеского огня, Хрулев 17 февраля после длительной
бомбардировки турецких позиций двинул в атаку три
батальона пехоты (в том числе батальон греческих добро-
вольцев) и три спешенные сотни казаков (всего около
2 тысяч человек). Атакующие были встречены сильным
огнем противника и, наткнувшись на широкий ров перед
валом, окружавшим город, рассыпались за надгробиями
находившегося неподалеку кладбища. Завязалась ожесто-
ченная перестрелка, вынудившая турок оставить ряд пере-
довых укреплений.
Но в этот момент Хрулев отдал приказ прекратить бой,
оставив «предприятие на Евпаторию», как гласило его
донесение, «в пределах сильной рекогносцировки». Он счи-
тал, что при обнаружившейся силе обороны и численном
превосходстве противника штурм города будет связан с
чрезвычайно большим риском и тяжелыми потерями, меж-
ду тем, как задача его отряда была выполнена: демон-
стративное наступление русских и значительные потери
от их артиллерийского огня должны были произвести на
турок подавляющее впечатление, «...а потому,— заклю-
чал Хрулев,— я не думаю, чтобы он (неприятель.— И. Б.)
был в состоянии в скором времени предпринять какое-
либо из Евпатории наступательное действие» 1. Действи-
тельно, в ожидании нового наступления со стороны рус-
ского отряда Омер-паша на протяжении нескольких
1 ЦГВИА, ф. 1 (л), д. 22177, лл. 45, 46.
112

месяцев после этого занимал оборонительное положение,
хотя перед ним снова был оставлен лишь немногочислен-
ный заслон. Но, несмотря на все это, результаты боя под
Евпаторией произвели на русскую общественность очень
тяжелое впечатление. В России ожидали, что Евпатория
будет взята штурмом, и отказ от него еще раз наглядно
подчеркнул, что перевес в силах в Крыму окончательно
перешел на сторону врага. Убедившись в этом, Меншиков
заявил, что теперь, по его мнению, «видов к разбитию
неприятеля не представляется» 1. Он был снят с поста
главнокомандующего русскими вооруженными силами в
Крыму и заменен генералом М. Д. Горчаковым. Вскоре
после этого умер Николай I. На престол России вступил
его наследник — Александр II. Но ни новый главнокоман-
дующий, ни новый император не были в состоянии улуч-
шить положение русских войск в Крыму. Условия оборо-
ны Севастополя становились все более тяжелыми.
Тем не менее защитники Севастополя, во главе с На-
химовым, продолжали вести героическую борьбу с про-
тивником, непрерывно совершенствуя систему своей обо-
роны. Благодаря самоотверженному труду солдат и
матросов передовые русские военные инженеры, попреж-
нему идя вразрез с устаревшими канонами фортификации,
создали вокруг Южной стороны Севастополя невиданно
глубокую для того времени полосу обороны. За главной
оборонительной линией выросли еще две запасные линии
редутов, укрепленных батарей и просто баррикад, за кото-
рыми располагались обычно резервы. Перед главной обо-
ронительной линией сначала появились небольшие завалы
из камней для двух-трех стрелков, укрывавшихся за ними
при наблюдении за противником. Потом эти завалы, со-
зданные по инициативе самих солдат, использовавших
опыт казаков-пластунов на Кавказе, были соединены
саперами по нескольку вместе и углублены, образовав так
называемые ложементы2 уже для нескольких десятков
стрелков, способных отбивать атаки отрядов неприятеля.
Наконец, ложементы были превращены в еще более глубо-
кие траншеи, в которых могли располагаться целые роты
1 ЦГВИА, ф. Военно-ученого архива (ВУА), д. 5450, л. 53.
2 Ложемент — неглубокий окоп для укрытия пехоты, прототип
современного стрелкового окопа.
113

и батальоны; для взятия их противнику требовались до-
вольно значительные силы. К маю 1855 г. перед главной
линией обороны Севастополя имелось уже две-три линии
траншей и отдельных ложементов с завалами для секре-
тов перед ними, в связи с чем общая глубина оборони-
тельной полосы достигла у севастопольцев 1,5—2 км.
Все линии обороны Севастополя были связаны между
собой сетью ходов сообщения. В проходах между ними
были установлены различные инженерные заграждения
(засеки, замаскированные ямы и т. п.). Костяком обороны
оставались бастионы главной оборонительной линии, пре-
вращенные в опорные пункты, способные долго держаться
даже при обходе их противником.
При сооружении укреплений Нахимов проявлял боль-
шую заботу об укрытии солдат и матросов от вражеского
огня. В противоположность большинству царских воена-
чальников, считавших сохранение жизни «нижних чинов»
второстепенным делом, он одним из первых осознал необ-
ходимость усиленного строительства блиндажей как един-
ственного средства существенно уменьшить потери гарни-
зона от непрерывно усиливавшегося артиллерийского об-
стрела города осаждавшими его войсками. Для строитель-
ства блиндажей в Севастополе не хватало леса. Тогда
Нахимов не остановился перед тем, чтобы взять на себя
ответственность за использование для этой цели запасов
корабельного леса, ценившегося буквально на вес золота.
С той же целью он потребовал разрешения употребить для
пошивки мешков (в которые насыпали землю и которые
служили затем одним из важнейших строительных мате-
риалов при сооружении укреплений) парусину и другие
ценные материалы со складов порта.
Когда же один из севастопольцев — капитан 1-го ран-
га Зорин — предложил прикрывать прислугу у орудий от
пуль противника щитами из толстых корабельных тросов,
то Нахимов распорядился немедленно отпустить для этой
цели весь старый, а затем и новый такелаж. Тросовые
щиты, спасшие не одну тысячи жизней русских артил-
леристов, стали прототипом современного орудийного
щита.
Отказ от устаревших канонов в фортификации помог
севастопольцам добиться замечательной стойкости и ак-
тивности обороны. Опираясь на свою систему обороны
114

Севастополь в последние дни обороны

нового типа, они изматывали противника непрерывными
вылазками и контратаками, в ходе которых ими разви-
вались и совершенствовались элементы тактики стрелко-
вых цепей. Войска уже не атаковали противника, как
прежде, сомкнутым строем, но продвигались на поле боя
врассыпную, перебежками от укрытия к укрытию, а иног-
да и вовсе ползком. При этом удары наносились обычно
по наиболее уязвимым местам — в стыки и фланги осад-
ных работ противника.
Редкая из вылазок защитников города не кончалась
уничтожением передних подступов осаждающего, закле-
пыванием его орудий, захватом пленных и т. д. Например,
при вылазке в ночь на 22 ноября 1854 г. был наголову
разгромлен вражеский батальон, прикрывавший осадные
работы, а в ночь на 19 апреля 1855 г. такая же участь
постигла еще один батальон противника. Успешные вы-
лазки продолжались до последнего дня обороны Сева-
стополя.
Большую активность проявляли севастопольцы также в
подземной контрминной борьбе. Когда французское
командование задумало произвести подкоп под четвертый
бастион и взорвать его огромным зарядом пороха (миной),
русские саперы, во главе со штабс-капитаном Мельнико-
вым, искусными контрподкопами несколько раз взрывали
подземные галереи противника, так и не дав ему продви-
нуться ни на шаг. Французы попробовали было делать
подкопы в других местах, но и там их постигла неудача.
Превосходство искусства севастопольских минеров над
минерами противника получило общее признание.
Значительных успехов достигли защитники города и
в области совместного действия различных родов войск.
Они добились, в частности, исключительно эффективной
поддержки действий своей пехоты артиллерийским огнем.
Отступая, например, после вылазок, они всегда стреми-
лись заманить преследовавшего их противника к главной
оборонительной линии, а затем, укрывшись в специально
оставленных проходах, подставляли атакующих под кар-
течный огонь десятков орудий. При попытках противника
атаковать передовые укрепления защитники их также
отходили обычно к главной оборонительной линии, после
чего заранее пристрелявшиеся орудия открывали огонь по
колоннам атакующих, остатки которых отбрасывались
116

контратакой резервов. Когда же противник прорывался
к батареям, пехота самоотверженно бросалась в штыки и
обращала его в бегство, после чего артиллерия немед-
ленно начинала преследование огнем. Такое искусное
сочетание огня и удара обусловливало постоянный успех
активной обороны севастопольцев — англо-французское
командование так и не выработало действенных методов
борьбы с этими новыми для него тактическими прие-
мами.
Особенно выдающимся достижением севастопольцев
была постоянная поддержка действий защитников города
на суше кораблями Черноморского флота. Русские паро-
ходы регулярно обстреливали с флангов неприятеля, про-
изводившего осадные работы, поддерживали вылазки
русских войск. 6 декабря 1854 г. два из них — «Владимир»
и «Херсонес» — сами предприняли успешную вылазку за
пределы рейда, обстреляв там одну из баз французского
флота. Это вынудило союзников выделить для блокады
входа на рейд значительные силы своего флота.
Пароходы оказывали содействие севастопольцам не
только огнем своих орудий. Они служили также важней-
шим средством транспорта и связи с Южной стороной
города, непрерывно подвозя туда боеприпасы, продоволь-
ствие и пополнения, а оттуда эвакуируя раненых. Нахимов
нашел эффективное применение даже парусным кораб-
лям: часть из них он обратил в пловучие батареи, а
часть — в пловучие госпитали.
Сложность управления сухопутными и морскими си-
лами такого колоссального для того времени укрепленного
лагеря, каким был Севастополь, потребовала создания
новой, более гибкой системы управления. Решение
основных вопросов обороны было сосредоточено в штабе
начальника гарнизона, располагавшем обширным штатом
военных специалистов. На Городскую и Корабельную сто-
роны были назначены особые начальники, отвечавшие за
состояние обороны каждой стороны в целом. Для удоб-
ства управления главная линия обороны была разделена
на четыре, а впоследствии на пять дистанций, началь-
ники которых получили в свое распоряжение компетент-
ных помощников — начальников артиллерии и инженеров
дистанции. Так же четко была организована система снаб-
жения защитников города вооружением и боеприпасами.
их

Для этого на Южной стороне был создан особый артил-
лерийский парк.
Получили дальнейшее развитие в Севастополе и самые
способы управления войсками. Прежняя организация
управления — приказания начальника, отдаваемые им
лично или через адъютантов, — не могла уже обеспечить
бесперебойного управления боевыми действиями. Услож-
нение боя и большие потери среди личного состава, осо-
бенно среди офицеров, требовали, чтобы командирам всех
степеней была предоставлена широкая инициатива. Боль-
шое значение получила служба связи: адъютанты превра-
тились в офицеров связи для особо важных поручений,
а в остальном их заменили ординарцы-связные; в отли-
чие от рутинеров-крепостников, Нахимов не боялся дове-
рить солдату и матросу выполнение заданий, которые тре-
бовали сметки и хорошего понимания обстановки на
ноле боя.
Важным средством управления обороной Севастополя
•явилась система боевой сигнализации, разработанная на-
чальником штаба гарнизона полковником Васильчиковым.
Днем сигнализация осуществлялась посредством сема-
форного телеграфа, сигнальных флажков и вымпелов,
ночью — главным образом световыми сигналами. Сигна-
лизация была регулярной и проводилась специально вы-
деленными сигнальщиками. Кроме того, в ходе боя широ-
ко применялась сигнализация свистком, выстрелом,
рожком. Несколько позже в районе Севастополя начал
действовать созданный русскими инженерами «военно-
походный электрический телеграф» — последнее слово
военной техники того времени.
Четкому управлению обороной во многом содейство-
вала хорошо налаженная система наблюдения и разведки.
На каждом бастионе и редуте имелись особые наблюда-
тели-сигнальщики из числа опытных моряков, привыкших
на кораблях зорко следить за малейшими изменения-
ми в боевой обстановке. Кроме того, наблюдение вели
секреты, скрытно расположенные в завалах перед линией
обороны. Заменив под Севастополем открыто располагав-
шуюся прежде цепь аванпостов, эти секреты стали
прекрасной формой боевого охранения войск: они свое-
временно доносили о каждой попытке противника напасть
на тот или иной участок оборонительной линии.
118

Наблюдение дополнялось засылкой в расположение
противника разведывательных групп, которые имели за-
дачу «добыть военнопленника» или уточнить данные о
противнике на месте. Почти непрерывно велась также раз-
ведка боем, которой являлись отчасти почти все вылазки
севастопольцев.
Передовые приемы борьбы, примененные русскими
войсками, привели к тому, что оборона Севастополя выш-
ла за рамки традиционных способов обороны крепостей.
Появились новые, позиционные формы войны, в которых
обороняющийся проявлял не меньшую активность, чем
наступающий. После серьезных неудач англичанам и
французам пришлось перенимать опыт своего противника,
так что, по выражению одного ив немецких историков
Крымской войны, «русские в своих оборонительных верках
оказались учителями французов» 1.
Во второй половине февраля 1855 г. защитники Сева-
стополя, продолжая расширять свои позиции перед глав-
ной оборонительной линией, приступили к сооружению на
высотах перед бастионами Корабельной стороны двух ре-
дутов и одного люнета2, с которых можно было обстрели-
вать осадные работы противника продольным огнем.
Понимая важность этих укреплений для дальнейшей борь-
бы за Севастополь, союзники не пожалели усилий, чтобы
взять их штурмом до того, как на них будет установлена
артиллерия, но встретили сокрушительный отпор.
Первый бой за строившиеся редуты произошел в ночь
на 24 февраля. Волынский пехотный полк, прикрывавший
строительство укреплений, был атакован отборной фран-
цузской бригадой, наполовину состоявшей из зуавов.
Нахимов и Истомин своевременно позаботились, чтобы
подступы к редутам были пристреляны орудиями с глав-
ной оборонительной линии и с кораблей, поставленных на
рейде непосредственно за редутами. Они заранее согласо-
вали с командиром полка генерал-майором А. П. Хруще-
вым все вопросы, касавшиеся совместного действия пехо-
ты и артиллерии, вплоть до системы боевой сигнализации.
Получив от своих секретов донесение о приближении про-
тивника, Хрущев немедленно отвел свои батальоны к ре-
1 Вейгельт. Осада Севастополя. СПб., 1863, стр. 137.
2 Люнет — насыпное укрепление типа редута, но открытое с
тыла.
119

дутам и дал на бастионы и корабли условленный свето-
вой сигнал. Атакующие колонны французов были встре-
чены огнем десятков заранее пристрелявшихся тяжелых
орудий, а затем контратакой волынцев отброшены на
исходные позиции, причем два французских батальона
были полностью разгромлены.
Вскоре оба редута, названные в честь строивших их
полков Селенгинским и Волынским, были включены в об-
щую систему севастопольских укреплений.
Еще более ожесточенные бои развернулись несколько
позднее за люнет перед Малаховым курганом, названный
(также в честь строившего его полка) Камчатским.
В ночь на 17 марта здесь была отбита атака крупного от-
ряда французов. Подтянув резервы, они на следующую
ночь предприняли атаку еще более значительными силами,
но снова были отброшены с большими потерями. Тогда
французское командование собрало в своих траншеях
перед люнетом целых две пехотных дивизии, готовясь к
решительному штурму. Но в ночь на 22 марта 11 русских
батальонов под командованием Хрулева сами перешли
здесь в наступление и наголову разгромили всю француз-
скую группировку. После этого союзникам не оставалось
ничего иного, как перейти к осаде этих укреплений.
В боях за Камчатский люнет защитники Севастополя
лишились еще одного из своих выдающихся руководите-
лей. Ближайший соратник Нахимова контр-адмирал
В. И. Истомин был убит вражеским ядром. Нахимов рас-
порядился, чтобы прах Истомина был погребен во Влади-
мирском соборе, там, где покоились тела адмиралов Лаза-
рева и Корнилова.
Надолго застряв перед линией передовых укреплений
Севастополя, англо-французское командование снова при-
няло решение покончить дело одним генеральным штур-
мом. Для артиллерийской подготовки этого штурма оно
сосредоточило на осадных батареях до 500 тяжелых ору-
дий, т. е. увеличило количество их по сравнению с октя-
брем предыдущего года более чем вчетверо. Утром 9 ап-
реля вторая бомбардировка Севастополя началась 1. Сева-
1 Это отнюдь не означает, что до 9 апреля осаждавшие не об-
стреливали город. Напротив, Севастополь подвергался обстрелу
с первого до последнего дня своей обороны. В дни бомбардировок
союзники лишь значительно усиливали темп обстрела.
120

стопольцы, также увеличившие число своих орудий на
бастионах более чем втрое, отвечали противнику метким
огнем, искусная организация которого позволяла им по-
прежнему решительно одерживать верх над артиллерией
осаждавших. К концу первого дня бомбардировки у ан-
гличан и французов оказались подбитыми свыше 50 ору-
дий, а у русских — только 15. Однако уже на следующий
день выявилось обстоятельство, до крайности затруднив-
шее оборону города: у севастопольцев начали подходить
к концу боеприпасы. Это обстоятельство стало для защит-
ников города роковым.
Запасы пороха и снарядов, вследствие слабости воен-
ной промышленности крепостной России и отсутствия хо-
роших путей сообщения, всегда были в Севастополе очень
ограниченными, и недостаток их чувствовался на протя-
жении всей прошедшей зимы, так как подвозились они с
большими перебоями. Нахимов еще 14 марта 1855 г. объя-
вил в своем приказе по гарнизону, что «трата пороха и
снарядов составляет такой важный предмет, что никакая
храбрость, никакая заслуга не должны оправдывать офи-
цера, допустившего ее» 1. Но лишь начавшаяся бомбарди-
ровка показала, в какое неравное положение попадали
теперь севастопольцы при артиллерийской дуэли: на каж-
дое их орудие приходилось в среднем всего 100 снаря-
дов — в восемь раз меньше, чем у противника.
Снарядный голод угрожал севастопольцам полной ка-
тастрофой при продолжении бомбардировки. Поэтому рус-
ским пришлось резко сократить темп стрельбы и отве-
чать на каждые два-три выстрела противника одним вы-
стрелом, а на некоторых батареях и вовсе оберегать скуд-
ный запас пороха в ожидании штурма. Одновременно
русские прибегли к крайнему средству — начали спешно
вынимать порох из ружейных патронов.
Вторая бомбардировка Севастополя продолжалась
англичанами и французами вплоть до 18 апреля; их коман-
дование тщетно пыталось «заставить молчать крепостную
артиллерию» 2. За это время союзники выпустили по горо-
ду 168 700 снарядов, а русские ответили только 88 700
снарядами. Нехватка боеприпасов у севастопольцев не
1 «Адмирал Нахимов». Сборник документов и материалов.
М. — Л., 1946, стр. 147.
2 Вейгельт. Указ. соч., стр. 145.
121

позволила им на сей раз добиться полного подавления
осадных батарей противника, как это имело место при
первой бомбардировке. Но и «заставить молчать» русскую
артиллерию с ее более высокой организацией огня осаж-
давшим не удалось. Штурм Севастополя опять был отло-
жен на неопределенное время.
V
Несмотря на этот новый успех защитников Севасто-
поля, для русского командования после второй бомбарди-
ровки стало очевидным, что продолжение артиллерийского
состязания без достаточного количества боеприпасов будет
сопряжено с огромными потерями, тем более, что весен-
няя распутица еще более усложнила доставку в Крым
пороха и снарядов, и русским артиллеристам приходилось
теперь уже отвечать одним выстрелом на четыре-пять вы-
стрелов противника. В связи с этим Горчаков признал не-
целесообразным продолжение обороны Южной стороны
Севастополя и в очередном донесении царю поставил во-
прос о необходимости эвакуации ее, но разрешения на это
не получил.
В ночь на 23 мая генерал Пелисье, сменивший Канро-
бера на посту главнокомандующего французской экспеди-
ционной армией после провала второй бомбардировки
Севастополя, бросил на русские траншеи, расположенные
на кладбище перед Городской стороной, сразу две свои
дивизии общей силой до 10 тысяч штыков. В траншеях
здесь дежурило, как обычно, лишь несколько десятков
стрелков, которые немедленно отступили на запасные пози-
ции. Но затем французские колонны, тоже как обычно,
попали под убийственный ружейно-картечный огонь глав-
ной оборонительной линии и были отброшены контратакой
подоспевших русских резервов под командованием Хру-
лева.
Пелисье проявил необычайное упорство в стремлении
овладеть траншеями. Он повторял атаки семь часов под-
ряд, и траншеи пять раз переходили из рук в руки. Лишь
к утру французы вынуждены были окончательно отсту-
пить, потеряв убитыми и ранеными почти половину своего
отряда — вдвое больше, чем севастопольцы.
122

На следующую ночь, по показаниям пленных, ожида-
лось повторение атаки противника на том же направлении
более крупными силами, и Хрулев потребовал, чтобы ему
прислали подкреплений. Но вместо подкреплений он по-
лучил приказ Горчакова ни в коем случае не принимать
нового боя в траншеях, а отвести войска за главную оборо-
нительную линию. Приказ был выполнен. Передовые
укрепления севастопольцев перед Городской стороной пе-
решли в руки» французов.
Ровно через две недели — 7 июня — осаждавшие пере-
шли в наступление и перед Корабельной стороной. Для
атаки люнета и редутов Пелисье выделил теперь пять пе-
хотных дивизий общей силой до 40 тысяч штыков — почти
вдвое больше, чем защитники города имели на всей Кора-
бельной стороне. Атаке предшествовала артиллерийская
подготовка (третья бомбардировка Севастополя), которая
длилась свыше полутора суток и обратила все три укреп-
ления в развалины. Затем 39 французских батальонов ри-
нулись на два русских батальона, державшихся в разва-
линах укреплений, и окружили их, вместе с подошедшими
к ним на помощь подкреплениями. Вслед за тем часть
атакующих устремилась на Малахов курган, пытаясь
с хода взять штурмом Корабельную сторону. Положение
оборонявшихся стало критическим и было спасено только
благодаря стойкости русских воинов и исключительной
оперативности Нахимова и Хрулева.
Нахимов в момент штурма оказался по своему обыкно-
вению на самом опасном месте. Он прибыл на Камчатский
люнет, чтобы ободрить его защитников и лично ознако-
миться с обстановкой на наиболее угрожаемом направле-
нии. Убедившись в том, что люнет окружен со всех сторон
подавляющими силами противника, он, с присущим ему
хладнокровием, немедленно приказал заклепать оставшие-
ся орудия и, несмотря на сильную контузию осколком сна-
ряда в спину, сам повел солдат и матросов в штыки. Оду-
шевленная присутствием любимого начальника, горстка
защитников люнета прорвалась на штыках к Малахову
кургану, а преследовавшие их отряды французов попали
под картечный огонь русских орудий. Одновременно про-
бились к своим и остатки гарнизона редутов.
После этого картечью в упор французы были отброше-
ны от Малахова кургана, а контратака свежих батальонов
123

Хрулева, незадолго перед тем назначенного командующим
войсками Корабельной стороны, заставила врага бежать
и из некоторых захваченных было ими русских передовых
укреплений. Развалины редутов снова перешли в рука
севастопольцев, но затем были окончательно оставлены
ими, так как удерживать их далее не представлялось воз-
можным.
Обе стороны начали подготовку к решительной
схватке.
Готовясь к отражению генерального штурма, защит-
ники Севастополя прежде всего позаботились обеспечить
возможность переброски резервов с Городской стороны
Севастополя на Корабельную и обратно. Это было осо-
бенно важно, так как время и направление главного удара
противника были неизвестны. Между тем мост на судах
через Южную бухту, построенный еще в октябре предыду-
щего года и бывший с тех пор важнейшим средством
сообщения между обеими сторонами города, был повре-
жден снарядами противника во время второй бомбарди-
ровки и легко мог быть разрушен снова при артиллерий-
ской подготовке штурма осаждавшими. Поэтому Нахимов
распорядился построить через Южную бухту еще один
мост — на бочках, которые в случае повреждения можно
было сравнительно легко заменять новыми.
Для отражения штурма решено было применить поле-
вые орудия, что существенно усиливало огонь обороны.
Во-первых, полевые орудия можно было легко вкатывать
на огневую позицию перед самым началом штурма, укры-
вая их от повреждений во время артиллерийской подготов-
ки. Во-вторых, их легко можно было перекатить на наибо-
лее угрожаемое направление. В-третьих, они могли вести
огонь прямо через вал и имели больший радиус обстрела,
чем тяжелые крепостные орудия, стрелявшие через амбра-
зуры. В-четвертых, они значительно превосходили послед-
них по скорострельности, а это было чрезвычайно важно
при отражении атак картечным огнем. Кроме того, к устью
Килен-балки были выдвинуты шесть пароходо-фре-
гатов, что давало возможность надежно прикрыть огнем
с фланга подступы к первому и второму бастионам Кора-
бельной стороны.
Штурм был начат англичанами и французами на рас-
свете 18 июня после усиленной артиллерийской подготовки
124

Отражение штурма на Малаховом кургане, 18 июня 1855 г.
Худ. В. Подковыряв

(четвертой бомбардировки Севастополя). Четыре француз-
ские дивизии общей численностью свыше 30 тысяч шты-
ков должны были атаковать первый и второй бастионы
Корабельной стороны, а также Малахов курган. Четыре
английские дивизии (около 15 тысяч штыков) направля-
лись против третьего бастиона. Кроме того, несколько
французских батальонов демонстративной атакой должны
были сковать силы русских на Городской стороне. Между
тем защитники города имели на Городской стороне толь-
ко 24 тысячи пехотинцев и несколько тысяч артиллеристов
и саперов, а на Корабельной стороне — всего 20 тысяч пе-
хотинцев, т. е. в два раза меньше, чем готовился бро-
сить на нее противник.
Первой двинулась в атаку правофланговая француз-
ская дивизия генерала Мейрана, выступившая по крайней
мере на четверть часа раньше назначенного срока: ее ко-
мандир желал любой ценой добиться внезапности нападе-
ния, стремясь использовать предрассветные сумерки. Но
нарушение срока атаки не помогло Мейрану. Русские
секреты, как всегда, своевременно подняли тревогу, и ко-
лонны французов были встречены шквальным перекрест-
ным огнем с бастионов и пароходов. Понеся громадные
потери, атакующие обратились в бегство.
Столь же неудачно окончились атаки других француз-
ских дивизий против Малахова кургана и второго бастио-
на. Полевые орудия русских беглым картечным огнем
буквально сметали атакующие шеренги французов, а
контратаки защитников кургана и бастиона уничтожали
добравшихся до вала укреплений. Лишь одной из фран-
цузских колонн удалось обойти Малахов курган по лощи-
не слева и появиться в тылу главной оборонительной ли-
нии. Но командовавший войсками Корабельной стороны
Хрулев во-время заметил опасность. Подскакав к прохо-
дившей поблизости роте Севского пехотного полка под
командованием штабс-капитана Островского, он, с призы-
вом: «За мной, благодетели! Дивизия идет на помощь!»,
увлек за собой солдат в контратаку против превосходящих
сил неприятеля. Самоотверженным усилием этой герои-
ческой роты, почти целиком полегшей в неравном бою
вместе со своим командиром, продвижение французов
было остановлено, а затем батальоны резерва, подоспев-
шие по новому мосту через Южную бухту, стремитель-
126

ным натиском отбросили противника на исходные по-
зиции.
Нахимов все это время находился на Малаховом кур-
гане, руководя обороной этого важнейшего бастиона Ко-
рабельной стороны. Когда французы, воспользовавшись
замешательством обойденных с фланга защитников курга-
на, предприняли еще одну атаку и ворвались на вал ба-
стиона, он, как и раньше на Камчатском люнете, немедлен-
но поднял солдат в штыковую контратаку и обратил врага
в бегство, после чего организовал преследование огнем.
Англичане начали атаку, по обыкновению, много позже
французов, когда судьба штурма была уже в сущности
решена. Наткнувшись на засеки и замаскированные ямы
перед третьим бастионом и понеся большие потери от
огня обороны, они повернули обратно. Полную неудачу
потерпели также и демонстрации французов против Го-
родской стороны.
К семи часам утра штурм был отражен повсеместно.
Потери французов и англичан не имели еще себе равных
в этой войне. Даже англо-французское командование, всег-
да значительно преуменьшавшее подлинные потери своих
войск, вынуждено было назвать цифру в семь тысяч чело-
век убитыми и тяжело ранеными. По показаниям же захва-
ченных впоследствии в плен французских офицеров, общие
потери союзников в этот день доходили до 16 тысяч чело-
век. Потери русских составляли около пяти тысяч человек,
из которых три с половиной тысячи выбыли из строя во
время артиллерийской подготовки.
Так, благодаря отваге и замечательному боевому ма-
стерству защитников Севастополя, ими была одержана
одна из самых блестящих побед на протяжении всей
Крымской войны. Пелисье и Раглан официально призна-
ли в печати, что их разрекламированная «система атак»
потерпела крах.
Не дала союзникам существенных результатов и так
называемая «Азовская экспедиция» англо-французского
флота, имевшего на борту 16-тысячный десантный корпус
морской пехоты. На эту экспедицию, начатую еще в мае
1855 г., англо-французское командование возлагало боль-
шие надежды, рассчитывая закрепиться в Приазовье и
поставить тем самым под угрозу коммуникации Крымской
армии русских. Союзникам, действительно, удалось захва-
127

тить Керчь и разорить несколько русских городов и селе-
ний в Приазовье, подвергнув их варварской бомбардиров-
ке. Но на этом их успехи кончились. Попытки высадить
десант в Геническе, Таганроге и, несколько позднее,
в Новороссийске были отражены русскими отрядами бере-
говой обороны при активной поддержке со стороны ме-
стного населения. Благодаря такому отпору замысел ко-
мандования союзников был сорван.
Но и после победы 18 июня положение защитников
Севастополя оставалось до крайности тяжелым. Числен-
ность армии союзников в Крыму достигла 200 тысяч чело-
век, в том числе 100 тысяч французов, 25 тысяч англичан
и 15 тысяч сардинцев под Севастополем, 40 тысяч турок
в Евпатории и 20 тысяч англичан и французов в Керчи.
Русские же войска в Крыму насчитывали всего лишь
110 тысяч человек, из которых 70 тысяч составляли гарни-
зон Севастополя (включая резервы на Северной стороне
города).
При этом нехватка боеприпасов в городе становилась
все острее, а огонь осадных батарей противника непре-
рывно усиливался. В период четвертой бомбардировки Се-
вастополя, например, в ответ на 72 тысячи снарядов про-
тивника русские смогли выпустить только 19 тысяч.
Потери севастопольцев увеличивались с каждым днем.
Чтобы хоть в какой-то степени смягчить недостаток бое-
припасов, был организован сбор ядер, неразорвавшихся
бомб и свинцовых пуль картечи, за сдачу которых устана-
вливалась особая плата. И все же героический Севасто-
поль продолжал попрежнему оказывать противнику упор-
ное сопротивление, несмотря ни на что.
10 июля 1855 г. защитников города постигла особенно
тяжелая утрата — погиб адмирал Нахимов. С утра в этот
день Нахимов объезжал, как обычно, бастионы оборони-
тельной линии и делал необходимые распоряжения, пода-
вая пример спокойного выполнения своих боевых обязан-
ностей под сильным огнем врага. Прибыв на Малахов кур-
ган, подвергавшийся наиболее ожесточенному обстрелу,
он подошел к валу и стал рассматривать в подзорную тру-
бу осадные работы противника, которые отстояли здесь
всего лишь на несколько десятков метров от бастиона.
В этот момент он был сражен вражеской пулей и
через день, не приходя в сознание, скончался.
128

Свыше трех часов длилось прощание севастопольцев
с телом великого русского флотоводца, прикрытым тем
самым изорванным снарядами флагом, который развевал-
ся на корабле Нахимова в день Синопского сражения.
В траурной процессии приняли участие все свободные от
боевой вахты защитники города. Нахимов был погребен
рядом с прахом своего учителя — адмирала Лазарева
и своих соратников — адмиралов Корнилова и Исто-
мина.
Формально старшим начальником в Севастополе чис-
лился начальник гарнизона города генерал Остен-Сакен,
сменивший генерала Моллера, а Нахимов с февраля 1855 г.
занимал должность его помощника, сменив одновременно
адмирала Станюковича на посту командира порта и воен-
ного губернатора города. Но фактически, по причине край-
ней бездарности и полной бездеятельности Остен-Сакена,
всю тяжесть руководства обороной Севастополя Нахимову
пришлось взять на себя. «По званию главы Черноморского
флота,— вспоминал один из защитников города,— он был
истинный хозяин Севастополя. Постоянно на укреплениях,
вникая во все подробности их нужд и недостатков, он
всегда устранял последние, а своим прямодушным вме-
шательством в ссоры генералов он всегда прекращал
их» 1.
Нахимов по праву был назван вдохновителем и органи-
затором Севастопольской обороны. Талантливый флотово-
дец, он оказался не менее талантливым руководителем
боевых действий на суше и выдающимся военным админи-
стратором. Как командир Севастопольского порта он дол-
жен был распоряжаться громадным хозяйством: много-
численными складами, мастерскими, доками,— всем, что
составляло материальную базу русского Черноморского
флота, за счет которой производилось в основном осна-
щение севастопольских укреплений. Как военному губер-
натору города ему приходилось поддерживать в нем поря-
док осадного положения, заботиться о состоянии жителей
и раненых воинов, о снабжении города водой и т. п. В за-
писной книжке Нахимова, наряду с пометками, касавши-
мися непосредственно вопросов обороны города, сохрани-
лись и такие записи, как: «поверить аптеки», «поверить
1 Ε. В. Тарле. Крымская война, т. II, стр. 280.
129

казначейство», «чайники для раненых», «дом Никитина
освидетельствовать», «колодцы очистить и осмотреть».
И все это при постоянном, деятельном руководстве напря-
женной борьбой на переднем крае! Не было, пожалуй, ни
одного сколько-нибудь крупного успеха защитников го-
рода, в котором так или иначе не проявились бы ум, воля
и беззаветное мужество этого великого русского патриота.
10 июля 1855 г. Россия потеряла в лице Нахимова одного
из своих наиболее выдающихся прогрессивных военных
деятелей XIX века.
Как военному организатору и администратору, Нахи-
мову были свойственны та же непримиримая борьба со
всякой косностью и рутиной, то же смелое новаторство,
которое он проявлял в области военного и военно-морского
искусства. В условиях николаевской России, с ее системой
мелочной регламентации и канцелярской волокиты, под
прикрытием которой процветали чудовищные хищения и
казнокрадство, Нахимов не поколебался нарушить много-
численные устаревшие инструкции, связывавшие защит-
ников Севастополя по рукам и ногам. «Неутомимый враг
всякого педантства, всякой бумажной деятельности,—
вспоминал один из севастопольцев,— он отверг все стес-
нительные при настоящих бедственных обстоятельствах
формальности и этим только достиг возможности быстро
и успешно осуществлять свои намерения» 1. По свидетель-
ству того же очевидца, он «с нещадною ненавистью клей-
мил... всякое злоупотребление, особенно такое, от которого
могли пострадать его матросы», «с готовностью выслуши-
вал всякое предложение, могущее повести хотя к малей-
шему улучшению»2.
Для того чтобы, например, взять на себя ответствен-
ность за самовольную выдачу со складов военно-морского
ведомства восьмисот матрацев для «чужих», «армейских»
раненых, как это сделал Нахимов после сражения на
Альме, или за самовольную выдачу с тех же складов для
нужд обороны Севастополя корабельного леса, парусины,
тросов, нужно было иметь в то время большую смелость.
Нахимов недаром горько шутил, что он «всякий день гото-
вит материалы для предания его после войны строгому
суду за бесчисленные отступления от форм и разные пре-
1 «Адмирал Нахимов». Документы, стр. 193
2 Там же.
130

Павел Степанович Нахимов

вышения власти, что он уже предоставил все свое имуще-
ство на съедение ревизионных комиссий и разных бухгал-
терий и контролей» 1. И почти наверное, добавляет участ-
ник Севастопольской обороны, приведший эти слова На-
химова, Павел Степанович был прав, хотя снабжение се-
вастопольцев всем необходимым поддерживалось иногда
только благодаря его самоотверженным усилиям.
Нахимов, по своим взглядам, был, разумеется, далек
от революционеров-демократов. Но в отличие от генера-
лов-крепостников, видевших в солдате и матросе «серую
скотину», которую муштрой и побоями надо приучить к
механическому исполнению команд начальства, Нахимов
стремился развить у солдат и матросов чувство собствен-
ного достоинства, «старался вселить в них,— по выраже-
нию современника,— гордое сознание великого значения
своей специальности» 2, сделать их сознательными, ини-
циативными воинами.
Нахимов знал в лицо многих рядовых защитников Се-
вастополя, часто бывал среди солдат и матросов, запро-
сто беседовал с ними, внимательно выслушивал их сове-
ты. Исключительно большое внимание уделял он повы-
шению боевого мастерства севастопольцев. Нередко можно
было видеть, как адмирал сам наводил орудие в цель и
давал указания артиллеристам, показывая канонирам,
как лучше вести огонь. Метод личного примера — эта
заповедь Лазарева, требовавшего, чтобы офицер был луч-
шим боцманом, лучшим матросом и лучшим командиром
на корабле, — продолжал оставаться одним из основных
воспитательных приемов Нахимова.
С высокой требовательностью к солдату и матросу
Нахимов умел соединять волнующую по своей теплоте
заботу о нем. Враг всякого педантизма, он, по свидетель-
ству хорошо знавших его морских офицеров, становился
самым неумолимым педантом, когда дело касалось забо-
ты о нуждах воинов. Нарушить отдых солдата или матро-
са без особой на то необходимости он считал тягчайшим
преступлением.
«Матросы! — писал Нахимов в одном из своих прика-
зов по гарнизону. — Мне ли говорить вам о ваших подви-
1 ЦГИАМ, ф. 722, д. 177, л. 137.
2 «Адмирал Нахимов». Документы, стр. 202.
132

гах на защиту родного вам Севастополя и флота? Я с
юных лет был постоянным свидетелем ваших трудов и го-
товности умереть по первому приказанию. — Мы сдружи-
лись давно; я горжусь вами с детства» 1. Для николаев-
ской России подобный приказ адмирала был неслыханным
явлением.
За доверие и любовь русские солдаты и матросы пла-
тили Нахимову такой же любовью и доверием. Современ-
ники единогласно свидетельствовали об «огромном авто-
ритете» Нахимова среди солдат и матросов, о его «неогра-
ниченном влиянии» на них2.
Нахимов пользовался большой любовью и уважением
на только у солдат и матросов, но и у прогрессивно
настроенных офицеров, особенно у морских офицеров,
его воспитанников. Деятельность Нахимова, протекавшая
в непрерывной борьбе с рутинерами, находила также под-
держку у некоторых генералов и адмиралов, сочувство-
вавших его передовым методам руководства обороной го-
рода. Постепенно вокруг него сплотилась плеяда талант-
ливых военачальников, таких, например, как контр-адми-
рал В. И. Истомин, вице-адмирал Ф. М. Новосильский,
генерал-лейтенант С. А. Хрулев, контр-адмирал А. И. Пан-
филов, генерал-майор А. П. Хрущев, полковник В. И. Ва-
сильчиков, капитан первого ранга А. А. Зорин, капитан
второго ранга Г. И. Бутаков, военные инженеры Э. И. Тот-
лебен, В. П. Ползиков, А. В. Мельников и другие.
Они сыграли выдающуюся роль в организации обо-
роны Севастополя, обеспечив продуманное и оператив-
ное управление боевыми действиями защитников го-
рода.
Царь и окружавшие его сановные крепостники с боль-
шим неудовольствием смотрели на многочисленные от-
ступления Нахимова от буквы и, главное, от духа никола-
евских уставов, на резкую прямоту его высказываний о
грубых стратегических ошибках бездарных царских гене-
ралов, о вопиющих недочетах военной системы тогдашней
России. «Ему бы канаты смолить, а не адмиралом быть»,—
злобно отзывался о Нахимове Меншиков в кругу своих
штабных офицеров. Но правящей верхушке невыгодно
было открыто выражать свое негодование поведением
1 «Адмирал Нахимов». Документы, стр. 158.
2 Там же, стр. 167.
153

Нахимова: имя его гремело по всей России и значение его
как вдохновителя и организатора Севастопольской обо-
роны, приковавшей к себе основные силы противника,
было слишком очевидным. Поэтому в Петербурге вынуж-
дены были мириться с пребыванием Нахимова на одном
из самых ответственных участков обороны государства и
даже награждать его.
Доверие войск к своему руководителю было немало-
важным фактором успешной обороны Севастополя в те-
чение столь длительного времени и имело в напряженной
борьбе под Севастополем тем большее значение, что у ан-
гличан и французов наблюдалась в этом отношении как
раз обратная картина. Там Канробер ушел с поста глав-
нокомандующего французскими войсками, публично при-
знав, что он не имеет среди своих солдат и офицеров
должного авторитета. Преемник его — генерал Пелисье
за свою кровавую «систему атак» снискал себе в рядах
французских войск такую ненависть, что на его жизнь
производились покушения. Смерть Раглана летом 1855 г.
от болезни и замена его другой, столь же бесцветной лич-
ностью — генералом Симпсоном были встречены в анг-
лийской армии с поразительным равнодушием.
VI
В середине августа Горчаков в последний раз попы-
тался отвлечь силы противника от Севастополя, предпри-
няв наступление со стороны реки Черная против обсерва-
ционного корпуса союзников, состоявшего к тому време-
ни из 20-тысячного французского, 10-тысячного сардин-
ского и 10-тысячного турецкого отрядов, а также из
двух французских и одной английской кавалерийских
дивизий.
Обсервационный корпус союзников занимал выгодную
оборонительную позицию перед Сапун-горой, прикрытую
рекой и протекавшим за ней водопроводным каналом, к
которому круто спускались Федюхины и Гасфортовы вы-
соты. На Федюхиных высотах располагался французский
отряд, а на Гасфортовых — сардинский. Оба отряда име-
ли сильные предмостные укрепления на противополож-
ном берегу реки Черная. Первое из них прикрывало так
134

называемый Трактирный мост перед Федюхиными высо-
тами, а второе, расположенное на Телеграфной горе, —
мост перед позициями сардинцев. Турки обороняли высо-
ты перед Балаклавой. Кавалерия находилась в тылу кор-
пуса, образуя резерв.
По замыслу русского командования 15-тысячный от-
ряд генерала Реада должен был взять штурмом француз-
ские укрепления перед Трактирным мостом, а отряд ге-
нерала Липранди, численностью также в 15 тысяч чело-
век,— выбить сардинцев с Телеграфной горы. После это-
го, смотря по обстановке, Горчаков предполагал ввести
в действие на том или другом направлении свой резерв,
насчитывавший до 20 тысяч человек пехоты, до 8 тысяч
человек кавалерии и несколько батарей артиллерии. Та-
кой план давал возможность сосредоточить на направле-
нии главного удара до 50 тысяч человек против 10—20
тысяч у противника. При этом осадный корпус союзников
намечалось сковать вылазкой 20-тысячного отряда
Хрулева из Севастополя, а остальные войска из обсерва-
ционного корпуса — демонстративным выдвижением к
Балаклаве и Сапун-горе незначительных наблюдательных
отрядов.
Наступление русских войск началось на рассвете 16 ав-
густа выдвижением отрядов Реада и Липранди на исход-
ные позиции. Пользуясь предрассветным туманом, отряд
Липранди внезапно атаковал Телеграфную гору и от-
бросил с нее сардинцев за реку. Затем артиллерия рус-
ского отряда начала обстрел Гасфортовых высот. Одно-
временно открыла огонь и артиллерия Реада. Дальней-
ший ход наступления зависел от распоряжений Горча-
кова.
Горчаков же, вместо того чтобы избрать себе опре-
деленный командный пункт, с которого можно было бы
координировать действия обоих отрядов, прибыл к отряду
Липранди и фактически возглавил его, упустив из виду
отряд Реада, который, согласно диспозиции, должен был
продолжать артиллерийскую подготовку атаки до полу-
чения нового приказания. Между тем случилось так, что
орудия Реада открыли огонь со слишком далекой дистан-
ции и были вынуждены временно прекратить его для пе-
ремены позиции. Горчаков послал к Реаду адъютанта с
приказом «начинать дело», т. е. открыть огонь. Реад же
135

понял это туманное распоряжение как приказ начинать
атаку, так как его артиллерия в это время уже возобно-
вила огонь. Привыкнув механически исполнять команды
свыше, он, не раздумывая над несообразностью получен-
ного приказа с обстановкой на поле боя, тотчас же двинул
в атаку половину своего отряда — три пехотных полка,
построенные в линию батальонных колонн.
Русские полки выбили противника с предмостного
укрепления у Трактирного моста, форсировали обе вод-
ные преграды и поднялись на Федюхины высоты, захва-
тив там несколько вражеских батарей. Но этот успех сто-
ил наступавшим колоннам громадных потерь. «На Федю-
хины высоты нас пришло всего три роты, а пошли пол-
ки!» — с горечью говорилось по этому поводу в попу-
лярной под Севастополем солдатской песне, сложенной
Л. Н. Толстым. 20-тысячному французскому отряду не-
трудно было первой же контратакой отбросить остатки
втрое уступавших ему по численности русских полков на
исходные позиции.
Убедившись в неудаче, Реад послал в атаку вторую
половину своего отряда. Повторилось наступление семи
тысяч человек на укрепленные позиции 20-тысячного
отряда противника, и снова русские колонны были от-
брошены с большими потерями. После этого отряд Реада
потерял значение активной боевой силы.
Для Горчакова атака Реада явилась полной неожи-
данностью. Он уже избрал направлением главного удара
Гасфортовы высоты и приказал усилить отряд Липранди
пехотной дивизией из резерва. Узнав о самовольной атаке
Реада и считая ее недоразумением, главнокомандующий,
однако, не постарался уяснить себе обстановку, а поспеш-
но изменил решение и перенес направление главного уда-
ра на Федюхины высоты. Он приказал дивизии из резер-
ва повернуть в распоряжение Реада, рассчитывая поддер-
жать и развить его наступление, хотя при мало-мальски
налаженной связи легко мог бы узнать, что было уже
поздно: отряд Реада был сброшен со счетов, а к французам
и сардинцам подошли из резерва три пехотные дивизии,
что довело численность союзников на обеих высотах до
60 тысяч человек. Продолжение наступления со стороны
русских стало бессмысленным, поскольку силы обороняв-
шихся значительно превышали силы наступавших.
136

Тем не менее Реад, не получая от Горчакова других
распоряжений, приказал продолжать атаку силами подо-
шедшей к нему дивизии. При этом он двинул в атаку даже
не всю дивизию целиком, а лишь один полк из ее состава,
что дало основание окружавшим его офицерам усомнить-
ся в психической нормальности своего начальника. Мало
того, когда командир дивизии передал команду Реада
своему головному полку, Реад вернул двинувшиеся было
колонны и приказал послать в атаку другой полк, кото-
рый, по расчету «нормального боевого порядка» дивизии,
должен был начинать атаку. До такой нелепости не дохо-
дила дело еще ни у одного из николаевских генералов,
слепо придерживавшихся буквы устава.
Колонны атакующего полка под огнем противника,
превосходившего их численностью в десятки раз, достиг-
ли водопроводного канала и, потеряв половину своего со-
става (в том числе почти всех офицеров), в беспорядке по-
вернули обратно. Следующий полк был также отброшен с
большими потерями. Теперь у Реада оставалось лишь два
полка, явно не способных одержать успех в борьбе против
40-тысячного отряда французов, сосредоточившегося на
Федюхиных высотах. И все же Реад повел в атаку еще
один полк, который был немедленно окружен француз-
скими дивизиями и с трудом пробился обратно. В ходе
этой атаки Реад был убит, и управление войсками прекра-
тилось, так как почти все старшие офицеры также выбыли
из строя. Началась беспорядочная перестрелка.
Только тогда, наконец, Горчаков прибыл на направле-
ние своего главного удара и получил возможность оце-
нить обстановку. Опасаясь, что французы с их подавляю-
щим перевесом в силах предпримут в свою очередь ата-
ку на остатки дивизий Реада, — а это грозило бы им пол-
ным разгромом,— он приказал начать немедленный отход
к укрепленным позициям на Мекензиевых и Чоргунских
высотах, а двум полкам из отряда Липранди произвести
демонстративную атаку с целью оттянуть на себя силы
французов. Оба полка, несмотря на тяжелые потери, спра-
вились с поставленной перед ними задачей, выбив против-
ника с одной из его позиций и отступив при сосредоточе-
нии против них нескольких французских и сардинских ди-
визий. Тем временем русские войска успели отойти на свои
укрепленные позиции и приготовиться к отражению вра-
137

жеского наступления. Но англо-французское командование
так и не решилось перейти в наступление и ограничи-
лось тем, что заняло предмостные укрепления, тем самым
упустив возможность использовать выгодно сложившую-
ся для него обстановку и соотношение сил. Отряд Хрулева
и наблюдательные отряды русских на протяжении всего
сражения никаких распоряжений от Горчакова не полу-
чили и остались в бездействии.
Было бы, разумеется, неверным объяснять причины
неудачи наступления русских войск в сражении на реке
Черная только бездарностью Горчакова, Реада и других
царских генералов. Здесь сказались и порочность ставки
на механическое исполнение команд свыше, и порочность
шаблонных боевых порядков, и неспособность сомкнутых
построений противостоять огню нарезного оружия против-
ника, и плохо поставленная служба связи, и многое дру-
гое. Одним словом, здесь еще раз в полной мере сказа-
лась порочность николаевской военной системы, не соот-
ветствовавшей сложившимся условиям боя и не совмести-
мой с творческим восприятием опыта войны.
Русские войска потеряли в этом сражении 8 тысяч че-
ловек убитыми и ранеными, что в несколько раз превышало
потери противника.
На следующий день после сражения осаждавшие на-
чали пятую бомбардировку Севастополя. Превосходство
их в силе артиллерийского огня стало совершенно очевид-
ным. Англичане провели от Балаклавы к своим пози-
циям под Севастополем железнодорожную ветку, и не-
прерывный подвоз боеприпасов позволил союзникам все
время наращивать темп обстрела. Особенно разрушитель-
ным был навесной огонь тяжелых мортир, которых у со-
юзников насчитывалось свыше двухсот. Севастопольцы
же попрежнему должны были экономить снаряды, так как
запасы пороха в городе были ничтожны и приходилось
перебиваться со дня на день в ожидании очередного обо-
за с боеприпасами. Уже 19 августа начальник севасто-
польского гарнизона донес Горчакову, что запас снаря-
дов в городе подходит к концу, и если не будет усилен
подвоз, то через несколько дней артиллерия обороны пре-
кратит огонь. Из штаба Горчакова ответили требованием
еще более сократить темп стрельбы, ссылаясь на то, что
запасы пороха «на всем юге империи совершенно истоще-
138

ны». «Досадно видеть, — писал в те дни один из севасто-
польцев, — что противники наши обладают такими сред-
ствами, какими мы — не в состоянии... На каждый наш
выстрел они отвечают десятью: наши заводы не успевают
делать такого количества снарядов, которое нужно выпу-
скать» 1.
К тому же в городе подошли к концу и запасы леса,
так что строительство блиндажей пришлось резко сокра-
тить. Потери гарнизона возросли до двух-трех тысяч че-
ловек в день, а существенных подкреплений Крымская ар-
мия русских больше не получала: дальнейшее выкачива-
ние рабочей силы из малопроизводительного крепостного
хозяйства в армию грозило полной экономической ката-
строфой государства, и поэтому развертывание армии за-
тормозилось.
В связи со всем этим Горчаков в своих донесениях к
царю все настойчивее просил разрешения оставить Юж-
ную сторону Севастополя, поскольку при сложившихся
условиях удерживать ее далее становилось невозможным.
Но этот шаг был связан с большим риском. Совершить
его можно было либо путем отхода вдоль южного берега
рейда к устью реки Черная, либо на судах через рейд,
либо комбинированным путем. Во всех случаях 50-тысяч-
ный гарнизон города, растянувшись на марше или при
посадке на суда, мог быть легко разгромлен по частям
втрое более сильной армией противника. «Не предвижу,
как дать делу хороший конец, — писал Горчаков Але-
ксандру II,— ...теперь я думаю об одном только: как оста-
вить Севастополь, не понеся непомерного, может быть бо-
лее 20-тысячного урона» 2. Основные надежды возлагались
в данном отношении на пловучий мост через рейд из гро-
мадных бревен. По нему можно было в сравнительно ко-
роткий срок эвакуировать гарнизон Южной стороны, не
подвергая его риску разгрома.
Сооружение моста, начатое еще в июле 1855 г., было
закончено лишь 27 августа, и Горчаков немедленно донес
военному министру о своем решении «очистить Южную
сторону Севастополя» в самое ближайшее время. Нача-
1 Сборник рукописей о Севастопольской обороне. СПб., 1872,
т. II, стр. 421, 424.
2 ЦГИАМ, ф. 722, д. 188, лл. 53, 67.
139

лись спешные приготовления к отходу. На Южной сторо-
не были подготовлены к взрыву наиболее важные воен-
ные объекты, сооружены предмостные укрепления для при-
крытия переправы, разработан порядок следования войск.
По наведенному мосту на Северную сторону потянулись
сотни повозок с военным имуществом. И вдруг утром
5 сентября осаждавшие начали очередную, шестую по
счету, бомбардировку города, заставившую русское коман-
дование в ожидании нового генерального штурма прекра-
тить начатую было эвакуацию Южной стороны.
Действительно, англо-французское командование, уз-
нав о начавшейся эвакуации противника, решило новым
штурмом принудить севастопольцев к сдаче или полно-
стью уничтожить героический гарнизон.
Шестая бомбардировка Севастополя оставила далеко
позади все предшествовавшие и по числу орудий и по тем-
пу огня. Для участия в ней союзники сосредоточили на
своих осадных батареях свыше 800 тяжелых орудий, т. е.
до 150 орудий на один километр фронта, что уже прибли-
жалось к нормам первой мировой войны 1914—1918 гг.
Запасы снарядов у них были фактически неограниченны-
ми, и они выпускали по городу 75—85 тысяч снарядов в
день. Русские же батареи имели боеприпасов всего на
49 тысяч выстрелов и поэтому отвечали одним выстрелом
на пять — десять выстрелов противника, выпуская в день
не более 10—15 тысяч снарядов. Несмотря на героический
труд защитников города, они уже не успевали под таким
огнем восстанавливать разрушенное. К 8 сентября в ва-
лах бастионов главной оборонительной линии образова-
лись широкие бреши. Рвы перед ними были засыпаны
землей от взрывов. Путь штурмующим колоннам был от-
крыт.
Для участия в штурме командование союзников выде-
лило 8 французских дивизий (свыше 50 тысяч штыков),
5 английских дивизий (около 11 тысяч штыков) и одну
сардинскую бригаду (свыше тысячи штыков), т. е. на
15—17 тысяч человек больше, чем 18 июня. Гарнизон же
Севастополя в связи с огромными потерями, которых не
успевали покрывать прибывавшие подкрепления, к тому
времени составлял всего лишь 40 тысяч человек (из них
17 тысяч на Городской стороне под командованием гене-
рала Семякина и 23 тысячи на Корабельной стороне под
140

командованием генерала Хрулева), т. е. на 10 тысяч че-
ловек меньше, чем при отражении первого штурма. Союз-
ники постарались сделать нападение внезапным. С утра
8 сентября они несколько раз прерывали бомбардировку
и возобновляли ее сначала, притупляя тем самым бди-
тельность осажденных. Наконец, ровно в полдень 8 сен-
тября 1855 г. артиллерия союзников снова замолкла, и
свыше 40 тысяч французов и англичан устремились на
главную оборонительную линию Корабельной стороны,
где находилось всего лишь 3—4 тысячи защитников горо-
да 1. Быстро пробежав несколько десятков метров, отде-
лявших передний край осадных работ от первой линии
обороны, союзники ворвались на бастионы прежде, чем
севастопольцы изготовились к обороне. Завязалась нерав-
ная рукопашная схватка, и вскоре штурмующие вытеснили
в десять раз уступавших им по численности русских за
вторую линию обороны.
Но на этом успехи штурмующих кончились. Момент
внезапности прошел, и в дело вступил испытанный прием
севастопольцев: колонны французов и англичан были
встречены со второй оборонительной линии картечью,
после чего контратака подоспевших к русским резервов
обратила противника в бегство. Преследуя бегущих, рус-
ские войска снова овладели вторым и третьим бастионами,
но были остановлены перед Малаховым курганом, окру-
женным с тыла глубоким рвом и валом для круговой обо-
роны, так что французы теперь оборонялись в нем, как
в крепости.
Колонны французов и англичан несколько раз подряд
пытались вновь овладеть потерянными бастионами, но
каждый раз отбрасывались с громадными потерями
огнем и штыками оборонявшихся, которым, как обычно,
оказывали активное содействие фланговым огнем русские
пароходы. Чтобы поддержать атакующих артиллерийским
огнем, французы выдвинули вперед две свои полевые ба-
тареи. Однако забвение уроков Альмы и Инкермана не
прошло им даром: через несколько минут почти все ар-
тиллеристы обеих батарей были выведены из строя ружей-
ным огнем русских. Не увенчались успехом также атаки
1 Остальные войска были отведены из-под огня противника за
вторую линию обороны.
141

французов и сардинцев на укрепления Городской стороны.
Остатки некоторых английских и французских дивизий, не
желая идти на верную гибель, отказались наступать.
В три часа дня, убедившись в безрезультатности своих
усилий, союзники прекратили штурм.
Бой продолжался с этого момента лишь у Малахова
кургана, где русские войска тщетно пытались взять штур-
мом его тыльные укрепления. Хрулев, руководивший ата-
ками, вскоре выбыл из строя; за ним последовало еще не-
сколько генералов, сменявших друг друга в ходе атак.
Оставшись без единого командования, солдаты упорно про-
должали атаки. При этом им деятельно помогали остатки
гарнизона кургана, не успевшие отступить в начале штур-
ма. Укрывшись в развалинах полуразрушенной башни, они
долгое время обстреливали противника с тыла и капиту-
лировали лишь после того, как против них начали дей-
ствовать подвезенные французами артиллерийские ору-
дия.
В пять часов дня к кургану прибыл Горчаков. Он при-
казал приостановить атаки и начать отступление, рассчи-
тывая, что огромные потери и деморализация в войсках
союзников после неудачного штурма позволят ему, нако-
нец, эвакуировать Южную сторону Севастополя, не под-
вергая ее гарнизон риску разгрома.
Войска союзников были, действительно, совершенно
измотаны и обескровлены штурмом. По официальным,
явно преуменьшенным, данным англо-французского
командования, они потеряли свыше 10 тысяч человек уби-
тыми, ранеными и пленными, а по данным захваченных у
них впоследствии пленных, эти потери составляли
20—25 тысяч человек,— примерно вдвое больше того, что
потеряли оборонявшиеся. Что же касается деморализации
в рядах англичан и французов, то о ней с достаточной убе-
дительностью свидетельствует поведение их солдат в кон-
це штурма, когда целые батальоны отказывались идти в
атаку.
Взорвав все важные объекты Южной стороны Сева-
стополя, русские войска в ночь на 9 сентября беспрепят-
ственно совершили отход по пловучему мосту через рейд
на глазах у англо-французского командования, бессиль-
ного предпринять что-либо в сложившейся обстановке.
После этого мост был разведен, а оставшиеся корабли за-
142

топлены на рейде. Легендарная Севастопольская страда
окончилась. Русские войска закрепились на новых, зара-
нее подготовленных позициях на Северной стороне.
VII
Героическая оборона Севастополя в Крымской войне
составила одну из самых замечательных страниц военной
истории России. Она изумила весь мир исключительной
самоотверженностью и героизмом, которые прояви-
ли защитники города. Под градом неприятельских пуль и
снарядов, по колено в грязи и воде, без достаточного ко-
личества боеприпасов и без теплой одежды зимой, русские
солдаты и матросы 349 дней подряд неуклонно восста-
навливали и даже расширяли севастопольские укрепле-
ния, на своих руках втаскивали туда тяжелые морские
орудия, погибали, но не уступали врагу ни пяди родной
земли. Роль народа, роль массы рядовых солдат и матро-
сов сказалась здесь во всей своей полноте.
«Сколько людей у вас на бастионе?» — спросил как-то
Горчаков одного из севастопольских артиллеристов. И по-
лучил ответ, поразительный по тому спокойному, деловому
тону, каким он был произнесен: «Дня на три хватит». Это
был ответ человека, шедшего на верную смерть. Удиви-
тельно ли после этого, что даже враги называли гарнизон
Севастополя «стальным»?
Вызов охотников-добровольцев на самое опасное де-
ло— на вылазку — севастопольцы обыкновенно встреча-
ли ответом: «Охотников у нас нет — все готовы пойти в
охотники; кого назначат или чья очередь, тот и пойдет».
Имена многих участников вылазок, прославившихся осо-
бенно выдающейся отвагой и мастерством в бою, — Бирю-
лева, Астапова, Завалишина, Головинского, Даниленко,
Кошки, Зубкова, Димченко, Заики, Елисеева, Чумаченко
и многих других — знала тогда наперечет вся Россия.
Лейтенант Н. А. Бирюлев, например, на протяжении
нескольких месяцев подряд почти каждую ночь принимал
участие в вылазках, командуя отрядом добровольцев. Без-
заветная храбрость, хорошее знание местности, умение
быстро оценить обстановку и принять нужное решение по-
зволяли ему всякий раз бить противника только навер-
няка. Отряд Бирюлева не знал поражений. Он не раз на-
143

тыкался в темноте на превосходящие силы врага, много-
кратно бывал отрезанным от своих позиций, но всегда
оставался победителем. Именно этот отряд в крупном ноч-
ном бою 22 марта 1855 г. сковал английские войска, не дав
им двинуться на помощь французам, обращенным в бег-
ство русскими батальонами.
Бирюлев пользовался глубоким уважением и любовью
солдат и матросов. На одной из вылазок, когда он столк-
нулся лицом к лицу с несколькими неприятельскими сол-
датами, матрос Игнатий Шевченко бросился вперед и
грудью заслонил любимого командира от вражеских пуль.
Героическая смерть Шевченко произвела большое впечат-
ление на севастопольцев.
Много отважных подвигов совершил на вылазках и
матрос Петр Кошка. Не было в Севастополе человека, ко-
торый мог бы с такой же ловкостью подобраться незаме-
ченным к траншеям противника, снять часового, добыть
«языка», заклепать орудие и т. д. Однажды в бою он взял
в плен трех французских солдат. В другой раз он вернул-
ся с вылазки, таща на себе добрый десяток английских
штуцеров: ему одному удалось обратить в паническое бег-
ство караул передовой вражеской траншеи.
О том, с какой самоотверженностью сражались под Се-
вастополем русские войска, красноречиво говорят подвиги
унтер-офицера Зинченко и солдата Поленова. Зинченко в
ожесточенной схватке, несмотря на несколько ран, сумел
спасти полковое знамя и жизнь командира своего ба-
тальона. Он до последней возможности не оставлял поля
боя, продолжая разить врага. Поленов, прижатый неприя-
тельскими солдатами к обрыву, после упорного сопротив-
ления бросился в пропасть, предпочитая смерть плену.
Случаи отказа солдат и матросов покинуть свое место
в бою после контузии или ранения были отнюдь не еди-
ничными; они насчитывались в Севастополе тысячами.
Только с октября 1854 г. по март 1855 г. в строй вернулось
с перевязочных пунктов свыше 10 тыс. раненых защит-
ников города. Артиллерист С. Литвинов, например, был
серьезно контужен и дважды ранен, но каждый раз после
перевязки являлся к своему орудию, категорически отка-
зываясь перевестись в тыловую часть.
Беспримерный героизм проявляли не только непосред-
ственные участники боев, но и минеры под землей, и вра-
144

Подвиг матроса Игнатия Шевченко
Худ. В. Маковский

чи в госпиталях, и подвозчики снарядов — воодушевление
среди защитников Севастополя было всеобщим.
Саперный унтер-офицер Федор Самокатов, работая в
контрминной галерее, наткнулся на минную галерею про-
тивника и после ожесточенной схватки с четырьмя враже-
скими минерами обратил их в бегство. Руководивший
минными работами штабс-капитан Мельников, солдат
саперного батальона Егоров и другие минеры в течение
более полугода почти не показывались на поверх-
ности земли, самоотверженно трудясь в подземных гале-
реях. Егоров так и погиб на своем боевом посту, а Мель-
никова эвакуировали из Севастополя тяжело больным,
когда он не в состоянии был уже самостоятельно дви-
гаться.
Столь же самоотверженным был труд севастопольских
врачей, фельдшеров, сестер милосердия. В условиях, ког-
да на каждого из них приходилось свыше трехсот больных
и раненых, когда нехватало простейших медикаментов,
когда выделенные на госпитали средства расхищались
царскими интендантами, — они по целым неделям не ос-
тавляли перевязочных пунктов или больничных палат, тру-
дясь от зари до зари и ночуя тут же, возле своих пациен-
тов, готовые в любую минуту оказать им необходимую по-
мощь. Примером для медицинского персонала Севасто-
поля был выдающийся русский хирург Н. И. Пирогов,
собственноручно сделавший за время пребывания в осаж-
денном городе множество сложнейших операций. Особенно
большой любовью среди защитников Севастополя поль-
зовалась первая русская сестра милосердия — Даша, про-
званная Севастопольской. Она появилась возле раненых
еще на поле сражения при Альме и с тех пор не оставляла
их ни на один день. Тысячи русских воинов обязаны были
ей своей жизнью.
А какое презрение к смерти, какую изумительную вы-
держку надо было иметь, чтобы изо дня в день, под гра-
дом вражеских снарядов, сидеть у руля баркаса, доверху
набитого бочонками пороха, или шагать рядом с подво-
дой, нагруженной боеприпасами, ожидая каждую секунду
рокового взрыва!
И при всем этом севастопольцы встречали сыпавшиеся
на них снаряды вовсе не с пассивностью обреченных.
Пользуясь тем, что запальная трубка у тогдашних раз-
146

рывных снарядов (бомб) горела 15—20 секунд, в том
числе 5—10 секунд после их падения, солдаты и матросы,
с риском для жизни, заливали падавшие бомбы водой,
забрасывали их песком, скатывали в ров, закрывали ши-
нелями, а иногда даже — во имя спасения товарищей — и
собственным телом.
Герои обороны Севастополя — участники смелых вылазок в стан
врага. Слева направо: унтер-офицер Афанасий Елисеев, боцман
Алексей Рыбаков, квартирмейстер Петр Кошка, матрос
Иван Димченко, квартирмейстер Федор Заика
Худ. В. Тимм
Матрос Михаил Мартынюк бросился в пороховой по-
греб, чтобы потушить там пожар. Рискуя жизнью, он спас
бастион от разрушения при взрыве.
Однажды пятипудовая вражеская бомба угодила ри-
кошетом в зарядный ящик, стоявший у дверей порохового
погреба. Взрыв грозил поднять на воздух целую батарею.
Тогда артиллерист И. Н. Кандагури, крикнув: «охотники,
за мной!», подбежал к ящику, и с помощью двух десятков
добровольцев откатил его от погреба, а затем вместе с
товарищами бросился на землю. Взрыв не причинил ба-
стиону и его защитникам никакого вреда. Нахимов, нахо-
147

дившийся в этот момент на расстоянии всего нескольких
десятков шагов от погреба, тотчас же подскакал к месту
взрыва, слез с лошади, обнял и расцеловал Кандагури,
снял с себя Георгиевский крест и надел его на грудь храб-
рецу.
Так сражались севастопольцы. Беззаветная храбрость
и хладнокровное выполнение своих обязанностей под са-
мым ожесточенным обстрелом противника стали на ба-
стионах Севастополя обычным явлением, вызывая удив-
ление и чувство невольного уважения даже со стороны
врага. «Надолго оставит в России великие следы эта эпо-
пея Севастополя, которой героем был народ русский»,—
писал в то время Л. Н. Толстой 1.
Источником героизма и самоотверженности севасто-
польцев в такой «страде» являлся их горячий патриотизм.
По справедливому замечанию Л. Н. Толстого, «из-за кре-
ста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти
ужасные условия: должна быть другая, высокая побуди-
тельная причина» 2. Такой причиной могла быть для за-
щитников Севастополя только любовь к Родине. Воспри-
нимая оборону города как защиту Родины от нашествия
иноземных захватчиков, простые русские люди не щадили
сил для отражения этого нашествия и стояли насмерть.
Совершенно иная картина наблюдалась в лагере союз-
ников, солдаты и матросы которых сражались в Крыму
только из страха перед наказанием или в надежде на
грабеж. В противоположность боевому содружеству сол-
дат и матросов на бастионах Севастополя, у союзников
царила постоянная вражда не только между англичанами
и французами, но даже между отдельными родами войск
в каждой армии. В противоположность смелому тактиче-
скому новаторству защитников города, в боевых приемах
союзников господствовали рутина и косность. В противо-
положность отваге и героической самоотверженности се-
вастопольцев, солдаты и матросы противника формально
относились к своим обязанностям на войне, стремились
любой ценой уклониться от непосредственного участия
в бою. Севастопольцы часто с удивлением отмечали, на-
пример, что достаточно было одного залпа по осадным
1 Л. Н. Толстой. Собрание сочинений, т. II, М., 1951,
стр. 124.
2 Там же, стр. 123.
148

работам, чтобы вражеские солдаты, пользуясь, очевидно,
этим благоприятным предлогом, немедленно спрятались в
укрытие на всю ночь. В атаки английских и французских
солдат гнали нередко пьяными.
В результате, несмотря на все свои усилия в течение
почти целого года, две сильнейшие державы того времени
так и не смогли взять русский город, не являвшийся даже
крепостью в строгом смысле этого слова. Сотни тысяч
своих солдат и офицеров потеряли союзники в боях под
Севастополем, а поставленной цели не добились. Оставив
по стратегическим соображениям Южную сторону города,
русские войска держали и ее, и весь Севастопольский рейд
под огнем своих батарей Северной стороны.

ОКОНЧАНИЕ ВОИНЫ И ЕЕ ИТОГИ
Последние месяцы героической обороны Севастополя,
приковавшей к себе основные силы антирусской коалиции,
совпали по времени с серьезными неудачами, которые со-
юзники снова потерпели на Балтике, на Тихоокеанском
побережье России и в Закавказье.
На Балтику был вторично послан англо-французский
флот в составе 52 паровых линейных кораблей и фрега-
тов, а также большого числа мелких и вспомогательных
судов. Командовавшие флотом адмиралы Дундас и Пено,
сменившие Непира и Парсеваль-Дешена, решили на этот
раз не ограничиваться блокадой Балтийского побережья
России, а во что бы то ни стало прорваться к Кронштадту
через минные заграждения русских и разгромить сосредо-
точенный там русский Балтийский флот. Однако при раз-
ведке на подступах к Кронштадту четыре парохода англи-
чан подорвались на минах, причем, по свидетельству оче-
видца, «все четыре упомянутые судна были настолько
сильно повреждены, что должны были искать спасения
в доках и не принимали более участия в военных дей-
ствиях» 1. В итоге командование союзников вновь отка-
залось от мысли решить судьбу кампании в генеральном
морском сражении у Кронштадта.
Длительное время после этого Дундас и Пено не могли
придумать, что им предпринять далее: возвращаться с
Балтики ни с чем означало для них разделить судьбу Не-
пира, а атаковать русские крепости было сочтено слиш-
ком рискованным, тем более что русские войска гораздо
основательнее приготовились теперь к их обороне, чем в
предыдущую кампанию, когда нападение вражеского фло-
та застигло их врасплох.
1 ЦГВИА, ф. 69, д. 18, л. 216.
150

Не отваживаясь на сражение с русскими вооружен-
ными силами, союзники, по примеру предыдущей кампа-
нии, продолжали нападать на мирные прибрежные селе-
ния, грабили и предавали их пожару. Тактика англо-
французских эскадр в подобного рода нападениях была
чисто пиратской: приблизившись к какому-либо городу,
нападающие высылали обычно парламентеров, которые
требовали от жителей города пресной воды и продоволь-
ствия, а заодно узнавали, нет ли поблизости русских от-
рядов. Когда была очевидна безнаказанность близкого
подхода к берегу, английские и французские корабли с не-
большой дистанции открывали огонь по городу, не щадя
ни жилых домов, ни других строений. В течение июня —
августа 1855 г. были подвергнуты артиллерийскому об-
стрелу Бьорке, Нарва, Пернов, Нюстад, Раумо, Ловиза,
Котка и другие города, причем два последних сильно по-
страдали от пожаров.
Попытки же нанести поражение русским отрядам, обо-
ронявшим побережье, попрежнему не приносили союзни-
кам успеха. В середине июля 1855 г. русские войска сбро-
сили в море английский десант, пытавшийся высадиться
неподалеку от Выборга. Через несколько дней береговые
батареи русских обратили вспять английские суда у го-
рода Фридрихсгам и у устья Западной Двины. В августе
1855 г. англичане вторично потерпели неудачу при попыт-
ке овладеть городом Гамле-Карлебю.
Наконец, оба адмирала союзников нашли способ из-
бавиться от перспективы позорного возвращения без вся-
ких результатов. Они решили подвергнуть бомбардировке
с моря крепость Свеаборг, но не рискуя при этом своими
кораблями, т. е. ведя огонь с предельно дальней дистан-
ции, недосягаемой для более мелких по калибру орудий
крепости. 9 и 10 августа на протяжении 45 часов англо-
французский флот, находясь на расстоянии свыше трех
километров, непрерывно бомбардировал крепость. Даль-
ность дистанции, действительно, избавила корабли союз-
ников от существенных повреждений, но зато и бомбарди-
ровка не дала сколько-нибудь серьезных результатов. Не
удалось ни разрушить укрепления Свеаборга, ни уничто-
жить русские корабли, стоявшие в его гавани. От бом-
бардировки сгорело лишь несколько жилых домов и раз-
личных строений, принадлежавших мирным гражданам.
151

«С военной точки зрения Свеаборг почти не потерпел ущер-
ба, — отмечали в связи с этим К. Маркс и Ф. Энгельс. —
Вся эта история сводится к акту, материальные результа-
ты которого едва ли оправдали произведенные на него из-
держки и который был предпринят отчасти потому, что
Балтийскому флоту (союзников. — И. Б.) надо было что-
нибудь сделать перед возвращением домой...» 1.
Поздней осенью 1855 г. англо-французский флот поки-
нул Балтийское море. Вторая «Балтийская экспедиция»
оказалась такой же безрезультатной, как и первая.
Важную роль сыграли подводные минные загражде-
ния русских и в военных действиях на Черном море, ког-
да англо-французский флот в начале октября 1855 г. по-
пытался прорваться к городу и порту Николаев, чтобы
разрушить там русские верфи. Сосредоточив свыше 90 бое-
вых кораблей (в том числе несколько впервые появивших-
ся тогда бронированных пловучих батарей), союзники пос-
ле ожесточенной бомбардировки принудили к сдаче гарни-
зон форта Кинбурн, расположенного у входа в Днепро-
Бугский лиман, и двинулись, было, дальше, но, узнав о
том, что в самом лимане имеются минные заграждения, —
повернули назад.
Столь же неудачно закончилась вторая экспедиция со-
юзников на Тихоокеанское побережье России. На этот
раз они направили сюда 23 военных корабля против двух
военных кораблей и трех вооруженных транспортных су-
дов русских. Весной 1855 г. англо-французский флот во
второй раз появился перед Петропавловском-на-Камчатке,
но нашел его опустевшим: жители и гарнизон города за-
благовременно эвакуировались, пробившись на кораблях
через льды в открытое море в самом начале весны. Ника-
ких трофеев противнику в городе не досталось, и оста-
ваться в нем на зимовку не имело смысла.
После этого флот союзников разделился на эскадры,
которые двинулись на поиски русских судов. Спустя неко-
торое время одна из этих эскадр нагнала русских в Та-
тарском проливе между островом Сахалином и матери-
ком. Не решившись атаковать противника, англо-фран-
цузская эскадра после короткой перестрелки отправи-
лась за подкреплением. Тем временем русские суда ушли
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X, стр. 528.
152

на север, к устью реки Амур, и командование англо-фран-
цузского флота вновь потеряло их: в Западной Европе
Татарский пролив считался в то время заливом, так что
адмиралы союзников не допускали возможности ухода из
него иначе, как в южном направлении; туда и направилась
погоня. 19 июля 1855 г., следуя вдоль русского побережья,
союзники потерпели поражение у бухты Де-Кастри, где
небольшой казачий отряд обратил в бегство высаженный
ими десант.
Безуспешно проискав русские суда до осени и разгра-
бив несколько прибрежных рыбачьих селений, флот союз-
ников вынужден был и отсюда уйти ни с чем.
Наиболее же тяжелое положение сложилось для анти-
русской коалиции в Закавказье, где от Анатолийской ар-
мии турок остались лишь 33-тысячный гарнизон Карса да
почти совершенно небоеспособные Батумский и Баязет-
ский отряды, насчитывавшие в общей сложности не более
20—30 тысяч человек. Это дало возможность Действую-
щему корпусу русских, численность которого достигла за
счет прибывших подкреплений 55 тысяч человек, перейти,
наконец, в решительное наступление и довершить разгром
противника на его собственной территории.
Замысел генерала Η. Η. Муравьева, назначенного
главнокомандующим всеми русскими войсками на Кав-
казе, сводился к тому, чтобы частью сил блокировать
Карс, а другой частью — оттеснить мелкие турецкие от-
ряды к Эрзеруму, лишив гарнизон Карса подвоза продо-
вольствия и принудив его тем самым к капитуляции от
голода. Такой способ действий позволял овладеть Карсом
почти без потерь, но только при условии, что союзники не
смогут в течение ближайших месяцев перебросить сюда
крупные резервы, в чем Муравьев был вполне уверен.
Во исполнение этого замысла главные силы русского
корпуса (около 35 тысяч человек) в середине июля 1855 г.
подошли к Карсу и, оставив возле него 20-тысячный бло-
кирующий отряд, совершили несколько глубоких рейдов,
в ходе которых отбросили остатки Баязетского корпуса
турок к Эрзеруму и уничтожили собранные там врагом
запасы продовольствия. Гарнизон Карса в течение всего
этого времени не проявлял никакой активности, хотя мог
бы серьезно затруднить действия русских, так как был
более чем в полтора раза сильнее оставленного против
153

него отряда. Английский генерал Вильямс, осуществляв-
ший фактическое командование турецкими силами в Кар-
се, не улавливал сути замысла противника и, получая вре-
мя от времени небольшие партии продовольствия извне 1,
рассчитывал, очевидно, отсидеться в крепости до зимы,
когда военные действия снова были бы прерваны на не-
сколько месяцев.
Только тогда, когда громадная область Оттоманской
империи между Аджарией, Эрзерумом и Месопотамией
оказалась полностью очищенной от турецких отрядов, а
русские войска, стянувшись обратно к Карсу, пресекли
всякую возможность подвоза продовольствия в город,
Вильяме понял, что оказался в ловушке, и начал спешно
принимать меры к спасению. Вначале он попытался про-
рвать кольцо блокады силами гарнизона. В ночь на 4 сен-
тября 1855 г. около полутора тысяч турецких конников
атаковали русские заставы, но были окружены подоспев-
шими резервами и почти полностью уничтожены. Тогда
турки попытались пробиться в Карс извне, по горным до-
рогам, но 11 сентября их 5-тысячный отряд, пробиравший-
ся в Карс с обозом продовольствия, был наголову разбит
у селения Пеняк таким же примерно по численности рус-
ским отрядом под командованием генерала Ковалевского.
Капитуляция гарнизона Карса, лишенного всякой надеж-
ды на спасение, казалась совсем близкой, как вдруг
Вильяме получил известие, возродившее у него эту на-
дежду: 14 сентября в Сухуме высадился авангард пере-
брошенного из Крыма корпуса Омер-паши, усиленного за
счет последних людских резервов турецкого командования
до 45 тысяч человек.
Над русскими войсками у Карса нависла угроза ока-
заться между двух огней. Такая же угроза нависла и над
Гурийским (Кутаисским) отрядом русских, насчитывав-
шим всего около 20 тысяч человек (в том числе свыше
10 тысяч грузинских милиционеров). Этому отряду при-
ходилось теперь обороняться и на Батумском, и на Су-
хумском направлениях.
В связи с таким осложнением обстановки Муравьев
собрал военный совет, который большинством голосов вы-
1 Вначале русские заставы вокруг Карса были довольно редки-
ми, и часть турецких обозов проходила мимо них горными доро-
гами.
154

сказался за штурм Карса с тем, чтобы развязать руки для
борьбы с Омер-пашой, хотя такие опытные генералы, как
Ковалевский и Бакланов, настаивали на продолжении
блокады, считая возможным добиться капитуляции турок
до подхода Омер-паши и указывая на трудность штурма
Карса. Оба мнения имели свои положительные и отрица-
тельные стороны, но в одном Ковалевский и Бакланов
были безусловно правы: штурм такой мощной крепости,
как Карс, действительно представлял исключительную
трудность и требовал особенно искусной организации для
достижения успеха.
Между тем Муравьев не сумел должным образом ни
подготовить штурм, ни организовать управление войска-
ми в ходе боя. Он пренебрег необходимостью тщательной
разведки сил и средств обороны противника и ограничил-
ся лишь беглым осмотром укреплений Карса в подзорную
трубу. В результате главные силы штурмующих — свыше
12 тысяч человек, разделенных на три отряда под коман-
дованием генералов Майделя, Ковалевского и Гагарина —
были брошены им на хорошо укрепленные турками вы-
соты, тогда как на более выгодное для штурма направле-
ние были выделены лишь небольшие отряды генералов
Базина и Бакланова (всего около 5 тысяч человек), кото-
рым была поставлена задача нанести вспомогательный
удар. 5-тысячный резерв под командованием генерала
Бриммера предназначался только для поддержки главных
сил. Кроме того, 3-тысячный отряд генерала Нирода дол-
жен был сковать гарнизон крепости демонстративным
наступлением со стороны, противоположной направлению
главного удара. Остальные силы русских должны были
охранять захваченную у противника область, и их нель-
зя было использовать для штурма.
Штурм Карса начался на рассвете 29 сентября. Тур-
ки встретили атакующих, которым пришлось взбираться
на обрывистые высоты, убийственным огнем. До турец-
ких укреплений добралась едва половина людей, осталь-
ные были убиты или ранены. Остатки отрядов Ковалев-
ского и Гагарина, потеряв убитыми или ранеными почти
всех офицеров (в том числе и самих командующих), ото-
шли на исходные позиции. Отряд же Майделя, более мно-
гочисленный, выбил противника из передовых траншей,
но остановился перед линией редутов, взять которые с
155

оставшимися силами оказалось невозможно, а резервов
не было, так как Муравьев не наладил связи с атакующи-
ми частями и не знал о сложившейся обстановке. Резервы
к русским прибыли лишь тогда, когда турки успели полу-
чить крупные подкрепления, и поэтому атаки на редуты
снова были отбиты. Прибывший к месту боя генерал
Бриммер счел бесполезным продолжать атаки и приказал
начать отход. Штурм не удался.
А в это время отряды Базина и Бакланова сравни-
тельно легко приблизились к турецким укреплениям на
другом направлении и внезапной атакой захватили три
вражеских редута. Но у них нехватило сил для продолже-
ния наступления, а резервов им не полагалось, так как их
действия, считались вспомогательными. Они перешли
к обороне, а получив известие о неудаче своих главных
сил, отступили на исходные позиции, отбив несколько
контратак противника.
Порочность николаевской военной системы, не совме-
стимой с гибким маневрированием войск на поле боя,
стоила русским при штурме Карса около семи с половиной
тысяч человек, выбывших из строя. Это было втрое боль-
ше, чем у оборонявшихся. Но, несмотря на неудачу
штурма, боевой дух русских солдат и офицеров, по сви-
детельству самого Муравьева, был «отлично хорош», и это,
несомненно, повлияло на решение русского главнокоман-
дующего продолжать блокаду до конца. Такое решение,
как показали дальнейшие события, было вполне целесо-
образно.
Действительно, сосредоточение корпуса Омер-паши в
Сухуме проходило, по вине командования союзников,
очень медленно. Оно продолжалось почти месяц, и только
в середине октября турки двинулись, наконец, к Кутаису,
с целью пробиться через Сурамский перевал в Тифлис и
отвлечь тем самым войска Муравьева от Карса. 4 ноября
авангард турецкого корпуса подошел к реке Ингур, за ко-
торой заняли оборону части Гурийского отряда русских, и
попытался с хода форсировать этот водный рубеж, но был
отброшен и туркам пришлось два дня потерять на подтя-
гивание резервов и перегруппировку сил. 6 ноября Омер-
паша двинул в атаку почти все свои наличные силы —
свыше 36 тысяч человек. Командир Гурийского отряда ге-
нерал Багратион-Мухранский мог противопоставить им
156

всего около 9 тысяч человек, так как остальные его силы
должны были сдерживать продвижение Батумского кор-
пуса турок. Целый день русские пехотинцы, казаки и гру-
зинские милиционеры совместными усилиями успешно
отражали натиск врага, так и не допустив его совершить
переправу на направлении главного удара. Только подав-
ляющее превосходство в силах позволило Омер-паше к
концу дня обойти русский отряд с обоих флангов и тем
принудить его к отступлению.
Но отступление оборонявшихся не перешло в бегство,
как ожидал турецкий командующий. Отойдя на 50 км,
русские войска вновь заняли сильную оборонительную
позицию за рекой Цхенис-Цхали, так что туркам пред-
стоял еще один упорный бой, а под Кугаисом — снова
такой же бой на Рионе — одной из крупнейших рек За-
кавказья. Становилось ясным, что дальнейшее наступле-
ние войск Омер-паши будет сопряжено с тяжелыми боями
и потребует от них крайнего напряжения сил. Между тем
в захваченных турками районах Грузии разгорелась про-
тив них партизанская война.
Следует отметить, что грузинская милиция ни на один
день не прекращала борьбы против турок, нанося им серь-
езные удары даже зимой, когда бездорожье сковывало
действия регулярных войск. Так, например, 31 января
1855 г. милиция совершила налет на лагерь противника
под Батумом и полностью разгромила вражеский отряд,
насчитывавший до трех тысяч человек, а в начале мая
того же года произвела еще один успешный налет на рас-
положение Батумского корпуса неприятеля. Но подлинно
всенародный размах получила эта борьба после вторже-
ния захватчиков на территорию Грузии. На грабежи, убий-
ства и массовый угон в рабство мирных жителей грузин-
ский народ ответил массовым партизанским движением.
«В Мингрелии,— сообщал Омер-паша,— часть населения
выступила (против турок.— И. Б. ) с оружием в руках,
а остальная часть бежала, бросив дома и имущество... Гу-
рия ополчилась почти поголовно».
Непрерывные набеги партизан изматывали захватчи-
ков и причиняли им большие потери. Дело дошло до того,
что партизаны разгромили штаб турецкого корпуса и едва
не захватили в плен самого Омер-пашу. Понятно, что при
такой обстановке нельзя было и думать о продолжении
157

наступления. Турецкие войска оставались в бездействии
перед русской позицией до тех пор, пока не стало изве-
стно о сдаче Карса на милость победителя, — выдержка
русских войск дала, наконец, свои результаты.
Гарнизон Карса долго надеялся, что с приближением
зимы русские отойдут, как обычно, в свои пограничные
крепости. Но, вместо этого, войска Муравьева соорудили
неподалеку от Карса большой укрепленный лагерь, на-
званный Владикарсом, и снова стянули кольцо блокады
вокруг турецкой крепости. Обещанная Вильямсу помощь
со стороны корпуса Омер-паши явно запаздывала. Между
тем в Карсе начался голод, от которого умирало еже-
дневно до 100 человек, а все попытки провезти продоволь-
ствие в крепость горными дорогами попрежнему конча-
лись провалами. В этих условиях, осознав, что продолжать
сопротивление бессмысленно, Вильямс принял решение
о капитуляции. 28 ноября остатки гарнизона Карса —
10 генералов и свыше 18 тысяч солдат и офицеров сложи-
ли оружие перед русскими войсками. Анатолийская армия
турок перестала существовать.
Падение Карса ставило корпус Омер-паши, в случае
прибытия к Гурийскому отряду крупных подкреплений,
под угрозу разгрома. Поэтому Омер-паша поспешил от-
вести свои войска обратно за Ингур, но вместе с тем по-
пытался закрепиться на территории Грузии, используя на-
ступившее зимнее бездорожье. Однако грузинские парти-
заны своими ударами сорвали и этот расчет захватчиков.
14 декабря, например, один из партизанских отрядов вне-
запным налетом почти полностью уничтожил турецкий
гарнизон в городе Зугдиди. Спустя несколько дней были
разгромлены еще два крупных турецких отряда. В конце
концов турки оказались вынужденными отступить к Чер-
номорскому побережью, а затем, в связи с наступлением
общего перемирия, и вовсе покинуть территорию Гру-
зии. Третий по счету в Крымской войне поход на Тифлис
окончился новым сокрушительным поражением захват-
чиков.
«Этим заканчивается третья удачная кампания рус-
ских в Азии, — указывали К. Маркс и Ф. Энгельс,—
Карс и его округ завоеваны; Мингрелия освобождена от
неприятеля; последний еще оставшийся боеспособным от-
ряд турецких войск — армия Омер-паши — значительно
158

обессилен численно и морально. Это немаловажные ре-
зультаты в стране, подобной юго-западному Кавказу, где
все операции неизбежно замедляются характером местно-
сти и недостатком дорог» 1.
Но, несмотря на все эти успехи, оплаченные кровью
десятков тысяч русских солдат и офицеров, крепостная
Россия была не в состоянии продолжать далее борьбу
с коалицией, в которую входили две сильнейшие капи-
талистические державы Западной Европы и к которой
могли со дня на день примкнуть еще несколько крупных
государств.
Прежде всего выяснилось, что экономика отсталой
феодально-крепостнической России оказалась неспособ-
ной выдержать тяжесть продолжительной войны большо-
го масштаба.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. X, стр. 591.
159
Герои обороны Севастополя — черноморские пластуны. Слева направо:
Сидор Белобров, Димитрий Горленко, командир 2-го батальона
подполковник Головинский, хорунжий Даниленко, Макар Шульга,
Андрей Гиденко, урядник Иван Демяненко, Лука Грещев
Худ. В. Тимм

Война потребовала, во-первых, неслыханного ранее
количества войск. За два года военных действий в армию
и флот было призвано дополнительно около миллиона че-
ловек, а война требовала все новых и новых людских кон-
тингентов. Кроме того, из хозяйства страны было изъято
для армии около 150 тысяч лошадей. На крепостническом
хозяйстве с его низкой производительностью труда выка-
чивание в армию рабочей силы сказывалось самым ката-
строфическим образом, тем более, что на крестьян, поми-
мо этого, давили еще непомерно возросшие налоги и мно-
жество повинностей. В результате происходило массовое
разорение крестьянства, а это подрывало основные устои
экономики аграрной страны; дальнейшее увеличение чи-
сленности армии угрожало полным экономическим кра-
хом. «Силы наши уже не могут возрастать, а, напротив
того, должны неизбежно ослабевать»,— констатировал
Д. А. Милютин этот факт в записке, озаглавленной им
«Об опасности продолжения в 1856 г. военных действий» 1.
Таким образом, у России не было людских ресурсов для
продолжения войны.
Война потребовала, во-первых, колоссального количе-
ства оружия и боеприпасов, а производить их в достаточ-
ном количестве отсталая военная промышленность крепо-
стной России не могла. «Мы должны сознаться в том,—
продолжал Милютин в той же записке,— что нам трудно
в этом отношении меряться с неистощимым обилием
средств западной промышленной Европы... При всей уси-
ленной деятельности наших оружейных заводов не было
никакой возможности снабдить в столь короткое время
всю массу наших армий таким же усовершенствованным
оружием, какое имеют враждебные нам армии» 2. В ре-
зультате снабжение русской армии и флота всем необхо-
димым происходило главным образом за счет накоплен-
ных до войны запасов. Но к 1856 г. запасы эти начали
иссякать: из более чем полумиллиона ружей, хранивших-
ся на складах, осталось лишь 90 тысяч, из 1656 артилле-
рийских орудий — 253 и т. д. Пороху и свинцу в стране
выпускалось почти вдвое меньше, чем требовалось для
успешного ведения боевых действий. Столь же плохо об-
1 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6004, лл. 2—5.
2 Там же.
160

стояло дело и с обмундированием войск. Таким образом,
у России нехватало оружия, боеприпасов и снаряжения
для продолжения войны.
Война потребовала, в-третьих, громадных денежных
средств. За два года военных действий на нее было истра-
чено до 500 млн. руб. — почти трехлетний доход государ-
ства. На третий год требовалось еще несколько сот мил-
лионов рублей, а между тем массовое разорение крестьян-
ства исключало всякую возможность существенно повы-
сить доходы государства. Несмотря на рост налогов, эти
доходы выросли по сравнению с 1853 г. всего на 34 млн.
руб., в то время как расходы выросли более чем на
200 млн. руб. В результате дефицит бюджета превысил
в 1855 г. 282 млн. руб., и попытка покрыть его за счет
усиленного выпуска бумажных денег привела к инфля-
ции. Финансовый кризис крайне осложнял положение с
ассигнованиями на военные расходы. Таким образом, у
России нехватало денежных средств для продолжения
войны.
Война потребовала, в-четвертых, огромного количе-
ства продовольствия для армии. Между тем ближайшие
к театрам военных действий области России были в этом
отношении совершенно истощены, а плохие дороги и при-
митивность транспортных средств очень затрудняли подвоз
из отдаленных областей. Таким образом, у России не бы-
ло запасов продовольствия для продолжения войны.
Наконец, важно отметить, что плохое состояние путей
сообщения и транспортных средств осложняло не только
подвоз боеприпасов и продовольствия к театрам военных
действий. Оно тормозило и само передвижение войск на
этих театрах. «А между тем,— отмечал Милютин,— при
обороне непомерного протяжения берегов наших против
флотов и десантов, весь стратегический расчет основывает-
ся только на быстроте передвижения войск» 1. Таким об-
разом, у России не было ни хороших путей сообщения, ни
достаточных транспортных средств для продолжения
войны.
«Крымская война,— писал В. И. Ленин,— показала
гнилость и бессилие крепостной России» 2. Без развитой
1 ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6004, лл. 2—5.
2 В. И. Ленин. Сочинения, т. 17, стр. 95.
161

промышленности, без высокопродуктивного сельского хо-
зяйства, без хорошего транспорта одержать победу на
войне в эпоху капитализма оказалось невозможным.
С другой стороны, массовое разорение русского кре-
стьянства в годы Крымской войны не могло не привести
и действительно привело к новому подъему борьбы кре-
стьян против их угнетателей — помещиков. Начиная с
1854 г., количество крестьянских волнений, по сравнению
с довоенным периодом, увеличилось больше чем в три
раза, причем выступления крестьян не только охватывали
все большее количество губерний, но и принимали все
более решительный характер.
Особенно широкий размах приобрело крестьянское
движение в России в связи с созданием в 1855 г. народ-
ного ополчения численностью свыше 364 тысяч человек.
В военном отношении ополченцы ничем, кроме формы
одежды, не отличались от рекрутов. Как и рекруты, они
после обучения направлялись в действующие войска, где
составляли особые части или подразделения. Несколько
дружин (батальонов) ополчения приняло, в частности,
активное участие в обороне Севастополя, влившись летом
1855 г. в состав гарнизона города. Но ополченцы суще-
ственно отличались от рекрутов в социальном отношении.
Рекруты с уходом в армию полностью выходили из кре-
постной зависимости, а ополченцы освобождались от нее
лишь на время войны, а затем снова должны были вер-
нуться в собственность помещиков. С помощью такого
маневра царское правительство стремилось оградить ин-
тересы помещиков-крепостников, избавив их хозяйство от
значительной потери крепостной рабочей силы.
Но крестьяне, готовясь выступить на защиту Родины,
естественно, ожидали другого. Им казалось, что осво-
бождение от мук крепостного права будет вполне спра-
ведливой наградой за их подвиги на полях сражений.
В народе распространились слухи о том, что всем ополчен-
цам после окончания войны будет дарована воля. В ре-
зультате приток добровольцев в ополчение намного пре-
высил установленные нормы и принял характер массовой
антикрепостнической демонстрации, развернувшейся одно-
временно в шестнадцати губерниях Европейской России.
Царским стражникам пришлось задерживать многочис-
ленные группы крестьян, пробиравшихся в города для
162

записи в ополчение, и под конвоем отправлять их обрат-
но. В некоторых же губерниях подавить крестьянские вол-
нения царскому правительству удалось лишь с помощью
военной силы. Так, например, в Киевскую губернию были
направлены два батальона пехоты и два кавалерийских
полка с приданной им артиллерией, которые при усмире-
нии убили и ранили свыше сотни крестьян.
Крестьяне оказывали царским карателям самоотвер-
женное сопротивление. Они решительно отказывались
подчиняться помещикам и избирали на сходках собствен-
ных старост, которые руководили их борьбой. В Василь-
ковском уезде Киевской губернии крестьянские отряды
осадили в одной из деревень посланную туда для усми-
рения роту солдат, которая вынуждена была надолго «пе-
рейти к обороне», ожидая подкреплений. В селе Быкова
Гребля каратели попробовали вначале действовать
уговорами. Они призывали крестьян возобновить работу
на помещика и ожидать «царской милости». Однако кре-
стьяне уже не верили обещаниям. Один из них, по свиде-
тельству очевидца, заявил, что он «не имеет ложки молока
для прокормления своего дитяти, тогда как владелец,
имеющий тридцать тысяч душ, держит двенадцать гол-
ландских коров собственно для кормления огромной стаи
английских собак» 1. Крестьяне наотрез отказались вы-
полнить требования властей. Когда же каратели задума-
ли сломить их сопротивление массовой поркой, возмущен-
ная толпа в едином порыве бросилась на солдат. «Бунт»
был подавлен зверским расстрелом безоружного насе-
ления.
Еще более решительно выступили против карателей
крестьяне села Березное и окрестных деревень. 3 апреля
1855 г., вооружившись кольями, три тысячи человек встре-
тили карательный отряд смелой атакой, и только несколь-
ко ружейных залпов в упор заставили их отступить, оста-
вив на поле боя убитыми и ранеными до 60 человек. Та-
кой же отпор попытались дать царским войскам крестьяне
села Таганча, устроившие нечто вроде демонстрации про-
теста против работы на помещика. 10 апреля 1855 г. они
организованной колонной более чем из четырех тысяч
человек явились в соседнее местечко Корсунь и передали
1 С. Громека. Киевские волнения 1855 г. СПб., 1863, стр. 650.
163

местному исправнику, что категорически отказываются
продолжать трудиться на помещика. Демонстрация была
остановлена шеренгой солдат с ружьями наперевес. «Вы
должны работать и повиноваться поставленным над вами
властям,— заявил крестьянам начальник карательного
отряда,— а вольности вам не будет». — «Нет, будет!» —
раздалось в ответ, и вся толпа с криком «ура!» ринулась
на солдат 1. Ружейным огнем в упор крестьяне и здесь
были рассеяны. Но окончательно сломить их сопротивле-
ние карателям долго еще не удавалось. Разбежавшись
по окрестным лесам, крестьяне домой не возвращались и
работы не возобновляли. Царским войскам пришлось ус-
траивать настоящие облавы на скрывавшихся, и только
зверское избиение заставляло последних приступить к ра-
боте на барщине.
Ожесточенные схватки крестьян с царскими каратель-
ными отрядами происходили также в Черниговской и Во-
ронежской губерниях, в Поволжье и на Урале. Крестьяне
повсюду отказывались работать на помещиков, требовали
объявления им «царского указа о вольности», который,
по распространившимся среди них слухам, был уже издан
в Петербурге, но сохранялся якобы в тайне местными
властями. Кое-где раздавались даже требования о разде-
ле помещичьей земли и имущества.
Из среды крестьян в некоторых селах выделились авто-
ритетные вожаки-организаторы — Иван и Николай Вер-
надские, Яков Ромаковский, Петр Швайка, Михаил Гай-
денко, Василий Бзенко, Аким Пухлый, Михаил Пивень и
многие другие. Большую роль в крестьянских выступле-
ниях сыграли агитаторы из среды разночинцев — един-
ственно грамотных людей в деревне того времени. Разно-
чинцы Врублевский, Слотвинский, Рябоконь, Бохемский,
Костецкий и другие призывали крестьян к борьбе за осво-
бождение от помещичьего ига, составляли прошения ме-
стным властям, отстаивали крестьянские интересы при
переговорах с властями. В некоторых селах борьба кре-
стьян принимала до известной степени организованный
характер. Крестьяне выставляли караулы у наиболее
важных пунктов, запечатывали кабаки, чтобы не было
пьянства, совместно вырабатывали свои требования
1 «Исторический вестник», 1897, т. LXVII, стр. 987.
164

к помещику, совместно давали отпор карательным от-
рядам.
Но в целом крестьянское движение все еще про-
должало оставаться стихийным, выступления крестьян
были неподготовленными, разрозненными и подавлялись
одно за другим, поодиночке. Выступая против помещиков,
крестьяне сохраняли наивную веру в «батюшку-царя».
У них не было четкой политической программы, не было
сознания необходимости борьбы против самодержавия,
как главной опоры крепостников. Не было у них и союза
с городскими пролетариями, не представлявшими еще
тогда собой той сплоченной, организованной силы, кото-
рая оказалась способной впоследствии повести крестьян
за собой.
Все это обусловило неудачу крестьянских выступлений
1854—1855 гг. Тем не менее эти выступления сыграли
свою историческую роль в расшатывании устоев крепо-
стного права и в создании предпосылок для нового подъ-
ема крестьянского движения 1.
Опираясь на рост крестьянского движения, все шире
развертывали свою пропаганду против самодержавия рус-
ские революционеры-демократы. В своих нелегальных
прокламациях они рассказывали народу о причинах воз-
никновения Крымской войны, о причинах неудач в ней
царской России, о необходимости для крестьян бороться
за свое освобождение. Именно в эти годы началась публи-
цистическая деятельность Н. Г. Чернышевского на стра-
ницах «Современника». В эти же годы развернул свою
публицистическую деятельность и А. И. Герцен, основав-
ший в Лондоне незадолго до начала войны русскую типо-
графию и создавший вольную русскую прессу за гра-
ницей.
Русские революционеры-демократы заклеймили Крым-
скую войну как войну, начатую исключительно в интере-
сах реакционных правящих клик Англии, Франции и Рос-
сии. «Опять струится кровь мужичья,— с гневом писал
Т. Г. Шевченко в одном из своих стихотворений тех лет.—
Палачи в коронах, как псы голодные, за кость грызутся
1 Подробнее о крестьянском движении в годы Крымской войны
см. в кн. Я. И. Линкова «Очерки истории крестьянского движения
в России в 1825—1861 гг.» М., 1952.
165

снова» 1. Η. А. Добролюбов на страницах нелегальной
студенческой газеты «Слухи» также писал о «самолюбии
двух-трех человек, которые для удовлетворения ему гу-
бят в кровопролитной войне столько народу» 2.
Но, наряду с этим, революционеры с горячим сочув-
ствием относились к борьбе народов России против ино-
земных захватчиков, высоко оценивали подвиги в этой
борьбе простых русских людей. В Севастополь по личной
просьбе был переведен с Балтики шестидесятилетний де-
кабрист капитан 2 ранга В. П. Романов. Декабрист
Н. А. Бестужев, умирая в далекой Сибири, спрашивал в
свой предсмертный час: «Держится ли Севастополь?»3
Н. Г. Чернышевский с большой теплотой отзывался о «му-
жественных защитниках родных укреплений» 4. Н. А. До-
бролюбов писал о «необычайном мужестве войска, один-
надцать месяцев отстаивавшего Севастополь» 5.
Обличая гнилость самодержавия, революционеры ука-
зывали, что неудачи царской России в Крымской войне
отнюдь не означают слабости русского народа. «Разве сла-
бые народы дерутся так?» — справедливо спрашивал Гер-
цен, ссылаясь на пример героической обороны Севасто-
поля 6.
Резкое недовольство политикой царского правитель-
ства начинала проявлять даже часть дворянства, убедив-
шаяся в неспособности России одержать победу над свои-
ми противниками и напуганная ростом крестьянского дви-
жения. Отражая эти настроения, известные русские обще-
ственные деятели того времени, вроде М. П. Погодина,
Ю. Ф. Самарина, П. А. Валуева и др., в своих записках,
расходившихся в рукописях по всей России, критиковали
политику правительства, обвиняли его в неумении отстаи-
вать интересы государства. «Зачем завязали мы дело, не
рассчитав последствий, или зачем не приготовились, из
осторожности, к этим последствиям? — спрашивал, на-
1 Т. Г. Шевченко. Кобзарь. М., 1947, стр. 553.
2 Н. А. Добролюбов. Сочинения. М., 1937, т. IV, стр. 437.
3 С. Я. Штрайх. Моряки-декабристы. М., 1946, стр. 237, 280.
4 Н. Г. Чернышевский. Сочинения, т. X, ч. 2, прил.
стр. 80.
5 Н. А. Добролюбов. Сочинения, 1941, т. V, стр. 306.
6 Цит. по статье Ш. М. Левина «Герцен и Крымская война»
(«Исторические записки», т. 29, стр. 197).
166

пример, Валуев в записке, озаглавленной им «Дума рус-
ского в 1855 г.» — Зачем встретили войну без винтовых
кораблей и штуцеров? Зачем ввели горсть людей в Кня-
жества и оставили горсть людей в Крыму? Зачем заняли
Княжества, чтобы их очистить, перешли Дунай, чтобы
из-за него вернуться, осаждали Силистрию, чтобы снять
осаду, подходили к Калафату, чтобы его не атаковать,
объявляли ультиматумы, чтобы их не держаться, и про-
чая, и прочая, и прочая» 1. «А каких друзей приготовила
нам прежняя политика и дипломатика? — вторил ему
Погодин. — Никаких. Помощи нам ожидать неоткуда.
Друзья нас предали» 2.
В начале 1855 г. оппозиционное отношение к прави-
тельству со стороны части дворянства открыто проявилось
в выборах командиров ополчения, когда были избраны
опальный генерал Ермолов и другие не угодные царю
генералы и офицеры.
Напряженное внутриполитическое положение в стране
заставляло царское правительство усиленно искать спосо-
ба прекращения войны,— на победу оно уже не рассчи-
тывало. К этому побуждало его и международное положе-
ние России, непрерывно ухудшавшееся по мере продол-
жения войны.
Действительно, в связи с явным истощением России
в ходе войны, ее западные соседи заметно усилили приго-
товления к открытому присоединению к антирусской коа-
лиции. В Вене ходили слухи относительно близкого раз-
рыва дипломатических отношений с Россией. В Берлине
было опубликовано официальное заявление о том,
что между французским и прусским правительствами «су-
ществует самое полное согласие в Восточном вопросе» 3.
В Стокгольме 21 ноября 1855 г. было заключено англо-
франко-шведское соглашение о помощи Швеции, в случае
ее нападения на Россию, со стороны Франции и Англии.
В это же время под давлением Англии и Франции дали
свое согласие на присоединение к коалиции правительства
некоторых других государств Западной Европы.
При всем том, однако, положение коалиции было так-
же далеко не блестящим. Турецкая армия, как уже ука-
1 ЦГИАМ, ф. 722, д. 300, лл. 4—5.
2 Отдел рукописей Гос. библиотеки им В И. Ленина,
ф. Μ. П. Погодина, М—6334, л. 81
3 ЦГВИА, ф. 69, д. 37, л. 1.
167

зывалось выше, к осени 1855 г. фактически перестала су-
ществовать, а французская и английская армии были
значительно ослаблены героической обороной Севастопо-
ля, стоившей союзникам несколько сотен тысяч человек.
Наполеон III еще в середине 1855 г. сообщил командова-
нию своей армии в Крыму, что он не может больше посы-
лать туда новые дивизии, так как у него во Франции ос-
тается слишком мало войск. Английскому же правитель-
ству, чтобы восполнить потери своей экспедиционной ар-
мии в Крыму, пришлось снимать войска с Гибралтара,
с Мальты и даже из Индии, ставя тем самым на карту
войны судьбу своей колониальной империи.
Неудивительно, что в такой обстановке Наполеон III
счел нереальными те далеко идущие планы, с которыми
союзники вступили в войну против России. «В каком по-
ложении наши дела? — писал он тогда английской коро-
леве Виктории. — Ваше величество имеете в Крыму око-
ло 50 тысяч человек и 10 тысяч лошадей, у меня там 200
тысяч человек и 34 тысячи лошадей; у Вас огромный флот
как в Черном, так и в Балтийском море; мой флот также
значителен, хотя и не в таких размерах. И все-таки, не-
смотря на столь могущественные военные средства, теперь
вполне очевидно для всякого, что одними нашими силами
мы не сможем сломить Россию» 1. Французский император
возлагал все надежды на присоединение к коалиции в са-
мом ближайшем будущем Австрии, Пруссии и Швеции,
но даже и в этом случае не рассчитывал на быструю побе-
ду: Севастопольская оборона наглядно продемонстрирова-
ла, какое героическое сопротивление способен был оказать
захватчикам русский народ. «Трудно было ожидать како-
го-либо решительного результата и потому не было далее
цели продолжать войну,— признался впоследствии На-
полеон III в беседе с одним из русских генералов 2.
Правящие круги Англии были яростными противника-
ми прекращения войны, так как основная масса экспеди-
ционной армии союзников состояла из французских диви-
зий, и в Лондоне надеялись еще некоторое время таскать
каштаны из огня руками своего партнера. Но именно из-
за незначительности сухопутных сил Англии и неспособ-
1 «Русский вестник», 1878, № 3, стр. 245.
2 «Русская старина», 1885, № 3, стр. 719.
168

ности ее продолжать войну в одиночку, решающее слово
в данном случае осталось за Наполеоном III.
Уже в октябре 1855 г. русскому правительству стало
известно, что французский император очень недвусмыслен-
но высказывается за прекращение военных действий, а в
декабре правительство Австрии, продолжая угрожать
разрывом дипломатических отношений, предъявило Рос-
сии условия, на которых союзники были согласны ве-
сти с ней переговоры о заключении мира. От Рос-
сии требовалось, во-первых, отказаться от протектората
над Молдавией, Валахией и Сербией, а также от «покро-
вительства» православным подданным Оттоманской им-
перии; во-вторых, не восстанавливать более на Черном
море военного флота и укрепленных баз для него; в-тре-
тьих, передать под контроль всех великих держав устья
Дуная.
После некоторых колебаний царское правительство
приняло эти условия. В феврале 1856 г. было заключено
перемирие, и представители Англии, Франции, Австрии,
Турции, Сардинии и России собрались в Париже на кон-
гресс, чтобы согласовать окончательную редакцию ста-
тей мирного договора.
30 марта 1856 г., после продолжительной дипломати-
ческой борьбы представленных на конгрессе держав, Па-
рижский мирный трактат был подписан. В основу его, как
и следовало ожидать, легли условия, выдвинутые анти-
русской коалицией. Россия возвращала Турции Карс, по-
лучая взамен Херсонесский полуостров с Севастополем и
Балаклавой, Евпаторию, Керчь, Кинбурн и другие города,
занятые союзниками. Россия отказывалась от «покрови-
тельства» православным подданным Оттоманской импе-
рии, т. е. фактически признавала право вмешательства во
внутренние дела Турции только за Англией и Францией.
Россия соглашалась на установление коллективного про-
тектората всех великих держав над Молдавией, Валахией
и Сербией, т. е. признавала право Англии, Франции и Ав-
стрии вмешиваться во внутренние дела и этих стран. Рос-
сия соглашалась на установление «свободы плавания» в
устьях Дуная и уступала Молдавии южную часть Бесса-
рабии, прилегавшую к Дунаю, т. е. на деле передавала
низовья Дуная под контроль все тех же Англии, Франции
и Австрии. Наконец, Россия соглашалась на «нейтрали-
169

зацию» Черного моря, обязуясь, совместно с Турцией, не
восстанавливать здесь военного флота, арсеналов и укре-
плений. Не должны были восстанавливаться русские
укрепления и на Аландских островах в Балтийском море.
Это было серьезное внешнеполитическое поражение
царизма, кичившегося своей военной мощью.
Международное влияние царизма после войны было
подорвано. Царская Россия перестала играть роль глав-
ного жандарма Европы. Но это вовсе не означало ослаб-
ления реакции, так как место царизма заступили правя-
щие клики Англии, Франции, Австрии и Пруссии, активно
помогавшие душить революционное движение и до Крым-
ской войны. «Ни политический, ни социальный уклад Ев-
ропы не поколеблен в результате войны, — писали по
этому поводу К. Маркс и Ф. Энгельс. — Все эти громад-
ные расходы и потоки пролитой крови ничего не дали
народу» 1.
Внутреннее положение царизма также пошатнулось.
Доведенные до отчаяния разрухой и голодом, крестьян-
ские массы усиливали свою борьбу против крепостников.
В правящих кругах все чаще вспыхивали разногласия по
вопросам внутренней политики. К концу пятидесятых го-
дов в России сложилась революционная ситуация, и в ре-
зультате царское правительство оказалось вынужденным
в 1861 г. отменить крепостное право.
Но будучи крупным внешнеполитическим поражением
царизма, Парижский мирный договор свидетельствовал,
вместе с тем и об успехах борьбы русского народа против
иноземных захватчиков. В тексте Парижского трактата не
было ни слова ни о контрибуции, ни о серьезных терри-
ториальных уступках со стороны России, на чем особенно
упорно настаивало правительство Англии. Даже Австрия
принуждена была отвести свои войска из Молдавии и Ва-
лахии, хотя до последнего момента она рассчитывала
удержать за собой эту добычу.
Отчасти такая умеренность требований противников
России объяснилась искусством русского делегата на Па-
рижском мирном конгрессе — талантливого дипломата
А. Ф. Орлова, который умело сыграл на обострении про-
тиворечий между Англией, желавшей принудить Россию
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. X, стр 596.
170

к возможно большим уступкам, и Францией, опасавшейся
чрезмерного усиления Англии в случае значительного
ослабления России. Но главной причиной этой умеренно-
сти было, конечно, то впечатление, которое произвело на
весь мир героическое сопротивление русской армии и
флота. Орлов недаром говорил, что вместе с ним на кон-
грессе незримо присутствовала тень Нахимова и его слав-
ных богатырей-севастопольцев.
Крымская война имела исключительно большое значе-
ние не только в области политики, но и в области военного
искусства. В ходе ее наглядно выявились преимущества
нарезного оружия перед гладкоствольным и парового
флота перед парусным. Гладкоствольное оружие и парус-
ный флот отошли после этой войны в прошлое. Вместе с
тем в ней впервые нашли применение железные дороги,
электрический телеграф и минные заграждения, получили
развитие элементы новой прогрессивной для того времени
тактики стрелковых цепей, зародились позиционные фор-
мы войны. Все это сделало Крымскую войну важнейшим
этапом в развитии военного искусства.
Существенной особенностью Крымской войны было то,
что благодаря превосходству русских войск над против-
ником в моральном отношении, а также благодаря более
сильным прогрессивным боевым традициям русское воен-
ное искусство не только не уступало военному искусству
союзников, но даже во многих отношениях превосходило
его. Тем самым была продемонстрирована неспособность
реакционных правящих кругов Англии и Франции приве-
сти военное искусство своих вооруженных сил в соответ-
ствие с достигнутым в этих странах уровнем промышлен-
ного развития.
Крымская война повсюду — и в первую очередь в Рос-
сии — обнаружила настоятельную необходимость после-
довательных буржуазных реформ в области строительства
вооруженных сил и соответствующих сдвигов в области
военного искусства. Опыт Крымской войны был использо-
ван при проведении военных реформ 1862—1874 гг. в Рос-
сии, а также широко применен в гражданской войне
1861—1865 гг. в США, в австро-прусской войне 1866 г.,
франко-прусской войне 1870—1871 гг., русско-турецкой
войне 1877—1878 гг. и в других войнах второй половины
XIX века.
171

Советский народ свято чтит память о героических за-
щитниках Родины в Крымской войне 1853—1856 гг. Он
не забыл о подвигах своих предков, сумевших в исключи-
тельно тяжелых условиях крепостного гнета и экономиче-
ской отсталости страны отстоять Родину от иноземных за-
хватчиков.
Столетие отделяет нас от Крымской войны. Неузна-
ваемо изменилась за это время наша Отчизна. Великая
Октябрьская Социалистическая революция, свергнувшая
власть помещиков и капиталистов, сделала народ подлин-
ным хозяином страны. За годы Советской власти отста-
лая царская Россия из экономически слаборазвитой, аг-
рарной страны превратилась в могучую индустриальную
социалистическую державу.
В дни Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
советские люди не только сохранили, но и приумножили
славные боевые традиции нашего народа. Одним из луч-
ших примеров тому служит героическая 250-дневная обо-
рона Севастополя 1941—1942 гг., во время которой гитле-
ровцы потеряли около трехсот тысяч солдат и офицеров
убитыми, ранеными и пленными. Под руководством Ком-
мунистической партии защитники советского Севастополя,
преисполненные горячего -патриотизма и вдохновленные
образами наших великих предков, подняли славу русского
воина на недосягаемую прежде высоту. Легендарный Се-
вастополь вошел в число городов-героев Советской страны.
17 октября 1954 г., в память столетия первой Севастополь-
ской обороны и в ознаменование огромных боевых заслуг
перед Родиной, он был награжден орденом Красного Зна-
мени.
Учрежденные Советским правительством в годы Ве-
ликой Отечественной войны орден и медаль Нахимова, а
также организованные после войны нахимовские военно-
морские училища служат в нашей стране как бы симво-
лом героических традиций народа России, традиций, ярко
проявивших себя в Крымской войне и крепнущих ныне в
рядах Советской Армии и Флота.
«Сто лет назад, в период исторической обороны Сева-
стополя 1854—1855 годов, — заявил при вручении ордена
городу-герою на торжественном заседании Севастополь-
172

ского городского совета депутатов трудящихся 13 октября
1955 г. К. Е. Ворошилов,— наш народ проявил исключи-
тельный героизм, стойкость и самоотверженность при за-
щите родной земли.
Невзирая на превосходство соединенных сил врага в
живой силе и особенно в военной технике, несмотря на
полицейский крепостнический строй России с его экономи-
ческой и военно-технической отсталостью, русские сол-
даты и матросы в одиннадцатимесячной осаде Севастополя
изумили мир своим подлинным героизмом в битвах с ино-
земными захватчиками.
...Мы можем с гордостью сказать, что в памяти нашего
народа наравне с Полтавской битвой и Бородинским сра-
жением свято хранится первая оборона Севастополя, как
величайшая эпопея ратного подвига, мужества и доблести
русского народа в борьбе за свою независимость и нацио-
нальную честь» 1.
Великие подвиги защитников Севастополя вечно будут
жить в сердцах нашего народа. Советский народ бережно
хранит и приумножает боевые традиции Севастополя.
Народы Советского Союза будут всегда помнить о не-
забываемых ратных подвигах своих предков в Крымской
войне 1853—1856 гг. В Крыму, на Кавказе, на далекой
Камчатке и на других театрах военных действий народы
России продемонстрировали исключительную стойкость
и самоотверженность в борьбе с противником за нацио-
нальную честь своей Отчизны.
1 «Правда», 15.Х. 1955.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 3
Причины и характер войны 9
Вооруженные силы России и англо-франко-турецкой коалиции 19
Начало войны 46
Открытое вступление в войну Англии и Франции ... 64
Героическая оборона Севастополя 84
Окончание войны и ее итоги 150

Игорь Васильевич
Бестужев
Крымская война 1853—1856 гг.
*
Утверждено к печати редколлегией
научно-популярной литературы
Академии наук СССР
*
Редактор издательства В. М. Хайцман
Технический редактор А. А. Павловский
Корректор А. Г. Короткова
*
РИСО АН СССР № 64-119В. Сдано в набор 30/III 1956 г.
Подп. в печать 21/VI 1956 г. Формат бум. 84x108 1/32.
Печ. л. 11=9,02. Уч.-изд. лист. 8,8
Тираж 25000 экз. Т-06703. Изд. № 1583. Тип. зак. 292
Цена 2 р. 65 к.
Издательство Академии наук СССР.
Москва, Б-64, Подсосенский пер., д. 21
2-я типография Издательства АН СССР.
Москва, Г-99, Шубинский пер., д. 10