Связи России с народами Балканского полуострова ( первая половина XVII в.) - Рогов А.И., Флоря Б.Н., Заборовский Л.В., Захарьина И.С., Наумов Е.П., Семенова Л.Е., Шушарин В.П.

Автор: Рогов А.И. Флоря Б.Н. Заборовский Л.В. Захарьина И.С. Наумов Е.П. Семенова Л.Е. Шушарин В.П.

Теги: европа (ес, часть снг) история россии международные отношения

ISBN: 5-02-009969-4

Год: 1990

Похожие

Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XVII в. Часть 1

Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XVII в. Часть 2

Семья Марины Мнишек. Несостоявшиеся правители России

История международных отношений и внешней политики России

Текст

«НАУКА*
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Институт славяноведения и балканистики
СВЯЗИ
РОССИИ
с надин
шйнио
ПОЛУОСТРОВА
Первая половина XVII в.
Ответственный редактор
доктор исторических наук
Б. Н. ФЛОРЯ
МОСКВА «НАУКА» 1990 г.
ББК 63.3(4)
С 25
Авторы:
Л. В. Заборовский, И. С. Захарьина, | Е. П. Наумов^,
А. И. Рогов, Л. Е. Семенова, Б. Н. Флоря, В. П. Шушарин
Рецензенты:
доктор исторических наук И. С. Достян,
кандидат исторических наук С. Ф. Орешкова
С 25 Связи России с народами Балканского полуостро-
ва (первая половина XVII в.).—М.: Наука, 1990,—
272 с.
ISBN 5-02-009969-4
Для балканских народов, находившихся в XVII в. в пол-
ной или вассальной зависимости от Османской империи,
традиционные связи с единоверной Россией имели особое
значение. В книге рассматриваются политические, культур-
ные, религиозные и экономические контакты народов Бал-
канского полуострова с Русским государством.
Для историков и читателей, интересующихся прошлым
Юго-Восточной Европы.
„ 0503030000—025
С—042(02)—90.. “85—90—1 полуг. ББК 63.3(4)
СВЯЗИ РОССИИ С НАРОДАМИ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА
Первая половина XVII в.
Утверждено к печати
Институтом славяноведения и балканистики АН СССР
Редактор издательства А. В. Болдов. Художник Б. М. Рябышев
Художественный редактор Н. Н. Михайлова. Технический редактор
3. Б. Павлюк
Корректоры А. Б. Васильев, В. Г. Петрова
ИБ № 46115
Сдано в набор 13.09.89. Подписано к печати 29.01.90. А-05822.
Формат 84Х1О8‘/32. Бумага типографская № 2. Гарнитура обыкновен-
ная. Печать высокая. Усл. печ. л. 14,28. Уч.-изд. л. 16,3.
Усл. кр. отт. 14,49. Тираж 1000 экз. Тип. зак. 3753. Цена 3 р. 40 к.
Издательство «Наука» 117864, ГСП-7, Москва, В-485, Профсоюз-
ная ул., 90
2-я типография издательства «Наука» 121099, Москва, Г-99, Шубип-
скпй пер., 10
ISBN 5—02—009969—4 © Издательство «Наука», 1990 г.
ВВЕДЕНИЕ
История связей Восточной Европы с регионом Бал-
кан 1 насчитывает много веков, начинаясь с той эпохи,
когда с объединением восточных славян в рамках Древ-
нерусской державы возникли разнообразные экономиче-
ские, политические и культурные контакты между этим
государством и странами Балканского региона. Сложив-
шиеся богатые традиции были затем унаследованы одним
из исторических преемников Древней Руси — Русским
государством.
После временного упадка, последовавшего за покоре-
нием балканских народов османами, в XVI—XVII вв.
наступил период нового оживления и подъема этих свя-
зей. Особенно большое историческое значение они стали
приобретать к рубежу XVI—XVII вв. К этому времени
перед балканскими народами стали все более ясно выри-
совываться две проблемы. С обозначившимся упадком
Османской империи и возникновением перспективы ос-
вобождения (хотя бы и не немедленно, а в более отда-
ленном будущем) перед ними неизбежно возникал воп-
рос: с помощью какого государства следует добиваться
своего освобождения, чья поддержка будет в наибольшей
мере соответствовать собственным интересам балканских
народов, устройству их будущей жизни. Вторая пробле-
ма имела не столько политический, сколько культурно-
идеологический характер. К этому времени балканский
мир стал во все большей мере сталкиваться не только с
очень активной идеологической экспансией католицизма
эпохи контрреформации и (в меньшей мере) протестан-
тизма, но и с растущим многообразным воздействием
формирующейся западноевропейской культуры Нового
времени. Перед мыслящей частью балканского общества
возникала сложная задача, как заимствовать важную
часть этого опыта, которая позволила бы поднять общий
уровень культуры, развитие которой наталкивалось на
многочисленные преграды в условиях османского влады-
чества, и вместе с тем сохранить свои самостоятельные
идейные, культурные и этнические традиции.
3
Разумеется с разной силой и неодинаковой степенью
важности эти проблемы проявились в разных частях Бал-
кан (стоит отметить с этой точки зрения особое положе-
ние, например, Трансильванского княжества), но для
православного мира Балкан обе эти проблемы были пер-
востепенно важными, и первостепенно важным был во-
прос, с помощью каких сил можно добиться их позитив-
ного решения. Поиски должны были закономерно обра-
щаться к России как к большой и серьезной политиче-
ской силе по соседству с Балканским регионом, которая
из всего балканского окружения была наиболее близка
православному балканскому миру по своим не только
религиозным, но и общекультурным традициям. Обе сто-
роны могло только сближать то обстоятельство, что
в контактах с западноевропейским миром они оказыва-
лись перед решением сходных историко-культурных про-
блем.
Инициатива представителей балканского общества
встречалась с инициативой, которая шла с русской сто-
роны. В древнерусском историческом сознании прочно
утвердилось представление о Руси как неотъемлемой ча-
сти и общеславянского, и православного мира, за судьбы
которого она несет определенную историческую ответст-
венность. На протяжении всего XVI в. и русское прави-
тельство, и московская митрополия (затем патриархия)
стремились поддерживать связи с православными патри-
архиями и другими церковными институтами на Балка-
нах и Ближнем Востоке и оказывать им материальную
поддержку. Интерес русского правительства к Балканам
еще более возрос к концу XVI в., когда в годы «Долгой
войны» Габсбургов с Османской империей после опреде-
ленного перерыва Балканы начали снова входить в сфе-
ру русских политических интересов.
Есть основание полагать, что воздействие указанных
факторов на развитие русско-балканских контактов мог-
ло проявиться уже к концу XVI в., но состояние источ-
ников делает задачу воссоздания разносторонней карти-
ны русско-балканских связей этого времени трудно
выполнимой. Комплекс документов последних десятиле-
тий XVI в. о приездах и посылках духовенства в Москву
и об отправке царской «милостыни» па Балканы сохра-
нился с большими пробелами. Крупные лакуны налицо
и в материалах о русско-османских дипломатических
контактах (в ходе их русские дипломаты могли вступать
в общение с представителями балканского общества),
4
к тому же осуществлявшихся в то время весьма нерегу-
лярно. Почти нет сведений о русско-балканских эконо-
мических связях этого времени. Наконец, отдельные раз-
розненные данные источников говорят о начавшихся в
это время постоянных выездах на Русь представителей
социальной верхушки разных балканских народов, но
сохранились лишь единичные дела о таких выездах.
Сохранилось мало материалов и о русско-балканских
связях в годы Смуты (крестьянской войны и иностран-
ной интервенции в России), когда и сами эти связи ока-
зались, вероятно, если не совсем прерванными, то серь-
езно ослабленными. Лишь после 1612 г. они в полной
мере восстанавливаются, и о них появляются многочис-
ленные свидетельства в различных источниках.
Такое состояние источников намечает нижнюю хроно-
логическую грань работы. Верхнюю грань определяет
столь значительное событие в истории Восточной Евро-
пы, как воссоединение Украины с Россией (и то, что
ему непосредственно предшествовало), и связанное с
этим событие в истории культуры — приезд в Москву
для преподавания и научной деятельности «старцев» из
единственного высшего учебного заведения восточных
славян того времени — Киево-Могилянской академии.
Оба эти события создавали новую политическую и куль-
турную ситуацию для дальнейшего развития русско-бал-
канских связей.
Для периода 1612—1648 гг. (с возможностью отдель-
ных выходов за обе даты) в советских фондах отложился
большой комплекс разнообразных источников, позволяю-
щих всесторонне рассмотреть все аспекты русско-балкан-
ских связей этого периода: и политические, и экономиче-
ские, и культурные, и вопрос о балканской эмиграции в
Россию.
Хотя и отечественными, и зарубежными исследовате-
лями внесен значительный вклад в изучение русско-бал-
канских связей первой половины XVII в., приходится
констатировать, что имеющийся фонд источников изучен
до сих пор недостаточно полно и многосторонне. Такая
ситуация сложилась отчасти в силу увлечения дореволю-
ционных русских исследователей, главным образом рабо-
тавших с этими материалами, прежде всего узкоконфес-
сиональными аспектами русско-балканского общения.
В особенности это относится к материалам обширного
архивного фонда «Сношения России с Турцией», которые
в совершенно недостаточной мере использовались для
5
Изучения русско-балканских политических, экономических
и культурных связей.
При традиционном внимании к истории эмиграции в
Россию православного духовенства мало затрагивался
комплекс дел о выезде в Россию лиц, принадлежавших
к светской части балканского общества. В иных случаях
(как, например, отношения России с Дунайскими княже-
ствами) наметился определенный разрыв между успеш-
ным введением в научный оборот большого количества
нового материала и его исследованием. Наконец (в от-
ношении, например, культурных связей), отсутствует
обобщение многочисленных разнородных наблюдений,
что позволило бы поднять исследование вопроса на но-
вый качественный уровень.
Имеющиеся пробелы как в изучении источниковой
базы, так и в освещении проблематики, делают оправдан-
ным обращение коллектива исследователей к разработке
данной темы.
Структура работы определяется принципом проблем-
ного рассмотрения материала: в отдельных разделах
рассматриваются целостные, особые аспекты русско-бал-
канских связей. В главах Б. Н. Флори, Е. П. Наумова,
Л. Е. Семеновой, В. П. Шушарина анализируются преж-
де всего политические (но также и некоторые другие)
связи русского правительства с греческим и южнославян-
ским обществом (в первую очередь, конечно, с предста-
вителями духовенства), с Дунайскими княжествами и
Трансильванией. В разделах Л. В. Заборовского и
А. И. Рогова содержатся обобщающие характеристики
экономических и культурных связей между Россией и
Балканским регионом в целом. В главе Н. С. Захарьи-
ной дается обзор архивных дел о выезде балканских жи-
телей — светских лиц в Россию.
Состоянием источниковой базы и степенью изученно-
сти проблематики определяется характер изложения от-
дельных разделов: от проблемного очерка до исследова-
ния, которое имеет своей целью дать реконструкцию
определенных событий.
Члены авторского коллектива стремились прежде
всего выделить те черты нового, которые присущи дан-
ному этапу в истории русско-балканских связей, чтобы
тем самым решить вопрос о его месте в истории русско-
балканских отношений, и наметить задачи для дальней-
шего углубленного анализа в более широком — как про-
странственном, так и хронологическом — аспекте.
6
Насколько можно судить, ни в отечественной, ни в
зарубежной научной литературе нет исследования, кото-
рое было бы специально посвящено решению этой проб-
лемы и одновременно опиралось бы на углубленное изу-
чение Bceii массы относящихся к теме отечественных
источников.
В приложениях к книге публикуется ряд документов,
важных для изучения русско-балканских политических,
экономических и культурных связей.
Приложения I и II подготовил к печати Б. Н. Флоря,
приложение III — Л. В. Заборовский, Н. С. Захарьина.
Редакционная коллегия книги: Б. Н. Флоря (ответст-
венный редактор), Е. П. Наумов, Л. Е. Семенова, А. И. Ро-
гов, Н. С. Захарьина (ответственный секретарь). Науч-
но-техническая работа при подготовке книги к печати
выполнена Н. С. Захарьиной.
1 Термин «Балканы» в данном труде употребляется в значении
более расширительном, чем традиционное, обозначая весь ком-
плекс территорий Юго-Восточной Европы, входивших к XVII в.
непосредственно в состав Османской империи или находивших-
ся в зависимости от нее.
К ИСТОРИИ УСТАНОВЛЕНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКИХ СВЯЗЕЙ
МЕЖДУ РУССКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
И ВЫСШИМ ГРЕЧЕСКИМ ДУХОВЕНСТВОМ
(на примере Константинопольской патриархии)
Б. И. Флоря
XVI век был временем, когда среди покоренного ос-
манами христианского населения Балкан стало распрост-
раняться и укрепляться убеждение, что православное
(единоверное и грекам и южным славянам) Русское
государство становится той силой, которая освободит
угнетенные народы от османского господства. Среди тех,
кто раньше и глубже других осознал эту историческую
перспективу, был целый ряд представителей высшего
греческого духовенства. Не случайно в грамоте, санкцио-
нировавшей принятие Иваном Грозным царского титула,
он был назван «надеждою и упованием всех родов хри-
стианских, которых он избавит от варварской тяготы и
горькой работы» \ С другой стороны, русское правитель-
ство очень рано осознало обязанность взять на себя за-
боту о греческой церкви и оказывало ей на протяжении
XVI в. все более возраставшую материальную по-
мощь.
Так, осознание общности интересов, создавало пси-
хологическую основу для политического сотрудничества
между русским правительством и греческими иерархами,
признанными руководителями греческой общности («ми-
лета») в составе Османской империи, и прежде всего
наиболее видным и авторитетным среди них — констан-
тинопольским патриархом.
Конкретно вопрос о сотрудничестве встал к концу
XVI в., когда Османская империя стала все больше вхо-
дить в сферу русских внешнеполитических интересов и
в Москве появилась необходимость в информации о по-
ложении в этом государстве.
Как установил еще в XIX в. Н. Ф. Каптерев, во вре-
мя посещения Москвы в конце 80-х годов XVI в. конс-
тантинопольским патриархом Иеремией была достигнута
договоренность о том, что он будет снабжать русские
8
власти информацией о положении в Османской империи
(«что вестей всяких будет в Царегороде»). Аналогичные
обещания дал и крупный церковный иерарх, находивший-
ся в юрисдикции Константинопольской патриархии, ми-
трополит тырновский Дионисий Ралли 2. Когда в 1592 г.
в Константинополь было направлено русское посольство
во главе с А. Нащокиным и Л. Ивановым, послам было
предписано напомнить патриарху и митрополиту об их
обещании и просить, чтобы они «государю служили и
Мурат-салтана на всякое добро наводили». Из статейно-
го списка посольства не видно, чтобы патриарх давал
советы такого рода султану (это явно превосходило его
возможности), но с русским послом он встречался и да-
вал ему рекомендации, кому из приближенных султана
давать подарки 3.
Начавшиеся таким образом связи прервались с наступ-
лением Смуты. Годы Смуты были тяжелым временем не
только для русских людей, но и для православного насе-
ления Османской империи. Позднее иерусалимский пат-
риарх Феофан говорил, что в то время, когда поляки за-
няли Москву, по всей территории Османской империи
«от бусурманов и от турков, и от арап, и от халдеян, и
от фрянских людей теснота и гонение великое» и лишь
после освобождения Москвы православным «от турок и
от всяких иноземцев приказные люди оборонь стали чи-
нить» 4. Действительная связь событий могла быть и
иной, но важно, что греки в Османской империи связы-
вали ухудшение своего положения с политическим упад-
ком Московского царства.
Неудивительно, что сообщение о взятии Москвы по-
ляками встретилось с резко отрицательной реакцией
греческого духовенства в Константинополе и лично пат-
риарха, которые даже выражали намерение побуждать
русское население к выступлению против интервен-
тов 5.
Возможно, в Москве знали об этом, и данное обстоя-
тельство оказало влияние на решение правительства царя
Михаила при отправке в 1613 г. своего первого посла в
Стамбул вернуться к практике конца XVI в. Отправив
патриарху жалование — 6 сороков соболей — царь Ми-
хаил Федорович просил его оказать содействие русским
послам, влияя в нужном для них духе на приближенных
султана Ахмеда 6.
Послы дважды посетили патриарха Тимофея, который
им «честь воздал великую» и при отъезде, по словам по-
9
слов, «провожал пас с греки до пристани» 1. Однако рус-
ские дипломаты ничего не сообщают о каком-либо поли-
тическом содействии со стороны патриарха. Впрочем, ма-
териалы посольства сохранились не полностью (утрачен,
в частности, статейный список), поэтому особый интерес
представляют документы посольства П. Мансурова и
С. Самсонова, отправленного в Стамбул в 1615 г.
Эти документы рисуют картину оживленных контак-
тов, хотя и осуществлявшихся под пристальным наблю-
дением османских властей8. Помощь патриарха оказа-
лась необходимой вообще для ведения переговоров. Его
«толмач» Михаил дважды переводил на турецкий язык
царские грамоты9. Пытался патриарх выступать и в
роли посредника между русскими дипломатами и вези-
ром, когда набеги донцов па османские владения приве-
ли к осложнению отношений10. От «старцев» иерусалим-
ского и антиохийского патриархов послы получили
важные сведения о переговорах османских властей с по-
слом Речи Посполитой Я. Кохановским11 однако неяс-
но, какое отношение к этому имели оба иерарха. Равным
образом русские представители отметили, что отношения
с муфтием они пытались наладить «через иерусалимско-
го старца Аникея» 12, по неясно, помогал он им по
собственной инициативе или по приказу патриарха. В це-
лом речь шла все же о мелких, хотя и важных для по-
слов услугах, которые не могли существенно повлиять
на результаты переговоров. Разумеется решающее зна-
чение имела здесь незаинтересованность османского пра-
вительства в сближении с Россией, но играло свою роль
и то, что патриарх Тимофей не пользовался авторитетом
у османских вельмож. Сам патриарх горько жаловался
послам на великого везира Ахмет-пашу (после его низло-
жения) , что этот «гонитель и погубитель» его «мало к
смерти не привел» 13. В высказываниях и действиях
патриарха трудно обнаружить определенную политиче-
скую линию, которую он пытался бы внушить (или из-
ложить) послам. Не проявил патриарх и инициативы,
которая бы способствовала установлению связей между
Москвой и патриархией. Зато такую инициативу проявил
иерусалимский патриарх Феофап. В 1618 г. он отправил-
ся в Россию, надеясь на помощь русского правительства
в освобождении храма Гроба Господня в Иерусалиме от
власти «франков» 14. После его приезда в Москву и уча-
стия в поставлении отца царя Михаила Федора Ники-
тича (Филарета) на патриарший трон именно Феофан
10
стал для русского правительства на некоторое время са-
мым известным и уважаемым представителем греческо-
го православного мира 15.
Характер отношений русского правительства с пат-
риархией стал существенно меняться с приходом на кон-
стантинопольскую кафедру Кирилла Лукариса. Яркая
личность патриарха — богослова и политика, игравшего
видную роль в политической и религиозной жизни Евро-
пы первой половины XVII в., и разные аспекты его
деятельности привлекали внимание и советских, и зару-
бежных исследователей. Тема данной статьи требует
остановиться на двух моментах, важных для понимания
всей суммы факторов, способствовавших в конце 20-х —
начале 30-х годов XVII в. сближению русского прави-
тельства и патриархии; один из них, связанный с общей
идейно-политической ориентацией патриархата, уже за-
трагивался в советской литературе (в работах О. Л. Вайн-
штейна и Б. Ф. Поршнева) 1С, другой (особые интере-
сы патриархата па Украине) привлекал к себе мало
внимания.
С усилением идеологической экспансии католицизма
в православных регионах Европы в эпоху контррефор-
мации определилась активная антикатолическая ориента-
ция Константинопольской патриархии, спорадически со-
провождавшаяся попытками церковного общения и по-
исками сотрудничества с протестантами. Кирилл Лука-
рис, активный политик и тайпый кальвинист по
убеждению, довел последовательную антикатолическуго
ориентацию патриархии до установления политического
сотрудничества с протестантскими державами — против-
никами Габсбургов, главных патронов воинствующего
католицизма в Европе. Тесное повседневное сотрудниче-
ство с послами Англии и Голландии в Стамбуле, оказы-
вавшими патриарху деятельную политическую и финан-
совую поддержку, привело к участию патриархии в вы-
двигавшихся в то время крупных политических замыслах
создания антигабсбургской коалиции. Разумеется эта
деятельность могла проводиться лишь с санкции осман-
ского правительства, но при ее осуществлении патриар-
хия пользовалась значительной самостоятельностью 17.
Русское правительство, добиваясь решения главной
стоявшей в то время перед ним задачи — возвращения
русских, украинских и белорусских земель (прежде все-
го тех, которые были захвачены польско-литовскими фео-
далами в годы Смуты), также искало сотрудничества
И
с протестантскими державами для борьбы с союзником
Габсбургов — Речью Посполитой. Тем самым возникла
новая важная причина для политического сотрудничест-
ва русского правительства и Константинопольской пат-
риархии.
К этому следует добавить, что одним из районов, где
воинствующий католицизм нанес особенно ощутимый
ущерб интересам Константинопольской патриархии, ста-
ли украинские и белорусские земли Речи Посполитой.
Организованная правительством этого государства Брест-
ская уния 1596 г. православной церкви в Речи Посполи-
той с римским престолом означала разрыв традиционных
связей этой церкви с Константинопольской патриархией.
Та часть православного населения Речи Посполитой, ко-
торая отказалась признавать унию, стала объектом ре-
прессий со стороны правительства и магнатов — сторон-
ников унии. Выступавшие против унии силы в белорус-
ском и украинском обществе искали помощи и поддерж-
ки у Константинопольской патриархии, и целый ряд
греческих церковных деятелей (а среди них и Кирилл
Лукарис) приняли активное участие уже в первых анти-
униатских выступлениях белоруссов и украинцев.
В итоге одной из главных политических задач, стояв-
ших перед Константинопольским патриархатом, стала
борьба с правительством Речи Посполитой не только
потому, что оно последовательно ориентировалось на
сближение с Габсбургами, по и потому, что оно прово-
дило политику коптрреформации и ущемляло прерогати-
вы патриархии в традиционной сфере ее влияния. Прав-
да в 1620 г. противникам унии при содействии иеруса-
лимского патриарха Феофана удалось добиться восста-
новления православной Киевской митрополии, но
поставленные им епископы не были официально призна-
ны Речью Посполитой и находились практически на
нелегальном положении, а польско-литовское правитель-
ство продолжало политику преследования православных.
Тем самым мотивы, определявшие аптипольскую ори-
ентацию патриархии, сохраняли свою действенность и
после 1620 г. Это создавало мощный дополнительный
импульс для сближения с русским государством не толь-
ко как с православной державой, враждебной Габсбур-
гам, но и как с главным политическим противником Ре-
чи Посполитой. В конкретной политической ситуации
20-х — начала 30-х годов прежде всего действия России
могли привести к изменению неблагоприятного для пат-
12
риархии положения на Украине и в Белоруссии. Лукарис
как мы увидим далее, хорошо это понимал.
Первая попытка Лукариса завязать сношения с рус-
ским правительством была предпринята с санкции и да-
же по прямому указанию османских властей. Как изве-
стно, весной 1621 г. развернулись обширные приготовле-
ния к походу султана Османа II на Речь Посполитую,
и в этот момент стали распространяться слухи о заклю-
чении союза между этой страной и Россией. Встревожен-
ный великий везир Хуссейн обратился к голландскому
послу за советом 18. Посол К. Хага и патриарх Кирилл
предложили отправить в Москву посла с предложением
союза против Речи Посполитой, «чтобы московиты не по-
могали полякам» 19. Посол, «дворянин из Перы», был
также рекомендован патриархом20. Им оказался Фома
Кантакузин, представитель одной из наиболее знатных
греческих фамилий. Выбор пал на него, по-видимому, по-
тому, что он и ранее выполнял дипломатические поруче-
ния в России 21.
Сообщение французского дипломата о «рекомендации»
Лукариса подтверждается материалом дипломатических
контактов последующего времени, когда в случае возник-
новения каких-либо сложностей (подробнее об этом см.
дальше) Кантакузин неизменно давал благоприятные для
Лукариса объяснения. Это дает основание видеть в нем
лицо, связанное с константинопольской кафедрой, и по-
зволяет с определенными оговорками использовать дан-
ные о его высказываниях или поступках для опреде-
ления политической линии константинопольского пат-
риарха.
Кантакузин доставил в Москву вместе с грамотами
султана Османа II и великого везира Хуссейна грамоты
Кирилла Лукариса царю и патриарху Филарету. Патри-
арх поддерживал предложение о совместном выступле-
нии против Речи Посполитой и заверял в искренности
намерений османского правительства. К этому были до-
бавлены сообщения о спокойной и процветающей жизни
православных греков под «справедливой» властью Осма-
на II 22. Появление таких сообщений вполне понятно,
если учесть, как указывал Кантакузин, что грамоты бы-
ли написаны по приказу султана, которому они потом
были прочитаны великим везиром, «и салтан, де, грамо-
ты выслушав, патриарха похвалил»23. Значит ли это,
что патриарх был просто ревностным исполнителем по-
ручений османских властей? Некоторые особенности по-
13
ведения посла заставляют думать, что в его политиче-
ской позиции имели место существенные нюансы. И со-
общения осведомленных иностранных дипломатов, и об-
раз действий османского правительства, отправившего в
Москву посла уже после выступления османских войск
в поход па Речь Посполитую, говорят о том, что предло-
жение о союзе было со стороны османов лишь политиче-
ским маневром, сделанным для того, чтобы помешать
русско-польскому сближению. Между тем Ф. Кантакузин,
быстро убедившись, что русское правительство помогать
Речи Посполитой не собирается, энергично убеждал его
вступить в войну с Речью Посполитой, заверяя, в част-
ности, что император Фердинанд II не сможет оказать
ей помощи 24.
«Странности» в поведении посла будут поняты, если
принять во внимание особые интересы патриархии, от-
меченные выше. Ведь лишь участие в войне православ-
ного Русского государства могло гарантировать, что при
заключении мира польско-литовским правительством бу-
дут сделаны уступки православной церкви на территории
Речи Посполитой. Не случайно одновременно с поездкой
Ф. Кантакузина Лукарис отправил на Украину двух
агентов, побуждавших православных к выступлению
против Сигизмунда III 25. Не будет слишком смелым
предположение, что сама идея о возможности такого вы-
ступления связывалась с вмешательством России. Разу-
меется, в условиях, когда лишь завязывались контакты
между Москвой и патриархом Кириллом, Ф. Кантакузин,
выступавший к тому же в роли официального османско-
го посла, не мог сказать об этом прямо, и поэтому рас-
хождения между политикой османов и патриархии не
были замечены русскими политиками.
Вступать в союз с Османской империей царь и патри-
арх Филарет в это время не желали, но их очень интере-
совало как будут развиваться в дальнейшем польско-ос-
манские отношения. Для выяснения этой стороны дела
нашли нужным отправить в Стамбул весной 1622 г. по-
сольство во главе с И. Г. Кондыревым и Т. Бормосовым.
Содержание посольского наказа ясно показывает, что к
этому времени никаких «особых отношений» между пат-
риархом и русским правительством еще не существовало.
Положение изменилось за время длительного пребывания
послов в Стамбуле.
В наиболее тесном контакте послы находились с
Ф. Кантакузином, выступавшим в роли своеобразного
14
посредника между ними и османскими властями. Он не
только освещал в благоприятном для русской стороны
духе позицию русского правительства на русско-осман-
ских переговорах 26, но и снабдил послов информацией о
заседании дивана 30 января 1623 г., на котором решался
вопрос о мире с Речью Посполитой27. Позиция Канта-
кузина несомненно отражала благоприятную по отноше-
нию к России позицию патриархата. О ней, однако, можно
судить и непосредственно на основе бесед послов с Ки-
риллом Лукарисом.
В этих разговорах патриарх оценивал положение пра-
вославных греков в Османской империи совсем иначе,
чем ,в своих грамотах, прямо сказав, что «живут оне в
мусульманских руках во многих обидах и теснотах».
Правда, убитого янычарами султана Османа Лукарис
хвалил за справедливость, но о новом султане Мустафе,
который по его оценке «прост во всем», и о его сановни-
ках патриарх был самого низкого мнения и даже просил
послов помешать его «великому недругу» — великому ве-
зиру — лишить его кафедры 28. Это первая просьба тако-
го рода, исходящая от греческого православного иерарха
и адресованная русским представителям.
Лукарис со своей стороны был готов лично содейство-
вать решению стоявших перед послами задач. После при-
езда в Стамбул «великого поссльства» Речи Посполитой
во главе с К. Збаражским русские послы желали полу-
чить информацию о его переговорах с османами. Они об-
ратились с просьбой о содействии к Лукарису, и по его
поручению игумен Амфилохий, сыгравший затем не по-
следнюю роль в развитии русских контактов с патриар-
хией, разыскал на польском посольском дворе «белорус-
ца» Андрея, за которого патриарх и игумен поручились,
«что он вестей всяких проведовать учнет». И действи-
тельно, «белорусец» в дальнейшем регулярно доставлял
послам информацию о ходе польско-османских перегово-
ров 29. В итоге благодаря помощи Лукариса и людей из
его окружения послы смогли доставить в Москву доста-
точно богатую и разнообразную информацию о внутрен-
нем положении Османской империи и о состоянии поль-
ско-османских контактов. Все это способствовало установ-
лению близких, доверительных отношений между патри-
архией и русским правительством.
Однако на основании этих данных было бы неправиль-
но делать вывод, что Кирилл Лукарис был просто рус-
ским дипломатическим агентом высокого ранга. Совокуп-
15
йоСть сведений о политической деятельности Лукариса в
1622—1623 гг. говорит о другом. Так, известно, что после
заключения польско-османского мира и сохранения мира
между Речью Посполитой и Россией, Лукарис принял
участие в разработке нового политического плана, осу-
ществление которого могло бы привести к восстановлению
позиций патриархии в Речи Посполитой. На этот раз
речь шла о возведении на польский трон протестанта —
трансильванского князя Габора Бетлена, при поддержке
Османской империи и протестантов в самой Речи Поспо-
литой во главе с польным гетманом Великого княжества
Литовского К. Радзивиллом. Лукарис должен был обес-
печить поддержку кандидатуры Бетлена со стороны пра-
вославного населения Речи Посполитой 30. Хотя попытки
осуществления плана предпринимались как раз во время
пребывания русских послов в Стамбуле, Лукарис не осве-
домил их об этом аспекте своей дипломатии 31.
Сношения с Россией были лишь одним из направлений
политической деятельности Лукариса, и в 1622—1623 гг.
отнюдь не главным. Вместе с тем интерес к России,
стремление привлечь ее к совместной борьбе с правитель-
ством Речи Посполитой оставались характерными для его
политической деятельности и в середине 20-х годов.
В декабре 1623 —январе 1624 г. австрийский и француз-
ский послы сообщали о предложениях патриарха отпра-
вить в Москву посла, «известного грека», «дворянина из
Перы», для заключения соглашения о союзе против Речи
Посполитой32. В роли этого посла должен был высту-
пить, вероятно, Ф. Кантакузин, продолжавший поддержи-
вать контакты с Москвой 33.
Лишь в 1627 г. османское правительство вняло пред-
ложениям патриарха, и Ф. Кантакузин был направлен
послом султана в Москву. Главной причиной поворота
османской политики стало отпадение Крымского ханства,
где утвердился у власти связанный с персидским шахом
Аббасом хан Мехмед-Гирей. Попытки османских войск
выбить его из Крыма он отражал, опираясь на поддерж-
ку запорожских казаков. В Стамбуле не исключали
того, что за действиями запорожцев стоит дружественное
Габсбургам правительство Речи Посполитой. В этих ус-
ловиях группе османских сановников во главе с коман-
дующим флотом — «капудан-пашой» Хасаном, обязанно-
стью которого было навести порядок в Крыму и очистить
Черное море от донских и запорожских казаков, представ-
лялось рациональным возобновить переговоры с Россией,
16
Направленный против Речи Посполитой 34. В соответст-
вии с прежней практикой посол вез с собой грамоты пат-
риарха, снова заверявшего в искренности стремлений ос-
манских властей 35.
Предложение о союзе было встречено благоприятно,
и 13 декабря 1627 г. был составлен скрепленный кресто-
целованием Ф. Кантакузина проект русско-османского до-
говора. Весной 1628 г. в Стамбул направились послы
С. Яковлев и П. Евдокимов, которые должны были до-
биться ратификации договора султаном36. Поскольку в
дальнейшем с ратификацией договора возникли серьезные
затруднения, исследователь политической деятельности
Лукариса западногерманский историк Г. Херинг полагает,
что, предлагая текст такого соглашения, Ф. Кантакузин
превысил свои полномочия 37. Это представляется вполне
вероятным, если учесть заинтересованность патриархии в
войне между Россией и Речью Посполитой.
Для нашей темы важно отметить, что на переговорах
с патриархом Филаретом и думным дьяком Е. Телепне-
вым Кантакузин дал понять, что соглашение должно
стать началом создания коалиции держав, направленной
против Речи Посполитой. Сшачала он акцентировал вни-
мание на том, что вступить в союз с царем султану реко-
мендовал «можарской король», т. е. трансильванский
князь Габор Бетлен, и что последний лично примет уча-
стие в войне с Речью Посполитой38. Затем Кантакузин
рекомендовал объявить о заключении русско-османского
договора послам Габора Бетлена и Густава Адольфа в
Константинополе и прямо сообщить об этом шведскому
королю, которому «то будет приятно и надежно» 39.
Именно в таком контексте следует воспринимать и сооб-
щения посла, что в Стамбуле уже третий год находится
шведский посол «Бенар», который пользуется милостями
султана и находится в тесном контакте с патриархом
Кириллом 40.
В этих сообщениях, в особенности о шведском агенте
в Константинополе, не все ясно. В то время, когда шли
переговоры, официальных представителей шведского пра-
вительства не было не только в Османской империи, но
и в Трансильвании, куда лишь в сентябре 1628 г. прибыл
посол Густава Адольфа Пауль Страссбург 41. Ясно, одна-
ко, что уже в 1627 г. обсуждался план создания против
Речи Посполитой коалиции в составе Османской империи,
Трансильвании, Швеции и России. Патриарх был в кур-
се таких дискуссий и был не прочь (через Кантакузина)
17
обратить внимание русского правительства на возможную
роль патриархии, как связующего звена между Россией и
другими противниками Речи Посполитой.
Серьезная попытка провести при активной поддержке
патриархии подобный план в жизнь была предпринята
уже после приезда С. Яковлева и П. Евдокимова в Стам-
бул. Благодаря усилиям ряда исследователей (в их числе
и советского ученого Б. Ф. Поршнева) в настоящее вре-
мя можно в общих чертах охарактеризовать содержание
этого плана, за которым стояли политические интересы
антигабсбургского лагеря в Европе. Главные силы этого
лагеря были кровно заинтересованы в том, чтобы Швеция,
ведущая уже долгое время войну с Речью Посполитой,
прекратила ее и выступила против Габсбургов в Герма-
нии. В этих условиях возродился план выдвижения кан-
дидатуры Габора Бетлена на польский троп. Вмешавшись
при поддержке протестантской оппозиции в польские
внутренние дела, он должен был сковать активность
Речи Посполитой и обеспечить тыл для войны Густава
Адольфа с Габсбургами. Однако для успешных действий
против Речи Посполитой Бетлен нуждался в союзниках,
которыми в конце 20-х годов могли быть лишь Османская
империя и Россия.
Добиться соглашения этих трех государств должно
было в 1629 г. чрезвычайное посольство Габора Бетлена
в Стамбул и Москву во главе с французскими гугенотами
Ш. Таллейраном и ЛЕ Русселем. Энергичное содействие,
оказанное им голландским послом в Константинополе
К. Хагой и Кириллом Лукарисом, сыграло свою роль в
том, что эти планы получили одобрение османского пра-
вительства 42.
Для нашей темы представляется важным, какую роль
сыграли в развитии событий контакты Лукариса с рус-
скими послами. Их сотрудничество ограничилось решени-
ем двух важных вопросов. Первый из них заключался в
том, что, выражая согласие на военно-политическое со-
трудничество с Россией и направив в 1630 г. в Москву
Ф. Кантакузина для более конкретных переговоров по
вопросу о совместном выступлении против Речи Посполи-
той, Стамбул в то же время решительно отказался под-
твердить заключенный в Москве договор формальной при-
сягой со стороны султана или кого-либо из его сановни-
ков, ссылаясь на отсутствие такой практики в Османской
империи 43. Тогда послы обратились к патриарху Кирил-
лу за советом и удовлетворились его разъяснением, что
18
утверждения османских вельмож соответствуют истине и
отсутствие присяги не будет препятствием для совмест-
ных русско-османских действий («то сделано добро, а
шерть, де, у них не живет») 44. Позднее в Москве
С. Яковлев и П. Евдокимов, оценивая результаты перего-
воров, ссылались именно на разъяснения Лукариса45.
Это свидетельство не только близких отношений патриар-
ха с русскими политиками, но и весомости его мнения.
Второе — это важная роль Кирилла и греков из его
окружения в установлении контактов между русскими
послами и трансильванским двором. Так, когда 23 нояб-
ря трансильванский посол М. Толдалаги передал послам
грамоты Габора Бетлена и шведского посла П. Страсбур-
га, то они просили патриарха перевести эти грамоты на
греческий язык, доступный посольскому переводчику, что
тот и сделал лично 46.
Затем, в январе 1629 г., в Трансильванию с грамотой
послов к Габору Бетлену выехал брат Ф. Кантакузина —
Лавр 47. Когда в апреле Л. Кантакузин прибыл с Руссе-
лем и Таллейраном в Стамбул и привез ответ Бетлена
послам, этот документ снова был отдан для перевода пат-
риарху Кириллу 48. И эти факты также говорят о близ-
ких отношениях русских дипломатов с константинополь-
ским патриархом.
Однако было бы ошибочным полагать, что роль Лука-
риса в контактах с Россией, связанных с посольством
Ж. Русселя и Ш. Таллейрана в Москву, сводилась к тем
существенным, но все же второстепенным услугам рус-
ским послам в Стамбуле, о которых сообщается в посоль-
ских делах. В обратном убеждают обращения Ж. Руссе-
ля к русскому правительству и, главное, результат этих
обращений. Уже с дороги в Москву в апреле 1630 г.,
Ж. Руссель обратился с посланием к царю и патриарху
Филарету, где писал, что ему доверены очень важные
дела, о которых он может сообщить лишь устно при
личной встрече с высшими носителями государственной
власти в России. Эти свои немалые пожелания Ж. Руссель
подкреплял лишь ссылкой на то, что он пребывает в «све-
те... з блаженнейшим патриархом Кириллом», от которого
«по вся дни поучивался» божественным делам и «которо-
го совету и учения писание» он готов объявить Филаре-
ту Никитичу. Удостоверять истинность его слов должен
был не только «лист» от константинопольского патриарха,
но и устные рекомендации представителя Лукариса архи-
мандрита Амфилохия49. По прибытии в Москву 11 мая
19
Ж. Руссель подал новое «письмо» с просьбой, чтобы пат-
риарх Филарет принял Амфилохия, который сообщит ему,
для тайных переговоров о каких «великих делах» француз
прибыл в русскую столицу 50.
Если учесть, что Ж. Руссель был русскому правитель-
ству человеком совершенно неизвестным, к тому же про-
тестантом и лицом достаточно низкого общественного по-
ложения («писарем»), а свои демарши он предпринимал
в тайне от официального главы посольства французского
аристократа Таллейрана, то ясно, что лишь рекомендации
Лукариса могли заставить отнестись серьезно к его пре-
тензиям. Поскольку 9 июня 1630 г. тайная встреча Ж. Рус-
селя с патриархом действительно состоялась, очевидно ре-
комендации Лукариса оказались для русского правитель-
ства весомыми51. Характерно также, что на тайной
встрече Филарета с Ж. Русселем именно архимандрит
Амфилохий выступал в качестве переводчика52. Запись
беседы, находившаяся, видимо, в личном архиве патриар-
ха, в посольских делах отсутствует, но можно отчасти
восстановить ее содержание по письмам Ж. Русселя,
отправленным в Москву в августе 1630 г. из Выборга и
в ноябре 1630 г.— из Штральзунда53. Как установил
анализировавший эти тексты Б. Ф. Поршнев, именно во
время тайной беседы в предложенный русскому прави-
тельству план действий были внесены коррективы, свя-
занные со смертью Габора Бетлена, и достигнута догово-
ренность о выдвижении кандидатуры шведского короля
Густава Адольфа на польский трон, которую должны бы-
ли поддержать своими действиями Россия и Османская
империя54. Как видим, это важное политическое реше-
ние, оказавшее большое влияние на развитие политиче-
ских событий в Восточной Европе, было принято при ак-
тивном участии Константинопольской патриархии.
Приведенные выше новые факты подтверждают тезис
о значительной и активной роли Константинопольской
патриархии в международной политической жизни. Одна-
ко они не позволяют ответить на вопрос об особенностях
позиции патриархии, об отличиях ее по отношению к Рос-
сии от позиции Османской империи, с одной стороны,
и позиции протестантских антигабсбургских держав —
с другой. Вопрос этот представляется тем более важным,
что план, предложенный послами Бетлена в Стамбуле,
был санкционирован османским правительством. Этот вы-
вод, сформулированный Г. Херингом на основе изучения
донесений европейских дипломатов из Стамбула 55, может
20
быть подкреплен свидетельством официальных османских
документов — грамот одного из высших османских санов-
ников, каймакама Реджеб-паши, царю Михаилу, Габору
Бетлену и Густаву Адольфу 56. Каймакам обещал Габору
Бетлену военную помощь, рекомендовал его послов рус-
скому правительству и выражал пожелания политическо-
го сближения между Османской империей, Трансильвани-
ей, Россией и Швецией. Вместе с Русселем и Таллейра-
ном выехал в Москву и османский посол Ф. Кантакузин,
который должен был достичь договоренности о совместных
действиях русского и османского правительств. Материа-
лы этого посольства дают возможность выяснить, в чем
заключались различия между позициями османов и пози-
цией патриарха.
Направляя Ф. Кантакузина в Москву, османское пра-
вительство стремилось добиться осуществления одновре-
менно двух важных политических целей. Прежде всего,
ободренная смертью шаха Аббаса I Османская империя
хотела вернуть под свою власть прикаспийские области
Азербайджана. Поэтому султан просил направить к Дер-
бенту русские войска для совместных действий с османа-
ми в этом районе. Наряду с этим османы подготовили
военную экспедицию против запорожцев («днепровских
воров»), чтобы полностью предотвратить возможность их
вмешательства в крымские дела в будущем, и рассчиты-
вали осуществить ее также совместно с русскими вой-
сками 57.
Именно помощь против Ирана, а пе против Речи Пос-
политой, с которой османское правительство, добившись
обещаний прекратить набеги казаков, в конце 1630 г.
подтвердило мирный договор, была для османской сторо-
ны главным делом. Записи бесед Филарета с Кантакузи-
ном в июне 1630 г. показывают, что посол не приложил
никаких стараний к тому, чтобы добиться похода русских
войск к Дербенту, и направил все свои усилия на то,
чтобы убедить русское правительство начать войну с
Речью Посполитой. Он не только подробно описывал
военные приготовления османов к экспедиции на Днепр 58,
но и обещал (о чем пе было речи в султанской грамоте),
что отнятые у поляков «государевы городы» будут воз-
вращены Русскому государству5Э. Кантакузин всячески
подчеркивал благоприятность момента для выступления
против Сигизмунда III: «А польский-де король добре
охудал, и ратные люди выбиты, и земля вывоевана и то-
перво великое время промышлять над ним» 60.
21
Такое поведение Ф. Кантакузина ясно показывает,
что деятельность связанных с патриархией лиц отнюдь
не сводилась к простому обслуживанию османских внеш-
неполитических акций. Они активно поддерживали лишь
ту линию османской политики, которая соответствовала
интересам патриархата, т. е. линию на совместную войну
России и Османской империи против Речи Посполитой.
Среди аргументов Ф. Кантакузина один заслуживает
особого внимания. Он обращал внимание русского прави-
тельства на то, что совместные действия обеих держав
встретятся с поддержкой протестантов и православных в
Речи Посполитой. «А ис Киева,— говорил он,— Русь и
кальвинцы к Мурат-салтану присылали... и радеют все
Мурат-салтанову величеству и царскому величеству и на
поляков стоять хотят заодин» 61. Текст этот, введенный в
научный оборот еще С. М. Соловьевым62, неоднократно
обсуждался в научной литературе63. При этом, однако,
осталось незамеченным другое важное высказывание пос-
ла, относящееся к той же теме, что «вся Литва, русские
и люторские веры, хотят быти под государевою рукою,
а к турецкому Мурат-салтану под ево рукою не хотят
быти» 64. Очевидно, при переговорах посланцев с Украи-
ны с представителями патриархии в Стамбуле затраги-
вался вопрос о присоединении Украины к Русскому го-
сударству.
Помимо этих общих высказываний известен и ряд
конкретных фактов об отношении патриарха Кирилла к
украинскому вопросу. Их анализ позволяет выяснить, чем
отличалась позиция патриархии в международных делах
не только от позиции османского правительства, но и от
точки зрения протестантских держав.
В связи с обозначившимся к 1630 г. поворотом в рус-
ской внешней политике к войне с Речью Посполитой стал
приобретать особое значение вопрос о том, какую пози-
цию займет в случае такого конфликта православное на-
селение этой страны. Для правительств соседних стран не
составляло тайны напряженное положение на украинских
землях, где народно-освободительная борьба против поль-
ско-литовской политики сначала в 1625, а затем в 1630 г.
вылилась в настоящие сражения казацкого войска с во-
оруженными силами Речи Посполитой.
С выдвижением к концу 20-х годов XVII в. кандидату-
ры Бетлена па польский трон вопрос о позиции казачест-
ва приобретал важное значение и для трансильванского
правительства, и для поддерживавшего его планы прави-
22
тельства шведского. Ёетлен рассчитывал использовать в
своих интересах влияние патриарха Кирилла на украин-
ское общество. В начале 1629 г. он обратился к патриар-
ху с просьбой побуждать казаков к выступлению для при-
обретения «гражданской и религиозной свободы». После
прибытия Русселя в Стамбул последний также просил
патриарха воздействовать па казаков через православных
епископов Речи Посполитой. Речь шла при этом, разуме-
ется, о выступлении казачества в поддержку притязаний
Габора Бетлена на польский трон. Однако патриарх,
в иных случаях оказывавший посланцам Бетлена энер-
гичную поддержку, эту просьбу выполнить отказался,
заявив, что епископы не пригодны для выполнения тако-
го поручения 65. Следует ли сделать вывод, что патриарх
скептически оценивал возможности такой агитации или у
него были иные планы, не совпадавшие с планами Бет-
лена?
Правильно второе из высказанных предположений.
В начале мая 1630 г., в то самое время, когда на Ук-
раине разразилось восстание во главе с Тарасом Федоро-
вичем, в Путивль прибыл «служебник» иерусалимского
патриарха Феофана Андрей. Он сообщил воеводам, что
из Киева ездил к «гетману», т. е. Тарасу, и «ко всему
войску Запорожскому» с сообщением, что патриарх каза-
ков «благословил стоять за веру христианскую и быть под
вашею государевою державою». «Патриархов лист» тако-
го содержания посланец отдал гетману66. Неудивитель-
но, что к запорожцам обращался именно патриарх Фео-
фан, хорошо им известный еще со времен его участия в
восстановлении православной иерархии в Речи Посполи-
той. Однако есть основания говорить о причастности к
этой акции и Лукариса, так как другое аналогичное обра-
щение примерно в то же время было направлено казакам
по инициативе «восточных патриархов» Феофана и Ки-
рилла.
Сведения о грамотах патриархов, адресованных «запо-
рожскому войску», имеются в составленной в августе
1631 г. инструкции русскому лазутчику па Украине
Г. Гладкому. Он должен быть выяснить судьбу этих до-
кументов, отправленных на Украину вместе с грамотой
царя казакам 67. Поскольку грамоты находились у киев-
ского митрополита Иова Борецкого68, умершего в марте
1631 г., то ясно, что они были посланы на Украину в
предшествующем, 1630 г. С большой долей вероятности
их доставку следует связывать с поездкой Г. Гладкого в
23
октябре 1630 г. Он взял с собой какие-то грамоты (всего
5), в том числе от царя и патриарха, которые следовало
«тайно» передать И. Борецкому и П. Могиле, «чтоб про
то в Киеве нихто не сведал» 69. Все это делает весьма
вероятным предположение И. П. Крипьякевича, что гра-
моты «восточных патриархов» были доставлены в Москву
в мае—июне 1630 г. архимандритом Амфилохием 70. Од-
нако никак нельзя согласиться с его утверждением, что
грамота Кирилла была, вероятно, «направлена против
Польши в интересах Семиградья или Швеции» 71.
О содержании грамот патриархов мы располагаем досто-
верным свидетельством протопопа Андрея Мужиловского,
одного из близких к митрополиту Борецкому людей. По-
скольку это свидетельство содержится в письме Мужилов-
ского патриарху Филарету, которому содержание грамот,
конечно, было известно, протопоп уже поэтому не мог бы
его исказить. Сообщая, что в предстоящей войне, по его
мнению, Запорожское войско не будет поддерживать Речь
Посполитую, А. Мужиловский аргументировал это тем,
в частности, что казакам «святейшие патриархи листы
свои писали, чтоб монарху московскому поклонилися,
а войны под клятвою заказуючи» 72. Последние слова
следует, по-видимому, понимать так, что патриархи уг-
рожали церковным отлучением всем тем православным,
кто в начавшейся войне будет выступать на стороне,
враждебной России. Как известно, после смерти И. Бо-
рецкого грамоты патриархов попали в руки архимандрита
Киево-Печерского монастыря Петра Могилы, который от-
казался передать их запорожцам73. Но сама посылка
этих документов на Украину ярко характеризует мотивы
действий и политические планы константинопольского
патриарха (как и других близких ему греческих иерар-
хов) 74.
Все сказанное выше позволяет конкретизировать
представление о политической позиции и месте Констан-
тинопольской патриархии в системе международных от-
ношений. Поддерживая (а по возможности и координи-
руя) действия Османской империи и протестантских дер-
жав против Речи Посполитой и содействуя их сближению
с Россией на этой основе, патриархия была заинтересова-
на прежде всего в военно-политических успехах последней
и готова была содействовать всеми доступными ей спосо-
бами распространению ее власти, по крайней мере, на
украинские земли. Такая позиция патриарха Кирилла
Лукариса определялась реальным пониманием того, что
24
в существующей ситуации — это единственный реальный
путь к восстановлению на этих территориях традицион-
ных прав православной церкви и традиционных прерога-
тив константинопольского патриарха.
Со смертью митрополита Иова Борецкого открыто про-
явились политические разногласия в среде украинского
духовенства (и шире — украинского православного насе-
ления) . Окончательно сложилось течение, опиравшееся
на поддержку православной шляхты и верхушки мещан-
ства, выступавшее за политическую лояльность к Речи
Посполитой и за поиски соглашения с ее правительством.
Главой этой группировки стал архимандрит Киево-Печер-
ского монастыря Петр Могила. Ему противостояло другое
течение, опиравшееся на поддержку казачества и высту-
павшее за воссоединение с Россией. Его возглавлял пере-
мышльский епископ Исайя Копинский75. Летом 1631 г.
он стал киевским митрополитом. По сообщению старцев
из резиденции Исайи — Лубен, его поставил на митропо-
лию «греческой верейской митрополит» 76 Кирилл — ми-
трополит веррийский, затем прибывший в Москву с реко-
мендательными грамотами Лукариса 77.
В 1631 — 1632 гг. наблюдается резкая интенсификация
контактов между Кириллом Лукарисом и русским пра-
вительством. В рамках официальных русско-османских
взаимоотношений связи продолжали поддерживаться
через Амфилохия, прибывшего в Москву с османским
послом Ахмед-агой в феврале 1632 г.78 Амфилохий пере-
дал Филарету «грамоты тайные», написанные собственно-
ручно Лукарисом, и «словесной приказ» от него 79. При-
бывшего на Дон осенью 1632 г. нового посла Ф. Канта-
кузина сопровождал «керапольский» епископ Анфим80.
По-видимому, он также имел поручения от Лукариса:
в деле о посольстве отмечено, что запись его беседы с пат-
риархом Филаретом хранится особо, очевидно, как секрет-
ный документ 81.
Наряду с этим осенью 1631 г. и в 1632 г. посланцы
Кирилла Лукариса ездили в Москву через Украину, где
на их пути возникли серьезные трудности. Сношения гре-
ческих патриархов с русским правительством и украин-
ским духовенством и казачеством привлекли внимание
польского правительства, попытавшегося разорвать эти
опасные для Речи Посполитой связи. 2 февраля 1631 г.
Сигизмунд III предписал гетману С. Конецпольскому за-
держивать греческих духовных лиц, едущих в Россию и
обыскивать их имущество 82. Очевидно, поэтому Лукарис
25
начал в это время прибегать к услугам не только духов-
ных, но и светских лиц. Его доверенным лицом стал,
по-видимому, некий Андрей Иванов, о котором позднее
толмач одного из русских посольств говорил, что «царе-
городский патриарх посылает к Москве человека своего
именем Андрея, да пишет о всем, что в Цареграде пи
деетца» 83. В январе 1631 г. А. Иванов повез в Москву
отписки русских послов А. И. Совина и М. Алфимова из
Стамбула84, а в ноябре 1631 г. и в августе 1632 г.
побывал в Москве с поручениями от Лукариса85. Осо-
бенно важное значение имела, по-видимому, поездка
1632 г., когда Андрей Иванов сначала передал «листы»
Лукариса в Киеве митрополиту Исайе, а затем в Моск-
ве — грамоты царю и патриарху «о разных многих вели-
ких делах» 86. И тексты этих грамот, и записи соответ-
ствующих бесед нам неизвестны, так как, по-видимому,
эти и ряд других аналогичных материалов (например,
записи тайных бесед Филарета с Русселем) находились
не в посольских делах, а в личном архиве патриарха.
Однако даже общие указания источников показывают,
что между Филаретом и Лукарисом велись серьезные по-
литические переговоры, а участие в них Исайи Копин-
ского позволяет догадываться, что эти переговоры были
связаны с подготовкой восстания украинского населения
против Речи Посполитой и с началом русско-польской
войны.
Сказанное выше позволяет ответить на вопрос, в чем
заключались особенности отношений между русским пра-
вительством и Константинопольским патриархом в пе-
риод правления Кирилла Лукариса, особенности, как ка-
жется, не характерные для этих отношений ни в более
ранний, ни в более поздний период.
Эти контакты в конце 20-х — начале 30-х годов
XVII в. следует оценить как взаимоотношения двух по-
литических сил, занимавших свои самостоятельные пози-
ции в системе международных отношений. Патриарх
Кирилл и патриарх Филарет, несмотря на очевидные
черты зависимости Константинопольской патриархии от
материальной поддержки русского правительства, высту-
пали как политические партнеры, предпринимавшие само-
стоятельные политические акции, направленные на до-
стижение общих целей.
Разумеется, самостоятельная политическая деятель-
ность такого масштаба для православного иерарха в
Стамбуле была возможна лишь в условиях определенного
26
политического сближения между Русским государством и
Османской империей, когда османское правительство не
только санкционировало особое положение патриархата в
русско-османских контактах, но и пыталось использовать
его в своих интересах. Об этом свидетельствуют не толь-
ко грамоты Лукариса, подтверждавшие искренность на-
мерений османского правительства как в 1621 г., так и
в 1627 г., но и его неоднократные письменные рекомен-
дации османским послам-мусульманам 87.
Имеющиеся материалы позволяют осветить еще одну
важную сторону в сношениях Кирилла Лукариса с пат-
риархом Филаретом. Обнаружив архивные материалы
о переводе Жаком Русселем по заказу Филарета кальви-
нистского «служебника», Б. Ф. Поршнев выдвинул сме-
лую гипотезу, что Лукариса и Филарета объединяла
общность не только политических интересов, но и рели-
гиозных взглядов; оба они стремились к обрядовому, дог-
матическому и организационному объединению правосла-
вия и кальвинизма 88.
Для лучшего понимания русских свидетельств, имею-
щих отношение к религиозной деятельности Лукариса,
следует кратко коснуться тех конфликтов, которые эта
деятельность вызвала среди греческого православного на-
селения Османской империи. Конфликты эти возникали
потому, что линия Лукариса на сближение с протестант-
скими державами основывалась не только на сознании
общности политических интересов, но и была связана с
его личной приверженностью к кальвинистскому вероуче-
нию. Личные взгляды Лукариса, выработанные в резуль-
тате длительного общения с голландскими и английскими
теологами, мало соответствовали, однако, взглядам его
православной паствы. Понимая это как политик, Кирилл
и не предпринимал серьезных попыток распространять
такие взгляды у себя на родине, но о его склонности
к кальвинизму было широко известно в Европе. Обвине-
ния в приверженности Кирилла к этому учению широко
использовались представителями католических держав,
чтобы настроить против патриарха более консервативную
часть его паствы, и так раздраженную его постоянным
общением с протестантами. Положение обострилось, ког-
да в 1629—1630 гг. в Швейцарии Лукарис опублико-
вал свое «Исповедание веры», в котором его кальвинист-
ские симпатии получили достаточно явное отражение.
Публикация «Исповедания», сведения о которой умыш-
ленно распространялись католиками, стала началом рас-
27
Тянувшейся на ряд лет борьбы за константинопольский
престол. В ней наряду со сторонниками Лукариса и его
консервативными противниками приняла активное учас-
тие и часть греческого клира, видевшая решение проблем,
с которыми столкнулась православная церковь в Осман-
ской империи, в религиозной унии с Римом 89.
По-видимому, к 1632 г. какие-то сведения о «неправо-
верии» Лукариса (возможно, от послов А. П. Совина и
М. Алфимова, «вестовой список» которых не сохранился)
дошли до Москвы. В связи с этим Филарет затребовал
объяснений от Ф. Кантакузина, зимой 1632/33 г. прибыв-
шего в Москву 90. Текст разъяснений сохранился с рядом
пропусков, но основная тенденция совершенно ясна.
Не сказав ничего об «Исповедании», Ф. Кантакузин при-
вел лишь следующие обвинения в адрес Лукариса:
он разрешил голландскому послу присутствовать на пра-
вославном богослужении и сообщил английскому королю
Карлу I, что в православной церкви причащаются и хле-
бом, и вином. Как видим, из числа обвинений по адресу
Лукариса отмечены лишь два совершенно второстепен-
ных. Важно, что и эти два обвинения посол недвусмыс-
ленно охарактеризовал, как «лукавую мысль» митрополи-
тов — противников- патриарха. По его словам, «лукавая
мысль» смогла превратиться в «лукавую ссору» — вы-
ступление «черных людей» против Лукариса только по-
тому, что «бояр, де, греческих и честных людей в те
поры не было никово». Стоит отметить, что Фома при этом
подчеркивал свою роль в благоприятном для патриарха
исходе событий: он, Фома, вместе с патриархом объяс-
нял великому везиру ложность обвинений.
Текст, отражающий реакцию Филарета, сохранился
полностью. Выслушав посла, патриарх заметил, что Ки-
рилл Лукарис—«человек духовной, смирной и доброй,
и такова у них топерва нет, а то знатно, что на нево ту
ложь митрополиты греческие взвели не делом»91. Пове-
дение в этом эпизоде такого, пользовавшегося доверием
у Лукариса и Филарета лица, как Кантакузин, думается,
ясно показывает, что никаких переговоров о реформе
церкви между русскими и греческими иерархами не было,
и напротив, в патриархии опасались, что обвинения
Лукариса в кальвинизме могут сильно повредить ему в
Москве и стремились всячески умалить их серьезность.
В равной мере и Филарет явно вел себя как деятель,
заинтересованный в констатации «православия» церков-
ного иерарха, с которым русское правительство сотруд-
28
ничало. Именно такое объяснение согласуется с данны-
ми других источников о религиозной политике Филарета,
имевшей ярко выраженный консервативно-охранитель-
ный характер 92.
С началом Смоленской войны заинтересованность рус-
ского правительства в контактах с патриархией заметно
возросла. В Москве нуждались в ее содействии для за-
ключения воеппо-политического союза с Османской импе-
рией против Речи Посполитой. Помощь патриарха Кирил-
ла стала тем более необходимой, когда в 1632 г. в Стам-
буле начались перевороты, сопровождавшиеся сменами
сановников. Когда отправленные летом 1632 г. в Стамбул
послы А. Прончищев и Т. Бормосов уже находились в
пути, в Москве стало известно об очередном таком пере-
вороте. Послам были срочно отправлены грамоты, адре-
сованные новым сановникам, и в этой связи предписыва-
лось, чтобы послы прежде чем передать документы посо-
вещались с патриархом Кириллом, «а без его совету и
указу ничего не учинили» 93. Позиция патриархии стано-
вилась важной и в связи с развитием событий на Украи-
не, где были серьезные основания с началом войны ожи-
дать восстания широких кругов населения против поль-
ско-литовской власти94. Борьба против притеснений
православия могла стать одним из главных лозунгов вос-
стания, которое мог бы поддержать своим религиозным
авторитетом константинопольский патриарх.
Однако в то самое время, когда вопрос о политиче-
ском сотрудничестве обеих сторон приобрел особо важное
значение, произошли события, ослабившие ту реальную
основу, на которой зиждилась общность их интересов.
С началом Смоленской войны, опасаясь восстания на
Украине, правящие круги Речи Посполитой во главе
с новым правителем — сыном Сигизмунда III Владисла-
вом IV — вынуждены были отойти от политики последо-
вательного игнорирования интересов православных под-
данных. Возникший в это время политический план со-
стоял в том, чтобы расколоть и ослабить оппозицию на
Украине ценой ряда уступок, значительных, но не затра-
гивавших основ власти польско-литовских феодалов.
Предложения правительства встретили благоприятный
отклик у православной украинской шляхты и связанных
с ней кругов духовенства, боявшихся народного движе-
ния. Существенной частью соглашения между ними ста-
ло официальное, одобренное правительством восстановле-
ние киевской православной митрополии. Однако ни пра-
29
жительство, ни искавшие соглашения с ним социальные
слои украинского общества не желали, чтобы высшие
посты в православной иерархии сохранялись за занявши-
ми их в предшествующие годы нелегально выходцами из
мещанских (по преимуществу) кругов, активно высту-
павших при поддержке казачества против национальной
и религиозной политики Речи Посполитой. Они должны
были быть заменены людьми лояльными по отношению
к правительству Речи Посполитой. В соответствии с этим
3 ноября 1632 г. на съезде православной шляхты на пост
киевского митрополита была выдвинута кандидатура
архимандрита Киево-Печерского монастыря Петра Моги-
лы. Архимандрит еще до официального утверждения его
кандидатуры Владиславом IV 12 марта 1633 г. и тем
более до хиротонии (поставления в сан), состоявшейся
23 апреля 1633 г.95, направил в Стамбул «старцев»
к константинопольскому патриарху с просьбой о «благо-
словении» 96. 1 января 1633 г. «старцы» уже встретились
с Лукарисом 97.
Шаг, предпринятый Петром Могилой, вполне понятен
в тех условиях, которые сложились на Украине к концу
1632 г. Ведь уже существовавший и рукоположенный
митрополит Исайя Копинский не участвовал в работе
упомянутого выше съезда и не одобрил принятых на нем
решений. Зимой 1632/33 г. именно он при поддержке ка-
зачьего войска, представители которого также не участ-
вовали в выработке соглашения, занял традиционную
уже резиденцию киевских митрополитов—Михайло-Зла-
товерхий монастырь в Киеве. Показательно, что и сама
хиротония нового митрополита состоялась не в центре его
будущего диоцеза— Киеве, а во Львове. В Киеве же он
решился появиться лишь летом 1633 г.98 В этих усло-
виях одобрение кандидатуры Петра Могилы константино-
польским патриархом имело для нового митрополита и
его сторонников особую ценность. Нет сомнений, что и
для Лукариса обращение Петра Могилы в Константино-
поль как официально одобренного правительством Речи
Посполитой кандидата было событием большой политиче-
ской важности. Открывался путь для восстановления тра-
диционных прерогатив Константинопольской патриархии
не в конфликте с Речью Посполитой, а путем соглашения
с ней. И это не могло не отразиться на позиции Лукари-
са как главы патриархии. Происшедшие перемены отчет-
ливо отразила запись беседы Лукариса с русскими посла-
ми, состоявшейся 7 января 1633 г.
30
Сообщение Лукариса об инициативе киевских «стар-
цев» естественным образом вызвало вопрос русских
дипломатов, получит ли Петр Могила «благословение»
патриарха. Ответ патриарха представляется очень пока-
зательным. В передаче русских послов слова Лукариса
выглядели следующим образом: «Он про то, де и сам не
ведает, как учинить лутче, а прошение, де, киевских
старцов отставить нелзе для утвержения православные
христианские веры». Как видим, несмотря на некоторые
оговорки, патриарх недвусмысленно выразил готовность
«благословить» Петра Могилу на Киевскую митрополию.
Пытаясь добиться изменения позиции Лукариса, послы
резко заметили, что от Петра Могилы «царскому величе-
ству добра никоторого не будет ни в чем», так как он
выдвинут на митрополию «по королевскому розсказа-
нию». Ответ патриарха, что он от Петра Могилы «нико-
торого дурна ни чает», говорил лишь о его желании
успокоить своих собеседников, но вовсе не о перемене его
позиции ". Действия патриарха не могли иметь решающе-
го значения для исхода борьбы на Украине, но все же
«благословение», данное им Петру Могиле, укрепляло
положение последнего и было им широко использовано в
борьбе со сторонниками воссоединения с Россией 10°.
Однако из всего этого не следует, что патриарх кар-
динально сменил политическую ориентацию. В частности,
ориентация на сближение с протестантскими державами
определялась факторами более общими, чем положение
на Украине, и сохранялась и после легализации здесь
православной иерархии. К тому же к началу Смоленской
войны связи патриарха с протестантами еще более укре-
пились: к уже традиционным, долголетним связям с Анг-
лией и Голландией добавились непосредственные связи
со Швецией, завязавшиеся во время посещения Стамбу-
ла шведским послом П. Страссбургом в 1632 г. По сооб-
щениям шведского дипломата, патриарх с радостью при-
нял адресованную ему грамоту Густава Адольфа, обещав
употребить все свое влияние в России и на казаков «ради
общего дела». В ответных грамотах шведскому королю и
канцлеру А. Оксеншерне Лукарис горячо желал им успе-
хов в борьбе с католическими державами101. Интересам
антигабсбургского лагеря соответствовала в первую оче-
редь успешная война России с Речью Посполитой. Война
надолго сковала бы внешнеполитическую активность по-
следней и позволила бы шведам сосредоточить все своп
силы на ведении военных действий в Германии.
31
И действительно, как явствует из донесений К. Хаги,
Лукарис вместе с ним прилагал усилия к тому, чтобы
побудить османское правительство оказать помощь Рус-
скому государству. Однако на этом пути встретились
серьезные трудности. Заинтересованное в продолжении
русско-польской войны, чтобы использовать конфликт
в своих интересах, османское правительство не хотело
рисковать военным вмешательством. Когда бейлербею
Силистрии Абазе-паше было все же приказано напасть
на Речь Посполитую, он должен был сделать это так,
чтобы Османская империя могла не нести ответствен-
ности за его действия102. Поскольку об этом сообщал
в Амстердам К. Хага, то об этом мог знать и близкий
к нему Лукарис.
Вместе с тем османское правительство не желало, что-
бы в Москве знали об его истинной позиции, поэтому
оно обещало русским помощь, чтобы затянуть конфликт,
и это также должно было влиять на позицию патриарха.
О том, какова была эта позиция в самый разгар войны,
дает представление грамота Лукариса от 6 июня 1633 г.,
отправленная в Москву с уезжавшими из Стамбула
А. Прончищевым и Т. Бормосовым103. Посылка в Моск-
ву пространного документа, почти целиком посвященного
политическим вопросам,—явление необычное в практике
сношений русского правительства с патриархом и застав-
ляет подозревать, что он был составлен (как и разбирав-
шаяся выше грамота 1621 г.) по соглашению или с ведо-
ма османских властей. К такому выводу склоняет круг
сведений, включенных в этот документ, и в еще большей
мере содержащиеся в нем оценки. Сравнение грамоты со
статейным списком посольства А. Пропчищева и Т. Бор-
мосова показывает, что большая часть содержавшихся в
ней сведений находится в прямом соответствии с офи-
циальными заявлениями везира и других османских
должностных лиц (о приказе султана крымскому хану и
главе Буджацкой орды Кантемиру «вступить» в Литов-
скую землю, о «нечестном» приеме литовского посланни-
ка в Стамбуле, о подготовке бейлербея Силистрии и вое-
вод Дунайских княжеств к походу на Речь Посполитую
и др.) 104. Интересами османского правительства явно
определялись и предостережения патриарха против за-
ключения сепаратного мира между Россией и Речью
Посполитой. Лишь два из сообщений патриарха не дуб-
лировали официальной информации, исходившей от
османского правительства. Это сообщение о смутах в
32
речи Посполитой (паны «в великом колебании и непо-
стоянстве, не хотят Владиславу помогати супротив твоего
великаго царствия») и информация о том, что в июне
1633 г. крымский хан послал сына в «Литовскую землю
войною» 105. Неясно, откуда патриарх почерпнул такие
сведения, совсем не соответствовавшие действитель-
ности, но цель их включения в грамоту очевидна — опти-
мистическая оценка ситуапии должна была побудить
русское правительство продолжать войну, что также со-
ответствовало интересам османов.
Однако действия Лукариса нельзя сводить к влиянию
этого мотива. Здесь имели значение и интересы протес-
тантских держав по иным причинам, чем османы, желав-
ших продолжения русско-польской войны. Пе случайно
одновременно с этими сообщениями Лукарис горячо ре-
комендовал царю и патриарху Филарету продолжать по-
литику сближения со Швецией. Хотя смерть Густава
Адольфа причинила константинопольскому патриарху, по
его собственному признанию, «великую печаль», но это
не привело к упадку могущества шведов, которые про-
должают наносить поражения войскам императора.
В итоге, по его оценке, «ныне цесарь в великой тесноте,
а имя, честь и слава бывшаго Густава Адольфа короля
славитца всегда». Он горячо рекомендовал русским поли-
тикам шведского канцлера Акселя Оксеншерну, которого
аттестовал как «разумного и великого человека»108.
К сожалению, «разумный и великий человек» совсем не
торопился заключать военно-политический союз с рус-
ским правительством. В целом сообщения и советы Лука-
риса лета 1633 г. никак не могли помочь русским поли-
тикам в их борьбе с теми серьезными затруднениями,
которые возникли перед ними в ходе Смоленской войны.
Разумеется патриарх не мог решающим образом по-
влиять иа османскую (и крымскую) политику, хотя и
пытался кое-что сделать. Он мог бы раскрыть перед
Москвой мотивы действий османских политиков и выска-
зать прогнозы относительно их будущего политического
курса, но оп этого не сделал. Как явствует из поведения
Лукариса, не риск конфликта с османским правительст-
вом помешал ему так поступить. Скорее всего, не посвя-
щенный в тайные планы османских политиков, он пове-
рил в искренность их заявлений о стремлении к сотруд-
ничеству с Русским государством. Поверить в это ему
было тем легче, что в начале 30-х годов такое сотрудниче-
ство вполне отвечало политической линии патриарха,
2 Заказ № 3753 33
Новое обращение Лукариса в Москву в феврале
1634 г. не может свидетельствовать о его позиции, так
как оно было с самого начала почти открыто инспириро-
вано османскими властями. По-видимому, к началу
1634 г. до Стамбула дошли сведения о неудачах русских
войск под Смоленском107. Тем самым становилось
вероятным заключение сепаратного мира между Россией
и Речью Посполитой, что поставило бы под угрозу планы
османского правительства, как раз приступившего к под-
готовке военного похода во главе с султаном, который
мог бы заставить Речь Посполитую без борьбы пойти на
уступки османам. Османские власти попытались не до-
пустить такого развития событий. 1 февраля каймакам
Байрам-паша обратился к русским послам с настоятель-
ной просьбой отправить в Москву гонца с грамотами от
него и от султана Мурада к царю и патриарху. Султан,
сообщая о том, что его военные силы готовятся к весен-
нему походу на Речь Посполитую, призывал царя энер-
гично продолжать военные действия и ни в коем случае
не идти на мирные переговоры с поляками: «и тем бы
лукавым и безверным людям ни в чем не поверить» 108.
Вместе с грамотами каймакама и султана гонец Л. Лазо-
ревский повез в Москву грамоты патриархов константи-
нопольского и иерусалимского и. Фомы Кантакузина.
При учете этих обстоятельств не вызовет удивления
сходство основных мотивов писем патриарха Кирилла и
Фомы с мотивами султанской грамоты. Так, константино-
польский патриарх указывал па серьезность намерений
османов вести большую войну против Речи Посполитой
(«разгорелось сердце многолетнего и великаго царя сал-
тан Мурата и указал быть великой войне с ляхами»)
и настоятельно подчеркивал, что русское правительство
не должно заключать сепаратного мира («и не есть пра-
ведно с такими лихими недруги одному царству без дру-
гова помиритись»)109. И Кирилл, и Фома в своих пись-
мах отмечали, что они лично поручились перед султаном
за верность русского правительства союзным обязатель-
ствам 11 °. Письма эти не могли оказать влияния на
развитие событий, так как попали в распоряжение рус-
ских властей лишь в июне 1634 г., уже после заключения
Поляновского «вечного мира» между Россией и Речью
Посполитой.
Отношения между патриархией и русским правитель-
ством па этом не были прерваны, но в последующие годы
они уже не поднимались до столь высокого уровня, как
34
в конце 20-х — начале 30-х годов и не имели уже столь
значительного воздействия на русскую внешнюю полити-
ку. Однако рассмотрение этих связей во второй половине
30-х годов XVII в. представляет большой интерес в дру-
гом отношении: анализ материалов о политических кон-
тактах этого времени позволяет понять, каковы же были
главные мотивы, определявшие стремление Кирилла
Лукариса и его окружения к сближению с Россией.
Дело в том, что эти отношения развивались после
Поляновского мира в совершенно иной политической си-
туации. Волновавший патриархию украинский вопрос
был решен в целом удовлетворительным для ее интересов
образом: православная Киевская митрополия, находив-
шаяся в юрисдикции константинопольского патриарха,
получила официальное признание правительства Речи
Посполитой. После заключения «вечного мира» с Поль-
шей утрачивалась и почва для проектов политического
сближения России не только с протестантскими держава-
ми, но и с Османской империей. Это понимали и осман-
ские политики, и, вероятно, не случайно можно говорить
о заметном понижении в их глазах престижа Лукариса
как связанного с Россией иерарха. Пе случайно уже в
марте 1635 г. он был низложен с патриаршего стола, кото-
рый ему удалось вернуть лишь в начале 1637 г. Таким
образом, целый ряд мотивов, имевших существенное зна-
чение для Лукариса при его сближении с русским прави-
тельством, после 1635 г. утратили силу.
К этому следует добавить, что после 1635 г. наступи-
ло не только охлаждение (в связи с утратой общих инте-
ресов) , но и обострение отношений между Россией и
Османской империей. Верным симптомом может служить
размах татарских нападений на русские земли, увеличи-
вавшийся па протяжении 1634—1636 гг.111 Не желая
больше терпеть набегов донцов, правительство султана
стремилось также силой утвердиться па Дону. Весной
1635 г. паша Кафы дважды приходил с войском на го-
родки донцов112. Объективные обстоятельства исключа-
ли возможность проведения политической линии, которая
бы не противоречила ни русским, ни османским инте-
ресам.
Представители греческого общества по-разному реаги-
ровали на эти перемены. Такой в прошлом близкий
Лукарису человек, как Фома Кантакузин, предпочел их
не замечать и в своих грамотах в Москву повторял по-
прежнему утверждение о «дружбе» султана и его санов-
35
2*
ников к России^ и советовал для укрепления этой друж-
бы отправить послов в Стамбул 113. Совсем иной оказа-
лась позиция Лукариса. Его посланец Иван Петров,
ставший впоследствии одним из самых ценных политиче-
ских агентов русского правительства, в марте 1635 г.
передал дьякам Посольского приказа устные рекоменда-
ции патриарха: задержать османского посла в России до
возвращения русских послов из Стамбула и пе направ-
лять туда своих новых мослов. Одновременно посланец
сообщил, что султан не намерен направлять послов в
Москву, хану и паше Кафы приказано идти в поход на
донских казаков, а греческих купцов запрещено пропус-
кать в Россию, чтобы они пе ввозили туда оружия114.
Таким образом, в отличие от Фомы патриарх нашел нуж-
ным предостеречь русских политиков о враждебных на-
мерениях османов, тем самым недвусмысленно отдав
предпочтение защите русских государственных интере-
сов 115.
Хотя после опалы Кириллу удалось вернуться в Стам-
бул, положение его стало сложным, за его сношениями
с русским правительством стали следить. В октябре
1636 г. он прямо писал царю, что не решается о чем-либо
писать в грамотах да и сами грамоты хорошо бы, «когда
переводят, иметь их в тайне» 11В.
Позиция Лукариса не изменилась и тогда, когда после
взятия Азова донцами в марте 1637 г. отношения между
Османской империей и Россией оказались на грани раз-
рыва. Когда в марте 1638 г. его посланец Иван Петров
снова посетил Москву, он имел тайные устные поручения
от патриарха. В своей грамоте царю Кирилл Лукарис
объяснял, что вынужден прибегнуть к такому способу
сношений, так как «нам тех слов в нынешнее время
писать невозможно, потому что путь нынеча стал тяжел,
везде спрашивают и обыскивают» 117. О важности до-
ставленных сведений говорит то, что их запись была по-
ложена в особом ящике «за печатью» главы Посольского
приказа — думного дьяка Ф. Ф. Лихачева118. Очевидно,
именно из-за этого она и не сохранилась. Лишь из более
поздних припоминаний в грамоте патриарха от 8 марта
1638 г,— последнем документе, отправленном им в Моск-
ву, видно, что речь шла о вещах очень существенных —
о реакции в Стамбуле на убийство казаками Ф. Кантаку-
зина и о планах османского похода на Азов иэ. Иерарх,
продолжавший поддерживать тесные контакты с Россией
и в такой политической ситуации, стал неприемлемой
36
фигурой для султана и его сановников и в июне 1638 г.
был казнен османами. Современный английский наблюда-
тель записал, что патриарха «обвинили в секретной
переписке с московитами и казаками» 120.
Действия Лукариса в последние годы его правления,
когда, как было выше сказано, целый ряд мотивов, скло-
нявших его к политическому сотрудничеству с Россией,
потерял силу, позволяют утверждать, что в основе его
взаимоотношений с русским правительством лежало со-
знательное стремление содействовать укреплению Русско-
го государства как единственной православной державы,
которая в будущем могла бы освободить православ-
ные народы Балкан от османского ига.
Эта же установка определила и позицию тех гре-
ческих церковных деятелей, которые продолжали укреп-
лять традиции политических связей между русским пра-
вительством и Константинопольской патриархией, зало-
женные в годы правления Лукариса. Особенно весомый
вклад внес в этом отношении соратник и друг Лукариса
патриарх Парфенип III, казненный османами в 1657 г.
1 Ряд высказываний, выражавших такие убеждения греческих
иерархов XVI в., см.: Каптерев II. Ф. Характер отношений
России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях.
2-е изд. Сергиев Посад, 1914. С. 30-32, 350-351.
2 Там же. С. 279, 280, 309.
3 Там же. С. 281, 282. Сношения русского правительства с Кон-
стантинопольской патриархией в конце 80-х годов XVI в. и в
другом отношении представляют собой определенную грань -
в грамоте от мая 1589 г. царь Федор Иванович просил сул-
тана Мурада III, чтобы тот сохранял традиционный статус
патриархии: «Потому ж, как ваши прежние прародители их
(патриархов.— Б. Ф.) держали в бережении по старине во всем»
{Муравьев А. Н. Сношения России с Востоком по делам цер-
ковным. СПб., 1859. Ч. I. С. 226). Таким образом, русское пра-
вительство в это время впервые пыталось выступить перед ос-
манами в роли официального покровителя православной церк-
ви в Османской империи.
4 ЦГАДА. Ф. 89. 1615 г. Д. 4. Л. 116.
5 Такие сведения содержатся в донесениях австрийского посла
Старцера за 1611—1612 гг., см.: Leitsch W. Sultan Ahmed und
Michail Romanov in Jahre 1614: Der Beginn einer neuen Epoche
in der russisch-turkischen Beziehungen//Jahrhucher fur Geschich-
te Osteuropas. Munchen, 1956. Bd. 4, H. 3. S. 251, 252.
6 Муравьев A. H. Сношения... 4. I. C 335; ЦГАДА Ф 52. 1613 r.
Д. 1.
7 ЦГАДА. Ф. 89. 1613 г. Д. 1. Л. 205.
8 Визиты к греческим иерархам послы наносили с разрешения
везира и при участии его «чауша» (ЦГАДА. Ф. 89. 1615 г. Д. 4.
Л. 81, 82, 91, 115). «Жалованье» патриарх просил передать
37
е'му «тайно», чтобы об этом не узнали османы (Там же. Л. 82),
что в дальнейшем стало обычной практикой при сношениях рус-
ского правительства с константинопольским патриархом.
9 ЦГАДА. 1615 г. Д. 4. Л. 81, 218.
10 Там же. Л. 91 и след.
11 Там же. Л. 228.
12 Там же. Л. 197.
13 Там же. Д. 4. Л. 142.
14 О помощи для сохранения прав православной церкви на этот
храм Феофан просил уже П. Мансурова и С. Самсонова
(ЦГАДА. 1615 г. Д. 4. Л. 117, 118).
15 Подробнее о пребывании Феофана в России см.: КаптеревН.Ф.
Сношения иерусалимских патриархов с русским правитель-
ством с половины XV до конца XVII столетия. М., 1895.
С. 27-45.
18 Вайнштейн О. Л. Россия и Тридцатилетпяя война. М., 1947.
С. 115 и след.; Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война и вступле-
ние в нее Швеции и Московского государства. М., 1976. С. 420
и след.
К сожалению, оба эти исследователя, правильно отмечая
важность политических контактов между Лукарисом и рус-
ским правительством и дав им принципиально верную оценку,
использовали лишь небольшую часть сведений об этих кон-
тактах.
17 Наиболее обстоятельное исследование политических связей
Лукариса с протестантскими государствами см.: Hering G.
Okumenisches Patriarchal und europaischc Politik (1620—1638).
Wiesbaden, 1968.
18 Ibid. S. 44.
19 См. депешу французского посла от 21 апреля 1621 г.: Акты
исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностран-
ных архивов и библиотек А. И. Тургеневым. СПб., 1842. Т II
С. 413.
20 См. депешу де Сези от 13 ноября 1622 г.: Акты исторические...
Т. II. С. 412. По сообщению французского дипломата, посол
и патриарх действовали «в согласии с некоторыми вельможа-
ми Порты». Одним из них был, вероятно, Мехмед-паша «Ка-
ницкий», которого Лукарис рекомендовал царю как сторонника
русско-османского сближения (ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 4. Л. 119,
120 об.).
21 В 1621 г. Ф. Кантакузин сообщал приставу С. Апухтину, что
он знает думного дьяка И. Т. Грамотина и некоторых бояр,
так как он «в Тушине был в те поры, как Литва стояла
в Тушине, а приходил от царя в гонцех» (ЦГАДА. Ф. 89.
1621 г. Д. 3. Л. 4).
22 ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 4. Л. 115-119.
23 ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 4. Л. 138, 138 об.
24 См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен.
М., 1961. Кн. V. С. 157, 158. Ср. оценку Г. Херипга (Hering G.
Okumenisches Patriarchat... S. 46, 47).
25 Hering G. Okumenisches Patriarchat... S. 48. Позднее, на мир-
ных переговорах с османами, польско-литовская сторона про-
тестовала против этих действий Лукариса (Ibid. S. 58)
28 ЦГАДА. Ф. 89. 1622 г. Д. 2. Л. 105 и след.
27 Там же. Л. 302 и след.
28 Там же. Л. 246, 247, 255.
38
29 ЦГАДЛ. Ф. 89. 1622 г. Д. 2. Л. 275а и след.
30 См. депешу де Сези от 13 ноября 1622 г. (Акты исторические...
т. II. С. 421) и английского посла Т. Ро от 24 августа 1622 г.
(Hering G. Okumenisches Patriarchal... S. 56).
31 В статейном списке И. Г. Кондырева и Т. Бормосова встречаем
лишь достаточно общее упоминание, что «можарской (т. е.
трансильванский посол,— В. Ф.) приезжал прошать помочи на
литовского короля» (ЦГЛДА. 1622 г. Д. 4. Л. 320). Ясно, что
у русских послов не было представления ни об этом плане,
ни о роли, которую мог сыграть патриарх.
32 Акты исторические... Т. II. С. 426; Hering G. Okumenisches
Patriarchal... S. 58.
33 С турецким посольством Ахмед-аги в 1624 г. в Москву прибыл
«человек» Ф. Кантакузина с его грамотами к царю и Филарету
(ЦГАДА. Ф. 89. 1624 г. Д. 1. Л. 67 и след.).
34 В грамоте султана Мурада IV говорилось о необходимости
возобновления дружественных отношений между государства-
ми, чтобы «быти вам, другу нашему другом, а недругу нашему
недругом», содержалось обещание помочь Русскому государ-
ству против его врагов, а также просьба прислать в Стамбул
послов для продолжения переговоров (ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 5.
Л. 120 и след.). Посол говорил, что отправили его в Москву
султан и Хасан-паша, «а болшой паша везир того не ведает»
(ЦГАДА. Ф.89. 1627 г. Д. 1. Л. 300).
33 См. грамоты Лукариса царю и Филарету (ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 5.
Л. 138 об. и след.).
36 Смирнов Н. А. Россия и Турция в XVI—XVII вв. М., 1946.
Т. II. С. 23-25.
37 Hering G. Okumenisches Patriarchal... S. 217, 218.
38 ЦГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Л. 316, 335.
39 Там же. Л. 349.
40 Там же. Л. 239, 320.
41 Hering G. Okumenisches Patriarchal... S. 211.
42 Ibid. S. 211 passim.
43 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 2. Л. 331, 368.
44 Там же. Л. 370.
45 Там же. Л. 378.
48 Там же. 1628 г. Д. 2. Л. 334; 1628 г. Д. 3. Л. 144, 145. Ориги-
налы переводов Лукариса см.: ЦГАДА. Ф. 40 (Сношения Рос-
сии с Венгрией). 1630 г. Д. 1-а. Л. 1-8.
47 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 2. Л. 335; Там же. 1628 г. Д. 3.
Л. 147, 165-168, 186, 187.
48 Там же. 1628 г. Д. 3. Л. 190-192.
49 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 22, 25, 34, 35.
30 Там же. Л. 125-127.
51 Вывод формулируется предположительно, так как в архивных
делах, отразивших пребывание Амфилохия в Москве летом
1630 г. (ЦГАДА. Ф. 52. 1630 г. Д. 23, 25), сохранились лишь
тексты грамот Лукариса (в одной из них отмечено, что Амфи-
лохию поручено Филарету «из уст тайное дело говорить»)
и роспись подарков, посланных ему царем и патриархом
52 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 178, 179.
53 Там же. Ф. 96 (Сношения России со Швецией). 1630 г Д. 3
Л. 1-5, 10-18.
34 Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война... С. 246, 247.
55 Hering G. Okumenisches Patriarchal... S. 221, 222.
39
56 ЦГАДА, Ф 40. 1630 г. Д. 1. Л. 172-174; Там же. Д. 3. Л. 93 -
102, 110—114.
57 См. грамоту Мурада IV (ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 1. Л. 15
и сл.).
58 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 1. Л. 87-90, 109, 110, 130.
59 Там же. Л. 109.
80 Там же. Л. 110.
81 Там же. Л. 94.
82 Соловьев С. М. История... Кн. V. С. 209
63 Крип якевич И. Козаччина в полыичних комбшащях 1620-
1630 гг.//Записки Паукового товариства iM. Т. Шевченка. Льв1в,
1913. Т. 117/118. С. 94.
84 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 1. Л. 185.
85 Крип’якевич И. Козаччина... С. 80, 85.
88 ЦГАДА Ф. 52. 1630 г. Д. 24. Л. 1, 2.
87 ЦГАДА. Ф. 96. 1631 г. Д. 9. Л. 42.
88 Там же. Л. 73, 74.
89 ЦГАДА. Ф. 124 (Малороссийские дела). 1630 г. Д. 6. Л. 2, 3.
Еще раз Г. Гладкий совершил поездку в Киев в январе 1631 г.,
по тогда оп доставил И. Борецкому одну грамоту патриарха
Филарета «запорожским черкасам». Содержание ее неизвестно
(Там же. Л. 15, 16).
70 Крип’якевич И. Козаччина... С. 95. В грамоте патриарха Ки-
рилла царю от 12 июля 1629 г. говорилось о том, что «все тай-
ное» содержится в грамоте Филарету и, кроме того, архиман-
дриту приказано «из уст тайное дело говорить» (Муравьев А. Н.
Сношения... СПб., 1860. Ч. II. С. 106), но ни указанной гра-
моты, пи записи сообщений Амфилохия в деле о его приезде
нет.
Не сохранилась и запись тайной беседы патриарха Филаре-
та с Амфилохием «о делех» от 9 июня 1630 г. (ЦГАДА. Ф. 40.
1630 г. Д. 1. Л. 179.).
71 Крип якевич И. Козаччина... С. 95.
72 ЦГАДА. Ф. 96. 1631 г. Д. 8. Л. 81.
73 Соловьев С. М. История... Кн. V. С. 137.
74 Остается неясным, как во времени соотносились между собой
два дипломатических демарша. Представляется наиболее ве-
роятным, что грамоты «восточных патриархов» были подготов-
лены и отправлены в Москву летом 1629 г. с посольством
Ф. Кантакузина, а когда весной 1630 г. началось восстание
па Украине, патриарх Феофан, зная, вероятно, о задержке
посольства на пути в Москву, попытался использовать мо-
мент, чтобы оперативно повлиять на запорожцев.
75 Грушевский М. Истор1я Украши-Руси. Кшв; Льв1в, 1922.
Т. VIII, ч. 1. С. 132-135, 153, 154.
76 О посвящении Исайи см.: ЦГАДА. Ф. 124 (Малороссийские
дела). 1631 г. Д. 3. Л. 1.
77 О приезде Кирилла см.: ЦГАДА. Ф. 52. 1631 г. Д. 10.
78 ЦГАДА. Ф. 89. 1631 г. Д. 2. Л. 18; Там же. Ф. 52. 1632 г.
Д. 11. Л. 1 и след.
79 ЦГАДА. Ф. 52. 1632 г. Д. И. Л. 93, 94 (грамоты и записи
«речей» не сохранились).
80 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 6. Л. 60, 139.
81 Там же. Л. 282.
82 Chodynicki К. Kosciol prawoslawny a Rzeczpospolita polska. Za-
rys historyczny: 1370-1632. W-wa, 1934. S. 536.
40
83 Обеспокоенный Лукарис в 1633 г. просил царя и патриарха,
чтобы они не допускали в дальнейшем таких разговоров
(Каптерев Н. Ф. Характер отношений... С. 523).
84 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 4. Л. 141.
83 ЦГАДА. Ф. 52. 1632 г. Д. I. Л. 15.
86 Там же. Д. 15. Л. 1, 22.
87 Ахмед-аге в 1631 г., Али-аге в 1633 г. (Муравьев А. Н. Сно-
шения... Ч II. С. 139, 149, 150); ЦГАДА. Ф. 89. 1631 г. Д. 2.
Л. 286).
88 Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя война... С. 421—423.
89 Runcimen S. Wielki kosciol w niewoli. W-wa, 1973. S. 302-
311.
90 He исключено, что сообщения о «неправоверности» патриарха
могли попасть в Москву и с Украины, где сторонники Брест-
ской унии, призывая православных к разрыву с Константи-
нопольской патриархией, именно в 1629-1630 гг. обращали
внимание па кальвинистские убеждения Лукариса (Chodyni-
cki К. Kosciol... S. 467, 468, 508, 509).
91 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 6. Л. 328-330.
92 В качестве примера можно указать на острую критику, кото-
рой созданная по указу патриарха комиссия подвергла в
1627 г. «Катехизис» украинского богослова Л. Зизания, а ведь
в этой книге протестантские тенденции были выражены куда
более робко, чем в сочинениях Лукариса.
93 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 4. Л. 29.
94 В январе 1633 г. Филарет заявил Каптакузину: «Подлинно
ведомо учинилось, что запорожские черкасы все хотят слу-
жите и вперед быте под их государскою высокою рукою во
веки неотступны, а от литовских людей отложились. И вести
они, великие государи, от черкас ждут вскоре» (ЦГАДА.
Ф. 89. 1632 г. Д. 6. Л. 382).
95 О соответствующих датах см.: Голубев С. Киевский митропо-
лит Петр Могила и его сподвижники. Киев, 1883. Т. I. С. 537,
543, 550. Киев, 1898. Т. II. Прил. С. 3.
98 Проезжая грамота Владислава посланцам Петра Могилы от
12 ноября см.: Голубев С. Киевский митрополит... Т. II. Прил.
С 1 2.
97 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 3. Л. 377.
98 Грушевсъкий М. Истор1я... Т. VIII, ч. 1. С. 169—172, 179, 183—
187; Sysyn F. Е. Between Poland and the Ukraine: The Dilemma
of Adam Kysil, 1600-1653. Cambridge; Massachusets, 1985.
P. 69-73.
99 ЦГАДА. Ф. 89, 1632 г. Д. 3. Л. 378-380.
100 Голубев С. Киевский митрополит... Т. II. Прил. С. 21, 22, 25,
26 (грамоты П. Могилы духовенству и населению).
101 Крип’якевич И. Козаччина... С. 97, 105; Hering G. Okumeni-
sches Patriarchat... S. 238, 239.
102 Hering G. Okumenisches Patriarchat... S. 241, 242.
103 Текст документа см.: Каптерев Н. Ф. Характер отношений...
С. 517 и след.
104 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 3. Л. 195, 218, 219, 251 и след.,
290 и след.
105 Каптерев Н. Ф. Характер отношений... С. 520, 525.
106 Каптерев Н. Ф. Характер отношений... С. 522.
107 Как выяснили русские дипломаты, о приходе армии Владисла-
ва под Смоленск, поражении русских войск и снятии осады
41
108
109
110
111
112
ИЗ
114
115
116
117
118
119
120
с этого города говорилось в грамоте Владислава IV султану,
врученной «великим послом» А. Тшебиньским (ЦГАДА. Ф. 89.
1633 г. Д. 4. Л. 213, 214). А. Тшебинський был принят султа-
ном 20 февраля 1634 г., но до этого его длительное время
не допускали в Стамбул. По русским сведениям он уже в
ноябре находился в Силистрии (Там же. 1633 г. Д. 2. Л. 465),
так что эти сообщения могли стать известны османским вель-
можам значительно ранее.
ЦГАДА. Ф. 89. 1633 г. Д. 2. Л. 467 и след.
ЦГАДА. Ф. 52. 1634 г. Д. 7. Л. 1, 4.
Там же. Л. 3, 4, 19, 20; Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II.
С. 145. В грамоте патриарх сообщал, что Амфилохий позднее
расскажет в Москве «о всем и про нас, что учинилось над
нами» (ЦГАДА. Ф. 59, Д. 7. Л. 6, 7). Очевидно он не мог
включить в составлявшийся под надзором османов документ
сведения о их взаимоотношениях с патриархией.
Новосельский Л. А. Борьба Московского государства с татара-
ми в первой половине XVII в. М., 1948. С 228 и след.
Там же. С. 239.
ЦГАДА. Ф. 52. 1635 г. Д. 7. Л. 45-49; Д. 8. Л. 7-10.
Там же. 1635 г. Д. 7. Л. 11-14.
Не ограничиваясь поручением, данным И. Петрову, патриарх
передал предостережения о враждебных планах османов и че-
рез силистрийского митрополита Иоакима {Муравьев А. Н.
Сношения... Ч. II. С. 172, 173).
Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С 193.
ЦГАДА. Ф. 52. 1638 г. Д. 6. Л. 10.
Там же. Л. 3, 4.
Там же. 1638 г. Д. 9. Л. 10, 11.
Цит. по: Hammer J. Ilistoire de I’empire Ottoman. P., 1837.
T. IX. P. 306. См. также описания низложения и казни патри-
арха в «вестовом письме», поданном в Посольский приказ в
1638 г. шведским резидентом в Москве (Вести-куранты, 1600—
1639 гг. М„ 1972. С. 204, 205).
РУССКОЕ ГОСУДАРСТВО
И ТРАНСИЛЬВАНСКОЕ КНЯЖЕСТВО
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
В. П. Шушарин
Установление дипломатических связей и церковных
контактов Русского государства и Трансильванского кня-
жества в первой половине XVII в. явилось началом не-
посредственного знакомства представителей государст-
венной власти и части населения этих государств. Эти
события ие случайно имели место в первой половине
XVII в., когда заметно расширились внешнеполитические
связи России с европейскими державами — противника-
ми Габсбургов, а Трансильванское княжество, будучи
сравнительно небольшим государством (с населением
всего ок. 600—700 тыс. чел.) \ благодаря своему геогра-
фическому положению играло заметную роль в установ-
лении контактов между странами, выступавшими против
Габсбургов в период тридцатилетней войны.
Установлению официальных межгосударственных от-
ношений предшествовали контакты представителей одной
из групп населения Трансильвании с Русским государст-
вом. Дело в том, что часть (более трети) населения это-
го мопогоэтпичпого княжества составляли восточные ро-
манцы — влахи2. Именно представители этой этниче-
ской общности фигурируют в самых первых свидетельст-
вах о связи Трансильвании с Москвой. В них речь идет
о православных священнослужителях. Отдельные право-
славные монастыри па территории Восточной Венгрии,
вошедшей в первой половине XVI в. в состав Трансиль-
ванского княжества, существовали уже в XV в. Большая
же их часть была основана в первой половине XVI в.
воеводами Молдавского и Валашского княжеств в их
трансильванских имениях, которыми они владели на
частном праве3. Церковная организация православных в
масштабе княжества существовала с 1574 г.: в октябре
этого года Государственное собрание княжества призна-
ло за православным клиром право избрания епископа.
Первым епископом в том же году был избран Генна-
дий 4. Связь трансильванского влашского духовенства с
православной иерархией обеспечивалась тем, что постав-
43
ление трансильванских православных епископов проис-
ходило в Сербии и в Валахии.
Правители Трансильванского княжества в первой по-
ловине XVII в. были протестантами и оказывали поддер-
жку в первую очередь реформатской церкви. Поэтому
для православного духовенства было естественным обра-
щение за помощью к православным центрам за предела-
ми княжества, а в их числе — к Московской патриархии.
Оно датируется годами, предшествовавшими началу ди-
пломатических контактов Москвы с Трансильванией.
В архив Посольского приказа до 1626 г. попали докумен-
ты, исходившие от представителей православного духо-
венства Трансильванского княжества. Это копия диплома
князя Габора Бетлена от 21 августа 1620 г.* об утверж-
дении грека Иеремии православным епископом в коми-
татах Земплен, Шарош, Абауйвар, Марамарош (здесь
кроме венгров и словаков проживали православные —
влахи и русины-украинцы), а также послание патриарху
Филарету Сергия, игумена марамарошского Степанского
монастыря 5. Кроме того, исследователю русско-трансиль-
ванских церковных связей были известны грамота кастел-
лапа города Эперьеша (Прешова) Ласло Уйфалуши от
7 октября 1620 г. о признании Иеремии митрополитом,
а также — еще три документа о Иеремии, который 30 ав-
густа 1621 г. прибыл в Путивль и заявил, что он явля-
ется митрополитом в «Венгерской земле» 6. Так в доку-
ментах того времени именовали Трансильванское княже-
ство, в чем отражалось представление современников об
этом государстве, власть в котором принадлежала вен-
герскому господствующему классу.
Сохранились также документы о приходе в Русское
государство трех монахов «из Венгерской земли, из Бел-
града (Дьтолафехервара, Альбы-Юлии,— В. Ш.'), из мо-
настыря Прислоп» с письмами игумена монастыря Ан-
тония патриарху от 23 августа 1628 г. и митрополита
Геннадия царю от 1 сентября 1628 г., (доклад воеводы из
Путивля от 23 ноября 1628 г., письмо царя путивльским
воеводам от 10 января 1629 г.) 7. Митрополит
Геннадий снабдил «три братии» рекомендательным пись-
мом 8, а игумен Антоний обращался к патриарху Фила-
рету, отцу царя Михаила Федоровича, с просьбой «да
приходят [ «три братии» ] ради милостия, яко да подает
* В трансильванских документах все даты даны по новому сти-
лю, в русских — по старому.
44
святое монастырь врук некий княз угрей арделиянщкъ
поддленение о тридесятых летех ради тысящь златих и
ныне... хощем устроити святое место... да можем иску-
пить монастырь от рук угрей...» 9. Не исключено, что
православные духовные лица из Трансильвании следова-
ли примеру духовенства Валахии, направившего в 1628 г.,
но несколько ранее, в Москву архимандрита Лаврентия
из Вознесенского монастыря [в г. Тырговиште] «бити
челом... о милостыне [денежном пожертвовании] да о
матице дру карской [о типографских принадлежно-
стях]»10. Известно и о приходе в Москву «бити челом...
о милостыни» православного клирика одного из монасты-
рей «Волоской земли» (Молдавского княжества) в
1624 г. 11 Достойно сожаления, что свидетельства об об-
ращении в Москву за пожертвованиями православного
духовенства Трансильванского княжества не нашли ме-
ста в совместном советско-румынском издании докумен-
тов об исторических связях пародов СССР и Румынии.
В политической жизни Европы второго и третьего де-
сятилетий XVII в. важную роль играл трансильванский
князь Габор Бетлен (1613—1629 гг.). Самые первые све-
дения о Габоре Бетлене, видимо, были получены в Моск-
ве от османского (султанского) посла грека Фомы Кан-
такузина, впервые прибывшего в русскую столицу 12 или
18 сентября 1621 г.12 Фома сообщил, что «па угорской
и Семиградской земле султан Осман посадил» Габора
Бетлена 13. Дополнительные сведения о Трансильванском
княжестве, несомненно, могли быть получены от право-
славных духовных лиц из этого княжества. Внимание
московских политиков могли привлечь те известия, ко-
торые Ф. Кантакузин сообщил во время своего второго
пребывания в Москве (11 декабря 1627 г.— 3 марта
1628 г.). Фома сказал патриарху Филарету следующее:
«Да и Можарские земли государь писал к Мурат-салта-
пу (Мурад IV, 1623—1640), чтоб, дружбу и любовь дер-
жал с сыном вашим, великим государем, мимо всех го-
сударей» 14. Русские послы в Стамбуле Семен Яковлев
и Петр Евдокимов (с 7 или 17 августа 1628 г. по 12 июля
1629 г.) 15 писали Габору Бетлеиу в грамоте, отправлен-
ной 16 января 1629 г., о том, что Фома говорил царю и
патриарху «про твою любовь и добродетель и про твое
богатырство, что ты имеешь, и про твою верпую прав-
ду» 16.
Неизвестные нам сведения православных клириков
Трансильванского княжества, а также высказывания Фо-
45
мы Кантакузина о Бетлепе как дружественном России
правителе, несомненно, сопоставляли с теми конкретны-
ми известиями о Габоре Бетлепе и его государстве, ко-
торые собирались в московском Посольском приказе.
Сводки известий, составлявшиеся в этом приказе, услов-
но именуются «вестями», или «курантами». Сведения
поступали от пленников, купцов, зарубежного православ-
ного духовенства, часто это были переводы «летучих ли-
стков» — прообразов современных газет.
Судя по записям «вестей» за 1620 г., московское пра-
вительство знало о действиях Габора Бетлена во время
его первого похода в ходе Тридцатилетней войны на по-
мощь восставшим против Габсбургов чешским сослови-
ям. Поход длился с 26 августа 1619 г. по 31 декабря
1621 г.17 Среди событий февраля — марта 1620 г. кор-
респонденция из «Касова» (соврем. Кошице) отметила
приход к Бетлену «татарского посланника»: «...а на по-
сольстве он говорил, чтобы его князькая пресветлость их
пропустили в Полшу» 18. В корреспонденции из Вены
(март) говорилось о пребывании там посланников Габо-
ра Бетлена «угорского», о том, что четырнадцать тысяч
«угров» прошли в Моравскую землю, что Бетлен собира-
ется лично со всеми своими силами «итти в Штирию
а оне хотят тово, чтобы им вера их волна была» 1э.
В ней идет речь об известных событиях первого похода
Бетлена: временном перемирии с Фердинандом II Габс-
бургом (16 января 1620 г.) 20; отправке трех тысяч вои-
нов на помощь чехам (весна 1620 г.), походе Бетлена в
Задупавье и его намерении (неосуществленном) двинуть-
ся па Штирию и Каринтию (сентябрь) 21. Во время это-
го похода Бетлен был избран сначала князем (8 января
1620 г.), а затем королем Венгрии (25 августа
1620 г.) 22.
В записи «вестей» из Праги от конца апреля того же
года «Бетлем Габор угорской» фигурирует в качестве
правителя, равнозначного чешскому королю, «цысарю»
(императору) и султану23. В этом, видимо, отразился
факт создания союза чешского короля (курфюрста Фрид-
риха V Пфальцского), сословий стран чешской короны,
Венгрии и Габора Бетлена как кпязя Венгрии и Тран-
сильвании (25 апреля), направленного против австрий-
ских Габсбургов24. Сведения из Праги (1—10 марта)
подтверждали венские известия о помощи Бетлена чехам:
«Шесть тысяч угров подлинно к иншей силе пришли,
а Бетлегем угорской с великою силою на подеме же,
46
а тот свои иодом он оОявил с своим гонцом» королю
Чехии, на крестины «дитяти» которого Бетлен собирает-
ся 25. 5—10 марта из Праги писали, что «угорская пособ
с муравскою [моравской] силой сошлася» 26. Некоторые
известия зарубежных информаторов относились не к
1620 г., а к году предыдущему: сообщение, согласно ко-
торому Бетлен «стоит еще в Кашшгоне (Кошице) и дер-
жит земское собрание» 27, можно соотносить только с
собранием верхневенгерских сословий 20 (или 21) сен-
тября 1619 г., провозгласившим Бетлена «главой, предво-
дителем и главным попечителем» этих сословий 28. Среди
вестей из «Преслова» (Вроцлава) содержалось известие
об «умышлении» Бетлена относительно польских сил
(ноябрь 1620 г.) 2Э. Здесь могла идти речь о событии
годичной давности: в ноябре 1619 г. отряды польских
наемников — «лисовчиков» вторглись во владения Бет-
лена 30.
Таким образом, уже в начале 20-х годов Габор Бет-
лен стал известен в Москве как глава государства, иг-
равшего активную роль среди противников Габсбургов.
В 1621 г. «вести» воспроизводили сообщение из Вены
(от 1 марта) относительно помощи султана Бетлену: он
«велми силен будет с помочью турского царя» 31. Инфор-
матору как будто не было известно, что султан Осман II
фирманом от 22 июня 1620 г. санкционировал избрание
его вассала Бетлена королем Венгрии32. На вступление
в антигабсбургскую борьбу он получил согласие Порты
(конец июня 1619 г.), а в мае 1620 г. Бетлен обратился
к ней за военной помощью. Но надежды на османов
(видимо, они и нашли отражение в венском известии) пе
оправдались: 4 ноября 1620 г. паша Буды захватил у
венгров город Вац вместо того, чтобы помочь Бетлену
против Габсбургов33. В следующем же году султан на-
чал войну (т. н. Хотинскую) против Речи Посполитой.
По словам османского посла Фомы Кантакузипа, султан
потребовал помощи «против цесаря, чтобы цесарю не
дать помогати польскому королю», от глав Молдавского,
Валашского и Трансильванского княжеств34. Летом
1621 г. Бетлену не удалось получить военной помощи у
османского вассала — крымского хана 35. Осенью 1622 г.,
после заключения Никольсбургского (Микуловского) ми-
ра (31 декабря 1621 г.) Бетлена с Фердинандом II и во
время подготовки второго похода Бетлена (15 августа
1623 г.—8 мая 1624 г.), османы обещали своему тран-
сильванскому вассалу помощь лишь в том случае, если
47
он подвергнется нападению со стороны Фердинанда II36.
Но к началу второго похода османы выделили под коман-
дование Бетлена 15 тыс. (или 10 тыс.) османских и татар-
ских воинов37. Сообщение из Вены (февраль 1622 г.)
о том, что к Бетлену в «Кашов» «пришел турской чеуш
и от тово слух доходит, что тридцать тысяч турских лю-
дей ставити в Семиградцкой земли на кормлене» 38, от-
ражало, по всей видимости, слухи, распространяемые с
целью подчеркнуть силу Бетлена. Этой цели служило и
вполне достоверное сообщение, помещенное здесь же, о
том, что Бетлен владеет городами «в Угорской земле».
В 1626 г., до начала третьего похода Бетлена (25 ав-
густа — 20 декабря 1626 г.), в Москве было известно,
что его посол «прошает пристойно» помощи у султана 39.
В конце августа 1625 г., действительно, султан особым
фирманом разрешил Бетлену вступить в антигабсбургс-
кую коалицию (союз Дании, Англии и Голландии, заклю-
ченный в Гааге 9 декабря 1625 г.) 40. Порта предостави-
ла в распоряжение Бетлена войско паши Буды 41. В Мо-
скве знали об установлении Бетленом дипломатических
контактов с курфюрстом саксонским, о слухах о союзе
Бетлена и курфюрста бранденбургского42. Эти известия
показывали значимость трансильванского княжества в
международных делах. Действительно, в марте 1625 г.
послы Бетлена просили руки Катрин (Екатерины), сест-
ры курфюрста бранденбургского, а 2 марта 1626 г. состоя-
лось бракосочетание, благодаря которому Бетлен пород-
нился с рядом западных государей-протестантов, и в
их числе с таким тесно связанным с Россией правителем,
как шведский король Густав Адольф.
В «вестях» нашли место сообщения о действиях «кня-
зя угорского», «князя Семиградского» Габора Бетлена
во время его третьего похода, в частности, по поддержке
отряда Эрнста Мансфельда — главнокомандующего вой-
сками аптигабсбургской коалиции. Преследуемый габс-
бургским командующим Альбрехтом Валленштейном от-
ряд Мансфельда 8 сентября 1626 г. вступил на террито-
рию королевства Венгрии, 2 (или 9) октября с ним со-
единились войска Бетлена43. К Мансфельду Бетлен
«идет... а идти де им в Верхней Угорскою землю» 44.
При этом «вести» сообщали, что Бетлен пользовался ос-
манским воинским контингентом (известно о пятнадцати
тысячах воинов паши Буды, которые присоединились к
нему45): «А Бетлегем Габор с турками и арцухом Вен-
мерским (герцогом Веймарским, войско которого находи-
48
лось в отряде Мансфельда,— В. III.) подымаютца, а гра-
фа Мансфельда он, Бетлегем, оставил позади себя...» 46
В Москву сообщалось и о захвате добычи «ратными людь-
ми» Бетлена47. Имелись в виду результаты мелких сты-
чек войск трансильванского князя и паши Буды с вой-
ском Валленштейна 30 сентября — 12 октября 48. В 1627 г.
Посольский приказ имел в своем распоряжении известия,
что Габор Бетлен опирается на помощь султана, по при-
казу которого оп вел подготовку к войне49. Русское
правительство, готовившееся к борьбе с Речью Посполи-
той, должно было особенно заинтересовать сообщение о
союзе Бетлена и шведского короля Густава Адольфа «на
полского да на цесары» 50. В следующем году пришло
сообщение о подготовке Бетлепом войны с Польшей в
союзе с крымскими татарами и с помощью султана51.
В действительности дела обстояли сложнее. 23 июля
1628 г. Густав Адольф направил к Бетлепу посла для
обсуждения проекта приобретения им польской короны.
Осенью того же года Бетлен обратился к Порте с прось-
бой разрешить ему заключить со Швецией антипольский
союз. А в феврале 1629 г. Порта отказала вассалу в этой
просьбе52. Но в Москве были известны пе эти факты,
а сообщения, в известной степени преувеличивавшие воз-
можности Габора Бетлена как противника Речи Поспо-
литой. Они и формировали представления русского пра-
вительства о роли и значимости Трансильванского кня-
жества. Отправляя посольство в Стамбул с поручением
установить связь с Габором Бетлепом, в Москве исходи-
ли из этих представлений. Установка русского правитель-
ства иа сближение с Трансильванией отражала призна-
ние значения этого государства в международной жизни
и представление об общности политических интересов
обеих сторон.
Для установления инициатора переговоров важное
значение имеет признание Габора Бетлена в его устном
ответе русским послам, относительно неправильного на-
писания царского титула в грамоте Бетлена царю. Как
записали послы, Бетлен «оправдывался, что он написал
грамоту, того не ведая, хото ныне на Московском госу-
дарстве государем», так как «у меня с Московским госу-
дарем долгое время ссылки не бывало» 53. Отличие в
подготовке контактов разительное: собственно, иностран-
ное ведомство Бетлена такой подготовки не вело, не со-
бирая сведений о Русском государстве.
Свидетельства русских и трансильванских источников
49
Позволяют воссоздать обстоятельства установления ди-
пломатических связей России с Трансильванским княже-
ством в 1628—1629 гг. Первые контакты были установ-
лены в Стамбуле между представителями Габора Бетле-
на и русскими послами С. Яковлевым и П. Евдокимо-
вым, которые прибыли в Порту вместе с послом султана
Ф. Каптакузином. Основная задача русского посольства
состояла в том, чтобы добиться утверждения султаном до-
говора, заключенного 13 декабря 1627 г. по инициативе
османской стороны против Польши54. Сделать этого не
удалось55. Но можно считать плодотворной деятельность
русских послов по установлению контактов с Трансиль-
ванским княжеством. Эта сторона почти годичного пре-
бывания Яковлева и Евдокимова в Порте освещена рус-
скими и трансильванскими источниками. Их свидетельст-
ва я разделил бы па две группы. Первую составляют
документы трансильванского происхождения. Это посла-
ние посла Швеции при дворе Габора Бетлена (с лета
1628 г.) от 18 октября 1628 г.56; инструкция Габора
Бетлена его послу в Порте Михаю Толдалаги (21 октяб-
ря 1628 г.) с предписанием встретиться с московским
послом 57; приложенный к пей секретный меморандум 58;
послание упомянутого шведского посла русскому послу
в Стамбуле (23 октября 1628 г.) 59; грамота Бетлена
русским послам (24 октября 1628 г.) 60; донесение Михая
Толдалаги Бетлену (28 ноября 1628 г.) 61; свидетельство
«Автобиографии» Яноша Кеменя о первом появлении в
Трансильвании русского посольства62; грамоты Габора
Бетлена русскому царю от 1 63 и 8 марта 1629 г.64;
грамота Бетлена его агентам Шарлю Таллейраиу и Жаку
Русселю от 10 марта 1629 г. 65
Справедливо замечено, что четыре из указанных до-
кументов содержат свидетельства о том, что инициато-
ром установления контактов были русские послы66.
Шведский посол сообщал 18 октября 1628 г., что посол
Бетлена в Стамбуле вел переговоры с Фомой, которого
автор ошибочно называет членом русского посольства67.
23 октября он же признавал, что о прибытии русского
посольства он узнал от Бетлена68. В секретном мемо-
рандуме от 21 октября Бетлен, в частности, высказывает
мысль о том, что если его изберут королем Польши (ко-
роль Сигизмунд III Ваза был, по его мнению, смертель-
но болен), то это принесет «немалую пользу» султану,
а также «пошло бы на пользу московитам, татарам, шве-
дам и датчанам». Бетлен предписывал послу Михаю
50
Толдалаги сообщить ему о реакции османов на это его
намерение. Особенно важно, что написано в меморанду-
ме дальше: «Находящийся сейчас там [в Стамбуле] по-
сол московского императора по имени Фома имел встре-
чу с диаком [грамотеем] Балашем, сообщил ему некото-
рые секретные дела, выразил желание обсудить их с
нами и от имени своего господина совершить [их]. Мы
написали ему одно верительное письмо, имея которое
следует [послу Михаю Толдалаги] с ним встретиться,
приветствовать его от нашего имени и сообщить ему,
что о тех делах, которые он обсуждал с находящимся
там [в Стамбуле] с нашим подданным [верным] Бала-
шем, он [Балаш] верно нас информировал. Мы не чуж-
ды этого дела, даже с радостью желаем познакомиться
со столь величественным государем [князем], хотя бы
через нашего посла и благодаря нашему союзу. Поэто-
му , пусть господин посол, а благодаря ему — и его вели-
чество московский государь будут уверены в том, что в
нас он [государь] нашел верного доброжелателя. Мы с
радостью будем готовы с ним заключить союз и вести
переговоры о том, о чем оп желает» 69. 27 ноября Тол-
далаги сообщал Бетлену, что на второй день после его
прибытия в Стамбул (21 ноября 1628 г.) к нему в числе
прочих явились переводчик московского посла Фома и
диак Балаш. В донесении от 28 ноября Толдалаги писал:
«С московским послом я еще не встретился, но от Фомы,
который является одним из членов посольства (ошибоч-
ное утверждение.— В. я узнал, что они обладают
полными полномочиями для заключения с вашим вели-
чеством любого договора. Господин Балаш также сказал,
что он писал вашему величеству... Как я понимаю, Фома
готов выехать к вашему величеству, но если оп выедет,
то это дело раскроется раньше времени [преждевремен-
но]» 70.
В «Автобиографии» Яноша Кеменя говорится о появ-
лении в Трансильвании первого русского посольства71.
Ио это было не посольство: К Бетлену прибыл курьер —
брат Ф. Кантакузина Лавр («Ливер», «Солфер»), доста-
вивший ему письмо московских послов. Его русский текст
сохранился72. Утверждение о том, будто брат Фомы
доставил Бетлену «грамоты от Михаила Федоровича... с
предложением дипломатических сношений и политиче-
ского союза» 73, не подтверждено источниками. Получе-
ние письма от послов Габор Бетлен засвидетельствовал
8 марта 1629 г. по-латыни: «Мы получили письма, напи-
51
санные на этих днях нам из Константинополя, через по-
сланного от них [послов] дворянина Ливера Кантакузи-
на; прочитав их, мы милостиво восприняли их содержа-
ние» 74 (перевод XVII в.: «...и опознали, яко и посол
наш мовил нам про тех радостных статьях, и велми нам
возлюбилося» 75) .
Таким образом, по свидетельству этой группы источ-
ников, инициаторами переговоров выступили русские
послы, которым быстро и охотно пошла навстречу тран-
сильванская сторона. Это, впрочем, не может вызвать
удивления: Бетлен знал, что русские послы ищут в
Стамбуле союза против Речи Посполитой, о борьбе с ко-
торой оп в это же время договаривался с Густавом
Адольфом. Правда, как инициатор переговоров в этих
документах фигурирует Фома Кантакузин, которого в
Трансильвании почему-то принимали за члена русского
посольства.
Источники второй группы — памятники русского про-
исхождения. Они во многом противоречат утверждениям
трансильванских документов. В декабре 1627 г. Ф. Кан-
такузин, судя по записи в деле о пребывании его в Мо-
скве, сообщал Филарету о совете «можарской земли го-
сударя» султану держать «дружбу и любовь» с русским
царем «мимо всех государей» 7б. 27 декабря Фома сове-
товал: хорошо было бы, чтобы русские послы вступили
в контакты с послами Швеции, Чехии, Трансильванско-
го («можарского»), Валашского и Молдавского («муть-
янсково и волосково») княжеств в Порте, «чтобы им
достаточно было ведомо», что султан «с царским вели-
чеством в дружбе, и в любви, и в соединении» 77. Наказ
русским послам, отправленный в Стамбул 1 февраля
1628 г. (послы выехали из Москвы 3 марта 78), воспроиз-
водил формулировку этого совета, ио с весьма сущест-
венным дополнением: «а опроче того об ыных пи о ка-
ких делах им с теми послы говорити не о чем... А гово-
рити им с послы та статья, будет Мурат-салтан шерть
учинит (присягу, клятву.— В. Ш.) или руку свою к гра-
моте приложит или в свое место шерть велит чинить
везирю» 79.
Известно, что утверждения договора султаном по-
слам добиться не удалось. Сначала османская сторона
откладывала его. А Фома, излагая послам причину это-
го (9 сентября 1628 г.), ссылался на то, что якобы «о том
великом деле писали к венгерскому Беклену... а после
де того... послали к нему, Беклену, о том же великом
52
деле нарочного чеуша», писали и «в иные во многие
пограничные государства», «и будет, де, им дело годно»,
то «с вами и договор учинят, и вас не задержат». По
словам русских послов, Фома заверял, что «от Беклена
посол будет вскоре, и то, де, великое дело однолично
свершитца» 80. В действительности согласие вассала на
заключение договора с Портой не требовалось. Но Фоме,
вероятнее всего действовавшему по поручению осман-
ской стороны, нужно было подготовить переговоры пос-
ла Бетлена с русскими послами, которым это было за-
прещено делать наказом от 1 февраля 1628 г. Это запре-
щение послы не нарушали до прибытия к ним Михая
Толдалаги, встреча с которым у них состоялась 23 нояб-
ря (2 декабря) 1628 г.81
Но вернемся к свидетельствам трансильванских доку-
ментов, составленных ранее этой даты. В грамоте швед-
ского посла от 18 октября, в секретном меморандуме Бет-
лена от 21 октября, в донесениях Михая Толдалаги от
27 и 28 ноября содержатся сообщения о переговорах
сначала представителя Бетлена диака Балаша, а затем
и самого Толдалаги с Ф. Кантакузином, который пред-
ставлен в грамотах то «членом русского посольства»
(18 октября, 28 ноября), то «послом русского императо-
ра» (21 октября). Ясно, что так называл себя сам Фома
Кантакузин, по имел ли он на то согласие русских по-
слов или нет, остается неизвестным. Можно только ду-
мать, что о таком согласии, если даже оно и было, по-
слы не могли написать в своих документах, имея в виду
запрещение, содержавшееся в наказе от 1 февраля
1628 г.
10(20) ноября 1628 г. Фома сообщил русским послам
о приходе именно к ним посла от «можарского Беклена
короля». Как писали послы в своем статейном списке
(отчете), «прислал, де, его к ним: к Семену [Яковлеву]
и Петру [Евдокимову], о здоровье спросити и сказал,
[что имеет] у себя о государеве о великом добром деле
от Беклена к ним... грамоту да другую от свийского по-
сла, который при них ко государю их, Беклену, от свий-
ского короля пришол, а он, де, Михайло, хочет с ними
видетца и о государевом великом деле с вами говорить» 82.
Вопрос о начале переговоров был решен вмешательством
османской стороны. В отписке русских послов сказано,
что 13 (23) ноября па встрече с капудан-пашой Хаса-
ном-пашой тот сообщил, что от Бетлена прибыл посол
«Михайло Тудолак» и с всзирем «о добром деле говорил
53
то ж, что великим государем вашим годно, а вам бы, де,
ему у себя быти велети ж, и он, де, про то великое дело
сам скажет» 83. Толдалаги выполнил требование секрет-
ного меморандума — узнать отношение османов к его
замыслу. Очевидно, отношение османов оказалось бла-
гоприятным, если посол добился и их содействия осуще-
ствлению непосредственных переговоров с русским по-
сольством: для трансильванской стороны такие перегово-
ры имели бы смысл лишь в связи с действиями Бетлена
в отношении Польши.
На встрече с послами 23 ноября (2 декабря) Толдала-
ги вручил грамоту Бетлена на имя царя (она не сохра-
нилась), грамоту шведского посла от 23 октября 1628 г.,
которую тот отправил, «сведав про то, что пришли во
Царьгород московского государства послы» 84, и грамоту
Бетлена от 24 октября 1628 г., адресованную самим по-
слам. В двух сохранившихся грамотах содержатся све-
дения о переговорах с Ф. Каптакузином, принимавшимся
трансильванской стороной, как показано выше, за члена
русского посольства. Из грамоты шведского посла явст-
вует, что ее автор узнал о приходе русских послов от
Бетлена. Судя по переводу латинского текста, сохранив-
шемуся в делах русского посольства, шведский посол счи-
тал, что русские имеют полномочия заключить соглаше-
ние с Бетленом: «Что догодался из сторон уставления,
что вы имеете приказание исправить» 85. Думается, что
в документах, составленных до начала контактов рус-
ских послов с Толдалаги, утверждение о наличии у по-
слов полномочий для заключения соглашения с Бетленом
основывалось на заявлениях Ф. Кантакузина. Это отно-
сится и к сообщению Бетлена (21 октября) о том, что
Фома сообщил Балашу, послу Бетлена, «некоторые се-
кретные дела, выразил желание обсудить их с нами и от
имени своего господина совершить [их]»86, и к сведе-
ниям грамоты Бетлена от 24 октября, полученной посла-
ми от Толдалаги 23 ноября (2 декабря): «Грамоты при-
неле от преславного Власа [Балаша] лиратцково (так
переводчик передал, по всей видимости, латинское слово
«литератус» — «грамотей».— В. Ш.), что пребывает
мой посол к великим воротам Отманским [в Оттоман-
ской Порте], иже из тее грамоты дагаделаса пришество
ваш и пишет к нам посол паш и дает нам знать, что
волвили [молвили] вместе с ним про некоторые уставле-
ние многи надобы и велми нас за цестье виделса, чтобы
услышеть и опознать доброе милость тихому великому
54
князю к себе... Й сего ради и посылаем... посла Михаила
Дулак [Михая Толдалаги]... приказали ему и велели
ему прийти к вам челом ударить да поговорить с вами
обо всем, сколько писал ко мней прежной посол. Сего
ради и вы станете ему, в чем станет вас (?) говорить и
в чем вас станет сказывать» 87. Это была также и ин-
формация о том, что Толдалаги уполномочен вести пере-
говоры. Но пе с Фомой, для переговоров с которым у Ба-
лаша, судя по всему, полномочий не было.
Мнение Бетлена о том, что его представители выслу-
шали от русского посла то, на что последний был упол-
номочен, выражено в грамоте князя па имя русского ца-
ря от 1 марта 1629 г. «После тово, как вашего пресвет-
лейшества пришол в Царьград в месяце июня (?) прош-
лем году и говоря с нашим приказным разумно о всех
делех, что ему было приказано от [в]ас, и то дело нам
добре приятно и любо, что такая добрая причина объ-
явлена учинити любовь и дружба меж нами. А (что нам
дополна объявити вашему величеству нашу мысль, а мы
то дали дружно ответ тому вашему послу» 88. Из грамо-
ты Бетлена царю от 8 марта 1629 г. явствует, что в пре-
дыдущем документе речь шла о переговорах с Лавром
Кантакузином: «А мы объявили любовь свою множество
вашего величества послом с тем человеком, которой от
них к нам был прислан» 89.
Судя по записям в статейном списке, встреча с Тол-
далаги ограничилась передачей документов и его прось-
бой дать письменный ответ.
Ознакомившись с грамотой царю, послы заметили в
отписке и в своем отчете (статейном списке), что «дело в
той грамоте писано все доброе то ж, что у нас... в вашем
государевом меньшом наказе написано»90. Последнее
замечание раскрывает повое обстоятельство в деятель-
ности русского посольства. Оказывается, она определялась
не только наказом от 1 февраля 1628 г., который запре-
щал вести переговоры, в частности, с послами Бетлена,
даже если посоветует это делать везир. «Меньшой наказ»,
видимо, определял, при каких позициях («дело») Бетлена
можно вести переговоры с его представителями (текст
этого наказа в посольских делах, к сожалению, сохранил-
ся неполностью) 91. Учитывая это, можно высказать
предположение, что послы не были уверены в успехе.
Чтобы не ронять свой престиж, чему в Москве прида-
валось большое значение, они предпочли первоначально
действовать неофициально, через Фому, с тем, чтобы
55
первое письменное предложение контакта исходило от
трансильванской стороны. Когда зондаж дал благоприят-
ный результат, послы 16 января 1629 г. отправили с
Лавром Кантакузином письмо Бетлену, в котором прямо
побуждали трансильванского князя продолжать перегово-
ры. Они заверяли, что царь «хочет иметь с тобою любовь,
Совет и ссылку всегда, и друзьям твоим йудет друг,
а недругам твоим недруг, и чаем того, что тебе, великий
государь наш, будет вековой друг» 92. То, что русские
дипломаты заговорили таким языком, говорит о сразу же
обнаружившейся общности интересов сторон. Правда,
с Л. Кантакузином послы вернули Бетлену его грамоту,
но лишь потому, что в ней царский титул написан
«не по государьскому достоинству», и просили вместо
нее дать другую, где титул был бы написан правиль-
но 93.
Продолжению переговоров несомненно способствовала
позиция османской стороны. В мае 1630 г. Ф. Кантаку-
зин в беседе с патриархом признал: «а ныне, де, Мурат-
салтан писал к нему [Бетлену], велел быть готову на
полского короля, а посылал, де, с тем брата его Томи-
на» 94. Лавр, оказывается, выполнял поручение не только
русских послов, но и султанской администрации. Ее одоб-
рение плана Бетлена относительно Польши (и даже
возникновение этого плана в связи с намерениями Пор-
ты) вне всякого сомнения. А с получением санкции ос-
манов должна была возрасти и заинтересованность в
поддержке Россией польской политики Бетлена.
Согласно записи русских послов, их письмо Бетлену
содержало лишь надежду на «вековую дружбу» и прось-
бу, чтобы следующая грамота Бетлена царю была
«с полным вашим государьским именованьем против
[согласно] нашие грамоты, какову мы, холопи ваши,
послали к нему [Бетлену] з гречанином с Лавром» 95.
Позднее послы Бетлена в Москве иначе излагали содер-
жание этой грамоты: «Послы царя в Константинополе
писали к их королю Бетлену через Солфера, брата Фомы,
о трех вещах: 1) царь велик и могуществен; он может
вести войну в течение восемнадцати лет; 2) царь хочет
дружбы и союза с Бетленом; 3) ее величество Евдокия
Лукьяновна хочет быть в дружбе и в переписке с женой
Габора Бетлена» 96.
24 марта (4 апреля) 1629 г. Лавр возвратился от Бет-
лена с его ответом, где, в частности, говорилось: «И я,
де, ныне посылаю к турскому царю послов своих и гра-
56
моты, де, свои к государевым послом с ними же пош-
лю» 97. В истории установления русско-трансильванских
контактов начинают фигурировать агенты Бетлена
французы Шарль Таллейран и Жак Руссель, прибывавшие
в Трансильванию из Венеции. Судя по неполным данным
о них, породившим различные мнения, историков, с уве-
ренностью можно считать их наемными дипломатами,
к тому же соединявшими в себе черты авантюристов и
разведчиков. Таллейран был по происхождению аристо-
крат-гугенот, Руссель принадлежал когда-то к окружению
кардинала Ришелье98. Мнение о том, будто французы,
будучи агентами кардинала, осуществляли замыслы
последнего по созданию союза Бетлена и русского ца-
ря ", не подтверждается источниками 10°.
Бетлен через Лавра сообщил русским послам, что
французов оп послал к султану и что они передадут
русским послам его грамоты, адресованные царю. Русские
послы узнали об этом 24 марта (4 апреля) или вскоре
после этой даты. Сами французы посетили русских послов
только 26 апреля (6 мая). Им понадобилось время, чтобы
добиться своей цели. Об этом они сообщили русским
послам: они присланы к султану «о том же о добром
деле, о чем вы от государя от своево присланы, и тур-
ской, де', салтан Мурат хочет их отпустить к великому
государю вашему с вами ж вместе». Французы рекомен-
довали русским послам: «3 государем, де, их з Бекленом
королем свийской и аглинской, и венедицкой и лифлян-
ской [бранденбургский курфюрст?] короли вместе стоят
заодно, а здеся, де, от них живут люди их, и вам бы с
ними видетца» 101.
Во время этой встречи французы вручили русским
послам грамоту Бетлена от 8 марта 1629 г.— ответ на
послание, отправленное с Л. Кантакузипом. В ней Бетлен
сообщал лишь о намерении отправить послов в Моск-
ву 102. Русские дипломаты получили также рекоменда-
тельную грамоту Бетлена для Таллейрана и Русселя от
1 марта 1629 г.103 Французы показали русским послам
грамоты Бетлена царю и Филарету (от 8 марта 1629 г.).
Трансильванские послы вручили их в Москве адресатам
26 мая (5 июня) 1630 г.104 Ознакомившись с грамотами,
русские установили, что царский титул в них написан
неправильно, но их «не отослали затем, что в тех грамо-
тах писано все государственное доброе дело, и тем бы
доброго дела не разорвать» 105. И эта деталь показывает
заинтересованность русской стороны в успехе перегово-
57
ров. Собственно, дальнейшая деятельность французов
зависела от отношения Порты к намерению Бетлена на-
править их в Москву, о чем он и известил русских пос-
лов грамотой от 8 марта 1629 г. Портой вопрос об от-
пуске послов Бетлена решался с конца марта — начала
апреля до 8(18) июля 1629 г., когда русские послы, а так-
же Руссель и Таллейран в сопровождении османского
посла Фомы Кантакузина сели на корабль в Стамбу-
ле 106.
Свидетельства источников о том, что обсуждалось
Портой перед отправлением посольства, дают и ответ на
вопрос о конкретных целях посольства Бетлена. Отпус-
тить или пет послов (точнее, агентов) Бетлена в Моск-
ву, было во власти Порты. О положительном решении во-
проса каймакам Реджеб-паша особой грамотой известил
Бетлена107. Каймакам снабдил послов рекомендатель-
ной грамотой, адресованной царю: «С сею дружелюбною
с верною грамотой их отпустили. И как даст бог добрым
часом они к вам дойдут и на обе стороны, что с ними о
добрых делех говорено, учнут говорити, и вам бы их
словам верити, о чем с ними приказано, и что им против
их речей ответ ваш будет, и вам бы про то нам, другу
своему, ведомо учинити... и мы бы так учели промыш-
лять». Реджеб-паша сообщал также о «дружбе и любви»
султана и шведского короля 108. По словам Ф. Кантаку-
зина, сказанным в беседе с патриархом Филаретом, «не
хотел, де, было их Режеп-паша отпустить ко государю к
Москве», считая, что лучше было бы, если послами были
бы не французы, а «свои [Бетлена] или свейского коро-
ля» 109. Османская сторона, выступавшая, судя по ве-
рительной грамоте каймакама, в качестве сюзерена Бет-
лена, придавала большое значение миссии Русселя и Тал-
лейрана. Это было результатом того, что представителям
Бетлена в Порте удалось убедить османов в том, что из-
брание его на польский престол принесет «немалую поль-
зу» султану, о чем Бетлен писал еще 21 октября 1628 г.
в секретном меморандуме 110.
План приобретения Бетленом польской короны был
детально разработан к 16 июня 1629 г., когда он был
изложен Русселем великому везиру. Он нашел свое отра-
жение в трех документах, латинские тексты которых
были переведены на русский язык и датированы 16 июня
1629 г. Это инструкция Бетлена Русселю (перечень дел,
о которых Русселю нужно говорить с каймакомом, в ча-
стности, о коронации Бетлена в Польше) 1И, пункты бе-
58
седы Русселя с великим везиромi12, сообщение Русселя
в Порте о Польском королевствеиз. Подлинники этих
документов находились у агентов Бетлена при выполне-
нии ими московской миссии. На их основе они изложили
конкретные предложения на приеме у царя и во время
переговоров с боярами 6(16) июня 1630 г. Русский пере-
вод, видимо, третьего документа озаглавлен «Основание
дела Польского королевства».
Перед изложением этих конкретных предложений и
переговоров в Москве о них следует отметить, что для
получения согласия Порты с планом Бетлена о приобре-
тении польской короны Руссель использовал поддержку
патриарха Кирилла Лукариса и голландского посла Кор-
нелия Хаги. На переговорах с боярами 6(16) июня аген-
ты Бетлена просили, чтобы царь «велел отписати царе-
градскому патриарху Кириллу о всем, а он — человек
доброй и имеет мочь великую». По их словам, голланд-
ский посол «радеет» царю, и он может ждать от посла
содействия» 114. Таллейран и Руссель доставили царю
послание Лукариса (от 12 июля 1628 г.) 115, а также
грамоту голландского посла, который сообщал, что он по-
могал русским послам в Стамбуле 116. Посол обещал под-
держку русским дипломатам и в дальнейшем. В их ста-
тейном списке отмечено, что 12(22) июля 1628 г. Хага,
провожая агентов Бетлена и русских послов, последним
«говорил... чтобы они его, Каролюса Шарля Таллейрана,
в дороге берегли, были к нему добры». Ранее, 19(29) июня
(после одобрения плана Бетлена османами), представите-
ли английского и голландского послов заявили русским,
что агенты Бетлена «едут... с великим добрым делом и
вам бы их в дороге беречь и быть к ним приятным» И7.
Предположение о помощи русских послов в получении
согласия Порты с планом Бетлена118 представляется
необоснованным. Известно, с другой стороны, что к мо-
менту принятия Портой решения в Стамбул прибыли
послы Дании, Саксонии, Бранденбурга119 (напомним,
что 9 декабря 1625 г. Дания, Англия и Голландия соста-
вили аптигабсбургскую коалицию, в интересах которой
Бетлен в 1626 г. совершил свой третий поход). Таким
образом, планам Бетлена могла оказать поддержку целая
группа антигабсбургских государств. Получению согла-
сия Порты содействовал и Руссель: в беседе с послом
Венеции в мае 1629 г. Руссель рисовал ту опасность, ко-
торую несет с собой соединение стремлений Габсбургов
и Польши120 (Руссель был фактическим главой мис-
сии 121).
59
План Бетлена относительно Польши составил основу
тех конкретных предложений, с которыми выступили его
агенты на переговорах с боярами после второго приема
их царем 6(16) июня 1630 г. К этому времени Габор
Бетлен умер (15 ноября 1629 г.). 8(18) июня 1630 г.
патриарх Филарет упомянул об этом в ходе второй бесе-
ды с Фомой Каптакузином 122. Во время первого приема
у царя 25 мая (4 июня) представители Бетлена переда-
ли верительные грамоты трансильванского князя. В его
послании от 1 марта 1629 г. содержались сведения о на-
чале контактов с русскими послами и предлагалось:
«А мы мышлим и луче о том нашем обчем деле и вам
делати с теми, которие посланы к вам с нашими грамо-
ты», Таллейрап и Руссель «пошли из Царяграда с ва-
шим величеством говорити о всяких великих делах, что
годно к нам... А мы прошаем... жалуючи выслушали их
безо всякого опасения им верити, что они учпут от нас
нашим именем говорити. А мы также готовы в таком же
деле о дружбе и о любви ответ воздавати вашему вели-
честву во все времена» 123. Это не что иное, как дове-
ренность на ведение переговоров, но лишь па изложение
предложений Бетлена, а не на то, чтобы «ответ воздавати»
па предложения и вопросы другой стороны. Грамота от
8 марта уточняет полномочия агентов, которые «люди
тому делу годни, а мы им дали полную мочь делати о
всех делах», «для совершение утвержденные наше ссил-
ки (так!) и докончание, а им то приказано совершити,
а сколь скоро нам о том ведомо будет от наших послов,
па которих статьях ваше величество изволит утвердити,
мы не станем мешкати, пришлем некоторых наших боль-
ших людей нашего двора для утверждение нашего нового
докончание» 124.
Собственно эти полномочия на ведение переговоров и
для подготовки соглашения в момент их предъявления
уже не имели силы, и русское правительство узнало об
этом 8 июня, после того, как 6 июня агенты Бетлена из-
ложили предложения князя. Эти предложения отражены
в статейном списке, содержание которого резюмировал
еще Н. Н. Бантыш-Каменский (1737—1814): агенты Бет-
лена «предлагали... во-первых, примирить государя с
Оттоманскою Портою и с шведским королем Густавом-
Адольфом, потом сделать четверной между собою союз
(России, Порты, Швеции, Трансильванского княжества)
против общих их неприятелей, а паче цесаря, Гишпании
и Польши, давая притом знать, что венгерский король с
60
бранденбургским и шведским свояки, наконец, просили о
пропуске своем в Швецию» 125. Обращение к тексту са-
мого статейного списка позволяет дополнить верное ре-
зюме Н. Н. Бантыш-Каменского. Агенты Бетлена пред-
ложили «ту дружбу и любовь, и ссылку утвердити боль-
шими послы, которых пошлет царское величество к
Бетлегем Габору королю». На вопрос бояр о конкретных
условиях союза Таллейрап ответил: «Им па те па все
статьи ответу царского величества ждать не указано,
и что царского величества на то изволение будет,
и царское величество велел бы о том отписати государю
их... с своими людьми». Агенты Бетлена не преминули
для «обоснования» полезности союза с их князем («коро-
лем») превознести силу и могущество Бетлена, который
якобы победил «Аустрейский дом» в сорока пяти боях и
взял у этого «дома» пятнадцать городов («мест»), «иные
места взял от Кракова за четыре версты». По словам
агентов, Бетлен может выставить стотысячное войско:
пятьдесят тысяч своих людей и пятьдесят тысяч наем-
ников (в действительности в трех походах Бетлена уча-
ствовало соответственно 18, 15 и 20 тыс. воинов) 126.
Особый упор, как и следовало ожидать, агенты Бетлена
сделали на обоснование его претензий на польскую ко-
рону: «А пущи всех недруг государю их полской Жиги-
монт король... паны, де, рада и всею Полшею и Литвою
государя их, Бетлегем Габора короля, желают и хотят
на Полское королевство на его, Жигимонтово место...»
При этом агенты подчеркивали право «панов» «отставить»
своего государя 127.
Изложение представителями Бетлена «польской темы»
несомненно основывалось на подготовленном в Трансиль-
ванском княжестве для использования при переговорах в
Стамбуле и в Москве «Основании дела Польского коро-
левства». Здесь повторяется утверждение о наличии в
Польше множества сторонников Бетлена как кандидата
на трон (разных вероисповеданий и социальных слоев).
Они надеются на возвращение славных времен короля
Иштвана Батори (Стефана Батория, 1575—1586). Это
положение в документ вставлено для Порты, поскольку
князем Трансильвании и королем Польши Батори являл-
ся с разрешения Порты; того же хотел и Бетлен: не
уйти из Трансильвании, а встать во главе двух госу-
дарств 128. Сам Бетлен «имат мужей двух княжат прав-
ды великие, который оба на том стоят наготове, чтоб во
время подобное... поймав Жигимонта со всем двором, от-
61
дадут в руце государю нашему». Бетлен будет действо-
вать, «взяв в совет и подлинный договор государя тур-
ского». Он будет иметь союз султана, татар и других пра-
вителей, в том числе и России. «И все иные ближние со-
седи... желают» Бетлену успеха, «и то государю нашему
добре ведомо» 129. Пожалуй, лишь одно утверждение «Ос-
нования дела Польского королевства» как-то подтвержда-
ется: известно донесение венгерскому (габсбургскому)
палатину от 18 ноября 1628 г. о наличии в Польше сто-
ронников кандидатуры Бетлена на трон 13°.
Видимо, османским властям этот документ не был
предъявлен: в нем фигурируют утверждения о союзе с
султаном, согласие которого не было получено. Более
того, Таллейран, явно преувеличивая, говорил 25 февра-
ля 1630 г. русскому приставу, сопровождавшему агентов,
именно об этом документе: «А толко б, де, ведал про то
турский Мурат-салтан, с каким великим делом яз по-
слан... и он бы, де, меня через свою землю не пропус-
тил». Впрочем это могло быть столь же неосновательное
утверждение, как заявление Таллейрапа 10 марта (не
повторенное во время официальных переговоров): Если
бы царь и патриарх захотели дружбы с Бетлепом, то
«государь бы, де, мой Бетлен, Габор король прислал к
ним, ко государем многих ратных людей» 131.
В целом свидетельства источников о предложениях
Бетлена позволяют думать, что они отражали замыслы
именно князя Трансильвании. Нет достаточных основа-
ний для утверждения, будто «Бетлен ... был только под-
ставным лицом», а его план выражал идеи Густава
Адольфа132, хотя шведы участвовали в выработке пла-
на. Неверно было бы и рассматривать русско-трансиль-
ванские переговоры как результат того, будто «к 1628 г.
в Москве зародилась идея образования восточноевропей-
ской коалиции в составе Трансильвании, Турции, Моско-
вии и Швеции (при союзнических отношениях с Да-
нией, Голландией, Англией) против польско-габсбургской
коалиции» 133. Критика этого взгляда вполне справедли-
ва 134.
После получения известия о смерти Бетлена полно-
мочия агентов утратили силу, а дальнейшие переговоры
стали беспредметными. 6(16) июля 1630 г. Руссель был
отпущен в Швецию. Видимо, он стал оказывать услуги
русскому правительству, предоставляя ему сведения.
В наказе послам летом 1630 г. было велено с Русселем
в Порте «видетца и быти к нему ласкову и приветну и
62
государевым жалованьем обнадеживать» 135. Дело было,
в частности, в том, что Руссель обещал доставить сведе-
ния о положении в Трансильвании после смерти Бетле-
на 136. Интриговавший против Русселя Таллейран, по
свидетельству грамоты царя от 6 июля 1630 г., был аре-
стован 137.
В 1630—1633 гг. контакты русского правительства с
князем Трансильвании Дьёрдем Ракоци I (I декабря
1630 г.— 11 октября 1648 г.) выражались в обмене уст-
ными посланиями138. Во время русско-польской (т. н.
Смоленской) войны 1632—1634 гг. царь в феврале 1633 г.,
ссылаясь на намерение Габора Бетлена «с нами... на
нашего искони вечного недруга на полского Жигимонта
короля и на всю Полшу хотели стоять с нами заодин»,
просил султана Дьёрдю Ракоци I «велети... итти на...
полских королевичей». В июне везир заявил русским по-
слам в Стамбуле, что в подготовляемом походе султана ь
числе других вассалов примет участие и «Арделски ко-
роль» — князь Трансильвании139. Известно, однако, что
Дьёрдь Ракоци I, получивший 1 декабря 1633 г. приказ
Порты о подготовке к походу па Польшу, в начале сле-
дующего года известил об этом короля Польши, а 12 июля
1634 г. письменно заверил этого государя, что не будет
с ним воевать. Порта не начала задуманный поход,
и Дьёрдь 18 октября распустил собранное для похода
*-* 14-0
войско .
Судьбу предложений Бетлена русскому правительству
следует рассматривать в контексте не только внутренней
истории Трансильвании (смерть Габора Бетлена), но и
хода Тридцатилетней войны. Отсутствие континуитета
русско-трансильванских контактов объясняется также и
тем, что с окончанием датского периода Тридцатилетпей
войны (Любекский мир, май 1629 г., закрепивший победу
католического лагеря) усилия Швеции переместились
после заключения Альтмаркского перемирия 1629 г.
с Речью Посполитой на борьбу с ГабсбургамиИ у
русского правительства интерес к политическим связям с
Трансильванией уменьшился после заключения Полянов-
ского мира.
Контакты Русского государства с православной цер-
ковью Трансильвании сохранялись и после прекращения
контактов межгосударственных. В Москву продолжали
прибывать представители влашского православного духо-
венства. Сохранилась отписка о прибытии монаха Герма-
на и других монахов в Путивль (28 июля 1645 г.). Ста-
63
тейный список зафиксировал появление пришедшего из
«Белграда» в «Венгерской стране» бывшего православно-
го митрополита Иореста (24 августа 1645 г.) 142.
В целом скудный материал источников позволяет
считать первую половину XVII в. временем начала вза-
имного знакомства государственных и церковных властей
Русского государства и Трансильванского княжества.
1 Nagy L. Habsburg-ellenes kiizdelmek Bethlen Gabor vezetesevel //
Magyarorszag hadtortenete. Bp., 1984. 1 K. 261.1.
2 Barta G. Az Erdelyi Fejedelemseg elso korszaka, 1526—1606//
Erdely tortenete. Bp., 1986. 1. K. 510. 1.
3 Шушарин В. II. Трансильванское княжество в 1604-1690 гг.//
История Венгрии. М., 1971. Т. 1. С. 380.
4 Barta G. Nz Erdelyi... 496, 498. 1.
5 Dragomir S. Contribu(ii privitoare la rela|ii bisericii romane^ti
cu Rusia in veacul XVII. Buc., 1912. P. 7; Опись Архива По-
сольского приказа 1626 г. М., 1977. Ч. 1. С. 77.
6 Dragomir S. Contributii... Р. 7.
7 Ibid. Р. 11, 12.
8 Ibid. Р. 79. N 3.
9 Ibid. Р. 78. N 2.
10 Исторические связи народов СССР и Румынии в XV — начале
XVIII в. М„ 1965. Т. 1. С. 271. № 90.
11 Там же. С. 267. № 88.
12 Смирнов II. А. Россия и Турция в XVI—XVII вв. М., 1946.
Т. 2. С. 10, 13.
13 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1961.
Кн. 5. С. 157.
14 ЦГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Л. 316. Сердечно благодарю
Б. И. Флорю за предоставление мне выписок из документаль-
ных материалов по истории русско-трансильванских связей,
содержащихся в фондах ЦГАДА.
15 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 3. Л. 168.
16 Смирнов Н. А. Россия... С. 25.
17 Шушарин В. II. Королевство Венгрия под властью Габсбургов:
Поздпефеодальное крепостничество. Антигабсбургские движе-
ния (1541-1703 гг.)//История Венгрии. С. 312-314; Он же.
Трансильванское... С. 390-393; Nagy L. Habsburg-ellenes... 254-
260. 1.
18 Вести-куранты, 1600-1639 гг. М., 1972. (Далее: Вести). С. 32.
19 Вести. С. 34.
20 Peter К. A harom reszre szakadt orszag es a torok kiiizese,
1606-1686//Magyarorszag torteneti kronologiaja. Bp., 1982. 2. K.
448. L, 449. 1. (Далее: Peter).
21 Nagy L. Habsburg-ellenes... 258. 1.; Peter. 449. 1.
22 Peter. 448—449. 1.
23 Вести. C. 37.
24 Peter. 449. 1. Ср.: Флоря Б. II. Россия и чешское восстание
против Габсбургов. М., 1986 С. 114
25 Вести. С. 43. 29 Вести. С. 48.
2’"’ Там же. С. 44. 30 Флоря В. В. Россия.. С 97.
27 Там же. С. 42. 31 Вести. С 59.
28 Peter. 447. 1. 32 Peter. 449. 1.
64
зз Makkai L. Az ellenreformacio es a harminceves haboru. Az er-
delyi fejedelmek Habsburg-ellenes kiizdelmei (1608-1648) //Ma-
gvarorszag tortenete. Bn., 1985. III/l. K. 823—825. I.
34 Флоря Б. H. Россия... C. 169.
35 Там же. С. 169, 170.
зз Peter. 452. 1.
37 Nagy L. Habsburg-ellenes... 260. 1.; Makkai L. Az ellenreforma-
cio... 837. 1.
38 Вести. C. 68.
за Там же. С. 75
40 Peter. 454, 455. 1.
4i Makkai L. Az ellenreformacio... 856. 1.
42 Вести. C. 76.
43 Peter. 455 1.; Nagy L. Habsburg-ellenes... 263. 1.
44 Вести. C 82, 83.
45 Peter. 455. 1.; Nagy L. Habsburg-ellenes... 261. 1.
43 Вести. C. 80 . 50 там же. С. 96. 97. 219.
47 Там же. С. 84. 51 Рам же С. 128, 132.
48 Peter. 2 63 1. 52 Peter. 456, 457. 1.
49 Вести. С. 87. 96, 97.
5з ЦГАДА. Ф 89 1628 г. Д. 2. Л 336
54 Соловые С. М. История .. С. 206, 207; Смирнов II. А. Россия...
С 21-24
55 Смирнов II. А. Россия... С. 25.
58 Wibling К. Б. Masvarorszan tortenetet crdeklo okiratok a sve-
dor^zagi leveltarakbol//Tortenelmi Tar. Bp., 1892. (Далее: TT.
1892).
57 Torok = magyarkori allam-okmanytar. Pest, 1869. 2. K. 78.—
79. 1. (Далее: TMAO).
58 Ibid. 86-92. 1.
59 (Gere.si K.) Tallevrand es Roussel kovetsege az orosz czarhoz //
Tortenelmi Tar. Bp.. 1887. 58. 1. (Далее: TT. 1887); ЦГАДА
Ф 40 1630 г Д. la Л. 11, 12
зо TT. 1887 53. 54: ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1а. Л. 9. 10.
61 Erdelyi Tortenelmi Adatok. Kolozsvar, 1855. 1. К. 250-254. 1.
(Далее: ETA).
62 Ретёпу J. Oneletirasa es valogatott levelei. Bp., 1959. 137. 1.
TCp in £n i
63 TT 1837. 54 1.: ЦГАДА Ф 40. 1630 г. Д 1a. Л. 16 17.
64 тт. 1887 56 57. 1.; ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1а. Л. 13-15.
65 тт. 1887. 59. 1.
66 Wittmann Т. Bethlen Gabor es az 1628/29 evi erdelyiorosz szo-
vet=egterv keletkezese//Magvar-orosz tortenelmi kapcsolatok. Bp.,
1°56. 42 1. (Далее: Wittmann).
67 Wittmann. 42 1. 69 TMAO. 85. 91 . 92 1.
68 TT. 1887. 53. 1 70 ETA. 250., 254. 1.
71 Kemeny. 137. 1.
72 ПГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 3. Л 166-168.
73 Поршнев Б. Ф. Тридцатилетия война и вступление в нее
Швеции и Московского государства. М., 1976. С 196.
74 ТТ. 1887 58 1
75 ПГАДА Ф 40 1630 г. Д. 1а. Л 21 и след
76 ПГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 1 Л. 316
77 Там же. Л 349. 350.
78 Смирнов П. А. Россия.. С 25
7Я ЦГАДА. ф. 89. 1627 г. Д. 2. Л. 320, 323.
3 Заказ № 3753
65
80 Там же. 1628 г. Д. 2. Л. 323, 324.
81 Там же. Л. 334.
82 Там же. Д. 3. Л. 127, 128.
83 Там же. Д. 2. Л. 331.
84 Там же. Д. 3. Л. 143, 144.
85 ТТ. 1887. 57. 1.
86 ТМАО. 9. 1.
87 ТТ. 1887. 53., 54. 1; ЦГАДА. Ф. 40. 1630. Д. 1а. Л. 9, 10.
88 ТТ. 1887. 54. ].; ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 137.
89 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 140.
90 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 2. Л. 334.
91 Там же. 1627 г. Д. 2. Л. 311-318.
92 Там же. 1628 г. Д. 3. Л. 147, 168.
93 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 1. Л. 334.
94 Там же. 1630 г. Д. 1. Л. 70.
98 Там же. 1628 г. Д. 2. Л. 334; Д. 3. Л. 166-168.
98 ТТ. 1887. 76. 1.
97 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 2. Л. 336.
98 Wittmann. 46, 47. 1.
99 Поршнев Б. Ф. Тридцатилетняя... С. 185.
100 Wittmann. 46. 1.
101 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 3. Л. 190.
102 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1а. Л. 21 и след.
103 ТТ. 1887. 54,- 55. 1.; ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1а. Л. 31
и след.
104 ТТ. 1887. 56., 57. 1.
105 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 3. Л. 192.
106 Там же. Д. 2. Л. 371.
107 ТТ. 1887. 64-66. 1.
108 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 172, 173.
109 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 1. Л. 69.
110 ТМАО. 91. 1.
111 ТТ. 1887. 60., 61. 1.
112 Ibid. 61., 62. 1.
113 Ibid. 62., 63. I.
114 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 167, 168.
115 ТТ. 1887. 69. 1.
116 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 175, 176.
117 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Д. 3. Л. 222, 240.
118 Wittmann. 47. 1.
119 Ibid. 48. 1.
120 Okleveltar Bethlen Gabor diplomacziai osszekottetesei tortene-
tehez a velenczei allami leveltaraban // Szerk. Ovari L. Bp., 1886.
754. 1.; Wittmann. 47. 1.
121 Wittmann. 45, 46. 1.
122 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 1. Л. 96.
123 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 137.
124 Там же. Л. 140.
125 Бантыш-Каменский Н. Н. Обзор внешних сношений России
(по 1800 год). М„ 1894. Ч. 1. С. 157.
126 Nagy L. Habsburg-ellenes... 255, 260, 261. I.
127 ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Л. 157-164.
128 Wittmann. 46. I.
129 ТТ. 1877. 62, 63. 1; ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 3. Л. 86 и след.
130 Nagy L. Bathlen Gabor a fiiggetlen Magyarorszagert. Bp., 1969.
444. 1.
66
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 4.
Вайнштейн О. Л. Россия и Тридцатилетняя война. Очерки
истории внешней политики Московского государства первой
половины XVII в. М., 1947. С. 121.
Поршнев Б. Ф. Тридцатилетпяя... С. 196.
Makkai L. // Tortenelmi Szemle. 1960. N 4. 546. 1.
ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 2. Л. 157.
ЦГАДА. Ф. 96. 1630 г. Д. 3. Л. 12, 13.
ЦГАДА. Ф. 40. 1630 г. Д. 1. Л. 191, 192.
ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 4. Л. 159-161.
Там же. 1632 г. Д. 6. Л. 556, 557; 1632 г. Д. 3. Л. 295.
Peter. 461.; 462. 1.
Wittmann. 48.; 49. 1.
Dragomir S. Contributii... P. 13.
3*
ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНТАКТЫ
МЕЖДУ РОССИЕЙ
И ДУНАЙСКИМИ КНЯЖЕСТВАМИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
Л. Е. Семенова
Исторические связи народов СССР и Румынии ухо-
дят своими корнями в глубь веков. С начала XV в.
в письменных источниках прослеживаются политиче-
ские, торговые, церковные отношения Молдавского и
Валашского княжеств с Русским государством. Об этих
связях свидетельствует большой документальный мате-
риал, сохранившийся в Центральном государственном ар-
хиве древних актов, опубликованный в значительной час-
ти в трехтомном издании «Исторические связи народов
СССР и Румынии в XV — начале XVIII вв.» Дальнейшие
архивные изыскания выявили новые данные, позволяю-
щие расширить и углубить представление о многовеко-
вых связях России с Дунайскими княжествами, в част-
ности о политических контактах между ними в первой
половине XVII в.*
Интенсивность взаимоотношений между сторонами в
тот или иной исторический период определялась конк-
ретной политической ситуацией в Юго-Восточной Европе
и внутренней обстановкой в самих княжествах. Связям
княжеств с Москвой способствовали и факторы, связан-
ные с географическим соседством, а также единством ве-
роисповедания.
Установление политических контактов молдавских и
валашских господарей с русским правительством вызы-
валось освободительными стремлениями княжеств, ока-
завшихся в тяжелой вассальной зависимости от Осман-
ской империи.
Первая треть XVII в. не благоприятствовала полити-
ческим взаимоотношениям Дунайских княжеств с Рос-
сией. В этот период осложнилось положение внутри
княжеств. Усиление влияния крупного боярства, борьба
различных боярских группировок приводили к ослабле-
нию господарской власти, к политической неустойчиво-
* Автор благодарит Б. Н. Флорю за любезное предоставление
ряда материалов.
68
сти. Междоусобная борьба господствующего класса Мол-
давского княжества использовалась соседними Речью
Посполитой и Османской империей для вмешательства в
его дела и утверждения своих позиций. В результате ос-
мано-польского соперничества, перераставшего в откры-
тые военные столкновения, па молдавском престоле один
господарь сменял другого.
С другой стороны, во внешнеполитических планах
России этого периода также не ставилась задача уста-
новления политических контактов с Дунайскими кня-
жествами. Показательно отсутствие в источниках того
времени свидетельств о русских посольствах в княжества.
В 20 — начале 30-х годов Россия, боровшаяся за возвра-
щение земель, захваченных польско-литовскими феодала-
ми в годы Смуты, искала союза с Османской империей,
которая, в свою очередь, была заинтересована в поддержке
русского правительства для реализации антипольских и
аптигабсбургских планов1. В этих условиях русские и
османские политики решали стоявшие перед ними задачи
путем прямых переговоров сторон без содействия господа-
рей княжеств и их представителей в Стамбуле. Необхо-
димость в таком содействии возникает позднее с измене-
ниями в русско-османских отношениях. Подтверждается
это и тем фактом, что бывавшие в то время довольно час-
то в Стамбуле русские дипломаты, судя по данным сохра-
нившихся статейных списков, ни разу не встретились
там с представителями молдавского и валашского госпо-
дарей (с трансильванскими послами такие встречи про-
исходили) . Имело свое значение и то, что трон более
близкого к России и исторически более тесно связанного
с ней Молдавского княжества занимали тогда такие пра-
вители как Мирон Барповский или Моисей Мовила, яв-
лявшиеся ставленниками пропольской группировки мол-
давского боярства. Они не были заинтересованы в разви-
тии политических связей с Россией в условиях конфлик-
та между ней и Речью Посполитой.
Однако нет основания считать эти годы просто «белым
пятном» в истории связей России с Дунайскими княжест-
вами. Не имея постоянных контактов с молдавским и
валашским господарями, русское правительство интере-
совалось положением в княжествах и старалось собирать
о них информацию. Примером может служить отписка
русских послов А. Прончищева и Т. Бормосова из Стам-
була с подробным описанием перемен на господарских
престолах в 1632—1633 гг. и сопровождавших их собы-
69
тий 2. Москву посещали в поисках материальной поддерж-
ки представители молдавского и валашского духовенства
(подробнее об этом см. ниже). Наконец появилось в
Москве в 1629 г. п первое посольство молдавского госпо-
даря М. Барновского. Правда, оно не преследовало поли-
тических целей — господарь хотел лишь заказать в
Москве иконы для построенных в княжестве новых хра-
мов 3.
Во второй половине 30—40-х годов XVII в. устанав-
ливаются постоянные политические контакты между Рос-
сией и Дунайскими княжествами. Ряд причин способст-
вовали тому, что во внешней политике княжеств в
1635—1648 гг. (в особенности это относится к Молдав-
скому княжеству) связи с Россией в отличие от пред-
шествовавшего периода заняли заметное место. Имела
значение, прежде всего, наметившаяся при господарях
Василии Лупу (1634—1653) и Матее Басарабе (1632—
1654) консолидация Молдавского и Валашского кня-
жеств, которая создала условия для их активизации во
внешнеполитическом плане, чему способствовала и скла-
дывавшаяся в этот период международная обстановка.
Одним из ее факторов было медленное, но постепен-
ное улучшение отношений между Россией и Речью Пос-
политой после Поляновского мира 1634 г., завершившее-
ся в середине 40-х годов переговорами о союзе этих двух
государств, направленном против Крыма и Османской
империи. Такой ход событий облегчал развитие отноше-
ний между Россией и Дунайскими княжествами. Так,
тесно связанный, как и его предшественники, с рядом
польских магнатских фамилий В. Лупу мог установить
контакты с Россией, не опасаясь, что это приведет его к
конфликту с Речью Посполитой. Перспектива русско-
польского антиосманского союза, который мог бы способ-
ствовать освобождению княжеств от власти султана, так-
же должна была заставить господарей укреплять связи
с Россией. К тому же возникшие в конце 30-х годов
XVII в. осложнения в русско-османских отношениях со-
здали ситуацию, когда по разным причинам и русское
правительство, и Порта оказались заинтересованными в
вовлечении молдавского господаря в развитие контактов
между ними.
Захват Азова донскими казаками летом 1637 г. при-
вел к обострению русско-османских взаимоотношений.
Азов был важным стратегическим пунктом османов в Се-
верном Причерноморье, и занятие его казаками могло вы-
70
литься в войну между Османской империей и Россией,
а это не отвечало внешнеполитическим задачам москов-
ского правительства на данном этапе и могло создать для
него большие осложнения. Порта не могла отдать без
борьбы Азова, по предпочитала мирное разрешение конф-
ликта. Между Москвой и Стамбулом начались напряжен-
ные переговоры.
Показательно, что именно в этой ситуации Россия
стала привлекать к себе внимание господарей Дунайских
княжеств. Так, в декабре 1638 г. нашел нужным всту-
пить в сношения с русским правительством валашский
господарь Матей Басараб, поступивший так по совету
тесно связанного с Россией иерусалимского патриарха
Феофана 4. Шаг этот не имел последствий, возможно по-
тому, что враждебные отношения между М. Басарабом и
В. Лупу затрудняли для валашского господаря возмож-
ность контактов с Россией.
В том же 1638 г. стали налаживаться и политические
связи между Молдавским княжеством и Русским государ-
ством. Первым вступил в такие отношения с Москвой
глава молдавской церкви сучавский митрополит Варлаам.
В мае 1638 г. его гонец П. Юрьев сообщал в Посольском
приказе от имени митрополита о внутреннем положении в
Османской империи и о планах османского похода на Азов 5.
Затем, в декабре, в Москву приехал посол самого молдав-
ского господаря Исайя Остафьев, который был принят в
Посольском приказе. Там оп сообщил об устном наказе
В. Лупу известить русское правительство об опасности
приготовлений крымских татар к походу па южные ру-
бежи России, куда они собираются вторгнуться по при-
казу султана. Сведения Исайи подтвердил и прибывший
с пим вместе грек Дмитрий Юрьев, который также гово-
рил о подготавливаемом па весну следующего года похо-
де крымских татар на южные пограничные территории
Русского государства6. Через молдавского господаря
московское правительство стало получать ценную инфор-
мацию о положении дел в Турции. В 1639 г. в марте и
июле Василий Лупу сообщал царю Михаилу Федоровичу
о ходе турецко-персидской войны и обещал «отныне на-
пред такожде, что ново чинится междо них хощем твори-
ти в узнанию царствению ти, и честеишее были быхом
писали о здешних вещех, в пас услишаних, до великого
ти царства...» 7.
Одновременно молдавские власти оказывали содейст-
вие сношениям с Россией восточных патриархов, также
71
доставлявших в Москву ценную и разностороннюю ин-
формацию о положении в Османской империи. Так,
в июле 1638 г. приближенный В. Лупу Д. Филиппов
привез в Москву грамоты патриархов константинополь-
ского Кирилла Лукариса и иерусалимского Феофана 8.
В конце 30-х годов молдавский господарь сумел ока-
зать царю Михаилу Федоровичу серьезную политическую
услугу. В грамоте от 3 августа 1639 г. В. Лупу извещал
его о задержании в Молдавском княжестве самозванца
Симеона, называвшего себя сыном царя В. И. Шуйско-
го, а также о запрещении султаном похода крымских
татар. Господарь писал: «Ныне пришел посел от царя
турскаго до хана крымского и повелел како да седет в
своя земля и да не пойдет нигде же» 9. Лупу придавал
важное значение сообщаемым им сведениям. Он просил
путивльского воеводу Г. Г. Пушкина не задерживать
молдавского гонца с этими известиями и срочно отправить
его в Москву10. Московское правительство просило гос-
подаря задержать самозванца в княжестве до приезда
русского посла. В декабре 1639 г. в Сучаву прибыл цар-
ский посланник Богдан Дубровский, которому В. Лупу
передал самозванца и отправил в Москву со своим пос-
лом Исайей Остафьевыми. Эти связи развивались, не-
смотря на определенное противодействие польско-литов-
ских властей, не заинтересованных в сближении Мол-
давского княжества с Россией. Проезжая через польские
земли, Б. Дубровский, как и отправленный несколько
позже Б. Лыков, вынуждены были выдавать себя за
«иконников», приглашенных молдавским господарем для
росписи церквей 12.
Ценные сведения о положении в Османской империи
сообщал русскому правительству не только молдавский
господарь, по и его представитель в Стамбуле Паладий
Поповитый. В феврале 1640 г. он извещал царя о подго-
товке нового похода крымских татар против России.
«А мы проведали тайное слово,— писал он,— что хотят
послать крымсково царя па Московское государство». Он
же сообщал, что османы готовят флот для действий на
Черном море и что везир Мустафа-паша намерен отпра-
вить грамоты в Москву 13. Сообщение Паладия было сиг-
налом о наступлении нового этапа в русско-османских
отношениях, когда в их развитии заметную роль стала
играть посредническая миссия молдавского господаря.
Указанное обращение везира в Москву было связано
с тем, что Османская империя в 1639 г. завершила вой-
72
ну с Ираном и поставила задачу вернуть Азов. В Стам-
буле, однако, знали, что русское правительство оказывает
занявшим Азов донским казакам помощь оружием, про-
виантом и деньгами. Для османов было важно, чтобы
московские власти перестали поддерживать казаков и
не послали им на помощь своих войск. Добиться этой
цели они рассчитывали путем переговоров с царским дво-
ром. Однако соображения престижа мешали Порте в та-
кой ситуации направить в Москву своих послов с подоб-
ными просьбами. Поэтому в грамотах, доставленных в
русскую столицу в декабре 1640 г. неофициальным лицом
«гречепином Юрьем Степановым», везир настойчиво ре-
комендовал царю отправить послов в Стамбул14. Пор-
та, по-видимому, рассчитывала, что молдавский госпо-
дарь сможет убедить русское правительство принять та-
кое предложение и способствовать контактам между
двумя державами.
Одновременно османы начали готовиться к военному
походу на Азов. Подробные сведения о турецко-татарских
военных приготовлениях содержались в грамоте В. Лупу
царю Михаилу Федоровичу от 7 мая 1641 г. Молдавский
господарь предупреждал, что «царь турецки въистипня
въздвизоше кряпкаа войска на Азак в морских съседи
55 катаргы великих и 120 фуркатя малеиших с мпози
человеци в тех съсъеди и послаше их в пятшествовали
от Царигорода па море месяца априлия в два десят и два
дни и придоше па Азак. Такожде послал цар турецки и
до хана крямского ныне знову таковым заповед, аби по-
шед с въсеа своея войска татарове крямских...» 15.
В апреле 1641 г. русское правительство, не заинтере-
сованное на данном этапе в войне с Османской империей,
ответило согласием на предложение Порты и отправи-
ло в Стамбул послов Б. Лыкова и А. Букалова с грамо-
тами, в которых говорилось о стремлении к миру и го-
товности вести переговоры16. При принятии такого ре-
шения было существенно, что находившийся в Москве
молдавский посол Остафий Митник «взялся (очевидно,
от имени господаря,— Л. С.) их в дороге и в своей земле
оберегати и промышляти, как бы им до Царягорода дойти
здорово» 17.
В июле послы вместе с Остафием прибыли в Сучаву,
откуда в сопровождении гонцов молдавского господаря от-
были в Стамбул 18.
В грамоте от 3 августа 1641 г. В. Лупу сообщал в
Москву, что русских послов сопровождает до Стамбула
73
верный ему человек, который будет уведомлять его обо
всем происходящем с посольством в пути 19. Прибывший
в июле 1641 г. в Россию молдавский гонец Петр Юрьев
доставил грамоту турецкого переводчика, написанную по
указу великого везиря Мустафы, в которой говорилось,
что Порта встревожена ухудшением отношений с Россией
и ожидает прибытия русского посольства с поздравления-
ми царя Михаила Федоровича султану Ибрагиму по слу-
чаю его вступления на престол 20. В том же месяце при-
был новый молдавский гонец грек Константин Остафьев
с письмом русского агента И. Петрова, который извещал
царя о приготовлениях осмапов к походу па Азов и об
участии в нем крымского хана 21.
Разумеется в то же время, как вассал осмапов, В. Лу-
пу исполнял волю султана. По его приказу он (как и ва-
лашский правитель) выслал под Азов вместе с османски-
ми войсками свой военный отряд22. Однако и в этой
достаточно сложной ситуации молдавский господарь и его
бояре оказывали русской миссии в Стамбуле всесторон-
нюю помощь. Так, уже во время пребывания послов в
Сучаве В. Лупу дал им свои средства для поднесения
«поминков» османским сановникам23. Господарь и его
доверенные люди содействовали Б. Лыкову и А. Букало-
ву и во время их пребывания в Стамбуле. В османской
столице послы были размещены на молдавском подворье
и поручены опеке «стряпчего» господаря Паладия Понови-
того. Оценивая его помощь, русские послы сообщали в
Москву, что Паладий «о твоем государеве деле радел все-
душно» и «был тебе, государю, неложной слуга» 24.
Вероятно, именно от Паладия и других доверенных
лиц господаря русские посланцы получали значительную
часть той информации о положении в Османской империи
и о походе османов на Азов в 1641 г., которую мы нахо-
дим в их отписках. При этом В. Лупу активно содейство-
вал своевременной пересылке писем Б. Лыкова и А. Бу-
калова в Москву. В июне 1641 г. их письма доставил мол-
давский гонец Степан Данилов25. В декабре господарь
отправил письма Б. Лыкова и А. Букалова русскому пра-
вительству с греческим торговцем Андреем Куртесовым 2fi.
В ноябре 1641 г. молдавский гонец Михаил Иванов
привез отписки русских послов и грамоту В. Лупу
«о турских и азовских вестех». На расспросе в Путивле
М. Иванов рассказал о неудачной осаде турками Азова,
о приеме, оказанном султаном русским послам 27.
В грамоте от 26 октября 1641 г. В. Лупу сообщал ца-
74
рю Михаилу Федоровичу о прибытии из Стамбула своего
доверенного человека, который привез вести о том, что
русским послам «доброе и похваленое справу творили».
Узнав от послов, что русское правительство не оказывает
помощи казакам в Лзове, турки, как писал господарь,
приняли их с радостью и «великое чест и похвалу им
творили, велико имени твоему царству ради» 28.
Османское правительство задержало Б. Лыкова и
А. Букалова в Стамбуле до осени 1641 г., ожидая извес-
тий о результатах действий османских войск под Азовом.
Когда поход закончился неудачей, нанесшей серьезный
ущерб престижу Османской империи, Порта стала гото-
вить новый поход на Азов. Вместе с тем, опасаясь за его
исход, она предпочитала, чтобы царь добился мирного
ухода казаков из Азова. Отпуская послов, везир обещал,
что если царь так поступит, султан запретит татарам на-
падать на Русское государство 29.
К сожалению, этот весьма существенный и ответствен-
ный момент в истории русско-молдавских отношений и
дипломатической борьбы вокруг Азова отражен в мате-
риалах Посольского приказа лишь в отрывочных упоми-
наниях. Особо важное значение здесь имеет грамота царя
Михаила Федоровича В. Лупу от 8 апреля 1642 г., где
говорится, что молдавский посол Исайя Остафьев привез
от господаря в Москву письмо «о азовском деле». Учиты-
вая дату документа, речь должна идти о пребывании
И. Остафьева в Москве с 19 декабря 1641 г. по 22 фев-
раля 1642 г.30 Па предложения о мирном решении «азов-
ского вопроса» И. Остафьев получил «ответное письмо».
Касаясь этого документа, царь писал 8 апреля В. Лупу:
«А по нашему ответному письму, которое к тебе з бояри-
ном твоим Исаем послано, радеть бы тебе накрепко, и
пам, великому государю, ведомо учинить вскоре про все
статьи. А как меж пас... з братом нашим с Ибрагим-сал-
тановым величеством учинится крепкая дружба и любовь
твоим раденьем, и нам, великому государю, от тебя,
Василья воеводы, то будет в приятельство и в любовь» 31.
Судя по письму царя, И. Остафьев уехал из Москвы
в конце февраля 1642 г. с каким-то проектом русско-
османского соглашения, касавшимся, видимо, условий, на
которых русское правительство могло согласиться вывести
казаков из Азова. К этому времени в Москве было ясно,
что донцы одни своими силами не удержат полуразру-
шенный город, а отношение русских сословий к планам
войны с османами оказалось довольно сдержанным;. О та-
76
ком развитии событий свидетельствует донесение вене-
цианского посла А. Тривизана, сообщавшего, что уже
15 марта великий везир знал от молдавского господаря о
русском ответе на переданные предложения32. Эта и
другие депеши венецианского посла раскрывают, в чем
состояла роль молдавского господаря. Предложения обе-
им сторонам об условиях урегулирования конфликта
В. Лупу делал как бы от собственного имени, так что
стороны могли вести такие переговоры без ущерба для
своего престижа.
Завершению русско-османских переговоров помешал в
то время неприятный инцидент. 29 января 1642 г. при
переправе через Донец турецкое посольство во главе с
чаушем Мегметом, отправленное вместе с Б. Лыковым и
А. Букаловым в Россию, подверглось нападению запорож-
ских казаков. Мегмет и его свита были убиты, султан-
ские грамоты похищены. В Москву прибыл лишь его брат
Мустафа Челеби.
Этот инцидент обострил русско-турецкие отношения.
Речь Посполитая попыталась воспользоваться моментом,
чтобы помешать установлению мира между Россией и
Османской империей. В Стамбул был направлен посол
С. Конецпольский, который должен был обвинить
Москву в оказании ею помощи донским казакам, заняв-
шим Азов. В грамоте от 8 января 1642 г., доставленной
в Москву молдавским гонцом С. Даниловым, В. Лупу со-
общал, что везир вызвал доверенного человека господаря
в Стамбуле и предъявил обвинение в том, что Лупу
дезинформировал султана о мирных намерениях русского
правительства. Как писал господарь, молдавский боярин
опроверг в присутствии польского посла эти обвинения и
заявил, что они вызваны враждебным отношением Поль-
ши к России 33.
В конце марта 1642 г. прибыл в Москву молдавский
посол Афанасий Иванов, сообщивший на расспросе в
Посольском приказе о поражении турецких войск под
Азовом. А. Иванов рассказал, что «пришли ис-под Азова
26 катарг с побитыми и ранеными людьми, а иные по-
рожжие и в те поры, де, во Цареграде у турок добре бы-
ло кручинно». Посол передал сообщение константино-
польского патриарха Парфения, что «писал везирь Муста-
фа-паша к молдавскому владетелю Василию и посулил
ему владеть до смерти своей Молдавскою и Мутьянскою
обемя землями за то, что он помирил турского салтана с
московским государем, чтоб были меж собою в дружбе и
76
в любви, и в ссылке, как и прежние турские салтаны с
московским государем дружбу и любовь вели, и Азов
бы государь велел турскому отдати назад. А держит ве-
зирь надежду на молдавского владетеля, чтоб он однолич-
но то учинил, чтоб государь московской с турским мир
учинил» 34.
После получепия таких известий, 8 апреля 1642 г.
послу молдавского господаря была вручена царская «из-
вестительная» грамота турецкому султану об убийстве
чауша Мегмета, в которой говорилось, что русское прави-
тельство не имеет никакого отношения ни к убийству
посла, пи к захвату Азова казаками. Одновременно,
с этим же послом, царь направил грамоту В. Лупу с
просьбой «порадети» в урегулировании отношений России
с Турцией, заверив «как меж нас, великого государя,
з братом нашим с Брагим, Салтановым величеством, учи-
нитца крепкая любовь твоим радением, а нам, великому
государю то от тебя, Василия воеводы, будет в приятство
и в любовь, в прежнее и нынешнее твое радение нам,
великому государю; памятно и впредь забвенно не бу-
дет» 35. Царь писал, что предоставляет господарю решать
следует ли отослать царские грамоты в Стамбул или нет.
Пока подготавливалось посольство, в Москву вторично
прибыл И. Остафьев зб. Вероятно, он передал сведения о
сборе османских войск для похода на Азов. Именно ссы-
лаясь на эти сведения, царь 30 апреля 1642 г. направил
донским казакам «повеление» оставить Азов37. Однако
еще более важно то, что И. Остафьев привез в Москву
ответ на ранее посланные с ним «статьи», предложенные
снова как бы от имени молдавского господаря. Его из-
ложение сохранилось в записях более поздних русско-
османских переговоров38 и в депеше венецианского
посла А. Алексапдрипи от 29 апреля 1642 г.39 В обмен
на вывод казаков из Азова господарь (а фактически Пор-
та) обещал военную помощь Османской империи в случае
конфликтов между Россией и другими государствами и
запрет татарам нападать на русские земли. Этот ответ
как основа будущего соглашения был одобрен русским
правительством 40.
Из грамоты В. Лупу Михаилу Федоровичу от 22 мая
1642 г. видно, что уже 15 мая он получил «писание» от
И. Остафьева с сообщением о принятом в Москве реше-
нии41. Учитывая расстояние от Москвы до Ясс, следует
сделать вывод, что молдавский господарь был извещен о
нем раньше, чем донские атаманы и казаки,— это свиде-
77
тельство того большого значения, которое придавали в
Москве его усилиям как посредника. В. Лупу немедленно
отправил в Стамбул царские грамоты и известия, полу-
ченные от И. Остафьева, а позже, в мае 1642 г., напра-
вил в Москву своих послов Афанасия и Михаила Ивано-
вых с ответом турецкого султана. Они сообщили об об-
ращении В. Лупу к везиру, чтобы отменить морской по-
ход османов к Азову и заставить крымского хана
отказаться от нападения на русские пограничные терри-
тории 42. В привезенной послами грамоте от 22 мая мол-
давский господарь также информировал царя Михаила
Федоровича об этих своих посреднических усилиях43.
Несколько позднее в грамоте от 26 мая В. Лупу сооб-
щил, что по его настоянию везир отправил гонцов к хану
и «паше, который над всем турским войском», «чтоб с
войском ожидали, под Азов не шли» и что эти войска
будут распущены, как только подтвердятся сообщения об
уходе казаков из Азова 44. Действуя так, молдавский гос-
подарь не только способствовал ликвидации конфликта,
но и предотвратил разорение своего княжества проходя-
щими через него османскими войсками.
4 мая 1642 г. в Стамбул с известием об оставлении
казаками Азова был направлен переводчик Посольского
приказа Иван Боярчиков. Прибыв в Яссы 27 мая в сопро-
вождении молдавского посла И. Остафьева, русский по-
сол на следующий день отбыл в Стамбул. При содействии
В. Лупу он информировал царя об укреплении османами
Азова 45.
В советской литературе отмечалось, что посредничест-
во молдавского господаря в урегулировании азовской про-
блемы не было решающим 46. Однако следует отметить,
что во время переговоров он сделал ряд важных услуг
русскому правительству, оказывая содействие его послам
в Стамбуле, пересылая их корреспонденцию, предоставляя
информацию о положении в Османской империи и дейст-
виях Порты. Саму порученную ему султаном посредни-
ческую миссию В. Лупу использовал для установления
политических контактов с русским правительством, для
налаживания торговых и культурных отношений. Под-
держивая связи с Москвой, В. Лупу укреплял свои по-
зиции по отношению к Польше и к самой Турции. Не
случайно в переписке с русским правительством он про-
сил, «чтобы были наши словеса в тайне» 47.
Добросовестность молдавского господаря как посред-
ника между Россией и Османской империей ставили под
78
сомнение некоторые его современники. Так, русский
агент в Турции грек И. Петров в 1644 г. обвинял его в
двуличии. В письме к царю Михаилу Федоровичу от
25 мая он сообщал, что господарские агенты собирают в
России информацию, интересующую султана и его прави-
тельство. «А царьствие бы ваше не поверили князя Ва-
силья молдавского владетеля грамотам,— писал И. Пет-
ров,— потому что князь Василей пишет к царьствию ва-
шему, а во вторый пишет к салтану» 48.
Доля истины в этих обвинениях, конечно, была. Как
вассал османов В. Лупу должен был проводить политику,
не входившую в противоречие с их интересами. Как ука-
зывал в своих депешах венецианский посол, дипломати-
ческая деятельпость господаря была высоко оценена в
Стамбуле; выдвигались даже предложения дать ему хатти-
шериф на пожизненное владение Молдавским княжест-
вом 49. В. Лупу, судя по его письмам середины 40-х го-
дов, держал также агентов в России, которые сообщали
ему нужные сведения для передачи в Стамбул. Однако в
мирном соглашении с Портой была заинтересована и
Россия, а условия, выдвигаемые господарем, были выгод-
ны для русской стороны.
К сказанному следует добавить, что, установив тесные
связи с Россией, В. Лупу одновременно прилагал усилия
для налаживания отношений с Речью Посполитой. В годы
борьбы за Азов он постоянно снабжал польских сановни-
ков, прежде всего великого коронного гетмана С. Конец-
польского, подробной информацией о планах и намерени-
ях османов и татар50, а позднее (например, в 1645 г.)
выступил в роли посредника между польским королем и
султаном51.
Большое значение для молдавско-русских связей в
первой половине XVII в. имело пребывание в Молдавском
княжестве в 1642—1643 гг. в качестве тайного русского
агента будущего видного государственного деятеля Рос-
сии А. Л. Ордина-Нащокина. Он находился в Яссах при
дворе В. Лупу под видом приближенного господаря не-
большого чина52. Конспирация была вызвана тем, что
Польша недоброжелательно относилась к связям господа-
ря с Россией и, опасаясь русско-турецкого сближения,
стремилась всячески ему воспрепятствовать. В таких
условиях для выполнения дипломатической миссии
А. Л. Ордину-Нащокину важны были содействие и по-
мощь В. Лупу. Его миссия состояла прежде всего в вы-
яснении, насколько благоприятны были условия для от-
79
правки «больших послов» в Стамбул, чтобы оформить
достигнутую ранее договоренность. Кроме того, так как
при размежевании русско-польской границы после Поля-
новского мира возник ряд пограничных конфликтов, по-
сол должен был определить станет ли правительство Речи
Посполитой серьезно настаивать па исправлении границы
в свою пользу и3.
Молдавский господарь приставил к А. Л. Ордину-На-
щокину своего доверенного человека Исайю Остафьева.
Он помогал русскому дипломату в сборе информации, ее
посылке в Москву. В грамоте от 29 октября 1643 г.
В. Лупу писал царю Михаилу Федоровичу: «...мы подви-
захом от въсея нашея сръдця и помишления, яко же лут-
че есми познавали в въсях делах ваше царскому вели-
чество по нашею многократи покорною обещанию, что
есми обещали на болярина нашего Исая Остафиева и на
других наши человеци, тех въсях нашим промишлением
служихом и совершихом» 54.
Вместе с Лупу Нащокин ездил по Молдавскому кня-
жеству, собирал информацию, устанавливал связи с мест-
ными боярами, способствовал формированию в княжестве
прорусских настроений. Наряду с И. Остафьевым помощ-
ником Нащокина стал боярин Федор-логофет. В окруже-
нии русского дипломата создалась группа прорусски на-
строенных молдавских политиков, которые продолжали
посылать информацию в Россию и после его отъезда55.
Разнообразные сведения, доставлявшиеся ему этими лю-
дьми, а также и самим В. Лупу, позволили А. Л. Орди-
ну-Нащокину установить, что в Османской империи воен-
ных приготовлений и переговоров о союзе султана или
крымского хана с Речью Посполитой не ведется58.
В итоге он мог сделать вывод, что «можно, де, государю
с турским миритца и крепость с начальными людьми ево
учинить на чем надобно» 57.
Было оказано содействие А. Л. Ордину-Нащокину и в
выполнении той части его миссии, которая касалась
Речи Посполитой. Сведения, собранные ездившими туда
И. Остафьевым и послами господаря на сейме 1643 г.,
позволили установить, что на военный конфликт из-за
пограничных споров Речь Посполитая не пойдет58.
Если отношение А. Л. Ордина-Нащокина к И. Ос-
тафьеву было близким и доверительным, то к самому гос-
подарю гораздо более сдержанным: так, Нащокин сообщал
в Москву о полученном В. Лупу разрешении приобретать
земли в Речи Посполитой 59.
80
Главным результатом миссии А. Л. Ордина-Пащокина
была подготовка посольства в Стамбул И. Д. Милослав-
ского и дьяка Л. Лазаревского, которое должно было
дипломатически завершить урегулирование азовского
конфликта. Посольство отправилось из Москвы 16 марта
1643 г. и повезло грамоты о дружбе и щедрые подарки
султану и его приближенным60. В задачу посольства
входило окончание переговоров с Портой в связи с остав-
лением казаками Азова и установление мирных отноше-
ний с Османской империей. Послам поручалось добивать-
ся, чтобы Порта гарантировала прекращение крымских
набегов на южные рубежи Русского государства и про-
движения османских войск вдоль берегов Дона. Турецкое
правительство соглашалось с условиями, выдвинутыми
русскими послами, и отдало распоряжение крымскому ха-
ну и наместникам Азова и Кафы прекратить нападения
на территорию Московского государства61.
С урегулированием азовского конфликта русско-мол-
давские связи не прекращаются. По просьбе русского
правительства В. Лупу продолжал информировать его
через своих гонцов о действиях Турции и положении дел
в соседних странах, оказывать содействие русским пос-
лам в Стамбуле. Извещая молдавского господаря в гра-
моте от 5 июня 1643 г. об отправке в Стамбул И. Д. Ми-
лославского и Л. Лазаревского, царь Михаил Федорович
просил Лупу оказывать им помощь в выполнении возло-
женной на них миссии, так как русским послам «наказа-
но имянно, чтобы они о наших царского величества де-
лах с вашими бояры, которые живут во Царьгороде, сове-
товали и промышляли вместе». Царь сетует на то, что и
после ухода казаков из Азова, несмотря на обещания
султана и заверения господаря, продолжаются татарские
нашествия на южные рубежи Московского государства и
русские пленные не освобождены. Михаил Федорович по-
ручил В. Лупу сообщить об этом господарским доверен-
ным людям в Стамбул и русским послам 62.
Представители господаря в Стамбуле снабжали рус-
ских послов продовольствием, передавали им царские
грамоты и отправляли их отписки в Москву63. Послы
просили этих представителей о содействии и получили
соответствующие обещания, но потом «те молдавского
воеводы стряпчие к послам не бывали и ведома никакова
ни о чем не учинили»64, возможно, потому, что пребыва-
ние послов в Стамбуле было слишком кратким.
Вопреки данному Портой обещанию, грабительские
81
походы крымских татар на русские пограничные террито-
рии продолжаются в 1643—1644 гг.65 В сентябре 1643 г.
царь повторяет просьбу к В. Лупу о содействии русским
послам в Стамбуле, прекращении татарских набегов па
русские земли и освобождении пленных 66.
Порта, однако, стремилась скрыть свое участие в на-
бегах, объясняя происходящее «самовольством» крымского
хана или отдельных мурз. В таких условиях для русского
правительства было важно получать от молдавского гос-
подаря информацию о планах и действиях татар. Кроме
того, В. Лупу мог содействовать дипломатическим шагам
царских властей в Стамбуле, целью которых было до-
биться, чтобы Порта в соответствии со своими обязатель-
ствами положила конец татарским набегам и распоряди-
лась о возвращении русских пленных.
В ходе этих контактов постепенно менялась позиция
господаря и его роль в русско-османских переговорах.
Если в грамоте от 20 июня 1643 г. В. Лупу в духе
избранной Портом линии сообщал, что султан не имеет
отношения к набегам татар, накажет виновных и распо-
рядится о возвращении пленных, то в октябре 1644 г. он
нашел нужным передать в Москву, что выступление та-
тар было заранее одобрено везиром 67.
Проявленная господарем нелояльность по отношению
к османам была, возможно, связана с тем, что к середине
40-х годов в его политике наметился известный отход от
проосманской ориентации к направленному против султа-
на союзу с Речью Посполитой. Внешним симптомом пере-
мен стало заключение в феврале 1645 г. брака между
старшей дочерью господаря Марией и одним из наиболее
могущественных литовских магнатов Янушем Радзивил-
ломв8, в то время очень близким к польскому королю
Владиславу IV, вынашивавшему планы войны против
османов.
Молдавский господарь продолжал посылать своих гон-
цов в Россию с торговыми целями, с информацией о ту-
рецких и крымских делах. В грамоте от 20 октября
1644 г. В. Лупу извещал о подготовке нового похода
крымского хана на русские территории6Э. В марте
1645 г. в Москву прибыл молдавский посол И. Остафьев,
который привез грамоту В. Лупу от 20 февраля царю
Михаилу Федоровичу с сообщением о появлении в Кры-
му самозванца Озонкула, выдающего себя за сына царе-
вича Дмитрия (Лжедмитрия II) 70.
Примирение в 1644 г. после многолетней вражды с
82
В. Лупу позволило валашскому господарю Матею Баса-
рабу также установить политические контакты и нала-
дить торговые связи с Россией. В феврале 1645 г. он на-
правил в Москву посольство во главе с П. Николаевым,
которое должно было доставить грамоту царю Михаи-
лу Федоровичу и выполнить «словесный приказ о... госу-
дареве деле». На расспросе в Посольском приказе П. Ни-
колаев рассказал о целях своего посольства: «А к вели-
кому государю... Михаилу Федоровичу... Матвей воевода
послал его, Павла, с своею грамотою для того, что хочет
он царскому величеству служить верою и правдою, пото-
му что ныне он, Матвей, с молдавским воеводою поми-
рился и путь стал отворен... А наперед сего, как меж ими
с молдавским была война, и посланников было к царско-
му величеству посылать ему нельзя, потому что проехать
через Молдавскую землю нельзе, а иного пути нет». Пос-
лы были приняты царем в Золотой палате Кремля и пре-
поднесли ему дары от валашского господаря. Царь по-
слал Матею Басарабу в подарок собольи меха 71.
Русское правительство выразило готовность поддержи-
вать дружественные отношения с валашским господарем
и содействовать торговле с Валахией 72. С этого времени
становятся частыми приезды в Россию валашских послан-
цев с целью покупки собольих мехов для М. Басараба.
В установившихся валашско-русских отношениях пре-
обладали торговые связи, в то время как молдавский гос-
подарь В. Лупу продолжал поддерживать с Москвой поли-
тические контакты.
Из-за непрекращаюгцихся нападений крымского хана
и азовского паши на южные рубежи Московского госу-
дарства русское правительство в июле 1645 г. отправило
в Турцию посольство стольника С. Телепнева и дьяка
А. Кузовлева, которые должны были добиться у султана
выполнения обещания запретить татарам вторгаться в
пределы России и освободить русских пленных73. Для
поддержания контактов с послами царь Михаил Федоро-
вич снова прибег к помощи молдавского господаря.
В грамоте от 11 июля 1645 г. царь просил В. Лупу содей-
ствовать через своих доверенных людей в Стамбуле вы-
полнению русскими послами их миссии, помочь установить
с ними связь. Михаил Федорович писал: «И тебе б, Ва-
силью воеводе, велети людем своим во Царьгород отписа-
ти: как паши царъского величества послы будут во Ца-
регороде, и они б им о всяких наших делах розсказыва-
ли, и о всем нашим делом радели и промышляли, и про
83
всякие вести, что учнетца делать во Царегороде, послом
нашим объявляли. А как наши царъского величества
послы учнут к нам, великому государю, писати о наших
государъских делех, и они б те их отписки, взяв у них,
отсылали тайно к тебе, воеводе Василию. И тебе б те их
отписки присылати к нам, великому государю» 74. Еще
одна просьба царя к В. Лупу состояла в том, чтобы за-
держать самозванца Озопкула75. Но крымский хан, ока-
завший поддержку Озонкулу, передал его османам, кото-
рые перевезли самозванца в Стамбул. На требование рус-
ских послов С. Телеппева и А. Кузовлева выдать Озон-
кула Порта ответила отказом 76.
Новый царь Алексей Михайлович, известивший грамо-
той от 31 июля 1645 г. молдавского и валашского госпо-
дарей о своем вступлении па русский престол, выразил
готовность поддерживать дружественные отношения с
Дунайскими княжествами77. Так же как и его отец,
царь был заинтересован в услугах молдавского господа-
ря В. Лупу в деле получения информации из Турции и
Крыма в содействии русским послам в Стамбуле. В гра-
моте от 31 августа 1645 г. Алексей Михайлович писал
господарю: «Как к отцу нашему, блаженные памяти к
великому государю царю... Михаилу Федоровичу любовь
твоя и раденье было, так же бы тебе и нам, великому го-
сударю, радети и промышляти, и о всех делах ведомо чи-
нити. А у нас, великого государя, то твое раденье заб-
венно не будет...» 78
К середине 40-х годов в русско-молдавских политиче-
ских контактах появляются некоторые повые черты, свя-
занные с изменением политики правительства Речи Пос-
политой по отношению к османам и характера русско-
польских отношений. Как известно, в то время у поль-
ского короля Владислава IV и его окружения возникли
планы активной наступательной войны против османов,
в которой наряду с Речью Посполитой должны были
принять участие Россия и Дунайские княжества. Начало
переговоров по этому вопросу между правительством
Речи Посполитой и княжествами следует, видимо, отне-
сти к концу 1645—началу 1646 г. Во всяком случае уже
в феврале 1646 г. в Варшаву прибыли послы молдавского
и валашского господарей, которые обсуждали вопрос о
совместном выступлении против османов 7Э. Для продол-
жения переговоров в Сучаву затем должен был выехать
зять В. Лупу Я. Радзивилл, получивший в апреле 1646 г.
от Владислава IV важный «уряд» полыюго гетмана ли-
84
товского80. В день назначения Я. Радзивилл посетил
русских послов, прибывших в Варшаву для переговоров о
союзе против османов, и рассказал, что король приказал
ему и Мстиславскому воеводе М. Абрамовичу набрать в
Великом княжестве Литовском войска и стоять с ними
«на волоской границе для приходу турских людей». Од-
новременно он сообщил, что молдавский и валашский
господари «на турсково ж, де, салтана хотять восстать в
союз» с польским королем «и для того соединенья, для
збору ратных людей» Я. Радзивилл отправляется к
В. Лупу81. Поступая так, Я. Радзивилл действовал не-
сомненно по поручению короля, а сам этот демарш пока-
зывает, что Владислав IV и его окружение не решались
на крупные действия против султана на территории кня-
жеств без соглашения с Россией.
В Речи Посполитой начался набор войск для войны с
османами, а в июне 1646 г. Я. Радзивилл направился со
своей миссией в Сучаву 82. Однако еще до его приезда в
молдавскую столицу В. Лупу 11 мая отправил в Москву
гонца И. Григорьева, приказав ему «гнать днем и ночью».
На расспросе в Посольском приказе в июне 1646 г. гонец
сообщил, что молдавский и валашский господари отказа-
лись выполнить требования султана об отправке войск
на войну с Венецией 83. Еще более важным было заявле-
ние гонца о поручении В. Лупу известить царя, «что он,
Василий, и мунтянский (валашский.— Л. С.) владетель
Матвей хотят с великим государем, с его царским вели-
чеством заодно стоять против турского царя и против
крымского царя и ратных людей ему, великому госуда-
рю, на помочь дадут», что господари собирают войска
против османов в соседних странах и «промеж собой ук-
репились крестным целованием, что им турскому царю
дани не давати и стояти против него заодно» 8i. Этот
шаг, предпринятый явно по согласованному решению
обоих господарей еще до завершения переговоров о союзе
с Речью Посполитой, ясно показывает, что и правители
Дунайских княжеств не считали возможной успеш-
ную борьбу с османами без участия Русского государ-
ства.
Однако даже в тот момент, когда В. Лупу отступил от
своей обычной нроосманской ориентации, он пе пошел на
открытый разрыв с Портой и продолжал выполнять ее
поручения. Среди депеш венецианского посла Д. Соран-
цо сохранились копии писем господаря османским санов-
никам от марта — апреля 1646 г. с основанными на доне-
85
сениях его Агентов сообщениями о русских военных при-
готовлениях к походу на Крым 85.
Антмосманский курс В. Лупу продолжался недолго.
После того, как собравшийся в октябре 1646 г. сейм при-
нял решение о сохранении мира с Османской империей
и добился роспуска собранных Владиславом IV войск,
В. Лупу прервал тайные переговоры с польским королем
и стал побуждать его противников направить в Стамбул
посольство для подтверждения мира8В. Неудивительно,
что в последующих актах русско-молдавской переписки
тема борьбы с османами отсутствовала. Правда, когда ле-
том 1647 г. в Россию прибыл для переговоров о союзе
против татар великий посол Речи Посполитой А. Кисель,
он сообщил, что господари якобы в начале 1647 г. при-
слали к Владиславу IV послов, предлагая «на турского...
итти заодно» 87, на это сообщение, во всяком случае по
отношению к В. Лупу, не отвечало реальным фактам и
имело, по-видимому, своей целью приукрасить на перего-
ворах международное положение Речи Посполитой.
Когда царь Алексей Михайлович нашел нужным в ок-
тябре 1646 г. направить в Стамбул гонца Ф. Черкасова,
то молдавский господарь по просьбе царя оказал русско-
му представителю содействие при проезде через княжест-
во, дав ему в сопровождение до Стамбула своего гонца.
Об этом В. Лупу писал Алексею Михайловичу в грамоте
от 16 января 1647 г.88
В связи с обострением отношений османов с донскими
казаками русские послы С. Телепнев и А. Кузовлев
9 июля 1646 г. были арестованы в Стамбуле. В плену
С. Телепнев умер, а А. Кузовлев сумел вернуться в Рос-
сию лишь 11 декабря I649 г.89
Вести из турецкой столицы беспокоили русское прави-
тельство. В грамоте от 6 октября 1646 г. царь Алек-
сей Михайлович писал В. Лупу о задержке в Стамбуле
названных русских послов и просил информировать о со-
стоянии дел в Турции и Крыму90. Прибывший в Мос-
кву в ноябре 1646 г. вместе с молдавским гонцом 3. Юрье-
вым грек А. Афанасьев привез письмо русского агента в
Турции И. Петрова, который сообщал, что причиной за-
держки русских послов в Стамбуле была грамота крым-
ского хана султану с сообщением о походе русских войск
на Крым, а литовских — к турецким границам 91.
В начале 1647 г. в русско-молдавской переписке по-
явилась новая тема. Обеспокоенная слухами о направлен-
ном против османов русско-польском сближении Порта
86
решила разъединить йозможпых противников, заключив
сепаратное соглашение с Россией. Как сообщал венеци-
анский посол, начать переговоры о таком соглашении с
Россией везир предложил молдавскому господарю92.
В феврале 1647 г. вместе с Ф. Черкасовым, отвозив-
шим в Стамбул грамоту царя, в Москву прибыл молдав-
ский посол М. Оргирьев. Он привез грамоту господаря
царю от 16 января и три грамоты везиря Салих-паши,
адресованные В. Лупу. Салих-паша писал господарю, что
Порта согласна установить мир с Россией при условии,
что донские казаки будут выведены из «Черкасского го-
родка», не будут выходить в Черное море и станут по-
прежнему платить дань крымскому хапу. В двух других
грамотах везир говорил о намерении Порты заключить
мир с Москвой и предлагал В. Луну быть посредником в
переговорах 93. При расспросе посол сообщил о предпри-
нятых господарем попытках добиться у Порты освобож-
дения русских послов С. Телепнева и А. Кузовлева.
В связи с этим по поручению В. Лупу посол говорил,
«что он, Василий, турскому царю работает поневоле,
а великому государю его царскому величеству работает
волею...» и что господарь не доверяет тому, о чем говорят
и пишут турецкие правители, «заняже словеса их в суете
зостанут», но должен выполнять приказы султана 94.
По поручению султана В. Лупу в феврале 1647 г. об-
ратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой сооб-
щить об отношении русского правительства к предложен-
ным Портой условиям заключения мира. Одновременно
молдавский господарь информировал о турецких дейст-
виях в войне с Венецией, о поражении османов у берегов
о. Крит95. Грамота В. Лупу с этими сведениями была
доставлена в Москву молдавским послом Ф. Юрьевым,
который в Посольском приказе привел сведения о состоя-
нии и расположении османской армии. По его словам,
большая часть султанских войск находилась в боевой го-
товности до получения ответа русского правительства на
грамоту, посланную в Россию с Ф. Черкасовым, об усло-
виях заключения русско-турецкого мира 96.
После получения этих сведений от молдавского гос-
подаря и его гонцов русское правительство поспешило в
апреле 1647 г. направить в Стамбул с грамотами к султа-
ну послов Б. Лыкова и Н. Костюрского. Они были на-
правлены как всегда через Молдавское княжество,
в связи с чем царь просил В. Лупу содействовать им при
проезде и во время пребывания в турецкой столице97.
87
Прибывший в Москву в конце октября 1647 г. молдавский
посол С. Матвеев рассказывал в Посольском приказе о по-
мощи, оказанной господарем Б. Лыкову и Н. Костюрско-
му в Стамбуле. С. Матвеев сообщил, что причиной за-
держания русских послов в Стамбуле С. Телепнева и
А. Кузовлева, по словам турецких сановников, было напа-
дение донских казаков на турецкие территории и неполу-
чение ответа русского правительства на предложение
султана о заключении мира с Россией 98.
Переговоры русских послов с Портой об условиях
мира затягивались, и обстановка на южных границах
Московского государства оставалась сложной вследствие
продолжавшихся татарских нападений. В декабре 1647 г.
В. Лупу просил своего посла 3. Юрьева сообщить царю
Алексею Михайловичу о подготовке крымским ханом
похода на русские пограничные территории ".
Вспыхнувшая в 1648 г. освободительная война укра-
инского народа под руководством Богдана Хмельницкого
против гнета польских феодалов изменила политическую
ситуацию в Юго-Восточной Европе, оказав непосредствен-
ное влияние на отношения между странами региона. Для
Молдавского княжества, оказавшегося вовлеченным в
украинско-польскую войну, связь с Россией отодвину-
лась, па передний план вышли отношения с Украиной и
украинским казачеством. Однако именно эти изменения,
которые в дальнейшем привели к воссоединению Украи-
ны с Россией, позднее создавали условия для резкого
подъема на новый качественный уровень политических
связей между Россией и Дунайскими княжествами.
Итак, рассмотренные выше материалы показывают
что установившиеся в 30—40-х гг. XVII в. в ходе посред-
ничества молдавского господаря В. Лупу в урегулирова-
нии русско-турецких отношений политические контакты
имели важное значение как для русского правительства,
так и для господаря. В. Лупу информировал Москву о
положении в Крыму и Турции, оказывал помощь русским
послам в Стамбуле, содействовал их связи с русским пра-
вительством. Самому господарю отношения с Россией
позволяли укреплять позиции в международных делах,
что способствовало упрочению положения Молдавского
княжества.
В то же время следует отметить, что если такой опыт-
ный и осторожный политик как В. Лупу, который «с не-
значительными колебаниями... почти до конца 40-х гг. по-
следовательно проводил протурецкую внешнюю полити-
88
ку» 10°, нашел нужным установить постоянные связи с
Россией, то это явный показатель роста престижа и
влияния России в международных делах, упрочения ее
позиций на граничивших с Балканами территориях Се-
верного Причерноморья. Об этом же говорят и настойчи-
вые попытки установить контакты с Россией валашского
господаря Матея Басараба.
Независимо от субъективных устремлений обоих этих
правителей установление постоянных политических свя-
зей между Россией и Дунайскими княжествами вело к
расширению контактов между политиками обеих сторон,
к вовлечению в политические переговоры с Россией до-
статочно широкого круга лиц из княжеств. Укреплялось
представление о России, как о стране, куда можно обра-
титься за содействием и поддержкой. Здесь следует отме-
тить и постоянную материальную помощь молдавскому и
валашскому господарям, проявлявшуюся в продаже им
крупных партий дорогих мехов «по казенной цене без
наддачи» 101. Этими мехами частично уплачивалась ле-
жавшая на княжествах дань в пользу османов, преподно-
сились подарки чиновникам Порты.
При общей оценке состояния политических связей
следует принять во внимание и такую форму контактов,
как поездки молдавского и валашского духовенства в
Россию за «милостыней» на нужды церкви. Начавшиеся
в конце 20-х годов они продолжались и в дальнейшем.
Архивные материалы содержат подробные и многочислен-
ные данные об этом. Так, летом 1645 г. в Москву за «ми-
лостыней» прибыл настоятель молдавского Путнянского
монастыря Иорест 1ог. Он привез с собой грамоту с хода-
тайством сучавского митрополита Варлаама от 2 июня
1645 г. Иорест был «расспрашивай» в Посольском прика-
зе и получил из царской казны 30 рублей 103. В ноябре
того же года с целью получения «милостыни» в России
находился игумен монастыря Дмитрия Солунского в Ва-
лахии Константин104. С этой же целью в начале 1648 г.
прибыл игумен молдавского Никольского монастыря
Иона105. Следует отметить, что русское правительство,
поддерживая в XVII в. тесные связи с православным Во-
стоком 106, постоянно оказывало духовенству Молдав-
ского и Валашского княжеств материальную помощь.
В качестве «милостыни» представители молдавской и ва-
лашской церквей везли из России деньги, а также иконы
и церковную утварь. В ответ на щедрую материальную
помощь духовенство княжеств доставляло русскому пра-
89
вительству важные для него сведения о положении дел
в Османской империи, об отношениях Порты с другими
странами. Иногда поездки духовенства в Москву исполь-
зовались молдавскими и валашскими господарями в оп-
ределенных дипломатических целях. Показательно, что
многие посольства в Москву с важными политическими
миссиями возглавляли представители духовенства.
Таким образом, и эта влиятельная часть молдавского
и валашского общества привыкала смотреть на Россию
как на страну, у которой можно получить помощь и под-
держку. Церковные контакты также способствовали со-
зданию предпосылок для более тесного сближения Ду-
найских княжеств с Россией в 50-е годы XVII в.
1 Флоря Б. Н. К изучению русско-османских отношений накану-
не и во время Смоленской войны//Etudes balkaniques. 1987.
№ 4. С. 47-55.
2 ЦГАДА. Ф. 89. On. 1. 1632 г. Д. 4. Л. 238-246.
3 Исторические связи народов СССР и Румынии в XV — начале
XVIII в.: Документы и материалы: в 3 т. М., 1965-1968. (Далее:
Исв с указанием номера тома). Т. I. С. 273—275, 326. При-
меч. 245-247.
4 ЦГАДА. Ф. 52. On. 1. 1639 г. Д. 7. Л. 10-14; Исв. II. С. 29, 30.
5 ЦГАДА. Ф. 52. On. 1. 1638 г. Д. 7. Л. 10-13; Исв. II. С. 21, 22.
6 ЦГАДА. Ф. 68. On. 1. 1639 г. Д. 1. Л. 4-11.
7 Там же. Оп. 2. 1639 г. Д. 5. Л. Р
8 ЦГАДА. Ф. 52. 1638 г. Д. 9.
9 Там же. Ф. 68. Оп. 2. Д. 7, Л. 1-2 об.; Исв. II. С. 38, 39
10 ЦГАДА. Ф. 68. Оп. 2. 1639 г. Д. 8. Л. 1.
11 Там же. Д. 9. Л. I; Исв. II С. 42.
12 ЦГАДА. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Л. 85.
13 ЦГАДА. Ф. 52. 1640 г. Д. 12. Л. 13.
14 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татара-
ми в XVII в. М.; Л, 1948. С. 309, 310.
15 ЦГАДА. Ф. 68. Оп. 2. 1641 г. Д. 10. Л. 1.
16 Там же. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Л. 38, 39.
it Т'нм 5К0 Л 32 33
18 Там же. Ф. 68. Оп. 2. 1641 г. Д. И. Л 1-2 об; Исв. II
С. 57-59.
19 Bezviconi Gh. Contributii la istoria relatiilor romino-ruse (din
cele mai vechi timpuri pina la mijlocul secolilui al XlX-lea).
Buc., 1962. P. 82.
20 ЦГАДА. Ф. 52. 1641 г. Д. 13. Л. 9-14
21 Там же. Д. 14. Л. 20-28.
22 Там же. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Л. 93, 146.
23 Там же. Л. 90.
24 Там же. Л. 146.
25 Там же. Ф. 68. On. 1. 1641 г. Д. 6 Л. 1, 2.
26 Там же. Ф. 52. 1642 г. Д. 13. Л. 5-10, 15, 16.
27 Там же. Ф. 68. On. 1. 1642 г. Д. 1. Л 1—3; Д 2 Л. 1-3.
28 Там же. Ф. 68. Оп. 2. 1641 г. Д. 12. Л. 1-2; Исв. II С 63-66
29 Там же. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Л. 269, 291
90
30 Там же 1642 г Д. 2. Л. 30; Йсв. II. С. 362, примеч. 81.
31 ЦГАДА. Ф. 89. 1642 г. Д. 2. Л. 39, 40.
за Documente privitoare la istoria Romanilor/Publ. de E. Hurmuza-
ki. Bug., 1884. Vol. IV/2. (Далее: DR). P. 515.
зз ЦГАДА. Ф. 68. On. 1. 1642 г Д. 4, Л. 4-11.
34 Там же. Ф. 52. 1642 г. Д 18. Л. 1—14.
зз Там же. Ф. 68. On. 1, 1642 г. Д. 2. Л. 39-40; Оп. 2, 1642 г.
Д. 13. Л. 1; Смирнов Н. А. Россия и Турция в XV—XVII вв.
М., 1947. С. 79, 80.
зб Исв. II. С. 362.
зт Смирнов Н. А. Россия... С. 81, 82.
зз Временник Московского общества истории и древностей рос-
сийских. (Далее: Временник МОИДР). 1850. Кн. 8. С. 80, 81,
90, 91.
зз DR. Р. 516.
'«о Ibid. Р. 517.
41 ЦГАДА. Ф. 68. Оп. 2. 1642 г. Д. 13. Л. 1.
42 Там же. Оп. 1. 1642 г. Д. 9. Л. 1—11.
43 Там же. Оп. 2. 1642 г. Д. 13. Л. 1.
44 Там же. Ф. 89. 1642 г. Д. 3. Л. 41, 42.
45 Bezviconi Gh. ConLribufii... P. 83.
48 Смирнов H. А. Россия... С. 64; Власова Л. В. Международные
отношения и внешняя политика Молдавского княжества в
20-х — середине 50-х гг. XVII в. // Очерки внешнеполитической
истории Молдавского княжества (последняя треть XIV - на-
чало XIX в.). Кишинев, 1987. С. 200.
47 ЦГАДА. Ф. 68. On. 1. 1645 г. Д. 2. Л. 9.
48 Исв. II. С. 127.
49 DR. Р. 519.
50 Baranowski В. Stosunki polsko-tatarskie w latach 1632—1648.
Lodz, 1949. S. 70, 74, 87, 101, 104.
51 Ibid. S. 158, 159.
52 Галактионов И. В., Чистякова Е. А. Л. Ордип-Нащокин — рус-
ский дипломат XVII в. М., 1961. С. 28, 29.
53 Там же. С. 26-28.
54 ЦГАДА. Ф. 68. Оп. 2. 1643 г. Д. 17. Л. 1; Исв. II. С. 119.
См. также: А. Л. Ордип-Нащокин — И. Ф. Шереметеву, декабрь
1642 г. (ЦГАДА. On. 1. 1643 г. Д. 2. Л. 43-50; Исв. II.
С. 84-88).
55 Курское Ю. В. Из истории русско-молдавских отношений в
XVII в.//Известия молдавского филиала АН СССР. 1959. № 2.
С. 82-87; Власова Л. В. Международные отношения... С. 201,
202.
56 Исв. II. С. 85, 86; Галактионов И. В. Ранняя переписка
А. Л. Ордина-Нащокина (1642-1645). Саратов, 1968. С. 16-20,
30, 34, 65.
57 Галактионов И. В. Ранняя переписка... С. 40; Он же. Молдав-
ское посольство А. Л. Ордина-Нащокина // Ученые записки Са-
ратовского гос. ун-та. 1958. Т. 16. С. 173—176.
58 Исв. II. С. 87; Галактионов И. В. Ранняя переписка... С. 33, 34,
59, 60; Он же. Молдавское посольство... С. 177, 178.
59 Галактионов И. В. Ранняя переписка... С. 61.
60 Смирнов Н. А. Россия... С. 87.
61 Там же. С. 87-89; Новосельский А. А. Борьба... С. 311, 312.
62 ЦГАДА. Ф. 68. On. 1. 1643 г. Д. 6. Л. 58-77.
91
83 Временник МОИДР. Кн. 8. С. 50, 117; ЦГАДА. Ф. 89. 1643 Г.
Д 1а. Л. 52—54.
64 Временник МОИДР. Кн. 8. С. 95.
65 Новосельский А. А. Борьба... С. 315—327, 332—341.
66 ЦГАДА Ф. 68. Он. 1. 1643 г. Д. 7. Л. 18-32; Исв. II. С. 110—
114.
67 Исв. II. С. 101, 102, 135, 136.
68 Власова Л. В. Международные отношения... С. 203-205.
69 ЦГАДА Ф. 68. Он. 1. 1645 г. Д. 1. Л. 3-12; Исвп. II. С. 134—
137.
70 ЦГАДА Ф. 68. Он. 1. 1645 г. Д. 5. Л. 13-16; Исв. II. С. 142,
143.
71 ЦГАДА Ф. 68. Он. 1. 1645 г. Д. 6, Л. 5, 6. См. также: Л. 49,
50, 53-63; Исв. II. С. 140, 141, 368.
72 См. грамоту царя Михаила Федоровича Матею Басарабу от
11 июля 1645 г. (ЦГАДА. Ф. 68. On. 1, 1645 г. Д. 6. Л. 69—72;
Исв. II. С. 152, 153).
73 Смирнов Н. А. Россия... С. 91—93.
74 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1. 1645 г. Д. 5. Л. 79, 80.
75 Там же. Л. 74-82; Исв. II. С. 147-149.
76 Смирнов Н. А. Россия... С. 92.
77 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1. 1645 г. Д. 5. Л. 83-89; Д. 6. Л. 73-78;
Исв. II. С. 154-159.
78 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1, 1645 г. Д. 7. Л. 19-21 об.; Исв. И.
С. 164, 165.
79 Czermak W. Plany wojny tureckiej Wladyslawa IV. Krakow,
1895. S. 88, 89.
80 Ibid. S. 108.
81 ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 71. Л. 825, 826.
82 Czermak W. Plany... S. 161.
83 ЦГАДА. Ф. 68. On. 2. 1646 г. Д. 20. Л. 1-2 об.; Исв. II. С. 171,
172.
84 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1, 1646 г. Д. 3. Л. 5, 6.
85 DR. Р. 546, 547, 549-552.
86 Czermak W. Plany... S. 260—262.
87 ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 72. Л. 174-174 об.; см. также: Власова Л. В.
Международные отношения... С. 204,205.
88 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 2. 1646 г. Д. 2. Л. 63-65; Там же. Он. 1.
1647 г. Д. 5. Л. 38-42; Исв. II. С. 196-198.
89 Смирнов И. А. Россия... С. 91—93.
90 ЦГАДА. Ф. 68 On. 1. Кн. 1. Л. 144 об,-146; Исв. II. С. 176,
177.
91 Там же. Ф. 52. Он. 1. 1647 г. Д. 7. Л. 8-18.
92 Czermak И7. Plany... S. 294.
93 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1. 1647 г. Д. 5. Л. 43-51.
94 Там же. 1647 г. Д. 1. Л. 41'. См. также: Исв. II. С. 374-375.
95 См. грамоту В. Лупу царю Алексею Михайловичу от 18 фев-
раля 1647 г. (ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1. 1647 г. Д. 7. Л. 8-12; Исв. II.
С. 200, 201).
96 ЦГАДА. Ф. 68. Он. 1. 1647 г. Д. 7. Л. 1-15.
97 См. грамоту царя Алексея Михайловича В. Лупу от 30 апреля
1647 г. (Там же. Д. 5. Л. 29, 30; Исв. II. С. 208).
98 Там же. 1648 г. Д. 1. Л. 6-9.
99 Там же. Д. 2. Л. 8-10; Исв. II. С. 211-213.
100 Власова Л. В. Международные отношения... С. 196.
101 Исв. II. С. 79, 124, 132; 148, 152 и др.
92
i°2 См. проезжую грамоту В. Лупу настоятелю монастыря Йоресту
на свободный проезд в Россию за милостыней (ЦГАДА. Ф. 52.
1645 г. Д, 43. Л. 14); Dragomir S. Contributii privitoare la rela-
tiile bisericii romane§ti cu Rusia in veacul al XVII-lea. Buc.,
1912. P. 107.
i°3 ЦГАДА. Ф. 52. On. 1. 1645 г. Д. 43. Л. 1, 2, 8-13, 16, 27-29.
104 Там же. 1646 г. Д. 6. Л. 3, 34—39, 60.
юз там же. 1648 г. Д. 17. Л. 7—10.
106 См.: Муравьев А. Н. Сношения России с Востоком по делам
церковным. СПб., 1858-1860. Т. 1—2; Каптерев Н. Ф. Характер
отношений России к православному Востоку в XVI и XVII сто-
летиях. СПб., 1885.
К ИСТОРИИ СВЯЗЕЙ РОССИИ
С ЮЖНОСЛАВЯНСКИМИ НАРОДАМИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
Е. П. Наумов
История многовековых общественно-политических,
церковных и культурных взаимосвязей Русского государ-
ства с южными славянами закономерно привлекала вни-
мание ученых нашей страны, исследователей Болгарии и
Югославии. В частности, проблематика русско-южносла-
вянских связей данного периода разрабатывалась в целом
ряде специальных исследований и обзорных изданий; сре-
ди них для нашей темы особый интерес представляют ра-
боты Н. Ф. Каптерева, М. Н. Тихомирова, И. Снегарова,
В. А. Мошина, Б. Н. Флори и других отечественных и
зарубежных историков Г Нужно также отметить, что в
той или иной мере вопросы русско-южнославянских взаи-
моотношений этой поры затрагивались в трудах по исто-
рии южнославянских стран и церкви в балканских про-
винциях Османской империи 2, в некоторых монографиях,
посвященных конкретным проблемам русской истории и
освободительного движения на Балканах 3. В данной свя-
зи весьма важно то обстоятельство, что в результате на-
стойчивых многолетних поисков уже накоплен большой и
разнообразный фактический материал, в научный оборот
введено значительно число исторических свидетельств,
например, документов русского правительства, различных
южнославянских источников, включенных в солидные
публикации 4.
Вместе с тем, несмотря на наличие столь обширной
историографии по данной теме и заметное расширение
источниковедческой базы, и в настоящее время анализ
этих вопросов нельзя признать в целом удовлетворитель-
ным и исчерпывающим. Думается, что такой вывод мож-
но .сделать, сославшись на следующие причины такого
состояния изученности вопроса. Прежде всего следует
сказать о фрагментарности сохранившихся материалов,
дошедших до нас преимущественно в фондах ЦГАДА и
в виде записей на старинных рукописях и книгах; такая
заметная отрывочность имеющихся свидетельств объяс-
няется тем, что многие документы той поры (из архивов
Москвы, Печской патриархии, Охридской архиеписко-
94
пии) давно погибли, в частности русские документы в
период Смуты, а на Балканах — после ликвидации на-
званных церковных центров.
Все это, равно как и недостаточное иногда внимание
к противоречивости и специфике тогдашней внешнеполи-
тической обстановки, особенно на Балканах, нередко при-
водило к тому, что в работах по данной проблематике за-
метна поверхность, односторонность, неточность тех или
иных наблюдений5, с одной стороны, или явная факто-
графичность, повторение уже известных сообщений —
с другой. В то же время, по нашему мнению, можно
говорить и о малочисленности широких обобщений по
этой теме, о наличии различных и противоречивых оце-
нок ряда ее аспектов значимости русско-болгарских свя-
зей той поры, роли России во внешнеполитических пла-
нах и замыслах сербского патриарха Паисия.
Не менее важно и то обстоятельство, что в имеющейся
литературе не всегда учитывалась неопределенность при-
менявшихся в XVII в. в русских документах этнических
обозначений, а именно «гречапе» (т. е. греки, причем в
их число включались и славяне) 6 и «сербяне» (сербы) ;
как справедливо заметил Н. Ф. Каптерев, «общим именем
сербов» именовались тогда «все вообще славяне» (заме-
тим также, что, вероятно, и часть греков) 7.
В соответствии с этим мы ставим своей целью анализ
наиболее важных черт и особенностей русско-южносла-
вянских связей в первой половине XVII в. только приме-
нительно к балканским провинциям Османской империи,
так как характеристика взаимосвязей России с южносла-
вянским населением владений Габсбургов и Венеции
представляет собой самостоятельный предмет исследова-
ния 8. Как известно, уничтожение самостоятельных фео-
дальных государств османскими завоевателями в конце
XIV и XV вв. и установление тяжкого ига Порты во мно-
гих балканских землях имели своим следствием посте-
пенное нарастание освободительных движений южносла-
вянских народов и широкое распространение среди поко-
ренного населения надежд на помощь христианских
держав — прежде всего Австрии, Венеции, России —
в борьбе за свержение ненавистного ига 9.
Все это, разумеется, создавало реальную базу для
весьма оживленных связей представителей южнославян-
ских земель, находившихся под владычеством Порты,
с Россией в отличие от взаимоотношений жителей Хорва-
тии, Словении, венецианской Далмации с другими сла-
95
вянскими странами и народами. В то же время наличие
общего властителя и противника (для южных славян и
греков, отчасти албанцев) содействовало не только сов-
местным поездкам южнославянских и других балканских
подданных Порты в пределы Русского государства, но и
появлению отмеченных выше терминологических черт,
т. е. своеобразной этнонимической «интерференции» поня-
тий «греки» или «сербы». В данной связи нельзя не от-
метить также, что специфика этносоциальной и конфес-
сиональной обстановки на Балканах в ту пору обусловли-
валась также и существованием двух самостоятельных
церковных православных организаций, а именно сербской
(Печской) патриархии и Охридской архиепископии, вклю-
чавших большую часть южно-славянских владений Пор-
ты. Однако почти вся Болгария входила в диоцез Кон-
стантинопольской патриархии, причем здесь духовенство
было в значительной мере (особенно высшее) греческим,
а юрисдикция Охридской архиепископии распространя-
лась также на земли, населенные греками и албанцами 10.
Наконец, завершая характеристику исторических
предпосылок русско-южнославянских связей в первой
половине XVII в., мы должны также отметить, что для
создания прочной традиции такого рода еще в XVI в.,
имело большое значение и то обстоятельство, что москов-
ское правительство тогда (как и в первой половине
XVII в.) обычно стремилось к поддержанию мирных от-
ношений с Портой и. Тот бесспорный факт, что на про-
тяжении многих десятилетий (исключая лишь период ос-
манско-крымской агрессии против России в 1569—
1572 гг.) Россия не входила в число противников Порты,
доджей был способствовать частым поездкам представи-
телей южнославянского общества, как церковных, так и
светских лиц, в Москву, более того — даже официальным
демаршам Ивана Грозного перед султанскими властями в
пользу сербского Хиландарского монастыря 12.
Весьма показательно, что в конце XVI в. в России
побывали, испрашивая «милостыню» для своих церквей и
монастырей, многие из южнославянских церковных дея-
телей — видные иерархи Сербской патриархии, Охрид-
ской архиепископии, Константинопольской патриархии,
а также монахи из некоторых сербских обителей (Миле-
шевой, Папрачи и др.) и болгарского Рыльского монасты-
ря 13. В то же время следует специально подчеркнуть,
что диапазон русско-южпославя неких связей в последние
десятилетия XVI в. вовсе пе ограничивался лишь сугубо
96
церковными контактами, нашедшими достаточно деталь-
ное отражение в материалах фонда ЦГАДА «Греческие
дела» и в многочисленных статьях и монографиях, на-
званных выше.
Б. П. Флоря в своей весьма насыщенной конкретными
архивными данными работе наглядно показал, что уже
в 70 и 80-е гг. XVI в. имел место заметный приток
в Россию с Балкан светских эмигрантов — «гречан» и
«сербян», которые тогда пополняли ряды русского дво-
рянства, получали поместья, входили в число придворных
русского царя14. Таким образом, даже сохранившиеся
отрывочные сведения русских источников конца XVI в.
свидетельствуют о переселении в пределы Русского госу-
дарства представителей греческого и южнославянского
населения, причем упомянутая выше неопределенность
самих обозначений «гречане» и «сербяпе» позволяет, на
наш взгляд, допустить, что эта эмиграция захватывала
(по крайней мере отчасти) и болгар, а не только сербов.
В данной связи весьма любопытно приведенное
Б. Н. Флорей сообщение писцовой книги о предоставле-
нии поместья в Коломенском уезде двум «гречанам» —-
Родивопу Степанову и Неделе Юрьеву 15. Судя по своему
имени (Неделя, т. е. Неделько, Неделко и т. д.), второй
помещик из числа балканских выходцев, по всей види-
мости, был сербом или болгарином, но не греком16.
Такое предположение, по нашему мнению, тем более до-
пустимо, что уже с начала 90-х годов число балканских
светских эмигрантов в России заметно возрастает и
в результате па рубеже XVI и XVII вв. в русской армии
уже появляются особые воинские отряды «сербеп и гре-
чап» 17.
Эти интересные материалы русских архивных доку-
ментов и некоторых нарративных памятников (в частно-
сти, Соловецкого летописца), использованных Б. Н. Фло-
рей, дают нам возможность внести заметные коррективы
во встречающиеся иногда неточные утверждения исследо-
вателей. Так, например, Н. Ф. Каптерев полагал, что
«в XVI в. и в первой половине XVII в. сербы видят в
России только покровительницу православным иерархам
и монастырям, терпящим от турецких насилий, и обра-
щаются к ней только с просьбами о милостыне», причем
лишь с конца XVII в. они рассматривают Россию как
крупную политическую силу18. По существу, сходная
точка зрения применительно к болгарам, фактически сво-
дящая па пет значение русско-болгарских связей или же
4 3ciHci3 № 3/53
97
ограничивающая их сферу и роль по сравнению с взаи-
мосвязями болгарского общества с католическим Западом
имеет место в отдельных работах болгарских ученых19.
Точно так же, вероятно, неправомерно в данном слу-
чае говорить прежде всего об успешных рейдах запорож-
ских казаков на османские крепости Болгарского При-
черноморья как форме русско-болгарских контактов20.
По всей видимости, в этой связи необходимо прежде все-
го учитывать специфику сохранившихся документальных
материалов, которые, особенно акты «Греческих дел»,
фиксировали главным образом протокольные детали,
цифры денежных выдач балканским путешественникам,
но пе их устные сообщения или высказывавшиеся ими
политические замыслы (естественно, в том случае, если
они не отвечали видам московского двора).
Иными словами, если суммировать главные особенно-
сти русско-южнославянских связей уже в конце XVI в.,
необходимо отметить не только узкоцерковные контакты
и постепенный приток балканских выходцев па Русь
(для службы в армии или же постоянного жительства),
но и значимость России в общем контексте нараставшего
освободительного движения балканских народов. Вероят-
но, в той или иной мере на помощь русского царя рас-
считывали тогда и тырновский архиепископ Дионисий
Рали, и эфемерный болгарский царь Шишман III, и ох-
ридский архиепископ Афанасий, в начале осени 1603 г.
вместе с Дионисием Тырновским достигший границ Рос-
сии после долгого блуждания по разным городам и дво-
рам Центральной Европы, а также, видимо, и другие,
безвестные представители южнославянских движений21.
Все же, несмотря на явное нарастание «политиза-
ции» русско-южнославяпских связей на рубеже XVI и
XVII вв., эта бурная пора, связанная с резкими переме-
нами внешнеполитической и внутриполитической обста-
новки на Балканах и на Руси, ознаменована в целом за-
метным снижением активности во взаимосвязях русского
и южнославянского обществ. Конец XVI и начало XVII в.
были па Балканах периодом широкого подъема народных
антиосманских восстаний и почти постоянного брожения,
причем в этих движениях активно участвовали и многие
представители православной иерархии (Дионисий Тыр-
новский, сербский патриарх Иоанн Каптул, охридский
архиепископ Афанасий и др.), возлагавшие тогда надеж-
ды на поражение Порты в так называемой Долгой войне
с Австрией (в 1593—1606 гг.) 22. Все это, разумеется,
93
вызвало жестокие репрессии османских властей, в том
число и по отношению к православному клиру и его
пастве, осложняло или весьма затрудняло всякие поездки
за пределы османских владений; в свою очередь, видимо,
в этой сложной обстановке разные путники из владений
Порты могли рассматриваться в соседних державах как
лица «подозрительные» или как эвентуальные «лазутчи-
ки» султана.
В Русском государстве начало XVII в. было не менее
тяжким периодом польско-литовской и шведской интер-
венции, причем (и это также немаловажно) военные дей-
ствия Речи Посполитой против России, а в начале
20-х годов XVII в. и война Порты с Польшей, делали
весьма затруднительным или же просто невозможным
всякий проезд па Русь с Балкан через украинские об-
ласти Речи Посполитой. Все это обусловливает заметную,
по сравнению с предшествующим периодом, малочислен-
ность сведений исторических источников о русско-южно-
славянских связях начала XVII в. Правда в данной свя-
зи нужно учесть и специфику сохранившихся источни-
ков. В частности, как уже отмечалось в литературе, из
архива русского правительства «из XVI и XVII века
много чего пропало или испорчено влагой, а от так назы-
ваемого времени самозванцев или Смутной поры (1604—
1613 гг.) почти все уничтожено» 23. Правда, С. Димит-
риевич в другой своей работе отмечал, что во времена
Смуты и «в начале правления Михаила» (т. е. царя
Михаила Федоровича Романова), естественно, «русским
было не до милостыни, по крайней мере от времени до
1622 г. не сохранилось никаких письменных сведений об
этом в государственном архиве» 24.
Однако, как мы уже видели, было бы неверно все со-
держание связей. России с южнославянскими землями
сводить лишь к предоставлению «милостыни» царского
двора балканским иерархам и монастырям. Весьма при-
мечательно, что даже в начале польско-литовской интер-
венции, в частности в 1604—1607 гг., царское войско
включало, помимо других иноземцев, и «гречан», и «сер-
бян» 25. К сожалению, нам трудно судить о дальнейшей
судьбе этих балканских «воинников» на Руси. Впрочем,
несколько более полные сведения сохранились о полити-
ческой миссии Дионисия Тырновского, который находил-
ся в России в 1603—1604 гг. как официальный посол
императора Рудольфа для переговоров с Борисом Году-
новым «о великих делах, тайных государствах» 26. Впол-
99
4*
не допустимо в данной связи мнение, высказанное
М. Н. Тихомировым и И. Снегаровым, что па этих тай-
ных переговорах речь шла также о «болгарском деле»,
т. е. о привлечении России к антиосманской борьбе;
остается выразить сожаление, что этот секретный раздел
миссии Дионисия Тырновского не был зафиксирован
в актах царского архива, а соответствующая документа-
ция сохранилась не полностью27. Однако, несмотря на
такую досадную лакуну в сохранившихся свидетельствах,
мы можем все-таки судить о том, что в известной мере,
видимо, аптиосманские цели посольства Дионисия были
достигнуты. В 1604 г. запорожцы совершили морской по-
ход па Варну и соседние крепости Османской империи,
причем это было сделано с «благословения» Бориса Году-
нова и для того, чтобы оказать помощь императору
Рудольфу 28. Можно предположить, что и приезд в нача-
ле 1604 г. в Россию охридского архиепископа Афанасия,
прилепского (пелагопийского) митрополита Иеремии, ко-
торые в конце XVI в. активно выступали за создание
широкой коалиции католических держав против Порты,
был вызван разочарованием в помощи Запада и надеж-
дами на участие в таком аптиосманском союзе также
московского царя 2Я.
Не менее любопытно и другое обстоятельство, а имен-
но резкое сокращение числа поездок в начале XVII в. за
московской «милостыней» различных балканских клири-
ков, поскольку, как мы знаем, такие благочестивые путе-
шествия оказывались тогда весьма небезопасными. Так,
например, в 1604 г. архимандрит Аксентий со старцами
из фрушкогорского сербского монастыря Крушедол
(южнее нынешнего города Нови-Сад), имея жалованную
грамоту от царя Федора Ивановича, отправился «бить
челом» Борису Годунову, но «на дороге воры угорские
побили до смерти», а царская грамота пропала30. Одна-
ко позднее все-таки монахи Крушедола побывали в Моск-
ве (в 1606—1610 гг.) и получили новую жалованную
грамоту от Василия Шуйского, которая упоминается
в рекомендательном письме 1650 г.31 Нам известны так-
же две жалованные грамоты Годунова сербскому Хилан-
дарскому монастырю па Афоне (16 03 ) 32. Аналогичной
привилегии смогли добиться от Василия Шуйского в
1607 г. игумен Логин с братией, прибывшие из «Сербские
земли Благовещенского монастыря что на реке на Папо-
роте» (обитель Папрача, северо-восточнее Сараева) 33.
К сожалению, в соответствующем деле из фонда ЦГАДА
100
по сохранилось более никаких сведений о путешествии
монахов Папрачи, но доступные нам записи па старин-
ных рукописях говорят, что, видимо, тогда игумен Логин
пробыл на Руси довольно долго, собрал даже небольшую
библиотеку (в числе этих книг была Лествица, привезен-
ная им «от Лавры преподобного отца... Кирила... в земли
русийской», триодь, панегирик и др.) 34.
Думается, что сербским монахам из этих обителей,
расположенных ближе к османской границе, было тогда
все же легче достичь России или Украины, нежели кли-
рикам из других южнославянских областей Османской
империи. В частности, из числа таких церковных чело-
битчиков, находившихся в подчинении иерархов Охрид-
ской архиепископии и Константинопольской патриархии,
для первого десятилетия XVII в. упоминается лишь
«Сербской земли Никольского монастыря, что на Струми-
це» (т. е. в Македонии) диакон Авксептий, который,
быть может, направлялся па Русь с другими греческими
иерархами (Дионисием Ради или др.) 35. Любопытно, что
среди исторических памятников этого периода до пас до-
шел также и такой источник, который позволяет судить
не только о пребывании в Москве неких балканских вы-
ходцев, по и об их впечатлениях от бурной Смуты па
Руси. Мы имеем в виду ценный сборник № 23 (32) из
собрания Люблянской Лицейской библиотеки, описанный
А. И. Яцимирским (с датировкой ок. 1601 г.) 36.
На основании записи, сделанной сербским старцем
Даниилом в этом сборнике, В. А. Мошип считал, что в
1610—1612 гг., т. е. «в промежутке между уводом Васи-
лия Шуйского в Польшу и смертью патриарха Гермоге-
па», в России «находилась какая-то сербская делегация»,
прибывшая к царю Василию 37. Действительно, как гла-
сит эта запись, старец Даниил (быть может, он тождест-
венен одноименному или одноименным писцам-монахам,
жившим в двух обителях Боснии начала XVII в,— Лип-
ле и Папрача 38) начал составлять свой сборник «в цар-
ствующем и великом граде Москви в благочестивей
Русии» при Василии Шуйском и патриархе Гермогепе.
Далее торжественный тон записи сменяется печальными
восклицаниями. «Оле, оле,—пишет Даниил (Крпац?),—
какое смятение в той земле тогда охватило христоимени-
тое стадо божие», ибо даже «диадему носящему» не уда-
лось избежать темницы (без сомнения, речь идет о Васи-
лии Шуйском), а «прежде царским венцом украшенный
как один из убогих в плен отводится от безбожных
101
Лехов». Даниил добавляет, что «все христиане остались
аки овцы, не имея пастыря, и все царство поколеба-
лось...» 39.
Предположение В. А. Мошипа о какой-то сербской
церковной депутации, принятой Василием Шуйским, нам
представляется вполне обоснованным, так как запись
старца Даниила мы можем сопоставить с важным свиде-
тельством, что «смиренный во иноцех Даниил пореклом
Крьпац монастыря Папрачи» нашел протограф для своей
рукописи «в царствующем великом граде Москве, в бла-
гочестивой Русии» (отметим почти полное совпадение
при всей стереотипности формул) и переписал, чтоб
«принести в мое отечество, в Сербскую землю в удивле-
ние и похвалу земли пашей» 40. Быть может, в состав
этой сербской депутации входили монахи из обителей
Крушедола и Папрачи (видимо, также из других монас-
тырей), а также какие-то представители белого духовен-
ства из диоцеза Печской патриархии (прежде всего
из северных епархий). На мысль о возможном участии
в депутации каких-то митрополитов или епископов (на-
пример, Зворницкой, Бачской, Сремской епархий), как
нам кажется, наводит присутствие в названном сборнике
Даниила нескольких переписанных им или его спутника-
ми документов из архива этих диоцезов или самой пат-
риархии, относящихся ко времени управления патриарха
Иоанна (ок. 1601 г.) 41.
К сожалению, все последующее десятилетие XVII в.
(т. е. примерно с 1610 или 1611 и до 1621—1622 гг.)
представляется весьма «темным» или «глухим» в исто-
рии русско-южнославянских связей, так как точных сви-
детельств практически не сохранилось. Показательно, что
эти годы почти «обойдены» вниманием и сербских лето-
писцев 42. Кстати, они, как и разные клирики той
поры — авторы отдельных записей на книгах и рукопи-
сях, «путаются» в указании даты смерти (при сомнитель-
ных обстоятельствах) сербского патриарха Иоанна и «по-
ставления» его преемника Паисия, которому, видимо,
приходилось с особой осторожностью определять в новых
условиях внешнеполитический курс сербской церкви43.
Вовсе не случайно, что записи тех лет говорят о тяжком
османском гнете: «последние и нуждные времена насилия
агарянского», когда в Константинополе царствовал «лю-
тый богоборец и ратник стада христова султан Ахмет»
и «великая нужда» подавляла весь «христианский
род» 44. Очень важно, что автор последней записи —
102
монах Антоний, зашифровавший свое имя, честно при-
знается в своей боязни написать все, что сам знал и
видел: «...не можем писанию предать ради великой
беды — за имение (монастыря? — Е. Н.), и многий хри-
стианский род ушел...». Его запись завершается мольбой
к богу об избавлении «православно живущих от лютой
и вечной муки...» 45.
Однако даже в эту «глухую» пору усилившегося ос-
манского гнета на Балканах какие-то контакты представи-
телей южнославянского общества с Россией все же су-
ществовали, причем их наличие и сохранение было, ве-
роятно, связано с конкретной посреднической ролью Ук-
раины и Молдавии, т. е. местного православного духовен-
ства и горожан или же, быть может, и неких балканских
выходцев, поддерживавших более прочные связи с род-
ными местами46. В пользу такого предположения свиде-
тельствует и тот факт, это резкий взлет интенсивности
русско-балканских взаимосвязей начинается уже в 1622—
1623 гг., т. е. одновременно с новым этапом в истории
освободительного движения па украинских и белорусских
землях Речи Посполитой, с усилением русско-украипских
и русско-белорусских объединительных стремлений
в 20-е годы XVII в.47
В литературе уже достаточно подробно изложены и
проанализированы многочисленные материалы из архива
русского правительства, рассказывающие нам о приеме
в Москве целого ряда православных иерархов Сербской
и Константинопольской патриархий, Охридской архие-
пископии, монахов из разных монастырей и даже некото-
рых светских лиц, прибывавших в 20-е годы из южно-
славянских стран48. Поэтому нам представляется целе-
сообразным здесь остановиться лишь па наиболее важных
применительно к нашей теме особенностях этого периода.
Из поездок представителей высшего духовенства Бал-
кан, вызывавших на Руси большой интерес и в узкоцер-
ковном, и в политическом плане, пожалуй, следует особо
отметить посещение Москвы в 1622—1623 гг. одним
из епископов Печской патриархии — Антонием Вршац-
ким49. Визит его имел в истории контактов сербской
церкви с правительством России тем большее значение,
что до Антония в Москве (как можно судить по извест-
ным фактам, не считая названного выше сборника
Даниила) не было никаких представителей сербского
высшего клира более 40 лет, т. е. с 1585 г. Как справед-
ливо заметил о визите Антония сербский историк С. Ди-
103
митриевич, в документах царского двора «нигде не за-
писано прямо, что он был там как посланец Паисия, но
это можно предполагать как по радушной встрече и вни-
манию к нему во время визита, так и по сердечным про-
водам» 50. Нельзя считать безосновательным и допуще-
ние этого ученого, что у Антония была также некая по-
литическая миссия; не случайно, по пути в Москву он
встречался с киевским митрополитом Иовом Борецким51,
князем Адамом Вишневецким, получил проезжую грамо-
ту от «запорожских черкас гетмана Петра Саадачново».
Между прочим, по пути, в Дрогобыче, Антоний был
арестован местным старостой («будто оп идет к Москве
ис Турские земли для лазучества»), по освобожден за-
ступничеством неких «желпырей» (быть может, казаков
или сербских солдат) 52.
В эти же годы, и это не менее примечательно, появ-
ляются в Москве и два других представителя балканско-
го епископата — Иеремия Пелагонийский, подчиненный
Охридской архиепископии, и один из епископов болгар-
ских диоцезов Константинопольской патриархии — митро-
полит Силистрии Иоаким, искавший здесь помощи от
османских притеснений 53.
Бесспорный успех миссии Антония Вршацкого и
Иоакима Силистрийского, по всей видимости, побудил
уже вскоре отправиться в Россию за щедрой «милосты-
ней» царского двора многих настоятелей, монахов, свя-
щенников из разных обителей Болгарии, Сербии, Боснии,
Срема и соседних областей. Наверное, первым из этих
сербских клириков, посетивших Москву в 20-х годах
XVII в., был посланец игумена Беочинского монастыря
(в Среме, южнее, г. Нови-Сад) — иеромонах Логин54,
за которым поспешили приехать другие представители
православного сербского и болгарского монашества. В то
десятилетие обратились за материальной помощью в
Москву 13 сербских, 3 болгарские обители, а также
Хиландарский монастырь на Афоне55. Примечательно,
что в числе таких челобитчиков были и «старцы» из цер-
ковных центров, основанных давно и пользовавшихся
большим влиянием и известностью монастырей Милеше-
ва, Студеница, Хиландарь, и чернецы, добравшиеся на
Русь из очень небольших малозаметных обитателей (Шем-
люг и др.). К числу последних, например, следует отнес-
ти и загадочный Георгиевский монастырь «Сербьскпе зем-
ли Сараевского уезду» (Злодницкий), появление которого
в русских документах 1626 г. побудило сербского ученого
104
С. Димитриевича предложить лишь очень осторожную
его локализацию в Герцеговине или Черногории56.
Однако ото предположение нам не кажется вполне
обоснованным, судя по географии остальных обителей,
вступивших тогда в контакты с Россией. Как известно,
в этом десятилетии достигали Москвы лишь представи-
тели монастырей из Срема и Каната (например, Круше-
дол, Ремета и др.), а из областей к югу от Савы и
Дуная — только посланцы Студеницы, Милешевы, Тро-
ноши и Папрачи. По всей видимости, путь из Герцегови-
ны или Черногории был для сербских монахов, как и для
«братии» из Печского монастыря (резиденции сербского
патриарха), тогда весьма трудным или фактически не-
возможным. Точно так же при анализе сохранившихся
материалов ЦГАДЛ можно отметить и тот факт, что в
числе таких челобитчиков были и искатели «милостыни»,
ссылавшиеся на давние связи с Россией и па прежние
царские грамоты (такими жалованными грамотами вла-
дели монастыри Милешева, Крушедол и др.), и случай-
ные, эпизодические посланцы, которых поэтому иногда
просто-напросто возвращали с русской границы восвоя-
си 57. Такие же любопытные наблюдения появляются и
при знакомстве со свидетельствами об аналогичных
поездках той поры из болгарских монастырей. В те годы
в Москву за поддержкой обращались из обителей Запад-
ной Болгарии, т. е. из Рыльского монастыря (он входил
в диоцез Печской патриархии), Троицкого и Черепиш-
ского монастырей близ Врацы 58.
Однако все эти доступные нам сведения об усилив-
шихся в 20-х годах XVII в. церковно-общественных кон-
тактах южнославянских стран с Россией вовсе не должны
нас убеждать в том, что и тогда, и позднее речь шла
лишь о благочестивых пожертвованиях русской церкви и
двора, пе заинтересованных в других формах и направ-
лениях взаимосвязей с Балканами. Напротив, уже при-
менительно к концу 20-х — началу 30-х годов XVII в.
выявлен и обобщен в историографии целый ряд архив-
ных материалов, говорящих о возобновлении (притом в
довольно широких масштабах) притока на Русь балкан-
ских выходцев, пополнявших, как и на рубеже XVI и
XVII вв., ряды русской армии. Русское правительство,
в особенности накануне и в начале Смоленской войны,
стремилось расширить вербовку «иноземцев» для полков
«нового строя», зачисляя на службе не только «немцев»
(в самом широком смысле этого слова), поляков, литов-
105
цев, но и «гречан», «сербян», «угрян», «волошан»
и даже турок59. Не вызывает сомнений, что среди этих
балканских воинов — «сербян» и «гречан», даже, видимо,
в числе «турских выходцев» и «угрян» было много уро-
женцев южнославянских земель — сербов, болгар, герце-
говинцев, боснийцев и т. д.
В то же время продолжаются, хотя, пожалуй, уже в
несколько меньших размерах, в 30-х годах XVII в. и
контакты с Россией различных представителей местной
балканской православной церкви и монастырей, как и
связанных с ними горожан (купцов и др.)- Так, напри-
мер, в 1635 г. вновь появился в Москве силистрийский
митрополит Иоаким, а через два года слезную «мольбу»
пловдивского митрополита Христофора со ссылкой на
османские притеснения получило правительство царя
Михаила от греческого купца Петра Юрьева (видимо,
Георгиева) 60, возвращавшегося из Стамбула. Не менее
любопытны обстоятельства путешествия в Россию охрид-
ского архиепископа Авраамия, который вместе с архи-
мандритом Анфимием из монастыря св. Наума прибыл
в Архангельск в 1634 г. из Англии, куда он попал после
пребывания в Венеции и Франции G1.
К этому же десятилетию относятся и поездки мона-
хов из различных южнославянских обителей (Хилапдаря,
Папрачи, Милешевой, Рыльской и др.). В большинстве
случаев речь идет о повторных визитах. Иногда русские
власти даже возвращали восвояси с границы некоторых
балканских «старцев», поскольку царским правитель-
ством в ту пору устанавливался определенный срок для
приезда монастырских посланцев за «милостыней» G2.
Однако несколько снизившаяся по сравнению с двадца-
тыми годами интенсивность церковных контактов была
обусловлена в немалой мере и спецификой положения в
балканских провинциях Османской империи, активной
политикой римской курии в южнославянских странах
(между прочим, этого вызвало и столь долгое — 1631—
1634 гг.— блуждание охридского архиепископа Авраамия
по разным городам Западной Европы), наконец, и ослож-
нившейся обстановкой в пределах Речи Посполитой, вос-
станиями и волнениями 30-х годов па Украине 63.
Тот факт, что за весь период с 1622 и до 1641 г. на
Русь не выезжал ни один из высших клириков Сербской
патриархии, несмотря на довольно частые, как было по-
казано выше, визиты настоятелей и монахов из разных
сербских обителей, заставляет нас затронуть спорный во-
106
прос, каким был внешнеполитический курс печского пат-
риарха Паисия (1614—1648) и насколько обоснованы
неоднозначные оценки его позиции в историографии.
В частности, в современной югославской литературе ука-
зывается, что Паисий, демонстрировавший лояльность по
отношению к Порте, «порвал с ориентацией на западные
державы и начал новый курс (курсив мой.— Е. Н.), ко-
торый направил сербскую церковь и политические
устремления народа к православной России» G4. Однако
в других работах указывается только, что при Паисии
были «укреплены постоянные отношения между нашей
патриархией и Россией» 65, либо что в ту пору лишь была
установлена «связь сербской церкви с Россией», хотя сам
Паисий и не прекращал сношений с Римом66. Столь
неодинаковые суждения по этому вопросу, как и явная
фрагментарность доступных нам свидетельств, требуют
дальнейших исследований. Но даже известные материалы
дают уже теперь возможность для уточнения высказан-
ных точек зрения. Так, например, вряд ли справедливо
заявление о «новом курсе» Паисия по отношению к Рос-
сии, хотя, действительно, связи сербской церкви и близ-
ких к ней кругов южнославянского общества с Русью в
ту пору, особенно в 20-х годах, заметно расширились. Но,
по всей видимости, среди руководителей Печской пат-
риархии тогда вовсе не было единства в определении
своих политических позиций, которые в той или иной
степени изменялись в связи с курсом Порты, римской
курии и даже — русского правительства (в частности,
в 40-х годах).
В этой связи достаточно указать на радушный прием
в Москве одного из епископов Печской патриархии —
скопского митрополита Симеона, который в 1641 г. на-
всегда переселился в Россию (при этом он исходатайство-
вал царскую грамоту для резиденции Паисия — Печско-
го монастыря), и на резкий отказ царского правительства
принять через два года официальных посланцев самого
Паисия: архимандрита Кентериоиа и других «стар-
цев» G7. Понятно, что столь суровый ответ русских влас-
тей вновь привел к прекращению сношений с ними руко-
водства сербской церкви вплоть до 1651 г.68 Правда,
визиты представителей разных сербских монастырей про-
должались и в 40-х годах, хотя лишь на уровне пред-
шествующего десятилетия. В эти же годы, как мы знаем,
побывали в Москве и два митрополита из болгарских
епархий Константинопольской патриархии G9.
107
Говоря о примечательных особенностях русско-южно-
славянских связей, мы должны сказать также и о ряде
любопытных фактов, которые подчеркивают отличитель-
ные черты именно 40-х годов. Речь, в частности, идет
о том, что в русских архивных материалах все чаще на-
чинают появляться свидетельства о приезде или пересе-
лении в Россию отдельных светских лиц из разных бал-
канских городов, среди которых были прежние османские
чиновники, представители торгово-ремесленных кругов и
даже плебейских низов70. В их числе, например, были
«сербские земли Белагорода князь Юрья княж Лазарев
сын Великомиров», ранее обращенный в ислам и служив-
ший у Мустафа-паши, некие «сербяне» Степан и Дмит-
рий Николаевы, привозившие грамоты царю от констан-
тинопольского патриарха, наконец, загадочный «уродивой
(т. е. юродивый.— Е. Н.) Илья», родом из Пожеги
(в Славонии), направлявшийся в Сибирь, и т. д.
Не менее таинственной фигурой был и русский само-
званец Тимошка Анкудинов, направившийся из Стамбу-
ла в Рим через сербские земли и сумевший снискать
симпатии многих местных светских и церковных деяте-
лей: весьма активного монаха из Морачи — Феодосия,
некоего князя Фомы «от Старого Влаха», а быть может,
и самого патриарха Паисия или его приближенных71.
Вполне возможно, что сведения об этих сербских связях
Тимошки и его обращении к римской курии весьма на-
сторожили царское правительство, и это сказалось на от-
ношениях России с Печской патриархией в конце
40-х годов.
Все вышеизложенное свидетельствует о чрезвычайно
широкой папораме русско-южнославянских связей первой
половины XVII в. Вместе с тем анализ русских и бал-
канских источников, по нашему мнению, позволяет ука-
зать не только на заметную иногда односторонность в ха-
рактеристиках и оценках данной темы в литературе, но и
на перспективность дальнейших поисков в советских и
зарубежных архивах, конкретных уточнений и дополне-
ний применительно к уже введенным в научный оборот
материалам и выводам. Однако ужо доступные нам сви-
детельства позволяют сделать целый ряд примечательных
наблюдений и заключений. Прежде всего следует сказать
о неправомерности сведения русско-южнославянских свя-
зей той поры только к церковным контактам. В действи-
тельности, как мы видели, необходимо говорить о весьма
108
разнообразных и разносторонних общественных связях
России с южнославянскими землями Османской империи,
включавших и переселение балканских выходцев («сер-
бян», «гречан» или даже «турских людей»), и зачисление
их на военную или придворную службу московского
царя, определенные политические планы, связанные с на-
деждами порабощенных народов Балканского полуостро-
ва на освобождение с помощью Русского государства.
Целесообразно отметить и хронологическую неравномер-
ность всех сохранившихся сведений, наличие больших
лакун, которые еще нужно заполнить в результате даль-
нейших усилий советских и зарубежных ученых.
По нашему мнению, заслуживает особого внимания та
роль, которую в тот период приобретают восточнославян-
ские земли Речи Посполитой, в меньшей мере — Молда-
вия и Валахия, не только в качестве географического
«связующего звена» для путешествий с Балкан на Русь,
но и как своеобразный компонент русско-южнославяп-
ских связей. Представляется, что в те годы русско-
украинско-белорусские связи, с одной стороны, и украип-
ско-белорусско-балканские контакты — с другой, имели
немалое значение, большее, нежели это отмечается в ли-
тературе. Данная тема также должна явиться предметом
исследований.
1 См., например: Муравьев А. И. Сношения России с Востоком по
делам церковным. СПб., 1858, 1860. Ч. I—II; Петров Н. И. Исто-
рический взгляд на взаимные отношения между сербами и
русскими в образовании и литературе. Киев, 1876; Капте-
рев Н. Ф. Русская благотворительность монастырям св. Горы.
Афонской в XVI, XVII и XVIII столетиях//Чтения в Обществе
любителей духовного просвещения. 1882. Янв.-март; Он же.
Приезд в Москву за милостынею сербских иерархов разных
кафедр и настоятелей разных сербских монастырей в XVI,
XVII и в начале XVIII столетий. М., 1891; Он же. Характер
отношений России к православному Востоку в XVI и XVII сто-
летиях. М„ 1885; 2-е изд. Сергиев Посад, 1914; Богоявлен-
ский С. К. Связи между русскими и сербами в XVII —
XVIII вв.//Славянский сборник. М., 1947; Тихомиров М. Н.
Исторические связи русского народа с южными славянами
с древнейших времен до половины XVII в. // Славянский сбор-
ник. М., 1947; Снегаров И. Културни и политически връзки
между България и Русия през XVI—XVIII в. С., 1953; Ма-
шин В. А. Из истории сношений римской курии, России и
южных славян в середине XVII в. // Международные связи
России до XVII в. М., 1961. Он же. Из переписки самозванца
Тимошки Анкудинова // Труды Отдела древнерусской литера-
туры. Л., 1969. Т. 24; Флоря Б. Н. Выходцы из балканских
стран на русской службе (конец XVI — начало XVII в.) // Бал-
109
канские исследования. М., 1978. Вып. 3; Россия и освобожде-
ние Болгарии. М., 1982; и др.
3 См., например: Голубинский Е. Е. Краткий очерк истории пра-
вославных церквей болгарской, сербской и румынской или мол-
до-валашской. М., 1871; ДимитрщевиЪ С. Одношадт невских
патрщараха с Русщом у XVII веку//Глас Српске Кра.тьевске
Академще. 1900. т. 58 (др. разред 37); История на България.
С., 1954. Т. 1; Историка народа 1угослави]‘е. Београд. 1960.
Т. 2; Слщепчевид. Е. Исторща српске православие цркве. Мин-
хен, 1962. Кн. 1; Димевски С. Црковна исторща на македон-
скиот народ. Скопле, 1965; Он же. Македонските општествено-
културни текови во феудализмот. Скоще, 1981; Српска право-
славна црква 1219—1969. Београд, 1969; Дылевский Н. М. Рыль-
ский монастырь и Россия-Украина в XVI—XVII веках. С., 1974;
3upojeeuh О. Цркве и манастири на подруч]у Пейке патри,]ар-
птиде до 1683 године. Београд, 1984; Burdev В. Uloga crkve u
starijoj istoriji srpskog naroda. Sarajevo, 1964; Padonuh J. Рим-
ска кури]а и нужноеловенске землю од XVI до XIX века.
Београд, 1950.
3 См., например: Сташевский Е. Д. Смоленская война 1632—
1634 гг. Организация и состояние московской армии. Киев,
1919; Достян И. С. Борьба сербского народа против турецкого
ига (XV — начало XIX в.). М., 1958.
4 См., например: Димитри]евиН С. Прилози расправи «Одноша]и
песких патри;араха с Руси]’ом у XVII веку»//Споменик Српске
Крадьевске Академике. 1900. Т. 38 (др. разред 34); Он же.
Гра1)а за српску исторщу из руских архива и библиотека /)
Споменик Српске Кражевске Академид’е. 1922. Т. 53 (др. раз-
ред 45); CrojaHoeuh Л. Стари српски записи и натписи. Бео-
град, 1902-1926. Кн. I—VI; ср. также: Яцимирский А. И. Опи-
сание южнославянских и русских рукописей заграничных би-
блиотек. Пг., 1921. Т. I; Угринова-Скаловска Р. Записи и лето-
писи. Скопде, 1975; и др.
5 Ср., например: Димитри] евид. С. Одношади... С. 261. Примеч. 4.
6 Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 576.
7 Там же. С. 542. Примеч. 41 (ср. также известное наименование
Ю. Крижанича «сербом»),
8 Ср., например: Петров И. Н. Исторический... С. 39—48; Пике-
та В. И. Юрий Крижанич и его отношение к Русскому госу-
дарству (1618-1683 гг.) //Славянский сборник. М., 1947. С. 202
и след.
9 См., например: Достян И. С. Борьба... С. 70 и след.; Снега-
ров И. Културни... С. 11 и след.
10 Ср.: Димевски С. Црковна... С. 65 и след.; Голубинский Е. Е.
Краткий... С. 149-154.
11 См., например: Достян И. С. Борьба... С. 71-72; Россия и
освобождение Болгарии. С. 14—15; Наумов Е. П., Арш Г. Л.,
Достян И. С., Виноградов В. Н. Балканы в международной
жизни Европы (XV—XIX в.) //Балканские исследования. М.,
1982. Вып. 7. С. 44—46; Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петро-
сян Ю. А. Очерки истории Турции. М., 1983. С. 58, 73; и др.
12 См., например: Муравьев А. И. Сношения... Ч. I. С. 62—69;
Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 538.
13 Подробнее см.: Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 500 и след.; Му-
110
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
равъев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 128, 132, 167; и др.; Дн-
Murpujeeuh С. Одноша]и пейских... С. 222 и след.; Он же.
Гра^а... С. 186; и др.; Дылевский Н. М. Рыльский... С. 3; Сне-
гаров И. Културни... С. 37, 40, 46, 47, 66—68; Димевски С.
Црковна... С. 70; и др.
Флоря Б. Н. Выходцы... С. 59—61.
Там же. С. 59.
Ср., например: ГрковиЬ М. Речник личних имена код Срба.
Београд, 1977. С. 145: И. Иванов. Български старини из Маке-
дония. С., 1931. С. 496, 498, 500, 513; и др. (имена в тексте
Зографского поменика, относящегося к 1527-1728 гг.).
Флоря Б. И. Выходцы... С. 57-59.
Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 576.
См., например: История на България. С., 1983. Т. 4. С. 189—
203 и след.; Косев Д. и др. Кратка история на България.
С, 1962. С. 89, 90; и др.
Россия и освобождение Болгарии. С. 16.
См., например: Тихомиров М. Н. Исторические... С. 195, 196;
История на България. Т. 4. С. 196—200; Снегаров И. Култур-
ни... С. 69, 70.
См., например: Историка парода 1угославще. Т. 2. С. 463 и след.;
История на България. Т. 4. С. 189-200; Cnujenueeuh Fj. Исто-
рща... Кн. 1. С. 345-347; Макушев В. В. Восточный вопрос в
XVI и XVII веках//Славянский сборник. СПб., 1876. Т. 3.
С. 15.
ДимитрщевиЬ С. Гра1)а.... С. IV; ср.: Опись архива Посольского
приказа 1626 года. М., 1977. Ч. 1-2.
ДимитрщевиК С. Одношащ... С. 224.
Флоря Б. Н. Выходцы... С. 58.
Муравьев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 304, 305.
Тихомиров М. Н. Исторические... С. 195, 196; Снегаров И.
Културни... С. 69—72; Муравьев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 316.
Ср.: Россия и освобождение Болгарии. С. 16; Пашуто В. Т., Фло-
ря В. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское наследие и истори-
ческие судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 184. При-
меч. 107.
История на България. Т. 4. С. 200; Муравьев А. Н. Сношения...
Ч. I. С. 303—304; Снегаров И. Културуни... С. 70.
ДимитрщевиЬ Т. Гра1)а... С. 194.
Там же. С. 195.
Муравьев А. И. Сношения... Ч. I. С. 277, 278.
ЦГАДА. Ф. 52 (Сношения России с Грецией). On. 1. 1607 г.
Д. 1 (список с жалованной грамотой, датированной 3 июля);
ср.: ДимитрщевиК С. Гра1)а... С. 187; Bupojeeuh О. Цркве...
С. 159.
Crojanoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1. С. 289, 299.
Муравьев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 301; ср.: Там же. С. 304.
Яцимирский А. И. Описание... Т. I. С. 901 и след.
Машин В. А. Из истории... С. 494. Примеч. 9.
Crojanoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1. С. 279, 302.
Яцимирский А. И. Описание... Т. I. С. 901.
CrojaHoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1. С. 302.
Яцимирский А. И. Описание... Т. I. С. 905, 906.
Crojanoeuh Л. Стари српски родослови и летописи. Београд,
1927. С. 270.
111
43 Crojanoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1. С. 281, 283; ср.:
Српска православна... С. 151.
44 Crojanoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1. С. 280, 284, 288
(записи за 1613—1616 гг.).
45 Там же. С. 284 (запись в монастыре Вранштица с датой 2 ав-
густа 1615 г. и именем патриарха Иоанна); ср.: 3upojeeuh О.
Цркве... С. 70.
46 См., например: CrojaHoeuh Л. Стари српски записи... Кн. 1.
С. 279, 283; Тихомиров М. И. Русское летописание. М., 1979.
С. 213 (в 1610 г. в Полонном Успенский монастырь был за-
ложен «сербином» архимандритом Пелагонским Леоптием, ко-
торый затем жил в Валахии); ДимигрщевиЬ С. Гра1)а... С. 275
(о сербском владыке Павле, жившем на Украине у княгини
Корецкой).
47 Ср.: Пашуго В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древне-
русское... С. 194, 204.
48 См., например: Муравьев А. II. Сношения... Ч. II. С. 7—9 и след.;
ДимигрщевиЬ С. Одноша]и... С. 225 и след; Он же. Гра^а...
С. 37 и след.; Снегаров И. Културни... С. 37 и след.; Дылев-
ский II. М. Рыльский... С. 4. и след. См. также: ЦГАДА. Ф. 210
(Дела десятен) Кн. 40. Л. 43, 214 об — 215, 261 (о приезде
в 1627—1628 гг. монахов из сербских монастырей Милешева,
Шемлюг, Папрача и Бешеново), 202, 218 (о приезде монахов
из болгарского Рыльского монастыря в 1628 г.). Выражаем
нашу благодарность Б. Н. Флоре, указавшему на эти архив-
ные материалы.
49 ДимигрщевиЬ С. Одноша)и... С. 226, 227; Он же. Гра1)а...
С. 272-280.
50 ДимигрщевиЬ С. Одноша]’и... С. 228.
51 Пашуго В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское...
С. 195, 196.
52 ДимигрщевиЬ С. Одношащ... С. 228; Он же. Гра1)а... С. 273,
275. Антоний Вршацкий виделся на Руси с бывшим охрид-
ским архиепископом Нектарием, а на Украине — с сербским
владыкой Павлом {ДимигрщевиЬ С. Гра1)а... С. 275, 277).
53 См., например: Снегаров И. Културни... С. 47, 72. 125, 126.
В пределах современной территории НРБ находился также
диоцез епархии Анхиала, митрополит которой приехал в Рос-
сию в 1626 г. {Снегаров И. Културни... С. 48, 73).
54 ЦГАДА, Ф. 52. 1623 г. Д. 2; ДимигрщевиЬ С. Гра1)а... С. 206;
Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 525.
55 См., например: Каптерев Н. Ф. Приезд... С. 500 и след.; см. так-
же примеч. 48.
56 ДимигрщевиЬ С. Гра1)а... С. 37 (в книге О. Зироевич он вооб-
ще не упоминается).
57 Там же. С. 37, 38.
58 См., например: Дылевский Н. М. Рыльский... С. 4. 43 и след.;
Снегаров И. Културни... С. 37—39.
59 Сташевский Е. Д. Смоленская... С. 12. 18—20, 38, 40, 42, 43, 47,
48, 56, 129.
60 См., например: Снегаров И. Културни... С. 48.
61 Там же. С. 78, 79.
62 Дылевский Н. М. Рыльский... С. 50; Снегаров И. Културни...
С. 40; ДимигрщевиЬ С. Гра1)а... С. 119, 156 и др.; Капте-
рев Н. Ф. Приезд... С. 500-501, и др. (примечательно, что в
112
эти годы впервые прибыли посланцы из фрушкогорского серб-
ского монастыря Хопово: ср. Supojeeuh О. Цркве... С. 200, 201).
63 См., например: Машин В. А. Из истории... С. 495; Димевски С.
Црковна... С. 73; Пашуто В. Т., Флоря, Б. В., Хорошкевич А. Л.
Древнерусское... С. 212 и след.
64 Српска православна... С. 151.
65 Димитри]евиК С. Одноша|и... С. 226; СлщепчевиИ Q. Истори-
ка... Т. I. С. 405.
66 Историка парода... Т. 2. С. 532.
67 ДимитриуевиТг С. Одпоша^и... С. 228—233; Он же. Прилози...
С. 61.
68 Димитри]eeuh С. Одноша]и... С. 233—236.
69 Снегаров И. Културни... С. 48, 73.
70 Димитри]евиН С. Граба... С. 236—237.
71 Мошин В. А. Из истории... С. 497—504. Он же. Из переписки...
С. 311-312.
КУЛЬТУРНЫЕ СВЯЗИ РОССИИ
С БАЛКАНСКИМИ СТРАНАМИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
А. И. Рогов
История культурных связей России с Балканскими
странами насчитывает многовековую и богатую тради-
цию. Начало их уходит во время едва ли не за столетие
до официального принятия христианства Русью. После же
крещения Руси эти связи стали практически непрерывны-
ми. Может быть только первые десятилетия после татаро-
монгольского нашествия да годы так называемого Смут-
ного времени были в этой истории непродолжительной
паузой С Необыкновенная устойчивость русско-балканских
культурных связей в первую очередь была связана с кон-
фессиональным единством Руси с подавляющим большин-
ством народов Балканского полуострова. При объяснении
этой устойчивости нельзя пе учитывать и конкретные
исторические условия развития Руси и этих стран и не-
пременно принимать во внимание особенности русско-
южнославянских культурных контактов в общебалканском
аспекте: единое самосознание как восточных, так и юж-
ных славян.
Мировая славистика и, пожалуй, в меньшей мере бал-
канистика, равно как и исследователи отечественной ис-
тории, филологи и искусствоведы давно и, можно сказать,
неизменно занимаются проблематикой русско-балканских
культурных связей. Бросается в глаза, однако, крайняя
неравномерность изученности различных периодов их ис-
тории. Так, если период Киевской Руси или вторая поло-
вина XIV — первая половина XV в. (так называемое вто-
рое южнославянское влияние) неизменно остаются в
поле зрения ученых, то интерес к последующим эпохам
заметно меньше. Если он в какой-то мере может быть еще
отмечен по отношению к XVI в. (да и то скорее к его
первой половине), то о XVII в. мы находим в научной
литературе лишь отдельные, спорадические, по ходу об-
суждения других проблем, высказывания и соображения.
Следует оговориться, что и эти немногочисленные статьи
(преимущественно югославских искусствоведов) касаются
почти исключительно второй половины и в еще большей
степени конца века в связи с проблематикой славянского
барокко.
114
Все сказанное выше дает основание, хотя бы в виде
постановки вопроса и на основе привлечения доступных
материалов, сосредоточить внимание на русско-балкан-
ских культурных связях первой половины XVII в.
Важнейшей частью культурных связей всегда являют-
ся литературные контакты: обмен книгами, рукописями,
литературными памятниками. Как и в предшествующие
столетия, наиболее тесным было общение русского об-
щества с южными славянами и жителями Дунайских
княжеств. Этому, несомненно, способствовало отсутствие
языковых барьеров, общий литературный язык. С южны-
ми славянами еще больше сближало сознание этническо-
го родства и исторических судеб в древнейший период
истории. В отношении разных кругов русского общества к
славянам мы пе встречаем тех нот настороженности
(а подчас и враждебности), которые можно заметить в
высказываниях о греках ряда русских текстов XVII в.
Они были связаны с выступлением против претензий гре-
ков на духовное руководство по отношению к России, что
позднее нашло яркое отражение в позиции некоторых
общественных кругов во время проведения реформ Нико-
па. Характерным для таких настроений можно считать
запись в святцах XVII в.: «Еже бо греци гордящеся и
возносящееся глаголют, яко Русь от них начало прият и
неверием омрачаются, мняще русское благочестие ничто
же есть и о святых угодивших Богу па Руси усомпева-
ются. Сами насилия ради от безбожных благочестие свое
погубила»2. Ничего подобного этой суровой оценке мы
не встречаем, если речь идет о славянах. Напротив, при
противопоставлении грекам Россия неоднократно объеди-
нялась в одно целое со славянскими народами. Так, на-
пример, в царской грамоте 1617 г. в Новгород именно сла-
вяне в целом противопоставляются грекам и ставятся
выше их по своему благочестию. «На нас же, на славян-
ские пароды, всегубительпый дьявол тако же возстает и
борется»,— говорится в грамоте. Но, в отличие от греков,
славян «развращением в вере благоверные людие не воз-
могох-развратити и в душевную пагубу свести» 3.
В России того времени мало знали о славяно-греческих
конфликтах на Балканах, связанных с антиславянской
позицией фанариотов, но, когда русские люди, как на-
пример Арсений Суханов, оказывались свидетелями таких
конфликтов, их симпатии были на стороне славян4.
Первая половина XVII в., как и предшествующее
XVI столетие,— время широкого распространения на
115
Балканах рукописей древнерусской письменной традиции.
Важно отметить при этом, что, как видно из записей
местных книжников, часто речь идет о произведениях,
не известных славянской традиции Балкан 5. Миграция на
юг русских рукописей в XVII в. во все большей мере до-
полнялась воздействием нового средства информации —
печатной книги. Уже в первой половине века московские
печатные издания получили очень широкое распростране-
ние на Балканах ®. Как принципиально новое явление
следует отметить интерес к памятникам русской истори-
ческой мысли, возникшим после Смуты, в которых отрази-
лись элементы нового подхода к человеческой личности
(«открытие характера», по выражению Д. С. Лихачева):
уже первой половиной XVII в. датируются сербские спис-
ки Русского хронографа редакции 1617 г.7
Стоит отметить и сознательное стремление славян,
живших в Османской империи, и жителей Дунайских кня-
жеств сделать достоянием русского общества важные па-
мятники своей собственной традиции. Так, в 1636 г. гла-
ва молдавской церкви, митрополит сучавский Варлаам,
отправил в Москву «службу и мучение» Иоанна Нового —
духовного патрона Молдавского княжества 8.
Важным видом исторических знаний сербов о своем
прошлом были так называемые родословы, создававшиеся
в стенах сербских монастырей. В XVII в. один из них,
Руварацкий родослов, был специально переписан для
России и передан одному из русских царей. Как полагал
нашедший этот особый список в отделе рукописей Госу-
дарственного Исторического музея М. И. Тихомиров, его
адресатом был царь Михаил Федорович 9. Монахи Зограф-
ского монастыря на Афоне, культурного центра болгар-
ской средневековой культуры, в 1642 г. привезли в
Москву «письмо книжное па столбцах», где был воспро-
изведен памятник болгарской средневековой литературы
«Сказание о чудотворной иконе св. Георгия», прославлен-
ной святыне Зографа10. И конечно, не случайно вместе
с такими памятниками посылались в Москву и изображе-
ния патронов других народов. Так, вместе с житием Иоан-
на Нового была послана и его икона, а в 1652 г. архи-
мандрит сербского Милешева монастыря Виссарион под-
нес царю Алексею Михайловичу «образ сербских чудо-
творцев Саввы и Стефана» основателя самостоятельной
сербской церкви Саввы Неманича и его брата, первого
сербского краля Стефана Первовенчаппого 12.
Как и во второй половине XVI в., в первой половине
116
XVII в. оставались достаточно ограниченными литератур-
ные контакты Руси с греческим миром. Греческих руко-
писей в русских собраниях того времени было еще
мало 12. В Москву к этому времени, несомненно, попада-
ли печатные книги на греческом языке, но здесь они,
как изданные за пределами православного мира, вызывали
к себе подозрительное отношение 13. Немногочисленны и
переводы с греческого, выполненные в Москве в это вре-
мя, а наиболее интересный из них — перевод биографии и
басен Эзопа в обработке Максима Плануда, был сделан
переводчиком Посольского приказа, поляком Ф. Гозвин-
ским и не имеет прямого отношения к русско-греческим
связям 14. Редкими были и обмены литературными текста-
ми в официальных контактах между Москвой и различ-
ными центрами Балкан. С греческой стороны посылались
полемические произведения: антилатинские сочинения
отправил в Москву в 1633 г. константинопольский пат-
риарх Кирилл Лукарис 15, в 1642 г. духовник молдавского
господаря Гаврила Власьев прислал антииудейские сочи-
нения Мелетия Александрийского 16. С русской — осу-
ществлялась отправка богослужебных книг. Так, летом
1631 г. к Кириллу Лукарису послали «псалтирь следован-
ную в десть да минею общую печати московской для то-
го, что в ней служба ризы господней сполна... и иные
потребные вещи, которых прежде сего в минеях общих не
бывало» 17. «Служба ризы» затрагивала столь актуаль-
ную для Порты, а значит в той или иной степени и смыс-
ле для фанариотов внешнюю политику Персии. С другой
стороны, по-видимому, в Москве хотели знать об отноше-
нии патриархии к новшествам, введенным в традиционный
чип богослужения. С большим основанием это можно ут-
верждать о посланной тому же патриарху книге «Устав»
московской печати, так как в обращении к патриарху чи-
таем: «спискате» и «исправлете» 18. Неизвестно, к каким
результатам привела инициатива обеих сторон.
В Москве имелись люди, в частности среди персонала
Посольского приказа, неплохо знавшие разговорный ново-
греческий язык, но здесь не было знатоков классического
древнегреческого, являвшегося традиционным языком
литературы и образования. Именно в первой половине
XVII в. стали предприниматься усилия для устранения
этого препятствия на пути развития русско-греческих свя-
зей.
Сколь большое место в отношениях между Москвой и
восточными патриархиями занял вопрос о создании в
117
Москве училищ с обучением целому ряду отраслей зна-
ний, включая и освоение древних языков, выяснено уже
русскими учеными XIX в.19 Несмотря на тяжелые усло-
вия, создавшиеся для балканского общества в результа-
те османского господства и политики османских властей
по отношению к отдельным его слоям, заметно активизи-
ровалась борьба за сохранение и обогащение культурных
традиций. В этой борьбе приняла участие и церковная
иерархия, видевшая необходимость принятия мер, кото-
рые могли бы воспрепятствовать культурной экспансии
католицизма.
Одним из наиболее ярких проявлений перемен ста-
ли реформы в сфере образования, выразившиеся как в
попытках создания отдельных частных училищ, так и в
осуществленной в конце XVI в. реформе Патриаршей ака-
демии в Константинополе, когда частью образовательного
курса стало преподавание философии и ряда точных
наук. Позднее, с 20-х годов XVII в. (времени правления
патриарха Кирилла Лукариса), Академия стала важным
центром пропаганды и распространения неоаристотелиз-
ма — философской концепции, выработанной в эпоху по-
зднего Возрождения учеными Падуанского университета.
Реформы наталкивались на сопротивление, с одной сторо-
ны, османов, с другой — консервативных монашеских
кругов. Эти настроения получили свое выражение и в
сочинениях, адресованных русскому читателю. В издан-
ном в 1608 г. сочинении Христофора «инока русского» с
Афона рекомендовалось учить детей в школе «правовер-
ной» грамматике, чтению богослужебных текстов и толко-
ваниям св. Писания, но не философии и диалектике 20.
Неслучайно вопрос о создании в Москве «греческого»
училища был впервые поднят восточными патриархами
именно в 70—80-годы XVI в.21, когда подготавливалась
реформа Патриаршей академии.
Попытки создания в Москве училища при поддержке
Константинопольской патриархии были предприняты в
начале 30-х годов XVII в. В 1632 г. па русскую службу
был взят протосинкелл, руководитель патриаршей канце-
лярии Иосиф, посланный в 1620 г. Лукарисом на Украи-
ну для обучения православной молодежи22. В жалован-
ной грамоте, оформлявшей прием протосинкелла на рус-
скую службу, ему предписывалось «служити духовными
делы, переводити ему греческие книги па словенский
язык и учити на учительном дворе малых ребят грече-
ского языку и грамоте» 23. Кирилл Лукарис по только
118
одобрил переход Иосифа па московскую службу, рекомен-
довав его Филарету, «яко учительнаго и чтимаго мужа»,
но и обещал «сыскивать» для нового московского заведе-
ния еще и «иного учителя» 24. Смерть Иосифа в начале
1634 г.25, а затем опала и казнь Лукариса османами по-
мешали созданию училища. Тем пе менее этот вопрос в
дальнейшем не сходил уже с повестки дня26. Он снова
был поднят греческой стороной в середине 40-х годов, ког-
да константинопольскую кафедру занял Парфений II,
соратник Лукариса. Его посол, митрополит Патрский
Феофан, писал в челобитной, поданной царю Михаилу в
июне 1645 г.: «Да. повелиши... приехати греческому учите-
лю учить русских людей философства и богословия гре-
ческого языку». Патриарх Парфений, по его заверениям,
охотно пришлет в Москву такого учителя 27.
После смерти царя Михаила Феофан обратился с этим
предложением к его наследнику — Алексею Михайлови-
чу 28. Инициатива эта встретила в Москве благоприятный
отклик. Вокруг нового царя и его воспитателя, боярина
Б. И. Морозова, сложился кружок «ревнителей», считав-
ших одним из важнейших дел реформу традиционного
обучения. Частью этой реформы должно было стать обу-
чение классическому древнегреческому языку, что было
невозможно без высококвалифицированных учителей29.
При содействии Феофана в Москву в марте 1646 г. при-
был константинопольский архимандрит Венедикт, ранее
приглашенный преподавать греческий язык в Киево-Мо-
гилянской академии, «учить русских людей философства,
греческому языку и русскому». Приехав в Россию,
Венедикт заявил, что намерен превратить школу в некое
педагогическое училище, говоря о цели занятий со своими
учениками: «Да сотворю их учителми» 30. Однако он не
скрывал, что прибыл в Москву лишь на время, заработать
средства на строительство храма в своем монастыре, и,
вероятно, это побудило русское правительство, богато
одарившее архимандрита иконами и церковными сосуда-
ми, отказаться от его услуг 31.
О значении, которое придавали па православных Бал-
канах созданию «греческого» училища в Москве, свиде-
тельствует тот факт, что в 1649 г. дал согласие отправить-
ся для преподавания в Москву Мелетий Сиригос, наибо-
лее крупный из греческих профессоров-теологов середины
XVII в.32 К тому времени в Москве уже были созданы
первые училища при Андреевском монастыре и на патри-
аршем дворе. Туда были приглашены ученые старцы —
119
знатоки греческого языка и латыни из Киева. Правда, оп-
ределенный вклад уже на раннем этапе существования
училищ внес в дело развития образования в России и
старец Арсений Грек, ставший с начала 50-х годов учите-
лем патриаршей школы. Оставленный в Москве для «ри-
торского учения» иерусалимским патриархом Паисием,
Арсений в свое время учился «философским наукам и
лекарственному учению» в Падуе — главном центре нео-
аристотелизма 33.
Организация училищ с преподаванием классического
греческого языка и приглашение с этой целью в Москву
ученых «старцев»-знатоков способствовали созданию со-
вершенно новой обстановки для развития русско-грече-
ских литературных связей. Признаками нового этапа в их
развитии, начало которого относится к рубежу 40—50-х
годов, стали систематические переводы с греческого, на-
чатые киевскими «старцами», появление практики сверки
русских изданий московского Печатного двора с гречески-
ми оригиналами, закупки греческих изданий и рукописей,
необходимых как для организации религиозной жизни,
так и для приобретения классической (прежде всего гу-
манитарной) образованности. Удивительна настойчивость,
с которой греческие церковные деятели добивались созда-
ния в Москве училища, где были бы налажены обучение
греческому языку и классическое образование русской
молодежи.
Чтобы выяснить, какие мотивы определяли такую по-
зицию греческой стороны, следует коснуться вопроса о
создании центров книгопечатания, которые бы обслужи-
вали культурные потребности балканского общества.
К XVII в. здесь хорошо понимали и роль книгопечата-
ния, как мощного орудия распространения культурных
традиций, и ненормальность того, что главные центры
книгопечатания находились за пределами балканского
мира под властью правительства и религиозных институ-
ций, цели которых подчас оказывались в прямом противо-
речии с интересами балканского общества. Попытки из-
менить такое ненормальное положение наталкивались на
сопротивление османских властей. Так, попытка Кирилла
Лукариса создать греческую типографию в Стамбуле за-
кончилась тем, что типографское оборудование, приве-
зенное из Лондона, было разбито янычарами. Свои цент-
ры книгопечатания в первой половине XVII в. удалось
создать лишь на территории Дунайских княжеств, поль-
зовавшихся определенной автономией в рамках Османской
империи.
120
Даже при наличии оборудования для налаживания ти-
пографского дела требовались немалые средства. Неуди-
вительно поэтому, что довольно скоро встал вопрос о
материальной поддержке типографии. Уже в 1628 г. в
Москву приезжал архимандрит Вознесенского монастыря
из Тырговиште и просил «о матицы друкарской» 34,
а в 1636—1637 гг. и сучавский митрополит Варлаам об-
ратился в Москву за материальной помощью для издания
подготовленного им молдавского перевода «Учительного
евангелия» патриарха Каллиста 35.
Наиболее актуальным вопрос о создании центра для
печатания греческих книг стал к середине 40-х годов,
когда возникла необходимость в распространении направ-
ленного против протестантских влияний «Исповедания
веры», принятого на соборе в Яссах. В декабре 1644 г.
одип из составителей «Исповедания» — Мелстий Сиригос,
обратился в Москву за помощью для его издания в пере-
воде па новогреческий язык, «что ныне говорят, чтобы
разумели все христиане» 36. Просьбу Мелетия фактиче-
ски поддержал митрополит Феофан. Призывая царя со-
здать училище для обучения греческому языку и филосо-
фии, он писал далее: «Тогда будут переводить иные
книги греческие на русский язык, которые не переведены
и будет великое надобое на обе стороны и великая доб-
рота... здеся исполпятца древние книги, будут их печатать
и переводить па русской язык прямо, подлинно и благо-
честиво» 37. Митрополит выражал надежду, что подготов-
ленные в Москве к изданию на основе древних рукописей
подлинные тексты святых отцов распространятся по все-
му православному миру, вытеснив из обращения иска-
женные изложения их взглядов в католических и про-
тестантских произведениях 38.
Архимандрит Венедикт был послан Феофаном в Мос-
кву в первую очередь для организации здесь греческой
типографии. Феофан аттестовал его «как учителя премуд-
рого и достойного книгопечатного дела» и заканчивал
свою грамоту пожеланием: «Да исправит всю греческую
печать» 39. Таким образом, учреждение в Москве училищ
должно было способствовать созданию здесь центра, спо-
собного обеспечивать те культурные, прежде всего идей-
но-религиозные, потребности балканского общества, кото-
рое оно не могло удовлетворить собственными силами
из-за противодействия османов. Хотя с середины XVII в.
стали постепенно складываться благоприятные условия
для выполнения такого замысла, в полном объеме оп не
121
был осуществлен ни во второй половине XVII в,, пи
позднее.
Другой важнейшей сферой общения между народами
Балканского полуострова и Россией был обмен памятни-
ками изобразительного искусства. После некоторого ослаб-
ления в XV — первой половине XVI в. он заметно уси-
лился к концу XVI, и особенно в XVII в. Особо значи-
тельная, можно сказать ведущая роль в этом обмене при-
надлежала памятникам иконописи. Сведения о привозе
на Русь с Балкан икон постоянно встречаются и в «гре-
ческих» и «турецких» делах Посольского приказа и столь
многочисленны, что перечислять их в рамках статьи нет
никакой возможности. Ограничимся здесь лишь некоторы-
ми примерами, относящимися к первой трети XVII в. Так,
только в 1604 г. от константинопольского патриарха Ра-
фаила были получены иконы: Иисуса Христа Распятого,
Богородицы с ангелами, Марии Магдалины, Козьмы и
Дамиана, Стефана Первомученика, папы Сильвестра и па-
пы Климента, Григория Армянского п Варвары и других
святых. В свое время они принадлежали императору Льву
Премудрому (886—912) 40. К сожалению, пи одна из этих
икон, относящихся, если верить сведениям привезших их
«старцев», к периоду так называемого македонского ре-
нессанса, нам в настоящее время неизвестна. Впрочем, пе
исключено, что греки могли и ошибаться при определении
даты создания этих произведений.
В 1623 г. из Хиландара был привезен образ Вознесе-
ния в окладе из серебра41. В 1630 г. из Бухареста по-
ступил образ Одигитрии па золоте42. В 1638 г. из Ско-
пье — икона Богородицы43. Особый интерес представля-
ла бы для нас мозаичная икона Христа, привезенная в
1625 г. из Ватоподского монастыря па Афоне 44. В Древ-
ней Руси такого рода иконы были большой редкостью.
В Государственном Историческом музее хранится мозаич-
ная икона Спаса Эмапуила, относящаяся к XIV в. и про-
исходящая как раз с Афона45. Однако это пе та икона,
которая была привезена оттуда в Москву в 1625 г. Опа
происходит из собрания П. И. Севастьянова, и известно,
что в 50-е годы XIX в., до поступления в его коллекцию,
была на Афоне 46.
Привоз на Русь памятников искусства принял столь
значительные размеры, что здесь в XVII в. даже сло-
жилось мнение, что она теперь является единственной
владелицей чуть ли не всех греческих чудотворных икон.
Так, в Святцах, относящихся к этому времени, прямо го-
122
ворится о греках: «Чудотворные иконы... вся от собе оТ-
везоша па Русь».
Вместе с тем даже из приведенных примеров видно,
что отождествление упомянутых в письменных источни-
ках памятников искусства с реальными иконами в собра-
ниях коллекций Оружейной палаты и Государственного
Исторического музея (т. е. тех собраний, куда могли по-
ступить греческие дары царю и патриарху) является не-
легкой задачей. Специальных работ, посвященных ее
решению, к сожалению, не имеется, и поэтому сейчас
нельзя дать определенного ответа на вопрос, что собой
представляли произведения балканских, иконописцев,
попавшие в Москву в это время.
Между тем, именно в указанное время балканские
произведения могли сыграть значительную роль в разви-
тии русской иконописи. В XVI—XVII вв. изобразитель-
ное искусство па Балканах развивалось под сильным влия-
нием импульсов, исходивших из Италии. Отсюда много-
численные, как иконографические, так. и стилистические
заимствования из арсенала изобразительных средств сна-
чала живописцев эпохи Возрождения, а затем барокко.
В итоге сложилась образная и стилистическая система,
представлявшая собой своего рода промежуточный этап
между классической средневековой иконописью и реали-
стическим искусством нового времени. Когда русские
иконописцы XVII в. постепенно стали отходить от тради-
ционного средневекового мировоззрения и служивших
его выражению изобразительных средств, воздействие на
них памятников искусства такого рода могло оказаться
весьма результативным. Русским иконописцам в культур-
но-психологическом отношении было гораздо легче вос-
принять ряд новшеств, когда они выступали в соединении
с привычными иконописными приемами и исходили не от
идейно чуждого и враждебного Запада, а из недр самого
православного мира.
Следует к тому же учитывать тот высокий авторитет,
который имели на Руси святыни, привезенные с Востока.
Иконы и иные памятники греческого искусства издавна
были овеяны легендами и преданиями, приписывавшими
им не только особую святость, но и древность, а следова-
тельно, почитали их как образец достойный подражания,
воспроизведения 47. С греческих икон делались многочис-
ленные списки, сами нередко становившиеся в представ-
лении древнерусских людей чудотворными. Напомним,
например, об особом почитании копий иконы Афонской
123
Иверской богоматери, сложившемся на Руси в середине
XVII в. при патриархе Никоне 48. Можно отметить и осо-
бое почитание икопы «троеручица», оригинал которой
находится в Хиландарском монастыре на Афоне. Между
тем копии афонских икон, являвшиеся в середине XVII в.
прямым образцом для русских иконописцев 49, были вы-
полнены, конечно, в стиле, характерном для искусства
своего времени.
Вопрос о характере воздействия балканского (в част-
ности, греческого) икопописания на русское был постав-
лен уже в 20-х годах нашего столетия В. Н. Нечаевым.
Исследуя пути развития ведущего московского иконопис-
ца второй половины XVII в. Симона Ушакова, оп утверж-
дал, что творчество художника, отмеченное стремлением
к элементам реалистичности, живописности, светотени,
формировалось в условиях тесного контакта с памятни-
ками греческой живописи того времени. Доказывая это
положение, исследователь сопоставлял произведения
С. Ушакова с греческими памятниками, попавшими па
Русь уже в первой половине — середине XVII в.: образом
Спаса, привезенным иерусалимским патриархом Феофа-
ном в 1619 г., копией икопы Иверской богоматери, зака-
занной Никоном па Афоне в 1648 г., попавшей в Россию
в 1654 г. иконой «Страстной божьей матери» — копией с
оригинала Апдрео-Рико де Капдиа 50.
Поднятые В. Нечаевым вопросы, несмотря на их
принципиальное значение для понимания характера рус-
ско-балканских контактов, в дальнейшем, однако, серьез-
но не обсуждались. Автор последней обобщающей работы
о развитии русской живописи в XVII в. 10. Г. Малков 51
не соглашается с выводами Нечаева, но и пе опровергает
их. Представляется, что выявление тех памятников, кото-
рые реально находились в России в первой половине
XVII в., и их сравнение с современными русскими произ-
ведениями, могло бы ответить на вопрос, в какой мере
гипотеза В. Н. Нечаева справедлива по отношению к рус-
скому искусству первой половины XVII в.
Среди балканских произведений, поступавших в Рос-
сию, значительную часть составляли памятники приклад-
ного искусства. В дипломатической документации неодно-
кратно упоминаются подносившиеся царю и патриарху
резные кресты52, резные складни53, панагии54. Мощи
святых зачастую также находились в ковчежицах, пред-
ставлявших собой настоящие произведения ювелирного
искусства 55. В исследовании М. М. Постниковой-Лосевой
124
убедительно показано, что работы сербских ювелиров
XVII в. были, несомненно, известны русским художни-
кам. Ярким примером может служить кадило 1641 г. в
форме готического храма из костромского Богоявленского
монастыря, выполненное русским художником и имеющее
прямые аналогии в работах мастеров Герцеговины56.
Говоря о дальнейшем изучении темы, М. М. Постникова-
Лосева отмечала необходимость искать в письменных ис-
точниках упоминания о сохранившихся в русских музеях
памятниках искусства, «чтобы уточнить время, когда по-
пала в Россию каждая из этих вещей, и обстоятельства,
при которых это случилось» 57.
Одну из трудностей выявления такой связи исследова-
тельница справедливо видела в чрезмерной краткости
описаний памятников. В этой связи хотелось бы отметить,
что в ряде случаев дипломатические дела сохранили весь-
ма подробные описания подносившихся царю подарков.
Так, в 1627 г. османским послом Ф. Кантакузипом был
поднесен Филарету «Образ Прениетыя богородицы Оди-
гидрии, резан на яшме, обложен золотом с камнем и с
изумрудом... у образа в золотых гнездах яхонты червчаты
и алмазы, по углам изумруды» г’8, а в 1630 г. им же
была подарена патриарху панагия — «камень яшма, а
в ней вырезано благовещенье пресвятой богородицы,
обложено золотом, с каменым, с алмазы сь яхонты и
сълалы» 59.
Наиболее точными были описания памятников, при-
надлежавших лицам, имевшим особые отношения с рус-
ским правительством. Это можно сказать, в частности,
о панагии тесно связанного с патриархом Филаретом Ки-
рилла Лукариса. Панагия была выкуплена у османов и
привезена в Москву в 1641 г. Ее описания имеются в
описях Патриаршей ризницы, составленных в 1658 и
1675 гг. Первоначальное обозначение в описи «турское
дело» исправлено на «цареградское дело», и далее говорит-
ся: «6 травок навожены финифтью. В кругу подпись гре-
ческая: у панагеи цепочка золота гнутая... А в середине
на кругу подпись греческая: Кирилла константинополь-
ского патриарха 1622-го» 60. Здесь, как видим, приведена
даже надпись, помещенная на произведении. Подобные
описания, как представляется, в дальнейшем могут по-
мочь выделить из греческих, южнославянских и румын-
ских памятников наших собраний те, которые попали в
Россию в первой половине XVII в. Тогда будет возможно
более наглядно представить влияние памятников приклад-
125
ного искусства Балкан па русскую художественную
жизнь этого времени.
Обращает на себя внимание, что среди подношений
церковных деятелей и даже монахов царю мы неодно-
кратно встречаем оружие. Еще в 1590 г. тырновский ми-
трополит грек Дионисий поднес царю «саблю булат-
ную» 61, в 1629 г. келарь Батоне дского монастыря —
«мушкет с папертью, оправленной серебром и бирюзой» 62,
в 1630 г. архимандрит Рождественского монастыря в Бу-
харесте — «саблю и ножны» сз. Как следует понимать
столь странные подношения царю со стороны духовных
лиц? Нам кажется, что, скорее всего, как напоминание
русскому царю о возложенной па пего миссии по осво-
бождению православных пародов от османского ига, о чем
говорилось и в многочисленных обращениях церковных
деятелей с Балкан к русскому царю. Еще в 1565 г. кон-
стантинопольский патриарх Иоасаф писал царю, что в
России видят «надежду и упование всех родов христиан-
ских» 64. Патриарх Парфений называл московского царя
«утверждением и помощью» всем православным христиа-
нам 65. «Своим царем» назвали русского государя митро-
полит кизический Мелетий (1643 г.) и архиепископ охрид-
ский Харитон (1645 г.) 66.
Важной чертой общественной жизни Балкан XVII в.
стало широкое распространение пророчеств о будущем за-
воевании Стамбула-Константинополя «русами». Среди
немногих переводов с греческого первой половины XVII в.
есть и перевод одного из таких пророчеств, датированный
1641 г., другой такой перевод привез в Москву в 1650 г.
Арсений Суханов 67. Существование переводов показыва-
ет, что такие настроения проникали и в русское общест-
во. В этой связи заслуживает внимания настойчивое же-
лание иметь в Москве «корону золоту камением драгим
в прежних греческих великих царей образца, какову но-
сили корону с благовернаго царя Константинова образ-
ца». Заказать такую корону для царя Михаила Федоро-
вича было поручено в Константинополе Фоме Кантаку-
зину в 1628 г.68 О том, что мысль иметь подобный венец,
причем, как видно, не один не оставляла царей и впослед-
ствии, свидетельствует заказ царем Алексеем Михайло-
вичем в 1665 г. «цареградцу Ивану Юрьеву» сделать ко-
рону «против образца диадимы благочестивого греческого
царя Константина» 69.
Новым существенным явлением в истории русско-бал-
канских связей, наметившимся уже во второй половине
126
XVI в., стали распространение памятников русского ис-
кусства на Балканах и рост его влияния на изобразитель-
ное искусство балканских народов. В связи с этим нель-
зя не вспомнить слова М. Н. Тихомирова: «Основная
струя заимствований в XVI—XVII вв. идет не с юга на
север, а с севера па юг» 70. Как раз в это время, по за-
ключению А. Н. Грабаря, «русские, некогда ученики,
стали учителями и сразу же начали играть ведущую роль
в искусстве балканских христиан» 71.
Можно даже говорить об экспансии русской живопи-
си (по выражению А. Грабаря). Уже ко второй половине
XVI в. относятся многочисленные одаривания иконами
приезжавших в Москву иерархов и настоятелей монасты-
рей. Русские иконы конца XV—XVI вв. сохранились до
нашего времени в ризницах ряда монастырей Румынии,
сербского Хилепдарского монастыря на Афоне72. В не-
которых ансамблях монументальной живописи второй по-
ловины XVI в. (Грачаница — 1570 г., Сучевица—
1578 г.) появляются иконографические сюжеты, харак-
терные именно для древнерусского искусства («Покров»,
«О тебе радуется», «Явление богоматери Сергию Радо-
нежскому»). В произведениях монументальной и станко-
вой живописи встречаются свойственные именно древне-
русским памятникам архитектурные кулисы и детали
изображений, заимствуются и некоторые стилистические
приемы 73.
К сожалению, в нашем распоряжении нет работ, в ко-
торых аналогичным образом анализировались бы памят-
ники балканского искусства первой половины XVII в.,
хотя отдельные примеры влияния отмечаются и для это-
го времени (известна, папример, сербская рукопись Ко-
зьмы Ипдиконлова 1649 г., копирующая иллюстрации
русских рукописей XVI в.) 74. Между тем именно в это
время происходит и расширение, и изменение характера
таких связей.
С 30-х годов в России начинается специальное изго-
товление «местных» икон — по существу, памятников
монументальной живописи — по заказам наиболее круп-
ных центров православного Востока. Уже в 1628 г. мол-
давский господарь М. Барновский обратился в Москву с
просьбой о написании икон для двух соборов в столице
княжества Яссах. Глава посольства — архимандрит Вар-
лаам сам заказывал икопы ряду московских иконописцев:
Исидору Поспееву, Бажену Нерудному и «Назарию зог-
рафу» — вероятно, известному мастеру «строгановской»
127
школы Назарию Савину. Написанные иконы были, одна-
ко, забракованы московскими властями как изготовлен-
ные по «...архимандричыо велению, не по достоинст-
ву» 75, и в дальнейшем такие заказы выполнялись прямо
в царских мастерских76. Летом 1630 г. были созданы
«местные» икопы по заказу Кирилла Лукариса77. В кон-
це 30-х годов XVII в. по просьбе молдавского господаря
Василия Лупу были написаны иконы для собора Трех
святителей в Яссах78. В 1644 г. было изготовлено 12 икон
«местных больших» для храма Гроба господня в Иеруса-
лиме, а в 1645 г. были выполнены аналогичные иконы
для александрийского патриарха79. В феврале 1644 г. с
просьбой о присылке икон из Москвы обратился к царю
валашский господарь Матвей Босараб 80.
Совсем новой формой культурных связей стала посыл-
ка московских мастеров за пределы страны. Так, в 1641 —
1642 гг. русские иконописцы Сидор Поспеев и Яков Гав-
рилов, а затем Демьян Яковлев и Прокофий Никитин,
посланные в Молдавию по просьбе господаря Василия
Лупу, расписали «новозданный» храм Трех святителей
в Яссах81. Из них особенно выдающимся художником
был Сидор Поспеев — один из создателей росписи Ус-
пенского собора в Кремле82. К сожалению, эти фрески
не сохранились, как и те иконостасы «московской рабо-
ты», которые видел в начале 50-х годов XVII в. Па-
вел Алеппский в ряде храмов и молдавской столицы Ясс,
и валашской столицы Тырговиште 83.
Что касается произведений станковой монументальной
живописи, посланных в 30—40-е годы в главные центры
христианского Востока, то их судьба неясна. Их выявле-
ние в составе частных и церковных собраний за рубе-
жом —одна из важных задач в области дальнейшего изу-
чения культурных связей России с народами Балкан и
Ближнего Востока. Материалы посольских дел дают хо-
рошую исходную основу для такой работы, в них подчас
указываются не только сюжеты, но и размеры икон84.
Кроме того, эти данные могут быть пополнены за счет
изучения архива Оружейной палаты — тех царских ма-
стерских, в которых иконы изготовлялись. С установле-
нием круга таких произведений можно было бы искать
конкретный ответ на вопрос, какое влияние оказали эти
русские памятники на искусство других стран и народов.
То, что такое влияние в принципе имело место, доказыва-
ет содержащаяся в тексте «Эрминии» (руководство для
128
иконописцев) греческого мастера на Афоне Дионисия
фурноаграфиота инструкция, «как писать иконы по-
московски» 85.
Сохранился ряд свидетельств, показывающих отноше-
ние общества па Балканах к доставлявшимся туда памят-
никам русского искусства. Так, иконы, присланные из
Москвы в 1631 г., были торжественно поставлены в пат-
риаршем соборе Лукарисом при огромном скоплении на-
рода («не только Коснатнтин... град ближе из сел и из
всех городов»). «И бысть радость великая и великие ве-
селие во весь род греческий»,— как сказано в грамоте
Лукариса царю и патриарху Филарету от 14 мая 1631 г.88
В 1652 г. высоким уровнем исполнения этих икон восхи-
щался Павел Алеппский 87. Архимандрит Венедикт, обра-
щаясь в 1646 г. к Алексею Михайловичу, считал важней-
шей заслугой царя Михаила и патриарха Филарета «ук-
рашение» иконами восточных патриархий88.
Особо следует сказать о посылке на Балканы первых
произведений русской светской живописи — портретов
(парсун).
Как мы узнаем из царской грамоты от августа 1632 г.,
архимандриту Амфилохию было поручено передать пат-
риарху Кириллу Лукарису по его просьбе «образ на-
чертан па цке по подобию лица нашего царского величе-
ства» 89. В ответном письме патриарх писал, что он по-
лучил даже «два образы царствия Вашего» 90. Портреты,
поставленные патриархом в своей келье, вызвали огром-
ный интерес в Стамбуле. По словам патриарха, «великие
люди» просили его их «послати посмотрети», а когда он
отказался это сделать, его келью, чтобы увидеть изображе-
ния царя, посещали «великие ж люди, которые пребыва-
ют в Царьграде, христиане от всего народу и многие
турки» 9I. Совершенно пе случайно своеобразное русское
искусство парсуны получило высокую оценку греков.
Именно в среде, для которой в XVII в. был характерен
синтез традиционных византийских начал со все более до-
минирующими чертами западного искусства, аналогичное
по характеру (хотя и иное по содержанию) художествен-
ное решение русских мастеров портрета должно было вы-
звать сочувственный отзвук. Отметим, кстати, что до
сих пор известен только один парсунный портрет царя
Михаила Федоровича — его изображение па коне, храня-
щийся в Государственном Историческом музее. Да и то
эта парсуна сделана значительно позже смерти царя —
в 70-е годы XVII в.92
5 Заказ № 3753
129
Истины ради нельзя не отметить, что далеко не все из
греков смотрели на русские иконы с благоговением. Не
так редки были случаи отношения к ним как к простой
материальной ценности. Как с горечью отмечал в 1650 г.
клирошанин московского Чудова монастыря Пахомий, на
Афоне русские иконы греки «все распродали и носят по
торгам неподобно будто простую доску — тех икон они не
почитают и в церквах их у себя не ставят» 93. Последние
слова Пахомия наводят па мысль, что не только одно
стяжательство было причиной такого небрежения. Надо
думать, что провинциальных монахов в отличие от их
просвещенных константинопольских собратий что-то не
удовлетворяло в русских иконах. Глубоко традиционное
по духу искусство Афона, видимо, не могло принять те
особые, свойственные русской живописной школе особен-
ности, которые сформировались за многовековую историю
ее развития.
Иконы составляли лишь часть произведений русских
мастеров, отправленных в балканские страны и на Ближ-
ний Восток. Письменные источники позволяют судить не
только об их количестве, но и многообразии их состава.
Здесь серебряные чеканные оклады икон94, церковные
сосуды95, различные виды церковных одежд96, архие-
рейские митры и посохи 97 и даже памятники светского
искусства — ковши и кубки 98. Разумеется, для этих про-
изведений, изготовлявшихся из драгоценных металлов и
дорогих тканей, было меньше шансов сохраниться в ме-
стах их пожалования, чем для икон, не имевших особой
ценности в глазах османов-мусульман. Неслучайно в
Сербии сохранились русские иконы второй половины
XVII в., написанные мастерами Оружейной палаты, в то
время, как произведения русского прикладного искусст-
ва в собраниях Югославии датируются лишь XVI11 —
XIX вв.99 Однако задача поисков памятников русского
прикладного искусства на Балканах и выявления их воз-
можного влияния на прикладное искусство балканских
народов неудачным исходом первых поисков отнюдь не
снимается с повестки дня.
Наконец, при рассмотрении русско-балканских связей
в первой половине XVII в. следует указать на то значе-
ние, какое имела материальная помощь с русской сторо-
ны для сохранения балканскими народами своего нацио-
нального культурного наследия. Материалы посольских
дел рисуют яркую картину тяжелого положения право-
славных монастырей на Балканах под османской властью.
130
Лишенные земельных владений и подвергавшиеся побо-
рам османских властей монастыри вынуждены были про-
давать и закладывать даже необходимые для богослуже-
ния церковные сосуды и книги. Ветшали со временем и
сами монастырские здания, а средств на их ремонт не
было. В таком тяжелом положении находились даже мо-
настыри Афона, непосредственно с османской админист-
рацией пе сталкивавшиеся. В этих условиях материаль-
ная помощь со стороны России приобретала первостепен-
ное значение.
Значение русской помощи может быть показано на
примере сношений русского правительства с монастыря-
ми южных славян, о чем специально писали ряд исследо-
вателей. Крупнейшим центром сербской средневековой
культуры, давно имевшим прочные связи с Россией, был
Хиландарский монастырь на Афоне. К 20-м годам XVII в.
монастырь оказался в тяжелом положении. Как писали
монахи в своей грамоте царю в 1626 г., нуждались в ре-
монте не только стены и башни, но и монастырские
кельи, а «церковные съсуд и украшение» были расхище-
ны разбойниками. В ответ на просьбу хиландарцев из
Москвы была послана большая сумма денег «на мона-
стырское строение» 10°.
Особенно значительную поддержку Москва оказывала
одной из главных обителей на территории Сербии — Ми-
лешевскому монастырю. В ней хранились останки патро-
нов Сербии — св. Саввы Сербского и св. Стефана-Симеона
Первовенчанного, которые пользовались почитанием и в
Москве (изображения этих святых в росписи Архангель-
ского собора Московского Кремля были обновлены в
1652 г. при возобновлении росписи) 101. Милешевские
«старцы» обратились к царю в 1627 г., когда перед ними
возникла необходимость покрыть оловом крышу собора
Вознесения, сильно пострадавшего в 1623 г., как и весь
монастырь, от большого наводнения102. Церковь, кото-
рая нуждается в ремонте, писали «старцы», «вса пописа-
на златом и ... святыими образы и боим се, щоби от дожа
не измокнути» 103. На оплату расходов из Москвы были
посланы два сорока соболей, а в 1635 и в 1638 г. мона-
стырские власти получили на оплату расходов, связан-
ных с ремонтом, еще собольих мехов па сумму в 100 руб-
лей104. Так, благодаря русской помощи был спасен пер-
воклассный памятник древнесербской архитектуры —
Вознесенский собор в Милешеве (1216—1218 гг.) и укра-
шающие его великолепные фрески105. Тогда же по
131
5*
просьбе милешевских монахов в монастырь были посланы
экземпляры московских печатных изданий, «которые на
печатном дворе есть», для замены монастырских богослу-
жебных книг, которые «обветшали от много лет» 106.
Постоянной поддержкой России пользовались и мно-
гочисленные сербские монастыри на Фрушской горе —
своеобразном сербском Афоне 107. Крупнейший из них —
Крушедольский Благовещенский монастырь в первой по-
ловине XVII в. испытывал особые трудности. Он обеднел,
в нем неоднократно происходили пожары108. В 1650 г.
«старцы» монастыря обратились в Москву «ради поправ-
ки основного крова на мопастиру». Они также получили
большую сумму денег на ремонт и полный набор необхо-
димых для богослужения печатных книг10Э. В 1641 г.
«старцы» еще одного фрушкогорского монастыря — Хо-
повского Никольского, получили в Москве не только «ми-
лостыню», но и напрестольное Евангелие, церковные об-
лачения, Евангелие в серебряном окладе, сосуды для со-
вершения литургии и полный круг богослужебных
книг 110.
Из фрушкогорских монастырей особое внимание рус-
ского правительства привлекал Беочинский Вознесенский
монастырь. Он и создан был па русские средства. Неболь-
шая церковка на месте монастыря в начале XVII в. была
разорена, и как таковой монастырь начал существовать
лишь с момента поездки в Москву игумена Лонгина в
1622—1623 гг., когда он получил средства на строитель-
ство обители, печатные книги и облачения 1И.
Очень тесными оказались связи и с самым значитель-
ным центром болгарской средневековой культуры —
Рыльским монастырем112. Эти связи, установившиеся
еще при Иване Грозном, были возобновлены благодаря
поездке «старцев» монастыря в Москву в 1627 г. Иноки,
ссылаясь на «нищету великую святаго монастыря наше-
го от насилия великаго агарянского рода», просили царя
помочь им выкупить отданные из-за нищеты монастыря
под залог богослужебные сосуды, Евангелия, облаче-
ния из. Необходимые для этого средства были предостав-
лены рыльским монахам, что спасло от гибели многие
произведения болгарской книжности и прикладного ис-
кусства.
Постоянно помогало русское правительство и болгар-
скому монастырю на Афоне — Зографу. Испытывавший не
меньшие затруднения, чем рыльская обитель, монастырь
был вынужден в 20-х годах XVII в. заложить свою цер-
132
ковную утварь. На ее выкуп русское правительство не-
однократно (1623, 1627, 1629 гг.) жертвовало средства,
а когда она все же была захвачена османами, царь в
1642 г. приказал Серебряному приказу изготовить цер-
ковные сосуды, необходимые для совершения бого-
служения 114.
Благодаря постоянной русской помощи сохранялись
пе только памятники искусства, но и сами монастыри,
являвшиеся едва ли не единственными культурными цен-
трами балканских народов в тяжелые годы османского
ига.
Подводя итог всему сказанному выше, следует отме-
тить, что, несмотря на неполноту и фрагментарность
имеющихся документальных данных и почти полную не-
возможность сопоставить их с памятниками самой куль-
туры балканских народов, есть все основания говорить о
достаточной интенсивности культурных связей России с
балканскими странами в первой половине XVII в. При
всем уважении и любви к культурному наследию и цен-
ностям балканских народов в русском обществе этого вре-
мени все более доминирует в этих взаимоотношениях
Россия. Опа пе только оберегает памятники культуры
балканских народов, давая им у себя «приют» и помогая
их сохранению на родине, но и щедро одаривает творе-
ниями своей культуры Балканы. Произведения русского
искусства и русская книга, все чаще печатная, стано-
вятся популярными у южных славян. И это был также
немаловажный фактор в истории русско-балканских
культурных связей. Частично мы его касались, но вопрос
о нем в целом несколько выходит за пределы темы на-
стоящего труда и мог бы составить предмет самостоя-
тельной работы.
1 О периодизации всей истории русско-балканских культурных
связей до конца XVII в. см.: Мошии В. А. О периодизации
русско-южнославянских литературных связей в X-XV вв. //
Труды Отдела древнерусской литературы Института русской
литературы АН СССР. 1963. Т. XIX. С. 28-106; Рогов А. И.
Связи Руси с Балканскими странами в области изобразитель-
ного искусства в XVI—XVII веках//Сов славяноведение. 1976.
№ 3. С. 57, 58.
2 Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к православному
Востоку в XVI и XVII столетиях. Сергиев Посад, 1914. С. 102.
3 Собрание государственных грамот и договоров. М., 1819. Т III.
№ 34. С. 149.
4 Белокуров С. А. Арсений Суханов//Чтения в Обществе истории
и древностей Российских (Далее: ЧОИДР). 1891. Т. III. С. 202;
Коптерев Н. Ф. Характер... С. 437.
133
5 См.: Ангелов Б. С. Из историята на руското културно влияние
в България (XV—XVIII вв.) //Известия на института за българ-
ска история. 1956, Кн. 6. С. 299 и след, (в работе использован
рукописный материал ряда Балканских стран).
6 Когда на Афоне около 1648 г. были сожжены «московские
книги», привезенные сюда сербским монахом (это сожжение
не являлось антирусским актом, а было связано со сложно-
стями во взаимоотношениях южнославянского и греческого мо-
нашества), то эти книги оказались изданиями, напечатанными
в Москве в 40-х годах XVII в„ т. е. всего за несколько лет
до этого события (см.: Белокуров С. А. Арсений Суханов...
С. 220, 221).
7 Сперанский М. Н. Сербские хронографы в русской первой ре-
дакции//Русский филологический вестник. 1896. Кн. 35. № 1.
8 Исторические связи пародов СССР и Румынии. М., 1968. Т. II.
№ 3. С. 19.
9 Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими
странами и с Византией. М., 1969. С. 87.
10 Муравьев А. Н. Сношения России с Востоком по делам цер-
ковным. СПб., 1860. Ч. II. С. 226.
11 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 135.
12 Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи с XV—XVII вв.
М., 1977. С. 68-71.
13 См., например, относящиеся к 1627 г. высказывания справщи-
ков книжной палаты: «новых переводов греческих и с всяких
книг не приемлем, потому что греки живут ныне в теснотах
великих между неверными и по своих волях печатати им книг
своих не иметь и для того вводят иные веры в переводы
греческого языка, и нам таких новых переводов греческих
не надобно» (цит. по: Каптерев И. Ф. Характер... С. 388).
14 О переводческой деятельности в Москве первой половины
XVII в. см. подробнее: Соболевский А. И. Переводная лите-
ратура Московской Руси XV—XVII вв. М., 1901. Гл. IV.
15 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 522.
16 Муравьев А. Н. Сношения... С. 229.
17 Там же. С. 141.
18 ЦГАДА. Ф. 89 (Сношения России с Турцией). 1633 г. Д. 2.
Л. 287.
19 В ряду произведений на эту тему следует выделить отличаю-
хцуюся обилием материалов и точностью выводов работу: Бе-
локуров С. А. Адам Олеарий о греко-латинской школе Арсения
Грека в Москве в XVII в.//Реферат, читанный на заседании
XVII Археологического съезда 7 августа 1887 г. М., 1888.
20 Сторожев В. Н. К истории русского просвещения XVII в.
Киев., 1890. С. 6.
21 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 157, 158; Белокуров С. А.
Адам Олеарий... С. 22, 23.
22 Об этом см.: Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 4—7.
23 Белокуров С. А. Адам Олеарий... С. 23.
24 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 522, 523.
25 Белокуров С. А. Адам Олеарий... С. 23.
26 Не случайно в 1641 г. Гавриил Власьев, духовник молдавского
господаря Василия Лупу, прислал в Москву «книгу грамо-
тику русским и еллинским языком» (Исторические связи на-
родов СССР и Румынии. М., 1965. (Далее: ИСВ). Т. II С. 356.
27 Там же. С. 24-26.
134
28 См. об этом в грамоте Феофана царю от 15 октября 1645 г.
(ЦГАДА. Ф. 52: Сношения России с Грецией. 1646 г. Д. 15.
Л. 6).
29 В одном из русских «Азбуковников» XVII в. так прямо и ука-
зывалось: «Хотя и навыкнути еллинскому языку... известно
ему буди, яко без наказания учительского невозможно есть
достаточно изводством дело совершити понеже древними ел-
линскими мудрецами паче меры умудрен» (Цит. по: Соболев-
ский А. И. Переводная литература,.. С. 285).
90 Белокуров С. А. Адам Олеарий... С. 27; ЦГАДА. Ф. 52. 1646 г.
Д. 15. Л. 24.
31 См. дело о приезде Венедикта (ЦГАДА. Ф. 52. 1646 г. Д. 15).
32 Белокуров С. А. Адам Олеарий... С. 27.
33 О преподавательской деятельности и круге культурных инте-
ресов Арсения см.: Колосов В. Старец Арсений Грек//Журнал
министерства народного просвещения. 1881. Сент. С. 78, 79,
85—88; Рогов А. И. Школа и Просвещение // Очерки русской
культуры XVII века. М., 1979. Ч. 2. С. 150; Фонкич В. Л.
Греко-русские... С. 108-121.
3 /‘ ИСВ. I. № 90.
35 ИСВ. II. № 3.
36 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 305, 306.
37 Цит. по: Белокуров С. А. Адам Олеарий... С. 26.
38 Муравьев А. II. Сношения... Ч. II. С. 334 — 336.
39 ЦГАДА. Ф. 52. 1646 г. Д. 15. Л. 6-7.
40 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. Г. С. 317, 318.
41 Там же. Ч. II. С. 12.
42 Там же. С. 38.
43 Там же. С. 218.
44 Там же. С. 12.
45 Овчинникова Е. С. Миниатюрная мозаика из собрания Госу-
дарственного Исторического музея // Византийский временник.
(Далее: ВВ). 1968. Т. XXVIII. С. 207-224.
46 Искусство Византии в собраниях СССР//Каталог выставки. М.,
1977. Вып. 3. С. 45.
47 Корзухина Г. В. О памятниках корсунского дела на Руси //
ВВ. 1958. Т. XIV. С. 129—137.
48 Травин В. Описание Московского Николаевского монастыря. М.,
1876. С. 9.
49 Белокуров С. А. Арсений Суханов... С. 172.
50 Нечаев В. II. Симон Ушаков//Изобразительное искусство. Л.,
1927. С. 129 и след.
51 Малков Ю. Г. Живопись//Очерки русской культуры XVIII века.
М„ 1979. Т. 2. С. 208-238.
52 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 42, 60, 84, 91; и др.
53 Там же. С. 136.
54 Там же. С. 221, 222, 233, 349.
55 Там же. С. 41, 65.
56 Постникова-Лосева М. М. Серебряные изделия ювелиров Сер-
бии и Дубровника XIV—XVIII вв. в музеях Москвы и Ле-
нинграда // Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М.,
1975. С. 201 и след.
57 Там же. С. 172, 195-196.
58 ЦГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Л. 264, 353.
59 Там же. 1630 г. Д. 1. Л. 9.
60 Викторов А. Обозрение старинных описей Патриаршей риз-
ницы. М., 1876. С. 82.
135
61 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. I. С. 243.
62 Там же. Ч. II. С. 65.
63 Там же. С. 83.
64 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 350.
65 Там же. С. 31.
еб Там же. С. 32, 33.
67 Соболевский А. И. Переводная литература... С. 361.
68 ЦГАДА. Ф. 89. 1628 г. Л. 178.
69 Опись Московской Оружейной палаты. М., 1884. Ч. I. С. 43.
70 Тихомиров М. Н. Исторические связи... С. 163.
71 Grabar A. L’expansion de la peinture russe de XVI—XVII siec-
les//Annales de I'institut Kondakov. Beograd, 1940. V. XI. P. 75.
72 ПетковиЬ С. Руски утица] на српске сликарство XVI и
XVII века // Старинар. Нова cepnja. Београд. 1961. Кн. XII
С. 94-96.
73 ПетковиЬ С. Руски утица]'... С. 96-102.
74 Там же. С. 104, 105.
75 ИСВ. I. № 91. Комент. № 250.
76 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 127, 128 (о написании икон для
Иерусалима и Антиохии).
77 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. IT. С. 106, 107.
78 ИСВ. II. № 11—15.
79 Муравьев А. И. Сношения... Ч. II. С. 253, 254, 350.
80 Там же. С. 284, 285.
81 ИСВ. II. № 15, 16, 19, 20. Комепт. № 55-56, 71.
82 Успенский А. И. Царские иконописцы и живописцы XVII в
М„ 1910. С. 221.
83 Разбор этих свидетельств Павла Алеппского см.: Grabar А.
L’expansion... Р. 79, 80, 85, 86.
84 См., например: Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 258-264.
85 Ерминия или наставления в живописном искусстве, состав-
ленное иеромонахом и живописцем Дионисием Фурноагарафио-
том Ц Труды Киевской духовной академии. 1868. Февр. С. 303.
86 Каптерев И. Ф. Характер... С. 126; ЦГАДА. Ф. 52. 1632 г. Д. И.
87 Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву в
XVII веке//ЧОИДР. 1897. Кн. 4. С. 19.
88 ЦГАДА. Ф. 52. 1646 г. Д. 15. Л. 21
89 ЦГАДА. Ф. 89. 1632 г. Д. 4. Л. 10.
90 ЦГАДА. Ф. 52. 1634 г. Д. 1. Л. 31.
91 Каптерев И. Ф. Характер... С. 520.
92 Овчинникова Е. С. Портрет в русском искусстве XVII века.
Материалы и исследования. М„ 1955. С. 77, 78.
93 Каптерев Н. Ф. Характер... С. 431.
94 Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 106 107.
95 Там же. С. 106, 210, 218, 226 и др
96 Там же. С. 210, 219, 260.
97 Там же. С. 253, 260, 350.
98 Там же. С. 12, 131, 144 и др. О посылке памятников русского
прикладного искусства в Сербию в первой половине XVII в.
см.: Постникова-Лосева М. М. Серебряные изделия... С. 203
204.
99 Постникова-Лосева М. М. Серебряные изделия... С. 174.
100 ДимигрщевиЬ С. Гра1)а за српску исторщ'у из руских архива и
библиотека // Споменик Српске Крал.евске Академике. 1922.
Т. 53. (др. разред 45). С. 117-119.
101 Сизов Е. С. Датировка рукописи Архангельского собора Мос-
136
102
103
104
105
106
107
108
109
110
1 I I
112
113
114
Койского Кремля и историческая Ренова некоторых ее сюже-
тов Ц Древнерусское искусство. XVII век. М., 1964. С. 161;
ПетковиЬ С. Свети Сава Српски у старом руском, румунском
и бугарском сликарству // Научни скупова Српске академи]е
наука и умептости. Кн. VII. (Председништво. Кн. I). С. 213—
363.
3upojeeuh О. Цркве и манастири на подруйу ПеЬке патрщар-
ши]е до 1688 године. Београд, 1984. С 133.
ДмитрщевиЬ С. Гра1)а... С. 154.
Там же. С. 155—157.
Padojuuuh С. Милешева. Београд, 1963.
Димитри]eeuh С. Гра1)а... С. 157, 158.
Стрика В. Фрушкогорски манастири. Загреб, 1927.
МилановиНЛовиК О., МомировиК П. Фрушкогорски манастири.
Нови Сад, 1975. 2-е изд. С. 15.
ДимитрщевиК С. Гра1)а... С. 194, 195.
Там же. С. 200. 201.
Там же. С. 206; МилаиовиЬМовиК О., МомировиК П. Фрушко-
горски манастири. С. 110.
Дылевский Н. М. Рыльский монастырь и Россия-Украина в
XVI—XVIII веках. С., 1974.
Дылевский Н. М. Просително послание па рилского монастир-
ско братство до руские цар Михаил Феодорович Романов // Из-
вестия за български език. БАН. 1972. Кн. XIX.
Муравьев А. Н. Сношения... Ч. II. С. 25, 47, 48.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ РОССИИ
С БАЛКАНАМИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
Л. В. Заборовский
Современные исследователи хозяйственной жизни Ос-
манской империи XVI—XVII вв. в противовес прежним
историографическим представлениям все более убедитель-
но показывают важное значение внешней торговли и в ее
экономике, и даже в политике. Отмечены и такие суще-
ственные явления в европейской торговле осмапов, как ее
постепенное смещение на северо-восток и усиление роли
в ней купечества из нетурецких общин (греческой, ар-
мянской, еврейской, сербской и др.). Это привело к уси-
лению торговых связей империи с Восточной Европой,
в частности с Польско-Литовским государством и Рос-
сией ‘. Для жителей европейских владений османов подоб-
ные связи с Россией наряду с политическими и куль-
турными имели существенное значение. Этому способст-
вовали религиозная, общеславянская, а в какой-то мере и
языковая общность части из них.
Проблема экономических контактов Русского государ-
ства с балканскими землями Османской империи (вклю-
чая и Дунайские княжества) имеет уже определенную
историографическую традицию2. Ряд вопросов получил
более или менее удовлетворительное разрешение. К при-
меру, определен сам характер торговли и происходившие
в ней в XV—XVII вв. изменения, намечены в этой связи
некоторые хронологические этапы, выявлены пути, по
которым шла взаимная торговля, приблизительный со-
став товарных потоков и, отчасти, их эволюция; просле-
жены организационные формы коммерции, в том числе
таможенная политика; рассматривались и иные разно-
видности экономических связей, более всего обмен ремес-
ленниками и т. д.
Тем не менее, многие важные проблемы, в том числе
основополагающего характера, еще далеки от своего раз-
решения. Так, мы фактически не представляем себе до-
статочно четко масштабы этой торговли, ее место в систе-
ме коммерческих взаимоотношений в Юго-Восточной и
Восточной Европе, степень распространенности обращав-
шихся товаров на соответствующих рынках. Нелегко
138
определить причину отсутствия в XVII в., во всяком слу-
чае по известным до сих пор данным, русских торговцев
на территории Османской империи, хотя в предшествую-
щее время они там зафиксированы источниками 3. Отме-
чен и частично объяснен рост торговых связей между
балканскими землями, Молдавским княжеством и Рос-
сией во второй половине XVII в. сравнительно с первой
его половиной 4. Но не снято возникающее противоречие:
ведь внешнеполитическая обстановка для подобных кон-
тактов до азовского конфликта 1637—1642 гг. была гораз-
до благоприятнее, чем с середины века. Несмотря на
имеющиеся ценные исследования5, остается не вполне
ясным место Украины в русско-балканской транзитной
торговле.
Число неизученных вопросов можно значительно ум-
ножить. Думается, такое положение объясняется недоста-
точностью (в том числе и по объективным причинам) ис-
пользуемой базы источников. Прежде всего, в очень ма-
лой степени изучены соответствующие материалы XVII в.
из турецких архивов. Между тем имеющиеся по более
раннему времени исследования доказывают значительную
плодотворность обращения к ним6. Гораздо шире прив-
лекаются более доступные украинские (и относящиеся к
землям Украины польские) документы по теме, но и в
этом направлении необходимы энергичные поиски в ар-
хивах.
Третий крупный комплекс источников — русские ар-
хивные материалы. Поскольку данный раздел основыва-
ется прежде всего на них, охарактеризуем их несколько
подробнее. Историки выделили три фонда Посольского
приказа (хранятся в ЦГАДА), в которых сосредоточено
немало свидетельств о русско-балканских экономических
связях: по отношениям России с Грецией, Молдавией и
Валахией, Турцией 7. Чаще используются первые два, но
даже и в хорошо известных, казалось бы, фондах при
тщательном просмотре можно найти новые материалы.
В первую очередь, хотелось бы обратить внимание на
приходо-расходные книги и записи русских посольств в
Османскую империю, а также на записные книги приез-
дов иностранцев в Россию, в которых частично отмеча-
лись и купцы. По первой половине XVII в. удалось пока
выявить две приходо-расходные (не считая часто более
отрывочных по содержанию записей) и одну записную
книги. Первые относятся к шести посольствам за 1628—
1647 гг., последняя — к 1645—1647 гг.8 Таких источни-
139
ков, как мы видим, совсем немного, но их анализ позво-
ляет расширить наши представления о некоторых аспек-
тах русско-балканской торговли. Отметим только, что
расходные книги (иногда в них выделялись книги «поку-
почные», «покупные») разных посольств не одинаковы по
своей источпиковой ценности: некоторые из них содер-
жат более подробные записи о торговых операциях, вклю-
чая иногда и фамилии купцов, другие — гораздо менее со-
держательны.
Вторая разновидность источников, недостаточно прив-
лекавшихся до сих пор исследователями коммерческих
связей,— документы дипломатических переговоров сул-
танских и царских представителей и иные материалы со-
ответствующих посольств. Поиски в данном направлении
показали, что вопросы взаимной торговли, не являясь ос-
новными на переговорах, в них все же иногда присутст-
вовали, позволяя нарисовать несколько более полную кар-
тину торговых отношений.
В целом источниковая база, которой располагают сей-
час историки, имеет два существенных минуса. Во-пер-
вых, она достаточно полно характеризует только офици-
альную, правительственную сторону торговых контактов,
и поэтому нелегко определить, в какой мере подобный
крен отвечал реальности, а в какой — объясняется просто
лучшей сохранностью таких документов. Во-вторых, они
создают все же образ несколько неполный, отрывочный и
не позволяют судить о массовости наблюдаемых явлений.
В данной связи особенно важно искать источники, кото-
рые позволили бы преодолеть эти недостатки, прежде все-
го таможенные книги и другие материалы русских и ук-
раинских городов, где могли происходить прямые или
опосредствованные контакты соответствующего купечест-
ва (Путивль, Севск, Киев, Нежин и др.).
В предлагаемом разделе имеется в виду дать общий
очерк торговых связей России с Османской империей на
основе достижений наших предшественников и некоторых
дополнительных источников и, насколько возможно, об-
рисовать ряд общих вопросов, наметив также задачи
дальнейших исследований.
Первую половину XVII в. можно выделить как це-
лостный и по ряду черт сходный этап. Первая черта —
это весьма оживленные и в общем дружественные отно-
шения двух государств, вплоть до серьезных переговоров
о союзе против Речи Посполитой. Конечно, эти отноше-
ния осложнялись частыми нападениями крымских татар
140
на русские земли, а также действиями донских казаков
на Черном море, его побережье и азово-казацкими столк-
новениями, но противоречия удавалось как-то регулиро-
вать, особенно до «азовского сидения». Вторая черта —
постепенное восстановление и рост в различных сферах
потенциала Русского государтва после тяжких событий
времен Смуты. Третья — начавшийся примерно с конца
XVI в. определенный внутренний, а частью и между-
народный кризис империи османов. И, наконец, еще одно
важное явление — общая активизация многообразных
связей России как с вассальными владениями османов
(Молдавское и, в меньшей мере, Валашское княжества),
так и с балканскими народами, вошедшими непосредст-
венно в состав их многонационального государства
(прежде всего с греками).
Историки, занимавшиеся русско-балканскими торго-
выми отношениями XVI в., наметили группу признаков,
присущих им в то время. Обобщенно часть их можно
представить в следующем виде:
1) . Основные положения, характерные вообще для
всей восточной торговли, в том числе и для русско-пер-
сидской, определялись так: «А гостем нашим межи нас
ходити на обе стороны безо всякие зацепки, а пошлинам
лишним и силе никоторой никак не быти. А имати на
гостех тамга и пошлины, где в котором городе тамга и
пошлины исстари идут, и зауморщинам никак не
быти» 9.
2) . Нормальное развитие торговых контактов обеспе-
чивалось при помощи дипломатических переговоров и об-
мена грамот между султанами и русскими государями.
Московский двор пытался выйти па более высокий уро-
вень их функционирования путем заключения торгового
договора, но без успеха10. Не исключено, впрочем, что
в конце XVI в. какое-то соглашение было достиг-
нуто и.
3) . Дополнительно обе державы старались создать по
возможности благоприятные условия для проезда своих
купцов через чужие земли, обращаясь в таком духе к
правительствам Польши и Великого княжества Литов-
ского (позже — Речи Посполитой), а султаны воздей-
ствовали в аналогичном смысле и на крымских
ханов 12.
4) . Заметную, хотя и далеко не решающую роль во
взаимных экономических связях играла казенная торгов-
ля, освобождавшаяся от пошлинного обложения, в том
141
числе по ходатайству властей и при передвижении во
владениях иных государей (как и в других случаях, от-
влекаюсь здесь от весьма нередких примеров злоупотреб-
лений на местах); не облагались пошлинами и «помин-
ки» (подарки) 13. Сюда же следует отнести еще два мо-
мента: во-первых, существовавшее в XVI—XVII вв. «пра-
во первой купли» товаров в казну14. Думается, оно не
было общераспространенным: такой действительно была
практика при торговле в столицах, но ситуация меня-
лась, когда контакты происходили в иных городах. Во-
вторых, казенную монополию на продажу определенных
товаров (состав их в XVI—XVII вв. менялся) и в Осман-
ской империи, и в России 15.
5) . Вырабатывались и закреплялись определенные
формы коммерческой деятельности. Так, купцам предо-
ставлялись транспорт, охрана и содержание во время
пребывания на территории другой страны 16.
6) . Для обеспечения большей безопасности в длитель-
ных и полных многообразными препятствиями и ослож-
нениями поездках торговые люди обычно не только объ-
единялись в большие группы, но и присоединялись к
свите посольств, либо под видом «племянников» сопро-
вождали представителей православного духовенства, ча-
сто ездивших в Россию за «милостыней», либо по другим
делам. Это давало и некоторые льготы в Русском государ-
стве (разумеется, подобный симбиоз приносил выгоды
также дипломатам и духовенству) 17.
7) . Применялись и некоторые ограничительные меры.
Например, на Руси в XVI в., особенно во второй его по-
ловине, сознательно уменьшали число мест торговли18.
Разрешалась лишь оптовая торговля, причем в России
только с местными купцами19. Коммерсанты вместе со
своим товаром размещались в казенных гостиных дворах
и подворьях, где и торговали в снимаемых лавках (все
это оплачивалось ими самими). Возможно, при такой ор-
ганизации дела они выигрывали в безопасности в Мос-
кве. В Османской империи в этом смысле в XVI в., види-
мо, существовали несколько более либеральные по-
рядки 20.
8) . Наконец, не касаясь отмеченных выше исключе-
ний, в обеих державах действовала в их взаимной тор-
говле довольно развитая система таможенного обложения.
В Османской империи на рубеже XV—XVI вв. пошлины
составляли 2—5% цены, в дальнейшем они понемногу
росли, но лишь со времени финансового кризиса 60—
142
70-х годов XVI в.—в заметной степени21. Таможенная
система Русского государства отличалась сложностью и
отсутствием единообразия, унаследованными от предшест-
вующего периода22.
Экономические связи между Османской империей и
Россией в XVII в. начали восстанавливаться в резуль-
тате стабилизации положения в последней после Смут-
ного времени и довольно синхронно с активизацией их
дипломатических контактов. Уже в ходе первого офи-
циального русского посольства в Стамбул дворянина
С. Б. Протасьева и дьяка М. Данилова в 1613—1615 гг.,
после которого возобновилась практика более или менее
регулярных обменов миссиями, коммерческие связи заня-
ли определенное место 23. С некоторым опозданием из-за
неустойчивости внутренней и международной ситуации в
Дунайских княжествах преимущественно с конца 30-х го-
дов XVII в. получили заметное развитие разносторонние,
в том числе, торговые отношения России с ними (осо-
бенно с Молдавским княжеством при господаре Василии
Лупу). Спорадически их можно зафиксировать и рань-
ше 24.
В первой половине XVII в. в торговле Русского госу-
дарства с Османской империей продолжали в основном
действовать те общие положения, которые были нами от-
мечены выше. Вместе с тем необходимо указать на неко-
торые существенные изменения, хотя и не всегда резуль-
тативные. Прежде всего выделим явное стремление стам-
бульского двора придать торговым отношениям с Россией
более высокий статус. Оно нашло отражение в докумен-
тах трех турецких посольств в Москву в 1627—1633 гг.
Это был вообще очень важный период во взаимоотноше-
ниях двух стран, когда по инициативе османского прави-
тельства оказались восстановленными политические кон-
такты, прерванные после погрома крымцами царского
посольства в 1624 г. Для династии Османов они стали
существенным элементом антигабсбургской политики,
входившей в более широкие общеевропейского характера
планы времени шведского этапа Тридцатилетией войны.
Именно в те годы между Москвой и Стамбулом велись
активные переговоры о союзе против Речи Посполитой,
поддерживавшей Габсбургов.
Османские предложения расширения взаимной тор-
говли, сделанные в Москве, должны были повысить при-
влекательность идеи союза в глазах царского двора. Кро-
ме того, в условиях обострения финансовых трудностей
143
Империй 2S, в том числе и йз-зз почти непрерывных До
1639 г. тяжелых войн с Ираном, рост торговли с Россией
представлял и самостоятельный интерес, особенно в усло-
виях ухудшения отношений с Речью Посполитой. Нако-
нец, обращает на себя внимание еще одно обстоятельство:
экономическая тематика дважды поднималась турецким
посольством, возглавлявшимся известным деятелем, тесно
связанным с константинопольским патриархом К. Лука-
рисом, греком Ф. Каптакузином (о его политической
роли см. главы Б. Н. Флори и В. П. Шушарина в настоя-
щем труде).
Это представляется далеко не случайным. Во-первых,
он принадлежал к семье, давно связанной с русско-осман-
ской торговлей. Как установил Б. И. Флоря по русским
архивным источникам, Фома — родственник не менее из-
вестного Михаила Кантакузина, имевшего до своего
ареста в 1575 г. султанскую привилегию па закупку ме-
хов и через своих агентов приобретавшего для султанов
дорогие меха в России на крупные суммы 26. Во-вторых,
сам Фома, как это нередко случалось в XVII в. по всей
Европе, сочетал деятельность в качестве политического
агента с коммерческими операциями, хотя о масштабах
их судить трудно. Дело в том, что вообще о личной тор-
говой активности членов османских и русских посольств
сохранились только отрывочные упоминания, чаще всего
связанные с какими-нибудь злоупотреблениями или
осложнениями.
Тем не менее можно привести несколько примеров
такого рода деятельности Ф. Кантакузина. В 1627 г., по
его собственному сообщению, во время подготовки его
второго посольства в Россию «меня в то время... во Царе-
городе не было, был в отъезде для своего торгового про-
мыслу. И прислали по меня и взяли меня в Царьгород
вскоре». И далее: «А купетцких... людей с ним, с Фомою,
и никаких товаров нет, потому что, де, ево послал царь
турской из Царягорода вскоре» 27. Очевидно, обычная
практика в таких случаях была прямо противоположной.
В 1623 г. в составе посольства Ахмет-аги приехал чело-
век Ф. Кантакузина грек Михайло «и с ним, де, был
послан Томин (т. е. принадлежащий Фоме.— Л. 3.) отлас
золотной 10 аршин» на продажу 28, а в 1631 г. при возвра-
щении самого Фомы вместе с русскими послами он по-
пытался скрыть от стамбульских таможенников среди
посольской «казны» собственную «коробыо с собольми»,
привезенную из Москвы 29. В 1637 г. его последняя, тра-
144
гически для пего завершившаяся на Дону поездка в Рос-
сию была организована вопреки противодействию осман-
ских властей и как крупное коммерческое предприятие:
«...и как проехали па корабле заставные городки,
и к Томе, де, пристали гречаня 15 человек... А вышли,
де, они из Царьграда тайно и догнали их в дороге за
заставными городками» 30.
Наконец, вместе с Ф. Кантакузином действовали, как
известно, его братья Юрий и Лавр и племянник Антон
Специар.
Первое предложение русскому правительству о разви-
тии взаимной торговли было внесено Ф. Кантакузином
во время пребывания в Москве турецкого посольства
1627—1628 гг. Во время беседы с фактическим руководи-
телем государства патриархом Филаретом 13 декабря
1627 г. Фома по поручению султана заявил, в частности:
«И вперед послов посылати на обе стороны о дружбе,
и о любви, и о сходстве, и о всяких делех без урыву.
И быти послом на обе стороны до перемены годы по два
и по три, чтоб меж их, великих государей, братство,
и дружба, и любовь не урывалося» 31. Собственно, в са-
мом этом заявлении было не много нового: постулат об-
мена посольствами «без урыву» был обычным в султан-
ских грамотах царям, вошел он и в грамоту Мурада IV,
привезенную Фомой. Что фактически имелось в виду,
стало ясно после сделанных им по своей инициативе до-
полнительных разъяснений в беседе с думным дьяком
Е. Телепневым 5 февраля 1628 г.32
Предложив взаимное пребывание послов «годы по три
и по четыре для далнего проезду и проторей великих»,
обосновав его также соответствующей практикой отноше-
ний с Францией и Швецией и обрисовав вероятные поли-
тические выгоды подобного решения для укрепления
дружбы между Османской империей и Россией, Ф. Кан-
такузин остановился и на интересующей нас сейчас эко-
номической стороне дела. Подчеркнув, что такая практи-
ка способствовала развитию торговли Швеции и Фран-
ции с государством Османов, он особо остановился на
соглашении с последней, заключенном при Мураде IV.
Это тем интереснее, что в историографии высказывалось
мнение об отмене при Османе II капитуляционных прав
Франции и восстановлении их только в 1673 г.33
Согласно Ф. Кантакузину, султан отменил пошлины с
французских купцов, но разрешил собирать с них «с руб-
ля по 8 денег» (т. е. 4%) в пользу королевских посольств
145
в Стамбуле «для их посольских проторей». Аналогичные
права получили и османские послы во Франции. Посколь-
ку «капитуляции» были односторонними пожалованиями
султанов 31, то в данном случае мы имеем дело, очевид-
но, со специальным соглашением по торговым вопросам.
Именно такую договоренность на взаимной основе (о про-
длении сроков посольств и о пошлинах) Фома и предло-
жил утвердить в Москве. Весьма показателен ответ
Е. Телеппева: только после успешного завершения в
Стамбуле переговоров по политическим вопросам и под-
тверждения их результатов в Москве можно будет
решить и этот вопрос, тогда «...государи (т. е. царь
Михаил Федорович и его отец.— Л. 3.) учипят по тому
смотря, как их, государстве, изволенье на то будет, по
колку лет времени послам велят на обе стороны быти и
как укажут о купецкой пошлине» 35. То есть, соглаше-
ние по торговым проблемам считалось царскими дипло-
матами возможным, но лишь как элемент гораздо более
широкого договора о союзе.
Второе предложение па экономическую тему было
сделано Ф. Кантакузином в период его третьего посоль-
ства в Москву в 1630 г. Оно заключалось в идее по-
строить крепость на Дону и таким образом обеспечить
безопасность русско-османской торговли: «...А толко госу-
дарь изволит, чтоб велел поставить город, а есть место,
словет Ейла... а от Азова верст з десять, а от Черкасска-
го городка казачьего верст шесть. А посадить бы в город-
ке людей тысячи с три вольного бою. И толко тут госу-
дарев город будет, а государю будет прибыль великая,
что у Архангельского города, учнут приезжать торговые
люди в сюдех со всякими товары. Также и Мурат салта-
ну будет прибыль, учнут имать пошлину на Мурат сал-
тана» 36.
Вероятно, затаенной целью предложения было поста-
вить под дополнительный контроль донских казаков и
жителей Азова, снять напряжение в их взаимоотноше-
ниях, а тем самым улучшить русско-османские отноше-
ния. Экономический резон в высказанной Фомой мысли
был; не случайно много позже, в 1700 г., иерусалимский
патриарх Досифей рекомендовал Петру I создать в Азо-
ве крупный центр торговли, а в 1749 г. в низовьях Допа
был построен торговый порт Темерников37. Но в
30-е годы XVII в. обстановка для этого была слишком
неблагоприятной, и идея отклика не вызвала. В самом
деле, в Посольском приказе в следующем году получили
146
информацию о реакции в Азове на известия о возмож-
ной постройке русской крепости на Северском Донце,
в двух днях пути от города. Тогда местные жители рас-
ценили это как шаг, который вызовет постоянную вражду
под Азовом и межгосударственные ссоры 38.
Наконец, третье предложение османских властей ка-
сательно торговых проблем было включено в текст грамо-
ты Мурада IV от апреля 1631 г., направленной после
возвращения в Стамбул третьего посольства Ф. Кантаку-
зина и привезенной в Москву новым послом-«мутафара-
ком» 39 Ахмет-агой и русскими представителями дворя-
нином А. П. Совиным и дьяком М. И. Алфимовым40.
Оно звучало так; «А будет станут от вас... в Царьгород
приезжать торговые всякие люди, и им отнюдь никоими
обычен тесноты не учинит нихто, самим и их животом
никаково дурна не будет. И всегда к нашему государству
приходить и назад в свое государство ездить всякому по-
волно в тишине и в покое безо всякого сумненья. О том
наш заказ великой учинен» 41. В сущности, этот пассаж
не содержит новых положений и повторяет принципы,
которые применялись в предшествующем столетии
(см. выше). Но обращает на себя внимание необычная
решительность формулировок. Кроме того, ничего подоб-
ного мы не найдем в других султанских грамотах царям
в первой половине XVII в. Не исключено, что целью в
данном случае было несколько «подсластить пилюлю»,
поскольку Мурад IV не пошел в тот момент на полно-
масштабный союз против Речи Посполитой — и это в ка-
нун Смоленской войны!
Русское правительство проявило заинтересованность и
экономическим аспектом султанских предложений: в бесе-
де 10 января 1633 г. с везиром Мехмед-пашой в Стамбу-
ле новые царские посланники А. О. Прончищев и дьяк
Т. Бормосов среди прочего подтвердили и подробно из-
ложили отмеченное выше обязательство из грамоты
Мурада IV. Они сделали и ответное заявление: «А цар-
ское величество Мурат салтаново величество торговым
людем также велит в Московское государство приходить,
и всякими поволнымрг торгами торговать, и обид им и
убытков чинить никаких не велит, и береженье к ним
держать, и отпускать их велит во всем в целости безо
всякие зацепки» (но в царской грамоте весь этот пункт
отсутствовал!) 4Z. Везир попросил включить и этот пункт
в дополнительные по сравнению с содержанием грамоты
Михаила Федоровича письменные «статьи», что и было
147
сделано. Тем не менее дальнейшего развития вопрос не
получил, и какого-либо документального подтверждения
не появилось по очень простой причине: не достигли про-
гресса в решающем, а именно, в политических пере-
говорах.
Никакие другие официальные контакты между Рос-
сией и Османской империей по проблемам торговли в
имеющихся источниках первой половины XVII в. не про-
слеживаются. Подытожив изложенное ранее, можем кон-
статировать не только вполне естественную вторичность
подобной тематики сравнительно с проблемами внешне-
политического порядка, но и гораздо меньшую заинтере-
сованность в ней, проявленную царским двором. Доста-
точно напомнить, что во всех случаях инициатором об-
суждений была османская сторона. В данной связи
вспоминается и другой примечательный факт: нам не из-
вестно ни одного случая пребывания русских купцов на
территории Османской империи в первой половине
XVII в., во всяком случае пока такие данные не обнару-
жены. Более того, мы редко видим русских торговцев в
то время и в Дунайских княжествах, несмотря на очень
оживленные связи иного рода, например, с Молдавским
княжеством (вплоть до обмена ремесленниками).
При нынешнем состоянии разработки темы трудно
дать подкрепленное источниками однозначное объясне-
ние этого феномена. Со своей стороны, хотелось бы особо
отметить важную роль украинских и белорусских земель
Речи Посполитой, в частности в транзите восточных
товаров в Россию в первой половине XVII в. Хорошо
известно, например, то большое значение, которое имели
тогда западноукраинские города, прежде всего Львов,
а также Каменец-Подольский и Луцк, в крупном торго-
вом обмене между Речью Посполитой и Османской импе-
рией, имевшем через Гданьск выход и в Западную
Европу. Не менее известно, что часть этого товарного по-
тока ответвлялась на остальную Украину и в Белорус-
сию, шла дальше в Русское государство. Изучен также
состав, а частично и масштабы ответного вывоза из Рос-
сии 43. Особо выделено исследователями место в этих
процессах таких давно имевших складское право городов,
как Львов и Киев 44. Очень характерно, в частности, что
крупные львовские купцы конца XVI — первой половины
XVII в. греческого и армянского происхождения — Гав-
риил Лангиш, семья Ивашковичей — были связаны одно-
временно с общепольской, восточной и московской тор-
** к
говлеи .
148
Место Украины в системе коммерческих связей в Вос-
точной и Юго-Восточной Европе к концу рассматривае-
мого нами периода хорошо видно из двух известных ис-
точников обобщающего характера. Первый — это так на-
зываемый «Проект договора Запорожского Войска с Тур-
цией о торговле» 46. Документ не аутентичный, не
датирован, написан по-польски и представляет собой
то ли действительно украинский вариант планируемого
соглашения, то ли переписанную для дипломатов Речи
Посполитой копию. Сомневаться в его достоверности нет
причин, весьма вероятно, что он относится к началу
50-х годов XVII в., когда сохранялся в силе крымско-
украинский военный союз и активный характер имели
контакты Б. Хмельницкого с сюзереном крымского хана.
Хотя торговля Войска Запорожского с Османской импе-
рией называется в нем «новой», не приходится сомне-
ваться, что определенный прежний опыт источник отра-
зил. Разумеется, масштаб намечаемых для украинских
купцов привилегий исходил из учета заинтересованности
османов в политическом сближении с Украиной. Так или
иначе, бросается в глаза развитость обрисованных в
документе османо-украинских торговых отношений, при-
вилегированное положение украинского купечества в
землях Османской империи. Казалось бы, это можно
объяснить определенной односторонностью документа
(все же это «украинский проект»), по в нем получили
отражение и османские интересы, например, в таком дей-
ствительно важнейшем для Империи вопросе, как обеспе-
чение безопасности судоходства на Черном море.
Второй из отмеченных источников — универсал
Б. Хмельницкого от 28 апреля 1654 г., выданный
О. Стаматаенко на сбор пошлин в казну Войска Запо-
рожского с товаров восточного и русского происхожде-
ния 47. В нем подчеркнуто, что оформляемый порядок —
давний («як здавна перед тим бывало»), и предусмотрено
таможенное обложение прежде всего чужеземных купцов,
связанных с торговлей с Россией, «то ест от греков, ормя-
нов i турков... от сорока соболей золотих шист, од сорока
пупков соболих золотих два, от сорока куниц золотих
два, од бунта лисиц золотих два, од 1нших товаров мос-
ковских од ста таляров битих — золотих по пят, знову от
Товаров турецких, як то...» (курсив мой.— Л. 3.) далее
идет перечисление ввозимых турецких товаров). Вторая
группа облагаемых пошлинами — это купцы, присоеди-
нявшиеся к посольской свите, духовенству и т. д.
149
Третья — местные торговцы, вывозящие товары инозем-
ных купцов из Украины.
Документ рисует очень яркую картину интенсивной
торговли восточными и русскими товарами на Украине и
транзита через нее, что позволяет в определенной мере
объяснить отсутствие русских коммерсантов на осман-
ских рынках.
Хотя мы далеко не в полной мере представляем себе
размеры и значение коммерческих связей России с Речью
Посполитой в XVII в., роль их в экономическом развитии
обеих стран, место русского купечества в торговле на
Украине и в Белоруссии, в том числе восточными това-
рами, тем не менее есть достаточно оснований считать,
что потребности русского рынка в товарах, приходивших
из Османской империи и Дунайских княжеств, удовле-
творялись в то время указанным транзитным путем.
Нельзя не отметить и влияние достаточно давней поли-
тики властей Польско-Литовского государства по сокра-
щению прямых контактов русского купечества с осма-
нами 48.
Неплохо изучен вопрос о торговых путях, связывав-
ших Русское государство и различные земли Османской
империи. В литературе с полным основанием констати-
руется, что в первой половине XVII в., сравнительно с
более ранним временем, существенных изменений в этом
смысле в Восточной и Юго-Восточной Европе в отличие
от западной части континента не произошло. Давно сло-
жившаяся довольно развитая и для тогдашних условий
относительно хорошо организованная система таких пу-
тей функционировала и в данное время49. Но проблема
их безопасности сохраняла достаточную остроту, может
быть, из-за осложнения политического положения в
регионе становилась даже более острой. Сказывались от-
рицательно события Смуты в России и их более долго-
временные последствия, приведшие к временному ослаб-
лению страны, в том числе и к уменьшению ее возмож-
ностей обеспечить спокойный проезд дипломатам, купцам
и т. д. Пусть и в меньшей мере и то, и другое можно
отнести и к Османской империи. После окончательного
подчинения в 1637 г. буджакской орды Крымским ханст-
вом оно усилилось, все орды в этой районе оказались в
зависимости от ханов, возросла агрессивность крымских
феодалов в отношении Русского государства и Речи
Посполитой. Неурегулированными оставались конфликты
польских властей, магнатов и шляхты с украинским ка-
150
зачеством. Донские казаки лишь примерно со второй по-
ловины 40-х годов XVII в. оказались в большей зависи-
мости от царского правительства, а конфликты в районе
Азова (с участием орды Малых ногаев) по инициативе
то одной, то другой стороны нередко обострялись.
Показательно, что в 1624 г. крымцы разгромили по-
сольство в Стамбул дворянина И. К. Бегичева и подъя-
чего Л. Ботвиньева, в 1637 г. донцы — миссию Ф. Канда-
кузина, в 1642 г. на Северском Донце запорожские
казаки — османское посольство в Москву во главе с
Мехмед-агой 50.
Более надежными были пути в Россию через украин-
ские и белорусские земли Речи Посполитой, справедливо
отмечено, что в XVII в. они использовались все шире 51.
Действительно, они не только являлись основными для
молдавских и валашских дипломатических представите-
лей и купцов, по по ним часто ездили православное духо-
венство с их сопровождением и торговцы из Османской
империи, иногда — султанские посланцы. Однако для
русской стороны это была далеко не лучшая возможность
проезда в Стамбул, прежде всего из-за сохранявшейся
сложности отношений с Польско-Литовским государством
даже после заключения Поляновского «вечного мира»
1634 г. Ею пользовалось русское духовенство при посе-
щении Палестины, но редко — царские дипломаты, на-
правляемые к султану.
Характерно, что члены полуофициальной миссии
Б. И. Лыкова и А. Букалова, ездившие в Стамбул этим
путем в 1641 г., проявляли крайнюю осторожность и опа-
сения, а при возвращении поехали иной дорогой, не ока-
завшейся, впрочем, счастливой52. Русский представи-
тель в Яссах А. Л. Ордин-Нащокин в следующем году со
слов иеромонаха Густынского монастыря близ г. Прилу-
ки на Украине И. Торского и по собственным впечатле-
ниям отметил большую опасность, поджидавшую на этих
дорогах русских людей со стороны польских властей,
имели там неприятности и молдавские гонцы в Москву 53.
Не исключено, что небезопасность путей стала одной
из причин, тормозивших прямые связи русского купече-
ства с Османской империей.
Сохранил прежнее значение давний посольский и тор-
говый «донской путь». Он шел обычно из русской столи-
цы по рекам Москве и Оке, либо сушей на Коломну и
Переяславль-Рязанский и далее разветвлялся: караван-
ной дорогой через Михайлов переправлялись к верховьям
151
Дона или через Ряжск е верховья р. Воронеж. Иногда
плыли до Старой Рязани, а затем по рекам Проне, Воро-
нежу и более мелким — к г. Воронежу (возможно было
и сухопутное продвижение сюда, хотя и трудное для
обычно тяжело нагруженных посольских обозов). Доном
через земли Войска Донского доплывали до Азова,
далее — морем к Кафе (Феодосии), а оттуда — в Синоп
или прямо в Стамбул, хотя по погодным условиям и по
иным причинам могли попадать, как, впрочем, и при воз-
вращении, в другие города.
В литературе давно уже отмечено, что этот путь имел
существенный недостаток: колеблющуюся судоходность
Дона54. Тем не менее, материалы фонда ЦГАДА «Сно-
шения России с Турцией» показывают, что в первой
половине XVII в. этой дорогой пользовались весьма ак-
тивно: для русских и османских дипломатических миссий
она была главной. Хотя в отношениях двух стран не дей-
ствовала столь жесткая система «обмена» посольствами
(по соображениям безопасности), как в русско-крымской
практике, тем пе менее они чаще всего ездили в обоих
направлениях совместно. Очевидно, обрисованный путь
имел для них свои преимущества. Действительно, здесь
они могли ориентироваться на два пункта, где имелась
султанская администрация,— Азов и Кафу, а также на
такой заметный центр русской власти, как г. Воронеж.
Опираясь на власти этих городов, обычно и проводили
необходимые переговоры о безопасности дальнейшего сле-
дования посольств в этой «горячей зоне». В случае
нужды заключалось также перемирие между азовцами и
донскими казаками. Русские представители при поездке
из Москвы получали существенный дополнительный ры-
чаг воздействия на последних — выплату им ежегодного
жалованья.
Как и ранее, «донской путь» сохранял коммерческое
значение, ведь торговля, осуществлявшаяся царскими по-
сольствами, была для России в первой половине XVII в.
главной формой прямых контактов с собственно Турцией,
а османских дипломатов сопровождали обычно много-
людные купеческие караваны 55.
Хорошо известно, что в более раннее время активно
функционировал путь между Россией и Османской импе-
рией с использованием территории Крымского ханства50.
Он шел обычно из Кафы или иного города на Черномор-
ском побережье Крыма (например, Балыклеи — Балакла-
вы) через Бахчисарай или прямо к Перекопу, где раз-
152
ветвлялся. Можно было степями Приазовья двинуться
на северо-восток к Северскому Донцу и далее на Валуй-
ки—Ливны—Тулу (кстати, это был обычный путь рус-
ских и крымских посольств). Царским посланцам иногда
приходилось из-за погодных условий сворачивать в исто-
ках р. Конские Воды (позже Конская, Копка) к Днепру
в направлении Запорожской Сечи или на Валуйки—
Воронеж, либо степными дорогами двигаться на север,
к Путивлю. Можно было также повернуть на северо-
запад и степями Причерноморья идти к Днепру (заезжа-
ли и в Очаков). В последнем случае плыли по Днепру
или продвигались вдоль него сушей к Киеву, либо пере-
правлялись через реку у Тавани, и затем вдоль р. Ингу-
лец следовали через Черкассы и Канев туда же.
От Киева ехали к Нежину — Батурину — Путивлю или
иногда поднимались вверх по Днепру, и затем через
Смоленск проходили к Вязьме и Можайску.
«Крымский путь» во всех его вариантах считался
опасным уже в XVI в., но сохранил свое значение и в
первой половине XVII в.57: им пользовалось украинское
купечество, иногда греческое, временами ездили так и
османские посольства. Крымские ханы претендовали тог-
да на контроль за русско-османскими контактами и даже
на их ограничение, по меньшей мере добивались, чтобы
они осуществлялись через ханские владения. Показатель-
на в данной связи информация из отписки от 4 июня
1631 г. русских посланников в Крыму П. Воейкова и
подъячего С. Зверева своим возвращавшимся из Стамбу-
ла коллегам А. П. Совину и дьяку М. И. Алфимову:
«...А то мы слышели от царевых (хана Джанибек-Ги-
рея.— Л. 3.) ближних людей, чтоб великому государю
нашему его царского величества послов своих в Царь-
град посылать через Крым, а не через Доп. Да и по-
сылать, де, во Царьгород послов с великою казною пече-
во для. Царь, де, город ничем государя нашего з землею
не сошлося» 58.
Очевидно, такой ход дела не устраивал ни Москву, ни
Стамбул, да и опасность на этих дорогах в первой поло-
вине XVII в. с учетом общей политической ситуации в
регионе усилилась. Кроме того, для русского правитель-
ства был, очевидно, нежелателен слишком длительный
контроль властей Речи Посполитой за его миссиями, неиз-
бежный при проезде данным путем. Так пли иначе, в то
время царские посланцы пользовались им очень редко и
только в крайности.
153
Давнюю традицию имел «белгородский путь» 5Я.
В Белгород-Днестровский (Аккерман) попадали либо мо-
рем из Стамбула, либо оттуда же сушею (через Адриано-
поль, Эдирне — Провадию — Базарджик — Бабадаг — Браи-
лов (Брэилу) — Галацисмаил — Килию), а так же из иных
земель Османской империи посуху. Далее ехали на Оча-
ков (сюда плавали и морем из Стамбула) — Перекоп или,
минуя последний, прямо на Тавань. Упоминавшаяся вы-
ше полуофициальная миссия Б. И. Лыкова и А. Букало-
ва 1641—1642 гг., возвращавшаяся по какому-то из опи-
санных путей (см. прил. III) вместе с османским послан-
ником Мехмед-агой, проследовала из Перекопа через Коз-
лев (Гезлёв, позже Евпатория) и Бахчисарай к хану и
лишь оттуда отправилась домой 6П.
Как было отмечено выше, исследователями доказа-
тельно установлено, что в XVII в. наиболее активно ис-
пользовался связывавший Османскую империю и Россию
традиционный путь, проходивший через восточные вое-
водства Речи Посполитой и Молдавское княжествое1.
С поправкой на редкое употребление русской стороной
этой дороги как посольской, а следовательно, и торговой
(имею в виду именно связь Москвы со Стамбулом),
в первой половине XVII в. (за исключением времени
азовского кризиса) тезис этот вполне основателен. Пока-
зательно, что на отрезке Яссы—Москва только в 1639—
1649 гг. проследовало данным путем 47 гонцов и 19 —
в обратном направлении62, а ведь немалая часть их
совмещала дипломатические и коммерческие функции
(во всяком случае посланцы Василия Лупу).
Проходя через Стамбул на Адрианополь и далее в
Болгарию путь этот в другой части был аналогичен опи-
санному ранее до Белгорода-Дпестровского. От последне-
го можно было двигаться дальше пе только по Черномор-
скому побережью, по и по издавна действовавшей самой
короткой и достаточно удобной дороге па Бендеры (или
Рашков) — Брацлав — Белую Церковь — Киев, оттуда чаще
всего на Прилуки—Конотоп—Путивль (иногда употреб-
лялся и вариант пути на Переяслав 63), либо па Нежин—।
Борзну—Батурин—Конотоп—Путивль (более поздним яв-
лялось ответвление Батурин—Глухов—Севск).
Таким путем можно было идти не только от Белгоро-
да, но и из нижнего Подунавья от Браилова, Галаца,
Измаила. Во втором случае возникала еще возможность
воспользоваться также получившей значительную попу-
лярность в XVII в. традиционной дорогой через террито-
154
рию Молдавского княжества па Яссы или реже в данное
время па Сучаву 64. В Яссы часто ездили подобным об-
разом «не займуя Мутьяпские земли» 65 (т. е. Валашско-
го княжества), но в первой половине XVII в. использо-
вался и путь через последние, значимость которого ино-
гда недооценивается в историографии. Так добирались в
Москву в 1626 г. духовенство и купцы из Сербии00
(скорее всего через Ниш—крупный пункт па главном
пути, связывавшем Османскую империю и Центральную
Европу через Адрианополь—Пловдив—Софию—Ниш—
Белград, с ответвлением от Ниша па Дубровник67, а от-
туда па Бухарест, либо на Тырговиште и в Яссы); весь-
ма вероятно, также ехал в 1650 г. греческий торговец из
Янины в Киев и далее08 (в последнем случае можно
предполагать поездку па Скопье и Софию, также свя-
занные трактом, и далее па Бухарест).
Из Стамбула через Адрианополь, Валашское и затем
Молдавское княжества, вероятнее всего, через Бухарест
ехали в Москву греки-купцы с письмами от Ф. Кантаку-
зипа в 1635 г.69, иерусалимский патриарх Паисий и со-
провождавшие его греческие торговцы, а также посланец
от его паствы в 1648—1649 гг.70 Отправленный вместе с
Паисием при его возвращении «старец» А. Суханов ездил
к валашскому воеводе Матвею Басарабу из Ясс через
р. Сирет в Фокшаны и Тырговиште и той же дорогой
вернулся назад 71.
Из Ясс па северо-восток шло несколько давних путей;
прямо к Могилеву-Подольскому или туда же через Бель-
цы и паромную переправу у Сорок на Ямполь и Бушу.
От Могилева двигались к Брацлаву—Белой Церкви—Ки-
еву либо па Шаргород—Винницу—Белую Церковь (или
без заезда сюда) — Киев, ездили и из Сучавы па Моги-
лев—Шаргород и т. д.72 Издавна существовал, хотя в
первой половине XVII в. привлекал меньше внимания,
путь из Ясс на Хотин—Каменец-Подольский—Бар—
Винницу (либо в более дальнем варианте на Корец—Дри-
луки) — Киев 73. Более отдаленной, использовавшейся в
некоторой части в XVI в. дорогой от Шаргорода на бе-
лорусские города Туров — Шклов и затем на Смо-
ленск—Вязьму—Дорогобуж — Москву ездили в это вре-
мя редко 74.
В период освободительной войны украинского народа
1648—1654 гг. и в последующие годы, когда активизиро-
вались русско-украинско-молдавские контакты, сущест-
венно возросло значение дорог, связывавших Яссы не
155
только с Киевом, но и с другими центрами в Придне-
провье, прежде всего с Чигирином. Они проходили на
Сороки—Ямполь или на Рашков, а оттуда на Умань—
Чигирин (или Киев). Из Чигирипа ездили на Черкассы—
Канев—Переяслав (либо в Киев)—Пирятип—Лохвицу—
Ромны—Путивль, или от Переяслава к Прилукам, либо
из Чигирина на Лубны—Лохвицу и т. д.75
В первой половине XVII в. сравнительно с предшест-
вующим временем произошло существенное изменение в
русско-османской торговле: значительно уменьшилось
число ее центров. Поскольку прямые контакты такого
рода с собственно Турцией происходили тогда, как отме-
чалось, в связи с деятельностью царских посольств, они
естественным образом сосредоточивались в Стамбуле.
Можно предположить, что русские купцы приезжали в
балканские владения Османской империи, но пока в на-
шем распоряжении есть лишь отрывочные упоминания
подобного характера. Так, известно, что в конце рассмат-
риваемого периода, в 40-х годах XVII в., русские коммер-
санты бывали в Яссах: к примеру, в 1643 г. туда приез-
жал московский торговый человек для закупки красок
на казенные надобности 70 (как и обычно в таких случа-
ях естественно предположить и его собственную одновре-
менную торговлю), в 1645 г. там же отмечены русские
торговцы, а в 1649 г,— купец из Рыльска77. Из доку-
ментов явствует, что пребывание их в Яссах было делом
довольно обычным, а пе каким-то исключительным явле-
нием. Столь же рутинно выглядит и упоминание в ста-
тейном списке «старца» А. Суханова, относящееся к
1650 г., что «купцы русския ездят и до Ачакова с товары
безо всякой боязни». Поэтому есть основания думать, что
дальнейшие поиски в архивах, в частности среди мате-
риалов по городам восточных воеводств Речи Посполитой,
стоявшим на соответствующих торговых путях, принесут
больше данных о поездках русских коммерсантов в бал-
канские провинции Османской империи в это время. Из-
вестно и о торговле русских купцов в Азове 78.
Совершенно естественно, что купцы из Османской им-
перии стремились ехать прежде всего в Москву. Для
этого имелось несколько причин. 1). Поездки вместе с
османскими, молдавскими, валашскими посольствами к
царскому двору, а также с представителями православно-
го духовенства обеспечивали большую безопасность в
пути и, как отмечалось ранее, давали кое-какие выгоды
на территории России. 2) Москва как главный тогда центр
456
формирующегося всероссийского рынка привлекала при-
езжих коммерсантов и чисто экономически. В частности,
один из товаров, пользовавшихся неизменным спросом на
балканских рынках, а именно меха, был предметом ка-
зенной торговли прежде всего в столице, везли его туда
в больших количествах и частные лица. 3) Наконец, оп-
ределенное влияние оказывала торговая политика русско-
го правительства, имевшая целью ограничить круг горо-
дов, в которых могли совершать свои операции зарубеж-
ные купцы.
Тем не менее Москва пе была в первой половине
XVII в. единственным местом, где действовали торговцы
с Балкан, хотя пока мы располагаем на сей счет лишь
немногими подтверждениями в источниках. Известно, на-
пример, что в 1632 г. в Вязьме торговал греческий купец,
привезший туда товары из Львова 79. Это представляется
далеко не случайным с нескольких точек зрения. Вязем-
ские купцы имели довольно давние традиции связей с
Османской империей80, к тому же город, как указано
выше, и в первой половине XVII в. сохранял определен-
ное значение на торговых путях, соединявших Россию и
Османскую империю. Известно, что он играл заметную
роль в торговле мехами 81, т. е. тем товаром, который со-
ставлял немаловажную статью экспорта львовских куп-
цов на Балканы, в том числе вывоза из России, куда в
свою очередь везли восточные товары 82. Характерно, что
гонец сучавского митрополита Варлаама Петр Юрьев83
для более спокойного проезда в Москву через восточные
воеводства Речи Посполитой говорил в 1638 г., «что он
греченин, торговой человек Волоской земли, а едет для
торгового промыслу с небольшим товаром в Вязьму.
И в литовских, де, городех везде его пропущали» 84.
Очевидно, факт таких поездок купцов отнюдь не был
исключительным. Поэтому целесообразно в дальнейшем
поискать в архивных источниках данные о торговле куп-
цов из Османской империи в этом городе.
Столь же обыденно выглядят пока, увы, единично вы-
явленные упоминания, относящиеся к концу изучаемого
периода, о связях греческого купечества с таким, всерос-
сийского значения центром торговли XVII в., в частности
пушниной, как Свенская ярмарка у Успенского Свен-
ского .монастыря в трех верстах от Брянска в устье
р. Свень 85.
Показателен и постоянный рефрен в наказах приста-
вам, встречавшим султанских послов обычно в Воронеже
157
или вблизи его: «А товаров никаких у турских людей в
дороге никому покупати не велено и самому отнюдь не
покупати, того беречь накрепко» 86. Сама повторяемость
и неизменно категорический тон подобных запрещений
свидетельствуют о живучести торговли членов османских
посольств и сопровождавших их купцов в тех русских го-
родах, которые они проезжали по пути в Москву.
Наконец, необходимо обратить внимание па усили-
вавшуюся в первой половине XVII в., особенно к концу
этого времени, роль Путивля на западе как значительно-
го центра коммерческого обмена русского купечества пе
только с Речью Посполитой, но и с торговцами из раз-
личных земель Османской империи (в восточной торговле
город этот имел давние традиции87). Разумеется, дан-
ный вопрос может быть рассмотрен здесь только кон-
спективно, оп нуждается в дальнейшем основательном
специальном изучении с широким привлечением русских
архивных материалов.
Уже в первой четверти XVII в. торговля с зарубежны-
ми купцами приобрела в Путивле такое значение, что
в нем по указу от 2 июля 1626 г. был построен в 1627—
1628 гг. особый «гостии двор» 88. Первостепенную роль в
расцвете городской коммерции играла торговля с грече-
скими, турецкими, а также с молдавскими купцами89,
с русской стороны — главным образом мехами90. Ему
способствовала торговля и казны, и частных лиц. Пока-
зателен в данной связи соответствующий отрывок из гра-
моты царя путивльскому воеводе от 13 марта 1647 г.:
«А торговым людей, гречепом или иных земель велеть
торговать в Путивле па твои, государевы, соболи, кото-
рые соболи по твоему, государеву, указу посланы будут с
Москвы в Путивль, или б торговали с торговыми людь-
ми, с кем хто похочет повольною торговлею» 91 (согласно
И. де Родесу практика отправки по городам больших ка-
раванов с мехами и другими казенными товарами для
продажи русским и зарубежным торговцам была вообще
весьма распространенной92). Поэтому вполне естествен-
ными выглядят на таком фоне оптовые закупки жителями
Путивля сибирских соболей на важнейшем пушном рын-
ке XVII в. в Соли Вычегодской93.
Своего рода итогом более раннего развития можно
считать то место в торговле с купечеством из Османской
империи, которое Путивль занял согласно статьям Ново-
торгового устава 1667 г.94
Видимо, роль привлекательного для турецких торгов-
158
цев пункта сохраняла в первой половине XVII в. и Аст-
рахань, хотя царское правительство по военно-стратегиче-
ским и политическим причинам старалось такие связи
ликвидировать 95.
Подчеркнем еще раз две стороны вопроса о торговле
купцов из Османской империи в русских городах в дан-
ное время: случайность и отрывочность известных до сих
пор упоминаний и необходимость дальнейших поисков в
архивах. Поиски эти не будут легкими, поскольку из-за
правительственных запретов связи такого рода не всегда
были легальными. Но и легальные контакты необязатель-
но фиксировались основным источником, по которому их
легче систематически проследить — таможенными книга-
ми, так как торговцы с Балкан пе всегда облагались в
России пошлинами. Кроме того, этот вид источников по
центральным областям Русского государства как раз для
изучаемого периода сохранился неважно.
Как отмечалось выше, в первой половине XVII в.
в отличие от более раппего времени па основании выяв-
ленных до настоящего времени материалов весьма огра-
ниченным выглядит участие русского купечества в тор-
говле па территории Османской империи. Преобладаю-
щую роль в пей играла казна. Действительно, нет ни
одного посольства в Стамбуле, которое пе везло бы с со-
бой меха (обычно собольи) для их продажи и последую-
щих покупок па «государев обиход» восточных товаров.
Кроме того, своеобразной формой торговли был частично
и обмен «поминками» (подарками) 96, поскольку они в
некоторой мере взаимно компенсировались, хотя и не
всегда адекватно. Разумеется, подарки пушниной с рус-
ской стороны имели и ипые цели — облегчить ход дипло-
матических переговоров, улучшить условия проезда и
пребывания посольств в Стамбуле, оказать материальную
поддержку православному духовенству в Османской им-
перии и «полоняникам» и др.
Но «посольскую» торговлю нельзя сводить к казенной,
фактически опа была шире, хотя соответствующие дан-
ные в русских источниках скорее случайны, а расширить
их число за счет хранящихся в стамбульских архивах до-
кументов пока нет возможности. Издавна известна ком-
мерческая деятельность членов царских посольств в Стам-
буле 97, есть такие примеры и по первой половине
XVII в.
Сохранялась старая практика наделения послов и по-
сланников мехами в долг из казны на довольно значи-
159
тельные, притом со временем все возраставшие суммы и
на выгодных условиях (по казенной цене «без наддачи»,
что позволяло извлекать прибыль из разницы цеп на
пушнину в Москве и Стамбуле). Так, в 1615 г. главе по-
сольства П. И. Мансурову было выдано «соболей и вся-
кой мяхкой рухледи» на 100 р., в 1627 г. С. Д. Яковлеву
с учетом аналогичного более раннего прецедента миссии
в Крым — «соболей, и лисиц, и шуб бельих» на 200 р., на
такую же сумму получил собольи меха в 1633 г.
Я. О. Дашков98. Позже ставки поднялись. К примеру,
И. Д. Милославскому в 1643 г. выделили «против преж-
них послов» соболей па 700 р., столько же и С. В. Телеп-
неву в 1645 г. Кроме того, последний просил продать ему
«кости пять пуд рыбья зубу по цепе» (моржовой кости),
что не осуществилось только из-за малого ее количества
в Нижегородской четверти в тот момент ".
Практиковались сходные, только меньшие по размеру
выдачи из казны «мяхкой рухляди» и посольским дья-
кам: например, на 100 р. М. Сомову в 1633 г., по 300 р.
«против своей братьи» С. Матвееву, Л. Лазаревскому,
А. Кузовлеву соответственно в 1634, 1643, 1645 гг.100
Но этим дело пе ограничивалось: во время поездок,
в том числе в Османскую империю, членам посольств из
официальных фондов выдавались взаймы с процентами
или беспроцентно собольи меха и деньги. Такие случаи
зафиксированы по посольствам С. Б. Протасьева и дьяка
М. Данилова 1613—1615 гг., А. П. Совипа и дьяка М. Ал-
фимова 1630—1631 гг.101 В 1633 г. отмечена довольно
значительная выплата денег в долг большой группе из
состава посольства А. О. Прончищева и дьяка Т. Бормо-
сова: главам его — соответственно 172 р. 11 алтын
4 деньги и 85 р. 28 ал. 4 д., а всего 444 р. 13 ал. 4 д.1”2
Разумеется, далеко лге всегда все эти выдачи и вы-
платы шли па цели торговли, их использовали в случае не-
обходимости и па собственное содержание или на выкуп
полоняников, по и коммерческая деятельность пе остава-
лась в стороне (паши источники в силу своего официаль-
ного характера пе фиксируют вполне вероятное привлече-
ние личных средств членов посольств для торговли).
Можно привести некоторые документальные подтвержде-
ния. Так, в расходы посланников С. Б. Протасьева и
М. Данилова на «окуп» были включены не только взятые
ими в долг в Стамбуле «золотые», по и явно приобретен-
ные там восточные товары 103.
Любопытно, что в 1631 г. везир-каймакам Режеп-паша
160
жаловался Ф. Каптакузину: «...А нынешние, де, послы
(А. П. Совин и М. Алфимов.— Л. 3.~) скупы, соболи про-
дают, а к нему пе пришлют...» 104 Обращение к приходо-
расходной книге этого посольства (см. прил. III) показы-
вает, что особых оснований для жалоб у везира не было.
Посланцы были довольно активны в торговле казенными
соболями, по, как показывает сравнение с расходной
книгой предшествующей миссии в Стамбуле 1628 г.105
С. Д. Яковлева и дьяка П. Евдокимова, из обычных ра-
мок в этом смысле не слишком выделялись. Поэтому
возможно, что в приведенном высказывании нашла ка-
кое-то отражение и личная коммерческая активность
А. П. Совина и М. Алфимова.
Очень интересное указание содержится в приходо-
расходной росписи посольства А. О. Пропчищева и
Т. Бормосова 1632—1633 гг. Среди прочих расходов там
значится: «Да в Царе ж городе покупано у руских у
всяких людей, что пришли с Москвы с Яковом Дашковым
да з дьяком с Матвеем Сомовым, и которые были с
прежними послы, кожи яловичьи красные, и шубы бельи
и горностайные, и кость рыбей зуб и да ваны в подаркех
в запрос... вышло в росход 229 рублев 29 алтын одна
деньга» 106. Речь идет о посольствах А. П. Совипа и
М. Алфимова 1630—1632 гг. и Я. О. Дашкова и М. Со-
мова 1633—1634 гг.
Было бы очень соблазнительно увидеть в этих «рус-
ских всяких людях» купцов, приехавших с указанными
миссиями и торговавших в те годы в Стамбуле. Ничего
невероятного в подобном предположении нет, если учесть,
что это было время активнейших переговоров двух сторон
о согозе против Речи Посполитой, как и крупных предло-
жений экономического характера с османской стороны
(см. выше).
В таком случае рассмотренный ранее пассаж из грамо-
ты Мурада IV царю от апреля 1631 г. о статусе русских
торговцев мог иметь в виду не только будущее, но и впол-
не конкретный казус тех лет.
Приведенный текст не однозначен и прямых подтвер-
ждений высказанного предположения не содержит. Но и
при самой осторожной трактовке мы имеем здесь доку-
ментальное свидетельство активной личной коммерческой
деятельности членов двух-трех русских посольств в Стам-
буле, говорящее об обычности подобной практики. Пока-
зательно, что направленные в 1641 г. в Стамбул
Б. И. Лыков и А. Букалов также везли с собой казенные
6 Заказ № 3753
161
и собственные собольи меха и «кожи яловичьи красные»
(см. прил. III).
Конфликт, возникший в 1634 г. при возвращении по-
сольства И. Г. Коробьина и дьяка С. Матвеева, с кафин-
ским Ибрагим-пашой и крымскими властями дает еще
одну возможность представить характер и частично мас-
штабы торговли участников царских миссий в Стамбуле.
Посланцы заявили, что главный переводчик (драгоман)
Порты Зульфикар-ага разрешил им: «...И что у них,
у государевых людей, есть московских товаров, и им те
товары велел во Царегороде продавать. А что будет по-
слом и государевым людем каких товаров надобно во Ца-
регороде купить, и им велено покупати безпенпо. И тор-
говые всякие люди, турчапе, и гречене, и ормяне, и жиды
к ним, послом, на посольский двор... со всякими товары
приходили и товары свои им продавали. И государевы и
посольские люди во Царегороде всякие товары по указу
Мурат салтанову в редех покупали. А заповеди им, по-
слом, о том никакие не бывало.
Да и прежние послы, которые были посыланы от на-
шего великого государя к Мурат салтанову величеству,
и им о товарной покупке заказу никакова во Царегороде
не бывало ж и товаров у них в которых городех,
в Кафе и в Азове, не осматривали» 107.
В целом, приведенные данные, хотя пока и скупые,
подтверждают тезис о постоянной в первой половине
XVII в. и не столь уж малой по размерам торговле чле-
нов русских посольств в османской столице с участием
лиц разного социального положения и статуса: от глав
миссий до мелких их представителей.
Более полное, хотя также далеко пе всестороннее
представление получаем мы из наших источников о тор-
говавших в России, прежде всего в Москве, приезжих из
разных частей Османской империи. Известно, что в
XVII в. внешнюю торговлю вело преимущественно нему-
сульманское ее население, а в обмене с Россией преобла-
дающие позиции занимало греческое и больше, с 40-х го-
дов, молдавское по происхождению купечество108. Эту
их роль отметили такие внимательные и осведомленные
современники, как Г. Котошихин и И. Кильбургер 10°,
впрочем, их свидетельства относятся ко второй половине
века.
Материалы первой половины XVII в. не вступают в
особое противоречие с их данными, но позволяют сделать
определенные уточнения. Так, не вполне подтверждается
162
высказанное в литературе мнение, что под «греками»
русских источников нередко могли скрываться купцы
иной национальности ио: в практике Посольского прика-
за в данное время подобной путаницы чаще всего не воз-
никало. Преимущественное участие греческих коммерсан-
тов в торговле с Россией бесспорно для этого периода, по
все же могут быть приведены некоторые факты, создаю-
щие более многоцветную картину.
При возобновлении регулярных русско-османских
дипломатических отношений после Смутного времени
уже первое царское посольство в Стамбул дворянина
С. Б. Протасьева и дьяка М. Данилова, как и ответная
султанская миссия (1613—1615 гг.), оказалось связанным
с весьма активной и многоплановой экономической дея-
тельностью большой группы торговцев, не только греков,
но и представителей иных национальностей. Эта актив-
ность объяснялась и своеобразием тогдашних обстоя-
тельств: положение государства пе позволило обеспечить
официальные расходы русских посланцев посылкой до-
статочного количества мехов, предназначенных, в частно-
сти, па выкуп довольно значительной группы полоняни-
ков. Поэтому участники посольства заняли в Стамбуле и
Кафе немалые суммы с обязательством расплатиться в
Москве мехами из казны, либо выплатить большие про-
центы («па два третей золотой» или «золотой па золо-
той»), причем в источниках, понятно, пе нашли отраже-
ния вполне вероятные займы такого рода па частные
нужды.
Так определилась численно немалая группа лиц, ко-
торые не только с выгодой для себя субсидировали чле-
нов русского посольства, по и сами выкупали русских
пленников. Последнее проводилось как выгодное коммер-
ческое предприятие. Царское правительство отметило
позже, что купцы «с собою привезли, окупя во Царегоро-
де, руских жонок, и робят, и худых детей боярских, ко-
торым было пе токмо такие великие окупы за себя пла-
тить, что они за них давали, и по рублю было на них
доправить не мочпо»; и далее: «...те торговые люди для
своей безделные корысти сами учинили не гораздо, мимо
прежних обычаев окупали самых безделных жонок, попа-
дей, и робят, и худых детишек боярских, а окупы за них
давали великие, чего было на них и на их роду и племе-
ни и до смерти доправить пе мочпо, кабалы имали вдвое
и втрое, чего нигде не ведетца» 1И.
Этими операциями занялись в Стамбуле и Кафе и чле-
163
6*
ны предстоящего османского посольства в Россию, и тор-
говцы, выехавшие туда, в частности, для получения сво-
их, а также перепорученных им денег. Сумма займов,
сделанных участниками русской миссии па официально
признанные цели, была определена в Москве в 2096 р.,
а в качестве компенсации расходов османских диплома-
тических агентов и купцов на выкуп полоняников выде-
лили партию соболей па 1474 р. Все выплаты были произ-
ведены в Москве мехами с доплатой небольших денежных
сумм в случае необходимости 112.
Среди прибывших тогда в Москву 14 торговцев было
5 греков, причем один с пегреческим именем Аджа Бога-
тыр (возможно, из принявших ислам — в одном месте
источника оп числится среди «турчап и армян торговых
людей», хотя в других проходит как грек), пятеро армян,
в том числе «Тактамыш», может быть, такого же стату-
са, как и Аджа (в документах он называется чаще армя-
нином, но иногда и «турчепином», но сопровождавшие его
люди, судя по именам — Иванис, Оксепт — армяне),
и четверо бухарских торговцев, из них один также ар-
мянин.
Учитывая размеры сделанных у них займов, большая
часть этих торговцев принадлежала к средним и даже
мелким по своим материальным возможностям. Крупны-
ми купцами можно назвать лишь трех: армянина Сафира
с общей суммой выплат ему в 180 р., Аджу Богаты-
ра — 573 г.113 и Тохтамыша — 640 р. Глава османского
посольства (им оказался второй чауш) получил за пре-
доставленный им в Стамбуле заем компенсацию в ПО р.,
а толмач — Касым — в 185 р. Всем им были выданы из
казны соболя и шубы беличьи, причем значительная
часть собольих шкурок — недорогих, от 15 до 30 р. за со-
рок штук, т. е. явно предназначенных для массовой рас-
продажи на стамбульских базарах 114.
Очевидно, и в последующие годы приезд с османски-
ми посольствами купцов пе греческой национальности от-
нюдь не был исключением. Так, давая в 1634 г. поясне-
ния в Кафе по уже отмеченному спорному делу, И. Г. Ко-
робьин и С. Матвеев, в частности, заявили: «А которые
послы Мурат салтанова величества бывали у великого го-
сударя нашего на Москве и с ними многие торговые
люди, турчане, и гречане, и ормяне, с товары, и те послы
и торговые люди товары свои продавали и всякие товары
на Москве покупали. А заповеди им о том от великого
государя нашего не бывало. А как оне с Москвы отпуще-
164
пы бывали во Царьгород, и у них в городех товаров не
осматривают» 115.
В этом пассаже обращает на себя внимание и упоми-
нание о собственной торговле членов султанских миссий
в русской столице. В составе ехавшего в Москву вместе
с И. Г. Воробьиным и С. Матвеевым посольства от Му-
рада IV находилась большая группа купцов, которые в
одном месте источника определены как «гречапе торговые
люди». Но если судить по именам некоторых из них, как
и их людей,— Таныш, Джали, Ямандей — не все они
были греками, разве что исламизированными. К тому же
из приведенной в документе росписи купцов, преподно-
сивших царю подарки в предшествующие годы, видно,
что если пе греков среди них оказывалось не много, то
они проходили под общей шапкой «гречан торговых лю-
дей»: так, к примеру, отмечен «турчанип Асан» в
1632 г.116
Следует также указать на такую несколько своеобраз-
ную форму торговли, как обмен «поминками» (подарка-
ми) : оп был налажен не только па государственном уров-
не, по проводился и членами османских посольств и
купцами. Приведем несколько примеров, касающихся пе-
греческой их части. В 1624 г. подарок «большого послан-
ника» Ахмед-аги царю оценили в 130 р., в ответ он по-
лучил мехов па 210 р. (пе считая обычного пожалования
на 250 р.). В 1632 г. посол мютеферрика Ахмед-ага пре-
поднес Михаилу Федоровичу и патриарху Филарету по-
дарков на 116 р. 4 ал. 4 д., взамен его одарили «вдвое
собольми» па 232 р. («жалованье» осталось прежним —
па 250 р.). Дары уже упоминавшегося турчанина Асана
оценили в 366 р. 26 ал. 4 д., выдача ему собольими меха-
ми была больше на 50 р.
В следующем году посол мютеферрика Али-ага при-
вез царю и царевичу подарков на сумму в 780 р. и не
прогадал: «Дапо ему жалованья па 500 рублев, потому
что он Томы (Ф. Кантакузина.— Л. 3.) честнее и вези-
рю в присвоенье», а за дары «по середней цепе вдвое на
1560 рублев». Кроме того, двум «турчанам» из состава
посольства за их подарки на 191 р. выделили соболей на
206 р. В 1634 г. дары посла Муслы-аги, его брата Ахмед-
чауша и сына посла были оценены в 433 г., соболей им
вручили сверх пожалований па 810 р.117
Оценивая весь приведенный материал об участии в
различных формах в русско-османской торговле разных
по социальному и имущественному положению предста-
165
вителеи не греческого населения империи, еще раз на-
помним, что используемые в работе источники в силу
своего официального характера отражали лишь ту часть
коммерческой активности, которая затрагивала интересы
государства или его функции, оставляя, например, в сто-
роне операции приезжих с русским купечеством в Мос-
кве. Поэтому возникающая картина таких связей весьма
неполна.
Но какие бы поправки ни вносить в наши представ-
ления на сей счет, бесспорным остается сделанный уже в
историографии вывод о несомненном преобладании гре-
ков в торговле между Османской империей и Россией.
Процесс этот начался раньше, по в первой половине
XVII в. стал гораздо заметнее. Именно греки превалиро-
вали в торговых караванах, сопровождавших султанские
посольства в Москву, именно они обеспечивали обычно
контакты православных иерархов и духовенства Востока
с царскими властями и входили в состав соответствую-
щих миссий, именно они первенствовали в поддержании
разного рода связей между Дунайскими княжествами и
Россией, особенно с 30-х годов.
То, что во всех этих сферах главную роль играло гре-
ческое купечество, тоже нс секрет. Можно констатировать
и выделение в нем в рассматриваемое время группы лиц,
иногда связанных семейными узами, которые в течение
многих лет были ориентированы на контакты с Россией.
Вторая характерная черта — это многообразие выполняе-
мых ими функций. Они не только сами торгуют, но и
выполняют коммерческие поручения с обеих сторон по
государственной и другим линиям, а также многочислен-
ные дипломатические и иные задания. Тут нет своеобра-
зия: явление это было всеевропейским, обе его разновид-
ности отмечались в русско-османских отношениях и
раньше 118. Но масштабы его в первой половине XVII в.
стали гораздо значительнее. Сыграла свою роль и расту-
щая внешнеполитическая активность Русского государст-
ва, которое во все большей мере нуждалась в диплома-
тических агентах, знакомых с ситуацией за рубежом и
имевших там связи, и в шедшей оттуда информации.
Поэтому люди с такими качествами получали благоприят-
ные возможности для своих торговых операций в
России 11Э.
Прежде всего назовем три наиболее заметные в ука-
занном смысле фигуры. Первая — это уже появлявшийся
па предыдущих страницах Ф. Кантакузин с родственни-
ке
ками. Сделаем некоторые дополнения к приведенным
фактам о его торговой деятельности. Как и в иных слу-
чаях, мы не имеем о пей прямых и сколько-нибудь пол-
ных данных, а лишь отрывочные, в сумме позволяющие
составить на этот счет некоторое представление. Впер-
вые посольство во главе с ним появилось в Москве в
1621 г. Фому сопровождали, кроме свиты, 2 чауша, брат
Юрий и два купца-грека с небольшой партией товаров.
Обмен подарками с послом был также невелик120. Как
уже отмечалось, в 1623 г. он прислал на продажу кое-
какой товар. Все это производит впечатление явных проб,
первых шагов в установлении коммерческих связей.
Интересно в данной связи, что один из приехавших с
Фомой купцов, Мапуйло Михров (Молодой), торговал в
Москве и в 1619 г. Второй, Дмитрий Колотов, возможно
был родственником привозившего тогда свои товары
Федьки Колоты121. Оба они выступали, вероятно, для
Фомы как консультанты на его новом поприще. Обраща-
ет также па себя внимание тот факт, что для поехавшего
вместе с Ф. Кантакузином в Стамбул посольства
И. Г. Кондырева и подъячего Т. Бормосова была состав-
лена очень подробная роспись товаров, которые следует
приобрести там на «государев обиход» 122. Не исключено,
что ее составление явилось результатом данных Фомой
разъяснений о возможностях стамбульского рынка.
Вторично миссия, возглавляемая Ф. Кантакузином,
прибыла в Москву в 1627 г.123 Сам посол оценил ее как
не имеющую торгового значения из-за спешки с ее ор-
ганизацией. Тем не менее он преподнес царю и патриар-
ху от себя значительные подарки, оцененные в немалую
сумму 604 р. 17г д., и получил в ответ соболей на
1200 р., не считая пожалований на сумму в 300 р. Кроме
того, с ним приехала группа греков, некоторые из кото-
рых были купцами и торговали в Москве. Так; одного из
приезжавших, Кирьяка (Кирила) Николаева (Миколаева,
Кияра Костуфатитова), Фома позже охарактеризовал
так: «...а род его от кафинских старинных от добрых лю-
дей», затем занявшихся торговлей.
Кирьяк был купцом уже во втором поколении и зани-
мался торговлей в Москве и в 1627 г., и во время треть-
его посольства Ф. Кантакузина в 1630 г. В сентябре —
октябре 1628 г. послы С. Д. Яковлев и дьяк П. Евдокимов
продали на стамбульском базаре 10 сороков соболей в
177 р. именно К. Николаеву «с товарыщи» и Якову Кирь-
якову (вполне вероятно, сыну первого) — 3 сорока в
167
84 р.’24 Судя даже по этим отрывочным свидетельствам,
перед нами купеческая семья скорее всего среднего до-
статка, ориентированная на массовый рынок (об этом го-
ворят приобретаемые ими сравнительно недорогие собо-
ля), участвующая под покровительством Ф. Кантакузина
в русской торговле. Купцом был и приехавший с ним в
Москву в 1627 г. грек Юрий Попаетов (Панает, Панайот),
который привез царю и патриарху подарков на 180 р.,
получив ответный дар соболями вдвое — на 360 р.
В 1632 г. он же прибыл в русскую столицу с посольством
Ахмед-аги, соответствующие суммы взаимных подарков
были тогда — 155 р. 26 ал. 4 д. и 300 р.125
В 1630 г. Ф. Кантакузин оказывал поддержку пе толь-
ко К. Николаеву, по и нескольким другим торговцам-
грекам, сопутствовавшим его посольству12е. Сам он в
тот приезд еще более «увеличил ставки»: его дары царю
и патриарху Филарету были оценены в 2175 г. 26 ал.,
соболей ему вручили па сумму вдвое больше — 4350 р.,
плюс к тому жалованья на 500 p.m Ке менее крупную
коммерческую операцию Фома провел во время своего
четвертого посольства в Москву в 1632/33 г. Нго подарки
русским правителям оцепили первоначально в 2124 р.
27 ал. 72 д., сам же он назвал гораздо большую сумму —
4945 р. с полтиной, в итоге ему вручили «за дары и за
многую службу» соболей па 4352 р. с полтиной, т. е. бо-
лее чем вдвое по сравнению с первой ценой (не говоря
уже о пожаловании на 500 р.). И па этот раз с ним при-
была группа греческих купцов, подарки двух из них были
хотя и не столь масштабными, но также не малы. Пред-
варительную информацию от Кантакузина привез грек-
торговец Иван Мануйлов, который сделал подарок от
своего имени, а в дальнейшем участвовал в торговле с
Россией 128.
В последующие годы Ф. Кантакузин поддерживал ак-
тивные контакты с Москвой, передавая разного рода све-
дения через греческих купцов, иногда довольно состоя-
тельных, если судить по привозимым ими партиям това-
ров и выдаче за них из казны дорогих соболей. Некоторые
из его гонцов в дальнейшем выполняли также поручения
и других лиц и включались в торговый обмен с Россией
на достаточно регулярной основе — например, Роман
Савельев или Петр Юрьев 129. Видимо, Фома, выполняя
поручение царских властей, пытался тогда обеспечить по-
ставки оружия из Османской империи в Москву 13°.
Как уже говорилось выше, последняя, прерванная его
168
гибелью от рук донских казаков, миссия Ф. Кантакузйпа
в Москву в 1637 г. носила преимущественно коммерче-
ский характер. Едва ли она имела политические цели,
во всяком случае османские власти не давали Фоме таких
заданий, вообще с неохотой разрешили эту поездку, и ему
пришлось на пути от Стамбула до Лзова давать немалые
взятки и идти на прямой обман, представляясь султан-
ским послом, направленным по просьбе царя. С ним от-
правились не только родичи (кроме брата Юрия и пле-
мянника еще 2 шурина и 3 кума), но и нелегально лекарь
и 15 торговцев-греков. С товаров официальной части груп-
пы в стамбульской таможне «взяли пошлин 500 рублев,
да шубу соболью...». В Кафе и Азове правильно оценили
торговую подоплеку поездки Фомы; так, кафинский паша
«говорил ему, что он едет для торговли, а пролыгаетца
послом...» 131. Остается неизвестным, какие именно кон-
кретные коммерческие задачи ставил тогда перед собой
Фома и какие выгоды надеялся извлечь. Но проявленная
им в весьма неблагоприятных условиях настойчивость
показывает, что в общей системе его торговых операций
связи с русским рынком к тому времени имели для него
весьма существенное значение.
Подытоживая все изложенное о коммерческой деятель-
ности Ф. Кантакузйпа и его роли в обмене между Осман-
ской империей и Россией в те годы, необходимо помнить,
что наши данные далеки от полноты, оставляя за скоб-
ками многие важные вопросы. Нет сведений, имел ли он
какие-то связи с русским купечеством, или оставался
привилегированным поставщиком царского двора и казны.
Первое вполне вероятно, ведь приезжавшие с ним и при-
сылаемые от него греки-торговцы бесспорно нередко вы-
ходили и на московский рынок (напомним и отмеченную
ранее продажу в 1623 г. в Москве присланного с его чело-
веком товара). Не знаем также положения Кантакузйпа,
в том числе материального, в среде греческой торговой
иерархии в Стамбуле, как и его связей в ней. Последнее
существенно в частности потому, что позволило бы опре-
делить, на собственный, либо семейный капитал он опи-
рался, торгуя с Россией, или представлял интересы более
широкой купеческой группы.
Неясной остается и дальнейшая судьба вывозимых из
Москвы товаров (прежде всего мехов): перепродавались
ли они османской верхушке или шли на стамбульский и
иные рынки и в какой пропорции? Учтя попытки Фомы
укрыть меха от стамбульских таможенников и сведения
169
о торговле вдали от столицы, можно рискнуть на предпо-
ложение о «продвижении» русской пушнины на массовые
и более отдаленные рынки Во всяком случае с конца
20-х годов XVII в. торговля Ф. Кантакузина с Россией
приобрела довольно значительные масштабы, что совпало
и с активизацией его политической роли в русско-осман-
ских и русско-греческих отношениях. В то время это был
тип довольно состоятельного купца, стабильно ориенти-
рованного на коммерческий обмен с Россией и игравшего
роль торгового патрона не только своих родственников,
но и более обширного круга греческих торговцев. Такой
роли способствовали и имевшиеся у него определенные
связи в османской администрации, с высшим греческим
духовенством, при московском дворе (все это не остава-
лось неизменным). Очевидна и связь экономики (в дан-
ном случае коммерции) с политикой: приведенные ранее
цифры выплат Фоме соболями из царской казны показы-
вают, что его доходы по этой статье сверх даров состав-
ляли большие суммы, дойдя в 1630 и 1632 гг. почти до
3000 р. каждый раз. Это было примерно столько же, сколь-
ко в те годы посылалось в дарах султану, и несравненно
больше, чем, например, патриархам! Выплачивались эти
деньги не только за подарки, но и за «службу», т. е. по-
литические услуги в первую очередь.
Находившиеся под покровительством Ф. Кантакузина
в Москве греческие купцы также извлекали материаль-
ную выгоду, хотя далеко не столь значительную, из ока-
зываемых царским властям разного рода услуг. Все это
способствовало закреплению торговых связей, и не случай-
но в эти годы мы отметили растущую группу коммерсан-
тов-греков различной состоятельности, занятых в обмене
с Россией на довольно постоянной основе. Закрепление
всех названных позитивных тенденций в русско-осман-
ской торговле, расширение ее были и одним из результа-
тов деятельности Ф. Кантакузина на этой ниве.
Вторая крупная фигура, оставившая заметный след
в политической жизни изучаемого региона, а в определен-
ной мере и в занимающих нас сейчас русско-османских
экономических отношениях в 30—50-е годы XVII в.,—
это грек «Македонской земли» Иван Петров (Петрович),
по прозвищу Тафрали (в одной из грамот он назван Ма-
нуилом Петровичем) 132. Он появился на московском го-
ризонте позже, чем Ф. Кантакузин, прежде всего как до-
веренный агент ряда высших православных иерархов
Востока: впервые в 1635 г. с «тайными листы» констан-
170
тинопольского патриарха К. Лукариса и грамотой иеру-
салимского патриарха Феофана а также с собственной
информацией, что характерно, на экономические темы 433.
Он сразу же зарекомендовал себя при царском дворе
и как расторопный коммерческий посредник. Посланные
с ним К. Лукарису 5 сороков соболей на сумму в 250 р.,
которые не удалось вручить из-за очередных пертурба-
ций с патриаршеством, он с выгодой продал в Стамбуле,
на полученные средства приобрел товары, которые в сле-
дующем году привез к царю вместе с грамотами Феофа-
на и собственными подарками (оценены в 160 р. 10 ал.);
с ним приехали и его племянники. Такие заслуги в
Москве умели ценить: И. Тафрали получил в ответ собо-
лей на 200 р. (не считая пожалования) и официальное
поручение приобрести в Стамбуле партию товаров для
казны (на эти цели ему выделили соболей на 500 р.).
Воеводе в Путивль 14 марта 1636 г. послали грамоту с
приказом пропускать его в столицу тотчас по приезде в
город, без задержек. Аналогичное распоряжение получил
и брянский воевода 134.
И. Тафрали успешно справился с этим заданием: вы-
годно продал принадлежавшие царю меха в Стамбуле за
710 р., сделал там на эти деньги удачные покупки и в
конце того же 1636 г. привез их в Москву вместе с гра-
мотой К. Лукариса от 29 июля, в которой ему доверялось
провести устные переговоры с царскими властями и
привезти «одну шубу чорных лисиц», если ее пожалует
Михаил Федорович. На этот раз его сопровождали «то-
варыщи» — грек Дементий Николаев (Д. Варлидиос),
имевший проезжую грамоту патриарха Феофана, двою-
родный брат Кирилл Данилов, осевший с семьей в Шар-
городе и оказывавший услуги проезжавшим русским по-
сланцам и купцам, а также бывавший ранее в Москве
купец Дмитрий Юрьев, снабженный проезжей грамотой
каймакама Байрам-паши, и некоторые другие лица.
И. Тафрали преподнес царю подарков на 805 р., не счи-
тая аргамака, кроме того он и его люди и Д. Юрьев
привезли товары на продажу, часть их была приобретена
«на государя», остальные реализованы на рынке.
Деятельность И. Тафрали была оценена высоко: ему
выдали из приказа Казанского дворца соболей на круп-
ную сумму—1100 р., причем высокого качества (сорока
по 70—100 р.) и жалованье «перед прежним с прибавкою
собольми на 100 рублев». Оп попытался также обеспе-
чить бесперебойную и быструю связь с Россией, попросив
171
о выдаче специальной «царской жаловальной грамоты за
красной печатью...» о беспрепятственном пропуске его во
всех порубежных городах, ибо: «...как я, холоп твой, при-
езжаю в порубежные городы для твоего, государева, ско-
рово дела, и меня воеводы пе пропускают и чинят вели-
кие убытки и протори». Хотя эта просьба не была удов-
летворена, но в грамотах в Путивль и Брянск от 25 янва-
ря 1637 г. было подтверждено прежнее распоряжение о
немедленной отправке Тафрали оттуда в Москву в случае
приезда в будущем 135.
В четвертый свой приезд И. Тафрали появился в
Москве в 1638 г. в сопровождении брата, племянника и
«товарыща», передав «вестовые листы» К. Лукариса,
а также собственную информацию. Он получил тогда со-
болей на 120 р. «за службу и за вести», а для передачи
своему патрону — на 300 р.136 В 1639 г. И. Тафрали при-
вез в Москву грамоты ряда церковных деятелей, в том
числе с политической информацией, товары, купленные в
Стамбуле на деньги, вырученные от продажи соболей, по-
сланных К. Лукарису и не дошедших до адресата из-за
его гибели, и полученную по пути грамоту валашского
господаря Матвея Басараба от 1 декабря 1638 г.137
В эти годы значительно выросла роль И. Тафрали как
политического агента, . использовавшегося обеими сторо-
нами для урегулирования русско-османских отношений,
обострившихся из-за азовской проблемы. Так, в одном
только 1641 г. он направил в Москву трех гонцов с ин-
формацией о положении в Османской империи, которые
тогда и в иные годы выступали и как торговцы. В 1642 г.
в Москву послали его самого, причем в некоторых сооб-
щениях подчеркивалось то существенное значение, кото-
рое султанские власти придавали его переговорам по по-
литическим вопросам. Деятельность И. Тафрали высоко
оценил и царский двор: «...Дапо ему ...жалованья за
прежнюю его службу... и чтоб впредь государю служил
собольми и всякою мяхкою рухлядью на 170 рублев,
да деньгами 30 рублев» 138.
Сходный характер, но с большим упором на информа-
ционную сторону, имела активность И. Тафрали в связях
с Москвой и в дальнейшем. Так, в 1644 г. от него дважды
приезжали гонцы с сообщениями о внутри- и внешнепо-
литической ситуации в регионе, в 1645 г. прибыл один
гонец. В подробном письме от 25 мая 1644 г., кроме по-
литической информации, содержалась просьба обеспечить
быстрый пропуск его посланцев через Путивль: «...А яз
172
бы всегда беспрестанно писал и извещал царствию ваше-
му. Толко... многими проторями и убытками их пропу-
щают...». Определенное объяснение такой просьбе мы най-
дем, если учтем, что эти гонцы одновременно выступали
и как торговцы: все они, как и прежде, привозили к мос-
ковскому двору подарки и получали взамен собольи
меха (из Москвы пересылали моха «за службу» и И. Таф-
рали); попадаются данные и о покупке ими здесь това-
ров 139. Вполне вероятно, что они выполняли также тор-
говые поручения И. Тафрали.
В конце лета 1645 г. оп сам появился в Москве
«с вестьми» вместе с братом Юрием Константиновым,
племянником Степаном Юрьевым и сопровождающими.
Последовала обычная процедура с обменом подарками.
В частности, И. Тафрали получил соболей на 160 р.
(сверх пожалования). Члены миссии уехали из Москвы
4 апреля 1646 г., а уже 20 ноября того же года датиро-
вано его новое письмо с политической информацией,
привезенное греком Андреем Афанасьевым, сохранявшим
с ним и в дальнейшем тесные контакты и известным так-
же по торговым операциям в Москве. В 1647 г. поступило
новое «вестовое письмо» 14°.
И. Тафрали продолжал информировать своих москов-
ских адресатов и в последующие годы, после начала ос-
вободительной войны украинского народа, когда он ока-
зался в орбите многосторонней дипломатии Б. Хмельниц-
кого. В качестве его доверенного агента грек ездил и в
Москву для переговоров, выполнял очень ответственные
поручения царского двора, в том числе по поводу само-
званца Т. Анкудинова (использовался и живший там с
семьей двоюродный брат И. Тафрали Юрий Карапи-
пер) 141. Наряду с оживленной политической деятель-
ностью И. Тафрали продолжал и весьма активную ком-
мерцию в России. В данной связи весьма показательно,
что когда после битвы под Берестечко он оказался в поль-
ском плену, то русские послы в Варшаве А. О. Прончи-
щев и дьяк А. Иванов попытались добиться его освобож-
дения.
Для нашей темы существенны сообщение уже упоми-
навшегося грека А. Афанасьева, что И. Тафрали «с тор-
гом езживал к Москве и не одинова...», и ответ послов
Андрею: «...Они про то, как тот греченин Иван Петров
приезжал к Москве для торгового своего промыслу, ве-
дают, а царскому величеству про ево, Иванову, ни про
какую службу не ведают...» И далее: «А зная ево, Ива-
173
на, и ведая про то, что он с торгом к Москве езживал...
и они велят ево торговым людям окупить. Дадут за него
окупу знакомцы и друзья ево, московские торговые люди,
которые ныне с ними, посланники, для торговых своих
промыслов в Варшаве...» 142.
Послы по своему социальному и служебному статусу
могли иметь лучшее представление о коммерческих свя-
зях И. Тафрали с московским двором, поэтому зафикси-
рованный ими гораздо более широкий их размах особенно
показателен. Очевидно, что обрисованная в этих текстах
система тесных торговых отношений И. Тафрали с мос-
ковским купечеством была итогом длительного их разви-
тия и могла сложиться только в ходе его постоянных мно-
голетних деловых контактов с достаточно обширным кру-
гом торговцев в Москве.
Сравнивая деятельность И. Тафрали и Ф. Кантакузи-
на, можно отметить ряд общих черт, характерных для
этих двух представителей греческого купечества: много-
образие выполняемых функций, когда политические зада-
ния способствовали их торговым операциям; преимущест-
венная ориентация на торговлю с Россией; широкое
привлечение к своим делам на постоянной основе не
только родственников, но и значительных групп торгов-
цев-греков, которые благодаря этому включались в эко-
номические связи между Османской империей и Россией.
Есть и различия: Ф. Кантакузин в большей мере был
связан с администрацией, особенно с царским двором,
выступая как его поставщик. Это и понятно, так как его
официальное положение как посла обеспечивало ему до-
полнительные немалые выгоды, в частности, гораздо
большие ответные дары мехами. Как правило, поставки
И. Тафрали в царскую казну были гораздо менее мас-
штабными. Из этого, однако, нельзя сделать вывод о
меньшей его состоятельности или о некрупных размерах
его торговли с Россией. Скорее следует говорить о более
тесных его отношениях с московским рынком.
Иной социальный статус имел третий известный грек,
игравший важную роль в политических и торговых взаи-
моотношениях России с Османской империей, но прежде
всего с вассальным Молдавским княжеством, в конце
30-х—50-х годах XVII в. Это доверенное лицо господа-
ря Василия Лупу, молдавский боярин, камараш (комор-
ник), позже великий житничар Исай Остафьев (Исар
Еустатие, Истатиевич). Именно в двух качествах: как
посланец господаря в его посреднических усилиях по
174
урегулированию русско-османских отношении во время
азовского кризиса и как «...в то время в нашей стране
человек известный своей торговлей с Московской стра-
ной»,—он попал на страницы молдавской летописи
М. Костина143. При сложном и неустойчивом экономи-
ческом положении молдавского служилого боярства ак-
тивное участие его представителей в торговле было впол-
не естественным 144.
Впервые И. Остафьев появился в Москве в 1638/39 г.
с грамотой В. Лупу в связи с переговорами об отправке
в Яссы русских иконописцев. Он передал информацию о
международной ситуации Османской империи и подарки
от господаря а также дар от себя, оцененный в 125 р.145
В начале 1641 г. в русскую столицу приехали племян-
ники И. Остафьева Афанасий Иванов и Степан Кириллов.
Их поездка носила смешанный (информационный и ком-
мерческий) характер. Позже в Посольском приказе от-
мечали: «...Как в прошлых во 149-м, и во 150-м, и во
151-м годех (т. е. в 1641—1643 гг.— Л. 3.) пригонял он,
Офонасей, ко государю к Москве молдавского владетеля
с вестовыми грамоты наскоро...» Молдавские представи-
тели привезли деньги за взятых ранее в долг из казны
соболей для господаря, преподнесли царю подарки и об-
ратились с просьбой, которая была удовлетворена, выдать
им из Сибирского приказа 20 сороков соболей на 600 р.
под ценный заклад. Позднее, 24 октября 1642 г., «по пис-
му и челобитью Исая Остафьева за его, Исаеву, и тех
племянников его службу и за раденье... тот заклад им
выдан безденежно» 146.
В последующие годы И. Остафьев и А. Иванов в ка-
честве доверенных дипломатических агентов активно
участвовали в большой политической игре в Восточной и
Юго-Восточной Европе, связанной с усилиями по прекра-
щению азовского конфликта и его последствий и норма-
лизацией отношений России с Османской империей и
Крымским ханством, а примерно с середины 40-х годов —
с планами антиосманской лиги, включавшей Речь Поспо-
литую, Россию и Дунайские княжества. Чуть ли не еже-
годно, а иногда по несколько раз в год (например,
в 1642 г.) они вместе с другими своими родственниками
привозили в Москву грамоты и письма султана, великого
везира, молдавского и валашского господарей, высших
православных иерархов Востока, И. Тафрали и другие до-
кументы. Обратно они везли царские ответы, доставляли
либо присылали ценную информацию. Эта деятельность
175
ценилась царским правительством весьма высоко. Пока-
зательно, что, хотя преподносимые И. Остафьевым и
А. Ивановым подарки царю, как правило, не оценивались
в большие, ответные дары были очень щедрыми. Так,
в начале 1642 г. И. Остафьеву выдано «за его службу и
раденье собольми на 500 рублев», во второй его приезд
в апреле — на 700 р. и за подарок 100 р. А. Иванову,
кроме уже отмеченной выдачи заклада, несколько позже
выделили «за его службу, что он Офонасья Нащокина
через Литву в Молдавскую землю провез здорово, и в
Молдавской земле будучю государю служил, о чем ему
говорил и приказывал Офонасей Нащокин, и он то все
делал и исполнял, собольми ж на 400 рублев» (речь идет
о «молдавской миссии» А. Л. Ордина-Нащокина 1642—
1643 гг.). В 1644 г. И. Остафьеву со специальной грамо-
той послали «за ...службу, и за раденье, и чтоб он и впе-
ред государю служил, и радел, и промышлял, и о ево,
государских, делех и о всяких вестех к нему, государю,
писал, собольми на 500 рублев», а также в компенсацию
некоторых расходов — мехов на 300 р. В следующем году
ему «за дары и за службу» выделили соболей на 700 р.,
«каковы сороки в ту цену он отберет».
В нашем распоряжении мало данных о торговой дея-
тельности названных молдавских представителей в Моск-
ве. Но характерно, что в 1645 г., выполняя поручение
В. Лупу о приобретении там собольих мехов на сумму в
6000 р., И. Остафьев обратился сначала на рынок и лишь
после неудачи —к казне147. В 1646 г. он получил взай-
мы от одного из молдавских бояр 400 талеров для покуп-
ки собольих шкурок в Москве 148.
Для того чтобы понять, какое значение придавали
царские политики разным аспектам деятельности И. Ос-
тафьева и его посланцев, нужно отметить, что ему была
выдана специальная жалованная грамота на свободный
и беспрепятственный приезд в Россию. Как мы знаем на
примере И. Тафрали, хлопотавшего об аналогичном до-
кументе, это достигалось далеко не всегда. Судя по пись-
му И. Остафьева от 18 декабря 1652 г., грамота эта по-
гибла во время татарско-казацкого похода в Молдавию
1650 г.149 Выдана она была уже при Алексее Михайлови-
че, но повторяла более раннюю грамоту его отца. В ответ
на письмо И. Остафьеву выдали новую грамоту. Инте-
ресно, что в этом письме нашли отражение его связи с
московским купечеством, что редко встречается в источ-
никах, которыми мы располагаем: его долг торговому че-
176
Довеку Василию скорой записи еще от времени «до вели-
кого святения», т. е. до указанного похода 1650 г.
И в дальнейшем И. Остафьев продолжал оказывать
различные услуги московскому двору, в том числе после
переезда по необходимости в Стамбул подхватил эту тра-
дицию и ого сын В. Остафьев 15°.
Характеризуя главные особенности активности И. Ос-
тафьева в интересующем пас сейчас плане, отметим те
же черты, которые указаны ранее для Ф. Кантакузина
и И. Тафрали: многоплановость функций; постоянство и
первостепенность связей с Россией, в том числе торговых;
семейный характер деятельности. Неясным остается сы-
грал ли оп такую же, как и его соотечественники, роль
в деле привлечения к молдаво- и османо-русским контак-
там более широких групп греческого купечества. Далеко
пе полностью выяснены его несомненные коммерческие
отношения с московским рынком. По имеющимся данным,
трудно определить его состоятельность, масштабы и раз-
мах его торговли.
Три изученные нами личности вместе с их семьями
и клиентами — это наиболее крупные, заметные фигуры
в коммерческих взаимоотношениях греческого населения
Османской империи и вассального Молдавского княжест-
ва с Россией в первой половине XVII в. Но ими дело
отнюдь не ограничивалось; круг таких торговцев, пусть
нередко и меньшего калибра, был гораздо шире. То, что
было характерно для трех названных фамилий, можно
распространить и на часть остальных торговцев-греков.
Обычно они участвовали в разных формах взаимоотноше-
ний между Россией и Османской империей (включая Ду-
найские княжества), особенно в политических и церков-
ных, выступая в качестве информаторов русского и дру-
гих правительств, доставщиков корреспонденции, доверен-
ных агентов. В сфере коммерции выделяется немалая
группа лиц, связанных с ней на постоянной и долговре-
менной основе. Нередко они составляли семейные коллек-
тивы, хотя по нашим источникам родственные связи вос-
станавливаются далеко не полно, система их остается для
нас во многом неизвестной. Часть этих людей проводила
достаточно крупные операции.
Так, купец Михаил Николаев упоминается уже в со-
ставе посольства Ф. Кантакузина 1627 г.151 г. В 1633 г.
русские послы в Стамбуле Я. О. Дашков и М. Сомов ку-
пили у него на срочные непредвиденные расходы 20 со-
роков соболей за 1150 р.152 Позже он выступал от имени
177
молдавского господаря: в конце 1643 г. был направлен им
в Москву с грамотой о положении в Османской империи
и для приобретения ему соболей. Через год вместе с бра-
том Юрием Михаил приехал в русскую столицу с реко-
мендательным письмом В. Лупу для собственной торгов-
ли. В начале 1646 г. оп опять прибыл туда, па сей раз
в сопровождении дяди Ивана Юрьева153 и племянника
Ильи Мануйлова со значительным подарком от себя
(взамен получил соболей на 600 р.) и заданием купить
меха для господаря, что и было сделано на столичном
торге 154.
Почти столь же длительными и еще более масштаб-
ными в финансовом смысле были коммерческие связи с
Россией другой греческой семьи. Братья Рал (Родион) и
Дмитрий «Юрьевы дети» впервые появились в Москве в
начале 1635 г. среди членов султанского посольства во
главе с Муслы (Муслим)-агой с рекомендациями от кай-
макама Байрам-паши как «его люди» и преподнесли царю
богатые дары. Взамен они получили соболей на 2230 р..
причем довольно ценных (не исключено, что прибывший
в русскую столицу годом ранее вместе с посольством
Али-аги «греченин Федор», чьи подарки оценили в
950 р.,— это двоюродный брат Дмитрия Федор Юрьев).
В конце 1636 г. Д. Юрьев снова в Москве вместе с груп-
пой греков (в их числе был И. Тафрали) с рекоменда-
тельным письмом каймакама и в качестве «его человека».
Эта поездка, как и предыдущая, имела коммерческий ха-
рактер («свой товар продать и что ему годно купить»).
Д. Юрьев представил партию товаров на сумму в 1210 р.,
часть из которых приобрели в казну, остальные — посту-
пили в свободную продажу. В 1640 г. племянник Ф. Юрь-
ева Иван Николаев вместе с другими греками доставил
в русскую столицу ряд документов из Дунайских кня-
жеств, а в 1643 г. брат Д. Юрьева Кирилл Юрьев — от-
писку из Ясс от А. Л. Ордипа-Нащокипа. Очевидно,
у сына Р. Юрьева Ивана Ралева русские послы И. Д. Ми-
лославский и дьяк Л. Лазаревский в 1643 г. в Стамбуле
покупали шерстяные ткани (зуфь) 155.
Весной 1646 г. Ф. и Д. Юрьевы привезли в Москву
«вестовое письмо» халкидонского митрополита Даниила и
относительно недорогие подарки царю, которые в основ-
ном не были приняты в казну и пошли на рынок. Затем
в Москву прибыл И. Николаев. В конце года все трое
вновь находились в столице, причем дары Ф. Юрьева
снова поступили на московский торг. Летом 1647 г. в
178
Россию прибыл Д. Юрьев с несколькими родственниками.
Он привез письма от русского посла в Стамбуле дьяка
А. Кузовлева и Ф. Юрьева. Во время пребывания Дмит-
рия в Москве русские купцы доставили со Свенской яр-
марки «грамотку» ему из Стамбула от брата Кирилла,
очевидно попавшую туда через греческих торговцев156.
Подобные длительные связи завязывались и у членов
царских посольств в Стамбуле с греческими семейными
торговыми кланами. Показательно, что, несмотря на
крайнюю редкость в наших источниках любых данных о
русской торговле в столице Османов, мы находим в них
конкретное свидетельство по интересующему нас вопро-
су: в 1628 г. послы С. Д. Яковлев и П. Евдокимов про-
дали в Стамбуле купцам-грекам Ивану Самуржею «с то-
варыщи» 14 сороков соболей в 339 р., не дороже 30 р.
за сорок, а в 1643 г. И. Д. Милославский и Л. Лазарев-
ский — Ивану, Михаилу, Юрию и Якову Самуржеям
более 72 сороков соболей в 1845 р., причем основная их
часть также была недорогой 157. Есть основание считать,
вто меха предназначались для сравнительно широкого,
не слишком элитарного рынка, вполне вероятно не только
стамбульского.
Но русско-греческие торговые контакты далеко не всег-
да осуществлялись родственными группами, плодотворно,
часто .подолгу действовали в этой сфере и отдельные лица.
Так, в составе упоминавшегося посольства Муслим-аги
(начало 1635 г.) находился купец Антон Курт, в ответ па
свой дар царю получивший соболей па 250 р. В 1643 г.
Антон Константинов Курт привез в Москву грамоту ве-
ликого везира Аззем Мустафа-паши (очевидно, Кара Му-
стафа-паши) царю, передал ценную информацию и изло-
жил целую программу урегулирования русско-османских
отношений. Свидетельством каких-то, вероятно, торговых
контактов с русскими было взыскание с А. Курта в Стам-
буле в 1645 г. долга в 300 р. по кабале русскими посла-
ми. В конце того же года он прислал в Посольский при-
каз «вестовую грамоту» 158.
Заметной фигурой в русско-греческих и русско-осман-
ских контактах в 30—40-е годы XVII в. был Роман Са-
вельев (Савов, Савин). Впервые он отмечен в источниках
как гонец от Ф. Кантакузина в Москву в 1634/35 г. Ле-
том 1636 г. он снова привез письмо от Фомы, но, кроме
того, вместе с другим греком из Стамбула—Андронником
Мануйловым большую партию товаров, оцененную сами-
ми купцами в 4030 р. Из них в казну взяли товаров на
179
1000 р., оплатив их высокоценными соболями, остальное
поступило в свободную продажу. В конце 1636—1647 гг.
Р. Савельев неоднократно бывал в русской столице с
письмами от царьградских патриархов и русских послов,
«с грамоты и вестьми», при возвращении возил собольи
меха патриархам. В эти годы поставка им товаров на
значительные суммы в наших источниках пе зафиксиро-
вана, поэтому можно предположить, что первая акция
1636 г. была для него не типична и крупной торговли оп
не вел. Впрочем, такое впечатление может сложиться и
из-за пробелов в источниках. Так или иначе, царские
власти высоко оценили его деятельность и в 40-х годах
XVII в. возобновили распоряжения пограничным воево-
дам о беспрепятственном пропуске Романа в Москву, что
отнюдь не было тогда общераспространенным явлением
для приезжавших греков 159.
С середины 40-х годов крупные коммерческие опера-
ции в Москве проводил уже упоминавшийся брат И. Таф-
рали Юрий Константинов, выполнявший и дипломатиче-
ские поручения. В приезд 1645/46 г. «с вестьми» и дара-
ми царю он находился в столице несколько месяцев и
получил задание приобрести в Стамбуле товары для ка-
зенных надобностей. В марте 1647 г. оп вернулся вместе
с сыном Еремеем, исполнив поручение, и привез ряд до-
кументов и дары на сумму около 900 р. (меньшая часть
не взята в казну). Они пробыли в Москве несколько ме-
сяцев, причем в промежутке в Стамбул был отпущен че-
ловек Ю. Константинова. Не приходится сомневаться, что
все это было связано с торговлей. Им выдали из Сибир-
ского приказа соболей, причем очень дорогих, по 650,
250 р., два по 200 р. за сорок, что свидетельствует об
элитарности коммерческих связей Юрия, и направили
путивльскому воеводе распоряжение пропускать его тот-
час в столицу в случае нового приезда с «вестовыми гра-
мотами и с какими скорыми вестьми». Возможно, что от-
меченный в Москве в 1651 г. двоюродный брат И. Таф-
рали Ю. Карапипер — это Ю. Константинов 16°.
Неверно было бы считать, что длительное участие в
торговле между Россией и Османской империей принима-
ли только купцы-греки, пускавшие в дело значительные
суммы. Среди них немало было и таких, кого по нашим
источникам следует определить как коммерсантов средне-
го уровня. Таковы братья Афанасий и Константин Ос-
тафьевы. В конце 30-х — 40-х годах чаще всего К. Ос-
тафьев, а иногда его брат, другие родственники и просто
180
гонцы доставляли в Москву письма восточных патриар-
хов, духовника В. Лупу, разнообразную информацию.
Константин привозил тогда, судя по оценке даров, партии
сравнительно недорогих товаров, часть из которых шла в
казну, а остальные — на рынок. В один из приездов,
в 1647 г., он был отпущен из Москвы 3 января. А уже
19 февраля К. Остафьев подал Посольскому приказу че-
лобитную о побеге от него «человека, белорусца», кото-
рый «снес его живота, золотых и ефимков, на 500 Руб-
лев», а 11 июля вместе с Ю. Константиновым отбыл в
Стамбул 161. Очевидно, здесь мы имеем довольно редкую
применительно к купцам-грекам возможность проследить
торговую активность К. Остафьева: первый выезд явно
был сделан на небольшое расстояние от русской столи-
цы, может быть на Свенскую ярмарку или на Украину.
Сумма украденного свидетельствует о достаточной со-
стоятельности, да и контакт с Ю. Константиновым пока-
зателен. К. Остафьев явно ориентировался не столько на
казну, сколько на широкий русский рынок.
Возьмем другой пример по 40-м годам — грека из
Стамбула Андрея Афанасьева, для которого были харак-
терны более тесные контакты с Молдавским княжеством.
Он неоднократно доставлял письма из Стамбула от
И. Тафрали, К. Остафьева и других лиц, производя одно-
временно обычный обмен подарками на сравнительно не-
большие суммы. В начале 1645 г. Андрей прибыл в
Москву в составе посольства от В. Лупу во главе с боя-
рином Ф. Юрьевым (Ф. Георге), имевшего целью при-
обретение мехов для господаря. Возможно, А. Афанасьев
был включен в него как специалист по торговле пушни-
ной. Во всяком случае именно его посол отправил с
соболями в княжество до своего отъезда из столицы.
В конце 1646 г. Андрей вновь в Москве как «товарищ»
посла, член молдавской миссии во главе с 3. Георгиевым
(3. Юрьевым), также купцом-греком. Она прибыла с
информацией и для «соболиной покупки» господарю,
осуществленной на московском торге 162.
Возможное впечатление от приведенных данных об
отсутствии среди торговавших в Москве греческих ком-
мерсантов мелкого купечества ошибочно. В наших источ-
никах на протяжении первой половины XVII в. неизмен-
но встречаются упоминания о «подарках» на сумму до
100 р., иногда на несколько десятков рублей. Учтем при
этом, что в документах не отражался привоз товаров мас-
сового спроса, тем более некрупных партий, а известный
181
по литературе опыт второй половины века свидетельст-
вует, что именно таким был экспорт в Россию небогатых
торговцев-греков. Для представителей этой группы,
по сравнению с двумя ранее рассмотренными, характер-
ны две особенности. У них отсутствуют стабильные кон-
такты с русским рынком, неоднократные появления на
нем одних и тех же лиц в источниках не зафиксированы.
Для мелких торговцев не характерно многообразие функ-
ций, они гораздо реже занимаются чем-то еще кроме своей
основной специальности.
Исследователи экономических связей между Россией
и Османской империей всегда обращали внимание на со-
став «курсировавших» между ними товаров, поэтому
данная тема изучена относительно неплохо 163. Наши ис-
точники дают возможность расширить имеющиеся пред-
ставления на этот счет, но требуют скрупулезного
специального анализа. Поэтому сейчас приходится огра-
ничиться только некоторыми дополняющими соображе-
ниями. Стамбульский рынок оценивался в Москве как
весьма выгодный с точки зрения реализации русских то-
варов и приобретения восточных. Характерно в этой свя-
зи соответствующее место из наказа послам П. И. Ман-
сурову и дьяку С. Самсонову (1615 г.): «А покупать им
всякие товары, прикормя к себе тутошпих торговых лю-
дей. добрых, и их про всякие товары роспрашивать и
розведывать, по чему какие товары ценою во Царегороде
купят. И примериватца к здешней к московской покуп-
ке, чтоб им купить или вымепить на государя всяких
узорочных товаров тамошнею дешевого ценою. А по здеш-
ней бы по московской цепе за те соболи привести им
тамошних узорочных товаров ценою вдвое» 164.
Состав русского экспорта в первой половине XVII в.
определяется преимущественно путем изучения сведений
о «поминках», направляемых в Стамбул вместе с царски-
ми посольствами, покупках, осуществляемых в Москве
для молдавского и валашского господарей, а также об
ответных дарах греческим и иным купцам за их подарки
царю. Конечно, это несколько своеобразные формы тор-
говли, не дающие полного представления о ее содержании,
но приведенные на предыдущих страницах обмолвки ис-
точников о других ее проявлениях подтверждают схо-
жесть ассортимента экспорта во всех случаях. По этим
данным вывоз из России оставался тогда тем же, какой
хорошо установлен для более раннего времени. В пего
входили главным образом меха, особенно собольи, реже
182
горностаевые и лисьи, и изделия из них (чаще всего шубы
беличьи, лисьи, «горностайные»). В «поминки» регулярно
включались и живые лисы, соболя, куницы, а также охот-
ничьи птицы с «парядцы» (соколы, кречеты, ястребы);
однажды был послан даже живой белый медведь 165. Вы-
годным товаром считалась «кость рыбей зуб» (бивни и
кости моржа), широко употреблявшаяся ремесленниками
на Востоке для выделки рукояток и оправы ножей и кин-
жалов 168. В 1634 г. послы Я. О. Дашков и М. Сомов на
специальный запрос ответили, что «кость рыбья зубу
добрая салтану в большую честь, а худая не такова» 167.
Несмотря на зачительное развитие собственного кожевен-
ного производства в Стамбуле168, туда, как отмечалось,
вывозились выделанные русские кожи.
Известно, что дорогие русские меха с гораздо большей
охотой приобретали в то время в Османской империи, чем
в Западной и Центральной Европе169. Султанский двор
добивался доставки их в больших количествах, что осо-
бенно характерно для Ибрагима I (под воздействием его
гарема) 17°, по и в других привилегированных слоях ос-
манского общества меха пользовались популярностью.
Количество собольих шкурок, привозимых в Стамбул
царскими посольствами в виде «любительных поминков>.,
для продажи и на иные цели, неизменно росло. Так, если
в 1613 г. собольих мехов в подарках доставили на 900 р.,
в 1615 г.— на 1190 р. и для продажи па 1000 р.,
в 1622 г.— на общую сумму 5880 р., в том числе для про-
дажи на 2000 р., то в 40-х годах мы отмечаем гораздо
большие цифры: например, в 1643 г.— 218 сороков собо-
лей ценою в 17 900 р., в 1645 г.— соответственно 193 и
16 240 р.171 Кроме того, в 40-х годах на значительные
суммы (до 6000 р.) неоднократно закупались собольи
меха в Москве для молдавского и, несколько позже, ва-
лашского господарей. Эта пушнина также в основном
шла потом в Стамбул, облегчая таким образом для Ду-
найских княжеств растущую тяжесть османской дани,
тем более, что в случае приобретения мехов в царской
казне они продавались господарям «по цене без над-
дачи» 172.
Значительным разнообразием отличался ассортимент
ввозимых в Россию из Османской империи (в том числе
из Дунайских княжеств) товаров. Кроме продукции раз-
витого ремесленного производства Востока, причем не
только местного, по и привозного (изделия из Ирана,
Индии, Палестины и др.), в Москву нередко попадали
183
из Стамбула, а может быть и минуя его (через Валаш-
ское и Молдавское княжества), изделия и европейской,
прежде всего итальянской (венецианской, флорентий-
ской) промышленности.
По ходу изложения уже подчеркивались некоторые
моменты общего характера, а также задачи дальнейших
исследований проблемы экономических (особенно торго-
вых) связей России с Османской империей (в том числе
с вассальными Дунайскими княжествами) в первой по-
ловине XVII в. Поэтому подведем только некоторые крат-
кие итоги. Период этот в истории таких связей имел оп-
ределенную цельность, объясняемую внутри- и внешне-
политическим развитием Восточной, Юго-Восточной и
Центральной Европы в целом, и двух названных держав
и Речи Посполитой (включая их взаимоотношения) в осо-
бенности. Постепенное восстановление потенциала Рус-
ского государства после событий начала XVII в. и разви-
тие взаимовыгодных политических контактов его с Пор-
той привели и к оживлению их экономических отноше-
ний. Последние были восстановлены и налажены сразу же
после утверждения новой династии в России и постепен-
но приобрели оживленный и постоянный характер. В не-
которых моментах они развивались выработанными в
предшествующий период путями, но налицо и новые об-
стоятельства.
Торговля между Османской империей и Россией пере-
ходит в немалой мере в руки населения первой. Русское
купечество теперь редко появляется в пределах империи,
тем более в собственно Турции. Чаще русские купцы по-
сещали Молдавское княжество, но это было в конце
30-х — 40-х годах. В Турции торгуют казна через членов
русских посольств в Стамбуле и они сами. Напротив, до-
статочно большие группы купцов из Османской империи
постоянно ездят в Россию — это турки, армяне и во все
возрастающей степени греки (в том числе находившиеся
на службе у молдавских господарей), постепенно в тор-
говлю включаются и молдаване, а также жители Валаш-
ского княжества. В конце 20-х — середине 30-х годов
XVII в. были предприняты усилия по подъему торговых
отношений между Россией и Османской империей на бо-
лее высокий уровень путем придачи им договорного ста-
туса. Эти попытки вписывались в гораздо более широкие
рамки действий по созданию политического союза между
двумя державами и еще более обширного антигабсбург-
ского блока во время Тридцатилетней войны. Неудача
184
политических планов не позволила осуществить и эконо-
мические проекты, но это не сказалось отрицательно на
развитии взаимовыгодных торговых связей.
В их эволюции некоторой гранью стал конец 30-х го-
дов. Политическая обстановка тогда была противоречи-
вой: постепенное ухудшение русско-османских отношений
(азовский вопрос в целом, неспособность, да и нежелание
султанских властей обуздать кровавые вторжения крым-
цев в русские пределы, а также решить болезненный во-
прос о полоняниках из России, проблема донских каза-
ков) ; медленное, но все же улучшение взаимоотношений
между Речью Посполитой и Россией после Поляновского
мира 1634 г., вплоть до переговоров о союзе с середины
40-х годов; стабилизация положения в Молдавском кня-
жестве, а временами и урегулирование противоречий
между ним и Валашским княжеством. Несомненна роль
православных иерархов Востока в общем оживлении всех
видов связей опекаемого ими населения Османской им-
перии с Россией, что зависело и от общего усиления дав-
ления османов па своих немусульманских подданных,
вызванного и углублением кризиса империи.
В экономической сфере это выразилось в интенсифи-
кации торговли между Россией и православными жите-
лями Османской империи, усилении в торговле роли гре-
ческого, а также молдавского купечества, превращении
именно с данного времени «молдавского пути» в основ-
ную трассу, по которой шел коммерческий обмен между
обеими сторонами. Возможно, тогда же происходила и
«демократизация рынка», во всяком случае, гораздо чаще,
чем прежде, имел место отказ от приобретения привози-
мых в Россию товаров либо их части в царскую казну,
а следовательно, выход их па более широкий рынок. Не-
редки и случаи покупки мехов, папример для молдавского
господаря, не в казне, а па московском торге. Но источ-
ники, которыми мы располагаем, дают слишком мало дан-
ных для определенных суждений на эту тему. Так или
иначе, можно все же утверждать, что товары, поступав-
шие на рынки обеих стран, предназначались не только
для верхушки правящих групп, эта торговля обслужи-
вала более широкий круг покупателей, хотя и достаточно
состоятельных. Полную картину, однако, могут дать лишь
дальнейшие изыскания. Отметим и по преимуществу
«столичный» характер торговли в первой половине
XVII в.: основные операции происходили в Москве, Стам-
буле, Яссах. И все же товарные потоки, шедшие с обеих
185
сторон, отнюдь не задерживались целиком в названных
городах, территориальная распространенность рынков для
них была несравненно шире, но и эта проблема ждет
дальнейших исследований.
Собственно мы перешли уже к формулировке задач
будущих научных изысканий, и здесь сразу же необхо-
димо сказать о том главном, что уже отмечалось не один
раз выше. Первейшей важности задача — это непрерыв-
ное расширение пока еще весьма недостаточной источни-
ковой базы. Поиски новых материалов необходимо вести
повсюду: в разных фондах отечественных архивов,
в польских, балканских (особенно турецких) хранилищах.
Только тогда суждения будущих исследователей о мно-
гих важных сторонах данной темы окажутся более опре-
деленными и полными, чем сейчас.
1 См., например: Витол А. В. Османская империя: начало
XVIII в. М., 1987. С. 34—39; Гасратян М. А., Орешкова С. ф.,
Петросян Ю. А. Очерки истории Турции. М., 1983. С. 54-60;
Орешкова С. Ф. Юго-Восточная Европа в социально-политиче-
ской структуре Османской империи // Османская империя и
страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в
XV—XVI вв.: Главные тенденции политических взаимоотноше-
ний. М„ 1984. С. 36-39; Attman A. The Russian and Polish
Markets in international Trade 1500-1650. Goteborg, 1973; Ko-
lodziejczyk D. Imperium Osmanskie w XVI w. Kilka uwag о
potencjale demograficznym i gospodarczym // PrzegHd historyczny.
1987. N 3. S. 385-393.
2 См., в частности, соответствующие обзоры: Кривонос В. П.
ВИ’чизпяпа 1сториограф1я про торговельш вщносини Украши з
твденнослов’янськими землями в XVI—XVII ст.//Проблеми
слов’янознавства. 1978. Вип. 18. С. 131-137; Подградская Е. М.
Экономические связи Молдавского княжества и Балканских
стран с Русским государством в XVII в. Кишинев, 1980.
С. 3—9. Дальнейшие указания на литературу вопроса см. в
примечаниях.
3 Кривонос В. П. Роль укра!нських земель у розвитку транзит-
Hoi торывл! Pocii з Балканами в середин! XVI — на початку
XVII ст.//Проблеми слов’янознавства. 1982. Вип. 26. С. 110,
111, 113, 114; Мишко Д. 1. Украшсько-Росшсю зв’язки в XIV—
XVI ст. Кихв, 1959. С. 34, 43, 87; Подградская Е. М. Экономи-
ческие... С. 15, 25; Сыроечковский В. Е. Гости-сурожане. М.;
Л., 1935. С. 46, 48-53, 71, 73, 97-99, 102, 110; Фехнер М. В.
Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в.
М., 1956. С. 67, 69, 81, 84, 98, 99, 106, 109.
4 Подградская Е. М. Экономические... С. 26—32, 51, 91—104, 115—
116.
5 Кривонос В. П. Роль... С. 107—115; Он же. Шляхи торпвл!
украшських земель з Балканами в середиш XVI — перппй по-
ловит XVII ст.//Проблеми слов’янознавства. 1979. Вип. 20.
С. 56—64; Подградская Е. М. Экономические...; Она же. Торго-
186
вые связи Молдавии со Львовом в XVI—XVII вв. Кишинев,
1968.
6 Bennigsen Л., Lemercier-Quelquejay С. Les marchands de la Cour
ottomane el le commerce des fourrures moscovites dans la se-
conde moitie du XVI siecle//Cahiers du Monde russe et sovieti-
que. 1970. Vol. XI. P. 363 390; Berindei M. Contribution a I’etu-
de du commerce ottoman des fourrures moscovites//Ibid. 1971.
Vol. XII. P. 393 ff.
7 Первые два фонда, наряду с документами иного происхожде-
ния, послужили основой для весьма ценной публикации (Исв.
I—II), в тексте и примечаниях которой приведено немало дан-
ных и на интересующую нас тему. Характеристику архивных
и изданных источников см.: Подградская Е. М. Экономиче-
ские... С. 9—12.
8 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 1-448 об.; 1628 г. Д. 23. Л. 1-37;
Там же. Ф. 89. Кн. 6. Л. 1-390 об. Расходные и раздаточные
книги обычны для любого посольства (см.: Там же. Ф. 89.
1630 г. Д. 4. Л. 185, 214, 230, 234), по они сохранились плохо.
9 Фехнер М. В. Торговля... С. 99—101. «Зауморщина» — право каз-
ны на имущество умерших во владениях одной стороны купцов
другой стороны.
10 Там же. С. 98-101. Показательно, что в польско-турецких до-
говорах XVI—XVII вв. вопросы торговли присутствовали не-
изменно. См.: Османская империя в первой четверти XVII в.//
Сборник документов и материалов/Сост. X. М. Ибрагимбейли,
Н. С. Рашба. М„ 1984. С. 185-194; Katalog dokumentow tu-
reckich/Oprac. Z. Abrahamowicz. W-wa, 1959. Cz. 1. S. 29, 32, 35,
37; и др. Это лишний раз свидетельствует о несравненно боль-
шем масштабе прямой торговли Османской империи с Поль-
шей, чем с Россией.
11 Костомаров II. И. Очерк торговли Московского государства в
XVI-XVII столетиях. СПб., 1889. С. 46.
12 Кривонос В. II. Роль... С. 109—111; Подградская Е. М. Эконо-
мические... С. 16, 17, 20, 21.
13 Кривонос В. П. Роль... С. 110—113; Подградская Е. М. Эконо-
мические... С. 105, 106; Фехнер М. В. Торговля... С. 46, 47, 99
102, 107-110, 113.
14 Подградская Е. М. Экономические... С. 104, 105; Фехнер М. В.
Торговля... С. 110, 111.
15 Подградская Е. М. Экономические... С. 104; Фехнер М. В. Тор-
говля... С. 46, 53, 55, 58, 62, 102, 110, 111.
16 Фехнер М. В. Торговля... С. 108, 109.
17 Там же. С. 47, 102; Кривонос В. П. Роль... С. 111, 112; Под-
градская Е. М. Экономические... С 26; Сыроечковский В. Е.
Гости... С. 68-69, 71, 73, 102.
18 Фехнер М. В. Торговля... С. 48—50, 102.
19 Там же. С. 102, 103.
20 Там же. С. 102; Подградская Е. М. Экономические... С. 88;
Сыроечковский В. Е. Гости... С. 47, 50.
21 Kolodziejczyk D. Imperium... S. 388, 391.
22 Фехнер М. В. Торговля... С. 103—105.
23 ЦГАДА. Ф. 89. 1613 г. Д. 1; Там же. 1614 г. Д. 1, 2.
24 Исв. I. С. 273—275; Там же. II. С. 23, 85 и др.; Подград-
ская Е. М. Экономические... С. 26-27, 56; См. также: Вла-
сова JI. В. Внешнеполитическое положение Молдавского кня-
жества в конце XVI — первых десятилетиях XVII в.; Она же.
187
Международные отношения и внешняя политика Молдавского
княжества в 20-х - середине 50-х гг. XVII в. // Очерки внешне-
политической истории Молдавского княжества (последняя
треть XV - начало XIX в.). Кишинев, 1987. С. 181-201.
25 См.: Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очер-
ки... С. 72.
26 Jorga N. Byzance apres Byzance. Continuation de 1’histoire de
la vie byzantine. Buc., 1971. P. 119, 123.
27 ЦГАДА'. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 98, 99; Там же. Ч. 2.
Л. 308. Если учесть, что грамота Мурада IV датирована «апре-
лем» (Там же. Ч. 2. Л. 267—269; Кн. 5. Л. 120—123 об.), а сам
Фома, пробыв в столице всего 4 дня, поехал оттуда «летом
рано», то его торговые пути простирались достаточно далеко.
28 Там же. 1624 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 194; Там же. Ч. 2. Л. 214
и след.; Там же. 1627 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 99.
29 Там же. 1631 г. Д. 2. Ч. 1. Л. 194.
30 Там же. 1635 г. Д. 2. Л. 178-183.
31 Там же. 1627 г. Д. 1. Ч. 2. Л. 298, 299.
32 Там же. Л. 426-434.
33 См., например: Витол А. В. Османская... С. 35, 108.
34 Гасратян М. А., Орешкова С. Ф., Петросян Ю. А. Очерки...
С. 59, 60.
35 ЦГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 432-434.
36 Там же. 1630 г. Д. 1. Л. 193, 194.
37 Витол А. В. Османская... С. 38; Каптерев Н. Ф. Сношения
иерусалимского патриарха Досифея с русским правительством
(1669-1707). М„ 1891. С. 257, 258, 260. Прил. С. 29, 30.
38 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 4. Л. 257, 258.
39 Искажение в русском источнике правильного «мютеферрика» -
одип из членов особой султанской гвардии.
40 ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 4. Л. 180-184; Там же. 1631 г.
Д. 2. Ч. 1/2. Л. 242-253.
41 Там же. 1630 г. Д. 4. Л. 184; Там же. 1631 г. Д. 2. Ч. 2.
Л. 253.
42 Там же. 1632 г. Д. 3. Ч. 1. Л. 163, 164.
43 О всей этой проблематике см., например: История Украин-
ской ССР. Киев, 1982—1983. Т. 2—3; Кривонос В. П. Роль...;
Кривонос И. К. Роль львовской армянской колонии в развитии
торговли па западноукраинских землях в первой половине
XVII в. // Исторические связи и дружба украинского и армян-
ского народов. Киев, 1965. С. 101—104; Подградская Е. М. Тор-
говые связи...; Шевченко Ф. П. Полыичш та економични зв’яз-
ки Украши з Pocieio в середин! XVII ст. Кихв, 1958.
44 См. дополнительно специально: История Киева. Киев, 1983.
Т. 2; IcTopiH Льв1ва. Кихв, 1984; Шевченко Ф. П. Роль Ки’хва
в м1жслов’янських зв’язках у XVII—XVIII ст. Кихв, 1963.
45 Исв. II. С. 9—12; Bolny W. Dwie taksy towarow cudzoziemskich
z r. 1633. Krakow, 1897. S. 20-28; Кривонос В. П. Роль кредиту
в торпвл! украхнських земель з Балканами в середини XVI -
першш половин! XVII ст. // Проблеми слов’янознавства. Льв1в,
1985. Вип. 32. С. 99; Кривонос Н. К. Роль львовской... С. 103;
Подградская Е. М. Торговые связи... С 152, 157, 159, 160, 178,
197, 198.
46 Документи Богдана Хмельницького//Упорядники I. Крип’яке-
вич та I. Бутич. Кихв, 1961. С. 619-622. См. также: Подград-
ская Е. М. Экономические... С. 44.
188
47
48
49
50
5 I
52
53
54
55
50
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
Документа... С. 343—344. См. также: Подградская Е. М. Эконо-
мические... С. 44, 45.
Кривонос В. П. Роль укра’шських... С. 109, ПО; Он же. Шля-
хи... С. 57, 58; Подградская Е. М. Экономические... С. 16, 17.
Кривонос В. П. Шляхи...; Подградская Е. М. Экономические...
С. 33—38; Сыроечковский В. Е. Гости... С. 16, 41—42, 44—45,
47—48, 50—52; Фехнер М. В. Торговля... С. 10—18.
Смирнов И. А. Россия и Турция в XVI—XVII вв. Т. II//Уче-
ные записки Моск. гос. ун-та. М., 1946. Вып. 94. С. 17, 18, 47—
53, 79, 80, 82, 83.
Подградская Е. М. Экономические... С. 38, 114.
ЦГАДА. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Ч. 2.
Галактионов И. В. Ранняя переписка А. Л. Нащокина. 1642—
1645 гг. Саратов, 1968. С. 11-14; Исв. II. С. 108, 109, 120, 358,
366.
Фехнер М. В. Торговля... С. 12, 14, 15.
Думается, от встречающейся в историографии некоторой недо-
оценки важности этого пути в данное время (Подградская Е. М.
Экономические... С. 35, 36, 114) следует отказаться.
Там же. С. 34—36; Кривонос В. П. Шляхи... С. 59, 60; Сыроеч-
ковский В. Е. Гости... С. 41, 42, 44, 48, 51, 52; Фехнер М. В.
Торговля... С. 15—17.
Подградская Е. М. Экономические... С. 35.
ЦГАДА. Ф. 89. 1630 г. Д. 4. Л. 219.
Кривонос В. П. Шляхи... С. 61, 62; Подградская Е. М. Эконо-
мические... С. 34, 35; Фехнер М. В. Торговля... С. 14—16.
ЦГАДА. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Ч. 2.
Кривонос В. П. Шляхи... С. 60—63; Он же. Роль украшських...
С. 108-111; Подградская Е. М. Экономические... С. 33, 34, 36-
38, 114; Сыроечковский В. Е. Гости... С. 16, 51; Фехнер М. В.
Торговля... С. 17.
Подградская Е. М. Экономические... С. 27.
Исв. II. С. 73.
Подградская Е. М. Экономические.. С. 36—38
ЦГАДА. Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Ч. 2. Л. 205.
Подградская Е. М. Экономические... С. 37.
Кривонос В. П. Шляхи... С. 62.
Подградская Е. М. Молдавское княжество и торговля Осман-
ской империи с Русским государством (XVII в.) // Вопросы
экономической истории Молдавии. Кишинев, 1972. С. 112.
ЦГАДА. Ф. 89. 1635 г. Д. 2. Л. 10.
Воссоединение. Т. II. С. 85, 92, 99.
Там же. С. 183, 184.
Ф. 89. 1640 г. Д. 1. Ч. 2; Воссоединение. Т. II. С. 92, 99,
180—193, 459 и след.; Исв. II. С. 70, 73; Подградская Е. М.
Молдавское... С. 109, 112; Она же. Экономические... С. 33 36,
37; Кривонос В. П. Шляхи... С. 60, 61.
Кривонос В. П. Шляхи... С. 62; Подградская Е. М. Молдав-
ское... С. 109; Она же. Экономические... С. 34, 37.
Исв. II. С. 21-23, 353, 354; Подградская Е. М. Экономические
С. 34.
Воссоединение. Т. II. С. 99, 145 и след., 184 и след., 262 и след.,
410 и след.; Подградская Е. М. Экономические... С. 36-38;
Чтоб вовеки едины были/Сост. Я. Д. Исаевич. М., 1987. С. 399
и след.
Галактионов И. В. Ранняя... С. 54—57.
189
77 Воссоединение. Т. IL С. 181, 182; Исв. II. С. 162. Кстати гово-
ря, рыльские купцы были связаны с оптовой торговлей меха-
ми в России. См.: Базилевич К. В., Устюгов Н. В. Торгов-
ля//Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век. М.,
1955. С. 117.
78 Воссоединение. Т. II. С. 193; Смирнов Н. А. Россия... С. 56,
60, 64.
79 Акты Московского государства. СПб., 1890. Т. I. С. 350.
80 Сыроечковский В. Е. Гости... С. 51, 52.
81 Базилевич К. В., Устюгов Н. В. Торговля. С. 123.
82 Кривонос Н. К. Роль львовской... С. 103, 104; Подградская Е. М.
Торговые связи... С. 150—154, 157, 159, 160, 178, 197, 198.
83 Здесь и далее нам приходится обычно довольствоваться пере-
дачей греческих и тому подобных имен и фамилий в той рус-
сифицированной форме, которую им придавали в Посольском
приказе. Очень существепной задачей является выяснение их
действительного звучания, хотя бы для того, чтобы сопоставить
русские источники с материалами о деятельности этих людей,
хранящимися в зарубежных архивах. Вероятно, частично
названная цель может быть достигнута при просмотре подлин-
ников греческих грамот в ЦГАДА.
84 Исв. II. С. 21.
85 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 6. Л. 448—448 об.; Исв. II. С. 381. О ярмар-
ке см.: Базилевич К. В., Устюгов Н. В. Торговля. С. 118, 124,
125; Подградская Е. М.. Экономические... С. 105.
86 См., например: ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 4. Л. 38об,- 39; кн. 5.
Л. 20-20 об; Там же. 1627 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 56; Там же.
1633 г. Д. 6. Ч. 1. Л. 45.
87 Фехнер М. В. Торговля... С. 49.
88 ЦГАДА. Ф. 210. Дела десятен. Д. 40. Л. 77 об,- 80, 95, 97,
98, 100-100 об., 121 об,- 122.
89 Подградская Е. М. Экономические... С. 56.
90 Яницкий Н. Торговля пушным товаром в XVII в. // Киевские
Университетские известия. 1912 г. № 9. С. 9.
91 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 374 об - 375 об.; Исв. II. С. 376.
92 Курц Б. Г. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям
Родеса. М., 1914. С. 214.
93 Базилевич К. В., Устюгов Н. В. Торговля. С. 117, 118.
94 ПСЗРИ. Т. I. С. 682, 683, 688, 690. Подградская Е. М. Эконо-
мические... С. 95, 107.
95 АИ. Т. II. С. 212—214; Фехнер М. В. Торговля... С. 42.
96 Очерки истории СССР. Период феодализма. Конец XV — на-
чало XVII в. М., 1955. С. 275; Фехнер М. В. Торговля... С. 102.
97 Сыроечковский В. Е. Гости... С. 100—102.
98 ЦГАДА. Ф. 89. 1627 г. Д. 2. Ч. 1. Л. 36-38; Там же. 1634 г.
Д. 1 Ч 1. Л 32.
99 Там’же. 1645 г.Д. 1. Л. 24-26, 30.
100 Там же. Л. 27-29; Там же. 1634 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 32.
101 Там же. 1613 г. Д. 1; Кн. 6. Л. 36 об., 66 об., 67 (см. прил. III).
102 Там же. 1632 г. Д. 4. Л. 168-170.
193 Там же. 1613 г. Д. 1. Л. 240, 241.
194 Там же. 1630 г. Д. 4. Л. 178.
105 Там же. Ф. 52. On. 1. 1628 г. Д. 23.
196 Там же. Ф. 89. 1632 г. Д. 4. Л. 166-168.
197 Там же. 1634 г. Д. 4. Ч. 2. Л. 247-249, 257-259.
198 Витол А. В. Османская... С. 38, 39; Подградская Е. М. Эко-
номические... С. 25, 26.
190
103 Курц Б. Г. Сочинение Кильбургера о русской торговле в цар-
ствование Алексея Михайловича. Киев, 1915. С. 159, 171, 363;
Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича.
СПб., 1906. Изд. 4. С. 146. См. также: Подградская Е. М.
Экономические... С. 53, 75.
110 Подградская Е. М. Экономические... С. 9.
ш ЦГАДА. Ф. 89. 1615 г. Д. 2. Л. 43, 44.
112 Там же. 1613 г. Д. 1. Л. 231—273; Там же. 1614 г. Д. 1.
Л. 375-377; Там же. 1615 г. Д. 2. Л. 46-51.
113 Интересно, что среди приехавших в Москву в 1619 г. вместе
с посольством И. И. Мансурова и С. Самсонова и группой
духовенства во главе с архимандритом Арсением греческих
купцов находился и Иван Аджа. См.: ЦГАДА. Ф. 159. Оп. 2.
Д. 447. Л. 6.
114 Об этом эпизоде в целом см.: ЦГАДА. Ф. 89. 1613 г. Д. 1;
Там же. 1614 г. Д. 1; Там же. 1615 г. Д. 2. Д. 3. Ч. 2. Д. 4.
115 Там же. 1634 г. Д. 4. Ч. 2. Л. 249, 250, 257-259.
не Там же. 1634 г. Д. 7. Ч. 1. Л. 73-75, 86, 87, 112.
117 О «поминках» см.: Там же. 1615 г. Д. 2; Там же. 1624 г.
Д. 1. Ч. 1. Л. 116-120; Там же. 1634 г. Д. 7. Ч. 1. Л. 34, 57, 71,
73-75, 79-83.
не Подградская Е. М. Экономические... С. 83-85; Сыроечков-
ский В. Е. Гости... С. 40, 41.
419 Подградская Е. М. Экономические... С. 26, 30, 31.
I20 ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 4.
121 ЦГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 447.
122 ЦГАДА. Ф. 89. 1622 г. Д. 4. Ч. 1. Л. 255, 256.
123 О коммерческой стороне посольства см.: Там же. Кн. 5.
Л. 51 об., 110-112 об., 157 об.- 158, 167 об - 169 об.; Там же.
1627 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 98, 99, 262-264. Ч. 2. Л. 352-353 об.,
361-364.
124 См.: Там же Кн 5. Л. 167 об,— 169 об.; Там же. Ф. 52. On. 1.
1628 г. Д. 23. Л. 7 об,- 8; Там же. Ф. 150. 1630 г. Д. 26. Л. 1, 9.
I25 Там же. Ф. 89. 1627 г. Д. 1. Ч. 2. Л. 364; Там же. 1634 г. Д. 7.
Ч. 1. Л. 75.
12в Там же. Ф. 150. 1630 г. Д. 26.
127 Там же. Ф. 89. 1634 г. Д. 7. Ч. 1. Л. 72, 73.
128 Там же. Л. 34 и след., 77-79; Там же. 1632 г. Д. 6. Ч. 1.
Л. 139, 277; Ч. 2. Л. 394 и след., 454 и след.
129 Там же. 1635 г. Д. 2; Там же. Ф. 52. 1636 г. Д. 6. Л. 45-46;
Там же. Д. 8. Л. 1-28; Там же. Д. 9. Л. 1-24; Исв II. С. 21-
23, 353, 358.
130 Там же. Ф. 52. 1637 г. Д. 4. Л. 7.
131 Об этой поездке см.: Там же. Ф. 89 1635 г Д. 2. Л. 178—
184.
I32 Имеются два составленных в Посольском приказе несколько
дополняющих друг друга «послужных списка» И. Тафрали:
ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 94-98, 290-290 об., 333; Там же.
1645 г. Д. 6. Л. 78—80; Исв. II. С. 361. В разных фондах этого
приказа разбросано и немало других данных о И. Тафрали.
См. также: Новосельский А. А. Борьба Московского государ-
ства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л, 1948
С. 308, 309, 327.
133 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 230; Там же. 1635 г. Д. 7; Там же
1637 г. Д. 9. Л. 15-17; Там же. Ф. 68. Кн. 1. Л. 41-41 об.,
51 об.
191
134 Там же. Ф. 52. 1635 г. Д. 2. Л. 37 и след.; Там же. 1637 г.
Д. 4. Л. 13; Там же. Д. 6. Л. 1-6, 31-33, 44-45, 54-55; Там же.
Д. 9. Л 16; Там же. Ф. 68. Кн. 1. Л. 41—41 об.
135 Там же. Ф. 52. 1637 г. Д. 6; Д. 8. Л. 13-14; Д. 9. Л. 17—17а;
Там я^е. Ф. 68. Кн. 1. Л. 41об,— 42.
136 Там же Ф. 52. Кн. 5. Л. 96 об.; Там же. Ф. 68. Кн. 1. Л. 42-
42 об.
137 ТТ С 90 QO qr-i
138 Там же С. 72, 358, 359, 361; ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л.97 об,-
98, 181-182 об., 329, 338 об,- 339, 407-408 об.; Там же. Ф. 89.
1640 г. Д. 1. Ч. 1. Л. 205, 228.
139 Исв. II. С. 126-129, 361, 367; ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 98, 114,
287, 329 об, 330-330 об., 407-408 об.; Там же. Ф. 159. On. 1.
Ч. 2. Д. 655.
140 Воссоединение. Т. III. С. 175; Исв. II. С. 373; ЦГАДА. Ф. 52.
Кн. 5 Л. 1-4 об., 25, 147 об,- 148, 290-290 об., 333, 420,
433, 436 об., 445 об.
141 Воссоединение. Т. II. С. 195, 242, 373, 377, 382-384, 421, 428,
452, 453; Там же. Т. III. С. 20, 61-67.
142 Там же. Т. III. С. 175-178.
143 Исв. II. С. 354; Подградская Е. М. Экономические... С. 70.
144 История народного хозяйства Молдавской ССР с древнейших
времен до 1812 г. Кишинев, 1976; Советов П. В. Исследования
по истории феодализма в Молдавии. Кишинев, 1972. Т. I;
Он же. Типологические аспекты молдавского феодализма (в пе-
риод турецкого ига и в проектах о вступлении в подданство
России, Польши и Австрии) // Карпато-Дунайские земли в сред-
ние века. Кишинев, 1975; Он же. Развитие феодализма и
крестьяне Молдавии. Кишинев, 1980.
145 Исв. II. С. 26, 27, 38-43, 354, 355; ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5.
Л. 92-92 об., 181-182 об., 402 об,—407; Там же. Ф. 68. Кн. 1.
Л. 30 об - 31, 35 об - 36, 52.
146 Исв. II. С. 355-357; ЦГАДА. Ф. 68. Кн. 1. Л. 9 об., 32 об-
33. Очевидно, последнее было связано и с участием А. Иванова
в молдавской миссии А. Л. Ордина-Нащокина.
147 О деятельности этой семьи в целом см.: Акты, относящиеся
к истории Южной и Западной России. СПб., 1861. Т. III. С. 56-
58; Воссоединение. Т. II. С. 123—126: Галактионов И. В. Ран-
няя.. С 33, 34, 39, 40, 55; Исв. II. С. 63-66. 69-77, 81, 84-88,
ИЗ, 133, 142, 143, 147-149, 154-156, 172, 360-369, 371, 375;
ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 122-122 об., 182 об., 201 об- 202,
223-223 об., 258 об,- 259, 360 об,- 361. 365, 366, 380, 385-
386 об., 388-388 об., 409-410, 414, 420, 433 об., 436 об., 445 об.;
Там же. Ф. 68. Кн. 1. Л. 8-10 об., 27 об. и след., 31-34,
47-48 об.. 92-110 об., 175.
148 Исв. II. С. 367; Подградская Е. М. Экономические... С. 69, 110.
149 О походе см.: Исв. II. С. 380, 381.
150 Там же. С. 235-237, 324, 331-333, 383, 402.
151 Не исключено, что именно он выполнял торговые поручения
Фомы в Москве в 1623 г., возможно и его родство с К. Ни-
колаевым. Может быть, к той же семье принадлежал и Ю. Ни-
колаев, один из двух гонцов, привозивших письма Ф. Канта-
кузина в Москву в 1636 г., преподнесших царю довольно
богатые дары и, в свою очередь, щедро отдаренных. См.:
ЦГАДА. Ф 52. 1637 г. Д. 6. Л. 45, 46.
152 ЦГАДА. Ф. 89. Кн. 6. Л. 106, 107.
192
133 И. Юрьев привозил в Москву в 1643 г. краску, которую пору-
чено было купить в Стамбуле для нужд казны молдавскому
боярину Ю. Остафьеву. Может быть, это тот же купец
И. Юрьев родом из г. Местре близ Венеции, который приезжал
в Москву в 1630 г. с. Ф. Кантакузином. См.: Исв. II. С. 363;
ЦГАДА. Ф. 150. 1630 г. Д. 26.
134 Исв. II. С. 123-125, 144, 145, 366, 367, 369; ЦГАДА. Ф. 52.
Кн. 5. Л. 109-109 об., 123-123 об.; Там же. Ф. 68. Кн. 1.
Л. 126—139; Подградская Е. М. Экономические... С. 67, 70, 71.
> 33 Исв. II. С. 45-47, 84, 355; ЦГАДА. Ф. 52. 1637 г. Д. 6.
Л. 1-39; Там же. Ф. 89. Кн. 6. Л. 273-276; Там же. 1634 г.
Д. 7. Ч. 1. Л. 34, 54-56, 79-83, 86, 87; и др.
« 36 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 120 об - 121, 123-123 об., 125-
125 об, 143-143 об, 151 об- 152, 327 об-328 об., 330 об-
331, 344 об, 446 об.- 447, 448-448 об.
137 ЦГАДА. Ф. 52. 1628 г. Д. 23. Л. 8; Там же. Ф. 89. Кн. 6.
Л. 258-259 об, 270 об,-271 об, 284-285 об.
138 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 42 об,-43; Там же. Ф. 89. Кн. 6.
Л. 389 об - 390; Там же. 1634 г. Д. 7. Ч. 1. Л. 34 и след, 86,
87; Исв. II. С. 111-114.
133 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 42 об-44, 109-109 об, 111-111 об,
114 об.- 115, 229, 230 об, 355, 391-392; Там же. Ф. 68. Кн. 1.
Л. 42-42 об.; Там же. Ф. 89. 1635 г. Д. 2. Л. 147-148.
460 ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 1-4 об. и след, 94, 109-109 об,
376-376 об, 383 об- 384 об, 399-399 об, 408 об.- 409, 416,
420 об,— 421, 423—423 об, 437, 438—438 об, 441 об.; Воссоеди-
нение. Т. III. С. 64.
161 О деятельности этой семьи см.: Исв. II. С. 355, 358, 359, 370;
ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л. 228, 231 об- 232, 286-286 об,
328 об - 329, 337, об - 339 об., 343 об, 366 об,- 367, 407-408 об,
441 об.-442.
162 Исв. II. С. 366, 367, 372-374; ЦГАДА. Ф. 52. Кн. 5. Л.'42 об,-
43, 114 об.— 115, 330, 339—339 об, 402 об.— 408 об.; Там же.
Ф. 68. Кн. 1. Л. 55 и след, 59 и след, 67—68, 149 об.— 157 об.;
Подградская Е. М. Экономические... С. 67, 68.
163 Кривонос В. П. Роль украшських... С. 112—144; Подград-
ская Е. М. Молдавское • княжество... С. 94-124; Она же. Эко-
номические., С. 38-74; и др.
164 ЦГАДА. Ф. 89. 1615 г. Д. 2. Л. 41, 42
165 Там же. 1627 г. Д. 2. Ч. 1. Л. 21-26, 164-174.
166 Подградская Е. М. Экономические., С. 48; Фехнер М. В. Тор-
говля,. С. 63.
167 ЦГАДА. Ф. 89. 1634 г. Д. 7. Ч. 1. Л. 26.
168 Аджан А. А. Ремесленная промышленность Константинополя
в первой половине XVII в. Л, 1936.
169 Подградская Е. М. Экономические., С. 74.
170 Hammer J. Geschichte des Osmanischen Reiches. Pest, 1829
Bd. V. S. 355.
171 ЦГАДА. Ф. 89. 1613 г. Д. 1. Л. 34-35; Там же. 1615 г. Д. 4.
Л. 12 и след.; Там же. 1622 г. Д. 4. Ч. 1. Л 1-5; Там же.
1645 г. Д. 1. Л. 98-118.
172 Исв. II. С. 57-59 и далее; Очерки внешнеполитической., С. 130,
131, 134, 135, 138—141; Подградская Е. М. Экономические.,
С. 67-71.
7 Заказ № 3753
193
МАТЕРИАЛЫ
ПО ИСТОРИИ СВЕТСКОЙ ЭМИГРАЦИИ
ИЗ БАЛКАН В РОССИЮ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVII В.
В ФОНДАХ ПОСОЛЬСКОГО ПРИКАЗА
Н. С. Захарьина
Истории балканской эмиграции в Россию в XVII в.
исследователями XIX — начала XX в. уделялось большое
внимание, но тема эта освещена в научной литературе
неравномерно. Основное внимание привлекали выезды и
дальнейшая деятельность в России православных духов-
ных лиц (главным образом греков). В специальных ра-
ботах воссозданы биографии наиболее ярких представите-
лей этой категории эмигрантов, таких, как «старец» Ар-
сений Грек или митрополит Паисий Лигарид. Это вполне
понятно, так как духовные лица составляли значитель-
ную часть балканских эмигрантов XVII в. и многие из
них сыграли важную роль в идейной и культурной жиз-
ни русского общества. Но наряду с выездом священно-
служителей существовала и светская эмиграция, и исто-
рия судеб этой части представителей балканского обще-
ства также заслуживает внимания.
Как показали пробные исследования, первые группы
таких эмигрантов появились в России во второй полови-
не XVI в. Их деятельность нашла отражение в разнооб-
разных документальных источниках: данные о служилом
статусе и службах — в Разрядных книгах и документах
Разрядного приказа, о размере жалования — в расходных
книгах четвертей, о земельных владениях и их состоя-
нии — в писцовых книгах и т. д.1 С 20-х годов XVII в.
количество и разнообразие видов таких источников воз-
растает. В рамках одной небольшой статьи нет возмож-
ности дать обзор всех этих документов. Ее задача — дать
читателю определенное представление о том, какого рода
сведения отражены в такой разновидности источников,
как дела о выезде иностранцев в Россию, в которых на-
шел выражение сам момент устройства их жизни на но-
вой родине.
От более раннего времени сохранились лишь единич-
ные документы такого типа 2. Отдельные дела о выезде
194
иностранцев в Россию встречаются в документах военно-
го ведомства того времени — Разрядного приказа 3 и в
дипломатической переписке между Россией и Османской
империей4, по основной комплекс дел отложился в со-
ставе двух фондов Посольского Приказа: фонд 52 («Сно-
шения России со странами Балканского полуострова») и
фонд 150 («Дела о выезде в Россию иноземцев»). Около
50 дел отложились за первую половину XVII в. (точнее
за 1620—1650 гг.) в первом из этих фондов и около 15—
во втором (часть из них в настоящее время к сожалению
недоступна для изучения). Поскольку в значительной
части этих дел речь идет о выезде целых групп, видимо,
надо говорить о переселении в Россию нескольких сотен
людей. Нужны специальные исследования, чтобы пра-
вильно определить удельный вес выходцев с Балкан в об-
щем потоке эмиграции. Пока что можно отметить, что па
первую половину XVII в. в фонде 150 приходится более
ста дел о выезде иноземцев из разных стран Западной
Европы. По содержанию отложившиеся в этих фондах
материалы можно условно разбить на две группы — до-
кументы, отражающие сам момент переезда эмигранта
на русскую территорию, и материалы, связанные с его
устройством в России.
Дела первой группы включали в себя прежде всего
отписки воевод пограничных городов (чаще всего Путив-
ля), сообщавших в Москву о прибытии на границу ино-
земца. Отписки обычно включают запись его расспроса,
содержавшего краткие сведения о его происхождении,
службе па родине и намерении переселиться в Россию,
иногда указаны мотивы переселения, представлены реко-
мендации известных в России лиц, если они имелись.
Чаще всего это были рекомендации тех или иных духов-
ных иерархов. На основании этих сведений в Москве ре-
шался вопрос об удовлетворении ходатайства. Второй
частью такого дела являлся обычно царский ответ па от-
писку. В случае положительного решения иноземца пред-
писывалось отправить в Москву в сопровождении приста-
ва, обеспечив его кормом и подводами. Здесь в ожидании
решения своей судьбы выходец с Балкан обеспечивался
«поденным» кормом (определенная сумма денег, а также
напитки: випо, мед, пиво). В случае отрицательного ре-
шения ему выдавалась небольшая сумма денег и предпи-
сывалось выслать его из страны, что и осуществлялось
местной администрацией 5.
Другая группа дел (более разнообразная по составу)
195
7*
относится к следующему этапу в жизни балканских вы-
ходцев, связанному с определением их места в русском
обществе. Поскольку в источниках речь идет, как прави-
ло, о лицах, пополнявших ряды «служилых людей» —
дворянства, то по ним можно себе представить, как от-
разился в документах процесс адаптации к русскому об-
ществу той части балканских выходцев, которая имела
какие-либо основания претендовать на этот статус.
Все этапы зафиксированной в документах довольно
сложной процедуры осуществлялись благодаря активно-
сти балканских выходцев, подававших на имя царя раз-
личные прошения, составившие важную часть этой груп-
пы дел.
Первые такие прошения писались уже после назна-
чения поденного корма, если выходец полагал, что дру-
гим эмигрантам, которым он равен по своему обществен-
ному статусу (которые ему «в версту»), установлен корм
в большем размере. Кроме прошений и резолюций на
них, дела подобного рода содержат краткие справки о
выезде данного лица и назначении ему корма и запись
прецедентов — назначение корма другим лицам6. Забе-
гая вперед, следует заметить, что и в других делах, свя-
занных с обустройством балканских выходцев па новом
месте, постоянно встречаются заметки о прецедентах.
Некоторые дела целиком состоят из собрания таких спра-
вок 7. Они дают возможность в ряде случаев судить о со-
держании утраченных документов, так как в них включа-
лись сведения из дел, которые ныне не существуют8,
а анализ совокупности таких справок позволяет делать
выводы и о полноте материалов в целом (можно опреде-
лить процент прецедентов, которые не нашли отражения
в сохранившихся делах).
Кроме корма, эмигрант мог рассчитывать на получе-
ние одноразового жалования «за выезд». Для этого также
подавались прошения, которые удовлетворялись тем же
способом, что и прошения об увеличении корма. Жалова-
ние «за выезд» представляло значительную материальную
ценность, так как в него входили меха, драгоценные тка-
ни, сукно 9.
Тех иноземцев, которые «обусурманились» и теперь
выражали желание вернуться к православной вере, отда-
вали на несколько месяцев «под начал» в один из мос-
ковских монастырей. После этого они могли рассчиты-
вать на получение одноразового жалования «за подна-
чальство». Оно также имело немалую материальную цен-
196
цость, включая меха, ткани, деньги. Однако определение
«под начал» не означало автоматического получения жа-
лования. Для этого нужно было подавать прошения, под-
час неоднократные. Известен случай, когда сербин
Ю. Вилкомиров в течение двух лет подавал челобитья о
даче ему жалования за «подначальство» 10. При рассмот-
рении таких просьб также составлялись справки о пре-
цедентах.
Для жизненной стабилизации новых русских поддан-
ных наиболее важным было назначение им денежного
оклада, т. е. той суммы, которую они имели право полу-
чать постоянно из доходов одного из территориальных
приказов — четвертей и оклада поместного — количества
земли (с крестьянами), на получение которой данный че-
ловек имел право (размер реального поместья мог быть
существенно ниже этой цифры). Установление таких ок-
ладов не только обеспечивало материальное благосостоя-
ние выходцев, но и превращало их в полноправных чле-
нов русского господствующего класса.
Необходимую «исходную часть» дел о назначении ок-
ладов представляли челобитные выходцев (или записи о
них). После подачи прошения в Посольском приказе про-
водились расспросы челобитчиков, во время которых они
должны были ответить на вопросы: «Кто, каков отечеством
и какую оне службу в своей земле служили и по чему
им было годового жалованья или помесечного корму?».
Подобные расспросы, записанные со слов самих выходцев,
составляют основное содержание этой группы дел. Каж-
дый из расспросов включал в себя сведения о служилом
статусе, земельных владениях и жалованье данного лица
(а в ряде случаев и его отца) на его родине и об обстоя-
тельствах выезда в Россию, иногда (но далеко не во всех
случаях) с мотивацией причин, побудивших к выезду:
в ряде случаев указывалось, оставались ли в Османской
империи родственники. Первоначально полученные све-
дения Посольский приказ пытался проверять у русских
послов в Стамбуле, но из этого ничего не вышло и.
С конца 20-х годов установилась практика опроса с этой
целью балканских выходцев, уже находившихся на рус-
ской службе 12.
В делах фиксировались также рекомендации, предъ-
являвшиеся выходцами. Они обычно были написаны гре-
ческими и южнославянскими иерархами, но в ряде слу-
чаев давались и иностранными дипломатами: в конце
20-х — начале 30-х годов послом султана Ф. Кантакузи-
197
ном, а в 40-х годах — послом молдавского господаря Ва-
силия Лупу И. Остафьевым. Рекомендующие обычно за-
являли, что проситель «честного роду» или «дворянской
сын», а иногда просто просили «пожаловать».
После записи расспросов дьяки составляли справки
об имевших место прецедентах, и вся совокупность ма-
териалов служила основанием для царских резолюций,
в которых иногда точно указывались размеры окладов,
а иногда просто определялось, какое пожалование следует
данному лицу13. Наконец, последней частью, завершаю-
щей процедуру устройства выходцев (соответствующие
документы имеются далеко не во всех делах), была «па-
мять» из Посольского приказа в то учреждение, в веде-
ние которого иноземец поступал 14.
Среди эмигрантов русские власти различали «служи-
лых» людей и торговцев («которые выходцы выходят...
греченя торговые и служилые люди») 15. Однако при
выезде на русскую службу греческих купцов применялась
та же, что и у служилых людей, процедура, вплоть до
наделения поместными окладами16. Тем более что они
свидетельствовали о своей принадлежности к дворянско-
му сословию до османского завоевания и представляли
соответствующие рекомендации 17.
Охарактеризовав имеющийся комплекс материалов по
их составу, следует остановиться на том, какой круг во-
просов, касающихся истории эмиграции с Балкан на тер-
риторию России, они дают возможность изучать и на-
сколько полно и точно на основании данных документов
это может быть сделано.
В самом общем виде следует сказать, что, опираясь
на эти материалы, можно попытаться выяснить, к каким
социальным группам балканского общества принадлежа-
ли эмигранты, какие мотивы определяли их решение о
выезде и способы его осуществления, насколько высоко
эти выходцы оценивались в России и какое место заняли
в русском обществе.
Последние два вопроса представляются наиболее про-
стыми для решения. Правда, в имеющихся делах нигде
не встречается прямых свидетельств того, как высоко
ценили в Москве выходцев с Балкан. Однако надо учи-
тывать, что процедура приема на русскую службу (на-
значение «поденного» корма, жалованья за выезд и т. д.)
была принципиально одинаковой для всех иноземцев.
Сопоставляя нормы, установленные для выходцев с Бал-
кан и других групп иностранцев, можно выяснить, были
198
ли в них различия и в чем они заключались. Тем са-
мым можно получить косвенный, но вполне надежный
ответ на поставленный вопрос.
Точно так же, имея в виду особенности организации
дворянского сословия в России, для каждой ступени ко-
торого устанавливались особые поместные и денежные
оклады, можно, располагая содержащимися в описанных
выше делах точными данными о поместных и денежных
окладах балканских выходцев и сопоставляя их с окла-
дами различных дворянских чинов, достаточно точно
установить, какое место им отводилось в сословной
иерархии. Иногда социальный статус выходцев можно
определить и не прибегая к таким сравнениям. Так, на-
пример, в ряде дел встречается указание: «велено ему
служить по московскому списку» или «с Москвы» 18.
В этом случае не может быть сомнений в принадлежно-
сти таких лиц к верхушке сословия — столичному дво-
рянству.
Выше уже говорилось о письменных рекомендациях
греческих иерархов и справках о своем «отечестве»
которые подавались балканскими выходцами при рас-
смотрении вопроса о назначении им окладов. Имеющиеся
в делах ясные указания, что такие материалы представ-
лялись по требованию администрации ,19 не оставляют
сомнений в том, что они принимались во внимание. Од-
нако в чем это конкретно выражалось, в частности как
приравнивались различные османские должности к соот-
ветствующим русским, из дел не видно; в них, как пра-
вило, имеются лишь краткие резолюции о назначении
окладов без какой-либо мотивировки.
О том, как происходил выезд эмигрантов на Русь, ка-
кими способами он осуществлялся, в делах сохранились
многочисленные свидетельства, достоверность которых
не вызывает сомнений.
В период оживленных дипломатических сношений с
Турцией (конец 20-х — начало 30-х годов), а подчас
и позднее, значительная часть эмигрантов выезжала с
посещавшими Стамбул русскими послами. Иногда таким
лицам удавалось устроиться и в состав ездивших в Рос-
сию османских посольств (особенно когда послом был
грек Ф. Кантакузин), но это было связано с определен-
ными трудностями и подчас требовало от принявших по-
добное решение дополнительных усилий. Так, например,
«греченин» Д. Михайлов смог осуществить свои намере-
ния лишь «ухоронись на посольском дворе» от османского
199
посла и его свиты20. Еще один путь, который также
использовался,— присоединение к свите ехавшего в Рос-
сию греческого или южнославянского духовного лица.
Поэтому неоднократно дела о выезде являются частью
дел о приезде таких иерархов21. Попытки добраться до
России через территорию Речи Посполитой в индивиду-
альном порядке и открыто были, во всяком случае до По-
ляновского мира, рискованными. Об этом ясно говорит
история, случившаяся с «сербепином» Петром Александ-
ровым, служившим молдавскому господарю. Он отпра-
вился в Россию, получив от господаря соответствующие
проезжие грамоты. Однако в Киеве его распорядился за-
держать киевский воевода Т. Замойский — «звал ево ла-
зутчиком и, его грабя, велел оковать». В заключении
П. Александров пробыл около года, и лишь затем ему
удалось, «разбив железа», присоединиться к свите ехав-
шего в Москву синайского митрополита Иеремии 22.
Для такой темы, как история эмиграции, крайне важ-
ным представляется установление мотивов, определив-
ших решение того или иного лица оставить свою страну.
Мотивы эти, хотя и очень кратко, указаны в большинстве
дел о выезде. Знакомство с ними дает довольно пеструю
картину. Стремление избавиться от притеснений со сто-
роны османских властей и избежать насильственного об-
ращения в ислам оказывается далеко не единственным,
а подчас и не главным мотивом действий. У разных групп
людей, даже отправившихся в Россию примерно в одно
время, причины оказывались неодинаковыми. Так, из
5 человек, выехавших на русскую службу в 1620 г.,
3 указали на желание избежать насильственного обраще-
ния в ислам 23. Из 14 человек, поверстанных окладом в
1624 г., 9 говорили, что они выехали, услышав «про го-
сударскую милость к своей братье к иноземцом», и лишь
4 сообщили о желании сохранить православную веру24
или жаловались на «тесноту от турских людей». При
этом, конечно, не может быть речи о сокрытии людьми
мотивов своих поступков, так как стремление избежать
обусурманивания в Москве, естественно, не могли поста-
вить в вину.
Наиболее богатую и разнообразную по составу сведе-
ний часть документов о выезде составляют биографиче-
ские справки. Однако лишь в отдельных случаях отра-
женные в них показания не требуют дополнительных
разысканий, и ясно, как под влиянием жизненных обстоя-
тельств, возникло решение об эмиграции.
200
Так, не нуждается в каких-либо комментариях дело о
выезде греков из Азова, которые при взятии города дон-
цами в 1637 г. перешли на сторону казаков и потом ушли
вместе с ними на Дон 25. Не требует их и история «гре-
ченина Дмитрия Михайлова», выехавшего в Россию в на-
чале 20-х годов XVII в. Его «отнял сильно от отца...
стрелецкий голова» — ага янычар, когда собирал «на
турского царя от отцов детей молодых». Попытка отца
выкупить сына окончилась неудачей: «и тот, де, сборщик
золотые у отца его за него взял, а его отцу не отдал».
Неудивительно, что, когда юноша был отдан казначею
султана «для научения турского языка» и встал вопрос
о принятии им ислама, он обратился к русским послам с
просьбой вывезти его «на Русь, на государево имя слу-
жити» 26.
Грека Дмитрия Манулаки, сына одного из прибли-
женных (мутафарики) султана Османа, также заставила
обратиться к русским послам перспектива насильствен-
ного обращения в ислам, после того как подобная участь
постигла его отца 27. Понятны и стремления к переселе-
нию в Россию людей, по каким-либо причинам утратив-
ших традиционный для их семьи статус. Так, «сербенин»
Савелий Степанов потерял свою военную должность в
связи с болезнью 28, а «сербенин» Степан Добренов, уна-
следовавший от отца должность «приказного человека
над рудознатцами», был захвачен и продан в рабство пи-
ратами 29.
Однако у значительной части переселенцев не было в
жизни каких-либо драматических событий. Значитель-
ную их часть, по данным всей совокупности материалов,
составляли военные или сыновья военных, несшие служ-
бу в османской армии рядовыми воинами или как на-
чальники отрядов вплоть до отъезда в Россию. Массовый
выезд таких лиц можно связывать с начавшимся кризи-
сом военно-служилой организации Османской империи,
что, однако, нуждается в специальном исследовании.
Вопрос о том, к каким кругам балканского общества и
какое место в структуре османского строя занимали вы-
ходцы с Балкан, казалось бы, несложен, так как в своих
показаниях эмигранты подробно говорят о своем соци-
альном положении и административных должностях,
а также и своих родителях. Но нужно учитывать, что
лица, дававшие сведения, ставили перед собой цель полу-
чить поместный оклад (а затем и поместье) и войти в
состав одного из господствующих сословий России — дво-
201
рянства. Поскольку обычной практикой было предостав-
ление прежнего социального статуса, то у балканских
выходцев могла быть реальная заинтересованность в его
завышении.
Так, обращает на себя внимание факт, что военные —
выходцы из Османской империи упорно утверждали, что
они «спаги, а по-русски служилые дети боярские», и ссы-
лались на то, что султан давал им (или их родителям)
за службу «поместья» 30. Все эти люди — явно христиане
(вопросу о перемене веры в Москве придавали большое
значение, и такие случаи в показаниях обязательно отме-
чены). Между тем давно установлено, что в XVI—XVII вв.
христиан в составе военно-служилого сословия Осман-
ской империи не было31. Очевидно, что подлинный со-
циальный статус этих людей может быть установлен
лишь путем внимательного сопоставления их показаний
со всей совокупностью имеющихся данных о месте хри-
стиан в административной и социальной структуре ос-
манского общества. В равной мере лишь специальные
изыскания помогут определить османские соответствия
для таких должностей, как «городничий», «воевода в
городе», «капитан», «над рудознатцами приказной чело-
век», которые, по утверждениям приезжих, занимали их
отцы в Османской империи. Аналогичной проверки тре-
буют и заявления выходцев из Дунайских княжеств о их
принадлежности к боярству или местным княжеским ди-
настиям 32.
При таком критическом анализе «расспросы» выход-
цев с Балкан могут дать ценный материал не только по
истории эмиграции в Россию, но и по истории самого
балканского общества.
1 См.: Флоря В. Н. Выходцы из балканских стран на русской’
службе (конец XVI - начало XVII в.) // Балканские исследова-
ния. М., 1978. Вып. 3.
2 ЦГАДА. Ф. 52. 1591 г. Д. 2 (Дело о выезде «сербина» Давыда
Петрова). Частично опубл.: Димитри] евиН С.: Гра1)а за српску
исторщу из руских архива и библиотека // Спомяник Српске
Кражевске Академ^е. 1922. Т. 53(45). С. 335; ЦГАДА. 1604 г.
Д. 4 (Дело о выезде «грека» Христофора Аркадоиского. Опубл.:
Акты времени Лжедмитрия 1//ЧОИДР. 1918. Кн. I. С. 46).
3 См., например: Исторические связи народов СССР и Румынии.
М., 1965. Т. I. № 93. Коммент. 251 (Далее: ИСВ).
4 Так, дело о выезде в Россию греков из Азова сохранилось
среди переписки, связанной с отправкой в Стамбул в 1643 г.
посольства И. Д. Милославского. См.: ЦГАДА. Ф. 89 (Сноше-
ния России с Турцией). 1643 г. Д. 1а. Л. 1 и след.
202
5 Как пример положительного решения вопроса можно приве-
сти дело о приезде «сербенина» Ю. Вилькомирова в 1644 г.
(опубл, с элементами пересказа: ДимитрщевиЛ С. Гра^а...
С. 236, 237), примером противоположного характера служит
дело о приезде «сербянина» Дмитрия Миколаева из Костура
в 1647 г. Там же. С. 237.
6 Примером могут служить дела о прибавке поденного корма
«сербину Петру Александрову» (1624 г.): РИБ. СПб., 1884.
Т. 8. Стб. 163—166 и «волошенину» Петру Кречюнову (ИСВ. II.
№ 2).
7 См., например: ЦГАДА. Ф. 52. 1633 г. Д. 17.
8 В делах 20-х годов имеются справки о выездах в Россию из
Османской империи в 1615—1617 гг. ЦГАДА. Ф. 52. 1620 г.
Д. 2. Л. 11-12. Соответствующих дел не сохранилось.
9 Эти сведения редко встречаются в отдельных делах, так как
обычно выплата такого жалования сопровождалась и назначе-
нием оклада.
10 ЦГАДА. Ф. 150. 1644. Д. 1. Л. 1 и след.
11 Петр Мансуров, бывший послом в Стамбуле в 1616—1617 гг.,
«про всех гречан в Посольском приказе сказал, что ему род-
ство их почему знать, только про то ведает да и сам видел,
что все гречане православные хрестьянские веры». ЦГАДА.
Ф. 52. 1620 г. Д. 2. Л. 7.
12 ЦГАДА. Ф. 52 1626 г. Д. 17. Л. 64-66.
13 Неполную публикацию одного из наиболее ранних (1624 г.)
дел такого рода см.: РИБ. Т. 8. Стб. 166-180.
14 См.: «память» от 31 августа 1620 г. боярину А. В. Лобанову-
Ростовскому и дьяку В. Ларионову о том, что «выезжие гре-
чане» наделены окладами и «отосланы к вам в Панской при-
каз» и им следует теперь их «ведать во всем Панском приказе
с иноземцами вместе» (ЦГАДА. Ф. 52. 1620 г. Д. 2. Л. 13).
15 Там же. 1627 г. Д. 5. Л. 1.
16 См.: дело о выезде в 1630 г. группы греческих купцов (ЦГАДА.
Ф. 52. On. 1. 1630 г. Д. 26).
17 Так, некий Кирилл Николаев из Кафы сообщал, что «родите-
ли, де, его были служилые люди, а как, де, оне учали быть
за турским салтаном, и они, де, учали торговать, а турской,
де, салтан на них службу спрашивать не учал, а ныне, де,
они в торговых людех». Это заявление было подкреплено сви-
детельством Ф. Кантакузина, что «род ево от кафинских ста-
ринных добрых людей» (ЦГАДА. Ф. 52 1630 г. Д. 26 Л. 1, 9).
18 См.: ЦГАДА. Ф. 52. 1634 г. Д. 2. Л. 23.
19 Так, на челобитной «сербина» Ю. Вилькомирова о назначении
ему окладов помещена резолюция: «допросить про ево оте-
чество архиепископа Макарья» (ЦГАДА. Ф. 150. 1644 г Д 1.
Л. 12).
20 РИБ. Т. 8. Стб. 176.
21 См., например, дело о выезде Антонина Дмитриева, сохранив-
шееся как часть дела о приезде анкирского митрополита
(ЦГАДА. Ф. 52. 1634 г. Д. 2).
22 РИБ. Т. 8. Стб. 178.
23 ЦГАДА. ф. 52. 1620 г. Д. 2. Л. 4-6
24 РИБ. Т. 8. Стб. 167-179.
25 ЦГАДА. ф. 89. 1643 г. Д. 1а. Л. 1 и след.
26 РИБ. Т. 8. Стб. 175, 176.
27 Там же. Стб. 169, 170.
203
28 Там же. Стб. 173.
29 Там же. Стб. 173, 174.
30 См., например: РИБ. Т. 8. Стб. 167, 170, 174 и др.
31 См. также справку П. Мансурова о положении греков и вооб-
ще христиан в османском обществе: «В Царегороде каково род-
ства хто ни будь, живут у турок укупаючи, а кормятца тор-
говлею и розными промыслы, а службы никакие хрестьяне
с турскими людьми не служат окроме тех, которой обусур-
манятца, а хрестьяном турки не токмо в службе, ни в чем
не верят, а хто из гречан и болшово родства, а ныне во
Царьграде, и у тех то и большой промысл, что торговля»
(ЦГАДА. Ф. 52. Д. 2. Л. 7, 8).
32 В XVII в., в отличие от предшествующего столетия, выходцев
из Дунайских княжеств, претендовавших на родство с госпо-
дарями, было мало, но все же отдельные такие случаи имели
место. См.: дело 1631 г. о выезде Богдана, сына молдаванского
воеводы Петра. ИСВ. I. № 93.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Задачей настоящего заключения является обобщение
результатов проделанного выше коллективного исследо-
вания; прежде всего внимание акцентируется на том
новом, что появилось в русско-балканских связях в пер-
вой половине XVII в.
Следует сразу же отметить, что лишь в одной области
русско-балканского общения — в сфере экономических
связей — не удается обнаружить каких-либо качествен-
ных изменений по сравнению с предшествующим перио-
дом. Это, впрочем, не может вызывать удивления, если
учесть, что в первой половине XVII в. не произошло ка-
ких-либо качественных скачков в развитии экономики
России, Османской империи и Дунайских княжеств, ко-
торые могли бы решающим образом повлиять на измене-
ние характера обмена между ними. Однако выдвигавшие-
ся именно в первой половине XVII в. предложения со-
здать на Дону совместную пристань для торговли обоих
государств или об организации их постоянных представи-
тельств для защиты интересов купцов говорят за то, что
если не качественные, то количественные изменения това-
рообмена, требовавшие организации новых форм торго-
вых отношений, вероятно, имели место.
204
Если от экономической переходить к другим сторо-
нам связей, то можно констатировать, что в формах и
характере контактов между Россией и балканским об-
ществом в первой половине XVII в. осталось много тра-
диционного, того, что имело место уже в предшествую-
щем столетии. Среди представителей балканского об-
щества, посещавших тогда Россию, по-прежнему
преобладало духовенство (греческое, южнославянское,
восточнороманское), преимущественной целью поездок
было получение «милостыни» от русского правительства.
И в этот период, как и раньше, значение русской помо-
щи, находившей выражение в посылке не только мате-
риальных средств, но также книг и церковной утвари для
монастырей и церковных кафедр, являвшихся в то время
главными центрами культурной жизни и сохранения
исторических традиций балканских народов, было велико.
Благодаря этой помощи становилось возможным выпла-
чивать долги османам, ремонтировать монастырские по-
стройки и осуществлять регулярное богослужение, что
было бы невозможным при отсутствии соответствующих
книг и утвари.
Вместе с тем налицо и существенные изменения, ко-
торые, как представляется, можно обнаружить в двух об-
ластях: в сфере связей политических и культурных.
В конце XVI в. политические русско-балканские кон-
такты были более чем скромными: для установления та-
ких отношений с Константинопольской патриархией де-
лались, по существу, лишь первые шаги, отношения с
правителями Дунайских княжеств имели эпизодический
характер и (за исключением сношений Бориса Годунова
с валашским господарем Михаем Храбрым), по сущест-
ву, не имели политического значения. К середине XVII в.
сложилась целая система русско-балканских политиче-
ских связей. Сформировавшись в этот период, они в
дальнейшем уже не прерывались.
Характеризуя эти связи со стороны балканского об-
щества, можно отметить такие их проявления, как со-
действие успеху русских предложений, адресованных
османскому правительству, помощь в установлении кон-
тактов с дружественными России державами, участие в
развитии русско-украинских контактов. Особо следует
акцентировать внимание на таком аспекте русско-балкан-
ских политических связей, как посылка в Москву разно-
образной информации о положении в Османской импе-
рии, и в особенности таких сведений, которые разобла-
205
чали враждебные планы османов, направленные против
Русского государства.
Появление в русско-балканских связях именно этого
компонента, с течением времени все более выдвигавше-
гося па передний план, следует рассматривать, как ре-
зультат важных изменений в политическом сознании по
крайней мере, части балканского общества. Общепризна-
но и хорошо обосновано фактическим материалом поло-
жение, что уже в XVI в. на Балканах широко распро-
страняется и утверждается представление, что именно Рос-
сия — единственная православная держава — освободит
от власти османов покоренные ими православные народы.
Однако в то время эта позиция выражалась прежде все-
го в форме одобрения и утверждения высокого междуна-
родного авторитета Русского государства и его правите-
ля. К середине XVII в. эта ориентация на Россию вы-
ливается в активную поддержку Русского государства
на международной арене, в том числе и в его борьбе
против Османской империи.
Эти изменения достигли разной степени развития в
общественных кругах разных балканских стран; наиболее
ясное выражение они нашли к середине XVII в. в дейст-
виях и поведении некоторых кругов высшего греческого
духовенства, слабо и непоследовательно проявились в по-
литике господарей Дунайских княжеств, где робость и
неустойчивость зависевших от османов правителей ком-
пенсировались уже в эти годы активной позицией ряда
молдавских бояр и представителей духовенства. Если
эти перемены нашли сравнительно слабое отражение в
развитии контактов с южными славянами, то причину
следует искать в географической удаленности южносла-
вянских земель от России и главных центров османской
власти, в меньших возможностях влиять на положение
дел в Империи по сравнению с греческой верхушкой.
Наиболее общими причинами этих перемен, как пред-
ставляется, были, с одной стороны, рост общественно-
политической активности балканских народов, их расту-
щее нежелание мириться с османским господством, на-
шедшее яркое выражение в настроениях греческого об-
щества в годы Кандийской войны; с другой стороны, рост
престижа и политического значения Русского государства
на международной арене в целом и укрепление его пози-
ций па подступах к Черному морю в частности.
Вопрос о том, в какой мере происходившие изменения
определялись сознательной антиосманской позицией рус-
206
ского правительства (объективно эта политика являлась
антиосманской, конечно, с того самого времени, как Рос-
сия стала оказывать поддержку покоренным балканским
народам), не мог получить полного решения в данном
труде и должен стать предметом специального исследо-
вания. Вряд ли об этом можно говорить применительно
к 20-м — началу 30-х годов — периоду русско-османского
сближения, направленного против Речи Посполитой и
Габсбургов (установление в эти годы политических свя-
зей России с Трансильванией было следствием именно
этой ориентации). Иное дело вторая половина 30-х —
40-е годы XVII в. Здесь важнейшей неотложной задачей
была бы проверка гипотез, выдвинутых в свое время та-
ким крупным знатоком русских архивов первой полови-
ны XVII в., как П. П. Смирнов, полагавшим, что и взя-
тие Азова донскими казаками летом 1637 г., и военные
действия русских войск против Крыма в 1645—1646 гг.
были проявлением широких планов русского правитель-
ства, направленных на продвижение Русского государст-
ва к Черному морю и находившихся в резком противоре-
чии с интересами Османской империи и Крыма. Вписать
русско-балканские связи этого периода в общую картину
политических связей балканских народов с другими наро-
дами (Речью Посполитой, державой Габсбургов, Фран-
цией) , выявить, как ориентация на сближение с Россией
соотносилась в балканском обществе с другими политиче-
скими ориентациями, в том числе с действиями тех очень
влиятельных политических сил, которые считали единст-
венной реальной политикой политику сотрудничества с
османами,— одна из важнейших задач для дальнейшего
исследования.
Существенные проявления активности балканских
народов обнаруживаются и при изучении русско-балкан-
ских культурных связей первой половины XVII в.
Именно в тот период складывается и приобретает четкие
формы программа (формирующаяся, естественно, в духе
времени в религиозных понятиях) борьбы за повышение
культурного уровня и одновременно за сохранение куль-
турной самобытности православного балканского мира.
Такую программу рассчитывали осуществить при под-
держке русского правительства, превратив Москву в
центр просвещения Балкан и поддержки их культурных
традиций. Эта грандиозная задача, которую в дальней-
шем удалось осуществить лишь частично, сыграла роль
одного из побуждающих стимулов для проведения уже
207
назревших в ходе внутреннего развития реформ образова-
ния в самой России.На этом примере ясно видно, что разви-
тие взаимного общения стало особенно плодотворным имен-
но в условиях, когда и балканский мир, и Россия оказались
перед решением сходных задач, возникающих в ходе
развития их культуры и роста контактов местной куль-
турной традиции с внешним (прежде всего западноевро-
пейским) культурным миром.
Важную часть культурных связей всегда составлял
обмен памятниками изобразительного искусства. В пер-
вой половине XVII в. этот компонент имел в системе
культурных связей особо важное значение, и сам обмен
приобрел некоторые принципиально новые черты. Разуме-
ется, и ранее приезжавшие в Москву представители ду-
ховенства привозили с собою в дар (вместе с мощами
святых и другими реликвиями) памятники балканского
искусства, а русское правительство сначала (при Иване
Грозном) редко, затем (при Борисе Годунове) чаще на-
правляло на Балканы русские памятники, но до XVII в.
нет практически никаких данных об активном отношении
к этим актам принимающей стороны, о ее отношении к
памятникам «иного искусства». В XVII в. есть уже все
основания говорить об активном и целенаправленном от-
ношении каждой из сторон к достижениям культуры друг
друга. Примером могут служить русские заказы копий
наиболее известных икон Афона, ставших образцами для
русских иконописцев. Как важнейшее явление в русско-
балканских связях следует отметить «экспансию» русской
иконописи на Балканы, вызванную запросами самого
балканского общества. Именно в первой половине XVII в.
становится обычной практика изготовления в Москве
целых ансамблей икон по заказам молдавских господарей
и восточных патриархов, московских иконописцев при-
глашают работать и на территории Балкан. Если превра-
щение Москвы в крупный центр просвещения и культу-
ры для Балкан было в первой половине XVII в. еще де-
лом будущего, то центром художественной культуры,
достижения которой высоко оценивались во всем балкан-
ском культурном ареале, Москва стала уже в этот пери-
од. Дело историков искусства выяснить, какое влияние
оказали в этот период памятники древнерусской худо-
жественной культуры на художественную культуру бал-
канских народов и в какой мере они способствовали ее
поступательному развитию.
208
Как еще одно новое и принципиально важное явление
в истории русско-балканских связей следует отметить
балканскую эмиграцию в Россию. Отрывочные свидетель-
ства источников позволяют считать, что эта эмиграция
стала заметным явлением уже в конце XVI в. в годы
«Долгой войны» и первых крупных выступлений балкан-
ских народов против власти османов. Однако лишь дан-
ные источников первой половины XVII в. дают возмож-
ность составить достаточно полное и всестороннее пред-
ставление об этом явлении и его исторической роли. Что
в этот период принял массовые размеры выезд в Росситу
на «житье» представителей православного духовенства,
было достаточно хорошо выяснено русскими учеными
XIX — начала XX в. В настоящее время можно считать
установленным, что этой эмиграции сопутствовала пре-
восходившая ее по размерам эмиграция светских лиц —
молдавских бояр, представителей греческой аристократии,
купцов и т. д. Таким образом, этот процесс уже в первой
половине XVII в. охватил разные слои балканского об-
щества. Выявить, каким оказалось положение всех этих
людей в русском обществе, какой вклад они внесли в
развитие своей новой родины —также одна из важных
задач будущих исследований по истории русско-балкан-
ских связей.
Разумеется, такая эмиграция была в немалой мере
отражением борьбы балканских народов против осман-
ского господства, выражением протеста переселенцев
против османского гнета. Однако значение данного яв-
ления не ограничивается только указанным параметром.
Обращает на себя внимание, что лишь часть эмигрантов
обосновывала свое решение о выезде сознательными идей-
ными мотивами. Остальные, в том числе служащие низ-
ших звеньев административного аппарата, члены военных
отрядов (включая янычар), торговые люди, искали в
России прежде всего лучших условий жизни, и в этом ее
аспекте эмиграция должна рассматриваться в качестве
достаточно показательного свидетельства начавшегося
упадка Османской империи как эффективного социально-
го и политического организма.
8 Заказ № 3753
209
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение I
МАТЕРИАЛЫ МИССИИ
ФЕОФАНА ПАЛЕОПАТРСКОГО В РОССИЮ В 1645 г.
Б. Н. Флоря
Публикуемые документы отражают важный момент в
истории развития связей между русским правительством
и Константинопольской патриархией. Единодушно при-
знававшаяся своего рода духовным «лидером» всего
православного мира Константинопольская патриархия
выступала одновременно в роли не только религиозной,
но в какой-то мере и политической главы особой общно-
сти православных христиан (по османской терминологии
«милета») — главным образом болгар и греков — на зна-
чительной части османских территорий. Чтобы лучше
показать значение этих документов, следует дать краткую
характеристику того этапа в истории взаимоотношений
русского правительства с патриархией, который непо-
средственно предшествовал появлению данных грамот.
Тесное взаимодействие между русским правительством и
патриаршей кафедрой, установившееся за время долго-
летнего (1620—1638 гг., с некоторыми краткими переры-
вами) правления патриарха Кирилла I Лукариса, было
серьезно нарушено после казни этого иерарха в июне
1638 г. османами по обвинению в сношениях с русскими
властями. Его преемник Кирилл Контари, посаженный
на патриаршую кафедру султаном, прервал всякие кон-
такты с Москвой. Оп даже запретил совершать в церквах
и монастырях патрйархии молебен «за здравие» царя
Михаила и распорядился вычеркнуть поминание его по-
койного отца — патриарха Филарета из синодиков «вели-
кой церкви» *. Круг лиц из окружения Лукариса, при-
частных ранее к этим связям, подвергся преследованиям.
Один из главных представителей Лукариса в России,
архимандрит Амфилохий, позднее сообщал царю, что
после казни патриарха он «бегал и укрывался больше
шести месяцев и ожидал всякий день смерти» 2. Найдя
помощь и поддержку у друга и соратника Лукариса ие-
русалимского патриарха Феофана, эти люди пытались
210
поддерживать связи с Россией помимо константинополь-
ской кафедры.
К началу 1640 г. с приходом к власти нового патри-
арха Парфения I контакты возобновились, однако новый
носитель патриаршеского достоинства был так напуган
произошедшими событиями, что «от великие смуты и без-
законства» даже не решился послать в Москву грамоту с
сообщением о своем вступлении на престол 3. И позднее,
по свидетельству такого осведомленного современника,
как севастийский митрополит Иосиф, Парфений неохотно
выдавал даже рекомендательные грамоты ездившим на»
Русь «за милостыней» иерархам и монахам «страха ради
старова патриарха Кирила» 4. Лишь весной 1642 г. пат-
риарх решился прислать в Москву гонца с политически-
ми сведениями5. После этого в Москве, возвращаясь к
ранее установленной практике, просили в 1643 г. патри-
арха оказать содействие отправленным в Стамбул рус-
ским послам И. Милославскому и Л. Лазоревскому6.
Парфений действительно помог переслать в Москву их
«отписки» втайне от османских властей7. Все это были
явные признаки нормализации отношений, но настоящий
перелом наступил лишь с новой сменой власти на кон-
стантинопольском престоле.
Новый патриарх Парфений II сразу же после своего
возведения на кафедру в сентябре 1644 г. отправил в
Москву митрополита Мелетия с важной политической
миссией. Он должен был сообщить, что набеги татар на
Россию предпринимались по приказу османского прави-
тельства (что османские сановники отрицали), и пере-
дать совет патриарха добиваться того, чтобы устное обя-
зательство османской стороны пе допускать таких набе-
гов было закреплено письменным текстом с подписями
султана, везира и муфтия 8. Ради достижения этих целей
патриарх обещал оказать всяческое содействие русским
послам, когда они прибудут в Стамбул.
Причины происшедших перемен позволяет раскрыть
публикуемая ниже грамота патриаршего синода, достав-
ленная в Москву летом 1645 г. посланцем Парфения II
митрополитом Палеопатрским Феофаном. Из нее ясно,
что с Парфением II пришли к власти круги духовенства,
связанные с Кириллом Лукарисом, демонстрирующие вер-
ность его памяти и желание продолжать его политику,
важнейшей частью которой было активное сотрудничест-
во с Россией. В грамоте, отправленной в Москву одновре-
менно с посланием синода (в данной публикации не
211
8*
воспроизводится), Парфений II характеризовал себя как
лицо получившее архиерейский сан от Лукариса как че-
ловека, которого покойный патриарх «многажды наре-
кал... после себя быть наследником», и выражал надеж-
ду, что царь так же будет оказывать ему свою милость
«яко же имели и преж сего в своем царском изволении
бывшаго вашего царского богомольца блаженные памяти
старого патриарха Кирила» 9. Пе случайно поэтому сере-
дина 40-х годов XVII в. стала началом нового этапа
активного развития русско-греческих политических свя-
зей, продолжавшегося вплоть до 1657 г., когда преемник
Парфения II Парфений III был казнен османами за
сношения с русским правительством.
Второй из публикуемых документов — челобитная,
поданная митрополитом Феофаном в Посольский при-
каз,— был уже давно и по достоинству оценен исследова-
телями как уникальное свидетельство о планах культур-
ных преобразований, направленных на защиту самобыт-
ности православного мира, которые высшие круги
греческого духовенства рассчитывали осуществить в
сотрудничестве с Россией. Такая позиция была также
дальнейшим развитием замыслов, зародившихся в период
правления Лукариса, когда патриарх отправил в Москву
коллекцию антилатинских полемических сочинений и по-
дыскивал для русской столицы учителя, который мог бы
переводить их на русский язык и организовать в ней
греческое училище.
Следует отметить, что инициатива Феофана сразу же
встретила благоприятный отклик русских политиков.
Челобитная была им подана 25 июня, а уже 1 июля в
наказе отправлявшимся в Стамбул послам С. Телепневу
и А. Кузовлеву им предписывалось: «Да во Царе ж го-
роде проведати им про греческого переводчика, который
бы по-гречески и по-руски грамоте и языку умел доста-
точно и грамоте руской и греческой был гораздо навычеп
и чтоб умел всякие греческие книги на руской язык пе-
ревести подлинно» 10.
Оба публикуемых текста составляют часть архивного
дела о приезде митрополита Феофана — ЦГАДА. Ф. 52.
On. 1. 1645 г. № 32. Содержание обоих документов из-
вестно исследователям по их воспроизведению в издании
А. Н. Муравьева, но в нем дай пе подлинный текст до-
кументов, как он отразился в древнерусских переводах
XVII в., а их сокращенный перевод на современный
русский язык, который нельзя считать научной публика-
цией.
212
1 ЦГАДА. Ф. 52. 1640 г. № 8. Л. 31-33.
2 Муравьев А. Н. Сношения России с православным Востоком
по делам церковным. СПб., 1860. Ч. II. С. 212, 213.
3 ЦГАДА. Ф. 52. 1640 г. № 8. Л. 31.
4 ЦГАДА. Ф. 52. 1642 г. № 9. Л. 4.
5 Исторические связи народов СССР и Румынии. М., 1968. Т. II.
№ 21. С. 72.
6 ЦГАДА. Ф. 52. 1643 г. № 8.
7 Там же. 1644 г. № 4. Л. 17-19; № 13. Л. 12-14.
8 Муравьев А. Н. Сношения... С. 268 и след.
9 ЦГАДА. Ф. 52. 1645 г. № 32. Л. 8, 11, 16.
10 ЦГАДА. Ф. 89. 1645 г. № 1. Л. 407 об.- 408 об.
Я*
Перевод из греческой грамоты, что писали ко госу-
дарю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа
Русии из Царя-города митрополиты, и архимариты,
и игумены собором с Палепатрицким митрополитом Фео-
фаном о милостыне в нынешнем во 153-м году апреля в
11 день.
Благочестивому, богом венчанному тихомирному хри-
стиянскому державному милостию божиею великому
государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичи)
всеа Русии самодержцу, Владимерскому, Московскому,
Новгородцкому, царю Казанскому, царю Астраханскому,
царю Сибирскому, великому государю Псковскому и ве-
ликому князю Смоленскому, Тверскому, Югорскому,
Пермскому, Болгарскому, Черниговскому, Резанскому,
Полоцкому, Ростовскому, Ярославскому, Белоозерскому,
Лифлянскому, Удорскому, Обдорскому, Копдинскому и
всея Северный страны повелителю и иных многих окрест-
ных государств великому государю и облаадателю по сем
поклоняемся святому вашему царствию, молим и про-
сим господа бога день и ночь да подаст ти здравие,
благоденствие державы вашей, победа на врагов видимых
и невидимых, да сокрыет и сохранит всегда божественное
ваше царствие.
Великии царю московский и всеа Русии, да будеши
многодетен и в похвалу и утвержение православным Хри-
стианом и ко апостольской и восточной великой церкви
Христовой, елико пребывает державное ваше царствие аки
солнце во утвержении на пебеси возсияет и согревает
всех православных християн.
По сеи пашей смиренной и соборной грамоте верной
извещаем великому вашему царствию, что содевалось от
многих лет по сей день нашим божественным Христовым
213
истинным и апостольским великим церквам от великои
налоги. И разорилась и одолела сия великая Христова
церковь от завотчиков, которые были разорению сеи бо-
жественной церкви.
По сем, великии царю, патриаршествующе на святом
и вселенском престоле в Костянтипопольском блаженней-
ший и приснопамятной бывший старой патриарх Кирил
и добрый пастырь сеи церкви Христовы возсиял и осве-
щал не токмо своим учением и мудростию но деянием,
что ему воздал сотворитель бог. И при ево времяни, как
оп сидел на своем патриаршеском престоле, украшено
было все православие, и всегда повседневно сотворял
доброе и благое деяние, что оп имел и к бедным милость
и помощь творил и иностранным и боле того, научал
глаголу евангельскому и учению и православию повся-
дневпо словесного стада православных християп. И винде
сатана в сердце оставшего патриарха Парфения по его
греху и неправедному житию и по зависти своей ради
славы патриаршеской, и учал понемногу искушать того
блаженнейшего бывшаго старого патриарха Кирилла и
жедал он себе Припяти престол ево. И будучи он испол-
нен лукавства, пе хотел вдруг объявити поганые свои
мысли и свою лукавую душу, что мыслил день и ночь
во объявлении своем, чтоб ому доступити патриаршеского
места. И в тот час тогда обрел ровесника своего, аки сам
к помыслу своему и к неправедным своим делам, духа
лукавого и слугу отца его дьявола, бывшего Верейского
нарицаемого Кирила. И отставливал Верейской мирополит
старого патриарха Кирилла двожды и трожды от патриар-
шества напрасно и изогнал ево от престола ево, ни с кем
не советав, токмо с злым Парфепием, который был пат-
риархом. И учинил великой церкве Христове неодержимой
долг, яко же подлинно ведомо святому и великому ваше-
му царствию, и в том их бог судит и подает им бог во
втором пришествии по их делам. А учинили они убытков
великой церкви Христове болши двухсот пятидесяти
тысяч рублев, и разорили они великую церковь Христову
до конца, и не осталось в ней ничего, толко имя ее и
слава великая.
И потом опять он же доброй старец не престал от
смуты своей, потому что он над собою не чает Страшного
Суда и противного воздаяния, по только оп научил того
трипроклятого бывшего Верейского Кирила своего совет-
ника и извел того блаженнаго старого патриарха Кирила
позорною смертью, для того чтобы ему обрести время
214
наступить па патриаршеской престол. И оп тако и сот-
ворил и про то есть всем явно, что учинили они напрас-
ную смерть тому старому патриарху Кирилу по своему
лукавому умыслу. И как то дело совершилось таким
обычаем, и оп учал себя покрывати всяким смирением и
явил себя будто оп патриаршества не жадает и пе прини-
мает. А его Кирила Верейского паучал зло творити на
церковь Христову, боле того и злее, что и в мире человек
пе сотворяет. И по его наученью тот Кирило творил и
многих архиереов от областей их отставливал напрасно,
и убытчил и ссылал не по делу, и не оставил ни единого
чтоб кому не сотворити ему зла. Яко мучитель и преступ-
ник престола, так он творил ко иереом и к монастырям,
и ко многим християпом. И пе подобает нам о том много
писати и докучати многословием нашим великому вашему
царствию, потому что о том всем явно и ведомо есть по
всем государствам и по всем градом и странам.
И видя то, что до конца хотят разорити церковь Хри-
стову, и пе оставить бы им пи властей, пи священников,
пи иных, что бы погибло и разорплося християпство,
и сего ради мы собралися все вкупе и перво божиею
помощью и святых молитвами, потом с великими протор-
ми сходили к царю и отставили его от патриаршеского
престола и согнали его к уготованному месту, что он
себе уготовал. Как сотворял, тако себе и обрел, чтобы и
иные, видя то, смирилися, чтоб всяк такой воли пе имел
над настоятелем своим.
И остался святыи вселенской престол без пастыря и
учителя. А старого оставшего патриарха Парфения обы-
чая злаго и хотения и желания к патриаршеству не ве-
дали, что оп давно думал и мыслил, что выше сего рекли
есмя, а чаяли по старости ево, что ему поставить и ут-
вердить великую церковь Христову всяким промыслом и
помочью словом и делом, потому что был всеми богат и
благоденствен. И мы его призвали па вселенской престол.
И, восприняв он, державный царю, по желанию и по
прежнему его радению, объявился яко бывшей Верейской,
но и злее того.
И сотворял повседневной правеж и обиды, и беззакон-
ство и прочее, по и впад в заблужение и в сребролюбие,
и то есть по святому апостолу Павлу идолослужепие и
начало всем грехом. А которые он збирал церковные
доходы и то все блюл и держал про себя, а долгов ни-
каких пе платил и никакой доброты пе делал. А жил он
на патриаршестве пять лет, а от салтана пребывал в
215
тишине и никакова добра не делал, без дани жил, а оста-
вил великий долг церковный с великими росты и погибает
и разоряется до конца церковь Христова. Да еще к тому
хотя грабить учал властей, иных отставливал от их
престола без вины взятку ради иных властей хотел из-
весть, только божественная сила поспешила от такова
зла, а то подлинно им быть разореным и убитым.
Сие и иные многие дела и видя сие повсядневно го-
варивали ему, чтоб он перестал и возвратился от зла,
а он ноипаки злое творил к архиереом, и к клириком,
и к священником, и к вельможам и к християном, кото-
рые пребывают в здешней стране. И не возмогли мы тер-
пети, потому что оп был весь наполнен лжи и лукавства
и непостоянства, что имел в устах, а сердцем мыслил
иное, как бы человеку досадить и каким бы вымыслом
имение ево взяти и обогатити себя и исполнити хотение
сребролюбтюе. И мы собрали совершепыи собор, и отста-
вили ево собором в церкви явственно передо всеми ото
всей патриаршской благодати и достоинства, от святаго
вселенского престола. И потом проведал про то наш стал-
тан и по обычаю, что имеет, сослал ево и пребывает
ныне в заточении и в смирении для ево злых дел. Да
исполпитца к нему пророчество: ров изры и ископа,
впадеся в яму, яже содела, и обратися болезнь его па
главу его, тако ж, де, кто зло сотворит, и сам скоро зло
обрящет. Яко же выше сего пишем, сколко учинилось
над преблажеппым старым Кирилом священномучеником,
и то все от него было, и смерть ему случилась, и разо-
рение церкви, и великии церковный долг, и мздодавец
бог постави правду па месте, чтобы, видя, так иному не
делать.
По сем, християнскии державный великии царю, как
минуло сие и освободилися мы от злаго ево пастырства и
непостоянства слов и дел, и потом помыслили обрести
себе достойпаго пастыря и раделпика, чтоб воспомогал
в нынешних времянах разумом своим и добрым досуж-
ством и о бозе любовию, да будет имети ко всем, и поса-
дити ево па патриаршество, и утвердити бы ему церковь
Христову и поставили ея по прежнему в мирном постав-
лении и украшении. И все мы, архиереи, и клирики,
и священницы, и велможи и все православные християне
собралися вкупе и призвали и били челом па превысокой
и святителе кой вселенской престол Костянтипаполя
нынешнего святейшаго нашего господина и владыку
вселенского патриарха господина Парфения, разумел про
216
него, что святительство его разумно и досуже в слове и
истиные и правде, что имеет и держит, и много разум-
ство и деяние ко всем притчам, что преблагии бог ему
даровал к церковному так же и к мирскому, и украшен
поистинно всякою добротою, как подобает архиереем, но
и паки патриарху. Л мысль его и дума и хотение, чтоб
утвердилась в мирном поставлении великая церковь
Христова и не хощет никоторым архиереем зла и любит
всегда мир и непоколебимство, и возлюбляет правду,
и бога боитца. А и преж сего блаженный священномуче-
ник старой Кирил, видечи его такова, достойна и благо-
датна мужа, и велелепна и постоятельна, и правдлива,
мыслил об нем оставити его наследником на патриарше-
ском своем престоле и о том имел великую радость, что
хотяше его поставите на свое место, а они меж себя не
дали ему хотения его довершите, и то дело тогда не
довершено.
А ныне мы соборным наречением воздвигнули и по-
ставили его на патриаршество и пребывает на патриар-
шестве благодатию божиею по апостольскому преданию
и по соборному избранию. И ныне обрел престол достой-
ного пастыря и радетельника, и надеемся на бога, что в
его времена, да получит церковь Христова освобожение
долгу своему, да будет попрежнему украшена и в лепоте.
Потому с которого дни оп сел па патриаршество велика
правда и истинна пребывает в нем, и перестали прежние
обиды и грабительство и всякие притче судятца по све-
щеному закону. И вся церковная по седмому собору
пребывает нерушимо и всякой обидящей и печалпой по-
лучает оправдания себе. И все мы радуемся и веселимся,
мал и велик, что нам бог сподобил восприяти таковаго
пастыря и повелителя и начальника церкви нашей.
Толко тягота есть многая и великая. Яко ж корабль
погибает в волнении морском от разных ветров, а в ко-
рабле пребывающим не возмогут его схранити, ни прави-
телю его соблюсти от волнения, и вси припадают к еди-
ному избавителю и свободителю ото всякого зла и молят-
ца получити себе освобожение. То же, благочестивый и
богом соблюденыи царю, и мы, рабы и богомолцы свято-
го вашего царствия, видячи разорение святые божествен-
ные великие церкви, что не возможем ни мы, ни святей-
шей господин наш и владыко дати ответ такову неодер-
жимому долгу имети быти нам утешение о бозе, воспри-
бегаем к подножию и к великой милости святого вашего
царствия. И преж сего писали есми и посылали архиере-
217
ев с нашими грамотами ко благочестивому и к пресвет-
лому и христианскому государю князь Василию, воеводе,
владетелю Молдавские земли по дусе сыну восточные
великие церкви Христова и вернаго советника державы
царствия вашего, и объевили ему нашу ненадежду не-
одержимаго долгу и бед, что вседневно должники наши
нам чинят, и упрашали от пресветлости его, слезами ры-
дающе, помощь нужде нашей в нынешнем времени. И оп,
от бога извещающеся, яко милостив ле оставил моления
и слез наших, но отверзнул милостивое свое душевное око,
имеючи благоговение к великой церкви и ко всем христи-
яном, воспринял чистым и милостивым сердцем наше
слово и распространил пресветлую свою десницу и при-
слал свою пресветлую милость к великой нашей церкви
болши двадцати пяти тысяч рублев, яко же ведомо учи-
нилось великому твоему царствию и освободил великую
церковь от великого потопления долгу и пас от погибели.
И оплатили мы от ево пресветлой милости небольшой
долг, а осталось на великой церкви и на нас старого
долгу сто тысяч рублев, и получили себе небольшое
утешение от погибели и мучения, что имели повседневно
от должников своих, и преблагии бог заплатит ему в
нынешнем веце и в будущем Еросалиме пищею райскою,
но до конца утешение свое пе получили от того своего
неодержимаго долгу.
По сем мы, богомольцы и рабы державы царствия
вашего, посылаем преосвященного митрополита Палепат-
рейского господина Феофана, о святем дусе брата нашего
и сослужителя, и перваго лика архиерейского, и по сей
пашей смиренное соборной грамоте с ними объявляем
державы царствия вашего и молим святому вашему цар-
ствию, да воснриимете его от пас, богомольцев своих и
рабов посланнаго с сею нашею грамотою, да с ним же
приедут прочий его братья и господина нашего патриарха
крестник и вскормленик господин Никита.
И мы о том молим и просим от великого вашего цар-
ствия, да восприимеши в тихом образе и милостивым оком
призреши их. И во всех их речах и по грамотах произ-
волит им царствие ваше дати доброе послушание. Потому
что не имеем нигде прибегпути, и плакати, и рыдати от
сердца, и получити нам милость и помочь в нашем вели-
ком утеснении толко к человеколюбию и милосердию
християнскому вашему царствию, потому что мы все,
малые и великии, изволением и советом благочестивого и
християнского государя нашего благодателя господина
218
князя Василия воеводы Молдавского владетеля, и вернаго
советника царьствия вашего, приговорили есми прикло-
нити великую церковь Христову к милостивым и мило-
сердным недром великого вашего царствия. А царствие
ваше воспространит превысокую свою десницу и освобо-
дит неодержимаго долгу пашей великой церкви, и да
возсияет ваша святая великая милостыня и пошлешь
великую и богатую милостипу от нерушимаго сокровища
державы царствия вашего, елико богаподавец бог, изве-
стит царствию вашему, чтоб возмоглися мы, богомолицы
и рабы ваши, воздержати великую церковь Христову.
По сем, боговепчанныи царю, всем молим и бьем челом
царствию вашему, да не отлучиши пас от вашей царской
милосердной милости. А имеем мы велию надежу и упо-
вание, что нам не быть отлученым от вашей царской
милости и сокровения, потому что благочестивым царем
воздано от всемогущего бога, яко настоятеля на земли,
сокрывати им всегда своими царскими помощми святые
церкви божии и избавляти ее ото всякие нужды. И сего
ради дерзнули есмы и посылаем от страны нашей к высоте
царствию вашему вышереченных преесвещенпого митро-
полита Палепотриского да святейшего господина патриар-
ха нашего хрестника и вскормленика его господина Никиту
да преподобнаго архимарита господина Феоклита со
прочими братьеми и желаем конечного избавления церкви
Христовы и нам освобожение от великого вашего царст-
вия.
По сем молим господа нашего Исуса Христа и пречи-
стую его матерь, да подает царствию вашему многолет-
ное здравие,— а па враги царствия вашего видимых и
невидимых победу и одоление, понеже утвердит и сохра-
нит бог богом даровапнаго сына державы царствия ваше-
го князя Олексея Михайловича и благочестивую и богом
венчанную царицу и великую княгиню Евдокею Лукоя-
новну во многие лета. Аминь.
Лета от Рожества Христова 1644-го, месяца декабря
в 10, индикта 13. А внизу у подлинные грамоты руки
приложены митрополичьи Ефеиского Паисеи, Ераклеиска-
го Ианикея, Ангирского Лаврентия, Кизитцкого Анфима,
Турновского Макария, Никомидейского Кирила, Никей-
ского Перфирия, Трапизонского Лаврентия, Митулинского
Парфения, Мифунского Корнилия, Японского Калинника,
Дидимотикскаго Клементин, Ахиянского Гаврила, Месим-
врейского Дамаскина, Лариского Григория, Халкидонско-
го Пахомия, Единополского Неофима, Пруского Клемеп-
219
тея, Филипополского Гаврила, протосипгела Лаврентия,
архимарита Анфилофия, игумена Матфея обители пре-
святые Богородицы во острове Халке, игумена Гаврила
обители святой животворящей Троицы во острове Халке,
игумен Арсений обители пресвятые богородицы, архи-
диакона Иоасафа, игумена Неофита Спасского мона-
стыря.
Перевод с челобитной з греческого писма, какову че-
лобитную прислал в Посольской приказ к дияком к дум-
ному к Григорью Лвову да к Степану Кудрявцеву Пале-
патрицкой митрополит Феофан с приставом своим с
Тимофеем Владычкипым в нынешнем во 153-м году июня
в 25 день.
Благочестивому богом венчанному, великому государю,
царю и великому князю Михаилу Федоровичю всей Русии
самодержцу, буди царствие ваше в глубине старости в
доброте на многие лета.
Аз, богомолец царствия вашего смиренный митрополит
Палепатрицкии Феофан иексарх вселенского патриарха
Костянтинополского Парфения, извещаю, державный
царю, великому вашему царствию сием нашим смиренным
писанием о некотором деле зело надобном. И то есть к
вашему царьскому величеству к силе мочно и пе велико,
а к благочестивым християпом освещение и утвержение
християньские веры, а вашему царьскому величеству
великая похвала во всей вселепнеи и вечное воспоми-
нание.
Сего ради молю и поклопяюся великому вашему цар-
ствию, да пожалуешь, пе поставиши в кручину о сем
деле, что извещаю державному вашему царствию. Потому
что всякому благочестивому хрестияпину должно есть, но
и паче нам, что пребываем в божественном и освящен-
ном достоинстве архиерейском, да пе сокрыет того, что
всякого бог известил, ко утвержению православные веры
и к державе царствия вашего славы, но объявить к вели-
кому вашему царствию, чтоб ему не имети греха от бога
и не мучитца бы с тем же, которой талант сокрыл. Того
убояся и аз, богомолец великого вашего царствия долг
свой исполняю и извещаю великому вашему царствию.
То аз ведаю, что будет державному великому вашему
царствию похвала и богу любо. Аще будет объявитца
царствию вашему сие дело любо сотворити, и в том ваша
царская воля. А будет явитца сие дело царствию вашему
нелюбо, и в том ваша ж царская воля.
220
Буди ведомо, державный и великии царю, что веляе
есть ныне безсилие во всем роде православных християн
и борения от еретиков, потому что имеют папежи (!) и
лютори греческую печать и печатают повсядневно бого-
словные книги святых отец. И в тех книгах вмещают
лютое зелье, поганую свою ересь и клеплют святых и
богоносных отец, что будто пишут по их обычаю. И то
есть нестаточно, потому что ныне есть древние книги и
библеи харатейные рукописмепные и богословные святых
отец в монастырех, во святой горе Афонской и в ыиых
древних монастырех, и по тем библеем и книгам объяв-
ляетца их лукавство. По сем ныне они, которые книги
печатали и составили по своему обычаю и вымыслу, теми
же книгами они борютьца во странах. А где древних биб-
лей нет и опасуютца оружием нашим и являютца они
мужественны и стреляют нас нашими стрелами.
И то чипитца, державный царю, для того, что турки
пе поволят нам печатать книг во Цареграде, понеже и
немцы, которые пребывают во Цареграде, мешают от за-
висти своей и осиливают они своею мздою. Яко же во
время блаженнейшаго и святейшаго старого патриарха
Кирила, что привез печать во Царъгород и учал печатать
книги, и видя треклятые немцы предали патриарха бу-
сурманом и хотели ево убить, и печать испортили. И учи-
нилось патриарху убытке десять тысячь рублев, покамес-
та освободился от погибели. И сего ради, державный ве-
ликий царю, смиряютца бедные гречене. И бранят их
прочие пароди, не токмо пемци и лютори, но и армене
и евреене.
И говорят им, что пе имеют опи царства, и в том есть
они оскорблены от прочих пародов, и в том опи недостой-
ны иметь печати, и того для покаряютца немцем. По сем
гречепя отвечают им светлогласно о царстве и сокрушают
главы их, глаголюще, что бог нашего царства не отставил,
потому что ныне есть великий царь и превысокий само-
держец Московский и всеа Русии благочестивой и право-
славной, и имеем едино крещение, и едипу веру, и едину
церковь, и умножаетца и распространяетца и сияет аки
солнце православная вера Христова. И тем заградят уста
недругов веры Христовы. И имеючи бедные гречане под-
линное утешение и надежду великого вашего царствия и
похваляются в иных народах. Толко и от того смиряютца
для того, что недруги паши пе дают нам печатати книг
во Цареграде.
221
И сего ради аз, богомолец великого вашего царствия,
едучи сюды к великому вашему царствию и послан от
вселенского патриарха Парфения для пужи святые и
истинные и апостольские церкви, и видя богом дарован-
ной и святой лик державного царствия вашего, и восприя-
ли есте благословение от меня, смирепаго и грешного,
богомольца вашего. И сердовидец есть господь и свиде-
тель, что велие веселии и радость восприяла душа моя,
что бог сподобил меня и видел такова православного
царя и благочестие велие.
И воспомянул смуты, что имеют християне от ерети-
ков и смущаютца многие в умах, прочитаючи тех состав-
леных книг и надеютца, что тако есть составление свя-
тых отец, и падают в прелесть их и погибают, аз просле-
зился и помыслил абие, понуждая от глубины сердца
своего известить обо всем к великому вашему царствию.
А преблагии бог избрал тя царем на земли, и есть
ваше царское имя славно по всей земли. И будет известит
в сердце великому и державному царствию вашему к
падобою благочестивым и православным християпом, да
повелеши быть греческой печати и приехати греческому
учителю учить руских детей философства и богословия
греческого языку и по рускому. Тогда будут переводить
многие книги греческие на руской язык, которые не пе-
реведены. И будет великое надобие па обе стороны и ве-
ликая доброта, потому да и гречапе будут освободитца от
лукавства еретиков да исполнятца во всем мире право-
славные християнские книги и пе будет нужны теми
составлепыми римскими и люторскими книгами. А здеся
исполнятца древние книги, будут их печатать и перево-
дить на руской язык прямо, подлинно и благочестиво.
И тогда будет великая радость во всем мире и во всем
народе христианском и прославитца великое имя царст-
вия вашего по всей вселенней ноипаки Птоломея царя,
и в царствии небесном восприимеши со вторицею венец
от всецарствуюгцего Христа бога нашего.
И будет произволит царствие ваше быти сему боголю-
бивому делу и повелиши написати свою царскую грамоту
к богомольцу великого вашего царствия ко вселенскому
патриарху Костентинополскому Парфению, како изволит
царствие ваше быти, а оп будет радети и совершить
произволение великого вашего царствия со всею радостью,
потому что, державный царю, не токмо будет радоватися
вселенский патриарх, но и прочий святейший патриархи
и митрополиты, и архиепископы, и епископы, и прочий
222
христиане будут радоватися и молити бога день и нощь
о великом вашем царствии, а недруги веры нашея по-
срамятца.
По сем, державный великии царю, егда будет произ-
воление великого вашего царствия быти, как бог известит,
души и сердцу вашему, и будет прислати вселенский пат-
риарх Парфепей царствию вашему учителя благочести-
вого и богобоязпово и надобных книг и иное, что нужно
надобно по вашему царскому повелению. А яз, богомолец
и верный раб царствия вашего, обещаюся пред богом по-
служить и радеть к сему делу и иное, что повелит великое
ваше царствие, послужити всею душею и всем сердцем.
Сие извещаю, державный царю, великому вашему царст-
вию божиим наставлением, да не явлюся докучник дер-
жавному вашему царствию, потому что сие дело не одно-
му мне надобно, но всем православным христианом. Потом
как бог известит великому вашему царствию. Посем
господь бог сокрыет и соблюдет великое ваше царствие,
да и покориши подножию державы царствия вашего вся-
кого врага и супостата во многие лета. Аминь.
А внизу припись написано. Смиренный богомолец
великого вашего царствия. Палепатритцкой митрополит
Феофан своею рукою писал и поклоняюся державному
вашему великому царствию.
Приложение II
ЗАПИСИ ИЗ ПРИХОДО-РАСХОДНОЙ КНИГИ
ПУТИВЛЬСКОЙ ВОЕВОДСКОЙ ИЗБЫ
ЗА 1627-1628 ГГ.
О РУССКО-БАЛКАНСКИХ СВЯЗЯХ
Б. Н. Флоря
Связи балканских народов с Россией, приобретшие
широкий размах к концу 20-х годов XVII в., находили
свое выражение в поездках представителей разных групп
балканского общества на территорию Русского государст-
ва. Этот вид общения получил достаточное отражение в
архивных делах о приезде иностранцев, отложившихся в
целом ряде фондов Центрального государственного архи-
ва древних актов в Москве. Однако при изучении этих
223
дел, иногда очень богатых по содержанию, закономерно
возникает вопрос, насколько полно они отражают карти-
ну имевших место контактов в целом?
Ответ на этот вопрос позволяет дать материал записей
такого источника, как приходо-расходная книга Путивль-
ской воеводской избы за сентябрь 1627 — август 1628 г.
Значение этого источника определяется тем, что Путивль,
в то время важная крепость па юго-западпой границе
Русского государства, был тем городом, через который
проезжала подавляющая часть направляющихся в Рос-
сию балканских выходцев. Изучение десятков архивных
дел первой половины XVII в. показывает, что упоминав-
шиеся в них лица, как правило, ехали в Россию через
Путивль, поездки по другим маршрутам были явлением
крайне редким. Разумеется, какая-то часть иностранцев
в то время ехала в Россию от Азова по Допу и далее на
Воронеж. Но этот путь, проходивший на значительном
протяжении через Дикое поле, где кочевали татары, был
очень опасен, и им лишь изредка могли пользоваться лю-
ди, сумевшие присоединиться к следовавшим в Москву
султанским посольствам.
Порядки, существовавшие в России того времени,
предусматривали, что ехавшие за «милостыней» или на
житье в Россию представители православного духовенства,
а также светские лица, желавшие поступить на русскую
службу, после переезда границы поступали на государст-
венное содержание, которое выплачивалось из средств
воеводской избы того города, куда эти иностранцы при-
бывали. Для подавляющей части балканских выходцев
таким городом, как указывалось выше, был Путивль. Все
это и делает приходо-расходную книгу путивльской вое-
водской избы ценным источником по истории русско-бал-
канских связей первой половины XVII в., источником,
позволяющим воссоздать на определенный хронологиче-
ский момент общую картину приездов православного
духовенства и светских эмигрантов в Россию, судить о
частоте и интенсивности этих связей.
Приходо-расходная книга Путивльской воеводской
избы за 1627—1628 гг., извлечения из которой публикуют-
ся ниже, сохранилась в составе сборника материалов
конца 20-х годов XVII в. Путивльской приказной избы,
отложившегося в архиве Разрядного приказа (ЦГАДА.
Ф. 210. Дела десятен. Кн. 40). За указание на эту ру-
копись приношу благодарность А. Л. Станиславскому.
224
ф ф ф
л- 43 Книга 136-го году росходу денежному при
стольнике и воеводах при Богдане Михайловиче На-
гово да при Петре Микитиче Бунакове, что каких
денег на какие росходы вышло поразив.
Сентябрь в 4 день дано на корм и в дорогу до
Москвы на две недели Сербъские земли Милешова
монастыря святого Савы архимориту Феодосию пол-
лШ13 тина? черным попом Георгию // да Офонасью да Фе-
дору по 8 алтын человеку да чорному дьякону До-
маскину 2 гривны. И всего им, архимариту Феодосью
с товарыщи дано па две педели па корм рубль 14 ал-
тын ис таможенных денег збору прошлого 135-го
году, взял деньги пристав черниговец Алексей Руд-
нев.
Тово ж числа дано на корм и в дорогу до Москвы
л. 44 на две недели ж Сербские земли//ГЦемлюжского мо-
настыря Успенскому игумену Поисею десять алтын
да чорному дьякону 2 гривны ис таможенных де-
нег збору прошлого 135-го году, взял деньги пристав
он же Алексей Руднев.
Тово ж числа приехали в Путивль из Литовские
земли два старца да три человека мирских людей,
а в распросе сказались гречене Турские земли горо-
об.44 да Корца Успенского монастыря митрополит // Нео-
фит да с ним тово ж монастыря архиморит Мелентеи
да мирских людей митрополичь племянник Лефтер
да служка монастырской Георгеи да толмач волоше-
нин Иван Ондреев. А едет, де, он, митрополит Нео-
фит, ис тово монастыря бить челом государю, царю
и великому князю Михаилу Федоровичи) всеа Русии
и великому государю святейшему патриарху Фила-
рету Никитичи» Московскому и всеа Русии о мило-
45 стыне. И им, старцом, и з служкою // и с толмачом
велено побыть до государева указу в Путивле.
И сентября в 5 день дано ему, митрополиту
Неофиту па корм па неделю полтина, архимориту
8 алтын 2 деньги, племяннику митрополичью Леф-
теру гривна, служке Георгию да толмачю Ивашке
Ондрееву по два алтына человека (!) на неделю.
И того им, митрополиту и архимориту, и племянни-
ку митрополичью и служкам дано на корм на неделю
тридцать два алтына//две деньги ис таможенных де-
225
л. 67
л. 72
об.
л. 73
л. 74
л. 74
об.
л. 75
л. 75
об.
нег збору прошлого 135-го году, взял деньги пристав
Григореи Гладкой Г
Книга 136-го году росходу денежному с приезду
воевод князь Семена Васильевича Прозоровъского
да Ондрея Ильича Толбузина октября с 10 числа.
Тово ж числа (31 октября) дано на корм и в до-
рогу до Москвы на две педели Турские земли города
Корца Успенского монастыря митрополиту Неофиту
рубль, архимориту Мелептыо полтина, племяннику
митрополичью Лефтеру 2 гривны, служке Георгию
да толмачю Ивашке по 4 алтына человеку. Да ему
ж, митрополиту, дано па четверо лошадей полтина.
И всего дано ему, митрополиту и с архиморитом и
с племянником, и с служкою // и на лошади на корм
2 рубли 14 алтын 4 деньги ис таможенных денег збо-
ру прошлого 135-го году росписных, взяли деньги
приставы Игнатеи Влазков да Иван Кровопишин.
Ноября в 5 день приехали в Путивль из Литов-
ские земли четыре старцы. А в распросе сказались
Офонские горы Иверского Успенского монастыря ар-
химорит Акакий да с ним чорной поп Иасаф да
архидьякон Данил, да келарь старец Касьян да мо-
настырской служка белец Ивашка. А едет, де, он ар-
химорит с товарыщи ко государю и к великому госу-
дарю потриарху//бити челом о милостыни. И им, ар-
химориту Акакию с товарищи велено в Путивле
побыть до государеву указу. Да с ним ж, архимори-
том, приехол Турские земли з Дреноша поля грече-
нин Никуда па государево имя.
Ноября в 6 день дано на корм Офонские горы
Иверского Успенского монастыря архимориту Ака-
кию па педелю 8 алтын 2 деньги, черному //попу
Иасафу, архидьякону Данилу, келарю старцу
Касьяну по четыре алтына человеку, служке Иваш-
ке 3 алтына да на четвера лошадей, на лошадь по
2 алтына по 2 деньги. И всего дано ему, архимориту
Акакию с товарыщи и с служкою и на лошадиной
корм на неделю 32 алтына 4 деньги с таможенных
денег збору прошлого 135-го году росписных, взял
деньги пристав Григореи Гладкой 2//.
Тово ж числа дано па корм Турские земли Дер-
нополя греченину переезчику Микуле на неделю и
на лошадиной ево корм 9 алтын 4 деньги с таможен-
ных денег збору прошлого 135-го году с росписных,
взял деньги пристав, он же Григореи Гладкой.
226
об 77 Тово ж числа (14 ноября) дано на корм и в до-
рогу до Москвы на две педели Турские земли Дерно-
поля греченину переезчику Никуле 19 алтын 2 день-
ги с таможенных денег збору прошлого 135-го году
с росписных, взял деньги пристав Григореи Глад-
кой, и отпущон к Москве.
л. 9G Генваря в 2 день дано па корм в дорогу до Мос-
квы на две недели Турские земли Иверского Успен-
ского монастыря архимориту Акакию палтипа, чор-
пому попу Иасафу да архидьякону Данилу, келарю
старцу Косьяну по 8 алтын человеку да служке
Ивашке 6 алтын да на четвера лошадей на корм же,
на лошедь по 4 алтына по 4 деньги. И всего ему, ар-
химариту с товарыщи и з служки (!) и на лошеди-
qq 96 нои корм//дано па две недели рубль 32 алтына ис
таможенных денег збору прошлого 135-го году рос-
писпых, взял деньги пристав Григореи Гладкой.
л. юб Тово ж числа (27 января) приехали в Путивль
из Литовские земли старцы, а сказались греченин,
святые Офонские горы Благовещенского Водопец-
кого монастыря игумен Никодим, а с ним дьякон
Ефрем из Киева пречистые богородицы Печерского
106 монастыря да с ним ж//два служки Литовские зем-
ли Климка Степанов да Сенка Аверкеев. А едет, де,
оп, игумен Никодим, на государево, царево и вели-
кого князя Михаила Федоровича всеа Русии имя,
а дьякон и служки ево, игумена едут провожать до
Москвы.
И тово ж числа дано ему, игумену Никодиму,
на корм, на неделю 5 алтын, дьякону Ефрему грив-
на, двум человеком служкам по 2 алтына по 2 день-
л 107 ги человеку да иа двое ево лошадей на корм же//
на неделю, па лошедь по 2 алтына по 2 деньги. И все-
го дано ему, игумену Никодиму и дьякону, и служ-
кам, и на лошединои корм 16 алтын 4 деньги ис
таможенных денег збору прошлого 135-го году рос-
писных, взял деньги пристав путивлец Григореи
Гладкой.
og 109 Тово ж числа (2 февраля) дано на корм и в до-
рогу до Москвы на десять ден на корм святые Офон-
ские горы Ветопецкого монастыря игумену Гедиону
(!) с служкою с Климком 10 алтын ис таможенных
денег збору прошлого 135-го году, взял деньги при-
став Прокофеи Стобуров.
об. 1 Февраля в 11 день приехали в Путивль из Литов-
227
ские земли два старца, а в роспросе сказались Typ-
п. ц5 ские земли города Янина Сосина мо//иастыря Бла-
говещение пречистые богородицы архиморит Гаври-
ла да келарь Зеповеи да с ним, архиморитом, брат
ево родной Юрья да служка монастырьской Захар-
ка. А едут де, они с того Благовещенского монасты-
ря с собору ото всей братьи бити челом государю,
царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа
Русии и великому государю святейшему потриарху
Филарету Никитичю Московскому и всеа Русии о
115 милостыне. Да с ним же, архимори //том приехал
вместе ис Турские земли руской полопеник, сказал-
ся орленин сын боярской Павел Меншого сын Со-
галяев. И им, старцом с товарыщи и служки велено
побыть в Путивле до государева указу.
И февраля в 12 день дано им, старцом, корму на
неделю архимориту Гавриле 6 алтын, келарю Зено-
вию 4 алтына да архиморичью брату Юрьи 3 алтына
л. цб да служке мо//ностырскому Захарке 2 алтына 2 день-
ги да на трое лошадей, на лошедь по 2 алтына по
2 деньги, да рускому полоненику орленину сыну
боярскому Павлу Согалаеву дано на неделю корму
и с лошедью ево гривна.
И всего им, старцом архимориту Гаврилу с това-
рыщи и з служки и с полонеником Павлом и па ло-
шединои корм дано на неделю 25 алтын 4 деньги ис
gg116 томоженых // денег збору прошлого 135-го году
росписпых, взял деньги пристав путивлец сын бояр-
ской Петр Иллипенков 3.
jl И7 Февраля 14 приехали в Путивль из Литовские
земли города Янина Урумеля монастыря пресвятеи
Богородицы архиморит Нил да с ним черной поп
Анфим да чорной дьякон Данил да толмач гречепип
л. 118 белец Михаила. // А едут, де, оне к государю и к
великому государю потриарху бити челом о мило-
стыне. И им велено побыть в Путивле да государеву
указу.
И таво ж числа дано им, старцам, па неделю кор-
му, архимориту Нилу 6 алтын, черному попу Анфи-
му 4 алтына, черному дьякону Допилу гривна, тол-
мачю гречепину бельцу Михайлу 2 алтына, да па
двое их лошедеи на корм на неделю на лошедь по
л. И8 2 алтына по 2 деньги. И всего им // старцом, и тол-
0 ‘ мачю и па лошединои их корм па педелю дано
20 алтын 2 деньги ис томожениых денег збору про-
228
шлого 135-го году росписных, взял денги пристав
путивлец Григореи Гладкой4.
128 Тово ж числа (24 февраля) приехали в Путивль
л. 129 из Литовские земли старцы, в ро//спросе сказались
Турские земли Метаморфоса монастыря Преобра-
жение Спасова митрополит Неофит да с ним архи-
морит Нектареи да архидьякон Феофан да дьякон
Давыд да келарь старец Семион, да старец Никадим
да с ним толмач Кирилка Офонасьев да служка
Ивашка Дмитров. А едет, де, он, митрополит к го-
сударю, царю и великому князю Михаилу Федоро-
л., 129 вичю всеа Русии и к великому // государю святей-
шему потриарху Филорету Никитичи) Московскому
и всеа Русии бити челом о милостыне. И ему, мит-
рополиту, велено побыть в Путивле да государева
указу. Да с ним, ж, митрополитом, приехали два че-
ловека гречей мирских, в роспросе сказались Тур-
ские земли, один — Селуни города Михайло Остафь-
ев, а другой з города Кешпоста Юшка Дмитреев,
л 130 отца своево не упомнит //, а приехали они на госу-
дарево имя.
Да тово ж числа с ним же, митрополитом, при-
ехали старцы, сказались гречане ж, святые Офоп-
ские горы Денисьева монастыря Иванна Крестите-
ля архиморит Иеремея да с ним келарь Акакеи да
дьякон Давыд да старец Феофан да толмачь грече-
нии Ондрюшка. А едет, де, он, архиморит, с товари-
щи, к государю, царю и великому князю Михаилу
л. 1зо Федоровичю всеа Русии и великому // государю свя-
об' тейшему патриарху Филорету Никитичи) Московско-
му и всеа Русии бити челом о милостыне.
Да с ним же, митрополитом Неофитом, приехал
греченип торговый человек Яковец бити челом госу-
дарю о милостыне для окупу сына своево.
И им велено побыть в Путивле да государева
указу.
Февроля в 25 день дано на корм па неделю Тур-
ские земли старцом Метаморфоса Преображенского
л. 131 монастыря // митрополиту Неофиту полтина, архи-
мориту Никитарию 8 алтын 2 деньги, архидьякону
Феофону (!) да дьякону Давыду, да старцу.келарю
Семиону, да старцу Никодиму 4 человеком по грив-
не человеку, да двум мирским человеком толмачю
Кириллу Офопасьеву да служке Ивашке по 2 алты-
на по 2 деньги да на пятора коне, на лошедь по
229
2 алтына по 2 деньги. И всего ему, митрополиту
Неофиту, и старцам, и с толмачом и служкою и па
об 131 // лошединои их корм рубль 21 алтын 2 деньги ис
таможенных денег збору прошлого 135-го году, взял
деньги пристав Спиридонеи Яцын 5.
Тово ж числа дано па корм на неделю греческим
старцом святые Офонские годы Деонисьевъского
монастыря Иванна Крестителя архимориту Иере-
мею 8 алтын, 2 деньги, келарю Иакакию (!) да дья-
л. 132 кону Давыду да старцу // Феофону по гривне чело-
веку да толмачю 2 алтына 2 деньги, на трое лоша-
дей, па лошадь по 2 алтына по 2 деньги. И всего
архимориту Иеремею и с старцы, и с толмачом и с
лошедьми дано корму 26 алтын 4 деньги ис тамо-
женных денег збору прошлого 135-го году, взял
деньги пристав Иван Черепов 6.
Тово ж числа дано на корм на неделю греченам
л-I32 Селуне города Михалку // Остафьеву да города Ска-
шпоста Юрке Дмитрееву и на двое их лошадей по
гривне человеку ис таможенных денег збору прош-
лого 135-го году, взял деньги пристав Спиридон
Яцын.
Тово ж числа дано па корм па неделю гречепипу
торговому человеку Яковцу 2 алтына 2 деньги ис
таможенных денег збору прошлого 135-го году, взял
л 134 денги пристав Спиридонеи Яцын 7.
об. Февроля 28 дано на корм в дорогу до Москвы
л- 135 на две // недели переезжщиком греченом мирским
людем Турские земли Михалку Остафьеву да Юрке
Дмитрееву и на лошади их 10 алтын ис таможенных
денег збору прошлого 135-го году росписных.
л. 136 Тово ж числа (29 февраля) по государеве, Царе-
ве и великого кпязя Михаила Федоровича всеа Ру-
син грамоте ис Посольского приказу за приписью
дьяка Максима Матюшкина дано греческим старцом
на корм па три дни, которые они дни побыли в Пу-
тивле, примерясь к московской росписи, какова рос-
пись прислано с Москвы с государевою грамотою ис
Посольского приказу. А кому имянем дано, и тех
об. их имяны писаны в книге сей. // Турские земли Ко-
рецкому митрополиту Неофиту на 3 дни 2 гривны.
Селунского острова епискупу Феофану на 3 дни
5 алтын 2 деньги, епискуплью архимориту Герману,
Сербъские земли Савинского Милешева монастыря
архимориту Феодосию, Офонские горы Скитцкого
230
монастыря архимориту Мокарию, Офонские горы
л> 137 Иверского монастыря архи//мориту Акакию, Серб-
ские земли Щеплюжского монастыря игумену Пои-
сею па 3 дни по 3 алтына, человеку епископлю чер-
ному попу Ианикею да келарю старцу Григорию,
да архидьякону Феодосию, Офонские горы Иверско-
го монастыря черному попу Иасафу да келарю стар-
цу Косьяну да архидьяну (!) Донилу, Савинского
монастыря черным попом трем человеком Георгию
«д 137 да Офопасыо, Федору — всем//им па три дни по
десяти денег человеку, епископлю черному дьяко-
ну Орсению, Савинского монастыря черному дьяко-
ну Дамаскину, Щемлюжского монастыря черному
дьякону Оптонею, Скитцкого монастыря черному дья-
кону Иоасафу, старцу Нафанаилу по восьми де-
нег человеку, Корецкого митрополита племяннику
Лефтору да толмачю ево Ивашке // Ондрееву, Скит-
цкого монастыря служкам двум человеком, Микулке
да Лучке, Иверского монастыря служке Ивашке —
всем им па 3 дни по алтыну человеку.
И всего им старцом на корм на три дни дано
рубль 20 алтын 2 деньги ис таможенных денег збору
прошлого 135-го году росписных, взял в денги прис-
тав стородубец сын боярской Иван Урывков.
л. too Апреля в 18 день дано на корм и в дорогу до
Москвы па 11 дон Турские земли греческим старцом
Метаморфского Преображенского монастыря митро-
политу Неофиту да архимориту Никитарию да архи-
дьякону Феофопу да дьякону Давыду да старцу ке-
ларю Семиону да старцу Никодиму да мирским лю-
дей толмочю Кирилку Офонасьеву да служке
Ивашке 2 рубля 15 алтын 4 денги да святые Офон-
190 ские горы Денисьевъского монастыря // архимориту
Иеремею да келарю Акакию да дьякону Давыду да
старцу Феофону да толмочю Ондрюшке да на трое
их лошадей да торговому человеку Яковцу гречени-
ну рубль 11 алтын 4 деньги, взял деньги пристав
путивлец Спиридонеи Яцын.
Да города Янина Сосипа монастыря архимориту
Гаврилу да келорю Зиновию да архиморичью брату
Юрьи да служке их монастырскому Захарке да на
л. 191 трое//пх лошедеи да толмочю их рускому полонени-
ку орленину сыну боярскому Павлу Согалаеву рубль
9 алтын з денгою.
Да города Янина Урумеля монастыря Воплоще-
231
Нйе пресвятей богородицы архимориту Нилу да чер-
ному попу Анфиму да черному дьякону Донилу да
gg191 толмочю//гречепину бельцу Михалку да на двое их
лошадей дано на корм на адиннадцать же ден 31 ал-
тын 5 денег, взял денги пристав черниговец Лука
Некрашов. И всего им старцом, и с служки на ло-
шедипой их корм дано в дорогу до Москвы на адин-
натцать ден таможенных денег збору прошлого
135-го году//росписных три рубли 7 алтын 3 деньги
да к тем же к таможенным денгам додано в додачю
судных пошлинных денег росписных три рубли
16 алтын 4 денги и обоеево(!) дано таможенных и
судных пошлинных денег 6 рублев 24 алтына з ден-
гою *.
£д 192 Апреля в 26 приехали к Путивлю из Литовские
земли старцы, в роспросе сказались Турские земли
гречене города Вереи монастыря Успение пресвятей
богородицы митрополит Оверкеи да с ним архиморит
л 193 Порфение да архидьякон Молохея да // келарь ста-
рец Пафомеи да с ним же, митрополитом, зять ево
Костентин да два человека служки мирские Гаврил-
ка да Криштофка. А приехал он, митрополит Овер-
кеи, бити челом государю царю и великому князю
Михаилу Федоровичи) всеа Русии и великому госуда-
рю святейшему потриарху Филорету Московскому и
всеа Русии о милостыне. И ему, митрополиту, велено
193 побыть в Путивле //до государева указу.
И апреля в 28 день дано ему, митрополиту Овер-
кею на неделю полтина, архимориту Порфенью 8 ал-
тын 2 деньги, архидьякону Молахею да келарю стар-
цу Похомию да зятю митрополичью Костентину по
гривне человеку, двум человекам служкам монастыр-
л. 194 ским Гаврилке да Хри//штофку по 2 алтына по 2
деньги человеку.
И всего митрополиту Оверкею с товарыщи и
служки дано ему на неделю корму рубль шесть ал-
тын 2 деньги с судных пошлинных денег росписных,
взял деньги пристав путивлец сын боярской Прохор
Офонасьев 8.
л. 197 Майя в 5 день приехали в Путивль из Литовские
земли старцы, в роспросе сказались Сербъские земли,
города Поленина монастыря Рожества Пречистой бо-
* В эту сумму входят и расходы на проезд в Москву «старцев»
Виленского Духова монастыря (22 алтына 3 деньги) — л. 191.
232
городицы епискуп Феона, а с ним архиморит Нико-
дим да архидьякон Феофон да келарь старец Мотвеи
да епискупов племянник Обретка да служка Гав-
рилка. //
197 Да с ним же, епискупом, приехали вместе три
старца, сказались Турские земли Трикала города мо-
настыря Живоначальные Троицы архимарит Неофит
да с ним келарь Сава да диякон Аверкеи. А едет, де,
он, епискуп Феона, и старцы и архимарит Неофит с
товарыщи бити челом государю, царю и великому
князю Михаилу Федоровичю всеа Русии и великому
л 198 государю святейшему потриарху Филарету//Ники-
тичу Московскому и всеа Русии о милостыне, и им
велено побыть в Путивле до государева указу.
И майя в 7 день дано им на корм на неделю ему,
епискупу Феоне, 13 алтын 2 деньги, да старцам ево,
архимариту Никодиму 6 алтын 4 деньги, да архидья-
кону Феофону да келарю Матвея да епискупью пле-
мяннику Обретке трем человеком 12 алтын да служ-
ке Гаврилке 2 алтына 2 деньги.
л. 198 И всего ему, епискупу Феону, и с старцы//и с
0 ' племянником и служкою дано на корм на неделю
рубль 1 алтын9.
Да Турские земли Трикола города Троицкому ар-
химариту Неофиту 8 алтын 2 деньги, да келарю Саве
4 алтына да дьякону Аверкею 3 алтыны 2 деньги да
служке монастырьскому Петрушке 2 алтына 2 деньги.
И всего ему, архимариту Неофиту, и с товарыщи
и з служкою дано на корм на неделю 18 алтын, а ден-
ги даны им//из судных пошлинных денег росписных,
взял деньги пристав путивлец Иван Черепов 10.
л. 202 Тово ж числа (14 мая) приехали в Путивль из
Литовские земли четыре старцы, в роспросе сказа-
оё.202 лись Мокидонские земли Серъдо//кеи монастыря
Ивана Рыльского архиморит Стефан да с ним черной
поп Симон да дьякон Москин (!) да келарь старец
Ияков да архиморитов племянник Никулка. А при-
ехал он, архиморит Стефан с товарыщи, бити челом
государю царю и великому князю Михаилу Федоро-
вичю всеа Русии и великому государю святейшему
потриарху Фелороту Никитичю Московскому и всеа
Русии о милостыне.
И тово ж числа дано ему, архимариту Стефану,
л. 203 на корм на неделю 8 алтын 2 деньги // да чорному
попу ево Симону да келарю старцу Иякову по 4 ал-
233
тыны человеку да дьякону Домоскипу 3 алтына
2 деньги да племяннику архиморичыо Никулке 3 ал-
тыны. И всего ему, архимориту Стефану с товарыщи
и с племянником, дано па корм на неделю 22 алтына
4 деньги с судных пошлинных денег росписных, взял
деньги пристав путивлец Григореи Гладкой и.
„д214 Июня 12 день приехали в Путивль из Литовские
земли 4 старцы, а в роспросе сказались Сербьские
земли монастыря Благовещенья Пречистые богороди-
цы, что на реке па Папороти, архимарит Ананья да с
ним чорнаи поп Прохор да чорной дьякон Симеон да
келарь старец Селивестр да с ним служка монастырь-
скои Нинька. А послали, де, ево архимарита Ана-
нию, с собору вся братья бити челом государю, царю
и великому князю Михаилу Федоровичи) всеа Русии
л. 215 и великому государю святей//шему потриарху Фе-
лорету Никитичи) Московскому и всеа Русии
о милостыне па монастырь. Да с ним же, архимари-
том, приехали вместе Сербьские земли мирской чело-
век Петрушка Дмитреев, а приехал, де, оп для мило-
стыни бити челом государю па окуп. И ему, архима-
риту с товарыщи и з служкою, и мирскому человеку
Петрушке велено побыть до государева указа в
Путивле.
Июня в 15 депь дано им, старцам, па корм пане-
215 делю против государевы блаженные // памяти царя
Федора Ивановича всеа Русии жалованные их гра-
моты ему, архимариту Ананию, 7 алтын, чорпому
попу Прохору 5 алтын 4 деньги, черному дьякону
Семиону 4 алтына 4 деньги, келарю старху (!) Сели-
вестру 4 алтына 4 деньги, служке монастырьскому
Миньке 2 алтына 2 деньги да мирскому человеку
Петрушке Дмитрееву 2 алтына 2 деньги. И всего
ему, архимариту с старцы и с служкою и с мирским
человекам с Петрушкою дано на корм па неделю
л. 216 26 алтын 5 денег // оброчных денег збору прошлого
135-го году, что збиран оброк на прошлой па 134 год,
взял деньги пристав путивлец Иван Вяжев 12.
л. 216 Тово ж числа (16 июня) дано на корм и в дорогу
gg 216 до Москвы//на две недели греческим старцом горо-
да Вереи монастыря Успение Пречистые богородицы
митраполиту Аверъкею рубль, архимориту Пар-
фенью полтина, архидьякону Молахею да келарю
старцу Пахомыо по 2 гривны человеку, митраполичыо
зятю Костентину 8 алтын, дву служкам монастырь-
234
ским Гаврилке да Христопку по 4 алтына по 4 деньги
человеку. И всего ему, митрапалиту Аверкею с това-
рыщи и з служкою дано на две недели в дорогу до
л. 217 Москвы // два рубля 14 алтын, взял деньги пристав
корачевец Костянтин Апухтин.
Тово ж числа дано на корм и в дорогу до Москвы
па две педели Сербьские земли города Поленина мо-
настыря Рожества Пречистые богородицы епискупу
Феоне 26 алтын 4 деньги да старцом ево, архимариту
Никодиму полтина да архидьякону Феофану да кела-
рю Матвею да епискуплю племяннику Обретке трем
Jg218 человекам 24 алтыны//да служке Гаврилке 4 алты-
ны 4 деньги. И всего ему, епискупу Феоне, с старцы
и с племянником и служкою дано па корм на две
недели в дорогу до Москвы 2 рубли 5 алтын 2 деньги,
взял деньги пристав путивлец Михайло Вощинип.
Тово ж числа дапо па корм и в дорогу до Москвы
на две недели греческим старцам Турские земли Три-
кола города Троицкому архимариту Неофиту полти-
л. 218 на да келарю ево Саве 8 алтын да дьякону//Аверкею
6 алтын 4 деньги да служке монастырьскому Пет-
рушке 4 алтына 4 деньги. И всего ему, архимариту
Неофиту, с товарыщи и служкою дано на корм в
дорогу до Москвы на две недели рубль 2 алтына
4 деньги, взял деньги пристав Михайло Вощинин.
Тово ж числа дано на корм и в дорогу до Москвы
па две недели Макидонские земли города Серъдокеи
монастыря Ивана Рыльского архимариту Стефану
2б218 палтина//чорному попу ево Симеону да келарю
старцу Иякову по 8 алтын человеку да дьякону До-
маскину 6 алтын 4 деньги да племяннику архима-
ричью Никулке 6 алтын.
И всего ему, архимариту Стефану с товарыщи и
с племянником дано на корм на две недели в дорогу
до Москвы рубль 12 алтын, взял деньги пристав пу-
тивлец Неугод Некрасов. А денги даны им, всем
старцом, в дорогу до Москвы из оброчных денег,
что збиран оброк на прошлой на 134 год.
л. 232 Июля в 21 приехали в Путивль из Литовские зем-
ли старцы, в роспросе сказались Мокидонские земли
города Зехнова монастыря Архангела Михаила мит-
рополит Неофит, а приехал, де, оп, митрополит, на
государево, царя и великого князя Михаила Федоро-
вича всеа Руси и на великого государя святейшего
потриарха Филорета Никитича Московского и всеа
235
об 232 Русии имя. Да с ним приехал полоне // ник чернец,
в роспросе сказался Епифани Пятницкого попа сын
Викула, а в полон, де, взяли ево в Епифани ногай-
ские люди, а продали ево в турски город в Сокиз,
и там постригся, а имя ему в чернцех Анастасеи.
Да с пим ж, митрополитом, приехали старцы тое
ж обители Архангельского монастыря архиморит
Иаким да черной поп Иосиф да митрополии племян-
ник Юрья, а едут, де, они, архиморит Иаким сам-тре-
тей бить челом государю и великому государю пот-
риарху о милостыне.
л. 233 Тово ж числа приехали две статьи старцов Тур-
ские земли города Повьяни Николы Рябушского мо-
настыря архиморит Семиоп, а с пим дьякон черной
Матвеи да келарь старец Колипик да мирскии чело-
век служка Ивашка, а едет, де, оп архиморит Семиоп
с товарыщи, бити челом государю и великому госу-
дарю потриарху о милостыни.
Тово ж числа приехали в Путивль//Турские зем-
ли тово ж города Повъяпи монастыря архидьякона
Стефана архиморит Левоптеи да с ним келарь старец
Генадеи, а едут, де опи ис тово Стефаповъского мо-
настыря бити челом государю, царю и великому кня-
зю Михаилу Федоровичи) всеа Русии и великому го-
сударю святейшему патриарху Филорету Никитичи)//
Московъскому и всеа Русии о милостыне. И им, стар-
цом, велено побыть в Путивле да государеву указу.
Июля в 22 дано на корм на педелю Мокидонские
земли Зехнова города монастыря Архангела Михаила
выезжему митрополиту Неофиту 16 алтын 4 деньги,
£б234 полоненику епифанцу//чернцу Анастасию на педе-
лю дано корму 4 алтына из аброчных банных денег
135-го году, взял деньги пристав путивлец сын бояр-
ской Степан Золотарев.
Тово ж числа дано на корм на неделю Турские ж
земли тово ж Архангельского монастыря архимориту
л. 235 Иакиму 6 алтын 4 деньги, // черному попу Иосифу
гривна, митрополичью племяннику Юрье гривна из
аброчных банных откупных денег 135-го году, взял
деньги оп, Степан Залаторев 13.
Тово ж числа дано на корм на неделю Турские
земли города Повъяни Николы Рябушского монасты-
об 235 ря архимориту Семиопу 6 алтын 4 деньги, черному //
дьякону Мотвею де келарю старцу Колинику по грив-
не человеку да мирскому человеку служке Ивашке
236
2 алтына 2 деньги из аброчных банных денег 135-го
году, взял деньги пристав Степан Залотарев 14.
Тово ж числа дано на неделю корму таво ж горо-
да Повьяни монастыря архидьякона Стефана архи-
л. 236 мориту Левонтею 6 алтын // 4 деньги да келарю
старцу Генадию гривна из аброчных банных денег
135-го году, взял деньги пристав он же Степан Зало-
тарев 15.
об 237 Июля в 29 дано на корм на две недели и в дорогу
до Москвы Турские земли Мокидопскому митрополи-
ту монастыря Архангела Михаила Неофиту 40 алтын
да полопепику епифанцу старцу Анастасею на две
педели в дорогу до Москвы 8 алтын оброчных денег
dl. 238 банных 135-го году//, взял деньги пристав путивлец
сын боярской Степан Золотарев.
об 250 Августа в 13 день приехали в Путивль из Литов-
ские земли греческие старцы а в роспросе сказались
л. 251 святые Офопские // горы Благовещенья пресвятые
богородицы Ватопеда монастыря архиморит Парте-
нии да с ним тово ж монастыря старцы келарь Ни-
кифор да чорнои поп Данил да старец Иосиф да
служка монастырьской Ивашка. А едут оне ис тово
Благовещенского монастыря к Москве бити челом го-
сударю, царю и великому князю Михаилу Федорови-
чи) всеа Русии и великому государю святейшему пот-
рияръху Филорету Никитичю Московскому и всеа
jk 251 РуСИИ 0 милостыне. И им старцам, велено побыть //
до государеву указу в Путивле.
И августа в 14 день по государеве, Цареве и ве-
ликого князя Михаила Федоровича всеа Русии жало-
ваннаи грамоте, какова им государева грамота дана
на Москве в прошлом во 134-м году, дано на корм на
неделю ему, архимориту Портению, 11 алтын 4 день-
ги, келарю Никифору 9 алтын 2 деньги, чорному
попу Данилу 7 алтын, старцу Иосифу 5 алтын
5 денег, служке 3 алтына 3 деньги. И всего ему,
л. 252 архимариту Партению // с старцы ево и з служ-
кою дано на корм на неделю рубль 4 алтыны оброч-
ных банных денег збору прошлого 135-го году, рос-
писных, взял деньги пристав путивлец Григореи
Гладкой 16.
/гб 257 Тово ж числа (26 августа) приехали в Путивль
из Литовские земли старцы, в распросе сказались
Греческие земли города Серьвеи монастыря святого
пророка Ильи епискуп Колинник да с ним таво ж
237
л. 258 монастыря архиморит Иосиф // да архидьякон Мона-
сои, келарь старец Гедион да монастырьскои служка
белец Митка. А едут, де, они, ис того монастыря с
собору бити челом государю, царю и великому князю
Михаилу Федоровичю всеа Русии и великому госуда-
рю святейшему потриарху Филорету Никитичи) Мос-
ковскому и всеа Русии о милостыне.
Да с ним же, епископом Колинником, приехал
£^258 вместе с Мутьяпской земли//в города с Торговицы
Вознесенского монастыря архиморит Лаврентеи,.
а едет, де, он, ис того Вознесенского монастыря с со-
бору бити челом государю, царю и великому князю,
Михаилу Федоровичю всеа Русии и великому госуда-
рю святейшему потриарху Филорету Никитичи) Мос-
ковскому и всеа Русии о милостыне.
Да с ним ж, епискупом Колинником, приехал
вместе з Белого моря Кипръского острова Благове-
л. 259 щение пресвятеи//богородицы монастыря архимо-
рит Софронеи да с ним келарь Поисеи да черной дья-
кон Ианикеи. А едет, де, он, ис того монастыря бити
челом государю, царю и великому государю патри-
арху о милостыне ж.
И тово ж числа дано на корм на неделю города
Сервеи монастыря святого пророка Ильи епискупу
Колинику 4 гривны, архимориту Иосифу 2 гривны,
келарю старцу Гедиоиу да архидьякону Моносею
259 8 алтын, по // 4 алтына человеку да служке бельцу
Митьке 2 алтына 2 деньги. Да Мытьянской (!) земли
города Торговицы Вознесенского монастыря архимо-
риту Ловрентею 6 алтын 4 деньги. Да Белова моря
Кипръского острова монастыря Благовещение .прес-
вятеи богородицы архимориту Софронию 2 гривны да
келарю старцу Поисею 4 алтына, дьякону черному
гривна. И всего им, старцом, епискупу Колинни//ку
с товарыщи трех статей, дано им в недельною их
л. 260 дачю рубль 16 алтын 4 деньги оброчных банных де-
нег збору 135-го году росписных, взял деньги при-
став их черниговец сын боярской Прокофеи Сто-
буров.
Августа в 29 день приехали в Путивль из Сербъ-
л. 261 ские земли ис под Белагорода з реки з Дунои (!)
Фруские горы монастыря Архистратига Михаила
игумен Селиверст да черной поп Варион да черной
дьякон Лаврентеи. А едут, де, они // ис того мона-
238
стыря с собору от всей братьи бити челом государю и
великому государю святейшему потриарху Филорету
Никитичи) Московскому и всеа Русии о милостыни.
И им, старцом, велено побыть в Путивле до государе-
ва указу. И августа в 30 дано на корм старцом на не-
делю игумену Селиверсту 5 алтын, черному попу
Вориону 4 алтына да черному дьякону Лаврентию
3 алтына 2 деньги.//И всего им дано на неделю кор-
му 12 алтын 2 деньги оброчных банных денег 135-го
году, взял деньги пристав черниговец сын боярской
Онтип Щербинин.
1
a
з
5
6
7
8
9
10
12
13
14
15
16
В дальнейшем недельный «корм» монахам Успенского мона-
стыря выплачивался 12, 19, 26 сентября и 3, 10, 1'8, 24 ок-
тября (Л. 46 об,—48, 50 об., 54 об.— 55, 67 об,— 68, 69 об,—71).
В последующих сносках отмечены даты выплаты «корма» мо-
нахам других монастырей.
Иверского — 14, 21, 28 ноября, 5, 12, 19, 26 декабря (Л. 76 об.—
77, 80 об- 81, 83, 84, 86-88 об, 89 об,- 90, 93-93 об.).
Сосина - 19, 26 февраля, 4, 11, 18, 25 марта, 1, 8, 15 апреля
(Л 119 об.- 120, 133-133 об, 149 об - 150, 154 об.- 155, 161 об-
162 об, 167 об.- 168, 173-173 об, 178 об, 188 об-189).
Монастыря Урумель — 21, 29 февраля; 7, 14, 21, 28 марта,
4, 11 апреля (Л. 121-121 об, 135-135 об, 151-151 об, 157—
157 об, 163 об- 164, 168 об,- 169, 174, 185-185 об.).
Преображенского — 3, 10, 16, 24, 31 марта, 6 апреля (Л. 141—
141 об., 152 об-153 об, 159 об-160 об, 165 об- 166, 170—
171, 176-176 об.).
Монахам Дионисиата - 3, 10, 16, 24, 31 марта, 6 апреля
(Л. 141 об,- 142 об, 153 об.- 154, 160 об.- 161, 166-167, 171—
171 об, 176-176 об.).
Яковцу — 3, 10, 16, 24, 31 марта, 6 апреля (Л. 142 об, 154,
161-161 об., 167, 172, 177 об, 188).
Монахам Успенского монастыря — 4, И, 18, 25 мая, 1, 8 июня
(Л. 196-197, 200 об- 201, 203-203 об., 206 об,- 207, 209-
209 об, 211-212).
Рождественского - 14, 21, 28 мая, 4, 11 июня (Л. 201-201 об,
204, 207-207 об, 210 об,-211, 212 об-213).
Троицкого — 14, 21, 28 мая, 4, 11 июня (Л. 201 об.- 202, 204-
204 об, 207 об.- 208, 211, 213).
Монастыря Ивана Рильского 21, 28 мая, 4, И июня (Л. 204 об,—
205, 208-208 об, .210, 213 об-214).
Благовещенского — 22, 29 июня, 6, 13, 20, 27 июля, 3, 10, 16,
24, 31 августа (Л. 221-221 об, 222 об,- 223, 225-225 об,
227-228, 231-231 об, 236 об- 237, 241 об,- 242, 248-249,
252 об.- 253, 255 об.- 256, 263).
Архангельского - 29 июля, 5, 12, 19, 26 августа (Л. 238, 243 об,
249-249 об, 253-253 об, 256 об.).
Никольского — 29 июля, 5, 12, 19, 26 августа (Л 238 об
243 об.- 244, 249 об,- 250, 253 об,- 254, 256 об.).
Монастыря св. Стефана — 29 июля, 5, 12, 19, 26 августа (Л.238-
239, 244-244 об, 250, 254-254 об, 257-257 об.).
Монахам Ватопеда - 21 и 28 августа (Л. 254 об,- 255, 260 об -
261).
239
Приложение III
ИЗ ДОКУМЕНТОВ РУССКИХ ПОСОЛЬСТВ
В ОСМАНСКУЮ ИМПЕРИЮ.
ПРИХОДО-РАСХОДНЫЕ КНИГИ
1630-1631 И 1641-1642 ГГ.
Л. В. Заборовский, Н. С. Захарьина
В главе, посвященной русско-балканским эконо-
мическим связям, в настоящем труде отмечено то
существенное значение, которое имеют для их изу-
чения приходо-расходные книги и записи царских
посольств в Стамбуле.
В качестве примера мы публикуем две такие кни-
ги из фонда 89 Центрального госархива древних ак-
тов («Сношения России с Турцией»). Первая откры-
вает большой сборник, в котором сброшюрованы
5 книг данного типа за 1630—1650 гг.1 Это книга пос-
лов дворянина А. 11. Совипа и дьяка М. И. Алфимова
за 1630—1631 гг.2 Она достаточно типична для ука-
занного вида источников, включает все основные
пункты их формуляра, такие, как перечень размера
даров представителям османской администрации в
Стамбуле и вне его, «милостыни» православному ду-
ховенству, выплаты па «окуп» полоняников (с час-
тичной продажей предназначенных на все это со-
больих мехов), записи о продаже «покупочных» собо-
лей, приобретенных на эти деньги товарах для ка-
зенных надобностей, о выплатах в долг членам по-
сольств и полоняникам, о текущих и проездных рас-
ходах.
Отметим, что эти приходо-расходные книги пе
вполне идентичны по содержанию, отличаются преж-
де всего наличием или отсутствием и степенью по-
дробности записей о продаже мехов и о покупках.
Вторая из издаваемых книг — по посольству
Б. И. Лыкова и толмача (переводчика) А. Букало-
ва 1641—начала 1642 г.— отличается от обычного их
типа и именно потому интересна3. Дело в том, что
это была полуофициальная миссия, посланцы ехали
под видом купцов, а в Стамбуле жили как «литов-
ские» (т. е. польские) и «валашские» (т. е. молдав-
ские) торговцы, хотя и вели все необходимые пере-
говоры. Поэтому публикуемый текст, в частности,
240
дает редкую возможность представить условия дея-
тельности русских коммерсантов в Османской импе-
рии в первой половине XVII в.
Тексты воспроизводятся в соответствии с прави-
лами издания источников XVII в. Орфографические
и. стилистические особенности сохранены. Принятые
исключения: сокращенно передаются и потому не
изменяются по падежам слова: рубль (р.), ал-
тын (ал.), деньга (д.). Все числительные, включая
и архаические их разновидности, переданы цифрами,
поэтому не сохранены особенности некоторых их ви-
дов, падежных форм и склонений.
1 ЦГАДА. Ф. 89. On. 1. Кн. 6. Л. 1-390 об.
2 Там же. Л. 1-67 об. Получена в Посольском приказе 6 марта
1632 г. Вместе с русскими послами возвращался в Стамбул
османский посол Ф. Кантакузин. О посольстве см.: Там же.
1630 г. Д. 4. 1631 г. Д. 2. Ч. 1. 2; Смирнов Н. А. Россия и
Турция в XVI—XVII вв. Т. II.//Ученые записки Моск. гос.
ун-та. М., 1946 Вып. 94. С. 26-34.
3 ЦГАДА. Ф. 89. On. 1. 1640 г. Д. 1. Ч. 2. Л. 316-320. Получена
в Посольском приказе 3 марта 1642 г О посольстве см.: Там
же. Ч. 1, 2; Исв. II. С. 57-59, 63-65, 171, 358-361; Н. А. Смир-
нов. Россия и Турция... С. 65, 79.
ПРИХОДО-РАСХОДНАЯ КНИГА
А. П. СОВИНА И М. И. АЛФИМОВА
1630—1631 гг.
На полях скрепа: диак Михайло Алфимов.
На листах 4а, 46, 4в, 40, 40а, 406, 40в, 55а сделаны
пометы рукою дьяка М. Алфимова: лист порозжей.
ф £ £
л. 1 140-го марта в 6 ден подал в Посолском приказе
Ондрей Совип да диак Михайло Олфимов.
л. 2 138-го августа в 1 ден по государеву цареву и ве-
ликого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу
послы Ондрей Петрович Совин, дьяк Михайло Олфи-
мов взяли турскова посла у пристава у Филона Баш-
макова остаточных денег, что осталося у нево за рас-
ходом, 68 р. 8 ал. з депгой.
И августа в 1 ж ден турскому послу Томе на корм
в дорогу и с людми на месяц августа с 1 числа по до-
9 Заказ № 3753
241
говору донгами 29 р. 9 ал. 5 д., по 31 ал. 3 д. на ден
дано.
л. 2 об. Того ж дни взято у воронежского воеводы у князь
Семена Лвова государевым 24 птицам па корм в до-
рогу на 6 недель 350 куриц, 416 голубей, по голубю
на птицу на ден, а курят па 2 птицы по курице на
ден. А денег дано за курицу по 2 д., а за голубя по —
1 д., итого 5 р. 19 ал. 2 д.
И того ж дни куплено турскому послу к болшому
стругу каюк, дан рубль
Августа в 20 ден куплено, едучи рекою Доном,
л, з у елетцково головы у Лукьяна // Кисленково курятом
на корм кул муки оржапые, дан 20 ал.
139-го сентября в 1 ден в нижнем казачье городке
куплена корова собакам па корм, дана 2 р.
Сентября в 8 ден куплено у ряшепина у Офопки
Беляева курятом на корм куль муки оржаные, дан
20 ал.
Сентября в 16 ден куплено птицам говядины па
[1] р. Сентября в 20 ден турскому послу Томе дано
л. з об.за корм денгами на 11 // ден и з братом, и с свояком,
и с людми 10 р. 13 ал. 2 д.
Сентября в 21 ден куплено птицам и собаком на
корм говядины и куров в Азове на 30 ал.
Да сентября в 30 ден куплено в Азове ж птицам
куров и собакам говядины в дорогу для морсково
ходу на 3 р. 3 ал. 2 д.
Октября в 3 ден азовскому татарину Арммейку
л. 4 дано полтора р. для того, // чтоб проводил х( караблем
и мели обвел, потому что руские люди за мелями х
караблям проехать глубокими месты не знают.
Октября в 14 ден куплено в Кафе птицам и со-
бакам на корм говядины на 2 р. 6 ал. 4 д.
Октября в 19 ден куплено собакам говядины
на 2 р.
Октября в 20 ден дано псарем па суды, в чом
весть морем воду для собак, 10 ал.
л. 4 об. Да октября в 21 ден куплено в дорогу // птицам
куров да собаком говядины для морсково ходу в до-
рогу на 3 р.
Октября в 31 ден куплено в дорогу птицам куров
на [1] р.
Да ноября в 2 ден в Кафе куплено собаком го-
вядины в прибавку на 2 р., да птицам куров в при-
бавку на 1 р. 25 ал. 4 д.
242
л 5 Книги отдаточные соболям, что по государеву ца-
реву и великого князя Михаила Федоровича всеа
Русии и отца его, государева, великого государя,
святейшего патриарха Филарета Никитича Московс-
кого и всеа Русии указу в прошлом в 138-м году
июля в 10 цен послано во Царьгород с послы с
Ондреем Петровичем Совиным, з дияком Михайлой
Олфимовым от государя царя и великого князя Ми-
хаила Федоровича всеа Русии и от отца его, госуда-
л. 5 об.рева, великого // государя, святейшего патриарха
Филарета Никитича Московского и всеа Русии по
росписи поминков турскому султан Мурату отдано
и в роздачю, и па милостыну во Царегороде и в доро-
ге роздано, и; на окуп за полопепиков дано, и что
продано, и в остатке осталос, и то писано порознь.
От государя, царя и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии турскому султан Мурату
соболей.
л 6 Сорок соболей 275 р., сорок соболей 187 р., сорок
соболей 165 р., сорок соболей 150 р., сорок собо-
лей 134 р., сорок соболей 121 р., 2 сорока соболей
но 100 р., 2 сорока соболей по 90 р., сорок соболей
л. 6 об.85 р., 2 сорока соболей по 66 р., сорок соболей 60 р., //
сорок соболей 55 р., 2 сорока соболей по 53 р., 3 со-
рока соболей по 50 р., всего 20 сороков ценою
на 2000 р. Привязаны к стулцом лисица черна 40 р.,
5 пуд кости рыбья зубу счетом 88 костей по 20 р. пуд.
От великого государя, святейшего патриарха
л 7 Филарета Никитича Московского и всеа // Русии
турскому ж султан Мурату соболей.
Сорок соболей 176 р., сорок соболей 110 р., сорок
соболей 60 р., сорок соболей 55 р., 2 сорока соболей
по 50 р., всего 6 сороков ценою на 501 р. Привязаны
к столцом же лисица черна 20 р., пуд кости рыбья
зубу щотом 15 костей, цепа 20 р.
И 139-го декабря в 5 ден по росписи отдано
сполна.
л. 7 об. От государя, царя и великого князя Михаила Фе-
доровича всеа Русии царегородцкому патриарху Ки-
рилу сорок соболей 55 р., сорок соболей 45 р., сорок
соболей 33 р., сорок соболей 17 р., всего 4 сорока
ценою па 150 р.
От великого государя, святейшего патриарха Фи-
ларета Никитича Московского и всеа Русии царего-
л 8 родцкому ж патриарху Кирилу // сорок соболей 50 р.,
243
9*
сорок соболей 35 р., сорок соболей 15 р., всего 3
сорока ценою на 100 р.
Государева ж, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья царегородцкому ж
патриарху Кирилу против ево подарков вдвое сорок
соболей 60 р., сорок соболей 50 р., сорок соболей
45 р., сорок соболей 25 р., сорок соболей 24 р., сорок
л. 8 об.с°болей 18 р., всего 6 // сороков ценою на 222 р.
От великого государя, святейшего патриарха
Филарета Никитича Московского и всеа Русии жало-
ванья против ево подарков же сорок соболей 50 р.,
2 сорока соболей по 35 р., сорок соболей 22 р., всего
4 сорока ценою на 142 р.
Да в прошлом же в 138-м году июля в 19 ден по
л g государеве, царе и великого князя Михаила // Федо-
ровича всеа Русии грамоте от великого государя,
святейшего патриарха Филарета Никитича Москов-
ского и всеа Русии прислано к попом в дорогу Посол-
ского приказу с толмачем с Омельянком Мичуриным
царегородцкому ж патриарху Кирилу 2 сорока собо-
лей ценою по 50 р. сорок. А велено те соболи отдав
патриарху Кириллу, объявить, что великий государь,
святейший патриарх Филарет Никитич Московский и
всеа Русии прислал к нему патриарху Кирилу те
соболи от своей, государской, келейные казны.
л. э ьб. И 139-го де//кабря в 21 ден государево и отца ево,
государева, великого государя, святейшего патриарха
Филарета Никитича Московского и всеа Русии жало-
ванье царегородцкому патриарху Кирилу по росписи
и сверх росписи по государеве грамоте отдано сполна,
а объявлено патриарху порознь.
От государя, царя и великого князя Михаила Фе-
доровича всеа Русии и от отца его, государева, вели-
кого государя, святейшего патриарха Филарета Ни-
китича Московского и всеа Русии ерусалимскому
л 10 патриарху Фе//офану сорок соболей 65 р., сорок собо-
лей 50 р., сорок соболей 30 р., 2 сорока соболей
по 20 р., сорок соболей 15 р., всего 6 сороков ценою
на 200 р.
И 139-го генваря в 3 ден государево и отца ево,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье ерусалимскому патриарху Феофану отда-
но сполна.
От государя, царя и великого князя Михаила Фе-
об.10 доровича всеа Русии кафинскому // митрополиту со-
244
рок соболей 25 р. Да ему ж государева, царева и ве-
ликого князя Михаила Федоровича всеа Русии и
отца его, государева, великого государя, святейшего
патриарха Филарета Никитича Московского и всеа
Русии жалованья за подарки 2 сорока куниц ценою
по 20 р. сорок.
И 139-го генваря в 25 ден государево и отца его,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье соболи и куницы по присылке царегородц-
л и ково патриарха Кирила отданы во Царегороде // па-
триарху Кирилу, потому что кафинсково митрополи-
та не стало. И отпис за патриарховою Кириловою
рукою взята.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии и отца его, государева, вели-
кого государя, святейшего патриарха Филарета Ни-
китича Московского и всеа Русии жалованья алек-
сандрейскому патриарху Герасиму сорок соболей
45 р., сорок соболей 35 р., сорок соболей 20 р., всего
3 сорока ценою па 100 р.
Л 11
об. И 139-го апре//ля в 30 деп государево и отца его,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье соболи алексапдрейского патриарха Ге-
расима отданы царегородцкому патриарху Кирилу,
потому что алексапдрейского патриарха самово и
старцов, и людей ево пиково в то время во Царегороде
не было. И отпись за патриарховою Кириловою ру-
кою взята.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья пашам.
Хоеров паше указано было дать сорок соболей
100 р., сорок соболей 75 р., сорок соболей 46 р., сорок
соболей 32 р., всего 4 сорока ценою па 253 р.
От великого государя, святейшего патриарха Фи-
ларета Никитича Московского и всеа Русии Хоеров
же паше указано было дать сорок соболей 65 р., со-
12 рок соболей 50 р., сорок соболей 32 р., всего 3 соро//ка
ценою па 147 р. И обоего 7 сороков ценою на 400 р.
И Хоеров паши во Царегороде пе было, и ис тое ево
дачи продано во Царегороде 4 сорока соболей, сорок
во 100 р., сорок в 75 р., сорок в 32 р., сорок в 65 р.
А в котором числе проданы и что за них взято, и то
писано подлинно в продаже в сех ж книгах на исподи
себе статьею.
245
A 3 сорока отданы в роздачю. 139-го генваря в *
л. is ден Цареве матери, Агмет // Султанове царице в при-
бавку к иным 4 сорокам сорок соболей в 50 р. Да ап-
реля в 16 ден отослано па отпуске х каймакаму
Режеп паше в прибавку к лутчим 2 сорокам сорок
соболей в 32 р. Да июня в 10 ден, как ехали назад
из Царя-города, в Кафе кафинскому Алы паше сорок
соболей в 46 р.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья каймакаму Режеп
13 паше сорок соболей 80 р., сорок соболей 50 р.,//2 со-
рока соболей по 25 р., 2 сорока соболей и по 19 р., сорок
соболей 18 р., сорок соболей 14 р., и всего 8 сороков
ценою па 250 р.
От великого государя, святейшего патриарха Фи-
ларета Никитича Московского и всеа Руси жалованья
каймакаму ж Режеп паше сорок соболей 48 р., сорок
соболей 35 р., сорок соболей 22 р., сорок соболей
л. 14 20 р., сорок со//болей 15 р., сорок соболей 10 р. И тот
сорок в 10 р. по договору з греченипом с Томою пе-
ременен, а в ево место послан х каймакаму Режеп
паше сорок соболей в 19 р., что указано по росписи
дать муфтию. Всего 6 сороков ценою в 159 р. И обо-
его 14 сороков ценою па 409 р.
И 139-го ноября в 23 ден государево и отца ево,
государева, великого государя, святейшего патриарха
14 жалованье 14 сороков // соболей каймакаму Режеп
паше отослано, ценою па 409 р.
Да к тому в прибавку по договору греченина ж
Томы послан х каймакаму Режеп паше 15-й сорок в
15 р., что было указано дать по росписи другому дум-
ному дияку. И всего ему дано по цепе па 424 р.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья капитану Хасан
л. 15 паше сорок соболей // 115 р., сорок соболей 85 р.,
сорок соболей 65 р., сорок соболей 55 р., сорок собо-
лей 30 р., всего 5 сороков ценою на 350 р.
От великого государя, святейшего патриарха Фи-
ларета Никитича Московского и всеа Русии жалова-
нья Хасан же паше сорок соболей 80 р., сорок собо-
лей 55 р., сорок соболей 46 р., 3 сорока соболей
лб 15 по 18 р., сорок соболей 15 р., // всего 7 сороков ценою
на 600 р.
* Число не проставлено.
246
И 139-го февраля в 16 ден государево и отца его,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье 12 сороков соболей ценою на 600 р. отданы
сполна.
Капитану ж Хасан паше государево и отца его,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье за коруну соболми 2 сорока по 150 р., co-
д. 16 рок // соболей 140 р., сорок соболей 138 р., сорок со-
болей 126 р., 2 сорока соболей по 115 р., сорок собо-
лей 109 р., 2 сорока соболей по 98 р., сорок соболей
94 р., сорок соболей 87 р., сорок соболей 86 р. с полти-
ною, сорок соболей 81 р., сорок соболей по 80 р.
X 16 с полтиною, 2 сорока собо//лей по 75 р., сорок соболей
70 р., сорок соболей 69 р., сорок соболей 64 р., сорок
соболей 63 р. с полтиною, сорок соболей 58 р., сорок
соболей 57 р. с полтиною, сорок соболей 56 р., 3 соро-
ка соболей по 55 р., 2 сорока соболей по 53 р., сорок
л. и соболей 52 р., 4 сорока соболей по 50 // р., 2 сорока
соболей по 46 р., 5 сороков соболей по 44 р., сорок
соболей 43 р., 3 сорока соболей по 40 р. с полтипою,
2 сорока соболей по 38 р., 4 сорока соболей
по 37 р., 8 сороков соболей по 32 р., сорок соболей
25 р., 2 сорока соболей по 21 р., сорок соболей 17 р.,
всего 64 сорока ценою на 3900 р.
JJg17 И 139-го февраля в 16 ден государево и отца его,
государева, великого государя, святейшего патриарха
жалованье капитану Хасан паше за коруну соболми
64 сорока ценою на 3900 р. отданы сполна.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья муфтию сорок
соболей 53 р., сорок соболей 28 р., сорок соболей
19 р., всего 3 сорока ценою па 100 р.
л. is И 139-го декабря в 26 деп государева жалованья
муфтию дано 2 сорока соболей, сорок в 53 р. да сорок
в 28 р. А третей сорок в 19 р. отдана каймакаму
Режеп паше. А в ево место отставлен каймакамовы
дачи сорок соболей в 10 р.
Великого государя, святейшего патриарха Фила-
рета Никитича Московского и всеа Русии жалованья
муфтию 2 сорока соболей по 17 р., сорок соболей
об 18 16 р., всего 3 сорока ценою на 50 // р. И 139-го де-
кабря в 26 д. великого государя святейшего патриар-
ха жалованья муфтию дано 2 сорока соболей, сорок
в 17 р. да сорок в 16 р. А третей сорок в 17 р. отдан
Хафис паше в прибавку к лутчему сороку в 45 р.
247
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья Усейн паше сорок
соболей в 45 р., сорок соболей в 40 р., сорок соболей
л. 19 11 15 р., всего 3 сорока // ценою на 100 р.
И 139-го декабря в 26 ден государева жалованья
Усейн паше дано 2 сорока, сорок соболей в 40 р.,
а другой в 15 р. А третей сорок в 45 р. отдан новому
капитану Мустофе паше. Л к нему в прибавку дан
другой сорок в 20 р., ито указано дать по росписи
другому Джигалу паше.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья первому Хафис
Агмут паше сорок соболей в 45 р., сорок соболей
19 в 15 // р. и обоего 2 сорока ценою па 60 р.
И 139-го декабря в 26 деп государева жалованья
Хафис Агмут паше дано 2 сорока, сорок соболей
в 45 р., а другой в 17 р., что оставлен государева
патриархова жалованья у муфтиевы дачи. А тот
сорок, что по росписи указано ему дать в 15 р., отдан
Байрам паше в прибавку к лутчему сороку в 40 р.,
что указано дать другому Джигалу паше.
л. 20 Государева, царева и великого князя Михаила //
Федоровича веса Русии жалованья другому Джигалу
паше сорок соболей в 40 р., сорок соболей в 20 р.,
и обоево 2 сорока ценою па 60 р.
И 139-го декабря в 26 ден государева жалованья
один сорок в 40 р. отдан Байрам паше да к нему в
прибавку дан другой сорок в 15 р., что по росписи
указано было дать Хафис Агмут паше. А другой
сорок в 20 р. отдан новому капитану Мустофе паше
в прибавку к лутчему сороку в 45 р., что было по
£д20 росписи указа//по дать Усейн паше. А Джигалу паше
даны 2 сорока из ыной дачи, сорок соболей в 35 р.,
что было указано дать другому думному дияку, а к
тому в прибавку другой сорок в 10 р., что оставлен у
каймакамовы Режеп пашины дачи.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья султан Мурато-
вым думным дияком, которые у посолских дел и в
розряде, 2 человеком.
л 21 Первому сорок соболей в 40 р., со//рок соболей
в 20 р. и обоего 2 сорока ценою на 60 р.
И 139-го декабря в 26 деп государево жалованье
Мустофе дефтердарю отдано сполна.
Другому думному дияку сорок соболей в 35 р.,
248
сорок соболей в 15 р., и обоего 2 сорока ценою
на 50 р.
И 139-го декабря в 26 ден тех соболей сорок
в 35 р. отдан Джига л у паше, а к нему в прибавку
другой сорок дан в 10 р., что было указано дать кай-
21 макаму Режеп па//ше. И каймакаму дан в ево место
из муфтиевы дачи сорок в 19 р. А тот сорок отдан
Джигалу паше в прибавку к лутчему сороку в 35 р.
А другой сорок в 15 р. отдай каймакаму Режеп паше
в прибавку к государеву и отца ево, государева, вели-
кого государя, святейшего патриарха жалованью к
14 сорокам 15-й сорок.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалованья азовскому бею со-
л. 22 рок соболей в 30 // р., 2 сорока соболей по 15 р.,
и обоего 3 сорока ценою на 60 р.
И 139-го сентября в 27 деп государева жалованья
азовскому бею дано 2 сорока, сорок соболей в 30 р.,
а другой в 15 р. А третей сорок в 15 р. роздан азов-
ским ж и кафипским людем в мелкую роздачю. Бол-
шому воротному Абдя аге 10 пар соболей, Аджи
Ахмату 3 пары соболей, Эки аге Умер бееву племян-
22 нику пара соболей, Бараш аге в прибавку // к иным
2 парам пара соболей, Бешли аге 3 пары соболей.
Да октября в 13 деп в Кафе двум испагам, кото-
рых посылал кафипский паша под государеву казну
и под послов паймовать карабля, в чом ехать во Царь-
город, Агму ж испаге да Алы испаге, по паре соболей.
Государева, царева и великого князя Михаила
Федоровича всеа Русии жалования кафинскому паше
л. 23 сорок соболей 20 р., сорок соболей 15 р. // и обоего
2 сорока ценою па 35 р. И 139-го октября в 14 ден
государева жалования кафинскому Алею паше те
2 сорока отданы. Да ему ж в прибавку дап 3-й сорок
ценою 20 р. из роздаточных соболей от тово, чтоб
карабль, на чом ехать во Царьгород, велел дать и
отпустил ис Кафы вскоре, не задержав.
Да с послы ж с Ондреем и с Михайлом послано в
запас на прибылых людей на роздачю для государе-
^б23 вых дел и на окуп поло//неником руским людем
36 сороков соболей ценою на ИЗО р. И тех соболей
во Царегороде па роздачю роздано.
Сорок соболей в 44 р. с полтиною. И 139-го генва-
ря в 15 ден тот сорок отдан Цареве матери султан
Агметеве царице в прибавку к иным 4 сорокам,
249
3 сорока соболей по 41 р., и тех соболей цареве ж ма-
тери в прибавку к иным сорокам дано 2 сорока,
л. 24 а 3-й сорок отослан на отпуске х каймакаму//Режеп
паше апреля в 16 ден.
2 сорока соболей по 36 р. с полтиною, и 1 сорок
отдан цареве матери в прибавку к иным сорокам,
а другой роздан в мелкую роздачю.
Ноября в 21 ден реизам, которые государеву каз-
ну, и послов, и государевых людей везли из Азова до
Кафы, двем человеком по 2 пары соболей. Реизу ж,
который вез ис Кафы до Царягорода, 3 пары собо-
лей. Чербачеевой матери, где стояли послы, 3 пары
соболей, Нового капитана Мустофы пашину аге
24 2 пары соболей, приходил от капи//тапа с вестью о
каторгах. Зулфикару переводчику в прибавку ис по-
купочного сорока к 2 парам от того, что дал список
с королевские грамоты, что прислана во Царьгород с
Хусейн агою, 8 пар соболей.
3 сорока соболей по 30 р., и ис того числа один
роздан в мелкую роздачю. Октябрь в 17 ден в Кафе
капитана Хасан паши, Хасану ж аге 3 пары соболей
да у испагов Агмут аге 3 пары ж соболей. Чербачею
кафинскому 3 пары ж соболей. Да октября в 28 ден
л. 25 испаге, // который дал корм послом, и государевым
людем, и птицам, и собакам 2 пары соболей. Ноября
в день * азовскому кадию за Умер бееву грамоту
2 пары соболей. Ноября ж в 23 ден митрополиту мо-
навасийскому, приходил к послом от царегородцкого
патриарха Кирила спрашивать про государское и
великого государя, святейшего патриарха здоровье,
3 пары соболей. Ноября ж в 24 ден приставу Осан
чеушу 4 пары соболей. А другой сорок 139-го ноября
в 25 ден отдан чеушескому голове Хусейн аге, кото-
£д25 рый // государевых послов встречал с чеуши и с испа-
ги у пристани, как вышли на берег ис корабля, и про-
вожал до двора, и как были у султан Мурата у руки
с приезду и на отпуске, и в те поры на цареве дворе
встречал и провожал же. А третий сорок декабря в
18 ден отослан к дефтердару к Мустофе в прибавку
к государеву жалованью к прежним к 2 сорокам, что
ему дано по росписи, да с ним же вместе послан дру-
гой сорок в 22 р.//
л. 26 3 сорока соболей по 24 р. с полтиною, и ис того
* Число пропущено.
250
числа 1 сорок роздан в мелкую роздачю. 139-го декаб-
ря в 5 ден, как были с приезду у султан Мурата у
руки, 2 человеком султан Муратовым казначеем по
2 пары соболей да наперед того, как были с приезду
у везиря декабря в 2 ден, и у нево на дворе Тома
гречепин роздал людем ево 6 пар соболей. Генваря
в ден * по прошению греченипа Томы нового капита-
”б26 на Мустофы пашину брату Агмет бею // 10 пар собо-
лей. А другой сорок марта в 27 ден отдан дияку реиз
китапу на отпуске, которой по везиреву приказу ве-
лел писать и готовить к царскому величеству и к
отцу ево, государеву, к великому государю, святей-
шему патриарху грамоты от султан Муратова величе-
ства. А 3-й сорок того же числа отдан переводчику
Зюлфикару чеушу от того, что он посылай от послов
к везирю и промышлял государскими грамотами.
л. 27 Три сорока соболей по 22 р. // и ис того числа
1 сорок декабря в 18 ден отослан к Мустофе девтер-
дару в прибавку к лутчему сороку. А другой сорок
роздан в мелкую роздачю. Марта в 26 ден посолских
дел болшому подьячему, что писал к царскому вели-
честву и к отцу ево, государеву, к великому государю,
святейшему патриарху от султан Муратова величе-
ства грамоты, 6 пар соболей, да молодому подьячему
Магмут кседару, что приносил список с султан Му-
ратовой грамоты, 2 пары соболей. А досталные
27 тово Hi сорока i 2 пар отосланы // от государских гра-
мот подьячим же, которые государевы грамоты пере-
писывали изнова, па роздачю к переводчику к Зул-
фукару с переводчиком же с Алмаметем Алышевым
апреля в 25 деп. А 3-й сорок декабря в 10 ден с
приезду отослан к дьяку реиз китапу.
5 сороков соболей по 20 р., и ис того числа декаб-
ря в 10 ден 1 сорок отдан дияку реиз китапу в при-
бавку к первому сороку. А другой сорок того ж дни
по прошению греченипа Томы отдан везиреву Ре-
л. 28 жеп//пашину дворетцкому. А 3-й сорок октября в
25 ден отдан в Кафе кафинскому Алею паше, едучи
во Дарьгород, в прибавку к государеву жалованью к
2 сорокам. А 4-й сорок февраля в 15 ден во Царего-
роде отдали приставу Осан чеушу. А 5-й сорок роздан
в мелкую роздачю, едучи в Дарьгород. 139-го октяб-
ря в 27 ден в Азове яныченскому чербачею 4 пары
* Число пропущено.
251
соболей. Бараш аге 2 пары соболей, Абди агину
племяннику Азмаметю пара соболей, Умер бееву бра-
Jg 28 ту Азыбеку // 2 пары соболей, Мустофе аге пара со-
болей. Октября в 20 ден в Кафе к муфтию с перевод-
чиком с Алмаметем послано 10 пар соболей.
Пять сороков соболей по 17 р., и ис того числа
1 сорок роздан в мелкую роздачю. Сентября в 27 ден
в Азове 2 человеком янычаном, которые стерегли го-
сударевы казны и посолских и государевых людей
станов, пара соболей, Бешли агину чеушу Мердешу
да Барашеву чеушу Усейну обоим пара соболей, My-
д. 29 стофе // баше 2 пары соболей, спагилар аге, 2 пары ж
соболей, Бараш агипу брату Агметю пара соболей.
Да октября в 16 ден в Кафе крымским 2 татарином,
с которыми послана ис Кафы в> Крым к государевым
посланником, к государю, царю и великому князу
Михаилу Федоровичю всеа Русии и к отцу ево, госу-
дареву, к великому государю, святейшему патриарху
Филарету Никитичи) Московскому и всеа Русии
отписка, Мурзабеку Алгаза агипу сыну да Бегир бею
Мамамет бееву сыну по паре соболей человеку.
£б29 Азовскому // кадыю к 2 парам лутчим в прибавку за
Умер бееву грамоту 3 пары соболей. Да ноября в
24 ден во Царегороде приходил от везиря чеуш спра-
шивать про государевых людей, па колких человек
корм давать, дано ему 2 пары соболей. А досталные
того сорока 6 пар розданы с приезду 20 человеком
встрешником по соболю человеку, которые послов
встречали у пристани и ехали перед ними до двора.
А другой сорок в 17 р. с приезду роздан встрешни-
л. зо ком же чеушем и испа//гам 40 человеком по соболю
человеку. А 3-й сорок роздан в мелкую ж роздачю.
Ноября в 22 ден в дополнку к 26 парам встречником
60 человеком 4 пары соболей. Да ноября ж в 25 ден
царегородцкого патриарха Кирила 2 человеком стар-
цом, которые приходили от патриарха за митрополи-
том, как приходил к послом спрашивать царского
величества и отца его, государева, великого госуда-
ря, святейшего патриарха о здорове, по паре соболей
человеку. Да ноября ж в 27 ден ерусалимского пат-
£g30 риарха Феофа//на архимариту Никодиму, да старцу
Неофиту, да архидиякону, да дьякону, которые при-
ходили от патриарха Феофана спрашивать царского
величества и отца ево, государева, великого государя,
святейшего патриарха о здоровье, архимариту 2 пары,
252
а старцу, да архидьякону, да дьякону по паре соболей
человеку. Декабря в 10 ден подьячему, что сидит у
кормовые роздачи, 4 пары соболей, переводчикову
Зюлфикарову племяннику пара соболей, крымского
л. 3t царя муторачею // 4 пары соболей от того, чтог прихо-
дил к послом многижда и сказывал вести, что пишет
на них во Царьгород крымской царь. А 4-й сорок
декабря в 10 ден по прошенью греченина ж Томы
отдал везиреву Режеп пашину дворетцкому в при-
бавку к первому сороку. А 5-й сорок того ж дни по
прошенью греченина ж Томы роздан везиревым
Режеп пашипым ближним людем, Усман аге 5 пар
соболей, Усман Hie афенди 5 пар же, Мустофе аге
оз 31 5 пар, казначею Мегмет // аге 2 пары да 6 человеком
везиревым же жилцом по соболю человеку, итого
3 пары.
Да 140-го ноября в 6 ден из сорока тех ж соболей
в 46 р. в Азове азовскому Мустофе бею 2 пары собо-
лей да Хаджи Ахмату пара соболей ценою 6 р. и
30 ал., по 2 р. 10 ал. пара.
И всего тех соболей, что указано на прибылых
людей на роздачю и на окуп полонеником во Царего-
л- 32 роде, и в Кафе, и в Азове роздано 25 сороков // и
3 пары цепью на 661 р. 30 ал.
Да 139-го марта в 9-й ден да майя в 15 ден тех же
соболей, что помечено на роздачю на прибылых лю-
дей и на окуп полонеником, во Царегороде продано
сорок соболей в 77 р., 2 сорока по 24 р. с полтиною,
л. 32 2 сорока по 22 р., всего 5 сороков, московскою ценою
об- на 170 р. А взято за них 384 ефимка и 10 // ал.
царегородцкою ценою по 18 ал. 2 д. ефимок кресто-
вой, итого 211 р. с полтиною. И прибыли сверх мос-
ковские цены царегородцкою ценою 41 р. с пол-
тиною.
Да тех же соболей, что помечено на роздачю на
прибылых людей и на окуп полонеником, у росходу
л 33 и у продажи в остатке сорок соболей в 55 р., 2 сорока
по1 54 // р., 2 сорока соболей по 48 р. да сорок соболей
в 46 р. И ис того сорока отдано в Азове 3 пары,
а кому именем, и то писано выше сего. Всего в остат-
ке 5 сороков и 17 пар ценою на 298 р. 3 ал. 2 д.
Да с послы ж с Ондреем и с Михайлом послано во
царегородцкие и в ерусалимские монастыри, и ко
об.33 гробу Господню, и на Гол//гофу, и во Антиахею,
253
и во Александрою, и в Афонскую и в Синайскую гору
на милостину соболей 23 сорока ценою на 600' р.
И 139-го марта в 7 ден тех соболей во Царегороде
продано 2 сорока по 29 р., 5 сороков. по 26 р., 5 соро-
ков по 25 р., 2 сорока по 22 р., 4 сорока но 17 р.,
л. 34 и всего 18 сороков московскою // ценою на 425 р.
А взято за них 1072 ефимка крестовых и 3 ал. 2 д.
царегородцкою ценою по 18 ал. 2 д. ефимок, итого
589 р. 23 ал. 2 д.
И прибыли сверх московские цены царегородц-
кою ценою 164 р. 23 ал. 2 д.
34 Да марта в 8 ден продано 5 сороков собо//лей,
сорок соболей в 48 р., сорок соболей в 40 р., 2 сорока
соболей по 35 р. сорок, сорок соболей в 17 р., и всего
5 сороков московскою ценою на 175 р. А взято за них
250 золотых с полузолотым, царегородцкою ценою по
рублю золотой. И прибыли у тех соболей сверх мос-
ковские цены 75 р. с полтиною.
л. 35 Да с послы ж с Ондреем и с Михайлом послано
на всякие покупки соболей московскою ценою на
2000 р.
И 139-го февраля в 22 ден, да марта в 6-й, да в
9-й да в 15 деп тех соболей во Царегороде продано
сорок соболей 100 р., сорок соболей 90 р., сорок собо-
об35 лей 84 р., // сорок соболей 78 р., 2 сорока соболей по
58 р., 2 сорока соболей по 52 р., сорок соболей 47 р.,
л. зб сорок соболей 45 р., 3 со//рока соболей по 37 р., 5 со-
роков соболей по 30 р., 5 сороков соболей по 26 р.,
5 сороков соболей по 23 р., 6 сороков соболей по
20 р., 9 сорок соболей по 17 р. Всего 47 сороков мос-
ковскою ценою на 1721 р. А взято за них ефимками
4263 ефимка и 15 ал. по царегородцкой цене по
36 18 // ал. 2 д. ефимок, итого 2345 р. 3 ал. 2 д. И при-
были сверх московские цены царегородцкою ценою
624 р. 3 ал. 2 д.
Да апреля в 16 ден тех же покупочных соболей во
Царегороде дано в долг государевым всяких чинов
людем, которые посланы с послы, для их скудости
л. 37 в кабалу до Москвы сорок соболей в 42 // р., сорок
соболей в 37 р., и обоего московскою ценою в 79 р.
А взяти па них за те соболи 120 р. И сверх москов-
ские цены у тех! соболей прибыли 41 р.
Да тех же покупочных соболей за продажею оста-
лось сорок соболей в 52 р. И 139-го июля в 4 ден
тот сорок отдан в Кафе катаржпым беем, Хоеров бею
254
да Мегмет бею, от того, чтоб ис Кафы назад во Царь-
37 город не воротились. // Сорок соболей в 57 р., и тот
сорок роздан в роздачю. 139-го майя в 17 ден катарж-
ному ж Хоеров бею, как приезжал во Царегороде к
послом на двор и сказывал, что ему везирь и капи-
тан велели их вести на каторгах в Кафу и к Азову.
И ему дано в подарках 10 пар соболей да людем ево
лутчим 2 человеком по паре соболей.
Того ж дни переводчику Зелфикару чеушу от
л 38 списка с королевские грамоты в прибавку из роз//да-
точных соболей к 8 парам 2 пары соболей.
Да майя ж в 19 ден на отпуске из Царягорода
приставу Асан чеушу 2 пары соболей.
Июня в 20 ден в Кафе пашиным детем, приходи-
ли к послом на катаргу, 2 человеком по паре со-
болей.
Да 140-го ноября в 6 ден на отпуске из Азова го-
родничему Абдя аге 2 пары ж соболей.
2 сорока соболей по 42 р. И 139-го апреля в 16 ден
1 сорок на отпуске из Царягорода в прибавку к
38 2 // сорокам из роздаточных соболей отослан х кай-
макаму Режеп паше. А другой июня в 3-й ден роз-
дан в Кафе, муфтию 5 пар, у испагов голове Магмут
аге 5 пар Hie соболей, япычанскому чербачею 5 пар
же соболей, Асан аге 5 пар же соболей, от того, чтоб
по присылке крымсково царя над послы кафинским
людем каково дурна учинить не дали и в Азов от-
пустили.
Сорок соболей в 17 р., 139-го февраля в 17 ден тот
л. 39 сорок отдан в окуп / / греченину за полоненика за
мецненина сына боярсково за Михалка Кретова
в цену за 40 р., и кабала на нево и тех денгах
взята.
И обоего покупочных соболей в роздачю роздано
5 сороков московскою ценою на 200 р.
Да 139-го майя в 15 деп продано во Царегороде
достальных везиревых Хоеров пашииых соболей, что
осталося за роздачею, сорок соболей 100 р., сорок
£g39 соболей 75 р., сорок соболей // 65 р., сорок соболей
32 р., всего 4 сорока московскою ценою на 272 р.
А взято за них 681 ефимок крестовых по 18 ал. 2 д.
ефимок, итого 374 р. 18 ал. 2 д. И прибыли сверх мос-
ковские цены по царегородцкой цене 102 р. 18 ал. 2 д.
^.40 139-го марта в 25 ден куплено шолку розных
цветов 681 фунт. А дано за нево 2165 ефимков по
255
царегородцКой цепе по 18 ал. 2 д. ефимок, итого
1190 р. 25 ал., по [1] р. 25 ал. за фунт.
л Книги, что роздано во Царегороде митрополитом,
и по монастырем,, и по церквам, и в Ерусалим,
и в Вифлиом, и во святую Афонскую гору, и в Синай-
скую гору государева, царева и великого князя Ми-
хаила Федоровича всеа Русии жалованья заздравные
милостини.
Во Царегороде.
Двум митрополитом, селунскому да афинскому, по
4 золотых человеку, итого 8 золотых. И 139-го майя
в 9 ден те золотые отданы патриарху Кирилу, потому
что тех митрополитов во Царегороде нет, живут по
своим митропольям.
Да во Царе ж городе роздано в монастыри.
В монастырь Иванна Предотече, что у Ядринских
ворот, игуменье золотой, 2 человеком попом по полу
золотово, 25 старицам по чети золотово, итого 8 зо-
Лд41 лотых с четыо. И 139-го апреля в 20 ден те золотые
отданы сполна.
В монастырь Иванна ж Предотечи, что блиско
Балатцких ворот стоит за городового стеною на море,
игумену золотой, 2 попом да дьякону по полу золо-
тово, 11 старцом по чети золотово, итого 5 золотых
с четью. И 139-го апреля в 29 ден те золотые отданы.
В монастырь Дмитрея Селунского, что блиско
Балатцких ворот стоит внутри городе, игуменье золо-
той, попу пол золотово, 23 старицам по чети золотово,
итого 7 золотых о четыо. И 139-го апреля в 28 ден те
золотые отданы.
В монастырь Дмитрея ж Селунского, что блиско
патриарша двора внутре города у Фенерских ворот,
игумену золотой, попу пол золотово, 14 старицам по
л 42 чети золотово, // итого 5 золотых. И 139-го апреля
в 30 ден те золотые отданы.
В Преображенской монастырь, что стоит на Белом
море на острову, игумену, да келарю, да на братью
50 человеком всем вопче 12 золотых с полу золотым.
И 139-го майя в 7 ден те золотые отданы.
В Спаской монастырь, что стоит на Белом же море
на острову, от Царягорода 20 верст, а погребают в
том монастыре царегородцких патриархов, игумену
золотой да на братию на 10 человек по чети золотово.
итого 3 золотых с полузолотым. И 139-го марта в
29 ден те золотые отданы.
256
л. 42
об.
л. 43
л. 43
об.
И всего в царегородцкие в 6 монастырей игуменом,
и попом, и дьяконом, и старцом, и игуменьям, и ста-
рицам 145 человеком роздано 50 золотых без чети. //
Во Царе ж городе за морскою проливою город
Калата, а на Калате мирских приходных християп-
ских 12 храмов.
Церкви успенья пречистые богородицы 3 попом
да дьякону по полу золотово, итого 2 золотых.
Да к церкве успения ж пречистые богородицы да
Архангела Михаила словет Елеус 2 человеком попом
да дьякону по полу золотово, итого полтора золотых.
Да церкви пречистые богородицы словет Костелян
попу да дьякону по полу золотово человеку.
Да церкви преображения спасова попу да дьяко-
ну по полу золотово.
Да церкви Иванна Предтечи попу да дьякону по
полу золотово человеку.
Да к церкви великого чюдотворца Николы попу
да дьякону по полу золотово человеку.
Да к церкви пречистые богородицы кафинские
попу да дьякону по полу золотово человеку.
Да к церкви великого мученика Георгия 2 попом
да дьякону по полу золотово человеку.
Да к церкви великого мученика Дмитрея попу да
дьякону по полу золотово человеку.
Да к церкви преображения спасова 2 попом да
дьякову по полу золотово человеку.
Да к церкви великомученицы Парасковеи наре-
ченные Пятницы 2 попом да дьякону по полу золо-
тово.
Да церкви великомученика Дмитрея Селунского
стоит//на всполье попу да дьякону по полу золотово
человеку.
И всего 12 церквей 30 человеком попом да дья-
коном по полу золотово человеку, итого 15 золотых.
И 139-го апреля в 17 ден те золотые отданы.
Да ерусалимскому патриарху Феофану в Еруса-
лим и в ерусалимские монастыри.
К воскресению Христову ко гробу Господню в дар
50 золотых.
Да в предел к распятию Господню 15 золотых.
Да в ерусалимские монастыри.
В пачалной монастырь, что под патриаршеством,
к церкве архангела Михаила, что словет Савин мона-
стырь, игумену полтора золотово, келарю золотой,
257
2 попом да 2 дияконом по полу золотово человеку да
на братию на 60 человек но чети золотово, итого 19 зо-
лотых с полу золотым.
л. 44 Да в монастырь успения пречистые богородицы,
что стоит внутри городе против патриарша двора,
игуменье золотой, 40 старицом по чети золотово,
итого 11 золотых.
Да в монастырь мученицы Христовы Феклы игу-
менье золотой, 15 старицом по чети золотово, итого
5 золотых без чети.
Да в монастырь Иванна Предотечи, что блиско
Господня гроба, игуменье золотой да 15 старицам по
чети золотово, итого 5 золотых без чети.
Да в монастырь великие мученицы Екатерины
игуменье золотой, 25 старицом но чети золотово, ито-
го 7 золотых с четью.
Да в монастырь великомученицы Пелагеи игу-
менье золотой, 15 старицам по чети золотово, итого
5 золотых без чети.
44 Да в монастырь великого мученика Георгия, что
подле Савина монастыря, игуменье золотой, 30 ста-
рицам по чети золотово, итого 8 золотых с полу зо-
лотым.
Да в монастырь великого мученика Феодора Стра-
тилата игумену золотой, 15 старцом по чети золотово,
итого 5 золотых без чети.
Да в монастырь великого святителя Василья Ке-
сарийского игуменье золотой, 6 старицам по чети зо-
лотово, итого 2 золотых с полу золотым.
Да в монастырь великого мученика Георгия, что
стоит в Ерусалиме в ряду, игумену золотой, 10 стар-
цом по чети золотово, итого 3 золотых с полузолотым.
Да в монастырь великого мученика Дмитрия Се-
лунского игуменье золотой, 30 старицам по чети зо-
л 45 лотово, итого //8 золотых с полу золотым.
Да в монастырь великого чюдотворца Николы игу-
менье золотой да 15 старцом * по чети золотово, итого
5 золотых без чети.
Да в монастырь святого пророка Ильи игумену
золотой да 15 старцом по чети золотово, итого 5 золо-
тых без чети.
Да в Вифлиом к рожеству Христову 10 золотых да
* Так в тексте.
258
вифлиомскому митрополиту 10 золотых, всего 20 зо-
лотых.
Да в пустыню, что у дуба Мамврийска, от Еруса-
лима в версты с 3 храм мученика Христова Георгия
игумену золотой да 10 старцом по чети золотово, ито-
го 3 золотых с полу золотым.
£g45 Да в монастырь животворящего древа, что поса-
дил Лот, // игумену да 40 старцом, игумену золотой,
старцом по чети золотово, итого 11 золотых.
Да в ерусалимские в 2 монастыря, в монастырь
пречистые богородицы введения игуменье да 10 ста-
рицам 3 золотых с полу золотым.
Да в монастырь великие мученицы Еуфимии игу-
нье да 10 старицам 3 ж золотых с полу золотым.
Да в Ерусалим архиепископу литцкому 8 золотых.
Да митрополиту газскому 5 золотых.
И всего в Ерусалим патриарху Феофану, и в еру-
салимские монастыри государева царева и великого
князя Михаила Федоровича всеа Русии жалованья
заздравные милостыни 209 золотых без чети. И 139-го
марта в 16 ден те золотые во Царегороде отданы еру-
салимскому патриарху Феофану.
л. 46 Да в Синайскую гору в преображенской мона-
стырь да Екатерины Христовы мученицы архиепи-
скопу 7 золотых с полу золотым, игумену полтора зо-
лотых да па братью меспым делом 25 золотых.
Да около преображенсково монастыря в 4 мона-
стыри, в монастырь пречистые богородицы, в мона-
стырь святых апостол Петра и Павла, в монастырь
40 мученик, в монастырь святых чюдотворец Козмы
и Домьяна па 5 золотых в монастырь, итого 20 золо-
тых. И обоего 54 золотых. И 139-го марта в 9 ден те
золотые в Синайскую гору синайского ж преобра-
женского монастыря с архимаритом Исайей с ве-
дома ерусалимского патриарха Феодана посланы
сполна.
об46 Да во святую Афонскую гору государева жалова-
нья заздравные милостины в началной монастырь
лавры святаго Афопасия Афонского да в монастырь
Ватопед в монастырь Хилондар, в монастырь велико-
го мученика Пантелеймона, всего в 4 монастыри 4 че-
ловеком архимаритом по 2 золотых человеку да на
братью на 1070 человек по чети золотово человеку,
итого 275 золотых с полу золотым. И 139-го марта в
8 ден лавры святаго Афонасия Афонского еклисиар-
259
ху старцу Давыду в те монастыри 275 золотых с
полу золотым дано сполна.
47 И всего государева жалованья заздравные мило-
стыни / / роздано по росписи 603 золотых.
Да во Царе ж городе государева, царева и велико-
го князя Михаила Федоровича всеа Русии жалованья
заздравные милостины по монастырем и по церквам
роздано сверх росписи.
В монастырь пречистые богородицы Мохлевы 2
попом по полу золотово да 15 старицам по чети золо-
тово, итого 5 золотых без чети.
Да в монастырь великого чюдотворца Николы,
что у Пахматцких ворот, 2 попом по полу золотово
человеку.
Да в монастырь пречистые богородицы, что у Яд-
ринских ворот, 2 попом да дьякону по полу золотово
человеку да 6 старицам по чети золотово, итого 3 зо-
лотых.
Да в монастырь пречистые богородицы Балиман-
^'б 47 ские, что у Балат//цких ворот, 2 попом да дьякону
по полу золотово человеку да 6 старицам по чети
золотово, итого 3 золотых.
Да в монастырь святаго апостола Ивана Богосло-
ва по полу золотово да 5 старицам по чети золотово,
итого 2 золотых без чети.
Да к церкве святаго великомученика Георгия По-
тира 2 попом по полу золотово да 3 старицам по чети
золотово, итого 2 золотых без чети.
Да к церкве святаго великомученика Георгия Ро-
дита 2 попом да дьякону по полу золотово, итого пол-
тора золотых.
Да к церкве великомученика Георгия ж, что в го-
родовой башне, попу да дьякону по полу золотово
человеку. //
л. 48 Да к церкве пречистые богородицы Идроти, что ото
образа ее исходит пот, 2 попом да дькону по полу
золотого, итого полтора золотых.
Да к церкве пречистые богородицы Палиолога
попу да дьякону по полу золотого.
И 139-го майя в 13 ден всего в 5 монастырей да
к 5 церквам 23 человеком попом да дьяконом, да 35
старицам против указной же росписи, попом да дья-
коном по полу золотово, а старицам по чети золотово,
итого 20 золотых с четью дано.
Да 139-го майя в 22 ден в монастырь пречистые
260
богородицы мавромолос на Бугали, стоит в морской
протоке блиско Чернове моря, игумену да 9 челове-
ком старцом 3 золотых без чети.
И всего в 6 монастырей да к 5 церквам государева
жалованья заздравные милостыни сверх росписи роз-
48 дано //23 золотых. И обоего по росписи и сверх рос-
писи роздано 626 золотых //.
Л. 49 Росход окупленых полопеников.
Генваря в 12 ден окуплен полоненик Третьяк
Федоров сын Буханов, сказался белогородец, станич-
ной ездок. А посылай, де, был з Белагорода к Со-
кольим горам в станице, и ево взяли азовские тата-
рове на речке па Черном жеребце в прошлом во
138-м году. Дано за нево 40 ефимков да за нево ж
дано провозу катаржному бею и в Азове от пропуску
об49 4 р. 6 ал. 4 д., и обоего дано за нево //
26 р. 6 ал. 4 д., и кабала на нево взята.
Генваря в 15 ден окуплен воронежец торговой по-
садцкой человек Ивашка Федоров сын Косой. Дано
ему взаймы на окуп 45 ефимков 8 ал. 2 д., а Денга-
ми 25 р. А описано об нем подлинно в статейном
списке.
Марта в 17 ден окуплен полоненик Михалко Кре-
л. 50 тов, сказался мецненин сын // боярской. А взяли, де,
ево под Олексипым на бою азовские татарове при
воеводе при князь Федоре Волконском. А в котором
году, тово не упомнит. А дан за нево сорок соболей
московскою ценою в 17 р. да 40 р. да за пево ж в
Кафе и в Азове приказным людем от пропуску 4 р.
6 ал. 4 д., и обоего дано за пево 44 р. 6 ал. 4 д.
Марта в 25 ден окуплен полопеник Куприк Фро-
лов сын Салыков, сказался воронежской полковой ка-
об 50 зак. А в//зяли, де, ево азовские татаровя под Вороне-
жем на отъезжей стороже тому лет з 12, а в котором
году, тово не упомнит. А дано за нево 34 ефимка
16 ал. 4 д. и с теми, что дано за нево в Кафе и в Азо-
ве приказным людем от пропуску, а денгами по ца-
регородцкой цене по 18 ал. 2 д. ефимок, итого
19 р. 6 ал.
л. 51 Апреля в 11 ден окуплен с каторги // полоненик,
сказался белогородец, сын боярской Меркул Панте-
леев. А посылай, де, был з Белагорода по вести в Ку-
реск и ево взяли на дороге азовские татаровя в прош-
лом во 139-м году. Дапо за нево 108 ефимков 13 ал.
2 д. с тем, что за нево дано в Кафе и в Азове от.
261
пропуску по 18 ал. 2 д. ефимок, итого 59 р. 13 ал.
2 д., и кабала на нево взята. II
Апреля в 24 деп окуплен полонеиик, сказался бе-
логородец станичной ездок Ортем Иванов сын Грози-
на. А посылай де был з Белагорода в станице к Со-
кольим горам тому лет с 15, а в котором году, тово пе
помнит, и ево де взяли татаровя и продали во Царь-
город. Дано за нево 54 ефимка 5 ал. и с тем, чта дано
за нево в Кафе и в Азове приказным людем от про-
пуску, денгами 29 р. 28 ал., и кабала на нево в том
взята. //
л 52 Майя в 21 ден окуплен полонеиик Ефтифей
Остафьев сын Севрюков, сказался чернении сын бо-
ярской. А посылай был с Черни в подъезд для ли-
товских людей от воеводы от князь Микиты Белско-
во, а в котором году, тово не помнит. Даио за нево
53 ефимка 10 д. и с тем, что дано за нево в Кафе
и в Азове приказным людем от пропуску, а денгами
29 р. 6 ал. 4 д., и кабала па пево взята.
Того жа дни окуплен с каторги полонеиик Дора-
об52 фей Иванов сын Йисарев, сказался Кашире // нин
сын боярской. А взяли де ево татаровя па бою под
Каширою тому лет с 17, а в котором году, тово пе
помнит. Дано за нево против государева указу
70 ефимков по царегородцкой цепе по 18 ал. по 2 д.
ефимок, итого 38 р. с полтиною. Да сверх указные
цены, по чему указано давать за полонеников, дано
ему взаймы по поручной записи 160 ефимков, а ден-
гами по царегородцкой цене 88 р. И обоего заплачено
л. 5з за нево и с тем, что дано //за нево ж в Кафе и в
Азове от пропуску и от записки 230 ефимков, а ден-
гами 126 р. с полтиною, и кабала па пево и поручная
запись в том взята.
Июня в 20 деп в Кафе окупил толмач Никан Нау-
мов полопеника белогородца станичного голову
Кандратья Иванова сына Трунова своими денгами.
И у толмача у Никана не достало в окуп 10 золотых,
и за те досталные денги тово полоненика у толмача у
Никана хотели взять назад. И толмачю Никану дано
jl 53 взаймы на тово поло//неника в 10 золотых по кафин-
ской цене по полутора ефимка за золотой, итого
15 ефимков, а кабала на нево взята в 10 золотых.
Июля в 4 ден в Кафе дано взаймы соколником
Михаилу Мясоедову да Кандратыо Петрову в 17 зо-
лотых 25 ефимков с полуефимком по кафинской цене
262
по полутора ефимка за золотой, и кабала на них взя-
та в 17 золотых. А окупили они теми денгами поло-
неника валуйсково казачья атамана Давыда Васне-
л. 54 ева,// а послан де он был с Валуйка на Оскол в
139-м году.
Июля в 5 ден в Кафе ж окуплен полоненик Онд-
рос Харитонов сын Савенок, сказался курченин сын
боярской. А взят де не отъезжий сторож во 139-м году.
Дано за нево 67 ефимков с полу ефимком и с тем,
что дано за нево в Кафе от записки и в Азове при-
казным людем от пропуску, и кабала на нево взята
против царегородцкие цены в 45 золотых по рублю
золотой, а порука по нем в тех денгах толмачи и кре-
четники. II
54 Того ж дни в Кафе окуплена полонянка вдова
Дарья Федорова дочь, сказалась воронежца сына бо-
ярсково Офопасьевская жена Пилюгина, а розрядно-
му подьячему Ивану Северову племянница, родново
брата ево дочь. А взяли де ее в Воронежском уезде
в помесной деревне азовские татаровя в прошлом во
139-м году па весне. Дапо за нее 100 ефимков кре-
стовых.
Августа в 8 ден окуплен полоненик Фадейко Ми-
китин, сказался астараханской стрелец Федосеева при
л. 55 казу Ма//тюшкина. А посылали де ево из Асторохани
столник и воеводы князь Федор Куракин с товары-
щи в прошлом во 139-м году в улус к Шайдяк мурзе
проведать, не откочюет ли он от Асторохани. И Шей-
дяк мурза государю изменил, от Асторохани отко-
чевал, а ево поймав продал в Азов. А дано за нево в
прибавку к ево окупу 8 золотых 6 ал. 4 д. по царего-
родцкой цене по рублю золотой, а ефимками 14 ефим-
ков с полу ефимком и 7 ал. 3 д.
gg55 Августа в 25 ден окуплен в Азове полоне//ник
Пронка Микитип сын Подорванов, сказался оскол-
ской казак. А посылай де был с Оскола на вести на
Валуйку, и ево де на дороге взяли азовские татаровя.
Дано за нево в 15 золотых по азовской цепе 30 ефим-
ков, а золотой по 2 ефимка, по азовской цене по 13 ал.
по 2 д. ефимок.
И всего на окуп полонеником в росходе 834 ефи-
мок И ал. 4 д_, а денгами 458 р. 21 ал.
л. 56 Да волным полонеником дано взаймы для их бед-
ности.
Июня в 14-й деп в Кафе ливенцу сыну боярскому
263
Миките Агееву сыну Гранкину, да козлитипу сыну
боярскому Миките Петрову сыну Трубицыну, да
Ярославца Малово торговому человеку Микитке Ели-
зарьеву сыну, да Козелсково уезду села Сенкова
крестьянину Омелке Обросимову, да Лихвинсково
уезду села Ржавца Семенову крестьянину Чичерина
Якушку Иванову, да Карачевского уезду Петрову
56 крестьянину // Софронова Осинку Обакумову, да Ме-
щесково уезду села Скудинова Раманову крестья-
нину Курцова взаймы по 4 ефимка человеку, итого
7 человеком 28 ефимков. А платили они те денги ка-
торжному бею за себя провозу, и кабала в том на
них взята.
Да июля в 29 ден в Азове ливепцу сыну боярско-
му Миките Агееву сыну Гранкину, да Лихвинсково
уезду села Ржавца Семенову крестьянину Чичерина
Якушку Иванову, да боровитину посадцкому челове-
л. 57 ку Дмитрейку Назарь // еву, да Козелсково уезду села
Сенкова крестьянину Омелке прозвище Первушке
Обросимову, да козлитину сыну боярскому Миките
Петрову сыну Трубицину, всего 5 человеком по
4 ефимка человеку, итого 20 ефимков дано для их
бедности. А платили они те денги азовскому бею от
пропуску.
Да за полопеников же в Азове для их бедности
азовскому бею от пропуску в прибавку к их денгам,
что они за себя платили, к 200 к 70 золотым, 10 ефим-
ков. //
gg 57 И всего волпым полонеником роздано для их бед-
ности по кабалам 48 ефимков да бескабално 10 ефим-
ков. И обоего 58 ефимков. //
л 58 Да с приезду во Царьгород в росходе.
Ноября с 17 числа с приезду во Царегород декаб-
ря по 5 число покаместа были у султан Мурата у
руки птицам и собаком на корм 6 р. 13 ал.
Ноября в 25 ден, как выгружалися ис корабля,
ясакчеем, которые стерегли государевы казны, как
выносили ис карабля и выкладывали на берег, и гама-
лам, которые посиди государеву казну и собаки в
ларех от пристани на двор, дано 5 р. 2 ал. з денгою.
об58 // Декабря в 5 ден, как были у султан Мурата у руки
с приезду, чеушем 40 человеком, которые ехали к
султан Муратову двору перед Ондреем и перед Ми-
хайлом и назад провожали до двора, дано 10 р.
Султан Муратовым дворовым людем судаком и
264
пейком, которые Ондрея и Михаила от султан Му-
ратова двора провожали и шли перед ними пеши,
30 человеком дано 6 р.
л. 59 Генваря в 5 ден куплено на роздачю по за//про-
сом 5 шуб бельих, дано 21 р. и отданы те шубы одна
чеушскому голове, а другая у испагоь голове, третья
везиреву дворетцкому, четвертая приставу Осап чеу-
шу, пятая дефтердарову дворетцкому.
Гепваря в 25 ден греченину Ондрюше, с которым
послана ко государю и к отцу ево, государеву,
к великому государю, святейшему патриарху к
Москве отписка, дано 5 р.
Марта в 27 ден куплено стопа бумаги пищие,
дана 3 р. //
59 Апреля в 2 ден приходил от везиря Мегмет чеуш
с вестью, что быть послом у султан Мурата у руки
на отпуске, дано 16 ал. * 4 д.
Апреля в 8 ден, как были Ондрей и Михайло у
султан Мурата у руки на отпуске, и в те поры перед
Ондреем и перед Михайлом ехали к султан Мурато-
ву двору и назад провожали до двора ж 52 человека
чеушей, и им дано вопче 10 р. да янычаном пол-
тора р.
л. 60 Апреля в 9 ден куплена на шолк 8 коробей //
турских, дано 8 р. 3 ал. 2 д., да к тем же коробьям
8 замков, даны рубль 14 ал. з денгою.
Да па те ж короба куплено 8 мешков волосяных,
дано 3 р. 6 ал. 4 д.
Апреля в 12 деп куплено на колодника железа да
замок, дано 18 ал. 2 д. Купил ястребник Олексей
Уланов.
Майя в 6 ден по везиреву веленью испаге Агми-
об 60 тю 68 р. с полтиною. //А для чево ему дано, и то пи-
сано подлинно в статейном списке.
В казепую полату на свечи рубль 9 ал. 2 д.
Майя в 17 ден приезжал к послом каторжный
Хоеров бей и сказывал, что ему везирь и капыдан ве-
лели весть их Ондрея и Михайла, на каторгах до
Азова ему, Хоеров бею, и в те поры людем ево, ко-
торые приходили за ним, дапо 5 ефимков.
л. 61 Майя в 18 ден турсково посла Агмет аги // брату
4 ефимка от того, что ходил оп за каторжным и за
полоненичьим делом, дано.
* Повторено дважды.
265
Того ж дни турчепииу, которой переводил грамо-
ту ко государю султан Муратову, дано 8 ефимков.
Майя в 20 ден приставу Осан чеушу на отпуске
от тово, чтоб никакие помешки не учинил, дано
20 ефимков.
Да капычею, которой стоял у ворот на посолском
дворе, дано 6 ефимков.
’ь 61 Да людем их 2 человеком по // 2 ефимка челове-
ку дано. Того же дни каторжным пайзаном, которые
носили с пристани на каторгу государевы коробьи
и в анбары устраивали, дано 6 ефимков.
Майя в 29 ден посылали Ондрей и Михайло из
Булыклы в Крым ко государевым послаником к Про-
кофью Воейкову да к подъячему к Саве Звереву ко
государю с отпискою о своем отпуске с татарином з
Барашком, дано ему 2 ефимка.
л. 62 Июня в 2 ден посыланы ис Кафы в Азов // и на
Дон х казаком толмач Ондрей Раков да кречетник
Федор Рыкупов для казачья миру с азовскими люд-
ми. И для тое посылки куплено 2 лошадей, конь тем-
носер да копь темно ж сер, 41 ефимок с полуефимком
дано. И тех лошадей 1 конь послан из Азова к Мос-
кве в станице с кречетником с Васильем Чернецо-
вым, а другой в Азове пал.
Июня в 8 ден привозил ис Крыму в Кафу от Про-
кофья Воейкова да от подъячево от Савы Зверева
62 к Ондрею и к Михайлу отписку // и от них назад
отпущен с отпискою ж волной полоненик Измалко,
и ему дано 2 ефимка.
Июля в 3 деп приехал в Кафу из Азова татарин
Тариберди с отписками от азовского бея и от толма-
ча от Ондрея Ракова к Ондрею и к Михаилу, и х
кафинскому и х каторжным беем, и ис Кафы пос-
лан назад с отписками, дано ему 8 ефимков.
Июля в 4 ден в Кафе каторжным служилым вся-
л. 63 ким людем от то // во, чтоб ис Кафы в Азов послов
на каторгах повезли, а во Царьгород назад не воро-
тились и на беев с шумом не приходили, на обе ка-
торги на роздачю роздано 125 ефимков.
Июля в 8 ден керченскому приказному человеку
дано 20 ефимков от тово, чтоб керчьских людей унял
и скопом на них, на послов, приходить не велел.
Июля в 9 ден турскому послу Агмет аге взаймы
до Азова для поспешенья че//м нанять тупасы в Кер-
чи, во что выгружатца ис каторг, не доезжая Азова,
266
приехав к мелям, дано 150 ефимков. А для чево ему
дано, и то описано подлинно в статейном списке.
Июля в 17 деп куплено в Азове для станичные по-
сылки толмачю Булату 2 лошадей, конь саврас,
23 ефимка, да конь бур 20 ефимков дано.
Того же дни розменено для мелково росходу
л. 64 4 ефимка. А взято за них по азов//ской цене по
4 гривны за ефимок, итого за 4 ефимка 1 р. 20 ал.
И тех денег в росходе толмачю Булату для станичные
посылки на войлоки под седло, дано 3 ал. 2 д.
Куплено 2 лошадем травы на 10 д.
Другим 2 лошадем, на которых ехал ис Кафы тол-
мач Опдрей Раков, травы ж куплено на 8 д.
£д64 Июля в 28 ден куплено 2 дести бума//ги, дано пол
яфимка.
Августа в 15 деп азовским татаром 2 человеком
Допайку да Терегулку 40 ефимков дано для тово,
посылапы были з грамотами на Валуйку.
Того hv дни азовскому татарину от пазбы, ходили
у пево в стаде государевы лошади, на которых при-
ехал ис Кафы толмач Ондрей Раков, дано 2 ал. 4 д.
Отпущены па Дон х казаком соколпик Таврило
л. 65 Савелов да ястребник Фадей Мослов //с полонени-
ками, и Гаврилу и Фадею нанять 2 каюка до нижнево
казачья городка, дано найму 20 ал.
Куплено бумаги пищие па 9 ал. 3 д.
Посылапы па Доп х казаком для вестей соколник
Копдратей Петров да толмач Опдрей Раков, и им на-
нят каюк, дано найму 10 ал.
Октября в 12 деп для станичные посылки кречет-
пику Василью Чернецову конь рыж, дал 25 ефимков.
Того ж дни нанят азовский татарин Калауско
ехать в станице с кречетником с Васильем Чернецо-
gg 65 вым //до Валуйки, дано ему 20 ефимков.
Куплено чернил па 2 ал. 2 д.
Ноября в 1 деп куплено в Азове 50 свеч сальных,
дано 3 ал. 2 д.
Ноября в 6 ден на поезде из Азова субаше да яны-
чаном 10 человеком, которые провожали послов до
судов и в судех до воеводцких станов, всем дано
10 ефимков.
И всего в росходе с приезду во Царьгород и из
Царягорода едучи назад 819 ефи//мков с полуефим-
л. 66 ком, а денгами 450 р. 24 ал. з денгою. //
об.66 Апреля в 16 деп розных чинов людем, которые
267
были посыланы с Ондреем и с Михаилом во Царьго-
род, дано для их бедности взаймы до Москвы в цену
2 сорока соболей московскою ценою в 79 р. А на них
взято за те соболи 120 р. И прибыли у тех 2 сороков
сверх московские цены 41 р. И кабала на них в том
взята.
Июня в 2 ден посыланы были ис Кафы в Азов
степью кречетник Федор Рыкунов да толмач Ондрей
л 67 Раков, и им//взаймы дано 20 ефимков, по 10 ефим-
ков человеку, и кабалы на них в том взяты.
Ноября в 30 ден псарю Якушу Семенову для ево
бедности взаймы дано 2 ефимка и кабала па нево
взята.
Декабря в 2 ден дано взаймы розных чинов лю-
дем, которые были с Ондреем и с Михайлом, 30 золо-
тых по царегородцкой цене по рублю золотой, а ефим-
ками 54 ефимка с полуефимком и 5 д.
И всего роздано взаймы всяких чинов людем, ко-
67 торые были с Ондреем да с Михай//лом, 294 ефимка
13 ал. 2 д.
ПРИХОДО-РАСХОДНАЯ КНИГА
Б. ЛЫКОВА И А. БУКАЛОВА
1641-1642 ГГ.
На л. 316 об. помета: 150-го марта в 3 ден подал
Богдан Лыков.
* * *
л. 316 Роспис сколко з Богданом Лыковым да с толма-
чем с Офонасьем Букаловым послано во Царьгород
на роздачю для государевых дел соболей, и что кому
и от чего ис тех соболей дано, и что роздали они ефим-
ков из своих животишков.
На роздачю от государевых дел послано 40 собо-
лей в 70 рублев. И ис соболей роздано от государе-
вых дел. В Литовской земле в городе Нежине под-
старостью 5 пар соболей почести.
На Днепровском перевозе в городе Стайках под-
старостью князя Коретцкого собол да перевозчиком
5 ефимков.
В Белой Церкви подстаростью соболь.
В Шаргороде подстаростью собол.
На реке на Бугу на перевозе ефимок.
На реке па Днестре па перевозе 2 ефимка.
268
В Волосной земле на перевозех ж на реке на Пру-
те ефимок.
В другом месте на Пруте ж ефимок.
На Дунайском перевозе за перевоз 10 ефимков.
В Волоской земле Василья воеводы ближним лю-
дем, которые от него приходили с кормом и с столом,
дано 2 пары соболей, да которые стол несли 10-ти
человеком 5 ефимков.
Да повару воеводцкому, которой был приставлен
для стряпни, да человеку приставову, которой ходил
по корм, дано им по 2 ефимка человеку.
На Петров деп от воеводы ж приходили с столом
л. 317 ностелпик и шурин его Марко Лаполд, // дано ему
пара соболей, да по его запросу собол доброй в 6 Руб-
лев, да людем воеводцким, которые стол несли 12-ти
человеком, 6 ефимков. Дворяном воеводы волоского
4-м человеком, которые от Сучавы до Дуная провожа-
ли, по соболю да по 4 ефимка. Да дворяном же вое-
воды волоского, которые от Дуная до Царягорода
провожали 6-и человеком, дано по соболю да по
5-и ефимков.
Да от волоского ж воеводы ехал во Царьгород
турченин Ибрагим ага х Касим аге з заемными ден-
гами с пятью тысячью ефимков и нас, Турскою зем-
лею едучи, оберегал во всяких мерах, дано ему
пара соболей да 10 яфимков.
Во Царегороде воеводы волоского приказным лю-
дем Дмитрию да Паладию по образу складням обло-
жены серебром, промепы и с окладом по 8 яфимков,
да по 2 пары соболей, да по юфти кож яловичьих
красных, цепа кожам 3 рубли 20 алтын.
Чаушу, которой от везиря поденной корм прино-
сил, дан собол да 5 яфимков. А корму давали нам во
Царегороде на 4 человека да на 8 лошадей по 25 ал-
тын на день.
Да как государевы соболи все изошли, и Богдан
и Афанасей будучи во Царегороде давали для госуда-
ревых дел и едучи ис Царягорода к Москве, соболи и
яфимки из своих животишков, 40 соболей в 60 рублев.
От цареградского патриярха Парфепья приходил
черной священник с патриаршим благословением,
и с ествою, и с питьем, и ему дан собол да 4 яфимка
да людем патриаршим, которые еству несли,
4 ж яфимка.
т- 318 Во Царе ж городе были у ерусалимского патриар-
269
ха Феофана у благословения по его присылке, и пат-
риарху Феофану челом ударили от себя 5 пар соболей.
Да как у везиря па приезде были, и с везирева
двора провожали до подворья 5 человек чаушей,
дано по соболю да по 2 яфимка человеку, да янича-
ном 20-ти человеком, которые с ними были, дано
10 яфимков. Во Царьгород приезжал от волосного
воеводы постелпик его для его, воеводцких, справ и
привез к нам от воеводы письмо, дана пара соболей.
Волосного ж воеводы приганял гонец во Царь-
город и к нам от воеводы писмо ж привез, и ему дан
собол. С везирева двора приходил литвин Ян Коре-
невской, сказывал всякие вести и писмо присылал, и
ему за его раденье и за вести давано двожды по
паре соболей да по 25 яфимков. К везирю ехали
сперва чолнами морем, перевозчиком дано за провоз
5 яфимков. И как были у везиря па приезде, и ве-
зир дал по золотному платпу, а люди его на дворе
встречали и провожали, и людем его дано в почесть
и от платен золотных 10 яфимков.
2 чаушам, которых везир присылал говорить,
чтоб пе досадоват в долгом задержанье, и тем чаушем
дано по паре соболей да по 4 яфимка человеку.
Ерусалимского патриарха черному дьякону Иаса-
фу, которого присылал с столом, дано 2 яфимка да
людем, которые еству несли, яфимок.
Савастейской митрополит Иосиф присылал с сто-
лом черного священника, дано ему 2 яфимка, людем,
которые приходили с пим, ефимок.
Зелефкар присылал с виноградными овощми тур-
чепина, и ему дано 2 ефимка да людем ефимок.
Касым ага прислыл турченина звать нас к себе,
и турченину дано 2 яфимка.
Касым же ага присылал после того с виноградны-
ми овощми турченина, и тому турченину дано
л- 319 2 ефимка да людем ефимок.
Да как у везиря были на отпуске, и везир дал по
золотному платпу, и людем его дано в почесть
10 ефимков.
Да чаушем 2-м человеком да 10 человеком яни-
чаном, которые провожали от везиря до подворья,
дано чаушем по 5 ефимков человеком, яничаном всем
5 яфимков.
л. 320 Волоской воевода посылал с нами толмача Гри-
горья для толмачества волоского языку, и тот тол-
270
мач жил с нами во Царегороде и из Царягорода к
Москве приехал, и ему дано 25 яфимков.
После отпуску из Царягорода х Касим аге посла-
ли от себя 5 пар соболей.
Яничаном в двоих воротех, как поехали из Царя-
города, дано на шарап 10 ефимков.
На Днестровском перевозе 2 ефимка.
На Дунайском перевозе 5 ефимков.
На Днепровском перевозе 20 ефимков.
От Перекопу до Козлева и до Бахчисарай посы-
лал провожал царь крымской дву турчепинов, и им
дано 4 ефимка.
В Бахчисарае крымской цар присылал с кормом
ближних своих людей, и им дано 5 ефимков.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
А. И. Т. III — Акты исторические, собранные и изданные Архео-
графическою комиссиею. СПб., 1841. Т. III.
Воссоединение. I. II, III.— Воссоединение Украины с Россией.
Документы и материалы в трех томах. М, 1953.
Т. I—III.
Исв. I, II - Исторические связи народов СССР и Румынии. До-
кументы и материалы в 3-х томах. Т I—II. М„
1965-1968.
МОИДР — Московское Общество истории и древностей рос-
сийских.
ПСЗРИ. Собр. 1. Т. I — Полное собрание законов Российской
империи. Собрание 1. Т. I. СПб., 1830.
РИБ — Русская историческая библиотека.
ТОДРЛ - Труды Отдела древнерусской литературы.
ЧОИДР - Чтения в Обществе истории и древностей Рос-
сийских.
ЦГАДА — Центральный государственный архив древних
актов.
Ф. 40 — Сношения России с Венгрией.
Ф. 52 — Сношения России со странами Балканского по-
луострова (Сношения с Грецией).
Ф. 68 - Сношения России с Молдавией и Валахией.
Ф. 79 - Сношения России с Польшей.
Ф. 89 — Сношения России с Турцией.
Ф. 96 — Сношения России со Швецией.
Ф. 150 - Дела о выездах иностранцев в Россию.
Ф. 159 - Приказные дела новой разборки.
Ф. 210 - Разрядный приказ.
271
СОДЕРЖАНИЕ
Введение................................................. 3
К истории установления политических связей между рус-
ским правительством и высшим греческим духовенством
(на примере Константинопольской патриархии) .... 8
Флоря Б. Н.
Русское государство и Трансильванское княжество в пер-
вой половине XVII в....................................... 43
Шушарин В, П.
Политические контакты между Россией и Дунайскими кня-
жествами в первой половине XVII в......................... 68
Семенова Л. Е.
К истории связей России с южнославянскими народами
в первой половине XVII в.................................. 94
Наумов Е. П.
Культурные связи России с Балканскими странами в пер-
вой половине XVII в.......................................114
Рогов А. И.
Экономические связи России с Балканами в цервой поло-
вине XVII в...............................................138
Заборовский Л. В.
Материалы по истории светской эмиграции из Балкан в
Россию в первой половине XVII в. в фондах Посольского
приказа...................................................194
Захарьина Н. С.
Заключение.............................................. 204
Приложения ............................................. 210
Приложение I
Материалы миссии Феофана Палеопатрского в Россию в
1645 г....................................................210
Флоря Б. Н.
Приложение II
Записи из приходо-расходной книги Путивльской воевод-
ской избы за 1627—1628 гг. о русско-балканских связях . . 223
Флоря Б. Н.
Приложение III
Из документов русских посольств в Османскую империю.
Приходо-расходные книги 1630-1631 и 1641-1642 гг. . . . 240
Заборовский Л. В., Захарьина Н. С.
Приходо-расходная книга А. П. Совина и М. И. Алфимова
1630-1631 гг..............................................241
Приходо-расходная книга Б. Лыкова и А. Букалова 1641-
1642 гг. . ...............................................268
Список сокращений . . . г.............................. 271
3 р. 40 к.
История культурных связей России с
Балканскими странами насчитывает
многовековую и богатую традицию. На-
чало их уходит во время едва ли пе
за столетие до официального принятия
христианства Русью. После же креще-
ния Руси эти связи стали практически
непрерывными. Может быть, только
первые десятилетия после татаро-мон-
гольского нашествия да годы так на-
зываемого Смутного времени были в
этой истории непродолжительной пау-
зой.