/
Автор: Ангелов С.
Теги: философия монография коммунизм этика социализм марксизм издательство наука и искусство марксистско ленинская философия
Год: 1973
Текст
Стефан Ангелов
МАРКСИСТКАТА
ЕТИКА
КАТО НАУКА
НАУКА И ИЗКУСТВО
СОФИЯ 1970
Стефан Ангелов
МАРКСИСТСКАЯ
ЭТИКА
КАК НАУКА
Перевод с болгарскою
А. В. Федотова
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРОГРЕСС»
МОСКВА 1973
С. Ангелов
МАРКСИСТСКАЯ ЭТИКА КАК НАУКА
Редактор О. Попов
Художник М. Шевцов
Художественный редактор В. Пузанков
Технический редактор Т. Купцова
Сдано в производство 27/X 1972 г. Подписано к пе¬
чати 10/VIII 1973 г. Бумага 84хЮ8‘/92—тип. № 1. Бум. л. 4'/8.
Печ. л. 13,86. Уч.-изд. л. 13,94. Изд. № 9/16003. Цена 1 р. 12 к.
Зак. 422.
Издательство «Прогресс» Государственного комитета Совета
Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной
торговли, Москва Г-21, Зубовский бульвар, 21
Ордена Трудового Красного Знамени
Ленинградская типография № 2 имени Евгении Соколовой
Союзполиграфпрома при Государственном комитете Совета
Министров СССР по делам издательств, полиграфии и
книжной торговли, Ленинград Л-52, Измайловский проспект, 29
Редакция литературы по вопросам философии и права
1-5-6
1-73
© Перевод на русский язык, «Прогресс», 1973 г.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Монографическая работа известного болгарского фило¬
софа Стефана Ангелова «Марксистская этика как наука»
посвящена исследованию основных проблем, связанных
с предметом, системой, методологией и задачами маркси¬
стской этики как науки. Особое внимание автор уделяет
анализу совершенного Марксом и Энгельсом революцион¬
ного переворота в философии и, в частности, в этике и
вкладу Ленина в марксистскую этику.
В монографии Стефана Ангелова этика весьма обстоя¬
тельно обосновывается как самостоятельная общественная
наука, показывается ее единство с философией и другими
общественными науками. Оригинален подход автора к рас¬
смотрению специфики морали вообще и нравственной ре¬
гуляции в социалистическом обществе, к рассмотрению си¬
стемы этических категорий и методов социально-этических
исследований.
Позитивное исследование вопросов в монографии Сте¬
фана Ангелова сочетается с обстоятельным критическим
анализом современных буржуазных теорий морали, с кри¬
тикой ревизионизма и догматизма, с постановкой и разра¬
боткой новых и дискуссионных проблем.
По своему характеру и научным достоинствам моно¬
графический труд Стефана Ангелова «Марксистская этика
как наука» занимает видное место в имеющейся литера¬
туре по этике и, несомненно, будет высоко оценен совет¬
скими читателями, интересующимися проблемами этики
как науки.
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Было время, когда марксистские произведения по этике
можно было пересчитать по пальцам. Однако за последнее
десятилетие увидело свет большое количество исследова¬
ний, которые в известной степени преодолевают неоправ¬
данное отставание. В это стремление преодолеть отстава¬
ние свой скромный вклад вносит и автор предлагаемой со¬
ветскому читателю монографии.
Не могу скрыть свою большую радость по поводу того,
что моя книга переводится в Советском Союзе — первой
стране социализма, надежде и опоре всего прогрессивного
человечества. Моя радость объясняется и тем обстоятель¬
ством, что при работе над книгой я использовал труды
многих советских авторов и что с некоторыми из них меня
связывают многолетнее сотрудничество и личная дружба.
И если все же в книге имеются идеи и положения, кото¬
рые не всегда совпадают с устоявшимися взглядами неко¬
торых авторов, то это необходимо объяснить желанием
дать толчок теоретической мысли в области марксистской
этики.
Плод многолетних усилий, этот труд был закончен в
1969 году и опубликован в Народной Республике Болга¬
рии в 1970 году. После выхода в свет монографии появи¬
лось много интересных книг по этике, особенно в СССР.
Я знаком с рядом исследований, но нет возможности, да
и нет необходимости высказывать свое отношение ко всем
этим трудам в моей книге в русском издании. Я сделал
лишь некоторые сокращения и дополнения, не изменяю¬
щие существа книги и ее основных положений.
Выражаю сердечную благодарность издательству
«Прогресс», переводчику п редактору книги, которым я
обязан возможностью непосредственно познакомить совет¬
ского читателя с моим трудом.
Проф. Стефан Ангелов
София, март 1972 а.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Социалистическое общество строится и развивается на
научной основе, на основе марксистско-ленинского учения
и достижений других наук, в соответствии с потребно¬
стями социальных закономерностей. Этим главным обра¬
зом и обуславливается огромное значение общественных
наук. Последние призваны не только и не просто популя¬
ризировать достигнутую ступень в развитии марксизма-ле¬
нинизма и социализма как общественной системы, но и
активно содействовать их творческому развитию, совер¬
шенствованию общественных отношений и методов руко¬
водства социалистическим обществом. Это вытекает из по¬
требностей жизни, из революционно-критического духа
марксизма, из Апрельской линии Болгарской коммунисти¬
ческой партии.
Одной из общественных наук, которая имеет и будет
иметь все большее значение в решении этих задач, яв¬
ляется марксистско-ленинская этика. Она может отвечать
требованиям нашего времени только при условии, что ее
представители стремятся на основе достигнутых успехов
дать правильный ответ на новые и нерешенные проблемы
нравственной жизни людей. А таких новых и нерешенных
проблем в этике имеется немало. Это объясняется как от¬
ставанием данного сектора марксистского исследования в
прошлом, так и нравственным прогрессом в социалистиче¬
ском обществе и грандиозными успехами научного по¬
знания.
Одним из главных вопросов, по которому в маркси¬
стской литературе все еще нет единого мнения, является
вопрос о сущности этики как пауки, о ее предмете и за¬
дачах. Для правильного решения этого вопроса необхо¬
димы коллективные усилия марксистов, творческая обста-
9
ковка для исследования и обсуждения проблем, критика
современных буржуазных теорий морали, критика реви¬
зионизма и догматизма.
В данной монографии автор поставил перед собой цель
обосновать определенные теоретические соображения и
предложения по актуальным вопросам указанной темы, по
которым все еще ведется оживленная дискуссия. Однако
автор не претендует на то, что ответил на них исчерпы¬
вающе и окончательно. Объект исследования — централь¬
ные методологические проблемы, от правильного решения
которых зависит обоснование этики как науки. Этим опре¬
деляется п название книги.
Насколько мои усилия увенчались успехом, предоста¬
вим судить любознательным читателям и добросовестной
критике.
Автор
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЧТО ПОНИМАЕТСЯ ПОД ЭТИКОЙ
В НЕМАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более
сильным удивлением и благоговением, чем чаще и про¬
должительнее мы размышляем о них, — это звездное небо
надо мной и моральный закон во мне» *. Так писал в за¬
ключении своего труда «Критика практического разума»
известный немецкий философ Иммануил Кант, который
едва ли сознавал, что этим он выразил стремление чело¬
века еще в древнейшие времена познать мир, найти в нем
свое место, разгадать смысл своей жизни.
Размышления на этические темы возникли более
26 веков назад в индийской и китайской философии, а за¬
тем были продолжены, особенно в древнегреческой фило¬
софии. Но с тех пор и вплоть до сегодняшнего дня не было
п нет единого понимания сущности и задач этики. Это
объясняется в первую очередь мировоззрением и классо¬
выми позициями философов и не в последнюю очередь
сложностью нравственных проблем.
Этика как составная часть философии возникла в пе¬
риод рождения рабовладельческого общества. Сам термин
«этика» введен древнегреческим философом Аристотелем
как синоним учения о нравственности. Этика была при¬
звана решать те практические нравственные проблемы, ко¬
торые возникали в жизни людей: как следует поступать в
жизни в том или ином случае, что такое добро и что такое
зло в поведении людей, каково предназначение человека,
имеет ли смысл его жизнь и др. Специфика этики в отли¬
чие от обыкновенного житейского понимания состояла в
том, что она в теоретической форме стремилась дать от¬
вет на эти вопросы.
1 И. Кант, Соч., М., 1965, т. 4, ч. I, стр. 499.
11
Что же подразумевалось под этикой в прошлом? Как
представители и творцы этики объясняли ее предмет и
задачи?
Нет необходимости, да и невозможно подробно изла¬
гать здесь историю этики, чтобы ответить на эти вопросы.
Нас в данном случае интересуют взгляды некоторых наи¬
более крупных представителей этики, имеющие прямое
отношение к поставленным нами вопросам.
От традиций ионийских философов ведут свое начало
все более поздние тенденции, представители которых ста¬
вят перед философией задачи, теснейшим образом связы¬
вающие ее с исследованиями частных наук, и видят се
специфику в исследовании самых общих закономерностей,
управляющих миром. Сократ же был тем философом, ко¬
торый, по словам Цицерона, спустил философию с неба на
землю и ввел ее в дома людей. Как материализм, так и
идеализм допускают различные воззрения на предмет фи¬
лософии и особенно то или иное разрешение спора между
ионийским и сократовским направлениями. Тем более что,
как и по другим вопросам, это деление не было историче¬
ски «чистым». Только в крайних случаях приверженцы ши¬
рокого ионийского толкования задач философии отрицали
интерес к проблемам морали; приверженцы сократовской
концепции философии также лишь в исключительных слу¬
чаях действительно отрывались от онтологической и гно¬
сеологической проблематики. Доказательства этому молено
найти даже в таких крайних направлениях, какими яв¬
ляются ныне неопозитивизм, с одной стороны, и экзистен¬
циализм — с другой.
Объяснение этого явления простое: еще раз подтвер¬
ждается известный тезис о том, что реальные теоретиче¬
ские проблемы не могут быть обойдены путем их доктри¬
нерского отрицания. Эффект в таком случае может быть
только один: кто-нибудь другой поставит эту проблему и
разработает ее. Несомненно, главный вопрос здесь заклю¬
чается в том, как отвечать на реальные теоретические
проблемы.
Демокрит поставил перед собой цель раскрыть нрав¬
ственность исходя из природы человека. По его мнению,
движущей силой поведения человека являются удоволь¬
ствие и неудовольствие. Удовольствие есть признак полез¬
ности, в то время как неудовольствие есть признак вред¬
ности. Однако удовольствие может быть мерилом полез-
12
пости лишь при условии, что и оно подчиняется известной
мере. Под мерой он понимает соответствие поведения си¬
лам и способностям, которые даны человеку, которые про¬
истекают из его природы. Таким образом, удовольствие
с мерой, которое становится целью данного действия, уже
не есть непосредственное чувственное наслаждение. Целью
жизни Демокрит считал «хорошее расположение духа»
(«эвтюмиа» *), которое достигается лишь при условии, что
человек ищет и находит удовольствия, не зависящие от
преходящих вещей.
При внимательном анализе фрагментов сочинений Де¬
мокрита нельзя не видеть, что он интеллектуализирует
движущие силы нравственного поведения человека, потому
что причины как правильных, так и ошибочных поступ¬
ков, по его мнению, кроются в человеческом уме. «При¬
чина ошибки, — говорит он, — незнание лучшего» 1 2. Во¬
прос сводится к получению необходимых знаний. В этом и
состоит задача его учения о нравственности.
Но почему человеческий ум при одних условиях яв¬
ляется источником правильных, а при других — непра¬
вильных поступков? Что является критерием правильного
или неправильного, критерием «хорошего расположения
духа»? Ответа на эти вопросы Демокрит не дает и не мо¬
жет дать. Это не вина его, а беда, так как он жил в не¬
развитых социальных условиях, при которых соответ¬
ственно развитие науки находилось на низком уровне.
Учение Платона о морали враждебно взглядам Демо¬
крита. Источники морали, по мнению Платона, следует
искать не в природе человека, а в вечной, независимой от
конкретных людей душе. Платон провозглашает реальный
мир, в котором мы живем, неистинным миром, источником
заблуждений и морального зла. Он видит в вещах только
бледное и несовершенное воплощение вечных идей. Из
царства вечных идей происходит и душа человека, которая
временно вселяется в тленное тело. Истинное знание, со¬
гласно Платону, есть не что иное, как воспоминание души
о том идеальном мире, из которого она произошла. Душа
имеет три части: разумную, буйную и мечтательную. Ра¬
зумная часть — это основа мудрости, буйная — основа
1 См.: В. Ф. Асмус, История античной философии, М., 1965,
стр. 120.
2 Там же, стр. 121.
13
мужества, а мечтательная — основа благоразумия или уме¬
ренности. Гармоническое сочетание трех частей души
под руководством разума порождает добродетель — спра¬
ведливость. Нравственная жизнь, опирающаяся на эти
четыре добродетели, есть не что иное, как стремление
к высшей идее добра. А верховные судьи хорошего поведе¬
ния людей — это боги. Отсюда и его усилие доказать, что
идеальное государство должно покровительствовать рели¬
гии, воспитывать граждан в благочестии, в почитании
богов и в борьбе против безбожия. Борьбу между мате¬
риализмом и идеализмом, между демократией и аристокра¬
тией Платон отождествлял с борьбой между добром и
злом. Задача этики состояла в том, чтобы показать, как
при помощи добродетелей можно достичь добра.
Этика Платона играла реакционную роль в социаль¬
ной борьбе древнегреческого общества, поскольку она
обслуживала классовые интересы аристократической части
рабовладельцев. Она проникнута идеализмом, мистикой и
консерватизмом. Вместе с тем в ней содержатся и неко¬
торые правильные догадки, например определение об¬
щего объема понятия «добродетель», обоснование добра не
только для отдельной личности, по и для общества в це¬
лом и др.
Этика Аристотеля была первой синтетической теорией
морали, в которой разработан ряд проблем, получивших
позднее право на существование почти во всех теоретиче¬
ских системах морали. Используя многие исторические
факты, Аристотель опровергает взгляды Платона на мо¬
раль, его мифы о воссоединении человека с богами и до¬
казывает, что не угнетение, а развитие земных потребно¬
стей, развитие политических и научных интересов создает
нравственно совершенного гражданина.
Проблемы этики привлекают внимание Аристотеля
главным образом как проблемы гражданина государства.
Между этикой и политикой существует неразрывная
связь. Государство требует от гражданина определенных
добродетелей, без которых человек не может осуществлять
свои политические права и быть полезным обществу.
Только то добродетельно, что служит государству, что
укрепляет существующий порядок.
Аристотель делит добродетели на два главных вида:
этические и дианоэтические. Первые — это добродетели
14
характера, а вторые — интеллекта. Этические добродетели
возникают из навыков, нравов. Дианоэтнчоские же появ¬
ляются благодаря обучению, для которого требуются опыт
и время. Решающее значение для человека имеют диано-
этические добродетели. К ним относятся мудрость, разум¬
ная деятельность, благоразумие. Они приобретаются чело¬
веком путем усвоения знаний и опыта предшествующих
поколений и проявляются в разумной деятельности. Са¬
мой совершенной дианоэтической добродетелью является
теоретическая деятельность, созерцание. Этические доб¬
родетели также приобретаются, а не даны от природы.
Природа дает человеку только возможность стать добро¬
детельным, но эта возможность осуществляется в его дея¬
тельности. Творя справедливые дела, человек становится
справедливым, поступая мужественно, становится муже¬
ственным. Все это показывает, насколько реалистична эти¬
ка Аристотеля. Люди приобретают добродетели сообразно
с жизнью, которую они ведут.
Понятие «справедливость» занимает исключительное
место в этике Аристотеля. Справедливым человек может
быть только по отношению к другому человеку. Забота о
другом в свою очередь — это только проявление заботы
об обществе. Поэтому в справедливости человек прояв¬
ляется прежде всего как политическое и общественное су¬
щество. Но следует проводить различие между справедли¬
востью среди равных и справедливостью среди неравных.
Справедливость заключается в равенстве, но не для всех,
а для равных. Неравенство также справедливо, но не для
всех, а для неравных. Так Аристотель признает вполне
естественным и нормальным имущественное, политиче¬
ское и нравственное неравенство людей. Таким образом,
он стремится увековечить классовые отношения в рабо¬
владельческом обществе.
Деятельность, которая сообразована с самой важной
добродетелью, по мнению Аристотеля, есть блаженство, то
есть это и самое высшее благо. «Итак, ежели все это
справедливо, то благо человека заключается в деятель¬
ности души, сообразной с добродетелью, а если доброде¬
телей несколько, то в деятельности, сообразной с лучшею
и совершеннейшею добродетелью, и притом в течение
всей жизни, ибо «одна ласточка еще не делает весны»,
как не делает ея и один день; точно так же один день или
15
короткое время еще не делает человека счастливым или
блаженным»
Из вышеизложенного становится ясно, что этика Ари¬
стотеля не является субъективной или индивидуалистич¬
ной, ибо она выводит нравственное поведение человека
из жизни в обществе. Естественное положение человека —
жить в обществе. Будучи первым систематизатором эти¬
ки, Аристотель видит предмет этой дисциплины в поисках
добра (блага) как наивысшей цели человека и в опреде¬
лении добродетелей как средства для достижения этой
цели. Если политика ищет благо для общества, то этика,
по его мнению, ищет благо для индивида, но и одна и
другая тесно связаны между собой.
Эпикур отбросил все попытки религиозного обоснова¬
ния морали и указал, что конечной целью человеческих
стремлений является удовольствие. Задача этики — на¬
учить человека разумно выбирать наслаждения, удовлет¬
ворять естественные и необходимые желания и подавлять
и отвергать бессмысленные и противоестественные. Если
этика Эпикура яляется своеобразным выражением сенсуа¬
листического эвдемонизма, то этика стоиков — это пример
рационального обоснования нравственного ригоризма. Со¬
гласно стоикам, нравственность не обусловлена человече¬
скими чувствами, а является составной частью космиче¬
ского закона, который проявляется у человека через его
мыслительную способность, через разум. Задача этики со¬
стоит в том, чтобы научить каждого человека выработать
у себя главные добродетели: прозорливость, храбрость,
рассудительность и справедливость.
В эпоху феодализма, как известно, религиозная догма¬
тика господствовала и в области этики. Целью этики уже
перестали быть общество и человек, а стал вымышленный
бог. Христианская этика не способна обосновать своп эти¬
ческие принципы и требования, а пользуется лишь сред¬
ствами теологии. Поэтому не случайно, что средневеко¬
вые теологи, например Августин и Фома Аквинский, не
развили этику как самостоятельную часть теологии. Их
этические взгляды органически включены в среднековую
догматику. Христианская этика считает, что мораль имеет
сверхъестественное происхождение, она вложена в чело¬
века богом. Следовательно, задача этики — паучить чело-
1 «Этика Аристотеля», СПб., 1908, стр. 12.
16
века быть покорным богу, относиться со смирением к его
заповедям, презирать земную жизнь и готовиться ко
вступлению в «небесный рай».
В борьбе с христианской этикой зародились прогрес¬
сивные этические взгляды эпохи Возрождения, которые
подготовили почву для бурного развития этической мысли
в ряде европейских стран. Томас Гоббс был одним из на¬
иболее резких противников схоластики и одним из ранних
философов-материалистов молодой английской буржуазии.
Эгоизм и взаимная борьба, по мнению Гоббса, — это всеоб¬
щие существенные черты человеческой природы. Но чтобы
избегнуть «войны всех против всех», необходимо перейти
от естественного состояния к общественному или государ¬
ственному состоянию. Так образовалось государство, ко¬
торое он называет «Левиафан». Человек в своих действиях
руководствуется личными, земными интересами. Добро
есть все то, к чему мы стремимся, а зло есть все то, чего
мы избегаем. Но Гоббс не был индивидуалистом и реляти¬
вистом. Он искал критерий общих и обязательных нрав¬
ственных норм в государственном устройстве. По его мне¬
нию, вне государственной организации не может быть
науки о морали, потому что вне государства не имеется
масштаба, с помощью которого мы могли бы определить
добродетель и порок. «Только в государстве, — пишет он, —
существует всеобщий масштаб для добродетелей и поро¬
ков. И таковым масштабом могут поэтому служить лишь
законы каждого государства» *. Таким образом, Гоббс
соединяет этику с теорией государства, а ее принципы он
выводит из позитивного права.
По мнению Спинозы, этика призвана помочь человеку
освободиться от своего бессилия в борьбе со своими стра¬
стями. В этом бессилии он видит рабство, а в контроле со
стороны разума — наивысшую нравственность. Мы пол¬
ностью активны лишь тогда, когда познаем адекватно ве¬
щи. Таким образом, у Спинозы познание, разум и нрав¬
ственность в конечном счете являются идентичными поня¬
тиями. Согласно Спинозе, познание природы и человека —
это наивысшее счастье. Именно это соединяет железную
необходимость с нравственной автономией человека, то
есть со свободой.
1 Томас Гоббс, Избр. соч., М. — Л., 1926, стр. 198.
В этике французских материалистов Дидро, Гольбаха
и Гельвеция мы находим серьезную попытку определить
сущность морали и этики, исходя из социальных условий
жизни людей. Человек, по их мнению, не рождается с
нравственностью, а приобретает ее в социальной среде.
Социальная среда, к которой они относят прежде всего
политический строй и законодательство, определяет на¬
правление в развитии моральных качеств людей, их до¬
бродетели и пороки. Отсюда и их революционный вывод:
человек должен изменить социальные условия, если хочет
иметь более высокую нравственность. Будучи привержен¬
цами эвдемонизма, французские материалисты видят сущ¬
ность этики в том, чтобы ответить на вопрос, как человек
посредством удовлетворения своего личного интереса мо¬
жет удовлетворить и интерес общества, чем достигается
общее счастье, благо народа. Хотя они и не сумели научно
ответить на этот вопрос, заслуга их состоит в подходе
к разрешению этого кардинального вопроса не только
этики.
В противоположность английским и французским ма¬
териалистам, которые, как мы видели, стремились создать
этику, построенную на эмпирическом материале и исхо¬
дящую из нравственной жизни обыкновенных людей,
Кант поставил незавидную задачу обосновать этику долга,
исходя не из конкретных живых людей, а из всеобщих
априорных форм сознания вообще. По его мнению, этика
предназначена исследовать, в чем состоит свобода воли,
«автономная воля», и сформулировать категорические им¬
перативы, которые носят априорный характер, а не извле¬
чены из индивидуальных фактов, из содержания личной
жизни людей. А так как человек из-за несовершенства
своей природы не имеет возможности полностью осущест¬
вить нравственный закон, он нуждается в бессмертной
душе, в боге. Так этика Канта независимо от ее прогрессив¬
ных моментов в конечном счете принимает санкцию бога
как предпосылку и гарантию нравственного поведения.
У Гегеля этика тесно связана и переплетается с пра¬
вом. По мнению Гегеля, этика не призвана показывать
нам, каким должно быть общество в будущем. Ее цель —
раскрыть то, что имеется в социальной действительности,
сообразуясь с прошлым и пережитым. «Постичь то, что
есть, — вот в чем задача философии, ибо то, что есть, есть
18
разум» В соответствии с этой задачей Гегель рассмат¬
ривает право, мораль, нравственность, семью, граждан¬
ское общество и государство как отчуждение «объектив¬
ного нравственного духа».
Против идеалистических систем Канта и Гегеля вы¬
ступил Людвиг Фейербах. По его мнению, этика должна
выводить мораль не из «практического разума», не из
«абсолютного духа», а из природы человека. Мораль
имеется только там, правильно подчеркивает он, где на¬
лицо отношение человека к человеку, я к ты. Задача
этики — раскрыть путь к установлению гармонии между
долгом и счастьем, между интересами люден. Таким сред¬
ством, таким путем, согласно Фейербаху, является прежде
всего «всеобщая любовь».
Из этого краткого обзора взглядов некоторых предста¬
вителей философской мысли до возникновения марксизма
ясно виден различный подход к вопросу о сущности и
задачах этики. Если одни рассматривают этику как уче¬
ние о морали, существующей вне сознания человека, по¬
рожденной богом или идеальным миром, чуждой земным
делам, другие сводят этику к инструменту для констата¬
ции моральных переживаний личного сознания. Третьи
же, исходя из представлений о «вечной» и «неизменной»
природе человека, ставят перед собой задачу обосновать
счастье и вечное благо, сообразованные с этой природой
человека. На основе идеализма и материализма этическая
мысль в домарксистской философии развивалась весьма
противоречиво: эвдемонизм и ригоризм, автономизм и ге-
терономизм, эгоизм и альтруизм — вот наиболее важные
односторонние противоположности домарксистской этики.
Главной причиной, которая мешала домарксистской
этике подняться на пьедестал науки, были все еще нераз¬
витая общественная практика и недостаточное развитие
обществознания. Поэтому этика характеризуется различ¬
ными взглядами и теориями морали, которые не раскры¬
вают социальную сущность и закономерности в развитии
нравственных взаимоотношений между людьми. Это, од¬
нако, не нужно понимать в духе нигилизма, огульного
отрицания достижений домарксистской этики. Рациональ¬
ное в этой этике не исчерпывается только страстной за¬
щитой материалистами великой гуманной мысли о том,
1 Гегель, Соч., т. VII, М. — Л,, 1934, стр. 16.
19
что человек способен собственными силами познать и осу¬
ществить добро без вмешательства сверхъестественных
существ. Положительным наследством является и теоре¬
тическое обоснование многих этических категорий, не¬
которые из них — добро, долг, справедливость, счастье,
честность и достоинство — внесли большой вклад в со¬
циальный прогресс и имеют определенное значение для
дальнейшего развития научной этики.
Характерной особенностью представителей моральной
философии буржуазии после Маркса является все более
открытый отказ от прогрессивного наследства этики. Скеп¬
тицизм и пессимизм, релятивизм и субъективизм, агно¬
стицизм и метафизика, биологизм и мистицизм — это
главные, но не единственные характерные черты совре¬
менной буржуазной этики. Нет возможности, да и не
нужно здесь широко аргументировать эту констатацию
факта. То, что нас в данном случае интересует, — это
вкратце рассмотреть, как представители немарксистской
философии определяют сущность этики.
В конце прошлого века и в начале нынешнего имело
широкое распространение натуралистическое или эволю¬
ционное направление в этике (Дарвин, Спенсер, Хаксли,
Летурно, Бюхнер, Каутский, Кропоткин, Асен Златаров).
Между отдельными представителями этого направления
имеются известные различия. Но общее, что их объеди¬
няет, — это одинаковый методологический принцип при
выяснении нравственных проблем. По их мнению, мораль
не есть специфическое общественное явление, а представ¬
ляет собой проявление биологических закономерностей,
или, точнее, систему условных рефлексов, выработанных
в процессе эволюции и предназначенных в качестве ору¬
дия для приспособления человека к окружающей среде.
«Животным инстинктом и ничем иным является нрав¬
ственный закон. Этим объясняется его таинственная при¬
рода, этот голос внутри нас, не связанный ни с каким
внешним толчком, ни с каким видимым интересом»
В этом случае этика сливается с естествознанием, она пе¬
рестает быть самостоятельной наукой. Такой своеобраз¬
ный механицизм в этике перерастает у некоторых пред-
1 К. Каутский, Этика и материалистическое понимание
истории, Ярославль, Изд. Ярославского Губернского к-та РКП,
1922, стр. 34.
20
ставителей этого течения в идеализм и мистицизм, сви¬
детельством чему служит фрейдизм.
В этот период большое влияние в этике имело неокан¬
тианство (Виндельбанд, Риккерт, Коей, Форлепдер и др.).
Отказываясь от прогрессивных реалистических моментов
философии Канта и раздувая его идеализм и априоризм,
неокантианцы создали целую теорию о нравственных цен¬
ностях, которую противопоставили марксизму. Они счи¬
тают, что нравственные ценности не являются продуктом
общественного развития, а существуют независимо от об¬
щественной жизни в некоей сфере идей, в трансценден¬
тальном мире духа. Этические ценности имеют собствен¬
ное бытие, независимое от общественного бытия. Между
миром ценностей и действительным миром, между тем,
что есть, и тем, что должно быть, по существу, нет при¬
чинной связи. «Только здесь, — пишет Николай Гарт¬
ман, — мы открываем всю серьезность метафизической
проблемы ценностей, потому что этика человека связана
с надысторическим значением нравственных ценностей»
Этике определяется задача описывать царство нравствен¬
ных ценностей, классифицируя их по значению, но она
не может быть наукой о происхождении, сущности и роли
морали.
Все в тот же период усиливается в этике и иррациона¬
листическое течение. Представители так называемой фи¬
лософии жизни — Шопенгауэр, Ницше, Дильтей, Бергсон,
Шпенглер, Ортега-и-Гассет и другие — вообще отвергли
научные методы познания и объявили нравственную
жизнь людей спонтанным, иррациональным, непознавае¬
мым явлением. Эта линия в этике весьма усилилась после
двух мировых войн.
Буржуазная этика в современную эпоху переживает
глубокий кризис. Ее представители проповедуют откры¬
тый скептицизм в отношении моральных способностей че¬
ловека и ценности самих моральных идей. И это харак¬
терно как для формалистического направления в этике,
яростно защищаемого неопозитивистами, так и для ирра¬
ционалистического направления, которое наиболее после¬
довательно отстаивается экзистенциалистами.
Все неопозитивисты независимо то того, к какой груп¬
пе они себя причисляют, отрицают этику как науку. Их
1 Н. Гартман, Эстетика, М., 1958, стр. 496.
21
понимание этики ограничивается лишь описанием нрав¬
ственных действий или исследованием этических терми¬
нов. «Этические категории, — пишет А. Айер, — лишены
фактического содержания. Они не описывают ни одной
черты той ситуации, к которой относятся» ’. Нравственные
суждения Айер и Карнап рассматривают как выражение
наших эмоций по поводу того или иного поступка. В свя¬
зи с этим и теория морали этой группы неопозитивистов
называется «эмотивной этикой».
В отличие от неопозитивистов прагматисты не соглас¬
ны с утверждением, что «оценивающие суждения бес¬
смысленны». Напротив, они видят в них смысл и истин¬
ность в той степени, в какой они приносят пользу. По их
мнению, нет объективного критерия для оценки поступ¬
ков человека, поэтому к моральным явлениям нужно под¬
ходить с точки зрения их пользы, их успеха. Следова¬
тельно, этика не может быть наукой, а является лишь
описанием «опыта». При этом она не является само¬
стоятельной дисциплиной. «Наука о морали, — пишет
Дьюи, — не представляет какую-то отдельно взятую об¬
ласть. Это комплекс физических, биологических и исто¬
рических знаний, имеющихся в сознании человека, кото¬
рые будут освещать и направлять деятельность чело¬
века» 1 2.
Человек, как считают экзистенциалисты, свободен де¬
лать то, что ему хочется, он не обязан соотносить свои
поступки с общественным мнением. Все моральные реше¬
ния человек принимает исходя лишь из своего внутрен¬
него убеждения, не сообразуясь ни с чем другим, в том
числе и с общепринятой моралью. «Никакая всеобщая
мораль, — говорит Ж. П. Сартр, — не покажет вам, что
нужно делать: в мире нет знаний»3. А если отрицается
объективный характер нравственных ценностей и их зако¬
номерность, то и для этики как науки нет места в фило¬
софии экзистенциализма.
Еще более откровенны представители неотомистской
философии. Они утверждают, что имеется коренное раз¬
1 Цит. по: «Философия марксизма и неопозитивизм», М., 1963,
стр. 517.
2 Цит. по: К. А. Шварцман, Этика... без морали, М., 1964,
стр. 46.
3 Ж. П. Сартр, Экзистенциализм — это гуманизм, М., 1953,
стр. 16.
личие между этикой и наукой. Наука, по их мнению,
имеет дело с фактами, с тем, что есть. Но наука не может
и не должна пытаться решить проблему нравственных и
вообще духовных ценностей, ибо это — проблема, связан¬
ная с тем, что должно было бы быть, с добром и злом.
Поэтому лишь божественное откровение, а не наука мо¬
жет быть единственным советником по вопросам морали.
Отсюда следует, что этика, по мнению неотомистов и
представителей религии вообще, не есть наука, а есть
лишь второе издание религии.
Не слишком отличаются от них и взгляды по пробле¬
мам этики других современных идеалистов. Рене ле Сенн
в своем «Трактате по общей морали» пишет, что «мораль
не является необходимым продуктом биологических и со¬
циальных условий человеческой жизни; это совокупность
правил и целей, которые управляют реакцией нашего
духа...» ’. А откуда берутся эти правила и цели? Они
якобы свойственны человеческому духу и имеют боже¬
ственное происхождение. Рене ле Сенн считает, что бытие
есть иерархия ценностей и что в каждой отдельной цен¬
ности проявляется «абсолютная, всеобщая и бескорыстная
ценность», то есть бог1 2.
По мнению Лавелля, основное, что следует выяснить
философии морали, — это проблема «сопричастия» конеч¬
ного существа к бесконечному, то есть к богу. Нравствен¬
ная ценность, как и всякая ценность, якобы не имеет
объективных источников, «потому что ценность не яв¬
ляется фактом, опа не может быть внешне описана. В ней
нет объективного опыта, а есть только одно субъективное
проникновение»3. Подобные же взгляды развивает п
Жорж Бастид в своем двухтомном сочинении «Трактат
о действенной морали» 4.
Жан Набер утверждает, что он открыл элементы
этики, которая якобы свободна от антиномии Канта «сво¬
бода — необходимость». Солидаризируясь со спиритуализ¬
мом Мен де Бирана, он утверждает, что этика якобы
означает разумную историю нашего стремления существо¬
вать, нашего желания быть. Источники морали он ищет
1 Rene le Senn е, Traite de morale generate, Paris, 1961, p. V.
2 Там же, стр. VI.
3 Louis Lavelle, Traite des Valeurs, Paris, 1951, vol. I,p. 26.
4 Georges В a slide, Traite de Faction morale, Paris, 1961,
vol. I et II,
23
в «психологической каузальности» ’. На этой основе он
«преодолевает» антиномию Канта, только это совершается
за счет отрицания объективных закономерностей истори¬
ческого развития. С этих позиций невозможно обосновать
этику как науку.
Буржуазная философия в Болгарии не отличалась ка¬
кой-либо оригинальностью в области этики. Это относится
и к попытке Димитра Михалчева создать реалистичную
этику любви. Что является предметом этой этики? По его
мнению, предмет реалистичной этики состоит в том, чтобы
дать ответ на вопросы, откуда идет различение человече¬
ских поступков как хороших или плохих, что лежит в их
основе, что есть то, что обусловливает разницу в их оцен¬
ках, каков их объективный смысл* 2. Для ответа па эти
вопросы есть три пути. Первый — эвдемонизм, второй —
этика долга и третий — этика любви. Михалчев отбрасы¬
вает первые два пути как несостоятельные и рекомендует
третий как единственно возможное решение этих вопро¬
сов. Однако он не дает нам научного ответа на поставлен¬
ные таким образом вопросы.
Известен тезис Димитра Михалчева, отстаиваемый им
в течение ряда лет, что человек может быть ремкеанцем
и вместе с тем защищать исторический материализм,
пользоваться им. Несостоятельность этого тезиса лучше
всего видна, когда анализируешь взгляды Михалчева на
мораль. Если марксизм доказывает, что общественное бы¬
тие определяет в конечном счете общественное сознание,
в том числе и нравственное сознание, то, согласно Михал-
чеву, в основе социальной действительности и морали ле¬
жит «одинаковая воля», на которой якобы покоятся жиз¬
ненные единства. Эта позиция, как видим, не имеет ни¬
чего общего с историческим материализмом, она противо¬
стоит ему как одна из форм исторического идеализма3.
Моральные взгляды па жизненные единства — общества
и общности, о которых нам говорит Михалчев в соответ¬
ствии с указаниями своего учителя Ремке, обусловли¬
ваются характером общественного строя, производствен¬
ными отношениями, а не общей волей людей. Тем самым
’Jean Nabert, Elements pour une ethique, Paris, 1962,
p. 141—142.
2 См.: «Философски преглед», № 3, 1940.
3 См. подробнее: Добрин Спасов, От логическа гледна
точка, София, 1965, стр. 143—160.
24
определяется и нереальность этики любви. Такая беско¬
рыстная любовь, при которой люди сливаются один с дру¬
гим, является не фактом, а вымыслом, граничащим с ми¬
стицизмом
Отрицание этики как науки представителями буржуаз¬
ной философии свидетельствует об идейной нищете мо¬
ральной философии буржуазии, о нравственном кризисе
капиталистической системы. Буржуазная мораль и ее тео¬
ретики-апологеты страдают одной и той же неизлечимой
болезнью, которой страдает и общество, породившее их.
Это ни в коем случае не означает, что нет и нс может
быть ничего ценного в исследованиях буржуазных эти-
ков. В некоторых их произведениях содержатся правиль¬
ное описание нравственных ситуаций, правильная систе¬
матизация элементарных нравственных норм и плодотвор¬
ные исследования лингвистических и логических аспектов
нравственного языка. Эти и другие подобные разработки
марксисты должны видеть и признавать, но все это вовсе
не относится к главному, что определяет этику как науку.
Научной этика может быть только при условии рас¬
крытия сущности человека, тайн общественных отноше¬
ний, закономерностей исторического развития. А это, как
известно, сделал марксизм.
1 См.: Ангел Бънков, Развитие на философската мисьл
в Бъл гария, «Наука и изкуство», 1966, стр. 575—579.
ГЛАВА ВТОРАЯ
МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ И
СОЗДАНИЕ ЭТИКИ КАК НАУКИ
1. СОЗДАНИЕ К. МАРКСОМ И Ф. ЭНГЕЛЬСОМ
НАУЧНЫХ ОСНОВ ЭТИКИ
Что представляет собой человек, какова его природа?
На этот вопрос уже даиы и даются самые различные от¬
веты.
Еще Аристотель определил человека как «обществен¬
ное животное». Гельвеций определил его как животное,
имеющее особую внешнюю организацию, обладающее ру¬
ками, пользующееся орудиями и оружием. Юм харак¬
теризовал человека как разумное существо, имеющее
технические возможности и способности создавать искус¬
ственную среду. Согласно Канту и Гегелю, разум, созна¬
ние и членораздельная речь — это то, что составляет сущ¬
ность человека. Франклин же определил человека как
животное, делающее орудия.
Для современных буржуазных концепций о человеке
характерен отказ от рациональных зерен, содержащихся
в некоторых из вышеприведенных определений. Многие
представители так называемой философской антропологии
рассматривают человека не как целостную личность, а
как разделенное на две, три и больше сфер человеческое
существование. Сущность человека сводится к весьма
индивидуальному, антропологическому существованию,
причем социальная функция человека или человек как
часть социального целого представляется как нечто «внеш¬
нее», отрицательное, разрушительное по отношению к
истинной сущности человека.
Карл Ясперс признает, что как продукт природы п
истории человек есть объект исследования со стороны фи¬
зиологии и социологии. Но все это, по его мнению, не
раскрывает нам сущности человека. «Человек, — говорит
Ясперс, — есть в принципе нечто большее, чем он может
знать о себе сам... Реальность, которую он не имеет воз¬
26
можности нам объективизировать» Человек, согласно
Ясперсу, — это стихийная, непознаваемая и непрсдмет-
ная свобода, которая является выражением его самобы-
тия. Подобные концепции проповедуют также Хайдеггер,
Сартр, Марсель и Мерло-Понти. «Мое существование не
зависит ни от моих предшественников, ни от моего фи¬
зического и социального окружения»1 2. Человек затво¬
ренный в своем собственном внутреннем мире, — это
якобы его истинная реальность и сущность.
Таким образом, индивидуальное отрывается от своей
социальной основы и представляется за истинную сущ¬
ность человека. Центральным пунктом этого философство¬
вания является человек с раздвоенным сознанием или,
как выражаются экзистенциалисты, с раздвоенным «су¬
ществованием»: истинным и неистинным. Разумеется,
основа такого раздвоения имеет под собой почву в капи¬
талистическом обществе. Человеческая личность здесь
угнетена и несвободна, и в то же время в субъективном
мире своего самосознания она может чувствовать себя
свободной. Этим объясняется и страстное желание выдать
внутренний мир, который раскрывается через акт само-
рефлексии, за истинную сущность человека.
Персоналисты Эммануэль Мунье и Морис Недонсел
представляют человека лишь как некую духовную сущ¬
ность, которая является производной от личности бога и
через него связана с другими людьми3. Их взгляды о
«духовном контакте» и «духовной общности» не в состоя¬
нии преодолеть крайности индивидуализма, потому что
они не сообразованы с конкретными социальными усло¬
виями, при которых рождается, живет и творит челове-
ская личность 4.
В свое время учение Фрейда было представлено как
«коперпикиапский» переворот во взглядах на сущность
человека. И до спх пор его последователи всячески пы¬
таются доказать это, а некоторые из нпх предлагают нам
объединить марксизм с психоанализом. «Сегодня, — заяв¬
1 Karl Jaspers, Introduction a la philosophie. Paris, 1966.
p. 66.
2 M. M e r 1 a u - P о n I y, Phenomenolegie de la perception, Pa¬
ris, 1965, p. HI.
3 Cm.: Emmanuel M ounier, Le personnalisme, Paris, 1949.
4 Подобные взгляды высказывает Иван Гобри: Ivan Gobry,
La personne, Paris, PLTF, 1966, p. 101—102.
27
ляет Осборн, — я возвращаюсь к своей задаче убедить
марксистов включить психоаналитическую теорию в свою
доктрину» Так якобы можно преодолеть односторон¬
ность марксизма и создать целостное учение о человеке.
Но как можно сочетать несовместимые вещи? Начав
с попытки выяснить причины неврозов, Фрейд постепенно
распространил свою теорию психоанализа на объяснение
сущности человека. Не нужно отрицать того, что Фрейд
имеет известные заслуги в науке, поскольку он обращает
наше внимание на одну из важных сторон человеческой
жизни — на роль сексуальности. Однако Фрейд допустил
две фатальные ошибки: во-первых, он отбросил научный,
рациональный путь познания сексуальности, объявив ее
непознаваемой, и, во-вторых, что наиболее важно, он
утверждает, что поведение человека определяется неосоз¬
нанными инстинктами и влечениями, которые коренятся
в сексуальных переживаниях периода детства1 2. Таким
образом, сексуальность превращается в глубочайшую
сущность человека, а психоанализ представляется как
единственный метод раскрытия этой сущности.
Проблема соотношения между социальным и биологи¬
ческим у человека все еще не раскрыта с той полнотой,
какой требуют дальнейшие научные исследования. Однако
наука и сейчас располагает достаточным материалом, из
которого видно, что регулирование половых отношений
зависит и от общественных условий. И поскольку чело¬
век в своем поведении руководствуется только половым
инстинктом и инстинктом голода, то он еще не является
человеком, ибо, как известно, и животные имеют эти ин¬
стинкты. Исторический процесс преобразования животных
инстинктов определялся в процессе труда господством со¬
циального начала в человеческой природе и утверждением
социальных норм поведения — то, что именно выражает
человеческое у человека.
В отлпчпе от фрейдистов другие буржуазные социо¬
логи рассматривают человеческую личность как социаль¬
ное образование. В своей книге «Социальная структура и
1 R. Osborn, MaTxisme et psvchanalyse, Paris, 1967, p. 6. По¬
добные же взгляды развивают: Herbert Marcuse, Eros et
civilisation, Paris, 1963; Erich Fromm, L’homme pour lui-meme,
Paris, 1967.
2 C-м.: Sigmund Freud, Introduction a la psychanalyse,
Paris, 1966, p. 283—300.
28
личность» американский социолог Т. Парсонс утверждает,
что «социальная система» определяет личность. Однако
под «социальной системой» Парсонс понимает психоло¬
гические и духовные отношения в обществе. По его мне¬
нию, характеристика человеческой личности зависит от
усвоения культурных ценностей, содержание которых
определяется совокупностью обычаев, нравов и традиций.
Таким образом, общественный человек Парсонса является
носителем не всех общественных отношений, а только
культурных ценностей. Но тогда тезис автора о связи
между социальной средой и личностью остается недока¬
занным, так как он не признает основные определяющие
звенья в социальной системе — экономические и классо¬
вые отношения.
Из приведенных взглядов видно, что в капиталистиче¬
ском мире с различными нюансами и в различных эмо¬
циональных тонах проповедуются неверные или односто¬
ронние теории о сущности человека. Изолированная чело¬
веческая личность, ее сознание или биологическое в ней
выдается за сущность человека. Эти взгляды используются
буржуазной реакцией для насаждения в сознании людей
индивидуализма, культа секса, для борьбы против про¬
грессивных сил современности, но они не в состоянии
раскрыть нам истинную сущность человека.
Марксизм раскрыл исходные теоретические принципы
научного понимания сущности человека. В противополож¬
ность Гегелю и всем другим идеалистам, которые мисти¬
фицировали сущность человека, приписывали ему боже¬
ственное происхождение и призвание, Маркс в полном
соответствии с данными науки подчеркивал, что чело¬
век — это творение природы, ее самое высшее проявле¬
ние. Но в отличие от Фейербаха и других материалистов,
которые рассматривали людей только как продукт при¬
роды, он пошел дальше и раскрыл социальную сущность
человека. Стало ясно, что как часть природы человек не
приспосабливается к ней пассивно, а в отличие от живот¬
ных является активным преобразующим существом. Соз¬
дание и употребление орудий труда — это специфически
человеческая деятельность. Труд как связующее звено
между потребностью и ее предметом дает человеку воз¬
можность преодолеть непосредственность своих отноше¬
ний к природе и в то же время вступить в определенные
отношения с себе подобными. Превращение природного
29
объекта в очеловеченный предмет в процессе практики
возможно лишь постольку, поскольку человек как инди¬
вид проявляется как общественное существо, а общество —
как реальная сущность. И поэтому, согласно Марксу,
«сущность человека не есть абстракт, присущий отдель¬
ному индивиду. В своей действительности она есть сово¬
купность всех общественных отношений»
Этим замечательным положением Маркс дает нам
определение не человека вообще, а его сущности. А сущ¬
ность, как известно, не исчерпывает предмета, потому что
во всяком предмете, кроме качеств, раскрывающих его
сущность, имеются и несущественные черты, которые,
однако, при рассмотрении данного предмета в другой
связи могут стать существенной характеристикой этого
предмета. Маркс в данном случае имеет в виду социаль¬
ную сущность человека, которая, будучи определяющей,
не исчерпывает всей природы человека. Он никогда не
пренебрегал природной, биологической сущностью чело¬
века. Биофизиологическая, телесная организация человека
есть первичная, исходная основа для его жизни. «Первая
предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно,
существование живых человеческих индивидов. Поэтому
первый конкретный факт, который подлежит констатиро¬
ванию,— телесная организация этих индивидов и обуслов¬
ленное ею отношение их к остальной природе» 1 2. Однако
решающее значение, согласно Марксу, имеет обществен¬
ная сущность человека. В процессе усвоения и преобра¬
зования действительности природный индивид превра¬
щается в социальное существо, в личность. В систему
личных свойств индивида входят его духовные и физиче¬
ские качества. Однако физические качества индивида
включаются в структуру общественного человека лишь
в той степени, в какой они участвуют в усвоении и пре¬
образовании человеческой действительности. Только в
этом случае и органы чувств превращаются в человече¬
ские органы чувств.
Кроме непосредственных органов человека, суще¬
ствуют и общественные «органы». Это мир разнообразных
общественных связей и отношений между людьми, создан¬
ное человеком богатство материальных п духовных цен¬
ностей, богатство самой человеческой деятельности, то
1 К. М арке и Ф. Зиге л ь с, Соч., т. 3, стр. 3.
2 Там же, стр. 19.
30
есть общество. Общество — это объективное бытие самого
человека и в то же время составная часть его социальной
природы. Таким образом, с одной стороны, в различных
социальных образованиях объективизируется личность, а
с другой — сами эти образования, присвоенные личностью,
представляют ее социальную сущность. Социальное бытие
человека есть родовая форма, в которой проявляется ди¬
алектическая связь между отдельными индивидами, меж¬
ду личностью и обществом. Общество и личность пред¬
ставляют собой не два обособленных феномена, а сложное
взаимодействующее единство, в котором каждое из них
находится во взаимосвязи с другим, взаимно обусловли¬
вается. «...Как само общество производит человека как че¬
ловека, так и он производит общество» \
Эти положения марксизма до сих пор извращаются
буржуазными идеологами. Они обвиняют Маркса в грубой
односторонности, в стремлении отрицать человеческую
личность, слить ее с обществом. Разумеется, ничего по¬
добного нет в этих положениях. Маркс никогда не сливал
человеческую личность с обществом. Известна его кри¬
тика Прудона, который персонифицировал общество и та¬
ким образом фактически исключал из него человеческие
индивиды. По Марксу, только реально существующий че¬
ловек является высшей ценностью мира и единственным
творцом своей собственной истории. Но человеческие ин¬
дивиды живут и действуют не изолированно, произвольно
и случайно, а в обществе, то есть в силу объективно су¬
ществующих необходимых взаимных связей. Эти необхо¬
димые, существенные взаимоотношения, в основе которых
находятся производственные отношения, определяют в ко¬
нечном счете характер человеческой истории.
На основе своей деятельности, и прежде всего своей
производственной деятельности, человек, присваивая себе
социальную сущность, в то же время обособляется в осо¬
бую социально-психическую систему. Личность, в соб¬
ственном смысле этого слова, мы имеем только тогда,
когда из всего социального и психического материала,
ставшего достоянием индивида, формируется особым об¬
разом организованная система, которая имеет известную
автономность, способность к саморегуляции и избиратель¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 589.
31
ное отношение к социальной среде. Следовательно, будучи
общественным существом, человек вместе с тем является
и особым индивидом со своим внутренним миром, со
своими особыми психическими качествами и свойствами.
В этой связи Маркс пишет, что «...человек есть некоторый
особенный индивид и именно его особенность делает из
него индивида и действительное индивидуальное об¬
щественное существо» *.
Понятие «личность» означает человеческого индивида
как члена общества, обобщает интегрированные в нем со¬
циально значимые черты. Эти черты создаются и прояв¬
ляются только в конкретном процессе социального вза¬
имодействия, поэтому я полностью согласен с Коном,
утверждающим, что главным понятием для описания лич¬
ности служит понятие «социальная роль». Результатом и
компонентом этого взаимодействия в серии последователь¬
ных и совместно существующих социальных ролей яв¬
ляется система мотивов, навыков и ориентации, которые
образуют основу внутренней структуры личности. В этом
смысле структура личности является производной от со¬
циальной структуры. Но личность одновременно пред¬
ставляет собой неповторимую индивидуальную целост¬
ность. Сочетание биологических особенностей организма,
специфических черт индивидуальной биографии и, нако¬
нец, противоречивость структуры ролей делает каждого
человека уникальным как личность. Эта уникальность и
целостность личности, рассматриваемая с ее субъектив¬
ной, внутренней стороны, обозначается понятием «я» 1 2.
В данном случае важно подчеркнуть, что само обособ¬
ление личности требует наличия социальной среды. Это
еще раз доказывает, что вне и независимо от общества не
существует и не может существовать человек, так же как
вне и независимо от конкретных людей не существует и
не может существовать общество. Каждый человек рож¬
дается, живет и умирает в конкретных исторических усло¬
виях — в условиях данной семьи, в условиях принадлеж¬
ности к тому пли иному классу, нации, государству, об¬
щественному строю, идеологии, культуре, морали и пр.
Поэтому правильное решение вопроса о сущности чело¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 591.
2 См.: И. С. Кон, Социология личности, М., 1968.
32
века зависит от раскрытия характера тех общественных
отношений, которые формируют эту сущность. А так как
конкретное бытие общественных отношений не является
постоянной величиной, находится в постоянном измене¬
нии, то и человеческая сущность изменяется. Отсюда сле¬
дует, что самое общее определение человека как обще¬
ственного существа, представляющего наивысшую ступень
развития живых организмов, способного производить ору¬
дия труда и пользоваться ими, обладающего сознанием и
членораздельной речью, крайне недостаточно для пони¬
мания человеческой природы. Сам Маркс отмечает, что
необходимо сделать переход от этого наиболее общего по¬
нятия о человеке к его конкретному историческому про¬
явлению. Потому что «воздействуя... на внешнюю при¬
роду и изменяя ее, он (человек — С. А.) в то же время
изменяет свою собственную природу» *.
Следовательно, заслуга Маркса состоит не в том, что
он дал нам раз и навсегда ответ на вопрос, что представ¬
ляет собой человек вообще, а в том, что он раскрыл его
социальную сущность и оставил нам верную методологию,
показал нам путь, по которому следует идти, чтобы объ¬
яснить природу человека. Идя по этому пути, марксист¬
ско-ленинская наука в наше время достигла немалых
успехов в изучении человека. Это совершается не чисто
умозрительным путем, а на основе революционно-преобра-
зующей деятельности народных масс в современную эпоху,
победоносной социалистической революции, конкретных
социологических, психологических, антропологических и
других исследований. И все же есть еще очень много
проблем в этой области, которые пока не выяснены.
Нельзя забывать и то обстоятельство, что человек — это
не только прошлое и настоящее, но и будущее. Однако
будущее не есть просто повторение прошлого и настоя¬
щего. Это требует дальнейших научных исследований при¬
роды человека.
Уже было отмечено, что каждый человек есть непо¬
вторимый индивид с присущими только ему личными осо¬
бенностями. оригинальными качествами и индивидуаль¬
ным своеобразием. Но в то же время каждый человек не¬
сет в себе природу «человеческого целого», то есть он
проявляет себя как общественный индивид. Обществен-
1 К. М арке и Ф. Энгельс, Соч.. т. 23, стр. 188.
33
пая сущность человека преломляется через его лич¬
ные качества, а человеческая индивидуальность имеет
общественный характер. И все же нельзя ставить знак
равенства между человеком как личностью и человеком как
общественным существом. Каждый отдельный человек —
это единство общего, особенного и единичного. Но общее,
особенное и единичное у человека имеют социальный,
биологический и психологический характер. Это требует
показа человеческой личности как неповторимого един¬
ства социальных, антропологических, психических, куль¬
турных, интеллектуальных и наследственных черт, нахо¬
дящихся в неразрывной связи с конкретной ситуацией в
жизни данного индивида. Это достигается только усилиями
представителей всех наук, изучающих человеческие
проблемы. В этой связи мне кажется, что предложение
создать специальную науку для изучения человека под
названием «философская антропология» является непра¬
вомерным ’. В наше время изучение человека выходит да¬
леко за пределы нескольких специальных наук и превра¬
щается в общую проблему всей научной системы. Иначе
и не может быть, так как сущность человека, как известно,
есть совокупность всех общественных отношений, кото¬
рые изучаются различными науками. Задача сейчас ско¬
рее состоит в том, чтобы координировать усилия ученых
в этом направлении, ликвидировать учрежденческие
барьеры, интегрировать науки, которые разрабатывают
проблему человека.
Процесс углубления дифференциации и интеграции
наук ставит вопрос об определении специфики каждой
отрасли научного познания человека, потому что на ос¬
нове смешения, например, биологического, психологиче¬
ского и социологического аспектов исследования человека
очень часто возникают ошибочные толкования сущности
человека. Естественными науками (биология, физиоло¬
гия и др.) человек рассматривается прежде всего как су¬
щество, подчиняющееся соответствующим биолого-физио¬
логическим закономерностям. Психолог интересуется
человеком как носителем определенных психических ка¬
честв, которые в первую очередь обусловлены физиологи¬
чески и социально. Социолог же рассматривает человече-
1 Такие предложения делают: в Польше Адам Шафф, в Ру¬
мынии академик Гулиан.
34
скую личность как индивидуальное бытие конкретно-исто¬
рических социальных отношений. Социолог, согласно
Ленину, изучая определенные общественные отношения
людей, «изучает и реальных личностей, из действий кото¬
рых и слагаются эти отношения» *. Этика интересуется
человеком как нравственным существом, она изучает воз¬
никновение, сущность и роль морали в жизни людей. Фи¬
лософия же раскрывает наиболее общие закономерности
взаимодействия человека как субъекта с объективным ми¬
ром, исследует соотношение материального и идеального
в структуре человека. Таким образом, в отличие от дру¬
гих наук философия дает нам самое обобщенное пред¬
ставление о человеке, о закономерностях его развития.
Поэтому марксистская философия — это методологическая
основа всех наук, изучающих ту или иную сторону проб¬
лемы человека.
Но давайте вернемся к аутентичной мысли основопо¬
ложников марксизма. Мы уже видели, что человеческая
личность не сливается с социальным целым, хотя и обус¬
ловлена им. Спрашивается, свободна или не свободна в
своем поведении отдельная личность? Может ли она
иметь выбор решения и поведения?
Сейчас (как и в прошлом) по этому вопросу известны
две основных ненаучных философских теории. Предста¬
вители одной из них (метафизический детерминизм)
убеждены, что каждый волевой акт человека мотивиро¬
ван, они отрицают свободу и признают только необхо¬
димость. По их мнению, человек в любой миг своей жизни
является пассивным орудием в руках необходимости. Этот
взгляд, хотя и сыграл в свое время прогрессивную роль
в борьбе против средневековой схоластики, не выяс¬
няет правильно проблему и не в состоянии разграничить
себя с религиозным фатализмом. Независимо от форм, в
которых он проявляется, фатализм утверждает, что чело¬
век бессилен перед историей, что он лишь исполняет
определенную ему внешними обстоятельствами или богом
роль марионетки. Отсюда следует вывод, что любой вид
несправедливости, социальные пороки вообще предопре¬
делены заранее и ответственность за них несут не кон¬
кретные люди, а некие внешние силы. Так фатализм сни¬
мает с человека всякую ответственность за его поступки.
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 1, стр. 424.
35
Представители же другого философского направления
(индетерминизма) утверждают как раз обратное. Исходя
из положения, что нет долга и ответственности без предо¬
ставления свободы, они отрицают существование необхо¬
димости и признают только свободу. Свобода человеческой
воли, по их мнению, якобы несовместима с необходимо¬
стью. Этот взгляд, обстоятельно обоснованный в прошлом
Кантом, сейчас проповедуется в различных вариантах
многими философскими школами современной буржуазии.
Так, например, сторонники экзистенциализма считают,
что свобода человека якобы не обуславливается объектив¬
ными обстоятельствами, что человек якобы сам избирает
свою сущность независимо от окружающей его действи¬
тельности и ее законов.
Но если действия людей не обусловлены объективно,
а являются только результатом «свободной воли», неза¬
висимой от реального мира, то тогда эти действия нельзя
научно объяснить и предвидеть, и история предстает как
царство хаоса и произвола. В таких условиях никто не
сможет действовать сознательно, уверенно, свободно. Все
люди окажутся рабами слепой случайности, ибо даже са¬
мые гениальные из них не могли бы предсказать, что
может получиться в результате действия миллионов слу¬
чайно встретившихся «свободных воль». Кроме того, если
допустить, что человеческая личность абсолютно свободна,
то в таком случае оценка поведения личности и особенно
ответственность личности за свои поступки невозможны,
так как не имеется никакого объективного критерия
оценки и ответственности. Итак, или свобода, или необхо¬
димость. Одно якобы исключает другое.
Но разве свобода и необходимость — это такие непрео¬
долимые противопоставления, что одно исключает другое?
Научный ответ на этот вопрос дает нам марксизм. Он
доказал, что свобода является не неизменным атрибутом
человеческого духа, а продуктом исторического развития.
Свобода состоит не в отрицании необходимости, ие в том,
что люди вынуждены слепо подчиняться необходимости,
а в сознательном и рациональном использовании послед¬
ней. Иными словами, свобода состоит не в какой-то вооб¬
ражаемой независимости человека от законов природы и
общества, а в познании этих законов и в возможности,
которую нам дает это познание, действовать и стать гос¬
подами внешней природы и своих собственных отноше¬
36
ний. «Свобода воли, — говорит Энгельс, — означает, следо¬
вательно, не что иное, как способность принимать реше¬
ния со знанием дела» ’•
Однако люди не могут стать свободными только по¬
средством познания необходимости; они свободны только
тогда, когда их практическая деятельность согласована
с требованиями необходимости. Практика — главный кри¬
терий истинной свободы и главное средство ее завоевания.
Свободу человека нельзя понимать просто как пассивное
созерцание. Практика объективна, ибо обусловлена объ¬
ективным миром, но она и субъективна, так как предпо¬
лагает волевое, сознательное участие. В известном смысле
можно сказать, что человек является продуктом не только
природной и общественной среды, но и своей собственной
деятельности. Только человеческая практика, взятая в ее
целостности, дает нам ключ к правильному пониманию
свободы и необходимости. Будучи основным фактором,
практика осуществляет конкретное единство между объек¬
том и субъектом, между свободой и необходимостью.
Так философская мысль была исторгнута из трясины
вековой дилеммы — или необходимость, или свобода, но
вовсе не единство между ними, так как последнее якобы
было бессмысленным, — и приведена в соответствие с жи¬
вым, реально существующим историческим процессом.
Однако это еще ни в коем случае не означает, что даль¬
нейшие исследования здесь не нужны. Напротив, социаль¬
ное развитие и достижения других наук потребуют новых
исследований всех аспектов вопроса, но это произойдет
на основе достигнутого марксизмом.
Многие представители современной буржуазной идео¬
логии не только не принимают во внимание марксистское
решение рассматриваемой проблемы, но даже пытаются
доказать, что в марксизме якобы нет места для свободы и
ответственности человека, ибо последний исходит из пред¬
посылки, что действия человека детерминированы. А там,
где царит причинность, нет места для свободы и ответ¬
ственности.
Это обвинение в различных вариантах существует от
возникновения марксизма до наших дней. Разумеется,
давность такого обвинения еще нисколько не свидетель¬
ствует о его верности. Оно стало одним из любимых аргу¬
1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 20, стр lift.
37
ментов современного антимарксизма в его борьбе против
научно-философских основ марксистского мировоззрения
и социализма как общественной системы. Но стрелы на¬
ших критиков не затрагивают марксизма. Они в лучшем
случае могут затронуть фаталистический детерминизм, но,
как известно, он не является марксизмом. И в самом деле,
если бы действия человека были фатально определены
внешними природными и общественными условиями, тогда
была бы исключена возможность оценивать действия лю¬
дей как хорошие или плохие, не могло бы быть и речи о
свободе и ответственности личности.
Правда о человеке, которую раскрывает марксизм, о
его отношениях и поведении — иная. Признание истори¬
ческой необходимости, социальной обусловленности пове¬
дения людей не означает пассивное подчинение людей
необходимости или одинаковую реакцию иа обществен¬
ные порядки.
Следовательно, неверно, что личность может все. но
неверно также, что она не может ничего. Нет абсолютной
свободы действия, а есть относительная свобода. Грапицы
человеческой свободы в любой области социальной дея¬
тельности зависят от конкретно-исторических условии, от
классового положения человека, от степени его познания
и изменения мира. Только с этой позиции можно объяс¬
нить и нравственные явления в жизни людей.
Марксизм отбросил идеалистические теории морали,
согласно которым моральные принципы стоят над исто¬
рией и выводятся из внеисторического источника — бога,
абсолютной истины, абстрактного самосознания и т. д.
В действительности люди всегда черпали свои моральные
взгляды из своих реальных отношений, с изменением ко¬
торых изменялись и моральные взгляды, представления о
добре и зле. Эти представления, согласно Энгельсу, «часто
прямо противоречили одно другому»
В классовом обществе мораль носит классовый харак¬
тер. Она или оправдывает господствующую форму соб¬
ственности (мораль господствующего класса), или выра¬
жает интересы угнетенного класса, его бунт против
экономического и политического гнета. В современном
капиталистическом обществе, согласно Энгельсу, про¬
поведуются три вида морали: христианско-феодальная —
1 К. М ар кс и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 20, стр. 94.
38
наследство прошлого, буржуазная, господствующая в
современном обществе, и пролетарская — мораль будущего.
«Но если, как мы видим, каждый из трех классов со¬
временного общества, феодальная аристократия, буржуа¬
зия и пролетариат, имеет свою особую мораль, то мы можем
сделать отсюда лишь тот вывод, что люди, сознательно
или бессознательно, черпают свои нравственные воз¬
зрения в последнем счете из практических отношений, па
которых основано их классовое положение, т. е. из эко¬
номических отношений, в которых совершаются производ¬
ство и обмен» *.
Отсюда следует, что Маркс и Энгельс выводят этиче¬
ские взгляды, нормы морали из экономических отноше¬
ний, из экономических условий существования классов.
Связь морали с экономическими отношениями обычно бы¬
вает очень сложной. В развитии морали, как и в развитии
других форм общественного сознания, имеет место отно¬
сительная самостоятельность. Это означает, что новые
классы не создают свои этические воззрения, полностью
отличные от воззрений предшествующих эпох, а видоиз¬
меняют их, отбрасывая то, что им не нужно, и сохраняя
то, что соответствует новым экономическим отношениям,
положению данного класса в обществе.
Основоположники марксизма видели, что в развитии
морали большое значепие имеет сила привычки, сила тра¬
диций, благодаря чему в обществе (у определенных клас¬
сов) долгое время сохраняются определенные моральные
взгляды, нормы, оценки и т. п., сохраняются даже тогда,
когда исчезли или существенно изменились условия, их
породившие. Они видели также, что большое влияние на
.мораль оказывают политика, религия, философия, искус¬
ство и т. д., а сами эти формы общественного сознания
испытывают на себе влияние определенной морали. Все
это означает, что экономическое развитие определяет не
прямо и непосредственно, а обычно лишь в конечном счете
мораль, определяет направление, в котором видоизме¬
няются пли преобразуются моральные взгляды людей, их
нормы поведения, оценки и т. д.
Марксизм показал, что «в морали, как и во всех дру¬
гих отраслях человеческого познания, в общем п целом
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 20, стр. 95.
39
наблюдается прогресс» *, что в морали прогрессивных
классов, в их этических системах, выражающих в той
или иной степени интересы народных масс, борющихся
против эксплуатации и угнетения, имеется положитель¬
ное содержание, которое не исчезает, а развивается но¬
выми прогрессивными общественными силами. Рабочий
класс наследует лучшие моральные ценности человече¬
ства, все положительные приобретения прогрессивной эти¬
ческой мысли прошлого и развивает их на основе прин¬
ципов своей классовой морали.
Пролетарская коммунистическая мораль по своей глу¬
бокой сущности является общечеловеческой, потому что
это мораль класса, призванного навсегда избавить обще¬
ство от эксплуатации и классовой борьбы. Она соответ¬
ствует коренным интересам трудящихся, которые борются
против эксплуатации во всех ее формах, против угнетения
человека человеком. Поэтому она свободна от классовой
ограниченности, которая характерна для старых мораль¬
ных систем классового общества. Класс — носитель этой
новой морали — привлекает к себе миллионы трудящихся
благородством своих идеалов, своей самоотверженной
борьбой, своей сплоченностью и сознательностью, новым
строем мыслей и чувств.
Внося социалистическое сознание в ряды рабочего
класса, руководя его борьбой, марксистская партия ока¬
зывает огромное влияние на формирование новой морали.
Еще в ранних социалистических объединениях рабочих
Маркс и Энгельс видели зародыши новых человеческих
отношений, истинной человеческой морали, которой при¬
надлежит будущее. Наблюдая за собраниями французских
социалистических рабочих, за их стремлением к общению,
Маркс писал: «...Человеческое братство в их устах не
фраза, а истина, и с их загрубелых от труда лиц на нас
сияет человеческое благородство» 1 2.
Пока существуют классы, новая мораль действует в
классовых рамках. В коммунистическом обществе она
полностью освободится от своих классовых рамок и станет
единой моралью всего общества.
1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 20, стр. 96.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 607.
Относясь критически к любой моральной догматике и
к претензиям старых моралистов выдать свои этические
системы за «вечную мораль», годную для всех времен и
народов, Маркс и Энгельс вместе с тем признавали в об¬
ласти морали наличие истин, имеющих общечеловеческое
значение. Энгельс отмечает, что в морали, как и во всей
области познания, относящейся к истории общества, та¬
кие истины «рассеяны еще более скудно», чем в сфере
естествознания, нс они все же существуют. Маркс ссы¬
лался на «простые законы нравственности и справедливо¬
сти», которые необходимо сохранять в отношениях между
частными лицами и между народами. Под этими прин¬
ципами или законами нравственности марксизм подразу¬
мевает не внеисторические законы и правила нравствен¬
ности (подобно категорическому императиву Канта), а
выработанные людьми в продолжение своей истории эле¬
ментарные правила, необходимые для регулирования их
совместной жизни.
В противоположность буржуазному индивидуализму и
эгоизму в отношениях между людьми рабочий класс со¬
образуется с принципом солидарности, коллективизма, с
заботой об общих интересах народа. Этот принцип выте¬
кает из условий борьбы рабочего класса за новое обще¬
ство. В ходе этой борьбы лучшие представители рабочего
класса часто терпят лишения и преследования ради об¬
щего дела, которому они посвятили всю свою жизнь.
Принцип солидарности, коллективизма соответствует при¬
роде нового общества, основой которого является общест¬
венная собственность на средства производства, предпо¬
лагающая отношения дружбы и взаимопомощи между
людьми. Это будет такое общество, пишет Энгельс, «в ко¬
тором общпость интересов возведена в основной принцип,
в котором общественный интерес уже не отличается от
интереса каждого отдельного лица» *.
Г'сли при капитализме общий интерес трудящихся объ¬
единяет их в борьбе против общих интересов капитали¬
стического класса, то в условпях социализма такой общий
интерес трудящихся становится интересом их совместной
деятельности, построения и защиты нового общества. Ме¬
рилом достоинства человека в условиях социализма
становится его труд, его отношение к общему делу
1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 2, стр. 538.
41
построения нового общества, его забота об общих инте¬
ресах трудящихся.
Другая сторона пролетарского, социалистического кол¬
лективизма — это забота общества о человеке, о всесто¬
роннем развитии и применении его способностей. Эта за¬
бота вытекает из характера нового общества, в котором
труд и воспитание будут соединены и где будет обеспе¬
чена людям возможность «всесторонне применять свои
всесторонне развитые способности» *. Это означает, что
социалистический коллективизм совпадает с истинным
гуманизмом — гуманизмом высшего типа, который подни¬
мает человека на невиданную высоту. Пока существуют
враждебные классы, этот гуманизм стоит на позициях по¬
следовательной классовой борьбы. Вот почему любовь к
людям, которую он проповедует, означает ненависть к
эксплуататорам, борьбу против них.
Борьба рабочего класса за свое освобождение и по¬
строение нового общества развивается в рамках истори¬
чески определенных условий. Это значит, что предан¬
ность общественным интересам рабочего класса, народа
есть также преданность своей родине, уважение наиболее
прекрасных национальных традиций своего народа, лю¬
бовь к родному языку и т. д. В условиях капитализма ра¬
бочий класс борется за преобразование своей страны в
интересах трудящихся, за ее освобождение от гнета во
всех его формах.
Патриотизм революционных пролетариев органически
связан с интернациональными задачами рабочего класса,
с укреплением международной солидарности рабочих и
всех трудящихся. Марксизм противопоставляет себя как
«старому, ничем не прикрытому национальному эгоизму,
так и лицемерному частноэгоистическому космополитиз¬
му...» 1 2. Основоположники марксизма указывали на
прямую связь между буржуазным национализмом и кос¬
мополитизмом господствующих наций и индивидуалисти¬
ческим, эгоистичным принципом, на котором строится
буржуазное общество. Принципы социалистического пат¬
риотизма и интернационализма, напротив, выражают воз¬
можность и необходимость сочетания общих интересов
данного народа с интересами всех народов, любовь к ро¬
1 К. Марксы Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 336.
2 Там же, т. 2, стр. 587.
42
дине с уважением к другим народам, с преданностью
делу мира и прогресса всего человечества.
Марксистская теория морали видит источник спра¬
ведливости, совести и долга (общественного долга в ши¬
роком смысле слова) не в боге и не в природе человека,
а в объективно назревших потребностях прогрессивного
развития общества.
Основоположники марксизма применяли моральные
категории и оценки не только к поведению отдельных
лиц, но и к поведению целых классов и наций. Однако
они никогда не подменяли анализ экономических и соци¬
ально-политических положений моральными оценками и
были решительными противниками «морализующей кри¬
тики» капитализма. «Эта апелляция к морали и праву в
научном отношении нисколько не подвигает нас вперед;
в нравственном негодовании, как бы оно ни было спра¬
ведливо, экономическая наука может усматривать не
доказательство, а только симптом» ’.
Творцы марксизма-ленинизма приступали к изучению
общественных процессов так, как исследователь природы
приступает к изучению определенных процессов, совер¬
шающихся в природе. Но они не отказываются от мо¬
ральной оценки тех или иных общественных фактов то¬
гда, когда эти факты рассматриваются не сами по себе, а
в их отношении к людям. Моральная оценка, которая не¬
применима к природным явлениям, оказывается приме¬
нимой ко всем общественным явлениям, поскольку
последние рассматриваются в их отношении к благу об¬
щества, к благу всех тружеников. В таком случае истори¬
чески определенные общественные отношения в сравне¬
нии с другими можно охарактеризовать как добро пли
как зло, применять к ним категории справедливости и
несправедливости и т. д. Анализируя капиталистический
способ производства в его развитии, классики марксизма
дают исчерпывающее объяснение сущности капиталисти¬
ческих отношений и доказывают неизбежность гибели
капитализма и победы социализма. Вместе с тем они вы¬
двигают против капитализма и господствующей буржу¬
азии обвинительный акт с такой моральной силой,
какой никто никогда не достигал. Сознание справедливости
борьбы против капитализма, опирающейся на понимание
1 К. М арке и Ф, Эагельс. Соч., т. 20, стр. 153.
43
исторической обреченности капитализма и неизбежности
победы социализма, играет огромную мобилизующую роль
в борьбе рабочего класса за новое общество.
С борьбой рабочего класса за новое общество, с ком¬
мунистической революцией основоположники марксизма
связывают вопрос о перевоспитании людей, которые не¬
сут на себе груз частнособственнических пережитков и
предрассудков, вопрос об изменении их сознания. «...Как
для массового порождения этого коммунистического со¬
знания, так и для достижения самой цели необходимо
массовое изменение людей, которое возможно только в
практическом движении, в революции; следовательно ре¬
волюция необходима не только потому, что никаким
иным способом невозможно свергнуть господствующий
класс, но и потому, что свергающий класс только в рево¬
люции может сбросить с себя всю старую мерзость и
стать способным создать новую основу общества»1.
Действительного гуманизма, то есть отношений това¬
рищеского сотрудничества и взаимопомощи между людьми,
свободного и гармоничного развития личности можно
в полной мере достигнуть лишь тогда, когда люди начнут
господствовать над стихийными и слепыми природными
и общественными силами, когда исчезнут частная соб¬
ственность и эксплуатация, когда утвердится социальное
равенство и будет обеспечен высокий жизненный уро¬
вень для каждого члена общества. Всего этого можно
достигнуть лишь в условиях коммунистического общества.
Поэтому, согласно Марксу, реальный гуманизм тождест¬
вен коммунизму 2.
В своей научной и революционной деятельности Маркс
и Энгельс показали образец нравственной чистоты. Если
мы с полным правом указываем на то, что Маркс и Эн¬
гельс обосновали нравственный идеал исходя из крити¬
ческого научного анализа капиталистической действитель¬
ности, то с той же уверенностью мы можем утверждать,
что понимаемый так коммунистический идеал был внут¬
ренней движущей силой их великого научного и револю¬
ционного дела.
Нравственный облик Маркса и Энгельса не определя¬
ется только их учением, которое ставит своей целью ос¬
1 К. Маркс и Ф. Э в г е л ьс, Соч., т. 3, стр. 70.
2 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 588, 637.
44
вобождение человека, его всестороннее и гармоничное
развитие, он определяется и их поведением, их характер¬
ными чертами. Максимой своей жизни они считали ор¬
ганическую связь своего собственного счастья и совер¬
шенствования со счастьем и совершенствованием других
людей. Нередко обыватели высмеивали Маркса за его
«непрактичность» в жизни. Он мог бы, по их мнению, об¬
ладая огромными знаниями и большим умом, обеспечить
себе богатую и спокойную жизнь. В связи с этим Маркс
пишет: «Я смеюсь над так называемыми «практичными»
людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом,
можно, конечно, повернуться спиной к мукам человече¬
ства и заботиться о своей собственной шкуре» !.
Таким человеком и борцом был Карл Маркс. Он глу¬
боко ненавидел угнетателей и классовых врагов, прези¬
рал мошенников, тех, кто жил за счет других, и безгра¬
нично любил человека труда и всех тех, кто боролся за
счастье большинства людей. Поэтому, как свидетельствует
Энгельс, у него было немало противников, но едва ли
был хотя бы один личный враг. Маркса почитали и ува¬
жали как друга и товарища сознательные рабочие и
интеллектуалы, он стал первым образцом морального об¬
лика коммуниста, которым вдохновлялась и на котором
воспитывалась многочисленная армия коммунистов в со¬
временную эпоху 1 2.
Итак, источники морали следует искать в обществен¬
ном бытии, в реальном мире, в материальных условиях
жизни людей. А так как общество развивается и изменя¬
ется, то, очевидно, и мораль, порожденная общественными
отношениями, также изменяется и развивается, опа
не является системой вечных и неизменных норм. При¬
чины изменения морали следует искать в изменении спо¬
соба производства, который имеет определяющее значение
для всех других общественных отношений. Прогресс обще¬
ства, построенного на частной собственности, совершается
через классовую борьбу, что опять же обуславливает
классовый характер морали и теорий о ней. Раскрывая
1 К. Маркс в Ф. Энгельс, Избранные письма, М., 1953,
стр. 185.
2 Я не ставлю перед собой задачу излагать все богатство мо¬
ральных взглядов Маркса и Энгельса. Читатели могут познако¬
миться с ними более подробно из хрестоматии «Марксистская
этика» под редакцией проф. А. Ф. Шишкина.
45
законы общественного развития, и в частности законы
развития капиталистической формации, Маркс и Энгельс
научно предвидели гибель капитализма и победу комму¬
низма, а также отмирание буржуазной морали и возник¬
новение и господство коммунистической морали.
Однако марксизм доказал не только зависимость мо¬
рали от общественного бытия, а раскрыл ее функциональ¬
ное значение, обратное воздействие морали на породив¬
шее ее бытие, ее значение для развития общества. Мораль
может играть прогрессивную роль только тогда, когда
она отвечает потребностям общественного развития. И на¬
оборот, ее реакционная роль определяется защитой уста¬
ревших и отмирающих общественных форм и сил. Поняв
действительную роль коммунистической морали, осново¬
положники марксизма приложили немало усилий не только
для ее научного обоснования, но и для ее широкого
внедрения в среду пролетариата.
Правильное познание действительности и научное
обоснование цели и средств помогают рабочему классу и
его союзникам выработать правильные нравственные
оценки и сформировать у себя коммунистические мораль¬
ные качества. Марксизм не создает категорических им¬
перативов на вечные времена. Именно поэтому он на¬
учно обосновывает нравственный идеал коммунизма, от¬
вечающий интересам широких народных масс.
Все это свидетельствует о том, что марксизм преодолел
традиционные трудности этики, выраженные в основном
в противопоставлении формы содержанию морали, нрав¬
ственных норм нравственной действительности, и превра¬
тил этическую теорию в науку о происхождении и сущно¬
сти морали, о ее роли в жизни людей. Марксистская этика
исследует то, что есть в действительной нравственной,
жизни людей, и исходя из этого обосновывает, какой дол¬
жна быть мораль будущего.
В качестве неотделимой части марксизма этика является
революционно-действенной наукой, а это означает, что
она не удовлетворяется простой констатацией нравствен¬
ных явлений, а указывает и активно утверждает новое и
прогрессивное в морали общества. И не только это. С изме¬
нением и развитием ее объекта развивается и марксист¬
ская этика. Творческий характер научной этики находит
яркое выражение в трудах В. И. Ленина. Защите и теоре¬
тическому обоснованию марксистской этики были посвя¬
46
щены многие публикации таких марксистов, как Г. В. Пле¬
ханов, Димитр Благоев, А. Лабриола, П. Лафарг, А. Бе¬
бель, Ф. Меринг и др.
2. В. И. ЛЕНИН И ПРОБЛЕМЫ МАРКСИСТСКОЙ ЭТИКИ
Марксизм верно отражает объективные условия и по¬
требности общественного развития, дает трудящимся воз¬
можность ориентироваться в сложных жизненных собы¬
тиях и находить верные пути для достижения своих целей.
И так как жизнь не стоит на одном месте, то не может
оставаться на одном месте и марксизм как наука.
Для выполнения своей роли революционного и преобра¬
зующего учения марксизм должен постоянно развиваться
сообразно с новой практикой и позициями сегодняшнего
дня, проникать в день завтрашний, звать народы вперед,
к новым историческим завоеваниям. Марксизм не закры¬
тая система, он не догма, а руководство к действию.
Эта линия, завещанная нам Марксом и Энгельсом,
была продолжена Лениным, его соратниками и учени¬
ками. «Мы, — говорил Ленин, — вовсе не смотрим на тео¬
рию Маркса как на нечто законченное и неприкосновен¬
ное; мы убеждены, напротив, что она положила только
краеугольные камни той науки, которую социалисты дол¬
жны двигать дальше во всех направлениях, если не хотят
отстать от жизни» ].
В. И. Ленин вошел в историю как гениальный теоре¬
тик марксизма и непревзойденный организатор пролетар¬
ской революции. В его литературном наследстве, в его
делах проявились гигантская теоретическая мощь, про¬
зорливость, умение определить движущие силы, стратегию
и тактику самой великой революции во всемирной исто¬
рии. Он наметил магистральный путь двадцатого века,
путь коммунизма.
В. И. Ленин жил и работал в новую эпоху, в эпоху им¬
периализма и пролетарских революций. Вступление капи¬
тализма в стадию империализма, перемещение центра ми¬
рового революционного движения в Россию, опыт между¬
народного рабочего движения, трех русских революций,
новейшая революция в естествознании того времени — все
это требовало новых теоретических обобщений. Эту задачу
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 4, стр. 184.
47
выполнил Ленин. В его произведениях получили дальней¬
шее развитие три основные части марксизма — филосо¬
фия, политическая экономия и научный коммунизм.
Самым существенным вкладом В. И. Ленина в разра¬
ботку вопросов этики было детальное обоснование роли
морального фактора в общественном развитии, в освобо¬
дительном движении пролетариата, трудящихся масс, раз¬
витие марксистского учения о коммунистической нрав¬
ственности, о ее содержании и роли в борьбе за новое
общество.
В. И. Ленин связывал вопросы этики с задачами раз¬
вития классового самосознания пролетариата, с повыше¬
нием сознательности всех трудящихся в борьбе за новое
общество, за его построение. Он показал, что теория мо¬
рали, разработанная философами-идеалистами, служит
оправданию социального угнетения. Идеалисты махистско-
го направления выводили мораль из «нравственного устой¬
чивого состояния души», тенденция к которому якобы
свойственна человеку и сама по себе достаточна, чтобы
справиться с любым социальным злом. Комментируя та¬
кие рассуждения махиста Петцольдта, Ленин показал их
крайнюю ограниченность и справедливо охарактеризовал
их как «беспредельное тупоумие мещанина» ’.
Идеалисты кантианского направления, чьи теории
охотно используют буржуазные либералы и ревизионисты,
вылезают с туманной проповедью «этичного идеала», но
относят этот идеал к области не осуществимого в этом
земном мире, к области будущей жизни и «вещей в себе».
Иначе обстоит дело с вопросом о материалистической
линии в истории философии. Ленин отмечает у старых
материалистов зачатки научного подхода к вопросам мо¬
рали. Он видел ценность этики Фейербаха в том, что она
противопоставляет религиозным доктринам взгляд на че¬
ловека как на чувственное, земное существо. Особенно вы¬
соко он ценил этику Чернышевского не только за эле¬
менты материалистического подхода к решению вопросов
нравственности, но и за ее связь с подготовкой революции,
с воспитанием революционеров, с осуждением трусливой,
подлой и предательской природы либерализма.
Следуя Марксу, Ленин рассматривал общественное
развитие как объективный процесс, который совершается
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 18, стр. 341.
48
независимо от воли и сознания людей. Значит ли это, что
в истории общества мораль не играет никакой роли? Нет.
Выяснив зависимость надстройки от экономических отно¬
шений, марксизм сумел показать на этой основе истинное
значение общественной надстройки, включая и моральные
взгляды, правила поведения и т. д. Лишь после того, как
выяснился материальный источник идей, можно правильно
понять их роль в жизни общества, а также и в действиях
отдельных людей.
Народники часто обвиняли марксистов в том, что они
признавали социальную обусловленность человеческих
действий и поступков. Если это так, говорили народники,
то никакая мораль невозможна. Ленин показал, что в
действительности нет никакого конфликта между детер¬
минизмом и нравственностью, что этот конфликт выдуман
теоретиками обывательской морали. «Идея детерминиз¬
ма, — писал Ленин, — устанавливая необходимость челове¬
ческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе
воли, нимало не уничтожает ни разума, ни совести чело¬
века, ни оценки его действий. Совсем напротив, только при
детерминистическом взгляде и возможна строгая и пра¬
вильная оценка, а не сваливание чего угодно на свободную
волю» '.
Идеалистические теории индетерминизма, опровергая
произвол в человеческом поведении, вместе с тем относят
на счет человека и его «свободной воли» все дикие нравы
и мерзости, на которые обрекает человека антагонистиче¬
ский строй. Иными словами, из теорий свободной воли, как
и из теологических представлений о врожденной грехов¬
ности, всегда вытекает принижение человека. Марксист¬
ский детерминизм, напротив, характеризуется верой в
человека. Продолжая традиции старых материалистов,
Ленин пишет, что «нравственное уродство мещанина есть
качество... совсем не личное, а социальное...»1 2. Это значит,
что уничтожение социальных условий, которые порождают
мещанство, приведет к исчезновению и нравственных
безобразий, к моральному обновлению человека.
Но детерминизм совсем не означает, что люди лишены
возможности сознательного, свободного выбора своих
поступков. Детерминизм не только не предполагает фата¬
1 В. И. Л е и и и, Поли. собр. соч., т. 1, сгр. 159.
2 Там же, т. 12, стр. 323.
49
лизм, а, напротив, именно он предоставляет почву для
разумного действия. Историко-материалистический детер¬
минизм дает эту почву, заставляя понимать назревшую,
объективную, то есть независимую от воли и сознания
людей, необходимость смены старого общества новым.
Понять эту необходимость не значит стоять, скрестив
руки. Историческая необходимость осуществляется не сама
по себе, не по велению свыше, а через деятельность масс,
классов, политических партий, отдельных личностей. Сле¬
довательно, согласно Ленину, нужно понять, какой класс
является физическим и моральным носителем социальных
преобразований, встать на точку зрения этого класса и бо¬
роться в его рядах за новый общественный строй, вклады¬
вая в эту борьбу всю страсть, всю волю, всю энергию, под¬
вергать критике все отсталое, что мешает движению впе¬
ред, поддерживать все прогрессивное в сознании людей,
в их действиях, поступках и т. п. Нравственное сознание
прогрессивного класса, его этика подчинены задачам клас¬
совой борьбы. Вместе с тем само это сознание (сознание
справедливости борьбы за новый строй) является чрезвы¬
чайно важным фактором борьбы.
Разумеется, в борьбе за новое общество нельзя опи¬
раться только на чувство или сознание справедливости.
Нужно уметь ставить и решать задачи борьбы за социа¬
лизм, исходя из ясного понимания необходимости этой
борьбы, ее конкретных условий, расстановки классовых
сил и т. д. Здесь на помощь приходит марксистская тео¬
рия, научный метод анализа действительности. Но при
правильной оценке конкретных условий и перспектив
борьбы сознание ее высоких нравственных идеалов, ее
справедливости может сыграть громадную роль. Ленин
беспощадно критиковал тех «марксистов», которые счита¬
ли понятие справедливости несовместимым с марксизмом.
Преданность делу рабочего класса, его великой цели,
его практическим задачам лежит в основе содержания
пролетарской, коммунистической нравственности. Ленин
с самого начала своей революционной деятельности гово¬
рил, что приобщение рабочих к этой деятельности пред¬
полагает понимание ее исторического смысла и беззавет¬
ную преданность делу. Задача социал-демократов, пишет
В. И. Ленин, состоит в том, чтобы «...развивать в рабочих
сознание своей солидарности, сознание общих интересов
и общего дела всех русских рабочих, как единого рабо¬
50
чего класса, составляющего часть всемирном армии про¬
летариата» '.
Солидарность, коллективизм — это чрезвычайно важ¬
ный принцип классовой борьбы пролетариата, а также и
принцип пролетарской, коммунистической нравственности,
противоположной буржуазному индивидуализму и эгоиз¬
му. Воспитание рабочих в духе пролетарской солидарности
предполагает не только солидарность в пределах отдельной
страны, но и международную пролетарскую солидарность.
С принципом коллективизма, солидарности рабочих в
борьбе за социализм связано новое содержание понятия
о моральном долге. Ленин раскрыл нравственный смысл
этой этической категории. В старой этике долг обычно
рассматривался или как моральное обязательство перед
самим собой (например, забота о спасении души в хри¬
стианской этике), лишенное общественного содержания,
или как принудительное внешнее обязательство человека
перед «обществом» или государством — обязательство, ли¬
шенное какого бы то ни было нравственного смысла. И в
том и в другом случае от человека требовалось безуслов¬
ное преклонение перед волей правящих классов. Ленин
показал, что долг революционера вытекает из объективных
потребностей борьбы народных масс за новый строй, вы¬
ражает интересы этой борьбы и, следовательно, может и
должен стать вопросом внутреннего убеждения. Борясь
против экономистов и их последователей — меньшевиков,
Ленин подчеркивал, что, выполняя свой долг, революцио¬
нер должен уметь поставить интересы общего дела над
частными интересами, классовые интересы — над группо¬
выми, коренные интересы рабочего класса — над времен¬
ными, текущими интересами, интересы русской и между¬
народной социал-демократии — над теми или иными
местными интересами и т. д. «...Для нас долг товарищества
вытекает, — писал он, — из долга перед русской и перед
международной социал-демократией, а не наоборот»1 2.
Ленин показал, что истинный гуманизм рабочего клас¬
са неотделим от его борьбы за освобождение, от борьбы
за уничтожение условий, которые превращают человека
в раба, в лакея и порождают цинизм, лицемерие в отно¬
шениях между людьми, неотделим от борьбы за свобод¬
1 В. II. Лени н, Поли. собр. соч., т. 2, стр. 448.
2 Там же. т. 4, стр. 254.
51
ное развитие человека в свободном обществе. Социалисти¬
ческий гуманизм, неразрывно связанный с пролетарской
солидарностью и коллективизмом, — это могучее оружие
в борьбе за новое общество, за нового человека.
Прежде всего и больше всего Ленин ценил в человеке
его преданность коммунизму, преданность не на словах,
а на деле, то есть готовность к беззаветной борьбе во имя
великого дела, непримиримость к врагам коммунизма и к
его мнимым «друзьям», которые совершают предательство
по отношению к великим принципам коммунизма, чтобы
приспособиться к буржуазии. «В основе коммунистической
нравственности, — говорит Ленин, — лежит борьба за укре¬
пление и завершение коммунизма» 1. Ленин учил ценить
в борцах за коммунизм их мужество и упорство в дости¬
жении цели и в преодолении трудностей на пути к ней,
солидарность и дисциплину, а также и такие человече¬
ские качества, как простота и скромность, отсутствие пу¬
стой суетности, зазнайства. Сам Ленин был и остается
образцом настоящего человека, а его жизнь — образцом ве¬
ликого подвига во имя служения делу трудящихся масс,
с которыми он был кровно связан и в которых видел
революционных борцов и строителей нового общества.
Ленин глубоко верил, что социализм переродит людей,
освободит их от мерзостей и пороков старого общества,
что в условиях коммунизма люди привыкнут соблюдать
элементарные правила жизни без насилия и без прину¬
ждения. Тогда исчезнет необходимость в специальном ап¬
парате для принуждения, называемом государством.
Проблемы морали Ленин разрабатывал в самой тесной
связи с практикой революционного движения пролета¬
риата и строительства социализма. Он первым раскрыл
нравственное значение нового отношения к труду в усло¬
виях победившей социалистической революции, раскрыл
новое содержание моральных требований, любви к родине
и интернациональной сознательности трудящихся, разра¬
ботал вопросы нравственных основ любви, брака и семьи.
Много новых положений Ленин внес также и в вопросы
содержания, факторов, форм и средств коммунистического
воспитания вообще и нравственного воспитания в частно¬
сти. Вот его слова: «Надо, чтобы все дело воспитания, об¬
1 В. И. Л енин. Поли. собр. соч., т. 41, стр. 313.
52
разования и учения современной молодежи было воспита¬
нием в ней коммунистической морали»
Таким образом, творческий характер научной этики
нашел яркое воплощение в трудах В. И. Ленина. На ос¬
нове революционного пролетарского движения и опыта Ве¬
ликой Октябрьской социалистической революции Ленин
раскрыл основные принципы коммунистической морали,
сформулировал критерий нравственной оценки в условиях
строящегося социализма, указал главные задачи нрав¬
ственного воспитания.
Создавая основы этики как науки, классики марксиз¬
ма-ленинизма не ставили перед собой задачу разрешить
все ее проблемы. Они сформировали и развили марксизм
как целую систему философских, экономических, социаль¬
но-политических, этических, эстетических и других обще¬
ственных взглядов. Осуществляя необходимую преемствен¬
ность, они совершили революционный переворот в фило¬
софии и обществознании. Но ни Маркс, ни Энгельс, ни
Ленин не оставили нам специальных трудов по этике, в
которых были бы разрешены все специфические пробле¬
мы этой науки. В этом не было необходимости. Они сами
завещали нам относиться к марксизму как к науке, кото¬
рую следует постоянно развивать и обогащать. Поэтому
марксисты должны сегодня дать ответы на ряд проблем
этики, вытекающих из практики революционного рабочего
движения и создания нового, социалистического общества.
Развитие этической мысли после Ленина недостаточно
исследовано. В литературе даже утверждается, что после
его смерти марксизм не уделял достаточного внимания
проблемам этики. Действительно, монографий, специально
посвященных этим проблемам, не так уж много. Однако
историю этической мысли нельзя ограничивать только
трудами специалистов-философов. Она органически связана
с нравственной эволюцией народных масс, с деятельностью
коммунистической партии по нравственному воспитанию,
с развитием идеологии вообще. В теоретическом обобще¬
нии этого процесса немалая заслуга принадлежит Дзер¬
жинскому, Калинину, Кирову, Крупской, Луначарскому,
Ярославскому и другим деятелям КПСС. Большой вклад
внесли также Г. Димитров, М. Торез, П. Тольятти,
Ж. Дюкло и др.
1 В. И. Ленив, Поли. собр. соч., т. 41, стр. 309.
53
Вопросы этики были предметом острой идеологической
борьбы в переходный период от капитализма к социа¬
лизму в СССР. Троцкисты пытались противопоставить
ленинскому учению о морали антиленинскую трактовку
этических проблем. Троцкий сводил мораль к инстинктам,
сравнивал революционное чувство с мускульным ощуще¬
нием во время физического труда. Подсовывая марксизму
фрейдистские идеи, он подчеркивал роль бессознательного в
морали, предлагал изучать его с помощью психоанализа *.
Явное нигилистическое отношение к морали было
у Бухарина и Преображенского. Бухарин заявлял, что
пролетариату не нужна мораль, а нужны лишь некото¬
рые правила поведения. Преображенский же утверждал,
что термин «пролетарская мораль» применим к пролета¬
риату только в ранний, утопический период его развития.
Он предлагал ликвидировать моральную терминологию,
заявляя, что классовые нормы в переходный период про¬
являются в неприкрытой моральной форме. По мнению
Преображенского, рассуждая строго научно, нельзя гово¬
рить о пролетарской морали или о пролетарской этике,
когда дело касается просто пролетарских классовых норм.
Ученики и соратники Ленина отстаивали и конкретизи¬
ровали марксистско-ленинское учение о морали, разобла¬
чали авторов нигилистического отношения к коммунисти¬
ческой нравственности и ее теоретическому обоснованию.
Они показали, что коммунистическая нравственность
существует, и раскрыли самые важные ее принципы.
Значительный вклад в этом отношении сделали Калинин,
Ярославский, Крупская, Луначарский, Макаренко и др.
«Коммунистическая нравственность, — утверждал Яро¬
славский, — существует, она выковывается нашей борьбой,
которая в конечном счете является борьбой за все чело¬
вечество» 1 2. На основе этого были сделаны первые попыт¬
ки раскрыть содержание таких принципов коммунистиче¬
ской морали, как коллективизм, гуманизм, интернациона¬
лизм, патриотизм, новое отношение к социалистическому
труду и др.
Макаренко выявил диалектику процесса воспитания.
В его сочинениях обосновывается положение о том, что
цель воспитания всегда отражает требования общества,
1 См.: Г. А. Гонтарев, А. X а й к и и, Развитие марксист¬
ской мысли в СССР, «Философские науки», № 5, 1967.
2 Е. Я р ос л а вс к ий, О религии, М., 1958, стр. 99.
54
что эта цель является конкретной на любом этапе обще¬
ственного развития. Эта специфичность цели воспитания
преломляется и в методах воспитания. На основе своего
педагогического опыта Макаренко сделал важный вывод
о необходимости изучения личности, о коллективе как
объекте и субъекте нравственного воспитания, о его от¬
ветственности за поведение личности, о роли общественного
мнения, о труде как средстве воспитания и др. Он поста¬
вил вопрос о систематизации накопленного нравственного
опыта общества для выработки стройной и логически обос¬
нованной теории коммунистической морали. «Для нашего
общества, — писал он, — настоятельно необходима не про¬
стая номенклатура нравственных норм, а стройная и прак¬
тически реализуемая целостная нравственная система, вы¬
раженная, с одной стороны, в серьезнейших философских
разработках и, с другой стороны, в системе обществен¬
ных этических традиций» *.
Рост нравственных начал в жизни советского общества
после победы социализма поставил новые серьезные про¬
блемы. В процессе их решения определяются основные
направления дальнейшего развития этики в СССР. Цент¬
ральным звеном этих направлений является всестороннее
исследование моральной стороны советского общества и
его социальных групп. Цель этих исследований — раскры¬
тие закономерностей формирования коммунистической мо¬
рали, определение роли и значения объективных и субъ¬
ективных факторов в этом процессе. Много нового в этом
отношении дали решения съездов КПСС и особенно но¬
вая Программа КПСС.
Моральный кодекс строителей коммунизма, сформули¬
рованный в Программе КПСС, отражает существующие в
советском обществе нравственные отношения. Вместе с
тем он является не только констатацией уже достигнутого,
но и программой дальнейшего морального воспитания чело¬
века в социалистическом обществе. Будучи результатом
теоретических обобщений, моральный кодекс вместе с тем
стал мощным стимулом для разработки марксистско-
ленинской этики. На этой основе расширяется фронт эти¬
ческих исследований в СССР. Были опубликованы инте¬
ресные труды Шишкина, Харчева, Журавкова, Титаренко,
Иванова, Архангельского, Бандзеладзе, Петросян, Гака,
1 А. С Макаренко, Соч., т. V, М., 1958, стр. 427.
55
Шварцмана, Дробницкого и др. Проблемы марксистской
этики разрабатываются и в других странах: Р. Миллер,
X. Бек (ГДР), Гулиан, Белу (Румыния), М. Фрицкан,
Ярошевский (Польша), Попелова, Энгст (Чехословакия),
Ж. Коньо, Ги Бесс, Ж. Канала, Люсьен Сэв (Франция),
Г. Селзам (США) и др.
В Болгарии проблемой марксистской этики в прошлом
занимались Димитр Благоев, Георгий Димитров и другие
деятели коммунистической партии. Их идеи в этой области
до сих пор не утратили своей актуальности. Большой
вклад в разработку моральной проблематики внесла Ап¬
рельская линия Болгарской коммунистической партии.
В решениях партийных съездов, в докладах и речах
тов. Тодора Живкова содержится большое идейное богат¬
ство, которое, к сожалению, не использовано полноценно
научными работниками в области этики. Лишь в послед¬
ние годы отмечается известная активизация этических ис¬
следований.
В результате коллективных и индивидуальных усилий
появился ряд трудов, монографий и статей Тодора Пав¬
лова, Савы Гановского, Николая Ирибаджакова, Ангела
Бынкова, Мойса Семова, Добрина Спасова, Стояна Ми¬
хайлова, Николы Стефанова, Гено Цонкова, Басила Мо-
мова, Любомира Драмалиева, Кирилла Нешева, Басила
Вичева, пишущего эти строки и других, в которых разра¬
батываются и популяризируются важные вопросы этики
и коммунистической морали. Оригинальные идеи выска¬
заны по вопросам о сущности, предмете и задачах марк¬
систской этики, о специфике и роли морали, о нравствен¬
ной норме и ее реализации, о причинах нравственных
пережитков, о содержании и роли коллективизма и социа¬
листического гуманизма, о формировании морального
облика нового человека, о коммунистической нравственно¬
сти в теории и практике «тесных» социалистов, о кризисе
буржуазной этики и т. п.
Разумеется, сделанное еще далеко не в состоянии
удовлетворить нас. Жизнь заставляет, а коммунистиче¬
ская партия призывает исследовать нравственные явле¬
ния в жизни нашего народа, нерешенные проблемы марк¬
систской этики и коммунистического воспитания. Болгар¬
ским ученым следует приложить для этого максимум
усилий.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ЭТИКА КАК СОЦИАЛЬНАЯ НАУКА
1. ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННОГО НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Для того чтобы правильно определить место этики в
системе научного познания, необходимо прежде всего рас¬
смотреть некоторые особенности этого познания, связан¬
ные главным образом с его дифференциацией и интегра¬
цией.
Человеческое познание первоначально существовало
в виде эмпирического опыта, который фиксировал наблю¬
дения над явлениями природы и общественной жизни.
Этот опыт передавался из поколения в поколение и обо¬
гащался в связи с развитием самого общества. Наступил
период, когда стало необходимо систематизировать налич¬
ное знание и осмыслить его. Философия возникла именно
как первая форма такой систематизации. В своем перво¬
начальном состоянии она стремилась охватить всю сферу
существующего знания независимо от его характера. Но
входящие в философию знания были весьма далеки от
глубокого и всестороннего отражения природы вещей, не
отличались точностью и достоверностью, охватывали
весьма ограниченный круг явлений; к тому же наряду с
действительными знаниями было немало вымыслов, не
имевших практического применения.
Позднее от философии начали постепенно отделяться
специальные науки. Этот процесс непрерывно совершается
даже и в наши дни. За последнее время постепенно от¬
делились от философии и стали самостоятельными наука¬
ми психология, социология и эстетика, считавшиеся ранее
типичными философскими науками. Постоянный рост зна¬
ний, относящихся к этим наукам, ведет к тому, что фило¬
софия уже не в состоянии полностью охватить их, и
57
поэтому происходит специализация этих философских
наук *.
Дифференциация наук в наше время так развилась,
что ученые различных специальностей не могут понять
один другого. Это положение вызывает необходимость ин¬
теграции и возврата к прошлому единству науки, разу¬
меется, на более высокой ступени, то есть при сохранении
всей дифференцированности отдельных наук. Предпосылки
для этого созданы именно существованием научной фило¬
софии, диалектического материализма. Философия не за¬
нимается только наивысшей степенью общности, а спе¬
циальные науки не принадлежат только к сфере частного.
Философия, которая должна помогать частным наукам,
должна быть связана с этими науками.
Материализм и диалектика, проникающие все глубже
в различные науки, показывают тесную взаимосвязь ме¬
жду всеми областями познания, между всеми понятиями.
Материальное единство мира предполагает и единую ос¬
нову всех явлений, единство различного, одинаковость
разнообразного. Правильность этих положений доказы¬
вается развитием современной науки, которая стремится
сочетать свою дифференциацию со своей интеграцией.
Особый интерес в этом отношении представляют так назы¬
ваемые пограничные науки. Например, на границе пере¬
сечения логики и математики возникла математическая
логика. Эйнштейн объединил в теории относительности
положения неевклидовой геометрии и механики. На грани¬
це между физикой и химией появились физическая химия
и химическая физика. На границе между химией и биоло¬
гией — биохимия, а на границе между физикой и биоло¬
гией — биофизика. Области биологии и физиологии пере¬
секаются в физиологии высшей нервной деятельности. На
границе между психологией и языкознанием начала созда¬
ваться теория коммуникаций, построенная на теории
информации. А на основе сочетания языкознания и логики
родилась новая наука — семиотика.
Ясно, что этот процесс далеко еще не завершен. Напро¬
тив, он продолжается, и притом в направлении более вы¬
сокой степени синтеза отдельных наук. Так, математиче¬
ская логика начала заниматься аналитическими функция-
1 См. подробнее по этому вопросу: Ж ив к о Ошавков, Исто-
рическият материализъм и социологията, Изд. па БАН, 1958,
стр. 19—40.
58
ми. Тензорное исчисление свидетельствует о наличии бо¬
лее тесной связи между математикой и теорией относи¬
тельности. Эйнштейн стремился соединить теорию относи¬
тельности с квантовой физикой в единую теорию поля.
Нейрофизиология использует в своих исследованиях до¬
стижения физики и химии. Целая группа наук связана
с кибернетикой, например прикладная математика, нейро¬
физиология, математическая логика и др.
Развитие современных наук также раскрывает со все
большей глубиной диалектический характер естественных
и общественных явлений, диалектическую взаимосвязь
противоречивых понятий. Современная математика пока¬
зывает диалектическое единство непрерывности и прерыв¬
ности, теория относительности — тесную диалектическую
взаимосвязь между пространством и временем, массой
и энергией, квантовая физика — взаимосвязь между вол¬
ной и частицей, между веществом и полем, биология —
взаимосвязь между организмом и средой и т. д. Все эти
факты свидетельствуют о процессе синтеза в науке, кото¬
рый обусловлен, как мы уже отмечали, материальным
единством и диалектическим характером мира. Оказыва¬
ется, различные понятия и области не изолированы друг
от друга, между ними нет никакой резкой границы, на¬
оборот, они переплетаются друг с другом, пронизывают
друг друга, находятся в определенной функциональной
связи друг с другом.
Сейчас объединение наук совершается на реальной
почве благодаря тому, что диалектический материализм
показывает единство содержания всех наук, а логика,
математика, семиотика и теория информации показывают
возможность формального единства и единого способа от¬
ражения. Важное значение имеет также вопрос о правиль¬
ной классификации наук и категорий. Однако синтез наук
и унификацию научной терминологии нельзя производить
только по линии формы, ибо это является неудачным, о чем
свидетельствует неопозитивизм. Как известно, неопози¬
тивизм пытался создать единую науку и универсальный
язык. В частности, это пытался сделать Карнап, стремив¬
шийся свести все понятия различных наук к понятиям
физического языка. Он считал, что социологические по¬
нятия могут быть сведены к психологическим, психоло¬
гические — к биологическим, а биологические — к физи¬
ческим. Карнап забыл, что различные отрасли науки
59
имеют свои качественные особенности и что при сведении
всего и вся к физическому языку допускается упрощение
и обеднение.
Объединение наук не должно происходить только на
базе формы и количества, без учета содержания и каче¬
ства. Согласно неопозитивизму, наука характеризуется
лишь формальным расположением систем, но это озна¬
чает забвение того факта, что наука является отражением
объективной реальности. Только на этой объективной ос¬
нове, на основе единства материального мира как содер¬
жания наук оказывается достоверным положение, что зна¬
ние едино и что возможно объединить науки.
Важную роль в объединении наук играет кибернетика.
Она открыла ряд гомоморфных закономерностей и нали¬
чие близких понятий, категорий и областей, общих для
отдельных наук. Такие понятия кибернетики, как управ¬
ление, связь, информация, энтропия, обратная связь и
другие, применимы как в теории математических машин,
так и в биологии, нейрофизиологии, психологии, языко¬
знании, философии, политической экономии, социологии
и этике.
Плодотворное перенесение методов и языка одной нау¬
ки в другую создает возможность решения новых проблем
и способствует развитию самих этих методов и языка.
Широкое применение кибернетики и ее методов для реше¬
ния задач биологии, медицины, экономики важно не только
для развития этих наук, но и для самой кибернетики. Эта
интеграция перенесения методов и языков науки — одна
из важных форм единства современного научного знания.
К сожалению, наблюдаются и такие случаи, когда язык од¬
ной науки без какой-либо надобности используется дру¬
гой наукой. Скажем, аппарат математической логики и
язык кибернетики пытаются применить в какой-либо нау¬
ке только из-за нового способа выражения или для за¬
писывания уже раскрытых отношений. При этом новая
запись все равно не приводит к новым научным резуль¬
татам или к новым аспектам достигнутых ранее знаний.
Больше того, как правило, утвержденный перевод данной
науки на формальный язык современной логики ведет к
потере известной части содержания. Разумеется, если при
этом мы получаем данное новое знание, которое нельзя
было бы получить без применения этого языка, то такая
потеря компенсируется. А простой перевод известного из
60
одной науки в другую, переход от содержательного к фор¬
мальному нс дает ничего существенного.
Синтез наук — незавершенный, открытый процесс.
Наука не является готовой закрытой системой. Каждый
раз новые факты нарушают систему наук, открывают но¬
вые противоречия, однако это не означает, что не нужно
стремиться к более тесному объединению данных из си¬
стем отдельных наук. Процесс объединения может завер¬
шиться относительно, как определенный этап развития,
который ставит науку на новую, качественно более высо¬
кую ступень. Речь идет о непрерывном поиске единого
во всей сложности многообразия научного познания.
Одним из важнейших условий правильной интеграции
наук является соблюдение качественных и количествен¬
ных различий между науками и их дальнейшая дифферен¬
циация. Процесс образования научных дисциплин носит
конкретно-исторический характер. Длительное развитие
какой-либо дисциплины внутри какой бы то ни было
науки ведет к тому, что ее связи с этой наукой ослабе¬
вают, а сама она внутренне разрастается, вырабатывает
свой язык и метод и таким образом превращается в само¬
стоятельную область знания, получает свое имя. Иногда
этот процесс задерживается под влиянием традиций и дру¬
гих внешнелогических факторов, а иногда, как это было,
например, с кибернетикой, новая система знания сразу
завоевывает себе независимость. Важно подчеркнуть, что
паука никогда не создается из отдельных знаний, взятых
из различных систем. Она возникает в ходе внутреннего
развития какой-либо системы теоретического знания на
базе вновь открытых фундаментальных закономерностей,
которые служат в качестве основы нового метода позна¬
ния. А наиболее важным фактором и определителем диф¬
ференциации в науке является человеческая практика.
Если появилась необходимость в исследовании специаль¬
ной области, имеющей относительную самостоятельность,
то рано или поздно появится и соответствующая наука, пе
существовавшая до того времени.
Изменение предмета науки подчинено закономерно¬
стям, которые определяются спецификой изучаемого объ¬
екта, а также отношением к нему общественной прак¬
тики. Однако в изменении предмета той или иной науки
имеется нечто существенно общее, присущее всем наукам.
61
Это общее, по мнению П. В. Колпина, состоит в том, что
в процессе развития той или иной науки ее предмет од¬
новременно сужается и расширяется. Сужение предмета
науки состоит в том, что происходит непрерывная диф¬
ференциация наук, тогда как отдельные разделы какой
бы то ни было науки, прогрессируя в своем развитии, ста¬
новятся самостоятельными науками со своим предметом
и методом исследования. Но это сужение предмета ведет
в результате углубления нашего знания в сущность изу¬
чаемого предмета к раскрытию таких объектов, законо¬
мерностей, которые раньше не изучались наукой. И в этом
смысле предмет науки расширяется. В этом процессе од¬
новременного сужения и расширения предмета науки до¬
стигается раскрытие собственного, специфического пред¬
мета ’.
Современная наука характеризуется возникновением
метатеорий и метанаук как специфических форм науч¬
ного знания, как усиленного стремления осознать основы,
лежащие в фундаменте построения научных теорий. Сна¬
чала это было характерно только для математики, одной
из первых поставившей вопрос о природе своего собствен¬
ного знания. Кроме математики, есть и другие науки.
Сейчас наблюдается увеличение количества работ, свя¬
занных с изучением природы и характера физического
знания, особенностей в построении современной физиче¬
ской теории. Исследование современной физической тео¬
рии послужит толчком для развития как самой физики,
так и логики в самом широком смысле слова.
Изменения, наступившие в науке за последнее столе¬
тие, не снимают с философии задачу быть самой общей
методологией научного знания, но она делает это уже по-
другому в сравнении с более ранними эпохами. В древние
времена философия включала в себя все знания и поэтому
называлась наукой наук. Сейчас ни она, ни любая другая
наука не может выполнять те же функции. Не претендуя
на замену других систем знаний, она вместе с тем яв¬
ляется знанием о самом знании, поскольку дает метод
и язык, присущие человеческому знанию вообще. В этом
случае она проявляет себя как метанаука. Изменились
формы и средства связи философии с различными другими
1 См.: П. В. К о п н и н, Философские идеи В. И. Ленина и ло¬
гика, М., 1969, стр. 12.
62
науками. Зрелая наука требует более зрелого и точного
воздействия философии на ход научного знания '.
С развитием человеческой практики связь между фи¬
лософией и другими науками непрерывно изменяется, но в
совокупности это ведет к более глубокому синтезу наук
и отсюда ко все более глубокому познанию мира. Все
больше углубляется диалектическое понимание мира, и эта
тенденция оформляется в универсальную концепцию науч¬
ной материалистической диалектики, которая преодолевает
все односторонние концепции. В единстве логического
и исторического, структурного и динамичного охваты¬
ваются и критически перерабатываются все области науч¬
ного познания, преодолеваются односторонние статичные
и динамичные воззрения на мир, которые в различных
вариантах господствовали в продолжение всей истории
пауки. Аналогично этому преодолено и противоречие между
механицизмом и витализмом и идеей о единстве и каче¬
ственном разнообразии различных форм движения. Далее
объединились считавшиеся ранее непримиримыми проти¬
воречиями понятия «количество и качество», «форма и со¬
держание», «непрерывное и прерывное», «организм и
среда», «физиологическое и психическое» и особенно «тео¬
рия и практика». Мир сам по себе един и многообразен,
и именно так его стали понимать и отражать. Причиной
тому является, разумеется, не только открытие диалек¬
тико-материалистической концепции и развитие специаль¬
ных наук. Главное — это новая историческая практика
пролетариата, которая поставила историческую задачу
создать науку не только для правильного объяснения мира,
по и для его прогрессивного изменения.
Все эти особенности научного познания относятся и к
общественным наукам. В них также совершается двуеди¬
ный процесс дифференциации и интеграции, но, разу¬
меется, со своими особенностями.
В литературе при определении предмета отдельных
паук допускается ряд неточностей, одной из которых яв¬
ляется отождествление предмета с объектом исследования.
Например, общество — есть объект изучения обществен¬
ных паук. Однако каждая из этих наук имеет свой само¬
стоятельный предмет исследования. Все это приводит к
1 См.: П. В. К о п и и н, Логические основы науки, Киев, 1968,
стр. 37.
63
бесплодным спорам, когда накапливается немало дефи¬
ниций, авторы которых претендуют на то, что они откры¬
ли истину в последней инстанции. Пока главное методоло¬
гическое требование состоит в том, чтобы доказать спе¬
цифику изучаемых явлений, особые закономерности их
развития и функционирования. С предметом науки непо¬
средственно связан вопрос о характере и содержании за¬
конов, изучаемых различными общественными науками.
Если речь идет о характере общественных законов, то они
могут быть законами развития и законами функциониро¬
вания. В этом отношении между общественными науками
нет различия, так как все они изучают как законы раз¬
вития, так и законы функционирования своих объектов.
Но общественные законы различаются также и по содер¬
жанию, так как они могут быть законами развития и функ¬
ционирования определенных систем общественных отно¬
шений. Так, экономические науки изучают законы раз¬
вития и функционирования экономических отношений
различных формаций, социология изучает законы развития
и функционирования социологической структуры.
Однако общественные процессы и явления — это слож¬
ные динамичные системы, элементы и свойства которых
существуют только в органической связи с целым. По
своей внутренней природе социальное не может функцио¬
нировать как сумма отдельного и индивидуального. Оно
всегда организовано как исторически развивающаяся си¬
стема взаимосвязей и взаимодействий, потому что обще¬
ственная жизнь содержит все основные формы движения
и, следовательно, содержит сущности различного порядка.
Многосущность, взаимосвязанность и системность соци¬
ального предполагает объединение сил многих наук, спо¬
собных раскрыть сущность различных общественных
явлений в их органическом единстве. Узкоспециальный,
частичный подход уже не соответствует особенностям
познания общества, где глубокое объяснение отдельного
общественного явления может быть дано только в том слу¬
чае, если оно рассматривается в системе общих связей и с
точки зрения их исторического развития. Разумеется, этим
не отрицается необходимость дальнейшей специализации
наук и развития методологии, методики и техники их спе¬
циальных исследований. Но нельзя забывать, что узко¬
специальный подход имеет свои границы, он не приводит
64
исследователя от области частного и отдельного к системе
общих взаимосвязей.
Обособление социальных наук, их недостаточная инте¬
грация и слабые усилия к их объединению порождают
ряд нежелательных явлений в изучении человека и об¬
щества. Социологи, например, долгое время не обращали
достаточного внимания на природные и психологические
свойства человека. Психологи, физиологи, биологи и дру¬
гие обходили стороной сущность человека как совокуп¬
ность общественных отношений и тем самым недооцени¬
вали влияние социальных факторов в развитии человека.
В экономической науке человек не может рассматриваться
лишь как производительная сила без определенных пси¬
хологических и социальных качеств. Обособление таким
образом наук ведет не только к ограниченным выводам,
к ненужным конфликтам и противоречиям между предста¬
вителями различных наук, но и искусственно тормозит
решение центральной проблемы современной науки.
Социологические исследования — это только особый вид
социальных исследований. Они призваны раскрывать за¬
кономерности в развитии общества и человека на очень
высоком уровне взаимодействия и соподчинения природ¬
ных, демографических, экономических, политических, иде¬
ологических факторов. То есть предметом социологии яв¬
ляется социологическая структура общества. Отождествле¬
ние социальных исследований с социологическими может
привести к серьезным ошибкам в познании общественных
явлений, так как, с одной стороны, навязывается одно¬
сторонность и ограниченность узкоспециального подхода,
а с другой — действительное объединение конкретных со¬
циальных наук заменяется ложной интеграцией отрасле¬
вых социологий.
Потребность в комплексных социальных исследованиях
и вызванная этим интеграция общественных наук ставят
ряд новых научных задач и методологических проблем.
Очевидно, синтетический, комплексный подход предпола¬
гает в качестве своей главной методологической предпо¬
сылки разработку теории связей и взаимодействия между
различными сторонами общественной жизни или конкрет¬
ного социального явления.
На современном этапе интенсивно развертывается
процесс интеграции, синтеза и объединения естественных
и общественных наук вокруг комплексной проблемы
65
человека. Если несколько десятилетий тому назад, как пи¬
шет Б. Г. Ананьев, 1 эта тенденция существовала как
скрытое подводное течение, как случайное сопоставление
научных исследований, то сегодня она развивается как
закономерный процесс превращения проблемы человека
в общую проблему всего научного познания. Для современ¬
ных тенденций синтетического человекознания характер¬
ным является стремление к открытию фундаментальных
законов взаимодействия, взаимовлияния, взаимопроник¬
новения научных теорий и методов. Необходимость научной
ориентации в сложных междисциплинарных отношениях,
построение пограничных научных систем поставило частно¬
научное познание перед методологическим значением ком¬
плексного подхода. Все более выкристаллизовывается
идея прямого использования научной философской мето¬
дологии, методологических принципов диалектического и
исторического материализма в единстве с частнонаучными
методами, приемами и подходами в исследовании чело¬
века.
Кроме того, современный капитализм все полнее и оче¬
виднее раскрывает свою антигуманную сущность. Модер¬
низация средств и орудий труда под влиянием современ¬
ной научно-технической революции ведет к углублению и
к появлению новых форм эксплуатации и социального от¬
чуждения.
Тревога об исторической судьбе буржазной личности
порождает философскую антропологию как субъективно¬
идеалистический и иррациональный ответ на проблему
сущностных характеристик человека. Вместе с тем, как
выражение стихийно-материалистических, либерально-де¬
мократических и абстрактно-гуманных тенденций, среди
представителей отдельных естественных и общественных
наук на Западе усиливается тенденция комплексного под¬
хода к проблемам гуманизма. Единый полюс этих разно¬
сторонних, пестрых и противоречивых тенденций пред¬
ставлен психологической школой Ж. Пиаже. Она первой
поставила вопрос об узловом месте психологии в разви¬
тии междисциплинарных связей естественных и обще-
1 См.: Б. Г. Ананьев, Человек как общая проблема совре¬
менной науки, «Вестник ЛГУ», № 11, 1957; Комплексное изуче¬
ние человека как очередная задача современной науки, «Вестник
ЛГУ», № 23, 1962, стр. 35.
66
ственных наук в комплексном исследовании человека
Отсюда и интерес этой школы к методологическим прин¬
ципам марксистско-ленинской философии.
Опыт построения синтетического человекознания на
основе постулатов панпсихологии и панбиологии представ¬
ляет собой и теория Тейяра де Шардена1 2. «Расшифровать
человека» — это для тейярдизма означает найти ключ не
только к генезису природы (он утверждает, что челове¬
ческое существо — это «наиболее синтетическое состояние
тканей универсума»), но и к «высшему синтезу» науки и
религии. Перед марксистской философией стоит двоякая
задача: одновременно с раскрытием закономерностей и
принципов комплексного развития человека критически
анализировать как стихийно-материалистические тенден¬
ции «синтетического человекознания», так и попытки фи¬
лософской антропологии и тейярдистской «науки о чело¬
веке» по отклонению научного поиска к идеализму, ирра¬
ционализму, религиозной методике3.
Среди первой группы проблем особое место принадле¬
жит вопросу о сущности, характере и специфических чер¬
тах комплексного подхода в современном научном по¬
знании.
Для возникновения и развития комплексных научных
подходов необходимы определенные познавательные пред¬
посылки. Прежде всего необходимо, чтобы объект науч¬
ного познания принадлежал к определенному целостному
типу. Совершенно ясно, что целостность элемента не мо¬
жет вызвать нужду в комплексном анализе. Поэтому
объекты научного познания в рамках данных объектив¬
ных отношений выступают как отдельные простейшие
структурные элементы и не нуждаются в синтетическом
подходе и многостороннем рассмотрении. Таковы, напри¬
мер, объекты классической механики. Для раскрытия
1 См.: Ж. Пиаже, Психология, междисциплинарные связи и
система наук. Материалы XVIII Международного психологиче¬
ского конгресса, М., 1966, стр. 2—38.
2 Т е й я р де Шарден, Феномен человека, М., 1965,
стр. 268—295.
3 В последнее время ряд философов-марксистов подвергли
критическому анализу некоторые направления современной бур¬
жуазной философской антропологии. См.: В. П. Корнеев, Совре¬
менная философская антропология, М., 1967; И. И. Антонов,
Современная философская антропология, 1970; Сб. «Проблема
человека в современной философии», М., 1962, стр. 269—412.
67
законов их макромеханического движения достаточно про¬
странственно-временного определения и характеристики
импульса. С точки зрения классической механики вполне
достаточно фиксирования этой «неразложимости» отно¬
сительно целостности макрообъекта. Абстрагируясь от его
пространственных размеров, субстрактно-качественных
физических характеристик и сложных внутренних струк¬
турно-функциональных отношений, объект макромехани¬
ческого движения можно представить как перемещение
материальной точки во временном пространстве.
Объекты, где преобладает механическая совокупность
элементов, части и отношения между которыми могут
быть описаны относительно полно при помощи формаль¬
ных средств теоретико-множественного анализа, также не
нуждаются в комплексных методах исследования. Такие
совокупности отличаются преобладанием линейных пря¬
мых и обратных связей, относительной простотой и одно¬
сторонностью функциональных отношений, и поэтому нет
необходимости в привлечении богатого спектра методов
других наук. Едва ли когда-нибудь появится нужда
в комплексном подходе к классической термодинамике.
Для целостностей первого и второго рода характерно
преобладание или субстрактно-качественных характери¬
стик, или количественно-структурных связей. Целостности,
в которых появляются интеграционные («эмерджент-
ные») свойства, степень сложности частей которых соиз¬
мерима со сложностью системы в целом, и которые выде¬
ляются как сложное динамическое единство множества
отдельных конкретных предметов, — органические целост¬
ности. К ним принадлежат такие системы, как, например,
живой организм, социальная общность, автоматические и
кибернетические системы и, конечно же, человек. При та¬
ком типе целостности появляется возможность и необхо¬
димость в комплексном подходе.
Отдельные конкретные науки, предметом которых
является познание определенных сторон целостных объек¬
тов этого типа, выходят за рамки своего предмета. Для
них самих и для научного познания в целом на опреде¬
ленном этапе целостное раскрытие объекта научного по¬
знания, скачок к целостной познавательной картине
объекта познания становятся необходимостью. Этот ска¬
чок возможен лишь как диалектическая интеграция и
синтез множества аспектов, раскрытых в изученнном объ¬
68
екте отдельными науками через призму своего предмета
познания.
Наличие объектов познания с качествами органиче¬
ских целостностей еще не означает автоматического воз¬
никновения комплексного подхода. Для этого необходима
определенная степень зрелости социальной практики и
научного познания. Если социальная практика еще не ну¬
ждается в научном раскрытии отношений органической
целостности и отвечает исторической потребности стихий¬
ного, интуитивного нахождения скрытых процессов, то це¬
лостный объект исследуется более или менее односторонне
одной или множеством наук без научного синтеза их
результатов и методов.
Комплексный подход означает возможность и необхо¬
димость реализации синтетического познания, осуществи¬
мого только тогда, когда уже налицо имеется развитая
система научных теорий о данном объекте. Отсутствие
таких систем в развитых частных науках, неразвернутая
дифференциация частнонаучного познания лишают комп¬
лексный подход любых познавательных предпосылок.
Комплексный подход предполагает наличие определен¬
ной группы частных и в то же время универсальных на¬
учных методов и подходов, которые раскрывают общие
закономерности системно-качественных и структурно¬
функциональных отношений и взаимодействий между
объектами: методы математической теории систем, теория
алгоритмов и рекурсивных функций, теория абстрактных
автоматов, математическая логика и т. д.; методы содер¬
жательного системно-структурного и структурно-функцио¬
нального анализа; методы технической и социальной ки¬
бернетики; семиотические подходы; методы математиче¬
ского и предметно-физического моделирования природных
и социальных процессов и т. д. На основе этих «частно¬
универсальных» подходов и методов совершается интен¬
сивная интеграция частнонаучного познания, проникно¬
вение методов одной научной области во все сферы науки,
стыковка «далеких» по предмету и методам научных
областей.
Кроме всего прочего, комплексный подход требует на¬
учной философско-методологической ориентации данного
комплекса научных теорий и методов. Без высокого раз¬
вития мировоззренческо-методологической базы невозмож¬
на ориентация научного поиска в сложном лабиринте все
69
новых и новых проблем: возникает необходимость в фи¬
лософско-теоретическом анализе возникших проблемных
ситуаций комплексного порядка; оптимальном сочетании
философских, частно-универсальных и частно-конкретных
научных подходов и методов; логико-гносеологическом
обобщении и обработке накопленных научных данных;
раскрытии новых интеграционных свойств системных
объектов; определении научного статуса новых теорий,
возникших при дифференциации, интеграции и стыковке
отдельных областей научного познания и т. д.
Все эти процессы, характерные и для прошлых этапов
развития научного познания, впервые развиваются одно¬
временно и всеобъемлюще. Их переплетение и сочетание
«еп Ыос» — характерная черта комплексных методов и
подходов в современной пауке и основная форма по осу¬
ществлению интеграции научного познания в условиях
современной научно-технической революции. Комплексный
подход к проблеме человека — весьма важный момент
этой общей тенденции развития современной науки.
Общественные процессы и явления и человек, как их
субъект и объект, — сложные динамичные системы, эле¬
менты и свойства которых существуют только в органиче¬
ской связи с целым. По своей внутренней природе соци¬
альное не может функционировать как сумма отдельного
и индивидуального.
Оно всегда организовано как исторически развиваю¬
щаяся система взаимосвязей и взаимодействия, так как
жизнь общества содержит все основные формы движения
и, следовательно, содержит сущности различного порядка.
Многосущностность, взаимосвязанность и системность со¬
циального и человека предполагают объединение различ¬
ных общественных явлений в их органическом единстве.
Узкоспециализированного подхода к особенностям позна¬
ния общества уже не существует, потому что углублен¬
ное объяснение отдельного общественного явления может
быть дано только в том случае, если оно рассматривается
в системе общих связей и с точки зрения их историче¬
ского развития. Это не отрицает необходимости в даль¬
нейшей специализации наук и в развитии методологии,
методики и техники специальных исследований.
Человек — высший тип органической целостности, ха¬
рактерной безграничным многообразием отношений, ди¬
алектическим взаимопроникновением, взаимоотрицанием
70
и наличием бесконечно богатых качеств, сторон, опреде¬
лений. Маркс подчеркивал в полном согласии с данными
науки, что человек — это дитя природы, ее высшее прояв¬
ление. Но как часть природы, человек приспосабливается
к ней не пассивно, а является активным преобразующим
существом. Человек действует не по законам данного би¬
ологического вида, а универсально, то есть в каждой кон¬
кретной ситуации согласно законам природного процесса,
включенным как подчиненный момент в высший круг
социального действия. Труд — универсальнейшая и выс¬
шая форма взаимодействия в природе — превращает че¬
ловека в наиболее универсальный, многосторонний и
«комплексный» объект научного познания.
Целостное изучение человека предполагает прежде
всего знание структуры субъекта как активного существа
и осмысление систем основных видов его деятельности —
труда, познания и общения.
Во взаимосвязи указанных основных видов человече¬
ской деятельности главным интегральным фактором яв¬
ляется труд, благодаря которому создаются материальные
условия жизни и воспроизводства самого человека. Струк¬
турный порядок человеческой деятельности имеет различ¬
ные уровни. Например, низший уровень, который состоит
из систем макро- и микродвижения в соответствии с при¬
родными свойствами человека как индивида, и высшие
уровни, связанные с социальной функцией человека как
личности. Эти функции в структурной деятельности мно¬
гократно переплетаются, отражая реальное взаимное
проникновение и единство законов истории и природы,
при котором природа включается в общественные системы
в преобразованной историей форме. Поэтому невозможно
понять целостную структуру человека как социального
существа вне его свойств и отношений, которые преобра¬
зуют природные свойства и отношения. Последние харак¬
теризуют личность в незначительной степени, главным
образом в виде демографических констант общественного
развития, переработанных социальной практикой. На
основе своей универсальной деятельности человек, при¬
сваивая себе социальную сущность, в то же время обо¬
сабливается в особую социально-психическую систему.
Кроме вышеизложенных самых общих объективных фак¬
торов, следует указать на действие некоторых социальных
процессов, которые еще более повышают необходимость
71
в комплексном подходе к человеку. Как известно, поло¬
жение «мир вещей — мир человека» было преодолено
марксизмом тем, что он рассматривает объективность при¬
роды в рамках фундаментального отношения. Этим отно¬
шением является человеческая практика, рассматривае¬
мая как исторический процесс преобразования человеком
природы. Именно техника, этот «природный материал,
превращенный в орган человеческой воли»’, выражает
универсальный, реально-предметный характер человече¬
ского отношения к природе.
Современная научно-техническая революция создает
совершенно новые области в отношениях «человек — тех¬
ника» и «орган — орудие». После революционизирования
условий труда, в результате автоматизации в средствах
общения современная техника коренным образом преоб¬
разовывает условия научного познания. От расширения
сферы чувственного познания, создания технических ка¬
налов связи и информационных систем, дополняющих
работу анализаторов и рецепторов, она пришла к техниче¬
скому штурму логического познания, к созданию слож¬
ных орудий мышления — логическим автоматам.
Целая система технических наук — радиоэлектроника,
техническая кибернетика, микроэлектроника, бионика, те¬
ория надежности, теория абстрактных автоматов и т. д. —
переживает своеобразный процесс своей «гуманизации».
Вместе с необходимостью все полнее раскрывать диалек¬
тику отношения «человеческий фактор—техника» эти нау¬
ки вынуждены все шире использовать принципы и науч¬
ные понятия, разработанные в системе науки о человеке
(например, категории «отражение», «информация», «об¬
ратная связь», «надежность» и т. д.). При помощи прин¬
ципов и методов современной физики, химии, биофизики,
биохимии, квантовой химии, молекулярной биологии и
т. д. эти науки вынуждены заниматься физическими и
химико-молекулярными основами жизни человека, даже
квантово-химическими и термодинамическими основами
самой специфичной, самой неуловимой деятельности че¬
ловека — мышлением.
Социальная действительность ставит все более высо¬
кие требования перед научным исследованием человека.
1 Из рукописи К. Маркса, «Критика политической экономии»,
«Вопросы философии», 1967, № 7, стр. 120.
72
Развитие и совершенствование социалистического обще¬
ства вызывает значительное повышение активности лич¬
ности. Необходимость научного подхода требует воору¬
жить каждую личность комплексом научных знаний об
обществе. Перед обществом и личностью ставятся про¬
блемы поднятия массового и обыденного сознания до
уровня научного познания, научного подбора оптималь¬
ных вариантов социального поведения и преодоления
стихийного действия множества случайных факторов, при¬
водящих к возникновению социально неполноценных лич¬
ностей.
На эти животрепещущие проблемы практики нужно
ответить комплексным исследованием человека, исходным
моментом которого является реальная диалектика при¬
родного, социального и личного начала человеческого
индивида.
В наше время изучение человека вышло далеко за
пределы нескольких специальных наук. Все больше растет
число ученых-марксистов, которые обосновывают необхо¬
димость комплексного подхода к проблеме человека. Вме¬
сте с ветеранами синтетического человекознания —
С. Л. Рубинштейном 1 и Б. Г. Ананьевым 2— эти проблемы
исследуются и другими авторами-марксистами3.
Вместе с признанием необходимости комплексного
подхода при изучении личности существует и другое мне¬
ние о том, что сущность человека изучается только одной
наукой — психологией. В. Н. Мясищев, например, считает,
что единственной наукой, которая занимается отдельным
человеком не только как объектом, но и как субъектом,
является психология4.
Попытка локализации изучения человека в пределах
психологии неизбежно приводит к неправильному объяс¬
нению проблемы, в лучшем случае — к ограничению воз¬
можностей его исследования. Это подтверждается историей
1 С. Л. Рубинштейн, Человек и мир, сб. «Методологиче¬
ские и теоретические проблемы психологии», М., 1969, стр. 348—
355.
2 Б. Г. Ананьев, Человек как предмет познания, Л., 1969.
3 «Проблема духовной жизни рабочего класса СССР», Сверд¬
ловск, 1970; «Природа и общество», М., 1968; А. В. Дмитриев,
Комплексное исследование проблемы человека и общества, Л.,
1970.
4 См: В. Н. Мясищев, Личность и неврозы, ЛГУ, 1960,
стр. 147.
73
науки. Психологи не в первый раз претендуют на моно¬
польное объяснение человека. Вспомним таких авторов,
как Джеймс, Либс, Бехтерев, Рибо, Тард и другие, которые
независимо от теоретических различий пытались объяс¬
нить феномены личности только при помощи средств пси¬
хологии.
Личность как субъект, который творит исторический
процесс, не может исследоваться многогранно только при
помощи психологических методов. Даже если согласиться
с утверждением Мясищева о том, что «отношения» лично¬
сти всегда осознанны, мы не можем признать этот довод
достаточной и логичной аргументацией тезиса о монопо¬
лии психологии в области проблемы личности. Нужен
анализ социальной ситуации, которая порождает возмож¬
ность появления у личности тех или иных отношений.
Для этой цели необходимо усилие ряда общественных
наук. Кроме того, если руководствоваться марксистским
положением о том, что сущность человека есть совокуп¬
ность всех общественных отношений, которые являются
объектом исследования многих общественных наук, то
нельзя не прийти к выводу, что изучение человеческой
личности не должно быть монополией одной науки.
Таким образом, человек является предметом ряда
наук, каждая из которых рассматривает особенные суще¬
ственные свойства человеческой личности: как биологиче¬
ского вида (Homo sapiens) и как исторического человека,
как индивида и личности, как субъекта и объекта трудо¬
вого процесса, социального отражения и общественных
коммуникаций.
Едва ли может быть создан синтез наук для природ¬
ных и социальных характеристик человека, который
сразу же и полностью охватит это бесконечно сложное,
развивающееся многообразие. Прежде всего для самой
общественной практики это не является необходимостью,
ибо каждый исторический этап этой практики выделяет
и развивает только определенный комплекс качеств и мо¬
ментов пестрого многообразия характеристик. Кроме того,
и само комплексное познание, и его объект — человек —
это динамично развивающиеся системы, где постоянно
возникают новые отношения, перегруппировываются их
свойства в новые комплексы и т. д.
Отсюда следует два вывода. Синтез паук по комплекс¬
ной проблеме изучения человека может совершаться не
74
глобально, а только в одном или одновременно в несколь¬
ких измерениях: в отношении объекта и предмета, теоре¬
тической структуры, методов и подходов исследования
и т. д. Каждая из комплексных систем науки о челове¬
ке — это открытая система, развивающаяся интенсивно,
путем качественного обогащения и углубления, и экстен¬
сивно — путем включения новых научных теорий и ме¬
тодов.
Так историческая необходимость перехода от стихий¬
ного осуществления междисциплинарных связей к науч¬
ному исследованию законов комплексного подхода к че¬
ловеку ставит нас перед вопросом о системе и структуре
современного синтетичного человекознания. Он может
быть решен только на основе научной философской мето¬
дологии. Попытки одномерного синтеза — это только пер¬
вый исторический шаг к будущей системе комплексных
научных массивов. Поэтому междисциплинарные связи
в одном параметре (генезис знания) и в области одной
центральной науки — психологии, исследованные школой
Пиаже, — исключительно ценная, необходимая, но недо¬
статочная основа для современного комплексного подхода
к человеку. По тем же соображениям является недоста¬
точным и американский опыт построения «интегральной
науки для социального человека» путем конвергенции
антропологических, психологических и социологических
исследований ’.
Как известно, первую попытку систематизации возни¬
кающих комплексных подходов и комплексных массивов
науки о человеке сделал Ананьев1 2. Он утверждает, что
на современном этапе возникали и возникают стихийно
семь основных комплексных центров или комплексных
блоков человекознания: науки о Homo sapiens (проблемы
антропогенеза, расогенеза и расоведения, историческая
филогения, соматическая организация современного че¬
ловека) ; науки о коллективном человеке — обществе
(проблемы социогенеза, диалектика биологически-социаль-
ного, отношения «человек — производительные силы», «че¬
ловек— производственные отношения», идеология, духов¬
ная жизнь человека и т. д.); науки о связях «природа —
1 См.: Б. Г. Ананьев, Человек как предмет познания,
стр. 34—36, 41—42.
2 См. гам же, стр. 43—102.
75
человек» и «человечество — природа» (биогеносфера — че¬
ловек, физико-химические факторы и человеческая жизне¬
деятельность, человечество — ноосфера, человечество —
космос;) науки о человеке как индивиде и его онтогенезе;
науки о личности (социальные роли-функции, социаль¬
ный статут, мотивация); науки о человеке как субъекте;
науки о человеке как индивидуальности (комплекс
прикладных наук — медицинских, технических, педа¬
гогических) .
Одним из самых высоких достоинств этой системати¬
зации является попытка ее построения на основе методо¬
логических принципов марксистской философии. Весьма
важно ее общеметодологическое положение о том, что
строящаяся система комплексных центров человекозна¬
ния — это своего рода «дублер» общей классификации
наук. Система рассматривается в процессе развития. По¬
этому междисциплинарные связи и отношения, которые
отмечены как узловые и основные в человекознании,
в 60-е и 70-е годы XX века дают приближенную модель
открытой системы наук о человеке.
В дальнейшей работе по созданию такой системы не¬
обходимо иметь в виду некоторые положения и принципы
общеметодологического характера.
В истории научного познания связь и взаимодействие,
синтез и интеграция между науками осуществлялись во
многих формах. Из них можем выделить как основные
несколько исторических форм1: взаимосвязь и синтез че¬
рез построение единых научных теорий, объединяющих
частнонаучные системы описательного, эмпирического ха¬
рактера; взаимосвязь и синтез развитых научных теорий
и построение единой научной картины мира; взаимосвязь
п синтез научных картин мира в мировоззренческой си¬
стеме, в области основного методологического и теорети¬
ческого центра — философской теории.
Мы считаем2, что вместе с этими тремя основными
формами современной науки комплексные центры тре¬
буют новой, четвертой формы взаимодействия и синтеза.
В чем различие комплекса наук и синтеза и интеграции,
1 См. «Методологические проблемы взаимосвязей и взаимо¬
действия наук», Л., 1970, стр. 5—16.
2 Эти положения автор разработал совместно с болгарским
ученым Димитром Георгиевым.
76
каковы научная картина мира, мировоззренческая систе¬
ма и философия? Комплекс наук строится всегда вокруг
целостного объекта научного познания. Далее, комплекс
наук всегда отвечает на некоторые непосредственные,
относительно близкие исторические потребности. Напри¬
мер, комплексное исследование человека порождено исто¬
рической необходимостью объединить научные системы,
близкие по предмету, но отдаленные по методу и теории
в процессах дифференциации; во-вторых, изучить комп¬
лексно, непосредственно (а не опосредствованно и одно¬
сторонне) закономерности всестороннего развития чело¬
века.
Узловым вопросом строящейся системы комплексного
человекознания является проблема основных измерений,
основных параметров и направлений, в которых осуществ¬
ляется этот процесс. На этом этапе все более важное зна¬
чение приобретают пять основных параметров или на¬
правлений построения комплексных массивов.
Во-первых, по объекту познавательно-научного отра¬
жения. Здесь синтез и интеграция могут осуществляться
как процесс образования далеких междисциплинарных
связей. Так на основе трех основных научных картин
мира (физическая, биологическая, социальная), на основе
интегрального включения природных свойств в целостную
структуру человеческой личности, на основе связи чело¬
века с неорганической природой посредством техники и
материально-технической базы, в комплексе наук о чело¬
веке интегрируется все большее число дисциплин из си¬
стемы физико-математических и химических наук: физи¬
ческая химия, химическая физика, биофизика, биохимия,
квантовая биохимия и т. д.
Во-вторых, по предмету исследования — этим измере¬
нием совершается главным образом непосредственная сты¬
ковка всех наук, предметом исследования которых яв¬
ляются определенные аспекты человека как целостной
биологической системы: биологическая структура чело¬
века, человек как субъект и объект труда и познания,
человек как личность и т. д.
В-третьих, по теоретической структуре — построение
комплекса наук о человеке как единство теоретического
и исторического познания, содержательных и формализо¬
ванных теорий, индуктивных и дедуктивных (аксиоматич¬
ных) научных систем и т. д.
77
В-четвертых, по методам и подходам исследования —
построение единой системы синтетического человекозна¬
ния путем диалектического синтеза специфичных частно¬
научных, общесоциологических, частно-универсальных и
философско-методологических подходов.
И в-пятых, по новым формам связи и взаимодействия
между фундаментальным и прикладным научным позна¬
нием в рамках комплексной проблемы человека. Здесь
действует одно уже указанное диалектическое «обраще¬
ние» к отношению, при котором прикладные (педагогиче¬
ские, медицинские и др.) науки получают характер фун¬
даментальных теорий для определенных научных комп¬
лексов.
Одной из основных форм и одним из результатов
процесса интеграции и синтеза научного познания яв¬
ляется создание больших «комплексных центров» и
«комплексных блоков» науки. Большие комплексные си¬
стемы могут включать и, вероятно, включат целую иерар¬
хию подсистем комплексов второго, третьего и т. д. по¬
рядка. Если синтез науки отношения «природа — человек»
и «человечество — природа» мы примем в качестве комп¬
лексной системы первого порядка, то, очевидно, в нем мо¬
гут образоваться комплексы второго порядка: отношение
«человек — органическая природа», комплекс диалектики
биологического и социального и т. д. Внутри подсистемы
второго порядка формируются комплексы третьего поряд¬
ка и т. д. Необходимость в этих комплексных блоках, тео¬
ретические принципы их построения и взаимоотношения
в рамках данного основного макрокомплекса должны
стать объектом специального теоретического анализа.
Возникновение «комплексов наук» — не единственный
результат движения к синтезу теорий, методов и подхо¬
дов. Возникают и такие целостные образования, которые,
интегрируя результаты целого ряда научных теорий, по¬
лучают статут новых, относительно обособленных наук.
Пример кибернетики показывает, как на границе физико-
математических, биологических и социальных наук может
возникнуть конкретная наука со своими методами и спе¬
цифической теоретической структурой. Аналогичные про¬
цессы наблюдаются и в целом ряде нововозникающих об¬
щественных наук, хотя они здесь не так развернуты и
всеобъемлющи. Например, теория ценностей, деонтическая
логика и логика оценок строятся как единые научные
78
теории на основе социологии, современной математиче¬
ской логики и теории множеств, этики, семиотики, теории
государства и права и др. Современная педагогическая
этика строится на границе комплексных наук, этики, со¬
циологии, социальной психологии, психологии личности,
психологии возрастных групп и т. д.
Не менее интенсивным является процесс проникнове¬
ния целостных комплексов методов и подходов в аппарат
некоторых сформировавшихся частнонаучных теорий. На¬
пример, процесс превращения этики в особую социальную
науку одновременно является процессом исключительного
обогащения ее методологического арсенала. Преломлен¬
ные через специфику этической теории и этического под¬
хода, в этическом исследовании все большее место зани¬
мают общие подходы социальных наук вместе с современ¬
ными универсальными частнонаучными методами — си¬
стемно-структурный и структурно-функциональный, мате¬
матико-вероятностный, кибернетический, семиотический и
др.1 При этом связи этической теории с философией и
философской методологией не ослабевают, а усиливаются,
обогащаются и поднимаются на новую, более высокую
ступень.
Эти процессы в современных науках о человеке дают
основание утверждать, что главные пункты роста совре¬
менного научного познания действительно все более и бо¬
лее смещаются в предвиденные Энгельсом пограничные
области научного познания, в пункты стыковки научных
теорий и методов. Комплексные подходы и комплексные
массивы все более и более превращаются в основную
форму стыковки, синтеза наук в условиях современной
научно-технической революции.
Для настоящего этапа комплексных исследований че¬
ловека основной является проблема форм взаимодействия
и закономерностей построения системы комплексных ме¬
тодов и подходов. Каковы основные звенья этой системы,
каковы ее качественные отличия от других форм синтеза
и интеграции научных методов — эти и еще многие
другие вопросы ожидают своего решения. Во всем богат¬
стве проблем особенно отчетливо очерчиваются вопросы об
1 См.: В Мо м о в, Нравствепата норма и нейпата реализация,
София, 1969, стр. 30—37.
79
уровнях методологического синтеза и о месте фило¬
софской методологии в комплексном исследовании чело¬
века.
Исторически утвержденным и традиционным является
уровень взаимодействия и взаимосвязи специфических
частнонаучных методов и подходов. Создаются комплексы
методов главным образом на основе диалектического
единства качественно систематических характеристик
объекта исследования — человеческой личности. Таким
образом, диалектическое единство и взаимозависимость
вторичных интегральных свойств (темперамент, органи¬
ческие потребности, задатки) от индивидуально-типичных
свойств (соматологических, невродинамических, билате¬
ральных) человека становится объективной основой для
объединения методов и подходов таких наук, как физи¬
ология высшей нервной деятельности, педагогика, диффе¬
ренциальная психология, психофизиология, социология
личности, этика и т. д.
Современный уровень комплексных исследований че¬
ловека характеризуется взаимопроникновением и синтезом
качественно-систематических и количественно-структур¬
ных подходов в одном сложном методологическом целом.
Специфические качественно-систематические подходы
все более взаимодействуют и интегрируют с качественно¬
систематическими подходами уровня всего социального
сознания. В этих методах и подходах отражены самые
общие качественно-систематические характеристики со¬
циального целого, они охватывают более глубокие сущно¬
стные отношения и более широкий диапазон социальных
феноменов.
Современное обществоведение характеризуется усиле¬
нием эвристической роли и мощи системы общесоци¬
альных методов и подходов: социологических, психологи¬
ческих, педагогических, этических, аксиологических и др.
Особенно усиливается роль этического, аксиологических
и деонтологических подходов параллельно с исключи¬
тельным ростом социологических, психологических и пе¬
дагогических методов. Этический подход все более прони¬
зывает остальные науки о человеке и интегрирует их
как на основе того, что моральные отношения являются
внутренним пластом всех форм общественных отношений,
так и на базе усиления роли морали как регулятора со¬
80
циальных отношений при социализме. Аксиологические и
деонтологические подходы дают возможность раскрыть
все богатство форм социального отражения, исследовать
закономерности ценностно-нормативных отношений, диа¬
лектики нормативного и ненормативного, дескриптивной
и прескриптивной информации в процессах социального
управления.
Общие законы системно-структурных отношений от¬
ражены в стройной системе не только частных, но и
«синтетических», универсальных методов и подходов. Не¬
обходимость во все более глубокой связи качественно¬
систематических и количественно-структурных подходов,
в комплексных подходах знания о человеке усиливает
эвристическую роль частно-универсальных методов и под¬
ходов.
Необходимо подчеркнуть, что первые шаги к исполь¬
зованию частно-универсальных методов научного позна¬
ния в общественных науках показывают, что этот процесс
скрывает и определенные опасности.
Исследование множества качественных характеристик,
систематических моделей, структурных отношений, инте¬
гративных свойств и т. д. создает исключительно сложную
картину фактов, описаний, научных идей и закономер¬
ностей, что затрудняет раскрытие всеобщих и фунда¬
ментальных связей и законов. Тогда вместо целостной на¬
учной картины получается фрагментарное описание внеш¬
них несущественных сторон. Логический конец таких
«систематических» исследований ясен: эклектическая
смесь «научных» фактов переплетается с эклектическим,
внешне механическим объединением научных методов.
Не менее опасным является и механистическое преуве¬
личивание роли некоторых методов и подходов комплекс¬
ного исследования. Синтез наук о человеке, унификацию
научной терминологии нельзя совершать только на базе
формы и количества, игнорируя содержание и качество.
Для неопозитивистов наука характеризуется только фор¬
мальным расположением систем, они забывают, что нау¬
ка — отражение объективной реальности.
Вот почему для современного комплексного исследова¬
ния человека внутренне необходим методологический ап¬
парат диалектического и исторического материализма.
Философская методология нужна не только для преодо¬
ления идеализма, метафизики и эклектики в комплексном
81
исследовании человека, но и для непосредственной орга¬
низации и систематизации методов комплексного иссле¬
дования. Только диалектический материализм дает тео¬
ретический ключ к диалектическому синтезу качественно¬
систематических и количественно-структурных аспектов
в системе комплексных методов.
Философская методология является не только общей и
опосредованной гносеологической базой, по и непосред¬
ственным и необходимым участником, основным центром
и организационным звеном всех современных комплекс¬
ных исследований человека. В комплексном исследовании
личности и общества создается новая форма синтеза част¬
ных наук и революционной философской теории, форма,
которая развивается полнее на этапе зрелого социалисти¬
ческого общества.
Социальный климат социалистического общества пре¬
вращает комплексный подход к человеку в объективную
потребность общественного развития. Новый человек,
развивающийся как целостная гармоническая личность,—
это одновременно субъект и объект всех комплексных
исследований природных и социальных процессов,
субъект и объект комплексного самопознания своих соб¬
ственных сущностных характеристик. Его многосторон¬
няя деятельность подчиняется одному основному зако¬
ну — заботе о человеке посредством заботы обо всем
обществе и заботе об обществе посредством заботы об
отдельном человеке ’.
Марксисты всегда подчеркивали, что каждое явление
можно понять не само по себе, а лишь как элемент
данной конкретной системы. В то же время необхо¬
димо иметь в виду, что отдельные общественные науки
потому и существуют, что изучаемые ими явления пред¬
ставляют собой определенные части единого целого,
имеющие весьма существенную относительную самостоя¬
тельность. Общество как органическое целое нельзя по¬
нять ни с помощью тех наук, которые рассматривают его
как целое, не принимая во внимание специфику отдель¬
ных общественных явлений, ни с помощью данных, кото¬
рые предоставляют нам конкретные общественные науки
об отдельных частях целого. Поэтому для всестороннего
1 См.: Т. Ж и л к о в, Отчетен доклад на Централния комитет
на БКП пред X конгресс, София, 1971, стр. 133.
82
познания общественной жизни необходимы не только все
социальные науки, но одновременно и науки о природе.
Эти особенности современного научного познания
имеют прямую связь с интересующими нас проблемами
марксистской этики, к решению которых мы и присту¬
паем в следующей части данной работы.
2. МЕСТО ЭТИКИ В СИСТЕМЕ НАУК
Что представляет собой этика как наука? Какое ме¬
сто занимает она в системе научного знания? Может ли
она быть самостоятельной наукой?
Это вопросы, по которым существуют различные мне¬
ния среди марксистов, занимающихся проблемами этики.
А. Ф. Шишкин, внесший большой вклад в развитие и
пропаганду марксистской этики, считает, что этика яв¬
ляется не самостоятельной наукой, а составной частью
марксистской философии. В учебнике по этике он пишет:
«Этика как учение о нравственности была и является
той отраслью философского знания, которая наиболее тес¬
но связана с практическими задачами жизни людей... Не¬
даром практическое значение философских систем их
творцы видели именно в их «этической части», непосред¬
ственно приспособленной к руководству повседневными
поступками человека, его поведением. Из истории фило¬
софии мы знаем, что часто философские системы рас¬
сматривались их творцами как основания для этики»
И дальше уточняется: «Этика и доныне остается частью
философского знания и разрабатывается главным образом
философами» 1 2.
Такого же взгляда придерживаются и другие авторы;
некоторые из них различаются лишь способами своей
аргументации. В своем интересном труде «Опыт изложе¬
ния системы марксистской этики» Г. Бандзеладзе очень
страстно защищает этот тезис. По его мнению, этика была
и остается частью философии. Соглашаясь с основным
определением А. Шишкина, Г. Бандзеладзе пишет:
«Поскольку нравственность — явление общественное,
постольку и этика относится к классу общественных наук.
1 А. Ф. Шишкин, Основы марксистской этики, М., 1961,
сгр. 15.
2 Там же, стр. 51.
83
Но, с другой стороны, нравственность есть форма сознания,
составная часть мировоззрения человека, поэтому этика
относится к классу философских наук, является частью
философии» Но сказать только это крайне недостаточ¬
но, ибо правовое сознание также имеет мировоззренче¬
ский характер, но никто не относит его к философии.
Упуская из внимания этот факт, автор далее уточняет
свою позицию. Марксистская философия якобы не дол¬
жна отождествляться с диалектическим и историческим
материализмом, хотя последний составляет ее основу;
к философии якобы относятся также этика, эстетика и
другие дисциплины. «Но в область философии входят так¬
же этика, эстетика и др., которые предметами своего ис¬
следования связаны с ядром философии. Они составляют
часть мировоззрения человека, являются мировоззренче¬
скими науками. Стало быть, эти науки входят в марксист¬
скую философию, но не как составные части диалектиче¬
ского и исторического материализма, а как самостоятель¬
ные философские науки, опирающиеся на диалектический
и исторический материализм» 1 2.
Недовольный позицией и аргументацией Шишкина,
Бандзеладзе и других авторов, П. М. Егидес решает по-
новому обосновать этику как философскую науку. По его
мнению, то, что делает этику философской наукой, — это
специфическая причастность ее предмета к основному
вопросу философии через проблему о смысле жизни.
Смысл жизни как категория якобы обозначает отношения
личности к самим отношениям между ней и объективной
действительностью. «Вопрос о смысле жизни — это, стало
быть, особый аспект основного вопроса философии: если
вопрос о первичности материи или сознания — онтологи¬
ческая сторона основного вопроса философии (вопроса
об отношении сознания к бытию), а вопрос о познавае¬
мости бытия сознанием — гносеологическая сторона основ¬
ного вопроса философии, то вопрос о смысле жизни — это
этический аспект основного вопроса философии, аспект
этического самосознания личности, выражающий отноше¬
ние сознания к самому отношению между сознанием и
бытием, к отношению между собой и миром, отношение
1 См.: Г. Д. Бандзеладзе, Опыт изложепия системы марк¬
систской этики, Тбилиси, 1963, стр 8.
2 Там же, стр. И—12.
84
нравственного сознания к предметной деятельности,
к жизненной практике, к творимому личностью новому
миру, миру культуры, миру ценностей, к системе цен¬
ностей, связанной с ее (личности) опредмеченной дея¬
тельностью»
Не будем останавливаться на всех сторонах этого
определения Егидеса, тем более что некоторым из них
уже была дана соответствующая правильная критическая
оценка в литературе1 2- В данном случае я хочу лишь от¬
ветить на вопрос, прав ли автор, когда определяет этику
как составную часть философии на основе вопроса о смыс¬
ле жизни.
То, что этика «причастна» к философии, — это азбуч¬
ная истина, и «причастна» не только вопросом о смысле
жизни. Это не монополия этики. Все науки в той или
иной степени «причастны» к философии. Философия как
наука находится в единстве со всеми другими науками.
Вместе с тем она отличается от них по своему предмету
и задачам. Кроме того, и это главное, вопрос о смысле
жизни не является только вопросом этики. Им занимают¬
ся прежде всего философия, социология, политика как
форма общественного сознания, религия и др. Однако
Егидес неправомерно расширяет предмет и задачи этики.
«Так этика, — пишет он, — из науки о нормах нравствен¬
ного поведения и его причинах возвышается до науки
о человеке как личности...» 3 Выходит, что этика должна
заниматься вопросами всех наук, изучающих человека
как личность. Или, еще точнее, этика превращается в не¬
кую «философию человека», «философскую антрополо¬
гию», против чего на словах выступает и сам автор.
А усилия Егидеса открыть новую, третью сторону
основного философского вопроса представляют собой не
только неоправданную попытку выйти из уже установ¬
ленного, но и проявление явного непонимания проблемы.
То, что указывается в качестве третьей стороны, содер¬
жится (частью) в самом основном вопросе философии,
ибо как можно рассуждать о смысле человеческой жизни,
если речь не идет об отношении человека и его мышле¬
1 См. сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», Тби¬
лиси, 1967, стр. 86.
2 См. «Коммунист», № 14, 1968, стр. 124—126.
3 См. сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 87,
85
ния к бытию, к объективному миру, к его познанию и
оценке. Другая часть так называемой третьей стороны
основного вопроса философии по существу относится не
к философии, а к другим паукам и формам обществен¬
ного сознания. Таким образом, попытка Егидеса обосно¬
вать этику как философскую науку является неубеди¬
тельной и безуспешной.
Давайте познакомимся теперь с концепцией Я. А. Миль¬
нер-Иринина. В своей работе «Этика — наука о должном»
он убеждает нас в том, что в противоположность
всем наукам, которые якобы имеют в качестве пред¬
мета ту или иную сторону действительности, незави¬
симо от того, какова эта действительность — явление
природы, общество или мышление, «этика есть наука
о том, что в соответствии с категорическим требованием
человеческой совести должно быть» ’. И дальше автор
выясняет, что этика не является наукой о том, что есть,
что было или что будет в морали, а якобы является уче¬
нием о том, что в соответствии с моральным сознанием
человечества должно быть, даже если это утверждаемое
совестью должное не существует или никогда не будет
существовать в действительности.
Эта концепция Мильнер-Иринина построена на непра¬
вильном понимании взаимоотношения между действитель¬
ным и должным. По его мнению, между бытием и долж¬
ным имеется некое непреодолимое противоречие. Автор
заходит в этом отношении настолько далеко, что находит
необходимым исключить из сферы марксистской этики
даже моральное сознание как факт существования, исто¬
рию морали и этические учения. «Следовательно, — пи¬
шет он, — этика в собственном смысле этого понятия
отнюдь не есть наука о том, что и почему люди в разные
времена и у разных народов и в качестве представителей
тех или иных общественных классов воспринимали как
нравственное, как морально обязательное, одним словом,
как должное — как то, что в свете их нравственных убе¬
ждений должно быть, но наука о том, что должно при¬
нимать как должное (нравственно обязательное), и об
основаниях, заставляющих считать должным то, а не
это» 1 2. И все это повторяется с целью доказать недоказуе¬
1 См. сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 15.
2 Там же, стр. 17 (курсив мой — С. А.).
86
мое: этика якобы не наука о нравственной жизни людей,
а наука о том, как «должно вести себя, чтобы оправдать
высокое историческое назначение человеческого сущест¬
ва»И центральная задача этики — помочь людям осо¬
знать противоречие между бытием и долженствованием,
показать им путь к преодолению этого противоречия, изу¬
чать принципы нравственно обязательного поведения.
На вопрос, из какого критерия мы должны исходить
в нравственной деятельности, в творческом преобразова¬
нии существующего, автор отвечает, что таким критерием
является единственно совесть. «Именно в совести пре¬
ломляется моральное осознание человеком противоречия
между бытием и долженствованием. Она потому и со¬
ставляет нравственный закон, лежащий в основе всей
нравственной жизни общества...» «Следовательно, как
наука о должном этика есть наука о совести, или, что то
же, наука о нравственном законе, или, что то же, наука
о принципах истинной человечности» 1 2.
Мы нарочно привели здесь столько цитат из работы
Мильнер-Иринина, чтобы читатель сам мог непосред¬
ственно познакомиться с его взглядами. Нетрудно уви¬
деть, что взгляды автора не являются ни научными, ни
оригинальными. Прежде всего автор не говорит нам ни¬
чего нового, утверждая, что этика — это наука о должном.
Значительно раньше его Кант обосновал этот тезис, как
и положение о «вечном конфликте» между существую¬
щим и должным. Кроме того, само утверждение не яв¬
ляется верным и противоречит марксизму. Предмет
марксистской этики не только должное, но и сущест¬
вующее. Должное и существующее в области морали не
одно и то же, но они всегда связаны между собой.
Должное есть продукт развития действительности, и им
занимается не только этика, но и многие другие науки
(разумеется, в соответствующем аспекте), каковыми
являются общественные науки, медицина да даже и тех¬
нические науки. Отделять этику от всех других наук и
противопоставлять ее им — это значит отрицать этику
как науку, представлять ее лишь как средство для мора¬
лизирования без учета действительного. Именно так и
поступил Мильнер-Иринин. Он не проводит никакого раз¬
1 Сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 18.
2 Там же, стр. 20—22.
87
личия между этикои и моралью и поэтому поступает не
как теоретик, а как обыкновенный моралист. Этим обу¬
словливается и его неправильный взгляд на совесть как
на нравственный закон и принцип истинной человечно¬
сти. Разумеется, категория «совесть» имеет большое зна¬
чение в марксистской этике. Человек должен поступать
по совести, сообразно своему внутреннему убеждению.
Но вопрос заключается в том, как подходить к совести,
к ее формированию и содержанию. Мильнер-Иринин
выводит совесть из абстрактной общественной природы
человека. Истинная нравственность, то есть совесть,
якобы не развивалась, а только совершенствовалась. Она
якобы существует в «природе человека» и характерна
для всего человечества. «Поэтому и этика тоже имеет
абстрактный характер. Она обращена ко всему челове¬
честву вне зависимости от того, в какой стране и в ка¬
ком обществе проживают люди, ибо, где бы и в каких
обстоятельствах человек ни жил, он должен реализовать
себя как человек...» 1 Эта постановка вопроса претендует на
то, чтобы сформулировать для нас мораль, пригодную
для всех времен и эпох. Верно, в морали вообще и в со¬
вести в частности имеются общечеловеческие моменты,
но они не преобладают в них. Мораль носит преимущест¬
венно исторический и классовый характер. Совесть как
самооценка поведения неотделима от идейных убеждений
человека, которые имеют классовый характер. Поэтому
классовое самосознание является решающим фактором
в содержании человеческой совести. Именно это имел
в виду Карл Маркс, когда говорил: «У республиканца
иная совесть, чем у роялиста, у имущего — иная, чем
у неимущего...» 2
Для того чтобы научно объяснить и сформулировать
должное, нужно вывести его из существующего. Так по¬
ступает марксистская этика. Нравственные обязатель¬
ства, принципы, нормы не устанавливаются философами,
а вырабатываются в процессе социальной практики. Эти¬
ка как наука обобщает, систематизирует и теоретически
осмысливает нравственную жизнь людей и на основе
того, что есть, формулирует то, что должно быть, то есть
должное. Только так она способна научно обосновать
1 Сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 22.
2 К. МарксиФ. Энгельс, Соч., т. 6, стр. 140.
88
нравственные принципы, доказать прогрессивный харак¬
тер одних и подвергнуть рациональной критике другие,
научить людей сознательно и целенаправленно вырабаты¬
вать те моральные взгляды и нормы, которые отвечают
их историческим потребностям.
Вместо того чтобы увидеть и правильно оценить это,
Мильнер-Иринин предлагает нам изменить путь этики,
вернуться к тому периоду, когда она еще не превраща¬
лась в науку. Его взгляды весьма далеки от марксистского
понимания истории и морали, они оторваны от жизни,
от нравственной практики людей *. Другие же авторы
ставят вопрос об отделении этики от философии. Первым
в Болгарии, кто разработал методологические основы для
этого отделения, был Тодор Павлов. В своем капитальном
труде «Теория отражения» он исследовал, в чем выра¬
жается единство и различия между философией и част¬
ными науками, и на основе этого указал, что социология,
этика и эстетика могут развиваться в качестве отдельных,
самостоятельных наук1 2.
Оригинальным является подход к этому вопросу со¬
ветского автора Ф. А. Селиванова. По его мнению, этика
все еще причастна к философии и вместе с тем является
отдельной конкретной наукой. Если философия есть на¬
ука о том, что является общим для всего, то этика изу¬
чает не общее, а только одну из форм общественного
сознания. Этика «генетически... входит в марксистско-
ленинскую философию» 3.
Эта позиция автора правильна и плодотворна. Можно
лишь сожалеть, что она не нашла более широкой аргу¬
ментации в его труде.
Чехословацкий марксист Я. Энгст, констатируя тот
факт, что до сих пор этика разрабатывалась в рамках
исторического материализма, поставил, хотя и робко, за¬
дачу обособить марксистскую этику в будущем в само¬
стоятельную науку. «Если мы хотим правильно разре¬
шить вопрос о возникновении или существовании этики
как самостоятельной научной дисциплины, то мы должны
обратить свое внимание на вопрос о существовании по¬
1 См. «Коммунист», № 14, 1969, стр. 119.
2 См.: Тодор Павлов, Теория отражения, М., 1963,
стр. 327-413.
3 Ф. А. Селиванов, Этика, Очерки, 1961, стр. 9.
89
требности в основательном изучении нравственной жизни
в обществе» *.
Этика как самостоятельная наука защищается также
и И. Попеловой. «Если определять этику как науку
о нравственных отношениях и нравственные отношения
как составную часть или аспект общественных отноше¬
ний, то этика является специальной общественной на¬
укой» 1 2.
Подобные же позиции защищает также и ряд болгар¬
ских авторов, включая и автора данного труда3. Разу¬
меется, дело не исчерпывается только и просто провоз¬
глашениями данной позиции. Вопрос обстоит гораздо
сложнее. Необходимы теоретические аргументы в пользу
данной концепции. Имеющаяся литература и аргумен¬
тация нас не удовлетворяют. Именно это заставляет
нас искать более удачный ответ на уже поставленный
вопрос.
Существуют авторы, которые не придают важного зна¬
чения обособлению этики как науки. Они рассуждают
приблизительно так: для этики не имеет значения, где она
будет развиваться — в рамках философии или как само¬
стоятельная наука. По существу, вопрос является гораздо
более сложным и важным для развития этики. В совре¬
менную эпоху происходят бурные социальные изменения
и новые открытия в научном познании, которые требуют
углубления дифференциации и интеграции общественных
и природных наук. Отделение этики как самостоятельной
науки даст возможность, с одной стороны, правильнее
определить специфику ее предмета, точнее очертить ее
задачи и методы исследования, а с другой—ярче пока¬
зать ее единство с другими науками. Поэтому я считаю,
что на правильном пути находятся все те авторы, которые
стремятся обособить этику как самостоятельную науку.
Этика, как мы увидим дальше, — это особая наука.
Философы занимались ею, кг к занимались и психоло¬
гией, математикой, естествознанием и многими другими
науками. От Аристотеля и до наших дней многие видные
философы внесли свой вклад в психологию. Но это не
1 Я. Э н г с т, Некоторые проблемы научной этики, М., 1960,
стр. 59.
2 И. Попелова, Этика, М., 1965, стр. 428.
3 См. сб. «Проблеми на марксистската етика», София, 1967,
Изд. на БКП.
90
помешало психологии стать с течением времени специаль¬
ной наукой. Сказанное о психологии целиком относится
и к этике. Долголетнее сожительство этики с филосо¬
фией может быть объяснено и понято. Но этим вовсе
не доказывается, что в сущность философии входит и
этика.
Чем же все-таки можно объяснить, что в прошлом
в домарксистской философии за небольшими исключе¬
ниями проблемы этики рассматривались лишь как часть
философии?
Философия и частные науки не возникают вдруг как
обособленные и специфические формы человеческого по¬
знания. Под философией в Древней Греции понимали всю
совокупность тогдашних знаний. Только позднее начи¬
нается процесс отделения и обособления специальных
наук. Прежде всего создаются в качестве самостоятель¬
ных дисциплин науки о природе, а позднее — науки об
обществе. Этот процесс отделения наук продолжается и
в наши дни. При этом обособлении наук уточняется их
предмет, ограничивается и уточняется предмет филосо¬
фии.
Исторический процесс обособления наук показывает,
что самостоятельная наука, в тот или иной период, всегда
становилась той областью знания, которая основывалась
на определенной совокупности точного познания, имею¬
щего отношение к ее предмету исследования, перспекти¬
вам развития и общественной практике. В противном слу¬
чае та область знания, которая не имеет достаточного науч¬
ного фундамента, остается в рамках философии или дру¬
гих наук. Точно так же обстоит дело и с этикой. Главную
причину в том, что этика в прошлом была нераздельной
частью философии, нужно искать в том обстоятельстве,
что она еще не была наукой в точном смысле этого слова.
Нравственные явления не могут объясняться научно, если
нет научного познания общества. А так как научное по¬
знание общества стало возможным лишь с возникнове¬
нием марксизма, то тем самым была заложена основа и
для создания научной этики.
Процесс обособления марксистской этики как само¬
стоятельной науки еще не завершен, но, по нашему мне¬
нию, уже наступило время ускорить и завершить этот
процесс. Это требуется жизнью, возрастающей ролью
морали в социалистическом обществе. Чем более зрелым
91
является социалистическое общество, чем успешнее раз¬
вивается оно по пути к коммунизму, тем большую роль бу¬
дет играть нравственное сознание в жизни людей. Но если
это так, то бесспорен и вывод о том, что необходима спе¬
циальная наука, которая призвана изучать нравственные
явления, раскрывать их специфику и закономерности
развития, показывать их роль в общественной системе и
в научном управлении обществом.
Почему этика не является частью философии, и по¬
чему философия не является этикой?
Возьмите любой учебник марксистской философии
или обычный философский словарь. Там можно прочи¬
тать, что философия — это наука о самых общих законах
развития природы, общества и мышления. Главный воп¬
рос любой философии — это вопрос об отношении мыш¬
ления к бытию, сознания к материи. Этот вопрос имеет
две стороны: что является первичным — материя или дух,
и познаваем ли мир? Так определяет предмет философии
Фридрих Энгельс.
А чем занимается этика? Этика — это наука о сущно¬
сти и роли морали. Мораль, или нравственность, есть
одно из многочисленных общественных явлений. Как
одна из форм общественного сознания, мораль призвана
регулировать поведение людей почти во всех сферах их
деятельности. В определении морали может быть и дей¬
ствительно имеется известное различие. Одни авторы
считают, что мораль — это не только форма обществен¬
ного сознания, но и часть общественного бытия или ас¬
пект общественных отношений. Другие же придержи¬
ваются классической концепции о том, что мораль — это
прежде всего одна из форм общественного сознания, ко¬
торая проявляется в поведении людей. Но никто из марк¬
систов до сих пор не утверждал, что предметом этики
являются самые общие законы развития природы, об¬
щества и мышления. Тогда на каком основании утверж¬
дается, что этика — это часть философии и философская
дисциплина? Ссылаться лишь на то обстоятельство, что
до сих пор ее проблемы разрабатывались философами,—
несерьезное дело. Известно, что в прошлом философы,
как мы видели, занимались математикой, астрономией,
естествознанием и другими дисциплинами, но никто се¬
годня не говорит, что эти науки являются философскими
или частью философии. Следует добавить, что и филосо¬
92
фия не нуждается в таких науках, как этика и эстетика,
чтобы быть философской наукой. Философия марксиз¬
ма — это не собрание философских и частнонаучных
проблем, не конгломерат наук.
Марксистская этика есть не философская, а частная
общественная наука, призванная исследовать причины
существования и изменения нравственного сознания, по¬
ведения и поступков людей, социальную сущность и роль
морали, ее нормы, принципы и понятия, историческое
развитие этических теорий и их роль, возникновение, раз¬
витие и функциональное значение коммунистической
морали в жизни людей.
Как наука, этика органически связана с марксизмом-
ленинизмом. Это предполагает разработку проблем этики
в самой тесной связи с тремя составными частями марк¬
сизма — философией, политической экономией и научным
коммунизмом.
Следовательно, недостаточно доказать самостоятельное
существование этики как науки, чтобы понять ее сущ¬
ность. Нужно раскрыть еще и ее единство с другими ча¬
стями марксизма. А это единство обусловливается не
только тем, что этика с возникновением марксизма
превращается в науку. Ее существование и развитие
органически связаны с марксистско-ленинским мировоззре¬
нием. Марксистско-ленинская философия — это методоло¬
гическая основа всех наук, в том числе, разумеется, и
этики. И не только это. Единство этики и философии вы¬
ражается еще и в том, что для разрешения основных эти¬
ческих проблем необходима теоретическая помощь маркси¬
стской философии. Этические проблемы связаны, например,
с вопросом о том, как человек понимает свое место в мире
и в чем видит смысл своей жизни. А это означает, что
от правильного ответа на основной вопрос философии за¬
висит и правильное решение этических проблем. Связь
этики с философией обусловливается, далее, тем, что
нравственное поведение, по существу, представляет собой
функцию прежде всего воли, которую также нельзя по¬
пять вне философской проблемы свободы и необходи¬
мости. Без правильного решения этого вопроса не может
существовать и научная система этики. Сказанного выше
достаточно, чтобы уяснить, почему этика вместе с социо¬
логией в отличие от других наук находится в самой тес¬
ной связи и единстве с марксистской философией.
93
Этические проблемы органически связаны также и
с проблемами марксистской социологии. Достаточно лишь
подчеркнуть, что мораль как общественное явление не
может существовать вне общественной системы как це¬
лого. Раскрытие структуры и структурной закономерно¬
сти общества — это предпосылка для правильного по¬
нимания нравственных явлений. А это, как известно,
является задачей и предметом социологии. Подобное же
единство этика имеет и с научным коммунизмом. Раскры¬
вая законы возникновения и развития коммунистической
формации, научный коммунизм вооружает марксистскую
этику точным критерием для определения нравственного
прогресса, помогает правильно сформировать задачу нрав¬
ственного воспитания.
Этика развивается, используя достижения и многих
других наук: психологии, педагогики, истории, киберне¬
тики, эстетики, этнографии и т. д. Однако ее отношение
к этим наукам носит иной характер, что требует спе¬
циального рассмотрения. Мы остановимся лишь на отно¬
шении этики к психологии, педагогике и кибернетике.
Связь этики с психологией является весьма сущест¬
венной и многосторонней. Достаточно только сказать, что
предмет этики — нравственность — возможен благодаря
существованию сознания, волевого поведения, чьи зако¬
номерности изучаются психологией. А воля человека не
отчуждена от других сторон сознания, от разума и
чувств. Нравственные черты характера личности, так на¬
зываемые добродетели и пороки, существуют не только в
форме норм и идей, но и как чувства, наклонности, при¬
вычки человека. Все это предмет психологии.
Если в моральной оценке поведения основным и су¬
щественным является мотив, то этика занимается прежде
всего оценкой мотива. Причины возникновения мотивов,
закономерности их изменения, столь необходимые для
этических обобщений, изучаются психологией. Если опре¬
деленная система мотивов оценивается этикой положи¬
тельно или отрицательно, то психология обязана объяс¬
нить причины возникновения этих мотивов и указать
возможности их сознательного и целенаправленного изме¬
нения.
Педагогика, как известно, исследует принципы, фор¬
мы и методы воспитания. Одной из самых важных форм
воспитательного процесса является нравственное воспи¬
94
тание. Но чтобы успешно осуществить нравственное вос¬
питание, необходимо хорошо познать закономерности са¬
мой нравственности. Иными словами, этика в известном
смысле есть теоретическая основа педагогики. Кроме
того, изучение закономерностей воспитательного процес¬
са — это одно из условий изучения нравственных явле¬
ний и особенно формирования нравственного сознания
индивида. Следовательно, между этикой и педагогикой
имеются тесная связь, единство и различие.
Интересные отношения создаются между этикой и ки¬
бернетикой. Кибернетический подход к действительности
раскрывает новые взаимозависимости в структуре слож¬
ных динамичных систем. Он помогает точнее провести
разграничение между управляющими и управляемыми
системами, раскрывает еще лучше механизмы социаль¬
ной саморегуляции и принципы гомеостатичного функ¬
ционирования общественной жизни. Кибернетика дает
нам возможность рассматривать мораль, в частности в
качестве своеобразного управляющего механизма в си¬
стеме общества, точнее раскрывать ее структуру и функ¬
ционирование
Таким образом, обособление этики в качестве само¬
стоятельной науки требует правильного понимания как
отличия этики от философии и других наук, так и ее
единства с ними. Неверный подход к этому вопросу тор¬
мозит этические исследования, задерживает развитие марк¬
систской этики. Чем быстрее будет усвоена эта истина,
тем успешнее будут преодолеваться недостатки и ошибки
научно-исследовательской и преподавательской деятель¬
ности по этике, тем яснее станет предмет этики и ее
задачи.
3. О СИСТЕМЕ ЭТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ
Система категорий любой науки имеет смысл только
тогда, когда она отражает особенности объекта данной
науки. Объектом изучения для этики как науки служит
мораль, которая представляет собой сложное по своему
структурному образованию явление общественной жизни.
Сложность здесь определяется тем, что мораль — это,
1 См.: Н. Стефанов, Проблеми на структурния анализ
в етиката, сб. «Проблеми на марксистската етика», София, 1967.
95
безусловно, одна из форм общественного сознания, но
в то же время и существенная сторона общественной
практики, поскольку отправным и конечным пунктом
всех моральных предписаний являются человеческие по¬
ступки и поведение. Кроме того, в морали мы имеем по¬
стоянное и непосредственное выражение взаимодействия
между общественным и индивидуальным как нравствен¬
ного сознания, так и моральной практики. Сама сущность
морали, ее социальная необходимость проистекает из того,
что она выполняет роль регулятора во взаимоотношениях
людей. Эту роль она выполняет в интересах человека,
во имя интересов всего общества или класса. Происте¬
кающая отсюда классовость морали определяет много¬
образное содержание одних и тех же этических
категорий.
Анализ категорий в марксистской этике носит преиму¬
щественно содержательный характер, и этим она отли¬
чается от идеалистической этики. В то же время большое
значение для марксистской этики имеет задача выясне¬
ния вопроса о координации и субординации структурных
категорий, об отправной, исходной этической категории,
потому что это дает возможность лучшим образом
раскрыть механизм функционирования морали как регуля¬
тора общественных отношений. За последние годы пред¬
принимались некоторые попытки в этом направлении,
однако вопрос все еще не решен. В Советском Союзе
дискуссия, начатая Архангельским, была продолжена Гум-
ницким, Хайкиным, Согомоновым, Ивановым и Харче¬
вым. Первым вопросом, который пытались решить участ¬
ники этой дискуссии, был вопрос о природе и специфике
этических категорий. Архангельский считает, что в них
выражена сущность нравственных взаимоотношений
между личностью и обществом *. Позднее он же уточняет
свою мысль и предлагает считать нравственную норму
отправной и исходной категорией1 2. По мнению Гумниц-
кого, этические категории представляют собой отражение
различных сторон основного нравственного отношения,
то есть отношения между личностью и коллективом как
высшим благом 3. По мнению же Хайкина, они отражают
1 См. «Философские пауки», № 3, 1961.
2 См. сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 447.
3 См. «Философские науки», № 1, 1963.
96
структуру соотношения между интересами личности и
обществом
Все это, однако, можно было бы сказать как о принци¬
пах морали, так и о нравственных идеях и, может быть,
с некоторыми оговорками о морали в целом как форме
общественного сознания. Верно, что категории этики — это
вывод, обобщающий человеческую практику и пыта¬
ющийся проникнуть в сущность человеческих взаимо¬
отношений. Но верно также и то, что ни одна из этих
категорий не была пущена в обращение каким-либо
мыслителем, напротив, философы почерпнули их из
жизни — они являются результатом народной мудрости
и пришли из практики.
В истории этики формирование категорий происходило
постепенно. Различные мыслители вкладывали различное
значение в категории этики, в этом отражалась не только
определенная философская позиция мыслителя, его клас¬
совая точка зрения, но и более глубокое познание нрав¬
ственности. Особое внимание домарксистская этика
уделяла центральным понятиям добра и зла. На различных
этапах развития этической мысли та или иная этическая
категория определялась как исходная, основная: счастье
у Демокрита и Эпикура, добро или благо у Аристотеля,
долг в христианской этике и в этике Канта, совесть у
Гегеля и т. д. Для таких различий имеются гносеологиче¬
ские, общефилософские и классовые причины.
Возникновение и развитие марксистской этики связано
не только с сохранением положительного, объективно
ценностного, что дала предшествующая история этики,
но и с критикой односторонности и известного субъекти¬
визма в решении этических проблем, характерных для
идеалистической этики. При анализе этических категорий
марксистская этика исходит из признания объективного,
независимо от воли и сознания людей источника, основы
и критерия нравственных понятий и представлений. Хо¬
рошо известна марксистская истина о том, что обще¬
ственное сознание людей есть отражение их обществен¬
ного бытия, мораль — это одна из форм общественного
сознания, которая не может рассматриваться изолиро¬
ванно от своего источника и основы — общественного
бытия.
1 См «Философские науки», № 6, 1963.
97
Под категориями этики обычно подразумеваются все
наиболее важные этические понятия. В широком смысле
слова некоторые авторы относят к этим категориям нормы,
принципы морали и даже нравственные качества личности,
если они становятся предметом теоретического анализа.
Но в таком случае остается открытым вопрос, чем отли¬
чаются категории этики от нравственных принципов и
норм. Это различие является условным, относительным, и,
несмотря на это, оно существует. Отделение категорий
этики как узловых понятий имеет тот смысл, что они
концентрируют в себе содержание всей совокупности
норм, правил и принципов морали, наиболее полно раскры¬
вают нравственные требования и мотивы поведения людей
в различных общественных условиях.
Прав Харчев, когда утверждает, что этика как наука
относится не к нравственному, а к научному сознанию
общества. Для этики мораль является предметом иссле¬
дования, который ни при каких условиях не может быть
равнозначен самому исследованию. В естествознании
обычно не отождествляется действующий в природе закон
с анализом этого закона ученым. В общественных науках
это различие между наукой и тем, что она исследует,
уловить значительно труднее. На этой гносеологической
основе возникли неокантианство и другие направления
в философии, которые считали, что факты в общественных
пауках по существу равнозначны с их интерпретацией.
Только марксизм устанавливает зависимость духовной
жизни от материальной, и, следовательно, объективное
происхождение и обусловленность феноменов сознания,
и доказывает возможность их исследования с помощью
таких научных методов, какие применяются в естество¬
знании. Другими словами, будучи отражением обще¬
ственного бытия, духовная жизнь может в свою очередь
стать предметом научного анализа. Так, психика человека
является предметом психологии, реальный процесс позна¬
ния — предметом гносеологии, искусство — предметом
эстетики и т. д.
Таким образом, отношения между категориями этики
и различными компонентами морали не являются тожде¬
ственными, но находятся в диалектическом единстве.
Будучи формой отражения бытия, и мораль, и этика
имеют общее содержание. Однако в то же время если в
морали бытие отражается в своей непосредственной дан-
98
ности, в этике отражение бытия опосредовано предметом
познания, то есть моралью. Это означает, что мораль и
этика имеют не только много общего, но и различаются по
содержанию. Несомненно, общность содержания поро¬
ждает и известную общность формальной структуры мо¬
рали как формы сознания и этики как науки. Но вместе
с тем у этики имеется и ряд структурных особенностей,
главная из которых состоит в том, что она имеет чисто
логический, более абстрактный и систематизированный
по сравнению с моральным сознанием характер с наличием
у нее специфических научных средств, которые предпо¬
лагают не просто отражение, а исследование своего
предмета ’.
Именно этим и обусловливается неодинаковый подход
к системе морали и к системе этических категорий. Что
является исходной, отправной точкой морали как системы?
Известно, что Маркс в «Капитале» начал с анализа
самого элементарного и в то же время всеобщего — товара,
который является клеткой капиталистического способа
производства. В морали такую элементарную клетку пред¬
ставляет нравственная норма1 2. Тем, как она формируется,
как функционирует, как осуществляет свою регулятивную
роль в нравственных отношениях, определяется и сущность
морали. Нравственная норма — это существенный фактор
морального сознания и нравственной практики, потому
что именно норма характеризует типичное нравственное
значение поступков, поведения индивида. И в том и в
ином случае нравственная норма представляет собой
синтез духовного и практического в морали. Однако, что¬
бы раскрыть и обосновать это противоречивое содержание
нормы, а через нее и морали вообще, необходимо пройти
долгий путь от абстрактного к конкретному.
Рождаясь, люди застают уже готовые нравственные
нормы, которые для отдельного индивида существуют как
данные извне, как объективно существующее предпи¬
сание, требующее от человека определенного типа по¬
ведения. Индивида, когда он вступает в жизнь, ожидают
те или иные эталоны поведения, в которых аккумулирован
нравственный опыт предшествующих поколений. Во
1 См. «Философские науки», № 5, 1966.
2 См.: Вас и л Момо в, Нравствената норма и нейната реа¬
лизация, София, 1969.
99
взаимоотношении между общественным и индивидуальным
в морали ведущее, определяющее значение имеет об¬
щественное целое: род, племя, класс или общество. Тем
самым подтверждается положение о том, что моральные
нормы создаются не отдельными людьми, а социальной
общностью.
В качестве отправного пункта в системе этических
категорий многие авторы считают соответствующую ши¬
роту той или иной категории. Добро — самая широкая ка¬
тегория в этике, утверждают Архангельский и Согомонов.
Но означает ли это, что добро — это самая главная кате¬
гория? Ни в коем случае. Другие же, например Тугаринов
и Харчев, говорят нам, что в зависимости от конкретной
ситуации в тех или иных условиях главной становится
та или иная категория этики. Например, в условиях
Отечественной войны на первом плане была категория
долга. Сейчас, когда претворяется в жизнь программное
положение «все для человека, все для блага человека»,
естественно, огромную роль играет гуманизм. Это совсем
не означает, что гуманизм (человечность) нужно проти¬
вопоставлять долгу или долг добру, ибо связь категорий
в марксистской этике целостно отражает коммунистиче¬
скую мораль, в основе которой опять же находится един¬
ство личных и общественных интересов.
Если добро и зло охватывают всю сферу нравственных
отношений, то категория «справедливость» охватывает
одну, при этом существенную сторону нравственных от¬
ношений — меру требования. И эта мера является соблю¬
дением принципа равенства. Мы согласны с Гумницким,
утверждающим, что характер справедливости более сложен,
чем понятие «равенство», в том смысле, что на различ¬
ных исторических этапах справедливостью признавалось
как раз неравенство. Но так или иначе связь катего¬
рии «справедливость» с идеей о равенстве является
несомненной. Следовательно, справедливость — это выра¬
жение отношения общества к личности; долг — отношение
личности к обществу; совесть — нравственная самооценка
личности, а честь (достоинство) — выражение оценки
личности обществом. В категории «счастье» выражена
позитивная оценка цели и смысла жизни. Взаимосвязь
этих категорий является весьма тесной, поскольку само¬
оценка всегда производна от оценки личности со стороны
коллектива или общества.
100
Но какая категория должна находиться в основе
системы? По мнению советского автора Иванова, это —
совокупность вышеуказанных категорий. Он идет от ка¬
тегории с самой широкой общностью и с преобладанием
объективных моральных требований к категориям с более
узкой сферой действия, выражающим единичное, и с
преобладанием субъективных стремлений личности. Он
же предлагает следующую систему этики: добро и зло,
человечность, справедливость, долг, честь (достоинство),
совесть и, наконец, счастье, потому что категория
«счастье» возвращает нас к исходному пункту, к добру
и злу, но со всем богатством индивидуализации !.
Подобные же взгляды имеются и у других авторов,
занимающихся проблемами этики. К сожалению, этот
взгляд не проводит различия между исходной, отправной
этической категорией и категорией с самой широкой общ¬
ностью. А между этими категориями, по нашему мнению,
имеется существенное различие. Система этических кате¬
горий должна строиться не по признаку общности, а по
значению, которое имеет данная категория этики для
правильного понимания системы морали. Такими кате¬
гориями, мы думаем, являются свобода и необходимость.
С них следовало бы начинать при создании научной
системы этических категорий. Почему? Не только потому,
что в истории этики они были одними из основных и
наиболее часто дискутируемых вопросов, что не является
случайным. А скорее, потому, что без наличия известной
свободы решения и действия нет и не может существовать
никакой морали. Только после выяснения характера
человеческой свободы, ее границ и критериев в соотно¬
шении с исторической необходимостью и после правиль¬
ного раскрытия на этой основе ответственности человека
мы можем правильно раскрыть и содержание таких эти¬
ческих категорий, как добро, зло, человечность, справед¬
ливость, долг, совесть, честь, счастье и др.
Категории — это узловые понятия этики как пауки,
отражающие главное, существенное в морали и в ее раз¬
витии. Но обогащение этических категорий происходит
не только за счет обогащения морали как предмета этики,
но и за счет совершенствования методологии и методики
научно-этических исследований.
1 См. «Философские науки», № 1, 1965.
101
4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ЭТИКИ
Наш анализ не будет убедительным, если мы не рас¬
смотрим методологию и методику этических исследований.
В данном случае речь идет не о том, чтобы изложить все,
что можно сказать по этому вопросу, а лишь о том, чтобы
детально разобраться в некоторых новых и спорных
аспектах этой проблемы ’.
Писать о методах науки нелегко, потому что практи¬
чески невозможно отделить методологию от методики той
или иной науки, от ее теоретических проблем. История
науки показывает, что между методом и теорией суще¬
ствует самая тесная связь. Правильный метод исследова¬
ния — мощный стимулятор научного познания, средство
для накопления информации о различных явлениях
действительности, орудие для конструирования теории.
В свою очередь любая проверенная на практике теория,
будучи примененной в дальнейшем исследовании действи¬
тельности, превращается в метод познания. Научная тео¬
рия поднимает науку на более высокий уровень, в том числе
и в методологическом отношении. Таким образом, вопрос
о методах данной науки — это вопрос о ее теоретическом
уровне, о степени ее достижений в исследовании предмета.
Как и в любой другой науке, в этике необходимо раз¬
личать общие методы и частные методы. Внутри их нужно
видеть соответствующие градации по степени общности.
В некоторых случаях имеет смысл разграничивать методы
сбора и первичной обработки информации (частные ме¬
тоды) и теоретические методы, с помощью которых иссле¬
дуется накопленная информация. Самым общим методом
марксистской этики является диалектический и историче¬
ский материализм. Материалистическое решение основ¬
ного вопроса философии, теория отражения и ряд других
положений диалектического материализма — это ключ
к пониманию закономерностей нравственной жизни лю¬
дей. По отношению к философии социология — частный
метод, но по отношению к этике она играет роль общего
метода.
С разрешением таких проблем, как соотношение
общественного бытия и общественного сознания, связи
1 См.: В а си л Момо в. Методологически проблеми на ети-
ката, «Ново време», 1968, № 9.
102
форм общественного сознания с идеологическими об¬
щественными отношениями, ценностью, оценкой, оцени¬
ванием и др., социология и философия дают отправные
положения для этических исследований.
Все это относится к общей методологии этики, однако
существует также и целый ряд частных методов, приме¬
няемых для этических исследований. Последние могут
быть условно разделены на две большие группы: первая —
специфические этические методы и вторая — методы дру¬
гих наук, применяемые в этике.
Рассматривая первую группу методов, необходимо
иметь в виду, что этика представляет собой многосторон¬
нюю научную дисциплину, в которой можно различить об¬
щую этическую теорию, нормативную сторону в этике, пси¬
хологию нравственных явлений, теорию нравственного
воспитания, историю этических учений, историю нрав¬
ственности. В последнее время формируются метаэтика и
логика морального языка.
Среди специфических этических методов исследования
особого внимания заслуживает изучение существующих
этических терминов, марксистский анализ морального язы¬
ка, его состава, структуры и логики. Анализ языка науки,
уточнение существующей терминологии не является чем-
то принципиально новым для марксизма. Достаточно на¬
помнить об оригинальном анализе целого ряда философ¬
ских терминов, сделанном Лениным. И все же нужно при¬
знать, что анализ морального языка не получил широкого
распространения в марксистской этике, что, как известно,
весьма распространено в неопозитивистской этике. Не удов¬
летворенные подходом неопозитивистов, многие марксисты,
занимающиеся проблемами этики, пренебрегают соответ¬
ствующим анализом морального языка. Однако ни в коем
случае нельзя давать на откуп буржуазной этике эту
реальную проблему. Марксистская этика может и должна
использовать различные методы анализа языка, но это
должно происходить на совершенно иной основе. Прин¬
ципиальное отличие от неопозитивизма здесь состоит в
следующем: исследователь-марксист использует анализ
языка как один из частных методов, который применяется
на основе общей методологии, то есть марксистской фило¬
софии.
Этика оперирует терминами и понятиями, которые фор¬
мировались веками в практической жизни людей и стали
103
общеизвестными. Таких терминов чрезвычайно много. То
обстоятельство, что этика в отличие от точных наук поль¬
зуется терминами и понятиями, взятыми из повседневной
жизни и сознания, а не возникшими в самой науке, имеет
свои положительные и отрицательные стороны. Положи¬
тельным является то, что за время долгого обращения в
языке этические термины набрали огромную информацию,
но не так-то просто извлечь эту богатую информацию из
тайников языков и поставить ее на службу науке.
Следовательно, необходимо привести в порядок эти¬
ческую терминологию, заменить многозначные термины
однозначными и с помощью различных методов изучить
моральный язык и его термины, суждения и умозаклю¬
чения с целью получения информации о структуре
нравственности. Анализ морального языка, как мы уже
отмечали, должен происходить на основе марксистской
методологии и в сочетании с другими методами иссле¬
дования.
Наиболее эффективной формой связи теории с прак¬
тикой является этический эксперимент. Эта работа, разу¬
меется, не из легких. Нельзя искусственно воспроизво¬
дить нравственные отношения людей в лабораторных
условиях, но вместе с тем в социалистических странах осу¬
ществляются грандиозные мероприятия по преобразова¬
нию всех общественных, в том числе и нравственных
отношений. Участие ученых в области этики в такой неви¬
данной доселе по своим масштабам практической деятель¬
ности не только возможно, но и необходимо. Даже больше
того, научное руководство нравственным воспитанием дол¬
жно опираться на систему научно обоснованных рекомен¬
даций этики. Разумеется, подобные эксперименты могут
осуществляться только при поддержке и активном уча¬
стии центральных и местных партийных, государственных,
профсоюзных, молодежных органов и организаций.
Обобщая опыт воспитательной работы, ученый в обла¬
сти этики пользуется методами других общественных
наук. Особенно большое значение для этики имеют социо¬
логические методы исследования, например анализ до¬
кументации, различных статистических материалов, лич¬
ных бесед, наблюдений и анкет, а особенно анализ стоха¬
стических репрезентативных исследований.
Успехи кибернетики и создание электронно-вычисли¬
тельных машин предоставляют широкую возможность
104
использования очень эффективного метода моделирования1.
Этика относится к числу тех немногих общественных наук,
в которых идеи кибернетики все еще не нашли практи¬
ческого применения. Это скорее беда, чем вина, этикп,
потому что отмеченный факт свидетельствует об отстава¬
нии ее теоретического уровня от уровня других обще¬
ственных наук. В принципе едва ли найдется человек
науки, который стал бы отрицать возможность и необхо¬
димость применения в этике методов кибернетики, а так¬
же и возможность моделирования нравственных явлений.
Но фактически здесь имеется еще немало скептицизма.
То, что нельзя сделать сегодня, станет возможным завтра, и
к этому необходимо настойчиво стремиться. Важный шаг
по этому пути — уточнение терминологии этики, переход
к системе однозначных терминов, исследование структуры
нравственного сознания и нравственных отношений.
В самой тесной связи с кибернетикой нужно исполь¬
зовать для этических исследований и системно-структур¬
ные методы.
Структурные методы применяются науками, которые
достигли высокой степени объективности или рациональ¬
ности. Эти методы объективны в том смысле, что они опи¬
раются на доступные наблюдению и изменению данные и
строятся на определенных комплексах отношений, которые
все чаще формулируются на математическом языке: они
устраняют из науки, насколько это возможно, интуитив¬
ные указания и субъективные представления. Эти методы
отличаются также большой строгостью: они дают возмож¬
ность в систематизированной форме определять свойства,
отношения, классифицировать объекты и события. Наибо¬
лее широко структурные методы применяются в точных
науках, таких, как физика и математика. Но и многие
другие науки, в том числе и общественные, начинают при¬
менять структурные методы.
Обычно утверждали, что человеческие поступки не мо¬
гут анализироваться с помощью математических моде¬
лей. Но независимо от этого гуманитарные науки все
чаще обращаются к математическому анализу. Короче
говоря, они открывают и применяют структурные модели,
отличные от тех, которые используются науками о материи.
1 См.: В а с и л Момо в, Нравствената норма и нейната реа¬
лизация, стр 47—50.
105
Политическая экономия времен Маркса доказала, что
она может изучать подвижное равновесие факторов и сил.
Или возьмем новейшие модели, которые содержат ориен¬
тации и векторы изменения. В действительности кибер¬
нетические структуры содержат также иерархию циклов:
первичный процесс — передача энергии по каналам — кон¬
тролируется вторичным процессом, который представляет
собой подбор, кодирование информации. Когда навыки
изучаются психологией, следует иметь в виду основные
процессы — усиление действий через повторение ситуа¬
ций — и учитывать факторы организаций, которые регу¬
лируют этот процесс.
Среди гуманитарных наук нужно особо выделить со¬
временную лингвистику, так называемую структурную
лингвистику. Благодаря особенности изучаемого объекта
(система знаков, символы) она оказывает на современное
знание исключительно сильное влияние. Структуры сим¬
волов обладают очень сложными свойствами: с одной сто¬
роны, они подчиняются идеальным, формальным законам,
с другой — они коренятся в конкретной жизни языков и
общества, пользующегося этими языками. Лингвистика,
так сказать, воспроизводит все слои существующих струк¬
тур, которые по отдельности изучаются другими науками.
Поэтому не случайно, что изучение языков находит со¬
прикосновение и с логикой, и с психологией, и с этикой,
и с социальной психологией
Структурализм, который основывается на научной базе,
нельзя, разумеется, ни недооценивать, ни переоценивать.
Наука движется вперед по пути выработки точного языка,
поскольку она формулирует аксиоматически свои знания
и тем самым их систематизирует и обобщает. Но символи¬
ческие формулы сообщают и распространяют истины, не
создавая их. С помощью структурного подхода можно мо¬
делировать структуру морали, можно объяснить функ¬
циональные связи этой структуры, но нельзя раскрыть
закономерности возникновения, развитие и роль морали.
Для этого требуется применение марксистской методо¬
логии.
В этой связи нужно указать на то, что имеется изве¬
стное увлечение некоторых марксистов применением струк¬
1 См.: Н. Стефанов, Наука, норма, управление, Изд. на
ВКП, 1969, стр. 239-243.
106
турного анализа ’. А есть авторы, например Мишель Фуко,
которые неверно представляют интерпретированный струк¬
турный анализ как всеобщую методологию, призванную
совершить чуть ли не «коперникианский» переворот в
науке1 2. На основе этого утверждается, что марксистская
методология якобы уже устарела и ее необходимо заме¬
нить структурализмом.
Прежде всего следует отметить, что, хотя понятие
«структура» обязано своей популярностью именно линг¬
вистике, все же право отцовства на него явно не при¬
надлежит лингвистике. Даже беглое знакомство с поли¬
тической экономией показывает, что Маркс сознательно
пользовался понятиями «структура» и «система». Так, на¬
пример, в своем труде «К критике политической экономии»
он подчеркивает необходимость изучения «внутренней
структуры» общественных формаций. Будучи далеким от
феноменалистской концепции общества, Маркс под види¬
мостью раскрывает сущность. Если в качестве примера
взять сущность отношения, возникающего между эксплу¬
атируемым и эксплуататорским классами на основе при¬
своения прибавочной стоимости, то эта сущность окажется
не субъективной и не случайной. Как и любая другая
общественная формация, капитализм предполагает опреде¬
ленный тип имманентной структурной организации. Пере¬
ворот в производственных отношениях вызывает соответ¬
ствующее преобразование структуры общественного ор¬
ганизма.
Следовательно, когда Маркс, Энгельс и Ленин обра¬
щаются к категории «причинность», то они исходят не из
позиций позитивизма. Их интересует не установление «по¬
стоянного» отношения между теми или иными событиями,
а проявление основного, базисного отношения, содержа¬
щегося в скрытых структурах. Вместе с тем они не до¬
пускают возможности внеисторического рассмотрения
какой бы то ни было структуры. Почему? Потому что прин¬
ципом любого изменения является противоречие. Разве мы
могли бы говорить об истории обществ, если бы они пред¬
ставлялись фигурой идеально уравновешенных структур,
которые никогда не вступают между собой в конфликт
1 См. «Коммунист», 1969, № 5, стр. 68—82.
2 См.: Michel Foucault, Les mots et les choses, Paris,
Gallimard, 1966.
107
и лишены внутренней способности к развитию и из¬
менению. История нашего времени мыслима лишь при ус¬
ловии признания внутренней диалектики производствен¬
ных отношений, противоречивости классовых интересов
эксплуататоров и эксплуатируемых. Динамика этого про¬
тиворечия, порождающего борьбу между ними, ведет к
возникновению противоречия между производительными
силами и производственными отношениями: это противо¬
речие есть объективная реальность, определяющая воз¬
можность социалистической революции.
Следовательно, неправильно думать, что с развитием
структурного анализа отпадает необходимость в катего¬
риях материалистической диалектики. В обществознании,
как и в естественных науках, относительно устойчивые,
саморегулирующиеся системы могут известное время рас¬
сматриваться без вынесения на передний план присущего
им противоречия. Но когда противоречие созревает до та¬
кой степени, что начинается кризис системы, возникает
необходимость рассмотрения самого процесса. С этого мо¬
мента структурный анализ бессилен помочь нам. Для пра¬
вильного научного познания этого процесса необходим
диалектико-материалистический метод. Прав французский
марксист Люсьен Сэв, утверждающий, что эти два вида
анализа находятся в таком же соотношении, в каком на¬
ходятся формальная и диалектическая логика ’.
Применение структурного анализа в исследовании
нравственных явлений возможно и желательно. Мы нахо¬
димся еще в самом начале этого процесса, но уже налицо
имеются известные положительные результаты. С по¬
мощью структурного анализа предлагается новая модель
морали как целостной системы, в которой нравственная
норма представляет собой структурный и центральный
элемент1 2. Нельзя, однако, забывать, что его применение
в этике, как и в других науках, имеет определенные гра¬
ницы. Он не в состоянии раскрыть нам сущность нрав¬
ственных явлений, реализацию нравственных норм в жиз¬
ни людей, наличие нравственных конфликтов в обществе,
закономерности в развитии морали. Для этой цели нужно
1 См.: «La pensee», № 135, 1967, п. 63—93.
? См.: Вас ил Момов, Структурни и фупкциопалпи аспекти
на вравствената норма, сб. «Проблеми на марксистската етика»,
стр. 200—243.
108
использовать все методы исследования и прежде всего
марксистско-ленинскую методологию.
Мораль — сложное социальное явление, которое можно
рассматривать с различных аспектов. У нее имеются раз¬
нообразные существенные признаки и свойства, как, на¬
пример, информационные, познавательные, аксиологиче¬
ские, деонтические, коммуникативные и др. В зависимости
от этого мораль можно рассматривать как информацион¬
ную или семиотическую систему, как форму социологиче¬
ской системы или средство для своеобразного духовно¬
практического усвоения общественной действительности,
как ценностный или императивный феномен. Но содержа¬
тельное исследование морали требует главным образом и
прежде всего раскрытия ее места и роли в общественной
системе, в жизни человеческой личности. А это предпола¬
гает, что исследователь этических проблем использует все
возможные методы, ведущие к реализации этой цели, то
есть использует системно-структурные и функциональные
методы на основе марксистско-ленинской методологии.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРЕДМЕТ И ЗАДАЧИ
МАРКСИСТСКОЙ ЭТИКИ
1. СПЕЦИФИКА И СТРУКТУРА МОРАЛИ
Предметом этики как науки, как известно, является
мораль. Но что представляет собою мораль? Какова ее
специфика? Какова ее структура?
Эти вопросы ставились в прошлом, ставятся и сегодня
во всех этических теориях. В яркой форме они были по¬
ставлены в этике Канта, точнее, они содержатся импли¬
цитно в его дуализме между существованием и должен¬
ствованием.
а) Марксизм и проблема
существования и долженствования
Этика, по мнению Канта, не раскрывает реальные
связи между явлениями, а занимается оценкой и таким
образом предписывает нормативные положения, импера¬
тивы. Она не занимается даже фиксированием норм нрав¬
ственности у различных народов. Этика обосновывает нрав¬
ственные нормы. Как же возможно такое обоснование, ко¬
торое может обеспечить этим нормам всеобщность и не¬
обходимость и которое придает категоричность этическим
императивам?
Кант решительно отвергает возможность обосновывать
этические нормы закономерностями эмпирической реаль¬
ности, должное — существующим. Стремление поставить
принцип существующего в основу должного Кант считает
бессмысленным, противоречивым, так как природная за¬
кономерность осуществляется с естественной необходи¬
мостью, без долженствования, без всяких императивов.
Так, например, не следует возводить в нравственный за¬
кон принцип счастья, исходя из факта, что все люди стре¬
мятся к нему. Счастье не может быть целью практического
110
разума, потому что с достижением счастья значительно
лучше справился бы инстинкт 1.
В конце концов, считает Кант, все материальные, со¬
держательные принципы сводятся к принципу личного
счастья или себялюбию. Вот почему категорический импе¬
ратив не может быть содержательным, а если содержание
не может быть высшим этическим принципом, остается
лишь один путь — путь формализма. И Кант решительно
вступает на этот путь. Всеобщим и необходимым, по мне¬
нию Канта, может быть только требование нормативности.
Норма не может иметь основания вне себя. Внутри себя
она имеет только свою нормативность. Норма требует от
меня не того, что должно служить моему или чужому сча¬
стью, а того, что мое поведение должно быть норматив¬
ным, подчиняться норме. Я должен держаться по обязан¬
ности, мой долг — в исполнении долга. Но все же норма
должна иметь какое-то содержание, должна иметь какую-
то меру, чтобы отличать истинный долг от ложного. И Кант,
желая остаться в рамках формальных требований, выво¬
дит следующий критерий: категорический императив тре¬
бует такого действия, которое могло бы стать всеобщим
законом, то есть его поднятия до всеобщего требования
не содержать в себе противоречий.
Все это Кант связывает со свободой и необходимо¬
стью. Долженствование якобы имеет смысл только в том
случае, если есть свобода. Для свободы же нет места в
царстве явлений, которые подчинены необходимости. Но
с другой стороны, реальность свободы также несомненна.
Ее существование проистекает из самого морального за¬
кона, который предполагает свободу. Если для свободы
нет места в царстве явлений, она должна быть в царстве
вещей в себе. Эти два царства переплетаются в человеке.
Каким же образом возможно, чтобы в природе господство¬
вала необходимость и в то же время была бы реальной
свобода? Это, по мнению Канта, нельзя объяснить с по¬
мощью научного анализа 2.
Дуализм Канта решительно отвергается Гегелем. Ге¬
гель осуждает Канта прежде всего за его формализм.
Формальный моральный закон Канта Гегель считает пу¬
стым принципом, ничего не говорящим о том, что мы
1 См.: И. Кант, Соч., т. 4, ч. I, 1965, стр. 230—231.
2 Там я«е, стр. 305.
111
должны делать. Этот закон показывает лишь то, что не
должно быть сделано. С другой стороны, кантовский крите¬
рий нравственности ввиду своей формальности допускает
возможность представить частное и единичное за абсо¬
лютное, и поэтому нравственный закон Канта не имеет
нравственного характера. Противопоставление существо¬
вания долженствованию, реального нормативному, по
мнению Гегеля, порождает неразрешимые противоречия.
Так, например, нравственный закон требует оказывать
помощь бедным. Но осуществление этого закона прекра¬
щается, когда устраняется бедность, и таким образом те¬
ряет свою силу и нравственный закон. Подобное противо¬
речие присуще любому моральному сознанию. Моральное
сознание считает долг абсолютным. Оно требует его осу¬
ществления, единства разума и чувств, гармонии есте¬
ственного и морального сознания. Но, с другой стороны,
осуществление этой гармонии переносится в бесконеч¬
ность, «ибо если бы завершение это действительно насту¬
пило, то моральное сознание сняло бы себя» ’.
Дуализм между существующим и долженствующим,
по Гегелю, принимает форму дуализма между предметом
и понятием. Моральное сознание у Канта не является
понятием, имеющим власть над предметами, как таковыми.
Поэтому единство между моральностью и действитель¬
ностью является негативным, иллюзорным, только мыс¬
ленным единством. Противоположность между существу¬
ющим и долженствующим выражается и в дуализме
между мышлением и волей. Эти противоречия могут
быть разрешены, по мнению Гегеля, лишь тогда, когда
вообще будет преодолена точка зрения этики Канта.
Дуализм этики Канта неразрывно связан со стремле¬
нием обосновать автономную мораль, не допустить обосно¬
вания морали вне ее самой. Автономия морали означает
для Канта автономию личности, абсолютную ценность
человека как личности. Стремясь преодолеть дуализм
Канта, Гегель выступает против автономной этики и
подчиняет личность обществу, растворяет единичное в
общем. В этике это приводит к признанию первенства
государства и обычаев народа. Гегель преодолевает про¬
тивоположность между общим и единичным, между поня¬
тием и чувством, разумом и действительностью, объявляя
1 Гегель, Соч., т. IV, М., 1959, стр. 325.
112
общее сущностью единичного, понятие сущностью чув¬
ства, разум сущностью действительного. Долженствова¬
ние — это только одна из форм в процессе осуществле¬
ния понятия. Будучи определенностью бытия, долженство¬
вание, по его мнению, характеризует не только сферу
духа. Камень и металл, которые способны окисляться,
также содержат в себе долженствование, поскольку, по
Гегелю, они тоже стремятся выйти за свои пределы. Точно
так же и растение выходит за свои пределы, когда оно
является зародышем. Поэтому долженствование и здесь
проявляется как форма осуществления понятия. Должен¬
ствование, по мнению Гегеля, — это ограниченная форма
перехода понятия, разума в действительность. Разумное,
понятийное не останавливается на ступени долженствова¬
ния. Понятие представляет собой сущность мира, и поэтому
мир сам есть идея. Поскольку понятие, разум, идея —
сущность мира, постольку он совпадает с должным,
постольку в мире преодолено противопоставление бытия
долженствованию. То, что изменяется, что должно быть
изменено, лежит на поверхности мира L
Объявляя разум, понятие, мышление сущностью мира,
Гегель хочет тем самым избавиться от дуализма мышле¬
ния и воли. Из дуализма между существующим и должен¬
ствующим и проистекает, согласно Гегелю, формализм
этики Канта. Формализм категорического императива
делает нравственные нормы негативными. Эта критика
является правильной, ибо Кант действительно считает,
что безусловную обязательность может иметь только фор¬
мальный закон, закон законосообразного. Но в конечном
счете императив Канта не сохраняет этой чистой формы.
Кант исходит из абсолютной ценности человека. Поэтому
этические нормы, проистекающие из этого императива,
не являются столь пустыми, как считает Гегель.
Формальность, негативность — это не единственный
порок этики Канта. Главной мишенью критики Гегель
избирает противоречия, в которых находится этика Канта.
Сущность этих противоречий — антиномии: моральное
сознание требует безусловного осуществления морально¬
сти, но осуществление моральности делает бессмысленным,
беспредметным моральное сознание. Это противоречие
имеет и другую форму: осуществление моральности с
1 См.: Гегель, Соч., т. V, М., 1937, стр. 128 — 136.
ИЗ
точки зрения субъекта, т. е. достижение полной гармонии
между этическим идеалом и человеческими склонностями
должно означать, что человек со своими склонностями сле¬
дует этическому идеалу. Но это противоречило бы требо¬
ванию нормативной этики — поступать согласно закону,
а не наклонностям.
Критика Гегеля является основательной, поскольку
дуализм между существующим и долженствующим пре¬
вращается Кантом в дуализм двух сфер, пересекающихся
у человека. Если существование и должное образуют две
сферы, тогда достижение полной гармонии между ними
действительно должно означать отбрасывание одного из
них, а именно долженствования, но это поставит мораль¬
ное сознание в невыгодное положение. Где же выход?
Кант считает существующее не только как стоящее вне
должного, но и как нечто, что ему противоречит, даже
как нечто ненравственное. Поэтому он считает склонности,
интересы людей эгоистичными.
Но если этическая позиция Канта не является без¬
упречной, позиция Гегеля также не свободна от внутрен¬
них противоречий. Собственно говоря, позиция Гегеля
состоит в отрицании любой этической позиции, в отрица¬
нии самостоятельности этики. Гегель преодолевает дуа¬
лизм Канта посредством подчинения единичного общему,
посредством сведения должного к существующему. Гегель
идет еще дальше, когда превращает долженствование в
момент развития бытия. По мнению Гегеля, это превра¬
щение совершенно логично: сущность бытия — это по¬
нятие, разум, идея. Долженствование также исходит из
понятия, идеи. Если в процессе развития проявляется
сущность, это проявление не может не совпадать с дол¬
женствованием, вернее, последнее с первым. Тем самым
мы убеждаемся в том, что дуализм между существованием
и долженствованием преодолевается Гегелем посредством
превращения духа в сущность природы, действительности.
Таким образом, этика теряет свою самостоятельность, а
нравственность сводится к нравам
Итак, дуализм сфер отрывает должное от существова¬
ния, а отождествление этих сфер вообще устраняет долж¬
ное и не оставляет места для самостоятельной роли цен¬
ностного подхода. Но последнее означает невозможность
1 См.: О. И. Джиоев, Природа исторической необходимости,
Тбилиси, 1967, стр. 120—130.
114
объективной оценки различных общественных явлений.
А это угрожает самому существованию этики.
Марксизм не может согласиться ни с отрицанием
долженствующего, ни с отождествлением должного с су¬
ществующим. Он противопоставляет себя как беспочвен¬
ной мечтательности, утопизму, опирающемуся только на
идеалы, па долженствование, так и объективизму, при¬
знающему лишь объективный ход истории и отвергающему
ценностный подход. Основоположники марксизма-лени¬
низма из-за исторических условий под ценностным подхо¬
дом понимали прежде всего классовый подход. Но им не
была чужда и оценка с точки зрения общечеловеческих
идеалов. Признание необходимости классового подхода
наряду с историческим имеет смысл только в том случае,
если должное не сводится к существующему. С точки
зрения марксизма ценностный подход не повторяет теоре¬
тический подход, он имеет определенное место в объяс¬
нении общественных явлений, хотя основное, а именно
общественное развитие, объясняется закономерностью су¬
ществующего.
Общественное бытие определяет структуру ценностного
сознания, как логика познания определяет структуру
теоретического сознания. Подобно тому как зависимость
теоретического сознания от логики познания выражает
его относительную самостоятельность, так и зависимость
ценностного сознания от места человека в мире выражает
относительную самостоятельность ценностей, долженство¬
вания от существования. Подобно тому как противополож¬
ность между бытием и сознанием имеет место только в
сфере гносеологии, так и противопоставление существую¬
щего долженствующему оправдано лишь при аксиологи¬
ческом подходе. Вне такой постановки вопроса, например,
когда речь идет о происхождении нравственных или пра¬
вовых норм, это противопоставление теряет смысл.
Представления о нормах, идеалах людей причинно
обусловлены, как и все психическое содержание челове¬
ческого сознания.
Человек — часть природы, он ее порождение, но ка¬
чественно отличается от всех других ее творений. При¬
рода — это каузальный мир, непрерывная цепь причин и
следствий. Человек, как часть природы, включен в эту
цепь, но он приносит в мир совершенно новую детерми¬
нацию, обусловленную его целями. Человек не действует
115
только в силу слепой необходимости: он опирается на
необходимость, но, опираясь на нее, может свободно
действовать. Целенаправленное действие — это действие,
которое обусловлено идеально. Человек может стремиться
к идеалу, потому что у него есть сознание. Благодаря
сознанию и самосознанию существует определенная ди¬
станция между человеком и природой, дистанция, которая
принимает и вещественную форму благодаря созданным
руками и головой человека искусственным орудиям.
Без участия сознания в детерминации действия чело¬
века нет свободы. Камень, который «осознал» бы свое
«свободное падение», но в движении которого это осозна¬
ние ничего бы не изменило, в действительности не был
бы свободен. Обладание свободой, сознанием означает, что
человек — это не только объект, но и субъект. Он яв¬
ляется преобразователем мира. Первое, что имеет прямое
отношение к этому процессу овладения миром и его из¬
менения, — это человеческие цели.
Каждый человек думает, что он свободно выбирает
свои цели и что этими избранными им целями, а не ка¬
кими-то внешними причинами определяется его действие.
Так ли это на самом деле? Взаимоотношение между
целью и необходимостью выражается в мнимой автоно¬
мии: цель, с одной стороны, требует необходимости, цель
и средства для ее достижения необходимым образом дол¬
жны быть связаны между собой. С другой стороны, там,
где господствует необходимость, как будто не остается ме¬
ста для целей. Если мы откажемся от понятия «цель»,
антиномия рушится, исчезает. Но человек не может жить
без цели. С целью связано все цепное для человека, все,
что делает его человеком: свобода, идеал, добро. Оставить
человека без цели — значит отнять у него человеческое до¬
стоинство и лишить его жизнь смысла. Но человеческие
цели не могут осуществляться без необходимости и позна¬
ния этой необходимости. Необходимость дает человече¬
скому знанию определенность, а человеческому дей¬
ствию — твердую опору. Словом, без цели жизнь человека
обесценивается, без необходимости же становится невоз¬
можной сама жизнь '.
В повседневной жизни мы говорим о стремлении к це-
1 См.: О. И. Джиоев, Природа исторической необходимости,
стр. 130—134.
116
ли, о достижении цели и т. д., подразумевая под целью
некое будущее состояние. Согласно такой логике, выхо¬
дит, что цель находится в будущем, ее нет в настоящем,
а есть лишь стремление к ней. В действительности то,
что в настоящем устремлено к какому бы то ни было бу¬
дущему, и есть целевое отношение, целевое состояние.
Цель характеризует не будущее, а теперешнее состояние
субъекта, который существует в настоящем. Цель мы
имеем сейчас, а не в будущем. Когда мы считаем некое
состояние целью, мы тем самым характеризуем не это со¬
стояние, а то, целью которого оно является.
Причина и цель, каузальное и телеологическое объяс¬
нение обычно противопоставляются друг другу. Такое
противопоставление имеет место уже в философии Ари¬
стотеля. Противопоставление цели причине проистекает
из того, что причинно-следственная связь сопоставляется
с отношением цели и средства, при котором считается,
что цель существует после средства. При этом пренебре¬
гают тем обстоятельством, что средство определяется не
реализованной целью, а целью как характеристикой са¬
мого действия, целью как направлением этого действия.
От этого противопоставления создается иллюзия, будто
причинность и цель — однопорядковые понятия и харак¬
теризуют один и тот же вид детерминации. Но в действи¬
тельности причинность и цель принадлежат к различным
степеням детерминации. Причинность выражается зави¬
симостью Б от А. Цель же объясняет эту связь. Согласно
телеологическому объяснению, связь между А и Б суще¬
ствует, потому что С — целевая система. В этом смысле,
согласно Марксу, цель как закон определяет способ и ха¬
рактер действий '. Приведем пример для объяснения. Как
известно, политическая форма социалистического обще¬
ства изменяется, все большее развитие получает социа¬
листическая демократия, социалистическое государство
становится общенародным. Эти изменения обусловлены
изменениями классовой структуры общества. Но то, что
изменение классовой структуры общества обусловливает
такое развитие политической формы социалистического
общества, опять же объясняется предназначением соци¬
алистического государства, задачами, которые оно дол¬
жно решать.
1 См.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 189.
117
Таким образом, в телеологическом объяснении ну¬
ждается не только сознательное целенаправленное соци¬
альное действие, но и такой социальный процесс, кото¬
рый нельзя считать обусловленным представлением
о цели, хотя это возможно лишь благодаря участию
в этом процессе способных к целенаправленной деятель¬
ности людей. Так, в вышеприведенном примере измене¬
ние политических форм оказывает целевое действие, но,
разумеется, у государства отсутствует сознание. По мне¬
нию Маркса, потребление создает предмет потребности
идеально и тем самым создает цель производства. Это,
разумеется, не означает, что потребление имеет пред¬
ставление о цели производства. Цель, идеальное означает
здесь не реальное, но имеющее значение для реального
вследствие определенного строения последнего. Цель как
смысл действия, как закон, который определяет способ и
характер действия, может, разумеется, принять участие
в причинно-следственной связи. Цель существует идеаль¬
но. У нее нет пространственно-временного и чувственного
существования, но идеальное как некая характеристика
социального процесса полностью реально и поэтому мо¬
жет быть компонентом реальной причинно-следственной
связи.
Таким компонентом реальной социальной динамики
является и мораль как одна из форм общественного со¬
знания и практического поведения людей.
б) Мораль как общественное явление
Некоторые авторы проводят различие между моралью
и нравственностью. Так, В. Г. Иванов и Н. В. Рыбакова
считают, что под нравственностью следует понимать «со¬
вокупность обычаев, нравов», а под моралью — «извест¬
ное обобщение, абстрагирование от этих обычаев, нравов,
формулированных в нравственных предписаниях, нормах,
заповедях...»1. Те же авторы рассматривают нравствен¬
ность как элемент общественного бытия, и в частности
производственных отношений, а мораль как отражение
нравственности2.
1 В. Г. Иванов, Н. В. Рыбакова, Очерки марксисгско-ле-
ниской этики, Л., 1963, стр. 23—24.
2 См. там же, стр. 28.
118
Этот взгляд встречает аргументированные возражения
А. Ф. Шишкина и К. А. Шварцмана ’. Действительно,
в истории философской мысли делались попытки отли¬
чать понятие нравственности от понятия морали. Такую
попытку сделал, например, Гегель. Но ни он, ни кто-либо
другой не могли убедить нас в правоте подобного деле¬
ния. Можно привести значительно больше случаев, кото¬
рые покажут нам, что огромное число философов при¬
держивались противоположных взглядов. Не секрет, на¬
пример, что классики марксизма-ленинизма не делают
никакого различия между моралью и нравственностью.
Но если исходить только из этого, то вопрос просто так
не решишь. Необходимо указать, что этимологический
смысл терминов «мораль» и «нравственность» совпадает
почти во всех языках и они употребляются людьми как
синонимы. В марксистской этике издавна принято одина¬
ковое употребление этих понятий, и нет никаких основа¬
ний для ревизии имеющегося положения.
Вопрос, разумеется, в другом. В том, что моральные,
или нравственные, отношения не существуют только в
головах людей, а проявляются в поведении людей, в их
житейской практике. При этом следует считаться с тем,
что мораль как совокупность норм, взглядов и правил нс
всегда совпадает с реальными практическими нравствен¬
ными отношениями. Однако в отличие от материальных
отношений моральные отношения всегда существуют на
основе материальных отношений, они являются своеоб¬
разной формой общественного сознания и носят подчерк¬
нуто идеологический характер. Прав А. Г. Харчев, когда
он пишет, что нравственный поступок объективен только
в том смысле, что он осуществляется под влиянием объ¬
ективных факторов и является объективной реальностью
для других людей. Но внутренняя сущность нравственного
поступка всегда идеальна, поэтому логичнее отнести мо¬
ральные отношения не к области материальных, а к об¬
ласти идеологических отношений1 2.
Мораль, или нравственность, — это одна из самых
важных и обширных областей духовной жизни общества.
Она появилась и существует для того, чтобы удовлетво¬
рять определенные потребности человека, регулировать
1 См. «Вопросы философии», № 1, 1964, № 4. 1965.
2 См. «Философские науки», № 2, 1965, стр. 129.
119
своеобразным способом взаимоотношения между людьми.
Под моралью (нравственностью) обычно понимается со¬
вокупность норм или принципов поведения людей по от¬
ношению друг к другу, к классу и обществу, санкциони¬
рованных личным убеждением, общественным мнением и
традициями. Но сказать только об этом — значит сказать
крайне недостаточно для раскрытия специфики и пред¬
назначения морали. Из этой широко распространенной
дефиниции не ясно, почему существует мораль как само¬
стоятельная форма общественного сознания и какова ее
структура. Это трудные вопросы, но жизнь все настойчи¬
вее требует их разрешения.
Если любая форма общественного сознания представ¬
ляет собой отражение общественного бытия, то причину
существования различных форм этого отражения следует
искать или в многообразии отражаемого предмета, или в
специфике самого отражения, или в том и другом вместе.
Специфика морали зависит как от специфики отражаемой
стороны общественного бытия, так и от специфики спо¬
соба этого отражения.
Мораль порождается и существует там, где и посколь¬
ку существует отношение человек — коллектив — обще¬
ство. Человеческая личность не может существовать вне
общества, но это не означает, что она поглощается обще¬
ством. Человеческий индивид сохраняет известную само¬
стоятельность по отношению к социальному целому. Раз¬
виваясь как общественное существо, человек в то же
время приобретает индивидуальные черты. Это порождает
возможность несовпадения в той или иной степени его
интересов с интересами других людей или общества в це¬
лом. С другой стороны, детерминированность человече¬
ского поведения нельзя понимать в духе фатализма. Как
природная, так и социальная закономерности предостав¬
ляют человеку возможность выбора того или иного дей¬
ствия сообразно с его субъективными интересами и це¬
лями. А там, где имеется выбор решения и поведения, не¬
избежно существует и ответственность. При этих условиях
общество может санкционировать поведение своих членов,
а последние могут учитывать или не учитывать обще¬
ственные требования в зависимости от своих интересов и
возможности, которая им предоставлена обществом для
свободного выбора. Следовательно, мораль есть идеологи¬
ческое и социально-психологическое отражение взаимо¬
120
связи между личными и общественными интересами лю¬
дей, между личностью и обществом.
Но этим вопрос не исчерпывается. В самом деле, после
вышесказанного становится ясным возможный аспект об¬
щественного бытия, который отражается моралью или вы¬
ражается в ней. Но ведь к этому аспекту имеют отноше¬
ние и некоторые другие формы общественного сознания,
как, например, право. Тогда в чем состоит различие? Раз¬
личие состоит в том, как мораль отражает и выражает
отношение личное — общественное и как делают это право
и некоторые другие формы общественного сознания.
Итак, не все нормы и правила поведения могут быть
отнесены к морали. В обществе существуют правовые,
эстетические, организационно-технические, организацион¬
но-политические, медицинские и другие правила и нормы
поведения человека. Спрашивается, по каким же призна¬
кам отличаются они от нравственных норм и правил по¬
ведения?
Чтобы правильно ответить на этот вопрос, следует со¬
отнести мораль с некоторыми формами общественного
сознания.
Между моралью и правом существует тесная взаимо¬
связь. Это объясняется тем обстоятельством, что нрав¬
ственные и правовые нормы могут взаимно переплетать¬
ся. Многие правовые нормы могут стать и нравственными
нормами, и наоборот. Разумеется, речь идет о том господ¬
ствующем классе, волю которого они выражают. Но, кро¬
ме общего, что у них может быть, нормы права и морали
отличаются друг от друга еще и качественно. Прежде
всего, как известно, правовые нормы санкционированы
государственным принуждением, а нравственные — нет,
они реализуются через личное убеждение или обществен¬
ное мнение. Кроме того, сфера действия морали значи¬
тельно шире, чем сфера действия права. В данном об¬
ществе существует одна система права — система права
господствующего класса, тогда как мораль имеет значе¬
ние для всех классов. Далее, право обычно запрещает
совершать те или иные поступки, но не раскрывает, что
оно рекомендует делать. Напротив, мораль не только за¬
прещает, но и утверждает и показывает, как следует
поступить. И наконец, мораль возникает вместе с возник¬
новением общества и будет существовать, пока суще¬
ствует общество, тогда как право возникает позднее, в
121
условиях создающегося классово-антагонистического об¬
щества, и отомрет при высшей фазе коммунизма '.
Однако вышесказанное нуждается в известном теоре¬
тическом анализе. В буржуазной литературе встречаются
тенденции как полного отождествления нравственности и
права, так и резкого их противопоставления. Подобные
крайности обусловлены метафизическим противопостав¬
лением психологического понятия индивидуальной воли
и социального понятия общегосударственной воли1 2. Марк¬
сизм, как мы уже подчеркивали, признает как единство,
так и различие между нравственностью и правом. Обыч¬
но нравственным называют то, что является добром для
других людей или для общества. Один из критериев нрав¬
ственности — объективный результат поступка. О людях
судят по тому, как они держатся и что они делают. Но
чтобы судить о духовном мире человека, недостаточно
знать лишь объективные результаты его поведения. Не¬
обходимо еще знать и отношение человека к своему соб¬
ственному поведению: предвидит ли он возможные ре¬
зультаты своего поступка, желает ли их, или же здесь
мы имеем дело с чистой случайностью. Без выяснения це¬
лей и мотивов действия новозможно правильно оценить
поведение личности, ее ответственность и вину.
Существенное в субъективном моменте действия обу¬
словлено тем, что связь между субъективными и объек¬
тивными моментами поступка не всегда однозначна.
Иногда они и противоречат друг другу. Полезный резуль¬
тат, добро, может быть следствием злого умысла и, на¬
оборот, за добрыми намерениями могут последовать вред¬
ные результаты. Иногда между результатом и мотивом
поведения нет даже связи. Следовательно, собственная
нравственная оценка относится не столько к результатам
действия, сколько к его мотивам и намерениям.
1 Здесь необходимо отметить, что многие авторы неправильно
представляют себе процесс отмирания права. Они считают, что
«только в условиях полного коммунизма правовые нормы пере¬
растут в нравственные...» (Е. Г. Федоренко, Основы марк¬
систско-ленинской этики, Киев, 1965, стр. 75). Истина в том, что
при коммунизме одни правовые нормы просто отпадут как не¬
нужные, другие будут пересмотрены и включены в нормы об¬
щественного самоуправления, и только оставшаяся часть пере¬
растет в нравственные нормы.
2 См.: R. Р о 1 i n, Ethique et politique, Paris, 1968; R. Simon,
Morale, Paris, 1961.
122
Иной характер имеет правовая оценка поведения. Она
относится к личности в том случае, когда намерение и
действие совпадают, то есть когда человек осуществляет
свое намерение. Если нет действия, результата, то и воп¬
рос о правовой оценке не ставится. Нельзя судить людей
только за то, что в их душах были злые намерения;
нельзя этого сделать хотя бы потому, что нельзя устано¬
вить наличие намерения без его проявления на практике.
Осуждается преднамеренное преступление, но нельзя на¬
казывать за неосуществленное намерение. Известно, что
право осуждает попытку совершить преступление, но по¬
пытка — это уже нечто большее, чем намерение.
Область нравственной оценки значительно шире: она
включает в себя и субъективные намерения, внутреннее
самосознание или совесть. Право определяет границы сво¬
боды и действий людей и устанавливает санкции, меру
наказания за нарушение этих границ. Нравственность же
определяет ценность сознательного, добровольного дейст¬
вия человека, устанавливает формы и пределы добра и
зла. Человек может соблюдать правовые законы, не бу¬
дучи нравственным. Дело в том, что соблюдение законов
может быть обусловлено не внутренним стремлением к
справедливости, а страхом перед наказанием. Знание мо¬
тива имеет большое значение и для правовой оценки дей¬
ствия. Социалистическое право не признает принципа
объективной вменяемости. При анализе состава преступ¬
ления необходимое внимание уделяется субъективной
стороне поступка. Сознательное осуществление преступ¬
ления выражается через понятие вины. Для определения
вины и ответственности нужно знать как объективные
результаты, так и субъективные стороны действия — мо¬
тивы и цели.
Как видно, по своим составным моментам нравствен¬
ная и правовая ответственность не отличаются друг от
друга. Для обеих необходимы как объективные, так и
субъективные моменты. Однако эти две точки зрения
различаются по степени оценки объективных моментов.
Право сообразуется с масштабами и определенностью
объективных факторов значительно больше, чем нрав¬
ственность. Что касается нравственной оценки, то она не
углубляется в количественную дифференциацию. Вор и
тот, кто крадет золото из банка, и тот, кто крадет булку
из лавки. С точки зрения нравственности одинаково по¬
123
рицаются и те и другие поступки такого рода, в то время
как с точки зрения права крупная и мелкая кража нака¬
зываются по-разному. В этом смысле право больше, не¬
жели нравственность, обращает внимание на объективный
момент.
Отсюда следует, что независимо от единства норм со¬
циалистического права и морали, они все же — различ¬
ные формы проявления воли людей. Право выражает го¬
сударственную волю, а нравственность — волю обществен¬
ного мнения.
После выяснения сходства и различия нравственности
и права становится яснее и взаимоотношение между ними.
Степень влияния этих форм общественного сознания раз¬
лична в каждой общественной формации. В антагонисти¬
ческих классовых обществах право играет значительно
большую роль, чем нравственность. А в бесклассовом
коммунистическом обществе это соотношение будет по¬
степенно изменяться в пользу нравственности *.
Весьма сложны взаимоотношения между моралью и
искусством. У этих двух форм общественного сознания
есть и единство, и различие. Различие, бесспорно, имеет¬
ся, и состоит оно как в предмете оценки, так и в способе
оценивания. Предмет эстетической оценки шире, чем
предмет этической оценки. Прекрасным может быть как
природное, так и общественное явление, тогда как добро
относится только к общественным явлениям. Кроме того,
искусство отражает жизнь людей посредством художе¬
ственных образов, а мораль отражает и выражает соот¬
ветствующий аспект общественного бытия посредством
нравственных норм, правил, взглядов и поступков.
Взаимоотношение между нравственностью и искусст¬
вом обусловлено единством доброго и прекрасного. Марк¬
сизм никогда не отрицал, что искусство обладает функцией
давать нам эстетическое наслаждение. Под прекрасным
принято понимать гармонию и совершенство. Созерцание
прекрасного, его восприятие вызывает у человека стрем¬
ление к гармонии и совершенству, доставляет духовное
наслаждение. В качестве средства для достижения гар¬
монии и совершенства душевных качеств человека служат
красота, добро и мудрость. Они доставляют нам наслаж¬
дение именно потому, что сама человеческая душа пред-
1 См.: Г. Банзеладзе, Опыт изложения системы марксист¬
ской этики, стр. 111—121.
124
ставляет собой единство эстетических, нравственных и ин¬
теллектуальных феноменов. Если предназначение искус¬
ства — доставлять человеку духовное наслаждение, то по¬
следнее достигается путем развития вкуса, нравственности
и разума. Отсюда ясно нравственное и познавательное
предназначение искусства.
Красота приближает нас к истине, а истина — это усло¬
вие доброго. Знание, мудрость являются не только одной
из ценностей, но и условием доброго и вообще всех осталь¬
ных ценностей. Сократ впервые показал эту особенность
мудрости, объявив ее высшей добродетелью. Один из ис¬
точников эстетического наслаждения — овладение знания¬
ми. Искусство дает нам такое знание, которое не может
дать нам ни одна наука. Это не только чувственное вос¬
приятие действительности, но и знание жизни. Сложную
и противоречивую природу человеческой жизни трудно
вместить в рамки абстрактных логических понятий. Раз¬
личные отрасли науки изучают отдельные закономерности
и аспекты жизни, но знать законы жизни еще не значит
переживать тайны человеческой жизни. Искусство помо¬
гает человеку понимать и переживать эти тайны. Оно до¬
стигает этого посредством выражения общих закономер¬
ностей в конкретных художественных ситуациях и об¬
разах.
Третьим условием нравственного поведения является
сила воли. Безвольный человек не может быть нравствен¬
ным и благородным. Искусство заставляет человека воз¬
выситься над личными страстями и войти в океан клас¬
совых и общечеловеческих интересов и стремлений. Удо¬
вольствие, получаемое от восприятия прекрасного, — это
не просто физическое наслаждение, а и чувство любви
к жизни и человеку. Одухотворяющая сила искусства со¬
стоит именно в том, что она стимулирует человеческую
активность, укрепляет оптимистическое отношение к ре¬
альной действительности и к будущему. Созерцая красоту,
человек осознает свое собственное достоинство не в узко¬
индивидуальных, а в общеклассовых и общенациональных
масштабах.
Истинный художник — борец за торжество красоты и
добра. Деятели искусства должны служить примером мо¬
ральной чистоты. Только при этих условиях их творчество
может оказывать вдохновляющее влияние на формирова¬
ние нравственной чистоты человека.
125
Проблема взаимоотношений между нравственностью и
искусством не исчерпывается воспитательным аспектом.
Существуют также эстетическая оценка нравственного по¬
ведения и взаимоотношение между этическими и эстети¬
ческими суждениями. Поскольку объектом нравственной
оценки является человек, постольку к эстетической оценке
нравственного феномена относится и вопрос о связи внеш¬
него облика человека с его моральными качествами. Изве¬
стно, что человек, имеющий прекрасную внешность, но ду¬
ховно пустой и безнравственный, значительно теряет в
эстетическом отношении. И наоборот, эстетическая цен¬
ность внешне некрасивого человека значительно возра¬
стает, если мы знаем, что он отличается душевным благо¬
родством, искренней преданностью людям, честностью и
скромностью. Объектом эстетической оценки служит не
только внешность, но и поведение человека. Здесь нрав¬
ственная и эстетическая оценка не всегда совпадают.
Все это показывает, что между моралью и искусством
не может быть принципиального различия, как считали
Кант, Шиллер и Спенсер. Но за этим единством нужно
видеть и главное различие между моралью и искусством.
Довольно удачное определение этого различия дал акаде¬
мик Тодор Павлов.
«Выраженное в двух словах, оно состоит в том, что, то¬
гда как моральное действие ставит перед собой задачу
повлиять реально и прямо на саму человеческую лич¬
ность (чужую и собственную), искусство создает образ
той же самой личности и только через него реально влия¬
ет в той или иной форме и степени»
Весьма интересны и сложны взаимоотношения между
наукой и моралью. Нравственность как одна из реальных
сторон действительности изучается наукой и является
предметом этики. Этические знания имеют большое зна¬
чение в нравственной жизни людей. Без этого не возникла
бы и этика как наука. Разумеется, среди многочисленных
отраслей знания этика имеет особое значение для нрав¬
ственного прогресса общества. Однако связь науки с
нравственностью не исчерпывается этим. На нравствен¬
ность оказывает определенное влияние не только этиче¬
ское, но и любое знание вообще. Естественно, что, кроме
’Тодор Павлов, Основни въпроси на естетиката, Изд. на
БАН, 1949, стр. 87.
126
этики, для нравственного прогресса большое значение
имеют философия, социология, политическая экономия и
другие науки, изучающие развитие общества. Определен¬
ное влияние на нравственность оказывают даже естествен¬
ные науки. Это обусловливается тем фактом, что они спо¬
собствуют созданию научного мировоззрения и развивают
нравственное сознание. Поскольку на нравственность
влияют почти все науки, то возникает законный вопрос
о взаимоотношениях нравственности и науки вообще или,
точнее, об отношении между добром и истиной.
В проблеме взаимоотношений между истиной и доб¬
ром можно выделить два аспекта: влияние знаний на
нравственность и влияние способности мышления или ра¬
зума на нравственность. Первый аспект требует проводить
различие между научным знанием и нравственным созна¬
нием. Научное знание — это отражение действительно¬
сти, раскрытие причин и законов явлений. Уровень науч¬
ности или истинности знаний зависит от того, насколько
правильно отражают они действительность, насколько глу¬
боко проникают в сущность явлений.
Нравственное сознание тоже так или иначе может
быть сведено к знаниям, ибо оно также формируется из
представлений и идей, имеющих, однако, своеобразный
характер. Если наука дает нам знания о законах объ¬
ективного мира и их отражении в сознании человека, то
само нравственное сознание не изучает никакой объек¬
тивной реальности, не устанавливает никаких законов, а
выражает отношение человека к другим людям и об¬
ществу. Нравственное сознание содержит элемент знания
лишь постольку, поскольку отношение человека к другим
людям и обществу всегда осознанно. При анализе нрав¬
ственного сознания любого человека видно, что оно со¬
стоит из представлений, взглядов, идей, мыслей — словом,
из элементов знаний, но содержание последних есть не
что иное, как оценка поведения людей. Нравственное со¬
знание показывает нам, какое поведение является хоро¬
шим и какое плохим. Здесь нужно иметь в виду не зна¬
ние о понятиях «добро» и «зло» (это делает этика), а
просто знание о том, какие поступки считаются хорошими
и какие плохими.
Если, например, научное положение «победа комму¬
низма неизбежна» отражает объективную закономерность,
перспективу в развитии общества, то нравственная норма
127
«преданность делу коммунизма — это добро» выражает
отношение к коммунизму того человека, который разде¬
ляет эту норму. Следовательно, научное положение или
суждение — это одно, а нравственное суждение, норма —
это другое. Если нормы нравственности не отражают объ¬
ективной действительности, то возможна ли истинность
в морали? По этому вопросу существует большая путани¬
ца в современной буржуазной этике.
Самым распространенным методом в современной бур¬
жуазной этике является логический позитивизм, который
сводится к логическому или семантическому анализу язы¬
ка науки. Логические позитивисты отрицают любое науч¬
ное значение нравственных суждений и считают, что эти
суждения выражают лишь наши эмоции. По их мнению,
нравственные суждения имеют только эмотивное значе¬
ние. Подобная этическая концепция неопозитивистов из¬
вестна под названием «эмотивизм».
Что можно сказать в отношении этой концепции?
Бесспорно, существует различие между суждениями о
фактах, научными положениями и нравственными сужде¬
ниями, нормами. Первые являются отражением предмета,
а вторые сами являются предметом отражения. Но от¬
сюда вовсе не вытекает, что этика — это якобы совокуп¬
ность положений, лишенных содержания и предметного
смысла.
Эмотивисты и другие представители буржуазных тео¬
рий в области этики употребляют термин «этическое сужде¬
ние» как синоним нравственного суждения, нравственной
нормы. Эта неточность лежит в основе утверждения о
ненаучности этики. Нравственная норма и выражающее
ее суждение — это одно, а суждение об этом суждении, об
этой норме — это уже другое. Тот факт, что предмет эти¬
ки — явление сложное, не превращает этику в мета¬
физику
Далее. Нет сомнения в том, что имеется различие
между предметными суждениями и оценочными сужде¬
ниями. Но отсюда не вытекает вывод, что они оторваны
друг от друга и оценочные суждения существуют без
предметных суждений. Вне предметного или описатель¬
ного момента не может существовать оценка. Однако спе¬
цифика нравственного суждения выражается именно в
1 См.: Г. Селза м, Марксизм и мораль, М., 1962, стр. 144—174.
128
оценочном моменте. Чисто предметные состояния отра¬
жаются научными суждениями. Нравственное же сужде¬
ние содержит и оценки предметного состояния. Например,
суждение «империализм агрессивен» выражает предмет¬
ное состояние, а суждение «империализм — зло» выра¬
жает: а) факт зла и б) отрицательное отношение к этому
факту. Следовательно, специфика нравственного суждения
находится в оценке, в позиции, но без предметного, опи¬
сательного момента не может быть и оценки.
Бесспорно, что нравственное суждение выражает эмо¬
ции и отношение субъекта к определенным фактам, од¬
нако отсюда не вытекают субъективизм, релятивизм и
нравственная индифферентность. Позиция субъекта не
является чисто субъективной, она еще и классовая, со¬
циальная и выражается в нравственных суждениях. Когда
я говорю, что «эксплуатация чужого труда несправед¬
лива», то это не только моя субъективная оценка, но и
позиция всех трудящихся по отношению к эксплуатации.
Существует такое предметное объективное состояние —
условия материальной жизни, способ производства, — ко¬
торое определяет единое нравственное сознание класса и
социальной группы. Субъективизм здесь исключен.
Те или иные факты и то или иное поведение предста¬
вителей различных классов оцениваются по-разному.
Между нравственными позициями могут быть различия
и даже противоречия, однако это не дает нам основания
говорить о релятивизме и индифферентности. Не всякая
нравственная позиция имеет одинаковое право на суще¬
ствование. Право на существование той или иной клас¬
совой нравственности зависит от права на существование
самого класса.
Верно, что нравственное суждение выражает положи¬
тельное или отрицательное отношение к фактам, тогда
как научное суждение устанавливает сами эти факты.
В первом случае мы имеем дело с добром или злом, а во
втором — с истиной или заблуждением. Но отсюда не сле¬
дует, что нравственное суждение лишено научной цен¬
ности, а научное суждение — нравственной ценности. На¬
учное положение само по себе является нейтральным в
нравственном отношении. Однако ученый не может быть
нейтральным. Этим объясняется, что достижения науки
могут быть применены как на пользу, так и во вред тру¬
дящимся. В этом смысле можно говорить о нравственной
129
ценности научных суждений. Можно говорить также о
научной ценности нравственных суждений, об их истин¬
ности или неистинпости. Если существует объективный
критерий нравственного сознания, если нравственность
измеряется степенью всеобщего благополучия, то очевид¬
но, что та нравственная норма, реализация которой спо¬
собствует социальному прогрессу, может считаться истин¬
ной, и наоборот. Следовательно, нравственность может
быть не только прогрессивной или реакционной, но и ис¬
тинной или неистинной. Мы считаем, что в наше время
наибольшую истинность содержит коммунистическая
нравственность. Она истинна в том смысле, что полностью
соответствует прогрессу общественной жизни.
Проблема морали и истины — часть более общей про¬
блемы о взаимоотношении между истиной и ценностью.
Мне не известен ни один философ, считающийся серьез¬
ным и авторитетным исследователем проблемы ценностей,
который не дал бы того или иного ответа на вопрос о
взаимоотношении между ценностью и истиной. Однако
и до сих пор по этому вопросу имеется много различных
и взаимно исключающих друг друга взглядов.
В современной буржуазной философии широко рас¬
пространено мнение о том, что ценности должны быть ис¬
ключены из сферы научного познания. Еще представи¬
тели баденской школы неокантианства утверждали, что
между этими двумя формами духовного усвоения мира
якобы нет ничего общего, что якобы существуют лишь
два метода познания: идеографический (индивидуализи¬
рующий) и помотетическпй (генерализирующий). Первый
метод якобы является всеобщим для наук о культуре или
для общественных наук, которые якобы не способны от¬
крывать законы, так как история не знает ничего общего,
повторяющегося, а второй метод якобы характерен для
естествознания, которое открывает законы, поскольку в
природе имеется общее и повторяющееся.
Подобные взгляды проповедуют авторы типа Макса
Шиллера, Николая Гартмана, Раймона Полена и др., ко¬
торые утверждают, что между ценностью и истиной яко¬
бы лежит непроходимая пропасть. Это так, уверяет пас
Раймон Полен, «потому что ценность не есть реально
данное нечто, опа — ирреальна, опа — воображаемая сущ¬
ность... Нельзя говорить ни об истине какой-либо транс-
130
цендентальности, ни об истине какой-либо цен¬
ности»
Другие же авторы, как, например, Карнап, Стивенсон,
Пери, интерпретируют проблему в чисто формальном духе
как несовместимость дескриптивных суждений науки с
прескриптивными (предписательными) ценностными су¬
ждениями. Первые суждения якобы лишь констатируют
факты и являются верифицируемыми, тогда как вторые
суждения выражают лишь субъективное отношение че¬
ловека к вещам, являются неверифицируемыми, не могут
быть ни доказаны, ни опровергнуты, и в этом смысле яко¬
бы они несовместимы с истиной.
Подобный субъективизм защищают и философы типа
Хейдеггера, Сартра, Мерло-Понти и Камю. «Моя сво¬
бода, — пишет Сартр, — это единственное основание цен¬
ностей, и ничто, абсолютно ничто не может меня оправ¬
дать в принятии той или иной определенной ценности,
той или иной определенной шкалы ценностей как бытия,
через которое существуют ценности» 1 2 Таким образом, в
ценностях нет якобы ни грамма объективности, они будто
бы не имеют объективного критерия и, следовательно, не
имеют ничего общего с истиной.
Нет необходимости приводить здесь и другие взгляды,
чтобы убедиться в том, что большинство аксеологов в За¬
падной Европе и Америке независимо от существенных
различий в предпосылках приходят к выводу о несовме¬
стимости истины с ценностью. Но разве ценность несовме¬
стима с истиной? Разве наряду с имеющимися различия¬
ми нет ничего общего между ними?
Духовное усвоение мира совершается в определенных
специфических формах, очень важными из которых явля¬
ются научное и оценочное отношение к миру. Между эти¬
ми двумя формами духовного усвоения мира имеется и
различие, и единство. Различие определяется способом, по
которому происходит духовное усвоение мира, и функци¬
ональным значением этих двух духовных форм. Для на¬
учного познания характерно отражение объектов в форме
знания об их собственных связях и отношениях, о зако¬
номерностях их собственного бытия. Для ценностного же
отношения к миру характерно то, что в его формах
1 Raymond Ро И n, Le creation des valeurs, Paris, PUF, 1952,
p. 292, 293.
2 J. P. Sartre, L’etrc cl le ncanl, Paris, 1943, p. 79.
131
(мораль, право и др.) выясняется преимущественно значе¬
ние реальных вещей и явлений для жизни людей; явления
объективного мира воспринимаются через интересы и
потребности людей, классов, социальных групп. Тогда как
результаты научного познания фиксируются в определен¬
ной системе понятий, законов, теорий, систем и т. п., то
оценочные знания фиксируются в определенных нормах,
правилах и принципах. Функция научного познания со¬
стоит в том, чтобы дать нам непосредственное знание о
закономерностях действительности. Функция же оценоч¬
ного усвоения мира состоит в том, чтобы через соответст¬
вующие нормы и правила регулировать поведение людей.
Однако научный и ценностный подходы к действитель¬
ности не исключают взаимно друг друга, а, наоборот, про¬
никают друг в друга. Ценностное и научное, нормативное
и фактуальное представляют две стороны единого духов¬
ного усвоения мира. Единство между истиной и цен¬
ностью, их взаимное проникновение друг в друга отчет¬
ливо видно, когда раскрываются ценностные моменты в
науке и истина в ценностях.
Любая наука, раскрывая закономерности той или иной
стороны действительности, соотносит, хотя и не всегда в
явной форме, свои результаты с человеком, с его интере¬
сами и потребностями. Кроме того, одни отрасли науки
имеют методологическую ценность по отношению к дру¬
гим наукам, а каждое научное открытие имеет определен¬
ную эвристическую ценность. Важным является и то об¬
стоятельство, что в любой науке мы имеем сопоставление
и оценки различных положений, заблуждений и новых от¬
крытий, различных ступеней и сторон познания. Словом,
процесс раскрытия истины о данном явлении органически
связан с проблемой ценностей *.
А что такое взаимоотношение между истиной и цен¬
ностью? Категория истины применима к ценностям в
трех аспектах.
Первый аспект проблемы: истина как соответствие
оценочных суждений общественному содержанию поступ¬
ков людей. Это лучше всего можно видеть в морали. Про¬
блема истины связана с моральным познанием как про¬
цессом индивидуального усвоения общественных отноше¬
1 См.: Марио Вунге, Научный подход к этике, «Вопросы
философии», № 1, 1961.
132
ний и правил общежития. Сущность морального познания
как рационального процесса включает в себя суждение о
факте (например, когда раскрывается содержание поступ¬
ка) и ценностное суждение (об отношении поступков к
социальному критерию). Следовательно, проблема мораль¬
ной истины в данном случае содержится в соответствии
между информацией и фактом, между содержанием оцен¬
ки и требованием норм и принципов, между нормами и
принципами и требованием действительности.
Второй аспект проблемы: истина как соответствие нор¬
мативных суждений, принципов и идеалов социальным
потребностям и интересам общественных классов. • Этот
аспект связан, в частности, с логическим и гносеологиче¬
ским анализом, например, нравственной нормы как формы
отражения общественного бытия. Успешное разрешение
этого вопроса можно осуществить только с помощью те¬
ории отражения и деонтической логики и главным обра¬
зом через изучение диалектики общественного бытия и
раскрытие взаимосвязи между знанием, нормой и пове¬
дением. Однако и нынешняя ступень знания в этой обла¬
сти дает нам основание утверждать, что посредством
правовых или нравственных взглядов и норм можно полу¬
чить, хотя и косвенным путем, истину о той или иной сто¬
роне общественной жизни.
Третий аспект проблемы: раскрытие абсолютного и от¬
носительного в ценностях, общечеловеческого и классо¬
вого в них. Отвергая релятивизм и абсолютизм, марксизм
раскрывает единство и различие между общечеловеческим
и классовым, абсолютным и относительным в ценностях,
то есть раскрывает объективную истину ценностей.
Итак, категория истины применима к ценностям. Но
возникает вопрос: что является для этого критерием?
Ценностное отношение человека к действительности
формируется на основе его интересов и потребностей; сам
человек есть высшая ценность, «основной капитал», по
словам Маркса. По ту сторону царства необходимости
«начинается, — говорит Маркс, — развитие человеческих
сил, которое является самоцелью, истинное царство сво¬
боды...» ’. Но отсюда не следует, что в конечном счете
мерилом ценности является сам человек. Единственным и
универсальным критерием истинности оценочного знания
1 К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. 25, ч. II, стр. 387.
133
и мерилом ценности является общественно-историческая
практика — основа, цель и критерий социального прогрес¬
са. Не случайно Ленин, характеризуя черты диалектиче¬
ской логики, указал на практику как на «...определитель
связи предмета с тем, что нужно человеку» *.
Практика в социалистическом обществе, поставившая
перед собой высшей целью развитие человека и исполь¬
зующая силу науки для объяснения и преобразования
природы и общества, показывает единство между соци¬
альным и индивидуальным, между наукой и ценностями.
В этих условиях учение о ценностях превращается в эле¬
мент научного знания о человеке, о его преобразователь¬
ной деятельности в современном мире.
Критики марксизма пытаются представить марксизм
заклятым врагом ценностного подхода к явлениям, к по¬
требностям индивида. Но подобные утверждения не имеют
ничего общего с действительностью. Научный анализ и
ценностный подход находятся в единстве. Именно объе¬
ктивный метод при изучении общественных явлений, то
есть марксизм, дает возможность впервые обосновать
научно ценности как социальный феномен. В этом смысле
научный подход имеет определяющее значение по отно¬
шению к ценностному подходу. Особенности ценностного
подхода не следует противопоставлять особенностям на¬
учного подхода. Интересы и потребности людей детерми¬
нированы социальными факторами, характером общест¬
венного строя, классовым положением той или иной лич¬
ности, психофизиологическими и другими процессами.
Когда мы утверждаем, что моральная оценка содержит
познавательный элемент, отсюда не следует, что она ото¬
ждествляется с научной истиной. Моральные нормы, прин¬
ципы, идеалы, оценки являются отражением действитель¬
ности, но это отражение не совпадает с познанием в соб¬
ственном смысле этого слова. Познанием мира занимается
наука, и в этом состоит ее функция. Что касается мо¬
рали, то ее функция состоит в руководстве поведением,
поступками людей, то есть, с одной стороны, она предъ¬
являет определенные требования к поведению людей, а
с другой — оценивает их поведение. И требование, и оцен¬
ка имеют своей задачей согласовать поведение людей
с интересами определенного общества или класса, согла-
1 В. И. Л е н и п, Поли. собр. соч., т. 42, стр. 290,
134
совать поведение каждого члена данной общности с по¬
ведением других людей
Будучи особой формой общественного сознания, мо¬
раль проявляется в поведении людей, в их поступках.
Понятие целенаправленной практической деятельности
и понятие поведения тесно связаны между собой, хотя и
представляют два различных аспекта человеческой дея¬
тельности. Связь их обусловлена тем, что не существует
никакой чистой сферы морального поведения, которое не
было бы связано с практическими целями и жизненными
потребностями людей. Нет морали ради морали, хотя об¬
ратное пытался доказать в свое время Кант. Моральное
сознание людей, их поведение неотделимы от всей сово¬
купности их практической и духовной деятельности. Прак¬
тическая деятельность определяется конкретными целя¬
ми по созданию материальных и духовных благ, и в этом
отношении ее объектом становятся природные и общест¬
венные явления, которые преобразуются, видоизменяются
в соответствии с потребностями человека. Результаты этой
деятельности осмысливаются в научных и политических
понятиях. Практика определяет деятельность в области
науки и образования. Действия людей, каковыми яв¬
ляются их поведение, поступки, попадают в сферу морали,
становятся моральными, когда они выделяются из общей
совокупности человеческих действий посредством оценки
их общественного значения. Мораль оценивает человече¬
ские действия с точки зрения того, каким общественным
интересам они отвечают: прогрессивным или реакцион¬
ным. Моральная оценка сочетается с императивными, по¬
велительными нравственными взглядами. Дело в том, что
нравственные взгляды выражаются, с одной стороны, в
форме защиты общих интересов и в этом смысле они про¬
являются как нравственные требования, предъявляемые к
поведению отдельных людей. С другой стороны, чтобы
эти нравственные требования утвердились в практи¬
ческих действиях отдельных людей, нужно, чтобы они
1 См.: А. Ф. III и ш к и п, К. А. Шварцман, XX век и мо¬
ральные ценности человечества, М., 1968; В. II. Кобляков, Об
истинности моральных суждений, «Вопросы философии», № 5,
1958; О. М. Бакурадзе, О природе морального суждения,
сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», Тбилиси, 1967;
Стефан Ангелов, Истина и ценност, «Философска мисъл»,
№ 2, 1969.
135
поддерживались индивидуальным сознанием — речь идет
о моральных обязательствах и моральной ответственности
личности перед обществом. Это означает, что обобщенная
нравственная оценка становится побудителем к дейст¬
виям, когда она проявляется не только как требование
добра или осуждение зла, но и как личный мотив нравст¬
венного поведения людей.
Итак, моральные взгляды людей выражают нормы и
отношения, у которых общая основа — материальное бы¬
тие. Вся мораль имеет объективное содержание именно
потому, что она порождается не сознанием, а обществен¬
ным бытием. Моральные взгляды выражают или форми¬
рующиеся в данных условиях моральные отношения, или
зарождающиеся моральные отношения. Моральные отно¬
шения существуют не только как элемент сознания, не
только как определенное чувство, но и как определенные,
практически реализуемые обязательства человека по от¬
ношению к другим людям, к обществу или классу. Таким
образом, мораль проявляется не только как элемент со¬
знания, но и как форма социальной практики, регулирую¬
щая определенным образом отношения между людьми.
Люди, вступая в жизнь, застают определенные моральные
взгляды и отношения, которые не зависят от воли от¬
дельных лиц, но оказывают влияние на их волю и на их
действия. В этом смысле моральные взгляды и отношения
входят в число объективных условий жизни отдельных
лиц и групп. Однако моральные взгляды и отношения в
отличие от материальных существуют на основе послед¬
них. Именно поэтому они относятся к области идеологи¬
ческих отношений.
Отсюда, однако, не следует делать вывод, что практи¬
ческие моральные отношения людей и нормы поведения
это одно и то же. Моральные отношения всегда содержат
в себе какую-то норму, то есть определенный тип, обра¬
зец или рамки поведения. С другой стороны, моральные
нормы выражают утвердившиеся или рождающиеся мо¬
ральные отношения, волю определенных социальных сил,
стремящихся к сохранению или утверждению соответ¬
ствующих моральных отношений. Поэтому нужно делать
различие между одобренными общественным мнением дан¬
ного общества нормами поведения и практическими нрав¬
ственными отношениями. Между ними в определенных
условиях может существовать и конфликт.
136
Рассматривая вопрос о моральных отношениях, необ¬
ходимо иметь в виду особенности надстроечных отно¬
шений. Все надстроечные отношения при своем создании
проходят через сознание людей. Так создаются и мораль¬
ные отношения. Однако было бы неверно абсолютизиро¬
вать эту особенность. В первобытном обществе и в пе¬
риоды возникновения других общественных формаций
новые моральные отношения возникали в силу необходи¬
мости из определенных экономических отношений. Всегда
необходимо время, в течение которого люди осознают
нормы своего поведения через соответствующие идеи и
взгляды, принципы, и правила.
Чем же определяется нравственное сознание и его
специфика? Ответ на этот вопрос дал нам еще Энгельс.
Люди, по его мнению, сознательно или несознательно чер¬
пают свои нравственные взгляды в конечном счете из
практических отношений, на которых основано их клас¬
совое положение, то есть из экономических отношений.
Именно они определяют положение людей и их социаль¬
ные потребности. Потребности в любом обществе носят
объективный характер и выражаются в интересах. Инте¬
ресы позволяют понять возникновение надстроечных от¬
ношений и различные специфические виды сознания. Вме¬
сте с тем реализация интересов обязательно предполагает
их осознание, которое превращается в идеальный побуди¬
тельный мотив в деятельности людей и проявляется как
сторона общественных отношений. Интересы отличаются
друг от друга по тем социальным потребностям, которые
лежат в их основе. Они отличаются также и в зависимо¬
сти от их носителей и могут проявляться в виде инди¬
видуальных или коллективных. Специфика моральных от¬
ношений определяется особенностями интересов.
Известно, что содержание нравственного сознания в
историческом развитии изменяется. Одни и те же отно¬
шения между людьми оценивались по-разному. Это объ¬
ясняется тем фактом, что нравственное сознание пред¬
ставляет собой форму социально опосредованного отраже¬
ния явлений. Содержание этого сознания зависит как от
объекта отражения (то есть от взаимоотношений и инте¬
ресов людей), так и от тех конкретных социальных усло¬
вий, в которых осуществляется отражение. Особенно боль¬
шое влияние на содержание нравственного сознания ока¬
зывает классовое расслоение общества. Для правильного
137
раскрытия содержания нравственного сознания важно
учитывать, что данный вид сознания является формой со¬
циального опосредованного отражения. В то же время
особенность нравственности, ее специфика выражается в
содержании нравственного сознания. Короче говоря, гно¬
сеологический и социологический анализы нравственного
сознания дополняют друг друга и позволяют более глу¬
боко раскрыть данное явление, его содержание.
в) О структуре морали
В марксистской литературе нет единого мнения отно¬
сительно структуры морали. Если одни авторы 1 считают
основными моментами морали нравственное сознание,
нравственные отношения и нравственные действия, то
другие придерживаются традиционного понимания морали
как единства нравственного сознания и нравственного по¬
ведения. Я считаю, что вторая позиция является правиль¬
ной, так как нельзя иметь нравственных отношений вне
нравственного сознания и соответствующего поведения.
Но сказанного крайне недостаточно для раскрытия
структуры морали. Как уже было отмечено, отправной,
исходной клеткой морали является нравственная норма.
От того, как она формируется, как функционирует, как
осуществляет свою регулятивную роль, зависит и облик
морали. Нравственные нормы носят прежде всего пове¬
лительную, императивную форму требования. Моральные
требования имеют чрезвычайно важное значение для ха¬
рактеристики сущности и структуры морали. Особенно¬
стью моральных требований является то, что они сами
находят свое обоснование в нравственных идеалах обще¬
ства или класса. Моральные идеалы, взгляды, с одной
стороны, и моральные требования — с другой, взаимно пе¬
реходят друг в друга, отличаясь лишь по форме выраже¬
ния. Моральные требования проявляются в форме правил,
заповедей, то есть в форме должного.
А сейчас посмотрим, каким образом моральные взгля¬
ды данной общности и проистекающие из этого требова¬
ния координируются с индивидуальным нравственным
1 См.: О. Г. Дробницкий, Природа морального сознания,
«Вопросы философии», № 2, 1968; «Кратък речник по етика», Со¬
фия, 1967, стр. 254.
138
сознанием. Тут мы должны начать с моральных знаний,
потому что информированность индивидов о существую¬
щих нормах поведения — это первое, с чего начинается
осознание собственного отношения к ним и последующий
выбор поведения. Однако выяснение непосредственных
субъективных побудительных причин поведения обязы¬
вает нас перейти от знаний к убеждениям, которые непо¬
средственно детерминируют волю к действию. Гармония
внешнего требования и внутреннего побуждения является
условием истинного морального действия, то есть созна¬
тельного, добровольного, свободного исполнения морально
должного. Нравственные убеждения, проявляясь в виде
мотивов человеческого поведения, вместе с тем представ¬
ляют собой своеобразную основу для целенаправленных
действий, поступков.
Для завершения характеристики рациональной сто¬
роны нравственного сознания нужно добавить, что послед¬
нее имеет ярко выраженный оценочный характер. В про¬
цессе взаимодействия между общественным и индиви¬
дуальным нравственная оценка играет очень большую
роль. Собственно говоря, без оценки вообще нет морали,
потому что выбор поступков имеет в основе так или ина¬
че оцениваемые цели поведения, моральные требования,
нормы и представления. В то же время идеалы и мораль¬
ные требования являются основой для оценки и самооцен¬
ки индивидуальных поступков. Таким образом, происхо¬
дит как бы двойной процесс проверки: поведение как еди¬
ничный факт сверяется со всеобщей нормой, с идеалом,
с моральным требованием, поскольку они апробированы
общественным мнением. Вместе с тем моральные взгляды
отражают классовые интересы и на этой основе изме¬
няются и развиваются. Сами же по себе они оцениваются
с точки зрения интересов, находящихся вне морали.
Марксизм решил проблему объективного критерия мо¬
ральной оценки. Он показал, что таким критерием может
быть только общественный интерес. Отсюда следует, что
самооценка не имеет самостоятельного значения, а прояв¬
ляется как индивидуальная форма моральной оценки, ис¬
ходящей из интересов той или иной общности. Это, ра¬
зумеется, не исключает, а, наоборот, предполагает откло¬
нение индивидуальных оценок от общих.
Рассмотрим сейчас те компоненты, которые выражают
эмоциональную и практическую сторону морали. Речь здесь
139
идет о нравственных чувствах, которые представляют
собой форму непосредственного отражения бытия людей
и в то же время находятся под влиянием созна¬
ния — убеждения, а через него — идеалов и требований
морали. Нравственные чувства обусловлены, далее, кол¬
лективной психикой, законами социальной психологии.
С другой стороны, общественная психика закрепляется
и проявляется в обычаях и нравах, которые выражают
устойчивые, традиционные отношения. Обычаи и нравы —
это уже практическая сторона морали; разумеется, они
опосредованы сознанием. Их индивидуальными парал¬
лелями являются навыки и привычки, лежащие в основе
автоматизма человеческого поведения и чрезвычайно не¬
обходимые для разгрузки сознания особенно в условиях
соблюдения самых обычных норм человеческого пове¬
дения.
Итак, определяя взаимодействие различных видов сти¬
мулов и мотивов, мы приходим к единичной форме мо¬
ральной практики. Речь идет о поступке, о поведении.
Именно в поведении в действительности проявляется
нравственное сознание, здесь совершается его превраще¬
ние из «вещи в себе» в «вещь для нас», то есть в объек¬
тивно значимую ценность. Будучи нераздельной стороной
практической деятельности людей, поведение вместе с
тем не тождественно понятию «практика». Одно и то же
практическое действие имеет различное значение в раз¬
личных поступках, если оно рассматривается с точки зре¬
ния его целей и мотивов. Следовательно, поступки —
это единство действия и мотива. Но так как мотив раскры¬
вается через цель, намерение и интерес, то в его
характеристику нужно включить также и отношение
человека к окружающим его людям. Таким образом, нрав¬
ственные отношения могут быть охарактеризованы как
объективно-субъективные отношения, в которых опреде¬
ляющим является сознательный момент. Из всего сказан¬
ного следует очень важный методологический вывод. При
рассмотрении морали нельзя ни противопоставлять, ни
отождествлять практическую и теоретическую мораль.
Они существуют не как особые самостоятельные области,
а как взаимосвязанные стороны единых нравственных от¬
ношений.
Нравственные отношения многообразны. Они прояв¬
ляются как отношения между людьми, а также как отно¬
140
шения между обществом и отдельными индивидами. Од¬
нако отношение человека к обществу часто проявляется
не в прямой, а в опосредованной форме, через отношение
к семье, коллективу, труду и т. д. Но так как содержание
интересов той или иной общности определено положением
данных объединений, социальными отношениями всего
общества, то в качестве основных нравственных отноше¬
ний всегда выступают отношения между обществом и
индивидом.
Очень важное значение в этом отношении имеет проб¬
лема характера и роли общественного и личного интереса.
Марксизм давно уже доказал, что «экономические отно¬
шения каждого данного общества проявляются прежде
всего как интересы»
Но что представляют собой интересы людей? Откуда
они берутся? Являются ли они продуктом человеческой
воли и сознания? Каково их отношение к морали? Все
это вопросы, по которым издавна идет дискуссия в марк¬
систской литературе. Наиболее интересные соображения
по интересующим нас вопросам высказали в своих публи¬
кациях советские авторы Г. М. Гак и А. Г. Здравомыс-
лов1 2.
Гак критикует неправильное определение интереса
лишь как психологического явления. По его мнению, ин¬
терес — это объективное явление, связанное с бытием
предмета, и не сводится к сознанию и воле. Такое пони¬
мание вопроса относится не только к личному, но и к об¬
щественному интересу. Рассматривая интересы человека,
Гак различает две стороны: сторону, которая связана с
сохранением его существования, с развитием его сил и
способностей, и другую сторону, которая связана с его
принадлежностью к более общей группе — семье, классу,
обществу, стране. Первую сторону он называет личным
интересом, а вторую — интересом личности. Интерес лич¬
ности включает в себя личный интерес, но не сводится
к нему3.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Избр. произв., М., 1949, т. I,
стр. 575.
2 См.: Г. М. Га к, Учение об общественном сознании в свете
теории познания, М., 1960; А. Г. 3 др а в ом ыс л о в, Проблема
интереса в социологической теории, Л., 1964.
3 См.: Г. М. Гак, Учение об общественном сознании в свете
теории познания, стр. 120—122.
141
Чтобы понять сущность этих положений, необходимо
раскрыть, в чем состоит связь между положением чело¬
века и его сознанием. Воздействие положения на созна¬
ние можно проследить по трем направлениям. Прежде
всего положение определяет границы сознания. В созна¬
нии субъекта не может отразиться ничего, что не нахо¬
дится в связи с жизнью личности. Чтобы расширить гра¬
ницы сознания, увеличить круг отражаемых в сознании
объектов, нужно изменить положение субъекта, совокуп¬
ность его связей и потребностей. Далее, положение не
только ограничивает пределы отражения. В соответствии
с положением происходит определенная дифференциация
уже отраженных сознанием объектов по степени и значе¬
нию. И наконец, наиболее значимые объекты становятся
непосредственным содержанием мотивов: они становятся
объектами не только сознания, но и действия.
Все эти моменты раскрывают внутреннюю структуру
интереса. Интерес, по мнению Здравомыслова, не есть
только положение; это положение, рефлектирующее в со¬
знании, и вместе с тем сознание, переходящее в действие
Интерес представляет собой определенное единство объ¬
ективного и субъективного. Объективный момент инте¬
реса — положение субъекта, субъективный момент — иде¬
альные побудительные силы: желание, стремление, мотив.
Предметы и объекты этих мотивов оказываются содержа¬
нием интереса и отражаются в сознании субъекта сооб¬
разно его положению. Положение же выражается в
содержании интереса. Следовательно, интерес — это един¬
ство выражения внутренней сущности субъекта и отраже¬
ния объективного мира, совокупность материальных и ду¬
ховных ценностей человеческой культуры в сознании этого
субъекта.
Таким образом, в структуре интереса можно выделить
несколько основных моментов: социальное положение
субъекта или совокупность его практических связей с об¬
ществом; степень осознания положения, идеальные побу¬
дительные силы или мотивы деятельности и само дей¬
ствие, представляющее собой утверждение субъекта в
объективном мире.
1 См.: А. Г. 3 др ав о мыс лов, Проблема интереса в социо
логической теории, стр. 29.
142
Сложно и противоречиво отношение между моментами
интереса. Интерес как целое нельзя понимать только как
положение или только как идеальную побудительную
силу; он представляет собой единство одного и другого,
единство объективного и субъективного. Материальное
и идеальное не отделимы одно от другого, в реальной
жизни постоянно совершается переход от одного к дру¬
гому. Категория «интерес» выражает переход от объек¬
тивного к субъективному и наоборот. Противоречивые
связи п отношения субъекта определяют внутренние про¬
тиворечия его положения. Эти практические связи, взятые
во всей их противоречивости, выражаются в идеальных
побудительных силах. Но идеальные побудительные силы
выражают различные стороны положения субъекта, один
из них связаны с наиболее существенными моментами по¬
ложения, другие — с временными особенностями данной
ситуации. Вот почему положение субъекта не всегда вы¬
ражается в одном и том же комплексе идеальных побуди¬
тельных сил.
Таким образом, интерес оказывается весьма сложным
явлением: налицо противоречия как в его объективной
стороне (противоречия положения), так и в субъективной
(противоречия мотивов). Но главное противоречие инте¬
реса (оно детерминирует деятельность субъекта) — это
противоречие между его объективной и субъективной
сторонами. В силу этого противоречия субъект руковод¬
ствуется идеальными побудительными силами, которые
дают ему возможность действовать вопреки своим инте¬
ресам, ибо идеальные побудительные силы не всегда соот¬
ветствуют реальному положению субъекта
Интересы могут быть разделены в зависимости от
того, кто является их носителем. С этой точки зрения они
могут быть индивидуальными или общественными. По¬
скольку в классовом обществе основная социальная груп¬
па — это класс, постольку среди общественных интересов
самое главное значение имеют классовые интересы. По¬
следние пронизывают и модифицируют все остальные ин¬
тересы. Однако признание решающей роли классовых
интересов не означает отрицания существования обще¬
ственных интересов.
1 См,: А. Г. Здравотделов, Проблема интереса в социо¬
логической теории, стр. 29—31.
143
Категория «интерес» имеет социологический харак¬
тер, но в этике она приобретает методологическое значе¬
ние. Ее методологическая роль объясняется тем, что она
является тем элементом исторической действительности,
который непосредственно определяет мотивы поведения
человека и представляет собой непосредственный источ¬
ник морали. «Нравственность, нравственное сознание по¬
рождено диалектикой общественного и личного инте¬
реса» *.
Диалектика личного и общественного интереса отра¬
жается в нравственном сознании людей как обязанность
членов общества и как отношение человека к самому
себе как к общественному существу. На этой основе в об¬
ществе создаются принципы и нормы поведения людей,
извлеченные из их практики, которые затем определяют
нравственную практику человека. Мораль, таким образом,
является средством социальной ориентации личности и
общества. Это ее основная функция, через которую рас¬
крывается ее специфика как одной из форм обществен¬
ного сознания.
Нравственность отдельного человека — субъективный
момент, но сам этот момент есть не что иное, как осозна¬
ние данной личностью своего интереса и сопоставление
его с интересами других членов общества, с обществен¬
ным интересом. Сложность связи этих форм морального
сознания объясняется тем, что общественная мораль отра¬
жается в морали индивида. Мораль по отношению к ин¬
дивиду является не только объектом отражения, но в из¬
вестном смысле и критерием моральности самого инди¬
вида. Последняя форма весьма своеобразна, потому что
общественная мораль — продукт общества со свойствен¬
ными ему противоречиями.
Первая и главная функция морального сознания опре¬
деляется сущностью и природой созидательной и целе¬
устремленной деятельности человека. В природе и обще¬
стве человек ищет средства для удовлетворения своих
потребностей, то есть он относится к миру практически.
Сознание человека, будучи порождением объективного
мира, не ограничивается простой фотографией этого объ¬
ективного мира. Отражая мир, сознание подчиняет его
1 Г. М. Гак, Учение об общественном сознании в свете тео¬
рии познания, М., 1960, стр. 122.
144
воле людей. Таким образом, обеспечивается действительно
свободная деятельность человека на основе познания за¬
кономерностей объективного мира. Именно в этом смысле
Ленин говорил, что «сознание человека не только отра¬
жает объективный мир, но и творит его» L Мораль орга¬
низует не только мысли, но и волю людей. Сознание и
воля реализуются в поступках, превращаются в мораль¬
ные побуждения, стимулы, то есть в моральный детерми¬
нант, в котором отражается сознательная и добровольная
связь человека с обществом, с другими людьми. Этот про¬
цесс отражения является условием не только разумной,
но и целеполагающей деятельности человека, а вместе с
тем и основой осуществления возможной регуляции че¬
ловеческих отношений в обществе Проявляясь как
сознательный регулятор человеческих отношений, мораль
выполняет роль самосознания и самовыражения лич¬
ности.
Таким образом, мораль — это система оценочных и по¬
велительных норм, правил и взглядов на поведение (по¬
ступки) людей, система практических взаимоотношений,
которые отражают и выражают социальную сущность че¬
ловека и главным образом взаимоотношение между лич¬
ными и общественными интересами и для существования
(реализации) которых достаточно личного и обществен¬
ного мнения.
Как всякая дефиниция, и предлагаемое определение,
естественно, не может охватить все богатство явления
«мораль». Однако, по моему глубокому убеждению, оно
выражает полнее и точнее сущность морали, нежели из¬
вестные нам до сих пор определения.
Мораль как норма и поведение является одним из эле¬
ментов общественной системы. У нее подчеркнуто регуля¬
тивные функции, которые в классово-антагонистическом
обществе носят классовый характер. Но чтобы регулиро¬
вать определенные отношения между людьми, нравствен¬
ная норма должна быть носителем известной информации,
источник которой находится вне нравственной нормы.
Поэтому раскрытие содержания и источника нравственной
информации и регуляции требует научного анализа объ¬
ективной общественной действительности, в условиях ко¬
торой человеческая личность живет и трудится. Только
1 В. И. Лени н, Поли. собр. соч., т. 29, стр. 194.
145
этот подход обеспечивает нам правильное выяснение во¬
проса об истории, изменении и роли любой морали, и в
частности коммунистической морали.
2. МАРКСИСТСКАЯ ЭТИКА И
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ МОРАЛЬ
До сих пор мы пытались раскрыть, в чем выражается
специфика морали, то есть предмета этики. Однако марк¬
систская этика, как известно, призвана не только объяс¬
нять нравственные явления. Она является не только науч¬
ной теорией о морали вообще, но и мощным оружием для
преобразования мира. Марксистская этика возникла и раз¬
вивается в самой тесной связи с революционной борьбой
пролетариата, с гигантской битвой за создание коммуни¬
стического общества. Именно этим обуславливаются и ее
главные задачи. А так как практическая борьба за уни¬
чтожение эксплуататорского строя и за создание нового,
бесклассового, коммунистического общества всегда кон¬
кретно выражена, то и моральная теория марксизма не
является данной раз и навсегда, ее задачи также конкрет¬
но выражены.
Одной из главных задач марксистской этики является
исследование возникновения, развития и роли коммуни¬
стической морали, раскрытие объективных и субъектив¬
ных факторов нравственного воспитания тружеников со¬
циализма и коммунизма.
а) Объективные и субъективные факторы
формирования социалистической морали
Что представляет собой коммунистическая мораль и
какую роль играет она в общественном развитии, чита¬
тели могут узнать из любого учебника по этике. Поэтому
мы не будем останавливаться на всех аспектах этой темы.
Коммунистическая мораль — это мораль рабочего клас¬
са, строителей социализма и коммунизма. В зависимости
от исторической борьбы за создание бесклассового, комму¬
нистического общества она проявляется как пролетарская
мораль, социалистическая мораль и общечеловеческая мо¬
раль бесклассового, коммунистического общества. На се¬
годня в историческом развитии реализованы в жизни пер¬
вые две ее формы и создаются условия для перехода к
146
третьей форме. Между этими формами независимо от
их единой основы имеются известные различия, которые
следует всегда иметь в виду в процессе коммунистиче¬
ского воспитания людей. В противном случае появляется
опасность выдавать желаемое за действительное или от¬
рицать действительное в пользу желаемого.
Многие представители домарксовского обществознания
утверждали, что человек является продуктом обстоя¬
тельств и что, следовательно, изменение людей требует
предварительного изменения обстоятельств. Чтобы воспи¬
тать нового человека, нужно сделать сами обстоятельства
человечными. Но когда ставится вопрос о том, как изме¬
няются последние, то дается такой ответ: обстоятельства
изменяются самими людьми и, следовательно, для созда¬
ния настоящих человеческих обстоятельств нужно воспи¬
тать настоящего человека. Таким образом, согласно этому
взгляду, условия, в которых существуют люди, даны не¬
зависимо от их практической деятельности. Преобразова¬
ние людей, а затем и обстоятельств их жизни якобы осу¬
ществляется избранными воспитателями. Маркс в проти¬
воположность этому взгляду указал, что история должна
рассматриваться как процесс самопорождения человека
в процессе его практической деятельности, в процессе
преобразования им предметного мира. Воспитание не сво¬
дится к внешнему воздействию при формировании тех
или иных качеств человека. Воспитание — это процесс
самоизменения людей, которое осуществляется в процессе
их собственной деятельности. Революционная практика
является процессом изменения как объективного мира,
так и самих людей. Или, иными словами, воспитатель сам
должен быть воспитан. Только при такой постановке во¬
проса формирование нового человека происходит как
реальный процесс. Именно поэтому марксизм-ленинизм
отбрасывает любые попытки отделить воспитание людей
от практической борьбы за коммунизм. Если же допу¬
стить такое разделение, то воспитание неизбежно лишает¬
ся своей материальной основы и сводится к обыкновен¬
ному морализированию.
Совпадение изменения обстоятельств и изменения са¬
мих людей не означает полного слияния двух сторон этого
процесса, то есть объективной и субъективной сторон. Их
диалектическое единство противоречиво, и их различные
стороны развиваются неравномерно. Жизнь учит нас, что
147
субъективная сторона отстает от объективной. Так, на¬
пример, есть люди, которые объективно являются твор¬
цами нового мира, но они не всегда сознают это и, сле¬
довательно, не проявляют себя с необходимой активностью
и энергией. Субъективный фактор в воспитании не всегда
используется достаточно эффективно для воздействия на
сознание людей. В этой связи нужно провести анализ от¬
ставания и опережения общественного сознания в жизни
социалистического общества.
Что касается опережения, то тут следует различать
две стороны вопроса: предвидение перспектив в дальней¬
шем развитии общества и в росте коммунистического
нравственного сознания. Сознание способно отражать тен¬
денции дальнейшего движения вперед, способно вгляды¬
ваться в будущее. Способность теоретической мысли на¬
учно предвидеть ход общественного развития полностью
доказана. Благодаря этому коммунистическая партия
предвидит ход событий и ставит очередные задачи в
строительстве нового общества. Иного порядка явления,
связанные с коммунистическим нравственным сознанием.
В социалистическом обществе имеется много примеров
высокой сознательности людей, которые в своем поведе¬
нии как будто приближаются к нормам и идеалам ком¬
мунистического общества. Однако, подобно тому, как пра¬
во никогда не может быть другим, чем существующие эко¬
номические отношения, так и сознание общества, его
мораль, взятые в целостности, отражают обычно достиг¬
нутую степень и зрелость общественных отношений.
«Если характер человека создается обстоятельствами,
то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечны¬
ми» 1, — писал Маркс. И жизнь все полнее раскрывает
содержание этих слов во всей их глубине и во всем их
действенном значении, раскрывает перед нами характер
социалистической морали. В напряженном, творческом
труде, преодолевая иногда достаточно большие трудности
и решая весьма сложные новые вопросы, народы стран
социалистического содружества достигли огромных успе¬
хов в закладывании основ социалистической морали.
Величие и сила социализма состоят именно в том, что
он впервые сумел гармонично сочетать сложные отноше¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 2, стр. 145—146.
148
ния между личностью и обществом. Интерес индивида
до победы социализма совпадает с интересом класса, к
которому он принадлежит: разрешение личного интереса
органически переплетается с разрешением классового ин¬
тереса. Индивид при этом положении относится к обще¬
ству не непосредственно, а преимущественно через свой
класс и уже как класс — к другим классам. Победа со¬
циализма изменяет это положение: рабочий класс стано¬
вится носителем коллективного интереса общества, кото¬
рое развивается по пути ликвидации классов. Тем самым
индивид начинает относиться к обществу непосредственно,
так как его личный интерес освобождается от классовой
скорлупы в той же степени, в какой интерес руководя¬
щего класса совпадает с интересом всего общества.
Поэтому личный интерес отличается от общественного
интереса, но в то же самое время находит в нем свое раз¬
решение, то есть находится в единстве с общественным ин¬
тересом. С другой же стороны, общественный интерес —
это своеобразная форма проявления объединенного инди¬
видуального интереса, хотя и не сводится полностью к
нему. При социализме оба интереса переплетаются и раз¬
решаются на основе общественной собственности на сред¬
ства производства и политики коммунистической партии.
Именно на этой основе социализм ликвидирует пропасть
между человеком как индивидом и человеком как членом
общности, между личностью и обществом, гражданином и
государством; именно на этой основе можно построить
свободное общество дружественных людей. На этой ос¬
нове гуманизм идей превращается в гуманизм обществен¬
ных отношений.
Но нельзя все это понимать упрощенно. Стремление
людей все более полно удовлетворять свои индивидуаль¬
ные интересы сталкивается с реальными ограниченными
возможностями общества. Единственно правильное раз¬
решение этой проблемы в условиях первой фазы комму¬
нистического общества состоит в том, чтобы каждый ин¬
дивид работал по способностям, а получал по количеству
и качеству своего труда.
Принцип оплаты по труду, по существу, представляет
собой социалистическое сочетание двух интересов: ин¬
дивидуального и общественного. Когда трудящиеся в
социалистическом обществе повышают производительность
149
труда, то тем самым они способствуют более быстрому
увеличению общественного богатства. А увеличивая об¬
щественное богатство, они в то же время улучшают и
свое собственное благосостояние. Трудящиеся нашей стра¬
ны на собственном опыте убеждаются в том, что чем
лучше и сознательнее они работают, тем лучше и быстрее
они удовлетворяют свои личные потребности.
Забвение или неправильная реализация этого социали¬
стического принципа приводят к ряду осложнений в об¬
щественной жизни, которые серьезно тормозят развитие
социализма. Болгарская коммунистическая партия, ее
Центральный Комитет приложили максимум усилий для
совершенствования материальной заинтересованности, что
имеет большое значение для правильного сочетания лич¬
ного интереса с общественным. Примечательна в этом от¬
ношении новая система хозяйственного руководства. Это,
разумеется, не означает, что все уже сделано и нечего
больше делать в этом направлении. Напротив, жизнь пока¬
зывает, какое большое значение имеет деятельность пар¬
тийных, государственных и общественных органов и орга¬
низаций по дальнейшему совершенствованию социа¬
листического принципа оплаты труда. Это вызывается
изменениями, которые происходят и будут происходить
в будущем в производительных силах и производственных
отношениях, в культуре и технических знаниях непосред¬
ственных производителей, в умении и опыте кадров по
руководству государством и народным хозяйством.
Чем правильнее, сообразно с требованиями развива¬
ющегося социалистического общества, сочетаются личные
и общественные интересы трудящихся, чем своевременнее
разрешаются возникающие между ними противоречия, тем
успешнее будет и наша борьба за совершенствование со¬
циалистической морали.
Следовательно, основу новых взаимоотношений между
личностью и обществом нужно искать в характере произ¬
водственных отношений при социализме. Общественный ха¬
рактер производства осуществляется здесь непосредствен¬
но на базе общественной собственности. В этих условиях
исчезают сами основы для конкуренции, а общество про¬
изводит и потребляет по плану. То, что при капитализме
представляет собой предмет борьбы между отдельными то¬
варопроизводителями, сейчас перестает быть предметом
противоречий. Движущие силы социализма привели к тому,
150
что единство общественного производственного процесса
осуществляется не через рынок, не через конкуренцию, не
через Гоббсово bellum omnium contra omnes. При социа¬
лизме рождаются новые взаимоотношения между людьми,
утверждается социалистическая мораль.
Таким образом, именно в социалистическом обществе
впервые в истории наполняется реальным содержанием
крылатая мысль Горького: «Человек — это звучит гордо!»
В социалистическом обществе человек свободен от эк¬
сплуатации, от расового и национального угнетения, от
нищеты и унижения и ему предоставлены большие воз¬
можности для всестороннего развития его духовных и фи¬
зических сил и способностей. В этих условиях создается
возможность не только провозгласить широкие права и
свободы граждан, но и обеспечить материальные и куль¬
турные предпосылки, гарантирующие личности их исполь¬
зование. Право на труд и возможность выбора деятельности,
отвечающей индивидуальным способностям, возможность
получения образования, обеспечение отдыха и меди¬
цинской помощи, свобода слова и совести, рост благососто¬
яния и культуры, активное участие в жизни и в управле¬
нии обществом — все это реальные гарантии для свобод¬
ного развития человеческой личности в социалистическом
обществе. А когда речь идет о личности при социализме,
то имеется в виду не какая-то избранная «элита», а мил¬
лионы рабочих, крестьян и интеллигентов — равноправ¬
ных граждан, строителей нового общества.
Изменяя природу социального строя, люди вместе
с тем изменяют и свою собственную природу, отношения
друг к другу и к обществу. Социалистический человек —
это не выдумка, он не создается в лаборатории, а выра¬
стает и созревает в процессе строительства нового обще¬
ства, порывая с реакционным прошлым. В процессе сози¬
дания новой жизни человек формируется как развитая
личность, сочетающая в себе высокую коммунистическую
идейность с высокой производственной квалификацией, с
нравственным, эстетическим и физическим совершенством.
Так называемые «вечные», а на самом деле присущие клас¬
сово-антагонистическим обществам нравственные нормы
ликвидируются, и создаются новые моральные добродете¬
ли. И в нашей стране, в Народной Республике Болгарии,
создается новый, социалистический человек, освобожда¬
ющийся от влияния буржуазного мировоззрения и морали,
151
от частнособственнической психики, от религиозных суеве¬
рий, человек с коммунистическим нравственным сознани¬
ем. Морали эксплуататоров социализм противопоставляет
высоко гуманные нравственные добродетели: преданность
делу коммунизма и ненависть к его врагам, верность делу
партии, любовь к родине и к Советскому Союзу, братская
солидарность с народами стран социалистического содру¬
жества и с трудящимися всего мира, готовность трудиться
на пользу обществу, непримиримость к лодырям, к нару¬
шителям общественных и личных интересов, забота об
охране и увеличении общественного богатства, сотрудни¬
чество, взаимопомощь и гуманные отношения между людь¬
ми, забота о здоровье семьи и воспитании молодого поколе¬
ния, честность и справедливость, скромность в обществен¬
ной и личной жизни, непримиримость по отношению к
карьеризму и к стремлению добиться мещанского благопо¬
лучия.
Разумеется, этот процесс не протекает гладко и прямо¬
линейно. Новые люди встречают сопротивление со сторо¬
ны бывших эксплуататоров, частнособственнической тра¬
диции, закостенелости отсталых людей, буржуазной иде¬
ологии. Отсюда и задача использовать все средства для
коммунистического воспитания народных масс, вести не¬
ослабевающую борьбу с пережитками капитализма в со¬
знании людей, вооружать их марксистско-ленинским миро¬
воззрением и моралью. И все это делать в самой тесной
связи с практическими задачами хозяйственного и куль¬
турного строительства.
Социалистическая мораль утверждается и развивается
посредством преодоления ряда трудностей объективного и
субъективного характера. Исторический опыт показывает,
что реализация коммунистической морали не зависит от
пожеланий или утопических проповедей, это сложная и
трудная борьба за изменение прежде всего производствен¬
ных отношений, за развитие производительных сил, за
создание определенных материальных и духовных предпо¬
сылок освобождения человеческой личности. Без претворе¬
ния в жизнь всего этого, без непрестанной борьбы трудя¬
щихся под руководством коммунистического авангарда за
развитие социалистического общества коммунистическая
нравственность может остаться пустым словом без реаль¬
ного содержания.
152
Моральный кодекс строителя коммунизма, провозгла¬
шенный и принятый на XXII съезде КПСС, выражает но¬
вую ступень нравственного прогресса человечества. С пол¬
ным правом можно сказать, что он внес неоценимый вклад
в теорию и практику нравственного воспитания. В ко¬
дексе с исключительной научной глубиной определены
главные нравственные нормы, возникшие с исторической
необходимостью и утвердившиеся в социалистическом
обществе.
В моральном кодексе содержится, во-первых, то, что
коммунистическая нравственность унаследовала из нрав¬
ственных достижений трудящихся в прошлом, во-вторых,
то, что является главным в революционной морали рабо¬
чего класса, в-третьих, то, что достигнуто в нравственном
развитии социалистического общества, и, наконец, в-чет¬
вертых, то, что рождается и утверждается в социалисти¬
ческом обществе как образец нравственных отношений
будущего. Словом, в моральном кодексе строителя комму¬
низма объединяются прошлое, настоящее и будущее ком¬
мунистической морали
Итак, моральный кодекс строителя коммунизма харак¬
теризуется тем, что он представляет собой воплощение
такой нравственности, которая не ограничивается нор¬
мами, осуждающими зло, а содержит в себе в преобла¬
дающей степени основные положения, обязывающие де¬
лать добро, активно содействовать победе общего дела,
проявлять солидарность и оказывать товарищескую вза¬
имопомощь. Моральный кодекс охватывает все области
взаимоотношений между людьми, формулируя соответ¬
ствующие принципы трудовой морали, семейной этики,
бытовой морали, нравственные основы интернационализ¬
ма и социалистического патриотизма. Его самый важный
руководящий принцип — преданность делу коммунизма,
странам социалистического содружества. Почему выде¬
ляется как высший принцип преданность делу комму¬
низма? Разумеется, не потому, чтобы противопоставить
его всем остальным принципам. Понятие «высший прин¬
цип» применимо к нему, ибо он придает всем другим
принципам ясную и точную революционную целенаправ¬
ленность. Только с победой коммунизма создаются все
1 См. сб. «Нравственные принципы строителя коммунизма»,
М., 1965, стр. 33-34.
153
условия для всестороннего и гармоничного развития каж¬
дой личности. А в этом выражается, как известно, ком¬
мунистический идеал.
б) О классовом и общечеловеческом содержании
коммунистической морали
Коммунистическая мораль выражает потребность в
развитии более совершенной социальной системы, и по¬
этому ее содержание более справедливо и благородно, чем
содержание всех ранее известных форм морали. Посколь¬
ку моральные требования и нравственный критерий по¬
ступка человека вытекают из непосредственной борьбы
за коммунизм, то и задачи воспитания подчиняются тем
высоким нравственным идеалам, которые определяют це¬
леустремленность и активность личности.
Именно этим обуславливается и классово-партийный
характер коммунистической морали. Нравственность бор¬
цов за социализм и коммунизм выражает и защищает
классовые интересы всех эксплуатируемых трудящихся
во главе с рабочим классом, интересы строителей нового
общественного строя. Она несовместима с буржуазной
моралью. Так как экономическое и политическое положе¬
ние эксплуататорских классов и трудящихся прямо проти¬
воположно, то и мораль не может не отражать эту проти¬
воположность. Но классовый характер коммунистической
морали не означает отсутствия в ней общечеловеческих
элементов. Подходя с классовых позиций к пониманию
морали, классики марксизма никогда не отрицали нали¬
чия в ней общечеловеческих моментов и, в частности, не
отрицали существования обычных норм нравственности.
Они неоднократно подчеркивали, что в процессе своего
исторического развития человечество выработало и нако-
копило нравственные ценности, имеющие общечеловече¬
ское значение.
Независимо от этого по понятным причинам классики
марксизма делали основное ударение на классовый ха¬
рактер морали. Однако перед современными марксистами
стоит задача углубления разработки этой двуединой сто¬
роны проблемы.
Вопрос об обычных нормах морали не является таким
уж простым, как это может показаться с первого взгляда.
Почти каждый автор, высказывающийся по этому вопро¬
154
су, дает свое толкование обычных норм. Очевидно, чтобы
получить научную классификацию общечеловеческих мо¬
ральных норм, необходимо сформулировать некоторые ос¬
новные принципы. Прежде всего следует уточнить содер¬
жание употребляемого термина и определить критерий,
который дает возможность делить нормы на обычные и
основные.
Общечеловеческое в морали нельзя сводить только к
элементарным правилам человеческого общежития. Если
последние выражают общие интересы людей преимуще¬
ственно в их быту и повседневной жизни, то первые,
именно общечеловеческие в самом глубоком смысле этого
слова, могут быть названы так, поскольку они воплощают
в себе нормы освобождающейся от нечеловеческого гнета
личности. Общечеловеческое в его высшем выражении —
это истинно гуманное, то, что делает человека человеком.
Именно поэтому основные общечеловеческие и мораль¬
ные нормы находятся на более высокой ступени нрав¬
ственного прогресса по сравнению с обычными, элемен¬
тарными нормами.
Следует уточнить и понятие «элементарные нормы
морали». Каков критерий для определения данных норм
кат< элементарных или как неэлементарных? Само упо¬
требление терминов «простые» и «сложные» весьма услов¬
но, во-первых, потому, что термин «общечеловеческое»
нельзя ассоциировать со всеобщезначимым, поскольку
до сих пор общечеловеческое не проявлялось в чистой
форме ни в интересах, ни в практике, ни в сознании
людей. Во-вторых, для марксистской этики общечелове¬
ческое в морали проявляется не в форме вечной истины,
а в движении. Абсолютное, общечеловеческое содержание
морали проявляется в относительной форме, общее — че¬
рез особенное и единичное. Короче говоря, следует исхо¬
дить не только из классового, по и из конкретно-истори¬
ческого в анализе общечеловеческого содержания в
морали. История показывает, что даже обычные нормы мо¬
рали признаются не всюду и не каждым. Как и другие
нравственные нормы, они имеют свое конкретно-истори¬
ческое значение и происхождение. Очевидно, следует раз¬
личать нравственные нормы, присущие только отдельной
группе формаций, и нормы, действующие всегда, без ко¬
торых общество не существовало бы.
155
В литературе в последние годы высказывалась пра¬
вильная мысль о том, что источником формирования эле¬
ментарных нравственных норм являются те стороны в
условиях труда, семейных отношениях и личной жизни,
которые не сводятся к классовым отношениям, а органи¬
чески связаны со всей совокупностью условий материаль¬
ной жизни общества. Эти нормы обеспечивают основные,
коренные условия человеческого существования, регули¬
руют правила совместной жизни людей в обществе, отно¬
шения между старыми и молодыми, взрослыми и детьми,
мужчинами и женщинами, физически сильными и физи¬
чески слабыми и др.
Таким образом, в элементарных нравственных нормах
выражаются не специфические интересы и положения
того или иного класса, а общие моменты морали в раз¬
личных человеческих коллективах и классах и даже всего
человечества. Эти нормы взаимного существования людей
в обществе относятся к основным отношениям любого об¬
щежития, имеют в силу этого общечеловеческий характер
и поэтому представляют собой минимальные условия для
общественной жизни. Прав В. С. Штейн, характеризую¬
щий элементарные нормы нравственности как «арифме¬
тику» морали, «нравственный минимум человека как
социальной личности» Мы добавим к этому, что клас¬
сово-пролетарское содержание морали — это уже «высшая
математика» морали, нравственный максимум человека
как социального существа.
Общечеловеческое и классовое в коммунистической
морали диалектически связаны между собой. Общечелове¬
ческое выражается не только в элементарных нормах мо¬
рали, а прежде всего в том обстоятельстве, что коммуни¬
стическая мораль выражает высшую степень нравствен¬
ного прогресса человечества и интересы большинства
населения любой страны.
Следовательно, могут быть выделены три аспекта об¬
щечеловеческого в морали: 1) общечеловеческое, связан¬
ное с элементарными нравственными нормами, 2) обще¬
демократические нормы морали, сформулированные про¬
грессивными классами и прежде всего трудящимися в
прошлом, и 3) общечеловеческое содержание коммунисти¬
ческой морали.
1 См. сб. «Актуальные проблемы марксистской этики», стр. 164.
156
Бесклассовая, общечеловеческая мораль в полном
смысле слова будет только в будущем коммунистическом
обществе. Для ее достижения мы должны сообразовы¬
ваться с настоящим, правильно видеть и оценивать зна¬
чение классового и общечеловеческого в морали.
в) Нравственные нормы и
нравственное поведение в условиях социализма
Социализм убеждает людей, что они могут и должны
выбирать для себя все лучшее, рождающееся из свобод¬
ных общественных отношений, могут и должны отбросить
все старые пороки и предрассудки. Больше того, социа¬
лизм предоставляет людям реальные средства для изме¬
нения и совершенствования действительности. В условиях
социализма преодолевается конфликт, который существу¬
ет между нравственными нормами и нравственным по¬
ведением. Но это не означает, что социализм ликвидирует
различия между нравственными нормами и нравственной
действительностью. В известном смысле следует сказать,
что между ними всегда будет некоторое различие, по¬
скольку мораль не исчерпывается только тем, что есть в
жизни, а предъявляет требование и к тому, что должно
быть во взаимоотношениях между людьми. В данном слу¬
чае мы не имеем в виду это различие, а рассматриваем
лишь известные противоречия между этими двумя сфе¬
рами моральной жизни людей при социализме.
Известно, что наше общество имеет выработанные ком¬
мунистические нравственные нормы, моральный кодекс,
которые стали знанием, убеждением и мотивом поведения
большей части трудящихся. Но не все люди в нашем об¬
ществе поступают сообразно с требованиями коммунисти¬
ческой морали. В этом смысле существуют «открытые
ножницы» между нравственными нормами и нравствен¬
ным поведением. Или, по выражению тов. Тодора Жив¬
кова, и в этой области существуют две правды — малень¬
кая и большая.
«Наша социалистическая действительность все больше
приобретает черты развитого социалистического общества.
Но одновременно с этим в ней встречаются, и немало,
отрицательные явления, пережитки, проявления буржуаз¬
ного влияния. Налицо две правды о нашей жизни, которые
157
существуют реально, взаимодействуют и ведут между со¬
бой борьбу»
Одна из главных задач этики — объяснить, от чего
зависят существующие противоречия в нравственной
жизни и как они преодолеваются в социалистическом
обществе.
Обычный ответ на этот вопрос сводится к указанию
на нравственные пережитки, которые опять же объясня¬
ются отставанием сознания от бытия. Но здесь, безус¬
ловно, нужно отличать гносеологическую сторону про¬
блемы от социальной. Если иметь в виду гносеологи¬
ческую сторону вопроса, то такого рода отставание будет
всегда, в том числе и при коммунизме. Другое дело, ко¬
гда в общественной жизни сохраняются устарелые взгля¬
ды, нормы, обычаи, которые уже не соответствуют изме¬
нившимся условиям. Такие пережитки со временем исчез¬
нут, однако они еще весьма живучи и иногда при
соответствующих условиях активизируются. Возникает
вопрос: каковы причины существования этих явлений?
По нашему мнению, имеются две неправильные тен¬
денции при ответе на этот вопрос. Одни авторы утвер¬
ждают, что антисоциальные проявления при социализме
вытекают из характера социалистических экономических
отношений и, в частности, из социалистических форм
обмена и распределения.
Другие же склонны отрицать какую бы то ни было
роль объективных причин существования отрицательных
явлений при социализме. Они пытаются объяснить пере¬
житки капитализма целиком индивидуальным сознанием.
Но если все причины сохранения пережитков капитализ¬
ма в сознании отдельных граждан свести к субъективной
стороне, то это неминуемо приведет к игнорированию
связи сознания с конкретными условиями жизни людей.
Антисоциальные явления не порождение социалисти¬
ческого строя, но это не означает, что у них отсутствуют
объективные условия в жизни. Объективные условия не
должны отождествляться с социалистическим бытием.
К объективным условиям, которые влияют на сознание
людей, относятся не только социалистические обществен-
1 Тодор Ж п в к о в, Осповни пасоки за по-пататътппото раз¬
витие на спстемата на управление на иашето общество, София,
1968, стр. 139.
158
ные отношения, но и пережитки в экономике и быте, не¬
достаточный уровень развития производства и т. д. Про¬
цесс преодоления пережитков может тормозиться эконо¬
мическими трудностями, диспропорциями в экономике
и т. д. Поэтому успешная борьба с пережитками обуслов¬
лена дальнейшим развитием социалистической экономики
и ростом материального благосостояния народа. К числу
объективных условий относится и влияние капиталистиче¬
ского мира.
Наряду с объективными условиями, которые могут за¬
медлять процесс преодоления пережитков в сознании лю¬
дей, большую роль играют причины субъективного харак¬
тера. К числу таких причин следует отнести прежде всего
неправильное применение социалистических принципов
вообще и, в частности, в организации труда и распреде¬
лении
Изменение сознания масс, обусловленное изменением
их общественного бытия, — это не только стихийный про¬
цесс. Общество планомерно направляет этот процесс, воз¬
действуя на сознание людей путем преобразования усло¬
вий жизни и посредством соответствующей идеологиче¬
ской работы. Для нормального протекания этого процесса
необходимо органическое сочетание этих двух сторон.
Пренебрежение первой стороной означает лишение иде¬
ологической работы объективной базы. Пренебрежение
второй стороной означало бы принижение идейного фак¬
тора в жизни общества, замыкание в узких рамках лич¬
ных интересов, ослабление источников энтузиазма и твор¬
ческой инициативы масс. Если при социализме стихий¬
ность в экономическом строительстве нетерпима, то столь
же нетерпима она и в воспитательном процессе. Потому
что коммунистическое воспитание имеет в качестве осно¬
вы не только развитие социалистической экономики и об¬
щественных отношений, но в свою очередь коммунистиче¬
ское воспитание влияет на их развитие. Укрепление и
развитие моральных стимулов в труде ускоряет создание
материально-технической базы нового общества1 2.
1 См.: Тодор Живков, Основни пасоки за по-нататъшното
развитие на спстемата на управление на нашето общество,
стр. 138—148.
2 См.: Стоян Михайлов, Социализъм и отживелици, Изд.
на БКП, 1967; Мойс Сем о в, Причини за остатъците от буржо-
азния морал в нашето общество, Наука и изкуство, 1965.
159
Признавая огромную роль планомерного, целенаправ¬
ленного воздействия на сознание людей, вместе с тем было
бы неправильно отрицать значение стихийного элемента
в формировании нравственных взглядов и норм. В ли¬
тературе встречается мнение о том, что новые коммуни¬
стические нравственные нормы якобы насаждаются в со¬
циалистическом обществе партией и другими обществен¬
ными организациями. Если бы это было действительно
так, то не было бы возможным коренное изменение созна¬
ния людей. Но дело в том, что социалистическое общество
воспитывает людей в духе коммунистической морали. Как
в любом обществе, так и при социализме нравственное
воспитание стимулируется двумя рядами процессов: вос¬
питание самой жизнью и воспитание средствами идеоло¬
гического воздействия.
Преодоление указанного противоречия между нрав¬
ственными нормами и нравственным поведением, между
большой и маленькой правдой в нравственной области
возможно лишь с помощью ликвидации источников и
предпосылок этого противоречия. Полагать, что это мо¬
жет произойти вдруг или автоматически, — значит быть
утопистами, не знать жизни. Только путем развития и
укрепления материально-технической базы социализма,
путем совершенствования социалистических обществен¬
ных отношений, путем воспитания нового человека можно
постепенно «закрыть ножницы», то есть преодолеть ука¬
занное противоречие между коммунистическими нрав¬
ственными нормами и нравственной действительностью.
Большое значение в этом отношении приобретает пра¬
вильное понимание и использование на практике вопроса
о сочетании личных и общественных интересов людей.
Если мы будем внимательнее анализировать отрица¬
тельные явления в области морали, мы увидим, что их
основа — противоречия между общественными и личными
интересами людей. Разумеется, эти противоречия не одно¬
значны. Есть, например, противоречия, которые происте¬
кают из того, что трудности в борьбе заставляют временно
ограничить или отсрочить удовлетворение некоторых лич¬
ных потребностей, пойти на известные жертвы. Такого
рода противоречия преходящи. Они отпадают сами собой
в связи с успехами в строительстве новой жизни. Встре¬
чаются, однако, и противоречия другого характера, кото¬
рые проистекают из того, что человек должен в жизни
160
сообразовываться не только со своими личными стремле¬
ниями, но и с нуждами общества. Так, например, обще¬
ство всегда нуждается в людях, способных выполнить
определенную задачу там, где это необходимо. Известны
случаи, когда подобная работа заставляет соответствую¬
щих людей отставлять на задний план свои личные
интересы.
Но существуют и другого рода противоречия, которые
вызваны недостатками в организации социальной жизни,
труда и распределения. Подобные противоречия не всегда
являются порождением случайных ошибок; они могут воз¬
никать и закономерно, когда устаревают известные фор¬
мы общественных отношений. Однако они преодолеваются
совершенно иными путями. Очевидно, что никакая воспи¬
тательная работа не может ликвидировать недостатки
в организации труда. Никакими моральными стимулами
нельзя устранить, например, противоречие между интере¬
сами рабочего, интересами данного предприятия и всего
общества. Преодоление таких противоречий требует пре¬
жде всего совершенствования форм организации хозяй¬
ства. Только на этой основе можно полнее обеспечить
единство между общественными, коллективными и лич¬
ными интересами.
Правильное сочетание общественных интересов с лич¬
ными является важнейшим средством нравственного вос¬
питания народа. Пренебрегать личными интересами за
счет общественных и наоборот — значит разрушать основу
для воспитания людей в коммунистическом духе. Отри¬
цать необходимость личной материальной заинтересован¬
ности при социализме — это не только субъективизм, но
и вредительство. Попытка мао’истов возродить мелкобур¬
жуазные представления о социализме приносит лишь
вред социалистическому производству и воспитанию лю¬
дей. Высокие моральные стимулы рождаются и получают
развитие не в отрыве от материальных стимулов. Прак¬
тика показывает, что когда материальные стимулы соче¬
таются с моральными, тогда достигаются не только боль¬
шие экономические результаты, но и большие положи¬
тельные успехи в коммунистическом воспитании народа.
Все это, однако, не означает, что людей нужно воспи¬
тывать лишь на базе личных интересов. Нельзя ожидать
успеха там, где личные интересы затенили обществен¬
ные интересы. Последовательно осуществляя принцип
161
личной материальной заинтересованности, мы не должны
недооценивать идейные и особенно моральные стимулы.
Вот почему материальные стимулы развиваются не за
счет стимулов идейных и моральных. Противоречия воз¬
никают там, где в самой жизни нарушается связь между
личными, коллективными и общественными интересами.
Известно, что человек воспитывается не только с помощью
средств идейного воздействия, он воспитывается также
самой повседневной жизнью, формами организации, про¬
изводством, распределением, бытовым обслуживанием и
т. д. Поэтому крайне важно, чтобы экономические, соци¬
ально-бытовые, политические и правовые факторы дей¬
ствовали в одном направлении — в укреплении коллекти¬
визма и в преодолении индивидуализма.
Принципиальное значение для решения этого вопроса
имеет новая система хозяйственного руководства. Наш
опыт показывает, что правильное применение принципов
новой системы сочетает интересы индивида с интересами
коллектива и всего общества, способствует развитию ини¬
циативы и чувства коллективизма у людей. Влияние но¬
вой экономической системы на воспитание проявляется не
только через формы организации труда и распределения,
по и через организацию быта и оплаты труда. Однако
было бы неправильно считать, что новая экономическая
система автоматически внедряет в сознание людей новую
коммунистическую нравственность. Рост экономической
заинтересованности не умаляет значения воспитательной
работы, а лишь создает для нее более благоприятные
условия.
Коммунистическое воспитание предполагает целена¬
правленное воздействие общества на убеждения, чувства и
вкусы людей. С этим связано и формирование механиз¬
ма функционирования социалистического общества. Осо¬
бенно большую роль в этом отношении играет сейчас
дальнейшее совершенствование социального управления
нашим обществом.
Отличительной чертой Июльского (1968 г.) пленума ЦК
БКП и особенно исторических решений X съезда БКП
(1971 г.) является то, что они наметили ряд мероприя¬
тий, охватывающих не ту или иную область социального
управления, а целиком все управление общественной
жизнью — от базиса до надстройки, от производства до
пауки и культуры. Выступления тов. Тодора Живкова на
162
пленуме и съезде — это яркие марксистско-ленинские до¬
кументы, которые свидетельствуют о неутомимых и пло¬
дотворных усилиях Болгарской коммунистической партии,
ее руководящих органов, особенно после Апрельского пле¬
нума ЦК БКП, найти оптимальный вариант социалисти¬
ческого развития нашего общества. В решениях партии
содержится огромная дескриптивная и прескриптивная
информация, без которой сейчас невозможно научно ру¬
ководить нашим обществом.
Каковы в самом общем виде функции, которые выпол¬
няет субъект управления в общественном развитии? Мо¬
жно выделить четыре функции. Первая — это информация
и обратная связь. Сознание людей, возникшее в коллек¬
тивном трудовом процессе, имеет свойство непрерывно
обогащаться новыми знаниями. Эти сведепия позволяют
постоянно совершенствовать и облегчать человеческую де¬
ятельность, а следовательно, углублять и расширять за¬
дачи, которые возникают в процессе труда. Вторая функ¬
ция, которую выполняет субъект управления, состоит в
организации людей и коллективов для решения поставлен¬
ных задач. Современная наука называет этот процесс вы¬
работкой и осознанием программы ее исполнителями и
контролем за ее исполнением. Третья функция — накоп¬
ление ресурсов и их творческая разработка для поста¬
новки и решения новых задач. Под ресурсами в данном
случае подразумеваются не только материальные, но и
духовные ценности — научные и культурные, которые
являются гарантией того, что созданная людьми система,
решающая ту или иную задачу, не истощится при выпол¬
нении поставленной программы и сохранит необходимый
потенциал для ликвидации возможных ошибок, совершен¬
ствования и изменения программы. Наконец, четвертая
функция субъекта управления состоит в непрерывном на¬
коплении знаний, в попытке обосновать рекомендации
для будущего, в научно.м предвидении результатов сего¬
дняшней деятельности людей. Субъект управления — это
единство познания, оценки и преобразования объектив¬
ного мира, выражающееся в теоретической, идейно-поли¬
тической и организационной деятельности органов управ¬
ления — партии, государства и т. д. ’.
1 См: Л. Н. Суворов, Ленинизм, познание, управление,
«Философские науки», № 1, 1969.
163
В последние годы все чаще говорят о том, что глав¬
ная задача человека как социального существа якобы со¬
стоит в оценке или в ценностном подходе, а не в позна¬
нии, которое называют сциентистским подходом к миру.
Утверждают даже, что сциентизм и оценочный подход
различны и не связаны друг с другом. В действительности
же противопоставление познания оценке есть не что иное,
как деформация давно установившихся в науке фактов.
В марксистской теории речь идет не о роли отдельных
оценок в общем познавательном процессе, а об оценке
как решении, как необходимом элементе перехода от по¬
лучения знаний к их практическому применению во взаи¬
модействии с внешним миром. С этой точки зрения весь
процесс можно выразить следующим образом: внешний
мир во взаимодействии с человеческой практикой отра¬
жается, оценивается и преобразуется. Связь познания и
действия проявляется именно в оценке, в ценностном под¬
ходе к познанию мира. Познание не абстрактно, оно необ¬
ходимо для человека, для его целей и социальных интере¬
сов. Осознание цели и есть человеческая оценка роли
человека в данных конкретных условиях. Познание, необ¬
ходимое для достижения осознанной цели, есть выбор
того, что сейчас нужно или интересно для человека, то
есть оно есть оценка всего многообразия окружающего
нас мира. Оценка, полученная путем знания, — это выра¬
ботка теории, на основе которой составляется программа
практической деятельности людей. Наконец, составление
программы действий и ее реализация представляют со¬
бой проверку полученных знаний и оценок, то есть крите¬
рий истинности знаний, оценок, решений и программ.
В применении к проблемам управления социальными про¬
цессами единство познания и оценки является необходи¬
мым условием любого плодотворного решения социальных
задач. Современное развитие наук, и в частности теории
систем и процедур и исследования операций, подтвер¬
ждает это положение ’.
В марксистской литературе в последнее время де¬
лаются попытки резко разграничить между собой теорию
марксизма и социалистическую мораль. Такое стремление
появилось, например, в связи с утверждением, что Маркс
1 См.: Никола Стефанов, Наука, норма, управление.
Изд. на БКП, 1969, стр. 73—82.
164
в своем философском развитии перешел от философского
гуманизма своих предшественников к «теоретическому
антигуманизму», то есть к теории, которая больше якобы
не относится к человеку и, следовательно, не содержит
в себе никакого гуманизма ’. В этом утверждении верно
лишь то, что в своем философском развитии Маркс пре¬
одолел недостатки гуманизма Гегеля и Фейербаха. Марк¬
сизм отбросил концепцию абстрактного человека, по он
не изгнал гуманизм из своей теории, а придал ему новый
вид. Марксизм как теория неразрывно связан с револю¬
ционным гуманизмом борющегося пролетариата и служит
теоретической базой этого гуманизма. Пролетарский со¬
циалистический гуманизм прямо вытекает из теории, за¬
дача которой состоит в том, чтобы содействовать освобо¬
ждению человека от всех форм эксплуатации.
Противопоставление марксизма гуманизму является
нередко результатом противопоставления марксизма как
науки марксизму как идеологии. В первом случае марк¬
сизм якобы отражает действительность, во втором — инте¬
ресы определенного класса, его отношение к действитель¬
ности. В первом случае он якобы является научным, а во
втором якобы представляет собой лишь иллюзорное созна¬
ние или совокупность нормативных требований и оценок,
находящихся вне области познания. Нам говорят, что и
в самом марксизме следует различать объективное позна¬
ние и классовую идеологию1 2. Мы считаем глубоко оши¬
бочными стремления противопоставить марксистскую об¬
щественную науку марксистской идеологии. Ошибочны те
взгляды, которые создают пропасть между миром фактов
и ценностями, между детерминизмом и сознательной дея¬
тельностью людей. На практике марксизм как теория
является руководством к действию, научной основой для
всей революционной классовой борьбы. В природе марк¬
сизма не существуют отдельно и независимо друг от дру¬
га общественная теория и идеология. Марксистская тео¬
рия — это также научная идеология революционного ра¬
бочего класса, строителей социализма и коммунизма. Эта
идеология содержит в себе не только знания о мире, но
и определенные оценки действительности, принципы
1 См.: Louis Althusser, Pour Marx, Paris, 1966, p. 225—258,
2 Там же, стр. 225—240.
165
деятельности, которые носят нормативный характер. Марк¬
систская теория призвана не только объяснять мир, но и
преобразовывать его, призвана служить оружием масс
в борьбе за преобразование мира.
Коммунистическая мораль является очень важным
звеном перехода от теории к практике. Марксистская эти¬
ка призвана исследовать место и роль моральной стороны
в этом процессе и, в частности, в функционировании и
развитии социального управления нашим обществом.
К сожалению, в марксистской литературе этот вопрос по¬
чти не ставится.
Возьмем еще один аспект этой же проблемы. Известно,
что построение социалистического общества — процесс
сложный и трудный. Жизнь показывает, что на основе
марксизма-ленинизма достигнуты огромные успехи в со¬
циальном, политическом, экономическом и культурном
развитии социалистических стран. Вместе с тем, однако,
были допущены известные ошибки и извращения. На их
основе возникли и нравственные противоречия. В неко¬
торых странах, как, например, в Венгрии в 1956 году и
в Чехословакии в 1968 году, они переросли в конфликты.
Обычно нравственные кризисы, которые переживали опре¬
деленные люди, были тем глубже, чем уже был горизонт
тех, кто переживал эти кризисы, чем большее место за¬
нимала в их прежних позициях слепая вера и чем слабее
были их действительные познания и настоящая убежден¬
ность. Это следует видеть и понимать. Есть ли что-нибудь
странное в том, что в связи с раскрытием фактов злоупо¬
треблений и извращений при социализме многие люди
ставят вопрос об ответственности личности за ее собствен¬
ные действия, о противоречии между совестью и дисци¬
плиной, о месте и роли личности в массовых движениях,
о решении, которое нужно принять в том случае, когда
сталкиваются различные нормы поведения, о связанных
с этим моральных конфликтах и др.? Нет, в этом нет ни¬
чего странного, напротив, это явление вполне закономер¬
ное и объяснимое. Больше того: тот, кто не переживал
этого по-своему, кто не обдумывал заново эти вопросы
(если вообще думал об этом), тот или совершенно при¬
митивен, или страдает моральной нечувствительностью
самого худшего вида. Эти вопросы не только могут ста¬
виться, они должны ставиться и разрешаться.
166
Однако мы должны признать, что и здесь научное эти¬
ческое исследование отсутствует, марксистская этика еще
не обратилась к этим вопросам.
г) О смысле жизни, нравственном идеале и
борьбе за его осуществление
На вопрос о смысле жизни нас наводит не только
смерть, которая своей неотвратимостью ставит под вопрос
все усилия и действия личности, если их основательность
рассматривается и оценивается в рамках личной жизни
как системы для оценки. Точно так же и страдание как
физическое, так и моральное — особенно когда оно неза¬
служенное — порождает вопрос: к чему все это? Почему
я должен страдать?
Естественно, нас интересует положительный ответ, ко¬
торый содержит следующее убеждение: несмотря на то
что смерть неизбежна, несмотря на то что неизбежно и
страдание, особенно причиненное смертью близких, жить
стоит, и в этом смысле мы говорим, что жизнь имеет
смысл. Но почему? Мы должны дать ответ на этот вопрос,
если хотим кого-либо убедить, если не хотим, чтобы наши
слова были лишь выражением наших необоснованных
личных убеждений.
Речь здесь идет не только о том, чтобы сформулиро¬
вать данную моральную позицию, но и о том, чтобы рас¬
крыть, как личность понимает смысл своей жизни. Отно¬
шение к интересующему нас вопросу зависит от многих
факторов, но прежде всего от мировоззрения человека, ко¬
торого мы выберем и будет оценивать. Если это верующий
человек, вопрос решается очень просто: жизнь всегда
имеет смысл, то есть при всех условиях имеет смысл
жить, потому что даже страдание, боль и смерть отве¬
чают замыслу «высшего существа», которое готовит нам
за них награду в загробной жизни или же через них нака¬
зывает нас на земле за совершенные провинности. Легко
понять, что такой ответ не решает вопроса. Решение
о том, имеет ли смысл жить в данном конкретном случае,
зависит от конкретной оценки условий и перспектив жи¬
зни; а здесь последнее слово всегда принадлежит данной
личности, о жизни которой идет речь. Но ведь в оценку
должны входить все те индивидуальные осознанные и про¬
чувствованные моменты, которые никто другой, кроме
167
данной личности, не смог бы суммировать, сбалансиро¬
вать. Единственно лишь среда может помочь личности
подвести этот итог положительных и отрицательных эле¬
ментов, припомнив ей и указав все то, что в жизни тре¬
бует положительной оценки и что личность под влиянием
какого-либо чувства легко может забыть: что живем мы
лишь однажды, что время смягчает боль, что существуют
обязанности по отношению к обществу и близким и т. д.
Но это все, большего она не может сделать, потому что
невозможно предрешить ответ данной личности, то есть
сделать вместо нее выбор, который, кроме нее, никто дру¬
гой не в состоянии сделать.
Однако тот, кто спрашивает о смысле жизни, спраши¬
вает, кроме того, о цели жизни, то есть для чего жить.
Этот вопрос задается каждым, кого мучает проблема, как
нужно жить. Ведь наше поведение, особенно в трудных
или конфликтных жизненных ситуациях, зависит от того,
в чем мы видим цель жизни, каким образом, следователь¬
но, определяем степень значения того, чего мы можем
достигнуть благодаря своей деятельности или посредством
отказа от действий? Естественно, здесь имеются в виду
прежде всего люди, которые сознательно задумываются
над этими вопросами. Но проблема смысла жизни и ее
влияние на те или иные решения, хотя и косвенно, про¬
является и в тех случаях, когда стихийно действует лич¬
ный пример через воспитание в широком смысле слова.
Ведь ясно, что эти решения мы открываем не только в ро¬
манах и научных исследованиях, но также и в практиче¬
ском поведении героя, который жертвует своей жизнью
во имя идеалов, изменника, который за деньги сотрудни¬
чает с врагом, борца за правду, который жертвует ради
нее своими личными интересами, карьериста, который во¬
преки своим собственным убеждениям угодничает перед
начальством, и т. д. и т. п.
Борец за социализм убежден, что личного счастья мож¬
но достигнуть только через счастье всего общества, так
как только расширение сферы развития личности и воз¬
можность удовлетворить разнообразные нужды людей в
общественном масштабе создают прочную основу для осу¬
ществления личных стремлений. Но он не ограничивается
общими заявлениями о доброжелательстве или любви к
ближнему. Сознательный борец за социализм понимает,
что осуществление его принципов произойдет только в
168
результате борьбы, что дело, которому он служит, соци¬
ально обусловлено и требует определенного изменения
общественных отношений. В антагонизмах, присущих ка¬
питализму, он видит прежде всего связь между осуще¬
ствлением своих целей и изменением имущественных
отношений и определяющихся ими классовых отношений.
Этот борец знает, что человек является продуктом обще¬
ственных условий, но он также знает, что эти условия
создаются самим человеком. Он диалектик, и именно по¬
этому, проповедуя мир, он борется за мир. Его идеал —
коммунизм — самым тесным образом связан с его пони¬
манием гуманизма. Во имя этого идеала защитник со¬
циалистического гуманизма готов пойти на самые большие
жертвы, — следовательно, он сам может призывать быть
готовыми к жертвам и требовать их от других. Он соли¬
дарен с общим призывом проявлять любовь к человеку,
но относится с презрением к тем, кто провозглашает ого
на словах, а на деле ему изменяет. Ибо социалистический
гуманизм требует не только определенных идей, но и
борьбы за их претворение в жизнь; точно так же, а может
быть и прежде всего, борьбы за то, чтобы убедить других
людей в справедливости социалистического гуманизма,
борьбы за изменение их сознания.
Речь здесь идет о стройной системе взглядов, которая
в данной своей форме возможна лишь на базе марксизма,
вытекает из него и со своей стороны представляет основу
его претворения в жизнь. То обстоятельство, марксист ты
или нет, имеет, следовательно, огромное значение для ре¬
шения столь важного вопроса, каким является вопрос о
смысле жизни. Ибо только марксист может стать борцом
за наивысшую форму гуманизма в нынешних условиях,
то есть за социалистический гуманизм.
Но и этим вопрос не исчерпывается. Несомненно, каж¬
дый разумный и более или менее сведущий в марксизме
человек знает, как ответить на вопрос, можно ли сразу
построить социализм, можно ли каким-то революционным
актом сразу же ликвидировать пережитки прошлого в со¬
знании людей, можно ли создать новый строй каким-либо
иным способом, а но путем длительного процесса измене¬
ний, являющихся результатом непрестанной борьбы, мо¬
жет ли даже в результате длительного процесса изменений
появиться идеальный строй, свободный от каких бы то ни
169
было противоречий. С точки зрения теории этот вопрос
полностью ясен и решен для всякого марксиста.
Однако и здесь путь от теории к практике весьма до¬
лог и труден. Те же самые люди, которые понимают, что
социализм это процесс, что он строится людьми, которые
воспитывались и сформировались еще при капитализме
или под его прямым влиянием, что нельзя ожидать от них
магической перемены путем прикосновения к ним вол¬
шебной палочки нового строя, что это может наступить
только в результате длительного процесса, охватываю¬
щего жизнь целого поколения, что никакими средствами
не могут быть устранены все конфликты общественной
жизни и что новый строй породит новые противоречия
и т. д., — те же самые люди не всегда склонны делать
практические выводы из своих знаний, потому что стал¬
киваются с проблемами повседневной действительности.
И надо признать, что это совсем не легко. Каждый из нас
формировал свои социалистические убеждения, представ¬
ляя себе картину коммунистического будущего. И несмотря
на то что мы знаем о продолжительности и сложности об¬
щественных процессов, сознание того, что мы переступили
через порог революции, действует на наше воображение
и порождает чувство недовольства, если замедляется осу¬
ществление принципов социализма. Человек негодует, ко¬
гда видит проявления — при этом не единичные — нече¬
стности, мошенничества, эгоизма.
Все это может быть достаточно ясным, но именно
здесь, по нашему мнению, скрываются многие тайпы
наших повседневных трудностей в нравственном воспита¬
нии. Они являются результатом опасного смешения идеа¬
ла, к которому мы стремимся, с актуальной действитель¬
ностью, коммунистических ценностей с начальным пе¬
риодом процесса их осуществления, рациональных знаний
с иррациональным бунтом чувства, мудрого терпения тео¬
ретика и политика с часто неразумным нетерпением неко¬
торых людей, которые должны прожить свою жизнь в дан¬
ном обществе.
Основателен ли внутренний бунт людей, чувствующих
общественное зло в социалистическом строе острее, не¬
жели раньше? И да, и нет.
Да, если это — чувство необходимости борьбы со злом.
Ни социологические объяснения, ни понимание причин
медленных темпов и сложного характера изменений в об¬
170
щественном сознании не могут означать снисхождения к
очевидному злу и примирения с ним. Действительно, со¬
циализм строится и людьми, воспитанными еще при капи¬
тализме или затронутыми его влянием. Но условия, при
которых они живут и работают, уже другие. Социализм
как строй создает возможность преодоления явлений н
изменения человеческих отношений, порожденных капита¬
лизмом. Поэтому и наш протест против общественного
зла должен быть более острым, наша борьба со злом —
более решительной. И вполне оправдан любой протест
против нового зла, неоднократно возникающего и прояв¬
ляющегося на наших глазах.
Нужно своевременно понять, что одного лишь возму¬
щения недостаточно для изменения общественных отноше¬
ний и сознания людей, что для этого необходимо созда¬
ние соответствующих условий, которое, между прочим, яв¬
ляется вопросом времени. В таком случае протест против
зла не приведет к кризису и сомнениям, а породит убеж¬
дение в необходимости борьбы со злом, причины которого
мы более или менее понимаем и сознаем необходимость
его искоренения, что часто бывает делом довольно труд¬
ным и мучительным. Смотреть на социализм, не принимая
во внимание «исторический масштаб», — это ошибка. Точ¬
но так же ошибочно, заметив зло, делать иные выводы,
кроме тех, которые говорят о необходимости и способах
борьбы с ним. В конкретных условиях построения социа¬
лизма можно требовать только одного: борьба против об¬
щественного зла должна вестись осмысленно и организо¬
ванно под руководством коммунистического авангарда, ибо
зло не может быть устранено одним лишь приказом.
Как видим, на первый взгляд тривиальное разграни¬
чение того, что должно быть, и того, что действительно
существует на данном этапе, умелое использование идеа¬
ла как системы ценностей, которой измеряется действи¬
тельность, а также использование самой этой действитель¬
ности как данного и общественно обусловленного факта —
это большое искусство. Пойдем дальше и скажем, что
неумение овладеть этим искусством очень повлияло на
определенную часть чехословацкой интеллигенции и не
только на нее. Достаточно вникнуть глубже в дискуссии
последних лет — дискуссии в области политики, морали
или идеологии, — и легко можно заметить, какие недора¬
зумения и кризисы возникали из-за смешения системы
171
коммунистических ценностей, функционирующей как
идеал, с действительностью, всегда являющейся нолем
относительных ценностей, которые обусловлены истори¬
чески и могут быть подвергнуты переоценке только в
исторической перспективе.
Наблюдения над действительностью раскрывают еще
одну не менее важную сторону вопроса: возможная утрата
перспективы, утрата идеала, к которому мы стремимся,
в потоке мелких, малозначащих задач, которыми мы жи¬
вем и которые осуществляем. Опасность эта серьезна и
вполне реальна.
Если в первом случае устремленность взгляда исклю¬
чительно к идельным образцам, утрата чувства действи¬
тельности и отсутствие понимания ее динамики грозят на
практике колебаниями вследствие разочарования реальной
жизнью, во втором случае повседневная текучка и узкий
практицизм ведут к утрате более широкой перспективы,
к утрате цели и, следовательно, на практике также гро¬
зят колебаниями вследствие разочарования в реальной
жизни. Исходная точка здесь иная, а конечный результат
идентичен: человек замечает только статику обществен¬
ной жизни, упускает из виду ее динамику и перспективу
и в конечном счете за деревьями не видит леса.
Проблематика марксистской этики вытекает из нужд
современной эпохи. И хотя в ней имеется нечто вечное,
как, например, вечные проблемы жизни и смерти, любви и
ненависти, счастья и отчаяния, страдания и ответствен¬
ности, она, по существу, вместе с тем чрезвычайно акту¬
альна, как актуален любой из этих вопросов, поставлен¬
ный в конкретных условиях конкретной среды. Можно ли
тогда сказать что-нибудь новое о вещах, которые столь
же стары и долговечны, как и род человеческий? Люди
живут и умирают — так было всегда, так будет и в бу¬
дущем. Точно так же обстоит дело и с человеческим
счастьем, со страданием, с ответственностью и т. д. В этом
смысле такие проблемы вечны. Но как живут и умирают
люди, каковы условия и возможности для их счастья и
страдания, как чувствуют они ответственность за свои по¬
ступки и т. п. — все это уже конкретные вопросы, исто¬
рически обусловленные и всегда новые. Именно поэтому
об этих вечных вопросах можно и нужно сказать много
новых вещей. Это нужно сделать прежде всего для того,
чтобы люди могли их осознать и понять, ради чего стоит
172
бороться. Борцы за коммунизм не в состоянии ликвиди¬
ровать смерть, но они знают, что жизнь должна быть до¬
стойна человека, и знают, как этого добиться. Они не су¬
меют уничтожить все страдания в мире, но знают пути,
которые ведут к уничтожению самого страшного — массо¬
вого страдания. Они не сумеют каждому индивиду гаран¬
тировать личное счастье, но знают, каким образом можно
создать наилучшие условия для достижения счастья в об¬
щечеловеческом масштабе. Скромная на первый взгляд,
но вместе с тем сколь же вдохновляющая идея! Имя се —
нравственный идеал коммунизма.
Люди, которые во имя социализма борются против ка¬
питализма, которые во имя социализма приносят самые
большие жертвы и революционным путем ликвидируют
капитализм, одновременно делают выбор. За последние
десятилетия такой выбор в пользу социализма сделали
сотни миллионов людей во всем мире. Неоспорим тот факт,
что и другие сотни миллионов людей сегодня готовы сде¬
лать тот же самый выбор, но от осуществления этих на¬
мерений их часто удерживают только демагогия и террор.
О поражении капитализма свидетельствуют именно ре¬
зультаты этого своеобразного плебисцита масс.
Чем же руководствуются люди, которые делают такой,
а не другой выбор? Какая сила воздействует на их умы
и сердца, заставляя выбирать именно эту систему ценно¬
стей, а не другую?
Притягательная сила социализма, несмотря на враж¬
дебную пропаганду, несмотря на допущенные при его по¬
строении ошибки, заключается прежде всего в том, что
многие угнетенные, эксплуатируемые и страдающие в мире
капитализма люди видят в социализме залог и надежду на
лучшую жизнь. Различны и пути, которые приводят лю¬
дей к социализму. Одних приводит к нему нищета, дру¬
гих — национальное угнетение, тяжелое положение жен¬
щин, а третьих — познание отрицательных сторон совре¬
менной организации общества и усиливающееся на этой
основе моральное неприятие существующего строя. Всех
их, однако, объединяет убеждение в том, что социализм
является альтернативой общественному злу, против ко¬
торого они борются, что социализм может избавить чело¬
века от этого зла, создать ему лучшие условия для жизни
и развития. Социализм воздействует на людей не только
своим богатством и силой: он воздействовал на них всей
173
своей мощыо и тогда, когда был беден и слаб. До боль¬
шинства людей не доходит глубочайшее содержание
и теоретическое превосходство философской и экономиче¬
ской теории социализма, так как они не в состоянии по¬
нять ее и правильно оцепить, а иногда даже имеют совер¬
шенно отсталые взгляды по этим вопросам. И все же до
каждого, кто избирает социализм и связанную с ним си¬
стему ценностей, кто даже не мог бы точно объяснить, что
он понимает под словом «социализм» или «коммунизм»,
доходит и на каждого влияет его гуманизм. Этот факт
часто не оценивается правильно некоторыми близорукими
сторонниками социализма, погрязшими в узком практи¬
цизме. Этот факт необходимо глубоко объяснить, чтобы
усилить воздействие социалистической пропаганды на
других, а также воспитательное воздействие па наши соб¬
ственные ряды.
Известно, что причины и факторы морали кроются в
материальных условиях жизни, в формах общественных
отношений и в воспитании. Социализм как качественно
повое общественное отношение заключает в себе гуман¬
ную, моральную тенденцию и цель. Но одно безусловно:
социализм, содержащий имманентно и моральные цели,
должен постоянно искать такие формы общественных со¬
циалистических отношений, которые будут наилучшим об¬
разом содействовать положительному развитию морали.
Значит, нравственные последствия должны быть одним из
критериев строительства новых, более гуманных обще¬
ственных отношений и таким образом быть стимулом для
прогрессивных сил, вынуждая их постоянно искать луч¬
шие формы и совершенствовать их.
Главный смысл общественно-экономического устрой¬
ства на основе общественной собственности состоит в том,
чтобы поставить людей вообще и каждого человека в от¬
дельности в такое общественно-экономическое положение,
чтобы человек стал центральным пунктом, из которого
все исходит и к которому все возвращается, то есть стал
определяющим моментом всего и прежде всего собственных
отношений. Другими словами, внешняя сила или власть
над человеком, контроль над ним были бы сведены к ми¬
нимуму, а раскрылось бы коммунистическое сознание,
основное содержание которого зиждется на единстве
морального и материального, индивидуального и обще¬
ственного.
174
Стремление поставить трудящихся в такое обществен¬
но-экономическое положение в процессе социалистической
революции фактически приводит к освобождению труда.
Это означает превращение рабочего (как по его положе¬
нию в производстве и обществе, так и по его самочув¬
ствию) из наемного рабочего в управляющего, то есть в
субъект труда и общественных отношений, при этом по
только общих общественных отношений в форме того или
иного государственного устройства; он превращается пре¬
жде всего в субъект непосредственных и косвенных отно¬
шений — от своего рабочего места и управления предприя¬
тием до управления государством и обществом.
С этической точки зрения этот процесс освобождения
труда означает радикальное изменение основ морали и
вместе с тем создание новой морали в том смысле, что
старая мораль, построенная на основе частной собственно¬
сти, заменяется новой моралью, построенной уже на осно¬
ве общественной собственности. Эти два процесса
совсем не такие уж простые. Больше того, они совер¬
шаются в условиях: а) действия закона стоимости, товар¬
ного хозяйства, которое создает возможность для целого
ряда отклонений от социализма; б) ограниченных мате¬
риальных возможностей или, вернее, недостаточно раз¬
витых материальных условий, что оказывает обратное
влияние на мораль; в) наличия пережитков и бур¬
жуазного влияния, что препятствует быстрому развитию
новых общественных отношений и социалистической
морали.
Таким образом, основная сущность социализма состоит
не в гуманизации, независимой от экономики, а именно
в том, что гуманизация совершается во всех сферах, и пре¬
жде всего в экономике. Сущность социализма состоит
также в том, что каждый труженик заставляет себя дей¬
ствовать как объединенный индивид, от которого все ис¬
ходит и к которому все возвращается. Следовательно, не
один человек или общество как некая персонифицирован¬
ная сила заботится о человеке, защищает его, принимает и
решает его жалобы, просьбы, проявляет к нему сочувствие,
а каждый труженик социализма должен относиться к дру¬
гим труженикам как свободный к свободному, достойный
к достойному, ответственный к ответственному, то
есть как действующее лицо производства и распре¬
деления к другим действующим лицам, которые также
175
руководствуются общими моральными, политическими,
экономическими, культурными и прочими интересами.
Все это осуществляется под руководством коммунисти¬
ческой партии и на основе науки. Формирование комму¬
нистической морали, как мы уже видели, не является чи¬
сто стихийным процессом. Без сознательной и руководя¬
щей деятельности Болгарской коммунистической партии
невозможно построение социалистического общества в на¬
шей стране вообще и формирование нового человека в ча¬
стности.
Уровень морали соответствует прогрессивно-гуманному
содержанию и формам социального управления, точнее,
характеру намеченных и утвержденных партийными и го¬
сударственными органами мероприятий. Вот почему борь¬
ба за такие мероприятия и их претворение в жизнь при¬
надлежит к числу тех моральных обязательств, которых
не предвидел ни религиозный, ни буржуазно-демократиче¬
ский моралист. Это, бесспорно, является новым содержа¬
нием социалистической морали реального, активного гу¬
манизма. Оно связано с известными изменениями в пони¬
мании обязанностей и ответственности. Ответственность
имеют те органы и деятели, которые регулируют социали¬
стические отношения путем совершенствования хозяй¬
ственной и политической системы, а также те, кто зани¬
мается разработкой таких внутренних регулирующих
мер — законодательство, организация труда, — которые
позволяют создавать лучшие условия для труда и жизни
людей, и еще те, кто борется за собственное и общее осво¬
бождение человека.
От политических и экономических факторов, в осо¬
бенности органов управления, в значительной степени за¬
висит и моральное поведение непосредственных производи¬
телей. Тем более что и отношения между нехозяйствен¬
ными факторами и трудовыми организациями являются
одним из первостепенных условий правильного и принци¬
пиального функционирования морали. Вот почему борьба
против отклонений — небрежности, равнодушия к интере¬
сам производителей, местничества, неуважения прав тру¬
дящихся и т. п. — также представляет собой очень важ¬
ный фактор и условие для ликвидации ошибок в трудовых
коллективах. Требование все основные постановления,
принимаемые высшими органами, предавать гласности,
требование до принятия соответствующими органами ре¬
176
шений и законов консультироваться с трудящимися, тре¬
бование участия трудящихся не только в принятии реше¬
ний, но и в их практической реализации — все эти требо¬
вания являются и моральными требованиями.
Моральная ответственность в управлении многосторои-
ня. Один из ее видов — ответственность, связанная с уча¬
стием в борьбе за победу социализма. Инертность, проявля¬
емая некоторыми работниками, отсутствие интереса к
положению дел в трудовых коллективах, к деятельности и
жизни их членов, равнодушие к ошибкам и недостаткам,
воровство и нарушение законности — все это признаки не
только того, что данная личность не воспринимает социа¬
лизма как свое право, но, больше того, что она не пони¬
мает общественной ответственности, которую вместе с дру¬
гими личностями несет в процессе использования обще¬
ственных орудий труда. Ответственность не слово, которое
произносится только тогда, когда речь заходит о недо¬
статках и ошибках. Ответственность любого человека не¬
разрывно связана с его бдительностью, решимостью, упор¬
ством, с активным участием в работе в трудовом коллек¬
тиве, с готовностью принять все необходимые меры для
улучшения работы, с голосованием по совести и в соответ¬
ствии с принципами гуманизма по любому, даже по са¬
мому маленькому и незначительному вопросу, который от¬
носится к деятельности трудового коллектива и каждого
его члена в отдельности. Впрочем, размер ответственности
как моральной категории весьма широк. Совпадение слов
с делами есть моральное требование, которое призван со¬
блюдать человек, желающий быть свободным, сознатель¬
ным, общественным и моральным существом. Ведь мо¬
раль вытекает не из формального соблюдения дисцип¬
лины и выполнения поставленных кем-то обязательств, не
из страха перед богом или государством. Решение, при¬
нятое самими членами данного коллектива, морально обя¬
зывает каждого уважать его, не говорить одно, а делать
другое. Молчание, нежелание задеть кого-нибудь и не¬
желание занять личную позицию при рассмотрении амо¬
ральных явлений и действий — это также специфические
виды соучастия и безответственности. Нежелание вмеши¬
ваться в существо дела свидетельствует о страхе человека
и боязни неприятных для него последствий. С другой
стороны, оно свидетельствует об отсталости людей, о мел¬
ком эгоизме мелкого собственника, мещанина, еще не
177
освободившегося от пут частной собственности, от психо¬
логии наемного рабства. Протагонистом молчания и «золо¬
той середины» является храбрость как моральное каче¬
ство, которое заключается не только в психо-физи¬
ческой силе, как, например, у воина, но прежде всего в
человеческой твердости характера, его человеческом
достоинстве.
Социализм заинтересован в свободном развитии каж¬
дой личности. Но этого нельзя достигнуть в отрыве от
общества, без сознательной организации и дисциплины.
Свобода личности не отрицает ни дисциплины, ни граж¬
данского долга, ни почитания и уважения других людей.
В известном смысле можно сказать: мое право, то есть
то, на что я претендую с полным основанием, есть обязан¬
ность по отношению к другим, поскольку она требует от
них уважения этого моего права. И наоборот, право дру¬
гих — это и моя обязанность. В полном соответствии с
этим социализм как теория и практика требует от каждой
личности рассматривать и использовать в единстве свои
права и обязанности. Свобода, необходимость и ответствен¬
ность человека при социализме находятся в органическом
единстве, и любое пренебрежение этим единством ведет
к нежелательным отрицательным результатам как для об¬
щества, так и для отдельной личности.
Человек при социализме представляет собой высшую
ценность не просто самим фактом своего физического су¬
ществования, а своей деятельностью по реализации своей
социальной сущности. В своей трудовой деятельности, в
стремлении ко всестороннему своему развитию новый че¬
ловек реализует свою сущность как борец и новатор, как
член коллектива и гражданин общества. Для достижения
всего этого необходимой предпосылкой является удовлет¬
ворение материальных и духовных потребностей личности.
Социализм не имеет ничего общего с лицемерной пропо¬
ведью, которая возводит в ранг добродетели бедность и
аскетизм. Но в то же время социализм несовместим и с
представлениями тех, кто его отождествляет с мещанским
благополучием, для кого приобретение вещей стало целью
и смыслом жизни. Главным критерием нового человека
является его деятельность как творца, как создателя и
потребителя материальных и культурных ценностей, как
личности, которая заботится о всестороннем развитии со¬
циалистического общества.
178
Новым этапом в совершенствовании социалистического
гуманизма в Болгарии стали исторические решения X
съезда партии (1971 г.), их претворение в живое дело.
Программа Болгарской коммунистической партии, приня¬
тая на этом съезде, дает в соответствии с марксистско-ле¬
нинской теорией точную характеристику развитого социа¬
листического общества как высшего и последнего этапа
первой фазы коммунистической формации. Это общество
наиболее полно и всесторонне выражает сущность социа¬
лизма, раскрывает его возможности и превосходство над
капитализмом в главных сферах общественной жизни, н
действительном освобождении и разностороннем развитии
человека. Зрелый социализм создает все необходимые
условия для пропорционального, гармоничного функцио¬
нирования и развития общества, для полного осуществле¬
ния требований его закономерностей.
Все это достигается посредством развития и модерни¬
зации материально-технической базы на основе научно-
технической революции, интенсификации, комплексной ав¬
томатизации и кибернетизации производства, введения бо¬
лее рациональной, научно обоснованной организации труда
и управления, посредством совершенствования производ¬
ственных отношений, сближая общенародную и коопера¬
тивную собственность, рабочий класс, крестьянство и ин¬
теллигенцию, посредством повышения жизненного уровня,
культуры и сознательности людей, посредством развития
социалистического демократизма, перерастания государ¬
ства пролетарской диктатуры в общенародное государство
и развития общественного самоуправления, улучшения
руководящей роли партии, которая из партии рабочего
класса перерастет в партию всего парода.
Прогресс личности, удовлетворение ее материальных и
духовных потребностей, расцвет ее дарований и способно¬
стей прямо связаны с укреплением и прогрессом зрелого
социализма и отсюда с ответственностью отдельной лич¬
ности перед обществом. Но все это не достигается вдруг
и стихийно. Поэтому и возникает задача воспитывать идей¬
но убежденных, морально устойчивых, физически закален¬
ных, общественно активных людей с высоким сознанием
долга и ответственности перед социалистическим обще¬
ством. Воспитательную работу следует всецело проводить
на основе единства общественных и личных интересов,
материальных и духовных стимулов, теоретической и
179
практической деятельности партии, учитывая, разумеется,
положительное и отрицательное влияние общественной
среды. В этой связи требуются новые теоретические ис¬
следования для решения проблемы человека и его жиз¬
ненной среды.
Имея в виду все вышесказанное, можно сделать в за¬
ключение этой главы некоторые краткие выводы о зада¬
чах, требующих своего решения представителями маркси¬
стской этики.
Этика как наука предполагает последовательное про¬
ведение в жизнь принципа строгой научности, доказа¬
тельности и практической эффективности в постановке и
решении своих проблем. Она несовместима с декларатив¬
ным проповедничеством, которое, к сожалению, все еще
встречается в литературе по этике. Этика призвана не
подменять пропаганду нравственных знаний, в которых
имеется немалая нужда, а служить им научно-теоретиче¬
ской основой. Одной из главных задач этики является не
только разъяснение нравственных требований нашего вре¬
мени, но и прежде всего их научное объяснение и иссле¬
дование сущности реальных нравственных отношений,
открытие того нового, что вносит победа социализма в
содержание морали, выяснение процесса нравственного
воспитания нового человека. С этой целью научные работ¬
ники в области этики должны прежде всего исследовать
законы развития нравственно-релевантных отношений ме¬
жду личностью и обществом, между личными и обще¬
ственными интересами. Особенно большое значение при¬
обретает этот вопрос в связи с диалектикой объективного
и субъективного, материальных и духовных процессов
в условиях социализма. Необходимо раскрывать всю слож¬
ность взаимоотношений между указанными компонентами,
а также механизм превращения объективных требований
в субъективно осознанные моральные побуждения и мо¬
тивы человеческих поступков, учитывая, что в условиях
новой системы хозяйственного руководства этот процесс
ускоряется.
Все это опять же требует раскрытия нравственного со¬
держания таких категорий, как «цель», «интерес», «сво¬
бода», «необходимость» и других, которые, согласно
современным воззрениям, являются прежде всего катего¬
риями исторического материализма. Но мы знаем, что мо¬
раль не может существовать без материальных потребно¬
180
стей, интересов и целей людей. Одна из самых больших
заслуг марксизма состоит в открытии этой «простой» исти¬
ны. А раз это так, то этика должна с помощью философии
и других наук выяснить нравственный аспект этих кате¬
горий.
Марксистская этика призвана дать убедительный от¬
вет на вопрос о нравственном облике строителя социализ¬
ма и коммунизма. Речь идет о том, чтобы раскрыть, в
частности, содержание, формы и пути формирования и
функционирования коммунистической морали, причины
нравственных противоречий и конфликтов в социалисти¬
ческом обществе, объективные и субъективные факторы
внедрения морального кодекса коммунизма в сознание и
поведение людей, раскрыть значение нравственного вос¬
питания вообще.
Решение этих проблем требует использования как силы
абстрактно-логического анализа, так и конкретных соци¬
альных исследований, потому что одно законченное иссле¬
дование предполагает правильное сочетание теоретиче¬
ского объяснения морали (и на основе этого создание
идеальных моделей поведения) с непосредственным изу¬
чением нравственного состояния нашего общества. Для
нас сейчас конкретные этические исследования имеют осо¬
бое значение. Однако они связаны с выяснением таких
вопросов, как качественная и количественная определен¬
ность нравственных явлений, статистическое и математи¬
ческое моделирование нравственной жизни, что все еще
является для этической мысли терра инкогнита. Большое
значение имеют также специальные исследования возмож¬
ностей, границ и сфер применения таких социологических
методов, какими являются наблюдение, интервью, репре¬
зентативное стохастическое исследование, эксперимент и
другие в этике. Для выяснения всего этого необходимы
усилия не только ученых в области этики, но и социо¬
логов, философов, кибернетиков и представителей дру¬
гих наук.
Исследование вышеупомянутых проблем облегчит ра¬
боту и по выяснению системы этических понятий и кате¬
горий, что также представляет собой одну из главных за¬
дач марксистской этики. А известно, что и поныне нет
достаточной ясности по вопросу об отношении между от¬
дельными категориями, принципами и понятиями этики
и их содержании. Не всегда правильно понимается и
181
взаимоотношение между этикой и моралью. Отношения
между категориями этики и различными компонентами мо¬
рали не тождественны, но находятся в единстве. Например,
нравственное понятие о чести означает просто необходи¬
мость определенного поведения в определенной ситуации.
Этика же ставит своей задачей раскрыть все многообразие
его нравственной интерпретации. Таким образом, в морали
речь может идти о буржуазном или феодальном понима¬
нии чести, тогда как этика интересуется научным или не¬
научным понятием о чести. Следовательно, этическое по¬
нятие о чести является более широким, абстрактным и,
главное, однозначным, оно не зависит от той или иной
системы морали. Но указание на различие между этикой
и моралью еще не означает, что между ними нет единства.
Изучение этики дает возможность человеку научно выяс¬
нить проблемы морали и на основе этого действовать в
духе требований морального кодекса коммунизма.
Перед марксистской мыслью стоит также задача даль¬
нейшего научного обоснования сущности и функций
этических категорий, а также выяснение нравственного ас¬
пекта таких понятий, как «любовь», «ненависть», «скром¬
ность», «героизм», «стыд», «печаль», «вина» и другие, ко¬
торые пока еще не нашли научного объяснения в этике.
Недостаточно выяснены также и специфические методы
этических исследований, и роль других наук в методиче¬
ском арсенале этики.
К сфере этических исследований принадлежат и такие
вопросы, как история морали и этических учении, про¬
грессивные традиции нашего народа в нравственном вос¬
питании, вклад ленинизма в нравственный прогресс и
другие.
Задачи марксистско-ленинской этики могут с успехом
решаться, если их разработка будет сопровождаться аргу¬
ментированной критикой современных буржуазных учений
и буржуазной морали.
Перед марксистско-ленинской этикой стоят сейчас не¬
сравненно более важные задачи, нежели в прошлом. Она
развивается как наука в условиях эпохи, главное содер¬
жание которой определяется мировой социалистической
системой, борьбой народов за социальное и национальное
освобождение. Новая социалистическая система вызвала
к жизни и осуществляет новый тип человеческих отноше¬
ний. С возникновением и развитием новых социалистиче¬
182
ских отношений постоянно расширяется и сфера деятель¬
ности морального фактора в обществе. Жизнь все полнее
раскрывает содержание коммунистической морали, ее
глубину и действенное значение, показывает нам гуман¬
ный характер социализма.
Разумеется, достигнутое — это не предел возможного.
С развитием социалистического общества будет совершен¬
ствоваться и человеческая личность. Ее всестороннее н
гармоничное развитие, то есть духовное, нравственное и
физическое, постепенно будет реализовываться и харак¬
теризовать жизнь всех людей в условиях зрелого комму¬
низма.
Путь к осуществлению этого высшего блага марксист¬
ско-ленинская этика видит в отличие от многих ненауч¬
ных теорий о морали не в моральных поучениях, не в про¬
стом самоусовершенствовании людей, а в планомерной ор¬
ганизации их деятельности по развитию производительных
сил и совершенствованию общественных отношений, куль¬
туры и сознательности в социалистическом обществе.
В этой исторической задаче нашла свое место и свою роль
марксистско-ленинская этика, которая с помощью своих
специфических средств и методов активно участвует в
формировании нового человека.
ГЛАВА ПЯТАЯ
МАРКСИСТСКАЯ ЭТИКА И
ЕЕ СОВРЕМЕННЫЕ КРИТИКИ
1 «ЭТИЧЕСКИЙ» СОЦИАЛИЗМ ПРОТИВ МАРКСИЗМА И
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ МОРАЛИ
К числу «этических» критиков марксизма относятся
такие буржуазные и мелкобуржуазные теоретики, которые
стремятся доказать, что социализм следовало бы обосно¬
вывать только нравственно, но ни в коем случае научно.
При этом они не останавливаются перед фальсификацией
ранних произведений Маркса, чтобы «доказать», что и
молодой Маркс разделял их взгляды.
Эти позиции наших идейных врагов не являются пи
новыми, ни научными. В свое время они были главным
оружием неокантианцев в их борьбе против марксизма.
Такое идейное родство заставляет нас бросить взгляд на
прошлое, чтобы лучше понять, каковы «новые» аргументы
современных «этических» критиков марксизма в обосно¬
вании старых позиций.
Во второй половине прошлого и в начале нашего века
неокантианство имело наибольшее влияние в Германии.
В одном лагере неокантианцев оказались весьма разно¬
родные представители: беспартийные буржуазные интел¬
лигенты, прежде всего из университетской среды, члены
буржуазных либеральных политических партий и правые
социал-демократы.
Неокантианцы Виндельбанд, Риккерт, Коен, Наторп,
Нельсон и другие устраняли из философии Канта прежде
всего материалистические моменты. Они значительнно бо¬
лее субъективно, нежели их учитель, подошли к учению
о причинности, отказались от признания объективного
характера материальных закономерностей, объявили их
чистыми «правилами», которые якобы имеют лишь субъек¬
тивное значение. «Философия, — писал Виндельбанд, — не
есть более учение о вселенной или о человеческой жиз¬
ни, — она есть учение о знании; она не «метафизика
184
вещей», а «метафизика знания»1». «Философия не должна
быть копией мира, ея задача — доводить до сознания лю¬
дей те нормы, от которых зависит ценность и значение
всякого мышления» 2. А неокантианец Наторп прямо за¬
являл, что истинная философия «единства познания ищет,
так сказать, не на периферии научного знания, в предме¬
тах, подлежащих познанию, но в центре, в самом познании
и в его собственной внутренней закономерности» 3. В раз¬
деле «Основной закон социального развития» из той же
работы Наторп пишет о том, что социальное развитие
«может быть изображено как развитие самого человече¬
ского сознания или как воспитание человечества до
степени зрелости человеческого в нем»4. Риккерт же
считал материалистическое понимание истории оши¬
бочным 5.
Эта философия оказалась весьма приемлемой для всех
тех, кто выступал против марксизма, потому что с ее
помощью было удобно вводить в заблуждение определен¬
ную часть рабочего класса. Особенно пришлась она по
душе таким теоретикам, как В. Бернштейн, К. Форлендер,
М. Адлер и др.
Чем же нравится неокантианская философия социал-
демократическим ревизионистам? Прежде всего тезисом
о том, что марксизм якобы не может претендовать на
научное познание объективных закономерностей обще¬
ственной жизни, потому что он с самого начала не обла¬
дает им. Общественная жизнь объявляется неокантиан¬
цами областью, в которой действует не причинность, а
целесообразность, и поэтому прогресс в общественном
развитии явился результатом эволюции этических идеалов.
Так как этический идеал, который движет обществом,
является единым и общечеловеческим, то и высшим
принципом приближения к нему неокантианцы считают
не борьбу между противоречивыми интересами, а согла¬
сование и приведение их в единую волю человечества. Вот
почему они склонны принять марксизм при условии,
что из него выбросят диалектический материализм и
1 В. Виндельбанд, Прелюдии, СПб., 1904, стр. 16.
2 Там же, стр. ИЗ.
3 П. Наторп, Философская пропедевтика, М., 1911, стр. 6.
4 Там же, стр. 81.
5 См : Р. Риккерт, Науки о природе и науки о культуре,
СПб., Изд. «Образование», 1911.
185
экономическое учение Маркса и оставят только стремле¬
ние к свободе и равенству как этическому идеалу.
Вооружившись неокантианством, ревизионисты начали
свой поход против марксизма прежде всего с требования
выбросить философскую основу марксизма и научное
обоснование социализма. Они утверждали, что социализм
не в состоянии обосновать себя без помощи этики, что
необходимо дополнить Маркса этикой Канта. Например,
Бернштейн в своей работе «Реалистический и идеалисти¬
ческий моменты в социализме» пытался доказать, что «со¬
циализм был первоначально чистейшей идеологией», что
«обоснование социализма было всегда чисто идеалисти¬
ческим; на помощь призывались догмы христианства,
равенство, справедливость или какая-нибудь иная идея» Ч
И он же возмущался, что Маркс, создавая свое учение,
не счел нужным признать этику как основу социализма.
Форлендер же прямо заявлял, что «социализму ни исто¬
рически, ни логически, ни в теории, ни на деле не уйти от
этики»1 2. Он предлагал использовать этику Канта, и осо¬
бенно его «категорический императив», для этического
обоснования социализма. Больше того, ио мнению Форлен-
дера, Кант был действительным основоположником не¬
мецкого социализма, потому что марксистская концепция
построена на материализме и не имеет истинно этической
природы.
Подобные взгляды разделялись в России Булгаковым,
Бердяевым и другими, а в Болгарии Янко Сакызовым и
прочими теоретиками «широкого социализма».
Почему этика Канта привлекла внимание ревизио¬
нистов?
Известно, что Кант сводил этические нормы к высшему
принципу, названному им «категорическим императивом».
Этот принцип гласит: «Поступай так, чтобы максима
твоей воли всегда могла быть вместе с тем и принципом
всеобщего законодательства» 3. Категорический императив
Канта требует сохранения нравственного долга не ради
каких-то «внешних» целей, а исключительно ради самого
абстрактного долга. Согласно этике Канта, мораль не есть
1 Э. Бернштейн, Реалистический и идеалистический мо¬
менты в социализме, Одесса, 1906, стр. 8.
2 К. Форлендер, Кант и Маркс, СПб., 1909, стр. 31.
3 И. Кант, Критика практического разума, СПб., 1897, стр. 38.
186
общественно-историческое явление, она не проистекает из
материальных, житейских интересов людей. Нравственным
может быть только тот поступок, который якобы лишен
какой-либо заинтересованности.
Легко понять, что такой морали, какую проповедует
Кант, нет и не может быть. Вопрос здесь не только в том,
что в классовом обществе различные классы и прослойки
в одно и то же время по-разному представляют себе идеал
всеобщего законодательства, стремятся к различным це¬
лям, имеют различные взгляды на мораль. Вопрос и в том,
что любой сознательный поступок нормальных людей
обусловлен и имеет своей целью определенный личный,
классовый, национальный или другой интерес. Именно
поэтому люди в своей реальной жизни не могут руко¬
водствоваться этикой Канта.
Субъективный идеализм и априоризм Канта, подхва¬
ченные и сильно раздутые неокантианцами, были с востор¬
гом приняты ревизионистами. Они занялись неокантиан¬
ской ревизией марксизма и создали теорию «этического
социализма». Согласно этой теории, социализм является
бесконечно далеким, недостижимым этическим идеалом, к
которому стремится человечество через нравственное и
культурное совершенствование. Объявив однажды социа¬
лизм нереальной мечтой людей, неокантианские ревизи¬
онисты марксизма начали проповедовать идею о сотрудни¬
честве с буржуазией, о реформе капитализма и моральном
совершенствовании людей в качестве пути к неосуществи¬
мой цели. Отсюда и пресловутая формула Бернштейна:
«Движение — все, цель — ничто».
Еще в конце прошлого века В. И. Ленин осудил анти¬
марксистские действия неокантианцев. Он остро крити¬
ковал Булгакова, Струве и других представителей так
называемого легального марксизма, которые увлекались
сочинениями неокантианцев Штаммлера, Бернштейна и
К. Шмидта, и занял ясную и определенную позицию:
«...с неокантианством действительно необходимо посчи¬
таться серьезно» ’. И Ленин приложил немало усилий в
борьбе против неокантианской ревизии марксизма. В то
время когда даже самые лучшие представители герман¬
ской социал-демократии не поняли социальных корней
неокантианства и его опасности для теории и тактики
1 В. И. Л е и и н, Поли. собр. соч., т. 46, стр. 30.
187
партии, Ленин оказался тем марксистом, который не
только осознал это, но и повел активную и аргументи¬
рованную борьбу против ревизионизма.
В Болгарии активную борьбу против неокантианской
ревизии марксизма вел Димитр Благоев. В ряде своих
произведений, и особенно в работе «Марксизм или берн-
штейнианство?», а также в серии статей «Диалектический
материализм и теория познания», он убедительно раскри¬
тиковал ревизионизм Бернштейна и попытки Димитра
Михалчева с позиций неокантианства опровергнуть
марксистскую философию. В своей борьбе за чистоту
марксистской теории Благоев в ряде вопросов прибли¬
жался к взглядам Ленина1.
С тех пор прошло много времени. Первая мировая
война и особенно победа Великой Октябрьской социа¬
листической революции опровергли теорию и тактику
оппортунизма II Интернационала и подтвердили научный
характер марксизма-ленинизма. Ленинизм как марксизм
эпохи империализма и пролетарских революций все боль¬
ше утверждался в сознании революционного пролетариата.
Вторая мировая война еще сильнее ослабила цепи импе¬
риализма. Народные массы поднялись на новый штурм
капитализма. Появилась мировая социалистическая си¬
стема, которая все больше превращается в решающую
силу общественного развития.
После всех этих событий можно было бы предположить,
что измышления наших идейных врагов не повторятся.
Однако ничего подобного не произошло. Наоборот, иде¬
ологи современной социал-демократии стремятся вернуть
рабочее движение снова туда, где оно было более столетия
назад, то есть к опровергнутым и преодоленным марк¬
сизмом-ленинизмом и исторической практикой утопиче¬
ским взглядам. Все это, разумеется, делается не точно
так, как проповедовали в прошлом Бернштейн, Форлендер,
Адлер и их учителя. Сейчас взгляды социал-демократи¬
ческих лидеров являются еще более реакционными и анти¬
научными. Многие из них открыто заявляют, что соци¬
ализм совершенно не обязательно должен быть связан
с марксизмом, что в социал-демократической партии вполне
допустимы различные философские и религиозные идей¬
ные течения. Такие воззрения совершенно официально
1 См.: Д. Благоев, Соч., т. 7, стр. 105—132; т. 9, стр. 1—128.
188
нашли свое место в ряде программ социал-демократиче¬
ских партий, где открыто заявляется о том, что социализм
для них уже не является научно обоснованной задачей,
а представляет собой нравственный идеал.
Идеологи современного оппортунизма предлагают тру¬
дящимся такой социализм, который не имеет никакого
научного содержания и не мобилизует силы народных масс
для практических революционных действий по освобо¬
ждению человека от гнета эксплуатации. Они проповедуют
абстрактные взгляды о «свободе», о «равноправии», ко¬
торые весьма похожи на религиозные проповеди о «сча¬
стье» и «загробно*й жизни». Жюль Мок откровенно пишет:
«Социализм — это мораль, почти светская религия... скорее
даже идеал, нежели экономическая доктрина» '.Ав своей
книге «Живой социализм» он заявляет, что социализм
следовало бы соединить с нерабочими элементами, что
«его пропаганда должна быть направлена больше к его
нравственному идеалу, чем к требованиям „класса”» 1 2.
Особенно большое влияние неокантианство оказывает
на западногерманскую социал-демократическую партию.
Вилли Айхлер, Герхард Вайссер и другие правые социал-
демократы занялись популяризацией взглядов своего учи¬
теля Леонардо Нельсона, который часто характеризуется
как «духовный основатель» западного социализма. Если в
прошлом их собратья отвергали диалектический материа¬
лизм, но хотя бы на словах признавали исторический
материализм, то сейчас сторонники Нельсона подвергают
ревизии все научное содержание марксизма. То, что Маркс
и Энгельс изложили в своих произведениях, якобы несо¬
вместимо с элементарными познаниями «сегодняшней
социальной науки». Маркс будто бы ценен для нашей
современности только своим стремлением к справедливости
и свободе. «То, что заслуживает высокую оценку и носит
истинно социалистический характер, — пишет Вайссер, —
это стремление Маркса к справедливости (этический
ригоризм)» 3.
Реформисты видят решающий признак социализма не
в установлении определенного экономического строя,
1 Jules Moch, Confrontations, Paris, 1952, p. 457.
2J u 1 c s Moc h, Socialisme vivant, Paris, 1960, p. 188.
3 Цит. по: H. И p и б а д ж а к о в, «Модерни» критици на марк¬
сизма, стр. 451.
189
свободного от частной собственности и эксплуатации чело¬
века человеком, а в абстрактном, ненаучном понятии о со¬
циализме, которое не связано с исторически определенным
социальным строем. Понятие «социализм» у правосоциа¬
листических теоретиков носит абсолютно формальный ха¬
рактер, превращается в некий иррациональный духовный
символ, в непостижимый идеал. В стремлении к этому
идеалу следовало бы объединить всех людей независимо
от их классовой принадлежности.
Своими попытками заменить марксизм буржуазной
теорией ценностей многие правосоциалистические теоре¬
тики фальсифицируют ранние произведения Маркса. Они
прилагают большие усилия для того, чтобы представить
молодого Маркса приверженцем этического идеализма.
С этой целью создана целая теория о «двух» Марксах.
Одним из основных исходных теоретических положе¬
ний новейшего антимарксизма по проблемам человека
является противопоставление ранних произведений
Маркса его зрелым произведениям или же, наоборот,
непризнание никаких различий между ними. В первом
случае утверждается, что настоящий Маркс — это его
произведения до 1844 года, а все последующие его труды
якобы представляют собой отклонение от главного, самого
лучшего в его учении о человеке. И отсюда делается
вывод, что зрелого Маркса нужно оценивать и интерпре¬
тировать в свете молодого Маркса. Во втором же случае
утверждается, что произведения зрелого Маркса, по су¬
ществу, не противоречат ранним его работам, а представ¬
ляют собой развитие тех же идей, только в иной форме.
Задача, однако, и в этом случае состоит в том, чтобы
вернуться к молодому Марксу. О молодом Марксе пишут
французские и немецкие экзистенциалисты, католические
и протестантские теологи, американские прагматисты.
Главное, что хотят навязать читателю эти «марксологи»,
заключается в том, чтобы представить марксизм не как
научную теорию для объяснения и изменения мира, а как
умозрительное учение об отчуждении, как морализи¬
рование в духе абстрактного гуманизма.
В качестве законной реакции на эту явно тенден¬
циозную фальсификацию марксизма появились некото¬
рые труды марксистов, которые утверждают, что зрелый
Маркс действительно не имел ничего общего с молодым
Марксом. Указывается, например, что молодой Маркс
190
в самом деле занимался проблемами отчуждения и гума¬
низма, но зрелый Маркс преодолел это увлечение и создал
целостную научную теорию о человеке и обществе, ко¬
торую следовало бы назвать «теоретическим антигума¬
низмом Маркса»
Истина о Марксе раскрыта давно, и она не согласуется
с этими двумя крайностями. Одна из существенных осо¬
бенностей ранних произведений Маркса — противоречие
между принципиально новыми материалистическими и
коммунистическими идеями и старыми «родимыми пят¬
нами» идеализма Гегеля и антропологизма Фейербаха.
Однако известно, что в своем стремлении раскрыть истину
о человеке и обществе Маркс очень рано созрел и преодо¬
лел основные недуги идеализма, метафизический мате¬
риализм и создал новое мировоззрение. Следовательно, не
правы пи те авторы, которые не видят никакой раз¬
ницы между ранними и поздними произведениями Маркса,
ни те, кто воздвигает между ними китайскую степу. Исти¬
на раскрывается тогда, когда прослеживается возникно¬
вение марксизма как процесс.
Сразу же после выхода в свет «Экономическо-фило-
софских рукописей» Маркса в 1932 году социал-демокра¬
тические теоретики С. Ландсхут, И. Майер и X. де Ман
начали утверждать, что рукописи Маркса заложили
основы для «нового понимания» марксизма в духе этиче¬
ского социализма. Позднее эти взгляды подхватили
теологи Э. Тир, Я. Хомес, Ж. Кальвез и П. Биго, персона¬
листы Э. Мупье, Э. Фромм и Ж. П. Сартр, ревизионисты
А. Лефевр, Лешек Колаковскпй, Гайо Петрович, Предраг
Враницкий, а также другие антимарксисты1 2.
Идеалистически толкуемая концепция «отчуждения»
давно уже стала для буржуазных философов, для иде¬
ологов социал-реформизма и для ревизионистов своего
рода «троянским конем», с помощью которого они хотят
незаметно проникнуть в крепость марксистской филосо¬
фии. Отвлечь внимание философов-марксистов от основных
1 Louis Althusser, Pour Marx, p. 236.
2 См. подробнее по этому вопросу: JI. H. П а ж и т н о в, У исто¬
ков революционного переворота в философии, М., Соцэкгиз, 1960;
О. Корню, Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Жизнь и деятель¬
ность, т. II, М., 1961; Э. М. Ситников, Проблемы «отчуждения»
в буржуазной философии и фальсификаторы марксизма, М., 1962;
Т. И. О й з е р м а н, Формирование философии марксизма, М., 1962.
191
проблем социальной действительности и науки, навязать
им вместо этого лженаучные умозрительные проблемы,
заменить диалектический материализм разновидностями
современного идеализма — таков объективный смысл анти¬
марксистских рассуждений об «отчуждении».
Защищая теорию об абстрактном человеке, не завися¬
щем от социальной среды, французский теолог Пьер Биго
объявил и Карла Маркса сторонником этой идеи. Он пи¬
шет: «Маркс рассматривает человека как абсолютную
категорию. Трансцендентальная идея лежит в основе всех
его положений»1. Вместе со своим собратом по взглядам
Жаном Кальвезом он представил взгляды Маркса об отчу¬
ждении моральными положением, вытекающим из «неиз¬
менной» сущности человека.
Подобные же взгляды развивают и евангелистские кри¬
тики марксизма. Занимающий много лет пост председа¬
теля комиссии по марксизму в Западной Германии
Э. Мецке пишет, что, по мнению Маркса, причина отчу¬
ждения человека кроется в том, что человеку свойственна
слепая страсть к «владению», «стремление к владению».
Следовательно, причину отчуждения следует искать не
в объективной действительности, а в субъективной при¬
роде человека. Отчуждение — это якобы судьба человека;
отчуждение никогда якобы нельзя преодолеть посредством
раскрытия общественных причин, которые его порождают.
Поэтому человеку не остается ничего другого, как изме¬
нить свою природу посредством внутреннего самоанализа
и морального самоусовершенствования2.
«Фундаментальной идеей и чуть ли не источником
всей марксистской мысли, — пишет Жан Ипполит, — яв¬
ляется идея об отчуждении, заимствованная у Гегеля и
Фейербаха. Я утверждаю, что исходя из этой идеи... луч¬
ше всего можно объяснить марксистскую философию в ее
целостности и понять структуру главного труда Маркса —
«Капитала»3.
Такая фальсификация буржуазных философов очень
нравится современным ревизионистам, которые до сих пор
1 Pierre Big о, Marxisme et humanisme, p. 142.
2 См.: Г. Гейден, M. Клейн, А. Козинг, Философия пре¬
ступления, M„ 1962, стр. 417—418.
3 J е an Hyppolit, Etude sur Marx et Hegel, Paris, 1959,
p. 147.
192
не перестают бахвалиться, что они «первыми» открыли
«истинного» Маркса. Типичен в этом отношении Анри
Лефевр. В своей книге-исповеди «Сумма и остаток» он
защищает взгляд о том, что отчуждение якобы является
центральным понятием любой философии, оно является
также решающим и для марксистской философии. По мне¬
нию Лефевра, марксизм без теории отчуждения «остается
упрощенным... лишенным смысла и значения» И он об¬
виняет зрелого Маркса, Энгельса, Ленина в том, что они
забыли понятие «отчуждение» и очень редко его употреб¬
ляют.
Теория «этического» социализма уже много лет под¬
ряд является главной темой современных ревизионистов.
Они давно уже пытаются доказать, что Маркс якобы не
был правильно понят современными марксистами, что
сущностью и основой общественной теории Маркса яв¬
ляется не его учение о классах и классовой борьбе, о при¬
бавочной стоимости и капитале, о социалистической ре¬
волюции, о диктатуре пролетариата, о диалектическом
материализме, а учение об «антропологическом гуманиз¬
ме». И таким образом Маркс как пролетарский револю¬
ционер и гениальный ученый отрицается и заменяется
обыкновенным либеральным буржуазным ученым, кото¬
рый интересуется только антропологическим гуманизмом
и отчуждением. Рассматриваемый с этих позиций Маркс
объединяется с Гуссерлем, Ницше, Сартром и другими
буржуазными и мелкобуржуазными философами. С этих
же позиций оцениваются и современные общественные
проблемы.
Так, например, по мнению ревизионистов, движущей
силой современного общества является не классовая борь¬
ба, а сознание свободы человека и борьба против бю¬
рократизма. Борьба против бюрократизма, утверждают
они, представляет собой одну из ключевых проблем
прогрессивного преобразования общества как капитали¬
стического, так и социалистического. Они договариваются
до того, что якобы не может быть социалистического об¬
щества там, где имеется государственная собственность на
средства производства и государственное управление.
И все это выдается за марксизм! Разве не Маркс пер¬
вым указал на то, что построение социализма невозможно
1 Henri Lefevre, La somme et le reste, Paris, 1959, p. 123.
193
без политического господства пролетариата, которое «дол¬
жно длиться до тех пор, пока пе будут уничтожены эко¬
номические основы существования классов»
Мы, марксисты-ленинцы, считаем, что люди сами тво¬
рят свою историю, но творят ее ие так, как им подсказы¬
вает фантазия. Действия человека не произвольны, а за¬
висят от объективных закономерностей — природных и
общественных. Свобода человека — это осознанная необ¬
ходимость в том смысле, что чем лучше познаются зако¬
ны природы, общества и мышления, с тем большей сво¬
бодой человек действует, изменяя действительность. По¬
этому гуманистическую проблематику марксизма следует
искать не там, где ее пытаются найти современные реви¬
зионисты. Не от абстрактной человеческой личности, не от
ее антропологических измерений, не от ее свободы вообще
нужно идти к действительности, к реальному человеку и
к его конкретным взаимоотношениям, интересам и потреб¬
ностям, а как раз наоборот. Из действительности, из кон¬
кретных людей, из их классовой принадлежности, из их
социальных отношений нужно извлечь то, что совершенно
необходимо для прогрессивного развития общества, для
развития человеческой личности. Гуманизм марксизма-
ленинизма выражается в том, что он вооружает человека
действительными знаниями о том, что есть и что может и
должно быть, что он показывает пути и формы освобо¬
ждения человека от гнета капитала, всестороннего и гар¬
моничного его развития.
В 1968 году оформилась и распространилась антимарк¬
систская теория о том, что Чехословакии якобы нужна
«новая, глубоко демократическая и отвечающая чехосло¬
вацким условиям модель социалистического общества», что
якобы следует придать социалистическому развитию «но¬
вый, гуманный образ». Одними из самых активных и ра¬
дикальных сторонников этой теории были ренегат Иван
Свитак, позднее сбежавший в США, и авторы печально
знаменитого манифеста «Две тысячи слов». К ним при¬
соединились Р. Гароди и Э. Фишер. Все они утверждали,
что существующие модели социализма якобы уже уста¬
рели и пришло время выработать принципиально новую
модель. Творцом этой новой модели социализма должна
была стать философия, понятая как критика всего суще-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 617—618.
194
ствующего. Дескать, это вытекает из революционно-кри¬
тического духа марксизма.
Не нужно специально доказывать, что эти взгляды не
имеют ничего общего с действительным революционно¬
критическим духом марксизма. Создатели марксистской
философии, и в частности Карл Маркс, в свое время кри¬
тиковали подобные взгляды Бруно Бауэра, Штирпера и
других. Задачей марксистской философии и марксизма
вообще никогда не была и пе может быть критика и от¬
брасывание всего существующего. Ее задача — дать пра¬
вильную оценку как тому, что является исторически про¬
грессивным в действительности, так и тому, что является
отживающим и реакционным, и на этой основе содейство¬
вать отбрасыванию в жизни всего того, что носит реак¬
ционный характер и не отвечает новым условиям, и укреп¬
лению того, что является положительным и прогрессивным.
Однако чехословацкий ревизионист Милан Пруха по¬
вторил вымыслы современных «марксологов» о том, что
марксизм якобы не имеет собственной философии о чело¬
веке и, чтобы создать таковую, марксизм следовало бы
интегрировать с экзистенциализмом вообще, и в частности
с экзистенциализмом Хейдеггера. М. Пруха приходит
к выводу, что до сих пор марксисты использовали поня¬
тие «отчуждение» для характеристики общественного
развития, а не для характеристики человека. По его мне¬
нию, отчуждение является отношением человека к внеш¬
нему миру. Если исходить из этой точки зрения, то отчу¬
ждение непреодолимо. Положение о вечности отчуждения
М. Пруха выдает за марксистский взгляд. Поскольку одна
противоположность предполагает существование другой,
утверждает он, то постольку присвоение природы чело¬
веком предполагает отчуждение1. Следует добавить, что
этот взгляд пе имеет ничего общего с марксистским пони¬
манием проблемы отчуждения.
Чтобы понять действительный смысл всех этих утвер¬
ждений, мы вынуждены обратиться ко взглядам Маркса
на отчуждение. При этом следует иметь в виду эволюцию
Маркса от философского идеализма к диалектическому
материализму и от революционного демократизма к науч¬
ному коммунизму. Только тогда можно объяснить харак¬
тер ранних произведений Маркса.
1 См. «Вестник МГУ» (философия), № 1, 1967, стр. 75—76.
195
Понимание Марксом отчуждения отличается от кон¬
цепций Гегеля и Фейербаха. Согласно Гегелю, отчужде¬
ние совершается духом: мировой дух отчуждает от себя
мир, то есть природу и человека. Для Гегеля отчуждение
есть нечто отрицательное, что необходимо ликвидировать,
но это может сделать сам дух. Таким образом, основой от¬
чуждения является не действительная жизнь людей,
а идеальный факт, проистекающий из саморазвития миро¬
вого духа.
В противоположность этому взгляду Фейербах рассмат¬
ривал отчуждение как реальное, земное явление. По его
мнению, отчуждение — это то, что отнято у человека и
превращено в некую фантастическую силу, чуждую чело¬
веческой природе. Согласно Фейербаху, веру в потусто¬
ронние силы проповедуют религия и идеалистическая фи¬
лософия. Причины, которые обусловливают отчуждение
человеческих сил и качеств, кроются не в экономических
отношениях, а в особенностях самого человека, которые
Фейербах рассматривает и объясняет с позиций антропо¬
логизма.
Критикуя эти концепции, Маркс рассматривает отчуж¬
дение как результат общественной деятельности конкрет¬
ных людей в определенных исторических условиях. Имен¬
но при определенных исторических условиях силы, качества
людей, материализованные в результате их деятельности,
начинают господствовать над ними, подчиняют их. Ка¬
ковы эти определенные исторические условия, порождаю¬
щие отчуждение и самоотчуждение человека? Маркс был
первым, кто открыл, что причинами существования отчу¬
ждения являются частнособственнические отношения лю¬
дей и уродливое разделение труда. В этих условиях имен¬
но человеческая индивидуальность, человеческая мораль
превращается в предмет торговли, богатство порождает ни¬
щету, а нищета — богатство, вещи господствуют над чело¬
веком. При капитализме основной, первичной формой от¬
чуждения является отчуждение труда. Отсюда прямо и
косвенно возникают все другие формы отчуждения — от
отчуждения продукта труда до политического и идеологи¬
ческого отчуждения.
«Частная собственность, — пишет К. Маркс, — сделала
нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь
предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обла¬
даем...
196
Поэтому на место всех физических и духовных чувств
стало простое отчуждение всех этих чувств — чувство
обладания. Вот до какой абсолютной бедности должно
было быть доведено человеческое существо, чтобы оно
могло породить из себя свое внутреннее богатство» *.
Когда человек рассматривается как вещь, господствую¬
щая мораль также принимает частнособственнический,
античеловеческий характер. И в капиталистическом миро
она действительно такова. Не только в своих ранних иро-
изведениях, но и в зрелых трудах Маркс дал непревзой¬
денную характеристику буржуазной морали. Однако здесь
нас интересует не эта сторона вопроса, а то обстоятель¬
ство, что Маркс еще в своих «Экопомическо-философских
рукописях 1844 года» преодолел фойорбаховскую абстрак¬
цию человека и начал рассматривать конкретного чело¬
века, для которого характерны нс только половыо и воз¬
растные, но и социальные признаки. На основе этого он
раскрыл и «тайну» человеческого отчуждения. По миопию
Маркса, отчуждение человека не вытекает из «неизмен¬
ной» человеческой природы, из психо-физиологического
устройства человека, оно не является и творением какого-
то духа, судьбы, фатума, а представляет собой факт опре¬
деленных общественных отношений. «Если продукт тру¬
да, — ясно говорит Маркс, — не принадлежит рабочему,
если он противостоит ему как чуждая сила, то это воз¬
можно лишь в результате того, что продукт принадлежит
другому человеку, не рабочему. Если деятельность рабо¬
чего для него самого является мукой, то кому-то другому
она должна доставлять наслаждение и жизнерадостность.
Не боги и не природа, а только сам человек может быть
этой чуждой силой, властвующей над человеком» 1 2.
Маркс считает, что необходимым условием для устра¬
нения отчуждения является уничтожение частной соб¬
ственности. Только на основе общественной собственности
труд может превратиться в свободное проявление жизни,
в самоутверждение человеческой индивидуальности. Сле¬
довательно, только в результате победы коммунистиче¬
ского общества будут преодолены и все формы отчуждения
человека, а движение истории есть «действительный
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 592.
2 Там же, стр. 568.
197
акт порождения этого коммунизма»1. Или, иными словами,
по мнению молодого Маркса, для того, чтобы будущее
общество было лишено пороков, различных форм отчу¬
ждения, человек должен познать и организовать свои соб¬
ственные силы как общественные силы, должен стать дей¬
ствительно общественным существом. Тогда он не будет
отделять от себя (отчуждать) общественные силы в фор¬
ме капитала, товарных отношений, денег, государства, ре¬
лигии и т. д. и только тогда произойдет человеческая
эмансипация.
Эта великая освободительная идея у зрелого Маркса
получила всестороннее развитие. Конкретизируя и разви¬
вая свое понимание общественной жизни, Маркс все реже
начинает пользоваться понятием «отчуждение». Этот факт
объясняется не отрицанием смысла, который марксизм
вкладывает в это понятие, а употреблением более точных
и конкретных понятий, как, например, «товарный фети¬
шизм», «стоимость», «прибавочная стоимость», «капитал»,
«классовая борьба», «социалистическая революция» и др.
Исходя из этого, критики марксизма делают нелепый вы¬
вод о том, что якобы Маркс и марксисты отказались от
концепции отчуждения, от гуманизма. Сожалея по этому
поводу, Лефевр призывает вернуться к «раннему» Марксу.
Разумеется, ни Маркс, ни марксисты не отказывались от
идей, которые имеются в виду, когда речь идет об отчу¬
ждении, а, наоборот, последовательно материалистически
объясняют их, углубляют и развивают дальше. Дело не
только в том, чтобы возмущаться антигуманными отно¬
шениями в обществе, отчуждением человека, дело в том,
чтобы научно выяснить причины существования «отчу¬
жденного человека» и правильно обосновать средства
утверждения реального гуманизма. А именно это и совер¬
шил зрелый Маркс. Он показал, что для преодоления от¬
чуждения недостаточно того, чтобы оно было понято,
а необходимо преобразовать мир, порождающий отчужде¬
ние, создать новый мир, который ликвидирует причины
отчуждения. Марксизм доказал, что классовая борьба
пролетариата и социалистическая революция являются
предварительными условиями для решения проблемы от¬
чуждения.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произведений,
стр. 588.
198
Историческая практика подтверждает и обогащает эти
открытия Маркса. Социализм, восторжествовавший на
значительной части нашей планеты и превратившийся
в решающую силу исторического прогресса, преобра¬
зовывает человека, уничтожает причины, порождающие
различные формы отчуждения. Социализм решил боль¬
шую социальную проблему ликвидации эксплуататор¬
ских классов и причин, порождающих эксплуатацию че¬
ловека человеком. На основе общественной собственности
на средства производства, на основе постоянных усилий
по совершенствованию руководства социалистическим
обществом и улучшению его функционирования сообразно
с принципами социалистического демократизма и требо¬
ваниями науки труд социалистического труженика соеди¬
няется с целью производства. На этой основе преодоле¬
ваются противоположность и существенные различия
между городом и деревней, между умственным к физиче¬
ским трудом и возвращаются человеку вся его сила и от¬
ветственность, которых его лишают всевозможные формы
отчуждения при капитализме.
Однако социализм не в состоянии полностью преодо¬
леть все формы отчуждения (например, религию). Для их
преодоления еще долгое время нужно проводить сложную
революционно-преобразовательную деятельность под ру¬
ководством коммунистической партии. Там, где политика
строительства социализма зиждется на научных основах,
на творческом применении марксизма-ленинизма, процесс
преодоления отчуждения ускоряется. И, наоборот, там,
где в политике игнорируют объективные закономерности
и пытаются строить социализм с помощью буржуазных и
мелкобуржуазных взглядов, там, где господствуют субъек¬
тивизм и волюнтаризм, процесс преодоления отчуждения
замедляется. Социализм создает необходимые условия
для перехода общества к высшей фазе коммунизма, где
не будет никакого отчуждения и самоотчуждения человека.
Все это свидетельствует о том, что понимание Марксом
проблемы отчуждения ничего общего не имеет со взгля¬
дами «гуманистических» критиков марксизма. Какие бы
средства ни использовали враги марксизма, какие бы
усилия они ни прилагали, они все же не в состоянии
скрыть истину о молодом Марксе. Человеческая личность,
по Марксу, это не абстракция, не абсолютная категория
или «трансцендентальная идея», как утверждает Биго,
199
а конкретный человек, который живет и работает в кон¬
кретных социальных условиях. Отчуждение вытекает не
из внутренней природы человека, не из его нравственных
принципов, как это утверждают Кальвез, Мецке и другие
«марксологи», а из характера социальных отношений и
прежде всего производственных отношений людей. Попыт¬
ки правосоциалистических и ревизионистских теоретиков
представить Маркса сторонником «этического социализма»
показывают лишь, насколько далеко отдалились они от
марксизма. И не только это. Они свидетельствуют об от¬
казе от классовых позиций пролетариата. Достаточно для
этого познакомиться с теорией «гуманной» модели соци¬
ализма. Авторы этой теории ставят вещи с ног на голову.
Они утверждают, что до сих пор социализм нигде не был
соединен с гуманизмом, и поэтому свою цель они видят
в совершении этого соединения. Однако прежде чем рас¬
смотреть, как они «соединяют» социализм с гуманизмом,
скажем несколько слов о действительно существующем
социалистическом гуманизме.
Величие и сила социализма состоят именно в том, что
он впервые в истории человечества сумел заложить осно¬
вы для гармоничного сочетания сложных отношений ме¬
жду обществом и личностью и таким образом преодолел
как буржуазный индивидуализм, так и грубый, «казар¬
менный» коллективизм. Гуманизм социализма заклю¬
чается как раз в том, что его общественные отношения не
только позволяют, но и требуют, чтобы человек был выс¬
шей ценностью и целью любой деятельности. Все во имя
человека, для блага человека — это не только программное
положение марксистско-ленинской партии, но и сущность
господствующих общественных отношений при социализме.
Исторический опыт показывает, что возникновение ре¬
ального гуманизма не является вопросом пожеланий и
утопических проповедей, а является результатом сложной
и трудной борьбы за победу социалистической революции,
за изменение прежде всего производственных отношений,
за развитие производительных сил, за создание определен¬
ных материальных и духовных предпосылок для свобод¬
ного и всестороннего развития человеческой личности. Без
свершения всего этого, без непрестанных усилий рабочего
класса и его союзников под руководством коммунистиче¬
ской партии, направленных па то, чтобы сломить сопро¬
тивление контрреволюционных сил, ликвидировать эксплу¬
200
ататорские классы, создать и усовершенствовать социали¬
стическое общество, нет и не может быть реального социа¬
листического гуманизма.
Любовь к человеку, вера в его силы и способности не
означает снисхождения к тем людям, которые нарушают
нормы, правила и законность социалистического общества.
Внимательное отношение к человеку предполагает взыска¬
тельность, критику недостатков, воспитание мужественных
людей, преданных великому делу коммунизма, и неугаси¬
мую ненависть к врагам социализма, к палачам и преда¬
телям рабочего класса, ко всем тем, кто наживается па
страданиях сотен миллионов людей.
Достигнутая ступень в развитии социалистического
гуманизма не является пределом возможного. В социали¬
стическом обществе все еще имеется много нерешенных
проблем, которые прямо или косвенно обусловливают от¬
рицательные, антигуманные поступки. Необходимо иметь
в виду п то обстоятельство, что социализм унаследовал
«родимые пятна» старого общества в экономике, культуре
и морали. Кроме того, социализм растет и укрепляется
в условиях ожесточенной борьбы с силами империалисти¬
ческой реакции, которая всеми средствами пытается по¬
мешать его успехам. Словом, па сознание и поведение
каждого гражданина действуют различные как положи¬
тельные, так и отрицательные факторы. Поэтому форми¬
рование нового человека является долгим и сложным про¬
цессом, в котором социалистическое сознание развивается
постепенно и неуклонно, но неодинаково у различных лю¬
дей. Это обстоятельство требует проводить правильную,
основанную на науке политику построения нового обще¬
ства, и в особенности активную наступательную идеологи¬
ческую и воспитательную деятельность со стороны пар¬
тийных п государственных органов и организаций.
Социализм как теория и общественная система вопло¬
щает в себе наивысшую форму гуманизма в современном
мире. И напрасными окажутся попытки буржуазных кри¬
тиков опровергнуть эту истину и представить капитализм
как наилучшую общественную форму гуманизма. Капита¬
лизм по своей сущности несовместим с гуманизмом, по¬
тому что его общественные отношения не позволяют че¬
ловеческой личности быть целью, а превращают огромное
большинство людей в средство для осуществления частно¬
эгоистических интересов. Эта антигуманная сущность
201
капитализма, которой унижается человеческое достоинство
посредством эксплуатации и политического угнетения,
расовой и национальной дискриминации, углубляется
в современную эпоху. И поэтому весьма странно, когда
империалистическая буржуазия использует слово «гума¬
низм», чтобы прикрыть свои чудовищные преступления.
Ее представители активно участвуют в жизни различных
обществ по охране животных и в то же время отдают по¬
лиции приказы жестоко расправляться с мирными демон¬
страциями и забастовками рабочих, крестьян и студентов.
Они проявляют трогательную заботу о собаках и кошках
и в то же время оправдывают и ведут агрессивные войны
с другими народами и странами. Ярким примером этого
служит американская агрессия во Вьетнаме.
Те же самые радетели «гуманизма» и «свободы» забо¬
тятся и о нашем гуманизме, о нашей свободе. Особые уси¬
лия ныне прилагают антикоммунистические центры для
того, чтобы доказать, что марксизм якобы не имеет своей
собственной философии человека, что социализм прене¬
брегает интересами человеческой личности. Поэтому за¬
дача заключается якобы в том, чтобы соединить социа¬
лизм с гуманизмом. На эту приманку классового врага
попались и современные ревизионисты.
Теория современных ревизионистов о «гуманном» со¬
циализме не является ни оригинальной, ни научной. Это
не что иное, как новое издание старой социал-демократи¬
ческой идеи об «этическом» социализме.
Для представителей «этического» социализма характе¬
рен метафизический отрыв нравственных идей от обще¬
ственной действительности. Они утверждают, что нрав¬
ственные идеи, принципы, ценности не являются продук¬
том исторического развития, а существуют независимо от
общественной жизни, в некой сфере идей, в трансценден¬
тальном мире идей. Характерной особенностью метафизи¬
ческого отрыва нравственных идей от социальной жизни,
приводящего к гипостазированию этих идей, является
утверждение о том, что «этические» ценности якобы
имеют собственное бытие, независимое от общественного
бытия. Между этими двумя мирами, то есть между миром
ценностей и действительным миром, между тем, что есть,
и тем, что должно быть, по существу будто бы нет ника¬
кой связи. По мнению неокантианских критиков марксиз¬
ма, единственным отношением между этими двумя мирами
202
является превосходство мира гипостазированных нрав¬
ственных идей над действительным миром, который из-за
этого должен приспосабливаться к миру нравственных
идей. Кроме этого теологического отношения, не при¬
знается никакая другая связь между вышеупомянутыми
двумя мирами.
Итак, представители «этического» социализма рассмат¬
ривают марксизм не как науку, призванную объяснить и
изменить мир, а лишь как одно из нравственных движе¬
ний нашего времени. Но ведь это явная фальсификация
марксизма!
Создавая научный социализм, Маркс и Энгельс исхо¬
дили не из абстрактного гуманизма, не из нравственной
идеи о свободе и справедливости, а из изучения объект йе¬
ной исторической необходимости. В своем эпохальном про¬
изведении «Капитал» Маркс подчеркивает, что «...конеч¬
ной целью моего сочинения является открытие экономиче¬
ского закона движения современного общества...» *, то есть
капиталистического общества. Он именно это и сделал.
С открытием материалистического понимания истории,
прибавочной стоимости и исторической роли пролетариата
социализм из утопии превратился в науку.
На основе объективного научного анализа марксизм
показал, что историческое развитие капиталистического
общества неизбежно ведет к победе социализма и комму¬
низма. Исходя из этого, он обосновывает научную цель
коммунистического движения. В наше время, когда соци¬
ализм стал действительностью для одной трети человече¬
ства, уже практически доказано, что марксизм с честью
решил задачу научного обоснования социализма.
Еще в «Манифесте коммунистической партии» Маркс
и Энгельс резко высказались против попытки так назы¬
ваемых истинных социалистов проповедовать надклассо¬
вую мораль, подменить интересы пролетариата интересами
человеческой сущности «вообще», интересами человека,
который не принадлежит ни к одному классу и вообще
не существует в действительности, а является порожде¬
нием философской фантазии. Моральные ценности воз¬
никают как отражение общественно-экономических отно¬
шений, как продукт общественного развития и изменяются
сообразно изменениям этих отношений, в соответствии
1 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 23, стр. 10.
203
с положением различных классов и индивидов в рамках
изменяющейся общественной жизни.
Маркс и Энгельс не обосновывали социализм какими-
то абстрактными идеями о гуманизме, равенстве, справед¬
ливости и т. п., потому что знали, что простым повторе¬
нием этих слов ничего не добьешься, что эти общие идеи
по своему содержанию всегда являются конкретно опреде¬
ленными, что различные классы вкладывают в них раз¬
личное содержание и что идеи вообще всегда «посрамля¬
лись», если за ними не скрывается никакой классовый
интерес. Поэтому они отбросили утопические представле¬
ния о новом обществе и обосновали социализм научно¬
материалистически, определили его победу, исходя из по¬
ложения и интересов рабочего класса. Осуществляя свои
осознанные интересы, рабочий класс освобождает самого
себя, а вместе с тем и всех трудящихся от эксплуатации
и угнетения. Коммунистическое бесклассовое общество —
конечная цель революционного рабочего движения — есть
первое общество в истории человечества, которое тожде¬
ственно реальному гуманизму. Только в таком обществе
могут существовать действительное равенство и справед¬
ливость, только там может существовать общечеловеческая
мораль. Создание такого общества было идеалом Карла
Маркса. Следовательно, марксизм не существует и не мо¬
жет существовать без нравственного идеала, но этот идеал
он обосновывает не идеалистически и метафизически, а
диалектико-материалистически. Коммунистический идеал
пе предписан обществу филантропами, он не взят из
априорной структуры сознания, а проистекает из дей¬
ствительного каузального исторического процесса, и в этом
его сила.
Но если мы с полным правом утверждаем, что Маркс
сформулировал нравственный идеал на основе научного
анализа общественной действительности, то с не меньшей
уверенностью мы можем утверждать, что именно так по¬
нимаемый коммунистический идеал был внутренней дви¬
жущей силой революционного дела Маркса. И не только
это. Марксизм выражает самую прогрессивную мораль на¬
шего времени, это наиболее последовательный гуманизм,
потому что своей целью он ставит освобождение человека,
его всестороннее и гармоничное развитие. Поэтому марк¬
сизм рассматривает общество, его экономику и политику,
всю природу с точки зрения человека, его интересов и
204
возможностей развития в качестве свободной личности.
Посредством неопровержимого научного анализа он дока¬
зал, что капиталистическая система, как бы опа пи была
исторически необходима, заключает в себе антигуманную
сущность: человек здесь подчинен вещам, человек — это
средство, а вещи — цель. Капитализм не может существо¬
вать без эксплуатации пролетариата, его цель — сохране¬
ние капитала и получение прибыли, а не действительные
нужды народных масс. Коммунизм преодолевает все это н
создает реальные условия человеку для свободного п гар¬
моничного развития. Здесь вещи становятся средством,
а человеческая личность — целью.
Раскрывая научно-историческую необходимость, усло¬
вия и средства достижения победы социализма и комму¬
низма, марксизм-ленинизм вместе с тем вызывает револю¬
ционный энтузиазм и неисчерпаемую энергию трудя¬
щихся в борьбе против капитализма и за торжество нового
общества. Узнавая истинные причины существования
эксплуатации и политического угнетения, рабочие с еще
большей страстью осуждают морально капиталистическую
систему как несправедливую и с еще большей уверенно¬
стью участвуют в исторически назревшем процессе ее
уничтожения. Однако марксизм не заменяет научное обо¬
снование социализма нравственными нормами и эмоциями.
Главное в марксизме то, что он является наукой, которая
раскрывает объективные закономерности общественного
развития, историческую необходимость победы ком¬
мунизма, а не только выражением негодования и мечта¬
ний революционеров. Это дает возможность определить
нравственный идеал не только как желанный, но и как
необходимый. Так, в марксизме гармонически сочетаются
учение об объективном характере законов общественного
развития с субъективными стремлениями рабочего класса
и других трудящихся и эксплуатируемых масс. Только
научное объяснение цели и познание действительности
помогут пролетариату выработать правильные моральные
оценки. Марксизм не создает категорических императи¬
вов на вечные времена, он не призывает людей устанавли¬
вать те или иные общественные порядки, если это проти¬
воречит их интересам. И именно поэтому он научно обо¬
сновывает нравственный идеал, отвечающий интересам
широких народных масс. В борьбе за коммунизм рож¬
дается и самое гуманное нравственное сознание.
205
Все это показывает, что марксизм не лишен этики,
хотя наши враги и пытаются убедить нас в обратном.
Марксизму как идеологии пролетариата присуща прогрес¬
сивная моральная теория, вдохновляющая людей на труд,
вызывающая революционный энтузиазм и неисчерпаемую
энергию в борьбе за коммунизм. Трудящиеся активно уча¬
ствуют в построении нового общества не только потому,
что понимают его историческую необходимость, но и по¬
тому, что оно соответствует их нравственному идеалу.
Еще молодой Маркс определил характерные признаки
этого идеала, обосновав необходимость эмансипации че¬
ловека, создания реальных гарантий для всестороннего и
гармоничного развития человеческой личности, гуманных
отношений между людьми, которые были отняты у них
существовавшими в течение веков частной собственностью
и эксплуатацией.
Чем успешнее общество движется к коммунизму, тем
большее значение приобретают нравственные взгляды и
чувства людей. Сами задачи социалистического и комму¬
нистического строительства требуют более высокой созна¬
тельности и творческой активности трудящихся, а одним
из главных элементов этой сознательности является нрав¬
ственное сознание, нравственные идеи и чувства людей,
которые выражают их отношение к обществу, к социали¬
стической родине, к труду, отношение человека к чело¬
веку и т. д. Кроме того, нужно иметь в виду, что, как
указывается в Программе КПСС, в процессе перехода
к коммунизму все больше возрастает роль нравственных
начал в жизни общества, расширяется сфера действия
морального фактора и соответственно уменьшается значе¬
ние административного регулирования взаимных отноше¬
ний между людьми.
После всего сказанного становится ясно, почему про¬
блемы коммунистической морали занимают сейчас такое
важное место в теории и практике марксизма-ленинизма
и почему именно в Программе КПСС впервые в истории
коммунистического движения сформулирован моральный
кодекс строителя коммунизма.
Моральный кодекс строителя коммунизма охватывает
все основные виды нравственных отношений и объеди¬
няет то, что есть, с тем, что должно быть. Принципы мо¬
рального кодекса справедливы, ибо они соответствуют по¬
требностям общественного прогресса, необходимости созда-
206
нпя коммунистического общества. Их научной основой
является марксистско-ленинская теория, которая раскры¬
вает закономерности общественного развития и указывает
человечеству реальный путь к освобождению от всех форм
социального гнета, к утверждению царства Мира, Труда,
Свободы, Равенства, Братства и Счастья для всех па¬
родов.
Эта демонстрация возможностей и ценности марксист¬
ской науки и все более глубокое изучение нравственного
преобразования личности — строителя социализма и ком¬
мунизма — является паплучшпм опровержением попыток
«этических социалистов» произвольно толковать те пли
иные аспекты марксизма с целью подменить научный со¬
циализм буржуазными идеями.
Предлагаемые «этическими социалистами» надклассо¬
вые кантианские нравственные принципы в качестве ре¬
цепта излечения капитализма от его язв, в сущности, лишь
отвлекают трудящихся от борьбы за настоящее освобожде¬
ние. Ведь совершенно ясно, что капиталист не перестанет
быть капиталистом, какие бы усилия ни прилагались для
его «нравственного совершенствования». Пропаганда «че¬
ловеческих отношений» между трудом и капиталом, кото¬
рая в последнее время так настойчиво ведется буржуаз¬
ными идеологами, предназначена для того, чтобы посеять
иллюзии среди пролетариата, притупить его революцион¬
ную борьбу против капиталистической эксплуатации. Из¬
вестно, что ни один капиталист не может стать над им¬
манентными законами капиталистического производства,
требующими независимо от характера и личных качеств
капиталиста эксплуатировать наемных рабочих. Пропо¬
ведь человеческих отношений при таких условиях озна¬
чает не заботу об установлении действительно человече¬
ских отношений, а укрепление общественной системы
порабощения и эксплуатации.
Проповедование общечеловеческих, всеми людьми при¬
емлемых моральных норм и принципов выгодно буржуа¬
зии, потому что такие моральные требования, которые бы¬
ли бы приняты всеми людьми в капиталистическом об¬
ществе, создают условия не для ликвидации буржуазии
как класса, а наоборот, исходят из того, что капитализм
является незыблемой основой общественного устройства.
Рассматривая человека вне исторических условий,
«этические социалисты» утверждают, что, кроме доброй
207
воли, кроме нравственной воли человека, нет ничего дру¬
гого, что могло бы служить основой социализма. С этих
субъективно-идеалистических позиций ведут они борьбу
против марксизма и победившего социализма. Их глав¬
ный аргумент сводится к знакомому обвинению в том,
что марксизм якобы рассматривает человека лишь как
средство, а не как цель истории, что он пренебрегает ду¬
ховной сущностью человека, превращает его в элемент про¬
изводства.
Марксизм действительно признает, что человек являет¬
ся «элементом производства». Трудящиеся были и будут
главным элементом производительных сил общества. И это
не вымысел марксистов, а реальный исторический факт,
от которого зависит само существование общества. При¬
знать, что трудящиеся представляют собой производитель¬
ную силу, еще не означает, что человеческая личность
сводится к роли орудия производства. Марксисты счи¬
тают своей главной задачей освобождение человека труда
от того унизительного положения, в которое его поставил
капитализм, где люди и в самом деле сведены до положе¬
ния орудия производства, стали придатком машин, источ¬
ником эксплуатации.
Марксисты рассматривают человека в качестве выс¬
шего звена в развитии Вселенной, в качестве самого пре¬
красного порождения природы, и они борются за то, чтобы
не вещи, не машины, не орудия производства и не про¬
изводственные отношения господствовали над людьми, а,
наоборот, человек господствовал над ними. Настоящее гос¬
подство над природой возможно только там, где человек
является господином над своими собственными обществен¬
ными отношениями, то есть в условиях коммунизма. Толь¬
ко при коммунизме человек труда становится высшей
ценностью, а всестороннее его развитие становится дей¬
ствительной, сознательной и реальной целью и условием
исторического прогресса.
2. ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ СПЕКУЛЯЦИИ
ВО ИМЯ МАРКСИСТСКОГО ГУМАНИЗМА
Сила исторических фактов вынуждает многих пред¬
ставителей интеллектуальных кругов на Западе признать,
что марксизм есть гуманизм. Этих взглядов придержи¬
ваются иногда действительные друзья и доброжелатели
208
социализма, что не следует забывать в нашей теоретиче¬
ской и практической деятельности. Но нередко такие же
позиции занимают и враги марксизма. О гумапизме и
марксизме сейчас пишут и неотомисты, и экзистенциа¬
листы, и ревизионисты. Все они стараются уверить своих
читателей в том, что в основе марксистской философии
якобы лежит антропологический принцип. В последние
годы эти взгляды поддерживаются и весьма широко и
настойчиво распространяются современными ревизиони¬
стами. Это вынуждает нас подробнее остановиться па их
взглядах, чтобы увидеть, как они «гуманизируют» марксизм.
Когда поближе познакомишься со взглядами философ¬
ствующих ревизионистов, то нельзя не открыть за софи¬
стическими рассуждениями и уверениями в верности
«истинному» марксизму враждебные диалектическому ма¬
териализму старые и новые идеалистические теории.
И если в свое время русский махист В. Базаров пытался
обработать Энгельса в духе эмпириокритицизма, то нынеш¬
ние ревизионисты прилагают немалые усилия к тому, что¬
бы обработать Маркса в духе экзистенциализма, прагма¬
тизма и неотомизма.
Исходя из положений Маркса о том, что человек в про¬
цессе своего развития очеловечивает природу, что вопрос
о действительности или недействительности мышления,
изолированного от практики, есть чисто схоластический
вопрос, современные ревизионисты, совершенно превратно
понимая эти положения, необоснованно утверждают, что
природа якобы не существует вне сферы человеческой
деятельности, вне практики. Французский ревизионист
Анри Лефевр пишет: «Для последовательного материализ¬
ма слово и понятие «материя» означает бесконечность дан¬
ного бытия» L Но что представляет собой это бытие, су¬
ществует ли оно до, вне и независимо от познающего
субъекта? На этот вопрос Лефевр отвечает откровенно:
«Нет объекта без субъекта, нет субъекта без объекта: это
положение нужно понимать в рамках практической (со¬
циальной) деятельности, а не чистого сознания»* 2. Тако¬
вой, по его мнению, якобы была точка зрения К. Маркса.
'Henri Lefevre, Problemes actuels du marxisme, Paris,
1958, p. 21
2 Там же, стр. 42.
209
Подобный антимарксистский тезис разрабатывается
давно; а ныне мы находим его в новых публикациях Ле-
шека Колаковского и Роже Гароди. «Отделенная от чело¬
века, — пишет Колаковский, — материя есть ничто. В этом
смысле ставить вопрос о материи «самой в себе» — это
спрашивать, существует ли ничто» \ И Колаковский кри¬
тикует Канта за то, что он допускал возможность ставить
вопрос о существовании «вещи в себе» независимо от
субъекта, что было бессмыслицей. Дальше он уточняет:
«Если, с точки зрения Маркса, правильно можно было бы
сказать, что сознание — это нечто представленное, то
столь же удачно можно было бы обобщить его мысль, го¬
воря, что вещи — это реифицированное познание» * 2. Ма¬
терия, по Колаковскому, это то, что оказывает сопротив¬
ление человеческому усилию. Все это он называет «ант¬
ропологическим» или «антропоцентрическим» монизмом,
которого будто бы придерживался и молодой Маркс.
Подобную же «антропологическую» позицию в теории
познания занимают и многие югославские философы. Со¬
гласно Михайло Марковичу например, теория отражения
якобы не является типичной для марксистской филосо¬
фии, в то время как другая альтернатива — практика —
будто бы в духе оригинальной мысли Маркса. В дальней¬
шем мы увидим, что подразумевает Маркович под поня¬
тием «практика», а сейчас давайте проследим за его
мыслью. По его мнению, с позиций практики можно объ¬
яснить возможность получения прямых знаний о суще¬
ствовании внешнего мира, тогда как с позиций теории
отражения можно лишь предполагать и верить. С позиций
теории отражения якобы нельзя объяснить существование
ошибочных суждений, мифических понятий и понятий
о предметах, которые могут создаваться в процессе буду¬
щего труда. Теория отражения, по мнению Марковича,
Дамяновича и Петровича, будто бы представляет собой, по
существу, классическую «мимесис», то есть простое под¬
ражание действительности, и поэтому она якобы несовме¬
стима со взглядом Маркса на человека как на практиче¬
ское творческое существо 3. Еще более радикальные выво¬
‘Leszek Kolakowski, Karol Marks i klasyczna definicja
prawdy, «Studia filozoficzne», № 2 (II), 1959, s. 53.
2 Там же, стр. 58.
3 См. «Nasa stvarnost», № 11—12, 1960, s. 258, «Praxis», № 1,
1967, s. 68.
210
ды сделал Милан Кангырга. Он приписывает Марксу не¬
лепую мысль о том, что природа якобы есть не что иное,
как овеществленное человеческое производство, продукт
и результат человеческой деятельности. У него выходит,
что вне исторически данной человеческой практики якобы
нет диалектики, потому что «вне и без человеческой дея¬
тельности ничего не происходит и не случается»
Нетрудно понять, что все эти авторы, которые па сло¬
вах желают быть марксистами, отождествляют объект с
познающим субъектом. В их концепции природа является
составной частью человеческого существования. В этом
смысле любое познание есть акт самопознания. Ничего
иного, кроме перефразированного субъективного идеализ¬
ма, нет в этих взглядах. Претензии критикуемых авто¬
ров на то, что они по-новому и при этом с марксистских
позиций осветили проблемы гуманизма и отношение
«субъект — объект», являются праздными домыслами под¬
новленного фихтеанства. Фихте, как известно, также во¬
ображал, что он неразрывно связал «я» и «среду», созна
ние и вещь, ссылаясь на то, что человек не может вы
лезти из самого себя. Эта бессмыслица была повторена
Авенариусом в его «принципиальной координации». Ту
же самую ветошь, лишь слегка приукрашенную, можно
открыть и у экзистенциалистов, прагматистов, ремкеан-
цев и даже у некоторых неотомистов. «Природа без че¬
ловека не имеет смысла, — пишет неотомист Калвез, —
она не имеет движения, она есть хаос, недифференциро¬
ванная и индифферентная материя, а следовательно, в
конечном счете ничто» 1 2. Еще яснее выражается Сартр:
«Материя существует „для нас и в нас”» 3. То, что мы на¬
зываем природными объектами, и то, что мы называем со¬
циальными объектами, по его мнению, являются лишь
«внутренними переживаниями индивида» в процессе
«praxis» 4. Хотя ремкеанство исходит и из других предпо¬
сылок, но оно делает точно такой же вывод. «Восприятие и
воспринимаемое, представление и представляемое, —
1 См. «Nasa stvarnost», № 11—12, 1960, s. 258, «Praxis», № 1,
1967, s. 585.
2 J e a n - Y v Calve z, La pensee de Karl Marx, Paris, 1956,
p. 380.
3 J. P. Sartre, Critique de la raison dialectique, t. 1, Paris,
1960, p. 248.
4 Там же, стр. 142, 200, 247.
211
пишет акад. Димитр Михалчев, — это не две данности,
а всегда одно и то же» ’.
Идеалистическая сущность философских взглядов со¬
временного ревизионизма лучше всего раскрывается опре¬
делением понятия «материя», данным Колаковским. Ска¬
жем ли мы, что материя есть постоянная возможность для
ощущений (согласно Дж. Ст. Миллю),или что материя есть
комплекс «элементов», то есть ощущений (по Маху), или
что она есть то, что оказывает сопротивление челове¬
ческому усилию (по Колаковскому), — мы остаемся в
пределах агностицизма и идеализма. Ведь субъективный
идеализм не идет дальше ощущений, сознания субъекта,
заявляя, что не существует независимой от субъекта дей¬
ствительности. И если Колаковский придает большое
значение своему несогласию с Кантом, то это именно по¬
тому, что он критикует его справа, то есть упрекает его
за допущение «вещей в себе».
Диалектика отношения объекта и субъекта в практике
не означает никакой принципиальной координации между
ними, как это воображают себе современные ревизиони¬
сты и их учителя. Объект и субъект существуют во вза¬
имодействии, но они относительно самостоятельны и не¬
равноценны. Существование объекта, природы, материи
независимо от человека и человечества является предпо¬
сылкой для самого существования человеческого об¬
щества.
Познавательный образ и отраженный в нем предмет —
это единство противоположностей. Они едины, ибо образ
дает нам верное познание предмета; но они противопо¬
ложны, ибо познавательный образ и отраженный в нем
предмет не являются одним и тем же. Это так не только
тогда, когда мы рассматриваем отношение объект — субъ¬
ект генетически, то есть когда устанавливаем, что объект
существовал до всякого сознания и в своем развитии по¬
родил его; это имеет значение и для тех случаев, когда
объект познания является продуктом человеческой дея¬
тельности. В мышлении мы всегда имеем не сам предмет,
а его образ. «Наши ощущения, наше сознание, — пишет
В. И. Ленин, — есть лишь образ внешнего мира, и понятно
само собой, что отображение не может существовать без
1 Д. Михалчев, Философията като наука, София, 1946,
ир. 531.
212
отображаемого, но отображаемое существует независимо
от отображающего» ’.
Человеческое познание есть не что иное, как субъек¬
тивный образ объективного мира1 2. Оно субъективно, по¬
скольку всегда принадлежит субъекту, то есть человеку.
Мышление объективно в том смысле, что оно дает нам
верное познание мира, что в нем имеется такое содержа¬
ние, которое, по словам Ленина, не зависит ни от человека,
ни от человечества. Разумеется, объект отражается в
мышлении с различной степенью полноты и адекватности.
Познание — это процесс, который ведет от незнания к
знанию, от неполного и одностороннего знания к более
полному и всестороннему знанию о предмете. Мышление
не исключает односторонности в отражении, отрыва от
действительности, существования мифологических поня¬
тий и др. Эту истину подтверждает существование анти¬
марксистских взглядов и самих ревизионистов. Характер
познавательного образа зависит от многих обстоятельств,
и прежде всего от положения человека в обществе, от его
классовых позиций.
Но что служит критерием того, что данное содержание
человеческого мышления является объективной истиной?
Научный ответ на этот вопрос дал марксизм. Согласно
Марксу, Энгельсу, Ленину и их ученикам, критерием по¬
знания является практика, понимаемая как такая обще¬
ственно-историческая материальная деятельность людей, в
процессе которой человек изменяет, преобразует объек¬
тивный мир для удовлетворения своих нужд. «Вне нас
существуют вещи. Наши восприятия и представления —
образы их. Проверка этих образов, отделение истинных
от ложных дается практикой» 3.
Все это известные марксистские положения, но совре¬
менные ревизионисты нарочно замалчивают их или же
сознательно их искажают и толкуют по-своему. По их
мнению, как мы уже видели, познание якобы является
не отражением объективной действительности, а самопо¬
знанием. Этим самопознанием они обосновывают и марк¬
систский гуманизм. Так как в мире якобы нет ничего
1 В. И. Ленин, Поля. собр. соч., т. 18, стр. 66.
2 Эту мысль Лепина развил акад. Т. Павлов в своем труде
«Теория отражения», Изд. на БАН, София, 1962, стр. 145—219,
485-498.
3 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 18, стр. 109—110.
213
другого, кроме человека и его внутреннего мира, то и за¬
дача марксистской философии сводится к изучению гу¬
манистической проблематики или, по мнению одного юго¬
славского философа, к восприятию непрерывного «диало¬
га между человеком и его миром».
На чем строят свои взгляды критикуемые нами авторы?
На неверной интерпретации произведений молодого Марк¬
са. Известно, что Маркс ввел в теорию познания практику
и обосновал идею о том, что не только человек есть тво¬
рение природы, но и природа — творение человека. Однако
существо вопроса сводится к тому, что Маркс и маркси¬
сты понимают под словом «практика» и под выражением
«очеловечивание природы» и как это же понимают и тол¬
куют критикуемые нами авторы. Лефевр, Колаковский,
Маркович и другие прилагают героические усилия к тому,
чтобы истолковать эти понятия в духе прагматизма и во¬
люнтаризма, но только не в том смысле, какой вкладывал
в них Маркс в своих произведениях, прочтенных, разу¬
меется, не отрывочно, а в контексте развивающейся марк¬
систской философии.
Преодолевая недостатки созерцательного, механисти¬
ческого материализма, Маркс раскрыл не только активную
сторону человеческого сознания, но и обосновал огромную
роль практической деятельности человека — преобразова¬
теля природы. В «Тезисах о Фейербахе» Маркс подчерки¬
вает, что до сих пор действенную сторону сознания в про¬
тивоположность материализму развивал идеализм. Задача,
по мнению Маркса, состоит в том, чтобы эта действенная
сторона развивалась материализмом, но иначе, а не так,
как это делал идеализм, не абстрактно-мистически, а в
форме человеческой чувственной деятельности, как прак¬
тика. Практическая деятельность людей многостороння.
В практику входят производство, классовая борьба, на¬
учно-экспериментальные исследования и другие челове¬
ческие действия. Но основное, что определяет все другие
формы практики, — это материально-производственная
деятельность.
Человек, согласно Марксу, познает, действуя, преобра¬
зуя мир. Для него практика не есть только критерий
истины; она и основа, и цель познания. Практика и по¬
знание — это две стороны единой деятельности человека
как субъекта. Познавательное отношение субъекта к объ¬
екту возникает и существует на основе практики. На заре
214
своей истории люди не умели аргументировать, но они
действовали. Сначала человек расколол орех, чтобы отде¬
лить внутреннюю съедобную часть от твердой скорлупы,
а затем у него возникла мыслительная операция, изве¬
стная под названием «анализ». Человеческое мышление
было вплетено непосредственно в трудовую деятельность
людей и лишь позднее оно выделилось в особую, теорети¬
ческую деятельность со своей относительной самостоя¬
тельностью.
В чем же выражается эта относительная самостоятель¬
ность человеческого мышления?
Сознание, будучи отражением объективного мира и
возникая на основе материальной практической деятель¬
ности, оказывает активное обратное влияние на породив¬
шее его бытие. Активная роль сознания проявляется пре¬
жде всего в определенной целенаправленной практической
деятельности. Практика — это сознательная деятельность,
в которой люди всегда стремятся осуществить определен¬
ную цель. Идеальное, мысленное «преобразование» объ¬
екта предшествует его материальному преобразованию.
Это, несомненно, существенно отличает человеческую прак¬
тику от действий животных.
Субъективная сторона практики не ограничивается не¬
посредственным влиянием сознания субъекта на его ма¬
териальную преобразующую деятельность. В процессе
практической деятельности естественная среда, окружаю¬
щая человека и являющаяся необходимым условием его
жизни, все в большей степени становится человеческой
средой. Так как практическая деятельность носит обще¬
ственный характер, то человеческая среда, или очелове¬
ченная природа, как выражается Маркс, будучи объектив¬
ным результатом прошлой практической деятельности,
представляет собой материальное воплощение ее обще¬
ственной сущности. Орудие производства, например, в про¬
цессе практики проявляется не как естественный резуль¬
тат развития природы, а как такой материальный предмет,
в котором объективированы результаты прошлой обще¬
ственной сознательной творческой деятельности и который
именно поэтому имеет определенное общественное зна¬
чение.
Однако кроме этой субъективной стороны в практике
существует и объективная сторона, которая имеет опре¬
деляющее значение. В практике субъект и объект
215
взаимодействуют между собой и как материальные ре¬
альности. Это взаимодействие осуществляется на основе
объективных закономерностей, которые не зависят от
субъекта и его сознания. Сознание имеет только относи¬
тельную самостоятельность, выражающуюся, между про¬
чим, в том, чтобы искать и находить различные возмож¬
ности для использования тех или иных сторон действия
объективных законов. Направляющая и регулирующая
роль сознания в практике всегда ограничена рамками
объективного мира. Законы объективной действительности
являются основой для целесообразной деятельности
человека. «...Цели человека порождены объективным ми¬
ром и предполагают его...» ’, — писал В. И. Ленин. По¬
этому в практической деятельности могут осуществлять¬
ся только те цели, которые соответствуют объективным
закономерностям, реальной действительности.
Следовательно, познание и практика должны всегда
рассматриваться в единстве, но никогда не должны ото¬
ждествляться. В процессе мышления субъект не изменяет
объекта, а только отражает его, познает его свойства и
закономерности, проектирует его изменение. В процессе
практической деятельности свойства предметов не только
отражаются в сознании человека, но и изменяются.
Труд, опыт, практическая деятельность являются теми
источниками развития мышления, которым оно обязано не
только своим формированием, но и своим существованием.
Логически правильные рассуждения всегда находят под¬
тверждение в развивающейся общественной практике, рас¬
крывая, таким образом, историчность своего содержания.
Практика, устанавливая истинность абстракций, с одной
стороны, завершает процесс познания, а с другой — обус¬
лавливает его дальнейшее развитие, так как конечный
этап данного цикла познания может рассматриваться в ка¬
честве начального этапа нового, более высокого цикла.
Кроме того, практика ставит задачи перед теорией, служит
основой познания. Она является и целью познания, ибо
познание — это не самоцельная игра духа, а средство, ор¬
ган живого, конкретно действующего человека, который
может существовать только тогда, когда изменяет и при¬
способляет внешний мир для своих нужд.
1 В. И. Л е в и в, Полп. собр. соч., т. 29, стр. 171.
216
Если иметь в виду, что практика является основой,
целью и критерием познания, что субъективное в ней в
конечном счете обусловлено объективным миром, то
нельзя не признать, что главным, определяющим в прак¬
тике является ее объективный характер.
Пренебрежение объективным диалектическим характе¬
ром практики, отрицание ее существенных сторон или за¬
щита ее второстепенных или несуществующих сторон не¬
избежно ведут к субъективизму и произволу.
Идеализм всегда спекулировал субъективной стороной
в практической деятельности людей. Абсолютизируя субъ¬
ективные моменты в ней, отрывая их от объективной ос¬
новы, на которой они появились и существуют, субъек¬
тивные идеалисты представляют практику как нечто со¬
вершенно произвольное, всецело зависимое от сознания.
Такой субъективистский и волюнтаристский взгляд защи¬
щали Беркли, Фихте и махисты. Тот же самый взгляд
сейчас защищают прагматисты, экзистенциалисты, неопо¬
зитивисты и... философствующие ревизионисты.
Ленин не только разоблачил махистов по этому воп¬
росу. Он обратил наше внимание на то, что под словом
«опыт», «практика» может скрываться как материалисти¬
ческая, так и идеалистическая линия в философии.
Как марксисты, мы должны вникать в жонглирование
идеализмом терминами «опыт», «практика», видеть истин¬
ную сущность, которая скрыта за этими терминами. Праг¬
матисты, например, утверждают, что их философия якобы
чужда «абстракциям», «метафизике», «идеализму», потому
что она на первый план ставит жизнь, практику. Но что
представители прагматизма понимают под практикой?
Оказывается, под практикой они понимают внутренний
опыт субъекта, так называемый ими «чистый опыт». Этот
последний якобы распадается на субъект и объект. «Чи¬
стый опыт» будто бы полностью содержится сам в себе,
то есть он будто бы является внутренней деятельностью
субъекта, включающего в себя и «объективную» сторону.
Исходя из этого, прагматизм включает в понятие «прак¬
тика» всю психику человека, в том числе сновидения,
суеверия и прочее. Нашлись такие прагматисты, как Джим
Корк и Сидней Хук, которые «открыли» даже единство
во взглядах на практику у Маркса и Джона Дьюи. Со¬
временные ревизионисты занялись той же задачей — «до¬
казывать», что Маркс был не марксистом, а прагматистом.
217
Но все эти усилия обречены па полный провал, потому
что они не имеют ничего общего с марксизмом и не сооб¬
разуются с действительностью.
Критикуемые нами авторы рассуждают так: поскольку
человек познает в процессе практики, он вносит в позна¬
ние субъективный элемент, связанный с воспринимающим
аппаратом и общественными нуждами и условиями. Кроме
того, он всегда действует сознательно, то есть практика —
это сознательная, целесообразная общественная деятель¬
ность. Это само по себе верно. Их фатальная ошибка со¬
стоит в том, что из этих правильных положений они
делают неправильные выводы, а именно: не может даже
идти и речи об «абсолютно независимой» действительно¬
сти, о бытии «самом в себе», о существовании объектив¬
ного характера практики. На основе чего они рассуждают
так и что общего имеет это с именем Маркса?
Попытки заменить «отражение» «практикой» неминуе¬
мо приводят их к субъективному идеализму. Кажется, что
п они почувствовали это, раз нашли нужным оправдываться
п «отмежевываться» от идеализма. Согласно Марковичу,
принятие «антропологической» точки зрения будто бы не
означает пути к идеализму, потому что понятие «прак¬
тика» своим содержанием имплицирует понятие об объек¬
те до такой степени, что деятельность всегда развивается
на его основе, всегда приводит к модификации чего-либо.
Отказ от теории отражения якобы не означает обязатель¬
ного восприятия идеализма, так как, по мнению Гайо Пет¬
ровича, человеческое мышление «как одна из форм чело¬
веческой практической деятельности есть мышление су¬
ществующего в его существовании: и в том смысле, что
оно принадлежит кому-то одному определенно существую¬
щему как один из способов его существования, и в том
смысле, что оно освещает, изменяет, обогащает суще¬
ствующего и его существование даже и тогда, когда па
первый взгляд оно занимается только несуществующим»1.
За словесной эквилибристикой понятиями «существую¬
щее» и «существование», «объект» и «нечто» эти авторы
упускают главное, самое важное — признание, что объект
познания существует независимо от процесса познания.
То, что деятельность людей всегда воздействует на что-то
и может привести к модификации чего-то, — это азбучная
1 Nasa stvarnost», № 11—12, 1960, с. 584.
218
истина, однако вопрос в том, существуют ли вещи вне и
независимо от познающего субъекта. Человек создает
сложные машины, чтобы воздействовать на природу, что¬
бы изменить ее и приспособить к своим нуждам, он уже
начал великий поход за овладение космосом, по это еще
не означает «создания» или «включения» природы в прак¬
тику человека. Природа существовала до человеческой
практики и существует независимо от человека. Люди не
создают природу, а воздействуют на нее и изменяют ее.
Именно этим пренебрегают в своих рассуждениях совре¬
менные ревизионисты. Они не могут или не хотят понять
также элементарную истину, что ощущения, понятия, идеи
человека как познающего субъекта еще не являются экс¬
периментом, не означают практической деятельности че¬
ловека, которая, как известно, носит материальный об¬
щественно-исторический характер и поэтому никак не
может быть сведена ни к чувственным, пи к логическим
элементам познавательной деятельности.
И еще: из того, что люди, действуя практически, дей¬
ствуют как сознательные существа, ни в коем случае не
следует, что сознание тождественно бытию. Согласно
марксизму, из того, что люди живут и занимаются хозяй¬
ством, рожают детей, производят и обменивают продукты,
складывается объективно необходимая цепь событий, ко¬
торая независима от общественного сознания. «Обществен¬
ное сознание отражает общественное бытие — вот в чем
состоит учение Маркса. Отражение может быть верной
приблизительно копией отражаемого, но о тождестве тут
говорить нелепо» ’. Ленин считает, что задача, стоящая пе¬
ред человеком, заключается не в том, чтобы отрицать
объективный характер практики, объективную логику хо¬
зяйственной эволюции, а в том, чтобы познать обществен¬
ное бытие, раскрыть закономерности его развития для
более ясного и критического приспособления к изменяю¬
щемуся общественному бытию своего общественного со¬
знания с целью воздействовать на него.
Начав с претензий на то, что они создают «новую»
марксистскую теорию позиания, «новый» синтез объекта
и субъекта в понимании практики, что они якобы восста¬
навливают гуманистическую проблематику марксизма,
современные ревизионисты пришли к субъективному
1 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 18, стр. 343.
219
идеализму. Как мы уже видели, согласно Лефевру, Кола-
ковскому, Марковичу и Петровичу, объект не может су¬
ществовать без субъекта, материя, отделенная от челове¬
ка, — ничто, природа — продукт и результат человеческой
деятельности (практики). Но эти взгляды по существу не
отличаются от позиции Беркли. «Для меня совершенно
непонятно, — откровенно говорил Беркли, — как можно
говорить об абсолютном существовании вещей без пх от¬
ношения к тому, что их кто-либо воспринимает? Сущест¬
вовать — значит быть воспринимаемым» ’.
Утверждения Марковича и Петровича о том, что отход
от позиций теории отражения якобы не означает идеализ¬
ма, служат прикрытием, вводят в заблуждение несведу¬
щих и легковерных людей. Отрицать объективный
идеализм — это еще не гарантия того, что стоишь на
материалистических позициях, потому что, кроме объ¬
ективного, есть еще и субъективный идеализм. Чтобы
твердо придерживаться материалистических позиций,
нужно одно-единственное условие: признать объективное
существование материи, отбросить любую форму идеализма.
В теории познания необходимо проводить различие ме¬
жду двумя связанными между собой, но все же различ¬
ными вопросами: во-первых, существует ли природа, кото¬
рую мы познаем, объективно, а это значит независимо от
любого познания, и, во-вторых, в какой степени познание,
которое является отражением объективной действительно¬
сти, связано с практической деятельностью человека и
какова в связи с этим роль субъективного фактора в по¬
знании п изменении мира. Когда мы констатируем роль
субъективного фактора в изменении мира, то это еще не
означает, что вещи, которые мы познаем и изменяем,
представляют собой субъективное творение. Марксизм
учит, что это означает только одно: человек, познавая
объективный мир, имеет возможность на основе его зако¬
номерностей изменять и приспособлять этот мир для своих
нужд и интересов.
Современные ревизионисты не испытывают никакого
неудобства, выдавая своп субъективно-идеалистические
взгляды за марксистские. Но поскольку эти взгляды никак
не согласуются с основными произведениями классиков
марксизма-ленинизма, неоревизионизм стремится выйти
1 Цит. во: В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 18, стр. 16.
220
из этого не совсем удобного положения следующим, еще
менее удачным способом: «Эта попытка выяснить основ¬
ной, по нашему мнению, принцип эпистемологии Маркса
приводит нас к простому выводу: создававшийся марксизм
сформулировал зародыши теоретико-познавательного про¬
екта, который в ходе развития мыслительного течения, ле-
гимитирующегося с именем Маркса, был заменен ради¬
кально отличной концепцией Энгельса и особенно Ле¬
нина»1.
Эта давнишняя клевета буржуазных идеологов ira
марксизм стала любимым занятием Колаковского, опа до
умопомрачения повторяется и французским ревизионистом
Анри Лефевром. Основная цель антимаркспзма была п
остается прежней: через противопоставление друг другу
классиков марксизма-ленинизма представить дело так, что
будто бы не было и нет единой марксистской теории по¬
знания. Но так ли это на самом деле?
Нет ничего более подлого и омерзительного, нежели
фальсификация общеизвестных фактов развития марксиз¬
ма. Основоположниками марксизма являются Маркс и
Энгельс. В своих ранних совместных произведениях они
критически переработали идейное наследство немецкой
классической философии и на основе революционной
практики пролетариата и развития науки создали диалек¬
тический материализм как философскую основу нового
мировоззрения. Никогда не было никакого противопостав¬
ления Маркса Энгельсу, никогда Маркс не выступал про¬
тив опубликованных Энгельсом произведений, напротив,
Маркс полностью разделял философские взгляды Энгель¬
са и даже просмотрел всю рукопись «Анти-Дюринга» и
написал экономическую часть этого труда.
Кроме того, Маркс оставил нам отдельные высказы¬
вания по философским вопросам более позднего периода,
из которых видно, что он не только разделял взгляды
Энгельса, но и ясно определил принципиальное отличие
своих диалектико-материалистических взглядов от взгля¬
дов идеализма. В предисловии ко второму изданию пер¬
вого тома «Капитала» Маркс пишет: «Для Гегеля процесс
мышления, который он превращает даже под именем идеи
в самостоятельный субъект, есть демиург [творец,
1 Leszek Kolakowski, Karol Marks i ldasyczna definicja
prawdy, «Studia filosoficzne», № 2 (II), 1959, s. 66.
221
созидатель] действительного, которое составляет лишь его
внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное
есть не что иное, как материальное, пересаженное в че¬
ловеческую голову и преобразованное в ней» *.
Совершенно ясно видно, что Маркс и Энгельс созда¬
вали и развивали диалектический и исторический матери¬
ализм в борьбе против идеализма. Никакие потуги реви¬
зионизма не в состоянии исказить эту истину. Никакие
усилия не смогут привести и к противопоставлению Лени¬
на Марксу. Ленин — великий ученик Маркса и Энгельса,
продолжатель их дела. Спрашивается, почему современ¬
ные ревизионисты решились на такую явную фальсифи¬
кацию, противопоставляя Маркса Энгельсу и Ленину? Это
нужно им для того, чтобы представить свои субъективно¬
идеалистические взгляды как марксистские.
Сравнение гносеологических основ современного реви¬
зионизма и диалектического материализма показывает
полную реакционность первого. Ревизионизм прикрывает
старые грехи идеализма новыми хитроумными увертками.
Только при абсолютном невежестве относительно того, что
представляют собой диалектический и исторический ма¬
териализм, или при сознательном его искажении можно
говорить о том, что марксизм якобы не имеет ничего об¬
щего с теорией отражения, что понимание Марксом гу¬
манизма якобы тождественно взглядам субъективных
идеалистов о человеке.
Каков этический и политический смысл этой фальси¬
фикации? Если утверждается, что человек детерминирован
единственно самим собой, — это значит, что он не должен
исследовать объективную действительность, не должен
искать объективные закономерности, ведущие к победе
социализма и коммунизма, к свободному развитию челове¬
ческой личности. Это означает, далее, что нравственные
нормы вообще и гуманизм в частности не детерминиро¬
ваны объективно, а являются творением изолированных
индивидов, их переживаниями. Именно на этой основе
утверждается, что могут существовать самые различные
«модели» социализма, поливариантность марксизма и т. д.
Эти выводы не только следуют из вышеизложенных
гносеологических взглядов, но и прямо поддерживаются
представителями «антропологической» философии. Вспом¬
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 21.
222
ним высказывания Лефевра, Колаковского, Гайо Петро¬
вича и других о человеческой личности «вообще», о де¬
мократии «вообще», их поиски «интегральной» демокра¬
тии, выступления против классовой борьбы и пролетарской
диктатуры. Или возьмем вопрос о создании «гуманной»
модели социализма в Чехословакии.
И все это приписывается Марксу! Но разве не марк¬
сизм научно доказал, что действия человека не являются
произвольными, а зависят от объективных закономерно¬
стей — природных и общественных? Маркс считал, что
люди сами делают свою историю, но делают ее не так,
как им подсказывает фантазия.
Создавая свое учение о человеке, Маркс исходил из
того, что человек является высшим созданием природы,
что сущность человека есть совокупность всех обществен¬
ных отношений, что человек не только познающее, но и
преобразующее существо. Эти положения были развиты
им еще в ранних произведениях, кое-где в весьма аб¬
страктной форме. Маркс сам чувствовал необходимость
конкретизировать их и проверить на практике. В своих
зрелых трудах, и особенно в «Капитале», Маркс путем
научного анализа капиталистических отношений раскрыл
материальные основы отчуждения человека, формы, в ко¬
торых оно совершается, имманентные тенденции движе¬
ния капитализма к коммунистическому обществу, которое
означает освобождение человека, и, наконец, революцион¬
ную силу, призванную осуществить это освобождение, —
пролетариат. Все это самым убедительным образом пока¬
зывает, что, согласно Марксу, философия и революция,
теория и практика, гуманизм и классовая борьба пролета¬
риата являются нераздельными и органически связанны¬
ми между собой понятиями.
Следовательно, гуманистическую проблематику марк¬
сизма нужно искать не там, где ее находят современные
ревизионисты. Не путем отрицания объективного мира и
его закономерностей можно понять сущность человека, его
свободу и ответственность, а только исходя из объективно
существующей действительности, из ее закономерностей,
можно правильно определить место человека как части
природного целого, как социального продукта. Диалекти¬
ческий материализм — это последовательно гуманистиче¬
ская философия, потому что она вооружает человека дей¬
ствительными знаниями о реальном мире и указывает
223
реальные пути изменения действительности, пути разви¬
тия и совершенствования человеческой личности.
Из иных предпосылок при рассмотрении вопроса о гу¬
манизме исходят представители «ультралевого» ревизи¬
онизма, но приходят к тем же результатам, что и правые
ревизионисты. Они все больше отклоняются от требова¬
ний социалистического гуманизма, от теории и практики
творческого марксизма-ленинизма.
Задолго до нынешних «левых» теоретиков Маркс вы¬
ступил против «грубого» коммунизма, который отрицал
личность и доводил до уродливой формы мелкобуржуаз¬
ную зависимость и жажду уравниловки. «Казарменный
коммунизм» — так называл Маркс нечаевские основы бу¬
дущего общественного строя, где грубо регламентированы
все личные отношения между людьми. В иных историче¬
ских условиях маоисты стремятся убедить пас в преиму¬
ществах «казарменного коммунизма». Они отвергают ис¬
пытанные методы строительства коммунистического обще¬
ства и так «китаизируют» научный коммунизм, что от
пего не остается ничего общего с марксистско-ленинским
учением о социализме и коммунизме как о двух фазах
единого коммунистического общества. Допуская субъекти¬
визм и волюнтаризм в теории и практике, группа Мао
Цзэ-дуна выдвинула лозунг о нивелировании потребностей
людей, объявив ленинский принцип материального стиму¬
лирования при социализме «буржуазной идеей». Маоисты
фетишизируют насилие как метод социальных преобразо¬
ваний, защищают культ личности Мао Цзэ-дуна. Все это
не имеет ничего общего с социалистическим гуманизмом.
Социалистический гуманизм отвергает иезуитский
принцип «цель оправдывает средства». Гуманизм целей
марксистов определяет и гуманность их средств. Гуман¬
ные идеи, защищаемые иезуитскими методами, не могут
не превратиться в свою собственную противоположность.
Если взглянуть па истинный облик того «революционера»,
который «во имя коммунизма» использует иезуитские
средства, то легко попять, что он извращает пе только
средства, но и цели борьбы за коммунизм. Именно так
обстоит сейчас дело с неправильным политическим кур¬
сом группы Мао Цзэ-дуна.
В Китае очень часто повторяется следующая мысль
Мао: «Очевидной особенностью 600-миллионного парода
независимо от других особенностей является его бедность
224
и то, что он представляет собой чистый лист бумаги. На
первый взгляд это плохо, но в действительности это хо¬
рошо. Бедность заставляет думать о переменах, застав¬
ляет действовать, совершать революцию. На чистом листе
бумаги нет ничего, но на нем можно написать самые но¬
вые, самые красивые слова, можно нарисовать самые но¬
вые, самые красивые картинки»
В этом высказывании допущено несколько неправиль¬
ных утверждений. Прежде всего не бедность как таковая
вершит революцию, а наличие поляризации в обществе,
эксплуатируемых и эксплуататоров, то есть наличие анта¬
гонистических классов. Во-вторых, неверно, что китай¬
ский, а также и любой другой народ, представляет собой
«чистый лист бумаги», на котором можно написать толь¬
ко «самые новые и самые красивые слова и картинки».
Каждый народ живет и творит в конкретных историче¬
ских условиях, при данной ступени развития производи¬
тельных сил и при определенном характере и зрелости
производственных отношений, культуры и быта. Зрелость
любой коммунистической партии, любого руководящего
деятеля выражается не в произвольном писании картинок
и слов, сколь бы красивыми они ни были, а в умении со¬
образовываться с объективными общественными законо¬
мерностями, с тем, что исторически возможно и необхо¬
димо.
К сожалению, Мао Цзэ дун и его сторонники не при¬
нимают во внимание эти марксистские положения. Они
объявили, что Китай уже якобы созрел для высшей фазы
коммунизма, а потом вдруг начали утверждать совершен¬
но обратное, что, дескать, нигде еще в мире, в том числе
и в Советском Союзе, не построен социализм, а сейчас
они даже говорят^ что «великая культурная революция»
им понадобилась для того, чтобы завоевать пролетарскую
власть, так как она в Китае находилась в руках людей,
«идущих по капиталистическому пути». Все это звучит
в унисон с тезисом Мао Цзэ-дуна о том, что китайский
народ представляет собой «чистый лист бумаги», на ко¬
тором можно писать самые новые и самые красивые сло¬
ва. Но только то, что совершается сейчас в Китае, не
является никакими самыми новыми и самыми краси¬
выми словами и картинками, а представляет жестокую
1 «Правда», 23 мая 1953 г.
225
действительность, гонения на преданные делу революции
кадры партии и государственной власти, народной армии,
дезорганизацию экономической, политической и культур¬
ной жизни — словом, все это мелкобуржуазная ревизия
марксизма-ленинизма как теории и практики.
3. МАРКСИСТСКАЯ ЭТИКА
ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ФИЛОСОФИИ СУЩЕСТВОВАНИЯ
Многие представители современной немарксистской
философии продолжают попытки своих предшественников
опровергнуть доказанное жизнью научное решение про¬
блемы свободы и необходимости. Тогда как одни, напри¬
мер ремкеанец Димитр Михалчев пытаются ограничить
значимость марксистского учения о свободе и необходи¬
мости только «социальным аспектом» и исключить из него
«старую проблему о свободе воли», другие же прямо отри¬
цают всю марксистскую аргументацию по этому вопросу.
Объявляя марксизм догматичной и ошибочной интер¬
претацией истории, непригодной для нашего века, многие
представители «новейшей» буржуазной философии и со¬
циологии предлагают нам новое издание исторического
индетерминизма. Гурвич, например, сводит человеческую
свободу к желанию и решимости индивида что-то совер¬
шить, не сообразуясь с исторической необходимостью. По
его мнению, свобода не есть осознанная необходимость,
а есть нечто первичное, что порождает необходимость. Он
считает, что якобы иначе и не может быть, так как в ос¬
нове общества якобы лежит «социальный микромир», то
есть чувства, стремления, мысли и воля людей1 2.
То, что у Гурвича фигурирует в качестве человеческой
свободы, у Морено называется «спонтанным творчеством»
или самопроизвольным, иррациональным, неподдающимся
научному пониманию влечением людей, заставляющим
их разделяться на группы и выбирать тот или иной об¬
щественный строй. По его мнению, эти влечения носят
божественное происхождение. «Человек, — пишет Море¬
но, — это нечто большее, чем психическое, социальное или
1 См.: Д и м п т ъ р Михалчев, Мястото на принудата
в учението за свободата на волята, Известия на института по
философия при БАН, т. VI, 1961, стр. 35—36.
2 См.: G. Gurvitch, Determinismes sociaux et liberie humaine,
p. 69, 81, 151.
226
биологическое существо... Поэтому я постулировал, что
на первом месте должна стоять теория божества. К ней
нужно прийти в первую очередь, и она необходима для
того, чтобы придать значение жизни любой частице все¬
ленной, будь то человек или простейшее» ’.
Подобным же образом рассматривают человека и пред¬
ставители католического персонализма (Маритен, Мупье
и др.). Они считают, что человек как личность якобы
является самоцелью независимо от каких бы то ни было
общественных обусловленностей. Любая деятельность че¬
ловека якобы проистекает из его свободной, пе ограничен¬
ной ни природными, ни общественными детерминантами
воли. И с этих позиций персонализм ведет борьбу против
марксизма, обвиняя его в том, что он якобы пе признает
свободу личности 1 2.
Самым настойчивым критиком марксизма по интере¬
сующему нас вопросу является Жан Поль Сартр. Он пе
жалеет ни времени, ни труда для того, чтобы убедить об¬
щественное мнение в том, что якобы нет в мире более гу¬
манной философии, чем его экзистенциализм, что марк¬
сизм якобы забыл индивида, его тревоги и интересы. В
своем последнем крупном труде «Критика диалектического
разума» Ж. П. Сартр пишет: «Другими словами, мы упре¬
каем современный марксизм в том, что он причисляет к
случаю все конкретные обобщения человеческой жизни и
не сохраняет для исторического обобщения ничего, что пе
совпадает с его абстрактным скелетом всеобщности. В ре¬
зультате он полностью теряет смысл того, что представ¬
ляет собой один человек» 3. И дальше он же продолжает:
«Объект экзистенциализма — из-за отклонения маркси¬
стов — это отдельный человек в социальном поле...» 4
Но Сартр не ограничивается «констатацией» этого раз¬
личия между марксизмом и экзистенциализмом. Он пре¬
тендует на то, чтобы заполнить «пустоту», которая якобы
существует в марксизме, и с момента, когда эта «пустота
заполнится», экзистенциализм якобы потеряет свое право
существовать как автономное течение. Все это заставляет
1 Дж. Л. Морено, Социометрия, М., 1958, стр. 263—264.
2 См.: Emmanuel М о u n i е г, Le personnalisme, Presses
Univcrsitaires de France, Paris, 1957, p. 72—82.
3 J. P. Sartre, Critique de la raison dialectiqne, Paris, 1960,
p. 58.
4 Там же, стр. 86.
227
нас остановиться более подробно на взглядах Сартра об
индивиде.
Мы не ставим здесь перед собой задачу дать обяза¬
тельно полную оценку деятельности Сартра. Известно, что
Сартр 1 порой показывает себя демократическим, прогрес¬
сивным общественно-политическим деятелем. Он проявил
себя не только как борец против фашизма, но и резко осу¬
дил колониализм, решительно встал на сторону алжир¬
ского народа, боровшегося за свою независимость, на сто¬
рону революционной Кубы, активно участвует в борьбе
за мир. Мы отдаем ему должное за его справедливые и
мужественные позиции по вопросам мира, демократии и
социализма. Но все это не должно мешать нам видеть и
другого Сартра — экзистенциалиста, который хочет со¬
единить свою субъективно-идеалистическую философию
с марксизмом. Следует иметь в виду и то, что многие со¬
временные ревизионисты щедро используют идеи Сартра.
Чем же Сартр хочет «дополнить» марксизм?
Центральной темой в философствовании всех экзистен¬
циалистов является проблема существования человече¬
ской личности. По их мнению, существование человече¬
ской личности — это нечто иррациональное, ничем не
объяснимое, оно не имеет причин, ничем не определяется,
и, следовательно, оно лишено объективного содержания.
«Существование» — это будто бы простое присутствие, по¬
тому что в любом индивидуальном случае можно было бы
сказать, что он есть, но нельзя было бы сказать, что он
представляет собой, какова его природа. Другими сло¬
вами, существование человеческой личности сводится
экзистенциалистами к самосознанию, при котором созна¬
ние осознает себя только как «ничто», оно осознает свою
бессмысленность, как и бессмысленность всего окружаю¬
щего нас мира.
Но человеческая личность, по мнению Сартра, не сво¬
дится лишь к голому, неосознанному существованию. Че¬
ловек нуждается и в сущности, которая ни в коей мере
не тождественна его существованию. Если существова¬
ние — это только наличие сознания, то сущность — это
якобы разумное проявление человеческой природы, это
конкретная личность, действующая в определенных усло-
1 Более полную опенку читатель может найти в работе
II. И р и б а д ж а к о в а, «Модсрпи» критпци па марксизма, Изд.
на БКП, 1960, стр. 297—340.
228
виях. Существование предшествует сущности. Это озна¬
чает, что сущность человека определяется не окружаю¬
щей средой, а самосознанием человека в силу постоянного
стремления существования к определенной цели, которая
требует от человека деятельности в окружающей его си¬
туации. Следовательно, свобода, согласно Сартру, есть не
что иное, как свободный выбор тех решений и действий,
с помощью которых человек выявляет свою сущность.
Разумеется, человек обладает определенной свободой
выбора своих поступков и действий. Но более важно вы¬
яснить характер этой свободы, определить, из чего исхо¬
дит человек в своем выборе. Руководствуется ли он ис¬
ключительно своей волей и желаниями, или его воля и
желания зависят от внешних условий? Нужно ли, когда
мы анализируем человеческие проблемы, брать в качестве
исходной точки автономного индивида, который действует
произвольно и создает таким образом общественную
жизнь, или же, напротив, нужно исходить из общества,
которое формирует индивида и определяет его способ
действия?
Экзистенциалисты считают, что свобода человека не
обусловлена объективными обстоятельствами. Отсюда сле¬
дует, что личность, и только она, ответственна за суще¬
ствующие порядки мира, потому что любой изолирован¬
ный индивид, согласно Сартру, «сам себя создает», «сам
выбирает» условия своей жизни, а история — это лишь
«множество индивидуальных судеб» ’.
Чтобы обосновать свой тезис, Сартр ссылается на
марксистское положение о том, что люди делают свою
историю. Но все зависит от того, как понимать это по¬
ложение. Сартр обрабатывает его в духе экзистенциализ¬
ма, для него история творится решениями «суверенного»
индивида, так, как подсказывает ему фантазия. То, что
история делается людьми, — это азбучная истина, но она
становится бессодержательной фразой, если не раскры¬
вается закономерность в действиях людей.
Вопрос, следовательно, сводится не к тому, чтобы от¬
рицать историческую необходимость и на ее место ставить
свободу как нечто диаметрально противоположное необхо¬
димости, как это делают сейчас экзистенциалисты, а к
тому, чтобы познать необходимость и действовать
1 J. Р. Sartre, Critique de la raison dialectique, p. 165.
229
сообразно с ее требованиями. Только так можно понять,
что над человеком не тяготеет никакая судьба, никакая
слепая необходимость, которая превращает его в свое без¬
вольное орудие. Нет абсолютной свободы действия, а есть
относительная свобода. Границы человеческой свободы в
любой области социальной деятельности зависят от кон¬
кретных исторических условий, от классового положения
людей, от степени их познания мира и изменения его. На
всех этапах исторического развития свобода характери¬
зует достигнутую степень контроля человека над природ¬
ными силами, над совокупностью общественных отноше¬
ний и над собственной деятельностью и поведением. Все
эти стороны взаимно связаны друг с другом, но их исто¬
рическое развитие происходит неравномерно и противо¬
речиво.
Под свободой обычно понимается возможность данной
личности поступать согласно своей воле и своим целям, а
пе в результате внешнего принуждения или ограничения.
Но все зависит от того, что здесь мы будем понимать под
«своей волей» и «своими целями». В антагонистических
обществах различное экономическое и общественно-поли¬
тическое положение классов порождает у них различные
цели и стремления. Желание тут осуществляется очень
редко, так как цели, которые ставят перед собой люди,
противоречат друг другу. Если капиталист поставил пе¬
ред собой цель увеличить свою прибыль, то он ни в коем
случае не удовлетворит свободно желание рабочего, то
есть его цель повысить заработную плату. Здесь свобода
для капиталиста не означает свободы для рабочего и
наоборот.
Общество ныне созрело для осуществления новых,
более высоких форм общественной и личной свободы —
это свобода социалистического общества. Действительная
свобода человека от необузданных стихий, от эксплуата¬
ции, от классового, национального, расового и бюрокра¬
тического подчинения, от опасности губительной атомной
войны, от нравственной деградации обеспечивается ныне
только социалистической системой. Но свобода при со¬
циализме — это не только осуществление высшей формы
общественного развития, она является и необходимым
условием построения социализма, потому что социализм
будет тем скорое п увереннее построен, чем свободное и
сознательнее будут работать люди на основе объективных,
230
необходимых тенденций общественного развития. И при
социализме свобода — это осуществленная через созна¬
тельную и преднамеренную деятельность цель па основе
и в рамках причинно связанных между собой процессов
общественной действительности, а не то, что придет в го¬
лову, и не недетерминированный «выбор» людей.
Разработанная Сартром теория свободы служит осно¬
вой его этической теории. Поскольку, по его мнению, сущ¬
ностью человека является свобода, то есть постоянный
выбор своих решений и проектов, то не может быть ника¬
ких моральных норм, которые определяют поведение че¬
ловека. Сам факт человеческой свободы якобы означает,
что в широкой области ценностей ничто не может ни из¬
винить нас, ни оправдать нас.
Отсюда ясно, что Сартр отрицает объективное содер¬
жание моральных ценностей. Он считает, что нет дей¬
ствий, которые сами по себе являются хорошими пли пло¬
хими, пет цели, которая имеет какую-нибудь ценность.
Сама личность, человеческое сознание вырабатывают свои
нормы поведения. Поэтому поступки приобретают свою
ценность только тогда, когда мы их выбираем свободно
Мы можем, согласно экзистенциализму, изменять цен¬
ности с помощью нашего решения, и нет никаких автори¬
тетов в мире, к которым мы могли бы обратиться, чтобы
понять, насколько наше решение правильно, нет образ¬
цов для наших действий. Человеку можно дать сведения
о тех условиях, в которых он должен принять решение,
но никто ему не может сказать, какими должны быть его
решения. Единственным критерием правильности действий
должен быть собственный выбор, проект личности. Только
свободный выбор якобы имеет значение для оценки на¬
ших действий; в свободе — источник морального достоин¬
ства личности.
С проблемой свободы выбора органически связана
проблема моральной ответственности, которую также ста¬
вит Сартр. Свобода и ответственность служат у него кри¬
терием ценности человеческого существования. Хотя
Сартр отвергает моральные нормы, согласно которым лич¬
ность должна жить, он вместе с тем говорит, что человек
должен жить определенным образом, а именно он должен
следовать своей свободе и нести ответственность за нее.
1 См.: J. Р. Sartre, L’etre et le neant, Paris, 1948, p. 76.
231
Вот почему настоящая личность — это только такая лич¬
ность, которая признает свою свободу, признает тот факт,
что человек якобы стал тем, чем он сам себя сделал. Тот
человек, который по тем или иным соображениям укло¬
няется от признания этого факта, не является «настоя¬
щей» личностью.
В действительности теория свободного морального вы¬
бора, проповедуемая Сартром, служит (независимо от
субъективного намерения Сартра) защитой аморализма и
произвола. Исходя из этих позиций, нельзя провести раз¬
личие между добром и злом, героизмом и предательством,
потому что любое действие можно оправдать только на
том основании, что оно было совершено в результате «сво¬
бодного» выбора личности. Если личность X нажмет соот¬
ветствующую кнопку, в результате чего миллионы мир¬
ных людей станут жертвой термоядерной войны, но со¬
вершит это злодеяние «свободно», с «внутренней верой и
искренностью», то, согласно этике экзистенциализма, это
действие нельзя назвать злодеянием и его поэтому нельзя
нравственно осудить.
Спрашивается, где же вопрос о критерии, которым дол¬
жен руководствоваться человек? Очевидно, этот критерий
нужно искать в объективной действительности, в опреде¬
ленных потребностях общественного бытия, а не в субъ¬
екте, не в его «внутреннем» мире. Моральный выбор
будет правильным только тогда, когда он отвечает потреб¬
ностям общественного развития, основным интересам тру¬
дящихся. Однако экзистенциализм не только не признает
этот объективный критерий морали, но и ведет активную
идеологическую борьбу против научной этики. Для него
все, что сделано «свободно», то есть согласно воле, жела¬
нию или неосознанному инстинкту личности, является
хорошим и справедливым.
Что касается моральной ответственности, о которой
так много говорит Сартр, то опа теряет всякий смысл,
если отрицаются нравственные нормы и особенно объек¬
тивный критерий для определения прогрессивной или
реакционной морали. Человек в таком случае несет ответ¬
ственность только перед самим собой, он единственный
судья своим поступкам и действиям. Но разве это можно
назвать нравственной ответственностью? О нравственной
ответственности может идти речь только там и тогда, где
и когда личность ответственна за свои действия перед
232
обществом, классом, коллективом, перед другими людьми.
В качестве примера возьмем социалистическое общество.
Как известно, это общество обеспечивает самую большую
свободу всем своим членам. Но эта свобода достигается
не каждым в отдельности, без общества, без необходимо¬
сти сознательной организации, дисциплины и ответствен¬
ности. Моя свобода, то, на что я претендую, на что имею
право, является обязанностью для других людей, потому
что требует от них уважать мою свободу и мои права.
И наоборот, свобода и права других индивидов — это моя
обязанность. В этом случае я ответствен перед обществом,
перед другими людьми, перед своими близкими и благо¬
даря этому и перед самим собой.
Сартр утверждает, что марксистское учение о морали
якобы обрекает человека па вечное подчинение истори¬
ческим обстоятельствам, не признает свободу его действий
и поступков. А там, где, как он считает, царит необходи¬
мость и нет свободы человеческих действий и поступков,
там нет и ответственности. Однако стрелы его критики не
затрагивают марксизма. Они предназначены для фатали¬
стического детерминизма. Но истина, которую марксизм
раскрывает исходя из общественных отношений, заключа¬
ется в другом. Признание исторической необходимости, со¬
циальной обусловленности поведения людей не означает
пассивного подчинения людей общественным условиям
или одинакового реагирования на общественные порядки.
Марксизм признает возможность сознательного выбора
индивидом определенной позиции, которая может содей¬
ствовать или мешать удовлетворению назревших потреб¬
ностей общественного развития. Жизненная сила марксиз¬
ма состоит также и в том, что он пе констатирует просто
необходимость данных общественных порядков, а выясняет,
какие общественные классы и слои заинтересованы в этих
порядках и какие выступают против них. «Идея детерми¬
низма, — писал Ленин, — устанавливая необходимость че¬
ловеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о
свободе воли, нимало не уничтожает ни разума, ни сове¬
сти человека, ни оценки его действий» А если признает¬
ся возможность сознательного выбора данного поведения,
то это предполагает и ответственность индивида за зани¬
маемую им позицию в общественной жизни, а вместе с
1 В. И. Л е п и я, Поля, собр соч., т. 1, стр. 159.
233
тем и моральную оценку этой позиции. Однако за этим
не следует забывать главное. Действительно, любой инди¬
вид свободен выбирать, но его выбор будет по-настоящему
свободным только тогда, когда он основан на познании
объективных обстоятельств, па необходимости и согла¬
суется с ними. Это имеет значение как при принятии
решений исторической важности, так и в повседневной
жизни людей. Таким образом, материалистическая диалек¬
тика позволяет нам одновременно признавать реальность
субъективного выбора и объективный закон обществен¬
ного развития, понимать историю как свободное творение
и как необходимость.
Сартр не соглашается с этими научными положения¬
ми, раскрытыми марксизмом. Он стремится «дополнить»
марксизм своим пониманием вопроса о свободе и ответ¬
ственности. Следует отметить, что он, критикуя марксизм,
сознательно или несознательно приходит к тому же вы¬
воду, к какому в свое время пришел и фаталистический
детерминизм. Если бы человеческая личность была абсо¬
лютно свободной в своих поступках, как этого хочет
Сартр, то в таком случае моральная оценка также была
бы невозможной, ибо не было бы никакого объективного
критерия для такой оценки. А там, где отсутствует объ¬
ективный критерий для оценки поведения людей, там нет
и не может быть и нравственной ответственности.
Нравственная проблема свобода — ответственность мо¬
жет быть разрешена научно только на основе марксист¬
ской этики, а не путем отрицания ее и не в форме како¬
го-либо ее «дополнения».
Где же нужно искать основные пороки экзистенциа¬
лизма, этой аморальной философии? Главная ошибка
Сартра состоит в том, что он поддерживает абсурдный
субъективно-идеалистический тезис, согласно которому
мир существует лишь постольку, поскольку существует
субъект, поскольку он «переживаем» индивидом. Но тот,
кто утверждает, что не существует объективного мира,
не осознанного субъектом, тот должен идти и дальше —
рассматривать субъекта в качестве центра, где сосредото¬
чена вся действительность, подменять общество индиви¬
дом. Именно этим и обусловливается метафизический ме¬
тод Сартра. В самом деле, он пытается убедить нас, что
якобы признает диалектику общества и мышления, а от¬
вергает лишь диалектику природы. Есть люди, которые
234
все еще ему верят. Однако в действительности Сартр ле
признает прав диалектики ни в области общественного
развития, ни в области мышления. То, что это так, видно
очень хорошо из его взгляда на свободу, необходимость
и случайность. Он не замечает взаимосвязи между необ¬
ходимостью и случайностью в общественной жизни, по
понимает, что необходимость и случайность — это две
стороны одного и того же процесса, то есть общественного
развития. Признавая случайность, он фактически исклю¬
чает объективное существование необходимости. Так, ис¬
ходя из индивида, Сартр видит лишь одну сторону про¬
цесса — случайность, тогда как другую сторону — необхо¬
димость— он не замечает. А известно, что необходимость
проявляется через ряд случайностей. Ограничиться слу¬
чайностью, единичным, абсолютизировать его, рассматри¬
вать все с точки зрения случайного, единичного, как это
предлагают экзистенциалисты, — значит видеть только
одну из двух сторон действительности, да и то не самую
существенную. То единичное, которым ограничивается
Сартр и с помощью которого стремится объяснить все
существующее, — это отдельный человек. И поскольку
субъект и все, что с ним происходит, якобы имеет слу¬
чайный характер, то отсюда якобы следует, что и вся дей¬
ствительность имеет случайный характер. Таковы основ¬
ные положения экзистенциализма по интересующему нас
вопросу.
Здесь нам могут возразить, что, дескать, мы не очень
хорошо поняли Сартра, и в подкрепление этого приведут
его обвинение Энгельса в том, что тот якобы «забросил
в область «случайности» все конкретные закономерности
человеческой жизни» Сартр же будто бы возвел в ранг
закономерности то, что Энгельс забросил в область «слу¬
чайности».
Прежде всего тут налицо явное недоразумение, и оно
исходит от самого Сартра. Когда Сартр обвиняет Энгель¬
са, то он подходит к вопросу как типичный метафизик,
потому что не делает никакого различия между причин¬
ностью и необходимостью и исключает причинность из
случайности. Напротив, как известно, и Маркс, и Энгельс,
п Лепин подчеркивают, что случайность означает не от¬
сутствие причинности, а отсутствие необходимости.
1 J. Р. Sartre, Critique de la raison dialectique, p. 58.
235
Субъективно-идеалистический исходный тезис метафи¬
зического отрыва случайности от необходимости и при¬
чинности служит в качестве основы для дальнейших вы¬
водов экзистенциализма о человеке, в том числе и о его
нравственной жизни, точнее, о невозможности установить
объективно то, что есть и что должно быть, на основе еди¬
ного анализа общественного процесса.
Следовательно, исходной позицией экзистенциализма
не является его учение о человеке, о его судьбе в социаль¬
ном поле, как считают некоторые авторы. Исходная пози¬
ция экзистенциализма — это субъективный идеализм и ме¬
тафизический метод. Отсюда вытекают все неправильные
взгляды экзистенциалистов на мир, на человека, на его
свободу и ответственность.
Будучи ненаучным, экзистенциализм как философская
и этическая система является и реакционным. Его бур¬
жуазный характер раскрывается очень легко. Индивиду¬
ализм, отсутствие веры в человеческие ценности, неверие
в человека и бессилие перед природными силами, провоз¬
глашение бессмысленности жизни, завидование мертвым
вместо вдохновления живых — все эти «перлы» экзистен¬
циализма отражают положение современной буржуазии и
выражают ее настроение как господствующего класса
разлагающегося капиталистического строя. Но экзистен¬
циализм выражает не только положение современной бур¬
жуазии, а вместе с тем служит ее идейным оружием за¬
щиты. Своим отрицанием моральных ценностей эта фило¬
софия оправдывает любые преступления. В этом смысле
можно сказать, что «экзистенциалистский культ амораль¬
ности человека является одновременно культом амораль¬
ности буржуазии» Но положение буржуазии как реак¬
ционного, умирающего класса нельзя отождествлять с
положением всего человечества. Буржуазия уже давно пе¬
рестала быть представителем всего общества. Ее интересы
находятся в противоречии с прогрессивным развитием об¬
щества, и поэтому ее гибель не является и не может быть
гибелью всего человечества, а наоборот, гибель буржуазии
является условием прогрессивного развития человечества.
Судьба человеческого рода сейчас накрепко связана с ин¬
тересами пролетариата, с борьбой трудящихся за комму¬
нистическое обновление мира.
1 Я. Энгст, Некоторые проблемы научной этики, стр. 186.
236
И после всего этого Сартр ратует за то, чтобы «осовре¬
менить» марксизм, «дополнить» его своей субъективно¬
идеалистической философией. Но марксизм никогда не
нуждался в этом. Источник, из которого марксизм черпает
свои жизненные силы, — это общественная практика, ре¬
волюционное рабочее движение, строительство социализма
и коммунизма, развитие науки, а не упадочническая и
ненаучная буржуазная философия и социология. Вот по¬
чему марксизм имеет научный характер и является могу¬
чим орудием познания и изменения мира. Это, разумеет¬
ся, не означает, что он решил раз и навсегда все пробле¬
мы и нет уже больше неясных, трудных и спорных
вопросов в области этики. Это лишь означает, что, идя по
пути, указанному марксизмом, мы все больше прибли¬
жаемся к объективной истине, а если пойдем по другому
пути, как говорил еще Лепин, то мы не достигнем ничего
иного, кроме путаницы и лжи.
Сартр претендует на то, что он заложил основы «Про¬
легоменов к любой будущей антропологии»,1 и поэтому
считает, что тем самым он «углубил» марксизм. Данный
труд показывает как раз обратное: философия Сартра —
это своеобразная форма субъективного идеализма, кото¬
рый не имеет ничего общего с диалектическим материа¬
лизмом, а его взгляды на мораль противоположны марк¬
систской этике.
4. НЕОТОМИЗМ ПРОТИВ МАРКСИСТСКОЙ ЭТИКИ
В отличие от представителей других течений субъек¬
тивного идеализма неотомисты утверждают, что окружаю¬
щий нас мир существует реально, независимо от сознания
человека. Но этот мир, по их мнению, якобы не суще¬
ствует без бога, он создан богом. Эта объективно-идеали¬
стическая философия учит, что нравственный идеал лич¬
ности нужно искать не здесь, на земле, а в некоем поту¬
стороннем мире. Поскольку неотомисты допускают суще¬
ствование природного морального закона, моральных норм
и принципов, то они рассматривают их, во-первых, как
отражение вечного морального закона, данного богом,
п, во-вторых, как неизменные и не зависящие от
1 См.: J. Р. Sartre, Critique de la raison dialectique, p. 153.
237
исторических условий ’. Отсюда логически вытекает и уче¬
ние неотомизма о счастье или о всеобщем благе. Все не¬
отомисты утверждают, что главной целью человека являет¬
ся счастье и всеобщее благо. Но что они понимают под сча¬
стьем и всеобщим благом? Оказывается, счастье якобы сле¬
дует искать вне человека и окружающих его предметов, по¬
тому что оно не было создано в том мире, в котором мы жи¬
вем. Единственный, кто мог бы дать личности счастье или
высшее благо, — это бог. Вот почему любовь к богу, стрем¬
ление приблизиться к нему будто бы и является высшей
целью человеческой деятельности.
Предметы материального мира неотомисты считают
второстепенными, а стремление человека к производству
и потреблению материальных благ — ненормальным и не¬
естественным. Жак Маритен называет естественное стрем¬
ление людей к земной жизни «отвратительным эгоиз¬
мом» 1 2. Действительно свободной личность, по мнению не¬
отомистов, станет тогда, когда она освободится от земной
жизни, подавит свои естественные желания и самоусо-
вершенствуется духовно, то есть в духе религиозной мо¬
рали.
Неотомисты не могут привести ни одного факта, из
которого мы могли бы видеть, что возможно духовное
развитие людей независимо от их экономического положе¬
ния, от материальных условий жизни. Но зато они при¬
лагают огромные усилия к тому, чтобы доказать, что ком¬
мунистическая этика якобы неспособна быть руководством
в моральном поведении личности, потому что она отри¬
цает существование бога и не признает свободы личности,
в том числе и свободы моральных действий, отрицает ду¬
ховные ценности.
Борясь против социализма и его научной идеологии,
современные защитники капитализма до умопомрачения
повторяют старую глупую идею о том, что материализм
якобы несовместим с гуманизмом, что марксизм как тео¬
рия и практика пренебрегает духовным миром человека,
превращает его в орудие для достижения экономических
целей. Еще в 1937 году папа Пий XI провозгласил, что
«коммунизм лишает человека свободы, духовного прин¬
1 См.: Gabriel Mad ini er, La conscience moral, Paris, Pres¬
ses Universitaires de France, 1961, p. 31.
2 См.: К. Л. Шварцман, Критика современных буржуазных
философско-этических систем, Высшая школа, М., 1961, стр. 41.
238
ципа морального поведения, он отнимает у человеческой
личности все то, что составляет ее достоинство» *. В таком
же духе высказался и теолог Эчевсрри, который считает,
что марксизм не признает существенных достоинств лич¬
ности, стоящих над социальными интересами, не видит в
личности носителя священных прав, уважение которых со¬
вершенно обязательно при любых обстоятельствах. «Чело¬
век,— пишет он,— не принимается во внимание. Лич¬
ность приносится в жертву — такова цена материализ¬
ма» 1 2. Почти ту же самую клевету распространяют Анри
Шамбр3, Жан Мартель4, Бохенский, Веттер, Жак Ма-
ритен и др.
Мы не стали бы уделять столь много внимания этим
взглядам, если бы они не распространялись в той или
иной форме и в Болгарии. В последние годы был опубли¬
кован ряд книг и статей, написанных нашими богосло¬
вами, которые откровенно поддерживают те же самые
вымыслы. Богослов Ив. Папчовски заявляет, что материа¬
лизм якобы несовместим с духовно-нравственной приро¬
дой человека, потому что заставляет нравственное созна¬
ние искать высшее благо и счастье здесь, на земле. По
его мнению, человек не должен стремиться к земному
счастью 5. А его пресловутый собрат Димитр Пенов идет
еще дальше. По его мнению, марксизм — это такая
атеистическая философия, которая рассматривает человека
лишь как органическую материю, а не как нравственную
личность. С «априорным» характером религии он связы¬
вает «самые сокровенные идеалы личности, ее жажду веч¬
ного, неизменного бытия, ее стремление к истине, добру
и красоте, ее поиски конечной абсолютной причины, по¬
следнего достаточного основания» 6.
1 См.: A. Dauphin-Meunier, L’Eglise enface du capita-
lisme, Paris, 1955, p. 179.
2 A. Etcheverry, Le Conflict des humanismes, Paris, 1955,
p. 179.
3 См.: A. C h a m b r e, Le marxisme en Union Sovietique: ideo¬
logic et institution, Paris, 1955, p. 276.
4 J e a n Marche 1, Deux essois sur marxisme, Paris, 1955,
p. 276.
5 См/ И. Г. Паячовски, ЗКпвотът и щастиете в християн-
ско осветление. Синодално издателство, София, 1957, стр. 148.
6 Д имитър Пенов, Към философията на рели1ията, Го-
дишник на Духовната академия, 1957—1958 гг., стр. 377. И его
же: «За произхода и целта на света», София, 1957, стр. 73, 76.
239
Таким нечестным образом современные богословы
присваивают себе право выдавать себя чуть ли не за
единственных ценителей духовной жизни человека. Неко¬
торые из них даже поддерживают разбитый еще Энгель¬
сом тезис о том, что слово «материализм» означает якобы
алчность, эгоизм, плотские наслаждения и т. п. Как из¬
вестно, этот тезис в течение многих лет поддерживался
попами.
Не стоит очень обстоятельно опровергать всю эту ложь
наших критиков, приписывающих материализму свои соб¬
ственные недуги. Достаточно лишь напомнить, что марк¬
систская философия не имеет ничего общего с этим по¬
повским пониманием слова «материализм».
В полном соответствии с данными специальных наук
марксизм-ленинизм показывает, что человек — это не бо¬
жественное творение, а продукт длительного развития
природы. Труд и познание дали возможность первобыт¬
ному человеку вырваться из-под власти неумолимых сил
природы и создать современную цивилизацию.
Мы не отрицаем внутренний мир человека, его нрав¬
ственные взгляды и духовные потребности. Вопрос не в
том, признавать ли значение внутреннего мира человека,
а в том, чтобы правильно объяснить его. Марксизм осуж¬
дает все разновидности идеализма, которые рассматри¬
вают человеческую личность «вообще», как «свободную,
автономную волю», как «самосознание», «дух». Человек
не должен изучаться вне конкретных общественных от¬
ношений, вне его социальной принадлежности. Личность
не витает где-то над обществом, она является его части¬
цей и, как таковая, имеет различные потребности: мате¬
риальные и духовные.
Марксизм не обесценивает личность, а возвеличивает
человеческое в человеке, возвышает достоинство лично¬
сти — борца за новое, прогрессивное. Гуманизм марксист¬
ской философии и этики, гуманизм социализма как обще¬
ственной системы состоит в том, что для них земное суще¬
ствование человека является высшей ценностью. Достоин¬
ство человеческой личности выражается ио в поисках
несуществующей бессмертной души, а в способности к
творческой, сознательной деятельности. Поэтому марксизм
высоко ценит сознательный труд, придает большое значе¬
ние познанию действительности, вселяет веру в безгранич¬
ное могущество человеческого разума. Сила человеческого
240
разума выражается пе в бегстве от конкретной действи¬
тельности, а в ее познании и изменении. Л это означает,
что не в самосозерцании, пе в пассивности личности, а в
многогранности ее связей с действительностью, с жпзпыо
формируется ее духовное богатство.
На самом деле не материализм, а идеализм и религия
обезличивают человека. Человек, согласно религии, с од¬
ной стороны, якобы является центром Вселенной, ибо для
него создано все, а с другой стороны, он лишь игрушка
в руках бога, который санкционирует все его поступки.
Признание божественного разума принижает человече¬
ский разум, принятие и пропаганда несуществующей выс¬
шей справедливости, по существу, делает человека
беспомощным перед лицом имеющейся социальной неспра¬
ведливости, потому что человек, как утверждает религия,
должен надеяться на милость «всевышнего», а не на себя.
Религия укрепляет бессилие людей перед стихийными си¬
лами природы и общества, требует смирения для вечно
ищущего разума человека. Но разве эти и подобные им
взгляды совместимы с достоинством человека-творца, по¬
коряющего силы природы и строящего свою жизнь на
разумных началах?
Для богословов нравственное воспитание личности сво¬
дится к воспитанию аскетизма, то есть к воспитанию без¬
различного отношения человека к его насущным мате¬
риальным потребностям. Вот почему заботу коммунизма
об удовлетворении материальных потребностей личности
они объявляют «безнравственной». С другой стороны, как
мы уже видели, те же богословы обвиняют марксизм в
том, что он якобы забыл о духовной сущности чело¬
века.
Мы, марксисты, осуждаем тех философов, которые хо¬
тят заменить настоящее освобождение трудящихся осво¬
бождением их «духа». Проповеди об освобождении только
сознания, духа являются ложью, обманом, потому что для
всестороннего развития личности, в том числе и для рас¬
цвета ее духовных сил, нужны реальные условия, кото¬
рые создадут практическую возможность для удовлетво¬
рения материальных и культурных потребностей чело¬
века. Если мы будем подходить к действительности с этой
стороны, то мы не можем не прийти к выводу, что в ин¬
тересах всестороннего развития личности необходимы
прежде всего свобода от эксплуатации, от национального
241
и расового угнетения, длительный мир и сотрудничество
между людьми. Теория абстрактного человека, внеистори-
ческой личности, которую проповедуют наши критики, в
обществе, разделенном на враждебные классы, лишь по¬
могает сохранять социальное неравенство, способствует
продолжающемуся вырождению личности.
Извращая марксизм, современные богословы не хотят
видеть, что целью социализма и коммунизма является
удовлетворение пе только материальных, но и духовных
потребностей человека, всестороннее и гармоничное раз¬
витие творческих сил личности.
Вымыслы наших врагов лучше всего опровергаются
самой жизнью. Разве коммунисты в своей жизни, в своей
борьбе не руководствуются самыми великими идеями на¬
шего времени — марксистско-ленинскими идеями? Во имч
реального счастья, реальной свободы человека, научно
обоснованных марксистской теорией, бескорыстно погибли
тысячи сыновей и дочерей нашего народа в борьбе против
капитализма и фашизма. И сегодня во имя реального гу¬
манизма сотни миллионов тружеников в странах социа¬
лизма отдают свой труд, свои знания, свои способности
и таланты. О каком же пренебрежении духовной жизнью
личности при социализме можно говорить, когда день ото
дня становится все яснее даже врагам, что не где-нибудь,
а именно в социалистических странах сделано и делается
больше всего для удовлетворения духовных потребностей
личности?
Социализм дает знания всем, потому что из знаний
масс, из их высокой культуры он черпает свои силы и
уверенность для успешного продвижения вперед. Это
ярко подтверждается достижениями стран социалистиче¬
ского содружества. Если бы в Советском Союзе не были
созданы самые благоприятные условия для культурного
и нравственного воспитания народа, то разве были бы воз¬
можны сегодня всемирно-исторические завоевания совет¬
ской науки, техники и культуры?! Большие успехи, до¬
стигнутые нашей страной в своем культурном развитии
за годы народной власти, не имеют себе равных в истории
нашей родины. Широко раскрылись двери учебных за¬
ведений, образование стало всенародным достоянием. Мы
гордимся сейчас тем, что Болгария занимает одно из пер¬
вых мест в мире по грамотности населения и по числу
учащихся в средних и высших учебных заведениях.
242
Наряду с развитием образования и пауки в годы со¬
циалистического строительства открылись широкие воз¬
можности и для быстрого развития литературы и искус¬
ства, которые играют неоценимую роль в духовном вос¬
питании человека. Наши писатели все глубже вникают
в жизнь народа, в его героизм и в желание построить са¬
мое справедливое общество в мире — коммунизм. Заме¬
чательных успехов добились театры, кино, изобразитель¬
ное искусство, музыка, ставшие подлинным достоянием
народа. Достаточно только вспомнить, что число драмати¬
ческих и оперных театров за годы народной власти уве¬
личилось в пять раз, а кинотеатров — более чем в шесть
раз.
В период построения развитого социалистического об¬
щества и создания предпосылок для строительства ком¬
мунизма в нашей стране особенное значение приобретают
нравственные ценности. В этот период, как известно, на¬
чинает расширяться сфера морального фактора. Мораль¬
ный кодекс строителя коммунизма определяет уже созна¬
ние и поведение все большей части трудящихся Болгарии.
Но этот процесс не протекает стихийно, он предполагает
постоянную заботу о нравственном воспитании людей.
Воспитание нового человека — это дело прежде всего Бол¬
гарской коммунистической партии и общественных орга¬
низаций. Это является также делом всей нашей обще¬
ственности — от школы и семьи до судебных органов.
И не только это. Нравственное воспитание совершается
под прямым и благотворным воздействием совершенствую¬
щихся общественных отношений, под влиянием спосо¬
ба производства, изменяющегося социалистического бы¬
тия.
Нет другого периода в истории нашего народа, в ко¬
торый были бы созданы самые благоприятные условия
для нравственного совершенствования человеческой лич¬
ности, как в период социализма. Это объясняется главным
образом создавшимися новыми общественными отноше¬
ниями, которые позволяют соблюдать как обычные, века¬
ми устоявшиеся нравственные принципы, так и новые
нормы коммунистической морали.
Все это свидетельствует о том, что социализм как тео¬
рия и практика не только признает большую роль нрав¬
ственных ценностей в жизни людей, но создает и реаль¬
ные условия для их широкого внедрения в сознание
243
трудящихся. Речь идет, разумеется, о действительных
нравственных ценностях, а не о лжецепностях типа про¬
поведуемых идеализмом и религией надысторических,
сверхъестественных «норм».
Словом, никогда еще в Болгарии не было таких усло¬
вий для столь широкой и всесторонней духовной деятель¬
ности среди всех слоев трудящихся. И это не случайно.
Социализм не может существовать и развиваться без про¬
свещенных и всесторонне развитых людей. Но указанные
успехи не были бы достигнуты, если бы социалистическое
общество не выделило силы и средства для развития
производительных сил, для совершенствования производ¬
ственных отношений, для улучшения материального
благосостояния парода. И наша социалистическая дей¬
ствительность показывает, что вопрос не в том, чтобы
противопоставлять друг другу материальные и духовные
нужды человека, как об этом говорят Габриэль Мадинье,
Эчеверри, Маритен, Димитр Пенов и другие представи¬
тели богословской догматики, а в том, чтобы добиться
такого их объединения и взаимодействия друг с другом,
чтобы конечным результатом в условиях коммунизма бы¬
ло всестороннее и гармоничное развитие каждой челове¬
ческой личности.
Вся социалистическая практика пронизана этой марк¬
систско-ленинской мыслью. Так стало возможным и созда¬
ние нового человека, который очищается от ржавчины
старых эксплуататорских обществ и развивается как лич¬
ность, сочетающая в себе духовное богатство, моральную
чистоту и физическое совершенство.
Любимый метод антикоммунистической пропаганды —
это в первую очередь извратить коммунизм, представить
его в карикатурном виде, а затем раскритиковать его и
отбросить. Однако тяжкие грехи, приписываемые комму¬
низму, не имеют ничего общего с действительной теорией
и практикой коммунизма.
Основная слабость буржуазной критики, направленной
против коммунизма по проблемам ценностей жизни, кро¬
ется в том, что она исходит из ненаучного, идеалистиче¬
ского и метафизического взгляда на материальные и
духовные ценности и на их роль в жизни людей. Наши
критики не в состоянии понять глубокую зависимость раз¬
вития духовной жизни от развития материальной жизни
людей, их диалектическую связь и взаимозависимость.
244
По существу, в их взглядах находит отражение объектив¬
но существующая противоположность между умственным
и физическим трудом в капиталистических странах.
5. МОРАЛЬ И НАСИЛИЕ, ЦЕЛЬ И СРЕДСТВО
Чем больше правда о странах социалистического со¬
дружества становится достоянием широких народных
масс капиталистических стран, тем настойчивее и яро¬
стнее становится антикоммунистическая пропаганда. Осо¬
бую активность в этом отношении проявляют антикомму¬
нистические центры в США, Западной Германии, Англии
и Франции. Клерикализм специализируется в извращении
марксизма и в распространении клеветы, что коммунисты
якобы везде и всюду были п остаются сторонниками
насилия. В своем стремлении доказать неуместность рево¬
люционного преобразования капиталистического общест¬
ва они угрожают верующим даже богом. Нарушить капи¬
талистическое статус-кво и «привести общество через мя¬
теж к революции означает преступление, оскорбление не
только человеческого, но и божественного величия» ’.
Более пяти десятилетий идеологи империалистической
реакции пытаются доказать, что победа социалистической
революции, которая устанавливает пролетарскую дикта¬
туру, будто бы означает отрицание демократии. Немало
чернил извели они, занимаясь словоблудием; дескать,
там, где признается диктатура пролетариата, нет демокра¬
тии и морали. Эта буржуазная клевета, но еще в более
уродливой форме, стала сейчас официальной догмой ан¬
тикоммунизма 1 2. К сожалению, иногда жертвами антиком¬
мунизма становятся и демократические деятели, которые
не очень хорошо знакомы с сущностью вопроса.
Насилие как социальное явление существовало задолго
до появления коммунистического движения. Буржуазия,
которая сейчас выдает себя за единственную защитницу
«демократии», овладела политической властью в ряде
стран исключительно с помощью восстаний и гражданских
войн, то есть через вооруженное насилие. И это с точки
1 A. D е s q и е у г a t, L’Enseingement «politique» de I’eglise,
Paris, 1960, p. 287.
2 Cm.: R. A г о n, L’opium des intellectuels, Paris, 1955, p. 286—
293.
245
зрения исторического развития было явлением прогрес¬
сивным. Но буржуазия уже давно перестала играть про¬
грессивную роль и сейчас превратилась в главную помеху
социальному развитию. В этих условиях она использует
насилие против рабочих и крестьян, против социального
прогресса. Насилие, к которому вынуждены прибегать
революционные рабочие и крестьянские массы в период
перехода от капиталистического общества к социалисти¬
ческому, направлено против сопротивления контрреволю¬
ционного меньшинства в интересах огромного большин¬
ства народа, в интересах исторического развития.
Итак, насилие как социальное явление имеет две сто¬
роны: кто его применяет и против кого оно применяется.
Не видеть этого и подходить к демократии и диктатуре
«вообще» означает не только ненаучный подход, но и
стремление сознательно или несознательно стоять на по¬
зициях современной буржуазии.
Мы, марксисты, хотели бы, чтобы переход общества
от капитализма к социализму совершился как можно бо¬
лее безболезненно. Но это зависит прежде всего от пове¬
дения эксплуататорских классов. После Февральской ре¬
волюции в России Ленин в своих знаменитых Апрельских
тезисах выдвинул лозунг о взятии власти мирным путем.
По позднее, при создавшихся новых условиях, когда Вре¬
менное буржуазное правительство приказало расстрелять
мирную народную демонстрацию в Петрограде, лозунг
о мирном развитии революции был снят. На вооруженное
насилие буржуазии нужно было ответить вооруженным
насилием. Желания трудящихся и усилия Коммунистиче¬
ской партии Советской России во главе с Лениным по
мирному разрешению задач социалистической революции
не осуществились и после взятия власти из-за развязан¬
ной эксплуататорскими классами гражданской войны.
В этих условиях советская форма пролетарской дикта¬
туры не могла разрешить свои исторические задачи
только мирными средствами. Известно, как окончилась
эта жестокая борьба, начатая не по воле русских комму¬
нистов. Победили рабочие и крестьяне советской страны,
потерпели поражение контрреволюционеры и их импе¬
риалистические подстрекатели.
В иных исторических условиях развивалась классовая
борьба в остальных социалистических странах. Револю¬
ционные преобразования осуществлялись здесь в более
246
благоприятной обстановке, когда в мире ужо существовала
великая социалистическая страна, а силы империализма
понесли большие потери с разгромом фашизма. Это обус¬
ловило сравнительно более мирное развитие социалисти¬
ческой революции в этих странах, чем в СССР. Но и тут
пролетарская диктатура была вынуждена применить на¬
силие, чтобы сломить сопротивление контрреволюцион¬
ных сил.
В современную эпоху возникли еще более благоприят¬
ные международные и внутренние условия для перехода
новых стран к социализму, для развития социалистиче¬
ской революции мирными средствами. Это объясняется не
доброй волей буржуазии, которая, колечко же, ле отка¬
залась от сопротивления, а мощью и сило ионностью рево¬
люционных сил и той помощью, которую они получают и
будут получать от социалистических стран в борьбе против
попыток империалистической реакции экспортировать
контрреволюцию. Разумеется, не нужно забывать о том,
что мирная форма перехода к социализму не является
универсальной, что сопротивление буржуазии может в
ряде стран привести и к вооруженному восстанию. Неза¬
висимо от форм социалистической революции насилие, ко¬
торым рабочий класс вынужден воспользоваться, вызы¬
вается сопротивлением эксплуататорских классов.
Однако диктатура пролетариата — это не только наси¬
лие и прежде всего не насилие. Опа соединяет, как не
однажды указывал Ленин, насилие против буржуазии, то
есть против меньшинства населения, с полным развитием
демократии, то есть действительно равноправного и дей¬
ствительно всеобщего участия всей массы населения во
всех государственных делах.
Пролетариат в силу своего социального положения яв¬
ляется единственным господствующим классом, который
не имеет своей целью увековечить свое господство. После
того как будет обеспечена полная и окончательная победа
социализма и общество перейдет к развернутому строи¬
тельству коммунизма, диктатура пролетариата завершит
свою историческую миссию и перестанет быть необходи¬
мой. При этом положении государство пролетарской дик¬
татуры превращается в общенародное государство, в ор¬
ган выражения интересов и воли всего парода. Этот про¬
цесс в Советском Союзе в основе своей завершен, тогда
как в других странах социалистического содружества, в
247
том числе и в Народной Республике Болгарии, он еще
продолжается.
Построение коммунистического общества создает усло¬
вия для отмирания социалистического государства, для
превращения социалистической государственности в обще¬
ственное коммунистическое самоуправление. Этот процесс
будет сопровождаться еще большим ограничением адми¬
нистративного принуждения, с тем чтобы в условиях зре¬
лого коммунизма полностью отказаться ог такого при¬
нуждения за счет общественного воздействия.
Что может противопоставить современный капитализм
этому всестороннему развитию социалистической демокра¬
тии? Ничего, кроме дальнейшего использования насилия
в качестве метода борьбы против народных масс. Никогда
еще до сих пор реальная власть в главных империали¬
стических державах не сосредоточивалась в руках столь
небольшой группки монополистов. В борьбе против демо¬
кратического движения народа империалистическая бур¬
жуазия все чаще использует полицию и армию. Она при¬
меняет и другие средства — печать, радио, телевидение, —
чтобы ввести в заблуждение массы, затуманить их
сознание, парализовать их волю.
Когда сопоставляешь рассуждения буржуазных поли¬
тических деятелей, философов и социологов о свободе и
насилии с социальной действительностью, то невольно
удивляешься несогласованности и противоречиям между
ними. Становится ясно, что они говорят красивые слова
для того, чтобы скрыть чудовищную капиталистическую
действительность, клевещут, чтобы любым путем очернить
социалистическое общество. Но и то и другое пе по силам
буржуазным идеологам, ибо существует нечто более силь¬
ное, чем их пропаганда, — это историческая необходимость
гибели капитализма и победа коммунизма.
Вопрос о выборе средств в борьбе со злом — это один
из тех «проклятых», мучительных вопросов, который ока¬
зывается неразрешимым для многих этпков. Это вопрос
о закономерности и допустимости насилия как средства в
борьбе за достижение цели. Достаточно вспомнить такие
имена, как Виктор Гюго, Лев Толстой, Махатма Ганди,
Ромен Роллан, чтобы представить себе людей, всю жизнь
боровшихся за гуманизм, но отказывавшихся от исполь¬
зования зла вообще как средства.
248
Одной из причин такого отношения абстрактных гума¬
нистов к насилию является метафизический подход к
проблеме выбора средств. Постановка вопроса о средствах
борьбы в такой форме, в какой нам предлагают эти гу¬
манисты, свидетельствует о превратном представлении о
реальных связях между людьми в обществе. Ложь рас¬
сматривается как безусловное зло, только как зло, и по¬
тому не может использоваться в качестве средства борьбы
со злом. Средство при такой оценке представляется как
добро или зло само по себе. При таком подходе мир оце¬
нивается как хороший из-за того, что он мир, а воина —
это зло из-за того, что опа независимо от того, во имя
чего она ведется и кто ее ведет, всегда остается злом.
Исходя из этой точки зрения, средство пе может быть
добром или злом в различных отношениях, при различ¬
ных ситуациях, оно является или абсолютным добром,
или абсолютным злом.
Особенность этих рассуждении состоит в том, что они
метафизически подходят к добру и злу. Ядро метафизики
в противоположность диалектическому методу заключено
в отрицании внутренней противоречивости вещей. Мета¬
физик даже тогда, когда он признает наличие противо¬
положностей, понимает их в изолированной форме, не свя¬
занными друг с другом. Перефразируя слова Ленина,
можно сказать, что метафизика — это не просто глупость,
а пустоцвет, растущий на живом древе человеческого по¬
знания. Метафизик, как и диалектик, берет факты из дей¬
ствительности, но подход к ним у него односторонний, по
принципу «или — или», и это нередко приводит его к край¬
ним выводам.
Обычно возникает вопрос, оправдывает ли цель сред¬
ства? На такой безотносительный вопрос нельзя давать
однозначный ответ, потому что в таком случае вопрос бу¬
дет решен абстрактно. Рассматривая этот вопрос, Гегель
пишет, что взятое «само по себе, вне связи, это положе¬
ние тривиально и ничего не говорит» ’. Само по себе наси¬
лие не является ни добром, ни злом, а является насилием.
Оно оценивается как добро или как зло только в отноше¬
нии, в применении.
Сами по себе, вне связи друг с другом вещи и их свой¬
ства не являются средствами. Они становятся средством
1 Г е г е л ь, Соч., т. VII, стр. 166.
249
только тогда, когда человек использует их в своей целе¬
направленной деятельности. Критерий нравственности
средств находится в цели и в конечном счете в прак¬
тике.
«Всякий здоровый человек,— пишет Ленин,— скажет:
добыть куплей оружие у разбойника в целях разбойных
есть гнусность и мерзость, а купить оружие у такого же
разбойника в целях справедливой борьбы с насильником
есть вещь вполне законная». И Ленин добавляет далее:
«Не зависит ли оценка того, хорошо или дурно я посту¬
паю, приобретая оружие у разбойника, от цели и назначе¬
ния этого оружия? От употребления его в нечестивой и
подлой или в справедливой и честной войне?»1
Принцип целесообразности средств в марксистской
этике отличается от иезуитского принципа точно так же,
как диалектика отличается от метафизики. Иезуиты
оправдывают любые средства для достижения цели. Кроме
того, отличительным признаком иезуитской целесообраз¬
ности является то, что цели выдаются за критерии
средств независимо от того, нравственны они или нет.
Выбирая данную вещь в качестве средства, мы абстраги¬
руемся от всех других ее качеств, пас по отношению к
цели интересует только одно качество вещей — их способ¬
ность быть средством. Однако вещи имеют определенные
качества только в одном отношении, а в другом отноше¬
нии данные качества могут отсутствовать. Они могут слу¬
жить средством только по отношению к определенной цели,
а не вообще. Если Лепин считал, что покупка оружия
у разбойников целесообразна только в том случае, когда
это оружие будет использовано в справедливой борьбе, то
иезуит схватится за оружие как за средство достижения
какой бы то ни было цели. В этом и заключается опас¬
ность иезуитского подхода.
Для достижения поставленной цели наибольшее зна¬
чение имеет выбор правильных средств. Неправильные
средства могут не только опорочить цель, но и уничто¬
жить ее. Вот почему требование целесообразности в марк¬
систской этике имеет в виду соответствие средства не
только ближайшей, но и наивысшей цели. Плеханов по
этому поводу писал: «Сказать, что какое-то средство яв¬
ляется революционным по своим последствиям, еще не
1 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 35, стр. 363—364.
250
означает, что оно должно быть принято революционе¬
рами» *. Основной порок всех немарксистских этических
теорий в том и состоит, что они метафизически отрывают
цель от средства. С точки зрения этих теорий одни вещи
оцениваются как хорошие или как плохие только в своем
качестве средства, а другие — только в своем качестве
цели.
Выбрать средство пе легче, чем поставить соответ¬
ствующую нравственную цель, так как правильное пред¬
ставление о цели еще пе гарантирует умелое использо¬
вание наличных средств. Толстой отрицал насилие, ис¬
ходя из фатализма. Многие абстрактные гуманисты
нашего века отрицают насилие как средство в революци¬
онной борьбе по тем же самым причинам. Главная причина
этого коренится в неправильном понимании свободы и не¬
обходимости. Только метафизически мыслящий человек
может думать, что человек или абсолютно свободен, или
абсолютно зависим от объективных обстоятельств. Пра¬
вильно заметив зависимость человека от объективного
мира, Толстой забыл о другой стороне вопроса, а именно
о том, что человек свободен поступать, как ему угодно, не
только в рамках, которые предоставила ему объективная
необходимость. Субъективное чувство свободы не может
гарантировать правильный выбор средств, оно должно со¬
образоваться с объективными обстоятельствами. Выбирая
средства для борьбы со злом, фаталист будет ссылаться на
обстоятельства и скажет, что они оправдывают любые
средства. Волюнтарист же скажет, что он может выбрать
такое средство, какое ему нравится, потому что он абсо¬
лютно свободен в своем поведении. Эти крайние позиции
сливаются друг с другом. Место человека в выборе
средств определяется объективной действительностью. Че¬
ловек свободен выбирать средства, но диапазоном его вы¬
бора является объективный мир, необходимость, а это от
человека, от его желаний не зависит. Если нравственной
цели можно достигнуть только с помощью одного сред¬
ства, если других средств нет, если человек стоит перед
альтернативой: или отказаться от нравственной цели, или
бороться за нее с помощью этого средства, то тогда сред¬
ство необходимо, нравственно, и человек обязан его
1 Г. В. II л е х а н о в, Соч., т. IV, стр. 251.
251
использовать. Целесообразность средства прямо пропор¬
циональна его исторической необходимости.
Критерий исторической необходимости при выборе
средств борьбы со злом не освобождает нас от обязанности
рассуждать в каждом отдельном случае. В определенных
пределах цель остается постоянной, что означает: крите¬
рий средств не изменился. Но средства для достижения
этой цели могут и должны изменяться в этих пределах,
так как изменяются обстоятельства. Вот почему выбор
средств должен соответствовать конкретной ситуации. По¬
скольку любая вещь противоречива, постольку в различ¬
ных ситуациях средство оценивается по-различному. Сред¬
ство является добром в одной ситуации, а в другой
ситуации то же самое средство может быть злом. Абсолют¬
ный момент в оценке средств сохраняется только в строго
определенных границах. В свое время этого не могли по¬
пять троцкисты, не могут или не хотят понять сейчас
маоисты и прочие оппортунисты и ревизионисты.
Марксистская этика никогда не возводила насилие в
абсолют. Марксисты пе считают палача «профессором
нравственности», как выражался Плеханов. Марксистская
этика утверждает, что насилие и ненасилие могут быть
революционными только тогда, когда они соответствуют
цели, но и то и другое могут стать реакционными, если
применяются метафизически.
К сожалению, новые руководящие партийные органы
в Китае не сообразуются с этими этическими марксист¬
скими положениями. Уже несколько лет подряд, но осо¬
бенно сейчас, они проводят активную политику «китаизи¬
рования» марксизма, которая представляет собой не что
иное, как своебразную ревизию нашего великого учения.
При такой обработке марксизм-ленинизм как интернацио¬
нальное учение исчезает и рождается антимарксистская
концепция, в которой национализм, субъективизм и во¬
люнтаризм маскируются марксистской фразеологией.
Фактически они отрицают возможность использования
мирных форм борьбы за победу социалистической рево¬
люции и считают вооруженное восстание единственным
реальным средством перехода к социализму. По мнению
китайских теоретиков, вооруженная борьба якобы является
всеобщим законом пролетарских революций. Какие аргу¬
менты выдвигают они в поддержку этого взгляда? Во-пер¬
вых, все эти аргументы сводятся к фальсификации исто¬
252
рии и действительных позиции международного комму¬
нистического движения и, во-вторых, к цитатам из произ¬
ведений Мао Цзэ-дуна.
Маркс и Ленин, считают они, допускали при особых
исторических условиях возможность развития революции
по мирному пути. Но факты говорят о том, что до сих пор
в мировой истории еще не было случая мирного перехода
от капитализма к социализму. Можно ли считать, что
сейчас существуют благоприятные возможности для мир¬
ного перехода к социализму? По мнению маоистов, все
эти рассуждения о мирном переходе не имеют под собой
никакого основания.
В основе всего этого лежит неправильный тезис Мао
Цзэ-дуна о том, что революция может победить «только
с помощью винтовки». Приверженцы этой авантюристиче¬
ской политики отрицают определяющее значение мате¬
риальных условий в жизни людей, пренебрегают анализом
экономических процессов в обществе, которые опреде¬
ляют взаимоотношения и борьбу классов. По их мнению,
не объективные общественные условия, а воля является
основой революции. Здесь нет ни грамма марксизма. Это
старая «теория насилия», поддержанная такими «грешни¬
ками», как Дюринг, Бакунин, анархистами и представите¬
лями левого оппортунизма вообще, теория, которая давно
была разгромлена Марксом, Энгельсом и Лениным.
Марксизм-ленинизм раскрыл движущие силы обще¬
ственного развития. Он показал решающую роль способа
производства в историческом процессе и определил место
и значение политической надстройки в нем. Насилие мо¬
жет ускорить или замедлить общественное развитие, но
не является и не может быть причиной этого развития.
«Насилие, — пишет Маркс, — является повивальной баб¬
кой всякого старого общества, когда оно беременно но¬
вым» *.
Что показывает исторический опыт классовой борьбы
пролетариата? Во-первых, он свидетельствует о том, что,
чем более умело сочетаются мирные и немирные формы
борьбы, тем увереннее победа социалистической револю¬
ции, во-вторых, о том, что мирная форма революции яв¬
ляется историческим фактом, которым не должны прене¬
брегать борцы за социализм, в-третьих, о том, что мирная
1 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 7G1.
253
форма перехода к социализму ни в коем случае не озна¬
чает отсутствия классовой борьбы, а, наоборот, предпола¬
гает ее.
Вместо того чтобы учитывать этот исторический опыт,
китайские оппортунисты занялись его опровержением. Но
беда не только в этом. С завидным упорством, достойным
лучшего применения, они встают в позу единственных
правоверных толкователей марксизма п учителей между¬
народного коммунистического движения. Ради достижения
этой цели перекраивается и история. Китайские теоре¬
тики силятся доказать, что пролетарская революция в
Венгрии не победила бы без вооруженного восстания.
Но у «лжи ноги коротки» — говорится в пословице. Из¬
вестно, что одно из своеобразий венгерской революции со¬
стоит в том обстоятельстве, что победа советской власти
не произошла путем вооруженного восстания. Ленин не¬
однократно повторял, что «наконец, и переход к совет¬
скому строю, к диктатуре пролетариата был в Венгрии
несравнимо более легким и мирным» '. То же самое сказал
и Бела Кун: «Своеобразие установления Венгерской со¬
ветской социалистической республики состояло в том, что
переход государственной власти в руки пролетариата со¬
вершился не через вооруженное восстание» 1 2. Разумеется,
ни Ленин, ни Бела Кун, ни современные марксисты-ле¬
нинцы не утверждали и не могут утверждать, что бур¬
жуазия добровольно передала власть в руки пролетариата.
Она вынуждена была пойти на это в силу создавшейся
обстановки и прежде всего в результате революционной
борьбы масс.
Спрашивается, почему китайские теоретики замалчи¬
вают эту очевидную истину, фальсифицируют оценки, дан¬
ные Лениным и Белой Куном? Вероятно, они это делают
с одной-единственной целью: не выбирая средств, они ре¬
шили до конца защищать свою позицию, которая не имеет
ничего общего с действительностью и марксистско-ленин¬
ским учением.
Развитие социалистической революции за последние
полвека показывает необходимость вооруженного насилия
и необходимость борьбы мирными средствами. Так будет
1 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 38, стр. 384.
2 Бе л а Кун, Уроки пролетарской революции в Венгрии,
М., I960, стр. 52.
254
обстоять дело и в будущем. 13 некоторых странах комму¬
нистические партии могут быть изолированы от масс, если
они не сумеют использовать в борьбе мирные средства.
А в других странах их участь может оказаться точно та¬
кой же, если они не сумеют использовать условия для
организации вооруженного восстания. Поэтому средства
борьбы не должны определяться согласно установленным
догмам, а должны выбираться в зависимости от конкрет¬
ных объективных и субъективных условий борьбы в дан¬
ный момент и в данной стране.
Сообразуясь с конкретными условиями классовой
борьбы, многие коммунистические партии в странах ка¬
питала прилагают большие усилия для объединения и ор¬
ганизации народных сил на борьбу за мирный переход к
социализму. Однако коммунисты никогда нс забывают
о том, что отнюдь не исключено, что нынешние реаль¬
ные возможности для мирного развития социалистиче¬
ской революции завтра при других условиях вдруг могут
оказаться нереальными. Если соответствующая партия ис¬
пользовала даже последний шанс для мирного развития
революции, но при всем том такое развитие оказалось не¬
возможным, то и тогда эти усилия не были напрасными,
потому что создается широкая социальная база для рево¬
люции и массы убеждаются на своем собственном поли¬
тическом опыте, что объективно нет другого пути к осво¬
бождению, кроме вооруженной борьбы.
Сейчас особенно важно творческое применение мате¬
риалистической диалектики, умение мыслить и действо¬
вать гибко, искать наиболее подходящие формы перехода
к социализму в тех или иных странах. Бывают условия,
при которых вооруженное восстание и необходимо, и по¬
лезно, но бывают и такие условия, при которых оно пе
может дать никаких результатов. «...Марксизм, — пишет
Ленин,— требует безусловно исторического рассмотрения
вопроса о формах борьбы. Ставить этот вопрос вне исто-
рически-конкретной обстановки, значит не понимать аз¬
буки диалектического материализма» ’.
Единство международного коммунистического движе¬
ния и интересы мира, демократии, национальной неза¬
висимости и социализма требуют вести последовательную
борьбу против правого и «левого» ревизионизма. Критика
1 В. И. Л е н и н, Поли. собр. соч., т. 14, стр. 2.
255
неправильных взглядов современных ревизионистов в об¬
ласти этики имеет целью защитить марксистско-ленинскую
этику и помочь тем, кто допускает ошибки, их исправить.
Болгарские коммунисты, преданные делу марксизма-
ленинизма и пролетарскому интернационализму, активно
содействуют укреплению мирового коммунистического
движения, его сплочению в борьбе против фракционной
и раскольнической деятельности «левых» и правых реви¬
зионистов и оппортунистов. Воспитанная Димитром Бла-
гоевым и Георгием Димитровым, наша партия ведет и
впредь будет вести непримиримую борьбу за чистоту вели¬
кого марксистско-ленинского учения, за его творческое
применение и развитие.
6. ЧЕЛОВЕК И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
На страницах многих книг, журналов и газет в капи¬
талистических странах оживленно обсуждается проблема
гуманизма, человеческой свободы и технического прогресса.
Эта проблема действительно важна и актуальна.
После второй мировой войны развитие науки и тех¬
ники достигло невиданных масштабов. Были раскрыты
глубокие закономерности природы и новые возможности
для дальнейшего развития производства. Наука дала воз¬
можность создать новую атомную технику и промышлен¬
ность, электротехнику и радиотехнику. Была создана
кибернетика, имеющая большие возможности для примене¬
ния в жизни людей. Наступает время синтетических ма¬
териалов, которые не только превосходят по своим свой¬
ствам известные нам природные материалы, но и являются
универсальными. Производство все больше автоматизи¬
руется. Космические ракеты позволяют человеку ото¬
рваться от земли и проникнуть в тайпы космоса.
Все это по-разному оценивается буржуазными филосо¬
фами и социологами. В то время как одни видят в раз¬
витии науки и техники единственное средство ликвидации
социальных бедствий и нравственного совершенствования
личности, другие же, наоборот, утверждают, что главной
причиной бедствий и нравственной деградации человече¬
ской личности якобы является прогресс науки и техники.
К первой группе, к «оптимистам», относятся многие пред¬
ставители «технократической» теории, как, например,
Жап Фурастье, Альфред Фриш, Чиио Поло, Джеймс Берн¬
256
хэм, Торстей Веблен, Стюарт Чейз и др. Если отбро¬
сить некоторые нюансы, то псе «технократы» фетишизи¬
руют отдельные стороны научного и технического
прогресса. Они стараются доказать, что в результате
научно-технического прогресса создалось «новое» обще¬
ство, общество «технократов», «управляющих», «менедже¬
ров», которое якобы является антиподом капитализму и
социализму. Характерные черты этого общества сейчас
будто бы можно наблюдать в СССР и США. Альфред
Фриш утверждает, что Советский Союз «находится сейчас
в авангарде технократии, а не коммунизма» 1 2.
Жан Фурастье считает, что научно-техническая рево¬
люция XX века якобы способна разрешить современные
социальные противоречия и создать условия для свобод¬
ного развития человеческой личности. Он демонстрирует
свое «родство» с марксизмом по некоторым вопросам об¬
щественного прогресса и в то же время пытается «осовре¬
менить» его так, чтобы он стал приемлемым для всех.
Марксизм, согласно Фурастье, якобы уже устарел в той
своей части, где он требует совершить социалистическую
революцию в капиталистических странах. В самом деле,
признает Фурастье, капитализм отжил свое время, но
для его гибели совершенно не нужна классовая борьба
пролетариата. Капитализм, дескать, и без того уступит
место новому обществу под напором научно-технического
прогресса. Машина, по его мнению, может освободить че¬
ловека от капиталистического рабства, создать ему несрав¬
ненно более высокий жизненный уровень, предоставить
свободное время для занятий наукой, искусством и обра¬
зованием. «Машина, — пишет он, — ведет человека к то¬
му, что он специализируется в человечности» 3. Фурастье
обещает человечеству эпоху изобилия к 2100 году.
Другая группа авторов—Мемфорд, Гурвич, Барде,
Ритчи, Конант и т. д.,— которых можно назвать «песси¬
мистами», предпринимает настоящий поход против науч¬
но-технического прогресса. Исходя из того факта, что
современная наука создает средства для массового уничто¬
1 См.: Г. 13. Осипов, Техника и общественный прогресс, М.,
1959, стр. 127—137.
2 А1 f г е (1 F’rich, Une reponse au defi de I’bistoire, 1954,
p. 29.
3 J e a n Fo u ra s t ie, Le grand espoir du XXе siecle, Paris,
1958, p. 236.
257
жения людей, многие представители науки и обыкновенные
люди начинают смотреть на науку и технику как на
антигуманные силы. Среди этих людей, без сомнения,
имеются и такие, которые не очень хорошо осведомлены
по этому вопросу, но есть и такие, кто сознательно вводит
в заблуждение других. В своем стремлении найти «реше¬
ние» социальных проблем, отрицать классовую борьбу в
капиталистическом мире многие буржуазные теоретики
утверждают, что единственным виновником страданий че¬
ловека якобы является наука и техника, а не капитализм
как система.
Французский социолог Ж. Гурвич считает, что обще¬
ственный строй сейчас определяет техника, а не наоборот,
как это было во времена Маркса. Техника будто бы огра¬
ничивает свободу личности, подчиняет массы власти управ¬
ляющих специалистов *. А его соотечественник Ж. Барде
советует заменить современную технику средневековым
селом. Только так, по его мнению, человек сможет избе¬
жать риска быть поглощенным машиной 1 2. В публикациях
других авторов можно встретить в различных вариантах
положение о том, что с помощью технического прогресса
не человек покоряет природу, а машина покоряет чело¬
века.
Разумеется, истина не на стороне ни тех, ни других
авторов. Утверждать, что научно-технический прогресс
сам по себе может излечить язвы капитализма, обеспечить
свободу личности, — это столь же неверно, сколь неверно
утверждение о том, что он является причиной нравствен¬
ной деградации человека. Но где тогда искать истину?
Истина, как подтверждает социальная практика, раскры¬
вается марксистско-ленинской наукой.
Известно, что в нашу эпоху машина является решаю¬
щим орудием производства. А роль орудий производства
хорошо известна: в сочетании с людьми, с их знаниями и
трудовыми навыками они составляют производительные
силы общества. Изменения общественной жизни обычно
начинаются с изменения и совершенствования орудий тру¬
да. Изобретение лука и стрелы, огня и паровой машины,
электричества и термоядерной энергии, космических ра-
1 См.: Живко Ош а в ков, Международна среща на марк-
систи и немарксисти по въпроса за обществения прогрес, «Ново
время», № 7, 1961, стр. 79.
2 G. В а г d е t, Demain, c’est Гап 2.000, Paris, 1952.
258
кет и современной комплексной механизации и автомати¬
зации производства показывает не только то, как человек
овладевал силами природы, но и то, что это в ucMajroii
степени определяло и определяет способ жизни людей,
характер их деятельности.
Появление новых орудий труда и усовершенствование
старых требует новых трудовых навыков, нового производ¬
ственного опыта; так что люди совершенствуют орудия
производства, а это ведет к дальнейшему совершенство¬
ванию самого человека. Но такое обратное воздействие
орудий труда на человека не осуществляется автоматиче¬
ски. Независимо от воздействия машин на человека не¬
обходимо различать технические возможности, которые
характеризуют эту машину как повое орудие труда, и об¬
щественную форму ее применения.
Машины сами по себе безразличны к общественным
классам и их интересам. Они могут проявлять свои функ¬
ции на любом предприятии независимо от того, в какой
стране они находятся — в капиталистической или социа¬
листической. Однако в классовом обществе применение
машин носит ярко выраженный классовый характер. При
господстве капиталистической собственности целью произ¬
водства является увеличение прибыли. При этих условиях
машина становится сродством получения прибавочной
стоимости, орудием эксплуатации рабочих.
Как техническое средство, машина создается для эко¬
номии и облегчения труда. И действительно, согласно
своим конструктивным данным, она способна заменить ра¬
бочего в определенных функциях, сократить потерю его
энергии, выполнить такие задачи, которые не по силам че¬
ловеческому организму. Но эта возможность машины не
всегда и не при всех условиях становится действительно¬
стью. При капитализме применение машины не облегчает
труд человека. Будучи могучим средством повышения про¬
изводительности труда, машина в то же время является
здесь и незаменимым средством для получения капитали¬
стической прибыли. Самое эффективное средство повыше¬
ния эксплуатации труда рабочих — это интенсификация
труда, которая в капиталистических странах достигается
различными средствами. Чрезвычайно большая интенси¬
фикация труда, превышающая допустимые физиологиче¬
ские и психологические нормы, приводит к тяжелым по¬
следствиям. Известно, что на многих капиталистических
259
предприятиях США рабочие к 35—40 годам настолько
изнашиваются, что теряют способность трудиться. Именно
по этой причине в развитых капиталистических странах
наблюдается высокий процент нервно-психических забо¬
леваний и несчастных случаев.
Но самым большим бичом для рабочего класса являет¬
ся проблема занятости. При капитализме технический
прогресс неизбежно приводит к увольнению рабочего с
предприятия, к массовой безработице. В течение многих
лет официально признается, что в США имеется 4—5 мил¬
лионов безработных. Безработица существует и в других
капиталистических странах. Сейчас многие буржуазные
ученые вынуждены отмечать, что автоматизация при ка¬
питализме — это путь к бедствию.
Кто же виновен во всем этом? Гурвич, Барде, Мемфорд
и другие «пессимисты» считают, что во всем этом виновен
якобы научно-технический прогресс. В сущности, как мы
уже показали, в этом виновен не научно-технический
прогресс, а узкие рамки капиталистических производ¬
ственных отношений, которые издавна тормозят разви¬
тие производительных сил и являются основной причиной
существования социальных бедствий. Не атомная энергия
как таковая опасна для человека, а то, что империалисты
превратили ее в средство запугивания, в орудие своей
агрессивной политики. Так обстоит дело и со многими
другими современными открытиями. Общественный строй
и социальные группы, которые держат в своих руках по¬
литическую власть в капиталистических странах, являются
ответственными и за характер главного направления в
научно-исследовательской деятельности, и за практиче¬
скую реализацию научных открытий, и за массовую без¬
работицу, и за вырождение личности.
Человек должен господствовать над машиной, распо¬
ряжаться ею не только в техническом, но и в социально-
экономическом отношении. Только тогда рабочий сможет
творчески относиться к своему труду. Такое господство
человека над машиной, такое творческое отношение к тру¬
ду возможно лишь в условиях социалистического обще¬
ства.
Сама техника не в состоянии ликвидировать капита¬
лизм и создать новое, более совершенное общество, как
это представляют себе Фурастье, Фриш и многие другие
представители «технократической» теории. Для этой цели
260
необходима социалистическая революция. А она может
быть совершена только трудящимися массами во главе с
рабочим классом, который больше всего заинтересован в
освобождении человеческой личности.
Социалистические общественные отношения, победив¬
шие или возникшие в странах, где проживает уже свыше
трети всего человечества, предоставляют благоприятные
условия для развития производительных сил и вместе с тем
для нравственного развития личности. В обществе, кото¬
рое не знает эксплуатации, конкуренции и грабительских
войн, научно-технический прогресс не используется про¬
тив человека. Здесь машина облегчает труд людей, сокра¬
щает рабочее время, увеличивает богатство трудящихся,
повышает их культурно-техническое образование. Опыт
социалистических стран свидетельствует о том, что тех¬
нический прогресс не ведет к безработице. Социалисти¬
ческое общество располагает многими возможностями ма¬
неврировать техническими и трудовыми ресурсами, имеет
возможность перераспределять их внутри одной отрасли
или между несколькими отраслями народного хозяйства.
Все это делается с двоякой целью: в полной мере ис¬
пользовать технику и не допустить безработицы. Отсут¬
ствие безработицы объясняется также и тем обстоятель¬
ством, что социалистическая экономика развивается не
только планово, но и непрерывно и быстрыми темпами,
что обеспечивает полную занятость рабочей силы.
Технический прогресс, внедрение научных открытий
в Болгарии является одним из главных условий построе¬
ния материально-технической базы социализма и посте¬
пенного перехода к созданию материально-технической
базы коммунизма, всестороннего и гармоничного развития
человеческой личности. Вот почему Болгарская коммуни¬
стическая партия прилагает большие усилия для развития
науки и технического прогресса в нашей стране. Осуще¬
ствление этой задачи зависит от решения весьма важ¬
ных для нас проблем: от создания оптимально эффективных
мощностей и оптимального ассортимента при строитель¬
стве новых предприятий и при реконструкции существу¬
ющих; от подготовки научно-исследовательских, инже¬
нерно-технических и экономических кадров, необходимых
для создания и обслуживания новой техники; от эконо¬
мически целесообразного направления капиталовложе¬
ний и выработки перспективного плана последователь-
261
кого введения в производство новой техники, подготовки
и переподготовки соответствующего количества рабочих,
которые будут трудиться на новых предприятиях; от
уровня и возможностей существующей материально-тех¬
нической базы; от экономической помощи Советского
Союза и других социалистических стран.
Все это показывает, что внедрение новых идей в нау¬
ку и технику в нашей стране предполагает преодоление
ряда трудностей. Но это такие трудности, которые при
социалистической системе легко устранимы. Победителем
здесь является и будет социалистический труженик, ко¬
торый поставил науку и технический прогресс на службу
своим всесторонним интересам и потребностям. Эти но¬
вые взаимоотношения между человеком и машиной объ¬
ясняются, как мы уже подчеркивали, не техническими
показателями машины, а господствующими общественны¬
ми отношениями, которые несовместимы с какими бы то
ни было формами эксплуатации и угнетения, ибо они
требуют, чтобы человек был целью научно-технического
прогресса. А это является одним из проявлений самого
высокого гуманизма, который когда-либо знала вся пред¬
шествовавшая история человечества.
ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Современный капитализм вступил в период заката и
гибели. Неизбежный процесс разложения охватил его все¬
сторонне: от его экономического и государственного строя
до его идеологии. Когда идеологи буржуазии тем или иным
образом выражают свое отрицательное отношение к марк¬
сизму и социализму, не верят в социалистический гума¬
низм и сознательно его извращают, чтобы отбросить его,
то это ведь выражение объективного состояния, отражение
интересов класса, который они представляют. Нельзя за¬
бывать, что мирное сосуществование двух мировых систем
вовсе не означает затухания классовой борьбы. Мы явля¬
емся свидетелями усиления идеологической борьбы меж¬
ду социализмом и капитализмом. Тот, кто думает, что по¬
беда коммунизма во всем мире произойдет без классовых
битв, без обострения идеологической борьбы, тот прояв¬
ляет невежество или сознательно отступает от проверен¬
ных жизнью марксистско-ленинских принципов.
262
Дальнейшее загнивание империалистической системы
может породить и новые разновидности клеветнических
теорий о социалистическом гуманизме. Паш идеологиче¬
ский фронт должен па это своевременно реагировать и
не просто обороняться, а вести борьбу против любых вы¬
мыслов буржуазной идеологии. Но паша борьба против
враждебной буржуазной философии и социологии будет
тем успешнее, чем более творчески мы будем решать ос¬
новные практические и теоретические проблемы строи¬
тельства социализма и коммунизма. Мы должны страстно
и аргументированно защищать социалистический гума¬
низм, но никогда нельзя удовлетворяться достигнутым в
этой области и догматически утверждать, что в социалисти¬
ческом обществе якобы не бывает антигуманных поступ¬
ков. К сожалению, в нашем обществе все еще сохрани¬
лись определенные рецидивы капитализма, в нем все еще
идет борьба нового со старым. Налицо досадное несоот¬
ветствие между огромной заботой, проявляемой Болгар¬
ской коммунистической партией о революционном преоб¬
разовании общественного бытия и сознания людей, и не¬
достаточным интересом к человеку со стороны многих из
нас. Для преодоления этого несоответствия необходимо
как создание и совершенствование объективных условий,
требующих, чтобы человек человеку был другом, товари¬
щем и братом, так и систематическая глубокая работа по
коммунистическому воспитанию трудящихся. Особое зна¬
чение приобретает здесь обстоятельная разработка и об¬
суждение этических проблем. Марксистско-ленинская
этика как теоретическое выражение социалистического
гуманизма может и должна более активно освещать все
те проблемы человеческих взаимоотношений, которые
имеют важное значение для формирования нового чело¬
века.
СОДЕРЖАНИЕ
От издательства 5
Предисловие к русскому изданию 7
Предисловие 9
Глава первая. Что понимается под этикой в немарксист¬
ской философии 11
Глава вторая. Марксизм-ленинизм и создание этики как
науки 26
1. Создание К. Марксом и Ф. Энгельсом научных основ
этики 26
2. В. И. Ленин и проблемы марксистской этики . . 47
Глава третья. Этика как социальная наука 57
1. Особенности современного научного познания ... 57
2. Место этики в системе наук .... 83
3. О системе этических категорий 95
4. Методологические проблемы этики 102
Глава четвертая. Предмет и задачи марксистской этики 110
1. Специфика и структура морали 110
а) Марксизм и проблема существования и должен¬
ствования 110
б) Мораль как общественное явление . . . . 118
в) О структуре морали 138
2. Марксистская этика и коммунистическая мораль . . 146
а) Объективные и субъективные факторы формирова¬
ния социалистической морали 146
б) О классовом и общечеловеческом содержании ком¬
мунистической морали 154
в) Нравственные нормы и нравственное поведение в
условиях социализма 157
г) О смысле жизни, нравственпом идеале и борьбе за
его осуществление . . 167
Глава пятая. Марксистская этика и ее современные кри¬
тики 184
1. «Этический» социализм против марксизма и коммуни¬
стической морали 184
2. Гносеологические спекуляции во имя марксистского гу¬
манизма 208
3. Марксистская этика через призму философии суще¬
ствования 226
4. Неотомизм против марксистской этики ... . . 237
5. Мораль и насилие, цель и средство 245
6. Человек и научно-техническая революция .... 256
Вместо заключения 262