Автор: Шекспир У. Чосер Дж. Хенрисон Р.
Теги: художественная литература на английском языке художественная литература литературные памятники
ISBN: 5-02-022520-7
Год: 2001
Текст
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ
Geoffrey Chaucer
Troilus and Criseyde
Robert Henryson
The Testament of Criseyde
William Shakespeare
Troilus and Cressida
Джеффри Чосер
Троил и Крессида
Роберт Хенрисон
Завещание Крессиды
Уильям Шекспир
Троил и Крессида
Издание подготовили
А. Н. ГОРБУНОВ, М.В.ОВЕРЧЕНКО,
Н.Т.ПАХСАРЬЯН
МОСКВА «НАУКА» 2001
УДК 821.111
ББК 84.4
4 75
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ СЕРИИ
"ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ"
В.Е. Багно, Н.И. Балашов (заместитель председателя),
МЛ. Гаспаров, А.Н. Горбунов, АЛ. Гршиунин,
Р.Ю. Данилевский, Н.Я. Дьяконова,
Б.Ф. Егоров (председатель),
Н.В. Корниенко, Г.К. Косиков, А.Б. Куделин, А.В. Лавров,
АД. Михайлов, И.Г. Птушкина (ученый секретарь),
ИМ. Стеблин-Каменский, СО. Шмидт
Ответственный редактор
А.Н. ГОРБУНОВ
ТП-01-2 № 206
ISBN 5-02-022520-7 © Составление, перевод, статьи,
комментарии (авторы), 2001
©Издательство "Наука", 2001
© Российская академия наук
и издательство "Наука",
серия "Литературные памятники"
(разработка, оформление),
1948 (год основания), 2001
• xzg: ф ^s^ •
Джеффри Чосер
ТРОИЛ И КРЕССИДА
КНИГА ПЕРВАЯ
Пролог
о горестях царевича Троила,
Наследника Приамова венца,
Кого любовь от муки исцелила,
Чтоб вновь о0речь на муки без конца,
Речь поведу я. Не оставь певца,
О Тисифона, но придай мне силы
В печальный стих облечь мой сказ
унылый.
Тебя, о Фурия, возмездья дочь,
Тебя зову, свирепая богиня:
Дай словесами скорбными помочь
Влюбленным в бессловесной их кручине,
Стань верною мне спутницей отныне!
Твой искаженный лик и мрачный вид
Мое повествованье подтвердит.
5
Джеффри Чосер
Хоть и служу я тем, кто служит богу
Любви, - но не пристало мне к нему
С мольбою и надеждой на подмогу
Взывать, по безобразью моему;
Когда хотя б страдальцу одному
Я утешенье дам - тогда по праву
Сей труд пребудет божеству во славу.
А вы, счастливцы, баловни Любви,
Припомните минувшие напасти
И все мытарства прежние свои,
Дабы не истощилось в вас участье
К тому, кого терзают муки страсти;
Когда ж моим не внемлете словам -
Недорого любовь досталась вам!
Молитесь же со мной, чтоб тем безвестным,
Кто испытал Троила злой удел,
Обресть отраду в Царствии небесном;
Молитесь за меня, чтоб не скудел
Источник сил и пыл мой не хладел,
Покуда юношеству в поученье
Троила повествую злоключенья.
Еще за тех прошу вознесть молитвы,
Кому Любовью причинен урон
Смертельный, кто не встанет с поля битвы;
За тех еще, кто ложно осужден
Молвой злоустой: кто бы ни был он
Или она - Господь им будь опора -
Юдоль земную да покинут скоро!
6
Троил и Крессида. Книга первая
А также помолитесь и за тех,
Кто одарен взаимною любовью:
Даруй им, Боже, силы для утех
На радость дамам, не во вред здоровью;
А сам я буду, чуждый суесловью,
Влюбленных страсти и напасти петь,
Пуститься их стезей не смея впредь,
Но сострадая сердцем и душою,
Деля по-братски бремя их невзгод.
Внемлите же и следуйте за мною:
О доблестном Троиле речь пойдет,
Я опишу судьбы круговорот,
Что претерпел он, полюбив Крессиду:
Любовь, и скорбь, и смертную обиду.
^
jl известно, что ахейские герои
На тысяче могучих кораблей
Приплыли с войском к стенам древней Трои
И десять лет, не в силах сладить с ней,
Не уводили армии своей,
Поклявшись не оставить без отмщенья
Елены дерзостное похищенье.
Как раз в то время некий знатный муж,
Почтенный житель Трои осажденной,
Мудрец и прорицатель (и к тому ж
Верховный жрец при храме Аполлона),
Узнал, к своей науке потаенной
Прибегнув или к Фебу обратясь,
Что город неизбежно должен пасть.
По звездам сведал, высчитал заране
Сей астролбг, по имени Калхас,
Что есть воители во вражьем стане,
Которым предстоит на этот раз
Троянцев одолеть; и в тот же час
Покинуть город принял он решенье,
Что обречен судьбой на разрушенье.
8
Троил и Крессида. Книга первая
И вот, благоприятный выбрав миг
(Поскольку был искусным звездочетом),
За стену городскую он проник -
И у ахейцев принят был с почетом:
Те думали, что Феба привлечет он,
Что сможет им предречь сражений ход
И от опасностей остережет.
Не в шутку разъярились горожане
В тот день, когда хватились беглеца.
Ужасных требовали наказаний
Они для вероломного жреца:
Иные предлагали подлеца,
В суровый час оставившего Трою,
Сжечь заживо со всей его роднёю!
А в городе меж тем из всей родни
Одну лишь дочь имел Калхас лукавый;
Ей, к бегству непричастной, в эти дни
Разгневанных троянцев суд неправый
Грозил скоропалительной расправой;
Притом, вдовея смолоду, она
Была и впрямь защиты лишена.
Сия вдова, по имени Крессида, -
В том не колеблясь я поруку дам -
Красой лица и благородством вида
Превосходила всех троянских дам:
Должно быть, лишь бессмертным существам,
Что населяют ангельские кущи,
Черты столь совершенные присущи.
9
Джеффри Чосер
И вот, не в силах страха превозмочь
Под градом злых угроз и нареканий,
Изменника измученная дочь
В наряде вдовьем, но из лучших тканей,
Пред Гектором простерлась, и рыданий
Не пряча, в невиновности своей
Клянясь, молила сжалиться над ней.
Быв Гектор добронравен от рожденья
И видя, как собой она мила,
Он тотчас со словами снисхожденья
К ней обратился: "Скверные дела
Отца - да не коснутся той, что зла
Сама нам не чинила. В славной Трое
Отныне жить вы будете в покое.
Да окружат почетом вас опять
Все в городе, как при отце когда-то;
И дом ваш от врагов оборонять
Мы будем до последнего солдата".
Крессида, робкой радостью объята,
Благодарит, как принято у дам,
Спешит домой - и притаилась там.
Смирением не тяготясь нимало,
Она жила затворницею впредь
Среди домашних слуг, каких пристало
По чину и достатку ей иметь;
Ни стар ни млад не смел ее задеть.
Но были ль дети у вдовы прелестной,
Я не скажу: про то мне неизвестно.
10
Троил и Крессида. Книга первая
Меж тем война тянулась день за днем,
Сновали с донесеньями посланцы;
То греки вдруг бросались напролом,
То брали верх упорные троянцы,
И снова их теснили чужестранцы...
Фортуна беспощадна: как ни рвись -
Низвергнут будет вознесенный ввысь.
А впрочем, описанья всех событий,
Которым Трою суждено привесть
К погибели, вы от меня не ждите:
Предмет иной нас занимает здесь.
К тому же всякий волен перечесть
Гомера, Диктиса или Дарета,
Когда терпенья станет вам на это.
Хоть был врагами окружен Пергам,
Обычаи там свято соблюдали
И воздавали почести богам
Меж поединков, стычек и баталий,
А всех святынь превыше почитали
Палладий деревянный, ибо он
Хранил от разрушенья Илион.
И вот в урочный день, как раз в апреле,
Когда деревья нежною листвой
Покрылись и цветы в лугах пестрели
Душистые над юной муравой, -
Троянцы, чтя обычай вековой,
Сошлись у храма, где хранилась ныне
Фигура благодетельной богини.
11
Джеффри Чосер
Немало собралось народу там:
Пришли, лучами вешними согреты,
Сухие старцы, сотни пышных дам
И девушки свежей, чем первоцветы;
По-праздничному были все одеты,
И рыцарь, и бедняк, и стар и млад -
Всяк облачился в лучший свой наряд.
Крессида же во вдовьем черном платье
На торжество явилась без прикрас;
Но так же верно, как могу сказать я,
Что "А" - из литер первая у нас,
Так всех она затмила в этот раз:
И темень траурного покрывала
Ее красы лучистой не скрывала.
С другими не вступая в разговор,
Она вошла в святилище Афины
Стопой бесшумною, потупя взор, -
Прекрасней в мире не было картины! -
Смиренно встала за чужие спины
И так стояла в стороне одна,
Спокойного достоинства полна.
В тот день Троил со свитою младою
С утра просторный обходили храм J
И, шутки отпуская меж собою,
Разглядывали девушек и дам,
Из коих принц, беспечный по годам,
Одних превозносил, других порочил
И ни одну не предпочел всем прочим.
12
Троил и Крессида. Книга первая
28 Порою кто-то из его вельмож
Вздыхал, на даму взглядывая жадно;
Но вздохов сих не ставил он ни в грош
И забавлялся ими беспощадно:
"Бедняга, - восклицал он, - как досадно!
Утратил ты и сон, и аппетит -
Она же, я смотрю, спокойно спит".
29 "Да, видывал влюбленных я, ей-богу!
И что у них за глупое житье:
Терпеть, корпеть, добиться понемногу
Любви - чтоб тут же потерять ее
И плакать... О, слепое дурачье!
И хоть бы раз кому-то ненароком
Чужой несчастный опыт стал уроком!"
30 И гордо вскинул голову Троил:
Мол, я ли не философ? И не диво,
Что сына он Киприды прогневил
В тот миг своею речью нечестивой
И сам для стрел разящих стал поживой:
Павлинов не таких еще Амур
Ощипывал, как неразумных кур!
31 О люди с их гордынею слепою!
Как часто их пустая похвальба
Внезапной обернется западнею
И властелина превратит в раба.
Троил, чья занимает нас судьба,
На лестницу взошед, не ждал паденья;
Но искушать опасно Провиденье.
13
Джеффри Чосер
Как резвый конь с дороги норовит
Свернуть - но чуть хлестнет его возница,
Смиренный тотчас принимает вид:
"Я, дескать, хоть и сыт, и шерсть лоснится,
И первым запряжен, и скор, как птица, -
Но я всего лишь конь и обречен
Влачить с другими воз: таков закон", -
Так наш Троил: хоть был он царским сыном
И рыцарем достойным, хоть во всем
Был сам себе доселе господином, -
Хватило взгляда, чтобы сердце в нем
Неукротимым занялось огнем
И, одержимый прежде лишь гордыней,
Любви он преисполнился отныне.
Вам, внемлющим рассказу моему,
Я говорю: не будьте гордецами!
Пренебрегать Любовью никому
Не должно - в том вы убедитесь сами:
Любовь над всеми властвует сердцами,
Все существа связует меж собой -
Таков закон Природы вековой.
Тому примеров названо немало:
Известно, как Любовь в единый миг
Могучих воинов превозмогала,
В полон брала надменнейших владык;
И мудрецы, чей разум был велик,
Не избежали маеты сердечной:
Так было встарь, и есть, и будет вечно.
14
Троил и Крессида. Книга первая
36 И в том довольно вижу я добра:
Не раз Любви целительная сила
Недужным помогала встать с одра,
Страдающим отраду приносила,
Смиряла злобу и вражду гасила,
Достойнейших на подвиги звала
И отвращала грешников от зла.
37 Итак, хотя Любовь необорима,
Во благо нам ее любезный гнет:
Так не противьтесь мощи сей незримой,
Вотще не рвитесь из тугих тенет!
Тот сук прочней, что гнется, а не тот,
Что ломится; ступайте ж за Любовью
Смиренно: здесь не место прекословью.
38 Но полно! в рассуждениях я увяз
И должен, дабы вы не заскучали,
О сыне царском продолжать рассказ:
Живописать восторги и печали,
И прочее, что обещал в начале...
Пора к Троилу возвратиться мне -
Иных пока оставим в стороне.
39 Давно прохаживался он по храму,
С усмешкою бросая праздный взгляд
То на одну, то на другую даму:
На городских и пришлых - всех подряд;
И вдруг, скользя по лицам наугад,
Случайный взор он обратил к Крессиде -
И замер, ничего вокруг не видя.
15
Джеффри Чосер
Что с ним содеялось? В ее черты
Вгляделся и подумал он: "Откуда
Взялась и где досель скрывалась ты,
Чтоб взору моему предстать как чудо?"
И сердце в нем все ширилось, покуда
Он не вздохнул, но потихоньку - так,
Чтоб перед свитой не попасть впросак.
Она была немаленького роста,
Но столь округло, гибко сложена,
Столь безупречно - что, казалось, просто
Вся женская в ней суть воплощена;
Вдобавок отличалася она
Повадкою степенной и достойной,
И скромностью, и строгостью спокойной.
Лишь раз, головку наклоня к плечу,
Надменный взор назад она скосила,
Как бы сказав: "Что смотришь? где хочу,
Там и стою". И вновь отворотила
Лицо, и так все это вышло мило -
Ничто не восхищало до сих пор
Троила, как минутный этот взор.
И под ее животворящим светом
В нем страсть такая разгорелась вмиг,
Что в сердце, точно в воске разогретом,
Оттиснулся навеки милый лик.
И принц, дотолей бойкий на язык,
В сужденьях не боявшийся оплошки,
Притих: как говорится, спрятал рожки.
16
Троил и Крессида. Книга первая
Подумать только! Любящим сердцам
Дивился он, смеялся их мученьям,
Не ведав, что погибнуть может сам,
Подставив грудь могучим излученьям
Очей любимых: ярким их свеченьем
Был страж его сердечный ослеплен!
Воистину жесток Любви закон.
Итак, одетой в черное Крессидой
Любуясь издали, стоял Троил:
Терзаясь, но не подавая вида,
Ни слова он ни с кем не проронил,
Порою взгляд с усильем отводил -
И возвращал все в то же положенье...
Так было до конца богослуженья.
С другими вместе он покинул храм
И по дороге размышлял с досадой,
Что кару на себя накликал сам
Своею неразумною бравадой.
Решил он притвориться, коли надо,
И впредь себя ничем не выдавать
И страсть от всех нежданную скрывать.
Исполненный веселья напускного,
С друзьями воротившись во дворец,
Он их дурачить начинает снова -
Столь мастерски, что ни один хитрец
Обмана не прознал. И наконец,
Дабы ввести полнее в заблужденье,
Рисует им влюбленных поведенье.
17
Джеффри Чосер
"Вот вам удел завидный! - молвит он. -
Обычаи у них блюдутся свято:
Кто служит всех усердней - выгнан вон,
Зато другой вознагражден богато;
По прихоти там раздается плата,
Иным за их самозабвенный труд
Холодным небреженьем воздают.
Да, славно этой братии живется!
Обеты их невелики числом,
Но тяжко послушанье им дается:
Вы, впрочем, сами знаете о том;
И все ж досада главная - в другом...
Но говорить я опасаюсь дале:
За правду как бы вы не осерчали!
Вот штука в чем: сколь ни трудись бедняк
Влюбленный, потакая всякой блажи, -
На дам не угодишь! Им все не так:
Придешь с дарами - заподозрят в краже,
С добром - поймут превратно... Если даже
Она не в духе - виноват все он;
Воистину счастливец, кто влюблен!"
От сих речей ничуть не полегчало
Царевичу: едва договорил,
Он новых мук почувствовал начало.
В силках Амура из последних сил
Барахтаясь, он свиту удалил,
Сославшись на дела иль на усталость,
И ни души в покоях не осталось.
18
Троил и Крессида. Книга первая
52 Тогда он опустился на кровать
И, обхвативши голову руками,
Сначала стал вздыхать, затем стонать,
Переживая снова встречу в храме,
Пока не встала пред его очами
Сама Крессида в комнате пустой -
Правдивый образ, вызванный мечтой.
53 Так разум свой он обратил в зерцало,
Где отражалась полностью она
И вся, как наяву, красой сияла:
Добро тому, чья страсть порождена
Сим совершенством! Может, суждена
Ему за службу верную награда?
А нет, так и служить ей - все отрада.
54 Труды и муки - всё готов он снесть
Во имя госпожи, и будь что будет!
Искать ее любви - такая честь,
Что если и прознают - кто осудит?
Ему чрез то почета лишь прибудет.
Так сам себя он утешал как мог
И худших не предчувствовал тревог.
55 Решивши так и боле не спесивясь,
На поприще Любви вступает он,
Однако страсть свою берет на привязь
И до поры таиться принужден,
Ведь если сад любви не огражден
От ветреной молвы - приходит время,
И плод горчит, хоть сладким было семя.
19
Джеффри Чосер
Теперь пора бы к делу перейти:
Признаньями стяжать Крессиды милость.
Но как начать? И как себя вести,
Чтоб на мольбы скорей она склонилась?
Не худо было б - так ему помнилось -
Все это в песне изъяснить сперва;
И стал он тотчас подбирать слова.
Вот эта песнь. Притом, своею волей
На здешнем я наречье привожу
Не смысл ее, как летописец Лоллий,
Чьи хроники прилежно я слежу,
Но все до слова - все, что госпожу
Воспоминая, пел Троил влюбленный;
Да внемлет, кто желает, песне оной.
ПЕСНЯ ТРОИЛА
"Коль нет любви - то что со мной такое?
Коль есть любовь - то друг она иль враг?
И если друг, зачем она покоя
Мне не дает и мучит так и сяк?
А если враг - я не пойму никак,
Зачем так сладко длить мне эту жаж^у?
Ведь чем я больше пью, тем больше стражду!
Но коль усладу нахожу в огне -
То я горю не по своей ли воле?
Коль так, пристало ль жаловаться мне?
20
Троил и Крессида. Книга первая
А если против воли - то доколе
Спасенья мне искать от жгучей боли?
О смерть при жизни! О благой недуг!
Нигде не скрыться от желанных мук.
К кому взываю, сам с собой в раздоре?
Из полымя в огонь бросаюсь я.
Как меж двумя ветрами в бурном
море
Без кормчего разбитая ладья,
Увы, душа беспомощна моя!
И хворью я неслыханной хвораю:
Дрожу в огне и в холоде сгораю".
Пропев сие, он на колени пал
И так воззвал к Амуру: "Господине!
Тебя я ныне славлю, слаб и мал,
Тебе свой скорбный дух вручаю ныне!
Дочь смертного она или богиня -
Пошли своею волею благой
Мне жить и умереть ее слугой.
Всесильный боже! Коль твое сиянье
Достигнуть может до ее очей
И коль мои обеты и деянья
Тебе по нраву будут, - стань пред ней
Защитой мне! Взгляни: удел царей
Я отвергаю ради скромной части
Всецело пребывать у ней во власти".
21
Джеффри Чосер
И впрямь, огонь любви, горевший в нем,
Отнюдь не посчитался с царской кровью;
Ни доблесть воина пред сим огнем
Не устояла; оной же любовью
Немалый вред чинился и здоровью:
Царевич раз на дню по шестьдесят
Краснел, бледнел и жизни был не рад.
Одна лишь дума прочно им владела,
Усиливаясь так с теченьем дней,
Что более уж никакое дело
Его не занимало: только с ней
Увидеться он жаждал все сильней,
Как будто мог лишь вид ее отрадный
В его груди умерить жар нещадный.
Да где там! Ведь недаром говорят:
"Чем ближе стать к огню, тем жарче будет";
Но близок иль далек Крессиды взгляд -
Все мысль о ней его ночами будит,
Огнем палит и к безрассудству нудит,
И лик ее, прекрасней всех Елен,
В его душе навек запечатлен.
Бывало, каждый час, а то и чаще,
По сотне раз твердил он про себя:
"О, бог Любви, Амур, добро творящий!
Тебе служу я, мучась и скорбя.
О жизнь моя, Крессида! без тебя
Ослабну и погибну я до срока,
Помилуй же! не будь со мной жестока!"
22
Троил и Крессида. Книга первая
67 Все прочие тревоги он забыл:
Войну, осаду, греков нападенья -
Всё пустяки! пропал и юный пыл,
И прежние померкли наслажденья;
Теперь во всем искал он подтверждены^,
Что сжалится она когда-нибудь,
И только в том к спасенью видел путь.
68 Ни Гектора-героя славой ранней,
Ни подвигами братьев остальных
Не льстился он. И все ж на поле брани
Он доблестью превосходил иных
И возле стен порою крепостных
Верхом иль пеший бился столь ретиво,
Что все на то глядели как на диво.
69 Но не из ненависти он к врагам
Крушил их и чинил такое зло им,
И не затем, чтоб отстоять Пергам:
В глазах любимой выглядеть героем
Стремился он и с каждым новым боем
Чужою кровью обагрял холмы;
Его боялись греки как чумы.
70 Хотя Любовь на битвы подымала
Царевича, хотя лишала сна,
Студила, жгла, - ей все казалось мало,
И так беднягу допекла она,
Что перемена стала в нем видна
И дать могла бы повод к разговорам.
Тогда пришлось ему сказаться хворым:
23
Джеффри Чосер
Мол, привязалась головная боль,
Вдобавок лихорадка одолела...
А что Крессида? То ль не знала, то ль
Впрямь никакого не было ей дела
До немощей души его и тела, -
Скажу одно вам: и на этот шаг
Она не отозвалася никак.
Тому виной, быть может, лихорадка,
Бессонница или потеря сил, -
Но принца вдруг ужасная догадка
Пронзила: ей другой, должно быть, мил!
Несчастный чуть с ума не своротил:
Он для нее - ничто! Открыться? Где там!
Теперь и думать нечего об этом.
И так себя бранил он день за днем:
«О шут проклятый! Дурень бестолковый!
Что, угодил в ловушку? Поделом!
Любовны муки, мнил ты, не суровы?
Рычи теперь, грызи свои оковы!
Все то, что вздором ты именовал,
Вдруг самого сразило наповал.
Не худо же потешатся, наверно,
Влюбленные, секрет твой разузнав:
"Вот - скажут, - тот, кто столь
высокомерно
Нас поучал и полагал, что прав.
Да где ж теперь его надменный нрав?
Как жалок он! И смотрит как уныло!
Любовь его изрядно проучила".
24
Троил и Крессида. Книга первая
А то вдруг скажут: "Бедный наш Троил!
Уж коли суждено сгорать от страсти,
Зачем ты без ответа полюбил?
За что тебе столь тяжкие напасти?
Красавица, у коей ты во власти,
К тебе январской ночи холодней!
А ты, как иней, таешь перед ней".
О Господи! Не отлагай же казни!
К последней гавани спеши, ладья!
Смерть лучше сей томительной боязни,
Что тайна вдруг откроется моя -
И жертвою насмешек стану я,
Подобно олуху и простофиле,
Каких не раз в куплетах выводили.
Но ты, - он продолжал, - ты, что меня
В свои невольно уловила сети,
Ты, без кого не проживу и дня,
Кто мне навек дороже всех на свете, -
Откажешь ли в прощальном мне привете?
Одна твоя улыбка или взгляд
Еще, быть может, жизнь мою продлят!»
И многие печали и обиды
Он исчислял в безумии своем,
И громко имя выкликал Крессиды,
И слезы щедрым изливал ручьем;
Но не имев понятья ни о чем,
Она никак на то не отвечала
И тем его лишь пуще удручала.
25
Джеффри Чосер
Вот как-то раз Троила верный друг,
По имени Пандар, вошел в покои,
Когда не видя ничего вокруг
Тот вопиял и слезы лил рекою.
"Ого! - вскричал Пандар, - что тут такое?
Мы стонем? Мы рыдаем? Вот те раз!
Неужто греки обижают нас?
А может, принца донимает совесть?
Чужой он кровью замарал доспех -
И к послушанью долгому готовясь,
Столь ревностно свой искупает грех?
Так слава грекам, кои от утех
Младое наше племя отвращают
И к благочестью этак обращают!"
Пандар затем лишь вел такую речь,
Чтоб друга разозлить и этим снова
В нем мужество потухшее разжечь
И скорбь рассеять. Ничего иного
Он не имел в виду, даю вам слово:
Всем ведомо, как был царевич смел,
И кто бы усомниться в том посмел?
"Какой, - спросил Троил, - нелепый случай
Тебя направил к моему одру?
Я обессилен лихорадкой жгучей,
И шутки мне твои не по нутру.
Оставь меня! Я вскорости умру.
Неисцелимым болен я недугом,
И не о чем нам толковать друг с другом!
26
Троил и Крессида. Книга первая
83 А ежели не в шутку вздумал ты,
Что, дескать, страх - моей причина хвори,
То измышленья, знай, твои пусты!
Чтб греки мне? Не об таком я вздоре
Скорблю: есть у меня погорше горе.
Быть может, ты о нем когда-нибудь
Узнаешь, а пока - не обессудь!"
84 На то Пандар, участьем свыше меры
Исполнясь тотчас, отвечал ему:
"Во имя прежней между нами веры
Прошу я, растолкуй мне, что к чему!
Ты друга отлучаешь почему?
О, не таись от своего Пандара!
Не наноси такого мне удара!
85 Пусть боли я не утолю твоей -
Но разделить ее дано мне право,
Таков обычай истинных друзей -
Все пополам: и дело и забава,
И радость и беда, и срам и слава.
Бог видит, я любил тебя всегда,
Откройся ж мне без страха и стыда!"
86 Тогда, вдохнув поглубже для начала,
Сказал Троил: "Так, видно, суждено.
И хоть бы мне чрез то не полегчало -
Тебе раскрою сердце: ведь оно
Готово разорваться уж давно.
Нет у меня, я знаю, друга ближе,
Так вот история моя - внемли же!
27
Джеффри Чосер
87 Любви кто супротивиться дерзнет,
Тому больней достанется за это;
Вот, видишь ты, пришел и мой черед:
Стрелой смертельной - страстью без ответа -
Я ранен и от мук не вижу света.
Я отдал бы богатства всех царей
За то, чтоб только умереть скорей!
88 Теперь ты знаешь бед моих причину
(Что до подробностей - в них нужды нет);
Но, друг мой, разделив со мной кручину,
В груди сокрой надежно мой секрет,
Не то великий приключится вред!
Меня же вспоминай без сожаленья:
Я близкой смерти жду как избавленья".
89 - "Влюблен, - вскричал Пандар, - и ни гу-гу!
Зачем же, дурень, от меня-то было
Таиться? Вдруг да я тебе смогу
Помочь! Но кто же та, что нас пленила?"
- "Помочь? Едва ли, - молвил принц уныло, -
Ты сам по этой части не мастак:
В любви ты вечно попадал впросак".
90 "Тогда, - изрек Пандар, - тебе тем паче
К словам не грех прислушаться моим:
Ведь могут и чужие неудачи
Ума прибавить нам, когда хотим!
Порой слепец проходит невредим,
Где даже зрячий оступиться может;
Подчас и дурень умнику поможет.
28
Троил и Крессида. Книга первая
91 Точильный камень уж куда как туп,
Зато клинки он делает острее;
И там, где я споткнулся об уступ,
Ты сможешь остеречься - и ровнее
Дорогу выбрать: так от дуралея
Немалый мудрецу выходит прок.
Сравненье - вот познания залог!
92 Кто горького на вкус не знает зелья -
Поймет едва ли, что такое сласть;
И полной мерой не вкусит веселья,
Кто горя не изведал отродясь.
Почет с бесчестьем, с чистотою грязь
Мы рядом поминаем не напрасно:
В сравненье сущность их видна нам ясно.
93 Суди же сам: коль так близки подчас
Такие отдаленные понятья,
То быв любовью бит, притом не раз,
Понятно, что могу совет подать я
Неискушенному в таком занятье.
Тебя от бед хочу я упасти -
Иль вместе их с тобой перенести!
94 Ц ТуТ пример уместен, приведенный
В посланье, что не так давно тому
От нимфы разобиженной Эноны
Пришло к Парису, брату твоему;
Его читал ты, судя по всему".
- "Нет", - отвечал Троил, - "Тогда сначала
Послушай, что она ему писала:
29
Джеффри Чосер
"Премудрый Феб, лечебных трав знаток,
Науки медицинской прародитель,
Уврачевать любую рану мог
И всех на свете хворей был целитель.
Любви ж не уберегся небожитель -
И дочь Адмета страстно полюбя,
Не спас от ран сердечных сам себя".
Признаюсь, я и сам в таком же горе:
Давно и без ответа я люблю
И хоть не чаю исцелиться вскоре -
Зато тебя, быть может, исцелю.
Прости, коль много я себя хвалю
(Так ястреб хохлится перед охотой) -
А все ж тебе добуду я хоть что-то!
Притом клянусь, что б ни случилось вдруг,
Наперекор всем бедам и обидам,
Тебя не отговаривать, мой друг,
От этой страсти. Тайну я не выдам
Ни под каким, как говорится, видом:
Хотя б ты даже вздумал полюбить
Саму Елену - так тому и быть!
Так положись же на меня всецело
И все подробно расскажи теперь:
И кто, и с кем, и как там было дело, -
Все с самого начала, без потерь.
Тебя бранить не стану я, поверь!
Известно, коли кто любовью болен -
В поступках он своих уже не волен.
30
Троил и Крессида. Книга первая
99 От скрытности чрезмерной толку чуть,
И также в легковерье нет расчета;
Не лучше ль выбрать посередке путы
Облечь доверьем одного кого-то
И дружбу тем поверить? Я ж с охотой
На то иду, и преданность мою
Тебе на испытанье предаю.
100 Без человека человек не может
(Вот верное сужденье мудрецов):
Он упадет - кто встать ему поможет?
Но у тебя есть друг, в конце концов!
Зачем же молодец из молодцов
Без всякой пользы, с каждым днем слабея,
Скорбит, как мраморная Ниобея?
101 что в этом проку? Слезы осуши
И все печали мне теперь поведай:
Быть может, боль тоскующей души
Уменьшится за дружеской беседой.
Услады в горе не ищи: не следуй
Примеру тех, кто холит свой недуг,
Пренебрегая снадобьем от мук.
102 Притом, всегда отрадно по несчастью
Товарища иметь, и мудрено ль?
Я так же, как и ты, терзаем страстью,
Одну и ту ж мы оба терпим боль.
Любовной скорби я исполнен столь,
Что худших мук уж незачем страшиться:
Во мне им все равно не уместиться!
31
Джеффри Чосер
Иль, может быть, меня причислил ты
К соперникам? Возможно ли такое?
Ты знаешь ведь, о ком мои мечты,
Чей взор меня навек лишил покоя:
Тебе во всем доверился давно я
И ни словца не утаил, поверь!
Вот так и ты доверься мне теперь".
Троил ему не отвечал. На ложе,
Едва живой, простерся он без сил...
Но вот вздохнул, пошевелился все же
И праздный слух к Пандару обратил,
Глаза же так при этом закатил,
Что друг, перепугавшись не на шутку,
Попробовал воззвать к его рассудку.
"Очнись! - воскликнул он. - Вот так дела!
Ты что же, в спячку впал? Ужасный случай!
Твой вид напоминает мне осла,
Внимающего арфе: лад певучий
Он слышит, только в сладости созвучий
Отрады не находит ни на грош,
Да ведь с тупой скотины что возьмешь?"
Троил в ответ лишь поглядел устало:
Решился он не размыкать уста
И ту, что мук его причиной стала,
Не называть. Благая немота!
Ведь говорят же люди неспроста,
Что языком болтун плетет невольно
Кнут, коим сам же бит он будет больно.
32
Троил и Крессида. Книга первая
107 В любви подавно сдержанность важна:
От глаз чужих укрыть ее легко ли?
Будь за семью печатями она -
И то наружу выйдет! Поневоле
Начнешь хитрить; не так ли ловчий в поле
От зверя прочь бежит? Младой Троил
Все это про себя сейчас твердил.
108 Но все ж в ответ на громкий крик Панд ара
Издал он, повторяю, горький вздох
И молвил: "Что за шум? Зачем так яро
Ораторствуешь ты? Я не оглох!
Я слышу все; но, друг, я слишком плох,
И все твои побаски и присловья
Не возвратят мне радость и здоровье.
109 Уймись же наконец и зря не трать
Примеров древних: чтб мне Ниобея?
Коль жизни нет, так нужно умирать.
Слова бессильны, говорю тебе я!
- "Вот-вот! - вскричал Пандар, - для дуралея
Куда милей на хворь свою пенять,
Чем снадобье целебное принять!
110 Да, разумом ослаб, ты, это верно...
Послушай! средство есть, лишь назови
Виновницу сей страсти беспримерной:
Я на ушкб ей о твоей любви
Поведаю, страданья все твои
Изображу с покорнейшей мольбою, -
Ну? хочешь ли?" - "О нет! Господь с тобою!"
2. Д. Чосер
33
Джеффри Чосер
"Зачем же нет? Я все исполню так,
Как будто головой за то в ответе.
Позволь же мне..." - "Нет, брат, нельзя
никак!"
- "Но все-таки..." - "Оставь попытки эти".
- "Ужель не выйдет?" - "Ни за что на свете".
- "Ты так уверен?" - "То-то и беда.
Она моей не будет никогда!"
«Помилуй Бог! - вскричал Пандар, - откуда
Ты взял, что нет надежды на успех?
Иль милой нет в живых? Коль так, то худо!
А коль жива - отчаиваться грех.
Судьба ведь переменчива, и всех
Причуд ее предугадать нельзя нам:
Глядишь, еще бальзам приложит к ранам!
Я верю, друг мой, что тебе невмочь,
Что беспощадна страсть, тебя снедая:
Так Тития мытарят день и ночь
Два коршуна, живьем его терзая
В аду... Но не поверю никогда я
Твоим словам, что, мол, спасенья нет
И должен сгинуть ты во цвете лет.
Увы! Из трусости, из одного лишь
Дурацкого упрямства - ничего
Не хочешь сам и другу не позволишь
Ты предпринять для блага своего,
Лежишь и хнычешь - только и всего.
Да никакая дама иль девица
На увальня такого не польстится!
34
Троил и Крессида. Книга первая
15 А ну как смерть и вправду суждена,
И ты зачахнешь, не открывшись милой?
"Скончался принц, - подумает она, -
От страха перед вражескою силой".
И скажут люди над твоей могилой:
"Черт взял того, кто трусом был рожден!
Так будешь ты за муки награжден.
16 Зачем таить и пестовать желанья,
Когда о том не знает их предмет?
Ты в никуда исправно шлешь посланья -
Так мудрено ли, что ответа нет?
Иной поклонник вот уж двадцать лет,
Как даме о своей поведал страсти,
А уст ее все не изведал сласти!
17 pj что же он? Вонзит ли с горя в грудь
Себе клинок, или с судьбой смирится?
Пойдет ли на попятный? Нет, ничуть!
Он бодр и свеж, готов платить сторицей
За право услужать своей царице
И службу эту ценит во сто крат
Дороже всяких мыслимых наград!»
18 Речь эта, очевидно, вразумила
Царевича: "И впрямь, - подумал он, -
Лишиться жизни? Значит, я и милой
Навек лишусь: какой же в том резон?
Еще и трусом буду я сочтен,
И перед Небом согрешу; она же,
Увы, всей правды не узнает даже!"
2*
35
Джеффри Чосер
Подумав так, издал он тяжкий вздох
И друга вопросил с мольбой во взоре:
"Что ж делать мне?" - "Что делать? Видит
Бог,
Немедля мне свое поведать горе!
И если средства не сыщу я вскоре
Тебе помочь, то можешь приказать
Меня повесить, сжечь и растерзать!"
Троил в ответ: "Зачем, скажи на милость,
Ввязаться хочешь ты в неравный бой?
Ведь на меня, уж верно, ополчилась
Сама Судьба. Увы! Не нам с тобой
Тягаться с беспощадною Судьбой:
Ни царь, ни раб, ни дряхлый и ни юный -
Никто не сладит с колесом Фортуны!"
Но тот: "Ай-яй! Мой бедный господин!
Судьба - вот кто ему чинит напасти!
Да разве у Фортуны ты один?
Не всяк ли смертный у нее во власти?
Утешься ж тем, что нет у ней пристрастий,
Лишь перемен извечных череда:
Минует радость - минет и беда.
Встань колесо для чьих-то просьб иль
жалоб,
Замри хоть на мгновение одно -
Фортуна быть Фортуной перестала б!
А коль ему вращаться суждено, -
36
Троил и Крессида. Книга первая
Как знать, не обернется ли оно
К Троилу долгожданною наградой?
Так на Судьбу напрасно не досадуй!
Прошу тебя, забудь свою печаль
И все как есть открой мне без обману.
Ты просишь помощи? Так не пора ль
Позволить лекарю взглянуть на рану?
Бальзам же я целительный достану,
Хоть Цербер мне грози! Хотя бы я
Отец ей был иль брат - она твоя!
Но кто она такая? Говори же!
Готов я хоть за тридевять земель,
Но чем скорей, тем исцеленье ближе.
Да не встречал ли я ее досель?"
Принц покраснел: стрела попала в цель
И выступила кровь из-под доспеха.
"Ага! - вскричал Пандар, - пошла
потеха!"
За плечи друга взял он и давай
Вовсю трясти несчастного Троила:
"Ну, кто она? Мошенник, отвечай!"
Царевич, словно в ад влекомый силой,
"Увы, - промолвил, - мой мучитель
милый -
Крессида..." И сказавши это вслух,
От страха чуть не испустил он дух.
37
Джеффри Чосер
Пандар же, услыхав Крессиды имя,
Вскричал: «Клянусь Зевесом, как я рад!
Ты выбрал, друг мой, лучшую меж ними,
Сама Любовь твой направляла взгляд.
Она умна, учтива - просто клад,
Притом весьма высокого рожденья,
Да и собой, не правда ль, загляденье!
Немногие из жен сравнятся с ней
Повадкой кроткой и веселым нравом,
Сердечною любезностью речей,
Нарядом и простым и величавым,
И щедростью, и рассужденьем здравым;
А благородством - верно говорю -
Она не уступает и царю.
Не должен достославный муж и воин
В раздоре пребывать с собой самим;
Но ты отныне можешь быть покоен:
Предмет любви твоей - непогрешим,
А стало быть, и пыл, внушенный им,
Благ и дарован свыше, не иначе.
И в том провижу я залог удачи.
Еще одно прошу тебя учесть:
Где стольких добродетелей в избытке -
Там милосердью также место есть,
Но только не для тех, что слишком прытки.
Оставь до срока всякие попытки,
Что могут на нее навлечь хулу
К великому для вас обоих злу!
38
Троил и Крессида. Книга первая
130 ц0 что за редкий случай! просто диво!
Клянусь, я б не поверил никогда,
Что обойдется так с тобой учтиво
Любовь жестокосердная. Да-да!
Не ты ли над влюбленными всегда
Глумился, да и над самим Эротом,
Кого святым прозвал ты идиотом?
131 Припомни, как над ним смеялся ты,
Как говорил его несчастным слугам:
Вы, дескать, олухи, вы все - шуты
И дуростью кичитесь друг пред другом:
Кто хнычет взаперти, кто злым недугом -
Горячкой белой изнурен вконец,
Да сам тому и рад еще, глупец!
132 Кто в зной дрожит, кто проглотить
не может
На дружеской пирушке ни куска,
Кто стонет, что его, бедняжку, гложет
Ночь напролет бессонная тоска, -
Всех ты дразнил! Для злого языка
Находкой были жалобы влюбленных
И сотни их дурачеств исступленных.
133 У них, ты говорил, заведено
С любовной подступаться болтовнёю
Ко всем подряд; им, дескать, все равно:
Не выйдет с той - утешатся с другою...
Я б мог теперь смеяться над тобою,
Но не смеюсь и - чтоб мне помереть! -
Не стану делать этого и впредь.
39
Джеффри Чосер
Однако пред Амуром должен все же
Ты повиниться, в грудь себя бия.
Ну, повторяй: "Прости, великий боже,
Что я влюбленным не давал житья..."»
- "О да! - вскричал Троил, - вина моя
Впрямь велика, злословил я без меры,
Молю, прости меня, о сын Венеры!"
- "Ну вот, - сказал Пандар, - кажись,
теперь
Амур бы гневаться не должен боле:
Он слез твоих свидетель, уж поверь,
Пред ним ты каялся по доброй воле, -
Бог снизойдет к твоей несчастной доле!
Та, от кого ты столько принял мук,
Сама все раны уврачует вдруг.
Одна и та ж земля питает зерна
И ядовитых, и целебных трав;
Порою роза средь крапивы сорной
Цветет, соседство странное избрав;
За пыльною равниной - сень дубрав
Ждет путника, рассвет - за мглою следом:
Так радости спешат на смену бедам.
Лишь наберись терпенья - вот в чем суть,
Горячность лишняя преграды множит.
Узду подкороти, пускаясь в путь:
Тот всех опередит, кто выждать сможет.
40
Троил и Крессида. Книга первая
Терпи, будь весел, даже если гложет
Тебя тоска; избраннице служи,
О прочем же покуда не тужи.
Будь легкомыслен, хоть не свыше
меры.
Себя не разбазаривай и впредь;
Подчас не разумеют кавалеры:
Везде поспеть - нигде не преуспеть!
Кто сад сажает, тот умей терпеть,
А раскопав посеянное семя,
Пожнет он лишь потерянное время.
Уж ежели в такой достойный порт
Сам бог любви твое направил судно -
Стой на своем, надежду взяв на борт!
Не унывай, как ни пришлось бы трудно.
Когда ты только спешкой безрассудной
Все дело не испортишь невзначай -
Мы своего добьемся, так и знай.
Скажу, не предаваясь празднословью:
От мудрецов слыхал я стороной,
Что всякий смертный воспылать
любовью
Способен - иль небесной, иль земной;
Крессида же (я дядька ей родной)
Из правила сего не исключенье,
И это в нашем деле облегченье.
41
Джеффри Чосер
Притом собой она так хороша
И молода летами, как известно, -
Что сколь ни высока ее душа,
Ей думать рано о любви небесной;
Ей больше бы пристала, скажем честно,
Любовь к такому рыцарю, как ты,
В расцвете мужества и красоты.
А я, клянусь, труда не пожалею
И силы все на то употреблю,
Чтоб ты достиг соединенья с нею:
Не зря ведь я обоих вас люблю.
Лишь будьте осторожны и, молю,
Как велено, держите все в секрете,
Чтоб кроме нас не знал никто на свете.
Что до тебя - хоть прежде нос и драл,
Любовник будешь ты весьма примерный:
Недаром же Амур тебя избрал,
Чтоб обратить из ереси и скверны
В свою святую веру. Самый верный
Отныне будешь ты его слуга,
Столп веры, устрашенье для врага!
Ведь всем известно, как в мужах ученых,
Погрязших прежде в мерзостных грехах,
Но милостью Господней обращенных, -
Известно ведь, как в сих еретиках
Недавних - воскресает Божий страх,
Благое отвращенье к мыслям праздным
И противустояние соблазнам!"
42
Троил и Крессида. Книга первая
При этой речи, надо вам сказать,
Царевичу изрядно полегчало:
Надежда пробудилась в нем опять
И сердце радостнее застучало.
"Клянусь Венерой"! - молвил он сначала,
Затем добавил, дрожь уняв слегка:
"Во мне навек обрел ты должника.
Но, добрый друг, ответь мне Бога ради,
Как полагаешь ты открыться ей?
Пристало ли племяннице от дяди
Все это сведать? От твоих вестей
Она разгневается, а верней -
И слушать не захочет про такое!
Мне мысли эти не дают покоя".
- "Ох, - простонал Пандар, -
твой скверный нрав
Мне надоел! Вишь, убоялось чадо,
Чтоб лунный человек, с луны упав,
Нас не зашиб... Ведь экая досада!
Кто, что да как - тебе и знать не надо,
Лишь не мешай! не трать напрасно сил!"
- "Что ж, будь по-твоему, - вздохнул Троил. -
Но выслушай меня! Еще два слова!
Ты должен затвердить, коль мы друзья,
Что никогда и ничего дурного
Ей причинить не собираюсь я:
43
Джеффри Чосер
Мне лучше стать добычей воронья,
Чем даже в мыслях оскорбить Крессиду,
Ей нанеся малейшую обиду!"
Смеясь, Пандар спросил: "И в том сполна
Я перед нею должен поручиться?
Жаль, не слыхала этого она!
Ну что ж, прощай. Я полечу как птица
И в деле постараюсь отличиться.
Бог да поможет нам! Не унывай!
Я потружусь - ты снимешь урожай".
Тут на колени пал перед Пандаром
Принц и, в объятья друга заключив,
Воскликнул: "С нами Бог!" -
и с новым жаром:
"Держитесь, греки! Коли буду жив,
Узнает враг, сколь в битве я ретив,
И с жизнью не один тогда простится!
(Пускай мне похвальба сия простится).
О друг мой! о мудрейший из друзей!
Ты всемогущ! В твоей отныне власти
И жизнь и смерть моя. Ступай же к ней
И передай, что гибну я от страсти.
Храни тебя Господь от всех напастей!
Ускорь же бег свой, верный мой гонец,
К той, что ускорить может мой конец".
Пандар в ответ промолвил: "Будь покоен.
Коль я твоим доверьем облечен,
То докажу, что я его достоин.
44
Троил и Крессида. Книга первая
Жди новостей!" - И с тем, отдав поклон,
Пустился прочь, заботой отягчен:
Когда и как речь завести о деле
С Крессидой, чтоб верней достигнуть
цели.
Коли задумал кто построить дом,
Он камни класть не станет как попало,
Но мыслью осмотрительной ведом,
Все здание вообразит сначала.
Так и Пандар: не торопясь нимало,
До мелочей представил он сперва
Свой замысел. На то и голова!
Троил меж тем свое покинул ложе,
Гнедого оседлал - и, словно лев,
На войско греков ринулся без дрожи,
Героев многих в битве одолев.
Когда же этим утолил свой гнев,
Вернулся в город он и всем на диво
Держал себя любезно и учтиво.
Переменился с той поры Троил:
Куда исчезли дерзкие манеры,
Насмешки, спесь? Со всеми стал он мил,
Пред ним иные меркнут кавалеры,
Он щедр, он благороден свыше меры, -
И люд простой, и городская знать
Сошлись на том, что принца не узнать.
45
Джеффри Чосер
...Оставить сына царского пора нам.
Немало он изведал тяжких мук,
И много дней его сердечным ранам
Еще болеть - да нам уж недосуг.
К тому же, сам покуда свой недуг
Врачует он усердно и послушно,
Судьбе своей доверясь простодушно.
Ф
• J—a^ Ф Z&—L •
КНИГА ВТОРАЯ
Пролог
Ххад черной бездной возмущенных волн,
О ветры, ветры, небо проясните!
С трудом веду я непокорный челн
Среди пучины горестных событий,
Куда Судьбы неведомые нити
Злосчастного Троила завели...
Но вот надежда брезжит нам вдали.
Тебя зову я, продолжать готовясь
Мой путь, о Клио, старшая из муз!
Крепи мой стих, покуда длится повесть,
И да простит мне, кто познал на вкус
И горечь всю, и сласть любовных уз:
Я только лишь перелагаю ныне
То, что прочел когда-то по-латыни.
За труд же свой не жажду я похвал,
А впрочем, и хулы не ожидаю:
Сочтете ли, что слог мой захромал, -
В том автора вина, за ним шагаю;
А ежели о страсти рассуждаю
Бесстрастно я, так то немудрено:
Слепцу судить о красках не дано.
47
Джеффри Чосер
Притом, тысячелетье - срок немалый
Для перемен. В былые времена
Иначе изъяснялись, и, пожалуй,
Вам речь сия покажется чудна.
Но разница в словах не столь важна:
Ведь так иль сяк, своей достигнуть цели
Во все века влюбленные умели.
Случись меж вами тот, кто сам влюблен, -
Дивясь речам Троила и тем паче
Делам его, подумать может он:
"Я, дескать, поступил бы тут иначе,
Не так бы я в любви искал удачи!"
Но в действиях героя моего
Я странного не вижу ничего.
Приводят к Риму разные дороги,
И у любви есть множество путей;
У нас законы к любящим не строги:
Сойтись нетрудно им в толпе гостей
И толковать друг с дружкой без затей.
В иных краях иные нравы в силе:
Там нас бы за бесстыдство поносили.
Найдутся ли хоть трое среди вас,
Что на один манер в любви поступят?
Что одному не годно - в самый раз
Другому: тот возьмет, а этот купит;
Кто пишет на стволах, кто нож свой тупит,
Чертя на стенах... Мне ж пора опять
За автором старинным поспешать.
к огда отец всех месяцев зеленых,
Медвяный май сошел на лес и луг,
И запестрели весело на склонах
Цветы, воскреснув после зимних вьюг,
И Феб, на небесах верша свой круг,
Уже под знак Тельца вошел, сияя, -
Итак, весною, в третий вечер мая,
Пандар, который также был влюблен,
Вдруг ощутил с особенною силой
В груди уколы стрел: пред этим он
Речами тщился исцелить Троила,
Но хворь и лекаря не пощадила:
Бедняга то бледнел, то зеленел
И клял всю ночь, вздыхая, свой удел.
Когда же Прокна-ласточка по-птичьи
Запричитала над его окном
О том, как ей жилось в ином обличье
И как Терей сестру ее тайком
Обидел, - тут Пандар, некрепким сном
Забывшийся под утро еле-еле,
От шума заворочался в постели
И, кликнув слуг, стал одеваться, чтоб
Царевича исполнить порученье.
Одевшись, развернул он гороскоп,
Благоприятным счел расположенье
49
Джеффри Чосер
Луны... и вот, оставя все сомненья,
Уже он в дом Крессиды держит путь.
Бог Янус, ты ему подмогой будь!
Она жила невдалеке от дяди.
Вошед, спросил он, дома ль госпожа.
"В гостиной". Он туда. В простом наряде
Пред ним Крессида, как всегда свежа,
И с ней две дамы. Девушка, держа
Раскрытый том, читала для услады
Историю Фиванской им осады.
"Храни вас Бог, мадам! - с поклоном ей
Сказал Пандар, - а также всех, кто с вами".
- "Ах, дядюшка! входите поскорей.
Вы трижды снились мне - и глядь, уж сами
Являетесь. Не с добрыми ль вестями?"
И, руку протянув ему свою,
Учтиво усадила на скамью.
"Твой сон к добру. Могу пообещать я,
Племянница, тебе удачный год.
Однако ваше я прервал занятье.
О чем же в этой книге речь идет?
Поведайте! Надеюсь наперед,
Что о любви". - "Нет! я б не разрешила
Вам слушать о любви тайком от милой".
Все рассмеялись. "Нас увлек роман
О Фивах, - молвила вдова младая, -
Там принц Эдип судьбой введен в обман:
50
Троил и Крессида. Книга вторая
Отца сгубил он, сам того не зная.
Теперь дошли мы до Амфиарая:
Он с поля брани повернул назад
И скоро провалиться должен в ад".
16 _ "о Фивах, - рек Пандар, - прочел давно я
Двенадцать книг с начала до конца.
Но дай полюбоваться мне тобою,
Племянница, без этого чепца!
И книгу прочь! Возвеселим сердца
Всеобщей пляской в честь прихода мая:
Не все ж сидеть, от скуки помирая".
17 - "Помилуй Бог! Чтоб я пустилась в пляс? -
Вскричала изумленная вдовица, -
Вы не больны ли, дядюшка? У вас
С рассудком что-то странное творится!
Да мне скорей пристало б затвориться
В пещере, жития читать святых,
А пляски - дело дев и жен младых".
18 - "Я знаю то, чему ты будешь рада
Не хуже дев", - промолвил он в ответ.
- "Ах, неужели кончилась осада?
Я греков так боюсь, что мочи нет!
Откройте ж, ради Бога, свой секрет".
-"Что греки! Провалиться мне на месте,
Есть у меня раз в пять получше вести".
19 - "Как! в пять раз лучше этой?
в целых пять?
Да что же это может быть такое?
57
Джеффри Чосер
Иль вы над нами шутите опять?
Но нет, не отгадаю ни за что я!
Скажите же, не то лишусь покоя:
Какую весть имели вы в виду?
Сама я ввек ответа не найду".
- "Ответа ты покамест не получишь!"
- "Но, дядя, коли помысел твой благ,
Зачем меня таинственностью мучишь?"
- "Затем, что эта новость - не пустяк:
Узнав ее, ты возгордишься так,
Как ни одна из дам - клянусь душою, -
Досель собою украшавших Трою!"
От этих слов лишь во сто крат сильней
В Крессиде любопытство разыгралось,
И до смерти вдруг захотелось ей
Всю правду выспросить; но удержалась
И молвила, вздохнув: "Какая жалость,
Что мне нельзя всего узнать сейчас.
Ну что ж! я донимать не стану вас".
Затем пошли у них иные речи:
Рассказы и расспросы без помех,
Как у друзей случается при встрече,
О том, о сем, об этих и о тех,
А также пересуды, шутки, смех...
Крессида тут о Гекторе-герое
Спросила: всё ли здрав защитник Трои?
52
Троил и Крессида. Книга вторая
"Он в руку ранен был, но, говорят,
Поправился и бьется с новой силой.
Весьма отважен также младший брат:
Слыхали вы о подвигах Троила?
Уж вот кого природа наградила
И благородным сердцем, и умом,
И Гекторовой храбростью притом!"
- "Пошли Господь удачи им обоим!
Как рада я, что этот юный муж,
В сраженьях оказавшийся героем,
Умен и добродетелен к тому ж.
Подчас ведь у того, кто храбр и дюж,
Иных достоинств не найти в помине;
И тем они ценнее в царском сыне".
- "Точней не скажешь! - подхватил
Пандар, -
Что молодой Троил, что Гектор верный,
Таких два сына - впрямь редчайший дар
Небес! Их добродетели безмерны,
Сердца у них чисты от всякой скверны,
И жизнью поручиться я готов:
Свет не видал подобных молодцов!
Взять Гектора: вот настоящий воин,
Источник доблести, отваги клад,
Вот подражанья кто во всем достоин -
Не зря о нем твердит и стар и млад.
Я ж повторю вам, что и младший брат,
То бишь Троил, и он - надежда Трои.
И впрямь друг друга стоят эти двое".
53
Джеффри Чосер
27 - "Так, дядюшка! И я не раз о нем
Слыхала, о Троиле знаменитом:
Мне говорили, будто день за днем
На поле брани чудеса творит он,
А дома - щедр, учтив, благовоспитан;
И я лишь повторяю мненье тех,
К чьим похвалам прислушаться не грех".
28 - «Еще бы! - продолжал Пандар, - не дале
Как давеча, едва вступил он в бой -
Какого стрекача тут греки дали!
Как растревоженный пчелиный рой,
Летели прочь, лишь крик стоял и вой:
"Троил! Троил! Спасите! На подмогу!"
Вот это было зрелище, ей-богу!
29 Как ураган, понесся он вослед,
За грудой тел нагромождая груду;
Тут кровь рекой! спасенья грекам нет,
Троила меч их настигает всюду,
Храня от смерти нас... Я не забуду,
Как багровел в руке его клинок!
И то сказать, горячий был денек.
30 Притом, хотя Троил богат и знатен
И мог бы возгордиться без труда, -
Он прост, и не заносчив, и приятен,
С друзьями ласков, предан им всегда...
Но мне пора». - "Как, дядюшка! Куда?
Уходом огорчите вы Крессиду!
Неужто здесь вам нанесли обиду?
54
Троил и Крессида. Книга вторая
Останьтесь же! Упрямиться не след.
Ужели впрямь от женщин вы устали?
Но, право, мне так нужен ваш совет!
Мы многих дел давно не обсуждали".
И тотчас дамы отошли подале,
Чтоб дать Крессиде с дядюшкой вдвоем
Потолковать свободно обо всем.
Чуть позже, о доходах от именья
С племянницей закончив разговор
И разрешив иные затрудненья,
Он молвил: "Все же вдовий свой убор
Ты сбрось, и потанцуем! что за вздор -
В такой наряд нелепый облачиться,
Когда удача в дверь твою стучится!"
- "Ах правда, дядя! - вспомнила вдова, -
Вы речь вели о некой доброй вести".
- "Нет, не теперь! Тут надобно сперва
О времени подумать и о месте;
Мне не хотелось бы, сказать по чести,
Чтоб ты меня превратно поняла
Иль попусту встревожена была.
Ведь ты, дитя, клянусь Палладой мудрой,
И Зевсом, и владычицей моей -
Самой Кипридою прекраснокудрой -
Всех женщин мне дороже и милей!
Коль так, не допущу я, хоть убей,
Чтоб мой рассказ несвязный и неловкий
Ты слушала без должной подготовки"
55
Джеффри Чосер
- "Храни Господь вас, дядюшка! Люблю
Я также вас, поверьте, всей душою,
И ни за что ничем не прогневлю;
За дружбу же, которой я не стою,
Вам отплачу сколь можно добротою,
А ежели за мною есть вина,
Пред вами искуплю ее сполна.
Но заклинаю вас, во имя Бога,
Как друг и родич, сделайте мне честь:
Не говорите, дядюшка, так много
Туманных слов! Скажите все как есть,
Не бойтесь тем обиду мне нанесть".
- "Ну что ж! - вздохнул Пандар, ее целуя, -
Доверья твоего не обману я".
Тут он откашлялся. Крессида взор
Потупила на миг, залившись краской.
"Душа моя! Как ни сплетай узор
Сказитель, дабы нас потешить сказкой,
Все ж дело завершается развязкой.
У всякого рассказа есть конец,
И в нем - вся сила, он всему венец.
К чему петлять нам по кружным дорогам,
Подобно стародавнему певцу?
В конце - вся суть, и вот я правлю с Богом
К достойному, прекрасному концу!"
Тут взор он обратил к ее лицу
И, выждав, молвил с нежностью немалой:
"Благословенно будь сие зерцало!"
56
Троил и Крессида. Книга вторая
А про себя подумал: "Чересчур
Настойчиво к ней приступать негоже:
Она из тех чувствительных натур,
Что перемен страшатся. Медлить тоже
Не след: огонь перегорит! Похоже,
Осталось мне такой измыслить ход,
Что, убедив, ее не отпугнет".
Так он стоял, в лицо Крессиде глядя,
Пока она, прервав его мечты,
Не молвила: "Что это с вами, дядя?
Иль незнакомы вам мои черты?"
- "Хочу я знать, удачлива ли ты;
Вот здесь, как будто, есть одна примета...
Что ж! скоро мы увидим, так ли это.
Из нас любому, - продолжал Пандар, -
Счастливый случай выпадет порою.
Готовы ль мы принять нежданный дар -
Тогда он наш! Пройдем ли стороною
И прозеваем - знай: тому виною
Не злая доля иль несчастный день,
Но собственные наши дурь да лень.
Племянница! твоя завидна участь,
Сама судьба тебе удачу шлет.
Прими ж ее, раздумьями не мучась!
Прими теперь, пока тебе везет:
Недаром же средь бедствий и невзгод
Дарована тебе такая милость,
Какая никому досель не снилась!
57
Джеффри Чосер
43 Уверуй же, что умысел мой благ,
Что всех даров мне честь твоя дороже,
И убедись, что я тебе не враг.
А коли ты разгневаешься все же
Иль усу мнишься вдруг во мне - добро же!
Тогда, клянусь, мы больше не друзья
И знаться впредь с тобой не стану я.
44 Но что такое? Ты белее мела!
Ну, полно, дрожь уйми и страх умерь,
Ведь мы уж подступаем к сути дела.
Ты, верно, удивишься; но поверь:
Во всем, что ни услышишь ты теперь,
Нет ровным счетом ничего дурного -
Иначе б я не вымолвил ни слова!"
45 - "О дядя! Я и так едва дышу,
От страха обезумела и вместе
От нетерпенья. Смилуйтесь, прошу,
И в рассужденья новые не лезьте.
Будь то дурные иль благие вести,
Я слышать их желаю сей же час!"
- "Так слушай же! вот весь тебе мой сказ:
46 Приамов сын, Троил высокородный,
Что славою столь ранней облечен
И доблестью, и мудростью природной, -
Любовью на погибель обречен:
Тобой, моя Кресида, бредит он!
Сведет ли эта страсть его в могилу -
Зависит от тебя: казни иль милуй.
58
Троил и Крессида. Книга вторая
Я все сказал. Но знай: коль ты убьешь
Царевича презрительным отказом,
Я жить не стану! Видишь этот нож?
Пронжу им горло, не моргнувши глазом!
(Тут слезы он утер.) Когда же разом
С Троилом ты покончишь и со мной -
Пойдет ли впрок улов тебе двойной?
О принц! мой добрый господин, с которым
Я дружбой связан! жизнь ему вернуть
Одним ты можешь милостивым взором.
Увы! собой не дорожа ничуть,
В бою он смерти подставляет грудь,
Он гибнет на глазах... Творец небесный,
Зачем ее ты создал столь прелестной!
Племянница! коль от руки врага
Падет надежда наша и опора,
Коль жизнь его не больше дорога
Тебе, чем жизнь какого-нибудь вора, -
Подобного злодейства и позора
Ты не искупишь красотой своей!
Запомни это и уразумей.
Проклятие каменьям самородным,
Коль сила им благая не дана,
Растеньям пышноцветным, но бесплодным,
И прелести, что сердца лишена!
Красой с рожденья ты облечена,
Но есть ли милосердья в ней крупица?
Коль нет - тебе не стоило родиться!
59
Джеффри Чосер
Ты мнишь, быть может, что расставил сеть
Пандар тебе, что сделался он сводней?
Нет! Коли лгу, согласен я висеть
С тобой и принцем вместе хоть сегодня
На городской стене и страх Господний
Вселять в зевак! Нет, вовсе ни к чему
Мне пособлять бесчестью твоему.
Поспешных клятв, излишних ли стараний
Не надобно; прошу лишь об одном:
Чтоб с большей ты приязнию, чем ране,
Его встречала - взглядом ли, кивком,
Улыбкой привечала, - так спасем
С тобою мы от гибели Троила
(Что на уме лишь у меня и было).
Суди сама: чего страшиться тут?
Иль, скажешь ты, пойдет худая слава,
Коль дом твой посетит он? Что почтут
Сношенья ваши странными? Но право,
Любой, кто рассуждать способен здраво,
Усмотрит в том извечное сродство
Высоких душ - и боле ничего.
Не скажут ведь, что некто, в храм идущий,
Замыслил осквернение святынь?
Напротив, почитать лишь станут пуще
Его за богомольность... Страх отринь
Племянница! К тому же, как ни кинь,
Троил к тебе наведываться будет
Столь редко, что никто и не осудит.
60
Троил и Крессида. Книга вторая
Подобная же дружба, говорят,
В ходу теперь у многих; почему же
Тебе не обновить такой наряд,
Как у других? Ведь ты ничем не хуже.
Смягчись, молю тебя! Довольно стужи!
Свой строгий нрав для принца подсласти,
Коль ты не хочешь в гроб его свести".
Меж тем Крессида, выведать желая,
Куда он клонит и к чему ведет,
Спросила: "Чем бы, дядюшка, могла я
Помочь ему? Что сделать мне вперед?"
- «Всего бы лучше, - оживился тот, -
Когда б ответить ты ему сумела
Любовью на любовь: вот это дело!
Подумай: всякий час, и день, и год
Из нас уходит младости частица;
Когда же время до конца пожрет
Красу твою - кто на тебя польстится?
Люби ж его! Недаром говорится:
С гордыней распрощалась красота,
Когда сама была уже не та!
Там царский шут красотке слишком гордой
"Мадам! - при встречсе крикнуть норовит, -
Дай Бог вам оставаться столь же твердой,
Покуда возле глаз не наследит
Ворона лапкой: то-то славный вид!
Правдивых вам зеркал!" - и вслед хохочет...
Ужель тебе судьба такое прочит?»
61
Джеффри Чосер
И он умолк. Но тут Крессида вдруг
Вскричала со слезами: "На кого же
Надеяться могу, коль старый друг
И кровный родич мой, великий Боже! -
Что должен бы меня возможно строже
От пагубной любви предостеречь,
В защиту оной сам же держит речь!
О дядюшка! какой же суд обидный
Вы, верно, учинили б надо мной,
Случись мне страстью воспылать
постыдной!
Будь сам Троил иль Гектор удалой,
Ахилл свирепый или кто иной
Ее причиной - адские мытарства
Сулили б вы Крессиде... О, коварство!
О, горе мне! Так это вся и есть
Та самая нежданная отрада?
Та самая неслыханная честь,
О коей вы твердили? Та награда,
Что мне уготовлялась? О Паллада,
Владычица, будь мне защитой впредь!
Не дай от огорченья умереть!"
И с уст ее сорвался вздох укора.
"Ну что ж! - Пандар воскликнул, - коли так,
Прощай: теперь мы свидимся не скоро.
Ты мне не веришь; для тебя пустяк -
Две жизни наших... Старый я дурак!
И поделом же мне, да жаль Троила,
Он молод - хоть его бы пощадила!
62
Троил и Крессида. Книга вторая
63 О грозный Марс! О Фурии в аду!
В свидетели вас призываю ныне:
Пусть, коли лгу, я с места не сойду!
Нет у меня и не было в помине
Худого на уме; о царском сыне
Я пекся - что ж! обоим суждена
Погибель, и Крессиды в том вина.
64 Но будь по-твоему! Клянусь Нептуном,
Я не возьму отныне хлеба в рот,
Пока сойти вослед за принцем юным
В могилу не настанет мой черед
И кровь из сердца вся не истечет!"
Сказавши так, уйти хотел он было,
Она же за полу его схватила.
65 Своей угрозой сей достойный муж
Бедняжку в дрожь вогнал, да и не диво:
С рожденья робкая, она к тому ж
Почуяла, что речь его правдива
И, сверх того, не столь уж нечестива,
Как мнилось ей; отказом же - Бог весть
Какой урон тут можно произвесть!
66 "С любовью шутки плохи; в ней - причины
(Подумала Крессида) многих бед.
Известно, сколь неистовы мужчины,
В делах подобных с ними сладу нет!
А ну как он исполнит свой обет
Здесь, в доме, давши повод к новым толкам?
Нет! надобно за дело взяться с толком!"
63
Джеффри Чосер
При этих рассужденьях у вдовы
Три вздоха кряду вырвалось в досаде:
"И честь моя на волоске, увы,
Теперь висит, и жизнь родного дяди, -
Вот горе-то! Но милосердья ради
И с Божьей помощью, когда смогу,
Той не лишусь и эту сберегу".
И к дядюшке оборотилась снова:
"Утратить вас мне было б тяжело,
И принца я приободрить готова,
Чтоб худшее из двух не выбрать зло;
Лишь ободрить - у нас о том ведь шло,
Не так ли?" - "Так!" - "Что ж,
приложу старанья
И все исполню, хоть и без желанья.
Надеждой понапрасну не дразня -
Ведь не могу любить я против воли! -
Все ж, начиная с нынешнего дня,
Я стану привечать его, доколе
Приличья дозволяют (но не боле).
Хоть прежний страх и отпустил меня,
Но не бывает дыма без огня.
Но стоит лишь зайти вам (уж поверьте!)
Чуть дальше, чем меж нами решено, -
Впредь никакой угрозой вашей смерти
Меня не устрашить! Мне все равно,
Хотя б весь мир был с вами заодно:
Никто меня к уступкам не принудит!"
- "Идет! - сказал Пандар, - так все и будет.
64
Троил и Крессида. Книга вторая
Да точно ли сама ты соблюдать
Наш уговор теперешний готова?
И не придется ли тебя опять
Мне урезвонивать?" - "Даю вам слово,
Что нет". - "И в-третьих, не пойдешь ли
снова
Ты на попятный?" - "Говорю вам, нет!
Какой еще здесь надобен ответ?"
Тут перешли они к другим предметам;
Крессида же, наскучив болтовней,
Спросила вновь: "От принца ли об этом
Вы сведали? Иль, может, стороной?
И посвящен ли в тайну кто иной?"
- "Никто". - "Но я бы все же знать хотела
Подробности: так надобно для дела!"
- "Ну что ж, - Пандар ответил со смешком, -
Не помню уж, во вторник или в среду,
Мы у дворца, в саду над родником,
Прогуливались и вели беседу
О том, как одержать скорей победу
Над греками: мы обсуждали план
Набега дерзкого на вражий стан.
Разгорячась от этих рассуждений,
Затеяли мы бегать взад-вперед
И копья в цель метать. От упражнений
Устав, мой друг сказал мне, что уснет,
И лег в траву; а сам я без забот
Вокруг похаживал неторопливо...
Вот слышу - стонет он! да как тоскливо!
3. Д. Чосер
65
Джеффри Чосер
И вдруг заговорил. Тогда молчком
Поближе подобрался я. И что же?
О чем-то, слышу, молит он, ничком
Простершись на своем зеленом ложе:
"Прости, - кричит, - Амур, прости, о боже,
Грешил я богохульством и хвальбой,
Но теа culpal Каюсь пред тобой!
Всесильный боже, не в твоей ли власти
Всех тварей жизнь и смерть? Молю тебя,
Пошли во искупленье мне напасти
Любые; ведь караешь ты любя!
И о душе раскаянной скорбя,
Не отторгай Троила, господине!
К твоим стопам я припадаю ныне.
Я гибну, боже! Встретить довелось
Мне ту, что в черное всегда одета,
И взор ее пронзил меня насквозь,
Да так, что я от мук не взвидел света!
Не смею никому о ране этой
Поведать я, и оттого все злей
Под пеплом жар невидимых углей".
И тут в траву уткнулся он со стоном.
Но я, не разобрав последних слов,
Убрался прочь: пусть думает, что сонным
Его застану, выйдя из кустов.
И воротился с криком: "Ты готов
Весь день проспать! Видать, и в самом деле
Ты мук любовных не вкусил доселе,
66
Троил и Крессида. Книга вторая
79 Не то прощай навеки крепкий сон!"
А он-то, сам изъеденный кручиной,
Мне отвечает: "Коли ты влюблен,
Так и страдай, несчастный дурачина,
Меня ж уволь!" - да с этакою миной,
Ни дать ни взять, как перед тем всю ночь
Он проплясал и отдохнуть не прочь.
80 И с тем его оставил я в покое.
Но вот - не помню уж, какой пустяк
Привел меня на днях в его покои;
Там, лежа на постели, он, бедняк,
Уж так стенал и убивался так,
Что диву я дался, и мудрено ли?
Но тотчас он умолк - ни слова боле!
81 Я заглянул в лицо ему - и что ж?
Он плакал! вот ей-богу, слезы градом!
Тут на меня и то напала дрожь;
Как ни старался я, усевшись рядом,
Участливою речью, шуткой, взглядом
В нем дух поднять - все тщетно. Видит Бог,
Я чуть не плакал сам: так был он плох!
82 И как же я усердствовал, в надежде
Прознать, по ком он страждет! Битый час
Просил, молил, стращать пытался, прежде,
Чем тайну сведал! Клялся сотни раз,
Что буду нем! Но весь его рассказ
Не передать мне, полный мук и жалоб:
Меня, признаться, это доконало б.
з*
67
Джеффри Чосер
И только чтоб его спасти, поверь,
Единственно чтоб жизнь его продлилась,
К тебе я обратился; и теперь,
Когда душа моя тебе открылась, -
Будь с ним добрей! яви нам эту милость,
О гибнущем царевиче скорбя
И без ущерба для самой себя.
И то сказать, судьба к тебе щедра ведь -
Улов ты редкий тянешь из глубин!
Дай Бог тебе ума, чтобы оправить
Красы твоей сверкающий рубин, -
И дело сладится! Мой господин
И ты, племянница, - душой и телом
Вы созданы, чтоб стать единым целым".
- "Э, дядюшка, полегче! не об том
Шла речь у нас!" - воскликнула вдовица.
- "Ах, разрази меня Зевесов гром,
Ведь надо ж было так оговориться!
Ну полно, полно, грех тебе сердиться
На дядю: все же кровь у нас одна!"
- "Я вас прощаю", - молвила она.
И с тем Пандар откланялся учтиво
И с легким сердцем поспешил домой.
Вдова же удалилась торопливо
В уединенный, скромный свой покой:
Остаться не терпелось ей одной
И перебрать в уме подробно снова
Весь разговор, от слова и до слова.
68
Троил и Крессида. Книга вторая
И поначалу положенье дел
Ей странным представлялось и опасным,
Но вскоре страх ее поослабел
И вовсе показался ей напрасным:
Допустим, некий муж в безумье страстном
Пленится некой дамой - что с того?
Ведь не прикажут ей любить его! -
Так размышляла мудрая Крессида.
Вдруг с улицы донесся громкий крик:
"Хвала Троилу! Славьте Приамида!
Две сотни греков нынче он настиг!"
И слуги заметались в тот же миг:
"Сюда, скорее! Окна отворите!
Он мимо нас поедет! Вон, смотрите!
Он от ворот Дардановых сюда
С отрядом повернул!" И в самом деле,
Тут всадников явилась череда,
Но все лишь на царевича глядели.
В тот день ему, как никогда доселе,
В бою везло, да и немудрено:
Что суждено судьбой, то суждено.
Нетряским шагом, окруженный свитой,
На окровавленном гнедом коне
Он ехал с головою непокрытой,
Однако в полной боевой броне.
И в этот миг, ручаюсь, он вполне
Сравниться мог бы воинскою статью
С Аресом, что повелевает ратью.
69
Джеффри Чосер
Казалось, что для бранного труда
Он предназначен, что ему по силам
Любая битва: так была тверда
Рука его, таким бесстрашным пылом
Лицо горело, так легко носил он
Свои доспехи, так собой пригож
И молод был, - что глаз.не оторвешь!
Шлем, на ремне висевший за плечами,
Со всех сторон продавлен и пробит
Был палицами греков и мечами,
И стрелы, смертоносные на вид,
Застряли в коже, покрывавшей щит.
"Хвала Троилу! Слава Приамиду! -
Кричал народ, - он нас не даст в обиду!"
И слыша эти возгласы, Троил
Зарделся вдруг, охваченный смущеньем,
И очи долу скромно опустил.
Крессида же за этим превращеньем
С невольным наблюдала восхищеньем.
"Что за напасть! - подумала она, -
Уж я не зельем ли опоена?"
И на черты его в смятенье глядя,
Промолвила: "Вот, несомненно, тот,
О ком лишь давеча твердил мне дядя,
Что без моих он милостей умрет!"
И покрасневши густо в свой черед,
В окне пригнулась, пропуская мимо
Царевича с толпой неутомимой.
70
Троил и Крессида. Книга вторая
И далее пошло у ней все то ж
В уме ворочаться без перерыва:
Как он отважен, как собой хорош,
И родовит, и одарен на диво,
Как всеми он любим... Но особливо
Ей льстило, что такой достойный муж
В нее влюблен, и до смерти к тому ж!
Завистник, переполненный досадой,
Спросил бы тут: "Как это может быть?
Ужель Крессида с первого же взгляда
Троила умудрилась полюбить?
Откуда, дескать, этакая прыть?"
На то скажу я, не смутясь нимало,
Что у всего на свете есть начало.
Не думайте, что принца увидав,
Она влюбилась, будто по заказу,
Хотя геройский вид и стойкий нрав
Ее к нему расположили сразу;
Но кто прилежно следует рассказу,
Тот знает, что любовь ее не вдруг
Ему далась, но после долгих мук.
К тому же не забудьте о Венере,
Потворщице влюбленных бедолаг:
В тот день она в своей небесной сфере
Царевичу являла добрый знак.
Планета же сия отнюдь не враг
Была ему от самого рожденья,
И в том я вижу волю Провиденья.
71
Джеффри Чосер
Теперь, однако, принца мы в пути
Оставим и вернемся с полдороги
К Крессиде, что сидела взаперти
И размышляла в страхе и тревоге,
Что делать 'и откуда ждать подмоги,
Коль дядюшка к ней явится опять
О прежнем уговоре поминать.
И Бог мой! что за спор она горячий
Сама с собой без устали вела!
Сказать ли этак? Сделать ли иначе?
Что выбрать ей? Как остеречься зла?
И жар ее томил, и дрожь брала...
Вот мысли эти: изложу их кратко,
Как автор мой, не изменив порядка.
Младую стать его и царский род
Припомнила она - и без боязни
Себе сказала: "Что ж, коль речь идет
Не о любви, не о дурном соблазне,
Лишь о взаимной дружеской приязни,
Что исцеленье, может быть, обресть
Ему поможет, - это ли не честь?
Притом, он сын могучего Приама,
О чем никак не должно забывать:
Начну ль дичиться чересчур упрямо -
Принц может и прогневаться, как знать?
Тогда и вправду мне несдобровать.
Что за нужда по собственной охоте
В опалу лезть, коль можно жить в почете!
72
Троил и Крессида. Книга вторая
103 Во всем потребна мера. Пьянство - грех,
Для многих ненавистный. Но при этом
Нельзя же требовать, чтобы для всех
Хмельное оказалось под запретом.
К тому же, став причиной и предметом
Царевичевых мук, могу ли впредь
Я на беднягу свысока смотреть?
104 Ведь он, я знаю, ничего худого
Не замышляет! Он учтив, умен,
И не хвастун, ручаться в том готова;
А вздумай мной перед друзьями он
Похвастать - нужен повод и резон,
Моей же благосклонности на это
Не станет: я не преступлю обета.
105 Допустим даже, люди как-нибудь
Прознают о любви ко мне Троила.
Зазорно ль это для меня? Ничуть!
Ведь я его об этом не просила.
С иными дамами такое было
Не раз; в иных и нынче влюблены,
И в том никто не видит их вины.
106 Он мог бы выбрать из троянок знатных
Ту, что достойней всех и всех милей:
Ведь кроме Гектора в свершеньях ратных
По доблести и стати, ей-же-ей,
Нет равного ему среди мужей.
И все ж меня он предпочел всем прочим.
О, сколь судьба причудлива! А впрочем...
73
Джеффри Чосер
07 Что выбрал он меня - немудрено!
Самой себе признаюсь без обмана:
Хоть это вслух и вымолвить грешно,
Я вправду многих краше. Нет изъяна
Во мне: так все твердят. И разве странно,
Что изо всех троянских жен Троил
На мне с отрадой взор остановил?
08 Себе хозяйка я, живу в достатке,
Имею пропитанье и досуг,
Подобно вольной молодой лошадке,
Расседланной и пущенной на луг.
И никакой заносчивый супруг
Из ревности, иль опьянившись властью,
Мне шах и мат уж не объявит, к счастью.
09 Но как мне быть? На что употребить
Мою свободу? Жить монашкой чинной?
Не столь я набожна! А полюбить
Достойного такого господина
Любовью добродетельной, невинной,
Какая нам обоим не во вред, -
И в самом деле, отчего бы нет?"
10 Так мысли у вдовы текли в согласье;
Но тут внезапно, словно бы назло, -
Как мартовская туча в одночасье
Находит на небесное чело, -
Незваной хмарью вмиг заволокло
Ее безоблачные рассужденья,
И задрожала бедная в смятенье!
74
Троил и Крессида. Книга вторая
Ужасною догадкой сражена,
"Любить? - она вскричала, - как! ужели
Моя мне воля больше не нужна?
Рабою стать? Да я в своем уме ли?
Не все ль, кто этой немочью болели,
Утратили свободу и покой,
Вкусив отрады пополам с тоской?
Любовь уж по самой своей природе
Полна тревог: у ней и в ясный день
Хоть облачко да есть на небосводе -
Размолвка, ссора, подозренья тень -
Не все ль равно? Нам, женщинам, не лень
Без передышки горю предаваться:
Над ним рыдать и им же упиваться.
А сколько мук от злых нам языков!
А ветреность мужская сколь обидна:
Свой пыл едва насытив, уж готов
За новой жертвой ринуться бесстыдно
Любовник нежный... Впрочем, незавидна
Их участь, так примета говорит:
Кто скоро вспыхнет - скоро и сгорит.
Немало женщин оным же обманом
Загублено: уж это ль не беда?
Зачем любовь подобная нужна нам?
Отколь она берется и куда
Уходит, не оставив и следа?
Кто ведает? Бесплотна и незрима,
Любовь - ничто, в ничто и обратима.
75
Джеффри Чосер
А злоречивцы? Если б я любить
Отважилась - о милосердный Боже,
Чтоб улестить их и угомонить,
Мне вылезти пришлось бы вон из кожи!
Пусть о невинной дружбе речь, но все же
У сплетен да у слухов свой закон:
Как переспоришь колокольный звон?"
Но прояснилось вдруг от мысли новой
Чело Крессиды, - и сказала так:
"Ни доброго пути и ни дурного
Не распознать, не сделав первый шаг!"
Но тут опять закрался в душу мрак,
И вновь надежда... Бедная вдовица,
Вконец устав, решила порезвиться.
И в сад она спустилась поскорей,
Спеша предаться играм и беседам.
Три девы, родственницы, вместе с ней
Прогуливались там перед обедом:
Флексиппа, Тарба, Антигона. Следом
Прислужниц верных гомонящий рой
Кружил за ними в зелени густой.
Цветущий сад был обнесен забором,
Беседки и скамьи встречались там,
Песок желтел на тропках, по которым
Вдова ступала в окруженье дам.
Вдруг песня зазвучала в лад шагам:
То нежный гимн во славу Купидона
Прекрасная запела Антигона.
76
Троил и Крессида. Книга вторая
"О бог любви, хвалу тебе пою,
Тебе клянусь я век служить отныне,
За милость многощедрую твою
Тебя, ликуя, славлю, господине!
Освящена твоею благостыней,
Отрадна жизнь моя, как никогда:
Забыта скорбь и не страшна беда.
О стреловержец! ты своею властью
В любви меня столь чудно одарил,
Что своему с трудом я верю счастью:
Мне сердцем предан тот, кто сердцу мил,
И не мрачится сей чистейший пыл
Ни тенью ревности или раздора,
Ни каплей лжи, ни пятнышком укора.
Умом и статью сущий Аполлон,
Тревог и бед отважный сокрушитель,
Столп верности, зерцало чести - он,
В премудростях любовных наставитель;
Воистину, душа его - обитель
Всех добродетелей! и наконец,
Он мой, да сохранит его Творец.
Полны услады дни мои. Кого же
Восславить мне и возблагодарить,
Как не тебя, о милостивый боже?
Теперь я знаю: надобно любить,
Дабы в душе всю скверну истребить.
Живя в любви, обрящешь совершенство,
И праведность, и вечное блаженство.
77
Джеффри Чосер
А кто любовь бесстыдством прозовет,
Кто скажет, что влюбленный, мол, подобен
Злосчастному рабу, - уж верно, тот
Завистлив или глуп, иль просто злобен
И полюбить всем сердцем неспособен:
Кому твой лук любви вкусить не даст,
Тот прежде всех ее хулить горазд!
Ужель потухнет солнце оттого лишь,
Что немощным очам любезней мгла?
Так и любовь хулой не приневолишь
Затмить свой блеск! Добру страшиться зла
Не дблжно; кто же сделан из стекла,
Тому пускай достанет разуменья
При драке не хвататься за каменья.
Что до меня, я повторяю вновь:
Я всеми силами души и тела
Люблю, любима, и свою любовь
К избраннику, что предан мне всецело,
Я сохраню до смертного предела.
Сперва в любви я видела врага,
Теперь навек она мне дорога!"
И смолкла песнь. Крессида же с волненьем
Спросила, на певунью поглядев:
"Трудился кто над этим сочиненьем -
Стихи слагал и подбирал напев?"
- "Одна из самых знатных наших дев.
Она богата, хороша собою
И всячески обласкана судьбою".
78
Троил и Крессида. Книга вторая
127 _ "Что ж, это видно, - молвила вдова
Со вздохом Антигоне белокурой, -
А что, любовь и вправду такова?
Не много ль эта пылкая натура
Нахваливает милости Амура?"
- "Да, такова! Нет, лучше во сто крат:
И не исчислить всех ее отрад.
128 Зато изведать может их не каждый:
Что на людишек вздорных и пустых
Находит неким зудом или жаждой -
То не любовь! Она не для таких.
Светло ль в раю - пытайте у святых,
Поскольку им видней; а много ль смрада
В аду - про то спросить у бесов надо".
129 На речи Антигоны лишь одно
Вдова сказала: "Гляньте, как стемнело!"
Но все, что было произнесено,
Душою накрепко запечатлела.
Страх отступил, и, довершая дело,
Теперь любви незримая стрела
К ней в сердце погружаться начала.
130 Краса и гордость полдня, тьмы гонитель,
Небесный зрак (так солнце я зову)
Спускался к западу, в свою обитель;
Уж светлые предметы в синеву
Окутались, и звезды сквозь листву
Забрезжили на тверди, мглой покрытой,
И в дом ушла вдова со всею свитой.
79
Джеффри Чосер
Когда ж, последних проводив гостей,
Сославшись на зевоту и усталость,
В опочивальне сумрачной своей,
Служанками раздета, вновь осталась
Она одна и тихо замечталась, -
Все то же ей на ум пришло опять;
Но нет нужды нам это повторять.
На ветви кедра за окошком спальной
Уселся соловей и песнь свою
Завел, незрим, в лучах луны печальной -
Должно быть, о любви; и соловью
Она внимала, звонкую струю
Ловя с отрадою в безмолвье ночи,
Покуда в дреме не смежила очи.
И вот ей снится: прилетел орел,
Крыла над нею белые раскинул
И грудь ее когтями распорол,
Оттуда сердце бьющееся вынул,
Свое вложил ей сердце в грудь - и сгинул.
Обмен же сей не причинил ей мук
И не поверг сновидицу в испуг.
Теперь оставим спящую Крессиду
И в царский воротимся мы дворец,
К уставшему в сраженьях Приамиду.
Он ждет вестей: отряжен уж гонец,
За ним другой и третий; наконец,
Пандар сыскался - и посланцев трое
Ведут его к царевичу в покои.
80
Троил и Крессида. Книга вторая
Пандар вбежал - и тотчас за свое:
Ни дня прожить не мог он без потехи.
"Что, - говорит, - все вздохи да нытье?
От греков ли досталось на орехи?
Слыхал я нынче про твои успехи.
Да ты вспотел! Ты весь горишь опять!
А ну, давай-ка ужинать да спать".
- "Как хочешь", - отвечал Троил, и сели
Они за ужин, отославши слуг;
Когда же оба улеглись в постели
И не осталось ни души вокруг,
Принц, изнемогший от любовных мук,
Спросил, дрожа: "Ну, что? Какие вести?
Плясать иль плакать мне, скажи по чести!"
На то Пандар ему: "Дай мне уснуть!
И сам спокойно спи: я сладил дело.
Пляши ты, плачь иль пой - не в этом суть,
Но знай: нужду твою уразумела
Племянница моя; ты можешь смело
Идти на приступ, лишь не оплошай -
И в срок обильный снимешь урожай.
Чтоб для тебя снискать вдовицы милость,
Уж так радел я, что вконец ослаб!
Насилу нынче утром согласилась
Она на дружбу нежную хотя б;
У пса твоей тоски одну из лап
Я перебил!" И он поведал дале,
О чем и как с Крессидой толковали.
81
Джеффри Чосер
Цветы, что клонят головы к земле
От пагубного холода ночного,
При первом, робком солнечном тепле
Глядь - уж раскрылись и воспряли снова;
Так ожил от известья дорогого
Троил, и очи к небу он возвел;
"Благословен, Венера, твой престол!"
Затем простер к Пандару обе длани:
"Друг! Я в долгу навечно пред тобой.
Раздавлен и растерзан был я ране -
И снова цел! Клянусь, никто иной,
Хотя б он дал мне власть над сотней Трои,
Не одарил бы столь же полновесной
Отрадою, от коей сердцу тесно!
Но что же дальше? Скоро ли опять
Ты к ней отправишься? И скоро ль с нею
Мы свидимся? И как я скоротать
До встречи дни столь долгие сумею?
Ты скажешь: потерпи! но кто, за шею
Подвешен, смерть зовет как благодать -
Тому под силу ль терпеливо ждать?"
"Полегче, ради Марса! Что за страсти? -
Вскричал Пандар, - с рассветом, ей-же-ей,
Пущусь я хлопотать по той же части,
И это так же верно, дуралей,
Как то, что я по милости твоей
Еще не сплю! Коль ты не в меру пылок,
Ищи слугу другого для посылок.
82
Троил и Крессида. Книга вторая
Тебе служил я не жалея сил,
Бог видит, прилагал и ум, и рвенье,
И днесь о чем бы ты ни попросил -
Я все готов свершить без промедленья.
Но коль на собственное разуменье
Решил ты полагаться, то смотри:
Впросак попав, себя лишь и кори.
Вестимо, ты стократ мудрей Пандара,
И все же, будь на месте я твоем,
Не тратя даром времени и жара,
Я к милой обратился бы с письмом:
Как я люблю, молю, горю огнем,
Не ем, не сплю, не ведаю покою...
Ну ж, приступай! Да собственной рукою!
С твоим посланьем, чуть забрезжит день,
Вдову в ее жилище одиноком
Я навещу; ты между тем надень
Доспехи, и как будто ненароком
На жеребце лихом и крутобоком
Проскачешь мимо дома, где она
Сидеть со мною будет у окна.
Ты, проезжая, можешь поклониться
И мне кивнуть, но как бы невзначай.
Смотри не вздумай вдруг остановиться:
Ты этим все испортишь, так и знай!
Вперед невозмутимо поезжай.
Как запылают уши - тут и ведай,
Что об тебе мы заняты беседой.
83
Джеффри Чосер
Что до письма - дай Бог тебе ума
Не написать умно и многосложно.
О завитках, о красоте письма
Сверх меры не заботься; капнуть можно
На литеры слезой неосторожной;
Сыскав же понежней два-три словца,
Их повторять не стоит без конца.
Когда певец на арфе сладкозвонной,
Персты размяв и ногти заострив,
Одну струну терзает исступленно,
Все время выводя один мотив, -
Пусть он весьма искусен и ретив,
Но песня на гостей нагонит скуку
И наслажденье обратится в муку.
Слов неуместных лучше избегать:
К примеру, не вдаваться в описанья
Телесных немощей, и сопрягать
Манеру и предмет повествованья:
Где видано, чтоб тулово баранье
Венчалось обезьяньею башкой?
Лишь разве на картинке шутовской!"
Троил, советы выслушав с почтеньем,
В ответ воскликнул, робостью объят:
"А что как я неловким выраженьем
Ей нанесу обиду? Милый брат,
Что, ежели она письмо назад
Нечитанным отправит, негодуя?
Уж верно, горя не переживу я!"
84
Троил и Крессида. Книга вторая
- "Ну что ж, - Пандар ответил, -
выбор прост:
Иль ты моим последуешь советам
И я, клянусь Творцом небесных звезд,
С ее собственноручным же ответом
Вернусь назад; иль позабудь об этом.
И поделом же дурню, что не прочь
Насильно в рай строптивца приволочь!"
- "Нет-нет! - вскричал царевич, -
коли хочешь,
Я напишу, не мешкая ничуть!
И да свершится все, как ты пророчишь.
Великий Боже, облегчи мой путь,
И ты, Афина, мне подмогой будь,
Что придаешь ума своим вассалам!"
И взял перо, и вот что написал он.
Она, мол, госпожа его судьбы,
Вся жизнь его, блаженство и мученье,
Бальзам на раны и предмет алчбы, -
Короче говоря, все те реченья
Извлек на свет он, одолев смущенье,
Что у влюбленных издавна в ходу;
Однако здесь я их не приведу.
Отсюда к извиненьям перешел он:
Он, дескать, нипочем бы не посмел
К ней написать; но, смертной муки полон,
Невольно дерзок сделался и смел.
85
Джеффри Чосер
Затем он клял несчастный свой удел,
Просил пощады, отрицал свои же
Достоинства - и лгал притом бесстыже.
И слог-то у него отменно плох,
И с непривычки робость одолела, -
Нет, он ее не стоит, видит Бог! -
И вновь о страсти, коей нет предела,
О том, как будет предан он всецело
Избраннице своей... Затем Троил
Вновь перечел посланье и сложил.
И перстень с темно-алым самоцветом
Обильными слезами окропив,
Печать свою на воске разогретом
Оттиснул, и лобзаньями покрыв
Письмо, воскликнул: "О, сколь ты счастлив,
Листок бездушный! Ты предстанешь ныне
Пред очи благодетельной богини".
Лишь только первый луч рассеял тьму,
К вдове примчал Пандар, не медля доле,
И, по обыкновенью своему
Начавши с шуток, молвил: "Не грешно ли
Так долго спать? Я от сердечной боли,
Что сладкой горечью мне полнит грудь,
И вовсе в мае не могу заснуть!"
Едва завидев дядюшку, Крессида
В тревоге и надежде замерла:
С чем он пришел? Но, не подавши вида,
С улыбкою спросила: "Как дела?
86
Троил и Крессида. Книга вторая
Что за нужда чуть свет вас подняла
И что за горечь? Вы, служа Амуру,
Какую нынче пляшете фигуру?"
159 _ "Плетусь в хвосте и прыгаю не в лад".
Вдова расхохоталась, и заметим,
Что от души. Пандар ей: "Век бы рад
Тебя смешить, но шел я не за этим.
К нам давеча от греков, чтоб сгореть им,
Лазутчик прибыл; хочешь ли скорей
Доведаться до свежих новостей?
160 Так выйдем в сад! Что знаю, без утайки
Тебе перескажу я сей же час".
И вот, с поклоном руку дав хозяйке,
Подальше от чужих ушей и глаз
Увел ее Пандар. На этот раз
Он слов не тратил даром: взор лишь кинул
По сторонам - и вмиг посланье вынул.
161 "Узри, племянница: тот славный муж,
Которого судьба в твоей лишь власти,
К тебе писать решился, и к тому ж
Смиренно молит о твоем участье!
Избавь же ты беднягу от напасти:
Письмо прочти, обдумай и ответь.
Не дай в мученьях принцу умереть!"
162 Но отшатнулась в ужасе вдовица
И, не касаясь до письма рукой,
Вскричала: "Впредь не вздумайте явиться
87
Джеффри Чосер
Вы в дом ко мне с запискою такой!
Иль прихоть друга и его покой
Вам более внушают уваженья,
Чем родственницы вдовье положенье?
163 Вы сами, дядя, дайте мне совет -
Но только рассудите беспристрастно:
Должна ди я теперь себе во вред,
Письмо принять, хоть это и опасно
И мне грозит бесчестьем? Дело ясно,
И выход есть: письмо снести назад,
Не пощадив того, кто виноват".
164 На это, рот раскрыв от изумленья,
Вскричал Пандар: "Кто здесь сошел с ума?
Да я бы даже ради вызволенья
Всей Трои - не понес тебе письма
Зловредного! Зачем, суди сама,
Тебе ль, ему ли стал бы зло чинить я?
И что за грех в обычном челобитье?
165 вот все вы так! Кто вас боготворит,
Кому дороже вы зеницы ока -
Тот и не нужен. До его обид
Вам дела нет, хоть гибни он до срока! -
Тут обнял он вдову. - Не будь жестока,
Ведь мы друзья! оставь ты эту блажь! -
И ей посланье сунул за корсаж. -
166 Теперь достань его, порви на части:
Сюда идут - вот зрелище для слуг!"
Она ж промолвила: "Все в нашей власти;
88
Троил и Крессида. Книга вторая
Порву поздней. - И усмехнулась вдруг. -
Ответ писать мне, право, недосуг.
Ответьте сами, проявив сноровку".
- "Изволь, но только под твою диктовку".
167 Крессида рассмеялась: "Не пора ль
Обедать нам?" Пандар же над собою
Вновь принялся шутить: "Моя печаль
Сердечная столь велика - не скрою,
Обедать я отвык! Всему виною
Любовь..." И долго вздор он разный нес
И с нею вместе хохотал до слез.
168 Как только в дом вошли они, вдовица
Распорядилась подавать обед,
Сама ж отправилась принарядиться,
Прислужницам велев идти вослед;
И тут, извлекши наконец на свет
Посланье истомленного Троила,
Прочесть его минутку улучила.
169 Исследовав подробно суть и слог,
Нашла их превосходными, и к дяде
Сошла, письмо прибравши под замок.
Пандар стоял в гостиной. Шутки ради
К нему племянница подкралась сзади
И крикнула, за плащ его держа:
"Сдавайтесь в плен!" - "Сдаюсь, о госпожа!"
170 Вновь посмеявшись и умывши руки,
Они обедать стали, а потом
Пандар лукавый, словно бы от скуки
89
Джеффри Чосер
Подсев к окну, спросил: "Чей это дом
Вон там, напротив, с эдаким крыльцом?"
- "Который, дядюшка?" - "Да вон,
взгляни же!"
И к дяде подошла она поближе.
О доме, о соседях тут они
Заговорили, у окошка сидя;
Когда ж остались наконец одни,
Тихонько молвил дядюшка Крессиде:
"Скажи, коль на меня ты не в обиде,
Что пишет он? И пишет каково?
Ведь я о том не знаю ничего!"
Тут закраснелась вдовушка в смущенье
И, помолчав, шепнула наконец:
"Да, пишет он изрядно..." На колени
Пред ней проворный кинулся гонец:
"Ответь ему, о сердце из сердец!
И дай печать мне приложить к ответу:
Из всех наград я выбираю эту".
- "Что ж, написать недолго - но о чем?"
- "Помилуй Боже, да о чем угодно!
Скажи, к примеру, что его письмом
Ты польщена, - и выйдет превосходно;
Что благодарна ты... Пиши свободно,
Сгодятся тут любые пустяки -
Лишь он бы исцелился от тоски!"
90
Троил и Крессида. Книга вторая
- "Господь мне да поможет в этом деле! -
Вставая с места, молвила вдова, -
Ведь писем не писала я доселе
Ни разу!" Он волненья чуть жива,
К себе она взошла - и там, сперва
Собравшись с духом, с мыслями и с силой,
Ответное посланье сочинила.
Она, мол - излагаю только суть -
Его вниманьем тронута, но дабы
Надежд он ложных не питал отнюдь,
Не скроет, что любить его могла бы
Лишь как сестра; когда сей отклик слабый
Способен облегчить его печать -
Тем лучше. Если ж нет, ей очень жаль.
Сложив письмо, она без понужденья
Вернулась к дядюшке, и пред окном
Усевшись вновь на яшмовом сиденье
Поверх подушки с золотым шитьем,
Вздохнула: "Что за труд, клянусь Творцом -
Писанье писем! Истинно доселе
Работы не знавала я тяжеле!"
- "Вот славно - взяв письмо, сказал Пандар, -
За здравье кончится, что начиналось
За упокой. Как наивысший дар,
Увидишь ты, он примет эту малость:
Дороже нам, что дорого досталось;
Так из души изгладить нелегко,
Что в ней напечатлелось глубоко.
91
Джеффри Чосер
178 Твоя душа, однако, слишком долго
Резцу не поддавалась. Нынче срок,
Ничуть при том не нарушая долга,
Отрады поднести ему глоток:
Бунтует раб, когда тиран жесток,
И в сердце презираемом гнездится
Ответного презрения частица".
179 Лишь эти он слова договорил -
Из-за угла явилась кавалькада:
Десяток всадников, средь них Троил -
Он ехал шагом во главе отряда;
Им во дворец, как видно, было надо.
"Эге! - сказал Пандар, прищуря глаз, -
Взгляни-ка, кто там едет мимо нас!
180 Постой, куда ты? Было б неучтиво
Бежать, когда тебя заметил он!"
Крессида взор потупила стыдливо
В ответ на принца трепетный поклон
И вспыхнула как розовый бутон.
Троил же, отыскав Пандара взглядом,
Кивнул ему и ускакал с отрядом.
181 Но как держался он, как был одет,
И сколь пригож, и мужествен, и строен, -
Мне повторять все это нужды нет,
Одно скажу: он выглядел как воин
И был ее вниманьем удостоен.
В единый миг Крессиды жадный взгляд
Приметил все: и доблесть, и наряд,
92
Троил и Крессида. Книга вторая
182 Красу его, и стать, и обхожденье...
И мысль иная кстати тут пришлась:
Не дблжно ль впрямь
побольше снисхожденья
К нему явить? Такого отродясь
С ней не бывало! Точно вдруг впилась
Заноза в сердце... Мне притом сдается,
Что не одна туда еще вопьется.
183 ТуТ? видя, что железо горячо,
Пандар взялся ковать. "Скажи мне прямо, -
Спросил он, взяв Крессиду за плечо, -
Что, если бы какая-нибудь дама
С ним холодна была и столь упряма,.
Что в гроб его свела бы - дай ответ:
Была б ты рада этому?" - "О нет!"
184 _ "Вот то-то! Я и сам такого мненья.
Гляди-ка, вон он скачет вдалеке!"
- "Я вижу, дядя". - "Так оставь сомненья
И потолкуй ты с ним накоротке:
Не все ж бедняге пропадать в тоске.
Забудь пустые страхи! Дай согласье -
Я встречу вам устрою в одночасье".
185 Однако здесь Пандар не преуспел:
В ответ лишь было сказано сурово,
Что это стыд и срам, что есть предел
Подобным вольностям, что не готова
Она для испытания такого.
Любить его, быть может, и не грех -
Но издали! И втайне ото всех.
93
Джеффри Чосер
186 "Что ж, тут еще придется потрудиться, -
Подумал дядя, - этак не пойдет!
Стыдливость хороша, но не годится
Растить ее и холить целый год.
Дай срок, тебя возьму я в оборот".
И, вспомнив будто бы о позднем часе,
Довольный, он убрался восвояси.
187 И вот, от радости не чуя ног,
Уже он ко дворцу спешит с добычей.
Царевич дома: он пораньше лег
И, впавши в транс, - ведь так велит обычай
Всем юношам влюбленным, без различий, -
Страдал иль грезил. Тут-то и возник
Над ним Пандара лучезарный лик.
188 Взошедши к другу с песенкой беспечной,
Пандар воскликнул: "Это ты, лентяй?
Проснись! Не то, клянусь Луною млечной,
Ты у меня получишь нагоняй.
Ведь экий соня! Говорю, вставай:
Я снадобье принес тебе от хвори,
Лишь проглоти - и вылечишься вскоре!"
189 _ "Бог да поможет нам!" - вздохнул Троил.
- "Уже помог! - в ответ Пандар с усмешкой, -
Гляди-ка, что тебе я раздобыл:
Зажги светильник и прочти, не мешкай!"
Тот стал читать - с надеждой, страхом,
спешкой -
И все понять пытался по письму:
Жизнь иль погибель суждена ему?
94
Троил и Крессида. Книга вторая
Но все же принц истолковал посланье
К добру, сыскавши несколько в нем строк,
В которых можно было при желанье
Благой надежды разглядеть залог.
Да и Пандар усердный сколько мог
Троила обнадежил - и в итоге
Свои забыл он худшие тревоги.
Однако же, как языки огня
Взметнутся, чуть подбросишь им дровишек,
Так страсть в нем вспыхнула с того же дня,
Вобрав надежды сладостной излишек;
Как роща из побегов-коротышек
Взрастает - так, посеянный письмом,
Желаний частый лес разросся в нем.
И день и ночь Троил все с большим жаром
О ней мечтал; когда ж имел досуг,
То в письмах, наставляемый Пандаром,
Описывал подробно свой недуг
И как он гибнет от любовных мук;
Иль друга слал он с устным к ней приветом -
И все упорней делался при этом.
Так, что ни день, оказывал он ей
Вниманье, как влюбленному пристало,
Ответных с нетерпеньем ждал вестей,
Чтоб ликовать - иль крикнуть:
"Все пропало!" -
Иль в сотый раз игру начать сначала:
Метнувши кости, ввериться Судьбе
И все принять, что выпадет тебе.
95
Джеффри Чосер
Но радостью иль мукою объятый,
К Пандару он спешит. Пандар один -
Наперсник, утешитель и ходатай:
Он видит, как и из каких причин
Страдает неповинный царский сын,
И на любые он готов затеи,
Чтоб горю пособить, да поскорее.
Вот как-то раз к царевичу в покой
Явился он и закричал с порога:
"Дружище! Потерпи денек-другой
И так не убивайся, ради Бога.
Я средство приискал! Еще немного -
И с милою ты свидишься своей
И за себя словцо замолвишь ей.
У знатоков считается не зря ведь:
Всего важней - без посторонних глаз
Потолковать; к тому еще прибавить
И место подходящее, и час,
Да благосклонный слух - и весь тут сказ:
Кто б мог остаться безучастным, глядя,
Как страждущий взывает о пощаде?
Ты думаешь теперь: пусть даже в ней
В ответ на пени проросли бы зерна
Великодушья, но в душе своей
Она тверда пребудет и упорна,
Как деревцо, что клонится покорно,
А корень в почве цепок и глубок;
Какой же, мол, от этого мне прок?
96
Троил и Крессида. Книга вторая
198 Зато, чтоб совладать с могучим дубом,
Хоть и немало надобно труда, -
Он рухнет вдруг, поддавшись лесорубам,
Как жернов мельничный на дно пруда
Или утес подмытый... Так всегда:
Чем вещь тяжеле, тем быстрей паденье.
Сие принять не худо в рассужденье.
199 Возьмем под бурей гнущийся тростник:
Едва лишь только небо прояснится
И вихрь уймется - он воспрянет вмиг;
Поваленный же дуб не распрямится,
И кто низверг его - возвеселится
Тем больше, чем казался тверже ствол:
Ведь отдых сладок, коли труд тяжел.
200 Еще немало мог бы подобрать я
Примеров... но скажи-ка мне скорей:
Из Приамидов, что по крови братья,
Кто всех тебе дороже и родней?"
- "Мне Деифоб всех ближе с юных дней".
- "Ну вот и славно. Завтра же, быть может,
Он, сам того не зная, нам поможет!"
201 И вот пред Деифобом он предстал,
С которым также издавна был дружен,
Кого за ум и доблесть почитал, -
И подлинно почет сей был заслужен.
"Милорд, - сказал Пандар, -
совет ваш нужен
И помощь в деле, важном для меня
И юной дамы, с коей мы родня."
4. Д. Чосер
97
Джеффри Чосер
202 - "Клянусь душою, все, что мне под силу,
Я для тебя исполню, - был ответ, -
Я никому, лишь разве что Троилу,
Охотней не помог бы! Нужды нет
В обиняках: поддержку и совет
Получишь ты во всяком предприятье,
И сторону твою готов держать я".
203 _ "Благодарю, - с поклоном молвил тот. -
Так вот, мою племянницу родную
Хотят оговорить и без хлопот
Все достоянье вдовье подчистую
Прибрать к рукам. Затем-то и взыскую
Защиты вашей: тут потребна власть,
Чтоб от Крессиды отвести напасть".
204 _ "Постой! Так стало быть, сия вдовица -
Крессида? Вот о ком ведешь ты речь!
Не дам несправедливости свершиться
И буду рад бедняжку оберечь.
Мы в дружбе с ней; рука моя и меч -
К ее услугам. И пускай злодеи
Остерегутся от своей затеи!
205 Ну, говори! с чего же мы начнем?
Ведь ты уж разобрался в этом деле".
- "Всего бы лучше, кабы завтра днем
Вы у себя принять ее сумели
И выслушать; так мы достигнем цели:
Прознав, кто покровительствует ей,
Враги смутятся от таких вестей.
98
Троил и Крессида. Книга вторая
Когда же согласитесь вы любезно
С ней говорить в определенный час, -
Мне думается, было бы полезно,
Чтоб кто-нибудь из братьев был при вас:
Тут всякому понятно станет враз -
Заступников довольно у Крессиды
И лучше ей не причинять обиды".
Тут молвил доброхотный Деифоб:
"Все это мы устроим непременно,
И позабочусь я вдобавок, чтоб
К обеду в этот день пришла Елена;
Супруге же своей обыкновенно
Сопутствует Парис, мой старший брат, -
За ней повсюду следовать он рад.
Придет и брат мой Гектор, будь покоен,
Я за него ручаюсь головой:
Не раз уж сей необоримый воин
Смиренной, добродетельной вдовой
Прилюдно восхищался. Наш герой
О сроднице твоей такого мненья,
Что явится на помощь без сомненья!
Троилу сам ты передай, что он
С тобою вместе завтра зван к обеду,
Да от меня пошли ему поклон".
На том они закончили беседу,
И по горячему пустился следу
Пандар к племяннице; она как раз
Из-за стола вставала в этот час.
4*
99
Джеффри Чосер
210 "уф» _ молвил он, садясь, - я всю дорогу
Бежал и так вспотел, что мочи нет.
А новости-то скверные, ей-богу!
Подумай, этот подлый Полифет
Вновь строит каверзы тебе во вред
И тяжбу затевает. Плохо дело!"
Крессида ахнула и побелела.
211 "О Боже! В чем вина моя? Увы!
Меня покрыть замыслил он позором
И отобрать именье у вдовы!
Поддался он, должно быть, уговорам
Своих дружков - Энея с Антенором.
Но пусть их, дядюшка! Бог им судья.
С их алчностью не стану спорить я.
212 ц так мы с вами проживем в достатке".
-"Ну вот еще! - нахмурился хитрец, -
В заботах о законе и порядке
Не зря ходил я нынче во дворец:
Я, Деифоб и Гектор-удалец -
Мы все тебе поддержку обеспечим,
Мошеннику и крыть-то будет нечем!"
213 Пока Крессида с дядюшкой вдвоем
Речь о делах вели неторопливо,
Сам Деифоб пожаловал к ней в дом.
Крессиду он просил весьма учтиво
С ним завтра отобедать. И не диво,
Что мигом получил согласье он -
И с тем ушел, вдове отдав поклон.
100
Троил и Крессида. Книга вторая
За ним Пандар откланялся поспешно:
Теперь помчался он что было сил
Обратно во дворец, где неутешно
Горюет им оставленный Троил.
Царевичу он вкратце изложил
Все нынешние плутни... "Завтра дело
Лишь за тобой: иди на приступ смело!
Моли, проси, упрашивай, взывай,
Выказывай открыто страсть и муку, -
Опомниться ей только не давай!
Душа не камень: можно даже злюку
Разжалобить; даю тебе поруку -
Пред натиском она не устоит!
Но что это? Зачем сей хмурый вид?
Понятно мне, о чем твоя досада:
Страшишься ты - й этот страх не нов -
Что всяк прознает с первого же взгляда,
Что ты в нее влюблен. О, ты готов
На месте умереть без дальних слов,
Лишь только б это скрыть!
Но нам, пожалуй,
И на руку твой вид больной и вялый.
Ступай теперь же к брату, чтобы ночь
Там провести; скажи, что ты недужен
И оттого развеяться не прочь.
Ты вправду тощ и бледен: тут не нужен
И маскарад... Затем, не тронув ужин,
Ложись в постель и жалуйся на жар.
О прочем позаботится Пандар.
101
Джеффри Чосер
Скажи, что ты подвержен лихорадке,
Что лекари не в силах сладить с ней,
Что длятся эти странные припадки
Не меньше суток... Ну, ступай смелей
И покажи, каков ты лицедей!
Я ж больше полагаюсь на Венеру,
В чье дружество к тебе питаю веру".
- "Увы, мой друг! К чему мне делать вид? -
Вздохнул Троил, - я болен без обману,
Недугом я истерзан и разбит!"
- "Ну что ж, тем лучше! Кто поверит в рану,
Не видя крови? Ясно и болвану:
Уж раз ты лихорадкой захворал,
То должен быть измучен, худ и вял.
Ты затаись в укрытье, я ж оленя
Сумею выгнать прямо на ловца!"
И прочь пустился он без промедленья;
Троил же от начала до конца
Последовал советам хитреца:
Он тотчас же, в согласье с уговором,
Явился к брату и сказался хворым.
Не описать, какой переполох
Затеялся в покоях Деифоба,
Едва узнали, что царевич плох:
Его свели в постель и от озноба
Заботливо укрыли; всяк особо
Его развлечь старался; но Троил
Пандаровых наказов не забыл.
102
Троил и Крессида. Книга вторая
Однако Деифоб их помнил тоже:
По крайней мере, перед тем как лечь,
К любимцу своему присев на ложе,
О горестях вдовы завел он речь.
И принца удалось ему привлечь
На сторону Крессиды столь же просто,
Как упросить безумца прыгнуть с моста.
Вот наступило утро; день потек;
В дом деверя направилась неспешно
Красавица Елена в должный срок,
Чтоб за беседой мирной и утешной
С родными отобедать. Ей, конечно,
Тут заговор не мнился, ведь о нем
Лишь Бог с Пандаром ведали вдвоем.
В подобном же неведенье Крессида
И Тарба с Антигоной на обед
Пришли по приглашенью Приамида.
Однако поспешим! Нам дела нет,
В какое платье каждый был одет
И как раскланивался; нам важнее,
Чтб вышло из Пандаровой затеи.
За трапезой радушный Деифоб,
Как водится, следил, чтоб гости ели.
Но все ж порой вздыхал он, хмуря лоб:
"Увы! мой братец не встает с постели,
Недуг его как будто все тяжеле!"
Вздохнет - и тотчас примется опять
Гостей он потчевать и занимать.
103
Джеффри Чосер
Весть о больном повергла в удрученье
Добрейшую Елену; вслед за ней
Всяк предложил свой способ излеченья
Горячки; стали спорить, чтб верней...
Под говор самозваных лекарей
Одна лишь гостья про себя твердила:
"О, я бы вмиг беднягу исцелила!"
Сочувствие к страдальцу изъявив,
Все принялись расхваливать Троила:
Он, дескать, и отважен, и учтив,
Он то, он се, и ум-то в нем, и сила -
Так до небес родня превозносила
Царевича, Пандар же всем подряд
Поддакивал и был куда как рад.
Речам их и Крессида, скажем прямо,
Внимала, тайной радости полна:
Да и какая б не гордилась дама
Таким героем, зная, что она
Казнить его иль миловать вольна?
Но будет рассуждать! Прибавим прыти:
Не упустить бы главных нам событий.
Вот гости поднялись из-за стола,
Беседу продолжая; и вначале
Сторонние решались там дела,
Но тут Пандар вмешался: "Не пора ли,
Мой господин, как мы и намечали,
О горестях Крессиды речь завесть?
Ведь потому и собрались мы здесь".
104
Троил и Крессида. Книга вторая
230 На эту речь откликнулась Елена
И молвила, с улыбкой поглядев
На вдовушку: "Теперь вам непременно
Помогут. Да сразит Зевесов гнев
Безумца, что в злодействе закоснев,
Обидеть вздумал вас! Мы порадеем,
Чтоб он утратил вкус к таким затеям".
231 тут попросил Пандара Деифоб,
Чтоб дело он в подробностях представил.
Речистый малый с места взял в галоп,
Где надобно, прибавил и убавил
И Полифета до того ославил,
Что всякий был готов, кого ни взять,
Немедля нечестивца растерзать.
232 Пандар умолк. Посыпались прокляться
На голову злодея: "О Творец!
Хотя б мы были с ним родные братья,
Он смерти заслужил! каков подлец!
Его повесить мало!" Наконец,
Все вперебой заверили Крессиду:
Они, мол, не дадут ее в обиду.
233 Елена вопросила тут опять:
"А брат мой Гектор знает ли об этом?
Троилу также нужно рассказать:
Бедняжке мог бы он помочь советом".
- "О да! - вскочил Пандар, -
по всем приметам,
Сие полезно было бы весьма!
Но пусть она пойдет к нему сама.
105
Джеффри Чосер
234 Тем больше он сочувствия окажет,
Когда узрит несчастную жену
В расстройстве, - и помочь уж не откажет.
Да он не спит ли? Побегу взгляну".
И в спальню проскользнув, шепнул: "А ну,
Молись, притворщик! Ангел на пороге,
И гробовщик уж приготовил дроги".
235 Сей мрачной шутке усмехнулся тот;
Пандар же, воротясь назад к Елене
И Деифобу, молвил: "Он нас ждет,
Идемте без дальнейших промедлений.
Подняться принц не может - не из лени,
От слабости! - но даму все ж готов
Он выслушать. Прошу без лишних слов!
236 Однако погодите! нас так много,
Притом опочивальня столь мала,
Что зародилась у меня тревога:
Не вышло бы отсель какого зла -
Хотя бы и чрезмерного тепла.
Мне легче руку дать на отсеченье,
Чем так усугубить его мученья!
237 Пусть там побудет кто-нибудь один
С Крессидой; остальные не взыщите!
Елена? или вы, мой господин?
Нет, лучше мне! Я кратко ход событий
Перескажу, она же о защите
Попросит лишь, приняв смиренный вид, -
Его навряд ли это утомит.
106
Троил и Крессида. Книга вторая
Крессида не родня ему: от хвори
При ней он отвлечется хоть на час;
Мне ж нынче был он должен в разговоре
Без посторонних передать как раз
Какой-то важный воинский приказ".
И в спальню вновь направился пройдоха,
А те - за ним, не ведая подвоха.
Елена первой к ложу подошла
И принца обласкала как умела:
С ним разговор шутливый завела -
Любезный братец, мол, хворать не дело
Такому молодцу - и дланью белой
Погладила плечо и жаркий лоб:
Не разыгрался ль пуще в нем озноб?
И молвила прекрасная царица:
"Поддержки нашей просит, милый брат,
Крессида, беззащитная вдовица,
С которой дурно обойтись хотят.
Не правда ль, ты помочь ей будешь рад?
Пандар, твой друг и родич ей по крови,
Изложит дело; он уж наготове".
Пандар откашлялся и повторил
Все без запинки с самого начала.
И выслушав его, вскричал Троил:
"О, только б мне скорее полегчало!
Клянусь, Пандар, во что бы то ни стало
Взять под защиту сродницу твою:
Уж я за честь бедняжки постою!"
107
Джеффри Чосер
242 _ "Нельзя ли ей, - спросил Пандар
смиренно, -
Коль прочие не видят в том вреда,
Зайти к тебе проститься?" - "Непременно!
Ступай и пригласи ее сюда,
Притом со всей учтивостью... Ах да,
Мне с Деифобом и с тобой, сестрица,
Потребно кой о чем договориться".
И, поискав, Троил извлек на свет
Письмо их брата, Гектора, в котором
Царевича просил он дать совет:
Как поступить со смертным приговором
Над пойманным предателем иль вором;
В чем затрудненье было там - Бог весть,
Троил же дал посланье им прочесть.
При этом их просил он с важным видом
Подумать об ответе. Над письмом
Склонившись, тут Елена с Приамидом
Неторопливо в сад сошли вдвоем
И битый час в беседке над ручьем
Читали, спорили и рассуждали.
Оставим их: спешить нам нужно дале.
Воротимся к Пандару: тот как раз
Остановился посреди гостиной.
"Дитя мое, Крессида, в добрый час! -
Воскликнул он с торжественною миной, -
Нас призывают оба господина:
Троил и Деифоб, Елена тож, -
Идем же к ним скорей! Чего ты ждешь?
243
244
108
Троил и Крессида. Книга вторая
246 Вставай, возьми с собою Антигону
Иль Тарбу, - впрочем, лучше не бери:
Чем меньше нас, тем меньше в том урону
Для страждущего принца. Да смотри,
Как должно, всех троих благодари
И зря не мешкай там: Троил недужен,
Ему теперь покой и отдых нужен".
247 Обмана не почуяла вдова:
Поднявшись, руку протянула дяде
И с ним пошла доверчиво, сперва
Расправив складки на своем наряде.
Все остальным сказал он: "Бога ради,
Играйте иль болтайте, что на ум
Взбредет, - не подымайте только шум!
248 Там, в спальне, государственное дело
Решается! - и, выйдя из дверей,
Крессиде прошептал: - Ступай же смело,
Племянница, и будь к нему добрей:
Несчастный гибнет по вине твоей!
Во имя неба и всего святого -
Помилосердствуй! Не гляди сурово.
249 Припомни, кто таков он, черт возьми!
Подумай, сколь его мученья люты!
Потом, как говорится меж людьми,
Не подберешь потерянной минуты:
Ступай, покуда болтуны и плуты
Разнюхать не успели, что да как,
И не следят еще твой каждый шаг!
109
Джеффри Чосер
Ветра незримы, только прах летучий
Заметен глазу: так же и любовь
Заминки выдают! Удобный случай
Упустишь - и не раз придется вновь
О нем жалеть; гляди, взыграет кровь -
Ан поздно: тут сболтнут, там пустят слухи...
Ступай, покуда слепы все и глухи!"
Друзья мои! Кто был хоть раз влюблен,
Понять сумеет бедного Троила:
Вот их шаги за дверью слышит он,
Не ведая, спасенье иль могила
Судьбою суждены; впервые с милой
Заговорит он о любви своей...
Великий Боже! Что он скажет ей?
<£►
^ • nzg; ф ^gzis •■
КНИГА ТРЕТЬЯ
Пролог
А Хресветлая богиня, в третьей сфере
Царящая! Владычица сердец!
К тебе, Юпитера любезной дщери,
Смиренный обращается певец:
Благословен вовеки твой венец,
Что источает свет животворящий,
В любви отраду смертному дарящий!
На небесах, в пучине ли морской -
Ты властвуешь повсюду во вселенной:
Зверь, птица, рыба, древо, род людской
Твоей покорны воле неизменной,
И сам Всевышний нам любви нетленной
Пример являет ныне, как и встарь,
И чтит закон любовный всяка тварь.
Не ты ль порой в Юпитера вселяла
К земным красавицам слепую страсть?
Владыку-громовержца заставляла
Не ты ль, богиня, чья безмерна власть,
То ликовать, то злой свой жребий клясть,
Безумствовать и, позабыв приличья,
Неслыханные принимать обличья?
111
Джеффри Чосер
Гневливый Марс был усмирен тобой;
Ты отвращаешь души от порока,
И добр и храбр становится любой,
В чьем сердце пламень твой горит высоко;
По прихоти твоей в мгновенье ока
Бог, смертный, царь иль раб -
кто б ни был он -
Утешен будет и преображен.
Очаг и трон храня от разрушенья,
Питая всякий дружеский союз,
Ты ведаешь сокрытые движенья
Всех душ, все странности любовных уз:
Зачем у нас порой столь разный вкус,
И этот любит ту, а та - другого,
Кому везет, а кто-то без улова?
Закон твой нерушим, о госпожа,
И горе, кто ему не покорится!
Но я, влюбленным ревностно служа,
А стало быть, о светлая царица,
Служа тебе, - я должен изощриться
И описать хоть небольшую часть
Твоих щедрот, чья несравненна сласть.
Даруй на то уменья мне, богиня,
И грудь наполни радостью живой!
Тебя я также призываю ныне,
О муза Каллиопа! Голос твой
Возвысь со мною купно и воспой
Блаженство, коим юного Троила
Венера за усердье наградила.
JTlo что наш принц? Он вовсе изнемог!
Один в покоях, бледный, исхудалый,
Лежит и про себя твердит урок:
Что скажет он Крессиде? Бедный малый!
"Начну вот так... - он шепчет, -
нет, пожалуй,
Начну иначе ... этак, может быть?
Нет, лучше так. О, только б не забыть!"
И вот шаги уж близко: путь недолог,
И громко у царевича в груди
Забилось сердце... Тут, отдернув полог,
Пандар воскликнул: "Друг мой, погляди,
Кого привел я! - Ближе подойди,
Племянница, - и со слезой во взоре
Примолвил: вот она, причина хвори!"
Тут испустил царевич горький вздох
И голосом чуть слышным вопросил их:
"Кто там стоит? Я болен, видит Бог!
В очах темно от этих мук постылых..."
- "Принц, это мы с Пандаром". -
"О! не в силах
Я пред тобой, любовь моя, хотя б
Колени преклонить: я слишком слаб".
И встать потщился - но она ладони
Вмиг опустила на плечи ему
И молвила: "Подобных церемоний,
Мой господин, от вас я не приму:
113
Джеффри Чосер
Я благодарна вам как своему
Заступнику (за дерзость не взыщите)
И о дальнейшей вас молю защите".
Смиренную Крессиды слыша речь,
Внезапной радостью объятый снова,
Принц дал бы голову себе отсечь
Скорей, чем вымолвил в ответ хоть слово:
Бедняга краской залился багровой
И все, что вытвердил пред этим он,
Из памяти вдруг вылетело вон!
Крессида тотчас поняла, в чем дело,
Любви к нему чрез то не умалив:
По ней, пусть лучше держится несмело,
Лишь не был бы он дерзок и болтлив.
Вот снова принц, почуя сил прилив,
Заговорил; мне разговор сей ведом -
Не зря за автором влекусь я следом.
Итак, дрожащим голосом, и сам
Дрожа как лист, краснея и бледнея,
Не веря в страхе собственным устам,
Воззвал он к милой, глаз поднять не смея.
И что ж сказал он ей? Или, вернее,
Что простонал, от робости дрожа?
Три слова лишь: "О сжалься, госпожа!"
Затем, передохнув еще немного,
Он молвил, трепет силясь побороть:
"Я твой навеки! Призываю Бога
114
Троил и Крессида. Книга третья
В свидетели: душа моя и плоть -
Твои, пока не взял меня Господь.
Нет, я не жалуюсь! Но мудрено ли,
Что стражду я от непрестанной боли?
Когда же, о нежнейшая из жен,
Тебе мое признанье не по нраву, -
То, сам на смерть собою осужден,
Охотно я умру любви во славу:
Ведь жизнь моя принадлежит по праву
Тебе! Излил я сердце пред тобой -
Теперь легко смириться мне с судьбой".
К сей мужественной скорби состраданьем
Кремень и тот проникнуться бы смог!
Пандар давно уж волю дал рыданьям
И повторял, Крессиду тыча в бок:
"Жестокая! Его мучений срок
Ты продлеваешь! Сжалься - иль отказом
Убей на месте нас обоих разом!"
- "Но что должна я сделать? Не пойму,
Чего вы от меня хотите, дядя?"
- "Чего хочу? Чтоб не дала ему
Ты умереть! - воскликнул тот в досаде.
- "Коль так, - вздохнула, на Троила глядя,
Вдовица, - растолкуйте мне, мой друг,
Чем облегчить могу я ваш недуг?"
- "Растолковать? Души моей отрада,
Чистейший светоч! Только об одном
Прошу - иных мне милостей не надо -
115
Джеффри Чосер
Чтоб глаз твоих лучи своим теплом
Меня порой касались! Я ж во всем,
Коль разрешишь, слуга твой буду вечный,
Столь бескорыстный, сколь и безупречный.
Твое лишь одобренье, госпожа,
Наградою мне будет за старанье;
Когда же согрешу, тебе служа,
Иль твой запрет нарушу, - то заране
Готов я смерть принять за ослушанье!
Один закон мне будет - твой приказ:
Располагай же мной во всякий час.
О, буду я - лишь дай на то согласье -
Смиреннейшим, усерднейшим из слуг:
Любой каприз исполнить в одночасье
Почту за честь! На север иль на юг
Помчусь по знаку! Вот как мой недуг
Ты можешь облегчить: что, трудно ль это?
Я все растолковал и жду ответа".
- "Ну, что же ты молчишь! -
вскричал Пандар, -
Скажи ему, что ты не соизволишь
Взять от него столь неподобный дар:
Несчастный предлагает ей всего лишь
Себя в рабы! Но нет, не приневолишь
Гордячку... О, зачем я не Зевес!
Я громом бы сразил тебя с небес!"
116
Троил и Крессида. Книга третья
На то Крессида, не смутясь нимало,
Усмешливый оборотила взгляд
На дядю и, помедлив, отвечала:
"Коль перемены эти не сулят
Бесчестья мне - не вижу я преград
К тому, чтобы принять, из уваженья,
Достойного Троила предложенье.
Коль моего доверья никогда
Он не обманет в приступе гордыни
И честь мою от всякого вреда
Обережет, как берегут святыны, -
Клянусь душой, что с радостью отныне
Ему я буду верный, нежный друг.
Не плачьте, дядюшка! Довольно мук.
Но вас, мой милый принц, должна сначала
Я упредить: хоть ваш и славен род,
В любви не больше царствовать пристало
Вам надо мною, чем наоборот;
Я обходиться с вами наперед
Намерена, как подобает с другом:
Ласкать и распекать вас по заслугам.
Но прежде, рыцарь мой, пускай опять
К вам силы возвратятся, всем на радость.
Я ж постараюсь нежностью воздать
За все мученья ваши, дабы сладость
Пришла на смену горечи, и младость
Воспряла снова!" - и, сказавши так,
Его поцеловала, дружбы в знак.
117
Джеффри Чосер
27 Пандар немедля рухнул на колени:
"Хвала тебе, великий Купидон,
За то, что не презрел моих молений! -
Воздевши к небу длани, крикнул он, -
О, торжествуй, Венера! Что за звон
Мне чудится? Не сами по себе ли
Колокола на радостях запели?
28 Но тише! уж наверное, теперь
Прочли письмо Елена с Деифобом
И к нам идут... Племянница, поверь -
И ты, Троил, с горячкой и ознобом
Когда покончишь, - юным двум особам
Мой дом открыт, и сможете вы там
Наговориться всласть; я знак подам.
29 Тогда-то мы и поглядим, который
Из вас двоих искуснее в речах
Любовных; о, тогда на разговоры
Вам времени достанет! Да и страх
Пройдет, лишь ты до срока б не зачах!"
- "Когда же срок?" - вздохнул
чуть слышным эхом
Троил; но тот лишь разразился смехом.
30 ТуТ воротился в спальню Деифоб
И с ним Елена с жалостью во взоре;
Со стоном руку положил на лоб
Царевич, о своей припомня хвори;
Пандар же, подозвав Крессиду, вскоре
Сказал: "Пора, племянница! Пойдем.
Благодари хозяев за прием".
118
Троил и Крессида. Книга третья
Та всех троих с учтивостью отменной
За честь благодарила - и, в ответ
Отдав поклоны, Деифоб с Еленой
Глядели с одобреньем ей вослед;
И сделавшись предметом их бесед,
Ее краса, и ум, и обхожденье -
Все вызвало похвальные сужденья.
Итак, вдова направилась домой.
Троил же, проглядев письмо, над коим
В саду трудились брат его с сестрой,
И выразив признательность обоим,
Вдруг насладиться пожелал покоем:
Его, сказал он, что-то клонит в сон,
От разговоров утомился он.
Страдальца тут облобызав, царица
Отправилась к себе; ушел и брат.
Настал черед Пандару воротиться -
И молнией примчался он назад
И до полнбчи был куда как рад
Больного болтовнёю тешить, лежа
На тюфяке соломенном у ложа.
Когда ж, замкнувши двери и врата,
Все во дворце уж третий сон глядели
И воцарилась тишь и темнота, -
Пандар, к царевичу на край постели
Присевши, разговор завел о деле
И говорил без шуток в этот раз;
Я речь его перескажу для вас.
119
Джеффри Чосер
«Мой добрый господин и брат бесценный! -
Так начал он, - с тех пор, как ты весной,
Любви злочастной мученик смиренный,
Метался в лихорадке затяжной, -
Я сам от горя потерял покой
И не жалел ни силы, ни уменья,
Стремясь твое приблизить исцеленье.
И вот, как видишь, дело до конца
Почти довел я, потрудясь немало.
Сие не для похвального словца
Я говорю; мне хвастать не пристало:
Служа тебе, я с самого начала
Повел, увы, постыдную игру,
Какая самому не по нутру.
Для одного тебя, впервые в жизни,
Я расстарался наподобье тех,
Кто, справедливой предан укоризне,
К мужчинам водит женщин для утех!
Племяннице моей неведом грех;
И я подстроил так, что положилась
Она вполне на честь твою и милость.
Не о своей корысти, видит Бог,
Я пекся, помышлял не о награде -
Лишь о тебе: ты был совсем уж плох
И муку смертную таил во взгляде.
Но брат мой, умоляю, Бога ради,
Будь скромен: имя доброе вдовы
От ненасытной береги молвы!
120
Троил и Крессида. Книга третья
39 Крессида строгостью и чистотою
Известна всем; досель ничей упрек
Ей не грозил: она слыла святою!
О горе мне! Ужели я обрек
Бедняжку на позор? и как я мог?
Ей ближайший родич - о Создатель! -
Я обошелся с нею как предатель.
40 Не я ль толкнул ее на этот путь,
Внушив, что всякую твою причуду
Исполнить не зазорно ей ничуть?
Едва о том прознав, меня повсюду
Ославят за коварство, как Иуду,
Несчастную навеки погубя!
Не много проку в том и для тебя.
41 Вот потому-то я в такой опаске
И не решусь на следующий шаг,
Не остерегши прежде от огласки
Тебя, доколь ты сам себе не враг.
Нас может погубить любой пустяк!
Прости, что повторяюсь я, но тайна
Важна в подобном деле чрезвычайно.
42 И впрямь немалый происходит вред
От болтовни иль хвастовства пустого:
Из книг мы знаем, сколько тяжких бед
Влечет беспечно брошенное слово;
И мудрые предания былого
Нас учат, и присловья прежних дней:
"Уменье промолчать - всего важней!"
121
Джеффри Чосер
Когда бы время я имел в достатке -
Хоть сто историй вспомнил бы подряд
Про хвастунов, чьи скверные повадки
Губительны для дам! Но, милый брат,
Ты знаешь сам, чтб люди говорят
О болтунах: пусть болтовня их даже
Правдива - всё порока нету гаже!
Немудрено, что длинным языкам
Все шлют проклятья. Не по их вине ли
Судьбу кляли десятки нежных дам
И сотни дев цветущих сожалели,
Что родились на свет? Когда ж на деле
Их болтовню проверить труд возьмешь -
Сейчас и видно: правды в ней на грош!
И впрямь, хвастун да лжец - одно и то же.
Вот, скажем, я кого-то полюбил,
Дав клятву той, что сердцу всех дороже,
Любовь свою таить; и все ж не скрыл
От двух иль трех друзей, что я ей мил.
Я, стало быть, хвастун - и лжец при этом:
Ведь ей солгал я, поступясь обетом!
А как назвать прикажешь болтуна,
Что всюду имя разглашает милой
И чванится успехом, хоть она
Его ничем пока не отличила
И знать его не знает! Сколь постыла
Мне эта спесь, присущая лгунам!
Не зря страшатся дамы верить нам.
122
Троил и Крессида. Книга третья
Не о тебе, мой друг, само собою,
Веду я речь: ты вовсе не таков;
Да ведь не грех и людям с головою
Мотать на ус оплошки дураков.
Уж кто разумен - тот не пустослов,
Такого дамы выберут из сотни
И доверяют им всего охотней.
Смотри же, хорошенько затверди,
Что я сказал, и не печалься боле:
Отныне все худое позади,
Пандар с тобой, твоей послушен воле
И послужить готов тебе, доколе
Заветные не сбудутся мечты
И будет все, как пожелаешь ты.
Тебе пособничать берусь я смело,
Ведь от тебя ей не грозит урон.
Ваш договор составлен: это дело!
Настанет день - и будет он скреплен.
Прощай! меня смертельно клонит в сон.
Коль ты в раю - замолви там словечко:
Пускай и мне приберегут местечко".
И он зевнул. Но что же наш Троил?
Мой стих не передаст и слабой тени
Той радости, какую ощутил
Царевич после пылких заверений
Пандаровых... Стенанья, вздохи, пени
Забыты вмиг! Растаяла как дым
Вся боль, какой он прежде был томим.
123
Джеффри Чосер
И как с ветвей последний сходит иней
И роща, что казалась неживой,
От майской пробуждается теплыни
И свежей одевается листвой, -
Так этой новой радости с лихвой
Достало и для нашего героя,
И нет его счастливей в целой Трое!
Поднявши на Пандара ясный взгляд,
"Друг, - молвил он, - ты помнишь,
как в апреле,
Любовной лихорадкою объят,
Лежал я полумертвый на постели,
И ты вошел - и, помнишь, еле-еле
Сумел дознаться, что же за недуг
Меня томит и жжет, - не так ли, друг?
Когда ты передо мной взмолился в сотый,
Должно быть, раз - тебе лишь одному
Открылся я, хотя и с неохотой,
Как другу - нет, как брату своему!
Неужто грех я на душу возьму
И повод дам к молве, до слухов падкой?
Я и теперь-то говорю с оглядкой!
И все ж готов поклясться я Творцом,
Что не заставит никакая сила
Меня обмолвиться хотя б словцом
О том, что сказано меж нами было,
Иль пусть меня пронзит копье Ахилла!
Клянусь: ни слова, никогда, ни с кем;
Живи я вечно - вечно буду нем.
124
Троил и Крессида. Книга третья
А ежели дерзну проговориться -
Да станет кровом до скончанья дней
Мне Агамемнона-царя темница,
Где черви, смрад и скорбный звон цепей!
И клятвою торжественной своей
Готов поклясться я перед богами -
С утра, поочередно в каждом храме.
О мой Панд ар! Я у тебя в долгу
И доброты твоей не позабуду
До самой смерти. За тебя могу
Стократ я жизнь отдать; всегда и всюду
Тебе рабом отныне верным буду,
Хоть знаю: сколько б ни осталось жить,
Всё службы мне твоей не отслужить.
К тому ж, поверь, я не такой негодник
И не безумец, хоть бываю глуп,
Чтоб выдумать, что ты, мол,
гнусный сводник
И сверх того еще корыстолюб!
Все это сущий вздор; да и кому б
На ум взбрело постыдной счесть услугу,
Какую друг оказывает другу?
Допустим, кто берет за это мзду -
Тому пристало называться сводней;
Но кто для друга тяжкому труду,
Как ты, предастся волею Господней -
Что может быть на свете благородней?
Хоть результаты схожи, спору нет,
Но побужденья путать нам не след.
125
Джеффри Чосер
Я доказать берусь, что драгоценна
Услуга мне твоя и не в укор:
Скажи - Кассандра или Поликсена
Тебе по вкусу из моих сестер?
Иль, может быть, Елену с давних пор
Облюбовал ты? Выбирай же смело!
Я для тебя улажу это дело.
Лишь не оставь, молю тебя, и впредь
Несчастного Троила без подмоги:
Уж коли ты не дал мне умереть -
Спасенного не брось на полдороге!
А там, круты ли тропы иль пологи,
Шагать послушно следом я готов...
Спокойной ночи, брат мой! Сладких снов".
И с тем, довольные, заснули оба.
Наутро ждали каждого дела,
И встав, они расстались; но учеба
Пандарова впустую не прошла:
Царевич юный, как его ни жгла
Страсть обнадеженная - все ж ни разу
Себя не выдал, следуя наказу.
Порывы нетерпенья он в узде
С мужскою твердостью держал отныне -
Да так, что распознать никто, нигде
Влюбленного не смог бы в царском сыне:
В нем не было как будто и в помине
Сердечной маеты; казалось, он
Покоен, как далекий небосклон.
126
Троил и Крессида. Книга третья
В те дни, по заведенному укладу,
На поле брани он спешил с утра
И там во славу Марса до упаду
Сражался с греками; но вечера
И следом ночи - то была пора
Раздумий вечных: как бы изловчиться
И чем-нибудь пред милой отличиться.
Не поручусь при этом, что постель
Казалась очень мягкой бедолаге,
А также, что ни разу он досель
Не помышлял, своей дивясь отваге,
Ни о каком ином и высшем благе.
Мудреного не нахожу я тут:
Довольствоваться малым - тяжкий труд!
Все это время, сколько мне известно,
Они встречались, и во время встреч,
Коль было то возможно и уместно,
Друг с дружкой говорили; только речь
Все шла о том, как тайну оберечь,
Как нынче быть, как им держаться дале,
Да где сойтись, чтоб их не увидали.
К тому же приходилось им подчас
Так долго дожидаться встречи краткой,
Скрываться от чужих ушей и глаз,
Всего страшиться, делать все с оглядкой, -
Что каждый про себя мечтал украдкой,
Чтоб наконец Амур послал бы сам
Благое завершенье их трудам.
127
Джеффри Чосер
Однако столь умно и осторожно
Принц вел себя во время их бесед,
Ее оберегал он столь надежно
И всякое желанье иль запрет
Без слов умел понять, - что в ней, как цвет,
С отрадой запоздалою раскрылась
Любовь, которой так она дичилась.
С тех самых пор, короче говоря,
Царевича она боготворила;
И столько преуспел он, что не зря
По двадцать раз на дню благодарила
Богов она, что встретила Троила:
И то сказать, он был ей верный друг
И, сверх того, усерднейший из слуг.
По воле госпожи на дело скорый
И столь же осмотрительный притом,
Он представлялся прочною опорой,
От всех напастей крепким ей щитом;
И на Троила положась во всем,
Молвы она страшиться меньше стала -
Лишь ровно столько, сколько и пристало.
Пандар же все подкладывал дровец
В костер любовный: от одной к другому
Носил посланья, как простой гонец,
Служа исправно другу дорогому;
Когда же отлучался принц из дому -
К нему на поле брани прямиком
Летел Пандар с очередным листком.
128
Троил и Крессида. Книга третья
Но не подумайте, что мне под силу
Исчислить каждый письменный обет,
И вздох, и взгляд, которыми Троилу
С ней обменяться удалось... О нет!
Для описанья труден сей предмет:
Дела влюбленных уследить легко ли?
А речи их и помыслы - тем боле.
К подобной же задаче непростой
И я не приступился бы из риска
Вас утомить: как пишет автор мой,
Троила и Крессиды переписка
Могла б занять полкниги или близко.
В свой сказ он, краткость мудрую храня,
Ее не вставил; что же взять с меня?
Но полно! Усомнится кто едва ли,
Что царский сын с Крессидой в эти дни
В довольстве и согласье пребывали;
И были б вовсе счастливы они,
Когда бы для любовной болтовни
Возможности почаще выпадали...
Теперь послушайте, что было дале.
Пандар, который все отдать был рад,
Чтоб друг его с прекрасною вдовицей
Сошлись наедине и без преград
Могли бы о любви наговориться
И за лишенья прежние сторицей
Воздать друг дружке, - наконец-то смог
Сыскать к тому и случай, и предлог.
5. Д. Чосер
129
Джеффри Чосер
Он в доме у себя с великим тщаньем
Все приготовил и устроил так,
Чтоб их беседам, встречам и прощаньям
Не помешал бы ни один пустяк;
Наш хлопотун продумал каждый шаг,
Чтоб не был им опасен соглядатай,
И ни с какой не посчитался тратой.
Все, впрочем, предвещало им успех:
Попутный ветер дул; все были глухи
И слепы; оставалось без помех
Разжечь огонь, пока поленья сухи
И кумушки не распустили слухи, -
Назначить день, условиться с вдовой
И залучить ее к себе домой.
Что до Троила, коему заране
Растолковал он дела существо, -
Тот заготовил также оправданье
На случай, если хватятся его
Под вечер или ночью; таково
Ему-де свыше было наущенье:
Свершить он должен жертвоприношенье -
И в храме Аполлона в ту же ночь
Услышать прорицание благое
От лавра вещего: когда, мол, прочь
Ахейцы уберутся из-под Трои
И нас оставят, наконец, в покое;
Но пред священным древом должен он
Предстать один: так хочет Аполлон.
130
Троил и Крессида. Книга третья
79 Итак, у них все было наготове,
И в новолунье с самого утра
Пандар усердный, зря не пустословя,
Отправился поспешно со двора:
Хотя была ненастная пора,
Ко вдовушкину он пустился дому
По делу - мы уж знаем, по какому.
80 Прибыв на место, принялся сперва
Сам над собою отпускать он шутки,
Затем потребовал: пускай вдова
Клянется, не промедля ни минутки
(Он долго ждать не станет; нет уж, дудки!) -
Пускай она клянется наперед,
Что нынче с ним поужинать придет.
81 "Как, дядюшка! В такое-то ненастье?
Да я измокну!" - "Велика беда!
Племянница, должна ты дать согласье,
Иначе (он шепнул) я никогда
С вестями больше не приду сюда.
К чему артачиться, скажи на милость?"
И, повздыхав, Крессида согласилась.
82 Затем спросила: будет ли Троил
На ужине? - "О нет! В отъезде снова
Царевич; разве я не говорил?
Да если б он и был - что здесь дурного?
Уж моего ль вам опасаться крова?
Сто раз я предпочел бы умереть,
Чем дать подслушать вас иль подсмотреть".
5*
131
Джеффри Чосер
83 Поверила ли юная вдовица
Тому, что принц в отъезде, или нет -
Про это в повести не говорится,
Смолчу и я, за автором вослед, -
Однако же, сочтя, что не во вред
Сия затея, обещалась к дяде
Прийти на ужин, послушанья ради.
84 Все ж дядюшку она остерегла,
Чтоб в гости он не звал кого попало:
Иной ведь умник спьяну иль со зла
Вообразит, чего и не бывало;
Она же, впрочем, с самого начала
Доверилась ему: коль он прибыть
На ужин просит - так тому и быть.
85 туТ принялся он клясться и божиться,
Всех олимпийцев перебрав притом:
Мол, ежели худое что случится -
Во мрак Аида, где царит Плутон,
Да будет, как Тантал, низринут он!
Затем Пандар убрался восвояси;
Вдова же, помня об урочном часе,
86 Принарядилась, прихватила слуг
И к ужину явилась с Антигоной
И с дюжиной служанок и подруг.
Но кто, скажите, собственной персоной
Через окно в каморке потаенной
Взирал, ликуя, на прибытье дам?
Троил! он с ночи притаился там
132
Троил и Крессида. Книга третья
И молча ждал, наученный Пандаром.
А тот Крессиду с почестями ввел
В свой дом, расцеловал с немалым жаром
И вскоре всю компанию за стол
Он усадил, как истый хлебосол.
Обильный ужин удался на славу,
И угощенье всем пришлось по нраву.
Затем, поднявшись, предались они
Невинным развлеченьям и беседам.
Пандар, как мог, старался для родни:
Он спел; вдова сыграла; был поведан
Какой-то древний сказ, известный дедам;
Но время шло, и дамы всей гурьбой
Засобирались наконец домой.
О небеса! О властный лик Фортуны!
Чтб наши замысли и чтб мечты?
Лишь ей одной покорен мир подлунный,
Она - пастух наш, мы - ее скоты...
У дяди прогостив до темноты,
Вдова ушла бы - но вмешался случай,
Подосланный Фортуною могучей.
В ту ночь стояла юная Луна
В созвездье Рака и вблизи Сатурна
С Юпитером; вдруг ливня пелена,
Обрушась наземь, зашумела бурно,
И дамам от испуга стало дурно.
Пандар с усмешкой молвил им: "Для вас,
Я погляжу, погодка в самый раз!
133
Джеффри Чосер
Племянница, когда хотя б немного
Меня ты любишь, будь же столь добра:
Доставь мне утешенье, ради Бога,
Под кровом сим останься до утра.
И что за спешка? Льет как из ведра!
Глаза б мои на это не глядели!
Да разве здесь не дом твой, в самом деле?"
- "А ведь и впрямь, погода такова, -
Подумала разумная вдовица, -
Что лучше, на учтивые слова
Поддавшись, поскорее согласиться,
Чем долго упираться и чиниться,
Чтоб нехотя остаться все равно:
Уж больно сыро нынче и темно!"
- "Ах, дядюшка, я просто пошутила:
Я не уйду! - промолвила в ответ
Вдова, - мне предложенье ваше мило
И драгоценен всякий ваш совет".
- "Вот славно! пошутила или нет -
Тебя во всяком случае теперь я
Благодарю за честь и за доверье".
И тут, как водится, пошло опять
Веселье... Но Панд ару не терпелось
Вдову в постель скорее отослать.
Зевнув, он молвил: "Ишь, как расшумелась
Гроза-то! Я, ей-богу, взял бы смелость
Вас всех отправить тотчас на покой:
Когда и спать-то, как не в дождь такой?
134
Троил и Крессида. Книга третья
95 И знаешь что? Я помещу, пожалуй,
На нынешнюю ночь тебя вон там:
За дальней дверью, в комнатушке малой,
Где нет окна - чтоб не мешали снам
Ни дождь, ни гром, ни молния. А сам
Здесь пригляжу я за твоею свитой, -
Так ей сказал он с миной деловитой.
96 - Вот в этой самой зале на ночлег
Я их устрою: места, слава Богу,
Всем хватит! Будь хоть ливень там,
хоть снег -
Нам не из чего подымать тревогу.
Спокойно спи, и впредь ко мне дорогу
Не забывай! Однако перед сном
Не подкрепиться ль нам еще вином?"
97 Вина горячего на сон грядущий
Отведавши и ставни затворив,
Все разошлись; а ливень лил все пуще,
И ветер дул, порывист и шумлив,
И заглушал, с дождем наперерыв,
Все звуки в доме, так что рядом стоя
С трудом могли друга друга слышать двое.
98 Хозяин проводил Крессиду сам
Туда, где ей постель уже постлали,
И, передав на попеченье дам,
Ей почивать желал он без печали,
Сказав: "Твои служанки тут, не дале
Чем в двух шагах: покличешь - и на зов
Сбегутся вмиг. Итак, приятных снов!"
135
Джеффри Чосер
Ушли и дамы, погодя немного,
И все угомонились до одной.
Слуг отослали, заказав им строго
Гостей тревожить в этот час ночной
Переговорами иль беготней.
Настала тишь: всё в доме почивало,
И лишь гроза как прежде бушевала.
Тогда Пандар сказал себе: "Вперед!"
Игра ему до тонкостей знакома,
И загодя продуман каждый ход.
По коридорам дремлющего дома
Прокрался он, ступая невесомо,
И дверь чулана тихо отворил,
Где дожидался запертый Троил.
Тут, описав успех своей затеи
И доложив, как в доме обстоят
Дела, Пандар сказал: "Теперь смелее!
Ведь ты уж на пороге райских врат".
На то царевич, робостью объят,
Вскричал: "Да не оставит без подмоги
Меня Венера! Я в такой тревоге!"
- "О, не тревожься! - друга ободрил
Пандар, - уж нынче ночью все решится!
Не я ли эту кашу заварил?
Я делу помогу и довершиться".
Но тот - свое: "Молю тебя, царица,
Мне в трудный час, Венера, помоги -
И преданней не сыщешь ты слуги!
136
Троил и Крессида. Книга третья
А ежели располагались дурно
Светила при рождении моем
И ты, по воле Марса иль Сатурна,
Помочь бессильна мне - то хоть словцом
Ты за меня перед своим отцом
Вступись, молю, во имя давней страсти
К Адонису, что пал от злой напасти.
И ты, Юпитер, о придай мне сил -
Ты, из любви принявший образ бычий;
И ты, о грозный Марс, что полюбил
Киприду, жаркой страсти став добычей;
Ты, Феб, во имя той, чей стан девичий
Стволом древесным обернулся вдруг, -
Во имя нежной Дафны, будь мне друг!
Меркурий, ради Герсы, чьей красою
Пленился ты, мне нынче порадей;
К тебе, Диана строгая, с мольбою
Взываю также: будь ко мне добрей!
И вы, что спряли нить судьбы моей,
Когда мне и пеленок не кроили, -
Вы, Парки, позаботьтесь о Троиле!"
"Ну полно, ведь она тебя не съест!
Не трусь же так! - вскричал Панд ар
со смехом. -
Ступай скорей за мной, и вот те крест,
Усердье увенчается успехом.
Накинь-ка этот плащ, подбитый мехом". -
И через потайную дверь в углу
С собой увлек он принца за полу.
137
Джеффри Чосер
Итак, свирепый вихрь по всей округе
Бушует, заглушая скрип шагов;
Крессида спит, и ровно дышат слуги
За дверью, что ведет в ее альков.
Пандар, подкравшись, запер на засов
Дверь изнутри, их сна не потревожа,
И вот уже стоит он подле ложа.
Крессида пробудилась в этот миг.
"Кто здесь? - она спросила, - что случилось?"
- "Я не затем, дитя, сюда проник,
Чтоб напугалась ты иль огорчилась, -
Шепнул Пандар, - но тише, сделай милость!
Все разъяснить готов я сей же час,
Но не хочу, чтоб услыхали нас".
- "Но как сюда вошли вы и при этом
Не разбудили никого из слуг?"
- "Здесь дверца есть еще одна, с секретом.
Ну что, дитя, прошел ли твой испуг?"
- "Позвольте, дядя, кликну я подруг".
- Ни-ни! Подруг нам только не хватало!
Им знать об этом вовсе не пристало.
Ведь говорят: не трогай лиха, чтоб
Не разбудить его! Твои девицы
Спят крепким сном, хоть рой под них подкоп,
И пробудятся лишь с лучом денницы;
А мы меж тем, как две ночные птицы,
Тихонько побеседуем вдвоем -
И, как пришел, я прочь уйду тайком.
138
Троил и Крессида. Книга третья
Так выслушай меня. Уж коли дама
Поклоннику дает любви обет,
Дарит надежду, называет прямо
Своим возлюбленным - его не след
Морочить ей, сыскав иной предмет
Для страсти; все, кто водит с ней
знакомство,
Подобное осудят вероломство.
Не ты ли сердце отдала тому,
Кто всеми чтим как славный муж и воин,
И не при мне ли ты клялась ему,
Что, мол, доколе он тебя достоин
(На сей же счет, ей-богу, я покоен), -
Что не изменишь ты и не солжешь,
Пока жива, избраннику... И что ж?
Чуть мы с тобой простились, и к себе я
Вошел в опочивальню - вижу: ждет
Меня царевич, на глазах слабея,
Измокший весь; он через тайный ход
Ко мне пробрался, и его приход,
По счастью, нам одним с тобою ведом:
Никто за ним не увязался следом.
Но он дрожит! Он вне себя от мук
И скоро спятит, коль еще доселе
Не спятил! Вот причина: некий друг
Ему поведал для какой-то цели,
Что любишь ты - неужто в самом деле? -
Ореста молодого. Эта весть
К утру его в могилу может свесть".
139
Джеффри Чосер
Едва она услышала об этом -
Пребольно сердце сжалось у вдовы:
"Я прежде думала, что злым наветам
Мой милый не поверит, но увы!
Как просто он на удочку молвы
Попался! О, несчастная, как тяжко
Я обманулась! - молвила бедняжка. -
И что за враг меня оговорил?
Быть может, это сделал он из мести?
Но как поверил сплетнику Троил?
И слыхом ведь ни о каком Оресте
Я не слыхала, говорю по чести!
Уж завтра оправдаюсь я сполна
Пред милым, - и заплакала она. -
Ах, дядюшка! Сколь кажется ничтожным
Людское счастье! Неспроста зовут
Обманчивым его и ненадежным:
Источник в нем тоски и горьких смут.
Мы счастливы - а грусть уж тут как тут!
Без радости беда, и с ней нам горе -
Затем, что радость нас покинет вскоре.
О радость, постоялица сердец
Недолгая! Кто б ни был твой хозяин,
Ужели он не ведает, глупец,
Сколь твой приход поспешен и случаен,
Увы! сколь твой характер неприкаян, -
Сам, стало быть, о радости своей
Не знает: что ж ему за радость в ней?
140
Троил и Крессида. Книга третья
Когда же о твоем неверном нраве
Он ведает и помнит - для него
Утраты страх, подобно злой отраве,
Во всякое подмешан торжество;
А нет - так значит, счастья своего
Не ценит он, не дорожит удачей:
Коль так, то грош цена ей, не иначе.
Отсель могу я заключить одно:
Что подлинное счастье и отраду
Вкусить на свете смертным не дано.
О ведьма-ревность, жалящему гаду
Подобная, ответь: какого яду
Ты намешала, чтоб меня Троил,
Невинную, в измене обвинил?"
- "Увы! - вздохнул Пандар, -
уж так случилось".
- "Но, дядя, кто об этом вам донес?
И как он мог, скажите мне на милость..."
"Дитя, - прервал хитрец, - не в том вопрос.
Ведь можешь ты, не тратя даром слез
И времени, сама уладить дело:
Лишь объяснись открыто с ним и смело".
- "О, завтра же я все улажу вмиг!"
- "Как! неужель до завтра быть вам розно?
Иль ты ученых не читала книг?
Так знай: где положенье столь серьезно,
Там нужно действовать, пока не поздно:
Промедлить - значит усугубить вред!
По мне, в задержках вовсе проку нет.
141
Джеффри Чосер
Дитя, когда пожар уж вспыхнул в доме,
Хозяин, коли он не дуралей,
Гадать не станет: искра ли в соломе
Затлелась или кто-то из гостей
Свечу не там оставил; он скорей
Затопчет пламя да зальет водою -
Иль все добро сгорит за болтовнёю!
О нет, племянница, не обессудь,
Но коль ему позволишь до утра ты
Промучиться - скажу, что ты ничуть
Его не любишь! И боязнь утраты
Тебе - ничто! Но верю, никогда ты
Зла не свершишь: ведь он в такой тоске
И жизнь его висит на волоске".
- "Я не люблю? Вам и не снилось, дядя,
Любить, как я!" - "Вот то-то и оно.
По крайней мере, - молвил тот в досаде, -
Будь я тобой (хоть это мудрено),
Уж я его утешил бы давно!
Ждать до утра? За все богатства Трои
Я, верно, не решился б на такое.
Ты говоришь, что любишь, а сама
Всю ночь готова длить его мученья
Напрасные? Иль ты сошла с ума,
Племянница, и впала в помраченье,
Иль это знак - скажу не в поученье -
Преступного злонравья! Так иль сяк,
С ним поступаешь ты как лютый враг".
142
Троил и Крессида. Книга третья
- "Что ж, дядюшка, коль вправду вы хотите
Царевича утешить поскорей, -
Вот этот перстенек ему снесите
С лазурным камнем, знак любви моей:
Он будет рад! Прибавьте без затей,
Что завтра он из уст самой Крессиды
Узнает, сколь напрасны все обиды".
- "Колечко с камнем! Впрямь изрядный дар!
Иль этот камень обладает силой
Усопших воскрешать? - вскричал Пандар, -
Весьма бы кстати нынче это было.
Где разум твой, скажи! О, сколь постыла
Людская мне медлительность и лень!
Не зря им шлют проклятья всякий день.
Пойми ты: благородную натуру
Пустячною обидой не проймешь,
Безделкой не утешишь! Коли сдуру
Глупец ревнует - и цена-то грош
Таким страстям: подачка, или ложь,
Иль обещанье, данное умело,
Его смирит; но принц - иное дело.
Столь нежен сердцем, духом столь высок -
До смерти молча он терзаться будет,
И как бы пламень ревности ни жег,
Тебя он к объясненьям не принудит;
Но о невинности твоей рассудит
Он без труда - лишь только б ты о ней
Речь завела сама, да поскорей!
143
Джеффри Чосер
Не забывай, что страждет он напрасно,
Что в дом ко мне прокрался он тайком,
И коли с ним ты встретиться согласна,
Никто вовек не сведает о том.
К тому же я с тобой; да он притом
Твой рыцарь: не ему ль во всем готова
Ты доверять? Он ждет: скажи лишь слово!"
Столь жалостно Пандар ее молил,
Столь речь его казалась ей правдива,
Столь безутешным виделся Троил,
А встреча - безопасной, что, на диво,
В тот миг помнилось ей, хоть боязлива
Была вдова, - что нету в том греха
И впрямь затея уж не так плоха.
"Ах, дядюшка, клянусь души спасеньем,
Мне жаль его, и рада б я помочь:
Его ль сюда призвать за утешеньем,
Иль вас к нему отправить; но невмочь
Решиться мне! Я, право же, точь-в-точь
Как школьник над дилеммою Евклида", -
Смущенная, промолвила Крессида.
"Нашла дилемму! - возразил Пандар, -
Евклидова задачка, вот так нате!
Добро б еще тупой, дрянной школяр,
Подобный Буриданову осляти,
На то пенял, а уж тебе - некстати:
С твоим-то разумом, в твои года
Ты сделать выбор можешь без труда".
144
Троил и Крессида. Книга третья
135 _ "Что ж, коли так, - промолвила вдовица, -
Пусть он придет! Но надобно сперва
Мне встать с постели и принарядиться;
Вы ж будьте осторожны, точно два
Бесплотных духа, - иль о нас молва
Пойдет, спаси Господь от сей напасти!
Ведь честь моя всецело в вашей власти".
136 _ "о, щедрая душа! - воскликнул тут
Пандар, - да наградит тебя Всевышний!
Но не вставай: к чему напрасный труд?
Друг дружку вы без проволбчки лишней
Должны утешить; я ж, как друг давнишний,
Даю благословенье: в добрый час!
И пусть Венера не оставит вас".
137 Тогда Троил, приблизясь, на колени
Упал, от изголовья лишь на шаг,
И обратился к ней; но в изумленье
Крессида заалелась точно мак
И не могла, хоть режь ее, никак
Ему и слова молвить в знак привета:
Уж до того внезапно вышло это!
138 Пандар же, чтобы делу пособить,
Опять за шутки: "Ты взгляни, как ловко
Склоняет он колени! Что за прыть!
Сейчас видна привычка и сноровка.
Не жестко ли? на, вот тебе обновка
(И дал ему подушку) - стой, пока
Валять не надоест вам дурака".
145
Джеффри Чосер
Крессида впрямь как будто не спешила
С колен ему подняться приказать:
То ль по забывчивости, то ль решила
Его за дерзость этим наказать -
Бог весть! Но все ж себя облобызать
Чуть погодя позволила вдовица,
А после уж велела и садиться.
"Вот-вот, пускай он сядет на кровать, -
Ввернул Пандар, - ведь разговор-то долог:
Пора вам по душам потолковать!
А ты, племянница, задерни полог,
Чтоб сквозняком не дуло вам из щелок".
И, свечку взяв, ушел к камину он
И сделал вид, что в книгу погружен.
Итак, вдова, хотя и не водилось
За ней вины, уж верно, ни на грбш,
Хоть не шутя пред тем она сердилась,
Что верит он напраслине, - но все ж
Почуяла, что принцу невтерпеж,
Что впрямь с ума от ревности он сходит;
И вот сама об этом речь заводит.
"Душа моя! - так начала она, -
Кто любит, тем пристало состраданье:
Противиться ему я не вольна;
К тому же, принимая во вниманье
Всю преданность твою, и послушанье,
И сердце пылкое, - тебя, мой друг,
Спешу теперь избавить я от мук.
146
Троил и Крессида. Книга третья
143 Твоей же доброты, мой рыцарь верный,
Я не забуду! За нее могу
Одной лишь благодарностью безмерной .
Воздать тебе - и все-таки в долгу
Остаться! Знай: навек я сберегу
Свою любовь и унесу в могилу
Святую верность моему Троилу.
144 Все это так; и я не пожелала б
Тебя печалить, даже и любя,
Но мне, увы, не обойтись без жалоб,
Любовь моя, тебе же на тебя.
Так не взыщи: я говорю скорбя
И лишь затем, чтоб худшие печали
Отныне наших душ не отягчали.
145 Сама не знаю, в чем причина зла,
Но ревность, эта тварь, исполнясь яда,
К тебе, любимый, в сердце заползла
И угнездилась там. Что за досада!
Зловредной гадиной, исчадьем ада,
Сосуд столь благородный осквернен.
О, пусть ее Зевес изгонит вон!
146 Ответь, Зевес, творец и вседержитель,
Зачем безвинного чернит хула,
Оправдан же неправедный хулитель?
К лицу ль тебе подобные дела?
О, если б на злодеев я могла
Пожаловаться в суд твой беспристрастный
За возбужденье ревности напрасной!
147
Джеффри Чосер
Теперь у нас частенько говорят:
Мол, ревность и любовь - одно и то же.
Толику меда в дегте растворят -
И мнят, что это зелье в пищу гоже.
Но ведомо тебе, великий Боже,
Любовь ли то, иль злоба, или стыд
И как такому зваться надлежит!
Бывает, впрочем ревность поневоле,
Которая не столь уж тяжкий грех,
Коль есть у ней причины, и тем боле,
Когда ее скрывают ото всех,
Страшась участье вызвать или смех,
И страждут молча: муки те бесплодны,
Зато по крайней мере благородны.
Порой, напротив, утаить невмочь
Ревнивцу гнев, досаду иль презренье...
Но полно, милый! этак мы всю ночь
Проговорим; твои же подозренья
Проистекли от недоразуменья,
Горячность - от любви, хвала Творцу!
Тебе суровость эта не к лицу.
Поверь, что мною движет состраданье,
Отнюдь не гнев! Вели мне дать обет
Иль Божий суд назначь во испытанье
Невинности моей, чтоб злой навет
Смогла я опровергнуть; если ж нет -
То волен ты меня на смерть отправить.
Увы! Мне больше нечего добавить".
148
Троил и Крессида. Книга третья
1 И две иль три слезы со щек у ней
Скатились, и воскликнула: "О Боже!
Ты неизменной верности моей
Свидетель будь, хотя б на смертном ложе".
И покрывала край в бессильной дрожи
К лицу прижавши, навзничь прилегла,
Вздохнула глубоко и замерла.
2 Господь им да поможет в их печали!
Но мне сдается, радость уж близка:
Так день бывает пасмурен вначале -
Ан к полдню разойдутся облака;
Так за зимой - сколь стужа ни крепка -
Грядет зеленый май; так бой неравный
Венчается победой многославной.
3 Едва услышал речь ее Троил
И слезы увидал - тотчас, не скрою,
Себя он точно школьник ощутил,
Стегаемый учительской лозою;
В нем сердце с каждой новою слезою
Больней сжималось, и предсмертный хлад
В груди он чуял, мукою объят.
4 Тут пожалел он о своем согласье
Прийти сюда, и проклял самый миг
Рожденья своего: ведь в одночасье
Утратил он все то, чего достиг!
"Увы мне! - думал он, - сколь был велик
И долог труд, предпринятый Пандаром, -
И все насмарку! все пропало даром!"
149
Джеффри Чосер
Что он ей скажет? Он погиб, увы!
Та, чьих искать он мог бы утешений,
Оскорблена! Поникшей головы
Поднять не в силах, пал он на колени
И вымолвил, смиренного смиренней:
"Ты все поймешь когда-нибудь, мой свет.
О, видит Бог, моей вины здесь нет!"
При этом грудь его была страданьем
Столь переполнена и стеснена,
Что разразиться он не мог рыданьем;
Источник сил телесных в нем до дна
Исчерпан был, и с ним пресечена
Тоска и мука; чувства отлетели,
И замертво он рухнул у постели.
Ужасный вид! Пандар к нему стремглав
На помощь кинулся: "Он жив, похоже, -
Но тише, ради Бога!" И, подняв,
Царевича он уложил на ложе,
Ворча: "Ну, полно! воину негоже
Крушиться этак!" - и с него совлек
Все до рубашки, чтоб дышать он смог.
"Племянница, яви к нему участье,
Не то, ей-богу, милый твой погиб!"
- "Ах, дядя, что мне делать? Вот несчастье!
Ужель ему помочь мы не могли б?"
- "Дитя, вольна ты вырвать острый шип,
Вонзенный в сердце бедного Троила:
Скажи ему сама, что все простила!"
150
Троил и Крессида. Книга третья
159 _ "о, с радостью! И впрямь я всей душой
Того ждала, к тому лишь и стремилась! -
И зашептала тотчас: - Милый мой,
Уж я давно сменила гнев на милость!
Взгляни же на Крессиду! - и склонилась
Со всей сердечной ласкою над ним,
Но принц, увы, остался недвижим.
160 тут принялись они с Панд аром вместе
Ему ладони растирать и грудь
И смачивать виски... Сказать по чести,
Вдова, чтоб к жизни милого вернуть,
Прибегла к поцелуям; в них ли суть
Иль в чем ином - царевич, слава Богу,
Опоминаться начал понемногу.
161 Очнувшись, испустил он горький вздох
И, точно удивленный суетою,
Спросил: "К чему такой переполох?
Стараний ваших, верно, я не стою".
Она же, покачавши головою,
На то сказала: "Полноте, мой свет!
Друг с дружкою лукавить нам не след".
162 Затем, обняв, она его простила
И вновь поцеловала много раз;
И принцем также сказано тут было
Немало нежных слов, что про запас
Берег он; словом, этот поздний час
Принес обоим умиротворенье,
Обиды прочь изгнав и подозренья.
757
Джеффри Чосер
Панд ар сказал: "Здесь больше не нужны
Ни я, ни эта свечка. Свет, к тому же,
Больным во вред. У вас теплом весны
Повеяло, как будто, после стужи:
Дай Бог, чтоб дальше дело шло не хуже!"
И он зевнул, со свечкой отошед
К камину: мол, до вас мне дела нет.
Меж тем Крессида, с друга взявши клятву
В том, что за ней вины не числит он,
И клятв обильную собравши жатву,
Все не спешила погрузиться в сон
И принца отослать: тем, кто влюблен,
Беседы с милым кажутся целебны,
Пусть клятвы им не столь уж и потребны.
Вдобавок, сведать не терпелось ей,
Когда и как (хоть правды в том ни тени!)
И с кем из юношей или мужей
Ее он заподозрить мог в измене
И кто виновник сих злоумышлении.
Что ж он молчит? Не сам ли уж - Бог весть! -
Ловушку для Крессиды ладил сплесть?
Как быть бедняге? Перед госпожою
Держи теперь ответ за все сполна!
И поневоле он кривя душою
Пробормотал: была-де холодна
С ним на таком-то празднике она,
Не улыбнулась, поглядела строго, -
И прочий вздор, лишь годный для предлога.
152
Троил и Крессида. Книга третья
"Душа моя! Да если бы и так -
Что в том дурного? - молвила вдовица, -
Неужто вправду этакий пустяк
Во мне тебя заставил усомниться?
Так ревновать, ей-богу, не годится!
Ты как дитя, что дуется на мать:
Тебя бы розгой впору наказать".
Царевич тут, ни жив ни мертв со страху
(Не вновь ли он прогневал госпожу?),
Взмолился: "Пощади! Коль дал я маху -
Впредь никогда тебя не рассержу!
Ты видишь, я от горя весь дрожу, -
Прости ж меня, молю, не мучай доле,
Я сроду из твоей не выйду воли!"
- "Кто повинился - должен быть прощен, -
Ответила вдова, вздохнув глубоко, -
Но помни эту ночь!" - "Ах, - молвил он, -
Я не забуду твоего урока!"
- "Однако же и я была жестока:
Тебе я нынче причинила боль,
И ты за то простить меня изволь".
В ответ на это, с возгласом счастливым,
Судьбе своей доверившись, Троил
Внезапным побуждаемый порывом,
Любимую в объятья заключил.
Пандар, зевая из последних сил,
Спать запросился, наказав пред этим
Не падать в обморок и не шуметь им.
153
Джеффри Чосер
Вотще трепещет бедный голубок,
Что ястреба лихого стал добычей...
Настало время, после всех тревог,
Поведать вам, не преступив приличий,
Об их блаженстве: так велит обычай
И автор мой, за коим я вослед
Плетусь, хотите вы того иль нет.
Как лист осины, юная вдовица
(Так летопись об этом говорит)
В испуге начала дрожать и биться,
Едва сомкнул объятья Приамид.
А тот, забыв тоску, и страх, и стыд,
Благодарит богов... Так Провиденье
Нам после мук дарует наслажденье.
"Любовь моя, - не разымая рук,
Промолвил он, - теперь уж из неволи
Ты не уйдешь! Нет ни души вокруг, -
Так покорись и не противься боле!"
На то вдова, безмолвная дотоле,
Вздохнув, ему шепнула лишь одно:
"Ах, милый! Покорилась я давно".
Что тут сказать? Бывает горьким зелье,
Которым исцеляется недуг;
Порою, прежде чем достичь веселья,
Принять немало нужно горьких мук.
Так сталось и с царевичем: не вдруг
Пришла к нему желанная отрада,
Но стойко претерпел он муки ада.
154
Троил и Крессида. Книга третья
Зато ему и слаще во сто крат
Теперь казался приз, добытый с боем,
И оба упивались без преград
Блаженством, как целительным настоем:
Не лучше ль так, чем врозь терпеть обоим?
Хвала вдове! Да служит сей урок
Для обращенья многих недотрог.
Она, всецело милому доверясь,
Его сама в объятья приняла
И всякий страх отринула как ересь,
И словно жимолость вокруг ствола,
Друг с дружкой так их руки и тела
Переплелись... О, что за пир! Доселе
Такого не знавал он, в самом деле.
Как соловей, что первый свой напев,
Заслыша свист кнута и топот стада,
Вдруг оборвет, - но вскоре, осмелев,
Зальется с новой силой в гуще сада
И за руладой зазвенит рулада, -
Так и вдова, прогнав тревоги прочь,
Пред ним раскрыла душу в эту ночь.
Как некий узник, ни смерть осужденный,
Уж хлад могильный чует не шутя,
Но чудом спасшись, точно вновь рожденный
Для жизни, он ликует как дитя, -
Так счастлив был царевич, обретя
Свою Крессиду... Всемогущий Боже,
Надеждам нашим дай свершиться тоже!
155
Джеффри Чосер
79 Ее нагая тонкая рука,
Девичьи груди, трепетная шея,
Упругий стан, округлые бока -
Все было снега свежего белее;
И царский сын, от радости хмелея,
Лобзав стократно милую свою,
Не мнил себя иначе как в раю.
80 И он воззвал: "Благая Киферея!
И сын твой, благодетельный Эрот!
Я славлю вас и с вами Гименея,
Чьих не забуду сладостных щедрот.
О боги! избавленьем от невзгод
Обязан вам и вашей благостыне,
Я свой удел благословляю ныне.
81 Ты, бог любви, связующий сердца,
Ты прежде всех достоин восхваленья.
По праву ты караешь гордеца,
Ведь кто усердья полон и смиренья -
И тем без твоего произволенья
Успеха не достичь: лишь ты один
Им помощь подаешь, о господин!
82 Меня же, недостойного, из многих
Ты отличил, смертельный мой недуг
Уврачевав: из нищих и убогих
Я в край блаженных перенесся вдруг;
Обласкан и одарен сверх заслуг,
Я ныне воздаю, слуга усердный,
Хвалу тебе, о боже милосердный!"
156
Троил и Крессида. Книга третья
183 ТуТ он расцеловал Крессиду вновь,
(На что она ничуть не осерчала):
"Чем угодить тебе, моя любовь?
Чтоб это знать, я отдал бы немало!
Кому еще на свете выпадало
Такое счастье: называть своей
Ту, что желанней всех и всех милей?
184 Краса моя! Пусть даже я не стою
Десятой доли милостей твоих -
Тебе с твоей безмерной добротою
Все ж не придется пожалеть о них.
Тому примеры есть: от дел благих
Родится благо; тем усердней буду
Я чтить малейшую твою причуду.
185 Так суждено: меня, о госпожа,
Вольна ты пощадить иль обездолить,
И жизнью всей тебе принадлежа,
Прошу лишь, подскажи, чем удоволить
И как лелеять мне тебя и холить,
Чтоб никогда - помилуй Боже! - впредь
Ничем не удручить и не задеть.
186 Во мне лишь преданность и послушанье
Найдешь ты, о нежнейшая из жен:
Крессиды слово и ее желанье,
Покуда жив я, для меня закон.
Когда ж тобою буду уличен
Я в нарушенье данного обета -
Своей рукой казни меня за это!"
157
Джеффри Чосер
- "Любовь моя! - воскликнула вдова, -
Источник радостей, мой друг бесценный,
Благодарю тебя! твои слова
Столь непритворны, сколь благословенны.
Но полно! помолчим для перемены:
Все сказано; приди ко мне скорей,
Избранник сердца, свет моих очей!"
Убогий стих мой передать не в силах
Всю сладость нег, что выпало тогда
Им испытать: лишь тот, кто сам вкусил их,
О сем предмете судит без труда.
Для прочих повторю, коль есть нужда,
Что в эту ночь они, забыв печали,
Свою любовь достойно увенчали.
Ночь долгожданная! благая ночь,
Пора щедрот, неведомых дотоле!
Прочь, глупый стыд, и ты, тревога, прочь!
Зачем нельзя блаженству длиться доле?
Зачем я не могу и малой доли
Такой, как эта, ночи из ночей
Купить, хотя б ценой души моей!
Теперь, однако, должен пояснить я:
Хоть мудрено мне с автором моим
Тягаться, все важнейшие событья
Точь-в-точь я излагаю, вслед за ним;
Когда же вдруг, усердьем одержим,
Рассказ и приукрашу я немного -
Меня за это не судите строго.
158
Троил и Крессида. Книга третья
Для вас я повествую, чьи сердца
Любовь познать успели и восславить;
И волен всяк, дослушав до конца,
Рассказчика прилгнувшего поправить:
Где надобно, прибавить иль убавить, -
Тут смело полагаюсь я на вас
И продолжаю прерванный рассказ.
Царевич и вдова, сплетясь в объятьях,
По-прежнему не размыкали рук,
И мнилось каждому: на миг разжать их
Подобно жесточайшей из разлук!
А ну как это сон и милый друг
Исчезнет вновь? И шепотом твердили
Они друг дружке: "Ты ли это? ты ли?"
И, не сводя с Крессиды жадных глаз,
Троил, не веря собственной отраде,
Все вопрошал - должно быть, в сотый раз:
"Ужель со мной ты рядом? Бога ради,
Не сон ли это?" С ласкою во взгляде
Та отвечала: "Нет, моя любовь", -
И друга целовала вновь и вновь.
К ее очам он приникал устами:
"Вот он, источник всех моих невзгод!
Два ясных светоча, плененный вами,
Я вырваться не в силах из тенет.
В вас есть и милосердье, но прочтет
Его не всякий; мне же это чтенье
Немалые доставило мученья".
159
Джеффри Чосер
И, милую к груди прижав тесней,
Он воздыхал стократно, но не с мукой,
Как мы вздыхаем от больших скорбей,
Недугом истомленные иль скукой, -
Но сладко, так (мой автор в том порукой),
Как может лишь от полноты души
Счастливец воздыхать в ночной тиши.
Они беседам предались, для коих
Подобный час, не правда ль, так хорош,
И обменялись кольцами: обоих
Девизы мне неведомы, но все ж
Одно я знаю - золотую брошь
С рубиновым сердечком прикрепила
Вдова к сорочке своего Троила.
О небо! Пусть какой-нибудь скупец
Любовь зовет безумством: он, бедняга,
Упрятав лишний пенни в свой ларец,
Готов плясать; но истинного блага
Такому не вкусить! несчастный скряга,
Ни крохи, ни минутки ни одной
Не купит он и всей своей казной!
Не верьте, что дано, мол, и скупому
Познать любовь! Век над своим добром
Хлопочет он, но в жалкую солому
Рок обращает злато с серебром.
Тоска - его удел, и поделом
Презревшему любовь! Да обездолит
Его Господь, что любящим мирволит.
160
Троил и Крессида. Книга третья
199 Тех, кто любовь считает за порок,
Ослиными ушами, как Мидаса,
Я б наделял! Пусть будет им не впрок
Богатство, как для римлянина Красса!
Пускай, не пропустив ни дня, ни часа,
Твердят: "Любовь священна, и гнусней
Порока нет, чем небреженье к ней!"
200 Однако же, пора нам воротиться
К царевичу с прекрасною вдовой.
Они, друг дружке вглядываясь в лица,
О прошлом толковали вперебой:
Как встретились они, как меж собой
Заговорили, как она скучала,
Как он страдал... и снова все сначала.
201 О горестях минувших разговор
Нередко прерывался для лобзаний
И новых ласк - как будто, вперекор
Судьбе, пославшей столько им терзаний,
Они друг другу сделались желанней
И после мук упиться торжеством
Спешили, став единым существом.
202 О сне я умолчу, предполагая,
Что им сегодня было не до сна:
И впрямь, ведь эта ночь, их ночь благая,
Не для того им наконец дана, -
О нет! Хотелось им, чтоб ни одна
Минутка понапрасну не пропала,
И оба преуспели в том немало.
6. Д. Чосер
161
Джеффри Чосер
203 Когда ж петух прилежный возвестил
Конец для тьмы отмеренного срока
Протяжным криком и биеньем крыл,
И Веспер засветился одиноко
На бледном небосводе, и с востока
Юпитер показался, - тут вдова
Промолвила, от грусти чуть жива:
204 «о жизнь моя! Души моей отрада!
Уже разлуки нашей близок час:
День настает, увы! Расстаться надо,
Иль я погибла. О, зачем хоть раз
Не может мрак утешный ради нас
Подольше простираться над вселенной,
Как в ночь, когда Зевес лежал с Алкменой!
205 О ночь! о тьма! Иль философы зря
Толкуют, что Всевышним создана ты,
Чтоб, отдых нам достаточный даря,
Набрасывать на мир свой плащ крылатый?
Зачем же ты назад, в свои палаты
Бежишь? зачем до срока люд и скот
Спешишь запрячь в ярмо дневных забот?
206 Тебя за нераденье пусть накажет,
Господь, чтоб горю моему помочь,
И к полушарью нашему привяжет,
Чтоб ты опять не ускользнула прочь,
Под нижний край Земли... О гостья-ночь,
Ты слишком скоро покидаешь Трою,
Отраду сердца унося с собою!"
162
Троил и Крессида. Книга третья
При сих речах Крессиды нежный друг
Едва дышал; в нем сердце больно сжалось
И точно кровью облилося вдруг
(По крайней мере, так ему казалось);
В разгар блаженства муку он и жалость
Почувствовал и, милую тесней
К себе прижав, воскликнул вслед за ней:
"Жестокий день! всех радостей гонитель,
Какими одарил нас щедрый мрак!
Зачем стучишься в нашу ты обитель?
Из каждой щели твой блестящий зрак
Таращится; чего ты хочешь, враг?
Завистник вечный, хитрый соглядатай,
Да угасит Господь твой свет проклятый!
За что ты, день злонравный, столько бед
Приносишь всякий день влюбленным парам?
Нигде им от тебя спасенья нет.
Поди ты прочь! нам свет не нужен даром,
В кромешный ад ступай с таким товаром -
Иль в мастерскую, где златокузнец
Печатки вырезает для колец".
И к Солнцу он воззвал в своем задоре:
"Ах ты, Титан безмозглый, неужель,
С ней ночь проспав, позволил ты Авроре
Чуть свет покинуть брачную постель?
Скорей верни назад ее! Тебе ль
Тревожить нас? Ты сам не будь разиней:
Сперва поладь-ка со своей богиней!"
6*
163
Джеффри Чосер
И к милой вновь оборотился он
И ей промолвил, тяжко воздыхая:
"Увы! Неужто впрямь я принужден
Тебя покинуть? О, судьба лихая!
О, горечь мук моих и сладость рая,
Ты сердце раздираешь мне, любя:
Ты - жизнь моя! Как жить мне без тебя?
Бог весть, когда теперь еще свиданье
Нам выпадет с тобой наедине!
И если долгим будет ожиданье -
Что станется со мной? Что делать мне?
Разлуки не вкусив, уж я в огне!
Минуты не прожив с тобою розно,
О встрече уж готов молить я слезно.
Но все-таки, будь я уверен в том,
Что у любимой в сердце столь же прочно
Я водворен, как ты царишь в моем
При свете полдня и во мгле полночной,
О госпожа! Когда бы знал я точно,
Что это так, - сия, пожалуй, весть
Мне помогла б разлуку перенесть".
На то со вздохом молвила вдовица:
"Ах, свет мой! мне уж нет пути назад.
Скорее Феб с дороги может сбиться,
Скорей голубка выведет орлят
И камни мертвые заговорят
Скорей, чем из души своей Крессида
Изгладит милый образ Приамида.
164
Троил и Крессида. Книга третья
О нет, ведь облик твой запечатлен
Столь глубоко во мне, что вздумай даже
Сама тебя изгнать из сердца вон -
Я б не смогла! И впрямь, такой пропажи
Не пережить мне, видит Бог; тебя же
Прошу, любимый: так не думай впредь,
Уж лучше прикажи мне умереть!
Я и сама увериться бы рада,
Что образ мой в душе твоей живет,
Как твой в моей: вот лучшая награда,
Иных не пожелала б я щедрот!
Но будет спорить; знай лишь наперед,
Что я верна - Господь мне в том порука -
И верен будь, сколь ни продлись разлука.
Ступай и не тревожься; никому
Досель не сказывала я такого
И не скажу, но знай: тебя приму
Во всякий час, когда придешь ты снова,
И видит Бог, я вечно ждать готова!"
Так молвив, принялась она опять
Лобзаньями Троила осыпать.
В конце концов, хотя и с неохотой,
Царевич встал; и вот уж он одет.
Обняв Крессиду раз, наверно, в сотый,
Пустился было прочь - да мочи нет.
"Прощай, - вскричал он, - жизнь моя,
мой свет!
Даст Бог, с тобою свидимся мы вскоре".
И удалился в превеликом горе.
165
Джеффри Чосер
219 Вдова никак на то не отвечала,
Поскольку чуть не плакала сама.
Троилу же отнюдь не полегчало
Дорогою; напротив, он весьма
Измучен был, и все-то из ума
Не шла Крессида: прерванным усладам
Все жаждал он предаться с нею рядом.
220 Неслышно воротившись во дворец,
Прокрался царский сын в свои покои,
Чтоб долгим сном забыться наконец,
И лег уже в постель; но что такое?
Сна нет как нет! где забытье благое?
Любовным жаром снова он объят
И мнит ее желанней во сто крат.
221 Бессонной памятью перебирал он
Все ласки милой; пуще распалясь,
Во всяком взоре и словечке малом
Дотоле неизведанную сласть
Он находил; томительная страсть
Владела им как прежде, и на ложе
Метался он, унять не в силах дрожи.
222 Крессида также променяла сон
На сладостные мысли о Троиле:
Сколь он пригож, и статен, и умен,
О доблести его и юной силе;
И за услады, что они вкусили,
Благодарила щедрую Любовь,
Мечтая с милым их изведать вновь.
166
Троил и Крессида. Книга третья
Пандар, взошедши к ней, весьма учтиво
Спросил: "Как почивала ты, дитя?
Ужасный ливень лил без перерыва,
Всю ночь по нашей крыше колотя.
Увы, я опасаюсь не шутя:
Кой-кто не выспался и поневоле
Теперь от головной страдает боли".
И прошептал, поближе подошед:
"Прекрасный день! Надеюсь, ты здорова?"
- "Уж вашей-то заслуги в этом нет! -
Ему Крессида молвила сурово, -
Ах, старый лис! Поспорить я готова:
Без ваших плутней тут не обошлось.
Да-да! Теперь я вижу вас насквозь".
И с головой накрывшись, запылала
Бедняжка от стыда. На эту речь
Пандар, откинуть силясь покрывало,
Воскликнул: "На, взгляни же, вот мой меч,
Рази, чтоб голова слетела с плеч!"
И руку к ней просунул он под шею -
И вдруг поцеловал, склонясь над нею.
Что далее? Скажу без лишних слов:
С ним поступила добрая вдовица
По-христиански, и в конце концов
Он был прощен; тут нечему дивиться.
Она, устав болтать с ним и резвиться,
Ушла, оставив дядю одного.
Итак, Пандар добился своего.
167
Джеффри Чосер
Меж тем Троил, объятый прежним жаром,
Лежал в покоях царского дворца
И, нетерпенья полон, за Пандаром
Уж отрядил он тайного гонца.
Пандар же, другу верный до конца,
На зов явился, не спросив о цели,
И с важным видом сел на край постели.
Но с ложа тот вскочил, нетерпелив,
Пал на колени перед другом милым
И не хотел подняться, не излив
Любви к нему со всем сердечным пылом
И всем искусством, что ему по силам,
Благословив не меньше сотни раз
Того, кто жизнь ему и душу спас.
"О, есть ли друг на свете благородней,
Чем тот, кто перенес (так молвил он)
Мой дух на небеса из преисподней,
Где огненный струится Флегетон!
Пребудь я даже до конца времен
Твоим рабом - все ж это капля в море
В сравненье с тем, как мне помог ты в горе.
Ведь даже Солнца вездесущий взор
Не сыщет и у дальнего предела
Ей равных: той, кого с недавних пор
Я госпожой души моей и тела
Зову, кому принадлежу всецело!
И этой переменою в судьбе
Обязан я Амуру - и тебе.
168
Троил и Крессида. Книга третья
Велик мой долг перед тобой... да что там,
Я вечный твой должник! скажу одно:
Я жив благодаря твоим заботам,
Когда б не ты, конец бы мне давно!
И впрямь, забыть такое мудрено".
И, встав с колен, на ложе лег он снова.
Настал черед Пандару молвить слово.
"Любезный друг, - ответил он, - я рад,
Что оказать сумел тебе услугу:
Твое мне счастье слаще всех наград.
Но должен я сказать тебе как другу -
Не для упрека и не с перепугу -
Будь осторожен! Все, чего достиг,
Утратить можешь ты в единый миг.
Нет участи, поверь, на свете хуже,
Как, счастья наивысшего вкусив,
Его затем порушить самому же
И вспоминать о нем, покуда жив.
Не торопись! Коль нынче ты счастлив,
На радостях не действуй безрассудно -
Не то, смотри, потом придется трудно!
Тебе ведь разума не занимать, -
Так вытверди, как дважды два четыре,
Что удержать не проще, чем поймать.
Увы, непрочно счастье в этом мире:
На тонкой нитке, волоска не шире,
Висит оно, и часто рвется нить...
Сумел им завладеть - умей хранить!"
169
Джеффри Чосер
Троил в ответ: "Утешься, друг мой верный:
У страсти я узду подкорочу,
Остерегусь поспешности чрезмерной
И счастья своего не расточу.
Ужель задача мне не по плечу?
Коль ты мне друг (храни тебя Всевышний!),
Поверь, что наставленья тут излишни".
И другу принц поведал обо всем,
Что было ночью: как достиг он цели,
Осилив робость... "Но, клянусь мечом, -
Прибавил он, - ни разу я доселе
Так не пылал, как нынче; в самом деле,
Чем яростней меня терзает страсть,
Тем большую в том нахожу я сласть!
Не знаю, что со мной: для беспокойства
Причины нет, но скрытый этот жар
Душе моей придал иное свойство -
Как будто бы обрел я новый дар".
- "Ну что ж! кто был в раю, -
сказал Пандар, -
Иным уж должен быть исполнен духом,
Чем тот, кто о блаженстве знал по слухам".
Но целиком я здесь не привожу
Их разговор, продлившийся до ночи:
Свою избранницу и госпожу
Царевич восхвалял что было мочи
И друга вновь благодарил; короче,
Все то же он твердил за разом раз,
Покуда не развел их поздний час.
170
Троил и Крессида. Книга третья
239 Но вскоре вновь благоприятный случай
Судьба им шлет: Пандаром извещен
Царевич, истомленный страстью жгучей,
Что свидеться с Крессидой может он
Все там же. Сим известьем восхищен,
Хвалу богам он воздает прилежно,
Отраду предвкушая безмятежно.
240 Пандар, что§ их никто не подстерег,
Как прежде, сладил все весьма умело:
Вдова, удобный подыскав предлог,
Прийти под вечер к дядюшке сумела;
Принц был уж там; едва дошло до дела,
Пандар в постель отвел их, и они
Остались без опаски там одни.
241 Живописать подробно эту встречу
Нам незачем; все шло у них на лад:
Ни страхов, ни тревог, притом замечу -
С той, первой ночи возросли стократ
Восторги их, и радость без преград
Познали оба: за всю жизнь едва ли
Они в таком блаженстве пребывали.
242 Но что слова! И разве хватит слов,
Чтоб высказать всю сладость их слиянья,
Когда один был упредить готов
Другого сокровенные желанья?
И что в сравненье с этим толкованья,
Философов о счастье? Зряшный труд!
И разум, и перо бессильны тут.
171
Джеффри Чосер
243 Но скрылась ночь, и день пришел, незваный,
Чтоб разлучить их: вечная напасть!
И побелев, как после тяжкой раны,
Приход его пустились оба клясть:
Ему желали сгинуть и пропасть,
Завистником бранили, подлым вором,
И не было конца их злым укорам.
244 "Сдается мне, - царевич рек в сердцах, -
Что солнечная нынче колесница
Короткий путь сыскала в небесах!
Нарочно, чтоб над нами поглумиться,
Четверку гнал безжалостный возница.
Знай, ни единой жертвы от меня
Он не получит с нынешнего дня!"
245 От сих речей, однако, не поблек
Взошедший день. К разлуке изготовясь,
Влюбленные простились в должный срок,
О новой встрече наперед условясь.
Еще не раз (так говорит нам повесть)
Крессиду вновь обнимет Приамид,
Пока Фортуна к ним благоволит.
246 То были дни блаженства и отрады
Для принца, и, на траты не скупясь,
Он задавал пиры, менял наряды,
В турнирах бился, веселился всласть.
Молва о нем далеко разнеслась,
И лучшие средь знатной молодежи,
Чтоб с ним сдружиться, лезли вон из кожи.
172
Троил и Крессида. Книга третья
За щедрость и радушье - до небес
Его превозносили, но при этом
Не знал никто причины сих чудес:
Любовь таил он, следуя обетам,
Себя же почитал, по всем приметам,
Судьбы великим баловнем, и сам
Тому дивился, счет утратив дням.
Из всех пригожих дам, что есть на свете,
Распутать ни одна бы не смогла
Ни узелка на той незримой сети,
Какой Троилу сердце оплела
Его Крессида! Столь прочна была,
Как видно, нить и столь тонка работа,
Что навсегда попался он в тенета.
Порой Пандара уводил он в сад
И там ему весьма красноречиво
Расписывал по многу раз подряд
Крессиды совершенства, точно диво
Предивное; то вдруг без перерыва
Пускался петь, в чем также был мастак,
И пел он о любви, примерно так:
173
Джеффри Чосер
ПЕСНЯ ТРОИЛА
Царящая на море и на суше,
Владеющая небом и землей,
Связующая дружеские души
И целые народы меж собой, -
Любовь! Закон единовластный твой
Священ для всех влюбленных, чьи союзы
Благословляешь ты, как наши узы.
251 Сколь дивно то, что времена в году
Чредой размеренной идут по кругу,
И то, в каком согласье и ладу
Живут стихии, чуждые друг другу;
Как Феб выходит озарить округу
С утра, а по ночам встает Луна, -
И движешь ими ты, Любовь, одна!
252 Ц ТО) что океан рассвирепелый,
На сушу двинув алчных волн ряды,
Вновь отступает в прежние пределы -
И в том Любви всечасные труды:
Ведь стоит ей лишь выпустить бразды -
Все связи вмиг расторгнутся, и вскоре
Наш мир погибнет в распрях и раздоре.
253 По воле всемогущего Творца
Ты нами правишь, о Любовь благая,
Без спросу и разбору на сердца
Незримые оковы налагая,
174
Троил и Крессида. Книга третья
К своим стопам строптивцев повергая,
Чтоб души их, познавши благодать,
Навыкли бы несчастным сострадать".
254 Так пел царевич. Впрочем, и с врагами
Сражался он изрядно той порой
И после Гектора во всем Пергаме
Он первый, несомненно, был герой.
Любовь ( так уверяет автор мой),
Придав счастливцу воинского пыла,
И дух его, и тело укрепила.
255 В дни замирений он в лесах близ Трои
Травил медведя, льва иль кабана -
Помельче дичь он оставлял в покое;
Когда ж обратно ехал, из окна,
Как юный сокол, трепета полна,
Глядела госпожа его Крессида,
Приветствуя улыбкой Приамида.
256 О благотворных качествах любви
Он рассуждал и с толком, и помногу,
Всегда был рад - лишь только позови -
Прийти ко всем страдальцам на подмогу
И восклицал, довольный: "Слава Богу!",
Едва прознав, что некто преуспел
На славном поприще любовных дел.
257 В те времена пропащим горемыкой
Считал он всякого, кто не влюблен.
Столь мастерски, с горячностью великой
175
Джеффри Чосер
Живописал перед друзьями он
Любви природу, свойства и закон
И о служенье толковал высоком, -
Что стал для многих чуть ли не пророком.
При этом, несмотря на царский род,
В нем спеси не водилось и в помине:
И знать его любила, и народ;
Никто сыскать не смог бы в царском сыне
Ни алчности, ни злобы, ни гордыни,
Ни прочей скверны, - и за то хвала
Любви, что отвращает нас от зла!
О госпожа моя! о дщерь Дионы!
И ты, мой сребролукий господин,
И девять дев, что населяют склоны
Парнасские! Ваш верный челядин,
Теперь остаться должен я один,
Покинут вами посреди дороги;
Но век я буду славить вас, о боги!
Кто, как не вы, поведать мне помог
О переменчивой судьбе Троила:
И сколько прежде вынес он тревог,
И как любовь его преобразила,
И прочее, что в летописи было.
Теперь он счастлив; то же и она.
И третья книга мной завершена.
— • Jsd Ф ^£ZX • -
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Пролог
У вы, не вечно длиться их отрадам,
Хоть мнилось, что не будет им конца.
Изменница-Фортуна кротким взглядом
И сладким пеньем усыпит глупца -
И тут-то, как бескрылого птенца,
С вершины колеса во прах низринет
Да вслед и поглумиться не преминет.
Так и от принца отвратя свой лик,
Судьба другого отличила следом,
И милостей Крессидиных достиг
Счастливец тот (он звался Диомедом).
Увы! к великим горестям и бедам
Подходит мой рассказ; перо дрожит
В руке моей. Несчастный Приамид!
Мне предстоит поведать, как вдовица
Троилу оказалась неверна:
Так в хронике старинной говорится;
Я ж предпочел бы верить, что она
Ошибочно была осуждена
Людской молвой иль вражеским наветом, -
Да устыдится, кто повинен в этом.
177
Джеффри Чосер
Теперь зову трех фурий, трех сестер:
Алекто, Тисифону и Мегеру,
И да поможет их печальный хор
Мне соблюсти в рассказе смысл и меру.
И ты, свирепый Марс, по их примеру,
Дай сил поведать мне, сдержавши стон,
Как принц любви и жизни был лишен.
Ф
jD те времена, как сказано в начале,
Был осажден ахейцами Пергам:
Те лагерем у стен его стояли;
Троянцы же, и Гектор с ними сам,
Урон желая причинить врагам,
Напасть на них решили как-то летом
(Лучистый Феб у Льва гостил при этом).
И вот, едва лишь проблески зари
Ахейские шатры позолотили,
Уж Гектор и его богатыри
Пред войском греков стали в полной силе:
Мечи и копья их не тяготили
И не терпелось каждому бойцу
С противником сойтись лицом к лицу.
В тот раз до ночи не стихала сеча:
Мелькали стрелы, палицы, щиты,
Вонзались копья, всадников калеча,
Трещали перебитые хребты...
Пред самым наступленьем темноты
Троянцы промах допустили в схватке -
И в город отступили в беспорядке.
Однако греки в плен успели взять
Полита, Сарпедона, Антенора,
Ксантиппа, да и прочих, им под стать,
Рифея также, знатного сеньора,
И горожан попроще, без разбора.
В Пергаме приуныли: как теперь
Оправиться им от таких потерь?
779
Джеффри Чосер
9 Приам же царь надумал той порою
С врагами замиренье произвесть,
Плененных воротив обратно в Трою:
Тех обменять, за прочих выкуп внесть.
В обоих станах мигом эта весть
Распространилась; не прошло и часа,
Как слух о том достиг ушей Калхаса.
10 Уверившись, что здесь обмана нет
И речь идет о верном договоре,
Отправился он тотчас на совет,
Где все вожди ахейцев были в сборе,
И в круг старейшин протолкался вскоре.
Тут, время выждав и набравшись сил,
Поднялся он и слова попросил.
11 "Достойные мужи! Скажу вам прямо
(Так начал он, дождавшись тишины) -
Я жрец Калхас, тот самый, из Пергама,
Что первый вам предрек исход войны.
Сомненья нет: враги обречены,
По воле Неба предстоит вам Трою
Предать пожару и сровнять с землею.
12 Притом я разъяснял вам, и не раз,
Какие для того потребны средства:
Об этом также (продолжал Калхас)
Вы сведали через мое посредство.
К ахейским воинам питал я с детства
Приязнь и к вам явился потому
Сам, не доверив дела никому.
180
Троил и Крессида. Книга четвертая
13 Я дом свой и доходы, все именье
Утратил в одночасье, к вам пришед;
Но я сказал себе: "Долой сомненья!
Друзей желая остеречь от бед,
О пустяках печалиться не след".
И всем пожертвовав для этой цели,
Лишь об одном тревожусь я доселе.
14 Там, дома, у меня осталась дочь.
С ней дурно обошелся я, не скрою:
Она спала в ту роковую ночь,
Когда поспешно я покинул Трою.
О, как я мог не взять ее с собою,
Хоть нагишом! безжалостный отец!
От сих терзаний скоро мне конец.
15 Сперва молчал я, способа не видя
Из города забрать ее сюда,
Но снизошла Судьба к моей обиде
И случай шлет: сейчас иль никогда!
Над старым дурнем сжальтесь, господа,
Молю вас, порадейте бедолаге,
Что пострадал, радев о вашем благе!
16 Троянцев многих в битве захватя,
Вы можете отдать мне для обмена
Любого, и тогда свое дитя
Я выручить сумею несомненно.
Из многих - одного, молю смиренно,
Мне дайте! Все равно Пергам падет:
Тогда от вас никто уж не уйдет!
181
Джеффри Чосер
Сам Аполлон поведал мне об этом;
К авгуриям я также прибегал,
Гадал по звездам и иным приметам,
Подбрасывал священный астрагал, -
И будь я проклят, ежели солгал!
Уж близок день, когда огонь и пламя
Пожрут и выжгут все, что есть в Пергаме.
Отмщенья жаждут Феб и Посейдон,
Что стены возвели священной Трои,
Еще с тех пор, как царь Лаомедон
За труд не заплатил им. Эти двое
Уж не оставят жителей в покое,
Ответного не причинив им зла:
Они-то город и сожгут дотла!"
Так говорил Калхас, мольбами силясь
Их тронуть; и при этом без конца
Потоки горьких слез из глаз катились
На бороду почтенного жреца.
И вид его разжалобил сердца
Усталых воинов, и те без спора
Отдать ему решили Антенора.
Калхас, что прежде горем был убит,
Возликовал - и, празднуя удачу,
За Антенора требовать велит,
Посланцам разъясняя их задачу,
Царя Фоанта и к нему в придачу -
Крессиду. Вот уже и царь Приам
Шлет грамоты охранные послам.
182
Троил и Крессида. Книга четвертая
Когда же в Трою прибыли посланцы,
Приам парламент повелел созвать,
И многие сошлись туда троянцы:
И воины, и городская знать.
Сперва (коль вы о том спешите знать)
Все дружно порешили: быть обмену!
Осталось пленникам назначить цену.
Едва услышал бывший там Троил,
Что просят греки выдать им Крессиду
В обмен на Антенора - свет не мил
Младому показался Приамиду!
Но, стиснув зубы, принц не подал виду,
Чтоб на нее позора не навлечь,
И молча он посланца слушал речь.
Сраженный горем, скрыть не в силах дрожи,
В уме гадал он: что решит совет?
Ужель согласье даст? Великий Боже!
Как быть тогда? Нарушить ли запрет
И в разговор вмешаться - или нет?
Как воспротивиться такой замене,
На госпожу свою не бросив тени?
Любовь ему твердила: "Хоть умри,
Но злу не дай свершиться! Действуй смело!"
Рассудок же остерегал: "Смотри,
У милой не спросясь, болтать не дело!
Любовь свою скрывали вы умело,
Зачем же выставлять ее на вид?
Она тебе такого не простит!"
183
Джеффри Чосер
25 В конце концов подумал он, измучась:
Что б ни решили тут, он будет нем,
Когда ж ясна Крессиды станет участь,
К ней поспешит с известьем, а затем -
Уж он не посчитается ни с кем
И сам костьми, как говорится, ляжет,
Но все исполнит, что она прикажет!
26 Меж тем поднялся Гектор и как раз
Послу ответил, сдержан и покоен:
"Не знаю, сэр, кто надоумил вас,
Но сей урок да будет им усвоен:
Не пленница Крессида и не воин;
Троянских жен мы здесь не продаем.
Так и скажите в лагере своем".
27 Но негодующими голосами
Тут весь парламент, как пчелиный рой,
Вмиг загудел (вот так, не зная сами,
Конец свой приближаем мы порой!):
"Эй, Гектор! Что за дух вселился злой
В тебя? Решенье принял ты дурное!
Что проку в этой женщине для Трои?
28 Тогда как Антенор, защитник наш, -
Лихой боец и знатный горожанин.
Опомнись, Гектор! брось ты эту блйжь!
Нас мало: кто в плену, а кто изранен,
И выбор твой по меньшей мере странен.
Вот наше слово - слушай нас, Приам:
Крессиду - грекам, Антенора - нам!"
184
Троил и Крессида. Книга четвертая
29 О Ювенал премудрый! сколько бедствий
Еще навлечь нам доведется впредь
Хотеньями своими, чьих последствий
В тумане заблужденья не узреть!
Себе мы сами расставляем сеть,
Как те глупцы: подай им Антенора,
Хоть он причиной станет их позора.
30 Так будет в город возвращен, увы,
Тот, кто предать его решится вскоре.
А что за вред от юной был вдовы,
Которая жила, ни с кем не вздоря?
И все ж она должна, себе на горе,
Уйти к врагам, родной покинуть кров, -
Столь приговор всеобщий был суров.
31 И вот, как предлагает неприятель
И требует в совете большинство,
Решенье подтверждает председатель;
Ни Гектор, ни сторонники его
Поделать уж не могут ничего:
Взамен захваченного полководца
Крессида недругам передается.
32 ууТ заседанью наступил конец.
Царевич поспешил в свои покои.
Едва он воротился во дворец,
Как слугам (было двое с ним иль трое)
Оставить приказал себя в покое:
Он, дескать, утомлен и хочет спать.
И тотчас повалился на кровать.
185
Джеффри Чосер
Сперва лежал он молча на постели,
И как листва с деревьев на ветру,
Так все его надежды отлетели,
Оставив горя черную кору.
Затем, подобно жаркому костру,
Безумья сокрушительная сила
Его несчастный разум охватила.
Он встал, прошелся из конца в конец
По комнате, все двери запирая
И ставни в окнах; бледный как мертвец,
Уселся вновь, с тоской вокруг взирая,
И боль, наполнив душу в нем до края,
Вдруг излилась... О, бедный мой Троил!
Себя не помня, вот что он творил.
Как недобитый бык с предсмертным ревом,
Так он метался в бешенстве своем:
Рыча, катался по цветным покровам,
То в грудь себя дубасил кулаком,
То на пол вдруг бросался он ничком,
С размаху в стены бился головою,
Чиня расправу над самим собою.
Глаза его двойной струили ток,
О бедном сердце горько сожалея,
Язык ни слова вымолвить не мог,
И от рыданий содрогалась шея.
Одно лишь он шептал: "Приди скорее,
О смерть! Я жду, тот день и час кляня,
Когда Природа создала меня!"
186
Троил и Крессида. Книга четвертая
37 Когда ж он ярость утолил отчасти
И гнев его немного поостыл,
Припомнив заново свои напасти,
Опять на ложе рухнул он без сил
И пуще зарыдал. Как он сносил
Такие муки - не могу сказать я:
Сие превыше моего понятья.
38 тут он вскричал: "О, госпожа Судьба!
Зачем, скажи, ко мне ты столь жестока?
За что караешь своего раба?
Ужель я сгинуть обречен до срока,
Утратя все в одно мгновенье ока?
Коль впрямь ты милосердья лишена,
Ответь хотя бы, в чем моя вина!
39 Уж я ль тебя не почитал, богиня,
Иных богов превыше во сто крат?
О, горе мне! Ужель меня отныне
"Злосчастным принцем" всюду окрестят?
С вершин блаженства угодил я в ад,
Где только и осталось Приамиду,
Что век свою оплакивать Крессиду!
40 Когда ж от зависти чинишь ты вред,
Ревнуя к счастью бедного Троила, -
Зачем иных мне не послала бед?
Зачем отца иль братьев не лишила
Иль самого меня не умертвила,
Но обрекла ни жить, ни умирать,
А лишь бесславно землю попирать?
187
Джеффри Чосер
О, я бы мог любую снесть обиду,
Когда бы, все на свете отобрав,
Ты мне оставила одну Крессиду, -
Но нет! Таков обычай твой и нрав:
Отнять у нас, для собственных забав,
Того, кто всех дороже; так Судьбою
Обезоружен я и взят без бою.
О, бог Любви, владыка из владык!
Тебе лишь ведомо, какой ценою
Крессидиных я милостей достиг
И что без милой станется со мною.
Не я ль усердным был тебе слугою?
Не сам ли ты союз устроил наш:
Ужель теперь ему распасться дашь?
Отныне всякий день, что мною прожит,
Сколь ни отмерил жизни мне Творец,
Мою лишь скорбь и муку приумножит,
И торопить я стану свой конец,
Как царь Эдип, истерзанный слепец,
Не видя света, отдыха не зная,
Жестокий рок немолчно проклиная!
О мой печальный, изнуренный дух,
В измученной груди устав томиться,
Что медлишь ты, к моим стенаньям глух?
Прочь из гнезда, подстреленная птица!
Пусть рушится злосчастная темница.
За госпожой своей лети вослед,
А здесь тебе приюта больше нет.
188
Троил и Крессида. Книга четвертая
О два моих осиротевших ока,
Что взоры уловляли милых глаз!
Нет вам отрады: милая далёко,
А без нее какой мне прок от вас?
На что мне зренье, коли свет погас!
Вам лишь от слез ослепнуть остается
И пересохнуть, точно два колодца.
О жизнь моя! О госпожа благая!
Лишь о тебе скорблю, едва дыша,
Одну тебя зову, изнемогая;
Когда ж умру и верная душа
К тебе на службу полетит, спеша, -
Прими ее и не грусти над телом:
Что проку в сем сосуде опустелом?
О вы, кому неведома печаль,
Влюбленные, чья радость вечно длится!
Дай Бог любви вам прочной, словно сталь,
И пусть Судьба над вами не глумится.
Когда ж моя вам встретится гробница,
То знайте, что и я любил, как вы,
Хоть и недолго счастлив был, увы!
О злобный старец, лживый прорицатель,
Рожденный на погибель мне Калхас!
И что за бес подбил тебя, предатель,
На гнусный этот шаг? В недобрый час
К врагам переметнулся ты от нас!
Верни Зевес тебя обратно в Трою -
Уж то-то б я разделался с тобою!"
189
Джеффри Чосер
И вздох за вздохом, угля горячей,
Из уст его наружу торопились,
Ручьем бежали слезы из очей
И стоны по покоям разносились,
Покуда чувства в нем не притупились
И в забытье не впал он наконец -
И так лежал, недвижный как мертвец.
Меж тем Пандар, на том совете сидя,
Все слышал, и едва не спятил он,
Когда его племяннице Крессиде
Был Антенор плененный предпочтен.
Как только принц ушел, ему вдогон
Тот поспешил, опомнившись насилу;
И вот в покои входит он к Троилу.
Оруженосец, охранявший вход,
Его впустил и двери запер снова,
И ощупью он двинулся вперед,
Приблизясь к ложу принца молодого,
И замер там, не говоря ни слова:
Сквозь слезы вглядывался он во тьму,
Не ведая, что предпринять ему.
В одежде сбившейся, с убитым видом,
Печально руки на груди скрестя,
Стоял он над простертым Приамидом,
Рыдая точно малое дитя.
И впрямь бедняга чуял не шутя,
Что грудь его клинком пронзает жалость
И словно в смертной муке сердце сжалось.
190
Троил и Крессида. Книга четвертая
Царевич, ощутив Пандара взгляд,
Размяк, что снег на солнечном припеке;
Тот новым состраданьем был объят
И слез ответных заструил потоки;
И оба тут, не отирая щеки,
В молчанье плакали, пока уста
Им горькая мертвила немота.
Вот наконец Троил привстал на ложе,
Горящим взором поглядел вокруг,
И содрогаясь в непрестанной дрожи,
Сперва издав какой-то хриплый звук,
Он прорыдал: "Все кончено, мой друг!
Крессиду у меня отнимут скоро:
Совет ее сменял на Антенора!"
И побледнев как смерть, в ответ Пандар
Промолвил: "Да, я только что с совета
И слышал все! увы, какой удар!
Я сам бы предпочел не верить в это -
Но нет! похоже, наша песня спета.
Кто мог предвидеть этакий подвох?
И впрямь, Судьба застигла нас врасплох.
Вот, право же, необычайный случай:
Такого не знавал я отродясь!
Но как с судьбой поспоришь неминучей?
Как предусмотришь всякую напасть?
Ведь не Судьба дается нам во власть,
А мы Судьбе! Одно могу сказать я:
Пред ней равны все люди без изъятья.
191
Джеффри Чосер
57 Но для чего безумствовать, скажи?
Тебе ли убиваться о потере?
Ведь у своей любезной госпожи
Всего успел достичь ты в полной мере.
Вот кабы я в подобной же манере
Сходил с ума - оно б немудрено:
Ведь мне в любви награды не дано!
58 К тому же, не повывелись на свете
Красавицы: довольно их кругом!
Есть у меня с десяток на примете
Таких, что не уступят ей ни в чем;
Одну иль двух уж точно мы найдем!
Утешься, милый брат: всенепременно
Твоей Крессиде сыщется замена.
59 Не странно ли источник всех щедрот
Искать в одной особе? Всякой даме
Присущ свой дар: та пляшет, та поет,
Та славится разумными речами,
Та - резвостью, та - добрыми делами,
А эта - миловидностью лица...
Свой прок от всякой дичи для ловца!
60 Любовные любовью лечат раны -
О том писал, мне помнится, Зевксид.
Действительность меняет наши планы;
Подумай о себе! Иль ты не сыт
Мученьями? Ведь пламя догорит:
Таков закон природы; жар остынет,
И страсть твоя, как все на свете, минет.
192
Троил и Крессида. Книга четвертая
Как неизбежно день сменяет ночь,
Так радости, труды или напасти
Любовь помалу вытесняют прочь;
Разлука же с предметом прежней страсти
Сему способствует, и в этой части
Судьбою ты не вовсе обойден:
Известно, с глаз долой - из сердца вон!"
Так рассуждал Пандар. Сказать вернее,
Так языком молол он наобум,
Одно желанье страстное имея:
Отвлечь царевича от мрачных дум.
Однако тот, рассеян и угрюм,
Внимал, что называется, вполуха:
Слух был открыт речам, но сердце глухо.
Все ж наконец он молвил: "Не по мне,
Любезный мой Пандар, твое лекарство.
Забыть Крессиду? Разве Сатане
Пристало лишь подобное коварство!
Коль хочешь облегчить мои мытарства -
Своей рукою жизнь во мне прерви,
Я ж не предам вовек своей любви!
Что б ни случилось, я останусь верен
Моей Крессиде; честью дорожа,
Я преступить обета не намерен.
Душой моей владеет госпожа
По праву! Ей одной принадлежа,
Я был и буду вечным ей слугою:
Покуда жив, я не прельщусь другою.
7. Д. Чосер
193
Джеффри Чосер
Ты говоришь, немало есть иных,
Ей равных красотою? Что ж, согласен, -
Но не ищи их среди жен земных!
Меня не убедишь; довольно басен,
Ты видишь, мой Пандар, что труд напрасен.
Твои мне речи - будто острый нож,
Не трать же слов и мук моих не множь!
Как! с легким сердцем отослав Крессиду,
Утешиться с другою в краткий срок?
Себе и ей подобную обиду
Я не нанес бы, даже если б мог.
Столь беззаботно разве лишь игрок
Отбрасывает мяч своей ракеткой!
Ты говоришь со мной, как с малолеткой.
Нет, хуже! Ты как некий доброхот,
Склонясь, толкуешь над чужою раной:
Забудь о боли, мол, - и все пройдет.
Сперва тебе, мой лекарь самозваный,
Меня пришлось бы в камень бездыханный
Оборотить, в холодный и немой,
Чтоб хворь моя прошла сама собой!
О нет! стрела, которою Крессида
Мне грудь пронзила, - век пребудет в ней.
Со мной она сойдет в чертог Аида,
Затем что вырвать прочь ее трудней,
Чем жизнь из тела! Там, в краю теней,
Век буду клясть я горькую разлуку
И Прозерпине сетовать на муку!
194
Троил и Крессида. Книга четвертая
69 Ты говоришь, что легче оттого
С Крессидою расстаться нам, к тому же,
Что душ и тел познали мы сродство,
Всех радостей вкусив... Болтун досужий!
Не ты ль меня учил, что нет, мол, хуже,
Чем вдруг утратить все, чего достиг?
Уж лучше б ты попридержал язык!
70 Когда же ты со мною не лукавишь,
Склоняя к переменам, то скажи:
Зачем же сам никак ты не оставишь
Своей жестокосердной госпожи?
Из сердца прочь гони ее! Служи
Не ей - другой! столкуйся с новой дамой,
И миловидной, и не столь упрямой!
71 Уж если ты, в любви не знав отрад,
Все ж от нее не можешь отступиться, -
То я, блаженней быв тебя стократ,
Могу ли все забыть? порхнуть как птица
К другой кормушке? Что с тобой творится,
Пандар? Ты прежде в спорах был хорош,
Не с долгой ли отвычки мимо бьешь?
72 Нет, все твои резоны тут излишни!
Я умереть намерен и готов.
Прощай, мой друг, храни тебя Всевышний.
О Смерть, поторопись, услышь мой зов!
Желанной гостьей ты под этот кров
Взойдешь и мне доставишь облегченье:
Приди же! пресеки мои мученья.
7*
195
Джеффри Чосер
Пока в довольстве жил я не скорбя,
То ничего не пожалел бы смлада,
Чтоб только откупиться от тебя!
Теперь - в тебе одной моя отрада.
Приди и потуши сей пламень ада:
Дай в собственных слезах мне утонуть
Иль смертным холодом наполни грудь!
Ты стольких умертвляешь против воли -
Ужель откажешь в просьбе одному
Несчастному, что жить не в силах доле?
Приди! Тебя я с радостью приму.
Давно уж мне пора сойти во тьму:
Мне свет не мил, и сам не мил я свету.
О сжалься! ждать уж больше мочи нету!"
Тут из очей у принца капли слез,
Как из реторты эликсир готовый,
Закапали... Пандар, повесив нос,
Не возражал и вид хранил суровый, -
Изобретая, впрочем, довод новый.
"Ну нет! - он думал, - друг мой не умрет!
Иной придам я делу оборот.
Что ж, - молвил он, - когда твоя кручина
Столь велика и способ мой негож, -
Так действуй! Докажи, что ты мужчина
И все преграды силой уничтожь:
Ступай, похить ее! Чего ты ждешь?
Из города беги вдвоем с Крессидой
Иль с ней останься - но врагам не выдай!
196
Троил и Крессида. Книга четвертая
77 Иль не троянец ты? иль не храбрец?
Возьми ж ее! Она твоя по праву.
Притом сие решенье, наконец,
Уверен я, пришлось бы ей по нраву.
Вставай же! Мы на них найдем управу!
Коль не сробеешь ты - уж через час
Она в руках окажется у нас!".
78 На это принц ему в большой печали
Промолвил: «Ах, поверь, любезный брат,
Об этом средстве думал я вначале
И сам к нему прибегнуть был бы рад,
Но есть к тому препятствий целый ряд.
Я назову их; помолчи немного:
Поняв, меня судить не станешь строго.
79 Хищенье дамы привело к войне:
Ты помнишь ведь недавние событья?
Мне не простят, коль по моей вине
Начнется новое кровопролитье.
А во-вторых, могу ли преступить я
Приказ отца, который нынче дан
Для блага и по просьбе горожан?
80 Я мог бы, испросив ее согласья,
Пойти молить о милости царя
И этим ей нанес бы в одночасье
Немалый вред - и почитай что зря:
Не станет, между нами говоря,
Он отменять, что решено советом,
Хотя бы сын родной просил об этом!
197
Джеффри Чосер
А между тем молва пойдет о ней
И милую мою начнут бесславить:
Вот это мне, Пандар, всего страшней!
Гнев горожан я снес бы, но она ведь
Робка, стыдлива - как ее избавить
От их проклятий? Сраму ей не снесть!
Я б отдал жизнь, чтоб сохранить ей честь.
Как быть мне, друг? Хоть милой добродетель,
Клянусь, мне больше жизни дорога
И за нее, Господь тому свидетель,
Я смерть приму как преданный слуга, -
Но долг и страсть во мне - как два врага:
"Похить ее!" - внушает голос страсти,
А долг: "Не смей!" - и рвусь я на две части!»
И слезы проливал он вновь и вновь,
Тем удручая верного Пандара:
"Увы мне! все сильней моя любовь
И все слабей надежда! Что за кара
Меня постигла? Худшего удара
Нельзя нанесть! О, если б только мог
Я умереть, не ведав сих тревог!"
- "Тебе видней, - сказал Пандар на это, -
Но будь я царский сын, я б сей же час
Увез ее к себе иль на край света
Бежал бы с ней, и пусть весь город враз
Подымет крик - никто мне не указ!
Да и шуметь-то долго ведь не станут:
С неделю подивятся - и отстанут.
198
Троил и Крессида. Книга четвертая
Вставай! Теперь не время рассуждать
О соблюденье долга и приличий:
Себе помочь бы, да и ей не дать
Коварных греков сделаться добычей!
Притом, уж лучше преступить обычай
И вызвать сплетни или чей-то гнев -
Чем смерти ждать, как муха замерев.
Да разве стыдно не отдать злодеям
Своей возлюбленной? Иль это грех?
Напротив, злое дело мы содеем,
Коль ей уйти позволим без помех!
К тому ж, сама Фортуна прежде всех
Мирволит смелым! Как же и Крессиде
За трусость на тебя не быть в обиде?
Когда ж сама она сробеет вдруг
Иль поначалу выкажет досаду -
Что за беда? Пройдет ее испуг,
И вскоре снова быть меж вами ладу.
Ведь вот Парис желанную награду
Сумел и получить, и удержать!
Ты смело можешь брату подражать.
Нет! Коли вправду ты Крессиде дорог,
Она принять должна уж наперед
Любой поступок твой, без оговорок,
Что от разлуки вас убережет.
Когда ж тебя покинуть предпочтет
Скорее, чем стыдом себя покроет, -
То знай: она любви твоей не стоит!
199
Джеффри Чосер
89 Ты воин, так не трусь же! Не впервой
Для страсти попираются законы.
Не позволяй печали над собой
Верх одержать! Оставь мольбы и стоны,
Но разом, как игрок разгоряченный,
Что нажил - выставь на кон и сыграй!
И коли сгинешь, попадешь ты в рай.
90 Твоим пособником и верным стражем
Готов я стать, и вся моя родня -
Со мной: мы за тебя, как псы, поляжем,
Когда начнется драка иль резня!
Но коль намерен ты, судьбу кляня,
От горя умереть в своей постели -
То черт тебе помощник в этом деле!"
91 Тут, встрепенувшись, молвил принц в ответ:
"Спасибо, друг, за преданность; но будет!
В попреках и насмешках проку нет:
От них моей печали не убудет.
И знай, меня сам дьявол не принудит
Украсть Крессиду не спросясь у ней -
Хотя бы речь о жизни шла моей!"
92 - "А я, - вскричал Пандар, - о чем толкую?
Ты был у ней?" - "Нет, не был". - "Вот те на!
Так кто же весть принес тебе такую,
Что похищеньем будет, мол, она
Испугана, не то удручена?
Не сам ли уж Юпитер, наш владыка,
Про это нашептал тебе, скажи-ка?
200
Троил и Крессида. Книга четвертая
Ну, полно! Встань, умойся и ступай
К Приаму, своему отцу, покуда
Тебя он не хватился невзначай
И не послал узнать, что за причуда
Нас держит взаперти. Тебе б не худо
Родню беспечным видом обмануть,
А с делом я уж справлюсь как-нибудь.
Я все устрою так, чтобы нынче ночью
Сойтись и побеседовать бы вам.
Свою Крессиду ты узришь воочью
И по ее поступкам и речам,
А также и по виду - сможешь сам
Дознаться, каковы ее желанья.
Я тотчас к ней отправлюсь. До свиданья!"
Меж тем уже крылатая молва,
Что сплетни переносит без разбора,
Слух разнесла: Крессида, мол, вдова,
Врагам пойдет в обмен на Антенора.
И город весь о том судачил скоро:
Парламент, мол, решил - Калхаса дочь,
Красавицу, из Трои гонят прочь.
Едва к Крессиде новость долетела
(А надо вам сказать, что до отца
Давным-давно уж не было ей дела), -
Как стала клясть бедняжка без конца
И договор, и греков, и жреца,
Боялась верить и не верить слухам
И, сидя дома, вовсе пала духом.
201
Джеффри Чосер
97 И в мыслях был у ней один Троил,
И сердце было занято Троилом,
И только он в душе ее царил,
Все без него казалось ей постылым.
Ужели должно ей расстаться с милым?
Куда бежать? Кого спросить о нем?
Любовь и страх Крессиду жгли огнем.
98 Тут жены городские, что приятство
Находят в посещении подруг,
Сочувствие свое или злорадство
Ей выказать пришли и, севши в круг,
Заговорили разом все и вдруг.
Вот разговор их, сколько мне он ведом
(Хоть, правда, грош цена таким беседам).
99 Одна сказала: "С батюшкой своим
Вы свидитесь; как этому я рада!"
Другая: "Скучно будет нам одним
Без вас! какая, право же, досада!"
А третья: "Вы уж там добейтесь лада
Меж нами и врагами; в добрый час!
Мы все молиться примемся за вас".
100 Весь этот вздор - так чудилось Крессиде -
К ней словно долетал издалека:
Хоть слушала она прилежно, сидя
Посередине женского кружка,
Все, что у них слетало с языка,
Но в помыслах влеклась она к Троилу:
Разлука с ним была ей не под силу!
202
Троил и Крессида. Книга четвертая
101 Но женщины, решив ее развлечь,
Наперебой трещали без умолку,
Шутили с нею, заводили речь
О разных разностях - и все без толку:
В ином огне сгорая втихомолку,
Томилась бедная Калхаса дочь,
Пока терпеть уж стало ей невмочь.
102 И слезы пролилися поневоле
У ней: неужто прежних ей отрад
Вовек с Троилом не изведать боле?
И дух ее, с небес низвергнут в ад,
Такой жестокой мукой был объят,
Что слов ничьих уж больше не слыхала
Бедняжка и лишь горько воздыхала.
103 Но дамы, увидав ее печаль,
По дурости решили, что Крессиде
Расстаться с ними страх как будет жаль
И что растрогалась она при виде
Их доброты, иль дело тут в обиде,
Что причинил ей городской совет, -
И дружно все расплакались в ответ.
104 Ц чтоб скорей утешилась вдовица,
Ей втолковать пытались кто как мог,
Что горевать и плакать не годится.
От их стараний был такой же прок,
Как разве лишь от растиранья ног
При боли головной: ведь сей кручины
Никто не ведал истинной причины.
203
Джеффри Чосер
105 вот гостьи по домам ушли, сперва
С три короба нагородивши вздора;
Крессида, ни жива и ни мертва,
Чужого не страшась уж больше взора,
Взошла к себе, и там, не сняв убора,
Со стоном до постели добралась
И без помехи горю предалась.
106 Волос волнистых золотые пряди
Она рвала, и пальцы тонких рук
Ломала, и, взывая о пощаде,
Молила, чтобы смерть ее от мук
Избавила; страданье, как недуг,
Ей побелило розовые щеки,
И горьких слез по ним текли потоки.
107 "О, горе мне! Ужели рождена
Я под дурным созвездьем? Неужели
С любимым разлучиться я должна,
Покинув город, где жила доселе?
В недобрый час глаза мои узрели
Того, кто столько мук доставил мне
И сам страдает по моей вине!"
108 Так бедная стенала, изливая,
Как дождь апрельский, слезы из очей
И в грудь руками била, призывая
Смерть милосердную прийти за ней:
На что ей жизнь? Ведь тот, кто всех милей,
Ее теперь не исцелит от муки,
Навеки предстоит им быть в разлуке!
204
Троил и Крессида. Книга четвертая
109 "Любовь моя! Как жить с тобой мне врозь?
Кто без меня твой будет утешитель?
Откуда только это зло взялось,
Разрушив наших радостей обитель?
Будь проклят, о презренный мой родитель!
Зачем, Аргива, ты произвела
Меня на свет, коль жизнь мне не мила?
110 Как рыбе вне ее родной стихии,
Мне без тебя, Троил мой, жизни нет!
Как твари все нуждаются земные
В природной пище, как тепло и свет
Потребны деревам, как свежий цвет,
Отторгнутый от корня, скоро вянет, -
Крессида жить без милого не станет!
1 *1 Пусть не дозволит слабость и боязнь
Мне совладать с клинком из острой стали -
Иную для себя измыслю казнь:
Коль не зачахну прежде от печали,
Клянусь, со дня разлуки я и дале
В рот не возьму ни яства, ни питья,
Пока не пресечется жизнь моя.
112 И в знак печали облачусь отныне
Я в черное и так пребуду впредь.
Подобно нищей схимнице в пустыне,
Все буду я молиться и скорбеть,
Пока наступит время умереть
И станет плоть моя добычей тлена,
А дух на волю вырвется из плена.
205
Джеффри Чосер
113 Любимый! Душу скорбную мою
Ты допусти к своей: пусть на земле им
Отрады нет - зато в ином краю
Не разлучить нас никаким злодеям.
Как Эвридика со своим Орфеем,
В Элизиуме буду я с тобой:
Не так ли нам назначено Судьбой?
114 Итак, любимый мой, теперь уж скоро
Тебя навек покинуть я должна:
Взамен вернут вам греки Антенора.
Но что с тобою станет? Столь нежна
Душа твоя! Как выдержит она
Разлуку? О, забудь меня скорее!
Утешься, обо мне не сожалея!"
115 Однако же, язык мой слаб и скуп,
И не берусь в рассказе передать я
Все вздохи, что у ней слетали с губ,
Все жалобы, и стоны, и проклятья:
Боюсь, что стих мой полного понятья
О скорби вам Крессидиной не даст,
А попусту болтать я не горазд.
116 Итак, продолжим дальше нашу повесть.
Пандар, от принца выйдя, прямиком
Отправился к Крессиде, чтоб на совесть
Исполнить порученье, о каком
Я прежде вам поведал; и тайком
В опочивальню к ней пробрался вскоре,
Где и застал бедняжку в страшном горе.
206
Троил и Крессида. Книга четвертая
Из глаз ее лились потоки слез
На грудь, что полотна была белее,
Густые пряди золотых волос
Свисали, расплетясь, вдоль нежной шеи,
Все эти знаки толковать умея,
Пандар смекнул, что впрямь подобный вид
О подлинном страданье говорит.
Едва Крессида дядю увидала,
Как жалостней и горше во сто крат,
Лицо в ладони спрятав, зарыдала.
Пандар же, состраданьем к ней объят,
Уж был готов поворотить назад
И прочь бежать не говоря ни слова,
Снести не в силах зрелища такого.
"Ах, дядюшка! Настал мой смертный час!
Уж я сама не ведаю, должна ли
Приветом иль проклятьем встретить вас:
Все радости мои и все печали
От вас пошли! Не вы ль меня склоняли
Познать любовь, усладу всех сердец?
Могла ль предвидеть я такой конец?
О, вижу я, - продолжила вдовица, -
К беде ведет любовь: таков итог!
Так суждено блаженству завершиться
Страданьем; сколь же горек сей урок!
Глупцы, которым это невдомек,
Взгляните, как терплю я муки ада,
Сама себя я умертвить бы рада!
207
Джеффри Чосер
121 Кто зрит меня, всех горестей и мук
Перед собою видит средоточье:
Обида, боль, унынье, гнев, испуг
Владеют мной и сердце рвут мне в клочья,
Отчаянья не в силах превозмочь я!
Столь жалок мой удел, клянусь душой,
Что даже небо плачет надо мной".
122 _ "Дитя! Твою печаль и страх утраты
Я разделяю, - молвил тот в ответ, -
Но ради Бога, пожалей себя ты!
Так убиваться, право же, не след.
Себе чинишь ты этим только вред.
Ну полно! Дядя твой не без гостинца
К тебе пришел: есть весточка от принца".
123 Но пуще лишь расплакалась вдова:
"Ах, дядюшка! Что может он, бедняжка,
Мне передать? Прощальные слова?
Надежду ли, что выйдет нам поблажка?
О, смилуйтесь! И без того мне тяжко.
Своих ли слез ему недостает,
Что за слезами вас ко мне он шлет?"
124 Увы! Прекрасная, как ангел Божий,
Крессида в эти несколько минут
На бледный призрак сделалась похожей,
И всякий, кто ее узрел бы тут,
Подумал бы, что краше в гроб кладут:
Где резвость прежняя? где нрав горячий?
Бедняжку подменили, не иначе!
208
Троил и Крессида. Книга четвертая
Глаза ее, от непрестанных слез
Окаймлены багряными кругами,
Глядели так, что муки сей не снес
Пандар и залился в ответ слезами,
При этом непослушными устами
О принце попытался речь завесть,
От коего сюда принес он весть.
"Дитя! - он молвил, - царь и горожане
С посланцами скрепили договор:
Сим пребывающий во вражьем стане
Нам выдан будет воин Антенор,
А им - Калхаса дочь. С тех самых пор
Избранник твой от мук не видит света:
Так обезумел он, узнав про это!
С ним горевал я, сострадал ему
И сам едва от этакой напасти
Не помер! Но совету моему
Он внял и успокоился отчасти,
Решив, покуда это в нашей власти,
С тобой вдвоем провесть сегодня ночь
В раздумьях, как беду вам превозмочь.
Вот весь тебе мой сказ; я нынче краток,
Затем что в поясненьях нужды нет.
К тому ж, тебе б не худо сил отстаток
И приберечь: теперь не до бесед!
Царевичу снесу я твой ответ,
Тебя же об одном хочу просить я:
Утри хоть слезы до его прибытья!"
209
Джеффри Чосер
- "Увы мне! велика моя печаль, -
Вздохнула, приподнявшись на постели,
Вдова, - но больше милого мне жаль,
Чем самое себя! И в самом деле,
Коль тяжко мне - ему еще тяжеле.
И оттого терзаюсь я вдвойне,
Что он страдает по моей вине.
Сколь ни ужасно с милым быть в разлуке,
Все ж, дядюшка, скажу вам не тая:
Узреть его теперь в такой же муке,
Как я сама терплю, - вот смерть моя!
Но пусть придет! С ним напоследок я
Хотя бы повидаюсь и, быть может,
Он отлететь душе моей поможет".
И с этими словами на постель
Упав ничком, Крессида разрыдалась.
"Племянница, да ты в своем уме ль? -
Вскричал Пандар, превозмогая жалость, -
Ведь до его прихода уж осталось
Всего-то ничего! Вставай скорей!
Заплаканной встречать его не смей.
Ну, подымись, дитя, не будь упряма,
Глаза утри-ка: что за жалкий вид!
Он сам себя, клянусь казной Приама,
Убьет, когда лицо твое узрит!
Ведь он о смерти лишь и говорит.
Когда б я знал, к какому все итогу
Придет - сюда б не звал его, ей-богу!
210
Троил и Крессида. Книга четвертая
Чем попусту на раны сыпать соль,
Подумай о целительном бальзаме:
Унять попробуй в нем тоску и боль,
Не растравляй души ему слезами;
Да ими хоть все улицы в Пергаме
Залей - что проку? Нет, теперь для слез
Не время! Что вам делать - вот вопрос.
Я приведу его, и вы решите:
Нельзя ль тебе остаться как-нибудь?
В таких делах у женщин больше прыти;
Быть может, и от греков ускользнуть
Найдешь ты средство. Также не забудь,
Что ум-то хорошо, а два умнее;
И сам я вашей помогу затее".
- "Ступайте же! Я слезы осушу, -
Промолвила вдова, - и как бы туго
Мне ни пришлось, поверьте, все свершу,
Чтоб только облегчить страданья друга.
Коль средство есть от этого недуга -
Его добуду я любой ценой,
Когда же нет - не я тому виной!"
За принцем поспешил Пандар, и в храме
Нашел его пустынном, где Троил,
Уединясь, беседовал с богами -
Иль, скажем проще, из последних сил
Кончину ниспослать ему просил,
Терзаньям об утраченной Крессиде
Иного облегченья не предвидя.
211
Джеффри Чосер
Весь этот долгий день, сдается мне,
Он с мыслью был о смерти неразлучен
И умереть решился уж вполне.
Он сам себе твердил, тоской измучен,
И повторял, отчаяньем научен,
Что он погиб: так, дескать, суждено -
Судьбой заране все предрешено.
"О, вижу я, - он восклицал при этом, -
Крессиду я утратил неспроста,
Но Тот, кто людям, тварям и предметам
Определяет судьбы и места,
Кому видна всех замыслов тщета, -
Так рассудил; и значит, в этот день я
Всего лишился волей Провиденья.
Но как мне быть? Иные мудрецы
Доказывают, и весьма умело,
Что всех вещей начала и концы
Судьбою предначертаны всецело;
Меж тем другие говорят, что дело
Иначе обстоит, что выбор нам
Свободный дан! Как верить мудрецам?
Ведь если Бог всеведущ и заране
Предвидит все, и если от Него
Не может утаить своих деяний
Вовеки никакое существо, -
То всякий наш поступок оттого
Свершается, что Богу он угоден!
И в выборе, коль так, я не свободен.
212
Троил и Крессида. Книга четвертая
И ни один поступок, ни одно
Деянье или даже побужденье
Не может в мире быть совершено
Иначе как по воле Провиденья:
Будь нами хоть однажды в заблужденье
Всевидящее око введено -
Всевидящим уж не было б оно!
Тогда Господь уж не был бы способен
Все ведать наперед и обо всех,
И тем он стал бы смертному подобен,
Что может лишь, надеясь на успех,
Гадать да полагать... Но в тяжкий грех
Я впал, однако: думать так о Боге -
Неверно и кощунственно в итоге!
Иные же философы меж тем
(Чьи маковки сверкают бритой кожей)
Нам говорят: мол, вещи не затем
Случаются, что промысел-де Божий
Предвидит их; но сами: оттого же,
Что нечто некогда произойдет -
Господь о том и знает наперед.
И здесь уже, когда могу судить я,
Судьбу с иной мы видим стороны:
Не оттого свершаются событья,
Что наперед они предречены;
Напротив, потому-то, что должны
Они случиться - их и Провиденье
Предвидит: таково сие сужденье.
213
Джеффри Чосер
145 Но кто же прав? Вот дела существо:
Что - следствие из двух и что - причина?
То ль беды неизбежны оттого,
Что их предвидит око Властелина,
То ль неизбежность наших бед повинна
Сама в Его всеведенье? Бог весть!
Уж я не знаю, что и предпочесть.
146 Нет! разбирать не стану я пытаться
Причин и следствий; ясно мне одно:
Уж коли суждено чему-то статься,
То неизбежно так и быть должно,
По воле Неба, нет ли - все равно,
На радость иль на горе - кто рассудит?
Чего не миновать нам, то и будет!
147 Вот некто на скамье; он виден вам,
Отсюда следует необходимо,
Что ваше утвержденье, что вон там
Есть некто на скамье, - неоспоримо.
Но столь же верно здесь и применимо
Иное мненье, с первым наравне
(Вот только с мысли бы не сбиться мне!) -
148 Ведь можно так сказать: "Коль утвержденье,
Что на скамье сидящий виден вам,
Правдиво, - то отсюда без сомненья
Проистекает, что сидит он там".
Так, сяк ли - по обеим сторонам
Судьба: он должен был неотвратимо
Там сесть, а вы - идти при этом мимо.
214
Троил и Крессида. Книга четвертая
149 Вы можете ответить, в свой черед,
Что не затем сидит он в этом месте,
Чтоб вам его узреть; наоборот,
Затем, что там сидел он, честь по чести,
Его и углядели вы... Но взвесьте
Все доводы, и что ж? Везде одна
Все та же неизбежность, все она!
150 ц точно так же мог бы разрешить я
Наш давешний вопрос и дать ответ:
Зависят ли грядущие событья
От воли Провиденья или нет?
Вот главное: всех радостей и бед
Первопричина - их неотвратимость,
Иначе говоря, необходимость.
151 Пусть вещи происходят не затем,
Что их предскажут; так или иначе,
Они случаются (как ясно всем),
А стало быть, предскажут их тем паче;
Когда же радости иль неудачи
Предречены - то их не миновать:
Здесь неизбежность видим мы опять.
152 Итак, не правда ль, этого довольно,
Чтоб вовсе отказаться от речей
О выборе свободном? Иль невольно
Мы в святотатство впали бы, ей-ей,
Сочтя, что может вечность от вещей
Зависеть преходящих, а свершенья
Людские - повлиять на Провиденье!
215
Джеффри Чосер
153 По мне, так бредни эти не резон
И слушать: как бы нам ни толковали,
Что промысел Господний порожден
Тем, что должно свершиться, - но едва ли
Событья, что давно уж миновали,
Когда-то побудить могли Творца
Предвидеть всё, с начала до конца.
154 j-[eTj коли вижу я, хоть поневоле,
Что нечто существует, - то оно
И вправду существует; и тем боле,
Коль наперед я знаю, что должно
Случиться нечто, - значит, суждено
Сему и быть; и в этом неминучесть
Судьбы, что нашу предрешает участь!"
155 Так рассудив, злосчастный царский сын
К Юпитеру воззвал и о пощаде
Взмолился вновь: "Оставь, о властелин,
Крессиду мне - иль, состраданья ради,
Троила умертви!" Однако сзади
Пандар, к нему тихонько подошед,
Промолвил неожиданно в ответ:
156 "Да ты, я вижу, спятил, не иначе!
Ну мыслимо ли убиваться так
И помирать при всякой неудаче?
Ты сам себе, ей-богу, худший враг!
Еще твоя Крессида как-никак
С тобой - а у тебя уж, в самом деле,
Глаза и те как будто помертвели!
216
Троил и Крессида. Книга четвертая
Иль без нее не жил ты столько лет
В довольстве? Иль другая не излечит
Тебя и для Крессиды лишь на свет
Ты был рожден? Тому, кто в чет и нечет
Играть садится или кости мечет,
Дано ль предугадать исход игры?
Так и в любви: везет лишь до поры!
Но, друг мой, что б там ни было,
нельзя ведь
Заране плакать! Коль на то пошло,
Крессида может дело и поправить,
Сметливостью преодолевши зло.
До худшего покамест не дошло,
А ты уж голову кладешь на плаху.
Куда спешить? Смотри, не дать бы маху!
Я с нею говорил наедине
(Как, помнишь, мы о том с тобой вначале
Условились); и вот, сдается мне,
Покуда мы с Крессидой толковали,
У ней, хоть и была она в печали,
Уж созревал в уме какой-то план:
Не там ли снадобье для ваших ран?
Утешься же! спеши к своей Крессиде
И с нею думай, как беде помочь.
Ступай! Да не покинет вас в обиде
Юнона; все решится в эту ночь.
Глядишь, и не ушлют Крессиду прочь:
Мне сердце говорит, что так и будет.
Стой на своем, а там - как Бог рассудит!"
217
Джеффри Чосер
161 _ "ты прав, мой друг", - промолвил
царский сын,
При этом испустивши вздох унылый;
Затем дождался ночи и один,
Простившись с другом и собравшись с силой,
Украдкой в дом к своей пробрался милой.
О встрече их - печальнейшей из встреч -
Как раз теперь и поведу я речь.
162 Едва взошел царевич к ней в покои,
К нему Крессида кинулась стремглав,
И тут, обнявшись тесно, эти двое,
Ни слова в знак привета не сказав,
Лишь без конца друг дружку лобызав,
Застыли, от тоски и слез немея...
Бог знает, кто из них страдал сильнее!
163 Их слезы горше были во сто крат
Обычных слез, как желчь, иль сок алоэ,
Иль та смола, что сквозь кору струят
Глаза несчастной Мирры; никакое
На свете сердце хладное и злое
От жалости б не удержалось тут!
Как высказать всю горечь сих минут?
164 Когда же души их в свои жилища
Вернулись, обессилевши от мук,
И слезы, страждущих питье и пища,
Пришли к концу, томительный недуг
На время облегчив, - Крессида вдруг,
Охрипшая от стонов и рыданий,
Промолвила, не вытерпев страданий:
218
Троил и Крессида. Книга четвертая
165 "Я умираю; сжалься, о Творец!
Троил, спаси..." - на грудь его склонилась
И замерла, как будто наконец
Душа навеки с телом распростилась.
И синеватой бледностью покрылось
Цветущее лицо младой вдовы,
Когда-то столь прекрасное, увы!
166 Напрасно принц взывал к своей Крессиде,
Сжимал ей пальцы, хладные как лед, -
Она застыла, ничего не видя
И очи закатив. Недвижный рот
Он целовал.... О горестный исход!
И вот ее он на руки подъемлет -
Она ж, как прежде, ничему не внемлет.
167 На ложе осторожно уложил
Он госпожи бесчувственное тело.
Склонясь, пытался отыскать Троил
В ней жизни признаки; но худо дело!
Душа ее, как видно, отлетела.
И, перестав противиться судьбе,
"Все кончено", - сказал он сам себе.
168 И долго принц над ней, ломая руки,
Рыдал, сраженный горем наповал,
О ней молился, чуть живой от муки,
И грудь ее слезами обливал.
Когда же поутих он, то воззвал
К Создателю: "Всемилостивый Боже!
Вослед за ней спешу к Тебе я тоже".
219
Джеффри Чосер
Все так же хладен был и недвижим
Крессиды лик, а тело - бездыханней,
Чем прежде; и уверясь, что пред ним
Покойница, Троил без колебаний
Поверх груди перекрестил ей длани,
Как поступают с теми, кто усоп
И будет вскорости положен в гроб.
Затем свой меч он выхватил из ножен,
Не сомневаясь более ничуть,
Что лишь один теперь исход возможен:
Пронзив немедля собственную грудь,
За милой тенью отправляться в путь,
Куда суровый Минос им укажет...
Удар - и рядом с ней он мертвый ляжет!
И напоследок он воскликнул так:
"О Зевс, безжалостный в своем величье!
Она мертва! О мой заклятый враг,
Чьего коварства не могу постичь я, -
Судьба, будь проклята! Твое двуличье
Не причинит уж больше нам вреда:
Тебе не разлучить нас никогда!
Прощай, Фортуна, что свела в могилу
Мою Крессиду: я иду за ней!
И пусть никто не скажет, что Троилу
Страх помешал за госпожой своей,
Принявши смерть, сойти в страну теней.
Земной любви с ней мало мы вкусили -
Но душам ты препятствовать не в силе!
220
Троил и Крессида. Книга четвертая
173 Прощай, злосчастный город мой Пергам!
Навек прощайте, мать моя и братья,
И ты, отец мой, царственный Приам.
Готовьте, Парки, смертное мне платье!
Любовь моя! Прими скорей в объятья
Мой скорбный дух!" На том окончив речь,
Он в сердце острием нацелил меч.
174 Но в этот миг (на все Господня воля!)
Пришла в сознанье юная вдова,
Вздохнула и, безмолвная дотоле,
Царевича окликнула, сперва
Издавши тихий стон. "Как! ты жива,
Любовь моя?" - "О да, хвала Киприде!"
И, бросив меч, он кинулся к Крессиде.
175 В объятья заключив ее, Троил
На ласки не скупился и лобзанья,
И утешал, и в чувство приводил,
Немало приложив к тому старанья;
Однако тут привлек ее вниманье
Близ ложа острый меч - и госпожа
Заплакала, от ужаса дрожа.
176 К царевичу прильнув, она спросила,
Зачем свой меч из ножен он извлек.
И был ответом ей рассказ Троила,
Как сам себя на гибель он обрек.
"Так значит, оба мы на волосок
От лютой смерти были? О мой милый!" -
И обняла его со всею силой.
221
Джеффри Чосер
177 "Ужели впрямь, очнись на миг поздней -
И я в живых тебя уж не застала б?"
- "Да, это так", - Троил ответил ей.
"Что ж! Я бы за тобой, без слез и жалоб,
Отправилась: поверь, я жить не стала б.
О нет! хотя бы даже нарекли
Меня взамен царицей всей земли!
178 От острого меча (пусть это больно!)
Я смерть бы приняла, тебе под стать...
Но будет, милый! страхов с нас довольно.
Не лучше ли теперь нам лечь в кровать
И о беде своей потолковать?
Светильник догорает: вот примета,
Что времени уж мало до рассвета".
179 и тотчас улеглись они в постель.
Увы! сколь эта ночь была несхожа
С блаженными ночами, что досель
Им выпадали... Так, в обнимку лежа
И мглу ночную вздохами тревожа,
Они скорбели; наконец, вдова
Произнесла разумные слова:
180 «ДуШа моя! послушай: мук и бедствий
Одними пенями не превозмочь.
Пора нам об ином подумать средстве:
И впрямь, слезами горю не помочь.
Не для того сошлись мы в эту ночь,
Чтоб дружно сетовать на злые вести, -
Но чтоб о деле поразмыслить вместе.
222
Троил и Крессида. Книга четвертая
Недаром ведь я женщина: у нас
Внезапные случаются наитья.
Послушай, вот что в голову сейчас
Пришло мне: все недавние событья
Не стоят, сколь могу о том судить я,
Таких тревог; увидишь, мы всегда
Поправить дело сможем без труда.
Не правда ль, наши горести и муки
Проистекают из того, мой свет,
Что понуждают люди нас к разлуке, -
И только-то: другой причины нет!
Но ежели разлука нам во вред,
То способа не вижу я иного,
Как поскорей соединиться снова.
Итак, задача в том, чтоб побыстрей
Вернуться мне назад; подобной цели
Достичь не мудрено: к тому путей
Немало вижу я, и в самом деле,
Уж не поздней, чем через две недели,
Вновь буду здесь! Но выслушай сперва -
И сам увидишь ты, что я права.
Чтоб время не терять, сколь можно кратко
Свои соображенья сей же час
Я изложу, не изменив порядка,
Без лишних пояснений и прикрас.
Когда же исцеленья мой рассказ
Твоим не принесет сердечным ранам -
Не обессудь! ведь я хочу добра нам.
223
Джеффри Чосер
185 Прошу тебя, к моим речам не будь
Чрезмерно строг: все эти рассужденья -
Не боле, чем попытка верный путь
Из трудного сыскать нам положенья.
Когда ж мои придутся предложенья
Тебе не по душе - то без обид
Я поступлю, как милый мой велит.
186 Начнем с обмена. Большинство в совете
Так порешило; все о том твердят,
И никакого средства нет на свете
Заставить их решенье взять назад.
Подобных нам не одолеть преград,
Как мы с тобой о том бы ни мечтали!
Итак, оставим это. Что же дале?
187 Придется разлучиться нам, увы!
Но сотням любящих такие речи
Случается вести; уж таковы
Любви законы, милый мой: где встречи -
Там расставанья! Да и недалече
Я уезжаю, что ни говори:
Верхом всего-то два часа иль три.
188 д это значит, коль на новом месте
Держать меня не будут под замком,
Тебе я посылать сумею вести;
Ты получать их станешь день за днем:
Теперь ведь перемирье! А потом,
Когда вернут вам греки Антенора,
Глядишь, и я домой прибуду скоро.
224
Троил и Крессида. Книга четвертая
89 Скажи себе: "Невелика беда,
Крессиды нет со мною - ну так что же!
Она вернется вскоре, и тогда
Друг дружке станем мы еще дороже.
И как мы будем счастливы, о Боже,
Через какой-нибудь десяток дней!"
Да, точно так, мой милый, не поздней.
90 Припомни сам: случалось и доселе,
Ненужных сплетен дабы не навлечь,
С тобой нам избегать по две недели
Не только разговоров, даже встреч!
А ныне, чтобы честь мою сберечь,
Всего терпеньем запастись и надо
На десять дней - и будет нам награда!
91 Здесь, в городе, к тому ж - моя родня
(Коль не считать отца) и все именье,
Включая дом; и тот, кто для меня
На свете всех дороже без сомненья,
Кого желаю видеть всякий день я, -
Ты, мой Троил! Юпитером клянусь:
Что б ни было, я к милому вернусь!
92 Отцу же моему, как видно, мнится,
Что за его провинность надо мной
Чинят расправу: то-то и стремится
Он вызволить меня любой ценой.
Когда бы ведать мог родитель мой,
Что я живу в довольстве и покое, -
Мне уходить бы не пришлось из Трои.
8. Д. Чосер
225
Джеффри Чосер
193 К тому же, мы теперь (так говорят)
Мир заключить с врагами были б рады:
Похоже, грекам отдадут назад
Елену, в ком причина их досады,
А те - ущерб от длительной осады
Нам возместят. Одна уж эта весть
Должна бы облегченье нам принесть!
194 что ТуТ начнется - предсказать нетрудно:
От стана к стану полетят гонцы,
Как пчелы к ульям; всюду станет людно,
Домой придут усталые бойцы,
И смогут граждане во все концы
Без позволенья разъезжать свободно
И поселяться там, где им угодно.
195 Но если даже мир не заключат
(Как было бы всего для нас желанней) -
Что ж, тем скорей я ворочусь назад:
Не оставаться ж мне на поле брани,
Одной среди мужей, в походном стане!
Так или этак - выйдет все, поверь,
По-нашему! Утешься же теперь.
196 Есть у меня еще в запасе средство:
Уж от него наверно будет прок.
Отец мой стар; я знаю с малолетства,
Что есть у стариков один порок -
Корыстолюбье! и на сей крючок
Я без труда поймать его сумею,
Лишь ты одобрил бы мою затею.
226
Троил и Крессида. Книга четвертая
197 Известно, сделать так, чтоб волк был сыт
И агнец невредим - не в нашей власти:
Чтоб одного достичь, нам надлежит
Другим пожертвовать, хотя б отчасти.
Коль злато для иных - предмет их страсти,
Чрез то и можно тронуть их сердца:
Послушай, как я проведу отца.
198 Все ценности свои, все украшенья
Отдав ему, скажу при этом я,
Что передали их на сохраненье
Оставшиеся в городе друзья
И, рассудив, что своего жилья
Не уберечь им будет от разбоя -
Просили, чтобы взял он остальное.
199 У тех друзей сокровищ, мол, не счесть,
Но чтобы дело не предать огласке,
Должна я самолично их принесть:
Лишь мне их можно вверить без опаски.
Скажу еще, что расточает ласки
Мне двор, что у Приама самого
Прощенья испрошу я для него.
200 тут, всеконечно, на седьмое небо
От сладких вознесется он речей!
Притом, жрецы сиятельного Феба
Не столь уж прозорливы, ей-же-ей
(Когда, к тому же, алчность в них сильней
Всех прочих чувств!), - и так свою задачу
Исполню и отца я одурачу.
8*
227
Джеффри Чосер
А если, убедиться пожелав,
Что я не лгу, затеет он гаданье, -
В разгар авгурий стану за рукав
Его тянуть я, чтоб отвлечь вниманье,
И уверять, что понял прорицанье
Превратно он: ведь боги говорят
Загадками и часто невпопад.
А создали богов не мы ли сами
Своими страхами? Вот и отец
С испугу Феба глас в Дельфийском храме
Истолковал неверно, бедный жрец,
Помнив, что Трое настает конец, -
Так я ему внушу; на то с лихвою
Достало б дня, ручаюсь головою!"
И прочие утешные слова
Царевичу, отнюдь не лицемеря,
В ту ночь твердила добрая вдова,
Хоть предстоящая была потеря
Ей хуже смерти! Так, по крайней мере,
Те летописцы говорят о ней,
Чьи хроники прочел я; им видней.
Троил, речам ее внимая жадно
И находя их здравыми, во всем
Уж был готов ей верить безоглядно,
И только сердце возмущалось в нем
При мысли, что Крессиду он добром
Отдаст врагам, - но ради пользы дела
Решил он покориться ей всецело.
228
Троил и Крессида. Книга четвертая
Тут, наконец, немного отлегло
От сердца у него, и лежа рядом,
Они, пока совсем не рассвело,
Беседам предавались и усладам.
И словно птах, что, солнышко над садом
Завидев, начинают распевать, -
Надежда оживила их опять.
Однако же, о завтрашнем прощанье
Никак царевич позабыть не мог.
"Любовь моя! - молил он, - обещанье
Свое сдержи: вернись обратно в срок,
Не доставляй напрасных мне тревог!
Запомни: коль обманешь ты Троила,
То станет жизнь ему навек постыла!
Когда промедлишь - собственной рукой,
Клянусь лучами Феба, в тот же день я
Себя прикончу, потеряв покой:
Да не продлит Господь мои мученья!
Коль жизнь моя хоть малое значенье
Имеет - задержать себя не дай
Иль вовсе ты меня не покидай.
А ну как все старанья и уловки
К желанному не приведут концу?
Иль не достанет у тебя сноровки?
Зверь хочет одного, да вот ловцу
Подай другое! Твоему отцу
Ума не занимать: когда захочет -
Он сам, поверь, любого обморочит.
229
Джеффри Чосер
Хромого ты притворной хромотой
Не проведешь: не так ли говорится?
Пусть даже стар и нищ родитель твой -
Он зорче Аргуса и как лисица
Хитер и ловок! Ты ж не мастерица
На плутни; нам его не обхитрить,
И женская тут не поможет прыть.
Хоть я о мире, скором иль нескором,
И не слыхал - в одном сомненья нет:
Калхас навек покрыл себя позором,
На сторону ахейцев перешед,
И как бы ни сулила ты, мой свет,
Ему почет и царское прощенье -
Он не отважится на возвращенье.
Страшусь я также, что тебе отец
Из греков знатных мужа раздобудет,
Начнет просить, грозить, и наконец
Тебя он улестит или принудит
Согласье дать! И милого забудет
Крессида; я же, верность ей храня,
Узнав про то, не проживу и дня.
И сверх того, тебе твердить он станет,
Что все равно, мол, город обречен:
Ведь греки поклялись, что будет занят
Их войском неприступный Илион,
И окружили нас со всех сторон.
Его речей, быть может, устрашишься -
И в город ты вернуться не решишься.
230
Троил и Крессида. Книга четвертая
213 Всего же горше мне, что в стане том
Немало ты найдешь знакомцев новых,
Отвагой наделенных, и умом,
И обхожденьем, и на все готовых
Для дамы! Нас же, воинов суровых,
Ты поневоле презирать начнешь
И свой обет поспешный проклянешь.
214 О, эта мысль невыносимой мукой
Пронзает сердце мне: в очах темно!
И не могу смириться я с разлукой,
Пускай хоть трижды это решено.
Другой тебя прельстит - не все ль равно -
Иль твой отец нас кознями погубит,
Уходом ты убьешь того, кто любит!
215 И потому всем сердцем я к тебе
Взываю, всей истерзанной душою:
О, сжалься! Снизойди к моей мольбе!
Дозволь не расставаться мне с тобою,
И вместе мы тайком покинем Трою.
Что за нужда, покуда выбор есть,
Самим, по доброй воле, в петлю лезть?
216 Чего мы ждем? Поверь, надежды мало,
Расставшись, нам соединиться вновь.
Бежим, пока не поздно! не пристало
Судьбу нам искушать, моя любовь:
Теперь иль никогда! Не прекословь,
Стократ молю, скажи, что ты согласна!
Уж скоро день, и медлить нам опасно.
231
Джеффри Чосер
И коль на то пошло, когда вдвоем
Из города поскачем без оглядки,
Довольно злата мы с собой возьмем,
Чтоб нам прожить в почете и в достатке
До смерти и ни в чем не знать нехватки.
Как ни крути, надежней средства нет,
Чем скрыться нам, избегнув худших бед.
Когда же не дает тебе покоя
Боязнь, что недостанет нам казны, -
То знай: есть у меня вдали от Трои
Друзья и родичи, что мне верны;
Там роскошью с тобой окружены
Мы будем, хоть бы я в одной рубахе
Явился к ним. Итак, оставь же страхи!"
Вздохнув, Крессида молвила: "Как знать?
С тобою мы могли бы в самом деле
Бежать и скрыться или же сыскать
Иной безумный путь к желанной цели, -
О чем бы позже горько сожалели, -
Но для чего? И так ведь нет причин
Тревожиться тебе, мой господин!
Уж если я, поддавшись понужденьям
Отцовским иль сама прельстившись вдруг
Замужеством, богатством, наслажденьем
Иль чем иным, - предам тебя, мой друг,
Тогда, безумья гибельный недуг
Наслав, меня низринет пусть Юнона,
Как Афаманта, в волны Ахерона!
232
Троил и Крессида. Книга четвертая
Мне в том порукой боги в небесах
И боги преисподней, и богини,
Сатиры с нимфами в густых лесах,
Все божества, что воды и пустыни
От века населяют и доныне.
Пусть, коли лгу я, нить судьбы моей
Атропос перережет поскорей!
О Симоэнт-река, что через Трою
Прямая как стрела стремит свой путь
И с влагою сливается морскою,
Обету моему свидетель будь!
И если милому когда-нибудь
Я изменю - теки назад, к истокам.
Да окажусь я в Тартаре глубоком!
О мой Троил! К лицу ль тебе, скажи,
Соратников покинуть, даже ради
Возлюбленной своей и госпожи,
Чтоб мирной предаваться с ней отраде,
Покуда город, страждущий в осаде,
Нуждается в бойцах? Ведь наш побег
Бесчестьем бы покрыл тебя навек!
А если миром завершатся вскоре
Все распри? Ведь бывает иногда,
Что добрый лад идет на смену ссоре
И радостью сменяется беда.
Увы! Явиться в город от стыда
Не смея, сколь же станешь неутешно
Ты сожалеть, что действовал поспешно!
233
Джеффри Чосер
225 Коль мы бежать решимся сгоряча,
Тотчас и знати, и простому люду
Взойдет на ум, что дал ты стрекача
Из трусости, что предаешься блуду
Со мной: так станут говорить повсюду!
Муж достославный, храбрый Приамид,
Навек позором будешь ты покрыт.
226 И на меня тут сыщется управа:
Ах, милый мой! бесчестья отродясь
Не знала я! подумай, что за слава
Вмиг обо мне пошла бы, что за грязь
На бедную Крессиду полилась!
Хоть доживи я до скончанья света,
Вовек мне дерзость не простится эта.
227 Любовь моя! Рассудком охлади
Горячку нетерпенья, ради Бога:
Ведь у кого блаженство впереди,
Тому не грех и подождать немного.
Терпенье - в деле лучшая подмога:
Кто устоять сумеет пред Судьбой,
Тому она становится рабой.
228 Знай: не поспеет и сестрица Феба
Добраться от Овна к созвездью Льва,
Свой путь свершая вкруг ночного неба,
Как я вернусь! Услышь мои слова,
Юнона: коли буду я жива,
То, на десятый день прибывши в Трою,
Я моего Троила успокою".
234
Троил и Крессида. Книга четвертая
- "Ну что ж! - вздохнул царевич, -
десять дней
Мне вытерпеть еще, пожалуй, можно.
А все же было бы куда верней
Из города бежать нам безотложно:
Поверь, на сердце у меня тревожно
От злых предчувствий. Скроемся, мой свет,
И заживем с тобой не зная бед!"
"О, горе мне! - воскликнула вдовица, -
Ты недоверьем в гроб меня сведешь.
Уж я вполне успела убедиться,
Что клятв моих не ставишь ты ни в грош!
Клянусь безгрешной Цинтией, не ложь -
Слова мои! Увы, зачем заране
Меня подозреваешь ты в обмане!
Труда не положивши на посев,
Не насладишься после урожаем;
Лишь день-другой в разлуке потерпев,
Отраду мы надолго обретаем.
Что ж загодя тоскою ты терзаем?
Ведь я с тобой! утешься, иль к утру
Я, видит Бог, от жалости умру.
Сколь нестерпимы мне твои мученья
И самый помысел, что должно нам
Расстаться! Коли хочешь облегченье
Доставить мне - утешься! Видишь сам:
Душа Крессиды рвется пополам,
И не надейся я вернуться вскоре -
Сию минуту умерла б от горя.
235
Джеффри Чосер
Но я не столь глупа, хвала Творцу,
Чтоб как-нибудь не уловчиться, милый,
И цели не достигнуть: ни отцу
С его умом и хитростью постылой,
И ни врагам с их воинскою силой
Меня не удержать, уж ты поверь!
И станем мы счастливей, чем теперь.
Когда меня ты любишь хоть немного -
В одной лишь просьбе мне не откажи,
Любовь моя: утешься, ради Бога,
Будь весел и напрасно не тужи.
Коль ты послушен воле госпожи,
То дай узреть мне прежнего Троила,
Чтоб меньше пред разлукой сердце ныло!
Еще к последней снизойди мольбе:
Будь верен мне! Как я (клянусь богами)
Принадлежу лишь одному тебе -
Ты так же никакой пригожей даме
Не дозволяй, мой милый, встать меж нами!
Увы! как видно, ревность или страх
Таятся вечно в любящих сердцах.
Уж если ты, кому я верю свято,
Кому без страха предалась вполне,
Изменишь - о, надежд моих утрата!
Коль так случится - знай, тогда и мне,
На свете несчастливейшей жене,
Останется лишь умереть до срока:
Поступишь ли со мною столь жестоко?"
236
Троил и Крессида. Книга четвертая
237 _ "Господь, чей всюду проникает взор,
Солгать не даст, - царевич ей ответил, -
Ни об одной из жен с тех самых пор
Не помышлял я, как впервые встретил
Меж ними ту, чей лик как солнце светел.
Я твой навек и преданность готов
На деле доказать, без лишних слов".
238 _ "Благодарю, - воскликнула Крессида, -
Друг несравненный, за твои слова!
Да ниспошлет мне разума Киприда,
Чтоб милому, покуда я жива,
Воздать за верность! О поверь, едва
Соединимся снова мы друг с другом -
Тебя вознагражу я по заслугам!
239 Знай: не богатство, не краса и стать,
Не слава ратная - Господь свидетель -
Не то, что на турнирах ты блистать
Умел и первый был о них радетель,
Не род высокий твой, - но добродетель
И чистота души, бегущей зла,
К тебе меня впервые привлекла.
240 Затем, что мужества и благородства
В достатке уделил тебе Творец,
Что низких душ тебе претят уродства:
Их жадность или грубость; наконец,
Что страсти ты смиряешь как мудрец
Уздой рассудка, - знай: по сим причинам
И стал навек моим ты господином.
237
Джеффри Чосер
241 Ни годы, ни изменница-судьба
Не разлучат нас: в том обет мы дали!
Теперь к Зевесу лишь моя мольба:
Да исцелит от горькой нас печали
И чтобы в ночь десятую, не дале,
От нынешней - мы вместе были вновь.
Простимся ж до поры, моя любовь!"
242 тут принялись они друг дружку снова
Кропить слезами и лобзать стократ.
Затем Троил, не говоря ни слова,
Оделся, напоследок бросил взгляд
На госпожу и, холодом объят
Смертельным, света белого не видя,
Поклон прощальный отдал он Крессиде.
243 Но что за муки адские в тот миг
Терпел он - передать мне не под силу:
Тут не годится скудный мой язык.
Одно я знаю: бедному Троилу
Чем с ней проститься, легче бы в могилу!
Но видел он, что горю не помочь, -
И, поклонившись, удалился прочь.
» • J g^ ф Z5Z3E • »
КНИГА ПЯТАЯ
Пролог
V-^рок подошел назначенному сбыться.
Зевесов приговор известен вам,
О сестры-Парки! Юная вдовица
Покинуть поутру должна Пергам
И против воли в стан уйти к врагам.
А принцу тосковать о ней придется,
Доколе нить судьбы его прядется.
Феб златоглавый трижды растоплял
С тех пор в лугах покровы снеговые
И лес, весной овеянный, являл
Трикраты на ветвях листы живые,
Как принц Троил, Гекубы сын, впервые
Любовь свою приметил: ту, с кем он
Себе на горе будет разлучен.
239
jlАтак, рассказ мой поведу я дал е.
Крессидин провожатый Диомед
В растерянности полной и печали
Вдову застал, прибыв за ней чуть свет.
И летопись гласит: сомненья нет,
Вовеки ни одна жена младая
Так не скорбела, дом свой покидая.
4 Царевич у ворот ее с утра,
Мучительных исполненный терзаний,
Ждал, скоро ли поедет со двора
Та, что была ему всего желанней:
Всех радостей былых и упований
Источник, всех услад и прежних нег, -
Увы, Троил! Прощайся с ней навек.
5 С людьми своими поджидав Крессиду,
Как подобает мужу, Приамид
Терпел, ничуть не подавая виду,
Что горем совершенно он убит:
Хоть лик его, что взорам был открыт,
Невозмутим казался и покоен -
В седле с трудом держался юный воин.
6 Едва верхом уселся Диомед -
Кровь закипела в жилах у Троила
И сам себе сказал он: "Мочи нет
Сносить все это! Лучше уж могила!
240
Троил и Крессида. Книга пятая
Иль вовсе мне отвага изменила?
Иль не посмею ринуться вперед,
Единым махом с жизнью кончив счет?
Чего я жду? Зачем я Диомеда
И с ним охрану всю не перебью?
Недешево далась бы им победа!
Чем муки длить - не лучше ль пасть в бою?
А коли примут сторону мою
Из преданных людей хоть двое-трое,
То с милой прочь ускачем мы из Трои!"
Однако затевать неравный бой
Не стал он, и была на то причина:
В неразберихе схватки роковой
Могла Крессида пострадать безвинно.
Одно лишь это и страшило сына
Приамова: иначе бы Троил,
Уж верно, госпожу свою отбил.
Когда настал черед в седло садиться
Крессиде - испустила тяжкий вздох
И тихим шагом, нехотя, вдовица
Коня пустила... Хоть и не врасплох
Застал ее отъезд - но, видит Бог,
Бедняжка в муках с милым расставалась:
Душа у ней на части разрывалась!
От госпожи держась невдалеке,
Как будто в знак учтивости, со свитой
И соколом любимым на руке
241
Джеффри Чосер
Скакал царевич, грусти полон скрытой,
Чтоб ей хоть часть пути служить защитой.
И до конца он ехать был бы рад -
Но долг велит поворотить назад.
Навстречу им от греческой заставы,
Приветствуемый всеми, в должный срок
Подъехал Антенор, живой и здравый.
Троил, хотя и был уж недалек
От слез - себя, однако, превозмог:
Прибывшего облобызав сначала,
Он радость изъявил как подобало.
Минуту улучив, затем Троил,
К коню вдовы коня приблизив боком,
Взор на нее молящий устремил,
Ее руки коснулся ненароком
(Тут слезы полились у ней потоком)
И прошептал: "Условленного дня
Не пропусти - иль ты убьешь меня!"
И, бледный весь, коня он прочь направил,
Ни на кого не глянув. Диомед,
Напротив, без вниманья не оставил
Такую неучтивость. Сих примет
Он был знаток и, поглядевши вслед
Троилу, ускакавшему с отрядом,
Поехал не спеша с Крессидой рядом.
Ведя ее лошадку в поводу,
Так размышлял сей воин, сын Тидея:
"Глупец я буду, коль не заведу
242
Троил и Крессида. Книга пятая
С ней разговор! Дорогу веселее
В беседе коротать; а коль затея
Удастся - что ж! и мы не хуже всех.
За труд вознаградить себя не грех.
Но о любви заговорить с ней прямо
Остерегусь: ведь ежели верна
Моя догадка и сынок Приама
Запал ей в сердце, - ясно, что она
Забыть его так скоро не должна
И надобно тут действовать иначе, -
Нередко путь кружной ведет к удаче".
И вот, желая спутницу развлечь,
Он с ней беседует, и в разговоре
Сперва о пустяках заводит речь,
О том, о сем, - и спрашивает вскоре:
Зачем она грустна? Нельзя ли в горе
Ей как-нибудь помочь? Любой приказ
Он будет рад исполнить сей же час!
Сказавши так, он ей поклялся дале,
Что все преграды одолеть готов
И все свершить, чтоб только от печали
Ее избавить. Не жалея слов,
Вдову он ободрял: в конце концов,
У них ничуть не хуже, чем в Пергаме,
Служить умеют благородной даме.
"Понятно, - говорил ей Диомед, -
Не так-то сладко распроститься с домом,
Со всей родней, и в довершенье бед
243
Джеффри Чосер
К каким-то чужеземцам незнакомым
Отправиться одной... Но будь я громом
Небесным поражен, коль в трудный час
Вы друга не найдете среди нас!
Уж раз об вашей я пекусь охране
И жизнь за вас, коль надо, положу,
И раз уж вы меня узнали ране,
Чем прочих, - будьте мне за госпожу!
Я клятву дал, и я ее сдержу:
Располагайте мной! Любую службу
Исполню я в обмен на вашу дружбу.
Доверьтесь будто брату мне, молю!
Хоть я не ведаю, что за напасти
Вам выпали, - за вас душой скорблю.
Когда в моей бы это было власти,
Я был бы счастлив бремя хоть отчасти
Вам облегчить... Ну что ж! На то друзья,
Чтоб сострадать, когда помочь нельзя.
Пускай в нас недругов и чужестранцев
Вы видите: в том нет большой беды.
Ведь бог Любви для греков и троянцев
Един. Во имя Господа, вражды
Ко мне вы не питайте без нужды!
Я вам не враг! Готов любые казни
Стерпеть я, кроме вашей неприязни.
Увы, Калхасов близится шатер.
Он может видеть нас, и поневоле
Должны мы отложить до лучших пор
244
Троил и Крессида. Книга пятая
Беседу нашу. Я ж намного боле
Желал бы вам сказать - и мудрено ли?
Но дайте руку мне! Пока дышу -
Я ваш, и в том обет вам приношу.
Подобных слов, от страсти замирая,
Я никому до нынешнего дня
Не говорил: клянусь вратами рая,
Любовного не ведал я огня!
Но вас молю не презирать меня:
Пусть беден слог мой, речи пусть неловки -
Лишь дайте срок набраться мне сноровки.
Быть может, госпожа, смущает вас,
Что речь я о любви завел так скоро?
Но от людей я слыхивал не раз:
Чтоб воспылать, порой довольно взора;
В том для себя не вижу я укора.
Не зря всесилен и неодолим
Киприды сын: уж где мне сладить с ним!
Собой прекрасны вы; у нас же в стане
Достойных рыцарей не перечесть.
Из них любой, предвижу я заране,
Служить усердно вам почтет за честь.
Все ж, коль меня решитесь предпочесть,
Клянусь, не сыщется во всей вселенной
Столь преданный слуга и столь смиренный!"
Так молвил Диомед. Ему вдова
Как будто бы внимала, но на деле
Из всех речей немногие слова,
245
Джеффри Чосер
И то лишь мельком, слух ее задели:
Тоска и страх бедняжкою владели.
Отца ж завидев, сделалась бледна
И наземь чуть не рухнула она.
27 Но Диомеда сколь могла любезно
Она благодарила за привет,
Сказав, что для нее весьма полезна
Его поддержка будет и совет;
Она ж ему, во избежанье бед,
Готова доверяться без оглядки -
И снять себя позволила с лошадки.
28 Схвативши дочь в объятья, старый жрец
Ее лобзал, твердя: "Души отрада!
Дитя мое! Мы вместе наконец!"
Она в ответ, не подымая взгляда,
Промолвила смиренно: "Как я рада".
Но мы, Крессиду поручив отцу,
Вернемся в Трою, к царскому дворцу.
29 В ужасном гневе юный сын Приама
Домой примчался. Соскочив с коня,
К себе в покои прошагал он прямо,
В отчаянье судьбу свою кляня.
И разбегались челядь и родня,
Спеша убраться с глаз его подале:
Таким Троила прежде не видали.
30 Вот наконец остался он один
И волю дал безумствам исступленным:
Смерть призывал злосчастный царский сын
246
Троил и Крессида. Книга пятая
И проклинал Венеру с Купидоном,
Цереру, Зевса, Вакха с Аполлоном,
А следом и себя, и всех людей -
За исключеньем госпожи своей!
31 В постель он лег, однако сном утешным
Никак не мог забыться, и точь-в-точь
Преступный Иксион в аду кромешном,
Он в муках проворочался всю ночь.
Когда же вовсе сделалось невмочь,
В слезах нашел бедняга облегченье
И так он изъяснял свои мученья:
32 "О, где она? Где госпожа моя?
Где ясный взор, где ласковые руки,
Грудь белоснежная и все, что я
Еще вчера лишь ночью, до разлуки,
Мог зреть и осязать? О, что за муки
Терплю, один на ложе, хоть кричи -
Или подушку обнимай в ночи!
33 Увы! Как мог ее не удержать я?
Когда теперь ее увижу вновь?
Уж лучше бы мне сгинуть! О проклятье!
Крессида, жизнь моя! моя любовь!
Навек я твой - и дух, и плоть, и кровь.
Палач мой нежный, стражду я жестоко -
Ужели дашь мне умереть до срока?
34 Звезда моя! Мой путеводный свет!
Где ты теперь? Кому сияешь ныне?
И кто, когда Троила рядом нет,
247
Джеффри Чосер
Тебе с почтеньем внемлет, как богине?
Кем будешь ты утешена в кручине?
Увы, никем! Я по себе сужу:
Такие муки ждут и госпожу.
Как я разлуку вытерпеть сумею?
Дня не прошло, а я уж изнемог!
А милой каково? Что станет с нею,
С бедняжкою, в десятидневный срок?
Сойдет румянец юный с нежных щек,
И от тоски поблекнув, к возвращенью
Она иссохшей сделается тенью!"
Когда меж слез и стонов царский сын
Вдруг забывался краткою дремотой, -
То грезилось ему, что он один
В пустынном, жутком месте ждет чего-то
И не дождется... То враги без счета
Мчат отовсюду; он у них в руках! -
И грудь его холодный полнит страх.
Тут вздрагивал царевич с громким криком,
Как будто от внезапного толчка,
И пробуждался в ужасе великом:
Казалось, исполинская рука,
Беднягу вознеся под облака,
Швырнула оземь... и на смятом ложе
Он задыхался от сердечной дрожи.
И несчастливый жребий свой опять
Он клял, кропя слезами покрывало;
То сам с собой пускался рассуждать,
248
Троил и Крессида. Книга пятая
Что так, мол, убиваться не пристало;
Но вслед за тем все начинал с начала:
Проклятья, пени, слезы и мольбы
И вздохи о превратности судьбы.
Но сокрушенья принца о потере
И каждый вопль его, и каждый вздох -
Кто смог бы описать? По крайней мере,
Я не гожусь на это, видит Бог!
И дух мой слаб, и слог довольно плох,
И не под силу мне такое бремя.
Читатель, сбережем-ка лучше время!
...Едва поблек на небе серп луны
И осветился горизонт с востока,
Хоть звезды были все еще видны, -
В тот час, когда рассвет уж недалеко
И пылкий Феб, не нарушая срока,
На колесницу алую ступил, -
Велит Пандара звать к себе Троил.
Пандар, как ни ловчился, с прошлой ночи
Проведать принца так и не успел:
Еще с утра он призван был пред очи
Приама для каких-то спешных дел,
При коем безотлучно просидел
До вечера; теперь же, верный слову,
К царевичу помчался он по зову.
Пандар уж догадался наперед,
Что царский сын, всю ночь не спав от горя,
С ним поделиться жаждет в свой черед,
249
Джеффри Чосер
Нужду имея в дружеской опоре.
И посему на зов он прибыл вскоре
И, бодрый вид не позабыв принять,
К приятелю уселся на кровать.
"О мой Пандар! Сих мук не в силах дале
Сносить, я на погибель обречен
И уж до завтра доживу едва ли.
Лишь об одном прошу я (молвил он):
Чтоб ты, как друг, по части похорон
Мою исполнил волю; а именье
Я на твое оставлю разуменье.
Ты позаботься, чтобы мне жрецы
Костер соорудили погребальный,
Чтоб состязались в честь мою бойцы
И был бы пир устроен поминальный.
Да будет Марсу жертвою прощальной
Мой верный конь, ему же - меч и шлем,
А щит - Палладе. Догляди за всем!
Ту горстку пепла, в кою обратится
Троила сердце, - не сочти за труд
Собрать и спрятать! Пусть меня частица,
Тобою заключенная в сосуд
Златой, что урной, слышал я, зовут,
Хранится в знак моей любви и муки
У той, по ком томился я в разлуке.
Недуга я не в силах превозмочь,
И смерть моя близка по всем приметам:
Дурные сны мне снились нынче в ночь
250
Троил и Крессида. Книга пятая
И Аскалаф-сова кричал при этом...
Что зря гадать по звездам и планетам?
Все к одному! Явись же поскорей,
Гонец-Меркурий, за душой моей!"
47 - "Ну что ж, - вздохнул Пандар, -
видать, попала
Вожжа под хвост! Твердил ведь я не раз:
Терзаться нет причин и проку мало, -
Да только силы даром порастряс.
И впрямь, никто упрямцу не указ!
Чем тут помочь? Насильно мил не будешь,
И поумнеть безумца не принудишь.
48 Скажи-ка мне, с чего ты возомнил,
Что из мужей никто еще доселе
Так не любил, как ты? Нет, мой Троил,
Не первый ты на свете, в самом деле,
От милой отлучен на две недели,
Зато единственный наверняка,
Кто поднял шум такой из пустяка!
49 Да это невидаль какая, что ли -
Разлука? Всякий муж или жених
Хоть раз да расставался против воли
С подругой; но еще никто из них
Не помирал от горестей таких.
Не век же вместе! Рано или поздно
Друзьям побыть приходится и розно.
251
Джеффри Чосер
А каково тому, чья госпожа
С другим на брачное возляжет ложе
По прихоти родни? Острей ножа
Бедняге эта весть! Но горю все же
Не поддается он - помилуй Боже!
Он тверд и сохраняет бодрый вид
И верит: время раны заживит.
Ведь время-то идет! в том вся и штука.
Лишь наберись терпенья, милый брат,
Дай дням протечь - и кончится разлука:
Калхаса дочь получишь ты назад.
У ней, готов я биться об заклад,
Чтоб воротиться, ловкости достанет!
И слово дав, она уж не обманет.
А что до вещих снов и прочих грез -
Все это вздор! Игра воображенья!
Смешно и толковать о них всерьез.
Телесное ли тут изнеможенье
Сказалось, или рассудка напряженье -
Бог весть! Одни лишь дурни верят снам,
А я так и гроша за них не дам.
Спроси жрецов - тот скажет: сновиденья
Суть знаменья небесные, а тот -
Что это дьявольские наважденья.
У лекарей подавно тут разброд:
На сытый, на голодный ли живот,
От черной или белой желчи снятся
Дурные сны - уж где им разобраться!
252
Троил и Крессида. Книга пятая
Слыхал я также, что обрывки дум,
Дневные страхи, образы, идеи
Из ночи в ночь тревожат спящий ум
Виденьями... Иные книгочеи
Считают, что на сон всего сильнее
Влияют превращения Луны
И времена в году. Но к черту сны!
Оставим их старухам, столь охочим
До небылиц; оставим их глупцам,
Что верят совам, вбронам и прочим
Оракулам, авгурам и жрецам.
По мне, так это просто стыд и срам:
Затем ли разум нам дала Природа,
Чтоб верить россказням такого рода?
Но будет! Поразмыслим-ка с тобой,
Как время нам убить до вашей встречи,
Пока Крессида не пришла домой, -
Хоть знаю, этот день уж недалече,
А там пойдут у вас иные речи...
Ну, подымайся! Дурь свою забудь.
Не лучше ль нам заняться чем-нибудь?
Припомним жизнь вольготную, что прежде
С тобою мы вели; поговорим
О радости грядущей и надежде, -
Увидишь сам, тоска твоя как дым
Растает, и мгновением одним
Все десять дней представятся, тем боле,
Что славно скоротать их - в нашей воле.
253
Джеффри Чосер
Теперь у многих гости да пиры:
Ведь перемирье! Вот и нам не худо
Поехать поразвлечься до поры
Хоть к Сарпедону. Дом его отсюда
Всего лишь в миле. Погостим, покуда
Твой срок не выйдет. Там, среди друзей,
Глядишь, и время побежит резвей.
Будь молодцом, вставай-ка! Много ль чести -
Валяться в спальне, двери затворя?
Дня не пройдет, как разнесутся вести
По городу, что младший сын царя
Больным сказался, видно, мол, не зря:
Что трусит он, с врагом боится схватки, -
Ведь люди-то до сплетен ох как падки!"
- "Ах, братец, - рек царевич, - мудрено ль,
Что стонов я и слез унять не в силах?
Лишь те, кто сам изведал эту боль,
Кто страждал всей душой,
всей кровью в жилах,
Кто света не видал вдали от милых,
Меня поймут! Я всех лишился благ:
Источник всех отрад моих иссяк!
Но встать, наперекор зловредным слухам,
Намерен я и немощь побороть
Так скоро, как смогу собраться с духом.
Да поторопит ради нас Господь
Заветный день! Душа моя и плоть
Истомлены: как мая жаждут птицы,
Так я прихода жду моей царицы!
254
Троил и Крессида. Книга пятая
Зовешь ты в гости ехать - но к кому ж?" -
Спросил и приподнялся он со стоном.
"Да к Сарпедону. Он достойный муж,
И роду царского, и в дружбе с троном,
Притом весьма богат - чего ж еще нам?"
С ним согласился принц, и наконец
Они вдвоем покинули дворец.
Своей не посрамил пред ними славы
Радушный Сарпедон, и за столом
Все мыслимые яства и приправы
В избытке подавались день за днем.
Твердили долго в городе потом,
Что, мол, никто от сотворенья мира
Не задавал великолепней пира.
Музыка там лилась, ни на момент
Не преставая: право же, едва ли
Сыскался бы на свете инструмент,
Чьи струны или трели не звучали
У Сарпедона в пиршественной зале!
И множество пригожих юных дам,
Взор услаждая, танцевали там.
Но что царевичу с его тоскою
До радостей чужих? Уж таковы
Влюбленные: душа его одною
Крессидою полна, из головы
Нейдет она, в глазах стоит! Увы,
Ни лакомства, ни редкостные вина
Приамова не утешают сына.
255
Джеффри Чосер
На дам нарядных глядя, все о ней
Томится, всюду видит он Крессиду;
Чуть музыканты грянут веселей -
Свою лишь растравляет он обиду,
Один средь всех! И мнится Приамиду:
Уж коли госпожи с ним рядом нет,
Здесь никому плясать и петь не след.
То, скрывшись от ушей чужих и взглядов
В покое дальнем и замкнувши дверь,
"Любовь моя! - взывал он, - труд сей адов
Свершу я и дождусь тебя, поверь!
Но где ты, свет мой? Что с тобой теперь?"
Бедняга, так ли он еще восплачет,
Когда его Фортуна околпачит!
То старую записку иль письмо,
Достав, он перечитывал с оглядкой -
И все, что было, в памяти само
Вдруг оживало. Всю ее украдкой
Он представлял, терзаясь мукой сладкой...
Так вытерпев четыре дня, Троил
Пощады у Панд ара запросил.
"Поедем, друг! Пора нам, в самом деле,
Убраться подобру, - взмолился он. -
Сдается мне, что мы уж надоели
Хозяевам и славный Сарпедон
Не нынче-завтра выставит нас вон.
Поедем! Говорю тебе по чести,
Невмочь мне оставаться в этом месте".
256
Троил и Крессида. Книга пятая
- "Помилуй, - возразил ему Пандар, -
Куда спешить? На что это похоже -
Сорваться и бежать как на пожар
От любящего друга! Вон из кожи
Он лез, чтоб угодить нам, - хорошо же
Отплатишь ты ему за стол и кров:
Приехал, повздыхал - и был таков!
Сам посуди, сколь это неучтиво:
Неделю прогостить пообещав,
По прихоти минутной, всем на диво,
Отбыть в разгар веселья и забав.
Все скажут, что у принца скверный нрав.
Уж погоди три дня, будь верен слову -
А там и уберемся поздорову".
Насилу смог Пандар на пару дней
Отъезд отсрочить. Только миновала
Неделя - принц велел седлать коней,
С хозяином простясь как подобало,
И тронулись. Дорогой полегчало
Троилу, лишь один издал он вздох:
"А вдруг она уж дома? Дай-то Бог!"
И засвистал на радостях как птица.
Пандар подумал: "Дома? Черта с два.
Не скоро ей удастся воротиться!
Но пусть-ка поостынет он сперва
Да отойдет. Подкладывать дрова
В горящую солому - нет уж, дудки!"
А вслух при этом отпускал он шутки.
9. Д. Чосер
257
Джеффри Чосер
74 Так ободрял Троила верный друг
До самого дворца владыки Трои.
Вот спешились они, услали слуг
И поднялись к царевичу в покои.
И там, пока не смерклось, эти двое
Всё о Крессиде разговор вели -
И наконец, поужинав, легли.
75 К рассвету принц успел уж пробудиться
От сна и, нетерпеньем одержим,
Поехать к дому, где жила вдовица,
Пандара умоляет вместе с ним:
"Ах, братец, ради Бога, поспешим!
Пусть даже мы хозяйку не застанем -
Так хоть на дом, столь милый сердцу,
взглянем!"
76 Сославшись тут на спешные дела
И свиту отпустив, с одним Пандаром
Он едет к дому, где она жила.
Увы, надежды все пропали даром!
И, пошатнувшись, будто бы ударом
Сраженный в сердце, видит Приамид,
Что дом снаружи наглухо закрыт.
77 При виде поперечных перекладин,
Что ставни загораживали в ряд,
Он так недвижен сделался и хладен -
Внезапной стужей словно бы объят.
И вдруг, коня пришпорив, наугад
Понесся прочь, пути не разбирая,
Как будто от погони удирая.
258
Троил и Крессида. Книга пятая
78 И он шептал: "О дом! О милый дом!
О храм мой, что с тобою сотворилось?
Пустой фонарь с погашенным огнем!
Где свет сиял - там темень воцарилась.
О, горе нам! Зачем, скажи на милость,
Не рухнул ты? Зачем не умер я?
Обоим без нее нам нет житья!
79 О дом, когда-то солнцем озаренный,
Вместилище бесчисленных услад,
Дворец, покинутый и разоренный,
Прощай, в несчастье мой названый брат!
О храм без божества! Я был бы рад
Лобзать твои окованные двери -
Когда б я был один, по крайней мере".
80 тут на Пандара взор он обратил,
Попридержал коня, чтоб ехать дале
С ним обок, и, собрав остаток сил,
Поведал другу о своей печали
Всё заново; и лик его вначале
Так бледен был, а голос тих и слаб,
Что даже камень жалость проняла б.
81 Так ехали вперед они без цели,
Всё по знакомым улицам кружа,
Как вдруг воспоминанья одолели
Царевича: «Вон дом, где госпожа
На празднике плясала! - весь дрожа,
Воскликнул он, - а вон и храм Паллады:
Впервые там скрестились наши взгляды!
9*
259
Джеффри Чосер
Вон там она в кругу знакомых дам
Резвилась: как недавно это было!
Я смех ее впервые слышал там.
А здесь она мне в шутку пригрозила:
"Смотри не разлюби!" - и этак мило
Взглянула на меня: тот ясный взор
Я в сердце ощущаю до сих пор.
Здесь пенью госпожи моей прилежно
Внимал я: этот дом я узнаю.
А что за голос! Он звенел так нежно,
Журчал подобно чистому ручью.
Что за напев! Я точно был в раю...
А там.она в награду за служенье
Явила мне свое расположенье. -
И он воззвал: - Амур! Властитель мой!
Зачем Троилу снова шлешь страданья?
Про то, как на меня ты шел войной,
Уж верно, будут сложены преданья.
Вассал поверженный, исправно дань я
Плачу с тех пор; иль гнев твой не утих?
Иль сам ты губишь подданных своих?
Помилуй, государь! Твой гнев жестокий
Изведал я сполна - и навсегда
Усвоил, господин, твои уроки.
О сжалься! велика моя нужда.
Вовек неколебима и тверда
Моя пребудет вера - лишь Крессиду
Ты возврати пораньше Приамиду!
260
Троил и Крессида. Книга пятая
86 Тоскою той же грудь наполни ей,
Что днесь меня терзает исступленно, -
Тогда она вернется поскорей!
Не будь суров, Амур, с потомком трона
Приамова, как некогда Юнона
Наследников Фиванского царя
Не пощадила, зло им сотворя».
87 Вот место, где Крессида из Пергама
В то утро выезжала. У ворот
Остановился принц и стал упрямо
Вдоль заграждений ездить взад-вперед.
"Вон та дорога, - думал он, - ведет
Из города; по ней же, вероятно,
Любовь моя воротится обратно.
88 Вон до того холма не я ли сам
Крессиду провожал? За рощей тою
С ней распрощался я - о, горе нам! -
И в тот же вечер воротился в Трою.
Вовек теперь отрады и покою
Не ведать мне, доколе госпожу
За поворотом вновь не разгляжу!"
89 Так час за часом проводил он время
И мнил порой, что тает на глазах,
Что стан его сгибает скорби бремя
И у людей одно лишь на устах:
Как он переменился и зачах.
(Что было, впрочем, лишь воображеньем -
Ума меланхолическим броженьем.)
261
Джеффри Чосер
То шепот чудится ему, то вздох -
Как будто вправду всякому невежде
Есть дело до него: "А принц-то плох!
Совсем уж не жилец - не то что прежде!"
Так, от отчаянья опять к надежде
Переходя, провел он день иль два
До срока, что назначила вдова.
По временам, нуждаясь в развлеченье,
Слагал он песни о своей тоске,
Желанное в том видя облегченье.
Не раз, в укромном скрывшись уголке
И наспех подобрав строку к строке,
Пускался петь он о своей печали;
Образчик песни привожу я дале.
ПЕСНЬ ТРОИЛА
"О госпожа! Звезда моя в ночи!
Протянешь ли из дальнего далека
Свои мне путеводные лучи?
Не медли сверх назначенного срока!
Во мгле мой челн стремится одиноко
К погибели! Уже Харибды пасть
Разверзлась... о, не дай же мне пропасть!"
Едва допев, он принимался снова
Вздыхать, с тоской своей наедине,
Иль дожидался времени ночного
И все терзанья поверял Луне,
262
Троил и Крессида. Книга пятая
Чей светлый лик он созерцал в окне,
И ей шептал: "Придет моя царица,
Как только юный месяц народится.
94 Пред тем как с ней простились мы, твой серп
Состариться успел. Вокруг вселенной
Плывя в ночи, идешь ты на ущерб;
Когда же завершится перемена -
Я счастлив буду снова. О Селена,
Поторопись, не мешкай на пути
И новенькие рожки отрасти!"
95 В те дни и ночи время для Троила
Едва ползло, и мнил не в шутку он,
Что солнце прежний путь свой удлинило
И дольше озаряет небосклон,
Чем должно, - или это Фаэтон
Воскрес и неумелою десницей
Не сладит вновь с отцовской колесницей.
96 Порой, на крепостной взошедши вал,
Ахейцев стан он озирал часами
И сам с собой при этом толковал:
"Вон там, за теми дальними шатрами,
Любовь моя тоскует о Пергаме.
И самый воздух в этой стороне
Мне отчего-то сладостен вдвойне.
97 Должно быть, это милой воздыханья
Доносятся сюда издалека
С летучим свежим ветром, чье дыханье
263
Джеффри Чосер
Щеки моей касается слегка.
Да, так и есть! Я в шуме ветерка
Рыданий горьких различаю звуки:
То госпожа моя скорбит в разлуке".
Так минул день девятый; вслед за днем
Прошла и ночь. Царевич в ожиданье.
Пандар меж тем всечасно был при нем
И, облегчить стремясь его страданья,
Надежду в нем на близкое свиданье
Поддерживал и уверял как мог,
Что госпожа его вернется в срок.
Тем временем злосчастная вдовица
Во вражьем стане, средь немногих жен,
Вздыхать не преставала и томиться:
"Куда ни глянь - беда со всех сторон.
Уж лучше смерть! И вправду не резон
Мне дальше жить. Зачем я не сумела
Предугадать, как обернется дело?
Отец не пустит, сколько я ни тщусь,
Меня назад: я у него во власти.
Когда же в срок домой не ворочусь,
Сочтет мой милый, что для новой страсти
Его забыла я... Кругом напасти,
И как ни поверни, спасенья нет.
Зачем я только родилась на свет?
А если ночью, лагерь их проклятый
Покинув, я отважусь на побег
И буду схвачена как соглядатай?
264
Троил и Крессида. Книга пятая
Или какой-нибудь негодный грек
Мной завладеть захочет - и навек
Погубит неповинную Крессиду?
Возможно ли такую снесть обиду?"
От сих терзаний сделалась вдова
Лицом бледна и телом исхудала.
По целым дням, от горя чуть жива,
На стены Трои бедная взирала,
Где дом ее остался. Слез немало
Ночами также пролила она,
Безмерного отчаянья полна.
О царском сыне воздыхая тяжко,
Сто раз на дню достоинства его
Перебирала в памяти бедняжка,
И что он говорил, и каково
При том глядел, и все до одного
Свиданья их и речи - всё до слова,
И сердце в ней огнем пылало снова.
При виде слез, что сутки напролет
Несчастная лила не преставая,
Никто б не устоял: кремень и тот
Заплакал бы! Притом, вдова младая
Ни с кем, средь чужестранцев пребывая,
Не смела скорби разделить своей -
И тем тяжеле приходилось ей.
На стены Трои в неприступных башнях,
На храмы и дворцы взирав с тоской,
В обитель нег и радостей вчерашних
265
Джеффри Чосер
Она стремилась, потеряв покой,
И жалобно стенала день-деньской:
"О где ты, мой Троил? Чем занят ныне?
Еще ль ты помнишь о своей рабыне?
106 О, если бы я речам вняла твоим
И скрылась бы с тобой, не знав печали!
Все пересуды - вздор, коль мной любим
Такой достойный муж! И впрямь, едва ли
Меня б за это строго порицали.
Но поздно сетовать! Упущен срок:
Покойнику в лекарствах что за прок?
107 Увы! Что натворила я? Три ока
У здравомыслия: из них одно
Событья в настоящем зрит широко,
Второму зреть прошедшее дано;
А третьим, что вперед обращено,
Грядущего провидеть не смогла я -
За что судьба и выпала мне злая.
108 Но будь что будет! Завтра же тайком,
Дождавшись только времени ночного,
Отсюда выберусь - и прямиком
Отправлюсь к милому; а с ним готова
Хоть на край света я! Суда людского
Страшиться ль нам? Завистны люди сплошь:
Чужое счастье им - что острый нож.
266
Троил и Крессида. Книга пятая
109 Довольно печься нам о чьем-то мненье!
Всем угождать - не оберешься бед:
Что у одних встречает одобренье -
Другими почитается за вред.
До этих и до тех мне дела нет!
Дорогу видя к собственному благу,
Впредь от нее не отступлю ни шагу".
но Итак, вдова решилась не шутя
Соединиться с милым, честь по чести.
И что ж? Увы! Два месяца спустя
Ее застанем мы все в том же месте,
А царский сын со всею Троей вместе
Забыт и выброшен из головы!
Пред тем событья были таковы.
111 Тидеев сын, рекомый Диомедом,
Давно уже поладить был не прочь
С Крессидою - лишь был бы способ ведом
Заполучить ему Калхаса дочь.
И голову ломал он день и ночь:
С какой приманкою раскинуть сети
Для рыбки, что имел он на примете.
112 Хотя и полагал он, что у ней,
Уж верно, есть возлюбленный в Пергаме, -
Иначе почему б за столько дней
Ни разу молодой, пригожей даме
Не рассмеяться? посудите сами! -
Но все-таки, в надежде на успех,
Решил он, что попробовать не грех.
267
Джеффри Чосер
То мнилось вдруг ему, что неудачей
Сия затея кончиться должна:
"Безумец я, - ворчал он, - не иначе!
У ней другой на сердце; с ним она
Насильно, может быть, разлучена, -
Недаром сказано в одном трактате:
Где скорбь гнездится, там любовь некстати.
А впрочем, отобрать сей нежный цвет
У малого, по ком она столь тяжко
Вздыхает, - вот победа из побед!
Нет, будь что будет: попадется ль пташка
В мои силки, случится ли промашка -
Я счастья попытаю, ей-же-ей,
Ни сил не пожалею, ни речей!"
Был Диомед могуч и крепок телом,
В кости широк, в бою неукротим,
Громкоголос, упрям, суров - и в целом
С царем Тидеем схож, отцом своим.
Притом хвастун (водился грех за ним),
Наследник Аргоса и Калидона, -
Так писано о нем во время оно.
Крессида росту среднего была,
Но так стройна в простом своем наряде,
Лицом и всей повадкой так мила,
Что краше не сыскать! Густые пряди
Своих волос она сплетала сзади
В одну златую косу - диво див, -
Блестящей нитью ловко перевив.
268
Троил и Крессида. Книга пятая
17 Лишь брови, сросшиеся посередке -
То был у ней единственный изъян.
А взор ее очей, спокойно-кроткий,
Был точно райским светом осиян.
Коль верить описаньям горожан
Тех давних лет, - сама Любовь, казалось,
С красою в ней за первенство сражалась.
18 Она была разумна и добра,
Обучена всему, в речах учтива,
Скромна, и сердобольна, и щедра,
Притом резва и весела на диво,
И лишь порой не в меру боязлива.
Но сколько ей в ту пору было лет -
Про то ни слова в летописях нет.
19 Троил же принц и ростом взял, и статью,
Сложеньем соразмерным и лицом:
Все совершенно было в нем! Меж знатью
Троянской слыл не зря он удальцом.
Собой прекрасен, молод, и притом
Отважней льва и духом тверже стали -
Достойней мужа в мире не видали!
20 И автор мой, чью повесть в меру сил
Для вас перелагаю, пишет то же:
Что прочих рыцарей превосходил
Царевич и в бою не ведал дрожи.
Хоть вздумай исполин, с горою схожий,
Сразиться с ним - и этого б Троил
Отвагой дерзкой в бегство обратил.
269
Джеффри Чосер
Однако же вернемся к Диомеду:
В десятый день Крессидиных скорбей
В шатер Калхаса, как сосед к соседу,
Взошел он, утра майского свежей,
Чтоб у жреца (так он поведал ей)
Совета испросить. На самом деле
Совсем иной достичь хотел он цели.
Крессида гостю предложила сесть
С собою рядом и велела слугам
Вина подать и сладостей принесть;
С ним разговор затем, как с добрым другом,
Учтивый завела: таким досугом
Куда как был доволен Диомед!
Я суть перескажу вам их бесед.
Сперва лихие вспомнил он сраженья,
Героев той и этой стороны,
И пожелал Крессиды слышать мненье
По поводу осады и войны.
Затем спросил, не кажутся ль чудны
Ей греки: разговоры их и нравы,
Обычаи, наряды и забавы.
Еще спросил он, отчего Калхас
Не сыщет ей достойного супруга.
Крессиде, что доселе ни на час
Сердечного не забывала друга,
От сих расспросов приходилось туго.
Бедняжка отвечала как могла,
Куда ж он клонит - в толк и не взяла.
270
Троил и Крессида. Книга пятая
125 ТуТ> осмелев, промолвил сын Тидея:
"Благоволите выслушать меня,
О госпожа! Ни разу и нигде я -
С тех самых пор, как в первом свете дня
Повел за повод вашего коня, -
Не видел вас иначе как в печали
(Чем вы меня безмерно удручали).
126 Отсюда, впрочем, заключить я смог,
Что сердце ваше в непокорной Трое
Осталось, кем-то взятое в залог.
Меня ж сие задело за живое:
Я б не желал, чтоб вы, лишась покоя,
Хоть об одном из этих бедолаг
Слезинку уронили, скорби в знак.
127 xjTO ваш Пергам? Обширная темница!
Он осажден и сгинуть обречен.
И всякий, кто в стенах его томится,
Живым оттоль не выйдет нипочем:
Будь он хоть первым в свете богачом
И пожелай спастись - ни власть, ни злато
Тут не помогут! Всех их ждет расплата.
128 За честь Елены, лучшей среди жен,
Троянцы нам ответят! Не спасется
Никто: надежно город окружен,
Все сгинут - от раба до полководца.
От нашей мести Тартар содрогнется!
Пусть видят все, какая ждет напасть
Тех, кто у нас цариц посмеет красть!
277
Джеффри Чосер
Коль ваш отец, мудреным прорицаньем
Нас не надув, поведал все сполна
(Порой ведь и у слов, подобно тканям,
Обратная бывает сторона) -
То близок день, в который пасть должна
Сия твердыня, и тогда вы сами
Своими все увидите глазами.
Иначе для чего родитель ваш
Стремился поскорей на Антенора
Вас обменять? Иль это просто блажь?
Нет! Зная, что должны погибнуть скоро
Все, кто ни есть в Пергаме, без разбора,
Оттуда торопился дочь свою
Он вызволить - поруку в том даю!
О госпожа моя! Что было прежде -
Прошло; довольно слез и маеты!
Не век же вам в несбыточной надежде
Мрачить свои прекрасные черты.
Иль собственной не жаль вам красоты?
Напрасно вы печалитесь о Трое,
Утешьтесь и забудьте все былое.
Что до любви утраченной - тужить
О том не след: ей сыщется замена.
Есть муж достойный, что готов служить
Вам ныне преданно и неизменно,
Усердней всех троянцев. Откровенно
Скажу: мне честь подобная стократ
Желаннее любых иных наград!"
272
Троил и Крессида. Книга пятая
Тут покраснел, смутясь, могучий воин,
И голос дрогнул у него слегка, -
Но вскоре продолжал он, вновь покоен,
Лишь на вдову взглянув исподтишка:
"Хоть видите во мне вы чужака -
Я дворянин, и знатностью к тому же
Троянских рыцарей ничуть не хуже.
Будь жив Тидей, родитель мой и царь,
Я получил бы, волею закона,
Все, чем владел он. Впрочем, я как встарь
Наследник Аргоса и Калидона,
Хоть сам отец не передал мне трона:
Он пал, до лет преклонных не дожив,
В походе Полиника против Фив.
Итак, душа моя, не зря впервые
Средь жен себе избрал я госпожу:
Я, сколь позволят боги мне благие,
Ей верою и правдой послужу!
И не уйду, по чести вам скажу,
Покуда мне вы не дадите слово,
Что завтра здесь же свидимся мы снова".
Я повторять не стану всех речей,
Что произнесть успел с мольбой во взоре
Тидеев сын. Довольно, что у ней
Согласье он на встречу вырвал вскоре,
С условьем, что не станет в разговоре
Сердечных дел касаться Диомед.
Вот, впрочем, что услышал он в ответ.
273
Джеффри Чосер
137 Не преставая вспоминать Троила,
Нахмурясь и принявши строгий вид,
Негромко с ним она заговорила:
"С рожденья всей душой, о Тидеид,
Я город свой люблю. Да сохранит
Его Зевес от нынешних напастей
И худших не пошлет ему несчастий!
138 Хоть жаждут греки выместить свой гнев
На нем - но город сдаться не принудят.
Отец же мой, о выкупе радев,
Меня желал обнять - и кто осудит
Его за то? Дочерней не убудет
Во мне любви лишь только потому,
Что дорого досталась я ему!
139 Меж греков много есть мужей достойных,
Однако и троянцы с давних лет
Упорством славились, отвагой в войнах,
И статью, и умом, - им равных нет!
Хоть верю я, любезный Диомед,
Красавицы иные будут рады
За службу удостоить вас награды.
140 Мне ж до любви нет дела. Мой супруг,
Кому всем сердцем я принадлежала,
Скончался. Я с тех пор любовных мук,
Клянусь Палладой, как огня бежала
И проку в них не видела нимало;
Хоть были мне известны наперед
И доблесть ваша, и высокий род.
274
Троил и Крессида. Книга пятая
Тем пуще я настойчивости вашей
Дивлюсь. Когда же в толк возьмете вы:
Любовь - не для меня? Я полной чашей
Испить готова горький долг вдовы,
Скорбя до самой смерти. Таковы
Намеренья мои; что будет дале -
Бог весть! однако нынче я в печали.
Теперь не до веселья мне. Притом,
Вы сами слишком заняты войною.
Вот ежели - как вы клянетесь в том -
Вам вправду захватить удастся Трою, -
Склонясь пред небывальщиной такою,
И я, быть может, натворю тотчас
Дел небывалых... Впрочем, будет с вас.
Я с вами завтра поболтать готова
И рада видеть вас в любой из дней
С одним условьем: о любви ни слова.
Прощайте же! Будь милостью моей
Одарен кто из греческих мужей -
На вас бы выбор пал, клянусь владыкой
Зевесом и Афиной дивноликой!
Я вас любить согласья не даю -
Хоть не скажу, что этому не сбыться.
Все с Божьей воле, и стезю мою
Да направляет Божия десница! -
И тут, вздохнув, потупилась вдовица
И молвила: - О мой священный град!
Ужель тебя и впрямь не пощадят?"
275
Джеффри Чосер
Однако сын Тидея с новым жаром
О милости молил ее как мог.
И что же? Потрудился он не даром:
У ней перчатку выпросил в залог
Приязни будущей, - и за порог
Он вышел, лишь когда уже стемнело,
Уверенный в благом исходе дела.
Уже Венера освещала путь
Снижавшемуся Фебу, и Селена
Коней своих стараясь подстегнуть,
У Льва стремилась вырваться из плена,
И свечки Зодиака над вселенной
Зажглись, когда под пологом шатра
Спать улеглась Крессида до утра.
И вспомнились ей речи Диомеда,
И царский род его, и дерзкий вид,
И что, возможно, греков ждет победа,
А тех - погибель; кто же защитит
Ее, совсем одну, от всех обид?..
Так зрело в ней решенье роковое
Остаться здесь и позабыть о Трое.
А Диомед с утра уж тут как тут:
Он дело так повел умно и хватко,
Спеша награду получить за труд
И в доводах не видя недостатка, -
Что прямо вам скажу (и столь же кратко):
Вдову избавил он от всех тревог
И все сомненья одолеть помог.
276
Троил и Крессида. Книга пятая
149 И вскоре, пишет автор мой, гнедого
Троилова коня, что с бою взят,
Подвел к ней Диомед; она же снова
Вручила скакуна ему, наград
Не пожалев, и даже, говорят,
Застежку золотую, дар Троила,
И свой рукав для флага подарила.
150 Когда же рану Приамид нанес
Ему в сраженье - то над ней вдовица
Немало пролила горючих слез
И снадобий; тут есть чему дивиться.
Уж я не знаю: быль иль небылица,
Что сердце Диомеду отдала
Крессида? Это давние дела!
151 Но сказано и то в повествованье,
Что совести мучительный укор,
А с ним души несносные терзанья
Покоя не давали ей с тех пор:
"О, стыд! - она стенала, - о, позор!
Неверность - имя мне! Предав Троила,
Я лучшему из лучших изменила.
152 что 05о мне подумают? Увы!
В преданьях я и в книгах век пребуду
Изменницей! Чуть колокол молвы
Весть разнесет - как возопят повсюду:
Подобному нет оправданья блуду!
Ни слова доброго... А строже всех
Осудят жены мной свершенный грех.
277
Джеффри Чосер
Своим паденьем, скажут, мол, Крессида
На всех на них бесчестье навлекла!
Хоть случай мой не первый - все ж обида
Нанесена, и ждет меня хула.
Что ж! сколь ни сетуй, не поправишь зла.
Теперь мой долг - остаться с Диомедом,
Пока живу: иной мне путь неведом.
Но пусть другому буду я верна,
Пусть преданности я твоей не стою -
Ты, мой Троил (воскликнула она)
Да будешь без меня храним Судьбою!
Муж благороднейший, навек с тобою
Господня да пребудет благодать!
(Тут снова принялась она рыдать.)
Ты не найдешь вражды иль неприязни
Во мне: я дружбой нашей дорожу
И о тебе, хоть под угрозой казни,
Вовек худого слова не скажу.
Коль ты свою осудишь госпожу -
Увы мне! Предо мной ты безупречен.
Но так уж сталось: наш союз не вечен".
В которые же сутки Диомед
У ней из сердца вытеснил другого?
На это в книгах указанья нет:
Я все их перечел - и хоть бы слово!
Вы ж, коль хотите, перечтите снова.
Сдается мне, ходок был недурён -
Однако же и путь не без препон.
278
Троил и Крессида. Книга пятая
Я, впрочем, возмущаться слишком яро
Не склонен злополучною вдовой.
И без того ее постигла кара:
На целый свет ославлена молвой,
Она сама же за проступок свой
Себя казнила; этого довольно,
Чтоб мы ее простили сердобольно.
Теперь назад вернуться нам пора
К царевичу, оставленному нами.
Вы помните, что должен был с утра
Он госпожу свою встречать в Пергаме,
Но прежде в нетерпенье дни за днями
Томился... Вот желанный близок час;
Всю ночь пред этим не сомкнул он глаз.
Когда ж лучи блистательного Феба
Румянили восточные моря
И жаворонка песнь звенела с неба -
Ни свет, как говорится, ни заря, -
Со стен Троянских юный сын царя
Высматривал Крессиду зорким взглядом,
И верный с ним Пандар топтался рядом.
Во всяком проезжавшем им тотчас
Крессида мнилась; но, к своей досаде,
Бедняги ошибались каждый раз -
И вновь томились, вдаль прилежно глядя.
И так, с надеждой стойкою во взгляде,
Вздыхал Пандар и хмурился Троил,
Пока полудня час не наступил.
279
Джеффри Чосер
161 туТ принц промолвил: "Вышли мы напрасно
Встречать ее так рано, вот в чем суть.
Калхас ей не позволит, это ясно,
Не отобедав отправляться в путь:
Ему бы только время протянуть!
Уж верно, ей немало потрудиться
Пришлось, чтоб от него освободиться".
162 _ "д мы-То что ж? - Пандар ему в ответ, -
Поедем-ка обедать, в самом деле!"
Но из дворца, закончив свой обед,
Назад вернулись оба и глядели
Все так же вдаль... Увы! Еще доселе
Им невдомек, что плохи их дела:
Фортуна их вкруг пальца обвела.
163 туТ молвил принц: "Я вижу, что она
С отцом своим до сумерек и даже
До вечера пробыть принуждена.
Сойдем-ка вниз, к воротам. Эти стражи
Пораньше норовят улечься; я же
О том о сем примусь им толковать -
Чтоб только не спешили закрывать".
164 Но вот и вечер минул; дело к ночи.
Крессиды не видать. Ни друг, ни враг
Не едет: принц уж проглядел все очи!
Над рощей, над холмом сгустился мрак...
Вдруг он вскричал: "Какой же я дурак!
Ведь госпожа-то верно рассудила -
А я совсем отчаялся уж было.
280
Троил и Крессида. Книга пятая
165 Поверь, Пандар, она мудрей меня:
И впрямь, зачем пускаться ей в дорогу
У встречных на виду, средь бела дня?
Она права! Вот смерклось понемногу -
И самая пора теперь, ей-богу,
Моей Крессиде отправляться в путь,
Чтоб в город неприметно проскользнуть.
166 Теперь уже недолго... а! взгляни же!
Вон там, за поворотом, впереди -
То не она ли едет? Ближе, ближе...
Ну да, я узнаю ее, гляди!"
- "Постой, - Пандар ответил, - погоди!
Глаза протри: повозка там простая,
С товаром для продажи иль пустая".
167 _ "увы! я обознался, - молвил тот, -
И все-таки недолго ждать нам встречи.
Я сердцем чую (сердце не солжет!),
Что милая моя уж недалече.
Увидишь сам, то не пустые речи:
Еще мне сроду не было, поверь,
Так радостно, Пандар мой, как теперь!"
168 Пандар кивнул, но только лишь для вида.
Он другу потакал и ни на шаг
Не отходил весь день от Приамида,
Но про себя с усмешкой думал так:
"Скорей уж с дудкой Робин-весельчак
Из леса выйдет к нам искать ночлега
Иль прошлогоднего дождемся снега".
281
Джеффри Чосер
169 Спустя немного вышел из ворот
И запоздавшим крикнул стражник дюжий,
Чтоб шли домой и загоняли скот,
Не то придется ночевать снаружи.
Принц понял: ждать уж нечего; к тому же,
Его хватиться могут наконец.
И, плача, поскакал он во дворец.
170 Но сам себе твердил он в утешенье,
Что спутал дни. Прекрасная вдова
Сказала: ворочусь, мол, в тот же день я,
Когда луна войдет в созвездье Льва.
Видать, неверно понял он слова,
Крессидой сказанные на прощанье:
Она лишь завтра сдержит обещанье!
171 И поутру взобрался он опять
На городскую стену, чтоб оттуда,
Как прежде, за дорогой наблюдать,
И взад-вперед расхаживал, покуда
Не понял наконец, что дело худо:
Крессиды нет, кругом глухая ночь, -
И с тяжким вздохом ускакал он прочь.
172 В тот миг своей последней он надежде
Сказал: прощай навеки! С милой врозь
Терзаться начал горше он, чем прежде,
И сердце вновь на части в нем рвалось.
Одна лишь мысль, его пронзив насквозь,
Все снова принца мучила и снова:
Ужель она могла нарушить слово?
282
Троил и Крессида. Книга пятая
173 Четвертый день, и пятый, и шестой
Сверх срока, что назначила Крессида,
Прошли, недоуменьем и тоской
Злосчастного исполнив Приамида.
И наконец, в душе его обида
Отчаяньем сменилась: понял он,
Что предан и на гибель обречен.
174 тут злобный дух, что ревностью зовется
(Да сохранит нас от него Господь!),
В царевича проник; сего уродца
Свирепого не в силах побороть,
Троил свою лишь изнуряет плоть:
Не спит, не ест, не пьет он, точно хворый,
Друзей бежит и смерти жаждет скорой.
175 Стал бледным он, и слабым, и худым,
На посох опирался; то в печали,
То в гневе пребывал; при встрече с ним
Царевича порой не узнавали!
Когда ж троянцы недоумевали:
Что за недуг страдальца источил? -
Болит, мол, сердце, отвечал Троил.
176 Отец его Приам и мать-царица,
И сестры с братьями, и вся семья
Допытывались: что, мол, с ним творится
И что бедняге не дает житья?
На то царевич, муку затая,
Твердил одно: близка его кончина,
Сердечная болезнь - тому причина.
283
Джеффри Чосер
177 Раз как-то он заснул и видит сон,
Что в поисках Крессиды, одинокий,
В непроходимой чаще бродит он,
При этом проливая слез потоки.
И вдруг - поляна: там, на солнцепеке,
Огромный и чудовищный на вид,
Клыкастый вепрь посередине спит.
178 А с чудищем бок о бок - о, проклятье! -
Его возлюбленная госпожа:
Крессида, зверя заключив в объятья,
Его лобзает, рядом возлежа.
Царевич пробудился, весь дрожа,
И прошептал: "Она мне изменила!
Все конечно отныне для Троила".
179 Затем воскликнул он: "О мой Пандар!
Мне истину во сне открыли боги:
Крессида неверна. Какой удар!
Так худшие сбылись мои тревоги.
Я свято верил ей - и что ж в итоге?
Она с другим! И счастлива вполне.
Послушай: вот что видел я во сне".
180 И, другу описав свое виденье,
Вскричал он: "О любовь! скажи мне, чья
Краса и стать, чьей страсти ухищренья
Тебя прельстили? Коль прогневал я
Тебя - открой мне, в чем вина моря!
Уж я ль не верным был тебе слугою?
Так для кого ж отвергнут я тобою?
284
Троил и Крессида. Книга пятая
Я дал тебе уйти, страшась молвы
И в пылкие поверив обещанья,
Ведь каждый звук из уст твоих - увы! -
Я слушал как Священное Писанье.
Ну что же! Поделом и наказанье:
Ведь от кого мы лжи не ждем отнюдь,
Тому всех проще нас и обмануть.
Но как мне быть? От этой новой муки
Спасенья нет, и мочи нет моей!
Не наложить ли на себя мне руки?
Мне это средство кажется верней,
Чем, пытку растянув на много дней,
Кончины ждать. Не лучше ль без заботы
Единым махом с жизнью кончить счеты?"
- "Опять ты за свое! - вскричал в ответ
Ему Пандар, - не я ль, скажи на милость,
Учил тебя, что в снах-де смысла нет?
С тоски, со страху - мало ль что приснилось?
Ужель от этого переменилась
К тебе Крессида? Спорить я готов,
Что ты негодный толкователь снов.
Должно быть, этот твой кабан матерый -
Ее отец, почтенный жрец Калхас.
На солнышке лежит бедняга хворый:
Настиг его, как видно, смертный час.
И так лежит он, стар и седовлас, -
А дочь, его обнявши, горько плачет:
Вот, без сомнения, что сон твой значит!"
285
Джеффри Чосер
185 _ "Так иль не так - откуда же мне знать?" -
Вздохнул Троил. Пандар ему на это:
"Я рад, что ты становишься опять
Самим собой! Послушайся совета:
Отправь-ка к ней письмо, дождись ответа -
Писать-то ведь куда как ты горазд! -
А там уж поглядим, что Бог нам даст.
186 Коль есть на ней вина, то не посмеет
Крессида о себе подать нам весть,
А коли нет - уж написать сумеет,
А мы с тобой сумеем и прочесть.
Сдается мне, у ней причина есть
Промедлить с возвращеньем; и быть может,
Ее ответ тебя и обнадежит.
187 С тех пор, как с милой ты своею врозь,
Друг дружке не писали вы покуда.
И может быть, узнавши, чтб стряслось,
Ты скажешь сам, что это не причуда,
Что было б для обоих вас не худо
Подольше оставаться ей с отцом...
Садись, пиши - и дело тут с концом!"
188 вот за перо берется принц в надежде,
Что впрямь из их затеи выйдет прок.
Но долго он вздыхал и думал, прежде
Чем ей печаль свою поведать смог.
Сей труд от первых до последних строк
Для вас я привожу в том самом виде,
В каком и был отослан он Крессиде.
286
Троил и Крессида. Книга пятая
ПИСЬМО ТРОИЛА
"О цвет нежнейший мой! О госпожа!
Всей жизнью, всей душой и плотью бренной
Одной тебе навек принадлежа,
Как вещество принадлежит вселенной, -
Покорный раб, с мольбою неизменной
К стопам твоим припасть решился я,
Смиренно о пощаде вопия.
190 С тех пор как ты меня своим уходом,
О госпожа, на муки обрекла,
День для меня оборотился годом
И столь же многократно возросла
Печаль моя; от оного же зла
Дотоль не получу я облегченья,
Доколе станешь длить мои мученья.
191 Сей скорби не умея превозмочь,
Я тщусь излить, хотя на расстоянье,
Все, что теперь мне душу день и ночь
Терзает: таково мое желанье.
Следы же влаги, коими посланье
Запятнано, сказать тебе должны,
Как плачу я, страдая без вины.
192 Лишь не сочти, что взор твой осквернится,
Коснувшись этих строк. О, снизойди
К сему посланью, ибо в нем частица
Тоски, гнездящейся в моей груди!
287
Джеффри Чосер
Еще прошу я: строго не суди
Несвязный слог мой, коему причиной
Рассудок, помраченный злой кручиной.
193 Когда бы горемычному рабу
Роптать на госпожу свою пристало,
Смиренную сменил бы я мольбу
На укоризну горькую: сначала
От греков ты уйти предполагала
В десятый день и в том дала обет;
Два месяца прошло - тебя ж все нет!
194 Но воля госпожи моей священна.
Я сетовать не смею: долг и честь
Велят мне покоряться неизменно
И от тебя любые муки снесть.
Лишь об одном молю - подай мне весть!
Поведай без утайки: что случилось
С тех пор, как ты со мною разлучилась?
195 О госпожа! О здравии твоем
И благоденствии молю я Бога.
Пошли Господь удач тебе во всем
И радостей, и почестей столь много,
Сколь пожелаешь; скорбь или тревога
Пускай тебя обходят стороной.
Я вечный раб твой: сжалься надо мной!
196 я стал подобьем некого сосуда -
Вместилища всех мыслимых скорбей.
Одно могу сказать: я жив покуда,
288
Троил и Крессида. Книга пятая
Хоть с каждым часом жизнь во мне слабей.
Унылый дух, что из груди моей
Стремится прочь, - удерживаю силой
И жду: не явится ль гонец от милой?
197 Глаза мои, что госпожу не зрят,
Оборотились в два ручья соленых,
Покой забыт; взамен былых услад -
Лишь горечь мук и ад ночей бессонных,
И вместо песен в жалобах и стонах
Дни провожу: отрады нет ни в чем,
И всякое мне благо стало злом.
198 Одна лишь ты еще доставить можешь
Мне исцеленье. Воротясь назад,
Ты силы мне вернешь и приумножишь,
С тобою вновь я жизни буду рад
И стану против прежнего стократ
Счастливей! Пусть не жаль тебе Троила -
Но клятвы ты свои ужель забыла?
199 Когда ж на смерть я осужден тобой,
Бог весть из-за какого прегрешенья,
То все же, верным быв тебе слугой,
Последнего прошу я утешенья:
Скорей свое мне сообщи решенье,
Вину мою чтоб разумел я впредь
И сам почел за благо умереть.
200 Но ежели причина есть иная
Для промедленья - также напиши
Про это мне в письме, не отлагая:
10. Д. Чосер
289
Джеффри Чосер
Голодному и крохи хороши.
Дай мне надежду, свет моей души,
Чтоб я сносил покорно боль разлуки -
Иль умертви, чтоб исцелить от муки!
Воистину, при встрече не смогла б
Во мне узнать ты прежнего Троила:
Так сделался я бледен, худ и слаб,
Ничто на свете мне теперь не мило.
Одно меня желанье истомило -
Красу твою узреть еще хоть раз,
Покуда не настал мой смертный час.
На сем кончаю, высказать не смея
И половины всех моих скорбей.
Что б ни было, любовь моя, тебе я
Желаю многих благ и долгих дней.
Жизнь иль погибель от руки твоей
Принять готовясь, верю я при этом,
Что ты, как встарь, верна своим обетам.
Тебе, о госпожа моя, поверь,
Желаю всех отрад, каких уж боле
Мне не дано. Судьба моя теперь
И счастие мое - в твоей лишь воле.
Знай: жизнь моя продлится лишь доколе
Ты длить ее благоволишь, мой свет!
И с тем прощальный шлю тебе привет.
Твой Т.".
290
Троил и Крессида. Книга пятая
204 Письмо с гонцом отправил он, и вскоре
Пришло в ответ посланье от вдовы:
Она, мол, и сама в таком же горе,
И рада поспешить бы - но увы!
И все ж она вернется: таковы
Ее намеренья (хотя не знает,
Когда); и в нем она души не чает.
205 На клятвы не скупясь, в письме своем
Царевича Крессида ободряла,
Но на поверку оказались в нем
Пустые обещанья. Слез немало
Еще пролить бедняге предстояло:
Хоть пой, хоть вой - беды не побороть.
Храни от вероломства нас Господь!
206 Так день за днем Приамов сын в печали
Томился, быв от милой отлучен.
Надежды в нем и силы убывали,
С постели редко подымался он,
Молчал, не пил, не ел, утратил сон,
И мысль одна с ума его сводила:
Ужель его Крессида разлюбила?
207 И все ему на память приходил
Тот странный сон, привидевшийся ране,
В котором, как вы знаете, Троил
Узрел Крессиду с вепрем на поляне.
Неужто впрямь ему в ахейском стане
Нашлась замена? Ведь не просто так
Явил ему Зевес подобный знак!
ю*
291
Джеффри Чосер
208 Пускай придет на зов к нему сестрица,
Пророчица Кассандра, поскорей:
Авось ее устами разъяснится
Зловещий сон... И принц поведал ей
Свое виденье: "Что за лиходей -
Тот дикий вепрь?" - спросил он, и Сивилла,
Усевшись рядом с ним, заговорила.
209 "Брат! Что за зверя видел ты во сне -
Узнаешь очень скоро; но сначала
Послушай мой рассказ о старине
И о Судьбе превратной, что немало
Героев и царей поразвенчала.
Внемли же: нужно, чтобы ты постиг
То, что сама я сведала из книг.
210 Случилось раз богиню Артемиду
Прогневать грекам: Калидонский царь
Ей тем нанес великую обиду,
Что жертв не возлагал к ней на алтарь
И фимиам не воскурял, как встарь.
И чудо-вепрь, созданье грозной девы,
Повадился топтать у них посевы.
21J Тот вепрь был ростом с доброго быка.
Царь бросил клич, и воины без счету
На ловлю прибыли издалека.
Принц Мелеагр, возглавивший охоту,
Девицу встретил там - и в честь нее-то
Смертельный зверю он нанес удар,
А голову затем послал ей в дар.
292
Троил и Крессида. Книга пятая
О том родня его прознала мигом,
Пошли тут распри, зависть и раздор;
Мать Мелеагра, коли верить книгам,
Сгубила сына... впрочем, разговор
Отложим мы о нем до лучших пор.
Но Мелеагр, что нам всего важнее,
Одним из предков был царя Тидея".
И о царе Тидее повела
Кассандра свой рассказ неторопливый,
Живописуя все его дела:
Как с Полиником он явился в Фивы,
Где Этеокл, Эдипа сын строптивый,
Обманом власть у брата захватив,.
Царил, отцовской воли супротив;
Как пятьдесят кадмейцев, из засады
Напавших на него, сразил Тидей,
А также все подробности осады,
Что семеро затеяли вождей
Вкруг стен Фиванских; и про то, как змей
Дитя ужалил, и про все иные
Предвестья и пророчества дурные.
Про то, как был землею поглощен
Амфиарай, бежавший без оглядки,
Погиб Тидей, утоп Гиппомедон,
Парфенопей смертельно ранен в схватке
(Все в точности по книгам, в том порядке,
Как писано!) - и, наконец, как пал
Сраженный громом Капаней-бахвал.
293
Джеффри Чосер
216 Поведала, как меж собою братья
Сражались, Этеокл и Полиник:
Как давнее исполнилось проклятье
И смерть настигла их в единый миг;
Аргеи плач, Адраста гневный лик
И град сожженный описала следом -
Чтоб завершить рассказ свой Диомедом.
217 "В обличье вепря, братец мой Троил,
Во сне Тидеева ты видел сына,
Потомка Мелеагра, что сразил
Под Калидоном вепря-исполина.
В измене госпожа твоя повинна:
Где б ци была она - сомненья нет,
Ей мил не кто иной как Диомед!"
218 Так молвила Кассандра. Но во гневе
Вскричал Троил: "Ты лжешь, колдунья,
лжешь!
Вольно же всякой сумасбродной деве
Пророчицею мнить себя! Вольно ж
На всех взводить напраслину! Ни в грош
Не ставлю я такие толкованья.
Прочь с глаз моих, зловещее созданье!
219 Я знаю, госпожа моя верна,
Она-то уж не из такого теста,
Как прочие: коль есть на ней вина,
Тогда хулы достойна и Альцеста,
Та самая, что согласилась вместо
Супруга своего спуститься в ад, -
Об этом также книги говорят!"
294
Троил и Крессида. Книга пятая
220 Кассандра вышла; и вскочив с постели,
Царевич разъяренный позабыл
О хвори, что в его гнездилась теле:
Злость придала ему, как видно, сил.
И с той поры без устали Троил
До истины старался доискаться -
С бедой никак он не желал свыкаться.
221 Меж тем Судьба, царица перемен,
Что нами правит, волей Провиденья,
И государства обращает в тлен,
И у владык отъемлет их владенья, -
Итак, Судьба, не зная снисхожденья,
Удачу у троянцев отняла
И ощипала бедных догола.
222 Настало время худших испытаний
С потерей Гектора. Был предрешен
Удел его Фортуною заране.
Увы! неумолим Судьбы закон:
Коль дух она из тела вырвать вон
Замыслила - то способ уж найдется!
В бою настигла смерть их полководца.
223 Как не скорбеть о рыцаре таком?
Его поднесь оплакивает всякий,
Кто был в сраженьях и владел клинком.
С вождя ахейцев шлем он сбил в атаке -
Как вдруг, внезапней молнии во мраке,
К ним подоспев, копье занес Ахилл
И сквозь доспехи грудь его пронзил!
295
Джеффри Чосер
224 Не описать, как горевала Троя
О Гекторе (так пишет автор мой).
Но пуще всех о гибели героя
Тужил царевич, брат его родной.
Муж доблестный, отныне всей душой
Он о двойной печалился утрате:
О госпоже своей и милом брате.
225 Хоть втайне и страшился, что о нем
Забыла госпожа, избрав другого,
Однако в мыслях ночью он и днем
К вдове прекрасной устремлялся снова,
И так как у влюбленного готово
Для милой оправданье всякий раз -
Принц верил, что всему виной Калхас.
226 То вздумал он, одевшись пилигримом,
Пробраться к ней тайком - да вот беда:
Любой ребенок в богомольце мнимом
Царевича признал бы без труда.
А попадись он грекам - что тогда?
Сколь ни заманчива была затея,
Ее отверг он, горько сожалея.
227 Он также не ленился вновь и вновь
К ней письма слать, в них уверяя слезно,
Что неизменна, мол, его любовь,
Что невозможно дольше быть им розно -
Пора вернуться ей, пока не поздно!
И сжалилась Крессида наконец:
С ответом прибыл от нее гонец.
296
Троил и Крессида. Книга пятая
ПИСЬМО КРЕССИДЫ
"Сын Купидона, кладезь благородства,
Меч доблести! - так начала вдова, -
Немало в положенье нашем сходства;
И где для утешенья взять слова,
Коль я сама от горя чуть жива,
Всего страшусь и с милым поневоле
Разлучена неведомо доколе?
229 Мольбы и пени, коими полны
Твои посланья, как и та страница,
Где литеры слезой окроплены, -
Проникли в душу мне; но воротиться
Я не могу. Все это разъяснится,
Однако не в письме: неровен час,
Наткнется на него сторонний глаз.
230 Меня нетерпеливостью излишней
Печалишь ты, идя наперекор
Судьбе, что начертал для нас Всевышний.
Увы! печешься ты с недавних пор
О благе лишь своем. На сей укор
Не гневайся; причина же промешки -
Враждебные нам толки и насмешки.
231 О нас с тобой, к несчастью, довелось
Мне слышать сплетни даже и похуже,
Чем я страшилась. Но побывши врозь,
Мы пресечем их. Говорят, к тому же,
297
Джеффри Чосер
Что ты меня дурачишь; но досужей
Нисколько я не верю болтовне
И полагаюсь на тебя вполне.
Я в город ворочусь, в том нет сомненья,
Однако через день иль через год -
Бог весть; я нынче в трудном положенье.
Прошу лишь только, обо мне вперед
Не думай худо! Я же, в свой черед,
Пока жива, тебе останусь другом,
Вся преданность моя - к твоим услугам.
Еще молю я короткость письма
Мне извинить: ведь я пишу украдкой,
И слог мой с непривычки плох весьма,
Но, впрочем, суть не в этом: за нехваткой
Досуга - и в записке можно краткой
Все изъяснить. Итак, прощай, мой свет!
Господь да сохранит тебя от бед.
Твоя К.".
Письмо сие царевичу помнилось
Довольно странным. Впрямь почуял он,
Что милая к нему переменилась,
Но хоть и был порядком удручен,
Он в худшее не верил. Кто влюблен -
Тот слеп, известно: сколько ни морочит
Его любовь, он правды знать не хочет.
Однако люди говорят не зря,
Что явным станет тайное. И вскоре
Случилось так, что юный сын царя
298
Троил и Крессида. Книга пятая
Увериться сумел, себе на горе,
В ее обмане и своем позоре.
И понял он, что не поправить зла;
Беда сия негаданно пришла.
236 В печали у окна царевич стоя,
О милой замечтался как-то раз.
А брат его, принц Деифоб, из боя
С победой возвращался в этот час.
Пред ним толпа носила напоказ
Плащ воинский, что стал его добычей:
Такой уж у троянцев был обычай.
237 С плеч Диомеда храбрый Деифоб
Тот плащ сорвал (так повествует Лоллий).
Царевич пригляделся: то ли, чтоб
Его размеру подивиться, то ли
Шитьем полюбоваться, - поневоле
На плащ он со вниманьем поглядел -
И, отшатнувшись, вмиг похолодел.
238 На вороте плаща блестела ярко
Крессидина затейливая брошь.
В ней своего прощального подарка
Не мог царевич не признать. И в дрожь
Беднягу бросило: не для того ж
Она клялась ни за какие царства
С подарком не расстаться. О, коварство!
239 В своих покоях затворясь, Троил
Послать велел немедля за Пандаром
И другу он подробно доложил,
299
Джеффри Чосер
Каким Судьба его подвергла карам
И как его распорядилась даром
Крессида; все напасти перечтя,
Смерть призывал и плакал как дитя.
240 Затем воскликнул он: "Увы, Крессида!
Где верность? где любовь?
где женский стыд?
Ужель свои обеты лишь для вида
Давала ты? Ужели я забыт
И Диомед в душе твоей царит?
Пусть так! Пусть клятвы для тебя
не святы -
Но для.чего так долго мне лгала ты?
241 Увы! Кому же верить? Мог ли я
Столь горького от милой ждать урока?
Какая б ни была вина моя
(Коль есть вина) - всё чересчур жестоко
Меня казнишь ты, жизнь отняв до срока!
Твоя ж навек теперь погибла честь.
О, горе! Как мне это перенесть?
242 Иль не могла другим ты украшеньем
Любовника потешить щегольство,
Что предпочла моим же подношеньем,
Над коим слезы лил я, своего
Пожаловать героя? Для чего
Так поступила ты - в насмешку, видно?
Чтоб целый свет узнал, сколь ты
бесстыдна?
300
Троил и Крессида. Книга пятая
243 Увы! теперь мне ясного ясней:
В душе твоей нет места для Троила.
Я ж не могу ни на день, хоть убей,
Тебя забыть, и никакая сила
Ту страсть, что столько зла мне причинила,
Из сердца не заставит вырвать вон...
Будь проклят час, когда я был рожден!
244 Великий Боже, с этим Диомедом
Дай повстречаться мне в честном бою!
Еще мой славный меч ему неведом -
Без жалости я кровь его пролью!
Направь десницу, Господи, мою:
Карая грех, невинных ограждая, -
Ужель ты не накажешь негодяя?
245 Увы, Пандар! Смеялся ты сперва
Над вещим сном, принявши вид всезнайки.
Что скажешь ты теперь? И какова
Племянница твоя? Пустые байки?
О нет! во сне нам боги без утайки
Являют, на особый свой манер,
Что ждет нас; мой же сон - тому пример.
246 что ж| Буду смерти я на ратном поле
Искать отныне: так оно верней.
Иной теперь не надобно мне доли,
И жизнью я не дорожу своей.
А все ж, моя Крессида, сих скорбей
Не заслужил я! Обошлась ты скверно
Со мной: твоя жестокость непомерна!"
301
Джеффри Чосер
247 Речам Троила друг его внимав,
Хранил молчанье. Было очевидно
Пандару, что кругом царевич прав,
И жаль его, и самому обидно,
И за племянницу вдобавок стыдно.
Вот почему в ответ не произнес
Ни слова он и лишь повесил нос.
248 Затем промолвил он, на царском сыне
Страдальческий остановивши взгляд:
"Крессида ненавистна мне отныне!
Но что могу я сделать, милый брат?
Я твой пособник был (хотя наград
Не требовал) - и, плохо ль, хорошо ли,
Во всем твоей лишь покорялся воле.
249 И счастлив сам бывал, когда умел
Тебе доставить радость я в то время...
Сему ж бесстыдству положить предел
И облегчить твоих терзаний бремя
Я рад бы, если б мог. О, вражье семя!
Уж я молиться стану, чтоб Творец
Мир от нее избавил наконец".
250 Так дни проходят. Страждет и томится
Троил, тоскою смертною объят,
С другим покуда тешится вдовица,
Судьба же гнет свое, как говорят.
Что наша жизнь? Куда ни кинешь взгляд -
Всё суета; всяк у Судьбы во власти.
Дай Бог терпенья нам на все напасти!
302
Троил и Крессида. Книга пятая
251 Троил в бою, как знаем мы из книг,
Был сущий лев: его пугаясь гнева,
Бежать бросались греки в тот же миг,
Как овцы из пылающего хлева!
Он их крушил направо и налево
И Диомеда вечно средь врагов
Высматривал, сразиться с ним готов.
252 Случалось им сойтись и в поединке -
И бранью осыпать до хрипоты
Друг дружку, для острастки и разминки,
И копья небывалой остроты
Тупить не раз о шлемы и щиты, -
Но ни один достичь не смог удачи:
Судьба судила сгинуть им иначе.
253 Однако не о битвах мой рассказ,
В которых сын Приама брал участье:
Представить я потщился без прикрас
Его любовь, надежду и злосчастье.
К делам же ратным у кого пристрастье -
Пусть перечтет, что написал Дарет;
Меня не занимает сей предмет.
254 У строгих дам прошу я оправданья
За то, что оказалась неверна
Вдова Троилу, против их желанья.
Но не моя, поверьте, в том вина:
И в хрониках она осуждена.
Я ж был бы рад о праведной Альцесте
Писать - иль Пенелопе, стойкой к лести.
303
Джеффри Чосер
255 Еще хотел бы жен я остеречь
В любви от вероломства и обмана:
От ловких умников, чья льстива речь
И что предать готовы вас нежданно.
Ведь не одни мужчины, как ни странно,
Доверчивы бывают чересчур.
Молю, подальше от таких натур!
256 Ступай, моя трагедия! Расстаться
Пришло нам время. И настал черед
Комедию начать мне попытаться,
Коль раньше Бог меня не приберет.
Ступай, куда Поэзия ведет
И где до.нас с тобою проходили
Гомер, Овидий, Стаций и Вергилий.
257 Ступай, мое творенье, от творца!
Пускай размера твоего и слога
Вовек не исказит рука писца.
Меж речью и письмом, увы, столь много
У нас различий! Но молю я Бога,
Чтоб внятен был читателю мой труд,
И пусть ни слова в нем не переврут!
258 Но должен я свою окончить повесть.
Я говорил вам прежде, чем Троил
Был храбр и бился с греками на совесть:
Один лишь Гектор и превосходил
Его в сраженьях. Многих он сгубил,
Но не избегнул смерти неминучей:
В бою сразил его Ахилл могучий.
304
Троил и Крессида. Книга пятая
259 Когда же навзничь пал он, недвижим,
Душа, на волю выскользнув из тела,
Взвилась, одно светило за другим
Минуя, и последнего предела -
Восьмой достигла сферы, и узрела
Блуждающие звезды под собой,
Плывущие с музыкой неземной.
260 И вниз на твердь, на островок наш тесный
Средь вод морских, он глянул с высоты -
И, восхищен гармонией небесной,
Презрел сей мир, исполненный тщеты.
Близ Трои - там, где копья и щиты
Еще мелькали, - отыскал он взглядом
Свой прах недвижный и скорбящих рядом.
261 pj горю он соратников своих
В душе смеясь, подумал без укора,
Что сил столь много тратится людских
На страсти, преходящие так скоро;
Пристало же не отвращать нам взора
От благ небесных... И Гермесом он
В удел свой вечный был препровожден.
262 Так сгинул сын Приама благородный,
Достойный муж и доблестный герой.
Так увенчались мукою бесплодной
Любовь его и жизнь. Такой ценой
За ложь мы платим! Труд окончен мой.
Я до конца поведал все как было:
И страсть, и гибель юного Троила.
305
Джеффри Чосер
263 О юноши и девы, чьи сердца
Полны любви! Бегите от соблазна,
Склоняйтесь перед благостью Творца -
Того, чьему подобью сообразно
Вы созданы! И знайте: все, что праздно -
Недолговечно, точно вешний цвет,
И бренный мир наш - суета сует.
264 Любите же Того, кто муки крестной
Для нашего спасенья не избег
И, вознесясь, в обители небесной
Поныне пребывает: Он вовек
Вас не предаст! Когда же человек
Всем сердцем ко Спасителю пристанет -
Любви неверной он искать не станет.
265 вот вам дела языческих времен!
Вот вам их нечестивые обряды!
Юпитер, Марс и целый Пантеон
Кумиров без стыда и без пощады.
Вот распри их, и казни, и награды!
Вот в чем значенье стародавних книг
И песен - для того, кто их постиг.
266 О Гауэр, искусный в поученьях!
О мудрый Строд! Вам отдаю на суд
Я повесть о любви и злоключеньях
И жду поправок ваших, что пойдут
На пользу ей. Примите же мой труд!
И к Господу, чья милость неизменна,
Взываю ныне и молю смиренно:
306
Троил и Крессида. Книга пятая
267 Единый в трех и тройственный в одном,
Все сущее вместив, повсюду сущий!
Пред явным ли, сокрытым ли врагом
Дай сил нам устоять, о Всемогущий!
Наставь на путь, ко благу нас ведущий,
И милостью своей нас не покинь
Во имя Девы Пресвятой!
Аминь
Ф
• xzsr ф :
Роберт Хенрисон
ЗАВЕЩАНИЕ КРЕССИДЫ
jD тот день, когда решил я написать
Сию историю, была погода
Моей печальной повести под стать:
Шел пост великий, солнце с небосвода
Сияло - вдруг нахмурилась природа,
Холодный ветер дождь пригнал и град,
И я продрог от головы до пят.
Я из часовни не ушел, однако,
Когда Титана яркие лучи
Скрываться стали под покровом мрака
И поднялась, прекрасная в ночи,
Красавица Венера, получив
Прощальный взгляд блистательного Феба,
На западе покинувшего небо.
Свет от нее струился из окон
И освещал всю комнату; летучий
Очистил ветер быстро небосклон
И разогнал сгустившиеся тучи.
Свежо, морозно стало; он все круче
Стал задувать, и мне пришлось уйти:
Не мог я больше холода снести.
308
Завещание Крессиды
Прекраснейшей и царственной Венере,
Что помогает нам любовь найти,
Хотел в тот день я помолиться, веря,
25 Что вянущее сердце расцвести
Она заставит снова. Но спасти
Меня одежды не могли уж доле,
И в дом, к огню, ушел я поневоле.
Любовь - огонь, но в людях пожилых
30 Не сразу вспыхнет он, в желаньи страстно
Кровь закипает только в молодых,
А в старике желанье спит, и часто
Его огонь лишь внешний будит властно.
Я ту и эту знал любовь: помочь
35 Наука может слабость превозмочь.
Подбросив дров, усевшись пред камином,
Глотнув вина - согреться поскорей, -
Чтоб зимний вечер не казался длинным,
Я Чосера взял книгу без затей
40 И погрузился всей душой своей
В рассказ о восхитительной Крессиде
И доблестном Троиле Приамиде.
О, как страдал он от сердечных мук,
Когда его возлюбленная дама
45 Осталась с Диомедом! Свой недуг
Он не хотел лечить и ждал упрямо,
Что вновь из стана греков в град Приама
Она вернется. Бледный и худой,
Так он и жил, то с болью, то с мечтой.
309
Роберт Хенрисон
Ее он утешался обещаньем:
Она вернется в Трою, верил он,
Томимый этим пламенным желаньем,
Поскольку страстно был в нее влюблен.
То плача, то надеждой окрылен,
Он ждал ее, - но срок прошел, и вскоре
Остались лишь отчаянье и горе.
Нет смысла повторять, что было с ним:
Достойный Чосер описал прекрасно,
Как в одиночестве, тоской томим,
Троил страдал и мучился ужасно.
Затем в другой я книге о несчастной
Крессиде прочитал: что стало с ней
И как страдала до скончанья дней.
Но правду ль Чосер написал? Кто знает!
И правда ль то, что предстоит прочесть
Вам нынче: как Крессида проклинает
Судьбу, утратив прежде жизни честь, -
Иль это выдумал поэт? Бог весть.
Я труд его перескажу вам честно,
А было ль, не было - мне неизвестно.
Когда, свое любовное желанье
Насытив, утомился Диомед,
Он на другую обратил вниманье
И новых возжелал в любви побед.
Крессиде стал не мил весь белый свет,
И говорили даже, что от горя
Она и честь свою забыла вскоре.
310
Завещание Крессиды
Крессида, совершенства образец
Для Греции и Трои, как случилось,
80 xjTO столь печальный ждал тебя конец,
Что грязью чистота твоя покрылась,
До плотских ты желаний опустилась,
Их удовлетворяла без стыда! -
О как мне было жиль тебя тогда!
85 Но хоть тебя судили за паденье,
Судачили с презреньем про вину,
В тебе я не подвергну осужденью
Ни красоту, ни ум. Тебя ко дну
Злорадная Фортуна не одну
90 Влекла с небес, смеялась над тобою.
Ты оклеветана была молвою.
Из лагеря бежать решивши прочь,
Лишившись утешенья и надежды,
Крессида тайно собралась - и в ночь
95 К отцу отправилась, сменив одежды,
При виде встречных опускала вежды.
Тот милях в двух, в красивом доме жил,
Который он от греков получил.
Спросил он, что случилось, дочь увидев.
100 Она сквозь слезы молвила в ответ:
"Свое желание сполна насытив,
Со мной не хочет знаться Диомед".
На то Калхас ей: "Плакать нужды нет,
Все к лучшему, быть может! Боль от раны
105 Пройдет. Ты в этом доме - гость желанный".
311
Роберт Хенрисон
Калхас, почтенный старец, был жрецом
В соседнем храме, там, где почиталась
Венера с сыном. И назавтра днем
Красавица, чье сердце разрывалось,
В тот храм пойти молиться собиралась,
Чтоб исцелиться от своих скорбей.
Туда стекалось множество людей:
Хотели все на жерствоприношенье
Успеть к полудню. Отложив дела,
Народ благочестивый подношенья
Нес в храм. Она же подавлена была
Настолько, что со всеми не пошла,
Дать не желая повод разговорам
О Диомеде, их разрыве скором.
Найдя часовню, тихий уголок,
Она туда неслышно удалилась
И с горечью, ступив лишь за порог,
К Венере с Купидоном обратилась,
Взывая гневно к тем, кому молилась:
"Я жертвы приносила вам - увы,
Ко мне несправедливы были вы!
Вы в Трое дали мне понять однажды,
Что ждут меня блажество и любовь.
Теперь же я изгоем стала дважды,
Как будто бы во мне дурная кровь!
Кто защитит меня, полюбит вновь?
В разлуке с благородным я Троилом,
В разлуке с Диомедом, сердцу милым.
120
125
312
Завещание Крессиды
Бесчестный Купидон, кого ж тогда,
135 Как не тебя винить мне и Киприду,
Слепых божеств любви! Вы без труда
Уверили несчастную Крессиду,
Что не дадите вы ее в обиду,
Ростки любви в душе ее взрастив, -
140 И обманули, враз их погубив".
Все это как в бреду она твердила,
Пока, склонясь, не погрузилась в сон.
И тут в свой колокол ударил с силой
Сам бог любви, всевластный Купидон.
145 Достиг до неба серебристый звон,
И семь планет под этот звук чудесный
Сошли со сфер, покинув свод небесный.
Они имеют власть над всем живым:
Чреда времен, приливы и отливы
150 И все случайности подвластны им.
И первый выступал Сатурн гневливый,
С повадкой мрачною и молчаливой, -
Навряд ли бы дождался Купидон,
Чтоб выказал ему почтенье он.
155 Его лицо с запавшими щеками
Морщинами покрылось, как корой,
А голова дрожала в лад с руками,
Из носа слизь сочилася порой,
Глаза ввалились, космы за спиной
160 В сосульки смерзлись, острые как копья,
И снежные над ним витали хлопья.
313
Роберт Хенрисон
Почти в лохмотья ветер изорвал
И серый плащ, и старую одежду,
Кой-где колючий иней покрывал
Седые пряди, что свисали между
Лопаток. Как последнюю надежду,
В руке сжимал он крепко лук тугой
И целил оперенной льдом стрелой.
За ним Юпитер, обликом приятен,
Явил свой лик, прекрасный, как из грез.
Он на отца не походил: наряден,
Красив и обходителен - бог звезд,
Всем существам живым дающий рост,
В венке цветов душистых, ярких, майских,
Что собраны, казалось, в кущах райских.
Зеленая одежда по краям
Каймой обшита, золотой, как колос,
На перевязи меч, на страх врагам,
Глаза его сияли, чист был голос
180 И золотом лучился каждый волос.
В руке он острое копье держал
И гнев отца от нас им отражал.
За ним шел Марс, бог всяческих раздоров,
Как пламень, яростный и боевой,
185 Бог грозных войн, бог гневных ссор и споров.
В доспехах он и шлеме был; кривой
Меч на бедре висел, изъеден ржой,
Другой сжимал в деснице бог суровый,
И словом, и клинком разить готовый.
170
175
314
Завещание Крессиды
190 С таким зловещим видом он предстал
Пред Купидоном: с пламенем во взоре,
Который точно молния блистал.
И будто бы лесному вепрю вторя,
Он и рычал, и пеной брызгал в споре,
195 И временами дул в свой старый рог,
Что целый мир в войну бы ввергнуть мог.
А вот и Феб, который прогоняет,
На небе появляясь, ночи тьму,
Движением и светом пробуждает
200 Земные твари, жизнь даря всему:
Зверью, людскому роду самому, -
Без чьей подмоги в мире, несомненно,
Живое все погибло бы мгновенно.
Властитель гордый, не спустился он
205 С высокой лучезарной колесницы,
С которой пал когда-то Фаэтон.
Струили дивный жар его зеницы, -
Такого свет не видывал возницы!
И скакунов четверка - лень, не лень -
210 Влекла его по небу каждый день.
В упряжке первым на востоке неба
Эой был - с красной гривой конь гнедой;
Был белой масти конь второй у Феба -
К зениту поднимавшийся Этой;
215 Шел третьим рыжий, как огонь, Перой;
А черный Филоги влек колесницу
За море, чуя Фебову десницу.
575
Роберт Хенрисон
Прелестная богиня красоты
Венера, не лишенная жеманства,
Пришла, чтоб сына поддержать. Черты
Ее несли печать непостоянства -
И ветреность, и верность, и упрямство.
Наряд зеленый с черным был на ней
И гребень в гуще золотых кудрей.
Легко ее улыбка в заблужденье
Вводила всех: ведь вызвать страсть порой
Она могла лишь взглядом - и в мгновенье
Стать, как змея, язвительной и злой,
Слова роняя, словно яд густой.
Ее глаза вниманье привлекали:
Один смеялся, а в другом сверкали
Слезинки - ведь у чувственных забав
(Воспламеняет к ним она влеченье)
То сладкий вкус, то привкус горьких трав,
В них смешаны и радость, и мученье,
И обольщение, и пресыщенье,
Они то горячи, то холодны,
То в полном цвете, то иссушены.
Меркурий перья нес, чернил немного,
Чтоб все, что нужно будет, записать.
Он славился изысканностью слога,
Прекрасно мог поэмы сочинять
И песни, чтоб потом их распевать.
Как барды многие порой былою,
Он капюшон накинул с бахромою.
316
Завещание Крессиды
Еще принес лекарства он с собой:
Полезные сиропы, фабрикаты
От болей всяческих, бальзам, настой
И про запас - ученые трактаты.
250 Отделан мехом алый плащ богатый,
Как и положено по всем статьям
Почтенным и достойным докторам.
Последней леди Цинтия спустилась
С украшенной рогами головой.
255 Она впервые ярким днем явилась:
Вся в черном, кожа - как туман густой,
Бесцветна, ибо летом и зимой
Свет от Титана, брата, получает -
Ничем своим она не обладает.
260 Был в черных пятнах серый плащ на ней,
А на груди ее - изображенье
С вязанкою колючек и ветвей
Воришки, что искал у ней спасенья
И обречен на вечные мученья.
265 Но вот все в сборе. Выступил вперед
Меркурий, первым слово он берет.
Кто слышал, как он точно и мгновенно
Для мысли важной подбирал слова,
Тот получил бы, это несомненно,
Урок ораторского мастерства.
Меркурий поклонился всем сперва
И, взор свой обративши к Купидону,
Спросил, причина в чем собранью ону.
317
Роберт Хенрисон
Ответил тот: "Кто бога своего
275 Мог оскорбить хоть словом, хоть деяньем,
Тот из богов не чтит ни одного,
Урок ему стать должен назиданьем.
Мы с матерью Крессиды заклинаньям
Когда-то вняли, даровав любовь.
280 Она ж нас обвиняет вновь и вновь
В своем злосчастье! Слух она пустила,
Что мы (я ничего не утаю)
Ее любви лишили, окрестила
Богинею слепою мать мою,
Киприду, коей славу я пою, -
И в собственном распутном поведенье
Обоих нас винила без стесненья.
Вы семеро являете собой
Божественную мудрость, и несчастной
Воздать должны вы за навет пустой,
Что возвела на нас она напрасно,
И всех богов тем оскорбив ужасно.
Вот просьба в чем моя: за всех за нас
Отмстите неучтивой сей же час".
- "Чтоб по вине ей выбрать наказанье, -
Такой Меркурий дал ему совет, -
Ты помощи проси не у собранья,
Лишь у двоих: у высшей из планет
И низшей. Пусть они дадут ответ.
Сатурна с Цинтией послушай мненье".
- "Согласен, - молвил тот, - на их решенье".
295
300
318
Завещание Крессиды
И так Сатурн и вместе с ним Луна
По зрелом порешили размышленьи:
Доказана Крессидина вина,
305 Венере с Купидоном оскорбленье
Нанесено. За это преступленье -
Недугом гибельным терзаться ей,
Быть нелюбимой до скончанья дней.
Жестокий приговор без промедленья,
Крессиду тронув жезлом ледяным,
Привел Сатурн суровый в исполненье:
"Краса твоя, - промолвил он, - как дым
Развеется: мы, боги, так велим!
Утратишь ты и кудри золотые,
И дерзкий нрав, и силы молодые.
Пусть тело станет хладным и сухим,
Лишившись влаги и тепла, томленьем
Охваченным и к радости глухим.
Тщеславие, распутство с наслажденьем
Пусть обернутся болью и мученьем,
Богатство - нищетой, чтоб в муках ты
Жила и умерла от нищеты".
Сатурн жестокий, приговор твой тяжкий
Неумолим, безжалостен и скор!
Неужто сострадания к бедняжке
Нет у тебя? Смягчи свой гневный взор
И отмени ужасный приговор.
Но вряд ли ты проявишь снисхожденье,
Слова твои тому лишь подтвержденье.
310
315
319
Роберт Хенрисон
330 Последней слово Цинтия взяла.
К Крессиде, что лежала без движенья,
Приблизившись, она произнесла:
"Не будет от болезни излеченья,
Остаток дней ты проведешь в мученье.
335 ц3 тела твоего я изыму
Само тепло, что жизнь дает ему.
Лазурные пусть покраснеют очи,
Скрипучим станет чистый голос твой,
Лицо же пятнами чернее ночи
340 Покроется, как темною корой.
Пускай дрожит, кто встретится с тобой!
И по дворам с трещоткою и с кружкой
Ходить ты будешь нищей побирушкой".
Зловещий сон, тяжелый как дурман,
345 Закончился, Крессида вдруг очнулась.
Рассеялось виденье, как туман.
За зеркалом бедняжка потянулась,
Чтоб на себя взглянуть, - и ужаснулась,
Свое лицо увидев. И лишь Бог
350 Ее отчаянье постичь бы мог.
Заплакала, воскликнув: "Оскорбила
Богов я злобных дерзостью своей,
За радости былые заплатила,
Увы, ценою будущих скорбей,
355 Будь проклят тот ужаснейший из дней,
Когда браниться стала я с богами,
Их понося обидными словами!"
320
Завещание Крессиды
Вдруг за спиной послышалось: "Мадам, -
То был ребенок, посланный за нею, -
360 Ваш батюшка сказать велели вам,
Чтоб ужинать вы шли, да поскорее.
Богам молиться - славная затея,
Но для чего столь долго? Ведь и так
Им ведом каждый вздох ваш, каждый шаг".
365 Она сказала, не оборотившись:
"Пусть мой отец придет сюда скорей".
- "В чем дело, дочка?" - тот спросил,
явившись,
- "О, нет судьбы ужаснее моей!"
- "Как так?" - В ответ Крессида без затей
370 Поведала, как я в своем сказанье,
За что ее подвергли наказанью.
Когда ж ее лицо увидел он,
Что прежде было как цветок лилеи,
Издал отец несчастный громкий стон:
375 Он знал, что нет на свете хвори злее,
И смерть была б ему стократ милее,
Чем жить и видеть, как страдает дочь,
И быть при том не в силах ей помочь.
От рук отца, слезами орошенных,
380 Глаза поднявши, молвила она:
"Я удалюсь в приют для прокаженных,
Ты ж присылай мне пищу. Там, одна,
Не узнана и миру не нужна,
Я век свой доживу, молясь и мучась.
385 Такая, видно, суждена мне участь!"
11. Д. Чосер
321
Роберт Хенрисон
Чтоб скрыть Крессиду от нескромных глаз,
Дав шапку ей бобровую, накидку,
Трещотку с кружкой, проводил Калхас
Бедняжку через заднюю калитку
И, тайно посадив ее в кибитку,
Отвез в приют и слал ей по утрам
Часть милостыни, приносимой в храм.
Почти никто не узнавал Крессиду.
Рубцами черными испещрена
И волдырями, мерзостными с виду,
Она была смирения полна,
И поняли в приюте, что она
Из рода благородного: в молчанье
Она сносила адские страданья.
Вот день прошел, и с неба на покой
Феб удалился, и лазурь затмилась
Густою, непроглядной пеленой.
Какой печальной гостьей появилась
Крессида здесь! От всех она укрылась,
Не ела, не пила. В ее глазах
Застыли слезы, пени - на устах.
ПЛАЧ КРЕССИДЫ*
Обломок скорби на волнах несчастий,
Я у судьбы безжалостной во власти,
Достались вместо радости былой
* Перевод "Плача Крессиды" М. Бородицкой.
322
400
405
Завещание Крессиды
410 На долю мне ужасные напасти!
Целебные тут не помогут масти,
Я лишь в могиле обрету покой,
Где Греция и Троя - звук пустой,
Где мрак царит и замирают страсти.
415 О смерть, от глаз людских меня укрой!
Крессида, где теперь твои палаты,
Что были столь роскошны и богаты:
Расшитый полог, мягкая постель,
Ножи серебряны и кубки златы?
420 Где пряностей дразнящих ароматы
И вин заморских беззаботный хмель,
Где тонкие сорочки? Неужель
Когда-то впрямь красавицей слыла ты?
Где это все? За тридевять земель!
425 А где твой сад любимый, чьи уборы
Рукою скроены богини Флоры,
Где майским днем бродила наугад
В траве росистой ты под птичьи хоры,
Где пляски заводила или споры
430 С подругами, меж тем как вдоль оград
В мундирах шитых, выступая в ряд,
Окрестных дам притягивая взоры,
Строй королевских проходил солдат?
Средь первых дам ты числилась по праву,
435 Теперь и честь утратила, и славу,
Судьба перевернула все вверх дном,
Чтоб над тобою учинить расправу.
и*
323
Роберт Хенрисон
Тебе хоромы были не по нраву?
Приют для прокаженных - вот твой дом!
На сене спи, обедай сухарем,
Пей кислый сидр и людям на забаву
Броди с гремушкой у чужих хором.
Мой нежный голос, сладостный для слуха,
Теперь как хрип грачиный режет ухо.
Я не танцую больше, не пою,
Ступаю неуклюже, как старуха,
И у кого взглянуть достанет духа
На красоту поблекшую мою?
Носила бархат - рада и тряпью,
Иссохла я, как черствая краюха,
И лишь о прежнем счастье слезы лью.
О, я сказать готова каждой даме
И в Греции далекой, и в Пергаме:
"Взгляните, сколь судьба моя страшна,
И берегитесь! Смерть не за горами.
Как надо мной, быть может, и над вами
Уж роковая длань занесена.
И я была богата и знатна,
Как вы, - а что теперь? Судите сами!
Так я за гордость вознаграждена.
Ведь красота - цветок недолговечный,
Почет и слава - ветерок беспечный,
И ваш румянец обратится в прах,
Богатство канет струйкой быстротечной,
Крессиды же несчастной и увечной
324
Завещание Крессиды
Удел пускай останется в умах
Как знак того, что бродим мы впотьмах
И лишь с изменчивостью бесконечной
Одна Фортуна властвует в веках!"
Кляня судьбу свою в земной юдоли
И плача, не спала она всю ночь.
Ни слезы, ни мольба о лучшей доле
Ее беду не отогнали прочь.
Одна из женщин подошла помочь
И молвила: "Зачем об стену бьешься?
Ведь ничего ты этим не добьешься.
Ты со своим злосчастьем примирись,
Ведь горю не помогут плач и стоны,
Стучать трещоткой громко наловчись
И прокаженных восприми законы".
Крессида приняла советы оны,
Делила, настоящей нищей став,
С другими пищу и постель из трав.
Троянцы подвигов немало ратных
Свершили под Пергамом той порой.
Раз, многих греков уничтожив знатных
Во время вылазки очередной,
Достойного Троила удалой
Отряд с триумфом в Трою возвращался
И с группой прокаженных повстречался.
И кружки стали нищие тянуть,
Завидя знатных воинов в отряде:
"Достойнейшие лорды, хоть чуть-чуть
470
475
485
490
325
Роберт Хенрисон
Подайте прокаженным, Бога ради!"
С сочувствием и жалостью во взгляде
К несчастным этим повернул Троил,
Крессиду он средь них не различил.
Когда ж они увидели друг друга,
Крессиды взгляд пронзил его как нож:
Пришла на память бывшая подруга.
Он не узнал ее - ведь так несхож
Был прежний облик с нынешним. И все ж
Ее лицо напомнило Троилу
Тот нежный взгляд и образ, сердцу милый.
Неудивительно, что так легко
Вдруг пробудились в нем воспоминанья:
Порой запечатлеться глубоко
В нас некий образ может, и сознанье
Воссоздает его в том состоянье,
Каким запомнился, хотя бы взгляд
Виденьем обмануться будет рад.
И враз прошла волна горячей дрожи
По телу Приамида, и огнем
Вмиг охватило грудь его - похоже,
Что вспыхнула былая искра в нем.
Его спина согнулась под щитом,
Вдруг ослабев, как будто от недуга...
Но не узнали все ж они друг друга.
Однако в память той, кого досель
Еще любил он, и из состраданья
Отважный рыцарь бросил свой кошель
326
Завещание Крессиды
В подол ее худого одеянья -
И дальше в Трою поскакал в молчанье,
Весь путь домой безмолвие храня,
525 От горя чуть не падая с коня.
А нищие тут подошли в Крессиде,
Чтоб разделить, что получил один,
Всем поровну. Но, золото увидя,
Шептаться стали: "Этот господин
К ней был, без всяких видимых причин,
Щедрей, чем к нам. Неслыханное дело!
Видеть, его казна не оскудела".
- "Тот щедрый господин - кто это был?" -
Крессида обратилась к прокаженным.
- "Великодушный, доблестный Троил", -
Ответил кто-то с видом восхищенным.
Тут сердце ей как будто раскаленным
Мечом пронзили, и без чувств она
Упала, точно громом сражена.
Очнувшись, долго плакала, доколе
Могли еще слезинки течь из глаз:
"О разорвется грудь моя от боли!"
Рыдая, в забытье она подчас
Впадала, бормоча за разом раз:
"О лживая Крессида, полюбил
Тебя на горе преданный Троил!
Твою любовь и верность не считала
Я слишком важными в своей судьбе,
На колесе Фортуны я взлетала,
540
545
327
Роберт Хенрисон
Ничтожной предаваясь похвальбе,
И попусту в любви клялась тебе.
О лживая Крессида, полюбил
Тебя на горе преданный Троил!
Любя меня, в своем ты поведенье
Был чист и сдержан, и для женщин всех
Защитником служил. А я в стремленье
К постыдным плотским радостям, утех
Порочных возжелав, свершила грех.
Тьфу, лживая Крессида, полюбил
Тебя на горе преданный Троил!
Влюбленные, о будьте осторожны
В любви! Остерегайтесь доверять
Лукавым языкам, чьи клятвы ложны.
Те, за кого готовы вы страдать,
Всю душу вам не захотят отдать.
А не остереглись - не проклинайте:
Верны они, как ветер, так и знайте.
Я о непостоянстве по своим
Судить могу поступкам, полагая,
Что свойственно оно и остальным.
Пусть радуется, даму восхваляя,
Кому она верна. Сравню ж сама я
Ту верность со стеклом - легко разбить.
В своей вине мне некого винить".
И волю тут последнюю свою
Бумаге предала без промедленья:
"Я настоящим труп свой отдаю
328
Завещание Крессиды
Червям и жабам после погребенья.
Трещотку, кружку, деньги, украшенья
Дарую прокаженным, чтоб меня
Похоронили на исходе дня.
Бесценное кольцо с рубиной красным,
Что в знак любви мне мой Троил прислал,
Прошу вернуть ему, и об ужасном
Конце моем хочу, чтоб он узнал.
Заканчиваю, близок уж финал:
К Диане-страннице, лесной богине,
Мой беспокойный дух отходит ныне.
Еще из украшений дорогих
Есть брошь и пояс, также дар Троила, -
Пусть Диомед возьмет на память их".
И дух затем Крессида испустила.
Была ей тотчас вырыта могила,
И прокаженный послан был гонцом
К Троилу с этой вестью и кольцом.
Услышав о ее болезни тяжкой,
О том, как горько плакалась она,
Как умерла бездомною бродяжкой, -
Троил упал без памяти: полна
Душа была страданий. Как от сна,
Очнувшись, горестно вздохнул: "Довольно.
Мне об ее измене слушать больно".
И чтоб надгробье, как гласит молва,
Ей изготовить, серый мрамор взял он
И выбить золотом велел слова:
329
Роберт Хенрисон
"Та, что красы считалась идеалом,
Лежит под этим хладным камнем. Стал он
Надгробьем для Крессилы, что жила
В Пергаме, от проказы умерла".
В поэме, в вашу честь и в назиданье
Написанной, о дамы, я совет
Высказываю и напоминанье:
Любовь с обманом смешивать не след.
Крессиду помните и мой завет,
Чтоб не пришлось все повторять мне снова.
Она мертва, о ней теперь - ни слова.
610
615
^Г<&
Уильям Шекспир
ТРОИЛ И КРЕССИДА
действующие лица
Приам, царь троянский.
Гектор
Т роил
Парис
Деифоб
Гелен
сыновья Приама.
Маргарелон, побочный сын Приама.
Эней 1
\ троянские вожди.
Анте нор J
К а л х а с, троянский жрец, сторонник греков.
П а н д а р, дядя Крессиды.
Агамемнон, греческий полководец.
М е н е л а й, брат его.
Ахилл
Аякс
Нестор
Диоме д
Патрокл
греческие вожди.
331
Уильям Шекспир
Т е р с и т, безобразный и непристойный грек.
Александр, слуга Крессиды.
Мальчик, слуга Троила.
Слуга Париса.
Слуга Диомеда.
Елена, жена Менелая.
Андромаха, жена Гектора.
Кассандра, дочь Приама, пророчица.
Крессида, дочь Калхаса.
Троянские и греческие воины, слуги.
Место действия - Троя и греческий лагерь
ПРОЛОГ
Пред Вами Троя. Вот могучий флот
Властителей. Их непреклонный дух
Воспламенен обидою и гневом;
В Афинах1 приготовили они
Тьму кораблей, отлично оснащенных
Орудиями яростной войны.
Во Фригию2 теперь они спешат:
Все греки поклялись разрушить Трою,
Затем что там, за крепкими стенами,
Прекрасная супруга Менелая
С красавчиком Парисом почивает.
И вот уже достигли Тенедоса3
Их глубоко сидящие суда
С военным грузом. Вот уже в долине
Дардании4 разбили лагерь греки,
Еще не побывавшие в боях.
Приама город высится пред ними,
И шесть его прославленных ворот
За крепкими запорами надежно
Хранят своих сынов.
И ожиданье битвы возбуждает
Драчливый пыл у греков и троянцев;
И я сюда явился перед вами
В доспехах ратных5 вовсе не затем,
333
Уильям Шекспир
Чтоб этим сочинителя-поэта
Или актера лучше ублажить,
Но чтобы в подобающем наряде
Вам, зрителям почтенным, объявить,
Что, пропустив, начало этой распри,
Мы с середины дело поведем6,
Но все покажем в пьесе - день за днем.
Нам ваши похвала и осужденье -
Как воинам успех иль пораженье.
Уходит
^г-Ф-
• nzs: Ф ^^^ЭЕ •
АКТ I
СЦЕНА 1
Троя. Перед дворцом Приама.
Входят Троил и Пандар
Троил
Где мой слуга? Снимаю я доспехи7.
Как мне сражаться под стенами Трои,
Когда жестокий бой в груди моей?8
Пускай любой сражается троянец,
Свободный сердцем. Я, Троил, пленен!
Пандар
Ужель исправить этого нельзя?
Троил
Умны, искусны и отважны греки,
И хитростью, и храбростью сильны,
А я теперь слабее женских слез,
Восторженней невежд, смиренней спящих,
Трусливей девы, в темноте бредущей,
Неопытней, чем малое дитя.
335
Уильям Шекспир
П а н д а р
Ладно уж. Я довольно говорил с тобою об этом;
теперь я больше не вмешиваюсь. Помни только:
хочешь дождаться пирога, умей дождаться размола!
Троил
А разве я не ждал?
П а н д а р
Размола-то ты ждал, но нужно еще подождать,
пока муку просеют!
Троил
А разве я не ждал?
П а н д а р
Ну, допустим, ждал; но надо ж дать и тесту
взойти!
Троил
Да я и этого ждал!
П а н д а р
Ну, допустим, ждал, но надо еще и пирог сделать,
и печь затопить, и пирог испечь, да еще и дать ему
остыть, а то можно и обжечься!
Троил
Поверь мне! Даже бледное Смиренье
Страданьем не томится так, как я:
Сижу я за Приамовым столом,
336
Троил и Крессида. Акт I
А предо мной прекрасная Крессида
Является в мечтах - и я, изменник,
Изгнать ее из сердца не могу!
П а н д а р
Да, вчера вечером она была прекрасней, чем
когда-либо: прекрасней всех женщин на свете.
Троил
Порою сердце у меня в груди
От скорби разрывается на части,
Но я боюсь, чтоб Гектор иль отец мой
Страданья моего не разгадали.
Как солнце в бурю освещает тучи,
Так я улыбкой прячу боль свою,
Но скорбь не скрыть веселостью
притворной:
Она прорвется вновь печалью черной!
П а н д а р
Да что там говорить! Не будь ее волосы немного
потемнее, чем у Елены9, нельзя бы и решить,
которая из них лучше. Мне, конечно, как родственнику
не пристало хвалить ее, но вот если бы кто-нибудь
послушал, как она говорит... Я, конечно, не
отрицаю таланта сестры твоей, Кассандры, но...
Троил
О, мой Пандар, Пандар! Скажу тебе,
Что я похоронил свои надежды.
Они зарыты очень глубоко.
337
Уильям Шекспир
Не трогай их, о друг мой! Я - безумец!
Когда ты говоришь: "Она прекрасна",
Ее глаза, улыбка, нежный голос,
Ее уста и кудри возникают
В открытой ране сердца моего.
Не вспоминай ее прекрасных рук:
Все болое темнее перед ними
И собственной стыдится черноты,
А по сравненью с их прикосновеньем
Лебяжий пух покажется грубее,
Чем пахаря корявая ладонь.
Ты прав! Ты прав: да, я ее люблю,
Но утвержденье это не бальзам
Для страждущего сердца моего,
А острый нож!
П а н д ар
Я говорю лишь правду.
Троил
И все же ты всей правды не сказал!
П а н д а р
Нет, клянусь, я больше не вмешиваюсь. Она
такова, какова есть. Если она прекрасна, тем лучше
для нее, если нет - средства похорошеть всегда у нее
под рукой.
Троил
Ах, добрый мой Пандар! Что же мне делать,
Пандар?
338
Троил и Крессида. Акт I
П а н д а р
Я уже получил по заслугам за мое участие в этом
деле: с моей стороны неприязнь, и с твоей -
неприязнь10. Посредничаю, посредничаю, а блягодарно-
сти не вижу.
Троил
Как! Ты сердишься, Панд ар? На меня сердишься?
П а н д а р
Видишь ли, она мне родственница, и я не могу
утверждать, что она так же хороша, как Елена, но, не
будь она мне родственницей, я сказал бы, что не
знаю, которая лучше: Крессида и в будни хороша, а
Елена - по праздникам11. Впрочем, какое мне дело
до всего этого? Да будь она черна, как мавританка, -
мне все равно.
Троил
Да я же и говорю, что она прекрасна!
П а н д а р
А какое мне дело до того, что ты говоришь?
Дура она, что сидит в Трое: отправлялась бы лучше с
отцом к грекам12. Как только увижу ее, прямо об
этом скажу. А впрочем - и вмешиваться не хочу и
знать ничего не хочу!
Троил
Панд ар!
П а н д а р
Нет! И не уговаривай!
339
Уильям Шекспир
Троил
Панд ар, дорогой мой!
П а н д а р
Прошу тебя, не говори со мной больше об этом.
Я хочу забыть об этом - и делу конец. (Уходит.)
Тревога
Троил
Умолкните, о мерзостные крики!
Глупцы мы все - и греки и троянцы.
Поистине Елена хороша,
Коль собственною кровью ежедневно
Ее мы подтверждаем красоту.
Но не могу сражаться я за это:
Сей довод слаб для моего меча.
Но Панд ар мой!.. О боги! До чего же
Терзаете вы бедного меня!
Один лишь Пандар мне помочь способен,
Но так же он упрям и неподкупен,
Как гордая Крессида холодна.
Открой мне, Аполлон, во имя Дафны13,
Которую любил ты, - что такое
Крессида, Пандар? Что мы все такое?
Как Индии жемчужина, сияет14
Она в своем дому. Нас разделил
Стремительный поток - свирепый, дикий.
Я лишь купец, а храбрый мой Пандар
И лодка мне, и кормчий, и надежда!
340
Троил и Крессида. Акт I
Тревога
Входит Эней
Эней
Царевич, что ж ты не на поле боя?
Троил
А просто так. По-женски я ответил
И, сознаю, по-женски поступил.
Но расскажи, Эней, какие вести?
Эней
Не повезло Парису: ранен он.
Троил
Кем ранен он?
Эней
Да, слышно, Менелаем.
Троил
Парису поделом - терпи и знай:
Тебя проткнул рогами Менелай.
Тревога
Эней
Пошла потеха! Есть где разгуляться!
Троил
А мне-то что ж? Томиться и скрываться?
Куда ты, друг? Спешишь вернуться в бой?
341
Уильям Шекспир
Эней
Спешу! Лечу!
Троил
Идем же: я с тобой!
Уходят
СЦЕНА 2
Там же. Улица15. Входят Крессида
и слуга ее Александр
Крессида
Кто там прошел?
Александр
Гекуба и Елена.
Крессида
Куда они спешат?
Александр
К восточной башне.
Оттуда лучший вид на всю равнину:
Они желают битву наблюдать.
Ведь даже Гектор, терпеливый нравом,
Не выдержал сегодня, говорят:
Супругу разбранил, избил слугу
И, как усердный пахарь, до рассвета
Вскочил, надел доспехи и помчался
342
Троил и Крессида. Акт I
На поле боя. Там росою страха
Покрылись нынче все цветы и травы,
Пророчески оплакивая беды,
Которые несет с собою многим
Гнев Гектора16.
Крессида
Но чем же он разгневан?
Александр
Да слух идет, что есть у греков воин
Троянской крови, Гектора племянник,
По имени Аякс...17
Крессида
Ну, дальше что?
Александр
Он, говорят, силач непревзойденный;
Такого с ног не свалишь.
Крессида
Ну, таковы все мужчины, если они не пьяны, не
больны и не безноги.
Александр
Но этот, госпожа, у многих животных
позаимствовал присущие им свойства; он храбр как лев, груб
как медведь, медлителен как слон; это человек, в
котором природа все нагромоздила18; его доблесть
доходит до глупости, а глупость приправлена
рассудительностью. В нем есть и проблески всех добро-
343
Уильям Шекспир
детелей, и задатки всех пороков. Он и грустит и
веселится беспричинно: все у него
шиворот-навыворот, все ему дано и все не к месту. Он как бы Бриа-
рей19, заболевший подагрой: рук много, а толку
мало, или как бы ослепший Аргус20: глаз уйма, а
ничего не видит.
Крессида
Но у меня такой человек вызывает только
улыбку. Чем же он так рассердил Гектора?
Александр
Да, говорят, что вчера он во время боя сбил
Гектора с ног; а это уж такой позор, такой стыд,
что Гектор с тех пор не спит и не ест.
Входит Пандар
Крессида
Кто там?
Александр
Дядюшка ваш Пандар, госпожа.
Крессида
Гектор - храбрый человек.
Александр
Самый храбрый в мире, госпожа.
Пандар
О чем речь? О чем речь?
344
Троил и Крессида. Акт I
Крессида
С добрым утром, дядюшка Панд ар!
П а н д а р
С добрым утром, племянница! О чем вы тут
толкуете? - Здравствуй, Александр. - Ну как ты
живешь, племянница? Когда ты была в Илионе?27
Крессида
Сегодня утром, дядюшка.
П а н д а р
Ну так о чем же вы толковали, когда я вошел?
Что, Гектор уже был в бою, когда ты явилась в
Илион? А как Елена? Еще не вставала?
Крессида
Гектора уже не было, а Елена еще не вставала.
П а н д а р
Еще бы: Гектор-то поднялся рано!
Крессида
Об этом мы и толковали, и еще о том, как он был
разгневан.
П а н д а р
А разве он был разгневан?
Крессида
Да вот он говорит22.
345
Уильям Шекспир
П а н д а р
А ведь правда был! Я даже и причину его гнева
знаю. Ну уж скажу вам: будет он сегодня все вокруг
себя крушить, да и Троил от него не отстанет, и
Троила нужно побаиваться, уж будьте уверены!
Крессида
Как! Разве он тоже разгневан?
П а н д а р
Кто? Троил? Да Троил еще почище Гектора!
Крессида
Юпитер! Между ними и сравнения быть не
может!23
П а н д а р
Как! Не может быть сравнения между Троил ом и
Гектором? Да как ты можешь судить о человеке с
первого взгляда?
Крессида
А если взгляд не первый? Если я его раньше
знала?
П а н д а р
Ну, словом, Троил есть Троил.
Крессида
Так ведь ты повторяешь мои слова: и я уверена,
что он не Гектор.
346
Троил и Крессида. Акт I
П а н д а р
Ну, да и Гектор не Троил.
Крессида
Справедливо: каждый из них сам по себе.
П а н д а р
По себе? Увы! Бедный Троил сам по себе, но не
в себе!
Крессида
Нет - и по себе и в себе.
П а н д а р
Ах, если бы это было правдой, я бы готов
босиком в Индию сходить!
Крессида
А впрочем, я знаю только, что он не Гектор.
П а н д а р
Но он не в себе, уверяю тебя, он не в себе. Боги
тому свидетели. Время, конечно, лучший врач... Ах,
Троил, Троил! Как бы я хотел, чтобы она смотрела на
тебя моими глазами! Нет, Гектор не лучше Троила!
Крессида
Ну уж извините!
П а н д а р
Он старше.
347
Уильям Шекспир
Крессида
Ну уж простите!
П а н д а р
Троил еще молод. А вот что ты скажешь о нем,
когда он будет в годах Гектора! У Гектора и теперь
такой сообразительности нет.
Крессида
Да ему и не нужна чужая сообразительность: у
него своей достаточно.
П а н д а р
Да и других достоинств нет.
Крессида
Это не важно.
П а н д а р
И красоты такой нет.
Крессида
А ему красота и не нужна: он такой, как есть,
хорош.
П а н д а р
Ты ничего не понимаешь, племянница! Даже
сама Елена третьего дня сказала, что хотя Троил и
смугловат, этого и я не отрицаю, но у него такая
кожа, что этого не замечаешь.
Крессида
Но все-таки он смуглый.
348
Троил и Крессида. Акт I
П а н д а р
Ну, это как посмотреть: конечно, смугловат, но
можно сказать, что и не смугловат, по правде говоря.
Крессида
То есть, говоря по правде, - и правда и неправда.
П а н д а р
Но она сказала, что Троил по всем статьям
лучше, чем Парис.
Крессида
Да и у Париса статей достаточно.
П а н д а р
Это так.
Крессида
Значит. Троил его превзошел. Уж если Елена
сказала, что он лучше Париса, значит, было за что
его похвалить. У Елены такой золотой язычок, что
она Троила и за медный лоб похвалит!
П а н д а р
Могу поклясться, по-моему - он нравится Елене
больше, чем Парис.
Крессида
Что ж, она легкомысленная гречанка.
П а н д а р
Да-да, он ей нравится! Она даже третьего дня
подошла к нему, когда он стоял у окна. Хотя у него
349
Уильям Шекспир
еще на подбородке разве что три-четыре волоска
найдется!
Крессида
Маловато, конечно. С такой арифметикой в
любом трактире половой управится.
П а н д а р
Да, он очень молод, но уже теперь фунта на три
больше Гектора стащит!
Крессида
Стащит? Неужели? Так молод и уже способен
стащить?
П а н д а р
Вот доказательство того, что Елена
неравнодушна к нему: она подошла и своей лилейной ручкой
провела по его раздвоенному подбородку.
Крессида
О Юнона, пощади нас! А кто же его раздвоил?
П а н д а р
Ну, видишь ли, у него на подбордке ямочка. Да у
него и улыбка лучше, чем у всех фригийцев24.
Крессида
О, улыбается он поистине замечательно!
П а н д а р
Не правда ли?
350
Троил и Крессида. Акт I
Крессида
Совсем как осенние облака!
П а н д а р
Ну уж оставь пожалуйста! А если ты хочешь
убедиться, что Елена влюблена в Троила, то лучшая
проба...
Крессида
Ну, пробу-то он выдержит, если она зохочет
попробовать.
П а н д а р
А для Троила она не стоит и выеденного яйца.
Крессида
Выеденное яйцо ничем не хуже пустой головы, а
есть любители тухлых яиц, которые едят невылу-
пившихся цыплят...
П а н д а р
Я без смеха вспомнить не могу, как она
щекотала ему подбородок: у нее чудесной белизны руки,
должен сознаться.
Крессида
Без пытки сознаешься?
П а н д а р
И знаешь, умудрилась найти на подбородке один
седой волосок.
351
Уильям Шекспир
Крессида
Бедный подбородок! Любая бородавка богаче
его!
П а н д а р
То-то было смеху: царица Гекуба смеялась так,
что у нее слезы потекли ручьями.
Крессида
Можно сказать - смеялась в три ручья.
П а н д а р
И Кассандра смеялась.
Крессида
Ну, пожалуй, у этой смех похолоднее: вода в ее
глазах, вероятно, не закипела и через край не
полилась!
П а н д а р
И Гектор смеялся.
Крессида
Да почему же они все так смеялись?
П а н д а р
А как же: ведь Елена отыскала белый волосок на
подбородке Троила.
Крессида
Если б она отыскала зеленый волосок, я бы тоже
посмеялась.
352
Троил и Крессида. Акт I
П а н д а р
Они не столько смеялись волоску, сколько
ловкому ответу Троила.
Крессида
А что же он такое ответил?
П а н д а р
Она сказала: "Вот, на твоем подбородке я
насчитала пятьдесят два волоска и только один -
седой"25.
Крессида
Так это ее слова.
П а н д а р
Ну да. А он ответил: "Белый волосок - это отец,
а все остальные - его сыновья". - "Ах, Юпитер! -
воскликнула она. - Который же из этих волосков
супруг мой Парис?" - А Троил ответил: "Вот этот
подлиннее - раздвоенный, рогатенький26. Выдерни
этот волосок и подари ему!" - Это вышло забавно:
Елена так покраснела, а Парис так обозлился, что
все покатились со смеху.
Крессида
Ну что ж: покатились, и пусть катятся.
П а н д а р
Словом, племянница, я тебе еще вчера кое-что
сказал: подумай-ка об этом.
12. Д. Чосер
353
Уильям Шекспир
Крессида
Я думаю.
П а н д а р
Клянусь тебе, это правда: он плачет, как небо в
апреле!27
Крессида
А я от его слез вырасту, как крапива в мае!
Трубы. Отбой
П а н д а р
Слышишь: они возвращаются с поля битвы.
Отойдем-ка в сторону и посмотрим, как они будут
проходить мимо, к Илиону28. Прошу тебя, дорогая
моя племянница, прекрасная моя Крессида!
Крессида
Ну, отойдем, если тебе так хочется.
П а н д а р
Сюда! Вот сюда! Стань сюда! Это чудесное
местечко. Отсюда мы все отлично увидим. Я тебе всех
назову по именам, когда они будут проходить мимо,
но, прошу тебя, особенно заметь Троила!
Крессида
Не говори так громко.
Мимо проходит Эней
П а н д а р
Вот Эней!29 Чем не храбрец? Он - украшение
Трои, это верно. А все-таки особенно заметь Троила.
354
Троил и Крессида. Акт I
Крессида
А это кто?
Мимо проходит Лнтенор
П а н д а р
Это Антенор30. Он, скажу я тебе, человек
язвительный, но неплохой человек. Это одна из самых
умных голов Трои. И притом настоящий мужчина. Но
где же Троил? Я сейчас покажу тебе Троила. Если он
меня заметит, ты увидишь, как он мне подмигнет.
Крессида
Подмигнет? Разве он картежник?
П а н д а р
Ну, словом, увидишь.
Крессида
Ну что же! Если он тебе умело подмигнет, ты
выиграешь.
Мимо проходит Гектор
П а н д а р
А вот Гектор. Смотри! Смотри! Вот это человек!
Да здравстует Гектор! Это действительно храбрый
человек, племянница! О, славный Гектор!
Посмотри, как он выглядит! Вот это внешность! Ну разве
не храбрец?
Крессида
О да! Настоящий храбрец!
12*
355
Уильям Шекспир
П а н д а р
Не правда ли? Посто сердце радуется! Посмотри,
сколько отметин на его шлеме! Ты посмотри
только! Видишь? Посмотри лучше! Это не шутки. Вот
это так отметины!
Крессида
А они действительно от мечей?
Мимо проходит Парис
П а н д а р
От мечей? Возможно. Он ведь никого и ничего
не боится. Даже самого дьявола не испугается.
Клянусь богом, сердце радуется, на него глядя. А вот
идет Парис! Вот идет Парис! Смотри-ка,
племянница. Ну разве не прекрасный мужчина? А? Он даже
похож на героя. Кто это сказал, будто он сегодня
был ранен? Он не ранен. Ну, теперь Елена
обрадуется. Ах, скорей бы мне увидеть Троила. Сейчас ты
увидишь Троила!
Крессида
А это кто?
Проходит Гелен
П а н д а р
Это Гелен. Нет, я хотел бы знать, где же Троил?
Это Гелен. Он, пожалуй, не был в бою сегодня. Это
Гелен.
Крессида
А Гелен способен сражаться?
356
Троил и Крессида. Акт I
П а н д а р
Гелен? О нет! А впрочем, он мог бы довольно
хорошо сражаться. Но где же все-таки Троил? Чу!
Слышишь? Народ кричит: "Троил! Троил!" Гелен
ведь жрец...
Крессида
А это кто там пробирается?
П а н д а р
Где? Там? Это Деифоб. Нет, я ошибся. Это
Троил!
Проходит Троил
Вот это человек! Гм... гм... Храбрый Троил, цвет
нашего воинства!
Крессида
Тише, тише, постыдись.
П а н д а р
Обрати на него внимание. Запомни его. О,
храбрый Троил! Внимательно приглядись к нему,
племянница. Посмотри: меч его в крови, а шлем
иссечен еще больше, чем шлем Гектора. А что за
взгляд! А что за поступь! Замечательный юноша!
Ведь ему еще и двадцати трех нету. Да здравствует
Троил! Да здравствует Троил! Будь у меня сестра,
по прелести равная Грациям, или дочь, по
совершенству равная богине, я предоставил бы ему
выбрать любую. Замечательный мужчина! Что Па-
357
Уильям Шекспир
рис! Парис по сравнению с ним просто дрянь,
ничтожество. Я ручаюсь, что Елена ничего не
пожалела бы, чтобы променять Париса на него.
Проходят солдаты
Крессида
Вот идут еще.
П а н д а р
Ну это уж ослы, дураки, олухи, оборванцы и
всякое отребье. Каша после жаркого. Троилом я мог
бы всю жизнь любоваться. Теперь уж смотреть не
на кого. Орлы все улетели. Теперь пойдут вороны
да галки, вороны да галки. Единственно кем бы я
хотел быть, так это Троилом. Это даже лучше, чем
быть Агамемноном.
Крессида
У греков есть Ахилл; он-то уж лучше твоего
Троила.
П а н д а р
Ахилл? Ломовик! Носильщик! Верблюд!
Крессида
Полно, полно!
П а н д а р
Что полно-то? Да у тебя вкуса нет! Глаз нет!
Знаешь ли ты, что такое настоящий мужчина? Разве
благородство, красота, рост, красноречие, мужест-
358
Троил и Крессида. Акт I
венность, знания, щедрость, доблесть, юность не
украшают каждого мужчину, подобно тому как соль
или пряности сдабривают пищу?
Крессида
Да, если рассматривать мужчину как начинку для
пирога. Но тогда ты не все качества перечислил.
П а н д а р
Нет, я еще не видал таких женщин! Никогда не
знаешь, куда ты повернешь.
Крессида
Я поворачиваюсь спиной, чтобы защитить живот,
полагаюсь на свое остроумие, чтобы защитить себя,
скрытностью защищаю четность, маской - красоту,
а ты должен защищать все это вместе. У меня ведь
сторожей много.
П а н д а р
Да я только один за тобой и присматриваю.
Крессида
Нет, уж тут я буду за тобой присматривать,
дядюшка. Так будет лучше. Если я не смогу помешать
тому, чтобы меня ушибли, я могу, во всяком случае,
помешать болтать об этом; а если ушиб не
вспухнет31, никто о нем и не узнает.
П а н д а р
Ну, знаешь ли! Таких, как ты, я еще не встречал!
359
Уильям Шекспир
Входит слуга Троила
Слуга
Мой господин хочет немедленно поговорить с вами.
П а н д а р
Где он?
Слуга
У вас в доме. Он сейчас снимает доспехи.
П а н д а р
Скажи ему, что я сию минуту приду.
Слуга уходит
Боюсь, не ранен ли он! Прощай, племянница!
Крессида
Прощай дядюшка!
П а н д а р
Я скоро вернусь, племянница.
Крессида
И принесешь...
П а н д а р
Весточку от Троила!
Крессида
Любая весточка докажет мне только, что ты
сводник.
360
Троил и Крессида. Акт I
Пандар уходит
Слова, дары, признанья, заклинанья!
К услугам друга все его старанья.
Ах, лучше знаю я, каков Троил:
Не в зеркале похвал Троил мне мил.
Но помню я, мы ангельски прекрасны,
Пока желают нас и жаждут страстно:
Всем любящим полезно это знать -
Мужчина хвалит то, что хочет взять.
Но, чуть достигнут им предел желаний,
Бледнеет пыл молений и мечтаний.
Понятен мне любви закон один:
Просящий - раб, достигший - властелин.
Пускай же в сердце страсть моя таится:
В глазах моих она не отразится.
Уходит
СЦЕНА 3
Греческий лагерь.
На первом плане - шатер Агамемнона32.
Входят Агамемнон, Нестор, Уэлисс,
Менелай и другие33
Агамемнон
Властители! Как бледны ваши лица!
Какое горе удручает вас?
Все планы, что рисует нам надежда,
Теряют постепенно очертанья
361
Уильям Шекспир
Величия: различные помехи
Внезапно возникают на путях;
Так соков столкновенье в древесине
Сосны здоровой создает узлы,
Задерживая рост и отклоняя.
Но вам уже, властители, не ново,
Что обманулись мы в надеждах наших:
Семь лет осады34 не сломили Трою.
Ведь и в былые дни деянья предков
От замыслов и целей отклонялись,
Поставленных крылатой, смелой мыслью.
Властители! Зачем же так уныло
Встречаете превратности судьбы,
Позором полагая то, что вам
Юпитер в назиданье посылает,
Испытывая ваше постоянство.
Любой металл блестит, когда любовно
Судьба на нас глядит: храбрец и трус,
Мудрец и олух, гений и невежда -
Все родственно похожи друг на друга,
Когда Фортуна озаряет их;
Но, если злится буря и сурово
Бьет ураган могучими крылами,
Все мелкое отсеивая прочь, -
Лишь то цены и веса не теряет,
Что драгоценно собственной ценой.
Нестор
Богоподобный сан твой уважая,
Великий Агамемнон, Нестор ныне
Продолжит речь твою и пояснит.
362
Троил и Крессида. Акт I
Я так скажу: превратности судьбы -
Проверка наших сил. В спокойном море
И жалкие, ничтожные суда
Дерзают безбоязненно скользить
Бок о бок с кораблем.
Но, стоит только грубому Борею35
Прекрасную Фетиду36 рассердить, -
Корабль взрезает водяные горы
Могучим килем, споря со стихией,
Как конь Персея37, а толпа лодчонок,
Недавно состязавшаяся с ним,
Стремится в бухты, чтобы не достаться
Нептуну. Так и с доблестью людей:
Лишь в бурях жизни познается доблесть.
Так в летний день порой несносный овод
Для стада мирного страшнее тигра,
Но, если вихри бури налетят,
Столетние дубы валя на землю, -
Забьются в щели оводы и мухи.
Тогда лишь те с бушующей стихией
Соперничают яростью и силой,
Кто может отвечать на лютый вой
Таким же грозным криком.
Улисс
Агамемнон!
Ты славный вождь, ты Греции глава!
Ты наше сердце, разум, дух и воля!
В тебе желанья, мысли, силы наши
Воплощены! О, выслушай Улисса.
Высокой похвалы достойны речи
363
Уильям Шекспир
Твои, великий славой и венцом,
А равно и твои, высокочтимый,
Годами древний Нестор38: такова
Речь Агамемнона, что подобает
Ее на бронзе высечь. Такова
Была и речь почтеннейшего старца
С главой посеребренной, ибо он,
Как древо, подпирающее небо,
Все мысли греков мощным языком
Объединил, как цепью. Но прошу я
Тебя, великий, и тебя, премудрый,
Прислушаться к тому, что я скажу.
Агамемнон
Да, царь, Итаки39. Говори. Мы знаем,
Что столь же часто речь твоя разумна,
Сколь редко слово мудрости прекрасной
Звучит из глотки грязного Терсита.
Улисс
Уже давным-давно бы пала Троя40,
Меч Гектора хозяина лишился б,
Не будь одной беды.
Единства действий грекам не хватает.
Смотрите, как стоят палатки наши:
Раскиданно, открыто, в беспорядке -
Таков же беспорядок и в умах.
Но если войско не подобно улью41,
Покрному приказу одного, -
Какого ждете меда? Мы не ценим
Заслуг и поощряем недостойных.
364
Троил и Крессида. Акт I
На небесах планеты и Земля42
Законы подчиненья соблюдают,
Имеют центр, и ранг, и старшинство,
Обычай и порядок постоянный.
И потому торжественное солнце43
На небесах сияет, как на троне,
И буйный бег планет разумным оком
Умеет направлять, как повелитель
Распределяя мудро и бесстрастно
Добро и зло. Ведь если вдруг планеты
Задумают вращаться самовольно44,
Какой возникнет в небесах раздор!
Какие потрясенья их постигнут!
Как вздыбятся моря и содрогнутся
Материки! И вихри друг на друга
Набросятся, круша и ужасая,
Ломая и раскидывая злобно
Все то, что безмятежно процветало
В разумном единенье естества.
О, стоит лишь нарушить сей порядок,
Основу и опору бытия -
Смятение, как страшная болезнь,
Охватит все, и все пойдет вразброд,
Утратив смысл и меру. Как могли бы,
Закон соподчиненья презирая,
Существовать науки и ремесла,
И мирная торговля дальних стран,
И честный труд, и право первородства,
И скипетры, и лавры, и короны.
Забыв почтенье, мы ослабим струны -
И сразу дисгармония возникнет.
365
Уильям Шекспир
Давно бы тяжко дышащие волны
Пожрали сушу45, если б только сила
Давала право власти; грубый сын
Отца убил бы, не стыдясь нимало;
Понятия вины и правоты -
Извечная забота правосудья -
Исчезли бы и потеряли имя,
И все свелось бы только к грубой силе,
А сила - к прихоти, а прихоть - к волчьей
Звериной алчности, что пожирает
В союзе с силой все, что есть вокруг,
И пожирает самое себя46.
Великий, мудрый царь наш Агамемнон!
Когда закона мы нарушим меру,
Возникнет хаос.
Пренебреженье к этому закону
Ведет назад и ослабляет нас.
Вождю не подчиняется сначала
Его помощник первый, а тому -
Ближайший; постепенно, шаг за шагом,
Примеру высших следуют другие,
Горячка зависти обуревает
Всех, сверху донизу; нас обескровил
Соперничества яростный недуг.
Вот это все и помогает Трое:
Раздоры наши - вот ее оплот,
Лишь наша слабость силу ей дает!
Нестор
Премудро здесь Улисс нам разъяснил
Болезнь, что истощает наши силы.
366
Троил и Крессида. Акт I
Агамемнон
Недуга суть, Улисс, уразумел ты;
Скажи нам: как лечить его?
Улисс
Смотрите:
Вот наш Ахилл, краса и слава греков,
Наслушавшись восторженных похвал,
Тщеславен стал, самодоволен, дерзок,
Над нами он смеется. С ним Патрокл;
Лениво дни проводит он в постели
И шутит зло.
Насмешник дерзкий, он забавы ради
Изображает нас в смешном обличье,
Он это представлением зовет.
Порою он, великий Агамемнон,
Изображает даже и тебя
И, как актер, гуляющий по сцене,
Увеселяя зрителей, считает,
Что, чем смешней его диалог грубый,
Тем лучше он. Так дерзостный Патрокл
Тебя, о мудрый царь, изображает
Крикливым, скудоумным болтуном,
Произнося гиперболы смешные,
И что же? Грубой этой чепухе
Ахилл смеется, развалясь на ложе,
И буйно выражает одобренье,
Крича: "Чудесно! Это Агамемнон!
Теперь сыграй мне Нестора! Смотри,
Сперва погладь себя по бороде,
Как он, приготовляясь к выступленью!"
367
Уильям Шекспир
И вот Патрокл кривляется опять,
И вновь Ахилл кричит: "Чудесно! Точно!
Передо мною Нестор как живой!
Теперь, Патрокл, изобрази его,
Когда спешит он в час ночной тревоги".
И что ж! Тогда болезни лет преклонных
Осмеивают оба силача:
Одышку, кашель, ломоту в суставах
И дрожь в ногах, и, глядя на Патрокла,
Со смеху помирает наш герой,
Крича: "Довольно! Полно! Задыхаюсь!"
И так они проводят дни свои.
Все им смешно - и доблесть, и таланты,
И внешний вид прославленных вождей,
Приказы, речи их, призывы к битве,
И пораженья наши, и победы,
Успехи и потери: все у них -
Лишь повод для нелепого глумленья.
Нестор
И вот, из подражанья этим двум,
Которых, как Улисс уже сказал,
Общественное мненье прославляет,
Другие тоже портятся: Аякс
Заносчив стал, как норовистый конь:
Он походить стремится на Ахилла,
Шатер свой разукрасил, как Ахилл,
Пирует и глумится над вождями
И подстрекает подлого Терсита,
Раба, чья желчь чеканит злые сплетни,
Нас грязными словами осквернять,
368
Троил и Крессида. Акт I
К нам ослабляя веру и почтенье
В опасную годину злой войны.
Улисс
Они, поступки наши осуждая,
Считают разум трусостью и даже
Осмеивают нашу дальновидность
И прославляют только силу рук,
А силу мысли, что судить способна
О степени уменья, силе рук,
Не признают и даже презирают.
Для них работа мысли - бабье дело,
Игра пустая, детская забава,
Для них таран, что разрушает стены,
Скорее уважения достоин,
Чем мудрость тех, чей тонкий, хитрый ум
Движеньями тарана управляет.
Нестор
Да, можно бы сказать, что конь Ахилла47
Достойней, чем Фетиды сыновья.
Звук трубы
Чу! Звук трубы! Кто это, Менелай?
Входит Эней
Менелай
Из Трои.
Агамемнон
Говори, зачем ты здесь?
Эней
Где Агамемнона шатер?
369
Уильям Шекспир
Агамемнон
Вот этот!
Эней
Могу ли я как царственный посол
Рассчитывать на царское вниманье?
Агамемнон
В том поручусь тебе мечом Ахилла
И головами греков, признающих
Согласно Агамемнона царем.
Эней
Спокойствие и мир да будут с вами!
Скажите, как узнать мне, чужеземцу,
Царя среди других достойных?
Агамемнон
Как?48
Эней
Ну да. Хочу я выразить почтенье
И трепетным румянцем перед ним
Зардеться, как застенчивое утро
Пред светлым Фебом49.
Где этот бог, ведущий человеков?
Где мудрый и великий Агамемнон?
Агамемнон
Троянец этот презирает нас.
Иль все троянцы так затейно льстивы?
370
Троил и Крессида. Акт I
Эней
Когда оружье мы свое слагаем,
Приветливы мы, ласковы и кротки,
Как ангелы, но желчь50 вскипает наша,
Когда нам должно воинами быть,
Свое оружье мы держать умеем
Во славу Зевса. - Но молчи, Эней!
Спокойнее, троянец! Будь разумен
И палец приложи к своим устам.
Цена похвал невысока бывает,
Когда хвалимый тем же отвечает,
Но, если враг нас вынужден хвалить,
Такой хвалою можно дорожить!
Агамемнон
Троянец царственный, так ты - Эней?
Эней
Да, грек, ты прав.
Агамемнон
С чем ты пришел, поведай!
Эней
Лишь Агамемнону могу ответить.
Агамемнон
С троянцами он говорить не любит
Наедине.
Эней
А я пришел из Трои
Не для того, чтобы шептаться с ним:
371
Уильям Шекспир
Я разбужу его, как трубным гласом,
Когда заговорю.
Агамемнон
Так говори:
Царя будить не нужно - он не дремлет.
Он бодрствует, троянец, сам он это
Сказал тебе сейчас!
Эней
О, громче, трубы!
Пусть медный голос ваш разбудит сонных,
И пусть узнает ныне каждый грек,
Что хочет Троя заявить открыто51.
Великий Агамемнон! Есть у нас
Царевич Гектор, смелый сын Приама,
Давно уж он томится перемирьем52
И вот сегодня, мне вручив трубу,
Велел сказать вам всем: "Цари! Вожди!
Коли еще найдется гре котважный,
Который честью крепко дорожит,
В ком жажда славы больше страха смерти,
Кто доблестью украшен и отвагой,
Кто верен милой и, ее любя
(На деле, а не только на словах),
Во славу красоты ее способен53
Сразиться с ним - того отважный Гектор
На поединок гордо вызывает:
И грекам и троянцам громогласно
Заявит он, что та, кого он любит,
Верней, прекрасней и разумней жен,
Которых любят и ласкают греки.
372
Троил и Крессида. Акт I
Он вызывает пред стенами Трои
Любого грека, верного любимой,
А ежели такого не найдется,
Он разгласит, что греческие жены
Уродливы, глупы и темнокожи54
И ни любви, ни подвигов не стоят:
Вот все, что Гектор мне велел сказать".
Агамемнон
Любовникам сказал ты эти речи,
Эней отважный; те, кто сердцем нежен,
Остались по домам, а мы - солдаты,
Но жалок воин тот, в чьем сердце нет
Любви. Дадим мы гектору ответ.
Смельчак найдется; если ж не найдется,
Со мной сражаться Гектору придется!
Нестор
Скажи ему от Нестора, который
Был мужем в дни, когда, еще младенцем,
Дед Гектора грудь матери сосал,
Скажи ему что, если не найдется
Меж греков мужа с пламенной душой,
Я спрячу серебро моих седин,
На руки слабые надену латы
И встречусь с ним, чтоб гордо заявить,
Что дева, мной любимая когда-то,
Была прекрасней бабушки его
И целомудренней всех дев на свете!
И вызов юности его кичливой
Я смою кровью старческой своей!
373
Уильям Шекспир
Эней
Да не допустит небо этой битвы!
Улисс
Аминь!
Агамемнон
Позволь, Эней высокородный,
Тебя в шатер наш отвести, а там
Пускай Ахилл твои услышит речи
И уж затем узнает каждый грек.
Меж тем ты попируешь с нами вместе:
Знай, как встречает благородный враг!
Все, кроме Улисса и Нестора, уходят
Улисс
О Нестор!
Нестор
Что, Улисс?
Улисс
Во мне зерно чудесной мысли зреет,
А ты мне помоги ее родить.
Нестор
Какая ж это мысль?
Улисс
А вот какая:
Тупые клинья узловатый пень
Раскалывают; гордость и надменность
374
Троил и Крессида. Акт I
Ахилла всем становятся несносны;
Их следует немедля истребить,
Не то они нам могут нанести
Непоправимый вред.
Нестор
Но что же дальше?
Улисс
Надменный вызов Гектора, который,
Казалось бы, к любому обращен,
Касается лишь одного Ахилла.
Нестор
Ты прав. Его намеренья ясны.
О них совсем не трудно догадаться
И даже не такому, как Ахилл,
Будь мозг его, как Ливия, бесплоден55.
Хотя - тому порукой Аполлон -
Поистине он сух, но дар сужденья
Ему отнюдь не чужд, и сможет он
Понять, что Гектор вызовом желает
Его задеть.
Улисс
И раздразнить его?
Нестор
Ах, если б так случилось! Кто из греков
У Гектора отнять способен честь,
Как не Ахилл! Хоть будет эта битва
375
Уильям Шекспир
Лишь состязаньем, в ней глубокий смысл.
Троянцы здесь отведают, пожалуй,
Одно из наших лучших блюд. Поверь,
Улисс, могло бы многое зависеть
От этого жестокого сраженья.
Его успех решит судьбу и славу,
Успех ль неудачу всей войны.
О, в этих смутных контурах провижу
Я очертанья грозные событий,
Нам предстоящих. Каждому понятно,
Что тот, кто будет с Гек'гором сражаться,
Избранник общий наш, и выбор сей
Сам по себе является наградой.
Все лучшее, что есть в любом народе,
Процеженное в колбах естества,
Является в герое, но зато,
Когда его постигнет неудача,
Ликует враг, как будто весь народ
В нем собственное терпит пораженье.
Так руки, направляя острый меч
И посылая стрелы, отвечают
За действия меча и стрел.
Улисс
Прости!
Вот потому-то и нельзя Ахиллу
Сражаться с Гектором. Покажем, Нестор,
Как мудрые купцы, плохой товар,
Чтоб сбыть его скорее; а с хорошим
Не следует спешить. Не соглашайся,
Чтобы сражался с Гектором Ахилл:
376
Троил и Крессида. Акт I
Их встреча может быть и нашей славой
И нашим величайшим посрамленьем!
Нестор
Я зреньем слаб: не вижу в этом смысла...
Улисс
Та слава, что досталась бы Ахиллу,
Не будь он горд, была бы нашей славой.
Но он теперь заносчив стал не в меру,
А лучше уж от солнечного зноя
В пустыне африканской изнывать.
Чем изнывать от дерзкого презренья
Ахилла победителя. Однако,
Будь он троянцем смелым сокрушен,
Сокрушена была б и наша слава
В лице его. Нет! Лучше так подстроим,
Чтоб увалень Аякс пошел сражаться
С надменным Гектором. Ведь и Аякс
Силен и смел не менее Ахилла.
Его мы как героя вознесем,
Полезно это будет мирмидонцу56:
Уж очень возгордился он, и шлемом
Касается чуть-чуть не до небес.
Когда б Аякс - тяжелый, туповатый -
Сумел героя Гектора сразить,
Его мы расхвалили бы согласно;
А если он окажется сраженным, -
Спокойно примет каждый эту весть,
Уверенный, что есть у нас герои
Получше. Так успех иль пораженье
377
Уильям Шекспир
Аякса нам на пользу потому,
Что спесь собьет Ахиллу самому.
Нестор
Теперь, Улисс, я начал понимать
Совета твоего глубокий смысл.
Но поглядим, что скажет Агамемнон:
Два пса смирят друг друга, ибо злость
Их гордости для них обоих - кость.
Уходят
Ф
АКТ II
СЦЕНА 1
Другая часть греческого лагеря51.
Входят Аякс и Терсит
Аякс
Терсит!
Терсит
А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями?
Аякс
Терсит!
Терсит
А что как эти чирьи вдруг лопнут? Может,
тогда и сам он лопнет, и все лопнет? То-то было бы
Аякс
здорово!
Ах ты, пес!
Терсит
Только в таком случае из него могло бы
что-нибудь выйти; а пока что-то ничего не выходит.
379
Уильям Шекспир
А я к с
Ах ты, сукин сын! Ты что, не слышишь, когда
тебя зовут? Ну так почувствуешь! (Бьет его.)
Т е р с и т
Задави тебя наша греческая чума!58 Тоже мне
повелитель! Ублюдок с телячьими мозгами!
А я к с
А ну-ка, поговори, поговори, тухлая говядина! Я
тебя еще и не так разукрашу!
Т е р с и т
Э, да тебя стоит и подразнить: чего доброго,
поумнеешь! Впрочем, скорее уж твоя лошадь станет
читать проповеди, чем ты выучишь наизусть хоть
одну молитву. А вот драться ты умеешь, кляча!
Парша тебя забери!
А я к с
Ах ты, гриб поганый! Ну, рассказывай, что там
объявляли?
Т е р с и т
Да что же ты меня лупишь? Думаешь, я не
чувствую?
А я к с
Что объявляли, я спрашиваю?
Т е р с и т
Ну, объявляли, что ты болван.
380
Троил и Крессида. Акт II
А я к с
Уймись, дикобраз, уймись. У меня опять руки
чешутся!
Т е р с и т
Что руки! Надо, чтоб ты весь чесался с ног до
головы. Уж я бы тебя почесал! Ты бы у меня стал
самым мерзким шелудивым в Греции! В бою-то ты,
поди, не лучше других!
А я к с
Я спрашиваю тебя: что объявляли?
Т е р с и т
Ты вот ежечасно рычишь на Ахилла и
насмехаешься над ним, а сам ты полон зависти к нему, как
Цербер к прелестям Прозерпины59. Потому-то ты и
лаешь на него.
А я к с
Ну и врешь же ты, как баба!
Т е р с и т
Ты вот его поколоти!
А я к с
Да я его в лепешку!
Т е р с и т
Да он бы тебя одним кулаком раскрошил, как
матрос - сухарь.
381
Уильям Шекспир
А я к с
Ах ты, паскуда! (Бьет его.)
Т е р с и т
Ну, ка, ну-ка, еще!
А я к с
Эх ты, ведьмин кол!
Т е р с и т
Ну, крепче, крепче, дурья башка! Эх, нет у тебя
находчивости! У тебя и мозгу-то в голове не больше,
чем у меня в пятках! Каждый погонщик мулов мог бы
многому тебя научить. Ты как взбесившийся осел:
только и делаешь, что дубасишь троянцев. Все, кто
только что-нибудь соображает, могут продать и
купить тебя, как берберийского раба. Если ты не
перестанешь избивать меня, я расскажу всем, что ты
собой представляешь, бессмысленная ты тварь!
А я к с
Ах ты, пес!
Т е р с и т
Ах ты, шелудивый баран!
А я к с
Шавка ты! (Бьет его.)
Т е р с и т
Ах ты, Марсов олух!60 Бей, разбойник! Ну, еще,
еще, верблюд!
382
Троил и Крессида. Акт II
Входят Ахилл и Патрокл.
Ахилл
Полно, Аякс! За что это ты его так лупишь? -
В чем дело, Терсит? Что случилось?
Т е р с и т
Видишь ты его?
Ахилл
Ну так что же?
Терсит
Нет, ты посмотри на него!
Ахилл
Я смотрю. В чем же дело?
Терсит
Нет, ты разгляди его хорошенько!
Ахилл
И хорошенько разглядел.
Терсит
Нет, ты еще разглядел его: за кого бы ты его ни
принимал, он Аякс!
Ахилл
Знаю, дурак!
Терсит
Да, ты-то знаешь, а сам-то он не знает, что он
дурак.
383
Уильям Шекспир
Аякс
Ох изобью же я тебя!
Т е р си т
Уй-уй-уй-уй! Какие мудрые вещи изрекает! А
пожалуй, его голове досталось от меня больше, чем от
него - моим костям! За грош можно купить девять
воробьев61, а у него ума не больше, чем в девятой
части одного воробья! Ахилл, поверь мне! У
господина моего Аякса разум в брюхе, а кишки - в
голове. Я сейчас расскажу тебе, что я о нем говорил.
Ахилл
Ну что?
Т е р си т
Я говорил, что Аякс...
Аякс собирается ударить Терсита
Ахилл
(становится между ними)
Полно, Аякс, полно, милейший!
Т е р с и т
...имеет разума ровно настолько...
Ахилл
Ну, не трогай его!
Т е р с и т
...чтобы заткнуть ушко иглы Елены, за которую
он явился сражаться.
384
Троил и Крессида. Акт II
Ахилл
Перестань, дурак!
Т е р с и т
Я-то мог бы перестать, да вот дурак не хочет!
Вот он! Посмотрите на него!
А я к с
Ах ты, шавка окаянная! Да я...
Ахилл
Ну стоит ли связываться с дураком?
Т е р с и т
Не стоит, потому что дурак посрамит тебя!
П а т р о к л
Хорошо сказано, Терсит!
Ахилл
Да почему вы ссоритесь?
А я к с
Я приказал этой подлой свинье рассказать, о чем
объявляли, а он надо мной издевается.
Терсит
Я тебе не слуга!
А я к с
Тогда пошел вон! Пошел вон!
13. Д. Чосер 385
Уильям Шекспир
Т е р с и т
Что ты командуешь? Я здесь по доброй воле!
Ахилл
Но тебя, насколько я пониманию, все-таки
потрепали! Никто не подставляет спину по доброй
воле. Вот Аякс действовал по своей воле, а ты -
поневоле.
Т е р с и т
Ах так! Да у тебя-то, я вижу, тоже весь ум в
кулаках! Не велика будет заслуга Гектора, если он
вышибет из тебя мозги! Расшибить твою башку -
все равно что расколоть пустой орех: ядра-то ведь
нет!
Ахилл
Как! Ты и ко мне цепляешься, Терсит?
Т е р с и т
Вот кто умен, как это Улисс и древний Нестор,
ум которого начал покрываться плесенью прежде,
чем у твоего дедушки выросли ногти. Они
управляют вами, как парой быков, заставляя распахивать
поля войны.
Ахилл
Что? Что ты сказал?
Терсит
То, что сказал! Ну, ударь, Ахилл! - Ударь, Аякс!
386
Троил и Крессида. Акт II
А я к с
Ох, я тебе язык отрежу!
Т е р си т
Это не беда: тогда я буду говорить так же, как ты!
П а т р о к л
Хватит болтать, Терсит! Хватит! Помолчи!
Т е р с и т
Ну, молчу, коли уж Ахиллова красотка велит!
Ахилл
Что, получил и ты, Патрокл?
Терсит
Хватит! Нечего мне тут делать с вами, дураками!
Пойду к тем, кто поумнее. Я вернусь к вам теперь,
только когда вас вешать будут! (Уходит.)
Патрокл
Наконец-то избавились!
Ахилл
Да, кстати, войску нынче объявили,
Что Гектор завтра, только встанет солнце,
Разбудит гласом трубным и троянцев
И греков, вызывая тех из нас,
Кто и силен и смел, - сразиться с ним,
Чтоб доказать... не помню только - что,
Какой-то вздор, я думаю!
13*
387
Уильям Шекспир
А я к с
А кто же
Ему ответить должен?
Ахилл
Не знаю! Там еще бросают жребий,
Иначе было б ясно, кто...
А я к с
Ты сам?
Пойду-ка разузнаю поточнее!
Уходят.
СЦЕНА 262
Троя. Дворец Приама.
Входят Приам, Гектор, Троил,
Парис и Гелен.
Приам
Вот после многих дней, речей и дел
Опять от греков Нестор возглашает63:
"Верните нам Елену!" - и тогда
Обиды, жертвы, времени потеря,
Потеря сил, богатства и друзей,
Утраченных в пылу войны кровавой,
Все будет позабыто. Что ты скажешь?
Гектор
Едва ли кто боится геков меньше,
Чем я, когда опасность только мне
388
Троил и Крессида. Акт II
Грозит. Но всем я заявляю вам:
Приам сейчас неправ!
Едва ли дева с нежною душою,
Исполненная трепетного страха,
Так часто и тревожно восклицает:
"Ах, мы не знаем, что еще случится!" -
Как я. Увы! Подтачивает мир
Заносчивость, но скромное Сомненье
Есть мудрости маяк и зонд надежный,
Умеющий до дна прощупать зло.
Пускай домой Елена возвратится64:
С тех пор как первый меч мы обнажили,
Десятки смелых пали в этой распре,
Они дороже много, чем Елена;
Мы потеряли столько своего,
Что не свое удерживать не надо:
Оно не стоит и десятой доли
Всего, уже потерянного нами.
Какая же причина нам мешает
Вернуть ее теперь?
Троил
Стыдись, о брат мой!
Тебе ль судить о чести и величье
Царя такого, как отец наш грозный!
Какою мерой ты определишь
Безмерное могущество его?
Как ты такую силу ограничишь
И укротишь уздою опасений
И доводов ненужных? Постыдись!
389
Уильям Шекспир
Гелен
Не диво, что, ища во всем рассудка,
Ты сам его лишен. Подумать можно,
Что твой отец без твоего участья
Рассудком управлять бы не сумел!
Троил
Все это, брат мой жрец, слова пустые:
Одним рассудком вы, жрецы, живете.
Мы знаем: враг замыслил нашу гибель;
Мы знаем, грозен меч, подъятый им.
Рассудок в страхе от него бежит!
Не диво, что мерещится повсюду
Тебе могучий грек: рассудок твой
К ногам твоим привязывает крылья,
И ты, как от Юпитера Меркурий65
Иль как звезда, сошедшая с орбиты,
Несешься прочь! Нет! Вреден нам рассудок
В опасный час! И мужество и честь
Имели б сердце заячье, когда бы
Рассудку доверялись постоянно:
От размышленья печень усыхает66;
С отвагою рассудок не в ладу.
Гектор
Брат, право же, она того не стоит,
Во что нам обошлась!
Троил
Ее цена
Зависит лишь от ценности для нас67.
390
Троил и Крессида. Акт II
Гектор
Но не должна зависеть от каприза.
Достоинство и ценность всякой вещи -
Внутри ее, равно как и в уме
Людей, ее ценящих. Неразумно
Служенье богу ставить выше бога!68
Нередко люди наделять стремятся
Причудливыми свойствами предмет,
Которому те свойства не присущи.
Троил
Допустим, я избрал себе супругу69,
И выбором руководила воля,
А волею - глаза мои и уши,
Которые любовь мою зажгли.
Глаза и уши - два надежных кормчих,
Которые мне помогают плыть
Меж волей и рассудком. Как мне быть,
Когда рассудок осуждает выбор?
Могу ль я отказаться от жены?
Мне этого и честь не позволяет:
Шелка не возвращают продавцу,
Испортив их; остатки нашей пищи
Мы в сточные канавы не бросаем,
Насытившись. Считалось до сих пор,
Что подобает с греками сразиться
Парису. Наше дружное решенье
Наполнило, раздуло паруса,
И волны с ветром прекратили спор,
Чтоб дружными усилиями к цели
Доставить корабли его; тогда
391
Уильям Шекспир
Взамен сестры Приама престарелой70,
Которую в плену держали греки,
Привез Парис красавицу царицу,
Гречанку, чья пленительная свежесть
И Аполлона делает поблекшим
И сумрачною делает зарю.
Зачем она у нас? Ну, а зачем
В плену держали греки Гесиону,
Приама престарелую сестру?
Но разве же не стоило сражаться
За дивную жемчужину - Елену?71
Недаром венценосные цари
Купцами стали, оценив добычу
Дороже многих сотней кораблей72.
Париса все расхваливали дружно,
Все подстрекали кликами: "Дерзни!"
Привез он драгоценную добычу.
Не правда ль - все ведь вы рукоплескали,
Провозгласив, что ей подобной нет!
Зачем же вы теперь свое решенье
Оспаривать хотите? Ведь сама
Фортуна не всегда непостоянна!
А вы! Теперь готовы объявить
Ничтожным то, что сами же ценили
Превыше всех прекрасных благ земных!
Как низок вор, который сам боится
Похищенным владеть! Робеем мы,
Похищенной мы недостойны сами,
И, совершив проступок, мы дрожим,
Что дорого за это мы заплатим.
392
Троил и Крессида. Акт II
Кассандра
(внутри дворца)73
Плачь, Троя, плачь!
Приам
Кто это голосит?
Троил
О, это вопль сестры моей безумной74.
Кассандра
(внутри дворца)
Плачь, Троя, плачь!
Гектор
Кассандра это!
Входит Кассандра с растрепанными волосами,
в исступлении
Кассандра
Плачь, Троя, плачь! Десятки тысяч глаз
Наполню я пророчества слезами!
Гектор
Не сетуй так, сестра моя! Не сетуй!
Кассандра
О девы, юноши, мужи и старцы,
Младенцы, все встречающие криком
Беспомощным, рыдайте все со мною!
393
Уильям Шекспир
Мы выплачем и выплатим судьбе
Хотя бы долю стонов предстоящих.
Плачь, Троя, плачь! Пуская глаза твои
Слезами изойдут! Погибнет Троя!
Как головня, сожжет ее Парис!75
Я вижу: пламя пожирает стены!
Плачь, Троя, плачь! Иль пусть уйдет Елена!
Уходит
Гектор
Ужели эти страшные рыданья
И прорицания сестры твоей
Тебя, Троил, не трогают? Ужели
Так кровь твоя безумьем зажжена,
Что ни простые доводы рассудка,
Ни мысль о злом исходе злого дела
Тебя не охлаждают?
Троил
Брат мой Гектор!
Не должно нам судить о правоте
Любого начинанья по исходу.
Не должно храбрости лишаться нам,
Страшась безумных выкриков Кассандры.
Неистовство души ее больной
Не может нам внушить сомненье в смысле
Войны, в которой наша честь была
Залогом правоты. Я сам, признаться,
Не более затронут этой распрей,
Чем прочие Приама сыновья;
394
Троил и Крессида. Акт II
Но я скажу: Юпитер, сохрани
Нас от того, чего бы стало стыдно
И жалким трусам.
Парис
Целый свет тогда бы
Мои поступки и советы ваши
Презренным легкомыслием признал.
Но боги все свидетели тому,
Что вы мою затею вдохновляли;
Советами вы отгоняли страх,
Моим опасным замыслом рожденный.
Ведь что я мог бы совершить один?
Способна ль доблесть одного героя
Противиться напору той вражды,
Которую война воспламенила?
Но, если б мне случилось одному
Все трудности принять, - скажу вам прямо:
Будь мощь моя, как воля, велика,
Парис не отступился б от того,
Что он задумал!
Приам
Ты, Парис, болтаешь,
Как те, кто наслажденьем ослеплен.
Нас умудряет желчь, вас - мед дурманит.
За храбрость вас никто хвалить не станет!
Парис
Отец! Не для себя я дорожу
Ее неизреченной красотою!
Прекрасную вину свою хочу
395
Уильям Шекспир
Я искупить, чтоб доблестью своею
Свои права навек завоевать.
Но посрамленьем славы нашей будет
Измена обесчещенной царице -
Согласие отдать ее назад
По требованью грубого насилья!
Могла ли мысль презренная такая
Возникнуть в столь возвышенных умах?
Я думаю, что самый малодушный
Отважным станет и поднимет меч,
Чтоб защитить Елену. Самый смелый
Не постыдится жизнью заплатить
За жизнь Елены. Честь повелевает
Сражаться за нее: ведь знают все,
Что в мире равной нет ее красе!
Гектор
Ты прав, Парис; ты тоже прав, Троил;
Красно вы говорите, но коснулись
Поверхностно глубокого вопроса,
Как те юнцы, которых Аристотель76
Считает неспособными постичь
Моральной философии значенье.
Все ваши доводы порождены
Кипеньем страсти или пылкой крови,
А не желаньем точно разобраться,
В чем правота. И месть и наслажденье
Всегда к разумному сужденью глухи.
Меж тем природа требует от нас,
Чтоб соблюдались право и законы
Извечные. А чье же право крепче,
396
Троил и Крессида. Акт II
Чем право брачных уз? Когда нарушит
Природный сей закон слепая страсть
И ей притом окажут снисхожденье
Высокие умы, - сама природа
Упрямо воспротивится сему!
Есть у народа каждого законы,
Смиряющие бурные порывы
Мятежных, необузданных страстей.
Когда известно всем нам, что Елена
Жена царю спартанскому77, закон
Природы и народов побуждает
Ее вернуть. Упорствуя напрасно,
Мы только увеличиваем зло,
Его усугубляя. Так считаю
Я, брат ваш Гектор. Но не стану я
Препятствовать решеньям вашим пылким
Прекрасную Елену удержать.
Мы все уже немало сил своих
И доблести на это положили.
Троил
Да-да, мой брат, вот в этом-то и суть.
Когда бы дело не касалось чести,
А только нашей прихоти пустой,
Не проливал бы я троянской крови,
Елену защищая. Славный Гектор!
Пойми, что в ней и честь и слава наша,
Она и поощренье славных дел
И всех врагов упорных посрамленье,
Она и наша будущая гордость.
Ведь сам ты, храбрый Гектор, никому
397
Уильям Шекспир
Грядущей громкой славы не уступишь,
Которая нас всех улыбкой манит,
Зовя вперед, к победам.
Гектор
Я с тобой,
Бесстрашный отпрыск славного Приама!
Я сам уже послал надменный вызов
Кичливым грекам, сонным и тупым:
Уж он-то их разбудит непременно.
Их вождь, мне говорили, мирно дремлет78,
Не замечая, что раздор прокрался
В его войска.
Теперь проснется он!
Уходят
СЦЕНА 3
Греческий лагерь. Перед шатром Ахилла.
Входит Терсит
Т е р с и т
Ну что, Терсит? Как! Заблудился в лабиринте
собственной ярости? Неужто ж этот слон Аякс
довел тебя до такого состояния? Когда он бьет меня, я
смеюсь, и это меня утешает. Конечно, лучше бы,
чтобы я его бил, а он надо мной смеялся. Ах, черт
возьми! Да я научусь ворожить и вызывать чертей,
чтобы только найти выход из такого
омерзительного унижения! А тут еще Ахилл навязался! Тоже мне
398
Троил и Крессида. Акт II
штучка! Если падение Трои зависит от этой
парочки, то стены ее простоят до того дня, пока сами
собой не рушатся. О ты, великий громовержец
Олимпа! Забудь, пожалуйста, что ты Юпитер, царь
богов! И ты, Меркурий, да потеряет твой кадуцей79
свою змеиную силу, если только вы не отнимете у
этих молодчиков той самой капелюсенькой капли
разума, какая у них есть. Их близорукое невежество
настолько скудоумно, что не способно освободить
муху из лап паука, не размахнувшись мечом для
того, чтобы разрезать паутину. Дя падет месть богов
на весь этот лагерь, или, еще лучше, да заберет всех
их та самая болезнь, которая именуется из
скромности неаполитанской...80 Ну, я все сказал! Взываю к
бесу зависти, чтобы он произнес: "аминь". О Ахилл,
мой повелитель!
Входит Патрокл
П а т р о к л
Кто здесь? Терсит? Заходи-ка, милейший Терсит,
и позубоскаль!
Терсит
Кабы я льстился на всякую фальшивую монету,
ты бы не ускользнул от моего внимания. Но не в
этом дело. Ты сам себя покараешь. Да постигнет
тебя проклятье всего человечества за безумство и
невежество. Да сохранят тебя небеса от умного
наставника, и да не коснется тебя ни один добрый
совет. Пусть нрав твой до самой смерти управляет
тобою. Но если та, которой достанется удел уби-
399
Уильям Шекспир
рать твой труп, скажет, что ты - красивый труп, я
поклянусь, что она, кроме прокаженных, ничего не
видела. Аминь. А где же Ахилл?
П а тр о к л
Ишь ты! Да ты, оказывается, еще и ханжа! Это
ты так молишься?
Т е р сит
Молюсь, и да услышит меня небо!
Входит Ахилл
Ахилл
Кто здесь?
Т е р с и т
Терсит, господин!
Ахилл
Ах, ты пришел! Что ж тебя не было за столом,
когда я ел? Ты мало беспокоишься о моем
пищеварении: ты ведь отличная приправа! Ну-ка, скажи
мне, кто такой Агамемнон?
Терсит
Твой повелитель, Ахилл. Еу, а ты скажи-ка мне,
кто такой Ахилл?
Ахилл
Твой повелитель, Терсит. Ну, а скажи-ка мне,
прошу тебя, сам-то ты кто такой?
Терсит
Тот, кто лучше всех знает Патрокла. Ну, скажи
мне, кто ты такой, Патрокл?
400
Троил и Крессида. Акт II
П а т р о к л
Говори ты, ведь ты же меня знаешь!
Ахилл
О говори, говори!
Т е р с и т
Над этим вопросом надо еще подумать!
Агамемнон повелевает Ахиллом, Ахилл - мой господин, я -
знаток Патрокла, а Патрокл - дурак.
П а тр о к л
Ах ты, негодяй!
Т е р с и т
Тише, дурень! Я еще не все сказал!
Ахилл
Валяй, Терсит, валяй! Тебе все простительно!81
Те р сит
Агамемнон дурак, Ахилл дурак, Терсит дурак, и,
как сказано выше, Патрокл дурак.
Ахилл
Дальше! Дальше! Выводы!
Терсит
Агамемнон дурак потому, что думает, будто
командует Ахиллом; Ахилл дурак, если им командует
Агамемнон; Терсит дурак потому, что служит
такому дураку, ну, а Патрокл - дурак сам по себе!
401
Уильям Шекспир
П а т р о к л
Но почему это я дурак?
Т е р с и т
Ну уж с этим вопросом обращайся к своему
творцу82. С меня довольно того, что ты дурак. - Смотри-
ка, кто там идет?
Ахилл
Патрокл! Я ни с кем не хочу разговаривать! -
Идем со мною, Терсит! (Уходит.)
Т е р с и т
Батюшки! Сколько дрязг! Сколько безобразия!
Сколько мерзостей! И всему причина - рогоносец и
развратница! Нечего сказать, славный повод для
того, чтобы затевать раздоры и проливать кровь.
Да проказа их забери! Да задави их собственное
распутство и раздор! (Уходит.)
Входят Агамемнон, Улисс, Нестор,
Диомед и Аякс
Агамемнон
А где Ахилл?
Патрокл
Ахилл в шатре: он болен, государь!
Агамемнон
Скажи ему, что мы сюда явились.
Посланцев наших он прогнал, но мы
Решили пренебречь своим величьем,
402
Троил и Крессида. Акт II
Чтоб посетить его. Скажу ему -
Пусть он не думает, что мы забыли
Свой сан, такой поступок совершив.
П а т р о к л
Я так и передам ему.
Уходит
Агамемнон
Однако
Мы видели, что он сидит в шатре.
Совсем не болен он.
А я к с
Болен-то он, положим, болен, но болезнь-то
львиная: от гордости сердца. Если вы хотите
польстить ему, можете называть эту болезнь
меланхолией; но, клянусь вам, это просто гордость. А
почему? Чем это он так гордится? Пусть он объяснит
нам причину своей гордости. - Позволь мне сказать
тебе одно слово, государь! (Отводит Агамемнона в
сторону.)
Нестор
Что это Аякс на Ахилла так нападает?
Улисс
Да Ахилл переманил у него шута.
Нестор
Кого? Терсита?
403
Уильям Шекспир
Улисс
Именно Тарсита!
Нестор
Ну, теперь, без Терсита, у Аякса не будет повода
для разглагольствований.
Улисс
Ничего: теперь поводом будет то, что Терсит на
поводу у Ахилла.
Нестор
Тем лучше: для нас их свара приятней, чем их
сговор.
Улисс
Коли мудрость не скрепляет дружбу, глупость
легко расстраивает ее. А вот и Патрокл.
Нестор
А с ним нет Ахилла?
Входит Патрокл
Улисс
Да, суставы слона83, конечно, не приспособлены
для реверансов. Ноги ему служат, но сгибаться не
могут!
Патрокл
Ахилл велел сказать, что сожалеет,
Когда не просто склонность к развлеченью
Царя со всею свитой привела
404
Троил и Крессида. Акт II
Сюда, к его шатру. Но он в надежде,
Что просто после плотного обеда,
Для улучшения пищеваренья,
Изволили прогуливаться вы.
Агамемнон
Патрокл! Привыкли мы к таким ответам.
Он избегает нас. Его строптивый
И дерзкий нрав давно известен всем.
Он многие имеет основанья
Достоинствами многими гордиться,
Но так переоценивает их,
Что умаляет тех достоинств цену.
Они противны нам, как плод прекрасный
На грязном блюде. Но скажи ему,
Что мы пришли, чтоб с ним поговорить.
Прибавь - греха особого не будет, -
Что гордецом надутым мы считаем
Его и что себя напрасно мнит он
Великим: он один такого мненья,
А мы спокойно наблюдать решили
Его причуд приливы и отливы,
Как будто бы и вправду наша слава
Зависит от него. Скажи ему,
Что, ежели он выше занесется, -
Он нам такой не нужен: пусть лежит,
Оставленный в пыли, как те машины,
Которые настолько неуклюжи,
Что непригодны воинам в бою.
Проворный карлик на войне ценнее,
Чем великан, от сна осоловелый.
Скажи ему все это в назиданье!
405
Уильям Шекспир
П а т р о к л
Скажу и сразу принесу ответ.
Уходит
Агамемнон
Через посредников договориться
Нам не удастся. Мы хотим с Ахиллом
Беседовать. - Иди к нему, Улисс!
Улисс уходит
А я к с
И верно: почему это он больше других?
Агамемнон
Да только потому, что сам он так полагает!
А я к с
Да неужто он и в самом деле так велик? Может,
он воображает, что он лучше меня?
Агамемнон
Конечно, воображает!
А я к с
Ну, а вы - тоже так думаете?
Агамемнон
Нет-нет, благородный Аякс! Ты ему равен по
силе, по доблести, по уму, да и по благородству, но ты
мягче, скромнее и обходительнее...
406
Троил и Крессида. Акт II
Аякс
И с чего этой иной раз люди бывают гордецами?
Откуда у них эта гордость берется? Вот я просто не
знаю даже, что такое гордость!
Агамемнон
У тебя душа чище, Аякс, и достоинства твои выше.
Гордый человек сам себя пожирает. Гордость - его
зеркало, его труба, его собственная летопись. А уж коли
человек старается прославить себя не делами, а
словами, то такое самопрославление пожирает его дела.
Аякс
Я ненавижу гордецов! Жабье отродье!
Нестор
(в сторону)
А самого себя любит! Ну не забавно ли?
Входит Улисс
Улисс
Ахилл не хочет завтра выходить.
Агамемнон
А почему?
Улисс
Он никаких причин
Не называл. Он просто заявил,
Что таково его расположенье,
Что не намерен он ни с кем считаться.
407
Уильям Шекспир
Агамемнон
Так, значит, он не хочет выйти к нам,
Уважив нашу вежливую просьбу?
Улисс
Он выдумал какой-то вздорный повод
Для недовольства. Он уж так спесив,
Что, даже сам беседуя с собою,
Способен обижаться на себя.
От чванства, себялюбия и спеси
Уж сам не знает он, как поступать.
Он, царственный Ахилл, теряет силы,
В самом себе потворствуя раздору.
Спесь, как чума, им овладела. Гибель
Ему грозит.
Агамемнон
Пускай к нему пойдет
Аякс.
(Аяксу)
Иди, мой друг, слова привета
Скажи ему: к тебе он благосклонен;
Ты, может быть, его уговоришь!
Улисс
О Агамемнон, царь! Да не свершится
Такое! Божества да отведут
Аякса от Ахилла! Пусть гордец
В соку своей же спеси, как жаркое
Прожарившийся, ничего иного
408
Троил и Крессида. Акт II
Не признающий, кроме вечной жвачки
Тщеславия, - не встретит никогда
Почтенья от того, кого считаем
Мы все ничуть не меньшим, чем Ахилл!
Нет! Этот трижды славный, трижды смелый
Своей высокой славы не уступит,
Не склонит головы перед Ахиллом,
К Ахиллу не пойдет!
Зачем потворствовать надутой спеси
И угли подбавлять в созвездье Рака84,
И без того горящего усердьем
К Гипериону славному! О нет!
Тогда Юпитер сам громами грянет:
"Пускай гордец к достойному придет:
Ахилл к Аяксу, не Аякс к Ахиллу!"
Нестор
(в сторону)
Отлично! Эта лесть ему по сердцу!
Диомед
(в сторону)
Молчит он, наслаждаясь похвалою!
Аякс
Уж если я пойду, так лишь затем,
Чтоб смазать гордеца по дерзкой роже!
Агамемнон
Нет! Нет! Не надо!
409
Уильям Шекспир
А я к с
Если предо мной
Захочет он почваниться - ему
Я спесь собью! Пустите же! Пойду я!
Улисс
Нет! Нет! Не надо! Ни за что на свете!
А я к с
Нахал паршивый!
Нестор
(в сторону)
Словно о самом себе говорит!
А я к с
Ишь ты! Даже вежливым быть не желает!
Улисс
(в сторону)
Да! Ворон ворону глаз клюет! Это против
пословицы!
А я к с
Да я из него все кишки выпущу!
Агамемнон
(в сторону)
Врачу, исцелися сам!
А я к с
Эх! Кабы все думали так же, как я!
410
Троил и Крессида. Акт II
Улисс
(в сторону)
Тогда перевелись бы разумные люди!
А я к с
Да разве можно такое терпеть? Ему еще собьют
спесь! Он еще получит по заслугам!
Нестор
(в сторону)
Ну, положим, половину получишь ты!
Улисс
(в сторону)
Нет! В десять раз больше!
А я к с
Я его в порошок сотру! Лепешку из него сделаю!
Нестор
(в сторону)
Ну-ка, хвалите еще! Подливайте, подливайте
масла в огонь чтобы его спесь разгорелась!
Улисс
(Агамемнону)
Не нужно огорчаться, повелитель!
Нестор
Не нужно, благородный вождь, не нужно!
Диомед
Мы можем обойтись и без Ахилла!
411
Уильям Шекспир
Улисс
Ведь есть у нас герой, Ахиллу равный.
Он пред тобою. Только не хочу
В лицо его хвалить.
Нестор
А почему же?
Ведь он не так заносчив, как Ахилл!
Улисс
Хоть он, как всем известно, столь же храбр!
А я к с
Да чтобы позволить Этому сукину сыну так над
всеми нами издеваться! Да будь он троянцем...
Нестор
Скажите, какой порок вы найдете у Аякса?
Улисс
Разве он чванлив?
Диомед
Или падок на похвалы?
Улисс
Или угрюм?
Диомед
Или капризен и себялюбив?
412
Троил и Крессида. Акт II
Улисс
Да, ты, Аякс, отличнейшего нрава!
Хвала богам! Благодаренье небу!
Хвала отцу, зачавшему тебя,
Хвала и матери, тебя вкормившей,
И тем хвала, кто воспитал тебя,
И трижды самому тебе хвала.
Но тот, кто научил тебя сражаться,
Способен только с Марсом85 разделить
Бессмертие. Милон, быка таскавший86,
Один подобен мощному Аяксу
По силе мышц. Но о твоем уме
Не говорю: он каменной оградой
Размах твоих талантов окружает!
Наш Нестор мудр от старости своей;
Он должен мудрым быть в такие годы! -
Прости, отец наш Нестор! Будь ты юн,
Как наш Аякс, ты мудростью едва ли
Аякса разум мог бы превзойти,
Но был бы, как Аякс!
Аякс
Посмею ль я
Назвать тебя отцом?
Нестор
Да, сын мой милый!
Диомед
Во всем, Аякс, ему ты повинуйся.
413
Уильям Шекспир
Улисс
Не время медлить: наш олень Ахилл
В лесу укрылся. Соблаговоли,
Великий вождь, созвать совет военный.
Троянцы получили подкрепленье.
Заутра - бой. Должны мы победить!
Вот наш герой, героев лучших цвет:
Ему по силе в мире равных нет!
Агамемнон
Пусть на мели Ахилл великий спит:
Другой корабль теперь вперед летит!
Уходят
■ф-
» • ZLZSZ Ф ^SHE • »
АКТ III
СЦЕНА 1
Троя. Дворец Приама.
Входят Пандар и слуга
П а н д а р
Эй, друг! Одно словечко! Скажи, пожалуйста, не
ты ли ходишь за молодым царевичем Парисом?
Слуга
Хожу, сударь, когда он идет впереди.
Пандар
Я хотел спросить - ему ли ты служишь?
Слуга
Да, сударь, я служу своему господину.
Пандар
И ты служишь благородному господину!87 Не
могу не признать, что он достоин хвалы!
Слуга
Достоин хвалы!
415
Уильям Шекспир
П а н д а р
А меня-то ты знаешь ли?
Слуга
Знаю, сударь, но, по правде говоря, не совсем.
П а н д а р
Ну, так узнай меня лучше: я - высокородный
Панд ар!
Слуга
Надеюсь узнать вас поближе, ваша честь!
П а н д а р
Да, таково и мое желание!
Слуга
Я надеюсь, что ваша милость будет...
П а н д а р
Меня следует называть "ваша честь", а не "ваша
милость", друг!
Из глубины дворца доносится музыка
Что это за музыка?
Слуга
Ну, о музыке я знаю не много, сударь; знаю
только, что музыкантов много.
П а н д а р
А музыкантов ты знаешь?
416
Троил и Крессида. Акт III
Слуга
Вполне, сударь.
П а н д а р
А для кого они играют?
Слуга
Для тех, кто слушает их, сударь.
П а н д а р
Я разумел: чей слух они услаждают, любезный?
Слуга
И мой, сударь, и любого, кто любит музыку.
П а н д а р
Нет, я спрашиваю относительно
распоряжения...88
Слуга
Разве я вправе распоряжаться, сударь?
П а н д а р
Мы с тобой, приятель, друг друга не понимаем: я,
кажется, слишком вежлив, а ты слишком хитер. Я
спрашиваю, по чьему приказу играют эти люди?
Слуга
А! Ну это другое дело, сударь. Теперь мне ясно.
По приказу господина моего Париса, сударь! Он
там лично присутствует, а с ним смертная Венера,
венец красоты, воплощение любви...
14.Д.Чосер 417
Уильям Шекспир
П а н д а р
Моя племянница Крессида?
Слуга
Нет, сударь, Елена! Разве вы не догадались по
тому, как я ее описываю?
П а н д а р
Да ты, голубчик, вероятно, не видел прекрасной
Крессиды. Я пришел к Парису от царевича Троила;
мне нужно немедленно видеть Париса, у меня дело,
не терпящее отлагательств! Дело не терпит -
понимаешь?
Слуга
Да, как будто понимаю: вам не терпится...
Входят Парис, Елена и свита
П а н д а р
Приветствую тебя, царевич, и всех твоих
прекрасных спутников! Наилучшего исполнения
наилучших желаний в наилучшие сроки! - Особенно
тебе, наилучшая из цариц! Наилучшие мечты да
послужат тебе наилучшим изголовьем!
Елена
Высокочтимый Пандар! У тебя всегда запас
наилучших слов!
Пандар
Для твоего удовольствия, сладчайшая царица! -
А почему же прервалась эта прекрасная музыка,
прекрасный Парис?
418
Троил и Крессида. Акт III
Парис
Да ты же сам прервал ее, родственничек! Но,
клянусь жизнью, ты сумеешь все это поправить, да
еще и сам присочинить кое-что! - Знаешь, Нелли89,
он умеет петь на все лады и ловок все улаживать.
П а н д а р
Не верь, владычица, не верь! Это не так!
Елена
Да неужели?
П а н д а р
Не одарен, царица! Не одарен! Сущая правда: не
одарен!
Парис
Отлично сказано: какая гамма скромности! Сама
гармония!
П а н д а р
У меня есть дело к царевичу, милая царица! -
Позволь мне сказать тебе несколько слов, царевич!
Елена
Нет! Ты от нас не уйдешь! Ты должен
непременно спеть!
П а н д а р
Ты шутишь, сладчайшая царица! - Но, право же,
царевич, дорогой мой и глубокочтимый друг, брат
твой Троил...
14* 419
Уильям Шекспир
Елена
Ах, Панд ар! Медоточивый Панд ар!
П а н д а р
Полно, полно, сладчайшая царица. - Я
убедительно прошу тебя, настоятельно и почтительно
прошу...
Елена
Нет! Нет! Не лишай нас удовольствия тебя
послушать! Не огорчай нас!
П а н д а р
Сладчайшая царица! Вот уж поистине
сладчайшая царица...
Елена
А огорчить сладчайшую - это ведь тяжкая вина!
П а н д а р
Нет! Этим ты ничего не достигнешь! Нет! Нет!
Ей-богу, нет! Меня словами не возьмешь! Царевич
Троил просил, чтобы если царь спросит о нем за
ужином, ты бы нашел способ разумно объяснить
его отсутствие.
Елена
Любезный Панд ар...
П а н д а р
Что изволит изречь моя сладчайшая царица, моя
наисладчайшая царица?
420
Троил и Крессида. Акт III
Парис
Что он затеял? Где это он сегодня ужинает?
Елена
Но, любезный Пандар...
П а н д а р
Что изволит изречь моя сладчайшая царица? -
Ну зачем вам знать, где он будет ужинать?
Парис
Жизнью ручаюсь, что он будет с этой
совратительницей Крессидой!90
Пандар
Нет! Нет! Ничего подобного! Вы оба
заблуждаетесь! Совратительница эта больна!
Парис
Ладно, я придумаю, как объяснить его отсутствие.
Пандар
Уж пожалуйста, царевич! И чего тебе пришла в
голову Крессида? При чем тут Крессида? Нет!
Ваша бедная соврительница больна.
Парис
Я, кажется, догадываюсь...
Пандар
Ты догадываешься? Ну о чем ты догадываешься?
Дайте-ка мне лучше инструмент, и я вам сыграю. -
Приказывай, сладчайшая царица!
421
Уильям Шекспир
Елена
Вот это мило!
П а н д а р
Племянница моя без ума от одного предмета,
который принадлежит тебе, сладчайшая царица!
Елена
Она получил этот предмет, любезный Пандар,
если только это не супруг мой Парис.
Пандар
Он? Нет! Тот, кто ей мил, разлучен с нею, но они
мечтают соединиться!
Елена
Соединиться? Из таких соединений трое
получаются!
Пандар
Нет-нет, я такого и слышать не хочу. Лучше я
свою вам песенку.
Елена
Ах! Пожалуйста, любезный Пандар! Какой ты
милый! И какой у тебя лобик прекрасный!
Пар дар
Да что ты! Что ты!
Елена
Только путь это будет песня о любви, о любви,
которая покоряет всех нас! О Купидон! Купидон!
Купидон!
422
Троил и Крессида. Акт III
П а нд ар
О любви? Хорошо, так тому и быть!
Парис
Да-да! Любовь, любовь! Одна любовь!
П а н д а р
(поет)
Любовь, любовь всем миром управляет!
Разит ее стрела
Орлицу и орла.
Не тем любовь сильна,
Что ранит нас она,
А тем, что щекотаньем растравляет.
Любовники вопят: "Конец! Последний вздох!"
Но то, что рану как бы углубляет,
В "ха-ха-ха" все "ох-ох-ох",
Страданий превращает.
Сперва "ох-ох", а после "ха-ха-ха",
"ох-ох", а после "ха-ха-ха" -
ха-ха!
Елена
Да он сам влюблен! Влюблен! Честное слово,
влюблен! По уши влюблен!
Парис
Он питается одними голубями, радость моя, а это
распаляет кровь, а пылкая кровь порождает пылкие
мысли, а пылкие мысли порождают пылкие
действия, а пылкие действия - это и есть любовь.
423
Уильям Шекспир
П а н д а р
Это что ж такое - родословная любви, что ли?
Пылкая кровь, пылкие мысли, пылкие действия...
И ведь все это ехидны; значит, и любовь не что
иное, как порождение ехидны!91 Боги всемогущие!
А кто же у нас сегодня на поле боя?
Парис
Гектор, Деифоб, Гелен, Антенор и весь цвет
троянского воинства. Я и сам бы пошел, да вот моя
Нелли не пустила. Но как это случилось, что и брат
мой Троил не пошел?
Елена
Где-то он тоже застрял. Но ты-то ведь знаешь,
любезный Пандар.
П а н д а р
Да откуда мне знать, сладчайшая царица? Я сам
жажду от кого-нибудь услышать, что с ним сегодня
случится. - Так не забудь же объяснить отсутствие
брата, царевич!
Парис
Можешь на меня положиться!
Пандар
Прощай, сладчайшая царица!
Елена
Передай от меня привет твоей племяннице.
424
Троил и Крессида. Акт III
П а н д ар
Передам, сладчайная царица!
Уходит
Трубят отбой
Парис
Трубят отбой! Идем же во дворец
Приама, чтоб приветствовать героев.
Любимая Елена! Ты должна
Снять с Гектора доспехи боевые:
Упрямые застежки лат его
Твоим прекрасным пальцам подчинятся
Охотнее, чем грубому мечу
И силе мышц неукротимых греков.
Ты, ты должна его обезоружить.
Елена
Ему, Парис, я рада услужить.
Ведь если примет он мою услугу,
Вручит он этим самым и венец
Моей красе...
Парис
О как тебя люблю я!
Уходят
425
Уильям Шекспир
СЦЕНА 2
Плодовый сад за домом Пандара.
Входят с разных сторон Пандар и мальчик,
слуга Троила
Пандар
Ну как? Где твой господин? Уж верно, у моей
племянницы Крессиды?
Слуга
Нет, сударь, он ждет, чтобы вы его туда провели!92
Входит Троил
Пандар
А вот и он! Ну как дела? Как дела?
Троил
(слуге)
Уходи-ка отсюда.
Слуга уходит
Пандар
Ну что же? Видел ты мою племянницу?
Троил
Нет, Пандар. Я слонялся у дверей,
Как тень, которая у брега Стикса93
Ждет переправы. Будь Хароном мне
Ты сам: перевези меня скорее
На светлые поля, где буду я
426
Троил и Крессида. Акт III
На ложе белых лилий наслаждаться!94
О Панд ар! Оторви у Купидона
Сверкающие крылья - и летим
Со мной к моей Крессиде!
П а н д а р
Ты жди в саду95, а я схожу за нею.
Уходит
Троил
Кружится голова. Воображенье
Желанную мне обещает встречу,
И я уж очарован и пленен.
Что ж станется со мной, когда вкушу я
Любви чудесный нектар! Я умру!
Лишусь сознанья или обрету
Способность высшее познать блаженство,
Чья сила сладкая непостижима
Для грубых чувств и недоступна им.
Но я боюсь, что вовсе не сумею
Блаженства светлый облик распознать:
Так в битве, ничего не ощущая,
Крошит герой бегущего врага
В неистовстве.
Входит Пандар
П а н д а р
Сейчас она будет готова и придет сюда. Ну,
теперь не упусти случай. Она очень взволнована: вся
горит и даже задыхается, как будто ее напугало
427
Уильям Шекспир
привидение. Ну, я пошел за ней. И хороша же,
чертовка! А сердечко-то у нее бьется как! Словно у
пойманного воробушка! (Уходит)
Троил
Волненье и меня обуревает.
Как сильно бьется сердце! Мысли, чувства
В смятенье, словно робкие вассалы
Перед лицом монарха своего.
Входят Пандар и Крессида
П а н д а р
Ладно, ладно! Нечего смущаться и краснеть.
Стыдливость - это ребячество. - Вот она! Скажи теперь ей
самой все те красивые слова, которые говорил мне. -
Да куда же ты, племянница? За тобой, оказывается,
нужен глаз да глаз, пока тебя не приручишь. Иди-иди,
не брыкайся, а то мы тебя взнуздаем. - А ты-то
почему молчишь? - Да ну же, племянница, сними
покрывало и покажись нам во всей красе. Жаль вот только,
что сейчас ясный день: вы оба боитесь дневного
света; будь потемней, вы бы скорее сговорились. Ну-ка,
нацелься получше и не промахнись!96 Теперь - долгий
поцелуй. Такой долгий, чтоб хороший плотник успел
дом заложить. Что ж вы медлите? И место
подходящее и воздух чистый! Начинайте же, пока я не
разъединил вас. На то и соколы, чтобы утки не дремали.
Приступайте же!
Троил
Повелительница! Увидев тебя, я забыл все слова,
какие знал.
428
Троил и Крессида. Акт III
П а н д а р
Что слова? Словами долги не платят. Ты покажи
ей дела. Но боюсь, что она лишила тебя и
способности действовать, и когда дойдет дело до действий...
Ну что? Еще не поладили? Не знаете, с чего начать?
Так я подскажу вам, как пишут векселя: "в
подтверждение того, что обе стороны взаимно..." и так
далее. Войдите-ка в дом, а я принесу огонька! (Уходит).
Крессида
Желаешь ли ты войти, царевич?97
Троил
О Крессида! Как долго я мечтал об этом!
Крессида
Ты мечтал? Да ниспошлют тебе боги...
Троил
Что они должны ниспослать мне? Что? Почему
ты так обольстительно умолкла? Ужели моя
прекрасная повелительница заметила мутный осадок в
источнике нашей любви?
Крессида
Мутного осадка больше, чем воды, если страх
мой не слеп.
Троил
Страх! Да ведь ему и херувимы чудятся
дьяволами! Страх всегда слеп!
429
Уильям Шекспир
Крессида
Слепой страх, ведомый зрячим рассудком, скорее
найдет верный путь, чем слепой рассудок, идущий
наугад без всякого страха. Недаром говорят:
побережешься, так и спасешься!
Троил
О повелительница! Не думай о страхе. В свите
Купидона нет и не бывает чудовищ!98
Крессида
А что-нибудь чудовищное бывает?
Троил
Ничего чудовищного, но дикого много:
например, наши слова, когда мы клянемся пролить моря
слез, броситься в огонь, искрошить скалы, укротить
тигров силой нашей страсти. Нам ведь кажется, что
нашей повелительнице трудней выдумать для нас
достаточно тяжелое испытание, чем нам это
испытание выдержать. В любви, дорогая, чудовищна
только безграничность воли, безграничность
желаний, несмотря на то, что силы наши ограничены, а
осуществление мечты - в тисках возможности.
Крессида
Говорят, что все влюбленные клянутся
совершить больше, чем они способны, что они хвастают
за десятерых, а не делают и десятой доли того, что
может сделать один; говорят голосом льва, а
поступают как зайцы. Разве они не чудовища?
430
Троил и Крессида. Акт III
Троил
Да нет же, они не такие! Цените нас по заслугам,
хвалите только за содеянное. Мы будем ходить с
непокрытой головой, пока не заслужим венка. Не
хвалите нас за предстоящие подвиги, не называйте
заслугой то, что еще не совершено, а если оно и
совершено, до поры до времени давайте ему скромное
название. Я скажу мало, но искренне: Троил будет
для Крессиды таким, что сама зависть сможет
издеваться только над его верностью, но уж о верности
Троила я говорю верно!
Крессида
Желаешь ли ты войти, царевич?
Возвращается Пандар
П а н д а р
Как! Все еще робеете и краснеете? И все еще не
договорились до дела?
Крессида
Отныне, дядюшка, все глупости, которые я
совершу, я свалю на тебя.
Пандар
И на том спасибо. Если у вас получится мальчик,
то хлопоты о нем можешь свалить на меня. Только
смотри будь верна царевичу. А если он начнет
фальшивить - опять же вали все на меня!
Троил
Вот залог моей любви: слово твоего дяди и моя
верность!
431
Уильям Шекспир
П а н д а р
Положим, я и за ее верность поручусь. Женщины
нашей породы долго упорствуют, пока за ними
ухаживают, но уж раз сдадутся, то бывают верны.
Между нами говоря, они как репейник: уж к кому
пристанут - не оторвешь!
Крессида
Я становлюсь смелей. Ну что ж, царевич:
Я много, много дней тебя люблю!
Троил
Зачем же так горда была Крессида?
Крессида
Горда на вид, но я уже была
Покорена при самом первом взгляде.
Я долго не хотела говорить
Об этом, чтобы ты не стал тираном.
Но я теперь скрывать любовь не в силах:
Она сильней меня. О нет! Я лгу!
Как дети расшалившиеся, мысли
Повиноваться мне уж не хотят.
К чему я это попусту болтаю?
Кто будет верен нам, коль так беспечно
Мы собственные тайны предаем?
Да, я люблю, но не искала встречи...
Ах, если б женщины имели право,
Которое дано одним мужчинам -
В своей любви открыто признаваться!
Любимый! Прикажи мне помолчать,
432
Троил и Крессида. Акт III
А то я увлекусь и наболтаю
Такого, в чем раскаиваться стану.
Смотри, смотри, мой друг! Твое молчанье
Заставило меня заговорить
И в слабости моей тебе признаться!
Закрой мне рот, прошу тебя, царевич!
Троил
(целует ее)
Закрою, как ни сладостны слова,
Которые из этих уст исходят!
П а н д а р
Славно, ей-богу, славно!
Крессида
Прошу тебя, прости меня, царевич!
Совсем я не просила поцелуя.
Мне стыдно! Боже! Как же так случилось?
Позволь же мне, царевич, удалиться!
Троил
Прекрасная, ты хочешь удалиться?
П анд а р
Не ранее, чем завтра на рассвете.
Крессида
Прошу тебя!
Троил
Но что тебя волнует?
433
Уильям Шекспир
Крессида
Я, я сама!
Троил
От самое себя
Не убежать.
Крессида
Но я хоть попытаюсь.
С тобой ведь остается все равно
Та часть меня, чья участь - быть рабою
Твоей навек. Ах, где же разум мой?
Что говорю, уж я сама не знаю!
Троил
Кто говорит разумно, тот не может
Не знает, что говорит
Крессила
Но, может быть,
С тобой сейчас, царевич, я хитрила,
Чтоб выведать все помыслы твои,
Узнать - разумен ты или безумен:
Ведь быть разумным и влюбленным труд-
но»;
Ведь даже боги любят безрассудно!
Троил
О, если б женщина была способна
Своей любви и верности светильник
От юности цветущей пронести
434
Троил и Крессида. Акт III
До старости! Чтоб красоту и свежесть
Любовь своим дыханьем возрождала.
О, если б я, любимая, поверил,
Что верность и доверчивость моя
Найдет в тебе ответ и ту же меру
Чистейшей, верной, преданной любви, -
Я чувствовал бы крылья. Но, увы!
Я верю, как ребенок, я наивен,
И верно ль верю я - не знаю сам!..
Крессида
Я ощущаю то же, что и ты!
Троил
О, спор прекрасный двух сердец
влюбленных!
Пускай клянутся именем Троила
Любовники грядущих поколений,
Твердя любимым, что они верны,
Как солнцу - травы, как луне - приливы
Магнит - железу, голубю - голубка,
Иль как земля закону тяготенья.
Когда ж запас метафор истощат,
В суть верности проникнуть не умея,
Пусть вымолвят: "Верны мы, как Трил!" -
И этими словами увенчают
Все клятвы нежности.
Крессида
Пусть будет так!
И если я нарушу эту верность,
435
Уильям Шекспир
Пусть через много долгих, долгих лет,
Когда дожди источат стены Трои,
Когда поглотит хмурое Забвенье
Все наши города и даже царства
Могучие истлеют, превратись
В безликий прах, - пускай живет одно
Воспоминанье о моей измене.
Клеймя измены всех неверных дев,
Пусть скажут, что была непостоянна
Я, как вода, как ветер и песок,
Коварна, как лисица или волк,
Хватающий невинного ягненка,
Как леопард, который ловит лань,
Бесчувственна, как мачеха! Пускай, Клеймя
измену, говорят с презреньем:
"Коварна, как Крессида!"
П а н д а р
Ну вот и хорошо! Сговорились, кажется! Теперь
только приложить печать, печать обязательно. А я
буду свидетелем. Протяни руку, царевич. - Дай
твою руку, племянница. Если только вы
когда-нибудь друг другу измените, после того как я положил
столько сил, чтобы свести вас, - пусть до самого
конца мира всех злосчастных, незадачливых
сводников зовут Пандарами, все неверных мужчин100 -
Троилами, а всех коварных женщин - Крессидами.
Аминь.
Троил
Аминь!
436
Троил и Крессида. Акт III
Крессида
Аминь!
П а н д а р
Аминь! А теперь я проведу вас в комнатку; там
есть ложе. А чтобы оно не болтало о ваших
встречах - давите его из всех сил! Идет!
Пусть Купидон пошлет всем скромным девам
то же:
Посредника, и комнатку, и ложе!
Уходят
СЦЕНА 3
Греческий лагерь101.
Трубы. Входят Агамемнон, Улисс, Диомед, Нестор,
Аякс, Менелай и Калхас
К а л х а с
Великие мужи! Приспело время
Просить у вас за все, что я свершил,
Достойную награду. Прозревая
Грядущее, покинул Трою я,
Оставил дом и все свое богатство,
Изменника названье заслужил
И этим навсегда себя обрек
Сомнительной судьбе, всего лишившись -
Друзей, родных, и почестей, и сана,
Всего того, к чему давно привык.
Отныне делу вашему служу я
437
Уильям Шекспир
И, словно только что на свет родился,
Всему и всем я чужд и незнаком.
Но вас теперь я слезно умоляю
Мне дать хотя бы часть награды той,
Которую вы щедро обещали.
Агамемнон
Чего ж ты хочешь? Говори, троянец?
К а л х а с
Вчера захвачен пленник - Антенор.
Сей Антенор троянцам очень дорог.
Уже не раз вы делали попытки, -
За что вам приношу благодаренье, -
Мою Крессиду получить взамен
Какого-нибудь пленника; но Троя
Все эти предложенья отклоняла.
Однако же потеря Антенора
Троянцам нанесла такой урон,
Что ничего они не пожелают,
Чтоб получить его. Уверен я:
Взамен его они отдать могли бы
Любого из Приамовых сынов.
Верните же троянцам Антенора,
Чтоб дочь мою Крессиду получить,
И это я приму как награжденье
За все мои услуги.
Агамемнон
Диомед!
Тебя я отправляю за Крессидой.
Просимое Калхасу отдадим.
438
Троил и Крессида. Акт III
Устрой же сей обмен как подобает
И сообщи, что, если поединка
Желает Гектор, то Аякс готов!
Диомед
Все выполню. Горжусь, что доверяют
Мне это бремя!
Диомед Калхас уходят.
Из шатра выходят Ахилл и Патрокл
Улисс
Ахилл стоит у своего шатра!
Вот если б нам пройти спокойно мимо,
Не бросив даже взгляда на него,
Как будто мы о нем не помышляем!
Я сзади всех пойду. Меня, наверно,
Он спросит, почему небрежны с ним.
Тогда я поднесу ему лекарство
Насмешки над чужим высокомерьем
И собственной спесивостью его.
Охотно выпьет он питье такое
И, может быть, в чужом высокомерье,
Как в зеркале, увидит облик свой.
Коленопреклоненьем - все мы знаем -
Мы чванству только цену набавляем.
Агамемнон
Совет неплох: последуем ему.
Пусть каждый, на Ахилла не взглянув,
Пройдет надменно или еле-еле
439
Уильям Шекспир
Ему кивнет, - а это для него
Еще обидней! Следуйте ж за мною!
Ахилл
Как! Вы опять пришли? Ведь я сказал,
Что против Трои больше не сражаюсь.
Агамемнон
Что говорит он? Он о чем-то просит?
Нестор
(Ахиллу)
С царем желаешь ты поговорить?
Ахилл
Нет!
Нестор
Государь, он ни о чем не просит!
Агамемнон
Не просит? Что ж! Тем лучше для него.
Агамемнон и Нестор уходят
Ахилл
Эй, добрый день!
М е н е л а й
Да, добрый... Да, да, да...
Уходит
440
Троил и Крессида. Акт III
Ахилл
Э! Рогоносец, кажется, смеется?
А я к с
Ну как, Патрокл?
Ахилл
Аяксу добрый день!
А я к с
Э?
Ахилл
Добрый день, я говорю, Аяксу.
А я к с
И завтра тоже будет добрый день.
Уходит
Ахилл
Да что они - Ахилла не узнали?
Патрокл
Прошли-то как надменно! А бывало,
Улыбками, поклонами встречали,
Едва не становились на колени,
Как в храме!
Ахилл
Полно! Как же это так?
Да разве стал я жалок или беден?
441
Уильям Шекспир
Мы знаем, что покинутых Фортуной
И люди покидают. О своем
Паденье мы в глазах друзей читаем
Скорей, чем сами чувствует его.
Все люди - мотыльки и только летом
Легко порхают. Не умеем чтить
Мы в человеке просто человека:
Мы почитаем лишь его почет,
Его богатство, славу, положенье,
Не думая, как это все случайно!
Чуть поскользнешься - и любовь людская
Теряет равновесие мгновенно
И умирает падая. Но я
С Фортуной дружен. Всем я обладаю,
Чем до сих пор по праву обладал.
Так что ж могли они во мне заметить,
Дающее им право перестать
Ко мне с почтеньем прежним относиться?
Но вот идет Улисс, читая что-то.
Его спрошу я. - Как дела, Улисс?
Улисс
Дела идут, великий сын Фетиды!102
Ахилл
А что читал ты?
Улисс
Да один чудак
Мне пишет103, будто внутренне и внешне
Богато одаренный человек
442
Троил и Крессида. Акт III
Тогда лишь качества свои познает,
Когда они других людей согреют
И возвратятся с отраженной силой
К источнику.
Ахилл
Да это так и есть!
Ведь даже красоту свою познать
Мы можем, лишь увидев отраженной
В глазах других. И даже самый глаз
Не может, несмотря на совершенство
Строенья, видеть самого себя.
Но если глаз глаза других встречает,
В глазах других читает он привет.
Ведь и познанье не в себе самом,
А в том, что познает, черпает силу.
Улисс
Я с этой мыслью спорить не хочу,
Но автор доказать еще стремится,
Что будто человек не управляет
Своими совершенствами, пока
Их не применит на других, что будто
Не знает вовсе он себе цены,
Пока его другие не оценят
Достойной похвалой, подобно своду,
Что отвечает на любые звуки,
Или подобно стали, что приемлет
Тепло и свет, но отражает сразу
И облик солнца и его тепло.
Я поразился этим рассужденьем,
443
Уильям Шекспир
Задумался - и мне на ум пришел
Непризнанный Аякс.
О небо, небо! Что за человек!
Подумать только! Вот иной на вид
Смешон и туп - а сколько в нем сокрыто!
Меж тем иной, согласно чтимый всеми,
На деле-то не стоит ни гроша.
Но завтра случай все решит: быть может,
Прославленным Аякса назовут.
Иные действуют, иные дремлют;
Иной Фортуне лишь потехой служит,
Иной, глядишь, пробрался к ней в чертог!
У гордеца урвать кусочек счастья
Не трудно, ежели гордец беспечен.
Уж и теперь угрюмого Аякса
Стремится каждый по плуче похлопать,
Как будто он уж придавил ногой
Грудь доблестного Гектора, и Трою
Разрушил.
Ахилл
На меня уж и не смотрят.
Прошли, как мимо нищего. Пожалуй,
Забыли все, содеянное мной!
Улисс
Есть страшное чудовище, Ахилл, -
Жестокое Забвенье. Собирает
Все подвиги в суму седое Время,
Чтоб их бросать в прожорливую пасть:
Забвенье все мгновенно пожирает.
444
Троил и Крессида. Акт III
Разумный муж хранит и чистит славу,
Как панцирь, а не то она ржавеет,
Но ржавый панцирь только для потехи
Пригоден. Будь же бдителен, Ахилл!
Узка тропинка Славы: рядом с нею
Один лишь может об руку идти.
Не уступай дороги, ибо Зависть
Имеет сотни сотен сыновей,
И все за Славой гонятся; а если
Уступишь место или отойдешь -
Все ринутся, как волны в час прилива,
Тебя оставив позади.
Так, ежели убит скакавший первым
Горячий конь, то задние ряды
Его затопчут. Новые деянья
Былые постоянно заслоняют.
Ведь Время, как хозяин дальновидный,
Прощаясь, только руку жмет поспешно,
Встречая ж - в распростертые объятья
Пришедших заключает. Слово "здравствуй"
Улыбчиво, а тихое "прощай"
Уныло. Забываются легко
Былая доблесть, красота, отвага,
Высокое происходенье, сила,
Любовь и дружба, доброта и нежность.
Все очернит завистливое Время
И оклевещет. Люди разных стран
Равны в одном: им дорого и любо
Все новое, хоть новое и лепят
Из старого. Ценнее и дороже
Нам позлащенной глины черепок,
445
Уильям Шекспир
Чем золото, измазанное глиной.
Мы ценим только то, что глаз прельщает.
Не удивляйся ж ты, великий муж,
Что греки начинают чтить Аякса.
Маячит он у всех перед глазами
И тем заметен. Ведь и о тебе
Кричали много и кричали б снова,
Когда б ты заживо не схоронил
Себя, да и свою былую славу.
О, не твои ль деяния недавно
Богов подвигли на соревнованье,
Заставив Марса в бой вступить?105
Ахилл
Ноя
Не без причины удалился.
Улисс
Верно.
Однако много доводов за то,
Чтоб ты не удалялся. Уж известно,
Что в дщерь Приама106 ты влюблен.
Ахилл
Дану?
Кому же известно?
Улисс
Зоркому вниманью
Тех, кто умеет каждую крупицу
Сокровищ всех Плутоновых учесть107,
Измерить все глубины океанов,
446
Троил и Крессида. Акт III
Проникнуть в суть и зарожденье мыслей.
Божественную сущность государства
Не описать ни словом, ни пером.
Ее законами никто не вправе
Пренебрегать. Твои сношенья с Троей
Затрагивают и тебя и нас.
Ведь, сам ты понимаешь, подобает
Ахиллу победить не Поликсену,
А Гектора. Ведь даже юный Пирр108
Смутится духом, коль пойдет молва
И станут петь все греческие девы:
"Ахилл сестрою Гектора пленен,
Зато Аяксом Гектор побежден!"
Прощай! Я говорю, тебя жалея:
Уж лед трещит под тяжестью твоею!
Уходит
П а т р о к л
И я, Ахилл, о том же говорю:
Как женщинам нахальным, так мужчинам
Изнеженным - не велика цена.
Я знаю, мне приписывают часто,
Не склонному к воинственным забавам,
Что будто я стараюсь удержать
Тебя своей любовью! Разомкни же
Игривые объятья Купидона,
Как лев росинки стряхивает с гривы.
Ахилл
Так с Гектором Аякс пойдет сражаться?
447
Уильям Шекспир
П а т р о к л
Да и стяжает славу, может быть!
Ахилл
Так, значит, честь моя уязвлена?
П а т р о к л
Когда самих себя мы уязвляем,
Леченье трудно. Всякая беспечность
К опасности дает все полномочья
Опасности, разящей в ясный день
Того, кто праздно греется на солнце.
Ахилл
Иди зови Терсита, милый друг!
К Аяксу я шута отправлю109 с просьбой
Сюда троянцев знатных пригласить
Без боевых доспехов после битвы.
Как женщина, сгораю я желаньем
В одежде мирной Гектора узреть,
Наговориться с ним и наглядеться
На лик его. - Да вот и сам Терсит!
Отлично! И ходить за ним не нужно!
Входит Терсит
Терсит
Ну и чудеса же творятся!
Ахилл
В чем дело?
448
Троил и Крессида. Акт III
Т е р си т
Да вот Аякс шляется по полю и сам с собой
разговаривает!
Ахилл
Это еще что?
Т е р с и т
А то, что завтра он должен выйти на поединок с
Гектором, и он уж заранее так возгордился,
предвкушая эту героическую потасовку, что пришел в
неистовство и болтает чепуху.
Ахилл
Как же это так?
Т е р с и т
А вот так! Выступает как павлин110: то постоит,
то опять пройдется. Бормочет что-то про себя, как
трактирщица, когда та в уме что-нибудь
подсчитывает, не прибегая к счетам. Кусает губы с
глубокомысленным видом, словно и в самом деле полагает,
будто у него в голове что-то есть. Оно-то, впрочем,
конечно, так: кое-что есть. Но ум в его голове все
равно как огонь в кремне: пока не стукшень как
следует - не увидишь! Да, пропал парень! Совсем
пропал! Если он не свихнет себе шею в этом
поединке с Гектором, так он сам свихнется от
дурацкой спеси. Меня он теперь и узнавать не желает.
Я ему говорю: "Здорово, Аякс!" - а он мне в ответ:
"Спасибо, Агамемнон!" Ну что можно сказать о
человеке, который меня принял за нашего вождя?
Чудище какое-то: ни рыба ни мясо. Даже речи склад-
15. Д. Чосер
449
Уильям Шекспир
ной нет. Черт бы побрал это самое общественное
мнение: его и так и сяк можно приспособить, и
наизнанку можно носить, как кожанную одежду!
Ахилл
Ты должен отправиться к нему послом от меня,
Терсит!
Т е р с и т
Кто? Я? Да он никому не отвечает. Он так прямо
и заявил, что разговоры - это удел попрошаек, а он
умеет разговаривать только кулаками. Сейчас я вам
его изображу: пускай Патрокл обратится ко мне с
каким-нибудь вопросом - и вы увидите Аякса как
живого.
Ахилл
Ну, что ж, Патрокл, подойди и скажи ему: я
покорнейше прошу доблестного Аякса пригласить
достойнейшего Гектора прийти в мой шатер без
оружия, а также прошу достать для особы Гектора
охранную грамоту от шестижды-семижды
прославленного правителя и вождя греков, Агамемнона. И
далее в том же духе. Начинай!
Патрокл
Благословение Юпитера великому Аяксу!
Терсит
Угу!
Патрокл
Я пришел к тебе от славного Ахилла.
Терсит
Эге!
450
Троил и Крессида. Акт III
П а т р о к л
Он покорнейше просит тебя пригласить Гектора
в его шатер...
Т е р с и т
У-гу!
П а т р о к л
И добыть ему охранную грамоту от
Агамемнона...
Т е р с и т
Агамемнона?
П а т р о к л
Да, мой повелитель!
Т е р с и т
Эге!
П а т р о к л
Каков будет твой ответ?
Т е р с и т
Да спасут тебя боги! От всего сердца...
П а т р о к л
Мне нужен ответ, сударь.
Т е р с и т
Если завтра выдастся славный денек, то к
одиннадцати часам все уже будет известно. Так или
иначе, он мне дорого заплатит.
П а т р о к л
Мне нужен ответ, сударь.
15* 451
Уильям Шекспир
Т е р с и т
Желаю успеха! От всего сердца!
Ахилл
Да неужто он в таком состоянии?
Т е р с и т
Нет, он не в состоянии, а именно не в ссостоянии
что-либо соображать. Это полнейшее
расстройство. Тут уж и настраивать нечего: все вразброс. То-
то будет музыка, если Гектор крепко стукнет его по
башке! А может, и никакой музыки не будет? Вот
разве что скрипач Аполлон111 наделает из его жил
струн для своей скрипки.
Ахилл
Ладно! Ты просто отнесешь ему письмо.
Т е р с и т
Дай-ка, я отнесу другое к его лошади: она
сообразительнее.
Ахилл
Мой разум помутился, как поток
Бурлящий. Дно я разглядеть не в силах!
Ахилл и Патрокл уходит
Т е р с и т
Эх, кабы поток твоего разума стал снова чистым: я
мог бы хоть осла в нем выкупать! Нет, уж лучше быть
овечьей вошью, чем таким доблестным невеждой!
Уходит
• j •-"_ ф :> » •
АКТ IV
СЦЕНА 1
Троя. Улица.
Входит с одной стороны Эней
и его слуга с факелом, с другой стороны -
Парис, Деифоб, Антенор, Диомед
и другие греки с факелами
Парис
Кто там идет?
Деифоб
Эней высокородный.
Эней
Ужели сам Парис передо мной?
Будь у меня такая же причина
Залеживаться долго - сами боги
Меня бы с ложа не могли похитить.
Диомед
Вот это верно! Добрый день, Эней!
Парис
Эней! Приветствуй доблестного грека
И расскажи о том, как Диомед
453
Уильям Шекспир
Преследовал тебя на поле боя
Немало дней.
Эней
Привет! Цвети, герой,
И здравствуй в час беспечный перемирья.
Но в битве, если встретишься со мной,
Скажу: погибни смертью самой черной!
Диомед
Прими ж и от меня привет ответный.
Пока течет спокойно наша кровь,
Желаем мы друг другу процветанья;
Но в битве буду я, как злой охотник,
Безжалостно преследовать тебя.
Эней
И будь уверен: льва ты повстречаешь
И пасть его увидишь! Но теперь
Приветствуя тебя как гостя в Трое.
Клянусь Анхизом и рукой Венеры112,
Что вряд ли кто врага любил так сильно
И так давно мечтал его сразить!
Диомед
Как это верно! Боги! Если меч мой
Эней своею смертью не прославит,
Пусть он живет десятки сотен лет;
Но, если суждено ему погибнуть
От моего меча, пусть смертью храбрых
Погибнет завтра ж от несчетных ран!
454
Троил и Крессида. Акт IV
Эней
О, как мы славно сходимся во мненьях!
Диомед
Но и в сраженье мы сойдемся славно!
Парис
Вот самый неприветливый привет
И самая враждебная любовь!
Зачем, Эней, ты поднялся так рано?
Эней
Царь звал меня. Зачем - еще не знаю.
Парис
Ты должен в дом Калхаса с этим греком
Пойти и там прекрасную Крессиду
Ему отдать в обмен за Антенора.
Идем же вместе. Или, может быть,
Вперед идти ты хочешь? Мне сдается,
Что брат Троил ночует там сегодня, -
Так разбуди его и расскажи
Ему о цели нашего прихода.
Боюсь, он будет нам не рад!
Эней
Конечно.
Охотней Трою он бы отдал грекам,
Чем дочь Калхаса - Трое.
Парис
Изменить
Ничто не в силах горькое стеченье
Событий. Так идем же поскорей!
455
Уильям Шекспир
Эней
Прощайте все. Иду, иду, царевич!
Уходит вместе со слугой
Парис
Скажи мне, благородный Диомед,
Правдиво, честно, как сказал бы другу;
Кто все-таки достойнее Елены -
Я или Менелай?
Диомед
Достойны оба.
Он тем, что ищет вновь ее вернуть,
Изменою ее пренебрегая,
Ты - тем, что удержать ее стремишься,
Не замечая, что она бесчестна,
Ценой страданий и затрат несметных,
Ценой потери доблестных друзей.
Он рад, рогатый, выпить все подонки,
Которые останутся в сосуде;
Ты, сладострастник, на развратном ложе
Готов зачать наследников своих!
Вы, со своей распутницею вместе,
Друг друга стоите, сказать по чести!
Парис
Ты дочь своей отчизны не щадишь!
Диомед
Она ведь не щадит своей отчизны!
За каплю каждую порочной крови
456
Троил и Крессида. Акт IV
В ее развратном теле отдал жизнь
Троянец или грек. Поверь, царевич:
За жизнь свою произнесла едва ли
Блудница эта больше добрых слов,
Чем пало добрых за нее голов!
Парис
Прекрасный Диомед! Ты, как торговец,
Порочишь то, что покупать задумал.
Но мы благоразумно помолчим:
Расхваливать товар мы не хотим.
Идем же, друг!
Уходят
СЦЕНА 2
Там же. Двор перед домом Пандарапъ.
Входят Троил и Крессида
Троил
Рассвет холодный, милая: уйди!
Крессида
Любимый, только дядю позову я,
Чтоб отпер он калитку.
Троил
Не тревожь
Его напрасно. Ляг! Пусть сон смежит
Прекрасные глаза и принесет
Забвенье, как беспечному ребенку.
457
Уильям Шекспир
Крессида
Но утро так прекрасно.
Троил
Ляг, усни!
Крессида
Уж ты со мной скучаешь?
Троил
О Крессида!
Когда бы петухи114 крикливым пеньем
И жаворонки день не разбудили,
Прогнав нас укрывающую ночь,
Я не ушел бы.
Крессида
Ночь была короткой.
Троил
Она, колдунья, мнится бесконечной
Больным и страждущим, а из объятий
Любви летит скорей крылатой мысли.
Но уходи: ты можешь простудиться!115
Крессида
Ах, не спеши! Всегда спешат мужчины!
Когда б тебя я дольше отвергала,
Сегодня не спешил бы ты. - Но кто там?
П а нд ар
(из дома)
Зачем все двери настежь?
458
Троил и Крессида. Акт IV
Троил
Дядя твой!
Крессида
Ах, что за наказанье! Он отравит
Мне жизнь теперь насмешками своими.
Входит Пандар
П а н д а р
Ну как дела? Почем нынче девственность?
Скажи-ка, милая, где тут моя племянница Крессида?
Крессида
Отстань! Несносна мне твоя шутливость.
Ты сам меня до этого довел!
Пандар
До этого? До чего же? - До чего? Ну-ка, скажи,
до чего я тебя довел?
Крессида
Ты сам негодник и других смущаешь,
И все вокруг стремишься загрязнить.
Пандар
Хи-хи! Ах ты, бедняжка! Несчастная моя
курочка! Ты сегодня не выспалась! Видно, он, негодяй, не
давал тебе спать. Ах, медведь его задави!
Стук в ворота
459
Уильям Шекспир
Крессида
Вот так тебе по голове бы стукнуть!
Кто там явился, дядя, посмотри-ка. -
А ты пока войди ко мне, любимый!
Чего же ты смеешься, словно я
Тебе сказала что-нибудь плохое.
Троил
Ха-ха!
Крессида
Нет, понял ты меня превратно!
Снова стук
Ах, как они стучат. Прошу тебя,
Войди, чтоб здесь тебя не увидали!
Троил и Крессида уходят
П ан д ар
(идет к двери)
Кто там? Что случилось? Чего вы ломитесь?
В чем дело, я спрашиваю, что случилось?
Входит Эней
Эней
Привет тебе, о благородный Пандар!
П а нд ар
Как! Это ты, Эней? Клянусь богами,
Что не узнал тебя! Какие вести?
460
Троил и Крессида. Акт N
Эней
Троил царевич здесь?
П а н д а р
Как! Здесь Троил? А что ему здесь делать!
Эней
Друг, не скрывай: он здесь, я это знаю.
Ему на пользу будет наша встреча.
П а н д ар
Да неужто он здесь? Ей-богу, я не подозревал
этого. Я ведь вернулся поздно и ничего не знаю. Но
зачем бы ему здесь быть?
Эней
Напрасно ты отпираешься. Ты только вредишь
ему этим. Знаешь, иная преданность бывает хуже
предательства. Ты, конечно, можешь и не
подозревать, что он тут, но все-таки советую тебе пойти за
ним!
Входит Троил
Троил
В чем дело? Что случилось?
Эней
О царевич!
Я так спешу, что не могу достойно
Приветствовать тебя. За мною следом
Парис, и Деифоб, и Антенор,
461
Уильям Шекспир
Из плена возвращенный; с ними грек,
Прекрасный Диомед. За Антенора
Ему должны мы возвратить сегодня
Крессиду.
Троил
Кто решенье это вынес?
Эней
Приам и все великие мужи.
Они сейчас придут сюда, царевич.
Троил
Как горько я за счастье поплатился!
Я встречу их! Но ты, Эней, меня
Не видел здесь. Мы встретились случайно.
Эней
Не беспокойся! Тайны я умею
Хранить надежней, чем сама природа.
Троил и Эней уходят
П а нд ар
Да возможно ли это? Только что схватил и уже
упустил! Черт бы побрал этого Антенора! Царевич
теперь с ума сойдет. Чума задави этого Антенора!
Хоть бы он себе шею свернул.
Входит Крессида
Крессида
Что, что случилось? Кто тут был сейчас?
462
Троил и Крессида. Акт IV
П а н д а р
Ах! Ах!
Крессида
Чего ты так вздыхаешь? Где царевич?
Скажи мне, милый дядя, что случилось?
П а нд ар
Ах, провалиться бы мне сквозь землю!
Крессида
О боги! Да что же случилось?
П анд ар
Прошу тебя, уходи! Ах, зачем ты только на свет
родилась! Я как будто знал, что ты будешь
причиной его смерти. Ах, несчастный юноша! Ах, задави
чума этого Антенора!
Крессида
О дядя, на коленях умоляю,
Скажи мне, что случилось?
П а нд ар
Тебя возьмут от нас, голубушка! Тебя возьмут от
нас! Тебя уже обменяли на Антенора. Ты
отправишься к своему отцу и оставишь Троила, а для
него это - гибель, смерть. Он этого не вынесет.
Крессида
Клянусь богами - не уйду отсюда!
463
Уильям Шекспир
П анд ар
Но ты должна!
Крессида
Нет, нет! Я не хочу!
Отца забыла я. Родство по крови
Мне не родство. Троил дороже мне
Всех близких и родных116. О боги, боги!
Пусть именем Крессиды называют
Измену, если я его покину!
Ни время, ни насилие, ни смерть,
Мое терзая тело, не сумеют
Любовь сломить и уничтожить в нем.
Как центр земли, она всего основа!
О, горе мне! Пойду страдать и плакать!
П а нд ар
Да, да! Иди!
Крессида
Я буду щеки нежные царапать,
Рвать волосы и голос надрывать!
Пусть сердце разорвется, призывая
Троила. Нет! Я не покину Трои!
Уходит
464
Троил и Крессида. Акт IV
СЦЕНА 3
Перед домом Пандара111'.
Входят Парис, Троил, Эней,
Деифоб, Антенор и Диомед
Парис
Уж близится назначенное время,
Когда должны мы доблестному греку
Ее вручить. Мой милый брат Троил,
Пойди скажи Крессиде благородной
Об этом и ее поторопи.
Троил
Войдите в дом. Я приведу ее
И греку передам. Но ты запомни:
Троил, твой брат, как жрец, в минуту эту
Приносит в жертву собственное сердце.
Парис
Я знаю, что испытываешь ты.
Мне жаль тебя, но я помочь не в силах. -
Войдемте в дом, друзья, прошу вас всех!
Уходят
465
Уильям Шекспир
СЦЕНА 4
Комната в доме Пандара11^.
Входят Пандар и Крессида
П а н д а р
Умерь свою печаль, умерь стенанья!
Крессида
К чему слова? Что я могу умерить?
Моя печаль могуча и безмерна,
Остра, сильна, как самая причина,
Родившая ее. Могу ль умерить
Такую боль? Когда бы силу чувства
Могла я сделать, как питье, прохладней,
Тогда б и боль была не так остра.
Но нет! Ничем я страсти не умерю:
Огромна боль, огромна и потеря!
Входит Троил
Пандар
Ах, вот он! Голубки вы мои бедненькие!
Крессида
О Троил, Троил! (Обнимает его.)
Пандар
Вот это любовь! Залюбуешься, право! Дайте-ка,
я тоже обниму кого-нибудь из вас. Как это в песне-
то хорошо сказано:
Ах, бедное сердце, зачем вздыхать?
Тебе разорваться впору!
466
Троил и Крессида. Акт IV
А оно отвечает:
Ничто мою боль не сможет унять:
Ни жалость, ни уговоры!
Чудесный стишок! Вот уж что верно, то верно -
всякий пустяк может пригодиться, даже такой
стишок. Ну, как, ягнятки мои?
Троил
Крессида, я люблю тебя одну!
Я прогневал богов: хвалу бессмертным
Твердили холодно мои уста,
Когда тобою сердце пламенело, -
За это боги разлучают нас!
Крессида
Ужели боги завистью страдают?
П а н д а р
Да-да, конечно! Это очевидно!
Крессида
Так, значит, я должна покинуть Трою?
П а н д а р
Увы и ах!
Крессида
Как! И Троила тоже?
П а нд ар
И Трою и Троила.
467
Уильям Шекспир
Крессида
Невозможно!
Троил
Да, мы должны немедленно расстаться.
Судьба нам даже не дает отсрочки
И грубо нас растаскивает прочь,
Мешая нам в последнем поцелуе
Соединить уста; объятья наши
Насильно размыкает, заглушая
Последние обеты двух сердец.
Мы, тысячами нежных воздыхании
Купившие друг друга, отдаем
Теперь друг друга дешево, поспешно,
Единым воздыханьем проводив.
Как вор, спешит безжалостное время
Награбленное кое-как упрятать.
Все наши вздохи, клятвы, поцелуи,
Которых больше, чем на небе звезд,
Оно сжимает, душит, превращает
В короткое "прощай", как подаянье,
Оставив нам лишь поцелуй безвкусный,
Приправленный жестокой солью слез.
Эней
(из дома)
Пора и в путь. Готова ли Крессида?
Троил
Тебя зовут. Так смерть кричит, наверно,
Свое "иди" страдальцам обреченным.
Пусть подождут. Она сейчас придет.
468
Троил и Крессида. Акт IV
П а нд ар
Да где же мои слезы? Лейтесь, слезы,
лейтесь, пожалуйста, чтобы унять эту бурю, а не то
ведь и мое сердце можно вырвать с корнем!
(Уходит.)
Крессида
Та ухожу я к грекам?
Троил
Да, к несчастью!
Крессида
Крессиде горестной - к веселым грекам?
Когда же вновь мы свидимся, любимый?
Троил
Будь только ты верна мне! Будь верна!
Крессида
Ужель во мне ты можешь сомневаться?
Троил
Нет, это не тревога подозренья.
Я говорю: "Будь только ты верна" -
Не потому, что я боюсь измены.
Я брошу вызов смерти, утверждая,
Что сердцем ты прекрасна и чиста.
Я говорю: "Будь только ты верна" -
Чтоб этим укрепить упорство веры,
Что свидимся мы вновь.
469
Уильям Шекспир
Крессида
О мой любимый!
Опасностям себя не подвергай
И твердо верь, что я тебе верна.
Троил
С опасностями я уже сроднился.
Возьми рукав - залог моей любви!119
Крессида
А ты - перчатку. Так когда же встреча?
Троил
Я подкуплю всю греческую стражу,
Чтоб ночью, друг мой, посетить тебя!
Но будь верна!
Крессида
Опять - "верна"! Зачем
Ты это повторяешь?
Троил
Дорогая!
Стройны, красивы молодые греки,
Природою одарены богато,
Притом умеют развивать искусно
Природные дары. Всегда влечет
Нас новое. Увы! Я знаю - ревность
Внушает мне тревогу; но пойми,
Что это грех простительный.
470
Троил и Крессида. Акт IV
Крессида
О боги!
Не любишь ты меня!
Троил
Да будь я проклят,
Коль это так! Не в верности твоей
Я выразил сомненье, а в своих
Достоинствах: я не умею петь,
Отплясывать ла-вольт120, сладкоречиво
Беседовать, затейных игр не знаю, -
А греки все в таких делах искусны.
Но в этих совершенствах несомненно
Таится дьявол, искушая нас.
О, не поддайся этим искушеньям!
Крессида
Ужель ты сомневаешься во мне?
Троил
Нет, но порою против нашей воли
Мы демонами для себя самих
Являемся и обуздать не в силах
Ни слабостей, ни склонностей своих.
Эней
(из дома)
Царевич!
Троил
Поцелуемся, простимся!
471
Уильям Шекспир
Парис
(из дома)
Троил, брат мой!
Троил
Иди сюда, Парис!
Пуская Эней и грек войдут с тобою.
Крессида
А ты, любимый, будешь ли мне верен?
Троил
Я буду ль верен? Верность ведь порок,
Мне свойственный. Не хитростью лукавой,
А верностью своей и простотой
Известен я. Пусть медные короны
Себе другие пышно золотят,
А мой венец лишь верностью украшен.
Не бойся, друг мой! Я такой уж есть:
Мне свойственны лишь простота и честь.
Входит Эней, Парис, Антенор,
Деифоб и Диомед
Троил
Привет мой Диомеду! Вот Крессида,
За Антенора отданная грекам.
Ее тебе вручу у врат троянских.
Храни ее, о достославный грек,
И помни: если встретимся мы в битве,
Крессиды имя сделает священным
472
Троил и Крессида. Акт IV
Тебя и жизнь твою, как самого
Приама в Илионе.
Диомед
Не спеши
Благодарить, прекрасная Крессида,
Царевича. Краса твоих очей
Тебе охраной служит. Диомеду
Как госпожа приказывай отныне!
Троил
Ты грек, со мною обошелся грубо,
Пренебрегая просьбою моею
И вознося Крессиды красоту.
Но знай - она превыше всех похвал,
Ты недостоин быть ее слугою.
Нет, это я тебе повелеваю:
Храни ее, не то, клянусь Плутоном,
Будь даже сам Ахилл тебе охраной,
Тебе я горло перережу.
Диомед
Полно,
Троил, не горячись! Ведь я посол:
Моя особа неприкосновенна.
Поговорим мы позже, но запомни,
Что никого я слушать не привык
И сам я по достоинству сумею
Крессиду оценить. Тебе ж мой нрав
Велит сказать открыто: ты неправ!
473
Уильям Шекспир
Троил
Что ж, подождем. Но в битве, Диомед,
Эти эти речи ты мне дашь ответ. -
Дай руку мне, Крессида. Близок час.
Поговорим с тобой в последний раз.
Троил, Крессида и Диомед уходят.
Слышен звук трубы
Парис
Чу! Это Гектора труба!
Эней
Я слышу
Он будет упрекать меня, наверно:
Я обещал его опередить.
Парис
Троил тому виной. Идем скорее.
Д е и ф о б
Да, нужно приготовиться и нам.
Эней
Как молодой жених, с веселым пылом
За Гектором вослед мы поспешим.
Сей день решит судьбу и славу Трои:
Коль он герой, то все мы с ним герои.
Уходят
474
Троил и Крессида. Акт IV
СЦЕНА 5
Греческий лагерь. Поле поединка.
Входят Аякс, вооруженный; Агамемнон,
Ахилл, Патрокл, Менелай,
Улисс, Нестор и другие
Агамемнон
Ты свеж и бодр, и ты сюда явился,
Опережая время. Разбуди же,
Аякс бесстрашный, Трою звуком трубным.
Пусть самый воздух, страхом потрясенный,
Противника великого зовет
На место боя.
Аякс
(трубачу)
Вот мой кошелек!
Труби, каналья, чтобы медь трубы
Надулась, чтобы легкие трещали!
Труби, упруго щеки раздувая,
Как ярый Аквилон!121 Пусть лопнет грудь,
Пусть брызнет крови ток из глаз твоих -
Труби, труби! Ты Гектора зовешь!
Звук трубы
Улисс
Никто не отвечает.
Ахилл
Слишком рано.
475
Уильям Шекспир
Агамемнон
Что это? Диомед и дщерь Калхаса?
Улисс
Да, это он; я узнаю походку:
Он на носки ступает, ибо духом
Всегда стремится к небу вознестись.
Входят Диомед и Крессида
Агамемнон
Ответствуй мне, Крессида ль это?
Диомед
Да!
Агамемнон
Приветствую прекрасную Крессиду!
Нестор
Тебя наш царь поцеловать желает.
Улисс
Но он пока один тебя целует,
А мы бы рады все поцеловать.
Нестор
Разумно и учтиво. Так начну я:
Сей поцелуй от Нестора прими.
(целует ее)
Ахилл
Позволь Ахиллу с уст твоих прелестных
Стереть холодный старца поцелуй!
476
Троил и Крессида. Акт N
М е н е л а й
И я когда-то целовался тоже!
П а тр о кл
(становится между Менелаем и Крессидой
и целует ее)
Но кончилась теперь твоя пора:
Парис предерзкий отнял, торжествуя,
Твои права - и право поцелуя.
Улисс
Его рога мы шуткой золотим,
Но из-за них мы жизни не щадим!
П а тр о кл
Был первый поцелуй за Менелая,
Второй же - за меня.
(вторично целует ее)
М е н е л а й
Ну, ты того...
Па т р о к л
Парис и я - целуем за него.
М е н е л а й
Ну нет, свой поцелуй и сам возьму я.
Крессида
Возьмешь иль дашь? Чего-то не пойму я.
477
Уильям Шекспир
П а тр о кл
Возьму и дам.
Крессида
Нет, вовсе не хочу я:
Неравноценны наши поцелуи.
М е н е л а й
Три за один тебе я обещаю.
Крессида
Я равноценное предпочитаю.
М е н е л а й
Да что ж? Ужель я не чета другим?
Крессида
Ты не чета Парису, ясно мне:
Ты стал нечетным по его вине.
М е н е л а й
Царапнула!
Крессида
Случайно, может быть.
Улисс
Нет, ноготком рога не повредить.
Прекрасная! Прошу о поцелуе!
Крессида
Проси.
478
Троил и Крессида. Акт IV
Улисс
Его я жажду.
Крессида
Так проси же.
Улисс
Клянусь Венерой. Поцелую сам,
Когда Елена возвратится к нам.
Крессида
Так я должница. Поцелуй за мной.
Улисс
Далек и день и поцелуй такой.
Диомед
Прекрасная Крессида, нам пора.
(Уходит вместе с Крессидой)
Нестор
Ну и развязна ж!
Улисс
Не терплю таких.
Что говорят ее глаза и губы
И даже ноги? Ветреность во всех
Ее движеньях нежных и лукавых.
Противна мне и резвость языка,
Любому открывающая сразу
479
Уильям Шекспир
Путь к самым тайникам ее души.
Как стол, накрытый для гостей случайных,
Она добыча каждого пришельца.
Звук трубы
Все
Труба троянца!122
Агамемнон
Вот они идут.
Входят Гектор, Эней, Троил
и другие знатные троянца со свитой
Эней
Привет вам, гордость Греции! Обсудим,
Как наградить того, что победит,
И что считать победою. Должны ли
Противники сражаться до конца,
Иль поединок прекратим сигналом
Каким-либо условным? Это Гектор
Велел спросить.
Агамемнон
А сам он как желает?
Эней
Он примет все условия охотно.
Ахилл
Я Гектора повадку узнаю:
Заносчив он и слишком презирает
Противника.
480
Троил и Крессида. Акт N
Эней
Ты, кажется, Ахилл
По имени?
Ахилл
Ну да, Ахилл, конечно.
Эней
Так вот, Ахилл, отныне твердо помни:
С великим он велик, а с малым - мал.
Он доблестен и горд неизмеримо.
Взвесь истинную цену слов моих:
Не гордость это, а скорей учтивость.
Аякс - наполовину нашей крови123, -
И Гектор наш, сразиться собираясь
С полутроянцем, искренне решил
Употребить лишь половину сил.
Аякс
Хитро! Так поединок будет плевый!
Входит Диомед
Агамемнон
А вот и Диомед, наш славный воин.
Ты за Аякса обсуди с Энеем
Условия: до смерти ли сражаться
Героям, или до потери сил?
Противники не зря единой крови,
Их мир уже пред боем наготове!
Аякс и Гектор занимают место для боя
16. Д. Чосер
481
Уильям Шекспир
Улисс
Они готовы! Можно начинать.
Агамемнон
Кто сей троянец, столь печальный с виду?
Улисс
Приама младший сын, отличный воин,
Годами юн, но смел и верен слову;
Он не речист, зато делами славен,
Не дерзок он, но дерзких не прощает;
Он прямодушен, щедр и сердцем чист;
Все, чем богат, отдаст, что мыслит -
скажет;
Он низости не терпит никакой,
Но разумом страстей не умеряет124;
Как Гектор, смел, но Гектора опасней:
В пылу сражения нередко Гектор
Щадит бессильных, - этот же в сраженье
Ужасен, как любовник оскорбленный.
Его зовут Троилом и вторым
Героем после Гектора считают, -
Так в Илионе мне сказал Эней,
Который знает юношу отлично.
Трубы.
Гектор и Аякс сражаются
Агамемнон
Сражаются!
Нестор
Теперь держись, Аякс!
482
Троил и Крессида. Акт IV
Троил
Будь бдительнее, Гектор!
Агамемнон
Он метко бьет! Так-так, Аякс, отлично!
Диомед
Достаточно.
Трубы умолкают
Эней
Дадим сигнал отбоя!
Аякс
Нет, рано! Я еще не распалился!
Диомед
Как пожелает Гектор.
Гектор
Что ж! Довольно!
Ты мне родня, ты сын сестры Приама,
И нам родство по крови запрещает
В соревнованье нашем допустить
Исход кровавый. Если б мы могли
Сказать о каждой части тела: вот
Та целиком троянская рука,
Та - греческая; кровь отца течет
В одной щеке, зато в другой струится
Кровь матери-троянки! Видят боги -
Все греческие мышцы и суставы
16* 483
Уильям Шекспир
Отведали бы моего меча.
Но праведные боги запрещают,
Чтоб пролил я хотя бы каплю крови,
Меня роднящей с матерью твоей!
Нет! Не хочу я осквернить свой меч!
Дай, обниму тебя, Аякс любезный!
Клянусь Юпитером: твоя рука
Сильна. Так потряси ж рукою этой
Мне руку, брат!
Аякс
Спасибо, славный Гектор.
Я вижу - ты и доблестен и добр!
Ведь я пришел сюда с одною мыслью -
Тебя убить и этим похваляться!
Гектор
Ну нет! Ведь даже сам Неоптолем125
Едва ли Гектора сразить мечтает,
Хотя над ним давно сияет слава,
Провозглашая: "Вот он! Вот герой!"
Эней
И греки и троянцы ожидают
Вестей о поединке.
Гектор
Мы ответим:
Мы обнялись, и все. Прощай, Аякс!
484
Троил и Крессида. Акт ГУ
Аякс
Когда б мои желанья уважались,
Я пожелал бы, чтобы Гектор славный
Как гость в шатрах у греков побывал.
Диомед
И Агамемнон и Ахилл желают
Тебя увидеть, Гектор, без доспехов.
Гектор
Эней! Проси прийти сюда Троила,
А между тем пошли троянцам весть
О радостном исходе поединка. -
Дай руку мне, Аякс! Идем на пир!
Я рад увидеть греческих героев.
Аякс
Сам Агамемнон вышел к нам навстречу.
Гектор
Ты всех мне поименно назови.
Ахилла по замашкам и по росту
Отменному узнать довольно просто.
Агамемнон
Приветствую тебя, о враг могучий,
От коего избавиться мечтал я!
Но не пойми слова мои превратно:
Пусть все, что предстоит, и все, что было,
Поглотит в этот день река забвенья.
Пускай одна лишь дружба торжествует.
485
Уильям Шекспир
Передаем тебе, великий Гектор,
От сердца к сердцу искренний привет.
Гектор
Благодарю, великий Агамемнон!
Агамемнон
(Троилу)
Привет тебе, достойный сын Приама!
М е н е л а й
Позвольте мне, воинственные братья,
Привет царя и брата повторить.
Гектор
С кем говорю я?
Эней
С Менелаем славным.
Гектор
А, это ты? Спасибо. Я клянусь
Железной дланью Марса, как клянется
Венерой бывшая твоя супруга,
Что хорошо живется ей. Тебе же
Нет от нее привета.
М е н е л а й
Замолчи!
Не поминай при мне ты это имя
Проклятое!
Гектор
Прости, я виноват.
486
Троил и Крессида. Акт ГУ
Нестор
Тебя, троянец смелый, видел часто
Я в битве. Ты прокладывал свой путь,
Как пламенный Персей, коня пришпорив126
Фригийского, но, равнодушный к славе,
Не опускал ты своего меча
На головы поверженных тобою.
И часто я с восторгом восклицал:
"Вот это - сам Юпитер, жизнь дающий!"
Видал я также, как во время битвы,
Когда тебя кольцом теснили греки,
Ты, как борец на олимпийских играх,
Спокойно отдыхал. Лицо твое
Всегда закрыто было сталью шлема -
Теперь тебя без шлема лицезрю.
Твой дед127 со мной сражался. Был он смел,
Но, поклянусь владыкой нашим Марсом,
Его с тобой равнять я не могу.
Позволь же заключить тебя в объятья!
Добро пожаловать, достойный воин!
Привет от старца!
Эней
Это древний Нестор!
Гектор
Я рад тебя обнять, о летописец!
Ты об руку со временем идешь
Уже давно, о достославный Нестор!
487
Уильям Шекспир
Нестор
С тобой я рад бы силой состязаться,
Как состязаюсь тонкостью ума.
Гектор
Ну что же, я не прочь!
Нестор
Ха-ха! Клянусь
Моей седою бородой, что завтра ж
Померялись бы мы, когда б я мог.
Улисс
Как странно мне, что могут стены Трои
Стоять, когда у нас ее основа.
Гектор
Известно мне, Улисс, твое витийство!
Ах, сколько пало греков и троянцев,
С тех пор как я увидел в Илионе
Послами Диомеда и тебя!128
Улисс
Я предсказал тогда, что ожидает
Нас всех. Мои пророчества сбылись
Еще наполовину. Стены Трои
И башни, возносящиеся гордо
До неба, в прах повергнутся.
Гектор
Не верю!
Они пока стоят надежно. Кровью
За каждый наш фригийский камень грекам
488
Троил и Крессида. Акт IV
Придется заплатить. Я знаю: время
Рассудит всех. Конец венчает дело,
И он придет.
Улисс
Оставим же ему
Решенье, храбрый, достославный Гектор!
Пока проследуй к нашему вождю,
А после загляни и в мой шатер.
Ахилл
Нет, дорогой Улисс, ко мне он прежде
Придет. - О Гектор! Я тобой любуюсь!
Я жадно весь твой облик изучаю,
Чтобы наизусть тебя запомнить, Гектор!
Гектор
Кто это говорит? Ахилл?
Ахилл
Ахилл!
Гектор
Так подойди! Дай разглядеть тебя!
Ахилл
Смотри же всласть!
Гектор
Уже я насмотрелся.
Ахилл
Не слишком скоро ль? Я вот, как барышник,
Тебя еще разглядывать готов.
489
Уильям Шекспир
Гектор
Разглядывай, читай меня, как книгу
О доблестях. Но многого, пожалуй,
Ты не поймешь. Ну что ж ты так упорно
Уставился?
Ахилл
О, укажите, боги,
Какое место в этом сильном теле
Мне поразить, чтоб Гектора убить?
Хочу я знать, где будет эта рана?
Где эта брешь, отверстие, откуда
Дух Гектора великого уйдет?
Гектор
Бессмертные, на твой вопрос ответив,
Унизили б себя. Молчи, гордец!
Не думаешь ли ты, что так уж просто
Обдумать и найти надежный способ
Меня сразить?
Ахилл
Да, думаю. И что же?
Гектор
Будь ты оракулом, вещая это,
И то б я не поверил. Берегись!
Уж я тебя убью, не обсуждая,
Куда ударить! Дивным шлемом Марса
Клянусь тебя всего изранить в битве! -
Простите, греки мудрые, что словом
Заносчивым сорвал он с уст моих
490
Троил и Крессида. Акт TV
Ответ надменный; но слова делами
Я подтвержу.
А я к с
Мой брат, не горячись! -
Свои угрозы вы оставьте оба.
Случайно иль намеренно, в бою
Сойдетесь вы, имей лишь ты желанье. -
Но я боюсь, тебя уж не допустят
Сражаться с Гектором.
Гектор
Так что ж, Ахилл?
Коль ты не прочь - давай сойдемся в поле!
С тех пор как ты покинул дело греков,
Сражаться не с кем мне.
Ахилл
Ты просишь, Гектор, -
Так завтра насмерть мы с тобою бьемся;
А ныне мы друзья.
Гектор
Что ж, по рукам!
Агамемнон
Вас, Греции великие мужи,
Прошу в шатер: все вместе попируем;
А там, коль это Гектору и вам
Приятно, - попирует он и с каждым
Из вас отдельно. - Бей же, барабан!
Играйте, трубы, громче! Славный воин
Высокой встречи воинской достоин!
Все, кроме Троила и Улисса, уходят
491
Уильям Шекспир
Троил
Улисс высокородный, умоляю,
Скажи мне - где находится Калхас?
Улисс
В шатре, где Менелай живет, царевич.
Сегодня с ним пирует Диомед;
Он нынче не на землю, не на небо
Восторга полный устремляет взор,
А только на красавицу Крессиду.
Троил
А ежели тебя я попрошу,
Когда мы с Агамемноном простимся,
Туда пойти со мной?
Улисс
Готов, царевич!
А ты мне расскажи, кого Крессида
Оставила в стенах великой Трои,
Какой любовник там о ней томится?
Троил
Смешон нам тот, кто хвастается раной129
Глубокою. Веди меня, Улисс!
Она любима, любит и страдает,
Но жадный рок злосчастную терзает!
Уходят
» • IIZ5C ф ^Z3S • m
АКТ V
СЦЕНА 1
Греческий лагерь; перед шатром Ахилла.
Входят Ахилл и Патрокл
Ахилл
Я ночью греческим вином согрею
Ту кровь130, что меч мой завтра охладит.
Патрокл! Мы угостим его на славу!
Патрокл
А вот Терсит.
Входит Терсит
Ахилл
Ну что, нарыв злоречья?
Что, пень трухлявый, новости какие?
Терсит
Да вот тебе письмо, идол идиотопоклонников,
тебе, блестящая пустышка, письмо!
Ахилл
Откуда, жалкое подобие образа человеческого?
493
Уильям Шекспир
Т е р с и т
Из Трои131, воплощение глупости, из Трои.
П а т р о к л
Ну как там Гектор у Агамемнона? Небось ты
в шатер и не прорвался?
Те р с и т
Именно так: тер, тер, а не прорвался. Так всегда
бывает, когда чирей нарывает.
П а тр о кл
Ловко сказано, Невзгода132. Но к чему все эти
выкрутасы?
Т е р си т
Да замолчи ты, мальчишка. Нечего мне с тобой
толковать. Разве ты мужчина? Так, прислужница
Ахиллова ложа...
П а тр о кл
Что? Я - прислужница Ахиллова ложа? Это еще
что такое?
Те р сит
Ну - наложница мужеского пола, если это тебе
понятнее. Этакая противоестественная мразь!
Да нападут на вас все распроклятые немочи,
да поразят вас все катарры, подагры, боли в
пояснице, грыжи, ломота в суставах, обмороки, столбняки,
параличи! Да выстекут наши глаза, да загноятся у
вас и печень и легкие, да сведет вам и руки и ноги!
494
Троил и Крессида. Акт V
П атр о кл
Чего ты ругаешься, чертова перечница?
Те р сит
А разве я ругаю тебя?
П атр о кл
Нет, куцый огрызок, нет, непотребный сукин сын!
Те р сит
Нет, так что ж ты как растревожился, вонючий
шматок шерсти, гнойная глазная повязка, рукава от
жилетки! Эх, ты! И почему это мир переполнен
такой мошкарой, такой мелюзгой, умаляющей
величие природы!
П атр о кл
Вон отсюда, желчный пузырь!
Т е р си т
Ах ты, тухлое яйцо!
Ахилл
Патрокл, любезный друг мой, не хочу я
Принять участье в завтрашнем бою.
Вот у меня посланье от Гекубы
И дочери ее - моей любимой,
И обе со слезами умоляют,
Чтоб клятву я сдержал. Я не могу
Ее нарушить. Пусть погибнут греки!
Я славою своей не дорожу,
Но эту клятву честно я сдержу.
495
Уильям Шекспир
Идем, Терсит, шатер украсим мой:
Сегодня ночью будет пир горой! -
Идем, Патрокл!
Ахилл и Патрокл уходят
Терсит
Да! Крови много, а мозгу мало; не диво, что эти
молодчики спятят! Вот кабы они спятили от избытка
мозга и нехватки крови, так я, пожалуй, сам сумел бы
их вылечить! Возьмем Агамемнона... Что ж! Он
человек порядочный, только бабочек любит... Мозгу-то у
него, впрочем, тоже не больше, чем серы в ушах. А
вот его братец - забавная разновидность Юпитера133:
подлинный бык на цепочке. Рогоносец из рогоносцев!
Ну что могло получиться из ума, нашпигованного
злостью, и злости, приправленной умишком? Только
осел. Но это бы еще ничего, да ведь он еще и вол! И
это бы еще ничего! Но он вдобавок полуосел и полу-
вол. Нет, я охотней соглашусь быть мулом, собакой,
кошкой, хорьком, жабой, ящерицей, совой,
коршуном, вяленой селедкой - чем угодно, только не Мене-
лаем. Нет! Кабы судьба сделала меня Менелаем, я бы
взбунтовался. Ну чем бы я хотел быть, не будь я Тер-
ситом? Во всяком случае, лучше уж быть вошью в
трепье прокаженного, чем Менелаем! Ого! Сюда
приближаются какие-то блуждающие огни!
Входят Гектор, Троил, Аякс, Агамемнон,
Улисс, Нестор, Менелай и Диомед с факелами
Агамемнон
С пути мы сбились.
496
Троил и Крессида. Акт V
А я к с
Нет, вдали огни.
Гектор
Я причинил вам хлопоты.
А я к с
Пустое!
Улисс
Да вот Ахилл дорогу нам укажет!
Входит Ахилл
Агамемнон
Теперь прощай, прекрасный сын Приама!
Аякс тебя потом проводит сам.
Гектор
Спокойной ночи, повелитель греков!
Спасибо!
М е н е л а й
Доброй ночи, славный воин!
Гектор
Прощай и ты, сладчайший Менелай!
Т е р си т
Ну уж и сладчайший! Наше к чему применить
словечко. Сладчайшая помойка! Сладчайший сток
для нечистот!
497
Уильям Шекспир
Ахилл
Желаю доброй ночи уходящим!
Приветствую пришедших!
Агамемнон
Так прощай!
Агамемнон и Менелай уходят
Ахилл
Ты, древний Нестор, с юным Диомедом
Побудьте с Гектором часок-другой.
Диомед
О нет! Я занят делом неотложным
И не могу опаздывать никак. -
Прощай, великий Гектор.
Гектор
Дай мне руку.
Улисс
(тихо, Троилу)
Пойдет за факелом его, и он
Нас прямо приведет к шатру Калхаса.
Троил
От всей души спасибо.
Гектор
Доброй ночи!
Диомед уходит; Улисс и Троил следуют за ним
498
Троил и Крессида. Акт V
Ахилл
Идемте же, идемте в мой шатер!
Ахилл, Гектор, Аякс и Нестор уходят
Т е р с и т
Этот Диомед лицемер и проныра. Самый
бесчестный плут из всех, кого я знаю. Я верю его льстивости
не больше, чем шипенью змеи. На обещания он не
скупится, как брехливая собака, но коли он хоть одно
исполнит, так это уж такое чудо - вроде знаменья, -
что впору астрологам предсказывать! Нет, уж скорее
Луна станет светить, как Солнце, чем Диомед сдержит
хоть одно свое обещание. Я, пожалуй, откажусь от
удовольствия посмотреть на Гектора, но этого плуга
выслежу. Говорят, у него завелась какая-то троянская
тварь, и шатер изменника Калхаса прикрывает их
делишки. Пойду-ка следом. Ведь подумать только: везде
разврат! Везде распутники! (Уходит.)
СЦЕНА 2
Там же. Перед шатром Калхаса13*.
Входит Диомед
Диомед
Эй, кто тут есть? Отвечайте!
К а л х а с
(из шатра)
Кто там?
499
Уильям Шекспир
Диомед
Я - Диомед, а ты как будто Калхас? Но где же
твоя дочка?
Калхас
(из шатра)
Она сейчас к тебе выйдет.
Входят Троил и Улисс;
останавливаются в отдалении; за ними Терсит
Улисс
Стань так, чтоб факел нас не осветил.
Входит Крессида.
Троил
Она! К нему?
Диомед
Питомице - привет!
Крессида
Мой милый опекун, одно словечко!
(Шепчет ему на ухо)
Троил
Так сблизились!
Улисс
Она играет глазками с первым встречным!
Терсит
Она играет, и на ней любой может играть: лишь
бы ключ был!
500
Троил и Крессида. Акт V
Диомед
Так помни!
Крессида
Помню, помню, будь спокоен!
Диомед
Смотри же, чтоб дела не расходились
С твоими мыслями.
Троил
Что ж это она должна так запомнить?..
Улисс
Тише! Слушай!
Крессида
Ах, милый грек, не соблазняй меня!
Троил
О, подлость!
Диомед
Ну, а все же?
Крессида
Нет, не надо.
Диомед
Ну, хоть словечко. Что ты так боишься!
Крессида
Нет... не могу... Чего же хочешь ты?
Т е р с и т
Совсем безделицы: уединиться!
501
Уильям Шекспир
Диомед
Но ты ведь поклялась, что ты исполнишь!
Крессида
Ах, не лови меня на этой клятве,
Прекрасный грек! Чего-нибудь другого
Проси.
Диомед
Прощай.
Троил
О, я молчать не в силах!
Улисс
Ну, что, троянец, скажешь?
Крессида
Диомед!
Диомед
Нет-нет, прощай: меня не одурачишь.
Троил
Она дурачит лучшего, чем ты!
Крессида
Одно словечко на ухо.
Троил
Проклятье!
502
Троил и Крессида. Акт V
Улисс
Царевич, ты расстроен. Удалимся,
Прошу тебя. Твой гнев растет и может
Ужасными словами разразиться.
Опасно здесь. Уйдем же, умоляю!
Троил
Нет, подождем, прошу тебя.
Улисс
Уйдем. Ты вне себя. Уйдем, царевич!
Троил
Нет, подожди.
Улисс
Но ты себя не сдержишь.
Троил
Нет, подожди. Клянусь мученьем ада,
Ни слова не скажу!
Диомед
Так доброй ночи!
Крессида
Ты сердишься как будто?
Троил
А тебя
Печалит это, жалкое созданье?
503
Уильям Шекспир
Улисс
Сдержи себя, царевич!
Троил
О Юпитер!
Да, я сдержу себя.
Крессида
Ах, опекун мой!
Диомед
Нет-нет, прощай: уж больно ты хитришь.
Крессида
Да нет же, не хитрю я. Подойти же!
Улисс
Ты весь дрожишь, царевич. Уходи!
Ты вне себя.
Троил
Вот по щеке его
Погладила.
Улисс
Идем, идем со мною.
Троил
Нет, подожди. Юпитером клянусь:
Ни слова не скажу я. Как плотина,
Терпенье встало пред моей обидой.
Еще немного подождем.
504
Троил и Крессида. Акт V
Те р сит
Ведь как этот бес сладострастия135 щекочет их
своим жирным хвостом и распутными пальцами! -
Смелей, паскудники, смелей!
Диомед
Согласна ты?
Крессида
Да, можешь мне поверить!
Диомед
Так подари мне верности залог.
Крессида
Сейчас.
Уходит
Улисс
Смотри, ты клялся все стерпеть.
Троил
Не бойся; я не чувствую себя:
Уж я не я, а лишь одно терпенье.
Входит Крессида
Тер си т
Ну-ка! Где залог? Ну-ка! Ну-ка!
Крессида
Вот, Диомед, дарю тебе рукав136.
505
Уильям Шекспир
Троил
А где же клятва верности?
Улисс
Царевич!
Троил
Я все стерплю. Я не подам и виду.
Крессида
Его залог! Ах, как меня любил он!
Изменница!.. О нет! Верни его!
Диомед
Да чей он?
Крессида
Чей бы ни был - он опять
В моих руках. Нет, не хочу я встречи
С тобою, Диомед. Оставь меня.
Тер сит
Тонкая игра! Браво! Это не женщина, а бритва!
Диомед
Я отниму.
Крессида
Его?
Диомед
Да-да, его!
506
Троил и Крессида. Акт V
Крессида
О боги! О залог любви бесценный!
Хозяин твой не спит и размышляет
И о тебе и обо мне, вздыхая,
Мою перчатку поднося к губам,
Как я тебя целую. - Только с сердцем
Моим ты у меня возьмешь залог!
Диомед
Я сердце раньше взял, теперь - залог.
Троил
Поклялся я, что все стерплю спокойно.
Крессида
Нет, Диомед, ты не возьмешь залога.
Я дам тебе другое что-нибудь.
Диомед
Но чей он? Чей?
Крессида
Не все ль тебе равно?
Диомед
Нет, полно, ты признаешься мне, чей он.
Крессида
Любившего меня сильней, чем ты.
Ты взял его. Бери же.
507
Уильям Шекспир
Диомед
Чей же он?
Крессида
Клянусь тебе Дианы светлой свитой137,
И ей самой его не назову я.
Диомед
Так завтра сей залог на шлем надену,
Чтоб сразу подарившего найти.
Троил
Будь ты хоть дьявол сам138 и на рогах
Носи залог мой - вызову тебя!
Крессида
Пусть говорят: что было, то прошло;
Я слово данное беру обратно.
Диомед
Прощай же! С Диомедом шутки плохи!
Крессида
Нет, погоди. Зачем же так легко
Ты сердишься?
Диомед
Я не люблю глумленья!
Терсит
И я, клянусь Плутоном, но, вернее,
Я не люблю глумленья над собою,
А вообще - люблю.
508
Троил и Крессида. Акт V
Диомед
Так что ж, мне приходить?
Крессида
Приди, о боги!
Приди, хотя меня замучит совесть.
Диомед
Итак, прощай, до встречи.
(Уходит.)
Крессида
Приходи же!
Троилу вслед один мой глаз глядит,
Другим же глазом страсть руководит.
О слабый пол! Все наши заблужденья
Зависят от игры воображенья.
Наш ум глазам подвластен, потому
Никто не верит женскому уму.
Уходит
Те р сит
Еще разумнее она б сказала,
Признавшись, что распутницею стала!
Улисс
Все кончено.
Троил
Да, все.
509
Уильям Шекспир
Улисс
Так что ж стоишь ты?
Троил
Хочу я закрепить в душе моей
Все слышанное мною, слог за слогом.
Я вспоминаю разговор их нежный,
И думается мне, что это сон.
Еще осталась в сердце искра веры,
Еще надежда силится упрямо
Оспаривать свидетельство ушей
И глаз моих. Ведь и они нередко
Клевещут и обманывают нас.
Крессида ль здесь была?
Улисс
Я не умею,
Царевич, привиденья вызывать!
Троил
Нет, это не она.
Улисс
Увы, она!
Троил
Нет, не она. Ведь я в своем уме?
Улисс
Но я в уме. Но здесь была Крессида.
510
Троил и Крессида. Акт V
Троил
Нет, именем всех женщин я клянусь
И честью наших матерей - не верю!
Я не хочу поддаться клевете
Постыдной: ведь, Крессиду опозорив,
Всех женщин опозорю я! Не верю!
Улисс
Но разве наших матерей она
Позорит?
Троил
Нет, ведь это не она!
Т е р с и т
Он собственным глазам уже не верит.
Троил
Нет, я не верю. То была другая,
То Диомедова была Крессида!
О, если красота имеет сердце,
А сердце клятвы свято соблюдает,
А клятвы соблюдать нас учат боги,
И если есть во всем закон и смысл, -
Так это не она. О, я безумен!
С самим собою спорить я готов.
Все двойственно, и восстает мой разум
На самого себя, неутомимо
Твердя одно: нет, это не Крессида!
В душе моей великая борьба:
Как странно неделимое двоится,
577
Уильям Шекспир
Становится и небом и землей;
Но так неуловимо их различье,
Что даже тонкой нитью Арахнеи139
Нельзя его в пространстве обозначить.
О, верю, верю! Как врата Плутона140,
Сознанье непреложно, что с Крессидой
Я связан как бы узами небес141.
О, знаю, знаю: ныне эти узы
Разорваны, растоптаны, разбиты;
Теперь она сама из их обрывков
Искуснейшими пальцами своими
Связала новый тоненький шнурочек,
Чтоб к Диомеду привязать себя.
Улисс
Троил достойный! Даже вполовину
Страдать, как ты страдаешь, тяжело.
Троил
Да, грек! И боль свою запечатлеть
Кровавыми хочу я письменами,
Пылающими, словно сердце Марса142,
Зажженное Венерой! Никогда
Никто, нигде так не любил, как я!
Крессиду так же страстно я люблю,
Как страстно Диомеда ненавижу.
Он мой рукав на шлем себе нацепит.
Но, будь тот шлем самим Вулканом
сделан143,
Его разбудит меч мой. Дикий ветер,
Который называют ураганом,
512
Троил и Крессида. Акт V
Столб воздуха, сгущенный ярым солнцем,
Несется, поражая слух Нептуна,
Не столь стремительно, как ярый меч мой,
Который Диомеда поразит!
Т е р с и т
Уж взгреет он его за похотливость!
Троил
Моя Крессида лжива! Лжива! Лжива!
Любое вероломство чище этой
Измены злой!
Улисс
Сдержи себя, царевич.
Твой страстный гнев вниманье привлечет.
Входит Эней
Эней
Я целый час ищу тебя, царевич.
В доспехах Гектор. Он собрался в Трою.
Аякс готов вас проводить обоих.
Троил
Иду, иду! - А ты, мой друг, прощай!
Прощай, змея-изменница! А тот
Грек пусть башку свою побережет!
Улисс
Я провожу тебя.
17. Д. Чосер 513
Уильям Шекспир
Троил
Прощай. Спасибо.
Уходят
Т е р с и т
(выступает вперед)
Эх, вот бы мне повстречать этого пройдоху
Диомеда! Я бы покаркал над ним, что твой ворон,:
напророчил бы ему беду! А, пожалуй, Патрокл мне
что-нибудь даст, если я расскажу ему об этой
шлюхе: он таких любит, как попугай - миндальные
косточки. Распутство и разбой, разбой и распутство -
это всегда в моде! Ах, припеки их дьявол в самое
уязвимое место. (Уходит.)
СЦЕНА 3
Троя. Перед дворцом Приама144.
Входят Гектор и Андромаха
Андромаха
Ужели мой супруг настолько гневен,
Чтобы моим моленьям не внимать?
Сними доспехи! В битву не ходи!
Гектор
Молчи, не то могу тебя обидеть!
Уйди! Клянусь богами: я решил.
514
Троил и Крессида. Акт V
Андромаха
Недобрый сон я видела сегодня.
Гектор
Молчи, я говорю.
Входит Кассандра.
Кассандра
Где брат мой Гектор?
Андромаха
Он здесь, сестра моя! Он рвется в бой.
О, станем на колени перед ним,
Чтоб внял он просьбам нашим и моленьям:
Тревожный сон всю ночь меня томил
Скопленьем смутным признаков кровавых.
Кассандра
О, то был вещий сон!
Гектор
Трубите, трубы!
Кассандра
Не надо, брат мой, заклинаю небом!
Гектор
Уйди, сестра! Богами я поклялся!
Кассандра
Но боги глухи к неразумным клятвам
Разгневанных: так порченая печень145
Лишь оскверняет жертвоприношенье.
17* 515
Уильям Шекспир
Андромаха
О мой супруг! Нельзя считать священным
Деянье, причиняющее вред!
Ведь если мы добытое разбоем
На дело милосердья отдаем,
Мы злого дела тем не искупаем.
Кассандра
Обетов сила в их разумном смысле;
Бессмысленность их крепости лишает.
Сними доспехи, Гектор!
Гектор
Замолчи!
Наперекор судьбе, во имя чести
Пойду я. Жизнь всем людям дорога,
По лучшим людям - честь дороже жизни.
Входит Троил
Что, юноша? И ты решил сражаться?
Андромаха
Кассандра, пусть отец его попросит!
Кассандра уходит
Гектор
Нет, юный брат мой, ты сними доспехи:
Сегодня я сражаться буду сам.
Пока твои не укрепятся мышцы,
Превратностей войны не искушай.
516
Троил и Крессида. Акт V
Ты храбр, мой брат, и можешь быть героем,
Но нынче я один сражусь за Трою.
Троил
Брат, за тобой один порок я знаю,
Присущий больше льву, чем человеку146.
Гектор
Что ж, назови его, мой милый брат.
Троил
Когда твой славный меч на павших греков
Как ураган обрушиться готов,
Ты говоришь врагу: "Вставай! Живи!"
Гектор
Но это ж честно!
Троил
Это глупо, Гектор!
Гектор
Что, что сказал ты?
Троил
Да, клянусь богами!
Пусть жалостливы матери седые;
Но мы, когда в доспехах мы, должны
Лишь месть нести на поднятых мечах,
Безжалостно искореняя жалость.
Гектор
Но это дикость!
517
Уильям Шекспир
Троил
Это суть войны!
Гектор
Троил, не должен ты сражаться нынче.
Троил
А кто меня посмеет удержать?
Ни рок, ни Марса длань и жезл горящий147,
Ни матери Гекубы, ни отца
Коленопреклоненного рыданья,
Ни ты, мой славный брат, своим мечом -
Никто остановить меня не в силах,
Одна лишь смерть.
Входят Кассандра и Приам
Кассандра
О, удержи его, Приам, отец мой!
Он посох твой! Опору ты теряешь,
А ты - опора Трои, и с тобою
Все рушится!
Приам
Подумай, сын мой Гектор!
Жене и матери твоей приснилось
Недоброе. Сестра твоя вещает
Недоброе, и сам я здесь, томимый
Предчувствием, к тебе сейчас взываю:
Не уходи!
518
Троил и Крессида. Акт V
Гектор
Эней давно уж в поле.
Послал я вызов грекам. Честь моя
Велит сегодня утром мне явиться
Пред ними!
Приам
О мой сын, не уходи!
Гектор
Нет, не могу нарушить слово я,
Отец любимый! О, не принуждай
Меня презреть сыновнее почтенье!
Ты сам меня пошли и отпусти,
О царственный Приам!
Кассандра
Не отпускай!
Андромаха
Не отпускай его, отец любимый!
Гектор
Меня ты рассердила, Андромаха!
Коль дорог я тебе, так уходи!
Андромаха уходит
Троил
А это суеверная девчонка
Своими снами всполошила всех,
Безумная!
519
Уильям Шекспир
Кассандра
Прощай любимый Гектор!
О, ты уж мертв! Твой взор уже затмился,
И кровь течет из страшных ран твоих!
Как Троя плачет! Как вопит Гекуба,
Как страшно Андромаха голосит!
Повсюду плач и дикое смятенье;
Все, как безумные, себя не помня,
Кричат: "Он умер! Гектор, Гектор умер!"
Троил
Довольно! Прочь отсюда!
Кассандра
Я уйду!
Прощай же, Гектор. Меч уж занесен:
Падешь и ты и славный Ил ион!
Гектор
Отец, не слушай слов ее безумных,
Ободри всех, скажи, что бранной славой
Нас озарит сегодня бой кровавый.
Приам
Прощайте, дети. Да хранят вас боги!
Приам и Гектор уходят в разные стороны
Тревога
Троил
Вот, началось! Ну, Диомед, гордец,
Теперь-то мы сочтемся наконец!
Входит П а н д а р
520
Троил и Крессида. Акт V
П а н д а р
Постой, постой, царевич!
Троил
Что такое?
П а н д а р
Да вот письмецо пришло тебе от одной бедной
девочки.
Троил
Дай, я прочту.
П а н д а р
Ох, проклятущая чахотка! Подлая сучья чахотка
вконец меня замучила. Да еще огорчает меня
несчастная судьба этой девочки. Ох-ох-ох! Не то, как
другое будет-таки причиной моей смерти. Видишь:
у меня и глаза стали слезиться, а в костях такая
дьявольская ломота - просто не знаю, что и подумать.
Ну, так что ж она там пишет?
Троил
Слова, слова, слова - а сердца нет!
(разрывает письмо)
А дело обстоит совсем иначе.
Слова на ветер, и письмо - на ветер.
Меня словами в заблужденье вводит,
А для другого нежный час находит!
Троил и П а н д а р уходят
в разные стороныш
521
Уильям Шекспир
СЦЕНА 4
Поле между Троей и греческим лагерем.
Тревога. Стычки. Входит Тер сит
Т е р с и т
Вот это так сцепились! Пойду-ка посмотрю
поближе. Этот наглый пройдоха Диомед привязал-таки
себе на шлем рукав влюбленного троянского
молокососа. Вот бы посмотреть, как они встретятся! Вот
кабы молодой троянский осел, влюбленный в
шлюху, отколошматил этого сластолюбивого греческого
паскудника так, чтобы тот вернулся к своей
распутнице ни с чем в полном смысле слова! Да! Впрочем,
и хитрости всех остальных мудрых пройдох тоже
гроша медного не стоят. Нестор весь прогнил, как
изъеденный мышами сыр, а Улисс - помесь пса с
лисицей149. Натравил ублюдка Аякса на такого же
кобеля - Ахилла; а теперь один кобель важничает
перед другим. Аякс не желает сегодня сражаться, и
греки по этому случаю решили отбросить всякие
тонкости и вести себя, как варвары! Здорово!
Входят Д и о м е д и преследующий его Троил
Троил
Стой! Не беги! Ведь даже в волны
Стикса150
Я брошусь за тобою!
Диомед
Не бегу я!
Я только отступил, чтобы сражаться
522
Троил и Крессида. Акт V
В удобном месте, от толпы подальше.
Ну что ж, троянец, нападай! Держись!
Т е р с и т
Держись, держись за свою потаскушку, грек; и
ты за свою, троянец! Эй, рукав, рукав!
Троил и Диомед уходят сражаясь.
Входит Гектор
Гектор
Эй, кто ты, грек? Ты с Гектором сразиться
Достоин ли по крови и по званью?
Т е р с и т
Нет-нет, куда там. Я бедный прохвост, паршивый
зубоскал, грязный проходимец.
Гектор
Я верю этому. Тогда - живи!
Уходит
Т е р с и т
Да благословят тебя боги за то, что ты мне
поверил, но за то, что напугал меня, желаю тебе сломать
шею. Однако надо бы разузнать, что сталось с теми
двумя развратниками. Они ведь, пожалуй,
проглотят один другого. То-то бы я посмеялся такому
чуду! Хотя это и не чудо вовсе. Похоть всегда сама
себя пожирает151. Пойду-ка поищу их! (Уходит.)
523
Уильям Шекспир
СЦЕНА 5
Другая часть поля сражения.
Входят Диомед и слуга
Диомед
Скорей возьми Троилова коня152
И отведи его к моей Крессиде.
Скажи, что я красе ее служу.
Влюбленного троянца уничтожив,
Я буду рыцарем ее теперь.
Иди скорей!
Слуга
Иду, мой господин!
Входит Агамемнон
Агамемнон
Вперед! Смелей! Жестокий Полидам
Поверг Менона, а Маргарелон
Ублюдок в плен Дорея захватил;
С копьем стоит он каменным колоссом
Над трупами поруганных царей
И Кедия и Эпистропа; равен
Наш Поликсен; Фоад и Амфимах
Смертельно ранены; Патрокл, наверно,
Убит или пленен, а Паламед
Истерзан страшно; яростный Стрелец153
Внушает ужас грекам. - Диомед!
Спешим на помощь, или все погибнут!
Входит Нестор
524
Троил и Крессида. АктУ
Нестор
Патрокла труп Ахиллу отнесите
И пристыдите увальня Аякса
Смотрите, Гектор наносится как вихрь:
То смело скачет на коне Галафе154.
То, спешившись, сражается в строю -
И греки разбегаются, как стаи
Пугливых рыб от мощного кита;
То он, как жнец, в другом конце
сраженья
Срезает греков - и они ложатся,
Как спелые колосья под серпом.
Везде и всюду Гектор возникает,
Губя и милуя. Он увлечен
Настолько, что способен все что хочет
И даже невозможное свершить.
Входит Улисс
Улисс
Смелей, смелей, воители! Ахилл
Вооружился. Он отмстить клянется
За смерть Патрокла. Он рычит и
плачет.
Он увидал, как Гектор изувечил
Злосчастных мирмидонцев155: без носов,
Без рук они вернулись с поля боя.
Аякс, лишившись друга, обезумел156;
Как бешеный, оружьем потрясая,
Троила ищет он. Троил сегодня
Неслыханные подвиги свершил.
525
Уильям Шекспир
Он жизнью рисковал неустрашимо,
И счастье, вопреки его безумству,
Ему давалось в руки.
Входит Аякс
А я к с
Трус, трус Троил! Эй, где ты?
Диомед
Вот он! Вот он!
Нестор
Идемте все туда.
Входит Ахилл
Ахилл
Где Гектор, где?
Убийца слабых! Где ты? Покажись!
Узнаешь ты, каков Ахилл во гневе!
Где Гектор? Гектор! Гектора ищу я!
Уходят
СЦЕНА 6
Другая часть поля сражения.
Входит Аякс
Аякс
Творил! Где трус Троил? Да выходи же!
Входит Диомед
526
Троил и Крессида. Акт V
Диомед
Где, где Троил?
А я к с
А что тебе?
Диомед
Его
Хочу я проучить.
А я к с
Ну нет, не выйдет!
Я уступил бы, будь я полководцем,
Всю власть тебе, но только не Троила.
Эй, где Троил?
Входит Троил
Троил
Остановись, предатель,
И за коня мне жизнью заплати.
Диомед
Ах, ты нашелся!
А я к с
Диомед, ни с места!
Я, я один хочу сразиться с ним.
Диомед
Нет, я не уступлю: он мой по праву.
Троил
Так нападайте ж оба, хвастунишки!
Уходят сражаясь. Входит Гектор
527
Уильям Шекспир
Гектор
Ага, Троил! Отлично, молодец!
Входит Ахилл
Ахилл
Ах вот ты где! Так нападай же, Гектор!
Гектор
Передохни сперва.
Ахилл
Противна мне
Заботливость твоя, троянец дерзкий!
Я понимаю - на руку тебе
То, что в бездействии я долго пробыл
И притупил оружие свое.
Но скоро ты меня узнаешь; ныне ж
Иди, куда идешь.
Ахилл уходит
Гектор
Сейчас простимся,
Но я не прочь бы кости поразмять,
С тобой сразившись.
Входит Троил
Брат мой, что случилось?
Троил
Эней пленен Аяксом! Невозможно!
Клянусь великим пламенем небесным -
528
Троил и Крессида. Акт V
Не дам Энея! Отобью Энея,
Иль буду сам пленен! Я докажу,
Что жизнью я уже не дорожу. (Уходит.)
Входит воин в блестящих доспехах
Гектор
Стой, гордый грек! Ты - знатная добыча.
Не хочешь? Стой! Попорчу, изломаю
Я драгоценные твои доспехи,
Но овладею ими все равно.
Беги же, зверь, охотиться сумею
Я за отличной шкурою твоею!
Уходят
СЦЕНА 7
Другая часть поля сражения.
Входят Ахилл и мирмидонцы
Ахилл
Запомните приказ мой, мирмидонцы:
Везде и всюду следуйте за мною,
Не нанося ударов, наготове.
Я Гектора кровавого найду, -
Тогда набросьтесь на него мгновенно
Со всех сторон, рубите, не щадя.
За мною: Гектора удел решен:
Я вас веду - погибнуть должен он!
Уходят.
Входят Менелай и Парис сражаясь; за ними -Т ер cum
529
Уильям Шекспир
Т е р с и т
Здорово! Рогоносец сцепился с рогодельцем. -
А ну-ка, бык! - А ну-ка, пёс! Кусь-кусь, Парис,
кусь-кусь, воробушек! Эй, бык тебя одолеет,
берегись его рогов! Эй, берегись!
Парис и М е н е л а и уходят.
Входит Маргарелон
Маргарелон
Остановись, презренный, и сражайся!
Т е р с и т
А ты-то кто!
Маргарелон
Побочный сын Приама.
Т е р с и т
Я и сам побочный сын и люблю побочных. Я и
значат побочно, и воспитан побочно, и умен
побочно, и храбр побочно: все, что во мне есть,
незаконно. Свой своему поневоле брат, так что мы с тобою
братья. Чего же нам кусать друг друга? Остерегись.
Нам обоим от ссоры один только вред: коли
сыновья распутниц сражаются из-за распутницы, то они
привлекают на свои головы небесное правосудие.
Так что прощай, ублюдочек! {Уходит.)
Маргарелон
Черт бы тебя забрал, трус ты этакий! {Уходит.)
530
Троил и Крессида. Акт V
СЦЕНА 8
Другая часть поля сражения.
Входит Гектор
Гектор
Как плод внутри гнилой, он был хорош
Лишь с виду и за это поплатился.
Закончен день. Сниму доспехи с плеч.
От крови отдохни, мой славный меч.
(Снимает шлем
и кладет меч и щит рядом с собой)
Входят Ахилл и мирмидонцы
Ахилл
Взгляни-ка, Гектор, как заходит солнце,
Как ночь ползет уродливо за ним.
День кончится сейчас, и, знаю я,
С ним, Гектор, жизнь окончится твоя.
Гектор
Я безоружен. Драться не хочу я.
Ахилл
Все на него! Вот тот, кого ищу я!
Теперь пади, Пергам, погибни, Троя:
Подвержен тот, кто был твоей душою!
Ликуйте, мирмидонцы, все крича:
Пал Гектор от Ахиллова меча!
Трубят отбой
Что слышу я? Отбой трубят у греков?
531
Уильям Шекспир
Мирмидонцы
И у троянцев тоже, храбрый воин!
Ахилл
Ночь, как дракон, крылом покрыла землю
И разделила армии врагов.
Мой меч почти насытился, но все же
Наутро вновь полакомиться сможет!
Убитого я привязать велю
К хвосту коня: врага я посрамлю!
Уходят.
СЦЕНА 9
Другая часть поля сражения.
Барабанный бой.
Входят Агамемнон, А я к с, М е н е л а й,
Нестор, Диомед и другие.
За сценой крики
Агамемнон
Что там за шум?
Нестор
Я слышу барабаны.
Крики за сценой:
Ахилл! Ахилл! Ахилл! Подвержен Гектор!
Диомед
Кричат, что Гектор побежден Ахиллом!
532
Троил и Крессида. Акт V
А я к с
Ну что ж! Хвалиться нечем: Гектор был
Не хуже и не лучше, чем Ахилл.
Агамемнон
Пошлем гонца Ахилла попросить
Шатер мой царский нынче посетить,
Коль боги нам послали смерть героя,
Конец раздорам, ибо пала Троя!
Уходят под барабанный бой
СЦЕНА 10
Другая часть поля сражения.
Входят Эней, Парис, Антенор, Деиф о б
и троянские воины
Эней
Здесь простоять должны мы до рассвета.
Не двигаться отсюда ни на шаг!
Входит Троил
Троил
Убит великий Гектор!
Все
Гектор! Гектор!
Троил
Он мертв, и труп его, к хвосту коня
Привязанный убийцей, поруганью
533
Уильям Шекспир
Позорно предан. О, нахмурься, небо!
О боги, боги, пощадите Трою,
Послав ей гибель скорую как милость,
Чтоб нам позора своего не видеть.
Эней
Царевич! Речь твоя умы смущает.
Троил
Меня превратно понимаешь ты:
Не чувствую я страха перед смертью;
Уверен я, что небеса и люди
Нас устрашать ничем уже не могут.
Нет Гектора! О, кто из нас решится
Приаму и Гекубе принести
Такую весть? Кто страшною совой
Явившись в Трою, крикнет: "Гектор умер!"
Кто превратит Приама в хладный камень,
И в Ниобей157, слезами исходящих,
Всех наших дев и жен? О, это слово
Всю Трою умертвит! Идем, идем!
Наш Гектор пал - зачем же мы живем?
Смотрите: вот шатры врагов надменных,
Пришедших на фригийские поля!
Как только встанет Гелиос158, бесстрашно
Я нападу на них! Тогда тебе,
О жалкий трус159, нигде, нигде не скрыться.
Не знает ненависть моя преград.
Я буду гнаться за тобой повсюду,
Как злая совесть, что рождает бреды
И демонов уродливых плодит.
534
Троил и Крессида. Акт V
Идите в Трою смело и спокойно:
За Гектора мы отомстим достойно.
Эней и троянские воины уходят.
С другой стороны входит П а н д а р
П а н д а р
Постой!
Троил
Прочь, мерзкий сводник! Срам и стыд
Пускай тебя навеки заклеймит.
(Уходит)
П а н д а р
Вот это называется доброе лекарство от ломоты в
костях! Ах, люди, люди, люди! Как презирают они
своих посредников! Плохо нам живется, предателям и
сводникам! Как охотно принимают наши услуги,
когда они нужны, и каково нам потом приходится!
Почему это так ценят нашу работу, а ремесло, наше так
презирают? Эх, надо бы об этом стишок сложить.
С чем бы это сравнить? Ну-ка, попробую:
Резвится пчелка - весело ей жить,
Пока способна мед она носить.
Без меда и без жала - что в ней толку?
Все обижают бедненькую пчелку.
Всем торгашам, промышляющим человеческим
телом, надо бы написать такое на стенах своих
комнат.
535
Уильям Шекспир
Средь вас немало сводников, друзья.
Поплачьте, видя, как обижен я!
А если нету слез - так постоните,
Мои больные кости помяните.
Друзья по ремеслу, прошу всех вас:
Я завещанье вам прочту сейчас.
Но говорить я все-таки не смею:
Есть дамы здесь; пред ними я робею.
Пойду опять трудиться, ну а вам
Болезни по наследству передам!
(Уходит)
Ф
ПРИЛОЖЕНИЯ
» • j_g^; <x>
A.H. Горбунов
"ГОРЕСТИ ЦАРЕВИЧА ТРОИЛА"
(Чосер, Хенрисон и Шекспир
об истории троянских влюбленных)
История троянской войны и судьбы ее участников
всегда привлекали к себе внимание художников слова,
посвятивших осаде Трои и связанным с ней событиям
множество произведений, начиная с глубокой
древности и вплоть до наших дней, от Гомера до Джойса.
С течением времени многое в этой истории
неизбежным образом переосмыслялось; менялись отдельные
детали, добавлялись ранее неизвестные эпизоды,
появлялись незнакомые персонажи, и эпические герои
Гомера в более поздние эпохи порой становились почти
неузнаваемыми. Стоит, например, сравнить греков и
троянцев, сражавшихся у стен Трои в "Илиаде", с
героями средневековых рыцарских романов,
повествующих о тех же событиях, а их со сценическими
персонажами Шекспира и Расина, или - ближе к нашему
времени - Жироду. Взятый в целом, весь этот
интереснейший материал еще ждет своих исследователей.
В данную книгу вошли произведения, связанные
с одним из сравнительно поздних добавлений к ис-
539
AM. Горбунов
тории Трои. Речь идет о возникшей в Средние века
легенде о любви троянского царевича Троила,
юного сына Приама, и Крессиды, дочери сбежавшего во
вражеский лагерь жреца Калхаса. Попав вслед за
отцом к грекам, Крессида быстро забыла клятвы в
верности и изменила Троилу с Диомедом. В эпоху,
когда античные мифы и предания, уже давно
воспринимавшиеся как источник поэтического
вымысла, облеклись в рыцарские одежды, история Троила
и Крессиды оказалась настолько популярной, что,
подобно истории Тристана и Изольды,
превратилась в легенду, своего рода литературный миф, а ее
герои обрели статус "архетипов" мужской верности
и женского непостоянства. С появлением новых
версий менялось осмысление легенды, возникала
всякого рода новые обстоятельства и повороты
действия, были переосмыслены психологические
мотивировки поступков героев и авторское
отношение к этим поступкам, и к самим героям. Но в
главном сюжетная канва, строящаяся на
противопоставлении верности Троила непостоянству
Крессиды, оставалась неизменной, хотя каждая новая
версия как бы заново открывала уже знакомое в
неожиданном ракурсе.
Легенда о Троиле и Крессиде привлекла к себе
внимание писателей разных европейских стран, но
особо важную роль сыграла в английской
литературе, поскольку, помимо ряда второстепенных
авторов, ею заинтересовались три крупнейших
художника - "отец английской поэзии" Джеффри Чосер
(1340-1400), живший в XV в. Роберт Хенрисон
540
"Горести царевича Троила"
(14247-1506?), которого часто называют лучшим
шотландским поэтом до Роберта Бернса, и сам
Уильям Шекспир (1564-1616). Каждый из них дал
собственную, ярко индивидуальную интерпретацию
легенды, что становится особенно явно, когда
читаешь их произведения одно за другим, сопоставляя
характеры и сравнивая сюжетные ходы. Иначе и
быть не могло. Ведь эти писатели жили в разные
эпохи и по-разному видели мир. И если Чосер и
Шекспир вполне сопоставимы по масштабу таланта
и его самобытности, то Хенрисон при всей своей
одаренности явно им уступает. Тем не менее,
взятые вместе, их произведения образуют
своеобразный триптих, скрепленный единым, пусть и
по-своему прочитанным сюжетом и общими, пусть и по-
своему увиденными героями, судьба которых и по
сей день продолжает волновать читателей,
привлекая к себе все новые и новые поколения.
В Средние века о троянской войне писали
довольно часто, но сами ее события трактовались
тогда иначе, чем в древности. Гомера в Западной
Европе знали в основном по латинским переделкам, и
его эпопеи, которые часто сравнивали с баснями, не
считались сколько-нибудь надежными
источниками, позволявшими судить о том, что же на самом
деле случилось во время осады Трои и после ее
падения. Французский поэт Бенуа де Сент-Мор, автор
"Романа о Трое" (ок. 1160), упрекал Гомера за то,
что он не рассказал правды. Это же мнение
разделял и Чосер, который в "Доме славы" обвинил авто-
541
Л.Н. Горбунов
pa "Илиады" в том, что он "лгал", относясь к
материалу своей эпопеи как к "выдумке". Средневековые
критики ставили Гомеру в вину, что он изобразил
языческих богов, сражавшихся на поле брани вместе
с простыми смертными. Гомеру также не могли
простить, что, отдавая предпочтение грекам, он был
якобы несправедлив к троянцам, в которых видели тогда
прародителей западноевропейских народов
(спасшийся после падения Трои Эней основал Рим). Да и
вообще, Гомер родился через несколько сот лет
после троянской войны и не был свидетелем описанных
им событий, о которых знал только понаслышке.
Истинно же надежными источниками тогда были
признаны две. небольшие книги латинской прозы
"История о разрушении Трои" Дарета Фригийского
и "Дневник троянской войны" Диктиса Критянина.
Оба автора, и Дарет, и Диктис, были якобы
живыми свидетелями осады Трои, сражавшимися в
противоположных лагерях - Дарет на стороне
троянцев, а Диктис - на стороне греков. Считалось, что
их книги были, разумеется, написаны по-гречески, а
потом уже переведены на латынь. Греческий
подлинник, который, как полагают ученые, скорее
всего, существовал, хотя и был создан где-то около I в.
н.э., не сохранился1. (До нас случайно дошли лишь
несколько фраз Диктиса, где говорится о смерти
Троила.)2 Что же касается латинского перевода, то
1 Benson CD. The History of Troy in Middle English Literature.
Woodbridge, 1980. P. 3^1.
2 Windeatt В A. Troilus and Criseyde, Oxford Guides to Chaucer.
Oxford, 1992. P. 73.
542
"Горести царевича Троила"
книгу Диктиса можно датировать IV в. н.э., а книгу
Дарета - VI в. Оба автора изгнали из батальных
сцен языческих богов и, отказавшись от приемов
эпической поэзии, постарались дать более или
менее правдоподобные с точки зрения своих
современников рассказы о сражениях. Это убедило
средневековых читателей в том, что перед ними
подлинные документы. Так продолжали думать и в эпоху
Возрождения, когда Филип Сидни в "Защите
поэзии" противопоставил "вымышленного Энея
Вергилия" "истинному Энею Дарета Фригийского"3.
Точная же датировка книг Дарета и Диктиса была
установлена только в XVIII веке.
Предлагая свою интерпретацию событий
троянской войны, Дарет и Диктис выдвинули некоторых
малозначительных персонажей "Илиады" на
передний план. Среди них был и Троил, который теперь
стал отважным воином, занявшим место убитого
Гектора. Согласно этой версии, Ахилл влюблялся в
троянскую царевну Поликсену, а Антенор и Эней
путем тайного сговора с греками в обмен на свою
жизнь предали Трою.
Дарет Фригийский, якобы сражавшийся на
стороне троянцев, был в Средние века гораздо лучше
известен, чем Диктис. Именно Дарет рассказал о
поединке Троила и Диомеда, когда троянский
царевич ранил греческого воина, и о том, что Калхас,
оставив Трою, перешел на сторону греков. В "Исто-
3 Литературные манифесты западноевропейских классицистов.
М, 1980. С. 145.
543
AM. Горбунов
рии о разрушении Трои" мы впервые находим и
описания внешности Троила, Диомеда и Брисеиды,
ставшей у более поздних авторов Крессидой.
(Гомер в первой песне "Илиады" упоминает и Брисеи-
ду, т.е. дочь Бриса, и Хрисеиду, т.е. дочь Хриса, но
ни та, ни другая не имеют никакого отношения ни к
Калхасу, ни к Троилу.) Эти описания, несколько
трансформировавшись, перешли потом в книги Бе-
нуа де Сент-Мора и Чосера: "Троил, высокий, очень
красивый, насколько позволяет возраст сильный,
мужественный, стремящийся к доблести"4,
"Диомед, мужественный, крепкий, статный, крупный, с
суровым лицом, яростный в сражении,
громкоголосый, с пылким умом, нетерпеливый, дерзкий"5,
"Брисеида, красивая, невысокого роста, с белой
кожей, светлыми мягкими волосами, соединенными
бровями, прелестными глазами, хорошо сложенная,
приветливая, обходительная, почтительная,
прямодушная, благочестивая"6. Однако и Троил, и
Диомед, и Брисеида у Дарета существуют как бы сами
по себе, не встречаясь на страницах "Истории о
разрушении Трои".
Такая встреча произошла в "Романе о Трое" Бе-
нуа де Сент-Мора, который в изложении событий
троянской войны в основном опирался на книгу
Дарета, переосмыслив эти события в духе рыцарских
нравов. Не исключено, хотя и очень маловероятно,
4 Дарет Фригийский. История о разрушении Трои. СПб., 1997.
С. 137.
5 Там же. С. 141.
6 Там же. С. 143.
544
Портрет Джеффри Чосера,
выполненный по заказу
поэта Томаса Хокклива (13697-1426)
после смерти Чосера.
Лондонская Национальная Галерея
Чосер читает "Троила и Крессиду".
Иллюстрация к тексту поэмы,
сделанная в XV в.
У. Шекспир. "Троил и Крессида".
Первая страница в фолио
Сцена театра Глобус.
Современная реконструкция (Ф. Холлидея)
"Предложение сердца".
Гобелен из Клюнийского музея в Париже.
Рыцарь держит в правой руке сердце,
которое он предлагает даме
Иллюстрация на обложке книги стихов Р. Хенрисона
«"Завещание Крессиды" и другие поэмы»,
на которой изображена прокаженная нищенка (1973)
Титульный лист
первого фолио с гравюрой работы М. Дройсхута
Титульный лист "Троила и Крессиды" У. Шекспира.
Первая версия кварто
"Горести царевича Троила'
что французский писатель мог знать не дошедшую
до нас более полную версию "Истории о
разрушении Трои", где содержалось упоминание о любви
Троила и Брисеиды. Но скорее всего, Бенуа де Сент-
Мор сам придумал подобный сюжетный поворот,
отвечавший эстетике рыцарских романов, где
любовным приключениям уделялось особое внимание.
В весьма длинном "Романе о Трое" история
Троила и Брисеиды занимает довольно мало места,
всего несколько небольших эпизодов, вставленных в
рассказ о сражениях. Это пока еще только часть
сюжета, который потом использовали Чосер и
Шекспир. Французский писатель начинает с того
момента, когда полюбившие друг друга Троил и Брисеида
вынуждены расстаться потому, что Калхас устроил
обмен дочери на попавшего в плен к грекам Антено-
ра. Очутившись в греческом лагере, Брисеида
вскоре забывает Троила, отдав свою любовь Диомеду, а
полный горечи Троил гибнет от руки Ахилла.
О том, как Троил добился любви Брисеиды, и об их
взаимном счастье в "Романе о Трое" не сказано ни
слова. Само же отношение автора к Брисеиде в
целом скорее отрицательно. Во всяком случае оно
дает ему повод для типично средневековых обобщений
о женском тщеславии, притворстве и непостоянстве.
(Мотив, усиленный потом у Гвидо делле Колонне, и
ощутимый и у Боккаччо.)
Сто с лишним лет спустя после Бенуа де Сент-
Мора осада Трои привлекла внимание сицилийца
Гвидо делле Колонне, закончившего свою
латинскую "Историю разрушения Трои" в 1287 г. Гвидо
18. Д. Чосер
545
Л.Н. Горбунов
делле Колонне, видимо, хотел, чтобы его считали
серьезным историком, и потому он ссылался только
на Дарета и Диктиса, ни разу не упомянув Бенуа де
Сент-Мора, хотя на самом деле его книга
представляла собой подробный пересказ "Романа о Трое".
Гвидо приглушил любовную линию романа,
сократил или, по крайней мере, поставил под сомнение
чудеса, описанные Бенуа де Сент-Мором, и усилил
мотив рока и общее пессимистическое настроение
книги. "История разрушения Трои" получилась
гораздо скучнее и дидактичнее, чем "Роман о Трое".
Во многих отношениях она напоминала
средневековую хронику, где события древности излагались
примерно так, как Фруассар, стремившийся к
объективности повествования и вместе с тем
уподобивший это повествование авантюрному роману,
излагал события недавнего прошлого7. Однако именно
это и привлекло к ней средневековых читателей. В
эту эпоху книга Гвидо делле Колонне имела
репутацию наиболее авторитетного источника,
рассказывающего о троянской войне, и вплоть до XIX в.
считалось, что Бенуа де Сент-Мор пользовался ей при
создании своего романа, а не наоборот. Что же
касается отношений Троила и Брисеиды, то книга
Гвидо делле Колонне содержала те же сведения,
что и "Роман о Трое".
Спустя еще сто с лишним лет историей Трои
заинтересовался Джованни Боккаччо, посвятивший
ей свою раннюю поэму "Филострато" [П Filostrato
7 Benson CD. Op. cit. P. 5.
546
"Горести царевича Троила"
(итал.) - поверженный, сраженный любовью,
1335?]. Итальянский писатель существенно
переработал источники, изменив даже имя героини -
теперь ее стали звать не Брисеида, а Гризеида (или,
согласно другому написанию, Кризеида). В отличие
от предшественников Боккачо, с позиции
Ренессанса переосмысливший поэтику рыцарских романов,
сосредоточил внимание на любви Троила,
отодвинув все военные события на второй план и придав
сюжету законченность и единство. Из мелких и
разрозненных эпизодов у Бенуа де Сент-Мора и Гвидо
делле Колонне история Троила и Гризеиды
превратилась в хорошо продуманную и художественную
цельную поэму. Свой рассказ Боккачо начал не с
разлуки влюбленных, а с их первой встречи,
подробно описав, как Троил влюбился в Гризеиду,
которая в "Филострато" была уже не юной девушкой,
а молодой вдовой, и как Пандар (персонаж,
придуманный итальянским писателем), двоюродный брат
героини, помог юному сыну Приама добиться
взаимности.
Принципиально новой была и сама трактовка
сюжета, предложенная Боккачо. События
троянской войны мало интересовали будущего автора
"Декамерона". Да и рыцарские нравы,
воспроизведенные Бенуа де Сент-Мором и Гвидо делле
Колонне, тоже не сильно волновали его. По его
собственному признанию во вступлении к поэме, ее сюжет
послужил материалом для выражения личных
чувств, овладевших писателем после разлуки с
возлюбленной, когда он остался в Неаполе в одиноче-
18*
547
А.Н. Горбунов
стве. Даже если и не принимать этот личный аспект
поэмы всерьез, то все же высказанное в XIX в.
суждение Франческо де Санктиса и сейчас кажется во
многом справедливым: "Томление Троила,
ухищрения Пандара-сводника, слабеющее сопротивление
Гризеиды, все более волнующие перипетии
счастливой любви, настойчивые ухаживания Диомеда за
Гризеидой, его успех и отчаяние Троила - все это
связано с эпическим и рыцарским жанром лишь
постольку, поскольку действующие лица носят
соответствующие имена. В действительности же это -
страницы из закулисной жизни неаполитанского
двора, картина жизни городского сословия,
протекающей где-то между грубой наивностью
простонародья и идеальной жизнью феодалов и рыцарей.
Здесь впервые любовь, разорвав платонические
покровы, выступает во всей реальности и
независимости, без сопровождения своих давних спутников -
чести и религиозного чувства; и это уже любовь не
простонародная, а любовь буржуазная, то есть
рафинированная, полная нежности и томления,
воспитанная культурой и искусством"8.
Примерно через пятьдесят лет после Боккачо
наконец настала очередь Джеффри Чосера, который
посвятил троянским влюбленным свою самую
совершенную с художественной точки зрения вещь ("Кен-
терберийские рассказы" не были завершены) поэму
"Троил и Крессида" (Troilus and Criseyde). Точная да-
8 Де Санктис Ф. История итальянской литературы. М., 1963. Т. 1.
С. 363-364.
548
"Горести царевича Троила"
та ее создания неизвестна. Исследователи считают,
что Чосер начал писать ее в 1382 г., а закончил в
1386 или - самое позднее - в начале 1387 г.9
Какова бы ни была точная датировка поэмы,
очевидно, что к моменту ее завершения Чосер уже
был зрелым, сложившимся мастером, который
прекрасно владел пером и ясно видел поставленную
цель. Позади остался период ученичества у
французских поэтов XIII-XIV вв. (в двуязычной Англии
тех лет английский, как и французский, были для
Чосера родными), сменившийся увлечением
великими итальянцами Данте, Петраркой и Боккаччо.
Осваивая их опыт, Чосер уверенно шел своим путем
и успел уже многое сделать для становления
английской литературы.
В отличие от некоторых своих современников,
типа Джона Гауэра (1330-1408), писавших не
только по-английски, но и по-французски и по латыни,
Чосер сразу же выбрал родной английский язык и
остался ему верен на всю жизнь, а множеству
диалектов, существовавших тогда в Англии, он
предпочел лондонский, который с тех пор и стал языком
английской литературы.
По пути, проложенному Чосером, пошло и
английское стихосложение. Он понял, что у
аллитерационного стиха, опиравшегося на древнеанглийскую
традицию, которую очень талантливо, но все же не-
9 Windeatt ВЛ. Op. cit. Р. 3. В фундаментальном издании Чосера
под редакцией Л.С. Бенсона приводится другая датировка: 1382
(возможно 1378) - 1385 или 1386 гг. См.: The Riverside Chaucer/
General Editor Larry S. Benson. Oxford, 1988. P. 1020.
549
AM. Горбунов
сколько искусственно развивали его современники
Уильям Ленгленд (ок. 1331 - дата смерти не
известна) и анонимный автор "Сэра Гавейна и зеленого
рыцаря", нет будущего, и отдал предпочтение
силлабо-тоническому, который господствует в
английской поэзии и по сей день.
Учась в молодости у французов, а потом и у
итальянцев, осваивая национальный опыт, Чосер
искал пригодные для себя размеры, строфы и
рифмы, приспосабливая их к требованиям родного
языка и собственным поэтическим задачам. Так
родилось героическое двустишие (пятистопный ямб со
смежной рифмой), которого английская поэзия
ранее не знала, и так называемая королевская
строфа - семь строк пятистопных ямбов с рифмами по
схеме ававвсс. Они хорошо отвечали чосеровскому
эпическому видению мира и в зрелости стали для
поэта главными, хотя он прекрасно владел и
другими размерами, строфикой и рифмами.
Молодой Чосер много экспериментировал и с
жанрами. Его ранняя лирика, баллады, рондо и ви-
реле, о которых он сам упомянул в "Легенде о
славных женщинах" (ок. 1387), до нас почти не дошли.
Зато сохранились произведения более крупного
масштаба - видения. Взятые вместе, эти поэмы
["Книга о герцогине" (1362-1372), "Дом славы"
(1378-1380), "Птичий парламент" (1380^1382) и
упомянутая "Легенда о славных женщинах"]
наглядно показывают рост мастерства молодого
поэта и расширение его кругозора. Под пером Чосера
жанр видения во многом лишился присущей ему на-
550
Горести царевича Троила"
зидательности, а условности куртуазной любви
стали соотноситься с реальностью практической
жизни и юмористически обыгрываться. (Чего стоят
хотя бы дебаты о смысле брака и отношении полов,
которые в "Птичьем парламенте" ведут между
собой пернатые.)
Важную роль в творческом становлении Чосера
сыграли и переводы. Еще в юности он перевел с
французского большие фрагменты "Романа о Розе"
Гильома де Лорриса и Жана де Мена, самой
популярной и влиятельной поэмы Высокого
Средневековья. Исследователи совершенно справедливо
полагают, что ни одно другое произведение не
оказало на Чосера столь сильного влияния, как эта
поэма. Оно ощущается не только во всех его крупных
вещах, но и в самом стиле, сочетавшем высокую
поэзию с точностью комических деталей.
Уже в зрелом возрасте, скорее всего незадолго
до создания "Троила и Крессиды", может быть, и
одновременно с работой над поэмой, Чосер перевел
с латыни "Утешение философией",
книгу-завещание знаменитого мыслителя раннего
Средневековья Боэция (ок. 480-524), которого часто называют
"последним римлянином" и "первым схоластом".
Работа над "Утешением философией" во многом
изменила взгляд Чосера на мир, помогла ему выйти
к широким философским обобщениям, необычайно
расширив его кругозор и превратив его из
придворного поэта в поэта-философа10.
10 The Riverside Chaucer. P. 396.
551
AM. Горбунов
Итак, сочиняя "Троила и Крессиду", Чосер был
во всеоружии мастерства. Он мог опереться на весь
свой накопленный опыт и смело идти вперед. В
Средние века, как и в эпоху Возрождения,
новаторство понималось иначе, чем в более поздние
времена, и писатели тогда редко искали собственные
сюжеты, увлекаясь новизной ради нее самой и
стараясь удивить читателей своей оригинальностью.
Понятия плагиата в современном смысле этого слова
тогда не существовало, и чем ближе было
произведение к традиции, тем выше ценилось мастерство
его автора. Соответственно писатели часто
предпочитали уже известное и испробованное другими,
подчиняя чужое своим целям. Именно так и
поступил Чосер, когда стал писать "Троила и Крессиду".
Выйдя из-под его пера, история царевича Троила
начала новую жизнь.
По ходу рассказа английский поэт не раз
ссылался на предшественников. Дома у Чосера была одна
из лучших библиотек Англии той поры. На ее
полках, скорее всего, были книги Дарета и Диктиса или
имевшее широкое хождение в Средние века их
латинское переложение, поэма Иосифа Эксетерского
"О троянской войне", известная также как "Илиада
Дарета Фригийского" (ок. 1185), а также книги Бе-
нуа де Сент-Мора, Гвидо делле Колонне и, конечно
же, "Филострато" Боккаччо. (Возможно, и
французский перевод поэмы Боккаччо, сделанный
Жаном де Бово, сенешалем Анжу, хотя Чосер
прекрасно знал итальянский и если и нуждался во
французском переводе, то только как в подспорье.) Кроме
552
"Горести царевича Троила"
того, поэт заглядывал в "Роман о Розе", "Утешение
философией", в поэмы Овидия ("Метаморфозы",
"Науку любви" и "Героини"), "Тесеиду" Боккаччо,
"Божественную комедию" Данте, сонеты Петрарки
и стихотворения своих французских современников
Дешана, Фруассара и Машо (Дешана и Машо он
знал лично).
Интересно, что имя Боккаччо в поэме Чосера не
названо. Быть может в рукописи "Филострато",
которой владел английский поэт, имя автора по вине
переписчика, как это часто случалось в ту эпоху,
было опущено, или, подобно автору французского
перевода поэмы Боккаччо, Чосер думал, что ее
написал Петрарка. Зато в соответствии со
средневековым обычаем ссылаться на самый древний по
времени авторитет Чосер дважды упомянул
некоего Лоллия, которого тогда считали известным
античным автором, описавшим падение Трои. Ученые
полагают, что подобное недоразумение возникло в
результате неправильной переписки двух первых
строк послания Горация (1,2; 1-2), которое
встречалось в средневековых рукописях. Гораций писал:
Trojani belli scriptorem, Maxime Lolli,
Dum tu declamas Romae, Praeneste relegi...
(Пока ты упражняешься в произнесении речей
в Риме, Максим Лоллий, / Я перечитал в Прене-
сте того, кто писал о троянской войне...)
(т.е. Гомера - А.Г.).
Если написать scriptorum вместо scriptorem и
прочесть maxime как прилагательное, то получится
553
Л.Н. Горбунов
"Лоллий, величайший из писавших о троянской
войне". Но, возможно, что Чосер, знавший об этой
ошибке, намеренно воспользовался именем Лоллия,
чтобы создать ироническую дистанцию между
собой, рассказчиком, и текстом поэмы.
Как бы там ни было, основным источником
"Троила и Крессиды" стал "Филострато", текст
которого Чосер, скорее всего, постоянно держал
перед собой, переводя многие строфы и вставляя их в
свою поэму. Но это был очень свободный перевод,
подчас сильно менявший смысл оригинала и в
конечном счете превративший "Троила и Крессиду" в
совершенно оригинальное произведение.
И дело не только в том, что Чосер сократил
кое-какие сцены "Филострато" и добавил много
новых, особенно в первых трех книгах. Ученые
подсчитали, что Чосер превратил 5704 строки Бок-
каччо в 2580 и добавил 5660 новых строк11. Или
в том, что Чосер переводил начало строф ближе
к тексту, чем их конец12. Главное состояло в том,
что у Чосера был иной подход к изображаемым
событиям, иное их понимание. Нехитрая мораль,
завершающая "Филострато" и в той или иной
мере просматривающаяся в тексте поэмы, вряд ли
бы подошла к "Троилу и Крессиде". Боккаччо
писал:
11 Payne Robert О. The Key to Rememberance: A Study of Chaucer's
Poetics. New Haven, 1963. P. 176.
12 Brewer D.S. "Troilus and Criseyede" // The Middle Ages / ed. by
W.F. Bolton. L., 1970. P. 197.
554
"Горести царевича Троила'
Непостоянна женщина младая,
Она во многих сразу влюблена,
И, зеркалу не больно доверяя,
Кичится юностью своей она.
Красавица она, но не такая,
Как в том она сама убеждена.
И добродетели она не служит,
И, как листок, гонимый ветром, кружит13.
Чосер же закончил свою поэму обращением к
Богу-Троице. Английский поэт убрал из своего
рассказа субъективное, личностное начало, присущее
"Филострато". Написанная в более объективной
манере книга Чосера в гораздо большей мере
связана с историческим контекстом и значительно более
философична.
Однако батальная линия сюжета интересовала
Чосера не многим сильнее, чем Боккаччо. Связь с
историей в поэме иная. В сознании современников
Чосера Троя, некогда богатый, процветающий
город, достигший всех высот древней цивилизации, но
разрушенный и стертый с лица земли после
длительной осады, была одним из главных символов
бренности бытия, кратковременности всего
прекрасного, шаткости всех земных радостей и земной
славы. Вместе с тем читатели "Троила и Крессиды"
знали, что при гибели Трои Энею все же удалось
спастись и что он основал Рим. Со временем
римская империя тоже пала, но Брут, легендарный внук
Энея, поселился в Британии, основав царскую дина-
13 Де Санктис Ф. Цит. соч. С. 365.
555
Л.Н. Горбунов
стию, давшую миру короля Артура. И хотя
Камелот тоже пал, англичане считали себя наследниками
его традиций. Иными словами, аудитория, к
которой обращался Чосер, знала, что трагедия и
человеческие страдания в земном мире неизбежны, но
всегда есть и надежда на спасение и начало новой
жизни. Это, по меткому выражению Д. Бруэра, не
отрицало трагедии, но как бы "оправдывало" ее, лишая
безнадежности и бессмысленности14. И, конечно
же, читатели Чосера за всеми этими взлетами и
падениями цивилизаций упорно старались разглядеть
Промысел Божий, нисколько не сомневаясь, что и
"волосы на голове все сочтены" (Лука, 12, 7).
Чосер верно следовал этой традиции и в рассказе
о Троиле и Крессиде, поместив частные события
любовной интриги в широкий исторический
контекст и стремясь осмыслить связь вещей, найти
место человека и его чувств в мироздании,
порассуждать о природе любви, быстротечности времени,
предопределении и свободе человеческой воли. При
этом поэт часто лишь ставил вопросы, не давая
готовых, лежащих на поверхности ответов и
побуждая читателей самих искать решения.
Еще в тридцатые годы XX в. английский
писатель и литературовед К.С. Льюис, сравнив "Троила
и Крессиду" с "Филострато", пришел к выводу, что
Чосер "медиевизировал" свою поэму. Статья
Льюиса «Что Чосер в действительности сделал с
"Филострато"» сыграла очень важную роль в чосероведе-
14 The Middle Ages. P. 204.
556
"Горести царевича Троила"
нии15. Противопоставив ренессансного Боккаччо
средневековому Чосеру, Льюис наметил путь, по
которому вслед за ним пошло большинство
западных исследователей, уточнивших и
скорректировавших излишне жесткую позицию ученого.
Как показал Льюис, изменения, внесенные Чосе-
ром, в первую очередь затронули концепцию любви
героев, тот фундамент, на котором, собственно
говоря, держится все здание поэмы. В трактовке любви
английский поэт, пригасив элемент чувственности,
чрезвычайно усилил куртуазные мотивы, в общем-
то мало интересовавшие Боккаччо. Оно и понятно.
Ведь Чосер жил в еще полностью средневековой
Англии, и в силу этого куртуазная поэзия была ему
гораздо ближе, чем выросшему в Италии с ее уже во
многом раннеренессансной культурой Боккаччо.
Если Боккаччо мог позволить себе взирать на
куртуазную поэзию как бы со стороны, то Чосер в большей
мере оставался внутри нее, хотя и видел не только ее
достижения, но и недостатки, и умел, когда нужно,
тонко обыграть их.
В отличие от Боккаччо, начавшего "Филостра-
то" с посвящения реальной (или вымышленной)
возлюбленной, Чосер от лица рассказчика в первых
же строфах "Троила и Крессиды" в полном
соответствии с куртуазной доктриной обратился к богу
любви Амуру, в полушутливой форме объявив себя
15 Lewis C.S. What Chaucer Really Did to II "Filostrato" // Essays and
Studies by Members of The English Associations, 17,1932. P. 56-75.
См. также: Lewis C.S. The Allegory of Love. A Study in Medieval
tradition. L.; N.Y., 1936.
557
AM. Горбунов
верным слугой его слуг:
Хот и служу я тем, кто служит богу
Любви, - но не пристало мне к нему
С мольбою и надеждой на подмогу
Взывать по безобразию моему.
(I, 3)16
Преданным слугой Амура - на этот раз без всяких
шуток - становится и главный герой поэмы Троил. Но
это происходит не сразу, а тоже в полном
соответствии с куртуазным этикетом, требовавшим от
влюбленного "юности" чувства. Герой Боккаччо, хотя и
молод, но уже весьма искушен в сердечных делах;
Троил же у Чосера влюбляется в первый раз.
Случайно заметив Крессиду на весеннем празднике в честь
Афины Паллады, он навсегда теряет покой. Весенний
пейзаж пробуждающейся к новой жизни природы и
связанное с ним зарождение любви заставляли
читателей вспомнить начало "Романа о Розе", написанное
Гильомом де Лоррисом17. А потом события
развивались по знакомой каждому образованному современ-
16 Здесь и далее поэма Чосера цитируется в переводе М. Боро-
дицкой. Римская цифра в этих цитатах соответствует номеру
книги "Троила и Крессиды", а арабская - номеру строфы.
17 "Роман о Розе" был начат Гильомом де Лоррисом около
1237 г. и завершен примерно через сорок лет Жаном де Ме-
ном, который объединил, казалось бы, несовместимое:
первую часть, где изложенная с большим искусством в жанре
видения куртуазная доктрина воссоздавалась с помощью
персонификаций разнообразных душевных состояний
героя-рассказчика и девушки, в которую он влюбился, и вторую, где в
той же аллегорической форме излагались гораздо более
скептические взгляды на природу чувства. Автор второй части, Жан
558
"Горести царевича Троила'
нику Чосера схеме, превращая героя в истинно
куртуазного влюбленного. При этом параллели с "Романом
о Розе" продолжали "работать" и дальше. Но то, что
Гильом де Лоррис изобразил в аллегорическом плане
с помощью персонификаций, у Чосера приобрело
конкретность и жизненно-поэтическое
правдоподобие. В обеих книгах Амур неожиданно поражает
героев, застав их врасплох. Оба они в силу внешних
препятствий не могут приблизиться к любимой. Бутон
Розы окружен колючим кустарником, а Крессида
останавливает Троила холодным взглядом. А затем оба
героя, поняв, что деваться некуда, и упав на колени,
смиренно сдаются на милость Амура. Пропев песнь о
горько-сладостной муке любви, текст которой был
переложением 88-го сонета Петрарки, Троил
... на колени пал
И так воззвал к Амуру: "Господине!
Тебя я ныне славлю, слаб и мал,
Тебе свой скорбный дух вручаю ныне!
Дочь смертного она или богиня -
Пошли своею волею благой
Мне жить иль умереть ее слугой.
(I, 61)
Отныне Троил готов претерпеть любые труды и
муки ради своей госпожи. Вынужденный держать
{продолжение сноски)
де Мен, один из самых образованных писателей XIII в., не
отвергал куртуазной доктрины, но лишал ее исключительности,
сопоставляя с другими воззрениями на любовь, в том числе и
антиплатоническими, утверждавшими свободу чувственности.
559
AM. Горбунов
чувство в тайне из страха перед "ветреной молвой"
(непременное условие куртуазного этикета), он
мучается и страдает, впадая при этом в болезнь -
любовную лихорадку, симптомы которой описал еще
высоко ценимый трубадурами Овидий. Стремясь
обратить на себя внимание Крессиды, Троил
доблестно бьется с греками и начинает внушать им
панический страх. Постепенно весь облик юного
царевича преображается; чувство возвышает его, наделяя
подлинным рыцарским "вежеством":
Куда исчезли дерзкие манеры,
Насмешки, спесь? Со всеми стал он мил,
Пред ним иные меркнут кавалеры,
Он щедр, он благороден свыше меры...
(I, 155)
Ответное чувство Крессиды делает Троила еще
более щедрым и радушным, так что молва о его
"вежестве" разносится во все концы, превращая
царевича в образец для всех знатных юношей.
Благородным рыцарем, которому чужды низменные
страсти, Троил остается до самого конца вопреки
всем ниспосланным ему испытаниям.
Правда, как не раз отмечали критики, полного
совпадения между чувствами героев Чосера и
куртуазной моделью любви в поэме все-таки нет18.
18 Несколько десятилетий назад связь Чосера с куртуазной
традицией была вообще поставлена под сомнение. См., например:
Donaldson Т.Е. Speaking of Chaucer. L., 1970. P. 154-163. Однако
такая крайняя точка зрения была затем оспорена рядом
ученых, указавших на важность куртуазной традиции для пра-
560
"Горести царевича Троила"
Ведь сама ситуация, в которой оказались Троил и
Крессида, сильно отличается от ситуации, типичной
для куртуазной поэзии, где знатная возлюбленная
обычно замужем, а герой - один из ее вассалов. У Чо-
сера же Крессида - вдова, а царевич Троил - много
выше ее по положению в обществе. Об этом она и сама
говорит ему, отстаивая равноправие своего чувства:
Но вас, мой милый
Принц, должна сначала
Я упредить: хоть ваш и славен род,
В любви не больше царствовать пристало
Вам надо мною, чем наоборот...
(Ш, 25)
И это равноправие чувства, его пусть и недолгая
взаимность выводят опыт любви героев за рамки
привычных стереотипов. Поэт как бы взирает на
чувство с нескольких точек зрения, сталкивая и
обыгрывая разные концепции. Как верно заметил Барри
Уиндеат, поэма в скрытой форме содержит в себе
целый диспут о смысле любви19. Неопытность Троила
позволяет Чосеру показать любовь как удивительное
открытие для героя, заставляющее читателей вместе
с влюбленными исследовать разные аспекты чувства.
И эта игра продолжается до последних строк поэмы.
{продолжение сноски)
вилыюго понимания средневековой литературы. См., в
частности, статью: Utley F.S. Must We Abandon the Concept of Courtly
Love? // Medievalia et Humanistica, 3, 1972. P. 299-324. Следы этой
полемики можно найти во многих работах того времени.
19 WindeattBA. Op. cit. P. 215.
561
Л.Н. Горбунов
Кульминацией поэмы является третья книга.
Она содержит три хвалебных гимна в честь любви.
Первый звучит в начале, во вступлении к книге, как
бы предвосхищая события:
На небесах, в пучине ли морской -
Ты властвуешь повсюду во вселенной:
Зверь, птица, рыба, древо, род людской
Твоей покорны воле неземной,
И сам Всевышний нам любви нетленной
Пример являет, как и встарь,
И чтит закон любовный всяка тварь.
(Ш, 2)
Хотя автор ссылается на Всевышнего, из
контекста ясно, что речь здесь идет прежде всего о любви
земной, являющейся благим повелением природы
(love of kynde), законам которой послушна "всяка
тварь". Ее-то радости и предстоит узнать Троилу и
Крессиде. Третий же гимн, завершающий эту книгу
и подводящий итог недолгому счастью героев,
вписывает их чувство в космический контекст
мироздания и исподволь подводит к концепции любви
небесной (love celestial), о которой Чосер прямо
скажет в самом конце поэмы.
Взятые вместе, эти гимны не просто обрамляют
третью книгу, но и, по меткому выражению Мол-
двина Милса, как бы защищают "троянский сад
любви и дружбы" от враждебных сил, которым
вскоре предстоит его уничтожить20. Именно теперь
20 Mills М. Introduction // Chaucer Geoffrey. Troilus and Criseyde, ed.
by Maldwin Mills. L., 2000. P. XXII.
562
"Горести царевича Троила"
Колесо Фортуны возносит Троила на вершину
доступных ему земных радостей, от "горестей к
счастью" (fro wo to wele). Добившись взаимности Крес-
сиды, Троил слагает еще один, второй по счету,
гимн во славу "благой Кифереи", а первую ночь
героев венчает поэтичнейшая альба, которая за
двести с лишним лет предвосхитила стихи Джона
Донна ("С добрым утром") и знаменитую альбу из
"Ромео и Джульетты" Шекспира. И хотя в отдельных
строках третьей книги контрапунктом звучит
напоминание о близящейся трагической развязке,
главная тема здесь - счастье взаимной любви,
победившей все препятствия, любви облагораживающей и
возвышающей героев.
В целом сюжетная линия Троила как бы
описывает дугу, вершиной которой служит третья книга, а две
первые, где герой постепенно переходит от отчаяния
к надежде, зеркально отражают настроения героя в
четвертой и пятой, где после поворота Колеса
Фортуны надежду сменяет отчаяние. В четвертой книге,
узнав о предстоящей разлуке с Крессидой, Троил
удаляется в храм и там, размышляя о своей доле,
произносит длинный монолог о предопределении и свободе
воли. Аргументы монолога целиком почерпнуты из
"Утешения философией" (книга V). Сочиняя его,
Чосер подробно изложил часть рассуждения Боэция
о парадоксе Божественного предопределения и
свободе человеческой воли. Но только первую часть, где
герой-автор "Утешения", еще не уразумевший
смысла парадокса и не научившийся под руководством
Госпожи Философии отделять призрачные и прехо-
563
Л.Н. Горбунов
дящие земные блага от истинного и единственного
блага, т.е. Бога, отрицает свободу воли. Если Бог
заранее знает, чему надлежит быть, предначертанное
обязательно случится, и человек бессилен что-либо
изменить. В дальнейшем Госпожа Фортуна учит
Боэция, что думать так о Божественном
предопределении недостойно. И, действительно, не только Боэций,
но и все учение христианской Церкви никогда не
отвергало свободы воли, что было хорошо известно
современникам Чосера. Но подобный ход мысли
закономерен для Троила, жившего за много лет до Христа
и, естественно, ничего не знавшего об учении отцов
Церкви, которые разработали этот парадокс. Вместе
с тем фатализм героя вполне совместим с доктриной
куртуазной любви, которая тоже отрицала свободу
воли любящего.
В Средние века считали, что "мудрые управляют
звездами", т.е., что человек может победить горести,
силой духа поднявшись над ними. Этого не скажешь о
Троиле. Но при всем своем фатализме и абсолютной
непрактичности он твердо отвергает любые
компромиссы, оставаясь верным чувству к женщине,
которая оказалась недостойной его преданности. Когда
же Троил, наконец, понимает, что Крессида изменила
ему, он смело идет навстречу смерти, ибо жизнь без
любви утратила для него всякий смысл.
В финале поэмы душа Троила возносится на небо,
в восьмую сферу птолемеевского универсума, откуда
герой, слушая музыку сфер, глядит на крошечный
клочок земли и смеется над мирской суетой,
кратковременными и "слепыми" страстями людей, пока
564
"Горести царевича Троила"
Гермес не переносит его в уготованную ему обитель.
Такова награда герою за верность (trouthe)21 в любви,
ибо любовь как великая связующая сила правит всем
космосом:
Царящая на море и на суше,
Владеющая небом и землей,
Связующая дружеские души
И целые народы меж собой, -
Любовь! Закон единовластный твой
Эти стихи - начало упомянутого выше третьего
гимна в честь любви, звучащего в конце третьей
книги поэмы. Однако сам этот гимн, раскрывающий
высокое понимание любви, свойственное герою, должен
был вызвать у читателей ассоциации, неведомые
Троилу. И здесь Чосер тоже обратился к Боэцию, к
другому отрывку из "Утешения философией", где
древнее десократическое учение о любви как о благой
силе, укрощающей хаос, поставлено в
неоплатонический контекст мысли раннего Средневековья и
понято как всеобъемлющий принцип мироздания:
Связью единой скрепляет
Все лишь любовь в этом мире,
Правит землею и миром
И даже небом высоким22.
21 Это слово имеет у Чосера много значений: и преданность, и
верность, и постоянство, и честность, и доблесть, и мужество.
22 Боэций. "Утешение философией" и другие трактаты. М., 1990.
С. 222-223.
565
Л.Н. Горбунов
Знаменательно, что этот же отрывок
использовал и Данте, переосмысливший стихи "последнего
римлянина" в духе христианского вероучения
(Боэций имя Христа прямо не называл). В
заключительной песне "Рая" герой лицезрит Бога, который и
есть "Любовь, что движет солнце и светила" ("Рай",
XXXIII, 145). Эти строки Данте стали крылатыми
уже XIV в., и Чосер прекрасно знал их. В тексте
"Троила" есть и другие реминисценции из
"Божественной комедии", а в одном месте (III, 181) поэт
прямо цитирует последнюю песнь "Рая" (XXX, 13-18).
Обращение Чосера к тексту Данте крайне
важно. Оно, конечно, не означает, что языческим
героям "Троила и Крессиды" открыта, пусть и "сквозь
тусклое стекло", христианская концепция Бога-
Любви. Но реминисценции из Данте сознательно
дистанцировали от читателей не только Амура и
всю куртуазную доктрину, но и саму земную,
повинующуюся велениям природы любовь, поместив их
в типичную для Высокого Средневековья
готическую перспективу, которая сочетала, казалось бы,
несовместимое - скульптуры намеренно уродливых
химер с общей возвышенной гармонией
устремленных к небу линий собора. Как показали
исследователи, такая перспектива присуща не только
изобразительному искусству, но и литературе. Она
объединяла горний и дольний миры, которые сливались
в их раздельности в едином художественном образе,
охватывая всю вселенную и причудливо сочетая
царство благодати с царством природы. Поэтому в
готике, по справедливому замечанию М.В. Алпато-
566
'Горести царевича Троила"
ва, "спокойная сосредоточенность перебивается
взволнованным порывом и беспокойным
движением, возвышенное - низменным,
призрачно-прекрасное - обыденным и даже уродливым"23.
Речь здесь идет о том, что известный историк
искусств Арнольд Хаузер назвал "дуализмом
готического искусства"24. Этот дуализм был во многом
следствием умонастроений Высокого
Средневековья с их аристотелианскими номиналистическими
тенденциями, которые стимулировали интерес к
явлениям чувственного мира, осмысленным
самостоятельно в их автономности, а не как несовершенные
копии идеальных платонических сущностей в духе
господствовавшей ранее философии реализма.
Усиление этих, пока еще, впрочем, умеренных
тенденций совпало по времени с эпохой Высокой
Схоластики в философии25. Как известно, самым
крупным философом этого периода был Фома Аквин-
ский (1225-1274), который лучше других выразил
идеи эпохи, обобщив их в "Сумме против
язычников" и "Теологической Сумме". Аквинат обосновал
своеобразный синтез христианской веры и
рациональной философии, непрочную гармонию
Откровения и Разума, утверждая, что науку и веру нужно
23 Алпатов М.В. Всеобщая история искусств. М.; Л., 1948. Т. 1.
С. 345. О связи Чосера с готикой см., например: Muscatine С.
Chaucer and the French Tradition. A Study in Style and Meaning. Los
Angeles, 1957, а также: Ganim T.M. Style and Consciousness in
Middle English Narrative. Princeton, 1983.
24 HauserA. The Social History of Art. L., 1951. V. 1. P. 232-244.
25 Панофский Э. Готическая архитектура и схоластика //
Богословие в культуре Средневековья, Киев, 1992. С. 53-54 и далее.
567
AM. Горбунов
рассматривать как два совершенно разных типа
принятия истины26.
В соответствии с подобными идеями самые
разные явления материального мира, какими бы
мелкими или даже уродливыми они ни казались, теперь
стали понимать как часть Божественного замысла,
как феномены, напрямую связанные с Богом и
потому достойные пристального внимания и
философа, и художника. Из этой непрочной гармонии
Откровения и Разума и родилось искусство Высокой
Готики, которое, не упразднив
спиритуалистической иерархии ценностей романского стиля и не
отменив примата божественного над земным, создало
своеобразную вертикаль горнего и дольнего миров,
неразрывно связанных между собой и необходимых
друг другу. В литературе эти умнонастроения дали
жизнь и новой концепции любви в поэзии
трубадуров, и рыцарскому роману с его поединками и
любовными авантюрами, и парадоксальному
сочетанию, казалось бы, несовместимых частей "Романа о
Розе", и динамической панораме мистериальных
циклов, и грандиозному видению "Божественной
комедии" Данте, где с детальной точностью
описанный загробный мир как бы составлен из кусков
реальной жизни, не говоря уже о низких жанрах, типа
фаблио с его интересом к быту, вниманием к факту
и физиологии и пристрастием к пародии и сатире.
Жильсон Э. Разум и Откровение в Средние Века // Богословие
в культуре Средневековья. С. 35. См. также: Коплстон Ч.Ф.
Аквинат. Введение в философию великого средневекового
мыслителя. Долгопрудный, 1999. С. 71-108 (в частности).
568
"Горести царевича Троила"
Однако Чосер жил уже в период Поздней
Готики, когда непрочная гармония Откровения и
Разума, предложенная Фомой Аквинским, заколебалась
и была готова рухнуть, чему, в частности,
способствовали идеи радикально настроенных оксфордских
философов-номиналистов, Дунса Скотта и
особенно Уильяма Оккама, которые разделили религию и
философию. Тем самым они открыли путь разного
рода мистическим учениям и в то же время
спровоцировали новый всплеск интереса к изучению
материального мира, к эмпирическому опыту, породив
скептицизм, который потряс сами основы
средневекового схоластического метода. Чосер,
несомненно, ощущал эти перемены, и потому он не только
смог в духе Высокой Готики соединить доктрину
куртуазной любви с твердой верой в христианские
догматы, но и показать ставшую теперь очевидной
обратную сторону этой доктрины, ее смешные
черты, не нарушив художественной цельности поэмы.
Критика куртуазной доктрины в "Троиле и Крес-
сиде" весьма и весьма радикальна. По точному
выражению американского исследователя Чарльза
Маскетайна, для читателей XIV в. Троил с его
идеалами был, подобно Ланселоту и Галахаду, по сути
дела, фигурой из прошлого, еще служившей
образцом для подражания, но уже отчасти архаичной27.
Отсюда особое, чосеровское сочетание
трагического и комического взгляда на повествование.
(Нечто подобное, но на другой основе возникнет
27 Muscatine С. Op. cit. Р. 138.
569
А.Н. Горбунов
потом у Шекспира.) Даже если принять
нравственный кодекс Высокого Средневековья, согласно
которому юный рыцарь должен быть львом на поле
брани и ягненком в замке, то и тогда поведение
героя поэмы порой может показаться немного
странным. С симпатией изображая бескомпромиссное
благородство и ратную доблесть Троила, Чосер
вместе с тем довольно юмористически показывает
явную неприспособленность героя к практической
жизни. Между куртуазными идеалами Троила и
реальной жизнью лежит пропасть. И здесь на помощь
ему приходит посредник, Пандар, который у Чосера
из кузена героини ("Филострато") превратился в ее
дядю и играет в повествовании гораздо более
важную роль. (В двух главных любовных сценах у Бок-
каччо его нет.)
В изображении английского поэта Пандар -
остроумный, словоохотливый малый, очень
обаятельный и весьма искушенный в светских делах. Из
него ключом бьет энергия, столь недостающая Трои-
лу; он весел и находчив и всегда готов придти на
помощь. Пандар привязан к племяннице и искренне
предан своему лучшему другу Троилу, что, однако,
не мешает ему без конца подшучивать над
царевичем. У Боккаччо Пандар столь же молод, как и
Троил. У Чосера он, видимо, несколько старше обоих
героев (автор ничего не говорит о его возрасте), и
потому, помогая им, он может и поучать, по
крайней мере, неопытного Троила. Вся речь Пандара
буквально пропитана бесконечными сентенциями,
чью основу составляет скептический здравый
570
'Горести царевича Троила"
смысл, которого совершенно лишен юный герой
поэмы.
Пандару присущи деловитый прозаизм
мышления, трезвая рассудительность и немного циничная
ирония во взгляде на любовь. Хорошо понимая
чувства Троила - Пандар и сам давно и безнадежно
влюблен, - он в то же время постоянно заземляет их
в поисках практического решения. То, что он не
может сделать для себя, Пандар с бескорыстной
радостью делает для друга, устраивая свидания Троила и
Крессиды и помогая влюбленным соединиться под
крышей собственного дома.
В целом Пандар совмещает две роли. С одной
стороны, это роль близкого друга, доверенного
лица, с сочувствием выслушивающего исповедь
влюбленного героя и дающего ему разного рода советы.
Такие персонажи не раз встречались на страницах
рыцарских романов, а в "Романе о Розе" он звался
просто Друг. А с другой стороны - ловкого
сводника, как бы попавшего в поэму из фаблио28, где
любовные похождения героев изображались в
откровенно сниженном, комическом духе, часто
пародируя куртуазные модели. В дискуссии о любви,
развернутой на страницах поэмы, этот аспект сюжета
тоже важен для Чосера.
Незадолго до решающей встречи влюбленных
Пандар неожиданно понимает двойственность
своей роли и отдает себе отчет в том, что "ведет по-
28 См. об этом подробнее: Muscatine С. Op. cit. Р. 140 и далее.
В "Романе о Розе" - это Старуха.
571
AM. Горбунов
стыдную игру, какая самому не по нутру" (III, 58).
Но Троил оправдывает его, говоря, что тот лишь
трудится на благо друга:
Допустим, кто берет за это мзду -
Тому пристало называться сводней;
Но кто для друга тяжкому труду,
Как ты, предастся волею Господней -
Что может быть на свете благородней?
Хоть результаты схожи, спору нет,
Но побужденья путать нам не след.
(III, 58)
И однако именно с легкой руки Чосера имя Пан-
дара стало нарицательным, чего не случилось ни в
итальянском, ни в других европейских языках.
Написанное с маленькой буквы - pandar (pander), - оно
уже во времена Шекспира стало означать сводника.
Но это произошло много позже. У Чосера же
Пандар - сложная и многозначная фигура,
по-своему не менее яркая, чем Батская ткачиха из "Кен-
терберийских рассказов". Хотя поступки Пандара
порой действительно напоминают трюки сводника
из фаблио, он принадлежит к совсем иному
социальному сословию (сводники, как правило, были из
низов общества) и действует он, как на то указал
Троил, бескорыстно, очевидно сам получая
удовольствие от своих хитрых махинаций. Да и в
развитии сюжета первых трех книг поэмы он играет
гораздо большую роль. Так, на правах близкого друга
Троила и родственника Крессиды он лично
присутствует при свиданиях героев, участвуя в их беседах,
572
"Горести царевича Троила"
а когда робкий Троил от избытка чувств падает в
обморок у ложа Крессиды, он и тут приходит на
помощь:
... Подняв,
Царевича он уложил на ложе,
Ворча: "Ну, полно! воину негоже
Крушиться этак!" - и с него совлек
Все до рубашки, чтоб дышать он смог.
(III, 157)
Итак, Пандар кладет героя в постель к
возлюбленной и раздевает его. Такой сюжетный поворот
был неожиданным даже для фаблио. (Ничего
похожего в "Филострато", где героиня гораздо
сговорчивее, чем у Чосера, разумеется, нет.) Авторская
ирония в этом эпизоде совершенно очевидно имеет
двойной адрес. Чосер откровенно потешается над
лишенным всякой инициативы куртуазным героем.
Но в то же время, комически заострив ситуацию,
доведя ее почти до абсурда, он пародирует и сам
пародийный по отношению к куртуазной традиции
жанр фаблио, тем самым тоже дистанцируя его от
читателей. И чем дальше движется действие, тем
очевиднее становится эта дистанция. Деловитый
практицизм Пандара и его находчивость помогают
влюбленным соединиться, но они бессильны
сберечь их чувство, помешать разлуке. И потому в двух
последних книгах поэмы он уже не влияет на ход
действия. Быстро теряя инициативу, он
превращается из активного участника событий в пассивного
наперсника главного героя, способного лишь
терпеливо выслушивать жалобы Троила. Изобретатель-
573
AM. Горбунов
ный посредник теперь полностью уступает место
преданному другу, для которого дружба важнее
родственных уз. Потому под конец, убедившись в
измене Крессиды, Пандар проклинает племянницу.
Обе его роли уже сыграны, и после этого
проклятия он исчезает со страниц поэмы.
Сама же Крессида в своем последнем монологе
так оценила свое предательство:
"О стыд! - она стенала - о, позор!
Неверность имя мне! Предав Троила,
Я лучшему из лучших изменила.
Что обо мне подумают? Увы!
В преданьях я и в книгах век пребуду
Изменницей...."
(Ш, 151-152)
Образцом женского непостоянства и считали
Крессиду в Средние века. В полном соответствии с
этим беспощадным вердиктом Чосер в балладе
"Против женского непостоянства"29 сравнивал
Крессиду с коварной Далилой, предавшей Самсона,
а в "Легенде о славных женщинах" поэт покаялся,
что посвятил ей целую поэму. Однако в самой
поэме нет и следа столь типичного для эпохи
антифеминизма, отчетливо ощутимого и у Бенуа де Сент-
Мора, и у Гвидо делле Колонне. Непохожа героиня
и на очаровательную, но легкомысленную Гризеиду
Боккаччо, которая, "как листок по ветру кружит".
29 Ряд ученых поставили под сомнение авторство этого
стихотворения, но во всех фундаментальных изданиях поэзии Чосера
оно напечатано.
574
"Горести царевича Троила"
У Чосера Крессида превратилась в самый
сложный и противоречивый характер поэмы. Мы в
основном узнаем о ней со слов рассказчика, который
совершенно явно неравнодушен к героине и
всячески стремится оправдать ее, хотя сведения, которые
он сообщает, порой бывают сбивчивыми и
неточными. В целом же Чосер, по справедливому
замечанию Талбота Доналдсона, в первых четырех книгах
внушает нам столь сильную симпатию к героине,
что ее предательство, о котором было известно с
самого начала, все же поражает читателей, подобно
тому, как их поражает финал трагедии30.
Добрая, сердобольная и вместе с тем веселая и
находчивая, героиня Чосера одинаково хорошо
понимает и своего дядю, и возлюбленного. Она
занимает как бы промежуточное положение между
ними, помогая соединить высокие идеалы Троила и
практический здравый смысл Пандара в непрочном
равновесии.
Известие о чувстве Троила Крессида
воспринимает с естественным женским любопытством и
боязнью, которые вполне понятны у одинокой и
беззащитной вдовы. К ней же самой любовь приходит
не сразу, и Чосер с удивительным мастерством -
отдельными штрихами - показывает, как она
овладевает героиней. Согласившись под давлением
Пандара лишь "ободрить" Троила, Крессида начинает
думать о царевиче. Затем, выглянув в окно, она слу-
30 Donaldson Т.Е. The Swan at the Well, Shakespeare Reading Chaucer.
New Haven; L., 1985. P. 80.
575
AM. Горбунов
чайно видит его самого. С невольным восхищением
глядя на облаченного в ратные доспехи героя, она
восклицает: "Что за напасть!.. Уж я не зельем ли
опоена?" (II, 93). Эти слова должны были вызвать у
первых читателей поэмы неминуемые ассоциации с
любовным напитком из легенды о Тристане и
Изольде, ставшим причиной их роковой и
неодолимой страсти. Но Крессида еще продолжает
сопротивляться пробудившемуся чувству. Спустившись к
себе в сад, она неожиданно слышит гимн во славу
любви, который поет ее родственница Антигона.
А потом уже ночью у себя в спальне она внимает
грустной песне "певца любви" соловья. Под эту
песню она и засыпает.
И вот ей снится: прилетел орел,
Крыла над нею белые раскинул
И грудь ее когтями распорол,
Оттуда сердце бьющееся вынул,
Свое вложил ей сердце в грудь - и сгинул.
Обмен же сей не причинил ей мук
И не поверг сновидицу в испуг.
(И, 133)
На языке куртуазной символики смысл этого сна
ясен: любовь полностью овладела сердцем Кресси-
ды. (Орел символизирует царское достоинство
Троила, а белизна оперенья - чистоту героя.)
Чувство героини сильно и искренне, и она
счастлива с Троилом. Когда же Изменница-Фортуна
отвращает свой лик от героев, Крессида горюет
ничуть не меньше своего возлюбленного. И все же,
576
"Горести царевича Троила"
покинув Трою, она изменяет царевичу. Рассказывая
об этом, Чосер стремится смягчить характерную
для его эпохи тему осуждения женщины как
"сосуда греха" и, насколько возможно, оправдать
героиню. Но факт остается фактом - в стане у греков
Крессида, забыв клятвы в верности, отдает свою
любовь Диомеду.
Критики по-разному объясняют неверность
Крессиды, говоря о ее беззащитности и чрезмерной
"робости" (П, 65), заботе о чисто внешних
атрибутах чести в ущерб ее реальному значению31. Сам же
Чосер с первых строк поэмы подчеркивает мотив
рока, злой судьбы, целиком подчиненной
Божественному Провидению, которую герои-язычники не
в силах побороть.
Интересно, что детальный портрет Крессиды
Чосер дает лишь в конце поэмы, как бы проецируя
свое неоднозначное отношение к героине на ее
внешность.
Облик Крессиды почти полностью
соответствует куртуазным представлениям об идеале женской
красоты. Крессида гармонично сложена, черты ее
лица поражают прелестью, у нее золотистые
волосы и лучистые глаза. Описывая ее взор, Чосер
опять обратился к "Раю" Данте, к словам Беатриче,
сказавшей: "В моих глазах - не вся отрада Рая"
(XVIII, 21). Однако Крессида не Беатриче, и
символика взгляда героини Чосера совсем иная. В
отличие от пребывающей в царстве благодати возлюб-
31 Lewis CS. Allegory of Love. P. 185.
19. Д. Чосер
577
А.Н. Горбунов
ленной Данте Крессида - лишь прекрасное
творение природы, живущее по законам дольнего бытия.
Дантовская же аллюзия ставит строки поэмы в
неоплатонический контекст мысли, где красота
ассоциируется с благом и зовет к доблести. Именно такую
женщину, в чьем облике "любовь... с красой... за
первенство сражалась" (V, 117), и должен был
полюбить Троил, и именно такая героиня должна
была бы повести его путем самосовершенствования.
Но в облике Крессиды есть и важный изъян -
сросшиеся брови (ими ее наделил еще Дарет), а
согласно средневековым представлениям, они
считались признаком непостоянства. Крессида, живущая
в дольнем мире, где все подвержено переменам и
ничто не вечно, и должна иметь изъяны. С этим-то
как раз и не может смириться Троил, который на
куртуазный манер "обожествляет" свою
возлюбленную. Как верно заметил английский чосеровед
Дерек Бруэр, героиня Чосера, являясь совершенно
жизненным и увлекательно сложным характером и
вместе с тем на средневековый манер воплощая
собой прекрасный "дар природы, или Фортуны"32,
лишь на время дается Троилу, и потому по самой
своей сути она несовершенна и изменчива, как и все
под Луною. В объединяющей героев готической
перспективе поэмы ошибка Троила, его
трагическая вина в том, что он воздает поклонение
тленному и непостоянному, не ведая об истинно вечном и
непреходящем.
32 Brewer D. An Introduction to Chaucer. L.; N.Y., 1984. P. 148.
578
"Горести царевича Троила"
Эта же перспектива закономерным образом
подводит Чосера к финальным строкам поэмы, с их
отречением от мира и земной любви:
О юноши и девы, чьи сердца
Полны любви! Бегите от соблазна,
Склоняйтесь перед благостью Творца -
Того, чьему подобью сообразно
Вы созданы! И знайте: все, что праздно -
Недолговечно, точно вешний цвет,
И бренный мир наш - суета сует.
Любите же Того, кто муки крестной
Для нашего спасенья не избег
И, вознесясь, в обители небесной
Поныне пребывает: Он вовек
Вас не предаст! Когда же человек
Всем сердцем ко Спасителю пристанет -
Любви неверной он искать не станет.
(V, 263-264)
В сознании первых читателей Чосера эти строки,
заканчивающиеся молитвой ко Пресвятой Троице
("Единый в трех и тройственный в одном...")
неминуемо соотносились с началом поэмы, содержащим
обращение к языческому богу любви Амуру.
Начало и конец поэмы - это не просто некое
формальное обрамление, но два полюса
притяжения, которые организуют весь текст и определяют
смысл развернутого внутри диспута о смысле
любви. Эпилог "Троила и Крессиды" с его отречением
от земной любви постепенно подготавливается всем
движением сюжета. Эпилог предвосхищают уже
первые строки, где сразу же говорится о печальном
19* 579
AM. Горбунов
конце любви героев. А потом на протяжении всего
текста тема изменчивости судьбы и непостоянства
земных радостей вновь и вновь возникает в поэме,
звуча все громче и громче в ее последних книгах.
Исподволь возникает в тексте и оппозиция земной и
небесной любви. В готическом пространстве поэмы
с его непрочным равновесием горнего и дольнего
планов бытия счастье героев оказывается кратким
и ненадежным, "неверным", как и все в подлунном
мире. Более того, в поэтическом универсуме
"Троила", где любовь - всеобъемлющий принцип
мироздания, измена воспринимается не только как
личная, но отчасти и как космическая трагедия.
Очевидно, так считали современники Чосера, твердо
верившие, что мир скреплен любовью Бога и даже
закон гравитации - тоже проявление этой любви.
Быть может, поэтому Чосер и назвал поэму "моей
маленькой трагедией" (litel myn tragedie). (В
глоссарии к переводу Боэция поэт писал: "Трагедия - это
поэтическое произведение о длящемся некоторое
времени счастье, которое оканчивается бедой")33.
Тем не менее Чосер вовсе не отвергает земной
любви и ее радостей, но лишь ставит их на должное им,
подчиненное место, ибо земная любовь - важная и
неотъемлемая часть человеческой жизни, и без нее
невозможен сам дольний мир, где она "царит на
море и на суше". Неразрешимый парадокс вечного и
преходящего, горнего и дольнего - один из главных
мотивов всей поэмы.
33 The Riverside Chaucer. P. 409-410.
580
"Горести царевича Троила"
Чосер, надев маску "от автора", появляется в
"Троиле и Крессиде" в роли рассказчика, на
эпический манер ведущего повествование и
одновременно комментирующего его. Само это повествование
полностью соответствует всем формальным
правилам средневековой риторики и содержит
множество отступлений, обращений, назидательных
примеров и т.д. И тут рассказчик и Пандар порой бывают
очень похожи друг на друга. Оба излишне
суетливы, многоречивы и витиеваты. Оба испытывают
плохо скрываемое удовольствие, наблюдая за
влюбленными героями. Но, разумеется, рассказчик
в "Троиле и Крессиде" вовсе не равнозначен Чосе-
ру-поэту. На протяжении поэмы дистанция между
истинным автором и рассказчиком, немного
простоватым и, якобы, совсем не искушенным в делах
любви, все время меняется. Иногда рассказчик
прямо излагает взгляды автора, но чаще он остается
маской, скрывающей авторское лицо. Так
рассказчик, как уже говорилось, явно не равнодушен к
героине и потому стремится оправдать любой ее
поступок, даже и самый неприглядный, и этот
наивный энтузиазм, настораживая читателей, помогает
отделить восторги рассказчика от более сложного
авторского взгляда на Крессиду. Рассказчик
постоянно говорит, что "плетется" вслед за "старыми
книгами", откуда он заимствовал сюжет, за "своим
автором" (myn auctor), т.е. наиболее надежным
древним источником, хотя в реальности, как мы
знаем, такого источника нет, а называя имя Лоллия,
рассказчик на самом деле ссылается то на Петрар-
581
AM. Горбунов
ку, то на Боккаччо. Все это как бы предвосхищает
технику романа более поздних времен, типа "Трист-
рама Шенди". Если же говорить о современных Чо-
серу параллелях, то можно сослаться на традицию
средневековой живописи, позволявшей художнику
помещать на одной странице несколько миниатюр с
изображением различных событий, которые
происходят в одно и то же время.
Отношение рассказчика к происходящему явно
двойственно. С одной стороны, он всеми силами
стремится к объективности, ссылаясь на "старые
книги". С помощью этого приема Чосер создает
нужную ему дистанцию между сегодняшним днем и
древней Троей. Читатель с самого начала знает, что
городу грозит неминуемая гибель. Потому оттуда с
такой поспешностью бежит узнавший о судьбе
Трои с помощью волхования Калхас, бросив
беззащитную дочь на произвол судьбы. И далее на
протяжении всей поэмы рассказчик постоянно
возвращается к мотиву рока, а сами неумолимо движущиеся
вперед события день за днем приближают развязку.
О том, что она уже видна, свидетельствует столь
желанный троянцам обмен Крессиды на вскоре
предавшего их Антенора и гибель великого
Гектора, а вслед за ним и Троила.
И вместе с тем Троя - это место, где вопреки
всему живы радость и любовь, согревающее душу тепло
человеческих чувств, которого нет в стане у греков.
Напористый и неискренний Диомед - прямая
противоположность Троилу. Он вовсе не испытывает
никаких высоких чувств к героине, скорее, им владеет
582
"Горести царевича Троила"
азарт охотника-Дон Жуана, и куртуазная риторика,
который он пользуется, нужна ему, чтобы завоевать
очередную жертву, отбив Крессиду у Троила, и тем
потешить свое тщеславие. Симпатия рассказчика к
троянцам вполне понятна, поскольку средневековые
англичане, как уже говорилось, считали себя их
потомками. И симпатия эта настолько сильна, что
рассказчик порой невольно отождествляет себя с
героями, начиная жить их радостями и печалями. В такие
моменты Троя предстает как типично
средневековый город с рыцарями и горожанами, живущими
похожей на Англию XIV в. жизнью. Это вполне
закономерно, поскольку принципиальное отличие
между античностью и современностью поняли лишь
гуманисты эпохи Ренессанса, а средневековый человек
был в гораздо большей мере причастен духу
преемственности двух смежных эпох.
Однако эта двойственность взгляда на события
вовсе не исчерпывает всей сложности авторского
отношения. Многие комментарии Чосера полны
скрытой, а часто и вполне откровенной иронии.
Веселая и легкая, она пронизывает все повествование
и изливается и на самого автора-рассказчика,
надевшего маску неискушенного простофили. Не снимая
трагизма сюжетной коллизии, ирония придает
истории Троила и Крессиды особую объемность,
смягчает мрачные краски, приобщая поэму спокойному
и светлому взгляду на мир, который присущ всему
творчеству Чосера в целом.
Двойственно и отношение Чосера к тексту
поэмы. Сочиняя "Троила и Крессиду", поэт опирался
583
AM. Горбунов
на две противоположные традиции. Одна из них -
это традиция устной поэзии придворных
менестрелей, вступавших в прямой контакт со слушателями
в момент чтения стихов. Нет сомнения в том, что
Чосер в значительной мере рассчитывал на такой
контакт со слушателями, к которым он не раз
обращается по ходу действия. Для устной поэзии
необычайно важно звучащее слово, особая
музыкальность стиха. И тому, и другому поэт уделяет очень
большое внимание. Но вместе с тем Чосер явно
опирается и на письменную традицию, уже в начале
поэмы говоря, что пишет стихи, которые "льют
слезы" ("These woful vers that wepen as I write").
Отсюда сложная и богатая образность, которая
обращена не только к слуху, но и к зрению, и
скрупулезно выверенное построение поэмы с ее контрастным
параллелизмом эпизодов и сюжетных линий
(пролог и эпилог, письма героев в начале и в конце, сон
Крессиды и сон Троила, ухаживания Троила и
ухаживания Диомеда и т.д.). отсюда прозрачно четкая,
почти как в классицистической трагедии,
композиция сюжета, с завязкой в начале, кульминацией
ровно в середине поэмы и неминуемой трагической
развязкой в конце. Отсюда аллюзии, понять
которые можно лишь при чтении. Отсюда, наконец, и
различные рукописные варианты текста с их
разночтениями, свидетельствующие о тщательной
авторской правке. Чосер стоит как бы на стыке двух этих
традиций, постепенно отмирающей и быстро
набирающей силы, черпая лучшее из обеих и смело
экспериментируя.
584
"Горести царевича Троила"
По мнению специалистов34, язык поэмы
отличается необычайным для своей эпохи богатством,
чеканной точностью передачи мысли, особым
благозвучием слов романского происхождения (многие из
них Чосер-переводчик и посредник между
культурами впервые ввел в английский обиход) и гибкостью
фразировки, сочетавшей сложные ритмы высокого
слога с простотой обыденной речи. На протяжении
всей поэмы Чосер экспериментирует со стилем,
сталкивая и противопоставляя разные регистры.
Влюбленный Троил и рассказчик в роли педанта-
книжного червя предпочитают высокую лексику, но
тот же рассказчик, стремясь развлечь и увлечь
потенциального читателя-слушателя, вынужден
обратиться к разговорной речи, тем более, что обилие
диалогов, играющих столь важную роль в поэме,
требует того же самого. Оба этих регистра
постоянно обыгрываются поэтом, наполняя текст
неповторимой иронией. Вспомним хотя бы, как во время их
первой беседы Пандар ловко заземляет высокую
риторику полного любовной тоски Троила:
Вот-вот! - вскричал Пандар, - для дуралея
Куда милей на хворь свою пенять,
Чем снадобье целебное принять.
(1,109)
В своей речи Троил и рассказчик-педант любят
пользоваться гиперболами и прилагательными в
Барри Уиндеат посвятил стилю поэмы целый раздел своей
книги, где суммируется сделанное в этой области в чосероведе-
нии, см.: WindeattBA. Op. cit. P. 314-359.
585
AM. Горбунов
превосходной степени, разного рода клятвами и
заверениями (слово сердце постоянно звучит в таких
местах текста). Описывая же чувства влюбленных,
Чосер прибегает к традиционным для куртуазной
поэзии образам жары и холода, света и тьмы,
зрения и слепоты, лодки, гонимой ветром по волнам, а
также охоты (соколиной охоты, сетей, западни).
С другой стороны, текст поэмы полон разного
рода пословиц, с помощью которых действующие
лица комментируют происходящее, как бы
устанавливая связь единичного со всеобщим, хотя сами эти
обобщения не раз ставятся под сомнение
контекстом повествования. Так, например, Пандар, говоря
о сопротивляющейся любви Крессиде, сравнивает
ее с дубом, который рано или поздно рухнет, в то
время как "под бурей гнущийся тростник" устоит
под порывом ветра:
Возьмем под бурей гнущийся тростник:
Едва лишь только небо прояснится
И вихрь уймется - он воспрянет вмиг;
Поваленный же дуб не распрямится.
(II, 199)
Но, как верно заметил Барри Уиндеат, в конце
поэмы, подобно дубу, рухнет не героиня, но герой;
Крессида же уцелеет, как колеблющийся по ветру
тростник35.
Экспериментальной была и строфика поэмы
(rhyme royal). Написанная пятистопным ямбом
строфа "Троила" чисто внешне напоминала римскую ок-
35 Ibid. Р. 352.
586
"Горести царевича Троила"
таву "Филострато", рифмующуюся по схеме авававсс,
но отличалась как длиной строфы - не восемь, как у
Боккаччо, а семь строк - так и рифмовкой ававвсс.
Долгое время считалось, что сам Чосер изобрел эту
строфу, опробовав ее в "Птичьем Парламенте", а
свое название - королевская строфа - она получила
потому, что ею в XV в. увлекся шотландский король
Джеймс I, бывший одним из последователей Чосера.
Но в последние десятилетия ученые36 установили,
что анонимные английские поэты употребляли эту
строфу в XIV в. еще до Чосера в стихотворениях,
обращенных к королевской особе, или в произведениях,
написанных для поэтических состязаний, в которых
судью называли королевским именем. Это были по
преимуществу "стихи на случай", мало интересные в
художественном отношении и почти не
сохранившиеся до наших дней. Чосер же первым использовал
королевскую строфу в серьезной поэзии, и с тех пор она
по праву стала неразрывно связана с его именем,
обретя в его стихах новую жизнь. В "Троиле и Кресси-
де" она поражает необычайной гибкостью и
музыкальностью, и, по мнению ученых37, в миниатюре как
бы воспроизводит движение сюжета всей поэмы с его
переходом от горестей к счастью и от счастья снова к
беде. Первая часть строфы с ее чередующимися
рифмами (ава) как бы противостоит второй с ее
смежными рифмами (весе), объединяясь с ней двустишием ее,
36 Stevens М. The Royal Stanza in Early English Literature // PMLA, 94,
1979.
37 WindeattBA. Op. cit. P. 335.
587
AM. Горбунов
а последняя строка часто выражает главную мысль
всей строфы. Образующая по большей части
законченное синтаксическое единство (хотя бывают
случаи, когда Чосер переносит мысль из одной строфы в
другую, а иногда объединяет между собой и три
строфы), она хорошо подходит как для эпических страниц
повествования, так и для лирических мест поэмы
(14-строчный сонет Петрарки Чосер перевел с
помощью трех строф, т.е. 21 строки), передавая самые
разнообразные оттенки настроений - от
легкомысленного веселья и экстатической радости до
трагической скорби.
По сути дела, новаторским был и жанр "Троила и
Крессиды". Поэма лишь косвенно связана с
популярным тогда рыцарским романом, поскольку
батальная линия, ратные подвиги героя, играют здесь явно
второстепенную роль. По нашему мнению, вопреки
утверждению автора, ее нельзя назвать и трагедией,
даже в том понимании, какое вкладывал в это слово
сам Чосер. В позднем Средневековье, а затем и в
эпоху Возрождения действительно существовал
особый условный жанр трагедий de casibus38. Это были
по большей части поэтические сочинения [типа
"Падения государей" Джона Лидгейта (1431-1438)],
которые рассказывали о судьбах славных мужей и жен,
которых Колесо Фортуны возносило ввысь, а потом
безжалостно бросало вниз, т.е. те самые
"поэтические произведения о длящемся некоторое время сча-
38 Этот термин восходит к латинскому трактату Боккаччо "О
несчастиях знаменитых людей" ("De Casibus Virorum").
588
'Горести царевича Троила"
стье, которое оканчивается бедой". Но, как
убедительно показала американская исследовательница
Моника Макалпин, в поэме Чосера трагична лишь
сюжетная линия Крессиды, а в случае Троила,
попавшего после смерти в восьмую сферу небес, нужно
говорить, скорее, о комедии в средневековом
понимании этого слова как о произведении имеющем
счастливый конец (ср. "Божественную комедию"
Данте)39. Да и Крессиду в конце поэмы Колесо Фортуны
все-таки еще не бросало окончательно вниз, и хотя
она предавала любовь Троила, судьба к ней была
еще благосклонна - героиня оставалась рядом с
увлеченным ей Диомедом, дав себе клятву, что отныне
она будет верна своему новому избраннику.
"Троила и Крессиду" иногда также называют
первым английским психологическим романом,
ссылаясь на тонкий психологизм Чосера, мастерски
выписанные им характеры героев, образ
рассказчика и некоторые другие моменты. Но такой взгляд,
как нам представляется, грешит антиисторизмом.
Психологических романов в XIV в. еще не
существовало, хотя психологизм был, разумеется, присущ
литературе того времени. (Его черты можно найти
и в анонимной поэме "Сэр Гавейн и Зеленый
Рыцарь", и даже в "Петре Пахаре" Ленгленда.) Скорее
же уместно говорить о сложном синкретическом
жанре "Троила и Крессиды". Он предвосхитил и
будущую трагедию Возрождения и XVII века, и
будущий роман, все-таки оставаясь при этом поэмой, ко-
39 MacAlpine М. The Genre of Troilus and Criseyde. N.Y.; L., 1978.
589
А.Н. Горбунов
торой суждено было стать образцом этого жанра
для многих грядущих поколений.
В финале "Троила и Крессиды" Чосер писал:
Ступай, моя трагедия! Расстаться
Пришло нам время...
Ступай, куда Поэзия ведет
И где до нас с тобою проходили
Гомер, Овидий, Стаций и Вергилий.
(V, 256)
В этих строках нет столь частой для Чосера
иронии. На этот раз он действительно верит, что
продолжает дело великих поэтов древности и имеет
право гордиться своей поэмой. Чосер не ошибся. Он
и в самом деле написал одну из лучших поэм на
английском языке.
Шотландский поэт Роберт Хенрисон увлекся
историей Троила и Крессиды спустя примерно сто лет
после Чосера (точная дата неизвестна), рассказав
свою версию событий в небольшой поэме под
названием "Завещание Крессиды" ("The Testament of
Criseyde"). Она имела столь большой успех, что
начиная с 1532 г. и на протяжении долго времени ее
печатали в собрании сочинений Чосера без
указания имени ее истинного автора в качестве эпилога к
"Троилу и Крессиде". (Именно в таком издании с
ней познакомился Шекспир.)
Если английская поэзия XV в., созданная в
период бесконечных войн и междоусобиц и в основном
представленная эпигонами Чосера, достаточно
скудна талантами и не может похвастаться дости-
590
"Горести царевича Троила"
жениями, хотя бы отдаленно сопоставимыми с
литературой предшествовавшего столетия, то для
Шотландии, бывшей тогда независимым
королевством, XV век - это время расцвета национальной
поэзии, предмет гордости шотландцев и по сей день.
Эта поэзия была написана на шотландском
диалекте английского языка (сами поэты называли его
Inglis) и опиралась как на народную, национальную
традицию, так и на книжную, английскую. Отдавая
должное Чосеру, учась у него, шотландские поэты
сумели сохранить собственную весьма яркую
индивидуальность и создали произведения высокого
художественного уровня.
Современные исследователи обычно выделяют
Хенрисона среди других шотландских поэтов XV в. -
Джеймса Стюарта, или шотландского короля
Иакова I (14567-1513?) и Гэвина Дугласа (14757-1522),
вручая автору "Завещания Крессиды" пальму
первенства40. О жизни Хенрисона известно крайне мало. Даты
его жизни (1424-1506), которые приводят некоторые
ученые41, очень предположительны и спорны. С
достоверностью можно сказать, что в 1508 г., когда
появилась поэма Данбара "Элегия о поэтах", он уже
умер, поскольку Данбар упоминает его в числе
почивших. Скорее всего, в юности он учился в
университете (возможно в Глазго), где изучал каноническое
право, а потом работал школьным учителем при Дан-
40 MacDiarmid И. Introduction // Henryson R. The Testament of
Criseyde and Other Poems. L., 1973. P. 8.
41 Sanders A. The Short History of English Literature. Oxford, 1966.
P. 70.
591
AM. Горбунов
фермлинском Аббатстве, совмещая преподавание с
должностью нотариуса. И это все сведения,
которыми мы располагаем.
Но до нас дошла его поэзия. Хенрисон с успехом
пробовал силы в самых разных жанрах, будь то
"Назидательные басни", где он талантливо приспособил
заимствованные у Эзопа сюжеты к жизни
современной Шотландии, или первая в истории английской
литературы любовная пастораль "Робин и Макайн",
с юмором обыгравшая идеалы куртуазной любви,
или содержащая полные тонкого лиризма строфы
поэма "Орфей и Эвридика", или написанная в
момент страшной эпидемии и прямо обращенная к
Богу (в католической поэзии Средневековья таких
обращений крайне мало) "Молитва во время чумы".
Но, несомненно, лучшим творением Хенрисона
было "Завещание Крессиды". Точная дата создания
поэмы неизвестна, но ссылки на нее у других
авторов появляются, начиная с 1492 г.42 Соответственно
она была написана раньше. "Завещание Крессиды"
с самого начала было задумано как продолжение
"Троила и Крессиды" Чосера, ее шестая книга,
дающая, однако, свою трактовку событий. Вполне
естественно, что Чосер был главным источником, на
который опирался шотландский поэт. В первых
строфах "Завещание Крессиды" автор-рассказчик
поведал, как бессонной холодной ночью он развел
огонь в камине и, выпив горячительного, взял с
полки книгу "достославного" Чосера о прекрасной
42 Fox D. Introduction // The Poems of Robert Henryson. Oxford, 1981.
P. XIX.
592
"Горести царевича Троила'
Крессиде и благородном Троиле, чтобы скоротать
время. Однако немного дальше поэт говорит, что в
его распоряжении была и какая-то "другая книга",
содержавшая повесть о горестной судьбе Крессиды,
которая в беде окончила свои дни. Что это за книга,
остается тайной. Скорее всего, ее не существовало,
и Хенрисон придумал ее сам, чтобы оправдать
вольность в обращении с сюжетом и противопоставить
себя Чосеру. Недаром же в следующих строках
Хенрисон ставит под сомнение достоверность
рассказа Чосера, утверждая при этом, что и "другая
книга" тоже могла быть плодом фантазии ее
автора. Это заявление Хенрисона очень важно,
поскольку оно свидетельствует о принципиально новом
понимании сюжета. Если Чосер в полном
соответствии со средневековой традицией уверял читателей,
пусть и с лукавой улыбкой, что он во всем следует
древним "авторам", то Хенрисон открыто признает
право поэта менять сюжет с помощью фантазии.
А это уже отчасти предвосхищает Ренессанс, когда
средневековые рассказы о разрушении Трои
утратили сюжетное единство, превратившись во
множество разных версий, одну из которых предложил
Шекспир43.
Отталкивание от Чосера видно уже в образности
первых строк Хенрисона. Действие "Завещание
Крессиды", как и действие поэмы Чосера,
начинается весной. У Хенрисона это середина Великого
поста (in middis of the Lent), т.е., очевидно, конец
43 Benson B.C. Op. cit. P. 143-144.
593
А.Н. Горбунов
марта - начало апреля. Вне сомнения, весенний
пейзаж принципиально важен для обоих поэтов. Но
если у Чосера весна - время пробуждающейся к новой
жизни природы, недавно зазеленевших лугов и
распускающихся цветов, то у Хенрисона весна -
северная, шотландская, подчас больше похожая на зиму,
с ее пронизывающим холодом и северными
ветрами, которые несут град. Теплу, веселью, радости
взаимной любви в "Завещание Крессиды" нет
места. Холод чувств и безысходная печаль - главные
настроения поэмы, которую сам автор называет
трагедией. Однако глосс Чосера к Боэцию тут
неуместен. Никакого "длящегося некоторое время
счастья" у Хенрисона нет; он лишь изображает
беду, постигшую героев под конец их жизни.
Гармоническое, светлое мировосприятие Чосера, его
всепроникающая мягкая ирония, сменились у
Хенрисона более мрачным и трезвым отношением, не
лишающим, однако, поэму объемности видения и
многозначности нюансов.
Сочиняя "Завещание Крессиды", Хенрисон
использовал ту же королевскую строфу, что и Чосер.
[Исключение составляет только вставленный в
текст "Плач" (Жалоба - Complaint) Крессиды,
написанный весьма сложной девятистрочной строфой с
рифами по схеме аавссввсв]. Однако поэтическое
дыхание Хенрисона гораздо короче, чем у Чосера.
Каждая строфа "Завещание Крессиды" как бы
самодостаточна, и мысль автора очень редко
переходит в следующую строфу и никогда не охватывает
трех строф подряд, как это случалось в "Троиле и
594
'Горести царевича Троила'
Крессиде". Стиль Хенрисона много строже и
аскетичнее, чем у Чосера, а само повествование гораздо
более сжато и динамично. Здесь нет места для
пространных отступлений и рассуждений, и каждая
маленькая деталь может сыграть важную роль.
Сложный образ рассказчика не имеет в
"Завещании Крессиды" такого значения, как у Чосера.
Дистанция между автором и рассказчиком здесь
гораздо меньше, и его комментарии по большей части
передают авторское отношение. А Хенрисон не
скрывает своего сочувствия к героине, подчеркивая
роль злой судьбы, отвернувшейся от нее:
Но хоть тебя судили за паденье,
Судачили с презреньем про вину,
В тебе я не подвергну осужденью
Ни красоту, ни ум. Тебя ко дну
Злорадная Фортуна не одну
Влекла с небес, смеялась над тобою.
Ты оклеветана была молвою.
Хенрисон отодвинул начало действия
"Завещания Крессиды" ближе к концу пятой книги Чосера.
Троил еще жив, но судя по тому, что он теперь
является командующим троянской армией, Гектор
уже убит, а значит и смерть Троила уже близка.
Колесо Фортуны неумолимо движется вниз. Однако
троянский царевич почти не участвует в действии,
появляясь только в одном, правда, главном эпизоде
поэмы. Все свое внимание автор уделяет героине,
рассказывая то, о чем умолчал Чосер.
Читатель узнает, что Крессида вскоре наскучила
Диомеду, и он бросил ее, найдя себе другую возлюб-
595
А.Н. Горбунов
ленную. Оставшись в полном одиночестве, без
всякой поддержки среди чужих для нее греков и, как
намекает поэт, вынужденная заняться
проституцией, Крессида отправилась за помощью к своему
отцу Калхасу, который у Хенрисона из жреца
Аполлона превратился в жреца при храме в честь
Венеры и Купидона. В доме отца, в маленькой потайной
комнатке (контраст с комнатой в доме Панадара,
где влюбленные у Чосера в первый раз стали
близки), когда совершалось жертвоприношение в храме,
Крессида в отчаянии обвинила Купидона и Венеру
во всех своих бедах. Такое святотатство не могло
остаться безнаказанным. В видении Крессида
услышала, как Купидон зазвонил в серебряный колокол,
и на суд с птолемеевских небесных сфер спустились
семь планет, воплощенных в образе языческих
богов. Само шествие этих богов и их суд при всей его
неумолимой неизбежности носят в поэме в то же
время и явно гротескный характер. Внешний вид
богов страшен, а порой и просто безобразен.
Изображая Сатурна, например, Хенрисон пишет:
Его лицо с запавшими щеками
Морщинами покрылось, как корой,
А голова дрожала в лад с руками,
Из носа слизь сочилася порой,
Глаза ввалились, космы за спиной
В сосульки смерзлись, острые как копья,
И снежные над ним витали хлопья.
Внешне эти боги совсем не похожи на свои
античные изображения (Хенрисон следует
средневековой иконографической традиции), но ведут они
596
'Горести царевича Троила
себя подобно богам Овидия и Эврипида, проявляя
свойственные простым смертным мстительность и
жестокость.
Приговор богов не оставляет надежды. За
святотатство они карают Крессиду проказой, которая не
только обезображивала и медленно разрушала тело
человека, но и лишала его общения с другими
людьми. Прокаженных еще с древности изгоняли из
общества и с ними обращались так, как будто они
были живыми мертвецами. Кроме того, в Средние
века проказа считалась симптомом венерического
заболевания, что косвенно подтверждало
высказанный автором поэмы намек на то, что слывшая
некогда образцом недоступной куртуазной красавицы
Крессида после того, как ее оставил Диомед,
вынуждена была стать проституткой.
Дальше события развиваются с трагической
неотвратимостью. Очнувшись и увидев в зеркале свое
обезображенное лицо, Крессида оплакивает свою
горькую долю. Плакать героиня продолжает и в
лепрозории, куда она скрывается от мира. Но здесь
она от жалости к себе постепенно переходит к
мыслям о других. В плаче Крессиды, вставленном в
текст поэмы, героиня просит "прекрасных дам Трои
и Греции" помнить о ее судьбе и не забывать о
переменчивости Фортуны и краткости земного
счастья. А потом, поняв, что ничего уже не изменишь,
Крессида смиряется со своей участью и принимает
новые для нее законы жизни среди прокаженных.
Все это подготавливает главный эпизод поэмы,
встречу героев. Отправившись вместе с другими
597
Л.Н. Горбунов
прокаженными просить милостыню, Крессида
случайно попалась на глаза Троилу, возвращавшемуся
в Трою после битвы с греками. Герои не узнали
друг друга. Болезнь не только обезобразила Крес-
сиду, но и поразила ее зрение, и она не поняла, кто
перед ней. Не понял этого и Троил, который
взглянув на прокаженную нищенку, чем-то
напомнившую ему былую возлюбленную, дал ей щедрую
милостыню и уехал прочь.
Во время этой встречи герои по-разному
проявили себя. Вид странной нищенки пробудил у Троила
воспоминания о прошлом счастье, и он дал ей
милостыню из жалости в память о прекрасной Крессиде.
Щедрость Троила, его рыцарское благородство и
постоянство в любви несомненны. Однако, как
справедливо заметил Дэвид Бенсон44, в данной
ситуации этого недостаточно. Перед нами чосеровский
Троил, который еще не попал на небо и не понял
"слепоты" людских страстей. Герой "Завещания
Крессиды" целиком поглощен своим прошлым и
по-прежнему живет идеалами куртуазной любви.
Недаром же воспоминания о "прекрасной
Крессиде" вызывают у него приступ любовной лихорадки,
который ему с трудом удается скрыть. Но, уйдя в
прошлое, герой Хенрисона не видит настоящего.
Он не понимает, что "прекрасной Крессиды"
больше нет, и не узнает свою возлюбленную в
прокаженной нищенке. А это делает его благородный
жест поверхностным и придает идеалам куртуазной
44 Benson D. Op. cit. P. 146.
598
"Горести царевича Троила"
любви несколько абсурдный характер. Теперь уже
в отличие от поэмы Чосера бескомпромиссное
служение этим идеалам не может более быть образцом
для подражания. Троил у Хенрисона, хотя и
вызывает сочувствие, но изображается как фигура
абсолютно архаичная, целиком принадлежащая
прошлому.
Совсем иное дело Крессида. Узнав, кто дал ей
милостыню, она, наконец, осознает истинную
причину своих бед. Героиня раскаивается в измене Тро-
илу и винит в своей доле уже не богов или Фортуну,
но саму себя. Покаяние просветляет душу Кресси-
ды. Она умирает, завещав свое бренное тело червям
и жабам, золото - своим новым друзьям
прокаженным, а душу - богине девственности Диане.
Последние мысли Крессиды не о себе, но о том, кого она
любила, о Троиле.
Различна и роль героев в идейном замысле
поэмы. Статика характера Троила как бы отстраняет
читателей от куртуазной доктрины, показывая, что
теперь, в XV в., она стала достоянием безвозвратно
ушедшего прошлого, которое больше не нуждается
в ироническом снижении, как это было у Чосера.
Динамика же характера Крессиды, столь жестоко
наказанной за нарушение этой доктрины и за
святотатство против олицетворяющих ее богов,
взрывает саму эту доктрину изнутри, демонстрируя ее
беспощадно жесткую замкнутость, которую героиня
сумела преодолеть путем страданий и покаяния.
Чосеровкой готической перспективы,
сочетающей царство природы и царство благодати, в поэме
599
А.Н. Горбунов
Хенрисона уже нет, как нет здесь и финального
обращения к Богу-Троице. Вместо этого автор
"Завещания Крессиды" обращается к "достойным дамам"
("worthie Wemen"). Подобное обращение вызывает
ассоциации с рыцарскими романами, часто
писавшимися для чтения дам. Но вместе с тем в
сравнении с поэмой Чосера оно подчеркивает еще
большее усиление светских тенденций, эти тенденции
уже исподволь готовили почву для вскоре
пришедшего в английскую литературу Возрождения,
которое, упразднив готическую вертикаль,
уравновесило горний и дольний миры.
Не разделяя сложного отношения Чосера к
трагическим событиям сюжета, Хенрисон вместе с тем
не предлагает и каких-то легких, лежащих на
поверхности решений. Конечно, христианский
контекст, свойственный всей поэзии XV в., в
"Завещании Крессиды" есть. Первые читатели поэмы на
своей практике знали смысл христианского
покаяния, дающего верующим отпущение грехов и
возможность начать новую жизнь, и неминуемо
соотносили все это с раскаянием Крессиды. Но они
также знали, что Крессида язычница, и потому
надежды на новую жизнь, пусть и за гробом, у нее нет.
Она лишь может завещать свою душу Диане. И
такой финал еще раз подчеркивал безысходный
трагизм ее ситуации.
Уильям Шекспир заинтересовался троянскими
влюбленными спустя сто с лишним лет после
Хенрисона. Драматург посвятил им одну из своих самых
600
"Горести царевича Троила
интересных и спорных пьес - "Троил и Крессида"
("Troilus and Cressida"). Большинство шекспирове-
дов полагают, что она была написана в
1601-1602 гг. и, возможно, тогда же несколько раз
ставилась на сцене, хотя никаких достоверных
данных о ее постановке до нас не дошло.
К началу XVII в. Шекспир уже прочно занял
место лучшего елизаветинского драматурга, вступив в
период своих высших творческих достижений, пору,
когда, как хорошо известно, светлое и в целом
жизнеутверждающее мироощущение 90-х годов XVI в.
сменилось трагическим видением мира. Первое
десятилетие XVII в. - это, конечно же, прежде всего
период великих трагедий. К моменту создания
"Троила и Крессиды" позади были уже
исторические хроники, в том числе обе части "Генриха IV",
все ранние "счастливые" комедии, в том числе
"Много шума из ничего", "Венецианский купец",
"Как вам это понравится" и "Двенадцатая ночь", и
ранние трагедии "Тит Андроник", "Ромео и
Джульетта" и "Юлий Цезарь", написанный на рубеже
нового периода. Позади, наконец, была и первая
великая трагедия "Гамлет", открывшая этот период.
Впереди, в непосредственной близости, были
другие великие трагедии - "Отелло", "Король Лир" и
"Макбет", а также и "мрачные" комедии - "Конец -
делу венец" и "Мера за меру".
Среди всех этих пьес "Троил и Крессида" стоит
особняком. Созданная, скорее всего, сразу после
"Гамлета" и отчасти близкая ему, но вместе с тем
предвосхищающая настроение "мрачных" комедий,
601
AM. Горбунов
эта пьеса не поддается какой-либо однозначной
классификации в шекспировском каноне и часто
ставит исследователей в тупик. Среди почитателей
Шекспира долгое время даже не было
единодушного мнения о ее художественной ценности. Так, если
Кольридж считал "Троила и Крессиду" самой
трудной для анализа пьесой Шекспира45, а Хэзлит думал,
что она удалась лишь местами46, то Гёте в
разговорах с Эккерманом поставил ее выше "Макбета",
лучшей, по его мнению, в театрально-сценическом
отношении драмы Шекспира, заметив, что ее нужно
прочесть, дабы "почувствовать свободу духа"
великого драматурга47. Однако мнение Гёте, как и
проницательное суждение Бернадра Шоу, сказавшего в
1898 г., что сочиняя "Троила и Крессиду" Шекспир
"был готов и хотел начать двадцатый век, если бы
только семнадцатый ему это позволил"48, были
скорее исключением из общего правила. В общем же
критики уделяли "Троилу и Крессиде" гораздо
меньше внимания, чем другим драмам Шекспира. И
только во второй половине XX в. пьеса была по
достоинству оценена и безоговорочно принята как
зрителями, так и учеными, заняв подобающее ей
место в шекспировском каноне.
45 Coleridge S.T. Lectures and Notes on Shakespeare and Other Poets.
L., 1902. P. 306.
46 Hazlitt W. The Collected Works of William Hazlit. L., 1902. V. 1.
P. 22.
47 Эккерман ИЛ. Разговоры с Гёте. М., 1934. С. 289.
48 Shaw G.B. Preface // Plays Pleasant and Unpleasant. L., 1898. P. XXI.
В своем рассуждении Шоу объединил "Троила и Крессиду" с
"мрачными" комедиями "Конец - делу венец" и "Мера за меру".
602
"Горести царевича Троила'
В распоряжении Шекспира была уже очень
богатая к тому времени литературная традиция. В
отличие от Чосера, отодвинувшего события троянской
войны на второй план, драматург решил вписать
рассказ о любви героев в широкий исторический
контекст, и для этого поэм Чосера и Хенрисона
было мало. Сейчас трудно установить абсолютно
полный перечень всех источников, которыми мог
воспользоваться Шекспир, но многое здесь ясно.
Если в Средние века Гомера знали больше по
имени или в лучшем случае по латинским переделкам, то
Возрождение открыло для себя подлинный текст
греческого поэта. Шекспир вряд ли читал Гомера в
оригинале. Однако есть все основания полагать, что
он был знаком с опубликованным в 1598 г.
переводом семи песен "Илиады", который вышел из-под
пера видного английского поэта и драматурга
Джорджа Чэпмена. (Это тот самый перевод, которым
впоследствии так восхищался Ките.) Чэпмен перевел
1-ю, 2-ю и 7-ю, 8-ю, 10-ю и 11-ю песни "Илиады".
Исследователи обнаружили словесные переклички
этого перевода с текстом шекспировской пьесы49.
Остальные песни "Илиады" Чэпмен перевел много
позже. Первые двенадцать были опубликованы в
1608 г., а вся эпопея полностью - только в 1611 г.
К тому времени Шекспир уже давно закончил
"Троила и Крессиду". Те места "Илиады", которые не
вошли в перевод 1598 г., но которые Шекспир ис-
49 Shakespeare W. Troilus and Cressida / edited by David Bevington.
Walton on Thames, 1988. P. 376-378. Далее - Bevington D. Op. cit.
603
А.Н. Горбунов
пользовал в своей пьесе, он мог знать либо по
переводу Артура Холла (в него вошли только первые
десять песен), сделанному с французского
переложения в 1581 г., либо по французскому переводу Гюга
Солеля и Амадиса Жамена (1580), либо по
латинскому переводу Лоренцо Баллы, либо, наконец, по
другим более поздним латинским переводам. Во всяком
случае, очевидно, что Шекспир имел представление
обо всей эпопее в целом.
Из других древних авторов, специально
обращавшихся к событиям троянской войны или
упоминавших их, Шекспир знал "Метаморфозы" Овидия,
"Энеиду" Вергилия и, возможно, "Аякса" Софокла.
Что же касается более близких по времени
средневековых источников, то Шекспир, как и все елизаве-
тинцы, конечно же, знал Чосера, которого в Англии
XVI в. называли "отцом английской поэзии" и "нашим
английским Гомером", обычно хвалили красноречие
и эрудицию, но в силу изменений, произошедших в
английском языке с XIV в., часто считали трудным и,
как правило, не понимали мелодику его стиха.
Исследователи наглядно показали, что Шекспир не просто
хорошо знал и любил Чосера, но во многих своих
произведениях непосредственно обращался к творчеству
своего предшественника. Иногда он просто упоминал
имена чосеровских героев, иногда цитировал,
перефразировал или ссылался на строки и поэтические
образы Чосера, а иногда использовал его сюжеты50.
50 Thompson A. Shakespeare's Chaucer. A Study in Literary Origins.
Liverpool, 1978. См. также: Donaldson Т.Е. The Swan at the Well...
604
"Горести царевича Троила"
Особенно заметное влияние Чосера можно
обнаружить в "Двух веронцах", "Сне в летнюю ночь", "Ромео
и Джульетте", а в "Троиле и Крессиде" и "Двух
благородных родственниках", написанных совместно с
Джоном Флетчером, Шекспир непосредственно
оттолкнулся от произведений Чосера. (В "Двух
благородных родственниках" использован "Рассказ
рыцаря" из "Кентерберийских рассказов".)
Одноименная поэма Чосера послужила
основным источником любовной линии "Троила и Крес-
сиды" Шекспира. Текстологи, однако, установили,
что словесных параллелей с Чосером в пьесе не так
уж и много, и сходство обоих произведений имеет
скорее общий характер. Иными словами, Шекспир
не столько следует за Чосером, сколько
отталкивается от него.
Гораздо больше словесных параллелей у
Шекспира с книгами английских писателей XV в., которые
вслед за Чосером обратились к событиям троянской
войны. Речь идет прежде всего о Уильяме Кэкстоне
(1421-1491) и Джоне Лидгейте (13707-1450).
Прославившийся как первопечатник, Кэкстон
опубликовал в 1474 г. в Брюгге "Собрание
повествований о Трое", первую печатную книгу на
английском языке. Она являлась переводом с
французского одноименной книги Рауля Лефевра, которая
была в свою очередь свободным переводом "Истории
разрушения Трои" Гвидо делле Колонне.
Несколько раз переиздававшееся в течение XV в. "Собрание
повествований о Трое" считалось в Англии эпохи
Возрождения наиболее авторитетным источником,
605
А.Н. Горбунов
к которому обращались многие писатели (Джордж
Пиль, Роберт Грин, Томас Хейвуд и другие).
Рассказывая о событиях троянской войны, Шекспир
больше опирался на Кэкстона, чем на Гомера. Что же
касается отношений Троила и Крессиды, то сам Кэк-
стон обычно отсылал своих читателей к Чосеру.
Аналогичным образом поступал и Лидгейт в
поэме "Книга о Трое" (первое издание - 1543 г., второе
переработанное - 1555 г.), которая по поэтической
манере была явным подражанием Чосеру, но по
содержанию также представляла собой свободный
перевод "Истории" Гвидо делле Колонне. И Кэкстон,
и Лидгейт излагали одни и те же события, и подчас
трудно решить, на кого из них опирался Шекспир.
Однако современные текстологи все же отдают
некоторое предпочтение Кэкстону, ссылаясь, в частности,
на сходную орфографию собственных имен,
отличающуюся от "Книги о Трое", что, впрочем, совсем
не исключает заимствований и у Лидгейта.
Кроме того, Шекспир, несомненно, знал
"Завещание Крессиды" Хенрисона, что подтверждают
ссылки на эту поэму в "Генрихе V" (II, 1) и
"Двенадцатой ночи" (III, 1), хотя он и не воспользовался
сюжетным материалом "Завещания" в своей пьесе.
Из произведений, написанных в XVI в., Шекспир,
скорее всего, знал несколько пьес, тексты которых
не сохранились: анонимную интерлюдию "Троил и
Пандар" (1516-1517), латинскую комедию Николаса
Грималда "Троил из Чосера" (ок. 1540-1547), пьесу
Николаса Юдола "Терсит" (1537) и анонимную
латинскую пьесу "Аякс и Улисс" (1572) - все они, оче-
606
Горести царевича Троила"
видно, не отличались особенно высоким
художественным уровнем. По всей видимости, Шекспир
читал поэму Джорджа Пиля "Рассказ о Трое" (1589),
сюжет которой целиком опирался на книгу Кэксто-
на, и роман Роберта Грина "Эвфуэс. Порицание
Пилата" (1587), где история троянской войны
использовалась в качестве сюжетной рамки для вставных
эвфуистических новелл о достоинствах истинного
воина.
Если же говорить о недошедших до нас трагедии
Генри Четла и Томаса Деккера "Троил и Крессида"
(1599) и анонимной пьесе о "разрушении Трои",
зарегистрированной в 1601 г. (возможно, ее текст
совпадал с текстом также не сохранившейся
анонимной трагедии "Троя", сыгранной в 1596 г.), то
Шекспир активно следивший за театральной жизнью
Лондона, наверняка знал их. И поскольку обе
трагедии были поставлены соперничающей с труппой
Шекспира труппой слуг лорда Адмирала, то он мог
не только отталкиваться от этих пьес, но и даже и
пародировать их. Но у нас нет сколько-нибудь
надежного материала, чтобы судить об этом51.
Однако Шекспир даже в большей мере, чем Чосер,
был "великим захватчиком", радикально менявшим и
переосмыслявшим источники. Его "Троил и
Крессида" еще дальше от них, чем поэма Чосера, который в
полушутливой форме отдавал должное предшествен-
51 Пьеса Томаса Хейвуда "Железный век", рассказывающая о
троянской войне, и в том числе об истории Троила и Кресси-
ды, была написана в 1609-1610 гг. и потому не могла повлиять
на Шекспира.
607
А.Н. Горбунов
никам, пусть и вымышленным, вроде Лоллия, говоря,
что "плетется" за "старыми авторами", и ни разу не
упомянул Боккаччо. Писавшему на излете
Возрождения, Шекспиру ничего такого делать было не нужно.
В гораздо меньшей мере связанный с традицией, чем
средневековый Чосер, он мог смело отступать от нее
и даже открыто противопоставлять себя
предшественникам. Сочиняя "Троила и Крессиду", драматург
приблизил к своей эпохе не только любовную
интригу, но и весь исторический материал пьесы. Его греки
и троянцы вели себя не только как средневековые
рыцари (так было уже у Бенуа де Сент-Мора, и
знакомство с Гомером мало что изменило в этом
отношении), но и часто мыслили как современники автора,
жившие в последние годы царствования королевы
Елизаветы I, эпоху, которую Джон Донн в одной из
своих сатир назвал веком "проржавленного железа".
Мироощущение в "Троиле и Крессиде" весьма
близко недавно написанному Гамлету. И в
греческом лагере, и в Трое тоже "что-то прогнило", как
и в датском королевстве, а время "вывихнулось",
"вышло из колеи". Подобное настроение
характерно для всех великих трагедий Шекспира и - шире -
для всей английской литературы начала XVII в.
(Вспомним хотя бы "Годовщины" того же Донна
или "Герцогиню Мальфи" Уэбстера и "Оборотня"
Мидлтона.) Но именно в "Троиле и Крессиде", в
знаменитом монологе Улисса, оно получило свое,
быть может, самое хрестоматийное выражение.
В этом монологе Улисс говорил о том, что
впоследствии назвали Великой Целью Бытия, о сложив-
608
"Горести царевича Троила"
шемся еще со времен античности и
господствовавшем в эпохи Средневековья и Возрождения
представлении о жестко иерархической структуре всего
сущего, своеобразной лестнице, на вершине
которой стоял Бог, а ниже, в порядке постепенного
убывания и строго подчинения каждого низшего звена
высшему, были расположены все явления
духовного, органического и неорганического мира.
Неукоснительное соблюдение этой иерархии обеспечивало
стройный порядок и гармонию мироздания, являясь
"основой и опорой бытия".
На небесах планеты и Земля
Законы подчиненья соблюдают,
Имеют центр, и ранг, и старшинство,
Обычай и порядок постоянный.
И потому торжественное солнце
На небесах сияет, как на троне,
И буйный бег планет разумным оком
Умеет направлять, как повелитель,
Распределяя мудро и бесстрастно
Добро и зло.
(I, 3)52
Большинство исследователей, описывающих
елизаветинскую картину мира, обычно ссылаются
на эти строки. Интересно, однако, сопоставить их с
выше цитированным гимном Троила из третьей
книги поэмы Чосера. Если для средневекового
Троила укрощающая хаос любовь являлась все-
52 Здесь и далее пьеса Шекспира цитируется в переводе Т. Гне-
дич. Римская цифра отсылает к номеру акта, а арабская - к
номеру сцены.
20. Д. Чосер
609
A.H. Горбунов
объемлющим принципом мироздания, то для
Улисса подобным принципом стал порядок,
который сам управляет любовью, по крайней мере,
земной любовью. Очевидно, так и должно быть в
написанной в начале XVII в. пьесе, где все
привычные ценности поставлены под сомнение и война
определяет смысл любовных отношений главных
героев.
Зрители быстро понимали, что такой строгий
иерархический порядок в пьесе Шекспира нарушен и
это ставит мир "Троила и Крессиды" на грань хаоса.
Недаром же Улисс предупреждал:
О, стоит лишь нарушить сей порядок,
Основу и опору бытия -
Смятение, как страшная болезнь,
Утратив смысл и меру...
Забыв почтенье, мы ослабим струны -
И сразу дисгармония возникнет.
(1,3)
Действительно, и в стане греков, и в стане
троянцев царит дисгармония, рушащая как социальные,
так и моральные устои и колеблющая "основу и
опору бытия". Какие уж тут высокие идеалы, когда
сама причина троянской войны выглядит абсурдной
и ничтожной в сравнении со страшными потерями,
которые обе стороны понесли за изнурительно
долгие семь лет сражений. (У Гомера, как известно,
описаны события десятого года войны.) Недаром
же не склонный к излишней сентиментальности
Диомед так оценивает свою соотечественницу Елену
610
"Горести царевича Троила"
Прекрасную:
За каплю каждую порочной крови
В ее развратном теле отдал жизнь
Троянец или грек. Поверь, царевич:
За жизнь свою произнесла едва ли
Блудница эта больше добрых слов,
Чем пало добрых за нее голов!
(IV, 2)
А Терсит с циничной трезвостью говорит:
"Батюшки! Сколько дрязг! Сколько безобразия!
Сколько мерзостей! И всему причина - рогоносец и
развратница! Нечего сказать, славный повод для
того, чтобы затевать раздоры и проливать кровь"
(П, 2).
И тем не менее война продолжается, потому что
Елена из обычной женщины, пусть даже и царицы,
превратилась в некий символ военной добычи,
трофей в виде первой красавицы мира, вернуть
который хотят греки и уступить который не желают
троянцы.
Мир пьесы Шекспира совсем иной, чем у Гомера
или Чосера. Славные и доблестные герои
"Илиады", превратившиеся в Средние века в благородных
рыцарей, у Шекспира начали новую жизнь.
Истинная слава, доблесть и благородство плохо вяжутся
теперь с торжеством грубой силы на поле брани, со
звериным ликом войны, не щадящей ни правых, ни
виноватых и давно уничтожившей все идеалы и
иллюзии. При этом Шекспир не столько негодует или
разоблачает, сколько иронически снижает,
высмеивает всем хорошо известных героев древности. Са-
20*
611
AM. Горбунов
тирическое начало выражено в "Троиле и Кресси-
де", наверное, сильнее и жестче, чем в других
драмах Шекспира.
Так Агамемнон, верховный жрец всего ахейского
воинства, названный в "Илиаде" "мощным героем,
пространственно-властительным царем" (1,102), стал
в "Троиле и Крессиде" помпезно-комическим
персонажем, которого Патрокл на потеху Ахиллу
изображает "крикливым, скудоумным болтуном"
(I, 3), а Терсит обвиняет в пристрастии к
проституткам, говоря, что "мозгу-то у него... не больше, чем
серы в ушах" (V, 1). Патрокл безжалостно осмеивает
и "болезни лет преклонных" всеми чтимого в
"Илиаде" старца Нестора, чья хваленая мудрость свелась в
пьесе к назидательным трюизмам53. Один из
славнейших ахейских героев Диомед, чей образ, впрочем,
был снижен уже у Чосера, в пьесе превратился в
бывалого вояку и наглого соблазнителя, мощный Аякс -
в недалекого и падкого на лесть хвастуна, а Менелай
стал почти карикатурной фигурой, которого сами
греки постоянно дразнят, как рогоносца.
Главный герой "Илиады" доблестный Ахилл,
наделенный, однако, Гомером "львиной
свирепостью", которого уже средневековые авторы
изображали без особой симпатии, в "Троиле и
Крессиде" оказался надменным гордецом, тщеславным и
самодовольным. О его ссоре с Агамемнонов из-за
наложницы, которая у Гомера послужила поводом
для его гнева и отказа идти в бой, Шекспир не гово-
53 Danson L. Tragis Alphabet: Shakespeare's Drama of Language. New
Haven, 1974. P. 71-72.
612
"Горести царевича Троила"
рит ни слова. Ахилл в пьесе отказывается от
участия в сражениях, видимо, из-за тайной любви к
Поликсене, дочери троянского царя Приама, главного
врага греков. Все свое время он проводит у себя в
шатре вместе с Патроклом, которого Терсин
называет "прислужницей Ахиллова ложа" (V, 1),
насмехаясь над товарищами по оружию и превращая "и
доблести, и таланты, и внешний вид прославленных
вождей" в "повод для нелепого глумленья" (I, 3).
Когда же после гибели Патрокла он, придя в
ярость, все же вступает в бой, то ведет он себя не
как доблестный воин, а как вероломный предатель,
отдавший приказ убить безоружного Гектора.
Шекспироведы иногда делают исключение для
хитроумного Улисса, называя его "единственным
подлинным интеллектуалом" в стане греков54. И,
действительно, его длинные монологи, вроде
цитированного выше об иерархическом устройстве мира,
вводят действие пьесы в широкий философский
контекст. Однако хитрость Улисса в "Троиле и Кресси-
де" уже не безусловное достоинство, позволяющее
победить врага, как у Гомера, а скорее, циничный
расчет, дающий возможность с помощью jiecni и
обмана манипулировать Аяксом и Ахиллом55,
маккиавеллистическая интрига, которая в конечном
счете не приносит никаких плодов.
Особо нужно упомянуть буйного и безобразного
Терсита, который у Гомера ведет дерзкие речи на
54 Muir К. Troieus and Cressida // Aspects of Shakespeare's Problem
Plays. L.; N.Y., 1958. P. 103.
55 Bevington D. Op. cit. P. 24-25.
613
AM. Горбунов
потеху народа. В "Троиле и Крессиде" он,
оставшись не менее дерзким и безобразным, превратился
в циничного критика нравов, для которого нет
ничего святого. И хотя в развитии фабулы он не
принимает никакого участия, Шекспир все же сделал
его весьма важным по значению персонажем. В
греческом стане он постоянно на сцене, и из
четырнадцати монологов пьесы ему принадлежит девять56.
В структуре "Троила и Крессиды" Терсит как бы
одновременно играет две роли. С одной стороны,
его поведение напоминает поведение шута, не
щадящего самолюбие своего господина (таким
господином, очевидно, является Аякс), а с другой, он
выступает как комментатор происходящего, как
сценическое лицо, напоминающее хор. Однако
комментарий этот особого рода, поскольку Терсит
видит лишь грязные стороны жизни и с ехидным
удовольствием их смакует, грязь, которой он обливает
соотечественников, липнет к ним, и отмыться они
не могут57.
Неудивительно, что таким грекам трудно
победить троянцев. "Соперничества яростный недуг"
вконец ослабил их мощь, а вопиющее попрание
дисциплины (низшее вышло из подчинения у
высшего) парализовало их инициативу. Приказами
главнокомандующего здесь откровенно пренебрегают,
и каждый военачальник стремится жить по
собственной воле, подчиняя разум прихоти.
56 FindlayA. Bastards in Renaissance Drama. Manchester, 1994. P. 233.
57 MuirK. Op. cit. P. 103.
614
'Горести царевича Троила"
На первый взгляд, может показаться, что
Шекспир, изобразив троянцев, следовал средневековой
традиции, которая отдавала им явное предпочтение.
Однако это не совсем так. Хотя симпатия автора к
троянцам и видна в пьесе, все же Троя у Шекспира
вовсе не похожа на город, описанный Чосером, где
вопреки войне было живо согревающее душу тепло
человеческих чувств. В шекспировской Трое разум
тоже подчинен своеволию, и низшее повелевает
высшим. И в Трое, как и в греческом лагере, налицо
острый кризис ценностей, обусловивший смещение
привычных нравственных, интеллектуальных и
эмоциональных критериев.
Характерный пример тому слова Троила,
который, говоря о Елене, с пылом восклицает:
...Ее цена
Зависит лишь от ценности для нас.
(П,2)
В подлиннике здесь крылатая фраза: "What's aught
but as 'tis valued?" - "He имеет ли все цену, которую
назначили?" Таким образом, Троил отказывается
принять тот самый порядок, определивший место
всякой вещи, о котором говорил Улисс. Очевидно, что
для героя ценности имеют не столько объективный,
сколько субъективный, личностный характер и могут
зависеть от каприза, сиюминутной прихоти. Как
заметили исследователи58, сама такая постановка вопроса,
немыслимая для Чосера или Хенрисона, оказалась воз-
58 Elton W. Shakespeare's Ulysses and the Problem of Value //
Shakespeare Studies, 2, 1966. P. 96-101.
615
Л.Н. Горбунов
можной лишь в XVII в., когда твердое представление
об извне данной, божественной природе ценностей,
обоснованное отцами Церкви и Фомой Аквинским,
начало терять силу и исподволь стало рождаться
новое представление, согласно которому ценности
определялись законами рынка. Недаром же Троил,
продолжая свою мысль, говорит о Елене, пользуясь
"коммерческими" метафорами:
Шелка не возвращают продавцу,
Испортив их...
Но разве же не стоило сражаться
За дивную жемчужину - Елену?
Недаром венценосные цари
Купцами стали, оценив добычу
Дороже многих сотен кораблей.
Знакомый еще по древнему эпосу и иронически
сниженный образ женщины как добычи, военного
трофея, осложняется здесь метафорами
купли-продажи, ставшими актуальными в шекспировскую
эпоху.
Смещение привычных критериев отчетливо видно
в сцене военного совета, который держат троянские
военачальники, решая, стоит ли вернуть Елену
грекам и закончить раздоры (П, 2). Совет ведет Приам,
который в силу своего царского достоинства должен
был бы принять окончательное решение. Но
очевидно, что его власть скорее номинальна, а сам он
малозначительная бледная фигура, чьим мнением никто не
интересуется. Мнение Гектора, троянского
главнокомандующего, также не имеет решающего значения.
Решение оставить Елену принимается вопреки субор-
616
Горести царевича Троила"
динации под напором Троила, младшего брата
Гектора, стоящего ниже по воинскому рангу. Справедливые
доводы Гектора о том, что Елена не стоит того, "во
что она нам обошлась", что, продолжая удерживать
ее, троянцы нарушают извечное "право брачных уз",
Троил опровергает с позиции ложно понимаемой
чести, которая стала для него чем-то вроде кумира,
утратив связь с реальностью (ведь на самом деле задета
честь Менелая, а не троянцев):
Когда бы дело не касалось чести,
А только нашей прихоти пустой,
Не проливал бы я троянской крови,
Елену защищая. Славный Гектор!
Пойми, что в ней - и честь и слава наша,
Она и поощренье славных дел
И всех врагов упорных посрамленье,
Она и наша будущая гордость.
СП, 2)
Итак, "пустая прихоть", каприз, путем
риторических ухищрений заняли место чести и воинской
доблести. Такая аргументация заставляет вспомнить
трагическое заблуждение идеалиста Брута из незадолго до
этого написанного "Юлия Цезаря", который, исходя
из ложно понимаемого долга перед обществом, не
разглядев за высокими абстракциями конкретного
человека, обосновал свое право на убийство Цезаря.
Гектор прекрасно понял ошибку брата. Недаром
же он сказал в ответ Троилу:
...Неразумно
Служенье богу ставить выше бога.
(П, 2)
617
A.H. Горбунов
(В подлиннике: "Tis mad idolatry to make the service
greater than the god" - "Безумное идолопоклонство
ставить служение богу выше бога".) И все же видя
это "безумное идолопоклонение" и будучи
абсолютно уверенным в своей правоте, Гектор в
конечном счете идет против собственного разума - он
уступает Троилу и соглашается продлить
бессмысленную бойню. Очевидно, вышедшее из колеи время
деформировало волю и этого самого славного и
благородного из троянцев. И тут он неожиданно
повел себя, как и его младший брат, подчинив здравый
смысл "пустой прихоти". То же самое происходит и
в последнем акте, когда Гектор, не вняв просьбам
Андромахи, Кассандры, Троила и Приама,
отправился на поле битвы, где и нашел свою смерть.
Тем не менее Гектор все же ближе, чем все
остальные персонажи, к статусу трагического героя в этой
лишенной трагических героев пьесе. Мудрый и
доблестный воин, он в то же время способен на сострадание
и даже жалость к врагу. Но именно это благородство
и служит причиной его гибели, поскольку никто
больше такого благородства не понимает и даже его брату
Троилу оно кажется глупостью, "присущей больше
льву, чем человеку" (V, 3). Когда Гектор по-рыцарски
дает терпящему поражение Ахиллу передышку в бою,
тот цинично поправ законы этого рыцарства,
расправляется с безоружным противником не в поединке, а с
помощью подвластных ему мирмидонцев, которые
толпой нападают на Гектора из-за спины.
Вообще говоря, манеры троянцев гораздо более
обходительны и куртуазны, чем манеры греков.
618
"Горести царевича Троила"
Так в начале пьесы Эней, передавая вызов Гектора на
поединок любому из доблестных троянцев, говорит:
Коли еще найдется грек отважный,...
Кто верен милой и, ее любя,
(На деле, а не только на словах)
Во славу красоты ее способен
Сразиться с ним - того отважный Гектор
На поединок гордо вызывает:
И грекам и троянцам громогласно
Заявит он, что та, кого он любит,
Верней, прекрасней и разумней жен,
Которых любят и ласкают греки.
Он вызывает пред стенами Трои
Любого грека, верного любимой...
(1,3)
Как видим, Эней выражается языком
куртуазных понятий, которые бы прекрасно поняли герои
средневековых рыцарских романов.
Само обращение Шекспира к идеям куртуазной
любви, которые задолго до него заземлил Чосер и
которые взорвал Хенрисон, показав их абсолютную
архаику и беспощадно жесткую замкнутость,
совсем не случайно. Все дело в том, что культ
куртуазной любви, казалось бы, давно ставший достоянием
прошлого, неожиданно возродился в
елизаветинской Англии в довольно причудливой форме при
дворе королевы-девственницы. Стареющая
Елизавета часто вела себя в духе Прекрасной Дамы,
далекой и недоступной, заставляя своих придворных
следовать традиции куртуазного этикета. Так, лорд
Эссекс, очередной раз попав в немилость, обычно
619
Л.Н. Горбунов
изображал из себя убитого горем куртуазного
влюбленного, ложась в постель и разыгрывая
безутешное горе, а сэр Уолтер Ролей даже попытался
утопиться, лишившись "солнечного света"
монаршей аудиенции. Тот же лорд Эссекс, уезжая из
Испании после нападения на один из испанских
городов, воткнул копье в городские ворота и громко
спросил, найдется ли хоть один испанец, готовый
вступить с ним в поединок за честь его Дамы (т.е.
королевы). Ответа не последовало59. Совпадение со
словами шекспировского Энея в этом последнем
случае говорит само за себя.
Добавим сюда еще и охватившую Англию
80-х - начала 90-х годов XVI в. моду на петраркизм,
многими чертами повторявший куртуазную
модель, - здесь была и неразделенная любовь к
недоступной красавице, и контрасты противоположных
чувств (страх и надежда, горестная радость и
сладостная боль и т.д.), и лирическая интроспекция.
Увлечение петраркизмом на какое-то время
превратилось почти в эпидемию. Сонеты в духе Петрарки
тогда писали все, кому не лень, - не только крупные
поэты, такие как Сидни и Спенсер, но и сама
королева Елизавета и ее придворные (тот же лорд Эссекс).
Однако к концу 90-х годов эта мода пошла на убыль
и быстро исчерпала себя60, и куртуазно-петраркист-
ские штампы стали предметом пародирования, кото-
59 Lawrence W.W. Shakespeare's Problem Comedies. L., 1960. P. 133.
60 Куртуазная мода, трансформировавшись в барочном духе,
снова ненадолго возродилась в Англии в середине XVH в. под
влиянием французской прециозности (королева Генриетта-Мария
620
'Горести царевича Троила"
рому отдали дань Джон Донн и сам Шекспир в
сонетах к смуглой леди. Эти же мотивы проникли и в
драматургию Шекспира. В комедии "Как вам это
понравится", написанной незадолго до "Троила и Крес-
сиды" (1599-1600), он уже иронизировал над такими
штампами. В ответ на слова, якобы убитого горем
Орландо, остроумная Розалинда говорила: "Люди
время от времени умирали, и черви их поедали, но
случалось все это не от любви" (IV, 1).
В "Троиле и Крессиде" подобная ирония звучит
гораздо более жестко, по сути дела превращаясь в
сатиру, одновременно и на ставшую в тот момент
очевидной абсурдность придворного этикета и на
зашедшую в тупик литературную традицию
Петрарки. В мире шекспировских героев между
куртуазными идеалами и реальностью нет связи. Даже
Гектор, бросающий грекам вызов в честь
Андромахи, вернейшей, прекраснейшей и разумнейшей из
жен, на деле ведет себя с ней совсем не как
куртуазный влюбленный со своей госпожой, но как
полновластный хозяин и своевольный господин, грубо
обрывая ее речи и приказывая ей удалиться в ответ на
ее просьбы не вступать в бой:
Меня ты рассердила, Андромаха!
Коль дорог я тебе, так уходи!
(V.3)
{продолжение сноски)
была француженкой) при дворе Карла I. Однако теперь в
период религиозного брожения и надвигающейся революции эта
мода стала предметом увлечения лишь немногих близких ко
двору художников-кавалеров.
621
AM. Горбунов
Что же касается Париса и Елены, то их удел -
лишь чувственная страсть, не имеющая ничего
общего с высоким пониманием любви. Елену
Прекрасную в Средние века обычно считали
развратницей, и Шекспир здесь следует общепринятой в его
время традиции. Уже в ранней поэме "Лукреция"
(1594) он в пространном монологе героини,
уподобившей свое несчастье гибели Трои, назвал Елену
"шлюхой, начавшей все раздоры". Распутницей, как
уже говорилось, ее считают и все герои "Троила и
Крессиды". Шекспир изображает ее глупой,
чувственной, жеманной и вместе с тем хорошо знающей
себе цену женщиной. Под стать ей и Парис,
которого собственный отец Приам обвиняет в том, что он
"наслажденьем ослеплен" (П, 2). Все это
подтверждает единственная развернутая сцена с участием
Париса и Елены (Ш, 1), которая весьма важна в
общем замысле пьесы, поскольку из-за этой теперь
наглядно показанной зрителям пагубной страсти и
идет изнурительная война. Полную же эротических
намеков песню во славу откровенно чувственной
любви, которую здесь по настоятельной просьбе
Елены слагает Пандар, можно рассматривать и как
пародию на столь важный для Чосера гимн Троила, где
герой славил любовь как всемирную связующую
силу, которая правит космосом. Пандар же поет:
Любовь, любовь всем миром управляет!
Разит ее стрела
Орлицу и орла.
Не тем любовь сильна,
Что ранит нас она,
622
"Горести царевича Троила"
А тем, что щекотаньем растравляет.
Любовники вопят: "Конец! Последний вздох!"
Но то, что рану как бы углубляет,
В "ха-ха-ха" все "ох-ох-ох"
Страданий превращает.
Сперва "ох-ох", а после "ха-ха-ха",
"Ох-ох", а после "ха-ха-ха" -
ха-ха!
(Ш, 1)
В подлиннике в этой песне гораздо больше
циничных непристойностей.
Кажется, что Терсит недалек от истины, когда
он, саркастически резюмируя действие пьесы,
говорит: "Распутство и разбой, разбой и распутство -
это всегда в моде" (V, 2).
В целом же в этом гротескно-абсурдном мире,
где правят разбой и распутство, обе воюющие
стороны, как верно заметил Дэвид Бевингтон,
постепенно все больше и больше уподобляются друг
другу61. Это и понятно, поскольку многое роднит их.
Ведь они не только сражаются из-за женщины,
которую все презирают, и потому не видят смысла в
самой войне, но и связаны любовными
отношениями (Ахилл влюблен в Поликсену) и родственными
узами (Гектор отказывается убить Аякса, ибо в них
течет одна кровь). Но уподобляются они своими
худшими, агрессивными сторонами. После
предательского убийства Гектора никакому рыцарскому
вежеству, пусть даже и на словах, уже нет места.
61 Bevington D. Op. cit. P. 21-22.
623
А.Н. Горбунов
Хаос становится основной движущей силой
действия, а война превращается в чисто кровавую бойню,
конец которой в будущем, уже после закрытия
занавеса, должен принести смерть большинству из
персонажей пьесы.
На фоне этого разбоя и распутства и
развиваются отношения главных героев, Троила и Крессиды.
К моменту создания пьесы их имена стали уже
нарицательными. Ведь, помимо Чосера и Хенрисона,
появилось еще большое количество народных
баллад, рассказывавших об их судьбе, и Крессида в
сознании елизаветинцев из сложной и
очаровательной героини Чосера превратилась в распутницу,
которая получила заслуженное наказание в
виде проказы. Шекспир, очевидно, учел это, когда
заставил героев, дающих друг другу клятву в
верности, сослаться на эту традицию. Троил
говорил:
Пускай клянутся именем Троила
Любовники грядущих поколений...
Пусть вымолвят: "Верны мы, как Троил!"
(Ш,2)
Крессида вторила ему:
... Пускай,
Клеймя измену, говорят с презреньем:
"Коварна, как Крессида!"
(Ш,2),
А резюмировал все в прозе Пандар: "Если
только вы когда-нибудь друг другу измените, после того,
как я положил столько сил, чтобы свести вас, -
пусть до самого конца мира всех злосчастных, неза-
624
Горести царевича Троила'
дачливых сводников зовут Пандарами, всех верных
мужчин - Троилами, а всех коварных женщин -
Крессидами" (III, 2).
Но, оттолкнувшись от традиции, Шекспир
придумал собственных героев и дал новую трактовку их
отношений. Если сравнить пьесу с поэмой Чосера,
то станет ясно, что при сходной сюжетной канве
(в самых общих чертах) шекспировский Троил очень
мало похож на героя Чосера. Впервые появляясь на
сцене, он уже находится в полной власти
вспыхнувшего в нем чувства. Оно настолько сильно, что
заставляет юного воина, отвагой уступающего лишь
одному Гектору, покинуть поле боя:
Как мне сражаться под стенами Трои,
Когда жестокий бой в груди моей?
Пускай любой сражается троянец,
Свободный сердцем. Я, Троил, пленен!
(1,1)
Жестокий бой в груди героя, его слабость и
восторженность ("я теперь слабее женских слез,
восторженней невежд, смиренно спящих") - все это
хорошо знакомые елизаветинцам черты куртуазно-
петраркистского влюбленного. И тут герой
отчасти похож на Ромео из первых сцен трагедии, еще
увлеченного Розалиной, не столько по-настоящему
влюбленного, сколько играющего в любовь. Но
для Троила это вовсе не игра, а подлинное чувство.
Образно говоря, Крессида, как бы приняв облик
Джульетты, так и осталась для него все той же
Розалиной. Идеальное и реальное причудливо пере-
625
A.H. Горбунов
плелись в сознании героя, деформировав само его
чувство.
Ирония ситуации состоит в том, что высокий
накал страсти Троила, которого даже враждебно
настроенный к троянцам Улисс называет
"прямодушным, щедрым и чистым сердцем", отмечая, однако,
что он "разумом страстей не умеряет" (IV, 2),
неожиданно оказывается самозамкнутым. В
сравнении с бескорыстной преданностью героя Чосера,
чувство шекспировского Троила гораздо более
эгоистично и не столь благородно. Как не раз
отмечали исследователи62, накануне решающей встречи с
Крессидой Троил говорит Пандару о своей любви
исполненными подлинной поэзии стихами:
... Я слонялся у дверей,
Как тень, которая у брега Стикса
Ждет переправы. Будь Хароном мне
Ты сам: перевези меня скорее
На светлые поля, где буду я
На ложе белых лилий наслаждаться.
(Ш,2)
А потом, оставшись один, когда Пандар пошел за
Крессидой он продолжает:
Кружится голова. Воображенье
Желанную мне обещает встречу,
И я уж очарован и пленен.
Что станется со мной, когда вкушу ц
Любви чудесный нектар! Я умру!
(Ш,2)
62 См., например: Tillyard ЕМ. W. Shakespeare's Problem Plays. L.,
1970. P. 51.
626
'Горести царевича Троила"
Но все дело в том, что, по справедливому
наблюдению Талбота Доналдсона63, в этих строках герой
говорит только о себе и своих чувствах, совсем не
упоминая о любимой. С появлением Крессиды Троил
целиком переходит на прозу (единственное место в
пьесе, где он забывает о пятистопном ямбе). Все первое
объяснение героев написано в прозе, и во время его
Троил вообще не говорит высоких слов о любви, но
лишь о верности, а объясняется в любви,
возвращаясь к стиху, сама Крессида. Более того. Все это
объяснение разворачивается на фоне циничных реплик
Пандара, что еще более заземляет происходящее.
Взятую в целом, всю эту сцену можно
рассматривать как сатирическую параллель к объяснениям
Ромео и Джульетты64, где сводник Пандар играет
роль брата Лоренцо, обвенчавшего веронских
влюбленных: "Ну вот и хорошо! Сговорились,
кажется! Теперь только приложить печать, печать
обязательно. А я буду свидетелем. Протяни руку,
царевич. - Дай твою руку племянница... Аминь".
Эта параллель можно обнаружить и в
следующем эпизоде с участием героев, сцене их
расставания после первой и единственной у Шекспира ночи
вдвоем. На рассвете в спальне у Джульетты юные
герои говорили знаменитую альбу, которая скорее
всего восходила к поэме Чосера. Во дворе у дома
63 Donaldson Т. The Swan at the Well... P. 97. Это, впрочем,
характерно для петраркизма, где, как подметили исследователи,
герой тоже часто влюблен в свои чувства.
64 Из наших литературоведов об этом писал А.А. Смирнов, см.:
Шекспир У. Поли. собр. соч. М., 1959. Т. V. С. 626.
627
А.Н. Горбунов
Крессиды шекспировский Троил тоже говорит аль-
бу. Она довольно коротка (всего восемь строк),
мало оригинальна по мысли и кончается совсем
неожиданными словами:
Но уходи: ты можешь простудиться!
(IV, 2)
Так не могли бы сказать ни герой поэмы Чосера,
ни Ромео.
Когда же вслед за этим Троил узнает о
предстоящей разлуке с Крессидой, он не впадает в
парализующее волю отчаяние, но находит в себе силы хотя
бы внешне справиться с болью и скрыть свои
чувства. Он лишь восклицает:
Как горько я за счастье заплатил!
(IV, 2)
А потом он даже уговаривает Крессиду смириться с
неизбежной судьбой, при этом настойчиво, почти с
маниакальной одержимостью умоляя ее сохранить
верность.
Все это, однако, вовсе не значит, что Троил
любит Крессиду менее сильно, чем герой Чосера.
Просто он любит ее иначе. Свое чувство к ней
юный герой, не умеющий "умерять разумом
страсть", целиком подчинил тому "безумному
идолопоклонству", в котором его упрекнул старший
брат. Гектор, как мы помним, говорил о чести,
ставшей для Троила кумиром. Однако честь и
любовь на квази-куртуазный манер неразделимы в
сознании героя, и потому его высокое чувство тоже
628
"Горести царевича Троила"
оказывается слепым и превращается в
своеобразный фетиш. Искренне любя Крессиду, Троил видит
в ней скорее только прекрасную возлюбленную,
некий идеальный женский образ, свою юношескую
идею о любви, чем живого человека с его
достоинствами и недостатками.
Потому став свидетелем измены Крессиды в
лагере у греков, герой поначалу отказывается верить
собственным глазам. Ведь выдуманная им
идеальная возлюбленная, образец всех женских
добродетелей, не может быть той Крессидой, которую он
видит перед собой:
Нет, именем всех женщин я клянусь
И честью наших матерей - не верю!
Я не хочу поддаться клевете
Постыдной: ведь, Крессиду опозорив,
Всех женщин опозорю я! Не верю!..
То была другая,
То Диомедова была Крессида!
(V,2)
Но факты говорят сами за себя. И когда Троил,
наконец, принимает их, его любовь в отличие от
чувства героя Чосера, сохранившего преданность
возлюбленной до конца, превращается в яростный
гнев. Все его представления о любви и чести
попраны, и героем в финале пьесы владеет только слепая
ненависть и жажда мести.
Образ Пандара у Шекспира тоже сильно
изменился. Тут совершенно очевидно вмешалась
елизаветинская традиция, сделавшая само его имя
нарицательным. В пьесе у Пандара нет ни легкого ост-
629
A.H. Горбунов
роумия, ни игривой иронии во взгляде на любовь,
как это было у Чосера. Невозможно представить
себе, чтобы этот Пандар был давно и безнадежно
влюблен, хотя Елена кокетливо намекает на его
чувства. Для такой влюбленности Пандар слишком
циничен, а его мысли слишком грязны, что порой,
однако, замаскировано его внешним лоском и
обходительностью. Ведь он аристократ и вхож ко двору.
В пьесе Пандар уже вовсе не близкий друг и
доверенное лицо Троила, а именно ловкий сводник, к
которому тот обращается за помощью, мошенник
благородных кровей, прекрасно знающий, чем он
занимается и получающий от этого занятия ничуть
не скрываемое удовольствие. (Чего стоят, к
примеру, вопросы, которые он задает Крессиде о
проведенной с Троилом ночи.)
В общем же замысле пьесы функция Пандара
аналогична функции Терсита. Если Терсит
сатирически снижает военно-героическую линию
сюжета, то Пандар делает то же самое с любовной
интригой. А поскольку военная и любовная линия
тесно переплетены, то и Терсит и Пандар неожиданно
оказываются взаимозаменяемыми. В сцене
измены Крессиды сатирическим комментатором
происходящего выступает Терсит. Однако финал пьесы
Шекспир отдал Пандару, где он после того, как
его прогнал Троил, прямо называет себя
предателем и сводником и недоумевает, почему "так ценят
нашу работу, а ремесло наше так презирают"
(V, 11) - слова, немыслимые в устах чосеровского
Пандара.
630
"Горести царевича Троила"
Героиня пьесы изменила даже свое имя (вернее
его английскую орфографию) - вместо Criseyde,
как у Чосера, она стала Cressida. В трактовке ее
характера тоже видна елизаветинская традиция (Хен-
рисон и баллады, снизившие образ героини). Кроме
того, в отличие от поэмы Чосера в пьесе нет
влюбленного в Крессиду рассказчика, который
стремится оправдать все ее поступки, даже и самые
неприглядные. У Шекспира действия героини говорят
сами за себя, и некоторые из них никак нельзя
извинить. Это, однако, совсем не значит, что правы те
шекспироведы (Кэмпбел, Лоренс, Тильярд),
которые приняли оценку Крессиды, данную ей Улиссом,
и заклеймили ее как ветреницу, вовсе не достойную
любви героя. Улисс говорил:
Не терплю таких.
Что говорят ее глаза и губы
И даже ноги? Ветреность во всех
Ее движениях, нежных и лукавых.
Противна мне и резвость языка,
Любому открывающая сразу
Путь к самым тайникам ее души.
Как стол, накрытый для гостей случайных,
Она добыча каждого пришельца.
(IV, 5)
Но героиня пьесы совсем не столь однозначна, и
в этом случае, как и в сложных расчетах заставить
Ахилла вернуться в бой, Улисс ошибся.
Как и в поэме Чосера, Крессида у Шекспира
получилась самым сложным и многоплановым
характером всей пьесы - беззащитной и находчивой,
631
AM. Горбунов
страстно любящей и расчетливой, опровергающей
своим поведением собственные слова о том, что
"быть разумным и влюбленным трудно" (III, 2) и
вместе с тем подтверждающей их истину. У нее
очень мало реплик, и она редко объясняет свои
поступки, что дало возможность не только критикам,
но и режиссерам изображать ее то как
бесчувственную кокетку, то как невинную жертву. Но у
Шекспира она ни то ни другое.
В пьесе в отличие от поэмы Чосера Крессида не
вдова, но молодая незамужняя девушка (так было
у Бенуа де Сент-Мора и Гвидо делле Колонне), что
делает ее положение как дочери врага троянцев
еще более шатким и уязвимым. У нее нет ни
собственного особняка, ни преданных слуг; нет вообще
никого, кроме дяди-сводника, цену забот которого
она прекрасно знает. Различие социального
положения между ней и Троилом в пьесе подчеркнуто
гораздо сильнее, чем в поэме. О роли куртуазной
повелительницы теперь нет и речи. Крессида даже
не может надеяться и на сколько-нибудь равные
отношения с любимым. Стать тайной
возлюбленной Троила - самое лучшее, что ей доступно, и она
хорошо понимает это с самого начала. Крессида
родилась незадолго до войны (польский ученый Ян
Кот считал, что ей было восемь, десять или
двенадцать лет, когда началась осада Трои)65 и выросла
она в военное время, когда миром целиком правят
мужчины и все ценности, в том числе и любовь, ис-
65 Kottl. Shakespeare our Contemporary. L., 1964. P. 80-81.
632
"Горести царевича Троила?
кажены, а к женщине по большей части относятся
как к добыче, военному трофею. Тут судьба Крес-
сиды в мелком масштабе повторяет судьбу Елены,
а Троил и Диомед играют роли Менелая и Париса.
Недаром же Пандар говорит: "Не будь ее волосы
немного потемнее, чем у Елены, нельзя было бы
решить, как из них лучше" (I, 1). С ней и обходятся
как с военным трофеем, когда, не спросив ее
мнения, ее меняют на Антенора. Отлично отдавая
себе отчет и в этом, Крессида вынуждена
приспосабливаться - иначе ей не выжить ни в Трое, ни в
греческом лагере.
Тем не менее она искренне любит Троила. В
отличие от Чосера Шекспир не показывает, как
возникло ее чувство. Появляясь на сцене, она, как и
Троил, уже полностью во власти этого чувства,
хотя и скрывает его не столько из хитрого расчета
(хотя это тоже имеет место), сколько из боязни
потерять остатки независимости и оказаться
полностью беззащитной:
Ах, лучше знаю я, каков Троил:
Не в зеркале похвал Троил мне мил.
Но помню я, мы ангельски прекрасны,
Пока желают нас и жаждут страстно:
Всем любящим полезно это знать -
Мужчина хвалит то, что хочет взять.
Но чуть достигнут им предел желаний,
Бледнеет пыл молений и мечтаний.
Понятен мне любви закон один:
Просящий - раб, достигший - господин.
(1,2)
633
AM. Горбунов
Она оказывается права - так и случится в
дальнейшем.
В начале пьесы Крессида немного напоминает
находчивых и остроумных героинь "счастливых"
комедий Шекспира, таких, как Беатриче или Роза-
линда. Ее веселая болтовня со слугой и дядей,
содержащая некоторые двусмысленные реплики,
которые можно толковать и в непристойном духе
(в русском переводе это исчезло), сродни
болтовне этих героинь и вовсе не говорит о ее
изначальной испорченности. (Не будем забывать, что этих
героинь в елизаветинском театре играли
переодетые в женские костюмы мальчики, что придавало
подобным двусмысленностям особую
пикантность.) А первые слова Крессиды при встрече с
Троилом в саду у Пандара: "Желаешь ли ты войти,
царевич?" (III, 2), которые некоторые критики
сравнили с обращением проститутки к своему
клиенту, могли означать и ее замешательство, и
боязнь, что кто-нибудь увидит их вместе. Во
всяком случае сбивчивое, неожиданно для нее самой
вырвавшееся из уст Крессиды в этой сцене
объяснение в любви к Троилу звучит правдиво и
искренне:
... я уже была
Покорена при первом взгляде.
Я долго не хотела говорить
Об этом, чтобы ты не стал тираном.
Но я теперь скрывать любовь не в силах:
Она сильней меня. О нет! Я лгу!
Как дети расшалившиеся, мысли
634
'Горести царевича Троила"
Повиноваться мне уж не хотят.
К чему я попусту болтаю?
Кто будет верен нам, коль так беспечно
Мы собственные тайны предаем?
Да, я люблю, но не искала встречи...
Ах, если б женщины имели право,
Которое дано одним мужчинам, -
В своей любви открыто признаваться!
(Ш,2)
После проведенной с любимым ночи Крессида
действительно теряет независимость и оказывается
полностью беззащитной, а достигший своих
желаний Троил и в самом деле ведет себя с ней как
господин, приказывая ей и подшучивая над ней. При
известии о предстоящей разлуке, которое Троил
принял со стоической твердостью духа, именно
Крессида пытается, хотя бы на словах бороться за
любовь, в то время как Троил велит ей смириться с
судьбой и немедленно покинуть Трою.
Оказавшись в полной изоляции в греческом
лагере, воспитанная войной, во время которой
любовь кратковременна и надеждам нет места,
Крессида, по крайней мере, внешне быстро
приспосабливается к новым обстоятельствам. Когда
греческие военачальники, обращаясь с ней как с не
имеющим собственной воли трофеем, по очереди
целуют ее, она, понимая, что не может отказаться,
начинает играть в их игру и проявляет при этом
свойственные ей находчивость и остроумие. Такое
поведение и дает повод для цитированной выше
инвективы Улисса.
635
А.Н. Горбунов
Несколько же часов спустя она, правда, не без
колебаний, уступает домогательствам Диомеда. Ей
нужен покровитель, "опекун", а иначе ей не выжить
среди греков. Понимая, что совершает
предательство, осуждая себя, она все же становится на путь,
печальный конец которого описал Хенрисон. Ее
сознание раздвоено, и у нее нет воли бороться с
обстоятельствами:
Троилу вслед один мой глаз глядит,
Другим же глазом страсть руководит.
О слабый пол! Все наши заблужденья
Зависят от игры воображенья.
Наш ум глазам подвластен, потому
Никто не верит женскому уму.
(V.2)
Если Троил в конце пьесы так и остался слепым
идеалистом, оторванным от реальности, то Кресси-
да, слишком хорошо знавшая цену этой реальности,
попыталась к ней приспособиться тем способом,
который казался ей самым легким и доступным.
Возможно, она не видела никакого другого. Оба героя
проиграли.
В "Юлии Цезаре" и "Гамлете", трагедиях,
написанных незадолго до "Троила и Крессиды",
Шекспир уже обратился к теме вышедшего из колеи
времени и нарушения иерархического порядка
Великой Цепи Бытия, показав, как ломались
политические, социальные и нравственные устои. Однако
в "Юлии Цезаре" любовная интрига не играла
существенной роли, а в "Гамлете" она занимала важное,
636
'Горести царевича Троила"
но не главное место. И только в "Троиле и Кресси-
де" любовь вышла на первый план. В этом
отношении пьесу можно сравнить с двумя другими драмами
Шекспира - "Ромео и Джульеттой" и "Антонием и
Клеопатрой", где, как ясно из их названия,
отношения главных героев определили собой развитие
сюжета. Но и тут тоже есть существенное отличие от
"Троила и Крессиды". В ранней, самой светлой, еще
во многом близкой счастливым комедиям трагедии
"Ромео и Джульетта" любовь показана как
гармоническое начало, возвышающее героев и в
конечном счете побеждающее стихию раздора, - их
смерть ведет к примирению враждующих семей.
В поздней римской трагедии "Антоний и
Клеопатру" главные герои при всей сложности, а порой и за-
земленности их чувств все же сохраняют
героический статус, а их любовь, как и чувство веронских
влюбленных, тоже побеждает смерть. Но именно в
"Троиле" с его дегероизированным миром показана
деформация любви, ее искажение, а в конце и
гибель. Ничего подобного другие пьесы Шекспира не
знают.
Тема любви в "Троиле и Крессиде" у Шекспира,
как и у Чосера, тесно связана с боэцианской темой
судьбы, рока, препятствующего любящим.
Шекспир уже обращался к ней в "Ромео и Джульетте",
где "звезды", роковое стечение обстоятельств
помешали счастью влюбленных. В "Троиле и
Крессиде" эта тема звучит иначе. Она здесь, как и в
сонетах, связана с быстротекущим и не знающим
пощады временем. Об этом в пьесе говорит Улисс в
637
AM. Горбунов
своем втором знаменитом монологе:
Забываются легко
Былая доблесть, красота, отвага,
Высокое происхожденье, сила,
Любовь и дружба, доброта и нежность.
Все очернит завистливое Время
И оклевещет.
(Ш,3)
Монолог Улисса о бренности всего земного
обращен к Ахиллу с тем, чтобы заставить его
вступить в бой, но эти слова, несомненно,
проецируются и на любовную интригу пьесы. Колесо Фортуны
у Шекспира вращается гораздо быстрее, чем у Чо-
сера. Не успели влюбленные соединиться, как
сейчас же, в эту же ночь, греки принимают решение
обменять Антенора на Крессиду. Диомед
появляется в Трое уже на рассвете, когда Троил и Крессида
еще вместе, и Эней, посланный предупредить
царевича, застает его в доме Пандара, дав ему лишь
краткий миг для прощания с любимой. Недаром же
Пандар, узнав вместе с Троилом об обмене Кресси-
ды, говорит: "Да возможно ли это? Только что
схватил и уже упустил?" (IV, 2). Ироничной
реплике Пандара в сцене расставания в свойственной ему
более высокой поэтической манере вторит сам
Троил:
Как вор, спешит безжалостное время
Награбленное кое-как упрятать.
Все наши вздохи, клятвы, поцелуи,
Которых больше, чем на небе звезд,
Оно сжимает, душит, превращает
638
Горести царевича Троила"
В короткое "прощай", как подаянье,
Оставив нам лишь поцелуй безвкусный,
Приправленный жестокой солью слез.
(IV, 4)
Теперь уже и герой, подобно Улиссу, ставит под
сомнение прочность земного счастья, а следующая
его встреча с Крессидой в греческом лагере
подтверждает его худшие опасения.
Находясь в полной власти у завистливого вора-
времени, Троил у Шекспира совершает ту же
ошибку, что и в поэме Чосера. Но в отличие от поэмы в
пьесе нет никакой связи с готикой, и молитва к
Богу-Троице тут невозможна, как невозможна она
была уже в "Завещании Крессиды". Шекспир жил в
совсем другую эпоху, и стиль его пьесы, как и стиль
всех великих трагедий, начиная с "Гамлета", связан
с родившимся в период кризиса Возрождения
маньеризмом, для которого характерно ощущение хаоса
бытия, представление о человеке как песчинке в
мировом океане, субъективизм, обостренная
рефлексия и интеллектуализм66. Все эти черты легко
обнаружить в тексте "Троила и Крессиды".
Финал пьесы, пожалуй, один из самых мрачных
во всем творчестве драматурга. Ведь здесь, в
сравнении, например, с "Королем Лиром", нет ни
Корделии, силой любви противостоящей злу, ни Эдгара,
с которым связана надежда на восстановление
порядка после смерти главных героев. В финале "Тро-
66 Подробнее о связи Шекспира с маньеризмом см. в статье:
Горбунов Л.Н. Шекспир и литературные стили его эпохи //
Шекспировские чтения. М, 1985. С. 5-15.
639
AM. Горбунов
ила и Крессиды" на сцене царит хаос, из которого,
казалось бы, нет выхода и который подвергает
сомнению саму цену воинской доблести, рыцарской
чести и любви перед лицом человеческого
несовершенства и прихотей Фортуны67. Шекспир лишь
ставит вопросы, на которые он не дает прямого ответа.
Однако это еще не вся правда. Прежде всего
христианский контекст, столь хорошо знакомый
первым зрителям пьесы, все же присутствует в ней,
хотя и в совсем иной форме, чем у Чосера или Хенри-
сона. В тексте "Троила и Крессиды" есть целый ряд
важных библейских аллюзий. Вспомним, например,
монолог Троила перед встречей с Крессидой, где
герой использует образы "Песни песней", или
реплику Гектора, говорящего о "безумном
идолопоклонстве" Троила, который служение богу ставит выше
бога, где содержится ссылка на широко известное
изречение из "Евангелия от Матфея": "Безумные и
слепые! Что больше: дар или жертвенник,
освящающий дар?" (23,19). И, конечно же, все елизаветин-
цы прекрасно понимали, что во главе
иерархической лестницы, о которой Улисс говорил в
ключевом философском монологе пьесы, стоит Бог,
карающий людей за ослушание и несоблюдение
порядка, даже если герои-язычники и не отдают себе в
этом отчета. Выросший и воспитанный в XVI в.,
Шекспир, скорее всего, и сам думал точно так же,
что, на наш взгляд, подтверждает эволюция всего
его творчества. Другое дело, что он видел Бога ина-
67 Thompson A. Op. cit. Р. 161.
640
"Горести царевича Троила"
че, чем не знавший никаких сомнений Чосер. Для
автора "Троила и Крессиды" в эту пору его жизни
Бог был во многом Богом "сокровенным" (Исайя,
45, 15), Который, по выражению Иова, "скрывал
свое лицо" (Книга Иова, 13,24), как бы
отворачиваясь от человека и не слыша его жалоб, Богом
далеким и непостижимым, Чьи пути могли иногда чисто
внешне напоминать прихоти Фортуны68. Такой Бог
действует и в древней Британии "Короля Лира", и у
стен Трои. В этом смысле, как нам представляется,
нет разницы между великими трагедиями и "Трои-
лом и Крессидой". И там и здесь Шекспир, показав
зыбкость многих человеческих ценностей, все же не
ставил под сомнение кардинальные христианские
понятия добра и зла, с позиций которых он сам и его
первые зрители судили о происходящем на сцене.
Что же касается особой мрачности "Троила и
Крессиды", то ее во многом нейтрализует столь явно
выраженный здесь сатирический пафос, а эпилог
Пандара, где он в игриво-циничных стишках завещал
зрителям свои венерические болезни, снижает
трагизм финала, снимая ощущение безысходности. И в
этом отношении пьеса тоже уникальна в творчестве
Шекспира. Герои, которые попали в трагические
обстоятельства и которых ждет неминуемо трагический
конец, здесь иронически заземлены и дистанцирова-
68 См. об этом подробнее в статье: Горбунов А.Н.
Шекспировская теодиция ("Книга Иова" и "Король Лир") // Сквозь шесть
столетий. Метаморфозы литературного сознания. Сб. в честь
семидесятипятилетия Леонида Григорьевича Андреева. М.,
1997. С 76-92.
21. Д. Чосер
641
Л.Н. Горбунов
ны от зрителей, не могущих иденцифицировать себя
с ними. Обилие же абстрактно-философских
рассуждений часто переключает внимание с характеров на
сами эти рассуждения, что еще больше отдаляет
героев от зрителей и мешает сопереживанию.
Драматург очень точно продумал композицию.
Греческая и троянская линии сюжета соединены в
пьесе не только по принципу контраста, но и по
принципу соответствий и параллелей персонажей и
событий. Так, Терсит в стане греков соответствует
Пандару среди троянцев, Ахилл - Гектору,
Диомед - Троилу; военный совет греков - совету
троянцев, благородный поединок Гектора и Аякса -
предательскому нападению мирмидонцев во главе с
Ахиллом на Гектора. А обе сюжетные линии
воюющих сторон скрепляет любовная интрига.
Шекспир в сравнении с Чосером уделил ей
меньше места и многое сократил в соответствии с
законами драматургии. Но он сохранил столь важное
для Чосера движение сюжета снизу вверх и потом
снова вниз, от любовной горести к счастью и назад
к беде. Шекспир, в частности, не показал, как герои
встретились в первый раз, как Троил влюбился
вопреки своей воле, как Крессида ответила на его
чувство. Период взаимного счастья героев, рассказ о
котором занял у Чосера целую книгу, драматург
свел к одной кратной ночи, и он не дал влюбленным
времени погоревать о предстоящей разлуке. Из
пьесы исчезли и мучительное ожидание, и сомнения
Троила - в неверности Крессиды он убедился через
несколько часов после ее обмена.
642
"Горести царевича Троила'
Да и вообще героиня появляется в пьесе
сравнительно редко и ненадолго. Зрители видят ее в
начале, в момент завязки в первом акте, а затем только
в третьем и четвертом, во время кульминации, и
снова (если не считать краткой сцены ее прибытия
к грекам) уже в момент развязки в пятом акте. Это
одна из самых мастерски написанных сцен пьесы,
которая сводит воедино разные линии действия и по
построению напоминает музыкальное
полифоническое произведение, типа фуги. За объяснением
Диомеда и Крессиды, считающих, что они говорят с
глазу на глаз, следят оставшиеся незамеченными
Улисс и Троил, который едва справляется с нахлыв-
нувшими на него чувствами. Но Улисс и Троил в
свою очередь не видят еще одного участника
сцены - Терсита, который, наблюдая за всеми, в
злобно-иронической манере комментирует
происходящее. Сама эта ключевая сцена в сжатом виде, как в
миниатюре, воспроизводит сложную, точно
рассчитанную композицию всего произведения. После нее
начинается финальный кризис действия, в котором
Крессида не принимает участия. Она уже сыграла
свою роль, и ей больше не нужно появляться перед
зрителями. Подобная композиция, соединяющая
разные пласты действия, уже была опробована
Шекспиром в исторических хрониках, удачнее всего
в относительно недавно написанном "Генрихе IV",
где, однако, практически отсутствовала любовная
интрига - отношения в семье Хотспера не в счет.
Выдвинув тему любви и ее деградаций на передний
план, Шекспир и тут пошел новым для себя путем.
21*
643
A.H. Горбунов
Однако и здесь не все так просто. Ведь вся эта
столь хорошо сколоченная конструкция рушилась
прямо на глазах у зрителей в последнем акте, где ни
одна из сюжетных линий не получала привычного
для елизаветинского театра разрешения. Шекспир
неожиданно как бы забыл о поэтической
справедливости, знакомой по всем его другим
произведениям, не придумав счастливого конца, как в комедиях,
и не наказав зло и не восстановив порядок, как в
трагедиях. В пьесе же Крессида исчезала со сцены в
момент только начавшегося романа с Диомедом,
Ахилл не получал никакого воздаяния за
предательское убийство Гектора, а полуобезумевший
Троил продолжал бессмысленную бойню, пылая
гневом и ненавистью. "Троил и Крессида" -
единственная пьеса в шекспировском каноне с открытым
финалом. Ничего подобного ни у Шекспира, ни у
его современников нет.
Подобный финал смутил многих критиков,
которые по-разному пытались его объяснить. Одно из
таких объяснений состояло в том, что драматург
сам не писал этих сцен, но это сделал либо его
некий анонимный соавтор, либо Шекспир
использовал тут текст какой-то не дошедшей до нас пьесы.
Эту гипотезу, в частности, весьма серьезно
обсуждал У.У. Лоренс69. Сейчас мало кто согласен с этим
мнением. Но даже если признать его вероятность,
то и тогда финал будет соответствовать замыслу
Шекспира. Ведь даже если у него и был соавтор, как
69 Lawrence W.W. Op. cit. P. 146.
644
"Горести царевича Троила"
это иногда случалось ("Генрих VTII", "Два
благородных родственника"), то Шекспир наверняка
одобрил его строки, а если драматург использовал
чужой текст, то он обязательно отредактировал его в
соответствии со своим планом.
Другая гипотеза состоит в том, что пьеса якобы
представляет собой нечто вроде исторической
хроники, где "Троил и Крессида" - лишь первая часть,
за которой должна последовать вторая, где будут
развязаны все сюжетные узлы. Намек на то, что у
пьесы будет продолжение, можно усмотреть в
словах Пандара, который говорит в эпилоге, что
примерно через два месяца огласят его завещание:
"Some two months hence my will shall here be made".
Высказывалось даже предположение, что эта
вторая часть была потеряна или что Шекспир почему-
то не написал ее. Однако и это тоже маловероятно,
поскольку у драматурга, выдвинувшего любовную
интригу на передний план, просто не было
сюжетного материала. Конечно же, он мог вслед за Чосе-
ром рассказать о гибели Троила, а вслед за Хенри-
соном - о еще одной встрече героев и о смерти
Крессиды. Но всего этого хватило бы на один,
максимум два акта, а не на целую пьесу.
Скорее всего, Шекспир поставил точку в эпилоге
"Троила и Крессиды", и открытый финал
полностью соответствовал его замыслу. Об этом первой
сказала известный шекспировед Уна Эллис-Фер-
мор, заметившая, что вряд ли можно придумать
лучший финал для пьесы, чьей темой является
разлад, который автор проецирует и на саму художест-
645
А.Н. Горбунов
венную структуру своего произведения70. И тут
Шекспир тоже шел своим путем, за несколько веков
предвосхитив современную нам модернистскую и
постмодернистскую драму.
Тема разлада и дисгармонии спроецирована и на
язык пьесы, где, как, впрочем, и в поэме Чосера,
совмещаются два противоположных стиля. С одной
стороны, высокий стиль, который соответствует
философским размышлениям персонажей, реже их
чувствам. Некоторые из написанных так строк шекспи-
роведы причисляют к высокой поэзии (речь Троила
на смерть Гектора)71; другие строки, оторвавшись от
пьесы, стали хрестоматийными примерами того, как
современники Шекспира видели мир (монологи
Улисса); третьи же сознательно превращены автором в
образцы напыщенной риторики (монологи
Агамемнона и Нестора). Более того, Шекспир показывает,
что в решающий момент такой стиль может и не
сработать, поскольку в дисгармоническом мире пьесы не
только важнейшие понятия, но и сами слова теряют
силу. Так перед встречей с Крессидой герой говорит
много высоких слов, но при ее появлении он теряет
дар речи и может лишь вымолвить: "Увидев тебя, я
забыл все слова, какие знал" (III, 2). По поводу чего
Пандар игриво замечает: "Что слова? Словами долги
не платят. Ты покажи ей дела".
С другой стороны, это низкий, намеренно все
заземляющий стиль инвектив Терсита и циничных ре-
70 Ellis-Fermor U. The Frontiers of Drama. L., 1946. P. 56, 61, 63.
71 Смирнов А А. Указ. соч. С. 627.
646
"Горести царевича Троила"
плик Пандара. Оба стиля сталкиваются уже в
первой сцене первого акта, где Троил говорит стихами,
а Пандар прозой.
Дисгармония подчинила себе и образность
"Троила и Крессиды". Как установили критики, в тексте
можно найти множество образов, заимствованных
из животного мира, которые употребляются по
отношению к тем или иным персонажам (Ахилл,
Аякс, Патрокл, Крессида, Терсит), как бы размывая
границу между человеком и зверем и тем
предвосхищая один из лейтмотивов "Короля Лира"72. Вот,
например, что Терсит говорит о Менелае:
"Подлинный бык на цепочке. Рогоносец из рогоносцев! Ну
что могло получиться из ума, нашпигованного
злостью, и злости, нашпигованной умишком? Только
осел. Но это бы еще и ничего, да ведь он еще и вол!
И это бы еще ничего! Но он вдобавок пол у осе л и
полувол. Нет, я охотнее соглашусь быть мулом,
собакой, кошкой, хорьком, жабой, ящерицей, совой,
коршуном, вяленой селедкой - чем угодно, только
не Менелаем" (V, 1).
Кэролайн Спэрджен, которая первой начала
систематический анализ шекспировской образности,
показала, что в "Троиле и Крессиде", как и в
"Гамлете", доминируют образы аппетита, кухни и
испорченных блюд73, которые, выражаясь словами
другого исследователя Реймонда Саутхола, как бы сводят
72 Yoder A. Animal Analogy in Shakespeare's Character Portrayal,
N.Y., 1947. P. 41-43.
73 Spurgeon C. Shakespeare's Imagery and What It Tells Us.
Cambridge, 1935. P. 320-324.
647
AM. Горбунов
жизнь к запросам желудка74. Так Троил, видя
измену Крессиды, говорит в дословном переводе об
"остатках, кусках, объедках, жирных отбросах, ее (т.е.
Крессиды. - А.Г.) обглоданных заверений" ("The
fragments, scraps, the bits and greasy relics of her o'ereat-
en faith"), которые достались Диомеду (V, 2).
Рядом с этими образами соседствуют (опять же,
как и в "Гамлете") образы разнообразных
болезней, особенно в речах Терсита и Пандара. Так,
например, Терсит, проклиная греков, желает им всем
заразиться сифилисом: "Да падет месть богов на
весь этот лагерь, или, еще лучше, да заберет всех их
та самая болезнь, которая из скромности именуется
неаполитанской" (II, 3). Ту же болезнь, как уже
было сказано, Пандар завещает зрителям в эпилоге.
С помощью таких образов война и
деформированная ею любовь показаны как заболевание, как
отклонение от нормы75.
Очень интересен образ "нити Арахнеи" (в
подлиннике "Ariache's broken woof - порванной пряжи
Ариахны), который придумал Троил, узнав о
неверности Крессиды (V, 2). Герой контаминировал здесь
два имени и соответственно два греческих мифа -
об искусной пряхе Арахне, которая вызвала на
соревнование Афину и за дерзость была превращена
в паука, и о влюбленной в Тесея Ариадне, которая,
дав ему нить, помогла выбраться из лабиринта.
В раздвоенном сознании Троила, одновременно
74 Southall R. Troilus and Cressida and the Spirit of Capitalism //
Shakespeare in a Changing World. L., 1964. P. 226.
75 Spurgeon C. Op. cit. P. 320.
648
"Горести царевича Троила'
принимающего и отвергающего реальность, образ
любящей, преданной женщины совместился с
образом ядовитого паука, как бы подтвердив его слова:
"То была другая, / То Диомедова была Крессида!".
Сам же этот образ-гибрид еще раз подчеркивает
зыбкость суждений и ненадежность ценностей в
мире, где правят разбой и распутство.
Новаторским был и жанр "Троила и Крессиды".
Уже первые издатели были поставлены в тупик, не
зная, как его определить. Так, если в кратком
предисловии к первому изданию в кварто (1609) пьеса
была названа комедией, достойной сравнения с Терен-
цием и Плавтом, то на титульном листе того же
издания можно было прочесть: "История Троила и
Крессиды" (т.е. ее здесь причислили к
историческим хроникам). Издатели фолио (1623) в
последний момент поместили пьесу между трагедиями и
историческими хрониками, назвав "Трагедией
Троила и Крессиды". На самом деле пьеса не является
чистым образцом ни одного из названных жанров.
Для комедии в елизаветинском понимании этого
слова она слишком мрачна и не имеет счастливого
конца; от исторических хроник она отличается тем,
что любовная линия сюжета играет здесь главную
роль, объединяя все остальные; а для
елизаветинской трагедии тут слишком много сатиры, нет
финальной катастрофы и восстановления порядка, или
хотя бы надежды на такое восстановление (как в
"Лире" и "Макбете"). "Троил и Крессида" не
является и популярной в XVII в. трагикомедией,
поскольку здесь нет обязательного для жанра предот-
649
AM. Горбунов
вращенной катастрофы наказания злодеев и хотя
бы внешне благополучного конца.
С тех пор многие пытались дать свое определение
жанра "Троила и Крессиды". В конце XIX в.
известный шекспировед Ф.С. Боас, объединив "Троила и
Крессиду" с "Гамлетом" и двумя другими пьесами,
написанными вскоре после них, "Конец - делу венец"
(1603-1604) и "Мера за меру" (1604-1605), назвал их
всех проблемными пьесами по аналогии с
проблемной драмой Ибсена и Шоу76 на том основании, что
поставленные в них проблемы не находят однозначного
и окончательного решения. Это мнение достаточно
спорно, да и само определение проблемная пьеса в
отношении Шекспира весьма расплывчато и
неопределенно, хотя его за неимением лучшего и приняли
многие шекспироведы. Ведь очевидно, что "Гамлет"
все-таки является трагедией, по крайней мере,
шекспировской трагедией в полном смысле этого слова,
ничем не уступая "Королю Лиру" и "Макбету". Что
же касается двух других вышеназванных пьес, то их,
действительно, роднит с "Троилом и Крессидой"
сходное ощущение кризиса ценностей и известная
мрачность взгляда на мир, но они обе имеют
счастливый конец, восстанавливающий пусть и непрочный
порядок, и потому их с известными оговорками все-
таки можно назвать "мрачными" комедиями в
противовес ранним "счастливым". К "Троилу и Крессиде" с
его открытым финалом такое определение, на наш
взгляд, не подходит.
76 Boas F.S. Shakespeare and His Predecessors. L., 1896. P. 375-378.
650
"Горести царевича Троила"
В конце тридцатых годов американский
исследователь О.Дж. Кэмпбел предложил еще один
вариант - комическая сатира по аналогии с
сатирическими пьесами Бена Джонсона и Джона Марстона,
написанными на рубеже XVI-XVII вв., когда публикация
сатир была запрещена цензурой и писатели
обратились к драме, чтобы выразить свои идеи77. Однако и
это определение не прижилось. Как убедительно
показал Тилиард78, оно не учитывает сложности пьесы,
где сатира - лишь один из компонентов авторского
видения; Троил же вовсе не является сенсуалистом,
ищущим только чувственных наслаждений, как это
утверждал Кэмпбел, а Крессида - однозначно
отрицательным персонажем, которую нельзя назвать
злодейкой исключительно потому, что пьеса не
трагедия79.
Нужно признать, что жанр "Троила и Крессиды"
не укладывается ни в какие привычные
определения. Как и вся пьеса в целом, он экспериментален и
сочетает элементы разных жанров, выходя за
рамки каждого из них. В творчестве Шекспира он
уникален и не имеет аналогий ни в его других пьесах, ни
во всей английской драматургии XVI-XVII вв.
Много неясностей и с первой постановкой
"Троила и Крессиды". Пьеса была зарегистрирована в
Регистре гильдии книгопечатников и издателей в
1603 г. издателем Джеймсом Робертсом, сообщив-
77 Campbell О J. Comical Satyre and Shakespeare's Troilus and
Cressida. San Marino, 1938.
7» Tillyard E.M.W. Op. cit. P. 51.
79 Campbell О J. Op. cit. P. 210.
651
А.Н. Горбунов
шим, что ее текст соответствует тому, который был
сыгран труппой лорда Камергера (Шекспир был
одним из пайщиков этой труппы). Сам же текст
вышел в свет только через шесть лет, в 1609 г. Пьеса
была опубликована в форме кварто (малым
форматом) двумя выпусками уже другими издателями
Ричардом Боньоном и Генри Уэлли, которые, видимо,
перекупили права у Робертса. На титульном листе
первого выпуска сообщалось, что пьеса была
сыграна в театре Глобус той же шекспировской
труппой, которая теперь называлась слугами Его
Величества Короля. Во втором выпуске этого же кварто
ссылка на исполнение пьесы в театре была снята, а
в предисловии, которое было добавлено к тексту,
говорилось, что перед читателями "новая пьеса, не
оскверненная сценой и хлопаньем ладоней толпы".
Других сведений до нас не дошло, и потому
остается неясным, шла ли вообще пьеса на сцене.
Большинство шекспироведов полагает, что все-таки
шла, хотя, может быть, ее сыграли всего несколько
раз. О том, что постановка состоялась, в частности,
косвенно свидетельствует тот факт, что Томас
Мидлтон спародировал монолог Улисса об
иерархическом порядке в одной из своих комедий80.
Монолог должен был быть достаточно хорошо знаком
зрителям - иначе пародия утратила бы всякий
смысл. Что же касается предисловия ко второму
варианту кварто, где сказано, что перед читателями
80 Kimbrough R. Shakespeare's Troilus and Cressida and its Setting.
Harvard, 1964. P. 18-19.
652
"Горести царевича Троила"
"новая пьеса, не оскверненная сценой и хлопаньем
ладоней толпы", то ученые объясняют эти слова
желанием продать книгу любителям высокой
поэзии, которые уже знали Шекспира и которые
должны были оценить "Троила и Крессиду" прежде
всего как произведение поэтическое81.
Имеются разногласия и по поводу того, какая
именно труппа сыграла премьеру "Троила и Крес-
сиды". Так Питер Александер высказал
предположение, что пьеса, отличающаяся сложной
эстетикой и обилием отвлеченных рассуждений, была
предназначена для любительской постановки
студентами лондонской юридической школы Иннз-ов-
Корт82. Действительно, экспериментальный
характер пьесы во многом отвечал запросам так
называемых закрытых театров (каким и был театр Иннз-
ов-Корт), где спектакли ставились для
образованной публики, способной оценить новаторство и
сложную игру мысли. Закрытые театры
соперничали с открытыми типа шекспировского Глобуса,
представления которых были рассчитаны на самую
разношерстную публику, от неграмотных
ремесленников до рафинированных аристократов.
Некоторые шекспироведы приняли гипотезу Питера
Александера, но многие ученые ее отвергли. По их
мнению, Шекспир, всегда писавший для открытого
театра, вряд ли стал бы сочинять пьесу для люби-
81 Dutton R. The Birth of the Author in Elizabethan Theater // Essays in
Honor of S. Shoenbaum. Newark; Del.; L., 1996. P. 84.
82 Alexander P. Troilus and Cressida, 1609 // The Library, 4th ser., 9
(1928-1929). P. 267-286.
653
А.Н. Горбунов
тельской постановки в закрытом театре, которая к
тому же не сулила ему особой прибыли83. О том же
говорит и текст эпилога, где Пандар прямо
обращается к сидящим в зале сводникам и содержателям
публичных домов (pandars and bawds), которые
вполне могли оказаться среди зрителей открытых
театров, но не могли попасть в элитарные
закрытые театры84.
К тому же в момент создания "Троила и Кресси-
ды" война между открытыми и закрытыми
театрами и их драматургами, которые осмеивали друг
друга со сцены, была в самом разгаре, и Шекспир вряд
ли стал бы писать для закрытого театра, даже и за
большое вознаграждение. В войне театров среди
других драматургов приняли участие Бен Джонсон,
Джон Марстон и Томас Деккер. Очевидно, и
Шекспир также не остался в стороне. В своих комедиях
Бен Джонсон ("Стихоплет", 1601 г.) и Томас Деккер
("Бич сатириков", 1601 г., возможно в соавторстве с
Джоном Марстоном) обменялись взаимными
колкостями. В комедии "Каждый вне своего нрава" (1599)
Джонсон спародировал несколько мест "Юлия
Цезаря" Шекспира. А в анонимной пьесе "Возвращение с
Парнаса" (вторая часть 1601-1602 гг.) актер,
игравший комика шекспировской труппы Уила Кемпа,
83 Harbage A. Shakespeare and the Rival Tradition. N.Y., 1952. P. 116.
84 Невил Когил, впрочем, считал, что пьесу сначала сыграли в
Глобусе, а затем поставили в Иннз-ов-Корт и что именно для
этой второй постановки Шекспир дописал эпилог Пандара с
целью эпатировать публику. Однако нет никаких данных,
чтобы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу. См.: Cog hill N.
Shakespeare's Professional Skills. Cambridge, 1964. P. 78-97.
654
Горести царевича Троила"
говорил, что "Шекспир закатил Бену Джонсону
слабительное, которое его совсем подкосило". Многие
шекспироведы предполагают, что этим
слабительным как раз и стал "Троил", где Джонсон якобы
изображен в виде хвастливого и самовлюбленного
Аякса. Уже само английское произношение имени
Аякс могло содержать в себе насмешку -
по-английски Ajax звучит так же, как и a jakes, т.е. уборная,
отхожее место. Из характеристики, которую ему давал
Александр, слуга Крессиды, зрители узнавали: "Это
человек, в котором природа все нагромоздила" (1,2) -
в подлиннике "crowded humours", т.е. смешала юмо-
ры. Эта фраза звучала как пародия на теорию юмо-
ров, которой следовал Бен Джонсон и которая
нашла отражение в заглавиях его комедий "Каждый
в своем нраве" ("Every Man in His Humour") и
"Каждый вне своего нрава" ("Every Man out of his Humour").
В словах Александра - "он груб, как медведь,
медлителен, как слон" - критики усмотрели намек на
медвежью походку Джонсона и медленность и
тщательность его работы над стихом (Джонсон упрекал
Шекспира, за то, что тот не редактировал рукописи).
В ругани между Аяксом и Терситом те же критики
видели пародию на полемику Джонсона с Марсто-
ном, а в прологе к "Троилу и Крессиде", который
явился перед зрителями "в доспехах ратных вовсе не
затем, чтоб этим сочинителя-поэта или актера
лучше ублажить" - аллюзию на "одетый в ратные
доспехи" пролог к "Стихоплету", что якобы дало
Шекспиру возможность отстоять свой свободный взгляд
на природу комедии, который, как известно, сильно
655
AM. Горбунов
отличался от классицистических воззрений
Джонсона85. (Рассказ пролога нарушает все единства.)
Помимо литературно-театральных, в "Троиле и
Крессиде" можно также усмотреть и политические
аллюзии. Дело в том, что для елизаветинской
публики имя Ахилла довольно прочно ассоциировалось с
именем непокорного и своенравного лорда Эссекса,
фаворита королевы Елизаветы, который после
неудавшегося мятежа был казнен в феврале 1601 г.,
совсем незадолго до предполагаемой премьеры
пьесы. В середине 90-х годов XVI в., когда Эссекс был
еще в зените славы, многие сравнивали его с
Ахиллом. Так, например, Джордж Чэпмен в предисловии
к уже упомянутому переводу семи песен "Илиады"
назвал Эссекса "современным воплощением
доблестей Ахилла". Эти слова, несомненно, звучали как
высокая похвала, поскольку в "Илиаде" в отличие
от средневековых источников Ахилл был главным
героем, от которого зависело все действие эпопеи.
Да и сам Шекспир в "Генрихе V" (1599) в хоре из
пятого акта тоже сделал комплимент Эссексу,
высказав надежду, что он своей шпагой усмирит
непокорных ирландцев. Однако после провала экспедиции в
Ирландию, а потом неудавшегося мятежа и
бесславной кончины Эссекса настроение в обществе
переменилось. Если еще совсем недавно Эссекс при всех
своих недостатках олицетворял собой культ
рыцарской доблести, доставшийся ему по наследству от
85 Bednarz J.P. Shakespeare's Purge of Jonson: The Literary Context of
Troilus and Cressida // Shakespeare Studies, 21, (1993). P. 175-212.
656
"Горести царевича Троила'
Филипа Сидни, то теперь с квази-куртуазными
идеалами елизаветинской эпохи было покончено
навсегда, чему немало способствовало капризное и
своевольное поведение самого Эссекса в последние годы
его жизни. Пародирование куртуазных идеалов в
"Троиле и Крессиде" равно как и сатирический
портрет Ахилла могли быть знамением времени.
Однако цензура через несколько месяцев после
мятежа Эссекса вряд ли была способна оценить
подобные тонкости. Для нее уже одного упоминания
имени Ахилла было достаточно. Ведь буквально
накануне восстания шекспировская труппа скорее
всего по заказу кого-то из сторонников Эссекса
возобновила "Ричарда П", где не только весьма остро
ставился вопрос о незыблемости прав монарха,
который оказался недостойным своего сана, но и
изображалось низложение такого монарха в
результате заговора его противников. Недаром же после
подавления мятежа актеров вызвали на допрос.
Добавим сюда и арест примкнувшего к Эссексу лорда
Саутгэмптона, который считался покровителем
Шекспира. Кроме того, цензура могла также
усмотреть в портрете старца Нестора карикатуру на
лорда Бэрли, который противостоял Эссексу в
правительстве Елизаветы, а в портрете хитроумного
Улисса - карикатуру на сына Бэрли,
влиятельнейшего лорда Сесиля, который чрезвычайно укрепил
свои позиции после казни противника. Все эти
обстоятельства могут объяснить, почему после одного
или нескольких представлений (если они вообще
имели место) пьеса исчезла из репертуара шекспи-
657
AM. Горбунов
ровской Труппы и почему ее текст был опубликован
только в 1609 г., когда на троне уже сидел Иаков I.
Однако и при Иакове I пьеса на сцене не
ставилась; во всяком случае никаких свидетельств об
этом до нас не дошло. Скорее всего, она не
ставилась и позже, при Карле I. И вообще свет рампы она
увидела лишь три века спустя в 1898 г. в Мюнхене;
английские же зрители встретились с "Троилом и
Крессидой" только в 1908 г. С тех пор пьесу начали
ставить, хотя поначалу и реже, чем другие драмы
Шекспира. Настоящее признание "Троилу и Крес-
сиде", как мы говорили, пришло лишь во второй
половине XX в., когда пьесу по-настоящему оценили и
режиссеры, и актеры, и главное зрители. Причина
ее столь позднего сценического успеха кроется,
видимо, в ее новаторской, экспериментальной
эстетике и в том особом, только ей присущем во всем
шекспировском каноне взгляде на войну и любовь,
который оказался близким людям конца XX в.,
пережившим две мировые войны, атомные взрывы в
Хиросиме и Нагасаки, изнурительное напряжение
холодной войны и крушение коммунистической
системы в Восточной Европе. К началу XXI в.
"Троил" совершенно неожиданно оказался
популярнейшей пьесой Шекспира, что подтверждают не только
многочисленные и весьма успешные театральные
постановки, но и огромная критическая литература,
ей посвященная. Поистине Шекспир таит в себе
много загадок, одна из которых - история в
прошлом самой непризнанной из всех его драм "Троила
и Крессиды".
658
"Горести царевича Троила"
Тем не менее в этой истории трехсотлетнего
невнимания театра к "Троилу и Крессиде" было одно
курьезное и важное исключение. В 60-х годах
XVII в. на пьесу обратил внимание известный поэт
и драматург эпохи Реставрации Джон Драйден,
который решил переделать ее, приспособив к
запросам театра своего времени. Так на свет появилась
новая версия шекспировского произведения,
названная Драйденом "Троил и Крессида, или правда,
открытая слишком поздно" ("Troilus and Cressida, or
Truth Found Too Late", 1679). Драйден увидел в пьесе
Шекспира несостоявшуюся трагедию, которую он
взялся исправить с позиции присущего ему
"барочного" классицизма. Драматургу казалось, будто
Шекспир начал писать "Троила и Крессиду" с
большим воодушевлением, но потом почему-то остыл и
не реализовал свой замысел так, как Драйдену того
хотелось бы или как он считал целесообразным.
В предисловии к тексту своей переделки он писал о
пьесе Шекспира: "Конец трагедии является не чем
иным, как неразберихой барабанов и труб, военных
вылазок и боевых тревог. Главные герои, именем
которых названа трагедия, остаются в живых;
Крессида неверна и не наказана. Но, в конце концов, так
как пьесу написал Шекспир и в некоторых ее местах
виден вызывающий восхищение гений автора, я
взял на себя труд убрать кучу мусора, которая
скрывала множество замечательных мыслей"86.
86 Dryden J. The Dramatical Works of John Dryden. Edinburgh, 1883.
V. 6. P. 130.
659
Л.Н. Горбунов
Убирая "кучу мусора", а на самом деле
переписывая Шекспира, Драйден стремился придать своей
версии единство действия. Для этого он выдвинул
на передний план любовную интригу, сильно
приглушив военную линию сюжета. У него нет
военных советов в греческом лагере и в Трое, ряд
персонажей исчез из пьесы, но зато в трагедию
добавлена сцена ссоры Гектора и Троила из-за обмена
Крессиды, роль Андромахи значительно увеличена
и в согласии с правилами классицистического
театра смерть Гектора на сцене не показана. Драйден,
опираясь на критерии здравого смысла и хорошего
вкуса, причесал шекспировский слог и убрал
сложную игру образов оригинала. Но - самое главное -
он радикально переработал сюжет, изменив
мотивацию поведения героев и придумав совершенно
новую развязку. В этой версии оказывалось, что Крес-
сида, попав в греческий лагерь, осталась верна Тро-
илу. Героиня лишь с большой неохотой приняла
ухаживания Диомеда, которому она по настоянию
отца отдала кольцо, подаренное ей Троилом, чтобы
отвлечь внимание от задуманного ей побега в Трою.
Став свидетелем встречи Диомеда и Крессиды,
Троил обвинил героиню в измене. Она попыталась
оправдаться, но коварный Диомед показал Троилу
кольцо, убедив его в измене любимой. В отчаянии
оклеветанная Крессида покончила с собой. Узнав
правду слишком поздно, Троил убил Диомеда, а
потом и сам погиб в бою с греками.
Переделка Драйдена несколько раз ставилась в
театре и даже имела успех. Но от Шекспира, равно
660
"Горести царевича Троила"
как и от знакомого всем сюжета, в ней мало что
осталось. Верная и преданная Крессида! Такого
сюжетного поворота история Троила и Крессиды не
выдержала. Весь механизм легенды, державшийся на
противопоставлении мужской верности и женского
непостоянства, был взорван, а вместе с ним рухнула
и сама легенда. (Для сравнения представим себе,
например, Тристана, превратившегося в циничного и
расчетливого Дон Жуана.) Драйден поставил точку в
литературной истории троянских влюбленных, и
больше писатели к ней уже не обращались. Но то,
что сделали Чосер, Хенрисон и Шекспир навсегда
вошло в историю английской литературы.
Ф
* J ■ ^ ф ^s—г ш т
ПРИМЕЧАНИЯ
При составлении данного издания были использованы
ранее печатавшиеся переводы М. Бородицкой (ЧосерДж.
Троил и Крессида. М., 1997) и Т. Гнедич (Шекспир У.
Поли. собр. соч.: В 8 т. Троил и Крессида. М., 1959. Т. 5).
Поэма "Завещание Крессиды" Р. Хенрисона на русский
язык переведена впервые. Перевод сделан М. Оверченко
под редакцией М. Бородицкой (ею же переведен "Плач
Крессиды") по изданию: The Poems by Robert Henryson /
Ed. by D. Fox. Oxford, 1981.
Джеффри Чосер
ТРОИЛ И КРЕССИДА
Поэма Джеффри Чосера "Троил и Крессида" была
начата писателем в 1382 и закончена в 1385 г.
Непосредственным источником сюжета произведения является созданная
в 30-е годы XIV в. на итальянском языке поэма Джованни
Боккаччо "Филострато", известная Чосеру в подлиннике и
во французском переводе. (Подробнее об источниках
поэмы см. статью А.Н. Горбунова в настоящем издании.)
"Троил и Крессида" - произведение, широко известное
современникам Чосера по многочисленным рукописям.
662
Примечания
До настоящего времени дошло семнадцать полных
списков поэмы того времени, не считая копий отдельных
фрагментов. Такая высокая степень сохранности
памятника свидетельствует не просто о популярности поэмы
уже в XIV в., но и о том, что она предназначалась автором
не только для устного исполнения, но и для чтения.
Будучи второй после "Беофульфа" великой поэмой
средневековой Англии, "Троил и Крессида" далеко превосходит
своего жанрового предшественника степенью
укорененности в письменной культуре и занимает уникальное
место в английской литературе.
При составлении комментариев были использованы
следующие источники: Troilus and Criseyde / Ed by
D.S. Brewer and J.E. Brewer. L., 1969; Troilus and Criseyde /
Ed. by Warrington J. L., 1977; The Complete Poetry and prose
of Chaucer / Ed. by Fisher J. N.Y.; Chicago, 1977.
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ*
Гектор - в греческой мифологии старший сын
троянского царя Приама и его второй жены Гекубы.
Возглавлял сопротивление троянцев грекам, его подвиги и
противостояние наиболее прославленным противникам - Аяк-
су, Патроклу, Ахиллу - подробно описаны в поэме
Гомера "Илиада". Однако у Чосера Гектор не играет важной
сюжетной роли, и его характер, по замечанию
специалистов, не разработан.
В указателе в алфавитном порядке даются имена основных
персонажей, упоминаемых по ходу сюжета.
663
Примечания
Диомед - в греческой мифологии сын этолийского
царя Тидея и дочери Адраста Деипилы. Как один из
женихов Елены Диомед сражался под Троей на стороне
греков, и его подвиги детально описаны в пятой книге
"Илиады".
Елена - в греческой мифологии прекраснейшая из
женщин. Дочь бога Зевса и земной женщины Леды, к
которой Зевс явился в образе лебедя, спартанская царица,
жена Менелая, Елена была похищена у мужа троянским
царевичем Парисом, что и послужило причиной
Троянской войны.
Калхас или Калхант - одна из заметных фигур в
сказаниях о Троянской войне, начиная с "Илиады" Гомера.
Однако в гомеровской поэме Калхас - микенский жрец,
участник похода греков на Трою. В "Романе о Трое" Бе-
нуа де Сент-Мора Калхас - троянский жрец, который, по
совету дельфийской пифии, предсказавшей падение Трои,
перебежал к грекам. Таким он предстает и в поэме
Чосера.
Крессида - дочь Калхаса, возлюбленная Троила, а
затем Диомеда, персонаж средневековых обработок
сказаний о Троянской войне.
Троил - в греческой мифологии один из сыновей
троянского царя Приама и его жены Гекубы. Однако по
версии александрийского мифографа Аполлодора,
настоящий отец Троила - бог Аполлон (III, 5,12). Сюжетные
перипетии любви Троила разработаны в произведениях
средневековых, а не античных авторов. Однако нет оснований
утверждать, что сам Троил - полностью вымышленный
персонаж средневековых сказаний о Трое (как это
сделано в примечаниях Д.Э. Харитоновича к кн.: Хейзинга И.
Осень Средневековья. М., 1988, с. 476).
Пандар - в греческой мифологии союзник троянцев,
предводитель ополчения из Зелии, искусный стрелок из
664
Примечания
лука. Существует мнение, что Пандар - отражение
самого Чосера в поэме (см.: Fyler J.M. Chaucer and Ovid. New
Haven, 1979. P. 129). Но вряд ли возможно столь
однозначное сближение позиций автора и героя: недаром,
подчеркивая посредническую роль Пандара в любовных делах
Троила и Крессиды, Хейзинга напоминает, что
этимология английского слова "pander" (пособник, сводник)
восходит к чосеровскому Пандару (указ. соч., с. 402).
КНИГА ПЕРВАЯ
1 Тисифона - в греческой мифологии одна из эриний,
т.е. богинь мести. Эти богини должны были выслушивать
жалобы смертных, отсюда и обращение повествователя к
одной из них. У предшественника Чосера Боккаччо в
начале поэмы "Филострато" есть обращение к даме сердца
Фьямметте: пылкий повествователь избирает ее своей
музой (1.1-4). Каммингс видит сходство между
начальным обращением к Тисифоне у Чосера и вступительными
строками поэмы римского автора I в. н.э. Публия Папи-
ния Стация "Фиваида" (Cummings ИМ. The indebtedness of
Chaucerworks to the Italian works of Boccaccio. N.Y., 1967.
P. 50).
В печальный стих облечь мой сказ унылый. -
Комментаторы полагают, что выражение "vers that wepen" -
букв, "плачущие стихи" - заимствовано Чосером из
"Филострато".
2 Фурии - богини мести в римской мифологии. Таким
образом, повествователь обращается здесь к одной и той
же богине, именуя ее то по-гречески, то по-римски.
Подобное смешение мифологических имен было
общепринято в средневековой литературе, гораздо лучше
знакомой с римской, чем с греческой античностью.
665
Примечания
Твой искаженный лик и мрачный вид // Мое
повествованье подтвердит. - Представление о мимике, жесте как
необходимом приеме усиления воздействия слова,
подтверждения сказанного традиционно для риторики
вообще. Но Средневековье, будучи "культурой жестов" (см.:
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.,
1992. С. 333), придавало этому приему особое значение.
3 Бог Любви - Эрот (греч.), или Амур (рим.). Далее в
поэме мы встречаем оба варианта. Это юный сын богини
Афродиты, крылатый лучник, поражающий сердца
людей своими любовными стрелами. Образ слуги тех, "кто
служит богу Любви" - один из способов повествователя
дистанцироваться от своих влюбленных персонажей, а не
делить с ними любовные переживания, как это делает
рассказчик у Боккаччо.
6 Или она - Господь им будь опора... - Здесь
повествователь обращается уже не к языческому богу Любви, а к
христианскому Богу.
9 Известно, что ахейские герои... - Средневековому
английскому читателю история Троянской войны
действительно была хорошо известна (см.: Benson D.S. The
History of Troy in Middle English Literature. Woodbridge,
1980). Ахейские герои - греки, участники осады Трои.
10 Аполлон - в греческой мифологии бог,
соединяющий в себе и губительные, и благие начала. Согласно
мифологической истории Троянской войны.
Аполлон-стреловержец выступает на стороне троянцев.
Феб - один из эпитетов Аполлона, указывающий на
чистоту, блеск, способность к прорицаниям.
14 Притом, вдовея смолоду, она // Была и впрямь
защиты лишена. - Мотив беззащитности и одиночества
Крессиды в начале поэмы усилен у Чосера в сравнении с
его предшественником не только тем, что она вдова (это
есть и у Боккаччо), но и тем, что никакие другие родст-
666
Примечания
венники, кроме отца-перебежчика, здесь пока не
названы.
19 Но были ль дети у вдовы прелестной, Ц Я не скажу:
про то мне неизвестно. - У Боккаччо вполне
определенно говорится об отсутствии детей у героини.
Исследователи полагают, что такая неуверенность повествователя
помогает создать "атмосферу ненадежности",
сопровождающую образ Крессиды у Чосера.
20 Фортуна - в римской мифологии богиня удачи и
неудачи, олицетворение изменчивости счастья, прихотей
судьбы.
21 ...всякий волен перечесть // Гомера, Диктиса или Да-
рета... - Подчеркивая романический характер фабулы,
Чосер отсылает читателя за эпическими подробностями к
популярным в средние века хроникам, авторами которых
считались свидетели Троянской войны. На самом деле,
"Ephemeridos Belli Troiani" Диктиса Критского была
сочинена на греческом и переведена на латынь в IV в. н.э., a "De
Excidio Troiae Historia" Дарета - латинское сочинение VI в.
н.э. Оба произведения являют собою по существу пересказ
гомеровской "Илиады". Впрочем, некоторые
комментаторы считают, что Чосер сам не читал хроники Диктиса и
Дарета, а был знаком с их содержанием по поэтическому
переложению Иосифа Эксетерского "Liber Frigis Daretis".
Гомер, которого имеет в виду Чосер, - это "латинский
Гомер", распространенная школьная переработка "Илиады",
популярная в Средневековье.
22 Пергам - название цитадели Трои. В тексте это
слово используется как синоним названия Троя, т.е. имеется в
виду весь город. Не следует путать троянский Пергам с
названием города в Малой Азии, основанного Пергамом -
сыном Неоптолема и Андромахи.
Палладий - деревянная статуя почитаемого божества,
своеобразный государственный амулет. В Трое это был
667
Примечания
палладий богини Афины, по распространенной версии
мифа подаренный богом Зевсом своему сыну Дардану,
предку Приама. От сохранности палладия зависело
спасение Трои. В "Энеиде" Вергилия сказано, что палладий
был украден у троянцев Улиссом (греч. Одиссеем) и
Диомедом (11.166). У Бенуа де Сент-Мора возникает другое
объяснение: троянцы Антенор и Эней предательски
сдали палладий врагам-ахейцам. Любопытно и характерно
это усиление темы предательства в средневековых
обработках мифологических сказаний о Троянской войне.
Илион - еще одно название Трои, от которого и
образовано заглавие знаменитой эпопеи Гомера - "Илиада".
23 И вот в урочный день, как раз в апреле... -
Описанный Чосером языческий весенний праздник можно
считать своеобразной параллелью христианской Пасхе.
Пристрастие Чосера к весне, о котором пишет отечественная
исследовательница (см.: Богодарова Н.А. Джеффри Чо-
сер: штрихи к портрету // Средние века. 53. М., 1990.
С. 222), обусловлено не столько индивидуальным вкусом
писателя, сколько тем, что он следует в этом и подобных
случаях традиции куртуазной любовной поэзии. Впрочем,
трубадурами и миннезингерами апрель и май
воспринимались также как персонификация лета, контрастно
противопоставленного зиме.
25 ...могу сказать я, II Что "А" - из литер первая у
нас... - Комментаторы убеждены, что Чосер имеет в виду
не алфавитный порядок (хотя прямое значение фразы
тоже может учитываться), а пользуется случаем сделать
комплимент королеве Анне, которая в январе 1382 г., т.е.
в год, когда Чосер начал писать "Троила и Крессиду",
вступила в брак с Ричардом П.
26 Афина - в греческой мифологии богиня мудрости,
справедливой войны и неизменно градозащитница.
Правда, уже в поэмах Гомера очевидны симпатии Афины к
668
Примечания
ахейцам и ненависть к троянцам. Но культ Афины
существовал и в Трое.
Смиренно встала... II Спокойного достоинства
полна. - В подлиннике речь идет о сочетании в характере
Крессиды смирения с чрезвычайной уверенностью во
взгляде и повадке ("with full assured looking and manere").
Брюэр подчеркивает, что таким образом характеристика
героини у Чосера с самого начала амбивалентна.
27 Сутра просторный обходили храм II И, шутки
отпуская меж собою, II Разглядывали девушек... - Молодым
троянцам здесь приданы черты светских кавалеров, а
храм соответственно оказывается удобным местом для
знакомств и свиданий. Это вполне отвечает духу и нравам
позднего Средневековья, ср. у И. Хейзинги: "В церковь
ходят покрасоваться своими нарядами... Церковь
сделалась обычным местом свиданий...", и т.д. (Указ. соч.
С. 175).
29 По мнению комментаторов, начиная с этой строфы,
Чосер решительно отходит от духа и стиля поэмы Бок-
каччо, хотя частные совпадения фабульных ситуаций
остаются и далее.
30 Сын Киприды - т.е. Эрот. По преданию,
зафиксированному в одном из гомеровских гимнов, Афродита
родилась из морской пены у острова Кипр и потому часто
называется Кипридой - "кипророжденной".
Павлинов не таких еще Амур // Ощипывал... -
Комментарий повествователя, занимающий конец 30-й и 31-ю
строфу, исполненный предостережений против
человеческой гордыни, не находит аналога у Боккаччо - автора,
творившего раннее, но более ренессансного, чем Чосер.
Отношение же Возрождения к чувству горделивой
самоуверенности весьма существенно меняется, как меняется
и представление о прихотливом всесилии Фортуны (ср. у
Альберти: "Фортуна побеждает лишь того, кто ей подчи-
669
Примечания
няется". Подробнее см.: Гарэн Э. Проблемы
итальянского Возрождения. М.: 1986. С. 81-90).
31 Но искушать опасно Провиденье. - В эпоху
Средневековья представление о развитии истории, человеческой
жизни как осуществлении Божественного Провидения
нашло классическое выражение в сочинении известного
теолога V в. н.э. Августина "О граде Божием". Читателю
предоставляется возможность оценить тонкость чосеровской
иронии: отнюдь не подвергая сомнению августинианский
провиденциализм, столь важный в средневековой
религиозной и этико-философской рефлексии, автор подводит нас к
мысли о совпадении "Божьего промысла" - Провидения и
"происков" Амура при таком повороте судьбы Троила.
33 Хватило взгляда, чтобы сердце в нем... -
Внезапное, как бы вопреки собственным намерениям,
пробуждение в Троиле любовной страсти (причем, происшедшее от
взгляда дамы) отвечает принципам куртуазной любовной
доктрины.
34 Вам, внемлющим рассказу моему... - Комментаторы
обращают внимание на оригинальность этих
непосредственных обращений повествователя к читателю. Сама
суть большинства рассуждений (в данном случае о
всесилии Любви) достаточно традиционна, но окрашенность
иронией придает им новизну.
35 И мудрецы, чей разум был велик // Не избежали ма-
яты сердечной... - В Средние века античные и
библейские мудрецы - Аристотель, Вергилий, Соломон - были
традиционными персонажами комических любовных
историй, полных забавных безумств.
Так было встарь, и есть, и будет вечно. - В этих
словах чосеровского повествователя можно ощутить эхо
формулы прославления Бога в христианском
богослужении: "Et nunc, et semper, et in saecula saeculorum" ("Ныне и
присно и вовеки веков" - лат.).
670
Примечания
35-36 Здесь развивается представление о дуалистич-
ной - "доброй" и "злой" - природе любовного чувства,
что традиционно для куртуазной любовной концепции.
Описание чувств, действий, стиль речей Троила
постоянно согласуется с этой концепцией, но не всегда с ней
совпадает: так, речь в поэме идет, конечно, о любви вне
брака, но не к замужней даме (согласно классической
куртуазной схеме), а к вдове. Положение Крессиды в обществе
высоко, но Троил не является вассалом ее или ее мужа. И
главное, как будет видно из дальнейших событий, Троил
не выдерживает позиции почтительного смирения, а
Крессида - позиции добродетельной непреклонности.
Потому Троил не образ идеального рыцаря, а значительно
более обобщенный образ "человека на все времена", как
утверждает Берлин (см.: Burlin R.B. Chaucerian fiction.
Princeton, 1977).
37 Тот сук прочней, что гнется, а не тот, // Что
ломится... - Один из многочисленных примеров
использования Чосером в своих наставлениях пословичных
выражений. Поэтика пословиц играет в средневековой
литературе особую роль: "процесс кристаллизации мысли
находит свое наиболее общее и естественное выражение в
пословицах" (Хейзинга И. Указ. соч. С. 256). Чаще всего
пословицы в "Троиле и Крессиде" встречаются в
ироническом контексте. По мнению Бенсона, количество и
эффект, который производят в тексте Чосера пословицы,
сопоставимы прежде всего с "Романом о Трое" Гвидо дел-
ле Колонне: у обоих авторов всякий раз пословица либо
не права, либо не применима (Benson D.C. Op. cit. P. 140).
55 Ведь если сад любви не огражден... - Образ сада
любви вызывает ассоциацию с французской
аллегорической поэмой XIII в. "Роман о Розе", первая часть которой
была написана Гильомом де Лоррисом, а вторая - Жаном
де Меном. Популярность "Романа о Розе" быстро превра-
671
Примечания
тила различные фразы из этого произведения в ходячие
выражения (см.: Хейзинга И. Указ. соч. С. 129).
Специалисты, в частности, считают, что "Роман о Розе" -
источник чосеровского выражения "семя любви" ("seed of
love").
57 Как летописец Лоллий, II Чьи хроники прилежно я
слежу... - Репутация некоего Лоллия как хроникера и
авторитетного (наряду с Гомером, Диктисом, Даретом)
знатока истории Троянской войны возникла, полагают
комментаторы, из ошибочного прочтения одного места в
стихотворных латинских "Посланиях" Горация. Но здесь
важно, что непосредственным источником своей поэмы
Чосер дважды (см. также кн. V, строфу 237) называет
этого вымышленного Лоллия и никогда своего
настоящего предшественника - Боккаччо. Чосер, поступая таким
образом, не только отлично осознает, но и воплощает в
ткани поэмы свою творческую самостоятельность.
Совершенно права О. Казнина: когда писатель сам
характеризует "Троила и Крессиду" как перевод, а не
оригинальное сочинение - это "лукавое самоумаление,
риторический прием" (см.: Казнина О.А. Поэтика жанра в
творчестве Чосера // Проблема жанра в литературе
Средневековья. М., 1994. С. 233).
58-62 "Песня Троила". Комментаторы обнаруживают в
этих строфах парафраз 88-го сонета Петрарки: "Я прочь
бегу, прижав рукою бок // Опасность позади. Но я не смог
// Стереть с лица следы неравной схватки" (пер. Е. Соло-
новича). Ср. у Чосера: "О благой недуг" // Нигде не
скрыться от желанных мук" и т.д.
60 Дрожу в огне и в холоде сгораю. - Одна из типичных
фигур куртуазной любовной поэзии, перешедшая и в
лирику Петрарки.
63 И впрямь, огонь любви, горевший в нем, // Отнюдь
не посчитался с царской кровью... - Сходный образ лю-
672
Примечания
бовной лихорадки героя есть и в "Филострато" но, как
замечают комментаторы, "incendum amoris" - вообще один
из важных компонентов средневековой любовной
концепции.
68 Ни Гектора-героя славой ранней, // Ни подвигами
братьев остальных... - Согласно "Илиаде", у Приама
было пятьдесят сыновей и двенадцать дочерей.
76 Смерть лучше сей томительной боязни, // Что
тайна вдруг откроется моя... - Куртуазный любовный
кодекс требовал, чтобы влюбленный держал свое
чувство в тайне от завистников, насмешников и т.д.
79 ...Троила верный друг // По имени Пандар... - Как
подлинно влюбленный Троил имеет верного
друга-наперсника.
94 В посланье... - Это послание почерпнуто из "Геро-
ид" Овидия (V).
Энона - в греческой мифологии нимфа, дочь речного
бога Кебрена, первая супруга Париса, которую он
оставил ради Елены.
95 Премудрый Феб, лечебных трав знаток... - Помимо
того, что Феб (Аполлон) - покровитель муз и музыкант,
он еще врачеватель.
Адмет - в греческой мифологии царь города Феры в
Фессалии. К Адмету был отдан в пастухи Аполлон,
осужденный Зевсом за убийство киклопов. Впрочем, у Овидия
речь идет не о любви Аполлона к некоей дочери Адмета,
а о его влюбленности именно в Энону.
100 Ниобея - в греческой мифологии жена царя Фив
Амфиона, многодетная мать. Возгордившись перед Лето,
имевшей только двоих детей (Аполлона и Артемиду),
Ниобея навлекла на себя страшную кару: дети Лето убили
всех детей Ниобеи, и она с горя окаменела.
105 Твой вид напоминает мне осла, // Внимающего
арфе... - Образ осла, внимающего арфе (лире) Чосер по-
22. Д. Чосер
673
Примечания
черпнул у Боэция ("Утешение философией" 1, IV). Тот, в
свою очередь, использовал греческую поговорку.
Сочинения Боэция играли в средневековой культуре
огромную роль.
113 Титий - в греческой мифологии великан, сын
Зевса и Элары, пытался обесчестить возлюбленную своего
отца Лето. За это Зевс низверг его в Аид. Там два
коршуна терзают печень Тития. Образ Тития используется
Боэцием в "Утешении философией" (3, XII).
120-122 Разговор Троила и Пандара о превратностях
Судьбы не имеет аналога в "Филострато" Боккаччо,
однако перекликается с рассуждениями Боэция ("Утешение
философией", 2, I, III). Ср., напр.: "Встань колесо для
чьих-то просьб иль жалоб... Фортуна быть Фортуной
перестала б!" и "Зачем ты пытаешься удержать
стремительное движение вращающегося колеса?" и т.д. (пер.
В.И. Уколовой и М.Н. Цейтлина).
123 Цербер (или Кербер) - в греческой мифологии пес,
страж царства мертвых, чудовище с тремя головами и
змеиным хвостом.
128-129 в рассуждениях Пандара некоторые
исследователи видят морализаторские размышления самого Чосе-
ра. Во всяком случае их содержание, тон, отличаются от
обычной, преимущественно поговорочной, мудрости
этого персонажа.
140 Что всякий смертный воспылать любовью II
Способен - иль небесной, иль земной... - Земная любовь
в куртуазном понимании с ее культом Дамы с самого
начала таит в себе возможность сближения с небесной
любовью, а в XIII - начале XIV в., когда усилилось влияние
мистицизма, земная и небесная любовь оказываются так
тесно связаны, что между ними бывает трудно провести
грань (см.: Шишмарев В.Ф. Избранные статьи:
Французская литература. М.; Л., 1965. С. 226-227, 240-241).
674
Примечания
150 Узнает враг, сколь в битве я ретив... - Любовь,
согласно куртуазным представлениям, пробуждает в
рыцаре стремление к совершенству, а значит, вдохновляет на
ратные подвиги.
153 Коли задумал кто построить дом ~ сначала... -
Этот пассаж - перевод строк из латинской поэтики
придворного поэта XII в. Джеффри де Винсофа (или в
латинизированном варианте - Гальфрида Винсальвского)
"Poetria Nova" (1199): "Si quis habet fundare domum, non cur-
rit ad actum" (II, 43^4-5). Фишер полагает, что Чосер мог
изучать это произведение в школе. Мысленный план
целого создания, определяющий частности структуры, по
мысли Джордана, сближает композиционный образ
поэмы Чосера с готическим собором {Jordan R.M. Chaucer and
the Shape of Creation. Cambridge, 1967. P. 304).
КНИГА ВТОРАЯ
1 С трудом веду я непокорный челн II Среди пучины
горестных событий... - Многие комментаторы отмечают
очевидную параллель между первыми шестью строками
пролога и начальными тремя стихами "Чистилища" Данте
(ср.: "Для лучших вод подъемля парус ныне, // Мой гений
вновь стремит свою ладью, // Блуждавшую в столь
яростной пучине...", пер. М. Лозинского). Однако сравнение
своего сочинения с морским судном - вещь, очень
распространенная в литературе: вспомним, например, VIII канцону
Петрарки (61-71) и, наконец, "Филострато" (IX, 3).
Но вот надежда брезжит нам вдали. - У Чосера здесь
буквально - "календы надежд", т.е. первые дни. Календы
по древнеримскому календарю - первые дни месяца.
2 Клио - в греческой мифологии первая из девяти
олимпийских муз. Дочь Зевса и Мнемосины, Клио изна-
22*
675
Примечания
чально была музой, в функции которой входило
прославление. В эллинистическую эпоху Клио становится музой
истории. Таким образом, оставляя Тисифону и обращаясь
к Клио, Чосер подчеркивает "объективный",
"исторический", а не эмоционально-лирический тон своего
повествования.
3 А ежели о страсти рассуждаю ~ не дано. - Каммингс
обнаруживает здесь заимствование из анонимной
итальянской поэмы "L'lntelligenza" ("Разум") (op. cit., р. 53).
8 Когда отец всех месяцев зеленых, II Медвяный
май... - Чосер, с одной стороны, и здесь отдает дань
куртуазной "весенней" традиции, с другой - точно
астрономически датирует действие - это 3 мая. Так как ту же
дату Чосер дважды упоминает и в "Кентерберийских
рассказах" (I, 1462-3; VII, 3190), некоторые комментаторы
считают, что она имеет для писателя некое личное
значение. Заметим также, что Солнце (здесь Феб) под знаком
Тельца ("И Феб... под знак Тельца вошел...") традиционно
означает в астрологии несчастливые дни.
10 Прокна - в греческой мифологии жена
фракийского царя Терея. Терей, влюбившись в сестру Прокны
Филомелу, совершил над ней насилие, отрезал ей язык и
заточил в темницу. Прокна, узнав из вытканного на пепло-
се письма сестры о случившемся, отомстила Терею тем,
что убила их сына Итиса и накормила отца его мясом,
сбежав затем от Терея вместе с сестрой. Когда же он
бросился в погоню, сестры обратились с просьбой о помощи
к богам, и боги превратили всех троих в птиц: Прокну - в
соловья, Филомелу - в ласточку, Терея - в удода. В таком
виде история Прокны и Филомелы изложена у Овидия
("Метаморфозы", VI, 424-674), у Данте ("Чистилище",
IX, 13-15; XVII, 19-20), у Боккаччо в "Тесеиде" (IV, 73).
Чосер же в данном случае использует латинскую версию
мифа (особенно популярную в куртуазной лирике, у Пет-
676
Примечания
рарки), по которой в ласточку превратилась Прокна, а
Филомела - в соловья.
11 Янус - в римской мифологии бог входов и выходов,
ворот, дверей, бог всякого начала.
12 ...читала для услады II Историю Фиванской им
осады. -В эпоху Чосера значительно увеличилось число
читающих, вырос интерес к чтению, и эта сцена, скорее,
характеризует позднесредневековые, чем античные нравы
(см.: Brewer D.S. Chaucer in his time. L., 1964. P. 197).
Фиванская осада - имеется в виду война семерых ар-
гивских вождей против города Фивы, развязанная
соперничеством сыновей царя Эдипа - Этеокла и Полиника.
15 ...нас увлек роман II О Фивах... - Здесь могут
иметься в виду два популярных в Средние века произведения:
латинская поэма Стация "Фиваида" или
англо-нормандский "Роман о Фивах", созданный в XII в. Впрочем, далее
(строфа 16) упоминаются двенадцать книг о Фивах. В
поэме Стация их именно двенадцать.
Эдип - одна из самых известных фигур греческой
мифологии, сын фиванского царя Лая и Иокасты. Неверно
истолковав слова дельфийского оракула и пытаясь
избежать предсказанного, Эдип, напротив, выполняет его,
невольно став убийцей собственного отца.
Амфиарай - в греческой мифологии участник похода
семерых против Фив. После разгрома войск
осаждавших он пытался бежать, но земля под ним разверзлась,
и он был поглощен вместе с боевой колесницей, чтобы
затем по воле Зевса стать бессмертным. У Чосера он
назван "bisshop" - "епископом". Такая
"модернизация" античного мифа вполне в духе средневековой
литературы.
17 ...затвориться II В пещере, жития читать
святых... - Еще один пример чосеровской "модернизации"
античности.
677
Примечания
23 И благородным сердцем, и умом, II И Гекторовой
храбростью... - В оригинале Панд ар перечисляет
традиционные рыцарские достоинства: благородство,
щедрость и храбрость (ум к ним не относится).
37 У всякого рассказа есть конец... - В данном случае
это пословичное выражение излагает одну из аксиом
средневековой риторики.
39 Она из тех чувствительных натур... - Перевод
явно смягчает оценку Панд ара: он говорит не о
"чувствительности" Крессиды, а о ее "слабом уме" и размышляет
о том, как приспособиться, говоря о влюбленности
Троила, к уровню понимания героини.
48 О принц! мой добрый господин... - Между Троилом
и Пандаром существуют, таким образом, средневековые
вассально-сеньориальные отношения.
50 Проклятие каменьям самородным... - Вера в
магическую силу камней и растений была в Средневековье
повсеместно распространена. Это совпадало с общим
восприятием природы как "огромного хранилища
символов", по выражению Ле Гоффа. А "у камней и цветов
символический смысл совмещался с их благотворными
или пагубными свойствами" (указ. соч., с. 309).
58 Так царский шут красотке слишком гордой... и
далее. - Придворный шут, которому позволено
подшучивать над знатными особами, - примета средневековых
нравов, однако то, что этот шут говорит о
быстротечности молодости и красоты, навеяно поэзией Овидия.
60 Ахилл - в греческой мифологии один из величайших
героев Троянской войны, сын царя мирмидонян Пелея и
морской богини Фетиды. Гнев Ахилла создает начальную
фабульную ситуацию "Илиады".
63 Марс - один из древних богов Италии и Рима, бог
дикой природы, опасностей, бог войны. 63-я строфа, полагает
Каммингс, - заимствование из "Тесеиды" Боккаччо (1, 58).
678
Примечания
64 Нептун - один из древних римских богов, связанных
с водой. Отождествлен с греческим морским богом
Посейдоном.
65 С рожденья робкая... Робость чосеровской героини
усилена в сравнении с персонажем Боккаччо.
73 Не помню уж, во вторник или в среду... -
Поскольку подобная сцена не описана в первой книге,
рассказанное Пандаром вполне может восприниматься читателем
как вдохновенная импровизация на тему "влюбленный
Троил".
75 Меа culpa, теа maxima culpa (моя вина, моя
тягчайшая вина - лат.) - формула покаяния и исповеди,
принятая у католиков с XI в. Таким образом, Чосер легко
переходит от условного "местного колорита" (см. чуть выше
обращение к Амуру) к анахронизмам, содержащим явные
приметы средневекового мышления.
76 Всесильный боже, не в твоей ли власти... - В этой
строфе можно обнаружить отголосок размышлений
Боэция ("Утешение философией", IV, 6), впрочем, с
оттенком иронии. Ср. у Боэция: "тех, что испытали счастье,
(Провидение) поражает, подвергая некоторых тяжким
испытаниям, чтобы укрепить в них добродетель..." и у
Чосера: "Пошли во искупленье мне напасти..."
89 Дардановы ворота - имеются в виду одни из шести
ворот Трои. Дардан - в греческой мифологии сын Зевса и
плеяды Электры, предок царя Трои Приама.
93 Крессида же за этим превращенъем II С невольным
наблюдала восхищеньем. - Сцена наблюдения героиней из
окна за триумфом героя напоминает, по мнению
комментаторов, отдельные моменты "Романа о Трое" Бенуа де Сент-
Мора (3133-4, 10139-56, 10221-5, 20591-602, 20607-14).
Уж я не зельем ли опоена? - Мотив любовного зелья
был достаточно популярен в средневековых
представлениях о любви и в литературе той эпохи. Достаточно вспом-
679
Примечания
нить широко известный сюжет о любви Тристана и
Изольды, ставший основой нескольких популярных романов.
100 ...изложу их кратко, II Как автор мой, не изменив
порядка. - На самом деле, Чосер из 80-ти строк стансов Крес-
сиды в "Филострато" (II, 69-78) создает 230 строк своей
поэмы и в целом дает весьма свободный перевод Боккаччо.
103 Пьянство - грех... - Это рассуждение Чосер, как
полагают, мог почерпнуть из "Романа о Розе" (5744-6).
110 Как мартовская туча в одночасье... - Ср. у Боэция
("Утешение философией", 1,3): "Так же бывает, когда
собираются тучи нежданно..."
117Яв сад она спустилась поскорей... - Сцена в саду и
песня Антигоны - сюжетное изобретение Чосера, этого у
Боккаччо нет.
Три девы, родственницы... - По мере развертывания
действия Крессида все более "обрастает"
родственниками. Это не вполне согласуется с заявленным в самом
начале поэмы (в разговоре Крессиды с Гектором)
беззащитным одиночеством героини, но характеризует ее
высокое социальное положение: как знатная светская дама,
она окружена домочадцами, прислужницами.
Флексиппа, Тарба, Антигона. - Имена персонажей
даны Чосером в духе "местного колорита". Причем
Антигона - имя, которое следует выделить в этом ряду, ибо его,
помимо дочери царя Эдипа, носила тетка Троила. Это имя
как бы обеспечивает "достоверность" античного колорита.
118 Купидон - в римской мифологии бог любви,
олицетворение страсти (от лат. "cupido" - "сильная страсть").
Соответствует греческому Амуру (Эроту).
П9-125 Песнь Антигоны. Это образец любовной песни
о добродетельной и взаимной любви, в которой
комментаторы обнаруживают некоторое сходство с песней из
поэмы французского современника Чосера Гильома де
Машо "Любовный рай".
680
Примечания
121 Умом и статью сущий Аполлон... - См. примечание
к строфе 10 кн. 1. Заметим, однако, что у Чосера в тексте
песни возлюбленный сравнивается с Аполллоном своим
умом, а не статью: эталоном мужской красоты Аполлон
стал считаться только с конца XV в., когда была
обнаружена знаменитая статуя "Аполлона Бельведерского".
128 Что на людишек вздорных и пустых II Находит
неким зудом или жаждой II То не любовь! -
Представление о том, что высокое любовное чувство - удел лишь
благородных сердец, характерно для куртуазной поэзии,
в частности, для упомянутого Гильома де Машо.
Светло ль в раю - пытайте у святых... - Еще один
пример того, как легко мыслят "античные" герои поэмы
средневековыми христианскими понятиями.
130 Краса и гордость полдня, тьмы гонитель II
Небесный зрак (так солнце я зову)... - Подобные иронические
замечания повествователя по поводу пышности
собственного стиля есть и в "Кентерберийских рассказах".
133 И вот ей снится... - Этого сна в поэме Боккаччо
нет. Чосер стремится удовлетворить специфически
средневековый интерес английского читателя к сновидениям,
воспринимавшимся как предупреждения, пророчества и
т.д. И влюбленные в образе птиц, и обмен сердцами, о
котором говорится далее, - традиционные мотивы лирики
трубадуров. Белые крылья орла, как полагают, - символ
чистоты помыслов влюбленного.
139 Цветы, что клонят головы к земле... - Ср. этот
образ со строками Данте: "Как дольный цвет, сомкнутый
и побитый // Ночным морозом..." ("Ад", П, 127).
144 Я к милой обратился бы с письмом... - Сходная
сцена с письмом есть в "Филострато" (2.91). Но далее у
Чосера (строфы 147-149) советы, как писать письмо,
даны более подробно, в духе средневековых руководств по
риторике.
681
Примечания
151 И я, клянусь Творцом небесных звезд... - В
подлиннике Пандар клянется "by that Lord that formed East and
West", т.е. христианским, а не языческим Богом.
154-155 Отсюда к извиненьям перешел он... - Несмотря
на очевидную иронию и высказанное ранее
повествователем стремление быть кратким (конец 153-й строфы), Чо-
сер все же более подробно описывает традиционно
куртуазные эпистолярные любезности, чем Боккаччо ("Фило-
страто", 2.96-106).
198 Чем вещь тяжеле, тем быстрей паденье. - Это
рассуждение точно отражает научные представления
Средневековья, опровергнутые известным
экспериментом Галилея лишь в 1600 г.
шДеифоб-в греческой мифологии сын Приама и
Гекубы, любимый брат Гектора, который после смерти
Париса становится мужем Елены, а во время взятия Трои
погибает от рук Менелая.
210 Подумай, этот подлый Полифет... - Этот эпизод
отсутствует как у Боккаччо, так и в других сюжетных
источниках "Троила и Крессиды". Таким образом, сам
Полифет и его козни - вымесел Чосера.
211 Эней - в греческой и римской мифологиях сын Ан-
хиса и Афродиты (Венеры), один из самых известных
троянских героев; главный персонаж эпической поэмы
Вергилия "Энеида".
Антенор - в греческой мифологии один из троянских
старейшин, советник царя Приама.
КНИГА ТРЕТЬЯ
1 Пресветлая богиня, в третьей сфере II Царящая! -
Здесь имеется в виду планета Венера. В соответствии с
космографией Птолемея Солнце, Луна, планеты и звезды
расположены вокруг Земли на семи концентрических сферах.
682
Примечания
Владычица сердец! - В оригинале не просто "сердец",
a "gentil hertes" - "благородных сердец". И Фишер
возводит это выражение к строке из "Филострато": "Benigna
donna d'ogni gentil core" (3.74).
К тебе, Юпитера любезной дщери... - имеется в виду
Венера.
7 Каллиопа - одна из девяти муз, дочь Зевса и Мнемо-
сины, богини памяти. В эллинистическое время
становится музой эпической поэзии и красноречия. Чосер взывает
к Каллиопе, дабы достойно воспеть триумф любви.
Впрочем, обращение к Каллиопе есть и в "Фиваиде" Стация
(IV, 34).
13 Не зря за автором влекусь я следом... - Между тем,
отмечают комментаторы, здесь описана сцена, которой
нет у предшественников Чосера.
40 Ославят за коварство, как Иуду... - В оригинале:
"the worste treacherye // Did... that ever was begonne" -
"худший из предателей, какие когда-либо существовали".
55 Агамемнон - предводитель греческого войска в
войне с троянцами, старший брат Менелая.
58 Хоть результаты схожи, спору нет, II Но побужде-
нья путать нам не след. - В оригинале речь идет о
различии между "сходством" и "идентичностью", и
комментаторы видят здесь один из классических примеров
схоластического рассуждения.
59 Кассандра и Поликсена - в греческой мифологии
сестры Троила. Кассандра - предмет домогательства бога
Аполлона, который вначале наделил ее даром
предвидения, но за отказ ответить на его любовный пыл сделал
так, чтобы ее прорицаниям никто не верил. Поликсена, в
которую влюбился герой греков Ахилл, была принесена
в жертву его сыном Неоптолемом на могиле отца.
72 ...краткость мудрую храня... - Краткость - одна из
особых ценностей средневековой словесности и, как по-
683
Примечания
лагают специалисты, литературой Возрождения этот
художественный принцип был практически забыт
(Андреев МЛ. "Новеллино" в истории итальянской литературы
и европейской новеллы // Новеллино. М., 1994. С. 247).
Так что ссылка Чосера на то, что его предшественник
(т.е. Боккаччо) держался "мудрой краткости", скорее
очередная игра с читателем, нежели точное определение
манеры итальянского писателя.
78 Лавр - атрибут бога Аполлона.
85 Всех олимпийцев перебрав притом... - т.е. греческих
богов.
Аид - в греческой мифологии это одновременно и
бог - владыка царства мертвых, и само это царство,
расположенное в недрах земли.
Плутон - другое имя бога царства мертвых.
Тантал - сын Зевса и Плуто, который за
преступление против богов был наказан в подземном царстве
вечными мучениями: он стоял по горло в воде, но она
отступала от его губ, как только Тантал пытался сделать
глоток; над его головой висели ветви плодового дерева, но
когда он протягивал к ним руки, они поднимались.
Танталовы муки - муки голода и жажды.
88 Какой-то древний сказ, известный дедам... - В
подлиннике автор этого сказа назван и являет собою один из
примеров чосеровских анахронизмов: "he tolde tales of
Wade", - т.е. сказания древнегерманского
мифологического героя, известного нам только по имени - его
произведения не сохранились.
89 О небеса! О властный лик Фортуны! -
Последующее рассуждение сопоставимо с размышлением на эту
тему у Боэция, устанавливающего взаимосвязь и иерархию
между Провидением (в данной строфе ему соответствует
Судьба) и судьбой (в тексте перевода - случай). Ср.:
"Утешение философией", IV, 6.
684
Примечания
90 В ту ночь стояла юная Луна II В созвездье Рака и
вблизи Сатурна II С Юпитером... - Описанное в этой
строфе сочетание планет, сообщают специалисты,
случается раз в 600 лет, и оно было как раз в мае 1385 г., когда
Чосер завершал поэму.
95 За дальней дверью, в комнатушке малой... - У Чо-
сера здесь упомянут: "litel closet" - типичная для
средневековых интерьеров приватная комната, отделенная от
большого зала.
103 Сатурн - в римской мифологии бог золотого века.
Мифологические Марс, Сатурн и несколько раньше
Венера - здесь одновременно астрономические названия планет,
имеющих, согласно астрологии, влияние на судьбы людей.
Марс и Сатурн считались планетами, губительно
действующими на любовь, тогда как Венера и Юпитер - планетами,
ей покровительствующими. Такое замещение мифологии
астрологией - своеобразное "научное" объяснение,
которое дает языческим мифам христианское Средневековье.
Адонис - в греческой мифологии прекрасный юноша,
сын Кинира и Алфесибеи, ставший возлюбленным
Афродиты (Венеры). Разгневанная этим Артемида насылает на
него дикого свирепого кабана, и тот смертельно ранит
юношу.
104 И ты, Юпитер, о придай мне сил - II Ты, из любви
принявший образ бычий... - Здесь в поэме снова
астрология совмещена с мифологией: герой перечисляет порядок
планет (исключая Сатурн) и одновременно вспоминает
мифологические истории о влюбленных богах, которые
Чосер читал в "Метаморфозах" Овидия. Зевс (Юпитер),
чтобы похитить красавицу Европу, превращается в быка
("Метаморфозы", 2.833).
И ты, о грозный Марс, что полюбил II Киприду... -
Согласно мифологии, муж Венеры (Киприды) Вулкан
однажды застал ее с возлюбленным - Марсом.
685
Примечания
Дафна - дочь Земли-Геи и бога рек Пенея (или Ладо-
на), возлюбленная Аполлона (Феба). Историю Аполлона
и Дафны см. у Овидия ("Метаморфозы", 1.452-567).
105 Герм - в греческой мифологии дочь Кекропа и Аг-
лавры, возлюбленная Гермеса (Меркурия), родившая от
него Кефала ("Метаморфозы", 2.708-832).
Диана - в римской мифологии богиня целомудрия,
соответствующая греческой Артемиде.
Парки - в римской мифологии богини судьбы,
отождествленные с греческими мойрами, которые прядут нить
жизни и обрезают ее. Любопытно, что Троил,
убежденный в том, что нить его судьбы уже спрядена Парками,
просит их же о помощи. Кроме того, ирония всего
пассажа заключается в том, что герой взывает о помощи к тем
мифологическим персонажам, любовные истории
которых - пример разрушительного действия чувства.
114 ...некий друг II Ему поведал... - По-видимому, желая
склонить Крессиду на сторону Троила, Пандар
выдумывает нижеследующую историю, что ясно из описанного
ранее разговора между ним и Троилом. У
предшественников Чосера этой сцены нет.
Ореста молодого... - В данном случае имя Ореста
введено Чосером для "местного колорита": вряд ли он может
иметь в виду сына Агамемнона, который, согласно
мифам, во время Троянской войны находился с сестрой
Электрой в Микенах.
117-119 .„Сколь кажется ничтожным II Людское
счастье... и далее - эти рассуждения Крессиды соотносятся
с размышлениями Боэция ("Утешение философией", II,
4): "С какими великими горестями соединена сладость
человеческого счастья, которое, хотя и кажется столь
приятным наслаждающемуся, однако не может быть
удержано им, когда (Фортуне) будет угодно покинуть
его" и т.д.
686
Примечания
133 Как школьник над дилеммою Евклида... - В тексте
Чосера нет анахронического упоминания имени Евклида,
в подлиннике героиня называет термин евклидовой
геометрии - "dulcarnon" (от арабского "двурогий"),
используемый в "Началах" Евклида для обозначения понятия
"дилемма".
134 Подобный Буриданову осляти... - В подлиннике
здесь нет подобного сравнения, однако оно вполне в духе
того анахронического смешения античных и
средневековых атрибутов, которое мы уже отмечали в поэме. Ж. Бу-
ридан - французский философ первой половины XIV в.
Считается, что ему принадлежит выразительный пример
парадокса абсолютного детерминизма учения о воле: осел,
стоящий на одинаковом удалении от двух равных по
величине и качеству охапок сена, умрет от голода, не в силах
сделать выбор между ними. Однако специалисты не
смогли обнаружить этой истории в "Сочинениях" Буридана.
139 То ль по забывчивости, то ль решила II Его за
дерзость этим наказать... - "Незнание" повествователем
истинных мотивов промедления Крессиды - очевидный
пример авторской иронии.
147 Мол, ревность и любовь - одно и то же. - Одна из
аксиом куртуазной любовной концепции (см. напр.,
"О любви" Андрея Капеллана (1174-1186), это подробно
рассматривалось).
150 ...Вели мне дать обет II Иль Божий суд назначь во
испытанье... - Здесь имеется в виду "ordeal" - ордалия -
"Божий суд" через испытание огнем, применение
которого, правда, было отменено в 1215 г., и "oath" - клятва
именем Бога, утверждающая чью-либо невиновность.
Подобная клятва признавалась как юридическое
доказательство еще во времена Чосера. В подлиннике назван и третий
вид испытаний такого рода - "sort" - жеребьевка, которая
не была полностью юридически признана, но оставалась
687
Примечания
достаточно популярной. Об "эффективности" такого
рода испытаний можно судить по истории Тристана и
Изольды: героиня поклялась, что ее никто не держал в
объятиях, кроме мужа и нищего, перенесшего через
трясину (им был, как известно, переодетый Тристан), и
смогла удержать в руках кусок раскаленного железа,
продемонстрировав свою невинность.
171 Что ястреба лихого стал добычей... - Ястреб здесь -
олицетворение пылкого Троила. В этот момент
влюбленный забывает о куртуазной робкой почтительности.
Настало время, после всех тревог... - Авторский
комментарий выполняет в данном случае роль ретардации,
своеобразного замедления. Этот прием нередко
используется в куртуазной поэзии. Подобное нарочитое
замедление в описании счастливого момента любви
контрастирует со стремительностью развития аналогичной сцены в
"Филострато".
180 Киферея - другое имя богини любви Афродиты,
культ которой был распространен на острове Кифера.
В оригинале герой взывает к Любви (т.е. одновременно к
богине любви) и к Милосердию (Charite) (т.е.
одновременно к небесной любви). Соединение этих двух понятий
подчеркивает хоть и земную, но чистую природу любви
героев Чосера.
Гименей - в греческой мифологии сын бога Диониса и
богини Афродиты, божество брака. Троил, таким
образом, понимает свою связь с Крессидой как брачный союз.
190-191 Теперь, однако, должен пояснить я и т.д. - Чо-
сер, как бы опасаясь взять на себя ответственность за
"смелые" описания любовного свидания, с одной
стороны, ссылается на то, что точно следует источнику, с
другой же - уповает на понимание читателей.
196 И обменялись кольцами... - Подобной сцены в
"Филострато" нет. Чосеровские персонажи в большей степе-
688
Примечания
ни придерживаются куртуазного любовного ритуала,
обмен кольцами - одна из характерных его примет.
Куртуазная культура, замечает Ф. Кардини, и в целом была
"культурой дарения" (Кардини Ф. Истоки средневекового
рыцарства. М., 1987. С. 358).
199 Мидас - в греческой мифологии царь Фригии,
славившийся своим богатством. Он был судьей во время
музыкального состязания между Аполлоном и Паном и
признал Аполлона побежденным. За это Аполлон наделил
Мидаса ослиными ушами, которые тот прятал под
фригийской шапочкой.
Красе - римский полководец (примерно 115-53 гг. до
н.э.), известный тем, что в 71 г. до н.э. подавил восстание
Спартака. Во время так называемых проскрипций
диктатора Суллы он нажился на казнях и конфискациях.
Сохранилась легенда, что за свою необычайную жадность
Красе, плененный в одном из сражений парфянами, был
убит ими особым способом. Они залили ему рот жидким
золотом со словами: "Получи вдоволь металла, до
которого ты был так жаден всю жизнь". •
203 Веспер - божество вечерней звезды.
204 Алкмена - жена таринфского царя Амфитриона,
отличавшаяся исключительной красотой. В отсутствие
мужа, привлеченный красотой Алкмены, Зевс явился к
ней, приняв образ Амфитриона, и провел с ней ночь,
которая длилась "как три обычные ночи".
210 И к Солнцу он воззвал в своем задоре: II "Ах ты,
Титан безмозглый... - Солнце - Гелиос - в греческой
мифологии сын титана Гипериона, сияющий бог. Уже у Гомера
отец-титан и сын-бог отождествлялись, так что здесь нет
специфически средневековой путаницы в мифологии.
Аврора - римская богиня утренней зари.
225 ...запылала II Бедняжка от стыда... - Стыд Крес-
сида испытывает куда чаще, чем угрызения совести, чув-
689
Примечания
ство вины. В этом смысле Чосер весьма точно
отображает колорит времени: как "культуру стыда" определяют
античность современные культурологи,
противопоставляя ей "культуру вины" западной христианской традиции
(см. об этом: Романский И.Д. Античный человек // О
человеческом в человеке. М., 1990. С. 283-284).
229 флегетон - огненная река, протекающая по Аиду,
подземному царству мертвых (см. напр., "Энеиду"
Вергилия, 6.550).
233 Нет участи, поверь, на свете хуже... - Общее
место средневековых рассуждений о том, как печально
вспоминать прошедшее счастье - см. Боэция ("Утешение
философией", II, 4.7), Данте ("Ад", V, 121-123). Отзвук
подобных размышлений есть и у более поздних авторов,
например, у Теннисона.
242 ...один был упредить готов II Другого
сокровенные желанья. - Прославляя обоюдное стремление
любящих служить друг другу, исполнять желанья другого, и
видя в этом залог неподдельного чувства, Чосер выходит за
рамки куртуазной доктрины, по которой обязанность
служения возлагается лишь на влюбленного кавалера.
И что в сравненье с этим толкованья II Философов о
счастье? - В тексте Чосера "счастье" обозначено боэци-
анским понятием "felicite", но и оно оказывается, как
следует из рассуждения, недостаточным для обозначения
блаженства влюбленных.
244 Что солнечная нынче колесница... - В греческой
мифологии Солнце-Гелиос объезжает небо, восседая на
золотой колеснице, в которую впряжены огненные кони
(см. "Метаморфозы" Овидия, 2.153).
249 И пел он о любви, примерно так... - Следующая
далее песня (строфы 250-253) - еще одна чосеровская
вариация на боэцианскую поэтическую тему ("Утешение
философией", II, 8). Всеобъемлющее, сильное и постоянное
690
Примечания
чувство здесь одновременно - земная любовь Троила (но
не Крессиды) и любовь как связующее начало мира,
космическая сила (ср. у Данте: "Любовь, что движет солнце
и светила...", "Рай", ХХХШ, 145).
258 Ни алчности, ни злобы, ни гордыни... - В этой
строке перечислены три из семи смертных грехов:
тщеславия (гордыни), зависти, гнева (злобы), уныния,
скупости (алчности), чревоугодия, расточительности. В
подлиннике их упомянуто четыре: названа еще "Envye"
(зависть).
259 Циона - в греческой мифологии супруга Зевса и
мать Афродиты. Повествователь, таким образом,
обращается к богине любви.
И ты, мой сребролукий господин... - Имеется в виду
Эрот (см. примеч. к строфе 3 кн. I). Атрибутом этого
бога был серебряный лук с золотыми стрелами.
Девять дев - девять муз: Каллиопа, Клио,
Мельпомена, Эвтерпа, Эрато, Терпсихора, Талия, Полигимния,
Урания. Обиталищем муз, согласно классической
мифологии, был Геликон - гора, расположенная в Средней
Греции. Но в Средневековье Геликон ошибочно
отождествляли с родником на Парнасе - горном массиве в Фоки-
де, и местом обитания муз стали считать Парнас.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
1 В этой строфе комментаторы находят сходство как с
"Филострато" (3.94), так и с Боэцием ("Утешение
философией", П, 1).
4 Алекто, Тисифона, Мегера - три греческие эринии
(римские фурии), рожденные богиней земли Геей,
обитающие в царстве Аида и Персефоны. От греческой
натурфилософии, от Гераклита пошло представление о них как
691
Примечания
о "блюстительницах правды", покровительницах
законности, отсюда и обращение к ним повествователя.
8 Однако греки в плен успели взять II Полита, Сарпе-
дона, Антенора, II Ксантиппа... - В подлиннике события
разворачиваются несколько иначе: в отличие от поэмы
Боккаччо, где Антенор действительно пленен вместе с
другими троянцами, Чосер возвращается к версии Бенуа
де Сент-Мора и Гвидо делле Колонне, у которых
Антенор становится единственным пленником. На самом деле
текст гласит: "В тот день был пленен Антенор, несмотря
на (усилия) Полидамаса или Монесто, Ксантиппа, Сарпе-
дона..." и т.д. Тогда становится понятно, почему далее
речь идет об обмене только одного пленника. Чосер
перечисляет здесь как действительных персонажей
мифологии, так и вымышленных героев.
Полидамант или Полидамас - один из союзников
троянцев, или, по другой версии, - троянец, друг Гектора и
прорицатель.
Сарпедон - предводитель ликийцев во время
троянской войны, один из наиболее могущественных
союзников Прама.
17 Авгуры - от лат. avis (птица) - жреческие гадания по
пению и полету птиц.
Астрагал - растение семейства бобовых, но его
название образовано от греческого слова "позвонок",
"кость", т.е. речь идет о гадании путем подбрасывания
костей.
18 Отмщенья жаждут Феб и Посейдон... - Речь идет
об истории, происшедшей во время правления в Трое
царя Лаомедонта. Когда Аполлон и Посейдон построили
для Лаомедонта стены Трои, он отказал им в обещанной
плате и тем навлек на себя и на город гнев этих богов.
20 Царя Фоанта и к нему в придачу - II Крессиду. -
Чосер здесь вновь следует не за Боккаччо, у которого Анте-
692
Примечания
нор обменивается только на Крессиду ("Филострато",
4.12), а за Бенуа де Сент-Мором. Правда, в "Романе о
Трое" обмен происходит лишь между Антенором и Фоан-
том, а Крессиду отправляют к отцу помимо обмена. Фо-
ант (или Фоас) Андремонид - царь Калидона, участник
Троянской войны.
27 Тут весь парламент, как пчелиный рой... - У Чосе-
ра здесь другое сравнение: "as bloze of strow" - "как
вспыхнувшая солома". Фишер истолковывает это как аллюзию
на крестьянское восстание 1381 г., так как имя одного из
предводителей крестьянского отряда из Эссекса было
Джек Стро (Strow).
29 Ювенал Децим Юлий (примерно 60-127 гг.) -
римский поэт-сатирик. Создавал резко обличительные
сатиры в духе стоической морали. Чосер перефразирует далее
его строки из Сатиры 10 (2-4).
30 Тот, кто предать его решится вскоре. - Именно
Антенор вместе с Энеем предательски украдут и
передадут грекам палладий Афины, от которого зависело
спасение Трои.
33 И как листва с деревьев на ветру... - Ср.: Данте
("Аид", Ш, 112-118) - "Как листья сыплются в осенней
мгле, // За строем строй..." и т.д.
35 Как недобитый бык с предсмертным ревом... и
т.д. - Похожий эпизод есть и в "Филострато" (4.27), но
любовные безумства Троила, его рычание, битье головой
о стену и пр. - непременный и устойчивый компонент
куртуазной любви в духе Ланселота.
43 Эдип - см. примеч. к строфе 15 кн. II. Обнаружив,
что стал невольным убийцей отца и мужем матери, фи-
ванский царь Эдип выколол себе глаза золотой
застежкой, снятой с платья повесившейся жены-матери.
56 Но как с судьбой поспоришь неминучей? и т.д. - Ср.:
Боэций ("Утешение философией", II, 2).
693
Примечания
60 Любовные любовью лечат раны -НО том писал
мне, помнится, Зевксид. - Чосер в данном случае
цитирует Овидия через посредство Боккаччо ("Филострато",
4.49), но у Боккаччо нет ссылки на мнимого автора.
Английского поэта, по-видимому, забавляет эта игра с
читателем, которого он то и дело отсылает совсем не к тем
источникам, какие действительно использует.
Таков закон природы; жар остынет... - В речи Пан-
дара у Боккаччо нет этих слов. Чосер делает речь Панда-
ра более боэцианской (ср.: "Утешение философией", 3).
68 Прозерпина - в римской мифологии царица Аида,
царства мертвых, то же, что греческая Персефона.
79 Хищенье дамы привело к войне... - Как известно,
причиной Троянской войны стало похищение Елены
Парисом.
109 Зачем, Арг'ива, ты произвела II Меня на свет... -
Имя матери Крессиды - изобретение Чосера, ибо оно не
сохранилось в мифологических сказаниях и отсутствует у
его предшественников.
113 Эвридика - в греческой мифологии жена
фракийского певца Орфея, который так любил ее, что после ее
смерти спустился в Аид, звуками своей лиры растрогал
Аида и Персефону и добился позволения забрать Эвриди-
ку на землю.
Элизиум - место в Аиде, где обитают праведники.
137 ...так, дескать, суждено... - Следующий далее
длинный пассаж о тщете человеческих замыслов -
парафраз пятой книги Боэция ("Утешение философией", V,
3). Однако Чосер здесь расставляет свои акценты,
стремясь выразить "натуралистическую" точку зрения на
человеческую природу и рационалистически оправдать
измену Крессиды.
143 Чьи маковки сверкают бритой кожей... Бритая
макушка - тонзура - примета клирика в Средневековье. Та-
694
Примечания
ким образом, философы, которых имеет в виду Троил, -
это средневековые ученые, которые вплоть до
Ренессанса непременно были клириками.
160 Юнона - в римской мифологии богиня брака,
материнства.
163 Мирра - в греческой мифологии дочь кипрского
царя Кинира. Она воспылала любовью к своему отцу и,
пользуясь чужим именем и темнотой, утоляла свою
страсть. Когда обман был раскрыт, отец в гневе хотел
убить ее, но Мирра смогла убежать. По ее просьбе боги
превратили ее в мирровое дерево ("Метаморфозы",
10.298 и ел.).
170 Минос - в греческой мифологии один из сыновей
Зевса и Европы. После своей смерти он вместе с Радаман-
фом и Эаком стал судьей умерших в Аиде.
202 С испугу Феба глас в Дельфийском храме... -
Именно в храме Аполлона в Дельфах получали грозные
пророчества наиболее известные мифологические персонажи.
209 Аргус - в греческой мифологии великан, сын
Земли-Геи, на чьем теле было множество глаз, и они никогда
не спали одновременно.
215 Что за нужда, покуда выбор есть, II Самим, по
доброй воле, в петлю лезть? - У Чосера несколько иная
мысль. Он говорит о том, что выбор "акциденции" вместо
"субстанции" неверен, т.е. перед нами схоластическое
рассуждение о том, что любовь (субстанция) выше ее
"акциденций" - форм, ритуалов, даже понятий чести. И в
данном случае Троил ради того, чтобы не расставаться с
Крессидой, а значит, ради субстанции - сути любви, готов
преступить ритуальные законы рыцарства и куртуазии,
поступиться честью.
220 Афамант - в греческой мифологии царь племени
миниев в Беотии. Ревнивая жена Зевса Гера (римская
Юнона) наслала на Афаманта безумие, во время которо-
695
Примечания
го тот убил своего сына Леарха, а его жена вместе с
другим сыном бросилась в море. Афамант является одним из
персонажей дантовского "Ада" (XXX, 1-12).
221 Атропос - одна из трех мойр, богинь судьбы, в
обязанности которой входит прерывание нити человеческой
жизни.
222 Тартар - в греческой мифологии пространство,
находящееся ниже Аида, бездна, которой страшатся даже
боги.
227 Кто устоять сумеет пред Судьбой, II Тому она
становится рабой... - Это еще один пример рассуждения
в духе Боэция. Причем в тексте оригинала речь идет о
том, что перед судьбой устоит тот, кто не хлопочет о
преходящем, временном.
228 Знай: не поспеет и сестрица Феба II Добраться от
Овна к созвездью Льва... - Астрологические уточнения,
которых нет у Боккаччо, внесены Чосером. Речь идет о
промежутке в 10 дней. Сестрица Феба (здесь Солнца) -
Луна.
230 Клянусь безгрешной Цинтией - т.е. Луной.
КНИГА ПЯТАЯ
13 Сих примет II Он был знаток... - Диомед, таким
образом, выступает как человек, искушенный в любовных
делах, и это вносит негативный штрих в его
характеристику.
24 Чтоб воспылать у порой довольно взора... - У Чосе-
ра сказано несколько иначе: речь идет о любви, которая
рождается у человека, даже если он никогда не видел
предмета своего чувства ("hath loved thing he nevere saigh
his lyve"). У средневекового читателя это легко могло
вызвать ассоциацию с легендой о трубадуре Джауффре Рю-
696
Примечания
деле, влюбившемся в принцессу Триполитанскую лишь
по слухам о ее красоте.
30 Церера - римская богиня материнства и брака.
Вакх - одно из имен Диониса - бога виноградарства и
виноделия.
31 Иксион - царь лапифов в Фессалии, сын Флегия. Ик-
сион обещал своему будущему тестю Деионею большие
дары за руку его дочери Дии, но после свадьбы убил его,
столкнув в яму с пылающими углями. За это Иксион
осужден в Аиде на вечные мучения.
46 Аскалаф - в греческой мифологии сын Ахеронта и
одной из нимф. По одной из версий мифа, Аскалаф
выступил свидетелем против Персефоны, давшей брачную
клятву Аиду, и за это был превращен ею в филина.
Гонец-Меркурий, за душой моей... - Меркурий
сопровождает души умерших в Аид.
50 ...госпожа IIС другим на брачное возляжет ложе II По
прихоти родни... - Средневековые браки были браками по
расчету, и, как известно, куртуазная любовь имеет в виду
поклонение рыцаря замужней даме, жене сеньора. Вплоть
до XVII в., полагает М. Фуко, "брачное устройство" не
имело ничего общего ни с чувствами, ни с чувственностью
(FoucaultM. Histoire de la sexualite. P., 1976. Vol. 1. P. 141).
55 Оракул - жрец, пророчествующий о судьбе
человека, и место, где даются такие прорицания.
Авгур - жрец, гадающий по полету птиц.
86 Наследники фиванского царя - очевидно, дети
Эдипа. Однако у Чосера речь идет о народе Фив в целом:
если наследники Лая, Эдип и его дети, были прокляты
Аполлоном, то Гера (римская Юнона), рассердившись на
фиванских женщин, которых любил Зевс, ее супруг,
способствовала падению всего города.
92 Харибда - в греческой мифологии страшное
чудовище, трижды в день поглощающее черные воды узкого
697
Примечания
морского пролива близ Сицилии. На другом берегу
пролива находится пещера, где обитает шестиглавое
чудовище - Скилла (Сцилла).
94 О Селена, II Поторопись, не мешкай на пути IIИ
новенькие рожки отрасти! - Троил торопит новолуние
{Селена - олицетворение Луны), т.е. хочет, чтобы поскорее
прошли назначенные Крессидой 10 дней. Это
астрологическое добавление, как и все другие, сделано Чосером.
Однако в "Филострато" (5.69) тоже упоминается старая
луна: Троил видит лунный рожок, покидая рано утром
Крессиду.
95 Фаэтон - в греческой мифологии сын Гелиоса,
бога солнца, который взялся управлять огненной
колесницей отца и погиб, испепеленный ее жаром.
113 Недаром сказано в одном трактате: II Где скорбь
гнездится, там любовь некстати. - Комментаторы
отмечают, что источник этой фразы Диомеда не
установлен. Скорее всего, он просто употребляет, в духе Панда-
ра, пословичное выражение.
115 Был Диомед могуч и крепок телом... - Портретов
Диомеда, Крессиды и Троила у Боккаччо нет.
С царем Тидеем схож... Наследник Аргоса и
Калидона...- Ойней, отец Тидея, был царем Калидона. Тидеева
жена Деипила - дочь Адраста, царя Аргоса. Таким
образом, новый поклонник Крессиды, Диомед, по линии
отца - наследник Калидона, по линии матери - наследник
Аргоса.
116 Крессида росту среднего была... - Идеальная
героиня обычно высокого роста, но на средний рост Крессиды
традиционно указывают все авторы, обрабатывавшие
этот сюжет.
117 Лишь брови, сросшиеся посередке... - Сросшиеся
брови - особая примета красоты в Греции и на Ближнем
Востоке. Однако для средневекового европейского вкуса
698
Примечания
это изъян. Таким образом, колоритный штрих во
внешности Крессиды (его внес еще Бенуа де Сент-Мор)
становится способом ее отчасти негативной характеристики:
средневековый философ и теолог Альберт Великий,
например, считал, что такие брови - знак предательской
натуры.
118 И лишь порой не в меру боязлива. - В разных
изданиях поэмы Чосера даны разные переводы этого места со
среднеанглийского: "slydynde of corage" Уоррингтоном
толкуется действительно как "недостаток мужества", однако
Брюэр считает, что речь идет о "непостоянстве сердца".
129 Порой ведь и у слов, подобно тканям, II Обратная
бывает сторона... - В тексте говорится о "слове с двумя
лицами / сторонами", т.е. о возможной двусмысленности
прорицания. Недаром для этого Чосер - впервые в
английском языке, как утверждают специалисты, -
употребляет слово "ambages" - двойственность/двусмысленность,
заимствуя его у Боккаччо: ср. в "Филострато" (5.17) -
"Calcas per ambage".
145 Однако сын Тидея ~ У ней перчатку выпросил в
залог... - Диомед, таким образом, поступил как
куртуазный влюбленный. Этой детали нет у Боккаччо, но
похожая ситуация описана у Бенуа де Сент-Мора.
146 Уже Венера освещала путь... и далее. - Этот
пассаж уточняет время повествования: вечерняя звезда
(Венера) освещена садящимся солнцем (Фебом), а следом
уже встает Луна (Селена). Указание на то, что Луна
выходит из созвездья Льва, напоминает, что десятидневный
срок, назначенный самой Крессидой (см. IV кн.), истек.
И свечки Зодиака... - Речь идет о звездах. Строфа в
целом содержит не только характерные для стиля Чосера
астрологические приметы, но и символико-аллегориче-
ский смысл: ведь Венера не столько покровительница
постоянства в любви, сколько любовных наслаждений.
699
Примечания
149 И вскоре, пишет автор мой, гнедого II Троилова
коня... и т.д. - На самом деле чосеровский "автор", т.е.
Боккаччо, не упоминает ни о каком коне. Эта сцена более
развернуто представлена в "Романе о Трое" Бенуа де
Сент-Мора: там Диомед дарит Крессиде захваченного в
бою коня Троила, но когда теряет своего, просит вернуть
подарок (15079).
И свой рукав для флага подарила... - И про ответный
дар Крессиды Диомеду не говорится у Боккаччо. Однако
о нем пишет Бенуа де Сент-Мор (15176). Дарение рукава
поклоннику - одинаково характерная и для рыцарского
образа жизни, и для рыцарской литературы деталь.
Возможность практического осуществления такого дара
связана с тем, что дамские рукава не пришивались, а при-
шнуровывались к платью.
159 И жаворонка песнь звенела с неба... - У Чосера
здесь упомянут не просто жаворонок, а мифологический
персонаж, Скилла - дочь Ниса, правителя одноименного
города, которая, полюбив врага, осаждавшего город Ми-
носа, предала отца, срезав ночью с его головы локон,
хранивший его жизнь и трон. После гибели отца и разрыва с
Миносом, покинувшим ее, Скилла превратилась в птицу
кирис. Таким образом, Чосер дает в тексте не
непосредственную "пейзажную зарисовку", а вводит книжную
аллюзию на поэтический образ Овидия (см.:
"Метаморфозы", 8.11,6-151).
168 Скорей уж с дудкой Робин-весельчак... - Здесь
имеется в виду не Робин Гуд, знаменитый герой английских
средневековых баллад, а Робен - один из двух популярных
персонажей пасторальной поэзии Средневековья: Робен и
Марион - влюбленные друг в друга пастух и пастушка.
Иль прошлогоднего дождемся снега. - Эта строка о
"прошлогоднем снеге" ("the snow of feme уаеге")
вызывает у современного читателя ассоциацию с известным
700
Примечания
рефреном баллады французского поэта XV в. Франсуа
Вийона: "Но где же прошлогодний снег?" ("la neige d'an-
tan"). В обоих случаях использовано распространенное
пословичное выражение.
181 Я слушал как Священное Писанъе. В тексте Чосера
такого прямого анахронизма нет, но есть обращение
героя к христианскому Богу.
208 Сивилла или сибилла - греческое слово неясной
этимологии, первоначально, по-видимому, обозначавшее
имя одной из прорицательниц. Затем оно приобрело
значение любой пророчицы, прорицательницы вообще.
Однако у средневековых авторов, по наблюдениям
специалистов, слово Сивилла использовалась как второе имя
именно Кассандры.
210 Случилось раз богиню Артемиду II Прогневать
грекам... - Этот эпизод так называемой Калидонской
охоты описан в "Метаморфозах" Овидия (VIII, 260-546) и
в "Генеалогии богов" Боккаччо (IX, гл. 15, 19).
Калидонский царь. - Речь идет об Ойнее, царе
Калидона, который забыл принести жертву богине Артемиде,
чем прогневал ее. Артемида наслала на город
чудовищного вепря, против которого пришлось выступить
нескольким десяткам героев.
211 Мелеагр - сын царя Калидонии Ойнея, который
нанес решающий удар вепрю и, стремясь покорить сердце
охотницы Аталанты, первой ранившей зверя, послал ей в
дар его голову и шкуру.
212 Мать Мелеагра - Алфея (Алтея). Получив
предсказание от мойр, что сын ее умрет, как только в очаге
догорит полено, Алфея вынула его из огня, затушила и
спрятала. Но когда Мелеагр убил брата матери, она из
мести снова бросила полено в огонь.
Одним из предков был царя Тидея. - На самом деле
Мелеагр не предок, но брат Тидея по отцу. Чосер здесь
701
Примечания
повторяет ошибку, допущенную Боккаччо в "Филостра-
то" (7.27).
213-217 Здесь Чосер, по существу, дает сжатый
пересказ соответствующих эпизодов "Фиваиды" Стация.
213 Полиник - в греческой мифологии один из сыновей
царя Эдипа.
Этеокл - второй сын царя Эдипа. По версии мифа,
использованной в "Фиваиде" Стация, именно Этеокл нарушил
установленную отцом для него и его брата очередность
правления Фивами, не уступил трон и изгнал Полиника из
города. Это стало причиной похода семерых против Фив.
214 Кадмейцы - т.е. жители Фив, потомки Кадма,
основателя города.
... про то, как змей II Дитя ужалил... - Имеется в
виду один из эпизодов похода семерых против Фив:
кормилица сына Ликурга', царя Немея, показывая войску
Полиника и его соратников, где расположен источник,
оставила мальчика без присмотра, и тот погиб от укуса змеи,
посланной Зевсом. Этот эпизод содержится в пятой песне
"Фиваиды" Стация.
215 Гиппомедон - брат или, по другой версии,
племянник Адраста, тоже участник похода семерых против Фив.
Парфенопей - сын аркадской нимфы Аталанты,
участник похода семерых против Фив.
Капаней - участник похода семерых против Фив. Капа-
ней утверждал, что сожжет Фивы даже вопреки воле
Зевса, но был сражен молнией, взбираясь на фиванскую стену.
216 Аргея - точнее Аргия, - в греческой мифологии
жена Полиника.
Адраст - единственный уцелевший участник похода
семерых против Фив.
219 Алъцеста (Алкеста, Алкестида) - жена Адмета,
сошедшая в Аид вместо своего супруга и тем продлившая
его жизнь. Тип преданной жены.
702
Примечания
253 До этого момента Чосер в той или иной мере
следовал за развитием действия в "Филострато". Весь
последующий ход рассуждений повествователя совершенно
самостоятелен. Это расхождение объясняется еще и тем,
что 9-я книга поэмы Боккачо обращена к Фьямметте.
254 Пенелопа - в греческой мифологии жена Одиссея,
одного из героев Троянской войны, двадцать лет
преданно ожидавшая возвращения мужа, отказываясь вступать в
новый брак.
256 Ступай, моя трагедия!.. II Комедию начать мне
попытаться... - Некоторые исследователи полагают,
что история любви Троила и Крессиды развертывается
как языческая трагедия (трагедия языческой любви), а
под (христианской) комедией, возможно,
подразумеваются будущие "Кентерберийские рассказы".
Гомер, Овидий, Стаций и Вергилий. - Таким образом,
Чосер хочет быть включенным в круг классических
поэтов. В подлиннике среди них назван еще Лукан, автор
известной поэмы "Фарсалия".
259 Душа ~ восьмой достигла сферы... - Это строка
многократно привлекала ученых, так как здесь у Чосера
душа язычника Троила достигает той сферы, в которой,
по Данте, собираются христианские души, чьи обеты
нарушены не по их вине ("Рай", III).
260 Презрел сей мир, исполненный тщеты. - У Чосера
речь идет буквально о презрении к земному ради "pleyn
felicite" - высшего небесного счастья, понятия, в котором
у писателя боэцианское и собственно христианское
понимание сливаются, связываются в противостоянии земным
радостям языческой любви.
261 ft Гермесом он И В удел свой вечный был
препровожден. - Чосер здесь, по-видимому, решает внести
античный колорит, поскольку "забывает" о том, что уже
поместил душу Троила в восьмой сфере, и отправляет его с
703
Примечания
традиционным провожатым умерших в античной
мифологии Гермесом в Аид.
265 Пантеон - здесь совокупность языческих
античных богов.
266 Гауэр Джон (1330-1408) - друг Чосера, известный
при дворе той эпохи поэт. Чосер специально
подчеркивает его назидательность, ибо в своих латинских и
французских поэмах (а Гауэр сочинял на трех языках) он
действительно проявил склонность к моралистической поэзии, к
описанию нравов и анализу принципов человеческого
поведения. Свою написанную по-английски поэму
"Исповедь влюбленного" (1393) Гауэр посвятил Чосеру.
Строд Ральф - об этом человеке известно меньше.
Он был философом, членом совета Мертонского
колледжа в Оксфорде, автором книг, в которых спорил с
известным предшественником Реформации в Англии Джоном
Уиклифом по вопросу о детерминизме. С 1373 по 1387 г.
работал в Лондоне в качестве юриста, и его знакомство с
Чосером зафиксировано в одном из документов 1382 г.
Чосеру важно здесь не столько отдать должное своим
друзьям и сказать читателю о своих индивидуальных
привязанностях, сколько акцентировать внимание на двух
узловых проблемах поэмы: моральной (связанной с идеей
верности, постоянства и т.п.) и
интеллектуально-философской (связанной с актуальными в ту пору дискуссиями
о свободе воли, судьбе и провидении). Спор о
сравнительных ценностях моральных и интеллектуальных
добродетелей выразительно представлен в популярном
сочинении Средневековья - "Сумме теологии" Фомы Аквинско-
го (LVIII).
И жду поправок ваших... - Такая подчеркнутая
скромность, позиция литературного ученичества автора не таит
в себе ничего неожиданного в контексте литературной
традиции того времени.
704
Примечания
267 Дай сил нам устоять, о Всемогущий! и далее. -
Как указывают комментаторы, текст заключительных
строк поэмы Чосера близок к "Раю" Данте (XIV, 28-30):
"Единый, двое, трое, тот, кто жив // И правит вечно, в
трех и двух единый, // Все, беспредельный, в свой предел
вместив". В то же время завершать свой литературный
труд обращением к Богу было общепринято в
средневековой литературе.
23. Д. Чосер
Роберт Хенрисон
ЗАВЕЩАНИЕ КРЕССИДЫ
Поэма "Завещание Крессиды" была написана
шотландским поэтом магистром Робертом Хенрисоном,
лиценциатом искусств и бакалавром канонического права
Университета Глазго. Издана она была - в рукописном
или печатном виде - до 1492 г. В прозаическом трактате
"The Spektakle of Luf' ("Любовное представление")
приводится список известных женщин, описание жизни
которых призвано показать, почему мужчины "должны
избегать любовных наслаждений". В этом списке стоит и
имя Крессиды, о которой говорится, что она покинула
Троила ради Диомеда, а затем имела связь с греками и
умерла в несчастье и болезни. Трактат датирован 10 июля
1492 г., и, по мнению исследователей, источником
для его автора послужило "Завещание Крессиды" Хен-
рисона.
На сегодняшний день сохранилось восемь изданий
"Завещания", напечатанных в XVI-XVII вв. (а также издание
Тинна, в котором поэма приписана Джеффри Чосеру),
все - в единственном экземпляре. Два типографских
документа (1599 г. и 1602 г.) свидетельствуют о том, что
было напечатано 2186 экземпляров поэмы - весьма
значительный тираж по тем временам. Сохранилось также
несколько манускриптов.
Наиболее ранним из сохранившихся является издание
Тинна (Thynne) 1532 г., в котором представлены работы
Чосера. После окончания "Троила и Крессиды" следует
надпись: «Так заканчивается пятая и последняя книга
"Троила", далее следует жалостливое и печальное
завещание красавицы Крессиды». Ниже - название:
"Завещание Крессиды". В издании Чартриса (Charteris) 1593 г.
706
Примечания
на титульном листе напечатано название поэмы - "The
Testament of Cresseid", и имя автора - Robedrt Henrysone.
Хотя перечисление Крессидой оставляемых по
завещанию предметов занимает в поэме лишь 15 строк
(577-591), предшествующая ему исповедь также может
считаться частью завещания, поскольку последняя
исповедь и завещание как таковое часто объединялись. В
более широком смысле вся поэма может считаться
завещанием Крессиды - как Новый завет считался "последней
волей и завещанием Господа нашего".
Литературный жанр завещания был весьма распространен в
Средние века.
Включение Тинном англицизированной версии поэмы
Хенрисона в собрание сочинений Чосера привело к тому,
что в XVI в. в Англии ее воспринимали либо как поэму,
написанную Чосером, либо как произведение
неизвестного автора. Первым англичанином, признавшим авторство
Хенрисона, стал Кайнастон (Kinaston), издатель
выпущенного в 1639 г. манускрипта, в котором оригинальные
тексты "Троила и Крессиды" и "Завещания Крессиды"
сопровождались выполненными Кайнастоном переводами
на латинский язык. В Шотландии авторство Хенрисона
признавалось, пока в обращении находились маленькие
по размеру шотландские издания, на которых стояло его
имя. Последнее из таких изданий было напечатано в
1663 г. В изданиях 1710 г. и 1810 г. поэма была приписана
Чосеру. Авторство Хенрисона было окончательно
признано всеми в XIX в.
Приписывание авторства "Завещания" Чосеру
помогло существенно расширить территорию обращения
поэмы и круг ее читателей. В XVI-XVII вв. ни один другой
шотландский поэт не был столь широко известен в
Англии. Любая ссылка на "Троила и Крессиду" в период с
23*
707
Примечания
1532 г. по 1721 г., а порой и позже, с большой долей
вероятности относится одновременно к "Троилу" и
"Завещанию".
Как и многие другие средневековые поэмы,
"Завещание Крессиды" начинается с описания весны и
представления рассказчика, который не может уснуть, терзаясь
любовными проблемами. Он берет книгу, в которой, как
выясняется, затрагиваются волнующие его вопросы.
Однако ни описание времени года, ни самого рассказчика в
"Завещании" нельзя назвать традиционными. Теплая
весенняя погода, о которой обычно рассказывалось в
начале поэм о любви, резко сменяется холодной и ненастной,
с описания которой порой начинались поэмы на мрачные
или сатирические темы. Жара и яркое солнце сменяются
северным ветром и градом. В шестой строфе, как ни
удивительно, уже говорится о "зимнем вечере" (строка 38).
Очевидно, что подобное развитие событий
сопоставляется с жизнью Крессиды, о которой будет рассказано в
поэме: аналогия между временами года и периодами жизни
человека настолько укоренилась в средневековом
сознании, что холодный весенний ураган стал практически
стандартным символом преждевременной смерти. Кроме
того, считалось, что весна, как и молодость, связана с
такими качествами, как влага и тепло, тогда как осень и
закат жизни - с холодом и сухостью. Таким образом, резкое
изменение погоды является предзнаменованием того, что
произойдет с Крессидой, - потеря влаги и тепла,
ассоциирующихся с молодостью, и заболевание проказой,
вызванное возобладанием в организме таких качеств, как
холод и сухость.
Согласно средневековой медицинской теории,
состояние организма человека, а также его нрав, темперамент
определяются свойствами и соединением четырех
основных жидкостей в организме - крови, флегмы, желтой
708
Примечания
желчи, или холеры, и черной желчи, или меланхолии.
Жидкости эти назывались "юморы" (от латинского
humour - "жидкость", "сок"), что дало название теории -
"теория четырех юморов"1. Проказа считалась
болезнью, вызванной избытком черной желчи, или
меланхолии, основными качествами которой являлись холод и
сухость. Это худшие качества, поскольку они лишают
человека жизненного тепла и влаги. Как писал Аретей Каппа-
докийский2, проказа "есть существенная потеря
природного тепла, или скорее замораживание, схожее с
превращением воды в снег или град во время суровой зимы...
тело покрыто маленькими шишками, по размеру
напоминающими градины"3.
1 Темперамент человека определялся преобладанием в
организме той или иной жидкости; отсюда такие характеристики, как
"флегматик", "сангвиник", "холерик" и "меланхолик".
Постепенно слово "humour" стало прилагаться к обусловленному
соединением этих жидкостей состоянию человека, физическому
и душевному. Затем связь состояния, нрава человека в слове
"humour" с юморами как таковыми потерялась, и слово стало
обозначать просто "нрав", "настроение".
2 Аретей Каппадокийский (между 50 и 140 гг. н.э.) - греческий
врач, практиковавший в Риме и Александрии, возродивший
учение Гиппократа и пользовавшийся славой лучшего после
него исследователя болезней. Принадлежал к школе пневмати-
ков, считавших, что здоровье в человеке поддерживается пнев-
мой, или "жизненным воздухом". Дисбаланс четырех юморов,
по их мнению, приводит к нарушениям флегмы, о чем
свидетельствует, в частности, неровный пульс. В работах Аретея
даются описания таких болезней, как плеврит, дифтерия,
столбняк, пневмония, астма, эпилепсия. Ему принадлежат самые
ранние из известных сегодня описаний случаев заболевания
диабетом, а также само название этой болезни.
3 Цит. по: The Poems by Robert Henryson / Ed. by Fox D. Oxford,
1981. P. ХСП.
709
Примечания
Связь между градом в начале поэмы и проказой Крес-
сиды Хенрисон подчеркивает, говоря, что стрелы
Сатурна (который, кстати, и примет решение наказать Кресси-
ду проказой) "оперены льдом", а на острие у них -
градины ("heidit with hailstanis", строка 168 оригинала). Кроме
того, смерть Крессиды и ее очищение в результате
страданий легко сопоставить с изменениями погоды,
описываемыми во второй и третьей строфах, когда солнце
"покидает небо", а ветер "очищает небосклон и разгоняет
сгустившиеся тучи".
События, которые произойдут в судьбе Крессиды,
можно сопоставить и с поведением рассказчика, который
намеревался помолиться Венере, чтобы богиня подарила
ему любовь, однако был вынужден прервать молитву из-
за резкого похолодания. Его уход, конечно нельзя
считать богохульством, в крайнем случае это
непочтительность. Однако старость рассказчика, о которой говорит
он сам (т.е. близость к смерти и преобладание в его
организме таких качеств, как холод и сухость), и разорванные
отношения с богиней любви предвосхищают скорую
кончину Крессиды из-за болезни, которой ее наказали
разгневанные ее обвинениями боги любви - Купидон и
Венера.
При составлении комментария были использованы
следующие издания: MacQueen J. Robert Henryson. A Study
of the Major Narrative Poems. L., 1967; The Poems by Robert
Henryson / Ed. by D. Fox. Oxford, 1981; Steams MY. Robert
Henryson. N.Y., 1949; The Story of Troilus / Ed. Gordon R.K.
N.Y., 1964.
2-3 ...была погода II Моей печальной повести под
стать... - Хенрисон традиционно начинает поэму с
описания времени года. Вместе с тем начало "Завещания
710
Примечания
Крессиды" перекликается с началом "Троила и Кресси-
ды" Чосера:
...придай мне силы
В печальный стих облечь мой сказ унылый (кн. I, 6-7).
(Здесь и далее текст цитируется в переводе М. Боро-
дицкой.)
4 Шел пост великий... - В оригинале говорится, что
была середина великого поста и что солнце находилось в
созвездии Овна. Хенрисон подчеркивает, что
рассказываемая история произошла в первый месяц весны (солнце
входит в созвездие Овна в день весеннего равноденствия
21 марта), когда солнце начинает по-настоящему
согревать землю и все живое пробуждается к жизни.
4-6 Хенрисон в точности следует современным ему
представлениям о причинах, вызывающих
метеорологические явления. Погода в конце марта обычно была
жаркой (кроме того, описание жаркой погоды весной
традиционно для средневековой поэзии). Град же в
соответствии с традицией, восходящей к "Метеорологии"
Аристотеля, рассматривался как результат столкновения
холодного и теплого воздуха. Поэтому "холодный" (в
оригинале - "северный") ветер, налетевший, когда на небе сияло
солнце, совершенно естественным образом привел к
тому, что пошел град. Кроме того, град считался
наказанием, посылаемым Богом: "Град упоминается в Писании 31
раз и всегда в качестве инструмента Божьего суда".
(Hastings J. Dictionary of the Bible. N.Y. 1898-1904. Hail. II.
P. 282).
8 Я из часовни не ушел... - Употребленное в
оригинале слов "oratur" обозначает комнату для уединенной
молитвы, частных богослужений (в данном случае -
богослужения Венере). Впрочем, оно может также означать
комнату, отведенную для размышлений и научных
занятий, своего рода кабинет. "Oratur" употребляется еще раз
711
Примечания
в значении "часовня" (также для богослужений Венере) в
строке 120. Холод вынуждает рассказчика покинуть
неотапливаемую часовню и перейти в комнату с камином.
п-14 Некоторые исследователи отмечают, что с
астрономической точки зрения Венера не может находиться в
противостоянии солнцу. Однако Хенрисон намеренно
располагает планеты таким образом (Венера появляется
на небе, когда солнце еще не зашло). Подобное
противостояние (поэт использует его также, описывая
расположение планет в басне "Лиса и Волк" ("The Fox and the
Wolf) сулит крайне неблагоприятное развитие событий.
Уильям Лилли в книге "Christian Astrology" (London, 1647,
p. 684), говоря, правда, не о расположении планет, а о
направлении их движения, отмечает, что период
противостояния Венеры солнцу "является бесплодным временем;
нет надежды на получение потомства; чрезвычайно
трудно найти жену... человек бесстыден в своем распутстве и
похоти, поступки его низки и подлы, он навлекает на
себя великий позор и бесчестие". - Цит. по: The Poems by
Robert Henryson. P. 341.
Эффект зловредного влияния Венеры усиливается в
строках 15-16: она излучает достаточно света, чтобы
осветить всю комнату, что в реальности также невозможно.
25 .. .сердце расцвести... - Выражение "цветущее
сердце" ("grene herte") часто используется Чосером, например
в "Кентерберийских рассказах" ("Рассказ студента" IV,
1173, "Рассказ купца", IV, 1465).
29 Любовь - огонь... - традиционный образ как у Чосе-
ра ("Любовь... царевича... жгла" - "Троил и Крессида",
кн. I, 484-486), так и в средневековой куртуазной лирике
в целом.
35 ...помочь II Наука может слабость превозмочь. -
Хенрисон иронически пересматривает традиционное
положение, в соответствии с которым исцелить любовный
712
Примечания
недуг под силу лишь любимому человеку. Недуг
рассказчика объясняется тем, что в его организме преобладают
холод и сухость, характерные для старого человека и
мешающие ему любить. Чтобы исцелиться, он
искусственными методами восстанавливает необходимый уровень
тепла и влаги (см. строки 36-37).
36-37 ...усевшись пред камином, II Глотнув вина... -
Коротать вечера у камина с вином - традиционное зимнее
времяпрепровождение. Хенрисон создает атмосферу
зимнего вечера, о котором говорится в строке 38.
39 Я Чосера взял книгу... - Возможно, речь идет
только о пятой книге "Троила и Крессиды". Все события, о
которых говорится в последующих двух строфах,
описаны в пятой книге.
61 ...в другой я книге... - Достаточно очевидно, что
никакой "другой книги" не существовало, о чем может
свидетельствовать и несколько насмешливый тон
следующей строфы. Средневековые поэты нередко ссылались
на авторитетные, хотя порой и вымышленные источники
(Чосер, например, говорит, что "прилежно следует
хронике летописца Лоллия" - "Троил и Крессида", кн. I,
395-396).
63 ... до скончанья дней. - Здесь Хенрисон использует
те же слова - "fatall destenie", - что и Чосер в начале
пятой книги ("fatal destyne"), рассказывающей о конце
жизни Троила. Таким образом, Хенрисон как бы
представляет свою поэму, в которой рассказывается о конце жизни
Крессиды, в качестве дополнения к пятой книге "Троила
и Крессиды" Чосера.
81-82 ...грязью чистота твоя покрылась. // До
плотских ты желаний опустилась... - В этих строках уже
дается намек на проказу, которой заболеет Крессида из-за
удовлетворения своих "плотские желаний", поскольку
"нечистота" часто ассоциировалась с прокаженными (ср.
713
Примечания
в Библии: "Он прокаженный, нечист он... Прокаженный
должен... кричать: нечист! нечист!" (Левит. 13: 44-45).
Проказа Крессиды - исключительно нововведение
Хенрисона. Возможно, решая наказать ее проказой, он
помнил слова Крессиды у Чосера:
...Бесчестья отродясь
Не знала я! подумай, что за слава
Вмиг обо мне пошла бы, что за грязь
На бедную Крессиду полилась!
(Троил и Крессида, кн. IV,
1577-1580)
Однако, скорее всего, он наказал ее проказой за то,
что она "до плотских... желаний опустилась, // Их
удовлетворяла без стыда": в Средние века проказа
считалась следствием венерического заболевания.
Согласно средневековой медицинской теории,
причины, вызывающие проказу, могут лежать в трех
различных областях, и все эти причины присутствуют у
Хенрисона. Во-первых, болезнь может быть вызвана
физическими факторами: человек может заразиться от другого
человека (Крессида несть свою забыла и до плотских...
желаний опустилась) или заболеть вследствие
внезапного изменения погоды (резкое изменение погоды в начале
поэмы). Во-вторых, болезнь может быть вызвана
астрологическими факторами, неблагоприятным
расположением планет (противостояние Венеры солнцу, вынесение
Крессиде приговора Сатурном и Луной - см. коммент. к
строкам 253-264). В-третьих, болезнь может стать
Божьим наказанием за грех. Проказа считалась Божьим
наказанием ввиду того ужаса, который она порождала в
людях, а также в связи с описанием подобных случаев в
Ветхом завете. Проказой Бог наказал Мариам, сестру
Моисея (Числ. 12:10), Гиезия, слугу Елисея (4 Цар. 5:27),
714
Примечания
Озию, царя Иудейского (2 Пар. 26:19-21); кроме того, в
Средние века в Библии находили больше прокаженных,
чем есть на самом деле. Таким образом, проказа Кресси-
ды может рассматриваться не только как следствие
естественных причин - ее распутного поведения и
неблагоприятного для нее расположения планет, - но и как
посланное свыше наказание за греховную жизнь.
88-90 Рассказчик Хенрисона, как и рассказчик Чосера,
в несчастиях Крессиды обвиняет Фортуну.
96 Тот... в красивом доме жил... - Хенрисон
"переселил" Калхаса из шатра, как это было у Чосера (см.
"Троил и Крессида", кн. V, 148), в дом и в целом
урбанизировал лагерь греков.
106-108 Образ Калхаса подвергся у Хенрисона
значительным изменениям. Калхас показан любящим отцом,
полным нежности и сочувствия, возможно для того,
чтобы на него нельзя было возложить долю ответственности
за грехи Крессиды. Кроме того, Хенрисон сделал его
жрецом Венеры, может быть, специально учитывая, что
Крессида богохульствует в отношении Венеры. У Чосера
образ Калхаса более традиционен: он показан жрецом
Аполлона, алчным, хитрым и эгоистичным.
123-124 к Венере с Купидоном обратилась, II Взывая
гневно к тем, кому молилась. - Возможно, здесь
Хенрисон проводит параллель с аналогичным поведением
Троила у Чосера, когда тот в отчаянии вернулся домой после
отъезда Крессиды в греческий лагерь и "проклинал
Венеру с Купидоном" ("Троил и Крессида", кн. V, 207), а
также с эпизодом, в котором Троил, в отличие от Крессиды,
обращается к "властителю Купидону" со смиренной
мольбой (кн. V, 582 и ел.)
136 ...Слепых божеств любви! - Венера в отличие от
Купидона очень редко изображалась слепой. Скорее
всего, Крессида просто ошиблась в отношении Венеры. За
715
Примечания
это Купидон впоследствии гневно упрекает Крессиду
(строки 283-284). Ошибка ее значима, поскольку она
спутала слепую страсть с любовью. "В XIV в. слепота
Купидона имела настолько принципиальное значение, что его
образ мог изменяться от персонификации Божественной
Любви до персонификации греховной Чувственности за
счет простого надевания повязки на глаза или ее
удаления" (см. Panofsky Е. Studies in Iconology. N.Y., 1962.
P. 121).
151-264 Большинство деталей в описаниях семи планет,
а также сам факт их появления в качестве судей традици-
онны. Во многих английских, французских, итальянских и
немецких средневековых поэмах герои, совершившие
грех против любви или нанесшие оскорбление Венере
или Купидону, осуждаются и наказываются судом,
состоящим из языческих богов. Однако при том, что
астрология и мифология достаточно часто в Средние века
следовали рука об руку, описание богов в астрологических
терминах, как это сделано в "Завещании Крессиды",
нехарактерно для поэм такого типа.
Порядок появления планет определяется величиной их
орбит. В изображенном Хенрисоном пантеоне боги
имеют, так сказать, пропорциональное представительство:
Юпитер и Феб описаны как добрые, Сатурн и Марс - как
злые, Меркурий и Цинтия (Луна) - как относительно
нейтральные; Венера и Купидон выступают отдельной
парой, хотя в определенной степени они
противопоставлены друг другу, поскольку Купидон не имеет ничего
общего с характерной для Венеры плотской страстью. Когда
Меркурий выбирает для вынесения приговора Крессиде
"высшую и низшую из планет", Сатурна и Луну, он в
определенном смысле сохраняет баланс, что, однако, не
сулит Крессиде ничего хорошего. Луна как переменчивая
планета обычно находилась под влиянием той планеты,
716
Примечания
вместе с которой она выступала (см. коммент. к строкам
253-264).
151-168 Сатурн - самый зловещий из богов и планет.
"Сатурн... в искусстве позднего средневековья все
больше и больше становился представителем бедных и
угнетенных... он изображается в виде... крестьянина в
лохмотьях, опирающегося на орудие своего труда. Он
представитель низшего слоя средневекового общества, для
которого любая интеллектуальная деятельность -
темный лес и который проводит жизнь в добывании
скудных средств к существованию, обрабатывая землю.
Конец жизни, когда человек становится бесплоден и когда
в нем остается так мало жизненного тепла, что он хочет
лишь одного - согреться у огня, - это время Сатурна". -
Klibansky R., Panofsky Е., Saxl F. Saturn and Melancholy //
Studies in the History of Natural Philosophy, Religion and Art.
L., P. 203-204. Сатурн вызывает болезни в целом и
проказу в частности - вследствие того, что холод и сухость
являются его, старика, основными качествами. Эти
качества четко проявляются в его облике - в "покрытой
морщинами" высохшей коже, в "смерзшихся в сосульки
космах", в колючем инее, покрывающем седые пряди".
155-159 в облике самого Сатурна наличествуют
симптомы проказы, такие как бесцветная кожа на лице,
изъеденном рубцами, запавшие щеки, ввалившиеся глаза,
плохое состояние волос.
169-182 Юпитер - самый добрый и милостивый из
богов, символизировавший молодость, радость жизни,
воплощение всех добродетелей.
174-175 в венке цветов душистых, ярких, майских, II
Что собраны, казалось, в кущах райских. - Изображение
Юпитера в венке цветов не является традиционным. Хен-
рисон представляет Юпитера в виде "человека в зеленом" -
этот образ, символизирующий молодость и полноту жиз-
717
Примечания
ни, очень часто встречается в поэзии позднего
средневековья. Обычно такой человек изображается в венке
цветов. Зеленый цвет одежды Юпитера (строка 176)
противопоставляется серому цвету одежды Сатурна.
181 В руке он острое копье держал... - Юпитер
изображался с молниями в правой руке, которые иногда
заменялись острым копьем.
183-196 Марс - зловещий бог. Описывая его, поэты
часто использовали рифму "ire - fire" ("гнев - огонь", в
оригинале - рифма в строках 183 и 185), поскольку Марс
отвечает за все события, связанные с этими двумя вещами.
Традиционно он изображался в полном вооружении.
197-203 Идея того, что солнце является источником как
света, так и жизни традиционна для средневекового
мировоззрения.
209-217 Имена трех первых коней Феба восходят в
конечном итоге к "Метаморфозам" Овидия (кн. II, 153-154),
имя четвертого, скорее всего, к книге "Три книги о
мифологии" ("Mitologiarum libri tres"). Ее автор - Фабий План-
циад Фульгенций (468-533 гг. н.э.), римский церковный
писатель, происходил из Северной Африки, где и
работал. В "Трех книгах о мифологии", в которых содержатся
общеизвестные факты из языческой мифологии,
Фульгенций объясняет "подлинный и реальный" смысл
древних мифов, зачастую прибегая к абсурдному
этимологизированию. Книга изобилует цитатами древних авторов,
благодаря чему имеет определенную ценность как
источник.
Кони солнечной колесницы часто упоминаются
средневековыми авторами, которые связывали каждого из
них с определенным временем суток. Первый конь
обычно представлялся красным, в соответствии с цветом
восходящего солнца, второй - белым, в соответствии с ярким
утренним светом, третий - горячим, пылающим, как
718
Примечания
солнце днем, четвертый, увозивший колесницу с неба в
сумерки, - черным.
218-238 Венера у Хенрисона своим непостоянством
напоминает Фортуну, что не является редкостью у
средневековых авторов.
223 Наряд зеленый с черным был на ней... - Платье у
Венеры - двухцветное, что символизирует
двойственность ее натуры. Зеленый цвет символизирует радость и
надежду, черный - отчаяние и смерть. Необходимо,
однако, отметить, что зеленый цвет сам по себе имеет
двойственное значение, поскольку он также ассоциировался с
непостоянством и легкомыслием.
224 .. .И гребень в гуще золотых кудрей. - Гребень
считался символом праздности, тщеславия, возможно, даже
развращенности.
239-252 Хенрисон упоминает большинство традиционных
черт Меркурия, который в поэзии часто фигурирует как
покровитель риторики и красноречия. В строке 243
напоминается о его связи с музыкой, в основном как создателя
музыкальных инструментов. Его часто считали богом торговли и
доходов, однако этот аспект Хенрисоном не отмечается,
если не считать богатства одеяния Меркурия. В поэме он
описывается как доктор. Детали описания не только традици-
онны, но и исторически точны. Плащи преуспевающих
докторов, например, действительно отделывались мехом.
244-245 как барды многие порой былою, II Он капюшон
накинул с бахромою. - Из слов Хенрисона можно
предположить, что поэты носили капюшон какого-то определенного
фасона, с бахромой, напоминавшей петушиный гребень.
253 Цинтия (греч. Кинфия) - одно из имен богини
луны и охоты Дианы (греч. Артемида).
253-264 Луна - планета, качествами которой являются
холод и влажность. Она "последняя", поскольку
расположена ближе всего к Земле. Она обычно не считалась ни
719
Примечания
зловещей, ни благожелательной и приобретала те или
другие качества в соединении с какой-либо другой
планетой. Поэтому то, что она выступает вместе с Сатурном,
уже выглядит угрожающе. Кроме того, иногда считалось
(так, в частности, полагал Парацельс), что Сатурн с
Луной вместе вызывают проказу. Цвета Луны - серый и
черный - совпадают с цветами Сатурна. Хенрисон
подчеркивает серость ее лица и черные пятна на одежде -
впоследствии такое же лицо, покрытое черными
пятнами, будет у заболевшей проказой Крессиды.
254 ...С украшенной рогами головой. - На рисунках
Луна часто изображалась с месяцем на голове, так что
казалось, что у нее как будто есть рога. Однако поскольку
слово "busk" (украшать, одевать) обычно использовалось
в узком смысле в отношении женских головных уборов,
Хенрисон также имеет в виду "рогатый" головной убор,
модный в XV в. Волосы женщины или накладные волосы
укладывались как бы в два рога (либо надевался головной
убор, концы которого торчали, как рога), к которым
сверху прикреплялась вуаль или платок. Возможно,
Хенрисон намеренно поиронизировал над такой модой,
поскольку ее критиковали многие современники.
261-263 Имеется в виду известная легенда о том, что на
луне живет вор, укравший вязанку колючек.
314-340 в речах Сатурна и Цинтии, а также в
последующих описаниях Крессиды упоминаются все основные
симптомы проказы: лицо с бесцветной кожей, покрытое
темными волдырями, хриплый голос, выпадение волос либо
изменение их цвета, повреждение и покраснение глаз.
Хенрисон дал классической описание проказы - именно
эти симптомы приводятся в средневековых медицинских
трактатах, например: "непосредственной причиной,
вызывающей проказу, является меланхолия и слабость
организма, холодного и сухого" (Bernard de Gordon "Lilium
720
Примечания
Medicinae" - сравни фразу: "Пусть тело станет...
томленьем охваченным и к радости глухим", которая в
оригинале звучит так: "Я превращаю твою радость в
меланхолию"); проказа наступает "вследствие потери
естественного тепла и влаги" (Gilbertus Anglicus "Compendium
Medicinae") или вследствие "сухости, приводящей к
потере влаги крови, или холода, приводящего к застыванию
крови" (John of Gaddesden "Rosa Anglica"). - Цит. no: The
Poems by Robert Henryson. P. LXXXVII. Сатурн, сухая и
холодная планета, лишает Крессиду влаги и тепла, Цинтия,
холодная планета, лишает ее жизненного тепла.
341-342 с трещоткою и с кружкой... - Традиционные
атрибуты прокаженного - кружка для сбора милостыни и
трещотка, чтобы предупреждать окружающих о своем
появлении.
375-378 проказа считалась неизлечимой болезнью, за
исключением случаев Божественного вмешательства (ср.
в Библии: "Разве я Бог... чтобы я снял с человека
проказу его?" (4 Цар. 5:7).
387 .. Дав шапку ей бобровую... - Бобровые шапки
были дорогими и считались головным убором
респектабельных людей, поэтому наличие у Крессиды такой шапки
может вызвать определенное недоумение. Однако
прокаженные, возможно, носили меховые шапки: в английском
манускрипте XVI в. "Lansdowne 451" (воспроизведенном в
книге: The Flowering of the Middle Ages / ed. Joan Evans. L.,
1966) есть миниатюра, на которой изображена нищенка-
прокаженная в широкополой меховой шапке. Можно
предположить, что прокаженные носили такие шапки,
скрывавшие их лицо. Возможно, Калхас дал Крессиде
свою шапку именно с этой целью.
407-469 Плач Крессиды. - Заболевшие проказой в
Средние века изолировались от общества. Степень
изоляции иногда была столь значительной, что когда человека
24. Д. Чосер
727
Примечания
объявляли прокаженным, в его отношении, как в
отношении умершего, совершались последние обряды,
проводились фиктивные похороны, и он считался умершим в
глазах закона и церкви. Поскольку Крессида, заболев
проказой, пережила такую квази-смерть, ее плач в определенной
степени становится иронически преобразованным
произведением совершенно иного жанра - поэмы смерти,
основными темами которой являлись мимолетность всех
жизненных и плотских радостей и подробное описание
отталкивающей картины разложения мертвого тела.
416-433 Список перечисляемых Крессидой предметов
роскоши традиционен для темы "Ubi sunt" (лат. "Где
вы?"), которая часто возникает в произведениях
средневековых авторов. Например, в "Балладе о дамах давно
минувших времен" Франсуа Вийона поэт обращается с
этим вопросом к известным красавицам прошлого, а
рефреном звучит фраза: "Снега времен, давно минувших, где
вы?" (Вийон Ф. Я знаю все, но только не себя. М., 1999.
Пер. О. Кожевникова). Тема "Ubi sunt", излюбленный
мотив средневековых латинских произведений, берет
начало в древнеанглийских текстах, в частности в "Беовуль-
фе" и "Скитальце". Сравним:
Где же тот конь и где же конник?
где исконный златодаритель?
где веселье застолий?
где эти все хоромы?
(Скиталец (The Wanderer) // Древнеанглийская
поэзия. М., 1982. Пер. В. Тихомирова)
420-421 р$е пряностей дразнящих ароматы II И вин
заморских беззаботный хмель? - Используемое в оригинале
слово "collatioun" ("легкий ужин") первоначально
обозначало легкую трапезу монахов в конце дня, однако затем
722
Примечания
стало употребляться специально для обозначения кушаний
или напитков, употреблявшихся перед отходом ко сну.
Подобные трапезы имели дурную славу. У некоторых поэтов
это слово имеет сексуальную коннотацию. У Чосера в тот
день, когда Диомед пришел уговаривать Крессиду ответить
на его любовь, она велела "вина подать и сладостей при-
несть" ("Троил и Крессида", кн. V, 850). Именно в этот день
Диомеду удалось расположить Крессиду к себе и зародить в
ней мысль не возвращаться к Троилу.
427^28 pfte майским днем бродила наугад IIВ траве
росистой ты... - По древнему обычаю девушки умывались
майской росой, чтобы быть красивыми.
518 Но не узнали все ж они друг друга. - В то время как
Троил не узнает Крессиду из-за изменений в ее облике,
Хенрисон не объясняет, почему Крессида не узнает
Троила. Его лицо, очевидно, открыто (а не скрыто, например,
шлемом), поскольку один из прокаженных узнает его. В
тексте нет конкретного указания на то, что Крессида
ослепла или стала плохо видеть. Однако поскольку одним
из следствий заболевания проказой является
повреждение глаз ("Лазурные пусть покраснеют очи", - говорит
Цинтия, определяя наказание Крессиде), можно
предположить, что зрение Крессиды ухудшилось. Вместе с тем
ее неспособность узнать Троила напоминает о
своеобразном пророчестве, которое он высказал в письме,
написанном после того, как Крессида, не сдержав обещания, не
вернулась из греческого лагеря в Трою:
Воистину, при встрече не смогла б
Во мне узнать ты прежнего Троила:
Так сделался я бледен, худ и слаб...
(Троил и Крессида, кн. V, 1401-1403)
537-539 Здесь Хенрисон, возможно, с намеренной
иронией, применяет стандартные выражения, использовав-
24*
723
Примечания
шиеся для описания страданий женщины, покинутой
своим возлюбленным.
554-555 Любя меня, в своем ты поведенье II Был чист и
сдержан... - Андрей Капеллан в трактате "О любви"
отмечает: "Любовь... украшает мужчину, так сказать,
добродетелью целомудрия и сдержанности, поскольку тот, кто
светится любовью к одной женщине, вряд ли может думать об
объятиях другой". - Цит. по: The Poems by Robert Henryson.
P. 380. Андрей Капеллан - французский писатель ХП в.,
автор проникнутого неоплатоническими мотивами трактата
"О любви" (1184-1186), широко известного среди
современников и повлиявшего на лирику трубадуров, поэтов
"сладостного нового стиля", Данте и Петрарки. В трактате
излагаются правила куртуазных отношений.
587-588 к Диане... // Мой беспокойный дух отходит
ныне. - С религиозной точки зрения, наказание проказой
и изгнание прокаженных из общества могли в Средние
века восприниматься следующим образом. Поскольку
проказа есть наказание Божье, между больным и Богом
устанавливаются как минимум особые отношения (о чем
свидетельствует, например, термин, pauperes Christi,
"Христовы нищие", иногда употреблявшийся по отношению к
прокаженным), а как максимум - страдание
прокаженного есть страдание очищающее. В этом случае, считалось,
проказа может предшествовать восхождению к вечной
жизни. Вопрос о том, в какой степени можно
воспринимать страдания и смерть Крессиды в этом контексте,
остается спорным. Однако признание Крессидой
достоинств Троила, его верности и преданности, а также
собственной вины позволяет считать, что страдания очистили
ее душу. И поскольку Крессида оставляет свою душу
Диане, богине целомудрия, очевидно, что сама Крессида
полагает, что такое очищение произошло и что Диана
примет ее к себе.
Уильям Шекспир
ТРОИЛ И КРЕССИДА
При составлении комментариев были использованы
следующие издания: Shakespeare W. Troilus and Cressida /
edited by Harold N. Hillebrand. Philadelphia, 1953;
Shakespeare W. Troilus and Cressida / edited by James Winey.
L., 1960. Shakespeare W. Troilus and Cressida / edited by
Kenneth Palmer. L., 1982. Shakespeare W. Troilus and Cressida /
edited by R.A. Foakes. Harmodnsworth, 1987; Shakespeare W.
Troilus and Cressida / edited by David Bevington. Walton-on-
Thames, 1998; Шекспир У. Троил и Крессида / пер. Т. Гне-
дич, ст. и коммент. А.А. Смирнова // Шекспир У. Поли,
собр. соч.: В 8 т. М., 1959. Т. 5.
Первое издание "Троила и Крессиды" было
опубликовано в 1609 г. отдельной книгой в форме кварто1 двумя
выпусками (см. статью). Издателями книги значились
Боньян и Уэлли. Титульный лист первого выпуска имел
название: "История Троила и Крессиды, как ее сыграли
слуги его величества короля в театре Глобус". Во втором
выпуске появился другой титульный лист, на котором
можно было прочесть: "Знаменитая история Троила и
Криссиды. Отличный рассказ о начале их любви с
полными изощренного остроумия речами Пандара, ликийского
принца". Ссылка на постановку в Глобусе здесь
отсутствовала, и к тексту было добавлено небольшое
предисловие неизвестного автора (возможно, Джона Марстона),
где говорилось, что пьеса представляла собой комедию,
Кварто означает книгу, которая сделана из листов, сложенных
в два раза так, что из каждого образуется 8 страниц (4 листа) -
отсюда малый объем подобных изданий; фолио - лист
целиком, т.е. книга, которая составлена из листов бумаги,
сложенных один раз - отсюда большой объем таких изданий.
725
Примечания
никогда раньше не ставившуюся на сцене. Во всем
остальном первый и второй выпуски полностью совпадали.
Большинство шекспироведов предполагают, что Боньян
и Уэлли имели в своем распоряжении рукопись самого
Шекспира (либо один из черновиков, либо
окончательный вариант), с которой они и напечатали текст2.
Второе издание "Троила и Крессиды" увидело свет в
1623 г. Пьеса была включена в однотомное собрание
сочинений Шекспира, известное в науке как фолио. Хеминг и
Кондел, издатели этого тома, поначалу, видимо,
намеревались поместить "Троила и Крессиду" среди трагедий, сразу
же после "Ромео и Джульетты". С этой целью они набрали
первые три страницы текста пьесы, назвав ее "Трагедия
Троила и Крессиды", но затем работа была
приостановлена и наступила пуза, во время которой печатались другие
драмы Шекспира. Наборщики возобновили работу над
текстом пьесы, когда уже был готов весь том. На этот раз они
поместили ее между историческими хрониками и
трагедиями, после "Генриха VIII" и перед "Кориоланом". Они,
вероятно, сделали это в самый последний момент перед
выходом книги, поскольку пьеса не упомянута в списке
произведений Шекспира, вошедших в том, а страницы ее текста
полностью не пронумерованы. Исследователи полагают,
что эта пауза в работе связана со спором между издателями
фолио и Уэлли, оставшимся в то время в живых издателем
кварто, у которого могли сохраниться еще не
распроданные экземпляры книги, но потом трудности как-то
уладились, и пьеса все-таки попала в фолио3.
2 Shakespeare W. Troilus and Cressida / Edited by R.A. Foakes,
Harmondsworth, 1987. P. 230.
3 Greg W.W. The Shakespeare's First Folio; Its Bibliographical and
Textual History. Oxford, 1955. P. 445; Hinman С The Printing and
Proof-Reading of the First Folio of Shakespeare. Oxford, 1963. V. 1.
P. 27-28; V. 2. P. 261.
726
Примечания
Между текстами кварто и фолио есть известные
различия, хотя и не столь существенные, как в "Гамлете" или
"Короле Лире". В фолио исчезло предисловие ко
второму выпуску кварто, но зато появился пролог, которого не
было в прежнем издании. Первые три страницы фолио
полностью совпадают с кварто. Однако, печатая
остальные, издатели, очевидно, начали сверять текст с какой-то
новой рукописью, попавшей в их распоряжение,
возможно, с суфлерским экземпляром. Во всяком случае
сценические ремарки здесь представлены гораздо более полно,
чем в кварто.
В тексте кварто имеется целый ряд ошибок, связанных с
невнимательностью наборщиков или с тем, что они не
сумели понять отдельные места рукописи. В фолио эти ошибки
исправлены, но там появились новые, возникшие скорее
всего потому, что наборщики также не всегда понимали
предоставленную им рукопись. В фолио есть некоторые
добавления к тексту и некоторые сокращения, которые, как
полагают все специалисты, содержат авторскую правку.
В целом же оба текста, и кварто, и фолио, имеют свои
преимущества и свои недостатки, хотя большинство
современных шекспироведов все-таки отдает предпочтение
фолио. Соответственно большинство изданий XX в.
опирается на фолио, учитывая при этом и текст кварто.
Единого общепринятого текста "Троила и Крессиды" не
существует, и во всех изданиях есть мелкие различия.
ПРОЛОГ
В большинстве английских изданий перед стихами
Пролога стоит ремарка: "Входит Пролог в доспехах".
1 В Афинах... - Эта деталь взята Шекспиром у
средневековых авторов Кэкстона и Лидгейта. Античные писате-
727
Примечания
ли (Гомер, Эсхилл и Эврипид) сообщали, что греческий
флот собрался в Авлиде, городе, находящемся в Беотии к
северу от Афин.
2 Фригия - район Малой Азии, где была расположена
Троя. В римской литературе, а потом в Средние века и в
эпоху Возрождения слово Фригия часто употреблялось
как синоним Трои, а троянцев называли фригийцами.
3 Тенедос - небольшой остров неподалеку от Трои.
4 Дардания - в греческой мифологии Дардан был
сыном Зевса и Электры, одной из плеяд, дочерей титана
Атланта, и считался основателем Трои и прародителем
царской династии Приама. Поэтому троянцев называли
также дарданцами, а Трою - Дарданией.
5 В доспехах ратных... - здесь возможно аллюзия на
"одетый в доспехи" Пролог к пьесе Бена Джонсона
"Стихоплет" (см. статью).
6 Мы с середины дело поведем... - Начиная
повествование "с середины" действия, Шекспир следует эпической
традиции Гомера и Вергилия. Комментаторы подметили,
что при всем различии интерпретации событий Шекспир
начинает пьесу примерно с того же места в развитии
сюжета, что и Гомер в "Илиаде".
АКТ I
СЦЕНА 1
7 Снимаю я доспехи. - Эти слова звучат как
иронический контраст к речи Пролога.
8 ..жестокий бой в груди моей? - Этот образ в эпоху
Шекспира уже давно стал расхожим, превратившись в
общее место. Он восходит к строкам из "Послания к
римлянам" апостола Павла: "Ибо по внутреннему человеку
нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу
728
Примечания
иной закон, противоборствующий закону ума моего и
делающий меня пленником закона греховного, находящегося
в членах моих" (7: 22-23) и к аллегорической поэме
Аврелия Пруденция Клеменса (348 - после 405) "Психомахия",
изображавшей поединок олицетворенных добродетелей и
пороков в душе человека. Начиная со Средних веков, этот
образ также часто употреблялся в любовной поэзии и
рыцарских романах; использовал его и Петрарка.
9 Не будь ее волосы немного потемнее, чем у
Елены... - Согласно куртуазной доктрине, а потом и в пет-
раркизме, светлые волЪсы и белая кожа считались
обязательным атрибутом женской красоты. Ср. сонеты
Шекспира, в частности, 130-й сонет. Ср. также слова Троила,
сказанные в ответ на эту реплику Панд ара:
Не вспоминай ее прекрасных рук:
Все белое темнеет перед ними
И собственной стыдится черноты.
10 ...с моей стороны неприязнь, и с твоей -
неприязнь. - В подлиннике: "ill thought on of her, and ill thought on
of you", т.е. дурные мысли с ее стороны, и дурные мысли
с твоей стороны.
11 .. .Крессида и в будни хороша, а Елена - по
праздникам. - В подлиннике анахронизм: "...she would be as fair
o'Friday as Helen is o'Sunday", т.е. Крессида так же хороша
в постный день (пятницу) в своей скромной одежде, как
Елена в своем лучшем платье в воскресенье.
12 .. .отправлялась бы лучше с отцом к грекам. - Эти
слова Пандара уже в первой сцене первого акта
иронически предвосхищают судьбу героини, хотя сам Пандар и не
подозревает, что случится в будущем.
13 ...во имя Дафны... - В греческой мифологии и в
хорошо знакомых Шекспиру "Метаморфозах" Овидия
нимфа Дафна спаслась от любовного преследования Аполло-
729
Примечания
на и сохранила девственность, превратившись в лавровое
дерево, которое стало для Аполлона священным.
Согласно Овидию, Аполлон, покровитель врачей, сам не мог
найти никакого лекарства, чтобы исцелиться от любви к
Дафне.
14 ..жемчужина сияет... - Жемчужина тогда
считалась символом девственности и других женских
достоинств. Напомним, что Крессида у Шекспира в отличие от
Чосера не вдова, но молодая незамужняя женщина (см.
статью).
СЦЕНА 2
15 Шекспир не указал, где именно разворачивается
действие сцены. Слова "улица" в авторитетных изданиях
нет. Крессида, ее слуга, а затем и Пандар могут
беседовать или в доме у Крессиды, выглядывая из окна, или в
каком-то другом месте, откуда им сверху видно сначала
проходящих мимо Гекубу и Елену, а потом
возвращающихся после битвы троянцев. Сама эта сцена, возможно,
подсказана эпизодом из поэмы Чосера (кн. II), где
героиня увидела из окна своего дома Троила,
возвращающегося с поля боя. Если это так, то Шекспир иронически
снизил ситуацию поэмы.
16 Гнев Гектора. - Возможно ироническая аллюзия на
первые строки "Илиады": "Гнев, богиня, воспой
Ахиллеса Пелеева сына..." "Пророческий" плач предвосхищает
грядущую смерть самого Гектора.
17 .. .Гектора племянник, I По имени Аякс... - Шекспир
употребляет слово племянник (nephew) в широком
смысле. На самом деле Аякс в пьесе не племянник, но сын
сестры отца Гектора Гесионы, которую некогда похитили
греки. В греческой мифологии Аякс был сыном Теламо-
на, царя Саламина, и Перибеи. Сыном же Гесионы был
730
Примечания
его сводный брат Тевкр. У Кэкстона и Лидгейта не Тевкр,
но Аякс стал сыном Теламона и Гесионы.
18 ...он храбр как лев, груб как медведь, медлителен
как слон: это человек, в котором природа все
нагромоздила. .. - Некоторые шекспироведы видят в этом
описании Аякса сатирический портрет Бена Джонсона (см.
статью).
19 Бриарей - в греческой мифологии сторукий
великан.
20 Аргус - в греческой мифологии стоглазый великан.
21 Илион - у Кэкстона так называется дворец Приама.
Шекспир следует этой традиции.
22 Да вот он говорит. - Он, т.е. Александр. В
дальнейшем Александр уже не играет никакой роли в
происходящем на сцене, и потому некоторые издатели поместили
здесь ремарку: "Уходит Александр". Однако такой
ремарки нет ни в кварто, ни в фолио.
23 Между ними и сравнения быть не может! -
Средневековые авторы, наоборот, постоянно сравнивали их,
называя Троила "вторым Гектором".
24 фригийцев - см. коммент. к сноске 2.
25 "...пятьдесят два волоска и только один -
седой" . - Согласно легенде, у Приама было пятьдесят
сыновей. По мысли комментаторов, эту цифру нужно
понимать так: раздвоенный волосок равен двум, а седой
символизирует Приама.
26 .. .рогатенъкий. - Намек на то, что Парис рогат
из-за двоемужества Елены.
27 .. .небо в апреле! - Апрель в Англии считался
месяцем дождей. Ср. первые строки "Кентерберийских
рассказов": "Когда апрель обильными дождями / Разрыхлил
землю..." Апрель был также известен как месяц, когда
зарождается любовь. Ср. "Троила и Крессиду" Чосера.
28 ...к Илиону. - См. коммент. к сноске 21.
731
Примечания
29 Эней - Эней и Антенор, появившиеся в сценической
процессии троянцев первыми, согласно восходящей к Да-
рету и Диктису традиции, которой следовал Шекспир, в
дальнейшем предали Трою.
30 Атенор. - См. коммент. к предыдущей сноске.
31 .. .ушиб не вспухнет... - Намек на беременность.
СЦЕНА 3
32 В большинстве авторитетных изданий стоит
ремарка "sennet", т.е. звук трубы, возвещающий торжественное
шествие.
33 ...и другие - т.е. солдаты. Среди присутствующих
также находится Диомед, который хранит молчание.
Аякс, Ахилл и Патрокл отсутствуют.
34 Семь лет осады... - Так у Кэкстона, которому
следует Шекспир. В "Илиаде" речь идет о событиях десятого
года войны.
35 Борей - в греческой мифологии северный ветер.
36 Фетида - здесь море. В греческой мифологии
Фетида была дочерью морского старца Нерея (нереидой),
женой Пелея и матерью Ахилла.
37 .. .конь Персея - т.е. Пегас, крылатый конь. В
греческой мифологии не Персей, а Беллерофонт вместе с
Пегасом победил Химеру, Персей же убил Медузу, мать
Пегаса.
38 Годами древний Нестор... - Нестор воевал еще с
дедом Приама.
39 .. царь Итаки - Улисс.
40 Уже давным давно бы пала Троя... - Мысли Улисса
о строгом иерархическом порядке Великой Цепи Бытия,
где каждой вещи было отведено твердо установленное
место, определяющее ее цену (лев стоял выше обезьяны,
дуб - выше ивы, а золото - выше свинца), имели самое
732
Примечания
широкое хождение в елизаветинскую эпоху. Поэтому
нельзя назвать какой-то определенный источник,
который мог использовать Шекспир, когда он писал монолог
Улисса. Концепция иерархического устройства
вселенной, тесно связанная с моральным и физическим
состоянием общества, восходит к Пифагору, Платону и
стоикам, в частности, к очень популярному в эпоху
Ренессанса диалогу Платона "Тимей" и "Сну Сципиона" Цицерона
с комментариями Макробия. Сходные идеи, как
установили комментаторы, можно найти в трагедии Эврипида
"Финикиянки", "Метаморфозах" Овидия, "Правителе"
Томаса Элиота и в "Законах церковного устройства"
Ричарда Хукера. Особенно близки тексту монолога Улисса
две популярные проповеди, которые тогда можно было
часто услышать в церкви: "О порядке и послушании
должностным лицам" и "Против неповиновения и
предумышленного бунта". В первой из них, в частности,
говорилось: "Уберите королей, принцев, правителей,
должностных лиц, судей и подобные установления
божественного порядка... и обязательно последуют всякого рода беды
и полное разрушение душ, тел, собственности и
государства". - См.: Shakespeare W. Troilus and Cressida / Edited by
David Bevington. Walton-on-Thames, 1998. P. 358.
41 .. .подобно улью... - Сравнение государства с ульем,
возможно восходящее к Плинию, было общим местом в
елизаветинскую эпоху.
42 Земля - в птолемеевской модели вселенной Земля
считалась центром мироздания.
43 .. .торжественное солнце... - В подлиннике: "the
glorious planet Sol", т.е. солнце здесь рассматривается как
одна из планет, вращающихся вокруг земли.
44 Ведь если вдруг планеты I Задумают вращаться
самовольно... - Считалось, что каждая из планет
оказывала определенное влияние на жизнь на Земле, поэтому
733
Примечания
беспорядок в небесных сферах должен был обязательно
повлечь за собой и беспорядок на земле.
45 Давно бы тяжко дышащие волны I Пожрали
сушу. .. - Образ войны моря и суши как воплощение
первобытного хаоса был также общим местом в
елизаветинскую эпоху.
46 И пожирает самое себя... - Этот образ
каннибализма как последней стадии хаоса Шекспир использовал
также в "Короле Лире":
Настанет время,
Что люди станут пожирать друг друга,
Как чудища морские
(IV, 2, пер. Т. Щепкиной-Куперник)
47 .. .конь Ахилла I Достойней, чем Фетиды сыновья. -
Согласно позднеантичной традиции, у Фетиды было семь
сыновей, младшим из которых был Ахилл. Однако
употребленная в подлиннике фраза: "Achilles' horse / Makes
many Thetis' sons", по мнению комментаторов, означает:
"Конь Ахилла во много раз лучше самого Ахилла".
48 Как? - Согласно средневековой традиции, которой
следует Шекспир, воины сражались, закрыв забралом
лицо. И все же Агамемнон оскорблен тем, что Эней не
узнал его.
49 Зардеться, как застенчивое утро, I Пред светлым
Фебом. - Богиня утра Аврора застенчиво краснеет, когда
на рассвете Феб, бог солнца, покидает ее.
50 .. .желчь вскипает... - Здесь в значении ярость.
51 ...заявить открыто... - После этих слов в
большинстве изданий стоит ремарка: "звук трубы".
52 Давно уже томится перемиръем... - Театральные
зрители обычно не замечают противоречия между этими
словами и боем, о котором рассказывается в первой
сцене.
734
Примечания
53 Во славу красоты ее способен... - О связи речи Энея
с куртуазной традицией см. статью. Пафос речи Энея мог
быть также иронически снижен для первых зрителей
пьесы тем, что они верили, будто Эней вскоре предаст Трою.
54 .. .и темнокожи... - В елизаветинскую эпоху
белизна кожи считалась признаком красоты. См. коммент. к
сноске 9.
55 .. .как Ливия бесплоден... - Т.е. бесплоден, как
пустыня в Ливии.
56 Полезно это будет мирмидонцу... - Ахилл был
предводителем фессалийского племени мирмидонцев.
АКТ II
СЦЕНА 1
57 В некоторых изданиях дается ремарка: "У шатра
Аякса" или "У шатра Ахилла" и "Аякс пытается
привлечь к себе внимание Терсита, который притворяется,
будто не слышит его".
58 Задави тебя наша греческая чума. - В первой песне
"Илиады" говорится, что Аполлон поразил чумой
греческое войско. Об этом также писали Кэкстон и Лидгейт.
59 Как Цербер к прелестям Прозерпины. - В
греческой мифологии Цербер был многоголовым псом,
стерегущим вход в подземное царство, повелительницей
которого являлась Прозерпина.
60 .. .Марсов олух. - Марс - бог войны.
61 За грош можно купить девять воробьев... -
Большинство комментаторов видят здесь новозаветную
аллюзию: "Не две ли малые птицы (в английском переводе два
воробья. -А.Г.) продаются за ассарий?" (в английском
переводе фартинг равен грошу) (Матф. 10: 29) и "Не пять ли
малых птиц продаются за два ассария?" (Лук. 12: 6).
735
Примечания
СЦЕНА 2
62 Эта сцена совета в Трое служит параллелью к сцене
совета в греческом лагере (I, 3), и обе они с их высоким
стилем иронически снижены следующими за ними
сценами с участием Терсита.
63 Опять от греков Нестор возглашает... - Эту
деталь Шекспир, очевидно, придумал сам. В его источниках
посланниками греков были Улисс и Диомед.
64 Пускай домой Елена возвратится... - В
елизаветинскую эпоху в программу школьного обучения
обязательно входили разного рода диспуты. Одной из самых
популярных тем таких диспутов было обсуждение
вопроса, стоило ли троянцам оставить Елену у себя или лучше
было бы вернуть ее грекам. Ученые считают, что сам
Шекспир в годы учения должен был принять участие в
таком диспуте.
65 К ногам твоим привязывают крылья, I И ты как
от Юпитера Меркурий... - У Меркурия как у посланца
Юпитера на ногах были крылья.
66 От размышленья печень усыхает... - В античной и
средневековой медицине печень считалась органом,
управлявшим чувствами любви и отваги.
67 Ее цена I Зависит лишь от ценности для нас. -
Троил отказывается принять традиционные критерии
ценностей. См. статью.
68 Неразумно I Служенье богу ставить выше бога! -
См. статью.
69 Допустим, я избрал себе супругу... - Говоря о
Парисе и Елене, Троил также имеет в виду и свои чувства к
Крессиде. Сама аргументация Троила с самого начала
ошибочна, поскольку Елена - супруга Менелая, а не
Париса. Да и Крессиде он тоже не предлагает выйти за него
замуж.
736
Примечания
70 Взамен сестры Приама престарелой, I Которую в
плену держали греки... - Имеется в виду Гесиона.
Согласно источникам, на которые опирался Шекспир (прежде
всего Кэкстон), Гесиону, дочь Лаомедонта, царя Трои, и
сестру Приама должны были принести в жертву
морскому чудовищу. Геракл, заключив соглашение с Лаомедон-
том, убил чудовище и освободил Гесиону. Однако потом
Лаомедонт нарушил соглашение, и тогда Геракл убил его,
а Гесиону отдал Теламону, царю греческого острова Са-
ламин. С тех пор она жила в Греции в рабстве. Когда
Парис отправился за ней, греки отказались ее выдать, после
чего Парис похитил Елену. Таким образом, троянская
война изображена Шекспиром как следствие длительных
раздоров между троянцами и греками, а мотив суда
Париса в пьесе полностью отсутствует.
71 За дивную жемчужину Елену? - Здесь
евангельская аллюзия. Образ царей, ставших купцами, чтобы
приобрести жемчужину, приводит на память
евангельские строки: "Еще подобно Царство Небесное купцу,
ищущему хороших жемчужин, который, нашед одну
жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее"
(Матф. 13: 45-46).
72 Дороже многих сотен кораблей. - Здесь аллюзия на
строку из "Трагической истории Доктора Фауста" (V, 1)
Кристофера Марло: "Лицо ли это послало в путь тысячу
кораблей?"
73 Внутри дворца. - В кварто и фолио здесь ремарка:
"Входит Кассандра в исступлении". Однако издатели
более позднего времени передвинули эту ремарку на
несколько строк ниже, чтобы придать сценическое
правдоподобие словам Приама: "Кто это голосит?"
74 О, это вопль сестры моей безумной. - Когда
Кассандра отказалась ответить на любовь Аполлона, он
сделал так, что никто не стал верить ее предсказаниям.
737
Примечания
75 Как головня, сожжет ее Парис! - Согласно легенде,
когда Гекуба, жена Приама, зачала Париса, ей
приснилось, что она родит горящую головню, которая сожжет
Трою.
76 Как те юнцы, которых Аристотель... - Здесь
аллюзия на "Никомахову этику" Аристотеля (I, 3), где
сказано, что молодые люди слишком подвержены влиянию
чувств и потому им не нужно изучать политические
аспекты философии. Явный анахронизм, поскольку
Аристотель жил на несколько веков позже троянской войны.
77 .. .царю спартанскому... - Т.е. Менелаю.
78 .. .Их вождь... - Из контекста не ясно, кто имеется в
виду, - Агамемнон или Ахилл.
СЦЕНА 3
79 Кадуцей - волшебный жезл Меркурия, который
обвивали фигуры двух змей.
80 ...болезнь, которая именуется из скромности
неаполитанской. .. - т.е. сифилис (или какая-то другая
венерическая болезнь).
81 Тебе все простительно! - В подлиннике: "Не is а
privileged man", т.е. у него есть на то привилегии. Намек
на то, какую роль Терсит играет в греческом лагере, -
привилегией безнаказанно говорить все, что хочется,
обладали только шуты (см. статью).
82 .. .обращайся к своему творцу - т.е. Зевсу.
83 .. .суставы слона... - Считалось, что слоны не могут
сгибать колени, и потому они часто олицетворяли гордость.
84 И угли подбавлять в созвездие Рака, I И без того
горящего усердьем I К Гипериону славному! - Образно
говоря, делать жаркое лето невыносимо знойным. Гипе-
рион, олицетворяющий солнце, входит в созвездие Рака в
начале лета.
738
Примечания
85 ... с Марсом - т.е. богом войны.
86 Милон, быка таскавший... - Знаменитый греческий
атлет Милон Кротонский (VI в. до н.э.) среди прочих
своих подвигов прославился еще и тем, что поднял на плечи
четырехгодовалого быка, четыре раза обошел с ним
ристалище, а потом убил его одним ударом кулака и съел его
тушу за один день.
АКТ III
СЦЕНА 1
87 .. .благородному господину! - В подлиннике "Lord" -
непереводимая игра слов, где "lord" с маленькой буквы
значит господин (т.е. Парис в понимании Пандара), а
"Lord" с большой - Бог (в понимании слуги). Еще один
анахронизм.
88 .. .относительно распоряжения... - т.е.
относительно того, кто распорядился, чтобы они играли.
89 Нелли - в подлиннике "Nell", по-английски
уменьшительное от Helen (Елена).
90.. .совратительницей Крессидой! - Очевидно, Парис
и Елена прекрасно знают о любви Троила к Крессиде.
91 ...порождение ехидны! - Евангельская аллюзия:
"порождения ехиднины" (Матф. 3: 7). Один из
анахронизмов в тексте пьесы. У Пандара, жившего задолго до
Христа, не могло быть никаких евангельских ассоциаций, но
у зрителей такие ассоциации непременно возникали.
СЦЕНА 2
92 ...вы его туда провели! - Шекспир не указал, где
происходит сцена. (Таких ремарок нет ни в кварто, ни в
фолио.) Однако эта фраза говорит о том, что сцена начи-
739
Примечания
нается где-то рядом с домом Пандара, скорее всего, в
саду, откуда, очевидно, несколько шагов до дома Крессиды
(Калхаса).
93 Как тень, которая у брега Стикса... - В античной
мифологии лодочник Харон перевозил души умерших
через реку Стикс в подземное царство мертвых. Души
людей, особо избранных богами, попадали в "светлые поля"
обители блаженных, которая была известна как Элизиум
(Елисейские поля) и, согласно одной из традиций, тоже
находилась в подземном царстве. С помощью этих
сложных образов Троил выражает надежду вскоре обрести
блаженство с Крессидой.
94 На ложе белых лилий наслаждаться! - Библейская
аллюзия: "Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему;
он пасет меня между лилиями" (Песн. П. 2: 16) и "Два сосца
твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между
лилиями" (там же, 6: 5). Эти библейские ассоциации придают
особую религиозно-эротическую окраску чувству героя,
которое причудливо сочетает мысли о сексе и смерти.
95 Ты жди в саду... - Проза Пандара иронически
заземляет возвышенную риторику Троила.
96 ...и не промахнись! - В большинстве современных
изданий вслед за этими словами идет ремарка: "Они
целуются". Аналогичная ремарка следует и несколькими
строками ниже, после слов Пандара: "до действий...".
97 Желаешь ли ты войти, царевич? - См. статью.
98 В свите Купидона нет и не бывает чудовищ! -
Аллюзия на торжественные шествия и представления в
честь Купидона с окружавшими его аллегорическими
фигурами. Такое шествие изображено в поэме Эдмунда
Спенсера "Королева фей" (III, 12), где, однако, чудовища
присутствуют.
99 .. .быть разумным и влюбленным трудно... -
Расхожая фраза, ставшая чем-то вроде пословицы.
740
Примечания
100 .. .всех неверных мужчин - троилами... - В первых
изданиях стоит "неверных". В данном переводе это
сохранено. Однако это, видимо, ошибка, которую исправил
поэт Александр Поуп. Многие авторитетные издания
следуют за Поупом.
СЦЕНА 3
101 В ряде изданий добавлена ремарка: "Перед шатром
Ахилла".
102 .. .сын Фетиды! - См. коммент. к сноске 36.
103 Да один чудак I Мне пишет... - Трудно сказать,
какую книгу читает Улисс. Идеи, которые он высказывает,
можно найти у Платона ("Алкивиад Г') и у Цицерона
("Тускуланские беседы"), но Шекспир вряд ли
заимствовал их оттуда, поскольку они стали общим достоянием в
эпоху Ренессанса.
104 Есть страшное чудовище, Ахилл... - Об этом
монологе см. статью.
105 Богов подвигли на соревнованъе, I Заставив Марса
в бой вступить? - Согласно "Илиаде", боги разделились
на два лагеря: одни поддерживали троянцев, другие -
греков. Марс (Арес) сражался на стороне троянцев и даже
был ранен Диомедом.
106 .. .дщерь Приама - Поликсена. Историю любви
Ахилла к Поликсене Шекспир, скорее всего, прочел у Кэкстона и
Лидгейта. Однако, согласно их книгам, Ахилл влюбился в
Поликсену спустя год после смерти Гектора. Овидий в
"Метаморфозах" рассказал, что после гибели Трои Поликсену
по просьбе тени Ахилла принесли в жертву на его могиле.
107 Сокровищ всех Плутоновых учесть... - Шекспир
здесь, как это часто случалось в елизаветинскую эпоху,
путает Плутона, бога подземного царства, с Плутосом,
богом богатства.
741
Примечания
108 Пирр - сын Ахилла, известный также под именем
Неоптолема. После падения Трои он убил Приама и
принес в жертву Поликсену.
109 .. .шута отправлю... - Ахилл прямо называет здесь
Терсита шутом.
110 ...как павлин... - Намек на английскую пословицу:
"Горд, как павлин".
11 *.. .скрипач Аполлон... - Аполлон считался
покровителем музыки и музыкантов.
АКТ IV
СЦЕНА 1
112 Клянусь Лнхизом и рукой Венеры... - Анхиз и
Венера были родителями Энея.
СЦЕНА 2
113 В большинстве изданий ремарка: "Сад у дома Кал-
хаса (Крессиды)".
114 ...петухи... - В подлиннике "crows" - вороны.
Образ ворон, питающихся падалью на поле брани, как бы
намеренно противостоит образам жаворонков и соловьев
из знаменитой альбы в "Ромео и Джульетте" (III, 5).
115 Но уходи: ты можешь простудиться! - В
подлиннике эта строка написана прозой: "You will catch cold and
curse me", т.е. ты простудишься и будешь ругать меня.
116 Родство по крови I Мне не родство. Троил дороже
мне I Всех близких и родных. - Комментаторы
усматривают здесь евангельскую аллюзию: "...посему оставит
человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два
одна плоть" (Матф. 19: 5). Она исполнена горькой иронией,
так как Троил не является мужем Крессиды.
742
Примечания
СЦЕНА 3
117 В большинстве изданий ремарка: "У дома Кал-
хаса".
СЦЕНА 4
118 В большинстве изданий ремарка: "В доме Калхаса".
119 Возьми рукав... - Еще один анахронизм:
отстегивающийся рукав в качестве залога любви стали дарить
только в эпоху рыцарства. В поэме Чосера Крессида дает
такой залог Диомеду.
120 ...ла-волып - французский танец, ставший модным
в елизаветинскую эпоху (опять анахронизм).
СЦЕНА 5
121 Аквилон - северный ветер.
122 Труба троянца - т.е. труба Гектора.
123 Аякс - наполовину нашей крови... - См. коммент. к
сноске 17.
124 Но разумом страстей не умеряет... - См. статью.
125 Неоптолем - здесь, скорее всего, Ахилл. Сына
Ахилла звали Пирр Неоптолем (см. коммент. к сноске
108). Возможно, как предположил Сэмюэл Джонсон,
Шекспир решил, что слово Неоптолем было чем-то
вроде фамилии, принадлежавшей и отцу, и сыну.
126 Персей, коня пришпорив... - См. коммент. к сноске 37.
127 Твой дед - т.е. Лаомедонт, см. коммент. к сноске 70.
128 Послами Диомеда и тебя! - Согласно Кэкстону и
Лидгейту, в начале троянской войны Улисс и Диомед
отправились в Трою, предложив прекратить войну, если
троянцы вернут Елену.
129 Смешон нам тот, кто хвастается раной... -
Троил дает понять, что Улисс догадался о его чувствах, но
считает, что стыдно хвастаться победой в любви.
743
Примечания
АКТ V
СЦЕНА 1
130 Ту кровь... - т.е. кровь Гектора.
131 .. .Из Трои - За этими словами в большинстве
изданий следует ремарка: "Он отдает письмо. Ахилл отходит
в сторону, чтобы прочесть его".
132 ...Невзгода. - Некоторые комментаторы видят
здесь ссылку на одну из аллегорических фигур
средневекового театра, хотя в большинстве изданий это слово
написано с маленькой буквы.
133 .. .забавная разновидность Юпитера: подлинный бык
на цепочке. - Согласно античному мифу, рассказанному
Овидием в "Метаморфозах", Юпитер превратился в быка,
чтобы добиться любви царевны Европы; Менелай же, как
отмечают комментаторы, бык и по грубости своей натуры, и
как обманутый Еленой муж, у которого выросли рога.
СЦЕНА 2
134 Шекспироведы предполагают, что во время первой
постановки в театре Глобус в этой сцене Крессида и
Диомед разговаривали между собой наверху на галерее,
Троил и Улисс следили за ними, стоя внизу на одной из сторон
основной сцены, а Терсит следил за всеми - с другой.
135 ...бес сладострастия... - еще один анахронизм.
Христиане считают сладострастие (похоть) одним из семи
смертных грехов.
136 ...рукав. - См. коммент. к сноске 119.
137 Клянусь тебе Дианы светлой свитой... - т.е.
звездами. Диана считалась богиней луны и покровительницей
девственности. В подобных обстоятельствах клятва
именем Дианы и ее свиты звучит иронически двусмысленно.
138 .. .дьявол сам... - опять анахронизм.
744
Примечания
139 .. .нитью Арахнеи... - См. статью.
140 .. .врата Плутона... - Врата в подземное царство и
по ассоциации в ад.
141 Я связан как бы узами небес. - В данных
обстоятельствах эти слова звучат двусмысленно: ведь Троил
ранее вовсе не стремился жениться на Крессиде.
142 Пылающими, словно сердце Марса... - т.е.
кровавыми, горящими ненавистью и любовью.
143 ...самим Вулканом сделан... - Вулкан считался
искусным оружейником.
СЦЕНА 3
144 В большинстве изданий в сценической ремарке
указано время действия: "утро".
145 .. .порченая печень... - При жертвоприношении
животных жрецы осматривали их внутренности, и больная
печень считалась дурным предзнаменованием.
146 Присущий больше льву, чем человеку. - Согласно
Плинию, царь зверей лев щадил животных, смиренно
склонявшихся перед ним.
147 .. жезл горящий... - Согласно античной традиции, у
Марса не было жезла. Однако в Средние века церимони-
мейстер с помощью жезла давал знак к началу
рыцарского турнира.
148 Троил и Пандар уходят... - В фолио после этой
ремарки были помещены три строки из финального монолога
Пандара, который потом исчезал из пьесы. См. статью.
СЦЕНА 4
149 .. .помесь пса с лисицей. - Лиса была знаменита
своей хитростью.
150 ...волны Стикса... - См. коммент. к сноске 93.
745
Примечания
151 Похоть всегда сама себя пожирает. - В эпоху
Ренессанса считалось, что каждое совокупление сокращает
жизнь.
СЦЕНА 5
152 Скорей возьми Троилова коня... - Согласно Кэкс-
тону, во время поединка Диомед выбил Троила из седла и
завладел его конем.
153 ...яростный Стрелец... - мифический Кентавр,
сражавшийся на стороне троянцев и убитый Диомедом.
154 .. .на коне Галафе... - Согласно Кэкстону и Лидгей-
ту, так звали коня Гектора.
155 .. мирмидонцев... - См. коммент. к сноске 56.
156 Аякс, лишившись друга, обезумел... - Этого
эпизода нет в источниках Шекспира.
СЦЕНА 10
151И в Ниобей... - Согласно античной мифологии, Ни-
обея, жена фиванского царя Амфиона, хвасталась, что у
нее двенадцать (согласно другой версии четырнадцать)
детей, а у Латоны, возлюбленной Зевса, только двое. За
это ее дети были убиты, а она сама превратилась в
камень, из которого струились слезы.
158 Гелиос - бог солнца.
159 О жалкий трус... - т.е. Ахилл.
СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Портрет Джеффри Чосера, выполненный по заказу
поэта Томаса Хокклива (13697-1426) после смерти
Чосера. Лондонская Национальная Галерея
Чосер читает "Троила и Крессиду". Иллюстрация
к тексту поэмы, сделанная в XV в.
"Предложение сердца". Гобелен из Клюнийского
музея в Париже. Рыцарь держит в правой руке сердце,
которое он предлагает даме
Иллюстрация на обложке книги стихов Р. Хенрисона
«"Завещание Крессиды" и другие поэмы», на которой
изображена прокаженная нищенка (1973)
Титульный лист первого фолио с гравюрой работы
М. Дройсхута
Титульный лист "Троила и Крессиды" У. Шекспира.
Первая версия кварто
У. Шекспир. "Троил и Крессида". Первая страница
в фолио
Сцена театра "Глобус". Современная реконструкция
(Ф. Холлидея)
СОДЕРЖАНИЕ
Джеффри Чосер
ТРОИЛ И КРЕССИДА
{Перевод М. Бородицкой) 5
Роберт Хенрисон
ЗАВЕЩАНИЕ КРЕССИДЫ
{Перевод М. Оверченко под редакцией М.
Бородицкой) 308
Уильям Шекспир
ТРОИЛ И КРЕССИДА
{Перевод Т. Гнедич) 331
ПРИЛОЖЕНИЯ
А.Н. Горбунов. "Горести царевича Троила" (Чосер,
Хенрисон и Шекспир о троянских влюбленных) 537
ПРИМЕЧАНИЯ
Дж. Чосер. Троил и Крессида (составила Н.Т. Пах-
саръян) 662
Р. Хенрисон. Завещание Крессиды (составил
М.В. Оверченко) 706
У Шекспир. Троил и Крессида (составил А.Н.
Горбунов) 725
Список иллюстраций 747
Научное издание
Джеффри Чосер
ТРОИЛ И КРЕССИДА
Роберт Хенрисон
ЗАВЕЩАНИЕ КРЕССИДЫ
Уильям Шекспир
ТРОИЛ И КРЕССИДА
Утверждено к печати
редколлегией серии
"Литературные памятники"
Зав. редакцией Л.И. Кучинская
Редактор ВТ. Шитарева
Художник В.Ю. Яковлев
Художественный редактор Т.В. Болотина
Технический редактор З.Б. Павлюк
Корректоры А.Б. Васильев, Н.П. Круглова,
Р.В. Молоканова
Набор и верстка выполнены в издательстве
на компьютерной технике
ЛР № 020297 от 23.06.1997
Налоговая льгота -
общероссийский классификатор продукции
ОК-005-93, том 2; 953000 - книги, брошюры
Подписано к печати 14.11.2001
Формат 70 х 90 '/з2- Гарнитура Тайме
Печать офсетная
Усл.печл. 27,78. Усл.кр.-отт. 29,9. Уч.-издл. 26,3
Тираж 1340 экз. Тип. зак. 4808
Издательство "Наука"
117997 ГСП-7, Москва В-485, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
Internet: www.naukaran.ru
ППП "Типография "Наука"
121099, Москва Г-99, Шубинский пер., 6
ISBN 5-02-022520-7
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ "НАУКА"
ГОТОВИТСЯ К ПЕЧАТИ КНИГА
Д.П. Ознобишин
СТИХОТВОРЕНИЯ. ПРОЗА
36 л. ("Литературные памятники")
Дмитрий Петрович Ознобишин - яркий представитель
поэзии пушкинской поры, виртуозный мастер стиха,
востоковед, фольклорист. Великолепное знание языков
сделало его выдающимся переводчиком поэтов Запада и
Востока, причем "вольные" переводы и переложения
органически входили в оригинальное творчество поэта.
Для широкого круга читателей.
АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ "АКАДЕМКНИГА"
Магазины "Книга-почтой"
121009 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52
197345 Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 75;
(код 812) 235-05-67
Коммерческий отдел, г. Москва
Телефон 241-03-09
E-mail: akadem.kniga@g.23.relcom.ru
Склад, телефон 291-58-87
Факс 241-94-64
По вопросам приобретения книг
просим обращаться также
в Издательство по адресу:
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90
тел. факс (095) 334-98-59
E-mail: initsiat @ naukaran.ru
Internet: www.naukaran.ru