Константы и переменные языка

Часть 2. Современная лингвистика в исторической перспективе

Глава 4. Из истории советского языкознания 50-70-х годов

Глава 6. Современная лингвистика: откуда и куда?

Часть 3. Теория элементарного предложения

Глава 9. Типы базисных конструкций предложения

Глава 10. Реляционная структура элементарного предложения

Глава 12. Именное словоизменение в дагестанских языках с типологическими параллелями

Глава 16. К проблеме ядерных актантов и их «неканонического кодирования»: свидетельства арчинского языка

Глава 18. Базисный синтаксис алюторского языка

Глава 19. Стратегии согласования в цахурском языке

Глава 20. Cтpатегии согласования в бaгвалинском языке

Часть 6. Материалы к типологии эргативности

Автор: Кибрик А.Е.

Теги: программирование языки программирования

Похожие

Язык и фольклор алюторцев

Язык программирования С++

Индоевропейский язык и индоевропейцы

О природе и языке

Текст

А.Е. КИЫ’ПК
КОНСТАНТЫ
и
ПЕРЕМЕННЫЕ ЯЗЫКА
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ
1/II/III/IV/V/VI 1/2/3 номер именного класса 1-е/2-е/3-е лицо
агент, акк. акт. буд. букв, вин. ВНЕШ ВНУТР ген. говорят, дв. дейкт. ДЕР доп. ед//ЕД жен. инкл. инф. И НФ комм. КП ЛК ЛОКАЛ марк. мп//МН муж. наст, неед немарк. пеод. непер, несов. од. ОР трехчл. центр, ном. ПАД пасс, пер. ПК показ, прич. прош. пел рол. самДИСК самДОБ самКОНТР самНЕОЖ самДИСК сов. твор. трехчл. агентивный аккузатив активный будущее время буквальный перевод винительный падеж внешний посессор внутренний посессор генитив говорящий двойственное число дейктический совместимый со словообразованием дополнение единственное число о женщине инклюзивное местоимение инфинитив совместимый со словоизменением коммуникативный классно-числовой показатель левый контекст область пространства, заданная значением локализации маркированный множественное число о мужчине настоящее время неединственное число немаркированный неоду шевле! i н ы й непереходный несовершенный вид одушевленный ориентир трехчленный нейтральный номинатив совместимый с падежной интерпретацией пассив переходный правый контекст показатель причастие прошедшее время совместимый с послеложной интерпретацией ролевой сам дискурсивное сам добавляющее сам контрастивное сам неожидаемое сам дискурсивное совершенный вид творительный падеж трехчленный
ФЭ ЭКСКЛ. эрг. фокус эмпатии эксклюзивное местоимение эргативный
А А А/AG атрибутив 4-го класса ед. числа или 1-4-го класса мн. числа (цахурский язык) форма с префиксом а- (алюторский язык) 1. Агенс 2. Агентив
A/Ag АА ABL ABS ACC ACT AD ADJ ADJ’ ADJCT AFF ALL ANTIPASS AO BL APUD ASP ATR AUGM AUX BEN CARD CARIT CAUS Агенс атрибутив 1-3-го класса ед. числа (цахурский язык, глава 19) аблатив Абсолютов аккузатив Актор локализация «у, рядом с ОР» прилагательное отглагольное прилагательное (алюторский язык, глава 18) адъективизатор аффектов аллатив антипассив косвенная основа атрибутива (цахурский язык, глава 19) локализация «около без контакта с ОР» вид атрнбутивнзатор аугментатив вспомогательный глагол бенефактив количественное числительное каритивное прилагательное (глава 18) 1. каузалис (падеж)
CIRCUM CL 2. каузатив локализация «вокруг ОР» 1. класс 2. классно-числовой согласовательный показатель
COH CO MIT COMP CONC COND CONJ частица когерентности (цахурский язык, глава 19) комитатов компаратив уступительный конверб условный конверб (багвалинский язык) 1. оператор конъюнкции
CONT CONV COP CUM DA 2. конъюнктив локализация «вплотную, в полном контакте с ОР» конверб, деепричастие связка локализация «в неопределенной близости к ОР» 1. логическая и эмфатическая частица (багвалинский, ахвахский языки) 2. суффикс -da (бежтинский язык)
DA || DADA DAT DEF DETRANS DI DIFF DIMIN DIR DISTR DO DOR EL EM' EMPH EQU ERG показ, -da || dada (чамалинский, ахвахский яз.) датив определенный детранзитивизатор показатель цитации -di (багвалинский язык) другой субъект диминутив направление дистрибутив прямой объект показ, сентенциального актанта -dor (гунзибский язык) элатив i-й эпистемический маркер (цахурский язык, глава 19) эмфатическая частица экватив эргатив
ESS EVID EXCL EX / EXP/Exp F/FEM FUT GEN GENDCT GE.NOBL GOAL H НА В HE HI HPL IMP IN INCL IND INDEF INF INSTR INTER INTERR IPF IRR ITER JUSS LA эссив эвиденциальность эксклюзивное местоимение Экспериенцер женский род / класс будущее время генитив прямой генитив (бежтинский язык) косвенный генитив (бежтинский язык) целевая форма личный класс (класс людей) хабитуалис показ, -he (ахвахский язык) показ, -hi (язык чамлинг) личное множественное число (1 -2-й классы) императив локализация «внутри, в замкнутом пространстве ОР» инклюзивное местоимение индикатив неопределенный инфинитив инструменталь локализация «среди, в сплошном пространстве ОР» интеррогатив имперфектив (несовершенный вид) ирреалис итератив юсснв 1. частица -1а (ахвахский, багвалинский язык) 2. временной конверб (багвалинский язык)
LAT LEV L1M UN LOC латив локализация «на одном уровне с ОР» форма предела действия (цахурский язык, глава 19) показатель -Lin (цсзский язык) 1 .локатив 2 . локализация «в типичном расположении относительно ОР»
LOCUT LOG LOW.A LQIV локутор логофорическое местоимение согласователь при агентиве низкого ранга (алюторский язык) акциональный показатель начинательности / однократности / длительности (алюторский язык)
M/MASC MASD MIDDLE N мужской род / класс масдар средний залог 1. средний род / класс 2. имя 3. показ, -п (хваршпхский яз.) 4. средний класс (класс не-людей)
NA 1. будучи (цахурский язык, глава 19) 2. частица -па (бежтинский язык)
NEG NO NOM NONLOCUT non-M non-sg // nsg NONSPEC NPL О OBL отрицание частица -по (гунзнбский, цезский языки) номинатив нелокутор не-мужской класс (ахвахский язык) неединствепное число неспецифицированный неличное множественное число (3-4-й классы) объект (в цепочке SVO) 1. косвенный падежной основы 2. косвенный падеж
OPT ORD ORIENT оптатив порядковое числительное ориентационный показ, ‘типичное место для Х-а // там, где X’
ORLOC P/PA ориентационный локатив 1. Пациенс 2. Пациентив
P/Pa PART PARTIT PASS PAST ' PERMUT PF PH PL PLACE PLUR POSS POSSESS POSSLAT POST POT PR PRED PR ED' Pref PREP PRES PROLAT PRON Q R RA // RE RALA // RADI Re REFL REL RES RESTR RHEM S Пациенс причастие партитив пассив прошедшее время пермутатив перфектив периферийный (periPHeral), глава16 мн. число типичное расположение относительно населенного пункта плюрализатор локализация «в обладании у одушевленного ОР» посессив послатив локализация «за ОР» потенциалис Принципал предикатив отглагольный предикатив (алюторский язык, глава 18) префикс предлог настоящее время пролатив местоимение вопросительная частица прямая основа (глава 12) модальная частица на И не (багвалинский язык) модальная частица Raia И uadi (багвалинский язык) Реципиент возвратное местоимение относительное прилагательное результатив рестриктивная частица (багвалинский язык) рема 1. Единственный
SENT SG ST STEM su SUB SUBD SUBESS Stiff SUPER SUPERL TEMP ТЕМ Pi TEMPCONV TOP1C/T TRANS UND UQ V VA VRB WY 2. субъект (в цепочке SVO) сентенциальный актант ед. число Стимул чистая основа субъект / подлежащее локализация «под ОР» субординатор субэссив. суффикс локализация «на / над ОР» превосходная степень когда (цахурский язык, глава 19) i-й временной конверб (багвалинский язык) временное деепричастие топик транслатив Претерпевающий универсальный квантификатор глагол (в цепочке SVO) частица -va (цахурский язык) вербализатор (багвалинский язык) подчинительная частица ivr (цахурский язык, глава 19)
ЧАСТЬ 1
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ
ГЛАВА 1. О СПЕЦИФИКЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ
1.1. О соотношении документальных и теоретических знаний1
Ниже в данном разделе делается попытка заняться в некотором роде профессиональ-
ной рефлексией, а именно — порассуждать на темы, которые многих беспокоят, но о
которых мало кто говорит. Я хочу затронуть три взаимосвязанных проблемы: 1) об
антиномии документальных и теоретических знаний в лингвистике и их сравнитель-
ной ценности; 2) об относительной жизнеспособности документальных и теоретиче-
ских знаний; 3) об отношении лингвистических знаний к критерию истинности.
1.1.1. Документальные vs. теоретические знания
Лингвистика относится к таким научным дисциплинам, структура знаний которых
может с некоторой долей условности быть разделена на знание эмпирическое (доку-
ментальное) и знание теоретическое.
К эмпирическим знаниям относятся конкретно-языковые докумен-
тальные знания типа:
«Слово творог может произноситься с ударением как на первом, так и на
втором слоге, в отличие от слова пирог, допускающего ударение только
на последнем слоге»,
«Корень существительного ковер, в отличие от слова кивер, содержит бег-
лое е, отсутствующее в некоторых косвенных формах»,
«Глагол спать является непереходным, в отличие от переходного глагола
баюкать»,
«Форма сказуемого в русском языке зависит от некоторых характеристик
имени в именительном падеже, ср. Я иду vs. *Я идешь / идти, Ты идешь vs.
*7ь/ иду / идти» и т. п.
К теоретическим знаниям относятся знания типа:
«В русском языке имеется 6 падежей у существительного»,
«В русском языке имеется бинарная глагольная категория вида; значение
несовершенного вида такое-то, значение совершенного вида такое-то»,
«В русском языке сказуемое согласуется по лицу/числу или роду/числу с
подлежащим»,
«В каждом языке имеются гласные и согласные»,
«В каждом языке имеются существительные и глаголы»,
«В каждом языке можно отличить простое предложение от комбинации
предложений»,
«В каждом языке имеются члены предложения: подлежащее, прямое, кос-
венное дополнение» и т. п.
Из примеров видно, что теоретическое знание может быть как конкретно-языко-
вым, так и надъязыковым.
1 Печатается по: Кибрик А. Е. О соотношении документальных и теоретических знаний.
Вестник МГУ. Серия «Филология». № 5. 1997: 103-107.
1.1.2. Что важнее?
Встает непраздный вопрос: какое знание важнее, ценнее, фундаментальнее для нау-
ки? Ответ на этот вопрос в какой-то степени влияет на прагматические рекоменда-
ции а) исследователю: к получению какого знания надо прежде всего стремиться, и
б) обществу: получению каких знаний оказывать первоочередную поддержку.
Вначале кажется, что ответ очевиден. Ведь ясно, что документальные знания
всегда конкретны. Это конкретные факты конкретного языка (или конкретной вы-
борки конкретных языков). Теоретические знания, напротив, есть обобщение фак-
тов, они позволяют бесконечное множество фактов свести к конечному и, как пра-
вило, небольшому множеству утверждений о свойствах этих фактов. Единственное
призвание науки — добывание теоретических знаний, а не нагромождение беско-
нечного множества фактов. Эмпирические знания — не более чем база данных для
собственно научной деятельности.
Однако реальности нашей науки не столь однозначны. Рассмотрим эту дилем-
му с точки зрения скорости старения знаний.
1.1.3. Скорость старения знаний
Один пример из истории отечественной науки. Не умаляя огромных достижений на-
ших великих предшественников, зададимся вопросом: что из всей русистики XIX ве-
ка в наименьшей степени потеряло свою актуальность сегодня, какими накоплен-
ными ею знаниями мы и сегодня можем пользоваться и действительно пользуемся в
нашей поседневности? Я бы в первую очередь упомянул «Толковый словарь живого
великорусского языка» В. Даля, хотя это прежде всего собрание конкретных фактов
конкретного языка (теоретическая, толковательная сторона этого словаря нас в
наименьшей мере удовлетворяет).
Но не обязательно обращаться к далекой истории. Зададимся вопросом: ка-
кой фундаментальный, новаторский отечественный научный труд 1970-х гг. сохра-
нил свою значимость и имеет наибольшие шансы не устареть в обозримом буду-
щем? Пожалуй, многие согласятся, что по этому параметру на первое место
следует поставить «Грамматический словарь русского языка» А. А. Зализняка
([Зализняк 1977]). Почти за четверть века со времени его издания не появилось
ни желания, ни потребности заменить его другим словарем. Благодаря своей
исчерпывающей документальной полноте этот труд является как бы «истиной в
последней инстанции» и не нуждается в альтернативе. Все, кому нужна грамматиче-
ская информация о русских словах, отныне обращаются именно к этому словарю.
Потерян счет его компьютерных версий, используемых при создании всевозможных
процессоров.
Вместе с тем в рассматриваемый период значительно больший научный ре-
зонанс имело появление монографии «Опыт теории лингвистических моделей
Смысл — Текст» ([Мельчук 1974а]). Это было эпохальное произведение, принципи-
ально изменяющее взгляд на язык и цели лингвистического исследования (см. гла-
ву 4). Тем не менее эта концепция, несмотря на то, что она несомненно являлась в
свое время вершиной отечественной теоретической мысли и как таковая войдет в
историю науки, сегодня уже в основном факт истории.
Приведенные выше примеры наглядно иллюстрируют одно существенное раз-
личие между рассматриваемыми типами знаний: если «документальные» утвержде-
ния вряд ли кто будет оспаривать, то в отношении каждого из «теоретических» ут-
верждений могут быть высказаны (и действительно высказываются) те или иные
возражения и/или опровержения.
Итак, жизненный цикл даже лучших образцов теоретической лингвистики не-
измеримо короче жизненного цикла образцов лингвистики документальной. Более
того, исторический парадокс состоит в том, что зачастую сам факт смерти некоего
языкового явления дает бессмертие тому лингвистическому произведению, в кото-
ром это явление документировано. Так, со смертью 7 октября 1992 г. последнего
носителя убыхского языка Тевфика Есенча [Кумахов 1999: 147] этот язык перешел в
категорию мертвых языков, что сделало его описательные грамматики и словари,
созданные Ж. Дюмезилем [Dumezil 1931] и Г. Фогтом [Vogt 1963], неподвластными
коррозии времени: с кончиной последнего носителя бесписьменного языка ни один
факт этого языка не может быть добавлен к уже имеющимся.
В чем же причина жизнеспособности эмпирических исследований и неизбежно-
го старения теории?
1.1.4. Истины и заблуждения
Видимо, дело в том, что в обоих случаях хорошая наука стремится к окончательно-
му, истинному знанию. При этом шанс достичь этой цели у эмпирического^ исследо-
вания значительно выше, чем у теоретического. Полное, исчерпывающее,
адекватное документирование языковых фактов и их боль-
ших совокупностей — задача трудная, но выполнимая.
Окончательное, адекватное обобщение свойств бесконечно-
го множества фактов — задача, всегда имеющая только от-
носительно успешное решение.
Этот неутешительный вывод означает, что всякое текущее состояние лингви-
стической теории есть совокупность истинных представлений об объекте и заблуж-
дений относительно его природы. Я намеренно противопоставляю не истины (до-
казанные утверждения) и гипотезы (правдоподобные, но не доказаннные утвержде-
ния), а истины и заблуждения. Дело в том, что в лингвистической теории в строгом
смысле слова истинных (доказанных) утверждений (истинность которых нам из-
вестна) не имеется, то есть истины и гипотезы не противопоставлены. Положение
дел в лингвистической теории таково, что некоторые из ее утверждений адекватно
описывают факты, то есть являются (с точки зрения «всевидящего ока») истинными,
а некоторые нет, то есть являются (с точки зрения «всевидящего ока») заблужде-
ниями. Однако носителю лингвистических знаний реальное положение дел (с точки
зрения истинностных оценок) неизвестно, у него могут иметься лишь субъективные
вероятностные оценки истинности/ложности тех или иных теоретических утверж-
дений. Как сильно эти оценки могут расходиться, мы знаем из практики многих на-
учных дискуссий и противостояний.
Итак, история развития лингвистической теории свидетельствует, что ее носи-
тели преимущественно существуют в мире заблуждений, и трудно сказать, чего
больше в исследовательском процессе: формирования новых обобщений о свой-
ствах объекта или разоблачения квазиистинных утверждений.
1.1.5. Выводы
Каков прагматический «сухой остаток» от этих рассуждений, если они в свою оче-
редь не являются очередным заблуждением?
Во-первых, сильные и слабые стороны документальной и теоретической линг-
вистики дополнительно распределены, и их существование невозможно друг без
друга. Более того, декларированное выше противопоставление документальной и
теоретической лингвистики весьма относительно. Чисто документальных и чисто
теоретических научных работ не существует. В действительности речь может идти о
пропорциях между данными и теорией, о главной цели того или иного исследова-
ния. Кроме того, документирование всегда опирается на некоторую схему, модель,
систему допущений, т. е. на некоторую «прилагаемую» теорию (образно говоря,
документальная лингвистика воздвигнута на костях умерших теорий), а теоретиче-
ская лингвистика, оставаясь наукой эмпирической, черпает материал для своих об-
общений из языковых данных (образно говоря, в домнах теоретической лингвисти-
ки переплавляется руда языковых фактов, добытых в забоях документальной линг-
вистики).
Во-вторых, надо быть всегда готовым обнаружить на месте истины заблужде-
ние и учиться всякий раз радоваться этому: в самом этом акте идентификации за-
блуждения как заблуждения есть квант открытия (пусть негативной) абсолютной
истины; надо также спокойно относиться к смене теоретических парадигм, так как
только в этом процессе и осуществляется движение лингвистической мысли:
«Теория умерла —да здравствует теория».
1.2. О «невыполненных обещаниях» лингвистики 50-60-х годов2
Прежде всего отмечу, что мне весьма симпатична и близка эмоционально-позна-
вательная позиция Н. В. Перцова (см. [Перцов 1996]), выразившаяся в его активной
неудовлетворенности состоянием дел в (по крайней мере близкой ему) лингвистике
и в попытке объяснить возникновение в ней этой кризисной ситуации. Это отрадно,
так как Н. В. Перцов известен как преданный сподвижник (а зачастую и соавтор)
создателя интегральной лингвистической модели «Смысл — Текст» И. Л. Мельчука
[Мельчук 1974а], концепции, в наибольшей степени ответственной за те радужные
перспективы, которые открылись для лингвистики в 50-60-е гг. «Неутешительный»
вывод Н. В. Перцова: «Лингвистика сделала гораздо меньше в ее прикладном ас-
пекте, чем от нее ожидалось в те далекие [50-60] годы» [Перцов 1996; 9] — это, в
частности, честное стремление непредвзято взглянуть на вещи, невзирая на те или
иные последствия для теории «Смысл — Текст», престиж которой для него, несом-
ненно, не безразличен.
Позволю себе напомнить, что около 20 лет назад, в 1983 г., я ступил на ту же
стезю, пытаясь подвергнуть анализу постулаты этой модели и придя к выводу о не-
обходимости сменить некоторые из них на противоположные [Кибрик 1983]. Тогда
мой призыв к непредвзятости не был, к сожалению, услышан теми, чья позиция бы-
ла для меня особенно важна. Однако время, нравится нам это или нет, не стоит на
месте и продолжает двигаться, и при этом, как и всегда, в одном и том же направле-
нии. и законы научного познания по-прежнему неотменимы, и лучше признать их
неумолимую логику, чем прятаться от нее. Смена научных постулатов и парадигм
так же естественна, как смена поколений, и лучше вовремя посторониться и усту-
пить дорогу, чем уповать на исключительное бессмертие, время от времени прибе-
гая к пластическим операциям. Иными словами, надо безоговорочно признать, что
всякая теория проходит некоторый жизненный цикл, имеющий свое закономерное
завершение.
2 Печатается по: Кибрик А. Е. О «невыполненных обещаниях» лингвистики 50- 60-х го-
дов//Московский Лингвистический альманах. Вып. 1. Спорное в лингвистике. М., 1996:
130-133. Эта статья написана на основе выступления в ходе дискуссии на семинаре «Диалог»
в 1995 г. по докладу Н. В. Перцова. Выступление И. В. Перцова было опубликовано в том же
сборнике [Перцов 1996].
Что касается проблемы «невыполненных обещаний» Смысл — Текст-лингви-
стики 50-60-х, то здесь мы имеем дело с весьма разнородными явлениями, которые
следует, на мой взгляд, разграничивать. И прежде всего я бы отделил теоретические
«амбиции» Смысл — Текст-лингвистики от прикладных.
Решение прикладной проблемы общения человека с машиной на естественном
языке требует такой лингвистической теории, от которой мы и сейчас еще безна-
дежно далеки, поэтому тогдашние надежды были лишь плодом наивного роман-
тизма: никакая, пусть самая передовая, теория решить ее и по сей день не может. Не
может потому, что для этого не создано необходимых теоретических предпосылок.
Чтобы эффективно моделировать общение человека с машиной, надо, как мини-
мум, иметь теорию, которая объясняет, как пользуется естественным языком чело-
век. А чтобы иметь такую теорию, надо, по крайней мере, поставить перед собой
такую задачу. Однако следует подчеркнуть, что в 50-60-е гг. такой задачи не стави-
лось (не только в Смысл — Текст-лингвистике, но и в трансформационной порож-
дающей грамматике Н. Хомского, см. [Хомский 1972а]), и предполагалось, что про-
блема решается кибернетическим методом «черного ящика» и сводится к выработке
средств строгого лингвистического анализа и к построению точного Описания
лингвистических объектов и точного определения соответствующих понятий. По-
этому неудача в прикладной области была совершенно неизбежной, так как тог-
дашний оптимизм ни на чем, кроме наивной веры во всесилие естественно-научного
критерия «точности», не основывался. Романтиков лингвистики 50-60-х можно
лишь упрекнуть в избытке романтизма, но вменять им в вину, что они не сделали
того, чего не могли сделать, неправомерно. Они ошибочно полагали, что смогут
решить имеющимися у них средствами грандиозную прикладную проблему. На
этом рассмотрение прикладных амбиций можно считать исчерпанным.
Значительно менее безобидны теоретические амбиции Смысл — Текст-лингви-
стики. Основной ее пафос был связан с внедрением структурного аксиоматического
подхода к языку, с формальным моделированием языковых явлений, с требованием
точности, заимствуемым у наук естественного цикла. Привлечение внимания к та-
кой лингвистической методологии имело огромное значение для прогресса в линг-
вистике: за прошедшие десятилетия наши знания о языке приобрели совершенно
новое качество. Человеческий язык, понимаемый как механизм, устройство, сред-
ство для осуществления языковой деятельности, является таким же естественным
природным объектом (мы не случайно говорим — «естественный язык»), как объек-
ты физической природы (если отвлечься от того обстоятельства, что это объект
неизмеримо более комплексный и совершенный), и научное его описание тре-
бует методов, аналогичных методам естественных наук. Поэтому провозглашен-
ная программа превращения лингвистики в естественно-научную дисциплину с од-
новременным принятием ею соответствующих немалых обязательств — эта про-
грамма имела в то время безусловно прогрессивное и, более того, революционное
значение.
То, что естественный язык есть объект, к которому могут быть применены ес-
тественно-научные методы, — истинная правда, но констатировать это не значит
сказать всю правду. Язык является почти уникальным объектом по степени его мно-
гоаспектности. Будучи, с одной стороны, естественным природным объектом, он в
то же время есть объект психической, социальной, культурной и т. д. природ.
И каждая его сторона не существует автономно, а все они структурно взаимодей-
ствуют и взаимоопределяют друг друга.
Однако, как это обычно бывает в период увлечения некоторым актуальным
лозунгом, границы актуальности лозунгов 50-60-х были абсолютизированы, в ре-
зультате чего глобальные цели лингвистической теории (познать язык та-
ким, каков он есть во всей его цел остн ости) были неправомерно
отождествлены с провозглашенной тактической задачей — выработать точные ме-
тоды описания языка, где понятие точности при этом было заимствовано из других,
естественных наук.
В истории лингвистики неоднократно происходило концентрирование фокуса
внимания на той или иной отдельно взятой ипостаси языка, что обычно обеспечи-
вало прорыв в понимании соответствующих его характеристик (вспомним успехи
сравнительно-исторического языкознания в XIX веке, американского дескрипти-
визма в 30-40-е годы XX века), так что в такой гипертрофии целей есть своя поло-
жительная сторона. Вопрос лишь в том, когда остановиться.
Мне представляется, что парадигма Смысл — Текст-лингвистики давно пере-
жила свой золотой век. Ее позитивный потенциал себя практически исчерпал. В ее
собственных рамках накоплено огромное количество свидетельств в пользу того,
что эта парадигма нуждается не в косметическом подновлении, а в замене новой
системой ценностей и целей.
Так, стало ясно, что все без исключения аспекты языковой структуры, и в пер-
вую очередь лексическая семантика, не существуют (а значит, и не могут быть опи-
саны) автономно: они фундаментальным образом зависят от механизмов реальной
языковой деятельности и от когнитивных структур, которыми пользуется человек.
Также стало ясно, что дальнейшее шлифование метода классических дефиниций —
дело бесперспективное, поскольку языковые объекты по своей природе не подда-
ются адекватному теоретико-множественному моделированию. Они не задаются
минимальным набором необходимых и достаточных свойств, а континуально
«перетекают» друг в друга, однозначно различаясь лишь в экстремальных прототи-
пических точках, поэтому абстрактная погоня за «точностью» оборачивается иска-
жением языкового объекта до полной его неузнаваемости. Нужна принципиально
другая «дефинициология», чем та, которая досталась нам от аристотелевой и мате-
матической логики.
Итак, исследования, преследовавшие цель приблизиться к стандартам точных
наук, привели нас к осознанию необходимости понять, что такое точное описание в
применении к языковым явлениям. Такое понимание нельзя импортировать из дру-
гих областей знания, включая математику (ср. [Зализняк 2000]). Чтобы понять опе-
рационную природу лингвистической точности, надо предварительно углубить на-
ши неформальные знания о природе языковых явлений, а уж затем выработать со-
ответствующие формализмы точного их представления.
А чтобы сделать это, нужна принципиально другая парадигма, нежели та, о
которой мы вели речь, и чем скорее это будет осознано всем здравомыслящим оте-
чественным лингвистическим сообществом, тем скорее наша лингвистика вырвется
из своего затяжного кризиса и, кто знает, вновь займет подобающее ей место в ряду
мировых лингвистических традиций.
1.3. Для чего нужны формальные модели языка?3
В отношении применимости формальных моделей к описательным лингвистиче-
ским задачам имеется две радикальных позиции:
3 Печатается по: Кибрик А. Е. Для чего нужны формальные модели языка?//Интеллект.
Язык. Компьютер. Вып. 4. (Модели национальных языков. Труды научного семинара «Фор-
мально-логические и компьютерные модели языков»), Казань: Фын. 1996: 3 5.
(а) ТРАДИЦИОННАЯ: формальные модели в описательной лингвистике есть
нечто непонятное и ненужное;
(б) СТРУКТУРНАЯ: лингвистическое описание, не использующее формальных
средств представления, является заведомо неточным и, скорее всего, не-
научным.
Вообще говоря, формальные средства стали применяться в лингвистике весьма
давно, задолго до того, как их важность была осознана и разработка их провоз-
глашена чуть ли не главной задачей лингвистики. Так, классическим формализмом
являются словоизменительные парадигмы, позволяющие в наглядной графической
форме представить множество возможных форм слова. В лексикографии издавна
развито формализованное представление информации о слове, ограничивающее и
стандартизующее словарную статью и облегчающее пользование словарем. Около
ста лет существует международный фонетический алфавит, целью которого являет-
ся обеспечение единой фонетической записи звуков естественных языков.
Однако специальный интерес к формализации возник в недрах структурного
подхода к языку. Наиболее развитые формальные средства были созданы в рамках
американской дескриптйвной лингвистики, в частности, представление структуры
предложения в виде дерева непосредственных составляющих. Европейский структу-
рализм развил формализм дерева зависимостей.
Построение стройной системы формальных средств стало впоследствии непре-
менным условием для теорий, претендующих на статус интегральных моделей язы-
ка. Таковы модель «Смысл — Текст» И. А. Мельчука, порождающая грамматика
Н. Хомского, реляционная грамматика П. Постала и Д. Перлмуттера [Перлмуттер
& Постал 1981], референциально-ролевая грамматика Р. Ван Валина ([Van Valin &
LaPolla 1997]), когнитивная грамматика Р. Лангакера [Langacker 1987-91] и др.
В настоящее время существует множество конкурирующих формальных си-
стем, значимость которых зачастую определяется популярностью их авторов. Мно-
гие из этих систем находятся в состоянии постоянной модификации (такова, напри-
мер, порождающая модель Н. Хомского).
Необходимость такого рода разработок не требует специальных обоснований.
Формальные системы суть метаязык лингвистических описаний, позволяющий экс-
плицитно представить информацию о языке в наглядной и математически стро-
гой форме и облегчающий объективную проверку адекватности лингвистического
описания.
Более того, формальные системы, удачно символизирующие языковые явле-
ния, позволяют ставить новые проблемы и открывать не замечавшиеся ранее явле-
ния (вспомним, например, гипотезу проективности, сформулированную благодаря
дереву зависимостей, или гипотезу глубины, обязанную своим существованием
формализму дерева составляющих).
Однако ошибочно было бы думать, что формальные средства есть единствен-
ный инструмент развития лингвистической теории. Они применимы лишь к тем
аспектам языка, для символизации которых были разработаны. Иными слова-
ми, применение формализмов само по себе не дает приращения принципиально но-
вых знаний о языке. В этой сфере по-прежнему доминирующее значение имеют эм-
пирическое наблюдение и интуиция. (Упоминавшиеся выше гипотеза проектив-
ности и гипотеза глубины не являются контрпримерами: соответствующие форма-
лизмы были лишь исходным инструментом, облегчающим обнаружение и форму-
лирование этих гипотез, но сами эти гипотезы никак не выводились из данных
формализмов.)
Каково место формальных моделей в описательной лингвистике? Здесь, мне
кажется, необходимо разграничить две отдельные научные задачи: исследование не-
которого языкового явления и текстовое представление результатов исследования.
На этапе исследования формальное моделирование является мощным рабочим
инструментом, дисциплинирующим мысль, структурирующим объект и облегчаю-
щим «автоматическую» проверку адекватности выдвигаемых гипотез эмпириче-
ским данным. Поэтому исследователь должен быть знаком со всеми существующи-
ми формальными средствами, применимыми к исследуемому объекту. Нередко
при этом приходится модифицировать существующие формализмы и изобретать
новые.
На этапе окончательного текстового представления результатов исследования,
то есть собственно в описании языковых явлений, формализмы должны использо-
ваться с величайшей осторожностью. Во-первых, то, что описано формально, мож-
но, как правило, «перевести» на естественный язык и изложить все утверждения не
менее строго (чего достичь, не имея исходной формальной записи, обычно не удает-
ся). Во-вторых, формальный метаязык, если он не является общепризнанным, за-
трудняет доступ к данному описанию, так как требует дополнительных усилий для
его освоения. Наконец, главным обстоятельством является то, что язык формализ-
мов устаревает зачастую быстрее, чем мы этого ожидаем, и описание, использующее
«мертвый» формальный язык, уподобляется скифскому Князеву коню, погребае-
мому вместе со своим хозяином.
Итак, формальные модели следует рассматривать скорее как фундамент линг-
вистического описания, а не как его фасадную часть. В лингвистическое описание
следует вводить лишь такие формализмы, которые делают высказываемые утверж-
дения более наглядными, компактными и убедительными, то есть безусловно облег-
чают их понимание.
1.4. Мир языков и модель языка4
Моделирование языка и языковой деятельности (процессов понимания и говорения)
составляет концептуальную основу занятий в области создания языковых процес-
соров. Лингвистика, хотя и медленнее, чем это от нее ожидается, неуклонно движет-
ся по пути проникновения в природу данных явлений. Но все ли благополучно в
теории моделирования? Я хочу затронуть в этой связи один существенный вопрос:
вопрос об эмпирической базе данных, дающей материал для выдвижения рабочих
гипотез о принципиальном устройстве языка и о принципиальном механизме язы-
ковой деятельности. Удивительным образом этот вопрос обычно не ставится и не
обсуждается. По умолчанию полагается, что родной язык исследователя (то есть
случайный, любой язык) может быть такой эмпирической базой данных.
Какова научная ценность такого допущения и какую цену мы платим, не-
осознанно исходя из оного?
С одной стороны, в каждом языке присутствуют все те универсальные свой-
ства, которые этот язык разделяет с другими человеческими языками, и это должно
нас, казалось бы, успокаивать: все необходимое и достаточное с точки зрения уни-
версальности в нашей эмпирической базе заведомо есть. Однако где гарантии того,
что, моделируя произвольный язык, мы отразим в модели базисные свойства чело-
веческого языка, а не идеосинкразию нашего случайного языкового опыта?
4 Печатается по: Кибрик Л. Е. Мир языков и модель языка//Материалы международно-
го конгресса «100 лет Р. О. Якобсону». М., 1996: 66-67.
С другой стороны, мир языков пока еще неисчерпаемо и непредсказуемо раз-
нообразен, демонстрируя, что никакая теоретическая фантазия не в состоянии со-
стязаться с возможностями языковой реальности. Это означает, что простой пере-
нос обобщений, полученных на материале ограниченной случайной выборки язы-
ков и, тем более, одного языка, на другие языки научно неправомерен.
Основным следствием принятой практики формирования эмпирической базы
данных является, в лучшем случае, теоретический «русоцентризм», «англоцент-
ризм», «европоцентризм», и тому подобные «-измы». Далее, в известной мере след-
ствием этого является то, что главного в механизме языка и языковой деятельности
мы все еще не понимаем. Более того, мы не понимаем главного в механизме и того
конкретного языка, который положили в основу нашей эмпирической базы данных.
Хотя, несомненно, некоторого предварительного приближения к сути языка и
механизмов его использования можно достичь, не заботясь о репрезентативности и
полноте эмпирической базы, тем не менее серьезное их постижение (а на это сейчас
претендует лингвистическая теория) возможно лишь на том этапе, когда типологи-
ческий метод станет как основной целью, так и основным источником знаний о
языке. Из этого следует, что обращение к эмпирической базе мира языков — это
необходимый, хотя и трудный шаг на пути к модели языка, адекватной теоретиче-
ским и прикладным задачам лингвистики.
1.5. Когнитивно ориентированная типология5
В теоретической лингвистике сформировалось несколько научных дисциплин, с
различных сторон подводящих нас к ответу на основополагающий вопрос науки о
языке: Как устроен человеческий Язык, или: Какова природа человеческого Языка?
Среди этих дисциплин в последнее десятилетие все более выдвигается на передний
план лингвистическая типология. По самому своему предмету типология органиче-
ски связана с этим основополагающим вопросом лингвистики, поскольку человече-
ский язык как объект науки есть обобщение свойств всех реальных и мыслимых ес-
тественных человеческих языков, а целью типологии является как раз изучение воз-
можных сходств и различий, имеющихся между всевозможными языками.
То, что естественные языки качественно очень существенно различаются не
только на уровне звуков и слов, но и по своей внутренней структуре, ученые осо-
знали уже довольно давно, и это способствовало формированию типологии как
отдельной области знания. Типология прошла длинный путь развития, в самом на-
чале которого была определена ее эмпирическая база — исследуются языковые
данные не одного, а нескольких/многих языков, и основной метод научной обра-
ботки этой эмпирической базы — метод межъязыкового сопоставления с целью об-
наружения в структуре языков значимых различий. Своей эмпирической базой и
методом межъязыкового сопоставления типология существенно отличается от про-
чих лигвистических дисциплин, но при этом, однако, цели самого типологического
сравнения могут быть различными.
Классическая типология основной своей задачей ставила классификацию —
выделение типов, в терминах которых можно было бы классифицировать языки.
Такую типологию можно назвать таксономической. Таксономический подход в ти-
пологии позволил выделить в языке множество частных языковых явлений (так на-
зываемых параметров), по которым целесообразно проводить межъязыковое срав-
5 Данный раздел является переработанным вариантом статьи: Кибрик А. Е. Когнитивно
ориентированная типология//Вестник РГНФ. № 3. 1998: 156-160.
нение, позволил собрать и систематизировать языковой материал по большому ко-
личеству языков, сформулировать принципы не только перечислительной, но и си-
стемной (исчисляющей) классификации, определяющей «пространство типологиче-
ских возможностей» в отношении варьирования естественного языка. Такой подход
в нашей стране получил максимальное развитие в трудах Ленинградской типологи-
ческой школы, основанной в 60-е годы А. А. Холодовичем. Труды этой школы, пре-
имущественно связанные с типологией глагольных категорий, значительно продви-
нули типологическую теорию, и они широко известны как у нас, так и за рубежом.
Несмотря на то что таксономический подход продолжает развиваться и даже
доминировать по сей день, в современной типологии имеется и альтернативный
подход, который можно назвать объяснительным. Объяснительный подход отлича-
ется от таксономического прежде всего глубиной своей задачи: объяснительная ти-
пология стремится не только и не столько классифицировать языки в пределах вы-
явленного пространства межъязыкового варьирования, но прежде всего ответить на
вопрос о том, почему это пространство ограничено именно таким, а не каким-либо
иным образом, и почему оно имеет свою собственную вполне определенную внут-
реннюю структуру. При таком подходе к типологии пространство типологических
возможностей не есть конгломерат равновероятных произвольных альтернатив:
пределы межъязыкового варьирования являются следствием универсальных прин-
ципов функционирования языка. Поскольку использование языка есть один из ви-
дов целенаправленной деятельности человека, пределы межъязыкового варьирова-
ния в конечном итоге обусловливаются особенностями человеческого интеллекта и
коммуникации, то есть когнитивной способностью человека. Именно это обстоя-
тельство обеспечивает глубинное единство всех человеческих языков. За тем бес-
конечным эмпирическим разнообразием, которое регистрирует таксономическая
типология, скрывается универсальная природа языка, представимая в виде ограни-
ченного множества лежащих в ее основе принципов. Языки не только удивитель-
ным образом отличаются друг от друга — они удивительным образом похожи друг
на друга. Объяснительная типология ищет мотивацию ограничений на межъязыко-
вое варьирование. Ее цель — развитие сопоставительного изучения языков мира,
направленного на выявление и объяснение пределов межъязыкового варьирования,
на построение объяснительной теории, устанавливающей и объясняющей универ-
сальные закономерности языкового строя.
Среди возможных путей их объяснения наиболее перспективным представляет-
ся когнитивный, поскольку очевидно, что языковая и мыслительная деятельность
человека очень тесно связаны и, более того, основные функции языка — создание,
хранение и передача информации — обусловлены когнитивной деятельностью.
При когнитивном подходе к языку было бы естественно опереться на знания
об особенностях человеческого интеллекта и коммуникации, имеющиеся в когни-
тивной науке. Однако когнитивные механизмы и процессы не доступны непосред-
ственному наблюдению, они изучаются или методом интроспекции, очень ограни-
ченным по своей разрешающей способности, или реконструируются по всевоз-
можным наблюдаемым продуктам их деятельности, В этой связи в когнитологии
недостаточно осознан тот факт, что язык и языковая деятельность по существу яв-
ляются наиболее непосредственным продуктом когнитивной деятельности и могут
рассматриваться как исходный пункт для ее реконструкции. В такой перспективе
когнитивно ориентированная лингвистика изучает языковые явления не автономно,
сами по себе, а ищет их объяснение в терминах когнитивных механизмов и процес-
сов. Таким образом, на современном этапе лингвистика в большей степени является
не пользователем когнитивной науки, а ее донором: она предоставляет когнитивно
интерпретированные языковые знания, подлежащие дальнейшей проверке соб-
ственно когнитивными методами.
Наблюдение за способами языковой кодировки весьма различных языковых
параметров приводит к одному когнитивному обобщению. Человек стремится не
столько к единообразному кодированию одного и того же значения некоторого
параметра, сколько к тому, чтобы нормальное (естественное, ожидаемое) положе-
ние дел в мире выражать максимально экономным образом (в идеале — вообще не
выражать), и наоборот, для означивания ненормальных (неестественных, маловеро-
ятных) ситуаций использовать специальные кодирующие средства.
В целях наглядности приведу, с рядом упрощений, пример из русского языка.
В русском языке имеется очень продуктивная категория числа, различающая един-
ственное и множественнное число. Даже если у имени нет обеих форм, мы всегда
знаем, какого числа данная форма {молоко — единственное число, но сутки — мно-
жественное число). Эта категория в русском языке охватывает как счетные, так и
несчетные имена, при этом специальные (ненулевые) показатели имеются, как пра-
вило, у множественного числа {стол — стол-ы, дом — дом-а, мальчик — малъчик-и,
вода — вод-ы, овес — овс-ы). Такой принцип кодирования числовых значений уни-
версален: в любом языке,'где есть данное противопоставление, единственное число
использует не больше кодирующего материала, чем множественное. Наоборот ни-
когда не бывает. С чем связано это ограничение? Скорее всего, с когнитивной схе-
мой концептуализации счетных объектов: более нормально мыслить о единичных
объектах, чем о множественных, и второй случай — когнитивно и лингвистически
выделенный (маркированный).
В то же время в русском языке имеются слова, которые означают не единичные
объекты, а собирательные совокупности объектов {морковь, картофель, горох, брус-
ника), и такой собирательный способ концептуализации этих сущностей для носи-
теля русского языка является нормальным. Форма единственного числа у данных
слов означает не единичность объекта, а то, что объекты данного типа концептуа-
лизируются нормальным для них образом, то есть собирательно. Поэтому данные
слова не имеют форм множественного числа, как это ожидалось бы по аналогии с
группой счетных имен. Вместе с тем иногда возникает потребность выделить еди-
ничный объект из собирательной совокупности, для чего используются специаль-
ные материальные показатели так называемого сингулятива {морковка, картофели-
на, горошина, брусничина), которые невозможны при счетных словах, имеющих
обычное единственное число. Таким образом, значение единственного числа для
одних концептов является невыделенным, а для других — выделенным в пределах
одного и того же русского языка. В первом случае используется форма словоизме-
нительной категории единственного числа, во втором -— словообразователь-
ное средство — сингулятив. Замечательно, что такие же стратегии применительно
к таким же онтологическим классам имен встечаются в самых различных языках
при всем многообразии кодирующих средств и индивидуального поведения еди-
ничных слов.
Из чисто формально-логических соображений может показаться расточитель-
ным иметь два средства выражения единичности, однако когнитивная логика уст-
роена более экономно, чем может показаться, так как она учитывает практику ког-
нитивной и языковой деятельности, различая нормальные и выделенные ситуации.
С такой точки зрения выражение единичности в русском языке устроено экономно
и естественно.
Общий принцип экономии средств выражения, при котором кодируются не
сами значения, а их естественная или выделенная сочетаемость, действует в языке
повсеместно. Ряд поучительных и изящных типологических примеров когнитивной
мотивации языковой формы приводится в различных главах книги, например в
главе 13.
Поскольку в основе современного когнитивного подхода к языку лежит идея
реконструкции когнитивных структур по данным внешней языковой формы, то не-
удивительно, что данный подход отличает особое внимание к этой внешней форме.
В основе метода когнитивной реконструкции лежит постулат об исходной когни-
тивной мотивированности языковой формы: в той мере, в какой языковая форма
мотивирована, она «отражает» стоящую за ней когнитивную структуру. Данный
постулат не утверждает, что «отражение» является элементарным одно-однознач-
ным отношением, он лишь говорит, что языковая форма в норме небезразлична к
означиваемой ею когнитивной структуре, и это «небезразличие» нуждается в линг-
вистическом анализе с целью его обнаружения.
Универсальную природу языка наивно искать в межъязыковых свидетельствах
прямолинейных совпадений когнитивного и языкового членений. Если обратиться
к лексической семантике, то всем известно несовпадение объемов значений практи-
чески любой пары близких по значению слов, взятых из любой пары языков. Этот
факт (в действительности никоим образом не противореча постулату когнитивной
реконструкции) следует из того, что неуниверсальность способов упаковки значе-
ний является универсальным свойством языка в целом, поскольку система каждого
языка строится под воздействием множественных элементарных факторов, не пред-
писывающих, а лишь допускающих существование некоторого языкового выраже-
ния, поэтому конкретные пучки факторов, реализующиеся в языковых выражениях,
в каком-то смысле случайны (индивидуальны для конкретного языка), и жесткое
требование универсальности в этом плане к языку неприменимо. В этой связи по-
учителен рассказ А. К. Жолковского об имени его информанта по языку сомали:
«Наши занятия начались с того, что он объяснил мне. что его имя, Дункаль, значит
‘ядовитое дерево’, а также ‘герой’. Я сказал, что не вижу этимологической связи. ‘Ну
как же, — пояснил Дункаль, — убивает много’». [Жолковский 2000: 51]. Полисемия
имени Дункаль была для Жолковского непредсказуема, в то время как для носителя
языка сомали объединяющий ее смысл был совершенно очевиден. Конкретная поли-
семия конкретного слова конкретного языка, несомненно, индивидуальна и даже,
может быть, уникальна, но метонимическая стратегия расширения значения по
функции денотата (в данном случае: много убивать) универсальна. Более того, меж-
ду языками обнаруживается множество совпадений в маршрутах применения от-
дельных стратегий к одинаковому когнитивному материалу. Чтобы убедиться в
этом, достаточно обратиться к любому подробному двуязычному словарю. Кстати,
меня удивляет, почему специалисты по общей лексической семантике не обратились
к контрастивному методу исследования механизмов полисемии в когнитивном ас-
пекте (если я ошибаюсь, то пусть меня поправят). При когнитивном подходе сопо-
ставление лексики двух или нескольких языков, имеющих двуязычные и толковые
словари, могло бы необозримо расширить языковой материал, облегчить поиск
механизмов деривации и объективировать описания конкретных языков.
Когнитивно ориентированная типология находится в стадии своего становле-
ния, поэтому она больше обещает, чем демонстрирует. Тем не менее во многих гла-
вах данной книги предложен лингвистический анализ разнообразных языковых
явлений в рамках данной научной парадигмы.
ГЛАВА 2. МЕТОДОЛОГИЯ ЛИНГВИСТИКИ’
2.1. Лингвистика и ее объект
Термин «методология» для отечественной лингвистики имеет горький привкус
абстрактных философских спекуляций марксистской риторики. В советский пе-
риод методология ассоциировалась с императивом «марксистско-ленинского
языкознания», призванного противопоставить истинную науку порочному ан-
тинаучному буржуазному языкознанию. Немало бумаги и чернил было потрачено
на теоретическое обоснование понятий «диалектическая/материалистическая/мар-
ксистско-ленинская методология», но и в повседневной исследовательской прак-
тике необходимо было выискивать благотворное влияние этой единственно
верной методологии, клятва верности которой являлась необходимым
предусловием профессиональной научной деятельности. Для одних методология
была спасительной соломинкой, помогающей приплыть к берегам академиче-
ского благополучия, для других — тяжеловесной дубиной, под ударами кото-
рой смолкали любые научные аргументы.
Эти времена идеологического насилия и мракобесия ушли в прошлое, однако,
как правильно сказал классик той эпохи, не следует вместе с мыльной водой вы-
плескивать из корыта и ребенка. Надо лишь очистить понятие «методология» от
той идеологической грязи, которая на нее налипла.
Имеется узкое и расширенное понимание термина «методология». При уз-
ком понимании методология — это сформированный в процессе разви-
тия науки (научной школы, научного направления) комплекс стандартных приемов
и средств (методов и методик), обеспечивающих достижение поставленной цели и
основанных на правдоподобных презумпциях о природе изучаемого объекта. При
расширенном понимании к методологии относятся не только при-
емы и средства, но также поставленные данным научным направлением глобальные
цели и исходные презумпции о природе объекта. Тем самым при расширенном по-
нимании методология составляет теоретическое ядро всякого научного направле-
ния, его базисный инструментарий.
Говоря о методологии конкретной науки, нельзя абстрагироваться от са-
мой науки, ее объекта, целей, структуры и истории. Что касается лингви-
стики, то она плохо укладывается в принятое разделение наук на науки гума-
нитарного и естественно-научного цикла. Специфика лингвистики как области
научного знания предопределяется свойствами ее объекта. Объект лингви-
стики — естественный человеческий язык во всех его проявлениях. Язык, с од-
ной стороны, теснейшим образом связан с психической сферой человека и
прежде всего с его мыслительной деятельностью и ее продуктами, с тем, что на-
зывают «духовной сущностью» человека. Язык — неотъемлемая часть челове-
ка («без языка нет человека»), одно из основных проявлений его человеческой
сути. В этом плане он относится к объектам «идеальной» природы, и поэтому
лингвистику правомерно считать гуманитарной наукой. С другой стороны,
язык есть естественное образование, возникшее и существующее помимо во-
ли человека, и как таковое он является объектом материальной природы. Это
1 Переработанный вариант статьи: Кибрик А. Е. Методология лингвистики. Энцикло-
педия «Кругосвет» (www.krugosvet.ru).
обстоятельство объединяет лингвистику с областями естественно-научного
знания.
Промежуточное положение лингвистики между гуманитарными и естествен-
ными науками накладывает отпечаток на ее методологию, в которой совмещаются
гуманитарный и естественно-научный подход. Это совмещение в истории лингви-
стики не всегда проходило равномерно и безболезненно. Разные научные школы
концентрировали свое внимание на различных аспектах языка, что обусловливало
доминирование гуманитарного или естественно-научного мышления и использова-
ние того или иного комплекса методов.
Вместе с тем «язык во всех его проявлениях» сам по себе является чрез-
вычайно многомерным объектом, что обусловливает возможность изучения
его с очень различных точек зрения. Это обстоятельство находит свое отра-
жение в постоянно возрастающей разветвленности лингвистического знания.
Современная лингвистика состоит из множества «частных лингвистик», имею-
щих каждая свой конкретный объект, свою основную цель и свои основные
методы. Например, конкретным объектом изучения существенно различают-
ся ономастика (наука об именах собственных), орфоэпия (наука о правильном
произношении) и этимология (наука об истории лексических значений), хотя
все они имеют дело с лексикой конкретного языка. По цели изучения различа-
ются дешифровка (идентифицировать язык неизвестной письменности, распо-
знать принципы ее чтения и прочитать записанные ею тексты), полевая лингви-
стика (изучить и описать неизвестный исследователю язык) и прикладная линг-
вистика (оптимизировать некоторую функцию использования языка), хотя их
объединяет интерес к познанию внутренней структуры конкретного языка. Раз-
личие в основном методе отличает типологию (метод сравнения языков) и пси-
холингвистику (метод экспериментального исследования языковой деятель-
ности), при близости их основной цели — познания общих принципов органи-
зации языка.
С науковедческой точки зрения интересно проследить принципы принято-
го в науке структурирования лингвистики. Научные направления, имеющие
общепринятое наименование, выделяются по разным основаниям, а именно по
объекту изучения, по главной презумпции, по главной цели и по главному ме-
тоду. П о объекту изучения выделяются частные лингвистики, изучающие
конкретный язык, группу языков или языковой ареал, например русистика,
арабистика, японистика; славистика, романистика; африканистика. Во многих
случаях главная конкретная цель исследования образует особое
научное направление {фонетика, морфология, синтаксис; аспектология, этимо-
логия, теория актуального членения, теория падежа). Имеются также крупные
лингвистические дисциплины, объединяемые методом, например психолингви-
стика, нейролингвистика, типология, компьютерная лингвистика и др. В редких
случаях цель и метод объединены, как в сравнительно-историческом
языкознании. Именуется эта дисциплина по методу, но этот метод однозначно
связан с целью (реконструкция первичного языкового состояния генетически
родственных языков). Возможно объединение объекта и метода, как
это наблюдается в полевой лингвистике. Для нее существенно, что объектом
изучения является неизвестный исследователю язык и что изучение осущест-
вляется в естественной языковой среде (в поле). Что касается научных па-
ра д и г м, то они обычно именуются по главной презумпции (ср. струк-
турная лингвистика, функциональная лингвистика, когнитивная лингвистика, теория
оптимальности и т. п.)
2.2. Цели лингвистических исследований
В самом общем виде цели лингвистического исследования определяются основ-
ным ракурсом рассмотрения языка. Можно выделить внутреннюю лингвистику,
объектом которой является язык как материальная сущность, как некоторое
семиотическое устройство, и внешнюю лингвистику, объектом которой яв-
ляется функционирование языка в коммуникативной среде во времени и про-
странстве.
Несомненно, ядром лингвистики как науки является внутренняя лингви-
стика. Проблему внутреннего устройства естественного языка можно понимать
конкретно, в приложении к определенному естественному языку (или к несколь-
ким языкам), и обобщенно, в приложении к «языку вообще» как к феномену ма-
териальной и духовной природы (в последнем случае конкретные языки мыс-
лятся как индивидуальные представители «языка вообще»). Несколько упрощая
реальную ситуацию, можно сказать, что первая проблема относится к области
описательной лингвистики (построения адекватного объекту описания кон-
кретного языка/конкретных языков), а вторая — к области теоретической
лингвистики (теории реальных и потенциальных естественных языков). Вообще
говоря, между описательной и теоретической лингвистикой не должно суще-
ствовать никаких жестких границ, различие состоит лишь в выборе фокуса
внимания — соответственно на описании или на теории. Однако в конкретной
лингвистической практике между ними зачастую наблюдается довольно суще-
ственный разрыв. Описательная лингвистика по методологии более консерва-
тивна, чем теоретическая, и обычно именно в последней совершаются ради-
кальные методологические перестройки, берущиеся затем на вооружение описа-
тельной лингвистикой. Вместе с тем теоретическая лингвистика обычно не по-
спевает за экспоненциальным ростом информации о конкретных языковых дан-
ных, накапливаемой в описательной лингвистике. Гармонизация отношений
между ними представляет собой особую тактическую проблему организации
научной инфраструктуры.
Внешняя лингвистика представлена множеством научных направлений, как
правило находящихся на стыке наук. К ним относятся такие направления, как со-
циолингвистика (целью которой является изучение социальной стратификации язы-
ка и взаимодействия языка с социальной средой), этнолингвистика (изучающая
язык в контексте этнической истории и культуры), ареальная лингвистика (изуча-
ющая закономерности распределения языков в географическом пространстве, про-
блемы языковых контактов), квантитативная лингвистика (разрабатывающая ко-
личественные/статистические методы описания языковых явлений) и др. Хотя ме-
тодологические проблемы внешней лингвистики весьма существенны, в дальнейшем
рассмотрение проблем лингвистической методологии будет преимущественно огра-
ничено внутренней лингвистикой.
В рамках глобальной цели внутренней лингвистики имеется необозримое
разнообразие более конкретных целей, детализирующих аспекты языковой
структуры. Детализация аспектов может быть связана с языковым уровнем
(фонетика, морфология, лексикология, синтаксис, дискурс), с его компонентом
или с конкретным языковым параметром в рамках уровня (например, сегмент-
ная или супрасегментная фонетика, артикуляторная или акустическая фонети-
ка', морфологическая категория аспекта, модальности, падежа, числа и т. д.;
синтаксис словосочетания или предложения, категория подлежащего, семанти-
ческой роли, согласования и т. п_; категории данного Iнового, темы и ремы, макро-
структура дискурса; анафора, дейксис и т. д.).
2.3. Презумпции
Важным методологическим аспектом всякой науки является комплекс исходных
п р е з у м п ц и й, т. с. не требующих доказательства и обоснования наиболее базис-
ных представлений о природе объекта, о конечных целях его описания и о типе ис-
следовательских методов. Презумпции, во-первых, ограничивают сферу действия
данной науки и, во-вторых, являются понятийным фундаментом для построения
собственно научной теории. К сожалению, в традиционной лингвистике презумп-
ции эксплицитно не формулировались, относясь к сфере того, что «само собой ра-
зумеется». Частичная экспликация презумпций оказывается необходимой в период
ломки научной парадигмы, поскольку именно презумпции являются фактором,
ограничивающим возможности отживающей научной парадигмы и приводящим к
ее внутренним антиномиям. Смена парадигмы прежде всего сопровождается сменой
презумпций. Такую ситуацию иллюстрирует революционная деятельность Ф. де Сос-
сюра. направленная на дискредитацию презумпций господствовавшей в конце
XIX века лингвистики и постулирование презумпций новой лингвистической
парадигмы, утвердившейся впоследствии как структурная лингвистика. К пре-
зумпциям структурной лингвистики относятся идеи о системной организации
языка, о реляционном определении языковых единиц как пучков отношений
каждой единицы со всеми другими единицами, о произвольности языкового
знака и др. В свою очередь, «хомскианская революция» отвергала презумпции
американского дескриптивизма середины XX века и утверждала презумпции
порождающей грамматики. Это тезис о врожденности языка, об автономности
синтаксиса, о наличии глубинного и поверхностного синтаксиса и об универсаль-
ности правил глубинного синтаксиса, о естественной отличимости правильных
(грамматичных) и неправильных (неграмматичных) языковых выражений [Хомский
1972, 1995] и др. На смену ей когнитивная лингвистика 80-х гг. подвергла уничто-
жающей критике презумпции порождающей грамматики ([Langacker 1986]) и клас-
сического структурализма ([Кибрик 1983]), выдвигая новые постулаты (т. е. экспли-
цитно формулируемые презумпции).
Интересно проследить в различных лингвистических парадигмах описатель-
ной лингвистики смену приоритетов в отношении постановки задачи (презумп-
ция правильного научного р ез у л ьт а та) и в отношении требований к
методам исследования (п р ез у м п ц и я эффективного м ет о д а). Для тради-
ционной лингвистики описать язык — это дать классификацию всех составляющих
его единиц (таксономическая цель). Основным инструментом исследовате-
ля является его языковая интуиция (интроспективный метод). Для струк-
турной лингвистики описание языка есть не только классификация, но и исчис-
ление всех возможных сочетающихся и несочетающихся языковых параметров.
Структурная лингвистика практически не признавала интроспекцию как метод
получения знания за ее субъективизм и стремилась создавать строгие фор-
мальные процедуры и с с л ед ов а н и я, веря, что они приведут к точным и
однозначным результатам. Порождающая грамматика впервые провозгласила те-
зис об описании языка как о формальной процедуре, порождающей (т. е. пере-
числяющей) все возможные правильные языковые выражения и исключающей все
неправильные. Когнитивная лингвистика, при всем многообразии ее современных
реализаций и пониманий, исходит из первичности когнитивных структур по отно-
шению к языку и из представления о языковых единицах и правилах как о конвен-
ционализированных (грамматикализованных) когнитивных структурах и процес-
сах. Конечной целью описания языка в рамках когнитивной лингвистики является
установление с о о тв етств и й между языком и когнитивным пред-
ставлен и ем.
Различные лингвистические школы, в центре которых находятся проблемы
языкового значения, по-разному относятся к презумпции инварианта.
В одних школах исходной посылкой является презумпция о единстве узуальных
значений языковых выражений, в других эта презумпция отвергается и считается
теоретически вредной.
2.4. Методы
Лингвистические методы не представляют собой единого набора принципов и спо-
собов исследования и описания языковых сущностей. Скорее это некоторое меню
взаимно дополняемых и/или взаимно исключаемых методов, используемых в раз-
личных комбинациях и в различных пропорциях в частных лингвистиках и в кон-
кретных лингвистических исследованиях. Более того, этот набор не является посто-
янным. Непрерывно происходит его обогащение, изменяется также отношение к тем
или иным методам: в различные исторические периоды и в различных научных
школах один и тот же метод может быть доминирующим в лингвистической прак-
тике или научно дискредитированным.
Каждая научная школа характеризуется, наряду с исходными презумпциями и
целями, своим репертуаром престижных методов. В то же время методы долговеч-
нее научных школ, и при смене последних многие из методов наследуются новой
парадигмой, см. [Паршин 1996].
Из сказанного выше очевидно, что не представляется возможным дать исчер-
пывающее перечисление лингвистических методов для всех «частных лингвистик» и
для всех научных парадигм. Ограничимся, прежде всего, методами, направленными
на решение проблем описательной и теоретической лингвистики, и будем исходить
из обобщенного представления о современном состоянии лингвистики и ее методи-
ческих предпочтений.
2.4.1. Индукция и дедукция
Известно философское противопоставление индуктивного и дедуктивного методов
исследования. В эмпирических науках, к которым относится и лингвистика, это
противопоставление связано с противоречием между природой изучаемого объекта
(сущностью) и имеющимся в распоряжении исследователя эмпирическим материа-
лом (фактами). Объект лингвистики — язык — не дан исследователю в непосред-
ственном наблюдении. Наблюдаемым эмпирическим материалом исследователя
являются косвенные свидетельств о языке, а именно — продукты языковой деятель-
ности (языковые выражения).
Количество единичных языковых фактов бесконечно, поэтому сбор всех фак-
тов является принципиально неразрешимой задачей и не может быть конечной
целью исследования. Факты необходимы исследователю лишь как носители сущ-
ностных свойств языка, так как бесконечное множество фактов есть реализация ко-
нечного и весьма ограниченного множества стоящих за ними сущностей. Таким об-
разом, целью лингвистики является обнаружение этих сущностей и описание в их
терминах бесконечного множества наблюдаемых фактов.
Процесс научного исследования в такой ситуации может быть двунаправлен-
ным: от фактов к сущностям или от сущностей к фактам. Индуктивный ме-
тод организации научного процесса в целом состоит в сборе и документации кон-
кретных явлений (фактов) с последующим их обобщением и переходом от фактов к
лежащим в их основе сущностям. Дедуктивный метод в качестве отправно-
го пункта предполагает, напротив, (основанное на определенных допущениях) по-
стулирование сущностей и проверку реальности их существования соответствием
(или несоответствием) наблюдаемым фактам.
В реальной лингвистической практике невозможно применение индук-
тивного или дедуктивного метода в чистом виде, хотя в различных научных
школах часто наблюдается определенное предпочтение одного или другого ме-
тода. Наиболее продуктивным, скорее всего, является цикличное применение
дедуктивного и индуктивного метода с последовательным уточнением пред-
ставления об изучаемом объекте. А именно, на начальной стадии дедуктив-
но выдвигаются некоторые гипотезы о языковых сущностях, которые затем ин-
дуктивно проверяются в процессе эмпирической работы с наблюдаемым язы-
ковым материалом. Как правило, обнаруживается несоответствие постулиро-
ванных сущностей и индуктивно полученных обобщений. Это требует на оче-
редном цикле новых дедуктивных построений и их последующей индуктивной
проверки.
2.4.2. Эвристические методы
Эвристические методы связаны со сбором и документацией фактов. Сам процесс
получения фактов может быть пассивным или активным. Метод пассивного
наблюдения (регистрационный метод) предпочитается тогда, когда необходи-
мо получить максимально достоверный языковой материал, независимый от воли
исследователя и процесса извлечения языковых данных. Таким материалом является
спонтанная речь носителей языка в естественной коммуникативной ситуации. Ис-
следователь является лишь регистратором этой речи или использует ранее зафикси-
рованную речь (например, письменные тексты). Известно широко распространен-
ное использование примеров из литературных текстов. Данный метод, однако, в
целом не достигает абсолютной чистоты языкового материала, поскольку письмен-
ные литературные тексты создаются в искусственной коммуникативной ситуации,
когда автор текста имеет возможность обдумывать и изменять написанный текст.
Первичной формой реализации языковой деятельности является спонтанная и,
прежде всего, диалогическая речь. В последние десятилетия технические средства
автоматической фиксации устной речи предоставили исследователям неограничен-
ный доступ к таким фактам. Кроме того, новые компьютерные технологии создали
условия для корпусной лингвистики, являющейся инструментальным средством
усиления пассивного метода, позволяющим обследовать огромные массивы текстов
и извлекать из них нужные факты.
Активный (экспериментальный) метод состоит в применении
всевозможных процедур, управляющих речевым поведением говорящего с целью
получения необходимых исследователю фактов. Например, может использоваться
парадигматический опрос при изучении словоизменения или словообразования,
предъявление модифицированных или сконструированных предложений для про-
верки их грамматической правильности или грамматической интерпретации, предъ-
явление некоторого контекста с предложением его продолжить, перевод с языка-
стимула на исследуемый язык и т. д. В качестве стимула для речевого действия мо-
гут предъявляться различные объекты или ситуации реального мира: предметы и
комбинации предметов, действия с предметами, картинки, фрагменты видеофиль-
мов или компьютерных фильмов — с целью вербального описания испытуемым
этого стимула, и т. д. Экспериментальный метод является ведущим в психолингви-
стике и полевой лингвистике.
Интроспективный метод используется, когда языковые факты иссле-
дователь не регистрирует, а создает сам, используя себя как носителя языка.
В последние десятилетия в лингвистике все более активно используются ин-
струментальные методы. Классической областью является эксперимен-
тальная фонетика, в которой исследование осуществляется с помощью различных
приборов, фиксирующих артикуляторные и акустические параметры звуковых по-
следовательностей. В психолингвистике также инструментальная технология яв-
ляется весьма разнообразной. Современные компьютерные технологии позволяют
также расширить эмпирическую базу лингвистики.
Метод моделирования является важным компонентом дедуктивного
подхода к языку. Модель является теоретическим конструктом, призванным отра-
жать сущностные свойства исследуемого объекта.
В исследованиях по автоматической обработке текста в 60-е годы возлагались
большие надежды на моделирование по кибернетическому методу «черного ящи-
ка»: исследование недоступного для непосредственного наблюдения и изучения
объекта («черного ящика») заменяется моделированием его функционального ана-
лога (модели). Модель последовательно строится таким образом, чтобы она в идеа-
ле была функционально эквивалентна исходному объекту: если на вход исходного
объекта и модели подаются одни и те же стимулы, реакции исходного объекта и
модели должны быть идентичными. Если такой результат достигается, то можно
считать, что модель воспроизводит ненаблюдаемые сущностные свойства объекта.
Оказалось, однако, что этот метод пригоден лишь для исследования достаточно
простых объектов, устроенных по алгоритмической схеме. В языке такими свой-
ствами, может быть, обладают только некоторые из его модулей, а в целом язык
алгоритмическим механизмом не является, поэтому избежать поисков методов пря-
мого проникновения внутрь «черного ящика», позволяющих понять, как он устроен
«на самом деле», лингвистике не удастся.
2.4.3. Описательные методы
В лингвистике имеются различные способы представления языковых сущностей
и фактов. Традиционная (в том числе структурная) лингвистика исходит из пре-
зумпции, что язык состоит из иерархически упорядоченных дискретных сущно-
стей (языковых единиц), каждая из которых обладает уникальным набором
признаков (свойств) и образует особый класс, соотносимый по определенным
правилам с бесконечным множеством наблюдаемых фактов. Например, в языке
на уровне слов выделяются лексические классы (части речи — существительное,
глагол, прилагательное и т. д.), каждая часть речи характеризуется множеством
грамматических категорий (например, падежа и числа для существительных),
которые в свою очередь характеризуются множеством значений (именительный,
родительный, дательный и т. п. для падежа, единственное и множественное для
числа). Значения грамматических категорий также часто являются множеством
более частных значений (например, именительный подлежащего, именительный
именного сказуемого и т. д.).
Такое описание языка по существу является особого рода классификацией, к
которой предъявляются определенные требования. Такой способ описания назы-
вается т а к с о н о м и ч е с к и м. Таксономическое описание предполагает устано-
вление классов языковых единиц и связей, существующих между ними. Языковые
единицы задаются при помощи определений (дефиниций) посредством
системы необходимых и достаточных признаков. Эта система признаков должна
быть максимально полной, то есть покрывать все объекты, входящие в данный
класс, и в то же время максимально узкой, то есть исключать все объекты, не вхо-
дящие в данный класс.
В рамках структурной парадигмы к описанию предъявляется требование пол-
ноты, то есть выделения всех сущностей, имеющихся в языке или в его компоненте.
Например, на уровне грамматических категорий — определение всех допустимых
форм, входящих в систему именного склонения и глагольного спряжения. Если
классы элементов в множестве определяются по нескольким основаниям, то их об-
наружение основывается на методе исчисления. Например, максимальное
множество словоформ глагола есть результат перемножения всех значений всех со-
четающихся словоизменительных грамматических категорий глагола. В полном
описании должны быть выделены все реальные элементы этого множества. Напри-
мер. в русском языке выделяется три времени и два вида, то есть максимальное чис-
ло классов, различимых по этому основанию, шесть. Однако один из классов в рус-
ском языке отсутствует (настоящее время совершенного вида). В языках, где
глагол различает много категорий, обнаружение всех классов словоформ без
использования метода исчисления часто приводит к неполному описанию, так
как редко встречающиеся словоформы могут не встретиться исследователю в
текстовой выборке.
Наряду с таксономическим описанием возможно динамическое опи-
сание, к которому предъявляется требование описать все правила, порождающ-
ие правильные языковые выражения, и только их. Такой тип описания представ-
лен в порождающей грамматике, в модели «Смысл — Текст». Этот тип описа-
ния исходит из презумпции, что язык не просто свод языковых единиц, а меха-
низм, создающий последовательности этих единиц, соответствующих наблюдае-
мым языковым выражениям. Наряду с классификацией языковых единиц, суще-
ственной частью таких описаний является процедура вывода правильных языковых
выражений. В динамическом описании значительное внимание уделяется языковым
правилам.
Для всякого описания стоит проблема адекватности описания
объекту. В разных парадигмах эта проблема решается по-разному. В таксономи-
ческой парадигме она решается вероятностно. Описание обобщает представитель-
ный материал некоторой конечной выборки данных, которую оно в идеале должно
описывать адекватно. Проверка адекватности осуществляется на дополнительной
контрольной выборке. Если описание удовлетворяет произвольной контрольной
выборке, то с определенной вероятностью можно полагать, что описание адекват-
но. В противном случае необходима модификация описания и проверка на новой
выборке и т. д. В динамическом описании проверка адекватности осуществляется
аналогичным образом.
Таксономические и динамические описания отвечают на вопрос, как устроен
язык. В последние десятилетия к описанию предъявляется также требование объяс-
нения, почему язык устроен именно таким, а не другим образом. Такие описания
называются объяснительными.
Объяснения могут быть внутриязыковыми (апелляция к системным или ис-
торическим факторам, в частности к семиотическим и типологическим ограни-
чениям на естественный язык, к ареальным или генетическим связям исследуе-
мого языка и т. п.) и внеязыковыми (например, апелляция к когнитивному
уровню, к устройству внеязыковой действительности, к социальным, психиче-
ским, культурным факторам). Возможности объяснительного подхода еще да-
леко не исчерпаны, и в настоящее время идет активная его разработка. Очевид-
но, что именно в рамках этого подхода лингвистика вплотную приближается к
пониманию своего объекта.
В исторической лингвистике важнейшим является метод реконструк-
ц и и прежних языковых состояний. Этот метод наиболее разработан примени-
тельно к фонетической стороне языковых выражений. Он опирается на презумпцию
строгой закономерности фонетических изменений, распространяемых на весь лек-
сикон языка. При внешней реконструкции используются данные генетически род-
ственных языков, при внутренней реконструкции объектами наблюдения являются
данные одного языка.
В лингвистике разработаны всевозможные методы формализации
информации о языке.
Классическим формализмом таксономической лингвистики является представ-
ление системно противопоставленных языковых единиц в виде парадигмы.
Для представления синтагматических и иерархических отношений языковых
единиц используются различного типа гр аф ы, например деревья зависи-
мостей и составляющих. Для формального представления семантических
отношений используются семантические сети, семантические кар-
ты, фреймы. Иерархические отношения между синтаксическими составляющими
представляются в виде скобочной записи. Различные свойства классов языко-
вых единиц выражают иерархии. Иерархия есть упорядоченная последователь-
ность единиц в классе. Порядок позиций в иерархии отражает возрастание/убыва-
ние степени некоторого признака, характеризующего единицы данного класса. На-
пример, иерархия синтаксических предикатно-аргументных отношений (реляцион-
ная иерархия)
Субъект > Прямой объект > Непрямой объект > Косвенный объект > Обстоятельство
отражает их степень ядерности/системного подобия/доступности синтаксическим
процессам. Наиболее ядерным является субъект, наименее ядерным — обстоятель-
ство. Различные объединения синтаксических отношений таковы, что они распро-
страняются только на непрерывные последовательности в этой иерархии. Так,
ядерными отношениями являются субъект и прямой объект, неядерными — косвен-
ный объект и обстоятельство, а непрямой (дативный) объект в разных языках или
конструкциях относится или к ядерным, или к периферийным отношениям. С точки
зрения способности участвовать в синтаксических процессах наиболее естествен-
ным отношением является субъект. Так, в языках с глагольным согласованием субъ-
ект обязательно является контролером согласования. В некоторых языках имеется
субъектно-объектное согласование, иногда контролером согласования является так-
же непрямое дополнение.
В динамических описаниях языка имеются различные методы представления
языковых правил, например м ет од алгоритм а, м етод продукций.
Алгоритм формализует такую пошаговую процедуру, на вход которой посту-
пает некоторое исходное представление, а на выходе получается результирующее
представление. Алгоритм обеспечивает единообразное преобразование идентичных
исходных представлений, то есть правильный результат с точки зрения введенных в
алгоритм правил. Иными словами, алгоритм вычисляет взаимно-однозначное соот-
ветствие между исходным и результирующим представлениями. Математическое
понятие алгоритма нашло широкое применение в разработках по машинному пере-
воду. Алгоритм мыслится как преобразователь (перевод) текста на входном языке в
текст на выходном языке.
Если алгоритм есть система жестких предписывающих правил, то продукции
являются нежесткими правилами, указывающими на дефолтную связь между вхо-
дом и выходом правила. Эта связь реализуется по умолчанию, если данное правило
не вступает в конфликт с другими правилами. В последнем (конфликтном) случае
вступают в действие конфликтно-разрешающие правила.
Формальные средства могут быть классифицированы по разным основаниям.
Так, с точки зрения области применения формализация используется для представ-
ления языковых данных, для обеспечения правильной аргументации и для построе-
ния правильных языковых выражений (метаязыки описания). С точки зрения ис-
пользуемых средств формализация может быть алгебраической (языковые едини-
цы обозначаются знаками особого алфавита, например таковы различные типы
транскрипции, нотация типов предложения в [Грамматика 1970]), геометрической
(языковым сущностям ставятся в соответствие геометрические или топологические
объекты, например кубическое представление фонетических или грамматиче-
ских оппозиций, различные типы древовидного представления синтаксической
структуры), рисуночной (например, диаграммы в когнитивной грамматике
Р. Лангакера [Langacker 1987-1991]), или естественно-языковой (в последнем
случае естественный язык выступает в функции формального метаязыка, см.,
например, способ нотации смысла языковых выражений в теории А. Вежбицкой
[Wierzbicka 1972] средствами специально отобранных и определяемых единиц есте-
ственного языка).
Формализмы используются не только для более компактного и наглядного
представления о языковых феноменах, они могут обладать также объяснительной
силой. Так, синтаксические формализмы 60-х годов позволили сформулировать не-
которые важные ограничения на порядок слов: представление синтаксической
структуры в виде дерева составляющих способствовало обнаружению универсаль-
ного ограничения на естественный язык, названного В. Ингве гипотезой глубины2,
а представление в форме дерева зависимостей — обнаружению универсальной тен-
денции естественного языка к проективности.
2.4.4. Методы верификации, аргументации и доказательства
Проблема верификации относится к этапу фиксации языковых фактов. Дале-
ко не всегда это тривиальная операция. Например, в полевой лингвистике исследо-
ватель фиксирует факты неизвестного ему языка и не может верифицировать их с
помощью интроспекции, основанной на знании языка. Необходимы различные тех-
нологии верификации зафиксированных фактов (например, независимый опрос
разных носителей, регулярность парадигматических отношений, соответствие грам-
2 См. [Ингве 1965].
матическим гипотезам, соответствие данным известных исследователю родствен-
ных языков и т. п.). Особые методы используются в диалектологической работе,
когда надо избежать неконтролируемого перехода носителя языка на литературный
язык. Также верификация необходима при активном методе работы с родным язы-
ком исследователя для подтверждения грамматической правильности полученного
факта. Интроспективной оценки исследователя часто оказывается недостаточно.
В этих случаях используется опрос разных носителей языка и статистическая оценка
их ответов, так как они могут расходиться между собой и с оценкой самого иссле-
дователя.
Аргументация и доказательство составляют важный компонент
описательной работы, являясь средством подтверждения ее правильности. Доказа-
тельство является принятым способом аргументации в математике. Однако попыт-
ки перенести математическую технику доказательства в лингвистику не дали ощу-
тимых результатов. Единственная сфера, в которой доказательство может исполь-
зоваться для подтверждения истинности лингвистических утверждений, — это фор-
мальное моделирование. В рамках формальной модели вводятся исходные неопре-
деляемые понятия, из которых все прочие выводятся по определенным правилам,
ограничивающим структуру моделируемых объектов, и по отношению к ним воз-
можно применение метода доказательства, определяющего, соответствуют ли все
моделируемые объекты правилам вывода. Однако доказать адекватность модели
естественному языку формальным логическим путем невозможно, поскольку язык
находится вне модели.
Поэтому в лингвистике обычно используются более слабые способы подтвер-
ждения истинности теории (доказательство в слабом смысле по [Зализняк 2000: 35]),
а именно технологии аргументации. Аргументация есть признаваемая лингвистиче-
ским сообществом система импликаций: если истинно X, то истинно Y. Обычно при
этом импликация является не абсолютной, а вероятностной. Так, многие утвер-
ждения в порождающей грамматике исходят из истинности тезиса о врожденности
языка, который в свою очередь опирается на эмпирическую истинность факта овла-
дения материнским языком за сравнительно короткий срок и при сравнительно ма-
лом количестве получаемых ребенком языковых стимулов.
Из общих методов аргументации можно указать следующие. Широко принята
общефилологическая аргументация методом логического сопоставления точек зре-
ния предшественников на рассматриваемый объект, выявление причин и мотивов
имеющихся между ними противоречий и обоснование предлагаемого решения. Час-
то используется статистическое обоснование предлагаемого описания. В последние
годы накопленные в типологии знания позволяют апеллировать к типологическому
правдоподобию как аргументу в пользу или против описания. Весомым аргументом
является соответствие синхронного описания историческому и т. д.
В различных направлениях лингвистики разработано множество частных спо-
собов аргументации применительно к конкретным случаям (ср. метод постановки
вопроса для определения синтаксической связи между словами в предложении).
2.4.5. Методология смежных наук
Лингвистика также заимствует методы у смежных наук, таких как психология, со-
циология, антропология, культурология, история, акустическая физика, математи-
ка. Что касается математики, то влияние ее менталитета и методов в последние де-
сятилетия неуклонно растет. Особенно существенно проникновение в лингвистиче-
ские исследования идей и методов математической логики, статистики, теории ве-
роятностей, теории информации. Оставила свой след в лингвистической методоло-
гии и кибернетика (см., например, метод «черного ящика»), а также исследования в
области искусственного интеллекта и когнитивной науки.
ЧАСТЬ 2
СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИКА
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
ГЛАВА 3. СЕПИР И СОВРЕМЕННОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ1
Имя Сепира известно, пожалуй, всякому современному филологу. Сепир вошел в
первую десятку фигур, наиболее значимых для мировой лингвистики XX в. И вмес-
те с тем, отдавая дань почтения этому хрестоматийному гиганту научной мысли,
много ли знает современный отечественный филолог о нем и о его научной концеп-
ции? В русском переводе наиболее известна книга Э. Сепира «Язык», 1934, но она
давно уже стала библиографической редкостью и отсутствует даже в лингвистиче-
ских университетских библиотеках. Выдержки из двух статей общего плана (статья
«Язык» из «Энциклопедии социальных наук» и «Положение лингвистики как нау-
ки») приведены в «Истории языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях»,
часть II, М., 1965, составленной В. А. Звегинцевым [Звегинцев 1965]. И, наконец, в
«Новом в зарубежной лингвистике», вып. XVI, 1985, была опубликована статья
«Градуирование» [Сепир 1985]. Все эти работы входят, несомненно, в ядро сепиров-
ского научного наследия, но никоим образом его не исчерпывают. Достаточно ска-
зать, что издательство Mouton de Gruyter некоторое время назад предприняло из-
дание полного собрания сочинений Э'. Сепира (Collected works of Edward Sapir).
Оно будет состоять из 1 б томов объемом от 450 до 800 страниц каждый.
Предпринимаемое издание «Избранных трудов по языкознанию и культуроло-
гии» призвано предоставить возможность русскоязычному читателю ознакомиться
с многообразным научным творчеством Э. Сепира, охватывающим вопросы линг-
вистической теории, этнологии и истории культуры.
3.1. Краткие биографические данные о Сепире
Сепир родился 26 января 1884 г. в Германии в городе Лауэнбурге (Померания). Его
отец, Яков Сепир, эмигрировал в Америку в 1889 г. Он исполнял обязанности рав-
вина и кантора в нью-йоркских синагогах. Строгое религиозное воспитание с мно-
гочисленными запретами, казавшимися юному Сепиру ненужными и невыполни-
мыми, вызывали у него противодействие. Значительно больше его увлекали науч-
ные знания, музыка и литература. Победив в конкурсе, он получил пулитцеровскую
стипендию для прохождения начального четырехлетнего курса обучения в Колум-
бийском университете, который он завершил в двадцатилетием возрасте в 1904 г.
степенью бакалавра.
Решающее влияние на его дальнейшую судьбу оказало знакомство с крупней-
шим современным ему лингвистом и антропологом Францем Боасом. Сепир вспо-
минал впоследствии, что Боас производил впечатление человека, постигшего все
тайны языка. На каждое общее утверждение, казавшееся самоочевидной и оконча-
тельной истиной, Боас мог немедленно привести противоречащие примеры из из-
вестных ему индейских языков. Авторитет Боаса для Сепира в студенческие и по-
следующие годы был безусловным, он формировал его представления о том, что
лингвистические занятия должны основываться на конкретном знании разнообраз-
ных живых языков.
В 1905-1906 гг., еще будучи студентом Колумбийского университетеа, Сепир
проводит полевые лингво-культурологические исследования одного из диалектов
1 Опубликовано в качестве предисловия к изданию: Сепир Э. Избранные труды по язы-
кознанию и культурологии. М.: Прогресс. 1993: 5-22.
языка чинук-вишрам (штат Вашингтон), а также по языку такелма (штат Орегон).
Уже эти первые самостоятельные опыты убедили его учителя Боаса, что перед ним
серьезный, талантливый исследователь, способный к неординарному научному
анализу и пониманию весьма необычных способов языкового выражения. Не имея
постоянного места работы, в 1907 1908 гг. Сепир является временным сотрудником
Колумбийского университета, где проводит полевую лингвистическую работу сре-
ди индейцев яна. Затем, в 1909-1910 гг. он отправляется в Пенсильванский универ-
ситет, сперва как стипендиат, а затем как инструктор. Там он получает возмож-
ность для поездок в поле к индейцам юте и работает с информантом по языку пайу-
те. Это были годы становления научного мировоззрения и метода, невероятной
энергии, финансовых трудностей и больших надежд.
Параллельно с занятиями различными индейскими языками Сепир пишет и
защищает в Колумбийском университете в 1909 г. докторскую диссертацию, посвя-
щенную языку такелма.
В 1910 г. Сепир получает по рекомсдации Боаса место заведующего только что
созданного отделения антропологии в Геологической инспекции Национального
музея в Оттаве и переезжает в Канаду.
Двадцатншестилетний Сепир обретает наконец постоянное место жительства и
постоянную работу. Вскоре по приезде в Оттаву он женится, появляются дети
двое сыновей и дочь.
После бурной университетской жизни, разнообразных личностных контактов
пребывание в Оттаве, вдали от друзей и учителей, похоже на почетную ссылку. Ин-
теллектуальная изоляция в узком кругу музейных сотрудников, многочисленные
административные заботы — надо формировать коллектив сотрудников, строить
долгосрочную программу работы отделения, добиваться финансирования - все это
немалая плата за научную независимость. Но молодой Сепир полон энергии и пла-
нов. Он совершает длительные полевые выезды на остров Ванкувер к индейцам
нутка, собирает материалы по языкам сарси, тлингит, кутчин и ингалик. Сепира по
праву можно считать одним из крупнейших мастеров полевой работы. На его счету
14 экспедиций, описание 17 индейских языков, принадлежащих различным языко-
вым семьям, а также западноафриканский язык джабо (Jabo). Любовь к полевой
работе Сепир пронес через всю жизнь: за три года до своей смерти он планирует
использовать свой профессиональный отпуск для экспедиции в Китай, и этому вос-
препятствовало лишь резкое ухудшение его здоровья.
Канадский период занимает особое место в биографии Сепира. Это время тео-
ретических раздумий, формирования своего метода и своей теории. К этому перио-
ду, в частности, относится и его книга «Язык», которую он писал с лета 1920 г. по
апрель 1921 г. (существует легенда, опровергаемая некоторыми из его друзей, что
он написал «Язык» за два месяца). Впрочем, неважно, сколько времени потребова-
лось Сепиру, чтобы изложить свои обобщения о языке на бумаге, важно, что эта
книга сразу же привлекла к себе внимание мировой общественности и выдвинула
его в ряд ведущих теоретиков.
Вместе с тем Сепир не оставлял надежды на возвращение в Соединенные Шта-
ты. Одну из таких попыток еще в 1914 г. парировал Ф. Боас, писавший ему, что
«любые шаги такого рода будут серьезной ошибкой в вашей жизни» [Korner 1984:
175]. Но к середине двадцатых годов желание Сепира изменить образ жизни резко
усиливается. Благотворные следствия вынужденного одиночества исчерпаны, пер-
спективы развития антропологических исследований в Канаде после 1-й мировой
войны неблагоприятны, его научный вес неадекватен занимаемому им положению.
Наступает кризис и в семейной жизни. Долго и тяжело болеет его жена Флоренс
Делеон, которая умирает в 1924 г, Сепир обращается во многие ведущие американ-
ские университеты и в 1925 г. получает приглашение занять место ассоциированно-
го профессора социологии и антропологии в Чикагском университете.
В Чикаго Сепир с головой окунается в университетскую жизнь. Он, так долго
молчавший, получает восторженную и жаждущую его слушать аудиторию, благо-
дарных учеников. Сепир проявляет себя как блестящий учитель и лектор. Будучи не
только уникальным специалистом, но и талантливым популяризатором, Сепир мо-
жет выступать перед любой аудиторией. Д. Дженнес вспоминает (см. [Korner 1984:
11]), как он однажды наблюдал Сепира среди группы возбужденных детей и моло-
дежи от 6 до 20 лет, зачарованно слушавших его более часа. Сепир, держа в руках
три клочка бумаги — белый, черный и желтый, — рассказывал простым и ясным
языком, как это может лишь великий учитель, о природе человеческих рас.
Но Сепир умел владеть не только такой аудиторией. Один из его студентов
Д. Мандельбаум (который впоследствии издал том избранных произведений Сепи-
ра [Mandelbaum 1949]) так писал об учительском даре Сепира: «Студенты Сепира
испытывали подчас такой благоговейный трепет от безмерности его знаний и про-
ницательности его интеллекта, что они буквально цепенели в его присутствии.
Но как только они преодолевали свою застенчивость, они обнаруживали в Сепире
наставника, исполненного' самого искреннего сочувствия, и добрейшего из людей.
Если кто-либо из нас был способен в его присутствии предложить необычную идею
или свежее и значимое свидетельство необходимости пересмотра какого-либо тра-
диционного понятия, он всегда был готов, более того, полон страстного желания
обсудить эту идею и развить ее далее... Многие из постулатов, которые он так
наглядно формулировал в своих лекциях, он никогда не публиковал. Его прони-
цательный ум подобно искусному скальпелю мог проникать сквозь запутанные
хитросплетения внешней формы культуры и подбирать ключи к сути человеческо-
го поведения. Он мог объяснять ход своей мысли так ясно, таким блистательным
слогом, что мы сами чувствовали себя вместе с ним героями в мире идей» [Korner
1984: 25-26].
В 1927 г. Сепир становится полным профессором антропологии и общей линг-
вистики. Он находится в расцвете своих сил, и судьба благоволит ему. В 1926 г. он
вторично женился, и его жена (Джейн Мак-Кленаген) становится ему верной и на-
дежной спутницей до конца его дней. У них родится двое сыновей. Сепир становит-
ся знаменитостью, уже не он ищет места, а американские университеты ищут спосо-
бы привлечь его к себе. И в 1927 г. Сепир получает крайне соблазнительное и пер-
спективное предложение от Йельского университета, куда он переходит вместе с
большинством своих учеников и аспирантов.
Сепир по-прежнему много и продуктивно работает, постоянно расширяя круг
своих интересов. Он получает всеобщее официальное признание; он член многих
научных обществ, Президент Лингвистического общества Америки в 1931 г., Пре-
зидент Антропологического общества Америки в 1938 г., его избирают в Американ-
скую академию. Но нельзя сказать, что американская лингвистика в целом в полной
мере усвоила уроки Сепира и пошла по предложенному им пути. Как известно, в
30-50-х гт. в американской лингвистике господствующим направлением была так
называемая дескриптивная лингвистика, и появление книги Л. Блумфилда «Язык» в
1933 г. (см. [Блумфилд 1968]), несомненно, отодвинуло в тень одноименную книгу
Сепира2. Хотя историографы умалчивают об отношениях между этими двумя лиде-
1 Кстати, Блумфилд в свое время написал пространную и уважительную рецензию (The
classical weekly. Vol. 15, 1922: 142-143) на книгу Сепира, не лишенную, впрочем, выпадов про-
тив психологической и когнитивной ее направленности.
рами американской лингвистики, несомненно, что этнологическая и антропологи-
ческая ориентация сепировского взгляда на язык не получала должной поддержки.
Можно думать, что Сепир в конце своей жизни, находясь на вершинах внешнего
официального внимания и почитания, не мог себя не чувствовать внутренне одино-
ким. Вместе с тем Сепир далеко еще не исчерпал свой научный потенциал, но бо-
лезнь сердца подточила его здоровье и силы. После нескольких сердечных присту-
пов Сепир умер в возрасте 55 лет 4 февраля 1939 г. «Эдвард Сепир, — писала его
вдова в 1967 г., — умирал с ощущением, что ему удалось достичь важного рубежа.
В последние годы он стал, конечно, менее энергичным — задолго до того, как стало
ясно, что первопричиной была его болезнь. Во всяком случае, он отказался даже от
надежды преодолеть этот рубеж до того, как осознал факт, что он болен. Его рабо-
та с языками доставляла ему такое удовольствие, что он был способен сохранять
таким образом состояние “занятости”, но он глубоко ощущал, что умирает, не вы-
сказав до конца всего того, что он должен сказать» [Korner 1984: 192]. Возможно,
эти слова отражают печальную биографическую реальность, но гений Сепира со-
стоит как раз в том, что ему удалось о многом сказать так и та-
кое, что сказать человеку, владея доступными ему средства-
ми, казалось бы, абсолютно невозможно.
3.2. Широта интересов Сепира
Большую часть своей академической карьеры Сепир занимал должности по отделе-
нию антропологии, и это наложило особый отпечаток на все его научное мировоз-
зрение. Но главным делом его жизни был, несомненно, язык. Такая двойственность
научной деятельности Сепира обернулась в конечном счете великим благом, потому
что это позволило ему избежать распространенного соблазна профессионального
изоляционизма, сохраняло в нем способность и готовность к интегральному взгля-
ду на природу языка, который как объективная данность существует не сам для се-
бя, а в сокровенной связи со всеми проявлениями человеческого духа. Открытый,
незашоренный взгляд Сепира на язык естественно приводил его к размышлениям,
сближавшим его концепцию с идеями, находящимися на стыке смежных наук о че-
ловеке — этнологии, психологии, социологии, психиатрии, фольклористики, тео-
рии религии. Сепир удивительным образом сохранил в XX веке гуманистический
взгляд на мир. Широта его интересов простиралась и за пределы собственно науч-
ных сфер. Сепир превосходно музицировал и, более того, сочинял музыку. На про-
тяжении многих лет он также писал стихи. (Если свои музыкальные опыты он не
предавал широкой публичной огласке, то стихи он регулярно печатал в периодиче-
ских журнальных изданиях.)
Сепир написал более 200 работ, часть которых увидела свет лишь после его
смерти, а некоторые — до сих пор ждут своей первой публикации в полном собра-
нии сочинений. «Избранные труды», естественно, представляют собой скупую вы-
борку из научного наследия Сепира, но хочется надеяться, что это русское издание
дает некоторое представление о чрезвычайном разнообразии его интересов.
3.3. Основные труды Сепира
Значительное место в научном наследии Сепира занимает его книга «Язык. Введе-
ние в изучение речи». Для оценки «Языка» существенно понимать, кому эта книга
адресована. Ее чтение не предполагает глубокой профессиональной подготовки
читателя, и поэтому Сепир избегает строгой специальной терминологии, сложной
транскрипции и все проблемы излагает «с нуля», проходя вместе с читателем путь
от наблюдения очевидных языковых фактов до широчайших теоретических обоб-
щений. Но в то же время это никоим образом не учебник и не популяризация при-
нятой в науке точки зрения. Это изложение глубоко авторской позиции по фунда-
ментальным проблемам языкознания, новое слово о языке для современников Се-
пира, сочинение научное в высшем смысле этого слова. Более того, 70 лет, прошед-
шие со времени написания книги, практически не состарили ее. И сегодня она пред-
ставляет собой увлекательное чтение как для неофита, так и для искушенного про-
фессионала. Конечно, лингвистическая терминология за это время значительно
обогатилась, некоторые разделы науки, в частности фонология, проделали длин-
ный путь развития.
Несмотря на то что «Язык» — наиболее читаемое произведение Сепира в
лингвистическом мире, нельзя сказать, что концепция Сепира в полной мере вос-
принята, усвоена и ассимилирована наукой. Сепир проявил в «Языке» редчайшее
понимание нетленных лингвистических ценностей, которые не перестают быть та-
ковыми в зависимости от той или иной научной моды.
Рассуждая о сути языка в первой главе книги, Сепир значительное внимание
уделяет связи языка с мышлением. Для Сепира язык не есть набор формальных
средств, автономных от мыслительного процесса, это лишь две грани одного и того
же психического процесса. «Поток речи не только следует за внутренним содержа-
нием сознания, но он параллелен ему в самых различных условиях, начиная с таких
мыслительных состояний, которые вызваны вполне конкретными образами, и кон-
чая такими состояниями, при которых в фокусе внимания находятся исключительно
абстрактные значения и отношения между ними и которые обычно называются рас-
суждениями... Язык можно считать лишь внешней гранью мышления на наивыс-
шем, наиболее обобщенном уровне символического выражения... Язык не есть яр-
лык, заключительно налагаемый на уже готовую мысль...» [Сепир 1993: 36], «Язык
и шаблоны нашей мысли неразрывно между собой переплетены, они в некотором
смысле составляют одно и то же» [Сепир 1993: 193].
Идея параллельности мыслительной и языковой деятельности имеет основопо-
лагающее значение для понимания природы языка, но она и до сих пор, по сущест-
ву, игнорируется, и из нее не сделано соответствующих методологических и практи-
ческих выводов. Эта идея заново постулируется в недрах современной когнитивной
лингвистики.
Хотелось бы обратить также внимание на термин «грамматические процессы»,
активно используемый в главе IV. Он применяется Сепиром в связи с обсуждением
морфологической структуры слова, но интересно, что эта структура описывается не
в ее статике, а динамически. Хотя Сепир не акцентирует внимание на динамике
языка, но, по существу, он предвосхищает лингвистическую парадигму 60-70-х гг.
Не менее знаменательно его предвосхищение ностратической теории. Говоря об
историческом развитии языка и реконструкции праиндоевропейского языка, Сепир
между прочим отмечает: «...нет никакой причины полагать, что этот начальный
“индоевропейский” (или “арийский”) праязык... не был в свою очередь лишь одним
из ‘диалектов’ какой-то языковой группы, либо в значительной мере угасшей, либо
представленной в настоящее время языками, до того разошедшимися с нашими, что
мы, при наших ограниченных средствах, не можем установить их взаимное род-
ство» [Сепир 1993: 142].
Сепировский взгляд на язык органично уравновешивает синхронную и диа-
хронную стороны языка. Для него это не взаимоисключающие оси, а лишь два до-
3 Зак. 4080
полнительных угла рассмотрения одного и того же явления. Если быть более точ-
ным, то для Сепира существовала еще третья составляющая — типологическая.
И каждая из них в отдельности неполноценна без двух других. Именно самоочевид-
ность такого синтеза дала возможность Сепиру сформулировать понятие drift —
языкового дрейфа, которое было отмечено как новаторское еще его современника-
ми, ио впоследствии, по существу, не было ни опровергнуто, ни развито. Анализи-
руя феномен неизбежного исторического изменения языков, Сепир отделяет явле-
ния, легко поддающиеся этому процессу, от таких более медленно изменяющихся
характеристик, «которые продолжают объединять диалекты еще длительное время
после того, как тс превратились в совершенно отдельные языковые образования»
[Сепир 1993: 157]. Сепир констатирует: «Каждое слово, каждый грамматический
элемент, каждое выражение, каждый звук и каждая интонация постепенно меняет
свои очертания, подчиняясь незримому, но объективно существующему дрейфу,
составляющему суть жизни языка. Все с очевидностью говорит за то, что этому
дрейфу присуще некое постоянное направление» [Сепир 1993: 157]. Этот дрейф как
генетическая программа, заложенная в структуру языка, проявляет себя в независи-
мом однонаправленном изменении родственных языков: «Движущая сила такого
наиболее фундаментального, сформировавшегося еще в до-диалектальный период
дрейфа часто столь велика, что языки, уже давно разобщившиеся, проходят через те
же самые или поразительно схожие фазы развития» [Сепир 1993: 157-158]. Сепир
отрицает мистический характер этой скрытой в языке силы и выражает уверен-
ность, что в будущем она будет познана.
Сепира не оставляет мысль, что языковые изменения происходят не хаотич-
ным, случайным образом, а регулируются некоторым механизмом, тесно связанным
с внутренней структурой языка. Понять природу этого механизма невозможно, не
подобрав ключи к сути языковой структуры. В этих своих попытках Сепир высту-
пает как один из основателей современной типологии. Новую типологию он стро-
ит, отталкиваясь от неудач своих предшественников. Типология XIX в. — это клас-
сификация языков в области морфологической техники. Сепира не удовлетворяет
формальный и поверхностный характер этих классификаций: «Классификации эти
не столько охватывают известные нам языки, учитывая их особенности, сколько
втискивают их в свои узкие, негибкие рамки» [Сепир 1993: 118].
Стремясь «понять язык в его истинной сущности» [Сепир 1993: 120], Сепир не
уравнивает элементы языковой структуры — он последовательно проводит мысль,
что языковая структура устроена иерархически, в ней имеются более внешние, по-
верхностные и более глубинные элементы. Именно элементы второго типа в наи-
большей мере ответственны за формирование типа языковой структуры, и именно
эти элементы должны учитываться в типологических классификациях. И именно
поэтому Сепира не удовлетворяет «деление языков на изолирующие, аффиксальные
и символические» — «оно чересчур делает упор на внешнем, техническом выраже-
нии» [Сепир 1993: 130]. Кстати, показателен диахронический тест Сепира, помогаю-
щий отличить поверхностные характеристики языка от глубинных: «Языки нахо-
дятся в беспрерывном процессе изменения, но было бы вполне разумным предпо-
ложить, что они дольше сохраняют именно то, что является в их структуре наиболее
фундаментальным» [Сепир 1993: 136].
В основу своей классификации Сепир кладет семантический принцип. В главе V
он выделяет четыре типа грамматических значений: конкретные, деривационные,
конкретно-реляционные и чисто-реляционные, из которых два типа — полярные:
конкретные (предметы, действия, качества) и абстрактные / чисто-реляционные
(устанавливают связи между конкретными значениями, придавая высказыванию
законченную синтаксическую форму), а два занимают промежуточную позицию
между этими полюсами: деривационные (модифицируют конкретные значения) и
конкретно-реляционные (сохраняя большую конкретность, чем чисто-реляционные
значения, они указывают на отношения, выходящие за пределы того слова, к кото-
рому они непосредственно относятся). Принципиально важен для Сепира универса-
листский тезис, что конкретные и абстрактные значения выражаются в каждом
языке, а свое исчисление типов языков он строит на наличии/отсутствии промежу-
точных видов грамматических значений. Сепир при этом отчетливо осознает, что
выделенные им промежуточные типы довольно условны и не всегда конкретное
языковое значение можно отнести к тому или иному типу, но он сохраняет дискрет-
ность своей типологической классификации (в этом ее некоторая слабость). Сепир
обогащает свою четырехчленную классификацию независимыми параметрами по-
верхностной морфологической техники (изолирующая — агглютинативная — фу-
зионная — символическая; аналитическая — синтетическая — полисинтетическая),
благодаря чему она становится некоторым аналогом типологической шкалы, и на
этой шкале он размещает свои языковые примеры.
Взгляд Сепира на задачи лингвистического метода ярко демонстрирует сде-
ланное им попутное наблюдение, связанное с тем, что такие географически далекие
языки, как греческий и такелма, оказались соседствующими на его типологической
шкале. «Их сходство идет дальше обобщенных фактов, отмеченных в таблице. Мо-
жет также показаться, что языковые характеристики, о которых легко думать вне
всякой связи друг с другом, которые, казалось бы, с точки зрения теории никак
между собой не связаны, обнаруживают между тем тенденцию сгруппировываться
или двигаться вместе в кильватере некоего скрытого, но властно их контролирую-
щего импульса к форме, который управляет их дрейфом. Поэтому, если мы только
убедились в интуитивном сходстве двух данных языков, в присущем им обоим оди-
наковом внутреннем ощущении формы, нам не придется чересчур удивляться тому,
что каждый из них ищет и избегает одних и тех же направлений языкового разви-
тия. Мы в настоящее время еще весьма далеки от того, чтобы уметь точно опреде-
лить, в чем именно заключается это основополагающее чувство формы. Мы можем
в лучшем случае только смутно его ощущать и должны по большей части довольст-
воваться одной лишь констатацией его симптомов... Настанет, быть может, день,
когда мы будем в состоянии восстанавливать по этим симптомам стоящие за ними
великие основополагающие схемы» [Сепир 1993: 135]. Увы, самое большее, что мы
можем сделать через 70 лет, — это солидаризироваться с надеждами Сепира.
Хотя Сепир, естественно, не употребляет ходового ныне термина «универса-
лия», но он является, по существу, приверженцем универсалистского подхода к язы-
ку. Он убежден, что эти всеобщие языковые характеристики коренятся в содержа-
тельной стороне языка и в прагматических условиях его существования: «Внутрен-
нее содержание всех языков одно и то же — интуитивное знание опыта. Только
внешняя их форма разнообразна до бесконечности, ибо эта форма... не что иное,
как коллективное искусство мышления, искусство, свободное от несущественных
особенностей индивидуального чувства» [Сепир 1993: 193]. Далее, Сепир понимает
язык как взаимосвязанную систему уровней, в которой действуют глубокие импли-
кативные отношения между фундаментальными и внешними ее характеристиками.
Именно с этих позиций он рассматривает звуковую технику языка: «...раз звуки
речи существуют лишь постольку, поскольку они являются символическими но-
сителями существенных значений и пучков значений, почему бы мощному дрейфу
в сфере значений, а также ее постоянным характеристикам не оказывать поощ-
ряющего или сдерживающего влияния на направление фонетического дрейфа?
Я полагаю, что такого рода влияния могут быть вскрыты и что они заслужива-
ют гораздо более внимательного изучения, чем это делалось до сих пор» [Сепир
1993: 167].
Примечательно наблюдение Сепира над когнитивно-прагматической значи-
мостью префиксальной/суффиксальной альтернативы технического построения
словоформы: «Мне представляется, что есть психологически довольно существен-
ное отличие между языком, наперед устанавливающим формальный статус корне-
вого элемента, еще до того, как он назван... и таким языком, который начинает с
конкретного ядра слова, а статус этого ядра определяет рядом последующих огра-
ничений, каждое из коих урезывает в некоторой степени то общее, что предшеству-
ет» [Сепир 1993: 122].
Нет возможности отметить все те идеи данной книги, которые определяют сс-
пировскую концепцию языка и которые имеют основополагающее значение не
только для нынешнего этапа развития лингвистики, но и для ее будущего. Вообще
надо отметить, что Сепиру присущ дар предвидения новых горизонтов лингвистики
и формулирования гипотез, которые пока что не могут быть доказаны с помощью
имеющихся у нее средств. Отмечу еще только одно предположение, связанное с ре-
конструкцией исторического процесса формирования технических средств означи-
вания мысли. В связи со своей классификацией значений, в которой конкретные
(корневые) значения противопоставляются реляционным значениям, Сепир выска-
зывает мнение, что «все реальное содержание речи, заключающееся в потоке произ-
носимых гласных и согласных звуков, первоначально ограничено было сферой
конкретного; отношения не выражались первоначально посредством внешних
форм, но подразумевались и устанавливались при помощи линейного порядка и
ритма» [Сепир 1993: 112].
Хотя книга «Язык» посвящена в основном внутренней структуре языка, две
последние главы затрагивают антропологическую проблематику — о взаимоотно-
шении языков с расами и культурой, а также о языке как средстве литературы.
В связи с проблемой переводимое™ литературных произведений Сепир предлагает
различать «два различных вида или уровня искусства— обобщающее, внеязыковое
искусство, доступное передаче без ущерба средствами чужого языка, и специфиче-
ски языковое искусство, по существу не переводимое» [Сепир 1993: 196].
3.4. Общие проблемы языка в научном наследии Сепира
К проблематике книги «Язык» непосредственно примыкает ряд статей, написанных
Сепиром в более поздние годы, в которых он развивает идеи, впервые систематиче-
ски изложенные в «Языке».
Во-первых, это четыре работы, специально написанные для «Энциклопедии со-
циальных наук» (1933): «Символизм», «Коммуникация», «Диалект» и «Язык».
В статьях «Символизм» и «Коммуникация» рассматривается семиотическая при-
рода естественного языка в общем ряду других знаковых систем (всевозможные
типы сигнализации, жесты, церемониальные акты, этикет, математическая нотация
и т. п.). Сепир отличает референциальный (отсылочный) символизм от конденсаци-
онного (заместительного) символизма. Если первый тип связан с формальной рабо-
той сознания, то второй — со сферой бессознательного. В статье «Диалект» дается
авторское понимание этого термина, несколько отличающееся от нашей отече-
ственной традиции. В основе его лежит идея близкого родства и восхождение к еди-
ному до-диалектальному языку. Именно в этом контексте русский и белорусский
имеют для Сепира статус диалектов, а не языков.
Наиболее близка к монографическому «Языку» одноименная энциклопедиче-
ская статья. В этой статье Сепир дает чрезвычайно емкое изложение своей целост-
ной концепции языка как средостения всех поведенческих функций человека. Язык
«настолько глубоко коренится во всем человеческом поведении, что остается очень
немногое в функциональной стороне нашей сознательной деятельности, где язык не
принимал бы участия» [Сепир 1993: 231]. Не поняв язык, нельзя понять человека ни
в его психической, интеллектуальной и культурной и социальной сферах, ни в его
истории. Ряд мотивов книги «Язык» перелагается здесь Сепиром заново, в более
афористичной и завершенной форме, заметна и определенная эволюция взглядов
автора. Так, уделяя довольно значительное внимание функциям языка, Сепир при-
зывает не преувеличивать значимость его коммуникативной функции. «Более пра-
вильным представляется утверждение, что изначально язык является звуковой реа-
лизацией тенденции рассматривать явления действительности символически, что
именно это свойство сделало его удобным средством коммуникации и что в реаль-
ных обстоятельствах социального взаимодействия он приобрел те усложненные
и утонченные формы, в которых он нам известен ныне» [Сепир 1993: 231]. Сепир
упоминает также ряд производных функций языка — как фактора социализа-
ции (язык как символ социальной солидарности всех говорящих на данном языке),
как фактора унификации и одновременно развития индивидуальности, как спосо-
ба накопления и передачи культуры, как средства поддержания социального ком-
форта и т. д.
Кроме энциклопедических статей, к той же общелингвистической проблемати-
ке можно отнести ряд работ, написанных вскоре после издания книги «Язык».
В статье «Грамматист и его язык» (1924) Сепир упоминает о мыслительных процес-
сах, связанных с той областью психики, которая называется интуицией, и отсут-
ствие интереса у психологов к этой проблематике он связывает с тем обстоятель-
ством, что инструментом проникновения в эту сферу является язык — далекий от
них предмет. «Мы имеем все основания предполагать, — утверждает Сепир, — что
языки являются по существу культурными хранилищами обширных и самодоста-
точных сетей психических процессов, которые нам еЩе предстоит точно опреде-
лить» [Сепир 1993: 255]. Эта идея удивительным образом перекликается с современ-
ными попытками реконструкции когнитивных процессов по данным языковой дея-
тельности. Скептицизм Сепира относительно психологов тоже, к сожалению,
оправдывается — указанные попытки осуществлены в основном с лингвистическо-
го конца, хотя еще в 20-е гг. Сепир призывал объединить в этом направлении уси-
лия лингвистов, психологов и философов. В данной статье, в связи с рассуждениями
о несоизмеримости членения опыта в разных языках, высказывается также идея,
которая позже вошла в историю языкознания как гипотеза относительности Сепи-
ра—Уорфа, хотя идея лингвистической относительности формулируется самим Се-
пиром весьма осторожно (ее радикальный вариант принадлежит его ученику Уор-
фу). Статья «Статус лингвистики как науки» (1929) обращена к широкой научной
общественности (в основу ее положен доклад, прочитанный на совместной междис-
циплинарной конференции лингвистов, антропологов и популяризаторов научных
знаний в 1928 г.). В ней Сепир обосновывает тезис, что «языкознание одновремен-
но одна из самых сложных и одна из самых фундаментальных наук» [Сепир 1993:
263], — это как бы продолжение той концепции, которая была отражена в
предыдущей статье. Но здесь основное внимание уделяется междисциплинарным
связям лингвистики, поскольку «язык доказывает свою полезность как инстру-
мент познания (разрядка моя. — А. К.) в науках о человеке и в свою очередь
нуждается в этих науках, позволяющих пролить свет на его суть» [Сепир 1993: 260],
таких, как антропология, культурология, социология, психология, философия.
Предвидит Сепир и установление связей лингвистики с естественными науками.
Соотношение теоретического и описательного языкознания обсуждается Се-
пиром в статье «Отношение американистики к общем}' языкознанию», опублико-
ванной посмертно (1947). В ней Сепир настаивает на необходимости для каждого
профессионального лингвиста преодолевать эмпирическую ограниченность зна-
комства с какой-либо одной группой языков, ведущую к всевозможным типологи-
ческим предрассудкам и заблуждениям. Языки американских индейцев (и не только
они) в этом отношении «являются бесценным опытным полем для серьезных линг-
вистических размышлений» [Сепир 1993: 268]. Сепир указывает также на необычай-
ную плодотворность полевых исследований для начинающих лингвистов. «Попыт-
ки индуктивным путем определить состав фонетической системы или морфологии
языка совершенно иной структуры» [Сепир 1993: 269] наиболее эффективно воспи-
тывают правильный метод лингвистических исследований, которые «требуют од-
новременно и тонкого восприятия каждой конкретной формы выражения, и готов-
ности признать великое разнообразие возможных форм» [Сепир 1993: 251]. «Можно
даже пойти далеко и утверждать, что только лингвист, прошедший через такой
опыт, имеет реальные представления о том, что такое язык» [Сепир 1993: 269]. Это
очень серьезный урок Сепира-педагога, который неплохо было бы усвоить всем.
Исследованию возможного влияния среды обитания на язык посвящена статья
«Язык и среда» (1922), значительная часть которой имеет негативный характер. Се-
пир признает такого рода влияние только на содержательную сторону языка, в
основном на лексику.
Статья «Речь как черта личности» (1927) перебрасывает мостик между двумя
областями знания — лингвистикой в собственном смысле слова и антропологией.
Цель проведенного Сепиром исследования — уяснить, в какой мере и в какой фор-
ме специфическая неповторимость личности выражается в языке. Содержание же
данного, в какой-то мере уникального исследования — языковые средства в аспекте
социальном и индивидуальном. Социальный аспект Сепир последовательно разде-
ляет на два слоя — языковой (разделяемый всем сообществом говорящих на данном
языке людей) и групповой (характеризующий некоторую однородную социальную
группу). С позиций этой трехэлементной классификации Сепир проводит изыскан-
ный анализ вариативности таких элементов языковой формы, как голос, голосовая
динамика (включающая интонацию, ритм, плавность речи, темп), произношение
звуков, лексика и стиль. Здесь, как и во многих других областях, Сепир выступает
первопроходцем, причем первопроходцем без последователей. Тут он оказывается
впереди не только своего, но и нашего времени.
3.5. Проблемы фонологии
По свидетельству современников, Сепир в своих исследованиях индейских языков
проявил себя как блестящий фонетист, достигавший совершенного анализа самых
необычных звуковых систем, отличавшийся скрупулезной точностью записи звуча-
щей речи. Необходимость фиксации материала бесписьменных языков способство-
вала формированию фонологического подхода к анализу речи. Но у Сепира этот
подход не ограничился стихийным фонологизмом, а привел его к формулированию
основ фонологической теории и понятия фонемы. Образцом обоснования фоноло-
гической теории является его статья «Психологическая реальность фонем» (1933).
В отличие от тех лингвистов, для которых фонема — это только абстрактная науч-
ная сущность, точка пересечения отношений в системе, для Сепира это в то же вре-
мя психологическая реальность говорящего. «Многолетний опыт записи и анализа
бесписьменных индейских и африканских языков привел меня к убеждению, что не-
искушенный носитель языка слышит не фонетические элементы, а фонемы» [Сепир
1993: 300]. Статья представляет собой увлекательный протокол процесса исследова-
тельского анализа языковых данных с помощью привлечения интуиции информан-
та. Сепир убедительно показывает, что носитель языка использует не только фоно-
логический инвентарь единиц, но и их морфонологическую значимость. Сейчас,
конечно, никого уже не надо убеждать, что эти уровни анализа необходимы, но
трудно привести какую-либо другую работу, в которой сама процедура открытия
лингвистической истины описывалась бы так конкретно, просто и увлекательно.
В эпоху, когда психолингвистики как особой науки еще не существовало, Се-
пир провел интереснейший психолингвистический эксперимент по выявлению сим-
волических коннотаций между качеством гласных и смысловой оппозицией
«маленький/большой», установив, что гласные i — а соответствуют полюсам этой
шкалы. Это заключение сделано на основе анализа статистически достоверных
опытных данных по восприятию псевдослов — искусственных звуковых цепочек,
произносимых как слова английского языка. Описание исследования содержится в
статье «Об одном исследовании в области фонетического символизма» (1929).
Методика фонетической реконструкции исходной фонетической системы род-
ственных языков излагается в статье «Понятие фонетического закона» (1931). Сепир
использует данные проведенной Блумфилдом реконструкции консонантной си-
стемы алгонкинских языков и ведет читателя по лабиринтам лингвистического рас-
суждения, приводящего к открытию нетривиальной научной истины. Это эссе —
блестящий пример педагогического сочинения.
Наконец, работа «Глоттализованные проходные в навахо, нутка и квакиутль
(с замечанием об индоевропейском)» (1938) показывает Сепира как тончайшего ис-
следователя конкретной материи языка, выдающегося практика лингвистического
анализа. Статья в переводном варианте несколько сокращена за счет технических
деталей, но по ней видно, с какой любовью Сепир относился ко всякому языковому
факту и как много он мог за ним увидеть.
3.6. Морфосинтаксис и семантика
В наследии Сепира представлены также работы, касающиеся более высоких языко-
вых уровней, в частности морфосинтаксиса и семантики. Как известно, термин
«морфосинтаксис» появился недавно, и Сепир им не пользовался, но его статья
«Проблема именной инкорпорации в языках американских индейцев», написанная,
кстати, в типологическом ключе, посвящена одному из интереснейших явлений, на-
ходящихся на стыке морфологии и синтаксиса, — инкорпорации. Отталкиваясь от
узкого определения инкорпорации Крёбером как объединения в одном слове имен-
ного объекта и глагола, Сепир приводит богатый фактический материал, требую-
щий расширенного толкования этого явления — как «объединения именной основы
с глагольной, независимо от того, какова в ее логическом смысле синтаксическая
функция имени» [Сепир 1993: 361]. Данную статью объединяет с предыдущей при-
сущий Сепиру метод типологически значимых обобщений исходя из скрупулезного
анализа собственноручно добытых и сопоставленных данных. Этот метод, конечно,
чрезвычайно трудоемок, но зато он дает надежные результаты.
Интерес Сепира к семантике наблюдается еще в его книге «Язык». Вспомним,
что исходным пунктом его морфологической классификации языков была класси-
фикация грамматических значений. Там же он намечал программу будущих типо-
логических исследований конкретных разновидностей грамматических значений —
рода, падежа, числа, вида, времени, наклонения, способа получения информации
и т. д. [Сепир 1993: 107-108] (эта программа в наше время успешно претворяется
в жизнь). Но особенно усиливается семантическая ориентация Сепира в последнее
десятилетие его жизни (т. е. на фоне безраздельного господства дескриптивистской
моды). В «Избранные труды» включена его статья «Целостность» (1930), по духу
близкая к его поздней работе «Градуирование» (как уже говорилось, публико-
вавшейся в русском переводе). Эта работа — провозвестник того направления в
лингвистике, которое стало активно развиваться спустя три десятилетия. Сепир
преодолевает целую пропасть, отделяющую лингвистику формы от лингвистики
содержания. У него нет ни прецедента, ни терминологии, ни даже концептуальной
поддержки — дух захватывает, как он мог взяться за такое. Чтобы правильно оце-
нить эту работу, надо понимать, на каком пустыре Сепир ее создавал. Обладая ге-
ниальным даром ощущения языковой формы и разумного пользования тем, что
называют здравым смыслом, он достигает тончайшего анализа семантических про-
тивопоставлений в области значения 'объединение в целое’, ‘целостность’ (totality).
Неблагодарное занятие пересказывать эту работу, тем более что сейчас она требо-
вала бы перевода на язык современной семантики, более строгих формулировок,
тестирования адекватным языковым материалом и, видимо, определенных коррек-
тив. Но в этой работе в концентрированном виде проявился гений Сепира.
3.7. Американистика
По объему, несомненно, американистика составляет львиную долю научного твор-
чества Сепира. На русский язык переведены лишь некоторые из его работ, имеющие
не только специальную, но и общелингвистическую значимость. В первую очередь
следует упомянуть широко известную работу, в которой он подводит итоги сво-
их многолетних размышлений о генетической классификации индейских языков
(«Языки Центральной и Северной Америки» (1929)). Эта статья обосновывает его
гипотезу, высказанную на одной странице в статье [Sapir 1921]. По этой гипотезе
число языковых семей в Северной Америке сокращается с 55 (как было в предше-
ствующей классификации) до 6. Несмотря на имевшиеся критические высказывания
в адрес гипотезы Сепира, эта классификация остается до сих пор хрестоматийно
известной. Сепир собирался распространить свою классификацию на Южную Аме-
рику, но скудость сведений о многих языках не позволила ему это сделать.
Статья «Некоторые внутриязыковые свидетельства северного происхождения
индейцев навахо» (1936) есть изящное приложение методики, изложенной Сепиром
ранее в работе о временной перспективе (см. ниже). В качестве исходного объекта
рассуждения берутся четыре слова. Их детальный лингвистический, культурологи-
ческий, этимологический и сравнительно-исторический анализ доказывают, что в
языке сохранились вещественные следы пребывания индейцев навахо на другой
территории.
Статья «Аномальные речевые приемы в нутка» (1915) дает представление о
раннем Сепире: языковой материал был собран им в 1910 г. Эта статья производит
впечатление экзотичностью языкового материала. Сепир анализирует грамматиче-
ские значения, связанные с указаниями на социальное положение, возраст, пол и
многие другие характеристики (карлики, горбуны, левши, трусы) слушающего или
лица, являющегося предметом речи. Параллельно он указывает на весьма специфи-
ческие формальные приемы выражения этих значений (например, консонантные за-
мены). Характерно, что даже в этой дескриптивной по существу статье Сепир стре-
мится к объяснению необычных феноменов, выявлению их исторических истоков и
первичной мотивации.
По экзотичности языкового материала к этой работе примыкает статья
«Мужской и женский варианты речи в языке яна» (1929), в которой описываются
многообразные различия между речью мужчин и женщин. В целом, обобщая кон-
кретные фонетические альтернации, женская речь выступает как редуцированная
форма мужской. Сепир высказывает допущение, что «возможно, редуцированные
женские формы являются условными символами менее центрального или менее ри-
туально значимого статуса женщин в обществе» [Сепир 1993: 461].
3.8. Культурология
В совершенно новой ипостаси открывается Сепир в статьях, связанных с проблема-
ми культуры, социума и личности. Статья «Культура, подлинная и мнимая» (1924)
написана в публицистическом духе скептицизма по отношению к высшим достиже-
ниям культуры, якобы воплощенным в американском образе жизни, но по содержа-
нию она значительно шире: В ней рассматриваются различные трактовки термина
«культура» и связанные с ними коннотации. Противопоставляя подлинную культу-
ру мнимой, Сепир исходит из того, что «подлинная культура не является с необхо-
димостью ни высокой, ни низкой; она всего лишь по природе своей гармонична,
уравновешенна и самодостаточна, и в этом — ее неотъемлемые свойства» [Сепир
1993: 473]. Статья проникнута гуманизмом, пониманием непреходящих человече-
ских ценностей, верой в совершенствование духовного «я».
Отдельное место в творчестве Сепира занимает монографическое исследование
«Временная перспектива в культуре коренного населения Америки: опыт методоло-
гии» (1916). Это первое крупное научное произведение Сепира, получившее отклик
в научном мире. В этом труде Сепир систематизировал всевозможные методики ре-
конструкции ранних культурных состояний общества. Значительное место занимает
анализ собственно лингвистической техники такой реконструкции.
Статьи «Обычай» и «Личность» были написаны для «Энциклопедии социаль-
ных наук» (1934), как и упоминавшиеся ранее статьи по общим вопросам языка.
Проблема личности (personality) глубоко волновала Сепира, он многократно воз-
вращается в своих работах к оппозиции «индивидуальное/ социальное». Эта оппо-
зиция затрагивается им и в статьях «Нужна ли нам суперорганика» (1917) и
«Бессознательные стереотипы поведения в обществе» (1927). Но в центре внимания
последней статьи — бессознательное структурирование языкового поведения. Хотя
все поведенческие стереотипы приобретаются каждым человеком в процессе его
индивидуального опыта, они «в их окончательном виде разнятся от индивида к ин-
дивиду (а часто и от поколения к поколению) самым минимальным образом»
[Сепир 1993: 604].
Генезису первобытных обществ, их социального устройства и культурных си-
стем посвящена статья «Антропология и социология» (1927).
3.9. Значение Сепира для современной лингвистики
Краткий обзор наиболее доступных русскоязычному читателю статей показывает,
сколь разнообразно научное творчество Сепира, сколь фундаментальны его резуль-
таты, сколь во многих областях он оказался первооткрывателем. Более того, для
нас Сепир являет собой такой тип ученого, который сегодня, в эпоху торжества уз-
кой специализации, уже почти немыслим. В Сепире поражает его способность охва-
тить явление целиком, сохранив все существенные для него живые связи, не обеднив
и не извратив его. И при этом не скользить по внешней поверхности явления, а про-
никать в самые сокровенные его глубины, десятикратно усиливая рациональное
знание могучей интуицией. Не быть рабом догмы, а следовать естественным путем,
повторяющим структуру самого явления. Энциклопедизм Сепира проистекает не из
желания количественных нагромождений, а из сути изучаемого им объекта — язы-
ка. Все, с чем связан язык, то есть все то, что предопределяет его бытие, и все то, что
предопределяет язык своим бытием, — все это интересно и важно Сепиру. Испив из
освежающего родника многомерной сепировской мысли, лишний раз убеждаешься
в порочности тех перегородок, усердным расставлением которых прославилась
наука XX века, и укрепляешься в вере, что когда-то эти перегородки падут.
Дитя ли Сепир своего времени? Если бы это было так, то следовало бы ожи-
дать последовательного развития его идей, а, как мы видели, это далеко не так.
Создается впечатление, что Сепир приходит к нам не столько из прошлого, сколько
из будущего, и его общечеловеческий взгляд на язык — это намек на то, к какому
рубежу лингвистике еще предстоит подойти.
ГЛАВА 4. ИЗ ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ
50-70-х ГОДОВ'
В начале 90-х годов начался активный процесс возвращения в нашу культуру имен,
на которых долгие годы лежала печать запрета: А. Тарковский, И. Бродский, В. Не-
красов, А. Галич, А. Солженицын... У каждого из этих людей свои конкретные об-
стоятельства, предшествующие их отъезду за рубеж, своя «закордонная» судьба. Но
с каждым из этих имен связан большой личный вклад в нашу отечественную куль-
туру, отказ от которого весьма дорого нам стоил. Сейчас очевидно, что причины,
приведшие к изгнанию таких ярких творческих индивидуальностей, коренились
в той застойной среде, где господствовавшая иерархия ценностей была уродливо
искажена и в значительной степени являлась перевернутым с ног на голову отобра-
жением иерархии ценностей подлинных. Те, кому по праву должны были бы предо-
ставляться элементарные, по принятым во всем мире «санитарным» нормам, усло-
вия для их деятельности — в первую очередь для блага нашего общества, — зача-
стую находились в бесправном, унизительном положении, лишались необходимых
условий для своего профессионального существования.
Такая ситуация имела место не только в области литературы и искусства, она
также процветала и в науке, в частности, в языкознании. В свое время потребо-
вались десятилетия, чтобы вернуть на Родину имена Р. Якобсона и Н. Трубецко-
го, составляющих ныне гордость нашей науки, восстановить доброе имя Е. По-
ливанова. Не меньшее сопротивление надо преодолеть для того, чтобы сломать
устоявшиеся в эпоху застоя стереотипы и честно оценить тот урон, который понес-
ло советское языкознание в 60-70-е годы. Никоим образом не претендуя на выпол-
нение этой задачи, я хочу обратиться лишь к одной личности, но личности очень
значительной в нашем языкознании. Я имею в виду Игоря Александровича Мель-
чука, с 1976 года как бы переставшего существовать в официальной советской
науке о языке.
Необыкновенная одаренность И. А. Мельчука была очевидна еще с его студен-
ческих лет. Блестяще окончив филологический факультет МГУ в 1955 году, он,
несмотря на настойчивые рекомендации, не был принят в аспирантуру. Я помню
пламенное выступление его научного руководителя В. В. Иванова на одном из об-
щефакультетских собраний, осудившего эту вопиющую акцию администрации (в
1957 году и сам В. В. Иванов был уволен с факультета за то, что отказался участво-
вать в травле Б. Пастернака).
И тем не менее тогда И. А. Мельчуку в главном повезло: начало его научной
деятельности совпало с началом «оттепели», с периодом пробуждения отечествен-
ного языкознания от многолетнего марровского и послемарровского дурмана, с
восстановлением в науке права на поиск научной истины, а не поклонение из-
бранным классикам, с открытием государственных границ и свободного доступа к
зарубежной научной мысли, со сменой научной парадигмы и возникновением но-
вых теоретических направлений.
1 Глава основана на двух публикациях: Кибрик Л. Е. Из истории советского языкозна-
ния 60 70-х годов (о наших достижениях и потерях)//Clas A. (ed.). Le mot, les mots, les bon
mots. Montreal: Les Presses de I’Univesite de Montreal 1992: 15-19; Кибрик A. E. Двадцать лет
спустя//Вступительная статья к: И. А. Мельчук. Курс общей морфологии. Т. 1. М. — Вена:
ЯРК. 1997: VX1.
Мельчук относится к той категории людей-первопроходцев, которые ставят
перед собой невыполнимые цели, и поэтому совершенно закономерно, что в самом
начале своей научной карьеры он занялся областью, до того времени неслыхан-
ной, — машинным переводом. Тогда это была первая попытка проверить на прак-
тике силу лингвистической теории, но это была terra incognita, неизведанная терри-
тория: все надо было начинать с нуля, здесь не существовало ни традиций, ни авто-
ритетов. Мельчук не был одинок в этом авантюристическом предприятии, но в
отличие от многих, бросившихся в этот лингвистический Клондайк, он вернулся
оттуда с бесценным багажом — пониманием того, какой должна быть лингвистиче-
ская теория, сопоставимая с поставленной задачей, и с программой построения та-
кой теории. Надо помнить, что в то время у многих разработчиков существовало
убеждение, что машинный перевод — задача в значительной мере техническая, за-
висящая от параметров ЭВМ и искусства программирования. Для Мельчука же с
самого начала было очевидно, что занятия машинным переводом наощупь, без со-
ответствующей теоретической базы, беспомощны и бесперспективны.
В то же время тогдашняя общая теория языка была совершенно не готова,
по ее уровню точности, эксплицитности и формализованное™, к удовлетворе-
нию насущных нужд машинного перевода и других прикладных направлений.
В этой парадоксальной ситуации несоответствия между «спросом и предложением»
И. А. Мельчук был одним из тех, кто первоочередной задачей прикладных исследо-
ваний считал кардинальную перестройку всего стиля лингвистического мышления
и разработку такой общей теории, которая удовлетворяла бы современным требо-
ваниям.
Сейчас трудно поверить, как стремителен был научный рост И. А. Мельчука.
Уже к концу 50-х годов он становится ведущим исследователем в области машинно-
го перевода, математизации лингвистических знаний, развития точных методов ис-
следования (см., например, написанные им главы «О некоторых типах языковых
значений» и «Машинный перевод и лингвистика» (см. [Мельчук 1961 а—б]) в книге
«О точных методах исследования языка»). Этапной является его книга «Автомати-
ческий синтаксический анализ. Т. 1. Общие принципы. Внутрисегментный синтак-
сический анализ» ([Мельчук 1964]). В этой работе не только продемонстрирована
органическая связь прикладных задач с общей теорией языка, но и сделан важный
шаг в формализации морфологии и синтаксиса русского языка. К этому же периоду
относятся его блестящие работы по общей лингвистике «О терминах “устойчи-
вость" и “идиоматичность"» ([Мельчук I960]) и «О “внутренней флексии” в индоев-
ропейских и семитских языках» ([Мельчук 1963]), являющиеся образцом уточнения
традиционных лингвистических понятий. К этому направлению я отнес бы также
небольшую, но очень глубокую заметку «О синтаксическом нуле» ([Мельчук 19746])
и программную работу «Опыт разработки фрагмента системы понятий и терминов
для морфологии (к формализации языка лингвистики)» ([Мельчук 1975]).
В 1963 году заметным событием научной жизни явилась защита И. А. Мель-
чуком кандидатской диссертации. Обычная рутинная академическая процедура
превратилась в захватывающее зрелище. Конференц-зал Института русского языка
был переполнен и страстно «болел» за соискателя. Сама диссертация имела весьма
необычный для тех времен вид. Вместо переплетенного в коленкор машинописного
сочинения — папочка, в которой было сброшюровано полтора десятка опублико-
ванных статей. Научный руководитель (Вячеслав Всеволодович Иванов), отмечая
неординарность ситуации, признал, что он скорее учился у соискателя, чем руково-
дил им, а оппоненты А. А. Холодович и А. А. Ляпунов (авторитетнейшие фигуры в
научном мире) констатировали, что за любую из включенных в папку статей можно
без колебаний присудить степень кандидата наук, а в совокупности их вклад в нау-
ку столь значителен, что их автор заслуживает присуждения докторской степени.
Формальное препятствие (отсутствие трех оппонентов) вызвался снять Р. И. Аване-
сов (корифей русистики, один из создателей Московской фонологической школы),
готовый немедленно выступить в этой роли. Конечно, сам виновник возникшего
замешательства не промолчал, а громогласно заявил в присущей ему манере, что он
надеется, что совет присудит ему 170 рублей в месяц, а на 300 он не претендует.
Если бы решение зависело от большинства присутствовавших в зале, то спра-
ведливость восторжествовала бы и все было бы как в русской сказке. Но ученые
мужи не торопились пополнить свою компанию докторов таким беспокойным кол-
легой, и все увязло в процедурных сложностях. Мельчуку пообещали скорую новую
защиту после выхода в свет его новой книги.
Докторская степень И. А. Мельчуку никогда впоследствии не присуждалась и
вопрос об этом не ставился.
Исследования И. А. Мельчука в области машинного перевода и поиски обоб-
щающей их научной теории привели его к идее о необходимости дополнения стати-
ческих моделей языка новым классом — действующими моделями, воспроизводя-
щими языковую деятельность человека. Надо сказать, что эта идея была поистине
революционной и не имела в те годы аналогов в мировой науке. Она значительно
опережала теорию трансформационной порождающей грамматики (завоевавшей к
тому времени чрезвычайную популярность на Западе), поскольку порождающая
грамматика, как неоднократно подчеркивал ее создатель Н. Хомский, ничего в дей-
ствительности не порождает и не связана непосредственно с языковой деятель-
ностью (performance), она лишь приписывает языковым выражениям их структур-
ные характеристики.
К концу 60-х годов Мельчуком была создана и довольно детально проработа-
на многоуровневая динамическая модель языка, известная как модель «Смысл —
Текст». Это, без преувеличения, было не только личное достижение автора, но и
вообще выход отечественного языкознания на передовые рубежи мировой лингви-
стики, причем не по частному, а по самому кардинальному вопросу. Отдельные
компоненты этой теории появились в многочисленных фрагментарных публикаци-
ях Мельчука. Научной общественности они были также известны из его устных,
часто довольно развернутых выступлений. Продолжая оставаться рядовым науч-
ным сотрудником Института языкознания, Мельчук фактически становился нефор-
мальным лидером для многочисленных искателей новых путей в науке о языке.
Этому содействовали и его способности народного трибуна, непревзойденного ора-
тора, без труда воспламеняющего аудиторию своей убежденностью и страстным
отношением к предмету научной мысли. Несомненно, наряду с прочими обстоя-
тельствами той эпохи, харизма Мельчука в значительной степени содействовала
активной лингвистической научной жизни в Москве, когда многое становилось из-
вестным в результате непринужденного устного общения, а зачастую и рождалось в
процессе этого общения. Сейчас об этом приходится только ностальгически вспо-
минать.
Однако при таком весомом вкладе в реальный научный процесс Мельчук не
только не имел никаких административных рычагов для воздействия на него, но
напротив, его академическое положение продолжало оставаться весьма заурядным
и в некоторых важнейших для ученого вопросах незащищенным. «Бум» вокруг
Мельчука не мог не вызывать настороженного и неодобрительного отношения у
научного официоза. Все с большим трудом давались публикации. На издание вы-
шеупомянутого «Опыта» ушло шесть лет. Уникальные исследования по созданию
новаторского толково-комбинаторного словаря Мельчук вынужден был публико-
вать в основном в препринтах Института русского языка тиражом в полторы сотни
экземпляров (и то лишь благодаря уникальным организаторским способностям
большого друга и ценителя таланта Мельчука — В. Ю, Розенцвейга). Лишь в руко-
писном варианте ходила по Москве довольно объемная машинописная рукопись
«Курс общей морфологии»2. На ее публикацию не было совершенно никаких пер-
спектив. Мельчук был лишен возможности преподавать в столичных вузах, хотя
ему, как никому другому, было что сказать научной молодежи. Стыдно призна-
ваться, но мне приходилось изловчаться, чтобы те, кто излишне радели об идеоло-
гической чистоте студенческой молодежи, не знали об участии И. А. Мельчука в
наших факультетских экспедициях на Камчатку.
Такие сложности «научного быта», разумеется, испытывал не один Мельчук.
Но в отношении его это было особенно несправедливо и, по большому счету, пре-
ступно.
Будучи Личностью, Мельчук не мог безучастно относиться также и ко всем
тогдашним порокам и уродствам общественной и научной жизни, не в состоянии он
также был ни абстрагироваться от них, ни приспособиться к ним, и нередко зани-
мал такую гражданскую позицию, которая резко расходилась с официально приня-
той нормой поведения. К середине 70-х годов конфликт Личности и Системы со-
зрел, было ясно, что вместе им не ужиться, но Мельчук сам не стал хлопать дверью
и все сделал для того, чтобы Система показала свое истинное лицо. И она его пока-
зала. В марте 1976 года И. А. Мельчук был уволен с работы с формулировкой... как
«несоответствующий занимаемой должности». Комизм ситуации состоял в том, что
в некотором смысле формулировка была правильной: занимаемая им должность
действительно не соответствовала его реальному месту в науке. Но тут было не до
шуток. Система дверь-таки захлопнула. (Сейчас всем очевидна вздорность реально-
го повода для тогдашнего увольнения: акции протеста Мельчука против политиче-
ских репрессий в отношении А. Д. Сахарова и С. А. Ковалева, но тогда это счита-
лось страшным преступлением против советского общества.)
В этой печальной истории две пострадавшие стороны: Игорь Александрович
Мельчук и наша лингвистическая наука. Что касается самого Мельчука, то, эмиг-
рировав на Запад и получив место профессора Монреальского университета, он
получил и доступ ко всей мировой научной литературе, и общение со студенческой
аудиторией, и возможности публиковаться, и возможность объездить весь белый
свет, — то есть то, что составляет нормальные условия существования ученого.
А наша лингвистическая наука? Основная тяжесть удара пала на нее: одно из
ее важнейших направлений лишилось лидера и само было переведено на полуле-
гальное положение (достаточно вспомнить цензурный запрет на цитирование и во-
обще упоминание имени И. А. Мельчука и санкции к тем, кто этот запрет пытался
обходить). Хотя модель «Смысл — Текст» в той или иной степени оставалась для
многих отправной точкой, ориентиром, более того — камертоном в самых разно-
образных лингвистических занятиях, а у этой модели имелись и непосредственные
продолжатели, и хотя ее автор продолжал плодотворную деятельность за рубежом,
тем не менее естественный ход развития этой модели и нашей отечественной линг-
вистики в целом был в значительной степени подорван. И дело не только в этой мо-
дели — просто личное присутствие Мельчука было важным мобилизующим и орга-
низующим фактором в научном процессе.
2 И. А. Мельчук продолжал работать над этой книгой за рубежом около 20 лет и в ко-
нечном итоге издал ее на французском языке [Mel’cuk 1993-1997]. Она вернулась на родину в
русском переводе в 1997 г. [Мельчук 1997-2001].
Говоря сегодня об этой модели, следует иметь в виду, что ее контуры были
практически определены более тридцати лет назад («Работа над книгой, — писал
автор в предисловии к названной книге, — была в основном закончена в 1968 году»
[Мельчук 1974а: 7]). Что значат тридцать лет при нынешнем стремительном разви-
тии науки?
Было бы неправильно ныне догматически канонизировать эту теорию. Многое
в ней требует переосмысления и переориентации в рамках тех новых перспектив,
которые открылись лингвистике за этот период (см. подробнее раздел 1.2). И я глу-
боко убежден, что ее автор был бы одним из самых дерзких ее реформаторов, если
бы его научная деятельность развивалась естественно и дополнялась бы естествен-
ной преемственностью. Как мне кажется, наиболее существенным ограничением
модели «Смысл — Текст» является принятие уровня смысла (смыслового представ-
ления), наряду с уровнем текста (языковой формы), исходной/конечной точкой
языковой деятельности, поскольку смысл, так же как и языковая форма, создается в
процессе этой деятельности3. Я думаю, что это ограничение не являлось заблужде-
нием И. А. Мельчука, а было им прямо оговорено: «Целый ряд... узловых понятий
очерчен лишь приблизительно, “в рабочем порядке”... Состояние соответствующих
разделов [семантики и синтаксиса. — А. /<] нашей науки таково, что во многих слу-
чаях оно не позволяет опереться на имеющиеся результаты: возводить же весь необ-
ходимый фундамент самостоятельно — дело явно безнадежное, и автор нередко
был вынужден прибегать к недостаточно обоснованным решениям, временный ха-
рактер которых он сам вполне сознавал» [Мельчук 1974а: 6-7]. Как бы то ни было,
призыв к ориентации на создание действующих моделей языка, подкрепленный яр-
ким конкретным примером в виде модели «Смысл — Текст», продолжает быть весь-
ма актуальным — никакой другой интегральной модели за эти тридцать лет не бы-
ло, в сущности, создано. В то же время дрейф в сторону такой научной парадигмы
(в значительной степени неосознанный) в мировой науке несомненно происходит.
Ныне можно считать описываемый фрагмент истории отечественного языко-
знания ее окончательно перевернутой страницей. Что касается И. А. Мельчука, то
его многотомное произведение «Курс общей морфологии» переведено на русский
язык и с 1997 г. том за томом выходит из печати (см. [Мельчук 1997-2001]). Однако
последствия этой истории навсегда останутся шрамом в нашей памяти.
В целом же с горечью приходится оценить события середины 70-х гг. как си-
туацию упущенных возможностей и извлечь из этого необходимые уроки. Так, не-
обходимо очистить нашу ближайшую историю от тех запретных зон. которые в ней
были за эти годы созданы (достаточно вспомнить запрет на цитирование и санкции
к тем, кто этот запрет пытался обходить), восстановить историческую справедли-
вость и вернуть в нашу науку славные имена и дела тех соотечественников, которые
этого заслужили, обеспечить подлинную преемственность развития лингвистиче-
ских исследований, учитывающую все достижения науки, как отечественной, так и
мировой. Необходимо также создание гарантий, обеспечивающих стабильность
нормальных условий для естественного развития лингвистики, когда приоритет
определяется новизной и глубиной творческой мысли, а не должностным или воз-
растным цензом.
3 Ср. актуальные в этом отношении высказывания Э. Сепира, цитируемые в главе 3.
ГЛАВА 5. ИЗ ИСТОРИИ КАФЕДРЫ И ОТДЕЛЕНИЯ
СТРУКТУРНОЙ / ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ
И ПРИКЛАДНОЙ ЛИНГВИСТИКИ
(ОСИПЛ I ОТПИЛ): 1960-2002'
Успехи всякой национальной науки в определенной степени зависят от того, как
обеспечивается подготовка новых научных кадров. В области вузовского лингви-
стического образования в 1960 г. произошло знаменательное событие: на филоло-
гическом факультете МГУ было создано специальное отделение, предназначенное
для подготовки профессиональных лингвистов. Это была революция в филологи-
ческом образовании: до того времени лингвистика была не более чем специализа-
цией в области филологии. Настоящая глава посвящена истории этого отделения,
являющейся частичкой истории отечественной лингвистики. Многие выпускники
отделения ныне успешно работают в самых различных областях языкознания, и в
их успехах имеется доля участия того отделения, которое они кончили.
5.1. Создание отделения и кафедры
Отделение теоретической и прикладной лингвистики — сравнительно молодое на
факультете. Первый набор на него был проведен в 1960 г. На него было зачислено
13 человек, из которых четверо были переведены со старших курсов других от-
делений1 2.
Появление нового отделения на филологическом факультете МГУ нельзя счи-
тать лишь результатом удачного стечения обстоятельств. Весь предшествующий,
примерно пятилетний, период развития советского языкознания проходил в усло-
виях небывалого интеллектуального и эмоционального подъема, безусловно вы-
званного потеплением политического климата в СССР (названным с легкой руки
И. Эренбурга «оттепелью»). Действительно, произошла обвальная смена идеологи-
ческих оценок ранее шельмовавшихся и преследовавшихся новейших областей зна-
ния (таких как кибернетика, генетика и т. п.), пал, во всяком случае в области науч-
ной информации, железный занавес, была открыта доселе запретная «буржуазная»
1 Уточненный вариант статьи: Кибрик А. Е. Кафедра и отделение теоретической и при-
кладной лингвистики//Филологический факультет Московского университета: Очерки исто-
рии. М.: Изд. МГУ. 2001: 349-372.
2 Я в это время перешел на 5 курс филологического факультета и получил разрешение
посещать занятия по математике вольнослушателем (наличие курса математики па таком
гуманитарном факультете, как филологический, в то время было очень экзотическим и ради-
кально ломало представления о том, что входит в базовые знания профессионального линг-
виста, каковым я хотел стать). По окончании факультета я был зачислен (старшим лаборан-
том) в лабораторию экспериментальной фонетики (см. о ней ниже) при только что сформи-
рованной кафедре структурной и прикладной лингвистики, и работаю на этой кафедре по
настоящее время. Поэтому я являюсь очевидцем практически всей ее истории и в данном
очерке опираюсь в первую очередь на свои собственные наблюдения и оценки. (Сущест-
венную помощь в написании очерка оказал также архив проф. В. А. Звегинцева, сохранен-
ный и любезно предоставленный его дочерью, выпускницей ОСИПЛа Ольгой Владимиров-
ной Звегинцевой.) Разумеется, я не все помню документально точно, не исключены также не-
которые диспропорции, связанные с моей субъективной оценкой важности тех или иных со-
бытий и фактов.
лингвистика, развивавшаяся последние 30 лет под девизом структурного метода и
доказавшая свою жизнеспособность и продуктивность, а отнюдь не загнивание, и
было обнаружено, что передовому отряду языкознания — по самооценке советских
языковедов — нужно по крайней мере заново сориентироваться, где же на самом
деле находится соответствующий ему передний край науки.
Специфика тогдашнего момента переоценки «лингвистических ценностей» со-
стояла в том, что по независимым причинам он совпал с первыми попытками при-
менения компьютеров для обработки языковой информации (в 1954 г. в США была
проведена сенсационная первая демонстрация машинного перевода), что открывало
совершенно новые, многообещающие перспективы приложения лингвистических
знаний и диктовало новые требования к содержанию этих знаний и к форме их
представления. В этой ситуации накопленный западной лингвистикой опыт струк-
турного моделирования языка приобретал не только теоретическую, но и приклад-
ную значимость, так как именно структурная лингвистика достигла ощутимых
успехов в формализации языка.
Все эти обстоятельства благоприятствовали привлечению внимания широкой
лингвистической общественности к структурной и прикладной лингвистике. В вос-
поминаниях профессора В. А. Успенского3 хорошо передана атмосфера того време-
ни и отражен размах нового лингвистического движения. В 1956 г. на филологи-
ческом факультете МГУ открывается семинар по математической лингвистике (под
руководством В. В. Иванова и В. А. Успенского), а в Институте языкознания — сек-
тор прикладной лингвистики (под руководством А. А. Реформатского), в 1957 —
Объединение по машинному переводу и Лаборатория машинного перевода при
МГПИИЯ (под руководством В. Ю. Розенцвейга), в 1958 г. проходит первая Всесо-
юзная конференция по машинному переводу (Москва), в 1959 — первое Всесоюзное
совещение по математической лингвистике (Ленинград), в 1960 — Межвузовская
конференция по вопросам прикладной лингвистики (Черновцы). Эти конференции
собирают невиданное количество участников (до пятисот человек), подавляющее
большинство которых — новички в новой области, но исполнены большого энту-
зиазма и желания ее развивать4.
Совершенно очевидно, что господствовавшая в то время система высшего об-
разования не давала и не была готова давать соответствующую подготовку науч-
ных кадров в этой бурно развивающейся области, и необходима была ее структур-
ная перестройка. Таковы объективные предпосылки возникновения ОСИПЛа.
Следует отметить также и субъективные факторы. Несмотря на актуальность
создания соответствующего учебного отделения в ведущем вузе Москвы, я, зная
тогдашний состав профессуры филологического факультета и его руководства, до
сих пор не могу уразуметь, как они могли способствовать столь существенной лом-
ке структуры факультета и его основополагающих ценностей. Решающую роль в
открытии отделения сыграли, как это обычно бывает, личности.
Во-первых, это Владимир Андреевич 3 в ег и н ц ев, руководитель как
кафедры, так и отделения с момента их основания. В. А. Звегинцев не был вдохно-
вителем и активным участником всесоюзного структурно-прикладного движения, и,
как мне кажется, первое время это обстоятельство вызывало по отношению к нему
настороженное отношение в структуралистских кругах. Но при существовавшем на
филологическом факультете раскладе возможностей у В. А. Звегинцева, несомнен-
3См. [Успенский 1992].
4 Спешу уточнить, что я упоминаю далеко не все мероприятия и возникшие в те годы
подразделения, имеющие отношение к данному движению.
но, не было конкурентов. Он, в то время пятидесятилетний профессор, заведующий
кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, резко выделялся ши-
рокой эрудицией, прекрасным знанием как истории языкознания, так и современ-
ной мировой лингвистики5, а также сильным и независимым характером. А при
создании совершенно новой структуры нужны были именно такие качества.
Во-вторых, существенную поддержку при создании отделения оказало заинте-
ресованное внимание со стороны представителей математических наук, подни-
мавшее его авторитет и демонстрировавшее серьезность затеянного новшества. И в
этой связи чрезвычайно была важна активная позиция Владимира Андрее-
вича Успенского, блестящего преподавателя кафедры математической логики
механико-математического факультета. В. А. Успенский, наряду со своими соб-
ственно математическими интересами и занятиями, принимал самое непосредствен-
ное участие во всех мероприятиях «структуралистского движения» и в течение
ряда лет читал факультативный курс математики для филологов. После открытия
отделения он создавал фактически на голом месте концепцию преподавания ма-
тематики для лингвистов и возглавил преподавание математики на созданном от-
делении.
5.2. Эпоха формирования традиций и расцвета (1960-1967)
Итак, отделение теоретической и прикладной лингвистики начало функциониро-
вать с сентября 1960 г. Именно так оно сперва называлось, но вскоре, при учрежде-
нии в 1961 г. кафедры структурной и прикладной лингвистики (призванной осу-
ществлять руководство над этим отделением), было переименовано в отделение
структурной и прикладной лингвистики (ОСИПЛ). Был начат
эксперимент, не имевший прецедентов. Все надо было начинать с нуля. Не суще-
ствовало ни учебных планов, ни программ курсов, не было опыта преподавания.
Учиться должны были и учителя, и ученики. При всем этом у кафедры было глав-
ное — готовность к созидательной работе, открытость ко всему новому и неприятие
косности и догматизма. На кафедре царила атмосфера первооткрывательства, мо-
лодого задора и безусловной веры в «прекрасное завтра», иными словами, нор-
мальная рабочая атмосфера.
Несмотря на немногочисленность, состав кафедры был весьма разнообразным.
Кроме самого заведующего, на ней работали широко известные, авторитетные
профессора: специалист по русскому языку широкого профиля, один из основателей
Московской фонологической школы Петр Саввич Кузнецов; психолог,
разрабатывающий проблемы коммуникативных систем, непревзойденный знаток
и имитатор «обезьяньего языка» Николай Иванович Ж и н к и н; просла-
вившийся своим напористым участием в знаменитой фонологической дискуссии
1950 года, а позднее трансформационалист и автор модной в то время апплика-
тивной модели Себастьян Константинович Ш а у м я н. Молодое поко-
ление было представлено тогда Ариадной Ивановной Кузнецовой,
эрудитом в области дескриптивной лингвистики, и Андреем Анатольеви-
чем Зализняком, прошедшим стажировку в Сорбонне и только что окончив-
шим аспирантуру в МГУ.
5 Известно, что он — автор двухтомной хрестоматии по истории языкознания и в тече-
ние многих лет - заведующий редакцией литературы по вопросам филологии в Изда-
тельстве иностранной литературы (впоследствии «Прогресс») и основатель знаменитой пере-
водной серии «Новое в лингвистике», первый том которой также вышел в 1960 году.
Математический цикл обеспечивали молодые талантливые математики, увле-
ченные приложением математических знаний к гуманитарной науке — лингвистике:
Владимир Андреевич Успенский, Юрий Александрович Ши-
ханович и Александр Дмитриевич Вентцель.
Первое десятилетие можно назвать периодом накопления опыта и формирова-
ния традиций. Постепенно отрабатывается структура учебного плана. План этот на
протяжении истории отделения многократно менялся, и трудно найти такое пятиле-
тие, которое не было бы затронуто теми или иными новациями (поэтому большин-
ство курсов училось по так называемым переходным планам). Однако основные его
принципы были намечены уже на первой стадии существования отделения и более
или менее окончательно сформированы во второй половине 60-х гг. Какие же это
принципы?
Во-первых, усиленное изучение математики на протяжении всего периода обу-
чения. Престижная позиция математики при этом определяется не только и не
столько возможностями ее практического сиюминутного использования в тех или
иных областях лингвистики, а ее репутацией основного претендента на роль общей
философии науки: математика формирует специфический научный менталитет,
критерии точного знания. В той степени, в. какой для лингвиста является целью до-
стижение объективного, точного, адекватного знания (справедливости ради надо
отметить, что, при всей важности этих качеств, достоинства лингвистического ис-
следования далеко не исчерпываются ими), в той степени лингвисту необходимо
усвоение такого менталитета.
Во-вторых, максимально углубленное освоение фундаментальных лингвистиче-
ских знаний в области внутренней структуры языка. Вместо традиционного фило-
логического курса «Введение в языкознание», в котором эти вопросы обычно за-
трагиваются весьма бегло, на отделении был введен объемный двухлетний курс
«Теория языка», состоящий их четырех частей, в соответствии с основными языко-
выми уровнями: общая фонетика, общая морфология, общий синтаксис, общая се-
мантика.
В-третьих, особое внимание к русскому языку как основному объекту прикладных
исследований. Русский язык изучается в синхронном и диахроническом аспектах с
привязкой к основному курсу «теория языка».
В-четвертых, интенсивное изучение иностранных языков в практическом плане.
Эти принципы прошли проверку временем и оказались весьма стабильными.
Они и по сей день составляют основу обучения на отделении.
Параллельно с учебным процессом шла работа по организации научной дея-
тельности. На факультете еще до создания отделения существовала лаборатория
экспериментальной фонетики, основанная некогда А. А. Реформатским. В 1960 году
А. А. Реформатский уже на факультете не работал, и лаборатория находилась в
крайне запущенном состоянии. Кроме сломанных студийных магнитофонов и ин-
тонографа в ней ничего не было6. Эта лаборатория была придана кафедре как ее
структурное подразделение. Лаборатория и кафедра находились на противополож-
ных концах бесконечного петляющего коридора — главной магистрали филфака.
В. А. Звегинцев добился в 1962 г. выделения для лаборатории и кафедры от-
дельного и довольно просторного помещения в соседнем с факультетом здании
(Моховая, 20) — в полуподвальном этаже7. Было осуществлено строительство сту-
6 Помню, как я в 1960-1961 гг. во время работы над дипломной темой по спектрально-
му анализу гласных вынужден был всю экспериментальную часть осуществлять на стороне, в
прекрасно по тем временам оборудованной лаборатории В. А. Артемова в МГПИИЯ.
7 Там, где ранее размещалась поликлиника, рядом с тиром.
дни звукозаписи с особыми акустическими параметрами (необходимо было, в част-
ности, нейтрализовать помехи, создаваемые шумным соседом и автомобильным
движением по улице Герцена), добыта необходимая аппаратура, создавался спек-
троанализатор силами инженера В. Чудновского, перешедшего из лаборатории
В. А. Артемова. В течение ряда лет лабораторией заведовала Зоя Михайлов-
на Мурыгина, позднее заведование перешло к Любови Владимировне
3 л а т о у с т о в о й.
Вообще, надо сказать, что расширению штата лаборатории, ее научной про-
граммы и материально-технической базы В. А. Звегинцев уделял много сил и вни-
мания. Замысел его был совершенно ясен и правилен: лаборатория должна была
стать научным подразделением кафедры, выполняющим разнообразные научно-
исследовательские работы по прикладной лингвистике (среди которых эксперимен-
тальная фонетика является важной, но не единственной составляющей), а также
местом приобщения студентов к самостоятельной научной работе по индивидуаль-
ным программам. В этой области сделано было очень много, но осуществление ря-
да планов наталкивалось на непреодолимые организационные препятствия (отсут-
ствие ставок, средств для импортной аппаратуры и т. п.).
Весной 1962 г. на кафедру обратился профессор Дмитрий Юрьевич Панов
(в 1954 г. он был инициатором развертывания работ по машинному переводу в на-
шей стране) с необычным предложением: заключить с кафедрой договор (Д. Ю. Па-
нов руководил отделом в одном из закрытых институтов) на проведение работ по
автоматической обработке текста. В мае 1962 г. был заключен первый в истории
факультета хозяйственный договор (руководил договором В. А. Звегинцев, А. Е. Ки-
брик выступал в роли ответственного исполнителя). Впоследствии эта форма со-
трудничества с промышленностью и отраслевыми НИИ стала вполне обычной, до-
говора появились и на других кафедрах. На кафедре структурной и прикладной
лингвистики число договоров временами переваливало за десяток и на них работа-
ло более ста человек, но начало было положено уже в первые годы становления ка-
федры. Хоздоговорная форма научной работы была задумана как способ матери-
альной и организационной поддержки перспективных научных направлений в ву-
зах, дающей им свободу кадрового маневра, расширяющей их научный потенциал и
в то же время сближающей учебный процесс с практикой. Хоздоговора — это со-
ветский аналог западной системы научных грантов, на которую мы сейчас мало-
помалу переходим. Существенно, что в этом отношении кафедра сближалась с есте-
ственными факультетами МГУ, будучи на своем родном факультете белой вороной
и очень этим некоторых раздражая.
Начиная со второго набора, число поступающих на отделение было определе-
но в 25 человек8. И перед кафедрой вставал актуальный вопрос привлечения на от-
деление одаренной молодежи: ведь в системе школьного обучения лингвистика как
предмет отсутствует, а то, что в школе имеется в виду под названием «русский
язык», от лингвистики бесконечно далеко. Поначалу возникла подшефная школа
(20 спецшкола с преподаванием ряда предметов на иностранном языке). В ней сту-
денты отделения вели факультативные занятия по лингвистике. Одним из этих сту-
дентов был Алик (Альфред Наумович) Журинский. Помню, как однажды
он подошел ко мне с неожиданным проектом: провести для школьников лингвисти-
ческую олимпиаду. В качестве заданий можно было бы использовать задачи типа
тех, что сочинил А. А. Зализняк9.
В дальнейшем число обучающихся на одном курсе всегда примерно соответствовало
этой норме.
9 Незадолго до этого была опубликована его новаторская статья: [Зализняк 1963].
Большое будущее у этой идеи увидел В. А. Успенский. Он же сформировал и
возглавил Оргкомитет по проведению Олимпиады, отнесясь к начинанию чрезвычайно
ответственно — как к мероприятию, задуманному на века, и соответствующим об-
разом продумывая все ее детали, начиная с подготовки и издания особого приказа
ректора И. Г. Петровского (№ 105 от 30 мая 1965 г.) и формулировки ее .названия и
кончая гардеробом и буфетом. По его предложению, на полутора тысячах афиш,
расклеенных по городу, разнесенных в школы и всевозможные учреждения, объяв-
лялась «I традиционная олимпиада по языковедению и математике» (каждое слово в
этом названии, включая союз «и» и римскую цифру «I», тщательно обсуждалось10).
Заседания Оргкомитета проходили как захватывающие шоу, особенно когда с пред-
седателем вступал в спор въедливый Александр Дмитриевич Вентцель, не прощаю-
щий тому ни малейшей неточности. Это был для всех нас, рядовых членов Оргко-
митета (в Оргкомитет входили В. А. У с п е н с к и й, А. Д. В е н т ц е л ь, А. А. За-
лиз н я к, А. Н. Ж у р и н с к и й, Б. Ю. I' ор о д е ц к и й, И. Г. Милославский,
А. Е. К и б р и к), замечательный урок стратегического планирования нового меро-
приятия и облечения необходимой рутинной работы в форму увлекательной игры.
Первая Олимпиада была проведена в 1965 г. и стала одной из лучших
традиций отделения. Подготовка к ней осуществлялась практически круглый год.
Работала заданная комиссия, которая сочиняла, отбирала и шлифовала задачи оче-
редной Олимпиады, а за несколько месяцев до ее проведения формировались Орг-
комитет и Оргкомиссия (последняя состояла из студентов, которые осуществляли всю
практическую работу во время Олимпиады). Олимпиада сыграла известную роль в
пропаганде лингвистических знаний как среди школьников, так и среди учителей.
Об истории «олимпиадного движения» будет еще говориться ниже, но можно отме-
тить, что среди нынешних известных лингвистов немало призеров нашей Олимпиады.
Олимпиада, кроме своей прямой агитационной функции, выполняла также
объединяющую роль на отделении: в неформальной обстановке и на доброволь-
ной’1 основе студенты разных курсов вместе с преподавателями и аспирантами де-
лали общее дело на благо своего отделения. Кроме всего прочего, это была воспи-
тательная работа в истинном значении этого слова.
В начале 60-х гг. наряду с ОСИПЛом возникали аналогичные отделения и в
других университетах страны: в Ленинграде, Киеве, Горьком, Новосибирске, Тби-
лиси, в МГПИИЯ (Москва). Никаких стандартных или общеобязательных про-
грамм для этих отделений не существовало, и каждый «творил, выдумывал, пробо-
вал» по-своему и выживал как умел. ОСИПЛ выступил с инициативой проведения
своеобразного обмена опытом — в форме всесоюзных студенческих конференций по
структурной и прикладной лингвистике. Первая такая конференция была проведена
в МГУ в 1965 г., последняя — десятая — в начале 80-х гг. Эти конференции давали
студентам возможность приобщиться к академическим формам научной работы,
познакомиться с профилем обучения в других вузах. Они проводились в разных го-
родах: Ленинграде, Киеве, Тбилиси. Горьком, Москве. Однако был заметен разрыв
в уровне обучения, особенно в отношении фундаментальной лингвистической под-
готовки. Большинство аналогичных отделений оказалось нежизнеспособными, и
они одно за другим закрывались (сохранилось по сей день, не прервав традиции,
только отделение математической лингвистики в Петербурге12).
111 Это название не осталось незамеченным в нашем искусстве: в фильме «Тридцать три»
имеется ремарка о первой традиционной олимпиаде по пожарному делу.
11 Лишь этим она отличалась от «картошки», ставшей для многих филфаковцев, как те-
перь выясняется, самым ярким воспоминанием о студенческой жизни.
12 Восстановлено было аналогичное отделение в МГЛУ (бывший МГПИИЯ).
Плодотворный учебный процесс на теоретической кафедре невозможен без на-
учной работы, а научная работа — без публикаций. Прирожденный издатель, В. А. Зве-
гинцев решил основать в университетском издательстве особую серию: «Публикации
отделения структурной и прикладной лингвистики». Предполагалось в идеале изда-
вать ее выпуски ежегодно. Первый такой выпуск вышел в свет в 1965 г. Назван он
был обтекаемо-парадоксально «Теоретические проблемы прикладной лингвисти-
ки», и никаких тематических ограничений на состав статей не налагалось.
Возникновением еще одной традиции ознаменовался 1967 г. — была проведена
первая научно-учебная лингвистическая экспедиция по изучению неизвестного языка.
В студенческие годы мне довелось побывать в диалектологической экспедиции в
Архангельской области и вдохновиться романтикой лингвистических странствий.
Опираясь на этот опыт, а также на практику двуязычных олимпиадных задач, я
как-то обратился к В. А. Звегинцеву с предложением, что неплохо было бы отрабо-
тать методику работы с незнакомым языком в полевых условиях и обучать этой
методике студентов: это было бы лучшим способом приложения теоретических зна-
ний (и проверки их общности) к живому языковому материалу. Надо сказать, что
В. А. Звегинцев, придерживаясь в принципе авторитарного стиля руководства13,
охотно поддерживал всякую мало-мальски разумную инициативу снизу. И на этот
раз он сразу же перевел разговор в практическую плоскость: мол, организуйте
и поезжайте. Опасения насчет того, что нет опыта, он не принимал — попробуете и
научитесь.
В первой экспедиции участвовало восемь исследователей: четверо преподава-
телей и сотрудников (Б. Ю. Городецкий, А. И. К у з н е ц ов а, А. Е. Киб-
рик, И. П. О л о в я н н и к о в а) и четверо студентов (среди них А. Н. Барулин,
впоследствии основатель и декан факультета теоретической и прикладной лингви-
стики РГГУ). В качестве объекта исследования был избран один из дагестанских
языков —- лакский. Больших научных достижений эта экспедиция не принесла, но
она дала уверенность в реализуемости задуманной программы (см. ниже).
5.3. Эпоха зрелости и защиты завоеваний (1968-1981)
У кафедры постепенно накапливался опыт. Пошли первые выпуски, появились ас-
пиранты-осипловцы. Некоторые из них вливались в коллектив кафедры: из первого
выпуска — Б. Ю. Городецкий, О. Ф. Кривнова (она же Крутикова), из
второго — В. В. Р а с к и н, из третьего — А. К. Поливанова.
Выход в свет первого сборника трудов кафедры (вышел он довольно быстро и
без особых затруднений) окрылил, и издательские планы расширялись. Возникла
идея, наряду со сборниками статей, издавать серию монографий (см. об этом ниже).
В. А. Звегинцев решил также расширить поле своей издательско-просветитель-
ской деятельности14, распространив ее на кафедру и учредив в составе «Публика-
ций» серию переводов. Силами сотрудников кафедры были переведены и изданы две
работы ведущего американского лингвиста Н. Хомского: [Хомский 1972а, 19726].
Итак, можно констатировать, что за десять лет своего существования ОСИПЛ
сформировался как полноценное учебно-научное подразделение, живущее интен-
13 Нс из-за своих тиранических наклонностей, а из-за органического неприятия вся-
кой «болтовни» — самой уничижительной характеристикой в его устах был приговор:
«Имярек — балаболка».
14 Им было выпущено за 60-е гг. пять томов «Нового в лингвистике», правда, между
четвертым и пятым был интервал в пять лет.
сивной полнокровной жизнью и достигшее уже определенных вполне осязаемых
успехов.
Основные формы его существования и активности были созданы и, казалось
бы, работать дальше должно было бы быть легче. Однако на самом деле ситуация
складывалась далеко не такая безоблачная. И опять действовали объективные и
субъективные факторы.
Постепенно изменялась общественно-политическая обстановка в стране. Уга-
сало животворное дыхание «оттепели», устанавливался всеудушающий климат «за-
стоя». На смену логике поступательного движения и торжества здравого смысла
приходили логика топтания на месте и торжество демагогии. Увлеченность делом,
энтузиазм и стремление к разумной деятельности становились все более подозри-
тельными и предосудительными — это возмущало спокойствие и роняло тень на
тех, кто лишь имитировал деятельность и энтузиазм. Укреплялись позиции абсурд-
ного житейского принципа: чем более весомы твои результаты, тем хуже для тебя.
В целом по стране усиливалась тенденция «притормаживания инициатив». Рос.на-
кал борьбы с инакомыслием, с теми, кто имел склонность иметь и, особенно, выска-
зывать свое мнение по вопросам, относящимся к партийным прерогативам (а круг
этих прерогатив был ничем не ограничен).' Неудивительно, что удельный вес «ина-
комыслия» был особенно высок в среде научной интеллигенции, а внутри нее — в
наиболее активно развивающихся областях (сама специфика профессиональной
деятельности воспитывает самостоятельность мышления и неприятие догматизма).
Поэтому в кругу гуманитариев именно структуралисты особенно отличились своей
«неблагонадежностью».
Этот неблагоприятный общий фон накладывался на и без того непростые от-
ношения кафедры с факультетом. С самого начала жизнь ее протекала довольно не-
зависимо и не укладывалась в традиционные представления о филологии. Многим
специфика кафедры была совершенно чужда и непонятна, вызывала у них недоуме-
ние. Такая реакция вполне объяснима. Может быть, следовало бы вести разъясни-
тельную работу, привлекать на свою сторону тех лингвистов, которые готовы вос-
принять новые задачи. Но В. А. Звегинцев придерживался другой стратегии: он пред-
почитал заручиться поддержкой ректора и декана в каждом конкретном деле, чем
заниматься агитацией на факультете. Уверенный в своей правоте, он решительно про-
водил линию на независимость15. Его главный тезис был: «Не мешайте нам работать».
Кафедра ряд лет была действительно свободна в своей повседневной деятель-
ности благодаря твердой позиции своего руководителя. Способствовало этому
также то обстоятельство, что первые годы она была стопроцентно беспартийной и,
следовательно, малопроницаемой для повседневного контроля партийной органи-
зации. Первый член партии на ней появился лишь в 1964 году (Л. В. Златоус-
тов а была лично приглашена В. А. Звегинцевым на кафедру из Казани, где она до
того работала в Казанском государственном университете).
К концу 60-х — началу 70-х гг., когда естественные трудности роста были уже
позади, когда ОСИПЛ почти достиг своего расцвета и, казалось, можно было на-
чинать собирать плоды «трудов праведных», внешнее давление на него стало за-
метно усиливаться.
15 Упрекая В. А. Звсгинцева в его «неконтактности», не следует забывать, что далеко не
все на факультете были благосклонны или хотя бы безразличны к объективным успехам ка-
федры. Здесь сказывались и личные амбиции некоторых ведущих профессоров факультета, и
принципиальные разногласия. Что греха таить, были на факультете и злопыхатели. Но на-
дежды некоторых, что кафедра вот-вот «лопнет как мыльный пузырь», а кое-кто и вообще
«попадет за решетку» (за хоздоговора), явно не сбывались.
Первым прогремело на кафедре и факультете «дело Шихановича». Ю. А. Ши-
ханович выполнял основную нагрузку по математике на отделении, будучи, в отли-
чие от прочих математиков, штатным сотрудником филфака. Я не встречал за всю
свою жизнь более фанатически преданного своему предмету преподавателя, чем
Юрий Александрович Шиханович. Онне щадил ни своего времени, ни,
тем более, времени своих студентов ради достижения педагогических результатов.
Кульминацией учебного процесса были экзамены. Длились они до закрытия фа-
культета, после чего Ю. А. Шиханович уводил своих жертв на центральный теле-
граф, где продолжался этот пир математической мысли. Можно было по-разному
относиться к этим математическим марафонам, но невозможно было усомниться в
высочайшей преданности Шихановича своему делу. За несколько недолгих лет пре-
подавания на отделении Ю. А. Шиханович подготовил и опубликовал книгу [Ши-
ханович 1965], ставшую незаменимым учебным пособием для осипловцев и остав-
шуюся таковым по сей день. И вот этот-то преподаватель был в 1968 году уволен в
одну из первых волн борьбы с «подписантами» (Ю. А. Шиханович участвовал в
письме в защиту А. С. Есенина-Вольпина). Это была одна из политических репрес-
сивных кампаний, череда которых не заставила себя ждать.
К сожалению, в тот момент кафедра была существенно ослаблена разногла-
сиями между двумя тезками, Владимиром Андреевичем Звегинцевым и Владимиром
Андреевичем Успенским, возникшими на почве выделяемого объема часов на пре-
подавание математики в учебном плане16. У каждого из них были все основания
считать правым себя, но плохо то, что разногласия эти переросли в открытый кон-
фликт, сильно повредивший делу. В. А. Успенский перестал курировать математи-
ческий цикл, и это сильно снижало шансы отстоять Ю. А. Шихановича, формально
относящегося к коллективу филфака, но совершенно ему чуждого, несмотря на от-
крытое сочувствие к нему со стороны многих студентов и сотрудников ОСИПЛа.
Как я помню, со слов В. А. Звегинцева, ректор И. Г. Петровский лично был против
увольнения Ю. А. Шихановича, но вынужден был приказ подписать под давлением
решения Ученого совета филфака.
Не получил столь громкой огласки, но находился в досье кафедры тот факт,
что еще один ее сотрудник, Сандро Васильевич Кодзасов, был «подпи-
сантом». Он подписал письмо в защиту тогда еще начинающего свой путь
«диссидента» Александра Гинзбурга17.
В 1973 г. кафедра «скомпрометировала» себя тем, что ее бывший сотрудник
Виктор Витальевич Раскин эмигрировал в Израиль (за полгода до этого
он тихо и необъяснимо для всех уволился), а некоторые из сотрудников кафедры
«запятнали» себя тем, что пошли с ним проститься. Двух из них, имевших отноше-
ние к преподаванию на ОСИПЛе (А. Е. Кибрика и Б. Ю. Городецкого), от этой дея-
тельности отстранили, и этот «хвост» неблагонадежности тянулся за ними (и за ка-
федрой) пятнадцать лет.
16 Первый настаивал на уменьшении числа часов с целью расширения состава лингви-
стических дисциплин, второй против этого уменьшения категорически возражал.
17 Против С. В. Кодзасова, работавшего научным сотрудником по хоздоговору, откры-
тое разбирательство удалось предотвратить, но в течение многих лет, при ежегодном переза-
ключении договора в январе, поднимался вопрос о продлении его работы, и мы с трепетом
ждали возвращения В. А. Звегинцева от декана, Алексея Георгиевича Соколова, подписы-
вавшего представление на продление работы. По этой же причине было совершенно невоз-
можно перевести С. В. Кодзасова в постоянный штат, несмотря на его очевидные выдаю-
щиеся способности и знания.
Более тихо прошел отъезд С. К. Шаумяна в 1974 г., так как он работал на
кафедре совместителем. Но репутация кафедры как коллектива с якобы «мощным
эмиграционным потенциалом» усиливалась. Этому способствовало то, что в том же
году подал документы на выезд студент ОСИПЛа Александр Лубоцкий, и здесь
комсомольская и партийная организация вкупе с преподавателями марксизма-
ленинизма (в особенности курировавшей факультет В. И. Шишкиной)' устроили
настоящую чистку среди «пока еще остающихся студентов», выискивая среди них
сочувствующих.
Конечно, у этих кампаний была своя объективная неотвратимость, но у ответ-
ственных за ее проведение людей также имелись возможности ею управлять. Так,
Леонид Григорьевич Андреев, заняв пост декана осенью 1975 г., свой
первый визит в ректорат и партком специально посвятил тому, чтобы добиться от-
мены запрета на преподавание Городецкому и Кибрику. Значит, и в те годы что-то
зависело от личной позиции каждого конкретного руководителя (разумеется, до
поры до времени: тот же Андреев был без всяких обоснований смещен ректором
А. А. Логуновым с поста декана в 1980 г.).
Весь этот «компромат» и в те годы ни на что большее, чем на компромат, не
тянул, но он был в арсенале недоброжелателей кафедры и лично ее заведующего.
А недоброжелатели у него, и притом весьма влиятельные, были.
В 1973 г. в издательстве МГУ вышла книга В. А. Звегинцева [Зве-
гинцев 1973], в которой автор мимоходом, но в довольно свободной форме выска-
зывался о том, что он думает по поводу научных достижений некоторых своих кол-
лег. И эти коллеги не преминули воспользоваться благоприятным моментом для
нанесения ему ответного удара.
Для многих старожилов факультета памятно то обсуждение книги Звегинце-
ва 12 декабря 1973 г. в переполненной 9-й аудитории. Задумано было провести его
по лучшим образцам идеологических дискуссий конца 40-х гг. и квалифицировать
книгу как образец вредной буржуазной, антимарксистской позиции, разобла-
чающей истинное политическое лицо ее автора. Для этого нужно было единодушие,
и силы были стянуты немалые. Но единодушия не получилось. Во-первых, аудито-
рия явно болела не за ту сторону, и оппонентов Звегинцева она встречала гулом
неодобрения, а то и топотом. Во-вторых, и среди выступавших нашлись не только
противники, но и защитники Звегинцева. Особенно сильным было выступление
академика Бориса Александровича Серебренникова. Он начал с
того, что другом Звегинцева он не только не является, но наоборот, пятнадцать лет
с ним не здоровался. Но после этой книги он хочет пожать ему руку. Далее все
идеологические ярлыки Серебренников, признанный идеологический авторитет,
отмел.
В итоге обсуждение оказалось скомканным и вообще не было понятно, кто в
нем победил. Однако радоваться осипловцам тоже было нечему. Начинается дли-
тельная осада Звегинцева и его детища ОСИПЛа. В этой осаде все «хвосты» годят-
ся. Усиленно ищутся новые. Сверхпристрастной экспертизе подвергают находя-
щуюся в верстке в издательстве новую книгу Звегинцева [Звегинцев 1976]. Создают-
ся специальные комиссии, книга заново многократно рецензируется, обсуждается
на кафедре и на специальном заседании Лингвистической секции Ученого совета
(26.04.74), и даже после всех положительных заключений по настоянию О. С. Ах-
манов о й ее рецензируют несколько философов на предмет обнаружения идеоло-
гических ошибок. Вся эта деятельность результатов не дала, затянув, правда, изда-
ние книги на пару лет и нанеся ее автору и ОСИПЛу значительный моральный
урон. Кафедру обследуют одна комиссия за другой. Надо сказать, что далеко не все
комиссии выносили отрицательные суждения о работе кафедры — и действительно,
это было не так просто сделать. Но искали не истину, а нужный материал, и назна-
чали новую комиссию, с более подходящим составом. Особенно отличилась комис-
сия парткома МГУ с участием Р. Г. Котова. Как известно, практика обращения
с партийными документами была продумана так, чтобы вся их неблаговидность нс
всплывала наружу, поэтому решения эти циркулировали засекреченно и доводились
до широкой публики, в том числе той, которой это непосредственно касалось, в
форме пересказа. Жаль, что не сохранились (?) архивы парткома, интересно было
бы освежить в памяти эти произведения. Но я помню, что Котов вменял кафедре в
вину патриотизм ее студентов (они-де считают, что их отделение лучше других на
факультете) и, мягко говоря, намекал, с указанием фамилий, какие из ее сотрудни-
ков по достоверным сведениям вот-вот предадут Родину в направлении Израиля.
Результаты деятельности этой комиссии породили решение парткома МГУ о пла-
чевном положении дел на ОСИПЛе, а затем — целую вереницу последующих ко-
миссий по преодолению недостатков работы кафедры. Информированный Р. Г. Ко-
товым, первый секретарь райкома партии Протопопов рекомендовал директору
предприятия ПР1И «Восход», только что заключившего с кафедрой перспективный
трехлетний договор, расторгнуть его ввиду политической неблагонадежности его
основных исполнителей.
Если в 60-.е гг. крепла и мужала кафедра, то в 70-е — 80-е — ее партийная
группа. Она, в целях усиления, была объединена с партгруппой кафедры общего и
сравнительно-исторического языкознания18. Сугубо профессиональные текущие
дела кафедры решались не заведующим и компетентным преподавательским кол-
лективом, а безликим партийно-цеховым большинством, никакого отношения к
делу не имеющим, за его успех не болеющим и за результаты своих решений не от-
вечающим.
Ситуация, сложившаяся вокруг кафедры, в известной степени была проекцией
общеполитической ситуации в стране и в академической науке в частности. В этой
связи нельзя не упомянуть о том колоссальном вреде, который был нанесен отече-
ственной лингвистике репрессиями в отношении Игоря Александровича
Мельчука. И. А. Мельчук к началу 70-х гг. являлся неформальным лидером в
области структурной и прикладной лингвистики. Его концепция интегральной мо-
дели языка (модель «Смысл — Текст») по тому времени значительно опережала
аналогичную теорию наиболее популярного западного лингвиста Н. Хомского. По
железной логике того времени это означало, что именно Мельчуку должны были
создаваться самые унизительные, невыносимые условия работы и существования.
И именно его нужно было (в марте 1976 г.) не переаттестовать в Институте языко-
знания АН СССР как несоответствующего занимаемой должности. Поводом для
этого послужило его выступление в защиту академика А. Д. Сахарова. Уволенный
из института и лишенный возможности профессиональной деятельности, он вынуж-
ден был эмигрировать (в Канаду). Более десяти лет его имя (а следовательно, и его
дело) было под запретом (см. главу 4).
Я остановился на этих негативных моментах достаточно подробно потому,
что на их фоне протекала вся жизнь кафедры: без знания их невозможно правильно
оценить, что позитивного за этот период было с дел а н о. Итак,
что же все-таки было сделано? Для краткости я пройдусь по основным направлени-
ям деятельности кафедры.
|!' Я, не являясь ее членом, не собираюсь писать се историю, могу только констатиро-
вать. что она являлась для кафедры как молотом, так и наковальней.
Научная работа. Накопленный в 60-е годы научный потенциал приносит ре-
зультаты. Хотя каждая кафедральная публикация проходит все с большим трудом и
темп их издания замедляется, все же в серии сборников с 1965 по 1980 г. вышло де-
вять выпусков, в серии монографий с 1969 по 1980 — четырнадцать19. Кроме того,
за это время В. А. Звегинцев издает несколько книг вне серий.
Большим достижением ОСИПЛа можно считать развернутую на нем научную
деятельность в рамках хоздоговоров. Тематика работы была очень разнообразной.
В известной мере она диктовалась интересами заказчиков, но в основном разрабаты-
вались фундаментальные научные проблемы. Руководили договорами В. А. Зве-
гинцев, А. Е. Кибрик, Л. В. 3 л а т о у с т о в а, Б. Ю. Городецкий. Хоздо-
говора позволяли также в значительной мере смягчить кадровые проблемы кафед-
ры: на договорах одно время работало несколько десятков ее выпускников20.
Экспедиции. Период расцвета экспедиционного движения приходится именно
на 70-е годы. Увеличивается как число экспедиций, так и число участников. Вы-
деляется три научных направления экспедиционной работы. С 1968 по 1977 г.
А. И. Кузнецова проводит 10 самостоятельных экспедиций по изучению
уральских языков народов Севера (коми, ненецкого, энецкого, селькупского). Эти
занятия, несомненно, повлияли на интерес Кузнецовой к финно-угроведению,
вылившийся в конце концов в организацию на факультете особой кафедры
финно-угорской филологии под ее руководством. Второе направление — ис-
следование грамматической структуры малоизученных бесписьменных и младо-
письменных языков, начало которому было положено с первой экспедиции. Этим
направлением руководил А. Е. Кибрик. С 1970 г. выделяется и третье направ-
ление. возглавляемое Б. Ю. Городецким: лексическая семантика и лексико-
19 Вып. 1: Городецкий Б. Ю. К проблеме семантической типологии. 1969. Вып. 2: Злато-
устова Л. В., Кодзасов С. В., Кривнова О. Ф„ Фролова И. Г. Алгоритмы преобразования рус-
ских орфографических текстов в фонетическую запись. 1970. Вып. 3: Кибрик /1. Е. Модель
автоматического анализа письменного текста. 1970. Вып. 4: Городецкий Б. 10. и др. Словари
словосочетаний п частотные словари слов ограниченного военного подъязыка. 1971. Вып. 5:
Городецкий Б. 10., Раскин В. В. Методы семантического исследования ограниченного подъ-
языка. 1971. Вып. 6: Раскин В. В. К теории языковых подсистем. 1971. Вып. 7: [номер пропу-
щен]. Вып. 8: 200 задач по языковедению и математике. 1972. Вып. 9: Кибрик А. Е., Кодза-
сов С. В., Оловянникова И. Л. Фрагменты грамматики хиналугского языка. 1972. Вып. 10:
Кибрик А. Е. Методика полевых исследований. 1972. Вып. 11: Кибрик А. Е„ Кодзасов С. В.,
Оловянникова 14. 11., Самедов Д. С. Опыт структурного описания арчинского языка. Том I.
Лексика. Фонетика. 1977. Вып. 12: Кибрик А. Е. Опыт структурного описания арчинского
языка. Том 2. Таксономическая грамматика. 1977. Вып. 13: Кибрик А. Е. Опыт структурного
описания арчинского языка. Том 3. Динамическая грамматика. 1977. Вып. 14: Кибрик А. Е„
Кодзасов С. В., Оловянникова И. П,, Самедов Д. С. Арчинский язык. Тексты и словари. 1977.
Вып. 15 [ошибочно назван Вып. 8]: Кузнецова А. 14., Хелимский Е. А., Грушкина Е. В. Очерки
по селькупскому языку (тазовский диалект). Том I. 1980.
20 С сугубо официальной точки зрения выполнение кафедрой заказов со стороны долж-
но было также считаться ее плюсом. Но парадоксальным образом в партийные решения за-
писывается тезис о перекосе в кадровой политике кафедры, необходимости сокращения
хоздоговорного штата (что и проводится успешно в жизнь при том, что за десять лет в ее
бюджетный шта г не взят почти никто из ее выпускников, за исключением И р и и ы М и -
хай ловиы Кобозевой в 1975 году), о недопустимости привлечения к преподава-
нию хоздоговорных сотрудников. Более того, начинается война с конкретными темами и
запрещение проводить их на кафедре. В это время кафедра русского языка оказала ОСИПЛу
поддержку (К. В. Горшкова, Г. А. Хабургаев, В. А. Б с л о ш а п к о в а) и услов-
но перевела часть договоров к себе, сохранив таким образом отдельные направления и кол-
лективы.
графия малых языков. В некоторые годы в поле выезжает более половины всех сту-
дентов отделения. Экспедиции становятся третьим семестром в обучении. Кстати,
популярность экспедиций среди студентов и их научные успехи явились во второй
половине 70-х годов, в соответствии с практиковавшейся тогда на факультете ло-
гикой абсурда, причиной попыток вытеснения их из процесса обучения. Это дела-
лось одновременно с изживанием компонента «структурная» из названия кафед-
ры и сведением ее сути лишь к прикладной проблематике. Из престижного ви-
да деятельности экспедиционная работа превращалась в падчерицу на отделении.
С 1978 г. перестала ездить А. И. Кузнецова, сократилось число студентов в других
экспедициях, в 1983-1985 гг. студенты вообще не принимают участия в экспедициях
Кибрика.
Олимпиады. Олимпиадное движение вплоть до 1982 г. процветает. В 1972 г. в
серии монографий публикуется сборник двухсот олимпиадных задач (см. снос-
ку 19), а в 1983 в издательстве «Просвещение» тиражом 180 тысяч экземпляров —
сборник лингвистических задач с решениями [Лингвистические 1983]. Во второй
половине 70-х гг. налаживается сотрудничество по совместному проведению олим-
пиад с Ленинградским и затем Киевским университетами: по единым заданиям,
разработанным на ОСИПЛе, одновременно проводятся олимпиады в нескольких
городах. Вынашиваются планы проведения всесоюзной олимпиады.
Научные чтения. В 1981 г., взамен студенческих конференций, был учрежден
институт чтений выпускников отделения. Это был своебразный парад результатов
работы кафедры — подготовленной ею смены.
Учебный процесс. В 70-е гг. серьезным образом углубляется преподавание
основных лингвистических дисциплин, расширяется круг спецкурсов и спецсемина-
ров, все большее влияние на интересы студентов, их специализацию оказывают
лингвистические экспедиции и участие в хоздоговорных работах. На ОСИПЛе
ряд основных курсов начинает читать А. А. Зализняк, непревзойденные ка-
чества которого как ученого, педагога и личности обладают для студентов огром-
ной притягательностью, начинают преподавать сотрудники младшего поколения
(А. Е. Кибрик, Б. Ю. Городецкий, О. Ф. Кривнова, А. К. Полива-
нова, Н. И. Лепская, И. М. Кобозева). К сожалению, начавшийся в 60-е
годы процесс закрепления на кафедре наиболее перспективных выпускников отде-
ления был практически почти полностью заморожен.
После памятного обсуждения книги Звегинцева он тяжело заболел. В августе
1974 г. с ним случается инфаркт. На длительное время он выходит из строя, и его
обязанности исполняет Л. В. Златоустова. После выздоровления Звегинцева травля
его не прекращается. Положение усугубляется появлением раскола внутри кафед-
ры — между ее заведующим, с одной стороны, и секретарем цеховой партограниза-
ции (Л. В. Златоустовой), с другой. Вся кафедра в той или иной степени участвует в
этом конфликте.
Неправильно было бы считать, что в сложившейся ситуации Звегинцев всег-
да был прав и не совершал ошибок. Они были, к сожалению, но не хотелось бы
на них долго останавливаться, так как они не касались кардинальных моментов
существования ОСИПЛа, хотя верно и то, что в условиях борьбы за выживание
каждый неверный шаг может иметь фатальное значение. Увы, в этой затяжной
борьбе вновь проявилась его человеческая слабость: не дорожить сторонниками
и умножать число своих противников (так, я многократно в глаза говорил ему, что
не согласен с его отношением к тогдашнему декану Л. Г. Андрееву, который, я был
убежден, был нашим союзником, но которому Звегинцев фактически не давал воз-
можности это проявить).
5.4. Тяжелые времена (1982-1988)
К началу 80-х гг. кольцо осады вокруг Звегинцева сжимается. Фактически уже не-
сколько лет ОСИПЛ существует по инерции, лишь за счет накопленных ресурсов.
Никакие новые инициативы невозможны. Неоднократно откладываются сроки
очередного конкурса на замещение должности заведующего кафедрой, так как кан-
дидатура В. А. Звегинцева для руководства МГУ неприемлема. Весной 1982 г. Зве-
гинцев подает заявление о добровольном оставлении своего поста в обмен на уст-
ное обещание ректора А. А. Л о г у н о в а, что будет объявлен конкурс и из-
бран новый заведующий. В качестве своего кандидата В. А. Звегинцев называет
Б. Ю. Городецкого.
Кажется, что, как теперь говорят, политическое решение найдено, польза дела
восторжествовала. Б. Ю. Городецкий, действительно, назначается исполняю-
щим обязанности заведующего..Страсти утихают, наступает летнее затишье.
Однако обещание ректора выполнено не было: приказом Логунова № 940 от
23 июля 1982 г. кафедра структурной и прикладной лингвистики, которая по праву
могла бы считаться гордостью факультета и университета, была ликвидирована и
слита с кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, и заведует
этой объединенной кафедрой Ю. В. Рождественский. В первых числах сен-
тября становится также известно, что курс сравнительно-исторической граммати-
ки читает не А. А. Зализняк, как обычно, а О. С. Широков, так как Зализняк на ка-
федре более не работает: его услуги как совместителя новой кафедре не нужны.
А. А. Зализняк, конечно, не пропал, его тут же пригласила к себе кафедра русского
языка, и студенты с ОСИПЛа могли слушать его там, но стало ясно, что основные
ценности ОСППЛа беспардонно разрушаются.
В истории кафедры образовалась шестилетняя черная дыра: кафедра была вос-
становлена приказом того же ректора в августе 1988 г.
Однако ОСИПЛ продолжал существовать. Проходили очередные наборы сту-
дентов, защищались дипломные работы, шли занятия. Кромсался учебный план,
убирались одни, вставлялись другие предметы, всем этим руководили другие люди.
Началось настойчивое истребление теоретической и описательной проблематики,
особенно в темах курсовых и дипломных работ: все интересы студентов ограничи-
вались узко трактуемой прикладной лингвистикой. Иссякло на несколько лет сту-
денческое экспедиционное оживление, прекратилась с 1983 г. Олимпиада, но этого
никто из руководства и не заметил. Практически остановились университетские
издания, а то немногое, что выходило, требовало экстраординарных усилий и
борьбы.
Из традиций предыдущего этапа сохранилось проведение научных чтений вы-
пускников отделении: это была ниточка преемственности, напоминание о том, что
было отделением сделано. Эти чтения проходили, начиная с 1981 г., в 1982, 1983.
1984 и 1986 гг.
Весной 1988 г. скончался Владимир Андреевич Звегинцев. Провожал его в по-
следний путь весь ОСИПЛ. В эти дни как раз проходила большая конференция
бывших осипловцев в Звенигороде, и они, прервав ее, приехали на автобусах на Хо-
ванское кладбище: по желанию покойного, на факультете гражданской панихиды
не было.
ОСИПЛ переживает чрезвычайно трудные времена. Неоднократно с болью
приходилось слышать в лингвистических кругах и среди выпускников ОСИПЛа о
том, что отделения больше нет. Но несмотря на эти заключения и прогнозы
ОСИПЛ все-таки существовал. Продолжала действовать инерция приведенного
некогда в движение механизма, и обнаружилось, что придавшая ему ускорение си-
ла — необыкновенного размаха и что этот механизм, несмотря на свои незначи-
тельные размеры, имеет грандиозную массу,
5.5. Жив курилка (1988-1991)
Новый учебный 1988 г. ОСИПЛ начинал в новом качестве. Просуществовавшая
бесславно шесть лет объединенная кафедра общего, сравнительно-исторического и
прикладного языкознания была разделена, и то, что осталось от кафедры структур-
ной и прикладной лингвистики, выделилось в кафедру прикладного язы-
кознания (новое название кафедры родилось где-то в недрах администрации и с
коллективом не согласовывалось). За эти годы кафедра понесла большие потери.
Умер в опале В. А. Звегинцев, изгнан с кафедры профессор А. А. Зализняк — кумир
студентов и один из выдающихся лингвистов современности, покинули кафедру ее
опытнейшие преподаватели Б. Ю. Городецкий и А. К, Поливанова, а также замеча-
тельный знаток фонетики и фонологии С. В. Кодзасов, несколько позже кафедра ли-
шилась главного двигателя учебного процесса А, И. Кузнецовой, возглавившей откры-
вающуюся кафедру финно-угорской филологии21, и незаменимого друга и защитни-
ка студен тов, бессменной лаборантки кафедры Надежды Ивановны Акимовой.
Разделение кафедр сопровождалось также отделением лаборатории, которую
Звегинцев так старательно создавал, считая необходимым подразделением кафед-
ры, и приданием ей статуса независимой межкафедральной Лаборатории фонетики
и речевой коммуникации.
В довершение всего приказ о создании кафедры прикладного языкознания пара-
доксальным образом не предусматривал в ее штатном расписании должности заведу-
ющего. Поэтому более трех лет кафедра существует без официального руководителя.
Постепенно начинается восстановление кафедры и ее институтов. Так, уже на-
чиная с 1986 г. возобновляются студенческие экспедиции по изучению малых языков
под руководством А. Е. Кибрика. В 1989 г., после перерыва, вновь проводятся Олим-
пиады, теперь уже совместно с народившимися родственными кафедрами москов-
ских вузов: в Историко-архивном институте в 1987 г. была создана кафедра теоре-
тической и прикладной лингвистики (под руководством бывшего выпускника
ОСИПЛа А. Н. Барулина), а в 1991 г. институт был преобразован в Российский го-
сударственный гуманитарный университет (РГГУ) с факультетом теоретической и
прикладной лингвистики; в МГПИИЯ (с 1990 г. — Московский государственный
лингвистический университет, МГЛУ) в 1988 г. было открыто отделение приклад-
ной лингвистики под эгидой двух кафедр — прикладной и экспериментальной
лингвистики (под руководством Р. К. Потаповой) и лингвистической семантики
(под руководством Б. Ю. Городецкого).
С 1989 г. кафедра начинает работу по новому учебному плету, включающему в
себя все ценное из осипловской традиции и учитывающему происшедшие в науке
изменения, — вводится два системных цикла: «прикладные лингвистические дисци-
плины» и «смежные научные дисциплины» (культурология, семиотика, анализ лите-
ратурного текста, социология, психология, информатика, искусственный интел-
лект). В новой исторической ситуации, когда кадровый состав кафедры значитель-
но ослаблен, основной упор делается на привлечение к преподаванию (как основ-
ных, так и специальных курсов) бывших выпускников отделения, активно рабо-
тающих в большой науке.
21 Эта кафедра существовала на факультете с 1990 по 1997 г.
5.6. Новейшая история (1992-2002)
С начала 90-х гг. коренным образом изменилась общественно-политическая ситуа-
ция в стране, изменился факультет. Ушли в небытие и многие надуманные труд-
ности ОСИПЛа, раздиравшие его противоречия. В декабре 1991 г. на факультете
проходят небывало шумные и демократичные выборы декана — на альтернативной
основе. Только что избранный декан Марина Леонтьевна Ремнева наз-
начает и проводит выборы заведующего восстановленной в 1988 году кафедры, и в
марте 1992 г. в результате конкурса на альтернативной основе22 новый заведующий
был избран (А. Е. К и б р и к). Практически одновременно по представлению ново-
го заведующего кафедра и отделение переименовываются, им возвращается перво-
начальное название. Теперь это к а ф ед р а (и отделение) теоретической
и прикладной лингвистики — ОТИПЛ.
Примечательно, что 1992 г. стал годом компьютерной революции на отделении
(и на факультете в целом). В течение тридцати лет работая на совершенствование
компьютерного естественно-языкового интерфейса, кафедра не располагала ком-
пьютерной техникой, несмотря на бесчисленные призывы и обращения к началь-
ству. Теперь же она получила от факультета компьютерный парк для обеспечения
научной и учебной работы по инициативе самого декана! И, прямо скажем, не в са-
мый для нашего отечества экономически благополучный год. Это вселяло надежду.
Тем не менее предстояло проделать длинный путь. Прежде всего необходимо
было значительно усилить кадровый состав кафедры, соответствующий программе
обучения на ОТИПЛе. Основной костяк кафедры в тот период составляли Т. С. Зе-
вахина, Л. В. Златоустова, Е. А. Илюшина, И. М. Кобозева, О. Ф. Кривнова, Н. И..Леп-
ская, А. А. Поликарпов. Несмотря на профессиональную компетентность каждого
из них, нужны были специалисты по многим лингвистическим направлениям, охва-
тывающим все основные разделы современного языкознания.
И состав кафедры медленно, но верно изменялся. К 2000 г. он сменился на 2 / 3.
Можно сказать, что на данный момент он в целом сформирован, и подавляющее
число основных и специальных курсов теперь читается сотрудниками кафедры. Из
18 членов кафедры шесть человек работают на ней несколько десятилетий и осу-
ществляют преемственность ее традиций. Это профессора А. И. Кузнецова,
Л. В. 3 л а т о у с т о в а и А. Е. К и б р и к, доцент И. М. Кобозева и старшие
научные сотрудники О. Ф. Кривнова и Т. С. 3 е в а х и н а. Далее, шесть чело-
век относятся к молодому поколению на кафедре. Это выпускники отделения, напи-
савшие и защитившие диссертации в середине — конце 90-х гг., продуктивно рабо-
тающие в различных областях лингвистики и несмотря на свой возраст уже
успевшие получить ряд многообещающих результатов. К ним относятся доцен-
ты С. Г. Татевосов, К. И. Казенин, старший преподаватель Е. А. Люти-
кова, младшие научные сотрудники С. Ю. Толдова, О. Ф. Федорова и
Е. Ю. Калинина. И наконец, с начала 90-х гг. на кафедре постоянно работают
по совместительству шесть ученых среднего поколения из академических институ-
тов23: доктора наук В. М. Алпатов, А. Н. Баранов и В. А. Плунгян,
22 В решающий для ОСИПЛа момент, в процедуре обсуждения программ кандидатов
(Ю. А. Марчука и А. Е. Кибрика) на заседании кафедры, вновь, как и на заре существования
ОСИПЛа, существенную роль играет В. А. У спенс к и и. Его знаковое присутствие на за-
седании и активное участие в обсуждении (довольно туманных) перспектив кафедры в значи-
тельной мерс повлияло на дальнейшее развитие событий.
23 Почти все они (за исключением С. В. Кодзасова, вернувшегося на кафедру в новом
качестве совместителя, а с июня 2001 г. — штатного сотрудника) — выпускники ОСИПЛа
разных лег.
кандидаты наук В. И. Беликов, С. В. Кодзасов24 и А. А. Кибрик, Уча-
стие этих авторитетных ученых в учебной и научной работе кафедры позволяет
укрепить ее связь с академической наукой и обеспечить высокий профессиональный
уровень преподавания многих фундаментальных дисциплин.
Отличительной особенностью членов кафедры является широта их научных
интересов, вовлеченность в различные научные проекты, углубленное занятие как
теоретическими вопросами языкознания, так и конкретной работой с языковым
материалом. На протяжении 1997- 2002 гг. научная работа кафедры ведется по сле-
дующим направлениям:
1) русский язык: прагматика (А. Н. Баранов, А. А. Кибрик), фонетика (Л. В. Зла-
тоустова, С. В. Кодзасов, О. Ф. Кривнова),.морфология (В. А. Плунгян, С. Г. Татево-
сов), синтаксис (А. Е. Кибрик, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, О. В. Федорова), се-
мантика (А. Н. Баранов, И. М. Кобозева, С. Г. Татевбсов), культура речи (В. И. Бе-
ликов, А. И. Кузнецова);
2) теория языка (В. М. Алпатов, А. Н. Баранов, Л. В. Златоустова, К. И. Казе-
нин, Е. Ю. Калинина, А. А. Кибрик, А. Е. Кибрик, И. М. Кобозева, С. В. Кодзасов,
О. Ф. Кривнова, А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, В. А. Плунгян, С. Г. Татевосов,
С. Ю. Толдова, О. В. Федорова);
3) типология (В. М. Алпатов, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. А. Кибрик,
А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов, А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, В. А. Плунгян,
С. Г. Татевосов, С. Ю. Толдова, О. В. Федорова);
4) социолингвистика (В. М. Алпатов, В. И. Беликов, А. И. Кузнецова);
5) психолингвистика75 (О. В. Федорова);
6) история языкознания. (М. В. Алпатов);
7) теоретические основания прикладной лингвистики (А. Н. Баранов, Т. С. Зева-
хина, Л. В. Златоустова, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. Е. Кибрик, О. Ф. Крив-
нова, Е. А. Лютикова, С. Г, Татевосов, С. Ю. Толдова);
8) комплексные полевые исследования: документация малочисленных языков Рос-
сии (Т. С. Зевахина, К. И. Казенин, Е. Ю. Калинина, А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов,
А. И. Кузнецова, Е. А. Лютикова, С. Г. Татевосов, С. Ю. Толдова);
9) языки мира: языки Африки (В. А. Плунгян), языки Америки (А. А. Кибрик),
языки Океании (В. И. Беликов), японский язык (В. М. Алпатов).
Этот сухой перечень отражает научную проблематику кафедры и систему не-
формальных внутрикафедральных коллективов по состоянию на конец 2002 г. Он
наглядно показывает, во-первых, что большинство членов кафедры имеют разно-
образные научные интересы и, во-вторых, что в совокупности практически почти
по каждому фундаментальному направлению в современной лингвистике на кафед-
ре имеются специалисты.
Кроме того, в течение последнего десятилетия учебный процесс обогащался
привлечением интересных лекторов из различных академических и учебных заведе-
ний. В разные годы на отделении читали курсы многие известные ученые: акад.
Ю. С. Степанов, М. Л. Гаспаров, А. А. Зализняк, чл.-корр. РАН Т. М. Николаева,
С. А. Старостин, доктора наук Е. В. Падучева, В. И. Подлесская, Г'. Е. Крейдлин,
М. А. Кронгауз, А. Д. Шмелев, Е. Н. Зарецкая, Е. Г. Борисова, И. М. Богуславский,
Л. Л. Иомдин, С. Е. Никитина, Е. В. Рахилина, А. С. Войскунский, В. Ф. Петренко, * 23
24 В октябре 2001 г. состоялась зашита его научного доклада, представленного в ка-
честве докторской диссертации.
23 До своей кончины в 1998 г. это направление возглавляла в течение многих лет На-
талья Ильинична Л ейская.
кандидаты наук Я. Г. Тестелец, С. А. Бурлак, А. Н. Латышева, Е. И. Большакова и
другие. Эпизодически перед студентами выступали со специальными курсами или
отдельными лекциями зарубежные ученые, в частности: Роберт Ван Валин (Буффа-
ло, С1ИА)ъТом Пейн (Орегон, США), Барбара Парти (Амхерст, США), Себастьян
Шаумян (Йель, США), Гревилл Корбетт (Саррей, Великобритания), Дэффыд Гиб-
бон (Билефельд, Германия), Ирина Секерина (Нью-Йорк, США), Леонард Бэбби
(Принстон, США), Игорь Мельчук (Монреаль, Канада), Бернард Комри (Лейпциг,
Германия), Джон Бейлин (Нью-Йорк, США), Борис Величковский (Дрезден, Гер-
мания) и другие. Такого рода расширение круга лекторов 'весьма существенно для
обогащения научного кругозора студентов ОТИПЛа.
В 1994 году был пересмотрен учебный план отделения, в него был
введен ряд новых дисциплин, сформированы основные циклы обучения: теория
языка (цикл включает основные разделы и методы лингвистической науки, среди
них новые курсы — дискурс, формальный аппарат лингвистики, типология, языки
мира), русский язык, иностранные языки, основы прикладной лингвистики, смежные
научные дисциплины (такие как семиотика, культурология, психология, социология,
искусственный интеллект), основы программирования, основы математики и дисци-
плины специализации (система альтернативных курсов по выбору, осуществляющих
узкую профессиональную подготовку).
Новый план потребовал от кафедры больших усилий по подготовке соответ-
ствующих программ, их взаимному согласованию, выработке стандартов. Эта
работа способствовала сплочению коллектива, занятого единым серьезным делом.
В 1996 г. эти программы были изданы [Программы 1996]. Они явились для кафедры
важным этапом в модернизации преподавательской деятельности на отделении.
Они заложили также основу современной концепции подготовки специалистов в
области теоретической и прикладной лингвистики. Учебный план ОТИПЛа лег
впоследствии в основу государственного стандарта по данной специальности26,
утвержденного Министерством образования РФ в марте 2000 г. В 2001 году была
завершена работа по подготовке новых усовершенствованных программ в соот-
ветствии с учебным планом, утвержденным в 2000 г., см. [Программы 2002].
В конце 90-х годов на кафедре постепенно разворачивается работа по подго-
товке учебников для основных лингвистических курсов. В 1998 г. первый такой
учебник выходит из печати [Алпатов 1998]. Кроме того, ряд членов кафедры принял
активное участие в конкурсе лингвистических учебников, проводившемся Институ-
том «Открытое общество», и получил гранты на их написание. В 2000 2001 гг. эти
учебники были опубликованы27. Не будет преувеличением сказать, что подготовка
современных лингвистических учебников (по некоторым дисциплинам — вообще
первых) силами членов кафедры — это качественно новый этап в ее истории и в ис-
тории данной специальности. Эти учебники заполнят пустовавшую долгое время
нишу в системе вузовского лингвистического образования и будут важным компо-
нентом в обучении не только по специальности «теоретическая и прикладная линг-
вистика», значительно расширившей свою географию в конце 90-х гг., но и для дру-
гих филологических специальностей. После публикации программ основных курсов
это новый существенный прорыв в учебной деятельности кафедры.
26 Специальность «021800 — теоретическая и прикладная лингвистика».
27 [Плунгян 2000], [Кобозева 2000], [Кодзасов & Кривнова 2001], [Баранов 2001],
[Беликов & Крысин 2001]. Кроме того, несколько учебников подготовлено выпускника-
ми ОСИПЛа, ныне работающими в РГГУ: [Старостин & Бурлак 2001], [Тестелсп 2001],
[Кронгауз 2001].
4 Зак. 4080
Не прекращается традиция летних лингвистических экспедиций,
усиленная молодым пополнением кафедры, взявшим на себя значительную часть
организационной и научной работы. Существенно, что результаты этой коллек-
тивной работы воплощаются и в коллективные научные труды28, в которых прини-
мает авторское участие значительное количество человек, от профессоров до сту-
дентов. В 2000-2002 гг. было проведено четыре экспедиции в Поволжье — по изуче-
нию татарского, чувашского и марийского языков, а также в республику Коми
(язык коми) и Кабардино-Балкарию (балкарский язык). В целом с 1967 г. под руко-
водством А. Е. Кибрика было осуществлено 42 экспедиции29.
После кончины В. А. Звегинцева выпускники ОСИПЛа приняли решение про-
водить свои традиционные научные чтения в его день рождения — 31 октяб-
ря (раньше они проводились весной) и присвоить им название Звегинцевских чте-
ний30. Первые такие чтения состоялись в 1988, вторые в 1990, третьи — в 1993, чет-
вертые — в 1996 и пятые — в 2000 г. Последние чтения были приурочены к 90-ле-
тию В. А. Звегинцева и 40-летию отделения. Они продемонстрировали, что ОТИПЛ
сохранил лучшие свои традиции и в значительной степени их развил.
За истекшие десятилетия кардинально изменились отношения ОТИПЛа и фа-
культета. ОТИПЛ стал такой же неотъемлемой частью факультета, как и прочие
отделения, несмотря на несомненную специфику своего учебного плана. Этому спо-
собствовал ряд обстоятельств. Принципиальная нацеленность ОСИПЛа на новые
информационные технологии, в разработке которых отделение активно участвова-
ло в 60-80-е гг., было долгое время совершенно непонятным и отпугивающим для
большинства традиционных лингвистов, однако проникающая во многие сферы
жизни всеобщая компьютеризация 90-х гг. показала практическую полезность осип-
ловцев, сделала прикладной аспект их деятельности осязаемым и понятным. С дру-
гой стороны, некогда революционное «структуралистское» начало в его научной
платформе, противопоставлявшее его прочим, «традиционным» языковедческим
кафедрам, за эти десятилетия стало, в своей позитивной части, общепринятой науч-
ной нормой всякой хорошей лингвистики, а в своем экстремистском варианте
(ограничивающем лингвистику исключительно структурными постулатами) — бы-
ло критически переосмыслено и преобразовано в новые методологические установ-
ки. Следует также иметь в виду, что за это время как на ОТИПЛе, так и на других
отделениях и кафедрах факультета сменилось кадровое ядро сотрудников, свобод-
ное от груза тех противоречий, обид и конфликтов, которые разделяли ОТИПЛ и
факультет. Эти объективные процессы, способствовавшие нормализации существо-
вания ОТИПЛа, были поддержаны той общей деловой атмосферой, которая сложи-
лась на факультете благодаря его администрации и в первую очередь его декану
М. Л. Ремневой. Отделение, с одной стороны, получило достаточную самостоя-
тельность в выработке стратегии своей повседневной деятельности, с другой сторо-
2|< Под редакцией А. Е. Кибрика выходят грамматические описания годоберинского
[Kibrik (ed.) 1996], цахурского [Кибрик (ред.) 1999] и багвалипского языков [Кибрик (ред.)
2001]. Кроме того, опубликованы материалы трех экспедиций на Камчатку, проводившихся в
70-е годы [Кибрик & Кодзасов & Муравьева 2000].
24 Примечательным событием в историографии экспедиционной традиции явился вы-
ход в свет книги [Борщев 2001], в которой содержатся дневники автора, участника пяти экс-
педиций, и обобщающие сведения об этом необычном виде исследовательской деятельности.
3,1 Эта новая традиция, приуроченная ко дню рождения основателя отделения, своими кор-
нями уходит в более ранние времена: с 1967 по 1982 г. на кафедре ежегодно в этот день выхо-
дил сампздатовский журнал «Алоэ», адресованный исключительно юбиляру (home use only);
в нем озорные сотрудники кафедры бесцензурно отводили душу на радость и утешение заву.
ны, последовательную поддержку во всех своих принципиальных начинаниях, как
моральную, так и финансовую.
Первым реальным общефакультетским делом, в котором приняли участие пре-
подаватели ОТИПЛа, явилась разработка системы лингвистических курсов для ас-
пирантов-лингвистов филфака и начало чтения этих курсов (весна 2002 г.). Тем са-
мым накопленный на ОТИПЛе опыт обучения современной лингвистике становит-
ся достоянием всего факультета.
Несмотря на трудную, временами трагическую историю ОТИПЛа, ему есть чем
гордиться. За 40 лет его существования отделение окончило около 800 человек.
Широка география, богата палитра их деятельности. Не говоря о Москве и многих
городах бывшего Союза, отипловцы успешно конкурируют на уровне мировых
стандартов в США, Бразилии, Австралии, Швеции, Финляндии, Франции, ФРГ,
Голландии, Австрии, Израиле... Более трех дюжин из них ныне доктора наук, более
сотни — кандидаты. В академической науке они составляют значительную часть
лингвистических кадров- среднего и молодого поколения. И успешно работают в
самых разных областях: общее языкознание, история языкознания, сравнительно-
историческое языкознание, типология, психолингвистика, социолингвистика, руси-
стика, славистика, русский как иностранный, романское и германское языкознание,
тюркология, японистика, африканистика, америндистика, китаистика, финно-угро-
ведение... В прикладных областях — машинный перевод, информатика, библиоте-
коведение, автоматизированные системы управления, автоматическое реферирова-
ние, автоматический анализ и синтез речи, автоматическая лексикография, базы
знаний, представление знаний, искусственный интеллект, программирование линг-
вистических процессоров... Трудно найти такое лингвистическое направление, в
котором не нашлось бы специалиста-осипловца (вспоминается дагестанская пого-
ворка: «разрежь любой арбуз, и оттуда выскочит лакец»; случайно ли экспедиции
начались с лакского языка?).
Многие выпускники нашли себя не в науке, а в практических областях: они
успешно преподают русский язык, иностранные языки, математику, программиру-
ют, занимаются журналистикой, даже снимают фильмы...
Сейчас ОТИПЛ приобрел второе дыхание, и можно говорить о его полно-
кровном возрождении. Залогом его будущих успехов являются, кроме многих про-
чих условий, историческая память и бережное сохранение добрых традиций, рож-
давшихся в романтических поисках, и, в особенности, сохранение романтической
традиции постоянных поисков нового.
ГЛАВА 6. СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИКА: ОТКУДА
И КУДА?1
Если мы зададимся на минуту вопросом, каково обозримое будущее нашей науки,
то прежде чем на него отвечать, надо сперва решить, правомерно ли вообще ста-
вить такого рода вопросы.
Есть категория людей, которые пессимистически относятся к прогностическим
занятиям, исходя из убеждения, что «прогнозы всегда врут». Хотя, действительно,
примеров несбывшихся прогнозов великое множество, тем не менее мы в нашей по-
вседневной практике не устаем снова и снова планировать и предсказывать буду-
щие события. Технология прогностических рассуждений обычно такова: мы пыта-
емся обнаруживать в цепи реальных событий детерминирующую их траекторию,
вычислять лежащую в ее основе логику и затем мысленно достраивать ее возможное
продолжение. Таким образом, прогноз обращен не только к будущему — он спо-
собствует концентрации усилий на постижении прошлого и сознательному поведе-
нию в настоящем.
В науке проблема долговременного прогноза всегда чрезвычайно актуальна,
так как она теснейшим образом связана с определением «точек роста» в современ-
ной науке и выявлением элементов нарождающихся научных парадигм.
Замечу между прочим, что прогноз, в отличие от многих прочих суждений,
проверяем. Если бы существовали столь же безжалостные условия проверки истин-
ности для всех видов утверждений, неизвестно, имела ли бы прогностика столь оди-
озную репутацию в отношении ее правдоподобия.
6.1. Опыт прогноза в начале XX века (Бодуэн де Куртенэ)
Итак, мне представляется, что футурологический агностицизм не следует смако-
вать: напомню, что в лингвистике имеется блестящий образец такого прогноза на
текущий век, сделанный И. А. Бодуэном де Куртенэ в 1901 / 1904 г. [Бодуэн де Кур-
тенэ 1963]. Большинство его предсказаний сбылось. Вот некоторые из них:
а) Избавление от схоластики греко-латинской грамматической схемы. Хотя
трудно сказать, что этот процесс завершен, но несомненно одно: в этом направле-
нии сделано очень многое. Грамматическая теория конца XX века строится на
сознательно провозглашенных универсалистских принципах (другое дело, насколь-
ко этим принципам удается последовательно следовать).
6) Стремление к «строго объективному» анализу фактов «без навязывания им
чужих категорий». Этот принцип, тесно связанный с предыдущим, активно прово-
дился различными направлениями структурализма, особенно в рамках американ-
ской дескриптивной лингвистики в связи с широкомасштабным изучением индей-
ских языков. Вместе с тем оказалось, что избежать той или иной априорной пер-
спективы (будь то конкретная теория, языковая база: родной язык исследователя и
прочие известные ему языки, применяемый формализм или используемый термино-
логический аппарат) на практике чрезвычайно трудно, и часто объективность ана-
лиза фактов остается скорее декларацией, чем реальностью. Поэтому необходимо,
1 Уточненный вариант одноименной статьи: Кибрик А. Е. Современная лингвистика:
откуда и куда?//Вестник МГУ. Серия 9. Филология. № 5, 1995: 93-103.
осознавая зависимость лингвиста от этих привходящих обстоятельств, постоянно
совершенствовать метаязык лингвистики таким образом, чтобы лингвистические
описания были потенциально переводимы на другие, более универсальные мета-
языки (так называемое требование эксплицитности, см. [Кибрик 1992а: 44]).
в) Примат данных «живых языков, доступных для наблюдения» над языками,
отраженными лишь в памятниках древности. Интерес к живым современным язы-
кам ныне действительно безраздельно доминирует в лингвистике. Углубление этого
принципа привело в последние десятилетия к бурному развитию исследований
спонтанной (разговорной) речи во всем ее многообразии. В этой связи можно отме-
тить, сколь причудлива может быть логика развития научного поиска: ведь было
бы естественно ожидать движения от первичных форм существования объекта нау-
ки к вторичным, производным, сублимированным формам. Практика лингвистики
демонстрирует обратно-направленное движение. Отдавая предпочтение в течение
ряда столетий изучению мертвых языков по древним текстам и постепенно переходя
к исследованию письменных текстов языков живых (то есть занимаясь языковыми
продуктами весьма специфической природы), лишь в самое последнее время линг-
вистика начинает обретать свой собственный исходный объект: языковую деятель-
ность и продукты языковой деятельности во всей их первозданности.
г) Применение., «где только можно»', «метода эксперимента». Эксперименталь-
ный метод (в отличие от аналитического, ориентированного на анализ текстов, су-
ществующих независимо от воли исследователя), состоящий в целенаправленном
получении текстов с заданными заранее характеристиками (см. [Кибрик 1992а: 49]),
действительно завоевал в лингвистике XX века права гражданства, а в отдельных ее
областях играет ведущую роль (можно упомянуть такие направления, как психо-
лингвистика, нейролингвистика, полевая лингвистика, анализ и синтез речи и др.,
см. главу 2).
д) Применение «математического мышления» и приближение лингвистики к раз-
ряду точных наук. Решительный рывок в плане математизации лингвистики про-
изошел лишь во второй половине XX века, но этот рывок был весьма ощутимым и
последствия его еще не до конца многими осознаны. Речь здесь идет даже не о воз-
никновении целого пучка новых дисциплин (таких как математическая лингвисти-
ка, статистика речи, компьютерная/вычислительная лингвистика, машинный пере-
вод и т. д), а об изменениях в самом лингвистическом мышлении, которые только-
только начинаются и затронут еще более основательно лингвистику XXI века.
е) Признание тезиса о «безусловной психичности (психологичности) и социаль-
ности (социологичности) человеческой речи». Можно сказать, что этим положением
Бодуэн де Куртенэ предвосхищал возникновение и бурное развитие психолингви-
стики и социолингвистики в XX веке.
ж) Обнаружение более глубоких «родственных связей между языками и группа-
ми языков», вплоть до того, что «даже принципиально изменится взгляд на сущ-
ность межъязыкового родства» и «откроются совершенно новые горизонты». Под-
тверждением этих догадок является создание ностратической теории В. М. Иллич-
Свитычем и А. Б. Долгопольским (см. [Иллич-Свитыч 1971-1984]) и намечающиеся
в настоящее время попытки изучения сверхглубокого и сверхдалекого родства (см.
[Nichols 1993]).
з) Создание лексикологии «как отдельной ветви грамматики», что будет яв-
ляться «творением XX века». В нашей стране успехи в этой области широко из-
вестны. За последние 40 лет лексикология стала одной из ведущих теоретических
областей языкознания, что обеспечило также существенный прорыв в практической
лексикографии, см. многочисленные работы Московской семантической школы и ее
лидера Ю. Д. Апресяна [Апресян 1974, 1995].
Я перечислил некоторые из предсказаний Бодуэна де Куртенэ, которые XX век
воплотил в реальность. Более того, некоторые из его прогнозов могут быть отнесе-
ны скорее к лингвистике следующего века. Таково, например, его предположение
— о сближении с другими науками — психологией, антропологией, социологией и био-
логией — на почве более широких языковых обобщений;
(этот путь лингвистике во многом еще предстоит пройти) и тезис о том, что
— «понятие развития, и эволюции должно стать основой лингвистического мышления»
(как теория языка, так и историческое языкознание существуют пока еще довольно
автономно и не объединены эволюционной лингвистикой как теорией языкового
развития, предопределяющего в равной мере историю языка и его синхронные со-
стояния).
6.2. Куда идет современная лингвистика?
Размышления над глобальными процессами, происходящими в современной линг-
вистике, приводят к некоторым, на мой взгляд самоочевидным, прогнозам относи-
тельно тенденций ее будущего развития (с акцентом на тех особенностях, которые
противопоставляют-современную лингвистику лингвистике будущего).
6.2.1. О месте лингвистики в системе наук
Приходится признать, что несмотря на нашу цеховую приверженность к этой форме
интеллектуальных упражнений и предпочтение ее всем остальным видам деятель-
ности, в общественном сознании лингвистика занимает весьма скромное место
(у неискушенного обывателя зачастую вовсе отсутствуют какие-либо ассоциации
с именем этой науки, или же они представляют ее в совершенно превратном виде).
Вспомним, например, сетования великого Сепира в его эссе «Грамматист и его
язык» [Сепир 1993: 248 и сл.] по этому поводу. Э. Сепир глубоко верил, что в иерар-
хии наук лингвистике незаслуженно отводится периферийное место. Я разделяю это
убеждение .9. Сепира и в то же время полагаю, что такое положение вещей не яв-
ляется безысходным.
Безусловно, в XX веке общественное внимание в первую очередь было сосре-
доточено на естественных науках. Этому способствуют как относительная простота
познаваемого объекта — физического мира — в сравнении с миром духовным, так
и следующий за успехами естественных наук колоссальный технический прогресс,
создающий комфортную среду обитания и освобождающий человека от рутинно-
го труда. Однако чем выше страндарт материальных благ, тем больше досуга у че-
ловека для интереса к самому себе. Основные проблемы у него уже не с окружа-
ющим его миром вещей, а с миром духа, обустройство которого становится для
него приоритетным. Поэтому неизбежно, рано или поздно, должно произойти пе-
ремещение центра тяжести с естественных наук на науки о человеке. В кругу этих
наук лингвистика, изучающая средостение человеческой сути — язык, занимает
совершенно особое место. Действительно, язык формирует и организует в значи-
тельной мере рациональную, психическую и социальную сферы человека, он за-
крепляет и предопределяет его «наивную картину мира», его поведенческие стерео-
типы. Иными словами, «познай язык, и ты познаешь того, кто на нем говорит».
Таким образом, в гуманитарном цикле наук лингвистике принадлежит весьма прес-
тижное место.
Однако утверждение, что язык является одной из важнейших характеристик
homo sapiens, будучи высшим проявлением его духа, — еще далеко не исчерпывает
его специфики. Язык в то же время есть наиболее совершенный объект матери-
альной природы, и изучение его сближает лингвистику с многими из естествен-
ных наук.
Коль скоро это так, то нет сомнения, что настанет время, когда лингвисти-
ка займет по праву принадлежащее ей место в «научной иерархии» и перейдет в
общественном сознании из числа «второстепенных» в разряд «главных, престиж-
ных» наук.
Для того чтобы это произошло, лингвистика как таковая должна быть под-
вергнута весьма значительному реформированию. Пафос ее преобразований в кон-
це XX века — достижение естественно-научных стандартов точности и эксплицит-
ности — имел несомненное позитивное влияние на ее научный рейтинг, но выясни-
лось, что этого далеко не достаточно.
6.2.2. Об объяснении в лингвистике
Лингвистику XX века можно кратко охарактеризовать как КАК-лингвистику. Ее
основные достижения суть ответы на вопрос «Как устроен язык (или тот или иной
его элемент)» или даже скромнее: «Как может быть проанализирован тот или иной
языковой элемент/класс элементов, т. е. как он может быть системно соотнесен с
другими языковыми элементами/классами элементов». Долгое время доминировал
взгляд, что содержание лингвистического исследования должно обеспечивать не-
противоречивую классификацию соответствующих языковых элементов и предо-
ставлять процедуру приписывания нужных классифицирующих характеристик язы-
ковым элементам. КАК-лингвистика в основном опирается на таксономическую
идеологию, исходящую из принципа классификации как ведущего способа описа-
ния внешнего мира.
В настоящее время лингвистика вплотную подходит к рубежу, когда автоном-
ный описательный подход себя изживает. С одной стороны, следуя прогнозируе-
мому Бодуэном принципу («Исследуемые языки должны подвергаться поэлемент-
ному анализу во всех возможных направлениях» [Бодуэн де Куртенэ 1963:17]) и соз-
дав-таки творение XX века — лексикологию, современная лингвистика обнаружи-
ла, что с описательной точки зрения даже одно отдельно взятое слово является не
элементарным атомом, а целым космосом, требующим своего поэлементного ана-
лиза. С другой стороны, лингвистика начинает оперировать довольно сложными,
комплексными языковыми объектами (такими как дискурс), разложимость которых
на жесткие, однозначно выделимые составляющие представляется еще более про-
блематичной. Если еще совсем недавно казалось, что язык можно описать при по-
мощи ограниченного набора достаточно общих правил, то теперь обнаружилось
существование бесконечного множества уникальных языковых объектов, каждый
из которых состоит из бесчисленного множества составляющих.
Что значит, что языковых объектов бесконечно много? Это констатация реаль-
ного положения вещей или мираж, созданный неадекватным методом? Я убежден,
что причина в ограниченности техники КАК-лингвистики. Устройство языковых объ-
ектов таково, что их невозможно правильно выделить, проанализировать и в ко-
нечном итоге описать безотносительно к их функциональной природе. Исходя из это-
го, естественно ожидать, что на смену КАК-лингвистике придет ЗАЧЕМ/ПОЧЕ-
МУ-лингвистика, в основе которой будет лежать примат объяснения (см. подробнее
[Кибрик 1989], [Николаева 1995: 381]). Для ЗАЧЕМ/ПОЧЕМУ-лингвистики языко-
вые объекты существуют не сами по себе как автономные семиотические сущности,
а как инструменты, имеющие функциональное предназначение в процессах языко-
вой деятельности. При таком взгляде на языковые объекты многие их свойства мо-
гут предстать в совершенно ином виде, чем это диктует КАК-подход.
6.2.3. О дискретности/недискретности
Традиционная лингвистика (включая в нее практически всю современную) исходит
из презумпции дискретности языковых единиц и опирается на аристотелевскую ло-
гику формирования понятий. Несоответствие такого способа описания описывае-
мому объекту становится все более очевидным (кстати, выявить это помогает как
раз стремление к точности и эксплицитности, вступающее в противоречие со стары-
ми средствами описания). Несмотря на то что было затрачено множество усилий на
определение основных, базовых языковых объектов, адекватное описание которых
надобно иметь в первую очередь (таких, как диалект кт. язык, часть слова гд слово
ex. словосочетание, значение слова, предложение гг. часть предложения, словоизмене-
ние vs. словообразование, подлежащее v.y. сказуемое, тема г.у. рема), успехи в этом от-
ношении довольно скромные. Думается, что причина дефиниционных неудач со-
стоит не в том, что за это дело брались недостаточно мудрые исследователи, а в са-
мой постановке задачи. В процессе ее решения накоплено огромное количество кон-
фликтующих данных, демострирующих невозможность адекватного определения
основных языковых объектов стандартными дискретными средствами. Поэтому в
последнее время стали разрабатываться способы описания лингвистических объек-
тов, допускающие их недискретный (континуальный) характер: многофакторные
определения, иерархии, прототипы, размытые множества. Несмотря на их револю-
ционный характер, в широкой временной перспективе они являются, видимо, лишь
первыми робкими попытками, на смену которым придет целостная новая научная
парадигма недискретной лингвистики со своей методологией и формализмами.
Недискретный, объяснительный метод до неузнаваемости изменит лингвистиче-
скую науку и ее менталитет, и многое из того, что ныне представляется незыблемым
и окончательным, приобретет новое содержание и получит новую интерпретацию.
6.2.4. О многомерности языка
Лингвистике ближайшего будущего предстоит преодолеть еще одно ограничение:
ограничение двухмерными формальными моделями. Классической двухмерной мо-
делью является таблица / парадигма, сведение многомерного пространства к двух-
мерному посредством расчленения структуры языка на уровни, страты, оси и т. п.
Отсутствие удобных иконических формализмов сдерживает развитие лингвистики
(попытки их создания уже появляются, см., например, [Bybee 1988, Van Valin & La
Polla 1997).
6.2.5. О единстве лингвистики
Современная лингвистическая наука на первый взгляд представляется слабо свя-
занным калейдоскопом теорий, проблем, подходов, то противоречащих друг другу,
то никак не стыкующихся друг с другом. Что общего между фонетикой и семанти-
кой, между типологией и социолингвистикой, между историей русского языка и
прагматикой, между кавказоведением и африканистикой?
Такое положение вещей не было свойственно лингвистике XIX века, В течение
длительного времени лингвистика оперировала данными ограниченного круга язы-
ков (в основном европейских) и развивалась на базе единой греко-латинской грам-
магической традиции. Вырвавшись наконец из ее сковывающих объятий и пустив-
шись на поиски новой эмпирической базы и новых теоретических обобщений, она
распалась на множество локальных лингвистик. Специализацию лингвистического
знания можно считать одним из основных достижений лингвистики XX века. Такая
специализация позволила более детально и профессионально исследовать отдель-
ные аспекты языка и языков с различных точек зрения. Вместе с тем специализация
привела к искусственному расчленению единого объекта в соответствии с условно-
стями структурирования научного знания.
Более того, и общая теория языка, распавшись на множество конкурирующих
теорий, не представляет собой такой системы, в которой имеется, с одной стороны,
общепризнанное ядро, составляющее «сухой остаток» всего того, что было накопле-
но в области теории и не подлежит пересмотру в ближайшем будущем (позитивное
лингвистическое знание), и, с другой стороны, зона проблем, белых пятен и кон-
курирующих гипотез (гипотетическое лингвистическое знание), составляющая основ-
ное содержание текущего состояния лингвистической науки. В силу такого положе-
ния вещей в теоретической лингвистике не действует академическая норма научной
этики представления новых теорий, требующая обязательного эксплицитного соот-
несения заново вводимых концептов с ранее принятыми. Ее пока еще более успешно
замещает принцип «луженой глотки», рейтинга автора и сильной команды. Таков,
например, феномен современной хомскианской порождающей грамматики.
Сложилась такая ситуация, что в области теории переход от одной системы
взглядов к другой конкурирующей системе зачастую создает впечатление двух неза-
висимых наук, различающихся не только по своей методологии и метаязыку, но и
по объекту. Не так много теоретиков, способных видеть тождество и различие объ-
ектов за множеством их обозначений, используемых в различных теориях.
Я убежден, что на смену тенденции к специализации придет тенденция к инте-
грации, обобщению представлений о языке с локальных точек зрения. Многие ка-
жущиеся незыблемыми перегородки, разделяющие «специалистов» и обеспечиваю-
щие им «непыльное» и безбедное существование в узких границах выгороженного
пространства, падут. Многие современные лингвистические дисциплины различа-
ются лишь перспективой (выделенностью того или иного аспекта, той или иной ха-
рактеристики объекта), а не объектом как таковым. Так, временными представля-
ются мне такие разграничения, как: синхрония w. диахрония; общая теория языка vs.
типология ну. когнитивная лингвистика vs. психолингвистика vs. социолингвистика.
Синхрония и диахрония суть две условные перспективы рассмотрения одного и то-
го же объекта, и объединение их позволит снять многие из накопившихся в теории
антиномий. В частности, эволюционный подход ускоряет принятие недискретного
взгляда на язык (всякое мгновенное состояние языка есть стадия перехода из одного
состояния в другое, а этот переход непрерывен). Выделение типологии в самостоя-
тельную дисциплину было позитивным фактом, так как позволило сконцентриро-
вать внимание на методе сравнения языков, но типологические выводы, в сущности,
неотделимы от общей теории языка и должны быть в нее включены. Когнитивная
лингвистика, одна из основных точек роста современной лингвистики, есть, по су-
ществу. лишь новая парадигма общей теории языка, и она должна быть объединена
в дальнейшем с психолингвистикой и социолингвистикой.
6.2.6. О междисциплинарных связях
Лингвистика традиционно поддерживает связи со многими науками, в различной
степени используя концепты, терминологию и методологию наук естественных (та-
ких как математика, кибернетика, теория информации, искусственный интеллект,
физика, биология, физиология, нейрофизиология) и гуманитарных (семиотика, фи-
лософия, логика, психология, социология, культурология, антропология, этногра-
фия, история, филология, литературоведение).
Можно ожидать, что связи с некоторыми из смежных наук (я имею в виду в
первую очередь математику и психологию) будут постепенно из однонаправленных
(импорт понятий, методов, способа мышления) становиться обратимыми (совмест-
ная разработка новых «незанятых территорий»).
6.2.7. Об эмпирической базе лингвистики
Лингвистика XX века необозримо расширила свою эмпирическую базу. Тем не ме-
нее процесс этот нельзя еще считать законченным.
Просматриваются такие сферы расширения эмпирической базы:
— Как и в нынешнем веке, будет происходить вовлечение в сферу исследования и
документации все большего числа языков мира. При этом минимальный стан-
дарт описания будет требовать значительно более детального обследования
каждого языка.
— В области совершенствования технологии лингвистического исследования дол-
жна произойти подлинная революция: создание международных компьютерных
сетей языковых баз данных позволит на много порядков расширить эмпири-
ческую базу лингвистики и ускорить сбор языковых данных.
— В далекой перспективе просматривается бурный рост био(/нейро)лингвистики,
когда идеальные ненаблюдаемые в наше время когнитивно-языковые процессы
станут объектом непосредственного научного наблюдения.
tj 4-^
ТЕОРИЯ ЭЛЕМЕНТАРНОГО
ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Лингвистическое понятие «синтаксическое отношение» и его эквиваленты «грамма-
тическое отношение», «член предложения» относятся к важнейшим понятиям тра-
диционной синтаксической теории1 2. Под синтаксическими отношениями понимают-
ся структурно-оформленные типовые синтаксические отношения между составляю-
щими предложения, прежде всего между предикатом и именными группами. Так, в
предложениях (1) Peter sent a message to Магу ‘Петр послал письмо Марии’, (2) Му
friend sent a congratulatory telegram to his boss ‘Мой друг послал поздравительную
телеграмму своему начальнику’ наряду с предикатом sent ‘послал’ выделяются три
именные группы, связанные с предикатом специфическими синтаксическими отно-
шениями. Одна из именных групп {Peter/ту friend ‘Петр/мой друг’) является субъ-
ектом, вторая (a message!a congratulatory telegram ‘письмо / поздравительную теле-
грамму’) — прямым объектом, а третья (to Mary ho his boss ‘Марии/своему началь-
нику’) — непрямым объектом3. Каждая из именных групп в этих предложениях
структурно отлична от двух других и имеет однозначную референцию к конкретно-
му партиципанту описываемых данными-предложениями событий. Субъект и пря-
мой объект данного (английского) предложения оформлены позиционно — субъект
занимает предглагольную позицию, прямой объект непосредственно следует за гла-
голом, а непрямой объект имеет в своем составе предлог to. В русском языке соот-
ветствующие отношения выражены падежами: именительным, винительным и да-
тельным.
Синтаксические отношения выполняют различительную и характе-
ризующую функции. Во-первых, они позволяют идентифицировать различ-
ных участников события (что было послано, кому и кем было послано), во-вторых,
они классифицируют именные группы данного предложения в терминах ограни-
ченного набора типовых характеристик, позволяющих идентифицировать именные
группы в различных предложениях. Так, в предложениях (3) A message was sem to
Mary (by Peter) ‘Письмо было послано Марии (Петром)’, (4) Mary was sent a message
(by Peter) ‘Марии было послано письмо (Петром)4’, семантически связанных с пред-
ложением (1), субъектом будут соответственно ИГы a message ‘письмо’ и Магу ‘Ма-
рия’, в предложении (5) That he won is fine ‘Прекрасно, что он победил’ в позиции
субъекта находится клауза that he won ‘что он победил’, а в предложениях (6) It is
fine that he won ‘Это прекрасно, что он победил’, (7) It is dark ‘Темно’ — местоимение
it (так называемый dummy subject). Понятие «субъект» как единое синтаксическое
отношение обобщает различные типы конкретных составляющих предложения.
Каждое синтаксическое отношение имеет некоторую функцию и определенные язы-
ковые средства своего выражения.
1 Переработанная русская версия энциклопедической статьи: Kibrik А. Е. Grammatical
relations// International encyclopedia of the social and behavorial sciences. Amsterdam: Pergamon. 2001.
S. 6342-6348. Печатается с разрешения издательства Elsevier Sciences.
2 См. по этой теме работы [Cole & Sadock 1977, Croft 1991, Givon 1997].
3 Именные группы, реализующие некоторое синтаксическое отношение, занимают в
предложении одноименную позицию. Так, ИГ Peter в (I) занимает позицию субъекта. У. Крофт
в своей недавней книге [Croft 2001] вводит два ряда терминов — синтаксические роли и син-
таксические отношения, уделяя значительное внимание критике последнего термина. Однако
в данной главе, в соответствии с европейской и отечественной традицией, понятия члена
предложения (синтаксической роли по Крофту) и синтаксического отношения являются но-
тационными вариантами одного явления.
4 Синтаксический аналог этого предложения в русском языке отсутствует.
7.1. Что означают синтаксические отношения?
Несмотря на чрезвычайную употребительность и очевидную необходимость терми-
нов «субъект» / «подлежащее» и «объект»/«(прямое) дополнение», традиционная
грамматика не преуспела в адекватном определении их значений. Формулировки
понятия «субъект» типа «то, о чем говорится в предложении» на первый взгляд го-
дятся для предложений (1-4), однако они являются сомнительными для (5), а субъ-
екты в (6-7) под такого рода определение явно не подходят.
В ряде исследований последних десятилетий (см., например, пионерскую рабо-
ту [Кинэн 1982/1976]) было установлено, что в наиболее элементарных предложени-
ях ИГы-субъекты статистически коррелируют со значениями различных автоном-
ных семантических измерений: ролевым (отражающим ролевые характеристики
партиципантов описываемой ситуации), дискурсивным (= коммуника-
тивны м — отражающим способ оптимальной упаковки передаваемой информа-
ции с учетом активированных знаний адресата), онтологическим (классифи-
цирующим сущностные свойства референтов), дейкти чески м (соотносящим
партиципаитов события со степенью их близости к речевому акту), референци-
альным (способствующим правильному отождествлению в поле зрения адресата
референтов, обозначаемых ИГами)5.
Вместе с тем субъекту и прямому объекту невозможно однозначно приписать
ни одно из конкретных значений в указанных измерениях. В каждом конкретном
предложении они реализуют специфическую комбинацию элементарных значений.
Что же является в таком случае инвариантным значением синтаксических от-
ношений и имеется ли оно вообще? На этот вопрос нет общепринятого ответа. Од-
нако в качестве наиболее правдоподобного ответа предлагается следующий. Син-
таксические отношения упорядочивают ИГы в предложении по рангам
в соответствии с их суммарной коммуникативной значимостью в актуальном вы-
сказывании. Ранговая природа синтаксических отношений отражена в так назы-
ваемой Реляционной иерархии:
SU > DO > IO > ОО
Первый ранг имеет субъект, за ним идет прямой объект, далее непрямой объект и
косвенные объекты. Существенно, что синтаксические отношения не имеют ника-
кой абсолютной значимости, они характеризуются только своей относитель-
ной синтаксической значимостью в предложении, являясь средством кумуля-
тивного выражения допустимых комбинаций более элементарных значений, в
первую очередь ролевого и дискурсивного измерений.
Если это так, то, во-первых, одно и то же синтаксическое отношение в различ-
ных предложениях одного и того же языка обладает различными наборами значе-
ний и, во-вторых, в различных языках синтаксические отношения могут быть орга-
низованы различным образом, так как различные комбинации этих значений могут
грамматикализовываться в то или иное синтаксическое отношение.
7.2. Как кодируются синтаксические отношения?
Языки используют различные средства кодирования синтаксических отношений.
Наиболее известной морфологической категорией, специально предназначенной
для кодирования синтаксических отношений, является падеж. Падежное марки-
5 Подробнее см. в главе 8.
рование представлено во многих языках, например в латинском и греческом, в сла-
вянских, тюркских, уральских, дагестанских, сино-тибетских языках, в языках Ав-
стралии6. При падежном маркировании синтаксическое отношение выражено мор-
фологической формой вершины ИГы (т. е. существительным, как в латинском или
русском языке) или формами ее структурных компонентов (например, формами ар-
тикля и существительного в немецком языке). Наряду со словоизменительными
морфологическими средствами в языках часто представлены служебные слова или
частицы (обычно предлоги или послелоги), образующие с ИГой аналитические кон-
струкции, указывающие на тип синтаксического отношения (например, сочетание
предлога to с именем — to Магу — в (1), кодирующее непрямое дополнение). Пози-
ционным эквивалентом падежного и аналитического маркирования является ли-
нейная позиция ИГы в предложении, вычисляемая по положению ИГы относитель-
но глагола, относительно начала или конца предложения или по отношению ИГ
друг к другу. Морфологическое маркирование может материально осуществляться
не в ИГах, а в глаголе средствами согласования: в форме глагола выражается ин-
формация о синтаксических характеристиках той ИГы, которая находится в опре-
деленном синтаксическом отношении с глаголом. Таково в английском языке со-
гласование глагола с субъектом 3-го лица по числу, сочетающееся с линейным мар-
кированием синтаксических отношений. В некоторых языках имеется полиперсон-
ное согласование глагола с двумя или несколькими ИГами. Так, в абхазском языке
в глаголе имеются три согласовательные позиции, согласующиеся с определенными
синтаксическими типами ИГ7.
В целом кодирование синтаксических отношений подчиняется принципу воз-
растания структурной маркированности в соответствии с Реляционной иерархией.
Чем более низкий ранг занимает синтаксическое отношение в Иерархии, тем боль-
ше фонетического материала требуется для его кодирования. Наименее маркиро-
ванным является субъект. В частности, обычно он кодируется немаркированым па-
дежом (номинативом). Наиболее маркированными являются косвенные дополне-
ния. Часто они кодируются аналитически с использованием служебных слов.
7.3. Синтаксические функции синтаксических отношений
Вопрос о том, какое синтаксическое отношение имеет данная ИГ в предложении,
далеко не всегда можно решить на основе кодирующей техники. Одно и то же сред-
ство может использоваться для кодирования различных синтаксических отношений
и одно синтаксическое отношение может использовать несколько кодирующих тех-
ник. Так, в английском языке послеглагольная беспредложная ИГ не всегда являет-
ся прямым объектом: (8) Не was sleeping all the night, ср. аналогичное русское пред-
ложение с обстоятельством времени в аккузативе в русском языке: (9) Он спал всю
ночь (акк), хотя аккузатив — типичный падеж прямого объекта. В то же время в
русском языке в контексте отрицания прямой объект может принимать показатель
генитива, ср. (10а) Он (ном) купил кпиг-у (акк) — (106) Он (ном) не купил книг-и
(ген). Поэтому часто встает вопрос, на основании каких критериев следует приписы-
вать разные синтаксические отношения одинаково маркированным составляющим
или одно синтаксическое отношение по-разному маркированным составляющим.
Решающей диагностирующей силой в идентификации синтаксических отноше-
ний обладают не кодирующие средства, а синтаксические тесты. Дело в том, что
6 См. подробнее главу 12.
7 О полиперсонном согласовании в алюторском языке см. главу 13.
кодирующая техника является лишь внешней оболочкой, помогающей идентифици-
ровать синтаксические отношения в предложении, но сами синтаксические отноше-
ния являются компонентами синтаксической структуры предложения, и их (не)тож-
дественность определяется в конечном счете на синтаксическом уровне. Во многих
языках система правил синтаксической организации предложения в значительной
степени оперирует с единицами, характеризованными в терминах синтаксических
отношений, поэтому тождественность синтаксического поведения различных по
форме составляющих служит главным критерием их объединения в одно синтакси-
ческое отношение.
В пределах простого предложения (клаузы) залоговые преобразования
ориентированы на синтаксические отношения. Так, различие между активным и
пассивным залогом состоит в том, что одним и тем же ИГам соотносительных ак-
тивного и пассивного предложений соответствуют различные синтаксические от-
ношения. Пассивизация характеризуется обычно как повышение синтаксического
статуса прямого объекта до позиции субъекта и / или понижение синтаксического
статуса субъекта. В английском языке при пассивизации имеют место оба эти про-
цесса, ср. (1) и (2). ИГ-субъект активного предложения теряет свой субъектный ста-
тус (она оформлена предложной группой by Peter), а ИГ-прямой объект {a message)
становится субъектом (повышающий пассив). Имеются также языки, в которых
пассивизация связана только с понижением статуса субъектной ИГы (понижающий
пассив)8. Однако во всех случаях пассивизация определяется в терминах синтаксиче-
ских отношений независимо от того, какими кодирующими средствами эти отно-
шения выражаются в конкретном языке.
Близкими к универсальным являются ограничения на рефлексивиза-
ц и ю , имеющую место в пределах простого предложения при кореферентности
двух ИГ, например, (11) Mary hales herself ‘Мария ненавидит себя', (12) Mary does
not think about herself 'Мария не думает о себе". При рефлексивизации одна из ИГ
{Магу) должна находиться в позиции субъекта, она является полной номинацией
референта (контролером рефлексивизации). Другая (несубъектная) кореферентная
ИГ заменяется на возвратное местоимение (мишень релятивизации).
При сочинении предложен и й также часто имеются реляционные син-
таксические ограничения. Так, в английском языке сочинительное сокращение воз-
можно при кореферентности субъектов. Второй из кореферентных субъектов опус-
кается, например: (13) John washed his hands and_(=John) began to eat 'Джон вы-
мыл руки и начал есть’. Также в терминах субъектов формулируется правило пере-
ключения референции (switch reference), документированное в различных языках:
сочиненные предложения оформлены по-разному в зависимости от того, совпадают
или нет их субъекты (соответствующие маркеры обычно оформляют глагол одного
из предложений)9.
В качестве синтаксического теста могут использоваться конструкции с сен-
тенциальными актантами при глаголах типа ‘хотеть’, ‘должен’, ‘начи-
нать’. Обычно сентенциальные актанты оформлены по-разному в зависимости от
кореферентности или некореферентности субъекта сентенциального актанта субъ-
екту главного глагола, ср. (14а) Петя хочет_„ (= Петя) поздравить Мату (акк).
но (146) Петя хочет, чтобы Маша его (акк) поздравила. В (14а) субъект сентенци-
ального актанта кореферентен субъекту глагола хотеть, поэтому он не выражен в
к Понижающий пассив наблюдается, в частности, в польском языке, в северных русских
диалектах, в арабском и валлийском языках, см. [Comrie 1977].
4 О переключении референции см. [Тестелец 2001: 330 331] и отсылочную библиографию.
зависимом предложении, оформленном инфинитивным оборотом, а в (146) корефе-
рентная ИГ является прямым объектом, поэтому она не может быть опущена, а
должна быть выражена местоимением, при этом сентенциальный актант оформлен
как придаточное дополнительное предложение с союзом чтобы.
Образование о т н о с и т е л ь н ы х предложений во многих языках огра-
ничивается типом синтаксического отношения, в котором находится мишень реля-
тивизации. Например, редуцированное относительное предложение, оформленное
причастным оборотом, в русском языке ограничено субъектными мишенями реля-
тивизации: (15а) Студент, купивший (прич.) книгу (акк.) — (156) Книга, купленная
(пасс., прич.) студентом (твор.). В (15а) мишень релятивизации находится в пози-
ции субъекта (Студент (ном.) купил книгу (акк.)), поэтому причастный оборот об-
разуется непосредственно из этой структуры. В (156) мишень релятивизации являет-
ся прямым объектом (Студент купил книгу), поэтому для образования причастного
оборота необходимо сперва пассивизировать относительное предложение, повысив
статус мишени релятивизации до позиции субъекта (Книга (ном.) куплена (пасс.)
студентом (твор.)). В некоторых языках релятивизация ограничена также синтак-
сическим отношением контролера релятивизации10.
Нередко ограничения на образование обстоятельственных предло-
жений также опираются на синтаксические отношения. Так, в русском языке
имеется класс зависимых предложений, обозначающих фоновое действие, — дее-
причастные обороты. Субъект деепричастного оборота должен быть кореферентен
субъекту главного предложения (этот субъект в деепричастном обороте опускается):
(16) Покупая эту книгу, студент (ном.) потратил на поиски массу времени. В (16)
опущенным субъектом деепричастного оборота и субъектом главного предложения
является ИГ студент. Предложение (17) неграмматично: (17) “Покупая эту книгу, р
студента (ген.) пропал кошелек (ном.), поскольку в главном предложении ИГ у
студента, кореферентная субъекту деепричастного оборота, не является субъектом
(субъектом главного предложения является кошелек).
Поскольку многие синтаксические правила являются операциями в терминах
синтаксических отношений, то эти правила могут использоваться в качестве тестов
при определении синтаксического статуса ИГы в морфологически неочевидных си-
туациях.
7.4. Исходные — производные синтаксические отношения
Целью некоторых синтаксических процессов является смена синтаксического отно-
шения некоторой ИГы или ее опущение. Эти процессы изменяют валентностную
структуру предложения11. В таких ситуациях необходимо различать исходные и
производные синтаксические отношения ИГы12. Так, при пассиве исходный субъект
утрачивает это синтаксическое отношение, а исходный прямой объект в пассивном
предложении становится субъектом. Из этого следует, что синтаксические процессы
часто формулируются в терминах исходных синтаксических отношений, которые в
наблюдаемой синтаксической структуре не присутствуют. Тем не менее их суще-
ствование реконструируется на основании того синтаксического процесса, который
обусловливает наблюдаемую структуру. В ряде случаев свойства исходного синтак-
1(1 На это явление впервые было обращено внимание в работе [Кинэн & Комри
1982/ 1976].
11 О способах смены валснтностной структуры см. [Dixon & Aikhenvald 2000].
12 О производных отношениях см. [Dryer 1986].
сического отношения ИГы ею частично сохраняются. Например, в русских предло-
жениях (18а) Дядя Том построил эту хижину для себя и (186) Это хижина была
построена дядей Томом для себя в обоих случаях контролером рефлексивизации
является исходный субъект несмотря на то, что в (186) наблюдаемым субъектом яв-
ляется ИГ эта хижина.
7.5. Неуниверсальность синтаксических отношений13
В лингвистической традиции долгое время господствовало априорное мнение об
универсальности синтаксических отношений. Из этой презумпции исходят также
многие современные синтаксические теории, в частности порождающая грамматика
и теория реляционной грамматики14. Однако в последние десятилетия в связи со
значительными успехами в области изучения природы синтаксических отношений и
благодаря значительному расширению эмпирического языкового материала эта
презумпция перестала быть самоочевидной.
Во-первых, охарактеризованные выше функциональные и формальные свойст-
ва синтаксических отношений (содержательная многофункциональность и фор-
мальная кумулятивность) свидетельствуют об их семиотической специфичности.
Почему такая техника идентификации и характеризации именных групп должна
быть обязательным свойством естественного языка? Наоборот, естественно допус-
тить, что разные языки грамматикализуют разные концепты различных семантиче-
ских измерений и по-разному упаковывают их в языковой форме15. То, что мы
определяем как синтаксические отношения, может быть наполнено различным со-
держанием в разных языках и, более того, возможна не кумулятивная, а сепаратист-
ская техника упаковки тех же элементарных концептов. Наконец, вообще нет апри-
орных оснований предполагать, чтобы концепты некоторых или даже всех реле-
вантных измерений были грамматикализованы в каждом языке, так как до сих пор
не было найдено ни одного семантического измерения, которое было бы грамма-
тикализовано во всех языках (будь то категория рода, числа, времени, аспекта,
модальности и т. п.). Даже такая кажущаяся обязательной онтологическая катего-
рия, как часть речи, в последнее время все больше утрачивает презумпцию универ-
сальности.
Во-вторых, некритические попытки использовать реляционные концепты при-
менительно к различным языкам часто наталкиваются на серьезные эмпирические
трудности. Начнем с того, что морфосинтаксические средства кодировки именных
групп в разных языках не просто различны, но иногда несопоставимы с кодиров-
кой, характерной для языков среднеевропейского стандарта. Если использовать
распространенную нотацию ядерных актантов символами S, А, Р (или О), где S —
ядерный актант непереходного предложения, а А и Р — соответственно агенсопо-
добный и пациенсоподобный актанты переходного предложения, то в европейских
языках S/A-актанты имеют единое кодирование, объединяющее их синтаксическим
отношением субъекта, противопоставленное кодированию актанта Р. Такая схема
называется аккузативной. Наряду с ней в различных языках, представленных на
разных континентах, имеется эргативная схема, объединяющая S/P-актанты в оп-
13 Подробному рассмотрению этой проблемы посвящена специальная глава 10. См.
также [Dryer 1997, Van Valin & LaPolla 1997].
14 См. [Джонсон 1982/1977; Перлмуттер & Постал 1982/1977] и сборники работ по ре-
ляционной грамматике [Perlmutter (ed.) 1983; Perlmutter & Rosen 1984].
15 Важной вехой в эволюции взглядов на данную проблему является сборник [Li (ed.) 1976].
позиции к А-актанту. Обычно при этом S/Р-актанты имеют немаркированное
оформление, а А-актант — маркированное (эргативный падеж или его аналог). Эр-
гативное кодирование ядерных актантов создает эмпирическую проблему уста-
новления синтаксических отношений.
В языках мира зафиксированы и некоторые другие схемы. Возможно такое ко-
дирование ядерных актантов, при котором противопоставлены агенсоподобные и
пациенсоподобные актанты переходного и непереходного предложения (активная
схема). При активной схеме единственный ядерный актант непереходного предло-
жения имеет различное оформление при глаголах типа бежать и падать. Имеется
также трехчленная схема, противопоставляющая все три типа аргументов — S, А и Р.
Наконец, возможна нейтральная схема, средствами кодирования не различающая
ядерных S/A/P-актантов.
Языки, в которых зафиксированы «необычные» неаккузативные схемы, с син-
таксической точки зрения оказываются весьма различными. Например, языки с эр-
гативной схемой могут вести себя как синтаксически аккузативные, т. е. в проти-
воречии с кодирующей техникой объединять S- и А-актанты в единое синтаксиче-
ское отношение «субъект». .Значительно более интересна ситуация, когда эрга-
тивная схема реализована и на синтаксическом уровне: S- и Р-актанты синтаксиче-
ски объединены в синтаксическое отношение первого ранга, которое эквивалентно
субъекту аккузативной схемы. А-актант является также ядерным актантом, т. е. за-
нимает второе место в Реляционной иерархии. Наконец, имеются эргативные язы-
ки, в которых на синтаксическом уровне невозможно ранжировать S/А/Р-актанты.
В этом случае правомерно говорить об отсутствии в такого рода языках синтакси-
ческих отношений.
В языках с активной схемой также обнаружены языки, на синтаксическом
уровне ведущие себя аккузативно, а также языки без синтаксических отношений.
Весьма мало на сегодняшний день информации о языках с трехчленной и нейтраль-
ной схемой. Однако совершенно очевидно, что они также должны быть весьма раз-
личны. Они могут иметь или не иметь грамматикализованных синтаксических от-
ношений. В частности, имеются свидетельства о существовании языков с нейтраль-
ной схемой без синтаксических отношений. Но можно предположить существование
нейтрального языка, противопоставляющего ядерные и неядерные актанты. В та-
ком языке ядерные актанты будут эквивалентны субъекту, а неядерные — косвен-
ным дополнениям. Если такой язык будет зафиксирован, то тезис о единственности
субъекта будет опровергнут.
Таким образом, синтаксические отношения, с одной стороны, имеют более уз-
кую сферу применения и, с другой стороны, значительно более разнообразны, чем
это обычно принято считать.
Следует иметь в виду, что утверждение о неуниверсальности синтаксических
отношений на сегодняшний день не является общепринятым, и во многих работах
по синтаксису оно игнорируется. Вместе с тем презумпция неуниверсальности яв-
ляется значительно более предпочтительной в эмпирических исследованиях мало-
изученных языков, так как она не накладывает на описание априорный стандарт и
помогает увидеть реальное положение дел в каждом рассматриваемом языке.
7.6. Синтаксические отношения и функциональный подход к языку
Понятие синтаксического отношения известно в лингвистике со времени античных
грамматик. Однако существенный прогресс в понимании природы синтаксических
отношений был достигнут лишь в последние десятилетия благодаря ориентации на
функциональное объяснение грамматики16, что позволило установить многофунк-
циональный характер элементарных категорий, образующих кластеры, известные
как синтаксические отношения. Большинство самих этих категорий было также об-
наружено и исследовано в рамках функционального подхода.
Особого внимания заслуживает в этой связи вопрос о существовании различ-
ных схем кодирования S/A/P-актантов. Исходя из утверждающейся в последнее
время презумпции иконичности языкового знака, пришедшей на смену соссюров-
ской презумпции его произвольности, следут допускать существование функцио-
нальной мотивации различных схем кодирования. Эти схемы по-разному объеди-
няют актанты с различными элементарными ролями. Исходным прототипом всех
этих объединений являются Агенс и Пациенс переходного предложения. С этой
точки зрения активная схема является естественным метонимическим расширением
элементарных ролей Агенса и Пациенса, обобщаемых в гиперроли (макророли) Ак-
тора (участника события, который его совершает или контролирует и является в
первую очередь ответственным за существование этого события) и Претерпевающе-
го (участника события, который его не совершает и не контролирует и в первую
очередь испытывает на себе воздействие данного события). В терминах этих гипер-
ролей интерпретируются актанты с различными элементарными ролями.
Аккузативная схема также исходно мотивирована не синтаксическими отно-
шениями, а гиперролями Принципала и Пациеитива. Принципал указывает на
главного участника, «героя» ситуации, который в первую очередь ответствен за то,
что ситуация имеет место. В переходном предложении Принципалом, естественно,
является агенсоподобный актант, а в непереходном предложении у единственного
ядерного актанта нет конкурентов на роль Принципала. Пациентив — это наиболее
пациенсоподобный из нескольких участников ситуации. В эту гиперроль, наряду с
Пациенсом, также объединяются актанты других типов.
Эргативная схема17 членит S/A/P-актанты с помощью других гиперролей, Аб-
солютива и Агентива. Абсолютив является метонимическим расширением Пациенса
на непереходные глаголы, это непосредственный, ближайший участник ситуации,
наиболее затрагиваемый ею и вовлеченный в нее. В переходном предложении наи-
более вовлечен в ситуацию Пациенс. В непереходном предложении нет конкурентов
на роль ближайшего и наиболее вовлеченного в ситуацию участника. Абсолютиву в
переходном предложении противопоставлен Агентив — наиболее агенсоподобный
из нескольких участников ситуации.
Трехчленная схема различает Агентив и Пациентив переходного предложения,
отличая их от Единственного ядерного актанта непереходного предложения.
В принципе все эти способы обобщения элементарных ролей мотивированы,
но в качестве главной схемы язык может грамматикализовать какую-то одну. Кро-
ме того, в языке могут присутствовать в разных контекстах различные схемы, и та-
кая ситуация реально зафиксирована.
7.7. Синтаксические отношения и когнитивный подход к языку
Отмеченные выше «статистические» корреляции между концептами различных се-
мантических измерений, грамматикализующиеся в синтаксических отношениях и
способах их кодировки, не случайны, они имеют определенную когнитивную при-
16 См. [Dik 1997].
17 Проблеме эргативности посвящена огромная литература, отметим лишь некоторые
наиболее известные публикации [Plank (ed.) 1979, Dixon 1994].
роду, отражая человеческий способ категоризации действительности. За бесконеч-
ным разнообразием целостных грамматических систем стоят одни и те же устойчи-
вые когнитивные структуры, присущие человеческому мышлению, и прагматиче-
ские стратегии их вербализации. Реконструкцией этих структур и стратегий на ма-
териале данных различных языков занимается когнитивная типология.
ГЛАВА 8. ПОДЛЕЖАЩЕЕ1
Подлежащим обычно называется один из двух главных членов (наряду со сказуе-
мым) элементарного предложения. Несмотря на многовековую историю существо-
вания этого термина, понимание его общеязыковой сущности до последнего време-
ни было на донаучном уровне. Имеются конкретно-языковые структурные опреде-
ления подлежащего, например (с некоторыми упрощениями): существительное в
именительном падеже, с которым согласуется сказуемое (для русского, латинского,
немецкого языков), или существительное без предлога, стоящее перед глаголом и
требующее согласования глагола по числу (для английского языка). Очевидно, что
такие определения эффективны для конкретных языков, на которые они ориентиро-
ваны. Эти определения задают определяемый объект посредством указания его на-
блюдаемых грамматических характеристик. Однако такие определения совершенно
непригодны для произвольного языка, так как в каждом языке имеется свой непред-
сказуемый арсенал формальных средств кодирования подлежащего. Поэтому ре-
ально в описательной практике применение этого понятия, как и многих других
лингвистических понятий, осуществляется по аналогии: в описываемом языке
ищутся структурные корреляты переводных эквивалентов тех единиц, которые счи-
таются подлежащим в опорном (например, русском, английском) языке. Такой ме-
тод оправдан лишь в той степени, в какой описываемый и опорный языки в отно-
шении данного синтаксического явления идентичны. В действительности презумп-
ция идентичности двух произвольных языков по некоторому языковому параметру
почти никогда не оправдывается. Подлежащее никоим образом не является исклю-
чением. Даже русский и английский языки, во многих случаях одинаковым образом
приписывая подлежащный статус ИГам, обнаруживают немало системных разли-
чий, ср., например: (la) It is cold - (16) Холодно, (2а) Не is cold = (26) Ему холодно.
В (1а) подлежащим является it, в (2а) he, а какой элемент в русских переводах будет
подлежащим-коррелятом? В лингвистической литературе предложения типа (16) и
(26) имеют различные способы интерпретации. В традиционной русистике принята
точка зрения, что в этих предложениях подлежащее отсутствует, однако имеется и
противоположная точка зрения, согласно которой в (16) усматривается нулевое
подлежащее, обозначающее ту среду, референция к которой делает предложение
истинным или ложным. В (26) усматривается подлежащее в дательном падеже (ему).
При последней интерпретации английские и русские предложения становятся
структурно более похожими, но эта интерпретация требует радикального расшире-
ния допустимых типов кодирования подлежащего в русском языке, и, следователь-
но, необходимы критерии, позволяющие отождествлять сущности, имеющие раз-
личную наблюдаемую форму. Таким образом, по большому счету отвлеченное от
внешней структурной оболочки содержательное определение подлежащего необхо-
димо не только для языков, которые еще не имеют традиции его применения, но и
для любого, даже очень подробно описанного языка.
Традиционное определение подлежащего — «то, о чем говорится в предложе-
нии» — кажется подходящим для предложений типа (За) Мой сын болен, (36) Мой
сын первым решил задачу: в них говорится о моем сыне. Но как проинтерпретиро-
вать предложения (4а) Вчера мой сын был болен, (46) Это мой сын первым решил за-
дачу, (4в) Кто первым решил эту задачу? (5) Жили-были старик со старухой. В (4а)
1 Глава написана для электронной энциклопедии «Кругосвет», см. www.krugosvet.ru.
говорится о вчерашнем событии, которое состояло в том, что мой сын был болен, в
(4б-в) говорится о решении задачи первым и в (46) утверждается, что это сделал
мой сын, а в (4в) — что говорящий хочет знать, кто это сделал. В (5) вообще за-
труднительно выделить тот компонент, который указывал бы на то, о чем говорит-
ся в предложении: если это старик со старухой, то что о них говорится?
Когда было обнаружено существование в предложении, наряду со структурным
членением, так называемого актуального членения, стало ясно, что данное опреде-
ление относится скорее к единице актуального членения (теме), нежели к подлежа-
щему. В тех случаях, когда тема и подлежащее совпадают, кажется, что данное опре-
деление подходит к подлежащему, в прочих случаях данное определение не работает.
В целом можно констатировать, что многочисленные попытки определить не-
обходимые и достаточные семантические характеристики подлежащего в языках
различных типов оказались неудачными, поэтому высказывалась точка зрения, что
у подлежащего вообще нет никакой единой содержательной сущности. Эту точку
зрения тоже нельзя принять ввиду ее неконструктивности: в таком случае совер-
шенно необъяснимо, почему во всех (или многих) языках в обязательном порядке
имеется единица, никак не соотносимая с содержанием предложения. Высказыва-
лась и другая точка зрения — хотя у подлежащего нет свойств, которые можно при-
числить к необходимым и достаточным, тем не менее оно устойчиво коррелирует с
некоторыми значениями, относящимися к различным когнитивным сферам. Доста-
точно эксплицитно эти значения были выделены в [Кинэн 1982/1976].
Во-первых, подлежащее, наряду с другими именными членами предложе-
ния (дополнениями и обстоятельствами), служит для грамматического оформления
одного из участников описываемой предложением ситуации. Именные члены пред-
ложения выполняют прежде всего различительную функцию: они позво-
ляют идентифицировать различных участников события. Так, в предложении (6) Я
послал тебе бересту различается, что было послано, кому послано и кем послано.
Участники разных событий могут характеризоваться в терминах типовых ролей.
В событии, описываемом предложением (6), участвуют Агенс (я), Пациенс (береста)
и Реципиент (ты). Существенно, что распределение ролей по именным членам пред-
ложения, не будучи однозначным, вместе с тем не является случайным. Подлежащее
связано с ролевыми характеристиками участников описываемой ситуации. Под-
лежащее (в языках с аккузативной ориентацией структуры предложения, см. 9.2)
прежде всего обычно кодирует Агенс, если таковой имеется в числе актантов преди-
ката. Если у предиката такого актанта нет, то первым кандидатом на позицию под-
лежащего является Пациенс. При наличии Агенса Пациенс является первым канди-
датом на позицию прямого дополнения. Предложения с Агенсом и Пациенсом за-
дают прототипически переходное предложение с подлежащим и прямым дополне-
нием. Предложения с другими ролями участников ситуации в той или иной степени
уподобляются структуре переходного или непереходного предложения или исполь-
зуют позицию косвенного дополнения.
Указанные корреляции между семантическими ролями и членами предложения
существуют прежде всего в исходной (задаваемой словарно) диатезе вершинного
предиката. В производных диатезах эта корреляция может нарушаться. Существен-
но, что именные члены предложения выполняют, наряду с различительной, важную
характеризующую функцию: они являются основой синтаксической клас-
сификации имен/именных групп, в терминах которой осуществляется их идентифи-
цикация в различных предложениях. Так, различия между семантически связанны-
ми предложениями (7а) Его рука выводила каракули — (76) Он выводил каракули ру-
кой-, (8а) Рабочие шесть часов грузили баржу арбузами — (86) Арбузы шесть часов
грузились рабочими на баржу — (8в) Баржа шесть часов грузилась арбузами могут
быть охарактеризованы в терминах смены синтаксических отношений определен-
ными именами / именными группами. В (7а) подлежащим является рука, а в (76) —
от в (8а) — рабочие, в (86) — арбузы, в (8в) — баржа. Таким образом, в общем слу-
чае характеристики именных членов предложения в терминах семантических ролей
и членов предложения не совпадают: именной член с одной и той же семантической
ролью в разных конструкциях может занимать разные синтаксические позиции, то
есть соотноситься с разными членами предложения.
Во-вторых, наряду с ролевой когнитивной сферой, имеется статистическая
корреляция именных членов предложения с коммуникативной (дискур-
сивной) сферой. Так, подлежащее часто сообщает известную информацию (дан-
ное), а прямое дополнение — новую, подлежащее часто совпадает с темой, а прямое
дополнение — с ремой.
В-третьих, на выбор синтаксической позиции именного члена предложения
влияет онтологическая когнитивная сфера, связанная со свойствами рефе-
рентов. Имена, обозначающие одушевленных участников, особенно людей, тяготе-
ют к позиции подлежащего, а неодушевленные — к позиции прямого дополнения.
Среди множества людей наиболее тяготеют к позиции подлежащего имена участни-
ков речевого акта (концепты дейкти ческой когнитивной сферы).
Кроме того, с синтаксическими отношениями также коррелируют концепты
референциальной когнитивной сферы, классифицирующей типы референтов
и способствующей их правильному отождествлению в поле зрения слушающего.
Так. подлежащее обычно обладает презумпцией существования, является обычно
автономно референтным, определенным, специфицированным, а прямое дополне-
ние часто бывает неспецифицированным.
Наконец, на стыке коммуникативной, дейктической и референциальной ког-
нитивных сфер находится понятие фокуса эмпатии — того участника ситуации,
с позиций которого описывается ситуация. Этот участник выбирается исходя
из коммуникативных намерений говорящего, при этом он является дейктическим
и референциальным центром высказывания, отправной точкой для номинации
прочих участников ситуации. Например, ср. (9а) Маша поцеловалась со своим же-
нихом и (96) Петя поцеловался со своей невестой. (9а-б) описывают одно и то же
событие с различных точек зрения. В (9а) в фокусе эмпатии находится невеста
Маша, и второй участник именуется не автономным образом, а через отсылку
к Маше (тот, кто является машиным женихом). В (96), напротив, фокусом эмпатии
является жених Петя, и второй участник именуется через отсылку к Пете (тот, кто
является невестой Пети). Концепт фокуса эмпатии также часто коррелирует с под-
лежащим.
Итак, подлежащее коррелирует с ролевым значением Агенса, коммуникатив-
ными значениями темы и данного, онтологическими значениями одушевленности и
человека, дейктическим значением лица (я, ты), референциальными значениями ре-
ферентное™, определенности, специфицированности, а также с комплексным зна-
чением фокуса эмпатии. Вместе с тем подлежащему невозможно приписать ни одно
из указанных значений как обязательное, в каждом конкретном предложении под-
лежащее удовлетворяет только некоторым из указанных значений. Сущность под-
лежащего состоит не в кодировании указанных значений как таковых, а в исполь-
зовании их как исходных факторов, в своей совокупности предопределяющих
выбор одного из именных актантов предиката в качестве кандидата на пози-
цию подлежащего. Подлежащее, как и прочие именные члены предложения, уча-
ствует в упорядочивании именных актантов в предложении по рангам
в соответствии с их суммарной типовой (для исходной диатезы) или ситуативной
значимостью (в актуальном высказывании). Упорядочивание происходит с по-
мощью системы правил, учитывающих актуальные значения именных актантов
по всем релевантным когнитивным сферам таким образом, что первый ранг име-
ет подлежащее, за ним идет прямое дополнение, далее непрямое дополнение и кос-
венные дополнения, как это представлено в так называемой Реляционной
иерархии:
ПОДЛЕЖАЩЕЕ > ПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ > НЕПРЯМОЕ ДОПОЛНЕНИЕ > КОСВЕННОЕ ДОПОЛНЕНИЕ
Подлежащее в этой Иерархии занимает особое место. Оно является наиболее обяза-
тельным компонентом предложения, а в некоторых языках оно является структурно
необходимым, в отличие от всех прочих членов предложения. Прочие члены пред-
ложения ранжируются прежде всего по степени их отличности от подлежащего. Та-
ким образом, синтаксическое отношение имеет не абсолютную, а относитель-
ную значимость в предложении, и ее соотнесение с рангообразующими значения-
ми носит опосредованный характер.
Легко видеть, что подлежащее и прямое дополнение в наибольшей степени аб-
страгированы от ролевой семантики, и их основной характеристикой является ран-
говая позиция в иерархии. Они вместе с предикатом входят в ядро предикатно-
аргументной структуры. Косвенные дополнения, в отличие от подлежащего и пря-
мого дополнения, имеют конкретную ролевую семантику (например, место, время,
причина, образ действия), и в клаузе может быть более одного косвенного дополне-
ния. Непрямое дополнение имеет промежуточный статус (в русской синтаксической
традиции оно отдельно не выделяется и входит в состав косвенных дополнений).
С одной стороны, оно значительно более нагружено ролевой и онтологической се-
мантикой, чем подлежащее и прямое дополнение, и этим похоже на косвенное до-
полнение; с другой стороны, оно с наибольшей легкостью может входить в ядро, ср.
англ. (10а) Peter sent a message to Магу ‘Петр послал письмо Марии’ и (106) Peter
sent Mary a message ‘Петр послал Марии письмо’. В (106), в отличие от (10а). Магу
занимает позицию прямого дополнения.
Подлежащее является средством кумулятивного выражения допустимых
комбинаций более элементарных значений, в первую очередь ролевой и коммуни-
кативной когнитивных сфер. Поскольку подлежащее определяется многофакторно
как единая стандартная «упаковка» различных наборов значений разных когни-
тивных сфер, то, во-первых, эти наборы в различных предложениях одного и того
же языка могут быть разными и, во-вторых, в различных языках подлежащее может
грамматикализовывать различные комбинации этих значений.
Кроме того, подлежащее обладает существенными синтаксическими свойства-
ми, предопределяемыми его первым рангом в Реляционной иерархии — оно участ-
вует во многих синтаксических процессах.
Во-первых, подлежащее является мишенью повышения синтаксического стату-
са прочих членов предложения. Например, при пассиве исходное прямое дополне-
ние продвигается в позицию подлежащего. В позицию подлежащего могут продви-
гаться также более периферийные члены предложения — непрямое и косвенное до-
полнение. Например, исходное непрямое дополнение предложения (10а) может про-
двинуться в позицию подлежащего: (11) Магу ит/.у sent a message by Peter ‘Марии
Петр послал письмо’. При этом исходное подлежащее никогда не может перемес-
титься в позицию прямого или непрямого дополнения. Косвенное дополнение про-
двигается в позицию подлежащего, если она не занята, ср. (12а) Сторож открыл
дверь ключом — (126) Ключ открыл дверь.
Во-вторых, подлежащее является контролером некоторых синтаксических про-
цессов, например рефлексивизации и сочинительного сокращения в русском язы-
ке. При кореферентности двух аргументов глагола, один из которых является под-
лежащим, подлежащее контролирует рефлексивизацию, а неподлежащный аргумент
подвергается ей, заменяясь на возвратное местоимение: (13) Петя купил книгу для
себя. При сочинении двух предложений с кореферентными подлежащими подле-
жащее второго предложения опускается, ср.: (14а) Петя встал и протянул Ване руку,
(146) *Петя встал и Ваня протянул руку. (14а) удовлетворяет условиям на сочи-
нительное сокращение, а (146) нет, поскольку во втором предложении кореферент-
ный аргумент {Пете) является непрямым дополнением, в этом случае необходимо
употребление местоимения (прономинализация): (146) Петя встал и Ваня протянул
ему руку.
В-третьих, некоторые синтаксические процессы ограничены подлежащим; на-
пример, в русском языке образование деепричастного оборота возможно при коре-
ферентности его исходного подлежащего подлежащему главного предложения, ср.
(15) * Подъезжая к городу, у меня слетела шляпа. Причастные обороты в русском
языке возможны только при исходном подлежащем, кореферентном именной вер-
шине: (16а) Джек, построивший дом, (166) Дом, построенный Джеком. В (16а) вер-
шинное имя Джек кореферентно исходному подлежащему предикации Джек по-
строил дом. В (166) для образования причастного оборота необходима пассивиза-
ция с тем, чтобы продвинуть имя дом в позицию подлежащего.
Участие подлежащего в синтаксических процессах является наиболее суще-
ственным аргументом его объективного существования и доказательством его ран-
говой природы.
Исходя из очерченного понимания сущности подлежащего, легко допустить,
что подлежащее не является универсальной языковой категорией. Языки могут раз-
личаться в отношении того, насколько отчетливо в них выделяется актант высшего
ранга по сравнению с другими актантами и насколько активно этот актант участву-
ет в синтаксических процессах. Более того, ничто не доказывает необходимости
именно такой «кумулятивной» кодировки именных актантов, определяющей их
ранговые отношения. Наконец, языки могут быть ориентированы на различные
когнитивные сферы и грамматикализовать различные их значения.
Грамматикализованную в языке когнитивную сферу, в терминах концептов
которого характеризуются именные актанты, будем называть осью. С точки зре-
ния количества осей возможны следующие типы языков: безосевые, одноосевые и
многоосевые языки. Существование безосевых языков многим кажется невозмож-
ным: в таком языке отсутствуют формальные средства различения актантов глаго-
лов, т. е. не выполняется различительная функция. Однако даже в русском языке не
все существительные различают именительный и винительный падеж, в результате
чего возможны предложения, в которых на основании морфологической информа-
ции определить, какой актант является подлежащим, а какой прямым дополнением,
не удается, например: (17а) Мать любит дочь (ср. (176) Мать любит дочь, а отца
сын, (17в) Мать любит дочь, а отец сына, что доказывает нерелевантность порядка
слов для идентификации подлежащего и прямого дополнения в такого рода предло-
жениях), (18) Болящий дух врачует песнопенье. Омонимия членов предложения, тем
не менее, обычно компенсируется контекстом или онтологическими свойствами ак-
тантов, см. (19) Мать ест суп, где одушевленность/неодушевленность актантов помо-
гает однозначно разрешить омонимию. Безосевой язык — это язык, в котором все
предложения организованы таким образом. Теоретическое допущение безосевых язы-
ков подтверждается в работе [Gil 1994] на материале риау индонезийского языка.
Одноосевые языки грамматикализуют концепты только одной когнитивной
сферы. Теоретически допустимы языки с разными осями, однако в [Kibrik 1997]2
постулируется И е р а р х и я когнитивных сфер:
РОЛЕВАЯ > КОММУНИКАТИВНАЯ > ДЕЙКТИЧЕСКАЯ / РЕФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ > прочие
В соответствии с этой Иерархией, если в языке грамматикализован некоторый
се член, то должны быть также грамматикализованы все члены, находящиеся левее
данного члена. Это значит, что одноосевыми могут быть только ролевые языки.
Ролевые языки интерпретируют аргументы глагола в терминах типовых ролей
участников соответствующей ситуации. Высший ранг ролевой когнитивной сферы
не является случайным: это наиболее непосредственный способ различения и харак-
теризации аргументов глагола.
Для ролевых языков принципиальным является вопрос о способе выделения
типовых ролей. Разные глаголы описывают ситуации с разным числом участников.
Если в ситуации более одного участника, то общесемиотический принцип различи-
тельности требует такого их кодирования, который обеспечивал бы возможность
их правильной идентификации. Так, у глагола приводить два участника — Агенс
(кто приводит) и Пациенс (кого приводят), но по форме русских предложений (20а)
Мать привела отца и (206) Отец привел мать однозначно вычисляется, в каких ро-
лях в каждом из них выступают отец и мать.
В предложениях (21а) Отец пришел домой и (216) Отец погиб на войне един-
ственный участник. Несмотря на то что роли единственного участника, если ис-
пользовать те же понятия Агенса и Пациенса, при этих глаголах разные (в (21а)
отец является Агенсом, а в (216) — Пациенсом), тем не менее единственный участ-
ник при этих глаголах в русском языке оформляется одинаково. Такое кодирование
предопределяется коммуникативным принципом экономичности: в ситуации пред-
ставлен только один участник, поэтому референциальной неоднозначности в этих
предложениях не возникает, а конкретная роль участника может быть восстановле-
на по значению глагола.
Следует иметь в виду, что использованные выше понятия Агенс и Пациенс3 яв-
ляются определенным обобщеннем более конкретных ролей, вообще говоря, уни-
кальных для каждого конкретного глагола. Так, в предложениях (22а) Отец разбил
чашку, (226) Отец построил дом, (22в) Отец прочел книгу можно также выделить
Агенс и Пациенс, хотя конкретные роли участников этих ситуаций будут различны.
В (22а) отец, также как при глаголе привести в (206), является каузатором измене-
ния состояния чашки, но он не обязательно при этом действовал целеустремлвнно,
как в (206). Кроме того, ресурсы, которые использовал отец в (206) и (22а -в), во
всех случаях различны. Конкретные роли второго участника в (22а-в) также раз-
личны: в (22а) чашка перестает существовать, в (226) дом возникает, в (22в) состоя-
ние книги не претерпевает изменений.
Таким образом концепты Агенс и Пациенс переходного глагола являются
определенными первичными обобщениями конкретных ролей в различных ситуа-
циях. Вместе с тем они являются базисом, на основе которого методом метонимиче-
2 Эта статья представлена в данном издании в качестве главы 10.
3 В предложении с переходным глаголом Агенсом является наделенный волей, кон-
тролирующий событие и активно его инициирующий участник, который несет ответст-
венность за данное событие, а Пациенсом — не имеющий воли, неактивный и не контро-
лирующий событие участник, который отражает изменения, возникающие в ходе данного
события.
ского расширения строятся более обобщенные роли (называемые ниже гиперроля-
ми). Гиперроли лежат в основе различных типов конструкций элементарного
предложения. Наиболее последовательно различает Агенс и Пациенс активная
конструкция, распространяя концепты переходного Агенса и Пациенса на един-
ственный ядерный актант непереходного глагола. А именно, при непереходном гла-
голе различаются агенсоподобный (при глаголах типа бежать, работать) и паци-
енсоподобный (при глаголах типа умирать, погибать, падать) актанты. В этом слу-
чае выделяются гиперроли Актора и П р ет е р п е в а ю щ е г о, см. [Ван Валин,
Фоли 1982]. Трехчленная конструкция, реализующаяся довольно редко, про-
тивопоставляет агенсоподобные и пациенсоподобные актанты переходного глагола
(соответственно А г е н т и в и Пациенты в) Единственному актанту не-
переходного глагола. Редкость этой конструкции неслучайна: она не удовлетворяет
прагматическому принципу экономичности, выделяя три гиперроли.
Наиболее часто встречается в языках мира аккузативная конструкция.
Она базируется на двух гиперролях — Принципале и уже известном нам Пациенти-
ве. Принципал объединяет актант непереходного глагола с Агенсом переходного.
Принципал — это главный участник, «герой» ситуации, в первую очередь ответ-
ственный за то, что ситуация имеет место. Если в ситуации один ядерный участник,
никаких прочих претендентов на роль Принципала не имеется. В ситуации с не-
сколькими участниками Принципал противопоставлен гиперроли Пациентива. Ес-
ли в ситуации несколько участников, то первым кандидатом на роль Принципала
является Агенс.или, при его отсутствии, наиболее агенсоподобный участник, а кан-
дидатом на роль Пациентива — наиболее пациенсоподобный из нескольких
участников ситуации.
Эргативная конструкция также объединяет ядерный актант непереходно-
го глагола с одним из ядерных актантов переходного, но базой объединения являет-
ся в данном случае Пациенс. Соответствующая гиперроль, А б с о л ю т и в' — это
непосредственный, ближайший, наиболее затрагиваемый участник ситуации. При
переходном глаголе однозначным кандидатом на роль Абсолютива является актант
с ролью Пациенса, а при одноместном непереходном глаголе, то есть при отсут-
ствии конкуренции, — его единственный участник независимо от той конкретной
роли, которую он играет в ситуации. Абсолютив противопоставлен при переходном
глаголе участнику с гиперролью Агентива — наиболее агенсоподобному из
нескольких участников ситуации.
Одноосевые ролевые языки кодируют ядерные актанты глагола в терминах ги-
перролей, и в таких языках концептов типа подлежащего нет.
Многоосевые языки грамматикализуют концепты более чем одной когнитив-
ной схемы. В соответствии с Иерархией когнитивных сфер это могут быть комму-
никативно-ролевые, дейктически-коммуникативно-ролевые, референциально-ком-
муникативно-ролевые языки. Грамматикализация значений разных когнитивных
сфер при этом может осуществляться независимо друг от друга или кумулятивно.
Именно кумулятивная упаковка концептов различных осей и приводит к формиро-
ванию именных членов предложения и, в частности, к появлению подлежащего.
Подлежащее является, по существу, дальнейшим обобщением гиперролей: под-
лежащее обозначает наиболее выделенного, наиболее важ-
ного и наиболее обязательного участника ситуации.
Известные нам подлежащие европейских языков базируются на аккузативной
конструкции и являются метонимическим расширением гиперроли Принципала.
Естественно допустить возможность формирования подлежащего и на основе дру-
гих гиперролей, например Абсолютива в эргативной конструкции, Единственного в
трехчленной конструкции. Сложнее формирование подлежащего на базе активной
конструкции ввиду равноправности гиперролей Актора и Претерпевающего. Теоре-
тически в таком случае следовало бы допустить возможность двух арументов с еди-
ным рангом подлежащего.
Из сказанного очевидно, что указанная выше корреляция подлежащего с
ролью Агенса (точнее, с гиперролью Принципала) относится только к аккузатив-
ным языкам. Однако до последнего времени в лингвистике понятие подлежащего
было слишком жестко связано только с такой его разновидностью, которая реали-
зована в аккузативных языках, и языки с другими конструкциями элементарного
предложения с этой точки зрения практически не рассматривались и не изучались.
ГЛАВА 9. ТИПЫ БАЗИСНЫХ КОНСТРУКЦИИ
ПРЕДЛОЖЕНИЯ'
В настоящей главе будут рассмотрены свойства основных типов синтаксических
конструкций, лежащих в основе базисных предложений естественных язков — эрга-
тивной, аккузативной и активной.
9.1. Эргативная конструкция
Еще в XIX веке лингвисты столкнулись с языками, в которых способ кодирования
основных актантов переходного и непереходного глагола существенно отличается
от известных европейских языков: в таких языках актант непереходного глагола,
соответствующий подлежащему, оформляется так же, как актант переходного гла-
гола, соответствующий прямому дополнению, а актант, соответствующий подле-
жащему переходного глагола, кодируется особым образом. Если кодирование ак-
тантов осуществляется при помощи падежей, то в первом случае используется не-
маркированный падеж, называемый номинативом (в западной традиции последних
десятилетий принят термин «абсолютов»), а во втором случае — маркированный
падеж, называемый эргативом (или. по другой терминологии, активным падежом).
Если эти актанты участвуют в правилах глагольного согласования, то опять же гла-
гол одинаковым образом согласуется с «прямым дополнением» переходного глаго-
ла и «подлежащим» непереходного. Например (арчинский язык, северовосточно-
кавказская семья):
(1) a. dija w=akdi.
qtch.I.NOM 1=уходить
Отец ушел.
б. buwa d=akdi.
мать.Ц-NOM П=у.ходить
Мать ушла.
(2) a. buwa-mu dija
мать.П-ERG otcli.I.NOM
Мать привела отца.
o=w-ka.
приводпть=1
б. dija-mu
qtch.I-ERG
buwa
мать.П.МОМ
o=r-ka.
приводить=П
Отец привел мать.
В предложениях с непереходным глаголом, см. (1), единственный актант оформлен
номинативом и контролирует согласование глагола по классу / роду (слово ‘отец’
относится в арчинском языке к I классу, а ‘мать’ — ко II классу, в глаголе имеются
согласовательные префиксальные показатели w= и <7=), что аналогично русскому
языку. Однако в (2) номинативом оформлен актант, переводящийся на русский язык
именем в аккузативе. Этот актант контролирует согласование глагола (согласова-
1 Данная глава представляет собой объединение трех статей («Эргативная конструк-
ция», «Аккузативная конструкция» и «Активная конструкция») в электронной энциклопедии
«Кругосвет».
тельные показатели занимают в глаголе ‘приводить’ инфиксальную позицию, =и-
‘I класс', =r= ‘II класс’). Актант, переводящийся на русский язык номинативом, в
арчинском языке оформлен эргативом.
В рассматриваемом отношении арчинский язык никоим образом нельзя счи-
тать уникальным. Эргативная конструкция предложения не является маргинальным
синтаксическим явлением, она зафиксирована в языках различной генетической
принадлежности, находящихся на различных континентах (единственным исключе-
нием на сегодняшний день является Африка, где эта конструкция не обнаружена).
С позиций синтаксиса русского языка такое кодирование актантов является
совершенно необъяснимым. Единственное, с чем его можно сопоставить, это пас-
сивная конструкция типа (За) Отец приведен матерью, (36) Мать приведена отцом,
однако в русском языке эта конструкция производная, противопоставленная ак-
тивной: (4а) Мать привела отца, (4б) Отец привел мать, а в арчинском языке пред-
ложения (16), (26) являются единственно возможным способом выразить соответ-
ствующий смысл.
В последней трети XX века, характеризующейся заметным увеличением инте-
реса к проблеме языковых универсалий и к лингвистической типологии, все более
неприемлемым становится описание эргативной конструкции в терминах языков
аккузативного строя: с типологической точки зрения, наиболее известные в лингви-
стической традиции аккузативные языки есть не более чем одна из возможных аль-
тернатив оформления базовой структуры предложения, см. главу 10.
Накопленный материал по различным языкам, использующим эргативную
конструкцию, показал, что эти языки в свою очередь синтаксически чрезвычайно
разнообразны. Так, если в одних языках (например, в нахско-дагестанских) эрга-
тивная конструкция является жестким способом кодирования ядерных актантов,
зависящим исключительно от управляющих свойств глагола, в других языках
(например, в картвельских, индийских) она ограничена временными2 формами гла-
гола, в третьих (например, в чукотско-камчатских, австралийских языках) эргатив-
ная конструкция при переходных глаголах допускает преобразование, аналогичное
пассиву аккузативных языков (называемое антипассивом). Далее, если в одних язы-
ках, имеющих эту конструкцию, наблюдается сходство синтаксического поведения
номинатива непереходного глагола с эргативом переходного (то есть субъекта — в
терминах аккузативных языков), то в других языках такого сходства не наблюдает-
ся. Наконец, более детальное описание ряда языков, относящихся ранее к эрга-
тивным, показало, что не во всех из них реализована именно эргативная конструк-
ция. Кроме аккузативной и эргативной, возможны и другие конструкции, в част-
ности активная (ее Р. Диксон [Dixon 1979, 1994] описывает в терминах эргативной
конструкции, говоря о split ergativity — расщепленной эргативности) и трехчленная.
Все эти наблюдения говорят о том, что наличие в естественных языках эрга-
тивной конструкции требует не только ее обоснования и объяснения, но и более
содержательного анализа самой аккузативной конструкции. Нужна общая теория
способов варьирования базовой структуры предложения, в которой аккузативная,
эргативная, активная конструкции описывались бы не одна через другую, а на
основе единой понятийной схемы. Эта понятийная схема основана на понятии ги-
перроли и принципах семантической мотивированности, различительное™ и эко-
номичности. В основе эргативной конструкции лежит такая стратегия организации
структуры элементарного предложения, при которой ядерный актант непереходно-
го глагола объединяется в единую гиперроль Абсолютива с Пациенсом переходного
глагола. 1
1 Как правило, планом прошедшего времени.
Эргативная конструкция противопоставлена аккузативной не в одном типе
переходного предложения, а в парадигме, содержащей предложения с двумя и с од-
ним участником, то есть при грамматическом сопоставлении предложений с пере-
ходным и непереходным глаголами. В аккузативной конструкции единственный
участник непереходного глагола грамматически отождествляется с Агенсом пере-
ходного глагола, а в эргативной конструкции — с Пациенсом.
Эргативная конструкция есть один из способов морфосинтаксического коди-
рования обобщенной ролевой семантики ядерных глагольных актантов. Однако та-
кое кодирование оставляет еще довольно много степеней свободы для организации
синтаксической структуры языка в целом, и языки с эргативной конструкцией мо-
гут быть чрезвычайно разнообразны и зачастую мало сопоставимы в целом. Наибо-
лее существенные различия между языками с эргативной конструкцией следующие.
Во-первых, языки различаются по тому, в какой степени и какими средствами
они грамматически выражают прочие характеристики участников ситуации. Наря-
ду с ролевыми характеристиками, обычно неотъемлемыми от семантики той ситуа-
ции, которая обозначается глаголом, имеются также другие автономные когни-
тивные сферы, в терминах которых могут характеризоваться участники ситуации:
коммуникативная, дейктическая, референциальная и др. Если эти характеристики
формально в языке не выражаются, язык имеет только ролевую ориентацию эрга-
тивного типа. Такой язык можно считать семантически эргативным. Нахско-дагес-
танские языки в основном принадлежат к этому типу. В них ролевые характеристи-
ки именных актантов непосредственно кодируются морфологическими средствами
и являются при конкретном глаголе постоянными. В частности, в таких языках от-
сутствуют залоги.
Эргативная конструкция может в принципе сочетаться с автономным кодиро-
ванием значений других когнитивных сфер. Например, в цахурском языке, наряду с
эргативной конструкцией, имеются средства выделения фокусируемой именной
группы.
(3) a.malhamad-e: %aw
Магомед-ERG aom.IV.NOM
Магомед строи т дом.
б. malhamad-e: %aw-wo=d
Магомед-ERG aom.IV.NOM-COP=IV
Магомед строит ДОМ (не мост и т. п.).
в. malhamad-e:-wo=d -yaw
Магомел-ERG-COP^IV aom.IV.NOM
МАГОМЕД (не Али т. п.) строит дом.
alja?a-wo=d.
строить-СО P=I V
а!,а?а.
строить
alja?a.
строить
В (За) предложение является коммуникативно нейтральным, и в нем связка wod эн-
клитически примыкает к глаголу. В (36) фокусируется имя ‘дом’, и это выражается
перемещением связки в позицию после данного слова. В (Зв) связка примыкает к
слову ‘Магомед’, фокусируя данное слово. Средства кодирования ролевой и когни-
тивной сфер различные, поэтому цахурский язык также является семантически эр-
гативным.
Однако кодирование значений ролевой и когнитивной сфер может быть куму-
лятивным. В переходном предложении Пациенс (или точнее, актант с гиперролыо
Абсолютива) обычно совпадает с ремой и центром внимания. Если в актуальном
предложении это имеет место, используется обычная эргативная конструкция, если
же центр внимания смещается на Агенс, предпочтение отдается коммуникативному
значению данного актанта, и имя в эргативе перемещается в позицию Абсолютива,
т. е имеет место залоговое преобразование, называемае антипассивом. Такое явле-
ние имеется в австралийском языке дирбал. В нем имеются синтаксические процес-
сы, ограниченные позицией Абсолютива. Например, при сочинении предложений
кореферентные актанты должны быть Абсолютивами. Если это условие соблюдает-
ся, никаких изменений кодировки актантов не требуется, если же один из актантов
исходно стоит в эргативе, то требуется антипассив:
(4) a. ba-ji jar,a baninjU ba-ggu-n djUgumbi-rjU balgan.
CL-NOM.I мужчина.NOM приходить CL-ERG-П женщина-ERG бить
Мужчина пришел и был побит женщиной.
б. ba-ji jar,a baninjU ba-gu-n djUgurnbil-gu balgal-qa-n,!!.
CL-NOM.I мужчина.NOM приходить CL-DAT-П женщииа-DAT бить-ANTIPASS-TENSE
Мужчина пришел и побил женщину.
В (4а-б) второе из сочиненных предложений переходное. В (4а) Абсолютив первого
предложения ‘мужчина’ кореферентен Абсолютиву второго предложения, поэтому
второй Абсолютив сокращается, а имя ‘женщина’ сохраняет форму эргатива (перед
именами стоят артикли, принимающие форму падежа имени и согласующиеся с ни-
ми по классу). В (46) во втором предложении кореферентен Агентив ‘мужчина’, по-
этому применяется антипассив (показатель в глаголе -уа-), кореферентное имя пере-
ходит в позицию Абсолютива и сокращается, а исходный Абсолютив ‘женщина’
принимает форму датива. Интересно сравнить предложения оригинала с их русски-
ми переводами. Там, где в дирбале активная форма глагола, в русском употреблен
пассив, и наоборот, где в дирбале антипассив, в русском переводе глагол стоит в
форме активного залога.
Дирбал является примером синтаксически эргативного языка. В нем Абсолю-
тив выполняет функции подлежащего, поэтому ролевые характеристики актантов
глагола кодируются непосредственно только в исходной диатезе.
Язык с эргативной конструкцией может на синтаксическом уровне вести себя
аккузативно, т. е. иметь синтаксические правила, ориентированные на субъект, ана-
логично европейским языкам. К таким языкам относится папуасский язык энга, см.
[Van Valin 1981], а также главу 10. Эти языки являются морфологически эргатив-
ными, а синтаксически аккузативными.
Поэтому принятое ранее понятие ‘эргативный строй’, предполагающее прин-
ципиальное синтаксическое подобие всех языков с эргативной конструкцией, не вы-
держало эмпирически проверки данными естественных языков.
9.2. Аккузативная конструкция
Понятие аккузативной конструкции сформировалось в лингвистике сравнительно
поздно, когда было осознано, что далеко не во всех языках мира синтаксическая
структура элементарного предложения организована таким же образом, как в хо-
рошо описанных европейских языках, таких как греческий, латинский, английский,
русский и др. Если использовать традиционные синтаксические термины, в европей-
ских языках субъект переходного и непереходного глагола кодируется одинаково, а
прямое дополнение — особым образом. В латинском, греческом и русском субъект
выражается немаркированным падежом — номинативом, а прямое дополнение —
аккузативом, кроме того, глагол согласуется с субъектом (именем в номинативе) по
грамматическим категориям лица-числа или рода-числа. В английском языке, не
5 Зак. 4080
имеющем падежей, аналогом падежей является линейная позиция именных групп
относительно глагола: субъект стоит перед глаголом, а прямое дополнение — непо-
средственно после глагола. В отличие от косвенных дополнений, прямое дополне-
ние не имеет при себе предлога. Такой способ выражения ядерных актантов пере-
ходного и непереходного глагола называется аккузативной конструкцией (по мар-
кированной форме аккузатива3).
В течение длительного времени такая схема организации предложения счита-
лась чем-то самим собой разумеющимся, и в ее терминах некритически описывались
самые различные языки. Однако привлечение внимания лингвистов-теоретиков к
языкам с эргативной конструкцией предложения потребовало более серьезного
анализа и аккузативной конструкции.
Прежде всего, аккузативную конструкцию нужно поставить в один ряд с про-
чими схемами организации предложения. Как и эргативная конструкция, аккузатив-
ная конструкция исходно мотивирована ролевой семантикой участников описывае-
мой глаголом ситуации. В отличие от эргативной конструкции, опирающейся на
гиперроли Абсолютива и Агентива, аккузативная конструкция реализует метони-
мическое расширение значения Агенса переходного глагола и объединение его с
единственным ядерным актантом непереходного глагола в гиперроль Принци-
пала — главного участника, «героя» ситуации, который в первую очередь ответ-
ствен за то, что ситуация имеет место. Среди нескольких участников Агенс является
первым кандидатом на роль Принципала. В ситуации с одним ядерным участником
никаких прочих претендентов на роль Принципала не имеется. В ситуации с не-
сколькими участниками Принципал противопоставлен гиперроли Пациентива. Па-
циентив •— наиболее пациенсоподобный из нескольких участников ситуации.
В каноническом аккузативном языке (типа английского) гиперроли Принципала и
Пациентива лежат в основе организации исходных диатез (моделей управления)
глаголов. В английском языке агентивные многоместные глаголы в исходной диа-
тезе всегда соотносят Агенс с гиперролью Принципала, а Пациенс — с гиперролыо
Пациентива. Что касается прочих многоместных глаголов, то один из актантов
также всегда обобщается в гиперроль Принципала. Большинство глаголов воспри-
ятия и чувства соотносят Экспериенцер с Принципалом, а Стимул с Пациентивом
(такие как see 'видеть’, hear 'слышать’, want 'хотеть', love ‘любить’).
Корреляция ролевых характеристик актантов и их поверхностного кодирова-
ния в исходной диатезе очевидна. Однако очевидно также и то, что в языках типа
английского наряду с исходной диатезой глаголы допускают различные синтакси-
ческие преобразования, в результате которых в производных диатезах изменяется
способ кодирования актантов. Так, в предглагольной позиции (исходно предназна-
ченной для Принципала) может находиться актант практически с любой ролью,
поэтому характеризовать ее в целом в терминах гиперролей оказывается невозмож-
ным. Неслучайно традиционно ядерные актанты описываются в более абстрактных
синтаксических терминах подлежащего и прямого дополнения, и по аналогии с ев-
ропейскими языками в этих же терминах обычно описывается синтаксическая
структура различных языков.
В последние десятилетия более пристальный анализ свойств ядерных актантов
в различных языках позволил обнаружить случаи более прозрачной корреляции
аккузативной конструкции с ее ролевой мотивацией. Так, в тагальском языке (фи-
3 Иногда используется термин номинативная конструкция — по падеж)' субъекта, но он
менее удачен, так как основывается на недоказанной презумпции универсальности субъекта
и подчеркивает форму субъекта переходного глагола.
липпинские языки), см. [Шахтер 1982/1976], ролевые характеристики аргументов
глагола морфологически кодируются, как правило, предыменными показателями, а
ИГ, являющаяся темой, — предыменным маркером ang, смещающим маркирование
ролевой характеристики этой ИГы в приглагольную позицию. При этом роли в та-
гальском языке организованы согласно аккузативной стратегии.
(5) a. mag-salis ang babac ng, bigas sa sako para за bata.
PR.T-брать T женщина PA рис DIR мешок BEN ребенок
Женщина возьмет рис из мешка ребенку.
б. aasalin ng babae ang bigas sa sako para sa bata.
PA.T.брать PR женщина T рис DIR мешок BEN ребенок
Женщина возьмет рис из мешка ребенку.
в. aalian ng babae ng bigas ang sako para sa bata.
DIR.T-брать PR женщина PA рис T мешок BEN ребенок
Женщина возьмет рис из мешка ребенку.
г. ipag-salis ng babae ng bigas sa sako ang bata.
BEN.T-брать PR женщина PA рис DIR мешок T ребенок
Женщина возьмет рис из мешка ребенку.
Как видно из (5), в тагальском языке параллельно кодируются ролевые и коммуни-
кативные характеристики именных аргументов. Принципал и Пациентив имеют
единый предыменной показатель ng, но они различаются в глагольной форме, когда
попадают в позицию темы. В целом, ролевые и коммуникативные характеристики
именных аргументов кодируются независимо друг от друга. Такой язык есть осно-
вания относить к семантически аккузативным, т. е. не имеющим синтаксических
отношений типа подлежащего и дополнений. (Следует отметить, что традиционно
тагальский язык описывался как язык с именными членами предложения. Подле-
жащим признавалось имя с показателем ang, а глаголу приписывалось много зало-
говых форм.)
Нет сомнений в том, что аккузативные языки так же разнообразны, как языки,
использующие эргативную конструкцию. К сожалению, они типологически пока
что весьма плохо изучены и описаны.
9.3. Активная конструкция
Понятие активной конструкции и языка активного типа сформировалось сравни-
тельно недавно, на фоне усилившегося интереса к эргативным языкам в их проти-
вопоставлении к языкам с привычной конструкцией предложения европейского
типа (с аккузативной конструкцией). В ряде языков, кодирующих Агенс и Пациенс
переходного предложения аналогично эргативным языкам, в непереходном пред-
ложении с единственным ядерным актантом используется не единое кодирование по
схеме эргативной конструкции, а два кодирующих средства в зависимости от типа
глагола: одно совпадает с кодированием Агенса, а другое — с кодированием Паци-
енса переходного глагола. Такая схема кодирования получила название активной.
В основе активной конструкции также лежит противопоставление гиперролевых ха-
рактеристик актантов. А именно, последовательно проводится различие между аген-
соподобными и пациенсоподобными актантами независимо от переходности/непе-
реходности глагола. Соответствующие гиперроли называются Актором (Actor) и
Претерпевающим (Undergoer). Так, глаголы типа ‘идти’ кодируют единственный
актант так же, как агентивный актант глагола ‘убивать’, а глаголы типа ‘умирать’ —
так же, как пациентивный актант глагола ‘убивать’. В активных языках семантиче-
ская мотивация актантного кодирования достаточно естественна.
Тем не менее языки с активной конструкцией чрезвычайно разнообразны. Во-
первых, одни языки чрезвычайно чувствительны к ролевой семантике глагольных
актантов, что сказывается в возможности различного оформления непереходных
предложений с одним и тем же глаголом (подвижная схема). Например, единствен-
ный актант глагола типа ‘падать’ может интерпретироваться как пациентивно, так
и агентивно (упал по независимой причине или намеренно), и в зависимости от ин-
терпретации используется то или иное кодирование. Такое положение дел наблю-
дается в личном согласовании табасаранского глагола4: aqun-zuUaqun-vu ‘я||ты упал
случайно’— aqim-zallaqun-va, ‘я||ты упал намеренно', ср. iturc.un-za(-vu) ‘я тебя по-
бил’, Riircjm-va ‘ты меня побил' (в последнем случае согласование с Пациенсом по-
средством ожидаемого показателя -zu блокировано). Также подвижной является
активная схема другого северокавказского языка — бацбийского.
В других языках выбор кодирования единственного актанта фиксирован для
конкретного глагола (жесткая схема). Обычно распределение активного или инак-
тивного показателя определяется ролевой семантикой актанта, однако ввиду грам-
матической обязательности жесткого выбора при ряде глаголов выбор показателя
может не мотивироваться ролевой семантикой актанта. Например, в языке камаюра
(семья тупи-гуарани, Бразилия ), использующем активную конструкцию, некоторые
непереходные глаголы с неагентивным актантом (такие как ‘умирать’, ‘бояться’,
‘падать’) кодируют его как актор. Наконец, встречаются языки с активной схемой
кодирования при отсутствии регулярной корреляции с семантическими ролями не-
переходного глагола (например, язык ягуа (же-пано-карибская семья, Перу, см.
[Рауле 1992]).
Не менее разнообразны языки с активной схемой кодирования в синтаксиче-
ском отношении. Примечательно существование семантически активных языков, в
которых противопоставление гиперролей является ведущим принципом, в них не-
возможны никакие диатезные преобразования, меняющие кодирование актантов
наподобие пассива аккузативных языков или антипассива эргативных языков. При
построении сложных синтаксических структур синтаксические ограничения не
предопределяются типами ядерных актантов. Одним из таких языков является ачех-
ский (австронезийская семья, Суматра) согласно описанию М. Дьюри [Durie 1985].
Наряду с этим зафиксированы морфологически активные языки, следующие
активной морфологии, но синтаксически ведущие себя как аккузативные. К таким
языкам относится язык лакота (группа сиу, США). В этом языке синтаксические
процессы контролируются согласно аккузативной схеме, противопоставляющей Прин-
ципал и Пациентив. Например, при сочинении предложений используются показа-
тели переключения референции, различающие кореферентность двух Принципалов
или Принципала и Пациентива. Аналогичные ограничения в терминах аккузатив-
ной схемы имеют место при построении конструкций с сентенциальным актантом.
Следует отметить, что знакомство с активными языками началось сравнитель-
но недавно, в основном это языки, не находившиеся ранее в сфере внимания линг-
вистов и вследствие этого плохо описанные. Кроме того, отсутствие до недавнего
времени единого синтаксического формата для их описания приводило к их интер-
претации в традиционных синтаксических терминах, не позволяющих увидеть их
специфику.
Подробнее о данных типах конструкций см. главу 10.
4 Подробнее см. 6.22.5.
ГЛАВА 10. РЕЛЯЦИОННАЯ СТРУКТУРА ЭЛЕМЕНТАРНОГО
ПРЕДЛОЖЕНИЯ1
10.0. Введение
В лингвистической теории имеется много неявных допущений об универсальности
тех или иных свойств естественного языка (как и в других эмпирических науках в
отношении их объектов исследования). Эти допущения представляются самоочевид-
ными и не требующими обоснования. Более того, существование таких допущений
становится очевидным лишь при обнаружении языков, которые выглядят странны-
ми, удивительными и непредсказуемыми. Это значит, что в данной исследователь-
ской ситуации языковые данные вступают в противоречие с нашими презумпциями
относительно возможного/невозможного языка (т. е. относительно языковых уни-
версалий).
В настоящей главе будет предпринята попытка 1) проанализировать одно та-
кое допущение; 2) показать, что это допущение находится в противоречии с языко-
выми данными и должно., тем самым быть специально обосновано или отвергнуто;
3) предложить альтернативную теорию, в которой традиционные универсальные
понятия будут рассматриваться как частный случай более универсальной картины;
4) вывести из этой картины естественные следствия, существенно влияющие на наше
понимание базисных принципов реляционной структуры предложения.
51 имею в виду допущение, унаследованное современной лингвистической те-
орией от античной грамматической традиции, — убеждение, что во всяком языке
пропозициональное содержание предложения (отношения между предикатом и его
аргументами) упаковывается в универсальную синтаксическую схему, использую-
щую технику синтаксических отношений. Иными словами, я подвергну критиче-
скому анализу веру в универсальность традиционных понятий субъекта и объекта
(подлежащего и прямого дополнения).
Мы увидим, что в эмпирических исследованиях широкого круга языков нако-
плено достаточно свидетельств того, что применение к этим языкам понятий субъ-
екта и объекта приводит к непреодолимым описательным проблемам. Из этого
должно быть выведено следствие, что эти понятия не имеют универсального статуса
и применимы к ограниченному числу языков.
Будет предложена более общая модель, в которой известные субъектно-ориен-
тированные языки будут представлять собой лишь один из допустимых типов в
общем пространстве типологических возможностей. Существенным свойством пред-
лагаемой модели является то, что она, используя весьма ограниченный набор ба-
зисных прагматических и семиотических принципов, порождает бесконечное мно-
жество возможных языковых типов2. Такая типология представляется более адек-
1 Данная глава представляет собой авторизованный перевод статьи: Kibrik А. Е. Beyond
subject and object: Toward a comprehensive relational typology//Linguistic typology. Vol. I. № 3.
1997: 279-346. Печатается с разрешения издательства Mouton de Gruyter.
Следует подчеркнуть, что типологические классификации должны ориентироваться не на
ограниченное (конечное) число зафиксированных современных языков мира, а на континуум ис-
торических состояний реальных и потенциально возможных языков и диалектов в прошлом,
настоящем и будущем. Если иметь в виду идею о бесконечном множестве человеческих язы-
ков и о типологической релевантности любых различии между ними, также как идею о кон-
тинуальном характере изменений при историческом развитии языка, тогда подход, порож-
дающий бесконечное множество целостных языковых типов, будет единственно возможным.
ватной, чем типология, порождающая конечное множество типов. Во-первых, она
объясняет реальное языковое разнообразие и бесконечно малые различия, которые
возникают в результате развития языков. Во-вторых, предлагаемая модель отлича-
ется от дискретного бинарного подхода, различающего «возможные» и «невозмож-
ные» языки. Напротив, она ориентирована на предсказания эмпирически подтвер-
жденных различий в реализации различных языковых типов, сформулированные
в континуальных терминах более или менее вероятных (благоприятных, естест-
венных) типов. Такие характеристики основаны, в частности, на прагматической,
функциональной и/или семиотической естественности комбинаций элементарных
параметров, которые создают основу предлагаемой классификации. Более распро-
страненные типы возникают в результате естественного функционального взаимо-
действия типологических параметров, ответственных за существование этих типов.
Несовместимость параметров приводит к редкости (иногда приближающейся к не-
возможности) соответствующего типа.
10.1. Эмпирические проблемы установления синтаксических
отношений
Подавляющее большинство лингвистических теорий, имеющих дело с синтаксисом,
исходит из того, что синтаксические отношения являются неотъемлемым свойством
любого естественного языка3. Синтаксические отношения понимаются (эксплицит-
но или имплицитно) как средство соотнесения именных аргументов предиката с
различными синтаксическими позициями, иерархически упорядоченными в соот-
ветствии со степенью их синтаксической активности или важности. Наиболее прес-
тижная синтаксическая позиция, имеющая 1-й ранг, ассоциируется с субъектным
отношением4, поэтому утверждение об универсальности синтаксических отношений
обычно сводится к утверждению об универсальности подлежащего, а именно, к
утверждению об обязательности во всяком языке именной синтаксической позиции,
занимающей высший ранг в иерархии именных позиций и противопоставленной
в этом отношении всем остальным ИГам. Этот тезис об универсальности подле-
жащего и будет подвергнут критическому анализу. Если окажется, что это понятие
не является универсальным, т. с. если в некоторых случаях не имеется очевидных
оснований для противопоставления одной из ИГ всем остальным, то тогда и бо-
лее общее утверждение об универсальности синтаксических отношений будет поко-
леблено.
В индоевропейских языках, чьи свойства в наибольшей степени обусловили
синтаксическую традицию, имеется множество морфологических и синтаксических
свидетельств, поддерживающих понятие подлежащего.
Регулярные морфологические свойства подлежащего следующие:
3 Например, традиционная грамматическая теория, разделяемая в России такими авто-
ритетами, как [Шахматов 1941, Пешковский 1928, Виноградов 1955, Мещанинов I945J, а так-
же различные современные синтаксические модели, например порождающая грамматика
[Хомский 1972а, Chomsky 1981, 1992], реляционная грамматика [Perlmutter & Postal 1983,
1984], модель «Смысл — Текст» [Мельчук 1974а], типологические теории С. Андерсона
[Anderson 1976], Т. Гивона [Givdn (ed.) 1983].
4 Ср. Иерархию доступности (Accessibility Hierarchy в [Кинэн & Комри 1982/1977]), Це-
почечное ограничение на продвижение в позицию подлежащего (Advancement-to-Subjcct Chaining
Constraint в [Джонсон 1982/1977: 47), Гипотезу косвсино-обьсктного контроля (Oblique
Control Hypothesise [Тимберлейк 1982/1980]).
— Подлежащее имеет собственные средства кодирования, противопоставляющие
его всем прочим ИГам. В падежных языках обычно имеются некоторые следы
оппозиции между прямым (подлежащным) падежом и косвенными падежами.
В английском языке, использующем для этих целей порядок слов, имеется только
одна предглагольная позиция для подлежащего и несколько послеглагольных
позиций для прочих ИГ.
— Если кодирование ИГ допускает использование немаркированного (нулевого)
средства, оно обычно используется для кодирования подлежащего.
— Если в глагольной морфологии присутствуют показатели согласования, то под-
лежащее входит в состав контролеров согласования.
Регулярные синтаксические свойства подлежащего следующие:
— Если в языке имеются ограничения на применимость грамматических процессов
(например, релятивизация, комплементация, рефлексивизация, сочинение пред-
ложений и т. п.), подлежащие обычно являются контролерами или мишенями
этих процессов.
— Если в языке имеются процессы, меняющие синтаксический статус ИГ (например,
пассив), подлежащее обычно является целью этих процессов.
Кроме того, многими исследователями разделяется мнение, что в случае рассо-
гласования морфологических и синтаксических свойств ИГы приоритет имеют ее
синтаксические свойства как наиболее диагностичные для определения ее синтакси-
ческого статуса.
10.1.1. Эргативная конструкция
В практике использования понятия «подлежащее» в описательных грамматиках
различных языков накоплено много данных об эмпирических трудностях его
применения. Наряду с языками, в которых подлежащее идентифицируется
вполне естественно и просто, имеются языки, чья синтаксическая организация
не дает однозначных критериев для определения подлежащной позиции. Наи-
более известны в этом отношении так называемые эргативные языки. Они
противопоставлены «регулярным» (с точки зрения индоевропейского стандар-
та) аккузативным языкам техникой кодирования актантов двухместных глаго-
лов в соотношении с техникой кодирования единственного актанта одномест-
ных глаголов.
Экскурс 1. Арчинский vs. русский язык
Сравним арчинский (ссверовосточпо-кавказская семья) и русский языки на при-
мерах (1-2) главы 9, повторенных ниже.
(1) a. dija w=akdi. 1 Г б. buwa d=akdi. 1 t
OTen.I.NOM 1=уходить Отец ушел. [a=a] MaTb.II.NOM П=у ходить Мать ушла. [б=б']
а'. Отец ушел=0. б'. Мать ушл-а.
I________________________________________________________________________________________________________________________________t I______________________________________________________________________________________________________________t
MASC.NOM
MASC
FEM.NOM
FEM
(2) a. buwa-mu dija o=w=ka. t
мать.П-ERG otcu.I.NOM Мать привела отца. [а=а'] приводить=1
а. Мать привел-а отц-а.
FEM.NOM FEM АСС
б. dija-mu buwa о=г=ка.
отец.Т-ERG Отец привел мать-II.NOM мать. [6=6’] приводить=П
б'. Отец 1 привел-0 мать.
MASC.NOM MASC АСС
В русском языке подлежащее (единственный ядерный актант одноместного гла-
гола и Агенс двухместного глагола) стоит в именительном (немаркированном)
падеже и контролирует глагольное согласование по роду/числу, а Пациенс двух-
местного глагола стоит в маркированном винительном падеже. В отличие от ти-
пично аккузативного русского языка арчинский язык (являющийся типичным
представителем эргативных языков) использует специальные морфосинтаксиче-
ские средства:’ немаркированный номинатив и классно-числовое глагольное со-
гласование (ти= является показателем 1 класса ед. ч., т/=/=г= — показателем II
класса ед. ч.) используются для объединения единственного актанта одноместного
глагола (см. (1)) с Пациенсом двухместного глагола (см. (2)), а специальный эрга-
тивный падеж выделяет Агенс двухместного глагола. Удивительный зеркальный
параллелизм русских и арчинских кодирующих средств подчеркивает синтакси-
ческую полярность этих кодирующих стратегий.
Эргативная конструкция поднимает нелегкий вопрос о том, какую ИГу следует
называть подлежащим в предложениях с двухместным глаголом. Имеются три ло-
гически возможных ответа:
1. АГЕНТИВНЫЙ: Концепт подлежащего не зависит от морфологических коди-
рующих средств оформления ИГ, и «эргативные» языки не отличаются в этом от-
ношении от аккузативных языков.
2. ПАЦИЕНТНЫЙ: В «эргативных» языках подлежащее является зеркальным
двойником подлежащего аккузативных языков, т. е. подлежащим переходного пред-
ложения является Пациенс, который имеет то же оформление, что и единственная
ИГ (= подлежащее) одноместного глагола. Это означает, что в эргативной кон-
струкции прямое дополнение как особое синтаксическое отношение отсутствует,
если не принять, что оно в данном случае соотнесено с Агенсом.
3. АМБИВАЛЕНТНЫЙ: Падежное кодирование актантов является важным, но не
единственным свидетельством для ответа на этот вопрос. Возможны оба типа эрга-
тивных языков, и окончательный ответ зависит от их синтаксических свойств.
Примечательно, что все три альтернативы имеют своих пропонентов. Наибо-
лее распространена АГЕНТИВНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ. Она поддержана Р. Диксоном,
С. Андерсоном, Т. Гивоном и многими другими, хотя их аргументации базируются
на различных исходных посылках. Так, в [Dixon 1979, 1994] говорится, что подле-
жащее является семантической сущностью5, универсально представленной во всех
5 Содержательно оно близко к вводимой ниже гиперроли Принципала.
языках. В [Anderson 1976] утверждается, что эргативные языки эргативны только на
морфологическом уровне, а синтаксически они ведут себя так же, как аккузативные
языки. Гивон, см. [Given 1995, 1997], соотносит подлежащее с универсальной праг-
матической функцией топика.
Вторая, ПАЦИЕНТНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ появилась еще на заре изучения эрга-
тивных языков, ср. классическую теорию пассивности эргативных языков в
[Schuchardt 1905/1906]); недавно эта точка зрения была развита в [Plank 1979].
Третья, АМБИВАЛЕНТНАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ избирается теми исследователями, ко-
торые предлагают строить понятие подлежащности с учетом всего комплекса суще-
ственных морфосинтаксических свойств, см. [Mel’cuk 1988, Мельчук 1991, Comrie
1979, 1981, Кинэн 1982/1976]. Детальные исследования эргативных языков в отно-
шении синтаксического поведения именных актантов в различных контекстах (см.
[Климов 1973, Plank (ed.) 1979, Dixon 1994, Van Valin 1981]) показывают, что эти
языки, несмотря на их объединение в один тип на основе используемой ими схемы
поверхностного морфосинтаксического кодирования ядерных актантов, в действи-
тельности не образуют гомогенного класса, поскольку синтаксическое поведение
этих актантов существенно варьирует. Поэтому затруднительно однозначно кате-
горизовать эти языки в терминах агентивной или пациентной точек зрения6.
Однако амбивалентная альтернатива также не помогает в некоторых трудных
случаях, поскольку существуют «эргативные» языки, которые нейтральны в отно-
шении известных синтаксических критериев «подлежащности». Такая ситуация
подробно анализируется в [Kibrik 1979, 1987, Кибрик 1992а, 1995]. Это явление син-
таксической нейтральности иллюстрируется ниже данными двух дагестанских язы-
ков — чамалинского и даргинского.
Экскурс 2. Чамалпнскпй и даргинский (пцаринский диалект) языки
Рассмотрим только два примера синтаксической нейтральности в дагестанских
языках. Нейтральная техника комплементации иллюстрируется чамалинским язы-
ком (северовосточно-кавказская языковая семья).
(3) a. wac-ud jac c'in.
брат-ERG cecrpa.NOM бить.PAST
Брат побил сестру. jac c'i:na]s idalaq ik[.
б. wac-la; s[0i
брат-DAT ERG cecrpa.NOM бить.INF хотеть NEG
Брат не хочет бить сестру.
6 Попытка разрешить эту проблему с помощью расщепления понятия подлежащего
представлена в [Manning 1996]. Маннинг пытается спасти универсальное понятие подлежа-
щего введением двух уровней синтаксического представления: (поверхностного) уровня
структуры грамматических отношений с грамматическими подлежащими/центрами (pivots)
и (глубинного) уровня актантной структуры с так называемыми а-подлежащими [Manning
1996: 31-34]. А-подлежащие универсально S- и А-актанты. Эргативные языки, по Маннингу,
могут быть разделены на два класса: синтаксически аккузативные языки, которые избирают
S- и А-актанты в качестве подлежащего и О-актант в качестве прямого дополнения, и син-
таксически эргативные языки, которые избирают S- и О-актанты в качестве подлежащего и
А-актант в качестве объекта (последний случай описывается как инвертированный). По су-
ществу, данный подход совмещает агентивный подход (для глубинной репрезентации) с ам-
бивалентным (для поверхностной репрезентации), при всей спорности введения двух синтак-
сических репрезентаций.
B.jac-laj s[wac-ud 0-, c'i:na]s idalaq ik,',.
сестра-DAT брат-ERG NOM бить.INF хотеть NEG
Сестра нс хочет быть побитой братом.
Как показывает (Зб в), в инфинитивном обороте как Агенс, так и Пациенс, корс-
фереитный ядерному актанту главного глагола, может быть опушен, в отличие от
русского языка, допускающего опущение только ИГы в именительном падеже,
т. с. подлежащего, см. (36). Поэтому при корсферентном Пациепсе в русском пе-
реводе примера (Зв) опущению Пациенса должна предшествовать пасспвпзация.
повышающая его до позиции подлежащего.
Нейтральность ядерных ИГ в контексте рефлексивизацип проявляется в ипа-
ринском диалекте даргинского языка, также относящегося к северовосточно-
кавказским языкам.
(4) a. musa-ij cin-naj ca-Wj gap'irq'aca=w.
Myca-ERG REFL-GEN REFL.NOM=I хвалить.РРЕ8=1
6. musa; cin-naj cin-ni| gap'irq'aca=w.
Myca.NOM REFL-GEN Муса хвалит себя. [а=б] REFL-ERG хвалить.PRES=I
(5) a. nnisa-j, cin-naj ca=Wi w=icaqu.
Муса-DAT REFL-GEN REFL.NOM=I I=aio6itTb.PRES
б. musa. cin-naj cin-iji w=icaqu.
Myca.NOM REFL-GEN Муса любит себя. [а=б] REFL-DAT I=любить.PRES
В (4) ИГ как в номинативе, так н в эргативе может быть контролером или ми-
шенью рефлексивизацип. То же самое справедливо и для ядерных актантов аф-
фективных глаголов, кодируемых да гпвом и номинативом, см. (5).
И это еще не все. Оказывается, что нс только эргативная конструкция является
источником затруднений при определении подлежащной ИГы. Некоторые языки, не
имеющие эргативной конструкции, также вызывают большие затруднения для тео-
рии универсальности синтаксических отношений, в частности для определения под-
лежащной ИГы.
10.1.2. Активная конструкция
Аккузативная и эргативная конструкция не исчерпывают возможных корреляций
между предложениями с одноместным и двухместным глаголами. Например, в
[Kibrik 1979: 64, Кибрик 1992а: 187] предлагается исчисление пятнадцати логических
возможностей (см. также сноску 22 ниже). По крайней мере пять из них упомянуты в
ранней статье Э. Сепира [Sapir 1917: 86], в том числе так называемая активная кон-
струкция, широко обсуждающаяся в последние десятилетия, например, в [Климов
1977, Merlan 1985, Mithun 1991. Dixon 1994].
Экскурс 3. Ачехский язык
Ачехский язык (австронезийская семья, остров Суматра) реализует, согласно
[Durie 1987: 369], активную конструкцию:
(6) a. geu-jak
он(а)-идтн
Он(а) идет.
б.gopnyan
он(а)
Оп(а) падает.
gopnyan.
он (а)
rhet(-geuh).
падать(-он(а))
в. gopnyan geu-mat
оп(а) он(а)-держать
Он(а) держит меня.
1бп.
я
(6а) и (66) различают семантические роли единственного актанта одноместных
глаголов ‘идти’ <кто: Агсно и ‘падать’ <кто: Пациено с помощью обязательного
префикса (geu-) и факультативного суффикса (-geuti) соответственно. Двухмест-
ный глагол ‘держать’ имеет две позиции для личных показателей с теми же функци-
ями: префикс отсылает к наделенному волей (активному) участнику, а суффикс —
к лишенному воли (пассивному) участнику. (Суффиксальные показатели в неко-
торых контекстах, например в (6в), на поверхностном уровне отсутствую т).
Активная конструкция объединяет и различает актанты одно- и двухместных
глаголов таким образом, что некоторые актанты одноместных глаголов уподобля-
ются агенсоподобным, а другие — пациенсоподобным актантам двухместных глаго-
лов7. Какие ИГы должны считаться в активной конструкции типа (6) подлежащим?
Исследование синтаксического поведения ИГ в языках с активной конструкци-
ей показывает, что эти языки также очень различны. Более того, ИГы часто ведут
себя по-разному в различных контекстах даже в одном и том же языке. Так, в ачех-
ском языке агенсоподобные и пациенсоподобные ИГы ведут себя одинаково в боль-
шинстве синтаксических контекстов (например, при релятивизации), но имеются так-
же некоторые исключения, когда предпочитаются только агенсоподобные или па-
циенсоподобные ИГы8. Во всяком случае, в языках типа ачехского идентификация
подлежащего считается проблематичной: «In Acehnese no (surface or final) subject
grammatical relation can be identified on language-internal grounds [В ачехском языке
никакого (поверхностного или конечного) подлежащного синтаксического отноше-
ния нельзя усмотреть на основе внутриязыковых свидетельств.]9» [Durie 1987: 392].
7 В статье [Mithun 1991] предлагается подробное типологическое исследование семан-
тики этого противопоставления. Следует, правда, отметить, что изредка встречается морфо-
логически оформленная активная конструкция без очевидной семантической мотивации.
Так, в языке ягуа, единственном сохранившемся члене псба-ягуанской группы (жс-пано-
карибская семья, Перу), формальное различение между агенсо- и пациенсоподобными актан-
тами одноместных глаголов ориентировано не на семантические роли, а на дискурсивные
факторы, см. [Payne 1992].
к Это склоняет М. Дыори [Durie 1988: 6] назвать ачехский синтаксически активным
языком, однако более тщательный анализ этих исключений показывает, что они вызываются
семантическими, а нс синтаксическими факторами (см. ниже).
9 Это не значит, что обсуждаемая проблема ясно понята или объяснена в лингвистиче-
ских описаниях. Удивительно, что Д. Перлмуттер [Perlmutter 1982] использует данные ачех-
ского языка для подтверждения своей гипотезы об универсальности подлежащего, без всяко-
го упоминания об агенсоподобных и пациенсоподобных актантах, приписывая функцию
подлежащего ядерному топику, особой сущности, существующей независимо от синтаксиче-
ских процессов в сфере коммуникативной перспективы.
10.1.3. Нейтральная конструкция
Аккузативная, эргативная и активная конструкция отличаются друг от друга сход-
ствами и различиями между актантами двухместных и одноместных глаголов. Ней-
тральная конструкция противопоставлена им всем: она не различает никаких ядер-
ных актантов, включая актанты двухместных глаголов. Так, в риау индонезийском
языке (на котором говорят на Суматре и прилегающих островах около Сингапура)
«when participants are overtly expressed, their thematic roles are generally unmarked»
[«когда участники эксплицитно выражены, их семантические роли, как правило, не
маркированы»] (Gil 1994: 181).
Экскурс 4. Риау индонезийский язык
Рассмотрим примеры:
(7) a. david takot saya. Данил бояться Isg Ты [букв. Давид] испугал меня. б. saya takot ini. Isg бояться тот Я боюсь этого. в. masok putih, masok putih, niasok putih. входить белый входить белый входить белый [играя в биллиард] Белый вошел, белый вошел, белый вошел. г. gidi saya kuning lagi. зуб Isg желтый CONJ Мои зубы все еше желтые.
В (7а) Экспсриенцер следует за двухместным глаголом, а стимул предшествует
ему, в то время как в (76) порядок слов противоположный. (7в- г) демонстрируют
оба порядка слов при одноместном глаголе. При этом никаких морфологических
показателей семантического и/пли синтаксического статуса актантов также нс
имеется.
Риау индонезийский язык также не различает статусов ядерных актантов в по-
липредикатных конструкциях. Таким образом, в этом языке также нет очевидных
свидетельств для различения подлежащных и неподлежащных ИГ.
10.1.4. Дополнительная логическая возможность
Значит ли это. что все приведенные аналитические трудности есть результат вре-
менного отсутствия более эксплицитных, более строгих, более универсальных кри-
териев подлежащности? Или, может быть, таких критериев просто-напросто нет. и
все трудности возникают из-за неправильно поставленного вопроса, исходящего из
существования искомых сущностей во всяком языке? Может быть, было бы теоре-
тически более правильно определить эти сущности в соответствии с их функцио-
нальной природой вместо того, чтобы постулировать их универсальный статус?
Иными словами, наряду с агентивной, пациентной и амбивалентной точками зре-
ния имеется еще четвертая логическая возможность при ответе на вопрос об опре-
делении подлежащной ИГы в арчинском, ачехском, риау индонезийском и многих
других языках. И этот ответ очень прост: возможны языки, в которых отсутствует
уровень ядерных синтаксических отношений, таких как подлежащее, прямое и не-
прямое дополнение10.
Неудивительно, что исследователи именно таких проблематичных языков наи-
более активно склоняются к этой четвертой возможности (например, [Ли & Томп-
сон 1982/1976, Шахтер 1982/1977, Schachter 1976, Van Valin 1977, 1981, 1993,
Bossong 1984, Durie 1987, Mithun 1991, Foley 1993]), хотя иногда она принимается
исходя из более теоретических посылок, например, в [Anderson 1978]. Однако также
легко понять и тех лингвистов, которые стремятся сохранить идею об универсаль-
ной природе синтаксических отношений: эти понятия так глубоко вошли в наш спо-
соб рассуждать о синтаксисе, что потеря их как универсальных концептов разру-
шает большинство современных теорий.
Будучи принятой, четвертая возможность требует поиска более обобщенного
понимания пространства типологических возможностей в области базовых свойств
человеческого языка.
Существует важная оппозиция между ядерными и периферийными аргумента-
ми, которая сохраняется даже в тех языках, которые не различают собственно ядер-
ные аргументы. Эта оппозиция существует в арчинском языке (который имеет око-
ло 40 именных словоизменительных форм и множество предложных групп, боль-
шинство из которых имеют низкий синтаксический вес по сравнению с тремя ядер-
ными падежами — номинативом, эргативом и дативом), в ачехском языке (мно-
жество грамматических свойств, которые объединяют ядерные аргументы, отличает
их «от периферийных или косвенных составляющих» [Durie 1988:5]), в риау индоне-
зийском (периферийные аргументы допускают при себе предлоги, см. [Gil 1994:182,
пример (6)])11. Б. Блейк [Blake 1994: 119] также различает ядерные и периферийные
аргументы в своем обзоре падежных систем австралийских языков. В терминах ска-
лярного понятия переходности П. Хоппера и С. Томпсон [Hopper & Thompson 1980]
именно ядерные аргументы предопределяют степень переходности предикации.
В рамках данной главы к собственно «синтаксическим отношениям» относятся те
отношения, которые связывают ядерные аргументы со своими предикатами.
10.2. Базисные понятия общей реляционной типологии
Как свидетельствует предшествующее обсуждение, любая теория целостной системы
языка должна проводить различие между языками с синтаксическими отношениями
и языками без синтаксических отношений. Однако этого недостаточно, так как это
противопоставление ортогонально к традиционной классификации в терминах ак-
кузативной/эргативной/активной стратегий, и необходимо объединение этих двух
классификаций в целостную систему. При этом тот факт, что языки одного синтак-
сического типа (например, эргативного, аккузативного) в действительности чрез-
10 Если допустить, что подлежащее, прямое и непрямое дополнение не являются уни-
версальными понятиями, встает другой вопрос: каков статус косвенных дополнений и об-
стоятельств? Существенным отличием «настоящих» синтаксических позиций (таких как под-
лежащее и прямое дополнение, а также непрямое дополнение) от косвенных дополнений и
обстоятельств является допустимая множественность последних в составе одной предикации,
что невозможно для подлежащего и очень ограничено для прямого дополнения (согласно
[Gary & Keenan 1977], некоторые языки допускают более одного прямого дополнения в пре-
дикации). Важным свойством косвенных дополнений и обстоятельств является их семантиче-
ская прозрачность даже в тех языках, в которых ядерные синтаксические отношения имеют
очень обобщенные абстрактные значения.
11 Дэвид Гил считает (личное сообщение), что различие между ядерными н периферийны-
ми аргументами в риау индонезийском скорее имеет дискурсивную, чем грамматическую природу.
вычайно различны во многих отношениях, также должен найти свое объяснение в
целостной типологии.
С учетом этих предварительных замечаний перейдем к построению понятий-
ного аппарата реляционной типологии. Сперва введем исходные понятия, удовлет-
воряющие сформулированным требованиям и необходимые для построения исчис-
ления языковых типов. А именно, рассмотрим два основных концептуальных пара-
метра семиотической природы: что символизируется с помощью синтаксических
отношений (разд. 10.2.1) и какими семиотическими средствами символизируется
(разд. 10.2.2). На основе этой понятийной базы будет предложено понятие грамма-
тической оси (грамматикализованного семантического измерения) и введена так
называемая осевая шкала (разд. 10.2.3) синтаксических типов языков.
Наконец, в следующем разделе 10.3, составляющем основную часть данной
главы, будет предложено исчисление языковых типов, и основные типы будут про-
иллюстрированы языковыми примерами.
10.2.1. Функции маркирования именных групп
Поиски функциональной природы подлежащего в тех языках, где его существова-
ние самоочевидно, весьма скоро убеждают, что подлежащее не имеет единого кон-
цептуального коррелята. В различных языках, а также в различных контекстах в
пределах одного языка подлежащие семантически весьма неоднородны, ср. [Кинэн
1982/1976]. Главные семантические категории, коррелирующие с подлежащими,
относятся к ролевому, коммуникативному и дейктическому измерениям.
10.2.1.1. Семантические роли ядерных актантов
Важность таких концептов, как Агенс, Пациенс, Экспериенцер и т. п., введенных
Ч. Филлмором в качестве «глубинных падежей» в [Филлмор 1981/1968], ныне не
вызывает сомнениий. Эти семантические примитивы12 13 категоризуют способы вклю-
чения участников события в описываемую пропозицией типовую ситуацию и таким
образом принадлежат к ситуационнному компоненту содержания высказывания.
Этот компонент в дальнейшем будет именоваться РОЛЕВЫМ измерением.
Наиболее существенные исходные семантические роли ядерных актантов
двухместного глагола — это Переходный Агенс и Переходный На-
цмене'3. Они образуют прототипическую схему переходности, см. [Hopper &
Thompson 1980], и характеризуются Т. Гивоном в [Given 1994: 4] как (выделен-
ная) п р и ч и н а и (в ы д е л е н н ы й) э ф ф е к т:
АГЕНС: «The prototypical transitive clause involves a volitional, controlling,
actively-initiating agent who is responsible for the event, thus is its
salient cause [Прототипическое переходное предложение содержит
наделенный волей, контролирующий событие, активно иниции-
рующий событие Агенс, который несет ответственность за собы-
тие и, таким образом, является его выделенной причиной]»
12 В действительности эти понятия скорее условно используются в лингвистической
теории как прими тивы, нежели в действительности являются семантическими примитивами в
смысле [Wierzbicka 1972] и [Goddard & Wierzbicka 1994: 31-54]. Они являются обобщениями
конкретных семантических отношений, ассоциируемых с отдельными предикатами.
13 Для упрощения изложения я полностью опускаю проблему прочих семантических
ролей, таких как Экспериенцер, Реципиент, Беиефактив, которые также имеют тенденцию
обобщаться в гиперроль Датива, лежащую в основе синтаксического отношения непрямого
объекта при дитранзитивных глаголах. Эта гиперроль является первым кандидатом для
включения в дальнейшем исследовании в состав ядерных актантов.
пациенс: «The prototypical transitive clause involves a non-volitional, inactive
non-controlling patient who registers the event’s change-of-state, thus
is its salient effect [Прототипическое переходное предложение со-
держит не наделенный волей, неактивный неконтролирующий
событие Пациенс, который регистрирует произведенные событием
изменения и является таким образом его выделенным эффектом]»
Для представления семантических типов актантов нам потребуется некоторый
формализм. Семантические типы актантов одно- и двухместных глаголов можно
располагать на образующей кольцо боковой поверхности цилиндра, выделив в ней
две зоны — зону одноместных и зону двухместных глаголов, см. схему 1.
Схема 1. Цилиндрическая (кольцевая) репрезентация ядерных актантов
Актанты
Для большей наглядности боковое кольцо цилиндра можно «разрезать» в зоне двух-
местных глаголов, превратив в прямоугольник на плоскости, см. схему 2. В этом
прямоугольнике в центре находится зона актантов одноместных глаголов, а зона
двухместных глаголов состоит из двух частей, каждая из которых соответствует
одному из актантов двухместных глаголов. Каждая зона членится на фрагменты,
соответствующие определенному семантическому типу актанта. На схеме 2 Пере-
ходный Агенс (Причина) и Переходный Пациенс (Эффект) как (ядерное) подмноже-
ство актантов представлены тонированными квадратами в двух частях зоны пере-
ходных глаголов. Прочие типы актантов на этой схеме не специфицированы.
Схема 2. Исходные роли Переходного Агенса и Переходного Пациенса
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
ПЕРЕХ. АГЕНС ПЕРЕХ. ПАЦИЕНС
П Р О ч И Е
Предлагаемая концепция естественно-языковых способов категоризации со-
бытий и их ядерных участников исходит из предположения, что в когнитивной
структуре человека всевозможные события категоризуются радиально из прототипиче-
ского центра, исходя из степени их подобия прототипическому событию с двумя участ-
никами — Переходным Агенсом и Переходным Пациенсом14. Возможны различные
«маршруты» расширения этих первичных концептов. Рассмотрим их подробнее.
Прежде всего, эти первичные концепты расширяются на актанты одноместных
глаголов. Например, концепт Переходного Агенса глаголов типа ‘делать’, ‘убивать’
и т. п. расширяется по методу метонимического переноса15 на актанты таких одно-
местных глаголов, как ‘идти’, ‘прыгать’ и т. п., а концепт Переходного Пациенса
глаголов типа ‘делать’, ‘убивать’ и т. п. расширяется по методу метонимического
переноса на актанты таких одноместных глаголов, как ‘падать’, ‘умирать’ и т. п.
Результирующие концепты обычно называются (обобщенным) Агенсом и Пациен-
сом. Концепт Переходного Агенса является прототипом для концепта Агенса, а
концепт Переходного Пациенса — прототипом для концепта Пациенса. Это
метонимическое происхождение Агенса и Пациенса представлено на схеме 3 (здесь и
далее прототипические категории заштрихованы, их названия даны курсивом, на-
правление расширения указано стрелкой, названия производных категорий даны
прописными буквами). Данные концепты являются, по существу, обобщением пер-
вичных семантических ролей Причины и Эффекта, то есть гиперролями, а не
семантическими примитивами16.
Схема 3. Гиперроли Агенса и Пациенса
как расширение Переходного Агенса и Переходного Пациенса
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
Перех. Агенс Л г —► Е Н с 4— П А Ц Перех. Пациенс И Е Н С
п р О ч и Е
Имеется также другой маршрут расширения первичных ролей Причины/Пере-
ходного Агенса и Эффекта/Переходного Пациенса — их объединение с некоторы-
ми другими (причино-подобными и эффекто-подобными) типами актантов двух-
местных глаголов в гиперроли Агентива и Пациентива и противопостав-
ление этих гиперролей Единственному ядерному актанту одноместных гла-
голов, независимо от его исходной семантической роли.
14 Следует признать, что это довольно сильная гипотетическая посылка, которая, не-
смотря на ее несамоочевидность, имеет достаточно естественное обоснование, но доказательство
ее правильности лежит в конечном счете не в области аргументации, а в области ее применения:
как я пытаюсь далее показать, принятие этой посылки позволяет простым, экономным и систем-
ным образом объяснить естественно-языковое варьирование и налагаемые на него ограничения.
15 Я полагаю, что метонимический и метафорический перенос являются важнейшими
семиотическими знакообразующими операциями: первый создает знаки-индексы, а второй —
знаки-иконы, см. [Кибрик 2001] и главу 2.
16 В отличие от распространенной трактовки этих концептов как элементарных.
Данные гиперроли имеют следующие значения:
АГЕНТИВ:
ПАЦИЕНТИВ:
ЕДИНСТВЕННЫЙ:
наиболее причино-/агенсоподобный участник события с дву-
мя ядерными участниками
наиболее эффекто-/пациенсоподобный участник события с
двумя ядерными участниками
единственный ядерный участник события
Агентив и Пациентив, в отличие от Переходного Агенса и Пациенса, могут
включать в себя актанты с различными исходными ролями, например соответ-
ственно Экспериенцер и Стимул таких глаголов, как ‘видеть’, ‘слышать’, ‘хотеть’: в
гиперроли Агентива могут объединяться Переходный Агенс и Экспериенцер, а в
гиперроли Пациентива — переходный Пациенс и Стимул.
Гиперроль Единственный объединяет непереходный Агенс таких глаголов, как ‘ид-
ти’, ‘прыгать’ и т. п. и непереходный Пациенс таких глаголов, как ‘падать’, ‘умирать’ и
т. п., а также Экспериенцер таких непереходных глаголов, как ‘бояться’, ‘мерзнуть’ и т. п.
Система таких гиперролей лежит в основе ТРЕХЧЛЕННОЙ (контрастивной)
конструкции с гиперролями, обычно обозначаемыми как S (Sole)17, A (Agentive) и
Р18 (Patientive), см. схему .4.
Схема 4. Гпперролп Агентива п Пациентива как расширение Переходного Агенса
и Переходного Пациенса в их оппозиции к гиперроли Единственного
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
Перех. Агенс АГЕ Н- т И В ЕДИН- СТВЕННЫЙ Перех. Пациенс П А Ц И- Г 7 Е Н Т И В
п Р О ч И Е
Термины S, А и О/P были введены Р. Диксоном [Dixon 1979] и Б. Комри
[Comrie 1981: 104] как примитивы для описания различных типов конструкций и
получили широкое распространение. Хотя может показаться, что эти понятия или
их эквиваленты полезны лишь для целей нотации и лишены собственной теорети-
ческой значимости, они несомненно имеют структурную мотивацию19, хотя реали-
зация всех трех гиперролей в одном языке чрезвычайно редка. В моей выборке
трехчленная схема, по крайней мере морфологически, представлена в удинском
языке (северовосточно-кавказская семья, Единственный кодируется номинативом,
17 Я намеренно изменяю приводящую к недоразумениям первоначальную этимологию
(subject) ярлыка S.
1К Я также намеренно предпочитаю ярлык Р часто используемому ярлыку О, имеющему
нежелательную этимологию (object).
19 Сомнение в семантической мотивированности этих понятий было высказано в [Chafe
& Mithun 1995].
Агентив эргативом и определенный Пациентов — дативом, см. [Гукасян 1974: 261;
Schulze-Ftirhoff 1994: 493]), в языках вангкумарра (Wangkumarra, Австралия, см.
[Breen 1976; Blake 1994: 126]), йимас (Yimas, см. экскурс 11), хакальтек (Jacaltec. см.
экскурс 14) и. частично, в айнском языке20 (Ainu, язык-изолят, Япония и Сахалин).
Грамматикализация гиперроли Единственного может быть мотивирована тен-
денцией свести число явно упоминаемых актантов предикации к одному, см. [Du
Bois 1987]. В этом случае естественно оформлять Единственный актант немаркиро-
ванным падежом, различая в пропозициях с двумя ядерными актантами Агентив и
Пациентов, поскольку это маркированная ситуация.
Однако введенных концептов пока еще недостаточно для обоснования основ-
ных стратегий, используемых языками для грамматикализации ролевых оппозиций
на уровне предикации (активной, аккузативной, эргативной). Так, гиперроли (обоб-
щенных) Агенса и Пациенса являются прототипическими для активной стратегии.
Однако имеется много глаголов (типа вышеупомянутых ‘видеть’, ‘слышать’; ‘боять-
ся’. ‘мерзнуть’) с другими семантическими ролями, и обычно они тем или иным об-
разом, в соответствии с их семантикой, объединяются с Агенсом или Пациенсом.
Согласно [Foley & Van Valin 1984], активные языки используют гиперроли-антипо-
ды, называемые Актором (Actor) и Претерпевающим (Undergoer) («они
появляются как обобщение семантических ролей Агенса и Пациенса» [Foley 1993:
141]). Эти гиперроли можно определить следующим образом (ср. [Foley & Van Valin
1984: 29; Foley 1993: 139, 141]):
АКТОР: участник события, который его совершает или контролиру-
ет и является в первую очередь ответственным за существо-
вание этого события
ПРЕТЕРПЕВАЮЩИЙ: участник события, который его не совершает и не контро-
лирует и в первую очередь испытывает на себе воздействие
данного события
На схеме 5 представлено соотношение между Агенсом и Пациенсом как исход-
ными прототипами и Актором и Претерпевающим как их метонимическими рас-
ширениями.
Схема 5. Гиперроли Актора и Претерпевающего как расширение Агенса и Пациенса
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
1 Агенс А К- Т О Р 1 1 Цациенс ПРЕТЕР- ПЕВАЮЩИЙ
П | Р о ч И Е
2,1 В айнском языке глагольные личные показатели l-ro лица мн. числа различают
Единственный, Агентив и Пациентив, в отличие от аккузативной схемы для l-ro лица ед.
числа и нейтральной схемы для 2-го (идентичные личные показатели) и 3-го (отсутствие лич-
ных показателей) лица, см. [Алпатов 1997], [Tamura 2000].
Концепты введенных гиперролей обеспечивают естественное семантическое
объяснение трехчленной и активной схем. Теперь надо обосновать мотивирован-
ность аккузативной и эргативной схем. Я полагаю, что и эти схемы не являются
произвольными, а основаны на семантических гиперролях, Принципале и
Абсолютнее21, являющихся в свою очередь расширением гиперролей Актора и
Претерпевающего, см. схемы 6 и 7.
Эти гиперроли имеют следующие значения (их относительный характер под-
черкивается курсивом):
ПРИНЦИПАЛ:
АБСОЛЮТИВ:
главный участник, «герой» события, который в первую оче-
редь ответствен за то, что событие имеет место
наиболее непосредственный, ближайший участник события,
наиболее затрагиваемый им и вовлеченный в него
Схема 6. Гпперролн Принципала и Пациентива
как расширение Актора и Переходного Пациенса
Актанты
перех. глаголов
неперех. глаголов
перех. глаголов
Актор - —► Перех. Пациенс
ПРИНЦИП АЛ П А Ц И-
—> Е И Т И В
П Р О ч и Е
21 Абсолютив соответствует термину «Фактитив» в работах [Kibrik 1979, 1985, 1987, Кибрик
1979, 1992, 1994]. Термин «Абсолютив» является адаптацией недавно введенного и широко упот-
ребляемого в современной типологической литературе термина для обозначения поверхностного
морфологического падежного различия между номинативом — прямым, немаркированным паде-
жом, характерным для аккузативной стратегии, и абсолютивом прямым, немаркированным
падежом, характерным для эргативной стратегии. Я считаю, что такое использование термина
«абсолю тив» теоретически неправомерно, и предпочитаю следовать предшествующей лингвисти-
ческой традиции. Я использую термин «номинатив» только для обозначения морфологической
категории, безотносительно к ее функции в парадигматической системе. Для такого решения име-
ется много оснований. Во-первых, в противном случае утрачиваются важные сходст ва в использо-
вании номинатива/абсолютива в языках различного типа, такие как его базовая назывная
функция, использование этого падежа для кодирования единственного ядерного актанта и,
шире, немаркированного/синтаксически обязательного актанта, а также для оформления
имени в составе именного сказуемого, наконец, немаркированная (или минимально марки-
рованная) форма падежного показателя номинатива/абсолютива. Во-вторых, противопо-
ставление номинатива — абсолютива основывается на идее бинарной оппозиции аккуза-
тивной эргативной схемы, в то время как в действительности это противопоставление
многочленное. В-третьих, эта терминология не учитывает возможности сосуществования в
языке более одной падежной схемы кодирования. Поэтому я предлагаю, следуя предложению
Марианны Митун (личное сообщение), использовать термин «абсолютив» как имя семанти-
ческого концепта (гиперроли), лежащего в основе эргативной схемы, а нс элемента падежной
морфологической парадигмы. Термин «фактитив» оказался неудачным ввиду его использо-
вания в других значениях в литера туре. По этим же причинам в данной работе используется
термин «Принципал», предложенный Андреем Кибриком, вместо ранее употреблявшихся мною
терминов «Актор» и «Протагонист», см. [Kibrik 1979, 1985, 1987, Кибрик 1979а, 1992, 1994].
Схема 7. Гиперролп Абсолютива и Агентива
как расширение Претерпевающего и Переходного Агенса
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
Перех. Агенс А Г Е Н - т И В «— Претерпевающий А Б С О Л Ю Т И В
п Р О Ч Н Е
Существенным отличием Актора от Принципала является абсолютная катего-
ризация первой и относительная категоризация второй гиперроли.
А именно, если в событии два участника, то между ними имеется конкуренция, и по
сравнению с пациенсоподобным участником агенсоподобный участник очевидным
образом в первую очередь ответствен за то, что событие имеет место. Если же в со-
бытии только один участник, то он по умолчанию является в первую очередь ответ-
ственным за то, что событие имеет место, независимо от его ролевой характеристи-
ки. Относительный характер понятия «Принципал» обусловливает возможность
объединения Агенса и Пациенса одноместных глаголов.
Аналогичным образом гиперроль Абсолютива является относительным
понятием, основанным на гиперроли Претерпевающего. Если в событии два участ-
ника, то пациенсоподобный участник, в отличие от агенсоподобного, является наи-
более непосредственным, ближайшим участником события, наиболее затрагивае-
мым им и вовлеченным в него. Если же в событии только один участник, то он по
умолчанию является наиболее непосредственным, ближайшим участником события,
независимо от его ролевой характеристики.
Эти понятия являются необходимыми и достаточными для исчисления из-
вестных типов реляционных схем, ориентированных на ролевые характеристики
актантов, и для построения их типологии, см. таблицу 1. Кроме того, как будет по-
казано ниже (см. 10.3.4 и схемы 12-15), понятие подлежащего также может быть ха-
рактеризовано как регулярное расширение исходных гиперролей, основанное на
принципе относительности.
Таблица 1. Типы синтаксических схем
Типы синтаксических схем Гиперроли
аккузативная Принципал, Пациентив
эргативная Абсолютив, Агентив
активная Актор, Претерпевающий
трехчленная Единственный, Агентив, Пациентив
Следует отметить, что данные выше семантические характеристики гиперро-
лей являются предварительными, и в принципе желательны более строгие их толко-
ваиия в терминах семантических примитивов типа А. Вежбицкой [Wierzbicka 1972].
Однако для целей данной работы достаточно того, что эти характеристики выяв-
ляют важное общее свойство всех синтаксических схем: они являются не чисто ал-
гебраическими манипуляциями с абстрактными синтаксическими единицами, а се-
мантически мотивированными альтернативными способами обобщения ролевых
примитивов. Если бы было верно обратное, то все логически возможные объедине-
ния семантических ролей были бы равновозможными в естественных языках22.
10.2.1.2. Коммуникативный статус именных групп
Уже с конца 1920-х — начала 1930-х годов, со времени появления работ членов
Пражского лингвистического кружка об «актуальном членении»/«коммуникатив-
ном динамизме» стала очевидной синтаксическая значимость дискурсивно-прагма-
тических концептов, образующих особое семантическое измерение, независимое от
рассмотренного выше Ролевого измерения. К этому измерению относятся такие
концепты, как топик (topic), тема! рема (theme/rheme), фокус (focus), данное!новое
(given/new), эмпатия (empathy), точка зрения (viewpoint), проксиматив/обвиатив
(proximative/obviative, см. [Dryer 1994]), фокусирование внимания (attention-flow),
поддержание референции (reference tracking) и др.). Попытки их систематизации со-
держатся в [Чейф 1982/1-976, Foley & Van Valin 1985, Van Valin 1993, Lambrecht
1994]. Систему таких концептов будем называть КОММУНИКАТИВНЫМ ИЗМЕРЕНИ-
ЕМ. Хотя наше понимание соответствующих когнитивных феноменов и внутренней
структуры этого измерения до сих пор явно недостаточно, тем не менее совершенно
очевидно, что данное измерение играет огромную роль в грамматической структуре
многих языков, помогая говорящему и слушающему упаковывать и обрабатывать
информацию с наибольшей эффективностью.
10.2.1.3. Акто-речевая (дейктическая) референция
Третье измерение связано с различием между участниками и неучастниками речево-
го акта (говорящий! слушающий! прочие), местом акта речи и местом события (здесь!
22 См. исчисление пятнадцати возможных способов объединения переходных и непере-
ходных Агенсов и Пациенсов в [Kibrik 1979: 64, Кибрик 1992а: 187]. С точки зрения этого
комбинаторного исчисления, наряду с активной, аккузативной, эргативной и трехчленной
схемами имеются такие логические возможности:
[Непер. Агенс + Пер. Пациенс] VS. [Непер. Пациенс + Пер. Агенс]
[Непер. Агенс + Пер. Пациенс] VS. [Непер. Пациенс] VS. [Пер. Агенс]
[Непер. Агенс] vs. [Пер. Пациенс] vs. [Непер. Пациенс + Пер. Агенс]
[Непер. Агенс + Непер. Пациенс] VS. [Пер. Пациенс + Пер. Агенс]
[Непер. Агенс] VS. [Непер. Пациенс + Пер. Агенс + Пер. Пациенс]
[Непер. Агенс + Пер. Агенс 4- Пер. Пациенс] VS. [Непер. Пациенс]
[Непер. Агенс] vs. [Непер. Пациенс] VS. [ Пер. Агенс + Пер. Пациенс]
Ни одна из этих систем не имеет семантических оснований для подобного объединения
актантов. Если объединения являются метонимическим расширением исходных семантиче-
ских ролей, невозможность этих систем предсказуема.
Следующие три типа также исключаются как крайне неэкономичные:
[Непер. Агенс] vs. [Непер. Пациенс] vs. [Пер. Пациенс]
[Непер. Агенс + Пер. Агенс] vs. [Пер. Пациенс]
[Непер. Агенс] vs. [Пер. Агенс] vs. [Пер. Пациенс
Пятнадцатый тип реализует так называемую нейтральную схему:
[Непер. Агенс + Пер. Агенс + Пер. Пациенс +
Этот тип вовсе не различает исходные семантические роли. Он может быть реализован
в языках, не имеющих ролевой ориентации (см. выше в экскурсе 4 обсуждение данных языка
р 11 ау и 11 донез пйск и й).
vs.
vs.
[Пер. Агенс]
[Непер. Пациенс]
Непер. Пациенс]
Непер. Пациенс]
там), временем акта речи и временем события (сейчас Iраньше I потом) и т. п., т. е.
с привязкой события к координатам речевого акта, см. [Anderson & Keenan 1985].
Будем называть систему таких концептов ДЕЙКТИЧЕСКИМ ИЗМЕРЕНИЕМ13.
Если исходить из того, что первичным речевым жанром является диалог, нет
ничего удивительного в том, что различение акто-речевых ролей структурно оформ-
ляется. Несмотря на то что имеется огромная литература о структуре речевого акта,
инициированная работами Серля [Searle 1969], собственно лингвистические аспекты
акто-речевой семантики пока еще не находятся в фокусе внимания лингвистической
теории. Поэтому о дейктических концептах в настоящее время можно сказать еще
меньше, чем о концептах Коммуникативного измерения. Хотя их структурные ре-
флексы в значительной степени являются задачей дальнейших исследований, уже
теперь имеются наводящие на размышления данные (см. [Кибрик А. А. 1990]), на-
пример, о возможном различном поведении местоимений и существительных в
идентичных актантных позициях, обусловленном их различным дейктическим ста-
тусом, см. [Benveniste 1966]. Следует иметь в виду, что это не проблема частей речи:
истинной причиной является то, что личные местоимения — прежде всего дейктиче-
ские единицы, означающие участников речевого акта.
Когда сообщение описывает событие, чьи участники являются в то же время
участниками речевого акта (локуторами). тогда эти компоненты сообщения есте-
ственно соотносятся с координатами речевого акта, знание о котором разделяется
говорящим и слушающим, и соответствующая информация может быть непосред-
ственно отражена в именных группах (или в глаголах — с помощью личных пока-
зателей или маркеров инверсии [Thompson 1994: 57]).
10.2.1.4. Иерархия семантических измерений
Имеются также другие измерения, такие как референциальное, модальное, эмоциональ-
ное. иллокутивное и логическое, см. [Кибрик 1992а: 184-186], но с точки зрения их вкла-
да в предикатно-аргументную структуру ролевое, коммуникативное и дейктическое
измерения являются главнейшими. Эти измерения наиболее непосредственно влия-
ют на выбор подлежащего24, при том, что в конкретных языках грамматикализуют-
ся различные кластеры значений семантических параметров, см. [Кинэн 1982/1976].
Хотя в конкретном речевом акте фокус внимания может быть на любом из из-
мерений, имеются общие тенденции прагматико-статистической природы, управля-
ющие их относительной значимостью, представимые в виде иерархии, см. схему 8.
Схема 8. Иерархии измерений
РОЛЕВОЕ > КОММУНИКАТИВНОЕ > ДЕЙКТИЧЕСКОЕ > прочие
Измерения в данной Иерархии упорядочены в соответствии с их сравнитель-
ной функциональной значимостью для семантической категоризации именных
групп. Ролевые свойства выводятся из семантики всякой пропозиции и поэтому в
обязательном порядке приписываются каждой ИГе в соответствии с семантикой
управляющего предиката. Коммуникативная категоризация ИГы менее обязатель-
на. поскольку она не выводится из семантики самой пропозиции, а зависит от пози-
ции ИГы в дискурсе и от выборов, сделанных говорящим. Дейктические параметры * 21
23 Фактически именно дейктические концепты участвуют в схемах расщепленной эргатив-
ности, обсуждаемых в [DcLanccy 1981] и [Garret 1990]. такие как эмпатия и видовые расщепления.
21 Первым кандидатом для включения в эту группу является референциальное измере-
ние с такими концептами, как определенный, неопределенный, нереферентный, родовой, отож-
дествимый. Я игнорирую их здесь исключительно из соображении просто им изложения.
ИГы выводятся из свойств участников описываемого события (локуторы — нело-
куторы), но дейктическая характеристика именных групп релевантна (т. е. различи-
тельна) в ограниченном числе высказываний.
Как будет видно в дальнейшем, Иерархия измерений обладает предсказующей
силой, ограничивая множество языковых типов и объясняя неравномерность их
статистического распределения.
10.2.2. Типы стратегий кодирования
Второй блок базисных понятий связан со стратегиями символизации — соотнесения
значений с формами.
В функционалистской литературе имеется достаточно устойчивый консенсус о
природе синтаксических отношений как о сущностях, являющихся результатом
грамматикализованного объединения разнородных свойств именных групп, вклю-
чая их семантические роли и предпочтения к топикальности или эмпатии (см., наря-
ду с другими работами, [Dik 1978;Comrie 1981; Plank 1979, 1984; Andrews 1985]).
Однако это не единственный способ упаковки дизъюнкции значений. Исполь-
зуя аналогию из области морфологической типологии, техника формального выра-
жения отдельных категорий может быть:
изолирующая (нулевая/НЕЙТРАЛЬНАЯ): отсутствие кодирующих средств
агглютинативная (сепаратистская): одна форма — одно значение;
фузионная (кумулятивная): одна форма — несколько значений
Морфологические коннотации терминов изоляция!агглютинация!фузия слишком
сильны, поэтому я предпочитаю более общие термины, данные в скобках (термины
сепаратистская и кумулятивная техника заимствованы из [Plank 1986, 1991с]). Оче-
видно (и к этому пункту мы еще вернемся позже, см. раздел 10.3.4), что подлежащ-
ное синтаксическое отошение является типичным случаем кумулятивного принципа
кодирования, когда одна форма (а именно, подлежащее) одновременно символизи-
рует несколько различных релевантных признаков ИГы. Если мы принимаем такой
способ рассуждения, то из него совершенно естественно следует, что понятие под-
лежащего не является универсальной категорией. Оно характерно для структуры
лишь такого языка, который избрал кумулятивный способ кодирования релевант-
ных признаков ИГы.
10.2.3. Одноосевые, многоосевые и безосевые языки
Различие между базисными синтаксическими типами языков основано на идее, что
понятийная сфера может быть представлена в виде метафоры многомерного про-
странства, мерность которого определяется числом автономных семантических из-
мерений, концепты каждого из которых размещены на соответствующей оси данно-
го пространства. Следует ожидать, что языки различаются количеством и составом
измерений, которые грамматически выражаются в кодировании именных групп.
Такие измерения будем называть (ГРАММАТИЧЕСКИМИ) ОСЯМИ25 данного языка.
В зависимости от числа осей языки могут классифицироваться следующим образом:
25 Далее для простоты будем называть их просто осями. Следует подчеркнуть, что англий-
ский эквивалент данного термина — pivot в нашем употреблении соотнесен с семантическими
измерениями, чьи концепты выделены н грамматикализованы в рассматриваемом языке, и отли-
чается от понятия pivot у Диксона и Ван Валина [Dixon 1979, Foley & Van Valin 1984]. В их теориях
pivot - э го та ИГ, которая может бьпъ названа центральной по ее синтаксическим свойствам.
ОДНООСЕВОЙ ЯЗЫК: язык только с одной граммматической осью (с одномерным
пространством в рассматриваемой нами понятийной сфере)
многоосевой ЯЗЫК: язык с несколькими осями (с многомерным пространством)
В терминах предложенной классификации возможны три типа одноосевых
языков: ролевые, коммуникативно-ориентированные и дейктически-ориентирован-
ные. Однако Иерархия измерений существенно ограничивает количество типов од-
ноосевых языков. А именно, иерархическая организация измерений предсказывает,
что наиболее вероятными являются РОЛЕВЫЕ одноосевые языки. Из четырех логи-
чески возможных типов многоосевых языков наиболее правдоподобными являются
КОММУНИКАТИВНО-РОЛЕВЫЕ и ДЕЙКТИЧЕСКИ-КОММУНИКАТИВНО-РОЛЕВЫЕ (по-
скольку грамматикализация некоторого измерения предполагает, что измерение
более высокого ранга также грамматикализовано).
Следует иметь в виду, что понятие чистого «одноосевого» языка является
упрощением реальной ситуации. Случай, когда язык ориентирован исключительно
на кодирование концептов единственного семантического измерения, скорее иде-
альный, нежели реальный. Дело в том, что грамматикализация всякого параметра
имеет градуальный характер, поэтому существует бесконечное множество степеней
отклонения от эталонно одноосевого языка на Осевой шкале, см. схему 9.
Схема 9. Осевая шкала
одноосевые многоосевые языки
языки
Многоосевые языки в разной степени распределяют свою ориентацию на раз-
личные концепты различных измерений, что приводит к бесконечному варьирова-
нию многоосевых языков. Языковая реальность такова, что абсолютное большин-
ство человеческих языков являются многоосевыми. В то же время с точки зрения
исследовательской ситуации многоосевые языки более сложны для анализа, чем од-
ноосевые, поскольку организация внутренней структуры одноосевого языка более
прозрачна. Очевидно, что достижение понимания объектов смешанной природы воз-
можно не иначе, чем через расщепление сложного объекта на составляющие его эле-
ментарные компоненты, т. е., в нашем случае, через сравнение многоосевых языков
с одноосевыми, даже если существование абсолютно одноосевых языков является
только гипотетическим. Тем не менее свидетельства одноосевых или очень близких
к ним языков могут играть фундаментальную роль для лингвистической теории.
Однако одно- и многоосевые языки не исчерпывают всех логических возмож-
ностей. Если язык может избирать подмножество измерений или только одно изме-
рение в качестве грамматической оси, то нет логических ограничений на существо-
вание языка, не избирающего ни одного семантического измерения, т. е. вовсе не
имеющего грамматических осей:
БЕЗОСЕВОЙ ЯЗЫК: язык без грамматических осей в плане символизации ха-
рактеристик именных групп
Безосевой язык является языком с нуль-мерным понятийным пространством и
в трехмерном пространстве наших измерений занимает нулевую точку пересечения
осей координат.
Рассмотренные выше в экскурсах 1-4 языки можно теперь характеризовать
следующим образом: арчинский и ачехский языки являются одноосевыми (первый
относится к классу семантически эргативных, а второй — к классу семантически
активных языков), русский язык является многоосевым (синтаксически аккуза-
тивным) языком, а риау индонезийский — безосевым языком.
10.3. Исчисление типов языков
С целью продемонстрировать, как реализуются описанные выше предсказания о
вероятных и маловероятных типах, в данном разделе дается обзор релевантных
языков, или, скорее, описаний потенциально релевантных языков.
10.3.1. Безосевые языки
Безосевым является язык, который игнорирует ролевые, коммуникативные и дей-
ктические концепты при оформлении актантной структуры пропозиции, давая мак-
симально непосредственную репрезентацию события. В отношении ролевых оппо-
зиций это, конечно, означает нейтральную стратегию.
Безосевые языки являются необычным, но не невозможным типом. Риау индо-
незийский, согласно описанию [Gil 1994], один из кандидатов на роль безосевого
языка. Д. Гил пишет, что ИГы в этом языке не имеют никаких обязательных средств
кодирования ролей и каких-либо различий в коммуникативном или дейктическом
измерениях. Если даже окажется, что описание Д. Гила является упрощенным, в
этой негативной стратегии нет ничего противоречащего природе языка: она непо-
средственно26 выражает когнитивное содержание и различает только минимальное
множество онтологических категорий (событие, состояние, время, место, вещь и т. д.)
и чрезвычайно экономно использует символизирующие лингвистические средства.
10.3.2. Одноосевые языки
Рассматривая одноосевые типы языков, будем следовать Иерархии измерений.
10.3.2.1. Ролевые языки
Как следует из Иерархии измерений, ролевая ориентация играет фундаментальную
роль в грамматиках многих языков, хотя обычно в сочетании с другими парамет-
рами. Ролевая ориентация часто считается универсальной, но языки типа риау ин-
донезийского опровергают эту универсалию.
В чисто ролевых языках главные показатели именных групп являются марке-
рами семантических гиперролей. Как указывалось выше, имеется четыре основных
типа ролевой ориентации, см. таблицу 1.
Одноосевые семантически аккузативные языки, видимо, довольно
редки. Возможным кандидатом является навахо (атабасская семья, США).
Экскурс 5. Язык навахо
Исходная пропозициональная структура реализует аккузативную схему, выра-
жаемую личными показателями в глаголе (хотя это не вполне очевидно из-за
сложной морфонологии и поверхностной кумуляции показателей).
26 Ср. соблазнительную гипотезу Элизабет Риддл и Герберта Шталке о сверхдетализа-
ции и недодеталнзации как двух противоположных экстремальных целях языков как целост-
ных систем: «Некоторые языки существенно сверхдетализуют отношения в поверхностной
структуре, некоторые их существенно недодетализуют, а некоторые оказываются между пер-
выми двумя типами в зависимости от того, в какой степени семантическая или прагматиче-
ская информация избыточно грамматикализована» [Riddle & Stahlke 1992: 354].
Навахо27 имеет вершинное маркирование, ролевые характеристики именных
групп кодируются личными показателями в глаголе. А именно, кодирование осу-
ществляется помещением личного показателя в соответствующую префиксальную
позицию в основ)' глагола. Эти позиции являются прямыми аналогами именных
падежей. Номинативная позиция (для 1-2-го лиц) — вторая префиксальная пози-
ция от корня. Аккузативная позиция — седьмая префиксальная позиция, отделен-
ная от корня прочими словоизменительными и деривационными показателя-
ми. Все одноместные глаголы заполняют только номинативную позицию. Все
двухместные глаголы помещают показатели Пациентива в аккузативную пози-
цию (ni-lni- является показателем 2-го лица ед. ч„ а 3-е лицо имеет нулевой пока-
затель28:
(8) a. ii-ni-gai.
Prd-2SG.NOM-6cni.iii
Ты белый.
б. na-ni-baah.
Pref-2SG.NOM-coBepn)arb.na6er
Ты совершаешь набег.
в. 0-si-ni-ghas.
3SG.ACC-PF-2SG.NOM-napanaTb
Ты поцарапал его.
г. ni-z-0-ghas.
2SG.ACC-PF-3SG.NOM- царапать
Он поцарапал тебя.
В навахо нет синтаксических процессов, которые меняют ролевое кодирова-
ние. В навахо есть две пассивные конструкции, используемые в ситуации, когда
Принципал является референциально неопределенным (неопределенно-личным).
В первой конструкции, простом пассиве. Принципал морфологически не кодиру-
ется, и Пацнентив является единственным референциально представленным актан-
том. Однако нег оснований предполагать, что он переместился в номинативную
позицию, поскольку Пациентив может быть только 3-м лицом, имеющим нулевое
выражение. Во второй конструкции, называемой в [Kibrik Andrcj 1996] полу-
пассивом, ролевая стратегия кодирования остается неизменной, поскольку Прин-
ципал кодируется неопределенным местоимением -'(/)- в номинативной позиции:
(9) ni-’-di-s-xas.
2SG.ACC-INDEFINITE.NOM-DETRANS-PF- царапать
Тебя поцарапали.
Оставляя в стороне запутанные проблемы, несущественные для нашего анализа,
гем нс менее подчеркнем, что эти два пассива имеют собственно семантическую
функцию и нс связаны с какими-либо прочими синтаксическими правилами, та-
кими как комплементация, релятивизация (см. [Kibrik Andrej 1992а: 140 143]) или
сочинение предложений. Таким образом, гпперроли кодируются прозрачно, что
означает, что навахо относится к семантически аккузативным языкам29.
27 Данные навахо и их интерпретация предложены Андреем Кибриком.
2К -st- в (8в) и -z- в (8г) являются алломорфами одной морфемы.
29 Тот факт, что в навахо аккузативность проявляется только при 1-2-м лицах, говорит
о том, что ролевое измерение в навахо сопряжено с дейктическим, однако за неимением чис-
того примера одноосевого аккузативного языка навахо использован для демонстрации того,
как такой тип мог бы работать, если бы 3-е лицо также имело ненулевое кодирование.
Я полагаю, что редкость семантически аккузативных языков не является слу-
чайной. Хорошо известно, см. [Givdn 1983, Du Bois 1985], что гиперроль Принципа-
ла продуктивно коррелирует с коммуникативными концептами (топик, тема, дан-
ное, эмпатия) той же самой ИГы. (К этому можно добавить, что гиперроль Прин-
ципала также устойчиво коррелирует с концептами референциального измерения,
например автономией референции, определенностью и др.) Такого рода корреля-
ция оказывает «скрытое давление» («latent pressure» по [Durie 1994:499]) в плане
формального объединения этих значений в одной синтаксической единице —
подлежащем. Имеется, правда, другая типологическая возможность — сохранить
автономность этих концептов на уровне предикации с помощью многоосевой
сепаратистской техники (см. ниже раздел 10.3.3). Следует также иметь в виду, что
аккузативные языки не исследовались внимательно в такой перспективе; в течение
длительного времени предполагалось, что все языки являются синтаксически акку-
зативными, и различие между семантической и синтаксической аккузативностью
просто игнорировалось в рамках такого допущения. Именно языки без залогов или
с семантически мотивированными залогами являются первыми кандидатами на се-
мантическую аккузативность.
Более документировано существование одноосевых семантически эр-
гативных языков, ориентированных на гиперроль Абсолютива. К ним относят-
ся арчинский и чамалинский языки, см. экскурсы 1—2, а также, для более подробной
аргументации, [Kibrik 1979, 1987, Кибрик 1979а]. Также, согласно [Bossong 1984],
баскский язык преимущественно относится к этому типу30.
Среди языков с активной схемой ачехский язык (см. экскурс 3) может быть
характеризован как семантически активный язык (согласно описаниям
[Durie 1987, 198831, 1994]).
Мне неизвестны примеры семантически трехчленных языков (одна-
ко см. экскурсы 11 и 14, посвященные языкам йимас и хакальтек). В засвидетель-
ствованных случаях трехчленная схема указывает на промежуточную стадию исто-
В литературе представлена также и противоположная интерпретация. С. Андерсон в
[Anderson 1976: I 1—12] использует баскские данные для подтверждения точки зрения, что эр-
। а гпвные языки синтаксически ведут себя как аккузативные. Мне представляется, что аргу-
менцщия С. Андерсона является поверхностной: он нс принимает во внимание предпоч'ш-
1С.1ьность семантической, а не синтаксической мотивации определениных «аккузативно мо-
делированных» синтаксических ограничений. Такие ограничения спорадически встречаются
в ссвсровосточно-кавказских языках и в ачехском языке (см. сноски 8 и 31), но они объясня-
ются факторами семантической сочетаемости. См. о стратегии комплементации в дагестан-
ских языках в [Kibrik 1987, Кибрик 1992а: 218-260]. в частности, о различиях в ситуациях со
«встроенной versus ситуативной кореферентностыо» в [Лютикова & Бонч-Осмоловская 1999:
496], [Кибрик (ред.) 1999: 353], [Калинина 2001: 541-543].
31 М.Дыори использует термин синтаксически активный [Durie 1988: 6] в отношении ачех-
скою языка при описании некоторых грамматических процессов, которые представляются чув-
ствительными к гиперролям Актора или Претерпевающего. Например, повышение посессора и се-
риальные результативные конструкции затрагивают Претерпевающего, но не Актора, в то время
как правило экви и императивные конструкции затрагивают только Актора. Однако эти процессы
не приводят к продвижению ие-Претерпевающих и ие-Акторов соответственно в позиции Претер-
певающего или Актора, как было бы в случае синтаксической активности ачехского языка. Эти
процессы зависят от семантических ролей затрагиваемых именных групп и не меняют основного
принципа схемы семантической активности. Это свойство ачехского языка неоднократно подчер-
кивается в работах Дыори. Следует, кстати, отметить, что повышение посессора универсально
совместимо с Претерпевающим и крайне затруднено с Актором, см. [Payne 1997], а императивная
конструкция универсально гармонирует с Актором и затруднена с Претерпевающим, см. [Добру-
шина 2001: 321], т. е. эти корреляции имеют не синтаксический, а сугубо семантический источник.
рического перехода от одной схемы к другой. Вероятной причиной маргинальности
трехчленной схемы является то, что она находится в противоречии с Принципом
экономии средств выражения, см. [Kibrik 1979: 65, Кибрик 1992а: 188], и подавляется
стремлением избежать избыточности кодирующих средств, т. к. трехчленная оппо-
зиция для системы, где потенциальная неоднозначность связана только с двумя
сущностями (Агентивом и Пациентивом), семиотически бесполезна.
Мотивация трехчленной системы может быть связана с идеей немаркирован-
ности пропозиций с одним ядерным актантом, в отличие от пропозиций с двумя
ядерными актантами. Более детальные исследования различных языков с трехчлен-
ной схемой, возможно, прояснят основы ее семантической мотивации.
В ролевых языках кодирование ядерных именных групп непосредственно обо-
значает семантические роли участников события. Будучи прозачными на синтакси-
ческом уровне, ролевые языки не имеют синтаксических правил, меняющих базис-
ное, лексически контролируемое кодирование именных групп, таких как залоговые
преобразования32, и никаких ограничений на примененение синтаксических процес-
сов, таких как релятивизация, комплементация, сочинение предложений, подъем,
рефлексивизация или переключение референции, определяемых в терминах синтак-
сических отношений. Эти процессы обычно имеют тенденцию быть ограниченными
конкретными синтаксическими отношениями, прежде всего подлежащим, но по
своей природе эти ограничения не являются формальными: исходно все они семан-
тичны, но при определенных условиях могут «окаменеть» (грамматикализоваться) в
форме синтаксических ограничений. Семантическая природа этих ограничений
наиболее очевидна в ролевых языках. Например, двоякий поверхностный контроль
рефлексивизации в даргинском языке возможен благодаря тому, что рефлексивиза-
ция исходно контролируется ИГой, находящейся в фокусе эмпатии и имеющей ро-
левую характеристику Агенса/Экспериенцера или Пациенса/Стимула.
Экскурс 6. Даргинский язык, ицаринский диалект (продолжение)
Сравним нижеследующие примеры с примерами (4-5) из экскурса 2:
(10) a. musa-1 caratajir cin-na ca=w c'alq'il gap'irq'aca=w.
Myca-ERG чем.другис REFL-GEN REFL=NOM.I больше хвалить.PRES=I
Муса больше хвалит себя, чем (он хвалит) других.
б. musa caratajir cin-na cin-ni c'alq'il gap'irq'aca=w.
Myca.NOM чсм.другие REFL-GEN REFL-ERG больше хвалить.PRES=I
Муса себя хвалит больше, чем другие (хвалят его).
(11) a. musa-j caratajir cin-na ca=w c'alq'il w=i£aqu.
Муса-DAT чем.другие REFL-GEN REFL=NOM.I больше I=aio6nTb.PRES
Муса больше любит себя, чем (он любит) других.
б. musa caratajir cin-na cin-ij c'alq'il w=iCaqu.
Myca.NOM чем.другие REFL-GEN REFL-DAT больше Т=любить.РЕЕ8
Муса себя любит больше, чем другие (любят его).
Хотя пары (а—б) в (10) и (11) отличаются только падежами контролера и мишени
рефлексивизации, они имеют существенно различные значения. Дело в том, что в
(10а) и (11а) эмпатия приписана соответственно Агенсу и Экспериенцеру, а в (106)
32 Исходя из понимания залога как морфологически маркированной смены диатезы в
терминах А. Холодовича [Холодович 1974].
и (116) — Пациенсу и Стимулу. (10а) может быть перефразировано как «Это Муса
тот, кто хвалит, и он хвалит себя больше, чем других», а (106) имеет перифраз
«Это Муса тот, кого хвалят, и больше его хвалит он сам, чем другие». Интересно,
что даже в русском языке, где имеется строгий подлежащный контроль над ре-
флексивизацией, имеется возвратная конструкция, чья функция состоит в подчер-
кивании эмпатии па Пациенсе, см. главу 15 и [Кибрик & Богданова 1995а,б].
Различные ограничения на процесс комплементации мотивированы семанти-
кой главного глагола. Например, ‘хотеть* предпочитает аккузативную схему мар-
кирования кореферентности, когда его значение содержит волевой компонент
’X готов/намерен способствовать тому, чтобы событие имело место’, при котором
«желающий» естественно более близок к агентивному актанту зависимой предика-
ции, см. [Kibrik 1987: 172, Кибрик 1992а: 255]. Это мотивирует акторную мишень
комплементации в ачехском и баскском языках, см. [Durie 1988: 5; Bossong 1984].
В многоосевых кумулятивных языках те же самые схемы (аккузативная, эрга-
тивная и др.) используются более формально на синтаксическом и морфологи-
ческом уровнях, как будет показано ниже.
10.3.2.2. Коммуникативно-ориентированные языки
Коммуникативно-ориентированные языки должны быть подобны безосевым язы-
кам в отношении их нейтральности к ролевым семантическим отношениям. Их раз-
личительным свойством является выделение тех или иных коммуникативных кон-
цептов, мотивирующих наличие специальных показателей ИГы. Такой тип языка не
поддерживается Иерархией измерений, в связи с чем данный тип должен быть ред-
ким, если вообще возможным.
В качестве кандидата на роль коммуникативно-ориентированного языка
может быть назван язык лису (сино-тибетская семья, Таиланд), названный в [Li &
Thompson 1976], с опорой на [Норе 1974], topic-prominent language (языком с выделе-
нием топика).
Экскурс 7. Язык лису
Следующие предложения (взятые из [Li & Thompson 1976: 472] демонстрируют
ролевую нейтральность языка лису:
(12) a. lathyu nya ana khua.
люди TOPIC собака бить
Люди — они бьют собак/Люди — их бьют собаки.
б. ana nya lathyu khua.
собака TOPIC люди бить
Собаки — они бьют людей/Собаки — их бьют люди.
Предложения (12а—б) в равной мере неоднозначны в отношении того, кто являет-
ся в событии Агенсом и кто Пациенсом, подтверждая их ролевую нейтральность.
Д. Гил [Gil 1994: 181] отмечает сходство лису и риау индонезийского в этом отно-
шении. Различия между предложениями (12а-6) состоят в том, какая ИГ является
топиком, что маркируется начальной позицией топикальной ИГы и топикалыюй
частией пуа.
10.3.2.3 . Дейктически-ориентированные языки
Вероятность существования дейктически-ориентированных языков невысока, по-
скольку предложения далеко не всегда содержат ИГы, имеющие референцию к
участникам акта речи (обычно выражаемым личными местоимениями), хотя они
очень частотны в жанре диалога. В этом отношении дейктические признаки имен-
ных групп отличаются от обязательно присутствующих во всяком предложении ро-
левых и коммуникативных признаков. Однако большинство языков имеет особые
подсистемы оформления именных групп, когда ядерные ИГы являются местоиме-
ниями 1-2-го лица33.
Теоретически дейктически-ориентированные языки должны иметь нейтраль-
ную схему кодирования ИГы, если ИГа не является дейктической, поскольку специ-
фическое местоименное кодирование мотивировано только участием референта в
речевом акте. В этом типе языка в целом репрезентация предикаций должна быть
ориентирована в первую очередь на координаты речевого акта34.
Интригующие данные языка авапит (Южная Америка, Эквадор и Колумбия),
сообщенные Т. Курковым (лекция в Австралийском национальном университете,
3 апреля 1995 «Статус личных показателей в авапит» [Curnow 1995]), дают некото-
рый намек о возможной стратегии дейктически-ориентированного языка35.
Экскурс 8. Язык авапит
В языке авапит референтные личные ИГы различают семан тические роли по акку-
зативной схеме, приписывая Пациентиву аккузапзв. В это;л отношении авапит
напоминает (референцпалыю-oi раниченный) семантически аккузативный язык.
Независимо оз этих ролевых свойств именных групп, в настоящем и будущем
времени, которые сами по себе являются координатами речевого акта, глагол
имеет показатели, различающие локутора и нелокутора (в терминах Курнова).
В утвердительных предложениях только говорящий колируется как локутор (по-
казатель -л. нелокутор кодируется показателем </). Если один из участников со-
бытия является локутором, в глаголе имеется соответствующий показатель; пока-
затель нелокутора означает, что в событии нет локутора (иерархически локутор
выше по ранг), чем нелокуторы):
(13) a. pjan-ni-s.
бит ь-FUT-LOCUT
Я побью тебя/сго36. И Ты побьешь меня. И Он побьет меня.
б. pjan-m-zi.
бить-FUT-NONLOCUT
Ты побьешь его. // Он побьет тебя/его.
33 Одним из примеров такой системы является номинативно-аккузативное кодирование
местоименных именных групп и эргативно-номинативное кодирование прочих именных
ipynn во многих австралийских языках, см. [Blake 1977], и во многих отношениях совершенно
отличном папуасском языке йимас, см. [Foley 1991]. Другим примером является ограничение
на личное согласование с l-2-.м лицом контролирующей ИГы, например в даргинском, таба-
саранском и лакском языках (северовосточно-кавказская семья, см. [Kibrik 1985: 278] и раз-
делы 21.2.2; 22.5.2; 21.3.2), в камаюра (группа тупи-гуаранп. Бразилия, см. [Seki 1990]), чукот-
ском (чукотко-камча гская семья, см. [Comrie 1979, 1980]); см. также главу 13.
34 Например, различия между событиями, одновременными vs. неодновременными с те-
кущим речевым актом или внутренними vs. внешними по отношению к речевому акту, и т. п.
Открытые следы таких концептуализаций событий часто представлены в естественных язы-
ках: временные системы, эвидсицпалыюсть, модальность, пространственная ориентация и
г. д., - - но обычно эта информация нс является доминирующей в сообщении.
35 Следует иметь в виду, что сам язык авапит таковым не является. Тем не менее он ин-
тересен тем, что в нем до некоторой степени дейктические концепты кодируются независимо
от концеп тов других измерений.
36 3-е лицо не различает пол, в глоссах и переводе используется местоимение 'он'.
В вопросительном предложении, приглашающем слушающего к речевому вза-
имодействию, локуторами считаются как говорящий, так и слушающий, демон-
стрируя чистую дейктическую ориентацию:
(14) a. minta-ma i-ni-s?
где-INTERR идти-FUT-LOCUT
Куда я пойду? И Куда ты пойдешь?
б. minta-ma i-ni-zi?
куда-INTERR идти-FUT-NONLOCUT
Куда он пойдет?
В прошедшем времени та же категория локутора (с тем же распределением между
утвердительными и вопросительными предложениями) комбинируется с активной
ролевой ориентацией локуторов, при сохранении нейтрального ролевого статуса
для нслокуторов. Локутор-Актор кодируется показателем -м>, локутор-Претерпе-
вающий — показателем -5, а нелокутор — показателем -zi. Как и выше, в утверди-
тельном предложении локутором является только говорящий, а в вопроситель-
ном — говорящий и слушающий:
(15) a. pjan-ta-w.
бить-PAST-LOCUT.ACT
Я побил тебя/его.
б. pjan-ti-s.
бить-PAST-LOCUT.UND
Ты/он побил меня,
в. pjan-ti-zi.
бить-PAST-NONLOCUT
Ты побил его.//Он побил тебя /его.
(16) a. ki-mtu-ata-w.
раб отать-1 PF- РА ST-LOCUT. ACT
Я работал.
б. kwayzh-ma-ti-s.
ycTaBaTb-PF37-PAST-LOCUT.UND
Я устал.
(17) a.min-a-ma
kto-ACC-TNTERR
Кого я/ты побил?
б. min-a-ma
kto-ACC-INTERR
Кого он побил?
pjan-ta-w?
бить -PAST-LOCUT.ACT
pjan-ti-zi?
бить -PAST-NONLOCUT
в. min-ma pjan-ti-s?
kto.NOM-INTERR бить -PAST-LOCUT.UND
Кто побил меня/тебя?
г. min-ma pjan-ti-zi?
kto.NOM-INTERR бить -PAST-NONLOCUT
Кто побил его?
37 Аспектуальный показатель, условно глоссируемый как совершенный вид.
По имеющейся в нашем распоряжении информации о языке авапит мало что
можно сказать по поводу дискурсивного использования такого дейктически-ори-
ентированного кодирования38. Также неясно, каково в целом отношение этого
языка к ролевому и коммуникативному измерению39. Однако этот язык примеча-
телен своей удивительной чувствительностью к дейктпческой категории локутора
и противопоставлением событий с локутором и без него.
10.3.3. Типы сепаратистских многоосевых языков
Многоосевые языки имеют в предикации более одной оси: их маркирование имен-
ных групп одновременно ориентировано на концепты различных измерений. При
трехчленной классификации основных семантических измерений теоретически воз-
можны, хотя не в равной степени, с учетом Иерархии измерений, четыре комбина-
ции: коммуникативно-ролевая, дейктически-ролевая, дейктически-коммуникатив-
ная и дейктически-коммуникативно-ролевая. Далее, эти множественные ориентации
могут быть выражены с помощью как сепаратистской, так и кумулятивной техники,
т. е. с помощью сепаратистских кодирующих средств (это характерно для сепара-
тистских многоосевых языков) или с помощью амальгамирования концептов раз-
ных измерений на промежуточном формальном уровне в виде синтаксических от-
ношений (такие языки будем называть кумулятивными многоосевыми).
Здесь также реальное положение дел несколько упрощено: сепаратистская и
кумулятивная техники не являются бинарной оппозицией, см. [Сепир 19936: 119], и
в действительности существует шкала кумулятивности, как это показано на схеме
10, в соответствии с которой в каждом конкретном случае комбинированные значе-
ния грамматических категорий занимают некоторую позицию на- континууме с
двумя экстремумами.
Схема 10. Шкала кумулятивности
|------------------------------------------------------>
сепаратистская кумулятивная
техника техника
Как и в одноосевых языках, сепаратистские многоосевые языки являются синтакси-
чески нейтральными. Различные семантические измерения кодируются непосредст-
венно, и их кодирование прозрачно, потому что оно не может быть изменено на
синтаксическом уровне.
10.3.3.1. Сепаратистские коммуникативно-ролевые языки
В рамках сепаратистской техники к коммуникативно-ролевым языкам относятся
языки, которые автономно кодируют концепты ролевого и коммуникативного из-
мерений. Эти языки имеют также потенциал варьирования в зависимости от того,
какие конкретные концепты в них грамматикализуются. Ввиду того что наше по-
нимание коммуникативных концептов в настоящее время неполное, уделим основ-
ное классификационное внимание различиям в ролевой ориентации.
Тагальский язык (филиппинская группа) иллюстрирует коммуникатив-
но-аккузативный тип. Согласно [Schachter 1976, Шахтер 1982/1977), тагаль-
ский язык имеет грамматикализованную коммуникативную категорию топика, ав-
38 В диссертации [Curnow 1997] предлагаются некоторые типологические и ареальные
параллели.
34 Хотя в указанной диссертации Курков определенно говорит о синтаксической акку-
зативности языка авапит и о топикальных показателях.
тономно кодируемую приименной частицей ang, а его ролевая ориентация следует
аккузативной схеме, основанной на гиперроли Принципала (актора, по П. Шахте-
ру), с кодированием приименными частицами и глагольными аффиксами.
Экскурс 9. Тагальский язык
Следующие тагальские предложения демонстрируют технику сепара тистского ко-
дирования (примеры заимствованы из [Schachter 1976: 494 -495]):
(18) a. mag-salis ang babae ng bigas sa sake parasa bata.
PR.T-брать T женщина PA рис DIR Женщина возьмет рис из мешка для ребенка. мешок BEN ребенок
б. aasalin ng babae ang bigas sa sake parasa bata.
РА.Т.брать PR женщина T рис DIR Женщина возьмет рис из мешка для ребенка. мешок BEN ребенок
в. aalian ng babae ng bigas ang sako para sa bata.
DIR.T-брать PR женщина PA рнс T Женщина возьмет рис из мешка для ребенка. мешок BEN ребенок
г. ipag-salis ng babae ng bigas sa sako ang bata.
BEN.T-брать PR женщина PA рис DIR Женщина возьмет рис из мешка для ребенка. мешок T ребенок
Ролевые показатели именных групп (ng для Принципала и Пациентива, sa для на-
правления и para sa для бенефактива) предыменныс. Топпкальный показатель ang
занимает ту же самую предыменную позицию, смещая ролевой показатель топи-
кальной ИГы в предглагольную позицию. Так, mag- в (а) является префиксом
Принципала-топика, -in в (6) —• суффиксом Пациентива-топика, -ап в (в) суф-
фиксом направления-топика и ipag- в (г) префиксом бенефактива-топика. Зало-
говая интерпретация этих показателей неуместна, так как в тагальском языке нет
немаркированной формы для исходной диатезы, см. [Schachter 1987: 940].
П. Шахтер настаивает, что роль, которую он называет «актором», не идентич-
на Агенсу. В таких предложениях как 'Женщина испытывала лишения’, 'Студент
получил письмо’, 'Облако приблизилось к солнцу’ выделенные курсивом ИГы явля-
ются в тагальском языке актором (=Принципалом), но их нельзя отождествлять с
Агенсом [Schachter 1976: 497 498]. Однако Шахтер не уверен, какое значение долж-
но быть приписано актору: «I find that the following characterization (taken from
Benton 1971:167) will, if interpreted charitably enough, cover most cases: ’the entity to
which the action of the verb is attributed’ [Я считаю, что следующая характеристика,
заимствованная из [Benton 1971: 167], если ее интерпретировать достаточно снисхо-
дительно, покрывает большинство случаев: ‘сущность, которой приписывается гла-
гольное действие’]» [Schachter 1976:498]. «Я думаю, что такой термин, как “главный
герой” (protagonist), применительно к обсуждаемым свойствам мог бы быть более
подходящим, чем “актор” ...Референт актора, как главный герой пьесы, есть лицо,
которое находится в центре событий.» [Шахтер 1982/1977: 323].
Эта последняя трактовка отождествляет актор с Принципалом в нашем техни-
ческом смысле, призывая к аккузативной интерпретации данных тагальского языка,
которая согласуется с точкой зрения Д. Гила, см. [Gil 1984]. Однако иногда тагаль-
ский язык интерпретируется как эргативный или активный язык, например, в
[Ramos 1974], правда, при сохранении его классификации, в наших терминах, как
сепаратистского многоосевого. Что касается коммуникативного концепта «топик»,
б Зак. 4080
то Шахтер позднее ввел более нейтральный термин «триггер» (trigger), заменив им
«топик», равно как и «подлежащее» или «фокус», рассматриваемые им как «вводя-
щие в заблуждение в том или ином отношении» [Schachter 1987: 940], см. также
[Шкарбан 1995: 103], но поддержал допущение, что статус триггера и ролевые зна-
чения кодируются автономно.
Исследования дагестанских языков последних лет показывают, что они, буду-
чи исходно одноосевыми семантически эргативными языками, в ряде случаев раз-
вивают специальные кодирующие средства для выражения коммуникативных кон-
цептов, т. е. двигаются в направлении к коммуникативно-эргативному
типу. Например, цахурский язык использует ряд аналитических средств для выделе-
ния фокусной составляющей в предикации.
Экскурс 10. Цахурский язык
Одним из способов выделения наиболее значимого компонента предикации яв-
ляется «плавающий» вспомогательный глагол. В исходной нефокусированной си-
туации вспомогательный глагол непосредственно следует за значимым, образуя с
ним единую составляющую, но вспомогательный глагол может «отрываться» от
значимого и присоединяться постпозитивно к той составляющей, которая подле-
жит коммуникативному выделению.
(19) a. malhamad-e: /aw alja=0=?a-wo-d.
Магомед-ERG Магомед строит дом. aoM.IV.NOM 1У=делать-СОР-1У
б. malhamad-e: yaw-wo-d al,a=0=?a.
Магомед-ERG Магомед строит дом. aoM.IV.NOM-COP-IV I У=делать-1РЕ
в. malhamad-e:-wo-d yaw
Магомел-ERG-COP-IV дом.ТУ.ЬЮМ
al,a=0=?a.
1У=делать-1РЕ
М А ГО М ЕД стр О ИТ ДОМ.
Ролевое кодирование в (19а-в) неизменно, в (19а) порядок слов нейтральный, со вспо-
могательным глаголом wod, энклитически примыкающим к значимому глаголу.
В (196) вспомогательный глагол энклитически примыкает к Абсолютиву ‘дом’, а в
(19в) - к Агентиву ‘Магомед’, коммуникативно выделяя соответствующий актант.
Наряду со вспомогательным глаголом, в цахурском языке имеется еще не-
сколько показа телей, используемых в той же функции. Характерно, что ни один
из них нс предназначен для кодирования собственно фокуса. Это частицы со зна-
чением эпистемического статуса и хабитуальности, вопросительные частицы и
показатель отрицания, см. подробнее [Казенин 1999]. Семантика фокуса много-
функциональна, так что можно предполагать, что он близок к категории ремы.
В цахурском языке категория фокуса явно находится в стадии формирования.
Аналогичная ситуация наблюдается в ряде других дагестанских языков: лакском,
багвалинском и др. Материальные показатели в каждом языке собственные, хотя
стратегии формирования и поведения этой категории аналогичны.
Думается, что не случайно в эргативных языках грамматикализуется концепт
фокуса/ремы (гармонирующий с ролевым значением Пациентива) в отличие от ак-
кузативных языков, благоприятствующих возникновению коммуникативной кате-
гории темы или топика (гармонирующих с ролевой категорией Агентива).
Коммуникативно-активная ориентация засвидетельствована в [Durie
1985] для рассмотренного выше ачехского языка: активная схема, выражаемая лич-
ними глагольными показателями, сочетается с концептом ядерного топика (Core
topic), выражаемого предглагольной позицией ИГы. Правда, в более поздних рабо-
тах М. Дьюри [Durie 1987, 1988, 1994] ядерные топики игнорируются, но и не отвер-
гаются. Примечательно, что именно эта категория (см. выше, экскурс 2) была при-
нята Д. Перлмуттером за подлежащее. Как бы то ни было, статус ядерного топика
не изменяет интерпретации ачехского языка как семантически активного.
В моей выборке нет очевидного примера сепаратистского коммуника-
тивно-трехчленного языка, что не свидетельствует о невозможности суще-
ствования такого типа. Проблема в том, что засвидетельствованных языков с трех-
членной схемой вообще очень мало.
10.3.3.2. Сепаратистские дейктически-ролевые языки
Согласно описанию [Foley 1991, 1993], йимас (папуасский язык Новой Гвинеи) мо-
жет служить примером преимущественно дейктически-эргативного языка. Йимас
отличается от арчинского, ачехского, тагальского языков отсутствием устойчивой
ролевой ориентации. В йимасе сосуществуют эргативная, трехчленная и аккузатив-
ная схемы. В базисных предложениях выбор определяется дейктическими свойства-
ми глагольных актантов. Нелокуторные актанты (3-е лицо) предпочитают эрга-
тивную схему, а локуторные (1-2-е лицо) — трехчленную или аккузативную. Роле-
вые и дейктические свойства выражаются кумулятивно посредством нетривиальных
морфологических правил, оперирующих личными глагольными показателями и их
позициями по отношению к корню.
Экскурс 11. Язык йимас
Дейктическая ориентация в языке йимас выглядит настолько необычной, что она
заслуживает более подробного рассмотрения. В основу нижеследующей иллюстра-
ции положены данные из [Foley 1993], при том, что моя морфологическая интер-
претация этих данных в ряде отношений отличается от интерпретации У. Фоли.
Рассмотрим следующие примеры с дейктически нейтральными (нелокуторны-
ми) актантами:
(20) a. pu-wat.
3PL.S-идти
Они ушли.
б. pu-n-tay.
ЗРЬ.Р-38О.А-видеть
Он увидел их.
в. na-mpu-tay.
3SG.P-3PL.A- видеть
Они увидели его.
a', na-wat.
3SG.S-идти
Он ушел.
б', na-n-tay.
3SG.P-3SG.A- видеть
Он увидел его.
в', pu-mpu-tay.
3PL.P-3PL.A- видеть
Они увидели их.
Личные префиксы имеют два алломорфа в зависимости от начальной или пред-
корневой позиции: ри-1-три- ‘ЗрГ, na-l-n- ‘3sg’. Двухместный глагол имеет сле-
дующую последовательность морфем: сПациентив + Агентив + КОРЕНЬ>, г. е. Па-
циентов предшествует Агентиву. У одноместного глагола в (20а-а') реализована
только одна префиксальная позиция, поверхностно нейтрализующая оппозицию
между начальной и предкорневой позициями. Но другие контексты, такие как
(23а) ниже, показывают, что эта позиция соотносится с начальной, а не предкор-
невой позицией. Таким образом, нелокуторные актанты оформляются по эрга-
тивной схеме.
Дейктически маркированные (локуторные) актанты перестраивают последо-
вательность личных показателей, поскольку их показатели занимают ближайшую
предкорневую позицию независимо от их роли.
(21) a. ama-wat.
1SG.S-идти
Я ушел.
б. pu-ka-tay.
3PL.P-1SG .А-видеть
Я увидел их.
в. pu-ga-tay.
ЗРЬ.А-18О.Р-видеть
Они увидели меня.
б', na-ka-tay.
3SG.P-1SG. А-видсть
Я увидел его.
в', na-ga-tay.
3SG.A-lSG.P-BrmeTb
Он увидел меня.
Ясно, что шла является специализированным показателем гиперроли Единствен-
ного, противопоставленного гиперролям Агентива (-ка-) и Пациентива (-/;о-). Та-
ким образом, кодирование ролей локуторов следует трехчленной схеме. Показа-
тель ри в (216) и (21 в) выражает актант 3-го лица мн. ч. с гиперролью Пациентива
и Агентива соответственно, т. е. не специфицирует ролевые характеристики этих
актантов. Аналогичным образом показатель па- в (21 б'в') не имеет ролевого зна-
чения и характеризует только лицо и число актанта: ‘3sg’.
Когда оба актанта являются локуторами, противопоставлены две ситуации:
(22) a. ma-ga-tay. б. kanipan-tay.
2SG.A-1 SG.P-видеть 18С.А+28С.Р-видеть
Ты видишь меня. Я вижу тебя.
Пример (226) играет решающую роль в моем анализе этой системы, как это будет
сейчас видно.
Правила расстановки личных показателей основываются на противопостав-
лении маркированных и немаркированных ситуаций, которые определяются сле-
дующими иерархиями маркированности, где маркированность возрастает слева
направо, с максимально немаркированным первым членом:
(а) Дейктическая иерархия'. 3-е лицо < 2-е лицо < 1-е лицо
(б) Ролевая иерархия для нелокуторов (3-елицо): Пациентив < Агентив
(в) Ролевая иерархия длялокуторов (l-2-елицо): Агентив < Пациентив
Дейктическая иерархия утверждает, что наименее маркированные коммуника-
тивные акты такие, в которых говорящий комментирует внешнее событие, не
включающее говорящего и слушающего. Более маркированной является комму-
никативная ситуация, в которой говорящий комментирует внешнее событие,
включающее в состав своих участников слушающего. Наиболее маркирована си-
туация, когда участником события является говорящий.
Ролевая иерархия для нелокуторов утверждает, что для них естественно вы-
ступать в роли Пациентива (немаркированная ситуация), в то время как роль
Агентива является маркированной. Ролевая иерархия для локуторов устроена
противоположным образом: для них не маркирована ситуация в роли Агентива и
маркирована ситуация в роли Пациентива.
Схема 11. Выбор позиций для личных показателей в языке йимас
начальная позиция
предкорневая позиция
+ корень
немаркир. актант
маркир. актант
Правило выбора типа префиксальной позиции для личного показателя пред-
ставлено на схеме 11: начальная позиция предназначена для немаркированного
(или менее маркированного) актанта, а предкорневая — для маркированного (или
для более маркированного). Таким образом, в начальной позиции стоит показа-
тель нелокутора одноместного глагола или наименее маркированного актанта
двухместного глагола; в предкорневой позиции стоит показатель локутора одно-
местного глагола или наиболее маркированного актанта двухместного глагола.
В ряде случаев между иерархиями нет конфликта, и распределение показате-
лей актантов по позициям однозначно:
Типы актантов Позиции показателей
[1] З.А + З.Р #З.Р — З.А — корень
[2] 2.А + 1 .Р #2.А — 1 .Р — корень
В [1] Дейктическая иерархия не различает типы аргументов, Ролевая иерархия
для локуторов неприменима (т. е. она нерелевантна в данном случае), в то время
как Ролевая иерархия для нелокуторов требует помещения агентивного актанта в
предкорневую позицию и пациентивного — в начальную. В [2] как Дейктическая,
так и Ролевая иерархия для локуторов характеризуют Агентив 2-го лица как ме-
нее маркированный, чем Пациентнв 1-го лица, при нерелевантности Дейкти-
ческой иерархии. Из этого следует однозначный порядок показателей.
Менее однозначна ситуация при следующих сочетаниях ролей и лиц актантов:
Типы актантов
[3] I/2.A + 3.P
[4] 3.A+I/2.P
[5] 1.А + 2.Р
Позиции показателей
#З.Р— I /2.А — корень
#3. А — 1 /2.Р — корень
#портманто — корень
В [3] две иерархии — (а) и (б) — оценивают Пациентив 3-го лица как немарки-
рованный, а Агентив 1 2-го лица как маркированный. С ними в конфликте иерар-
хия (в), оценивающая актанты противоположным образом. В таких случаях дей-
ствует принцип «большинства» и «побеждают» две первые иерархии.
В [4] две иерархии — (а) и (в) — оценивают Агентив как менее маркирован-
ный, чем Пациентив, в противоположность иерархии (б), в итоге «побеждает
большинство».
В [5] иерархии (а) и (в) находятся в конфликте: иерархия (а) предлагает поря-
док <2 Р + 1.А>, а иерархия (в) — порядок <1.А + 2.Р>, при нерелевантности
иерархии (б). В этом случае принцип «большинства» не действует, и выбирается
слитный способ кодирования, устраняющий проблему упорядочивания показате-
лей и морфологически не разделяющий агентивный и пациентивный актанты.
В данном контексте невозможно определить, в какой позиции находится показа-
тель портманто, но из других контекстов видно, что он занимает предкорневую
позицию. С точки зрения маркированности это вполне оправданно, так как дан-
ная ситуация максимально маркированная.
При отрицании актанты кодируются несколько иначе, но эргативная схема
для нелокуторных актантов сохраняется:
(23) a. ta-pu-war-um.
NEG-3-идти-ЗРЬ
Они не пошли.
6. ta-pu-n-tayc-um.
NEG-3-3SG.A-BimeTb-3PL
Он их не видел.
a', ta-pu-wat-0.
NEG-3->wth-3SG
Он не пошел.
б', ta-pu-n-tayc-ak.
NEG-3-3SG. А-видеть-38О
Он его не видел.
в. ta-mpu-tayc-ak
NEG-3PL.A-ijii/ieT>.-3SG
Они его не видели.
в', ta-mpu-tayc-um.
NEG-З-ЗРЕ.А-видеть-ЗРЕ
Они их не видели.
Здесь опять предкорневая позиция используется для наиболее маркированного
(агентивного) актанта, в то время как начальная позиция теперь занята показате-
лем отрицания ta40. Это создает компенсаторную позицию после корня, где выра-
жается число смешенного актанта: -ит кодирует мн. ч. и -н/с/041 — ед. ч. Отрица-
тельные формы косвенно поддерживают эргативный анализ утвердительных
предложений. Они также предос тавляют дополнительные свидетельства в пользу
анализа (т)ри и п(а) как фонетически распределенных показателен 3-го лица, ли-
шенных ролевых значений.
Отрицательные формы с локуторами показывают смещение ролевой ориента-
ции, ср. (24) и (21).
(24) a. ta-ka-wat.
NEG-lSG-идти
Я не пошел.
б. ta-ka-tayc-um.
NEG-ISG.A-видеть-ЗРЕ
Я их не видел.
в. ta-ija-layc-um.
NEG-1 SG.P-видеть-ЗРЕ
Они меня не видели.
г. ta-ga-tay-0.
NEG-lSG.P-nHACTb-2SG
Ты меня не видел.
б', ta-ka-tayc-ak.
NEG-lSG.A-BiuieTb-3SG
Я его не видел.
в', ta-pa-tay-0.
NEG-lSG.P-BHflCTb-3SG
Он меня не видел.
Т. ta-mpan-tay.
NEG-1 ,A+2SG.P-BiiaeTb
Я тебя не видел.
Во-первых, показатель отрицания занимает начальную позицию и смещает ак-
тантный показатель в послекорневую позицию. Во-вторых, при сравнении (24а) с
(23а) видно, что показатель локутора занимает предкорневую позицию одно-
местного глагола, избегая смещения, характерного для нелокуторов. В-третьих,
отрицательные предложения редуцируют трехчленную схему локуторов: личный
показатель одноместного глагола (/и) идентичен с агентивным показателем двух-
местного глагола, т. е. реализует аккуза тивную схему.
Различие между локуторными и нелокуторными актантами в йимас прояв-
ляется в следующем. Во-первых, ролевые свойства локуторов кодируются морфо-
логически (специальными морфемами), а показатели нелокуторов не различают
роли. Роли нелокуторных актантов могут частично кодироваться позиционно:
находясь в предкорневой позиции, показатель нелокутора указывает па аген-
тивную роль (но не наоборот). Во-вторых, показатели локутора занимают пред-
корневую позицию независимо от их роли. Эта позиция может, таким образом,
быть занята нелокутором только в отсутствие конкуренции.
Эргативная vs. аккузативная/трехчленная схема соответственно для нелоку-
торов и локуторов не является уникальной. Такая же корреляция обнаружена в
ряде языков, как показывают статистические данные Дж. Никольс [Nichols 1993].
Например, знаменитое свойство большинства австралийских языков состоит в
том, что эргативное падежное кодирование используется для имен в отличие от
аккузативного падежного кодирования для местоимений 1-2-го лица, [Blake 1977].
Диахроническая стабильность таких различных схем указывает на то, что это
расщепление гармонирует с фундаментальными различиями между локуторами и
нелокуторами и следует из их ролевых иерархий, см. выше иерархии (б) и (в).
4U Показатель отрицания может факультативно сопровожда ться морфемой -ри, дейкти-
ческим (3-е лицо) показателем более низкого по рангу актанта, в зависимости от сочетае-
мостных ограничений.
41 Согласно [Foley 1991: 255] эти показатели распределены: -ak указывает на Пациентив,
а -0 — на Агентив.
Поведение ядерных актантов в различных синтаксических конструкциях может
быть классифицировано в терминах различных ролевых ориентаций. В некоторых
конструкциях (относительное предложение, сочинение предложений) ИГы ведут себя
одинаково, т. е. нейтральны к ролевым характеристикам в соответствии с принципом
синтаксической прозрачности ролевой ориентации (см. раздел 10.3.2.1). Имеются так-
же некоторые отклонения от этого принципа42. Как отмечается в [Foley 1993], все эти
вариации мотивированы семантикой конструкций и их компонентов43. Иными слова-
ми, все эти разнонаправленные ограничения скорее всего являются проявлением
универсальных тенденций объединения немаркированнных комбинаций значений
различных параметров, типа ролевых иерархий для локуторов и нелокуторов.
10.3.3.3. Сепаратистские дейктически-коммуникативные языки
Дейктически-коммуникативные языки, также как одноосевые неролевые языки,
должны были бы быть нейтральны к ролевым свойствам именных групп. Такой тип
является гипотетическим, и его вероятность, согласно Иерархии измерений, так же
низка, как и одноосевых коммуникативных и дейктических языков.
10.3.3.4. Сепаратистские дейктически-коммуникативно-ролевые языки
Дейктически-коммуникативно-ролевые языки, напротив, вполне вероятны и скорее
всего преобладают среди сепаратистских языков. Вместе с тем они не добавляют
ничего принципиально нового в общие принципы организации структуры'предика-
ции. хотя в этом типе возможно существование огромного количества подтипов, и в
данном случае интерес представляет выяснение того, какие концептуальные компо-
ненты разных измерений сочетаются свободно, а какие взаимодействуют друг с дру-
гом и предопределяют друг друга. Все это, однако, задача будущих исследований.
В главе 13 рассмотрен один пример элегантной комбинации данных измерений
с добавлением референциального измерения, представленный в юкагирском языке
(генетически изолированный палеоазиатский язык, Сибирь). Юкагирский язык ис-
пользует именное словоизменение, личные показатели и показатели типа глаголь-
ного спряжения для выражения признаков именных групп, относящихся ко многим
измерениям. Замечательным свойством морфосинтаксических кодирующих средств
юкагирского языка является то, что они последовательно различают немаркиро-
ванные и маркированные комбинации параметров различных измерений.
10.3.4. Многоосевые кумулятивные языки
В сравнении с сепаратистскими языками кумулятивные языки устроены значитель-
но менее прозрачно в отношении соответствий между значением и формой. Кумуля-
42 Так, аккузативная стратегия применяется в некоторых типах дополнительных пред-
ложений (например, в дополнительных предложениях речи, желания и некоторых других, см.
[Foley 1993: 163). В этих предложениях Принципалы, которые кореферентны какому-либо
актанту главного предложения, обязательно опускаются, а некореферентные Принципалы
получают посессивный суффикс. С другой стороны, эргативная схема представлена в кон-
струкциях с глагольными префиксами, указывающими пространственные координаты события:
сфера действия этих координат ограничена ИГой с ролью Абсолютива. Внешний посессор
ограничен ролью Претерпевающего.
43 Здесь уместно дополнительное замечание относительно данных языка йимас. Личные
аффиксы, выражающие ролевые и дейктические свойства именных групп, в действительности
никогда нс являются обязательными: «их присутствие указывает на важную прагматическую
и дискурсивную информацию об их актантах» [Foley 1993: 150]. Таким образом, присутствие
этих аффиксов вызвано коммуникативными свойствами именных групп (по-видимому, кате-
горией «данное»), В целом йимас, вероятно, является примером языка с сепаратистским ко-
дированием концептов всех трех измерений.
тивная техника способствует появлению отдельного, посредствующего синтаксиче-
ского уровня со своими собственными кодирующими средствами — синтаксиче-
скими отношениями.
Ранее говорилось, см. 10.3.3, что множество многоосевых сепаратистских язы-
ков ограничено множеством допустимых комбинаций концептов двух или трех со-
ответствующих осей. В соответствии с Иерархией измерений двухосевые языки, не
включающие ролевое измерение, т. е. дейктически-коммуникативные языки мало-
вероятны. Тем не менее, если бы такие языки существовали, они, при кумулятивной
технике кодирования, образовывали бы кластеры концептов дейктического и ком-
муникативного измерений и имели бы синтаксические отношения весьма необычно-
го типа. В таком случае оказалось бы необходимым переосмыслить понятие синтак-
сического отношения, освободив его от обязательной связи с ролевыми концепта-
ми. Однако ввиду отсутствия сколько-нибудь убедительных аналогов таких языков
в нашей современной эмпирической базе и их теоретического малоправдоподобия,
а также из-за неразработанности типологии коммуникативных и дейктических кон-
цептов эта часть исчисления типов языков остается туманной.
Судя по данным большинства описательных грамматик, отличительным свой-
ством подавляющего числа языков является наличие в них синтаксических отноше-
ний. Для того чтобы язык можно было, исходя из предложенной теории, действи-
тельно квалифицировать таким образом, он должен амальгамировать ролевые ха-
рактеристики именных групп с коммуникативными и, возможно, дейктическими
концептами. Будучи кумулированными в синтаксические слоты, значения этих кон-
цептов в той или иной степени подавляются: синтаксический слот не есть сумма
конкретных значений этих концептов. Это есть результат преобразования много-
мерного пространства значений в одномерное по принципу рангового упорядочи-
вания, в котором значение синтаксического слота есть, по существу, его ранг на
шкале приоритетов. Подлежащее занимает высший (первый) ранг на этой шкале по
сравнению со всеми остальными актантами предиката, и его значение, в первом
приближении, следующее:
ПОДЛЕЖАЩЕЕ: синтаксическая позиция, обозначающая наиболее выделен-
ного, наиболее важного и наиболее обязательного участ-
ника события.
Что является критерием выбора именной группы на роль подлежащего? Види-
мо, такого единого критерия не существует. Скорее, в процессе выбора учитывают-
ся и суммируются все концептуальные значения всех осей, и на основании этого
ИГам приписывается их относительный вес и их место на шкале синтаксических
отношений. Поэтому ни подлежащее, ни дополнение не имеют постоянных концеп-
туальных значений в различных предикациях и в различных языках. Более того, в
конкретных предикациях часто оказывается затруднительным идентифицировать
точные концептуальные значения именных групп, ответственные за синтаксический
статус последних.
По своей относительной, иерархической природе подлежащее напоминает ги-
перроли Принципала и Абсолютива, см. 10.2.1.1, и в действительности может быть
истолковано как наиболее абстрактное расширение универсального множества ги-
перролей.
В типологии ролевой ориентации имеется несколько исходных пунктов для
формирования концепта подлежащего. Принципал является наиболее частот-
ным прототипом подлежащего, приводящим к синтаксической аккузативности,
см. схему 12. Как показывает эта схема, подлежащим может становиться не
только исходный Принципал, но и Пациентив (например, при наличии повы-
шающего пассива).
Схема 12. Подлежащее как расширение гиперроли Принципала
(синтаксическая аккузатпвность)
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
Принципал II О Д Л Е Ж А Щ Е Е
1
П Р О ч и Е
Однако Абсолютив также может быть прототипом для подлежащего, приводя
к синтаксической эргативности, см. схему 13, с Абсолютивом как исходным подле-
жащим, и с аргументами других ролевых характеристик как производными подле-
жащими. Наконец, если Единственный является подлежащным протбтипом, система
будет синтаксически трехчленной, см. схему 1444.
Схема 13. Подлежащее как расширение гиперроли Абсолютива
(синтаксическая эргативность)
Актанты
неперех. глаголов
перех. глаголов
перех. глаголов
ПОД ◄— Абсолютив Л Е Ж . J. А Щ Е Е
1 1
п Р О ч И Е
44 См. ниже 10.3.4.3, где рассматривается третий тип расширения: подлежащее как рас-
ширение гиперроли Единственного. В этом случае подлежащее — это скорее абсолютный, а
не иерархический концепт: это единственный выделенный и обязательный участник события.
Заметим, что производные подлежащие в канонических случаях часто возникают в процессе
иптранзитивизации (пассив, антипассив). Эти процессы лишают исходные подлежащие их
ядерного статуса и объединяют Пациентив или Агентив с Единственным.
Схема 14. Подлежащее как расширение гиперролп Единственного
(синтаксическая трехчленность)
Актанты
перех. глаголов неперех. глаголов перех. глаголов
◄— п о Единственный Д Л Е Ж А Щ r Е Е
п Р О ч И Е
Схема 15. Ядро как как расширение подлежащего
перех. глаголов Актанты неперех. глаголов перех. глаголов
• Подлежащее Я Д < •
П Е 1 р 1 ! о Р И Ф Е Р | И Я
Как видно из схемы 15, максимальное расширение семантических ролей приво-
дит к гиперролям Ядра и Периферии, фундаментальная важность и универсальность
которых обсуждались выше (10.1.4). В свете этого ясно, что Ядро есть обобщение
концепта подлежащего и Периферия есть антипод Ядра, как это трактуется ниже45:
ЯДЕРНЫЙ
(аргумент):
ПЕРИФЕРИЙНЫЙ
(аргумент):
член минимального множества обязательных участников
события, чье участие существенным образом характеризу-
ет событие
не член минимального множества обязательных участни-
ков события, его участие дополнительно характеризует со-
бытие, но не отличает его от других событий того же типа
45 Это значит, что первичные семантические роли, т. е. причина (Переходный Агенс) и
эффект (Переходный Пациенс), с одной стороны, и наиболее абстрактные синтаксические
концепты, т. е. Ядро и Периферия, с другой, являются крайними точками системы ролевых
концептов, которая представлена как последовательный процесс метонимических расшире-
нии, Этот процесс генерирует конечное множество гиперролей.
Объединяя схемы 2-7 и 12-15, таблица 2 суммирует возможные расширения
ролей актантов переходных глаголов на пути к синтаксическим отношениям (X => Y
значит 'Y есть расширение Х-а’)- Подлежащее в синтаксически аккузативных язы-
ках есть результат последовательного расширения Переходного Агенса, Агенса
и Агентива, Актора и, наконец, Принципала, как показывают строки (1-2а).
Исходное прямое дополнение в синтаксически аккузативных языках есть граммати-
ческое выражение Пациентива, как показывает строка (46). Подлежащее в синтак-
сически эргативных языках есть результат последовательного расширения переход-
ного Пациенса, Пациенса и Пациентива, Претерпевающего и Абсолютива, как
показывают строки (3-4а). Исходный второй ядерный актант (агентивное дополне-
ние) в синтаксически эргативных языках есть грамматическое выражение Агентива,
как показывает строка (26).
Таблица 2. Расширения ролей актантов переходных глаголов
Примитив- ные роли Г иперроли Синтаксические отношения
1 Перех. Агенс Агенс => Ак- тор => Принци- пал => Подле- жащее => Ядро
2а => Аген- тив
26 => => => Агент, доп.
3 Перех. Паци- енс Пациенс => Претерпе- вающий => Абсолю- тив => Подле- жащее =>
4а => Пациен- тив
46 => => => Прямое доп. =>
Однако представляется, что ролевые свойства именных групп при конкретном
предикате, будучи достаточно стабильными и устанавливаемыми независимо от
дискурса, обычно играют важную роль при приписывании им их синтаксических
характеристик (так называемая исходная диатеза). Выбор исходной диатезы глаго-
ла не является случайным, напротив, он основан на стратегиях ролевой кодировки,
используемой также в одноосевых ролевых языках, известных как аккузативная,
эргативная и т. п. схемы. Поэтому неудивительно, что языки с синтаксическими от-
ношениями характеризуются в терминах этих же схем. Именно такой подход принят
в современной типологии.
10.3.4.1. Синтаксически аккузативные языки
Синтаксически аккузативные языки наиболее обычны. Одним их таких языков яв-
ляется английский: он реализует экстремальный случай одномерной упаковки (с по-
мощью синтаксических позиций) гетерогенных значений различных семантических
измерений. С точки зрения предлагаемого исчисления типов языков следует ожи-
дать, что так называемые синтаксически аккузативные языки в действительности
могут быть очень различными. Источники этого варьирования могут быть сле-
дующими:
— Осевая шкала (схема 9),
— Шкала кумулятивности (схема 10),
— множество коммуникативных и дейктических значений, которые комбини-
руются с аккузативной схемой.
Экскурс 12. Русский язык vs. английский язык
Сравнение таких неэкзотическнх аккузативных языков, как английский и русский,
показывает, что синтаксические отношения (подлежащее и дополнение) в русском
языке значительно более ориентированы на роли, чем в английском46. Так, исход-
ные диатезы некоторых предикатов исключают кодирование номинативом той
ИГы, которая в английском оформляется как каноническое подлежащее, ср. па-
ры в (25).
английский
(25) a. I am merry.
русский
Мне весело.
б. I am cold.
Мне холодно.
в. I feel sick.
Меня тошнит.
г. 1 tremble.
Меня трясет.
Что касается прямого дополнения, то в английском языке значительно больше
прямопереходных глаголов, чем в русском, в котором аналог английского пря-
мого дополнения представлен формами, отличными от аккузатива, см. (26).
английский
(26) a. to believe something
русский
верить чему
б. to envy something
в.'to fear something
г. to shoot something
д. to evidence something
завидовать чему
бояться чего
стрелять/попадать во что
свидетельствовать о чем
Далее, в русском языке, в отличие от английского, имеются некоторые типы пред-
ложений, в которых отсутствует материально выраженное подлежащее (так назы-
ваемые односоставные предложения), см. переводные пары в (27).
русский
(27) а. Звонят, открой дверь
английский
They are calling, open the door.
б. Сегодня холодно, дождь. Today it is cold, it is raining.
Английские пассивы в независимом предложении значительно более чувствитель-
ны к коммуникативной характеристике фокуса внимания на Пациентиве (в при-
мерах (28) выделено курсивом), чем русские пассивы, поскольку ситуативные
коммуникативные характеристики выражаются в русском языке сепаратистски
(порядком слов и интонацией). Поэтому в эксперименте Р. Томлина [Tomlin 1994]
вербальные реакции на один и тот же визуальный стимул были различными у ан-
глоязычных и русскоязычных испытуемых, ср. пары в (286).
английский
(28) a. The redfish ate the blue fish.
русский
Красная рыбка съела синюю рыбку.
6. The blue fish was eaten by the red one. Синюю рыбку съела красная рыбка.
10.3.4.2. Синтаксически эргативные языки
Синтаксическая эргативность иллюстрируется ниже данными языка дирбал (группа
пама-ньюнга, Австралия).
* См. [Plank 1983, 1984] со сходным сравнением английского и немецкого языков.
Экскурс 13. Язык дирбал
В языке дирбал ролевые и коммуникативные свойства именных групп кодируются
кумулятивно. То, что схема является эргативной, видно из простых предложений
в (29). (Все примеры берутся из [Dixon 1972].)
(29) a. ba-yi yarya baninyu.
CL-NOM.I мужчина.ЬЮМ приходить
Мужчина пришел//идет.
б. ba-la-n dyugumbil ba-ggu-1
CL-NOM-II женщина-NOM CL-ERG-I
Мужчина побил // бьет женщину.
yar'a-ggu balgan.
мужчина-ERG бить
в. ba-yi yar'a ba-gu-n
CL-NOM.I мужчина.НОМ CL-DAT-П
Мужчина побил женщину.
dyugumbil-gu balgal-ga-nyu.
женщина-DAT бить-ANTIP ASS-TENSE
Пациенс двухместного глагола в (296) имеет тот же падеж (номинатив), что и
единственный актант глагола в (29а), при особом падеже (эргатив) для Переход-
ного Агенса, что соответствует типичному эргативному кодированию. Однако
(29в) показывает, что Переходный Агенс может продвигаться в номинативную
позицию в результае антипассивизации, маркируемой специальным показателем в
глаголе. Исходная ИГ в номинативе приобретает форму датива.
Ангипассивизация часто применяется для преодоления жестких синтаксиче-
ских ограничений на сочинение предложений (см. также [Cooreman 1993]). Рас-
смотрим сочинение предложений при разных комбинациях падежей кореферент-
ных именных групп:
(30) a. [ba-yi yarya; baninyu] [0; ba-ggu-n dyugumbi-ryu balgan].
CL-NOM.I мужчина, приходить NOM CL-ERG-П женщина бить
NOM -ERG
Мужчина сюда пришел и был побит женщиной.
б. [ba-yi yaryaj baninyu] [0, ba-gu-n dyugumbil-gu balgal-ga-nyu].
CL-NOM.I мужчина, приходить NOM CL-DAT-П женщина hit-ANTIPASS-TENSE
NOM -DAT
Мужчина пришел и побил женщину.
В (30а) в исходной диатезе обе кореферентные ИГы стоят в номинативе, поэтому
возможно опущение кореферентной ИГы во втором предложении. В (306) нерефе-
рентная ИГ исходно стоит в эргативе, поэтому необходима антипассивизация для
преодоления ограничения на сочинение, которое возможно только при оформле-
нии номинативом кореферентных именных групп. Похожие процессы имеют мес-
то при комплементации:
(31) a. ba-la-n dyugumbil ba-ijgu-l yarya-ggu mundan.
CL-NOM-II женщина.NOM CL-ERG-I мужчина-ERG брать
Мужчина взял женщину.
б. ba-la-m mirany ba-ggu-n dyugumbi-ryu babin.
CL-NOM-Ш боб,NOM CL-ERG-II женщина-ERG чистить.
Женщина чистила бобы.
в. ba-la-n d'iigumbilj ba-ijgu-1 yar'a-pgu mundan
CL-NOM-II женщина.NOM CL-ERG-I мужчииа-ERGj брать
[0, ba-gu-m mirany-gu babil-ga-rPu].
NOM CL-DAT-Ш боб-DAT чистить-ANTIP ASS-TENSE.
Мужчина, взял женщину, [0, чистить бобы].
Синтаксическое поведение именных групп основано на эргативной схеме. Дирбал
также чувствителен к дейктическому измерению, но использует при этом сепара-
тистскую технику. А именно, личные местоимения, означающие говорящего и
слушающего, кодируются аккузативно: в переходных предложениях Агенс стоит в
номина тиве, а Пациенс — в аккузативе. Однако независимо от их морфологиче-
ских падежей синтаксис личных местоимений эргативен.
Другим кандидатом на роль синтаксически эргативного языка является язык
капампаган (филиппинский язык), описанный М. Митун [Mithun 1993]. В капампа-
ган прагматически немаркированные предикации следуют эргативной схеме, выра-
жаемой с помощью местоименных энклитик, обычно добавляемых к глаголу, и
приименных детерминаторов, различающих нарицательные и собственные имена и
три падежа: номинатив, эргатив и косвенный падеж.
Экскурс 14. Язык капампаган
Рассмотрим следующие предложения (данные взяты из [Mithun 1993: 248-249]):
(32) a. ikit da ka a', ikit mu la.
видел 3PL.ERG 2SG.NOM видел 2SG.ERG 3PL.NOM Они видели тебя. Ты видел их. б. tinerak ka. б', tinerak la. танцевал 2SG.NOM танцевал 3PL.NOM Ты танцевал. Они танцевали. в. nyang kai adakap ne. когда-то позже схватил 3SG.ERG+3SG.NOM Как-то позже он схватил ее.
г. nyang kai adakap ne ning matying ing pau.
когда-то позже схватил 3SG.ERG+3SG.NOM ERG обезьяна NOM черепаха
Как-то позже обезьяна схватила черепаху.
Предложения (32а-б) демонстрируют следующую парадигму местоименных энклитик:
эргатив номинатив
2SG mu ka
3PL da la
Комбинация эргатива и номинатива 3-го лица ед. числа кодируется слитным
(portmanteau) показателем пе, см. (32в-г). Как показывает (32г), при наличии пол-
ных именных групп местоименные энклитики также присутствуют. Детерминаторы
нарицательных имен в ед. числе имеют формы ing ‘NOM’, ning ‘ERG’, king ‘OBL’.
Примечательной в капампаган является комбинация эргативной схемы с раз-
витой системой залогов и богатой деривационной глагольной морфологией, опи-
рающейся на высокий ранг номинативной позиции. Проиллюстрируем эти про-
цессы, см. [Mithun 1993: 257-258].
(33) a. (i)buklat
открывать
Он э го откроет.
пе.
3SG.ERG+3SG.NOM
б. buklat-an пе.
открывать-BEN 3SG.ERG+3SG.NOM
Он для него (это) откроет.
в. pam-uklat пе.
INSTR-открывать 3SG.ERG+3SG.NOM
Он этим откроет (это).
г. mam-uklat уа.
ANTIPASS-открывать 3SG.NOM
Он откроет.
д. mibu-buklat уа.
MIDDLE-открывать 3SG.NOM
Это открывается (как дверь сама по себе).
е. maka-buklat уа.
PASS-открывать 3SG.NOM
Это открыто.
Пример (33а) иллюстрирует исходную диатезу с эргативным Агенсом и Пациенсом
в номинативе. В (33б-в) соответственно бенефактив и инструмент продвигаются в
номинативную позицию (ЗЗг-е) показывают три типа процессов уменьшения чис-
ла ядерных актантов: понижение Пациенса (антипассив), устранение Агенса (сред-
ний залог) пли его понижение (пассив), при сохранении Пациенсом своей номина-
тивной позиции в (ЗЗд-е) и при потере Агенсом его актантного статуса в (ЗЗе).
Чисто синтаксическая функция этих процессов становится очевидной при ре-
лятивизации, мишень которой обязательно должна быть в номинативе [Mithun
1993: 260, пример (29)]:
(34) retang [papalu ... karetang banga] ... dakal la.
Te.NOM pa36nBaTi,.ANTIPASS tg.OBL глиняные.горшки много 3.NOM
Тех, [кто разбивает глиняные горшки], много.
Исходная диатеза глагола ‘разбивать’ требует актантов в эргативе и номинативе,
’они’ и ‘глиняные горшки’ соответственно. Однако ИГ ‘они’ как релятивизируе-
мый актант должна быть в номинативе в этой конструкции, поэтому используется
антнпассив и ИГ 'глиняные горшки’ приобретает косвенный падеж. Ряд других
примеров в [Mithun 1993: 259-262] демонстрируют, что падежи в капампаган мо-
гут использоваться чисто синтаксически.
Итак, в добавление к исходной диатезе, глаголы в капампаган обычно имеют
производные диатезы и ряд дериватов, для которых М. Митун предлагает функ-
циональное объяснение. В то время как синтаксически аккузативные языки фор-
мально основаны на гиперроли Принципала, гармонирующего с коммуникативным
концептом темы, капампаган ориентирован на гиперроль Абсолютива, гармони-
рующего с другим коммуникативным концептом, который может быть назван
«фокусом внимания» (по предложению М. Митун — «attention worthiness»). Имеет-
ся внутренняя функциональная мотивация объединения в одной кодирующей тех-
нике Абсолютива и фокуса внимания: «The selection of an absolutive [= nominative] is
more than a simple question of overt mention in surrounding context. Absolutives encode
arguments worthy of attention... The difference between the absolutive and oblique
encoding of the horse has little to do with its previous mention. It indicates the attention
the listener should pay to the horse» [«Выбор номинатива — более, чем просто вопрос
открытого упоминания в окружающем контексте. Номинатив кодирует актанты,
заслуживающие внимания... Различие между кодированием лошади (речь идет о
двух примерах с раличным падежным оформлением этой ИГы. —А. К.) номинати-
вом или косвенным падежом мало связано с предшествующим упоминанием. Оно
означает то внимание, которое слушающий должен уделить лошади»].» [Mithun
1993: 265-266]47. В свете этих данных языка капампаган развитие обнаруженных в
цахурском и некоторых других дагестанских языках специальных формальных
средств для кодирования фокуса (см. экскурс 10) можно считать вполне естествен-
ным и предсказуемым.
Следует отметить, что для М. Митун [Mithun 1993: 271] в капампаган нет под-
лежащего, в то время как я, полностью соглашаясь с ее анализом, полагаю, что ар-
гументы получают форму номинатива, амальгамируя ролевые (Абсолютив) и ком-
муникативные (фокус) характеристики и таким образом реализуя прототипическое
подлежащее. Но, возможно, наши разногласия носят терминологический характер:
Митун ограничивает понятие подлежащего амальгамированием ролевых и топи-
кальных характеристик, в то время как я допускаю возможность существования
подлежащего, возникающего в результате амальгамирования различных ролевых и
коммуникативных характеристик.
10.3.4.3. Синтаксически трехчленные языки
Нелегко подобрать явный пример языка, демонстрирующего синтаксически трех-
членный тип. Тем не менее для обсуждения данного языкового типа полезно рас-
смотреть данные языка хакальтек (семья майя, распространенный в Гватемале). Ха-
кальтек — один из языков, которые не ограничиваются единственной схемой по-
строения предикации. В финитных предикациях языка хакальтек морфологическое
кодирование следует эргативной схеме, в то время как в нефинитных предикациях
кодирование аккузативное. Более того, хакальтек допускает два способа умень-
шения числа актантов, с помощью которых глагол интранзитивизируется: антипас-
сив и пассив. Имеются основания, базируясь на интерпретации данных из [Craig
1977] Р. Ван Валином [Van Valin 1981], рассматривать хакальтек как синтаксически
трехчленный язык.
Экскурс 15. Язык хакальтек
Эквивалентом падежей в хакальтек являются личные показатели глагола и поря-
док слов:
47 Ср. попытки Дж. Дю Буа обнаружить дискурсивные корреляты эргативности в языке
сакапультек. Его гипотеза состоит в том, что с дискурсивной точки зрения «the absolutive syn-
tactic position constitutes a sort of grammatically defined ‘staging area’ —• reserved for accomodating the
process, apparently relatively demanding, of activating a previously inactive entity concept. The absolutive
does not mark new information, it accomodates it [синтаксическая позиция абсолютива является чем-
то вроде грамматически заданной области сцены, предназначенной для осуществления процес-
са (по-видимому, относительно обязательного) активации ранее неактивпрованного концепта
некой сущности. Абсолютив не маркирует новую информацию, он дает ей пристанище]» [Du
Bois 1987: 834]. Однако его статья не содержит достаточных языковых данных о синтаксиче-
ских свойствах эргативности в языке сакапультек для того, чтобы определить, какой кон-
кретный тип морфологической эргативности в действительности представляет данный язык.
(35) a.x-0-topax heb
ASP-3.NOM-возвращаться PL
Мужчины вернулись.
б. x-0-s-mak naj
ASP-3.NOM-3.ERG-6hti, CL.DEF
Мужчина побил свинью.
naj winaj.
CL.DEF мужчина
winaj no' txitam.
мужчина CL.DEF свинья
Абсолютив (= Единственный в (35а) и Пациентив в (356)) имеет нулевое кодиро-
вание, в то время как Агентив в (356) выражается префиксом -5-. Полные ИГы не
имеют морфологического оформления, а различаются порядком слов: первая по-
слеглагольная ИГ интерпретируется как Агентив, а вторая как Пациентив. Одна-
ко эта поверхностно эргативная схема часто синтаксически расщепляет Абсолю-
тив на Единственный и Пациентив.
Хакальтек имеет четыре пассивных конструкции, чья синтаксическая функция
состоит в лишении Агентива его ядерного статуса и, следовательно, в переинтер-
претации Пациентива как производного Единственного.
(36) x-0-c'och-lax/ot ixim ixim (y-u ix).
ASP-3.NOM-jiywifTb-PASS CL.DEF СЕ.зерно 3.ERG-PREP CL.ona
Зерно было очищено (сю).
Показатель пассива lax lot (также как два других — -/о и -cha) устраняет аген-
тивную позицию при глаголе, и полная Агентивная ИГ (будучи факультативной)
оформляется предлогом -и.
Антипассив может быть проиллюстрирован в контексте релятивизации:
(37) a. w-ohtaj ix x-0-y-il naj.
I SG.ERG-знать CL.она [ASP-3.NOM-3.ERG-BHaeTb CL.он]
Я знаю женщину, которую он видел.
б. w-ohtaj naj x-0-il-ni ix.
I SG.ERG-знать CL.oh [ASP-3. NOM-nnaeTb-ANTIPASS CL.OHa]
Я знаю мужчину, который ее видел.
В (37а) мишеныо релятивизации является Абсолютивный актант относительного
предложения. В этом случае релятивизация осуществляется непосредственно.
В (376), где мишенью релятивизации является Агентив относительного предложе-
ния, глагол получаез' показатель антипассива -ni и теряет позицию эргативного
личного согласования. Нулевой показатель означает, что исходный Агентивный
актант продвинулся до статуса Абсолютива.
В соответствии с (37) релятивизация напоминает синтаксически эргативный
процесс. Однако организация отношений между предикациями в хакальтек зна-
чительно сложнее. Рассмотрим процесс комплементации в контексте главных фа-
зовых глаголов (таких как ichi ‘начинать’, tuci ‘останавливаться, оставлять’, tahi
‘прекращать’).
(38) a.x-0-ichi ha-munlayi.
ASP-3.NOM-начинать 2SG.NOM‘18-pa6oTaTi,
Ты начал работать (букв. Началось — ты работаешь).
Фазовые глаголы имеют один (сентенциальный) актант, который контролирует
нулевой показатель (3. NOM) при глаголе. Нефинитные придаточные предикации
следуют аккузативной схеме: Принципал выражается номинативным согласова-
тельным показателем, а Пациентов, если он есть, выражается аккузативным со-
гласовательным показателем (см. ниже). *
В [Van Valin 1981: 374] эта морфема глоссирована как 2SG.ERG, видимо, ошибочно.
Далее, фазовые глаголы могут также факультативно реализовывать двух-
местную модель управления. Это именно тот тип конструкции, который, по всей
видимости, демонстрирует трехчленную синтаксическую стратегию.
(38) б. xc-ach ichi ha-munlayi.
ASP-2SG.NOM начинать 2SG.NOM-pa6oTaTb
Ты начал работать.
Главный глагол в (386) состоит из фазового глагола и вспомогательного аспекту-
ального глагола, который имеет позицию для личных показателен, контролируе-
мую (обязательно одушевленным) именным актантом. Этот актант кореферентеи
с Единственным зависимого глагола. Придаточные предложения в (386) и (38а)
идентичны.
Доступен комплементации только актант с гиперролыо Единственного, по-
этому вставленные переходные предложения должны интранзитивизироваться49.
(38) в. xc-in ichi liach
ASP-1SG.NOM начинать ты
Я начал тебя бить.
hin-mak-ni.
lSG.NOM50-6HTb-ANTIPASS
г. xc-in ichi-coj
ASP-1SG.NOM начинать-DIR
Меня начали бить.
hin-mak-lax-i.
1 SG.NOM-6HTi,-PASS-Suff
Согласно анализу Р. Вап Валина, в (38в) используется антипассив для понижения
переходности придаточного предложения и продвижения Агентива в статус Един-
ственного. В (38г), наоборот, используется пассив для продвижения в этот статус
Пациентива.
Процесс продвижения различает гиперроли Единственного, Агентива и Паци-
ентпва и, болеее того, интерпретирует Единственный как наиболее выделенную
синтаксическую позицию, напоминающую подлежащее.
В целом синтаксическое поведение именных групп в хакальтек распределено
между тремя схемами — трехчленной (кореферентность при двухместных фазовых
глаголах, ограниченная в придаточном предложении актантом с ролью Единствен-
ного), аккузативной (кореферентность между предикациями, ограниченная Прин-
ципалом придаточного предложения) и эргативной (релятивизация, образование
частно-вопросительных и расщепленных (cleft) предложений, ограниченных Абсо-
лютивом придаточного предложения). Единственный ядерный актант непереходно-
го предложения (т. е. актант с гиперролью Единственного) более всего напоминает
подлежащее: некоторые грамматические процессы ограничены Единственным и
требуют пассивизации (чтобы продвинуть Пациентив в позицию Единственного)
или антипассивизации (чтобы продвинуть Агентив в позицию Единственного).
Другие процессы (интерпретированные выше как аккузативные и эргативные) объ-
единяет доступность Единственного, так что они могут быть переинтерпретирова-
ны как расширение свойств Единственного на Агентив или Пациентив.
Если этот анализ правилен, то хакальтек является языком, который использует
синтаксическую трехчленную стратегию независимо от используемых морфологи-
ческих схем (эргативных или аккузативных), то есть он является феноменом морфо-
лого-синтаксического рассогласования, см. 10.3.4.5.
44 Этот процесс допускают пе все носители языка.
50 В (Van Valin 1981: 374-375] эта морфема глоссирована как 1SG.ERG, видимо,
ошибочно.
10.3.4.4. Синтаксически активные языки
Мне неизвестен какой-либо пример синтаксически активного языка. Такой язык
должен был бы синтаксически обращаться с Акторами одним способом, а с Пре-
терпевающими — другим. Например, он мог бы иметь правило переключения ре-
ференции, трактующее кореферентные Акторы (‘Ai + Ai’, например, ‘Он пришел и
сказал’) как синтаксически тождественные, а все остальные типы пар актантов
(‘Ui + Ui’, например, ‘Он упал и умер’, ‘Ai + Ui’, например, ‘Он пришел и умер’, и
‘Ui + Ai’, ‘Он упал и вскочил’) как синтаксически различные. См. также обсуждение
интригующих данных языка ягуа в сноске 53, которые дают некий намек на то, как
мог бы быть организован синтаксически активный язык.
Отсутствие реального примера может быть связано с моим недостаточным
знакомством с активными языками, но представляется, что их отсутствие или ред-
кость не являются случайными. Активная стратегия предполагает наличие двух
одинаково важных гиперролей — Актора и Претерпевающего. Это свойство не
гармонирует с идеей абсолютной выделенное™ одной ИГы как синтаксической
сущности.
10.3.4.5. Рассогласование морфологии и синтаксиса
Обычно синтаксически аккузативные и эргативные языки однотипны на синтакси-
ческом и морфологическом уровне, ср. английский язык и язык дирбал. Однако
изоморфизм между синтаксисом и морфологией не является обязательным для язы-
ков с кумулятивной техникой. Синтаксически аккузативные языки наиболее сво-
бодны в отношении своих морфологических схем. Ниже предлагается два примера
таких языков: лакота, имеющий активную морфологию и аккузативный синтаксис,
и энга, морфологически эргативный, а синтаксически аккузативный. Язык хакаль-
тек, обсуждавшийся выше, иллюстрирует случай трехчленного синтаксиса и эрга-
тивной/аккузативной морфологии.
Экскурс 16. Язык лакота
Обсуждение языка лакота (семья сиу, Северная Америка) основано на анализе
Р. Ван Валина ([Van Valin 1985] и личное сообщение).
Кодирование актантов внутри предикации демонстрирует типичную ак-
тивную схему, в которой «отсутствуют какие-либо грамматические операции сме-
ны отношений в составе предикации» [Van Valin 1985: 368]. Рассмотрим следую-
щие примеры:
(39) a. wa-hi. 1 SG.ACT-приезжать Я приехал. a', ma-khilze. lSG.UND-болен Я болен.
б. уа-?й. 25О.АСТ-приходпть Ты приходишь. б', ni-liaske. 2SG.UND-BbicoK»fi Ты высокий.
в. 0-wa-kte. 3SG. UND-1 SG.ACT-убивать Я его убил. в', ma-0-kte. 1 SG.UND-3SG.ACT-y6nBaTb Ои меня убил.
г. ma-ya-kte. 1 SG.UND-2SG.ACT-y6nBaTi, Ты убил меня. Г. chi-kte. 2SG.UND+lSG.ACT-y6iiBaTb Я убил тебя.
д. 0-ya-kte. д’- ni-0-kte.
3SG.UND-2SG.ACT-y6itBaTb 2SG.UND-3SG.ACT-y6nBaTt>
Ты убил его. Он убил тебя.
е. 0-0-kte.
3SG.UND-3SG.ACT-y6nBaTi,
Он убил его.
Локуторная семантическая гиперроль Актора кодируется префиксами wa ‘1SG’ и
ya ‘2SG’, в то время как Претерпевающий имеет показатели та * 1SG’ и ni ‘2SG’.
Актор и Претерпевающий 3-го лица ед. числа (в отличие от множественного)
имеют нулевое выражение. (39г) показывает, что показатель Претерпевающего
предшествует показателю Актора. Комбинация Актора 1-го лица и Претерпе-
вающего 2-го лица выражается слитным (portmanteau) показателем (ср. йимас,
пример 226. и камаюра [Seki 1990: 376, 2000]). Таким образом, лакота несомненно
имеет активную морфологию.
Рассмотрим теперь следующие примеры из [Van Valin 1985: 380-382]:
(40) a. wa-0-0-yaki па 0-0-kte.
stern-3SG.UND-3SG.ACT-B,ii/ieib Он, увидел eroj и убил eroj/k. И| 3SG.UND-3SG.ACT-y6HBaTb
6. wa-0-0-yAki cha 0-0-kte.
stem-3SG.UND-3SG.ACT-BHfleTb Он, увидел eroj. и тот, убил его,. И, 3SG.UND-3SG.ACT-y6HBaTb
в. 0-?i па 0-0-kte.
ЗБО.АСТ-приезжать Он-, приехал и убил его,. И1 3SG.UND-3SG.ACT-y6neaTb
г. 0-?i cha 0-0-kte.
ЗЗС.АСТ-приезжать Ош приехал и тот, убил его,. И, 3SG.UND-3SG.ACT-y6nBaTb
д. 0-hi па 0-Ce.
ЗБС.АСТ-приезжать и, 3SG.UND-yMnpaTb
Он приехал и умер.
Предложения (40а-б) имеют в первой предикации двухместный глагол, а в (40в-д) —
только один Акторный актант. В (40а) и (40в) сочинительный союз па ‘и,’ означа-
ет, что Акторы в сочиненных предикациях кореферентны, а предложения в (406) и
(40г) имеют сочинительный союз cha ‘и,’, чья функция состоит в указании, что Ак-
торы первой и второй предикаций не кореферентны.
Однако (40д) показывает, что одноместные глаголы не различают Акторы и
Претерпевающие. Это значит, что сочинение предложений основано на оппози-
ции Принципала и Пациентива, а не Актора и Претерпевающего.
Похожая ситуация может наблюдаться в дополнительных предложениях. Рас-
смотрим следующий контраст (к которому привлек мое внимание Р. Ван Валин;
назализация и ударение для простоты нс отмечаются, знак «_» означает пустую
согласовательную позицию).
(41) a. a-wicha-ya-phe
SUBD-3PL.UND-2SG.ACT-6hti,
Я видел тебя [ты бил их].
б. a-wicha-_ -phe
SUBD-2PL.UND-_-6nTb
Я видел тебя [бил их].
wa-chi-yake.
stem-2SG.UND+l SG.ACT-видеть
wa-clii-yake.
stein-2SG.UND+l SG.ACT-видеть
(42) a. *a-wicha-ya-phe wa-wicha-bl-ake.
SUBD-3PL.UND-2SG.ACT-6nTb stem-3PL.UND-l SG.ACT-видеть
Я видел их [ты бил их].
б. *а- -ya-phe wa-wicha-bl-ake.
SUBD-__-2SG.ACT-6nTb stcm-3PL.UND-l SG.ACT-видеть
Я видел их [ты бил].
Актор зависимого глагола может быть кореферентен Претерпевающему главного
глагола, как в (41а). В этом случае кодирование Актора в зависимом глаголе мо-
жет отсутствовать, как в (416).
Претерпевающий зависимого предложения не может быть кореферентен Пре-
терпевающему главного, см. (42а), и не может быть опущен, см. (426). В то же
время предложения с непереходным зависимым глаголом грамматичны независи-
мо от того, является ли актант зависимого глагола Актором или Претерпе-
вающим.
(43) a. ya-?u wa-chi-yake.
28С.АСТ-приходить stem-2SG.UND+l SG.ACT-видеть
Я видел тебя приходящего.
б. -?u wa-chi-yake.
__-приходить stem-2SG.UND+l SG.ACT-видеть
Я видел тебя приходящего.
(44) a. n-istime wa-chi-yake.
2SG.UND-cnaTb stem-2SG.UND+l SG.ACT-видеть
Я видел тебя спящего.
б. -iStime wa-dhi-yake.
__-спать stem-2SG.UND+lSG.ACT-BiifleTb
Я видел тебя спящего.
Это означает, что дополнительные предложения используют аккузативную схему.
Рассмотрим теперь пример языка с эргативной морфологией и аккузативным
синтаксисом.
Экскурс 17. Язык энга
Данные языка энга (не австронезийский язык Папуа Новой Гвинеи) основаны на
интерпретации Р. Ван Валина [Van Valin 1981]51. Эргативный падеж в энга выра-
жается частицей -те, добавляемой к Агентиву, а Абсолютив не имеет материаль-
ного показателя.
(45) а. baa р-ё-а.
он ™th-PAST-3SG
Он пошел.
б. baa-me kalai p-i-a.
он-ERG работа делать-РА8Т-38О
Он работал.
Однако глагольное согласование следует аккузативной схеме. Само по себе это не
заслуживает особого внимания, поскольку личное согласование в эргативных
51 Данные Р. Ван Валина основаны на [Lang 1973] и [Li & Lang 1979].
языках часто аккузативно. Правила построения полипредикатных структур более
информативны. Например, в энга имеется техника переключения референции,
чувствительная к аккузативной схеме:
(46) а. Ьаа-тё ра-о kalai p-i-a.
oh-ERG Он шел и пдти-SAME работал (в то же время). работа ;it:JiaTb-PAST-3SG
б. namba р-е-о-ра Ьаа-тё kalai p-i-a.
я идти-PAST-1SG-DIFF oh-ERG работа делать-РАБТ-ЗБС
Я шел и он работал.
Показатель -о в (46а) указывает на кореферентность Принципалов, а -ра указы-
вает на смену референции в (466), как и в прочих случаях (Пациентив = Пациен-
тив, Пациентив = Принципал), «©референтное сокращение (Экви) также регулиру-
ется аккузативной схемой. Мишень сокращения может быть Принципалом под-
чиненной предикации, а сокращение кореферентиого Пациентива невозможно.
Такое рассогласование между падежным кодированием и синтаксическим по-
ведением именных групп обычно есть результат исторических сдвигов, когда мор-
фология сохраняет предшествующее состояние языка, т. е. выражает семантические
роли в исходной диатезе.
10.4. Выводы и следствия
10.4.1. Обзор языковых типов
Схема 16 обобщает классификацию типов языков в виде исчисляющего дерева.
В верхней части классификационного дерева представлены три исходных воз-
можности: безосевые, одноосевые и многоосевые языки, из которых последние де-
лятся на сепаратистские и кумулятивные.
Дальнейшее членение различает языки без синтаксических отношений и с син-
таксическими отношениями. Второй класс является подмножеством многоосевых
кумулятивных языков, имеющих ролевую ось. Все другие типы языков не имеют
уровня синтаксических отношений.
Языки без синтаксических отношений подразделяются на
две основные группы. Первая группа нейтральна к ролевым характеристи-
кам именных групп. Эти языки восходят к различным источникам на более высо-
ком уровне классификации: они могут быть безосевыми, одно- и многоосевыми
(как сепаратистскими, так и кумулятивными). Их объединяет главное свойство: они
семантически, морфологически и синтаксически нейтральны. А именно, они не раз-
личают роли именных групп на семантическом уровне, не кодируют семантические
роли именных групп на морфологическом уровне и не имеют синтаксических пра-
вил, которые чувствительны к гиперролям. В зависимости от их осевой ориентации,
они являются или безосевыми, или имеют коммуникативную, дейктическую или
дейктически-коммуникативную ориентацию. Следует напомнить, что с позиции
Иерархии измерений в данной группе правдоподобно существование только безо-
севых языков.
Вторая группа языков без синтаксических отношений имеет ролевую
ориентацию, которая непосредственно выражается на морфологическом уровне.
Поэтому данные языки синтаксически нейтральны, как и языки первой группы, но
могут классифицироваться в соответствии с доминантной ролевой схемой как
СЕМАНТИЧЕСКИ аккузативные, эргативные, активные или трех-
чл ей н ы е. Одноосевые языки этого типа имеют ролевую ориентацию, в то время
как многоосевые сепаратистские языки могут быть коммуникативно-ролевыми, дейк-
тически-коммуникативно-ролевыми или (что маловероятно) дейктически-ролевыми.
Схема 16. Типы языков
Многоосевые кумулятивные языки образуют класс языков С СИНТАКСИ-
ЧЕСКИМИ отношениями. Эти языки также совместимы с ориентацией на
различные гиперроли, что обеспечивает существование СИНТАКСИЧЕСКИ акку-
зативных, эргативных, активных или трехчленных языков. В дан-
ном типе возможно рассогласование ролевых схем на морфологическом и синтак-
сическом уровнях. Кроме того, эти языки могут различными способами сочетать
ролевую ориентацию с прочими измерениями, относясь к коммуникативно-роле-
вым, дейктически-коммуникативно-ролевым или (что маловероятно) дейктически-
ролевым языкам.
Поскольку осевая шкала и шкала кумулятивности являются континуальными,
а не дискретными, и, кроме того, имеется значительное варьирование коммуника-
тивных и дейктических концептов, данное исчисление порождает бесконечное число
типов языков.
Таблица 3. Морфолого-синтаксическая ролевая спецификация языков52
Синтак- сически с ролевой ориентацией! без ролевой ориентации
КУМУЛЯГИВНЫЕ (комм.-рол., !дейкт.-рол., дейкт.-комм.-рол.) СЕПАРАЗИСГСКИЕ Сдейкт.-рол., комм.-рол., дейкт.-комм.-рол.), ОДНООСЕВЫЕ (рол.) КУМУЛЯГИВНЫЕ, СЕПАРАТИСТСКИЕ Сдейкт.-комм.), ОДНООСЕВЫЕ (Ъомм., ’дейкт.), БЕЗОСЕВЫЕ
Морфологически
акк. эр|. акт. трехчл. пейтр. акк. эрг. акт. трехчл. нейтр. акк. эрг. акт. трехчл. нейтр.
акк. + + + + + — - — — — — — -- — —
эрг. ? + ? ? ? — - — - - — -- - -
акт. ? 9 9 ? ? — — ... - — — — - —
трехчл. + + + + + - - — - - - - - -
центр. - - - - - + + + + - - - - +
В таблице 3 это исчисление представлено с точки зрения доминантных ролевых
схем (аккузативной, эргативной, активной и трехчленной) иа морфологическом и
синтаксическом уровнях. Во-первых, ролевая ориентация не универсальна. Она
релевантна для большинства кумулятивных и сепаратистских языков (комму-
никативно-ролевых, дейктически-коммуникативно-ролевых, дейктически-ролевых)
и для одноосевых ролевых языков.
Во-вторых, кумулятивные языки с ролевой ориентацией могут вести себя
по-разному на морфологическом и синтаксическом уровнях. Логически возможно
двадцать различных типов, некоторые из них более вероятны, чем другие (поме-
чены знаками «+» и «?» соответственно).
В-третьих, с целью упрощения семантический уровень в таблице 3 не
представлен, но следует отметить, что морфологическая и семантическая роле-
вая ориентация одноосевых и сепаратистских языков обычно совпадают ввиду
отсутствия промежуточного синтаксического уровня. По этой причине эти язы-
ки синтаксически нейтральны (или прозрачны, так как не имеют синтаксиче-
ских отношений). В этом отношении они подобны языкам без ролевой ориен-
тации.
Ситуация с кумулятивными языками с ролевой ориентацией более сложна. Во-
обще говоря, мотивация их морфологического оформления, видимо, является ис-
ходно семантической, и поэтому каждый морфологический тип обычно совпадает с
соответствующим семантическим типом, особенно когда совпадают морфологиче-
ская и синтаксическая схемы. Тем не менее язык также может утратить исходную
семантическую мотивацию морфологического ролевого кодирования. В этом слу-
чае язык ведет себя по-разному на семантическом и морфологическом уровнях
(морфологическое падежное кодирование становится в некоторых или во многих
случаях произвольным по отношению к семантическим ролям из-за следования не-
которым другим функциональным принципам или из-за чисто лексических ограни-
52 Знаком вопроса помечены типы, которые малоправдоподобны с точки зрения Иерар-
хии измерений.
чений)53. Другим источником морфолого-семантического рассогласования может
являться утрата языком морфологического кодирования семантических ролей (тип
языка с «нейтральной морфологией») и тем самым развитие синтаксической аккуза-
тивное™, эргативности и т. п. В этом случае ролевая ориентация может сохраняться
как скрытая категория.
Наконец, синтаксические схемы могут расщепляться. Так, в языке хакаль-
тек (см. экскурс 15) используются эргативная и аккузативная морфологические схе-
мы (соответственно в предложениях, характеризованных и не характеризованных
по категории времени), и синтаксические процессы распределены между трехчлен-
ной, аккузативной и эргативной стратегиями. Другой тип расщепления представлен
в языке йимас (см. экскурс И), где две сосуществующие схемы — аккузативная и
эргативная — зависят от дейктических свойств соответствующих именных групп.
10.4.2. Типологические импликации
В целом предложенное выше типологическое исчисление дает возможность доста-
точно систематическим и исчерпывающим образом характеризовать разнообразие
зафиксированных синтаксических типов языков. Например, в таблице 4 демонстри-
руются сходства и различия между языками, которые ранее описывались в-терми-
нах аккузативной/эргативной оппозиции. Каждый язык в этой выборке имеет раз-
личный набор плюсов -и минусов, отражающих их различные типологические
свойства. В то же время каждое свойство делит выборку на различные кластеры,
устанавливая между языками различные связи и обеспечивая возможность измерять
относительное типологическое расстояние между ними.
Видимо, имеются определенные статистические корреляции между реляцион-
ными типами и морфосинтаксическими средствами кодирования именных групп.
Например, безосевые языки предпочитают изолирующую морфологию и свобод-
ный порядок слов. Одноосевые и сепаратистские многоосевые языки предпочитают
агглютинативную морфологию и свободный порядок слов. Кумулятивные языки
предпочитают флективную морфологию или жесткий порядок слов.
53 Язык ягуа (см. сноску 7, [Paine 1992]) представляет собой интригующий пример языка
с семантически противоречивыми средствами кодирования ядерных именных групп. Агенсо-
подобные и пациенсоподобные актанты переходного глагола находятся в непосредственной
оппозиции. Ситуация с одноместными предикатами сложнее. Непереходные глаголы обычно
объединяют свой единственный актант с агенсоподобным актантом переходного глагола в
соответствии с гпперролыо Принципала (этот выбор можно квалифицировать как морфоло-
гическую аккузативность; Т. Пэйн использует термин «субъект» без какой-либо синтакси-
ческой аргументации). Однако имеется два случая, когда единственный актант непереходно-
го глагола имеет пациенсоподобное оформление, напоминая активную схему: (а) лексическая
обусловленность — при именных н локативных предикатах, т. е. при неглагольных предика-
тах; (б) дискурсивная обусловленность - некоторые глаголы движения в специфических дис-
курсивных ситуациях, называемых Т. Пэйном «сменой сцены», ориентацией на конечную точку и
дискурсивной разрывностью [change of scene, endpoint orientation, discourse discontinuity], мо-
гут изменя ть свое исходное агенсоподобное кодирование -на пациенсоподобное. Кажется
правдоподобным, что ягуа является преимущественно семантически аккузативным языком,
хотя морфологически он следует активной схеме (если неглагольные предикаты включены в
схему), мотивированной скорее дискурсивными факторами, нежели семантическими гипер-
ролями. Синтаксическая идентификация языка ягуа затруднена. С одной стороны, явных синтак-
сических свидетельств расщепления типов актантов одноместных глаголов в нем нет. С другой
ст ороны, в нем представлены некоторые дискурсивно-ориентированные условия расщепления ак-
тантов некоторых одноместных глаголов. Если бы оказалось, что это имеет некоторые синтакси-
ческие последствия, то ягуа мог бы быть характеризован как синтаксически активный язык.
Таблица 4. Типологическое расстояние
Тип языка Англий- ский Эн га Дирбал Арчин- ский 'Гагаль- ский Йимас
Многоосевой сепаратистский — — - - + +
МI югоосевой кумулятивн ый + + + - -
Одиоосевой с ролевой ориентацией - - + -
Морфологически аккузативный -г - - + +/-
('интаксически аккузап iвный 4- + - - - -
Семантически аккузативный - - - + +/-
М орфолоп I4CCKI । эргатив! 1ый - + + - +/
Синтаксически эргативный - - - -
Семантически эргативный - - + - +/-
Более конкретно, роли именных групп часто кодируются морфологическими
падежами или аффиксальными глагольными позициями. Дейктические свойства
преимущественно выражаются с помощью личных глагольных показателей. Ком-
муникативные свойства имеют тенденцию выражаться порядком слов, функцио-
нальными словами или частицами. (Референциальные свойства предпочитают ар-
тикли или частицы.)
Языки с синтаксическими отношениями обычно используют диатезные преоб-
разования (залоги), продвигающие или понижающие ИГы в предикации, в то время
как языки без синтаксических отношений не имеют этого свойства. Единственное
изменение, которое они обычно допускают, это увеличение или уменьшение
числа ядерных актантов, приводящее к транзитивизации или интранзитивиза-
ции глагола.
10.4.3. Направленность изменений
Предложенное типологическое исчисление предсказывает существование языковых
типов, которые еще не засвидетельствованы. Более того, оно предполагает некото-
рые возможные пути исторических изменений, представленные на схеме 17.
Схема 17. Возможные пути смены языковых типов в исторической перспективе
язык безосевого типа -------
«— -----------язык одноосевого типа
язык многоосевого сепаратистского типа
«---------------—-----—-------------язык многоосевого кумулятивного типа
Исходя из принципов однонаправленности и цикличности, эта схема утвержда-
ет, что
(а) безосевой тип предшествует одноосевому, а тот, в свою очередь, многоосевому
сепаратистскому и, наконец, кумулятивному;
(б) развитие в противоположном направлении невозможно;
(в) единственная возможность вернуться на предшествующую стадию — завершить
цикл и вернуться на начальную ступень, т. е. к одноосевому типу (некоторые
пиджины являются возможными примерами такого развития);
(г) стадия без синтаксических отношений предшествует стадии с синтаксическими
отношениями (в пределах одного цикла).
10.4.4. Послесловие
Современная лингвистическая мысль, сформированная данными индоевропейских
языков, часто искренне принимает синтаксические отношения как нечто само собой
разумеющееся. Языки, которые их как бы не имеют или строят предикацию на иных
реляционных принципах, представляются экзотическими или специфическими. С дру-
гой точки зрения, однако, языки, которые непосредственно чувствительны к семан-
тическим ролям или прагматическим статусам именных групп, являются более про-
стыми и естественными, чем те, что амальгамируют эти концепты на специальном
синтаксическом уровне. Безосевые, одноосевые и многоосевые сепаратистские язы-
ки особенно важны для лингвистической теории, так как они проливают свет на
инвентарь семантических концептов, которые могут лежать в основе синтакси-
ческой организации всех языков. Как раз «более простые» языки должны были бы
быть исходным пунктом типологических исследований54, благодаря чему кумуля-
тивные языки с синтаксическими отношениями могли бы быть исследованы в более
широкой перспективе и описаны более адекватно55.
54 Поэтому я симпатизирую идее Дэвида Гила: «Наилучшая теория универсальной
грамматики та, которая, среди прочего, меняет роли и начинает с риау индонезийского, дви-
гаясь от него к английскому» [Gil 1994: 195].
55 Не было бы ничего удивительного, если бы синтаксически аккузативный тип. харак-
терный для индоевропейских языков и традиционно используемый как стандарт для описа-
ния всех прочих языков, оказался скорее периферийным, чем главным типом. См. характери-
стику среднеевропейского языкового стандарта как экзотического в [Nichols 1986. Dahl 1990].
ЧАСТЬ 4
ТИПОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ЯЗЫКА
ГЛАВА 11. РОДСТВЕННЫЕ ЯЗЫКИ КАК ОБЪЕКТ
ТИПОЛОГИИ1
11.1. Внегенетическая vs. внутригенетическая гипология
Согласно распространенной точке зрения, в типологии (в отличие от сравнительно-
исторического языкознания) сопоставление языков осуществляется не только без
ограничений на их генетические связи, но, более того, с акцентом на предпочти-
тельность иметь в выборке обследуемых языков представителей как можно больше-
го числа различных языковых семей: в этом случае увеличивается вероятность об-
наружения большего числа вариаций исследуемого явления, ср. [Bell 1978, Tomlin
1986, Nichols 1992, Stassen 1985].
Такой, вполне правомерный, подход (который можно назвать внегенетиче-
ским) иногда неправомерно абсолютизируется, например, утверждается, что сопо-
ставление структурных характеристик родственных языков вообще не относится к
области типологии, так как исключает возможность получения типологически зна-
чимых обобщений о пределах языкового варьирования.
Целью данной главы является обосновать тезис о том, что типология род-
ственных языков (которую можно назвать, расширяя терминологию Дж. Гринберга
[Greenberg 1969], внутригенетической1 2) является необходимой частью общей типоло-
гии. Более того, в отдельных случаях типологическое сравнение в рамках групп род-
ственных языков обладает несомненными методическими преимуществами.
11.2. Языковые параметры с точки зрения типологии
Эмпирической базой типологии, как известно, являются наблюдения над конкрет-
ными языками. На основании этих наблюдений делаются обобщения о возможных
сходствах и различиях и о диапазоне межъязыковых различий (пространстве типо-
логических возможностей) исследуемого языкового феномена. Наиболее надежной
эмпирической основой таких обобщений были бы данные о всех естественных язы-
ках. Однако достичь такой эмпирической полноты невозможно хотя бы потому, что
множество естественных языков включает в себя как бесследно исчезнувшие мерт-
вые языки, так и языки, которые возникнут или могут возникнуть в будущем. Более
того, даже если ограничиться лишь современными языками (их, по данным [Grimes
1988], 6170), нынешнее состояние описательной лингвистики закрывает доступ к ин-
формации о большинстве из них, ср. [Stassen 1985: 12]. И, наконец, на эмпирическую
полноту типологических исследований наложены существенные ограничения прак-
тического характера: человеческие возможности каждого исследователя значитель-
но скромнее, чем та, хотя и неполная, эмпирическая база, которую ему предоставля-
ет современная описательная лингвистика.
Противоречие между принципиальной эмпирической неполнотой типологии и
ее претензией на всеобщий характер обобщений лежит, таким образом, в самой
1 Переработанный вариант статьи: Kibrik А. Е. Does intragenetic typology make sense? //
Winfried Boder et al. (eds.). Sprache im Raum und Zeit. Band 2. Beitrage zur empirischen Sprach-
wissenschaft. Tubingen: Gunter Narr Verlag. 1998: 6167.
- Дж. Гринберг говорит о внутрпгенетическом сравнении (intragenetic comparison) язы-
ков, см. ниже.
основе типологического подхода к языку. В каждом конкретном исследовании оно
разрешается лишь условно — принятием некоторого порога достаточной (или до-
ступной исследователю) выборки, приравнивающего эту частичную выборку к
полной.
Если бы типологические исследования опирались исключительно на эмпириче-
ский метод, то есть ограничивались перечислением зафиксированных в выборке
различий, то их результаты непосредственно зависели бы от избранной эмпириче-
ской базы исследования. В действительности же, в типологии активно используется
также дедуктивная методика, позволяющая не только перечислять те языковые раз-
личия, которые эмпирически зафиксированы, но и исчислять все допустимые, в со-
ответствии с выделенными основаниями классификации, различия. Таким образом,
дедуктивная методика позволяет существенным образом компенсировать слабости
эмпирического метода, и уровень типологических обобщений зависит не столько от
абсолютной величины выборки, сколько от ее качественных характеристик.
Каковы требования к качественным характеристикам выборки языков? Преж-
де всего, они определяются содержательной природой исследуемого языкового яв-
ления (параметра).
Во-первых, языковые параметры различаются степенью своей варьируе-
мости. Если одни параметры принимают ограниченное количество дискретных зна-
чений (минимально два), то другие представляют собой скорее шкалу с конти-
нуальным множеством значений. Примерами параметров с дискретным множест-
вом значений являются типы словопорядков. Так, параметры относительного рас-
положения имени и его определителей являются бинарными: определитель (на-
пример, прилагательное, числительное, артикль, определительное придаточное) или
предшествует имени, или следует за ним. Параметр словопорядка подлежащего (S),
дополнения (О) и глагола (V) имеет максимально шесть значений: SVO, SOV, VSO,
VOS, OSV, OVS. см. [Гринберг 1970]. Наоборот, известная морфологическая клас-
сификация языков, выделяющая три дискретных значения и противопоставляющая
аморфные (изолирующие) языки агглютинативным и фузионным, по существу, со-
держит в своем составе шкалу агглютинативности/фузионности, см. [Сепир 1993], а
также главу 10.
Во-вторых, языковые параметры различаются по степени их внутренней
структурной сложности. Обычно дискретные параметры более просты, чем конти-
нуальные (принимающие несчетное множество значений). Но сложность характери-
зуется не только и не столько числом значений параметра, сколько объемом пара-
метризуемого фрагмента языковой структуры. Языковой параметр тем сложнее,
чем на большее число составляющих его параметров он в свою очередь членится и
чем больше глубина этого членения. Очевидно, что параметр «число существитель-
ного» устроен значительно проще, чем параметр «синтаксический тип языка», ср.
[Corbett 2000]3 и главу 10.
В-третьих, языковые параметры могут относиться к универсальным, час-
тотным или редким феноменам. Так, параметры «синтаксический тип» или «импе-
ративность» (см. исследование последнего параметра в [Типология 1992]) принима-
ют некоторое значение для всякого языка, параметры «число существительного», «за-
лог» (см. [Типология 1974]), подлежащее (см. главу 8, [Кинэн 1982, Kibrik 1979]) —
для большинства языков, параметры «род/именной класс» (см. [Corbett 1991]).
«вид» (см. [Hopper (ed.) 1982]), «переключение референции» (switch reference, см.
3 При том, что данная работа показывает, сколь типологически нетривиален и этот
«простой» параметр.
[Haiman & Munro 1983]) — для представительной части языков, а параметры «двой-
ное падежное маркирование» (Suffixaufnahme, см. [Plank (ed.) 1995]) или «антипас-
сив» (см. [Heath 1976, Dixon & Aikhenvald 2000]) — для ограниченного числа языков.
В-четвертых, языковые параметры (а также конкретные значения парамет-
ров) неоднородны в отношении их диахронической устойчивости/изменчивости
(stability/diversity — в соответствии с терминологией Дж. Никольс в [Nichols 1992],
или mobility, по терминологии Дж. Хоукинса в [Hawkins 1983]). По этому признаку
они могут быть шкалированы. На одном конце шкалы располагаются языковые
явления, характеризующиеся максимальной исторической устойчивостью, постоян-
ством, консерватизмом, на другом — максимально изменчивые, варьирующие явле-
ния, переходящие из одного состояния в другое относительно легко. Так, давно
известна в целом значительно большая изменчивость фонетической системы языка
в сравнении с его морфологической и, тем более, синтаксической системой. Разгра-
ничению устойчивых и изменчивых типологических параметров посвящена, в частно-
сти, работа [Nichols 1992], поиску генетически и ареально устойчивых параметров —
работа [Климов (ред.) 1978]. Разные значения одного параметра также различаются
степенью устойчивости. Так, аккузативный и эргативный типы языка характеризу-
ются большой устойчивостью, а трехчленный — очень неустойчив, см. главу 10.
Очевидно, что указанные свойства языковых явлений влияют на стратегию
определения представительной выборки в типологическом исследовании. Исследо-
вание некоторых феноменов в типологической перспективе требует обязательного
обращения к языкам разных ареалов и разной генетической принадлежности — в
противном случае нас ожидают тривиальные или вырожденные обобщения. В то же
время многие параметры могут успешно исследоваться в рамках одной языковой
семьи. Именно о них и пойдет далее речь.
11.3. Языковые феномены, благоприятные для типологии родственных
языков
Но признаку «устойчивость/изменчивость» изменчивые параметры наиболее
благоприятны для типологии родственных языков, так как более вероятно, что род-
ственные языки не сохранили исходное праязыковое состояние данного параметра
и реализуют разные стадии его вариации. Так, поразительное разноообразие имен-
ного основообразования демонстрируют дагестанские языки, см. главу 11. Однако
и традиционно устойчивые параметры в принципе способны к изменению, и обна-
ружение имеющихся сдвигов наиболее показательно при сравнении родственных
языков. Так, варьирование синтаксического типа языка засвидетельствовано в ка-
рибских языках центральной Бразилии в [Franchetto 1990], в языковой семье ав-
стралийских языков пама-ньюнга (Pama-Nyungan), см. [Dixon 1976, Topic D].
Выбор языков для исследования редких параметров (на шкале «универсаль-
ный/редкий») зависит от представленности данного параметра в исследуемой язы-
ковой группе. Так, для дагестанских языков редкий параметр «двойственное число»
нерелевантен, в то время как не менее редкое числовое значение «собирательное мно-
жественное» засвидетельствовано в некоторых из них (например, в будухском), см.
главу 11, и такие данные особенно ценны для общей типологии категории числа.
Что касается признака «сложность/элементарность» параметра, то исследова-
ние «с л о ж н ы х» параметров особенно перспективно в родственных языках. Дело
в том, что «сложные» параметры представляют собой, как правило, в каждом языке
специфическую, а может быть, и уникальную конфигурацию импликативно связан-
ных более простых параметров, и сопоставление таких конфигураций в родствен-
7 Зак. 4080
пых языках, где относительное расстояние между ними незначительно, может дать
результаты, недостижимые при сопоставлении генетически далеких языков. В этой
связи могут быть вновь упомянуты исследования в области параметра «языковой
тип» (см. также исследование базисного синтаксиса дагестанских языков в части 6),
исследование согласования в славянских языках (см. [Corbett 1978]), местоименных
клитик в романских языках (см. [Wanner 1987]).
Наконец, с точки зрения признака степени варьируемости исследование кон-
тинуальных параметров особенно перспективно именно на материале род-
ственных языков: в этом случае можно ожидать более равномерного покрытия
шкалы значений данного параметра, в то время как выборочные данные языков
разных семей достаточно плотного покрытия пространства типологических воз-
можностей не гарантируют, и разброс типов может быть слишком велик (и типоло-
гически случаен), чтобы построить адекватное исчисление. В качестве примера
можно указать на исследование именных парадигм в [Kibrik 1991] и главе 12. а так-
же конструкций с сентенциальными актантами в дагестанских языках (см. [Kibrik
1987 и часть 6]. Последнее исследование позволило, в частности, дезавуировать рас-
пространенный тезис (см. [Dixon 1979]) о том, что во всех эргативных языках сен-
тенциальные актанты при глаголах с семантикой ‘хотеть’ организованы по аккуза-
тивной модели. Обследование двадцати дагестанских языков показало значитель-
ный разброс стратегий построения сентенциальных актантов при глаголах с семан-
тикой ‘хотеть’ и ‘бояться’ и позволило установить корреляцию этих стратегий не с
синтаксическим типом языка, а со сдвигами в семантике соответствующих глаго-
лов.
При оценке различных типологических подходов к выборке языков следует
иметь в виду, что исчисление пространства типологических возможностей не яв-
ляется конечной целью типологии, это скорее лишь первый этап типологическо-
го обобщения, за которым должна следовать детальная проработка всех точек это-
го пространства, так чтобы было обеспечено максимально полно документирован-
ное его покрытие. Когда общая схема варьирования рассматриваемого явления
установлена, именно данные родственных языков в ряде случаев могут предоста-
вить недостающую информацию для дальнейших типологических обобщений.
Таким образом, можно констатировать, что имеется достаточно обширный
спектр языковых феноменов, типологическое исследование которых в рамках груп-
пы родственных языков не только методически оправданно, но и в ряде случаев
предпочтительно.
11.4. Типология родственных языков в исследовании диахронии
До сих пор мы обсуждали вопрос о соотношении типологии родственных языков с
общей типологией в аспекте синхронии. Еще больший вес приобретают типологи-
ческие исследования родственных языков в диахронической перспективе. С этой
точки зрения все синхронные межъязыковые различия между родственными языка-
ми представляют собой не что иное как различные дочерние состояния, являющиеся
результатом исторических изменений исходного материнского состояния, то есть
всякое такое варьирование является следом дивергентного развития, смены типа. Со-
поставление синхронных вариаций исследуемого параметра в родственных языках
позволяет реконструировать исходное состояние данного параметра, а также про-
следить направление возможных его изменений и их относительную хронологию.
Таким образом, данные типологии родственных языков создают надежную
эмпирическую базу для типологии языковых изменений —диахронической/эволю-
циопной типологии (по поводу диахронической типологии — diachronic typology —
см. [Croft 1990. Ch. 8]; данное утверждение сохраняет силу и в том случае, если диа-
хроническая и эволюционная типология различаются, как в [Николаева 1991]). Та-
кой метод Дж. Гринберг в [Greenberg 1969] называет «методом внутригенетического
сравнения» (intragenetic comparison). Пространство типологических возможностей
предстает перед исследователем не как сумма логических альтернатив, допус-
кающих произвольный выбор на любой стадии развития языка, а как система, эле-
менты которой связаны направленными отношениями X => Y, где X и Y — элемен-
ты пространства типологических возможностей, а стрелка символизирует отноше-
ние исторического предшествования/следования. Естественно, что установление
такого рода эволюционных отношений затруднительно, если не невозможно, без
данных типологии родственных языков. Поэтому неудивительно, что большинство
статей в известном сборнике «Механизмы синтаксических изменений» [Li (ed.) 1977]
в явном или скрытом виде опирается на данные тех или иных групп родственных
языков (или на стадии исторического развития одного языка), а не на выборку ге-
нетически несвязанных языков, общепринятую в синхронической типологии. (Это.
разумеется, нс означает, что подход, ориентированный на охват данных макси-
мального числа языковых групп с тщательным традиционным отбором языков,
дающим выборку с равномерным распределением языков по языковым семьям, в
данном случае неприменим: ср. фундаментальную работ}' по грамматикализации
категорий времени, вида и модальности [Bybee & Perkins & Pagliuca 1994].)
11.5. Итоги
Итак, можно подытожить сказанное.
Типологические исследования родственных языков являются необходимым
компонентом общей типологии. В области синхронической типологии они позво-
ляют дать более полное и адекватное представление о качественных характеристи-
ках языковых параметров, документировать пространство типологических возмож-
ностей вариативных, неустойчивых и структурно сложно устроенных параметров,
обнаружить редкие параметры.
В области диахронической типологии последовательное фронтальное обследо-
вание языковых параметров по языковым семьям является вообще основным мето-
дом. В этом случае, опираясь на множественность синхронных реализаций исходно-
го типа, можно использовать накопленный в компаративистике опыт реконструк-
ции и выявить динамические принципы смены языковых типов. Такого рода иссле-
дования важны не только сами по себе, но они позволяют по-новому взглянуть на
проблему объяснения в лингвистике ([Кибрик 1989, Николаева 1991]) и тем самым
более глубоко понять сущностную природу языка.
ГЛАВА 12. ИМЕННОЕ СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ
В ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ
С ТИПОЛОГИЧЕСКИМИ ПАРАЛЛЕЛЯМИ1
12.0. Введение
Естественные языки демонстрируют удивительное разнообразие в отношении сло-
воизменительных ресурсов имени. Имеются языки типа английского, чрезвычайно
бедного в плане словоизменения и поэтому не находящегося в сфере интересов дан-
ной главы, и в то же время есть языковые семьи, невероятно богатые именными
формами, не только в сравнении с английским, но и с другими языками мира. Среди
престижных для наших целен языков дагестанская группа имеет репутацию чем-
пиона в отношении богатства именной падежной системы. Восходя исторически к
единой исходной системе именного словоизменения, дагестанские языки во многих
отношениях варьируют, иногда весьма существенно. Это богатство и разнообразие
дагестанских языков является весьма полезным для нашего исследования, потому
что позволяет пролить свет на внутренние свойства именного словоизменения в це-
лом. Данное обстоятельство оправдывает наш выбор дагестанских языков как
центрального объекта рассмотрения. Прочие европейские языки, наряду с языками
других ареалов, будут также рассматриваться в различных частях данной главы с
целью подчеркнуть регулярный или экзотический характер рассматриваемых сло-
воизменительных явлений.
Дагестанская семья традиционно насчитывает 26 языков, генетически класси-
фицируемых следующим образом:
аварская группа:
андийская подгруппа:
цезская подгруппа:
лакско-даргинская группа:
лезгинская группа:
аварский
андийский, ахвахский, каратппский, ботлпхский, годоберинский.
багвалинский, чамалинский, тиндпискпй
хварппшский, цезский, гипухский, бежтинский, гунзнбский
лакский, даргинский
лезгинский, табасаранский, агульский, рутульскип, цахурский,
будухскпй, крызскпй, хпналугский, удинский, арчинский
Эта классификация неудовлетворительна в двух отношениях: а) она объединя-
ет в одну группу (лакско-даргинскую) языки, которые достаточно далеко отстоят
друг от друга как генетически, так и типологически; б) она объединяет в один язык
(аварский и даргинский) диалекты, чьи генетические и типологические различия
сравнимы с различиями, существующими между языками в других группах (андий-
ской и цезской) этой классификации.
Я предпочитаю перестроить эту классификацию в соответствии с относитель-
ными различиями между языками:
аварская группа:
андийская группа:
цезская группа:
(литературный) аварский, андалальскнй, анпухскпй н др.
андийский, ахвахский, каратппский, ботлпхский, годоберинский,
багвалинский, чамалинский, типдпнекий
хваршппский, цезский, гинухскпй, бежтинский, гунзнбский
1 Перерабо танный русский вариант статьи: Kibrik А. Е. Nominal inflection galore: Daghe-
stanian, with slide glances at Europe and the world // Frans Plank (ed.). Noun phrase structure in
the languages of Europe. Berlin: Mouton de Gruylcr, 2002: 37-112. Печатается с разрешения
издательства Mouton de Gruyter.
даргинская группа:
лезгинская группа:
крызская группа:
«пзоляты»2:
(литературный) даргинский, пиратский, кубачиискпй, ицаринскпй,
мегебский и др.
лезгинский, табасаранский, агульский, рутульскпй, цахурский
крызский, будухский
лакский,
арчинский,
хиналугскпй,
удинский
Данные из дагестанских языков, если это специально не оговорено, собраны в
экспедициях, проводившихся под моим руководством в 1967-1994 гг.
12.1. Категории именного словоизменения
В большинстве дагестанских языков имя имеет следующие грамматические катего-
рии: число, падеж, локализация, класс.
Рассмотрим эти категории по порядку.
12.1.1. Число
Все дагестанские языки имеют оппозицию по числу, и большинство из них различа-
ет два значения этой категории. Для счетных имен естественная интерпретация этой
оппозиции: N, SG = 'один N’ (ед. ч.), N, PL = ‘более чем один N’ (мн. ч.); напр.,
АХВ. Ьеса ‘змея’ vs. bec-e ‘змеи’.
12.1.2. Грамматические падежи
Про дагестанские языки часто говорят, что они имеют чрезвычайно многочленные
падежные системы, превышающие иногда сорок единиц, см., например, [Hjelmslev
1935/1937: 139]. Однако эти так называемые падежи не являются гомогенным мно-
жеством форм, и имеются веские основания разделить их на две группы. Одна груп-
па — грамматические падежи, в свою очередь делящиеся на ядерные и периферий-
ные, -- во многих отношениях подобна обычным падежам, известным в других язы-
ках, а другая имеет особые формальные и функциональные свойства, и она будет
рассмотрена ниже в разделе, посвященном пространственным формам.
12.1.2.1. Ядерные падежи
Главная функция грамматических падежей — характеризовать грамматические от-
ношения между именами (именными группами) и их хозяевами (глаголами и име-
нами). Дагестанские языки хорошо известны своей эргативной конструкцией (см.
главу 10). Поэтому ядерные падежи, кодирующие актанты переходного предложе-
ния с двухместным глаголом, — эргатив (или его функциональный эквивалент) и
номинатив, в отличие от аккузативных языков, использующих в этом контексте но-
минатив и аккузатив. Следующий ядерный падеж, представленный во всех даге-
станских языках, традиционно называется дативом-, его основная функция — коди-
ровать роли бенефактива (например, при глаголах типа ‘давать’) и Экспериенцера
(при глаголах типа ‘видеть’, ‘любить’). Кроме того, большинство дагестанских язы-
ков имеют также генитив для имен в атрибутивной конструкции, возглавляемой
именем, таблица 1 иллюстрирует это стандартное множество ядерных грамматиче-
ских падежей в лезгинском языке.
2 Ярлык «пзоляты» носиг условный характер, он указывает, что каждый из языков с
точки зрения их структурной близости с другими языками образует отдельную «группу».
Таблица 1. Частичная лезгинская парадигма (,ve>v ‘медведь’)
Грамматический падеж Форма
номинатив sew
эргатив sew-re
датив sew-re-z
генитив sew-re-n
Лакский язык отличается от этого стандарта, ограничиваясь тремя ядерными
падежами, так как имена формально не различают эргатив и генитив (см. таблицу 2,
а также таблицу 20 в разделе 12.2.1.1 для личных местоимений). Это напоминает
финно-угорские языки, в частности финский, где только личные местоимения
имеют особый аккузатив, в то время как имена используют генитив/номинатив в
ед. числе и номинатив во мн.числе для кодирования прямого дополнения (см.
[Елисеев 1993: 99; Timberlake 1975]).
Таблица 2. Част ичная лакская парадигма (ars ‘сын’)
Грамматический падеж Форма
номинатив ars
эргатив/генитив ars-na-1
датив ars-na-n
Противоположная ситуация, когда к стандартному множеству добавлен пятый
падеж, аффектов (используемый при некоторых аффективных глаголах, таких как
'видеть'), представлена в багвалинском языке (см. таблицу 3).
Таблица 3. Частичная багвалинская парадигма (zin ‘корона’)
Грамматический падеж Форма
номинатив zin
эргатив zin-a-r
датив zin-a-la
аффектпв zin-a-ba
генитив zin-a-1
Некоторые языки, например рутульский, не имеют генитива, но добавляю!'
комитанте к системе грамматических падежей (таблица 4). Рутульский язык обыч-
но описывается как имеющий генитив (см. [Ибрагимов 1978: 51]), но это всего лишь
дань традиции: так называемый генитив в рутульском языке — атрпбутивизатор
-dhli, образующий атрибуты от имен и глаголов (см. ниже раздел 12.3.3.2).
Таллина 4. Частичная ру тульская парадигма (eilemi ‘мужчина’)
Грамматический падеж Форма
номинатив edenii
эргатив edemi-je-r
датив cdemi-je-s
[комитатив edemi-je-k„an]
12.1,2.2. Периферийные падежи
Различные дагестанские языки имеют дополнительные грамматические падежи.
Наиболее частотен инструментале, как в бежтинском языке:
(1)
oz-di cit'a-d
мальчпк-OBL.ERG иож-INSTR
Мальчик режет овцу ножом.
%ог
овца.ЫОМ
mu/ос.
резать.PRES
Языки, не имеющие специального инструментального падежа, выражают
инструментальное значение с помощью совмещающего эргатива. В таком слу-
чае возможно наличие двух имен в эргативе в одной предикации, как в годобе-
ринском языке:
(2) im-u-di ludi
отец-OBL-ERG дрова.1ЧОМ
Отец рубит дрова топором
buq'ida kurt'-i-di.
рубить.PRES топор-OBL-ERG
Языки с инструменталем резервируют эргатив для выражения агентивного
значения. При этом только ограниченное подмножество имен, а именно одушевлен-
ные имена, имеют эргатив (см. раздел 12.3.3.2 о цахурском языке).
Другая возможность — добавить комитатив к множеству грамматических па-
дежей. как в арчинском языке, см. (3), а иногда каузалис, как в бежтинском, см.'(4).
(3) jamu bosor-mu-iu di:labu bac a=b=6u ...zari.
этот муж-OBL.SG-COMIT семь’ месяц-NOM Ш=проводить.РР я.ERG
Я провела с этим мужем семь месяцев.
(4) abo-bza mi di-1 egahal aqe?e.
отсц-CAUS ты.NOM я.ОВЬ-DAT видеть.INF мочь.NEG
Из-за отца я не мог тебя видеть.
Некоторые периферийные грамматические падежи засвидетельствованы толь-
ко в одиночных языках, в основном в арчинском: компаратив (5), партитив (б), ж-
витив (7) и пер.мутатив (X):
(5) dogi nils-i-yur t'i.
осел лошадь-OBL-COMP маленький
Осел меньше лошади.
(6) tor laha-s jemim marci-nie-qlis os lo
тот девушка.OBL-DAT ttot.PL bcc-OBL-PARTIT один парень.NOM
i.'an-si edi.
люби ть-CON V.PRES быт l.PAST
Та девушка полюбила из всех них юго пария.
(7) tow lann-a-qldi qcr-si w=i.
он.NOM жснщнна-OBL-EQIJ танцевать-CONV.PRES 1=быть
On танцует по-женски.
(X) zon wa-ь'апа k,‘i-s riadur-si w=i.
я.NOM ты-PERMUT умирать-INF готов-CONV.PRES 1=быть
Я готов умереть вместо тебя.
Локатив не был упомянут в списке периферийных падежей, и это ие случайно
(см. следующий раздел). Единственный язык с локативом (и аблативом) — хиналуг-
ский, который утратил регулярный дагестанский прототип падежной системы (де-
тали см. в разделе 12.2.4.1).
12.1.2.3. Европейские аналогии
Европейские языки, имеющие словоизменительную категорию падежа, имеют срав-
нимый набор ядерных падежей; из эргативных языков можно упомянуть грузин-
ский, сванский (оба относятся к картвельской семье) и баскский (изолят, см.
[Saltarelli 1988: 300]). Аккузативные языки имеют следующие ядерные падежи:
номинатив, аккузатив, датив и генитив. Такой набор представлен в изобилии в ин-
до-европейских (например, в древнегреческом, латинском, немецком, русском) и
тюркских языках (например, в азербайджанском [Гаджиева 1966: 73], гагаузском
[Покровская 1966: 118], карачаево-балкарском [Хабичев 1966: 219], ногайском [Бас-
каков 1966: 286].
Уральские языки обычно имеют редуцированную систему ядерных падежей.
Функция аккузатива часто распределена между другими падежами, такими как ге-
нитив и номинатив в финском [Tauli 1966; Timberlake 1975] или генитивом, номина-
тивом и партитивом, в зависимости от числа и определенности имени, в эстонском
[Эстонский 1993: 121]. Однако некоторые уральские языки, включая саамский [Керт
1971: 162], имеют отдельный аккузатив. Некоторые уральские языки не имеют гени-
тива (мансийский, см. [Ромбандеева 1993: 290]) или объединяют его с дативом (вен-
герский [Moravcsik 1994: 11]). Калмыцкий язык (монгольская семья) реализует ту же
систему с синкретизмом датива и локатива [Тодаева 1968: 39].
Подобные редуцированные системы имеются также в некоторых тюркских
языках. Например, башкирский [Юлдашев 1966: 179] и татарский [Закиев 1966: 144]
объединяют датив с локативом, караимский — датив с лативом [Мусаев 1966: 264].
чувашский — датив с аккузативом [Андреев 1966: 48], а кумыкский — аккузатив с
генитивом [Магомедов 1966: 199].
Максимально редуцированная система представлена в адыгском языке3: раз-
личается только два падежа — прямой и косвенный, с немаркированным прямым
падежом, эквивалентным номинативу эргативных языков, и косвенным падежом,
используемым во всех прочих актантных позициях, включая эргатив и прочие ядер-
ные грамматические падежи.
Большинство периферийных падежей, засвидетельствованных в дагестанских
языках, имеют аналоги в других языках Европы. Инструменталь как отдельный па-
деж представлен во многих славянских языках, включая русский, сербохорватский,
словенский, польский [Comrie & Corbett 1993]. Комитатив встречается в уральских
языках, таких как финский и эстонский, в то время как венгерский имеет совмещенный
инструментально-комитативный падеж, а также каузально-целевой [Moravcsik 1994:
И]. Партитив обычен для большинства уральских языков. Калмыцкий имеет ин-
струменталь, комитатив и соединительный падеж [Годаева 1968: 39].
12.1.2.4. Некоторые параллели за пределами Европы
Большинство австралийских языков имеют следующие ядерные и периферийные
падежи: номинатив, эргатив, аккузатив (для местоимений), датив и каузалис [Blake
1987: 32]. Весьма часто инструменталь совпадает по форме с эргативом; изредка он
3 Согласно интерпретации [Яковлев & Ашхамаф 1940: 385]. Однако в [Кумахов 1971:
59-64] представлено другое описание состава падежей.
совпадает с локативом [Dixon 1976: 314]. Существование генитива в австралийских
языках проблематично, см. [Blake 1987: 31; Dench & Evans 1988: 10-13]. Его функ-
цию выполняет морфема, называемая иногда «предпадежным» («рге-case») суффик-
сом, за которым следует копия падежа вершинного имени, служащая примером яв-
ления Suffixaufnahme, см. [Plank (ed.) 1995].
Похожий набор падежей засвидетельствован в языках киранти (сино-тибетская
семья) см. [Ebert 1994]: номинатив, эргатив/инструменталь, генитив, комитатив и
датив (ограниченный некоторыми контекстами).
Палеоазиатские языки, как изоляты, так и семьи в составе этой ареальной
группы, также имеют грамматические падежи с похожими функциями и типами
синкретизма. Так, науканский эскимосский имеет номинатив, эргатив/гснитив/кау-
залис (известный также под именем «релятива», датив/аллатив, инструменталь/абла-
тив и компаратив [Меновщиков 1975: 79-100]. Корякский и алюторский языки
имеют номинатив, эргатив/инструменталь, датив, комитатив (выражаемый цир-
ку мфиксом, а не суффиксом, как это типично для истинных падежей), каузалис и
экватив (со значением «такой как некто/становиться кем-либо»), см. [Жукова 1972:
98-123; Кибрик & Кодзасов & Муравьева 2000: 249-256]. Алеутский язык имеет ми-
нимальный набор падежей, различая только номинатив, не имеющий поверхност-
ного выражения4, и релятив, оформляемый показателем -т, присоединяющимся
только к именам в ед. числе и объединяющим функции генитива и эргатива [Менов-
щиков 1968: 391, 403].
12.1.3. Пространственные формы
Если ограничиваться только грамматическими падежами, дагестанские языки
имеют системы довольно скромного размера, соизмеримые с другими языками Ев-
ропы. Прославленное богатство падежных систем дагестанских языков обязано
многочисленным пространственным формам имени, иногда достигающим трех дю-
жин5. Однако в отличие от грамматических падежей, не имеющих систематических
корреляций между формой и функцией, пространственные формы имеют явную
внутреннюю структуру и представлены на формальном и семантическом уровне как
комбинации единиц. На этом основании применительно к ним желательно расще-
пить категорию падежа на две категории: собственно падеж, как это сделано в
предыдущем разделе, и пространственные формы, состоящие из направительных
падежей и категории локализации.
Одно множество единиц ассоциируется с природой пространственной ориен-
тации по отношению к ориентиру (ОР, объекту, обозначаемому именем). Зна-
чения единиц этого множества определяют область пространства по отношению к
ориентиру, задавая пространственную референцию. Я буду называть множество
таких значений категорией л о к а л и з а ц и и. Другое множество единиц ассоцииру-
ется с направительными значениями (категория направления), для которой я со-
храняю термин (п р о с т р а н с т в е н н ы й / н а п р а в и т е л ь н ы й) п а д е ж6. Стан-
дартная структура пространственной именной формы выглядит следующим образом:
ОСНОВА + {ЛОКАЛИЗАЦИЯ + НАПРАВЛЕНИЕ (пространственный падеж)}
4 Согласно Е. В. Головко [Головко 1997: 75], номинатив (= абсолютный падеж) совмещен
с числовыми значенимн ед., дв. п мн.числа, выражаемыми соответствующими показателями.
5 Странным образом этот тип формальной системы часто игнорируется в общих рабо-
тах, посвященных пространственной семантике, например в [Svorou 1994].
6 Анализу ориентирующих и направительных значении, реализуемых в дагестанских
языках, посвящена работа [Кибрик 1970].
Термины «локализация» и «направление» соответствуют терминам «dimensionality»
и «directionality» в [Kilby 1981]. В русской традиции пространственные формы ана-
лизируются и обозначаются по-разному:
а) локализация + падеж [Кибрик 1977а—б]
б) серия + падеж [Мадисва 1967]
в) падеж + серия [Саидов 1958]
г) падежи [Ханмагомедов 1958].
Вариант (г), представленный также в классической работе [Eljelmslev 1935/1937],
приводит к невероятному увеличению числа падежей. Ярлык «серия» семантически
пустой, что упрощает его взаимоисключающее использование в (б) и (в). Однако ва-
риант (в) особенно неприемлем, приписывая статус надежа категории, которая
обычно не имеет прототипических (синтаксических и семантических) функций.
Рассмотрим эти категории более подробно.
12.1.3.1. Локализация
Дагестанские языки существенно варьируют в отношении значений и множеств
значений, которые соотносятся с категорией локализации. Тем не менее первичные
концепты локализации, засвидетельствованные в различных дагестанских языках,
не являются случайными: они повторяются в различных комбинациях и обычно их
можно идентифицировать. Примерный инвентарь концептов локализации, пред-
ставляющий собой совокупность противопоставлении, реализуемых в дагестанских
языках, следующий (ОР в работах по когнитивной семантике именуется ground/
reference object [Palmy 1983: 232] пли landmark [Langacker 1986]):
SUPER ‘на/над OP’,
sub ‘под OP’,
post ‘за OP’,
in ‘внутри, в замкнутом пространстве OP’,
inter ‘в сплошном Пространстве OP’,
АО 'рядом, соположенно с ОР’,
л pud ‘около, без кон так та с ОР’,
cont ‘вплотную, в полном кон такте с ОР’,
сим ‘в неопределенной близости к неодушевленному ОР, вместе с одушевленным ОР‘,
1.ОС ‘в типичном расположении относительно ОР’,
puss ‘под кон тролем, в обладании у одушевленного ОР’.
Как легко заметить, в этих значениях отражаются такие пространственные
концепты, которые далеко не изоморфны априорной логической классификации.
Некоторые «логические» концепты не имеют грамматикализованных коррелятов
(например, ‘перед ОР’, ‘сбоку/справа/слева от ОР’) и наоборот, выделяются значе-
ния. неочевидные с точки зрения логической классификации (например. IN vs.
IN TER, AD vs. APUD vs. CONT vs. CUM. включение в сферу локализации концеп-
та POSS).
Этот список не претендует на полноту и, возможно, в будущем более деталь-
ные описания дагестанских языков расширят его и/или сделают толкования значе-
ний более аккуратными.
Концепты локализации определяют, конкретизируют различными способами
позицию объекта по отношению к ориентиру. Иногда языки развивают дополни-
тельную категорию определенности/ неопределенности л окали-
з а ц и и. Маркированным значением в этом случае является ‘неопределенность’ — в
нашей грамматике бежтинского языка [Kibrik &Testclec, in press] оно было названо
«расширенной локализацией» («extended localization» (EXT), показатель -da:)-.
(9) a. do mara-L'a-0
1.NOM ropa-SUPER-ESS
Я стою на вершине горы.
ecenaj.
стоять.PRES
б. do mara-L'a-da:-0 ecenaj.
я-NOM гора-SUPER-EXT-ESS стоять.PRES
Я стою где-то на вершине горы.
12.1.3.2. Направление
Показатели направления конкретизируют различные векторы движения, а также
отсутствие движения пространственно характеризуемого объекта относительно об-
ласти пространства, заданной значением локализации (обозначаемым ЛОКАЛ). В да-
гестанских языках для категории направления стандартным является трехэлемент-
ное множество, иллюстрируемое лезгинским языком (в примере дается значение ло-
кализации APUD):
эсснв ‘быть в локал(ор)’: -0 sew-re-w ‘около медведя’
ЛАЗИВ ‘двигаться к локал(ор)’: -di sew-re-w-di ‘к медведю’
ЭЛАТИВ ‘двигаться от локал(ор)’: -aj sew-re-w-aj ‘от медведя’
Категория направления может иметь также другие значения:
АЛЛАТИВ
АБЛАТИВ
ТРАНСЛАТИВ
ТЕРМИНАТИВ
‘двигаться в направлении к локал(ор) без обязательного ее достижения’
'] щигаться'от л о кд л (о р)’.
‘двигаться через, по локлл(ОР)’
‘двигаться именно в локал(ор), по не дальше’
Семантически латив. аллатив и терминатив содержат общий концепт прибли-
жения к ЛОКАЛ(ОР), а элатив и аблатив — удаления от ЛОКАЛ(ОР). различаясь степе-
нью контакта с ЛОКАЛ(ОР) в процессе движения. Так, латив, в отличие от аллатива,
предполагает достижение контакта с локал(ор), а терминатив — окончательный
контакт с ЛОКАЛ(ОР). Элатив, в отличие от аблатива, предполагает исходный кон-
1акт с ЛОКАЛ(ОР). а транслатив -- распространение по всей ЛОКАЛ(ОР).
Большинство обсуждаемых направительных значений непосредственно пред-
ставлено в арчинском языке, см. таблицу 5.
Гав.шил 5. Экспоненты пространственных форм в арчинском языке
| Локализация Направление
эссив латив элатив аллатив терминатив транслатив
|\ -а -ak -as -asi -akona -axul
INTER -ql -qlak -qlas -qlasi -qlakana -qla/ut
\ SUPER -t -iik -tis -tisi -tikona -[i£Ut
СО NT - -так -ras -rsi -rakona
SUB -1.' -i.'ak -L'as -i.'asi -l.'akona -i.'a/ul
Таблица 5 содержит пять строк, специфицирующих значения локализации, и
шесть колонок, специфицирующих направительные падежи. Максимальное число
пространственных форм — 30, реально в языке представлено 28 форм, ввиду двух
пропусков у значения CONT. Обычно интегральное значение пространственных
форм складывается композиционно из значений морфологических показателен:
(10) a. c'eleli-t-0
камень. OBL-SUPER-ESS
на камне
6. c'eleli-ti-k
камень.OBL-SUPER-LAT
на камень
в. c'cleli-L'-0
камень.OBL-SUB-ESS
под камнем
г. c'eleli-L'i-s
камень.ОВЕ-SUB-EL
из-под камня
Значение транслатива более наглядно можно продемонстрировать в контексте:
(11) Vajriplan dunilli-ti-%ut par^ar.
самолет.ЫОМ небо-SUPER-TRANS лете-rb.PRES
Самолет летит по небу.
Пространственные формы осуществляют пространственную референцию к внеш-
нему ориентиру, точнее, к ЛОКАЛ(ОР), но это не исключает других типов ориенти-
ров. Наряду с внешней пространственной референцией возможна дополнительная
дейктическая пространственная референция в отношении говоря-
щего. Так. в табасаранском языке элатив может дополнительно специфицировать
траекторию движения относительно говорящего. Формально, за показателем эла-
тива следуют показатели, в свою очередь состоящие из показателя локализации
(ЛОКАЛ(ГОВОРЯЩ.)) и аллативного показателя, см. [Магометов 1965: 119]:
-an-mi-na ‘ЭЛАТИВ+ ЗДЕСЬ(ГОВОЛЯ7Л.) + АЛЛАТИВ’
-an-ti-na ‘ЭЛАТИВ + ТА М(ГОВОРЯЩ.) + АЛЛАТИВ’
-an-Ri-na ‘ЭЛАТИВ + ВВЕРХУ(/ХД?ОРЯ£Д.) + АЛЛАТИВ’
-an-ki-na ‘ЭЛАТИВ + ВН ИЗУ (ГОВОРЯШ.) + АЛЛАТИВ’
(12) a. daR-Ji-l-an
ropa-OBL-SUPER-EL
с горы
б. daR-Ji-l-an-mina
ropa-OBL-SUPER-EL-сюда
с горы сюда
в. daR-ji-1-an-tina
ropa-OBL-SUPER-EL-туда
с горы гуда
Категориальный статус этих показателей не вполне ясен. А. А. Магометов на-
зывает их «наречиями-послелогами», при том что они не имеют независимого
употребления. Вполне возможно, что в современном табасаранском языке эти фор-
мы находятся на промежуточной стадии между аналитической и синтетической
конструкциями, но их точный статус не имеет первостепенного значения с точки
зрения рассматриваемой проблемы. Ниже мы обратимся к формальным свойствам
пространственных форм в целом, и станет очевидно, что их природа весьма проти-
воречива.
12.1.3.3. Уральские аналогии
Среди языков Европы развитая система пространственных именных форм пред-
ставлена также в уральских языках.
С точки зрения словоизменения, уральские языки обычно различают два зна-
чения локализации: внутреннюю (IN) и внешнюю (ad), и три значения категории
направления: эссив, латив и элатив, см. таблицу 6 (согласно [Moravcsik 1994: 11-12,
Майтинская 1993: 265]).
Таблица 6. Показатели венгерских пространственных форм
Локализация Направление
ЭССИВ латив элатив
IN -ban/ben -ba/be -bol/bol
AD -nal/nel -hoz/hez/hoz -tol / lol
Морфологическая структура этих форма не самоочевидна, она становится бо-
лее явной в сравнении с формами пространственных послелогов, см. таблицу 7.
Таблица 7. Парадигмы венгерских пространственных послелогов
Послелог Направление
ЭССИВ латив элатий
‘под’ al-att al-a al-61
‘перед’ el-ott el-ё el-61
‘среди’ koz-otl koz-ё koz-iil
‘за’ mog-ott mog-ё mog-ul
Послелоги имеют регулярные показатели направительных значений (оставляя
в стороне проблемы гармонии гласных и отнесения последней гласной к суффиксу
или основе):
латив: -0IN
эссив: -tt/Vtt
элатив: -1/VI
Возвращаясь к именным пространственным формам в таблице 6, мы .можем
обнаружить некоторую морфологическую структуру в суффиксах -Ь-а'е и -h-dlfol, а
в инэссивном показателе -b-ап/еп усмотреть идиосинкратический показатель эссива
-ап/еп. Однако формы со значением AD (‘около’) не могут быть формально проана-
лизированы подобным образом.
В финском языке, см. [Елисеев 1993: 99], внешние пространственные падежи со
значением локализации AD (‘около’) сохраняют комплексную морфологическую
структуру во всех формах, в то время как локализация IN имеет кумулятивный ил-
лативный показатель -hVn (качество гласного определяется фонологически), см.
таблицу 8.
Таблица 8. Показатели финских пространственных форм
Локализация Направление
эссив латив элатив
IN -s-sa -hVn -s-ta
AD -1-la -1-le -1-ta
В целом, именные пространственные формы в уральских языках обычно не
имеют прозрачной формальной организации, как это естественно для дагестанских
языков, и но этой причине категория локализации не используется в их традицион-
ных описаниях, несмотря на регулярное употребление падежных ярлыков, име-
ющих композиционную структуру: «инэссив», «иллатив», «элатив» (см., например.
[Moravcsik 1994: 11]).
Подводя итог этому краткому сравнению, можно заключить, что дагестанские
и уральские языки развили одну и ту же типологическую тенденцию кодирования
пространственных значений, хотя уральские языки используют пространственные
формы, которые более похожи на падежи, чем соответствующие формы дагестан-
ских языков.
12.1.3.4. Тюркские аналогии
Тюркские языки имеют редуцированную систему пространственных форм, похо-
жею на ту, что наблюдается в хиналугском языке (см. о нем ниже). Значения лока-
лизации не имеют словоизменительных средств выражения, а пространственные
значения различают локатив (= эссив/латив) и аблатив (= элатив), при том. что по-
следний формально производен от первого с помощью показателя -и, см. (Га.тжпсва
1966: 71, Покровская 1966: 117, Магомедов 1966: 199, Андреев 1966: 48]. Тюркские
языки, которые имеют трехчленное направительное противопоставление, выража-
ют дативное значение с помощью независимого показателя, см. [Закиев 1966: 144.
Юлдашев 1966: 179, Мусаев 1966: 265]. Сводные данные приведены в таблице 9.
Тдь.'ПЩА 9. Показа гели пространственных форм в поркских языках
Язык Локатив Аблатив Латпв/Датпв
аз с рб а й дж а н с к и й -dV -dV-n -1J)V
гагаузский -dV/tV -dV-n/tV-n -(j)V
кумыкский -dV -dV-n -gc/ка/V
чувашский -rV/tV -r V-n/1 V-n -V
татарский -dV/tV -dV-n '(V-n ,'nV-n -ga
башкирски й -dV -dV-n -ga
караимский -dV/tV -d V-n1 V-n -ga/xa. ka. ка
Карачаево-балкарский, наряду с локативом и аблативом, имеет зранслатпв-
ный падеж (движение вдоль ориентира) -(t)Vn, см. [Хабичев 1966: 219].
Тюркские языки не имеют склоняемых пространственных послелогов, как это
типично для дагестанских и уральских языков.
12.1.3.5. Некоторые аналогии за пределами Европы
В науканском эскимосском имеются отдельные падежи локатив и пролатив (движе-
ние вдоль), в то время как базисные направительные значения комбинируются с
1 рамматическими падежами: аллатив с дативом и аблатив с инструменталем [Ме-
новщиков 1975: 84-98].
Корякский [Жукова 1972: 99-101] и кетский [Крейнович 1968: 457] языки имеют
стандартный набор направительных падежей: локатив (эссив), латпв, аблатив (зла-
тив), а кроме того пролатив. В алюторском языке отсутствую! элатив. Способ выра-
жения значений локализации в корякском и родственных ему алюторском и чукот-
ском языках [Кибрик & Кодзасов & Муравьева 2000: 254. Скорик 1961: 315 -318] не-
обычен, так как они имеют деривационные именные суффиксы пространственной
ориентации. Например, корякские суффиксы -1ц ‘SUPER’, -gin ‘SUB’, -секи ‘IN’ [Жу-
кова 1972: 88-90, 110] образуют новые имена с полной именной парадигмой, вклю-
чая номинатив:
(13) a. ulta-ut
дсрсно-NOM
дерево
б. utlo-k
дерево-LOC
у дерева
в. utto-gig-ko
дерево-SUB-LOC
под деревом
г. utto-giij-on
дерево-SUB-NOM
пространство под деревом
Имеются языки, географически чрезвычайно удаленные от Дагестана,'которые
имеют сходное формальное различение локализации и направления. Например, хуа,
язык Папуа Новой Гвинеи, имеет отдельные показатели локализации ‘in’ и ‘ad’,
которые соединяются с направительными показателями эссива (-0), латива (-ga) и
элатива (-ti'/ga-ri), см. таблицу 10 (в описании [Haiman 1980: 232] все простран-
ственные формы называются падежами).
Таблица 10. Пространственные формы языка хуа
Локализация Направление
эссив латив элатив
IN -vi’ -vin-ga -vin-ga-ri || -vi-ti'
AD -го1 -ro-ga -ro-ga-ri || -ro-ti'
Зафиксированы папуасские языки с единственным показателем локализации
(LOC) и производными аблативом и аллативом, например, языки катэ (-о, ‘LOC’,
-о-рек ‘ABL’, -о-пек ‘ALL’) и селепет. см. [Foley 1986: 101].
Большинство языков киранти (сино-тибетская семья) реализуют обсуж-
давшуюся выше стратегию дополнительной ориентации в рамках категории лока-
лизации, представленную в табасаранском языке. Языки бантава (Bantawa),
чамлинг (Camling), тулунг (Thulung) и халинг (Khaling) имеют набор локализа-
ций, различающих ряд дейктических значений. Наряду с немаркированной лока-
лизацией
LOC ‘быть в некотором месте рядом с ОР’
имеются формы, называемые в [Ebert 1994] «вертикальными падежами»:
loLOC ‘LOC + ниже позиции говорящего’
hiLOC ‘LOC + выше позиции говорящего’
levLOC ‘LOC + на одном уровне с говорящим’.
Эти локализации комбинируются с тремя направительными значениями: локати-
вом, аллативом и аблативом (см. таблицу 11), как это представлено на материале
языка чамлинг:
(14) a. khim-dhi-ka
дом-HI-ABL
из дома выше меня
6. khim-ya-ni
лом-LEV-ALL
по направлению к дому на моем уровне
Таблица 11. Пространственные формы языков кпрантн
А. Локализации
Доп.ОР Язык
бантава чамлинг тулунг халинг
немаркир. -da -da -da -bi
10 -yu -i -yu -yu
hi -du -dhi/di -la -tii
lev -ya ya -no -yo
Б. Пространственные падежи
Падеж Язык
бантава чамлинг тулунг халинг
локатив -0 0 -0 -0
аллатив -nin -ni (-tha)
аблатив -ka -ka -m -ka/laka
12.1.4. Класс (род)
12.1.4.1. Класс как классифицирующая категория
За исключением лезгинского, агульского и удинского, а также частично табасаран-
ского, дагестанские языки имеют классифицирующую категорию класса/рода (об-
щий обзор проблем, связанных с этим понятием, см. в [Corbett 1991]). Обычно клас-
сная характеристика является словарным свойством имен, не имеющих внешних
средств его выражения (об исключениях см. ниже), но проявляющих свою классную
характеристику в синтаксическом окружении, контролируя форму других слов —
мишеней правил согласования (см. главы 19-20). Более того, иногда классное член-
ство имени предопределяет его словоизменительный тип (см. ниже раздел 12.2.1.2, а
также [Corbett 1982]).
Наиболее распространена в дагестанских языках система из четырех классов, в
частности, в цахурском, рутульском, хиналугском, крызском и др. Первые два клас-
са семантически прозрачны; I класс включает все имена, обозначающие людей муж-
ского пола, II — все имена, обозначающие людей женского пола. Распределение
имен по III и IV классам часто произвольно, но имеются также многочисленные
семантически гоменные кластеры имен, входящие совокупно в один класс, — такие
как большие vs. маленькие объекты, домашние vs. дикие животные, насекомые, де-
ревья. инструменты, абстрактные имена.
Трехчленные системы, представленные в аварском и ряде андийских языков
(например, в годоберинском, ахвахском, багвалинском7), семантически более про-
зрачны, поскольку в них все имена разделяются на лиц мужского пола (мужской
класс), лиц женского пола (женский класс) и все прочие объекты (средний класс).
Двухчленная система, зафиксированная в северном диалекте табасаранского
языка, разделяет имена на людей и не-людей.
В некоторых языках классы более многочисленны. Например, андийский и ча-
малинский языки различают пять классов, гунзибский — шесть8, арчинский — во-
семь [Кибрик 1972].
12.1.4.2. Класс (и число) как согласовательная категория
Во всех дагестанских языках с классами класс используется как согласовательная
категория при глаголах, прилагательных, некоторых словах других групп (наречи-
ях, частицах, числительных, местоимениях) и иногда также при именах, согласую-
щихся по классу (кумулятивно объединенному с числом) с другим именем, обладаю-
щим классной характеристикой.
Рассмотрим случаи, когда показатели согласовательного класса появляются в
составе имени.
1. В мегебском диалекте даргинского языка эссив (пространственный'падеж)
выражается классно-числовым суффиксом, в отличие от латива (не имеющего внеш-
него выражения) и элатийа (суффикс -1а), см. таблицу 12.
Таблица 12. Частичная парадигма мегебского имени hidra ‘ведро’ с глоссами
Локализация Направление
эссив латив элатив
AD bidra-li-§u=b/r -OBL-AD=ESS.IIJ.SG/PL около ведра bidra-li-su -OBL-AD.LAT к ведру bidra-li-5u-la -OBL-AD-EL от ведра
SUPER bidra-li-ce=b/r -OBL-SUPER-ESS.III.SG/PL на ведре bidra-li-ce -OBL-SUPER.LAT на ведро bidra-li-ce-la -OBL-SUPER-EL с ведра
В литературном даргинском языке [Абдуллаев 1967] ситуация несколько слож-
нее: латив и эссив также соответственно имеют нулевое и классно-числовое выра-
жение, а элатив, как и аллатив, образован от эссива, то есть содержит классно-
числовой показатель, см. таблицу 13.
Таблица 13. Показатели даргинских пространственных форм с локализацией AD
Локализация Направление
латив эссив элатив аллатив
AD -с -ci=b -6i=b=ad -ci=b=ei-i
2. Лакский язык [Муркелинский 1967: 493] отличается от литературного дар-
гинского тем, что в нем классно-числовой показатель появляется только в форме
аллатива, наряду с собственно показателем аллатива, см. таблицу 14.
7 с некоторыми оговорками, см. [Кибрик (рсд.) 2001].
8 в соответствии с [Бокарев 1959], в отличие от Хелмы Ваи дсн Берг [Van den Berg 1995].
выделяющей пять классов.
Таблица 14. Частичная парадигма лакского имени qata 'дом' с глоссами
Локализация Направление
эссив латив аллатив
IN qat-hi-wu -OBL-IN.ESS В ДОМС qal-lu-wu-n -OBL-IN-LAT в дом qat-lu-wu-n=m / n /0-а] -OBL-FN-LAT=I/II/III=ALL по направлению в дом
3. В андалальском диалекте аварского языка (говор сел. Согратль) в простран-
ственных формах также используются классно-числовые показатели, но в сфере ло-
кализации, а не в направительных падежах, а именно для выражения локализации
IN (в контексте эссива и латива), см. [Kibrik 1993в: 27]. Соответствующие примеры
см. в таблицах 15 и 16.
Таблица 15. Показатели пространственных форм с локализацией in
в андалальском диалекге
Эссив Латив Элатив Гранслагив
—w / j /b=0 =F/li/lFI=ESS =w/j/b=e =1/П/П1=1_АТ -sa EL -sumo -TRANS
Таблица 16. Пространственные формы с локализацией in
андалальского имени row ‘деревня’
Эссив Латив Элатив Транслатив
ros-no=w/j/b=0 -OBL-I/II/III=ESS в деревне ros-no=w/ j / b=e -OBL=I / II/III=LAT в деревню ros-no-sa -OBL-EI, из деревни ros-no-sumo -OBL-TRANS через деревню
4. В чадаколобском говоре анцухского диалекта аварского языка классно-
числовые показатели используются в дативе, см. пример в таблице 17.
Таблица 17. Част ичная парадигма чадаколобского имени dede ‘отец’
Номинатив Эргатив Генитив Датив
dedc dede-d dcde-1 dedc=w/j/r=c
otch.NOM отсц-ERG отсц-GEN otch=I/II/III=DAT
5. Андийские языки используют классно-числовые показатели для оформления
генитива 2, см. фрагмент именной парадигмы ботлихского языка в таблице 18.
Таблица 18. Фрагмент парадигмы ботлихского имени ima ‘отец’
Номинатив Эргатив Генитив 2 Датив
ima otch.NOM im-u-di otch-OBL-F.RG im-u=b otcii-OBL- III.GEN im-ii-j otch-OBL-DAT
6. В арчинском языке личные местоимения ‘я’ и ‘мы’ сопровождают нерегуляр-
ные формы датива и генитива классно-числовым показателем, см. таблицу 21 в
разд. 12.2.1.1.
12.2. Формальные средства именного словоизменения
В дагестанских языках имена характеризуются множественностью типов склонения.
12.2.1. Части речи и типы парадигм
Имена включают в себя следующие морфологические классы слов:
первичные (исходные) имена: существительные
личные местоимения (1-го и 2-го лица)
вторичные (производные) имена: местоимения (3-го лица)
субстантивированные прилагательные
субстантивированные числительные
субстантивированные причастия
субстантивированные глаголы (масдары)
(Первичные) существительные являются наиболее естественным, прототипиче-
ским классом имен, обладающим большинством именных свойств. Прочие именные
классы обычно определяются через первичные имена.
Личные местоимения, как и в других языках мира, формально отличаются в
той или иной степени от первичных имен. К личным местоимениям относятся толь-
ко местоимения 1-го и 2-го лица, указывающие на участников речевого акта (локу-
торов), и морфологически они резко противопоставлены местоимениям 3-го лица
(обозначающим нелокуторов).
Производные имена имеют глагольное или атрибутивное происхождение.
М асдары являются результатом номинализации (см. [Koptjevskaja-Tamm 1992]),
приписывающей именные свойства вершине (глаголу или предикативному адъекти-
ву) номинализованной предикации, поскольку та занимает аргументную синтакси-
ческую позицию в главном предложении. Масдары обычно явным образом марки-
руются как дериваты: ср. такие масдарные формы годоберинского языка: ЛпЛя ’ви-
деть' — haf-ir ’MSI.) (видеть) = видение’: hachi ‘быть глубоким’ — hadu-Лг ‘MSD (быть
глубоким) = глубина".
Прочие классы имен являются субстантивированными атрибутами. Обычно
они не имеют специальных деривационных показателей. Местоимения 3-го лица
являются производными от указательных местоимений: безвершинные прилага-
ельныс, причастия и числительные ведут себя как существительные, наследуя
их словоизменительные категории. Тем не менее местоимения и производные име-
на обычно имеют некоторые словоизменительные особенности, заслуживающие
упоминания.
12.2.1.1. Словоизменительные особенности местоимений 1-го и 2-го лица
В о - п ер в ы х. в отличие от прочих имен, личные местоимения 1 /2-го лица имеют
тенденцию нейтрализовать различие между номинативом и эргативом. Это свой-
ство исходных личных местоимений представлено в различных группах дагестан-
ских языков:
андийские:
ноские:
леи ннские:
крызские:
«изолиты»:
андийский, 1одоберннский
цечскпй, бежгинский. гунзнбский
табасаранский, агульский
крызский, будухский
лакский, удинский
Этот факт является важным свидетельством в пользу того, что номинатив и
эргатив этих местоимений не различались в прото дагестанском (мы вернемся позже
к этому феномену при обсуждении вопроса об истории развития дагестанской па-
дежной системы, см.12.5.1.1).
Однако не все современные дагестанские языки разделяют это свойство в пол-
ной мере. Арчинский и ботлихский языки отклоняются отданной нормы для 1-го
лица ед. числа. Некоторые языки утратили эту норму в ед. числе, т. е. для местоиме-
ний ‘я’ и ‘ты’, сохранив ее во мн. числе (для местоимений ‘мы’, ‘вы’): это языки раз-
ных групп — чамалинский, гинухский, чирагский, хиналугский.
Представлен и прямо противоположный результат развития системы: так, цез-
ский язык не различает номинатив и эргатив для ед. числа (для местоимений ‘я’,
‘ты’), различая их у местоимений мн. числа.
Наконец, некоторые дагестанские языки полностью потеряли синкретизм но-
минатива и эргатива:
андийские: каратинскпй, ахвахский, багвалинский, тиндинский
цезскпе: хваршинский
аварские: даргинские: литературный аварский и др. ли Герату pi 1 ый даргински й, кубам писки и
лезгинские: лезгинский, рутульский, цахурский
Такая вариативность наблюдается во фрагментах местоименных парадигм в
таблице 19.
Таблица 19. Типы синкретизма в парадигмах личных местоимении9
Язык ‘я’ ‘ты’ ‘мы’ ‘вы’
бежтинский do\do\di-l mi\mi\du-l ilc\ile\ilo-l mize \ mizc \ mi2o-l
чирагский10 du\di-ce\dam-i: 9u\Vi-Ce\9at nusa\nusa\nis-i: nu§a\nu§a\nuS-i:
цезский di\di\da-r mi\mi\deb-er eli \ el-a: \el-ur mezi \ mez-a: \ meZ-ur
ботлихский den \ iskur \ di-j min\min\du-j isi \isi \ isi-j bisti \ bisti \ bisti-j
хваршинский do\d-e\di-l mo\m-e\dub-ul ilo\ il-e \ il-ul mizo \ miz-e \ miz-ul
Во-вторых, личные местоимения иногда имеют супплетивное словоизме-
нение, при котором косвенные падежи используют особый корень, не связанный с
прямой (номинативной) формой того же самого местоимения, см., например, дан-
ные лакского языка в таблице 20. Супплетивные формы представлены также в таб-
лице 19 (например, ‘ты’ в бежтинском: mildii-, в цезском: mi /del)-, в хваршинском:
то !dub-) и в таблице 21.
Таблица 20. Лакские личные местоимения ед. числа
Местоимение номинатив эргатив генитив датив
V па па tu-1 tu-n
‘ты’ ina ina wi-1 wi-n
9 В таблице через знак косой черты даны соответственно формы номинатива\эргати-
ва\ датива.
10 Для пиратского и ботлнхского, различающих инклюзивное и эксклюзивное место-
имения 1-го лица мн. числа, в таблице приводится только ‘мы (экскл.)’.
Таблица 21. Фрагментарные парадигмы арчинского языка,
включая личные местоимения
Падеж ‘корова’ ья’ ‘ты' ‘мы’ ‘вы’
номинатив %1оп zon un nen z„en
эргатив %lin-i za-ri un nen z„en
генитив % lin-i-n b=is wit b=olo wis
датив Xlin-i-s b=ez wa-s b=el wez
компаратив Xlin-i-xur za-xur wa-%ur la-xur z„a-xur
В -третьих, местоимения отличаются различными нерегулярностями своего
словоизменения: ср. регулярное склонение обычного арчинского существительного
’корова’ со склонением личных местоимений в таблице 21. Как показывает пара-
дигма существительного ‘корова’, косвенные падежи используют косвенную основу
(образованную с помощью показателя -;), к которой добавляются регулярные па-
дежные показатели: -0 для эргатива, -п для генитива, -у для датива и -%иг для для
компаратива. Косвенные основы местоимений имеют наиболее регулярную и очевид-
ную репрезентацию в компаративе (та же косвенная основа используется в прочих кос-
венных падежах, не включенных в приведенный фрагмент парадигмы): za-, wa-, la- и zoa-.
Однако эти косвенные основы не соотносятся регулярно с формами ядерных косвенных
падежей, за исключением датива ircz-.y 'ты' и эргатива za-ri ‘я’ (регулярность послед-
ней косвенной основы обязана инновационной природе этой формы, образованной
по аналогии). В целом же между фонетическими оболочками различных основ одного и
того же местоимения нет регулярных соответствий, хотя некоторые исторические отно-
шения могут быть отмечены между гоп и za-, ип и wa-, z°en и z„a-. В отличие от су-
ществительных, местоимения не имеют отделяемых суффиксальных показателей для
генитива и датива (за исключением икг-.у ‘ты, DAT"). Более того, местоимения ‘я’ и
’мы’ содержат показатели согласовательных классов соответственно в генитиве и
дативе (в таблице 21 приведены формы с показателем /?=‘Ш. SG/I-II. PL’).
Следует иметь в виду, что поведение арчинских местоимений не является ис-
ключительным, наоборот, имеется множество всевозможных уникальных исключе-
ний в местоименном склонении различных дагестанских языков.
12.2.1,2. Дефолтное vs. атрибутивное склонение
Различие между исходными и производными именами состоит не только в дерива-
ционной морфологии последних. Иногда оно также распространяется и на правила
словоизменения. Например, в годоберинском языке существует четкое различие
между обычным (дефолтным) и атрибутивным склонением. Исходные име-
на и масдары относятся, как правило, к дефолтному склонению, а субстантивиро-
ванные прилагательные, причастия и числительные, т. е. исходные атрибуты, — к
так называемому атрибутивно м у склонению (см. таблицу 22).
Дефолтное склонение проиллюстрировано фрагментом парадигмы существи-
тельного ‘дом’, где эргатив образуется с помощью суффикса -di, а генитив — с по-
мощью суффикса -/.( (так называемый генитив 2-й). Прилагательные типа ‘тонкий’,
числительные типа ‘один’ и указательные местоимения типа ‘тот’ в безвершинном
употреблении реализуют атрибутивное склонение. При этом они наследуют класс
подразумеваемого вершинного имени и имеют соответствующие анафорические
классные суффиксы в номинативе, напр. ce-w/j ‘один/одна’, и классные префик-
сы — во всех падежах, при наличии префиксальной классно-числовой позиции в
исходном атрибуте, напр. w=ollara-s-ti ‘тонкий, муж. кд.. ERG’. Атрибутивное скло-
нение. в отличие от дефолтного, регулярно различает в ед. числе имена мужского
класса, с одной стороны, и имена женского и среднего классов, с другой: имена
мужского класса имеют в косвенных падежах показатель косвенной основы -Ул, а
прочие имена — показатель -ti. Кроме того, генитив имен мужского класса имеет
форму так называемого генитива l-ro, оформляемого классно-числовым показате-
лем. согласуемым с внешним контролером, в отличие от имен других классов,
имеющих неклассную форму генитива 2-го.
ТлЬ.ТИЦа 22. Фрагментарные парадигмы с дефолт ним / а трнбут пвпым склонением
в годоберинском языке
Падеж Примеры
‘дом (ср. k.:i.)’ ‘директор (муж. к.т.)’ ‘гонкий (муж. кд.)’ ‘тонкий (жен. кл.)’
NOM hanq’u dircktor w=ollara=w j=ellara=j
ERG hanq’u-di direktor-as-ti w=ollara-s-ti j=ellara-l-ti
GEN hanq’u-i.i direktor-aSu=w / j / b \v=ollara-Su=w,'j 'b j=ellara-ii-ri
’own, муж. к л/ ‘один. жен. кл/ ‘тол, он. муж. кл/ ‘ га, она, жен. кл/
ХОМ cc=\\ cc=j ho=w ho=j
ERG cc-s-ti с.е-1-ti ho-s-ti ho-i-ti
GEN ce-Su=w/j/b ce-li-i.i ho-Su=w / j / b ho-li-i.i
Наряду с производными именами, образованными от атрибутов, по атрибу-
тивному склонению склоняются также некоторые исходные имена типа 'директор'.
Принадлежность таких слов к атрибутивному склонению определяется словарно.
Во мн. числе атрибутивное склонение противопоставляет класс людей средне-
му классу с помощью показателей косвенной основы мн. числа соответственно -r-du
vs. -r-di и различением генитива 1-го и 2-го. см. таблицу 23.
Гдыища 23. Фрагментарная парадигма атрибутивного склонения
годоберииского имени 'гонкий' во ми. числе
Падеж MН0ЖССТВС1 (HOC ЧПСЛО
муж./жен. класс ср. класс
NOM b=ellara( 1) i-ellara(l)
ERG b—-cllara-r-du-di r- ellara-r-di-di
GEN b=ellara-r-du-b 'j r=ellara-r-di-Li
1акое противопоставление, при некоторых вариациях, очень развито в андий-
ских языках. В аварском ист оппозиции двух генитивов, по оппозиция показателен
косвенной основы, распределенная в соответствии с классом имени, также пред-
ставлена Следы атрибутивного склонения зафиксированы и в других группах даге-
стански?; языков, например в табасаранском (южные диалекты, см. [Магометов
1965: 151-153]). арчинском и хиналугском. В арчинском языке в ед. числе показате-
ли косвенной основы -muhni отличают I (мужской) класс от всех остальных классов
субстантивированных указательных местоимений, причастий и числительных, см.
таблицу 24.
Таблица 24. Атрибутивное склонение в арчинском языке (фрагмент парадигмы11)
Значение Класс NOM.SG ERG.SG
раб ота ю щи й .прич." I w=irxt)innu w=ii^oinnu=m=mu
II d=irx„innu=r d=irx»innu=r=mi
III b=ir%„mnu=b b=ir%,,innu=m-mi
IV irx„innu=t ii'X,innu=l-mi
' гот: он/она/оно" I to=w to—w=mu
п lo=r t o=i—mi
III to=b to=m=mi
IV lo=l to=l=mi
В хиналугском языке вторичные имена, производные от атрибутов, в отличие
от исходных имен, различают в ед. числе показатели косвенной основы I (мужско-
го), II (женского) и III-IV (неличных) классов, а во мн. числе -- показатели косвен-
ной основы I—II (личных) классов и III—-IV (неличных) классов, см. склонение суб-
стантивированных указательных местоимений в таблице 25.
Таблица 25. Фрагмент парадигмы местоимения 3-го лица, хиналугский язык
Падеж I, SG II, SG III SG IV, SG l-II, PL III-IV, PL
NOM du da da 3* dur 3it
ERG1- R-i RU-i s-i ROZ-i sedr-i
COMPAR Ro-q’ Ra-q' sa-q' Roz-iq' sedr-iq'
COMIT Ro-skili кй-skili sa-skili Roz-iskili sedr-iskili
12.2.2. Модели основообразования
12.2.2.1. Двухосновное склонение
Рассмотрим фрагмент парадигмы арчинского существительного ‘кружка’, представ-
ленный в таблице 26. Из нее следуют по крайней мере четыре обобщения:
(а)множественное число является маркированным значением категории числа и по-
следовательно выражается показателем -ипг.
(б)падежные показатели занимают в словоформе конечную позицию и не зависят от
значения числа (исходя из предположения, что номинатив, эргатив и эссив не
имеют материального выражения, и если им соответствует нулевой показа-
тель, то он занимает ту же позицию, что и материальные значения той же ка-
тегории);
11 В многосложных словах конечный классный показатель =и< отпадает, перед т пока-
iarc.ni и- и b подвергаются ассимиляции.
12 Противопоставление форм /<-/' ‘I. SG’ vs. ш-i ‘II, SG’ некоторыми информантами от-
рицается, они при этом рассматриваются как синонимичные; эргатив имеет ислабиалпзован-
иую основу 1 класса к-i, при том, что компаратив и комитатив используют лабиализацию как
показатель I класса, ср. также арчинскую оппозицию -mu/mi. Наблюдаемые идиолектные
колебания н инверсия либпа.тпзанпп свидетельствуют о продолжающемся процессе гтраты
исходной оппозиции.
(в) показатель локализации предшествует показателю направительного падежа и
обычно имеет два алломорфа: в финальной и нефинальной позиции, например
-t/ti SUPER', -j.'Il'u ‘SUB)’;
(г) имеются «пустые» морфемы -НИ и -caj/ce/c соответственно в ед. и мн. числе.
Последнее наблюдение представляет особый интерес. Данная парадигма со-
держит не только морфемы, представляющие отдельно значения грамматических
категорий числа, падежа и локализации, но также морфемы, которые совмещают
значение числа и обобщенное значение косвенного падежа. При этом некоторые
категориальные значения выражаются в словоформе более одного раза.
Таблица 26. Фрагмент парадигмы арчинского существительного ‘кружка’
Падеж (-1- локализация) Ед. число Мн. число
номинатив gel gel-um
эргатив gel-li gel-um-caj
генитив gcl-li-n gel-um-ce-n
датив gel-li-s gel-um-ce-s
компаратив gel-li-xur gcl-um-cc-xur
комитатив gel-li-lu gel-um-cc-tu
пермутатив gel-li-L'ana gel-um-cc-L'ana
партитив gel-li-qlis gel-um-ce-qlis
ин-эссив gel-l-a gel-um-c-aj
ин-элатив gel-l-a-s gel-um-c-ej-s
ин-латив gel-l-a-k gel-um-c-cj-k
супер-эссив gcl-li-t gcl-um-de-t
супер-элатив gel-li-ti-s gel-um-Ce-ti-s
супер-латив gel-li-li-k gcl-um-ce-ti-k
суб-эссив gel-li-U gel-um-ce-L1
суб-элатив gcl-li-L'a-s gel-um-ce-L'a-s
суб-латив gel-li-L'-ak gel-wn-ce-L'a-k
конт-элатив gel-li-ra-s gel-um-cc-ra-s
конт-латив gel-li-ra-k gel-um-ce-ra-k
Так, -НИ может быть глоссировано как ‘OBL.SG’, a -cajlcelc — как ‘OBL.PL’.
Такой анализ равносилен утверждению, что парадигма слова ‘кружка’ основана на
принципе двухосновного склонения в ед. и мн. числе: прямая основа совпадает с
корнем имени в ед. числе и с плюрализованным корнем — во множественном, каж-
дая косвенная основа образована от прямой добавлением морфемы -Н к прямой
основе ед. числа и морфемы -caj — к прямой основе мн. числа.
Процесс построения элементов парадигмы, данной в таблице 26, представлен
на схеме 1 (стрелки символизируют деривационные процессы, при которых элемент,
следующий за стрелкой, .добавляется к предшествующей цепочке; знак равенства
означает, что исходная форма не подвергается изменению.
Схима 1. Стандартная модель (двухосновное склонение)
NomSg = КОРЕНЬ -------------► PL. = NomPl
Косвенные «---- OBLSG OBL.PL ------► Косвенные
падежи падежи
12.2.2.2. Одноосновное склонение
Двухосновное склонение является наиболее распространенным и стандартным
(представленным во всех группах дагестанских языков), но не единственным спосо-
бом построения именной парадигмы. Противоположный принцип одноосновного
склонения типичен для хиналугского языка, см. таблицу 27.
Таблица 27. Фрагмент парадигм хиналугскнх существительных Тора’ и ‘крыша’
Падеж гора крыша.
ед ч. MH. 4. ед. ч. MH. 4.
номинатив mida mida-d gis gis-irdir
эргатив mid-i mida-d-i gis-i gis-irdir-i
генитив 1 mid-i mida-d-i gis-i gis-irdir-i
генитив 2 mid-e mida-d-i gis-i gis-irdir-i
датив mid-u mida-d-u gis-u gis-irdir-u
комититив mida-skili mida-d-iskili gis-iskili gis-irdir-iskili
локатив mida-r mida-d-ir gis-ir gis-irdir-ir
элатив mida-lli mida-d-illi gis-illi gis-irdir-illi
Парадигмы слов micla. Тора’ и gis ‘крыша’ демонстрируют, что все формы об-
разуются непосредственно от корня в ед. числе и от плюрализованного корня во
мн. числе (корни с конечным гласным теряют его перед гласным суффикса, см. ал-
ломорфы midalmid\ наоборот, корни с конечным согласным требуют соединитель-
ного гласного перед согласным суффикса, ср. алломорфы -г/й'/»г; выбор соедини-
тельного гласного зависит от ряда корневого гласного). Эта модель склонения
представлена на схеме 2.
Схема 2. Редуцированная модель (одноосновное склонение)
NomSg = КОРЕНЬ ------------► PL = NomPI
Косвенные «-- ----> Косвенные
падежи падежи
12.2.2.3. Промежуточные случаи
Эти две модели не исчерпывают возможности, реализуемые в дагестанских языках. От-
сылая читателя к детальному анализу в [Кибрик 1992а: 80-101], я кратко перечислю дру-
гие возможности. Во-первых, двухосновное и одноосновное склонение могут
быть распределены между ед. или мн. числом: таким образом, мы имеем два типа,
промежуточных между стандартной (схема 1) и редуцированной моделью (схема 2).
Во-вторых, возможно перераспределение функций отдельных показателей
в рамках двухосновной модели. Так, косвенные основы ед. и мн. числа, наряду с
номинативом мн. числа, могут непосредственно образовываться от корня, как это
имеет место в склонении лакского существительного них ’пещера’, см. таблицу 28.
Таблица 28. Основные формы лакского существительного них ‘пещера’ с глоссами
Падеж Основные формы Глоссы
ед. ч. МН. ч. ед. ч. МН. ч.
номинатив пну П1Г/-Г11 R.SG.NOM R-PL.NOM
генитив nu/-li-l nu%-ardi-l R-OBL.SG-GEN R-OBL.PL-GEN
В этой парадигме нет единого показателя мн. числа, выражение этого значения
распределено между кумулятивными морфемами -ru ‘NOM. PL’ и -ardi 'OBL. PL’
(конечный согласный корня восстанавливает свое исходное качество в предво-
кальной позиции). В этом случае косвенная основа мн. числа, так же как косвенная
основа ед. числа, образуется непосредственно от корня (добавлением соответствен-
но показателей -ardi п -//). Эта модель представлена на схеме 3.
Схема 3. Модель без единого показателя мн. числа
NomSg = КОРЕНЬ ► 1 I NomPl
Косвенные * OBLSG Д *-► OBLPL * Косвенные
падежи падежи
Этот способ образования мн. числа может сочетаться с одноосновным скло-
ненном в ед. числе, см. хваршинское существительное mah.'u ‘клюв’ в таблице 29.
Таблица 29. Основные формы хварппшекого
существительного malr.'u ‘клюв' с моссамп
Падеж Основные формы Глоссы
ед. ч. МН. ч. ед. ч. ' ч МН. ч.
номинатив malL'u mali.'u-bo R.SG.NOM R-PL.NOM
генитив malL'u-s malL'u-za-s R.SG-GEN R-OBL.PL-GEN
12.2.2.4. Склонение с чистой косвенной основой
Оппозиция прямоп/косвенной основы может быть отделена от категории числа, см.
руту льское существительное p'iz ‘губа’ в таблице 30.
Таблица 30. Основные формы рутульского сущеегвигельпо!оp'iz ‘губа' с i лоосамп
Падеж Основные формы Глоссы
сд. ч. мн. ч. ед. ч. МН. Ч. I
номинатив p'iz p'iz-bir R.SG.NOM R-PL.NOM
эргатив p'iz-i-r p'iz-i-mi-r R.SG-OBL-ERG R-OBL-OBL.PL-GEN
Экспонент -t расширяет исходную прямую основу во всех косвенных падежах,
независимо от числа. Естественно считать его показателем косвенной основы, ко-
торый сопровождается во мн. числе специальным показателем косвенной основы
мн. числа (-mi), в то время как особый показатель косвенной основы ед. числа от-
сутствует.
Более последовательные средства используются в лакском языке, см. основные
формы существительного Логе “волк’ в таблице 31.
Таблица 31. Основные формы лакского существительного bare’ ‘волк’ с глоссами
Падеж Основные формы Глоссы
ед. ч. МН. Ч. ед. ч. МН. ч.
номикатив bare' barc'-ru R.SG.NOM R-PL.NOM
генитив burc'-i-l burc'-urdi-l R.OBL-OBL.SG-GEN R.OBL-OBL.PL-GEN
Оппозиция прямой/косвенной основы выражена в данном случае (нерегуляр-
ным) чередованием корневого гласного а/и, которое сопровождается показателем
косвенной основы ед. числа -i или мн. числа -urdi. Этот последний случай схемати-
чески представлен на схеме 4.
Схема 4. Модель с чистой (нечисловой) косвенной основой
NomSg = корень ----► NomPl
i
I
4
Косвенные <------ OBLSG «---- OBL------► OBLPL -----► Косвенные
падежи падежи
Тип, представленный в рутульском языке (таблица 30), является редукцией
схемы 4: он не имеет стадии OBLSG.
12.2.2.5. Оппозиция немаркированного vs. маркированного корня
По сравнению со всеми предыдущими схемами нижеследующие примеры выглядят
довольно необычными, см. таблицу 32.
Таблица 32. Фрагменты парадигм
из рутульского, хипалугского, хваршииского языков
Язык Значение NOMSG ERGSG NOMPL ERG PL
рутульский ’собака' Vila t'ila-jc-r t'ila-j-ma-r t'ila-j-ma-si13
хиналугский 'рука' k’il k'il-am-i k'il-am-zir k'il-am-zir-i
хваршинский 'глаз’ ezol ezol-a-s14 czol-a-ba ezol-a-za-s
Удивительной особенностью этих парадигм является наличие морфем -jelj,
ат, -а, противопоставляющих все падежно-числовые формы номинативу един-
ственного числа. Проблема состоит в затруднительности приписать этим показате-
лям обычные глоссы типа OBL, PL. т, е. описать эти парадигмы в терминах обыч-
ных грамматических значений. Имеются различные возможные интерпретации это-
го феномена. Одна из них предложена в [Kibrik 1991]. Она основана на допущении,
что исходная основа представлена во всех формах, кроме NOMSG, и признании
номинатива ед. числа производной формой. В действительности, формально по-
хожая модель парадигмы имеется в латинском и древнегреческом языках, см. таб-
лицы 33-34.
Таблица 33. Фрагменты парадигм латинских существительных
'человек'. 'дорога', ‘возраст’, 'облако’
1 Значение NOMSG GENSG NOMPL GEN PL
1 ‘человек’ homo homin-is homin-e:s homin-um
| ‘дорога’ iter itiner-is itiner-a itiner-um
i ‘возраст’ aeta:-s aeta:t-is aeta:t-e:s aeta:l-um
1‘облако’ nu:be-s nu:b-is nu:b-e:s nu:b-ium
Эргагив во мн. числе не имеет внешнего выражения.
14 Хваршинский проиллюстрирован (в ед. и мн. числе) генитивом, а не эргативом.
Таблица 34. Фрагменты парадигм древнегреческих существительных
‘тело’, ‘лампа’, ‘птица’
Значение NOMSG GENSG NOMPL GENPL
‘тело’ so:ma so:mat-os so:mat-a so:mat-o:n
‘лампа’ | lampa-s lampad-os lampad-es lamad-o:n
‘птица’ | ornii-s ornith-a ornith-es omilh-o:n
Различия между именными основами в номинативе ед. числа и в других фор-
мах могут бы ть объяснены в терминах одноосновного склонения15, когда исходная
основа представлена во всех формах, кроме номинатива ед. числа: номинатив
ед. числа образован в результате действия морфонологических правил (например,
падения конечного -t# и выпадения -d#, -th# перед показателем номинатива ед. чис-
ла -г в древнегреческом языке).
В русском языке некоторые существительные также имеют похожее склонение,
например имя, ‘им. ед. ч.’ — имен-и ‘род. ед. ч.' — имен-а ‘им. мн. ч.‘
Другая интерпретация примеров таблицы 32, см. [Кибрик & Кодзасов 1990:
255-256], предполагает исходный статус номинатива ед. числа и производ-
ность второй базисной основы. С формальной точки зрения данные табли-
цы 32 естественно объясняются как обычная морфологическая деривация от
чистого корня, представленного в номинативе ед. числа, в то время как обрат-
ный процесс деривации малоестествен. Во-вторых, системные соображе-
ния (основанные на тенденции дагестанских языков использовать чистый ко-
рень как представление номинатива ед. числа) также поддерживают эту интер-
претацию. В-третьих, показатели «второй главной основы» идентичны показа-
телям OBLSG и PL в других словах тех же языков, ср. хваршинские парадигмы
в таблице 35. Показатель -и (представленный в трех формах существительного
ezol ‘глаз' в таблице 32) является показателем OBI.SG при слове топи ‘ноготь’ и
показателем PL при слове j.'ei.'d ‘седло’ в таблице 35. Такая омонимия показа-
теля -а (и некоторых других) в хваршинском языке может быть объяснена как
утрата прежнего языкового состояния, когда этот показатель имел единую
функцию.
Таблица 35. Фрагменты парадигм хваршипских существительных
‘ноготь’ и ‘седло’
Значение NOMSG GENSG NO.MPL GEN PL
‘ноготь’ menu mon-a-s monu-bo monu-za-s
‘седло’ L'eiJel L'eL'el-o-s L'ei.'cl-a-ba L'ei.'el-a-za-s
Эта формально идеальная интерпретация нуждается, однако, в функциональ-
ной мотивации. Я полагаю, что для такой системы имеются некоторые функцио-
нальные основания. Она основана на противопоставлении несклоняемой формы
15 См., однако, замечание Карстерса о латинском существительном iter/itiner-is <
*itin-iy. «Здесь мы неизбежно имеем два ‘корня’» [Carstairs 1987: 209], и гипотезу о
двухосновном склонении в архаическом лексиконе индоевропейских языков [Степанов
1975: 177].
имени (в современных языках этой форме соответствует номинатив ед. числа) скло-
няемым формам. Такая система могла быть мотивирована на такой стадии языка,
когда отсутствовало систематическое различение ед. и мн. числа как значений еди-
ной грамматической категории.
Это предположение поддерживается существованием (в большей или меньшей
степени) данного явления в генетически различных группах дагестанских языков: в
андийской (андийский, тиндинский, багвалинский), цезской (хваршинский, бежтин-
ский, гунзибский), лезгинской (рутульский), а также в «изолятах»: лакском, хина-
лугском, удинском.
Модель для хиналугского существительного ‘рука’ из таблицы 32 представлена
на схеме 5, различающей немаркированный и маркированный корень.
Схема 5. Модель с маркированным корнем
NomSg = немарк. КОРЕНЬ -------► марк. корень----► PL = NomPl
Косвенные <——-------------------------- Косвенные
падежи падежи
Эта модель подобна модели на схеме 2 (за исключением отсутствия маркиро-
ванного корня), регулярной для хиналугского в целом. Легко убедиться, что хвар-
шинское существительное ‘глаз’ и рутульское ‘собака’ подобны соответственно схе-
мам 3 и 1 (за исключением маркированного корня и отсутствия отдельного показа-
теля OBLSG, а также наличия отдельного показателя NOMPL при слове ‘собака’).
Только схема 4 не имеет соответствующего варианта с противопоставлением не-
маркированного/маркированного корня.
Следует иметь в виду, что имеются также примеры, лишь поверхностно иден-
тичные рассмотренному выше случаю, см. таблицу 36.
Таблица 36. Фрагмент парадигмы тнндинского существительного ‘локоть’
Интерпретация NOMSG ERGSG NOMPL ERG PL
неправильная c'ink'u c'inK-a-l-di c'inkl-a-bi c'ink'-a-b-a-ji
правильная c'ink'u c'inKa-l-di c'inkla-bi c’ink'a-b-a-ji
Формально возможно отделить экспонент -а как показатель маркированного
корня в соответствии с анализом примеров таблицы 32, как это представлено в пер-
вой строке таблицы 36. Однако правильным является другое описание, при котором
выделяется исходный корень с'ткёа, исходя из существования регулярного правила
сужения конечного гласного и его обязательной лабиализации после лабиализован-
ного согласного в номинативе ед. числа. В этом случае номинатив ед. числа отлича-
ется от исходного корня, но никакого показателя при этом к корню не добавляется.
Этот пример показывает, что принятие решения о наличии vs. отсутствии мар-
кированного корня не является тривиальным; необходим учет системных соображе-
ний о соответствующем языке. В некоторых случаях возможно существование двух
альтернативных интерпретаций.
12.2.2.6. Модели основообразования
Полное исчисление возможных моделей основообразования очень велико. Несмот-
ря на тщательное исследование [Kibrik 1991], нет уверенности, что все типы, пред-
ставленные в дагестанских языках, были учтены (в [Kibrik 1991] выделяется 7 обоб-
щепных типов, которые покрывают 20 конкретных подтипов основообразоваиия, в
[Кибрик & Кодзасов 1990] число обобщенных типов было 11). Я полагаю, одна-
ко, что это нс очень существенно. Разнообразие типов в значительной степени
является результатом различного комбинирования элементарных модулей, чье
число ограничено и чья природа в большинстве случаев ясна. Эти модули уже
были использованы в настоящем описании, но теперь перечислим их более экс-
плицитно. Можно выделить следующие элементарные модули схем основообра-
зования:
Стратегии основообразоваиия: (а) Используется/не используется маркированный кореш.
(б) Используется одна основа/две основы (прямая и косвенная) в SG или PL
(в) Пспользуется/не используется чистая косвенная основа
Стратегии кодирования pl: (г) Используется/не используется единый сепаратист- ский показатель PL
Стратегии образования NOM: (д) NOMSG совпадает с корнсм/выводится из (немар- кированного) корня (обычно с помощью фоноло- гических правил)
(е) NOMPL выводится из (± маркированного) корня или основы мн. числа/совпадает с (маркирован- ным) корнем пли основой мн числа
С тратегии образования OBL; (Ж) OBLPL, при се наличии, выводится из (± маркиро- ванного) корня/основы мн. числа/чистоп косвен- ной основы
(з) OBLSG, при ее наличии, выводится из (± маркиро-
ванного) корня/чпетой косвенной основы
Реализации некоторых альтернатив различных модулей находятся в дополни-
тельном распределении (например, одноосновное склонение в SG и PL в модуле (б)
исключает позитивный выбор модуля (в), а также модули (ж-з), вывод NOMPL
непосредственно из корпя в модуле (е) несовместим с использованием одной
основы при образовании PL в модуле (б), и т. п.), и наоборот, реализации неко-
торых альтернатив предполагают определенный выбор в других модулях (на-
пример, любая альтернатива в модулях (ж-з) предполагает выбор двухосновно-
го склонения в модуле (б)), но большинство альтернатив различных модулей
свободно комбинируются друг с другом. Значительное число зафиксированных
схем в дагестанских языках свидетельствует о сравнительно независимом характере
этих альтернатив.
Принимая во внимание известные ограничения на совместимость модуль-
ных альтернатив (за одним упрощением: учитываются только доминантные
альтернативы стратегий образования NOM), можно свести все разнообразие схем
к трем обобщенным моделям — А, В и С, как они соответственно представлены на
схеме 6.
Схема 6. Обобщенные модели основообразования16 Модель Л
NomSg = (немарк. корень ► марк.) корень ► PL - NomPl 1 1
Косвенные падежи 4- (OBLSG) (OBLPL) ► Косвенные падежи Модель Б
NomSg = немарк. КОРЕНЬ ► марк. КОРЕНЬ ► NomPl I I
Косвенные падежи 4 (OBLSG) 4 1 L—> (oblpl) ►Косвенные падежи Модель В
NomSg корень ► NomPl
Косвенные падежи 4 (OBLSG) 4 OBL ► OBLPL ► Косвенные падежи
Основные различия между этими моделями сведены к трем различным страте-
гиям выражения значений числа и падежа. Модель А выбирает следующий порядок
категорий (наиболее эксплицитный во мн. числе):
КОРЕНЬ + число (PL) + падеж
Модель В предпочитает противоположный порядок, когда неспецифициро-
ванный самостоятельный показатель косвенной основы, противопоставляющий
прямой падеж косвенным падежам, предшествует (обычно кумулятивным) число-
вым показателям:
корень + падеж (OBL) + число
Модель Б отличается от моделей А и В, выражая число и падеж кумулятивно и
таким образом снимая проблему упорядочивания категорий:
[ число
КОРЕНЬ +
I падеж
12.2.3. Модели словоизменения (склонение)
В предыдущих параграфах рассматривались различные типы ядерных механизмов
организации именных парадигм, ответственных за промежуточные стадии словоиз-
менения, в частности за порождение вторичных основ. Теперь обратимся к именно-
му словоизменению дагестанских языков с точки зрения их парадигматического
единства и разнообразия.
12.2.3.1. Множественность моделей основообразования
Множественность моделей основообразования в дагестанских языках сочетается с
разнообразием моделей в пределах одного языка: только лезгинский язык и языки
16 В моделях А-В факультативные деривационные стадии находятся в скобках.
даргинской группы (в нашей выборке это чирагский, мегебский и ицаринский) ис-
пользуют одну модель, а именно модель, представленную на схеме 1, в то время как
все остальные языки используют более одной модели.
Некоторые случаи разнообразия могут быть легко объяснены естественным
историческим развитием от одного типа к другому. Например, идиомы аварской
группы (в частности, чадаколобский говор анцухского диалекта) имеют два типа
основообразования, см. таблицу 37.
Таблица 37. Фрагмент анцухской парадигмы
(чадаколобский диалект)
Тип склонения Значение NOMSG GENSG NOMPL GEN PL
Тип 1 кноготь’ mat mat-i-1 mat-a-1 mat-a-z-ul
Тип 2 ’белка’ sut.'u sut.'u-l suL'u-ja-1 suiJu-ja-z-ul
Существительное ‘ноготь’ релизует модель, представленную на схеме 1 с осо-
бым показателем OBLSG (-г), а существительное ‘белка’ — модификацию этой мо-
дели без этого деривационного шага. Второй тип используется примерно в 12% су-
ществительных (они имеют гласный исход корня). Эта альтернативная модель мо-
жет быть объяснена как результат изменения базисного первого типа, поддержан-
ного фонологическими правилами (следует иметь в виду, что большинство показа-
телей косвенной основы ед. числа являются гласными: -г, -о, -а, -е).
Наоборот, ахвахский язык, см. таблицу 38, очевидным образом предпочитает
тип 2 (80% существительных) и использует тип 1, также как и тип 3 (исключающий
косвенную основу в обоих числах) как маргинальные.
Таблица 38. Фрагмент ахвахской парадигмы
Тип склонения Значение NOMSG ERGSG NOMPL ERGPL
Тип 1 1 ‘глаз’ k'eha k'eh-o-de k'eh-i k'eh-i-lc-de
Тип 2 1 ‘голова’ mina mina-de mina-di mina-di-lc-de
Тип 3 | ‘бедро’ leai leRi-de leR-a leR-a-de
Все эти типы являются вариациями модели А: тип 2 является промежуточной
ступенью движения от типа 1 к типу 3, который совпадает с одноосновной моделью,
доминантному в хиналугском языке, см. схему 2.
Более сложная ситуация представлена в языках, имеющих взаимно исключаю-
щие парадигмы А и В (рутульский, лезгинский) или одновременно А, Б и В (лакский).
Весьма трудно свести модели А и В к одному источнику, и их сосуществование в
одном и том же языке требует исторического объяснения (см. ниже, раздел 12.5.1.2).
12.2.3.2. Множественность показателей основообразования
Дагестанское именное словоизменение примечательно не только обилием моделей осно-
вообразования, но также обилием самих показателей основообразования17. Все языки с
косвенной основой ед. числа имеют несколько показателей, выражающих значение
‘OBLSG’ (я имею в виду только такие показатели, которые не могут рассматриваться
как алломорфы одной морфемы). Например, в арчинском языке зафиксированы сле-
17 Эго явление имеет различные именования в западной теоретической литературе по
морфологии: «extended ехропепсс» [Matthews 1972], «one-to-many paradigmatic derivation»
[Carstairs-McCarthy 1992: 195], «sensitive exponence» [Plank 1986:32].
дующие показатели OBLSG18 19: , -li, -mu, -mi, -it, -e, -i, -te, taj, -iri, -rd, -га, -та/, см. таб-
лицу 39. Лакский язык использует более 30 показателей косвенной основы ед. числа.
Таблица 39. Фрагмент арчинской парадигмы19
Значение NOM.SG DAT.SG
ьдом’ ПОД' nob'-li-s
‘муж’ bosor bosor-mu-s
‘нож’ k'os k'as-a-s
‘солнце’ barq berq-e-s
‘лошадь’ nols nils-i-s
‘птица’ moc'or mcz-de-s
‘луна’ bac boc-ro-s
Значение NOM.SG NOM.PL
‘собака’ Ьанп Ьанп-tu
‘мяч’ dump dump-mul
‘имя’ с’ог c*or-om
‘чашка’ gel gel-um
‘зуб’ sot sot-dr
‘рот’ sob sob-6t
‘мужчина’ adam adam-til
Средства образования множественного числа также очень богаты во многих
дагестанских языках. Арчинский, например, имеет следующие показатели мн. чис-
ла20: -tu, -mid, -dm, -dr, -dt. -Io, -til, q’ul, -rul, -Sul, -bur и некоторые другие, см. табли-
цу 39. Лакский язык имеет около 50 показателей21. Единообразное выражение мн.
числа зафиксировано только в табасаранском (показатель -аг) и агульском (ричин-
ский диалект, показатель -(j)ar).
Более регулярно образование косвенной основы мн. числа, как, например,
единого хваршинского показателя -za, см. таблицу 32.
Важно отметить, что показатели OBLPL являются кумулятивными морфемами
и они никогда не тождественны показателям OBLSG. Этот способ выражения зна-
чения косвенной основы во мн. числе выглядит избыточным, поскольку значение
мн. числа обычно выражается независимо показателем мн. числа (обсуждение этого
обстоятельства см. ниже). Множественность показателей OBLSG и PL также яв-
ляется поверхностным свидетельством избыточности и должно быть объяснено как
след некой другой словоизменительной системы (см. ниже).
Особенности грамматического поведения показателей PL и OBLSG могут
быть описаны в терминах двух логически независимых оппозиций, см. [Bybee 1985а:
115, 132, Melcuk 1993:317, 263]:
— продуктивный vs. непродуктивный (в зависимости от того,
присоединяется ли показатель к открытому или закрытому классу слов);
— регулярный vs. нерегулярный (в зависимости от того, предопре-
деляется ли сочетаемость показателя с корнем некоторым правилом, формальным
или семантическим, или является словарным свойством слова).
Продуктивность — прежде всего статистическое (относительное) свойство экспо-
нента. Продуктивные экспоненты покрывают большинство имен или их значительное
число, но наиболее существенным свойством продуктивного экспонента является спо-
собность использоваться при новообразованных словах и при заимствованиях. Множе-
|>: Ударение на суффиксе указывает, что при определенных условиях оно может сме-
щаться с корня на суффикс.
19 В арчинском языке при переходе ударения на суффикс гласный корня редуцируется и
уподобляется ударном}' гласному. В косвенных падежах перед гласным восстанавливаются
исконные сильные согласные (в конце слова противопоставление по силе нейтрализовано).
20 Суффиксы, на которых стоит ударение, в безударном положении сужают гласный до и.
21 Это значительно больше, чем допускается ограничением формальной экономии [Plank
1986: 46]: «число показателей, потенциально допустимых для именного словоизменения лю-
бого языка, ограничено примерно 30 единицами».
8 Зак. 4080
ство имен с непродуктивными экспонентами не может быть расширено, т. е. эти экс-
поненты не могут добавляться к словам, исходно не включенным в это множество.
Регулярность является свойством, приписываемым экспонентам в соответствии с
грамматикой. Следует иметь в виду, что в дагестанских языках в большинстве случаев
выбор показателей основообразования не определяется никакими правилами и степень
регулярности основообразования варьирует от языка к языку. Зафиксированы языки,
которые имеют регулярные показатели косвенной основы ед. числа (бежтинския язык,
показ, -Л), мн. числа (анцухский диалект, показ, -as!at), обеих основ (арчинский язык,
-И ‘OBLSG’, -tidmul ‘PL’), а также языки без регулярных показателей (андийский).
Показатель является регулярным на основании различных типов правил:
(а) Высоко продуктивный показатель становится доминантным и может выбираться
по дефолтному правилу (см. также [Wurzel 1990: 207, Zwicky 1985]): «до-
бавь показатель М, если это не вступает в противоречие с лексической инфор-
мацией к слову». Такая ситуация имеет место в арчинском языке с показателем
OBLSG -И, употребляющимся при подавляющем большинстве существительных
(80%) и в бежтинском языке с тем же тгоказателём -И, встречающимся при 40%
существительных (наряду стремя нерегулярными стратегиями: показателями -а и -z,
характеризующими каждый по 20% существительных, и одноосновной страте-
гией, покрывающей 10% существительных). 70% имен в анцухском (чадаколоб-
ский говор) и 60% в андалальском (согратльский говор) диалектах аварского
языка используют во мн. числе показатель -а. 80% ахвахских существительных
имеют в ед. числе одноосновное склонение, в то время как остальные 20%
двухосновное, с использованием десяти нерегулярных показателей OBLSG.
(б) Правило может описываться в терминах фонотактических ограничений.
Так, регулярные показатели мн. числа -tu/mul в арчинском языке, -jar!аг в агуль-
ском языке дополнительно распределены между основами с вокалическим/кон-
сонантным исходом (в агульском прочих показателей мн. числа нет, в арчин-
ском языке эти показатели являются доминантными и приписываются по де-
фолтному фонотактическому правилу, будучи противопоставленными ряду не-
регулярных показателей).
(в) Правило может формулироваться в терминах морфологического окру-
жения. Например, атрибутивное склонение является обычно регулярным (годо-
беринский язык): все имена, производные от атрибутов, используют особые по-
казатели OBLSG и PL.
(г) Правило может формулироваться в семантических терминах. Например,
в чадаколобском говоре анцухского диалекта аварского языка все имена муж-
ского пола используют показатель -as ‘OBLSG’, а имена женского пола — пока-
затель -at. В рутульском языке имеется два регулярных способа образования
мн. числа. Одушевленные имена используют обычно показатель мн. числа -та
(плюс показатель -г в номинативе или -si в косвенных падежах), в то время как
неодушевленные существительные добавляют в номинативе мн. числа показа-
тель -Ыг к исходной основе и в косвенных падежах показатель OBLPL -mi к кос-
венной основе, см. таблицу 40.
Таблица 40. Фрагменты рутульских парадигм с глоссами
Значение Основные формы Глоссы
NOMSG NOMPL DATPL NOMPL DATPL
‘петух’ dadal dadal-ma-r dadal-ma-si-s PL-NOMPL PL-OBLPL-DAT
‘нос’ XjeXj XjeXj-bir x,eXj-i-nii-s PL.NOM OBL-OBLPL-DAT
(д) импликативные правила: они формулируются в терминах других ос-
новообразующих показателей, ранее добавленных к исходной основе22. Импли-
кативные правила обычно используются при образовании косвенной основы
мн. числа — выбор показателя обусловливается показателем PL или NOMPL.
Например, в бежтинском языке мн. число может образовываться с помощью по-
казателя PL (при нулевом оформлении номинатива мн. числа) или независимым
образом в номинативе мн. числа и в прочих косвенных падежах (это соотносит-
ся с нашими моделями А и Б), см. таблицу 41. Выбор показателя OBLPL строго
предопределен этими альтернативами: если номинатив мн. числа имеет показа-
тель -Ьо или -vol, то показатель OBLPL, соответственно, будет -1а или -lara. Если
же номинатив мн. числа нулевой, то OBLPL имеет показатель -га.
Таблица 41. Фрагменты бежтииских парадигм с глоссами
Значение Основные формы Глоссы
NOMSG NOMPL DATPL NOMPL DATPL
‘козленок’ toq'a toq'-bo toq'-la-s NOMPL OBLPL-DAT
лицо’ mot'o mot'o-rol mot'-Iara-s NOMPL OBLPL-DAT
'сеть' q’i q'i-ja q'i-ja-ra-s PL.NOM PL-OBLPL-DAT
Удивительным свойством дагестанского именного словоизменения является
невероятная синхронная немотивированность множественности показателей осно-
вообразования, калейдоскопически воспроизводящая множество типов склонения,
контрастирующих с единообразием образования падежей и локализаций.
Естественным следствием этой множественности является достаточно развитое
разделение имен на различные классы. Можно предположить, что это разделение яв-
ляется первичной мотивацией для дагестанского именного словоизменения (см. ниже).
12.2.3.3. Парадигматическое варьирование
Множественность типов склонения может быть усугублена их вариативностью в
отношении некоторых имен. А именно, во многих дагестанских языках наблюдают-
ся в большей или меньшей степени колебания в выборе типа склонения у некоторых
имен, а некоторые из них, особенно аварский, допускают варьирование в словоиз-
менении имен довольно регулярно: одно и то же имя может иметь несколько вари-
антов падежной формы, см. в качестве примера данные согратльского говора анда-
лальского диалекта в таблице 42.
Таблица 42. Варьирование словоизменения в согратльском говоре
Значение Номинатив ед. ч. Варианты косвенного падежа Значение косвенного падежа
‘цветок’ fell t’eh-da || foh-6-da SUPERESS
‘трава’ Xе1' Xir-1-х || xer-du-x CON TESS
‘седло’ L'ili L'ili-la || L'ol-6-la || L’ili-du-la ERG
’топор’ Vizdi Vizdi-la || Vozd-6-la || Vizdi-du-la ERG
Различные формы отличаются не только показателями основы (например, от-
сутствие косвенной основы!-о!-du у существительных ‘седло’, ‘топор’), но также че-
22 Ср. понятиеperiferality constraint в [Carstairs 1987: 193]
редованием ударения (на основе или суффиксе), изменением фонематического вида
основы (t'eh/t'oh-, /.'ПИi.'ol-, /irl/er-).
Ситуация может быть еще более сложной, когда существительное имеет раз-
личное и/или дополнительно распределенное множество показателей вторичных
основ в контексте различных падежей, как это иллюстрирует таблица 43 на примере
фрагмента парадигмы существительного roso ‘деревня’ (согратльский говор).
Таблица 43. Фрагмент андалальской парадигмы
существительного ‘деревня’
Падеж, число Формы
NOM, SG roso
NOM, PL 1 ros-u-bi || ros-a-bi || ros-i-bi
GEN,PL ros-da-1
SUPERLAT, SG ros-d-e
CONTLAT, SG ros-du-y-e || ros-u-y-e
INLAT, SG ros-no-b-e
Номинатив мн. числа имеет три варианта с -и, -a, -i ‘PL’. В ед. числе представлены
различные показатели косвенной основы (-da. -du, -по, -и) в различных падежах
(некоторые из которых являются свободными вариантами, как -du/-u в контлативе,
другие дополнительно распределены, как -da и -по между генитивом и инлативом).
В суперлативе-показатели -dal-dit нейтрализованы перед показателем латива -е.
12.2.4. Двойное падежное маркирование
В некоторых дагестанских языках представлено поверхностное двойное падежное
маркирование, имеющее синтаксическое происхождение.
12.2.4.1. Отыменные атрибуты
В бежтинском языке генитив (который имеет две репрезентации в зависимости от
того, находится ли вершинное имя в прямом или косвенном падеже) может добав-
ляться к именам, которые уже имеют падежный показатель. Особенно это касается
комитатива, который допускает такое двойное падежное маркирование:
(15) a.kid Vadam-li-Ror-so jei.'a-?a.
девочка.NOM мужчина-OBL-COMIT-GENDCT уезжать-NEG
Девочка (та, что) с мужчиной, не уезжает.
б . wahago kid wahalo Vadam-li-Ror-la suk'o-l
этот девочка-NOM тот мужчнна-OBL-COMIT-GENOBL человек-DAT
jeya:naj.
видеть.PRES
Эту девочку видит тот человек (, что) с мужчиной.
В (15а) представлен прямой генитив (-so), поскольку он является атрибутом к вер-
шинному имени в номинативе (kid ‘девочка’), а в (156) — косвенный генитив (-/с)23,
так как вершинное имя suk’o-l ‘человек’ стоит в дативе — косвенном падеже, управ-
23 Гласные суффиксов генитива и комитатива подвергаются гармонии под влиянием
качества корневого гласного.
ляемом глаголом. Показатели генитива непосредственно следуют за показателем
комитатива -ног.
12.2.4.2. Безвершинные посессоры
Если вершина посессора опущена, генитив ведет себя как независимое имя и может,
среди прочих падежей, получить дополнительный показатель генитива. Например
(бежтинский язык):
(16) usup-i-la abo-s k'obala bixalo . gaxi,
Юсуп-OBLSG-GENOBL отец-GENDCT палка.NOM большой быть
ibrahim-i-la-s basijo gaxi.
Ибрагим-OBLSG-GENOBL-GENDCT короткий быть
Палка отца Юсупа длинная, а (отца) Ибрагима— короткая.
Как показывает неэллиптическая версия ИГы второй предикации этого предложе-
ния (ibrahim-i-la-s)'.
(17) ibrahim-i-la abo-s k'obala
Ибрагим-OBLSG-GENOBL отец-GENDCT палка.ИОМ
палка отца Ибрагима
первый генитив от имени 'Ибрагим' в (16) косвенный, поскольку его (элидирован-
ная) непосредственная вершина (abas), будучи сама атрибутивом, стояла бы, как это
видно из (17), в генитиве, т. е. в косвенном падеже, а второй генитив — прямой, по-
скольку (элидированная) главная вершина (k'obala) стояла бы в номинативе, т. е. в
прямом падеже. Следует отметить, что в бежтинском языке при рекурсивной атри-
буции, как в (16-17), всегда только непосредственная вершина влияет на прямую
или косвенную форму генитива.
В арчинском языке отыменной атрибут с суффиксом адъективизации мо-
жет употребляться независимо и в этом случае изменяться так, как именная верши-
на ИГы.
(18) haltar-ce-qla-s-du=m=mi-n rang
pei<a-OBLSG-[NTER-EL-ADJCT=III=OBLSG-GEN цвет-NOM
цвет того, что из реки
В (18) атрибутив haltor-ce-qla-s-du-b используется как именная группа с опущенной
вершиной (III класса, что видно по суффиксальному согласователю -т < -/?) и функ-
ционирует как именной атрибут, что требует оформления генитивом (-п) с предше-
ствующим показателем косвенной основы (-mi, ассимилирующим предшествующий
классный показатель -Ь).
Кубачинский также относится к тем языкам, которые допускают наличие двух
генитивов такого типа (см. [Магометов 1963: 109]):
(19) a. a:s-la milq'a
серебро-GEN ложка-NOM
серебряная ложка
б. a:s-la-l-la qulluq
серебро-GEN-OBL-GEN aejio.NOM
дело серебряного
В (196) в форме атрибутива два показателя генитива отделены друг от друга только
показателем косвенной основы, необходимым ввиду присоединения второго генитива.
В арчинском языке показатели пространственного падежа и ориентации явля-
ются существенными в одном из специальных типов такого многократного падеж-
ного маркирования. Рассмотрим (20), где olo, супплетивный генитив от местоиме-
ния 1 -го лица мн. числа пен, функционирует как независимое имя:
(20) c'eba olo-ma-si.
идти.IMP мы.GEN-ORIENT-ALL
Иди к нам домой.
Ориентационный показатель -та, предшествующий суффиксу направительного па-
дежа (аллатива), добавляет компонент значения ‘типичное место для Х-а’, где X —
референт соответствующего местоимения или личного имени. В то время как лока-
тивные формы обычно основаны на косвенной основе, в данной форме формообра-
зующий генитив предполагает, по-видимому, имплицитную вершину ‘то, что при-
надлежит Х-у’. Исходя из того, что генитив прототипически выражает посессивные
отношения и что к наиболее типичым обладаемым объектам относится место, ко-
торое X обычно занимает, значение ‘место, где X живет’ выводится наиболее есте-
ственным образом.
Что касается исторических источников данной формы с -та, то следует ука-
зать, см. [Кибрик 1977: 105], что в арчинском языке имеются подобные формы про-
странственных конвербов с -та как показателем локализации (‘там, где’), за кото-
рым следуют стандартные пространственные падежные показатели:
(21) was L'am-ma-si uqla.
ты.DAT хотеть-ORIENT-ALL идти.IMP
Иди куда ты хочешь.
Имена обычно не имеют такого показателя. Слово bicf, ‘место’ является одним из
немногих исключений. Оно имеет регулярный показатель косвенной основы -И
(biql-li ‘ERG’), но обнаруживает более архаичный инэссив Ыц'.-т-а ‘в месте’, где
-т — показатель косвенной основы, -а является показателем ориентации для зна-
чения IN, а эссив не имеет материального выражения, -mi как показатель косвен-
ной основы является регулярным для номинализованных атрибутов, таких как
указательные местоимения (напр. to=r ‘та’, т. е. женщина, что видно по II классу
суффикса -г), которые могут употребляться в косвенных падежах (напр. to=r=mi-n
‘тот-II-OBL-GEN’ = ‘ее’). Таким образом, -та не является исходно простой морфе-
мой, но состоит из показателей косвенности и ориентации. Поэтому и конвербы
типа (21) могут исторически восходить к отглагольным номинализациям, склоняе-
мым с помощью показателя косвенности -т(Ь), показателя ориентации -а и падеж-
ных окончаний. История косвенной формы, ориентации и падежных показателей
представляется такой же. Остается объяснить лишь формообразующий генитив мес-
тоимений. Можно предложить следующую гипотезу. Арчинский язык, в котором
отсутствует отдельный глагол ‘иметь’, для предикативного выражения обладания ис-
пользует для посессора форму генитива в сочетании с бытийным глаголом, от кото-
рого может образовываться пространственный конверб с помощью суффикса -та.
Формы с «внутренним» генитивом типа olomasi ‘к нам’ могут быть объяснены как
результат исторической редукции полных предложений типа (22), чье имя, избы-
точно идентифицирующее обладаемое, и экзистенциальный глагол опущены.
(22) olo noi.' i-ma-si
мы-GEN дом.NOM быть-ORIENT-ALL
туда, где есть наш дом
12.3. Насколько именным и словоизменительным является именное
словоизменение?
Именное словоизменение дагестанских языков, как оно было представлено в
предыдущих разделах, создает впечатление, что в действительности оно не пред-
ставляет собой единой гомогенной системы. Теоретические и описательные сомне-
ния вызывают две парадигматические области: пространственные формы и генитив.
Рассмотрим эти проблематичные области подробнее.
12.3.1. Сходство имен с другими классами слов
Имеются определенные корреляции между грамматическими категориями имени
(пространственный падеж и локализация) и формальными свойствами других час-
тей речи. Рассмотрим эти корреляции.
12.3.1.1. Словоизменение послелогов
Дагестанские языки обычно имеют класс пространственных послелогов, которые
разделяют с именами категорию направительного падежа, см., например, парадиг-
мы арчинских пространственных послелогов в таблице 44. Словоизменение после-
логов почти идентично с именной пространственной подпарадигмой, ср. таблицу 5.
Таблица 44. Арчинские пространственные послелоги
Послелог Эссив Латив Элатив Аллатив Транслатив
‘между’ ql'on ql'ana-k ql'ana-s ql'ana-si ql'ana-xut
‘на’ jat jat-ik — — jati-xut
‘около’ — 1 a-k La-s La-si La-yut
‘под’ — L'ara-k L'ara-s — L'ara-xut
‘за’ X’r %ara-k xara-s — xara-xut
‘перед’ — hara-k hara-s — hara-xut
12.3.1.2. Пространственные наречия
Послелоги, в свою очередь, имеют много сходств с пространственными наречия-
ми как с точки зрения их корневого состава, так и в плане словоизменения, ср. таб-
лицы 44 и 45.
Таблица 45. Арчинские пространственные наречия
Наречие Эссив Латив Элатив Аллатив Транслатив
‘вверху’ jat — jati-s jati-si jati-xut
‘вместе’ La La-k La-s La-si La-xut
‘внизу’ — L'ara-k L'ara-s L'ara-si L'ara-xut
‘сзади’ Xir Xara-k xara-s xara-si Xara-xut
‘перед’ — hara-k hara-s hara-si hara-xut
Очевидно, что наречия и послелоги имеют общее происхождение и словоизме-
нительные значения, но различные парадигматические лакуны, а также различное
синтаксическое окружение, что и служит основанием для отнесения родственных
наречий и послелогов к различным лексемам.
12.3.1.3. Пространственные конвербы
Средн дагестанских языков распространены пространственные конвербы, которые
также используют те же самые направительные оппозиции и те же экспоненты, ср.
формы арчинского пространственного конверба wir/jrima ‘где (он) работал’, обра-
зованного от аориста глагола ‘работать’ (wirxjii) с помощью деривационного суф-
фикса -та24 в таблице 46.
Таблица 46. Фрагмент парадигмы арчинского пространственного конверба
wirx,nima ‘где (он) работал’
Эссив Латив Элатив
wir/jii-ma ‘там,где(он) работал’ wirxjii-ma-k ‘туда, где (он) работал’ wir/jii-ma-s ‘оттуда, где (он) работал’
Эссив не имеет специального показателя, латив имеет показатель -к, элатив —
-s', аллатив si и т. д. Как видно, пространственные конвербы, наряду с послелогами и
наречиями, разделяют с именами категорию направительного падежа.
12.3.1.4. Временные конвербы
Наряду с обычными пространственными конвербами, в годоберинском языке за-
свидетельствован конверб, который образован от инфинитива добавлением имен-
ного показателя локализации -/a ‘APUD’ (исторически восходящего к значению POST
(‘за’), ср. приименное и наречное использование этого показателя в (23) и (24) соот-
ветственно.
(23) a.ibi-xa ce=w adami w=a?a.
мы-OBLPL-APUD.ESS один=М мужчина.КОМ М=приходить.АОЯ
К нам пришел один мужчина.
б. den w=uka uns-e:-ya kal/oz-ii-Li.
я.NOM M=6biTb.AOR бык-OBLPL-APUD колхоз-OBLSG-GEN
Я ухаживал за колхозными быками.
(24) a.hele k'eda saVati b=ui.i-%a jasu-di hanq'u
сегодня два час.NOM N=K0ti4aTb-INF-APUD дочь-ERG дом.NOM
harc'-al-iLi-bu-da.
чистый-CAUS-FUT-PART-COP
Сегодня дочь начнет убирать дом в течение двух часов [букв. пока кончатся два часа].
б. den b=ei<u b=al-i-xa, quea di-c'u maS'ana
я.ERG N=MHoro N=4HTaTb-INF-APUD книга.NOM я-CONT хороню
b=ic-anta-da.
N=noHHMaTi,-PRES-COP
Чем больше я читаю книгу, тем лучше я ее понимаю [букв. Около/сзади моего боль-
шого чтения я лучше понимаю книгу].
12.3.1.5 . Посессивные локативы
В дополнение к регулярным классам слов, разделяющим с именами категорию на-
правительного падежа, некоторые языки имеют идиосинкратичные средства рас-
24 См. об этом показателе выше в разделе 12.2.4.5.
ширения сферы применимости показателей направительных падежей. Ср., напри-
мер, вышеупомянутые арчинские безвершинные посессоры (разд. 12.2.4.2), обра-
зующиеся от именной формы генитива с помощью ориентационного показателя -та
и пространственных падежей. Например, от существительного dos ‘друг’ можно об-
разовать форму генитива dos-li-n, которая служит основой для посессивных локати-
вов, склоняющихся по направительным падежам следующим образом:
эссив: dos-li-m-ma
латив: dos-Ii-m-ma-k
элатив dos-li-m-ma-s
‘у друга, в месте друга’
‘к другу, в место друга’
‘от друга, из места друга'
12.3.2. Критерии надежности/Падежи или послелоги?
Очевидно, что исторически пространственные именные формы имеют послеложное
происхождение (ср., например, арчинские показатели локализации -i.'l-t ‘SUB/SUPER’
и послелоги i.'ara ‘поц’, jat ‘над’), и часто трудно отличить именные падежные фор-
мы от послеложных групп25. В [Plank 1991b] был предложен длинный список крите-
риев, отличающих падежи от послелогов, из которых три имеют особое значение
для наших целей (падежи и послелоги обобщенно называются реляционными
показателями; аббревиатура ПАД означает «совместимый с падежной интер-
претацией, пел означает «совместимый с послеложной интерпретацией»):
КРИТЕРИЙ 1:
Является ли реляционный показатель
ПАД: просодически связанным с элементами (словами или основами) конкретных классов
(слов пли основ), особенно имен, или
пел: свободно сочетается с элементами различных классов?
критерий 2:
Является ли составляющая, содержащая реляционный показатель
ПАД: именной группой или
ПСЛ: синтаксически некоторым другим типом составляющей (в частности, послеложной /
предложной группой)?
КРИТЕРИЙ 3:
Реляционный показатель
над: не может пли
пел: может
сочетаться с другим реляционным показателем того же самого типа в простой именной
или послеложной / предложной группе?
Эти критерии благоприятствуют послеложной интерпретации направительных
показателей (направительные показатели могут сочетаться с элементами раз-
личных классов; они прототипически используются в синтаксических позициях,
эквивалентных наречной группе, а иногда — см. арчинские посессивные лока-
тивы — сочетаются с генитивным падежным показателем). Представляется, что
эти формы занимают промежуточное положение в градуальной шкале «падеж —
послелог».
25 Для многих описательных грамматик характерно отсутствие четкого различия между
показателями падежа и послелогами, см., например, [Хайду 1993: 13], где расхождения в чис-
ле падежей в различных грамматиках уральских языков связаны с противоречиями в падеж-
ной / послеложной интерпретации некоторых именных суффиксов; см. также эксплицитный
заголовок соответствующего раздела грамматики языка лимбу — «падежи или постфиксы» в
[Van Driem 1987: 34].
12.3.3. Словоизменение или словообразование?
Несомненно, дагестанская именная морфология в целом словоизменительная, а не
словообразовательная. Вообще говоря, разграничение словоизменения и словооб-
разования — непростая проблема, но на основании некоторых традиционных кри-
териев, собранных в [Plank 1991а], результирующая картина для дагестанских язы-
ков не вполне гомогенна.
12.3.3.1. Критерии различения
Рассмотрим существенные для нашего материала критерии Ф. Планка (базой будем
называть производящую основу, к которой добавляется соответствующая морфема;
альтернатива ИНФ (inflection) означает «совместимый со словоизменением», альтер-
натива ДЕР (derivation) — «совместимый со словообразованием»),
критерий 1:
Морфологическая категория
ИНФ: ограничена
ДЕР: не ограничена
базами одного класса слов.
Данный критерий может давать двоякий результат. А именно, с точки зрения тра-
диции рассматривать пространственные формы как часть именной парадигмы этот
критерий характеризует категорию локализации как словоизменительную, а напра-
вительного падежа — как словообразовательную. Однако, если мы интерпретиру-
ем, на независимых основаниях, категорию локализации как деривационную (обра-
зующую наречия от имен), то категория направления будет иметь словоизменитель-
ную интерпретацию (так как только наречия будут иметь данную категорию).
критерий 2:
Класс слов
инф: уникален
дер: не уникален
в отношении данной морфологической категории.
Этот критерий характеризует локализацию как совместимую со словоизменением, а
направительный падеж — как совместимый со словообразованием, в противоречии
с принципом «показатели словоизменения следуют за показателями словообразова-
ния», см. [Anderson 1988: 41].
КРИТЕРИЙ 3:
Морфологическая категория
инф: не может
дер: может
добавляться более одного раза к той же базе.
Этот критерий интерпретирует арчинские посессивные локативы как совместимые
со словообразованием.
критерий 4:
Морфологическая категория
инф: приписывается
ДЕР: не приписывается
словам на основании синтаксического управления.
Некоторые глаголы управляют локализацией и/или направлением имени, т. е. эти
категории совместимы со словоизменением.
критерий 5:
Морфологическая категория
инф: не может
дер: может
быть выражена синонимичными словами, особенно образованными от той же базы.
В дагестанских языках имеется тенденция заменять пространственную именную
форму пространственной послеложной группой, что совместимо со словообразова-
нием, см. пример из арчинского языка:
(25) mulli-s jat || mulli-t bo%I obsdili i.
гора-DAT на || гора-SUPER.ESS Typ.NOM стоять.CONV быть
На горе стоит тур.
критерий 6:
Добавление морфологической категории к базам конкретного класса слов
ИНФ: не ограничено
ДЕР: ограничено
тем или иным образом.
Ярким примером совместимости со словообразованием является дополнительная
дистрибуция локализаций in и INTER в арчинском языке: выбор локализации опре-
деляется семантикой имени: IN = ‘в пустом или замкнутом пространстве’, INTER =
‘в заполненном, сплошном пространстве’.
lN-существительные: INTER-существительные:
cejdan котел Ian вода
citir палатка bi кровь
bu%ar камин huq' тумаи
lagi желудок golrolrci каша
критерий 7:
Сегментная и морфологическая структура экспонентов морфологической категории
инф: относительно подобна структуре
дер: отличается от структуры
экспонентов тех категорий, которые имеют с данной категорией похожие свойства.
Экспоненты локализации морфонологически отличаются от регулярных сло-
воизменительных экспонентов: они наследуют форму послеложных корней, от ко-
торых они образованы. Исконно словоизменительные показатели обычно исполь-
зуют гласные, глайды, плавные и сибилянты, в то время как корни предпочитают
смычные и аффрикаты.
критерий 8:
Морфологическая категория встречается в других языках
инф: часто
дер: не так часто.
Локализация как именная морфологическая категория является специфической чер-
той северовосточно-кавказских языков, см. [Kilby 1981], и тем самым совместима со
словообразованием.
12.3.3.2. Словообразовательная гипотеза
Обзор критериев показывает, что имеются некоторые основания утверждать, что
пространственные формы являются отыменными наречиями, где локализация есть
словообразовательное средство. Однако реальная ситуация не столь однозначна.
Выбор словообразовательной гипотезы приводит к другим описательным пробле-
мам, которых можно избежать при традиционном словоизменительном анализе.
12.3.3.3. Свидетельства в пользу словоизменительной гипотезы
Во-первых, большинство дагестанских языков выражает некоторые непространст-
венные значения с помощью пространственных форм, например, арчинский инэссив
имеет значение ‘внешней причины’ в (26), контлатив и контэлатив обозначают лицо, ко-
торое соответственно ‘начинает/прекращает быть временным посессором’ в (27), супер-
эссив и суперэлатив соответственно имеют временные значения ‘когда’ и ‘после’ в (28 29).
(26) jasqi zon Lcrkul-l-a balraj-ow/u.
сегодня я.NOM жара-OBL-IN.ESS купаться.AOR
Сегодня я из-за жары искупался.
(27) a. za-ra-k X»alli boq'i.
я-CONT-LAT хлеб.NOM давать.IMP
Дай мне хлеба (возможно для кого-то).
б. tow-mu za-ra-s x.alli-li-n mee'e obxa.
он-OBL.ERG я-CONT-EL хлеб-OBL-GEN кусок.NOM брать.AOR
On взял у меня кусок хлеба.
(28) a. tot sa?al-li-t
тот врсмя-OBL-SUPER.ESS
в то время
б. sreda-li-t kino
среда-OBL-SUPER.ESS кино.NOM
В среду будет (букв, сделают) кино.
abu-qi.
делать-FUT
(29) bocr-o-ti-s lonnol dakra-s
мссяц-OBL-SUPER-EL жена.NOM брать-INF
жениться через месяц
Во-вторых, некоторые глаголы управляют конкретными пространствен-
ными формами, т. е. используют эти формы чисто синтаксически как интегральные
падежные показатели. В арчинском языке следующие пространственные формы час-
то управляются глаголами (соответствующий русский аргумент указан в скобках):
СУПЕРЭССИВ,
СУПЕРЛАТИВ,
СУБЭЛАТИВ,
КОНТАЛЛАТИВ,
например: hejb i 'быть виновным (кто)’, /.'Hi etas ‘седлать (кого)’, Salt ‘сомневать-
ся (в чем)’, t/les ‘ехать (на чем)’, wiy ‘верить (кому)’, males ‘сомневаться (в чем)’;
например: sakes 'смотреть (на кого)’, oj-ucas ‘слушать (кого)’;
например: /.'inc’ar ‘бояться (кого)’, yustar as ‘спасать (от чего)’;
например: barka-bos ‘поздравлять (кого)', kjic'et-bos ‘лгать (кому)’.
Тенденция к такому использованию пространственных форм способствует их
интегральной интерпретации аналогично регулярным падежам.
12.3.4. Пространственные формы
как словоизменительно-словообразовательный континуум
Таким образом, имеются противоположные свидетельства в одном и том же языке в
пользу словоизменительной или словообразовательной интерпретации простран-
ственных форм, поэтому простое дискретное описание (словооизменительное или
словообразовательное) не представляется адекватным. Более целесообразно при-
нять гипотезу о существовании словоизменительно-словообразовательного конти-
нуума, в рамках которого пространственные формы дрейфуют во времени, начиная
со стадии синтаксических составляющих (послеложных групп адвербиального ти-
па), переходя к деривационным формам (отыменным наречиям) и приближаясь к
собственно словоизменительным формам (как имена с падежными показателями).
Основные стадии этого процесса могут быть представлены на схеме 7.
Схема 7. Континуум состояний пространственных форм
послеложная группа =? отыменное наречие => имя + падеж
синтаксическая составляющая => словообразование => словоизменение
Эта гипотеза получает дополнительную поддержку при сравнении именных
систем различных дагестанских языков, представляющих различные точки на этом
континууме. Рассмотрим данные хиналугского и годоберинского языков, значи-
тельно отличающиеся от арчинской системы.
12.3.4.1. Данные хиналугского языка
12.3.4.1.1. Падежная система. В хиналугском языке падежная система значительно
более гомогенна, чем в арчинском языке, см. таблицу 47 [Кибрик & Кцдзасов &
Оловянникова 1972: 50].
Таблица 47. Хиналугские падежи
Падеж Показатель
номинатив -0
эргатив -i
генитив 1 -i
генитив 2 -с
датив -U
комитатив -skili
локатив -Г
ориентационный локатив -х
посессивный локатив -S
компаратив 1 -q'
Падеж Показатель
элатив -illi
ориентационный элатив -%-illi
посессивный элатив -s-illi
компаратив 2 -q'-illi
В хиналугском языке доминирующая дагестанская модель пространственных
форм разрушена. Во-первых, практически почти не осталось системы локализа-
ционных значений, а также оппозиции эссив vs. латив. Сохранилось общелока-
тивное значение типичного пространства относительно ориентира (локатив) и,
частично, значение области неспецифицированного пространства, связанного с
ориентиром (ориентационный локатив), а также маркированное значение элатива,
противопоставленного эссивно-лативному значению локативов.
Примеры на локатив:
(30) a. badra-r хи
всдро-LOC вода.ЫОМ
В ведре есть вода.
б. badra-r хи
ведро-LOC вода.ЬЮМ
Налей воду в ведро.
qoma.
быть.PRES
lozi.
лить.IMP
в. ant-ir mikar qoma.
земля-LOC палка-NOM быть.PRES
На земле лежит (букв, есть) палка.
г. divar-ir Hajna /aculkwit-oma.
стена-LOC зеркало.ГЮМ висеть-PRES
На стене висит зеркало.
Как видно из примеров, один и тот же показатель -г имеет в (30а-б) значение ‘быть
внутри’, в (ЗОв) — ‘быть на верхней поверхности’ и в (ЗОг) — ‘быть на вертикальной
поверхности/в контакте’ в зависимости от свойств ориентира. (30а-б) иллюстри-
руют эссивное и лативное. значение локатива.
Примеры на элатив:
(31) a. gis-illi k'ac'in
крыша-EL камень.NOM
Камень упал с крыши.
alk-sama.
падать-PAST
б. xin-illi q'urq'or qaltirku-sama.
вода-EL лягушка.ЬЮМ выпрыгивать-PAST
Из воды выпрыгнула лягушка.
В (31а) элатив имеет значение удаления с верхней поверхности, а в (316) — из
сплошного пространства.
Во-вторых, формы ориентационного локатива/элатива объединяют про-
странственное' (приблизительное местонахождение около Х-а) и грамматическое
(цель)значения:
(32) a. mid-e tapa-%
ropa-GEN2 вершина-ORLOC
На вершине горы лежит снег.
б. hini azadli-%
он.ERG свобода-ORLOC
Он борется за свободу.
в. zi РХга-%
h.NOM собака-ORLOC
Я смотрю на собаку.
kiza oma.
снег.NOM быть
daS'vakwizma.
EopoTbcn.PRES
lak'siretma.
смотреть.PRES
В (32a) представлено пространственное значение, в (326) целевое, в (32в) форма ло-
катива управляется глаголом ‘смотреть’.
В-третьих, показатели посессивного и компаративного локатива/элатива
имеют преимущественно грамматические значения. При этом компаратив I и 2
обычно взаимозаменимы.
Таким образом, формально единое противопоставление -0/Uli явно присут-
ствует только в контексте локатива и частично — ориентационного локатива.
В комбинации с посессивностыо это противопоставление метафорически интер-
претируется как различие между обладанием и потерей обладания, в то время как
в контексте компаратива семантические различия между этими показателями отсут-
ствуют. Эти данные говорят о том, что в хиналугском языке нет оснований
постулировать наличие категории локализации и что именные формы следует
рассматривать как отдельные падежи несмотря на их частичную формальную кор-
реляцию. L
12.3.4.1.2. Послелоги. В .хиналугском языке развилась новая система пространствен-
ных послелогов, различающих формы локатива на -г и элатива на -НИ. Большинство
из них базируется на азербайджанских корнях, см. таблицу 48.
Таблица 48. Хиналугские послелоги
Значение послелога Послелог (LOC/EL) Азербайджанский источник
форма значение
‘на’ iistii-r/lli ust ‘верх’
‘в, внутри’ ici-r/lli ic ‘внутренность’
‘под, около’ di bi-г/Hi dib ‘низ’
‘за’ dali-r/lli dal/dali ‘задняя часть’
‘перед’ qabaRi-r/lli qabaq ‘передняя часть’
Этимологически эти послелоги образованы от именных форм, они управляют
(как бывшие вершины генитивных конструкций) генитивом (1) зависимого имени:
(33) lik'ebir-i ici-lli no%ut'-urdur siqa.
зерно-GENl внутри-EL горох.PL.NOM выбирать.IMP
Выбери горох из зерна.
Таким образом, хиналугский язык демонстрирует случай интегрированности имен-
ной парадигмы высокой степени.
12.3.4.2. Данные годоберинского языка
На первый взгляд система годоберинских пространственных форм выглядит очень
похожей на арчинскую, ср. таблицы 5 и 49.
Таблица 49. Экспоненты пространственных форм в годоберинском языке
Локализация Направление
эссив/латив (-0) элатив (-ru) аллатив (-Xu) транслатив (-ru/u / ridi / nidi / riL'i)
SUPER -la -laru Ia%u - laru/u / laridi / larudi / lariL'i
CONT -c'u -c'uru — -
IN -о -oru -0%U -oru/u / oridi / orudi / orib'i
INTER -Li -Liru -Lixu -Liru%u / Liridi / Lirudi / Lirib'i
APUD -Xa -Xaru -XaXu -%aru%u/%aridi/%arudi/%ariL'i
AD -qi -qiru -qixu -qiru%u / qiridi / qirudi / qiriL'i
PLACE -alda -aldaru -alda%u -aldaru%u / aldaridi / aldarudi / aldariL'i
Однако эта регулярная формальная разложимость пространственных форм
находится в конфликте с их употреблением. Во-первых, большинство локализаций
не имеют независимых пространственных значений и обусловлены лексически или
синтаксически.
super употребляется в функции LOC’a (‘в типичном пространственном поло-
жении относительно Х-а’) с ограниченным множеством существительных, которые
обозначают как плоские, так и ограниченные поверхности, например miq'i ‘дорога’,
bazar ‘базар’, faqar ‘город’, bajdan ‘площадь’, и т. п.
Такое же употребление обнаруживает локализация IN. Она используется толь-
ко в функции LOC'a с небольшим числом слов, например sanuqi ‘ствол’, cnni ‘большая
корзина’, tarsi ‘корзина’, caqi ‘горшок’, zanyi ‘кувшин’, qati ‘горсть’, lamtir ‘крыша’,
besen ‘кровать’. Локализация PLACE (заимствованная из аварского) используется
только в функции LOC’a при именах, обозначающих города, селения и т. п., напри-
мер moskva ‘Москва’, sahrtdgorod ‘город’.
(34) den gorod-alda/sahar-alda w=a?a.
я.NOM город-PLACE. ESS М=приходить.АОК
Я приехал в город
Локализация INTER в своей исходной семантической функции обязательно
требует избыточного послелога hinu ‘в’. Она употребляется при именах соответ-
ствующей семантики: любые неограниченные субстанции (sira ‘песок’, lent ‘вода’,
anzi ‘снег’, raid ‘почва’), любые совокупности (q’oq'a Труппа’, rexedi 'стадо’, ludi
’дрова', hani ‘деревня’, uskur ‘школа’), например:
(35) rai/i-iJ hinu sira ida.
земля-INTER в песок.NOM быть
Песок находится в земле.
Локализация AD используется семантически, означая место ‘около Х-а’:
(36) bel-qi den ihur bahi-qi w=a?a.
гора-AD n.NOM озеро-NOM берег-AD М=идти.АОЕ
В горах я пришел к берегу озера.
а также морфосинтаксически, заменяя все локализации при именах во мн числе:
(37) den bajda-nie-qi j=a?a.
я.NOM площадь-PL-AD F=iiath.AOR
Я пошла на площади.
и синтаксически, будучи управляемой глаголом (например, gulati ‘разговаривать
(с кем)’, halisi ‘смотреть (на кого)’, c’ani ‘привязывать (к чему)’).
Локализация CONT имеет регулярное ориентационное значение ‘быть в кон-
такте с Х-ом’:
(38) ho-rd-i-c'u-ru iib-u sisuxa-riL'i w=a?a den.
он-OBLPL-NPL-CONT-EL бояться-CONV.PAST Шишуха-TRANS М=идти.АОЯ ».NOM
От страха я бежал от них вниз через (селение) Шишуха.
но семантически мотивированные употребления этого показателя редки. В то
же время этот показатель в текстах встречается очень часто. Это происходит,
во-первых, благодаря тому, что этот показатель управляется большим числом
глаголов: ‘ударять (кого)’, ‘целовать (кого)’, ‘верить (кому)’, ‘понимать (что)’ и т. п.,
например:
(39) Vali-di jas-u-c'u ubadi.
Али-ERG девушка-OBL-CONT.ESS целовать.AOR
Али поцеловал девушку.
Во-вторых, CONT часто употребляется с пространственными послелогами, см. таб-
лицу 50.
Таблица 50. Годоберинские конструкции с пространственными послелогами
(CONT / INTER + послелог + падеж)
Значение послелога Послелог Пример Перевод
‘на’ hila ustura-c'u hila ‘на столе’
‘над’ hilaridi ustura-c'u hilaridi ‘над столом’
‘под’ hiL'i ustura-c'u hiL'i ‘под столом’
‘у, около’ isibala ustura-c'u isibala ‘около стола’
‘у, около’26 isibaqi minsa-c'u isibaqi ‘у берега реки’
‘между’27 w/j/b=aL'u rusi-be-c'u b=ab'u ‘между деревьями’
‘перед’ se=w/j/b=a ustura-c'u se=b=a ‘перед столом’
‘за’ wo/je/bo=x,ut'u ustura-c'u bo=x.ut'u ‘за столом’
‘в’28 hinu burali-Li hinu ‘в кувшине’
В действительности именно эти конструкции, а не синтетические именные про-
странственные формы являются основным средством выражения пространственных
отношений.
(40) ho-s-ti higura-c'u hiL'i-la w=ul-u, hant'ukja rik-u-da.
oii-OBL.M-ERG okho-CONT.ESS под-и M=ctohti,-CONV.PAST слушать-PAST-COP
Он стоял под окном и слушал.
(41) gurzi-di ?alikja-c'u be=xut'u ba=L-u-da..
грузип-PL.NOM Аликя-CONT РЕ=за РЕ=идти-РА8Т-СОР
Грузины отправились за Аликя.
(42) di-ra ha?a jasa was-u-c'u-la jas-u-c'u-Ia
Я-OBL-AFF видеть.AOR девочка.NOM мальчик-OBL-CONT-n девочка-OBL-CONT-n
j=aL'u.
F-между
Я увидел девочку(, стоящую) между мальчиком и девочкой.
Таким образом, эти данные показывают, что исходная система годоберинских
пространственных форм находится в процессе разрушения, несмотря на сохранение
морфологических показателей. Однако такое сохранение не безразлично для
функционирования этой морфологической техники. В современном годоберин-
ском языке имеется тенденция объединять послеложную группу в единую синте-
тическую форму, что приводит к новым элементам категории локализации, см.
таблицу 51.
26 Послелог isibala имеет центральное значение, isibaqi предпочитает «длинные» объек-
ты и указывает на правую или левую сторону от них.
27 Послелоги ‘между’, ‘перед’ и ‘за’ имеют классно-числовой показатель, контролируе-
мый внешним именем в номинативе. ‘Между’ требует имени во мн. числе или сочиненных
имен.
2(1 Значение ‘в’ (ср. локализацию IN) выражается с помощью локализации INTER соот-
ветствующего имени (включая имена, обычно сочетающиеся с локализацией IN в синтетиче-
ских конструкциях).
Таблица 51. Годоберинские инновации в системе локализаций
Падеж Процесс: CONT + ‘на’ Новая локализация SUPER Процесс: CONT + ‘под’ Новая локализация SUB
эссив -c'u + hila -c'ila -c'u + hi i.'i -c'iu'i
элатив -c'u + hilaru -c'ilaru -c'u + hiL'iru -c'iL'iru
аллатив -c'u + hilayu -c'ila/u -c'u + hii.'iyu -c'ir.'iyu
12.3.4.3. Континуум пространственных систем
Сравнительное исследование дагестанских язвков с точки зрения их именных про-
странственных систем может быть обобщено с помощью схемы 7, на которой неко-
торые из языков упорядочены на словоименительно-словообразовательной шкале.
Схема 8. Шкала словообразования vs. словоизменения
словообразование ----------------------------
--------------------------------------------------► словоизменение
бежт.— табас.—рут.— арч.— мегеб.— авар.— чираг.— крыз.— бу дух.— годов.— хиналуг.
Эта схема показывает, что бежтинский и хиналугский языки наиболее удалены друг
от друга, а арчинский занимает промежуточное положение. Бежтинский язык, на-
пример, отличается от арчинского отсутствием непространственных значений про-
странственных форм и малым количеством глаголов, управляющих пространствен-
ными формами. Стандартный годоберинский близок к хиналугскому, но его инно-
вации, если процесс амальгамирования послеложных групп действительно будет
продолжаться, в ближайшем будущем может продвинуть этот язык в сторону беж-
тинского.
12.3.5. Между генитивом и атрибутивом
Другая сфера, в которой дагестанская именная морфология колеблется между сло-
воизменением и словообразованием, — это оформление атрибутивной конструк-
ции, см. [Kibrik 1995]. Для демонстрации этой дилеммы удобны арчинский и ру-
тульский языки, которые используют две различные морфологические техники для
оформления отыменных атрибутов: словоизменительную и словообразовательную.
12.3.5.1. Арчинские данные
Арчинские имена имеют нормальный родительный падеж со специальным показа-
телем -п, чье морфологическое поведение такое же, как и у других падежных пока-
зателей (см. таблицу 26).
Прилагательные являются малочисленным классом слов. Они ограничены ис-
ходными прилагательными (представленными голыми корнями):
jatan ‘аварский’ marci ‘все’
aqus ‘даргинский’ os para ‘некоторые’
haman ‘лакский’ na:q'ukan ‘много’
gurzi ‘грузинский’ alralc' ‘достаточно большой’
meLle ‘мужской’
lenne ‘женский’ bisi ‘чужой’
kulu ‘сиротский’ but'u ‘другой’
c'ere ‘яловый’
и указательными местоимениями (имеющими согласуемый суффиксальный классно-
числовой показатель):
j o=w / j a=r / j a=b / j a=t
jamu /jamu=r/jamu=b /jamu=t
to=w / to=r / to=b / to=t
‘этот (рядом с говорящим) I / II / III / IV’
‘этот (рядом со слушающим) 1/II/III/IV’
‘тот 1/II/III/IV’
В отличие от прилагательных, атрибутивы являются открытым классом слов.
Они образуются при помощи суффикса -hi (сопровождаемого согласовательным
показателем) от глаголов, наречий, послелогов, а также существительных, см. таб-
лицу 52. Атрибутивы, образованные от существительных, добавляют атрибутиви-
затор к форме генитива от соответствующего имени. Таким образом, генитив и
отыменной атрибутив являются отдельными формами.
Таблица 52. Типы арчинских атрибутивов
Тип мотивирующего слова Исходная форма Атрибутив
СТАТИ ВНЫЕ ГЛАГОЛЫ hiba mu t'i ‘быть хорошим’ ‘быть красивым’ ‘быть маленьким’ hiba-tu=t mu-tu=t t'i-tu=t ‘хороший’, IV ‘красивый’, IV ‘маленький’, IV
ДИНАМИЧЕСКИЕ w=iryjn ‘работать’, PRES, I w=ir/oin-nu ‘работающий’, I
ГЛАГОЛЫ a=b=c'u ‘наполнять’, AOR, III abc'u-tu=b ‘наполненный’, III
НАРЕЧИЯ hinc jat ‘сейчас’ ‘наверху’ hinc-du=t jal-u=t ‘нынешний’, IV ‘верхний’, IV
ПОСЛЕЛОГИ ql'on ‘между’ ql'on-nu=t ‘средний’, IV
СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ kutak san ‘сила’ Тод’ kutak-li-n-nu=t san-ni-n-nu=t ‘сильный’, IV ‘годичный’, IV
12.3.5.2. Рутульские данные
Традиционные описания (Ибрагимов 1978: 51) включают генитив в именную пара-
дигму, однако я склоняюсь к другой интерпретации. Все именные модификаторы
имеют единый показатель -didi, который переводит слова, относящиеся к различ-
ным частям речи, в класс атрибутивов, см. таблицу 53.
Таблица 53. Типы рутульских атрибутивов
Тип мотивирующего слова Исходная форма Атрибутив
СТАТИ ВНЫЕ ГЛАГОЛЫ hi 1X1 diri 'быть хорошим’ ‘быть быстрым’ hilx-di diri-d ‘хороший’ ‘быстрый’
ДИНАМИЧЕСКИЕ ГЛАГОЛЫ Rirxe-r?a ‘бить’, PRES Rirxe-d ‘бьющий’
НАРЕЧИЯ ma: ulikj ‘снова’ ‘раньше’ ma:-di ulik,-di ‘повторный’ ‘бывший’
ПОСЛЕЛОГИ sa?baj ‘под’ sa?baj-di ‘низший’
СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ waz goasag ‘луна’ ‘мешок’ waz-il-di g„asag-i-d ‘лунный’ ‘мешочный*
В рутульском языке нет специального показателя генитива, и атрибутивы образу-
ются от различных частей речи при помощи единого атрибутивизатора. Единственное
отличие отыменных атрибутивов от всех прочих состоит в том, что они образуются
не от чистой основы (как наречия и послелоги) или видовой основы (как глаголы), а
от косвенной основы, используемой также при образовании косвенных падежей.
(43) bilax-a-d xad t'amir-di i.
родник-OBL-ATR вода.NOM чистый-ATR быть.PRES
Родниковая вода чистая.
В (43) атрибутивизатор используется дважды: при имени bilax ‘родник’ и при ста-
тивном глаголе t'amir ‘быть чистым’ (аналитическое настоящее, образованное с по-
мощью причастия значимого глагола и вспомогательного глагола ‘быть’).
(44) dawat wa?a-d duy-ar-di did
женитьба.NOM делать.PF-ATR сып-OBL-ATR отец.NOM
отец женящегося сына
В (44) атрибутивизатор присоединяется к динамическому глагол ‘делать’ и к су-
ществительному ‘сын’.
Атрибутивизатор может также присоединяться к имени в дативе, см. таблицу 54.
Таблица 54. Рутульскпе атрибутивы от датива
Корень Датив Атрибутив
u%un ‘платье’ u^un-a-s uxun-a-s-di ‘предназначенный для платья’
dawat ‘свадьба’ dawat-a-s dawat-a-s-di ‘предназначенный для свадьбы’
Например:
(45) u%n-a-s-di рагса
платье-OBL-DAT-ATR материя.NOM
материя для платья
Наличие отдативных атрибутивов является сильным дополнительным аргу-
ментом в пользу непадежной интерпретации отыменных атрибутивов.
Аналогичная ситуация наблюдается в родственном рутульскому цахурском
языке, также имеющем единый показатель атрибутива и допускающем образование
атрибутивов от различных косвенных падежей (датива, комитатива, а также эссива
и элатива при некоторых локализациях, см. [Кибрик (ред.) 1999: 196]).
12.3.5.3. Мотивация склонности к словоизменению или словообразованию
Варьирование языков в отношении границ именного словоизменения может быть
объяснено в терминах прототипического vs. непрототипического кодирования раз-
личных синтаксических отношений, см. таблицу 55.
Таблица 55. Прототипическое vs. собственно именное кодирование
синтаксических отношений
D Выбор Синтаксическая функция составляющей
средств кодирования глагольный актант глагольный модификатор именной модификатор
прототипическая часть речи имя НАРЕЧИЕ ПРИЛАГАТЕЛЬНОЕ
имя 4- именные морфологи- ческие средства ИМЯ 4- грамм. падежи ИМЯ + (простр.) пад. / послелоги ИМЯ + генитив
Синтаксическая мотивация существования основных неглагольных
частей речи — имени, наречия и прилагательного — основана на их первичных син-
таксических функциях: имя прототипически заполняет позицию глагольного актан-
та, наречие заполняет позицию глагольного модификатора и прилагательное за-
полняет позицию приименного модификатора29. Такое соответствие имеет приори-
тет в языках с отыменной деривацией.
Напротив, морфологический принцип — сохранять во всех синтак-
сических позициях единство именной формы как части речи — мотивирует расши-
ренные (словоизменительные или аналитические) средства.
С точки зрения этих конфликтующих принципов становится очевидным, что
именные системы с неясными границами между словоизменением и словообразова-
нием не должны быть столь уж экзотическим явлением.
12.4. Использование именного словоизменения
После классификационного обзора семантического и формального репертуара да-
гестанского именного словоизменения обратимся к некоторым аспектам его пове-
дения в дискурсе.
12.4.1. Частота именных форм
Со структурной точки зрения, все члены парадигмы равнозначны, но их значимость
в тексте различна, будучи зависимой, среди прочего, от их частоты. Естественно,
кривая частоты зависит, при прочих равных условиях, от числа единиц, и чем
больше единиц в множестве форм, тем больше различий между экстремумами. Фор-
мы слова, принадлежащие в высокочастотному экстремуму, принадлежат к ядру
системы, они формируют прототипические свойства системы и обеспечивают ее
стабильность. Вклад низкочастотных форм слов в парадигматическую организацию
существенно варьирует, но они часто являются причиной инноваций в системе (ее
расширения или редукции). Поэтому поведение низкочастотных форм чрезвычайно
важно, хотя их исследование, а иногда даже обнаружение значительно труднее, чем
высокочастотных.
Языки существенно отличаются в отношении формы частотной кривой, осо-
бенно ее «хвоста». Ситуация является нормальной, когда упорядоченные частоты
форм слов убывают монотонно, не достигая величин, близких к нулю. Быстрое па-
дение частоты в конце кривой требует специального анализа и объяснения. Приме-
чательный случай большого числа форм слов с чрезвычайно низкой частотой за-
фиксирован в годоберинском языке.
Основные причины низкой частоты следующие:
(а) Лексические ограничения. Категориальное значение или его показа-
тель является редким, если появляется в контексте ограниченного числа редких
лексем. Например, годоберинский язык имеет значение локализации SUB ‘под’, по-
казатель -i.’i, применяемый к очень ограниченному количеству слов, включая ‘не-
бо’ (resina-i.'i ‘на небе’, букв, ‘под небом’), и ‘потолок’ (muq'uda-j/i ‘на потолке’).
(б) Л е к с и к о - с и н та к с и ч ес к и е ограничения. В годоберинском языке
имеется аффективный падеж с очень ограниченным употребелением: он управ-
ляется всего тремя или четырьмя глаголами — ‘видеть’, ‘слышать’, ‘знать’ и
(частично) ‘забывать’.
29 Ср. точку зрения, что падежи исходно выражают отношения между глаголами и име-
нами, в связи с чем генитив вообще не является нормальным падежом, в [Володин 1974: 285].
(в) Дискурсивно-прагматические ограничения. Некоторые катего-
риальные значения используются редко по причине их прагматической марги-
нальности. Так, транслатив повсеместно является более низкочастотным значе-
нием, чем другие направительные падежи, такие как эссив или элатив.
(г) Процессы исчезновения. Отмирающие значения/показатели появляют-
ся редко, иногда лишь в речи старшего поколения.
Редкие именные формы часто создают описательные проблемы, см. в [Comrie
1991] обсуждение латинского локатива и русского партитива (ср. вкус чая, но чашка
чаю), которые традиционно не включаются в инвентарь падежей.
12.4.2. Варьирование склонения
Выше отмечалось (см. 12.2.3.3), что некоторые дагестанские языки допускают пара-
дигматическое варьирование, особенно в отношении основообразующих экспонен-
тов. Это свойство распространено в различных группах дагестанских языков, на-
пример в аварских и лезгинских. Так, в табасаранском существенное количество
имен имеют альтернативные способы образования OBLSG, распределенные между
эргативом и дативом.
Имеется два уровня вариации (последний является расширением первого):
(а) языковой уровень: отсутствует единая норма основообразования, и раз-
личные носители имеют свои собственные предпочтения, признаваемые языко-
вым сообществом:
(б) идиолектный уровень: конкретные носители не имеют жестких правил
основообразования, строго зависящих от лексемы, и используют различные
экспоненты в речи.
Вариативность на идиолектном уровне очень распространена в анцухском го-
воре (Чадаколоб). Интересно, что носители часто отказываются признать грамма-
тичность изолированных словоформ, ранее ими построенных. Это означает, что
вариативные формы не находятся в отношении свободного варьирования и мотиви-
рованы различными кластерами факторов, зависящих от контекстных ограничений.
Идиолектная вариативность в табасаранском независимо зафиксирована в [Маго-
метов 1965: 100].
Оба уровня варьирования свидетельствуют о нестабильности системы, об
ослаблении и утрате факторов, ранее мотивировавших варьирование, и о возник-
новении новых правил, поддерживающих прежнюю систему или вызывающих пере-
ход к другой системе.
Однако из данной ситуации не следует, что варьирование многочисленных по-
казателей основы обязательным образом провоцирует редукцию и унификацию
системы. Так, Услар зафиксировал более ста лет назад, см. [Услар 1896: 28], варьи-
рование в лезгинском на идиолектном уровне, но современный лезгинский все еще
сохраняет около пятнадцати показателей косвенной основы ед. числа.
12.4.3. Лакуны в парадигме
Громоздкие падежные системы расположены к существованию различного типа
парадигматических лакун.
12.4.3.1. Структурно обусловленные лакуны
Структурно прозрачные парадигматические системы, основанные на принципе сво-
бодной сочетаемости категорий, например локализация + падеж>, <число + па-
деж>, задаются логическим исчислением форм. Однако в реальных системах иногда
имеются запрещенные комбинации значений категорий. Например, в арчинском
языке отсутствуют комбинации локализации CONT с эссивом и транслативом, хотя
семантически эти значения совместимы, см. фрагмент таблицы 5, повторенный в
таблице 56.
Таблица 56. Лакуны в инвентаре арчинских пространственных форм
Локализация Направление
эссив латив элатив аллатив терминатив транслатив
IN -а -ак -as asi акэпа a/ut
CONT - -гак -ras -rsi -гакэпа -
Падежная парадигма родственного пространственного послелога ‘перед’ сов-
падает с именными падежами локализации CONT лишь частично, см. таблицу 57.
Таблица 57. Парадигма арчинского послелога ‘перед’
Эссив Латив Элатив Аллатив Терминатив Транслатив
- hara-k hara-s hara-si - hara-yut
По определению, слова pluralia tantum имеют дефектную парадигму, т. к. в ней
отсутствуют формы ед. числа. В дагестанских языках такого рода слова немного-
численны. Имеется два основных источника слов pluralia tantum: семантический
(трудности числовой категоризации несчетных имен) и структурный. Первый ис-
точник обсуждается ниже в 12.4.4; сейчас же рассмотрим структурно обусловленные
лакуны в ед. числе. Они являются следствием маркированности мн. числа в исход-
ной именной основе, запрещающей использование парадигмы ед. числа. Pluralia
tantum этого типа обычно обозначают счетные концепты, логически сохраняющие
числовую оппозицию.
С семантической точки зрения счетные pluralia tantum означают счетные сущ-
ности со сложной внутренней структурой — они (исторически) концептуализованы
как состоящие из нескольких функционально важных частей (в современном языке
мотивирующее слово иногда забыто и отдельно не употребляется). Например:
табасаранский язык: mar/l-ar ‘сани’ {mar%J ‘лыжа саней’), pirpi-jar ‘ездовое сед-
ло’, qlur-ar ‘гужевое седло’;
арчинский язык: soi-or ‘бусы’ (ср. sot ‘бусина’), sar-um ‘кладбище’(ср. sar
‘могила’, ixl-mul ‘игра’ (ср. (у/ ‘шутка’), marzi-k'ol-or ‘ткацкий станок’ (marzi и k'ol —
различные части ткацкого станка);
агульский язык (Бурщаг): с’агтп-аг ‘арба’; faj-ar ‘ножны’, ruq'-ar ‘замок’, durq'-ar
‘капкан’, аЦ.-аг ‘ткацкий станок’, jan-ar ‘кузнечный мех’;
лезгинский язык: q'anar-ar ‘уздечка’.
Некоторые лезгинские языки используют мн. число от ‘овцы’ для значения
‘мелкий рогатый скот’: табасаранский: тагс-аг, агульский (Фите): xhip-ar, лезгин-
ский: хр-ег-
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в некоторых языках те же
концепты оформлены как singularia tantum, например: бежтинский (Хошар-Хота):
q'or ‘капкан’, ахвахский: tori ‘сеть’, izo ‘ткацкий станок’, аварский (Чадаколоб): pH
‘кузнечный мех’. Это указывает на то, что внутренняя (плюральная) форма слова не
является обязательной для концептуализаций этого типа: воможно, наша классифика-
ция структурных/семантических источников слов pluralia tantum упрощает данные.
12.4.3.2. Семантически обусловленные лакуны
Понятие именной парадигмы в отношении дагестанских языков является в некото-
ром смысле скорее абстрактным конструктом, чем реальной сущностью. Фактиче-
ски ни одно слово не имеет полного набора парадигматических форм ввиду не-
совместимости семантики некоторых категориальных значений с семантическими
свойствами того класса слов, к которому принадлежит данное слово30. Рассмотрим
некоторые типичные случаи семантически обусловленных лакун.
(а) Эргатив. Языки, имеющие несовмещенный эргатив (выражающий ис-
ключительно значение гиперроли Агентива), используют его только при одушев-
ленных существительных. Это значит, что большинство существительных (т. е. не-
одушевленных) имеют лакуну в своей парадигме в позиции эргатива.
Цахурский является примером языка, который реализует это ограничение, хо-
тя имеются некоторые аналитические проблемы в связи с падежными показателями.
В цахурском языке представлены два показателя эргатива в ед. числе, распределен-
ные между личными vs. неличными одушевленными существительными. Личные
одушевленные существительные используют показатель эргатива -е: (независимо от
числа), а неличные — показатель -п в ед. числе и -е: во множественном числе. Не-
одушевленные существительные имеют инструменталь вместо эргатива, который
образуется с помощью показателя -п (независимо от числа), т. е. показатель -п в
ед. числе омонимичен, см. таблицу 58.
Таблица 58. Фрагменты цахурскнх парадигм
Значение имени NOM.SG ERG.SG INSTR.SG ERG.PL INSTR. PL
'мать’ jedj jed-e: jedj-a:-s-e: —
‘бык’ jac jac-a-n - jac-a:-s-e: -
‘яблоко’ ес - cc-e-n - ec-e:-si-n
Однако более обычна ситуация, когда исходная функция эргатива совмещена с
каким-нибудь другим значением:
= инструменталь: годоберинский, арчинский и др. языки,
= генитив: лакский язык (за исключением личных местоимений, различающих эрга-
тив и генитив, см. таблицу 20).
Совмещенный эргатив помогает избегать парадигматических лакун.
(б) Инструменталь. Языки, имеющие чистый инструменталь, используе-
мый только в значении семантической роли Инструмента, допускают этот падеж
только с неодушевленными именами. Такое ограниченное употребление инструмен-
тала иллюстрирует, в частности, вышеупомянутый цахурский язык.
(в)Аффектив. Аффектив всегда семантически очень ограничен в употреб-
лении. Он сочетается с небольшим закрытым списком глаголов и совместим только
30 Ср. следующую ремарку относительно парадигмы языка бурушаски: «Вероятно, не
существует ни одного имени, которое могло бы естественным образом присоединять все
[падежные] аффиксы» [Lorimer 1935: 56] — поскольку эргатив употребляется только с оду-
шевленными именами, в то время как пространственные формы обычно сочетаются только с
неодушевленными именами.
с одушевленными именами. Как уже отмечалось, годоберинский имеет только че-
тыре глагола, управляющие аффективом (‘видеть (кто)’, ‘слышать (кто)’, ‘знать
(кто)’, ‘забывать (кто)’, причем последний глагол допускает, наряду с аффективом,
контэссив, см. [Kibrik (ed.) 1996: 79-80]). Схожий состав глаголов, управляющих
аффективом, имеется в цахурском языке (‘видеть (кто)’, ‘слышать (кто)’, ‘знать
(кто)', ‘показывать (кому)’, ‘говорить (кому)’), см. [Кибрик (ред.) 1999: 351]. Пре-
одоление данного ограничения возможно в случае совмещающего аффектива, как
это имеет место в багвалинском языке, где аффектов не только выражает экспери-
енциальное значение в контексте аффективных глаголов, но может также формаль-
но управляться рядом послелогов, см. [Кибрик (ред.) 2001: 216].
(г)Н оминатив. Представляется, что он является наиболее нейтральным, ис-
ходным падежом, обычным для всех имен. Однако некоторые дагестанские языки
(например, аварский) имеют особую модель словоизменения для обозначений мест-
ностей, используя форму направительного падежа (эссива) в качестве исходной основы.
Это мотивировано дискурсивной первичностью их локативной сущности. Большинство
аварских имен местностей имеют показатель локализации, например (согратльский
говор андалальского диалекта, примеры взяты из нарративного текста [Kibrik 1993а],
о показателях локализации см. [Kibrik 1993b: 27]): suarat ‘Согратль/в Согратле’
(название селения, -I ‘INTER’, эссив не имеет внешнего выражения), idib ‘Идиб/в
Идибе’ (название селения, -b ‘IN’), nak'azux ‘(в) Наказух(е)’ (название селения, -/
‘CONT’). В позиции номинатива такие имена сохраняют свою эссивную падежную
форму (номинатив поверхностно совпадает с эссивом) и свой исходный показатель
локализации (выбор которого предопределен исторической этимологией имени).
(д)Локализации. Ярким примером семантических ограничений, налагае-
мых на использование определенных значений локализации, является распределение
показателей IN и INTER в арчинском языке. Показатели IN и INTER — чисто локали-
зационные единицы (они не имеют никаких непространственных значений), имею-
щие общее значение ‘быть в типичной позиции относительно ориентира’, но они
разбивают множество ориентиров на три непересекающиеся класса: совместимые с
lN-локализацией, совместимые с INTER-локализацией и совместимые с IN&INTER-ло-
кализациями, см. [Кибрик 1977а: 158-163]. Первый и второй классы следующие:
IN названия плоских или трехмерных объектов, являющихся потенциальными
контейнерами (‘печь’, ‘кошелек’, ‘перчатка’, ‘ложка’, ‘поднос’);
названия плоских областей замкнутого пространства (‘двор’, ‘крыша’, ‘спина’);
названия ограниченных периодов времени (‘неделя’, ‘жизнь’);
названия сообщений ограниченной длины (‘письмо’, ‘книга’, ‘разговор’);
INTER: названия субстанций (‘кровь’, ‘мед’, ‘соль’, ‘вода’);
названия неразделимых совокупностей объектов (‘куча’, ‘стая птиц’, ‘селение’);
названия неограниченных водных пространств (‘река’, ‘море’);
названия неограниченных периодов времени (‘утро’, ‘бунт’);
коллективные наименования растений (‘яблони’, ‘орехи’, ‘крапива’).
Существенно, что локализация INTER статистически предпочитает имена
singularia tantum, в то время как in — имена с полной числовой парадигмой.
Третий класс включает в себя все имена, которые не входят в первые два клас-
са. Этот класс, определяемый негативно, семантически гетерогенный. Он содержит
такие не связанные подклассы имен, как названия людей и абстрактные имена.
(е) М нож ественное число. Числовая оппозиция имеет естественную ин-
терпретацию для счетных имен: X, SG = ‘один X’, X, PL = ‘более чем один X’, где
X — счетная сущность, обозначенная именем, например багвалинский: hel, SG
‘лопата’ — bel-abi, PL ‘лопаты’. Класс счетных имен является прототипическим для
данной категории. Напротив, несчетные имена находятся вне прототипической об-
ласти этой категории, и они являются потенциальным источником для дефектных
числовых парадигм во многих языках. В дагестанских языках представлено три
основные стратегии включения несчетных имен в числовую парадигму: (i) вторич-
ное использование числовой оппозиции с целью приспособления ее к несчетным
именам; (ii) стратегия singularia tantum; (iii) стратегия pluralia tantum. Последние две
стратегии создают парадигматические лакуны, поэтому я остановлюсь на них
несколько подробнее.
Наиболее распространено использование ед. числа для несчетных имен (мн.
число невозможно). Например:
‘медь’: аварский (Чадаколоб) рах, андийский hir, ахвахский hac'a, цезский jez, беж-
тинский Ьак, чирагский du:si, арчинский duk', крызский, будухский, хиналуг-
ский mis.
‘соль’: аварский (Чадаколоб) с'ат, бежтинский са, лакский с'и, арчинский ог%Н, ца-
хурский q'ew, будухский q'el, хиналугский q'a, удинский el.
‘гной’: аварский (Чадаколоб) rec'i, чамалинский а:, тиндинский pva.r, лакский /а/,
арчинский sin, удинский таг.
Эта стратегия мотивирована тенденцией использовать немаркированное зна-
чение параметра в контексте нейтрализации.
Иногда стратегия singularia tantum используется для имен со значением
‘совокупность счетных сущностей’, где подчеркивается идея целостности. Напри-
мер, арчинский язык имеет существительное lur, которое значит (i) ‘глаз’, (ii) ‘пара
глаз одного одушевленного существа’. Это слово имеет форму мн. числа lurum, со-
относимую только со значением (i). Некоторые дагестанские языки используют эту
модель для следующих значений:
‘мелкий рогатый скот’: аварский (Чадаколоб), бежтинский boc'i, тиндинский
Ьосаг, хваршинский Ыь', чирагский таса, арчинский ri.c'i.
‘крупный рогатый скот’: ‘козы’: хваршинский nolo, лакский iiatara. тиндинский сепа.
‘лошади’: цезский sirsaitlu.
"овечий помет’: аварский (Чадаколоб) xil, ахвахский sili, чамалинский (сел. Гаквари) busi, чамалинский (сел.Гигатли) i.'eya, тин- динский hili, гунзибский tar, лакский sulu.
Стратегия pluralia tantum для несчетных имен необычна. Она в основном
встречается в пиратском языке:
taln-ne3i ‘моча’, пегя-Ье ‘слезы’, sers-ne ‘сопли’, balt’balt'-e ‘понос’.
Отдельные примеры можно обнаружить также в других языках:
арчинский: nejnej-mul ‘мелкий картофель’, zur.'er-tu ‘курага’;
табасаранский (сел. Кондик): гияап zimz-ar ‘малина’ (zimz ‘муравей’);
табасаранский (сел. Буркихан): ziwz-ar ‘земляника’ (ziwz ‘муравей’);
агульский (сел. Тпиг): c'iw-ar ‘ягоды шиповника’.
Стратегия pluralia tantum несколько чаще сочетается с идеей целостности счет-
ных сущностей. Например:
31 Здесь и ниже показатель мн. числа отделен дефисом.
‘мелкий рогатый скот’: андийский: %ого-1, цезский: be/.' (несмотря на отсутствие мате-
риального показателя мн. числа в номинативе, мн. число вид-
но в косвенных падежах по показателю косвенной основы:
be/.'-za-s ‘OBLPL-GEN’), лакский: jatu (jat-i-l ‘OBLPL-GEN’);
‘крупный рогатый скот’: андийский: //ijda-l',
‘одежда’: арчинский: k'ob (vp.k'ab-aj ‘OBLPL-ERG’).
12.4.3.3. Прагматическое устранение лакун
Некоторые категориальные значения имеют размытую область применимости к
лексическому материалу. Например, транслатив является направительным значени-
ем с ограниченным потенциалом сочетаемости. Он легко сочетается с именами типа
‘дорога’, ‘поле’, ‘дом’, ‘стена’ и т. п. Однако часто затруднительно характеризовать
транслативную форму имени как грамматичную (принадлежащую к парадигме
имени) или неграмматичную (исключенную из парадигмы как лакуна). Прагмати-
ческие свойства реальной ситуации в этом случае более существенны, поэтому для
большинства имен транслативные формы являются лишь потенциальной возмож-
ностью, которая может быть использована (или не использована) говорящим для
достижения своих дискурсивных целей.
Похожим (и в целом более четко характеризованным) является свойство оду-
шевленности, существенное для некоторых грамматических падежей (эргатив, аф-
фектив и т. и.). Хорошо известен феномен контекстуальной одушевленности имен,
например, в сказках, который снимает общие словоизменительные ограничения и
ликвидирует грамматическую лакуну в парадигме.
Выше (см. 12.4.3.2) мы обсуждали дополнительное распределение локализаций
in/INTER в арчинском языке. Однако имеются и прагматически мотивированные
контрпримеры. Существительное/.а/с ‘лес’ может быть контекстуально реализовано
с обеими локализациями, вызывая при этом сдвиги в лексическом значении. Форма
X„ak-e-ql значит ‘в лесу, т. е. среди деревьев’, а х,ак-а значит ‘в лесу как в ограничен-
ном пространстве’.
Прагматическое устранение словоизменительных ограничений эффективно,
когда удовлетворены два условия: (i) ограничение имеет семантическое происхож-
дение и может быть прагматически переинтерпретировано; (ii) существуют необхо-
димые формальные средства (имеется регулярный продуктивный показатель, выра-
жающий соответствующее категориальное значение).
12.4.4. Степень продуктивности множественного числа у несчетных имен
Выше отмечалось (12.4.3.2), что несчетные имена являются источником дефектных
числовых парадигм и что стратегия singularia tantum является наиболее обычной в
дагестанских языках. Вместе с тем трудно привести пример концепта, который имел
бы дефектную числовую парадигму во всех дагестанских языках. Это означает, что
дагестанские языки используют в этом случае различные стратегии с целью приспо-
собления этих концептов к числовой оппозиции, опираясь, прежде всего, на лекси-
ческое значение слова, а также на множество различных факторов, имеющих не
прескриптивный, а разрешающий характер. В каждом конкретном случае выбор
стратегии кажется произвольным, так как он противоречит выборам, произведен-
ным в других языках, однако сам репертуар этих факторов, видимо, является до-
вольно устойчивым для дагестанских языков в целом. В рамках данной главы кон-
кретно-языковые мотивации числового оформления отдельных концептов исследо-
вать невозможно, однако общие процессы и лексическую сферу, ими затраги-
ваемую, мы вкратце рассмотрим.
12.4.4.1. Классы несчетных имен
Выделим семантические классы (потенциально) несчетных имен с точки зрения чис-
ловой оппозиции32.
(а) Гомогенные субстанции без естественного способа
членения на составляющие их со в о к у п н о ст и. В этот класс попада-
ют имена жидких, газообразных, массообразных, сыпучих и твердых тел:
’вода’, ‘молоко’, ‘сыворотка’, ‘молозиво’, ‘солод’, ‘бульон’, ‘хмельной напиток’,
‘кровь’, ‘желчь’, ‘пот’, ‘моча’, ‘понос’, ‘гной’;
‘дым’, ‘туман’; ‘пена’, ‘плесень’, ‘тесто’ , ‘масло’, ‘грязь’, ‘иней’, ‘снег’;
‘пыль’, ‘песок’, ‘зола’, ‘сажа’, ‘мука’, ‘соль’;
‘мясо’, ‘сыр’, ‘сало’, ‘золото’, ‘медь’, ‘серебро’, ‘железо’, ‘свинец’, ‘олово’.
Слова этого класса, как правило, имеют только форму ед. числа, при очень незна-
чительных исключениях (см. чирагские примеры выше, русское слово сливки, ан-
глийское ashes 'зола, пепел’).
Интересно, какую переинтерпретацию приобретают такого типа имена в язы-
ках, где они имеют полную числовую парадигму. Зафиксированы следующие значе-
ния мн. числа:
СОРТА:
ахвахский: хиналугский: le-dila ‘сорта воды’; xin-ibir ‘сорта воды’;
табасаранский (сел. Кондик): хаХ~аг ‘сорта сметаны’;
чирагский: Xlal-e ‘сорта жира’, Гапс-Ье ‘сорта почвы’.
КВАНТЫ СУБСТАНЦИИ (тип ции’, ‘куски’): кванта зависит от природы субстанции: ‘сорта’, ‘пор- мн. число от слова ‘свинец’ имеет значение ‘куски свин- ца’ в ахвахском (t'os-i), чамалинском, сел. Гигатли (t'us-ib), чирагском (c'it'-re), крызском (q'urc]'usim-bi)
рутульский: jak-bir ‘куски мяса’,//йАг//л/-/чг ‘порции сыворотки’;
табасаранский, сел. Дюбек: Хох~аг ’порции сметаны’, k'am-jar ‘порции масла’,
табасаранский, сел. Кондик: Х/amr-ar ‘порции теста’; caw-ar ‘порции молозива’;
андийский: чирагский: Siw-odu-l ‘порции молока’; Xbas-ne ‘кучки золы’, rug-re ‘кучки пыли’;
ахвахский: hane-la ‘круги сала’;
чамалинский, сел. Гаквари: хваршинский: крызский: isa-be ‘головки сыра’; k'oro-bo ‘головки сыра’; damir-bi ‘железки’.
ИЗОБИЛИЕ:
табасаранский, сел. Кондик: nik-ar ‘много молока / порции молока’, st-ar ‘много воды’.
КВАНТЫ ВРЕМЕНИ:
чирагский: КВАНТЫ МЕСТА: mag-ne ‘пот за несколько дней’.
табасаранский, сел. Дюбек: sit-ar ‘вода (в разных местах)’, c'irw-ar ‘гной (в разных местах)’;
32 Данный обзор основан [Кибрик & Кодзасов 1990]. на данных сопоставительного словаря дагестанских языков
ахвахский:
чирагский:
рутульский:
te-dila ‘источники (букв, воды) / сорта воды’;
k'um-re ‘сметана (в разных сосудах)’, magas-e ‘сыр
(в тарелках)’;
riq'-tmir ‘бульон (в разных сосудах)’.
(б) Гомогенные субстанции, допускающие членение на со-
вокупности: ‘мозг’ — ‘мозг одного человека’, ‘слезы’ — ‘слеза’, ‘слюни’ —
‘плевок’, ‘сопли’ — ‘сопля’, ‘козявки’ — ‘козявка’ и т. п.
Эти концепты, в отличие от концептов класса (а), в русском языке обычно име-
ют полную числовую парадигму с ед. числом, означающим квант субстанции. В да-
гестанских языках слова этой группы имеют, как и слова группы (а), три стратегии
организации числовой парадигмы: singularia tantum (ахвахский, чамалинский, тин-
динский, бежтинский, лакский), pluralia tantum (чирагский) и полная парадигма,
например, андийский тою ‘слеза’ — nioGO-lidi ‘слезы’, toto ‘плевок’ — toto-l ‘слюна’.
(в) И м е н а масс однородных предметов, не функциониру-
ющие отдельно: ‘зерно’, ‘семя’, ‘трава’, ‘солома’, ‘мякина’, ‘древесный уголь’,
‘дрова’, ‘пух’, ‘шерсть’, ‘моль’ и др.
Эти концепты обычно являются словами singularia tantum. Арчинские исклю-
чения (pluralia tantum) nejnej-mul ‘мелкий картофель’ и zu/.'er-tu ‘курага’ означают
сущности, которые едят одну за одной.
Иногда необходимо, обозначить отдельные предметы из совокупности, т. е. ис-
пользовать сингулятив. Сингулятив от ‘зерно’ — обычно отдельное слово, напри-
мер, аварский (сел. Чадоколоб): ЬиГа ‘зерно’ — muh?a ‘зернышко’. Лакский язык
имеет лексический сингулятив для ‘солома’: c'ajnda ‘солома’ —sun ‘соломинка’.
В случае полной числовой парадигмы значение мн. числа, как и в типе (а), мо-
жет варьировать:
сорта:
хваршинский: чамалинский: izu-bo ‘сорта семян’; y/ay-ib ‘сорта зерна’;
чирагский: ylal-e ‘сорта жира’, fanc-be ‘сорта почвы’.
кванты субстанций:
андийский: sit'-ol ‘кучи соломы’, nik-odul ‘кучи мякины’;
табасаранский (сел. Дюбек): ritn-ar ‘куски древесного угля’.
МНОЖЕСТВЕННОЕ ОТ СИНГУЛЯТИВА:
чирагский: arsam ‘солома’ —- ars-me ‘соломинки’;
чамалинский (сел. Гаквари): hiic'a ‘трава’ — hilc’a-be ‘травинки’, tunni ‘дрова’ —
tunn-e ‘куча дров’, hah ‘уголь’ — hah-e ‘несколько углей’.
Эта группа имен может быть установлена только на статистических основани-
ях: в дагестанских языках в целом имеется тенденция концептуализовать эти значе-
ния как несчетные.
Наибольшая вариативность между языками наблюдается в подклассе насеко-
мых. Концепт ‘моль’ по преимуществу является несчетным: таковы языки аварский
(сал. Чадаколоб), андийский, ахвахский, чамалинский, тиндинский, лакский, арчин-
ский, агульский (сел. Бурщаг), лезгинский, крызский, удинский. Прочие насекомые,
как правило, счетные, хотя имеются и некоторые исключения. Например, зафикси-
рованы следующие случаи singularia tantum:
‘блоха’: чамалинский, сел. Гигатли (c'annfy,
‘гнида’: чамалинский, сел. Гигатли (t'ana), арчинский (nat'y,
‘вошь’: арчинский (пасу,
‘клещ’: ахвахский (saraso);
‘муравей’: тиндинский (zunzii):
‘комар’: андийский (ic'ara);
‘пчела’: тиндинский, чамалинский, сел. Гигатли (рега).
Как видно, эта стратегия распространена в андийских языках и арчинском. Все
прочие насекомые без исключения являются счетными, такие как ’муха', 'овод', ‘па-
ук’, ‘бабочка’, ‘кузнечик’. Эти «мухообразные» концепты находятся в верхней час-
ти иерархии счетности, ‘моль’ находится на противоположном конце, а
«блохообразные» концепты — посередине. Эта дистрибуция может быть ико-
нически объяснена в терминах регулярностей человеческой категоризации, см.
[Wierzbicka 1988].
(г) К о н ц е п т ы растительного мира: злаки, растения, овощи, фрукты
и деревья.
Парадигма слов этой группы похожа на предыдущую. Основная стратегия от-
носительно них — концептуализовать их как несчетные.
Злаки (такие как ‘пшеница’, ‘рожь’, ‘просо’, ‘ячмень’, ‘овес’) имеют преиму-
щественно только форму ед. числа. Примечательно, что даже агульский, язык с
чрезвычайно продуктивным мн. числом, предпочитает в данном случае использо-
вать дефектную парадигму. Единственное зафиксированное исключение — ‘овес’ в
говоре сел. Рича является plurale tantum: alcix-ar.
Хваршинский язык имеет для злаков полную парадигму с регулярным значе-
нием мн. числа:
КВАНТЫ МЕСТА:
at'-ba ‘участки пшеницы’, лис-bo ‘участки ржи', nixa-ba ‘участки овса’ и т. п.
Растения (такие как 'крапива', ‘черемша’, ‘тмин’, ‘мята’, ‘камыш’, ‘сорняк’ и
др.) обычно не обозначают индивидуализированных объектов и имеют только
ед. число. К языкам, имеющим только эту стратегию, относятся гунзибский, ахвах-
ский, тиндинский, бежтинский, лакский и ряд других. Языки, использующие пол-
ную парадигму, реализуют следующие значения:
КВАНТЫ субстанции:
хваршинский:
чамалинский,сел. Гаквари:
ИЗОБИЛИЕ:
удинский:
КВАНТЫ МЕСТА:
чамалинский,сел. Гаквари:
Овощи (‘лук’, ‘чеснок"
mic-bo ‘кусты крапивы’;
tizk'ul-di ‘кусты мяты’;
тес-игих ‘заросли крапивы’;
s'im-di ‘камыш (в разных местах)’.
’, ‘горох’ и др.) аналогичны растениям, при наличиии
индивидуальных статистических предпочтений в зависимости от концепта. Так,
‘горох’ почти повсеместно является singulare tantum, а ‘лук’и ‘чеснок’ чаще имеют
полную парадигму. В этом случае реализуется значение
МНОЖЕСТВЕННОЕ от сингулятива:
табасаранский, сел. Дюбек: gul-ar ‘головки лука’, serz-er ‘головки чеснока’.
Фрукты и ягоды концептуализируются различно в зависимости от язы-
ка и типа объекта. Некоторые языки относят их к singularia tantum: чамалинский,
сел. Гигатли, тиндинский, хваршинский, цезский. Например:
тиндинский: eci ‘яблоки’, hiha ‘персики’, kukul ‘абрикосы’, a/z ‘ви-
ноград’, k°ankj. ‘сливы’, q'arat'i ‘земляника’, g„abi ‘ма-
лина’, k,esu ‘ягоды шиповника’.
С другой стороны, табасаранский и агульский иногда используют стратегию
pluralia tantum, см. 12.4.3.2. Возможна также и полная парадигма, например:
андийский: inci ‘яблоко’ — inci-l ‘яблоки’, h7hi ‘персик’ — hfhi-l
‘персики’, Gurci ‘абрикос’ — Gurc-ol ‘абрикосы’, и др.
В целом фрукты имеют более высокую способность к выражению идеи
счетности, чем ягоды. Яблоки и персики обычно счетные, затем следует слива,
абрикосы и черешня, наименее счетны виноград, кизил и барбарис. Эта иерар-
хия согласуется с размером фрукта.
Названия деревьев (‘береза’, ‘дуб’, ‘липа’, ‘ива’, ‘орех’ и др.) в некоторых
языках означают класс деревьев и имеют дефектную парадигму (singularia tantum).
Например:
андийский: Ьехи ‘береза’,‘липа’;
цезский: те ‘береза’, пагги ‘дуб’, waqlar ‘грецкий орех’.
Когда необходимо обозначить конкретное дерево, используется атрибутивное
словосочетание, например, чамалинский, сел. Гаквари: bexur woha ‘березовое дерево’.
12.4.4.2. Названия уникальных объектов
Имена, обозначающие уникальные объекты, естественным образом имеют'дефект-
ную парадигму с иконическим ед. числом. Так, ‘СОЛНЦЕ’ и ‘ЛУНА’ в большинстве
языков singularia tantum. Мн. число, если оно возможно, связано с метафорическим
сдвигом значения (‘солнце’ —> ‘день’, ‘луна’ —> ‘месяц’), например: —> ‘дни’ (чираг-
ский: Ьапг-е), -> ‘солнечные дни’ (табасаранский: rin-ar, лезгинский: raq-ar), —> ‘мно-
го солнца’ (агульский rai<-ar)\ ‘месяцы’ (хваршинский: buc-olo-bo, гунзибский:
bic-swa, табасаранский: waz-ar) и т. п.
Концепт ‘НЕБО’ обычно не имеет мн. числа. Однако в агульском, сел. Бурщаг,
используется форма мн. числа (zaw-ar). В некоторых языках обнаружены полные
парадигмы (ср. русское небо — небеса): в чирагском {cab — cab-re), табасаранском и
некоторых агульских диалектах (zaw — zaw-ar), лезгинском (cew — cew-er), цахур-
ском {%law — xlcij-ht), крызском (zow — zow-ni).
12.4.4.3. Физические свойства среды
Имеется ряд слов, описывающих физическое состояние окружающей среды, кото-
рые в ряде дагестанских языков концептуализируются как несчетные имена и имеют
только ед. число. Рассмотрим некоторые из них.
‘ВЕТЕР’: аварский, сел. Чадаколоб: hurt, андийский: moci, чамалинский: mus,
тиндинский: imicir, цезский: taci, бежтинский, сел. Тлядал: zcu.o, арчинский: Rljilqli
‘северный ветер’, luqle ‘южный ветер’, удинский: mus. Другие языки могут «считать»
ветры: хваршинский: haca — haca-ba, лакский: mac ° — mac.-ri, бежтинский,
сел. Хошар-Хота: гаьо —zaLo-ra33, и т. д.
‘Свет’: аварский, сел. Чадаколоб: kantr, ахвахский: kjmi, чамалинский: kuntir, цез-
ский, гунзибский, бежтинский, сел. Хошар-Хота34: kanti, арчинский: акоп, лакский: cani,
цахурский: isiR. Мн. число, если оно есть, имеет значение КВАНТЫ МЕСТА со значением
‘свет в разных местах’, например, чирагский: Sala —Sal-me, тиндинский: kjma — k°an-ibi.
‘ОГОНЬ’ ведет себя аналогичным образом — как несчетный объект (с дефект-
ной парадигмой), например, в тиндинском, цезском, бежтинском, гунзибском, ар-
33 Следует отметить, что граница между стратегиями лежит между диалектами одного
(бежтинского) языка.
34 Ср. сел. Тлядал: кип-И—kanli-ja.
минском, удинском, или с полной парадигмой со значением мн. числа ‘огни в раз-
ных местах’, например, в аварском, сел. Чадаколоб: c'a-jol, чамалинском: с'а:-Ье,
лакском: c'u-rdal: чирагском: с'а-те.
‘Тень’ выступает в одних языках с дефектной парадигмой, а в других — с пол-
ной. В первом случае оно имеет значение, аналогичное русскому в выражениях типа
сидеть в тени, (т. е. ‘в области без непосредственного солнечного света’), во вто-
ром — аналогичное выражениям типа тень дерева (референтное употребление, обо-
значающее счетный объект). Несчетное употребление зафиксировано в аварском,
сел. Чадаколоб: rastak'u. тиндинском: апёи, цезском: Redw, гунзибском: hitdula.
В ряде дагестанских языков имеется тенденция к дефектной парадигме несчет-
ных имен у таких слов, как ‘МОЛНИЯ’, ‘СНЕГ’, ‘ДОЖДЬ’, а также у названий времен
года и суток: ‘весна’, ‘лето’, ‘ОСЕНЬ’, ‘ЗИМА’, ‘УТРО’, ‘ночь’, в отличие от концеп-
тов ТОД’, ‘ДЕНЬ’, относящихся к счетным именам с полной числовой парадигмой.
12.4.4.4. Целостность счетных сущностей
Имеются две возможные перспективы концептуализации идеи целостности/сово-
купности однотипных сущностей, см. статью Э. Сепира «Целостность» [Сепир
1993/1930]: подчеркивание единства целостности (стратегия singularia tantum) или
множества членов целостности (стратегия pluralia tantum). К идее целостности чув-
ствительны следующие концепты:
(i) Родовые понятия, означающие классы животных: ‘крупный
рогатый скот’, ‘мелкий рогатый скот’, ‘козы’, ‘лошади’ (см. примеры в
12.4.3.2.е).
(ii) Родовые понятия, означающие классы различных типов
хлеба. В целом родовые имена необычны для дагестанских языков, предпочи-
тающих конкретные имена отдельных сущностей. Однако хлеб, также как и до-
машние животные, является одним из редких исключений, потому что это один
из важнейших типов еды; каждый язык имеет множество счетных имен для кон-
кретных хлебных продуктов. ‘Хлеб’ следует стратегии singulare tantum в чама-
линском, сел. Гигатли: rezi, цезском: magalu, арчинском: /.а///, цахурском: ginej,
удинском: slum, чирагском: azajne ‘хлебное изделие с начинкой’35.
(iii) С о б и р а те л ь н ы е понятия, обозначающие класс счетных
гетерогенных сущностей, такие как ‘одежда’, ‘обувь’, ‘постельное бе-
лье’, ‘вещи’, ‘посуда’. В данном случае представлены оба типа дефектных пара-
дигм. Например, собирательный концепт ‘посуда’ является singulare tantum в
следующих языках: аварский, сел. Чадаколоб: raH'-micil (букв, ‘кувшин-сбивал-
ка’), ахвахский qoto-set'o (букв, ‘тарелка-миска’), цезский roj-sigo, бежтинский,
сел. Хошар-Хота yat'a-c'ara? (‘тарелка-???’), лакский: t'alhni-k'ic'u (‘большой гли-
няный кувшин-миска’), будухский: Gab-Ga^ari. Стратегия pluralia tantum пред-
ставлена в языках: агульский, сел. Бурщаг: ГаЬ-аг, агульский, сел. Буркихан, Ри-
ча; qab-ar, лезгинский qap-ar, цахурский c;ab-bi, хиналугский q'ic-al. Можно от-
метить, что слова singularia tantum обнаруживаются в языках разных подгрупп
и являются композитами, состоящими из имен конкретных предметов, а слова
pluralia tantum локализованы в основном в ареале лезгинских языков и являют-
ся мн. числом от слова ‘посудина’. Собирательный концепт ‘вещь’ зафиксирован
только в двух языках, причем в одном как singulare tantum (тиндинский: eja, q'a:,
35 В прочих языках этот концепт имеет полную числовую парадигму, т. е. не является
родовым понятием. Однако существенно, что родовая интерпретация имеется в разных груп-
пах дагестанских языков и формируется в этих языках независимо.
etaqa), а в другом как plurale tantum (лакский: q’.aj, в генитиве косвенная основа
мн. числа q',aj-lu-l).
12.4.4.5. Стратегии разрешения числового конфликта
Обзор стратегий разрешения конфликта между значениями категории числа и се-
мантикой лексической единицы может быть обобщен следующим образом. Число-
вая оппозиция является исконным свойством дагестанских языков. Сравнительное
исследование несчетных имен показывает высокую подвижность дагестанских язы-
ков в отношении возможных выборов числовой категоризации. В классе несчетных
имен не существует лексических единиц, которые вели бы себя единообразно во всех
дагестанских языках. Тем не менее можно указать некоторые очевидные тенденции
разрешения числового конфликта.
Имена «масс» и «целостностей» имеют тенденцию иметь дефектную парадигму
типа singularia tantum, в то время как имена, обозначающие «составные сущности»,
предпочитают модель pluralia tantum.
Выбор модели парадигмы зависит от семантики лексической единицы, специ-
фичной в каждом конкретном языке (переводы на русский язык иногда не являются
вполне адекватными). Это не значит, что нет соответствий между свойствами сущ-
ности и лингвистическими средствами ее категоризации. Различные сущности ва-
рьируют в отношении степени их счетности.
Кроме того, формальная морфология числового словоизменения также влияет
на степень дефектности числовой парадигмы в конкретном языке. Языки с высоко
регулярным образованием мн. числа (например, табасаранский, агульский, лезгин-
ский, рутульский) предпочитают полные парадигмы независимо от лексической
семантики. Языки с нерегулярным образованием мн. числа (например, андийский,
чамалинский, тиндинский, бежтинский) более чувствительны к лексической семан-
тике (в терминах различения счетности/несчетности) и предпочитают для несчет-
ных имен дефектные парадигмы.
Иногда может быть установлено, что современное состояние числовых пара-
дигм мотивировано предыдущими состояниями языка, в некоторых случаях весьма
древними.
Имеется много примеров диалектного варьирования числовых стратегий. Это
означает, что процессы числовой категоризации являются весьма активными, они
находятся в ядре языкового развития.
Наблюдается продуктивный процесс переинтерпретации несчетных имен как
счетных. Репертуар путей переинтерпретации может бть суммирован следующим
образом: СОРТА, КВАНТЫ СУБСТАНЦИИ, КВАНТЫ МЕСТА/ВРЕМЕНИ, МНОЖЕСТВЕН-
НОЕ от сингулятива, изобилие субстанции. Легко показать, что аналогичные
стратегии используются также в других языках с обязательной категорией числа
(русском, английском и др.).
Конкретная числовая парадигма конкретного имени есть суммарный результат
этих (и многих других) факторов. Поэтому нет оснований ожидать полного едино-
образия в поведении несчетных имен в различных языках.
12.4.5. Хранение в памяти и процессы именного словоизменения
Обычно структурные и семантические свойства словоизменения изучаются безотно-
сительно к реальной организации языковых процессов. Тем не менее можно пред-
положить, что имеются непосредственные корреляции между различными типоло-
гическими параметрами словоизменительных систем и принципами организации
памяти и доступа к ней в процессе языковой деятельности на словоизменительном
9 Зак. 4080
уровне. Не претендуя на сколько-нибудь систематическое и экспериментально до-
кументированное рассмотрение средств словоизменительной деятельности, я тем не
менее выскажу несколько замечаний по поводу этой проблемы.
12.4.5.1. Хранение в памяти и обработка
Традиционной целью грамматиста является описание словоизменительной системы
как (а) множества лексических единиц, снабженных минимальной, но
необходимой морфологической информацией, и (б) м н о ж е с т в а правил, стро-
ящих или анализирующих все правильные словоформы и запрещающих построение
или анализ неправильных форм. Дистрибуция между лексической и грамматической
информацией предопределяется принципом структурного приоритета грамматики
над лексиконом (лексикон включает в себя только идиосинкратичную информацию
о лексической единице, которая не может быть получена с помощью грамматиче-
ских правил).
Различие между лексиконом и грамматикой имеет большое значение, когда мы
описываем словоизменительную систему с точки зрения процессов языковой дея-
тельности (см. [Stemberger & MacWhinney 1988, Derwing 1990]). Вообще говоря,
имеется континуум выборов между двумя экстремумами в отношении обработки
словоизменительных парадигм:
( i) ГРАММАТИЧЕСКИ ОРИЕНТИРОВАННЫЙ выбор: говорящий хранит в памяти
только исходные лексические основы и порождает все слоты парадигмы всех
слов с помощью правил словоизменения:
( ii) лексически оринтированный выбор: говорящий хранит в памяти и обраба-
тывает все слоты парадигмы как отдельные нечленимые единицы (вся словоиз-
менительная информация хранится в лексиконе).
Принцип структурного приоритета грамматики над лексиконом в грамматиче-
ских описаниях имплицитно рассматривается как фактор, предопределяющий место
конкретного языка на шкале между ее двумя крайними точками. Однако нет априор-
ных оснований для того, чтобы этот принцип был единственным фактором, ответ-
ственным за реальное положение дел в области речеобразования и речевосприятия,
а именно за то, как носитель языка действительно хранит в своей памяти грам-
матическую информацию, сформулированную грамматистом исходя из структурно-
го принципа (см. [Bybee 1988]). Я допускаю, что распределение словоизменительной
информации в памяти говорящего может регулироваться некими другими принци-
пами, чувствительными к внутренним свойствам словоизменительных систем.
Можно предложить предварительный список факторов, благоприятствующих
непосредственному извлечению формы из памяти vs. порождению ее с помощью
правил:
— чем богаче словоизменительная система, тем более она благоприятствует по-
рождающей стратегии;
— формообразование, основанное на сепаратистской морфологической технике,
благоприятствует порождающей стартегии и, наоборот, формообразование,
основанное на кумулятивной морфологической технике, благоприятствует из-
влечению из памяти готовых форм;
— абсолютно регулярные формы слова благоприятствуют порождающей стратегии
(см. [Perlmutter 1988: 83, Mel’cuk 1993: 305]) и, наоборот, высоко нерегулярные
формы благоприятствуют их непосредственному извлечению из памяти;
— высоко продуктивные формы слова благоприятствуют порождающей стратегии
и, наоборот, высоко непродуктивные формы благоприятствуют их непосред-
ственному извлечению из памяти;
— высокочастотные формы слова благоприятствуют их непосредственному извле-
чению из памяти и, наоборот, редко встречающиеся в текстах формы слова
имеют тенденцию к их порождению;
— необычные, но прагматически разрешенные формы слова имеют тенденцию к их
порождению;
и др.
Некоторые из этих факторов независимо подтверждены в психолингвистиче-
ских экспериментах, см. [Stemberger & MacWhinney 1988] (нерегулярные формы
хранятся в памяти, высокочастотные, хотя и регулярные формы хранятся в памяти,
низкочастотные регулярные формы не находятся в лексиконе, см. сгр. 112 указан-
ной работы).
Этот список факторов не является закрытым. Следует иметь в виду, что эти
факторы всего лишь тенденции, которые реализуются в благоприятных обстоя-
тельствах и могут быть блокированы конкурирующими факторами, так как факто-
ры могут противоречить друг другу (находиться в конфликте).
12.4.5.2. Естественность форм слова
В процессе извлечения словоизменительных парадигм в нашей полевой работе был об-
наружен неожиданный феномен: носители языка образуют и/или вопринимают различ-
ные бесконтекстные падежные формы с разной степенью легкости. Некоторые падеж-
ные формы более независимы от актуального дискурсивного окружения и извлекают-
ся говорящим из памяти или идентифицируются без каких-либо проблем, в то время
как обработка других форм слов происходит с задержками, колебаниями и даже
ошибками. Этот феномен может быть обозначен как степень естественности форм
слов. Иерархия естественности форм слов покрывает континуум
значений между максимально естественными и совершенно невозможными формами.
Эти крайние точки тривиальны: они воплощают идею о дихотомической оппо-
зиции грамматичных vs. неграмматичных единиц. Важное теоретическое значение
имеет факт существования континуума промежуточных стадий между этими двумя
экстремумами, свидетельствующего о существовании различных техник хранения
словоизменительной информации и стратегий порождения/восприятия.
Можно сформулировать ряд предварительных импликативных отношений
между степенью естественности и лингвистическими свойствами конкретных имен-
ных форм.
Факторы,благоприятствующие естественности формы слова:
— немаркированные словоизменительные средства;
— регулярные продуктивные показатели (они имеют широкую сферу применимос-
ти независимо от лексической семантики);
- нерегулярные непродуктивные показатели (они ограничены небольшим, часто
закрытым множеством лексических единиц, хранящихся в памяти);
— показатели, чья семантика не имеет сочетаемостных ограничений;
— кумулятивные показатели с множеством значений, обеспечивающие широкую
лексическую сочетаемость, и др.
Факторы, благоприятствующие неестественности формы
слова:
— множественность конкурирующих продуктивных нерегулярных средств;
— показатели с дискурсивно ориентированными сочетаемостными ограничениями;
— - сепаратистские показатели с многими сочетаемостными ограничениями и узкой
сферой сочетаемости, и др.
Следует подчеркнуть, что имеются некоторые импликативные отношения
между естественностью формы слова и техникой ее хранения в памяти, например
формы слова, которые существуют в памяти в готовом виде, имеют тенденцию быть
естественными, но в целом естественность формы не связана непосредственно со
способом ее хранения в памяти.
12.5. Историческая реконструкция именного словоизменения
Синхронные данные современных дагестанских языков выглядят странно и не-
мотивированно во многих отношениях, поэтому желательна их историческая
интерпретация36.
Основным средством для такой интерпретации является сопоставительное
изучение словоизменительного поведения подгрупп дагестанских языков с целью
поиска окаменевших следов прежних языковых состояний.
12.5.1. Следы исторического развития в современных языках
Суммируем свойства словоизменения дагестанских языков, имеющие отношение к
проблеме исторической реконструкции дагестанского именного словоизменения.
12.5.1.1. Свидетельства местоимений
Хорошо известно, что личные местоимения принадлежат к ядерной и наиболее кон-
сервативной части именного словаря. Поэтому обсуждавшийся выше (раздел
12.2.1.1) синкретизм номинатива и эргатива, характерный для многих дагестанских
языков, является серьезным свидетельством исторического приоритета нейтральной
стратегии кодирования местоименных ядерных актантов, Агентива и Пациентива.
Движение в сторону различения номинатива/эргатива варьирует по языкам в раз-
ных подгруппах, являясь в каждом конкретном случае инновацией, возникающей
под давлением эргативной модели. С другой стороны, сопротивление дагестанских
языков давлению эргативной модели может быть объяснено Иерархией одушевлен-
ности, см. [Silverstein 1976, Croft 1990]: нормальное (немаркированное) употребле-
ние личных местоимений — в позиции Агентива, в противоречии с маркирован-
ностью Агентива (противопоставленной немаркированности Пациентива) в эрга-
тивной модели. Дирбал и некоторые другие австралийские языки разрешили это
противоречие другим способом, развив маркированный падеж Пациентива (аккуза-
тив) для личных местоимений, см. [Dixon 1972, Connie 1991]. А. Гарретт выдвинул
гипотезу, что эргативное кодирование исторически возникает при неодушевленных
именах и движется справа налево по Иерархии одушевленности [Garrett 1990: 262],
представленной на схеме 9.
Схема 9. Иерархия одушевленности
служебные > личные
морфемы местоимения
1 /2-го лица 1 /2-го лица
> местоимения > личные > одушевлен- > неодушевлен-
3-го лица или имена ные имена ные имена
демонстративы
36 Здесь уместна ссылка на утверждение С. Андерсона: «Значительная часть того, что
мы находим в морфологических системах, есть результат взаимодействия с другими частями
грамматики, и особенно с диахроническими изменениями; и по-видимому, в этих других сфе-
рах следует искать базисные параметры языковой структуры» [Anderson 1990: 281]. См. также
[Given 1971, Lehmann 1985, Hopper 1991, McMahon 1994, Anderson 1992].
Обзор выборки из 34 языков с доминирующим эргативным кодированием по-
казывает (см. [Nichols 1993]), что большинство из них (26) используют падежное ко-
дирование имен и местоимений. В 16 языках из выборки и имена, и местоимения
следуют эргативной стратегии (различают номинатив и эргатив), в то время как
оставшиеся 10 имеют следующие отклонения от этого основного типа:
— 5 языков используют аккузативную стратегию при местоимениях в отличие от
существительных (шумерский и четыре австралийских языка),
— один язык имеет трехчленную стратегию для местоимений (сиуслав [Siuslaw],
северозападный американский изолят),
— один язык имеет аккузативную стратегию для местоимений и существительных37
(сахаптин [Sahaptin], северозападный американский),
— один язык имеет расщепленную38 эргативную/аккузативную стратегию для мес-
тоимений и существительных (бурушаски),
— два языка имеют расщепленную трехчленную/нейтральную стратегию для мес-
тоимений, противопоставленную эргативной стратегии существительных (дюн-
гили [Djungili] и юкулта [Yukulta], Австралия.
Согласно данным Дж. Николс (личное сообщение), в выборке из 49 языков с
доминантным аккузативным кодированием местоимения имеют такое же кодиро-
вание в 48 языках, всего с одним исключением (нейтральное кодирование)'. Среди
103 аккузативных языков с нейтральным именным словоизменением имеется 12
языков с аккузативным местоименным словоизменением. Это значит, что место-
имения в большей мере расположены к аккузативной модели, чем существительные
(ер. местоименную парадигму в финском, которая имеет чистый аккузатив, в то
время как существительные выражают аккузатив кумулятивно с генитивом или но-
минативом, см. [Елисеев 1993: 99]).
Эти данные показывают, что нейтральная стратегия для местоимений особен-
но необычна. Из этого следует, что диахронический переход от эргативной страте-
гии к нейтральной малоправдоподобен, поэтому более вероятен обратный эволю-
ционный процесс — от нейтральной стратегии к эргативной.
Вместе с тем гипотеза об исходное™ нейтральной местоименной стратегии в
дагестанских языках поддерживается также фактом, что дагестанские местоимения
обычно имеют супплетивную косвенную основу — это след стадии, когда перифе-
рийная синтаксическая позиция личного местоимения не объединялась с ядерной
позицией в той же самой парадигме.
12.5.1.2. Свидетельства косвенных основ
Двухосновное склонение, отличающее косвенные падежи от номинатива, указывает
на стадию, когда эта оппозиция была живой (согласно Принципу единооб-
разия и прозрачности, который «благоприятствует словоизменительным
системам, структурируемым согласно формуле ‘одна функция — одна форма’»
[Wheeler 1993: 96], см. также [Wurzel 1987: 92-93]. Эта оппозиция поддерживается
цахурской бинарной оппозицией прямого vs. косвенного падежа для атрибутивов,
см. [Кибрик (ред.) 1999: 193], также как склонением хиналугских указательных мес-
тоимений, см. раздел 12.3.4.1. Спорадически сохранившаяся оппозиция немаркиро-
ванного vs. маркированного корня, исключая категорию числа, см. раздел 12.2.2.5,
также отражает древнюю тенденцию кодировать номинатив и ед. число (являющие-
ся немаркированными значениями соответственно категорий падежа и числа) как
37 Это значит, что эрга тивная модель кодируется другими средствами.
й Выбор стратегии зависит от контекста.
ядерные концепты с помощью словоизменительных средств. Это, кстати, соот-
ветствует Принципу конструктивной и к о н и ч н о с ти, который «бла-
гоприятствует словоизменительным системам, которые кодируют семантиче-
ски немаркированные категории как наименее оснащенные признаками [feature
bearing] и маркированные категории как более оснащенные признаками»
[Wheeler 1993: 109].
Множественность показателей косвенной основы ед. числа сохраняет след той
стадии, когда оппозиция прямого vs. косвенного падежа не была обобщена и суще-
ствовала в терминах различных именных классов, по-разному взаимодействующих
с синтаксическими позициями.
Сходная аргументация приводится П. Скориком для объяснения чукотских
данных: в чукотском языке, см. [Скорик 1961: 145-151], имеются различные средства
для образования номинатива ед. числа: (а) нуль; (б) частичная редупликация осно-
вы; (в) суффиксальные показатели (-zi, -laijon, -athijon, -ija). Скорик утверждает,
что множественное образование номинатива ед. числа является следом давно поте-
рянного архаического деления имен на классы [Скорик 1961: 150].
Представляется, что двухосновное склонение является редким феноменом.
Интересно, что в бурушаски, где засвидетельствовано это явление, только имена
женского рода могут иметь показатели косвенной основы ед. числа, присутству-
ющие во всех косвенных падежах (за исключением эргатива; генитив совпадает
с косвенной основой на -то), см. в таблице 59 парадигму слова ‘женщина’ (по
[Lorimer 1935: 61].
Таблица 59. Двухосновная парадигма слова ‘женщина’ в языке бурушаски
Падеж Форма
NOM gus
ERG gus-e
GEN gus-mo
DAT gus-mu-r39 *
ABL gus-mu-cum
12.5.1.3. Свидетельство множественного числа
Средства кодирования мн. числа характеризуются множественностью показателей,
кумулятивным выражением множественности и косвенности, относительной регу-
лярностью показателей косвенной основы ми. числа, а при сепаратистском выраже-
нии мн. числа — различным относительным порядком по отношению к показателю
косвенной основы, ср. модель В110 с моделями А-Б на схеме 6. Об ограничениях на
порядок служебных морфем см. [Bybee 1985b] и Принцип с е м а н т и ч е с к о й
и к о н и ч н о ст и: «Чем более тесные отношения между единицами, тем ближе друг
к другу они расположены» [Matthews 1991: 171]. Редкая модель упорядочивания —
спадеж + число — засвидетельствована также в Австралии, см. [Plank 1985: 78], где
соответствующие данные языка кайтить [Kajtitj], группа аранда, цитируются по
[Koch 1980]: в кайтить двойственное и мн. число, явным образом произошедшие из
39 о переходит в и перед суффиксом.
•ю В этой модели за корнем следует показатель косвенной основы OBL (г. е. косвенного
падежа), не специфицированной по числу, а затем косвенная основа мн. числа, кумулятивно
выражающая мн. число и повторно — косвенность.
квантификаторов ‘два’ и ‘много’, следуют за (эргативным) падежным показателем,
так что этот необычный порядок есть результат инновационного процесса грамма-
тикализации категории числа.
Кроме того, в дагестанских языках представлены два способа выражения
множественности: (а) косвенные падежи образуются от единой основы мн. числа,
и (б) идея множественности выражается независимо для номинатива и косвенных
падежей (последняя стратегия является следом стадии, когда число не было концеп-
туализовано как единая категория). В отличие от ед. числа, номинатив мн. числа
иногда имеет ненулевой показатель. Эти данные также являются свидетельством
вторичного происхождения категории множественности в истории дагестанских
языков.
12.5.1.4. Свидетельства падежных показателей
Основные дагестанские грамматические падежи, кроме номинатива, — эргатив, да-
тив и генитив, см. раздел 12.1.2. (ср. детальное исследование пралезгинской именной
словоизменительной системы в [Алексеев 1985]). Однако их показатели не имеют
общего происхождения для всех языков. Эргатив обычно совпадает с косвенной
основой, но некоторые языки развили особый показатель эргатива, например, -d
(анцухский), -di (андийский), -de (ахвахский), -jildi (тиндинский); -1(о) (гунзибский):
-а: (цезский); -е (чирагский); -I (хиналугский); -аг (удинский); -г (крызский), -ге
(будухский).
Датив представлен во всех дагестанских языках, но имеет несколько источни-
ков. Приведем несколько примеров: -I (бежтинской), -J/U (чирагский), -1/Н (тиндин-
ский), -fa (чамалинский), -(/.)а (ахвахский), -j (андийский), классно-числовой пока-
затель (аварские языки), -v (арчинский41), -s (табасаранский, агульский), -г (гинух-
ский), -г (цезский), удлинение конечной гласной (гунзибский), -п (лакский), -и (хина-
лугский), -V(%) (удинский).
Показатели генитива также не могут быть сведены к одному источнику, более
того, некоторые языки развили две формы генитива. Некоторые примеры: -(и)!
(анцухский), классно-числовой показатель (генитив 1) и -л/ (генитив 2) (андийский),
-л- (генитив 1) и -1а (генитив 2) (бежтинский), -I (лакский), -1а (чирагский), -п (арчин-
ский, табасаранский агульский), отсутствие показателя (крызский), -и (будухский),
-/ (генитив I) и -е (генитив 2) (хиналугский), -Vjl Vn (удинский). Кроме того, генитив
отсутствует в цахурском и рутульском языках.
Направительные падежи развились в соответствии с той же тенденцией, но ис-
пользуя различные кодирующие средства. Примечательна идентичность показате-
лей датива и аллатива, генитива и элатива в бежтинском языке, см. [Кибрик & Тес-
телец в печати].
12.5.1.5. Свидетельства показателей локализации
Показатели локализации также различны. Часто можно установить их про-
исхождение из пространственных наречий, см. данные арчинского языка в раз-
деле 1 2.3.1.
В различных языках обнаруживаются нерегулярности в отдельных локализа-
циях. Так, в арчинском языке многие имена, сохраняющие архаичную косвенную
основу в локализациях IN и INTER, в прочих косвенных формах используют регу-
лярный показатель -И, см. таблицу 60.
41 Сильное -л- восстанавливается перед гласным, в конце слова выступает как -,v.
Таблица 60. Фрагменты арчинских парадигм с локализациями IN и INTER
Значение слова NOM, SG ERG, SG IN-ESS, SG INTER-ESS, SG
‘рука’ kul kul-li kur-a —
‘поле’ и/ йх-li u/-a —
‘крыша’ harq harq-li harq-a —
‘огонь’ ос' oc'-li — c'ere-ql
‘селение’ %1ог %161-li - Xler-e-ql
Также существенно, что ударный показатель -а совпадает с одним из показате-
лей косвенной основы, так что некоторые имена, использующие этот показатель
косвенной основы, имеют одинаковую форму эргатива (нулевой показатель) и
инэссива, например: ‘решето’: с'от, NOM — с’ат-а, ERG/IN-ESS, ‘стручок’: lob,
NOM — tab-a, ERG/IN-ESS.
12.5.1.6. Свидетельства пространственных форм
Пространственные формы дагестанских языков демонстрируют различные ста-
дии своего развития. Некоторые языки, такие как бежтинский, сохраняют жизне-
способную прозрачную исходную систему свободно комбинируемых значений ло-
кализаций и направительных падежей, в то время как в других языках катего-
рия локализации полностью исчезла, например в хиналугском. Однако базисные
принципы этой модели принадлежат к основным и наиболее глубоким свойствам
дагестанских языков, циклически воспроизводясь с помощью новых морфологи-
ческих средств.
12.5.2. Некоторые предварительные гипотезы
Представляется самоочевидным, что дагестанская система именного словоизмене-
ния претерпела множество исторических стадий. Можно разделить эти стадии
на два продолжительных периода: период, предшествующий распаду протодаге-
станского единства и следующий за этим период (включая современное состояние
языков).
12.5.2.1. Свойства протодагестанского языкового состояния
Следует подчеркнуть, что я предполагаю длительный период исторического разви-
тия протодагестанского как такового, поэтому обсуждаемые ниже общие свойства
этого периода не следует считать обязательно принадлежащими времени, непосред-
ственно предшествующему распаду протодагестанского (который, в свою очередь,
занимал достаточно длительное время). Скорее наоборот, эти общие свойства, при-
писываемые протодагестанскому, не следует считать существовавшими одновре-
менно, и их относительная хронология является целью последующих исследований,
я же ограничусь перечислением характеристик, которые предположительно могут
быть приписаны протодагестанскому.
1. Дагестанское словоизменение комбинирует сепаратистскую технику коди-
рования падежей и локализаций (используя в незначительной степени алломорфию)
с многочисленными синонимичными средствами для образования базисных основ
при весьма бедной семантике двух бинарных оппозиций — ед. vs. мн. числа и пря-
мого vs. косвенного падежа. Ясно, что эти две типологически противоположные
техники принадлежат различным словоизменительным прототипам и поэтому воз-
никли в различные языковые эпохи.
Принцип мотивированности языковой формы (указываю-
щий, что возникновение грамматической категории вызывается энергией некой мо-
тивации, ввиду чего начальные стадии процесса грамматикализации всегда являют-
ся мотивированными, в то время как ее отмирание и исчезновение вызывается
ослаблением мотивации), также как Принцип морфологического упо-
рядочивания (указывающий, что чем ближе морфема находится к корню, тем
она архаичнее), однозначно свидетельствуют, что современная падежная парадигма
является инновацией по сравнению со средствами кодирования числа и косвенной
основы.
2. Более того, три конфликтующие стратегии упорядочивания категорий: по-
рядок <мн. число + косвенный падеж>, <косвенный падеж + число и кумулятивное
выражение этих значений, представленные в языках различных групп, а также в пре-
делах одного языка (см. раздел 12.2.2), — свидетельствуют о существовании такой ста-
дии в протодагестанском, когда числовая оппозиция не была грамматикализована.
3. Сравнительный анализ дагестанских падежных систем склоняет к мысли,
что современная развитая система есть результат длительной эволюции и происходит
из системы, не имевшей направительных и большинства грамматических падежей.
4. Таким образом, можно утверждать, что протодагестанский не имел катего-
рий падежа и числа в их современном смысле, но были различные словоизмени-
тельные типы для различных классов имен. Классная принадлежность была исход-
ным признаком имени, который влиял на его словоизменение. Важно подчеркнуть,
что именные классы как грамматическая категория играет существенную роль в
организации грамматики большинства современных дагестанских языков, где клас-
сное согласование является одним из главных средств структурирования предложе-
ния, см., например, описание согласования в цахурском и багвалинском языках в
главах 19-20. Кроме того, различные падежи в различных современных языках ко-
дируются с помощью классно-числовых показателей.
Имеется достаточное количество типологических свидетельств в поддержку идеи о
корреляции между родам и/классам и и словоизменительными классами имен: см.
анализ русской именной парадигмы с этой точки зрения в [Corbett 1982, Corbett &
Fraser 1993], а также недавнее исследование латинского словоизменения в [Aronoff
1994: 79—87]. В бурушаски, с его огромным числом (около сорока) суффиксов мн. чис-
ла, 25 из них несомненно распределены между тремя родами, см. [Lorimer 1935: 25-29].
5. Итак, я полагаю, что оппозиция ед. vs. мн. числа возникла как переинтер-
претация системы противопоставлений классов имен. Мн. число возникло, по край-
ней мере в некоторых именных классах, как деривационная категория, чувствитель-
ная к семантическим свойствам корневых значений слов. Эта гипотеза может быть
подкреплена некоторыми типологическими и внутридагестанскими аргументами.
Во-первых, имеется типологическая корреляция между отсутствием числовой
оппозиции и наличием числовых классификаторов в языке, см. [Sanders & Slobin
1973, Gil 1987, Lucy 1992: 74].
Вторым аргументом является множественность нерегулярных и непродук-
тивных показателей мн. числа (бывшие числовые классификаторы), а также доми-
нантный порядок <число + косвенностью Грамматикализация словоизменительной
категории числа происходила в различных дагестанских языках (или группах язы-
ков) независимо.
В-третьих, рассмотрим данные языков с громоздкими классными системами.
Например, фула, западноатлантическая группа семьи нигер-конго, представляет
собой случай чрезвычайно богатой и жизнеспособной классной системы (около
двух дюжин единиц) с открытым внутриименным кодированием класса. В этом
языке нет падежей, и числовые концепты выражаются кумулятивно с классными
значениями, см. [Коваль 1979]. В фула именной корень может сочетаться с разными
классами по регулярным правилам, так что категория класса в этом языке играет
роль деривационного, также как и словоизменительного средства.
6. Появление падежной системы первоначально связано с оппозицией прямого
vs. косвенного падежа, где прямой падеж имел значение ядерного (главного) грам-
матического падежа, покрывающего сферу переходности, противопоставленного
периферийным синтаксическим употреблениям именных групп. Хотя и отличающи-
еся от современных дагестанских языков, двухчленные падежные системы с таким
разделением функций встречаются в языках мира, например в баре, аравакская се-
мья, Бразилия, см. [Aikhenvald 1995]. В риау индонезийском (Суматра), при от-
сутствии падежей, проводится аналогичное противопоставление чистой именной
формы для ядерных синтаксических отношений и осложненной служебными слова-
ми — для периферийных, см. [Gil 1994: 196].
7. Далее, косвенный падеж был расщеплен на эргатив (при отсутствии специ-
ального показателя наследующий форму косвенного падежа) и прочие косвенные
падежи (вероятно, связанные с адвербиальными/локативными значениями). Это
расщепление было связано с сужением употребления прямого падежа до значения
Абсолютива (см. главу 10). Эта стадия соответствует формированию эргативной
стратегии, сохранившейся в дагестанских языках до настоящего времени.
8. Рассмотренные свойства протодагестанского именного словоизменения можно
сравнить с гипотетической реконструкцией протоиндоевропейского в [Uhlenbeck
1937, Trubetzkoy 1939]. Согласно обобщению этой гипотезы в [Степанов 1975: 176-
178], протоиндоевропейский амальгамировал и унаследовал конфликтующие свой-
ства двух различных типов языков, находившихся в контакте с протоиндоевропей-
ским. Язык типа А имел одноосновное именное склонение, развитую систему про-
странственных падежей и номинативно-аккузативную оппозицию. Язык типа Б
имел двухосновное именное склонение, двухпадежную систему и номинативно-
эргативную оппозицию. Трубецкой предполагал, что свойства языка типа А раз-
деляются уральскими и алтайскими языками, а свойства типа Б принадлежат так
называемой средиземноморской группе языков, включая, среди прочих, северокав-
казские. Наши утверждения о протодагестанском очень близки к идеям о языках
типа Б. Отсутствие системы пространственных форм в протодагестанском не ис-
ключает возможности заимствования духа такой системы извне, например при кон-
тактах с языками типа А, и дальнейшего независимого ее развития в различных
потомках.
12.5.2.2. Дезинтеграция протодагестанского и дальнейшее развитие
1. Все дагестанские языки развили грамматические категории числа, падежа и
локализации, двигаясь в целом в одном направлении. Это значит, что они следова-
ли единому дрейфу, унаследованному от их общего прошлого.
2. Тенденция к унификации выразилась в редукции и фоссилизации прежней
многочисленности показателей косвенной основы и мн. числа, в развитии регуляр-
ных продуктивных показателей, управляемых морфонологической дистрибуцией
(ср. арчинское распределение показателей мн. числа -inull-tu), и дефолтными прави-
лами (ср. арчинский показатель косвенной основы ед. числа -И, используемый, если
лексическая единица не характеризована словарно как нерегулярная), или в полном
исчезновении прежней модели (ср. единый табасаранский показатель мн. числа -аг,
хиналугское одноосновное склонение как в ед., так и во мн. числе).
3. Развитие грамматических падежей связано с различными стратегиями
кодирования атрибутивных отношений в именной группе (сфера генитивности)
и расширением инвентаря грамматических падежей. Разнообразие дагестанских
языков в этом отношении показывает подключение новых обусловливающих
факторов, которые возникали независимо в конкретных языках или подгруппах
языков.
4. Наибольшие изменения произошли в пространственных системах даге-
станских языков. Можно полагать, что в протодагестанском отсутствовали
грамматикализованные пространственные именные формы, но все его потомки
следовали единому дрейфу, в основе которого лежит универсальный процесс
постепенного объединения имени с пространственным наречием, которое само
развило словоизменительные средства выражения значений направления. Дру-
гими словами, свободные пространственные наречия постепенно становились
обязательными в контексте имен, за которыми они следовали и которые про-
странственно определяли. Эта стадия объединения может быть описана как пе-
реход от наречия к послелогу.
Следующая стадия характеризуется дальнейшим объединением имени с после-
логом, редуцирующим последний в показатель грамматической категории локали-
зации («Переход автономного слова в грамматический элемент» [Meillet 1912: 131]).
Некоторые дагестанские языки демонстрируют эту стадию, но большинство из них
пошли дальше, теряя категорию локализации (посредством сокращения числа оп-
позиций и/или слияния показателя локализации и направительного падежа).
Однако это не всегда значит, что прототипическая пространственная модель
отмерла. Процесс может быть циклически повторен, как подтверждают данные го-
доберинского языка. Исторические жизненные циклы пространственных форм мо-
гут быть схематически представлены следующим образом:
Цикл i: Имя + Наречие-Падеж =>
=> Имя + Послелог-Падеж =>
=> Имя # Частица-Падеж =>
=> Имя-Локализация-Падеж =>
=> Имя-(Локализация).Падеж =>
=> [Имя.(Локализация).Падеж] =>
Цикл1 + 1: Имя + Наречие-Падеж =>
=> Имя + Послелог-Падеж =>
=> Имя # Частица-Падеж =>
=> и т. д.
В цикле (i) на первой стадии составляющая с пространственным значением является
свободным аппозитивным сочетанием слов, состоящим из имени и пространствен-
ного наречия, имеющего категорию направительного падежа. Далее это сочетание
грамматикализуется в конструкцию имени с послелогом, наследующим категорию
пространственного падежа. Затем происходит клитизация послелога до статуса час-
тицы и, наконец, включение этой частицы в именную словоформу в виде морфемы
локализации. Следующим этапом является слияние морфем локализации и про-
странственного падежа в единую морфему падежа (с этимологически вычленимым
субморфемным компонентом бывшей локализации). Цикл может быть завершен
слиянием падежной морфемы с именным корнем в единую именную основу.
В цикле (i + 1) прежняя сложная именная форма переинтерпретируется и грам-
матикализуется42 как конкретная косвенная основа [Имя], используемая как базис
для вторичного процесса преобразования наречия в грамматическую категорию,
см. собрание идей, начиная с Р. Раска, о грамматической спирали или цикле в [Plank
1992: 258-262].
5. Разрушение симметрических пространственных форм сопровождается их пе-
реинтерпретацией. Например, арчинский партитив -q/is, вероятно, происходит из
интерэлатива (современный показатель -qlas).
6. Вообще говоря, образование новых падежей поддерживается инвариантным
принципом дагестанских языков использовать поверхностные падежи идентично с
глубинными, т. е. использовать сепаратистскую кодирующую технику.
Я полагаю, что эти и последующие диахронические соображения могут по-
мочь понять и объяснить кажущееся хаотическое разнообразие наблюдаемых со-
временных моделей. Этот хаос становится все более и более упорядоченным благо-
даря относительно небольшому числу внутренних правил и стратегий, а также
стоящих за ними метаправил, регулирующих их применение.
12.6. Заключение
В этой главе-я попытался обсудить основные проблемы именного склонения, ис-
пользуя прежде всего данные дагестанских языков, славящихся своими громадными
падежными системами. Имеется несколько областей в их именном словоизменении,
выглядящих экзотически с точки зрения индоевропейских языков: громоздкая си-
стема пространственных форм (обычно игнорируемых, однако, в общих работах по
пространственной семантике, ср. [Svorou 1994]), чрезвычайно сложное двухосновное
склонение различных типов, множественность показателей грамматических катего-
рий, парадигматическое варьирование на идиолектном и языковом уровне, двойное
падежное кодирование в некоторых дагестанских языках, описательные трудности
различения словоизменения и словообразования и, как следствие, неопределенность
границ именных парадигм. Принципы организации именных парадигм, реализо-
ванные в дагестанских языках, дают новый взгляд на проблему хранения в памяти и
механизмы обработки именного склонения.
Сравнение с языками других языковых семей показало, что имеются глубин-
ные аналогии в организации словоизменительных систем и что некоторые техниче-
ские средства повторяются независимым образом в различных языковых областях,
например: в «двухмерной» организации пространственных форм, достигшей своей
логической вершины в дагестанских языках, но засвидетельствованной в эмбрио-
нальном состоянии в различных уголках земного шара, и, наоборот, в технике
двойного падежного кодирования, эмбрионально развитой в дагестанских языках,
но достигшей своей вершины в других языковых ареалах (см. [Plank (ed.) 1995]), в
стратегиях адаптации бинарной категории числа к несчетным именам, в выборе
между генитивным или атрибутивным кодированием именных модификаторов
внутри именной группы, и т. д.
42 О понятии грамматикализации см. [Lehmann 1985, Heine & Claudi & Hiinnemeyer 1991,
Traugott & Heine 1991].
Сопоставительное исследование современного дагестанского именного слово-
изменения дает достаточно данных для исторической реконструкции протодаге-
станского, оказывающегося принадлежащим к совершенно другому языковому ти-
ну: дагестанские языки восходят к языку без тех именных грамматических катего-
рий, которые играют основополагающую роль в современных языках (число, оппо-
зиция номинатив vs. эргатив, многочисленные грамматические падежи и простран-
ственные формы).
ГЛАВА 13. ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ ОБОБЩЕНИЯ
И ГРАММАТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ (НА МАТЕРИАЛЕ
«АНОМАЛИЙ» ЛИЧНОГО СПРЯЖЕНИЯ)1
13.0. Введение
13.0.1. Семиотические презумпции о связи означаемых и означающих
Теория кодирования грамматических категорий исходит из того, что естественные
языки соотносят значения грамматических категорий с наблюдаемыми формами по
одной из двух семиотических техник.
Первая техника соотносит морфологическую форму (показатель/форматив/
маркер — означающее служебной морфемы) с одним из значений некоторой
грамматической категории (означаемым служебной морфемы). Например, в
нижеследующих словоформах арчинского существительного gel 'кружка'
(1) a.gel-li-n a', gel-li-s
кружка-OBL. SG-GEN кружка-OBL.SG-DAT
б. gel-uni-ce-n б', gel-um-ce-s
кружка-PL-OBL. PL-GEN кружка-PL-OBL.PL-DAT
выделяются следующие служебные морфемы: показатель генитива (-«), показатель
датива (-.у), показатель мн. числа (-/////), показатель косвенной основы ед. числа (-//) и
показатель косвенной основы мн. числа (-се).
Первые три морфемы демонстрируют первую технику кодирования,
именуемую традиционнно агглютинативной (= сепаратистской): морфеме
ставится в соответствие одно определенное значение грамматической категории
(падежа или числа). Как легко видеть, оформление значения падежа (генитив, да-
тив) не зависит от значения числа (ед., мн.) и наоборот.
Вторая техника представлена последними двумя морфемами, в которых
слито значение падежа и числа. Такая техника называется флективной (= ку-
мулятивной).
В принципе, и та, и другая техника могут быть осложнены теми или иными
контекстными ограничениями, то есть зависеть от синтактик означаемого и/или
означающего. В данном примере показатели косвенных основ возможны а) только
в формах со значениями косвенных падежей (они отсутствуют в прямом падеже —
номинативе: gel 'NOM. SG’, gelum ‘NOM. PL’); б) морфема co значением ‘OBL. PL’
неотделима от морфемы мн. числа, а морфема ‘OBL. SG’ несовместима с морфемой
мн. числа: *gel-ce-n, *gel-um-li-n).
Несмотря на имеющиеся между ними очевидные различия, обе эти техники
объединены единым принципом «сборки» означающего по означаемому и, наобо-
рот, «вычисления» означаемого по означающему, а именно:
— каждой комбинации значений грамматических категорий (например, арчинской
комбинации ‘PL + GEN’) может быть поставлена (с точностью до синонимии) в
соответствие (иногда с помощью вспомогательной процедуры, как это демон-
стрирует арчинский пример, где в косвенных падежах добавляется дополни-
1 Переработанный вариант статьи: Кибрик А. Е. Иерархии, роли, нули, маркированность
и «аномальная» упаковка грамматической семантики // Вопросы языкознания. № 5, 1997: 27-57.
тельная морфема со значением ‘OBL. PL’) цепочка показателей, кодирующих
эти значения (в нашем случае -ит-се-п)',
— означающему каждой морфемы (например, показателям [г/m], [се], [и]) может
быть приписано (с точностью до омонимии) ее означаемое (соответственно ‘PL’,
‘OBL. PL’, ‘GEN’), и
— репертуар означаемых исчерпывается значениями грамматических категорий
(так, в вышеприведенном арчинском примере означаемые служебных морфем
категоризовались в терминах значений грамматических категорий падежа и
числа).
Правила построения правильных словоформ основываются на этом принципе
«прямой вычислимости» отношения {ФОРМА ЗНАЧЕНИЕ} (с поправкой на соче-
таемостные ограничения, то есть синтактики (грамматических) значений и форм, и
на всевозможные морфонологические процессы на стыках морфем).
Принцип прямой вычислимости традиционно признается универсальным, то
есть достаточным для полного и адекватного грамматического описания естествен-
ных языков. Поэтому данный принцип относится к семиотиче-
ским презумпциям и обычно вообще эксплицитно нефор-
м у л и р у ет с я.
Однако имеются случаи, когда сформулировать правила построения слово-
форм, основываясь на "этих презумпциях, весьма сложно. Любое принимаемое
решение вызывает массу вопросов и недоумений ввиду необъяснимой искус-
ственности объединяемых и/или различаемых языковой формой семантических
сущностей.
Целью настоящей главы является демонстрация такого феномена на мате-
риале полиперсонного личного глагольного спряжения в различных нерод-
ственных языках. При всем их поверхностном разнообразии эти системы мате-
риализуют единый механизм кодирования грамматических значений, учиты-
вающий не только собственно значения кодируемых грамматических категорий,
ио и определенные семантические принципы их сочетаемости. В заключении
предлагается пересмотр традиционного взгляда на проблему инварианта
значения языковых выражений и на с е м и от и ч е с к у ю природу языково-
го знака.
13.0 .2. Общие сведения о личном спряжении
Личное спряжение кодирует семантические роли (или синтаксические позиции) при-
глагольных аргументов в терминах их дейктических характеристик, то есть в нем
объединяются значения, относящиеся к различным семантическим компонентам:
внешнеситуационному (семантические роли/синтаксические позиции ар-
гументов в предикатно-аргументной структуре пропозиции) и дейктическому
(1-е лицо — ‘говорящий как участник, речевого акта’; 2-е лицо — ‘адресат как
участник речевого акта’; 3-е лицо — ‘не-участник речевого акта’).
С логической точки зрения эти значения могут свободно сочетаться друг
с другом и зачастую действительно свободно сочетаются. Так. в русском язы-
ке глагол в непрошедших временах согласуется с субъектом по лицу и числу:
я нес-уIид-у, мы нес-ем!ид-ем; ты нес-ешь1ид-ешъ, вы nec-enielud-eme; он нес-ет!нд-ет,
они нес-ут!ид-ут, и каждая из суффиксальных служебных морфем однозначно ука-
зывает на лицо и число субъектного актанта глагола, как переходного, так и непе-
реходного.
Русский глагол моноперсонный, но такую же ситуацию можно наблюдать
в некоторых языках с полиперсонным спряжением, например в хивском гово-
ре табасаранского языка (в отличие от других говоров, см. [Кибрик & Селез-
нев 1982]):
(2) a.uzu uvu-z Rivun-za-vuz.
я.ERG ты-DAT ударять-1 .S-2.O
Я тебя ударил.
б. UVU UZU-Z ты.ERG я-DAT Ты меня ударил. Rivun-va-zuz. ударять-2-S-I.O
в. duRU UZU-Z он.ERG я-DAT Он меня ударил. Rivun-0-zuz. ударять-3.8-1.О
г. dURU uvu-z он.ERG ты-DAT Он тебя ударил. Rivun-0-vuz. ударять-3.8-2.О
д- UZU dURU-Z я.ERG он-DAT Я его ударил. Rivun-za-0 ударять-1.S-3.O
Послекорневую позицию в глаголе занимает показатель субъекта (Агенса),
финальную — объекта (Реципиента), причем лицо субъекта и объекта выражается
специальными показателями (3-е лицо не имеет материального показателя):
1 лицо
2 лицо
S О
-za -zuz
-va -vuz
Как мы видим, в табасаранском языке полиперсонное спряжение соответ-
ствует принципу прямой вычислимости. Однако так бывает далеко не всегда,
и именно к таким случаям мы и переходим. Пожалуй, максимально простой
случай может быть проиллюстрирован спряжением пиратского глагола (см. раз-
дел 21.3).
13.1 . Даргинский язык (чирагский диалект)
Даргинский язык относится к северовосточно-кавказской семье языков (Дагестан).
Он имеет много диалектов, одним из наиболее обособленных среди них является
чирагский. На нем говорят жители селения Чираг. Между пиратским диалектом и
литературным даргинским различия достигают языкового уровня (взаимопонима-
ние отсутствует).
В чирагском диалекте имеет место моноперсонное спряжение глагола — • гла-
гол согласуется по лицу с одним из ядерных актантов.
13.1.1. Проблема контролера личного согласования
Начнем с рассмотрения спряжения одноместного глагола (его единственный актант
(S) оформляется номинативом):
(3) a.du cerk=r=ibli-da. || nusa cerk=d=ibli-da.2
Я (жен) сижу. || Мы сидим.
б. Vu cerk=r=ibli-de. || nuSa cerk=d=ibli-da.
Ты (жен) сидишь. || Вы сидите.
в. it cerk=r=ible. || ite cerk=b=ible.
Она сидит. || Они сидят.
Как видно из (За-б), глагол имеет суффиксальные показатели лица, соответствую-
щие лицу единственного актанта. В 3-м лице специальных личных показателей нет3.
Кроме того, глагол имеет также инфиксальную позицию для классно-числового по-
казателя, который зависит от классно-числовой характеристики именного актанта,
но этот тип согласования не будет в фокусе внимания дальнейшего рассмотрения.
Таким образом, 1-е и 2-е лицо противопоставлены 3-му как имеющие согласуемый
показатель. Введем для этого противопоставления термины л оку тор (участник
речевого акта) и нелокутор (не-участник речевого акта). Как мы увидим в
дальнейшем, это дейктическое по своей природе противопоставление играет суще-
ственную роль в личном спряжении различных языков.
Рассмотрим согласование двухместного глагола с Агентивным (А) и.Пациен-
тивным (Р) актантами.
(4) a. dice £u r-iqan-da.
я.ERG ты.П.ЬЮМ Я тебя (жен) веду. П=вести-1
б. dice it r-iqan-da.
я.ERG она.П-NOM Я ее веду. П=вести-1
в. Vice du t-iqan-de.
ты.ERG я.II.NOM Ты меня (жен) ведешь. П=вести-2
г. Vice it r=iqan-de.
ты.ERG она.II.NOM П=вести-2
Ты ее ведешь.
2 Между прочим, в 1-м лице не различается ед. и мн. число (имеется единый показатель
-da), а во 2-м лице ед. число имеет показатель -de, а мн. число — показатель -da, омонимич-
ный показателю 1-го лица. То, что это омонимы, видно по соотносительным личным показа-
телям, употребляющимся с другим набором видо-временных форм: -d ‘1-е лицо’, -te '2-е лицо
ед. ч.’ и tu ‘2-е лицо мн. ч.’, где 1-е лицо и 2-е лицо мн. ч. не омонимичны (см. 21.3.2).
С точки зрения поведенческого критерия маркированности, согласно которому значе-
ние некоторой категории, различающее большее число значений другой категории, является
менее маркированным, см. [Croft 1990: 77-81], 2-е лицо в чирагском языке менее маркирова-
но, чем 1-е, так как оно, в отличие от 1-го лица, различает значения категории числа. (Ана-
логичным образом в русском языке значение ед. числа менее маркировано, чем значение мн.
числа, потому что в ед. числе прилагательных/глаголов различаются три рода [пришел —
пришла — пришло], а во мн. числе они нейтрализованы [пришли]). В данном языке это, пожа-
луй, единственное проявление различий в иерархии лиц относительно 1-2-го лица.
3 Такая ситуация не является уникальной, ср., например, данные табасаранского языка.
В этой связи встает вопрос, стоит ли здесь усматривать нулевой личный показатель или считать,
что глагол вообще не согласуется с неличным актантом. Я предлагаю такое общее решение: вос-
станавливать нулевой показатель только в тех случаях, когда имеются косвенные следы его при-
сутствия (см. примеры ниже). В данном случае без нулевого показателя, видимо, можно обойтись.
В соответствии с примерами (4) согласование регулируется простыми правилами:
личное согласование контролируется Агентивным актантом, а классно-числовое —
Пациентивным (то есть личное согласование соответствует аккузативной схеме,
объединяющей S и А, а классное — эргативной схеме, объединяющей S и Р). Однако
добавим недостающие члены личной парадигмы:
(5) a.it-e du i-iqan-da.
on-ERG я.II.NOM П=вссти-1
Он(а) меня (жен) ведет.
б. it-c Vu i=iqan-de.
он-ERG я.II.NOM П=всстп-2
Он(а) тебя (жен) ведет.
в. it-e
он-ERG
ruse i-iqle.
девочка.П.ИОМ П=вести
Он(а) девочку ведет.
Что касается классно-числового согласования, то оно, как и в (4), контролиру-
ется Пациентивом. С личным согласованием дело обстоит сложнее. Пример (5в)
иллюстрирует ситуацию, когда оба актанта не являются локуторами, и в этом слу-
чае личное согласование отсутствует как с Агентивом, так и с Пациентивом. анало-
гично случаю (Зв). В примерах (5а-б), в отличие от (4а-в), согласование контроли-
руется не Агентивом, а Пациентивом. Значит, выбор контролера согласования за-
висит нс только от переходности/непереходности конструкции, но и от характери-
стик обоих актантов в переходной конструкции.
13.1.2 . Предлагаемое решение проблемы
Какие же категории кодируют показатели -da и -del Постоянными являются только
дейктические значения: -da имеет значение ‘1-е лицо’, a -de — значение ‘2-е лицо’, а
ролевые значения не являются фиксированными. Из сравнения (4а-г) и (5а-б) мож-
но вывести следующее правило согласования:
Правило согласования. Если оба ядерных актанта локуторы, то согласование идет с
Агентивом, если же только один ядерный актант локутор, то
согласование идет с локутором безотносительно к его роли.
Итак, налицо взаимодействие денктических и ролевых характеристик актантов.
И все-таки, какие значения кодируют показатели -da и -del Формально для даргин-
ского языка можно предложить несколько логически эквивалентных способов опи-
сания, например такие:
[1] Оба показателя имеют два значения:
-da ‘1. А/S’ и ‘1. Р', -de ‘2. А/S’ и ‘2. Р’, то есть выражают одновременно дейкти-
ческие и ролевые характеристики контролера согласования. (При этом утверж-
дается, что в одном значении реализуется гиперроль Принципала, объединяю-
щая S и А, а во втором роль Пациентива — Р, то есть в основе этой оппозиции
лежит аккузативная схема кодирования ролей). Первое значение реализуется по
умолчанию, а второе — когда в пропозиции с Пациентивным локутором Аген-
тивный локутор отсутствует.
[2] Показатели имеют только дейктическое значение:
-da ‘Г, -de Ч'. В ситуации конфликта (когда оба актанта локуторы) предпочте-
ние отдается Агентиву.
Оба эти описания позволяют правильно построить глагольные формы, но ба-
зируются они на очень различных принципах. Описание [1] традиционно в том, что
исходит из принципа непосредственного кодирования значений грамматических
категорий. Инвариантное значение показателей отсутствует, и выбор одного из них
определяется дистрибутивно (второе значение имеет особую синтактику). Описание
[2] дает прозрачную инвариантную категоризацию показателей, но вводит особое
конфликтно-разрешающее правило, базирующееся на некотором приоритетном
принципе, требующем обоснования. Существенно, что маркированные ситуации в
[1] и [2] различны: в [1] это ситуация с локуторным Пациентивом при нелокуторном
Агентиве, в [2] это ситуация с двумя локуторами.
Отдать предпочтение одному из этих описаний, оставаясь в рамках даргинско-
го языка, может быть затруднительно. Однако, как мне кажется, имеются типоло-
гические и диахронические критерии выбора оптимального описа-
ния. При прочих равных условиях предпочтительнее то описание, которое типоло-
гически и диахронически наиболее правдоподобно.
С диахронической точки зрения личное согласование является в даргинском
языке явной инновацией. Кроме даргинского, оно имеется еще лишь в двух даге-
станских языках: табасаранском и лакском, тогда как более двух десятков род-
ственных языков его не имеет. Более того, системы показателей в языках с.личным
согласованием несомненно исторически независимы. Наоборот, классное согласо-
вание восходит к прадагестанскому состоянию, и оно повсеместно реализует роле-
вые противопоставления, базирующиеся на эргативной схеме (S и Р объединены в
гиперроль Абсолютива, противопоставленного Агентиву — А). Личное согласова-
ние семантически связано с дейктическими, а не ролевыми значениями, поэтому их
автономное кодирование является вполне естественным.
С типологической точки зрения, которая будет рассмотрена ниже на материале
разноструктурных языков, разрешение конфликта в пользу Агентива является есте-
ственным.
Таким образом, я полагаю, что описание [2] более адекватно отражает реаль-
ность даргинского языка. При этом описании оба показателя имеют свои инвари-
антные значения, а использование их для кодирования ролевых свойств актантов
непосредственно не связано с их собственными значениями. Далее, личное согласо-
вание при такой интерпретации, противопоставляющей Агентив прочим ролям, не
дает основании для вывода о движении даргинского языка от эргативной схемы к
аккузативной, как это следует из описания [1].
Итак, в чирагском диалекте даргинского языка личное согласование основано
на Дейктнческой иерархии следующего вида:
Схема 1. Дейктическая иерархия (чирагский вариант)
1,2 > 3
локуторы > нелокуторы
Локуторы имеют личное согласование в глаголе (показатели в настоящем вре-
мени: -da ‘Г, -de ‘2. SG’, -da ‘2. PL’), нелокуторы не имеют.
Дефолтное правило: глагол согласуется с локутором в ядерной позиции (S/A/P).
В случае конфликта (в предикации присутствует два локутора в ядерных пози-
циях (А и Р), действует правило: глагол согласуется с тем локутором, который яв-
ляется Агентивом (А4).
4 Следует отметить, что при экспериепциальных глаголах типа ‘понимать’, имеющих
именные зависимые в дативе (кто) и номинативе (кого), дативный актант с точки зрения со-
гласования ведет себя как Агентив, см. подробнее в главе 21.
13.2. Сванский язык
Сванский язык принадлежит к картвельской семье языков (Грузия). Сванский язык
имеет полиперсонное личное спряжение глагола, типичное для всех картвельских
языков, то есть для сванского языка такое спряжение является системой, восходя-
щей к доисторическому пракартвельскому состоянию и характеризующейся доста-
точной устойчивостью.
13.2.1. Сложности морфологического анализа форм личного спряжения
В целом сванское спряжение определяется многими факторами, и полное его описа-
ние неправомерно усложнило бы изложение. Поэтому особое внимание будет пре-
имущественно уделено тем его аспектам, которые связаны с основной проблемати-
кой данной главы. Последующее изложение опирается на интерпретацию, предло-
женную в [Кибрик А. А. 1996].
Во временах серин аориста и презенса переходный агентивный глагол имеет
две согласовательные позиции — префиксальную и суффиксальную, заполнение
которых согласующими показателями зависит от лица и числа его актантов. Роле-
вые характеристики актантов будем обозначать условными ярлыками «субъект» и
«объект» (не придавая им синтаксического статуса типа «подлежащее» — «прямое
дополнение»): субъектом будем называть имя в эргативном падеже, а при от-
сутствии такового — имя в номинативе5. Для большей наглядности представим
лично-числовую парадигму сванского (переходного) глагола в сериях аориста и
презенса в обобщенном виде в таблице 1. В этой таблице приводятся только субъ-
ектно-объектные показатели (перед тире стоит префиксальный показатель, а после
тире - суффиксальный; пустые клетки означают невозможность соответствующей
комбинации лиц). В сванском языке различается эксклюзивное и инклюзивное мн.
число 1-го лица; что касается нулей, то их введение, разумеется, не самоочевидно и
связано с определенной трактовкой системы сванских личных показателей.
Таблица 1. Личное спряжение сванского глагола (фрагмент)
Субъект Объект
1 ед. 1 экскл. 1 инкл. 2 ед. 2 мн. 3
1 ед. з- -0 XW — 0
1 экскл. з- — d xw — d
1 инкл. 1 —d
2 ед. m — 0 П —0 X- 0
2 мн. m - d п— d х — d
3 ед. m — 0 п — 0 gw — 0 3-0 3 —х 0 — 0
3 мн. rn — X п — X gw — x 3- - X 0 - X
В литературе имеется два основных способа морфологической интерпретации
этих показателей (± нулевые показатели) — цнркумфнксный (при котором каждой
разрывной комбинации приписывается одно грамматическое значение) и префик-
5 Дело, в частности, в том, что агентивный глагол имеет разное падежное оформление
актантов в разных временных формах. В аористе субъект (Агентив) оформлен эргативом, а
объект (Пациентив) — номинативом. В презенсе субъект стоит в номинативе, а объект — в
дативе. В перфектных временах номинативом оформлен, наоборот, Пациентив (= субъекту),
а дативом — Агентив (= объекту).
сально-суффиксальный (при котором каждой из частей приписывается свое значе-
ние), см. подробнее в [Кибрик Л. А. 1996]. Первый способ таксономически достато-
чен (он позволяет правильно построить все формы), но громоздок (имеет по су-
ществу столько неразложимых элементов, сколько заполненных клеток в табли-
це 1) и, что особенно важно, нс отражает принципов внутреннего устройства зтнх
форм (представленных как неразложимые немотивированные комбинации повто-
ряющихся элементов). Второй способ также является таксономически достаточным,
но при этом максимально сокращает число морфологических элементов и, что осо-
бенно важно, стремится к объяснительной адекватности (к выявлению исходных
элементов, из которых состоят префиксально-суффиксальные комбинации, и пра-
вил построения этих комбинаций, то есть механизма, мотивирующего данную си-
стему форм). Поэтому ниже будет предпринята попытка реализовать второй спо-
соб. Выделяемые в таком случае морфемы представлены в таблице 2.
Таблица 2. Согласовательные показатели сванского глагола
Префиксы Суффиксы
субъектные показатели объектные показатели субъектные показатели объектные показатели
1 ед./экскл. xw — 1 ед. ш — 1/2/3 ед. -0 2 мн. ‘ | — х
1 инкл. 1 — 1 экскл. п — 1 /2 мн. -d
2 X — 1 инкл. gw — 3 мн. X
3 0 — 2 з —
В этом инвентаре показателей проявляются следующие закономерности. Во-
первых, только 1-е лицо (как субъекта, так и объекта) различает числа в префик-
сальной позиции, при этом числа объекта различены максимально, субъект же про-
тивопоставляет инклюзивную форму (включающую значение 2-го лица [‘я с тобой'])
неинклюзивным (‘я’, ‘я и другие’), то есть для субъекта можно говорить о четырех
лицах: 1-м, 1 +2-м, 2-м и 3-ем. Выделение именно инклюзивного множественного
вполне логично с точки зрения категории локутора: это такая ситуация, когда оба
участника речевого акта (говорящий и адресат) выступают в одной роли. Второе
лицо (как субъекта, так и объекта) в префиксальной позиции чисел не различает
(субъектный показатель -х, объектный —J-).
Во-вторых, 3-е лицо вообще не имеет материальных показателей в префик-
сальной позиции. Из четырех возможных интерпретаций (с точки зрения противо-
поставления нулевых показателей отсутствию показателя) в таблице 2 принята
одна, при которой субъект 3-го лица имеет нулевой префиксальный показатель, а
объект вообще в этой позиции не выражается (обоснование см. ниже).
В-третьих, если префиксальная позиция используется как объектными, так и
субъектными показателями, различающими прежде всего их лица, то суффиксаль-
ная позиция в основном субъектная, причем субъект в ней маркируется по числу с
точностью до локуторности (единственное число не маркировано, и все лица имеют
нулевой показатель, а во мн. числе показатель -d — для мн. числа локутора, -х —
для мн. числа нелокутора). Объект в суффиксальной позиции маркируется только в
одном случае: когда объект 2-го лица мн. числа находится в контексте нелокутор-
ного субъекта (показатель -х). Следует подчеркнуть проблематичность интерпрета-
ции этого показателя, выглядящего «несистемно»: во-первых, он попадает в стран-
ные исключения и, во-вторых, он фонетически тождествен показателю мн. числа
нелокуторного субъекта.
13.2.2. Интерпретация сванского спряжения
Как было показано выше, сванское личное спряжение на редкость несимметрично: в
разных позициях выражаются разные наборы грамматических значений, не очевид-
ны правила выбора показателей, поскольку на одну позицию претендуют различ-
ные показатели из приведенного в таблице 2 инвентаря.
Однако если принять уже известную нам по схеме 1 Дейктическую иерархию
(локутор > нелокутор), то правило заполнения префиксальной позиции становится
весьма простым и мотивированным:
Правило 1. Префикс. При равенстве (с точки зрения Дейктической иерархии) дейк-
тических характеристик актантов префиксальную позицию
занимает показатель объекта, при их неравенстве — показа-
тель локутора.
Иными словами, если оба актанта неразличимы на дейктической иерархии,
т. е. оба или локуторы или иелокуторы, то согласование определяется ролевыми
характеристиками (а именно — объектом). Если один из актантов локутор, а дру-
гой нелокутор, то согласование идет по локутору (ролевые характеристики актан-
тов несущественны).
Из этого следует, что префиксальная позиция исходно является объектной, но
это правило нарушается при неравенстве дейктических характеристик актантов в
пользу более маркированного актанта (локутора)
Правило 2. Суффикс. Суффиксальная позиция заполняется числовым показателем
субъекта, кроме одного случая, когда при нелокуторном субъ-
екте ед. числа объектом является мн. число 2-го лица: в этом
случае согласование идет по числу объекта.
Из этого следует, что суффиксальная позиция исходно является субъектной, но
это правило нарушается при неравенстве дейктических и числовых характеристик
актантов — 3-го лица ед. числа субъекта и 2-го лица мн. числа объекта в пользу
числа локутора.
Такая асимметрия может быть объяснена компенсацией иедоразличения числа
2-го лица по сравнению с 1-м (см. об этом выше). При этом субъектное 2-е лицо, не
различая число в префиксальной позиции, тем не менее всегда различает его в суф-
фиксальной позиции, см. таблицу 1. Объектное 2-е лицо также имеет один префик-
сальный показатель для ед. и мн. числа, и для него единственным ресурсом различе-
ния числа является суффиксальная позиция. Особенно это желательно при иелоку-
торном (низшем по рангу) субъекте, каковым и является 3-е лицо.
Однако данная мотивация, к сожалению, не объясняет, почему соответствую-
щий показатель ( х) материально тождествен субъектному показателю множествен-
ности для 3-го лица. Постулировать омонимию в таком специфическом фрагменте
парадигмы крайне нежелательно. В [Кибрик А. А. 1996: 489] выдвигается гипотеза,
что показатель -х является в контексте объекта 2-го и субъекта 3-го лица просто
плюрализатором, не различающим ролей актантов6. Эта гипотеза подтверждается
спряжением агентивных глаголов в перфектной серии времен, где субъектом стано-
вится Пациентив в номинативе, а объектом — Агентив в дативе (внешне совпадает
с аффективной конструкцией). В этом спряжении суффиксальное согласование пере-
6 Типологически сходную ситуацию можно наблюдать ниже, в алюторском языке.
стает четко различать ролевые характеристики актантов, допуская вариативное
(выражается в таблице 3 знаком \) числовое согласование, см. таблицу 3. Не ставя
цели описать этот вариант спряжения формально, отмечу важные его особенности.
Показатель -х является здесь плюрализатором при сочетании нелокуторного субъ-
екта с локуторным объектом. Если оба актанта во мн. числе, выступает этот пока-
затель, если оба в ед. числе, нулевой показатель, если один из них в ед., а другой во
мн. числе, то согласование может идти по любому из них. Если оба актанта локуто-
ры, то показателем мн. числа является -с/.
Таблица 3. Личное спряжение сванского глагола в аффективной конструкции
Субъект в номинативе Объект в дативе
1 ед. 1 экскл. 1 инкл. 2 ед 2 мн.
1 ед. .3^0 3 — 0 \d
1 экскл. 3 — d\0 з —d
1 инкл.
2 ед. ш — 0 п — 0\d
2 мн. ш — d\0 п — d
3 ед. т —0 п- -0\х gw — 0\х 3 — 0 I—*
3 мн. т — х\0 П — X gw X 3 — х\0 1
Итак, сванский язык имеет значительно более сложный морфосинтаксис, чем
даргинский язык, но базовые механизмы в этих языках весьма похожи. В основе их
лежит Дейктическая иерархия, накладывающаяся на ролевые характеристики ак-
тантов, при этом Дейктическая иерархия подавляет ролевое распределение контро-
леров согласования (префикс согласуется с объектом, а суффикс с субъектом) в
пользу более высокого по дейктическому рангу актанта.
13.3. Язык йимас
Обратимся теперь к данным языка йимас, папуасского языка Новой Гвинеи
(сведения о котором почерпнуты из. описания [Foley 1991, 1993]). Эти данные в рам-
ках другой проблемы рассматриваются в главе 10 (экскурс 11), однако для удобства
читателя я их здесь частично повторно воспроизведу.
13.3.1. Основные данные
У. Фоли характеризует спряжение языка йимас как устроенное непредсказуемо сложно,
хотя намечает неформально некоторые закономерности. Для экономии места я не
комментирую анализ Фоли, а непосредственно перехожу к своей интерпретации.
В йимас лично-числовые характеристики ядерных актантов (единственного
ядерного актанта непереходного глагола и обоих ядерных актантов переходного
глагола) кодируются в глагольной словоформе. Различаются 1-е, 2-е и 3-е лицо, ед.
и мн. число этих актантов.
В дальнейшем изложении нам будут снова нужны следующие базовые понятия:
дейктические концепты локутор (говорящий/слушающий) — нелокутор (нс-участ-
ник речевого акта), и ролевые концепты Агентив/Пациентив (соответственно Аген-
со-подобный (А) и Пациенсо-подобный (Р) актанты переходного глагола) и S (един-
ственный актант непереходного глагола). Рассмотрим примеры с дейктически ней-
тральными (не-локуторными) актантами:
(6) a.pu-wat.
3PL.S-идти
Они ушли.
б. pu-n-tay.
3PL.P-3SG. А-видеть
Он увидел их.
в. pu-mpu-tay.
3PL.P-3PL.A- видеть
Они увидели их.
a', na-wat.
3SG .S-идти
Он ушел.
б', na-n-tay.
3SG.P-3SG.A- видеть
Он увидел его.
в'. na-mpu-tay.
3SG.P-3PL.A- видеть
Они увидели его.
В (6) формально выделяется четыре префикса: па-, -п-, ри-, -три-, которым, согласно
глоссам, можно приписать следующие значения:
па- ‘3SG.S/3SG.P’
-п- ‘3SG.A’
pu- ‘3PL.S/3.PL.P’
-три- ‘3PL.A’
Показатели -п- и -три- сочетают значения числа и Агентива, а многозначность по-
казателей па- и ри- можно устранить, усмотрев в них эргативный принцип кодиро-
вания, объединяющий S и Р в единой гиперроли Абсолютива, см. главы 7, 9—10.
Однако добавление предложений с актантами 1-го лица создает проблемы для
такого анализа.
(7) a. ama-wat.
ISG.S-идти
Я ушел.
б. pu-ka-tay.
3PL.P-1SG.A-b и деть
Я увидел их.
в. pu-rja-tay.
ЗРЕ.А-15О.Р-видеть
Они увидели меня.
б', na-ka-tay.
3SG.P-lSG.A-enfleTb
Я увидел его.
в', na-rja-tay.
3SG.A-lSG.P-BHfleTb
Он увидел меня.
Если в (76) показатели ри- и па- имеют то же ролевое значение, что и ранее (Пациен-
тнвное), то в (7в) они уже кодируют Агентив. Что стоит за этой «омонимией»? Оче-
видно, что интерпретация, предложенная выше на основе данных (6), нуждается в
пересмотре. Не затрудняя читателя демонстрацией прочих случаев, критических для
традиционного морфологического анализа, перейду к альтернативной интерпрета-
ции, устраняющей «аномалии» и объясняющей кажущуюся запутанной морфологи-
ческую технику.
13.3.2. Морфологический анализ форм спряжения
Во-первых, более проницательный морфемный анализ, учитывающий при этом бо-
лее обширные данные, позволяет свести четыре показателя 3-го лица к двум морфе-
мам, имеющим два алломорфа в зависимости от их начальной или предкорнсвой
позиции: ри-1-три- ‘3PL’, па-1-п- ‘3SG’. (Замечу, что при такой интерпретации роле-
вые характеристики актантов этими показателями не маркируются.) Во-вторых,
маркирование ролевых характеристик актантов 3-го лица естественно связать не с
самими морфемами, а с их линейной позицией: согласно данным (бб-в), переходные
глаголы имеют последовательность позиций ‘Пациентив + Агентив + КОРЕНЬ’, то
есть показатель Пациентива предшествует показателю Агентива. У непереходного
глагола, см. (6а), имеется только одна префиксальная позиция, в которой оппозиция
между начальной и предкорневой позициями поверхностно нейтрализована. Одна-
ко прочие контексты показывают (см. анализ отрицательных предложений в уже
упоминавшемся экскурсе 11 главы 10, примеры (23-24)), что эта позиция отож-
дествляется с начальной (а не предкорневой) позицией. Если данный морфологиче-
ский анализ верен, то нелокуторные актанты используют эргативную схему коди-
рования S/A/P-ролей, противопоставляя Абсолютив Агентиву, что согласуется с
результатом четырехморфемного анализа.
Из (7) следует, что дейктически маркированные актанты (локуторы) пере-
страивают последовательность расположения личных показателей: показатели ло-
куторных актантов занимают ближайшую к корню позицию независимо от их ро-
ли, см. (7б-в).
Ясно, что ата- является специальным показателем S-роли, см. (7а), противопо-
ставленным показателям с A-ролью (-/м), см. (76), и P-ролью (-/;о), см. (7в). Таким
образом, в данном случае стратегия маркировки локуторов является трехчленной
(S, А и Р противопоставлены друг другу морфемно, а не позиционно). В то же время
один и тот же показатель 3-го лица мн. ч. ри- в одной и той же начальной позиции
используется в (76) для маркировки Р-актанта, а в (7в) — А-актанта. Тем самым
нарушается предложенная выше гипотеза о позиционной кодировке ролей при пе-
реходном глаголе, ср. (бб-в и 7б-в).
Еще более непредсказуема ситуация с двумя локуторами:
(8) a. ma-ga-tay. б. kampan-tay.
2SG.A-1 SG.P-видеть I БО.А+25О.Р-видеть
Ты видишь меня. Я вижу тебя.
Необъяснимые для традиционного анализа сложности рассматриваемого лич-
ного спряжения состоят в том, что кодирование ролевых свойств актантов как буд-
то не подчиняется никаким правилам: одни и те же показатели и одни и те же ли-
нейные позиции могут отсылать как к А, так и к Р, а в (86) вообще вне всякой логи-
ки появляется кумулятивный показатель обоих актантов. Кроме того, для нелоку-
торов используется эргативная, а для локуторов трехчленная техника ролевого ко-
дирования.
Однако если применить к данным языка йимас гипотезу о релевантности
принципа маркированности при взаимодействии ролевых и дейктических значений,
то система личного спряжения становится прозрачной и мотивированной.
13.3.3. Предлагаемая интерпретация
Рассмотрим базисные принципы, лежащие в основе личного спряжения языка
йимас, и механизмы реализации этих принципов.
13.3.3.1. Базисные принципы личного согласования
Причина сложностей морфологического анализа личного согласования кроется в
ложной семиотической посылке, состоящей в абсолютизации «принципа прямой
вычислимости» значения языкового знака по его означающему и, наоборот, озна-
чающего по его значению. Очевидно, что те значения грамматических категорий,
которыми мы оперируем, не дают способа однозначно и объяснительно соотнести
эти значения с выражающими их формами.
Я выдвигаю гипотезу, что значения грамматических категорий роли и лица в
общем случае выражаются морфологическими средствами (показателями и префик-
сальными позициями) не непосредственно, а с помощью механизма обратимой мар-
кированности.
С точки зрения этой гипотезы правила расстановки личных показателей осно-
вываются на следующих и е р а р х и я х маркированности (члены иерархии,
находящиеся слева от знака '<’, являются менее маркированными):
{1} Дейктическая иерархия: 3 < 2 < 1
нелокуторы < локуторы
{2} Ролевая иерархия для нелокуторов (3-е лицо): Пациентив < Агентив
{3} Ролевая иерархия для локуторов (1/2-е лицо): Агентив < Пациентив
Дейктическая иерархия означает, что наименее когнитивно маркированными явля-
ются такие сообщения, в которых говорящий описывает внешнюю по отношению к
речевому акту ситуацию (в которую не включены в качестве участников локуторы).
Сообщение является несколько более маркированным, если говорящий описывает
ситуацию, в которой участвует слушающий. Наконец, наиболее маркировано такое
сообщение, в котором в качестве его участника выступает сам говорящий. В более
обобщенном варианте немаркировано сообщение, ядерными актантами которого
являются нелокуторы, а маркировано сообщение с локутором/локуторами.
Ролевая иерархия для нелокуторов означает, что для них нормальным является
выступать в роли Пациентива, а роль Агентива для них когнитивно маркирована.
Ролевая иерархия для локуторов означает, что для них нормальным является вы-
ступать в роли Агентива, а роль Пациентива для них когнитивно маркирована.
Глагол имеет две префиксальные позиции для личных показателей, представ-
ленные на схеме 2.
Схема 2. Префиксальные позиции глагола в языке йимас
ранг позиции: (-2) (-1) (0)
тип позиции: начальная предкорневая корень
Префиксальные позиции как языковые знаки имеют следующие значения:
(-2) 'дейктически немаркированная роль контролера согласования"
(-1) ‘дейк тически маркированная роль контролера согласования’
Эти значения в каждом конкретном высказывании определяются по грамматиче-
ским правилам, опирающимся на иерархии.
Кроме префиксальных позиций, к морфологическим знакам относятся мор-
фемы, заполняющие эти позиции. В нашем иллюстративном материале встретились
следующие морфемы:
ри-1-три- "3PL" ата- '1SG. S’ та- ‘2SG. А’
па-1-ii ‘3SG’ -ka- ‘1SG.A’ kampan- ‘1SG. А+ 2SG. Р’
-ija- ‘1SG. P"
13.3.3.2. Правила личного согласования
Выбор согласовательных морфем, кроме последней, осуществляется тривиально в
соответствии с принципом прямой вычислимости. Основная проблема — опреде-
лить. в какую префиксальную позицию их поместить, то есть проинтерпретировать
их в терминах когнитивной маркированности. Итак, основное правило можно
сформулировать следующим образом:
Дефолтное правило {1}: Вычислить относительную маркированность ядерных ак-
тантов на основе иерархий маркированности и согласо-
вать с ними соответствующие позиции.
Рассмотрим процедуру этого вычисления. Для удобства перечислим все возмож-
ные лично-ролевые комбинации актантов переходного глагола. Легко убедиться,
что их семь. У непереходного глагола три личных S-актанта, итого в сумме десять
возможностей. Они представлены в таблице 4 (в тех случаях, когда 1-е и 2-е лицо ведут
себя одинаково как локуторы, в таблице они объединены в один тип). В среднем
столбце указаны результаты соотнесения лично-ролевых характеристик актантов с
иерархиями маркированности. Нерелевантные иерархии не учитываются. Реле-
вантные иерархии могут гармонировать друг с другом или находиться в конфликте.
ТАБЛИЦА 4. Типы ядерных актантов в языке йимас
№ п. п. Типы актантов Релевантные иерархии П оследовательность показателей
[1] З.А + 3 Р {2}; {1&3] нерелевантны #З.Р- З.А - КОРЕНЬ
[2] 2.А + 1.Р {I&3}; {2} нерелевантно #2.А - 1.Р- КОРЕНЬ
13] I/2.A + З.Р {I&2] сильнее, чем {3} #З.Р - 1 / 2.А - корень
[4] З.А + I/2.P ] 1&3} сильнее, чем ]2] #З.А - 1/2.Р КОРЕНЬ
15] I.A + 2.P {1} в конфликте с {3}; {2} нерелевантно # - portmanteau - корень
[6] 3S {1}; {2&3} нерелевантны #3.S - - КОРЕНЬ
J7] 1/2.S {!}; {2&3} нерелевантны # 1/2.S- КОРЕНЬ
В случае отсутствия конфликта между актантами немаркированный актант
контролирует согласование начальной позиции, а маркированный — предкорне-
вой. Такая ситуация представлена в типах [1-2] и [6-7]. Так, в типе [1] Дейктическая
иерархия {1} не различает актанты, а ролевая иерархия для локуторов {3} не работа-
ет. так как отсутствуют’ локуторные актанты. За расположение префиксов отвечает
только ролевая иерархия для нелокуторов {2} (немаркирован Пациентив, маркиро-
ван Агентив). В случае [2] две иерархии одновременно квалифицируют 2.А-актант
как менее маркированный, чем l.P-актант; иерархия {2} по понятным причинам
не работает. В типах [6-7] представлен только один ядерный актант, немаркирован-
ный нелокутор в [6] контролирует начальную позицию, а маркированный локутор
в [7] — предкорневую.
Более сложны типы [3-4]. В случае [3] иерархии {1} и {2} квалифицируют З.Р-ак-
тант как немаркированный и 1/2.А-актант как маркированный. Однако они на-
ходятся в конфликте с ролевой иерархией для локуторов {3}, квалифицирующей
агентивный статус 1/2-актантов как немаркированный. В языке йимас все три
иерархии маркированности имеют одинаковый вес, поэтому конфликт разрешается
в пользу простого большинства, то есть в пользу иерархий {1} и {2}. В случае [4],
согласно Дейктической иерархии {!}, последовательность показателей должна бы
была быть 'А + Р + КОРЕНЬ’; из иерархии для локуторов {3} дополнительно следу-
ет, что локутор должен занимать предкорневую позицию; однако ролевая иерархия
для нелокуторов {2} эту же предкорневую позицию выбирает для нелокутора. В этой
конфликтной ситуации предписание иерархии {2} подавляется иерархиями {1} и {3}.
Однако эти критерии предпочтения не работают в типе [5]. В этом случае реле-
вантны только две иерархии: {1} и {3}. При этом иерархия {1} предпочитает поря-
док '2.Р + 1.А' (так как 2-е лицо менее маркировано, чем 1-е, для него предпочти-
тельна начальная позиция, а для 1-го — предкорневая), а иерархия {3} — обратный
порядок ‘1.А + 2.Р’ (агентивный локутор предпочитает немаркированную, то есть
начальную позицию, а пациентивный — предкорневую). В этой «патовой» ситуа-
ции конфликт разрешается с помощью компромисса, а именно использованием
особой кумулятивной морфемы (portmanteau), снимающей проблему упорядочива-
ния личных маркеров7.
Итак, сформулируем конфликтно-разрешающее правило.
Конфликтно-разрешающее правило {2}:
Если ИМЕЕТСЯ КОНФЛИКТ МЕЖДУ иерархиями, то он разрешается в
пользу простого большинства, если в конфликте находится рав-
ное ЧИСЛО ИЕРАРХИЙ, то используется кумулятивный показатель.
Мы рассмотрели минимальный фрагмент парадигмы личного согласования,
необходимый для иллюстрации базисных принципов. В главе 10 представлен также
материал отрицательных форм (примеры (23-24)), которые обогащают представле-
ние об этом феномене и дополнительно подтверждают принятые нами теоретиче-
ские решения.
13.4. Юкагирский язык
Обратимся теперь к генетически изолированному юкагирскому языку, традиционно
относящемуся к палеоазиатским языкам Восточной Сибири (данные заимствованы
из работы [Николаева & Хелимский 1997]).
13.4.1. Постановка проблемы
Бросающейся в глаза особенностью юкагирского языка является синонимия пред-
ложений с одним и тем же денотативным содержанием:
(9) Я сижу.
a. mot modo-jo.
б. mot-ok modo-1.
(10) Я убыл мужчину. a. mot soromo б. mot-ok soromo kudedo. kudedo-1.
(11) Медведь убил мужчину.
a. me:me:ten soromo-lo 6. me:me:te-lok soromo-lo в. me:me:ten soromo-lok kudedo-m. kudcdo-1. kudedo-mlo.
Различия между синонимичными предложениями затрагивают как предикат,
так и его актанты. Поэтому в данном разделе представляется необходимым не-
сколько расширить состав рассматриваемых кодирующих средств, выйдя за рамки
собственно личного спряжения.
7 То, что эта кумулятивная морфема занимает маркированную предкорневую позицию,
подтверждается ее поведением в контексте отрицания, см. (24 гЭ в главе 10.
13.4.2. Грамматикализованные характеристики ИГ
В отличие от рассмотренных выше языков, в юкагирском языке грамматикализо-
ванные семантические характеристики именных групп более разнообразны (не ис-
черпываются категориями роли и лица-числа), и их кодирование происходит как в
глаголе, так и в имени (именном склонении). При этом замечательным свойством
юкагирских морфосинтаксических средств является последовательное и явное раз-
личение немаркированных и маркированных комбинаций значений, относящихся
к различным семантическим компонентам. Оставляя в стороне описание откры-
вающей аналитической процедуры, рассмотрим предлагаемую мной конечную
интерпретацию (она лишь частично совпадает с описанием в [Николаева & Хелим-
ский 1997]).
В юкагирском языке грамматикализуются следующие концепты:
а. Ролевой параметр: семантические гиперроли — Принципал (PR —
семантическое объединение S и А-актантов) и Пациентив, то есть акку-
зативная схема.
б. ДЕЙКТИЧЕСКИЙ ПАРАМЕТР: лицо (личное местоимение 1-3-го лица) —
н е - л и ц о (полная ИГ) и л о к у т о р (1-2-е лицо) — нелокутор (место-
имение 3-го лица и полная ИГ). Это значит, что в юкагирском языке имеет
место Дейктическая иерархия, представленная на схеме 3. В этой иерархии
местоименное 3-е лицо по категории лица объединяется с 1 /2-м лицом, а по
категории локутора — с полными (не-личными) именными группами.
Схема 3. Дейктическая иерархия (юкагирский вариант)
лицо > не-лицо
1/2 > 3 > ИГ
।_________I
локуторы > нелокуторы
в. Дискурсивный параметр: рематизированная vs. неремагити-
рованная ИГ (описывается в [Николаева & Хелимский 1997] в терми-
нах логического ударения или контрастивности).
г. Референциальный параметр: определенная vs. неопределен-
ная ИГ (определенная ИГ предполагает специфицированность участника,
вообще или в описываемом событии).
13.4.3. Именное склонение
В юкагирском языке существительные в ядерных актантных позициях характеризу-
ются категорией падежа. Выбор падежей в элементарном предложении управляется
ролевыми, дейктическими и дискурсивными характеристиками ИГы. Правила вы-
бора падежей удобно формулировать как дефолтные.
Правило 1. Падеж Принципала.
Принципал оформляется номинативом (немаркированным падежом, ну-
левой показатель).
Менее тривиально обстоит дело с Пациентивом переходного глагола. Выбор его
формы предопределяется известными нам из языка йимас иерархиями маркирован-
ности (см. 3.3.2), которые в юкагирском языке выглядят следующим образом:
{1} Дейктическая иерархия:
не-лицо
ИГ
нелокуторы
лицо
2 < 1
локуторы
3
{2} Ролевая иерархия для не-лиц:
{3} Ролевая иерархия для локуторов:
Пациентив
Принципал
Принципал
Пациентив
Согласно {2-3}, немаркированными являются комбинации локутор-Принци-
пал и не-лицо-Пациентив. Что касается местоимения 3-го лица, то оно не включает-
ся ни в одну из ролевых иерархий {2-3) и, разделяя свойства нелокуторов и лиц,
всегда является маркированным.
С точки зрения элементов Дейктической иерархии, логически возможны сле-
дующие сочетания дейктических и ролевых характеристик актантов переходного
глагола:
PR Р
[1] 1/2 ИГ
[2] 1/2 3
[3] 1/2 1/2
[4] 3 1/2
[5] 3 3
[6] 3 ИГ
[7] ИГ 1/2/3/ИГ
Поверхностно нейтральное кодирование в переходном предложении использу-
ется в немаркированной ситуации, то есть когда Принципал является локутором
(1 2-е лицо) и Пациентив — не-лицом (ИГой). В этой немаркированной ситуации и
Принципал, и Пациентив оформляются номинативом (нулевой показатель), как и
непереходный Принципал8.
Итак, случай [1] является немаркированным, а все остальные маркированные.
Их можно объединить в две трупы, где маркированными комбинациями ролевого и
дейктического статуса именных групп являются:
— сочетание локуторного Принципала (местоимение 1-2-го лица) с личным
(местоимение 1-3-го лица) Пациентивом, то есть случаи [2-3].
— нелокуторный Принципал (дейктический статус Пациентива при этом ирре-
левантен), то есть случаи [4-7].
В этих маркированных случаях Принципал (согласно правилу 1) стоит в номи-
нативе, а Пациентив в аккузативе (показатель -/э), то есть имеет место поверхност-
но аккузативная схема кодирования.
Сформулированное распределение описывает правило 2.
Правило 2. Выбор падежа Пациентива.
Если Принципал является локутором, а Пациентив — не-лицом (= если
Принципал и Пациентив немаркированы), Пациентив стоит в номина-
тиве, во всех остальных случаях (= если Принципал и/или Пациентив
маркирован) Пациентив стоит в аккузативе.
Такие падежные значения возможны, если актанты не рематизированы. В про-
тивном случае рематизированная ИГ принимает форму так называемого рема-
Отмстим, что переходное предложение не является прп этом двусмысленным: Прин-
ципал и Пациентив различаются благодаря дейктическим характеристикам и глагольным
показателям согласования II спряжения, см. ниже.
mueci4 (показатель -к) независимо от ее семантической роли и дейктического стату-
са9 10. Иными словами, дефолтное правило 3 всегда находится в конфликте с прави-
лами I или 2, но рематизация сильнее (маркированнее), чем ролевые и дейктические
характеристики ИГ.
Правило 3. Выбор рематива.
Рематизированная ИГ принимает форму рематива.
Наконец, падежи сочетаются с референциальными показателями. Примечатель-
но, что и в этом случае юкагирский язык чувствителен к немаркированным сочета-
ниям значений категорий, и определенность связана с падежными значениями по
принципу обратимой маркированности. Имеется две Иерархии определенности (ИО)11 12:
{4} ИО для номинатива/рематива: определенность < неопределенность
{5} ИО для аккузатива: неопределенность < определенность
В немаркированной ситуации референциальные характеристики не имеют от-
крытого выражения. В маркированных ситуациях референциальный показатель
предшествует падежному показателю.
Фрагмент именной парадигмы представлен в таблице 5.
Таблица 5. Частичная именная парадигма юкагирского языка
Падеж Определенность Ед. число Мн. число
НОМИНАТИВ определенный 0 -pa, pul
неопределенный 0/0 712
РЕМАТИВ определенный -к -рэ-к
неопределенный -1э-к рэ-1э-к
АККУЗАТИВ определенный -уэ-1о рэ-уэ-1э
неопределенный -1э -рэ-1э
Правило 4. (Не)определенность.
(В соответствии с Иерархиями определеннности) при ремативе марки-
руется значение неопределенности (показатель -/а), при аккузативе —
значение определенности (показатель -уз)13.
9 В [Maslova 1999] этот падеж называется предикативом (predicative) ввиду того, что он
используется также для кодировки именного сказуемого. Однако это использование, скорее
всего, не является для данной формы первичным: какие основания кодировать актантные
ИГы исходным предикативом? И наоборот, использование рематива в позиции именного
сказуемого естественно следует из его функции маркировать рематнзированную ИГу.
10 В этом случае опять же ее роль в переходном предложении идентифицируется благо-
даря падежу второго актанта и глагольному спряжению III или IV, см. ниже.
" Эти иерархии, в полном соответствии со статистическим критерием маркированности
(см. [Croft 1990: 84 88]), грамматикализуют известную типологическую тенденцию, состоя-
щую в том, что в текстах субъекты противопоставлены объектам как статистически преиму-
щественно определенные ИГ, см. [Given 1990], а в некоторых языках (например, в малагасий-
ском, см. [Keenan 1976: 252]) субъекты могут быть только определенными.
12 В [Николаева & Хелимский 1997] информация о сочетании номинатива и неопреде-
ленности недостаточна.
13 В [Maslova 1999] категория определенности не введена, ввиду чего определенный рематив
(-А) описывается как особая краткая реализация формы (-/э/с) со сложным распределением, а неоп-
ределенный аккузатив как инструменталь, в ряде случаев обозначающий прямой объект.
13.4.4. Личное спряжение
Рассмотрим теперь релевантный фрагмент глагольной парадигмы. Он контролиру-
ется следующими параметрами именных групп:
а. Лицо/число Принципала;
б. Кластеры ролевых и дискурсивных характеристик ИГы в предложении, а именно:
— нерематизированный S (= Принципал непереходного глагола);
— нерематизированный А (= Принципал) и Пациентив переходного глагола;
— рематизированный Пациентив;
— рематизированный Принципал.
Эти свойства упаковываются в четыре спряжения. Парадигма аориста индика-
тива представлена в таблице 6.
Таблица 6. Типы спряжения в юкагирском языке (аорист индикатива)
Лицо/число Принципала Тип спряжения
I II III IV
нерематизи- рованный S нерематизи- рованный A & P рематизи- рованный P рематизи- рованный PR
ЕД 1 -)э -0 -ШЭ -1
2 - jok -mik -mo -1
з/иг -j -m -mob -1
МН 1 -jojli -j -1 -1
2 -jomot -mot -mok -1
З/ИГ -pi -p-am -rp-molo I)i-1
Непереходное предложение с нерематизированный S-актантом (= непереход-
ным Принципалом) выбирает спряжение I с соответствующими лично-числовыми
показателями. В переходном предложении различаются три случая. Если в нем ни
Агентив (= переходный Принципал), ни Пациентив не рематизированы, выбирают-
ся показатели Агентива из II спряжения. Если рематизирован Пациентив, исполь-
зуются показатели Агентива из III спряжения. Рематизированный Принципал14
(= S/A-актант) влечет появление единого показателя -/ независимо от его лица и
числа (за единственным исключением — 3-м лицом мн. числа, однако следует иметь
в виду, что это исключение в действительности совершенно регулярно: во всех спря-
жениях мн. число от 3-го лица мн. числа образуется с помощью плюрализатора
Правило 4. Тип спряжения.
Глагол выбирает I—IV спряжение в зависимости от (не)рематизирован-
ности своих актантов, согласуясь по лицу-числу с Принципалом.
Стоит попутно отметить, что в глагольном спряжении при актантной ремати-
зации реализуется аккузативная схема (IV и III спряжения противопоставляют
Принципал Пациентиву), а при отсутствии рематизированных актантов схема трех-
членная (I спряжение выделяет единственный актант S, а II спряжение противопо-
ставляет Агентив, по которому идет согласование, Пациентиву).
В (12—14) повторены с добавлением глоссирования (и выделением полужирным
шрифтом рематизированной ИГ) примеры (9-11) для иллюстрирования некоторых
из сформулированных выше правил:
14 Согласно [Maslova 1999: б], это спряжение связано с рематизированный S-актантом.
(12) a.mat-0 я-DEF.NOM modo-ja. сидеть-1SG.PR
Я сижу.
б. mat-эк я-DEF.RHEM Я сижу. modo-1. сидеть-RHEM.PR
(13) a. mot-0 я-DEF.NOM Я убил мужчину. soromo-0 мужчина-DEF.NOM kudedo-0 убивать-1SG.PR
б. тэГ-эк я-DEF.RHEM .Я убил мужчину. soromo-0 мужчина-DEF.NOM kudeda-l. убивать-RHEM.PR
(14) a.me:me:ten-0 медведь-DEF.NOM soromo-lo мужчина-INDEF.ACC kudedo-m. убивать-38С.
Медведь убил мужчину.
6. me:me:te-lo-k soromo-lo kudedo-1.
медведь-INDEF-RHEM мужчина-INDEF.ACC убивать-RHEM.PR
Медведь убил мужчину.
в. me:me:ten-0 soroma-lo-k kudedo-mla.
медведь-DEF.NOM мужчина-INDEF-RHEM убивать-ЗБО+РНЕМ.Р
Медведь убил мужчину.
13.5. Алюторский язык
Завершает даный обзор еще один из палеоазиатских языков — алюторский, являю-
щийся представителем чукотско-камчатской языковой семьи. Пожалуй, алюторское
личное спряжение являет собой наиболее изощренный пример применения исследу-
емого принципа маркированности при упаковке грамматических значений.
13.5.1. Парадигма непереходного глагола
Алюторский язык характеризуется необычайно сложной организацией полипер-
сонного спряжения. Контролерами согласования являются ядерные актанты пропо-
зиции. Если глагол непереходный, то он согласуется с единственным актантом (S)
по лицу (1,2, 3) и числу (ед., дв., мн.). Если глагол переходный, то он согласуется по
тем же категориям с обоими актантами (А и Р)15.
Основная сложность алюторского спряжения состоит не в величине парадигмы
(63 согласуемые формы у финитного переходного глагола с заданными видо-вре-
менными значениями), а в правилах выбора лично-числовых показателей. Традици-
онный подход, реализованный в [Мельчук 1973], привел его автора к констатации
«парадигматической неоднозначности», выражающейся в том, что «с одной сторо-
ны, многие грамматические значения... имеют каждое по несколько альтернатив-
ных показателей (синонимия показателей)... С другой стороны, многие морфоло- * 10
15 Падежное оформление актантов соответствует классической эргативной схеме: S и Р
стоят в номинативе, а А — в эргативе, подробнее об алюторском синтаксисе см. главу 18.
10 Зак. 4080
гические показатели имеют каждый по несколько альтернативных грамматических
значений (омонимия показателей)» [Мельчук 1973-1: 4] «Не будет преувеличением
сказать, что алюторское спряжение... самим своим существованием бросает вызов
исследователю-морфологу», [там же: 6] Ниже будет предложен альтернативный
принцип анализа, лишающий алюторский язык этих «аномальных» свойств.
В основном лично-числовое согласование организовано однотипно при раз-
ных видо-временных характеристиках глагола, хотя в отдельных случаях имеются
некоторые особенности. Ниже лично-числовое согласование будет рассматриваться
на основе парадигмы потенциалиса совершенного вида, поскольку в ней лично-
числовые показатели представлены наиболее наглядно16. Формы одноместного гла-
гола представлены в таблице 7.
Таблица 7. Парадигма непереходного глагола ‘прыгать’ (РОТ, PF)
Число 1-е лицо 2-е лицо 3-е лицо
Sg to-ta-pirjku-r] ta-pir)ku-rj ta-pipku-p
du mat-ta-pipku-r) ta-pipku-pa-tak ta-pipku-rja-t
Pl mat-ta-pigku-la-rj ta-piijku-la-p-tak ta-pir)ku-la-rp-t
Потенциалис совершенного вида имеет разрывный показатель ta — i/, обрам-
ляющий корень. Ненулевые показатели согласования с S идентифицируются в дан-
ном случае однозначно:
Гэ- ‘ 1 sg’
mot- ‘ldu/рГ
-tak *2du/pl’
-t ‘3du/pl’
Что касается противопоставления ‘двойственное/множественное число’, то
оно выражается маркированием множественного числа показателем -1а- в особой
позиции — между корнем и суффиксальной частью циркумфикса, т. е. внутри видо-
временной основы (в то время как личные показатели располагаются перед видо-
временной основой или после нее).
Не все лично-числовые значения выражаются эксплицитно: формы 2sg и 3sg не
имеют материальных показателей. В связи с этим встает вопрос о нулевых показа-
телях и их месте в глагольной парадигме. С формальной точки зрения может быть
предложено несколько трактовок, представленных в таблице 8.
Таблица 8. Альтернативные интерпретации
фонологически незаполненных позиций в формах непереходных глаголов
Значения S-показателей Способы описания S-показателей
№ 1 №2 №3 №4
Isg t- — -0 t- t- t-
Idu/pl mat- 0 mat- — mat- — mat- —
2sg 0- — 0 — — 0 0.
2du/pl 0- tak — tak — tak — tak
3sg 0- — 0 — — 0 — 0
3du/pl 0- — t — t t — t
16 Полный анализ см. в [Кибрик & Кодзасов & Муравьева 2000].
Первая трактовка исходит из того, что все лично-числовые показатели явля-
ются циркумфиксами, у которых одна из частей (префиксальная или инфиксальная)
выражена нулем. Вторая трактовка исключает наличие нулевых показателей вооб-
ще (в этом случае 2sg и 3sg не имеют в глагольной словоформе средств выражения).
Третья трактовка противопоставляет 1-е лицо 2-му и 3-му с точки зрения позиции
лично-числового показателя: для 1-го лица это префиксальная позиция, для 2-3-го —
суффиксальная. Четвертая трактовка противопоставляет 1-е лицо и ед. число 2-го
прочим лично-числовым значениям.
Оставаясь в пределах непереходной парадигмы, нет критериев, позволяющих
предпочесть одну из этих трактовок и отклонить прочие. Однако в более широком
парадигматическом контексте системные отношения форм с выраженными и невы-
раженными лично-числовыми значениями, а также поведение материализованных
показателей дает основание для предпочтения последней трактовки, согласно кото-
рой 2sg выражается нулевым префиксом, a 3sg -— нулевым суффиксом. Таким обра-
зом, для разных значений лица и числа актанта S используются разные позиции для
выражающих их показателей. Показатели 1-го лица и 2sg занимают префиксальную
позицию, а остальные — суффиксальную.
Кроме того, в нотацию вводится нулевой инфиксальный показатель двой-
ственного числа. Его необходимость станет также ясна в дальнейшем.
13.5.2. Парадигма переходного глагола
Для экономии места и большей наглядности приведем лишь схему лично-числового
спряжения переходного глагола в потенциалисе совершенного вида (таблица 9).
В этой парадигме наряду с уже знакомыми показателями (г- mat-, -tak и др.)
имеется целый ряд новых (ina-, ла-, -yat, -w и др.). Кроме того, в глагольной слово-
форме появляется новая позиция (здесь и ниже для иллюстрации будем использо-
вать формы глагола (t)kapl- ‘бить’), ср.:
(15) a. la-ta-tkapla-p-tak я вас двоих побью ‘Isg. А + 2du.P’
б. na-ta-tkapla-yam они вдвоем меня побьют ‘3du.A + Isg.P’
в. t-ina-tkaplo-ij он меня побьет ‘3sg.A + Isg.P’
г. t-ina-tkapla-p-tak вы двое меня побьете ‘2du.A + Isg.P’
Если показатели t- и па- стоят перед видо-временной основой, начинающейся с по-
казателя ta-, то показатель ina- находится внутри видо-временной основы, меж-
ду показателем ta- (вариант t- выступает перед последующим гласным) и корнем,
см. (15в).
Однако проблема интерпретации спряжения двухместного глагола состоит не
в увеличении числа показателей и их позиций в глагольной словоформе, а в том,
что наряду с регулярными показателями, имеющими одно конкретное значение ли-
ца-числа S/A/P-актанта (см. таблицу 10), некоторым показателям не удается при-
писать фиксированных значений лица/числа Агентива и Пациентива или свобод-
ного от контекста правила их постановки. Так, в форме (15а) [‘я вас двоих побью’]
показатель -tak кодирует Р, а в форме (15г) [‘вы двое меня побьете’] этот же показа-
тель кодирует А.
В то же время одно и то же категориальное значение в разных формах может
выражаться по-разному. Естественно предположить, что значение ‘Isg. Р' в (156)
выражается суффиксальным показателем -yam, а в (15в-г) — предкорневым показа-
телем ina-. Это распределение можно также видеть в таблице 9. В этой таблице все
«проблемные» показатели даны полужирным шрифтом. Это показатели: па-, ina-,
-ni-, -tki, -уэт.
Таблица 9. Схематическая лично-числовая парадигма переходного глагола
(РОТ, PF)
р A
Isg Idu Ipl 2sg 2du 2pl
Isg ina- ina- -tak ina--la- -tak
1 du na- -mak na- -mak na- -mak
Ipl na--la- -mak na- -la- -mak na- -la- -mak
2sg t- -yat mat- -yat mat- -la- -yat
2du t- -tak mat- -tak mat- -tak
2pl t- -la- -tak mat--la -tak mat- -la- -tak
3sg t- -n mat- -n mat- -la- -n 0- -n -tki -la- -tki
3du t- -na-t mat- -na-t mat- -na-t 0- -na-t -tki -tki
3pl t- -na-w mat- -na-w mat- -na-w 0- -na-w -la- -tki -la- -tki
P A
3sg 3du 3pl
Isg ina- -0 na- -yam na- -yam
Idu na- -mak na- -mak na- -mak
Ipl na- -la- -mak na--la- -mak na- -la- -mak
2sg na- -yat na- -yat na- -yat
2du na- -tak na- -tak na- -tak
2pl na--la- -tak na--la- -tak na--la- -tak
3sg -ni -n na- -n na- -n
3du -ni -na-t na- -na-t na- -na-t
3pl -ni -na-w na- -na-w na- -na-w
Таблица 10. Регулярные показатели
Позиция Isg 1 non-sg 2sg 2 non-sg 3sg 3du 3pl
S-показатели t-. . mat-... 0-... ...-tak ...-0 ...-t ...-t
А-показатели t-... mat-... 0-...
P-показатели ...-mak ...-yat ...-tak ...-П ...-na-t
Читатель сам может попробовать решить головоломку употребления «проб-
лемных» показателей, используя традиционные средства морфологического ана-
лиза. Как выше уже указывалось, в литературе имеется попытка описать данное
спряжение методом контекстно-связанных правил [Мельчук 1973], но она дает та-
кое сложное и необъяснительное описание, что поверить в его правдоподобность
затруднительно: оно скорее не проще, а сложнее, чем просто полный перечень
всех форм.
Оставляя в стороне доказательства невозможности решения данной задачи ме-
тодом установления прямых соответствий между выделенными категориями и ко-
дирующими их средствами, попытаемся пойти принципиально другим путем. При
этом будем исходить из следующих посылок:
— парадигмы, как правило, устроены системно; маловероятно существование мно-
гоэлементных парадигм с часто повторяющимися фрагментами при том, что эти
фрагменты используются идеосинкратично;
— за тождеством формы стоит, как правило, тождество функций, а омонимия мо-
жет существовать в отдельных звеньях парадигмы, если она скомпенсирована
наличием прозрачных системных отношений в других звеньях этой парадигмы;
— парадигма может быть подчинена влиянию некоторых глубинных факторов,
лежащих в основе наблюдаемых грамматических категорий.
Действительно, рассмотрение алюторской глагольной парадигмы оставляет
ощущение, что за ней стоят не те категории, в терминах которых мы ее представили,
а некие другие сущности. Каковы же они?
Первой удачной попыткой интерпретации является гипотеза, предложенная в
[Comrie 1980] для родственного алюторскому чукотского языка. Б. Комри предло-
жил, опираясь на типологические параллели с индейскими языками, некоторые гла-
гольные формы (аналогичные алюторским формам с ina- и па-) считать полу-
чаемыми по правилам инверсии: они возникают, когда ранг лица Агентива ниже,
чем ранг лица Пациентива (на дейктической иерархии: 1 > 2 > 3). Эта гипотеза была
отправной точкой настоящего исследования, однако ее оказалось недостаточно:
нужно было как минимум выявить состав лично-числовых показателей, рекон-
струировать ту иерархию, которая следует из данных алюторского языка, и сфор-
мулировать сопряженные с ней правила. Не затрудняя читателя описанием эвристи-
ки процесса интерпретации, изложим его результаты.
13.5.3. Описание алюторского лично-числового спряжения
Сперва выделим базисные принципы, лежащие в основе личного спряжения, а затем
конкретную реализацию этих принципов в виде системы правил выбора личных
показателей переходного глагола (S-показатели непереходного глагола являются
регулярными).
13.5.3.1. Базисные принципы организации лично-числового спряжения
Как и следует ожидать на основании нашего предшествующего типологического
опыта, нерегулярные показатели кодируют лично-числовые значения ядерных ак-
тантов не непосредственно, а сообразуясь с Дейктической иерархией с помощью
системы дефолтных правил, учитывающих обратимую маркированность актантных
ролей относительно этой иерархии.
В алюторском языке Дейктическая иерархия (см. схему 5) имеет значительно
больше позиций, чем в ранее рассматриваемых нами языках. В ней шесть позиций,
границы между которыми предопределяются дефолтными правилами17, номера ко-
торых указаны сверху над иерархией. Эта иерархия упорядочивает актанты в тер-
17 Каждое дефолтное правило имеет своей сферой действия некоторую последователь-
ность позиций иерархии, противопоставленную прочим позициям слева и справа. Таким об-
разом, правило указывает на наличие границ между позициями в иерархии.
минах их лично-числовых значений. Иерархия утверждает, что 1-е лицо выше по
иерархии, чем 2-е и 3-е, а 2-е лицо выше, чем 3-е, и при этом для каждого лица
ед. число выше по рангу, чем неед. Кроме того, значимо бинарное противопостав-
ление локуторов и нелокуторов. Существенно подчеркнуть, что к локуторам отно-
сятся только три первые позиции, а 2-е лицо неед. числа относится к нелокуторам
(обсуждение этого феномена см. в главе 17).
Схема 4. Дейктическая иерархия (алюторский вариант)
R2 R3 R0,4 R4 Rl,3,4
I II |l
Isg > Inon-sg > 2sg > 2non-sg > 3sg > 3non-sg
<--- ЛОКУТОРЫ ---------► | <--- НЕЛОКУТОРЫ ---------►
Базисные принципы личного спряжения могут быть описаны в терминах позиций
А/Р-актантов в Дейктической иерархии и противопоставления локуторов vs. нело-
куторов. Если дейктические характеристики А/Р-актантов когнитивно нормальны
(немаркированы), то выбираются регулярные показатели, в противном случае при-
меняются особые правила выбора нерегулярных показателей. Нормальные случаи
описываются принципами, формулируемыми ниже в главе 17. Воспроизведем их:
Принцип 1. Нормально, если, в соответствии с Дейктической иерархией,
А > Р, т. е. нормально, чтобы ранг А-актанта был выше ранга Р-актанта.
Принцип 2. Нормально, если А = локутор, т. е. нормально, чтобы А-ак-
тант был локутором (1ед, 1неед, 2ед), и наоборот (т. е. нормально, чтобы
локутор был А-актантом).
Принцип 3. Нормально, если Р = нелокутор, т. е. нормально, чтобы Р-ак-
тант был нелокутором (2неед, 3), и наоборот (т. е. нормально, чтобы не-
локутор был Р-актантом).
Маркированность А-актанта возрастает слева направо в Дейктической иерархии, в
то время как маркированность Р-актанта возрастает справа налево.
Примечательно, что правила, преодолевающие маркированные ситуации, устрое-
ны на дефолтном принципе, что позволяет избежать сложных формулировок контекст-
ных ограничений. Как известно, дефолтные правила могут вступать между собой в кон-
фликт. Конфликтные ситуации разрешаются при помощи специального конфликт-
но-разрешающего правила, с которого и следует начать описание системы правил.
13.5.3.2. Конфликтно-разрешающее правило
Конфликты между дефолтными правилами в алюторском языке могут быть разре-
шены при помощи Иерархии правил, а именно: множество дефолтных правил мо-
жет быть упорядочено таким образом, что относительный вес правила определяется
его рангом в Иерархии: если два правила находятся в конфликте, правило с более
высоким рангом сильнее.
Схема 5. Иерархия правил
{0,1} > {2} > {3} > {4} > {5}
Конфликтно-разрешающее правило:
Если ДВА ДЕФОЛТНЫХ ПРАВИЛА находятся в конфликте, то предпоч-
тительно правило, имеющее более высокий ранг в Иерархии правил,
оно блокирует применение другого правила.
Наиболее сильными являются правила с наивысшим рангом ({0} и {1}). Они ведут
себя как обязательные правила. Однако с точки зрения дефолтного принципа они
являются не более чем вырожденным случаем дефолтного правила. Все прочие пра-
вила являются факультативными: они могут блокироваться более сильными прави-
лами. Таблица 11 показывает, какие типы конфликтов действительно имеют место
(о них см. ниже в 13.5.3.3).
Таблица 11. Случаи разрешения конфликтов
Предпочтительное правило Блокируемое правило
{1} {2},{3},{4}
{2} {3},{5}
{3} {4}
{4а} {5}
13.5.3.3. Система дефолтных правил
Ниже приводятся правила в словесной и схематической формах. Словесное пред-
ставление есть эксплицитная обобщенная формулировка правила. Схематическое
представление является наглядным способом исчисления случаев, находящихся в
сфере действия данного правила, с учетом его взаимодействия с конфликтно-
разрешающим правилом.
В схематическом представлении (см. схемы 6-12) А-актанты подчеркнуты. Те
члены Дейктической иерархии, которые запускают данное правило, помещены в
квадрат. Стрелки указывают отношение между А- и Р-актантами. Они ориенти-
рованы от А-актанта к Р-актанту. Стрелка, ориентированная слева направо, озна-
чает, что А-актант выше по рангу, чем Р-актант, в соответствии с Принципом 1,
стрелка, ориентированная справа налево, означает, что Р-актант превышает по
рангу А-актант, в противоречии с Принципом 1. Перечеркнуты стрелки, включение
которых в сферу действия данного правила блокировано конфликтно-разрешаю-
щим правилом.
Переходим непосредственно к рассмотрению правил, правило {0} покрывает
случаи, описанные Принципами 1-2.
Дефолтное правило {0}:
Если локуторный А-актант выше по рангу Р-актанта, то А-актант
требует соответствующего регулярного показателя. См. схему 6.
Схема 6 показывает А-актанты, занимающие первые три ранга в Дейктической
иерархии; все стрелки ориентированы слева направо.
Следующие два правила чувствительны к наиболее маркированным актантам
в крайних позициях Дейктической иерархии, правило {1} используется, когда
A-позиция когнитивно наименее совместима с дейктическими свойствами соответ-
ствующего участника события.
Дефолтное правило {1}:
Если А-актант имеет низший ранг (= ‘они’), то по умолчанию он
требует показателя па-. См. схему 7.
Схема 7. «Они»-актант в А-позиции
Isg > lnon-sg > 2sg > 2non-sg > 3sg > 13non-sg
P P P P P P A
Правило {1} действует, когда A-позицию занимает наиболее правый член
Дейктической иерархии (в противоречии с Принципом 1), и нерегулярный показа-
тель па- кодирует эту ситуацию.
Правило {2} используется, когда P-позицию занимает наименее естественный
(то есть самый левый) член Дейктической иерархии.
Дефолтное правило {2}:
Если Р-актант имеет наивысший ранг (= ‘я’), то по умолчанию он
требует показателя ina- в сочетании с кодированием А-актанта суффик-
сальным S-показателем18. См. схему 8.
Это правило находится в конфликте с правилом {1}, если А-актант является
3-м лицом неед. числа. В этом случае правило {2} блокируется конфликтно-разре-
шающим правилом.
Имеется также два правила, относящихся к средней части иерархии. Правило
{3} имеет дело с такими А-актантами в нетерминальных позициях, которые ниже по
рангу Р-актанта, в противоречии с Принципом L
|к Б. Комри (Comrie 1980] называет эти формы «псевдо-интранзитивными», поскольку
А-актант, требуя суффиксального S-показателя, сам сохраняет эргативное кодирование.
Дефолтное правило {3}:
Если А-актант имеет относительно низкий ранг19 (= ‘ты’, ‘вы’, ‘он’),
то по умолчанию он требует показателя па-. См. схему 9.
Схема 9. А-актант низкого ранга
Isg
> lnon-sg > |2sg > 2non-sg > 3sg > 3non-sg
правилом {2}
правилом {1}
Это правило блокируется правилами {2} и {!}, когда соответственно терми-
нальные позиции Р-актанта 1-го лица ед. числа и А-актанта 3-го лица неед. числа
находятся в сфере действия этого правила.
Правило {4} используется, когда А- и Р-актант одновременно находятся в пра-
вой части Дейктической иерархии, т. е. когда они оба являются нелокуторами, в
противоречии с Принципом 2. Это правило специальным кодированием объединяет
актант 2-го лица неед. числа с актантами 3-го лица, подчеркивая тем самым их не-
локуторный статус.
Дефолтное правило {4}:
Если оба актанта являются нелокуторами, то по умолчанию тре-
буется специальный связанный (portmanteau) показатель.
Выбор показателя зависит от дейктической характеристики А-актанта. Логи-
чески возможны три случая (А-актант 2-го лица неед. числа, 3-го лица ед. числа и
3-го лица неед. числа), однако реально возможны только первые два, потому что
третий блокируется правилом {!}.
Дефолтное правило {4а}:
Если А-актант является 2-м лицом неед. числа, то по умолчанию
используется сильный связанный показатель -tki. См. схему 10.
Схема 10. «Вы»-актант в А-позиции
Isg > lnon-sg > 2sg >
19 Имеется в виду, что его ранг не абсолютно низкий, как у А-актанта ‘они’, а низкий
относительно Пациентива. Поэтому, кроме А-актанта ‘они’, таковыми не являются также ‘я’
и ‘мы’, поскольку при них Пациентив не может быть выше по иерархии.
Дефолтное правило {46}:
Если А-актант является 3-м лицом ед. числа, то по умолчанию ис-
пользуется слабый связанный показатель -ni-. См. схему 11.
Схема И. «Он»-акгант в А-позицпи
Isg > 1 non-sg > 2sg >
<--- НЕЛОКУТОРЫ
Следует отметить, что правила {4а-б} имеют место при ориентации стрелок
слева направо, так как А-актант превосходит по рангу Р-актант, в соответствии с
Принципом 1. Для этих правил важно отклонение от Принципа 3 (отсутствие полу-
торного актанта).
Правило {4а} требует сильного связанного показателя -tki-. этот показатель яв-
ляется единственным средством одновременно обозначить значения А- и Р-актан-
тов. Он имеет кумулятивное значение ‘2non-sg.A + З.Р', не различая число Пациен-
тива. Правило {46} требует слабого связанного показателя -ni '3sg.A + 3 Р’: этот
показатель сочетается с дополнительным P-показателем -па20 за которым следует
числовой показатель (-и21 ! -na-t! -na-w), зависящий от числа 3-го лица Р-актанта).
Сферой действия последнего дефолтного правила является Р-актант.
Дефолтное правило {5}:
по умолчанию Р-актант получает регулярный показатель.
Это правило является самым слабым. Оно работает, если его не блокирует ни-
какое другое правило. Таковыми могут быть правила {2} и {4а}. Запрещенные слу-
чаи представлены на схеме 12.
Схема 12. Запрещенное регулярное кодирование Р-актанта
Isg > lnon-sg > l2sg > 2non-sg > 3sg > 3non-sg
блокируется правилом {2}
блокируется правилом {4а}
20 Показатель -ni на синхронном уровне слит с показателем -па- в -nina-, хотя в других
клетках парадигмы показатель -па- функционирует самостоятельно.
21 Ед. число образуется усечением конечного гласного: -па —> -п.
13.5.3.4. Правила постановки плюрализатора
Плюрализатор -1а-, как указывалось выше, занимает особую посткорневую пози-
цию. Этот показатель маркирует множественное число S/P/A-актанта. Контроле-
рами плюрализации могут быть:
— 1 /2/3 лицо S/P-актанта,
— 1/2 лицо А-актанта. (Мн. число Агентива 3-го лица вообще никогда не вы-
ражается22.)
Однако на реализацию этих возможностей накладываются два ограничения:
— ОБЩЕЕ: плюрализация блокируется, если мн. число контролера выражается
автономно личным показателем23;
— Локальное (относительно А-актанта): контроль А-актанта над плюрали-
зацией блокируется, если Р-актант имеет неед. число24.
Все эти ограничения указывают, что плюрализация более свободна при S/P-
актантах25 (А-актанты 3-го лица не контролируют плюрализацию, а актанты 1 /2-го
лица способны к плюрализации лишь при Р-актантах ед. числа).
Таким образом," правило выбора контролера плюрализации («Множест-
венное число 1/2/3-го лица S/P-актанта или 1/2-го лица А-актанта требует
плюрализатора -/«-») также является дефолтным26: в случае конфликта с общим
или локальным ограничением на плюрализацию эти ограничения блокируют ее
реализацию.
13.5.4. Функциональная мотивация алюторского лично-числового спряжения
Попытаемся теперь обобщить наши наблюдения с точки зрения тех механизмов,
которые лежат в основе этой системы.
В алюторском языке в весьма прихотливой поверхностной кодирующей форме
отражается взаимодействие ролевых и дейктических характеристик актантов. Если
бы дейктические характеристики не играли самостоятельной роли, кодирование
22 Этим кодирование А-актанта отличается от кодирования S-актанта: в 3-м лице мн.
числа S-актант требует показателя -1а-.
23 Различие по дв./мн. числу имеется в ряде форм у S/P-актантов 3-го лица. Ср. формы
из таблицы 9:
‘2sg. А + 3pl. Р’: 0- -na-w и
‘2du. А + 3pl. Р’: -la- -tki.
24 Так, например, комбинация значений *lpl. А + 2sg. Р’ допускает плюрализацию
(mat- -la- -ya/), a ‘Ipl. А + 2du. Р’ ее блокирует (met- -talc), см. таблицу 9. Есть основания счи-
тать, что внутри несд. числа имеется бинарная оппозиция: мн. число является маркирован-
ным значением неед. числа, а дв. число — немаркированным, поэтому оно выражается нуле-
вым показателем, который, тем не менее, блокирует плюрализацию со стороны Агентивного
контролера. Таким образом, в отличие от традиционной Числовой иерархии ед. > мн. > дв.,
см. [Corbett 2000: 38], в алюторском языке действует иерархия ед. > неед. (дв. > мн.).
25 Как известно, противопоставление S/P-актантов (= Абсолютива) А-актанту следует
эргативной схеме. Об эргативности в алюторском языке см. главу 18.
26 Приоритет на выражение неед. числа в глаголе имеет Пациентив (и шире, Абсолю-
тив), согласно иерархии абсолютив > агентив, что и служит основанием для разрешения
конфликта в пользу Абсолютива (Пациентива).
осуществлялось бы лишь в соответствии с правилом 1, когда показатели Агентива и
Пациентива однозначно распределяются по морфологическим позициям (например,
Агентив маркируется в префиксальной позиции, а Пациентив — в суффиксальной).
Дейктические характеристики актантов свободно бы сочетались с ролевыми.
Однако в алюторском языке ролевые и дейктические характеристики актантов
не механически перемножаются, а взаимодействуют по правилам, учитывающим
градуальную маркированность/немаркированность соответствующих сочетаний их
значений.
Сложность системы дейктических значений связана со способом интерпрета-
ции неединственного числа. Действительно, базовые дейктические категории — го-
ворящий [‘я'], адресат [‘ты’] и прочие участники события [‘он/они’]. На них обычно
базируется стандартная Дейктическая иерархия ‘1 > 2 > 3’. Однако 1-е лицо мн. чис-
ла [‘мы’] состоит из говорящего и не-говорящего, 2-е лицо мн. числа [‘вы’] состоит
из адресата и прочих участников события. Как соотносить эти концепты с базовы-
ми? В принципе возможны различные стратегии27, однако в алюторском языке реа-
лизуется принцип понижения ранга небазовых дейктических категорий относитель-
но базовых, что отражается в Дейктической иерархии, приведенной на схеме 5.
Эта иерархия задает шкалированную интерпретацию обратимой маркирован-
ности ролевых и дейктических значений. Нормальным, немаркированным призна-
ется такое распределение участников речи по ситуационным ролям, когда говоря-
щий играет в ситуации агентивную роль, а посторонний к речевому акту участ-
ник — пациёнтивную. То есть роли Агентива и Пациентива наиболее «гармонично»
сочетаются с крайними точками Дейктической иерархии. Что касается промежу-
точных рангов в Дейктической иерерхии, то они создают промежуточные случаи, к
которым алюторский язык также чрезвычайно чувствителен (благодаря чему и
удается эту иерархию реконструировать).
Основное членение противопоставляет локуторов нелокуторам. Оно прояв-
ляется уже в спряжении непереходного глагола. Локуторы кодируются в префик-
сальной позиции28, а нелокуторы в суффиксальной. При переходном глаголе эти
позиции соответственно занимают Агентив и Пациентив. К тому же показатели
Агентива и Пациентива материально совпадают или почти совпадают с S-показате-
лями. Если перевести это распределение на язык гиперролей (см. главу 10), то обна-
руживается «гармония» локуторов с гиперролью Актора, а нелокуторов — с гипер-
ролью Претерпевающего, являющихся базовыми для системы активного типа. Эти
гиперроли в алюторском языке в явном виде не выражены, но косвенно фигуриру-
ют в таком преображенном виде.
Нетривиально, что значение '2non-sg' [‘вы’] формально относится к нелокуто-
рам (хотя по другому основанию 1-е и 2-е лица в целом противопоставлены 3-му —
только 1-2-е лица А-актанта допускают плюрализацию и, наоборот, только 3-е ли-
цо (Пациенса) имеет отдельные числовые показатели в суффиксальной позиции).
Нелокуторный характер участника [‘вы’] отчетливо виден в правиле 4, создающем
так называемые portmanteau показатели. Мотивация для такой кодировки вполне
естественная: при равенстве свойств двух элементов они сливаются в одну единицу,
см. аналогичную ситуацию в языке йимас.
Специальное выделение в иерархии ее крайних членов как эталонов «гармо-
нии» с ролевыми характеристиками (Агентива или Пациентива) также весьма при-
27 Как мы видели, в рассмотренных выше языках мн. число соответствующего лица
приравнивается к базовому ед. числу.
2К Замечу, что это служит, в частности, обоснованием усматривать нулевой префик-
сальный показатель для S-актанта 2-го лица ед. числа, см. анализ таблицы 8
мечательно. Существенно при этом, что маркированная агентивная роль актанта ‘они’
(правило 1) формально приравнивается к ситуации с относительно низким рангом
Агентива (правило 3): используется один и тот же показатель па-. Тем не менее в
сочетании с Пациентивом ‘Я’ разные Агентивы ведут себя по-разному: ситуация с
Агентивом ‘ОНИ’ сильнее правила 2 (с Пациентивом ‘Я’), и реализуется правило 1, в
то время как при сочетании Пациентива ‘я’ с Агентивом относительно низкого ран-
га правило 2 сильнее правила 3, и в этом контексте правило 3 не действует.
Следует отметить, что маркированная для Isg (‘я’) роль Пациентива кодирует-
ся тем же средством (та-), что и антипассив29. Возможно, тут мы имеем дело с од-
ним и тем же процессом.
Если рассматривать морфологию алюторского лично-числового согласования
в функциональной перспективе, можно уверенно констатировать, что практически
все используемые в нем формальные средства оказываются не нагромождением не-
понятных морфем с немыслимо сложной дистрибуцией, а изящной реализацией
простых базовых принципов сочетания значений, относящихся к различным семан-
тическим компонентам — ролевому и дейктическому.
В свою очередь, «реабилитация» алюторского языка, возвращающая-его в ло-
но языков, использующих типологически «нормальные» принципы кодирования,
служит косвенным подтверждением правильной интерпретации его данных.
13.6. Уроки «аномальных» языков для теории языка
Попытаемся извлечь из рассмотренного материала и его интерпретации некоторые
уроки для общей лингвистической теории.
Мы рассмотрели данные пяти неродственных языков, относящихся к различ-
ным географическим ареалам (даргинского, сванского, йимас, юкагирского и алю-
торского), в которых независимым образом проявляются нетривиальные с тради-
ционной точки зрения принципы кодирования грамматических значений. Во всех
случаях мы имели дело с ситуацией, когда грамматические значения, относящиеся к
различным семантическим компонентам высказывания (отражение ролевой и
дейктической спецификации именной группы в формах личного глагольного спря-
жения), то есть с логической точки зрения свободно сочетающиеся друг с другом,
кодировались тем не менее не автономно, а с учетом «естественности», «ожидаемос-
ти» комбинаций этих значений. Более того, факты, которые при описании системы
каждого конкретного языка можно было бы списать за счет их «экзотичности», при
их сопоставлении проявляют удивительную повторяемость, что вынуждает отнес-
тись к ним с повышенным вниманием. Выделим отдельные аспекты обсуждавшихся
выше систем, имеющие отношение к общей теории языка.
13.6.1. Дейктические иерархии
Во всех рассмотренных языках с личным спряжением фундаментальное значение
имеет Дейктическая иерархия. Эта иерархия приобретает в конкретных языках раз-
личные модификации. Так, в даргинском и сванском языках она сводится к бинар-
ному противопоставлению:
2S При антипассиве происходит переход периферийного актанта в косвенном падеже, в
частности эргативе (харак терном для роли Агентива), в позицию прямого падежа номинати-
ва (которым, кстати, оформляется Пациентив). Об алюторском антипассиве см. подробнее
главу 18.
1/2 > 3,
в йимас — к трехчленному противопоставлению:
1 > 2 > 3,
в юкагирском — к противопоставлению:
1/2 > 3 > не-лицо,
а в алюторском различается шесть членов иерархии:
Isg > lnon-sg > 2sg > 2non-sg > 3sg > 3non-sg.
Этими вариантами типологическое разнообразие реализаций Дейктической иерар-
хии не исчерпывается. Так, например, в языке кри (Cree) в аналогичных услови-
ях засвидетельствована трехчленная иерархия с редким приоритетом 2-го лица
над 1-м:
2 > 1 > 3,
а в языке чамлинг30 четырех членная иерархия, различающая число в 3-м лице:
1 > 2 > 3sg > 3non-sg.
Однако вариативность этих модификаций не произвольна, во всех случаях их объ-
единяет, во-первых, фундаментальное противопоставление локуторов/нелокуторов
(именно локуторы относятся к собственно дейктическому компоненту смысла) и,
во-вторых, единообразная ориентация направления маркированности: левые члены
иерархий более маркированы, чем правые.
Языки по-разному используют Дейктическую иерархию в построении личного
спряжения. В даргинском и сванском языках она функционирует автономно
(локуторы ведут себя иначе, чем нелокуторы), а в йимас, юкагирском и алюторском
языках Дейктическая иерархия взаимодействует с Ролевой иерархией по принципу
обратимой маркированности (markedness reversal, см. Croft 1990: 134): Ролевая
иерархия меняет направление маркированности в зависимости от дейктической ха-
рактеристики актанта. Примечательно, что взаимодействие дейктических и роле-
вых характеристик актантов осуществляется во всех языках по одной схеме: дейкти-
чески маркированные актанты «гармонируют» с Агентивом, а немаркированные —
с Пациентивом. Иными словами, в данном отношении языки одинаковым образом
концептуализируют «положение дел» в мире31.
13.6.2. Роли
Рассмотренные данные лишний раз подтверждают гипотезу об универсальной зна-
чимости ролевых характеристик аргументов. Чувствительность к ним языковой
системы проявляется не только на уровне прямого наблюдения (в падежных систе-
30 См. [Ebert 1993]. Интересно, что в этой работе Карен Эберт сравнивает системы лич-
ного спряжения в языке чамлинг и чукотском, родственном алюторскому.
31 Для тех, кто с недоверием относится к иерархиям (а таких лингвистов заведомо
больше, чем тех, кто убежден в их языковой реальности), на этот феномен следовало бы об-
ратить особое внимание. См. также главу 14, где иерархии являются базисным принципом
описания фактов русского языка.
мах, кодирующих роли приименными маркерами), но и в более изощренной форме,
в нашем случае — во взаимодействии с дейктическими значениями. Обращает на
себя внимание тот факт, что в нашей выборке представлены языки, которые чув-
ствительны к ролевому кодированию (при том, что в них реализованы различные
схемы ролевого кодирования, по крайней мере эргативная и аккузативная), но нет
языков, в которых аргументы кодировались бы синтаксическими позициями
(такими, как подлежащее, дополнение). Думается, что это вряд ли связано со слу-
чайностью выборки, а обусловлено ролевой семантикой аргументов. В языках, где
доминирует собственно синтаксическая категоризация аргументов, их ролевые
свойства затемнены. Если данная корреляция правдоподобна, то наличие в языке
обратимого маркирования данного типа может быть симптомом отсутствия в этом
языке именных членов предложения (обратное не утверждается).
13.6.3. Наблюдаемая морфологическая форма и нули
Анализ парадигм разноструктурных языков продемонстрировал необходимость
очень осторожного подхода к морфемному членению и к постулированию ненаблю-
даемых морфем (нулей).
В ряде случаев проведение инвентаризации морфем является далеко не триви-
альной задачей, а неправильно проведенное членение может завести исследователя
в тупик. Мы сталкивались с проблемами морфочленения в сванском и алюторском
языках, формально допускающих альтернативное членение (выделение отдельных
префиксов и суффиксов или единого циркумфикса), в йимас, где некоторые показа-
тели можно было анализировать как отдельные морфемы или алломорфы одной
морфемы. Эти проблемы не являются периферийными, так как за ними стоит во-
прос о том, какие языковые единицы описываются и каким единицам ставится в
соответствие то или иное значение. Как показывает практика, решение этих вопро-
сов не лежит исключительно в области формальной морфологии, а зачастую выбор
альтернативы зависит от того, какие значения приписываются выделяемым показа-
телям. Таким образом, правдоподобность того или иного членения во многом
предопределяется правдоподобностью выделяемых при этом значений. В то же вре-
мя успех семантической интерпретации означаемых зависит от правильности выде-
ления означающих.
В рассматриваемых выше парадигмах часто возникала ситуация, когда неко-
торое ожидаемое значение не имело материального выражения. В такой ситуации
часто усматривают нулевые морфемы. Между тем известно различие между нулем и
отсутствием языковой формы, см. [Мельчук 19746]. Как можно было видеть, приня-
тие того или иного решения зачастую не является тривиальной задачей и зависит от
многих факторов. В целом в данной работе нулевые показатели вводились в тех
случаях, когда можно было обнаружить косвенные следы их присутствия. К таким
следам относятся, в частности, системные основания. Так, из системных соображе-
ний в таблице 8 были введены префиксальные и инфиксальные нули, различающие
внешне омонимичные формы алюторского глагола: 0-tapbjkuij ‘Ты прыгнешь’ и
tapiijkiii)-0 ‘Он прыгнет'. Вообще говоря, в некоторых случаях принять однозначное
решение о наличии или отсутствии нуля оказывается затруднительным, но постули-
рование нуля всегда более ответственно.
Как следует из сказанного, анализ морфологической формы имеет самое пря-
мое отношение к анализу значения, так как форма и значение являются зеркальным
отражением друг друга, но исследователь, как правило, приступает к изучению зна-
чения, лишь имея в распоряжении его отражение в зеркале формы.
В свете принимаемой нами точки зрения введенное в название выражение
«аномалии личного спряжения» смысла не имеет. Оно должно рассматриваться не
более как интригующая мимикрия под традиционный взгляд на проблему. «Анома-
лий» в языке не существует, за ней скрываются аномальные презумпции и убежде-
ния, бытующие в лингвистической теории.
13.6.4. Маркированность
О данном феномене уже по необходимости говорилось выше. К сказанному можно
добавить следующее. Анализ рассмотренных языков подтверждает продуктивность,
а в ряде случаев необходимость данного понятия при описании языковой системы.
Оно не только позволяет объяснить кодирующую технику, но в ряде случаев и опи-
сать ее. Оказывается, что иногда само значение морфемы кодирует не некоторую се-
мантическую константу, а ее переменный маркированный статус. Таковы, например,
алюторские морфемы па-, ina-, которым, в соответствии с правилами 1-3, приписыва-
ется соответственно значение Агентива низкого ранга и Пациентива высшего ранга.
В приводимых выше интерпретациях существенную роль играли такие реали-
зации этого понятия, как градуальная маркированность, позволяющая по-разному
проводить членение на шкале маркированности (см. алюторский язык), и обрати-
мая маркированность, связывающая дейктические и ролевые значения.
Принцип маркированности в системе знакообразования, будучи незамеченным,
приводит как раз к тем самым «аномальным» эффектам, которые возбуждают недо-
умение исследователей и побуждают их лишний раз взывать к спасительному тезисам
о немотивированное™ языковых знаков и об отсутствии инвариантных значений.
В связи с этим следует отметить, что продемонстрированная выше возмож-
ность кардинально уменьшить синонимию и омонимию языковых единиц на при-
мере личного спряжения не должна рассматриваться как периферийное явление, огра-
ниченное именно этим фрагментом морфологии и именно этими семантическими
категориями. Напротив, мне бы хотелось подчеркнуть фундаментальный,
методологический характер обнаруженных закономерностей построения язы-
ковых знаков. В нашем случае неумолимая логика формальной морфологии дает пу-
теводную нить для поиска истинных механизмов ее устройства, лежащих в когни-
тивной сфере, а не в сфере произвольной наблюдаемой формы. Поэтому в каком-то
смысле на рассмотренном языковом материале обнаружить этот механизм значи-
тельно проще, чем во многих других случаях, и ранее этого сделано не было лишь
из-за принимаемых на веру ложных посылок. Но если предложенные выше описания
(или хотя бы даже принципы такого описания) верны, то это дает новый импульс
для обращения к проблеме инварианта значения языковых единиц. Скептицизм в
отношении этой проблемы обусловлен не обреченностью поисков инвариантов, а
примитивным пониманием их природы. Инвариант значения языковой единицы —
это не логико-математическое пересечение наблюдаемых значений. Значения, кото-
рые мы наблюдаем, есть результат взаимодействия инвариантного значения данной
единицы с сочетаемыми инвариантными значениями других единиц, и вычислить
эти инварианты можно не иначе, как реконструировав сочетаемостный механизм.
В качестве кандидатов на роль таких сочетаемостных механизмов можно пред-
ложить принципы маркированности и, в том числе, несомненно, принцип обрати-
мой маркированности. В этой перспективе совершенно новое толкование могут по-
лучить многие классические проблемы грамматической семантики (хотя и лексиче-
ская семантика несомненно соткана из таких же механизмов), такие как видовые и
временные значения, соотношение числа и лексического значения имени, концепты
коммуникативной и референциальной семантики и многие другие. Но это уже вы-
ходит далеко за рамки проблематики данной главы.
ЧАСТЬ 5
ТЕОРИЯ ЯЗЫКА И ЯЗЫКИ
14.1. Конструкция с внешним посессором
Явление, называемое в современной лингвистической литературе «внешним посес-
сором»1 2, — это конструкция, в которой происходит расщепление исходной семан-
тической валентности предиката3, заполненной генитивной группой (прототипиче-
ской функцией которой является выражение посессивного семантического отноше-
ния4). В русском языке такое расщепление оформляется двумя способами:
(а) экстрапозииией посессора и перемещением его в «новую» (не соответствующую ни-
какой исходной семантической валентности) аргументную позицию при предикате,
(б) подъемом посессора в исходную позицию, занимаемую генитивной группой, со-
провождаемым экстрапозииией обладаемого (вершины генитивной именной
группы) в «новую» аргументную приглагольную позицию, например;
(1) а. Он поцеловал [у нее!еи\ [/?>’/<>’]- (Из: ее руку)
б. Он поцеловал [ее] [в губы]. (Из: ее губы)
В обоих случаях у предиката возникает «новая» синтаксическая валентность (у нее!ей
в (1а) и в губы в (16)).. В русском языке имеется определенный репертуар средств
оформления этой «новой» валентности.
14.2. Способы выражения «новой» синтаксической валентности
Экстрапонированный посессор может выражаться локативной предложной группой с
предлогом у, дативом или локативной предложной группой с предлогом к5. Например:
(2) а.‘У НЕГО: От водки у него потеплело в груди,
В глазах у него потемнело,
Он живет j друзей на даче,
У него живот болит,
У него трясутся колени.
Душа у него ушла в пятки.
Рука у него задрожала.
б. ‘ЕМУ’: Полка упала ему на голову,
зайти в тыл противнику.
в. ‘К НЕМУ’: Записка упала к ней на колени,
Он поехал к ним на дачу.
1 Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант 01-04-00157а.
2 Этому явлению была посвящена специальная конференция в Юджине, штат Орегон,
США, в 1997 году. Материалы этой конференции опубликованы в [Payne & Barshi (eds.) 1999].
3 О расщеплении единой семантической валентности на две синтаксических см. в [Апре-
сян 1974].
* О семантике посессивности и способах ее языкового выражения см. [Heine 1997],
[Baron & Herslund & Sprensen (eds.) 2001].
5 Эти три средства соответствуют направительным значениям эссива/элатива (У + НЕ-
ГО), латива (ЕМУ) и аллатива (К НЕМУ).
Экстраполированное обладаемое выражается творительным падежом или
предложной группой с локативным значением.
(3) а. ‘ЭТИМ’: Он задрожал всеми членами,
Он заморгал глазами,
Он выводил каракули рукой (из: Его рука выводила каракули),
Он страдает сердцем,
Он крепок задним умом (из: Его задний ум крепок),
Зима хороша морозами (из: Зимние морозы хороши),
Зима доставила много хлопот своими холодами (из: Зимние хо-
лода доставили много хлопот),
Он надоел своими просьбами (из: Его просьбы надоели),
б. ‘В ЭТО’/'ПО ЭТОМУ’: ударить его в живот!по лицу (из: ударить его жи-
вот! лицо),
погладить ее по руке (из: погладить ее руку),
проверять семена на всхожесть (из: всхожесть семян),
в. ‘НА ЭТО’:
г. ‘С ЭТОГО’: Он подошел к дому с фасада (из: к фасаду дома),
д. ‘ЗА ЭТО’:
Он взял иголку за кончик (из: взять кончик иголки).
14.3. Синтаксические альтернативы
Итак, в целом имеются следующие синтаксические альтернативы выражения гени-
тивной группы:
Схема 1. Способы выражения посесснвности
ГЕНИТИВНАЯ ГРУППА
ВНУТРЕННИЙ ПОСЕССОР
ПО Э ТОМУ ЗА/НАЭ ТО
Кроме указанного многообразия способов выражения внешнего посессора,
существен сам выбор между конструкциями с внутренним и внешним посессором.
Возможны следующие случаи:
- - посессор повышается обязательно вне широкого контекста,
— посессор не может быть повышен, независимо от контекста,
— (не) повышение посессора предпочтительно вне широкого контекста,
— посессор (не) повышается в конкретной дискурсивной ситуации.
Какие причины (факторы) лежат в основе этих наблюдаемых различий? Рассмотре-
нию факторов, влияющих на выбор внутреннего или внешнего посессора, посвяще-
ны последующие разделы данной главы.
14.4. Факторы, влияющие на выбор конструкции
Факторы, обусловливающие обязательность/невозможность/возможность внешне-
го посессора, могут быть сгруппированы в характеристики трех типов:
— свойства посессора,
— факторы на уровне предложения,
— факторы на уровне дискурса.
Рассмотрим их по порядку.
14.4.1. Ингерентные коммуникативные свойства посессора
С позиций общего синтаксиса обращает на себя внимание то обстоятельство, что во
многих, хотя и не во всех языках наблюдается способность иметь альтернативные
конструкции — как с внутренним, так и с внешним посессором. При наличии этой
единой тенденции языки с внешним посессором значительно различаются между
собой в отношении того, насколько широко они допускают такую конструкцию и
какие для этого используют средства.
Как и со многими другими аналогичными синтаксическими явлениями, в дан-
ном случае, видимо, имеет место некоторый единый фактор, стремящийся «продви-
нуть» посессор из его исходной зависимой синтаксической позиции в составе имен-
ной группы в более высокую синтаксическую позицию — позицию припредикат-
ного аргумента. Этот фактор, видимо, связан с неким ингерентным свойством
посессора, вступающим в конфликт с его синтаксической позицией. Что же это за
фактор?
Прежде всего, можно отметить несимметричность референциальных свойств
обладаемого и посессора в генитивной группе: посессор обычно имеет автономную
референцию, а референция обладаемого осуществляется через отсылку к посессору.
Особенно наглядно это проявляется при использовании реляционных имен. Так, в
выражениях
(4) отец!мать /сестра/ брат мальчика
референты номинаций отец!мать!сестра/брат устанавливаются, если известен
референт имени мальчик, но не наоборот. Более того, способ номинации референтов
отец!мать!сестра!брат избран с точки зрения мальчика: в каком именно род-
ственном отношении они находятся к нему. Наоборот, номинация мальчик не зави-
сит от референтов имен отец!мать!сестра!брат.
Если сформулировать это свойство в терминах коммуникативных статусов
имен, то можно сказать, что в описанном способе номинации элементов генитивной
группы отражается то обстоятельство, что посессор (мальчик) находится в фокусе
эмпатии: как бы с позиции (с точки зрения, по У. Чейфу, см. [Чейф 1982]) этого ре-
ферента именуются прочие вводимые в рассмотрение референты (а также имя си-
туации и ее характеристики). Итак, посессор является локальным фокусом эмпатии
в генитивной группе.
Однако фокус эмпатии может иметь своей сферой действия всю предикацию.
Ввиду того что фокус эмпатии предложения, как и текущая тема дискурса, часто
совпадает с подлежащим, это свойство контролировать референцию часто припи-
сывают подлежащему6 7 В. Так, в предложениях
(5) а. Петя прикусил язык.
б. Петя позвонил матери.
референция именных групп язык, мать осуществляется через подлежащее Петя Ще-
тин язык, Петина мать). Еще пример:
(6) Николка взялся за шпингалет, другой рукой прижал стекло, будто хочет вы-
давить его и вылезть, и нос расплющил. [Булгаков. «Белая гвардия»]
(однозначно восстанавливается референция: Николкина рука, Николкин нос).
Если фокус эмпатии совпадает с текущей темой, отличной от подлежащего, то
она является контролером референции:
(7) При матери, Анне Владимировне, это был праздничный сервиз в семействе.
[Булгаков. «Белая гвардия»]
Референция ИГ в семействе осуществляется не через подлежащее (сервиз), а через те-
му (мать, Анна Владимировна).
Если же фокус эмпатии не совпадает ни с подлежащим, ни с темой, контроль
над референцией участников ситуации остается за ним. Например:
(8) Командир во всех ротах требует от офицеров рубку чучел. В девятой роте
такого холоду нагнал, что ужас. Епифанова закатал под арест за то, что
шашка оказалась не отточена. [Куприн. «Поединок»]
Во втором предложении примера (8) ситуация описывается с точки зрения офице-
ров, являющихся фокусом эмпатии (ср. способ описания действий командира: тако-
го холоду нагнал, что ужас). В следующем предложении фокус эмпатии переходит
на одного из этих офицеров, Епифанова, хотя его номинация не является ни подле-
жащим, ни темой. Тем не менее референция имени шашка восстанавливается одно-
значно (шашка Епифанова, а не командира).
Аналогичными свойствами обладает посессор:
(9) а. Такие слова Пети друзьям не понравились.
б. Отец Пети позвонил родителям его невесты.
Референция имени друзья в (9а) зависит от референции имени Петя (Петины друзья).
В (96) имеются четыре участника ситуации, из которых один назван именем соб-
ственным (Петя), находящимся в посессивной группе, а референция остальных
осуществляется непосредственно через Петю (отец Пети, невеста Пети) или опо-
средованно, с апелляцией к посессору второго порядка (родители невесты Пети)1.
Номинация отец при этом является подлежащим-темой.
6 Ср. [Кинэн 1982].
7 Сравним (96) с предложением
Лада вышла замуж за папу своего ребенка.
В чем аномалия данного предложения? Видимо, в том, что второй участник события выйти за-
муж находится в сознании слушающего в непосредственных посессивных отношениях с пер-
вым участником (жених/муж Лады), однако его номинация осуществляется через отсылку к дру-
гому, периферийному участнику (ребенок Лады), находящемуся также в посессивных отноше-
ниях с центральным первым участником (папа ее ребенка), что вызывает необходимость прове-
рить референциальную тождественность второго участника, вычисляемую двумя способами.
Таким образом, имеется конфликт, заложенный в синтаксической структуре по-
сессивной группы. Посессор находится в ней в зависимой позиции, поэтому он непо-
средственно не подчинен вершине предикатно-аргументной структуры. Он занима-
ет в ней максимально периферийную позицию8, и в то же время с ним ассоциирован
такой коммуникативный статус, который гармонирует с престижными синтаксически-
ми позициями. Преодоление этого конфликта осуществляет как раз операция расщеп-
ления семантической валентности, повышающая синтаксический статус посессора.
Итак, существуют коммуникативные предпосылки для расщепле-
ния посессивной группы. Однако это только исходная потенция к перестройке син-
таксической структуры.
14.4.2. Сентенциальные факторы
14.4.2.1. Семантика генитивной конструкции
Синтаксическое отношение между двумя именами, из которых одно является вер-
шиной, а другое его модификатором, может иметь различную семантику.
НЕОТЧУЖДАЕМАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
‘обладатель — часть тела’ его рука
‘целое —- часть’ ‘родство’ ручка двери его сын
ОТЧУЖДАЕМАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
‘обладатель — обладаемое’ ‘социальные отношения’ ‘отношение членства’ дом Ивана подруга Маши, начальник Ивана житель деревни
ОБЩЕОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
портрет Пушкина теория Хомского слово пастыря группа Апресяна дым костра пятно крови краюха хлеба мешок сахара стадо коров
АКТАНТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
‘субъект — качество / состояние’ ‘субъект — процесс / действие’ холод осени, красота поступка отступление противника работа Ивана, просьба Ивана
‘объект — действие’ избиение невинных, проводы зимы
Тип семантического отношения между компонентами генитивной конструкции су-
ществен для процесса ее расщепления. На множестве семантических отношений
можно предложить в предварительном порядке иерархию, отражающую степень их
доступности расщеплению9, см. схему 2.
* См. иерархию доступности в [Кинэн & Комри 1982].
9 Данная иерархия является расширением известной иерархии концептуального рассто-
яния посессивных отношений: «неотчуждаемая принадлежность > отчуждаемая принадлеж-
ность», отражаемой в поверхностной технике кодирования (большая — меньшая морфологи-
ческая слитность компонентов посессивной конструкции, см. [Haiman 1985а, Croft 1990: 175]).
Схема 2. Иерархия генитивных конструкций
'обладатель — часть тела' > 'целое — часть' > 'родство' > 'обладатель — обладаемое' >
'общеопределительное отношение' > 'субъект — качествоIсостояние' >
'субъект — процесс!действие' > 'объект — действие'
+ ВНЕШ > + ВНУТР
В русском языке почти все члены иерархии доступны расщеплению:
Примеры:
НЕОТЧУЖДАЕМАЯ
ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ:
(10) а. Записка упала ей на колени.
б. У стула сломалась ножка.
в. У него умер отец.
ОТЧУЖДАЕМАЯ
ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ:
(И) а. У него украли машину.
б. У нее все подруги дуры.
ОБЩЕОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ
ОТНОШЕНИЯ:
(12) а. У костра дым едкий.
б. Здесь продают сахар мешками.
АКТАНТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ:
(13) а. У него работа интересная.
б. Иван надоел своими просьбами.
в. Зима хороша морозами.
г. Он огорчил нас своим выступлением.
14.4.2.2. Семантика посессора
Легкость/затрудненность расщепления соотносится также с иерархией одушевлен-
ности (см. схему 3): чем выше посессор на иерархии одушевленности, тем предпоч-
тительнее его синтаксическое выражение как внешнего посессора. Наиболее моби-
лен посессор 1 /2-го лица, обозначающий участников речевого акта. Наиболее за-
труднено (при прочих равных условиях) расщепление генитивной группы с неоду-
шевленным посессором.
Схема 3. Иерархия одушевленности
1 /2-е лицо > 3-е лицо : > человек: > одушевл. > неодушевл.
+ ВНЕШ > + ВНУТР
Языки могут различаться по тому, какие типы посессоров в принципе могут
подвергаться расщеплению. В русском языке возможны конструкции с внешним
посессором всех типов (см. примеры выше), хотя неодушевленные посессоры реали-
зуют эту возможность значительно реже.
14.4.2.3. Синтаксическая позиция генитивной группы и ее семантическая роль
Рассмотрим поведение генитивной группы в различных синтаксических позициях
на предмет возможности ее расщепления.
Пациенс при переходном глаголе:
(14) Мой приятель украл у него машину, (из: его машину)
Переходный Агенс не допускает расщепления:
(15) * У меня приятель украл его машину, (из: мой приятель)
Непереходное предложение, подлежащее-Пациенс:
(16) а. У меня живот болит, (из: Мой живот болит)
б. У нее умер отец, (из: Ее отец умер)
Непереходное предложение, подлежащее-Агенс:
(17) Ее ребенок пришел, vs. * У нее ребенок пришел.
Однако это ограничение, в отличие от многих других языков, в русском языке не
абсолютное. Если ситуация описывается с точки зрения посессора, а не обладае-
мого, то Агенс получает доступ к расщеплению:
(18) а. У него жена ушла.
б. У меня жена печет отличные пироги.
Кажется неожиданной универсальная невозможность10 расщепления непрямого
объекта при битранзитивных глаголах типа давать (кому).
Реципиент:
(19) Он дал книгу другу Пети. vs. *Он дал книгу другу у Пети.
Этот актант, имеющий роль Реципиента, не приравнивается к Пациенсу. Возможно,
особое поведение актанта с этой ролью связано с тем, что он сам близок по семан-
тике к посессору11, и его модификатор является посессором второго порядка, по-
этому такая генитивная группа не может быть расщеплена.
Особым образом ведут себя актанты с ролью Экспериенцера в зависимости от
их внешнего падежного оформления. Примечательно, что подлежащее-Экспериен-
цер в именительном падеже при переходном и непереходном глаголе ведет себя не
так, как подлежащее-Агенс, а именно, допускает расщепление.
Подлежащее-Экспериенцер при переходном глаголе:
(20) а. У меня сын знает математику И любит кашу.
б. У меня сын болеет за «Динамо».
Дативный Экспериенцер, напротив, не подвергается расщеплению, как и Реципиент
(несмотря на то, что дативный Экспериенцер обладает некоторыми синтаксически-
ми свойствами подлежащего12):
(21) а. Его сыну (*У него сыну) всегда весело в цирке.
б. Его жене (*У него жене) жаль их больную собаку.
Таким образом, для Экспериенцера, во-первых, существенно поверхностное падеж-
ное маркирование, не являющееся случайным. Номинативный Экспериенцер слабо
проявляет свои ролевые свойства, существенно лишь его отличие от Агенса. Наобо-
рот, при иконическом дативном оформлении экспериенциальные свойства ИГ до-
1(1 На это указывается в [Payne 1997].
11 Известно, что во многих языках он стремится повысить свой ранг, ср. правило Dative
movement в аглийском языке, перемещающее Адресат в позицию прямого дополнения.
О семантической близости Реципиента и посессора см. на семантических картах в
[Haspehnath 1999: 126-130].
12 Например, контролирует рефлексивизацию (Ему жаль себя и свою собаку), корефе-
рентен субъекту деепричастного оборота (Глядя на эту немую сцену, ему стало смешно).
минируют. В этой связи существенно утверждение Д. Вайса [Вайс 1999] о семанти-
ческой близости посессива и Экспериенцера и их слитности в ряде употреблений
группы ‘У НЕГО’13. Если это так, то запрет на расщепление сильной экспериенци-
альной позиции становится объяснимым: в этом случае предикат получил бы новую
валентность с ролью, близкой к роли Экспериенцера, что нарушает известный за-
прет на две валентности с одной ролью.
Из периферийных актантов свободно расщепляются генитивные группы с про-
странственным значением.
Место:
(22) а. Деньги лежат J’ него в сейфе, (из: в его сейфе)
б. Комар сел ему на нос. (из: на его нос)
в. Собака ест у него из рук. (из: из его рук)
Прочие периферийные актанты, а также сирконстанты расщеплению недоступны14.
В этой связи интересно, что Стимул при переходных аффективных глаголах ведет
себя не так, как прямое дополнение-Пациенс:
(23) Он без памяти влюбился, как только увидел ее глаза. (*у нее глаза)15
В соответствии с данными русского языка устанавливаются две взаимодей-
ствующие иерархии: реляционная и ролевая, см. схемы 4, 5.
Схема 4. Реляционная иерархия
Подлежащее > Прямое дополнение > Дополнение места > Прочие
+ ВНЕШ > + ВНУТР
СХЕМА 5. Ролевая иерархия
Пациенс > Место > Экспер. > неперех. Агенс > перех. Агенс
+ ВНЕШ>+ ВНУТР
14.4.2.4. Семантика предиката
Заметное предпочтение использовать конструкцию с внешним посессором имеют
— переходные глаголы физического контакта/воздействия;
— непереходные стативные предикаты.
Эти типы предикатов коррелируют с предпочтительностью роли Претерпевающего
и Места, отмеченной выше.
14.4.2.5. Взаимодействие сентенциальных факторов
Каждый из рассмотренных выше факторов имеет, во-первых, градуальный характер
и, во-вторых, их значения располагаются иерархически — от наиболее гармони-
13 О глубинной семантической связи внешнего посессора и Экспериенцера см. также в
[Herslund & Baron 2001: 17].
м Особый статус имеют сами экстрапонированные посессоры, а также актанты преди-
катов обладания (в том числе нулевые), выраженные конструкцией «у + GEN», иногда до-
пускающие расщепление: Я вызвал сегодня врача: у меня (из: у моей дочки) у дочки живот бо-
лит II у меня у дочки (из: у моей дочки) грипп.
15 То есть Экспериснцер-подлежащее уподобляется Пациенсу, а Стимул-прямое допол-
нение - периферийному актанту.
рующих с расщеплением до наиболее препятствующих расщеплению. Все факторы,
кроме последнего, представлены эксплицитно в виде иерархий16, и по крайней мере
три их них (иерархия одушевленности17, реляционная иерархия18 и ролевая иерар-
хия19) широко известны своим всепроникающим влиянием в самые различные ком-
поненты грамматики естественных языков. При этом языки руководствуются не
произвольным упорядочиванием значений этих иерархий, а вполне универсальны-
ми принципами. Само членение в иерархиях, используемых конкретными языками,
может быть различным, но различия касаются дробности ее членов, а не их взаим-
ного порядка.
Что касается иерархии генитивных конструкций, то она, естественно, имеет
более частный характер и мне ранее в литературе не встречалась (в [Haspelmath
1999] она приведена в очень обобщенном виде), однако она хорошо согласуется с
типологией средств выражения генитивных отношений. Во-первых, широко извест-
но противопоставление неотчуждаемой и отчуждаемой принадлежности, граммати-
кализованное во многих языках Океании. Во-вторых, объем значения генитива в тех
языках, где он так или иначе грамматически выражен, согласуется с этой иерархией:
не может быть грамматикализованного /-го значения, если не грамматикализованы
значения с рангом меньшим, чем /. Если это так, то для зоны «генитивности» прото-
типом является значение с наименьшим рангом (‘обладатель — часть тела’), а вклю-
чение в ту же зону всех прочих есть результат последовательного метонимического
расширения.
Наконец, последний фактор, несомненно, намекает на то, что и семантические
классы глаголов также организованы в соответствии с некоторой иерархией, и эта
иерархия должна быть более или менее единой для всех случаев, когда глагольная
семантика влияет на синтаксическую структуру. Однако в рамках данного предва-
рительного исследования я не готов такую иерархию предложить.
Что касается способов оформления экстрапонированных компонентов, то о
мотивации их выбора можно вкратце сказать следующее. Наиболее нейтральным
способом выражения экстрапонированного посессора является предложная группа
’У НЕГО’. Существенно, что таким же способом выражается актант со значением
обладателя при посессивных глаголах иметься, быть (ср. У него имеется!есть ра-
бота)20. Предложная группа 'К НЕМУ’ мотивирована направительным значением
глагола, см. (2в). Выражение дативом совмещает направительное и адресатное зна-
чение, см. (26). Датив в этой конструкции коррелирует также с присущим этому па-
дежу значением 'лица, затронутого данным событием’.
1,1 Примечательно, что те же иерархии предлагаются в [Haspelmath 1999].
17 Наибольшую известность эта иерархия получила после статьи Сильверстайна [Silver-
stein 1976].
|к Значительную роль она играет в реляционной грамматике, см. также иерархию до-
ступности в [Кинэн & Комри 1982].
19 См., например, варианты ролевой иерархии в [Van Valin & La Polla 1997: 246-248].
Модификация ролевой иерархии используется для объяснения правил глагольного согласо-
вания в [Кибрик & Селезнев 1982].
211 В языках, не имеющих конструкции с внешним посессором, также часто отсутствуют
независимые предикаты посессивного значения, и посессивная конструкция используется для
выражения утверждений об обладании, например (арчинский язык):
towmu-n lab%ansi lo-bur b-i.
он-GEN много ребенок-PL.NOM PL-быть
У пего много детей [есть].
Буквальный перевод этого предложения ‘Его детей много есть’.
Выбор творительного падежа экстрапонированного обладаемого диктуется обыч-
но тем, что обладаемое экстраполируется из позиции подлежащего (творительный па-
деж является типичным способом маркирования «новой» валентности, возникаю-
щей при понижении статуса исходного подлежащего, ср. аналогичное кодирование
агентивного дополнения21). Выбор предложной группы определяется по семантике
предиката и генитивного отношения. Если это предикаты физического контакта/воз-
действия с дативным значением местного актанта, то используется предложная группа
с предлогом в!по. Выбор предлога определяется локативным семантическим клас-
сом имени, также как и выбор предлогов в vs. на (бросить в воду/тарелку/окно vs.
бросить на снег/сковороду/крышу). Слова, для которых типичным способом выра-
жения локативного значения является предлог на, в данной конструкции использу-
ют предлог по с присущим ему пролативным значением (ср. идти по дороге, лететь
по траектории). Значительно более редкие конструкции с предлогами с, за, на опре-
деляются как значением глагола, так и семантикой генитивного отношения.
Обычно при внешнем посессоре его производный статус непосредственно не
наблюдается, и его производная интерпретация требует немалых теоретических уси-
лий. Поэтому специального объяснения требуют случаи наблюдаемых следов посессо-
ра в виде возвратных местоимений. А именно, в некоторых контекстах внешний
посессор оставляет след в своей исходной позиции в виде возвратного местоимения
свой, см. последние два предложения в (За). Без этого следа предложение часто выгля-
дит неполным: ''Нынешняя зима доставила много хлопот холодами, Юн надоел прось-
бами. В некоторых предложениях допустимо как наличие, так и отсутствие следа:
(24) Зима хороша (своими) морозами.
В то же время во многих случаях сохранение следа посессора невозможно:
(25) а. *Он страдает своим сердцем.
б. * У него свой живот болит.
Сохранение следа диктуется, как правило, низким рангом генитивной кон-
струкции в иерархии — семантическая связь между компонентами слабая (не пред-
сказываемая лексическими значениями этих компонентов), и при их синтаксическом
разрыве желательно специальное формальное указание на эту связь. Если же гени-
тивная конструкция имеет высокий ранг, маркирование посессивной связи проти-
воречит самой функции маркирования, см. (25а-б).
Остается еще проблема обязательности/предпочтительности/невозможности
расщепления генитивной группы, ср.
(26) а. Он крепок задним умом.
б. *Его задний ум крепок.
(27) а. Он изменился в лице.
б ?Его лицо изменилось.22
(28) а. *У нее ребенок пришел.
б. Ее ребенок пришел.
В (26) расщепление обязательно, в (27) предпочтительно, в (28) невозможно.
Жесткий выбор часто определяется однонаправленным действием различных фак-
21 В реляционной грамматике такого рода единицы имеют статус «шомсра».
22 Пример из [Апресян 1995: 155].
торов в их сильном варианте, а также идиоматичностью соответствующего выра-
жения. Предпочтительность связана с многофакторностью процесса и наличием
ослабляющих значений факторов.
Однако в рамках отдельного предложения во многих случаях сохраняется аль-
тернативность выбора, окончательно разрешаемого дискурсивно.
14.4.3 . Дискурсивные факторы
Выше уже говорилось, что фокус эмпатии гармонирует с коммуникативной позици-
ей текущей темы дискурса, и если посессор текущего предложения является темой,
заданной предтекстом, то желательно повышение его синтаксического статуса. Рас-
смотрим фрагмент повествования из [В. Л. Крашенинников. «Падение Серингапа-
тама», М„ 1981: 3]:
(29) Точка в заливе... превратилась в великолепный фрегат под горой вздутых па-
русов. На мачте у него реял сине-красный флаг святого Георгия.
В первом предложении вводится новый участник эпизода — фрегат. Он становится
текущей темой следующего предложения и в то же время исходно является посессо-
ром в генитивной группе (на мачте фрегата), что благоприятствует ее расщепле-
нию и повышению статуса посессора..
Через два абзаца, где сменяются текущие темы (шлюпка, направляющаяся к фре-
гату; офииер подгонял гребцов руганью..., следует предложение:
(30) На корме фрегата... стоял массивный, уже оплывший человек...
В этом предложении фрегат не находится в центре внимания повествования, он со-
ставляет его фон, поэтому расщепления генитивной группы не происходит.
В целом, в первом приближении можно сказать, что дискурсивным фактором
повышения посессора является потребность поместить его в актуальное поле зре-
ния23. При этом следует иметь в виду, что далеко не только посессор входит в сферу
действия этого фактора, а вся синтаксическая структура гибко на него реагирует.
Дискурсивные стратегии оказывают также влияние на способ повышения по-
сессора. В связи с (29) обсуждалась техника экстрапонирования посессора — он со-
вмещался с текущей темой. При подъеме, особенно в ядерную позицию подлежа-
щего или прямого дополнения, посессор эксплицитно вводится в число актуализо-
ванных участников события.
При расщеплении генитивной конструкции изменяются также коммуникатив-
ные потенции обладаемого: оно становится синтаксически более легкой составляю-
щей, и это позволяет ему принимать на себя функции коммуникативного выделения.
Так, при экстрапонировании обладаемое обычно рематизуется, см. примеры (За-д).
Влияние дискурсивных факторов также не является абсолютно приоритетным,
они могут быть подавлены действующими в противоположном направлении сен-
тенциальными факторами.
14.5. Заключение
На схеме 6 представлена модель системы дефолтных правил выбора средств выра-
жения посессивного значения. Каждое из правил не является обязательным, оно
лишь формирует оценку предпочтительности конструкции с внутренним или внеш-
ним посессором. Окончательный выбор осуществляется на основе механизма, сум-
мирующего данные отдельных факторов и разрешающего конфликтные ситуации.
23 Ср. понятие фокализации в [Мельчук, Иорданская 1995].
Поведение посессора, допускающее расщепление генитивной конструкции, в
русском языке регулируется конкретно-языковыми факторами, взятыми из универ-
сального репертуара. Уникальна лишь их конкретная комбинация, присущая имен-
но русскому языку.
Схема 6. Факторы предпочтительности
(реализуются, если нет противоречий с другими факторами)
ПОСЕССОР КАК ФОКУС ЭМПАТИИ ВНЕШ ТИП ГЕНИТИВНОЙ КОНСТРУКЦИИ иерархия генитивных конструкций выс. ранг ВНЕШ ВНУТР
СЕМАНТИЧ. ТИП ПОСЕССОРА
иерархия одушевленности
выс. ранг
ВНЕШ ВНУТР
СЕМАНТИЧ. РОЛЬ ПОСЕССОРА
ролевая иерархия
выс. ранрх"'Х”,Х~^ ранг
ВНЕШ ВНУТР
СИНТАКСИЧЕСКАЯ ПОЗИЦИЯ ГЕНИТИВНОЙ ГРУППЫ
ЯДЕРНАЯ (SU, DO) ДОПОЛН. МЕСТА ПРОЧЕЕ
ЭКСТРА ОБ.1А. .ПОЗИЦИЯ [АЕМОГО ЭКСТРАПОЗИЦИЯ ПОСЕССОРА ВНУТР
ДИСКУРСИВНЫЕ СВОЙСТВА ГЕНИТИВНОЙ ГРУППЫ
ЭКСТРАПОЗИЦИЯ ЭКСТРАПОЗИЦИЯ
ПОСЕССОРА ОБЛАДАЕМОГО
В настоящей главе были намечены, конечно, лишь основные контуры описания
этого фрагмента русского языка. Следует иметь в виду, что многие факторы, ис-
пользующиеся на входе синтаксических правил, имеют значительно более широкую
сферу действия, чем собственно генитивная конструкция. Они участвуют во многих
других компонентах грамматики, и следовало бы в дальнейшем подвергнуть их са-
мостоятельному изучению. Однако для этого надо выявить их сферу действия, опи-
сав по единой схеме многие конкретные фрагменты русской грамматики. Кроме
того, внешним средством обнаружения такого рода факторов является также типо-
логическая перспектива, помещающая каждое рассматриваемое языковое явление в
пространство типологических возможностей.
По мере расширения наших знаний о сфере действия в русском языке обнару-
женных выше факторов можно будет вынести большую часть условий, релевантных
для описания процесса расщепления генитивной конструкции, «за скобки», оставив
в описании только то, что характеризует именно этот синтаксический процесс.
И еще одно немаловажное заключительное замечание. До сих пор мы рассмат-
ривали феномен внешнего посессора исключительно в синтаксических терминах,
соотнося его с генитивной конструкцией, и такой подход обладает определенной
наглядностью. Однако очевидно, что сама генитивная конструкция не является ис-
ходной структурой, она-есть вербализация когнитивных структур различного типа.
Суть изложенного выше состоит в том, что исходные когнитивные структуры неко-
торых типов вербализуются как конструкции с внутренним или внешним посессо-
ром, варьирование которых мы можем наблюдать.
Вместе с тем более глубокий анализ показывает, что имеются наблюдаемые
структуры, которые можно интерпретировать как конструкции с внешним посессором,
хотя синтаксических коррелятов с внутренним посессором они не имеют. Например:
(31) Ромашов глядел на нее восхищенными глазами. [Куприн «Поединок»]
В (31) вызывает вопрос морфосинтаксическая природа компонента глазами. У гла-
гола глядеть семантических валентностей, соотносящихся с переменными участни-
ками ситуации, две (субъектная и косвенно-объектная), но кроме того, имеется «ин-
корпорированная» (термин Е. В. Падучевой [Падучева 1999]) валентность, соотно-
сящаяся с фиксированным участником, то есть константой глаза). Существенно, что
переменный субъектный участник и фиксированный инкорпорированный участник
находятся в посессивном отношении в когнитивной структуре (глаза Ромашова),
поэтому при «выходе на поверхность» инкорпорированный участник выражается
как экстрапонированное обладаемое — творительным падежом.
То же самое можно сказать про ситуацию с глаголом слушать22. При необхо-
димости актуализовать инкорпорированный участник (ухо), он оформляется тво-
рительным падежом:
(32) Слушай ухом, а не брюхом.
Поэтому более корректным было бы говорить о схемах когнитивных структур,
устанавливающих типовые отношения между участниками ситуации, и о способах
их кодирования средствами конструкций с внутренним или внешним посессором.
Но это уже другой этап исследования, выходящий далеко за рамки данной главы.
22 Примечательно, что в ряде дагестанских языков это значение выражается описатель-
но с включением слова ухо-. 'ухо готовить’ (ав.), ‘ухо использовать’ (арч.), ‘ухом догонять’
(агул.) и т. п., см. [Кибрик & Кодзасов 1988: 172 173].
ГЛАВА 15. СВЯЗАННЫЕ УПОТРЕБЛЕНИЯ ЛЕКСЕМЫ САМ
(СИСТЕМНО-КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД)1
Русское словечко сам пестрит в текстах в различных своих формах, выполняя важ-
ные текстообразующие функции, истинный смысл которых, однако, остается во
многом загадочным. Ниже я попытаюсь в какой-то мере прояснить значение неко-
торых употреблений этой лексемы.
Множество контекстов лексемы сам можно разбить на два больших класса:
а) первичные контексты, где сам выступает как достаточно автономная словесная
единица (сам независимое), и б) вторичные контексты, где сам находится в некото-
ром фиксированном окружении, образуя с ним единую устойчивую конструкцию
(сам связанное).
В фокусе внимания настоящей главы находятся связанные употребления лек-
семы сам, а именно: в возвратной конструкции (где сам добавляется к возвратному
местоимению) и в сложных словах (где сам является одним из словообразующих
корневых элементов). Первый тип связанного употребления будем называть со-
ставным рефлексивом, а второй — инкорпорацией (лексемы сам).
Естественно ожидать, что вторичные контексты семантически производны
от первичных, поэтому необходимо хотя бы вкратце перечислить базовые зна-
чения независимого сам, из которых я исхожу в данной работе. Эти значения
объединяются их функциональным и когнитивным единством. Согласно кон-
цепции, представленной в [Кибрик & Богданова 1995а, б], сам относится к та-
ким языковым единицам, которые непосредственно не участвуют в построении
денотативного содержания высказывания. Их предназначение — облегчить
адресату речи правильное согласование смысла текущего высказывания с активи-
рованными в момент речи знаниями и, по мере необходимости, перестройку акти-
вированных знаний в соответствии с содержанием текущего высказывания. Сам
используется в тех контекстах, когда необходимо скорректировать ошибочные
ожидания, активированные в сознании адресата. Таким образом, эту лексему
можно считать одним из операторов коррекции ожиданий
адресата.
15.1. Сам независимое
Из независимых контекстов наиболее ядерным является приименное употребле-
ние сам. Выделяется два базовых значения лексемы сам в препозитивной пози-
ции (перед вершинным именем) и три — в постпозитивной. Эти значения до-
полнительно различаются просодическими (акцентными) характеристиками лек-
семы сам.
15.1.1. Препозитивное сам
Препозитивные значения иллюстрируются примерами (ударное сам по-
мечается восклицательным знаком, безударное — знаком л):
1 Печатается по статье: Кибрик А. Е. Связанные употребления лексемы САМ (системно-
когнитивный анализ) // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-летию А. А. За-
лизняка. М.: «Индрик», 1996:494-509.
(1) Петров пошел с друзьями в ресторан. Его друзья были уже навеселе и решили
добавить еще. Они заказали по сто грамм. -Сам Петров обычно не пьет, но
тут и он не удержался.
(2) Как все вчера гуляли! лСам Петров напился.
В примере (1) представлено дискурсивное значение лексемы сам, ниже называе-
мое самДИСК, в (2) — значение неожидаемой информации, называемое самНЕОЖ.
Толкования значений лексемы сам даются в координатах речевого акта с учетом
информационного состояния и информационных целей говорящего.
САМ дискурсивное:
Гипотеза говорящего о дискурсивных ron/cta-‘Текущей темой дискурса скорее всего
пнях адресата: является Г
Инструкция адресату о коррекции дискур- ‘Верни на роль темы гипертему — Az’
сивных ожиданий:
САМ неожидаемое:
Гипотеза говорящего об информационных ‘X имеет такое максимальное значение по
ожиданиях адресата: введенной оценочной характеристике2, что
его участие в событии Р не ожидается'
Инструкция адресату о коррекции инфор- ‘Событие Р имеет место при участии Х-а'
мационных ожиданий:
15.1.2. Постпозитивное саи
Базовые постпозитивные значения следующие:
(3) Министр "сам поехал на переговоры.
В (3) сам имеет на себе особый контрастивный акцент (обозначается двумя воскли-
цательными знаками) и контрастивное значение самКОНТР.
САМ контрастивное:
Гипотеза говорящего об информационных 'X входит в число потенциальных кан-
ожиданиях адресата: дидатов на роль участника ситуации Р,
но является среди них наименее правдо-
подобным’
Инструкция адресату о коррекции инфор- ‘Именно X и только X является участни-
мационных ожиданий: ком события Р'
(4) — Зачем ты напоил Петрова?
— Петров "сам тогда напился.
В (4) сам не отличается от предыдущего примера по акценту, но имеет особое зна-
чение самСАМОСТ (сам самостоятельное).
2 В примере (2) активирована оценочная характеристика «отсутствие склонности к ал-
коголю», принимающая максимальное значение в отношении Петрова, что формирует оши-
бочное ожидание адресата речи, что Петров не может напиться, опровергаемое говорящим.
11 Зак. 40S0
САМ самостоятельное:
Гипотеза говорящего об информационных ‘Без внешней каузации или помощи X ско-
ожиданиях адресата: рее всего не станет участником события Р’
Инструкция адресату о коррекции инфор- 'X и только X является контролером и
мационных ожиданий: участником события Р'
Наконец, сам в нижеследующем примере имеет противопоставительный акцент
(помечается восклицательным знаком):
(5) — Может, Петров знает, что произошло той ночью?
— Петров -сам тогда напился.
Это значение будем называть самДОБ (сам добавляющее).
СЭМ добавляющее:
Гипотеза говорящего об информационных Имеется несколько потенциальных участ-
ожиданиях адресата: ников (с ролью /) ситуации Р; из знаний
адресата о свойствах Х-a. следует, что X
не является участником (с ролью /') ситу-
ации Р’
Инструкция адресату о коррекции инфор- 'X входит в множество участников Р’
мационных ожиданий:
После этой вступительной информации перейдем к основной проблематике
данной главы.
15.2. Составные рефлексивы с лексемой сам
Кореферентность в составе одной пропозиции имеет продуктивный способ выраже-
ния, называемый обычно рефлексивизацией. При рефлексивизации одна из корефе-
рентных именных групп заменяется на возвратное местоимение (контролером ре-
флексивизации обычно является подлежащее):
(6) Он с отвращением посмотрел на себя в зеркало.
Однако в русском языке довольно часто возвратное местоимение сопровож-
дается лексемой сам. При этом возможны по крайней мере три конструкции: а) лек-
сема сам копирует падеж возвратного местоимения (т. е. вершины именной группы,
в которую эта лексема входит) и стоит к нему в препозиции (тип САМОГО СЕБЯ, с
согласуемым сам)', б) сам копирует падеж возвратного местоимения и стоит к нему в
постпозиции (тип СЕБЯ САМОГО, с согласуемым сам)', в) сам копирует падеж кон-
тролера рефлексивизации (обычно, хотя далеко не всегда, именительный; тип САМ
СЕБЯ, с несогласуемым сам):
(7) а. Он надеется на САМОГО себя', Ему остается надеяться на САМОГО себя.
б. Он надеется на себя САМОГО', Ему остается надеяться на себя САМОГО.
в. Он надеется САМ на себя: Ему остается надеяться САМОМУ на себя.
Во всех этих случаях сам не образует единой именной группы с контролером
рефлексивизации, в отличие от конструкций типа:
(8) а. [Петров "сам] иногда критикует себя.
б. [АСам Петров] иногда критикует себя.
Случаи типа (8) ниже не рассматриваются, так как в этом случае сам употреб-
ляется как сам независимое (в (8а) реализуется, скорее всего, значение самКОНТР, в
(86) — самНЕОЖ).
В связи с употреблениями типа (6 и 7а-в) встает естественный вопрос: каковы
функции этих конструкций в русском языке? Чем отличаются составные рефлекси-
вы от простой возвратной конструкции и друг от друга? Я исхожу из предположе-
ния, что ответ надо искать в особенностях независимого употребления лексемы сам.
15.2.1 . Согласуемое сам в составном рефлексиве
Тип САМОГО СЕБЯ структурно коррелирует с препозитивным сам. Более того, по
акцентной характеристике (безударность) он наиболее близок с самНЕОЖ. Тип
СЕБЯ САМОГО порядком слов аналогичен постпозитивному сам, а по акцентной
характеристике (ударность) обычно наиболее близок к самДОБ. Имея это в виду,
сравним предложения:
(9) а. Познай лсамого себя.
б. '-’Познай себя ’самого.
в. '-’Познай себя.
г. Познай себя, и ты познаешь весь мир.
Выражение (9а) с препозитивным сам наиболее идиоматично, (96) с постпози-
тивным сам, наоборот, выглядит неестественным. Вывод конструкции САМОГО
СЕБЯ из самНЕОЖ (также выражаемого препозицией к вершине) вполне-.соответ-
ствует семантической интерпретации (9а): акт познания в норме направлен на
окружающий субъекта мир, и рефлексия, к которой призывает автор высказывания,
является для адресата неожидаемой.
Напротив, сомнительность предложения (96) вне специального контекста объ-
яснима при соотнесении конструкции СЕБЯ САМОГО со значением самДОБ (так-
же выражаемого постпозитивным сам), т. к. самДОБ означало бы лишь, что ко всем
потенциальным объектам акта познания адресат должен добавить себя.
Также не случайно, что странно выглядит предложение (9в), т. к. экстраорди-
нарность (для адресата) его пропозициональной семантики не маркирована, т. е. по-
дается как норма. Интересно, что в (9г) то же выражение Познай себя вполне нор-
мально, т. к. здесь оно представлено в контексте гипотетической модальности (в от-
личие от императива в (9в)), нейтрализующей экстраординарность его семантики.
Кажется, что самДИСК не может быть исходным для конструкции САМОГО
СЕБЯ.
Итак, САМОГО СЕБЯ восходит к самНЕОЖ, а СЕБЯ САМОГО наследует
значение постпозитивного самДОБ. Рассмотрим позитивный языковой материал на
второй случай.
(10) Унижая своего противника, на самом деле ты не уважаешь себя 'самого.
В (10) из презумпции истинности высказывания Ты унижаешь своего противника
следует, что адресат его не уважает. Далее, исходя из обычного положения вещей,
говорящий предполагает, что адресат не включает себя в число людей, которых он
не уважает. Утверждается же добавление адресата к этому множеству в случае уни-
жения им своего противника.
Следует отметить статистическое неравноправие конструкций САМОГО СЕ-
БЯ и СЕБЯ САМОГО: последняя из них встречается в текстах значительно реже,
чем первая.
Может ли тип СЕБЯ САМОГО восходить к самКОНТР? Пример (11), кажется,
подтверждает такую возможность.
(11) Не суди других, посмотри лучше на себя "самого.
В этом противопоставлении адресата другим людям он контрастивно выде-
ляется из множества потенциальных объектов ситуации «посмотреть». Примеча-
тельно, что в этом случае на сам имеется контрастивное ударение, характерное для
самКОНТР.
Таким образом, значение согласуемого сам в составных рефлексивах действи-
тельно выводится из его независимых употреблений.
15.2.2. Несогласуемое сам в составном рефлексиве
Конструкция САМ СЕБЯ наиболее загадочна. Непосредственно соотнести ее с не-
зависимыми сам. не удается. Не вполне ясна также синтаксическая природа самого
сам', в какую составляющую оно входит? Рассмотрим пример:
(12) а. — Ты что, лсам себя не уважаешь?
б. — Ты с каких это пор *сам себя не уважаешь?
В (12а) предложение начинается так называемым «именительным темы» Ты что, то есть
топиком, вводящим денотативный центр будущего высказывания, за ним идет пропози-
ция, где оба аргумента глагола выражены анафорическими местоимениями. Существен-
но, что сам не имеет на себе словесного ударения и энклитически примыкает к себя,
т. е. просодически выделяется объект себя. В (12а) естественно считать, что сам за-
нимает позицию подлежащего, а себя — прямого дополнения. (126) синтаксически
более неопределенно. Входят ли ты и сам в одну (разрывную) группу подлежащего
или подлежащим является только одно из этих слов? Если верно последнее, то какое
из этих слов занимает позицию подлежащего и какова функция второго элемента?
Имеются косвенные свидетельства в пользу следующей трактовки конструкции
САМ СЕБЯ. При кореферентности участников ситуации, выражаемой соответ-
ствующей пропозицией, т. е. в случае, когда один референт выполняет в ситуации
сразу две роли, фокус эмпатии говорящего может находиться как на одной, так и на
другой роли. Совмещение фокуса эмпатии с участником, обозначаемым
группой подлежащего, является нейтральным и не требует никакой специ-
альной кодировки. В этом случае объектная позиция рефлексивизуется (иногда с
добавлением согласуемого сам). Если же ф о к у с эмпатии находится на
объектной роли референта, то его имя выносится в начальную топикаль-
ную позицию (которая в русском языке маркируется падежом подлежащего), а обе
синтаксические позиции замещаются местоимениями: объектная — возвратным
местоимением, а подлежащная —лексемой сам.
15.2.3 . Типологический экскурс: фокус эмпатии в перспективе даргинской
рефлексивизации
Предложенный анализ несогласуемого сам в составном рефлексиве находит типо-
логическую поддержку в даргинском языке (данные взяты из ицаринского диалекта,
см. [Кибрик 19926], см. также главу 10: экскурсы 2 и 6).
Как и в конструкции с несогласуемым сам, в ицаринском диалекте рефлексиви-
зация выражается составным рефлексивом, состоящим из двух анафорических (воз-
вратных) местоимений, одно из которых стоит в фиксированном падеже (генитиве),
а падеж другого местоимения (/) зависит от падежа мишени рефлексивизации, т. е.
составной рефлексив имеет вид:
ВОЗВРген+ВОЗВР.
Составной рефлексив имеет следующую парадигму3:
Составной рефлексив
cin-na ca=w
cin-na cin-ni
cin-na cin-ij
cin-na cin-na
Падежная рамка
ген + ном
ген + эрг
ген + дат
ген + ген
Контролером рефлексивизации, в отличие от русского языка, может быть лю-
бой из именных актантов при двухместных глаголах со следующими падежными
рамками:
‘хвалить' <кто: эрг, кого: ном>
‘любить’ <кто: дат, кого: ном>
‘жалеть’ <к/но: ген, кого: дат>
Приведу примеры:
(13) a. musa-1 cin-na ca=w
Myca-ERG REFL-GEN REFL-NOM=I
Муса себя хвалит. [а=б]
gap’irq'aca=w.
хвал1пъ=1
б. musa cin-na cin-ni
Myca.NOM REFL-GEN REFL-ERG
gap'iiq'aca=w.
хвалить=1
Денотативный смысл обоих предложений в (13) один и тот же, однако в (13а)
контролером рефлексивизации является имя в эргативе (т. е. агентивный актант), а
рефлексивизации подвергается пациентивный актант (выражен номинативом). Не-
обычным с точки зрения русского языка в этой стратегии является возможность
контроля над рефлексивизацией со стороны обеих именных групп (в русском языке
контролером принудительно является подлежащее).
Кроме того, странно наличие в этих конструкциях копии возвратного место-
имения в генитиве: они были бы вполне различительны и без этого элемента, т. е. с
формальной точки зрения он избыточен. Падеж его не копирует морфологическую
форму ни одной из кореферентных именных групп.
Аналогичные конструкции возможны и при глаголах с другими падеж-
ными рамками (тип рамки мотивирован семантикой глагола и ролями его ак-
тантов):
5 Приводятся только формы релевантных для данного обсуждения падежей. Отмечу,
что даргинский язык относится к так называемым эргативным языкам (см. главу 9), в кото-
рых отсутствует аккузатив, а особым падежом — эргативом — маркируется Агенс переход-
ного агеитивно-пациентного глагола, в то время как Пациенс имеет форму номинатива.
В номинативе сам имеет суффиксальный классно-числовой показатель, зависящий от класса-
числа замещаемого имени.
(14) a. musa-j cin-na Муса-DAT REFL-GEN Муса себя любит. [а=б] ca=w REFL.NOM=I w=icaqu. 1=любить
б. musa Myca.NOM cin-na REFL-GEN cin-ij REFL-DAT w=iCaqu. 1=любить
(15) a. musa-la Myca-GEN cin-na REFL-GEN cin-ij REFL-DAT urk'ec'i dulqan жалеть
Муса себя жалеет. [а=б]
6. musa-j cin-na cin-na urk’ec’i dulqan.
Myca-DAT REFL-GEN REFL-GEN жалеть
Итак, при глаголах с различными падежными рамками реализуется одна и та
же двойственная стратегия рефлексивизацип. Имеются ли какие-либо различия
между двумя конструкциями? В изолированном произнесении носители языка не в
состоянии их различить и склонны считать тождественными, однако в контексте
сравнения между ними обнаруживается значимое различие:
(16) a. musa-1 caratajir cin-na ca=w c'alq'il gap'irq'aca=w.
Myca-ERG чем.другие REFL-GEN REFL.NOM=I больше хвалить=1
Муса больше хвалит самого себя, чем других.
б. musa caratajir cin-na cin-ni c'alq'il gap'irq'aca=w.
Myca.NOM чем .другие REFL-GEN REFL-ERG больше хвалить=1
Муса больше сам, чем другие, хвалит себя.
(17) a. musa-j caratajir cin-na ca=w c'alq'il w=iCaqu.
Myca-DAT чем .другие REFL-GEN REFL.NOM=I больше Т=любпть
Муса больше любит самого себя, чем других.
б. musa caratajir cin-na Cin-ij c'alq'il w=icaqu.
Myca.NOM чем. другие REFL-GEN REFL-DAT больше 1=любить
Муса больше сам, чем другие, любит себя.
Это различие можно объяснить в терминах смены фокуса эмпатии. В вариан-
тах (а) примеров (16-17) ситуация «хвалить»/»любить» описывается с точки зрения
того, кто хвалит/любит, т. е. в фокусе эмпатии находится участник с ролью Аген-
са/Экспериенцера. Имя участника в этой роли стоит в соответствующем падеже
(эргативе/дативе) в начале предложения. Кореферентный актант с другой ролью
рефлексивизируется с сохранением его падежа.
Если в фокусе эмпатии находится роль Пациенса/Стимула, то соответствую-
щее полное имя в нужном падеже (номинативе) выносится в начальную позицию, а
рефлексивизируется позиция актанта с другой ролью.
Возвратное местоимение в генитиве во всех этих предложениях маркирует вы-
нос полного имени из актантной позиции в позицию фокуса эмпатии (роль актанта
при этом выражается в полном имени, а не в данной позиции).
Таким образом, имеется определенная аналогия между ицаринскими воз-
вратными конструкциями и русской конструкцией САМ СЕБЯ — с фокусом
эмпатии на объекте. Несимметричность же русской стратегии объясняется тем,
что в русском языке контролер рефлексивизации (полное имя) может занимать
только подлежащную позицию. Когда фокус эмпатии на субъекте, ситуация не мар-
кирована (т. к. фокус эмпатии совпадает с подлежащим), когда же фокус эмпатии на
объекте (т. е. с контролером рефлексивизации — подлежащим — не совпадает), не-
обходимо это специально маркировать дополнительными средствами
(конструкцией САМ СЕБЯ).
15.3. Инкорпорированное сам
Сложные слова, содержащие лексему сам, восходят к разным базовым значениям
этой лексемы, поэтому их рассмотрение может дать дополнительную информацию о
типах исходных структур и подтвердить или опровергнуть анализ последних.
Будем различать сложные слова, образованные от возвратных конструкций
(РЕФЛ-деривация) и слова, восходящие к независимому сам (САМ-дери-
в а ц и я). Начнем с возвратных контекстов.
15.3.1. РЕФЛ-деривация
Оказывается, во-первых, что значительное количество сложных слов этого типа
восходит к конструкции САМ СЕБЯ, совмещающей значение самНЕОЖ с фо-
кусом эмпатии на объекте. Например, самоназвание наиболее нейтрально пере-
фразируется выражением называет сам себя. В фокусе эмпатии описываемой этим
словом ситуации находится роль объекта (того, кого называют), и неожиданным
является то, что называемый и называющий — одно и то же лицо. Такую дерива-
цию имеют слова:
Слово
самоназвание
самообслуживание
самообучение
самоучка
самооценка
самообогащение
самоотвод
самогипноз
Исходная конструкция:
X называет Y-a
X обслуживает Y-a
X учит Y-a
X учит Y-a
X оценивает Y-a
X обогащает Y
X отводит Y-a
X гипнотизирует Y-a
Возвратная конструкция:
Y называет сам себя
Y обслуживает сам себя
Y учит сам себя
Y учит сам себя
Y оценивает сам себя
Y обогащает сам себя
Y отводит сам себя
Y гипнотизирует сам себя
Во-вторых, имеются сложные слова с предрасположенностью к другой воз-
вратной деривации, а именно восходящие к конструкции САМОГО СЕБЯ. Так, фо-
кусом эмпатии в слове самоуважение является субъектная роль участника ситуации,
что подтверждается нейтральным перефразом Xуважает самого себя (также восхо-
дящим к самНЕОЖ). Таковы слова:
Слово
самообожание
самоуважение
самопознание
самолюбование
самовнушение
самовлюбленный
самодовольный
самоотречение
самопожертвование
самообладание
Исходная конструкция:
X обожает Y-a
X уважает Y-a
X познает Y-a
X любуется Y-om
X внушает Y-y
X влюблен в Y-a
X доволен Y-om
X отрекается от Y-a
X жертвует Y-om
X обладает Y-om
Возвратная конструкция:
X обожает самого себя
X уважает самого себя
X познает самого себя
X любуется самим собой
X внушает самому себе
X влюблен в самого себя
X доволен самим собой
X отрекается от самого себя
X жертвует самим собой
X обладает/владеет самим собой
Различие между фокусом эмпатии на объекте и субъекте проявляется, между
прочим, в контексте отрицания сложных имен (на этот тест обратила внимание ав-
тора А. И. Коваль). Ср. выражения:
(18) а. Годоберинцы не самоназвание этноса, а название, данное по имени селения,
где этот этнос живет.
б. Это не самообожание, а трезвая оценка своих достоинств.
В (18а) отрицается лишь то, что годоберинцы сами называют себя годоберинцами, а
в (186) отрицается факт обожания вообще. Приведу еще примеры.
Объектный фокус эмпатии:
(19) а. Здесь не самообслуживание: заказ принимает официант.
б. Петров не самоучка: он окончил художественный институт.
в. Это не самообогащение, а забота о всех членах коллектива.
г. Это не самооценка автора, а мнение независимых экспертов.
д. Это не самоотвод, а результат тайного голосования.
е. Это не самогипноз, а воздействие психотерапевта.
Субъектный фокус эмпатии:
(20) а. Это не самоуважение, а компрометация себя.
б. Это не самопознание, а умозрительные спекуляции.
в. Это не самовнушение, а знание реального положения дел.
г. Он не самовлюбленный ловелас, а скромный юноша.
д. Это не самоотречение/самопожертвование, а фарс.
Интересно, что фокус эмпатии на объекте характерен для прямообъектных
глаголов с агентивным субъектом, а фокус эмпатии на субъекте — для непереход-
ных глаголов с экспериенциальным субъектом.
В-третьих, встречаются сложные слова с исходным значением самДОБ, т. е.
восходящие к конструкции СЕБЯ САМОГО. Так, самомнение может быть перефра-
зировано выражением (высокое) мнение Х-а о себе самом. Действительно, высокое
самомнение Х-a не отрицает его высокого мнения о других людях, но добавляет его
к числу лиц, о которых он имеет высокое мнение. Аналогичным образом самозабве-
ние предполагает ‘забвение себя и всех окружающих’, как это отмечается в четырех-
томном академическом толковом словаре. К этому же типу относится и самоуверен-
ность (X уверен в себе самом).
В-четвертых, источником РЕФЛ-деривации может быть возвратная конструк-
ция, где сам находится в одной именной группе с субъектом: «[X САМ] Y»:
Слово Исходная конструкция: Возвратная конструкция:
самоуничтожение X уничтожает Y-a Y сам уничтожает себя
самоубийство X убил Y-a Y сам убил себя
самоотравление X отравил Y-a Y сам отравил себя
самосожжение X сжег Y Y сам сжег себя
самооплодотворение X оплодотворяетУ-а Y сам оплодотворяет себя
самоопыление X опыляет Y-a Y сам опыляет себя
самосев X посеял Y Y сам посеял себя
В этом случае реализуется значение самКОНТР. Отмечу, что фокус эмпатии при
этом находится на объекте, ср.
(21) Это не самоубийство, а убийство.
В (21) факт убийства Y-a не отрицается, а отрицается лишь, что это совершил сам Y.
Некоторые сложные слова равновероятно допускают разные деривации:
Слово Исходная конструкция: Возвратная конструкция:
самозащита X защищает Y-a X защищищает самого себя Y защищает сам себя
самооборона X обороняет Y X обороняет самого себя Y обороняет сам себя
самопроверка X проверяет Y-a X проверяет самого себя Y проверяет сам себя
самоконтроль X контролирует Y-a X контролирует самого себя Y контролирует сам себя
самокритика X критикует Y-a X критикует самого себя Y критикует сам себя .
Данные сложные слова по-разному интерпретируются в контексте отрицания:
(22) а. Это не самозащита/самооборона, а нападение.
б. У Петрова много покровителей, так что это не самозащита/самооборона.
(23) а. Это не самокритика, а самореклама.
б . Все за это осуждают Петрова, так что какая уж тут самокритика^
Таким образом, все типы составных рефлексивов, встречающиеся при актант-
ной рефлексивизации, реализуются при инкорпорации сам. Более того, кроме ак-
тантной РЕФЛ-деривации возможна деривация от посессивных рефлексивов:
Слово Исходная конструкция: Возвратная конструкция:
самоанализ X анализирует поступки / мысли / чувства Y-a X анализирует свои поступки / мысли / чувства
самонаблюдение X наблюдает за поступками / мыслями / чувствами Y-a X наблюдает за своими поступ- ками / мыслями / чувствами
самооправдание X оправдывает поступки / мысли / чувства Y-a X оправдывает свои поступки / мысли / чувства
самоограничение X ограничивает потребности Y-a X ограничивает свои потребности
самоопределение X определяет статус Y-a X определяет свой статус
самоотчет X отчитывается о работе Y-a X отчитывается о своей работе
сам осовершенств о- X совершенствует X совершенствует
вание качества Y-a свои качества
В этом случае деривация может восходить к различным базовым значениям
сам независимого.
4 В этом примере присутствует скрытое отрицание.
15.3.2. CAM-деривация
Сам-деривация от переходных глаголов чувствительна к фокусу эмпатии. Он может
быть как на субъекте, так и на объекте, что обычно проявляется в том, называет ли
сложное имя субъект или объект.
При фокусе эмпатии на субъекте сам восходит к значению самСАМОСТ:
самовар
самобранка
самописка
самосвал
тот, кто сам варит/кипятит [воду],
скатерть-самобранка: то, что само [еду] собирает,
то, что само пишет,
тот, кто сам сваливает.
В таких словах объект исходного глагола включается в значение сложного
имени деятеля в обобщенном виде.
При фокусе эмпатии на объекте отглагольное имя обычно является именем
создаваемого данным действием объекта, а субъект мыслится неопределенно-
лично:
самогон = тот алкогольный напиток, что сами гонят,
самокрутка = та папироса, что сами крутят/делают,
самосад = тот табак, который сами сажают/выращивают,
самоделка = то. что сами делают.
Зафиксирован, правда, случай с субъектом, кореферентным посессору объекта
(поэтому субъект конкретно-референтен):
самострел = то ранение, которое сам раненый сделал.
Интересен случай со сложным словом:
самосуд = суд над преступником, который совершают представители по-
страдавшей стороны самостоятельно/без законного судопроиз-
водства.
В этом слове сочетается значение самНЕОЖ (обычно судят лица, облеченные
полномочиями (судьи) и самСАМОСТ (суд совершают самостоятельно, без привле-
чения профессионалов). При этом объект (если он не назван эксплицитно) мыслится
обобщенно, а субъект неопределенно-лично.
Сложные имена от непереходных глаголов могут быть образованы только по-
средством САМ-деривации.
Имена деятеля называют субъект и характеризуют его как самостоятельно со-
вершающий действие, например:
самолет = тот, кто сам летит,
самокат = тот, кто сам катит,
самоходка = то, что само движется,
самодур = тот, кто сам дурит,
самородок = то, что само родилось,
самострел (оружие) =то, что само стреляет.
В этом случае CAM-деривация восходит к самСАМОСТ. Имена действия на-
зывают деятельность и отсылают к субъекту, который характеризуется как совер-
шающий действие самостоятельно (самСАМОСТ) и/или вопреки ожиданиям с точ-
ки зрения обычного положения вещей (самНЕОЖ), например:
самодеятельность = деятельность Х-а, которая, вопреки обычному положению ве-
щей, осуществляется непрофессионалами,
самовластие = безраздельное, единоличное властвование Х-а,
самовозгорание = возгорание Х-а самого собой, без внешней каузации,
самотеком - движение Х-а (вниз) без внешней каузации.
15.4. Заключение
Итак, лексема сам в связанном употреблении в большинстве случаев системно на-
следует свойства мотивирующего независимого сам. Анализ связанных употребле-
ний, имея, на мой взгляд, самодовлеющую ценность, вместе с тем предоставляет
важные свидетельства для понимания функций сам независимого.
В то же время следует подчеркнуть, что автономное исследование вторичных
связанных употреблений вряд ли было бы перспективным.
ГЛАВА 16. К ПРОБЛЕМЕ ЯДЕРНЫХ АКТАНТОВ И ИХ
«НЕКАНОНИЧЕСКОГО КОДИРОВАНИЯ»:
СВИДЕТЕЛЬСТВА АРЧИНСКОГО ЯЗЫКА1
16.1. Введение
16.1.1. Типология неканонического кодирования
16.1.1.1. Центральные и ядерные аргументы
В зависимости от числа обязательных (выводимых из семантики предикатной лек-
семы) аргументов предикаты могут быть одноместными (типа русск. бежать, весе-
литься, умирать), двухместными (типа русск. кидать, махать, видеть, смотреть),
трехместными (типа русск. давать, показывать). Такие аргум енты будем называть
актантами (= центральными аргументами), в отличие от сирконстантов (- нецент-
ральных аргументов)2 — необязательных (не выводимых из семантики предикатной
лексемы) аргументов (типа русск.: он бежит по дороге. он умер от рака, он
кидает камни из засады). Противопоставление актантов/сирконстантов (-цен-
тральных/нецентральных аргументов) имеет семантическую природу, так что
семантически тождественные предикаты разных языков имеют одинаковый состав
центральных аргументов.
Кроме различия между актантами и сирконстантами, известно традицион-
ное синтаксическое противопоставление непереходных и переходных глаголов3,
в терминах которого описываются базисные синтаксические конструкции кон-
кретных языков. Понятие переходности определяется на множестве актантов,
в котором выделяется ядерная часть, состоящая из одного (при непереход-
ных глаголах) или двух (при переходных глаголах) ядерных аргументов ак-
тантов). Таким образом, ядерные аргументы являются в общем случае под-
множеством актантов предиката. Они противопоставлены неядерным актан-
там и сирконстантам, которые обобщенно будем называть периферийными ар-
гументами4.
Переходные глаголы имеют два ядерных актанта — (типа русск. он кидает
камни, видит луну, черпает воду [кружкой]5, отдает [мне] книгу, показывает [мне]
1 Уточненный вариант статьи: Кибрик А. Е. К проблеме ядерных актантов и их «нека-
нонического» кодирования: Свидетельства арчинского языка // Вопросы языкознания.
№ 5. 2000: 32-67.
2 В русской лингвистической традиции обычно используются термины актант и
сирконста н т, однако иногда удобнее аналитические термины ц е и т р а л ь н ы й / не-
центральный аргумент.
3 При всей фундаментальности этого противопоставления вопрос о его универсаль-
ности остается открытым, то есть не исключается существование языков с единственным
ядерным актантом или вовсе без уровня ядерных актантов. Однако это не существенно для
дальнейшего изложения.
4 В западных работах широко распространено противопоставление core — peripheral
без отчетливого соотнесения этих понятий с семантической обязательностью или с (непере-
ходностью. Однако узус этих терминов скорее таков, что их целесообразнее связать с именно
с (не)переходностыо, что и делается в дайной главе.
5 Периферийные актанты стоят в квадратных скобках.
язык, его тошнит^ [от этого]), а непереходные глаголы — один ядерный актант6 7
(типа русск. он бежит, веселится, умер, машет [рукой!платком], смотрит [на ме-
ня]) или ни одного ядерного актанта (типа русск.8 [ему] больно; [ему] стыдно [за
тебя.]; [у него] запой).
Таким образом, в отличие от состава актантов предиката, состав его ядерных
актантов не может быть определен на чисто семантических основаниях, это мор-
фосинтаксическая характеристика конкретных предикатов конкретных язы-
ков. Семантически тождественные предикаты разных языков могут иметь разный
состав ядерных актантов. Так, семантически эквивалентные двухместные предика-
ты англ, irng и русск. вилять/махать отличаются составом ядерных актантов (пере-
ходный английский глагол имеет два ядерных актанта, а непереходный русский —
один ядерный актант). Если это так, то встает вопрос о том, каковы в каждом кон-
кретном языке схемы соответствия между актантами и ядерными актантами, то
есть, в первом приближении, схемы выбора между переходной/непереходной кон-
струкцией.
16.1.1.2. Шкала переходности и неканоническое кодирование
К аксиомам современной типологии относится тезис, что во всяком языке про-
тотипическую основу переходных глаголов, то есть глаголов с двумя ядер-
ными актантами, составляют глаголы с агентивно-пациентной актантной рамкой.
Это, видимо, объясняется тем, что переходные Агенс и Пациенс в концептуальном
плане максимально автономны друг от друга и максимально друг другу противопо-
ставлены, ср. определения этих семантических ролей у Гивона: «Agent: The proto-
typical transitive clause involves a volitional, controlling, actively-initiating agent who is
responsible for the event» («Агенс: Прототипическое переходное предложение вклю-
чает в себя наделенный волей, контролирующий событие и активно его иниции-
рующий Агенс, который несет ответственность за данное событие»); «Patient: The
prototypical transitive clause involves a non-volitional, inactive non-controlling patient
who registers the event's change-of-state» («Пациенс: Прототипическое переходное
предложение включает в себя не имеющий воли, неактивный и не контролирующий
событие Пациенс, который отражает изменения, возникающие в ходе данного со-
бытия») [Givon 1994: 7]. Свойства Пациенса в значительной степени являются про-
тивоположностью свойств Агенса, то есть Агенс и Пациенс находятся в полярных
семантических отношениях друг с другом и поэтому в равной степени могут пре-
тендовать на роль ядерного актанта.
До сих пор мы говорили о (не)переходности в традиционной, чисто син-
таксической перспективе, исходя из дискретного характера этого противопо-
ставления. Однако существует и более широкий взгляд на эти понятия. Со-
гласно концепции семантического обоснования переходности (см. [Hopper &
6 В предложениях с такого рода глаголами следует усматривать нулевое подлежащее со
значением ‘стихийной силы’, вызывающей соответствующее физическое состояние.
7 Р. Диксон и А. Ю. Апхенвальд [Dixon & Aikhenvald 2000: 2—3] выделяют также случай
с расширением ядра (extension of core), допуская наличие трех ядерных актантов для пере-
ходного глагола (типа давать: кто, что, кому) и двух ядерных актантов для непереходного
глагола (типа смотреть: кто, на кого), однако вопрос о разграничении периферийных и (рас-
ширенных) ядерных актан тов остается при этом открытым.
к Точнее было бы говорить об отсутствии канонических ядерных актантов, поскольку
все приведенные предикаты имеют неканонический ядерный актант — подлежащее, исходя
из синтаксических свойств дативной и посессивной именных групп, см. об этом ниже.
Thompson 1980]), противопоставление переходных/непереходных глаголов пред-
ставляет собой не бинарную оппозицию, а шкалу, на одном конце которой нахо-
дятся двухъядерные Агентивно-Пациентные (прототипически переходные), а на
другом — одноядерные Пациентные (прототипически непереходные) глаголы. Гла-
голы со всеми прочими актантными рамками занимают промежуточное положение
на этой шкале.
СХЕМА 1. Шкала переходности
<Пациенс> <Агенс, Пациено
- переходность ——
--------------------------► + переходность
Если крайние точки этой шкалы более или менее определены, то в вопросе о ее
промежуточных точках по-прежнему много неясного. Каковы синтаксические свой-
ства более и менее переходных или непереходных глаголов и какова поверхностная
кодировка их актантов? Если исходить из гипотезы о влиянии ролевых характери-
стик актантов предиката на актантное кодирование, то косвенным свидетельством
того, как располагаются на этой шкале предикаты с различными актантными рам-
ками (т. е. с различным набором семантических валентностей), могут служить дан-
ные различных языков о типах соответствующих синтаксических конструкций и о
их типовых корреляциях с прототипически переходной и непереходной конструк-
циями.
Некоторым шагом в данном направлении является предпринятая недавно по-
пытка рассмотреть существующие в языках способы и пределы унификации
кодирования ядерных актантов (я имею в виду сборник [Dixon & Aikhenvald &
Onishi (eds.) 2001]). За основу сопоставления было принято так называемое канони-
ческое кодирование ядерных актантов. Понятие канонического кодирования в
принципе может моделироваться по-разному. Однако в качестве наиболее есте-
ственной альтернативы можно также принять определение через прототип. За ис-
ходную точку (прототип) в сопоставлении способов кодирования ядерных актантов
принимаются глаголы, имеющие в своей актантной рамке Агенс и/или Пациенс —
они по определению реализуют каноническую схему9. При этом в качестве
метаязыка представления канонической схемы используются термины S/A/P, где
S — ядерный актант (и синтаксическая позиция ядерного актанта) непереходного
предложения, а А и Р — ядерные актанты (и синтаксические позиции ядерных ак-
тантов) переходного предложения10. Предикаты со всевозможными актантными
рамками, унифицирующие свои актанты стандартным образом в соответ-
ствии с прототипическим для данного языка S/A/P-к о д и р о-
ванием ядерных а к т а н т о в, считаются соответствующими кано-
нической схеме кодирования. Тенденция к такой унификации признается
редакторами указанного сборника нормальной языковой стратегией, не требующей
обоснования, а неканоническое кодирование ядерных актантов
9 Это возможно, когда их кодирование всегда одинаково. При наличии в языке альтер-
нативных способов кодирования (например, в русском языке в активной и пассивной кон-
струкции их кодирование различно) необходимо установление наименее маркированного
варианта, который считается каноническим.
10 При агентивных переходных глаголах нормальным является совпадение А- и Р-ак-
тантов (Агенса и Пациенса) соответственно с А- и P-позициями, т. е. каноническое ко-
дирование.
трактуется как некоторое отклонение от этого канониче-
ского кодирования11.
Проиллюстрирую противопоставление канонического и неканонического ко-
дирования ядерных актантов и возникающие при этом проблемы данными русского
языка.
В русском языке одноместные предикаты с актантом, имеющим роль Агенса (ти-
па бежать) или Пациенса (типа спать), помещают этот актант в ядерную S-пози-
цию, оформляемую немаркированным именительным падежом и контролирующую
глагольное согласование, например: Он долго бежал по полю; Он спал до полудня.
Переходные предикаты с актантными ролями Агенса и Пациенса (типа уби-
вать) имеют два ядерных актанта в А- и P-позициях, оформляемых соответственно
именительным и винительным падежами, причем А-актант контролирует глаголь-
ное согласование, например: Он убил тетерева. Русский язык реализует аккуза-
тивную стратегию, объединяющую S- и A-позиции в единое синтаксическое отно-
шение (подлежащее), противопоставляя его Р-позиции — прямому дополнению.
Такое кодирование является каноническим для русского языка морфологическим
S / А/ Р-кодированием.
Прочие аргументы12 глаголов, имеющих в актантной рамке Агенс и/или Па-
циенс, являются периферийными и находятся в других позициях. Таковы, например,
непереходные глаголы типа смотреть (имеет аргументы с ролями Агенса и Цели),
упасть (имеет аргументы с ролями Пациенса и Цели): Он посмотрел на обидчика. Он
оступился и упал в пропасть', переходные глаголы типа выманить (имеет аргументы
с ролями Агенса, Пациенса, Средства и Источника): Они хитростью выманили у
Буратино монеты.
Что касается экспериенциальных предикатов, то они синтаксически ведут себя
по-разному. Некоторые предикаты морфологически уподобляются непереходному
глаголу, например предикаты типа уставать, ср.: Он устал от загранпоездок, по-
мещающие Экспериенцер в каноническую S-позицию. Стимул при этом оформлен
предложной группой, реализующей в русском языке периферийную позицию. Дру-
гие предикаты в отношении морфологического кодирования уподобляются пере-
11 Следует подчеркнуть, что понятие канонического кодирования не предполагает ни-
какой универсальной для всех языков схемы кодирования. Каноническое кодирование яв-
ляется конкретно-языковой категорией и в значительной степени варьирует от языка к языку.
Это варьирование, в частности, связано с избранной в данном языке стратегией кодирования
ядерных S/A/P-актантов. Так, аккузативная стратегия кодирования имеет немарки-
рованный способ кодирования S-актанта, тождественный кодированию А-актанта переход-
ного глагола, противопоставляя эти актанты Р-актанту, имеющему маркированное кодиро-
вание (аккузатив или его аналог). Эргативная стратегия объединяет немаркированным
кодированием S- и Р-актанты, противопоставляя их маркированному кодированию А-ак-
танта (эргатив или его аналог). Активная стратегия, наоборот, «уподобляют» актант не-
переходного глагола Агенсу или Пацпенсу переходного, т. е. не имеет единого кодирования
S-актанта. Трехчленная стратегия противопоставляет немаркированный S-актант не-
переходного глагола (номинатив или его аналог) А- и Р-актантам переходного, имеющим
различные способы кодирования (эргатив и аккузатив или их аналоги). Любая из этих стра-
тегий может быть в конкретном языке канонической. Кроме того, в языке в различных си-
туациях (например, в зависимости от видо-временной формы глагола, от позиции предика-
ции в структуре предложения) могут использоваться различные стратегии кодирования про-
тотипических ядерных актантов, и в этом случае вопрос о каноническом кодировании дол-
жен решаться в соответствии с логикой данного языка.
12 В данном контексте различение актантов и сирконстантов, часто требующее серьез-
ного семантического анализа, нс существенно.
ходному глаголу, например предикаты типа видеть, ср. Он видел затмение солнца:
Экспериенцер уподобляется Агенсу и занимает каноническую A-позицию, а Сти-
мул — Пациенсу и занимает каноническую Р-позицию13.
Наряду с этим в русском языке есть предикаты типа весело, жаль (Ему всегда
весело: Ему жаль тебя). При предикатах весело, жаль нет именной группы в имени-
тельном падеже, но имеется ИГ в дательном падеже, оформляющем обычно перифе-
рийную синтаксическую позицию. Встает вопрос, являются ли эти предикаты бес-
подлежащными (в соответствии с синтаксической традицией), т. е. не имеющими
S-позиции, или они имеют при себе неканоническое подлежащее, т. е. предикат весе-
ло имеет одну ядерную S-позицию (оформленную дательным падежом) и реализует
неканоническое кодирование непереходного глагола, а жаль — две ядерных пози-
ции (неканоническую A-позицию, оформленную дательным падежом, и канони-
ческую P-позицию, оформленную винительным падежом) и реализует некано-
ническое кодирование переходного. Для того чтобы ответить на этот вопрос,
данных о морфологическом оформлении актантов этих предикатов недостаточно.
Надо убедиться, что ИГ в дательном падеже синтаксически ведет себя при данных
предикатах аналогично ИГ в именительном падеже при предикатах типа бежать,
убивать.
Синтаксическое тождество дативной и номинативной именных групп в ряде
контекстов действительно устанавливается. Например, в русском языке рефлекси-
визация в предложениях с прототипическими непереходными и переходными глаго-
лами однозначно контролируется именной группой в именительном падеже (кано-
нически кодируемым подлежащим): Он бежал к себе домой; Он убил своего
врага. Но такой же контроль обеспечивают ИГ в дательном падеже: Ему весело со
с во им и друзьями; Ему жаль себя. Таким образом, дативная именная группа при
данных предикатах с точки зрения правила рефлексивизации ведет себя как подле-
жащее, и имеются основания говорить о наличии в русском языке неканонически
кодируемого подлежащего, оформляемого дательным падежом.
Подлежащее в дательном падеже может быть управляемым в исходной диатезе
и соответствовать семантической роли Экспериенцера (как это имеет место при
предикатах типа весело, жаль), а также быть синтаксически производным (незави-
симо от своей роли) в контексте инфинитива14, ср.; Он постоянно рассказывает о
себе — Ему бы только рассказывать о се б е.
Разумеется, необходимо проверить эти дативные ИГ на все известные синтак-
сические свойства канонического подлежащего в именительном падеже, чтобы кон-
статировать для русского языка такое неканоническое кодирование подлежащего.
Но и обладание таким важным синтаксическим свойством, как контроль рефлекси-
визации, является серьезным основанием для утверждений о «синтаксической под-
лежащеподобности» соответствующих дативных ИГ, несмотря на неканоническую
падежную кодировку такого подлежащего.
Таким образом, для введения понятия неканонического кодирования в рас-
сматриваемом языке нужны убедительные свидетельства синтаксического
подобия нестандартно кодированных актантов актантам прототипически переход-
ных или непереходных глаголов.
13 В действительности вопрос о переходности таких глаголов несколько сложнее. Так,
экспернснциальныс глаголы не допускают пассивизапии (*3атмение солнца видится им), в
отличие от прототипических переходных глаголов.
1,1 Исходное подлежащее предложения с финитным глаголом переходит в форму да тель-
ного падежа при инфинитиве.
Р. Диксон и его коллеги исходили из применимости понятий канонического/
неканонического кодирования ко всем языкам и предприняли в этой перспективе
обследование типологически далеких друг от друга языков. Мне также было пред-
ложено, отталкиваясь от данной схемы, описать неканоническое кодирование в од-
ном из дагестанских языков. Однако в результате проведенного исследования выяс-
нилось, что дагестанский материал оказывает этой схеме серьезное сопротивление15.
Несмотря на кажущуюся естественность вводящихся терминов, признать наличие
неканонического кодирования в рассматриваемых мною случаях оказалось затруд-
нительным и, более того, невозможным. Сути возникшей проблемы и посвящена
данная глава.
16.1.1.3. Актантное кодирование агентивно-пациентных глаголов
Прежде чем перейти к конкретному языковому материалу, взглянем на проблему в
общем виде. Какова сфера действия неканонического кодирования, т. е. какого типа
предикаты «расположены» к неканоническому кодированию? Начать рассмотрение
вопроса о неканоническом кодировании актантов следует прежде всего в отноше-
нии тех глаголов, которые сами и задают каноническую схему, то есть с прототипи-
чески переходных агентивно-пациентных глаголов. Действительно, во многих язы-
ках даже эта группа допускает системные или идиосинкратичные отклонения от
канонического кодирования. Однако какова таксономия и мотивация этих откло-
нений?
Логическое исчисление способов кодирования прототипически ядерных актан-
тов агентивно-пациентных глаголов представлено в таблице 1. Оно осно-
вывается на теоретической возможности кодировать как Агенс, так и Пациенс
трояким образом: средствами канонического А-или P-кодирования16 или средства-
ми периферийного (periPHeral) PH-кодирования. Способы кодирования рассматри-
ваются с точки зрения того, для оформления какого актанта используются средства
канонического А/Р-кодирования. Наряду с канонической ситуацией (когда сред-
ства канонического А/Р-кодирования используются для кодирования соответ-
ственно Агенса и Пациенса), возможны следующие случаи:
— А или P-кодирование в данной схеме не используется (нулевое использование);
— А или P-кодирование используется для кодирования актанта с противополож-
ным (соответственно пациентным или агентивным) значением (инвертированное
использование);
— А или P-кодирование используется одновременно для кодирования как прото-
типического, так и непрототипического ядерного актанта17 (расширенное ис-
пользование).
15 Кстати, в основном при тех же семантических классах глаголов, которые часто де-
монстрируют неканоническое кодирование в языках европейского стандарта.
16 В принципе возможна ситуация, при которой немаркированным является формаль-
ное неразличение Агенса и Пациенса. Так, в ряде индийских языков, например в гуджарати
(см. [Савельева 1965: 62 63]). немаркированной является ситуация, когда Пациенс неспеци-
фицирован п является неодушевленным или животным. В этом случае как Агенс, так и Паци-
енс оформлены номинативом (так называемое неоформленное дополнение). При конкретно-
референтном или личном Пациенсе он кодируется аккузативом. Каноническое кодирование
актантов переходного глагола в этом языке морфосинтаксически не различает ядерные
S/А/Р-актанты, противопоставляя их периферийным.
17 То есть этот тип является объединением канонического и инвертированного кодиро-
вания.
Таблица 1. Кодирование актантов агентнвно-пациентных (<Агенс, Пациено)
глаголов с точки зрения использования А- и Р-коднрования
N п.гь Использо- вание А-кодиро- вания Использо- вание Р-кодпро- вания А-коди- рование Р-коди- рование РН-ко- дпрова- ние Примеры
1. канони- ческое канони- ческое AG РА Русск. Левша подковал блоху; Англ. The dog wags the tai! ‘Собака виляет хвостом’; Финск. Нан ]ном] otti kirja-n [ген] ‘Он взял книгу’; Алют. уэт-пап [эрг] ts-nmo-n [перех] xiikoyit [ном]. ‘Я убил сестру’; Кри wapam-Sw [прям] napew [проке] sistp-а [обе] ‘Видит человек утку18’
2. канони- ческое нулевое AG •— РА Русск. Собака виляет хвостом, Граждане запасаются крупами
3. нулевое канони- ческое — РА AG понижающий пассив в аккуз. языках: Русск. диал. Женщину схвачено медведицей
4, инверти- рованное нулевое РА AG повышающий пассив в аккуз. языках: Русск. Женщина схвачена медведицей
5. нулевое инверти- рованное — AG РА антипассив в эрг. языках: Алют. уэттэ [ном] t-ina-nmats-k [антипасс; неперех] saklto-ij [дат] ‘Я убил сестру’
6. нулевое нулевое — — AG, РА номинализация Русск. Исполнение романса певицей
7. инверти- рованное инверти- рованное РА AG инверсия Кри wapam-ik [инверс] napew-a [обе] sisip [проке] ‘Видит человек утку'
8. расши- ренное нулевое AG, РА Финск. Нап [ном] otti kirjat [ном] ‘Он взял книга’
9. нулевое расши- ренное — AG, РА ?
Прокомментируем таблицу I (примеры см. в таблице).
1-й тип считается каноническим и реализуется обычно в исходных диатезах
агентивных глаголов. Этот тип повсеместно наименее маркирован, что подтверж-
дает правомерность использования его как точки отсчета для прочих типов, интер-
претируемых как отклонения от данного канонического типа (комментарий приме-
ров из языка кри, финского и алюторского языков см. ниже).
2-й тип встречается в некоторых языках при некоторых конкретных типах
предикатов19. То, что при этом имеет место именно неканоническое кодирование
Пациенса, видно при межъязыковом сопоставлении. Так, кодирование творитель-
ным падежом второго актанта русских предикатов вилять, махать, манипулиро-
вать, шевелить, крутить (последние два глагола допускают и переходное употреб-
ление: шевелит плечами, но шевелит угли, крутит головой, но крутит ручку) соот-
18 Данный глагол синтаксически ведет себя в языке кри как агентивно-пациентный пе-
реходный.
19 В частности, обозначающих физические действия Агенса, направленные на простран-
ственную манипуляцию обьектом-Пациеисом, обычно являющимся частью тела Агенса или
принадлежащим Агенсу.
ветствует каноническому P-кодированию в таких типологически далеких языках,
как английский или арчинский20, что косвенно свидетельствует об исходной паци-
ентной роли этого актанта. Этот же тип может быть результатом диатезного пре-
образования, понижающего статус Пациенса, при сохранении синтаксической по-
зиции Агенса (этот процесс, по аналогии с понижающим пассивом, можно считать
понижающим антипассивом).
Типы 3-6 встречаются, видимо, только в производных конструкциях. Тип 3 ха-
рактерен для языков с понижающей пассивизацией, при которой исходный А-ак-
тант понижается до периферийной позиции PH (иногда получая нулевое выраже-
ние), а Р-актант не повышается до позиции А, оставаясь в исходной P-позиции. Та-
кая пассивизация имеется, например, в польском языке и в северных русских диа-
лектах.
Тип 4 реализуется при повышающей пассивизации, при которой исходный
Р-актант повышается до A-позиции, что вызывает понижение исходного А-актанта.
Типичным представителем повышающей пассивизации является английский язык.
Тип 5 известен как результат (повышающей) антипаесивизации в синтаксиче-
ски эргативных языках, например в алюторском языке. В этом случае Р-позиция
является синтаксически наиболее престижной (эквивалентом подлежащего аккуза-
тивных языков) и происходит повышение А-актанта до этой позиции, что автома-
тически вызывает понижение исходного Р-актанта до PH-позиции (иногда при его
нулевом выражении). В аккузативных'языках такой тип невозможен21.
Тип 6 состоит в понижении обоих исходно ядерных актантов. В некоторых ев-
ропейских языках такое кодирование наблюдается в контексте номинализации.
Тип 7 состоит в инвертированном кодировании обоих ядерных актантов. Та-
кое диатезное преобразование называется инверсией. В языке кри различаются
прямая и инверсная формы глагола. Именные группы имеют показатели проксима-
тива и обвиатива. Имеются основания предполагать, что маркер проксиматива со-
относится с участником, находящимся в фокусе эмпатии (иногда его связывают с
топикальностью). Для нелокуторных актантов22 нормальной (соответствующей ис-
ходной диатезе) является ситуация, когда «ближайшим» участником является Агенс,
а «отдаленным» — Пациенс. В этом случае реализуется 1-й (канонический) тип. Ес-
20 В эргативном арчинском языке в предложениях
(i) dogi-li
осел-OBL+ERG
Осел траву ел.
hoti
трава. IV+NOM
kunne.
IV+ecTb+PF
(ii) dogi-li oj-om %iiix. aw.
осел-OBL+ERG yxo. IV-PL+NOM III/IVpl+шевелить+РЕ
Осел ушами пошевелил.
в обоих случаях второй актант оформлен номинативом и контролирует глагольное согласо-
вание, то есть реализует позицию Р. Аналогично в аккузативном английском языке в обоих
случаях второй актант занимает позицию прямого дополнения, то есть Р.
21 Не случайно, что пассивизация и антипассивизация не реализуются средствами типа
7 с двойной инверсией. Это объясняется тем, что А-инверсия при пассивизации и Р-инверсия
при антипаесивизации — следствие повышения синтаксического статуса противоположного
ядерного актанта, а повышение и понижение — не симметричные процессы, они мотивиро-
ваны различными факторами. Поэтому понижение никогда не оформляется способом инвер-
сии (в реляционной грамматике это наблюдение формулируется как закон, согласно которо-
му понижаемый актант переходит в особую позицию «шомера»),
22 Актантов, не имеющих референции к участникам речевого акта (лексически выра-
жаемым личными местоимениями).
ли же с точки зрения коммуникативной перспективы «ближайшим» участником являет-
ся Пациенс, а Агенс — «отдаленным», используется обратная кодировка, а глагол полу-
чает показатель инверсии, т. е. реализуется тип 7. Следует иметь в виду, что показатели
проксиматива и обвиатива непосредственно роли участников не кодируют, они косвен-
но выражаются (прямой или инверсной) формой глагола, см. [Payne 1999: 248].
Типы 8 и 9 предполагают расширение позиций А или Р, выражающееся в до-
бавлении Пациенса в позицию А (тип 8) или Агенса в позицию Р (тип 9) с одновре-
менным блокированием Р- или A-позиции. Тип 8 можно проиллюстрировать дан-
ными финского языка, в котором в немаркированных контекстах Агенс кодируется
номинативом, а Пациенс генитивом (см. тип 1). В некоторых маркированных пози-
циях (например, при Пациенсе во мн. числе, в императивных высказываниях, см.
[Елисеев 1993], Пациенс, как и Агенс, кодируется номинативом, т. е. реализуется тип
8. В типе 9 ситуация аналогична, но с нейтрализацией Агенса и Пациенса в сторону
Пациенса. Соответствующего примера я в настоящее время не имею.
Итак, в естественных языках наблюдаются довольно строгие ограничения на
способы неканонического морфологического кодирования актантов агентивно-
пациентных глаголов. Неканоническое кодирование в целом нехарактерно для ис-
ходных диатез и возникает, как правило, в производных диатезах под воздействием
дискурсивных, семантических или структурных факторов.
Кроме того, рассмотренные типы кодирования далеко не равнозначны по
своей употребительности и по их сочетаемости с различными типами предикатов и
актантов. Это объясняется, прежде всего, несомненной корреляцией между семан-
тическими ролями актантов глаголов и способами их кодирования. Хотя в языках с
синтаксическими отношениями А- и P-позиции не соотносятся однозначно с семан-
тическими ролями предикатов и имеется много неагентивных предикатов, при ко-
торых актанты с различными ролями кодируются как А и Р (т. е. реализуется кано-
ническое кодирование), тем не менее фундаментальная связь между синтаксически-
ми позициями и ролями актантов существует.
Существенно также подчеркнуть, что типы 2-9 в таблице 1 соотносились с не-
каноническим кодированием Агенса и/или Пациенса как таковых, а не с неканони-
ческим кодированием А/Р-позиций как синтаксических сущностей. В большинстве
случаев (за исключением нулевого и расширенного использования кодирующих
средств, типы 6, 8-9) неканоническое кодирование указывало на то, что Агенс и/или
Пациенс имеют неканоническую синтаксическую функцию и кодируются в соот-
ветствии с ней, т. е. обычно при этих предикатах кодирование А/Р-пози-
ций продолжает оставаться каноническим.
16.1.1.4. Актантное кодирование экспериенциальных глаголов
Тезис о зависимости актантного кодирования от ролевой семантики актантов под-
тверждается тем. что засвидетельствованное в языках кодирование актантов двух-
местных экспериенциальных глаголов (типа видеть, слышать, любить) — Экспери-
енцера и Стимула — резко отличается от репертуара кодирования агентивных пе-
реходных глаголов3. В таблице 2 приводится логическое исчисление типов кодиро-
вания актантов экспериенциальных глаголов.
23 Ср. сходное наблюдение в [Croft 1991: 213]. Между прочим, Крофт специально рас-
сматривает субъектное и объектное кодирование Экспериенцсра (английские глаголы типа
like vs. please), хотя, как демонстрирует таблица 2, варьирование в кодировании актантов
экспериенциальных глаголов не может быть сведено к различию стативных и каузативных
основ, в то время как разбиение экспериенциальных глаголов на двухьядерные и одноядер-
ные является фундаментальным.
Таблица 2. Кодирование актантов экспериеициальных (<Экспсриенцер, Стимуле») глаголов
с точки зрения способов заполнения А- и Р-позиций
N пл. Использо- вание А-кодиро- ванпя Использо- вание Р-кодиро- ваппя А-коди- рование Р-коди- рование РН-ко- дмрова- ние Примеры
1. канони- ческое канони- ческое ЕХР ST — Англ. 1 love Магу = Русск. Я люблю Ма- рию', Алют. уэт-пап [эрг] la-la?и-п [пе- рех] арира [ном] ‘Я увидел отца’
2. канони- ческое нулевое ЕХР — ST Англ. 1 am fond of Магу ‘Я люблю Ма- рию’, I am ashamed of you = Русск. Я сты- жусь тебя
3. нулевое канони- ческое — ST ЕХР Русск. Мне жалко Марию
4. ннверти- рованное нулевое ST — ЕХР Русск. Мне нравится Мария
5. нулевое инверти- рованное — ЕХР ST Алют. уэттэ [ном] to-valumtih-k [непе- рех[ paninal?aio?chi) [дат] ‘Я слушал рассказчика’
6. нулевое нулевое — —. ЕХР, ST Русск. Мне стыдно за тебя
7. инверти- рованное инверти- рованное ST ЕХР — Англ. The gift pleases те = Русск. Меня ра- дует подарок
8. расши- ренное нулевое ЕХР, ST — — Финск. Marja [ном] rakastaa kukat [ном] ‘Мария любит цветы’
9. нулевое расши- ренное — ЕХР, ST — Вост, помо mi’.ral [она+Р] wi [я+Р] та. va ‘Ее я люблю’
Существенно, что во многих языках, стандартно использующих для экспериенци-
альных глаголов каноническое падежное кодирование (в качестве такового принято
уподобление Экспериенцера Агенсу, а Стимула Пациенсу), встречаются лексемы,
реализующие в своих исходных диатезах другие типы. Примеры в таблице 2 с целью
наглядности в основном используют данные английского и русского языков. Как пока-
зывают примеры, все логически возможные типы реализуются в исходных диатезах
экспериеициальных глаголов, в то время как агентивные глаголы в этом случае ис-
пользуют, за незначительными исключениями, только 1-й тип. Иными словами, за-
свидетельствованы все возможные способы кодирования как Экспериенцера, так и
Стимула. Это означает, что на концептуальном уровне имеются противоречивые
основания унификации их с Агенсом, Пациенсом или ни с одним из них, и это про-
является даже в языках типа русского и английского, при наличии в них сильной
тенденции к объединению Экспериенцера с Агенсом, а Стимула с Пациенсом в еди-
ном каноническом типе. Следует подчеркнуть, что в ряде случаев вопрос о соотне-
сении актантов экспериеициальных глаголов с А/Р-позициями как синтаксически-
ми сущностями не является самоочевидным, см., в частности, выше обсуждение
данных русского языка.
16.1.2. Общие сведения о семантически эргативных языках
С точки зрения типологии структуры предикации все дагестанские языки являются
модификациями одного базового типа — семантически эргативных язы-
ков, см. главу 10. Семантически эргативные языки характеризуются, во-первых, эр-
гативной конструкцией предложения, объединяющей S/P-актанты в их оппозиции к
А-актанту, и, во-вторых, наличием последовательно проводимой семантической
(ролевой) мотивации эргативной конструкции.
В данной главе рассматриваются данные арчинского языка как типичного пред-
ставителя языков, ориентированных в кодировании глагольных актантов на их се-
мантические роли и не имеющих уровня синтаксических отношений типа подлежа-
щего/дополнения. Проблема канонического/неканонического кодирования в языках
такого типа особенно ярко проявляется в противопоставлении агентивных и экспе-
риенциальных глаголов, поэтому данному вопросу будет уделено особое внимание.
Рассмотрим пример24 из арчинского языка (здесь и ниже указывается источник
текстовых примеров из [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова & Самедов 1977], на-
пример, Т1:60 означает «Текст 1, предложение 60»):
(1) jarxiillib jam-ur-caj q'at'-o-w-li,
половина.IV25+NOM bobk-PL-OBLPL26+ERG истреблять-1У27+делать-РР-ЕУГО
jaryullib Ralq' eti-li.
половина. IV+NOM умирать IV+cTaTb+PF-EVID
Половину (баранов) волки истребили, половина вымерла. [Т1:60]
В (1) первая предикация — с переходным агентивным глаголом, вторая — с
непереходным. Р-актант первой предикации оформлен номинативом (jarxullib ‘по-
ловина’) идентично S-актанту второй предикации, а А-актант первой предикации
оформлен эргативом (jamurcaj ‘волки’). Кроме того, согласование глагола по классу
контролируется именем в номинативе, то есть S/P-актантом.
Ролевая мотивация эргативной конструкции базируется на противопоставле-
нии гиперролей Абсолютива и Агентива (см. 10.2.1.1), в соответствии с которыми
происходит падежное оформление центральных актантов большинства предикатов.
Гиперроль Абсолютива (‘непосредственный, ближайший, наиболее затрагиваемый
участник ситуации’) лежит в основе канонического оформления S/P-актантов. При
переходном агентивном глаголе, имеющем при себе А- и Р-актант, однозначным
кандидатом на роль Абсолютива является Р-актант, при одноместном непереход-
ном глаголе, то есть при отсутствии конкуренции, единственным кандидатом на эту
роль является S-актант, независимо от той конкретной роли, которую соответ-
ствующий партиципант играет в ситуации. Гиперроль Агентива (‘наиболее агенсо-
24 Здесь и ниже глоссирование дается с некоторыми упрощениями. Класс существитель-
ного указывается после лексического значения слова через точку. Согласовательные показа-
тели отделяются знаком '=’. В глаголе они могут занимать префиксальную или инфиксаль-
ную позицию, но в глоссах классные показатели представлены для простоты как префик-
сальные. В арчинском материале компоненты сложного слова отделяются пробелом или де-
фисом.
25 Существительные характеризуются классифицирующей категорией класса (базовыми
являются 1, II, Ill и IV классы; к 1 классу относятся названия мужчин, ко II — женщин, III и
IV классы — неличные), проявляющейся при согласовании в атрибутивной и предикативной
конструкциях. В глоссах при именах в номинативе (вслед за корневым значением) указывает-
ся их классная принадлежность.
26 Большинство существительных в арчинском языке имеют двухосновное склонение:
косвенные падежи обычно получают показатель косвенной основы. Эргатив, как и номина-
тив, имеет нулевой показатель и отличается от номинатива наличием косвенной основы.
27 В данном примере классные показатели IV класса нулевые (ср. формы III класса тех
же глаголов: q'at'-a=b=uli, Halq'-e=b=dili).
подобный из нескольких участников ситуации’) лежит в основе канонического
оформления А-актанта агентивного переходного глагола.
В примере (1) имя'jarxullib ‘половина’ в обоих предложениях имеет гиперроль
Абсолютива, а имя jamurcaj ‘волки’ — гиперроль Агентива.
Ввиду того что каноническое кодирование актантов предиката в семанти-
чески эргативных языках непосредственно связано с гиперролевыми характери-
стиками актантов, эти языки представляют особый интерес для типологии не-
канонического кодирования: распространяется ли и на эти языки техника нека-
нонического кодирования и если да, то в какой степени и чем эта техника моти-
вирована.
16.2. Падежное кодирование актантов
16.2.1. Морфологические типы глаголов
В арчинском языке синтаксически существенно различение простых и составных
глаголов.
Простые глаголы однокорневые. Корень кодирует лексическое значение гла-
гола. Простые глаголы бывают динамическими (обозначают процессы и дей-
ствия, имеют категорию вида и полную видо-временную парадиму, обычно содер-
жат морфологическую позицию для постановки классно-числового показателя) и
стати в н ы м и (обозначают состояние, лишены видовых оппозиций, имеют толь-
ко временную парадигму, обычно не имеют морфологической позиции для классно-
числового показателя28). Количество динамических глаголов ограничено (их около
полутора сотен), они составляют основную часть исконной предикатной лексики.
Стативные глаголы являются открытым классом29.
Составные глаголы содержат в своем составе более одного корня и являются
устойчивыми словосочетаниями. Морфологически они состоят из неспрягаемой и
спрягаемой частей. В качестве спрягаемой части выступают в основном глаголы bos
‘говорить’, as ‘делать’, kes ‘становиться’, а также некоторые другие. Составной гла-
гол наследует, как правило, валентностные свойства спрягаемой части30.
Неспрягаемая часть может быть глаголом, наречием, существительным (в пря-
мом или косвенном падеже) или словом, самостоятельно не употребляющимся. Су-
щественно, что во многих случаях в качестве неспрягаемой части выступает суще-
ствительное в номинативе, и это обстоятельство влияет на падежное оформление
актантной рамки, приводя к неканоническому кодированию актантов.
16.2.2. Каноническое кодирование
Каноническое морфологическое кодирование единственного ядерного S-актан-
та — номинатив. В переходной (двухъядерной) конструкции при прототипических
агентивных глаголах А-актант кодируется эргативом, а Р-актант — номинативом,
см. пример (1), а также:
2)1 Динамические глаголы приводятся в форме инфинитива (показатель -л), стативные —
в форме констатива, совпадающего с чистой основой.
29 Более подробную морфологическую информацию можно найти в [Кибрик 1977а,
Kibrik 1994, Kibrik 1998].
30 Исключением является глагол bos ‘говорить’, выступающий в составных глаголах то
как переходный, то как непереходный.
(2) a. jas.§ete-tu=t haltara Iet-e-qla-k erq'i-r-t'u.
roponHTi>CH+PF-ATR=IV pena.IV+NOM море-OBL-INTER-LAT 1У+достигать-[РР-’|-К'ЕО
Торопящаяся река до моря не доходит (пословица).
б. zari ans-a-n bat a=b=ql-u.
я+ERG бык-OBL-GEN рог.Ш+NOM ПЬломать-PF
Я сломал рог быка.
В (2а) S-актант ‘река’ оформлен номинативом. В (26) А-актант “я’ оформлен эргати-
вом (нерегулярная форма), Р-актант ‘рог’ — номинативом. Глагол согласуется в (2а)
по IV классу с S-актантом, в (26) — по III классу с Р-актантом, то есть согласование
в арчинском языке контролируется Абсолютивом.
Подавляющее большинство одноместных глаголов имеет каноническое непе-
реходное S-кодирование номинативом, независимо от ролевой семантики един-
ственного актанта. Например:
Пациентные одноместные глаголы:
by ‘быть старым’,
tn/ ‘быть робким’,
еках ‘падать’,
k'ix ‘умирать’,
nerdi-bos ‘разбиваться’.
Агентивные одноместные глаголы:
а/лх ‘приходить’,
irxjnus ‘работать’,
q'iii-bos ‘кричать’.
Экспериенциальные одноместные глаголы:
q'urid кех ‘горевать’,
хак ‘быть здоровым’,
ql'ax-kex ‘уставать’,
muq'a ‘жаждать’,
iql'a ‘быть голодным’,
ha/d-bos ‘зевать’,
bazar ‘скучать’.
В арчинском языке имеются также двухместные глаголы с одним ядерным ак-
тантом, оформляемым по непереходной схеме (с S-актантом в номинативе). Этот
ядерный актант может быть Пациенсом, Агенсом или Экспериенцером.
Пациентные двухместные глаголы:
ах ‘быть далеко <кто: NOM; от кого/чего: COMPR>’,
k'olma ‘быть отдельно <кто: NOM; от кого: SUPER-EL>’,
Xloro ‘отличаться <кто: NOM; от кого/чего: COMPR>’.
Агентивные двухместные глаголы:
sakas ‘смотреть <кто: NOM; на кого/что: SUPER-LAT>’,
Хех ‘побеждать <кто: NOM; кого: COMPR>’,
oql'as ‘проигрывать <кто: NOM; кому: COMPR>’.
31 Здесь и ниже не глоссируется наличие инфиксального также являющегося носите-
лем значения имперфектива.
Экспериенциальные двухместные глаголы:
wiX ‘верить <кто: NOM; кому: SUPER-ESS>’,
как ‘подозревать <кто: NOM; кого: SUPER-ESS>’,
malrs ‘завидовать <кто: NOM; кому: SUPER-ESS>’,
L'inc'ar ‘бояться <кто: NOM; кого: SUB-EL>’,
eqljmis ‘пугаться <кто: NOM; кого: SUB-EL’,
liht ‘стесняться <кто: NOM; кого: SUB-EL/COMPR>’,
Х.ага ‘радоваться <кто: NOM; кому: SUPER-EL>’,
Значительная часть двухместных глаголов имеет каноническое кодирование в
соответствии со стандартной переходной схемой. Обращает на себя внимание до-
статочно последовательная корреляция А/Р32-актантов соответственно с агентив-
ной и пациентивной семантическими ролями. Семантика переходных глаголов сле-
дующая:
— «Трудовая и бытовая деятельность», например: ‘пахать’, ‘сеять’, ‘сажать’, ‘мыть’,
‘жарить’, ‘точить’ и др.
— «Физическое воздействие», например: ‘резать’, ’мять’, ’сжимать’, ’тащить’, ‘бро-
сать’, ‘вынимать’, ‘собирать’, ‘закрывать’ и т. п.
— «Действия, связанные с приемом пищи»: ‘есть’, ‘пить’, ‘кусать’, ‘лизать’, ‘глотать’.
— Ряд переходных глаголов имеет одушевленный Р-актант: ‘доить’, ‘истреблять’,
‘защищать’, ‘провожать’, ‘гнать’, ‘нянчить’, ‘обманывать’, ‘хвалить’, ‘будить’ и др.
— В некоторых случаях Р-актант не имеет отчетливой пациентной семантики, на-
пример: ‘прясть’, ‘вязать’, ‘шить’, ‘мерить’, ‘считать’, ‘писать’.
Регулярную переходную схему имеют каузативы33 от непереходных одномест-
ных глаголов. Каузативная деривация от исходных пациентных глаголов не вызы-
вает осложнений:
а%1ах ‘гаснуть <что: NOM>’ — a//a.v as ‘гасить <кто: ERG, что: NOM>’.
При каузативизации к имеющемуся пациентному актанту добавляется аген-
тивный актант. Однако та же схема имеет место и при каузативной деривации од-
номестных экспериенциальных и агентивных глаголов: они получают дополнитель-
ный агентивный актант в эргативе, а исходный Абсолютив (S-актант) сохраняет
свое оформление (в P-позиции), например:
muq'a ‘жаждать <кто: NOM>’ -muq'a as ‘делать жаждущим <кто: ERG, кого: NOM>’.
uxjmis ‘работать <кто: NOM>’ - irxjmis as ‘заставлять работать <кто: ERG, кого: NOM>'.
Такое кодирование вполне соответствует гиперроли Абсолютива, семантиче-
ски объединяющего S/P-позиции.
Многоместные глаголы также могут иметь каноническую эргативную кон-
струкцию при наличии агентивного актанта. Агентивный актант занимает А-пози-
цию, а Абсолютив — P-позицию. Периферийный актант кодируется периферийной
падежной формой. Например:
Xlor-oxlis ‘менять скто: ERG; что: NOM; на что: COMPR>’,
aq'as ‘оставлять <кто: ERG; что: NOM; у кого: С0М1Т>’,
erql'.miis ‘скрывать <кто: ERG; что: NOM; от кого: SUB-EL>’.
32 При каузативной деривации Р-актант наследует характеристики исходного S-актан-
та, см. ниже.
В арчинском языке имеется продуктивный аналитический каузатив, образуемый с
помощью глагола as ‘делать’, см. ниже.
Аналогичны многие трехместные глаголы с инструментальным периферийным
актантом (который оформляется эргативом или комитативом), например:
a:tas 'дробить <кто: ERG; что: NOM; чем: ERG/COMIT>’,
erxlas 'черпать <кто: ERG; что: NOM; чем: ERG/COMIT>’,
a:c'as ‘наполнять скто: ERG; что: NOM; чем: ERG/COMIT>\
tubus 'красить скто: ERG; что: NOM; чем: ERG/COMIT>’,
dablas 'отпирать скто: ERG; что: NOM; чем: ERG/COMIT>’.
16.2.3. Отклонения от канонического кодирования
При каноническом кодировании один из актантов (Абсолютив) обязательно
оформляется номинативом, а второй ядерный актант (если он есть) стоит в эргати-
ве. Нестандартными являются ситуации, при которых
а) нет ни одного актанта в номинативе, и/или
б) при двухъядерном глаголе отсутствует эргативный актант.
Отклонение от канонического кодирования может предопределяться формальными
или семантическими причинами. Эти два источника мотивации будут последова-
тельно рассмотрены в 16.2.3.1 и 16.2.3.2.
16.2.3.1 . Структурно-мотивированное отклонение от канонического кодирования
Формальная мотивация отклонения от канонического кодирования связана с осо-
бенностями внутренней структуры и управления конкретных глаголов.
16.2.3.1.1 . Управление составных глаголов. Отсутствие в предикации номинативно-
го актанта (т. е. прототипического Абсолютива) чаще всего обусловлено внутрен-
ней морфосинтаксической формой глагола. А именно, составные глаголы могут
иметь в своем составе имя в номинативе, которое сохраняет синтаксические свойст-
ва Абсолютива (падежное оформление и контроль над глагольным согласованием):
(3) a. zari ari-li-t S'azab a-w.
я+ERG работа-OBL-SUPER+ESS труд.ТУ+ЫОМ IV+делать-РЕ
Я на работе трудился.
б. lonnol d=ik'imk'-mul-li-n bosor-mu-t
жена.П+NOM II=yMnpaTb+IPF-MASD-OBL-GEN муж-OBL-SUPER+ESS
Tejb eti.
BUHa.IV+NOM IV+стать+РЕ
Муж виноват в смерти жены.
В (За) одноместный составной глагол fazab as 'трудиться’, букв, 'труд делать’ имеет
при себе единственный актант в эргативе и внутреннее согласование со своей имен-
ной частью34. В (36) двухместный составной глагол Ге/7> kes 'провиниться’, букв.
'вина стать’ имеет внутренний Абсолютив 'вина’ и два актанта — в генитиве (содер-
жание вины)35 и в суперэссиве36.
34 Показатель IV класса нулевой.
35 Этот актант является сентенциальным; он оформлен масдарным оборотом. Генитив
мотивирован управлением существительного ‘вина (в чем)’. Внутри масдарного оборота со-
храняется управление исходного глагола ‘умирать’ <кто: NOM>.
36 Суперэссив мотивирован спрягаемой частью глагола kes 'становиться, начинать
иметься (где)’.
Аналогичны одноместные составные глаголы, имеющие в своем составе аген-
тивный спрягаемый глагол37:
hit o/.mus ‘дышать, отдыхать [букв. пар выгонять] <кто: ERG>’,
tan as ‘плавать [букв. воду делать] <кто: ERG>’ и другие.
Некоторые составные глаголы содержат неэтимологизируемую именную часть,
выступающую в роли внутреннего Абсолютива. Например, таковы одноместные
глаголы с единственным актантом в эргативе38 39:
kjit'-bos ‘свистеть [бу/<в. kjt' говорить] <кто: ERG>’,
ипи-bos ‘кашлять [букв, ипи говорить] <кто: ERG>’,
c'otw-bos ‘чавкать [букв, c-'o/w говорить] скто: ERG>’,
и двухместные глаголы с Агенсом (в эргативе) и периферийным актантом:
sus-bos ‘шептать [букв. su.i говорить] <kto:ERG; кому: CONT-LAT>’,
oj-acas ‘слушать [букв. ухо осуществлять] <кто: ERG; кого: SUPER-LAT>‘,
c'isi atis ‘оплакивать [букв. голос пускать] <кто: ERG; кого: DAT + yiry)>\
sag ‘ругать [букв, ругань делать] <кто: ERG; кого: SUPER-LAT>’,
r.'ili etas ‘седлать [букв. седло класть] скто: ERG; кого: SUPER-ESS>’.
Некоторые составные глаголы имеют экспериенциальный актант, формально
синтаксически зависящий от именной части:
(4) tor-mi-n jalt'i-li-L’i-s ikl t'ank'.bo.
она-OBL-GEN змея-OBL-SUB-EL испугаться+PF
Она испугалась змеи. [букв. Ее сердце прыгнуло из-под змеи.]
Актант ‘она’ оформлен генитивом, являющимся следом существовавшей ранее син-
таксической связи с нынешней именной частью составного глагола (‘ее сердце’).
В качестве именной части обычно выступают слова, обозначающие орган вос-
приятия или средоточие чувств (‘глаз’, ‘сердце’, ‘желчь’):
lur beqtes || lur cabyas ‘взглянуть, попадаться на глаза [букв. глаз приходит ]| падает]
<кому: GEN; кто/что: SUPER-LAT>’,
lur eq'is ‘обращать внимание [буке. глаза доходят] <кто: GEN; на что: SUPER-LAT>’,
ik'„ q'uras ‘печалиться [букв, сердце высыхает] <кто: GEN>’,
ikl и has || ik' o/.mus ‘жалеть [букв, сердце горит || выходит] <кто: GEN; кого: DAT +/»•>’,
ik’ arhas ‘беспокоиться [букв, сердце думает] скто: GEN; о ком: DAT +yir>\
ikl ocis ‘быть уверенным [букв, сердце останавливается] скто: GEN; в чем: SUPER-ESS>’,
ikl acas ‘хотеть [букв. сердце осуществляется] скто: GEN; что делать: SENT>’,
sum bayas ‘гневаться [букв, желчь встает] скто: GEN; на кого: SUPER-LAT>’.
16.2.3.1.2 . Сентенциальный актант. Отсутствие прототипического Абсолютива в
номинативе может быть обусловлено не только сложным морфологическим устрой-
ством глагола, но также тем, что глагол требует сентенциального Абсолютива, вы-
ражаемого инфинитивным оборотом. Например:
(5) a. [nesen zon o=w=xu koe-s] ko=w=sa-r.
сейчас я.Г+NOM I=cnaTi>-INF 1=нужно-1РР
Сейчас я должен спать, [букв. нужно, чтобы я сейчас спал.]
37 Эти глаголы управляют эргативом, мотивированным спрягаемой частью — глагола-
ми 'выгонять (кто)’, ‘делать (кто)’.
3!i Эргатив мотивирован спрягаемой частью глагола — глаголом ‘говорить (кто)’.
39 Послелог ‘сзади’.
6. [tow-mu jeb a=b=ca-s] k„a=b=s-u-qi.
on-OBL+ERG onH.I-IIpl+NOM I/ПрЩубивать-INF 1-Пр1=нужно-РР-РОТ
Он должен будет их убить.
Одноместный40 глагол k,asas ‘нужно’ требует сентенциального Абсолютива. Хотя
этот Абсолютив не имеет канонической падежной формы (поскольку вершина
вставленного предложения не является именем), он тем не менее контролирует со-
гласование главного глагола: глагол 'нужно' согласуется по классу с Абсолютивом
вставленного предложения (так называемое прозрачное согласование). В (5а) это
zon 'я', а в (56) —jeb ‘они’.
Кроме данного глагола, имеется еще несколько одноместных простых глаго-
лов, требующих сентенциального актанта, оформляемого инфинитивным оборо-
том, например:
bec'as 'быть можно <что делать: SENT>’41,
/ie.v42 ‘мочь <что делать: SENT>’,
halla 'легче <что делать: SENT>’,
Xali ‘лучше <что делать: SENT>’.
Данное отклонение от канонического кодирования не ограничивается одно-
местными глаголами. Так, Абсолютив может быть сентенциальным актантом и при
двухместном глаголе (например, в составе аффективной конструкции):
(6) [jamut ari a-s] ez bala.
этот работа.IV+NOM ГУ+дслать-1ЫР я+DAT трудно.
Мне трудно делать эту работу.
Глагол ‘быть трудно <кому: DAT; что делать: SENT>' один актант оформляет дати-
вом (см. ниже разд. 16.2.3.2.1). а второй — инфинитивным оборотом.
16.2.3.2 . Ролевая мотивация
Ролевая мотивация связана с ролевыми свойствами актантов, приводящими к не-
стандартному кодированию.
16.2.3.2.1 . Аффективная конструкция. Наиболее яркой чертой актантного кодиро-
вания в арчинском языке является так называемая аффективная конструкция. Ряд
двухместных экспериенциальных глаголов интерпретируют Стимул как Абсолютив
(кодируется номинативом), а Экспериенцер кодируют дативом.
(7) jamu=r /о43 marci zihil-til-ce-s Dan de=ke-r-si
этот=П девушка.II+NOM все парень-PL-OBL-DAT любить H=craTb-IPF-CONV
e=i-di.
П=быть+РА5Т
Эта девушка всем парням нравилась. [Т1:7]
40 То, чт0 данный глагол одноместный, следует из того, что у него нет падежно управ-
ляемой именной группы.
41 Этот глагол требует сентенциального актанта с глаголом в форме аориста.
42 Данный глагол является многозначным, в разных значениях он имеет различные ак-
тантные рамки.
43 Слово 1о многозначно. Оно может значить 'ребенок. IV, ‘парень/сын. 1’, 'девушка/
дочь. И’.
Такое кодирование актантов (<кто: DAT; что: NOM44:») имеют глаголы вос-
приятия, знания, чувства, намерения и долженствования, например:
akus ‘видеть скто: DAT; что: NOM>’, 1ms ‘слышать скто: DAT; что: NOM>’, di cayas
‘обонять [букв. запах падает] скто: DAT; что: GEN45>’, yos ‘находить (случайно)
скто: DAT; что: NOM>’, eq'.mus ‘укалываться скто: DAT; обо что: NOM>'. qulej
‘быть удобно скому: DAT; что: NOM>’, ayl ‘быть достаточным, хватать скому:
DAT: чего: NOM>’, bala ‘быть трудно скому: DAT; что: NOM>’;
sini ’знать скто: DAT; что: NOM>’,jat//?z« ‘понимать скто: DAT; что: NOM>’, eymus
’забывать скто: DAT; что: NOM>’, ik'mas q/es ‘забывать [букв. из сердца уходить]
скто: DAT; что: NOM>’, ik’ma eyas ‘помнить [букв. в сердце остаться] скто: DAT;
что: NOM>’, ik'mak aids, ik’mis ekas ‘вспоминать [букв. в сердце приходить, к сердцу
падать] скто: DAT; что: NOM>’, ik'mis ekas holi ‘казаться [букв, к сердцу падать
говоря] скто: DAT; что: SENT>’;
/.'ап ‘любить=хотеть скто: DAT; что: NOM>', ik’rni Hubus 'полюбить(ся) [букв, сердце
берет] скто: DAT; что: NOM>’, musi akus ‘нравиться [буке. красиво видеть] скому:
DAT; что: NOM>', beyle kes ‘ненавидеть [бисе, черным стать] скто: DAT; что:
NOM>‘, t'ibir 'быть жалко скому: DAT; что: NOM>’, q'ubul ‘быть довольным скто:
DAT; кем: NOM>’;
/.'ап ‘хотеть=любить скто: DAT; что: SENT>', ik’ma i ‘собираться [буке, в сердце
быть] скто: DAT; что: SENT>’, /сдГ'‘быть нужно скому: DAT; что: NOM/SENT>’.
В отличие от многих (в том числе эргативных) языков, объединяющих экспе-
риенциальный актант этих глаголов с Агенсом в A-позиции (с гиперролью Агенти-
ва), арчинский язык использует специальный падеж — датив. В связи с данными
глаголами встает вопрос о месте их на шкале переходности и, в частности, о числе
ядерных актантов. Если это обычные непереходные глаголы с единственным ядер-
ным актантом в номинативе, то их актантное кодирование можно считать канони-
ческим. Если же это двухъядерные конструкции и если исходить из того, что всякая
двухъядерная конструкция имеет А- и P-позиции, то их кодирование отличается от
канонического (А-актант кодируется дативом). В пределах морфосинтаксиса ре-
шить, какая из этих интерпретаций является правильной, невозможно, мы вернемся
к этой проблеме позже при рассмотрении синтаксического поведения данных гла-
голов и покажем, что в ряде случаев они имеют особое синтаксическое поведение,
отличное от поведения как переходных, так и непереходных глаголов.
Выше говорилось, что Абсолютив при одноместных глаголах — дефолтная
гиперроль, однако зафиксирован по крайней мере один одноместный экспериенци-
альный глагол torotmus ‘становиться щекотно’46, оформляющий единственный имен-
ной актант дативом (формы местоимения ‘я’ см. в таблице 21, глава 12):
(8) ez lorol-ni.
IV+m+DAT щекотно-PF
Мне щекотно.
44 Большинство глаголов может альтернативно иметь, наряду с номинативом, сентен-
циальный Абсолютив.
45 Формально-синтаксически этот актант является приименным зависимым при имен-
ной части di ‘запах’.
46 Примечательно, что глагол этой семантики особым образом ведет себя и в англий-
ском языке. В русском языке иконическое дативное кодирование единственного экспериен-
циального актанта скорее норма, чем исключение.
В этом случае экспериенциальная семантика актанта иконически выражается
дативом47.
16.2.3.2.2. Посессивная конструкция48. В арчинском языке идея обладания не лекси-
кализована в специальном предикате типа have lhabenl avoir! иметь. Базовым спосо-
бом выражения посессивности является именная группа, вершина которой означает
обладаемое, а зависимое в генитиве — посессора; предикативное выражение обла-
дания оформляется аналогичным образом:
(9) a. qlan-na-n 1о
куропатка-OBL-GEN ребенок
птенец куропатки
б. qlan-na-n 1о
куропатка-OBL-GEN ребенок.IV
У куропатки есть птенец.
i.
IV+6tiTb+PRES
Можно считать, что (по крайней мере исторически) в арчинском языке пред-
ставлен только внутренний посессор, и посессивные отношения выражаются фор-
мально-синтаксически как бы в составе именной группы:
(10) a. jemim-me-n buwa-dija e=b=di-li b=i-tu...
они-OBLPL-GEN мать.П-oTeu.I+NOM У них матери-отца не было... [Т3:2] I/IIpl=6biTb+PAST-EVID I / IIpl=6biTb+PRES-NEG
б. tamafium-mu-n q'imat b=i-kir...
богач-OBL-GEN почет.Ш+NOM У богатого почет был... [Т1:2] III=6biTb+PRES-ITER
в. tow-mu-n labyanJi lo-bur b=i.
он-OBL-GEN много У него детей много. ребенок-PL+N О M I/Hpl=6biTb+PRES
г. м- lagi ac'a-r-si i.
IV+h+GEN желудок.IV+NOM У меня живот болит. [Т4:82] I V+6oneTb-IPF-CONV IV+6 ыть+PRES
д. ...marci-me-n nibq-i lur a:c'-u-li edi.
все-OBL-GEN слеза-OBL+ERG i-jia3.IV+NOM IV+наполняться-РЕ- CONV IV+6i.rri,+PAST
{ЛК: Когда эту песню услышали,) у всех глаза наполнились слезами. [Т! :36]
В (96) и (10а—б) имеется глагол Hedi ‘быть’, приобретающий в контексте имени в
генитиве посессивное значение ‘иметься’. В связи с посессивной конструкцией встает
вопрос о синхронной синтаксической интерпретации данного генитива. Я полагаю,
что имеются основания считать его отдельным актантом глагола49.
47 Некоторые дагестанские языки, например багвалинский, идут в этом плане дальше и
системно допускают последовательное особое падежное кодирование Экспериенцера, в том
числе и при одноместных глаголах.
4,; На связанность аффективной (дативной) и посессивной конструкций было обращено
внимание довольно давно, см. [Masika 1976: 159-169].
49 В рамках данной главы невозможно об этом говорить подробно, но диагностическим
является, в частности, довольно свободный линейный отрыв генитивной ИГ-посессора от
ИГ-обладаемого, см. (10в): towmu-n lahyansi lobur bi 'У него [букв. его] много детей’. Такой
отрыв наблюдается не только при глаголах с посессором-актантом (как при стативном гла-
голе labyan 'быть много’), но и в контекстах с исходным приименным посессором, см. (10д):
.. .marci-me-n nibq-i lur ‘у всех [букв. всех] слезами глаза'.
16.2.4. Гиперроль Адресата
Выше было показано, что при многоместных глаголах Экспериенцер в арчинском
языке довольно последовательно кодируется дативом50. Однако датив имеет более
широкое употребление. А именно, он также является стандартным средством оформ-
ления Реципиента/Цели при трехместных и двухместных глаголах.
(II) a. ...Hawan b=el bo=LO-t'u jemim-maj.
овца.Ш+NOM III=mm+DAT ПЩдавать+PF-NEG они-OBLPL+ERG
Они не дали нам барана. [Т30:45]
б. nen to=w laha-n ej-mi-s zagar a=b=u.
мы+ERG тот=1 парень.I+OBL-GEN мать-OBL-DAT соболезнование.Ш+NOM делать=Ш=РЕ
Мы выразили соболезнование матери того парня.
В (На) Реципиент при глаголе ‘давать' выражен дативом. Аналогичным образом
в (116) двухместный составной глагол ‘соболезновать’ также выражает Реципиент
дативом.
К трехместным глаголам с реципиентным актантом относятся глаголы:
/.os ‘давать <кто: ERG; что: NOM; кому: DAT>’,
ma-bos ‘предлагать <кто: ERG; что: NOM; кому: DAT>’,
dayis ‘ударять <кто: ERG; чем: NOM; кого: DAT>’,
las ‘учить <кто: ERG; чему: NOM; кого: DAT>’,
Sas "касаться скто: ERG; чем: NOM; кого: DAT>’,
bal/jnus ‘давить скто: ERG; чем: NOM; что: DAT>’.
Почти все двухместные глаголы с дативным Реципиентом являются составными
(с внутренним Абсолютивом), например:
yabar atis "рассказывать [букв. рассказ пускать] скто: ERG; кому: DAT>’,
zaral as ‘вредить [букв. вред делать] скто: ERG; кому: DAT>',
rai/mit abas ‘щадить [букв, пощаду делать] скто: ERG; кого: DAT>’,
kumak abas "помогать [букв, помощь делать] скто: ERG; кому: DAT>’,
asar as ‘влиять [букв, чувство делать] скто: ERG; на кого: DAT>’,
pal acas "гадать [букв, гадание на камешках делать] скто: ERG; кому: DAT>’.
i/.' etas ‘держать в страхе [букв, страх класть] скто: ERG; кого: DAT>',
L'inc'at'i los ‘грозить [букв, страх давать] скто: ERG; кому: DAT>',
f'azab los ‘мучить [букв, муку давать] скто: ERG; кого: DAT>’.
Имеется, правда, простой глагол kes, имеющий, наряду с одноместным упот-
реблением со значением ‘становиться счто: NOM>', значение ‘случаться счто: NOM;
с кем: DAT>‘ со вторым актантом-Реципиентом:
(11) в. ql’onnu us-mu-s-u eti-li do:lzu us-mu-s
средний+I братЛ-OBL-DAT-H IV+CTaTb+PF-EVID большой+I брат-1-OBL-DAT
etitu=t hex.'ona.
IV+CTaTb+PF-ATR=IV вещь.IV
И среднему брату стала старшему брату случившаяся вещь. (= И со средним братом
случилось то же, что со старшим братом.) [Т3:34]
50 Исключение составляют простые глаголы с единственным ядерным Актантом-Экспериен-
цером, интерпретируемым как Абсолютив (см. 16.2.2), и составные глаголы, при которых
Экспериенцер сохраняет исторически приименное генитивное кодирование (см. 16.2.3.1.1).
Есть основания считать, что в арчинском языке имеется особая гиперроль Ад-
ресата, последовательно выражающаяся дативом.
16.2.5. Выводы
Таким образом, падежное кодирование в арчинском языке в целом выдерживает
ролевой принцип. Абсолютив выражается номинативом, Агентив — эргативом и
Адресат — дативом. Отклонения от этого принципа объясняются наличием класса
составных глаголов, содержащих исторический Абсолютив, а также класса сентен-
циальных актантов, оформляемых инфинитивным оборотом. Кроме того, посес-
сивное значение выражается генитивом, восходящим к приименному генитиву.
Интересно статистическое распределение глаголов по числу актантов. Более по-
ловины всех глаголов (из 800 зафиксированных в словаре [Кибрик & Кодзасов &
Оловянникова & Самедов 1977]) одноместные, трехместных глаголов — 4%. Абсо-
лютное большинство глаголов (70%) относятся к прототипическим переходным (с
Агенсом и Пациенсом) и непереходным (с Пациенсом), то есть на промежуточную
часть шкалы переходности приходится всего 30% глаголов. Семантические роли
распределяются следующим образом:
- - Пациенс встречается при 612 глаголах,
— Агенс встречается при 504 глаголах,
— Экспериенцер встречается при 78 глаголах,
— Реципиент встречается при 27 глаголах,
— Периферийные актанты встречается при 76 глаголах.
Статистически преобладающим является пациентивный актант. В частности,
он представлен в 70% одноместных глаголов. Такое статистическое преобладание
пациентивных актантов свидетельствует о его наименьшей маркированности, бла-
гоприятствующей формированию немаркированной гиперроли Абсолютива, лежа-
щей в основе эргативной стратегии.
16.3. Вопрос о (не)каноническом синтаксическом S / А / Р-кодировании
Известно, что S/A/P-кодирование проявляется не только на морфологическом
уровне, но и на уровне синтаксиса и, более того, синтаксические критерии опреде-
ления S/A/P-позиций имеют приоритет перед морфологическими. Поэтому нам
необходимо рассмотреть вопрос о соотношении морфологических и Синтаксических
характеристик S/A/P-актантов.
16.3.1. Проблема залогов
В арчинском языке отсутствуют какие-либо залоговые преобразования (типа пас-
сива или антипассива51), поэтому словарная предикатно-актантная структура гла-
гола не подвергается никаким диатезным изменениям. Я неоднократно подчер-
кивал ([Kibrik 1979, 1997], глава 10), что отсутствие залогов является имплика-
тивной универсалией ролевых языков: в таких языках основной кодируемой
51 В некоторых из дагестанских языков наблюдается семантически мотивируемый анти-
пассив (подавление пациентного и выделение агентивного актанта), например в бежтинском,
гунзибском, даргинском, годоберинском (см. [Kibrik Andrej 1996b: 137 143]).
Существенно, что в дагестанских языках антипасспв нигде не выполняет синтаксиче-
ских функций и является лексически ограниченным.
характеристикой приглагольного актанта является его семантическая роль, и
эта кодировка не может быть изменена, если при этом не изменяется словарное
значение глагола.
16.3.2. Биноминативная конструкция
В арчинском языке финитный глагол имеет синтетические и аналитические гла-
гольные формы. Аналитические формы образуются сочетанием деепричастия зна-
чимого глагола и формы вспомогательного глагола ‘быть’ в настоящем (г) или
прошедшем (edi) времени.
112) а. buwa f/=arxa-r-si c/=i.
б. мать.П+NOM Мать лежит. buwa-mu П^чюжиться-IPF-CONV П=быть+РЯЕ8 X°alli /)=a-r-si ft=i.
в. мать-ERG хлеб.Ш+NOM Мать хлеб печет. buwa /„«/// Ш=делать-1РЕ-СОПУ ft=a-r-si ПЬбыть+PRES d=i.
мать.П+NOM хлеб.Ш+NOM ПШделать-IPF-CONV II=6biTb+PRES
Мать хлеб печет.
В (12а—б) падежное оформление S/A/P-актантов каноническое, а обе части аналити-
ческой формы глагола согласуются по классу-числу с Абсолютивом (S/P-актанта-
ми). Однако переходные агентивные глаголы допускают также бином и натив-
ную конструкцию, см. (12в), в которой как Абсолютив ‘хлеб’, так и
Агентив buwa ‘мать’ оформлены номинативом. При этом значимый глагол согла-
суется с Абсолютивом по III классу, а вспомогательный — с исходным Агентивом
по II классу. При таком описании примера (12в) нарушается принцип однозначного
соответствия поверхностного номинатива и семантической роли Абсолютива.
В действительности, однако, никакого нарушения нет, поскольку биноминатив-
ная конструкция является поверхностным феноменом, и ИГ ‘мать’ в (12в) синтакси-
чески зависит от вспомогательного глагола ‘быть’ в отличие от ИГ ‘хлеб’, синтак-
сически связанной со значимым глаголом ‘печь’, то есть синтаксически два номина-
тива находятся в разных предикациях: ИГ ‘мать’ — в главной, а ИГ ‘хлеб’ —- в зави-
симой. ИГ ‘мать’ является Абсолютивом в главной предикации, а кореферентныи
ей Агентив в зависимой поверхностно не выражен. Такой анализ подтверждается,
в частности, различием в контролерах согласования у значимого и вспомогательно-
го глаголов.
Эргативная и биноминативная конструкция имеют различия в значении. Эрга-
тивная конструкция отвечает на вопрос «Что происходит?», а биноминативная —
«Что делает А?», то есть при биноминативной конструкции ИГ в главной предика-
ции является данным52.
Итак, при прототипическом переходном глаголе возможна биноминативная
конструкция. Существенно, что аффективные глаголы не допускают биномина-
тивной конструкции, то есть ведут себя как непереходные глаголы. Таково же по-
ведение глаголов с генитивной ИГ (как составных, так и простых). Наоборот, со-
ставные глаголы с агентивным актантом в эргативе допускают биноминативную
конструкцию:
52 Подробнее см. [Кибрик 1975].
12 Зак. 4080
(13) a. tow-mu oh.I-OBL+ERG Он свистит. sut1 a-r-si IV+cBHCTeTi.-IPF-CONV i. IV+6biTb+PRES
б. tow oh.I+NOM Он свистит. Sul1 a-r-si IV+cBMCTeTi>-IPF-CONV w=i. 1=6 ыть+PRES
(14) a. tow-mu on-OBL+ERG Он сына ругает. laha-ti-k сын+OBL-SUPER-LAT sog a-r-si IV+pyraTb-IPF-CONV i. ГУ+быть+PRES
б. tow oh.I+NOM Он сына ругает. !aha-ti-k сын+OBL-SUPER-LAT sog a-r-si IV+pyraTb-IPF-CONV w=i. I=6i>iti>+PRES
Это свидетельствует о том, что данние составные глаголы ведут себя как сло-
восочетания с переходным глаголом, имеющим при себе Абсолютив, а не как непе-
реходные глаголы с единственным актантом в эргативе. Иными словами, эрга-
тивная ИГ является А-, а не S-актантом.
16.3.3. Лабильность
Лабильными называют глаголы, допускающие непереходное и переходное употреб-
ление без каких-либо изменений в своем морфологическом оформлении. В принци-
пе возможны А-лабильные (S=A) и Р-лабильные (S=P) пары. В арчинском языке
имеется более двух десятков Р-лабильных глаголов:
aqias 'разбиваться, разбивать’,/ал'а.у ‘рваться, рвать’, ql'as ‘делиться, делить’, с,агг<1-
bos ‘выливаться, выливать’, ca/as ‘падать, кидать’, subus ‘вариться, варить’, halrs-bos
‘кипеть, кипятить’, caras ‘печься/жариться, печь/жарить’, ukas ‘гореть, жечь’, /.иг-
bos ‘быть натертым, натирать’, sas ‘касаться <кто/что: NOM; чего: DAT>, трогать
<кто: ERG; чем: NOM; что: DAT>’, as ‘создаваться, создавать’, etas ‘лежать, класть’,
gjakas ‘собираться, собирать’, o/.as ‘продаваться, продавать’.
Р-лабильные глаголы в обоих значениях содержат общий пациенсный актант с
гиперролью Абсолютива. Переходные варианты отличаются от непереходных лишь
наличием дополнительного агентивного актанта.
(15) a. walrt'i a=b=q-u.
тарелка. III+NOM Ш=разбиваться-РР
Тарелка разбилась53.
б. zari walrt'i a=b=q-u.
и+ERG тарелка.III+NOM Ш=разбивать-РР
Я разбил тарелку.
53 Следует отметить, что в арчинском языке такое предложение может иметь и пере-
ходную интерпретацию: ‘Кто-то разбил тарелку’ с поверхностно не выраженным неспецифи-
цированным Агенсом. Неопределенно-личную интерпретацию может иметь любой переход-
ный глагол (не только лабильный в переходном употреблении), например: jasqi ql°emmul
c’alpus ariii i ‘Сегодня скалы взрывают’, где сказуемое — каузативный глагол от c'alpus ‘лоп-
нуть’. Вообще в арчинском языке может быть песпецифицированным любой актант, как
ядерный, так и периферийный, поэтому этот контекст не может служить средством различе-
ния ядерных актантов.
Имеется также несколько лабильных глаголов с индивидуальными сдвигами в
лексическом значении:
«/ш- 'пачкаться, штукатурить’, ак'ах 'откалываться, гнать’, есах 'горько плакать, на-
ливать", c'ur-bos 'ныть от боли, сосать’, gerka-box 'свисать, качать', oijl'ax ‘тонуть,
глотать’,
В отличие от английских Р-лабильных глаголов типа break 'разбивать(ся), ло-
маться), рвать(ся)’, open 'открывать(ся)', в арчинском языке пациентный актант
сохраняет в обеих конструкциях не только свою семантическую роль, но и падежное
кодирование. В то же время в арчинском языке невозможны А-лабильные глаголы
типа ‘есть перехIнеперех' (типа Он ест кашу, но Он мало ест), поскольку это требо-
вало бы разной интерпретации и разного кодирования агентивного актанта — как
Агентива (в переходном употреблении) или как Абсолютива (в непереходном упот-
реблении). При неспецифицированном Пациенсе глагол сохраняет переходность и
позиция Абсолютива заполняется родовым именем54, например:
(16) a. zari x.alli kun-ne.
я+ERG хлеб+NOM есть-PF
Я хлеб поел.
б. zari kummul ' kun-ne..
я+ERG пища+NOM есть-PF
Я поел [букв. Я пищу поел].
Таким образом, избирательная лабильность (запрет на А-лабильность) в ар-
чинском языке является не случайной, а вытекающей из принципа эргативной роле-
вой ориентации при кодировании глагольных актантов.
Существенно, что лабильность возможна только для прототипических
агентивно-пациентных глаголов, хотя обратное неверно55. Однако аффективные
глаголы (равно как и глаголы с прочим ролевым составом актантов) не могут
быть лабильными, то есть они с точки зрения параметра лабильности являются
непереходными.
16.3.4. Каузативизация
Как указывалось выше, в арчинском языке имеется продуктивное средство.-по-
вышения переходности — каузативная деривация. Каузативы образуются ана-
литически с помощью глагола ах ‘делать’. Каузатив отличается от мотивиру-
ющего глагола56 наличием дополнительного актанта с ролью Агентива. На-
пример:
54 Изредка родовое имя может материально отсутствовать, но наличие позиции Абсо-
лютива видно по классно-числовому согласованию, например:
un o-w-enc'is, was-u a-r.
гы+ERG 1 V+дслать-РЕ-еслп ты+DAT-h 1У+делать-1РЕ
Если ты сделаешь (нечто), и тебе сделают.
55 Не всякий агентивио-пациентный глагол допускает непереходную интерпретацию по
Р-лабильной модели. Лабильность не является продуктивной в арчинском языке, она лекси-
чески ограничена определенным кругом предикатов.
56 Стативиыс глаголы используют при образовании каузатива форму констатива, сов-
падающую с чистым корнем, а динамические — форму инфинитива.
таге' ‘быть чистым скто: NOM>’ - marc' as ‘чистить скто: ERG; кого: NOM>’,
iq/'a ‘быть голодным скто: NOM>’ - iq/'a as ‘делать голодным скто: ERG; кого: NOM>’,
baq'as ‘возвращаться скто: NOM>' - baq'as as ‘возращать скто: ERG; кого: NOM>’,
k'olma ‘быть отдельно скто: NOM; от кого: SUPER-EL>’ - k'olma as ‘отделять скто:
ERG; кого: NOM>’,
xloro ‘отличаться скто: NOM; от кого/чего: COMPR>’ - у/oro ах ‘менять скто: ERG;
что: NOM>\
libyl ‘стесняться скто: NOM; кого: SUB-EL>‘ - liby/ as ‘смущать скто: ERG; кого:
NOM>‘
Как видим, периферийный актант при каузативизации не сохраняется, а Абсолютив
остается. Несколько иначе ведут себя аффективные глаголы:
jaql'an ‘понимать скто: DAT; что: NOM>’ — jaql'an as ‘объяснять скто: ERG; кому:
DAT; что: NOM>’
Например:
(17) noil aku-s ow-li Xalatum-mu
aom.IV+NOM I V+BH/jeib-INF IV+aciian.+PF-EVID старик-OBL+ERG
jo=w laha-s.
тот=1' парень.I+OBL-DAT
Старик показал этому мальчику дом. [Т3:39]
Глагол ‘видеть скто: DAT; что: NOM>’ при каузативизации сохраняет обе
свои исходные валентности.
Итак, с одной стороны, аффективные глаголы, как обычные двухместные не-
переходные глаголы, образуют каузатив. С другой стороны, каузативные корреля-
ты аффективных глаголов сохраняют актанты мотивирующего глагола. Это об-
стоятельство можно интерпретировать таким образом, что аффективные глаголы
имеют два ядерных актанта, в отличие от обычных непереходных глаголов.
Что касается прототипических переходных (агентивно-пациентных) глаголов,
то от них каузативы не образуются57. И это естественно: иначе возникало бы два
неразличимых актанта с агентивной ролью и было бы необходимо переинтерпрети-
57 Зафиксирован только один каузатив от прототипического переходного глагола:
c'abus ‘пить скто: ERG; что: NOM>’ — c'abus as ‘поить спиртным скто: ERG; кого: NOM;
чем: ERG>’. Однако в данном случае происходит семантическое сужение значения мотиви-
рующего глагола.
В отличие от каузативной деривации, возможно выражение значения ‘заставить’ с по-
мощью полипредикативной конструкции с главным глаголом ak'as ‘заставлять скто: ERG;
кого: NOM; что сделать: SENT>’. Вставленное предложение оформляется инфинитивным
оборотом, в котором корефёрентный актант не выражается:
(i) a. zari tor [V d=irx.mu-s] a=r=k’-u.
я+ERG onaJI+NOM V..II+NOM П=работать-1ИЕ П=частавлять-РР
Я заставил ее работать.
б. zari tor [V ja=t ari a-s] a=i-k’-u.
я+ERG onai.H+NOM VJI+ERG этот-IV pa6oTa.IV+NOM IV./je;iari.-INF 11=заставлять-РЕ
Я заставил ее сделать эту работу.
Как видно, в обоих примерах главный глагол (a=r=k'-u) согласуется со своим Абсолю-
тивом (tor ‘она’), а зависимый глагол — со своим (в (ia) это опущенный кореферентный ак-
тант, а в (i6) — полная ИГari ‘работа’).
ровать роль исходного Агентива, что блокируется принципом ролевой ориентации.
Данное ограничение сохраняется и для составных глаголов с эргативным актантом,
что свидетельствует о том, что этот актант является А-, а не S-актантом.
16.3.5. Сентенциальные актанты
Ряд глаголов, требующих сентенциального актанта, нейтральны к актантной струк-
туре зависимой предикации. Например, возьмем глагол ‘хотеть <кто: DAT; что де-
лать: SENT>‘:
(18) a. w=ez [V w=irx„mu-s] L'an-si w=i.
I=Hi+DAT Vi.I+NOM I=pa6oTaTb-INF Я хочу работать. хотеть-CONV Ьбыть+PRES
б. ez [V puit'u §ubu-s] L'an-si i.
IV+Hi+DAT Vi+ERG пальто. IV+NOM покупать-INF хотеть-CONV IV+6uTb+PRES
Я хочу купить пальто.
в. w=is bosor-mu-s [V laha-n q’iR-t'i
I=a+GEN My>i<i-OBL-DAT Vi+DAT ребенок+OBL-GEN крик-MASD.IV+NOM
ko-s] L'an-t'u.
I V+cjibimaTb-INF хотеть-NEG
Мой муж не хочет слышать крик ребенка.
Как видно, инфинитивный оборот может содержать в качестве кореферент-
ного актанта Абсолютив (18а) одноместного глагола, а также Агентив (186) или
Адресат (18в) двухместного глагола. Этим, однако, кореферентность не ограничена.
(19) a. w=ez [buwa-mu V w=irku-s] L'an-si w=i.
I=ai+DAT мать-ERG Vi.I+NOM Т-искать-INF хотеть-CONV I=6i,rrb+PRES
Я хочу, чтобы мать меня искала.
б. w=ez [buwa-s V ku-s] L'an-si w=i.
I=Hi+DAT мать+DAT Vi.I+NOM Г+слышать-INF хотеть-CONV I=6btTb+PRES
Я хочу, чтобы мать меня слышала.
В (19а) в отношение кореферентности с актантом главного глагола вступает Абсо-
лютив агентивного глагола, а в (196) — Абсолютив аффективного глагола.
Нейтральная стратегия кореферентного опущения при глаголе ‘хотеть’ распро-
страняется не на любые актанты вставленного глагола, а только на ядерные. На-
пример, двухместные непереходные глаголы допускают кореферентное сокращение
только
абсолютивного актанта:
(20) а.
w=ez [V tow-mu-xur
I=ai+DAT Vi.I+NOM oh-OBL-COMPR
uql'a-s] L'an-si
Т+проигрывать-INF хотеть-CONV
б.
W=i-t'u.
I=6biTb+PRES-NEG
Я не хочу ему проиграть.
w=ez [tow za-xur
I=ni+DAT oh.I+NOM hi+OBL-COMPR
uql'a-s] L'an-si
1+проигрывать-1МР хотеть-CONV
w=i-t'u.
I=6biTb+PRES-NEG
Я не хочу, чтобы онл///е проиграл.
В (20а) кореферентный Абсолютив однозначно восстанавливается, в то время как
периферийный актант в (206) не может быть так же безболезненно опущен — в та-
ком случае предложение будет значить 'Я не хочу, чтобы он проиграл' без конкрет-
ного указания на второго участника ситуации.
Данный тест показывает, что второй актант агентивного составного глагола
также не является ядерным:
(21) a. cz [V tow-mu-ti-k sog a-s] L'an-si
IV-hh+DAT Vi.I+ERG on-OBL-SUPER-LAT IV+pyraib-INF хотеть-CONV
i-t'u.
IV+6biTb+PRES-NEG
Я нс хочу его ругать.
б. ez [tow-mu ?V /_ sog a-s] L'an-si
IV+iu+DAT он-OBL+ERG Vj/i+SUPER-LAT /__ I V+py гать-INF хотеть-CONV
i-t'u.
I V+6biTb+PRES-NEG
Я не хочу, чтобы он ругал ?кого-то/??меня. И Я не хочу, чтобы он ругался.
Если (21а) имеет регулярную интерпретацию с кореферентностью Агенса встав-
ленной предикации актанту главного глагола, то (216) естественно понимается как
предложение с неспецифицированным периферийным актантом.
Интересно, как в этом контексте проявляет себя Адресат трехместного глагола.
(22) ez [tow-mu *V / _ q'onq' lo-s]
IV+Hi+DAT он-OBL+ERG Vi+DAT книга-IV+NOM IV+aauarb+PF-INF
L'an-si i.
хотеть-CONV IV+Sutb+PRES
*Я хочу, чтобы on дал мне книгу./ОКЯ хочу, чтобы он отдал книгу.
Предложение (22) имеет только некореферентную интерпретацию, то есть его зна-
чение не указывает на наличие в инфинитивном обороте анафорически опущенного
Адресата. Это значит, что Адресат при трехместных глаголах является периферий-
ным актантом.
В то же время данный контекст помогает признать ядерным посессорный ак-
тант в посессивной конструкции58:
(23) b=ez [V lab/ ansi lo-bur be=ke-s] L'an-si
I/Hpl=ni+DAT VJ+GEN много рсбснок-PL+NOM I/Hpl=6biTb+INF хотеть-CONV
b=i.
I/IIpl=6uTb+PRES
Я хочу, чтобы у меня было много детей.
Что касается аффективных глаголов, то при некоторых главных глаголах их
поведение отличается от прочих типов вставленных предикатов. Так, например, фа-
зовый глагол "начинать’ имеет при себе именной актант в номинативе, который дол-
жен быть кореферентен одному из актантов вставленного инфинитивного оборота:
51< Это обстоятельство ставит вопрос о двухъядерности посессивной конструкции, наря-
ду с агентивной и аффективной. Однако семантическая специфика этой конструкции делает
затруднительной проверку ее на двухъядерность в других синтаксических контекстах (напри-
мер, в контексте рефлексивизации).
(24) a. moHammad [V
Магомед. I+NOM Vi+ERG
Магомед начал строить дом.
под' a-s]
дом+IV+NOM IV+CTpowTb-INF
beje=w=4-u.
1=начинать-РР
V d=irku-s]
Vi.II+NOM II=nci<aTb-INF
б. tor [dija-mu
onai.II+NOM отец-ERG
Она начала разыскиваться отцом.
в. adam-til [V
человею-РЕ+ЬЮМ Vi+PL+NOM
Люди начали танцевать.
qebu-s]
таицсвать-INF
beje=r=l-u.
П=начинать-РЕ
beje=b=l-u.
I / Пр1=начинать-РР
В (24а) это Агентив, а в (246) — Абсолютив переходного глагола во вставленном
инфинитивном обороте. В (24в) кореферентен единственный актант непереходного
глагола. Однако аффективный глагол невозможен в этой позиции независимо от
типа кореферентности:
(25) a. *usdu [V tor d=aku-s] beje=w=l-u.
брап.I+NOM Vi+DAT она.И+NOM II=Bimerrb-INF 1=начинать-РР
Брат начал ее видеть.
б. *tor [us-mu-s V d=aku-s] beje=r=l-u.
onai.II+NOM брат-DAT Vi.II+NOM II=BH/jeTb-INF П=начинать-РР
Она начала видеться брату.
Таким образом, в контексте главного глагола ‘начинать’ переходный и непере-
ходный глаголы противопоставлены аффективному глаголу59.
16.3.6. Контекст релятивизации
Вершина относительного предложения получает причастную реперезентацию, а ИГ,
являющаяся мишенью релятивизации, опускается. В арчинском языке относительное
предложение не имеет ограничений на мишень релятивизации. Ею могут быть любые
актанты глагола (ядерные и периферийные), обстоятельства, посессоры в составе ИГ и
даже именные группы в составе предикации, вставленной в относительное предложение.
(26) a. wa-s sin-t'u-ra isik
ты+OBL-DAT знать-NEG-INTERR здесь
[[V V
Vi.I+NOM Vj+IN+ESS
w=irx<>mu-s] bosor k„at'-du=t] biq'?
1=работать-ШР мужчина!.I+NOM ny»no-ATR=IV место).IV+NOM
Ты не знаешь ли здесь место, где чтобы работать нужен мужчина? [Т3:38]
б. os lo e=i-di Ranak lap mu-tu=r, [(V
один деиушк<и.П+NOM П=быть+РА8Т наверху очень красивый-АТК=П Vi+ERG
V c'ab-u-tu=t] Ian V hanq'-a-%ut
Vj+NOM hhtl-PF-ATR=IV водаДУ+ЫОМ V.-GEN ropno-OBL.IN-TRANS
aku-r-tu=r].
IV+BHaeTi.-IPF-ATR=II
Жила там наверху одна девушка очень красивая, (такая что) через (ее) горло была
видна выпитая (ею) вода. [Т1:6]
59 Не исключено, что при глаголе ‘начинать’ имеет место запрет на вставление стативного
глагола, не допускающего начинательной интерпретации. Вообще в дагестанских языках глаголы,
требующие сентенциальных актантов, характеризуются различными схемами оформления коре-
ферентности в зависимости от семантики главного глагола, см., в частности, подробное описание
цахурских конструкций с сентенциальными актантами [Лютикова & Боич-Осмоловская 1999].
В (26а) вершина относительного предложения — biq' ‘место’, а мишенью релятиви-
зации является обстоятельство в составе инфинитивного оборота, вставленного в
относительное предложение. В (266) относительное предложение c'abutut tan hanq'ayut
akurtur находится в позиции именного сказуемого60, согласуемого с именным актан-
том ‘девушка’ (вершина относительного предложения — причастие akurtur— согла-
суется по II классу своим суффиксальным показателем). Мишенью релятивизации в
относительном предложении является посессор при существительном ‘горло’ (‘гор-
ло девушки’). В данном относительном предложении имеется еше одно вставленное
предложение c'abutut tan, в котором также имеется кореферентная ИГ "девушка’.
Таким образом, релятивизация не помогает различить синтаксические классы
именных групп61.
16.3.7. Контекст деепричастного оборота и сочинения предикаций
В арчинском языке сочинение предикаций оформляется деепричастным оборотом
или соположением двух финитных предложений. Сокращение кореферентных ИГ в
обоих случая,х не ограничено синтаксическим типом как сокращаемой, так и кон-
тролирующей сокращение ИГы.
(27) a. nen, [V oqla-li,] haz a=b-u.
Mbii+ERG Vh-NOM I/IIpl.HflTii+PF-CONV хадж.Ш+NOM Ш=дслать-РР
Мы, пойдя, сделали хадж.
б. 0 b=ert'in c'aj, [V b=uhnu-s-t'u-si].
ты+ERG 1П=привязывать+1МР козакТП+ЕГОМ V.+NOM ПЬубегать-INF-NEG-CONV
Привяжи козу, чтобы не убежала [букв. не убежавши].
в. [adam-caj V c„a-s-si,] 0 w=irx„in.
человек-OBLpl+ERG Vi+NOM Т+хвалить-INF-CONV rbii.I+NOM 1=работать+1МР
Работай, чтобы люди (тебя) хвалили.
В (27) одна из предикаций оформлена как деепричастный оборот. В (27а) А-актант,
а в (276) Р-актант главного предложения кореферентен S-актанту деепричастного
оборота62. В (27в) S-актант главного предложения кореферентен Р-актанту деепри-
частного оборота.
Рассмотрим несколько текстовых примеров.
(28) jamu=r laha-n, [V V d=os-o-li,]
этот=П девочка.Ih+OBL-GEN Vj+ERG V..II+NOM Н=хватать-РР-СОМУ
mutaS'alim-til-caj sot-or at'-u-li, [V
ученик.Mynnwj-PL-OBLpl+ERG бусы-PL+NOM IH/IVpI+cpwBaTb-PF-EVID V,+ERG
V inzit a=r-u-li,] [V V fazab L-o-li].
Vi+NOM П=издеваться-РР-ЕУГО Vj+ERG V.+DAT мучить-PF-EVID
У этой девочки, схватив (ее), бусы с груди сорвали ученики муллы, издевались (над
ней), мучили (ее). [Т4:7]
60 Точнее, является компонентом именного сказуемого, уточняющим компонент ‘очень
красивая’.
61 Примечательно, что возможна релятивизация и без кореферентной ИГ:
(i) [nawan b=uL'-u-tu=t] аь' Lo-t'u.
баран.III+NOM III=pe3aTb-PF-ATR=IV mhco.IV+NOM IV+flauaTb+PF-NEG
Мяса зарезанного барана не дали. [Т30:48]
Здесь причастный оборот занимает актантную позицию посессора при имени аг.' ‘.мясо’.
62 Причинное значение обусловлено формой инфинитива, от которой образовано дее-
причастие.
В (28) в главном предложении имеются две ИГы, контролирующие сочинительное
сокращение: ‘девочка’ (периферийный актант, являющийся посессором в генитиве,
зависящим от ИГы ‘бусы’) и ‘ученики муллы’ (А-актант). В деепричастном обороте
d=os-o-li ‘схватив’ и в последующей сочиненной предикации inzit №=г=и-Н ‘издевались’
сокращены А- и Р-актанты. в последней предикации — ИГы в эргативе и в дативе.
(29) a. buwa-dija-me-n ... lur-ce-s akon о/а-li,
MaTi.-oTeui-OBLpl-GEN глаз-OBLpl-DAT cbctIV+NOM IV+ynocnTb+PF-EVID
[V bee e=b=ti-li,] [[V lo
Vi.I / IIpl+NOM слепой I/IIpl=cTaHOBHTbCH+PF-EVID Vi+DAT дочь.П+NOM
da:z.e=r=x-o:-t'u-si,] V bazar e=b=ti-Ii] ...
II=iiaxoflHTb-PF-NEG-CONV Vi+NOM скучать I/IIpl=cTaTb+PF-EVID
У матери-отца,,. из глаз свет унесло, ослепли, не находя дочери, начали скучать... [Т4:39]
б. [V q.at'i-li-ti-k lur o=b=qla-li,] qoat'i-li-t
Vi+GEN дерсво-OBL-SUPER-LAT ПЕчлядеть+PF-GER дерево-OBL-SUPER+ESS
lo - d=ak-u-li jamum-mu-s.
девушка.П+NOM ТЬвидеть-PF-EVID oHi-OBL-DAT
На дерево взглянув, он увидел на дереве девушку. [Т4:26]
В (29а) антецедентом сокращенных ИГ является генитивная ИГ с периферийным
синтаксическим статусом, сокращаются ИГы в позиции S-актанта (‘ослепли’, ‘начали
скучать’) и в роли Экспериенцера (/о daz-erj(o:t'usi ‘ие находя дочери’). В (296) экспе-
риенциальная ИГ в дативе (jamummus ‘он’) является контролером кореферентного
сокращения в предшествующем деепричастном обороте генитивной эксприенци-
альной ИГы.
В дискурсе часто антецедент сокращенных ИГ восстанавливается по широкому
прагматическому контексту. Например:
(30) «w=a%a», — bo-li. o=w=y-u-li. son-ni-ti-s
1=ложиться+1МР говорпть+PF-EVrD 1=ложиться-РР-ЕУГО спина-OBL-SUPER-EL
iat-u o=b=L-ni-li, jamu os k',a-li.
полоска.кожи.Ш+NOM-n П^вынимать-PF-CONV этот один Т+умирать+PF-EVID
«Ложись», — сказал (тот мужик). (Тот парень) лег. (Этот мужик у того парня) вынул
из спины полоску кожи, и он (парень) умер. [Т2:26-28].
Итак, сокращение кореферентных ИГ в последовательности предикаций не
чувствительно к их синтаксическому статусу и поэтому не диагностично для их раз-
граничения.
16.3.8. Контекст рефлексивизации
В арчинском языке различается актантная и посессивная рефлексивизация.
16.3.8.1. Актантная рефлексивизация
В ситуации кореферентности S/A-актанты имеют приоритет над периферийным и
Р-актантом и контролируют рефлексивизацию63.
63 Возвра тность выражается при помощи логофорнческого местоимения ini ‘он’ в соче-
тании с усилительной частицей -a=ull-ej=u со значением ‘именно’, изменяющейся по классу-
числу.
(31) a. tow-mu inz-a=w c„a-r-si w=i.
oiii-OBL+ERG LOGi+NOM-EMPH=I I+xnajiHTb-IPF-CONV I=6i,iTb+PRES
Он хвалит себя.
6. *tow zu=w=u coa-r-si w=i.
onri-NOM LOG,+OBL+ERG-EMPH=I 1+хвалить-1РР-СОКУ Ьбыть+PRES
Он хвалит себя.
(32) a. tow zu-ti-k-ej=wu so=w=k-u.
oiii.I+NOM LOGi+OBL-SUPER-LAT-EMPH=I 1=смотрсть-РЕ
Он посмотрел на себя.
6. *tow-mu-ti-k inz-a=w so=w=k-u.
OHi-OBL-SUPER-LAT LOG+NOM-EMPFM 1=смотреть-РЕ
Он посмотрел на себя.
В (31a) контролирует рефлексивизацню А-актант, в (32а) S-актант, в то время как
Р-актант в (316) и периферийный актант в (326) в позиции контролера приводят к
неграмматичности предложения.
Аналогичная ситуация имеет место при экспериеициальных глаголах с номи-
нативным и генитивным Экспериёнцером:
(33) а. им 2u-t-ej=wu wix.
ош.I+NOM LOGi+OBL-SUPER+ESS-EMPH=I верить
Он в себя верит.
б. *tow-mu-t inz-a=w
oiii-OBL-SUPER+ESS LOG+NOM-EMPH=I
Он в себя верит.
(34) a. tow-mu-n zu-t-ej=t'u
oiii-OBL-GEN LOGi+OBL-SIIPER+ESS-EMPH=IV
Он в себе уверен.
wix.
верить
ikl os-di-li i.
IV+yucpen-PF-CONV I У+быть+PR ES
6. *tow-mu-t zu-n=t'u ik' os-di-li i.
onrOBL-SUPER+ESS LOGi+OBL-GEN-EMPH=IV IV+yBepcn-PF-CONV IV+Gwrb+PRES
Он « себе уверен.
Контекст рефлексивизации интерпретирует Экспериенцер (в номинативе и ге-
нитиве) как S-актант (отмечу, что в этом контексте S/P-позиции формально не раз-
личаются). Аналогичным образом Адресат трехместного глагола не может быть
контролером рефлексивизации.
На этом фоне особого внимания заслуживает тот факт, что при аффективном
глаголе ни один из актантов не имеет приоритета.
(35) a. tow-mu-s inz-a=w
он.-OBL-DAT LOG,+NOM-EMPH-I
Он увидел себя.
w=ak-u.
1=видсть-РЕ
б. tow
zu-s-a=w
w=ak-u.
oiii+NOM LOGi/j+OBL-DAT-EMPH=I Нвидеть-PF
Он увидел себя. И Он сам увидел его.
При аффективном глаголе контролировать рефлексивизацню может как Экс-
периенцер, так и Стимул. Как показывает (356), во втором случае возможна также и
некореферентная (в пределах данной предикации) интерпретация64.
16.3.8.2. Посессивная рефлексивизации
Посессивная рефлексивизация имеет более широкий набор контролеров, в число
которых входят любые ядерные актанты:
(36) a. tow-mu om-OBL+ERG Он убил СвОЮ Ж1 б. tor она.+NOM Ее убил ее муж. zu-na=r=u REFLj+OBL-GEN=H гну. ze-na=w REFLi+OBL-GEN=T lonnol жепа.П+NOM bosor-mu мужЛ-OBL+ERG a=r=c-u. П=убивать-РЕ a=r=c-u. П=убивать-РР
(37) a. tow-mu-s zu-na=r=u lonnol d=ak-u.
oHi-OBL+DAT REFLi+OBL-GEN=H Он увидел свою жену. жепа.П+NOM П=видеть-РР
б. tor ze-na=w bosor-mu-s d=ak-u.
OHai+NOM REFLi+OBL-GEN=I Ее увидел ее муж. муж.Г-OBL-DAT П=видеть-РР
Оба актанта агентивного (см. (36)) и аффективного (см. (37)) глагола могут быть
контролерами посессивной рефлексивизации.
Однако периферийные актанты не могут контролировать посессивную рефлек-
сивизацию:
(38) a. tow zu-n-a=bu abej-me-ti-s k'olma-si
oiii+NOM LOG,+OBL-CEN-EMPH=I/IIpl родители-OBL-SUPER-EL отдельно-CONV
w=i.
I=6wrb+PRES
Он живет отдельно от своих родителей.
б. *tow-mu-ti-s zu-n-a=bu abaj k'olma-si
OHi-OBL-SUPER-EL LOGi+OBL-GEN-EMPH=Ipl родитсли.1/Пр1+ЫОМ отдельно-CONV
b=i.
I/Hpl=6biTb+PRES
Его родители живут отдельно от него.
(39) r'tow-mu-s zu-n-a—w
oHi-OBL-DAT LOGi+OBL-GEN-EMPH=I
LO.
IV+давать+РЕ
Ему его отец дал книгу.
dija-mu
отец-OBL+ERG
q'onq'
книга.IV+NOM
64 Это связано с тем, что местоимение inzaw выполняет функции как возвратного, так и ди-
стантного анафорического местоимения. Это зафиксировано в ряде дагестанских языков (напри-
мер, цахурском, багвалинском), см. [Лютикова 1997, Тестелец & Толдова 1998, Толдова 1999].
Ядерный актант непереходного глагола в (38а) контролирует рефлексивизацию, а
периферийный к этому не способен, см. (386). Аналогичным образом Адресат трех-
местного глагола не может контролировать посессивную рефлексивизацию.
Итак, актантная рефлексивизация свидетельствует, что при аффективных гла-
голах оба актанта являются ядерными и идентифицируются с А-актантом. Посес-
сивная рефлексивизация подтверждает ядерность обоих актантов аффективного
глагола и одноядерность всех прочих неагентивных глаголов.
16.3.9. Контекст номинализации
При номинализации (так называемый масдарный оборот) актантная структура
предикации сохраняется.
(40) a. w=ez sini un w=irx.-mul.
I=b+DAT знать ты.Т+NOM 1=работать-МА80
Я знаю, что ты работаешь.
б. ez sini un za-t wi%-kul.
IV+si+DAT знать ты+NOM я+OBL-SUPER+ESS верить-MASD
Я знаю, что ты в меня веришь.
Единственное исключение касается масдаров, образованных от стативных и
так называемых Лол’овых65 глаголов, если при этом глаголе имеется только один
актант. В таком случае этот актант оформляется генитивом:
(41) a. jo=w laha-n tu%-kul ak-u-ra?
этот=( парень.I+OBL-GEN стесняться-MASD.IV+NOM IV+BHflCTb-PF-INTERR
Видишь ли робость этого парня!
6. dusman-ni-n t’ibir-kul el koat'-l'u.
враг-OBL-GEN жалость-MASD.IV+NOM IV+mm+DAT нужпо-NEG
Жалость врага нам нс нужна.
в. ez ko-r-si i dogi-li-n hol?-t'i.
IV+h+DAT IV+cjiwiuaTb-IPF-CONV IV+6bHb+PRES осел-OBL-GEN кричать-MASD
Я слышу ослиный крик [бгкв. ослиное кричанпе].
В (41а) единственный актант стативного глагола ‘быть робким’ стоит в генитиве, в
отличие от (40а) с единственным актантом динамического глагола ‘работать’. В (416)
стативный глагол t’ibir является двухместным ‘жалеть <кто: DAT; кого: NOM>’, но
в масдарном обороте присутствует только один (экспериенциальный) актант, оформ-
ленный генитивом. В (41в) представлен масдар от глагола hol?-bos ‘кричать (об осле)’.
Возможно, допустимость генитива при стативных и Лобовых глаголах связана
с отсутствием у них классно-числового согласования. Поэтому утрата существи-
тельным номинатива не создает согласовательной проблемы: считать ли гени-
тивную ИГу контролером согласования или не считать. В первом случае это была
бы уникальная ситуация, когда косвенный падеж контролирует согласование66, во
втором — не было бы контролера согласования. Ограниченность одним актантом
65 Составные глаголы со спрягаемой частью..- глаголом bos ‘говорить.’ Существенно,
что /тол-’овые глаголы не имеют позиции для согласования по классам. /км-’овые глаголы об-
разуют масдар с помощью специального суффикса -f'i.
66 Такая возможность реализована в цахурском языке (Кибрик 19996: 365], т. е. согласо-
вание зависит от гпперроли Абсолютива, а не от падежном формы имени-контролера.
связана с тем, что при прототипическом существительном в арчинском языке имеет-
ся только один генитив.
Учитывая ограниченность генитива при масдаре, следует считать, что только
такие масдары, которые допускают генитивное оформление своего актанта, полу-
чают синтаксический статус полноценного существительного.
Что касается ролевых свойств примасдарного генитива, то им обычно являют-
ся пациентивные S-актанты, а канонические А/Р-актанты такого оформления не
допускают (они несовместимы со стативными глаголами). Вместе с тем, как пока-
зывает пример (416), Экспериенцер двухместного (стативного) глагола может полу-
чать показатель генитива при масдаре.
16.3.10. Выводы
Какие обобщения можно сделать из рассмотренного материала? Во-первых,
следует признать, что в отличие от языков, в которых S/A/P-позиции коррелируют
с синтаксическими функциями (подлежащее vs. дополнение), в арчинском языке
многие традиционно диагностичные синтаксические контексты являются нере-
левантными д л я' р аз л и ч е н.и я S/A/P-актантов67. Это контекст реля-
тивизации, сочинения предикаций и посессивной рефлексивизации. В этих кон-
текстах все глагольные аргументы ведут себя одинаковым образом. К этому же
классу синтаксических явлений относятся залоговые преобразования, ввиду их зна-
кового отсутствия68.
Во-вторых, имеются контексты (к ним относятся, в частности, посессивная
рефлексивизация и, за некоторыми исключениями, конструкция с сентенциальным
актантом), которые ограничены ядерным и актантами69 и обладают в
этом отношении хорошей диагностирующей силой, позволяя отличать ядерные ак-
танты от неядерных. На их основании можно сделать вывод, что двухъядерными
являются каноническая переходная конструкция, конструкция с составным агентив-
ным глаголом (синтаксически приравненная к первой), а также аффективная и по-
сессивная конструкции. Некоторый промежуточный статус имеют экспериен-
циальные составные глаголы с генитивным Экспериенцером. Все остальные пре-
дикатно-актантные структуры являются непереходными с единственным ядерным
S-актантом.
В-третьих, имеется ряд синтаксических контекстов, в которых отмечается
противопоставление S/A/P-актантов. Это следующие контексты: би-
номинативная конструкция, каузативная деривация, Р-лабильность, номинализа-
ция, актантная рефлексивизация. В этих диагностических контекстах представлены
различные схемы противопоставления прототипических S/A/P-актантов (см. ни-
же). При этом замечательным образом оказывается, что во всех этих диагностич-
ных контекстах аффективные глаголы ведут себя иначе, нежели прототипические
переходные и непереходные глаголы.
В-четвертых, сентенциальный актант при главном глаголе типа 'начинать'
противопоставляет прототипические ядерные S/A/P-актанты ядерным актантам
аффективных глаголов.
67 Т. е. в этом случае синтаксически реализуется нейтральная схема.
68 Как указывалось выше, отсутствие залогов не есть случайная лакуна в системе ар-
чинского языка. Диатезные преобразования предполагают ролевую десемантизацию синтак-
сических маркеров именных групп, что находится в противоречии с базисными принципами
арчинского ролевого кодирования в соответствии с эргативной схемой.
69 Ядерные актанты на синтаксическом уровне опять же реализуют нейтральную схему.
Суммарно отличия в синтаксическом поведении регулярных (переходных и не-
переходных) и аффективных глаголов представлены в таблице З70.
Таблица 3. Синтаксические свойства
аффективных и агеитивно-пациентных глаголов
Синтаксический контекст Переходные и непереходные глаголы Аффективные глаголы
Биноминативная конструкция [А + Р] У- ([EX + ST] = [S])
Лабильность [А + Р] * [EX + ST]
Каузативизация [А + Р] * [S] [EX + ST] = [S]
Номинализацня А.Р /- S (стат, глагол) EX = S (стат, глагол)
Актантная рефлексивизация (A=S) * Р EX,ST = A,S
Сентенциальный актант при гла- голе ‘начинать’ A = S = P EX,ST^A,P,S
Два контекста— б и н о м и н ат и в н а я конструкция и каузатив и -
з а ц и я — противопоставляют переходные глаголы непереходным. Биноминатив-
ная конструкция возможна только при переходном глаголе, а каузативизация воз-
можна только от непереходного глагола. Аффективные глаголы в этих контекстах
ведут себя как непереходные глаголы (не допускают биноминативной конструкции,
но доступны каузативизации). Тем самым Экспериенцер синтаксически не отож-
дествляется с А-актантом: и Экспериенцер, и Стимул ведут себя как ядерный
(S-) актант непереходного глагола.
В арчинском языке лабильность возможна у глаголов с пациентным яд-
ром, допускающих агентивное расширение (Р-лабильность со структурным отож-
дествлением Р- и S-актантов, противопоставляемых А-актанту в переходной реали-
зации). Экспериенциальные глаголы не имеют лабильных аналогов, т. е. не отож-
дествляют Стимул с Пациенсом, а Экспериенцер с Агенсом.
В контексте номинализации только подкласс непереходных глаголов
допускает оформление S-актанта генитивом. Аффективные глаголы при определен-
ных условиях допускают кодирование Экспериенцера генитивом, т. е. отож-
дествляют его с S-актантом.
Актантная рефлексивизация регулярных глаголов аккузативно
ориентирована71 (контролером рефлексивизации может быть только S/А-актант).
Аффективные глаголы допускают как экспериенциальный, так и стимульный кон-
троль рефлексивизации, то есть оба актанта ведут себя как S/А-актант.
Наконец, в составе сентенциального актанта глагола 'начи-
нать' актанты регулярных глаголов ведут себя нейтрально, а аффективные вооб-
ще невозможны в этом контексте, то есть не идентифицируются ни с каким из
S/A/P-актантов регулярных глаголов.
711 Формула X + Y означает ‘конструкция с актантами X и Y’;
X, Y означает ‘X и Y’;
X = Y означает *актант(ы) или конструкция X ведут себя в данном кон-
тексте так же, как актант(ы) или конструкция Y’;
X ф Y означает 1актант(ы) или конструкция X ведут себя в данном кон-
тексте иначе, чем актант(ы) или конструкция Y’.
71 Это, пожалуй, единственное проявление синтаксической аккузагивности в арчинском
языке.
Таким образом, во всех контекстах, в которых имеются ограничения в терми-
нах S/А/Р-актантов, поведение актантов аффективных глаголов невозможно опи-
сать в тех же терминах.
16.4. Заключение
Итак, рассмотрение арчинского материала приводит нас к парадоксальному выво-
ду. Сперва было показано, что на морфологическом уровне А/Р-отношения регу-
лярно отражаются в падежном кодировании агентивно-пациентных глаголов, а
многоместные глаголы с особыми ролевыми характеристиками актантов имеют
особые средства актантного кодирования. Аффективные глаголы идентифицируют
Стимул как S/P-актант с точки зрения падежа и контроля над глагольным согласо-
ванием, а интерпретация Экспериенцера на морфологическом уровне оставалась
затруднительной. Было неясно, является ли Экспериенцер неканоническим А-ак-
тантом переходного глагола или периферийным актантом непереходного глагола.
Далее обнаружилось, что на синтаксическом уровне также затруднительно по-
следовательно идентифицировать актанты аффективных глаголов в термина,х А/Р-от-
ношений переходного глагола. А именно, на основе синтаксических тестов нельзя
отождествить экспериенциальный и стимульный актанты ни с А-, ни с Р-отношени-
ями. Поэтому нет оснований, в частности, считать, что Экспериенцер является не-
каноническим А-актантом, так как это не поддерживается ни морфологическими,
ни синтаксическими данными. В то же время нельзя, следуя морфологическому ко-
дированию, признать аффективные глаголы непереходными с единственным ядер-
ным актантом. Синтаксические свойства указывают на то, что аффективные глаго-
лы относятся к двухъядерным с промежуточным статусом между регулярными пе-
реходными и непереходными глаголами.
Не меньшие трудности возникают при анализе посессивной конструкции в тер-
минах переходного предложения, так как ни морфологические, ни синтаксические
тесты также не дают свидетельств соотнесения посессора с А- или Р-позициями.
Все остальные структуры относятся к непереходным с каноническим S-актан-
том (который оформляется номинативом).
О чем свидетельствуют сформулированные выводы в отношении проблемы
(не)канонического кодирования? Они лишний раз подтверждают вывод, что теоре-
тические понятия, сформулированные для языков с синтаксическими отношениями
и хорошо там себя зарекомендовавшие, неприменимы к языкам без синтаксических
отношений. Оппозиция канонического/неканонического кодирования предполага-
ет универсальность единой обобщенной синтаксической схемы распределения
именных групп по синтаксическим позициям (подлежащее, дополнение), которая
может быть на поверхностном морфологическом уровне расщеплена в виде кано-
нических и неканонических реализаций. Если же такой универсальной схемы нет и
языки могут без нее обходиться, то в такого рода языках противопоставления ка-
нонического и неканонического кодирования не существует.
А какой ответ можно дать на вопрос, сформулированный в 16.1.1.2, о месте
аффективных глаголов на шкале переходности? Шкала переходности, представлен-
ная на схеме 1, претендует на ее применимость к любым предикатам: предполагает-
ся, что глаголы с любым составом актантов имеют некоторую меру переходности и
размещаются на данной шкале между двумя крайними точками, соответствующими
максимальной и минимальной переходности. Однако наш анализ аффективной кон-
струкции не приблизил нас к пониманию ее места на данной шкале. Мы установи-
ли, что аффективные глаголы располагаются не между двухъядерными агентивно-
пациентными и одноядерными пациентными глаголами, а в некотором другом, осо-
бом измерении. Таким образом, напрашивается парадоксальный вывод о неунивер-
сальности шкалы переходности в ее стандартном виде, опирающейся на презумп-
цию одномерности пространства переходности. Не исключено, что переходность
образует многомерное пространство, в котором традиционная шкала характеризу-
ет только одно его измерение, относящееся к событиям из сферы «физического» ми-
ра. Можно допустить, что наряду с этим измерением в пространстве переходности
существуют также другие измерения, в частности связанные со сферой экспериенци-
альности и сферой посессивности72. И действительно, с когнитивной точки зрения
нет никакой непреложной необходимости категоризовать мир человека с его
чувствами, знаниями, желаниями и оценками в той же системе координат, что и мир
внешних физических событий. Возможно, «нестандартное» поведение аффективных
глаголов в арчинском языке (а в действительности в той или иной мере и во всех
других языках) есть лишь внешнее проявление этого особого измерения, особой
когнитивной сферы.
Предлагаемый ответ, разумеется, является в высшей степени промежуточным.
Однако его позитивный потенциал направлен на то, чтобы и в этом вопросе экс-
плицитно отказаться от еще одной неадекватной теоретической презумпции, подго-
товив площадку для более глубоких и всесторонних занятий сферами экспериенци-
альности и.посессивности, заслуживающими того, чтобы их не укладывали в про-
крустово ложе априорных логических схем и поспешных обобщений.
72 Интересные соображения о необходимости выделения сферы экспериенциальности,
базирующиеся на совершенно другом языковом материале, содержатся в [Кустова 2002].
ГЛАВА 17. ОПЫТ МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ
КОГНИТИВНОЙ СТРУКТУРЫ
(НА МАТЕРИАЛЕ СФЕРЫ ЛИЧНОГО ДЕЙКСИСА
В АЛЮТОРСКОМ ЯЗЫКЕ)1
Алюторский язык (чукотско-камчатская семья) имеет большой арсенал морфологи-
чески выражаемых грамматических значений, характеризуясь богатым словоизме-
нением и словообразованием, использующим в целом агглютинативную морфологи-
ческую технику. При этом существенно, что грамматические средства кодирования
в алюторском языке чрезвычайно чувствительны к выражаемым этими средствами
концептам в том смысле, что формальная сторона этих средств в значительной ме-
ре обусловлена местом соответствующих концептов в когнитивной сфере. Поэтому,
с одной стороны, устройство формальной структуры может быть понято и
адекватно описано лишь при условии принятия тезиса о неслучайности этой струк-
туры и, с другой стороны, поиски ее мотивации позволяют реконструиро-
вать стоящую за ней когнитивную структуру. Последнее обстоятельство особенно
существенно в контексте поставленной в данной главе задачи: основным инстру-
ментом реконструции когнитивной сферы личного дейксиса для нас будут свиде-
тельства грамматической структуры алюторского языка.
Когнитивную сферу личного дейксиса в алюторском языке отражают:
1) лексические средства — слова, относящиеся к разряду личных место-
имений;
2) грамматические средства — морфологические показатели, затраги-
вающие концепты личного дейксиса, к которым относятся:
(i) средства выражения связи сферы лица с категорией числа;
(ii) средства глагольного согласования с ядерным актантами, связывающими
категорию лица с ролевой когнитивной сферой;
(iii) средства выражения связи сферы лица со сферами модальности (на-
клонения) и вида.
В данной работе предлагается детальный когнитивно-ориентированный ана-
лиз формальной морфологии, позволяющий в определенной мере реконструировать
сферу личного дейксиса и ее взаимодействие с другими когнитивными сферами
(сферой числа, ролевой сферой и сферой модальности2).
17.1. Лицо и сфера числа
Наиболее тесно связана со сферой личности сфера числа. В системе местоименных чис-
ловых показателей и глагольных согласователей 3-е лицо, аналогично существитель-
ным, морфологически различает ед., дв. и мн. число, см. таблицу 1. В ед. числе форма
номинатива образуется различными способами, см. подробнее в [Кибрик & Код-
засов & Муравьева 2000]. Дв. число имеет показатели мн. число — показатели
1 Печатается по: Кибрик А. Е. Опыт морфологической реконструкции!! когнитивной
структуры (па материале сферы личного дейксиса в алюторском языке) // Вестник МГУ. Се-
рия филология. №6. 2001: 121-131.
2 В определенной степени эти вопросы поднимались мною ранее, см. [Кибрик 1999а], а
также главу 13.
-(u)w 1 -wi I -(u)wwi\ ср. показатели при существительных ‘юкольник’, 'гора' с форма-
ми местоимения 3-го лица at-ti (дв. ч.), at-uwwi (мн. ч.) (ср. форму косвенного падежа
локатива ata-kki, подтверждающую морфологическое членение форм дв. и мн. чис-
ла). В ед. числе местоимение имеет форму эппи, в которой выделяется корень эн3 4 на
основании сравнения с формами косвенных падежей, например локатива: ana-kki.
Таблица I. Числовые формы
существительных и местоимений (в номинативе)
Лексема Ед. число Дв. число Мн. число
Существительные:
‘юкольник’ mami-rja mami-t mami-wwi
‘гора’ rjaj-jo ge-ti naj-uwwi
Местоимения:
'1-е лицо’ уэт-тэ mur-i mur-uwwi
'2-е лицо’ yot-ta tur-i tur-uwwi
'3-е лицо' эп-nu ot-ti at-uwwi
1-2-е лица традиционно описываются таким же образом, но их числовая кон-
цептуализация устроена иначе. Концепты 'мы’ и 'вы’ имеют двоякую числовую ин-
терпретацию. С одной стороны, они, в отличие от базовых дейктических концептов
'я' п 'ты’, характеризуют более чем одного участника события, и в этом состоит их
онтологическая множественность. Эта «абстрактная» множественность противопо-
ставлена единичности средствами супплетивизма: уэт-тэ — mur-i, yat-ta — tur-i.
С другой стороны, они различают количество нелокуторов в составе участников
события, т. е. ‘мы двое’, ‘вы двое’ интерпретируется (и формально обозначается) как
множество, в котором представлен один нелокутор, а 'мы многие’, 'вы многие’ —
как множество, в котором представлено более одного нелокутора. То есть то, что
описывается как двойственная форма местоимения 'мы/вы’, есть, с формальной
точки зрения, ед. число (поскольку показателя двойственности не имеет), а то, что
описывается как множественная форма в трехчленной системе, есть мн. (точнее не-
ед.) число в двухчленной системе (формально выражаемое показателем мн. числа).
Иными словами, у местоимений ‘мы’, 'вы' имеются формы ед. ('.мы/вы двое’) и
мн. числа ('мы/вы многие’).
Интересно, какой концепт скрывается за формой ‘мы’, поскольку в алютор-
ском языке нет противопоставления эксклюзивных ('я с другим/другими’) и инклю-
зивных форм ('я с тобой (+другие)’). Имеются формальные основания считать5, что
дефолтным концептом является эксклюзивный концепт 'я + другой/другие’, а ин-
клюзивная интерпретация создается контекстуально.
Некоторые дополнительные свойства связи местоимений со сферой числа
удобно рассматривать одновременно с ролевой сферой, так как они формально вы-
ражаются одними и теми же морфологическими средствами.
3 Распределение алломорфов определяется (морфонологическими правилами.
4 Историческое соответствие корней ед. и неед. числа остается неясным.
5 Ниже, при рассмотрении согласовательной парадигмы непереходного глагола, мы
остановимся на суффнкалыю.м показателе 1-го лица мн. числа -/, см. сноску |2. Чтобы не
усложнять изложение, аргументацию я опускаю.
17.2. Лицо и ролевая сфера
Связь сферы лица с ролевой сферой также является универсальным свойством чело-
веческой категоризации лица и иногда проявляется в языках совершенно различных
ареалов и различной структуры в показателях так называемого личного согласова-
ния глагола со своими ядерными S/AZP-актантами6.
В глагольной словоформе имеется две согласовательные позиции, см. табли-
цу 27: префиксальная (с рангом -4) и суффиксальная (с рангом +4). При переходном
глаголе в стандартной ситуации префиксальная позиция предназначена для показа-
телей А-актанта, а суффиксальная — для показателей Р-актанта. При непереходном
глаголе обе позиции занимают показатели S-актанта.
Таблица 2. Линейная структура финитной глагольной формы
-4 -3 -2 -1 0 +1 +2 +3 +4
S/А соглас. основа плюрализатор А+Р соглас. S/Р'соглас.
Префиксальные показатели S- и А-актантов идентичны (они приведены в таб-
лице 3), а суффиксальные показатели Р-актантов в целом отличны от показателей
S-актантов, см. соответственно таблицы 4 и 58.
В инвентаре показателей различаются нулевые показатели (0) и отсутствие
показателя (знак прочерка). В рамках данной работы нет возможности аргументи-
ровать это различие (по данному вопросу см. 13.6.3), но кратко можно сказать, что
нуль означает наличие противопоставления с некоторым материальным показате-
лем, а отсутствие показателя означает, что в данной позиции данное значение нере-
левантно и ничему не противопоставлено. Как видно, форма согласователей часто
зависит от наклонения и вида глагола, что будет рассмотрено детально в следую-
щем разделе. Пока же будем обращать внимание прежде всего на формы «объектив-
ных» наклонений: индикатива и потенциалиса. Комментировать данные таблицы
мы будем постепенно, по ходу рассмотрения соответствующих вопросов.
Алюторский язык относится к тому типу языков, которые небезразличны, како-
ва концептуальная природа участников, оформляемых в предикации как А- и Р-ак-
танты (см. главу 13 и, в частности, раздел 13.5, специально посвященный алютор-
скому языку). Одни концепты наиболее гармонируют с агентивной ролью, дру-
гие — с пациентивной, и средствами согласования гармоничные, «нормальные» си-
туации противопоставляются негармоничным, «ненормальным» ситуациям: первые
6 Часто говорят в этом случае о субъектно-объектном согласовании, но я хотел бы из-
бежать этой терминологии, так как часто такое согласование имеет место в языках, в ко-
торых затруднительно интерпретировать ядерные актанты в терминах субъекта и объекта
(см. об этой проблеме в главе 10). В соответствии с принятыми в данной книге соглашения-
ми, ниже будут использоваться более нейтральные обозначения, ориентированные при пере-
ходных глаголах не на синтаксические отношения, а на семантические роли: единственный
ядерный актант непереходного глагола будем называть S-актантом, а у переходного глагола
с двумя ядерными актантами будем различать наиболее агентивный актант (А-актант) и
наиболее пациентивный актант (Р-актант).
7 Позиции нумеруются влево и вправо от основы глагола. Позиции, не находящиеся в
поле нашего внимания, в таблице не характеризованы.
8 Используемые в них обозначения имеют следующие значения: sg ‘ед. число’, du ‘дв.
число’, pl ‘мн. число’, nsg ‘неед. число’, PF ‘перфектив (сов. вид)’, IPF ‘имперфектов (несов.
вид)’, СОМ ‘конъюнктив’, IND ‘индикатив’, ОРТ 'оптатив', РОТ ‘потенциалис’.
имеют стандартное (дефолтное) кодирование, а вторые — особые, маркированные
показатели.
Таблица 3. Префиксальные S / А-согласователи
Наклонение Isg Insg 2sg 2nsg 3sg 3nsg
IND/POT t- mot- 0- - - -
CONJ t- ШЭП- n- n- n- n-
ОРТ m- mon- q- q- n- n-
Таблица 4. Суффиксальные Р-согласователи
Isg Insg 2sg 2nsg 3sg 3du 3pl
[-yom] -mok -yot -tok -n -na-t -na-w
Таблица 5. Суффиксальные S-согласователи
Вид Модальность Isg 1 nsg: du / pl 2sg 2nsg 3sg 3du 3pl
PF POT -tok -0 -t
IND -k -mok -j -j -yo?ot -t
CONJ -n -n -na-t -na-w
ОРГ -Yi
IPF CONJ -_/-t
OPT”
POT -0 -I
IND-
В алюторском языке такое различение грамматикализовано на множестве
участников, характеризованных в отношении их дейктической референции. А имен-
но. концепты сферы личности упорядочены по рангам в шестичленной Дейкти-
ческой иерархии, различающей ед. и неед. числоВ 9 (неед. число объединяет дв.
и мн. число, которые в этой иерархии не противопоставлены):
1ед > 1неед
я > я+он/они
Л О К У Т О Р Ы
2ед >
ты >
2неед
ты+он/они >
Зед > Знеед
он > он+он/они
НЕЛОКУТОРЫ
Наиболее высокий ранг, соответствующий центру дейктической сферы лич-
ности, занимает концепт ‘я’ =Тед.’, а наиболее низкий — концепт 'они’ ='Знеед.’
Следует отметить, что при согласовании в 1-2-м лице в соответствующей актантной
позиции может находиться только личное местоимение, а для третьего лица личное
9 См. также схему 4 в главе 13. Эта иерархия является расширенным вариантом верхней
части Иерархии одушевленности, введенной в [Sivcrstein 1976]. Значение Дейктической
иерархии для объяснения правил согласования в чукотско-камчатских языках впервые было
обнаружено Б. Комри, см. [Comrie 1980]. Без учета этой иерархии формально строгое порож-
дающее описание алюторского глагольного согласования представляет глагольную морфо-
логию алюторского языка как причудливое собрание случайных форм, см. [Мельчук 1973].
согласование не различает местоименное и именное заполнение актантной позиции,
т. е. 3-е лицо противопоставлено собственно дейктическим единицам (1-му и 2-му
лицу). Итак, в Дейктической иерархии первые четыре позиции являются собственно
дейктическими, а последние две — недейктическими (не имеющими в своем составе
участников речевого акта).
Дейктические актанты, как указывалось выше, не различают двойственное и
мн. число, а недейктические различают. Это проявляется не только в числовых
формах местоимений, но и в глагольных согласователях. Так, суффиксальные Р-по-
казатели в 3-м лице имеют показатели -п ‘3sg’, -na-t ‘3du’ и -na-w ‘ЗрГ, см. таблицу 4.
Такие же показатели имеются в конъюнктиве и оптативе для S-актантов, см. табли-
цу 5. Наоборот, значение мн. числа 1-2-го лица S/А/Р-актантов, в отличие от 3-го
лица, выражается специальным плюрализатором -1аю, занимающим в глагольной
словоформе позицию +1, см. таблицу 2, ср., например: mat-piyku-mak ‘мы двое прыг-
нули: прыгать, IND, PF, Idu' vs. mat-piyku-la-mak ‘мы многие прыгнули: прыгать,
IND, PF, 1рГ, где префиксальный и суффиксальный показатели mat- и -так имеют
значение ‘1 неед’, а -1а — ‘рГ.
Кроме того, в алюторском языке имеется формальное различие между л ску-
терами (участниками речевого акта в узком смысле слова) и н ел окутора м и
(периферийными по отношению к речевому акту участниками события). Нетриви-
альным является то, что граница между локуторами и нелокуторами проходит во
2-м лице: участник ‘ты’ является локутором, а ‘вы’ — нелокутором, что определяет-
ся составной структурой последнего концепта (‘вы’ = ‘ты + другой (ч-другой)’), в ко-
тором наличие неучастников речевого акта сочетается с пониженным дейктическим
рангом концепта ‘ты’. Этим ’вы' отличается от ‘мы’, в составной структуре которо-
го также могут быть неучастники речевого акта: наличие в этом составном концеп-
те компонента ‘я’ является концептуально решающим10 11.
Различие между локуторами и нелокуторами проявляется в ряде формальных
моментов. Например, у непереходных глаголов в индикативе и потенциалисе пре-
фиксальные показатели имеют только локуторы, см. таблицу 3, и наоборот, они
же, в отличие от нелокуторов, не имеют суффиксальных показателей в большин-
стве форм (во всех наклонениях имперфектива12 и в потенциалисе перфектива), см.
таблицу 5. Еще более весомы системные свидетельства правил согласования пере-
ходного глагола, учитывающие взаимные ранги А- и Р-актантов, к которым мы и
переходим.
Согласовательные показатели, приведенные в таблицах 3-5, в действитель-
ности используются далеко не всегда. Они реализутся только в «нормальных» си-
туациях, когда личные и ролевые значения актантов гармонируют. Нормальные
ситуации определятся принципами, сформулированными в 13.5.3.1, которые для
удобства воспроизводятся ниже:
10 О правилах постановки плюрализатора см. 13.5.3.4.
11 Кроме того ‘мы’ может иметь инклюзивное прочтение, при котором в этот концепт
включается также локуторное значение ‘ты’.
12 Кажущимся исключением является показатель -t ' Ipl. S’ в имперфективе. Однако об-
ращает на себя внимание то обстоятельство, что этот показатель идентичен показателю 3-го
лица дв. и мн. числа в индикативе и потенциалисе -t ‘3du/pl. S’. Есть основания полагать, что
в 1-м лице этот показатель указывает скорее не на 1-е лицо, а на множественность нелокуто-
ров, входящих в значение 1-го лица неед. числа, см. выше идею о том, что в алюторском язы-
ке значение ‘мы’ = ‘я +другой/другие’. Если ‘другой’ — один (в совокупности это ’Idu’), то
суффиксального показателя нет, если же ‘других’ более одного (что соответствует значению
ЧрГ), то появляется показатель -t.
Принцип 1. Нормально, если, в соответствии с Дейктической иерархией,
А > Р, т. е. нормально, чтобы ранг А-актанта был выше ранга Р-актанта.
Принцип 2. Нормально, если А = локутор, т. е. нормально, чтобы А-ак-
тант был локутором (1 ед, 1неед, 2ед), и наоборот (т. е. нормально, чтобы
локутор был А-актантом).
Принцип 3. Нормально, если Р = нелокутор, т. е. нормально, чтобы Р-ак-
тант был нелокутором (2неед, 3), и наоборот (т. е. нормально, чтобы не-
локутор был Р-актантом).
Если в реальной ситуации все принципы удовлетворены, имеет место дефолт-
ное согласование с актантами с помощью указанных в таблицах 3-5 показателей.
В противном случае действуют специальные правила, выбирающие особые показа-
тели, указывающие на соответствующее отклонение от нормы.
В данной работе для нас важен сам принцип взаимодействия личных и ро-
левых значений, а не детали поверхностной его реализации, поэтому я максималь-
но упрощаю изложение, опуская необязательные подробности (оии изложены
в 13,5.3.3).
«Ненормальные» ситуации разбиваются на несколько случаев. Во-первых,
выделяется случай, когда А-актант максимально маркирован, т. е. занимает край-
нюю правую позицию в иерархии. Это 3-е лицо неед. числа ‘они’ (‘они — ме-
ня/нас/тебя/вас/его/их’). Во всех этих случаях в префиксальной позиции появляет-
ся показатель па-.
Во-вторых, выделяется случай, когда максимально маркирован Р-актант
(т. е. в ситуации ‘X — меня’), обозначаемый специальным показателем в специаль-
ной префиксальной позиции -2 (ina-).
В-третьих, уже упомянутый выше показатель па- появляется также тогда,
когда А-актант имеет в иерархии промежуточное положение и относительно ниже
по рангу, чем Р-актант (‘он — нас/тебя/вас', 'ты/вы — нас’). Это значит, что дан-
ный показатель не кодирует личное значение А-актанта, а указывает на его ненор-
мально низкий ранг.
В-четвертых, выделяется случай, когда оба актанта нелокуторы (2неед,
Зед, Знеед). В этом случае используются склеенные показатели, кодирующие одно-
временно личные значения А- и Р-актанта.
Из 63 согласовательных форм переходного глагола в 39 (т. е. в 60% случаев)
используются нестандартные показатели. Таким образом, алюторский язык пред-
ставляет собой изощренную систему весьма тонких отношений между личными
и ролевыми значениями актантов.
17.3. Лицо и сферы модальности/вида
Как было видно из таблиц 3 и 5, кодирование S- и А-актантов (в отличие от Р-ак-
тантов) зависит не только от лица актанта, но и от наклонения и вида глагола.
А именно, префиксальные S/A-показатели зависят от наклонения, а суффиксальные
S-показатели13 — от наклонения и вида глагола. Перфектив отличается от импер-
фектива прежде всего в отношении кодирования локуторов14, выделяя 1-е лицо ед.
числа (-к), 1-е лицо неед. числа (-тэк) и 2-е лицо ед. числа (в этом случае одновре-
13 A-показателей в этой позиции не бывает.
14 За исключением потенциалиса.
менно кодируется также и наклонение). Что касается нелокуторов, то при них ско-
рее доминирует значение наклонения15.
Остановимся немного подробнее на сфере модальности. Взаимодействие с ней
происходит особенно активно в «желательных» наклонениях (оптативе и конъюнк-
тиве), и это отражается в различных комбинациях совмещенного выражения значе-
ний лица и модальности в одном показателе. В связи со взаимодействием значений ли-
ца и модальности необходимо дать пояснения о значениях алюторских наклонений.
В алюторском языке я усматриваю так называемые «объективные» и «жела-
тельные» наклонения.
К «объективным» наклонениям относятся16:
— И н д и к а т и в, означающий, что ситуация Р относится к реальному миру17.
— Потенциал и с, означающий, что Р относится к виртуальному миру, но
потенциально может оказаться в мире реальности18.
Естественно, что индикатив на временной шкале имеет референцию к настоя-
щему или прошедшему времени, хотя категории времени как таковой я в алютор-
ском языке не выделяю. Потенциалис обычно (хотя и не всегда) имеет времен-
ную рефененцию к плану будущего, но-для алюторского языка существенна не вре-
менная характеристика ситуации Р, а то, что она мыслится, а не существует (су-
ществовала).
Более сложна интерпретация «желательных» наклонений. К ним относятся:
О птатив1 20’, который имеет следующие прототипические характеристики:
— говорящий думает о виртуальном событии Р;
— говорящий хочет, чтобы событие Р имело место;
— говорящий оценивает реальность наступления события Р довольно высоко;
— говорящий говорит об этом.
К о н ъ ю н к т и в2,), по значению частично совпадающий с оптативом:
— говорящий думает о виртуальном событии Р;
— говорящий хочет, чтобы событие Р имело место;
— говорящий говорит об этом.
Как видно из таблицы 3, S/A-согласователи последовательно объединяют ин-
дикатив и потенциалис как «объективные» наклонения. Формы этих наклонений
указывают на презумпцию существования соответствующих событий в реальном
или виртуальном мире. Конъюнктив и оптатив, имеющие частично идентичные по-
казатели21, объединяет «желательная» модальность: они указывают на события в
мире желаний говорящего.
15 Кроме 2-го лица неед. числа -tak, нейтрального к значениям вида и наклонения. От-
мечу, что тот же показатель -tak используется для обозначения Р-актантов, см. таблицу 4.
16 Настоящее описание системы грамматических категорий глагола отличается от тра-
диционного для чукотско-камчатских языков, см. [Жукова 1968, 1972, Скорик 1977, Nedjalkov
1993, Мальцева 1998], обоснование см. в [Кибрик и др. 2000: 206-242].
17 Индикатив не имеет специальных морфологических средств выражения.
|к Выражается с помощью циркумфикса ш — tj.
19 Традиционно это наклонение называют императивом. Оптатив не имеет независимых
морфологических средств выражения.
20 Выражается с помощью показателя ?/а- в позиции -3.
21 Напомню, что оптатив, как и индикатив, собственных показателей не имеет, а конъ-
юнктив выражается, наряду с личными показателями, своим собственным независимым по-
казателем.
В «желательных» наклонениях модальное и дейктическое значение выражены
связанно22, и поэтому префиксальные показатели имеют также нелокуторы23.
2-е и 3-е лицо в конъюнктиве имеют единый показатель п-, указывая на такого
S/A-участника, которого говорящий не контролирует. Не случаен выбор этого же
показателя в оптативе для 3-го лица.
В оптативе 2-е лицо имеет специальный показатель с/-, противопоставленный
3-му лицу. Оптатив во 2-м лице по семантике совпадает с императивом24 25, поскольку
именно в этой речевой ситуации говорящий перлокутивно воздействует актом речи
на адресата.
В согласователе 1-го лица неед. числа конъюнктив и оптатив не противопо-
ставлены: они имеют единый показатель man-75, в отличие от согласователей 1-го
лица ед. числа. В контексте конъюнктива используется тот же согласователь t-, что
и в немаркированных наклонениях, и только в этом лице имеется их объединение.
Видимо, здесь играет роль максимальная степень контроля со стороны говорящего
за ситуацией желательного события: поскольку в S/A-роли выступает сам гово-
рящий, вероятность наступления такой ситуации оценивается как приближающаяся
к реальной.
Особый показатель для 1-го лица ед. числа имеется только в оптативе (;«-).
В этом наклонении говорящий является одновременно отправителем и получателем
прескрипции. Следует также иметь в виду, что данное наклонение не имеет само-
стоятельных маркеров и отличается от индикатива только формой согласователей,
то есть при разных лицах S/А-актанта типы речевых актов как бы различны. Выде-
ляются такие типы пожеланий: пожелание в адрес самого говорящего (т-), в адрес
говорящего и прочих лиц (man-), в адрес слушающего и, может быть, прочих лиц (д-
), в адрес не-участников акта речи (л-), причем в последнем случае адресат пожела-
ния является не актуальным, а мысленным.
17.4. Заключение
Итак, как показывает анализ S/A-показателей, их кажущийся причудливым инвен-
тарь и частичное совмещение при разных наклонениях, не являются случайными:
за этим инвентарем стоит то когнитивное пространство, в
котором находятся сферы лица и наклонения, и относитель-
ная близость точек в этом пространстве кодируется иден-
тичными показателями, а удаленные точки требуют различ-
ных показателей.
22 Единственное отклонение — конъюнктив для Isg. S/А (ъ), совпадающий с показате-
лями «объективных» наклонений.
23 В «объективных» наклонениях, как указывалось выше, префиксальные показатели
имеют только локуторы. Отклонение от этого правила в желательных наклонениях обуслов-
лено формальными факторами.
24 Обычно в чукотско-камчатских языках рассматриваемое наклонение в целом име-
нуется императивом, см. [Жукова 1968] (алюторский), [Жукова 1972] (корякский), [Володин
1992] (керекскнй), [Скорик 1977] (чукотский). Однако семантика форм с S/A-актантами 1-го и
3-го лица не имеет перлокутпвного компонента побуждения к действию. Следует отмстить,
что в алюторском языке имеется малоупотребительная форма собственно императива, см.
[Кибрик и др. 2000: 223].
25 При этом формы конъюнктива и оптатива в целом различаются, ср. man-piijku-mak
'прыга ть, Insg, PF, ОРТ’ vs. man-Pa-piijku-mak ‘прыгать, I nsg, PF, CONJ’.
Ряд обращающих на себя внимание морфологических показателей, на первый
взгляд, противоречит принципу агглютинативного кодирования, однако скорее
всего, наоборот, агглютинативный принцип и в этих случаях последовательно вы-
держивается, если признать, что определенные значения категорий лица и модаль-
ности когнитивно объединены.
ГЛАВА 18. БАЗИСНЫЙ СИНТАКСИС АЛЮТОРСКОГО ЯЗЫКА1
В данной главе рассматриваются только некоторые, наиболее существенные вопро-
сы синтаксической структуры алюторского предложения, без каких-либо претензий
на полноту.
18.0. Базовая терминология
Ниже при описании алюторского синтаксиса не используются такие традици-
онные синтаксические термины, как подлежащее (субъект) и дополнения (объек-
ты), поскольку я полагаю, что их обычное употребление не соответствует внут-
ренней структуре алюторского языка и только вводит в заблуждение: в данном слу-
чае целесообразным представляется использование более нейтральных терминов,
опирающихся на концепцию ядерных актантов, составляющих базис синтакси-
ческой структуры предикации (обоснование противопоставления ядерных ну. пери-
ферийных актантов см. в главе 16).
Количество ядерных актантов в предикации ограничено. Если в предикации
один ядерный актант, предикация (и ее предикат) является непереходной
(непереходным). Этот актант называется S-актантом (Единственным). Данный
актант может иметь любую семантическую роль. При наличии в предикации двух
ядерных актантов предикация (и ее предикат) является переходной (переход-
ным). В переходной предикации имеется агенсоподобный А-актант (Агентив) и
пациенсоподобный Р-актант (Пациентив).
Данная терминология предпочтительна ввиду того, что она не связана с кон-
цепциями, исходящими из конкретной интерпретации синтаксического типа, к ко-
торому относится алюторский язык, и оставляет ответ на этот фундаментальный
вопрос открытым для последующих исследований: для решения этой проблемы
имеющихся в нашем распоряжении данных недостаточно.
18.1. Понижение и повышение переходности
В алюторском языке имеется четкое противопоставление переходных и непереход-
ных глаголов. Переходные глаголы имеют две ядерные валентности: на А-ак-
тант и Р-актант. А-актант кодируется эргативом и в полиперсонном спряжении2
контролирует префиксальное согласование, Р-актант кодируется номинативом и в
полиперсонном спряжении контролирует суффиксальное согласование. В монопер-
сонном спряжении согласование контролируется только Р-актантом.
Непереходные глаголы имеют один ядерный S-актант в номинативе, ко-
торый контролирует согласование в моноперсонном спряжении и в обеих согласо-
вательных позициях полиперсонного спряжения.
С точки зрения падежного маркирования алюторский язык реализует эрга-
тивную схему3, объединяя в форме номинатива S/P-актанты (в гиперроль Абсо-
1 Уточненный вариант главы «Синтаксис» в книге: Кибрик А. Е., Кодзасов С. В., Мура-
вьева И. М. Язык и фольклор алюторцев. М.: Наследие. 2000: 263-289.
2 Структуру глагольной словоформы полиперсонного спряжения см. в таблице 2 главы 17.
3 Подробнее о типологии синтаксических конструкций и связанных с ними гиперролях
см. в главе 9.
лютива) и противопоставляя их А-актанту, оформляемому-эргативом. Аналогич-
ным образом ведет себя согласование в моноперсонном спряжении, контролируе-
мое S/P-актантами. В полиперсонном спряжении интерпретация согласовательных
показателей не так прозрачна. А именно, S-, А- и Р-актанты имеют различный на-
бор контролируемых ими согласовательных позиций: S-актанты контролируют как
префиксальную, так и суффиксальную позиции, А-актанты — префиксальную, а
Р-актанты — суффиксальную, поэтому с этой точки зрения в полиперсонном спря-
жении реализована трехчленная схема. С точки же зрения тождества матери-
альной формы префиксальные показатели объединяют А- и S-актанты по акку-
зативной схеме (в гиперроль Принципала), противопоставляя их Р-актанту, ср.
данные таблиц 3 и 4 в главе 17. Что касается суффиксальной позиции, то она пред-
назначена для согласования с Р-актантом переходного глагола и S-актантом непе-
реходного (это внешне напоминает эргативную схему), однако набор самих
согласователей у них различный, ср. таблицы 4 и 5 в главе 17. Таким образом, суф-
фиксальная позиция реализует трехчленную (контрастивную) схему, противо-
поставляя S/А/Р-актанты.
В алюторском языке, имеются различные средства включения аргументов гла-
гола в число ядерных актантов, а также исключения их из состава ядерных актан-
тов. Первый процесс будем называть повышением, а второй — п о н и ж е н и -
с м синтаксического статуса. Часто эти процессы происходят одновременно — ста-
тус одного аргумента повышается, а другого — понижается.
С точки зрения процессов повышения/понижения статуса важнейшей яв-
ляется позиция, оформляемая номинативом. Эта позиция присутствует в преди-
кации всегда (она может материально не заполняться только при амбиентных
предикатах или в результате эллипсиса). Она является мишенью всех повыше-
ний синтаксического статуса. Поэтому гиперроль Абсолютива в алюторском
языке может коррелировать с различными элементарными ролями. В отличие
от номинативной позиции, агентивная позиция, оформляемая эргативом, с точки
зрения своей ролевой характеристики постоянна. Она соотносится только с Аген-
сом или Экспериенцером. Почти всегда она является исходной у соответствующего
глагола4. Единственное исключение имеет место, когда непереходный глагол с
Агенсом в S-позиции становится переходным, см. ниже (при этом синтаксический
статус агентивного актанта понижается). Мишенью процесса повышения она слу-
жить не может.
Средства, совмещающие повышение и понижение, включают в себя: вариа-
тивную модель управления, антипассивизацию, инкорпорацию, каузативизацию
(без увеличения числа актантов). Автономное повышение синтаксического статуса
осуществляется с помощью согласования с дативом и каузативизации от непереход-
ных глаголов: при глаголе появляется вторая ядерная позиция Агентива. Рассмот-
рим эти средства подробнее.
18.1.1. Вариативная модель управления
Некоторые двухместные глаголы допускают две диатезы — непереходную и пере-
ходную. Например, глагол hmalav- ‘верить’ скто: NOM, кому: DAT>, <кто: ERG,
кому: NOM>:
4 Эта позиция может добавлю ься при каузативной актантной деривации, но в этом слу-
чае мы имеем не диатезное преобразование, а словообразовательный процесс, создающий
новую лексему.
(I) а. эшш tumyanono-i]
oh+NOM товарищ-DAT
Он поверил товарищу. [а=б]
6. o-nanno tumyo-tum5
он-ERG товарищ-NOM
Ismalav-i.
eepnTb-PF+3sg.S
lamalav-ni-n.
BepnTi>-PF-3sg.A+3P-3sg.P
В (la) ядерным является только экспериенциальный актант ‘он’, а в (16) — оба ак-
танта. В последнем случае Стимул ‘товарищ’ входит в состав ядерных актантов.
Аналогична модель управления у глагола syisiv-at- ‘шутить’ <кто: NOM, над кем:
DAT>, <кто: ERG, над кем: NOM>. Глагол yala- ‘проходить мимо’ в непереходном
употреблении имеет периферийный актант с ролью Место:
(2) а. эппи yala-tkan Y3m3kka’ten'e-
он+NOM проходить.MHMO-IPF+3sg.S я-APUD-PROLAT
Он мимо меня проходит.
б. о-паппо уэшто
oh-ERG я+NOM
Он мимо меня прошел.
та yal-e.
1 sg. P-про ходить. MHM0-3sg.S
Использует две модели управления довольно употребительный глагол iv-
‘говорить’: <кто: NOM, кому: DAT, что: SENT>; <кто: ERG, кому: NOM, что:
SENT>:
(3) a. qutkirijiijaqu onno-g iv-i...
Куткинняку+NOM рыба-DAT roBopnTb-3sg.S+PF
Куткинняку рыбе сказал... [1:11]6
б. ...qo-Hepa.v-YO-na акка.1;?.е, q-iv-yg-na...
2.А+ОРТ-звать-2.А+З.Р-Зр1.Р мужчины+NOM+PL 2.А+ОРТ-говорить-2.А+З.Р-Зр1.Р
...позови мужчин, скажи им... [17:7]
Падежное оформление актантов в (36) однозначно вычисляется по глагольному со-
гласованию.
18.1.2. Лабильность
Лабильными принято называть глаголы, которые допускают как одноместную, так
и двухместную модель управления, из которых первая реализует непереходное, а
вторая — переходное употребление, без добавления к глаголу каких-либо морфоло-
гических показателей. В алюторском языке представлены обе схемы лабильности —
А-лабильность (с сохранением агентивного актанта в обеих моделях) и Р-лабиль-
ность (с сохранением пациентивного актанта).
А-лабильность связана с повышением/понижением7 статуса пациен-
тивного актанта. При переходном употреблении Пациенс занимает позицию номи-
натива, при непереходном остается неспецифицированным или отсутствует в моде-
ли управления глагола:
5 В данном случае номинатив образуется посредством редупликации.
6 Здесь и ниже указывается текстовый источник, из которого берется пример. Первая
цифра соответствует номеру текста, вторая - номеру предложения из собрания текстов в
[Кибрик & Кодзасов & Муравьева 2000].
7 В зависимости оттого, какая модель управления считается исходной.
(4) a. уэт-nan to-tivla-tko-n nalya-n.
я-ERG lsg.A-Bbi6nBaTb.naiiKofi-IPF-3sg.P шкура-NOM
Я выбиваю палкой шкуру.
б. . ..уэгптэ ta-tivla-tkan.
я-NOM Isg. S-выбивать. палкой-IPF
{ЛК: Прежде чем войти в дом,} я отряхиваюсь (палкой).
Аналогичны глаголы aja?u-lqiv- 'начинать ловить на крючок/удочку’ скто: NOM>,
скто: ERG, что: NOM>; al^e-tku- ‘снимать поверхностный слой (чистить картошку,
рыбу, строгать дерево, обрабатывать шкуру, скоблить)’ скто: NOM>, скто: ERG,
что: NOM>. Интересен в этом отношении специфический алюторский глагол, про-
изводный от вопросительного местоимения taq ‘что’, laq- ‘делать что-либо’ скто:
NOM>, скто: ERG, кому: NOM>:
(5) a. qo-taqs-tkan wasaq!
2sg.S+OPT-AejiaTb.4To.;in6o-IPF иногда
Делай что-нибудь}
б. ...mik-onak en-taqs-na'?
кто-ERG+SG ЬО\У.А+ОРТ-делать.что.либо-Зр1.Р
{ЛК: На своем месте лыжи находятся,} кто им что сделает! [13:31]
В (5а) глагол имеет непереходное спряжение, а в (56) — переходное с материально
выраженным А-актантом в эргативе.
Р-лабильность связана с наличием/отсутствием агентивного актанта в
модели управления глагола при сохранении Пациенса в позиции номинатива. На-
пример, Р-лабильным является глагол tku- 'кончаться, заканчиваться’ счто: NOM>;
'кончать, уничтожать’ скто: ERG, кого: NOM>’. Более сложны деривационные от-
ношения в глаголе ujp- 'колоться, сажать занозу’ скто: NOM; чем: ERG>; 'втыкать,
нанизывать’ скто: ERG, что: NOM; во что: LOC>.
(6) a. vitatyoirjo-n ku-tksn.
работа-NOM заканчиваться-IPF
Работа заканчивается.
б. rpnvo.q tamjo=?irra-n na-tku-lqiva-tks-n omqa-tok.
много Bpar=oTpnfl-NOM+SG I.,OW.A-yHH4TO>Kaib-LQIV-IPF-3sg.P Ымка-ERG+NSG
Множество вражеских отрядов уничтожили ымки(нцы). [21:4]
(7) a. titi-ta t-ujpa-k.
игла-ERG 1 sg.S-колоться-1 sg.S
Я укололся иголкой.
б. уэт-nan t-ujpa-n utto-?ut nutalqo-k.
я-ERG lsg.A-BTMKaTb-3sg.P кол-NOM+SG земля-LOC
Я воткнул кол в землю.
18.1.3 . Антипассив
18.1.3.1 . Синтаксис антипассива
Повышение синтаксического статуса возможно при многоместных глаголах, так
как у одноместных глаголов единственный актант уже занимает максимально вы-
сокую позицию. Процесс повышения маркируется показателем антипассива -ina-.
тождественным согласователю ‘Isg.P’8. Наиболее часто повышается статус А-ак-
танта переходного глагола:
(8) a. q-akmita-ga-n sulla\
2.A+OPT-6paTb-2.A+3.P-3sg.P cojil.NOM
Возьми соль!
б. gam.nin matqa-mat aviska, q-in-aknii.t-gi matq-ci.
Moi'H 3sg сало-NOM+SG много 2.S+OPT-ANTIPASS-6parb-2sg.S+PF+OPT сало-ERG
У меня сала много, возьми сам. [11:3]
При антипассивизации агентивного глагола пониженный Пациенс оформляется эр-
гативом9. Экспериенциальный глагол при антипассивизации ведет себя иначе: по-
ниженный Стимул оформляется дативом:
(9) а. э-паппэ tanawalpa-tka-ni-n
oh-ERG узнавать-I PF-3sg.A+3P-3sg.P
Он узнает сестру. [а=б]
sakoyit.
сестра+NOM
б. эппи ina-nnowolp.ato-tko-n10 sakito-q.
оп+NOM ANTIPASS-узнава rb-IPF-3sg.S сестра-DAT
Антипассив можез' маркировать также повышение статуса неядерного актанта. Так,
глагол t/n-sem.av- ‘приближать’ скто: ERG, что: NOM. к чему: LAT>, кроме исход-
ной, имеет также производную диатезу с повышением статуса Места:
(10) а. э-паппэ la.sam.ava-ni-n ГэАэ-ГэГ argiq-koq.
oh-ERG npn6nit/KaTb-3sg.A+3P-3sg.P лодка-NOM бсрег-LAT
Он подогнал лодку к берегу.
б. э-паппэ argit} iBja-n.sem.avo-lka-m-n Votov-a.
он-ERG берег+NOM ANTIPASS-npii6an»aTb-IPF-3sg.A+3P-3sg.P лодка-ERG
Он подгоняет лодку к берегу.
Таким образом, антипассив не всегда сопровождается понижением переходности,
см. (106).
В алюторском языке имеются глаголы, не употребляющиеся без показателя -ina-,
например те.тэ- ‘черпать’ (этот глагол этимологически связан с непереходным гла-
голом етэ- ‘ходить за водой’). У этого глагола имеются три актанта (Агенс, Паци-
енс, Инструмент) и, кроме того, возможен также сирконстант (Бенефактив). Можно счи-
тать, что в исходной диатезе ни один из актантов не занимает престижную позицию,
поэтому помещение любого из них в эту позицию маркируется показателем инверсии:
(11) а. эппи zn.ema-tko-n miml-a cminaq-a tumyo-q.
он+NOM ANTIPASS,4epnan.-IPF-3sg.S вода-ERG черпак-ERG сосед-DAT
On черпает воду черпаком соседу. [а=б=в]
б. э-паппэ Штуэ-Пт zn.ema-tk3-ni-n miml-a eminaq-a.
ou-ERG соссд-NOM ANTIPASS.4epnaTb-IPF-3sg.A+3P-3sg.P вода-ERG черпак-ERG
в. э-паппэ eminaij i/z.emo-tka-ni-n miml-a tumya-q.
ou-ERG черпак+NOM ANTIPASS.4epnaTb-3sg.A+3P-IPF-3sg.P вода-ERG сосед-DAT
См. о нем в разд. 13.5.
9 В алюторском языке эргатив является совмещающим: он маркирует ядерный агентив-
ный актант и периферийный актант с ролью Инструмента или пониженного Пациенса.
10 Данный глагол при антипассивизации предпочитает добавление суффикса -at.
18.1.3.2. Семантика антипассива
В ряде употреблений антипассив мотивирован коммуникативной струк-
турой высказывания, а именно, потребностью говорящего фокусировать внима-
ние на актанте, занимающем не центральное положение в модели управления, или
устранить из поля зрения актант, находящийся в престижной синтаксической пози-
ции. Так, в нижеследующих примерах антипассив мотивирован необходимостью
устранения Пациенса из перспективы высказывания:
(12) a. ...win-ty.ato-tkon tatul—pilj sasusagawot.
ANTIPASS-pi>iTb-IPF лиса-DIMIN+NOM Сасусангавыт+NOM
{ЛК: Потом увидела: неподалеку} роется лисичка Сасусангавыт. [11:2]
б. ongin onpoijav qiwwag i/ia-le?u-tkon.
этот старуха.NOM плохо ANTIP ASS-Biinerb-IPF
Эта старуха плохо видит.
Вместе с тем с типологической точки зрения существенно, что в алюторском
языке имеются синтаксические контексты, обуславливающие появление ан-
типассива. Так, в относительном предложении опускаемая кореферентная ИГ дол-
жна быть в номинативе. Если в исходной диатезе она оформляется косвенным па-
дежом, применяется антипассивизация:
(13) ...to ikav pan.in t.ilu-l?ata-tko-ni-n tanflo-n.aqu Val-a
и еще roi+3sg MaxaTi.-ITER-IPF-3sg.A+3P враг-AUGM+NOM+SG топор-ERG
z/ifl-n.pankot.al...
ANTIP ASS-всаживать
{ЛК: И таким образом врезался в середину врагов,} и при этом размахивает гем
вражищем, в которого всадил топор, {ПК: потому что невозможно его вынуть.} [21:19]
(14) to naqam Y3m-nina lumy-uwwi qonut mag,ina дэШ.уэгдэ-к
и только Moit+3sg друг-NOM+PL как который+Зр! вход-LOC
/ла-п,п,и-1?-и...
ANTIP ASS-сторожить-ATR-NOM+PL
Но мои товарищи, тс что караулили у выхода {ПК: только друг друга закололи.} [21:108]
В (13) глагол t/n-pankat-at- ‘всаживать (сделать так, чтобы застряло)’ имеет модель
управления скто: ERG; что: NOM; во что: LOO. В исходной структуре относитель-
ного предложения кореферентная ИГ ’вражище’ имеет форму локатива, поэтому
используется антипассивизация. В (14) ИГ ’товарищи', являющаяся мишенью ре-
лятивизации, в исходной диатезе оформляется эргативом, поэтому применяется ан-
типассив.
Узус антипассива исследован недостаточно, в текстах он появляется относи-
тельно редко, однако можно констатировать тенденцию к синтаксическому исполь-
зованию номинатива, то есть к синтаксической эргативности алюторского языка,
см. [Кибрик 19796].
18.1.4. Инкорпорация
18.1.4.1. Синтаксис инкорпорации
Синтаксически инкорпорацию можно описать как процесс, в результате которого
некоторая составляющая (мишень инкорпорации) теряет свою самостоя-
тельную синтаксическую позицию и вводится в основу того слова, которому она
непосредственно подчинена (цель инкорпорации). Инкорпорация не всегда
связана с изменением актантной структуры, ее функции более общие, поэтому в
данном разделе мы считаем целесообразным рассмотреть этот процесс с точки зре-
ния его синтаксических потенций в целом.
Целью инкорпорации может являться вершина глагольной группы — глагол,
или именной группы — существительное. Мишенью инкорпорации могут быть за-
висимые элементы этих групп. Они могут принадлежать к различным частям речи.
Рассмотрим типы мишеней раздельно в глагольной и именной группе.
18.1.4.1.1. Инкорпорация в глагольной группе. Наиболее распространена инкорпо-
рация Р-актанта. Обычно при этом глагол в производной структуре становится не-
переходным, а его А-актант — S-актантом:
(15) a. am-mis?a-s?a-n it?a-n у-ерэ-lin
SUPERL-KpacnBbifi-SUPERL-NOM+SG кухлянка-NOM+SG RES-nafleeaTb-RES+3sg.P
to /'«--kamlil-la-tko-t.
и йол!=обходить. вокруг- PLUR-IPF-3nsg.S+IPF
(Те собаки) надели самые красивые кухлянки и крутятся вокруг дома. [6:9]
б. керэ-n ya-to//o=n.waijtal-lin gan.in=£ujarntawil?a-rj.
медведь-NOM+SG RES-exod=pacKpbiBaTb-RES+3sg.S тот=человек-ОАТ
Медведь открыл вход (в дом) к тому человеку. [12:1]
В (15а) переходный глагол ‘обходить вокруг’ становится непереходным и согласует-
ся по неединственному числу с выводимым из предтекста S-актантом ‘собаки’. В (156)
имеется материальный S-актант kerjan ‘медведь’ при потерявшем переходность гла-
голе ‘раскрывать’. Бенефактив сохраняет свою кодировку периферийного актанта.
Однако это не обязательно: при инкорпорации Пациенса Бенефактив может про-
двигаться в позицию номинатива с сохранением переходности глагола:
(15) в. mite, qa-Mz7y^=nna-yo-na ijava.sq.e.
Мити+NOM+SG 2.А+ОРТ-ого«ь=выносить-2.А+З.Р-Зр1.Р девушкн+NOM+PL
Мити, вынеси огня девушкам. [8:62]
Инкорпорироваться может также S-актант. В этом случае периферийный актант
занимает освободившуюся позицию:
(16) Voro уа-итш’=п-1т...
затем RES-c7ied=noiia;ian,-RES+3sg.S
{ЛК: жил-был когда-то их прадед, и пошел он в тундру гулять.} Затем напал на
след... [24:2]
Глагол ir- ‘нечаянно попадаться’ является двухместным непереходным: <что: NOM,
кому/во что: LOO. При инкорпорации исходного S-актанта в освободившуюся
позицию переходит локативный актант (‘прадед’), вычисляемый по предтексту.
Возможна инкорпорация единственного актанта глагола. Результирующую
единицу можно считать амбиентным глаголом11 * * У с нулевым S-актантом со значением
‘Среда’:
11 Имеются также исходно амбиентные глаголы, ср.:
(i) mura-kki wutku loq.larj-ki a-qajav-ka, ayiyatka wajal.ata-tkan, kotiy.ats-tkon.
мы-LOC здесь зима-LOC Л^замерзать-PRED" очень пуржить-IPF дуть.ветру-IPF
У нас здесь зимой холодно, сильно пуржит, ветер дует. [38:1]
(17) imjaq l/ft/=ru?-i.
уже zycb=npnjieTaTb=3sg.S
Уже прилетели гуси.
Глагол в этом случае согласуется по 3-му лицу ед. числа S-актанта.
Довольно распространено явление инкопорации в случае, когда S/P-актант
является посессивной группой. В этом случае вершина такой ИГы инкорпорируется,
а посессор занимает ее позицию:
(18) а. ...па-/шп#9=гга-1кэ-па ijav.Pan-u qalavul-g(tak)...
LOW.A-.-wcueom=pa3pe3aTb-IPF-3pl.P жена-NOM+PL My»-(ERG+NSG)
{ЛК: Собираются рожать, когда схватки бывают,} (тут) мужья разрезают .женам
животы... [15:2]
б. to Voro Ya-tfH“=tku-laig...
и затем К.Е5-с/>|рела=заканчиваться-В.Е5+Зр1.5
Но потом у них кончились стрелы [=они стрело-иссякли] {ПК: и тогда они стали сра-
жаться копьями.} [21:13]
В (18а) представлен случай с исходно-переходным (Р-мишень), а в (186) — с непере-
ходным глаголом (S-мишень).
Инкорпорироваться может не только ядерный, но и периферийный актант:
(19) a, to vitya omqa-wwi уа~и'?/и'э=1Ди"1а1) --
и сразу Ымка-NOM+PL RES-Kpenocmb=BbixoanTb-RES+3pl.S
И тотчас ымкинцы вышли из крепости {ПК: и пошли в местную тундру.} [21:11]
б. . ..ya-laVu-lin лэуе=р^э-1/?э-п.
RES-BnaeTb-RES+3sg.P пссох-прятаться-ATR-NOM+SG
{ЛК: Утром проснулся народ,} нашел прятавшегося в песке. [18:19]
В глагол может инкорпорироваться обстоятельство, выраженное наречием, а
также глагол (однословное зависимое предложение):
(20) a. ...to f/nw»a=vi?-i.
и ложно=yMnpaTb-3sg.S+PF
{ЛК: Куткинняку увидел жену} и притворился, (что) умер [=ложно умер]. [2:31]
б. amas qun, qg-vilb=tawaga-nat...
ну-ка ну 2.А+ОРТ-улш/>шпь=испытывать-3<1и.Р
А ну-ка, испытай их двоих на смерть {ПК: отрежь у одного из них верхнюю губу, со
старшего начни.} [20:39]
В (20а) инкорпорируется обстоятельство ‘ложно’, в (206) однословное зависимое
предложение ‘испытай, 5[умерли ли они]5’.
18.1.4.1.2 . Инкорпорация в именной группе. Целью инкорпорации в именной группе
может выступать имя как в номинативе, так и в косвенном падеже, но при вершин-
ном имени в номинативе инкорпорация факультативна, а при имени в косвенном
падеже — обязательна (иными словами, именные группы в косвенном падеже, как
правило, могут быть только однословными).
Инкорпорация в именной группе в качестве мишени имеет различные модифи-
каторы вершинного имени. Во-первых, мишенью могут быть прилагательные, де-
монстративы, числительные.
13 Зак 4080
(21) a. pan w/e//a=kuka-k q-iw?isi-yi.
вон болы«ой=котслок-ЬОС 2.S+OPT-inni,-2sg.S-l PF+OPT
Вон там в большом котле попей. [3:3]
б. qutkirijUjaqu f/a/rfotVajula-k
Куткинняку+NOM+SG /пои1=отдаленное. место-1. ОС
Куткинняку в том открытом море утонул. [4:18]
в. /;эги.и=пэт.)эг?э-п mon-?a-ju?a-na
m/>u=noceiioK-NOM+SG lnsg.A-CONJ-floCTnraTb-3pl.P
Настичь бы нам тремя поселками карагинцев... [19:6]
patq.at-i.
na;iaTb-3sg.S+PF
VotVa.mta.l?-!!...
карагинсн-NOM
Во-вторых, инкорпорируются существительные, вступающие с вершинным име-
нем в различные семантические отношения.
(22) a. qutkinjn.aqu rjavo-j уэгаЦд.пуаЮ-к я»7/и/=1эгу-а,
Куткинняку+NOM+SG Ha4HHaTb-3sg.Sr+PF сильно.блевать-INF 3a«q=Mnco-ERG
го=(эгу-а to «.vzb=tilq-a.
kj7>oh«//ik«-m!ico-ERG и жирный олкуша-ERG
Куткинняку начал блевать зайчатиной, куропаточпым мясом и жирной толкушей. [2:33]
б. to tu-ni-n miti-nak ra//a=kuka-qa.
и ecTi,-3sg.A+3P-3sg.P Mimi-ERG+SG jMopoi«Ka=KOTenoK-NOM+SG
И съела Мити котелок с морошкой. [7:3]
в. ...ya-juVa-lqiv-lin vile=rara-pa.
RES-flocTnraTb-LQIV-RES+3sg.P Hi/>aca=flOM-NOM+SG
...нашли (они) травяной дом. [6:16]
В (22а) первые два инкорпоративных комплекса имеют значение неотъемлемой при-
надлежности, а третий — значение совместности (‘толкуша с жиром’); в (226) пред-
ставлено значение меры ("котелок морошки’), в (22в) — материала ("дом из травы').
В-третьих, инкорпорироваться может сентенциальный модификатор:
(23) fo//=pujyo-n уэпокэ-г) qo-pra-sqiv-yo-n.
.wa/>umb=najiKa-NOM+SG ты-DAT 2.A+OPT-oTpi.ina’ii,-imTH-2.A+3.P-3.sg.P
... оторви себе палочку для жарки. [9:15]
В (23) инкорпорируется глагол, реализующий однословное придаточное со значе-
нием предназначения (‘палочка для того, чтобы жарить’). Относительное предложе-
ние, редуцированное средствами инкорпорации, представлено в (24):
(24) rjan(.ina) uljl/axii.tku-’itxMo-k na-n.illita-tka-ni-na...
тот+3р1 ходить.е.деревяниых.масках=палкг1-ЬОС LOW.A-HaBCWHBaTb-IPF-3sg.A+3P-3pl.P
Те (веши) на палку, с которой ходят в масках, навешивают... [28:7]
18.1.4.2. Семантика инкорпорации
Инкорпорация является средством упрощения синтаксической структуры предика-
ции. Она понижает синтаксический ранг составляющих, не находящихся в сфере
действия ассерции и, шире, в фокусе внимания12. Если инкорпорации подвергается
12 Аналогичный вывод делается в [Муравьева 19946] в связи с критическим анализом точки
зрения, что инкорпорация имеет место при нереферентных или неопределенных мишенях. Приве-
денные выше примеры также в целом не подтверждают такого обобщения, хотя статистическая
корреляция между инкорпорацией с неопределенностью/нереферентностью несомненно имеется.
составляющая, занимающая в структуре пропозиции престижное место, это откры-
вает возможность повышения статуса другой составляющей, находившейся в ис-
ходной структуре в периферийной позиции.
Вместе с тем можно констатировать использование техники инкорпорации для
преодоления синтаксических ограничений на правильную синтаксическую струк-
туру. Например, причастия на -I?- образуют редуцированное относительное пред-
ложение, номинативный актант которого кореферентен вершинной именной груп-
пе. В связи с этим ограничением иногда оказывается необходимым освободить но-
минативную позицию, инкорпорируя Р-актант переходного глагола:
(25) o.ninna unjUiijU 7«/-etata-l?-u ita-tkan.
ero+3sg ребенок+NOM+SG олеиь^огонять-ATR-EQU быть-IPF
{ЛК: Патат использовал его в качестве работника, а} его сын [=ребенок] был погон-
щиком оленей. [16:11]
В качестве иллюстрации функций инкорпорации рассмотрим пример:
(26) y-akmi.l-lin гэппэ=^а\ to ya-ljfinJnl3=svi-l(in)
RES-6paib-RES+3sg.P poa=ronop+NOM+SG и RES-we^=pa3pe3aTb-RES+3sg.S
anki naqam /«f//ya=ttu-l?ata-l?a-n.
тут сразу огоиь^аздувать-ITER-ATR-NOM+SG
Схватил костяной топор и мгновенно [=тут же сразу ] отрубил голову [=шееразрезал]
раздувающему огонь. [18:11]
В (26) три инкорпоративных комплекса. Выражение гэппв=Га1 ‘костяной топор’ яв-
ляется идиоматическим и обозначает соответствующий артефакт. Комплекс
Yalfinji^svilfin) ‘разрезал шею’ позволяет повысить статус посессора, выраженного
субстантивированным причастием mil'Y^ttulPatalPan ‘раздувающий огонь’, в кото-
ром инкорпорированный Р-актант ‘огонь’ глагола ‘раздувать’ позволяет образо-
вать такого рода причастие со значением имени деятеля (буквальный перевод кон-
струкции: ‘шееразрезал огнераздувающего’.
18.1.5. Каузативизация
Каузативизация является стандартным способом добавления агентивного актанта к
семантическим валентностям глагола. Непереходный глагол при этом становится
переходным. В алюторском языке каузативная деривация такого типа является
очень продуктивным средством повышения переходности. Кроме того, каузатив-
ный дериват может не добавлять нового актанта, а повышать статус периферийно-
го актанта. Например, непереходный глагол ‘обходить вокруг’ <кто: NOM, что:
LOO при каузативизации становится переходным, ср.:
(27) а. yamma ta-kamlila-k rara-k.
я+NOM Isg. S-обходить. вокруг-lsg.S дом-LOC
Я обошел вокруг дома.
б. yam-nan ta-n-kamlil-ava-n rara-ija.
я-ERG I sg.A-CAUS-o6xoaiiTb.BOKpyr-CAUS-3sg.P дом-NOM+SG
Я обошел дом.
В (276) каузативный глагол переинтерпретирует периферийный актант ‘дом’ как
Абсолютив. Исходный S-актант получает иконическое агентивое кодирование эр-
гативом.
18.1.6. Согласование с дативом
Обычно переходный глагол согласуется с А- и Р-актантами. Однако личный Реципи-
ент/Адресат трехместного глагола может «узурпировать» контроль над Р-показателем:
(28) aktaka ma-jal-уэг java-l?-uwwi...
невозможно lsg.A+OPT-jiaBaTi>-2.vg. Д использовать-ATR-NOM+PL
Не могу отдать тебе одежду [=пользуемое] {ПК: потом муж придет, с нарты дам те-
бе.} [7:34]
Р-актант javal?uwwi ‘пользуемое’ сохраняет свое номинативное кодирование,
однако глагол согласуется с Реципиентом ‘тебе’. В предикациях такого типа
свойства Р-актанта распределены между Пациенсом (падеж) и Реципиентом (со-
гласование).
18.2. Порядок слов
В алюторском языке свободный порядок слов. Часто затруднительно указать, ка-
кой порядок является базовым. Допустим разрыв синтаксических составляющих.
18.2.1. Порядок слов в предикатно-аргументной структуре
В глагольных предложениях наиболее частотны порядки SVO и VSO:
(29) a. tita.qa цШкюдаци-пак maq.kr?ana Ya-b?u-lin эппэ-?эп.
как-то Куткинняку-ERG+SG где-то RES-mmeTb-RES+3sg.P рыба-NOM+SG
Однажды Куткинняку где-то нашел [=увидел] рыбу. [1:2]
б. ya-nva-lin qutkinftaqu-nak talya-lqan qan.tiq...
RES-coBaTi,-RES+3sg.P Куткинняку-ERG+SG палец-NOM+SG туда
Сунул Куткинняку туда палец {ПК: и вдруг закричал.} [1:8]
В именном предложении со сказуемым-прилагательным возможны оба порядка —
SV и VS:
(30) a. mari mur-i ya-qe.takalrj-a na-katyu-muri.
потому.что мы-NOM+DU СОМГГ-брат-СОМГТ ADJ-cnjibHbifi-ldu
(Это) потому что мы с братом сильные. [23:37]
б. ...inma, пэ-qi-qin qut-yarija-n...
правда ADJ-ToncTbifi-ADJ+3sg лед-NOM+SG
...правда, толстый (был) слой льда {ПК: а однако как бумага начал ломаться.} [16:17]
Также вариативным является порядок слов в предложениях со сказуемым-существи-
тельным.
(31) a. yatka-w asyi naqam fam.jsrP-u.
нога-NOM+PL сейчас ведь толченая.кость-NOM+PL
Ноги сейчас вот (как) толченые кости. [34:5]
б. mari jewas. yarq-u jena-l?-u UBjUnjU-wwi.
потому.что бедняга-NOM+PL выходить.навстречу-ATR-NOM+PL ребенок-NOM+PL
Потому что было жалко встречавших детей [-бедняги встречавшие дети]. [10:31]
В (31а) представлен порядок SV, а в (316) — VS.
18.2.2 . Порядок слов в именной группе
Возможно как предшествование, так и следование модификатора по отношению к
своей вершине.
(32) a. Ya-jun.ato-lqiv kuuta-k na-katyu-qin ?ujamtawil?a-n.
RES->KHTi>-LQIV Куут-LOC ADJ-cnjii.Hbifi-ADJ+3sc человек-NOM+SG
Жил на (острове) Куут сильный человек. [21:1]
б. rjava.sija-n пэ-tur-qin...
женщнна-NOM+SG ADJ-MoaofloR-ADJ+3sg
(Одна) молодая женщина {ПК: собралась рожать, плачет в тундре.} [15:3]
Более того, допускается разрыв именной группы, приводящий к нарушению проек-
тивности:
(33) а. э-пашзэ yita.q mata-ni-nat ijav.Pan-ti...
он-ERG два жeнитьcя-Зsg.A+ЗP-Зdu.P жена-NOM+DU
Он женился на двух женщинах... [8:70]
б. ilii—wajama-k a.ninna y-ita-lqiv-lin пэ-mal-qin
Илир=река-ЕОС “ ero+3sg RES-6uTb-LQIV-RES+3sg.S ADJ-xopotnnit-ADJ+3sg
annaqla-k qura=ra.mka-n.
знакомый-LOC олень=стойбтце-ЬЮМ+ЗС
На Илир-реке у его знакомого было хорошее стойбище. [22:91]
в. ...e.ninna marj.ki эрэ-tkan ujisv.at-kin
ero+3sg где быть.прикрепленным-IPF nrpaTb-REL+3sg
{ЛК: Прибыл Пининан домой,} туда где воткнут его игральный высокий столб. ..[21:92]
Также могут разрываться компоненты аппозитивной конструкции:
(34) a. tarjakjava-nak alla/ji Ya‘n0iv'l’n->
Тынакъяв-ERG+SG младшнй.брат+NOM+SG RES-noci.rnaTi,-RES+3sg.P
muljljtkai]...
Муллиткан+NOM+SG
Тынакъяв послал младшего брата. Муллиткана... [22:54]
б. to aman.pa onpa.qlavul y-awwav-lin jugju-rj
и тоже старик+NOM+SG RES-OTnpaBnHTbca-RES+3sg.S кит-DAT
1]эг?э\эгг)э-п.
Нырыгыргын-NOM+SG
И старик Нырыгыргын тоже пришел к киту. [23:10]
18.2.3 . Сложные предложения
Порядок следования главного и придаточного предложений также не является фик-
сированным. Кроме того, возможно вставление частей придаточного предложения
в главное:
(35) numal-nim alia may.ki ityop.at-ka Y-ita-lqiv-lin
снова не где быть.известным-PRED' RES-6biTb-LQIV-RES+3sg.S
qan.in qura=ra.mka-n.
тот+Ssg олень=стойбище-ЬЮМ+50
(И) потом ничего не было известно про то стойбище [=не было известно, где нахо-
дится то стойбище]. [22:93]
18.3. Предложения с именным сказуемым
Обычно выделяют именные предложения экзистенциальные, таксономические, ха-
рактеризации и идентификации. В алюторском языке экзистенциальные предложе-
ния противопоставлены всем остальным типам.
18.3.1. Статус экзистенциальных предложений
Экзистенциальные предложения в алюторском языке не являются, строго говоря,
именными. В них присутствует глагол it- ‘быть, иметься', требующий при себе S-ак-
танта в номинативе.
(36) a. to amqa-nin jH?ahjo.ttimYO-n y-ito-lqiv-Iin...
и Ымка-POSSESS.SG+Ssg двоюродный.брат-NOM+SG RES-6i,iTb-LQIV-RES+3sg.S
И был у Ымки двоюродный брат... [21:3]
б. wajan satul,a-Ijqa-k kus.inaij ito-tkon.
вот стол-SUPER-LOC ложка+NOM+SG быть-IPF
Там на столе ложка находится. [35:17]
Поскольку в именных предложениях этот глагол не выступает в функции связ-
ки (см. ниже), есть все основания считать экзистенциальные предложения гла-
гольными.
18.3.2. Таксономические предложения
Таксономические предложения, указывающие на принадлежность именного актан-
та к классу объектов, имеют две основные схемы. Первая, наиболее естественная схе-
ма, — соположение именных групп, одна из которых является S-актантом, другая —
сказуемым:
(37) a. qutawwajrp-nin qetakalrp-n Vaqanirjvil qajalj-?inno-kin.
[Ky-raBBbiiiiibni-POSSESS.SG+3sg брат-NOM+SG Акаппнвит+NOM+SG] [Xan;inHO-REL+3sg]
{ЛК: Когда-то давно жили в Алюторке старик Кутаввыйнын и его жена Кымлиига-
выт.} (А) брат Кутаввыйна Аканинвит (был) из Хаилиио [=хаилинский]. [30:2]
б. tur.yin sinin.kin qetakalrp-n
[Baui+3sg CBOii.co6cTBCHHbii“i+3sg брат-NOM+SG]
Аканинвит — ваш собственный брат. [30:16]
S’aqanirjvit.
[Аканинвит+NOM+SG]
В (37а) порядок именных групп SV, в (376) — обратный: VS. Именной актант может
быть выражен указательным/дейктическим местомением wuttin ‘это':
kasim=?ujp9-lqon, wutl.in lola=?ujpo-lijan,
[no4Ka=naji04i<a-NOM+SG]] [[aTor+3sg] [гл аз=пал очка-NO M+SG]]
punta=?ujpa-lij3n.
[печен ь=п ал очка-NOM+SG]]
(38) wutl.in
[[3TOT+3sg]
wutl.in
[[□Tor+3sg]
{Л К: Пошла она за палкой для жарки:} Это для почек палочка, это для глаз палочка,
это для печени палочка. [14:13]
Вершина ИГы в позиции сказуемого выражена предикативной репрезентацией
существительного, что видно по не-нулевым личным показателям при I/2-м лице
S-актанта:
(39) tita-kin-eyam уэттэ(г)) уэ.тп-еуэт ijav.akk-eyam.
когда-REL-lsg я+NOM гвой+lsg дочь-lsg
Когда-то я была твоей дочерью [=Я когда-тошняя твоя дочь]. [6:33]
В предикативной ИГе titakin-еуяп уз./йп-еувт ijavakk-еуэт 'когда-то-шняя твоя дочь’
согласуются по лицу-числу как ее вершина ijavakk-еуэт, так и зависимые определения.
Вторая схема использует глагол it-, имеющий в данном контексте значение
"являться скто: NOM, кем: EQU>’. Этот глагол может принимать все категориаль-
ные глагольные значения в соответствии с семантикой предикации. В предикатной
позиции имя стоит в эквативе:
(40) a. jaqqo onnu a-l,al,a-ki-mi n-it-qin.
ведь он+NOM zl-rjiai-CARTT-EQU ADJ'-6biTb-ADJ'+3sg
Ведь она была слепой. [35:10]
б. o.ninno unjun,u qur=etata-l?-u ita-tkan.
cro+3sg ребенок+NOM+SG олень^огонять-ATR-EQU быть-IPF
...его сын [=ребенок] был погонщиком оленей. [16:11]
в. ...w/a/p./Z-u t-ita-lqi.
шаман-EQU РОТ-быть-LQIV+PF
(ЛК: Если же по поясу ты перешагнешь меня,} шаманом станешь. [24:12]
В (40а) в предикатной позиции находится субстантивированное каритивное прила-
гательное, в (406) — субстантивированное причастие, в (40в) — существительное13.
18.3.3. Предложения характеризации
Предложения характеризации добавляют к референту имени индивидные свойства.
Наиболее естественно использование в позиции сказуемого прилагательного.
(41) a. kali.l?a=kulta-lrpn пэ-fumra-qin, alia a-sim.av-kal?in.
ncpna=iUKypa-NOM+SG ADJ-KpenKiiii-ADJ+3sg не /(-рваться-N EG+3sg
Нерпичья шкура крепкая, не рвется [=не рвущаяся]. [27:8]
б. 1эгир=1эгуэ-1эг п-аЦр-qin, num kiwal
Труппэ'-мясо+NOM+SG ADJ-cna;ji<nB-ADJ+3sg снова кровь+NOM+SG
n-aljlp-qin.
ADJ-cji;mi<iiii-ADJ+3sg
Мясо у Труппэ сладкое, кровь также [=снова] сладкая. [10:3]
Однако в позиции сказуемого может находиться существительное с модифицирую-
щим его прилагательным, несущим основную характеризующую нагрузку:
(42) patat=yatya-n — пэ-теуэ-qin yetya-n.
riaTaT=(>3cpo-NOM+SG ADJ-6ojibiuoii-ADJ+3sg озеро-NOM+SG
Пататово озеро — большое озеро. [16:1]
Предложения такого типа демонстрируют, что при отсутствии родового имени (как
выше в примерах (41 а—б)) прилагательное является субстантивированным. В пози-
ции сказуемого прилагательное может быть осложнено показателем степени или
оформлено как предикатив или каритив:
13 Исторически оно также восходит к причастию.
(43) a. tinmala-l?9-n qutawwajga-n...
ложный-MAGN-NOM+SG Кутаввыйнын-NOM+SG
Кутаввыйнын обманщик... [30:35]
6. to anrj.ina-wwi kos=sul.ata-l?-uwwi age a-kto-ka-wwi...
и этот-3р1 крепкийггсолить-ATR-NOM+PL очень Л.-крепкнй-РДЕО-Зр1
А эти крепкосоленые {рыбы} очень крепкие... [33:30]
в. allo mur-u a-kujr)o-kol?o-muru.
не мы-NOM+PL Л-кружка-CARIT-lpl
Нет у нас кружки [= мы бескружечные]. [4:21]
Личный именной актант может отсутствовать ввиду наличия личных показателей в
сказуемом:
(44) na-mraj-iYst Vujamtawil?-iYat, mal=jun.at.Y9rga-l?-iY3t...
ADJ-yfla4nitBbifi-2sg 4ejioBei<-2sg xopoiiiiiii=>KiriHi>-ATR-2sg
Ты удачливый человек, жизнь у тебя хорошая... [24:7]
Аналитическая форма может использоваться, если качественная характеристика
S-актанта ограничена конкретной временной референцией к плану прошлого/будущего:
(45) а. дапэ.к уэттэ HjO-mq-iyom n-it-iyom...
тогда я+NOM ADJ-малснькнй-Isg ADJ'-6uTb-Isg.S
Тогда я (еще) маленький был... [29:5]
б. mitiv ojiv no-mal-qin уагУэп->п t-ito-g...
завтра знайте ADJ-xoponiHii-ADJ+Ssg noro;ia(+3sg) РОТ-быть-РОТ
Завтра будет хорошая погода... [29:52]
Абитуальные процессуальные события могут оформляться средствами имен-
ного предложения:
(46) allo tita a-fanqa.v-kol?in jajara.tku-k kaljlpljqitYanaqu.
не когда X-nepecTaBaTb-CARIT+3sg играть.в.бубен-INF Кыллилы<итгынаку+М0М+8О
Кыллилькитгынаку постоянно играл [= никогда не перестающий играть] на бубне. [8:2]
18.3.4. Предложения идентификации
Предложения идентификации имеют такую же структуру, что и прочие именные
предложения: они состоят из двух соположенных именных групп, между которыми
устанавливается отношение референциального тождества. Возможен также вспомо-
гательный глагол it- ‘быть, являться’ в форме результатива:
(47) a. waj-?annul-eYom qun уэттэ--
вот-тот.сам ый-1 sg же я+NOM
Вот он я тот же самый [8:51]
б. to rjan.ino-n nanni Y_it3'lqiv"lin
и ТОТ-POSSESS.SG+3sg имя+NOM+SG RES-6wTb-LQIV-RES+3sg.S
anpa.qlavul-in tanutarj.
crapiiK-POSSESS+3sg Танутан+NOM+SG
А имя того старика было Танутан. [24:14]
В (476) первая ИГ разрывается глаголом yitalqivlin.
18.4. Относительное предложение
В алюторском языке имеется два основных способа построения относительного
предложения — с помощью причастного оборота и финитного придаточного пред-
ложения.
18.4.1. Причастная стратегия
Причастие на -I?- оформляет вершину относительного предложения, если обе коре-
ферентные ИГ стоят в номинативе. Зависимая ИГ может опускаться или же редуци-
роваться до относительного местоимения maijin/maijki ‘который/где’, часто сопро-
вождаемого соотносительным местоимением qanut ‘как/такой/там’14.
(48) а. ...ya-gvu-lin akin-?at qenava-k pigmag,
RES-na4HiiaTb-RES+3sg.P уже стрелять-INF Пининан+NOM+SG
para-lqo-k ita-l?a-n.
[столб-SUPER-LOC быть-ATR-NOM+SG]15
{ЛК: И пришли враги,} начали тут же стрелять в Пининана, на верху столба нахо-
дящегося. [21:100]
б. to naqam yam.nina tumy-uwwi qanut marj.ina gatu.yarga-k
и только Moii+3sg друг-NOM+PL [как который+Зр! вход-LOC
ina-njiijii-l?-!!...
ANTIPASS-CTOpo)KHTb-ATR-NOM+PL]
Лишь мои товарищи, те что караулили у выхода {ПК: они только друг друга зако-
лоли.} [21:108]
Поскольку в (486) в придаточном относительном имеется переходный глагол, необ-
ходимо антипассивное преобразование, чтобы кореферентный Агенс получил фор-
му номинатива.
В главном предложении при полной ИГ возможно, кроме того, указательное
местоимение ijanin ‘тот’:
(49) to vitya qanut таг).ina и сразу [как i<oTopbiii+3sg tanu.yarga-k to ijan.ina дымовое.отверстис-LOC] и тот+Зр! ya-wa.lqiv-Iagin... RES-y6eraTb-RES+3pl.S {ЛК: Затем Сасевын выскочил,} и тут же те, ina-niijU-12-uwwi ANTIPASS-CTopoxnTb-ATR-NOM+PL S’opta.lj.u все что сторожили у дымового отверстия
(тоже) все выбежали... [22:84]
При препозиции относительного предложения следующее за ним главное предло-
жение часто содержит союз to ‘и’, см. (49).
Возможно также отсутствие полной ИГ в главном предложении. От нее остает-
ся только указательное местоимение ijanin, а зависимая ИГ является полной:
14 Это же слово используется для оформления сравнительных оборотов.
15 В строке глоссирования квадратными скобками отмечены границы относительного
предложения.
(50) to y-awwavlar), ya-la-latjin, pasa-?at уагуэп
и RF.S-OTnpar,JiMTbCii-RES+3pl.S RES-npnxoflinb-RES+3pl.S пока [на.улице
raltil-la?-uwwi ?ujamtawil?-uwwi
лежать-ATR-NOM+PL человек-NOM+PI.
tama-tku-l ?-uwwi
убивать-DISTR-ATR-NOM+PL]
gan.ina-wwi ya-pvu-Iap mimlo-ij yatya-r) s.iijsa-tku-k
тот-Зр! RES-Ha4niiaTb-RES+3pl.S вода-DAT озеро-DAT бросать-DISTR-INF
tpnva.n=S‘alwoti.ij.
много=днсвно
И отправились, пришли и в течение многих дней стали бросать в воду, в озеро тех на ули-
це лежащих перебитых людей [=тех, (которые) перебиты люди, лежащие на улице]. [19:72]
При таком способе оформления причастного оборота можно говорить о мишени
релятивизации в главном предложении, см. аналогичную структуру в финитном
относительном предложении (18.4.2.2).
18.4.2. Финитная стратегия
Сказуемое относительного предложения в данном случае выражено финитной фор-
мой глагола. Что касается оформления кореферентных именных групп в главном и
зависимом предложении, то возможны различные техники: мишенью релятивиза-
ции может быть как зависимая, так и главная ИГ.
18.4.2.1. Мишень релятивизации в зависимом предложении
Наиболее обычна замена зависимой ИГы на относительное местоимение ‘который,
где’, которое часто сопровождается словом qanut. При главной ИГе возможно соот-
носительное местоимение ‘тот/там’.
(51) а. ...э.птпэ sema.kina-w qe.tumy-u,
cro+3sg близкий-Зр! родственннк-NOM+PL
qaniit maij.ina a.nina
[такой который+3pl ero+3pl
y-ita-lqiv-lai] jil?alpa.tumy-u to allavju.tumy-u.
RES-6biTi,-LQIV-RES+3pl.S двоюродный. брат-EQU n племяпник-EQU]
(ЛК: И тотчас начал Рынныналпылын собирать} своих близких родственников, тех
что [=таких которые] были его двоюродными братьями и племянниками. [20:55]
б. ...jaqqa-sVam maja qsnut at. yin na-meija-qin
тут.же [где как nx+3sg ADJ-6ojn>ujoii-ADJ+3sg
jarra.ljii-n pippip-a ya-malj-lprV.al-lin
медный. котел-NO M+SG зола-ERG RES-conccM-iiariojiiiMTb-RES+3sg.P]
milya-k sema.k ya-n.tava.l-lin pan.in piijpirj-in
огонь-LOC близко RES-craBinb-RES+3sg.P TOT+3sg nopox-POSSESS+3sg
kuka-jar?9-n,aq...
котслок-содержимое-AUGM+NOM+SG
{ЛК: Закончил Акарылын делать себе спасательную яму и} тут же поближе к огню,
туда где наполняют золой их большой медный котел, поставил тот котел с поро-
хом ... [22:86]
Если главная ИГ не имеет автономной референции, то есть является неспс-
цифицированной, она выражается обычно соотносительным местоимением типа
"тот/ там / туда’.
(52) a. qanut tur.yina jal?alr)9.tumy-u mik-atak
[как ваш+Зр! двоюродный.брат-NOM+PL кто-ERG+NSG
na-nma-tku-na, ima rjan.in a-ta.n. vitya. rj-ka
LOW.A-y6nBaTb-DISTR-3pI.P] (част.) T0T+3sg Л-разбираться-PRED'
t-il-la-tkani-tki turya-nan.
POT-6biTb-PLUR-IPF-2nsg.A+3.P вы-ERG
|ЛК:...а ведь у вас есть другая большая забота,} [вам] следует разобраться с теми,
кто убил ваших двоюродных братьев. [22:73]
б. ...ipa qanut maq.in ra.p.julya-n at.yin, to
[(част.) тот KOTopbifi+3sg место.дома-NOM+SG nx+3sg] to
gan.in alia tinya a-pasus.at-ka y-il-lin.
TOT+3sg не что /(-оставаться-PRED' RES-6biTb-RES+3sg.S
{ЛК: И тот их дом снесло, далеко по частям его рассыпало,} и ничего не осталось от
того, что (было) местом их дома. [22:89]
в. maqam Vit-e rjantirj maij.ki alia
стрела+NOM+SG rnaTbca-3sg.S+PF туда [где мать+NOM+SG
y-ulyav-lin.
RES-xopoHiiTb-RES+3sg.P]
Стрела понеслась туда, где мать похоронена. [7:51]
Возможно также безвершинное относительное предложение без соотносительного
местоимения в главном предложении:
(53) a. maij.in quta-tkan, akmita-tka-n wil.Iawat...
[KOTopbiR+3sg вставать-IPF] 6paTb-IPF-3sg.P кислая. головка+NOM+SG
Какой встает, (тот) берет кислую (рыбью) головку {ПК: и за нижнюю челюсть тянет
врастяжку). [17:18]
б. y-awwav-lin kapav.sita-nvar), qanut maij.ki
RES-ornpaBflHTbca-RES+3sg.S драться-SUP [как где
u?al-la-tka-t layarrpuwwi rjaru.ryara qe.takalija-jor?-u.
>wiaTb-PLUR-IPF-3nsg.S+IPF Лыгырнын-NOM+PL втроем брат-NOM+PL]
{ЛК: И Сасевыи тут же начал собираться, повесил на бок большой нож с ножнами
и} отправился драться (туда), где (его) ждали трое братьев Лыгырныныев. [22:34]
Возможна также полная редукция зависимой ИГ. В этом случае отсутствуют мате-
риальные показатели относительного предложения16:
(54) n-ulj.lja'Pu.tku-Iqiva-tka-na anij.ina
LOW. A-ходить, в. деревя11ных.масках-Е(21У-1РР-Зр1.Р этот+Зр!
na-waijla-Iqiva-tka-na.
[LOW.A-npocnTb-LQIV-IPF-3pl.P]
{ЛК: Когда приходят в какое-либо стойбище, навешивают эти предметы: или оленя,
или ружье,} ходят с масками (вокруг) тех, (кто их) просит. [28:5]
В (54) вершинная ИГ anij.ina ‘эти’ стоит в номинативе и зависит от переходного гла-
гола ‘ходить вокруг кого-то в деревянных масках’, а опущенная кореферентная ей
ИГ в зависимой предикации стояла бы в эргативе.
16 Этот случай близок к слиянию предложений, см. разд. 18.5.
18.4.2.2. Мишень релятивизации в главном предложении
Редукция главной ИГ оформляется соотносительным местоимением ijanin ‘тот’, в то
время как зависимая ИГ является полной и сопровождается относительным место-
имением (часто со словом qanut):
(55) qsnut maij.ina-wwi
[как который-Зр!
am-anyam-uwwi
только-червь-NOM+PL
ya-gvu-lagin
RES-Ha4HHarb-RES+3pl.P
lumy-a ya-n.irjla-lqiv-Iaq
другой-ERG RES-6pocaTb-LQIV-RES+3pl.P
juT)ju=t?ul-uwwi,
i<nT=i<ycoK-NOM+PL]
to qan.ina-wwi
и
atya-nan
оии-ERG
тот-Зр!
ta.nramkum?o.g-ki.
собирать-INF
?atav
снова
walat
хоть.бы
...они начали [опять] собирать те червивые куски кита, (которые) выбросили
другие [= они начали опять собирать те, которые червивые куски кита выброси-
ли другие]. [23:49]
Возможна также полная редукция вершинной ИГ. Примечательно, что в приводи-
мом ниже примере кореферентная зависимая ИГ находится в придаточном предло-
жении второго порядка:
(56) wajityVak q-awwav-la-tak maq.in turya-nan
пока 2.S+OPT-OTnpaBJiHTbca-PLLJR-2nsg.S [KOTopwii+3sg вы-ERG
liyi larj-la-tkani-tki nuta.ljqa-n na-mal-qin
знать 3naTb-PLUR-IPF-2nsg.A+3.P [земля-NOM+SG ADJ-xopouinfi-ADJ-l-3sg
kaqav.sita.nv-u java-k, to tjana.k
место.для.борьбы-EQU использовать-INF]] и там
q-u?al-Ia-tak yamaka-q.
2.S+OPT-xaaTb-PLUR-2nsg.S я-DAT
...(а) пока идите в то место, которое вы знаете (как) подходящее [=xopouiee] для бит-
вы [=использовать в качестве места битвы], и там ждите меня. [22:33]
В составе относительного предложения содержится дополнительное придаточное
([вы знаете, [какое место является подходящим для битвы]]) с ИГ maq.in nuta.l,qa-n
‘какое место', кореферентной главной именной группе.
Финитная техника оформления относительного предложения такова, что из
нее самой следует вариативность выбора мишени релятивизации: легко видеть, как
близки способы с главной ИГ-мишенью релятивизации и с зависимой ИГ-мишенью
при неспецифицированной главной ИГе, ср. (56) и (53).
18.5. Слияние предложений
В алюторском языке наблюдается явление слияния предложений, имеющих
общий актант.
(57) a. to tapakjav ya-rjtu-lin, to awon at.yin
и Тынакъяв+NOM+SG RES-Bbixoflini,-RES+3sg.S [и уже nx+3sg
sakayit ya-yita-lin ya-t.ina.pa.q-lin ujatiki-k.
сестра+NOM+SG RES-CMOTpeTb-RES+3sg.P RES-rpy3HTi,-RES+3sg.P иарта-LOC]
...аТынакъяв вышел, и [уже] увидел [их] сестру, погруженную на нарту. [22:66]
6. ten awwav-Ia-t, na-pila-lqivo-n anki
тогда отправляться-Р1Л5К-Зр1.5+РР [LOW.A-ocTaBjum>-LQIV-3sg.P здесь
sisis?s-n ya-kaljta.tku-lin.
Снсисын-NOM+SG RES-CBB3MBaTb-RES+3sg.P]
Тогда они уехали, оставили там Сисисыиа связанного. [10:55]
в. tinyo-tinya, malya-t?ul-a taq-a wut ya-jar?.al-lin
что-что дерн-кусок-ERG что-ERG (част.) RES-HartoflHBTb-RES+3sg.P
japa-ni-n.
cHHMaTb-3sg.A+3P-3sg.P
Так и так, сняла (она эти штаны,) кем-то наполненные кусками дерна. [14:41]
В (57а) слиты две предикации: ‘он увидел сестру’ и ‘сестру ’погрузили на нарту’,
в (576) — ‘они оставили так Сисысына’ и ‘они связали Сисисына’, в (57в) общее имя
‘штаны’ вообще только подразумевается: ‘она сняла (штаны)' и ‘кто-то наполнил
штаны дерном’. Легко заметить, что во всех случаях хотя бы одно сказуемое вы-
ражено формой на \а-...Ип. Возникает предположение, не имеем ли мы здесь дело
с относительным предложением, ср. русские переводы. Однако никаких синтакси-
ческих средств, обычно сопровождающих финитное относительное предложение,
в данном случае нет. К тому же не всегда перевод относительным предложением
возможен:
(58) ап о an yatu.ril sinin.kin уа-ргэ-lin
один ребро+NOM+SG cBOil.co6cTBeHHbifi+3sg RES-cHHMaTb-RES+3sg.P
inu-nu ya-jal-lin keij-a.
продукты-EQU RES-flaBaib-RES+3sg.P медведь-ERG
Медведь одно свое ребро отдал [=снял и дал] на питание. [12:16]
В (58) слияние предложений скорее связано с семантической нечленимостью ситуации.
18.6. Сочинение предложений
При сочинении предложений не наблюдается каких-либо строгих правил оформле-
ния кореферентных ИГ. Реализуются практически все возможные стратегии (повтор
номинации, замена одной из ИГ на местоимение или ее полное опущение). Рассмот-
рим их.
1) В обоих предложениях представлены полные ИГы без их редукции:
(59) . ..ya-merja-terjal-lin un-uiijii to naqat
RES-cnjibHo-3aroTOBnaTb.npoBH3ino-RES+3sg.S ребенок+NOM+SG и нарочно
uiijunjii ... э!1а?э-г) iv-i
ребенок+NOM+SG мать-DAT roBopnib-3sg.S+PF
...сын заготовил на зиму много рыбы и нарочно [сь/л]... сказал матери... [9:2]
2) Прономинализация одной из ИГ:
(60) qiitkanjijaqu-nak b?u-ni-nat иПдЦп,и-1 to эпло
Куткннняку-ERG+SG BnneTb-3sg.A+3P-3du.P ребенок-NOM+DU и oh+NOM
misya-tena-k tinma=vi?-i.
костер-APUD-LOC лoжнo=yмиpaть-Зsg.S+PF
Увидел Куткинняку сыновей и около костра [он] (упал,) будто умер. [2:24]
3) Опущение одной из ИГ:
(61) a. ya-kjav(-lin)
RES-npocbinari.CH(-RES+3sg.S)
qallaviili.pili ra.lku(-yiipki) to
мужчина+NOM+SG aom(-SUB-LOC) и
ya-rrinar)(-lin) ajak.ju-kin...
RES-3arjuiflbiBaTb(-RES+3sg.S) спальный. nojior-REI.+3sg
Проснулся в юрте (один) молодой мужчина и выглянул из-за спального полога
[=спальнопологовый]... [18:7]
б. anokka-teno-q tela-la-t, ten, он-APUD-DAT npnxoAiiTb-PLUR-3pl.S+PF что.ж vifo-tku-la-t. yMnpaTb-DISTR-PLUR-3pl.S+PF К нему подошли, и вдруг [=что ж] все померли. [8:24] i‘opta.l:?.u все
в. tur-ju?-a ya-nto-lin только.что-достигать-АКАЕ RES-nMeTb-RES+3sg.P il?ukamak, vitya Илукамак+NOM+SG сразу
ya-qatva-lin sasevaij-onak.
RES-KonoTb-RES+3sg.P Сасевын-ERG+SG
Как только достиг Илукамака, сразу заколол его Сасевын. [22:45]
В (61а) опускается вторая ИГ (анафорическая редукция), а в (61б-в) — первая
(катафорическая редукция). При этом в (61 в) эта стратегия реализована в сложно-
подчиненном предложении.
При технике прономинализации и опущения может возникать особая ситуация
в том случае, если предикация, в которой находится ИГ-контролер, является пере-
ходной: какой из актантов контролирует прономинализацию/опущение редуци-
руемой ИГ-мишени? Статистически преобладает контроль со стороны А-актанта,
однако так бывает далеко не всегда:
(62) a. asyivan pila-lqiv-ni-n, ten vi?-i smj.in.
теперь ocrairnHTb-LQIV-3sg.A+3P-3sg.P тогда yMiipaTi>-3sg.S+PF 3TOT+3sg
Она ее там оставила, и та умерла. [14:60]
б. to vitya tanp-a ya-qatva-lin pujy-a sssaryu.sPs-n,
и сразу чужак-ERG RES-i<OBOTb-RES+3sg.P копье-ERG младший-NOM+SG
to ya-viVa-lin jaqqa-s?am.
и RES-yMnpaTb-RES+3sg.S тут.же
И тотчас чужеплеменник заколол копьем младшего брата, и (тот) тут же умер. [20:44]
В (62а) использована техника прономинализации, а в (626) — опущения, и в обоих пред-
ложениях референт местоимения/нуля кореферентен Р-актанту первой предикации.
Контролером редукции может быть даже посессор:
(63) to цапЛп-эп уа-ргэ-lin wamalka-lpon, to allo tinya
и TOT-POSSESS.SG+3sg RES-CHiiMaTb-RES+3sg.P губа-NOM+SG и не что
»
a-n.ilu-ka ya-nto-lin.
Д-шевелиться-РДЕВ' RES-HMCTb-RES+3sg.P
И отрезал [=убрал] у него верхнюю губу, и (тот) нисколько не пошевелился. [20:40]
В дискурсе часто отсутствуют материальные ИГы, и кореферентность устана-
вливается по прагматике ситуации, никаких грамматических средств при этом не
используется:
(64) na-qamitva-tka-n, na-n.awoj.ata-tko-n,
I.OW.A-HaKpMBaTi..iia.CTOJi-IPF-3sg.P LOW.A-K0pMHTb-IPF-3sg.P
a-pVa-ka ojkAanqa.vo-tlon.
>4-испытывать.жажду-PRED' питаться=переставать-1РР
Они накрывают ему на стол, кормят его, он, желая пить, перестает есть. [4:20]
18.7. Рефлексивизация
В алюторском языке актантная рефлексивизация выражается заменой одной из ко-
референтных ИГ на возвратное местоимение uvik ‘себя’ (букв, ‘тело’), а посессивная
рефлексивизация — заменой кореферентной ИГ в посессивной позиции на место-
имение sininkin / sinin ‘свой’ (второй вариант выступает при инкорпорации).
Особый интерес представляет вопрос о контролере рефлексивизации. Согласно
экспедиционному отчету Ф. Анциферова (1978), контролером актантной рефлекси-
визации является А/S-актант:
(65) a. vasq.in=meije=kuka-ta uvik у-ерэ-lm
другой=большой=котелок-ЕВС себя+NOM RES-naAeBaTb-RES+3sg.P
aqaral?-anak...
Акарылын-ERG+SG
...накрыл себя Акарылын другим большим котлом... [22:86]
б. to ya-rjvu-lin llv^c ?irp=tkapla-k...
и RES-na4iinaTb-RES+3sg.S себя+NOM hoc=6htb-INF
И начал себя по носу колотить [=носоколотить]... [10:18]
в. yommo uviH-ij пэ-та!г?а t-ito-tkon.
я.NOM себя-DAT ADJ-xopownn-ADV )sg.S-6biTb-IPF
Я собой доволен.
В (656) контролер рефлексивизации материально отсутствует, но он является А-
актантом в эргативе, так как при инкорпорации Р-актанта ‘нос’ его посессор под-
нимается в позицию Р-актанта в номинативе. В (65в) S-актант контролирует ре-
флексивизацию дативного актанта.
При посессивной рефлексивизации контролерами могут выступать как А-, так
и Р-актант: . ...
(66) tumya-nak javakb-ni-n aleyan
друп-ERG yflapaTb-3sg.A+3.P-3sg.P отец+NOM+SG
.ww!=wala-ta || a«a/c=wala-ta
своГп/егО)=нож-ЕДС || свой,/сгО]=нож-ЕДС
Друг ударил отца своим/отцовским ножом.
Согласно данным примера (66), рефлексивизация возможна не только средствами
возвратного местоимения, но и личного17. При этом контролером рефлексивизации
в обоих случаях являются как А-, так и Р-актант.
|7Такая техника используется.и при актантной рефлексивизации:
(i) ...rjana.k aqan ta.lalu.rj-ni-n эпзка-ij qolavula.lqal...
гам хоть Hci<arb-3sg.A+3P-3sg.P он-DAT жених+NOM+SG
{ЛК: Тогда по-своему она как захочет жить, так пусть и живет.) хоть там найдет себе жениха... [21:65]
ГЛАВА 19. СТРАТЕГИИ СОГЛАСОВАНИЯ В ЦАХУРСКОМ
ЯЗЫКЕ1
Грамматическую систему всякого языка естественно представлять не как собрание
равнозначимых единиц и правил, а как иерархически упрядоченное образование.
Можно условно представить эту систему как множество языковых объектов, ориен-
тированных относительно единого центра. Каждая языковая сущность расположена
на определенном удалении от центра, и чем ближе она к нему, тем больше основа-
ний считать, что она входит в ядро грамматики данного языка. И наоборот, чем
дальше языковая сущность от центра, тем больше оснований считать, что она
находится на периферии этой грамматики. Несмотря на условность противопо-
ставления ядра и периферии (дискретизирующего континуальное по своей при-
роде явление), это разграничение весьма полезно как для понимания сущности
языковых явлений, так и для их наглядного представления во всяком граммати-
ческом описании. Ядерные явления не сводимы друг к другу, а периферийные явле-
ния связаны с ядром отношением выводимости: они являются результатом приспо-
собления ядерной части грамматики к бесконечной контекстной и конситуативной
вариативности.
В данной главе я попытаюсь опереться на данное разграничение и в какой-то
степени обосновать его при описании одного из фундаментальных морфосинтакси-
ческих средств цахурского2 языка — согласования.
19.1. Основные понят ия
Согласование является типичным для дагестанских языков морфосинтаксическим
средством маркировки синтаксических связей между текстовыми единицами. Мор-
фологической (исторически первичной) базой для данной техники является класси-
фицирующая именная категория класса и словоизменительная именная категория
числа. Классно-числовое согласование представлено почти во всех дагестанских язы-
ках (за исключением агульского, удинского и, частично, табасаранского языков), но
цахурский язык занимает среди них, пожалуй, лидирующее место по разнообразию
согласуемых и согласующих единиц (мишеней и контролеров согласования). Согла-
сование пронизывает всю синтаксическую структуру: почти каждое слово предло-
жения находится в согласовательных отношениях (как мишень и/или контролер
согласования), показатели (- маркеры) согласования присутствуют, а иногда и по
несколько раз, почти в каждом слове, они могут кумулятивно объединяться с дру-
гими грамматическими категориями и, более того, сами по себе являться словами
(такова, например, дискурсивная частица когерентности, см. ниже).
1 Уточненный вариант статьи: Кибрик А. Е. От ядра к периферии: стра тегии согласова-
ния в цахурском языке // Поэтика. История литературы. Лингвистика. Сборник к семидеся-
тилетию Вячеслава Всеволодовича Иванова. Москва: ОГИ. 1999: 729-753.
В поморфемпом переводе примеров словарное значение класса при существительном
обозначается после корневого значения (через точку); словоизменительные интерфиксальные
классно-числовые показатели стоят перед значением корневой морфемы; значения ед. числа
и эсспва, не имеющие формального выражения, не отмечаются. Адреса текстовых примеров
из [Кибрик (ред.) 1999] даются в квадратных скобках после перевода.
2 О цахурском языке см. 22.7. В данной главе используются данные мишлешского гово-
ра цахурского языка.
В настоящем описании принимается следующее понимание согласования (см. [Киб-
рик 1992: 102-122]). Обычно согласование действует в пределах предложения и уста-
навливает связи между словоформами, хотя в общем случае правильнее не ограничивать
согласование предложением и говорить не о словоформах, а о составляющих.
Отношение согласования устанавливается между двумя единицами текста —
К(онтролером) и М(ишеныо). Мишень согласования морфологически характери-
зуется наличием некоторой (согласовательной) позиции, правильное заполнение ко-
торой требует обращения к контексту — к контролеру согласования этой по-
зиции. Согласовательная зависимость М от К состоит в том, что значения х неко-
торых грамматических категорий единицы М, влияющие на внешнюю форму М
(оформление ее согласовательной позиции), выбираются по грамматическим харак-
теристикам j'3 единицы К.
у(К) (М)х
V г
i
Процедура согласования состоит (а) в поиске контролера согласования К для
каждой мишени М и (б) вычислении правильного (/’-го) способа оформления ее со-
гласовательной позиции. Этот выбор, во-первых, состоит в определении /-го значе-
ния х-а в соответствии с характеристикой у контролера К и, во-вторых, в выборе
правильно морфонологически оформленного показателя этого значения.
В данной главе сперва будет рассмотрена морфология согласования (раздел
19.2), затем — наиболее элементарная ядерная модель согласования (раздел 19.3),
и наконец — различные расширения этой модели (раздел 19.4).
19.2. Морфология согласования
В цахурском языке имя различает четыре класса и ед. и мн. число. Согласно тради-
ции, классы обозначаются цифрами. К 1-му классу относятся имена лиц мужского
пола, ко 2-му — имена лиц женского пола, к 3-му и 4-му классам — все прочие име-
на. Принадлежность имени к классу в самом имени не выражается и проявляется в
согласовательных показателях (CL), присутствующих в мишенях согласования. При
классно-числовом согласовании форма CL предопределена, во-первых, классом и
числом (или падежом) согласующего элемента (контролера согласования) и. во-
вторых, морфологическими свойствами слова-мишени.
В ед. числе различаются материально все четыре класса, а во мн. числе личные
имена (т. е. имена 1-2-го классов) противопоставлены неличным именам (3-4-й
классы)4. 1-2-й классы обычно (за исключением атрибутивных маркеров, см. ниже)
имеют внешне такой же показатель, как 3-й класс ед. числа, а 3-4-й классы — как
4-й класс ед. числа.
Одно и то же согласовательное значение может в разных морфонологических
контекстах материально выражаться различными фонетическими элементами. Это
разнообразие не сводится только к фонетическим чередованиям. Поэтому в на-
3 Как специально обосновывается в [Кибрик 1992: 119], согласование не накладывает
требования тождественности (совпадения) категориальных значений х(М) и у (К), хотя
практически в большинстве случаев, по крайней мере на уровне обозначений, такое совпаде-
ние имеет место.
4 В нотации классы в ед. числе обозначаются цифрами, а во мн. числе личные согласо-
ватели обозначаются HPL (human plural), а неличные— NPL (neutral plural).
стоящем описании выделяется несколько рядов согласовательных показателей, син-
хронно не сводимых друг к другу, см. таблицу 1.
Таблица I. Ряды согласовательных показателей
CL Ряды
сильный слабый адвербиальный атрибутивный
1 r/j 0 ra na/da
2 r/j j/e/I/0 ra na/da
3 b/p/p'/m w/o/a/wl ba/pa na/da
4 d/t/t'/n/l/0 0 da/ta n/m-0
1-2PL (=HPL) b/p/p'/m w ba n/m-0
3 4PL (=NPL) d/t/t'/n 0 da n/m-0
В таблице 1 через косую черту представлены основные фонетические варианты5 со-
гласовательных показателей, зависящие от фонотактических условий их реализа-
ции, а полужирным шрифтом обозначен исходный (ядерный)6 вариант. Что касает-
ся ряда показателя, то его выбор определяется морфологическим классом и словар-
ными особенностями слова-мишени.
Наиболее широкое употребление имеет сильный ряд показателей: он возмо-
жен в глаголах, в согласуемых формах существительных, местоимений, наречий,
числительных, частиц. Слабый ряд употребляется почти исключительно в глаго-
лах, адвербиальный — при обстоятельственном или предикатном употреблении
предикатива7, атрибутивный — при атрибутивах в прямой форме (об атрибутивах
см. ниже).
Из соображений экономии места ограничимся лишь кратким описанием согла-
совательной морфологии глагола и атрибутива.
Почти все глаголы имеют позицию для CL (хотя есть и исключения, напри-
мер глагол allhas ‘идти, 1-4’), а у некоторых имеется более одной согласовательной
позиции (см. ниже глагол ‘держать’ с редуплицированным корнем). У глаголов CL
занимает начальную (=префиксальную) или интерфиксальную (между историческим
превербом и корнем) позицию и оформляется показателями слабого или сильного
ряда. см. таблицу 28.
5 В таблице не указаны варианты показателей типа =гг, -ib, =in, то есть с соединитель-
ной гласной, появляющейся при стечении согласных.
6 Иными словами, основной вариант показателя относится к ядру грамматики, а ос-
тальные его варианты — к периферии.
7 В [Кибрик (ред.) 1999] принимается трактовка, при которой прилагательных как от-
дельной части речи в цахурском языке не выделяется, а слова соответствующей семантики
относятся к части речи предикатив. Предика тив может употребляться в позиции сказуемого
(со связкой; предикатное употребление), в позиции обстоятельства (приглагольного опреде-
ления) и в позиции приименного определения. В первых двух случаях предикатив находится
в адвербиальной репрезентации, а в последнем — в атрибутивной репрезентации. Чистая
основа предикатива представлена в инхоативных и каузативных дериватах. Таким образом,
адвербиальный и атрибутивный ряды сочетают согласовательное значение с деривационным.
s В ряде форм классно-числовые показатели фонетически воздействуют на корень. Так,
ненулевой показатель сильного ряда ослабляет последующий согласный, показатель ii= ла-
биализует последующие корневые гласные.
Таблица 2. Образцы глагольного согласования
К л а с с Слабый ряд Сильный ряд
"нести, PF’ "уводить, PF’ ‘держать, IPF’ ‘приходить, PF’ ‘кусать, PF’
1 0=iki qi=0=ki a=0=qa=0=qa a=r=i ac'a=r=k'un
2 j=iki q=I=ki a=j=q=e=qa a=r=i ac'a=i—k'un
3 w=uku qi=w=ku a-w-q-a-qa a=b=i ac'a=p'=k'un
|4 0=iki qi=0=ki a=0=qa=0=qa a=d=i ac'a=t-k'un
Атрибутив всегда является производной формой, образованной от слов, отно-
сящихся к различным частям речи. Атрибутивная репрезентация оформляется атри-
бутивизатором, который занимает конечную суффиксальную позицию. Атрибути-
визатор согласуется по падежу с вершинным именем, различая прямую и косвенную
форму. Прямая форма используется в контексте номинатива вершинного имени. В этом
случае атрибутивизатор кумулятивно различает также класс-число вершинного имени.
Прямая форма 1-3-го классов ед. числа (показ, -па!da, глоссируется как ‘АА’) противо-
поставлена 4-му классу ед. числа и мн. числу (показ, -п, глоссируется как ‘А’), см. показа-
тели атрибутивного ряда в таблице 1. Косвенная форма (показ, -nildi, глоссируется
как ‘AOBL’) используется в контексте косвенных падежей вершинного имени, не разли-
чая его классно-числовых значений. Примеры атрибутивных форм см. в таблице 3.
Таблица 3. Образцы атрибутивного согласования9
Мотивирующее слово Прямая форма Косвенная форма
часть речи значение 1/2/3.SG 4SG/PL
существительное ‘язык, OBL’ miz-e-na miz-e-n miz-e-ni
предикатив ‘старый’ q'als-da q'als-in q'als-di
глагол ‘прыгать, PF’ o=r/p—k’ul-na o=t'=k'ul-un o=r/p7 t'=k'ul-ni
связка ‘быть’ wo=r/b=na wo=b=un/=d=un wo=b/d=ni
числительное ‘второй’ q'ol=r/p’=cs-da q'ol=t'=es-in q’ol=r/p7t'=es-di
Таким образом, в формах атрибутива -п/па кумулятивно представлены значе-
ния класса, числа и (прямого) падежа. Кроме того, атрибутив имеет несогласуемую
по классу-числу косвенную форму (-/«).
19.3. Ядерная модель согласования
В ядерной модели следует различать две схемы согласования. Сферой действия од-
ной из них является предикация, сферой действия другой — именная группа (ИГ),
сферой действия третьей — количественная группа* 10.
4 Мотивирующий глагол ‘прыгать’, связка ‘быть’ и числительное ‘второй’ имеют также
собственные классно-числовые показатели сильного ряда, варианты которых представлены
через знак косой черты.
10 Об особенностях числовой формы имени в количественной группе см. ниже (разд.
19.3.3).
19.3.1. Согласование в пределах предикации
Контролером согласования в предикации является имя в номинативе, соответ-
ствующее характерной для эргативных языков гиперроли Абсолютива (о концеп-
ции эргативности и ее месте в общей теории предикатно-аргументной структуры см.
главу 10). Мишенью согласования является предикат и все его непосредственно за-
висимые. Таким образом, первое базовое правило прототипического согласования
может быть сформулировано следующим образом:
правило 1: Предикат и все его непосредственно зависимые согласуются по
классу/числу с Абсолютивом.
Например:
(1) a. su n,alxo=b=ne jesemis.e=b=ax-e?
Bbi.INOM.HPL KaK=HPL=Q2 жнть=НРЕ=стать-1РЕ
Вы как живете? [Т5:3]
б. jis-in maktab ... c'ek'-ni ustad-a-s-e а!,а=0=?-и.
наш-А ujK(uia.4.SG.NOM большой-AOBL мастер-PL-OBLPL-ERG 4=строить-РЕ
Нашу школу... построили большие мастера. [Т1:1]
в. ;ju-qa=b 311“к, akar-am-mi=b
caM.OBL.I-POSSESS=HPL caw.OBL.l-CONT.ESS похожий.Н-А-РЕ=СОН.НРЕ
hammaz-a-r-o=b w=uxa.
ronapinn-PE-NOMPL-6bnb=HPL НРЕ=стать.РЕ
У него были похожие на него товарищи. [Т3:9]
В (1а) единственный аргумент глагола (su ‘мы’), оформленный номинативом, кон-
тролирует согласование (по личному мн. числу) в глаголе и в вопросительном наре-
чии. В (16) существительное в номинативе maktab ‘школа’ контролирует согласова-
ние по 4-му классу (нулевой показатель) в глаголе. В (1в) существительное в номи-
нативе ‘товарищи’ контролирует согласование в обоих компонентах аналитической
формы глагола wuxa ‘стать’ (со связкой wob, энклитически примкнувшей к Абсолю-
тиву) и в местоимении juqab в форме посессива.
19.3.2. Согласование в пределах именной группы
В составе именной группы ее вершина контролирует согласование всех своих непо-
средственных зависимых. Второе базовое правило прототипического согласования
следующее:
ПРАВИЛО 2: Все непосредственные модификаторы в составе именной груп-
пы согласуются с ее вершиной по падежу и (при номинативной вершине) по
классу/числу.
(2) a. leonid-na isiR-na-na
np[s[np [Леопид-АА свст-NA-AA
mul?allim-a-r Gina
УЧитсль-PL-NOMPLJnp сегодня
jalq a=w=q.-In
п[доро1'а.3.8С.МОМ]н]пр 3=держать-РЕ-А]Б
jis-di maktab-e
нр[наш-АОВЕ м[|нкола-1М.Е88]м]нр
%e=p=pa
большой=Н PL=ADV.HPL
wo=b=um-mi.
быть=НРЕ=А-РЕ
Учителей, продолжающих светлую дорогу Леонида, сегодня в нашей школе много. ( Г1:14]
6. ma-ni teleba-b-is-di jug-ni
[nf[3tot-AOBL н[учашийся-РЕ-ОВЬРЬ-АОВЦн]нр нр[хороший-АОВЬ
is-b-isi-l-e si Gina=b sad-ox-e-m-mi.
n[;icjio-PL-OBLPL-SUP-EL]n]np]ni> мы сегодня=СОН.НРЬ радостный-HPL.cTaTb-IPF-A-PL
Хорошими делами этих студентов/учащихся мы и сегодня радуемся. [Т1:5]
В (2а) имеется именная группа [учителя, продолжающие светлую дорогу Леонида] с
вершинным именем ‘учителя’ в номинативе, непосредственным определением к ко-
торому является относительное предложение с вершинным атрибутивом а=м=т/о-йг в
прямой форме, согласуемой со своим вершинным именем во мн. числе (немаркиро-
ванная форма атрибутива -in). В относительном предложении имеется именная
группа [[светлая [дорога]] Леонида] с вершинным именем ‘дорога’ 3-го класса в но-
минативе, с которым согласуются его определения — атрибутивы isiima-na ‘светлая’
и leonid-na ‘Леонида’ (прямая форма 1--3-го класса ед. числа -па).
В (26) вершина ‘делами’ именной группы [хорошими делами этих студентов] сто-
ит в косвенном падеже (суперэлативе), поэтому ее непосредственные зависимые —
атрибутивы jug-ni ‘хорошими’ и telebabis-di ‘студентов’ — стоят в косвенной форме
(показатель -ni/di). Существительное ‘студенты’ в свою очередь является вершиной
именной группы [этих студентов], оно контролирует косвенную форму зависимого
атрибутива ma-ni ‘этих’.
19.3.3. О числовой форме имени в количественной группе
В количественной группе с зависимым числительным вершинное имя стоит в ед. чис-
ле, несмотря на семантическую множественность референтов количественной группы.
(3) za-qa=d wo=d=un xo=l=Ie kuljfat...
a.OBL-POSSESS=4 быть=4=А nnrb=4=CARD ребенок. 4.SG. NOM
У меня имеется [пять дстей|... [Т5:37]
В (3) существительное kulfat ‘ребенок’ стоит в ед. числе в контексте числительного
‘пять’. Этот тип оформления количественной группы характерен для многих даге-
станских языков. Это локальное правило иногда также интерпретируется как согла-
сование11. Однако в настоящем описании предпочитается другое решение. Выбор
числовой формы имени предопределяется не числительным, а самой количествен-
ной группой, в которой семантика референциальной множественности выражается
в числительном, а не в имени, и форма ед. числа имени избирается как дефолтная
(семантически не определенная/не нагруженная). В то же время числительное, явля-
ясь синтаксически определением к имени, стандартно согласуется с ним по классу и
числу12. Такая интерпретация представляется более универсальной, так как многие
языки, вообще не имеющие согласования по числу в пределах ИГы, варьируют в
отношении ед./мн. числа имени в количественной группе, что указывает на связь
этого выбора с типом конструкции.
19.3.4. Типологическая специфика цахурского языка
Итак, правила ядерной модели согласования чрезвычайно просты. Они выделяют
два прототипических контролера согласования: в предикации это Абсолютивная
ИГ с вершинным именем в номинативе, в именной группе — ее вершинное имя.
11 Так, в частности, это явление описывалось ранее в оригинальной версии данной главы.
!2 Данное правило, однако, не является в цахурском языке абсолютным, см. ниже.
Предикативное согласование цахурского языка относится к общедагестанско-
му фонду: согласование с Абсолютивом (как контролером) является характерней-
шей чертой всех дагестанских языков, сохранивших классы. В более широком кон-
тексте, очень многие эргативные языки с классными системами используют классы
как средство выделения Абсолютивного аргумента пропозиции (мишенью согласо-
вания при этом в первую очередь является сказуемое). В еще более широком кон-
тексте, согласование сказуемого с синтаксически наиболее выделенным аргументом
(т. е. подлежащим) характерно и для аккузативных языков (ср. русское согласова-
ние по роду с подлежащим). Следует подчеркнуть, что в дагестанских языках, и
особенно в цахурском, мишенью согласования могут быть не только сказуемое, но
и все зависящие от него аргументы.
Тотальное согласование зависимых в именной группе с помощью единого
морфологического средства (атрибутивизатора) является индивидуальной особен-
ностью цахурского языка. Этот принцип проведен в нем максимально последова-
тельно. В языках других ареалов согласование зависимых с вершиной — явление
весьма ординарное (ср. согласование прилагательных в русском языке). Однако ца-
хурский язык явно занимает лидирующее положение в этом отношении, так как
проводит этот принцип очень последовательно.
Теперь перейдем к основной проблеме данной главы: как реализуются прин-
ципы ядерной модели в сложных согласовательных ситуациях.
19.4. Сложные согласовательные контексты
Осложнения при применении согласовательных правил обычно возникают в связи с
трудностями идентификации контролера согласования13. Это бывает тогда, когда
мишень согласования находится в контексте:
(а) непрототипического контролера;
(б) материально невыраженного контролера;
(в) более одного контролера.
Рассмотрим эти ситуации подробнее.
19.4.1. Непрототипический контролер
Интересно, что непрототипические контролеры имеются только в составе предикации.
19.4.1.1. Контролер совпадает с мишенью
В принципе не исключена возможность, когда контролер и мишень согласования
являются одним и тем же фонетическим словом:
(4) sa sura-k-e se-na=r d,uz=ra wo=r=na...
один сторопа-CONT-EL tot.1-AA.SG.NOM=COH.1 npan=ADV.I быть=1=АА
С одной стороны он ведь прав... [Т6:84]
В (4) именной аргумент в номинативе se-na ‘он.Г контролирует согласование эн-
клитически примыкающей к нему частицы когерентности =COH.CL, наряду с со-
13 В принципе стандартное согласование может осложняться также мишенями согласо-
вания. Так, к сложным случаям, связанным с мишенями согласования, можно отнести (а)
потенциальные мишени, не имеющие согласовательной позиции; (б) мишени, требующие вы-
бора непрототипического классно-числового показателя. Эти случаи далее не рассматрива-
ются, так как они имеют не синтаксическую, а морфологическую природу.
гласованием сказуемого d,uz=ra wo=r-na ‘прав’ (согласуется адвербиальная репрезен-
тация предикатива, связка и ее атрибутивный показатель).
19.4.1.2. Контролер — именная часть сложного глагола
Имя в номинативе может быть компонентом сложного глагола, восходящего к сло-
восочетанию глагола с Абсолютивом. Хотя такое имя не является самостоятельным
актантом глагола, оно также контролирует согласование (этому способствует запрет
на кодирование каких-либо собственных актантов такого глагола номинативом):
(5) . ..su za-k-e qidyin ha=0=?a-n...
вы.ERG я.ОВЬ-CONT-EL uonpoc.4.NOM 4=делать.1РЕ-А
...вы у меня спрашиваете... [Т5:3]
Глагол ‘спрашивать’ имеет внутреннюю структуру словосочетания ‘вопрос делать’,
и спрягаемая часть глагола (глагол ’делать') согласуется по 4-му классу с именем в
номинативе ‘вопрос’.
19.4.1.3. Сочиненная/комитативная группа
Особый случай имеет место при сочинении номинативных именных групп. Что яв-
ляется контролером согласования в данном случае: одна из сочиненных групп или
сочиненная группа как единая составляющая? Если вся сочиненная группа, то как
выбирается классно-числовой показатель?
В цахурском языке позицию Абсолютива в данном случае занимает сочинен-
ная группа как единая составляющая. Обычно она приобретает числовую характе-
ристику мн. числа в соответствии со своей денотативной семантикой. Действитель-
но, даже при грамматическом ед. числе обеих сочиненных групп (например, ‘мать и
отец пришли’) семантически в ситуации в соответствующей роли (Абсолютива) уча-
ствует более чем один партиципант. Стратегию согласования по мн. числу демон-
стрирует пример:
(6) .. .a=w=%-i-jm-mi sa birgadir-I sa coban...
НРЬ=оставаться-РЕ-А-РЕ один бригадир.l.SG.NOM-и один чабан.1 .SG.NOM
...остались один бригадир и один чабан... [Т5:88]
Однако в определенных контекстах возможно также согласование с сочиненной
именной группой по ед. числу:
(7) a. se-n-Go-e suk„-i sik’ilj
tot.I-A-OBL.I-ERG niuennua.3.SG.NOM-n рожь.3.SG.NOM
ali=w=k-a?a
3=смешиваться-3.делать
wo=b.
быть=3
Он пшеницу и рожь путает.
б. ...wa-qa=b %е=р=ра alk'el, is-e
tm.OBL-POSSESS=3 6ojibwoii=3=ADV.3 ум.З-SG.NOM работа-IN.ESS
tajruba, eklalla wo=b.
oni>iT,3.SG.NOM смелость.3.SG.NOM быть=3
...у тебя много ума, опыт в работе, смелость есть. [Т1:51]
В (7а) предикат а/₽и»=/са>’а wo=b, а также посессив waqa=b ‘у тебя’ и обстоятельство
Хе=р=ра ‘много’ согласуются по 3-му классу ед. числа, хотя в предикации имеются
два сочиненных имени в номинативе: suk ‘пшеница.3’ и sik'il, ‘рожь.З’. Условия
такого согласования исследовались недостаточно, однако можно предположить,
что в данном случае имеется две номинации, но речь при этом идет об одном
денотате (который может быть назван как пшеницей, так и рожью). В (76) имеется
три сочиненных группы с номинативными вершинами alk'el ‘ум.З’, tayruba ‘опыт.З’ и
ек'мИа ‘смелость.3’, но предикат \vo=b и посессив waqa=b ‘у тебя’ согласуются по ед.
числу. Этим подчеркивается, что имеются в виду не три разных свойства объекта, а
собирательная целостность положительных качеств.
Семантически комитативная группа в собственно комитативном значении
близка к сочиненной (она характеризует множественного участника), но формально
ее представителем является лишь вершинное имя. Поэтому нормальным является
согласование с вершинным именем в номинативе, хотя встречаются и отклонения от
этого правила.
(8) a. ...si ma-na ha=r=R-u SjO-ji-ka sa
мы.ERG 3tot.1-AA.SG. NOM 1=волочить-РР медведь-OBL-COMIT один
3igre qiR.a-0-h-as.
mccto-IN.ESS 1 .доставать-РОТ
...мы его потащим (и) с медведем вместе [=одиом в-месте] вытащим. [4'8:7]
б. ...sa bahna t'abalj-a=w=?-u, sa-na
один причина.3.SG.NOM находить-3=делать-РЕ один. 1-AA.SG.NOM
sa-n-Gu-koa sacaxar-o=b=xe.
один-A-OBL.l-COMIT НРЕ.цепляться.1РР-быть=НРЕ=НАВ
{ЛК14: ...у нас и еще один обычай есть: когда на свадьбу приходят, (то) начина-
ют;} какую-нибудь [=одну] причину найдя, один с одним цепляются {=друг с дру-
гом дерутся}. [Т5:190]
В (8а) глагол ‘доставать/вытаскивать’ согласуется по I-му классу ед. числа (нулевой
показатель слабого ряда) с именем тапа ‘он’, то есть с вершиной комитативной
группы ‘он с медведем’. Наоборот, в (86) предикат saca/ar-obxe имеет показатели
HPL, хотя вершина комитативной группы хана ‘один’ формально и семантически
имеет значение ед. числа. Следует иметь в виду, однако, что комитативная группа в
данном случае является способом маркирования реципрока, и здесь приоритет
имеет семантика15.
19.4.1.4. Сентенциальный актант в позиции Абсолютива
Имеются предикаты, падежная рамка (=модель управления) которых допускает в пози-
ции Абсолютива не имя, а предикацию (сентенциальный актант). Сентенциальный ак-
тант (SENT) в таких случаях может быть оформлен масдаром, синтетической фи-
нитной формой глагола или атрибутивом. Масдар является именной формой 4-го клас-
са ед. числа, поэтому согласование главного предиката с ним как с именем естественно.
(9) bairam-i-s-se k'eli=d=yin-o=d [wuj-e coyu-n
Байрам. 1-OBL-AD-ELAT 4=забыть.РР-быть=4 caM.l-ERG брат.1-ОВЕ-А
do/tur-u-k'le ha-0-g„-i].
доктор. 1-OBL-AFF LnoKa3aTb.PF-MASD.4.SG.NOM
Байрам забыл, что показал брата врачу.
14 В фигурных скобках приводится левый контекст данного фрагмента.
15 При семантическом согласовании с сочиненной группой по мн. числу формально
различаются HPL и NPL, поэтому конфликт при классном согласовании может возникнуть,
если сочинены существительные, относящиеся к разным классам по категории личности
(подробнее об этом случае см. ниже).
Главный предикат k’eli=d=xin-o=d ‘забыл’ имеет маркеры 4-го класса ед. числа, мо-
тивируемые классом масдара.
Интересно, что в цахурском языке такими же свойствами обладает и зависи-
мый предикат в финитной и атрибутивной форме:
(10) ici-k'le ac'a-xe-wo=d [gad-e almale gjOt-u],
девочка-AFF знать-4.стать. 1РР-быть=4 мальчик-ERG осел.3.SG.NOM 3.бить-PF
Девочка знает, что мальчик побил осла.
В (10) показатель 4-го класса в главном предикате ac'axe-wo-d предопределен фи-
нитной вершиной сентенциального актанта gptu ‘побил’, хотя данный глагол имеет
внутреннее согласование со своим Абсолютивом по 3-му классу.
Аналогично может вести себя также сентенциальный актант с вершинным ат-
рибутивом.
(11) i-m-mi-si-k'le ас'а
этот.Н-A-PL-OBLPL-AFF 4.знать
ikeka-m-mi=b,
NPL.приводить.IPF-A-PL=COH.HPL
Они { г. е. воры} знают тех, кто лош;
wo=d=un [balkan-a-r in,aqa
быть=4=А [лошадь-PL-NOMPL сюда
inence qika-m-mi=b].
отсюда NPL.yBoflnTb.IPF-A-PL=COH.HPL]
й сюда приводит и отсюда уводит. [Т4:41 ]
Сентенциальный актант в (11) состоит из сочиненных атрибутивов. Эти атрибути-
вы имеют при себе частицу когерентности, согласуемую по 1-2-му классу мн. чис-
ла16 (и внутреннее согласование по неличному мн. числу с Абсолютивом balkanar),
однако главный предикат имеет согласование по 4-му классу17.
19.4.1.5. Контролер в форме атрибутива
Как указывалось выше, именной Абсолютив оформляется в цахурском языке номи-
нативом. Но есть по крайней мере одна конструкция, когда Абсолютив может при-
нимать форму атрибутива, а именно: при номинализации предложения (то есть при
масдарной репрезентации вершинного глагола) один из актантов может переходить
в форму атрибутива (ср. русский аналог с обязательной меной падежа аргумента:
Шаляпин исполнял арию ~ исполнение Шаляпина ~ исполнение арии). Если атрибути-
визации подвергся не Абсолютив, внутреннее согласование сказуемого контролиру-
ется, как обычно, Абсолютивом (именем в номинативе). Сложнее обстоит дело при
смене падежа Абсолютива (номинатива) на форму атрибутива. В этом случае в пре-
дикации имя в номинативе отсутствует. Что является в этом случае контролером
согласования? Типологически возможны два способа: (а) считать, что контролера в
этом контексте нет, и использовать показатель наименее маркированного 4-го клас-
са; в цахурском языке, как и во многих других дагестанских языках, имеется такая
стратегия согласования при отсутствии специфицированного контролера (см. ни-
же); (б) считать, что истинным контролером является Абсолютив независимо от его
падежного оформления.
Примечательно, что в данной конструкции цахурский язык придерживается вто-
рой альтернативы, см. (9). Атрибутивная репрезентация Абсолютива со^ип наследу-
16 Вопрос о контролере в этом случае остается открытым: такие конструкции недоста-
точно изучены. 'Гем не менее здесь нельзя усматривать безвершинные относительные предложения
с опущенной вершиной ‘люди’, так как тогда глагол ‘знать’ тоже имел бы согласование HPL.
17 Следует иметь в виду, что вершина сентенциального актанта не является обязатель-
ным контролером согласования (возможно и так называемое прозрачное согласование, под-
робнее см. ниже).
ет контролирующие функции исходного номинатива (напомним, что независимо от
этого сам этот атрибутив имеет согласуемую форму -л, контролируемую 4-м клас-
сом масдара, т. е. выступает как модификатор вершинного имени в номинативе).
19.4.1.6. Семантический контролер согласования
Нетривиальной особенностью цахурского языка является наличие не только син-
таксических (формально характеризуемых), но и семантических (когнитивно харак-
теризуемых) контролеров согласования.
(12) jic'i=l=lc=d nafas wo=d=un. gudmis-a=w=?-i=b
десять=4=САК.В:=СОН.4 aynia.4.SG.NOM быть=4=А сохранять-НРЪ=делать-МА8В=СОН.З
i-m-mi ge=b daRam-na mesala wo=b=na.
этот.Н-A-PL очень=3 трудный-АА задача.3 быть=3=АА
Аж десять душ [есть]. Ведь содержать их очень трудная задача [есть]. [Т5:39-40]
Анафорическое местоимение immt ‘они’ имеет форму 1-2-го класса мн. числа, хотя
нереферентный ему антецедент nafas ‘душа’ в ед. и мн. числе относится к 4-му классу
(ср. nqfas-bi wo=d-uni-mi ’души есть’, где связка имеет показатель 3 4-го класса мн.
числа =d). Выбор личного показателя мн. числа в местоимении immi определяется не
классом антецедента, а семантикой денотата (дети).
Пример (12) можно было бы оспорить, поскольку в нем представлено не син-
таксическое, а анафорическое согласование (конгруэнтность по [Мельчук 1993]),
однако в текстах имеются и более удивительные примеры, например:
(13) ...anna wasilewna-ni wo=r=na in,a mal?allim, ge=r
Анна Васнльевпа-ЕМ2 быть=2=А здесь учитель.2 очсиь=2
uftan=da dars he-0-l-e-na.
KpacnBbifi=ADV.4 урок.4 4.давать-1РР-А
Анна Васильевна была здесь учительница, очень красиво уроки давала. [Т5:209]
Наречие uftan-da ‘красиво’ и глагол hele ‘давать’ согласуются с Абсолютивом преди-
кации dars ‘урок’ по 4-му классу, а интенсификатор (ge=r ‘очень’) при наречии ‘кра-
сиво’ имеет показатель 1-2-го класса -г, контролируемый именной группой ‘Анна
Васильевна’, синтаксически с данным наречием не связанной18. В примере (13) вы-
бор показателя 2-го класса, по мнению информантов, подчеркивает, что высокое
качество уроков было благодаря Анне Васильевне, а не само по себе.
19.4.2. Материально невыраженный контролер
Рассмотрим ситуации, когда в синтаксическом окружении мишени нет наблюдае-
мого контролера согласования. Это возможно как в контексте предикации (см.
19.4.2.1-2), так и в контексте именной группы (см. 19.4.2.3).
,к В данном примере проблематичен также контролер формы атрибутивного показателя
I 3-го класса чш в глаголе hedd-1-e-na. Со словом 4-го класса ‘урок’ он нс может согласовы-
ваться. Видимо, необходимо принять, что во второй предикации контролером согласования
глагола н интенсификатора ‘очень’ является анафорический нуль, кореферентный именной
группе айна wasilewna-nT в предыдущей предикации. Дело в том, что в контексте маркера чи и
атрибутивной формы глагола-сказуемого Агенс переходного глагола может быть оформлен
номинативом, а не эргативом (см. [Казенин 1999: 578]). Однако и при такой интерпретации
непосредственных синтаксических отношений между номинативным анафорическим нулем и
наречием 'очень' нс восстанавливается.
19.4.2.1. Отсутствие контролера
В цахурском языке изредка встречаются предложения, в которых нет ни наблюдае-
мого, ни реконструируемого Абсолютива. Например:
(14) a. bajram-i-s mik'a=da wo=d-un.
Байрам-OBL-DAT xonoaHbiii=ADV.4 быть=4-А
Байраму холодно.
б. insan-c zer-i-s il/i^a wo=d.
человек-ERG корова-OBL-DAT 4.бить.[PF быть=4
Человек бьет корову.
В (14а) предикатив mik'a=da ’холодно’ управляет единственным экспериенциальным
актантом в дативе, то еств при нем имени в номинативе нет в принципе. В ситуации
отсутствия нормального контролера согласования согласование идет по наименее
маркированному 4-му классу. В (146) глагол ‘бить’ управляет актантами в эргативе
(кто), дативе (кого) и номинативе (чем), однако в данном предложении последний
актант не специфицирован, и в этом случае глагол и связка также согласуются по
4-му классу.
19.4.2.2. Опущенный Абсолютив в предикации
Контролером согласования в предикации может быть Абсолютив, опущенный по
стандартным синтаксическим правилам (нулевая анафора).
(15) а. j ejh-e, %iw-u-n q'alsim-mi wo=b=im-mi,
староста.ERG говорпть-IPF селение-OBL-A старик-PL.NOM 6wti>=HPL=A-PL
q'alsim-m-is-koa', 0J 0‘ qo=p'=l'ul,
старик-PL-OBLPL-COMIT я.ERG старик. 1-PL.NOM НРЬ=звать.РР
__J iglas ha?-as.
h.ERG COBCT.4.SG.NOM 4.делать-РОТ
{Староста} говорит, что есть сельские старики, со стариками, позвав (их), буду сове-
товаться. [1’5:83]
б. & ma-m-mi' bit'al-a-0-?-a-no!a, se-m-m-is-ё’
они.ERG 3tot.N-A-PL.NOM раздавать^РЕ.дслать-1РР-ТЕМР1 tot.H-A-PL-OBLPL-ERG
30-ji=dJ 01 alika=0=?-a-m-mi.
caM.HPL.ERG-u=COH.NPL jtot.N-A-PL.NOM NPL=nyTaTb-IPF-A-PL
Их (=вещи) когда раздают, они и сами тоже путают (веши). [Т5:185]
В (15а) в зависимой предикации глагол (in—p’=t'ul согласуется по мн. числу 1-2-го
класса, хотя при нем в составе той же предикации такого имени в номинативе нет.
Контролером согласования является опущенный Абсолютив q'alsimmi ‘старики’,
кореферентный имеющемуся в главной предикации существительному q'alsimmiskja
(в комитативе). В (156), наоборот, в главной предикации предикат alikafammi ‘пу-
тают’ и частица когерентности при эмфатическом местоимении soji-cl имеют класс-
но-числовое согласование по 3-4-му классу мн. числа, хотя в данной предикации
соответствующего Абсолютива нет. В действительности контролером согласования
является опущенный Абсолютив, кореферентный имени в зависимой предикации
mammi ‘эти (вещи)’.
В дискурсе часто встречается также ситуативно опущенный Абсолютив,
который контролирует согласование (эллипсис именной группы). Интересны
контексты, когда в поле зрения имеется более одного антецедента. Если они
относятся к различным классам, референция опущенного Абсолютива может
быть осуществлена по согласованию. Рассмотрим следующий фрагмент диалога
(= Тб: 183 186):
(16) а. ИБР: gojne, kaRiz-bi’ hajnal/u=d sa?-u, hi=t'=k'ir,
затем бумага-PL bot.t8k=NPL NPL.собирать-PF NPL=coepTbiBaTb.PF
k'a?-a-m-mi q'aC-e-qa.
NPL.KJiacTb-IPF-A-PL шапка-IN-ALL
Потом, собрав бумаги таким образом, свернув, кладут (их) в шапку.
б. ТАГ: ma-na этот.З-АА Это [есть] жребий. w=ox-e-na 3=стать-1РР-АА cop1. жребий.3
в. ИБР: ne-n-G<,-6-je ikan J qiRehe.
какой. 1-A-OBL.I-ERG-Q1 4.хотеть.1РР 3.SG.NOM З.вытащитьЛМР
Кто хочет тащите (жребий).
г. hamanke _____' al,at'-u, _J hajnal/u=b ha?-a
тогда NPL.NOM NPL.6paTb-PF 3.SG.NOM вот.так=3 З.делать-IPF
haj-na1 filank-a-s-na.
этот.З-АА такой-то-OBL-DAT-AA
Тогда вынув (бумаги), (жребий) вот так делают — этот (жребий) такому-то.
В (16а) вводится референт () = (ka/tizbi ‘бумаги. PL’), в (166) — референт (!) = (сор
‘жребий.3’). В (16в) ситуативно опущенный Абсолютив при глаголе ‘вытаскивать’
кореферентен имени ‘жребий’19. В (16г) опущенный Абсолютив первой предикации
кореферентен имени ‘бумаги’, а второй — имени ‘жребий’, что видно по глагольно-
му согласованию20.
19.4.2.3. Подразумеваемая вершина именной группы
В дискурсе встречаются ситуации, когда в позиции Абсолютива именная группа не
имеет вершинного имени (в таком случае безвершинный атрибутив субстантивиру-
ется и принимает падежную форму вершины), но при этом отсутствующее вершин-
ное имя не было ранее упомянуто.
(17) me=b=na dehe a=w=x-u des-da.
flpyroS=3=AA.SG.NOM пока 3=оставаться-РР ие.быть-АА
{ЛК: Потратился, даже мука кончилась, в долг расход сделал, сыграли свадьбу, те-
перь я не знаю, что делать... людям долги как отдать.} Другой (заботы) пока оста-
лось нет {=это моя самая главная забота}. [Т5:62]
В данном предложении mebna является субстантивированным местоимением, насле-
дующим 3-й класс подразумеваемого вершинного имени deed ‘забота.3’, ср. mebna
derd 'другая забота’, и контролирующим согласование в сказуемом.
19 Глагол i/can согласуется по 4-му классу с опущенной предикацией ‘вытаскивать
жребий’.
20 То, что анафорическое местоимение hajna в (16г) кореферентно имени ‘жребий’, видно
по его классу (маркер -па указывает на I-3-й класс ед. числа).
19.4.3. Конфликт между двумя контролерами согласования
В данном параграфе рассматриваются случаи, когда по тем или иным причинам в
синтаксическом контексте мишени на роль контролера имеется более одного потен-
циального кандидата. Это может происходить в следующих случаях:
(а) в прототипической сфере действия согласовательного правила формально
имеется два потенциальных контролера;
(б) наряду со стандартным контролером в зависимой предикации имеется кон-
тролер-конкурент;
(в) имеет место омонимия синтаксической структуры, допускающая более од-
ного контролера.
Рассмотрим типичные контексты, приводящие к конфликтным ситуациям, и спосо-
бы их преодоления.
19.4.3.1. Две номинативных ИГ в одной предикации
В цахурском языке имеются синтаксические конструкции, стандартно содержащие
две номинативные ИГ.-Рассмотрим их по порядку.
19.4.3.1.1. Предложения с именным сказуемым. В неглагольных предложениях как
именной аргумент, так и именная часть сказуемого стоят в номинативе21. Связка
в неглагольных предложениях согласуется с той именной группой, за которой
она непосредственно следует. Если связка стоит в атрибутивной репрезентации
(wo=d=un ‘6biTb=4/NPL=A’), то она может следовать как за именной частью сказуе-
мого, так и за именным аргументом.
(18) a. roc usaR оа1;а?-а-п kar wo=d=un.
niofli>Ka.3.SG.NOM ребенок.4 4.класть-1РР-А ucmb.4.SG.NOM быть=4=А
Люлька есть вещь (в которую) ребенка кладут. [Т6:69]
б. si wo=b=im-mi al/ti-ni siwa-b-isi-n
Mbi.HPL.NOM 6tiTb=HPL=A-PL высокий-AOBL ropa-PL-OBLPL-A
millet.
tuipod.4.SG.NOM
Мы жители [=народ] высоких гор. [Т5:4]
Предложения (18а-б) относятся к классу таксономических. В (18а) имеется два
имени в номинативе (гос ‘люлька.3’ и kar ‘вещь.4’), из которых первое являет-
ся именным аргументом, а второе именной частью сказуемого. Связка следует
за именной частью сказуемого и согласуется с ней. В (186), наоборот, связка
следует за именным аргументом лт ‘мы. HPL’, а не за именным сказуемым с вер-
шиной millet ‘народ.4’, и согласуется с именным аргументом. Такое поведение
связки, являющейся компонентом составного сказуемого, связано с ее допол-
нительной коммуникативной функцией. Поскольку связка линейно стоит за фо-
кусом, то более сильным контролером для нее является линейно ближайший
контролер.
Особого упоминания заслуживают неглагольные предложения, в которых в
позиции именного аргумента находится анафорическое местоимение с сентенциаль-
ным антецедентом, например:
21 Ср. русские именные предложения типа Иванов гений.
(19) q'ol=j=re
два=2=САЯВ
3ig.-6-qa
место-IN-ALL
sa=b=im-mi-ne — i-n
HPL=eo6npaTbCH.PF-PL-Q2 3Tor.4-A.4.NOM
wo=d=un
быть=4=А
/c=d"iti
большой=4=А
bazar, xebi=r=es-da
6asap.4.SG.NOM rpu=2=ORD-AA
qa=r=inGla,
2=п p и йтп. PF .ТЕ M P1
i-na
этот.З-АА.З.МОМ
wo=b=na alddati aalmaaaL
быть=3=АА настоящий cKuiida.rl.SG.КОМ
Если две женщины в одном месте собрались — это [есть] большой базар, третья koi -
да присоединяется, это [есть] настоящий скандал. [1’5:189]
В данном примере первое именное предложение in wodun /«/н/ bazar ‘это большой
базар’ содержит анафорический именной аргумент in. Класс местоимения может
контролироваться как антецедентом (в данном случае антецедентом является
вся предшествующая предикация 'Если две женщины вместе собрались’), так и
именным сказуемым. Поскольку именное сказуемое относится к 4-му классу, уста-
новить контролер согласования в данном случае трудно, но второе именное пред-
ложение i-na wo=h=na alddati GalmctGal ‘это настоящий скандал’ однозначно указы-
вает, что именное сказуемое контролирует класс местоименного именного аргумен-
та (местоимение ina согласуется по 3-му классу с именным сказуемым22 Galmaaal
'скандал.3’).
19.4.3.1.2. Сравнительный оборот с двумя номинативными ИГ. В сравнительном
обороте со служебным словом xinne ‘как’ субъект и объект сравнения стоят в од-
ном падеже. Если они стоят в номинативе, то сказуемое согласуется с ближайшим
из них:
(20) a. galmra xinne al,a?-in kar wo=d...
кошара.3.SG.NOM как 4. строить. PF-A ueim>.4.NOM быть=4
Он строится как кошара [= Как кошара строящаяся вещь есть]... [Т6:67]
б. hase-n=id si usaR-na гбе xinne
tot.4-A.SG.NOM=COH.4 мы.ERG ребенок-АА jnojibica.3.SG.NOM как
hilsab-a?-a...
считать-З.делать-IPF
Ведь это ]т. е. тепляк) мы как детскую люльку считаем... [=Т6:70]
19.4.3.2. Контролер-конкурент находится в зависимой предикации
Весьма интересны синтаксические контексты, допускающие наличие контролера за
пределами той предикации, в которой находится мишень.
19.4.3.2.1. Сентенциальный актант vs. Абсолютив сентенциального актанта (прозрач-
ное согласование). Выше (см. 19.4.1.4) говорилось о том, что сентенциальный актант
в позиции Абсолютива может контролировать согласование в главной предикации
по 4-му классу ед. числа. Однако в данной конструкции имеется и другой потенци-
альный контролер согласования — Абсолютив зависимой предикации. Рассмотрим
случай с масдарной репрезентацией сентенциального актанта:
22 Такое согласование имеется также в латинском языке: Hie est pater mens Это мой
отец’, но Иаес est mater теа 'Это моя мать’. ’
(21) halsde gudmis-a=w=?-/ X*zan ge=b
сейчас [сохр;шя1ь-3=дслать-Л7Л5О.4.Л’ОЛ7 ceMbH.3.SG.NOM] очень=3
daRam=ba wo=b=na.
труди wii=ADV.3 быть=3=АА
Сейчас содержать семью очень трудно есть. [ Г5:25]
В (21) номинативная ИГ gudmisawPi xizan ‘кормление семьи’ представляет собой но-
минализованную предикацию с масдарной репрезентацией предиката в номинати-
ве. Масдары в цахурском языке относятся к 4-му классу, однако согласование в глав-
ной предикации идет по 3-му классу. В данном случае, кроме масдара, имеется еще
один потенциальный контролер: номинативная ИГ в зависимой предикации /izan
‘семья.3. NOM’. Именно эта ИГ становится реальным контролером согласования не
только в зависимой, но и в главной предикации. Такое согласование называется про-
зрачным (прозрачным является предикат зависимой предикации, пропускающий
распространение контроля зависимого Абсолютива на главную предикацию).
Аналогично ведут себя сентенциальные актанты с финитным сказуемым.
19.4.3.2.2. Вершина сравнительного оборота с ga=d=a ‘подобно тому, как’. Замеча-
тельно, что прозрачное согласование возможно и в ИГе, когда ее вершина имеет
валентность на сентенциальный модификатор. Такую конструкцию реализует вер-
шина сравнительного оборота ga=d=a 'подобно тому, как’. Эта лексема имеет со-
гласовательную позицию и является мишенью согласования. Казалось бы, есте-
ственным контролером для нее мог бы быть Абсолютив той предикации, в которой
она находится. Однако ее согласовательной особенностью является то, что контро-
лер согласования находится в зависимой предикации:
(22)
ma-n-Gc-e
TOT-A-OBL.1-ERG
hal§de-ma me=b=ini-mi
ссйчас-МЕ flpyroii=HPL=A-PL.NOM
gjOt.-i-ni
HPL.6iiTb-MASD-A .OBL
ga=b=a,
в.подобии=НРЬ
halsd=ir
ссйчас=СОН.1
girgi-n-G.-ё
всякий-A-OBL. 1 -ERG
WU3
сам-l.SG.NOM
get-e-зе.
1.6hti,-IMP-JUSS
Как он до сих пор всех бил, (так) теперь же его самого пусть все бьют.
ga=b-a управляет предикацией, оформленной масдаром в косвенном атрибутиве,
т. е. по отношению к масдару ведет себя как вершинное имя именной группы в кос-
венном падеже. Однако в плане согласования оно подобно предикату, требующему
сентенциального актанта и согласующемуся с его Абсолютивом: в этой конструк-
ции gaba согласуется с Абсолютивом зависимой предикации — mebimmi, как и вер-
шинный глагол масдарного оборота (gpt^i-ni).
19.4.3.2.3. Фокусирование в зависимом предложении. В цахурском языке широко ис-
пользуется техника фокусирования рематической составляющей с помощью пере-
мещения на нее так называемых «плавающих» фокусных маркеров23 (в том числе
связки). При фокусировании в зависимом предложении фокусный маркер, синтак-
сически входящий в сказуемое главного предложения, формально оказывается в
сфере действия не только главного, но и зависимого Абсолютива. Замечательно,
что в этой конфликтной ситуации контролером согласования оказывается Абсолю-
тив зависимого, а не главного предложения:
23 Подробнее см. [Казенин 1999].
(23) zi wa-s-qa wo=d=un/*wo=r=na masin
Я.1.ТЮМ [tm.OBL-AD-ALL быть=4=А/*быть=1=АА Maiuuua.4.SG.NOM
hil-es qaljq'an.
4.давать-РОТ] 1 .бояться.IPF
Я боюсь отдавать машину тебе, [глава 9 — (446)]
Связка wo=d=tin согласуется не с Абсолютивом глагола ‘бояться’ (zi ‘я’), а с Абсолю-
тивом глагола ‘давать’ (masin ‘машина’).
Это удивительное разрешение конфликта в пользу зависимого Абсолютива
мотивировано теми же факторами, что и согласование связки в предложениях с
именным сказуемым с ближайшим именем в номинативе, см. выше 19.4.3.1.1. Эти
два случая можно обобщить следующим образом: в случае конфликта связка согла-
суется с ближайшим контролером. В зависимом предложении ближайшим контро-
лером является имя в номинативе, находящееся в составе того же предложения, где
линейно находится связка, в предложении с именным сказуемом — то имя в номи-
нативе, к которому связка линейно примыкает. Этим же объясняется согласование в
контексте сравнительной конструкции cxinne ‘как’, см. 19.4.3.1.2.
19.4.3.3. Поверхностная омонимия синтаксической структуры
Наличие двух контролеров в конструкции может быть связано с возможностью ее
двоякой синтаксической интерпретации.
19.4.3.3.1. Биноминативная конструкция. При сказуемом, выраженном аналитиче-
ской формой глагола, Агентив, как и Абсолютив, может быть оформлен номинати-
вом. Такая конструкция называется биноминативной24. В такой конструкции как
бы имеется два потенциальных контролера согласования. В этом случае значимый
глагол согласуется с Абсолютивом, а связка — с Агентивом.
(24) malhamad -/aw а(а-0-?а wo=r.
Магомед.l.SG.NOM hom.4.SG.NOM 4.строить.1РР быть=1
Магомед строит дом.
На самом деле наличие двух контролеров в этой конструкции только кажущееся, и со-
гласование отражает ее реальную структуру составляющих: в действительности имя
malhamad является не Агентивом при глаголе ‘строить’, а Абсолютивом при вершин-
ном предикате-связке. Агентив в эргативе при глаголе ‘строить’ опущен по стандарт-
ному правилу. Таким образом, оба предиката согласуются со своими Абсолютивами.
Более нетривиален выбор контролеров согласования прочими согласуемыми
составляющими предложения. Оказывается, что этот выбор зависит от типа состав-
ляющей-мишени и коммуникативной перспективы предложения.
Если исходный Агентив входит в комитативную конструкцию, имеющую со-
чиненные комитативы25, то он контролирует согласование имен в комитативе:
(25) malhamad rasul-u-k„a=r/*d alli-k„a=r/*d
Магомед-l.SG.NOM Pacyji-OBL-COMIT=COH.l /*NPL Али-СОМГТ=СОН.1 /*NPL
%aj-bi а(а?-а-гй wo=r=na.
flOM.4-PL.NOM 4.CTPOHTb-IPF-EM2 быть=)=АА
Магомед строил дома как с Расулом, так и с Али.
24 Биноминативная конструкция характерна для многих дагестанских языков (см., на-
пример, [Кибрик 1975]), и в отношении сказуемого цахурский язык воспроизводит типичную
стратегию согласования.
25 В этом случае их сочинение обязательно выражается согласуе.мой частицей когерентности.
Такое согласование может быть объяснено двояко: а) комитатив вместе с исходным
Агентивом входит в главную предикацию с вершиной-связкой и согласуется с ним,
как и прочие косвенные аргументы связки в составе предикации; б) комитатив яв-
ляется зависимым компонетном единой комитативной именной группы и согласует-
ся со своей вершиной. В обоих случаях контролером согласования является имя в
номинативе malhamad, но в разных синтаксических статусах.
Обстоятельства времени также согласуются в биноминативной конструкции с
исходным Агентивом:
(26) malhamad sanixa—r/*=d yaw alja?-a-m wo=i'=na.
Магомед. l.SG.NOM вчера=СОН.1 /*4 ;jom.4.SG.NOM 4.строить-1РР-ЕМ2 6ыть=1=АА
Магомед вчера строил дом.
Согласование с исходным Агентивом, а не Абсолютивом говорит о том, что сферой
действия обстоятельства времени является все предложение, то есть синтаксически
оно подчинено связке и согласуется с ее ближайшим Абсолютивом.
Наоборот, модификаторы со значением материала и направления движения
согласуются с исходным. Абсолютивом:
(27) a. alii karpiC-i-k-e=d/*=r
Али.I.SG.NOM Kiipnn4-OBL-CONT-EL=COH.NPL/*1
os-a-k-e=d/*=r Zaj-bi alja?-a-ni
дерев’о-OBL-CONT-EbCOH.NPL/*! дом-4-PL.NOM NPL.ctPohtb-IPF-EM2
wo=r=na.
быть=1=АА
Али строил дома как из кирпича, так и из дерева.
б. alii siwa-b-is-e-qa=b/*=r maktab-e~qa=b/*=r
Али-l.SG.NOM ropa-PL-OBLPL-IN-ALL=COH.HPL/*l tuKona-IN-ALL=COH.NPL/*l
kuljfat-bi qok-a-ni wo=r=na.
pe6enoK.HPL-PL.NOM НРЕ.приводить-1РЕ-ЕМ2 6ыть=1=АА
Али водил детей и в горы, и в школу.
В (27а) сочиненная группа со значением материала синтаксически модифицирует
Абсолютив и поэтому согласуется с ним, в (276) обстоятельство направления дви-
жения модифицирует глагол ‘приводить’, то есть находится в зависимой предика-
ции, поэтому оно согласуется с Абсолютивом этой предикации.
Обстоятельства местонахождения и бенефактивные аргументы могут согласо-
вываться с любым из номинативов:
(28) a. malhamad col-e a=r/=rf
Магомед. 1.SG.NOM поле-IN.ESS в=1/=4
jidj-i-s kumag
мать-2-OBL-DAT помощь.4.5(7.АОМ
ha?-a wo=r=na.
4.дслать-1РЕ быть=1=АА
Магомед помогает матери в поле.
б. malhamad
Магомед. l.SG.NOM
dakj-i-s=ir/=W
OTen-OBL-DAT=COH.l 14
jidj-i-s=ir/=id
MaTb.2-OBL-DAT=COH.l 14
kumag ha?-a wo=i—na.
помощь.4.SG.NOM 4.делать-1РЕ быть=1=АА
Магомед помогает как отцу, так и матери.
14 Зак дохи
В (28а) послеложная группа со значением местонахождения cole a=r/=d допускает
согласование с обоими номинативами. В данном случае имеются различия в смысле.
При согласовании с ‘Магомедом’ имеется в виду, что, будучи в поле, Магомед по-
могает матери, при согласовании с внутренним Абсолютивом сложного глагола
‘помогать’ говорится, что Магомед осуществляет помощь матери, когда она на,хо-
дится в поле.
В (286) различное согласование сочиненного бенефактива также связано с раз-
личной семантической интерпретацией предложения. При согласовании с
‘Магомедом’ подчеркивается, что отец и мать получают помощь благодаря Маго-
меду, а при согласовании с именем kumag лишь сообщается, что они находятся в
сфере действия помощи Магомеда.
Наречия качественной оценки, имеющие словарную позицию для =CL (такие
как ek'=da ‘быстро’, ge=d ‘очень’,/лл-Аг ‘хорошо’, stk'H=da ‘немного’), стилистически
плохо сочетаются с биноминативной конструкцией:
(29) alii ”ek=ra/r/« dawar-й-г qojsar wo=r=na.
Ajih.I.SG.NOM 6bicrpo=ADV.lINPL овца-PL-NOMPL NPL.CTpii4b.rPF быть=1=АА
Али быстро стрижет овец.
Если такое наречие семантически необходимо, избирается обычная эргативная кон-
струкция.
19.4.3.3.2. Актантный атрибутив в масдарной предикации. Известно, что в масдар-
ной предикации один из актантов может оформляться атрибутивом, см. 19.4.1.4. Если
сам масдар стоит в номинативе, то в этом случае имеется два потенциальных контроле-
ра согласования: (а) масдар (если атрибутив синтаксически интерпретируется как
модификатор в именной группе с масдаром как вершинным именем) и (б) Абсолю-
тив данной предикации (если атрибутив интерпретируется как аргумент предикации).
Актантный атрибутив синтаксически ведет себя как определение в составе
именной группы, согласуемое с ее вершиной. Это значит, что масдарная предикация
синтаксически ведет себя как ИГ. Поэтому в масдарной предикации такой атрибу-
тив согласуется с масдаром, а не с Абсолютивом.
(30) a. bajram-i-s q'abil-exc wo=d dak-i-n/*-««
Байрам-OBL-D/XT нравиться-4.стать.IPF быть=4 отец. 1-OBL-A.4/*-Л
pat'imat k'ele=i-xin-i.
Патимат.2.ЫОМ 2=3a6biBaTi>.PF-MASD.4.NOM
Байраму нравится, что отец забыл Патимат.
Атрибутив dak-in ‘отец’26 имеет немаркированную прямую форму на -п, поскольку
масдар относится к 4-му классу, а не на -па, как было бы, если бы он согласовывал-
ся с Абсолютивом 2-го класса pat'imat ‘Патимат’. Согласование актантного атрибу-
тива с масдаром подтверждается тем, что при косвенном падеже масдара актантный
атрибутив стоит в косвенной форме:
(30) б. bairam-i-s mat-exe wo=d jed-i-ni!*-па
Байрам. 1-OBL-DAT удивляться-4.стать.IPF быть=4 ма rb.2-OBL-AOBL/*-Л
coj do%lui-u-k'le hag„-i-l-e.
6pam.l.NOM доктор-OBL-AFF 1 .показать.PF-MASD-SUP-EL
Байрам удивился, что мать показала брата врачу.
26 Глагол ‘забывать’ имеет исходное управление <кго: ADEL; кого: NOM>, так что ат-
рибутив является модификацией адэлагива.
19.4.3.3.3. Мишень на границе главной и зависимой предикации. В отличие от предыду-
щих случаев, когда из двух потенциальных контролеров конструкция обычно до-
пускала только один, в нижеследующем примере возможно альтернативное согла-
сование:
(31) malhammad balkan ali=w=s-es=4b/=4r . qaljq'an-o=r.
Магомед. I .NOM [лошадь.3.NOM 3=покупать-РОТ=СОН.З/]СОН.1 1 .бояться-быть=1
Магомед боится даже купить лошадь.
Частица когерентности, примыкающая энклитически к вершине сентенциального
актанта, может синтаксически интерпретироваться как входящая в главное предло-
жение (в этом случае согласование контролирует Абсолютив главного предложения
’Магомед’ и согласуемая частица находится ВНЕ придаточого предложения) или в
зависимое (тогда частица согласуется с Абсолютивом инфинитивного оборота
‘лошадь’ и находится ВНУТРИ придаточного предложения).
19.4.4. Конфликт между синтаксисом и семантикой (числовое согласование)
19.4.4.1. Числительное-vs. числовая семантика существительного
Как указывалось выше (см. 19.3.3), в количественной группе существительное
обычно имеет форму ед. числа. Однако выбор числа может осуществляться и по
числовой семантике существительного. В этом случае существительное имеет форму
мн. числа, хотя числительное продолжает иметь классно-числовой показатель ед.
числа в соответствии с классом существительного, то есть числительное согласуется
с существительным по классу, но не по числу.
(32) q'ol=/=rc jed-a-r sa (jig-e-qa sa=b=im-mi-ne...
ana=2=CARD »eiiuuuia-PL-NOMPL один место-IN-ALL HPL=co6npaTbcn.PF-PL-Q2
Если две женщины в одном месте собрались... {ПК: это есть большой базар) [Т5:189]
Существительное jedar имеет форму мн. числа. В целом количественная группа ин-
герпретируется как имеющая мн. число, поэтому сказуемое тоже стоит во мн. числе.
Возможно также расхождение между числовой формой имени в количествен-
ной группе и внешним согласованием с количественной группой как с контролером.
(33) xule=j=rc-xe=r gawan, maktab Giz.il
nccKonbKo=l=CARD-INDEF=l MMoaon.l.SG.NOM школа.4 золотой
medal-u-k„a Gati=t=x-i-n, ali maktab-b-is-e-qa
мсдаль-OBL-COMIT 4=коичать-РР-А высший школа-PL-OBLPL-IN-ALL
c=/)=c'-u...
HPL =BXOAiiTb-PF
.. .несколько молодых людей, которые закончили школу с золотой медалью, поступили
в высшую школу... [Т1:4]
Количественная группа xulejrexer jawan ‘несколько молодых людей’ имеет вершин-
ное имя в ед. числе, а глагол ebe'u согласуется с количественной группой по мн.
числу в соответствии с ее семантикой.
Нетривиально, что такое же согласование в сказуемом может иметь место и
при безвершинной количественной именной группе:
(34) ...q'ol=j=re wo=b=im-mi...
...два=1=САРО быть=НР£,=А-Р£,
{ЛК: Пока что из участвующих в этой нашей беседе людей) имеются двое... [Т6:2|
Количественная именная группа q'o/jre не имеет вершинного имени и числитель-
ное имеет показатель ед. числа, однако сказуемое wobimmi согласуется по личному
мн. числу.
19.4.4.2. Семантика vs. форма сочиненной группы
В разделе 19.4.1.3 были рассмотрены альтернативы согласования по ед./мн. числу
при совпадении сочиненных имен-контролеров по классу/категории личности.
В обоих случаях выбор мотивировался семантикой, а не формальными свойствами
сочиненной группы. Множественность участников выражалась мн. числом мишени,
собирательность — ед. числом.
Отдельная проблема возникает, когда сочиненные имена относятся к разным
группам классов (1--2 и 3-4), каждая из которых имеет во мн. числе свой классно-
числовой показатель: возникает формальный конфликт, по классу какого из сочи-
ненных имен согласовывать мишени. Этот конфликт в цахурском языке разрешает-
ся с трудом. Наиболее приемлемо сочинение личного имени 1-го класса с неличным
одушевленным (3-го класса), однако имя 2-го класса в сочетании с именем 3-го
класса у ряда информантов уже вызывает сомнение в правильности предложения:
(35) a. gade-ji almale qa=b=im-mi Xaqa^
мальчик.1 .SG.NOM-и ocen.3.SG.NOM Мальчик п осел пришли домой. НРЕ=прийти-А-РЕ домой
б. 1C1-J1 zer qa=b=im-mi /aqa.
девочка.2.8С.МОМ-и Kopoea.3.SG.NOM HPL=npnflTH-A-PL домой
Девочка и корова пришли домой.
В (35а) имя 1-го класса (мужчин) контролирует согласование по личному мн. числу.
Затруднения с 2-м классом (женщин) говорят о его большей маркированности.
19.4.4.3. Формальный vs. семантический контролер
Наряду с многочисленными конфликтными ситуациями, вызванными наличием бо-
лее одного формального контролера согласования, возможно существование семан-
тически мотивированных контролеров, см. 19.4.1.6. Рассмотрим еще пример:
(36) wa-s-id
tm.OBL-DAT-COH.4
hile-s ayj-a-n kumag jis-di
4.датъ-РОТ 4.мочь-1РР-А помощь.4 наш-A.OBL
jik'-b-is-ё wo=d-im-mi.
сердце-PL-OBLPL-IN.ESS 6i>nb=NPL-A-PL
Тебе дать возможную помощь — (вот что) в наших сердцах имеется. [T9:2]
Формально контролером согласования связки является сентенциальный актант
с вершинным глаголом в потенциалисе hiles ‘дать’. Связка согласуется по мн. чис-
лу, хотя ее потенциальный контролер форм числа не имеет. В данном случае вы-
бор числа обусловлен семантикой — имеются в виду множественные акты оказания
помощи.
19.5. Заключение
Как видно из вышесказанного, во всей своей полноте согласование в цахурском
языке обусловлено множеством разнородных факторов, но оно может быть объяс-
нительно описано как результат взаимодействия ядерных согласовательных правил
и их локальных интерпретаций в различных синтаксических контекстах.
Среди многих нетривиальных особенностей согласования цахурского языка и
изощренной формальной отточенности согласовательных правил следует отметить
тенденцию к формированию семантических факторов, влияющих на этот синтакси-
ческий процесс. Семантические факторы в сложных контекстах имеют приоритет
над формальными. Особенно это проявляется при наличии реальной альтернативы
выбора контролера согласования, например согласование с сентенциальным актан-
том в целом и с его внутренним Абсолютивом (см. 19.4.3.2.1), согласование частицы
когерентности с Абсолютивом главной или зависимой предикации (см. 19.4.3.3.3).
В этих случаях решающим является коммуникативный фактор: согласование идет
по коммуникативно наиболее выделенной составляющей27.
27 Коммуникативные функции согласования обнаруживаются и в других дагестанских
языках. Так, в табасаранском языке коммуникативно обусловленным может быть личное
согласование в глаголе, см. [Кибрик & Селезнев 1982].
ГЛАВА 20. СТРАТЕГИИ СОГЛАСОВАНИЯ
В БАГВАЛИНСКОМ ЯЗЫКЕ1
Багвалинский язык относится к андийской подгруппе дагестанских языков. В нем
также согласование развито весьма существенно. Наряду с чертами, общими с ца-
хурским языком, в багвалинском языке имеется довольно много специфического.
Как и в предыдущей главе, согласование в багвалинском языке описывается по
принципу «от ядра к периферии» в терминах мишеней (единиц, имеющих ва-
кантную позицию, требующую заполнения согласовательным показателем2) и
контролеров (единиц, предопределяющих выбор конкретного согласователь-
ного показателя) согласования, а также синтаксических конструкций,
ограничивающих область действия согласовательного механизма (мишень и кон-
тролер находятся в составе данной синтаксической конструкции, и классно-чис-
ловая форма мишени указывает на наличие данной конструкции в высказывании).
20.1. Классно-числовые характеристики контролеров согласования
В багвалинском языке согласование основывается на наличии словоклассифици-
рующей категории класса (рода) и словоизменительной категории числа, присущих
именам существительным. В прототипическом случае классно-числовая характери-
стика слова-контролера диктует (в рамках конкретной синтаксической конструк-
ции) соответствующие значения согласовательных категорий мишени.
20.1.1. Класс контролера
В багвалинском языке существительное различает три значения класса (М — муж-
ской класс, F — женский класс и N — средний класс) и два значения числа (един-
ственное и множественное число).
Значение класса исходного существительного в багвалинском языке является
обычно его ингерентной (словарной) характеристикой. Ввиду семантической про-
зрачности классов обычно классная принадлежность слова определяется однознач-
но (имена людей мужского пола — мужской класс, имена лиц женского пола -
женский класс, имена прочих сущностей — средний класс). Однако имеются неко-
торые имена людей, недифференцированных по полу. В таком случае эти слова от-
носятся к среднему классу. Среди таких слов существительные агат ‘человек’3, гени-
тив ед. числа агати-1. тас' ‘ребенок’4, генитив ед. числа mac'i-t || macrti-k Во мн. числе
эти существительные относятся к классу людей (это, в частности, видно по классной
1 Уточненный вариант раздела «Согласование» в: Кибрик /1. (ред.) Багвалинский
язык: Грамматнка.Тексты. Словари. М.: Наследие. 2001: 457 488.
Оформление примеров в данной главе такое же. как в предыдущей. Текстовой адрес
примеров (номер текста и предложения по изданию [Кибрик (ред.) 2001]) указывается в конце
перевода.
2 Согласовательный показатель реализует значения словоизменительных категорий (ро-
да и числа) данной единицы.
’’Эго слово может также относиться к мужскому классу, если речь идет о человеке муж-
ского пола (мужчине).
4 Это слово может обозначать также ребенка мужского пола. В этом случае оно отно-
сится к мужскому классу и имеет классную форму генитива /mzc'-Su=b.
форме генитива мн. числа5 aramdilu=b, mac'alu=b), т. е., строго говоря, образуют
особый четвертый класс.
Классная принадлежность слова в его морфологической форме не отражается.
К исключениям относятся однокоренные слова wasa ‘мальчик, сын’, jas ‘девочка,
дочь’; s'ew ‘гость’, л 'е/ ‘гостья’; q'orolaw ‘вдовец’, q'orolaj ‘вдова’ и некоторые другие.
Производные существительные образуются обычно от адъективов, поэтому
содержат наследуемый классный показатель мотивирующего адъектива, например:
hinc'a=w ‘старейшина, М’, hinc'a=ba, PL (от слова ‘старший’).
20.1.2. Число контролера
В отличие от класса, число является изменяемой, семантически мотивированной
характеристикой существительного. Для счетных существительных их грамматиче-
ское числовое значение определяется по числу вводимых в рассмотрение объектов.
Однако имеется счетный контекст, в котором существительное, обозначающее
множество объектов, имеет форму ед. числа. Это общедагестанское правило число-
вого оформления количественной группы с числительным (см. также главу 19).
В количественной труппе, состоящей из вершинного имени и зависимого чис-
лительного, существительное имеет форму ед. числа.
(1) a. hab-da hek’.a w=uk’a=w=o ek'a o-ru=w.
[три-CARD человек.NOM.SG] M=6biTb=M=CONV есть 9tot-OBL.HPL=GEN.M
Их было трос [человек]. [2:21]
б. o-Su-r Зё b=uk'a=b=o ekla haL'u-ra awal hab-da
этот-OBL.M-ERG делать N=6biTb=N=CONV есть [семь-CARD дом-N] [три-CARD
wasa-Soa.
cbm.SG-OBL.M.DAT]
Он сделал семь домов для троих сыновей. [15:3]
В безвершинной количественной группе числительное субстантивируется, на-
следуя класс подразумеваемого имени, что видно по согласованию, если это числи-
тельное занимает номинативную позицию:
• г ;
(2) taliH b=ulu счастье N=cTaib ili-li c'e-ra-c'i s'a-r-o=w Mbi.INCL-INTER ;iBa.NOM.M.SG-CARD-NEG пить-1РР-РАРТ=М
wec'-U=b, ne.ecTb-PART=N 1 Ф Ф c'ac'a w=uk'-a-Ralir s'a-r-o=w, двадцать.МОМ.М.8С M=6wTb-POT-IRR nnrb-IPF-PART=M
hac'a-ra mr/tir-a-di w=uk'a=w=o ek[a ili=w,
jiecsn-bNOM.M.SG-CARD пьянеть-POT-DI M=6wTb=M=CONV есть mn.INCL=GEN.M
Счастье, что среди нас {мужчин} пьющих было только двое [= кроме двоих пьющих
нс было]; если бы (нас) было двадцать пьющих, то наших пьяных оказалось бы де-
сять... [23: 56]
Необычно числовое поведение некоторых слов, обозначающих совокупность лю-
дей: aldo (GEN ahlo-t || ahloti-f) ‘люди’, foloqami || foloqabi (GEN Foloqabalu=b) ‘моло-
5 В багвалинском языке имеется два генитива. Во мн.числе личные имена (мужского и
женского класса) оформляются классным показателем =Л, а неличные имеют показатель -I.
дежь'. Слово 'люди' морфологически sg. tantum, а ‘молодежь’ — pl. tantum (выделя-
ется показатель мн. числа -bi/mi). С точки же зрения своего согласовательного по-
ведения они допускают двоякую числовую интерпретацию (NSG или HPL, см. ниже).
20.2. Мишени согласования
Мишенями согласования могут являться те слова, которые имеют словоизмени-
тельную категорию класса/числа. Таким свойством обладают слова различных час-
тей речи: глагол и отглагольные дериваты, существительное (в классных формах ге-
нитива), прилагательное, местоимения, количественное числительное ‘один’ и все
числительные-адъективы, некоторые наречия и послелоги.
Стандартная парадигма классно-числовых показателей в багвалинском языке
характерна для начальной предкорневой позиции в слове. Эта парадигма представ-
лена в таблице 1. Такую позицию имеют в основном глаголы, но кроме того также
отдельные прилагательные и наречия.
Наряду с этим классно-числовые показатели могут занимать в слове средин-
ную или конечную позицию. В этих случаях они обычно находятся в составе других
суффиксальных показателей или совмещают, наряду с согласовательной, другие
функции. Так, срединный показатель имеется в составе претериальных деепри-
частий на =Ь=о, а конечный — в составе причастий на о=Ыб=Ь, а также при всех
прочих адъективах, где этот показатель является также маркером адъективности.
Конечный показатель имеет также классно-числовой генитив, совмещающий значе-
ние согласовательного класса и падежа. Неначальные классно-числовые показатели
отличаются от начальных особыми маркерами значения HPL (мужского/женского
классов мн. числа), см. таблицу 2. Иными словами, значение HPL, наряду со стан-
дартным показателем Ь=, имеет показатели =ha и =г.
Таблица 1. Стандартная
парадигма (начальных) классно-
числовых показателей
Класс SG PL
М W= b=
F j=
N b= 1—
Таблица 2. Парадигма
неначальных классно-числовых
показателей6
Класс SG PL
срединн. конечн.
M =w(=) =r=/=n= ~ba/=ma
F =j(=)
N =b(=)/=m(=) =r(=)/=n(=)
Кроме того, ряд глагольных форм, образованных от основы претерита, имеет после
корня согласовательную позицию для классно-числового показателя =(i)r со значе-
нием HPL6 7 (см. таблицу 3).
6 После косой черты даются варианты показателей в контексте назализованного гласного
основы.
7 Об интерпретации компонента (i) см. [Кибрик (ред.) 2001: 83]. Следует отметить, что
показатели HPL и NPL деепричастия фонетически тождественны/=г=о/, однако претериаль-
ная основа глагола 2-го спряжения в контексте NPL выступает в своем обычном виде, т. е. с
исходом на а в контексте HPL с исходом на ср. eta=r=t> ‘jiereTb=NPL=CONV’ - eti-r-o
‘.TeTeTb=HPL=CONV’, r=eta=r=<> ‘NPL=ocTaBaaTb=NPL=CONV’ — h=eti-i~o *НРЬ=оставлять=
HPL=CONV’. To, что компонент (i) не принадлежит показателю HPL, видно по формам, где
деепричастный классно-числовой показатель следует не непосредственно за основой глагола:
eta-c'ira=r=o ‘HeTeTb=NEG=NPL=CONV’ — eti=r=i-'ira=r=<> ljicieTb=HPL=NEG=HPL=CONV’.
Деепричастные классно-числовые показатели =/—о при значениях NPL и HPL идентичны.
Таблица 3. «Претериальная» парадигма классно-числовых показателей
Класс SG PL
М F 1 =г(=)/=п(=)
N |
Особо следует отметить класс мишеней согласования, являющихся морфоло-
гическими дериватами, — причастия и деепричастия. В причастиях и деепричастиях
имеется две согласовательные позиции: префиксальная и суффиксальная. Префик-
сальная позиция наследуется от мотивирующего глагола и характеризует данную
словоформу как глагол. Поэтому она входит в область действия согласования в
пределах предикации. Что касается суффиксальной позиции, то она характеризует
данную словоформу как причастие (адъектив) или деепричастие (адвербиал). В силу
этого причастия и деепричастия могут иметь (но не обязательно должны) два раз-
ных контролера согласования.
20.3. Ядерная модель согласования
В багвалинском языке имеется две несводимых друг к другу схемы согласования,
различающихся своей'областью действия.
20.3.1. Согласование в пределах предикации
Контролером согласования в предикации является имя в номинативе (аргумент с
гиперролью Абсолютива). Мишенью согласования является предикат (синтетиче-
ская или аналитическая форма глагола) и те его непосредственные зависимые, ко-
торые могут быть мишенью согласования8. Например:
I 5
(3) a. di-ba he=r=9agila sajuz-i-? mis'-abi r=i-r-6=r.
h.OBL-AFF 4TO=NPL=UQ Союз-OBL-GEN язык.МОМ-PL NPL=3HaTb-IPF-PART=NPL
Я все языки Союза знаю. [11:9]
б. hinda-dala qarawul-su-r
когда-INDEFl сторож-OBL.M-ERG
।t; j j ; ; i
b=uh-e=b=o b=e-r-5=b b=uk'a=b=o ekla o=b zin.
N=co6np<rrbca-CAUS=N=CONV N=npiiBOBHTb-IPF-PART=N N=6MTb=N=CONV есть этот-N корова.N.NOM
Каждый раз сторож забирал эту корову (с запретного места). [13:2]
I 14- 4-4~1
в. ibraskaj, 0; w=a%a-la w=a=w=o, ga?isnik-su-la... w=cli.
Ибрашка.М.ГЧОМ M.NOM М-иаружу-LA М=приходить=М=СОМУ гаишник-ОВЕ.М ЕОС.ЕАТ М=идти
Ибрашка вылезши пошел к гаишнику... [8:114]
к Ими могут быть такие наречия и послелоги, которые имеют согласовательную пози-
цию, а также актантный генитив.
; j i
г. o-su=r r=uk'a hardidan hunar-di.
этот-OBL.M=GEN.NPL NPL=6wrb много трюк-PL.NOM
У него было много цирковых номеров. [5:2]
Г г • 11
д. a-su-ba айё:-ко den musa=b surat b=uhu—r.
этот-OBL.M-AFF показывать-RO.M я. ERG [Myca=GEN.N *oto.N.NOM N=>a6«paTb=MASD]
Я ему {т. e. Али) показал, как Муса фотографировал. [23:31]
В (За) контролером является Абсолютив непереходного предложения mis'abi ‘язы-
ки’, а мишенью — синтетическая глагольная форма пгбг ‘знаю’. В (36) контролером
является Абсолютив переходного предложения zin ‘корова’, а мишенью — аналити-
ческая глагольная форма buhebo berob buk'abo efca ‘забирал’, в которой не имеет со-
гласовательной позиции только вспомогательный глагол ек'а. В (Зв) мишенью со-
гласования в деепричастном обороте, кроме глагола, является наречие wa/a ‘нару-
жу’9. В (Зг) согласуемая форма генитива ‘у него’, синтаксически зависящая от глаго-
ла ‘быть’ <что: NOM, у кого: GEN>10, контролируется Абсолютивом ‘трюки’. В (Зд)
внутренний Абсолютив сложного глагола ‘фотографировать’ контролирует согла-
сование спрягаемой части глагола, а согласуемая с масдаром11 форма генитива
musci-b является актантом, принимающим этот падеж, вместо исходного эргатива,
в контексте масдарного оборота.
Следует отметить особые разновидности Абсолютивов-контролеров. В по-
зиции контролирующего согласование Абсолютива может находиться масдар-
ный или причастный оборот, возглавляемый производным субстантивом —
масдаром (отглагольным именем среднего класса) в номинативе или причас-
тием. В этом случае контролером согласования в предикации является вершина
оборота.
I *-----------------*
(4) a. ...cc-su=b ce-su-r dan к,,а/-/)-г b=uk'a=b=o екд.
[один-OBL.M=GEN.N один-OBL.M-ERG вещь KpacTb-MASD.N.NOM] N=6biTb=N=C0NV есть
{ЛК: Между тухумами была вражда,} взаимные кражи [=была кража вещей один у одно-
го]. [1:8]
। J
б. ...her-i4 baL'-a r=ec'i-r b=et-ira-% b=uk'a-c'i-Raia.
[кровь-OBL-GEN кишка-PL NPb=naiioan>rrbCH-MASD.N.NOM] Н=оставлять-1РР-СОЫУ N-6i.m,-NEG-RALA
{ЛК: Потом, и после принятия веры} не перестали делать кровяную колбасу [=кровяных
кишок наполнение не оставили]. [3:20]
9 В данном обороте контролером является нулевой Абсолютив (см. ниже), кореферент-
ный имени главной предикации ibraska ‘Ибрашка’.
10 Форма генитива свидетельствует о том, что исторически исходным было состояние,
когда отношение принадлежности выражалось в составе именной группы с вершинным об-
ладаемым (‘его трюки’), однако в современном языке правомернее признавать наличие от-
дельного посессивного актанта у глагола ‘быть, иметься’. В пользу такой интерпретации го-
ворит немаркированный порядок слов с разрывом посессора и обладаемого, как это имеет
место и в (Зг).
11 Обоснование того, что контролером согласования генитива является масдар, а не Аб-
солютив, см. ниже 20.4.2.
(5) a. lac'i-s-a-lu-ba ili=b ari tup-i-1
Лачи-EL-PL-OBL.HPL-AFF [Mbi.INCL=GEN.N сюда ружье-OBL-GEN
I I I I
q'at'al b=ac'-ir-o=b b=ija-ra...
нуля.N.NOM N=flocTnraTb-IPF-PART=N] N=3HaTb-COND
Если лачинцы узнают, что к нам сюда пуля [ружья] долетает [=достигает], {ПК: они нас
не оставят.} [1:16]
; ; ; : : i
б. ibraska-ba c]ani=b=o ekla ga?isnik-su-r soan-u=b-Ra-di.
Ибрашка-AFF думатьНЧ=СОЫУ есть [гаишник-OBL.M-ERG cBncTCTb-PART=N-RA-DI]
Ибрашка подумал, что свистел гаишник. [8:113]
В (4а-б) главный предикат (соответственно buk'abo ек'.а ‘была’ и hetira/ buk'ac'i ‘не
перестали’) согласуется по среднему классу ед. числа с зависимой вершиной масдар-
ного оборота ‘кража’ и rec'ir ‘наполнение’), в (5а-б) требующие сентенци-
ального актанта глаголы ‘знать’ и ‘думать’ согласуются по среднему классу с при-
частной вершиной причастного оборота.
Обычно глагол имеет валентность на позицию Абсолютива, лексическое за-
полнение которой является свободным. Вместе с тем имеется ряд сложных глаголов
с именной частью в номинативе. Этот именной компонент выполняет присущие Аб-
солютиву согласовательные функции, контролируя согласование как спрягаемой
части глагола, так и его потенциальных зависимых.
(6) ...о-ra alla-Su=b sim b=aqiri=b=o...
□tot-OBL.HPL.DAT Аллах-OBL.M=GEN.N гнев.N.NOM N=flepiKaTbCH=N=CONV
{ЛК: За то, что в этот день пропал пятничный намаз,} Аллах на них разгневался [разгне-
вавшись] {ПК: и их селение перевернул вверх ногами.} [19:9]
В (6) сложный глагол ‘гневаться’ имеет встроенный Абсолютив sim ‘гнев’, контро-
лирующий согласование спрягаемого глагола b=aqiri=b=o ‘держаться’ и актанта в
форме генитива allaSu=b ‘Аллах’.
20.3.2. Согласование в пределах именной группы
В именной группе ее вершина потенциально контролирует согласование всех ее не-
посредственных зависимых. Естественно, что согласование наблюдается в тех зави-
симых, которые имеют согласовательную позицию.
(7)
J I
a. o=b mak'a b=uk'a
[otot=N место-N.NOM] Ы=быть
indi% L'or-la ekla=b hini s'uj-la b=izu-r-o=b mak'a.
[[вокруг скала-LA ecTb=PART.N] [внутри камыш.Ы.ЫОМ-LA N=pacTH-IPF-PART=N] mccto.N.NOM]
Это [место] было место, окруженное скалами и заросшее камышом [=вокруг которого
скала была и внутри которого камыш рос].[ 1:24]
I j -
б. in4u=j-da hela=j hak'uj-ia-s inkar зе-c'i
[caM-OBL.M=GEN.F-DA nio6iiTb=PART.F женщина.F-OBL.SUP-FL] отказ.N.NOM делать-NEG
b=uk'-a-la...
N=6biTb-POT-CSL
Из-за того что он нс отказался от своей любимой девушки {ПК: его отравили ядом, рас-
творив в чае}. [ 5:7]
J | —
в. ...o-ru=w buVac'a hek.’a kla=w=o ek}a-di.
[)tot-OBL.HPL=GEN.M [сорок человек.M.NOM]] y6nBarb=M=CONV есть-DI
{ЛК: Говорят, что после этой драки} с их стороны [=ихних] 40 человек было убито. [4:16]
В (7а) в именной группе ob так'а ‘это место’ мишенью согласования является указа-
тельное местоимение при вершинном имени ‘место’, в именной группе indi/ t.’orla
ek’°ab him s'iijlci bizurob так'а при вершинном имени ‘место’ имеются два сентенци-
альных определения, выраженные причастными оборотами: indi% r'orla eklab ‘вокруг
которого скала была’ и hini s'tijla bizurob "внутри которого камыш рос’. Внешнее
(суффиксальное) согласование причастий контролируется вершинным именем (о пре-
фиксальном согласовании см. 20.5.2.1). В (76) в именной группе insujda helaj hak'ujtas
‘от своей любимой девушки’ согласуются с вершинным именем генитив возвратного
местоимения и причастие от глагола ‘любить’. Как видно, падеж вершинного имени
не оказывает влияния на согласование с ним его зависимых. В (7в) в составе имен-
ной группы имеется количественная группа, формирующая значение ед. числа вер-
шинного имени в соответствии с 20.2.3. Вершинное имя всей именной группы
‘человек’, получившее значение ед. числа, контролирует согласование с зависимым
генитивом oruw ‘ихний’, как и с главенствующим предикатом klawo eldadi ‘убито’.
Модификаторы в именной группе согласуются по ближайшей вершине.
J I I
(8) a. ce=j-el j=aharu=j hak'uj-Ii-I...
[одннЫР-RESTR [F=CTapwii=F женщина.F-OBL-GEN]]
У одной из старушек {ЛК: иголка упала между бревнами.} [5:17]
7 J I
б. i§i=vv han-i-1 ce=vv ucitel..,
[mm.F.XCT>=GEN.M [селение-OBL-GEN [одии=М учитель.M.NOM]]]
...наш сельский учитель... [7:18]
I I
в. e=b-e=b tu%um-H-i hinc'a=w...
[[каждыйЫЧ TyxyM.N-OBL-GEN] старейшина=М]
Старейшина каждого тухума... [1:7]
В (8а) оба определения ce=j-el и j=aharu=jn модифицируют вершинное имя hak'ujtit, в
(86) вершинное имя ucitel непосредственно модифицируется определениями isi=w
‘наш’ и ce-w ‘один’, а в (8в) определение e=b-e=b ‘каждый’ непосредственно модифи-
цирует имя ‘тухум’, а не ‘старейшина’.
Интерес представляют в этой связи следующие предложения:
j г: ।
(9) a. o=w w=uk'a basqan S'umar-i=vv hak'u-li-1 ima.
этот=М М=6ыть [Баскин OMap-OBL=GEN.M [>Kena.F-OBL-GEN отец.М])
{ЛК:Релнгию нс принял Чаус,} он был тесть [=отсц жены] Баскан Омара. [1:52]
12 Строго говоря, префиксальный показатель прилагательного контролируется своим
,пущенным Абсолютивом, кореферентным имени ‘женщина1, см. 20.5.2.1.
J : I,
6. ...ili=w un-a4 hck',a...
[mm.INCT^GEN.M [голова.N-OBL-GEN человек.М.ЫОМ])
...наш родственник [=наш головы человек]... [8:4]
В (9а) генитив fumariw согласуется не с ожидаемой непосредственной вершиной
hak'utif ‘жены’ (‘жены Баскан Омара’), а с вершиной объемлющей ИГы ima ‘отец’.
Действительно, возможно и ожидаемое согласование [[[basqan fiimar-i-j] hak'ul-i-l]
ima] наряду с тем, что засвидетельствовано в тексте. Однако и засвидетельствован-
ное в тексте согласование также не нарушает принципа согласования с ближайшей
вершиной, поскольку словосочетание hak'utit ima в багвалинском- языке является
устойчивым и выступает как единая лексема со значением ‘тесть’. При такой интер-
претации ima является непосредственной вершиной для группы ‘Баскан Омар’. Ана-
логична ситуация с устойчивым выражением unat hek'.a ‘родственник’, вершина ко-
торого является его представителем.
20.3.3. Прототипические мишени и контролеры
Итак, можно обобщить свойства ядерной модели согласования.
Мишени согласования по классу и числу определяются типом синтак-
сической конструкции:
(а) в предикации потенциальными мишенями согласования являются вершин-
ный предикат и его непосредственные зависимые,
(6) в именной группе потенциальными мишенями согласования являются все
составляющие, непосредственно зависящие от вершины этой группы.
Контролеры согласования определяются по признаку части речи и
субкатегориальных признаков слова-контролера, а также по его синтаксической
позиции. К прототипическим контролерам согласования по классу и
числу в багвалинском языке относятся (исходные или производные) субстантивы,
характеризующиеся значениями соответствующих грамматических категорий и на-
ходящиеся в следующих синтаксических позициях:
(а) зависимое имя в номинативе (имя с гиперролью Абсолютива) в составе
предикации,
(б) имя в позиции вершины в составе именной группы.
Отклонения от ядерной модели согласования связаны с непрототипиче-
скими контролерами или с синтаксически усложненными согласователь-
ными контекстами, находящимися в сфере действия более чем одного ядерного пра-
вила. В такой ситуации обычно имеется более одного потенциального претендента
на роль контролера, т. е. наблюдаются конкурирующие контролеры.
20.4. Непрототипический контролер
Отклонения от прототипической ситуации возникают, когда
(а) контролером является единица, не имеющая базовых свойств контролера
(в частности, согласовательных категорий класса и числа);
(б) контролером является материально не выраженная языковая единица (ког-
да в согласовательной окрестности слова-мишени нет никакого материального кон-
тролера).
Случай (а) зафиксирован в следующих ситуациях:
— в предикации в позиции Абсолютива (то есть в ИГе) находится сентен-
циальный актант, вершина которого не имеет согласовательных категорий
(например, инфинитив);
— в предикации согласование контролирует имя в косвенном падеже (на-
пример, производный генитив в масдарном обороте);
— в наречной группе, где отсутствует прототипический контролер согла-
сования, имеется мишень-модификатор, требующий заполнения вакантной со-
гласовательной позиции13.
Случай (б) возникает:
— при отсутствии материально выраженного Абсолютива в предикации
или именной вершины в именной группе ввиду действия синтаксических про-
цессов (нулевая анафора или эллипсис);
— при отсутствии в окрестности потенциальной мишени согласования
как наблюдаемого, так и реконструируемого контролера.
Рассмотрим эти случаи подробнее.
20.4.1. Неименной контролер-Абсолютив (сентенциальный актант
без именной вершины)
Выше были рассмотрены сентенциальные актанты с именной вершиной, соответ-
ствующей прототипическому контролеру. Наряду с этим возможны сентенциальные
актанты с инфинитивной вершиной, т. е. с неименной формой. В этом случае воз-
можно оформление предиката (и непосредственных зависимых) главной предика-
ции по среднему классу ед. числа:
(10) a. jas-ii-l imar.a-la q'oca=m=o b=uk'a-c'i jas
девушка-OBL-GEN родители. OBL. DAT-LA xotbtb=N=CONV N=6wn>-NEG (дочь
biskina=w wasa-S.a ic-a.
бедный M юноша-OBL.M.DAT давать-POT.INF]
Родители девушки тоже не хотели выдавать дочь за бедного человека. [5:8]
б. ...b=exe-n-6=b tonnaz-abi r=isi-ra...
N=Ha4iiHaTb-IPF-PART=N [тормоЗ-N-PL.NOM NPU=uep>KaTb-IPF.INF]
{ЛК: Гнали мы по ямистым дорогам, (Ибрашка)} начинал тормозить [=держать тор-
моза]... [8:15]
В (10а) вершинный глагол ’хотеть’ имеет в позиции Абсолютива инфинитивный оборот
с внутренним Абсолютивом женского класса ‘дочь’. Форма ifoca=m=o b=uk'ac'i согла-
суется по среднему классу ед. числа. Аналогично оформлен вершинный глагол ‘на-
чинать’, подчиняющий инфинитивный оборот tonnazabi r=isira ‘держать тормоза’.
Глагол речи hei.'i ‘говорить’ имеет в позиции Абсолютива прямую или косвен-
ную речь, оформляемую предложениями любой структуры. Независимо от типа
этой структуры вершинный глагол согласуется со всем зависимым предложением по
среднему классу ед. числа:
(11) а. о-га
этот-OBL.HPL.SUP.LAT
heL'i-r-o=b b=uk'a
roBopnTb-IPF-PART=N N=6biTb
Vania b=ic'a=b-q'aHl-la sani b=uhu-r-o=ba-di.
[осел N=yMop<u i.=PAR T.N-TEMPI -LA вместе HPL=co6npaTbCH-IPF-PART=HPL-DI[
Про них говорили, что если даже ишак умрет [=даже во время, когда ишак умер], (они)
вместе собираются. [1:33]
13 Вообще говоря, это ситуация, промежуточная между (а) и (б), см. ниже.
6. o-ra heL’i-r-6=b wahabija-di.
этот-OBL.HPL.DAT roBopHTb-IPF-PART=N [ваххабит-PL]
Их называют ваххабиты [=Им говорят: «Ваххабиты»]. [6:19]
Так же ведут себя и другие глаголы речи, например глагол ‘думать’, несмотря на то
что зависимая предикация оформляется причастием:
(11) в. ila-li-ba clani=b=o b=uk'a || *c'ani=vv=o w=uk'a
мать-OBL-AFF думать=1Ч=СОЫ V N=6biTb || *думать=М=СОЫV М=быть
wasa w=esqa=w-Re-di.
[мальчик М=замерзать=РАКТ.М-КЕ-О1]
Мать подумала, что мальчик замерз.
20.4.2. Контролер-Абсолютив в косвенном падеже (генитивный Абсолютив
в масдарном обороте)
В определенных условиях актанты предиката в масдарном обороте могут оформ-
ляться генитивом. Особый интерес представляет ситуация, когда генитивом оформ-
ляется исходный Абсолютив, т. е. имя, в прочих контекстах при данном предикате
оформляемое номинативом. Примечательно, что в данном случае падежная марки-
ровка Абсолютива не изменяет его согласовательных потенций:
(12) ...u=b mantal-ab-a-l ес gec'-6=r r=uk'a-r-i-I
[tot=N пуговица-PL-OBL.PL-GEN плохо зацепляться-CALIS.PARTsNPL NPL=6biTb-MASD-OBL-GEN]
hes>tu=b-la pikru b=a-c'-u=b musa-la.
KaKoil=N-LA Mwcnb.N.NOM N=npHXOflHTb-NEG-PART=N Myca-SUP.LAT
{ЛК: Смотрит Муса в зеркало, нет ли на нем соломы, а] то, что (он) пуговицы непра-
вильно застегнул, Муса совершенно не замечает [-никакой мысли о том плохом зацепле-
нии пуговиц Мусе не приходит]. [23:95]
В (12) в составе масдарного оборота (букв, ‘то зацепление пуговиц’) внутренний Аб-
солютив ‘пуговицы’ стоит в поверхностном генитиве, обусловленном масдарным
оборотом, но тем не менее сказуемое gec'o=r r=uk'a, состоящее из причастия и вспо-
могательного глагола, согласуется как бы по этому имени. Для правильной интер-
претации такого необычного согласования важен ответ на вопрос, каков синтакси-
ческий статус этого имени в генитиве. Помогает ответить на него нижеследующий
пример, в котором само имя в генитиве является согласуемым:
1 г т
(13) 1 1 4 di,=b 0, vv=aya 4 w=eli-r-ii4
np[np[h.M.OBL=GEN.N]np s[M.NOM М=прочь b=as-a du=b is N=paccKa3biBaTb-POT.INF tm.OBL=GEN.N дело M=yxofliiTb]s-MASD.N-OBL-GEN]NP woc'e. не.есть
Не твое дело рассказывать про мой уход (с работы).
Примечательно, что имя в генитиве не контролирует согласование генитива не-
смотря на то, что составной глагол как бы согласуется с этим именем. Это значит,
что данное имя не входит в предикацию, возглавляемую масдаром, а является его
непосредственным модификатором. Масдар выступает как вершина именной груп-
пы, имеющая при себе модификатор в форме генитива. Это значит также, что в со-
ставе мадарного оборота имеется предикация, в которую входит исходный глагол в
форме претерита и нулевой Абсолютив, кореферентный имени в генитиве.
Если данный анализ правильный, то и предложение (12) следует интерпрети-
ровать следующим образом, как это показано в (14):
(14)
Г
...u=b тагка1-аЬ,-а-1
Г------------ г
0, ес gec'-o=r
п
r=uk'a-r...
[tot=N пуговица-PL-OBL.PL-GEN [NPL.NOM плохо 3aiiennHTbeH-CAUS.PART=NPLNPL=6biTb]-MASD]
...то, что (он) пуговицы неправильно застегнул... [23:95]
При такой интерпретации, во-первых, согласование имени в генитиве с масдаром
объясняется базовым правилом и, во-вторых, контролером согласования во встав-
ленной предикации остается Абсолютив, правда нулевой. Вместе с тем данная ин-
терпретация постулирует повышение статуса именной группы в генитиве: она яв-
ляется не компонентом вставленной предикации, а генитивным модификатором
имени-масдара.
20.4,3. Неименной контролер-вершина (согласование в наречной группе)
Отличительной особенностью багвалинского языка является наличие в нем нареч-
ных групп, имеющих внутреннее согласование. Возможность распространения на-
речия модификаторами, морфологически являющимися потенциальными мишеня-
ми, создает проблему нахождения контролера согласования. Для контролера согла-
сования, действующего в пределах предикации, такая мишень недоступна, так как
она не является непосредственно зависимой от предиката. В то же время в на-
речной группе нет прототипических контролеров согласования. В этой ситуа-
ции наречие, не имеющее собственных классно-числовых категорий, ведет себя
как существительное среднего класса ед. числа, выступая в функции контролера
согласования.
I I
(15) a. o=b=e ongiri
[вот-N там]
I
w=isa
М~находить
isi-ba
Mbi.EXCL-AFF
o=w.
этот.ЬЮМ~М
...воттам мы его встретили. [23:41]
. J I . I j ~;
б. ...ili=b ari tup-i l q'at'al b=ac'-ir-o=b...
[mm.INCL=GEN.N сюда] ружье-OBL-GEN пуля.NOM N-flocTnrarb-IPF-PART=N
{ЛК: Если лачинцы узнают, что) к нам сюда пуля [ружья] долетает, {ПК: они нас не
оставят). [1:16]
J--------1
в. ce=b ansis de-la yadiza-la c'an-la ha§a-la
[0flHH=N однажды] я-LA Хадижат-LA крыша-SUP поверхность-SUP
b=uk'=ur-ena b=uk'=ur.
НРЕ=быть=НРЕ-СОМ1Т HPL=6biTb=HPL
Как-то раз мы с Хадижат сидели на крыше. [12:1]
В (15а) мишенью согласования является указательное местоимение, осложненное
дейктической частицей, а контролером — наречие места ongiri ‘там’. Никаких дру-
гих возможных контролеров в предложении нет (Абсолютив предикации относится
к мужскому классу). В (156) мишенью является имя в генитиве. В предложении
имеется также Абсолютив среднего класса ‘пуля’, но имя в генитиве не может от не-
го зависеть (тогда было бы значение ‘наша пуля’). Буквальное значение наречной
группы ‘нашенское сюда’. В (15в) также отсутствует какой-либо регулярный канди-
дат на роль контролера согласования: Абсолютив предикации выражен сочиненной
группой, требующей согласования по личному мн. числу (см. ниже 20.4.1.1).
Еще более необычный случай зафиксирован в предложении (16):
J ।
(16) ce=b, mu%tar-la masina-li rekl-e:=w=o, l-6=b-q'alani...
oamk=N Мухтар.М-NOM-LA машина-FNTER садиться-САи8=М=СОКУ exaTb.IPF-PART=N-TEMPI
Когда (мы) однажды, посадив Мухтара в машину, ехали... [8:6]
Модификатор се=Ь имеет согласователь среднего класса ед. числа и относится ко
всему обстоятельственному предложению времени с вершиной t-6=b-q'atani, кото-
рую также можно рассматривать в качестве производного адвербиала14.
Таким образом, наречие в наречной группе с точки зрения согласования упо-
добляется существительному в именной группе15.
20.4.4. Материально невыраженный контролер
Материальное отсутствие контролера может быть обусловлено различными причи-
нами, а именно:
— контролер является нулевой лексемой, не имеющей означающего (ситу-
ация неспецифицированного участника ситуации),
— контролер отсутствует из-за действия правила синтаксической редукции,
устраняющего его материальную оболочку в поверхностном представле-
нии предложения,
— контролер отсутствует как на поверхностном уровне, так и на более
глубоких уровнях представления.
Рассмотрим их по порядку.
20.4.4.1. Контролер — нулевая лексема
Как и во многих других языках (в частности, в русском), в багвалинском язы-
ке неспецифицированный участник ситуации (референция которого мыслится
неопределеннно) может не иметь материального выражения. Можно считать,
что такой участник выражается нулевой лексемой со значением среднего класса
ед. числа.
(17) a. o-ru-r 0 b=as-ina-% b=uk'a baiiara-§u=b-la
этот-OBL.HPL-ERG N.NOM N=paccKa3biBaTb-IPF-CONV N=6biTb kchbx-OBL.M=GEN.N-LA
banara=j=li-l-la.
iieaecTa=F=OBL-GEN-LA
Они рассказывали про жениха и невесту. [5:15]
N Исторически показатель временной семантики q'atani является косвенным падежом
от слова ‘время’, так что сочетание ce=b q'atani имеет значение ‘в одно время’. Причастие to=b
не может рассматриваться в качестве потенциального контролера.
15 В принципе нс исключается и отнесение данного случая к классу ситуаций с отсут-
ствующим контролером, см. ниже.
I ;
6. o-li-r b=uhi 0 dand b=uku-c'i-r.
этот-OBL-ERG М=стать N.NOM навстречу N=OKa3biBaibc»-NEG-MASD
Поэтому возникло противоречие [=стало навстречу неоказывание]. [6:18]
Глагол ‘рассказывать’ скто: ERG; что: NOM; кому: SUPLAT; о ком: GEN> имеет
позицию Абсолютива, которая в (17а) не специфицирована и не может быть лекси-
чески восстановлена, т. е. она занята нулевой лексемой. В таком случае мишени со-
гласования принимают нейтральное классно-числовое значение среднего класса ед.
числа. В (176) не специфицирован Абсолютив масдарного оборота.
Неспецифицированной может быть также вершина именной группы, что мо-
тивирует средний класс ед. числа согласуемого модификатора16.
(18) a. ce=w w=eta=w=o ek'a
один=М М=оставлять=М~СОЬЛ7 есть
I г I । { ।
0, b=ul-u=b 0j 0j ha=m 0j b=as-a:.
[[N.NOM N=cranoBBTbCH-PART=N] N.NOM] [[N.NOM Biuierb=PART.N] N.NOM] М=рассказывать-РОТ.П4Е
(Они) оставили (в живых) одного (человека), чтобы (тот) рассказал о случившемся (и)
увиденном... [4;6]
J------------------1
б. 0j 0, ha-n-6=b-la 0i eyii-bi-lai; b=uk'=ur-c'i.
[[HPL.AFF N.NOM Bnnerb-IPF-PART=N-LOC] N.LOC] чабан-PL-LA HPL^6mtb=HPL-NEG
Чабанов поблизости [=в том месте, которое (мы) видели] не было. [9:4]
В (18а) в позиции Абсолютива при глаголе ‘рассказать’ имеется два аппозитивно
соположенных субстантивированных причастия, производных от безвершинных
относительных предложений (‘то, что случилось’ и ‘то, что увидел’). Их вершины,
нереферентные внутренним Абсолютивам, не специфицированы. В (186) относи-
тельное предложение с нулевой вершиной стоит в обстоятельственной позиции. Ну-
левая вершина контролирует внешнее согласование причастия. Поскольку причас-
тие наследует падежную форму нулевой вершины, оно является субстантивирован-
ным, т. е. в поверхностной стуктуре отдельной нулевой вершинной позиции нет17.
20.4.4.2. Синтаксический «нулевой» контролер
Синтаксически обусловленный «нулевой» контролер является обычно результатом
обязательной грамматической операции сокращения кореферентных ИГ (анафора)
или факультативного грамматического/ситуативного сокращения (эллипсис)18.
Типичные контексты анафорических опущений — конструкции с деепричаст-
ными и инфинитивными оборотами.
16 Нулевая лексема в позиции вершины как отдельная составляющая на поверхностном
уровне отсутствует, что приводит к субстантивации модификатора. Это видно в косвенных
падежах, см. (186).
17 Эта позиция подвергается эллипсису, см. о нем ниже в 20.4.4.2.
is Граница между анафорой и эллипсисом очевидна лишь в наиболее протипических
случаях, между которыми имеется континуум переходных ситуаций. С точки зрения согласо-
вания эти два процесса ведут себя одинаково, указывая в сильных позициях на сохранение
следа классно-числовых характеристик нематериализованной ИГы, обеспечивающего кон-
троль над согласованием. Этот след мы обозначаем единообразно нулем.
I
(19) 0j c'ihi k'anc'ur-a-la 0, b=e=r=o, o-ru-r;
HPL.NOM вверх прыгать-POTJNF-LA HPL.NOM HPL=ripHXoaim>=HPL=CONV этот-OBL.HPL-ERG
k'a=w=o ck'a ili=w hek'a.
y6nBarb=M=CONV есть Mbi.INCL=GEN.M человек
Придя, чтобы напасть, они убили нашего человека. [2:27]
В (19) Агентив главной предикации огиг "они’ в эргативе кореферентен Абсолютиву
деепричастного оборота ‘придя’ (а также вставленного в этот оборот инфинитивно-
го оборота ‘чтобы напасть’). Происходит опущение этих Абсолютивов, но они про-
должают контролировать согласование доминирующих над ними предикатов. Экс-
плицитно это видно в деепричастии Ь=ё=г=о ‘придя’ (глагол в инфинитиве не имеет
согласовательных позиций).
Контроль нулевого Абсолютива в инфинитивном обороте демонстрируют
(20а-б):
I
(20) a. 0j w=el-a-i<adi-Ia heL'i=w=o w=uk'a musa;.
M.NOM М=илти-РОТ. INF-RADI-LA говорить=М=СОМУ М=быть Муса
Муса собирался идти [=сказал пойду]. [23:90]
• । ;
6.di=b-la sacinenija-y 0j j=ic'-a: 0j j=eli.
a.F.OBL=GEN.N-LA сочинение-AD F.NOM F=cMoTpeTb-POT.INF F.NOM Р=идти
{ЛК: Сказав, что я недовольна,} (я) пошла посмотреть свое сочинение. [7:3]
В (206) элидированный нулевой Абсолютив главной предикации j=eti ‘(я) пошла’
имеет антецедент в предтексте. Он в свою очередь вступает в анафорические (точ-
нее, катафорические) отношения с Абсолютивом вставленного инфинитивного обо-
рота и генитивом di=b ‘мое’.
В багвалинском дискурсе широко распространен эллипсис именных актантов, из-
вестных из контекста. Это допустимо как в отношении косвенных падежных позиций, не
влияющих на согласование, так и относительно позиции Абсолютива, контролирующей
согласование (см., в частности, вышеприведенный пример (206)). В этом случае след
классно-числовых характеристик элидированного актанта сохраняется в согласовании.
(21) a. unsukolo han, b=uhu-r-o=b-q'alir cencRORala na?ib-su-ba 0,
Унцукуль селение N=3a6HpaTb-IPF-PART=N-TEMPl несколько наиб-OBL. M-AFF [N.NOM
J
b=uhu-ra uha=m=o wee'e.
N=3a6npaTi>-IPF.INF] MO4i.=N=CONV нс.есть
Во время захвата селения Унцукуль несколько наибов не могли (его) захватить. [1:60]
б.се=Ь, 0, muytar-la masina-li rekl-e:=w=o, 0(
один=К {мы.ERG) Мухтар-LA машииа-INTER caflHTbC»-CAUS=M=CONV {мы.NOM)
l-6=b-q'alani, 0, jas-i-la ha=n=o miq'-a-Ia, o-ru-y
exaTb.IPF-PART=N-TEMPl M.AFF девушка-PL-LA Biuierb=HPL=CONV дорога-OBL-SUP этот-HPL-AD
I j j ;
0, w=ic'-ina-y-la w=uk'a=w-o, 0, masina
M.NOM M=cMOTpeTb-IPF-CONV-LA M=6wTb=M=CONV M.ERG машина
qlar-6=b.
iiepeBopa4HBaTi>c«-CAUS.PART=N
{ЛК: Я знаю историю про Ибрагима.) Когда (мы) однажды, посадив Мухтара в машину,
ехали, (Ибрагим,) по дороге увидев девчат и засмотревшись на них, машину перевернул. [8:6]
I ' " -J- ...1 I 1
в. 0| г=е!-а 0, r=ija-c'-u=l-]a 0, зё=г=о
[[[6mk.NPL.NOM NPL=n;iTn.POT.INF] NPL.AFF NPL=3HaTb-NEG-PART=NPL-LA] N.NOM aenaTb=NPL=CONV]
I * t ;
0, r=uq'u=r=o ek'a.
связки-NPL.NOM NPL=pe3:iTb=NPL=CONV есть
{ЛК: «Он сказал им: «Вы скажите в своем селении, что кванадинские дети стали взрос-
лыми, с сегодняшнего дня впредь вы не придете получать дань», и перерезал всем быкам
связки на ногах.» — «Зачем перерезал?» —} «Перерезал, чтобы не могли ходить [= сделав
не умеющими ходить]». [2:24]
В (21а) нулевой Абсолютив в инфинитивном обороте имеет антецедент (‘селение’)
не в главной предикации, а в соподчиненной зависимой (‘Во время захвата селения
Унцукуль’). В (216) регулярно опускаются имена двух участников: ‘Ибрагим’ (три
вхождения) и ‘мы’ (два вхождения), из которых первый введен в предтексте, а вто-
рой (объединяющий говорящего и Ибрагима) восстанавливается по смыслу. При
этом наблюдаемое согласование имеется только в одном случае: когда эллипсис
произошел в позиции Абсолютива и мишень согласования имела согласовательную
морфологическую позицию (w=icinaxla w=uk'a=w-o ‘смотрев был’). В (21 в) предтекст
имеет два антецедента в генитивной группе: ‘связки’ и ‘быки’, каждый из которых
имеет характеристики NPL. В главной предикации i~uq'ii=r=o екёа ‘перерезал [их]’
нулевой Абсолютив кореферентен имени ‘связки’ (‘он перерезал {связки}’), а в ин-
финитивном обороте r=eta '[они] ходить’ — имени ‘быки’ (‘чтобы {быки} не знали,
как {быкам} ходить’)19.
Возможен также эллипсис сентенциального анафорического местоимения,
имеющего антецедентом целую ситуацию, например:
(22) haq'iq'at-i-la-la osta 0 b=uk'a=b=o ckla.
правдп-OBL-SUP-LA так N.NOM N=6uTb=N=CON V есть
{ЛК: Самым сплоченным тухумом были хорабцы. Про них говорили, что если даже ишак
умер, они вместе собираются.) На самом деле (это) так и было.[1:34]
Сказуемое ‘было’ согласуется по среднему классу ед. числа с Абсолютивом, отсы-
лающим к ситуации ’Хорабцы были самым сплоченным народом’, ср. русское ана-
форическое это.
19 В причастном обороте i-etii r=ijae'-u=l-la ‘не умеющие ходить’ префиксальный пока-
затель причастия согласован по правилу прозрачного согласования (см. ниже) с нулевым
Абсолютивом зависимого инфинитивного оборота. В примере не отмечены также нулевые
Агентивы, отсылающие к герою эпизода (Зага Мусе).
В деепричастном обороте, непосредственно зависящем от главной предикации, глагол
у=г=о п суффиксальный показатель причастия rijac'u=l-la согласованы с нулевой вершиной
причастного оборота (‘быки’), см. ниже анализ примера (23а).
Следует отметить, что те же синтаксические процессы (анафора и эллипсис)
могут иметь место и в отношении другого контролера согласования — вершины
именной группы, что приводит к образованию безвершинных именных групп.
В этом случае непосредственно зависимая составляющая согласуется с опущенной
вершиной и субстантивируется, наследуя падеж этой вершины:
(23) a. ansis hiL'i c'ihi t'an-u=vv ... w=ic'a=w w=a=w=o
однажды вниз вверх 6pocaTb-PART=M.NOM М=умирать=РАRT.M М=приходить=М=СОМУ
ekla c'ihiL'i.
есть сверху.вниз
Один раз [снизу вверх] подброшенный... упал [=пришел сверху вниз] мертвым. [2:36]
б. ...in-du=b hab-da bii-ra zeb Ь=еН, k„a-/-/i=b=o.
LOG-OBL.HPL=N.NOM три-CARD четыре-CARD день N=y ходить KpacTb=N=CONV
(ЛК: Ой, эти рукавицы - - из быка, зарезанного еще осенью,} нашего (же быка) три-четы-
ре дня прошло как украли [=украв]. [20:8]
В (23а) субстантивированное причастие t'ami=w ‘подброшенный (человек)’ наследу-
ет классно-числовые характеристики опущенного вершинного имени, аналогично
оформлен субстантивированный генитив indu=h ‘наш (бык)’ в (236).
20.4.4.3 . Отсутствие контролера
Как указывалось выше, при анафоре или эллипсисе всегда можно вычислить
референт отсутствующего актанта по его антецеденту в предтексте или на осно-
ве знания предметной ситуации. Однако возможны случаи, когда контролер
отсутствует не только на материальном, наблюдаемом уровне, но его нельзя
восстановить и на более содержательных уровнях. В таких случаях он может
быть интерпретирован только структурно. «Структурный» контролер зафикси-
рован в оформлении причастных и деепричастных оборотов, а именно: при-
частные и деепричастные обороты, вершина которых имеет две согласователь-
ных позиции, в частности суффиксальную, реализуют три ее согласовательных
возможности:
— контролер согласования находится внутри предикации, возглавляе-
мой причастием или деепричастием; в этом случае вершина оборота явля-
ется финитной глагольной формой или ее знаменательной составляющей
(см. 20.3.1);
— контролер согласования находится в объемлющей данный оборот кон-
струкции; для деепричастия это предикация (см. 20.5.2.2), для причастия —
именная группа (см. 20.5.2.1);
— контролера согласования нет ни внутри оборота, ни в объемлющей
конструкции.
В последнем случае суффиксальная позиция причастия/деепричастия не имеет
лексического контролера согласования.
(24) a. Yali-la q'ocin-c'i jas s.ii j=el-u=b.
Али-DAT нравиться-NEG [девочка убегать F=yx<vum,-PART=N)
Али не понравилось, что девушка (от него) убежала. [5:75]
б. o-ru-r i<ez-i r=a/a-la r=ihi=b=o, e=w=da se
3Tot-OBL.HPI.-ERG бревно-PL NPI.=npo4b-LA NPL~6pari>=N=CONV сам=М вперед
w=e-bi-c'-a, Var-e-ni uns-la t'ani=b=o, ongiri hini
M=npnxoflnrb-BI-NEG-INF ладонь-OBL.PL-IN земля-LA кидать=Ы=СОКУ там внутри
bczun-la b=ihi=b=o, o=b sarde hiL'i-s c'ihi.
игла-LA N=6paTi>=N=CONV 3T(rrN подавать внпзу-EL вверх
Чтобы себя не обнаружить [=вперсд не прийти], когда они бревна разберут, он набрал
[=набрав] в ладони землю, вставил [=вставив] (в нее) иголку и подал ее вверх. [5:18]
В (24а) абсолютный причастный оборот jas ,i„a j=etn=b ‘девушка убежала’ имеет
вершинное причастие с суффиксальным согласователем среднего класса ед. числа.
Соответствующего контролера нет ни внутри, ни вне причастного оборота. Анало-
гично суффиксальное согласование деепричастия rihi=h=o ‘беря’ в (246). Следует
отметить, что в обоих случаях причастный/деепричастный оборот и главная пре-
дикация не имеют кореферентных участников, поэтому суффиксальное согласова-
ние не может быть объяснено свойствами контролера. В синтаксическом контексте
абсолютного оборота суффиксальная позиция причастия/деепричастия заполняется
маркером среднего класса ед. числа, т. е. имеет место «структурное» согласование,
при котором суффиксальная позиция причастия/деепричастия заполняется марке-
ром среднего класса.
20.5 . Сложные согласовательные контексты
До сих пор рассматривались такие согласовательные контексты, в области действия
которых имелось не более одного контролера согласования. Наряду с этим встре-
чаются более сложные ситуации. Их можно разбить на два класса. Во-первых, в
ядерной схеме согласования может оказаться более одного слова-кон-
тролера, во-вторых, слово-мишень может находиться в области действия более
одной схемы согласования, имея потенциальных контролеров в разных
предикациях. Рассмотрим условия возникновения сложных контекстов и способы
адаптации к ним ядерной модели согласования.
20.5.1 . Конкуренция контролеров в базовой схеме согласования
В предикации конкуренция контролеров возможна (а) при сочинении имен-
ных групп в позиции Абсолютива, (б) в так называемой биноминативной кон-
струкции. допускающей выражение как Абсолютива, так и Агентива номинативом,
а также (в) в именных предложениях, в которых как Абсолютив, так и именная
часть сказуемого выражены номинативом. В именной группе это возможно
при сочинении в позиции вершины именной группы.
20.5.1.1 . Сочиненная именная группа
В предложении с сочиненными существительными в номинативе ед. числа, за-
нимающими одну синтаксическую позицию Абсолютива, встает вопрос, какие
значения класса и числа приписываются мишеням согласования: одного из со-
чиненных членов или всей сочиненной группы. Теоретически возможны сле-
дующие комбинации классных характеристик сочиненных членов; [М + М],
[F + F], [М + F], [М + N], [F + N], [N + N], Практически первые три комбинации
не различаются, так как при них число определяется по семантическому прин-
ципу как множественное, в котором оба класса объединены значением ‘чело-
век’ (HPL).
(25) a. ce=b q'a-li-r de-la ibraska-la b=uk'=ur stawrapal-la
<XUHH=N время-OBL-ERG [».M.NOM-LA Ибрашка-V.NOM-LA] НР1,=быть=НР1 Ставрополь-LOC.LAT
stepnofskij L'er-la c'aruba b=e=r=la-y.
Степновский мост-OBL.SUP.LAT вниз HPI.=rtpneixiiTb=IIPL-IPF-CON\’
Однажды мы [=я (муж)] с Ибрашкой ехали вниз в Ставрополь, по направлению к Степ-
новскому мосту. [9:1]
। .... " --------------------------------—-------------->
б. ce=b ansis de-la yadiza-la c'an-la haSa-la
один=Х однажды [n.F.NOM-LA Хадижат.р.МОМ-1.А] крыша-SUP поверхность-SUP
b=uk'=ur-ena b=uk'=ur.
НР1,=быть=НР1,-СОМ1Т НР1^быть=НРЕ
Как-то раз мы [=я(жен)] с Хадижат сидели на крыше. [12:1]
в. gazama=ba
Газама=СЕМ.НРЕ
if Г
b=uk'=ur
ce=w
г
wasa-la
один=Р ao'ib.F.N'OM-I.A]
HPL=6uTb=HPL [одии=М cmh.M.NOM-LA
У Газамы были один сын и одна дочь. [6:20]
Наиболее проблематичны случаи с сочинением типа [M/F + N], т. е. существитель-
ных класса человека и среднего класса, которые имеют во мн. числе разные согла-
сователи. Согласно данным Е. Ю. Филимоновой, в этом случае вся сочиненная
группа ведет себя как при сочинении имен людей:
-----1. ....if V
(26) wasa-la h.aj-la esa b=e=r || *w=a || *b=a *r=a
[мальчик.M.NOM собака-N.NOM-LA] домой НРЬ=идти=НРЬ М=идти N—идти NPL=hatm
Мальчик и собака домой пришли.
Таким образом, при наличии среди сочиненных членов существительного класса
человека, согласование идет по мн. числу человека. Остается рассмотреть случай
[N + N], В этом случае возможны различные ситуации.
При сочинении существительных среднего класса ед. числа составляющая в це-
лом имеет значение единственного числа.
I - _------------I---------
(27) а. ...зё=Ь=о ekla mazit-la mimaro-la.
BensiTb=N=CONV есть [мечетьМ.ЫОМ-ЕА мииаре-rN.NOM-LA]
{ПК: В семнадцатом веке после принятия мусульманской религии) были построены ме-
четь и минарет. [1:48]
। '~'_7
6. istol-la q'osta-la-jle
[ctob.N.NOM-LA стул.Ы.ИОМ -LA-Q]
Стола и стула у вас нет, что ли? [7:13]
____I ~~
в. h.aj-la kit.-la
[собака-N.NOM-LA KoiuKa.N.NOM-LA]
' if
bisdi=b
Bbi=GEN.N
woc'-u=b?
He.ecTb-PART=N
4
b=a || *r=a
№=приходить NPL=npMxoAHTb
Пришли собака и кошка.
Следует отметить, что во всех примерах в (27) реализуется значение собира-
тельного единственного числа, соотносимое с единым событием в один квант вре-
мени. Если же семантика предложения соотносится со значением множественности
событий, происходящих в разные кванты времени, то возможно согласование по
мн. числу:
(28) a. musa-r qo^ta-la istol-la зё-га-% b=uk'a || r=uk'a.
Myca-ERG [cryn.N.NOM-LA ctoji.N.NOM-LA] лелать-IPF-CONV N=6biTb NPL=6brrb
Муса смастерил стул и стол.
6. anwar-i-r fama-la zin-la r=-aya r=itc || *b=a%a b=ite.
Анвар-OBL-ERG [о сел .N.NOM-LA KopoBa.N.NOM-LA NPL=npoub NPL=rnaTb N=npo4b №=гнать
Анвар прогнал осла и корову.
В (28а) возможны оба типа согласования, в зависимости от интерпретации дан-
ного предложения как обозначающего одно событие или два отдельных собы-
тия. В (286) согласование идет по мн. числу, и носители языка рассматривают
согласование по ед. числу как неправильное, согласно данным Е. Ю. Филимо-
новой. Иными словами, это предложение понимается как обозначающее два
события.
Если сочинены существительные во мн. числе, согласование, естественно, идет
по мн. числу:
(29) h.a-ral-1a kit.-abi-la r=a.
[собака.N PL.NOM-LA кошка N PL NOM LA] NPL=npnxo4HTb
Пришли собаки и кошки.
Однако если сочиненные существительные имеют семантическое мн. число, но мор-
фологически оно не выражается, согласование опять же идет по ед. числу:
J Т I -------1------
(30) ...han-i-r, ... k„a ici-r-o=b b=uk'a=b=o ek'a musa-la Sadula-la.
селение-OBL-ERG в.руки aanaTi.-IPF-PART=N N=6biTb=N=CONV есть [6mk.NOM-LA вещи.МОМ-LA]
...селение... отдавало им [в руки] быков и прочие вещи. [2:17]
В этом примере, несмотря на семантическую множественность каждого из сущест-
вительных, речь идет о едином акте выдачи дани, состоящей из многих предметов.
Еще один текстовой пример, где одно из существительных имеет мн. число, а другое
морфологически число не выражает:
J --------1—2^^- ;
(31) aram-u-i c'aruba l-6=b sangut-abi partal-la b=uk'a c'ihi.
люди-OBL-GEN вниз везти. IPF-PART=N [сунлук-N-PL.NOM bbuih.N.NOM-LA] Ы=быть наверху
Наверху были (принадлежащие) людям [=людей] сундуки и вещи, которые везли вниз. [8:13]
Если одно из сочиненных существительных среднего класса имеет единствен-
ное число, а другое — множественное, то согласование по числу идет по ближайше-
му к мишени существительному:
I ~ ~ i
(32) a. hoaj-la kit.-abi-la r=a || *b=a
[собака-N.NOM-LA кошка. N-PL.NOM-LA] ^приходить NPL=np и ходить
Собака и кошки пришли.
6. h.a-ral-la к it.-la b=a || *r=a
[собака.N-PL.NOM-LA KouiKa.N.NOM-LA] ^приходить NPL=npnxonaTb
Собаки и кошка пришли.
Следует также отметить, как происходит сочинительное сокращение совпа-
дающих вершин именных групп.
(33) a. ...in-du=w-da-la o-fi-f-la wasa-bi k'a=\v tuSman
caM-OBL.HPL=GEN.M-DA-LA этот-OBL-GEN-LA сын-PL убивать=РАКТ.М враг
...и ее сына, и сына Залмо [=ее и той сыновей] убивший враг... [10:19]
б. . ,.b=ic'a-me fe:ha=m-la 5e:ha:-c'-u=b-la mak'a-li-y...
НРС=смотреть-1МР поливать-PART.N-LA noanBaTb-NEG-PART=N-LA место-INTER-AD
...посмотрите на политые и пеполитые места [=политое и неполитое место]... [22:31]
При сочинительном сокращении равноименных вершин, обозначающих человека,
вершинное имя, в соответствии с референциальной семантикой, принимает форму
мн. числа. При сокращении равноименных неодушевленных вершин вершинное имя
остается в форме ед. числа.
Таким образом при сочинении референциальная множественность кодируется
наиболее последовательно для имен людей, наименее последовательно — для не-
одушевленных имен, т. е. действует иерархия одушевленности:
люди > животные > неодушевленные
20.5.1.2 . Биноминативная конструкция
При аналитической форме глагола возможна биноминативная конструкция, когда
как Абсолютив, так и Агентив оформляются номинативом. В этой конструкции Аб-
солютив контролирует префиксальное согласование значимого глагола, а Агентив
в номинативе — согласование вспомогательного глагола и суффиксальную пози-
цию значимого глагола:
।
(34) a. «w=el-a-Radi-la» heL'i=w=o w=uk'a musa.
M=mkth-POT.INF-RADI-LA говорить-M-CON V М==быть Муса.N.NOM
Муса собирался идти [сказав «пойти», был]. [23:90]
I
б. ...o=w he-la-la s.ari-s.ar-ё rucka-lena w=uk'a.
ЭТ01-М потом-LA-LA крутиться-крутиться-CAUS ручка-COMIT М=быть
{ЛК: Я, на ту сторону перейдя, стоял,} он все еще продолжал крутить (заводной) ручкой. [8:69]
। J —ф
в. de j=uk'a o-r.a q'anir 3e-r-6=j.
a.F.NOM F—быть этот-OBL.HPL.DAT еда делать-1РЕ-РЛЯТ=Р
Я им пищу готовила [-еду делала]. [11:2]
В (34а) переходный глагол ‘говорить’ скто: ERG; что: S> в форме деепричастия со-
гласуется суффиксальным показателем с Агентивом в номинативе ‘Муса’, как и
вспомогательный глагол. В этом примере, как и в последующих, глагол не имеет
морфологической позиции для внутреннего согласования с Абсолютивом. В (346)
каузативный редуплицированный глагол ‘крутить-крутить’ в форме претерита со-
четается со вспомогательным глаголом, который согласуется с Агентивом в номи-
нативе ‘он’, в (34в) глагол ‘делать’ в форме причастия, как и вспомогательный гла-
гол, согласуется с Агентивом в номинативе ‘я’. Такая стратегия согласования обус-
ловлена происхождением биноминативной конструкции из полипредикатной
структуры, рассматриваемой ниже (см. 20.5.2).
Биноминативная конструкция возможна также с опущенным Агентивом. Его
переход в номинатив в этом случае подтверждается лишь согласованием:
(35) men-i<e astu=b awal-da-la je-c'i-RC, jcra-la
ты. ERG-RE TtiKoii=N дом-DA-LA дслать-NEG-RE сейчас-LA
i ;
0, hesto=r awal-abi je-ra-/ vv=uk'-a-rala.
M.NOM cK0jn>K0=NPL дом-PL дслать-IPF-CON V M=6uTb-POT-CONC
Ты даже такого дома не построил, хотя столько домов до сих пор сделал. [15:2]
20.5.1.3. Предложения с именным сказуемым
В предложениях с именным сказуемым связка согласуется по линейно ближайшей ИГе.
I J i
(36) a. o=ba b=uk'u=r=o
[этот=Н PL.NO М] [Н PL=6 ытьЫ I Pb=CON V
Они были неверующим народом {а=б}
ekla
есть
kapru=b
неверующийЫМ
Xalq’.
народ-N.NOM]
I j ;
б. o=ba kapru=b /alq' b=uk'a=b=o ekla.
[jtot=HPL.NOM] [неверующий=Ы народ.N.NOM N=6biTi>=N-CONV есть]
В (36a) контролером является контактно расположенный именной аргумент oba
‘они’, в (366) — вершина именной части сказуемого kaprubxalq' ‘неверующий народ’.
20.5.1.4. Сочинение вершин в именной группе
Модификатор, относящийся к двум сочиненным группам, согласуется с ближайшей
из них:
I ।
(37) hc=b=la zcb-H-r balu/<-l-u=w wasa-su-r-la jas-li-r-Ia
4TO=N-LA день-OBL-ERG [spejibifi-VRB-PART=M [сын-OBL.M-ERG-I.A дочь-OBL-ERG-LA]]
b=ah-a b=uku-r-o=b b=uk'a ce=b ho=b hinc'a.
N=npnnocnTb-POT.INF N=6MTbjjon»iibiM-IPF-PART=N N=6wTb oahii=N xopoinnii=N камень
Каждый день (каждый) совершеннолетний [=зрелый] мужчина и женщина должны были
принести по одному хорошему камню [=один хороший камень]. [1:50]
Модификатор ‘зрелый’ семантически определяет оба сочиненных члена (‘зрелый
мужчина и зрелая женщина’), однако согласование идет не по мн. числу, а по един-
ственному; класс и число контролирует ближайшее существительное. Однако в си-
туации с сочинением неодушевленных существительных, рассматриваемых как еди-
ная совокупность, числовая характеристика ближайшего существительного не учи-
тывается, см. 20.5.1.1.
20.5.2. Конкуренция контролеров в полипредикативных структурах
В некоторых полипредикативных конструкциях наблюдается конкуренция между
потенциальными контролерами, находящимися в разных предикациях, над одним и
тем же словом-мишенью. Прежде всего это связано со словами-мишенями, имеющи-
ми деривационную природу (относящимися к разным частям речи) и в силу этого
имеющими две согласовательные позиции. Речь идет о причастиях (отглагольных
адъективах) и деепричастиях (отглагольных наречиях). Эти дериваты сохраняют
глагольные свойства (в частности, согласование с зависимым Абсолютивом) и свой-
ства модификаторов главной предикации. Как модификаторы, они входят в об-
ласть действия согласовательных правил в главной предикации.
Во-вторых, в дагестанских языках отмечено явление так называемого про-
зрачного согласования, когда предикат главной предикации контролируется Абсо-
лютивом зависимой.
20.5.2.1. Относительное предложение
Вершина относительного предложения оформляется причастием, которое сохраняет
глагольное согласование в префиксальной позиции, а в качестве контролера суф-
фиксальной позиции имеет вершинное имя.
I 4- I
(38) o=j j=el-o=b тй/'-а-х...
3tot=F F=>uith.IPF-PART=N дорога-OBL-AD
На той дороге, где она шла {ПК: встречались разбойники.) [10:4]
Аналогичным образом согласуются прилагательные, имеющие префиксальную со-
1 ласовательную позицию:
I I
(39) hac'a r=ec'at,u=j /ах
1 лаз.N NOM.PL NPL=4cpiibiH=F девочка.F
черноглазая девочка
Прилагательное ведет себя как причастие в относительном предложении, восходя-
щем к предикации ‘Глаза черные’, с Абсолютивом ‘глаза’ в номинативе. С ним осу-
ществляется согласование в префиксальной позиции прилагательного.
В случае кореферентности вершинного имени и Абсолютива относительно-
го предложения обе согласовательные позиции имеют, естественно, одинаковые
показатели, однако с точки зрения механизма согласования контролеры у них
разные:
। ; ; ।
(40) a. du-ba 0, b=i-r-o=b boL'ara=b istoriia-, b=as-a.
tm.OBL-AFF N.NOM N=3iiaTb-IPF-PART=N jiio6oh~N история.N Н=рассказывать.POT-IMP
Любую (аварск.) историю расскажи, которую ты знаешь. [8:1]
I 1 J I
6. 0! w=aharu=w hekla
M.NOM М=старый=М человек.М
старый человек
В (40а) вершиной относительного предложения является причастие, а в (406) —
прилагательное.
В багвалинском языке некоторые имена могут требовать сентенциального
актанта, также оформляемого причастным оборотом, однако в этом случае при-
частие в обеих своих позициях согласуется как финитный глагол — с внутренним
Абсолютивом:
(41)
I
...hunx'-ahi ruh-un-6=r has! aha.
[[дверь-PL 0TKpbiBiiTb-IPF-PART=NPL] звук.Ь!] слышать
...(мы) услышали звук открываемой двери [=что дверь открывается]. [12:6]
20.5.2.2. Деепричастный оборот
В отличие от причастных оборотов в относительном предложении, деепричастные
обороты допускают «двойное» согласование в качестве варианта наряду с более
частотным согласованием по внутреннему Абсолютиву в обеих позициях.
I F=F1 ГТ I
(42) a. de masina-la, o-r„a q’anir-\a b=ihi=j=o, j=el-o=j j=uk'a...
n.F.NOM машина-SUP [3tot-OBL.HPL.DAT еда-LA N=6paTb=F=C0NV] F=exaTb.IPF-PART=F Р=быть
Я привозила им еду [=им еду взяв ехала] на машине {ПК: на поле.) [11:4]
б. <>=/, s!a 3tot=F бежать j—eH=j=o ekla, 0t burik-i=b X<.an-la F=yxoflHTb=F=CONV есть F.ERG Бурик-OBL^GEN.N лошадь-LA
. 1 rek0a=j=o, . 1 4 "i 0, o-§u=b tup-la b=ihi=j=o.
ca«HTbc«=F=CON V F.ERG 3T0T-OBL.M=GEN.N ружье-LA N=6parb=F=C0NV
Она сбежала, сев на коня Бурика и забрав его ружье. [5:25]
I--------* . *---------------------1--------г-
в. к„апхи-\& b=i§i=w=o, den o=w w=a%a
загривок-LA №=хватать=М=СОТЧ V я.ERG этот=М М=прочь
Взяв (его) за шкирку, я его вытащил. [8:52]
т
w=ussu.
М=вытаскивать
В (42а-в) Абсолютив главной предикации контролирует согласование суффиксаль-
ной позиции деепричастия. Как видно, контролировать согласование может Абсо-
лютив как непереходного, см. (42а-б), так и переходного глагола, см. (42в).
Особого внимания заслуживает сложный для анализа случай согласования
деепричастий в нижеследующем предложении:
J
(43) ...0, bissal-ii-f he-s-cl b=isi=w=o,
[[M.ERG баран-OBL-GEN сзади-ATR-RESTR nora.N.NOM-LA N=xBaTan»=M=C0NV]
I I J
0, skarasnoj ricak-la-la 0j b=eta=w=o,
[M.ERG скоростной рычаг-SUP.LAT-LA N.NOM N=ocTannnTb=M=CONV]
0, w=axi%a-r4i-r 0; o=Z>j b=uk'a ja^an-a-y.
[M.NOM M=rcpKTbcs-MASD-OBL-ERG]] M.ERG 3tot=N.NOM N=6uTb тянуть-IPF-CONV
...(он) от растерянности схватив заднюю ногу барана и приняв ее за скоростной рычаг, ее
дергал. [9:11]
В главном предложении ‘(он) дергал ее {=баранью ногу}’ нулевой Агентив находится
в эргативной позиции (т. е. это не биноминативная конструкция, так как вспомогатель-
ный глагол согласован с Абсолютивом oh ‘ее’, а не с Агентивом). Тем нс менее вер-
шинные деепричастия деепричастных оборотов Л=/.у/=и=о ‘схватив’ и b=eta=w=o ‘при-
няв за’ согласуются по мужскому классу. Встает вопрос, какая ИГ контролирует
это согласование. Нулевой Агентив главного предложения не может быть кон-
тролером согласования. Если считать, что оба препозитивных деепричастных обо-
рота вложены в масдарный оборот ‘(он) от растерянности’, тогда Абсолютив этого
непереходного глагола может быть контролером внешнего согласования деепри-
частных оборотов.
20.5.2.3. Контролер-конкурент находится в зависимой предикации
(прозрачное согласование)
В конструкциях с сентенциальным актантом, занимающим позицию Абсолютива
при главном предикате, главный предикат согласуется с вершиной сентенциального
актанта или с Абсолютивом зависимой предикации. В последнем случае контролер
согласования находится в подчиненной предикату предикации, и согласование про-
ходит через границу предложения. Такое согласование называется прозрачным20
(в англоязычной терминологии — long distance agreement).
I J J i
(44) a. musa-, r=el-a 0i r=ija-c'-n=r elda=b-q'alani,
[бык.PL NPL-H.arit-POT.INF] NPL.AFF NPL=3h;iti>-NEG-PART=NPL ecTb=PART.N-TEMPl
Когда быки не могли идти.... [2:25]
б. unsukolo han; b=uhu-r-6=b-q'alir concRORala na?ib-§u-ba
Унцукуль селение Ы=забнрать~1РЕ-РАНТ=Ь1-ТЕМР1 несколько наиб-OBL,M AFF
I J 5 i
0, b=uhu-ra uha=m=o wee'e.
[N.NOM N=3a6npaTi>-IPF.INF] MO4b=N=CONV не.есть
Во время захвата селения Унцукуль несколько наибов не могли (его) захватить. [1:60]
В (44а) Абсолютив сентенциального актанта тиха ‘быки’ контролирует согла-
сование как в инфинитиве r=eta ‘идти’, так и в предикате главной предикации
r=ijac'-u—r ек°а ‘не знали’ (кореферентный этому Абсолютиву опущенный актант
главной предикации стоит в позиции аффектива и контролировать согласова-
ние в главной предикации не может). В (446) контролером согласования главного
предиката uha=m=o wee'e ‘не могли’ является опущенный Абсолютив сентенциаль-
ного актанта.
20.5.3. Двоякая числовая интерпретация контролера
С точки зрения согласования по числу некоторые контролеры допускают в рамках
одной и той же предикации колебания в отношении их числового значения. К таким
контролерам относятся, во-первых, собирательные существительные, означающие
совокупности людей, и, во-вторых, количественная группа, имеющая форму ед.
числа и значение множественности референтов.
20.5.3.1. Собирательные существительные
К собирательным личным существительным относятся слова типа foloqamill foloqabi
‘молодежь’, ahlo ‘люди’, агат ‘человек/люди’. Они допускают двоякую интерпрета-
20 Имеется в виду, что «прозрачным» является глагол вставленного предложения, «пе-
редающий» приобретенные от зависимого Абсолютива согласовательные значения главному
предикату. «Прозрачностью» глагола можно объяснить также согласование всех его непо-
средственных зависимых с Абсолютивом данной предикации.
цию по числу: как по единственному (собирательность), так и по множественному
(референциальная множественность).
।
(45) a. b=el-u=ba ili=ba f’oloqa-mi b=us'a=ba-da.
HPL=yxoanTb-PART=HPL mu.INCIz=GEN.HPL молодой.чсловек-PL HPL=eecb=HPL-DA
...ушла (в Грузию) вся наша молодежь. [2:6]
I П 4 1 4 4-
б. gurzi-la ili=b foloqa-bi b=el-o=ba b=uk’=ur=o
Грузия-LOC.LAT mm.INCL=GEN.N молодсжь-PI, HPL=ii«ni.IPF-PART=HPL HPL=6i,in.=HPL=CONV
ekla...
сеть
Наша молодежь отправлялась в Грузию... [2:4]
Г
ili-b
4 ।
в. he k’anc’ur-u=ba hunsal f'oloqa-Ы ila;
потом npi>iran»-PART==HPL хуштадинсц молодой.чело вск-PL mu.INCL.SUP.LAT mi>i.INCL=GEN.N
t'ihi
вверх
k'anc'ur-u=ba.
пры гать-Р A R T=H Р1.
I 4 4 4
i’oloqa-bi wec'-u=b-la b=ija=b=o,
молодой.чсловек-PL не.есn.-PART=N-LA N=3HOTb=N=CONV
Потом хуштадинская молодежь напала на нас; узнав, что нашей молодежи нет, (они) на-
пали. [2:11]
В (45а) слово ‘молодежь’ требует согласования по мн. числу как внутри ИГы, так
и в объемлющей предикации, в соответствии со своим морфологическим числом.
В (456) это слово в функции Абсолютива требует согласования по мн. числу, а как
вершина ИГ — по ед. числу. В (45в) первое вхождение этого слова контролирует мн.
число предиката к'апс’иги=Ьа ‘напали’, а во втором — ед. число как внутри ИГы, так
и в составе предикации.
Аналогичным образом ведет себя существительное ‘люди’:
т
(46) a. hestu=b
какой4Ч
Какие люди у вас здесь учатся? [7:18]
moan.N-Q
4-
bisdi=b
bm=GEN.N
angi
здесь
1
s'ajl-o=b?
учиться. IPF-PART-N
4 т ।
б. b=eli=r=o ckla ili-b ahlo dawla-la gurzi-la.
HPL=ex;iTb=HPL=CONV сеть mh.INCI,=GEN.N люди.М/HPL поход-DAT Грузия-LOC.LAT
(Как-то) поехали наши люди (сельчане) в поход в Грузию. [4:1]
В (46а) согласование идет по ед. числу как в ИГе, так и в предикации. В (466) в ИГе
согласование идет по ед. числу, а в предикации — по мн. числу.
Существительное агат ‘человек’ в форме сд. числа также может употребляться
собирательно, допуская согласование по ед. или мн. числу:
4
(47) a. seser ili=b angi агат
раньше mm.INCL=GEN.N здесь человек.N
Раньше у нас здесь людей нс было. [3:1]
Т 4
b=uk'a=b=o wee'e.
N=6hti.=N=C0NV пе.есть
Ф J I 1
б. o-ru=b eru=b arum luq'uri=r=o,
3tot-OBL.HPL=GEN.N некоторый=Н человек^ / HPL paHim.=HPL=CONV
eru=ba s[aslari=i-o ek'a.
некоторый=НРЬ разбегаться=НРЕ=СО!Ч V есть
Их некоторые люди были ранены, другие разбежались. [4:15]
В (47а) согласование идет по ед. числу, в (476) зависимые в ИГе согласуются по ед.
числу, а глагол — по мн. числу. При этом в следующей предикации субстантивиро-
ванное местоимение ‘некоторые’ с той же опущенной вершиной агат ‘люди’ прини-
мает форму мн. числа.
Итак, собирательные существительные, обозначающие людей21, могут допус-
кать согласование по ед. или мн. числу. В случае двоякого согласования распреде-
ление следующее: внутри ИГы согласование по ед. числу, а в предикации — по мн.
числу. Обратного сочетания чисел в нашем материале не встретилось.
Аналогичным образом ведут себя в отношении согласования и неодушевлен-
ные существительные:
(48) ibraska а§а ... b=at'i-b=at'as bahana-bi r=atire-ra.
Ибрашка начинать №разный нричина-PL NPL-изыскивать IPF.INF
Ибрашка начал... разные причины искать. [8’79]
Со словом ‘причины’ (морфологически мн. числа) определение согласуется по ед.
числу, а глагол — по множественному.
20.5.3.2. Количественная группа
Как указывалось выше (раздел 20.1.2), внутри количественной группы существи-
тельное и его непосредственные зависимые имеют форму ед. числа. Однако как еди-
ная составляющая в позиции Абсолютива количественная группа может контроли-
ровать согласование как по ед., так и по мн. числу.
—-----------1-------- ;
(49) a. ...han-li ce-w— e'e-ra— hab-da foloqan-la w=u%%-c=w=o...
сслснис-INTER один=М два-CARD три-CARD молодой.чсповск-LA M=ocraBaTbcs-CAUS=M=CONV
{ЛК: Однажды ушла в Грузию вся наша молодежь;} оставив в селении одного-двух-трех
молодых парией {ПК: все ушли.} [2:6]
----------L- ---- ф
б . ...in-du=b hab-da bu-ra zeb b=eli, k„a'/_'/_i=b=o.
LOG-OBL.HPL=N три-CARD четыре-CARD лень N=yxoanTb Kpacib=N=CONV
{ЛК: эти рукавицы — из быка, зарезанного еще осенью,} нашего (быка) 3-4 дня прошло
как украли [=украв]. [20:8]
21 Интересно также слово ‘народ’, относящееся к среднему классу. Рассмотрим
пример:
o=b him ck'a-b yalq' hc=m-i-i<al-di?
[этот-N внутри ccrb=PART.N народ] [kto=H-Q-RALA-DI]
Кто эти люди внутри [находящиеся]'? [23:14]
В этом именном предложении сказуемое выражено вопросительным местоимением
класса людей he=m, а не среднего класса he=h.
В (49а-б) количественная группа контролирует согласование по ед. числу, а в ниже-
следующих примерах — по множественному:
ГП- —— -----------------------!-------
(50) a. ...b=e=r c'e-ra j=aharu=j hak'uj.
НРЬ=приходить=НРЬ два-CARD Г=старый=Р женщина
{ЛК: Посидеть утром на бревнах) пришли две старые женщины. [5:14]
» ,---------------. -----------=1--------------
б. ...miq'-a-la se b=e=r c'e-ra s'a=w hek'.a.
дорога-OBL SUP вперед НРЬ=приходить=НРЬ два-CARD пить=РАЛТ.М человек
...впереди на дорогу вышли двое пьяных мужиков. [8:28]
Безвершинная количественная группа (в ней вершиной становится субстанти-
вированное числительное) также может контролировать согласование по ед. или
мн. числу:
I I гл
(51) c'e-ru,, 0j herax w=uru, w=a=w=o ek.a.
два-CARD M.NOM назад М=отправлять М=приходить=М=СОТЧУ есть
Назад двоих отправили [=двое, назад отправив, пришли]... [2:8]
В (51) субстантивированное числительное в главной предикации контролирует ед.
число глагола, также как кореферентный Абсолютив в деепричастном обороте, на-
следующий числовую характеристику числительного.
(52) a. o=w saR-l-u=b-q'aHr, c'e-ra-la Ь=ё=г in%uqlari.
этот=М 3flopoBbiii-VRB-PART=N-TEMPI два-CARD-LA НРЕ=приходить=НРЬ Инхокварн
Когда он поправился, они оба пришли в Инхоквари. [5:34]
i I 4
б. he o=ba c'e-ra-la sani-li=r=o ek'.a.
потом 3tot=HPL два-CARD-LA BMecTe-VRB=HPL=CONV есть
Потом те двое (что остались в живых) встретились. [4:7]
В (52а) субстантивированное числительное ‘двое’ контролирует мн. число глагола.
В (526) субстантивированное числительное имеет модификатор, также принимаю-
щий форму мн. числа.
20.6. Выводы
Подведем итоги рассмотрения многочисленных частных случаев согласования.
Стандартная стратегия согласования:
— В предикации прототипическим контролером согласования является Абсо-
лютив, потенциальными мишенями могут быть предикат и все его непосред-
ственные зависимые. В именной группе прототипическим контролером согласо-
вания является ее вершина-существительное, а мишенями —- все ее не-
посредственные зависимые-модификаторы.
Стратегии согласования при непрототипическом контролере:
— Если контролер согласования в наблюдаемой поверхностной струк-
туре представлен нестандартным образом (т. е. не полной ИГой или, для
Абсолютива, не формой номинатива), то согласование идет по ис-
ходному контролеру. Нестандартное представление исходного контро-
лера возможно в двух случаях: а) материально невыраженный контролер при
анафоре или эллипсисе; б) оформление Абсолютива генитивом в масдарном
обороте. Случай (б) можно устранить, если принять интерпретацию, при кото-
рой поверхностный генитив синтаксически является модификатором масдара,
оставляя в предикации след в виде нулевого Абсолютива.
— Если в окрестности мишени согласования отсутствует прототипиче-
ский контролер (существительное, характеризованное по категории клас-
са-числа), то выбирается маркер среднего класса ед. числа.
Эта ситуация зафиксирована в таких случаях: а) при отсутствии какого бы
то ни было контролера («структурное» согласование в ситуации абсолютно-
го оборота); б) при контролере, не имеющем классно-числовой характери-
стики (при контролере, не являющемся существительным, или при неспеци-
фицированном контролере).
Данные правила можно упростить, обобщив понятие контролера-Абсолютива. В об-
щем случае при согласовании по Абсолютиву согласование контролируется и с -
ходным Абсолютивом, а не именем в номинативе. Если исходный Абсолю-
тив восстанавливается и он является прототипическим контролером, согласование
осуществляется стандартным образом. Безвершинные именные группы также пред-
полагают опущенную исходную вершину. Тогда единственным исключением оста-
ется случай с отсутствием прототипического контролера со-
гласования, требующий маркера среднего класса ед. числа.
Стратегии согласования в сложных согласовательных контекстах:
При наличии в окрестности мишени более одного потенциального контролера дей-
ствуют следующие стратегии:
— «Структурное» согласование (обусловленное типом конструкции) действует
в биноминативной конструкции и в относительном предложении: оно одно-
значно определяет сферу действия контролеров согласования. Аналогичным
образом в количественной группе числительное контролирует числовую форму
вершинного имени (ед. ч.).
— «Линейное» согласование с ближайшим контролером действует в
предложениях с именным сказуемым, при согласовании модификатора двух со-
чиненных ИГ, при согласовании по числу глагола с сочиненными ИГми средне-
го класса.
«С л о в а р н о е» согласование (определяемое конкретным словом-мишенъю) гла-
гола с вершиной сентенциального актанта в позиции Абсолютива или с внут-
ренним Абсолютивом сентенциального актанта (прозрачное согласование).
«Прагматическое» (синтаксически вариативное) согласование с одним из
контролеров-конкурентов имеет место: а) при суффиксальном согласовании
деепричастия со своим Абсолютивом или с Абсолютивом главной предикации;
б) при вариативном согласовании глагола с вершиной сентенциального актанта
15 Зак. 40S0
или с внутренним Абсолютивом сентенциального актанта; в) при согласовании
по числу с собирательным существительным или с количественной группой
(ед. число подчеркивает собирательность, а мн. — референциальную множе-
ственность), а также с сочиненными ИГми среднего класса (ед. число подчерки-
вает единичность события, а мн. — множественность событий).
ЧАСТЬ 6
МАТЕРИАЛЫ
К ТИПОЛОГИИ ЭРГАТИВНОСТИ
В данной части воспроизводятся в уточненном и исправленном виде семь выпусков
«Предварительных публикаций» Проблемной группы по экспериментальной и при-
кладной лингвистике, издававшихся Институтом русского языка в 70-80-е годы.
Эти выпуски [Кибрик 1979-1981] представляют собой краткие синтаксические опи-
сания двадцати дагестанских языков. Описания построены по единой схеме.
В них рассматривается кодирующая техника в простом независимом предло-
жении (основные типы глагольных моделей управления и правила согласования),
правила построения сентенциальных актантов при модальных, фазовых и аффек-
тивных глаголах, правила релятивизации, рефлексивизации, каузативизации, а
также сочинения предложений. Эти базовые аспекты синтаксиса являются диаг-
ностичными для определения синтаксического типа языка. Целью данной работы
было проверить степень устойчивости эргативной схемы, лежащей в основе даге-
станских языков.
Работа является эмпирическим исследованием, документирующим основные
синтаксические конструкции и процессы в рассматриваемых языках. Она демон-
стрирует большое разнообразие стратегий, используемых дагестанскими языками, и
в то же время их глубокое единство.
В данной части используются названия ролей и гиперролей в соответствии с
терминологией главы 10. Наиболее существенными гиперролями для дагестанских
языков являются Абсолютив и Агентив. Кроме того, иногда имеется необходимость
использовать концепты Принципал и Пациентив (соответствующие аккузативной
схеме) и Актор и Претерпевающий (активная схема). В ряде случаев удобным яв-
ляется различать S-актант (единственный ядерный актант непереходного глагола),
А-актант и Р-актант переходного глагола. Наряду с этими базисными гиперролями
используются также названия (гипер)ролей: Экспериенцер, Стимул, Агенс, Пациенс,
Локатив, Комплетив (любой неядерный актант), Реципиент и др.
Между морфемами ставится знак дефиса,- Классно-числовые показатели отде-
ляются знаком ‘равно’. Квадратными скобками помечаются, в случае необходимос-
ти, синтаксические составляющие. Кореферентные имена маркируются подстроч-
ными индексами. Нулевые лексемы обозначаются нулем (0), а материально не вы-
раженные актанты — знаком V. С целью облегчения чтения обычно указываются
только те глоссы, которые существенны.для изложения. В очевидных случаях стро-
ка глоссирования отсутствует.
В данной части используется транскрипция, принятая в [Кибрик & Кодзасов
1988: 219-223]. Долгота гласных обозначается надстрочной чертой, например а, или
знаком двоеточия, например а:.
В данной части каждый из двадцати языковых очерков имеет свою нуме-
рацию примеров.
21.1. Аварский язык (анцухский диалект)1
Из всех дагестанских языков аварский язык является наиболее крупным. По перепи-
си 1989 г. на нем говорит 600 тысяч человек2. Аварский язык характеризуется зна-
чительным диалектным разнообразием. В данном разделе описывается говор сел.
Чадаколоб, относящийся к анцухскому диалекту. Следует иметь в виду, что чадако-
лобский говор в значительной степени отличается от литературного аварского язы-
ка. см. [Михаилов 1959: 51].
21.1.1. Падежная маркировка
Абсолютив выражается номинативом (в ед. числе не имеет показателя, во мн. числе
иногда имеет показатель -/), Агентив — эргативом (показатель -0/d). Особен-
ностью данного языка является оформление Экспериенцера при глаголах ‘видеть’,
‘слышать’ локативом (точнее — эссивом, показатель -da), в отличие от глагола
‘любить’, имеющего Экспериенцер в дативе (показатель =КП=е)3. Реципиент при
глаголе ‘давать’ также оформлен дативом, см. (1д).
(1) a. vas-as jasa L'ap'ri.
мальчик-OBL.ERG девочка.ТЧОМ
Мальчик побил девочку.
б. vas-as jas-al-da/ Vint'amri.
-OBL.ERG -OBL-LAT
Мальчик слушал девочку.
в. vasa jas-al-da% lahri.
NOM -OBL-LAT
Мальчик посмотрел на девочку.
г. vas-as-da jasa j=e/ri.
-OBL-ESS H.NOM 11=
Мальчик увидел девочку.
д. dede-d vas-asu=b=e t'cx L'uri.
отец-ERG мальчик-ОВЕ=Ш=ОАТ книга.NOM
Отец дал мальчику книгу.
е. vasa s„a.
NOM
Мальчик пришел.
1 Материалы по аварскому языку были собраны при активном участии М. Б. Бергель-
сон в августе 1980 г. в сел. Чадаколоб Тляратинского р-на во время работы кавказской лин-
гвистической экспедиции. Нашим информан том был Абдулксрим Абдулксримов (1966 г. р.).
2 Эта цифра несколько завышена, поскольку опа включает носителей андийских и цез-
ских языков, а также арчинцев и мегсбнев, проживающих в аварских районах.
3 Показ, датива содержит изменяемый классно-числовой показ. Категория локализации
в чадоколобском говоре распалась и сохранились лишь падежи эссив (-покатив), показ, -da,
латив, показ, -(da)/, и элатив, показ, -(da)sa.
21.1.2. Согласование
Глаголы, имеющие в своем составе позицию для классно-числового показателя4,
согласуются с Абсолютивом5. В (1) таким глаголом является лишь глагол
‘видеть’.
Существенно, что согласовываться с Абсолютивом может не только гла-
гол, но и все зависимые от глагола группы, как актантные, так и сирконстаит-
ные. В связи с этим особый интерес представляют конструкции с аналитически-
ми формами глагола, допускающими оформление Агенса номинативом. В та-
ком случае в предложении присутствует два имени в номинативе. Какое из них
контролирует согласование в аналитической форме глагола и в зависимых
группах?
(2) а. ка-16 Ia=r7 dedc=i-e Vic-al(gi)8 r=osun r=o?a.
ona.II-OBL.ERG здесь=РЦ otcu=PL=DAT яблоко-PL.NOM РЬ=покупать.СО1ЧУ РЕ=быть
Она здесь покупала отцу яблоки. [а=6]
б. rc le dede=r=e Vic-al(gi) r=osun j=o?a.
она.11.NOM здесь.II oren=PL=DAT яблоко-PL.NOM PL=noKyna rb.CONV П=быть
В (2a) все согласуемые группы имеют показ, мн. числа (согласуются с Абсолю-
тивом ‘яблоки’), в (26) с Абсолютивом согласуется значимый глагол и Реципи-
ент, с Агенсом в номинативе — вспомогательный глагол и обстоятельство. Что
касается обстоятельств, то они согласуются с Агенсом, если определяют все
предложение в целом, и с Абсолютивом, если модифицируют семантику значи-
мого глагола:
(2) в. р.а b=uq'a geni(gi) ra?acun v=o?a.
oh.I.NOM TII=nacyxo груша.III.NOM вытирать.CONV 1=быть
Он насухо вытер грушу.
Наречие ‘насухо’ связано семантически со значимым глаголом в отличие от наречия
‘здесь’ в (2б)9.
Далее мы будем рассматривать различные синтаксические процессы, связан-
ные с построением таких полипредикативных и монопредикативных высказываний,
которые могут вызывать необходимость применения к именным группам операций
опущения и продвижения. Иными словами, будет исследоваться поведение именных
групп в случаях, когда они затрагиваются процессами, потенциально способными к
преобразованию той их формы, которая задается глагольной падежной рамкой.
Я начну с высказываний, в которых имеются именные группы, вступающие в отно-
шение взаимной кореферентности.
•Такую позицию имеют лишь глаголы, начинающиеся с гласной. Классно-числовой
показ. - префиксальный.
5 Выделяется три класса: =v= I, =/'= II, =b= III класс. Во ми. числе представлен один по-
каз.
г, Местоимения 3-го лица изменяются по классам: /ш ‘он, Г, (ка-s ‘ERG’), /ге ‘она, II’,
(ка-t. ‘ERG’).
1 Наречие ‘здесь’ изменяется по классам: ta Т, te ‘II’, ta=b ‘ИГ, ta=r ‘мн’.
к -gi является факультативной усилительной частицей, присоединяемой к Пациеису при
аналитической форме глагола.
9 Данный пример и интерпретация взяты из экспедиционного отчета А. Логашина «Со-
гласование в чадоколобском говоре аварского языка», 1976.
21.1.3. Рефлексивизации
С рефлексивизацией мы имеем дело в том случае, когда от одного глагола зависят
непосредственно или опосредованно два10 кореферентных имени. Непосредственная
доминация — актантная, а опосредованная — посессивная.
21.1.3.1 Актантная рефлексивизации
(3) a. vasasj (jiner.,) jij L'ap'ri.
ERG REFL.ERG REFL.NOM
Мальчик (сам) себя побил.
б. vasasj jine-da/i (jineLj) ‘lint'amri.
ERG REFL-LAT REFL.ERG
Мальчик (сам) себя слушал.
в. vasa; jine-da/i Cjii) lahri.
NOM REFL-LAT REFL.NOM
Мальчик (сам) на себя посмотрел.
г. vasas-da, (jine-daO ji, v=e%ri.
-ESS REFL-ESS REFL.NOM 1=
Мальчик (сам) себя увидел.
д. vasaj jij s„a.
NOM REFL.NOM
Мальчик сам пришел.
Контролирует рефлексивизацию Принципал, который может сопровождаться ре-
флексивной копией в соответствующем падеже.
21.1.3.2. Посессивная рефлексивизации
(4) a. dede-dj jine-lj vasa L'ap'ri.
-ERG REFL-GEN NOM
Отец своего сына побил.
б. vasaj jine-lj dede-d L'ap'ri.
NOM REFL-GEN -ERG
Мальчика его отец побил.
(5) a. dedej jine-lj vasas-da/ lahri.
NOM REFL-GEN -LAT
Отец на своего сына посмотрел.
б. vasas-da/ jine-lj dedej lahri.
LAT REFL-GEN NOM
На сына его отец посмотрел.
Посессивная рефлексивизация, как и в других дагестанских языках, нейтральна к
характеристикам именных групп.
10 Теоретически возможно наличие большего числа кореферентных имен, по в текстах
такая си туация практически не встречается.
21.1.4. Построение сентенциальных актантов
Особый класс конструкций задают так называемые предикаты второго поряд-
ка: такие предикаты, актантами которых могут являться также предикаты. Ин-
тересно, как в этом случае синтаксически упрощается ситуация, при которой у
матричного и главного предиката имеются кореферентные именные группы.
Типичными предикатами второго порядка являются предикаты с модальным и
фазисным значением, а также со значением интеллектуальной деятельности в
широком смысле.
21.1.4.1. ‘Должно’
(7) a. [vasas jasa L'ap'-zi] /ana.
ERG NOM -INF должен
Мальчик должен побить девочку.
б. [vasas jasal-day Vint'am-zi] %ana.
ERG -LAT -INF должен
Мальчик должен слушать девочку.
в. [vasa jasal-day lah-zi] %ana.
NOM -LAT -INF
Мальчик должен посмотреть на девочку.
г. [vasas-da jasa j=ex-zi] %ana.
-ESS II.NOM 11=видеть-ЖР
Мальчик должен видеть девочку.
д. [vasa t'en-2i] /ana.
NOM -INF
Мальчик должен уйти.
Глагол ‘должно’ является одноместным. Он управляет инфинитивом вставленного
глагола и не изменяет актантной структуры во вставленном предложении.
21.1.4.2. ‘Мочь’
(8) a. [vasas jasa L'ap'] j=ehina.
ERG II.NOM STEM П=мочь
Мальчик может побить девочку.
б. [vasas jasal-da% S'int'am] b=ehina.
ERG -LAT STEM Ш=мочь
Мальчик может слушать девочку.
в. [vasa jasal-da% lah] v=ehina.
I.NOM -LAT STEM 1=мочь
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. [vasas-da jasa j=e%] j=ehina.
-ESS II.NOM II=STEM П=мочь
Мальчик может увидеть девочку.
д. [vasa t'en] v=ehina.
I.NOM STEM 1=мочь
Мальчик может уйти.
Глагол ‘мочь’ также одноместный, но он требует, чтобы вставленный глагол имел
форму чистой основы11. Кроме того, глагол ‘мочь’ согласуется со вставленным Аб-
солютивом, а при его отсутствии — по III классу, см. (86).
21.1.4.3. ‘Начинать’, ‘кончать/переставать’
(9) a. [vasas jasa L'ap'-zi] baj-bi%a.
ERG NOM -INF начинать
Мальчик начал бить девочку.
б. [vasas jasalda/ fint'amzi] baj-bi%a.
Мальчик начал слушать девочку.
в. [vasa jasaldax lahzi] baj-bi%a.
Мальчик начал смотреть на девочку.
г. [vasasda jasa je/zi] baj-bi%a.
Мальчик начал видеть девочку.
д. [vasa L'it'zi] baj-bi%a.
Мальчик начал спать.
(10) a. [vasas jasa L'ap'zi] m£a.
Мальчик перестал бить девочку.
б. [vasas jasalda/ ?int'am2i] ш?а.
Мальчик перестал слушать девочку.
в. [vasa jasalda/ lahzi] ш?а.
Мальчик перестал смотреть на девочку.
г. [vasasda jasa je%2i] ш?а.
Мальчик перестал видеть девочку.
д. [vasa L'itzi] u.i£a.
Мальчик перестал спать.
Фазовые глаголы ‘начинать’ и ‘кончать’ также одноместны. Оба они управляют
формой инфинитива вставленного глагола и не изменяют внутреннего устройства
своего сентенциального актанта.
21.1.4.4. ‘Хотеть’
И) a. vasasu=v=ej [Vi jasa L'ap'-Zi] j=aL'un j=ona.
мальчик.1=1=ОАТ ERG девочка.П.NOM -INF 11= 11=
Мальчик хочет побить девочку.
б. jasalu=j=ej [Vi vasa L'ap-zi] v=arJun v=ona.
девочка.П=П=ОАТ ERG мальчик.I.NOM -INF 1= 1=
Девочка хочет побить мальчика.
Во-первых, следует отметить, что экспериенциальный актант глагола ‘хотеть’, сто-
ящий в дативе, имеет классный показатель, определяемый классом самого имени, то
есть что в данном случае согласование отличается от согласования Реципиента в
дативе, определяемого Абсолютивом, ср. (2а б).
Грамматический статус этой формы не вполне ясен.
(12) a. vasasuvej [Vj jasaldax Vint'amzi] b=aL'un b=ona.
DAT ERG LAT INF Ш= 111=
Мальчик хочет слушать девочку.
б. vasasuvej [Vj jasaldax lahzi] v=aL'un v=ona.
DAT I.NOM LAT INF 1= 1=
Мальчик хочет смотреть на девочку.
в. vasasuvej [Vj jasa j=e%zi] j=ab'un j=ona.
DAT ESS II.NOM II=INF 11= 11=
Мальчик хочет видеть девочку.
г. vasasuve; [Vj i.'it'zi] v=aL'un v=ona.
DAT I.NOM INF 1= 1=
Мальчик хочет спать.
При наличии кореферентного Принципала во вставленном предложении происхо-
дит его опущение. Зависимый глагол стоит в инфинитиве. Глагол ‘хотеть’ согла-
суется со вставленным Абсолютивом, а при его отсутствии — по III классу.
(13) a. jasalujej [vasash Vj/ji;/0j L’ap’zi] j=aL'un j=onaru.
DAT ERG NOM INF 11= 11=
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее/кого-то бил.
б. jasalujej [vasasj Vj/jenoda%j/0j Vint'amzi] b=aL'un b=onaru.
DAT ERG LAT INF 111= II1=
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее/кого-то слушал.
в. jasalujej [vasah Vj/jenoda%j/0j lahzi] v=aL'un v=onaru.
DAT NOM LAT INF 1= 1=
Девочка не хочет, чтобы мальчик на нее/на кого-то смотрел.
г. jasalujej [vasasdah Vj/jij/0j jex^i] j=aL'un j=onari.
DAT ESS NOM INF 11= 11=
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее/кого-то видел.
При наличии кореферентного Пациенса/Комплетива возможно его опущение или
рефлексивизация, однако опущение приводит к неоднозначности, так как неопреде-
ленный Пациенс/Комплетив выражается нулем. Согласование глагола ‘хотеть’ кон-
тролируется вставленным Абсолютивом.
(14) a. babaje [vasas наша L’ap'zi]
мать.DAT ERG ocen.III.NOM INF
Мать хочет, чтобы мальчик побил осла.
б. dedeve [vasas jasaldax Yint'amzi]
DAT ERG LAT INF
Отец хочет, чтобы мальчик слушал девочку.
b=ab'un
111=
b=ona.
111=
b=aL'un
111=
b=ona.
Ш=
jasaldax
LAT
lahzi]
INF
в. babaje [vasa
DAT NOM
Мать хочет, чтобы мальчик посмотрел на девочку.
v=aL'un
1=
v=ona.
1=
г. babaje [jasatde vasa v=exzi] v=aL'un
DAT ESS NOM 1=INF 1=
Мать хочет, чтобы девочка увидела мальчика.
v=ona.
1=
При отсутствии кореферентности оформление главного и вставленного предиката
не изменяется. Итак, глагол ‘хотеть’ колеблется между нейтральной и аккузативной
стратегией построения сентенциального актанта.
21.1.4.5. ‘Бояться’
a. vasaj [V, jasa L'ap'zi] v=ixana.
I.NOM ERG NOM INF Мальчик боится побить девочку. 1=боится
б. vasaj [V, jasaldax S'int'amzi] v=ixana.
I.NOM ERG LAT INF 1=
Мальчик боится слушать девочку.
в. vasa. [Vi jasaldax lahzi] vi%ana.
Мальчик боится смотреть на девочку.
г. vasaj [Vi jasa jexzi] vi%ana.
Мальчик боится видеть девочку.
д. vasaj |Vj L'it'zi] vi%ana.
Мальчик боится заснуть.
При наличии кореферентного Принципала происходит его опущение, а вставлен-
ный глагол оформлен инфинитивом.
(16) a. jasaj j=i%ana, vasash Vj/jij/0j L'ap'-zaqana minu.
II.NOM П=бояться ERG NOM
Девочка боится, что мальчик ее/кого-то побьет.
б. jasaj j=i%ana, vasash Vj/jinodaxj/0j Smt'am-zaqana minu.
II.NOM П=бояться ERG LAi '
Девочка боится, что мальчик ее/кого-то будет слушать.
в. jasaj j=ixana, vasah Vj/jinodaxi/0j lah-zaqana minu.
II.NOM П=бояться NOM LAT
Девочка боится, что мальчик на нее/кого-то посмотрит.
г. jasaj j=i%ana, vasasdah Vj/jij/0j je%-zaqanaminu.
II.NOM П=бояться ESS NOM
Девочка боится, что мальчик ее/кого-го увидит.
(17) a. baba j=iyana, vasas jasa L'ap'-zaqana minu.
II.NOM П=бояться ERG NOM
Мать боится, что мальчик девочку побьет.
б. baba ji%ana, vasas jasaldax Vint'am-zaqana minu.
Мать боится, что мальчик девочку будет слушать.
в. baba ji/ana, vasa jasaldax Lax-zaqana minu.
Мать боится, что мальчик на девочку посмотрит.
г. baba ji%ana, vasasda jasa je%-zaqana minu.
Мать боится, что мальчик девочку увидит.
д. baba ji%ana, vasa L'it'-zaqana minu.
Мать боится, что мальчик уснет.
При кореферентном Пациенсе/Комплетиве или при отсутствии кореферентности
вставленный глагол присоединяет к основе -zaqana mimi, а глагол ‘бояться’ непо-
средственно следует за своим именным актантом. Кореферентность может выра-
жаться рефлексивизацией или опущением. Опущение омонимично неопределенному
Пациенсу/Комплетиву, выраженному нулем. Таким образом, данный глагол реали-
зует аккузативную схему.
21.1.5. Сочинение предложений
21.1.5.1. Одноместный глагол в препозиции
(18) a. vasa; soelzigi solu, Vj/Rasj NOM CONV CONV NOM/PRON.ERG Мальчик пришел и побил девочку. jasa L'ap'ri.
б. vasa; soelzigi solu, Vj/Rasj Мальчик пришел и послушал девочку. jasaldax Vint'amri.
в. vasa; s„elzigi solu, Vj/Raj Мальчик пришел и посмотрел на девочку. jasaldax lahri.
г. vasa; soelzigi solu, Vj/Rasdaj Мальчик пришел и увидел девочку. jasa jexri.
д. vasa; s„elzigi solu, Vj/Ra; Мальчик пришел и лег спать. L'it'ri.
(19) a. jasa; s„elzigi solu, vasash Vj/RCj NOM CONV CONV ERG/PRON.NOM Девочка пришла и мальчик ее побил. L'ap'ri.
6. jasa; s„el?.igi solu, vasash Vj/Raldaxi Девочка пришла и мальчик ее послушал. Vint'amri.
в. jasa; s„elzigi solu, vasah Vj/Raldax; Девочка пришла и мальчик на нее посмотрел. lahri.
г. jasa; s„elzigi solu, vasasdah Vj/Re; Девочка пришла и мальчик ее увидел. jexri.
Первое предложение имеет аналитическое деепричастное оформление глагола
(с двумя деепричастными формами от одной глагольной основы), кореферентность
выражается во втором предложении опущением или прономинализацией.
21.1.5.2. Одноместный глагол в постпозиции
(20) a. vasasj jasai, L'ap'zigi L'ap'u, Raj/vasaj тифа.
ERG NOM CONV CONV PRON.NOMi/
Мальчик побил девочку и ушел.
б. vasasj jasaldaxh fint'amzigi Sint'amu, Raj/vasaj Luntla.
Мальчик послушал девочку и ушел.
в. vasa; jasalda%h lahzigi lahu, Raj/vasa; i.unt'a.
Мальчик посмотрел на девочку и ушел.
г. vasasdaj jasah je^zigi jexu, Raj/vasaj mntla.
Мальчик увидел девочку и ушел.
(21) a. vasasj, jasaj L'ap'zigi L'ap'u, Rej/jasaj Luntla.
Мальчик побил девочку и она ушла.
6. vasasj, jasalda/j Vint'amzigi Yinfamu, Rej/jasaj Мальчик послушал девочку и она ушла. Limtla.
B. vasaj, jasaldayj lahzigi lahu, RCj/jasa, Мальчик посмотрел на девочку и она ушла. i.unt'a.
Г. vasasdaj, jasa; je/zigi je/u, Re,/jasa; Мальчик увидел девочку и она ушла. i.unt'a.
В данном случае первый глагол также выступает в аналитической деепричастной
форме, а кореферентность выражается прономинализацией или полной именной
группой. Когда оба актанта первого предложения относятся к одному и тому же
классу, прономинализация не используется:
(22) a. dededj vasaj, L'ap'zigi L'ap'u, dedej Luntla.
ERG NOM CONv" CONV NOM
Отец побил мальчика и ушел.
б. dededh vasa; L'ap'zigi L'ap'u, vasaj Lunt',a.
Отец побил мальчика и тот ушел.
21.1.6 . Кореферентность во временных деепричастных оборотах
(23) a. vaSa, sDarame%, Vj/Rasj jasa L'ap'ri.
Когда мальчик пришел, он девочку побил.
б. jasa; s„ агате/, vasas Vj/rcj L'ap'ri.
Когда девочка пришла, мальчик ее побил.
в. vaSasj jasaj, L'ap'rame/, Raj/vasa, i.untla.
Когда мальчик девочку побил, он ушел.
г. vasasi, jasa; L'ap'rame/, Re;/jasaj Luntla.
Когда мальчик девочку побил, она ушла.
(24) a. vasaj soltolu, V,/Rasj jasa L'ap'ri.
После того как мальчик пришел, он девочку побил.
б. jasaj soltolu, vasas Vj/RCj L'ap'ri.
После того как девочка пришла, мальчик ее побил.
в. vasasj jasaj, L'ap'tolu, Raj/vasa; i.unt'a.
После того как мальчик девочку побил, он ушел.
г. vasas,, jasaj L'ap'tolu, Re,/jasa, Luntla.
После того как мальчик девочку побил, она ушла.
(23-24) демонстрируют, что конструкции с временными деепричастиями на -гате%
‘когда’ и -lolu ‘после того как’ выражают кореферентность так же, как и с обычным
деепричастием.
21.1.7 . Каузативизация
21.1.7.1 . Добавление Агенса
В чадаколобском говоре используются аналитические каузативы.
(25) a. jasa j=ext'a.
Девочка упала.
6. vasas jasa j=exzi j^ORri.
ERG II.NOM II=INF II=CAUS
Мальчик заставил девочку упасть.
Добавляемый Агенс стоит в эргативе, вспомогательный глагол v=onzi ‘каузиро-
вать’ требует формы инфинитива исходного глагола и согласуется с его Абсо-
лютивом. Актант одноместного исходного глагола сохраняет свою кодировку
(номинатив).
(26) a. dede-d vasas jasa L'apzi j=ORri.
-ERG ERG II.NOM INF II=CAUS
Отец заставил мальчика бить девочку.
б. vasas deded jasa L'apzi joRri.
Мальчик заставил отца бить девочку.
Примечательно, что кодирование актантов агентивного глагола также сохраняется.
Это приводит к появлению во фразе двух эргативов, функции которых различаются
порядком слов, ср. (26а-б).
(27) a. dede-d vasas jasaldax Vint'amzi b=ORii.
-ERG ERG LAT INF HI=CAUS
Отец заставил мальчика слушать девочку.
б. dede-d vasa jasaldax lahzi v=ORii.
-ERG NOM LAT INF I=CAUS
Отец заставил мальчика смотреть на девочку.
в. dede-d vasasda jasa j=ex^i j=ORri.
-ERG ESS II.NOM II=INF II=CAUS
Отец показал мальчику девочку.
(27) показывает, что падежная рамка исходного глагола сохраняется во всех случа-
ях, а вспомогательный глагол получает показ. III класса при отсутствии Абсолюти-
ва, см. (27а).
21.1.7.2. Агентивизация
Каузативная деривация используется для изменения семантической роли ак-
танта:
(28) a. vasa baci-dasa
мальчик.I волк-EL
Мальчик испугался волка.
б. bac'i-d vasa
волк-ERG мальчик.I.NOM
Волк испугал мальчика.
v=ixunt,',a.
1=
v=ixzi v=ORri.
I=INF I=CAUS
При агентивизации Комплетива соответствующее имя приобретает показ, эргатива,
а глагол каузативизируется.
21.2. Лакский язык'
Лакский язык — один их пяти письменных дагестанских языков. На нем говорит
около 120 тысяч человек. В диалектном отношении лакский язык раздроблен незна-
чительно. В основу настоящего очерка положены полевые материалы автора, со-
бранные в 1978 г. в сел. Хосрех Кулинского района (в сел. Хосрех 2750 жителей по
переписи 1979 г.), говор которого имеет ряд отличий от литературного лакского
языка.
21.2.1. Падежная маркировка
S-актант выражается номинативом (имеющим нулевой показатель).
(1) a. buta
отец.I.NOM
Отец встал.
0=i:zundi.
1=встать.АОЯ.31 2
б. buta
отец.I.NOM
Отец упал.
0=awxundi.
1=падать.АОКЗ
в. па
h.I.NOM
Я упал.
0=awx-ra.
1=падать.АОЯ-1
Переходный глагол кодирует Р-актант номинативом. Что касается А-актанта, то:
а) неличные имена имеют форму генитива (показатель -/);
б) личные имена (т. е. местоимения 1-2-го лица) имеют ту же форму, что и при
одноместных глаголах, хотя у них имеется специальная форма генитива, например:
па ‘я, NOM' , tul 'я, GEN’.
(2) a. goana-i
он-GEN
Он избил
buta
отец.I.NOM
0=awtundi.
1=бить.АОЯ.З
отца.
б. па
я
Я избил отца.
buta
отец.I.NOM
0=ata-w.
1=бить.АОЯ-1
В связи с этим возможны две интерпретации: считать, что А-актант личных место-
имений выражается номинативом, а неличных имен — генитивом, или же вводить
промежуточный несамостоятельный падеж — эргатив, поверхностное выражение
которого (номинатив или генитив) зависит от словарной характеристики имени.
Я принимаю вторую точку зрения3 ввиду специфики согласовательных правил, о
которых см. ниже. Поэтому соответствующие формы в этой позиции ниже глосси-
руются как эргатив.
1 В сборе материала мне особенно помогли учителя Алил Магометов, Дин-Магомед
Шихамиров, Шейх Яхяев, которым я приношу искреннюю благодарность.
2 Римскими цифрами обозначается класс, арабскими — лицо, ед. число не маркируется;
наоборот, при согласовании по мн. числу не маркируется номер класса, т. к. 1-1II классы
имеют единый показатель.
3 Ее разделяет, в частности, Л. И. Жирков [Жирков 1955: 69].
Эргативное оформление А-актанта может трансформироваться в номинатив-
ное при предикате, выраженном аналитической формой глагола4.
(3) a. buta-1 ninu d=uruclaj d=ur.
отец-ERG мать.II.NOM II=6epe4b.CONV П=быть.З
Отец бережет мать.
б. buta ninu d=uruclaj 0=ur.
отец.I.NOM мать.II.NOM II=6epe4b.CONV 1=быть.З
Отец бережет мать.
В случае если глагол употребляется в таком значении, при котором А-актант ин-
терпретируется неагентивно, как случайная причина действия, используется абла-
тив, традиционно именуемый исходным падежом (его показатель -sa):
(4) a. goana-l c„urku 0=i:k'undi.
-ERG вор.I.NOM I=y6nBaTb.AOR.3
Он убил вора.
6. g„ana-Sa c.urku 0=i:k'undi.
-ABL вор.I.NOM I=y6nBaTb.AOR.3
Он случайно убил вора.
(5) a. na huqoa % la b=u:ka-w5.
ERG py6axa.III.NOM III=pBaTb.AOR-l
Я порвал рубаху.
6. tu-Sa huqoa %Ia b=u:£undi.
-ABL рубаха.III.NOM П1=рвать.АОВ.З
Я случайно порвал рубаху.
Таким образом, эргатив имеет чисто агентивное значение, хотя не обладает единой
поверхностной падежной формой.
Аффективный глагол с падежной рамкой <Экспериенцер, Стимул> кодирует
Стимул номинативом, а Экспериенцер — дативом (показатель -и):
(6) tu-п g„a koawkundi.
я-DAT он.I.NOM I.видеть.AOR.3
Я его увидел.
21.2,2. Согласование
Лакский глагол имеет большое количество видо-временных форм, которые морфо-
логически являются синтетическими или аналитическими. Согласовательные пра-
вила зависят от морфологического типа глагольной формы.
21.2.2.1. Синтетические формы глагола
Лакский язык имеет два ряда согласователей: классно-числовые и лично-числовые
(в дальнейшем для краткости я буду именовать их классными и личными). Классные
показатели следующие:
4 О правилах согласования см. 21.2.2.2.
5 Сложный глагол с неэтимологизируемон наречной частью//« и спрягаемым глаголом
=икап ’выходить’.
Класс Ед. ч. Мн. ч
I 0/w b/w
II d/r b/w
III b/w b/w
IV d/r d/r
Классное согласование в синтетических временах контролируется Абсолютивом:
(7) a. buta 0=i:zundi.
(8) отец. I.NOM 1= Отец встал. 6. ninu d=i:zundi. MaTb.II.NOM 11= Мать встала. в. dus b=i:zundi. девушка.III.NOM 111= Девушка встала. a. buta 0=awxundi.
(9) отец.I.NOM 1= Отец упал. 6. ninu d=awxundi. MaTb.II.NOM 11= Мать упала. в. dus b=awxundi. девушка.III.NOM 111= Девушка упала. a. buta-l ninu d=awtundi.
отец-ERG мать.II.NOM 11= Отец избил мать. 6. niti-1 buta 0=awtundi, мать-ERG отецЛ-NOM 1=
Мать избила отца.
В отношении личного согласования синтетические времена делятся на три
группы, две из которых я проиллюстрирую примерами (рассматриваются глаголы
одноместные и агентивные двухместные).
В первой группе вр е м е н, включающей в себя настоящее общее время
и плюсквамперфект, согласование по лицу зависит от наличия/отсутствия личного
актанта (т. е. актанта, выраженного местоимением 1 -го или 2-го лица). Если такой
актант есть, согласование идет по нему; если оба актанта личные, то согласование
идет по А-актанту; если личных актантов нет, то (т. к. в третьем лице показатели по
числу не различаются) возможна троякая интерпретация: согласование с Р-актан-
том, с А-актантом или неопределенное6 (окончательное решение я обсужу не-
сколько позже). Личные показатели первой группы представлены в таблице 1.
6 П. К. Услар принимает такую интерпретацию: «Окончание согласуется с лицом действую-
щим, если оно есть 1-е или 2-е лицо, и с лицом, на которое обращено действие, если действует
3-е...» [Услар 1890: 144].
Таблица 1. Личные согласователп 1-й группы времен
Лицо и роль актанта Ед. ч. Мн. ч.
1/2-е лицо, S/A/P-актант -га -ГЦ
3-е лицо, S- или А- и Р-актанты -0/-Г
Например (настоящее общее):
(10) a. buta 0=i:zaj-0.
oTeu.t.NOM I=PRES-3
Отец встает.
(Н) б. па/ina 0=i:za-ra. я/ты-I.NOM I=PRES-l/2 Я/ты7 (муж.) вста-ю/ешь. в. z„u/zu b=i:za-ru. мы/вы.1МОМ PL=PRES-1/2PL Мы/вы встае-м/те. a. niti-1 buta 0=ataj-0.
-ERG отец-I.NOM I=PRES-3 Мать избивает отца. б. па/ina buta 0=ata-ra. я/ты.ERG OTeuJ.NOM I=PRES-l/2 Я избиваю/Ты избиваешь отца. в. niti-1 па/ina 0=ata-ra. -ERG я/ты-I.NOM I=PRES-l/2 Мать избивает меня/тебя (муж.). г. па/ina zu/zou b=ata-ra. я/ты.ERG вы/мы-NOM PL=PRES-l/2 Я избиваю вас || Ты избиваешь нас.
д. zcu/zu ina/na 0=ata-ru.
мы/bh.ERG Tbi/n.I.NOM I=PRES-1/2PL
Мы избиваем тебя || Вы избиваете меня.
Мы видим, что показатель 1-2-го лица ед. числа -га появляется, если личным яв-
ляется ядерный актант одноместного глагола (106) или один из актантов двух-
местного агентивного глагола (11б-в); если оба актанта личные (11г-д), то выбор
показателей -га (ед. ч) или -га (мн. ч) указывает на личное согласование с Агенсом.
При отсутствии личных актантов (10а), (11а) личный показатель нулевой (конечный
-j относится к основе).
Во второй группе времен согласование по лицу зависит от нали-
чия/отсутствия А-актанта, выраженного местоимением 1-го лица. Если такой ак-
тант есть, согласование идет по нему, если нет — по Абсолютиву. Рассмотрим при-
меры (аорист):
7 Как правило, личные местоименя ‘я’, ‘ты’ в примерах относятся к I классу — классу
М}ЖЧИН.
(12) a. na 0=i:z(u)-ra.
я. I.NOM 1=вставать.АОД-1
Я (муж.) встал.
б. ina 0=i:zun-da.
ты.I.NOM I=AOR-2
Ты (муж.) встал.
в. g,a 0=i:zun-di.
он.I.NOM I=AOR-3
Он (муж.) встал.
(13) а. па я.ERG ina/g„a 0=ata-w. ты/он.I.NOM I=AOR-1
Я (жен.) тебя/его (муж.) избила.
0=awlun-da
I=AOR-1
б. ina/g„ana-l па
tli.ERG/oh-ERG я.I.NOM
Ты/он меня (муж.) избил.
в. goana-l ina
он-ERG ты.I.NOM
Он тебя (муж.) избил.
г. ina/g„ana-l buta
tli.ERG/oh-ERG OTeu.I.NOM
Ты/он отца избил.
0=awtun-da.
I=AOR-2
0=awtun-di.
I=AOR-3
Из (12а-в) видно, что личные показатели одноместного глагола следующие: -га
(1-е лицо), -da (2-е лицо), di (3-е лицо). У двухместного глагола согласователь с 1-м
лицом Агенса -и’, см. (13а). с 1-2-м лицом Пациенса -da. см. (13б-в). с 3-м лицом Па-
циенса -di, см. (13г). Считать этот показатель агентивным нецелесообразно по си-
стемным соображениям. Существенно то, что согласователь 1-го лица имеет три
варианта в зависимости от синтаксической роли актанта: А-/Р-актант переходного
глагола или S-актант непереходного глагола, т. е. для 1-го лица в аористе категории
Абсолютива (равно как и Принципала) не существует.
Третья группа времен (будущие времена) имеет то же правило согла-
сования, что и вторая, но отличается нейтрализацией показателя 1-го лица при со-
гласовании с S- и А-актантом: в обоих случаях используется показатель -da/du.
Личные показатели во второй и третьей группах приведены в таблице 2.
Таблица 2. Личные согласователи 2-й и 3-й группы времен8
Лицо Вторая группа времен (аорист) Третья группа времен (буд. времена)
Р-актант S-актант А-актант Р-актант S-актант А-актант
1 -e лицо • -ra/ru -w/rdu -da/du
2-е лицо -da/du -ra/ru
3-е лицо -di -г
н Через знак косой черты приводятся показатели соответственно ед. и мн. числа; если
показатель по числу не различается, приводится одна форма.
Каким образом обобщить правила согласования во всех этих случаях? Воз-
можны различные интерпретации, из которых я избираю следующую: глагол согла-
суется по лицу с Абсолютивом, за исключением тех случаев, когда: (1) А-актант вы-
ражен 1-м лицом, или (2) А-актант выражен 2-м лицом (только в первой группе
времен).
Это обобщение компактно выражает общую идею согласования по лицу для
всех трех случаев: эргативный принцип согласования нарушается всегда, когда 1-е
лицо является Агенсом, и в некоторых случаях, когда Агенс — 2-е лицо. В то же
время это обобщение затушевывает и не объясняет различные способы морфологи-
ческого противопоставления и нейтрализации лиц и семантических ролей, такие
как: а) в позиции Р-актанта лица не различаются; б) 2-е лицо в позиции S-актанта
никогда не отличается от лиц в позиции Р-актанта; в) во второй группе времен 1-е
лицо максимально различает позиции S-, А- и Р-актанта, а в третьей группе времен
противопоставляет позицию Р-актанта позициям S- и А-актанта.
21.2.2.2. Аналитические формы глагола
В аналитических временах имеется две глагольные словоформы: значимого и вспомога-
тельного глагола. Значимый глагол имеет классные, а вспомогательный — классные и
личные согласователи. Поэтому возможно согласование значимого и вспомогательного
глагола с одним или с разными актантами (вспомогательный глагол, несмотря на нали-
чие двух рядов согласователей, не может одновременно согласовываться с различными
актантами в отличие от синтетических форм значимого глагола, см. выше). С учетом спо-
соба кодирования А-актанта имеется три модели предложения с агентивным глаголом:
I класс + класс* лицо
[1] Aerg + Pnom + VERB + AUX
I I класс класс, лицо
[2] Aerg + Pnom + VERB + AUX
I I класс + класс,* лицо
[3] Anom + Pnom + VERB + AUX
Сперва приведем примеры с неличным Агенсом:
(14) a. buta-l ninu отецЛ-ERG мать.II.NOM Отец оберегает мать. [а=б=в] d=uruclaj П=оберегать d=u-r. П=быть-3
б. buta-l отец.Т-ERG ninu MaTb.II.NOM d=uruclaj П=оберегать 0=u-r. 1=быть-3
в. buta отец.I.NOM ninu MaTb.II.NOM d=uruclaj П=оберегать 0/*d=u-r. 1/*П=быть-3
(15) a. niti-1 па 0=uruclaj мать.П-ERG я.I.NOM 1=оберегать Мать оберегает меня. [а=б=в] 0=u-ra. I—быть-1
б. niti-1 мать.П-ERG na я.I.NOM 0=uruclaj 1=оберегать d=u-r. П=быть-3
в. ninu мать-II.NOM na я. I.NOM 0=uruclaj 1=оберегать d/*0=u-r. П/*1=быть-3
Что касается предложений с личным Агенсом, то 1-я модель9 возможна не во
всех временах (видимо, 1-я модель противоречит высокому агентивному рангу име-
ни участника акта речи). Лучше всего она сочетается с неочевидными, заглазными
значениями.
(16) a. na c„u b=awtunu b=u-r.
я.I.ERG лошадь.III.NOM Ш=бить 1П=быть-3
Я, оказывается, лошадь побил (сам не помню).
б. ina с„и b=awfunu b=u-r.
ты.I.ERG III.NOM 111= П1=быть-3
Ты, оказывается, лошадь побил (я не видел).
2-я и 3-я модель при личном Агенсе не противопоставлены, т. к. поверхностное
выражение эргатива для личных местоимений совпадает с номинативом. Согласо-
вание, характерное для 2-й и 3-й модели, естественно при «очевидных» временах.
(17) a. na c.u b=atlaj 0=u-ra.
h.I.NOM/ERG лошадь.III.NOM Ш=бить 1=быть-1
Я лошадь быо.
б. ina c„u b=atlaj 0=u-ra,
™.I.NOM/ERG лошадь.III.NOM Ш=бпть 1=быть-2
Ты лошадь бьешь.
Если А- и Р-актант выражены личными местоимениями, они могут быть диф-
ференцированы лишь в том случае, если различаются по числу и относятся к раз-
ным классам (т. е. по классно-числовым согласователям в глаголе), т. к.: а) падежи
местоимений поверхностно не противопоставлены; б) личное согласование во вспо-
могательном глаголе не различает 1-е и 2-е лица в одном и том же числе; в) порядок
слов свободный. Поэтому каждое из трех предложений (18а—в) имеет два значения:
'Ты-мужчина меня-девушку бьешь’ или ‘Я-мужчина тебя-девушку бью’:
(18) a. ina na b=atlaj 0=u-ra.
ты. I .ERG || ты.III.NOM я.III.NOM||я.I.ERG Ш=бить 1=быть-1/2
б. па b=atlaj 0=u-ra ina.
в. ina b=atlaj 0=u-ra na.
21.2.2.3 . Согласование приглагольных аргументов
В лакском языке в ряде случаев возможно наличие согласователей не только в гла-
голе, но и в зависимых от него аргументах, в частности в Локативах.
При непереходных глаголах согласование приглагольных аргументов контро-
лирует S-актант:
(19) a. buta qatluwun=0=aj naj 0=u-r.
отец.I.NOM дом=1=ЬОС 1=быть-3
Отец идет в дом.
б. ninu qatluwun=d=aj naj d=u-r.
MaTb.II.NOM дом=П=ЬОС П=быть-3
Мать идет в дом.
9 Отмечу, что эта модель проявляется только в согласовании, т. к. падежная форма
личного Агенса в номинативе и эргативе совпадает. Вместе с тем наличие такого согласова-
ния означает, что номинатив и эргатив личных местоимений различаются.
При аналитических переходных глаголах с Агенсом в эргативе согласование
идет по Абсолютиву:
(20) a. niti-1 qatluwun=b=aj
мать.П-ERG дом=III=LOC
Мать несет хлеб в дом. [а=б]
б. *niti-l qatluwun=d=aj
мать.П-ERG дом=П=ЬОС
cat1
la=w=sunnaj10 b=u-r.
хлеб.Ш.ЬЮМ Ш=нести Ш=быть-3
cat' Ia=w=sunnaj b/d==u-r.
хлеб.Ш.МОМ Ш=нести Ш/П=быть-3
Предложение (20а) соответствует 1-й модели согласования, а (206) — 1-й или 2-й
(как видим, это предложение неправильное).
При аналитических переходных глаголах с Агенсом в номинативе согласова-
ние может идти как по Пациенсу, так и по Агенсу:
(21) а. buta qatluwun=b=aj cat' la=w=sunnaj 0=u-r.
отец-I.NOM дом=Ш=ЕОС хлеб.III.NOM П1=нести 1=быть-3
Отец несет хлеб в дом. [а=б]
б. buta qatluwun=0 =aj Cat' la=w=sunnaj 0=u-r. .
отец.I.NOM дом=1=ЬОС xfleC.III.NOM 1П=иести 1=быть-3
(22) а. ninu qatluwun=b=aj Cat' la=w--sunnaj d=u-r.
мать.II.NOM дом=1П=ЕОС хлеб-III.NOM П1=нести П=быть-3
Мать несет хлеб в дом. [а=б]
б. ninu qatluwun=d=aj Cat' Ia=w=sunnaj d=u-r.
мать.И.NOM дом=П=ЬОС хлеб-III.NOM Ш=нести П=быть-3
В предложениях (21а), (22а) речь идет о хлебе, который перемещается в дом, а в (216),
(226) — об отце/матери, который/которая идет, имея при себе хлеб, в дом, т. е. ло-
кативная составляющая является ориентиром относительно хлеба и отца/матери.
В целом у согласовательных моделей можно отметить морфологическую раз-
мытость признаков синтаксического типа: в разных пропорциях представлены че-
тыре типа построения предложения, хотя очевидно, что большинство средств соот-
носится с эргативной схемой.
21.2.3. Построение сентенциальных актантов
21.2.3.1. alrkoin xun ‘быть должно’
Рассмотрим примеры:
(23) а. [па/ina zu-n]
я/ты-NOM работать-INF
Я /ты должен работать.
alrkjnsa-ra11.
должно-112
б. [g„a zun]
он.NOM
Он должен работать.
alrkjnsa-r.
должно-3
10 Инфиксальный классный показатель глоссируется в префиксальной позиции.
11 Этот глагол по классам не изменяется.
(24) a. [buta-1 ninu d=uruCin] отец-ERG мать.fl.NOM П=оберегать.ПМЕ Отец должен оберегать мать. alrk.insa-r. должно-3
б. [na/ina ninu d=uruCin] я/ты.ERG мать-II.NOM 11= Я/ты должен оберегать мать. alrk„insa-r. должно-3
в. [niti-1 na/ina 0=urucin] мать-ERG я/Tbi.I.NOM Г= Мать должна тебя/меня (муж.) оберегать. alrk„insa-ra. должно-1 /2
(25) a. *buta [ninu d=uruCin] OTeu.I.NOM MaTb.H.NOM 11= Отец должен оберегать мать. alrkjnsa-r. должно-3
б. *na/ina [ninu d=uru£in] я/tw.NOM/ERG Я /ты должен оберегать мать. alrkjnsa-ra. должно-1 /2
в. *ninu [na/ina 0=uruCin] мать.NOM я/ты-I.NOM 1= Мать должна меня/тебя (муж.) оберегать. alrkjnsa-r. должно-3
(26) a. [g„anan/tun/win usu k„akoan12] он/я/tw.DAT 6paT.NOM увидеть Он/я/ты должен увидеть брата. alrkjnsa-r. должно-3
б. *tun/na [usu k„ak„an] n.DAT/NOM брат.NOM alrkjnsa-ra. должно-1
Я должен увидеть брата.
В предложениях (23) сентенциальный актант представлен одноместным глаголом, в
(24-25) — агентивным и в (26) — аффективным.
Каковы правила построения этих предложений? Во-первых, целесообразно
считать, что глагол ‘должно’ имеет только одну валентность — на сентенциаль-
ный актант. Согласование глагола ‘должно’ по лицу в конечном счете контро-
лируется Абсолютивом вставленного предложения. Падежи именных групп во
вставленном предложении определяются падежной рамкой входящего в него
глагола и никаким трансформациям не подвергаются, см. (25), (266). Согласо-
вание во вставленном предложении происходит по правилам независимого
предложения.
Впрочем, возможна и такая интерпретация, при которой Абсолютив вставлен-
ного предложения считается поднятым в главное предложение в незаполненную
позицию Абсолютива при глаголе ‘должно’.
В пользу первого объяснения говорит его нетрансформационность, против —
необычность правила согласования; в пользу второго — подчинение стандартным
согласовательным правилам, против — введение особой трансформации Подъема
(Raising).
12 Глагол kjakjin принимает классные показатели (инфиксальные) только в аористе.
21.2.3.2. buqlan ‘мочь’
(27) a. g„ana-saj [Vj 0=ис'а-п] b=uqllaj b=u-r.
oh.I-ABL I.NOM I=npnHTH-INF Ш=мочь Ш=быть-3
Он может прийти.
б. g„ani-Saj [V, она.П-ABL II.NOM d=uc'a-n] II=npHHTH-INF b=uqllaj Ш=мочь b=u-r. Ш=быть-3
Она может прийти.
в. tu-§a; [V, a.I-ABL I.NOM 0=uc'a-n] I=npHHTH-INF b=uqllaj Ш=мочь b=u-r. Ш=быть-3
Я (муж.) могу прийти.
У этого глагола, в отличие от глагола ‘должно’, имеется две валентности: одна на
инфинитивную группу (сентенциальный актант) и вторая — на имя в аблативе.
При этом кореферентное имя во вставленном предложении опускается, но кон-
тролирует классное согласование. Глагол ‘мочь’ принимает показатель III класса
и 3-го лица, что указывает на то, что инфинитив является Абсолютивом при дан-
ном глаголе13.
(28) a. g»ai 0=uc'a-n] b=uqllaj 0=u-r.
он.I.NOM I.NOM Он может прийти. I=npnHTii-INF III-мочь 1=быть-3
6. g-ai [Vj ona.II.NOM II.NOM Она может прийти. d=uc'a-n] II=npiiHTn-INF b=uqllaj Ш-мочь d=u-r. П=быть-3
B. na; я.I.NOM [Vi I.NOM 0=uc'a-n] I=npnmni-INF b=uqllaj Ш=мочь 0=u-ra. 1=быть-1
Я (муж.) могу прийти.
Предложения (28) соответствуют предложениям (27) и получены из них посредством
замены аблатива на номинатив, допускаемой при аналитической форме глагола.
В результате вспомогательный глагол начинает согласовываться в классе и лице с
производным номинативом.
Теперь рассмотрим предложения со вставленным агентивным глаголом:
(29) a. tu-Sa; [Vj qubi
я-ABL ERG яма-IV.NOM
Я могу наполнить яму.
б. g<,ana-sai [Vj qubi
oh.I-ABL T.ERG
Он может наполнить яму.
d=uc'i-n
d=an]
b=uqllaj b=u-r.
IV-itanoawrn.CH-INF IV=CAUS-INF 1П=мочь Ш=быть-3
d=uc'i-n d=an] b=uqllaj b=u-r.
(30) *[g„ana-l qubi d=uc'i-n d=an] b=uqllaj b=u-r.
oh-ERG
Он может наполнить яму.
13 Выбор наименее маркированного класса и лица естествен, когда Абсолютив лишен
тех значений, по которым идет согласование, ср. выбор среднего рода ед. числа 3 лица при
инфинитивном подлежащем в русском языке: курить запрещено.
(31) а. па; [Vj qubi я.I.NOM ERG d=uc'i-n d=an] b=uqllaj 0-u-ra. 1=быть-1
Я могу наполнит ь яму. б. g„ai [V, qubi d=uc'i-n d=an] b=uqllaj 0=u-r.
он.I.NOM ERG Он может наполнить яму. 1=быть-3
Глагол ‘мочь’ требует именного актанта в аблативе, см. (29-30), который может при
аналитической форме трансформироваться в номинатив, см. (31). Кореферентный
Агенс во вставленном предложении опускается; наоборот, опущение кореферентно-
го Агенсу актанта глагола ‘мочь’ невозможно, см. неотмеченное (30).
(32) a. tu-sa; [V; USU koak„a-n] b=uqllaj b=u-r.
я-ABL DAT Я могу видеть брата. видсть-INF [а=б=в] Ш=быть-3
6. *[tu-n я-DAT usu k,.ak.;a-n] видеть-INF b=uqllaj b=u-r.
в. ПЭ; [V, я.NOM DAT usu k„ak„a-n] видсть-INF b=uqllaj 0=u-ra. 1=быть-1
Во вставленном предложении происходит опущение кореферентной дативной состав-
ляющей, опущение имени в главном предложении невозможно, см. (326), но допусти-
мо его оформление номинативом, см. (32в). Существенно, что имя в аблативе может
быть кореферентно также пациенткой составляющей вставленного предложения:
(33) a. g„ana-sa; [niti-1 V! 0=urSi-n] b=uqllaj b=u-r.
oh-ABL мать-ERG I.NOM I=o6eperarb-INF] Он может быть оберегаемым ма терью. П1=моч1> Ш=быть-3
б. tu-sa; [usuj-n Vj k„ak„a-n] b=uqllaj b=u-r.
я-ABL брат-DAT NOM видсть-INF] П1=мочь Ш=быть-3
Я могу бы ть увиденным братом.
В этом случае кореферентный Пациенс опускается.
Таким образом, оформление сентенциального актанта нейтрально к характе-
ристикам именных групп, т. е. соответствует модели семантической эргативности.
21.2.3.3. aj i:xun ‘начинать’
Этот глагол, так же как и ‘мочь’, двухвалентен, но его именной актант выражается
номинативом. С этим актантом происходит согласование глагола ‘начинать’ по
классу-лицу14.
(34) a. g„ai [Vj
он.1.NOM NOM
Он начал работать.
6- g.-ai [V-,
ona.II.NOM NOM
Она начала работать.
zu-n]
работать-INF
ZU-n]
работать-INF
0=aj 0=i:xun-di.
1=1=начинагь-3
d=aj d=i:xun-di.
II=I 1=начинать-3
14 Данный глагол является составным. По классу согласуется как именная, так и спря-
гаемая часть, по лицу — только спрягаемая часть. В строке глоссирования глоссируется
юлько спрягаемая часть.
в. inai [Vi ты.I.NOM NOM Ты начал работать. г. na; [Vi я.I.NOM NOM Я начал работать. zu-n] работать-INF zu-n] работать-INF 0=aj 0=i:xun-da. 1=1=начинать-2 0=aj 0=i:x(u)-ra. 1=1=начинать-1
(35) a. buta; [Vj ninu d=atlan] 0=aj 0=i:xun-di.
otch.I.NOM ERG мать.II.NOM II=6iiTb-INF П=11=начипать-3
О тец начал бить мать.
б. ninUj [V; na 0-atlan] d=aj d=i:xun-di.
мать.II.NOM ERG я.I.NOM I=6nTb-INF П=П=начинать-3
Мать начала меня бить.
naj ninu d=atlan] 0=aj 0=i:x(u)-ra.
я.I.NOM ERG мать.II.NOM II=6nTb-INF 1=1=начипать-1
Я начал бить мать.
136) *[butal ninu d=atlan] 0/d=aj 0/d=i:xun-di.
отец.Т-ERG мать. II.NOM II=6nTb-INF I /П=1/П=начннать-3
Отец начал бить мать.
Сохранение Агенса вставленного глагола при опущении именного актанта глагола
’начинать' невозможно, см. (36). Невозможна также кореферентность этого имени
Нациенсу вставленного глагола:
(37) *ninuj [buta-1 Vj d=atla-n] d=aj d=i:xun-di.
мать-IT.NOM -ERG NOM II=6hti.-INF П=П=начипать-3
Мать начала избиваться отцом.
Рассмотрим теперь предложение с аффективным глаголом.
(38) a. [g,ana-n V; k'ul qana-n15] d=aj d=i:xun-di
он-DAT NOM узнавать-INF 1У.РЬ=1¥.РЕ=нач>шать-3
Ои начал узнавать уроки (букв. Ему начали узнавать уроки).
”g»ai № dars-ni k'ul qana-n]
он.I.NOM DAT урок.IV-PL.NOM узнавать-INF
Он начал узнавать уроки.
dars-ruj.
ypOK.IV-PL.NOM
0=aj 0=i:xun-di.
1=1=начинать-3
Наиболее естественна кореферентность именного актанта глагола ’начинать' имени
в номинативе, см. (38а), а предложение с кореферентным дативом стилистически
н суд о влетворительно.
В целом ограничения на кореферентность (с оговорками относительно аффек-
тивного глагола) соответствуют аккузативной схеме.
21.2.3.4. caj xun ‘хотеть’
Аффективный глагол 'хотеть' также двухвалентный: Экспериенцер оформляется да-
тивом, Пациенс (точнее, Цель), выполняющий Абсолютивную функцию, — сентен-
циально, причем глагол вставленного предложения ставится в инфинитиве. Глагол
’'Этот глагол составной, по классам не изменяется.
‘хотеть’ согласуется, как и прочие аффективные глаголы, с Абсолютивом, в данном
случае имея показатели III класса и 3-го лица.
Если вставленный глагол одноместный, его S-актант, кореферентный Экспери-
енцеру главного глагола, опускается:
(39) a. g„ana-nj [Vf 0=i:c'a-n] Caj b=u-r.
он-DAT [.NOM умереть-INF Ш=хотеть-3
Он хочет умереть.
6. tu-nj [Vj 0=i:c'a-n] Caj b=u-r.
я-DAT I.NOM умерсть-INF Ш=хотеть-3
Я (муж.) хочу умереть.
При агентивном и аффективном вставленных глаголах кореферентным может
быть Агенс/Экспериенцер, см. (40), или Пациенс, см. (41):
(40) а. g,ana-nj [^ su b=uruci-n] caj b=u-r.
он-DAT ERG сестра.Ill .NOM TTI=6cpe4b-INF П1=хотеть-3
Он хочет беречь сестру.
б. goana-nj Pi usu k„akoa-n] caj b=u-r.
он-DAT DAT брат.I.NOM видеть-INF Ш=хотеть-3
Он хочет видеть брата.
(41) a. g„ana-nj [niti-1 g-ai/Vi 0=uracin] Caj b=u-r.
on-DAT мать-ERG I.NOM I=6epe4b-INF Ш=хотеть-3
Он хочет, чтобы мать его берегла.
6. goana-nj [usuj-n goaj/Vj koak„an] Caj b=u-r.
он-DAT брат-DAT I.NOM видеть-INF Ш=хотеть-3
Он хочет, чтобы брат его увидел.
Как видно из (40), кореферентный Агенс/Экспериенцер опускается, как и S-актант в
(39), а кореферентный Пациенс (41) или опускается, как в (40), или заменяется на
местоимение. Однако если все предложение типа (416) вставляется в другое главное,
то предпочитается опущение Пациенса:
(42) [Vj [usuj-n Vj koak„an] Caj] na; 0=u:k'(u)-ra.
DAT брат-DAT NOM INF хотеть.CONV я.I.NOM 1=прийтн-1
Я пришел, желая, чтобы брат меня увидел.
Что касается опущения Пациенса при агентивном глаголе в том же контексте,
то оно стилистически не безупречно:
(43) "[V, [niti-1 Vj 0=uruCin] Caj] naj 0=u:k'(u)-ra.
DAT мать-DAT I.NOM I=INF хотеть.CONV я.I.NOM 1=прийти-1
Я пришел, желая, чтобы мать меня охраняла.
В то же время опущение Агенса стилистически нейтрально:
(44) [Vj [Vj ninu d=uruCin] Caj] naj 0=u:k'(u)-ra.
DAT ERG II.NOM II=INF хотеть.CONV я.I.NOM 1=прийти-1
Я пришел, желая охранять мать.
Следует иметь в виду, что глагол ‘хотеть’ может подчинять себе сентенциальный
актант без зависимых нереферентных именных групп:
(45) a. goana-n [па 0=i:c'a-bu] Caj b=u-r.
он-DAT я.I.NOM 1=умереть-МА8О Ш=хотеть-3
Он хочет, чтобы я умер.
б. goana-n [tu-1 Sarsani-1 rnurx. RaRa-bu] Caj b-u-r.
он-DAT я-GEN жена-ERG Aepeeo.NOM рубить-MASD Ш=хотеть-3
Он хочет, чтобы моя жена дерево срубила.
в. g„ana-n [tu-n dukra d=ulla-bu] caj b=u-r.
он-DAT я-DAT еда.IV.NOM 1У=давать-МА8О Ш=хотеть-3
Он хочет, чтобы мне еду дали.
В этом случае вставленный глагол оформляется масдаром, а не инфинитивом.
Подводя итог рассмотрению глагола ‘хотеть’, можно констатировать, что опу-
щение нереферентных имен или нейтрально к их ролям (в случае опущения), или
организовано по аккузативной схеме (в случае прономинализации Пациенса/Сти-
мула, как в (41)). Во втором случае в качестве одной синтаксической единицы функ-
ционируют S- и А-актант. а при аффективном глаголе имеются значительные коле-
бания в пользу Экспериенцера или Стимула, см. (42) в противоположность (406), а
также (416) с прономинализацией.
21.2.4. Рефлексивизация
21.2.4.1. Посессивная рефлексивизация
Рассмотрим примеры:
(46) a. g„ana-lj cal=d=aj Sarsa d=awtun-di.
он-ERG REFL=II жена.П.МОМ П=бить-3
Он свою жену побил.
6. g„am-l, сй=Ь=а; su b=awtun-di.
она-ERG REFL=III сестра.III.NOM Ш=бить-3
Она свою сестру побила.
Возвратные местоимения calda, cilba имеют по два показателя класса: показатели
=<•/=. =Ь= указывают на класс определяемого имени Sarsa ‘жена, П’, su ‘сестра, ПГ, а
огласовка корня cal — сП (-1- показ, генитива) зависит от класса рефлексивизируе-
мого имени: ‘он, Г или ‘она, П-ПГ. В данных примерах рефлексивизацию контро-
лирует Агенс. Однако это не единственная возможность:
(47) §Uj cil=0=aj buta-1 b=awtun-di.
сестра.III.NOM REFL=I отец.Т-ERG Ш=бить-3
Сестру побил ее отец.
Здесь возвратное местоимение cil-&=a (0 — показатель I класса определяемого
слова ‘отец’) контролируется Пациенсом Su ‘сестра’. Существенной является не ро-
левая/синтаксическая характеристика имени-контролера, а его левая позиция по
отношению к рефлексивизируемому имени.
21.2.4.2. Актантная рефлексивизация
(48) a. g.Tina-lj ca-n=b=aj ql'apa la=w=sun-di.
он-ERG REFL-DAT=III шапка.III.NOM Ш=покупать-3
Он себе шапку купил.
6. *g„ana-ni ca-l=b=aj
он-DAT REFL-ERG=III
Ему сам шапку купил.
ql'apa la=w=sun-di.
шапка.III.NOM Ш=покупать-3
В (48а) рефлексивизация Реципиента идет по Агенсу, а рефлексивизация Агенса по
Реципиенту (486) невозможна.
(49) a. g„ana-nj cu=w=aj oh.I-DAT REFL.NOM=I Он себя в зеркале увидел. dahant'uwax k„a=w=kun-di. в.зеркале 1=увидсть-3
б. *butaj ca-n=0=aj отец.I.NOM REFL-DAT=I Отец сам увидел. k.a=w=kun-di. 1=увидеть-3
При аффективном глаголе рефлексивизация идет по Экспериенцеру (49а), а не по
Стимулу (496).
Таким образом, посессивная рефлексивизация нейтральна к отношениям, ко-
торыми характеризуются контролирующие ее имена, а актантная — избирательна:
эта избирательность определяется аккузативной схемой, причем Агенс и Экспери-
енцер попадают в один класс.
21.2.5. Сочинение предложений
Нас будут, естественно, интересовать сочиненные предложения с кореферентностыо.
Для простоты рассмотрим лишь бинарные структуры. Сочиненные члены различа-
ются падежной рамкой глагола. Возможны следующие комбинации (исключаем
случаи, при которых в обоих предложениях двухместные глаголы):
1. [Si] & [Si]
2. [Ai + Р] & [Si]
3. [А + Pi] & [Si]
4. [EXi + Pj & [Si]
5. [EX + Pi] & [Si]
6. [Si] & [Ai + P]
7. [Si] & [A + Pi]
8. [Si] & [EXi + P]
9. [Si] & [EX + Pi]
В схемах 1- -9 коиндексированы кореферентные имена, все прочие состав-
ляющие предложений, кроме имен, входящих в падежную рамку, не представлены.
По общему правилу сочинения в лакском языке первое предложение оформ-
ляется деепричастием и имеющаяся в нем кореферентная именная группа опускает-
ся. Из этого вытекает несимметричность (с точки зрения однозначности восста-
новления опущенного имени) случаев 2-5 и 6-9. Рассмотрим их подробнее:
21.2.5.1. Одноместный предикат в постпозиции
Рассмотрим ситуацию с агентивным глаголом в первом предложении:
(50) a. Vj na 0=awt-unu, la=w=gun-di g„aj.
ERG я.I.NOM I=6nrb-CONV 1=уходить-3 он.I.NOM
Он меня (муж.) побил и ушел (=Мепя побив, он ушел).
6. goana-l Vj 0=awt-unu, la=w=gu-ra na,.
oh-ERG I.NOM I=6iiTb-CONV 1=уходить-1 я.I.NOM
Он меня побил и я (муж.) ушел.
Как видим, опускаться по кореферентности в деепричастном обороте может как
Агенс, так и Пациенс. Аналогичная ситуация при аффективном глаголе:
(51) a. Vj usu k„a=w=k-un, la=w=gu-ra naj.
DAT братЛ-NOM Т=видеть-СОНУ 1=уходить-1 я.I.NOM
Я брата увидел и ушел (=Увидев брата, я ушел).
б. usuj-n Vj k„a=w=k-un, la=w=gu-ra naj.
брат-DAT I.NOM Ьвидеть-CONV 1=уходнть-1 я.I.NOM
Брат меня увидел и я ушел.
Подвергается опущению как Экспериенцер, так и Стимул.
21.2.5.2 . Одноместный предикат в препозиции
Так как опускается кореферентное имя в первом предложении, а во втором имеются
два актанта, претендующие на функцию контролера по кореферентности, то возника-
ет неоднозначность, для разрешения которой необходимы дополнительные средства.
При опущении S-актанта в первом предложении он однозначно воспринимает-
ся как кореферентный Агенсу или Экспериенцеру:
(52) a. Vj 0=u:k'-unu naj g„a 0=ata-w.
I.NOM I=npniiTii-CONV я.ERG он.I.NOM I=6hti.-1
Я пришел и его побил. (=Придя, я его побил.)//*Он пришел и я его побил.
б. Vj 0=u:k'-unu tu-nj goa k„a=w=kun-di.
I.NOM I=npnfiTH-CONV я-DAT он.I.NOM 1=видеть-3
Я пришел и его увидел. (=Придя, я его увидел)//*Он пришел и я его увидел.
Если возможна кореферентная неоднозначность, употребляется деепричастие на -кип\
(53) a. Vj/j 0=u:k’u-kun naj g-aj 0=ata-w.
я/оп. I.NOM I=npnfiTn-CONV «.ERG он.I.NOM I=611Tb-l
(Я или он) пришел и я его побил.
б. Vizj 0=u:k’u-kun tU-Uj g.aj k„a=w=kun-di
я/он.I.NOM I=npnfiTii-CONV «.DAT OH.I.NOM 1=видеть-3
(Я или он) пришел и я его увидел.
Нахождение однозначного эквивалента для предложений со значениями:
’Я пришел и он меня побил’, ‘Я пришел и он меня увидел’ встречает значительные
затруднения.
Итак, в ситуациях 1-5, где опускаемое имя восстанавливается однозначно,
опущение нейтрально к статусу этого имени. В ситуациях 6 и 8 опущение происхо-
дит по тем же правилам, что и в ситуациях 1-5, в то время как реализация ситуаций
7 и 9 затруднительна и во всяком случае не такова, как в предыдущих, т. е. в ситуа-
циях 6-9 имеются ограничения в соответствии с аккузативной схемой.
21.2.6. Целевые предложения
Придаточные целевые оформляются деепричастием на -strut. Целевой деепричаст-
ный оборот предшествует главному предложению. Насыщение главного и прида-
точного предложений разноместными глаголами соответствует тем же комбинаци-
ям 19, что и в сочиненных предложениях, см. 21.2.5. Рассмотрим эти случаи в со-
кращенном виде.
(54) a. Vj ninu d=uruCin-sirul naj 0=u:k'u-ra.
ERG мать.II.NOM П^охранять-CONV я.I.NOM 1=прийти-1
Я пришел, чтобы охранять мать.
б. niti-1 Vj 0=uruCin-sirul na; 0=u:k'u-ra.
мать-ERG I.NOM Е-охранять-CONV
Я пришел, чтобы мать меня охраняла.
(55) а. V, usu kcak„an-sirul naj 0=u:k'u-ra.
DAT брат.NOM увидеть-CONV
Я пришел, чтобы увидеть брата.
б. usuj-n Vj k,.akoan-sirul na, 0=u:k‘u-ra.
брат-DAT NOM
Я пришел, чтобы брат меня увидел.
В данных примерах видно, что опущение в целевом обороте нейтрально к статусу
имени.
(56) Vj/j /„ari qanan-sirul16 na; ninuj d=uruclaj 0=u-ra.
•я/мать-NOM радоваться-CONV h.I.ERG мать.II.NOM П=охранять 1=6ыть-1
Я охраняю мать, чтобы я радовался || чтобы она радовалась.
В целевом обороте опущение S-актатна возможно, хотя это и приводит к неодно-
значности. Более того, имеется также возможность опущения в ситуации с двумя пе-
реходными глаголами:
(57) Vj/j Vj/j /iraxun-sirul naj arsj 0=uruclaj 0=u-ra.
я/cbiH.ERG я/cbiH.NOM радовать-CONV w.I.ERG cwh.I.NOM
Я берегу сына, чтобы сын меня радовал || чтобы я сына радовал.
Итак, опущение в целевом обороте нейтрально к статусу именных групп неза-
висимо от того, приводит это к семантической неоднозначности или нет.
21.2.7. Релятивизация (
В отношении релятивизации лакский язык разделяет свойство всех дагестанских
языков: статус как вершинной, так и релятивизируемой именных групп не ограни-
чивает релятивизацию, которая оформляется посредством причастного оборота.
21.2.8. Каузативизации
Каузативизации могут подвергаться только неагентивные глаголы. Видимо, един-
ственное исключение — пара ’пить — поить’:
(58) a. Vurc'a-l nak' halwc’undi.
мальчик-ERG молоко.NOM
Мальчик молоко выпил.
16 Составной глагол.
6. niti-1 Sure' nak' halc'a-n 0=un-di.
мать-ERG мальчик.I.NOM молоко.NOM пить-INF I=CAUS-3
Мать напоила мальчика молоком.
В (586) Агенс вставленного предложения ‘мальчик’ оформлен как Пациенс при гла-
голе undi, где показатели лица и класса согласуются с именем ‘мальчик’. Однако в
этом предложении появляется два номинатива, один из которых —Гиге' ‘мальчик —
относится к глаголу каузативизации, а второй — пак' ‘молоко’ — к исходному гла-
голу ha\c’an ‘пить’.
Похожая по значению пара ‘есть — кормить’ устроена иначе:
(59) a. Sure’ Catu-1 uCundi.
мальчик.NOM хлеб-GEN есть
Мальчик хлеба наелся.
б. nati-1 Sure' Catu-l
мать-ERG мальчик-NOM хлеб-GEN
Мать мальчика накормила хлебом.
ий-n undi.
есть-INF CAUS
Глагол ‘есть’ имеет падежную рамку неагентивного глагола, поэтому каузатив не
должен ее трансформировать.
Запрет на каузативизацию агентивных глаголов при наличии каузативов от
неагентивных связан с явлением семантической эргативности: в падежной рамке
производного глагола появляется два Агенса, что требует перекодирования одного
из них.
16 Зак. 4080
21.3. Даргинский язык (чирагский диалект)1
Даргинский язык, на котором, согласно переписи 1989 г., говорит 365 тысяч чело-
век, в действительности представляет собой конгломерат нескольких десятков го-
воров, объединяемых в шестнадцать диалектов. Некоторые из них вполне могли бы
рассматриваться как близкородственные языки даргинской группы. В настоящем
очерке описывается говор селения Чираг, расположенного в отдаленной точке
Агульского района. Обычно этот идиом считается диалектом даргинского языка,
однако он, будучи расположен вдали от даргинской ойкумены, настолько от по-
следнего отличается, что чирагцы не понимают литературного даргинского языка.
В связи с этим, в частности, в школе отменено введенное ранее обучение на родном
(даргинском) языке.
21.3.1. Падежная маркировка
Стандартный (не затрагиваемый синтаксическими преобразованиями) способ вы-
ражения семантических ролей следующий:
а) актант одноместного глагола с падежной рамкой <Агенс>, <Пациенс>,
<Адресат> выражается номинативом (показатель -0); например:
(1) it2 cerkrible.
она.F.NOM сидеть
Она сидит.
б) глагол с падежной рамкой <Агенс, Пациено кодирует Агенс эргативом3
(показатель -е, присоединяющийся к косвенной основе), Пациенс — номи-
нативом:
(2) it-e ruce п%11е.
она-ERG сестра.F.NOM оберегать
Она оберегает сестру.
в) глагол с падежной рамкой <Агенс, Реципиент> кодирует Агенс, как и в
предыдущем случае, эргативом, а Реципиент — дативом (оформляется пока-
зателем i < /, присоединяющимся к косвенной основе):
(3) it-e rucil-i baqlib.
он-ERG сестра-DAT ударять
Он ударил сестру.
г) глагол с падежной рамкой <Экспериенцер, Стимул> выражает Экспериенцер
дативом, а Стимул — номинативом:
(4) it-i ruce jaiile.
он-DAT сестра.F.NOM
Он сестру видит.
1 Особую помощь в сборе материала осенью 1978 г. мне оказали учителя Али Гасанов,
Магомед Мамацаев, Курбан Рабаданов, Шабан Мусаев, Магомед Гаджиев, за что я выра-
жаю им свою искреннюю благодарность.
2 Местоимение И внешне по классу нс изменяется, однако в глоссе указывается пол его
референта.
’Личные местоимения сд. числа имеют особую форму эргатива, а во мн. числе место-
имения nusa ‘мы’, nusa ‘вы’ номинатив и эргатив внешне не различают (ср. лакский язык).
Таким образом, нормальным является однозначное кодирование определенной
семантической роли определенным падежом, если ввести гиперроли Абсолютив
(выражается номинативом) и Адресат (выражается дативом).
Возможны следующие изменения в данной кодировке:
а) при аналитических формах глагола допустимо оформление Агенса аген-
тивного глагола и Экспериенцера аффективного номинативом (подробнее
см. ниже в связи с согласованием);
б) при ряде глаголов допустим антипассив, продвигающий эргативную имен-
ную группу в позицию номинатива (см. 21.3.7.1);
в) в некоторых случаях возможно продвижение локативной составляющей в
номинатив (см. 21.3.7.2).
21.3.2. Согласование
В чирагском языке глагол имеет классное и личное согласование. Имена разбиваются на
гри семантически прозрачных класса: М — мужчин, F — женщин, N — прочие.
Классные показатели (они бывают префиксальными и инфиксальными) следующие:
Таблица 1. Классно-числовые показатели чирагского диалекта
Класс Ед. ч. Мн. ч.
М I w/j/0 b d4
F I г b||d
N 1 b d
Суффиксальные личные показатели (в зависимости от времени) следующие:
Таблица 2. Личные показатели чирагского диалекта
Лицо Ед. ч. Мн. ч. Ед. ч. Мн. ч.
1-е лицо -da -d
2-е лицо -de -da -te -ta
3-е лицо -0
Во 2-м лице различается число, а в 1-ми 3-м — нет.
Согласовательные правила различны для синтетических и аналитических гла-
гольных форм, поэтому рассмотрим их отдельно.
21.3.2.1. Синтетические формы глагола
Сравним примеры с одноместным и двухместным глаголами:
(5) a. du cerk=r=ibli-da.
n.F.NOM спдеть=Р-1
Я (жсн.) сижу.
4 Показатель d во мн. числе появляется при согласовании с местоимениями 1 /2-го лица
(/шал, /ш.Сг), все остальные имена, обозначающие людей, имеют во мн. числе Ь. Иными сло-
вами, можно было бы считать, что местоимения 1/2-го лица образуют два особых класса с
классно-числовыми показателями w/j (ед. ч.) — d (мн. ч.), г (ед, ч.) — d (мн. ч.), ср. аналогич-
ное явление в арчинском языке [Кибрик 1972].
6. ?u cerk=r=ibli-de.
Tbi.F.NOM сндеть=Р-2
Ты (жен.) сидишь.
в. it cerk=r=ible-0.
OHa.F.NOM сидеть=Р-3
Она (жен.) сидит.
(6) a. dice S'u i-iqan-da.
я.М-ERG ты-F.NOM Р=вести-1
Я (муж.) тебя (жен.) веду.
б. dice it r=iqan-da.
я-M.ERG OHa.F.NOM F=bccth-1
Я (муж.) ее веду.
в. Tice du i-iqan-de.
ты.М.ERG я-F.NOM Р=вести-2
Ты (муж.) меня (жен.) ведешь.
г. Tice it r=iqan-de.
ты.М.ERG OHa.F.NOM Р=вести-2
Ты (муж.) ее ведешь.
Из сопоставления (5) и (6) устанавливаем, что по классу глагол согласуется с S- или
Р-актантом (т. е. с Абсолютивом), а по лицу с S- или А-актантом (т. е. с Принципа-
лом), по крайней мере в том случае, когда Агенс агентивного глагола — 1-2-е лицо
(независимо от личности Р-актанта). А как идет согласование по лицу при нелич-
ном Агенсе?
(7) a. it-e du 1—iqan-da.
oh.M.ERG я-F.NOM Он меня (жен.) ведет. F=bccth-1
б. it-e S'и r=iqan-de.
он.М-ERG Tbi.F.NOM Он тебя (жен.) ведет. Р=вести-2
в. it-e ruse r=iqle-0s.
он.М-ERG девочка.F.NOM Он девочку ведет. F=bccth-3
По (7а-б) видно, что личное согласование контролируется личным Р-актантом
‘я’ -da , ‘ты’ -de, что касается 3-го лица в (7в), то формально можно видеть здесь
согласование как с Р-, так и с А-актантом (который тоже относится к 3-му ли-
цу), но содержательно естественнее считать контролером личного согласования
Р-актант.
Итак, общее правило согласования по лицу следующее: согласование синтети-
ческого непереходного глагола идет по S-актанту, а агентивного глагола с падеж-
ной рамкой <Агенс, Пациено зависит от личности А-актанта: если А-актант не-
5 -1е считается связанным показателем основы и лица, противопоставленным показате-
лю -ап 'настоящее время + I-2-е лицо’.
личный, согласование идет по Р-актанту (то есть в целом по гиперроли Абсолюти-
ва), если личный — по А-актанту (то есть в целом по гиперроли Принципала).
При аффективном глаголе согласовательное правило аналогично: личный Экс-
периенцер контролирует личное согласование (то есть ведет себя как А-актант), см:
(8) a. dami S‘u carR,.an-da6.
я.DAT ты.F.NOM понимать-1
Я тебя понимаю.
б. il-i S'u can<„an-de.
он-DAT ты.F.NOM понимать-2
Он тебя понимает.
Однако агентивный глагол с падежной рамкой <Агенс, Реципиент> проводит
согласование иначе:
(9) a. dice rusil-i
я.ERG девочка-DAT
Я девочку ударил.
б. dice S'ati
я.ERG ты.DAT
Я тебя ударил.
в. ucil-e Tati
брат-ERG ты.DAT
Брат тебя ударил.
г. Vice dami
ты.ERG я.DAT
Ты меня ударил.
д. uCil-e dami
брат-ERG я.DAT
Брат меня ударил.
baqlib-da.
ударить-1
baqlib-da.
-I
baqlib-0 || *baqlib-de.
-3 -2
baqlib-de.
-2
baqlib-0 || *baqlib-da.
-3 -1
Этот глагол всегда согласуется в лице по Агенсу, независимо от соотношения лиц
Агенса и Реципиента, в том числе и тогда, когда Реципиент 1-2-е лицо, а Агенс —
3-е лицо.
Таким образом, из сравнения (8) с (9) видно, что Экспериенцер уподобляется
Агенсу, а Реципиент Пациенсу — нет, поскольку не является ядерным актантом.
21.3.2.2. Аналитические формы глагола
В аналитических формах глагола согласовательные позиции имеются как в значи-
мом (класс), так и во вспомогательном (класс-лицо) глаголе. При одноместном гла-
голе оба компонента, естественно, согласуются с его единственным S-актантом,
стоящим в номинативе. А каковы правила построения предложения с двухместны-
ми глаголами? Как выясняется, эти правила отличаются от соответствующих пра-
вил при синтетических формах.
Общим с синтетическими временами является то, что по классу значимый гла-
гол всегда согласуется с Абсолютивом. Существенным отличием является возмож-
ность факультативной трансформации ‘Агенс —> номинатив’, ‘Экспериенцер -> но-
6 Этот глагол не принимает классных показателей.
минатив’ (при аффективном глаголе). Рассмотрим ситуацию с агентивным глаголом
подробнее. Если Агенс личный, то вспомогательный глагол может согласовываться
по классу и лицу с ним независимо от падежного оформления Агенса (это следует из
того, что при синтетических временах глагол также согласовывался с личным Аген-
сом в эргативе7):
(10) a. dice || du Vu 0=iqle r=u-da.
я.F.ERG || h.F.NOM Я (жен.) тебя (муж.) веду8. ты.М.NOM М=вести Р=быть-1
б. dice || du я.F.ERG II si.F.NOM it он.М.NOM 0=iqle М=вестп r=u-da. F=6birb-1
Я (жен.) его веду.
в. Vice || Vu ты.F.ERG || Tbi.F.NOM du h.M.NOM 0=iqle М=вести r=u-de. F=6biTb-2
Ты (жен.) меня (муж.) ведешь.
г. Vice || Vu ты.F.ERG II Tbi.F.NOM it он.M.NOM 0=iqle М=вести r=u-dc. F=6bn'b-2
Ты (жен.) его ведешь.
Кроме того, при Агенсе в эргативе (но не в номинативе!) возможно также со-
гласование вспомогательного глагола с Пациенсом:
(11) a. dice || *du Vu 0=iqle 0=u-de.
я.F.ERG || я-F.NOM tm.M.NOM М=вести М=быть-2
Я (жен.) тебя (муж.) веду9.
б. dice || *du it 0=iqle 0=u-0.
я.F.ERG || a.F.NOM он.M.NOM М=вести М=быть-3
Я (жен.) его веду.
в. Vice || *Vu du 0=iqle 0=u-da.
ты.F.ERG || tbi.F.NOM a.M.NOM М=вести М=быть-1
Ты (жен.) меня (муж.) ведешь.
г. Vice || *Vu it 0=iqle 0=u-0.
ты.F.ERG || tbi.F.NOM он.М.NOM М=вести М=быть-3
Ты (жен.) его ведешь.
При неличном Агенсе согласование с ним возможно лишь тогда, когда он сто-
ит в номинативе. Эргатив неличного Агенса на согласование не влияет: в этом слу-
чае как значимый, так и вспомогательный глагол согласуются с Пациенсом:
(12) a'. it-e du
oHa.F-ERG h.M.NOM
Она меня (муж.) ведет, [а" = а']
a". *it-e du
OHa.F-ERG h.M.NOM
0-iqle 0-u-da.
М=вести М=б ыть-1
0=iqle r=u-0.
М=вести Е=быть-3
7 Правда, только по лицу.
х Глагольная форма непереводима на русский язык: она выражает состояние Агенса.
Русская временная форма не передает специфику этого значения.
4 Глагольная форма выражает состояние Пациенса.
б. it-e S'u 0=iqle 0=u-de.
она.Р-ERG ты.M.NOM М=вести М=6ыть-2
Она тебя (муж.) ведет.
в. it-e gale 0=iqle 0=u-0.
oHa.F-ERG мальчик. M.NOM M=BCCTH М=быть-3
Она мальчика ведет.
(13) a. it du 0=iqle r=u-0.
OHa.F.NOM я.M.NOM М=вести Р=быть-3
Она меня ведет. [=12а]
б. it S'u 0=iqle r=u-0.
OHa.F.NOM ты.M.NOM М=вести Р=быть-3
Она тебя ведет. [= 126]
в. it gale 0=iqle r-u-0.
ona.F.NOM мальчик. M.NOM М=вести Р=быть-3
Она мальчика ведет. [=12в]
Аффективный глагол ведет себя аналогично агентивному, приравнивая Экспериен-
цер к Агенсу, т. е. возможно его оформление номинативом, согласование вспомогатель-
ного глагола идет по личному Экспериенцеру, а в случае его неличности — по Стимулу
(если Экспериенцер в дативе) или Экспериенцеру (если Экспериенцер в номинативе):
(В)
a. S'ati || ?u du ты.M.DAT || ты.M.NOM n.F.NOM Ты (муж.) меня (жен.) любишь. r=ikle Р=любить 0=u-de. М=быть-2
б. dami || du fu h.F.DAT|| h.F.NOM ты.M.NOM Я (жен.) тебя (муж.) люблю. 0=ikle М=любить r=u-da. Р=быть-1
в. it du i—ikle он.M.NOM я-F.NOM Р=любить Он меня (жен.) любит. [в=г] 0=u-0. М=быть-3
г. it-i du r=ikle он.М-DAT я-F.NOM Р=любить i—u-da. Р=быть-1
При Экспериенцере, оформленном дативом, возможно согласование вспомога-
тельного глагола со Стимулом, аналогично случаю с эргативным оформлением
Агенса, ср. (11):
(15) a. Tati || *Vu du r=ikle r=u-da.
ты.DAT || ты.NOM я-F.NOM Р=любить Р=быть-1
Ты меня (жен.) любишь.
б. dami || *du
я.DAT || я.NOM
Я тебя (муж.) люблю.
Vu
0=ikle
ты.M.NOM М=любить
0=u-de.
М=быть-2
Глагол с падежной рамкой <Агенс, Реципиент> в аналитической форме согла-
суется по тем же моделям, что предыдущие глаголы, в том числе возможно и согла-
сование с дативом, ср. с (9).
(16) a. dice || du Vati baqlle 0=u-da.
я.М-ERG || a.M.NOM Я (муж.) тебя ударяю. ты.DAT М=быть-1
б. dice || du я-M.ERG И n.M.NOM Я девочку ударяю. rusil-i девочка.DAT baqlle 0=u-da. М=быть-1
в. Vice || Vu tm.F.ERG || ты.F.NOM dami n.M.DAT baqlle i-u-de. Р=быть-2
Ты (жен.) меня (муж.) ударяешь.
(17) a. dice || *du Vati baqlle r=u-de.
я-M.ERG || a.M.NOM ты.F.DAT Р=быть-2
Я тебя (жен.) ударяю. б. dice || *du rusii-i baqlle r=u-0.
h.M.ERG || я-M.NOM девочка.F-DAT F=6biTb-3
Я девочку ударяю.
в. Vice || *Vu dami baqlle 0=u-da.
ты. ERG || ты.NOM n.M.DAT М=быть-
Ты меня ударяешь.
Как' и у прочих глаголов, согласование с неличным Агенсом может осу-
ществляться только в том случае, когда Агенс выражен номинативом, ср. (18а)
с (186):
(18) a. it-e dami baqlle i-u-da.
он-ERG n.F.DAT Е=быть-1
Он меня ударяет. [а=б]
6. it || *it-e dami baqlle 0=u-0.
oh.M.NOM || он.М-ERG b.F.DAT М=6ыть-3
Обобщим обнаруженные согласовательные правила.
При синтетических формах глагола личные Агенс и Экспериен-
цер ведут себя аналогично, входя вместе с S-актантом в гиперроль Принципала.
С другой стороны неличные S-актант с Р-актантом (но не с Реципиентом!) входят в
гиперроль Абсолютива. Согласовательное правило следующее:
Классное согласование идет по Абсолютиву, а личное согласование а) при лич-
ном Принципале — по Принципалу, б) при отсутствии личного Принципа-
ла — по Абсолютиву или (если Абсолютива не имеется) по А-актанту.
При аналитических формах глагола Реципиент включается в
гиперроль Абсолютива. Согласовательное правило имеет следующий вид:
Значимый глагол по классу согласуется с Абсолютивом, а вспомо-
гательный по классу и лицу согласуется а) с Принципалом, если он оформ-
лен номинативом (обязательное согласование) или если он личный и оформлен
косвенным падежом (факультативное согласование); б) с Абсолютивом, если
Принципал оформлен косвенным падежом (если он при этом личный, то такое
согласование факультативное, если неличный, то обязательное).
21.3.3. Построение сентенциальных актантов
21.3.3.1. Глаголы с семантикой ‘должно’
Имеется несколько глаголов со значением, близким к русскому ‘должно’:
1) mazbur uyj ‘быть должным’
(19) a. itj [Vj luqi] он.NOM NOM работать.INF Он должен работать. б. du; [Vj luqi] «.NOM NOM Я должен работать. maiburze-0. ДОЛЖНО-3 mazbur-da. 1
(20) a. itj mazburze-0 он.NOM должно-3 Он должен беречь сестру. [Vi ERG ruce сестра.F.NOM r=i%Ii], F=6epe4b.INF
6. iq mazburze-0 он.NOM Он должен ударить сестру. [Vi ERG rucil-i сестра-DAT baqli10]. ударить.ШЕ
в. i( mazburze-0 он.NOM [Vi DAT ucitel учитель.NOM carRj11]. понимать.INF
Он должен понимать учителя.
(21) a. *ruce; mazburze-0 [ucil-e Vi r=i%li]
сестра.NOM брат-ERG F.NOM F=
Сестра должна быть оберегаема братом.
6. *rucej mazburze-0 [ucil-e Vi baqli]
сестра.NOM брат-ERG Сестра должна быть ударена братом. F.DAT
Глагол mazbur u%i двухместный: именной актант в номинативе кореферентен Прин-
ципалу вставленного предложения в (19—20); Пациенсу или Реципиенту он корефе-
рентен быть не может, см. (21).
2) u/uble bixle ‘должен (уметь)’
(22) a. [itj [Vj luqi] 0=u%uble] bixle-0.
oh.M.NOM NOM работать.INF М=мочь должно-3
Он должен уметь работать.
б. [du; [Vj luqi] 0=u%uble] bixle-0.
h.M.NOM NOM М=мочь должно-3
Я должен уметь работать.
Из (226) видно, что номинатив du ‘я’ не зависит от компонента bixle ‘должно’, а свя-
зан с деепричастием 0-u%uble ‘мочь’, т. к. иначе проявилось бы личное согласование
этого компонента с именным актантом.
1(1 Этот глагол не принимает классных показателей.
11 Этот глагол не принимает классных показателен.
(23) a. [it; [Vj nice n=i%Ii] 0=uxuble] bixle-0.
он.М.NOM ERG сестра.F.NOM Он должен уметь беречь сестру. F= М=мочь Д0ЛЖН0-3
б. [itj [Vj rusil-i baqli] 0=u%uble] bixle-0.
oh.M.NOM ERG девочка-DAT Он должен уметь ударить девочку. М=мочь Д0ЛЖН0-3
в. [it, [Vj ucitel cany] 0=u%uble] bixle-0.
oh.M.NOM ERG учитель.NOM Он должен уметь понимать учителя. М=мочь Д0ЛЖН0-3
(24) a. [nice; [ucil-e Vj r=ixli] r=uyublc] bixle-0.
сестра.F.NOM брат-DAT F.NOM F= F= 3
Сестра должна уметь оберегаться братом.
6. [rUCCj [ucil-e Vj baqli] i-iryuble] bixle-0
сестра.F.NOM брат-ERG DAT F= 3
Сестра должна уметь быть побита братом.
Как видно из (23-24), данный глагол, также двухместный, допускает кореферент-
ность своего именного актанта любому актанту во вставленном предложении,
где кореферентный актант опускается, хотя согласование может продолжать идти
по нему, см. (24а).
3) qari ‘быть обязан’
(25) a. it-ij [V, luqi] qarre.
он-DAT NOM работать.INF] должно
Он обязан работать.
б. damij [Vj luqi] qarre.
я.DAT NOM работать.INF должно
Я обязан работать.
Из (25) видно, что глагол qarre ‘обязан’ двухвалентный с именным актантом в дати-
ве и сентенциальным — в инфинитиве, причем согласования в лице с дативом не
происходит, ср. (8а) и (9д). В связи с этим данный именной актант можно интерпре-
тировать как Реципиент.
(26) a. it-ij [Vj nice r=ixli] F= baqli] cany] qarre. qarre. qarre.
он-DAT ERG сестра.F.NOM Он обязан беречь сестру. 6. it-ij [Vj rucil-i он-DAT ERG сестра-DAT Он обязан ударить сестру. в. it-ij [Vj ucitel ои-DAT DAT учитель^ОМ Он обязан понимать учителя.
(27) a. it-ij qarre [сед babajl-e <Z5=i%Ii]
он-DAT REFL.M.NOM Он обязан оберегаться матерью. мать-ERG M=
6. ucitell-ij qarre [cejj ucenikl-i сагкд].
учитель-DAT REFL.M.NOM учеиик-DAT
Учитель обязан быть понятным ученику.
Итак, глагол qarre требует именного актанта в дативе, которому может быть
кореферентен как Агентив, см. (26), так и Абсолютив, см. (27). Во втором случае,
правда, предпочтительней такой порядок слов, при котором вставленное предложе-
ние следует за глаголом qarre. Кроме того, кореферентное имя не опускается, а за-
меняется на возвратное местоимение.
4) caburq|i ‘пришлось’
(28) a. damij [Vj luqi] caburqlub12.
«.DAT NOM
Мне пришлось работать.
6. damij caburqlub [r=i%Ii Vj nice].
«.DAT F= ERG cecrpa.F.NOM
Мне пришлось беречь сестру.
в. damij caburqlub. [baqli Vj rucil-i].
«.DAT ERG сестра-DAT
Мне пришлось ударить сестру.
г. damij caburqlub [j=aHi Vj uce].
«.DAT M= DAT брат-M.NOM
Мне пришлось увидеть брата.
(29) a. it-ij Caburqub [cejj babajl-e 0=ij(li].
он-DAT REFL.M.NOM мать-ERG M=o6eperaTb.INF
Ему пришлось быть оберегаемым матерью.
б. ’it-ij Caburqlub [ucil-e cin-ij baqli].
брат-ERG REFL-DAT ударить.INF
Ему пришлось быть ударенным братом.
в. it-ij caburqlub [cejj ucil-i j=aHi],
REFL.M.NOM брат-DAT М=видеть.ШЕ
Ему пришлось быть увиденным братом.
Данный глагол, как и предыдущий, требует датива для именного актанта, корефе-
рентность с которым также противопоставляет Принципал и Пациентив (Прин-
ципал опускается, а Пациентив рефлексивизируется, кроме того, предпочтительный
порядок слов различный).
Итак, глаголы mazbur u/i, qari, caburq\i строят высказывание по аккузативной
модели, uyuble bixle — по нейтральной.
21.3.3.2 . u/i ‘мочь’
Рассмотрим примеры:
12 Этот глагол по классам не изменяется и с именем в дативе по лицу не согласуется, см.
также (256) и (226).
(30) a. it; [Vj luqi] 0=ur%ar-0.
oh.M.NOM NOM М=мочь-3
Он может работать.
6. duj [Vj luqi] 0=urxu-d.
h.M.NOM NOM М=мочь-1
Я могу работать.
Из (30) видно, что глагол ‘мочь’ двухместный, с именным актантом в номинативе,
по которому этот глагол согласуется в классе и лице:
(31) a. itj [Vj он.М.NOM ERG race r-i%Ii] 0=ur%ar-0 М=мочь-3
Он может беречь сестру. б. itj [Vj racil-i baqli] 0=urxar-0
ERG Он может ударить сестру. в. it. [Vj -DAT uce carp.„i] М=мочь-3 0=ur%ar-0
(32) DAT Он может понять брата. а. nice. [ucil-e NOM Vj i-iXli] М=мочь-3 r=ur%ar-0.
сестра.F.NOM брат-ERG NOM F= Р=мочь-3
Сестра может оберегаться братом.
6. ucitelj [ucenikl-i ученик-DAT Vj NOM carnj] 0=ur/ar-0 М=мочь-3
Учитель может быть понятным ученику.
в. *rucej [ucil-e Vj baqli] r=ur%ar-0.
F брат-ERG DAT Р=мочь-3
Сестра может быть ударенной братом.
Как видим, при глаголе ‘мочь’ именной актант в номинативе контролирует корефе-
рентность любой именной группы вставленного предложения. Исключение состав-
ляет Реципиент глагола с падежной рамкой <Агенс, Реципиент>, см. (32в)13. В целом
конструкция с глаголом ‘мочь’ нейтральна по отношению к реляционным характе-
ристикам именных групп.
21.3.3.3. caqar/J ‘начинать’
Глагол ‘начинать’ ведет себя аналогично модальному глаголу ‘мочь’:
(33) a. ucej caq=0=ar%Je-0 [Vj luqi].
брат.M.NOM М=иачинать-3 Брат начинает работать. NOM INF
б. uce; caq=0=ar/Je=0 [Vi race r=i/Ii]
брат.М.NOM М=начинать-3 Брат начинает оберегать сестру. ERG F.NOM F=INF
13 Ср. с этим особое поведение Реципиента при согласовании синтетических форм гла-
гола в (9).
в. it, caq=0=arxJe-0 [Vj ucitel carRj'J
M.NOM М=начинать-3 Он начинает понимать учителя. DAT
г. ucej caq=0=arxJe-0 [Vj rucili baqli].
M.NOM М=начинать-3 Он начинает ударять сестру. ERG DAT
(34) a. ruce; caq=r=ur/„le-0 [ucile Vj r=ixli].
Сестра начинает оберегаться братом.
6. ucitelj caq=0=ar/_„le-0 [iti Vj caritj]
Учитель начинает быть понятным ему.
в. *rucej caq=r=ury„Ie-0 [ucile Vj baqli].
Сестра начинает быть ударена братом.
Таким образом, опущению во вставленном предложении подвергается любая
именная группа, кореферентная актанту главного предложения, за исключением
Реципиента.
21.3.3.4. bike] ‘хотеть’
Этот глагол двухместный, но его именной актант стоит в дативе’4. Форма глагола
вставленного предложения зависит от типа кореферентности его именных групп.
Если именные группы вставленного предложения не кореферентны актанту главно-
го, зависимый глагол ставится в форме деепричастия:
(35) it-i b=ikle [ucil-e ruce r=i%lible].
он-DAT N=xotctl брат-ERG сестра.F.NOM F=6epe4b.CONV
Он хочет, чтобы бра т берег сестру.
Оформление именных групп во вставленном предложении такое же, как в неза-
висимом, ср. (2). Если именная группа, соответствующая Принципалу, кореферент-
на главному актанту, она опускается, и вставленный глагол ставится в форме инфи-
нитива:
(36) a. it-ij b=ikle [V; luqi].
Он хочет работать.
6. itij bikie [Vi ruce riXli]
ERG NOM
Он хочет беречь сестру.
в. itij bikie [Vj ERG Он хочет ударить девочку. rusili DAT baqli]
г. itij bikie [Vi uce jaHi].
DAT NOM
Он хочет увидеть брата.
ч Второй актант также может быть именным. Такой актант оформляется номина-
тивом, контролирующим классное согласование глагола ‘хотеть’ (например, ikle, r=ikle,
b=ikle). При наличии сентенциального актанта глагол ‘хотеть’ принимает форму средне-
го класса.
В этом случае опущение по кореферентности и инфинитивная форма вставленного
глагола напоминает построение прочих сентенциальных актантов, например при
глаголах ‘мочь’, ‘начинать’. Однако в случае кореферентности Пациентива главно-
му актанту конструкция изменяется:
(37) a. it-ij bikie [ucil-e cere; n=i%Iible].
она-DAT хотеть брат-ERG REFL.F.NOM F=6epe4i>.CONV
Она хочет, чтобы брат ее берег.
б. itij bikie [ucil-e cin-ij baqlible],
она-DAT хотеть брат-ERG REFL-DAT CONV
Она хочет, чтобы брат ее ударил.
в. it-ij он-DAT bikie [ucil-i сед jarnmne]. хотеть брат-DAT REFL.NOM CONV
Ои хочет, чтобы брат его увидел.
Во-первых, вставленный глагол оформлен как деепричастие, ср. с (35), где корефе-
рентности нет, во-вторых, кореферентный Пациентив рефлексивизируется.
Таким образом, глагол ‘хотеть’ соответствует аккузативному типу построения
предложения.
21.3.4. Рефлексивизации
21.3.4.1. Посессивная рефлексивизации
Рассмотрим предложения:
(38) a. babajl-ej cin-na; мать-ERG REFL-GEN Мать побила свою дочь. б. rusej cin-na; дочь.F.NOM REFL-GEN Дочь (вин.) побила ее мать ruse F.NOM babajl-e мать-ERG ritib. ritib. || cinnaj ruse || cinnaj babajle babajle; ritib. ruse; ritib.
(39) a. babajl-ej cin-naj мать-ERG REFL-GEN Мать ударила свою дочь. rusil-i дочь-DAT baqlib. || cinnaj rusili babajle; baqlib.
б. rusil-ij cin-na; babajl-e baqlib. || cinnaj babajle rusilij baqlib.
дочь-DAT REFL-GEN мать-ERG
Дочь (вин.) ударила ее мать.
(40) a. babajl-ij i-an tin cinna. ruse.
мать-DAT F= REFL-GEN дочь.F.NOM
Мать увидела свою дочь.
б. ruse; cin-naj babajl-i п=анип.
дочь.F.NOM REFL-GEN мать-DAT F=
Дочь (вин.) увидела ее мать.
Сравнение примеров (а) и (б) в (38-40) показывает, что посессивная рефлексивиза-
ция не зависит от роли имени-контролера. Контролирует кореференцию именная
группа, непосредственно подчиненная глаголу. Иными словами, посессивная ре-
флексивизация нейтральна.
21.3.4.2. Актантная рефлексивизация
(41) a. it-e, cejj || itj cin-ej i%Iib.
он-ERG REFL.NOM oh.NOM REFL-ERG
Он себя сберег.
6. it-e; cin-ij baqlib. || it-ij
он-ERG REFL-DAT on-DAT
Он себя ударил.
в. it-ij cejj jamm. || itj
он-DAT REFL.NOM oh.NOM
Он себя увидел.
cin-ej baqlib.
REFL-ERG
cin-ij cejj jamm.
REFL-DAT REFL.NOM
Как видно из (4la-б), рефлексивизация может идти по любому из актантов двух-
местного агентивного глагола. Что касается аффективного глагола, Экспериенцер
контролирует рефлексивизацию несколько естественней, в случае контролирования
Стимулом используется составное возвратное местоимение, включающее номина-
тивную копию Стимула cej.
В целом можно отметить, что чирагский язык пошел значительно дальше дру-
гих дагестанских языков (например, аварского, лакского) в отношении распростра-
нения нейтральности на актантную рефлексивизацию15.
21.3.5. Сочинение предложений
Будем рассматривать бинарное сочинение предложений с одно- и двухместными
глаголами.
21.3.5.1. Одноместный глагол в постпозиции
Первое из сочиненных предложений оформляется деепричастным оборотом. Та
именная группа, которая кореферентна предложения, опускается: единственному актанту последующего
(42) a. Vj uci-ra 0=itib-le, ERG брат.M.NOM-и M=6iiTb-CONV Побив брата, он ушел. itj agur. oh.NOM
б. Vj uCil-i-ra baqlib-le, ERG брат-DAT-H ударить-CONV Брата ударив, он ушел. itj agur.
в. Vj uci-ra ja=Hun-ne, DAT 6par.M.NOM-n M=enaeTb-CONV Брата увидев, он ушел. itj agur.
В (42) опускается кореферентный Агенс агентивного или Экспериенцер аффектив-
ного глагола, а к Абсолютиву (Пациенсу/Стимулу) или Реципиенту присоединяется
частица -га, подчеркивающая сочинительность конструкции. А что происходит при-
кореферентности с Абсолютивом/Реципиентом?
(43) a. ucil-e • Vj itible, duj agurda.
брат-ERG NOM a.NOM
букв. Брат (меня ) побив, я ушел.
15 См. обсуждение этого феномена в ицаринском диалекте даргинского языка в экскур-
сах 2 и 6 главы 10.
6. ucil-e Vj baqlible, duj agurda.
брат-ERG DAT n.NOM
букв. Брат (меня) ударив, я ушел.
в. ucil-i Vj jaHunne, dtij agurda.
брат-DAT NOM я.NOM
букв. Брат (меня) увидев, я ушел.
Кореферентный Пациенс/Реципиент/Стимул также опускается, а поскольку он
отсутствует, то частицу -га присоединить не к чему, как и в случае с одноместным
глаголом:
(44) V, wac'ible uce, agur.
Придя, брат ушел.
Если считать, что отсутствие частицы -га есть побочный эффект опущения Абсолю-
тива/Реципиента, то при постпозиции одноместного глагола сочиненные конструк-
ции нейтральны.
21.3.5.2. Одноместный глагол в препозиции
(45) a. Vj w=ac'ib-le, dice; it itub-da.
M.NOM Придя, я M=npHxoanTb-CONV его побил. я.ERG NOM -1
6. Vj NOM Придя, я wac'ib-le, -CONV ударил брата. dice, я-ERG ucil-i брат-DAT baqlibda.
в. Vi NOM Придя, я wac'ib-le, -CONV увидел брата. dami; я.DAT uce брат.ИОМ jaHunda.
При сохранении старой техники сочинения — опущения кореферентного имени в
деепричастном обороте — кореференцию контролирует Агентив (не Принципал,
см. ниже). В случае кореферентности Абсолютиву используется другой тип деепри-
частия (на -sa ‘когда’):
(46) a. Vj r=ac'ib-sa, F.NOM Р=приходить-когда Когда сестра пришла, брат rucej ucil-e NOM -ERG ее побил. [а=б] r=itible. F=
б. rucej F.NOM r=ac'ib-sa, Р=приходить-когда ucil-e -ERG cerej REFL.F.NOM r=itible. F=
(47) a. Vj i=ac'ib-sa, F.NOM Р=приходить-когда Когда сестра пришла, брат rucil-ij ucil-e -DAT -ERG ее ударил. [а=б] baqlib.
б. rucej F.NOM r=ac'ibsa, Р=приходить-когда cin-ij REFL-DAT ucil-e -ERG baqlib.
(48) a. Vj rac'ibsa, rucej Когда сестра пришла, брат ucili rai-iun. ее увидел. [а=б]
б. rucej rac'ibsa, cere; ucili
ганип.
(49) a. Vj wac'ibsa, uce; agur.
Когда брат пришел, он ушел. [а=б]
б. ucej wac'ibsa, сед agur.
В реализациях (а) примеров (46-48) S-актант первой предикации опускается, а в
реализациях (б) сохраняется; в последнем случае в главном предложении корефе-
рентный Абсолютив/Реципиент рефлексивизируется. Из (49) видно, что данная тех-
ника также возможна16 при одноместном глаголе во второй предикации.
Итак, в случае постпозиции предикации с одноместным глаголом сочиненная
конструкция нейтральна (с точностью до частицы -га), а в случае препозиции —
контрастивна (поскольку кореферентность с А-актантом оформляется деепричаст-
ным оборотом с опущением его S-актанта, кореферентность с Р-актантом требует
конверба на -sa в в сочетании с двумя способами редукции кореферентной именной
группы: опущением или рефлексивизацией, в то время как S-актант допускает все
три возможности оформления кореферентности).
21.3.6. Релятивизация
Рассмотрим способы релятивизации именных групп предложения17:
(50) (ja?a) rusil-a . ucil-e gall-i zuz b=icib.
девочка-GEN брат-ERG -DAT книга-N.NOM Н=лавать
Брат этой девочки дал мальчику книгу.
В этом предложении имеем Агенс, Пациенс, Реципиент и посессор.
(51) a. [(ja?a) rusil-a ucil-e gall-i V, b=icib-ze] 2uzj saelgun.
девочка-GEN брат-ERG -DAT N.NOM N=flaeaTb-PART книга-N.NOM
Книга, которую брат этой девочки дал мальчику, дома осталась.
б. [Vj gall-i zuz b=icib-ze] (ja?a) rusil-a uci; alcli agur.
ERG DAT N.NOM Н=давать-РАЯТ
Брат этой девочки, который дал мальчику книгу, пошел на работу.
в. [(ja?a) rusil-a ucil-e Vj zuz b=icib-ze] gale; alcli agur.
-GEN -ERG DAT N.NOM Н=давать-РАЦТ
Мальчик, которому брат этой девочки дал книгу, пошел на работу.
г. [Vj ucil-e gall-i zuz b=icib-ze] ruse; dami ruj kub-da.
GEN -ERG -DAT N.NOM ^давать-PART NOM DAT -1
Я нашел девочку, брат которой мальчику дал книгу.
В (51 а) релятивизируется Пациенс zuz ‘книга, NOM’, в (51 б) — Агенс ucile ‘брат, ERG’,
в (51в) —Реципиент galli ‘мальчик, DAT’, а в (51г) — посессор rusila ‘девочка, GEN’.
Итак, релятивизация в чирагском языке нейтральна к характеристикам релятиви-
зируемых именных групп. То же самое можно сказать и о вершинной именной группе.
21.3.7. Диатезы
Если многие дагестанские языки имеют для каждого глагола единственную диатезу
(единственный способ падежного кодирования актантов, исключая номинативиза-
16 Наряду с деепричастным оборотом, см. (44).
17 Примеры (50-51) собраны О. Ю. Богуславской.
цию Агентива при аналитических формах), то в чирагском языке наблюдаются яв-
ления, говорящие о развитии в нем некоторых синтаксических преобразований ис-
ходной, семантически мотивированной диатезы.
21.3.7.1. Антипассив
Антипассив известен в некоторых эргативных языках как процесс, в некотором
смысле симметричный пассиву аккузативных языков. Если пассив, во-первых, ли-
шает исходное подлежащее его статуса и, во-вторых, продвигает в эту позицию ис-
ходное прямое дополнение, то антипассив, во-первых, лишает падежной характери-
стики ‘номинатив’ некоторую именную группу и, во-вторых, продвигает в позицию но-
минатива именную группу, стоящую в исходной структуре, как правило в эргативе.
В чирагском языке отмечены пары такого типа:
(52) a. dice d=erkun-da
я.ERG РЕ=есть-1
Я поел кашу. [а=б]
б. du 0=ukun-da
я.М-NOM М=есть. ANTIPASS-1
(53) a. dice sin
я.ERG вода.PL
Я выпил воды. [а=б]
bac'are.
Kama.PL.NOM
bac'aril-e.
каша-ERG
d=cr6jb-da.
РЬ=пить-1
б. du 0=ucun-da Sinn-e.
h.M.NOM М=пить. ANTIPASS-1 вода-ERG
В предложениях (а) Агенс и Пациенс кодируются стандартно, а глагол имеет сту-
пень корня егк ‘есть’, егС„ ‘пить’, в предложениях (б) Агенс кодируется номинативом,
Пациенс — эргативом, а глагол имеет ступень корня ик ‘есть’, не. ‘пить’.
В связи с этим преобразованием остается ряд неисследованных вопросов. Во-
первых, какова продуктивность данного преобразования? Очевидно, не все аген-
тивные глаголы его допускают в том же объеме. Например:
(54) a. it-e b=irqub-0
он-ERG N=Konai b-3
Он копал яму. [а=в]
caq„a.
яма.N.NOM
б. it 0=iqub-0.
oh.M.NOM М=копать.ANTIPASS -3
Он копал.
в. *it 0=iqub-0
oh.M.NOM M=Konaib.ANTIPASS -3
caql-e.
яма-ERG
(55) a. dice zuz lugan-da.
я-ERG NOM читать-1
Я читаю книгу. [а=в]
б. du lugan-da || Vu lugan-de.
Я читаю || Ты читаешь.
в. *du zuzl-e lugan-da.
я.NOM книга-ERG читать.ANTIPASS-I
Для глагола ‘копать’ продвижение Агенса в номинатив (при синтетической форме
глагола и без формального выражения антипассива!) возможно — (546), но лишь в
том случае, если Пациенс в высказывании отсутствует (даже в эргативе), ср. (54в).
То же самое верно для глагола ‘читать’, см. (55). Т. е. антипассив в (54-55) связан с
устранением Пациенса из падежной рамки.
Глагол ‘убивать’ мены диатезы не допускает:
(56) a. dice ul^an-da
я.ERG убивать-1
Я убиваю волков.
Ьагсе.
Bo.nK.PL.NOM
б. du ul/an-da barca-d.
я.NOM убивать-I волк.PL-ERG
Волки убивают меня. || *Я убиваю волков.
Предложение (566) не синонимично (56а), оно предполагает, что ‘я’ это Пациенс, а
’волки’ — Агенс. Во-вторых, неясно, как ведут себя глаголы с другими падежными
рамками: <Агенс, Реципиент>, <Экспериенцер, Стимул>. В-третьих, неясны ограни-
чения на применение антипассива. Во всяком случае, имеющиеся примеры говорят,
что явление антипассива в чирагском языке существует.
21.3.7.2. Продвижение локатива
Отмечены следующие синонимичные пары предложений:18
(57) a. sin q'ullal-i вода.IV.NOM родник-LOC Вода в роднике высохла. d=iRuble-0. 1У=сохнуть-3
б. q'ulla sinn-a родник.III.NOM вода-GEN b=iRuble-0. Ш=сохнуть-3
Вода в роднике высохла, (букв. Родник воды высох.)
(58) a. wac'a-ce k'apre kedicible.
лес-LOC листья.NOM
В лесу опали листья.
б. wac'a k'apal-a k'edicible.
лес.NOM листья-GEN
В лесу опали листья, (букв. Лес листьев опал.)
Если считать предложения (а) исходными, то (б) отличаются от (а) тем, что в них
локатив стоит в номинативе, а именная группа, которая была в (а) в номинативе,
становится генитивным определением при новом номинативе. Если принять проти-
воположное направление деривации, то можно говорить о наличии подъема посес-
сора в такого рода контекстах. Данное явление исследовано явно недостаточно, и
механизм его (в частности, направление деривации) понят не до конца.
18 Типы пространственных форм в глоссах не различаются.
21.4. Лезгинский язык1
Лезгинский язык — один из наиболее многочисленных письменных дагестанских
языков. Он занимает второе место в Дагестане по числу говорящих (466 тысяч, со-
гласно переписи 1989 г.). Лезгинский язык распространен в ряде районов на юго-
востоке Дагестана и на севере Азербайджана. Материал по лезгинскому языку
собран в июле 1979 г. в сел. Хлют Рутульского района республики Дагестан, говор
которого значительно отличается от литературной нормы.
21.4.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Лезгинский язык, как и агульский, утратил классно-числовое согласование и не
развил личного. Поэтому единственное средство кодирования актантных отноше-
ний — падежи.
Приведу примеры глаголов с различными падежными рамками.
1) a. gada-di ris katana |[ jana.
мальчик-OBL.ERG девочка.NOM Мальчик побил || ударил девочку.
б. gada-di risa-z мальчик-OBL.ERG девочка-DAT Мальчик подмигнул девочке. ul k'ac'na.
в. gada risa-z мальчик.NOM девочка-DAT Мальчик посмотрел на девочку. kligena.
г. gada risa-k мальчик.NOM девочка-CONTESS Мальчик дотронулся до девочки. tq'ina.
д. gadadi-z ris akuna.
мальчик-DAT девочка.NOM
Мальчик увидел девочку.
Все глаголы, содержащие в своей падежной рамке Агенс, ведут себя одинаково, по-
этому я для экономии места буду, как правило, приводить только глагол ‘бить’.
21.4.2. Рефлексивизации
Ограничусь примерами на актантную рефлексивизацию, т. к. посессивная не отли-
чается от прочих дагестанских языков.
(2) a. gadadi licit tic katana.
ERG REFL.ERG REFL.NOM
Мальчик (сам) себя побил.
б. gada tic iicii-z kligena.
NOM REFL.NOM REFL-DAT
Мальчик (сам) на себя посмотрел.
1 В сборе материала мне неоценимую помощь оказал учитель Микаил Жемалалиевич
Микаилов (1937 г. рожд.), котором)' я искренне благодарен.
в. gadadi-z iicii-z iic akuna.
DAT REFL-DAT REFL.NOM
Мальчик (сам) себя увидел.
Контролирует рефлексивизацию Агентив, который, кроме того, имеет при себе ре-
флексивную копию в соответствующем падеже.
21.4.3. Построение сентенциальных актантов
21.4.3.1. ‘Должен’, ‘мочь’
Модальные глаголы lazimje, mazburje ‘должен’ и munkinje ‘мочь’ ведут себя одинако-
во, что позволяет рассмотреть их одновременно.
(3) a. [gadadi ris katan] lazimje/mazburje || munkinje.
Мальчик должен || может побить девочку.
б. [gada risaz kligun] lazimje/mazburje || munkinje.
Мальчик должен || может посмотреть на девочку.
в. [gadadiz ris akun] lazimje/mazburje || munkinje.
Мальчик должен || может увидеть девочку.
Итак, модальные глаголы одноместны,.требуют оформления вставленного глагола
суффиксом -л2, ведут себя нейтрально к составу именных групп вставленного глагола.
21.4.3.2. ‘Начинать’
(4) a. [gadadi ris kataz] baslamisna.
Мальчик начинает бить девочку.
б. [gadadiz ris ak„az] baslamisna.
Мальчик начинает видеть девочку.
Этот глагол отличается от модальных только тем, что он управляет инфинитивом
(показ, -z).
И модальные, и фазисные глаголы в лезгинском языке одноместны.
21.4.3.3. ‘Хотеть’
(5) a. ji?a-z [gadadi ris katana] kanzava.
-DAT ERG NOM PAST хотеть
Мать хочет, (чтобы) мальчик девочку побил.
б. ji?a-z [gadadiz ris akuna] kanzava.
-DAT DAT NOM PAST хотеть
Мать хочет, (чтобы) мальчик увидел девочку.
(6) a. gadadiz; [Vj ris kataz] kanzava.
Мальчик хочет побить девочку.
б. gadadiz; [Vj risaz kligiz] kanzava.
Мальчик хочет посмотреть иа девочку.
в. gadadiz, [Vj ris ak„az] kanzava.
Мальчик хочет увидеть девочку.
2 Показ, масдара, см. [Haspelmath 1993: 360].
(7) a. risazj [gadadi iiCj katana] kanzava.
Девочка хочет, (чтобы) мальчик се побил.
б. risaz, [gada iiciiZj kligena] kanzava.
Девочка хочет, (чтобы) мальчик на нее посмотрел.
в. risazi [gadadiz йф akana] kanzava.
Девочка хочет, (ч тобы) мальчик ее увидел.
При отсутствии кореферентности в (5) и при кореферентности Пациентива в (7)
вставленный глагол оформляется прошедшим временем, а кореферентный актант в
(7) рефлексивизируется. В (6) кореферентный Принципал опускается, а вставленный
глагол имеет показатель инфинитива3. Итак, при глаголе ‘хотеть’ реализуется акку-
зативная стратегия.
21.4.3.4. ‘Бояться’
(8) a. ji?az [gadadi ris kataz] kc'ezava.
Мать боится, (что) мальчик побьет девочку.
б. ji?az [gadadiz ris akoaz] kc'ezava.
Мать боится, (что) мальчик увидит девочку.
(9) a. gadadizj [Vj/iictij ris kataz] kc'ezava.
. Мальчик боится побить девочку.
б. gadadiz; [Vj/ucj risaz kligiz] kc'ezava.
Мальчик боится посмотреть на девочку.
в. gadadizj [Vj/ucuZj ris akoaz] kc'ezava.
Мальчик боится увидеть девочку.
(10) a. risazj [gadadi iicj/Vj kataz] kc'ezava.
Девочка боится, (что) мальчик (ее) побьет.
б. risaz; [gada uciiZj/Vj kligiz] kc'ezava.
Девочка боится, (что) мальчик (на нее) посмотрит.
в. risazj [gadadiz iiCj/Vj ak„az] kc'ezava.
Девочка боится, (что) мальчик (ее) увидит.
Вставленный глагол всегда оформляется инфинитивом, кореферентный Принципал
опускается или (реже) рефлексивизируется4, кореферентный Пациентив — рефлек-
3 В случае кореферентности имен во вставленном предложении все правила сохраняются:
(i) gadadiz, [V, iiciij tie; kataz] kanzava.
Мальчик хочет сам себя побить.
А именно, Принципал опускается и вставленный глагол получает суффикс инфинитива. Ре-
флексивизация внутри вставленного предложения кодируется независимо: Пациентив заме-
няется на рефлексив, а Принципал получает рефлексивную копию в соответствующем падеже
(в данном случае в эргативе).
4 Возможно сочетание кореферентности Принципала с рефлексивизацией во вставлен-
ном предложении:
(i) gadadiz, [Vj ucu, tie, kataz] kc'ezava.
Мальчик боится сам себя побить.
авизируется или (реже) опускается. Без учета употребительности кодирующих
свойств можно считать, что они нейтральны к характеру именных групп.
21.4.4. Сочинение предложений
21.4.4.1. Кореферентен Принципал
(11) a. gadadij5 harajariz, Vj ris katazava.
Мальчик кричит и бьет девочку.
б. gadadij harajariz, Vj risaz kligzava.
Мальчик кричит и смотрит на девочку.
в. gadadij harajariz, Vj ris ak„azava.
Мальчик кричит и видит девочку.
(12) a. gadadij ris kataz, Vj harajzava.
Мальчик девочку бьет и кричит.
б. gadaj risaz kligiz, Vj harajzava.
Мальчик на девочку смотрит и кричит.
в. gadadij ris akoaz, Vj harajzava.
Мальчик девочку видит и кричит.
(13) gadaj qoaz, Vj harajzava.
Мальчик идет и кричит.
Независимо от порядка следования предложений Принципал второго предложения
опускается. Глагол первой предикации оформлен как деепричастие/инфинитив6.
Однако возможно и сочинение личных форм с союзом va ‘и’.
(14) a. gadadij harajzava va Vj ris katazava.
Мальчик кричит и бьет девочку.
б. gadadij ris katazava va Vj harajzava.
Мальчик бьет девочку и кричит.
21.4.4.2. Кореферентен Пациентив
(15) a. risaj harajari-z, gadadi amaj katazava.
ERG кричать-CONV ERG PRON.NOM
Девочка кричит и мальчик се бьет.
б. risaj harajari-z, gada anda-Zj kligzava.
ERG кричать-CONV NOM PRON-DAT
Девочка кричит и мальчик на нее смотрит.
в. risaj harajariz, gadadiz amaj ak„azava.
Девочка кричит и мальчик ее видит.
5 Глагол ‘кричать’ управляет именем в эргативе. Употребление одноместного глагола с
S-актантом в номинативе (типа ‘приходить’) не влияет на характер соответствующих кон-
струкций.
6 О распределении этих значений показателя -z см. [Haspelmath 1993: 130].
(16) a. gadadi ris, kataz, risaj harajzava.
Мальчик девочку бьет и она кричит.
б. gada risaz; kligiz, risa; harajzava.
Мальчик на девочку смотрит и она кричит.
в. gadadiz ris; akoaz, risaj harajzava.
Мальчик девочку видит и она кричит.
При постпозиции двухместного глагола Пациентив (Пациенс/Стимул/Реципиент/
Комплетив) заменяется на указательное местоимение (ата — номинатив, andaz —
датив), при препозиции — кореферентные именные группы не редуцируются.
В данном случае также возможно сочинение финитных глагольных форм:
(17) a. risaj harajzava va gadadi ama; katazava.
Девочка кричит и мальчик ее бьет.
б. gadadi ri§j katazava va risaj harajzava.
Мальчик девочку бьет и она кричит.
Итак, техника сочинения аккузативная.
ГЛАВА 22. ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ЛЕЗГИНСКИЕ ЯЗЫКИ
22.5. Табасаранский язык1
Табасаранский язык — один из пяти младописьменных дагестанских языков. На
нем говорит около 100 тысяч человек (по переписи 1989 г.). В табасаранском языке
выделяются два диалекта — северный и южный. Настоящее описание, опирается на
данные говора сел. Кондик. В интересующем нас отношении кондикский говор ха-
рактеризуется чертами как северного диалекта (наличие классов), так и южного
(различение агенсных и пациенсных личных показателей).
22.5.1. Падежная маркировка
Одноместные глаголы свой единственный актант кодируют номинативом незави-
симо от его семантической роли.
Двух- и трехместные глаголы кодируют Агенс эргативом, Пациенс/Стимул —
номинативом, Экспериенцер и Реципиент — дативом. Таковы, например: глагол
urCuz ‘бить’ с падежной рамкой <Агенс, Пациено, Jivuz ‘ударить’ <Агенс, Реципи-
ент:», raqluz ‘видеть’ <Экспериенцер, Стимул>, tuvuz ‘давать’ <Агенс, Реципиент,
Пациено (примеры с этими глаголами см. ниже).
Особо следует отметить поверхностное неразличение номинатива — эргати-
ва у личных местоимений: uzu ‘я, NOM/ERG’, uvu ‘ты, NOM/ERG’, иси ‘мы.
NOM/ERG’, иси ‘вы, NOM/ERG’.
22.5.2. Согласование
Глагол сохранил в полуразрушенном виде классное противопоставление (двучлен-
ное: ‘люди vs. не-люди’). В южном диалекте классы исчезли. Классное согласование
идет по Абсолютиву.
Табасаранский язык вместе с тем значительно развил личное согласование, во
многом означающее сдвиг в сторону нового типа. Рассмотрим согласовательные
модели для глаголов с различными падежными рамками.
22.5.2.1. Одноместные глаголы
Приведем парадигму личного спряжения агентивного и пациентного одноместного
глагола. Переводы каждого предложения одной парадигмы для краткости не при-
водятся, т. к. они отличаются лишь лицом актанта, которое указывается слева.
Пациентный глагол Агентивный глагол
(1) ‘Х(= Ра) в лесу оказался’ (2) ‘Х(= Ag) в лес пошел’
a. Isg UZU hari? aqun-zu a. uzu hariz Rusun-za
б. 2sg UVU hari?. aqin-u 6. uzu hariz Rusin-a2
в. 1р1 UCU hari? aqun-cu в. UCU hariz Rusun-ca
г. 2р1 UCU hari? aqun-cu г. UCU hariz Rusun-ca.
Д. 3 ci / cir hari? aqnu д. ci/cir hariz Rusnu.
1 Материалы по табасаранскому языку собраны мной в экспедиции 1978 г. и дополнены
в переписке с учителем родного языка Г. А. Сеферовым, которому я приношу сердечную бла-
годарность.
2 В примерах (1-2) во 2sg последний гласный корня не лабиализован, показатель 2sg не
имеет начального консонантного компонента {-и < -vu, -а < -va).
Существенно то, что огласовка личных показателей зависит от семантической роли
актанта: ги (Ра) — za (Ag) для 1-го лица ед. числа, vu (Ра) — va (Ag) для 2-го лица ед.
числа, си (Ра) — са (Ag) для 1-го лица мн. числа и си (Ра) — са (Ag) для 2-го лица
мн. числа3. В третьем лице личных показателей нет. Возможна двоякая интерпрета-
ция этого явления: считать, что 3-е лицо имеет нулевой показатель или считать, что
с 3-м лицом согласование отсутствует. В нашем дальнейшем изложении я принимаю
вторую точку зрения4.
Наряду с глаголами, однозначно сочетающимися с Агенсом или Пациенсом,
например:
daqun-za я лег kabqun-zu я утонул
Risun-za я заплакал RarRlun-zu я опух
Rilr/un-za я поработал RarRun-zu я замерз
Rusun-za я пришел kel'/un-zu я повис
Rit'irxan-za я полетел ergra-zu я устал
имеются глаголы, принимающие оба ряда показателей с различием в значении, на-
пример: mtzun-za "я остался (по своей воле)’ — /uizun-zu ‘я остался (вынужденно)':
aqun-za 'я упал (нарочно)’ — aqim-zu 'я упал (случайно)'; hilirqim-za ‘я вдрогнул
(произвольно)’ — hilirqun-zu ‘я вздрогнул (непроизвольно)’; kaium-za ‘я проиграл
(что-то)’ — ка/шп-zu ‘я проиграл (вообще)’.
Представленное в табасаранском языке различение одноместных глаголов со-
ответствует активной схеме, различающей гиперроли Актора и Претерпевающего.
Следует иметь при этом в виду, что Актор сохраняет падеж Переходного Агенса
(эргатив) и Экспериенцера (датив), хотя синтаксически их объединяет, см. 22.5.3.1.
Одноместных глаголов с именной группой в дативе в табасаранском языке нет, по-
скольку единственный актант всегда оформляется номинативом, но рассмотрим глагол с
сентенциальным и именным актантами, у которого этот именной актант стоит в дативе:
(3) ’X (дат.) учиться должен'
а. 1 sg uzuz clurynu kungufzuz).
б. 2 sg uvuz durynu kungufvuz).
в. 1 pl ucuz durynu kuii3u(cuz).
г. 2 pl ucuz durxnu kun3u(cuz).
д. 3 duRaz dur/nu kuirju.
В (3) возможны формы главного глагола с согласователем или без него. При этом
согласователь с именем в дативе отличается от пациенсного и агенсного согласова-
телей. Забегая вперед, скажу, что этот согласователь характерен для именных групп
с семантическими ролями Экспериенцера и Реципиента.
Система согласователей представлена в таблице 1.
Таблица 1. Личные согласователи 1-2-го лица в табасаранском языке
Лицо-число Агенс Пациенс Экспериенцер
Isg “Za -ZU -zuz
2sg -va -vu -vuz
Ipl -ca -cu -cuz
2pl -ca -cu -cuz
3 Этот факт отмечен в моншрафпи А. А. Магометова [Магометов 1965: 199 п сл.[ как
свойство южного диалекта. В северном диалекте данное противопоставление отсутствует.
4 В оригинале данной работы было отдано предпочтение первой точке зрения, но в бо-
лее поздней работе [Кибрик & Селезнев 1982] это решение было пересмотрено: некоторые
формальные данные указывают на отсутствие согласования в 3-м лице.
22.5.2.2. Агентивные двухместные глаголы
Агентивные двухместные глаголы бывают с падежной рамкой <Агенс, Пациено и
<Агенс, Рецнпиент>. Начнем с первого типа.
Ag: Pa: ’X (=Ag) Y-£ i (=Pa) побил’
(4) а. Isg 2sg uzu uvu Rurcun-za(-vu).
б. 2pl UZU ucu Rurcun-za(-cu).
в. 3 uzu ci5 RurCun-za.
г. I Pl 2sg ucu uvu Rurcun-ca(-vu).
д. 2pl ucu ucu RurCun-ca(-cu).
е. 3 ucu ci Rurcun-ca.
(5) а. 2sg Isg uvu uzu Rurcun-va(*-zu).
б. 1P1 uvu ucu Rurcun-va(*-cu).
в. 3 uvu ci Ruicun-va.
г. 2pl Isg ucu ucu Rurcun-ca(*-zu).
д. 1P1 ucu ucu Rurcun-ca(*-cu).
е. 3 ucu ci Rurcun-ca.
(6) а. 3 Isg cucu6 uzu Rurcnu || Rurcun-zu.
б. Ipl cucu ucu RUrcnu || Rurcun-cu.
в. 2sg cucu uvu • Rllrcnu || Rurcun-vu.
г. 2pl cuCu ucu Rurcnu || RUlCun-CU.
д. 3 cucu ci RUTCnU7.
Следует иметь в виду, что присутствие местоимений в данных предложениях
хотя и возможно, но не обязательно. Предложение кигСип-za-vii также однозначно
означает ‘Я тебя побил’.
Правила согласования можно сформулировать следующим образом:
1) глагол обязательно согласуется с Агенсом (при помощи агенсного согласо-
вателя, непосредственно следующего за основой);
2) согласование с Пациенсом факультативно; при этом пациентные согласова-
тели 2-го лица возможны всегда, см. (4а-б), (4г-д) и (бв-г), а пациентные со-
гласователи 1-го лица — лишь при отсутствии агенсных согласователей, т. е.
при 3-м лице Агенса, ср. (ба-б) с (5а-б) и (5г-д). (Эти ограничения могут
быть объяснены тем, что после основы имеются две согласовательные пози-
ции, из которых 1-ю позицию занимает только показатель Агенса 1-го лица,
а 2-ю позицию — все остальные показатели.)
Теперь рассмотрим глагол с падежной рамкой <Агенс, Реципиент>.
Ag: Re: ‘X (=Ag) Y-a (=Re) ударил’
(7) a. Isg 2sg UZU uvuz Rivun-za(-vuz).
6. 2pl uzu ucuz Rivun-za(-cuz).
B. 3 uzu cuSuz Rivun-za.
Г. Ipl 2sg ucu uvuz Rivun-ca(-vuz).
Д. 2pl ucu ucuz Rivun-ca(-cuz).
e. 3 ucu cucuz Rivun-ca.
5 ci ‘сестра (NOM)’, сиСи ‘сестра (ERG)’, cuCuz ‘сестра (DAT)’.
6 се ‘брат (NOM)’, сиёи ‘брат (ERG)’, сиёиг ‘брат (DAT)’.
7 То есть ‘Брат сестру побил’.
(8) а. 2sg Isg UVU UZUZ Rivun-va(”-zuz).
б. 1Р1 UVU UCUZ Rivun-va('-cuz).
в. 3 UVU сиёиг Rivun-va.
г. 2р1 Isg UCU UZUZ Rivun-ca('-zuz).
Д- 1р1 UCU UCUZ Rivun-ca(’-cuz).
е. 3 UCU cufiuz Rivun-ca.
(9) а. 3 Isg CUCU UZUZ Rivnu || Rivun-zuz.
б. 1Р1 о S- CUCU UCUZ Rivnu || Rivun-cuz.
в. 2sg CUCU uvuz Rivnu || Rivun-vuz.
г. 2р1 CUCU UCUZ Rivnu || Rivun-cuz.
д. 3 сиёи cuCuz Rivnu.
Наличие согласователей с Реципиентом, помеченных знаком вопроса, стилистиче-
ски не безупречно, но в речи кондикцев встречается. Итак, если согласование с 1-м
лицом Пациенса при 2-м лице Агенса невозможно, см. (5), то согласование с Реци-
пиентом в тех же условиях допустимо. (Это указывает на то, что агенсный согласо-
ватель 2-го лица занимает неустойчивое положение относительно 1/2-й позиции,
т. е. в контексте Реципиента он может занимать 1-ю позицию, освобождая место для
согласователя Реципиента.)
Правило согласования при глаголе ‘ударять’ такое: глагол обязательно согла-
суется с Агенсом и факультативно — с Реципиентом.
Глагол с падежной рамкой <Агенс, Реципиент8> может иметь номинативное
оформление Агенса. Таков, например, глагол ‘смотреть’:
Ag: Re: ‘X (=Ag) на Y-a (=Re) посмотрел’
(10) a. Isg 2sg uzu uvuz Riligun-za(-vuz).
6. 2pl uzu ufiuz Riligun-za(-cuz).
B. 3 uzu cuSuz Riligun-za.
r. Ipl 2sg ucu uvuz Riligun-ca(-vuz).
n- 2pl ucu ucuz Riligun-ca(-cuz).
e. 3 ucu cuCuz Riligun-ca.
(11) a. 2sg Isg uvu uzuz Riligin-a9(??-zuz).
6. 1P1 uvu ucuz Riligin-a('”-cuz).
B. 3 uvu cuGuz Riligin-a.
r. 2pl Isg ucu uzuz Riligin-ca('”-zuz).
Д. Ipl ucu ucuz Riligin-ca('' -cuz).
e. 3 ucu cuCuz Riligin-ca.
(12) a. 3 Isg ce uzuz Rilignu || Riligun-zuz.
6. Ipl ce ucuz Rilignu || Riligun-cuz.
B. 2sg ce uvuz Rilignu || Riligun-vuz.
Г. 2pl ce ucuz Rilignu || Riligun-cuz.
Д. 3 ce cu6uz Rilignu.
To, что Агенс при глаголе ‘смотреть’ выражается номинативом, видно в (12). Иа
согласовании это поверхностное обстоятельство никак не отражается. Согласова-
тель с именем в номинативе — агенсный (-za, -са и т. д.).
8 Точнее, это семантическая роль Цель.
9 Во 2-м лице последний гласный корня не лабиализован, показатель 2sg не имеет на-
чального консонантного компонента (-а < -va), см. также (16), (26).
22.5.2.3 Аффективные двухместные глаголы
Аффективные глаголы имеют падежную рамку <Экспериенцер, Стимул>. Рассмот-
рим парадигму глагола ‘видеть’10:
ЕХР: ST: ‘X (=EXP) Y-a (=ST) увидел’
(13) a. Isg 2sg uzuz uvu Rarql un-zuz(*-vn)11.
6. 2pl uzuz ucu Rarqlun-zuz(*-cu).
в. 3 uzuz ci Rarqlun-zuz.
г. Ipl 2sg ucuz uvu Rarqlun-cuz(*-vu).
д. 2pl ucuz ucu Rarql un-cuz( *-cu).
е. 3 ucuz ci Rarqlun-cuz.
(14) а. 2sg Isg uvuz uzu Rarqlin-uzl2(*-zu).
б. Ipl uvuz ucu Rarql in-uz(-*cu).
в. 3 uvuz ci Rarqlin-uz.
г. 2 pl Isg ucuz uzu Rarqlin-cuz(-*zu).
д. Ipl ucuz ucu Rarql in-cuz(- * cu).
е. 3 ucuz ci Rarql in-cuz.
(15) а. 3 Isg cucuz uzu Rarqlnu | | Rarqlun-zu.
б. Ipl cucuz ucu Rarqlnu | | Rarqlun-cu.
в. 2sg cucuz uvu Rarqlnu | | Rarqlun-vu.
г. 2pl cucuz ucu Rarqlnu | | Rarqlun-cu.
д. 3 cucuz ci Rarqlnu
Правила согласования аффективного глагола следующие:
1) глагол всегда согласуется с Экспериенцером (при помощи специального со-
гласователя);
2) факультативное согласование со Стимулом возможно лишь при отсутствии
согласования с Экспериенцером, т. е. при 3-м лице Экспериенцера, см. (15а-д).
Как видим, согласование глагола ‘видеть’ отличается от согласования глагола
‘смотреть’, несмотря на тождество поверхностных падежных форм.
22.5.2.4. Трехместные глаголы
Мы рассмотрим только глагол с падежной рамкой <Агенс, Пациенс, Реципиент>:
‘давать’.
Ag: Pa: Re: ‘X (=Ag) Y (=Pa) Z-y (=Re) дал’
(16) a. Isg 2sg 3 UZU uvu dadijiz13 tuvun-za(-vu).
6. 2pl uzu ucu dadijiz tuvun-za(-cu).
13. 3 uzu q’il14 dadijiz tuvun-za.
Г. Ipl 2sg 3 ucu uvu dadijiz tuvun-ca(-vu).
Д. 2pl ucu ucu dadijiz tuvun-ca(-cu).
e. 3 ucu q’il dadijiz tuvun-ca.
111 Отмечу, что поверхностное падежное оформление актантов этого глагола: «датив +
номинатив» — совпадает с оформлением агентивного глагола типа ‘смотреть’, хотя одним
падежом кодируются разные участники.
11 Последовательность * i<arq\un-vu-zuz тоже не отмечена, как и все прочие аналогичные
формы для других лиц.
Во 2-м лице последний гласный корня не лабиализован, показатель 2sg не имеет на-
чального консонантного компонента (-uz<-vuz).
13 clacliji ‘мать (ERG)’, dadijiz ‘мать (DAT)’.
14 c/'il ’соль (NOM)’.
(17) а. 2sg Isg 3 U VU uzu dadijiz tuvun-va(*-zu).
б. 1р1 UVU UCU dadijiz tuvun-va(*-cu).
в. 3 UVU q'il dadijiz tuvun-va.
г. 2р1 Isg 3 UCU UZU dadijiz tuvun-ca(*-zu).
д. Ipl UCU UCU dadijiz tuvun-ca(*-cu)
е. 3 UCU q’il dadijiz tuvun-ca.
(18) а. 3 Isg 3 dadiji uzu Xalujiz15 tuvnu || tuvun-zu.
б. 1р1 dadiji UCU /alujiz tuvnu || tuvun-cu.
в. 2sg dadiji UVU /alujiz tuvnu || tuvun-vu.
г. 2р1 dadiji UCU /alujiz tuvnu || tuvun-cu.
д. 3 dadiji q'il X alujiz tuvnu.
В примерах (16 18) Реципиент — 3-е лицо, потому он на согласование влиять нс мо-
жет. В (16) Агенс 1-го лица сочетается с 2-м и 3-м лицами аналогично (4), в (17)
Агенс 2-го лица сочетается с 1-м и 3-м лицами аналогично (5), и в (18) Агенс 3-го
лица сочетается с 1-м, 2-м, 3-м лицами аналогично (6). Легко видеть, что в (16-18)
согласование подчиняется тем же правилам, что и при агентивном глаголе с падеж-
ной рамкой <Агенс, Пациено.
Теперь рассмотрим примеры, в которых Пациенс — третье лицо. Поскольку с
ним согласования не должно быть, то он как бы исключается из рассмотрения, и
наша падежная рамка совпадает с рамкой <Агенс, Реципиент:».
Ag: Pa: Re: ‘X (=Ag) Y (=Pa) Z-y (=Re) дал’
(19) a. •sg 3 2sg uzu q’ii UVLIZ tuvun-za(-vuz).
6. 2pl uzu q’ii ucuz tuvun-za(-cuz).
B. 3 uzu q’ii dadijiz tuvun-za. [=16b]
Г. •pl 3 2sg UCU q’ii uvuz tuvun-ca(-vuz).
Д. 2pl UCU q'il ucuz tuvun-ca(-cuz).
e. 3 UCU q'il dadijiz tuvun-ca. [=16e].
(20) a. 2sg 3 Isg UVU q'il uzuz tuvun-va(--zuz).
6. Ipl UVU q'il ucuz tuvun-vaf^-cuz).
B. 3 UVU q'ii dadijiz tuvun-va. [=17b]
r. 2pl 3 Isg UCU q'n uzuz tuvun-ca('”-zuz).
Д. Ipl UCU q'ii ucuz tuvun-ca(7’-cuz).
e. 3 UCU q'ii dadijiz tuvun-ca. [=!7e]
(21) a. 3 3 Isg dadiji q'ii uzuz tuvnu || tuvun-zuz.
6. 1P1 dadiji q'ii ucuz tuvnu || tuvun-cuz.
B. 2sg dadiji q'ii uvuz tuvnu || tuvun-vuz.
Г. 2pl dadiji q'ii ucuz tuvnu || tuvun-cuz.
Д. 3 dadiji q'ii X alujiz tuvnu. [=18д]
Как мы видим, правила согласования те же, что и при агентивном глаголе с падеж-
ной рамкой <Агенс, Реципиент>.
Осталось рассмотреть случай, когда Агенс — 3-е лицо: при этом личное согла-
сование может идти по Пациенсу и Реципиенту.
l5/«/u/zz ‘дядя (дат)’.
Ag: Pa: Re: ‘X (=Ag) Y (=Pa) Z-y (=Re) дал’
(22) а. 3 Isg 2sg dadiji UZU uvuz tuvnu || tuvun-zu || *tuvun-vuz.
б. 2pl dadiji uzu ucuz tuvnu || tuvun-zu || *tuvun-cuz.
в. 3 dadiji uzu /alujiz tuvnu || tuvun-zu. [=18 a]
г. 3 Ipl 2sg dadiji ucu uvuz tuvnu || tuvun-cu || *tuvun-vuz.
д. 2pl dadiji ucu ucuz tuvnu || tuvun-cu || *tuvun-cuz.
е. 3 dadiji ucu Xalujiz tuvnu || tuvun-cu. [=186]
(23) а. 3 2sg Isg dadiji uvu uzuz tuvnu || tuvun-vu || tuvun-zuz.
б. Ipl dadiji uvu ucuz tuvnu || tuvun-vu || tuvun-cuz.
в. 3 dadiji uvu /alujiz tuvnu || tuvun-vu. [=18b]
г. 3 2pl Isg dadiji ucu uzuz tuvnu || tuvun-cu || tuvun-zuz.
Д. Ipl dadiji ucu ucuz tuvnu || tuvun-cu || tuvun-cuz.
е. 3 dadiji ucu %alujiz tuvnu || tuvun-cu. [=18r]
В примерах (22 23) наблюдаются следующие закономерности:
1) во всех случаях возможна глагольная форма tuvnu, то есть форма без согла-
сования;
2) в (22) факультативно возможна форма, осложненная согласованием с 1-м
лицом Пациенса, в то время как согласование с Реципиентом при i-м лице
Пациенса невозможно;
3) в (23) факультативно возможно согласование как с Пациенсом 2-го лица,
так и с Реципиентом 1-го лица.
22.5.3. Построение сентенциальных актантов
22.5.3.1. kun suz ‘хотеть’
Этот глагол требует постановки именного актанта в дативе. Рассмотрим сперва
примеры с отсутствием кореферентности.
(24) a. dadiji-z [се d-uf-un] kutrjadar.
мать-DAT [брат.ЬЮМ приходить-CONV] не-хотеть
Мать не хочет, чтобы брат пришел.
б. dadiji-z [се d-uk'-un] kunjadar.
мать-DAT [брат-NOM умирать-CONV] не-хотеть
Мать нс хочет, чтобы брат умер.
в. dadiji-z [cucu Ci d-urc-un] kunjadar.
мать-DAT [брат.ERG сестра-NOM бить-CONV] не-хотеть
Мать не хочет, чтобы брат побил сестру.
г. dadiji-z [cucu cuCu-z d-iv-un] kutrjadar.
мать-DAT [брат-ERG сестра-DAT ударять-CONV] не-хотеть
Мать нс хочет, чтобы брат ударил сестру.
д. dadiji-z [се cuCu-z di-lig-un] kutrjadar.
мать-DAT [6paT.NOM сестра-DAT смотреть-CONV] не-хотеть
Мать не хочет, чтобы брат посмотрел на сестру.
е. dadiji-z [cuCu-z ci d-arql-un] kutrjadar.
мать-DAT [брат-DAT cecrpa.I.NOM видеть-CONV] не-хотеть
Мать не хочет, чтобы брат увидел сестру.
В (24) вставленный глагол стоит в форме нас/ — ип, без изменения, ср. с (4—15). а его падежная рамка остается
Как выражается кореферентность Актора?
(25) a. cucu-Zj [Vj a%u-z] kunjadar. брат-DAT [NOM засыпать-INF] не-хотеть Брат не хочет засыпать.
б. сиёи-Zj [Vj ci urcu-z] брат-DAT [ERG сестра-NOM бить-INF] Брат не хочет бить сестру. kungaclar. не-хотеть
в. cuCu-Zj [Vj cuCu-z jivu-z] брат-DAT [ERG сестра-DAT ударять-INF] Брат не хочет ударить сестру. kuirsadar. не-хотеть
г. cuCu-Zj [Vj cuCu-z ligu-z] брат-DAT [NOM сестра-DAT смотреть-INF] Брат не хочет смотреть на сестру. kungadar. не-хотеть
д. cucu-Zj [Vj ci raqlu-z] брат-DAT [DAT сестра-NOM видеть-INF] Брат не хочет увидеть сестру. kunjadar. не-хотеть
В этом случае вставленный глагол оформлен инфинитивом, кореферентный Актор16
опускается, а вторая именная группа сохраняет свою исходную форму.
Как выражается кореферентность Претерпевающего?
(26) a. cuCu-Zj [Vi hari? d-aq-un] kurrjadar.
сестра-DAT [NOM в.лесу оказаться-CONV] не-хотеть
Сестра не хочет оказаться в лесу.
б. cucu-Zj [cuCu Vj d-urc-un] kun^adar.
сестра-DAT [брат-ERG NOM бить-CONV] не-хотеть
Сестра не хочет, чтобы брат ее побил.
в. cuCu-z.j [сиёи Vj d-iv-un] kungadar.
сестра-DAT [брат-ERG DAT CONV] не-хотеть
Сестра не хочет, чтобы брат ее ударил.
г. сиСи-Zj [се Vj di-lig-un] kun^adar.
сестра-DAT [брат.NOM DAT смотреть-CONV] нс-хотеть
Сестра не хочет, чтобы брат на нее посмотрел.
д. cucu-Zj [сиёи-z Vj d-arql-un] kungadar.
сестра-DAT [брат-DAT NOM видеть-CONV] не-хотеть
Сестра не хочет, чтобы брат ее увидел.
В этом случае вставленный глагол, как и при отсутствии кореферентности, оформ-
ляется трансфиксом d — ип, а кореферентный Претерпевающий (к которому при-
равнивается Стимул и Реципиент) опускается, как и кореферентный Актор. В це-
лом можно сказать, что при глаголе ‘хотеть’ синтаксически реализуется активная
стратегия.
16 Экспериенцер аффективного глагола входит в гиперроль Актора.
22.5.3.2. gac'az ‘бояться’
Этот глагол может иметь два именных актанта, например:
(27) a. bali-z guc'ura dasiji-xan.
сын-DAT бояться отец-EL
Сын боится отца.
Экспериенцер выражается дативом, а Причина — пространственным падежом на -х-ап
(элатив от локализации со значением ‘около’). Причинная составляющая часто мо-
жет быть целым предложением. В этом случае глагол вставленного предложения оформ-
ляется инфинитивом или масдаром в соответствующем пространственном падеже.
(28) a. bali-z guc'ura [dasi jik'u-z].
сын-DAT бояться [otcu.NOM у.мирать-INF]
Сын боится, что отец умрет.
б. bali-Zj guc'ura [V,
сын-DAT бояться [ERG
Сын боится убить отца.
dasi jik'u-z].
otcu.NOM убивать-INF]
(29) bali-z guc'ura [dasi ||dasiji-n jik'-b-axan],
сын-DAT бояться [otcu.NOM || отец-GEN умирать-MASD-EL]
Сын боится, что отец умрет.
В (28) глагол jik'uz (он стоит в инфинитиве) является лабильным: он значит как ‘уми-
рать', так и ‘убивать’, в связи с чем и возможны два перевода при поверхностном
тождестве двух предложений: (28а) и (286). В (29) вставленный глагол оформлен
пространственным падежом масдара, который допускает при себе актант как в но-
минативе (в соответствии со своей падежной рамкой), так и в генитиве (это резуль-
тат действия трансформации).
Как строится предложение с одноместным вставленным глаголом, актант ко-
торого кореферентен имени главного предложения?
(30) a. bali-z, guc'ura [hariz Vj || *uq RlaRlu-z],
Сын боится пойти в лес. [а=б]
б. bali-Zj guc'ura [hariz V; || uq RlaRl-b-axan].
в. bali-z; guc'ura [uq || Vj jik'uz].
Сын боится умереть. [в=г]
г. bali-z, guc'ura [uc; || Vj jik'-b-axan].
Кореферентный агентивный актант в (30а-б) опускается или (только при масдаре)
факультативно рефлексивизируется. Кореферентный пациентный актант в (ЗОв-г)
рефлексивизируется или опускается. Для агентивного актанта наиболее естественно
опущение, а для пациентного — рефлексивизация.
Теперь рассмотрим вставление двухместного глагола с кореферентностью:
(31) a. cucuzj [Vj се ur6u-z || urc-b-axan] guc'ura.
сестра-DAT [ERG 6paT.NOM бить-INF || -MASD-EL] бояться
Сестра боится побить брата17.
17 Это и следующие предложения в (31) имеют и другое значение, см. (33).
17 Зак. 4080
6. cucu-Zj [Vj cucu-z jivu-z || jiv-b-axan] guc'ura.
сестра-DAT [ERG брат-DAT ударять-INF || MASD-EL] бояться
Сестра боится ударить брата.
в. cuCu-z, [Vj се raqlu-z || raql-b-axan] guc'ura.
сестра-DAT [DAT брат-NOM видеть-INF || -MASD-EL] бояться
Сестра боится увидеть брата.
В (31а~б) Агенс агентивного глагола, а в (31 в) Экспериенцер аффективного, коре- ферентный именному актанту главного глагола, опускается, а вставленный глагол оформляется инфинитивом или масдаром.
(32) a. cucu-Zj ' [cucu cavj18 сестра-DAT [6par.ERG REFL.NOM Сестра боится, что брат ее побьет. UICU-Z бить-INF || urc-b-axan] || -MASD-EL] guc'ura. бояться
б. cucu-Zj [cucu ca-Zj сестра-DAT [брат.ERG REFL-DAT Сестра боится, что брат ее ударит. jivu-z бить-INF || jiv-b-axan] || -MASD-EL] guc'ura. бояться
в. cuCu-Zj [cucu-z cav; сестра-DAT [брат-DAT REFL.NOM Сестра боится, что брат ее увидит. raqlu-z || raql-b-axan] видеть-INF|| -MASD-EL] guc'ura. бояться
В (32) кореферентный Пациенс/Реципиент/Стимул выражается возвратным местоиме-
нием19, а глагол, как и при кореферентном Агенсе, стоит в инфинитиве или масдаре.
Кроме того, один из актантов вставленного глагола может быть неопределен-
но-личным. В этом случае он выражается нулем, что приводит к омонимии с пред-
ложениями, в которых кореферентный актант опускается:
|К Форма возвратного местоимения cav омонимична для номинатива и эргатива, а ис
относится только к номинативу.
19 Небезынтересно отметить, что предложения из (32) двусмысленны. А именно, по-
скольку рефлексивизация в пределах простого предложения идет по Актору (см. ниже), то
возвратное местоимение может считаться кореферентным Актору вставленного предложе-
ния, поэтому возможны и следующие переводы:
(32) а. Сестра боится, что брат себя побьет.
б. Сестра боится, что брат себя ударит.
в. Сестра боится, что брат себя увидит.
В этом случае, если желательно подчеркнуть именно такую интерпретацию, употребляются
следующие выражения:
(32') a. cu6u-z [cucu cav uc urCu-z] guc'ura.
сестра-DAT [брат.ERG REFL.ERG REFL.NOM бить-INF] бояться
Сестра боится, что брат сам себя побьет.
б. cucu-z [cucu cav ca-z jivu-z] guc'ura.
сестра-DAT [брат-ERG REFL.ERG REFL-DAT ударять-INF] бояться
Сестра боится, что брат сам себя ударит.
в. cucu-z [cucu-z uc ca-z raq|u-z] guc'ura.
сестра-DAT [брат-DAT REFL.NOM REFL-DAT видеть-INF] бояться
Сестра боится, что брат сам себя увидит.
В них одно возвратное местоимение повторяет падежную форму имени ‘брат’, а второе —
замещает соответствующий пациентный (реципиентный/стимульный) актант, как и в (32).
(33) a. cuCu-z [0 ce urcuz || urcbaxan] guc'ura.
ссстра-DAT ERG брат.ЬЮМ
Сестра боится, что кто-то побьет брата.
б. cuCu-z [0 сиён-z jivuz ||jivbaxan] guc'ura.
сестра-DAT ERG брат-DAT
Сестра боится, что кто-то ударит брата.
б. cuCu-z [0 се raq!uz|| raqlbaxan] guc'ura.
сестра-DAT DAT брат-NOM
Сестра боится, что кто-то увидит брата.
Предложения (33а-в) внешне совпадают с (31а—в) соответственно, но отличаются
историей порождения: в (31) действует трансформация опущения, а в (33) происхо-
дит подстановка проформы 0 на место неопределенного актанта. В (33) неопреде-
ленным актантом был Агенс/Экспериенцер. В (34) в такой функции выступает Па-
циенс/Реципиент/Стимул:
(34) a. cucuz [cucu 0 urcuz || urcbaxan] guc'ura.
Сестра боится, что брат кого-то побьет.
б. cucuz [сиёи 0 jivuz || jivbaxan] guc'ura.
Сестра боится, что брат кого-то ударит.
в. 6uCuz |cu6uz 0 raqluz || raqlbaxan] guc'ura.
Сестра боится, что брат кого-то увидит.
В (34) неопределенный Пациенс также замещается нулем. Некоторые информанты
трактуют предложения (34) двояко: кроме неопределенно-личного понимания Па-
циенса, они допускают и его кореферентность с именным актантом глагола ‘боять-
ся’. т. е. признают их синонимичность предложениям (32), где происходит рефлекси-
визация, а не опущение кореферентного Пациенса. Возможно, что такое двоякое по-
нимание возникает в связи с омонимичностью предложений (31) с (33), где корефе-
рентен или неопределенен Агенс.
В целом можно констатировать, что форма вставленного глагола, а также зна-
чение неопределенно-личности нейтральны к реляционным характеристикам имен-
ных групп, а кореферентность противопоставляет Актор Претерпевающему.
22.5.4. Рефлексивизация
22.5.4.1. Посессивная рефлексивизация
(35) a. dadiji; са-щ ris Rurcnu.
мать.ERG REFL-GEN дочь.NOM
Мать побила свою дочь.
б. ri§j caiii dadiji Rurcnu.
букв. Дочь (вин.) ее мать побила.
(36) a. dadijij са-п,- sura-z Rivnu.
мать.ERG REFL-GEN дочь-DAT
Мать ударила свою дочь.
б. surazj can; dadiji Rivnu.
букв. Дочь (вин.) ее мать ударила.
(37) a. dadiji-Zj ca-n, ris Rarqlnu.
мать-DAT REFL-GEN дочь-NOM
Мать увидела свою дочь.
б. risj сагц dadijiz Rarqlnu.
букв. Дочь (вин.) ее мать увидела.
Сравнение примеров (а) и (б) в предложениях (35-37) показывает, что посессор
рефлексивизируется независимо от реляционных характеристик кореферентного
имени.
22.5.4.2. Актантная рефлексивизации
Рассмотрим примеры:
(38) а. sunij дочь.ERG UCj REFL.NOM RUrcnil.
Дочь себя побила. [а=б]
•б. *ri§i дочь.NOM cavj REFL.ERG RUlJnU.
(39) а. dadijij мать.ERG ca-Zj REFL-DAT Rivnu.
Мать себя ударила. [а=б]
б. *dadiji-z.j мать-DAT caVj REFL.ERG Rivnu.
(40) а. sura-Zj дочь-DAT UCj REFL.NOM Rarqlnu.
Дочь себя увидела. [а=б]
б. *ri§i дочь-NOM ca-Zj REFL-DAT Rarqlnu.
В (38-40) правильны варианты (а) и неправильны (б), т. е. рефлексивизация идет по
Агенсу/Экспериенцеру. Хотя в собранном материале отсутствуют примеры с аген-
тивными и пациентными одноядерными глаголами, можно предположить, что ак-
тантная рефлексивизация также организована по активной схеме.
Кроме того, можно напомнить предложения (32а-в), где рефлексивизации) Па-
циенса контролировал Экспериенцер главного предложения.
22.5.5. Сочинение предложений
Сочинение предложений возможно при помощи финитных форм и причастий. Нач-
нем с финитного оформления.
22.5.5.1. Финитное оформление
22.5.5.1.1. Сочинение двухместного и одноместного глаголов. Рассмотрим сочинение
двухместного глагола с одноместным. Сочиненные предложения удобнее группиро-
вать в зависимости от того, вступает ли в отношение кореферентности Агенс/Экс-
периенцер (= Агентив) или Пациенс/Стимул/Реципиент (= Пациентив) двухместно-
го глагола.
а) Кореферентен Агентив
Рассмотрим случай с препозицией двухместного глагола:
(41) а. V,- ci aircnu, се; Rusnu || crgnu.
ERG cecTpa.NOM бить брат.NOM
Сестру побив, брат ушел || устал.
б. V; cuCuz Rivnu, се; RUS11U.
Сестру ударив, брат ушел.
в. V; cuCuz Rilignu, cej Rusnu || hilirqnu.
Посмотрев на сестру, брат ушел || вздрогнул.
г. V; ci Rarqlnu, се; Rusnu || hilirqnu.
Увидев сестру, брат ушел || вздрогнул.
Примеры (41) показывают, что Агентив двухместного глагола, кореферентный S-
актанту одноместного глагола (непротивопоставленность Агенса — Пациенса од-
номестного глагола видна в (41а, в, г)), опускается.
Теперь рассмотрим предложения с постпозицией двухместного глагола.
(42) а. се; RafnU, V, ci Rurcnu.
брат.Ь'ОМ прийти ERG NOM
Брат пришел (и) сестру побил.
б. се,- Rafnu, V; cuCuz Rivnu.
Брат пришел (и) сестру ударил.
в. се, Rafnu |[ hilirqnu, V; cuCuz Rilignu.
Брат пришел вздрогнул (и) на сестру посмотрел.
г. се; Rafnu || aldaknu, V, ci Rarqlnu.
Брат пришел || упал (нечаянно) и сестру увидел.
Независимо от позиции двухместного глагола имеющийся при нем Агентив, коре-
ферентный S-актанту одноместного глагола, опускается.
б) Кореферентен Пациентив
(43) a. cuCu ci; RurCnu, cij Rusnu || aldaknu.
брат-ERG сестра-NOM бить cecTpa.NOM
Брат сестру побил, (и) сестра ушла || упала.
б. cucu cuCuzj Rivnu, cij Rusnu || aldaknu.
Брат сестру ударил, (и) сестра ушла || упала.
в. се cucriZj Rilignu, cij Rucnu.
Браг на сестру посмотрел, (и) сестра ушла.
г. cucuz ci; Rarqlnu, ci, Rusnu.
Брат сестру увидел, (и) сестра ушла.
В случае препозиции двухместного глагола никаких замен кореферентных актантов
не происходит.
(44) a. ci; Rafnu || aldaknu, cuCu durnu; RurCnu.
cecrpa.NOM приходить || падать 6paT.ERG она.NOM бить
Сестра пришла || упала, (и) брат ее побил.
6. cij Rafnu || aldaknu, cucu duRa-Zj Rivnu.
сестра-NOM приходить || падать брат-ERG она-DAT ударить
Сестра пришла || упала, (и) брат ее ударил.
в. cij Rafnu || aldaknu, се duua-Zj Rilignu.
cecrpa.NOM приходить || падать брат.NOM она-DAT ударить
Сестра пришла || упала и брат на нее посмотрел.
г. cij Rafnu, cucuz dumiij Rarqlnu.
Сестра пришла и брат ее увидел.
При постпозиции двухместного глагола его Пациентив, кореферентный актанту
предшествующего глагола, прономинализуется.
Итак, при сочинении двухместного глагола с одноместным существенно, какой
из актантов двухместного глагола вступает в отношение кореферентности: Агентив
или Пациентив. Поэтому интересно знать, каковы возможности сочинения одно-
местных глаголов.
22.5.5.1.2 . Сочинение одноместных глаголов. Важно выяснить, влияет ли как-нибудь
на стратегию сочинения семантическая роль S-актанта. Рассмотрим четыре комби-
нации: «Агенс + Агенс», «Агенс + Пациенс», «Пациенс + Агенс», «Пациенс + Пациенс».
(45) «Агенс + Агенс»: Брат пришел (и) лег.
a. Vj Rafnu, се, daqnu. б. се; Rafnu, Vj daqnu.
в. се; Rafnu, cej daqnu. r. cej Rafnu, dumuj daqnu.
В предложении (45) реализуются все четыре стратегии: опущение в первом предло-
жении (а), опущение во втором предложении (б), отсутствие преобразований (в) и
прономинализация (г).
(46) «Агенс + Пациенс»: Брат поработал (и) устал.
a. Vj в. cej Rili'/nu, Rili/nu, CCj ce. er gnu. ergnu. б. се; г. се; Rili/nu, Rili/nu, Vi dumuj ergnu. ergnu.
(47) «Пациенс + Агенс»: Брат (нечаянно) упал (и) заплакал.
a. Vj aldaqnu, CCi Risnu. 6. се. aldaqnu, Vj Risnu.
в. cej aldaqnu, ce. Risnu. г. се. aldaqnu, dumuj Risnu
(48) «Пациенс + Пациенс»: : Брат замерз(и)умер.
a. Vj RaiRIlU, cej Rik'nu. б. се. RarRnu, cej Rik’nu
б. cej RarRnU, Vi Rik'nu. г. се. RarRnU, dumuj Rik'nu.
Как видно из (45}-(48), состав семантических ролей одноместных глаголов не влияет на
способ сочинения — при любом сочетании ролей реализуется четыре возможности.
Итак, если в вариативности сочинения предложений с S-актантами усматривать их
особый статус, то следут считать, что сочиненные предложения строятся в соответствии
с трехчленной схемой, различающей актанты Единственный, Агентив и Пациентив.
22.5.5.2. Причастное оформление
Одно из предложений может стать причастным распространителем той именной
группы другого предложения, которая вступает в отношение кореференции, т. е.
используется техника релятивизации.
(49) a. [Vj ci Rurcu] се; ERG NOM бить.PART Сестру побивший брат пришел. RUS11U.
б. [Vj cuCu-z Rivu] се; Сестру ударивший брат пришел. RUSnU.
в. [Vj ci Rarqlu] cej Сестру увидевший брат пришел. RUSnU.
(50) а. [V,- Rafi] cuSuj ci Пришедший брат сестру побил. RUrcnU.
б. [Vj Rafi] cucu,- cuCuz Пришедший брат сестру ударил. Rivnu.
в. [Vi кай] ее, cucuz Rilignu.
Пришедший брат на сестру посмотрел.
г. [Vj Rafi] cucuZj ci Rarqlnu.
Пришедший брат сестру увидел.
Независимо от того, какова характеристика вершинного имени, к нему при-
соединяется причастный оборот, в котором опускается кореферентный вершинному
имени аргумент. Рассмотрим теперь предложения, синонимичные (38-39):
(51) a. [cucu Vj Rurcu] cij Rusnu.
брат.ERG NOM бить.PART
Братом избитая сестра ушла.
б. [cucu Vj Rivu] cij Rusnu.
брат-ERG DAT ударять.PART
Братом ударенная сестра ушла.
в. [се Vj Rilignu] cij Rusnu.
Сестра, на которую брат посмотрел, ушла.
г. [cucuz Vj Rarqlu] cij Rusnu.
Братом увиденная сестра ушла.
(52) a. cucu [Vj Rafi] cij RurCnu.
6. cuCu [Vj Rafi] cuCuz.j Rivnu.
Брат пришедшую сестру ударил.
в. се [Vj Rafi] cuCuzj Rilignu.
Брат на пришедшую сестру посмотрел.
г. cucuz [Vj Rafi] cij Rarqlnu.
Брат пришедшую сестру увидел.
Как мы видим, при причастном оформлении сочинения опущение кореферент-
ного актанта происходит независимо от его реляционной характеристики20.
211 Это следует из самой синтаксической техники: причастные конструкции нейтральны
к ролевым характеристикам опускаемых именных групп.
22.6. Агульский язык1
На агульском языке говорит около 20 тысяч человек. Агульский язык до недавнего
времени считался бесписьменным. В 1992 г. была введена письменность, используе-
мая в районной газете. Агульский язык состоит из нескольких диалектов, ни один
из которых не выделяется в качестве общеагульского.
Настоящее исследование опирается на данные говора сел. Бурщаг (кошанский
диалект), расположенного на высоте 2300 м в Агульском районе.
22.6.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Агульский язык утратил именные классы и тем самым — классное согласование.
В то же время и личное согласование в нем не развилось. Порядок слов, как и в
прочих дагестанских языках, в простом независимом предложении свободный. По-
этому единственным средством кодирования приглагольных аргументов являются
падежи и послеложно-падежные формы.
Глаголы с падежной рамкой <Агенс>, <Пациенс>, <Экспериенцер> кодируют
свой единственный S-актант номинативом, совпадающим с прямой основой, т. е. име-
ющим нулевой показатель, например:
(1) ci karq'aj?a.
сестра.NOM работать
Сестра работает.
Глаголы с падежной рамкой <Агенс, Пациено, <Агенс, Реципиент>, <Экспери-
енцер, Стимул> кодируют Пациенс/Стимул номинативом, Агенс — эргативом,
совпадающим с косвенной основой (в примерах фигурирует показатель косвенной
основы -/), т. е. показатель эргатива также нулевой, и Экспериенцер/Реципиент
(^Адресат) — дативом (показатель -г, присоединяющийся к косвенной основе):
(2) a. cuji ci utunaw.
брат.ERG cecTpa.NOM бить
Брат побил сестру.
б. cuji ciji-s jir/lanaw2.
6paT.ERG сестра-DAT
Брат ударил сестру3.
в. cuji-s ci raqunaw.
брат-DAT cecTpa.NOM
Брат увидел сестру.
Агульские глаголы — исторически сложные, но в синхронном состоянии труд-
но разложимы, поэтому (а также в связи с отсутствием согласования) процесс обра-
зования биноминативной конструкции в агульском языке отсутствует.
1 В сборе материала в сентябре 1978 г. мне помогали учителя Раджабов Абдул-Гани Се-
.чимовнч и Имамаев Султан Мазиевич, которым я приношу искреннюю благодарность.
2 В агульском языке знаком // обозначается специфический глухой среднефарингаль-
ный спирант, к/— звонкий средиефарингальный спирант, см. [Кодзасов 1990: 338].
3 Различаются два глагола, не вполне точно переводимые на русский язык: jir%las ‘уда-
рять’ — однократное действие, совершаемое некоторым предметом (Пациенсом, который
обычно опускается) в отношении некоторого лица (= Реципиента), и шах ‘избивать’ — дей-
ствие, совершаемое с некоторым лицом (= Пациенсом) безотносительно к орудию.
Итак, в агульском языке падежи — единственное средство различения семан-
тических ролей.
kandiw.
должен
kandiw.
должен
22.6.2. Построение сентенциальных актантов
22.6.2.1. kan xis ‘должно’
Рассмотрим примеры:
(3) a. [cuj karq'una]
NOM работать.CONV
Брат должен работать.
б. [cuji ci utuna]
ERG NOM бить-CONV
Брат должен побить сестру.
в. [cuji cijis jir%lana] kandiw.
Брат должен ударить сестру.
г. [ctijis ci raquna] kandiw.
Брат должен увидеть сестру.
Глагол ‘должно’ является одноместным — от него зависит сентенциальный ак-
тант, оформляющийся следующим образом: глагол получает деепричастный пока-
затель (-па), а зависящие от него актанты кодируются так же, как в независимом
предложении. Оснований для постулирования Подъема одного из актантов зависи-
мой предикации нет. Этот глагол образует конструкцию, нейтральную к характери-
стикам актантов вставленного предложения.
22.6.2.2. xis ‘мочь’
Этот глагол (фонетически совпадающий с глаголом ‘стать’), в отличие от преды-
дущего. является двухместным: один из актантов — именной (оформляется дативом
или, иногда, пространственным падежом — интерэлативом — на -/das), второй —
сентенциальный (вершинный глагол в инфинитиве, показатель -.sj:
(4)
a. &uji-Sj [Vj karq'a-s] xisu.
брат-DAT NOM работать-INF Брат может работать. мочь
б. cuji-Sj || cuji-RlaSi [Vi ci -DAT || -INTEREL ERG NOM Брат может побить сестру. uta-s] xisu. -INF
в. (*cuji-Sj) || cuji-RlaSj [V; ciji-s (*DAT) || -INTEREL ERG -DAT Брат может ударить сестру. jirxla-s] xisu. -INF
г. cuji-Sj || cuji-RlaSj [Vj ci DAT || -INTEREL DAT NOM raqla-s] xisu. -INF
Бра г может увидеть сестру.
В предложении (4в) невозможен датив, видимо, ввиду наличия датива cijis ‘сестра,
DAT’ во вставленном предложении, в то время как наличие опущенного датива в
(4г) не препятствует форме cijis ‘брат, DAT’. В предложении (4а) именной актант
глагола ‘мочь’ кореферентен S-актанту, а в (4б-г) — Агенсу (при агентивном встав-
ленном глаголе) или Экспериенцеру (при аффективном вставленном глаголе). Ко-
референтность с другим актантом вставленного глагола невозможна:
(5) a. *cijisj [cuji Vj utas] xisu.
DAT ERG NOM -INF
Сестра может быть побита братом.
б. *ciiis; [cuji Vj iirylas] xisu.
DAT ERG DAT INF
Сестра может быть ударена братом.
Иными словами, имеется ограничение на имя, подвергающееся опущению во
вставленном предложении по кореферентности: оно должно быть Принципалом.
Это ограничение соответствует аккузативной схеме предложения.
22.6.2.3. qas ‘начинать’
Рассмотрим предложения с фазисным глаголом ‘начинать’. Возможны две кон-
струкции: (6-7) и (8).
(6) a. cuji qawej'Pa [V; kar(a)q'a-s].
брат.NOM начинать NOM работать-INF
Брат начинает работать.
б. cuji qawej?a [Vj4 utas ci].
брат-NOM начинать ERG INF NOM
Брат начинает бить сестру.
в. cuji qawej?a [Vj jirxlas cijis].
брат.NOM начинать ERG INF DAT
Брат начинает ударять сестру.
г. *cujj qawej?a [Vi kanxis ci].
брат-NOM начинать DAT INF NOM
Брат начинает любить сестру.
В этой конструкции значим порядок слов: именной актант глагола ‘начинать’ стоит
перед этим глаголом в номинативе, а за фазисным глаголом непосредственно следу-
ет инфинитив глагола вставленного предложения. Кореферентное (и опущенное)
имя вставленного предложения является S-актантом или Агенсом, см. (6а—в), а Экс-
периенцером быть не может, см. (6г). Именной актант глагола ‘начинать’ не может
быть кореферентен Пациенсу или Реципиенту агентивного глагола (7а-б), но может
быть кореферентен Стимулу аффективного глагола (7в):
(7) a. *cij qawej?a [cuji utas Vj].
cecrpa.NOM начинать ERG INF NOM
Сестра начинает избиваться братом.
б. *cij qawejVa [cuji jirxlas Vj].
cecrpa.NOM начинать ERG INF DAT
Сестра начинает ударяться братом.
в. cij qawej?a [cujis kanxis Vj],
сестра.NOM начинать DAT INF NOM
Сестра начинает быть любимой братом.
4 Позиция опущенного имени восстанавливается по системным соображениям, см. (7в).
Иными словами, глагол ‘начинать’ накладывает ограничение на кореферентность
во вставленном предложении: она возможна для S-актанта, Агенса агентивного и
Стимула аффективного глаголов.
Наряду с описанной конструкцией этот глагол допускает и одноместную схему
управления:
(8) a. [cuji ci utas] qawej?a
Брат начинает бить сестру. [Ср. (66)].
б. [cuji cijis jir/las] qawej?a.
Брат начинает ударять сестру. [Ср. (6в)].
в. [cujis ci kanxis] qawej?a.
Брат начинает любить сестру. [Ср. (7в)].
В этой конструкции другой порядок слов: глагол ‘начинать’ находится в конце, ему
предшествует вставленное предложение, актанты глагола которого оформлены так
же, как в независимом предложении. То есть эта конструкция такая же, как и у гла-
гола ‘должно’, и в ней именного актанта при глаголе ‘начинать’ не усматривается.
22.6.2.4. kan xis ‘хотеть’
Глагол ‘хотеть’ (фонетически совпадающий с глаголом ‘должно’) — двухместный.
Его именной актант стоит в дативе, а форма глагола сентенциального актанта зави-
сит от типа кореферентности между главной и зависимой предикациями.
Если актанты вставленного глагола не кореферентны именному актанту глав-
ного глагола, вставленный глагол стоит в форме деепричастия:
(9) а. bawa-s kandiw [cuj мать-DAT хотеть брат.ЬЮМ Мать хочет, чтобы брат работал. karq'a-na]. работать-CONV
б. bawa-s kandiw [cuji ci мать-DAT хотеть ERG NOM Мать хочет, чтобы брат сестру побил. utu-na], бить-CONV
в. bawas kandiw [cuji cijis Мать хочет.чтобы брат сестру ударил. jir/Iana].
г. bawas kandiw [cujis ci Мать хочет, чтобы брат сестру увидел. raqlana].
Падежное оформление актантов вставленного глагола стандартное.
Если актант главного глагола кореферентен S-актанту, Агенсу или Экспериен-
церу вставленного глагола (т. е. Принципалу), то вставленный глагол оформляется
инфинитивом, а зависящее от него кореферентное имя опускается:
(10) a. cujis; kandiw [Vj karaq'as].
Брат хочет работать.
б. cujis; kandiw [Vj ci utas].
Брат хочет побить сестру.
в. cujis; kandiw [Vj cijis jir/Ias],
Брат хочет ударить сестру.
г. cujisj kandiw [Vj ci raqlas].
Брат хочет увидеть сестру.
Если же кореферентен не Принципал, то, во-первых, вставленный глагол,
аналогично (9), оформлен как деепричастие на -па, а кореферентное имя заме-
няется на возвратное местоимение ic ‘NOM’, сех ‘DAT’, се ‘ERG’. Для большей
семантической естественности в главном предложении фигурирует глагол ‘не
хочет’ (отрицание при глаголе не влияет на характер синтаксического под-
чинения).
(11) a. cijis; kanda [cuji ic; utuna].
Сестра не хочет, чтобы бра г ее побил.
б. cijisj kanda [cuji ccs; jir/Iana].
Сестра нс хочет, чтобы брат ее ударил.
в. cijis; kanda [cujis icj raqlana].
Сестра не хочет, чтобы брат ее увидел.
В целом схема построения сентенциального актанта является аккузативной.
При этом с точки зрения оформления вставленного глагола (деепричастие на -па)
кореферентность с Пациентивом сближается с отсутствием кореферентности.
22.6.2.5. gic'as ‘бояться’
Глагол ‘бояться’, как и ‘хотеть’, интересен тем, что его именной актант не обяза-
тельно должен быть кореферентен актантам вставленного глагола.
Рассмотрим сперва предложения без кореферентности:
(12) a', za-s gic'aw [gag k'i-sj.
я-DAT бояться отец.NOM умпрать-INF
Я боюсь, что отец умрет.
a", za-s gic'aw [gaga-n k'-ub-ahas],
я-DAT бояться отец-GEN умирать-MASD-CONTEL
Я боюсь смерти отца.
Вставленное предложение может оформляться двояко: 1) глагол ставится в инфини-
тиве, кодирование его актантов не изменяется; 2) глагол переходит в масдар и
оформляется (как именной актант) локативным падежом (контэлативом) на -ahax, а
актант одноместного глагола трансформируется в генитив (это обстоятельство бу-
дет важно при анализе последующих примеров). Двухместные глаголы не допуска-
ют трансформации имени в генитив:
(12) б. za-s gic'aw [cuji ci uta-s || ut-ub-ahas].
-INF || -MASD-CONTEL
я-DAT брат-ERG сестра.NOM
Я боюсь, что брат побьет сестру.
в. za-s gic'aw [cuji ciji-s
я-DAT брат.ERG cccrpa-DAT
Я боюсь, что бра г ударит сестру.
г. za-s gic'aw [cuji-s ci
я-DAT брат-DAT cecTpa.NOM
Я боюсь, что брат увидит сестру.
jir/la-s || jirxl-ub-ahas],
-INF || -MASD-CONTEL
raqla-s || raql-ub-ahas],
-INF || -MASD-CONTEL
Масдарное оформление сентенциального актанта аналогично падежному оформ-
лению именного актанта в той же позиции:
(13) za-s gic'aw gag-ahas.
я-DAT отсц-CONTEL
Я боюсь отца.
Имя ‘отец’ оформляется тем же пространственным падежом на -ahas. То есть глагол
сентенциального актанта номинализируется и далее ведет себя как обычное имя, ср.
перевод для (12а").
Теперь обратимся к такому случаю отсутствия кореферентности, при котором
один из актантов вставленного предложения мыслится как неопределенно-личный.
Такое значение в агульском языке, как и в русском, выражается нулевой лексемой:
(14) a. za-s gic'aw [0 я-DAT NOM Я боюсь чьей-то смерти. k'-ub-ahas]5. умирать-MASD-CONTEL .
б. cuji-s gic'aw [0 ci брат-DAT ERG NOM Брат боится, что сестру побьют. в. cuji-s gic'aw [0 cijis брат-DAT ERG DAT Брат боится, что сестру ударят. г. cuji-s gic'aw [0 ci брат-DAT DAT NOM Брат боится, что сестру увидят. ut-ub-ahas]. -MASD-CONTEL jir/I-ub-ahas]. -MASD-CONTEL raql-ub-ahas]. -MASD-CONTEL
В (14) неопределенно-личный Принципал, выражаемый нулем, требует масдарного
оформления вставленного глагола в контэлативе, а прочие актанты сохраняют свое
кодирование.
(15) a. ciji-s gic'aw [cuji-n 0
сестра-DAT брат-GEN NOM
Сестра боится, что брат кого-нибудь побьет.
б. ciji-s gic'aw [cuji-n 0
сестра-DAT брат-GEN DAT
Сестра боится, что брат кого-нибудь ударит.
в. cuji-s gic'aw [ciji-n 0
брат-DAT сестра-GEN NOM
Брат боится, что сестра кого-нибудь увидит.
ut-ub-ahas],
-MASD-CONTEL
jirxl-ub-ahas].
-MASD-CONTEL
raql-ub-ahas].
-MASD-CONTEL
При неопределенно-личном (т. е. нулевом) Пациентиве глагол также стоит в падеже
на -ahas, а Принципал трансформируется в генитив. Существенно то обстоятель-
ство, что если одиночный ненулевой актант является Принципалом, как это имеет
место в (15) и (12а"), он трансформируется в генитив при масдарной форме глагола,
в отличие от Пациентива в (146—г), который в генитив не переходит. Таким обра-
зом, хотя конструкции с некореферентными, в том чисе неопределенно-личными,
именными группами синтаксически нейтральны к реляционным характеристикам
именных групп, трансформация «Принципал —> генитив», являющаяся побочным
эффектом этих конструкций, ориентирована на аккузативную схему предложения.
5 Это предложение имеет также значение ‘Я боюсь, что умру’, см. (18а).
Рассмотрим ситуацию с кореферентностью. Поскольку при отсутствии коре-
ферентности вставленный глагол оформлялся двояко, то и в данном случае есте-
ственно эту возможность предположить.
Начнем с инфинитива:
(16) a. zasj gic'aw [Vj k’isj.
Я боюсь умереть.
б. cujis gic'aw [V; ci
Брат боится побить сестру.
в. cujis, gic'aw [Vj cijis
Брат боится ударить сестру.
г. cujis; gic’aw [Vj ci
Брат боится увидеть сестру.
utas],
jir/las],
raqlas].
(17) a. cijis; gic'aw [cuji Vj utas].
Сестра боится, что брат ее побьет.
б. cijis; gic'aw [cuji Vj jir£lasj.
Сестра боится, что брат ее ударит.
в. cijis, gic'aw [fiujis Vj raqlas].
Сестра боится, что брат ее увидит.
Итак, мы видим, что равновозможно кореферентное опущение любого из ак-
тантов вставленного глагола в инфинитиве, т. е. что эта конструкция нейтральна.
Теперь рассмотрим конструкцию с масдаром:
(18) a. zasj gic'aw [Vj k'-ub-ahas]6.
Я боюсь умереть (= своей смерти). [= 16а]
б. cijisj gic'aw [cuji Vj ul-ub-ahas].
Сестра боится, что брат ее побьет. [= 17а]
в. cijis; gic'aw [cuji Vj jir/I-ub-ahas],
Сестра боится, что брат ее ударит. [= 176]
г. cijis; gic'aw [cujis Vj raql-ub-ahas].
Сестра боится, что брат ее увидит. [= 17в]
Предложения (186—г) синонимичны по смыслу предложениям (17а-в) соответствен-
но, а (18а) — предложению (16а). Однако образовать предложения, синонимичные
(166—г), при помощи масдара не удается, поскольку соответствующая конструкция
применяется для выражения неопределенно-личного Принципала, см. (14б-г). На-
помню, что при неопределенно-личном Пациентиве в (15а-в) Агентив оформляется
генитивом, благодаря чему эти предложения отличаются от (18б г). Итак, способ
выражения кореферентности Абсолютива (имение Абсолютива, ввиду наличия вы-
ражения (18а) с одноместным глаголом7) в конструкции с масдаром говорит в поль-
зу синтаксической эргативности.
6 Это агульское предложение имеет также значение ‘Я боюсь чьей-то смерти’, см. (14а).
7 Следует оговориться, что в материале отсутствует пример с агентивным S-актантом
типа ‘Я боюсь работать’. Если такой смысл не может быть выражен масдарным оборотом,
следует говорить об активной стратегии.
Можно отметить еще то обстоятельство, что при глаголе ‘бояться’ невозможно
сочетание кореферентности и неопределенно-личности типа русского ‘Брат боится
кого-нибудь ударить’, ‘Сестра боится, что ее кто-нибудь ударит’, так как в этом
случае, при существующих правилах, во вставленном предложении имелось бы две
невыраженных именных группы (одна — неопределенно-личная — нулевая, вто-
рая — кореферентная — опущенная).
22.6.2.6. q'abul xis ‘не нравиться’
Этот глагол, как и глагол ‘бояться’, будучи двухместным, может иметь сентенци-
альный или именной актант:
(19) a. hani insan za-s q'abul xinda.
человек.NOM я-DAT
Этот человек мне не нравится.
Экспериенциальный актант выражен дативом, а Стимул — номинативом. С этим
связано то обстоятельство, что сентенциальный актант выражается масдаром в но-
минативе.(инфинитивное оформление невозможно). Актанты вставленного глагола
могут быть некореферентны главному, кореферентны и неопределенно-личны.
Начнем с некореферентных ситуаций:
(20) a. gagas q'abul xinda [cuj a%ub].
Отцу не нравится, что брат спит.
б. gagas q'abul xinda [cuji ci utub].
Отцу не нравится, что брат побил сестру.
в. gagas q'abul xinda [cuji cijis jirxlub].
Отцу не нравится, что брат ударил сестру.
г. gagas q'abul xinda [fiujis ci raqlub].
Отцу не нравится, что брат увидел сестру.
При вставлении предложения без кореферентности падежное оформление имен не
меняется, вставленный глагол выражен масдаром в номинативе. Однако при глаго-
ле ‘не нравиться’ возможно преобразование во вставленном предложении «Принци-
пал —> генитив», имеющее целью отражение изменения в значении:
(21) a. gagas q'abul xinda [cuji-n ayub].
Отцу не нравится, как брат спит.
б. gagas q'abul xinda [cujin cijis jirxlub].
Отцу не нравится, как брат сестру ударил8.
Предложения (21а—б) указывают, что кому-то не понравился не сам факт чего-то. а
то, как этот факт осуществлялся, т. е. не понравилась его качественная характери-
стика9. Отмечу, что в данном случае переход в генитив не связан с наличием только
одного актанта, как это было при глаголе ‘бояться’.
Теперь рассмотрим некореферентную ситуацию при наличии неопределенно-
личности:
к Ввиду однотипности поведения двухместных глаголов я буду иногда сокращать число
примеров.
9 Ср. интерпретацию аналогичных русских предложений в [Грамматика 1960: 282].
(22) a. cijis q'abul xinda [0 a/ub].
Сестре не понравилось, что спят.
б. cijis q'abul xinda [0 cuj utub].
Сестре не понравилось, что брата побили.
в. cijis q'abul xinda [0 cujis jir%Iub].
Сестре не понравилось, что брата ударили.
г. cijis q'abul xinda [0 cuj kanxub].
Сестре не понравилось, что брата любят.
(23) a. cijis q'abul xinda [cuji 0 utub].
Сестре не понравилось, что брат кого-то побил.
б. cijis q'abul xinda [cuj 0 jirxlub].
Сестре не понравилось, что брат кого-то ударил.
в. cijis q'abul xinda [cujis 0 kanxub].
Сестре не понравилось, что брат кого-то любит.
Как видим, конструкция с неопределенно-личным актантом нейтральна как к его
реляционной характеристике, так и к характеристике присутствующего в поверх-
ностной структуре актанта.
Возможно ли сочетание неопределенно-личности с качественным значением
вставленного предложения? Возможно, но лишь при наличии Агентива в поверх-
ностной структуре:
(24) a. cijis q'abul xinda [cujin 0 utub].
Сестре не понравилось, как брат кого-то побил.
б. cijis q'abul xinda [cujin 0 jirxlub].
Сестре не понравилось, как брат кого-то ударил.
в. cijis q'abul xinda [fiujin 0 kanxub].
Сестре не понравилось, как брат кого-то любит.
(25) *cijis q'abul xinda [0 cujin utub].
Сестре не понравилось, как брата ударили.
Дело в том, что поверхностная структура у (25) совпадает с (24а), поэтому переход
Пациенса в генитив невозможен. Итак, качественное значение оформляется процес-
сом «Принципал —> генитив» одинаково в (21) и (24).
Теперь рассмотрим ситуации с кореферентностью. Начнем без осложняющих
факторов — неопределенно-личности и качественности. Рассматриваемый глагол
‘не нравиться’ специфичен, в частности, тем, что кореферентность при нем выра-
жается не опущением, а рефлексивизацией:
(26) a. cijis; q'abul xinda [iq a%ub].
Сестре не понравилось, что она спит.
б. cijis, q'abul xinda [се, cuj utub].
Сестре не понравилось, что она побила брата.
в. cijisj q'abul xinda [cej cujis jirxlub].
Сестре не понравилось, что она ударила брата.
г. cijisj q'abul xinda [cos; cuj raqlub].
Сестре не понравилось, что она увидела брата.
При кореферентности Принципала вставленного предложения он заменяется на
возвратное местоимение в соответствующем падеже.
При кореферентности Пациентива определенную роль начинает играть поря-
док слов:
(27) a. cijis, q'abul xinda [cujij icj/j utub].
Сестре не понравилось, что брат ее || себя побил.
б. cijis; q’abul xinda [cujij ceSj/j jirxlub].
Сестре не понравилось, что брат ее || себя ударил.
При таком порядке слов возвратное местоимение может быть кореферентно как
актанту главного глагола, так и Агентиву вставленного. Чтобы однозначно связать
возвратное местоимение по кореферентности с актантом главного предложения, его
надо поставить в начало вставленного предложения:
(28) cijis; q'abul xinda [iq cuji utub].
Сестре не понравилось, что брат ее побил.
Итак, кореферентность актантов вставленного глагола оформляется независимо от
их реляционных характеристик, но побочный эффект правила рефлексивизации
(о нем см. ниже), учитывающего левый контекст, требует специального порядка
слов при кореферентно м Пациентиве.
Как сочетается кореферентность с неопределенно-личностью? В отличие от
глагола ‘бояться’, при данном глаголе кореферентность выражается не опущением,
а рефлексивизацией, поэтому она может сочетаться с неопределенно-личностью:
(29) a. dijisj q'abul xinda [0 iq utub].
Сестре не понравилось, что ее побили.
б. eijiq q'abul xinda [0 ces, jir/lub].
Сестре не понравилось, что ее ударили.
в. cijis, q'abul xinda [0 iq kanxub].
Сестре не понравилось, что ее любят.
(30) a. cijis; q'abul xinda [сс; 0 utub].
Сестре не понравилось, что она кого-то побила.
б. cijisj q'abul xinda [cq 0 jirxlub].
Сестре не понравилось, что она кого-то ударила.
в. cijis; q'abul xinda [ces; 0 kanxub].
Сест ре не понравилось, что она кого-то любит.
Как видно из (29-30), выражение кореферентности при неопределенно-личности
нейтрально к реляционным характеристикам именных групп.
Как сочетается кореферентность с качественностью? Если кореферентен Аген-
тив, то подвергнуть генитивной трансформации надо предложение типа (266), ко-
торое мы повторяем:
(31) = (266) cijis; q'abul xinda [cq cuj utub].
Сестре не понравилось, что она побила брата.
Заменив эргатив на генитив, мы получим:
(32) cijisi q'abul xinda [сещ cuj utub].
Но это предложение не получает ожидаемого значения ‘Сестре не понравилось, как
она побила брата’ ввиду того, что генитив сеп воспринимается как арибут к cuj
‘брат’, т. е. сеп cuj ‘ее брат’, а все предложение имеет значение: ‘Сестре не понрави-
лось, что кто-то побил ее брата’, т. е. такое, как в (226).
Если кореферентен Пациентив, то в качестве исходных имеем предложения ти-
па (27а) или (28):
(33) а. = (27а) cijis q'abul xinda [cuji ic utub].
Сестре не понравилось, что брат ее || себя побил.
б. = (28) cijis q'abul xinda [ic cuji utub].
Сестре не понравилось, что брат ее побил.
С целью получения предложения со значением ‘Сестре не понравилось, как брат ее
побил’ применяем преобразование «Принципал —> генитив»:
(34) a. cijis q'abul xinda [cujin ic utub].
Сестре ue понравилось, что брат себя побил.
б. *cijis q'abul xinda [ic cujin utub].
Предложение (34a) получает не ту интерпретацию, что мы ожидали: двузначное ис-
ходное предложение (33а) = (27а) становится однозначным, но не приобретает каче-
ственного значения10. При обратном порядке слов получается неграмматичное
предложение (346). Итак, по разным причинам кореферентность с качественностью
не сочетается независимо от реляционных характеристик.
Нам осталось лишь проверить сочетаемость кореферентности, неопределенно-
личности и качественности, т. е. возможность совмещения качественности с (29-30).
Из преобразования «Принципал -> генитив» следует, что предложения (29) в каче-
ственные предложения со значением типа ‘Сестре не понравилось, как ее побили’
не преобразуются, т. к. в них отсутствует поверхностно выраженный Принципал.
А предложения (30) свободно сочетаются с качественностью при помощи данного
процесса:
(35) a. cijisj q'abul xinda [сеп,- 0 utub].
Сестре не понравилось, как она кого-то побила.
б. cijisj q'abul xinda [сещ 0 jirxlub].
Сестре не понравилось, как она кого-то ударила.
в. cijisj q'abul xinda [сещ 0 kanxub].
Сестре не понравилось, как она кого-то любит.
Итак, с глаголом ‘не нравиться’ сочетаются конструкции: некореферентные.
кореферентные, неопределенно-личные и качественные. Были рассмотрены соче-
таемостные возможности этих конструкций и выяснено, что если они сочетаются, то
не оказывают друг на друга взаимного влияния. Итак, первые три конструкции
нейтральны, а качественность связана с аккузативностыо.
1(1 К сожалению, рефлексивизация во вставленном предложении мною не исследовалась,
но из (34а) очевидно, что генитивное преобразование имеет место и в таком синтаксическом
контексте: ее применение блокирует «качественную» генитивную трансформацию.
22.6.3 . Рефлексивизация
22.6.3.1 . Посессивная рефлексивизация
(36) a. bawai се-щ
мать.ERG REFL-GEN
Мать свою дочь побила.
rus utunaw.
дочь.NOM
б. rusj се-n; bawa utunaw.
дочь.NOM REFL-GEN мать.ERG
букв. Дочь (вин.) ее мать побила.
(37) a. bawasj сеп; rus raqlunaw.
Мать свою дочь увидела.
б. ru§i сей; bawas raqlunaw.
букв. Дочь (вин.) ее мать увидела.
Из (36) и (37) следует, что контролер посессивного рефлексива не ограничен реля-
ционными характеристиками: существенно, чтобы он был левее рефлексива.
22.6.3.2. Актантная рефлексивизация
(38) a. cujii iCj utunaw.
Брат себя побил.
б. “cuji cej utunaw.
букв. Брата сам побил.
(39) a. Cujii ceSj jirxlanaw.
Брат себя ударил.
б. cujisj cej jir/Janaw.
букв. Брата сам ударил.
(40) a. cujis; ic; raqlunaw.
Брат себя увидел.
б. cuji ceSj raqlunaw.
Брат себя увидел, (букв. Брата сам увидел.)
При агентивных глаголах естественна рефлексивизация по Агенсу, см. (38а), (39а),
в то время как рефлексивизация по Пациенсу, см. (386), выглядит необычно и вос-
принимается информантами как неоднозначная (не очень ясно, о чем/ком идет
речь). При аффективных глаголах рефлексивизация по Стимулу осуществляется как
стилистически нейтральная, см. (406), но возможна и рефлексивизация по Экспери-
енцеру, см. (40а), хотя желательнее выражение:
(40) в. cujisj ccsj iq raqlunaw.
букв. Брат сам себя увидел.
где ces повторяет падежную форму (датив) имени cujis ‘брат’.
Итак, направление рефлексивизации связано с составом семантических ролей
именных групп в падежной рамке глагола. Имеется иерархия семантических ролей:
Агенс > Экспериенцер, Стимул > Пациенс
в соответствии с которой актантную рефлексивизацию контролирует Агенс, а если
его нет, то Экспериенцер или Стимул. Один ранг Экспериенцера и Стимула моти-
вирует допустимость (40а) и (406).
22.6.4. Сочинение предложений
Рассмотрим сочинение пар предложений с двухместным и одноместным предика-
том. Предложение с одноместным предикатом может замыкать сочиненную группу
или начинать ее.
22.6.4.1. Одноместный предикат в постпозиции
Этому предложению могут предшествовать предложения с глаголами, имеющими
падежную рамку <Агенс, Пациено, <Агенс, Реципиент:», <Экспериенцер, Стимул:».
Глагол первого предложения оформляется деепричастием на-ла.
Рассмотрим примеры:
(41) a. [utu-na Vj ci], cuji CpaT.NOM Xinaw. уходить
бить-CONV ERG cccrpa.NOM
Побив сестру, брат ушел. б. [jiryla-na V, ciji-s]. cuji %inaw.
-CONV ERG -DAT Ударив сестру, брат ушел. в. [raqla-na Vj ci], NOM cuj; Xinaw.
(42) -CONV DAT NOM Увидев сестру, брат ушел. a. [ulu-na cuji Vj], NOM cii Xinaw.
-CONV ERG NOM NOM
букв. Побив брат (сестру), сестра ушла.
6. [jiryla-na cuji V,] cij Xinaw.
-CONV ERG DAT NOM
букв. Ударив брат (сестру), сестра ушла.
в. [raqla-na cuji-s Vi] cij Xinaw.
-CONV DAT NOM NOM
букв. Увидев брат (сестру), сестра ушла.
В (41) во вставленном предложении опускается кореферентный Агенс или Экспериенцер,
в (42) Пациенс, Стимул или Реципиент. Остающаяся часть вставленного предло-
жения не изменяется. Глагол в деепричастном обороте, как видно из сопоставления
(41) и (42), стоит в левой позиции, что для независимого предложения не характерно.
Наряду с такой конструкцией возможна и другая:
(43) a. [cujij utuna ci], Vj yinaw.
букв. Брат побив сестру, ушел. [= 41а]
б. [cujij jirylana cijis], Vj yinaw.
букв. Брат ударив сестру, ушел. [=416]
в. [cujis; raqlana ci], Vj yinaw.
букв. Брат увидев сестру, ушел. [=41 в]
В этой конструкции, наоборот, опускается S-актант главного предложения, корефе-
рентный Агенсу или Экспериенцеру вставленного. В связи с этим встает вопрос: а
возможно ли опущение S-актанта при кореферентности с Пациенсом вставленного
предложения?
(44) a. [cuji utuna cij], cij || timer; /maw.
букв. Брат побив сестру, сестра || она ушла. [= 42а]
б. [cuji jir/Iana cijisj, cij || timerj yinaw.
букв. Брат ударив сестру, сестра || она ушла. [= 426]
в. [cujis raqlana ci,], cij || timer; /maw.
букв. Брат увидев сестру, сестра || она ушла. [= 42в]
Стилистически (44а-в) хуже, чем (42а-в), но допустимы. Как видим, при корефе-
рентности S-актанта Пациентиву S-актант опущен быть не может, он или реализу-
ется в полном виде, или прономинализуется.
Таким образом, первая конструкция нейтральна к реляционным характери-
стикам. А вторая зависит от того, какая именная группа двухместного глагола не-
референтна S-актанту главного: Принципал или Пациентив, т. е. она ориентирова-
на на аккузативную схему11.
22.6.4.2, Одноместный предикат в препозиции
(45) a. [argina Vj], cujij utunaw ci.
Придя, брат побил сестру.
б. [argina Vj], dujij jirylanaw cijis.
Придя, брат ударил сестру.
в. [argina Vj], cujis; raqlunaw di.
Придя, брат увидел сестру.
В (45) реализуется знакомая нам по (41) и (42) 1-я конструкция, в которой деепри-
частие первого предложения стоит на первом месте, а нереферентное имя опущено.
Существенно, что в данном случае опущение контролирует Агентив главного пред-
ложения. Эти же значения могут быть частично выражены также при помощи 2-й
конструкции (с опущением в главном предложении):
(46) a. [cuji argina], Vj utunaw ci.
букв. Брат придя, побил сестру. [= 45а]
б. [cuji argina], Vj jir/lanaw cijis.
букв. Брат придя, ударил сестру. [= 456]
в. [*cujj argina], Vj raqlunaw ci.
букв. Брат придя, увидел сестру. [= 45в]
В этой конструкции Агенс агентивного глагола контролирует опущение S-актанта
главного предложения, см. (46а-б), а Экспериенцер аффективного глагола этой спо-
собностью не обладает, см. (46в).
11 При этом я исхожу из того, что в случае сочинения двух одноместных предикатов при
дайной стратегии S-актант второго предиката будет опускаться, а не проиоминализоваться.
Однако образца соответствующего предложения, подтверждающего эту интерпретацию, я не
имею.
В случае кореферентности Пациентива L вставленного глагола S-актанту глав-
ного используется другой вид деепричастия (на -gana): (47) a. [cij argi-gana], cuji timej utunaw.
сестра.NOM -CONV 6paT.ERG Когда сестра пришла, брат ее побил. б. [cij argi-gana], cuji PRON.NOM tindi-Sj jirylanaw.
NOM -CONV 6paT.ERG Когда сестра пришла, брат ее ударил. в. [cij argi-gana], cuji-s PRON-DAT timej raqlunaw.
NOM -CONV брат-DAT Когда сестра пришла, брат ее увидел. PRON.NOM
Итак, в случае препозиции предложения с одноместным предикатом исполь-
зуются различные конструкции в зависимости от того, какая именная группа всту-
пает в отношение кореферентности в главном предложении. Это различие в кон-
струкциях соответствует аккузативной схеме.
22.6.5. Релятивизация
Возьмем предложение12:
(48) a. gaga bezi-s daflar inaw.
отец.ERG мальчик-DAT книга.NOM давать
Отец дал мальчику книгу.
и попробуем подвергнуть релятивизации каждую из входящих в это предложение
именных групп:
(49) a. [Vj bezi-s daftar ina-ji] gag,
ERG DAT NOM давать-CONV отец
отец, давший мальчику книгу
б. [gaga bezi-s V, ina-ji] daftaq
ERG -DAT NOM давать-CONV книга
книга, данная отцом мальчику
в. [gaga Vj daftar ina-ji] beZj
ERG -DAT NOM давать-CONV мальчик
мальчик, которому отец дал книгу
В (49а) релятивизируется Агенс, в (496) — Пациенс, в (49в) — Реципиент. Релятиви-
зируемая именная группа опускается, вставленный глагол получает причастный
показатель -Ji, и образованный причастный оборот предшествует вершинной имен-
ной группе. В (49) эта именная группа стоит в номинативе, но в реальном предло-
жении она получает ту падежную характеристику, которая требуется синтаксиче-
скими условиями главного предложения.
Итак, в агульском языке нет ограничений на образование относительного
предложения при помощи причастного оборота.
12 Примеры (48-49) записаны О. Ю. Богуславской.
22.7. Цахурский язык1
Цахурский язык (общая численность говорящих — около 30 тысяч) распространен в
Рутульском районе Дагестана, однако большая часть цахурцев живет в Закаталь-
ском и Кахском районах Азербайджана. В 1991 г. была введена письменность на
основе русской графики, используемая в местной газете.
Настоящее исследование опирается на говор сел. Микик. Монографическое
описание цахурского языка (на основе мишлешского диалекта) [Кибрик (ред.) 1999]
содержит более подробное описание затрагиваемых ниже явлений.
22.7.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
22.7.1.1. Падежная маркировка
Единственный актант одноместного глагола кодируется номинативом2, например:
qales ‘приходить’ <Агенс>, qik'as ‘умирать’ <Пациенс>. Глагол с падежной рамкой
<Агенс, Комплетив> приравнивается к одноместному глаголу с номинативным
оформлением Агенса, например il,akas ‘смотреть на’ <Агенс, Кбмплетив3>.
Двух- и трехместные глаголы кодируют Агенс эргативом, Пациенс — номина-
тивом, Реципиент — дативом, Экспериенцер — аффективом (‘слышать’ — кто), су-
пер-элативом (‘видеть’, ‘знать’ — кто) или дативом (‘любить’ — кто), например: ge-
kis ‘бить’ с падежной рамкой <кто: Агенс, кого: Пациено, ‘ударять’ — скто:
.Агенс, кого: Реципиент>, nazes ‘видеть’ — скто: Экспериенцер, кого: Стимул>, heles
‘давать’ — скто: Агенс, что: Пациенс, кому: Реципиент>.
При аналитических формах глагола, образуемых с помощью вспомогатель-
ного глагола ‘быть’, Агенс может быть выражен номинативом, ср. лакский
язык. Например:
(1) a. dake: zer t'ala=b=a: vo=b.
отец-ERG корова.III.NOM нскать=П1 быть=Ш
Отец ищет корову [а=б]
б. dakj zer t'ala=b=a: vo=r.
oTeu.I.NOM корова.III.NOM искать=1П быть=1
В (la) значимый и вспомогательный глагол согласуются с Пациенсом, а в (16) зна-
чимый глагол согласуется с Пациенсом, а вспомогательный — с Агенсом.
22.7.1.2. Согласование
В цахурском языке имеется четырехклассная именная система, проявляющаяся в
согласовании.
22.7.1.2.1. Согласование в предикативной синтагме. Глагол согласуется с именем в
номинативе по классу и числу. Имеются два ряда показателей (даются через косую
черту): г/0 ‘Г, r/j ‘1Г, b/v ‘ПГ, с//0 ‘IV’. Классно-числовые показатели взаимодей-
ствуют с корневой гласной, и в связи с этим их сегментное выделение часто затруд-
нено. С целью облегчения наблюдений за сентенциальными примерами в таблице 1
1 Материал был собран мной в июльской экспедиции 1979 г. при участии Верди Байра-
малиевича Нуриева (1929 г. рождения), которому я приношу свою благодарность.
2 Исключение составляют сложные глаголы с именной частью, являющейся историче-
ским Абсолютивом. Такие глаголы продолжают оформлять Агенс эргативом, например:
alvalrajha:s ‘кричать’, букв, ‘крик делать’.
3 Комплетив кодируется аллативом (показатель -да).
приводятся основные для данного изложения глаголы в интересующих нас времен-
ных и классных формах4.
Таблица 1. Классные формы цахурскпх глаголов
Класс Наст. Прош. Буд. = инф. Значение
I qek'a qik'u qik'as ‘умирать’
II qe:k'a qi:k'u qiik'as
III qo:k'a qivk'u qivk'as
I geta geti getas ‘бить’
II ge:ta ge:ti ge:tas
III gjo:ta gjo:ti gjOxtas
МП ix'ixa ixl« ixlas ‘ударять’5
I кеге i<azi Razes ‘видеть’
II Re:ze Rajzi Rajzes
III Ro:ze Ravzi Ravzes
I il,aka iljaki iljakas ‘смотреть’
II ile:ka ileiki ile:kas
I hele huva heles ‘давать’
II he:le hi:va he:les
III ho:le huva hevles
В простом независимом предложении эти глаголы ведут себя следующим
образом:
(2) a. gade
мальчик.I.NOM
Мальчик умер.
б. ici
девочка.II.NOM
Девочка умерла.
qik'u.
умирать.I
qi:k'u.
умирать.II
(3) a. gade: ici ge:ti.
мальчик.ERG девочка.II.NOM бить.II
Мальчик побил девочку.
б. gade: balkan gjOdi.
мальчик.ERG лошадь.III.NOM бить.Ill
Мальчик побил лошадь.
4 В цахурском языке выделяется четыре класса. I и II класс классифицируют соответ-
ственно мужчин и женщин, к III классу относится большинство животных.
Приводятся формы I—IП классов ел. числа. Во мн. числе показатели I /11 классов (HPL)
идентичны III классу ед. числа.
5 Глагол i%/as ‘ударить’ не имеет имени в номинативе и по классам не изменяется.
(4) a. gade: ici-s iyli.
мальчик.ERG девочка-DAT ударять
Мальчик ударил девочку.
б. jede gadejis i^Ii.
ERG DAT ударять
Мать ударила мальчика.
(5) a. gade iciqa i!,aki. I.NOM ALL смотреть.I Мальчик посмотрел иа девочку. б. jedj iciqa ileiki. II.NOM ALL смотреть.II Мать посмотрела на девочку.
(6) a. gadejle ici Rajzi. SUPEREL II.NOM II Мальчик увидел девочку. б. icile gade Razi. SUPEREL I.NOM I Девочка увидела мальчика.
(7) a. gade: icis её huva.
ERG DAT III.NOM давать.ПТ Мальчик дал девочке яблоко.
б. dake gadejis ici hi:va.
ERG DAT II.NOM давать.II Отец дал мальчику девочку.
22.7.1.2.2. Согласование в атрибутивной синтагме. В цахурском языке зависимый
член атрибутивного отношения6 оформляется по-разному в зависимости от трех
факторов: 1) исхода основы зависимого слова, 2) класса-числа и, что особенно су-
щественно, 3) падежа главного слова (имени).
Выбор показателя атрибутивности можно представить схемой, см. Таб-
лицу 2.
6 Интересной особенностью цахурского языка является существование морфологи-
ческой категории атрибутива, образуемого единообразно при помощи атрибутивных
показателей (о них см. ниже) как от глаголов — так называемые причастия и качествен-
ные прилагательные, так и от прочих частей речи, см [Калинина & Толдова 1999]. Суще-
ственно при этом, что показатель атрибутива может присоединяться не только к- (кос-
венной) основе существительного, но и к тем падежным формам, которые не выражают
актантные отношения (типичные актантные отношения — Агенс, Пациенс, Реципиент,
Экспериенцер). Например: xin-e-k-i-n kar (xiiiek — конт-эссив от xin ‘вода’) ‘вещь, нахо-
дящаяся в контакте с водой’, dax-a-lqa-na naq° (daxalqa супер-латив от ‘крыша’) ‘земля,
которая предназначена на крышу’, usax-i-s-de nikne: (usaxis -Датив от usax ‘ребенок’) ‘в
люльке для ребенка’ (примеры взяты из экспедиционного отчета 1973 г. В. Гальпери-
ной/Подлссской и дипломной работы О. Гулыги «Некоторые вопросы структуры ца-
хурского языка». ОСИПЛ, МГУ, 1975).
Таблица 2. Показатели атрибутивности
Свойства определяемого Свойства определяющего
основа оканчи- вается не на s, s, z основа оканчи- вается на s, s, z
косвенный падеж -ПС -de
номинатив не IV класс -па -da
IV класс -п
Например;
(8) a. xunase-na со?. женщина-ATR.I.NOM брат.ЕМОМ брат женщины б. xunase-ne cozi-qa жснщина-ATR.OBL брат.1-СОМ1Т у брата женщины в. xunase-n kitab женщииа-ATR.IV.NOM книга. IV.NOM книга женщины г. xuna§e-ne kitab-e: женшина-ATR.OBL книга-INESS в книге женщины
(9) a. jiz-da coz я.DAT-ATR.I.NOM брат.I.NOM мой брат б. jiz-de cozi-qa h.DAT-ATR.OBL брат-COMIT у моего брата в. jizi-n kitab я.DAT-ATR.IV.NOM книга.IV.NOM моя книга г. jiz-de kitab-e: я.DAT-ATR.OBL книга-INESS в моей книге
Таким образом, в атрибутивной синтагме номинатив противопоставлен всем про-
чим падежам посредством формы определяющего.
22.7.2. Рефлексивизация
Поскольку рефлексивы появляются во вставленных предложениях, целесообразно
предварительно рассмотреть их поведение в независимом предложении.
22.7.2.1. Посессивная рефлексивизация
(10) a. gadeij зи-na;7 jucu ge:ti.
Мальчик свою сестру побил.
б. jucu, ge-nej coze geiti.
Сестру ее брат побил.
(11) a. gadejlc, зи-na; jucu Rajzi.
Мальчик свою сестру увидел.
б. jucuj 3e*nei cozile Rajzi.
Сестру ее брат увидел.
Как видим, посессивная рефлексивизация нейтральна к характеристикам контроли-
рующей именной группы.
22.7.2.2. Актантная рефлексивизация
(12) a. gade: . (vuze) мальчик.ERG REFL.ERG Мальчик (сам) себя побил. vuz geti. REFL.NOM бить.I
б. zi || RU я IIth.I.NOM zase || vase8 geti. я || ты.ERG бить.I
Я/ты себя побил, (букв. Меня/тебя я/ты побил.)
(13) a. gade: (vu£e)
мальчик.ERG REFL.ERG
Мальчик (сам) себя ударил.
б. zi || R.U
я || гы.I.ERG
Я/ты себя ударил.
(14) a. gadej-lc Ju-le
SUPEREL REFL-SUPEREL
Мальчик сам себя увидел.
б. za-le || va-le
я || ты-SUPER EL
Я/ты себя увидел.
3u-s ixli.
REFL-DAT
za-s || va-s ixli.
я || ты-DAT
vuz Razi.
REFL.NOM
zi || ru Razi.
я || ты.NOM
Как видно из (12-14), рефлексивизация имеет место только при неличных именных
группах. При этом контролирует рефлексивизацию Агенс или Экспериенцер. Агенс
имеет факультативную, а Экспериенцер — обязательную рефлексивную копию, ср.
'Мальчик (сам) себя побил’. Пациенс, Стимул или Реципиент заменяются на воз-
вратное местоимение в соответствующем падеже. Из сказанного следует, что кон-
7 Возвратное местоимение изменяется по классам: vuz ‘I’, jii ЧГ, косв. основа: jz/- ‘Г.
Зе- *11’. В примерах (10-11) оно стоит в форме атрибутива и получает показ, -па!пе в зависи-
мости от прямого/косвепиого падежа определяемого имени.
к Личные местоимения обычно не различают номинатив и эргатив, но в данном воз-
вратном контексте используется особая форма эргатива zase/vase.
троль над рефлексивизацией регулируется аккузативной схемой. Однако более де-
тальный анализ показывает, что в определенных контекстах Пациентив также мо-
жет контролировать рефлексивизацию в цахурском языке, см. [Лютикова 1997, Тес-
телец & Толдова 1998, Толдова 1999: 641].
22.7.3. Построение сентенциальных актантов
22.7.3.1. ‘Должно’
В цахурском языке имеется три глагола с данной семантикой.
(15) a. [gadej qik'as] Vi mazbir=r=a VO=r.
мальчик.I.NOM Г.INF Мальчик должен умереть. I.NOM должно=1 быть=1
б. [zep qi=v=k'as] Vi mazbii-b=a vo=b.
корова. III. NOM =HI=INF Корова должна умереть. III.NOM должно=1П быть=1П
(16) [gade-bis-Ci ici gc:tas~ 1 Vi mazbii—b=a vo=b.
мальчик-PL-ERG9 девочка-II.NOM II.INF HPL.NOM должно=НРЕ быть=НРЬ
Мальчики должны побить девочку.
(17) a [gade:; icis iylas] Vi mazbii-i-a vo=r.
мальчик.I.ERG DAT INF I.NOM ДОЛЖНО=110 быть=1
Мальчик должен ударить девочку.
6. [gade-bis-ei icis ixlas] Vi mazbii-b=a vo=b.
мальчик-PL-ERG DAT INF HPL.NOM долж11О=НРЬ быть=НРЕ
Мальчики должны ударить девочку.
(18) a. [gade; iciqa il.akas] v, mazbir=i—a vo=r.
мальчик.I.NOM ALL I.INF I.NOM ДОЛЖН0=1 быть=1
Мальчик должен посмотреть на девочку.
6. [gade-bij iciqa мальчик-PL.NOM ALL Мальчики должны посмотреть на де. iljaikas] Vj HPL.INF HPL.NOM вочку. mazbir=b=a должно=НРЬ vo=b. 6biTb=HPL
(19) a. [gadej-le icij Ra=j=zes] Vj mazbii-n=a vo=r.
мальчикЛ-SUPEREL II.NOM II=INF II.NOM ДОЛЖНО=П быть=П
Мальчик должен увидеть девочку.
б. [gade-bi-s-le icij Ra=j=zes] Vi mazbir=r=a vo=r.
мальчик.I-SUPER EL II.NOM H=INF II.NOM ДОЛЖНО=П быть=П
Мальчики должны увидеть девочку.
в. [gadej-le ic-eq Ra=v=zes] Vj mazbir=b=a vo=b.
мальчик.I-SUPEREL -PL.NOM HPL=INF HPL.NOM должно=НРЕ 6biTb=HPL
Мальчик должен увидеть девочек.
4 Здесь п ниже упрощенное глоссирование данной формы (.<• — показатель OBLPL),
111 В действительности классные показа тели в этих формах не различают 1-11 класс, ио
из примеров (б) видно, что согласование идет по Агенсу/Экспериенцеру.
Данная конструкция нетривиальна. Кажется, что модальный глагол имеет только
один, а именно сентенциальный актант, но при этом его согласовательные показа-
тели идентичны классу-числу актанта вставленного предложения, в том числе и сто-
ящего в эргативе, см. (17-18). При этом известно, что классное согласование во всех
дагестанских языках может контролироваться только именем в номинативе. Из это-
го следует, что у данного модального глагола имеется также опущенный именной
актант в номинативе, который, собственно, и контролирует согласование главного
глагола. Этот актант кореферентен Принципалу11 вставленного предложения, т. е.
опущение актанта идет по аккузативной модели. Следует отметить, что опущение
кореферентного актанта в главной предикации встречается в дагестанских языках
довольно редко. В мишлешском говоре оно зафиксировано при нескольких глаго-
лах. см. [Лютикова & Бонч-Осмоловская 1999: 499-500], а также в рутульском и цез-
ском языках.
Два других глагола ведут себя однотипно, поэтому я представлю их вместе.
(20) a. [gade %a:qa qales] lazim=r=a vo=r || ikan12.
мальчик.I.NOM домой I.INF Мальчик должен пойти домой. б. [gade-bi %a:qa quvales] мальчик.I.PL.NOM домой HPL.INF Мальчики должны пойти домой. должно=1 lazim=b=a должно=НРБ быТЬ=1 || 1.ДОЛЖНО vo=b || v=ukan. быть=НРЬ || НРЬ=должно
(21) a. [gade: ici ERG II.NOM ge:tas] II.INF lazim=r=a Д0ЛЖН0=П vo=r || j=ikan. быть=П || П=лолжно
Мальчик должен побить девочку.
6. [gade: ERG icer PL.NOM gjO-.tas] HPL.INF lazim=b=a лолжно=НРЕ vo=b || v=ukan. быть=НРЕ || НРЬ=должно
Мальчик должен побить девочек.
(22) [gade: ERG icis DAT tXlas] INF lazim=d=a должно=1У vo=d || ikan. быть=1У || 1У=должно
Мальчик должен ударить девочку.
(23) [gade I.NOM iciqa ALL il.akas] I.INF lazim=r=a должно=1 vo=r || ikan. быть=1 || I.должно
Мальчик должен посмотреть на девочку.
(24) [gadebi iciqa il,a:kas] lazim=b=a vo=b || v=ukan.
HPL.NOM ALL HPL.INF должио=НРЕ быть=НРЕ || НРЕ.должно
Мальчики должны посмотреть на девочку.
(25) a. [gadejle ici Ra=j=zes] lazim=n=a vo=r || j=ikani
SUPEREL II.NOM II=INF должно=П быть=П || П=должно
Мальчик должен увидеть девочку.
11 Особым образом ведет себя аффективный глагол, см. (19): при нем к Принципалу
приравнивается Стимул, а не Экспериенцер.
12 Глагол ikan ‘должно’ материально тождествен глаголу со значением ‘хотеть’, но от-
личается от последнего падежной рамкой, см. 22.7.3.4.
б. [gadejle icer Ra=v=zes] lazim=b=a vo=b || v=ukan. SUPEREL HPL.NOM HPL.INF должно=НРЕ быть=НРЕ || НРЬ.лолжно Мальчик должен увидеть девочек.
Данные модальные глаголы также одноместны, но согласуются с именем в номина-
тиве (= с Абсолютивом) вставленного предложения, т. е. с тем же именем, что и
вставленный предикат. В (22), где во вставленном предложении Абсолютив отсут-
ствует, согласование идет по наименее маркированному IV классу.
22.7.3.2. ‘Мочь’
(26) gadcjke; [Vj ya:qa qales] al%a. CONTEL NOM l.INF Емочь Мальчик может пойти домой.
(27) gadejkej [Vj ici ge:tas] je:%la. CONTEL ERG NOM II.INF П.мочь Мальчик может побить девочку.
(28) gadejkej [Vj icis i/Ias] a%la. CONTEL ERG DAT INF ГУ.мочь Мальчик может ударить девочку.
(29) gadejkej [Vj iciqa Дакая] a%la. CONTEL I.NOM ALL l.INF Т.мочь Мальчик может посмотреть на девочку.
(30) a. icijkej [gadejle Vj Rajzes] je:xla. CONTEL SUPEREL II.NOM II.INF П.мочь Девочка может быть видной мальчику. б. [gadejle ici Rajzes] [ei^Ia. SUPEREL II.NOM ILINF П.мочь Мальчику можно увидеть девочку.
Из (27) видно, что согласование вершинного глагола предопределяется Абсолютивом
вставленного глагола. Глагол ‘мочь’ двухместный. Именной актант оформлен про-
странственным падежом. Этот актант вызывает опущение кореферентного S-актан-
та или Агенса. Аффективный глагол ведет себя специфично: или опускается корефе-
рентный Стимул, как в (30а), или глагол ‘мочь’ становится одноместным, как в (306).
В цахурском языке имеется еще один глагол со значением возможности.
(31) [gade %a:qa qalas] munkum vo=b. NOM l.INF мочь быть=ТП Мальчик может прийти домой.
(32) [gade: ici || icer ge:tas || g,o:tas] munkum vo=b. ERG II.NOM || PL.NOM ILINF || HPL.INF =111 Мальчик может побить девочку || девочек.
(33) [gade: icis iylas] munkum vo=b. Мальчик может ударить девочку.
(34) [gade iciqa il,akas] munkum vo=b.
I.NOM ALL I.INF =111
Мальчик может посмотреть на девочку.
(35) [gadejle ici || icer Rajzes || Ravzes] munkum vo=b.
SUPER EL II.NOM || HPL.NOM II.INF. || HPL.INF =111
Мальчик может увидеть девочку || девочек.
Этот глагол одноместный, причем он всегда имеет показатель III класса, независи-
мо от классных характеристик имен вставленного предиката.
22,7.3.3. ‘Начинать’
(36) a. gade;
I.NOM
[Vi
NOM
Radajx„an]
I.PRES
gi=n=RilJ.
1=
Мальчик начал бежать.
6. gadebij [Vj Radax„an]
PL.NOM PL.NOM HPL.PRES
Мальчики начали бежать.
gi=b=Rilr
HPL=
(37) a. gade; [Vf idi geita] I.NOM ERG II.NOM II.PRES Мальчик начал бить девочку. б. gade, [Vj balkan g,o:ta] gi=r=Rilr 1=
gi^Rilj.
I.NOM ERG III.NOM III.PRES Мальчик начал бить лошадь. 1=
в. *gade: balkan gpita gi=b=Rilj.
ERG III.NOM III.PRES Мальчик начал бить лошадь. 111=
(38) gadej [V; icis i%lixla] gi=r=Rilr
I.NOM ERG DAT PRES 1=
Мальчик начал ударять девочку.
(39) gadej [Vj iciqa il,aka] gi=p=Rilj. I.NOM I.NOM ALL I.PRES 1= Мальчик начал смотреть на девочку.
(40) [gadejle ici Re:ze] gi=r=RilJ. SUPEREL II.NOM II.PRES II=13 Мальчику начала видеться девочка.
(41) [gadejle balkan Rorze] gi=b=Rilr SUPEREL III.NOM III.PRES 111= Мальчику начала видеться лошадь.
13 У этого глагола один и тот же показатель для I и II класса.
Как видим, глагол ‘начинать’ имеет именной актант в номинативе, кореферентный
опускаемому S-актанту или Агенсу вставленного предиката14. Согласование глаго-
ла ‘начинать’ осуществляется по его именному актанту.
Вставление аффективного глагола происходит особым образом. Возможны две
интерпретации: 1) вершинный глагол не имеет именного актанта и согласуется с
Абсолютивом вставленного предиката; 2) вершинный глагол girxili имеет именной
актант, кореферентный опущенному Стимулу вставленного предиката15.
22.7.3.4. ‘Хотеть’
Сперва рассмотрим случай с отсутствием кореферентности между именем вершин-
ного глагола и именами вставленного:
(42) a. jedis [gada %a:qa qa=r=i] ikandes.
DAT I.NOM I.AOR I
Мать не хочет16, (чтобы) мальчик пришел домой.
б. jedis [balkan %a:qa qa=b=i] v=ukandes.
DAT III.NOM III.AOR 111=
Мать не хочет, (чтобы) лошадь пришла домой.
(43) jedis [gade: ici ge:ti] j=ikandes.
DAT ERG II.NOM H.AOR 11=
Мать не хочет, (чтобы) мальчик побил девочку.
(44) jedis [gade: icis i^Ii] ikandes.
DAT ERG DAT AOR IV
Мать не хочет, (чтобы) мальчик ударил девочку.
(45) a. jedis [gade iciqa iljaki] ikandes.
DAT I.NOM ALL I.AOR I
Мать не хочет, (чтобы) мальчик посмотрел на девочку.
б. jedis [gadebi iciqa фа:к(] v=ukandes.
DAT PL.NOM ALL HPL.AOR HPL=
Мать не хочет, (чтобы) мальчики посмотрели на девочку
(46) a. jedis [gadejle ici Rajzi] j=ikandes.
DAT SUPEREL II.NOM II.AOR 11=
Мать не хочет, (чтобы) мальчик увидел девочку.
б. jedis [gadejle balkan Ravzi] v=ukandes.
DAT SUPEREL III.NOM III.AOR 111=
Мать не хочет, (чтобы) мальчик увидел лошадь.
14 В [Лютикова & Бонч-Осмоловская 1999: 499] при глаголе 'начинать’ обнаружена так-
же конструкция с опущением кореферентной именной группы в главной предикации.
15 Я предпочитаю первую интерпретацию, т. к. второй из них противоречит нейтраль-
ный порядок слов в (40-41), при котором именной актант вершинного предиката не стоит на
первом месте.
16 Отрицательная форма глагола ‘хотеть’, ‘нравиться’ взята из стилистических сообра-
жений, она на синтаксис фразы никоим образом не влияет.
Вершинный глагол требует постановки вставленного глагола в форме аориста и
согласуется с его Абсолютивом. Возможно вставление предложения с неопределен-
ным Принципалом, который выражается нулем:
(47) a. jedis [0 ici ge:ti] jikandes.
Мать не хочет, (чтобы) побили девочку.
б. jedis [0 icis i%li] ikandes.
Мать не хочет, (чтобы) ударили девочку.
в. jedis [0 iciqa iljaki] ikandes.
Мать не хочет, (чтобы) посмотрели на девочку.
г. jedis [0 ici Rajzi] jikandes.
Мать не хочет, (чтобы) видели девочку.
Рассмотрим теперь случай с кореферентным Принципалом:
(48) a. gadejisj [Vj || vuz; DAT I.NOM || REFL.I.NOM Мальчик не хочет прийти домой. б. jedisj [Vj || jizj DAT II.NOM || REFL.H.NOM Мать не хочет прийти домой. %a:qa Xa:qa qales || qari] I.INF || I.AOR qijeles || qari] II.INF || II.AOR ikandes. I j=ikandes. 11=
(49) gadejisj [Vj || vuzcj DAT ERG || REFL.ERG Мальчик не хочет бить девочку. ici NOM.II ge:tas || ge:ti] II.INF || II.AOR j=ikandes. 11=
(50) gadejisj [Vj || vuze; DAT ERG || REFL.ERG Мальчик не хочет ударить девочку. icis DAT i%Ias || i%Ii] INF || AOR ikandes. IV
(51) gadejisj [Vj || vuz; DAT I.NOM || REFL.I.NOM iciqa iljakas || iljaki] I.INF || I.AOR ikandes. I
Мальчик не хочет смотреть на девочку.
(52) gadejisj [Vj II Sulej ici Rajzes || Rajzi] j=ikandes.
DAT SUPEREL || REFL.SUPEREL NOM.II II.INF II II.AOR 11=
Мальчик не хочет видеть девочку.
В этом случае вставленный глагол оформляется инфинитивом или аористом, а вер-
шинный — согласуется с Абсолютивом вставленного глагола, а при его отсутст-
вии — по IV классу, см. (50). Кореферентный S-актант, Агенс или Экспериенцер
опускается17 18 или заменяется на возвратное местоимение.
Теперь перейдем к случаю с кореферентным Пациенсом/Реципиентом.
(53) a. icisi [gade: V, || jizj ge:ti || *ge:tas] j=ikandes.
DAT ERG II.NOM || REFL.H.NOM II.AOR || II.INF 11=
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (ее) побил.
17 В случае опущения при вставленном глаголе в аористе предложения с кореферентным
Принципалом омонимичны предложениям с неопределенным Принципалом, см. (47).
18 Зак. 4080
6. icisi [gade: Vj || gesj i%Ii || *i%!as]
DAT ERG DAT || REFL.DAT AOR || INF
Девочка ие хочет, (чтобы) мальчик (ее) ударил.
в. icisj [gade Vj || ^eqa, il3aki || *iljakas]
DAT I.NOM ALL|| REFL.ALL I.AOR || I.INF
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (на нее) посмотрел.
г. icisj [gadejle Vj || jiz.j Rajzi || *Rajzes]
DAT SUPEREL II.NOM || REFL.ILNOM II.AOR || II.INF
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (ее) видел.
ikandes.
IV
ikandes.
I
j=ikandes.
11=
В данном случае возможна только форма аориста вставленного глагола. Коре-
ферентный Пациентив опускается или рефлексивизируется. Предложения тако-
го типа также допускают неопределенный Принципал, но при этом рефлексиви-
зация становится обязательной.
(54) a. icis; [0 jizj ge:ti] jikandes.
Девочка не хочет, (чтобы) ее побили.
б. icisj [0 3esj i%li] ikandes.
Девочка не хочет, (чтобы) ее ударили.
в. icisj [0 3eqa; iljaki] ikandes.
Девочка не хочет, (чтобы) на нее посмотрели.
г. icis; [0 jizj RajJi] jikandes.
Девочка не хочет, (чтобы) ее увидели.
22.7.3.5. ‘Бояться’
(55) a.jed, [gade: ici ge:ta-va] qe:ql'anna.
II.NOM ERG II.NOM II.PRES-VA II
Мать боится, (что) мальчик побьет девочку.
б. jedj [gade: icis i/Ii/la-va] qe:ql'anna.
II.NOM ERG DAT PRES-VA II
Мать боится, (что) мальчик ударит девочку.
в. jedj [gade iciqa iljaka-va] qe:ql'anna.
II.NOM I.NOM ALL I.PRES-VA II
Мать боится, (что) мальчик посмотрит на девочку.
г. jedj [gadejle ici Re:ze-va] qeiql'anna.
II.NOM SUPEREL II.NOM II.PRES-VA II
Мать боится, (что) мальчик увидит девочку.
При отсутствии кореферентности вставленный глагол стоит в форме на -уд18, обра-
зованной от основы настоящего времени, вершинный глагол согласуется со своим
именным актантом, оформленным номинативом.
|к Об этой частице, маркирующей зависимую предикацию, см. [Лютикова & Бонч-
Осмоловская 1999:487].
(56) a. jedj [Ч qijk'as] qeiql'anna.
II.NOM II.NOM ILINF IT
Мать боится умереть.
б. gade, [V, ici ge:tas] qajql'anna.
I.NOM ERG II.NOM ILINF I
Мальчик боится побить девочку.
в. gade. [V, icis i-Xlas] qajql'anna.
I.NOM ERG DAT INF I
Мальчик боится ударить девочку.
г. gade, [V, iciqa il,akas] qajql'anna.
I.NOM I.NOM ALL l.INF I
Мальчик боится посмотреть на девочку.
Д. gade, [V, ici Rajzes] qajql'anna.
I.NOM SUPEREL NOM ILINF I
Мальчик боится увидеть девочку.
Кореферентный Принципал опускается, а вставленный глагол оформляется инфи-
нитивом.
(57) a. icij [gade: Vj || jiz; II.NOM ERG II.NOM || REFL.II.NOM ge:ta-va] II.PRES-VA qeiql'anna. II
Девочка боится, (что) мальчик (ее) побьет.
б. icij [gade: Vj || gesj II.NOM ERG DAT || REFL.DAT i/Ii/la-va] IV.PRES-VA qeiql'anna. II
Девочка боится, (что) мальчик (ее) ударит.
в. icij [gade Vj || Jeqa; II.NOM NOM ALL || REFL.ALL iljaka-va] I.PRES-VA qeiql'anna. II
Девочка боится, (что) мальчик (на нее) посмотрит.
г. icij [gadejle Vj || jizj II.NOM SUPEREL II.NOM || REFL.II.NOM Re:za-va] II.PRES-VA qeiql'anna. II
Девочка боится, (что) мальчик (ее) увидит.
Кореферентный Пациентив опускается или рефлексивизируется, а вставленный гла-
гол оформляется так же, как и при отсутствии кореферентности.
Неопределенный Принципал оформляется так же, как при глаголе ‘хотеть’, на-
пример:
(58) a. jed, [0 ici ge:ta=va] qeiql'anna.
Мать боится, (что) девочку побьют.
б. icij [0 jiz; ge:ta=va] qeiql’anna.
Девочка боится, (что) ее побьют.
В целом глагол ‘бояться’ требует аккузативной стратегии вставления.
22.7.3.6. ‘Нравиться’
(59) a. jedis q'abilexedes [gade gjuras || g,uri].
Матери не нравится, (что) мальчик сидит.
g,uras || gjUri],
ge:tas || ge:ti].
ici
б. jedis q'abilexedes [gade: ici ge:tas || ge:ti].
Матери не нравится, (ч то) мальчик бьет девочку.
в. jedis q'abilexedes [gadejle ici Rajzes || Rajzi],
Матери не нравится, (что) мальчик видит девочку.
Вершинный глагол по классам не изменяется, он управляет именем в дативе и пре-
дикатом в инфинитиве или аористе. Структура вставленного предложения измене-
ниям не подвергается.
(60) a. gadejisj q'abilexedes [Vj || vuZj
Мальчику не нравится сидеть.
б. gadejisj q'abilexedes [Vj || vuzej
Мальчику не нрави тся бить девочку.
в. gadejisj q'abilexedes [Vj || зи1е; ici
Мальчику не нравится видеть девочку.
При кореферентности Принципала он рефлексивизируется или опускается (в последнем
случае он совпадаете неопределенно-личным Принципалом, выражаемым нулем).
(61) a. gadejisj q’abilexedes [ice V; || vuz.j getas || geti].
Мальчику не нравится, (что) девочка (его) побила.
б. icis; q'abilexedes [gadejle Vj || jizt Rajzes || Rajzi].
Девочке не нравится, (что) мальчик (ее) увидел.
При кореферентности Пациентива стратегия та же: его рефлексивизация или опущение.
В целом можно сказать, что данный глагол нейтрален к характеристикам
именных групп вставленного предиката.
Rajz.es || Rajzi].
22.7.4. Сочинение предложений
Мы рассмотрим сочинение одноместного и двухместного глаголов. В цахурском
языке способ сочинения зависит от того, какой из актантов двухместного глагола
кореферентен S-актанту одноместного: Принципал или Пациентив.
22.7.4.1. Кореферентен Принципал
(62) a. dakjj, [Vj ici ge:ti,] Отец побил дочь и ушел. [а=б] ark'inna19.
б. [dakej ici gerti,] Vj ark'inna.
(63) a. dakjj, [Vj icis i%I*,] Отец ударил дочь и ушел, [а=б] ark'inna.
б. [dakej icis i%li,] Vj ark'inna.
(64) a. gadej, [Vj ici Rajzi,] Мальчик увидел девочку и ушел. [а=б] ark'inna.
б. [gadejle; ici Rajzi,] Vj ark'inna.
19 Возможно также предложение dak;, ici ge:ii, alhashtda ‘Отец, побив дочь, уйдет’. Это
значш, что время главного глагола ис влияет на форму вставленного.
В случае препозиции двухместного глагола предложение строится двумя способами:
а) S-актант одноместного глагола выносится в начало предложения, двухместный
глагол получает форму аориста и его кореферентный Принципал опускается;
б) сперва следует двухместный глагол (в форме аориста) со своими актантами, а
затем одноместный, S-актант которого опускается.
(65) a. dake„ [Vj qari,] ici ge:ti.
Отец пришел и побил девочку. [а=б]
б. [dakjj qari,] Vj ici ge:ti.
(66) a. dakcj. [Vj qari,] icis i%Ii.
Отец пришел и ударил девочку. [а=б]
б. [dak^ qari,] Vj icis i%Ii.
(67) a. gadejlej, [Vj qari,] ici Rajzi.
Мальчик пришел и увидел девочку. [а=б]
6.-[gadej qari,] Vj ici Rajzi.
В случае препозиции одноместного глагола сочинение оформляется теми же двумя
способами.
22.7.4.2. Кореферентен Пациентив
(68) icij, [gade: Vj ge:ti,] ark'inna.
Мальчик девочку побил, и она ушла20.
(69) icij, [gade: V, i%Ii,] ark'inna.
Мальчик девочку ударил, и опа ушла.
(70) ici,, [gade: Vf il,aki,] ark'inna.
Мальчик на девочку посмотрел, и она ушла.
(71) icij, [gadejle Vj Rajzi,] ark'inna.
Мальчик девочку увидел, и она ушла.
При препозиции двухместного глагола S-актант одноместного глагола выносится в
начало предложения, двухместный глагол оформляется аористом и его кореферент-
ный Пациентив опускается21.
(72) gade:, [icij qari-me || qari-пка22,] V; || jizj ge:ti.
Девочка пришла и мальчик (ее) побил23.
20 Перевод предложений (68 71) неточный. Более буквален, хотя и не грамматичен был
бы следующий перевод для (68): 'Девочка, мальчик (ее) побив, ушла’.
21 Ср. со способом (а) для случая с кореферентным Принципалом. Замечу, что способ
(б) привел бы к двусмысленности, г. к. опушение S-актанта одноместного глагола не указы-
вало бы однозначно, кому ои кореферентен: Принципалу или Пациентиву.
22 Форма аориста здесь невозможна; -те — показатель деепричастия с причинным зна-
чением (потому что), -пни — показатель деепричастия с временным значением (после того
как). Вынос Агенса/Экспериенцера в левую позицию не является обязательным.
23 Точнее был бы перевод: ‘Мальчик, девочка когда пришла, (ее) побил'.
(73) gade:, [icij qari-me || qari-nRa,] V, || jes; iyli.
Девочка пришла и мальчик (ее) ударил.
(74) gadejle, [ici, qari-me || qari-nRa,] Vj || jiz; Rajzi.
Девочка пришла и мальчик (ее) увидел.
В случае препозиции одноместного глагола используется особая техника: одно-
местный глагол стоит в форме деепричастия на -те || пка, а Пациентив двухместно-
го глагола опускается или рефлексивизируется.
22.7.5. Причинные предложения
Рассмотрим, как оформляется кореферентность в предложениях с причинной зави-
симостью между двумя предикатами. Причинное значение выражается деепричас-
тием на -va, образуемым от основы настоящего или прошедшего времени.
(75) a. gade:, [ici g,u?ur-va,J alvalrajlia:.
Мальчик кричит, (потому что) девочка села.
б. gade:;, [vu/.j gjU?ur-va,] alvalrajha:.
Мальчик кричит, (потому что) он сел.
в. gade:, [0 g,u?ur-va,] alvalrajlia:.
Мальчик кричит, (потому что) (кто-то) сел.
Глагол 'кричать' требует именного актанта в эргативе (видимо, этот глагол истори-
чески сложный: = 'крик делать’). Одноместный вставленный предикат стоит в форме
на -va. Если его S-актант кореферентен имени главного предиката, он рефлексиви-
зируется, если он неопределенно-личный, то выражается нулем.
(76) a. gade:, [vuze ici ge:ta-va,] alvalrajha:.
Мальчик кричит, (потому что) бьет девочку.
б. iceij, [gade: Vj ge:ta-va,] alvalrajha:.
Девочка кричит, (потому что) мальчик (ее) бьет.
в. gade:, [0 ici ge:ta-va,] alvalrajha:.
Мальчик кричит, (потому что) бьют девочку.
(77) a. jede;, [jizcj icis i%li/Ia-va,] alvalrajha:.
Мать кричит, (потому что) ударяет девочку.
б. ice;, [jede Vj ix,lixla-va,] alvalrajha:.
Девочка кричит, (потому что) мать (ее) ударяет.
в. jede, [0 icis i%li%Ia-va,] alvalrajha:.
Мать кричит, (потому что) ударяют девочку.
(78) a. jcdei, [зе1е{ ici Re:ze-va,] alvalrajha:.
Мать кричит, (потому что) видит девочку.
б. icej, [jedile Vj Re:ze-va,] alvalrajha:.
Девочка кричит, (потому что) мать (се) видит.
в. jede, [0 ici Re:ze-va,] alvalrajha:.
Мать кричит, (потому что) девочку видят.
В примерах (а) представлена кореферентность с Принципалом (он рефлексивизиру-
ется), в примерах (б) — кореферентность с Пациентивом (он опускается), в приме-
рах (в) имеется нулевой неопределенно-личный Принципал. Актант главного пред-
ложения ставится в абсолютное начало предложения.
В целом можно сказать, что причинное значение оформляется по аккузативной
схеме.
22.7.6. Релятивизация
Релятивизация в цахурском языке не имеет ограничений на роли актантов и осу-
ществляется по нейтральной схеме, как и в прочих дагестанских языках.
22.8. Рутульский язык1
Рутульский язык (около 20 тысяч говорящих) относится к лезгинской группе
языков, распространен в Рутульском и Ахтынском районах Дагестана, а также
на территории Азербайджана. В 1991 г. для рутульского языка была создана
письменность.
В основу данного очерка положены данные говора сел. Лучек.
22.8.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Рутульский язык генетически весьма близок к цахурскому и располагает тем же ар-
сеналом морфологических средств: падежами (в отличие от цахурского, в рутуль-
ском Экспериенцер, как и Реципиент, выражается дативом) и согласованием (по
четырем классам2) с Абсолютивом. Поэтому я ограничусь образцами предложений
с глаголами, имеющими различные падежные рамки.
(1) a. gada I.NOM /ali qerq'ir. I 6. gadije-r ris ERG II.NOM i-etir. п=
Мальчик пришел домой. Мальчик побил девочку.
в. gadije-r -ERG rises Rixir || ixlir3. -DAT IV r. gada risa--/di I.NOM POSTESS gaGGir4. I
Мальчик ударил || ткнул девочку. Мальчик посмотрел на девочку.
д. gadije-s -DAT ris ha=r=gur. II.NOM 11= e. gadije-r rise-s ее -ERG -DAT III.NOM w=ir. HI=
Мальчик увидел девочку. Мальчик дал девочке яблоко.
22.8.2. Рефлексивизация
Посессивная рефлексивизация, как и в прочих дагестанских языках, нейтральна к
характеристикам именных групп. Актантная рефлексивизация ориентирована акку-
зативно. Характерно, что стилистически нейтрально копирование Принципала воз-
вратным местоимением (в соответствующем падеже).
(2) a.gadije-r Ju(r) vtg j=etir.
ERG REFL.ERG REFL.NOM 1=
Мальчик сам себя побил.
б. gadije-r 311(1) 3U-S Rixir.
-ERG REFL.ERG REFL-DAT IV
Мальчик сам себя ударил.
в. gada VI3 3u"X(li gaGGtr.
NOM REFL.NOM REFL.POSTESS I
Мальчик сам на себя посмотрел.
г. gadije-s зи-s vfj hagur
-DAT REFL-DAT REFL.NOM I
Мальчик (сам) себя увидел.
1 Материалы для дайной работы были собраны мной в июльской экспедиции 1979 г. в
сел. Лучек. Основным моим информантом был Кадим Кадимов (1961 г. рожд.), которому я
приношу благодарность.
2 Классные показатели бывают следующие: 0 /j/rih ‘I класс, ед.’; г ‘11 класс, ед.’; w/b
‘Ill класс, ед.'; 0/j/cl/h ‘IV класс, сд.’ || ’III-IV, ми., неод'; d I II , мн., од’. Они занимают ин-
фиксальную или (реже) префиксальную позицию.
3 Ввиду отсутствия Абсолютива глагол принимает нулевой показатель IV класса.
4 Классный показатель вызывает удвоение корневого согласного.
22.8.3. Построение сентенциальных актантов
22.8.3.1. ‘Должен’
Глаголов такой семантики зафиксировано три.
(3) [gada; %ali qiq'as] Vj - mazbur j=i?i. 1=
I.NOM I.INF I.NOM
Мальчик должен пойти домой.
(4) a. [gadije-r; ris i-etas] Vj -ERG II.NOM II=INF I.NOM Мальчик должен побить девочку. mazbur i=
б. [rise-rj gada j=etas] Vj ERG I.NOM I=INF II.NOM Девочка должна побить мальчика. mazbur r=i?i. 11=
(5) а. [gadije-Г] rise-s Rixes] Vj -ERG -DAT IV.INF I.NOM Мальчик должен ударить девочку. mazbur j=i?i. 1=
б. [rise-rj gadijes Rixes] Vj -ERG -DAT IV.INF II.NOM Девочка должна ударить мальчика. mazbur r=i?i. 11=
(6) a. [gadaj risa-%di gaGGas] Vj -NOM -POSTESS I.INF I.NOM Мальчик должен посмотреть на девочку. mazbur j=i?i. 1=
б. [risj gadija-ydi ga=r=Gas] Vj -NOM -POSTESS II=INF I.NOM Девочка должна посмотреть на мальчика. mazbur r=i?i. 11=
(7) a. [gadije-Sj ris ha=r=g<,as] Vj -DAT II.NOM II=INF II.NOM Мальчик должен увидеть девочку. mazbur j=i?i. 1=
б. [rise-Sj gada hagoas] Vj -DAT I.NOM I.INF II.NOM Девочка должна увидеть мальчика. mazbur i=i?i. 11=
На основании характера согласования данного глагола постулируется существова-
ние при нем номинативного именного актанта, кореферентного Принципалу зави-
симого предложения, что соответствует аккузативной технике. Спецификой коре-
ферентного отношения является опущение имени при вершинном глаголе5.
Рассмотрим два других глагола, ведущих себя одинаково.
(8) [gada %ali qiq'as || qerq'ir] la:zim ji?i |[ hicar.
I.NOM I.INF || I.AOR IV || IV
Мальчик должен прийти домой.
5 Ср. аналогичный случай в цахурском языке.
(9) a. [gadijer ris rctas || retir] ERG II.NOM II.INF || II.AOR Мальчик должен побить девочку. б. [riser gada jetas || jetir] ERG I.NOM l.INF || I.AOR Девочка должна побить мальчика. la:zim la:zim ji?i || hioar. IV || TV ji?i || hioar. IV II IV
(Ю) [gadijer rises Rixes || Rixir] Мальчик должен ударить девочку. laizim ji?i || hicar.
(П) [gada risay di gaGGas || gaGGir] Мальчик должен посмотреть на девочку. laizim ji?i || hioar.
(12) a. [gadijes ris harg„as || hargur] Мальчик должен увидеть девочку. б. [rises gada hag.as || hagur] Девочка должна увидеть мальчика. laizim larzinr ji?i || hioar. ji?i || hioar.
Одноместные глаголы liiaar6 и lazimjiPi стоят в IV классе и не согласуются с имен-
ными группами вставленного предиката, как это видно из сравнения примеров а-б
в (9) и (12). Таким образом, эти глаголы следуют нейтральной стратегии.
22.8.3.2. ‘Мочь’
Основной глагол с семантикой ‘мочь’ — hikis. В отрицательной форме наряду с
hikisdis 'не может = не обладает ресурсами’ употребляется ysir?a ‘не может = не по-
зволяют обстоятельства’. Синтаксически они ведут себя однотипно, поэтому я
ограничусь примерами с глаголом hikis. Эти глаголы имеют именной актант в цир-
кум-элативе (показ, -da, однако см. (15)) и не изменяются по классам, см. (13а-б).
(13) a. gadije-da, [Vj xali -CIRCUMEL I.NOM Мальчик может прийти домой. qiq'as] l.INF hikis. IV
б. rise-da; [Vj %ali -CIRCUMEL II.NOM Девочка может прийти домой. qi=ri=q'as] U=INF hikis. IV
(14) a. gadijedaj [Vj ris Мальчик может побить девочку. retas] hikis.
б. gadijedaj [Vj rises Мальчик может ударить девочку. Rixes] hikis.
в. gadijedaj [Vj risa/di gaGGas] Мальчик может посмотреть на девочку. hikis.
(15) [gadijes ris harg,,as] hikis.
Мальчик может увидеть девочку.
6 Этот глагол материально совпадает с глаголом ‘хотеть’, см. 22.8.2.2.4, но отличается
управлением.
Из (13-14) видно, что во вставленном предложении кореферентный S-актант и
Агенс опускаются. Что касается аффективного глагола, то при нем, см. (15), мо-
дальный глагол не имеет именного актанта.
22.8.3.3. ‘Начинать’ ’
Имеется два глагола с данной семантикой: baslamis isir, требующий именного ак-
танта в номинативе, с которым этот глагол и согласуется, и baslamis hiPir1, требую-
щий именного актанта в эргативе и не изменяющийся по классам.
(16) a. gada. baslamis isir чинает спать. [а=б] [Vj sa/as].
Мальчик на
б. gadijer; baslamis hi?ir [Vi sa/as.]
(17) a. gada/risj baslamis isir/risir [Vi ris/gada retas/jetas.]
Мальчик/девочка начинает бить девочку/мальчика. [а=б]
6. gadijer/riser. baslamis hi?ir [V, ris/gada retasZjetas
(18) a. gada/risj baslamis isir/risir [Vi rises/gadijes Rixes.]
Мальчик/девочка начинает ударять девочку/мальчика. [а=б]
6. gadijer/riser baslamis hi?ir [Vi rises/gadijes Rixes,]
(19) a. gada; baslamis isir Мальчик начинает смотреть на девочку. [Vi [a=6] risa/di gaGGas.]
б. gadijeri baslamis hi?ir [Vi risa/di gaooas.]
(20) a. "gada, baslamis isir Мальчик начинает видеть девочку. [а=б] [Vi ris harg„as.]
б. "gadijerj baslamis hi?ir [Vi ris hargoas.]
В обоих случаях происходит опущение кореферентного Принципала во вставлен-
ном предложении, однако выражения с аффективным глаголом воспринимаются
как стилистически неудовлетворительные.
22.8.3.4. ‘Хотеть’
(21) a. didi-s [gada aisik'ur] hioar.
отец-DAT NOM AOR 1У.хотеть
Отец хочет, (чтобы) мальчик сел7 8.
б. didis [gadijer ris retir] hicar.
Отец хочет, (чтобы) мальчик побил девочку.
в. didis [gadijer rises Rixir] hioar.
Отец хочет, (чтобы) мальчик ударил девочку.
7 Первый глагол имеет в качестве спрягаемой части глагол ‘быть’, а второй — ‘делать’.
8 Здесь и ниже переводы предложений с глаголами ‘хотеть’, ‘бояться’, ‘нравиться’ даны
с отклонениями от порядка слов в рутульских предложениях (где эти слова занимают конеч-
ную позицию) по стилистическим соображениям.
г. didis [gada risaxdi gaooir] hiear.
Отец хочет, (чтобы) мальчик посмотрел на девочку.
д. didis [gadajes ris hargur] hiear.
Отец хочет, (чтобы) мальчик увидел девочку.
При отсутствии кореферентности вставленное предложение никаким преобразова-
ниям не подвергается, его глагол стоит в форме аориста. Вершинный глагол имеет
при себе именной актант в дативе и согласование по IV классу.
Неопределенно-личный Принципал оформлен нулем, см. (22), при наличии ко-
референтности во вставленном предложении она выражается, как и в независимом
предложении, рефлексивизацией, см. (23).
(22) a. didis [0 ris retir] hiear.
Отец хочет, (чтобы) девочку побили.
б. didis [0 rises Rixir] hioar.
Отец хочет, (чтобы) девочку ударили.
в. didis [0 risaxdi gaGGtr] hioar.
Отец хочет, (чтобы) на девочку посмотрели.
г. didis [0 ris hargur] hioar.
Отец хочет, (чтобы) девочку видели.
(23) a. didis [gadijer; gur, vijj jetir] hioar.
Отец хочет, (чтобы) мальчик сам себя побил.
б. didis [gadijes, 311s, vijjj hagur] hioar.
Отец хочет, (чтобы) мальчик сам себя увидел.
Кореферентность Принципала именному актанту вершинного глагола ‘хотеть’ вы-
ражается опущением и оформлением вставленного глагола инфинитивом:
(24) a. gadijes; [V; a:sik[as] hioar.
DAT I.NOM l.INF IV.хотеть
Мальчик хочет сидеть.
б. gadijes; [Vj ris retas] hioar.
DAT ERG II.NOM II.INF IV.хотеть
Мальчик хочет побить девочку.
в. gadijes, [Vj rises Rixes] hioar.
DAT ERG DAT IV.INF IV.хотеть
Мальчик хочет ударить девочку.
г. gadijesj [V; risaxdi gaGGas] hioar.
DAT I.NOM POSTESS l.INF IV.XOTCTb
Мальчик хочет посмо треть на девочку.
д. gadijes; [Vi ris harg.as] hioar.
DAT DAT II.NOM II.INF IV.XOTCTb
Мальчик хочет увидеть девочку.
В случае кореферентности Пациентива зависимого предложения с именным
актантом главного этот Пациентив рефлексивизируется, а вставленный глагол сто-
ит в той же форме, что и при отсутствии кореферентности:
(25) a. rises; [gadijer rig; retir] hi oar.
DAT ERG II.REFL.NOM II.INF 1У.хотеть
Девочка хочет, (чтобы) мальчик ее побил.
б. risesj [gadijer gis; Rixir] hicar.
Девочка хочет, (чтобы) мальчик ее ударил.
в. rises, [gada gaGGir] hicar.
Девочка хочет, (чтобы) мальчик на нее смотрел.
г. rises; [gadijes rigj hargur] hicar.
Девочка хочет, (чтобы) мальчик ее увидел.
При неопределенно-личном Принципале структура сохраняется, а Принципал
выражен нулем:
(26) a. rises; [0 113; retir] hicar.
Девочка хочет, (чтобы) ее побили.
б. rises; [0 rig; hargur] hicar.
Девочка хочет, (чтобы) ее увидели.
Итак, сентенциальный актант при глаголе ‘хотеть’ оформляется по аккуза-
тивной модели.
22.8.3.5. ‘Бояться’
Глагол gic'as ‘бояться’ ведет себя иначе, чем глагол hic;as ‘хотеть’. Этот глагол —
двухместный, с именным актантом в дативе.
(27) a. ninis [gada saxas] gic'er.
Мать боится, (что) сын уснет.
б. ninis [gadijer ris retas] gic’er.
Мать боится, (что) сын побьет девочку.
в. ninis [gadijer rises Rixes] gic'er.
Мать боится, (что) сын ударит девочку.
г. ninis [gada risa%di gaGGas] gic'er.
Мать боится, (что) сын посмотрит на девочку.
д. ninis [gadijes ris harg„as] gic'er.
Мать боится, (что) сын увидит девочку.
(28) a. gadijes; [Vj ris retas] gic'er.
Мальчик боится побить девочку.
б. gadijes, [V; rises Rixes] gic'er.
Мальчик боится ударить девочку.
в. gadijes; [Vj risaxdi gaGGas] gic'er.
Мальчик боится посмотреть на девочку.
г. gadijes; [V; ris harg,.as] gic'er.
Мальчик боится увидеть девочку.
(29) a. rises; [gadijer Vj retas] gic'er.
Девочка боится, (что) мальчик (ес) побьет.
6. risesj [gadijer Vj Rixes] gie'er.
Девочка боится, (что) мальчик (ее) ударит.
в. rises; [gada Vj gaGGas] gie'er.
Девочка боится, (что) мальчик (на нее) посмотрит.
г. rises; [gadijes Vj harg.as] gie'er.
Девочка бои тся, (что) мальчик (ее) увидит.
В (27) даны предложения с отсутствием кореферентности, в (28) — с нереферентным
Принципалом, в (29) — с кореферентный Пациентивом. Как видим, вставленный
глагол всегда оформляется инфинитивом, а нереферентное имя, вне зависимости от
его роли, опускается, т. е. стратегия нейтральная.
22.8.3.6. ‘Нравиться’
Построение сентенциальных актантов при глаголах данной семантики я проиллю-
стрирую ограниченным числом примеров, ср. глагол ‘хотеть’.
(30) a. minis [gadijer ris retir] begamisdis.
Матери не нравится, (что) мальчик девочку бьет.
б. gadijesj [Vj ris retas] begamisdis.
Мальчику не нравится бить девочку.
в. rises; [gadijer Vj/rijj retir] begamisdis.
Девочке не нравится, (что) мальчик (ее) бьет.
При отсутствии кореферентности в (30а) и при кореферентности Пациенса в (ЗОв) встав-
ленный глагол оформлен как аорист, при кореферентности Агенса в (306) — инфи-
нитивом. Кореферентный Агенс опускается, а Пациенс опускается или рефлексиви-
зируется. Аналогично ведут себя прочие глаголы. Схема, как видим, аккузативная.
22.8.4. Сочинение предложений
22.8.4.1. Кореферентен Принципал
(31) a. gada; jirq'ir, Vj ris retir.
Мальчик пришел и побил девочку.
б. gada; jirq'ir, Vj rises Rixir.
Мальчик пришел и ударил девочку.
в. gadaj jirq'ir, Vj risaxdi gaGGir.
Мальчик пришел и посмотрел на девочку.
г. gada; jirq’ir, Vj ris hargur.
Мальчик пришел и увидел девочку.
(32) a. gadijer; ris retir, Vj qlar%lir.
Мальчик побил девочку и ушел.
б. gadijer; rises Rixir, Vj qlar/Iir.
Мальчик ударил девочку и ушел.
в. gadaj risa%di gaGGir, Vj qlarxlir.
Мальчик посмотрел на девочку и ушел.
г. gadijes; ris hargur, Vj qlar/Jir.
Мальчик увидел девочку и ушел.
В (3132) опускается кореферентный актант, стоящий во втором предложении: в
(31) это переходный, а в (32) — непереходный Принципал.
22.8.4.2. Кореферентен Пациентив
(33) a. ris; jirq'ir, gadijer Vj || ri^; retir.
Девочка пришла, и мальчик ее побил.
б. ris; jirq'ir, gadijer Vj || gis; Девочка пришла, и мальчик ее ударил. Rixir.
в. risj jirq'ir, gada Vj || 3a%dij gaGGir.
Девочка пришла, и мальчик на нее посмотрел.
r. ris; jirq'ir, gadijes Vj || ri^ Девочка пришла и мальчик ее увидел. hargur.
(34) a. gadijer ri§; retir, ris, || rijj, Мальчик девочку побил, и она ушла. qlarxlir.
б. gadijer rises; Rixir, ris; || rig. Мальчик девочку ударил, и она ушла. qlarxlir.
в. gada risaxdij gaGGir, ris; || rig. qlarxlir.
Мальчик на девочку посмотрел, и она ушла.
г. gadijes ris, hargur, ris, || ri^ qlarxlir.
Мальчик девочку увидел, и она ушла.
В случае препозиции одноместного глагола в (33) опущение кореферентного Паци-
ентива возможно наряду с его рефлексивизацией.
В случае препозиции двухместного глагола в (34) техника опущения S-актанта
второго предложения невозможна без возникновения двузначности, ср. с (31). По-
этому естественно наличие особого средства: отсутствие редукции кореферентных
именных групп или рефлексивизация S-актанта.
В целом можно констатировать тенденцию к нейтральности, нарушаемую в
связи со спецификой выбранных языком основных кодирующих средств (опущение
во втором предложении).
22.8.5. Причинные предложения
(35) a. gadijer; harajva?ar?a, диц ris retir? a-xur.
Мальчик кричит, потому что бьет девочку.
б. gadijer, harajva?ar?a, jjur, rises Rixir?a-xur.
Мальчик кричит, потому что ударяет девочку.
в. gadijer; harajva?ar?a, vig; risaxdi gaGGar?a-xur.
Мальчик кричит, потому что смотрит на девочку.
г. gadijer, harajva?ar?a, 3us; ris hargur?a-xur.
Мальчик кричит, потому что видит девочку.
(36) a. risea-j harajva?ar?a, gadijer Vj || rrjj retir?a-xur.
Девочка кричит, потому что мальчик ее бьет.
б. rise:rj harajva?ar?a, gadijer Vj || gis; Rixir?a-xur.
Девочка кричит, потому что мальчик ее ударяет.
в. risen; harajva?ar?a, gada Vj || зг/dij gaGGur?a-xur.
Девочка кричит, потому что мальчик на нее смотрит.
г. risea-j harajva?ar?a, gadijes Vj || rig; hargur?a-xur.
Девочка кричит, потому что мальчик ее видит.
Во вставленном причинном обороте, оформляемом конвербом на -хиг, кореферент-
ный Принципал рефлексивизируется, а Пациентив — рефлексивизируется или опус-
кается.
Запрет на опущение Принципала связан, может быть, с тем, что возможны
предложения с нулевым неопределенно-личным Принципалом:
(37) gadijer harajva?ar?a, 0 ris retir?a-xur.
Мальчик кричит, потому что девочку бьют.
При неопределенно-личном Принципале опущение кореферентного Пациентива
также невозможно.
(38) rise:rj harajva?ar?a, 0 rrjj || *Vj retir?a-xur.
Девочка кричит, потому что ее бьют.
В целом данная конструкция нейтральна.
22.8.6. Цикличное вставление
В случае конструкции с многократным вставлением предикатов ее строение задает-
ся циклично по правилам, определяющим соединение пары ближайших предикатов.
Приведу некоторые примеры:
(39) ninis gic'er [gadijeda, [Vj [Vj rises Rixes] baslamis ha?as] hikis-xur].
Мать боится, [потому что мальчик может [начать [бить девочку]]].
(40) ninis gic'er [rises; hiGar-xur [gadijes jij, harg„as]].
Мать боится, [потому что девочка хочет, [(чтобы) мальчик ее увидел]].
(41) gadijeij harajva?ar?a [Vj [Vj ris retas] hiGar?a-xur].
Мальчик кричит, [потому что хочет [побить девочку]].
(42) riseirj harajva?ar?a, [gadijes, [V rij retas] hioar?a-xur]].
Девочка кричит, [потому что мальчик хочет [ее побить]].
(43) rise:r, harajva?ar?a, [Vj [gadijes rijj hargur] hiGar?a-xur],
Девочка кричит, [потому что хочет, [(чтобы) мальчик ее увидел]].
ГЛАВА 23. ПЕРИФЕРИЙНЫЕ ЛЕЗГИНСКИЕ ЯЗЫКИ
23.9. Арчинский язык
Арчинский язык — бесписьменный. На нем говорят жители аула Арчи Чародинско-
го района Дагестана (немногим более 1000 человек). По существующей классифи-
кации арчинский язык относится к лезгинской группе дагестанских языков, хотя
занимает в ней обособленное место. Арчинский язык достаточно хорошо изучен как
с морфолого-синтаксической, так и со словарной точки зрения1. Кодирующая тех-
ника в простом независимом предложении подробно описана в главе 16. Поэтому
перейдем непосредственно к синтаксическим проблемам.
23.9.1. Согласование
Согласование является в арчинском языке средством, пронизывающим всю систему
синтаксических отношений. Согласование в арчинском языке классно-числовое, его
контролирует, как правило, классно-числовая характеристика существительных (вы-
деляется четыре основных класса и два числа), с которыми прочие слова вступают в
синтаксические отношения. Различаются следующие типы согласуемых слов: глаголы
в синтетической видо-временной форме (и их всевозможные дериваты2); глаголы в ана-
литической видо-временной форме (и их всевозможные дериваты); приглагольные
аргументы; приименные атрибуты (адъективы или существительные в генитиве).
23.9.1.1. Синтетические формы глагола
(1) a. bosor nob'asi ql„a3.
I.NOM I.приходить
Муж пришел домой.
б. lonnol noL'asi d=aqla.
II.NOM П=приходить
Жена пришла домой.
в. dogi noL'asi b=aqla.
III.NOM Ш=приходить
Осел пришел домой.
г. lo noL'asi 0=qla.
IV.NOM 1У=приходить
Ребенок пришел домой.
В качестве Абсолютива, с которым согласуется глагол a/.is ‘приходить’ (он образует
аорист супплетивно), выступают в (1) существительные четырех различных классов.
1 См. трехтомную грамматику: [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова & Самедов 1977а,
Кибрик 1977а, Кибрик 19776]. Кроме того, опубликованы тексты и словари арчинского язы-
ка [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова & Самедов 19776].
2 В качестве дериватов могут выступать деепричастия, причастия, масдары. Поскольку
они ведут себя точно так же, как глаголы, о них отдельно говориться не будет.
3 Префиксальный показатель в сочетании с начальным корневым согласным дает ла-
биализацию корневого согласного.
Классно-числовые показатели (далее сокращенно КП) могут быть в префик-
сальной, инфиксальной или суффиксальной позициях, см. таблицу 1.
Таблица 1. Классно-числовые показатели
Класс Префиксальные и инфиксальные КП Суффиксальные КП
ед. мн. ед. мн.
I w= || =w= b=||=b= =w =ib
И d=||=i^= -г
III Ь™1| =b= 0=11=0= -Ь
IV 0= II ^z>= =tllt'
(2) a. bosormu lonnol d=irku.
ERG II.NOM П=искать
Муж искал жену.
б. lanna bosor w=irku.
ERG I.NOM 1=искать
Жена искала мужа.
d=aku.
П=видеть
w=aku.
1=водеть
Как видно из (2), агентивный глагол согласуется с Абсолютивом.
(3) a. bosormu-s lonnol
-DAT II.NOM
Муж увидел.жену
б. lanna-s bosor
-DAT I.NOM
Жена увидела мужа.
Аффективный глагол также согласуется с Абсолютивом. Итак, обобщенное прави-
ло согласования синтетической формы глагола таково, что эта форма согласуется
по классу и числу с Абсолютивом4.
23.9.1.2. Аналитические формы глагола
(4) a. dija w=ar/ar-si w=i.
I.NOM Щлсткать-CONV 1=быть
Отец лежит.
б. buwa d=aryar-si d=i.
II.NOM II=jiexaTi,-CONV П=быть
Мать лежит.
Одноместный глагол согласуется со своим Абсолютивом как значимой, так и вспо-
могательной частью.
4 Если глагол является сложным с именной неспрягаемой частью, то она может высту-
пать в роли Абсолютива: в этом случае спрягаемая часть согласуется по классу и числу с
неспрягаемой, например ап/ a-b-as драться’ (слово ап% ‘драка’ III класса).
(5)
a. buwamu /„alii b=ar-si b=i.
ERG III.NOM ПЩдслать-CONV Ш=быть
Мать печет хлеб. [а=б]
б. buwa x.alli b=arsi d=i.
II.NOM III.NOM ПЬделать-CONV П=быть
Синонимичные предложения (5a) и (56) отличаются тем, что в (а) Агенс стоит в эр-
гативе и обе части глагола (значимая и вспомогательная) согласуются с Абсолюти-
вом, а в (б) Агенс оформлен (как и Абсолютив) номинативом5, в связи с чем согла-
сование вспомогательного глагола осуществляется с Агенсом, а не с Абсолютивом,
т. е. в глаголе разные части аналитического комплекса согласуются с разными ак-
тантами.
Если для большинства аналитических форм допустимы оба варианта, то для
форм, осложненных значением континуалиса (о континуалисе см. [Кибрик 1977а:
186 и сл.]), возможна только биноминативная конструкция:
(6) a. buwa x„alli b=ar-mat d=i.
II..NOM III.NOM П^делать-CONTIN.CONV П=быть
Мать продолжает печь хлеб. [а=б]
б. *buwamu x.alli b=ar-mat b=i.
ERG III.NOM ПЩделать-CONTIN.CONV Ш=быть
23.9.1.3. Согласование приглагольных аргументов
В арчинском языке классные показатели могут принимать не только глаголы, но и
их непосредственные зависимые, если в них имеется позиция для КП. Например:
(7) в. buwamu b=ez dita=b=u X.alli a=b=u.
ERG П1=я.ОАТ П1=рано III.NOM П1=делать
Мать мне рано испекла хлеб.
г. dijamu 0=ez dita=t'=u nob' a=0=w.
ERG IV=n.DAT IV=pano IV.NOM 1У=дслать
Отец мне рано построил дом.
С Абсолютивом согласуется не только глагол, но также Реципиент, выраженный
дательным падежом, и временное обстоятельство. Существенно, что сам Абсолютив
не является в отношении согласования исключением и тоже может иметь согласова-
тели. Таково инклюзивное местоимение nent'u ‘мы’6:
(8) a. nena=b=u xoalli a=b=u.
ERG=III III.NOM Ш=делать
Мы испекли хлеб.
б. nen=t—u nob' a=0=w.
ERG=IV IV.NOM 1У=делать
Мы построили дом.
5 Историческое объяснение этого явления см. в: [Кибрик 1975].
6 Местоимения 1-2-го лица мн. числа согласуются нс по классу людей (показатель =Ь),
а имеют особый показатель (идентичный показателю III—IV класса мн. числа), в связи с чем
вопрос о классной принадлежности местоимений является весьма сложным. Я считаю, что
они образуют два особых согласовательных класса — V-VI, подробнее см.: [Кибрик 1972].
в. nen=t'=u 0=qla.
IV.NOM=IV 1У=делать
Мы пришли.
В (8а-б) Агенс согласуется так же, как вершинный глагол, по III (а) или IV (б) клас-
сам. В (8в) реализовано то же согласовательное правило, но поскольку исходный
пункт согласования (Абсолютив) совпадает с конечным, в номинативе местоимение
со значением ‘мы (инкл)’ имеет только одну классно-числовую форму: nen=t'~u.
Итак, любой зависимый от глагола элемент может принимать КП, значение
которого совпадает со значением КП в глаголе. Считать, что согласование идет в
данном случае с глаголом, а не с Абсолютивом, проще, в частности, потому, что
тогда упрощается правило согласования при аналитической форме глагола:
(9) buwa d=ez dita=r=u x„alli b=arsi e=i-di.
II.NOM II=a.DAT II=pano III.NOM ПЬделать-CONV П=быть
Мать мне рано хлеб пекла.
Согласование приглагольных аргументов такое же, как у вспомогательного глагола.
Итак, общее правило согласования приглагольных аргументов следующее:
приглагольные аргументы согласуются с абсолютной вершиной предложения.
23.9,1.4. Согласование атрибутов
(10) a. mutu bosor.
Красивый муж.
б. mutu=r lonnol.
Красивая жена.
в. mutual 1о.
Красивый ребенок.
(11) a. w=is bosor.
Мой муж.
б. d=is lonnol.
Моя жена.
в. 0=is 1о.
Мой ребенок.
Как видно из примеров, зависимый атрибут согласуется со своим именем-
хозяином.
23.9.2 . Построение сентенциальных актантов
23.9.2.1 . koasas ‘быть должно’
Рассмотрим предложения:
(12) a. [nesen zon o=w=/uk„e-s]
I.NOM I=cnaTb-INF
Сейчас я должен спать.
б. [towmu jeb a=b=ca-sj
ERG HPL.NOM HPL-INF
Он должен будет их убить.
ko=w=sar.
I--должно
k„a=b=-suqi.
НРЬ=должно
Глагол k°asas ‘должен’ в арчинском языке является одноместным: он управляет
инфинитивным оборотом и согласуется с его Абсолютивом
23.9.2.2. kes ‘мочь’
Аналогичным образом ведет себя модальный глагол kes ‘мочь’ (это одно из воз-
можных значений данного арчинского глагола).
(13) a. tow Sjt'-bo-s7 k„er-a?
I.NOM -INF I.мочь-INTERR
Может ли он свистеть?
б. baaoza a- b=i.as b=eker zari8.
III.NOM III-INF Ш=мочь ERG
Я могу надеть кольцо.
Падежное оформление именных групп предопределяется падежной рамкой встав-
ленного предиката.
Итак, модальные глаголы в арчинском языке одноместны, поэтому для них
вопрос о кореферентности именных групп с повестки дня снимается9.
23.9.2.3. bej-elas ‘начинать’
Фазисный глагол ‘начинать’ имеет другую актантную структуру.
(14) a. adamtil qebus10 beje=b=tu.
HPL.NOM INF НРЕ=начинать
Люди начали танцевать.
б. talma ewtimas %ara:si, monammad; [V; noi.' a=0=s] beje=w=hi.
I.NOM ERG IV.NOM IV=INF ^начинать
После того как разбогател, Магомед начал строить дом.
(14а) для нас не диагностично. но из (146) видно, что monammad в номинативе не
может зависеть от вставленного предиката ‘строить’, т. к. тогда имело бы место эр-
гативное оформление, значит, это имя зависит от главного предиката bejewtu ‘на-
чал’ и является при нем Абсолютивом (контролируя согласование). Кореферентный
Агенс при глаголе as ‘строить’ опущен.
(15) loi’i [dijamu Vj d=irkus] beje=i-Iu.
II.NOM ERG II.NOM II=INF П=начинать
Она начала разыскиваться отцом.
Из (15) видно, что S-актант главного глагола может быть кореферентен не только
Агенсу, как в (146), но и Пациенсу вставленного.
7 Этот глагол по классам не изменяется.
* Как видно из данного примера, инфинитивный оборот может быть разрывным.
4 Аналогично ведет себя глагол bec'as ‘уметь’, см. [Кибрик 1977а: 204]. В связи с этими
глаголами возможна также другая формальная интерпретация, предполагающая наличие
трансформации Подъема, повышающей Абсолютив вставленного глагола в позицию S-ак-
танта главного глагола. Однако эта интерпретация не поддерживается наличием такого про-
цесса в других частях грамматики, поэтому я отказываюсь от этого (для арчинского языка
искусственного) объяснения.
10 Этот глагол по классам не изменяется.
Экспериенциальные глаголы не вставляются в главные предложения с глаго-
лом bej-etas 'начинать’, видимо, ввиду семантических ограничений:
(16) a. *usdu, [Vj tor d=irku-s] beje^w-lu.
I.NOM DAT II.NOM II=INF 1=начинать
Брат ее видеть начал.
б. *1оц [usmu-s Vj d=irku-s] beje=r=lu.
II.NOM -DAT II.NOM II=INF П=начинать
Сестра брагу видеться начала.
Правило кореферентного опущения при глаголе 'начинать' нейтрально к се-
мантическим характеристикам именных групп.
23.9.2.4. ь'ап ‘хотеть’
Экспериенциальная именная группа при этом глаголе оформляется дативом, а сен-
тенциальный актант (с Абсолютивной функцией) — инфинитивом. Актанты встав-
ленного предиката могут не быть кореферентными Экспериенцеру главного:
(17) w=ez L'an-si11 w=i-t'u [tow te:nsi ql„es].
I=B.DAT хотеть-CONV I=6i>iTb-NEG I.NOM l.INF
Я нс хочу, чтобы он туда шел.
Контролером согласования аналитической формы главного глагола и его дативно-
го актанта является Абсолютив вставленной предикации12.
(18) a. w=ezj [Vj w=irx»mu-s] r.'ansi w=i.
I=DAT I.NOM Я хочу работать. I=INF хотеть-CONV 1=6 ыть
6. 0=eZj [Vj pu It'll 0=§ubus] L'ansi 0=i.
IV=DAT ERG IV.NOM IV=INF хотеть-CONV IV=6biTb
Я хочу купить пальто.
в. wis bosormu-Sj [Vj lahan q'iRt'i 0=ko-s] L'an-t'u.
-DAT DAT IV.NOM IV=INF хотеть-NEG
Мой муж не хочет слышать крик ребенка.
В (18а) кореферентен S-актант зависимого глагола, который опускается, но продол-
жает контролировать согласование, в (186) — Агенс, в (18в) — Экспериенцер. Вста-
ет вопрос: а может ли быть кореферентен Пациентив?
(19) a. w=ezj [buwamu Vi w=irku-s] L'an-si w=i.
I-DAT ERG Я хочу, чтобы мать I.NOM I-INF меня искала. хотеть-CONV 1=6 ыть
б. w=eZj [buwa-s Vj ku-s] L'an-si w=i.
I-DAT -DAT Я хочу, чтобы мать I.NOM I-INF меня слышала. хотеть-CONV 1=6 ыть
11 Этот глагол по классам не изменяется.
12 В этом предложении возможно и отсутствие согласования со вставленным Абсолю-
тивом. В этом случае главный глагол и его зависимые оформляются по IV классу: 0=<й //ansi
0=it'u tow temSi см. [Кибрик 1977a: 205].
Итак, глагол 'хотеть' в арчинском языке также нейтрален в отношении роле-
вых характеристик именных групп, причем вставленный глагол стоит в инфинитиве
независимо от наличия/отсутствия кореферентности.
23.9.3. Рефлексивизация
23 .9.3.1. Посессивная рефлексивизация
Если одно из кореферентных имен находится в посессивной группе, оно рефлекси-
визируется. Имеются ли ограничения на характер того имени, которое контролиру-
ет рефлексивизацию?
(20) a. towmuj zuna=F=Uj lonnol a=n~cu.
ERG I.REFL.GEN=II II.NOM 11=
Он убил свою жену.
б. tor; zena=W] bosormu a=r=cu.
II.NOM ILREFL.GEN=I ERG H=
Ее убил ее муж.
В (206) рефлексивизацию контролирует Абсолютив, а в (20а) — Агенс.
(21) a. towmu-s zima=r=u lonnol d=aku.
-DAT REFL.GEN=II Он увидел свою жену. II.NOM 11=
6. tor zena=w bosormu-s d=aku.
II.NOM REFL.GEN=I -DAT 11=
Ее увидел ее муж.
При аффективном глаголе ситуация такая же; рефлексивизацию контроли-
рует именная группа, непосредственно зависящая от глагола. При этом она
должна стоять левее рефлексивизируемой именной группы. Подробнее см. [Киб-
рик 1977а: 207-209].
23 .9.3.2. Актантная рефлексивизация
Рассмотрим следующие предложения с агентивным глаголом:
(22) a. towmuj inza=Wj coar-si w=i.
ERG REFL.NOM=I Он хвалит себя. I. хвалить-CONV 1=6 ыть
6. *tOWj ZU=W=Uj cuar-si w=i.
I.NOM REFL.ERG=I букв. Его сам хвалит. T. хвалить-CONV 1=быть
Как видим, контролировать рефлексивизацию может только Агенс. Теперь возьмем
аффективный глагол.
(23 ) a. towmu-Sj inza=Wj w=aku.
-DAT REFL.NOM=I Г=видеть
Он себя увидел.
б. tow; zu-sa^Wvj w=aku.
I.NOM REFL-DAT=I 1=видеть
букв. Его сам увидел.
(23а) воспринимается естественно и однозначно, а (236) имеет два значения: при
первом кореферентность имеется, при втором — нет. Таким образом, актантная
рефлексивизация имеет тенденцию к аккузативности.
23.9.4. Сочинение предложений
Сочинение предложений в арчинском языке как таковое отсутствует, его функции
осуществляются средствами подчинения, т. е. выделением главного и зависимого
предиката. Главный предикат является финитным глаголом, а зависимый — дее-
причастием. Собственно деепричастия выражают идею одновременности (показате-
ли при основе дуратива, финалиса, потенциалиса, -Шпа при основе терминати-
ва), в отличие от многочисленных союзных деепричастий, посредством которых в
арчинском языке выражены местные, временные, условные, уступительные и т. п.
значения. Но нас будут сейчас интересовать только деепричастия одновременности
(см. о них [Кибрик 1977а: 247-260]). Если в русском языке обязательна кореферент-
ность подлежащих деепричастного оборота и главного предложения, то в арчин-
ском ситуация резко отлична. Во-первых, возможно отсутствие кореферентности
актантов в деепричастном обороте и главном предложении.
(24 ) a. jamu=r lo nol.'a d=i-si, is lagi mu.eta:t'u.
этот=П II.NOM II=6wTb-CONV IV.NOM
Эта девочка дома имеясь, мой живот не поправится (т.7:11) т. е.: Пока эта девочка
дома, я не поправлюсь.
При наличии кореферентности следует учитывать число актантов у главного и вто-
ростепенного глагола. Простейший случай — когда оба глагола одноместны.
(24) б. Vj jarxlajk b=erxir-si, dogi, ql'ase=b=ti.
III.NOM III=CONV III.NOM 111=
На гору поднимаясь, осел устал.
В этом случае именная группа при второстепенном глаголе опускается, а при глав-
ном сохраняется.
Теперь рассмотрим случай с одноместным деепричастием и двухместным фи-
нитным глаголом.
(25) а. пещ, [Vj o=0=qla-li,] haz a=b=u.
V.ERG V.NOM V=CONV III.NOM 111=
Мы, пойдя, хадж сделали.
б. 0 b=ert'in c'ajj, [Vj b=ulmust'u-si],
ты.ERG III=IMP III.NOM III.NOM III=CONV
Привяжи козу (она) не-убсгая, т. е.: Привяжи козу, чтобы она не убежала.
В (25а) опущение контролирует Агенс пен ‘мы’, а в (256) — Абсолютив c'aj ‘коза’.
(26) a. w=ezj [[Vj nilsit udi-na]
I=DAT I.NOM I-CONV
Я хочу ехать, сидя на лошади.
б. sanni w=ez towj [V,
I=DAT I.NOM I.NOM
Vj ql,c-s| L'an-si w=i.
I.NOM I-INF -CONV 1=быть
o=w=xn k„er-si13| w=akur-si e=w=di.
1= I-CONV I=CONV 1=быть
Вчера я его спя видел, т. с.: Вчера я видел его спящим.
13 Данный глагол сложный. Показатель w дает в данном случае лабиализацию корнево-
го согласного.
В (26) в главных предложениях представлены аффективные глаголы, причем в (26а)
опущение контролирует Экспериенцер, а (266) — Абсолютив.
Возможно также сочетание двухместного деепричастия с одноместным финит-
ным глаголом:
(27) a. boson lahas %ir, [Vj к'анап so-li,] w=elr§u.
I.NOM ERG IV.NOM -CONV 1=
Мужчина за мальчиком, палку держа, бежал.
б. [adamcaj V, c„as-si,] 0, w=irx„in.
ERG I.NOM -CONV ты.I.NOM I=IMP
Люди (тебя) хваля, работай, т. е.: Работай, чтобы люди тебя хвалили.
Как видим, в (27а) опущению подвергается Агенс, а в (276) — Абсолютив. Анало-
гично ведет себя в деепричастном обороте и аффективный глагол.
Итак, присоединение деепричастия к финитному глаголу не ограничивается
ролевыми характеристиками именных групп.
23.9.5. Релятивизация
Образование придаточного относительного обеспечивается в арчинском языке по-
средством причастного оборота. Рассмотрим пример:
(28) a. bosoi' w=irx„in.
Мужчина работает.
б. un bosor hura?
Ты мужчина ли?
в. un [Vj w=irx„in-nu] boson hura?
Ты работающий мужчина ли?
(28в) получено в результате вставления предложения (28а) в (286) в качестве опреде-
ления к слову bosor ‘мужчина’. Какова техника этого вставления? К глаголу встав-
ляемого предложения присоединяется адъективизатор -tv (после -п он переходит в
-пи), а во вставленном предложении опускается актант bosor, кореферентный вер-
шинному имени в главном предложении.
Так обстоит дело при вставлении одноместного глагола. А что будет происхо-
дить при вставлении двухместного?
(29) a. Janna xabar b=artir.
ERG III.NOM 111=
Женщина рассказывает историю.
6. [lanna Vj b=artir-tu=b] хаЬац
ERG III.NOM III=PART=III Ш.история
рассказываемая женщиной история
в. 1У1 xabar b=artir-tu=r] (onnolj
ERG III.NOM III=PART=II П.жснщина
женщина, рассказывающая историю
Из (29а) можно получить два причастных оборота, один с кореферентный Абсолю-
тивом (296), другой — с кореферентным Агенсом (29в). Существенно, что в арчин-
ском языке отсутствует залоговое противопоставление в причастии, оно навязы-
вается лишь русскими переводами.
Подвергаться релятивизации может любая именная группа.
(30) a. zari bosormu-ras c’an b=esde.
ERG -CONTEL III.NOM Я купил у мужчины барана. б. [zari Vj c'an 111= b=esdetu] ЬОЯОГ; ql.a.
ERG CONTEL III.NOM III=PART.I I.NOM I.AOR
Пришел мужчина, у которого я купил барана.
В (306) вершинное имя кореферентно периферийному актанту, подвергающемуся
стандартному опущению.
Возможна релятивизация и без кореферентности, например:
(31) [Hawaii b=uL.'utu=t] aL' 0=Lot'u.
III.NOM III=PART=IV IV.NOM IV=AOR
He дали мяса зарезанного барана, (т.30,48)
Предложение (31) не поддается точному переводу на русский язык. Основанием
для релятивизации в этом предложении служит то, что слово а/.' находится в
отношении неотчуждаемой принадлежности к барану, т. е. причастный оборот от-
носится к посессивной группе с опущенным посессором (’мясо барана, которого
зарезали’).
Во всяком случае, сказанного достаточно для подтверждения тезиса о том,
что релятивизация также не ограничивается ролевыми характеристиками имен-
ных групп.
23.9.6. Диатезы
В арчинском языке, как это уже известно из раздела 23.9.1, каждому глаголу соот-
ветствует ровно одна диатеза, т. е. мены диатез не происходит, если считать иоми-
нативизацию Агенса при аналитических формах глагола, о которой см. в 23.9.2,
поверхностной перекодировкой семантической роли Агенса, допустимой в специ-
альных морфологических контекстах14.
23.9.7. Каузативизации
Как говорилось в главе 16, в арчинском языке распространено образование кауза-
тивных глаголов при помощи глагола ах ‘делать’. Каузативизация интересна тем,
что при ней увеличивается число приглагольных актантов, т. е. добавляется аген-
тивная валентность. В аккузативных языках каузативизация ведет к смене синтак-
сических отношений, которыми связаны имена с мотивирующим глаголом, ср.
Стена черна — Он чернит стену, Ребенок ест кашу — Мать кормит ребенка кашей:
исходные подлежащие стена, ребенок становятся прямыми дополнениями, а прямое
дополнение каша — косвенным. В арчинском языке ситуация с каузативами значи-
тельно отличается от типичной для аккузативных языков: каузативы продуктивно
образуются от одноместных глаголов и от неагентивны.х двухместных. При этом
падежное оформление имеющихся при мотивирующем глаголе именных групп со-
храняется, а новый актант (Агенс) — кодируется эргативом. Например, каузативи-
зация одноместных глаголов:
14 В противном случае придется признать существование уникального залогового пре-
образования, создающего два Абсолютива при одном глаголе.
marc' ‘быть чистым»’ скто: ном> - marc' as ‘чистить’ скто: эрг, что: ном>
iql'a ‘быть голодным’ скто: ном> — iql'a as ‘делать голодным’ скто: эрг, кого: ном>
baql'as ‘возвращаться’ скто: ном> — baql'as as ‘возвращать’ скто: эрг, кого: ном>
Как видим, семантическая роль актанта одноместного глагола для каузативи-
зации несущественна: это может быть Пациенс, Экспериенцер и Агенс. В кауза-
тивном глаголе этот актант интерпретируется как Абсолютив.
Каузативы возможны от одноядерных двухместных глаголов с ядерным Абсо-
лютивом и от аффективных глаголов с падежной рамкой сЭкспериенцер, Стимул>,
например:
k'olma ‘быть отдельно’ скто: ном, от кого: супер-эл> — k'olma as ‘отделять’ скто:
эрг, кого: ном>;
HbxJ ‘стесняться’ скто: ном, кого: суб-эл> — libxJ as ‘смущать’ скто: эрг, кого: ном>;
jaql'an ‘понимать’ скто: дат, что: ном> —jaql'an as ‘объяснять’ скто: эрг, кому:
дат, что: ном>
Как видим, периферийный актант при каузативизации в падежной рамке не
сохраняется.
Существенно, что от двухместных агентивных глаголов каузативы не образу-
ются, т. к. тогда пришлось бы переинтерпретировать семантические роли (иначе у
одного глагола будет два Агенса). Единственное исключение — это глагол c'abus
‘пить’ скто: эрг, что: ном> — c'abus as ‘поить’ скто: эрг. кого: ном, чем: эрг>, например:
(32) a. towmu araql'i c’abu.
ERG NOM
Он водку выпил.
6. zari low araql'ili c'abus aw.
ERG NOM ERG CAUS
Я его водкой напоил.
В отличие от каузативизации, идея ‘заставить’ может быть выражена лексиче-
ски при помощи глагола ak'as с вставлением агентивного глагола. Глагол ak'as
’заставлять’ трехвалентный: скто: эрг, кого: ном, что сделать: инф>.
(33) a. zari tori [V, d=irx„mus] a=r=k'u.
ERG II.NOM II.NOM II=INF II=CAUS
Я ее зас тавил работа ть.
б. zari tOTj [Vi jat ari a=0-s] a=r=k'u.
ERG II.NOM ERG IV.NOM IV=INF II=CAUS
Я ее заставил сделать эту работу.
При глаголе ak'as Абсолютив кореферентен Принципалу вставленного глагола, ко-
торый подвергается обязательному опущению. Итак, данная конструкция не тре-
бует переаранжировки падежного кодирования именных групп.
23.10. Хиналугский язык'
Хиналугский язык является одним из одноаульных дагестанских языков: на нем го-
ворят в сел. Хиналуг Кубинского района Азербайджана (около 1000 носителей). По
традиционной классификации хиналугский язык входит в лезгинскую группу, одна-
ко по классификации [Nikolaev & Starostin 1994] он образует отдельную ветвь даге-
станских языков.
23.10.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежная кодировка актантов соответствует технике семантической эргативности Глагол согласуется в классе-числе со своим Абсолютивом1 2.
(1) а. gad-i risi мальчик-ERG девочка. II. NOM Мальчик толкнул девочку. Xas=s=xusama3. толкать=П
б. gad-i risi-x -ERG -CONTESS Мальчик позвал девочку. saskusama4. звать
в. gada risi-x I.NOM -CONTESS Мальчик посмотрел на девочку. lak'i=0=ssama5. смотр еть=1
г. gad-u risi -DAT II.NOM Мальчик увидел девочку. za=zi=Rsaina6. видеть=П
д. risu gada-silli DAT -POSSEL Девочка испугалась мальчика. tnqq'isama7. бояться
е. gada ka=0=Risama8.
I.NOM прихолить=1
Мальчик пришел.
1 Материалы по этому языку собраны в сел. Хиналуг Кубинского района Азербайджана
в сентябре 1980 г. во время работы Кавказской лингвистической экспедиции филологическо-
го факультета МГУ. В сборе материала мне помогли Рафик Рамазанов и Али Мамедов, ко-
торым я выражаю свою благодарность.
- Показатели занимают префиксальную и/или инфиксальную позицию в словоформе п
подразделяются па три типа: I/IV класс —-0/j/h; II класс — zlzls: Ш класс - b/v/f. Под-
робнее см. [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: I 18-127].
3 -xiima — показ, прош. времени, см. [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: 100],
инфиксальное =.<= показ. II класса: глагол 'толкать' имеет видовые основы: сов. вида — /«.йэг/,
иесов. вида — yaxxiri.
4 Глагол хах kwi ‘звать’, букв, ‘звук делать’ имеет внутренний Абсолютив sax ’звук’, сов.
вид saskwi, несов. вид xaxkiri. Сложные глаголы с kwi 'делать' на реализационном уровне
классов не различают, см. [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: 118].
3 Видовые основы lak'isi (сов.) - lak'ixlri (несов.).
6 Глагол ‘видеть’ имеет основы: гам (сов.) — diiyi (несов.). Формы несов. вида по клас-
сам не изменяются.
7 Глаголы, сложные с с/7 (сов. вид) — kwi (несов. вид) ‘стать’, классов не различают; (1 д)
буквально означает ‘девочке от мальчика страх стал’.
* Видовые основы глагола ‘приходить’ кам (сов.) — kakwi (несов.). Формы несов. вида
по классам не изменяются.
23.10.2. Рефлексивизация
(2) a. gad-i hahu Xasxusama.
-ERG REFL.I.NOM f
Мальчик себя толкнул.
б. gad-i hahina-x saskusamii.
-ERG REFL-CONTESS
Мальчик себя позвал.
в. gada hahina-x lak'issama.
I.NOM REFL-CONTESS I
Мальчик на себя посмотрел.
г. gad-u hahu zaRisama.
-DAT REFL.I.NOM I
Мальчик себя увидел.
д. gad-u hahina-silli inqq’isama.
-DAT REFL-POSSEL
Мальчик себя испугался.
Актантная рефлексивизация. как показывает (2), осуществляется по аккузативной
схеме. Предложение типа
(3) gada, hahin-ij Xasxusama.
I.NOM REFL-ERG I
букв. Мальчика( сам; толкнул.
указывает на некорефереитность актантов: имеется в виду некоторое другое лицо,
которое толкнуло мальчика.
23.10.3. Построение сентенциальных актантов
23.10.3.1. ‘Должно’
(4) a. [gadi risi xassxirval] lazimma.
ERG NOM IPF.MASD
Мальчик должен толкнуть девочку.
б. [gadi risix saskirval] lazimma.
ERG CONTESS IPF.MASD
Мальчик должен позвать девочку.
в. [gada risix lak'isirval] lazimma.
NOM CONTESS IPF.MASD
Мальчик должен посмотреть на девочку.
г. [gadu risi daxival] lazimma.
DAT NOM IPF.MASD
Мальчик должен увидеть девочку.
д. [risu gadasilli inqkwival] lazimma.
DAT POSSEL IPF.MASD
Девочка должна бояться .мальчика.
Глагол ‘должно’ ведет себя как одноместный. Он требует постановки встав-
ленного предиката в форме масдара (показ, -va/) от основы несов. вида.
23.10.3.2. ‘Мочь’
Значение возможности выражается в хиналугском языке синтетически при помощи
причастия можествования9 10 плюс спрягаемая форма глагола ‘быть’.
(5) a. ”gadi || gadas risi xas=s=xi-n-kwidama.
ERG || POSSESS II.NOM толкать=П-мочь-П.быть
Мальчик может толкнуть девочку.
б. ”gadi || gadas risi% saski-n-kwi^mii.
"ERG || POSSESS CONTESS звать-мочь-1У.быть
Мальчик может позвать девочку.
в. gada || gadas risi/ lak'isi-n-kwidma.
I.NOM || POSSESS CONTESS смотреть. 1-мочь-1.быть
Мальчик может посмотреть на девочку.
I. gadu || *gadas risi za=zi=i<i-n-kwidama.
DAT || POSSESS IENOM смотреть=П-мочь-П.быть
Мальчик может увидеть девочку.
д. risu || *risis gadasilli inqi-n-kwigma.
DAT || POSSESS POSSEL бояться-мочьЛУ.быть
Девочка может испугаться мальчика.
е. gada || gadas aCivi-n-kwidma.
I.NOM || POSSESS спать. 1-мочь-Т.быть
Мальчик может спать.
При этом Агенс в эргативе трансформируется в посессив почти обязательно
(показ. -.у), S-актант в номинативе — факультативно11’, а Экспериенцер в дативе
этой трансформации не подвергается. Таким образом, трансформация в посессив
ориентирована на семантические роли, которые упорядочиваются следующим об-
разом: Ag > S > Exp. Ра. Re. Глагол сохраняет согласование со своим исходным Аб-
солютивом, даже если он трансформирован в посессив, см. (5в) и (5е), а также (6):
(6) risi || risis gada/ lak,i=s=i-n-kwidama11.
I.NOM || POSSESS CONTESS смотреть=Н-мочь-П.быть
Девочка может посмотреть на мальчика.
Вариант значения возможности — ‘быть способным, уметь’ выражается от-
дельным глаголом:
(7) a. gadrij [Vj risi %as=s=xiri] rnuxwigma.
DAT ERG II.NOM толкать=П=1РЕ.РАКТ
Мальчик способен толкать девочку.
9 Причастие можествования образуется от основы сов. вида присоединением показ, -п, см.
[Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: 112]. Глагол ‘быть’ согласуется с Абсолютивом
вста в ле I iho 1 ‘о предл оже и и я.
10 Агенс в номинативе при глаголе ‘смотреть’ ведет себя как S-актант одноместного
глагола, см. (5в).
11 Во II классе после показ. =.v= корневое выпадает.
6. gaduj [Vj risix saskiri]
DAT ERG CONTESS IPF.PART
Мальчик способен звать девочку.
в. gaduj [Vj risix lak'isiri]
DAT NOM CONTESS I.IPF.PART
Мальчик способен смотреть на девочку.
г. *gaduj [Vj risi daxi]
DAT DAT NOM IPF.PART
Мальчик способен видеть девочку.
muxwijma.
muxwi;jma.
muxwijma.
д. gaduj [Vj kakwi]
DAT NOM IPF.PART
Мальчик способен прийти.
muxwijma.
Глагол ‘уметь’ имеет именной актант в дативе, который вызывает опущение
кореферентного Принципала. Экспериенциальные глаголы семантически не соче-
таются с глаголом ‘уметь’. Вставленный глагол имеет форму причастия несов. вида.
23.10.3.3. ‘Начинать’
Имеется два глагола данной семантики: baslamiskwi и caysi, которые синтаксически
ведут себя одинаково (ниже приводим примеры со вторым глаголом):
(8) a. [gadi risi x&s=s=xiri] cax§isama.
ERG II.NOM TO^KaTb=II=IPF.PART
Мальчик начал толкать девочку.
б. [gadi ERG risix CONTESS saskiri] IPF.PART caxsisama.
Мальчик начал звать девочку.
в. [gada risix lak'isiri] caxsiSSma.
NOM CONTESS I.IPF.PART
Мальчик начал смотреть на девочку.
г. [gadu risi daxi] caxsisama.
DAT NOM IPF.PART
Мальчик начал видеть девочку.
д. [risu gadasilli inqkwi] caxsisama.
DAT POSSEL IPF.PART
Девочка начала бояться мальчика.
23.10.3.4. ‘Кончать, переставать’
(9) a. [gadi risi xas=s=xirval] tamamq'isama.
ERG II.NOM TOJiKarb=II=IPF.MASD
Мальчик перестал толкать девочку.
б. [gadi risix saskirval]
ERG CONTESS IPF.MASD
Мальчик перестал звать девочку.
tamamq'isama.
В. [gada || gade NOM || GEN2 risix CONTESS lak'isirval] I.IPF.MASD tamamq'isama.
Мальчик перестал смотреть на девочку.
г. [gadu DAT risi NOM daxival] IPF.MASD tamamq'isama.
Мальчик перестал видеть девочку.
д. [gadasilli POSSEL risu DAT inqkwival] IPF.MASD tamamq'isama.
Девочка перестала бояться мальчика.
е. [gade GEN2 kwival] IPF.MASD tamamq'isama.
Мальчик перестал идти.
Глагол 'кончать, переставать’ также одноместный. Он управляет масдаром не-
совершенного вида. Актанты вставленного предиката сохраняют свою падежную
кодировку, за исключением S-актанта, который трансформируется в генитив 212.
23.10.3.5. ‘Хотеть’
(10) a. gaduj [Vj risi %assxiri] jiq’qoma.
DAT ERG NOM IFF.PART
Мальчик хочет толкнуть девочку.
6. gadiij [V, risix saskiri] jiq'qoma.
DAT ERG CONTESS IPF.PART
Мальчик хочет позвать девочку.
в. gaduj [V, risix lakiSin] jiq'qoma.
DAT NOM CONTESS IPF.PART
Мальчик хочет посмотреть на девочку.
г. gaduj [Vj risi daxi] jiq'qoma.
DAT DAT NOM IPF.PART
Мальчик хочет увидеть девочку.
д. risUj [Vj gadasilli inqkwi] jiq'qojima.
DAT DAT POSSEL IFF NEG.PART
Девочка не хочет бояться мальчика.
e. gaduj DAT [Vj c'wa kakwi] jiq'qoma. NOM IPF.PART
Мальчик хочет прийти домой.
(11) a. risuj [gadi haj xassxiri]
DAT ERG II.REFL.NOM II. IPF.PART
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее толкнул.
jiq'qojima.
12 Агенс при глаголе 'смотреть’ факультативно трансформируется в генитив 2, что говорит о
возможности его интерпретации как S-актанта, см. также предыдущую сноску. В хиналугском
языке генитив 1 имеет значение неотчуждаемой принадлежности, а генитив 2 — общеопредели-
тслыюе значение, см. [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: 131-133]. Генитивная трансфор-
мация при масдарах указывает на то, что в этом случае масдар интерпретируется как субстангив.
6. risuj [gadi hina/j saskiri] jiq'qoma.
DAT ERG REFL.CONTESS IPF.PART
Девочка хочет, чтобы мальчик ее позвал.
в. risuj [gada hinaxi lakisiri] jiq'qoma.
Девочка хочет, чтобы мальчик на нее посмотрел.
г. gaduj [risu hinasillij inqkwi] jiq'qoma.
Мальчик хочет, чтобы девочка его боялась.
(12) a. biju [gadi risi Xassxiri] jiq'qoma.
DAT ERG II.NOM II.IPF.PART
Отец хочет, чтобы мальчик девочку толкнул.
б. biju [gada risix lakisiri] jiq'qoma.
Отец хочет, чтобы мальчик на девочку посмотрел.
в. biju [gadu risi da%i] jiq’qoma.
Отец хочет, чтобы мальчик девочку увидел.
Глагол ‘хотеть’ управляет причастной формой несовершенного вида вставлен-
ного глагола и именем в дативе. Если это имя кореферентно вставленному Принци-
палу, то он опускается, если Пациентиву, то происходит рефлексивизация.
23.10.3.6. ‘Бояться’
(13) a. gaduj [Vj risi xassxirsa-s13] inqqoma.
DAT ERG II.NOM II.IPF.PART-POSSESS Мальчик боится толкнуть девочку. б. gaduj [Vj ri§ix saskirsa-s] inqqoma.
DAT ERG CONTESS IPF.PART-POSSESS Мальчик боится позвать девочку. в. gadu, [Vj risix laki§irsa-s] inqqoma.
DAT NOM CONTESS IPF.PART-POSSESS Мальчик боится посмотреть на девочку. г. gadu; [Vj risi daxisa-s] inqqoma.
DAT DAT NOM IPF.PART-POSSESS Мальчик боится увидеть девочку. д. gadu; [Vj c'wa kwisa-s] inqqoma.
(14) DAT NOM IPF.PART-POSSESS Мальчик боится прийти домой. a. risuj [gadi Vj xassxirsa-s] inqqoma.
DAT ERG II.NOM II.IPF.PART-POSSESS Девочка боится, что мальчик ее толкнет. б. risiij [gadi Vj saskirsa-s] inqqoma.
DAT ERG CONTESS IPF.PART-POSSESS Девочка боится, что мальчик ее позовет.
13 Показ, посессива -л". Самостоятельное причастие является субстантивом, косвенные
падежные формы которого образуются при помощи показ, косвенной основы III/IV классов-
.ч(й), см. [Кибрик & Кодзасов & Оловянникова 1972: 114].
19 Зак. 4080
в. risuj [gada Vj lak'isirsa-s] inqqoma.
DAT NOM CONTESS IPF.PART-POSSESS
Девочка боится, что мальчик на нес посмотрит.
г. risuj [gadu Vj da%isa-s] inqqoma.
DAT DAT NOM IPF.PART-POSSESS
Девочка боится, что мальчик ее увидит.
(15) a. biju [gadi risi yassxirsas] inqqoma.
Отец боится, что мальчик девочку толкнет.
6. biju [gadi risi% saskirsas] inqqoma.
Отец боится, что мальчик девочку позовет.
в. biju [gada risi% lak'isirsas] inqqoma.
Отец боится, что мальчик на девочку посмотрит.
г. biju [gadu risu da%isas] inqqoma.
Отец боится, что мальчик девочку увиди т.
д. biju [gada c'wa kwisas] inqqoma.
Отец боится, что мальчик домой придет.
Глагол ‘бояться’ управляет именем в дативе и формой самостоятельного при-
частия несовершенного вида в посессиве. Актант вставленного предиката, корефе-
рентный имени в дативе, опускается независимо от своей роли, т. е. данный глагол
реализует нейтральную стратегию.
23.10.4 . Сочинение предложений
23.10.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(16) a. gada; c'wa kaRi-nalatilli, V, risi %assxusama.
NOM PF-CONV ERG NOM
Мальчик домой как только пришел, девочку толкнул.
б. gadaj c'wa kaRii-ialatilli, Vj risi/ saskusama.
Мальчик домой как только пришел, девочку позвал.
в. gadaj c'wa kaRiHalatilli, Vj risi/ lak'issama.
Мальчик домой как только пришел, на девочку посмотрел.
г. gadaj c'wa kaRiHalatilli, Vj risi zaziusama.
Мальчик домой как только пришел, девочку увидел.
д. gada; c'wa kaRi-Halatilli, Vj istamiskwi ca%sisama.
NOM PF-CONV NOM
Мальчик домой как только пришел, работать начал.
(17) a. risij c'wa kaz.iR-i-ialatilli, gadi Vj %assxusama.
NOM PF-CONV ERG NOM
Девочка домой как только пришла, мальчик (ее) толкнул.
б. risi; c'wa kaziRHaliitilli, gadi Vj sask'usama.
Девочка домой как только пришла, мальчик (ее) позвал.
в. risii c'wa kaziRHalatilli, gada Vj lak'issama.
Девочка домой как только пришла, мальчик (на нее) посмотрел.
г. risii c'wa kaziRHalatilli, gadu Vj zaziusama.
Девочка домой как только пришла, мальчик (ее) увидел.
Первое предложение оформлено показателем мгновенно-временного деепричастия
(показ -rralatilli). Его S-актант контролирует опущение кореферентного актанта во
втором (независимом) предложении, независимо от характеристик этого актанта.
23.10.4.2 . Одноместный глагол в постпозиции
(18) a. gadij risi xassxu-iralatilli, Vj latraxisama.
ERG NOM PF-CONV NOM
Мальчик девочку как только толкнул, ушел.
6. gadij risix saskunalatilli, Vj latraxisama.
Мальчик девочку как только позвал, ушел.
в. gada; risix lak'siHalatilli, Vj latraxisama.
Мальчик на девочку как только посмотрел, ушел.
г. gaduj risi zaziRHiilatilli, Vj latraxisama.
Мальчик /девочку как только увидел, ушел.
(19) a. gadi risii xassxu-HSlatilli, Vj latirsacxisama14.
ERG NOM PF-CONV NOM
Мальчик девочку как только толкнул, она ушла.
б. gadi risixi saskunalatilli, Vj kaziRsama.
Мальчик девочку как только позвал, она пришла.
в. gada risix; lak'siHalatilli Vj latirsacxisama..
Мальчик на девочку как только посмотрел, она ушла.
г. gadu risj zaziRHalatilli, Vj latirsacxisama.
Мальчик девочку как только увидел, она ушла.
Как видно из сравнения (18-19), техника сочинительного сокращения та же, что и
при препозиции одноместного предиката, несмотря-на то, что в деепричастном
обороте имеется два претендента на роль контролера кореферентности. В (18-19)
антецедент опущенного S-актанта восстанавливается по классно-числовому согла-
сованию. Если оба контролера относятся к одному классу, опущение не происходит:
(20) a. dedij risix saskunalatilli, dede, kaziRsama.
Мать девочку как только позвала, пришла.
б. dedi risixi saskunalatilli, risi; kaziRsama.
Мать девочку как только позвала, та пришла.
14 Глагол ‘уйти’ имеет две позиции для классно-числовых показ.: latir=s=a=c=xisama
(z -> с перед глухим фрикативным %).
23.11. Будухский язык1
Будухский язык также является одноаульным. На нем говорят жители сел. Будух.
расположенного на высоте 2300 метров в Кубинском районе Азербайджана (около
1 тысячи человек) и в различных выселках в плоскостных районах. Генетически бу-
духский язык наиболее близок к крызскому.
23.11.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежное оформление актантов и согласование по классу/числу с Абсолютивом2 —
типичные для дагестанских языков.
Ввиду сложности глагольной словоизменительной морфологии (связанной с
лабиальной огласовкой в III /V классе и с нерегулярностью — вплоть до супплети-
визма — соотношений между сов. и несов. видами) в таблице 1 приводятся основ-
ные формы рассматриваемых ниже глаголов (I и V классы, в презенсе показ, -ri, в
аористе показ, -j/).
Таблица I. Основные формы некоторых глаголов будухского языка
Значение Презенс Аорист
I класс V класс I класс V класс
‘звать’ naVra si?i-ri naSra suYu-rii naVra siVir-gi nafra sii?ur-3ii
‘верить’ inami jixar-i inami jiixor-ii inami saxa-3i inami soxo-gi
‘видеть’ irqi-ri urqii-rii irqa-si ‘PXa-3i
‘приходить’ Vasxa-ri fosxo-ri S'axi-31 Soxii-зи
‘уходить’ 6aRar-i COROF-i vixi-;ji viixii-ju
‘смотреть’ irnar-i irna-Ji
‘бояться’ kic'jixar-i kic' saxa-gi
Глаголы ’звать’, ‘верить’ и ‘бояться’ являются сложными. Глаголы ‘смотреть’ и
‘бояться’ по классам не изменяются и всегда имеют показ. IV класса.
(1) a. gada-ro riz naTro siiTiirjii.
-ERG V.NOM V
Мальчик позвал девочку.
б. gada-ra rize-xun irnaji.
-ERG -ALL
Мальчик посмотрел на девочку.
в. riz gad-a inami soxogi.
V.NOM -LOC V
Девочка поверила мальчику.
1 Материалы по будухскому языку собраны в сел. Будух в сентябре 1980 г. во время ра-
боты кавказской экспедиции филологического факультета МГУ. Я выражаю благодарность
Мехману Ахмедову (1961 г. рожд.) и Зиямеддину Ахмедову (1961 г. рожд.) за помощь в работе.
2 В будухском языке пять классов. В нестандартный V класс входят названия молодых
(менее уважаемых) лип женского пола.
Показ. V класса в ед. числе совпадает с III классом, а во мн. числе — с I—II классами. По-
каз. классов в ед. числе: I класс--0, П класс — г, III/V класс — УлмЛ v/p/b, IV класс -<Zltld.
г. gada-z riz. tp7A?i-
-DAT V.NOM V
Мальчик увидел девочку.
д. gada-z riz-ar kic1 saxagi.
-DAT -EL
Мальчик испугался девочки.
e. gada vixrji.
I.NOM I
Мальчик ушел.
В будухском языке формы императива изменяются по числам (показ, ед. ч. 0,
мн. ч. -do). Выбор числа определяется числом адресата императива, то есть Актора3.
maS'ni su%. maVni su/adu. kura sas ixi. kura sas ixudu.
Песню пой. Песню пойте. Реку слышь. Реку слышьте.
gadovor Дан. gadovor imadu. riz ibaq. riz ipxada.
На мальчика смотри. На мальчика смотрите. Девочку видь. Девочку видьте.
23.11.2. Рефлексивизация
23.11.2.1 Актантная рефлексивизация
(?) a. gadaraj ugugj naVra siVirp.
ERG REFL.I.NOM I
Мальчик себя позвал.
6. gadaraj ugugo-%unj imagi.
ERG REFL-ALL
Мальчик на себя посмотрел.
в. riz; ugug-aj irami soxoji.
V.NOM REFL-LOC V
Девочка себе поверила.
r. gadazj ugugj irqa^i.
DAT REFL.I.NOM I
Мальчик себя увидел.
д. gadazj ugug-ац kic' saxa^i.
DAT REFL-EL
Мальчик себя испугался.
Как видно из (2), актантную рефлексивизацию контролирует Принципал.
23.11.2.2. Посессивная рефлексивизация
(3) a. adaruj ug-ц gadu naTra si?irji.
ERG REFL-GEN I.NOM I
Отец позвал своего сына.
’ К сожалению, степень допустимости императива при глаголах с пациентивным S-ак-
тантом специально не обсуждалась, поэтому не вполне ясно, соотносится ли императив с
Актором или Принципалом.
б. ug-Uj gadara REFL-GEN ERG Отца, позвал его, сын. adoj I.NOM nafro si?irsi. I
(4) a. adaraj ug-u; gadayun ERG REFL-GEN ALL Отец посмотрел на своего сына. irnaji.
б. ug-iij gadara REFL-GEN ERG На отца, посмотрел его. ada%urij ALL сын. irnagi.
(5) a. adazj ug-Uj gada DAT REFL-GEN I.NOM Отец увидел своего сына. б. ug-Uj gadaz ada; REFL-GEN DAT I.NOM Отца увидел его сын. irqagi. I irqagi. I
(6) a. adaraj ugiij gadaz Отец дал хлеб своему сыну. fu jivagi.
б. ugUj gadara adaz. Отцу, дал хлеб его, сын. fu jivagi.
в. adaraj gadaZj ug-Ujnj fu ERG DAT ’ REFL-GEN NOM Отец, дал мальчику eroj/свой, хлеб. jivagi.
г. adara gadaZj an-UjILj ERG DAT PRON-GEN fu NOM jivagi.
Отец дал мальчику его /кого-то другого хлеб.
При двухместных глаголах контролировать посессивную рефлексивизацию может
любой из актантов, см. (3-5). При трехместном глаголе контролером может быть
как Агенс, так и Реципиент, см. (ба-б). Если притяжательная группа находится при
Пациенсе, то ее контролерами также могут быть и Агенс и Реципиент, см. (6в), что
создает омонимию этой конструкции. Реципиент может вызывать также прономи-
нализацию притяжательной группы, см. (6г), но в этом случае антецедентом указа-
тельного местоимения может быть также и имя третьего лица.
23.11.3. Построение сентенциальных актантов
23.11.3.1. ‘Должно’, ‘нужно’
Имеется три предиката данной семантики: gerek, miitla/i, la:zimi.
(7) a. gadara riz gerek naTra sii?ii.
ERG V.NOM должен V.IPF
Мальчик должен позвать девочку.
б. gadara rize%un gerek iraar.
ERG ALL должен IFF
Мальчик должен посмотреть на девочку.
в. gada riza gerek inami jixar.
NOM LOC должен IPF
Мальчик должен верить девочке.
г. gadaz riz gerek iirqii.
DAT V.NOM должен V.IPF
Мальчик должен видеть девочку.
д. gada gerek сак ar.
I.NOM должен I.IPF
Мальчик должен уйти.
(8) a. gadara rizeyun miitlaR irHari.
ERG ALL должен PRES
Мальчик должен посмотреть на девочку.
б. gadaz riz miitlaR iirqiirii.
DAT V.NOM. должен V.PRES
Мальчик должен видеть девочку.
в. rizez gadar miitlaR kid' jixari.
DAT EL должен PRES
Девочка должна бояться мальчика.
г. gada miitlaR Vasyari.
NOM должен LPRES
Мальчик должен прийти.
Предикат gerek сочетается с формой несовершенного вида4, a miitlaR — с формой
презенса значимого глагола. Оба предиката имеют тенденцию занимать позицию
перед вставленным глаголом, а в постпозиции не употребляются, в связи с чем оста-
ется неясным, образуют ли они конструкцию со вставленным предикатом или еди-
ный предикат.
Глагол lazimi 'нужно', в отличие от этих предикатов, является двухместным: он
присоединяет именную группу в дативе и вставленный предикат.
(9) a. gadaz; [V, riz па?гэ sii?ii] la:zimi.
DAT ERG V.NOM V.IPF нужно
Мальчику нужно позвать девочку.
б. gadaz, [V, rizeyun in-iar] la:zimi.
DAT ERG ALL IPF нужно
Мальчику нужно посмотреть на девочку.
в. gadozj [Vj riz iirqii] la:zimi.
DAT DAT V.NOM V.IPF нужно
Мальчику нужно видеть девочку.
г. gadaz, [Vj rizar kic' jixar] laizimi.
DAT DAT EL IPF нужно
Мальчику нужно бояться девочку.
4 Грамматический статус форм несов. и сов. вида вставленных предикатов не до конца
ясен. Видимо, это самостоятельные причастия, совпадающие по форме с видовыми основами.
д. gadazj [Vj салаг]
DAT I.NOM I.IPF
Мальчику нужно уйти.
laizimi.
нужно
(10) a. rizez; [gadara(r)5 Vj || ugj na?ra DAT ERG V.NOM || REFL.NOM V.IPF Девочке нужно, чтобы мальчик (ее) позвал. laizimi. нужно
б. rizez; [gadara(r) Vj || ugo/unj irnar] DAT ERG ALL || REFL.ALL IPF Девочке нужно, чтобы мальчик (на нее) посмотрел. laizimi. нужно
в. rizez; [gadaz Vj || ugj iirqii] DAT DAT I.NOM || REFL.NOM I.IPF Девочке нужно, чтобы мальчик се видел. laizimi. нужно
г. rizezj [gadaz Vj || ugarj kic’ jixar] DAT DAT EL || REFL.EL IPF laizimi. нужно
Девочке нужно, чтобы мальчик (ее) боялся.
Глагол ‘нужно’ требует формы несовершенного вида вставленного предиката. Воз-
можна кореферентность любого из актантов вставленного предиката именной
группе вершинного. Кореферентный Принципал опускается, см. (9), а Пациентив
может как опускаться, так и рефлексивизироваться.
23.11.3.2. ‘Мочь’
Имеется два глагола поссибилитивной семантики: jixsra и hac'sri. Глагол jixara до-
пускает две конструкции — одноместную и двухместную.
(11) a. [gadara riz naS'ra sii?iir] jixara ||juxora.
ERG V.NOM V.PF 1У.мочь || У.мочь
Мальчик может позвать девочку.
б. [gadaro rizo/un Дна] jixara.
ERG ALL PF IV-мочь
Мальчик может посмотреть на девочку.
в. [gada riza inami saxa] jixara.
I.NOM LOC I.PF IV || I.мочь
Мальчик может поверить девочке.
г. [gadaz riz *РХа1 jixara || juxora.
DAT V.NOM V.PF IV.мочь || У.мочь
Мальчик может видеть девочку.
д. [rizez gadar kic’ saxa] jixara.
DAT EL IV.PF IV.мочь
Девочка может испугаться мальчика.
е. [gada Gika] jixara.
I.NOM I.PF IV ||1.мочь
Мальчик может упасть.
5 В зависимом предложении эргатив может факультативно присоединять -г (показ, эр-
гатива).
(12) a. gadovotj COMP [Vi ERG riz nafra V.NOM sii?iir] V.PF juxora. V.M04E
Мальчик может позвать девочку.
б. gadovor, COMP [Vi ERG rizeyun ALL inia] PF jixara. IV.мочь
Мальчик может посмотреть на девочку
в. gadovorj COMP [Vi I.NOM riza inami LOC saxa] LPF jixara. I.МОЧЬ
Мальчик может поверить девочке.
г. gadovon [Vi riz iPXa] juxora.
COMP DAT V.NOM V.PF V-мочь
Мальчик может увидеть девочку.
д. rizevorj [Vi gadar kic’ saxa] jixara.
COMP DAT EL IV.PF IV.мочь
Девочка может испугаться мальчика.
e. gadovor. [Vi Gika] jixara.
COMP I.NOM LPF Т.мочь
Мальчик может упасть.
В (11) глагол ‘мочь’ одноместный, он управляет формой совершенного вида встав-
ленного предиката и может согласовываться как с его Абсолютивом, так и по IV
классу (при отсутствии Абсолютива реализуется только вторая возможность). В (12)
этот глагол имеет при себе именной актант в компаративе, который требует коре-
ферентности вставленного Принципала, подлежащего опущению. Подчиненный
предикат также в форме совершенного вида, а вершинный предикат согласуется с
Абсолютивом подчиненного предиката.
Наконец, глагол hac'ari имеет значение ‘уметь, быть способным'. Он управляет
именной группой в дативе и формой несовершенного вида вставленного предиката:
(13) a. gadaZj [Vi riz nafra siifur] hac'ari.
DAT ERG V.NOM V.IPF IV-мочь
Мальчик может позвать девочку.
б. gadaz; [Vi rizeyun iniar] hac'ari.
DAT ERG ALL IPF IV-мочь
Мальчик может посмотреть на девочку.
в. gadaZj [Vi riza inami jixar] hac'ari.
DAT I.NOM LOC I.IPF 1У.мочь
Мальчик может верить девочке.
r. gadez; DAT [Vj riz DAT V.NOM ilrqii] V.IPF hac'ari. IV-мочь
Мальчик может видеть девочку.
д. gadaz; [Vi сакаг] hac'ari.
DAT I.NOM Мальчик может уйти. I.IPF IV-мочь
Именной актант в дативе контролирует опущение кореферентного вставленного
Принципала.
23.11.3.3. ‘Начинать’
(14) а. V,- [rizerej gada nafra si?i-je] baslami soxo;ji.
V.NOM ERG NOM I.IPF-CONV V
Девочка начала звать мальчика.
б. Vj [rizerej gada/un irnar-ga] baslami soxogi.
V.NOM ERG ALL IPF-CONV V
Девочка начала смотреть на мальчика.
в. [rizez gada irqi-je] baslami saxa^i || *soxo;ji.
DAT I.NOM I.IPF-CONV IV || V
Девочка начала видеть мальчика.
г. [rizez gadar kic' jixar-зэ] baslami saxa^i || *soxo;ji.
DAT EL IPF-CONV IV || V
Девочка начала бояться мальчика.
д. Vj [riz; gada inami jiixor-ga] baslami soxogi.
V.NOM V.NOM LOC V.IPF-CONV V
Девочка начала верить мальчику.
е. Vj [riz, islemi juxor-зэ] baslami soxoji.
V.NOM V.NOM V.IPF-CONV V
Девочка начала работать.
Глагол ‘начинать’ нетривиально двухместный при наличии вставленного Агенса в
эргативе, см. (14а-б). А именно, хотя в поверхностной реализации присутствуют
только актанты вставленного предиката, глагол ‘начинать’ согласуется с отсут-
ствующим именем в номинативе, которое кореферентно вставленному Агенсу. При
наличии вставленного Экспериенцера глагол ‘начинать’ принимает форму IV клас-
са, т. е. не имеет при себе именного актанта. При вставленном S-актанте, см. (14д-е),
глагол ‘начинать’ согласуется по классу S-актанта, что, видимо, следует интерпре-
тировать как наличие кореферентного именного актанта при данном глаголе ана-
логично случаям (14а-б). Во всех конструкциях глагол ‘начинать’ требует формы
причинного деепричастия (показ, -jel^)6 несовершенного вида от вставленного
глагола.
23.11.3.4. ‘Хотеть’
(15) a. gadazj [Vj riz nafra sii?ii] jikogi || jukogi.
DAT ERG V.NOM V.IPF IV || V
Мальчик хочет позвать девочку.
б. gada/j [Vj rize%un imar] jikaji.
DAT ERG ALL IPF IV
Мальчик хочет смотреть на девочку.
в. gadaz; [Vj riza inami jixar] jikaji.
DAT I.NOM LOC I.IPF 11| IV
Мальчик хочет верить девочке.
6 Показ, -Je присоединяется к основам на гласный, -уэ к основам на согласный. Грамма-
тический статус этих форм установлен неокончательно.
г. gadaz, [Vj riz iirqii] jikaji || jukogi.
DAT DAT V.NOM V.IPF IV || V
Мальчик хочет видеть девочку.
д. gadazj [Vj rizar kic' jixar] jikadad.
DAT DAT EL IPF IV
Мальчик не хочет бояться девочки.
е. rizezj [Vj sork'or] jukodad.
DAT V.NOM V.IPF V
Девочка не хочет умереть.
(16) a. rizez; [gadara(r) ugj naira sii?ii] jukodad || jikadad.
DAT ERG REFL.V.NOM V.IPF V || IV
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее звал.
б. rizez, [gadara(r) ugoyun, imar] jikagi.
DAT ERG REFL.ALL IPF IV
Девочка хочет, чтобы мальчик на нее посмотрел.
в. rizezj [gadaz ug iirqii] juko3i Ц jika^i.
DAT DAT REFL.V.NOM V.IPF V II IV
Девочка хочет, чтобы мальчик ее видел.
г. gadazj [rizez ugaq kic' jixar] jikaji.
DAT DAT REFL.EL IPF IV
Мальчик хочет, чтобы девочка его боялась.
(17) а. adaz [gadara riz naVra sii?ii] jikaji || "jukoji.
DAT ERG V.NOM V.IPF Отец хочет, чтобы мальчик позвал девочку. IV (I V
б. adaz [gadara nze/un iraar] DAT ERG ALL IPF Отец хочет, чтобы мальчик смотрел на девочку. jika3i IV
в. adaz [riz gada inami juxor] DAT V.NOM LOC V.IPF Отец хочет, чтобы девочка верила мальчику. jikagi || "jukogi. IV || v
г. adaz [gadaz riz iirqii] DAT DAT V.NOM V.IPF Отец хочет, чтобы мальчик видел девочку. jika3i || jukogi. IV || V
д. adaz [rizez gadar kic' jixar] DAT DAT EL IPF Отец хочет, чтобы девочка боялась мальчика. jikagi. IV
е. gadaz [riz sorq'or] DAT V.NOM V.IPF Мальчик хочет, чтобы девочка умерла. jika3i I) Juk03i. IV II V
Глагол ‘хотеть’ управляет в (15—17) формой несов. вида вставленного глаго-
ла. Кореферентный вставленный Принципал опускается, а Пациентив рефлек-
сивизируется7. Согласование в глаголе ‘хотеть’ при наличии кореферентнос-
ти может идти по вставленному Абсолютиву или по IV классу. При отсутст-
вии кореферентности глагол ‘хотеть’ предпочитает согласование по IV клас-
су. см. (17).
23.11.3.5. ‘Бояться’
(18) a. gadaz; [Vj riz naS’ra sii?iijer] kic'jixari. DAT ERG V.NOM V.IPF.CONV Мальчик боится позвать девочку. б. gadozj [Vj rizexun iniarjar] kic'jixari. DAT ERG ALL IPF.CONV Мальчик боится смотреть на девочку. в. gadaZj [Vj riz iirqujer] kic'jixari. DAT DAT V.NOM V.IPF.CONV Мальчик боится увидеть девочку. г. gadaZj [Vj sarq'arjar] kic'jixari. DAT I.NOM I.IPF.CONV Мальчик боится умереть. д. gadaz, [Vj cararjar] kic'jixari. DAT I.NOM I.IPF.CONV Мальчик боится уйти.
(19) a.rizezj [gadare Vj naS’ra sii?iijer] kic'jixari. DAT ERG V.NOM V.IPF.CONV Девочка боится, что мальчик (ее) позовет. б. rizezj [gadara Vj irnarpr] kic' jixari. DAT ERG ALL IPF.CONV Девочка боится, что мальчик (па нее) посмотрит. в. rizezj [gadaz V; iirqujer] kic'jixari. DAT DAT V.NOM V.IPF Девочка боится, что мальчик ее увидит.
7 Предложения с такого рода корефереитностыо отличаются от предложений, в кото-
рых имеется кореферентность во вставленном предложении: в последнем случае используется
усилительная форма возвратного местоимения с редупликацией корня, ср. (2):
СП rizez [gadarSj ugugj naVro si?i] jikasi. Ill IV
DAT ERG REFL.I.NOM I.IPF
Девочка хочет, чтобы мальчик себя позвал.
Сп) rizez [gadara, ugugoxun, imar] DAT ERG REFL.ALL IV.IPF Девочка хочет, чтобы мальчик на себя посмотрел. jikagi. IV
(iii) rizez [gadaz, ugug, irqi] DAT DAT REFL.I NOM I.IPF Девочка хочет, чтобы мальчик себя видел. jikaSi. IIIIV
(iv) rizez [gadaz, ugugar, kic'jixar] DAT DAT REFL.EL IPF Девочка хочет, чтобы мальчик себя боялся. jikaji. IV
(20) a. adaz [gadara riz nafra siifiijer] kic'jixari.
DAT ERG V.NOM V.IPF.CONV
Отец боится, что мальчик девочку позовет.
б. adaz [gadara rize%un iniar^ar] kic'jixari.
DAT ERG ALL IPF.CONV
Отец боится, что мальчик на девочку посмотрит.
в. adaz [gadaz riz iirqujer] kic' jixari.
DAT DAT V.NOM V.IPF
Отец боится, что мальчик девочку увидит.
г. adaz [gada sarq'arjar] kic'jixari.
DAT I.NOM I.IPF.CONV
Отец боится, что мальчик умрет.
Глагол ‘бояться’ ведет себя нейтрально к типам кореферентности: вставленное
кореферентное имя опускается, а вставленный глагол оформляется как причинно-
элативное деепричастие (показ, -jerl-зэг) несов. вида.
23.11.4 . Сочинение предложений
23.11.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(21) a. gada; faxina8, V, riz nafra siiftirjii.
I.NOM I.PF.CONV ERG V.NOM V
Мальчик пришел и девочку позвал.
б. gadaj faxina, Vj rize/un irHa^i.
Мальчик пришел и на девочку посмотрел.
в. gadaj faxina, V, riz ipxa3i-
Мальчик пришел и девочку увидел.
г. gadaj faxina, Vj rizar kic' saxagi.
Мальчик пришел и девочки испугался.
д. gadaj faxina, V; aq'ulji.
Мальчик пришел и сел.
(22) a. riz; foxiina, gadara Vj nafra siifiirjii.
V.NOM V.PF.CONV ERG V.NOM V
Девочка пришла, и мальчик (ее) позвал.
б. riz; foxiina, gadara V, imagi.
Девочка пришла, и мальчик (на нее) посмотрел.
в. rizj foxiina, gadaz Vj ip^a^i.
Девочка пришла, и мальчик (ее) увидел.
г. rizj foxiina, gadaz Vj kic' saxagi.
Девочка пришла, и мальчик (ее) испугался.
к Деепричастие характеризуется особой повышающейся интонацией незавершен-
ности.
(21-22) устроены идентично: первое предложение имеет глагол в форме деепричас-
тия (показ, -на)9, во втором предложении опускается актант, кореферентный
S-актанту деепричастного оборота.
23.11.4.2 . Одноместный глагол в постпозиции
(23) a. gadara; riz naTra sii?urna, Vj vixi^i.
Мальчик позвал девочку и ушел.
б. gadara; rize/un irnana, V; vixiyi.
Мальчик посмотрел на девочку и ушел.
в. gadaz; riz ipxana, Vj vixiji.
Мальчик увидел девочку и ушел.
г. gadaz; rizar kic’ saxana, V; vixi^i.
Мальчик испугался девочки и ушел.
(24) a. gadara riz; nafra su?iirna, riz; viixiiju.
Мальчик побил девочку, и девочка ушла.
б. gadara rizo/un; iraana, riz; viixuju.
Мальчик посмотрел на девочку, и девочка ушла.
в. gadaz riz; ip%ana, riz; vuxiigii.
Мальчик увидел девочку, и девочка ушла.
г. gadaz rizaij kic' saxana, riij viixirjii.
Мальчик испугался девочки, и девочка ушла.
Как видно из (23), стратегия сочинения остается прежней (опущение контролирует
левый член), но так как потенциальных контролера два, эта техника сохраняется за
Принципалом, а если фактическим контролером является Пациентив, то опущение
во втором предложении не происходит.
23.11.5. Каузативизация
Те глаголы, которые во многих дагестанских языках являются лабильными, в бу-
духском языке образуют пары: агентивное значение вызывает каузативную дерива-
цию, осуществляемую при помощи апофонии корня:
(25) a. gods valsali.
Мальчик кружится.
б. adara gada velsili.
ERG NOM CAUS
Отец мальчика кружит.
9 Следует отметить, что при кореферентности Принципала возможна конструкция:
(i) gada S'axi riz naVra suVilnju.
Мальчик пришел и позвал девочку.
(ii) gadara riz naS'ra sii?Ur vixi^i.
Мальчик позвал девочку и ушел.
А именно, первый глагол имеет форму причастия, совпадающую с видовой основой.
(26) a. gada Galq'ali.
Мальчик падает.
6. adara gada Gelq'ili.
ERG NOM CAUS
Отец мальчика роняет.
(27) a. gada Guzurji.
Мальчик встал.
6. adara gada Giiziirju.
Отец мальчика каузировал встать.
Кроме того, каузативизация может выражаться аналитически при помощи
глагола juc'uri, являющегося трехместным. Один именной актант — Агенс — коди-
руется эргативом, второй — Цель — компаративом, сентенциальный актант содер-
жит опущенный Принципал, который кореферентен Цели главного глагола. Встав-
ленный предикат оформлен как причастие совершенного вида в дативе:
(28) a. gada vixiji.
Мальчик ушел.
б. adara gadovoq [Vj vixi-z] juc'uri.
ERG COMP NOM PART-DAT CAUS
Отец каузировал мальчика уйти.
(29) a. gada sidrezin Haraq'ari.
NOM COMIT
Мальчик с сестрой разговаривает.
6. adara gadovorj [Vj sidrezin Harq'u-z] juc'uri.
ERG COMP NOM COMIT PART-DAT CAUS
Отец заставляет мальчика с девочкой разговаривать.
(30) a. gadara ri£ nafra sufiiru.
ERG NOM
Мальчик зовет девочку.
6. didara gadovoq [Vj riz nafra sufiiri-z] juc'uri.
ERG COMP ERG NOM PART-DAT
Мать заставляет мальчика позвать девочку.
Таким образом, аналитический каузатив дает аккузативно ориентированную
конструкцию.
23.12. Крызский язык1 * III
Крызский язык, наряду с хиналугским и будухским, локализован в Кубинском рай-
оне Азербайджана. Его ближайшим родственником является будухский язык. На
крызском языке говорят в сел. Крыз и Палчыкоба (плоскостной выселок Крыза),
а также в сел. Хапут, Алык, Джек.
23.12.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежное оформление актантов и классно-числовое согласование2 — типичные для
дагестанских языков. Классные формы глаголов, важных для последующего рас-
смотрения, представлены в таблице 1 (глаголы ‘звать’ и ‘бояться’, не имеющие при
себе актанта в номинативе, по классам не изменяются).
Таблица 1. Основные формы некоторых крызских глаголов
Значение Презенс Аорист
I класс II класс I класс II класс
‘толкать’ faskiri Vaskiirii faka^i ?окози
‘смотреть’ kolsali kolsalii kjOsilgi kepsil3u
‘видеть’ irqiri irqurii irqagi ipqagu
‘приходить’ fusxari lus/arii fuxurji fupxur^u
‘уходить’ oarc'ari cari Garc'arii carii Gac'gi ix3i Gap'c'rsu 1Ьзи
‘звать’ Xokri X0kur3i
‘бояться’ kid'i kid' xrji
(1) a. bajir gada Vakagi.
ERG I.NOM I
Отец толкнул мальчика.
6. gadar risu% /okurji.
ERG ESS
Мальчик позвал девочку.
в. gada risuvun k.osilxi.
I.NOM LAT I
Мальчик посмотрел на девочку.
г. gadas ris ipqaju.
DAT II.NOM II
Мальчик увидел девочку.
д. gadas risikir kic'i.
DAT EL
Мальчик боится девочки.
1 Материал собран в сентябре 1980 г. в сел. Крыз Кубинского р-на Азербайджана во
время работы кавказской лингвистической экспедиции. Выражаю благодарность информан-
там Гаджибеку Биньятову и Джами Джамиеву.
- В крызском языке четыре класса. I и IV классы часто имеют нулевой показатель, II и
III - лабиальный элемент.
e. gada S'uxurji.
I.NOM I
Мальчик пришел.
Как и в будухском языке, в крызском форма императива согласуется по числу с
Актором3 (-0 ‘ед. ч’, -а/ ‘мн. ч.’): цас' ‘дойди’ — qac'-aj ‘дойдите’, jiz ‘паши’ - jiz-aj
‘пашите’, хокиг ‘позови’ —/о/сг-й/ ‘позовите’.
23.12.2. Актантная рефлексивизация
(2) a. gadar; ugugi Vakaji. ERG REFL.I.NOM I risirj ijijj S’okogu. ERG REFL.II.NOM II
Мальчик себя толкнул. Девочка себя толкнула.
6. gadar; uguguxi xokiirgi. ERG REFL.ESS risirj iJrWi xokurji. ERG REFL.ESS
Мальчик себя звал. Девочка себя звала.
в. gadaj ugiigxun, • k.osilji. I.NOM REFL.LAT I risj Врзхигц kepsilgu. II.NOM REFL.LAT II
Мальчик на себя посмотрел. Девочка на себя посмотрела.
г. gadasj ugugj irqaji. DAT REFL.I.NOM I risisj iJiSi ipqagu. DAT REFL.II.NOM II
Мальчик себя увидел. Девочка себя увидела.
д. gadasj ugugkii'j kic'i. DAT REFL.EL risisj igijkirj kic'i. DAT REFL.EL
Мальчик себя испугался. Девочка себя испугалась.
(3) a. gada; ugugusj irqaji. I.NOM REFL.DAT I 6. *gadaxi ugugurj xokur^i. ESS REFL.ERG
Мальчик себя увидел. Мальчик себя позвал.
Из (2-3) следует, что контролером актантной рефлексивизации4 является Принци-
пал. При экспериенциальном глаголе в этой функции может выступать как Экспе-
риенцер, так и Стимул, ср. (2г) с (За).
23.12.3. Построение сентенциальных актантов
23.12.3.1. ‘Должно’, ‘нужно’
(4) a. gadar ris miitlaq faskii.
ERG II.NOM должен II.IPF
Мальчик должен толкнуть девочку.
б. gadar risux miitlaq xoku.
ERG ESS должен IPF
Мальчик должен позвать девочку.
3 Как и в будухском языке, ограничения на пациентивный S-актант императива не
изучались.
4 Возвратное местоимение изменяется по классам: ttgug— I класс, /3(5 — II класс.
в. gadas ris miitlaq irqii.
DAT II.NOM должен II.IPF
Мальчик должен увидеть девочку.
(5) a. gadar miitlaq ris Saskti.
ERG должен II.NOM II.IPF
Мальчик должен толкнуть девочку.
б. gadar miitlaq risuy yoku.
ERG должен ESS IPF
Мальчик должен позвать девочку.
в. gadas miitlaq ris irqii.
DAT должен II.NOM II.IPF
Мальчик должен увидеть девочку.
Предикат miitlaq стоит непосредственно перед глаголом или между именными
группами. Типичная конечная позиция вершинного глагола для этого предиката
запрещена. Значимый глагол имеет форму несовершенного вида5.
(6) a. gadas; [Vj ris Voku-s || Voka-3] lazimliji.
DAT ERG II.NOM II.PF-GOAL ||-MASD Мальчику нужно толкнуть девочку.
б. gadas; IV; risuy yokra-s II yokru-3] DAT ERG ESS PF-GOAL || -MASD Мальчику нужно вызвать девочку. lazimliji.
в. gadas, [Vj isuyun k,osla-s || kjOslii-3] DAT I.NOM LAT I.PF-GOAL || -MASD Мальчику нужно посмотреть на девочку. lazimliji.
г. gadas; [Vj ris ipqis || ipqas] Мальчику нужно увидеть девочку. lazimliji.
д. gadas; [Vj risikir kic' xis || kic' xijrj] Мальчику нужно бояться девочку. lazimliji.
е. gadas, [Vj ixis || ixijj] Мальчику нужно уйти. lazimliji.
(7) a. risisj [gadar г^зиу, yokra-s] laizimi. DAT ERG ESS PF-GOAL Девочке нужно, чтобы мальчик ее позвал. б. risisj [gada i^iy/un; kpsla-s] laizimi. DAT I.NOM LAT I.PF-GOAL Девочке нужно, чтобы мальчик на нее посмотрел.
Глагол lazimliji ‘нужно’ является двухместным. Он управляет именем в дативе и
глаголом в целевой форме (показ, -з) в сов. виде или масдаром (показ, -j). Возможна
кореферентность как Принципалу (который опускается), так и Пациенсу/Компле-
5 Грамматический статус видовых форм не вполне ясен. Видимо, это причастие в само-
стоятельном употреблении.
тиву (который рефлексивизируется). В последнем случае допустима только целевая
форма вставленного глагола.
23.12.3.2. ‘Мочь’
(8) a. gadavar; [Vj ris Voku-s || ?ok] LOC ERG II.NOM II.PF-GOAL || II.PF Мальчику можно побить девочку. serov. II
б. gadavar, [Vj risuy yokra-s] LOC ERG ESS PF-GOAL Мальчику можно позвать девочку. sera. IV
в. gadavar, [Vj risuyun kjosla-s] LOC I.NOM LAT LPF-GOAL Мальчику можно посмотреть на девочку. sera. I
г. [gadas ris ipqi-s] ERG II.NOM II.PF-GOAL Мальчику можно видеть девочку. д. [gadas risikir kic' xi-s] ERG EL -GOAL Мальчику можно бояться девочку. е. gadavar; [Vj ixi-s || ix] LOC I.NOM LPF-GOAL || LPF Мальчику можно уйти. serov. II sera. IV sera. I
При наличии вставленного Агенса/S-актанта глагол sera 'моч.ь' ведет себя как
двухместный и имеет актант в локативе (показ, -vcir). Кореферентный Агенс/S-aK-
тант опускается. При экспериенциальном глаголе реализуется одноместная модель
управления. Глагол 'мочь' согласуется со вставленным Абсолютивом (sera — 11IV
класс, serov — II класс), а при его отсутствии — по IV классу. Обычно глагол 'мочь'
требует целевой формы вставленного глагола, а при прототипическом переходном
(8а) и непереходном (8е) глаголах возможна также форма сов. вида.
23.12.3.3. ‘Начинать’
(9) a. [gadar ris Токаз] baslamise;ji.
ERG II.NOM II.PF.MASD
Мальчик начал толкать девочку.
б. [gadar risuy yoknrj] baslamise^i.
Мальчик начал звать девочку.
в. [gada risuy un k/isluj] baslamisegi.
Мальчик начал смотреть на девочку.
г. [gadas ris ipqag] baslamisegi.
Мальчик начал видеть девочку.
д. [gadas risikir kic1 xijig] baslamiseji.
Мальчик начал бояться девочку.
е. [gada islamis xijig] baslamise^i.
Мальчик начал работать.
Глагол ‘начинать’ выступает как одноместный. Он требует формы масда-
ра вставленного глагола. Актанты во вставленном предложении оформляются
стандартно.
23.12.3.4. ‘Хотеть’
(10) a. gadasj [Vj ris Voku-s] ikogu.
DAT ERG II.NOM II.PF-GOAL II
Мальчик хочет толкнуть девочку.
б. gadasj [Vj risu yokra-s] ika^i.
DAT ERG ESS PF-GOAL IV
Мальчик хочет позвать девочку.
в. gadasj DAT [Vj risu/un kjosla-s] ika^i. I.NOM LAT I.PF-GOAL I
Мальчик хочет посмотреть на девочку.
г. gadasj [Vj ris ipqi-s] ikoju.
DAT DAT II.NOM II.PF-GOAL II
Мальчик хочет видеть девочку.
д. gadasj [Vj risikir kic’ xi-s] ikadid.
DAT DAT EL PF-GOAL IV
Мальчик не хочет бояться девочки.
e. risisj DAT [Vj Vupxra-s] ikoju. II.NOM II.PF-GOAL II
Девочка хочет прийти.
(11) a. risisj DAT [gadar i3i3i Vokus] ikodtib. ERG REFL.II.NOM II II
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее толкнул.
б. risisj [gadar >3>ЗиХ1 /okras] ika^i.
Девочка хочет, чтобы мальчик ее позвал.
в. risisj [gada rjig/unj k,oslas] ika§i.
Девочка хочет, чтобы мальчик на нее посмотрел.
г. risisj [ijHji gadas ipqas] ikogu.
Девочка хочет, чтобы мальчик ее видел.
д. risisj [i^ijikii'i gadas kic' xis] ika^i.
Девочка хочет, чтобы мальчик ее боялся.
(12). a. dajis DAT [gadar ris Voku-s| ikoju. ERG II.NOM II.PF-GOAL II
Мать хочет, чтобы мальчик толкнул девочку.
б. dajis [gadar risuy /okras] ikagi.
Мать хочет, чтобы мальчик позвал девочку.
в. dajis [gada risu/un k,oslas] ika^i.
Мать хочет, чтобы мальчик посмотрел на девочку.
г. dajis [gadas ris ipqis] iko^u.
Мать хочет, чтобы мальчик видел девочку.
д. dajis [gadas risikir kic' xis] ika^i.
Мать хочет, чтобы мальчик боялся девочку.
е. dajis [ris S'upxas] ikogu.
Мать хочет, чтобы девочка пришла.
Глагол ‘хотеть’ требует целевой формы совершенного вида для вставлен-
ного глагола и согласуется с его Абсолютивом (при отсутствии Абсолютива — по
IV классу), Кореферентность выражается при нем в соответствии с аккузативной
моделью.
23.12.3.5. ‘Бояться’
(13) a. gadas; [Vj ris ?oku-s] kic'i.
DAT . ERG II.NOM II.PF-GOAL
Мальчик боится толкнуть девочку.
б. gadas; [Vj risuy, /okras] kic'i.
Мальчик боится позвать девочку.
в. gadas; [Vj risuyun k,oslas] kic'i.
Мальчик боится посмотреть на девочку.
г. gadas; [V; ris ipqis] kic'i.
Мальчик боится увидеть девочку.
(14) a. risisj [gadar iji^ Tokus] kic'i.
Девочка боится, что мальчик ее толкнет.
б. risisj [gadar; i^ijuy yokras] kic'i.
Девочка боится, что мальчик ее позовет.
в. risisj [gada; i^yim kjoslas] kic’i.
Девочка боится, что мальчик на нее посмотрит.
г. risisj [igigi gadas ipqis] kic'i.
Девочка боится, что мальчик ее увидит.
(15) a. dajis [gadar ris Vokus] kic'i.
Мать боится, что мальчик толкнет девочку.
б. dajis [gadar risuy yokras] kic'i.
Мать боится, что мальчик позовет девочку.
в. dajis [gada risuyun k,oslas] kic'i.
Мать боится, что мальчик посмотрит на девочку.
г dajis [gadas ris ipqis] kic'i.
Мать боится, что мальчик увидит девочку.
Глагол ‘бояться’ также требует целевой формы для вставленного глагола и вы-
ражает кореферентность по аккузативной модели.
23.12.4. Сочинение предложений
(16) a. gada; ?uxi, Vj risuy yokurji.
I.NOM I.PF ERG ESS
Мальчик пришел и позвал девочку.
б. riSj Vupxi, gadar anu%j yokurji.
II.NOM II.PF ERG PRON.ESS
Девочка пришла, и мальчик ее позвал.
в. gadarj risuy yoki Vj Gac'31.
ERG ESS PF I.NOM I
Мальчик девочку позвал и ушел.
г. gadar risuy, yoki, ad; II ris, Gap'c'ixu.
ERG ESS PF II.PRON || II.NOM II
Мальчик девочку позвал, и она ушла.
д. gadaj Vuxi, Vj islamis xrji.
NOM PF NOM
Мальчик пришел и поработал.
Из (16) следует, что при сочинении предложений первый глагол стоит в видовой
форме (причастие?), и контролером при кореферентности является имя в первом
предложении. Если кореферентны Принципалы, во втором предложении происхо-
дит опущение, если одним из кореферентных имен является не-Принципал, во вто-
ром предложении происходит прономинализация или редукции именной группы не
происходит.
ГЛАВА 24. ЦЕЗСКИЕ ЯЗЫКИ
В настоящей главе представлены все пять цезских языков: бежтинский, гунзибский,
цезский, гинухский и хваршинский.
24.13. Бежтинский язык1
Бежтинский язык представлен тремя селениями Цунтинского района, на нем говорят так-
же в Кварельском районе Грузии и в некоторых равнинных селениях Дагестана (общая
численность около 10 тыс. человек). В данном очерке описывается говор сел. Тлядал.
24.13.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежное оформление актантов обычное. Классное согласование глагола контролиру-
ется Абсолютивом и оформляется префиксальными классно-числовыми показателями2.
(I) a. ist'i is j=al_'ello3.
ERG " II.NOM II=AOR
Брат побил сестру.
6. ist'i irmat'a-1 gullo.
ERG -DAT AOR
Брат ударил осла.
в. is abo-qa goc'oqiro.
I.NOM -POSSESS I.AOR
Брат посмотрел на отца.
г. kibba-1 is ega:ro.
-DAT I.NOM I.AOR
Девочка увидела брата.
д. is aRic'iro.
I.NOM I.AOR
Брат встал.
1 В основу данной работы положены материалы по тлядальскому диалекту бежтинско-
го языка, собранные в августе 1980 г. во время работы кавказской экспедиции. В сборе мате-
риала мне оказали помощь Давуд Давудов (1963 г. р.) и Шамиль Исаев (1964 г. р.), которым
я выражаю свою благодарность.
2 Выделяется пять согласовательных классов (I класс имеет показ. 0 в ед. числе и Ыт
во мн. числе, II класс — / в ед. числе и Ыт во мн. числе, III класс Ыт в ед. числе и г во мн.
числе, IV класс — г в ед. и мн. числе, V класс — / в ед. и мн. числе). Многие глаголы по клас-
сам не изменяются. В примерах изменяются по классам глаголы ‘бить’ ai.'eliil, I —j=a/.'elal,
II —b=ai.'elal, III; ‘смотреть’ goc'oqal, I/III — gic'eqal, 11 (нерегулярное выражение класса);
видеть’ egahal, I —J-egahiil, Il — b^egahal. III; ‘вставать’ anic'al, I —j=a/iic'al, II; ‘уходить’
ei.al, I —/=ел«7, II; ‘приходить’ oq'al, I —j=5q'al, II.
3 В тлядальском диалекте действует правило гармонии гласных, в соответствии с кото-
рым согласуется большинство суффиксальных показателей. В пределах словоформы допус-
тимы гласные одного из следующих двух классов:
передние непередние
I, е, а, д, й i, а, о, и
Гласная i, входящая в оба класса, видимо, является рефлексом двух гласных — перед-
ней и непередней, чье исходное качество проявляется в той или иной огласовке словоформы.
Как и в хваршинском языке (см. ниже), в бежтинском различается два генити-
ва. Генитив 1 оформляет определение к имени в номинативе, генитив 2 — к имени в
косвенных падежах.
Специфично в бежтинском языке образование императива. Глаголы, имеющие
в своей падежной рамке Агенс, выраженный эргативом, образуют императив при
помощи показ, -а. прочие глаголы — при помощи нулевого показ.:
Глагол Падежная рамка Исх. основа Императив
‘вставать’ ‘смотреть’ ‘слышать’ ‘класть’ ‘давать’ ‘ударять’ <ном> <ном, пос-эсо <дат, ном> орг, ном> орг, ном, дат> орг, лок> акте' goc'oq tuq gol niL gul aide' goc'oq tuq gol-a nib-a gul-a
24.13.2. Рефлексивизация
(2) a. ist'ij ERG (hinij) REFL.ERG Ziij LREFL.NOM aL'ello. LAOR
Брат (сам) себя побил.
6. ist'ij (hinij) hini-lj gullo.
ERG REFL.ERG REFL-DAT AOR
Брат (сам) себя ударил.
B. isj hin-qa; (ZUi) goc'oqiro.
I.NOM REFL-POSSESS LREFL.NOM LAOR
Брат (сам) на себя посмотрел.
Г. ist'i-lj (hini-lj) ziij egano.
-DAT REFL-DAT LREFL.NOM LAOR
Брат (сам) себя увидел.
Имеется две стратегии рефлексивизации — с рефлексивной копией контролера
(Агенса/Экспериенцера) и без нее. Интересно, что рефлексивная копия появляется
также при контрастивном выделении Агенса/Экспериенцера, в частности при неоп-
ределенном Пациенсе:
(3) a. ist’ij hinij 0 aL'ello.
ERG REFL.ERG I.INDEF.NOM LAOR
Брат сам побил.
6. ist'ij hinij 0 gullo.
ERG REFL.ERG INDEF.DAT AOR
Брат сам ударил.
в. isj ztij 0 goc'oqiro.
I.NOM REFL.NOM INDEF.LOC LAOR
Брат сам посмотрел.
г. ist'ilj hinilj 0 ega:ro.
DAT REFL.DAT I.INDEF.NOM LAOR
Брат сам видел.
Из (3) видно, что рефлексивная копия возвратного значения не имеет: возвратность
выражается в (2) возвратным местоимением в позиции Пациенса/Комплетива.
Итак, контролером рефлексивизации в бежтинском языке является Принципал4.
24.13.3. Построение сентенциальных актантов
24.13.3.1 ‘Должно’
(4) a. [ist'i irmat’o b=aL’elal] nuc’oc.
ERG III.NOM HI=INF должно
Брат должен побить осла.
б. [ist’i irmat'a-1 gulal] nuc’oc.
ERG -DAT INF должно
Брат должен ударить осла.
в. [kid abo-qa gic'eqal] nuc’oc.
II.NOM -POSSESS II.INF должно
Девочка должна посмотреть на отца.
4 Аналогично оформляется рефлексивизация и в двупредикатных конструкциях:
(•) ist'i-l -DAT rat'naj IV [abo-lj hini-lj -DAT REFL-DAT 2Uj I.REFL.NOM egahal], l.INF
Брат хочет, чтобы отец себя видел.
(й) ist'i-l rat'naj [abo-1, hini-lj 0 egahal].
-DAT IV -DAT REFL-DAT I.INDEF.NOM l.INF
Брат хочет, чтобы отец сам видел.
(iii) ist'i-lj at'naj [Vj || hinilj ziij egahal].
-DAT I DAT || REFL-DAT I.REFL.NOM l.INF
Брат хочет себя видеть.
(iv) ist'i-lj at'naj [Vj || hinilj 0 egahal].
-DAT I DAT || REFL-DAT I.INDEF.NOM I.INF
Брат хочет сам видеть.
Ср. (i) и (ii) с (116), (iii) и (iv) с (9г).
При кореферентности именного актанта глагола ‘бояться’ (см. о нем разд. 24.13.3.5) с
обеими именными группами вставленного глагола появляется, наряду с рефлексивными
проформами этих именных групп, неизменяемый рефлексив zil. аналогичный рефлексиву йо в
хваршинском языке, см. 24.17.2.1:
(v) kidj hic'ac [hini, ziij II.NOM REFL.ERG REFL Девочка боится, что сама себя побьет. ziij II.REFL.NOM j=aL'elal] IJ=INF
(vi) kid, hic'ac [hinij ziij II.NOM REFL.ERG REFL Девочка боится, что сама себя ударит. hinilj REFL.DAT gulal], INF
(vii) kidj hic'ac [(ziij) hin-qa, ziij II.NOM REFL REFL-POSSESS II.REFL.NOM Девочка боится, что сама на себя посмотрит. gic'eqal], ILINF
(viii) kid, hic'ac [hini-lj ziij II.NOM REFL-DAT REFL ziij II.REFL.NOM j=egahal] II=INF
Девочка боится, что сама себя увидит.
r. [ist'i-l irmat'o b=egahal]
-DAT III.NOM III=INF
Брат должен увидеть осла.
д. [kid j=aRic'al]
II.NOM II=1NF
Девочка должна встать.
nuc'oc.
должно
nuc'oc.
должно
Как видно из (4), глагол nuc'oc 'должно' одноактантный: он управляет инфинити-
вом, актанты которого кодируются так же, как в независимом предложении, ср. (1).
24.13.3.2. ‘Мочь’
С глаголом ‘мочь’ зафиксированы три конструкции:
(5) a. ozdi-qtii [Vj kid j=aL'enna] j=aqca.
-POSSESS ERG II.NOM II=CONV П=мочь
Мальчик может побить девочку.
б. ozdi-qaj [Vj kibbal gunna] b=aqca.
-POSSESS ERG DAT CONV Ш=мочь
Мальчик может ударить девочку.
в. kibba-qaj [Vj oze ega:na] aqca.
-POSSESS DAT I.NOM I.CONV Емочь
Девочка может увидеть мальчика.
г. [oze abo-qa goc'oqna] aqca.
I.NOM -POSSESS I.CONV Емочь
Мальчик может посмотреть на отца.
д. [oze oqo:na] aqca.
I.NOM I.CONV Емочь
Мальчик может прийти.
Глагол 'мочь’ имеет при себе вставленный предикат' в форме деепричастия (показ.
-па) и именной актант в пос-эссиве, кореферентный опускаемому Агенсу (в эргати-
ве) или Экспериенцеру вставленного предиката, см. (5а-в). Если же вставленный
предикат одноместный (± периферийный актант), то глагол 'мочь’ реализуется без
именной валентности5. В обоих случаях он согласуется с Абсолютивом вставленно-
5 Интересен способ выражения кореферентности именного актанта глагола ‘.мочь’ Па-
циенсу/Комплетиву вставленного предиката. В этом случае необходима промежуточная сту-
пень каузативной деривации, а именно: из предложения
(i) kibba oze aL'ello.
Девочка мальчика побила.
посредством каузативной деривации (показ. -///) получаем (эргатив переходит при этом в
инструменталь, показ, -г/, см. разд. 24.13.5):
(ii) bzdi kibba-d zii aL'el-Iil-lo.
Мальчик, каузировал девочку себя, побить.
а затем искомое:
(iii) ozdi-qa, r=aqca [Vj kibba-d zti; aL'el-lin-na],
-POSSESS 1У=мочь ERG -INSTR I.REFE.NOM I.CONV
Мальчик может сделать так, чтобы девочка его побила.
То есть формально в последнем предложении имя в пос-эссиве также кореферентно опускаемому
Агенсу, а его кореферентность Пациенсу является вторичной, выводимой из (ii). Отмечу, что в (iii)
глагол ‘мочь’ имеет показатель IV класса г= и с Абсолютивом вставленного глагола не согласуется.
го предиката (а при его отсутствии — по III классу, см (56)). Этот же глагол, при
другой модели управления, имеет значение ‘иметь право’:
(6) a. kibba-lj [Vj oze aL'elal] aqca.
-D AT ERG I.NOM I.INF Г.иметь.право
Девочка имеет право побить мальчика.
6. kibba-lj [Vj ozdil gulal] b=aqca.
-DAT ERG DAT INF Ш=иметь.право
Девочка имеет право ударить мальчика.
в. kibba-lj [Vj abo-qa gic'eqal] j=aqca.
-DAT II.NOM -POSSESS II.INF П=иметь.право
Девочка имеет право посмотреть на отца.
г. kibba-lj [Vj oze egahal] aqca.
-DAT DAT I.NOM I.INF Еиметь.право
Девочка имеет право увидеть мальчика.
д. kibba-lj [Vj j=eL'al] j=aqca.
-DAT II.NOM II=INF П=иметь.право
Девочка имеет право уйти.
В (6) глагол управляет именем в дативе, кореферентным опускаемому Принципалу
вставленного предиката, и инфинитивом. Согласование также идет по Абсолютиву
вставленного предиката.
Глагол aqca может иметь также значение ‘уметь’:
(7) a. [ozdi kid j=aL'el-da] j=aqca.
ERG II.NOM H=COND П=уметь
Если мальчик будет бить девочку, то сумеет.
б. [ozdi kibba-1 gul-da] b=aqca.
ERG -DAT -COND П1=уметь
Если мальчик будет ударять девочку, то сумеет.
в. [oze abo-qa goc'oq-da] aqca.
I.NOM -POSSESS I-COND 1=уметь
Если мальчик будет смотреть на отца, то сумеет.
г. [kibba-1 oze ega:-da] aqca.
-DAT I.NOM I-COND Т.уметь
Если девочка будет видеть мальчика, то сумеет.
В этом случае вставленный предикат стоит в форме условного деепричастия (показ.
-da), а глагол aqca именного актанта не имеет. Согласование также идет по Абсо-
лютиву вставленного предиката.
24.13.3.3. ‘Начинать’
(8) a. kidj [Vj irmat'o b=aL'elal] j=u%etiqir6.
II.NOM ERG III.NOM IH=INF П=начинать
Девочка начала бить осла.
б. isj [Vj irmat'a-I gulal] Q%etoqir6.
I.NOM ERG -DAT INF I.начинать
Брат начал ударять осла.
в. kidj [Vj irmat'a-qa gic'eqal] j=uxetiqiro.
II.NOM II.NOM -POSSESS II.INF П=начинать
Девочка начала смотреть на осла.
г. [kibba-1 irmat'o b=egahal] m=ii%etuqirO.
-DAT III.NOM III=INF 1П=начинать
Девочка начала видеть осла.
Глагол ‘начинать’ является двухместным с именным актантом (в номинативе), не-
референтным Агенсу/S-актанту вставленного предиката. При экспериенциальном
предикате, см. (8г), глагол ‘начинать’ реализуется как одноместный6. В последнем
случае ‘начинать’ согласуется с Абсолютивом вставленного предиката.
24.13.3.4. ‘Хотеть’
(9)
(Ю)
a. ist'i-lj [Vj irmat'o b=aL'elal] b=at'naj.
-DAT ERG III.NOM III=INF Ш=хотеть Брат хочет побить осла. б. ist'i-lj [Vj irmat'a-1 gulal] b=at'naj. -DAT ERG -DAT INF 1П=хотеть Брат хочет ударить осла. в. ist'i-lj [Vj di-qa goc'oqal] at'naj. -DAT I.NOM -POSSESS l.INF I.хотеть Брат хочет посмотреть на меня. г. ist'i-lj [Vj irmat'o b=egahal] b=at'naj. -DAT DAT III.NOM III=INF Ш=хотеть Брат хочет увидеть осла. a. ist'i-lj at'naj [do hugij || ziij aL'elal].
-DAT I ERG I.PRON.NOM || REFL.NOM l.INF
Брат хочет, чтобы я его побил. б. ist'i-lj b=at'naj [do hokco-lj || hini-lj gulal].
-DAT 111= ERG PRON-DAT || REFL-DAT INF
Брат хочет, чтобы я его ударил. в. ist'i-lj at'naj [abo hokco-qaj || liin-qaj goc'oqal]
-DAT I I.NOM PRON-POSSESS || REFL-POSSESS l.INF
Брат хочет, чтобы отец на него посмотрел. I. ist'i-lj at'naj [abo-1 hugij || ziij egahal].
-DAT I DAT I.PRON.NOM || REFL.NOM l.INF
Брат хочет, чтобы отец его видел.
При кореферентном Принципале происходит его опущение, см. (9), кореферентный
Пациентив заменяется на местоимение или рефлексивизируется, см. (10). В обоих
6 Можно в этом предложении видеть также двухместное употребление с кореферент-
ностыо Пациенсу, ср. две конструкции в хваршинском языке (разд. 24.17, примеры (9а- б)).
С другой стороны, предложение (8в) может анализироваться как реализующее одноместное
употребление глагола ‘начинать’ ввиду того, что S-актанты главного и вставленного глаго-
лов оформляются номинативом.
случаях вставленный предикат стоит в инфинитиве. То же самое наблюдается и при
отсутствии кореферентности:
(11) a. abo-1 j=at'naj [ist'i kid j=aL'elal].
-DAT 11= ERG II.NOM II=INF
Отец хочет, чтобы брат побил девочку.
б. abol j=at'naj [ist'i-1 kid j=egahal],
-DAT 11= DAT II.NOM II=INF
Отец хочет, чтобы брат увидел девочку.
Итак, техника оформления сентенциального актанта при глаголе ’хотеть’ ак-
кузативная.
24.13.3.5. ‘Бояться’
Рассмотрим сперва примеры без кореферентности.
(12) a. oze hic'ac [abo kid j=aL'el-da-l],
NOM ERG II.NOM II=DA-INF
Мальчик боится,- что отец побьет девочку.
б. oze hic'ac [abo kibbal gul-da-1].
NOM ERG DAT -DA-INF
Мальчик боится, что отец ударит девочку.
в. oze hic'ac [abo ijo-qa goc'oq-da-L
NOM I.NOM -POSSESS I-DA-INF
Мальчик боится, что отец посмотрит на мать.
г. oze hic'ac [abo-1 ijo j=ega:-da-l],
NOM -DAT II.NOM II=DA-INF
Мальчик боится, что отец увидит мать.
д. oze hic'ac [abo ете-da-l].
NOM I.NOM I-DA-INF
Мальчик боится, что отец уйдет.
В (12) вставленный предикат оформляется инфинитивом и суффиксом -da-, на кото-
рый следует обратить особое внимание. Так же ведет себя вставленный предикат
при кореферентном Пациенсе или периферийном актанте:
(13) a. kidj hic'ac [ozdi ziij || Vj
NOM ERG H.REFL.NOM || NOM
Девочка боится, что мальчик ее побьет.
б. kidj hic'ac [ozdi hini-lj || Vj
NOM ERG REFL-DAT || DAT
Девочка боится, что мальчик ее ударит.
в. kidj hic'ac [ijo hin-qaj || Vj
NOM II.NOM REFL-POSSESS || POSSESS
Девочка боится, что мазь иа нее посмотрит.
j=aL'el-da-l].
II=DA-INF
gul-da-1].
-DA-INF
gic'eq-da-1].
I-DA-INF
r. kidj hic'ac [abo-1 ziij || Vj
NOM -DAT H.REFL.NOM || NOM
Девочка боится, что отец ее увидит.
j=ega-da-l],
I-DA-INF
Кореферентный Пациенс/Комплетив рефлексивизируется или опускается.
Теперь перейдем к случаю с кореферентный Агенсом:
(14) a. ozej [Vj irmat'o Ь=аь'е1а1] hic'ac.
NOM ERG III.NOM III=INF
Мальчик боится побить осла.
б. oze, [Vj irmat'a-1 gulal] hic'ac.
NOM ERG -DAT INF
Мальчик боится ударить осла.
в. kid; [Vj abo-qa gic'eqal] hic'ac.
NOM II.NOM -POSSESS II.INF
Девочка боится посмотреть на отца.
В (14) вставленный предикат не имеет суффикса -da, кореферентный Агенс опускается.
(15) a. kidj [Vj abo egahal || ega:-da-l] hic'ac.
NOM DAT I.NOM I.INF || I-DA-INF
Девочка боится увидеть отца.
б. oze; [Vj ut'al] hic'ac.
NOM I.NOM I.INF
Мальчик боится заснуть.
в. oze, [Vj ek-da-I] hic'ac.
NOM I.NOM I-DA-INF
Мальчик боится упасть.
В (15а) отсутствует Экспериенцер и глагол факультативно допускает показ, -da-. В (156)
S-актант является семантическим Агенсом и инфинитив показателя -da- не имеет. В (15в)
S-актант является семантическим Пациенсом и инфинитив имеет суффикс -da-.
Итак, при глаголе ‘бояться’ реализуется две конструкции: одна при наличии
кореферентного Агенса и вторая — при его отсутствии. Примечательно, что это
проводится и при одноместном глаголе7. Данное противопоставление следует ак-
тивной конструкции, противопоставляющей Актор Претерпевающему. Оно, види-
мо, связано с семантическим различием этих конструкций. При кореферентном Ак-
торе соответствующее лицо боится последствий данного действия, если оно это дей-
ствие совершит, при отсутствии кореферентности или при кореферентном Претер-
певающем соответствующее лицо боится совершения самого этого действия, т. е.
более точными были бы следующие переводы: (12а) ‘Мальчик боится, как бы отец
девочку не побил’; (13а) ‘Девочка боится, как бы мальчик ее не побил’; (15в)
‘Мальчик боится, как бы ему не упасть’. Это семантическое различие (синтаксически
распределенное) непосредственно выражается в форме вставленного предиката8.
24.13.4. Сочинение предложений
24.13.4.1. Одноместный глагол в препозиции
При сочинении используется две основные стратегии, применимые во всех синтак-
сических контекстах. Рассмотрим сперва случай с кореферентный Принципалом во
втором предложении.
7 Этот факт был обнаружен С. Бровером.
8 Колебания при экспериенцпалыюм глаголе в (15а) связаны, видимо, с возможностью
обоих осмыслений соответствующей ситуации.
(16) a. V, I.NOM oq'ona, I.CONV ozdij ERG kid II.NOM j=aL'eI16. 11=
Мальчик пришел и побил девочку. [а=б]
6. ozdij, ERG Vj I.NOM oq'ona, I.CONV kid II.NOM j=aL'ellp. 11=
(17) a. Vj I.NOM oq'ona, I.CONV ozdij ERG kibbal DAT gullo.
Мальчик пришел и ударил девочку. [а=б]
6. ozdij, ERG Vj I.NOM oq’ona, I.CONV kibbal DAT gullo.
(18) a. Vj I.NOM oq'ona, I.CONV oze, I.NOM kibba-qa -POSSESS goc'oqiro. I
Мальчик пришел и посмотрел на девочку. [а=б]
б. oze,, I.NOM Vj I.NOM oq'ona, I.CONV kibba-qa -POSSESS goc'oqiro. I
(19) a. Vj I.NOM oq'ona, I.CONV ofdilj DAT kid II.NOM j=ega:ro. 11=
Мальчик пришел и увидел девочку. [а=б]
б. ozdilj, DAT Vj I.NOM oq'ona, I.CONV kid II.NOM j=ega:ro. 11=
(20) a. Vj I.NOM oq'ona, I.CONV Ofej I.NOM ut'iro. I
Мальчик пришел и заснул. [a=6]
б. oze;, I.NOM Vj I.NOM oq'ona, I.CONV ut'iro. I
Первое из сочиненных предложений имеет деепричастную форму предиката (показ.
-па), второе — личную форму (аорист). При стратегии (а) происходит лишь опуще-
ние S-актанта деепричастного оборота, при стратегии (б) — это опущение сопро-
вождается линейным продвижением влево кореферентного Принципала второго
предложения. Та же техника распространяется и на случай с кореферентным Паци-
ентивом/периферийным актантом, продвигающимся в начало предложения:
(21) a. Vj II.NOM j=oq'ona. II=CONV ozdi ERG kidj II.NOM j=al.'eI16. 11=
Девочка пришла, и мальчик ее побил. [а=б]
6. kid, II.NOM Vj II.NOM j=oq'ona, II=CONV ozdij ERG j=aL'ello. 11=
(22) a. V, II.NOM j=6q'ona, II=CONV ozdij ERG kibbal DAT gullo.
Девочка пришла, и мальчик се ударил. [а=б]
б. kibbal;, Vj j=6q'ona, ozdi gullo.
DAT II.NOM II=CONV ERG
(23) a. Vj j=oq'ona, ozej kibbaqa goc'oqiro.
II.NOM IT=CONV I.NOM POSSESS I
Девочка пришла, и мальчик на нее посмотрел. [а=б]
б. kibbaqaj, POSSESS II.NOM j=6q'ona, II=CONV oze I.NOM goc'oqiro. I
(24) a. Vj j=6q'ona, ozdil kidj j=ega:ro.
II.NOM II=CONV DAT II.NOM 11=
Девочка пришла, и мальчик ее увидел. [а=б]
б. kidj, Vi j=6q'ona, ozdil j=ega:rd.
II.NOM II.NOM II=CONV DAT 11=
Как видно из примеров, стратегия (а) сама по себе не обеспечивает однозначно-
го отождествления контролера при кореферентном опущении S-актанта первого
предложения, поскольку во втором предложении имеется два равновероятных
претендента на эту роль. В примерах (16-24) отождествление контролеров обеспе-
чивается благодаря классному согласованию. Так, в (16а) согласование восстана-
вливает принадлежность опущенного S-актанта к I классу, а в (21а) — ко II клас-
су, что и позволяет однозначно идентифицировать в качестве контролера Агенс
(‘мальчик’) в первом случае и Пациенс (‘девочка’) — во втором. А как действует эта
стратегия, если оба актанта двухместного глагола относятся к одному и тому же
классу? Как видно из (25-26), стратегия (б) в этом случае явно предпочтительнее
стратегии (а), которая до некоторой степени допустима лишь при контролере- Агенсе9.
(25) a. Vj j=6q'ona, pat'imatij aminat j=aL'ello.
II.NOM II=CONV ERG II.NOM 11=
Патимат пришла и побила Аминат. [а=б]
б. pafimatij, . Vi j=6q'ona. aminat j=aL'ello.
ERG II.NOM II=CONV II.NOM 11=
(26) a. *Vj j=6q'ona, pat'imati aminatj j=aL'ello.
II.NOM II=CONV ERG II.NOM 11=
Аминат пришла, и Патимат ее побила. [а=б]
б. aminatj, V, j=oq'ona, pat'imati j=aL'ello.
II.NOM II.NOM II=CONV II.ERG 11=
9 Тем не меиее альтернативная техника — опущение во втором предложении — не при-
меняется ни при препозиции, ни при постпозиции одноместного глагола. Отсутствие же ожи-
даемой именной группы во втором предложении связано не с ее опущением, а с нулевым вы-
ражением неопределенного актанта:
(i) ozena oq'ona, 0 I.NOM I.CONV ERG Мальчик пришел, и девочку поби, kid II.NOM ли. [а=б] j=aL'ell6. 11=
(ii) ozdi kidna J=aL'enna, 0 eL'ero.
ERG II.NOM II=CONV I.NOM I
Мальчик девочку побил, и кто-то ушел. [а=б]
24.13.4.2. Одноместный глагол в постпозиции
(27) а. ERG Мальчш б. oze,, I.NOM kid-na II.NOM-NA < девочку побил Vi ERG j=aL'enna, II=CONV и ушел. [а=б] kid-na II.NOM-NA ozej I.NOM I j=aL'enna, II=CONV eL'ero. eL’ero. I
(28) а. kibbal-na gunna, ozej eL'ero.
ERG DAT-NA CONV I.NOM I
Мальчик девочку ударил и ушел. [а=б]
б. OZCj, v, kibbal-na gunna, eL'ero.
I.NOM ERG DAT-NA CONV I
(29) a. Vj kibbaq-na goc'oqna, ozej eL'ero.
I.NOM POSSESS-NA I.CONV I.NOM I
Мальчик на девочку посмотрел и ушел. [; a=6]
б. ozej, Vi kibbaq-na goc'oqna, eL'ero.
I NOM I.NOM POSSESS-NA I.CONV I
(30) a. Vj kid-na j=egana, ozej eL'ero.
DAT II.NOM-NA I=CONV I.NOM I
Мальчик девочку увидел и ушел. [а=б]
б. о2е„ Vi kid-na j=egana, eL'ero.
I N0M DAT II.NOM-NA II=CONV I
Техника стратегии состоит в том, что глагол первого из сочиненных предложений
получает деепричастный показ, -па, и Принципал этого предложения, кореферент-
ный S-актанту второго предложения, опускается. Кроме того, Пациентив или пери-
ферийный актант первого предложения также получает показ, -па (см. о нем ниже).
Стратегия (б) отличается от стратегии (а) продвижением влево кореферентного
S-актанта второго предложения.
Таковы же правила сочинения при кореферентном Пациентиве:
(31) a. bzdi ERG v, II.NOM j=aL'enna, II=CONV kidj II.NOM j=eL'erb. 11=
Мальчик девочку побил, и она ушла. [а=б]
б. kidj, II.NOM bzdi ERG Vj II.NOM j=aL'enna, II=CONV j=eL'erb. 11=
(32) a. ozdi ERG Vi DAT gunna, CONV kid; II.NOM j=eL'erb. 11=
Мальчик девочку ударил, и она ушла. [а=б]
6. kidj, bidi Vi gunna, j=eL'erb.
II.NOM ERG DAT CONV 11=
(33) a. oze Vj goc'oqna, kidj j=eL'erb.
I.NOM POSSESS I.CONV II.NOM 11=
Мальчик на девочку посмотрел, и она ушла. [а=б]
20 Зак. 4080
б. kidj. oze Vj goc'oqna, j=eL'ero.
II.NOM I.NOM POSSESS CONV 11=
(34) a. ozdil Vj j=ega:na, kidj j=eL'ero.
DAT II.NOM II=CONV II.NOM 11=
Мальчик девочку увидел, и она ушла. [а=б]
б. kidj, ozdil Vj j=ega:na, j=ei.'ero.
II.NOM DAT II.NOM IbCONV 11=
При постпозиции одноместного глагола стратегия (а) столь же однозначно выделя-
ет контролер кореферентного опущения, что и стратегия (б).
Интересно выяснить, какова сфера действия показателя -па при именных
актантах в деепричастном обороте. Рассмотрим для этого сочинение предложе-
ний при отсутствии кореферентности, когда никакие именные группы не опус-
каются:
(35) a. oze-na || *6ze ekna, kid j=ijaro.
I.NOM-NA I.CONV II.NOM 11=
Мальчик упал, и девочка заплакала.
б. oze-na || *oze oq'ona, kid j=ijaro.
I.NOM-NA I.CONV II.NOM 11=
Мальчик пришел, и девочка заплакала.
в. kid-na j=6q'ona, abo oze aL'ello.
II.NOM-NA II=CONV ERG I.NOM I
Девочка пришла, и отец мальчика побил.
г. abo oze-na aL'enna, kid j=eL'ero.
ERG I.NOM-NA I.CONV II.NOM 11=
Отец мальчика побил, и девочка ушла.
В (35а-б) S-актант обязательно получает показ. -па\ примеры (35в-г) иллюстрируют
сочинение одноместного и двухместного глагола. Показ, -па присоединяется к аб-
солютивной именной группе. Вообще говоря, этот показ, может присоединяться
при сочинении предложений также и к Агенсу/Экспериенцеру, но тогда он выпол-
няет не синтаксическую функцию оформителя деепричастного оборота, а имеет
-значение Х-лл = ‘Кроме других, также и X’. Ср. (36) с (31-34):
(36) a. ozdi-na V; jai/enna, kidj jeL'ero.
И мальчик (кроме других) побил девочку, и она ушла.
б. 6zdi-na Vj gunna, kidj jeL'ero.
И мальчик (кроме других) ударил девочку, и она ушла.
в. oze-na Vj goc'oqna, kidj jeL'ero.
И мальчик (кроме других) посмотрел па девочку, и она ушла.
г. ozdil-na Vj jega:na, kid; jeL'ero.
И мальчик (кроме других) увидел девочку, и она ушла.
Итак, техника сочинения предложений нейтральна к характеристикам имен-
ных групп, за исключением правила присоединения показ, -па, которое ограничено
Абсолютивом.
24.13.5 . Каузативизация10
24.13.5.1 . Добавление Агенса
(37) a. is ut'-iro.
I.NOM I-AOR
Брат уснул.
б. kibba is ut'-il-lo11.
ERG I.NOM I-CAUS-AOR
Девочка уложила спать мальчика.
При каузативизации одноместного глагола к нему добавляется показ -(1)1 и в пред-
ложение вводится Агенс в эргативе. Аналогично ведут себя двухместные экспериен-
циальные глаголы:
(38) a. ist'il wahani oze ega:-ro.
DAT I.NOM I-AOR
Брал увидел этого мальчика.
б. do ist'il wahani oze ega-l-lo12.
ERG DAT I.NOM I-CAUS-AOR
Я показал брату этого мальчика.
Возможно также образование двойного каузатива, при котором -Н добавляется
вторично:
(39) a. iji kibba-d is ut'-il-il-lo.
ERG -INSTR I.NOM I-CAUS-CAUS-AOR
Maть заставила девочку уложить мальчика.
б. abo di-d ist'i-l wahani 62c ega-I-il-lo.
ERG -INSTR -DAT I.NOM I-CAUS-CAUS-AOR
Отец заставил меня показать брату этого мальчика.
При этом исходный Агенс в эргативе трансформируется в инструменталы
Каузативизация агентивных глаголов оформляется как двойной каузатив:
(40) a. ist'i bac'o b=iu'e-ro.
ERG III.NOM III=AOR
Бра г убил волка.
6. abo ist'i-d bac'o b=ii.'e-l-il-16.
ERG -INSTR III.NOM I=CAUS-CAUS-AOR
Отец каузировал брата убить волка.
24.13.5.2. Агентивизация
(41) a. sojra si:-qa hic'e-c.
NOM -POSSESS -PRES
Лошадь боится медведя.
6. si: sojra hic'e-l-ca.
ERG NOM -CAUS-PRES
Медведь пугает лошадь.
10 В настоящем разделе использован экспедиционный отчет А. Дыбо о каузативах (1980).
11 После / показатель аориста -т переходит в -1<>.
12 После основ на гласный -И -/.
(42) a. do ist'i-qa warLO-c.
NOM -POSSESS -PRES
Я разговариваю с братом.
б. ist'i do warLo-l-lo.
ERG NOM -CAUS-AOR
Брат каузировал меня говорить.
(43) a. is habolli-L iiwe-гб.
NOM -SUBESS -AOR
Брат проиграл гостю.
6. habolli is iiwe-l-lo.
ERG NOM -CAUS-AOR
Гость выиграл у брата.
Агентивизация семантической роли исходного Комплетива оформляется средства-
ми каузативной деривации.
24.13.6. Антипассив13 14
Примерно 60-70% агентивных глаголов допускают антипассивизацию, состоящую
в следующем: глагол получает показ. -da:l 1а:!га:ы, Агенс меняет падежную марки-
ровку ‘эргатив —> номинатив’, а Пациенс или устраняется, или изменяет падеж —
‘номинатив -» инструменталь’:
(44) a. ist'i li RarLolca.
ERG NOM
Брат кипятит воду. [а=б]
б. is li-d RarLol-da:-c.
NOM INSTR -ANTIPASS
Это преобразование является семантическим, а именно, глагол в антипассиве имеет
значение ‘действие происходит постоянно, регулярно, является постоянным призна-
ком данного Агенса’. Поэтому между (а) и (б) имеется различие в значении и (б)
можно было бы перевести ‘Брат занимается кипячением воды’. В большинстве слу-
чаев Пациенс при антипассиве отсутствует, а если он имеется, то употребляется не-
референтно — как обозначение некоторого класса объектов, а не индивидуализиро-
ванного объекта. С этим связан безусловный запрет употребления конкретно-рефе-
рентных Пациенсов (имен собственных, личных местоимений), а также частое упо-
требление в этой позиции имен во множественном числе:
(45) a. *is %ori-d й%о-1а:-с.
NOM -INSTR -ANTIPASS
Брат режет барана.
б. is xor-Iara-d йхо-1а:-с.
NOM -PL-INSTR -ANTIPASS
Брат режет баранов.
13 В настоящем разделе использован экспедиционный отчет Я. Тестельца «Антипасси-
визация в бежтинском языке» (1980).
14 Эти показатели распределены относительно типов основ.
Трансформация антипассива в организации синтаксических процессов не уча-
ствует и синтаксической эргативности не означает.
Таким образом, антипассивизацию в бежтинском языке следует рассматривать
как словообразовательный процесс, преобразующий агентивный глагол в функ-
ционально одноместный: Агенс становится S-актантом, а Пациенс — периферий-
ным актантом. Этот процесс противоположен каузативизации, порождающей аген-
тивный глагол.
Поскольку при антипассивизации смена падежной маркировки связана с соот-
ветствующими семантическими сдвигами, она не противоречит идее семантической
эргативности.
24.14. Гунзнбский язык1
Гунзнбский язык относится к наиболее малочисленным языкам Дагестана: на нем
говорит около 800 человек в сел. Гунзиб (в основном переселенного в сел. Стальск
Кизилюртовского района) и Нахада Цунтинского района Дагестана.
24.14.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
(1 ) a. ozdil kid heher.
ERG NOM
Мальчик побил девочку.
б. ozdil kidbc): baL'eler.
ERG DAT
Мальчик ударил девочку.
в. oze kidbog toic'ar.
NOM POSSESS
Мальчик посмотрел иа девочку,
г. ozdi: kid j=ac'ar.
DAT II.NOM 11=
Мальчик увидел девочку.
д. oze 0=aq'er.
I.NOM 1=
Мальчик пришел.
kid j=aq’er.
II.NOM 11=
Девочка пришла.
Падежное кодирование актантов типичное для дагестанских языков. В отличие
от остальных цезских языков, в гунзибском имеется одна форма генитива. Согласо-
вание глагола контролируется Абсолютивом2.
24.14.2. Рефлексивизация
(2) a. ozdi-1 zti heher. || -ERG REFL.NOM || Мальчик (сам) себя побил. ozdi-1 -ERG zin-lo REFL-ERG ZU REFL.NOM heher.
б. ozdi-1 zini: baL'eler. || -ERG REFL.DAT || Мальчик (сам) себя ударил. ozdi-1 -ERG zin-lo REFL-ERG zini: REFL.DAT baL'eler
в. oze zingo 1э:с'эг. || NOM REFL. POSSESS || Мальчик (сам) на себя посмотрел ozc NOM ZU REFL.NOM zingo REFL.POSSESS 1э:с'эг.
г. ozdi: zu ас'эг. || DAT REFL.NOM || oze NOM zini: REFL.DAT ZU REFL.NOM ас'эг.
Мальчик (сам) себя увидел.
1 Материалы по гунзибскому языку собраны в августе 1980 г. в сел. Гуизиб при помощи
Садруддина Магомедова, которому я приношу свою благодарность.
2 В гунзибском языке выделяется 6 согласовательных классов (к VI классу относится
только слово ‘ребенок’). Показатели классов следующие: 1 класс — 0 (ед. ч.)//> (мн. ч.); II
класс -jib, HI класс — b/r, IV класс — /7г; V класс —/7 г; VI класс — rib. Классно-
числовые показатели занимают в глаголе префиксальную позицию.
Актантная рефлексивизация контролируется Принципалом. Рефлексивизируе-
мая группа заменяется на возвратное местоимение в соответствующем падеже. Воз-
можно наличие рефлексивной копии контролера.
24.14.3. Построение сентенциальных актантов
24.14.3.1. ‘Должно’
(3) a. [ozdil kid helia] nic'e3.
ERG II.NOM INF П.должно
Мальчик должен побить девочку.
б. [ozdil kidba: baL'ela] nuc'u.
ERG DAT INF III .должно
Мальчик должен ударить девочку.
в. [oze kidbog 1э:с'э] пэс'э.
I.NOM POSSESS INF Едолжно
Мальчик должен посмотреть на девочку.
г. [ozdi: kid j=ac'a] nic'e.
DAT II.NOM II=INF П.должно
Мальчик должен увидеть девочку.
д. [oze Sq'a] пэс'э.
I.NOM I.INF Едолжно
Мальчик должен прийти.
Глагол ‘должен’ одноместный. Он управляет инфинитивом и согласуется с его Аб-
солютивом. Если Абсолютив отсутствует, согласование идет по III классу, см. (36).
Актанты вставленного глагола сохраняют свою падежную кодировку.
24.14.3.2. ‘Мочь’
(4) a. [ozdil kid lieha] j=aq.
ERG II.NOM INF П=мочь
Мальчик может побить девочку.
б. [ozdil kidba: baL'ela] b=oq.
ERG DAT INF П1=мочь
Мальчик может ударить девочку.
В. [oze kidbog Ю:с'э] aq.
I.NOM POSSESS INF Емочь
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. [ozdi: kid j=ac’a] j=oq.
DAT II.NOM II=INF П=мочь
Мальчик может увидеть девочку.
д. [oze aq'a] oq.
I.NOM I.INF Емочь
Мальчик может прийти.
3 Глагол 'должен' изменяется по классам посредством апофонии: пэс'э, I — nic'e, II —
nuc'u, HE
Глагол ‘мочь’ также одноместный. Он согласуется с Абсолютивом вставленного
глагола (или, при его отсутствии, по III классу). Падежное оформление актантов
вставленного глагола сохраняется.
24.14.3.3. ‘Начинать’
(5) a. oze; fixer [Vj kid heha-dija]. I.NOM I ERG NOM -GOAL Мальчик начал бить девочку. б. oze; fixer [Vj kidbo: baL'ela-dija]. I.NOM I ERG DAT -GOAL Мальчик начал ударять девочку. в, [oze kidbog 1э:с'а] uyer. I.NOM POSSESS INF I Мальчик начал смотреть на девочку. г. [ozdi: kid j=ac'a] j=uyer. DAT II.NOM II=INF 11= Мальчик начал видеть девочку. д. [oze qoda] uycr. I.NOM INF I Мальчик начал учиться.
При наличии во вставленном предложении Агенса в эргативе этот глагол выступает
как двухместный. Его именной актант (в номинативе) контролирует согласование и
опущение Агенса во вставленном предложении, см. (5а—б), и требует целевой формы
вставленного глагола, показ, -dija. При отсутствии Агенса в эргативе реализуется
одноместная модель, что особенно очевидно при вставлении экспериенциального
глагола, см. (5г). В этом случае глагол ‘начинать’ согласуется с Абсолютивом встав-
ленного глагола, стоящего в инфинитиве.
24.14.3.4. ‘Хотеть’
(6) a. obu: j=at'inlo [ozdil kid heha-dija]. DAT 11= ERG II.NOM -GOAL Отец хочет, чтобы мальчик побил девочку. б. obu: b=at'inlo [ozdil kidbo: bai/ela], DAT 111= ERG DAT INF Отец хочет, чтобы мальчик ударил девочку. в. obu: j=at'inlo [ozdi: kid j=ac'a-dija], DAT 11= ERG II.NOM II=GOAL Отец хочет, чтобы мальчик увидел девочку.
(7) a. ozdiij j=at'inlo [Vj kid heha-dija]. DAT 11= ERG II.NOM -GOAL Мальчик хочет побить девочку. б. ozdi:; b=at'inlo [V; kidbo: baL'ela]. DAT 111= ERG DAT INF Мальчик хочет ударить девочку.
в. ozdi:; DAT Мальч j=at'inlo 11= ик хочет уви, [Vj ERG цеть девочку. kid II.NOM j=ac'a-dija] II=GOAL
(8) a. kidbo:; j-at'ingoc [ozdil ZUj heha-dija].
DAT 11= ERG H.REFL.NOM -GOAL
Девочка не хочет, чтобы .мальчик ее побил.
6. kidbo:; b=at'ingoc [ozdil zini:; DAT 111= ERG REFL.DAT Девочка не хочет, чтобы мальчик ее ударил. baL'ela-dija], -GOAL
в. kidboij j=at'ingoc [zu; ozdi: DAT 11= H.REFL.NOM DAT j=ac'a-dija], II=GOAL
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее увидел.
Глагол ‘хотеть’ согласуется со вставленным Абсолютивом (при его отсутствии — по
III классу) и управляет целевой формой вставленного глагола (исключение состав-
ляет глагол ‘ударять’, стоящий в инфинитиве при кореферентном Агенсе и при от-
сутствии кореферентности). Кореферентный Принципал опускается, а Пациентив —
заменяется на возвратное местоимение.
24.14.3.5. ‘Бояться’
(9) a. oze; hic'e [Vj kid heha-dija],
NOM ERG NOM -GOAL
Мальчик боится побить девочку.
б. ойе, hic'e [Vj kidbo: baL'ela-dija],
NOM ERG DAT -GOAL
Мальчик боится ударить девочку.
в. oze; hic'e [Vj kid jac'o-dor],
NOM DAT NOM -DOR
Мальчик боится увидеть девочку.
(10) a. kidj hic'e [ozdil Vj hehe-dor],
NOM ERG NOM -DOR
Девочка боится, что мальчик (ее) побьет.
б. kidj hic'e [ozdil Vj baL'el-dor].
NOM ERG DAT -DOR
Девочка боится, что мальчик (ее) ударит.
в. kidj hic'e [ozdi: Vj jac'o-dor],
NOM DAT NOM -DOR
Девочка боится, что мальчик (ее) увидит.
(11) a. obu hic'e [ozdil kid hehe-dor].
NOM ERG NOM -DOR
Отец боится, что мальчик побьет девочку.
б. obu hic'e [ozdil kidbo: baL'el-dor],
Отец боится, что мальчик ударит девочку.
в. obu hic'e [ozdi: kid jac’a-dor].
Отец боится, что мальчик увидит девочку.
Глагол ‘бояться’ имеет именной актант в номинативе и управляет целевой формой
вставленного глагола при наличии кореферентного Агенса и формой на -dor/dor в
остальных случаях4. Кореферентный актант подвергается опущению.
24.14.4 . Сочинение предложений
24.14.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(12) a. ozdil,, [Vj aq'an-aq'en,] kid heher.
ERG I.NOM I-CONV NOM
Мальчик, придя, побил девочку.
б. ozdil;, [Vj aq'an-aq'en,] kidba: bab'eler.
Мальчик, придя, ударил девочку.
в. oze;, [Vj aq'an-aq'en,] kidbog to-.c'or.
Мальчик, придя, посмотрел на девочку.
г. ozej, [Vj aq'an-aq'en,] kid jac'or.
Мальчик, придя, увидел девочку.
(13) a. [ойе; aq'an-aq'en,] Vj kidba: baL'eler.
Мальчик пришел и ударил девочку.
б. [ozej aq’an-aq'en,] Vj kid jac'or.
Мальчик пришел и увидел девочку.
Возможны два способа сочинения предложений при кореферентном Принципале.
В (12) представлен случай, когда этот Принципал выносится в начало предложения
и контролирует опущение S-актанта в деепричастном обороте. В (13) такого выне-
сения не происходит и, наоборот, S-актант следующего первым деепричастного
оборота контролирует опущение Принципала во втором предложении. При коре-
ферентности Пациентива возможен только второй способ:
(14) a. kidj j=aq'an-jaq'en, ozdil Vj || ogu, heher.
II.NOM II=CONV ERG NOM || PRON.NOM
Девочка пришла, п мальчик ее побил.
б. kidj j=aq'an-jaq'en, o£dil ohc, baL'eler.
II.NOM II=CONV ERG PRON.DAT
Девочка пришла, и мальчик ее ударил.
в. kidj jaq'an-jaq'en, oze olugj 1э:с'эг.
Девочка пришла, и мальчик на нее посмотрел.
г. kidj jaq'an-jaq'en, ozdi: Vj || ogUj jac'or.
Девочка пришла, и мальчик (ее) увидел.
4 В моем материале отсутствуют примеры с одноместным агентивным и пациентным
вставленным глаголом, поэтому нельзя аргументированно говорить о стратегии, зафиксиро-
ванной для гунзибского языка, ср. предыдущий очерк бежтинского языка, где реализована
активная стратегия.
Как видно из (14а) и (14г), кореферентный Пациентив в номинативе при этом может
опускаться или заменяться на указательное местоимение. Кореферентный Пациентив в
косвенном падеже (146) или периферийный актант (14в) только прономинализуется.
24.14.4.2. Одноместный глагол в постпозиции
В такой ситуации вынесения кореферентного актанта влево не происходит. Кроме
того, в обоих предложениях глаголы стоят в личной форме.
(15) a. ozdil; kid(no) heher, zun; eL'er.
I.ERG II.NOM(NO) I.REFL.NOM I
Мальчик побил девочку и ушел.
б. ozdilj kidboi(no) baL'eler, zuiij Мальчик ударил девочку и ушел. ёь'ег.
в. ozej kidbogno taic'ar, zun,- Мальчик посмотрел на девочку и ушел. ёг.'ег.
г. ozdi:f kid(no) j ас'эг, zurij Мальчик увидел девочку и ушел. ёь'ег.
(16) a. ozdil kid(no)j heher, zurij |] kid-noj j=er,'er.
ERG II.NOM(NO) II.REFL.NOM || II.NOM-NO 11= Мальчик побил девочку, п она ушла.
б. ozdil kidba:(no)j baL'eler, 2ип; || kidnoj Мальчик ударил девочку, и она ушла. jeL'er.
в. ole kidbogno; 1э:с'эг, 2ип, || kidno; Мальчик посмотрел на девочку, и она ушла. jeL'er.
г. ozdi: kid(no)j jас'эг, zunj || kidnoj Мальчик увидел девочку, и она ушла. jcL'er.
В (15) в отношение кореферентности вступает Агенс/Экспериенцер. При этом S-ак-
тант второго предложения рефлексивизируется, а некореферентный актант двух-
местного глагола получает показ, -по (Пациентив факультативно, а периферийный
актант в (15в) — обязательно). В (16) кореферентный является Пациентив или пери-
ферийный актант, присоединяющий показ, -по по тем же правилам. S-актант после-
дующего глагола сохраняется (и присоединяет показ, -по) или рефлексивизируется.
Из сравнения (15а) с (16а) очевидно, что отождествление контролера рефлек-
сивизации происходит лишь за счет классного согласования в глаголе. Встает во-
прос: а как будет происходить это отождествление при совпадении классов у обоих
актантов двухместного глагола.
(17) a. ist'ilj kid(no) heher, zun; jcL'er.
Сестра побила девочку и ушла.
б. ist'il kid(no)i heher, kidnoj jei.'er.
Сестра побила девочку, и та ушла.
При контролере-Агенсе S-актант рефлексивизируется, см. (17а), при контролере-Па-
циенсе — выражается полным именем.
В целом можно констатировать, что есть конструкции, нейтральные к харак-
теристикам актантов, а есть и конструкции, противопоставляющие Принципал Па-
циентиву/периферийному актанту (замена последнего на местоимение, сохранение
полной именной группы S-актанта, вынесение Принципала влево).
24.14.5. Каузативизация
При каузативизации неагентивного глагола его падежная рамка сохраняется (пока-
затели каузативизации — I или A*):
(18) a. kid jeker.
Девочка упала.
б. ozdil kid jek-l-er.
ERG NOM -CAUS
Мальчик уронил девочку.
(19) a. ozdi: kid jac'or.
Мальчик увидел девочку.
6. obul kid ozdi: jac'o-k'-эг.
ERG NOM DAT -CAUS
Отец показал мальчику девочку.
(20) a. oze kidbog 1э:с'эг.
Мальчик посмотрел на девочку.
б. obul oze kidbog 1э:с'э-к'-эг.
ERG NOM POSSESS -CAUS
Отец дал посмотреть мальчику на девочку.
При каузативизации агентивного глагола его Агенс меняет падежную марки-
ровку с эргатива на пос-эссив (исходными для (21 а—б) являются предложения (1 а—б):
(21) a. obul kid ozdi-g hene-k'-er.
ERG NOM -POSSESS -CAUS
Отец заставил мальчика побить девочку.
б. obul kidbo: ozdi-g baiJel-k'-er.
ERG DAT -POSSESS -CAUS
Отец заставил мальчика ударить девочку.
В гунзибском языке каузативизация может использоваться для агентивизации
актанта:
(22) a. oze boc'i-L' hie'er.
NOM -SUBESS
Мальчик испугался волка.
б. boc'il oze hie'e-k'-er.
ERG NOM -CAUS
Волк испугал мальчика.
Периферийный актант ‘волк’ в (22а) становится Агенсом в (226).
24.15. Цезский язык1
Цезский язык распространен в Цунтинском районе Дагестана (около 12 тысяч го-
ворящих). На нем говорят в 46 небольших горных селениях, а также в нескольких
населенных пунктах плоскостного Дагестана.
24.15.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
(1) a. uz-a2 kid zek'si.
-ERG NOM
Мальчик девочку побил.
б. uz-a kid-zo ralsi.
-ERG -GEN2
Мальчик девочку ударил.
в. uzi kidbe-L' ezus.
I.NOM -SUPERESS3 T
Мальчик посмотрел на девочку.
г. uzi-r kid j=ikas.
-DAT II.NOM 11=
Мальчик увидел девочку.
д. uzi ajis.
I.NOM I
Мальчик пришел.
Падежная маркировка соответствует технике семантической эргативности, разли-
чающей таким образом семантические роли актантов. К особенностям цезского
языка можно отнести оформление Реципиента генитивом 24, который обычно
оформляет именное определение при имени в косвенном падеже в отличие от гени-
тива 1, обусловленного номинативом определяемого имени.
Глаголы, изменяющиеся по классам (в (1) это глаголы ‘смотреть’, ‘видеть’,
‘приходить’), согласуются со своим Абсолютивом5.
24.15.2. Рефлексивизация
24.15.2.1. Актантная рефлексивизация
(2) a. uz-a nes-a zo zek'si.
-ERG REFL-ERG REFL.NOM
Мальчик себя побил.
1 Материал по цезскому языку (говор сел. Кидеро Цунтинского района) был собран в
экспедиции 1980 г. при активном участии М. Б. Бергельсон. Выражаю благодарность инфор-
мантам по цезскому языку учителям Магомедову Али Магомедовичу и Магомедову Гусейну-
Магомедовичу.
2 В цезском языке эргатив является совмещающим: он совпадает по форме с ин-эссивом,
см. [Бокарев 1959: 188].
3 Наряду с формой kidbei.' возможна форма kidt.’o — от прямой основы, а также форма
суперлатива kidt.'or.
4 Аналогично ведет себя хваршинский язык, см. раздел 24.17.1.
5 Классно-числовые показатели префиксальны: 0 — 1 класс, j — II класс, b — III класс,
г— IV класс.
6. uza ncs-a
ERG REFL-ERG
Мальчик себя ударил.
nesi-z. ralsi.
REFL-GEN2
в. uzi nesi-L1 zo ezus.
NOM REFL-SUPERESS REFL.NOM
Мальчик на себя посмотрел.
г. uzi-r nesi-r
-DAT REFL-DAT
Мальчик себя увидел.
zo ikas.
REFL.NOM
В (2) представлена аккузативная техника рефлексивизации, контролируемой Прин-
ципалом. Наряду с ней возможна нейтральная стратегия рефлексивизации:
(3) a. uzi, ncs-a zo zek'si
NOM REFL-ERG Мальчик себя побил. б. uzi, nes-a REFL.NOM nesi-z raisi.
NOM REFL-ERG Мальчик себя ударил. в. uzi, nesi-L1 REFL-GEN2 ZO ezus.
NOM REFL-SUPERESS REFL.NOM
Мальчик на себя посмотрел.
r. uii, nesa nesi-r ikas.
NOM REFL REFL-DAT
Мальчик себя увидел.
Суть ее состоит в том, что в начало предложения выносится именная группа в
номинативе, которая контролирует рефлексивизацию обеих актантных позиций
соответствующего глагола.
В (Зг) рефлексив nesa (также как и в (4)) выражает общую идею возвратности и
является неизменяемой формой, совпадающей с эргативом возвратного местоимения6.
Эта форма не заполняет никакой отдельной актантной позиции в предложении.
Что касается глагола ‘смотреть’. Агенс которого оформлен номинативом, то
он допускает, наряду с внешне омонимичными выражениями (2в) и (Зв), следующую
технику рефлексивизации:
(4) uzi nesa nesi-L1 ezus.
NOM REFL REFL-SUPERESS
Мальчик на себя посмотрел.
24.15.2.2. Посессивная рефлексивизация
(5) a. babij-a; [nesa; nesi-Sj uzi]
-ERG REFL REFL-GENI NOM
Отец побил своего сына.
zek'si.
6 См. ниже, разд. 24.15.22, где подтверждается такая интерпретация. Наличие такой не-
изменяемой формы зафиксировано также в хваршннском языке, см. 24.17.2.
б. [nesaj ncsi-Zj babij-a] u2ij zek'si.
REFL REFL-GEN2 ERG NOM
Сына побил его отец.
(6) a. babij-aj [nesaj nesi-Zj uzi-z] ralsi.
-ERG REFL REFL-GEN2 Отец ударил своего сына. GEN2
б. [nesaj nesi-Zj babij-a] uzi-Zj ralsi.
REFL REFL-GEN2 ERG Сына ударил его отец. GEN2
(7) a. babjuj [nesaj nesi-Zj uzi-L'] ezus.
NOM REFL REFL-GEN2 Отец посмотрел на своего сына. SUPERESS
б. [nesaj nesi-Sj babju] uzi-L'j ezus.
REFL REFL-GEN1 NOM На сына посмотрел его отец. SUPERESS
(8) a. babju-r, [nesaj nesi-Sj uzi] ikas.
-DAT REFL REFL-GEN 1 Отец увидел своего сына. NOM
б. [nesaj nesi-Zj babju-r] uzij ikas.
REFL REFL-GEN2 -DAT Сына увидел его отец. NOM
Посессивная рефлексивизация не ограничена характеристиками контролирую-
щей именной группы, она оформляется следующим образом. Подлежащее рефлек-
сивизации имя замещается двумя возвратными местоимениями: неизменяемым воз-
вратным местоимением nesa и возвратным местоимением в генитиве 1 nesis (при
определяемом имени в номинативе) или в генитиве 2 nesiz (при определяемом имени
в косвенном падеже).
24.15.3. Построение сентенциальных актантов
24.15.3.1. ‘Должно’
(9) a. [uz-a kid zek'a] j=aj.
-ERG II.NOM INF 11=
Мальчик должен побить девочку.
б. [uz-a kid-zo raia] r=aj.
-ERG GEN2 INF IV=
Мальчик должен ударить девочку.
в. [uzi kid-L'o eza] aj.
I.NOM SUPERESS INF I
Мальчик должен посмотреть на девочку.
г. [uzir kid j=ikada7] j=aj.
DAT II.NOM II=INF 11=
Мальчик должен увидеть девочку.
7 Глагол ‘видеть’ образует инфинитив с тематическим наращением -da, см. [Бокарев
1959: 209].
д. [uzi t'ct'ra] aj.
I.NOM INF I
Мальчик должен учиться.
Глагол ‘должно’ выступает в (9) как одноместный: он управляет инфинитивом и
согласуется по классу с Абсолютивом вставленного глагола. При отсутствии Абсо-
лютива, см. (96), он принимает показ. IV класса.
24.15.3.2. ‘Мочь’
Глагол oqo образует три конструкции, каждая из которых имеет особое значение.
В первом значении — ‘может случиться’ этот глагол выступает как одноместный:
(10) a. [uz-a kid zek'a] j=oqo.
-ERG II.NOM INF 11=
Мальчик может побить девочку.
б. [uz-a kid-zo rata] r=oqo.
-ERG GEN2 INF IV=
Мальчик может ударить девочку.
в. [uzi kid-L'or eza] oqo.
I.NOM -SUPERLAT I.INF I
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. [uzir kid j=ikada] (behizi) j=oqo.
DAT II.NOM II.INF 11=
Мальчик может увидеть девочку.
д. [uzi ik'a] oqo.
I.NOM I.INF I
Мальчик может прийти.
Он управляет инфинитивом и согласуется с Абсолютивом вставленного глагола
(при отсутствии Абсолютива — по IV классу).
Второе значение — ‘иметь возможность’ требует двухместной падежной рамки:
(11) a. uzi-qj [V; kid zek'a] j=oqo.
POSSESS ERG II.NOM INF 11=
Мальчик может побить девочку.
б. uzi-qj [Vj kid-zo raia] r=oqo.
-POSSESS ERG GEN2 INF IV=
Мальчик может ударить девочку.
в. uzi-qj [Vj kidL'or eza] oqo.
-POSSESS I.NOM SUPERLAT I.INF I
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. uzi-qj [Vj kid j=ikada] j=oqo.
-POSSESS DAT II.NOM II=INF 11=
Мальчик может увидеть девочку.
Вставленный глагол также стоит в инфинитиве, вершинный глагол согласуется с
Абсолютивом вставленного, а именной актант глагола ‘иметь возможность’ оформ-
лен пос-эссивом.
Третье значение — ‘'иметь возможность и хотеть’ = ‘стремиться’ допускает две
синтаксические реализации.
(12) a. uzij [V| kid zek'a] oqo.
I.NOM ERG II.NOM INF I
Мальчик стремится побить девочку. [а=б]
б. Vj [uz-aj -ERG kid II.NOM zek'a] INF oqo. I
I.NOM
(13) a. uzij [V, kid-zo rala] oqo.
I.NOM ERG -GEN2 INF I
Мальчик стремится ударить девочку. [а=б]
б. Vj [uz-aj kid-zo rala] oqo.
I.NOM -ERG -GEN2 INF I
(14) a. uzi [Vj kid-L'o eza] oqo.
I.NOM I.NOM -SUPERESS I.INF I
Мальчик на девочку посмотреть стремится. [а=б]
6. Vj [uzij kid-Lo eza] oqo.
I.NOM I.NOM -SUPERESS I.INF I
(15) a. uzij [Vi kid j=ikada] oqo.
I.NOM DAT II.NOM II=INF I
Мальчик стремится увидеть девочку. [а=б]
6. Vj I.NOM [uzi-n kid j=ikada] -DAT [I.NOM II=INF oqo. I
(16) a. u&i I.NOM [Vi I.NOM ik'a] I.INF oqo. I
Мальчик стремится уйти. [a=6]
6. Vj I.NOM [uzij I.NOM ik'a] I.INF oqo. I
В обоих случаях этот глагол двухместный с именным актантом в номинативе, с ко-
торым и происходит классно-числовое согласование. Реализация (а) отличается от
(б) тем, где происходит опущение кореферентной именной группы: во вставленном
предложении -— реализация (а), или в главном — реализация (б)8.
24.15.3.3. ‘Начинать’
Глагол ‘начинать’ является двухместным и имеет, аналогично глаголу ‘стремиться’,
два способа выражения кореферентности:
* Необходимо признать нехарактерное для дагестанских языков опущение в главном
предложении ввиду способа согласования вершинного глагола: оно в (б) такое же, как и в (а).
Такой анализ подтверждается также данными глагола ‘начинать’, см. след, раздел. Анало-
гичное явление зафиксировано также в цахурском языке, см. [Лютикова & Бонч-Осмоловская
1999: 499].
(17) a. uzij [V, kid zek'a] oqsi.
I.NOM ERG II.NOM INF I
Мальчик начал бить девочку. [а=б]
б. Vj [uz-aj kid zek'a] oqsi.
I.NOM -ERG II.NOM INF I
(18) a. uzij [Vj kid-zo rata] oqsi.
I.NOM ERG -GEN2 INF I
Мальчик начал ударять девочку. [а=б]
б. Vj [uz-a; kid-zo rala] oqsi.
I.NOM -ERG -GEN2 INF I
(19) a. uzij [Vj kidbe-L' eza] oqsi.
I.NOM I.NOM -SUPERESS I.INF I
Мальчик начал смотреть на девочку. [а=б]
б. Vj [uzij kidbe-L' eza] oqsi.
I.NOM I.NOM -SUPERESS I.INF I
(20) a. *uzij [Vj kid j=ikada] oqsi.
I.NOM DAT II.NOM II=INF I
Мальчик начал видеть девочку. [а=б]
б. [uzi-r kid j=ikada] j=oqsi.
-DAT II.NOM II=INF 11=
В случае (а) опущению подлежит кореферентный Принципал вставленного глагола,
в случае (б) - • S-актант вершиного глагола (этому правилу не подчиняются аффек-
тивные глаголы, см. (20), в контексте которых главный глагол выступает как одно-
местный). Этот S-актант оформлен номинативом и по нему идет согласование вер-
шинного глагола, ср. (21) с (17):
(21) a. kidj [Vj uzi zek'a] j=oqsi.
II.NOM ERG NOM INF 11=
Девочка начала бить мальчика. [а=б]
б. Vj [kidb-iij uzi zek'a] j=oqsi.
II.NOM -ERG NOM INF 11=
Вставленный глагол имеет форму инфинитива. В целом данная техника являет-
ся аккузативной.
24.15.3.4. ‘Кончать’
(22) a. [uz-a kid zek'-no] (is.
-ERG II.NOM -CONV
Мальчик перестал бить девочку.
б. [uz-a kid-zo ral-no] lis.
-ERG GEN2 -CONV
Мальчик перестал ударять девочку.
в. [uzi kid-L'o ezu-n] lis.
NOM SUPERESS -CONV
Мальчик перестал смотреть на девочку.
г. [uzi-r kid jika-n] lis.
DAT NOM -CONV
Мальчик перестал видеть девочку.
д. [uzi kec-no] lis.
NOM -CONV
Мальчик перестал спать.
Глагол ’кончать’, в отличие от ‘начинать’, является одноместным и управляет дее-
причастием (показ. -п/-по).
24.15.3.5. ‘Хотеть’
Глагол ‘хотеть’ допускает несентенциальное выражение Стимула:
(23) uzi-r henes b=etis.
-DAT III.NOM 111=
Мальчик захотел яблока.
Этот актант стоит в номинативе и контролирует согласование управляющего глаго-
ла. При сентенциальном Стимуле вставленный глагол оформляется показателем
инфинитива:
(24) a. ий-ц [V; kid zek'a] j/r=elis.
-DAT ERG II.NOM INF II/IV=
Мальчик захотел побить девочку.
б. uzi-ц [Vj kid-zo rala] r=etis.
-DAT ERG -GEN2 INF IV=
Мальчик захотел ударить девочку.
в. ий-ц [Vj kidbe-C eza] 0/i-etis.
-DAT I.NOM SUPERESS l.INF I/TV=
Мальчик захотел посмотреть на девочку.
г. uzi-ц [Vj kid j=ikada] j/i—etis.
-DAT DAT II.NOM II=INF II/IV=
Мальчик захотел увидеть девочку.
д. uzi-ц [Vj ika ] 0/r=etis.
-DAT I.NOM I=INF I/IV=
Мальчик захотел прийти.
(25) а. kidbe-ц -DAT Девочка [uz-a Vj || zoj -ERG II.NOM |[ II.REFL’.NOM не хочет, чтобы мальчик ее побил. zek'a] INF j /r=eti%anu. II/IV=
б. kidbe-n -DAT Девочка [uz-a Vj || neli-Zj -ERG -GEN2 || II.REFL.GEN2 не хочет, чтобы мальчик се ударил. rala] INF i—ctr/anu. IV=
в. kidbe-ц -DAT [uzi Vj || neI-Е'оц I.NOM SUPERLAT || REFL-SUPERLAT eza] I. INF 0 / i=cti/anu. I/IV=
Девочка не хочет, чтобы мальчик на нее посмотрел.
9 В цезском языке исконно возвратное местоимение zo выступает также в функции лич-
ного местоимения 3-го лица. см. [Бокарев 1959: 196]. Однако здесь я предпочитаю рефлексив-
ную интерпретацию по типологическим соображениям.
r. kidbe-ij [uzi-r Vj || zo; j=ikada] j/r=etixanu.
-DAT -DAT II.NOM || H.REFL.NOM II=INF II/IV=
Девочка не хочет, чтобы мальчик ее видел.
(26) а. enju-r [uz-a kid zek'a] r=cti'/anu.
-DAT -ERG II.NOM INF IV=
Мать не хочет, чтобы мальчик девочку побил.
б. enju-r [uz-a kid-zo rala] i-eti/anu.
-DAT -ERG -GEN2 INF IV=
Мать не хочет, чтобы мальчик девочку ударил.
в. enju-r [uzi kidbe-L'or eza] i—eti/anu.
-DAT I.NOM SUPERLAT I.INF IV=
Мать не хочет, чтобы мальчик на девочку посмотрел.
г. enju-r [uzi-r kid j=ikada] i— ctiyanu.
-DAT -DAT II.NOM II=INF IV=
Мать не хочет, чтобы мальчик девочку видел.
д. enju-r [uzi ik'a] i— eti/anu.
-DAT I.NOM I=INF IV=
Мать не хочет, чтобы мальчик пришел.
При кореферентном Принципале он опускается, см. (24); кореферентный Пациен-
тив опускается или рефлексивизируется, см. (25). Согласование глагола ‘хотеть’
в обоих случаях возможно как по Абсолютиву вставленного глагола, так и по
IV классу. При отсутствии кореферентности глагол ‘хотеть’ имеет показ. IV клас-
са, см. (26).
24.15.3.6. ‘Бояться’
(27) a. uzij [Vj kid zek'a] ul%Io.
NOM ERG II.NOM INF I
Мальчик боится побить девочку.
б. uzi, [Vj kidzo rala] ul/Io.
Мальчик боится ударить девочку.
в. uzij [Vj kidi.'o cza] ul%1o.
Мальчик боится на девочку посмотреть.
г. uzij [Vj kid jikada] ul/Io.
Мальчик боится увидеть девочку.
д. uzij [Vj ik'a] ш.'/lo.
Мальчик боится уйти.
(28) a. uzij [kidb-a Vj zek'-Lin || *zek'a] ul/Io.
NOM -ERG I.NOM -LIN || *INF I
Мальчик боится, что девочка (его) побьет.
б. uzij [kidb-a V, ral-Lin] ш.'/lo.
NOM -ERG GEN2 -LIN I
Мальчик боится, что девочка (его) ударит.
в. uzij [kid Vj jezu-Lin] ul/Io.
NOM NOM SUPERESS -LIN I
Мальчик боится, что девочка (на него) посмотрит.
г. uzij [kidbe-r Vj ikaw-Lin] ш./lo.
NOM -DAT I.NOM -LIN I
Мальчик боится, что девочка (его) увидит.
(29) a. enju j=ui.ylo [uz-a kid zek'Lin].
NOM 11= -ERG II.NOM -LIN
Мать боится, что мальчик девочку побьет.
б. enju juL/Io [uza kidzo rail .in].
Мать боится, что мальчик девочку ударит.
в. enju juL/lo [uzi kidL'o ezuLin],
Мать боится, что мальчик на девочку посмотрит.
г. enju juL/Io [uzir kid jikawein].
Мать боится, что мальчик девочку увидит.
д. enju juL/lo [uzi ik'ibin].
Мать боится, что мальчик уйдет.
Глагол ‘бояться' имеет при себе именной актант в номинативе, который кон-
тролирует опущение кореферентного актанта во вставленном предложении (незави-
симо от его характеристик). Глагол вставленного предложения оформлен инфини-
тивом при наличии кореферентного Агенса/Экспериенцера и показателем -r.in в
остальных случаях. К сожалению, не проверен пример с Пациенсом одноместного
вставленного глагола. Если в этом случае оформление такое же, как при Пациенсе
двухместного (т. е. употребляется показ, -йп), то ситуация в цезском аналогична
ситуации в бежтинском, а именно, имеет место противопоставление Актора/Пре-
терпевающего. Если же оформление совпадает с оформлением агентивного одно-
местного вставленного предиката (т. е. этот предикат стоит в инфинитиве, как в
(276)), то налицо аккузативное противопоставление Принципала Пациентиву.
24.15.4 . Сочинение предложений
24.15.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(30) a. uz-aj, [Vj aji-n,] kid zek'si.
-ERG NOM I-CONV NOM
Мальчик, придя, побил девочку.
б. uz-aj, [Vj aji-n,] kid-zo ralsi.
-ERG NOM I-CONV -GEN2
Мальчик, придя, ударил девочку.
в. uzij, [Vj aji-n,] . kidL'o ezus.
NOM NOM I-CONV -SUPERESS I
Мальчик, придя, посмотрел на девочку.
г. uzi-ij, [Vj aji-n,] kid j=ikas.
-DAT NOM I-CONV -II.NOM 11=
Мальчик, придя, увидел девочку.
д. uzij, [Vj aji-n,] ketsi.
NOM NOM I-CONV
Мальчик, придя, лсг.
(31) a. kidj j=aji-n, uz-a Vj zek'si.
II.NOM II=CONV ERG NOM
Девочка пришла, и мальчик (ее) побил, (букв. Девочка придя, мальчик (ее) побил.)
б. kid, jajin, uzii Vj ralsi.
Девочка пришла, и мальчик (ее) ударил.
в. kidj jajin, uzi V, ezus.
Девочка пришла, и мальчик (на нее) посмотрел.
г. kidj jajin, uzir Vj jikas.
Девочка пришла, и мальчик (ее) увидел.
При кореферентности S-актанта Принципалу двухместного глагола, см. (30), этот
Принципал выдвигается в начало предложения и контролирует опущение S-актанта
одноместного глагола, оформленного показ, деепричастия (-п/по). При корефе-
рентности S-актанта Пациентиву, см. (31), выдвижения последнего не происходит, и
он опускается в главном предложении.
24.15.4.2. Одноместный глагол в постпозиции
Если S-актанту одноместного глагола кореферентен Агенс/Экспериенцер двух-
местного, возможны две реализации.
(32) a. uzij, I.NOM [Vi ERG kid(no) NOM(NO) zek'-no], -CONV ik'is. I
Мальчик побил девочку и ушел. [а=б]
б. [uz-a, -ERG kid(no) NOM(NO) zek'-no], -CONV Vi I.NOM ik'is. I
(33) a. uzij, I.NOM [Vj ERG kidbcz(no) GEN2 ral-no,] -CONV ik'is. I
Мальчик ударил девочку и ушел. [а=б]
6. [uz-a; -ERG kidbe-z(no) GEN2(NO) ral-no], -CONV Vj I.NOM ik'is I
(34) a. uzij, [Vi kidiJor(no) ezun], ik'is.
Мальчик посмотрел на девочку и ушел. [а=б]
б. [uzij kidr'or(no) czu-n], Vj ik'is.
(35) a. uzij, [V, kid(no) jika-n], ik'is.
Мальчик увидел девочку и ушел. [a=6]
б. [uziij kid(no) jika-n], Vi ik'is.
Вариант (а) состоит в выдвижении S-актанта влево и в опущении кореферентного
Агенса/Экспериенцера деепричастного оборота. Вариант (б) выдвижения не пред-
полагает и требует опущения кореферентного S-актанта в главном предложении.
В обоих случаях Пациентив допускает присоединение показ. -п!по.
При кореферентном Пациентиве предполагается вариант (а):
(36) a. kidj, [uza Vj zek'no || zek'run], jik'is.
Мальчик побил девочку, и она ушла.
б. kidj, [uza Vj raino || ralrun] jik'is.
Мальчик ударил девочку, и она ушла.
в. kidj, [uzi Vj ezun || czurun], jik’is.
Мальчик посмотрел на девочку, и она ушла.
г. kidj, [uzir Vj jikarun || *jikun], jik'is.
Мальчик увидел девочку, и она ушла.
В этой конструкции наряду с деепричастием на -п!по употребительно деепричастие
на -run. В остальном (36) аналогично варианту (а) в (32-35).
Итак, во всех случаях происходит опущение кореферентной именной группы.
В большинстве случаев такая именная группа находится в деепричастном обороте,
который обрамляется при помощи выдвижения контролера этого опущения влево.
Однако, на правах варианта, возможна также конструкция, при которой опущение
происходит в главном предложении.
24.15.5. Каузативизация
(37) a. kid j=aL'os.
II.NOM 11=
Девочка упала.
б. uza kid j=al_'o-r-si.
-ERG II.NOM II=CAUS
Мальчик уронил девочку.
При каузативизации одноместного глагола его актант сохраняет форму номи-
натива, а глагол приобретает показ, каузатива -г.
(38) a. babij-a uzi-q kid zek'e-r-si.
-ERG POSSESS NOM -CAUS
Отец заставил мальчика побить девочку.
б. babij-a uzi-q kid-zo rate-r-si.
-ERG POSSESS GEN2 -CAUS
Отец заставил мальчика ударить девочку.
в. babij-a uzi kid-L’o ezu-r-si.
-ERG NOM SUPERESS -CAUS
Отец заставил мальчика посмотреть на девочку.
г. babij-a uzi-q kid jika-r-si.
-ERG POSSESS NOM -CAUS
Отец показал мальчику девочку.
Примеры (38а-г) являются каузативами от (la-г). Каузативизация состоит в добав-
лении к глаголу показ, -г, появлении агентивного актанта в эргативе и в изменении
падежного оформления исходной именной группы в эргативе, см. (38а-б), и в дати-
ве, см. (38г) — эта именная группа приобретает показ, пос-эссива.
24.16. Гинухский язык1
Гинухский язык наиболее близок к цезскому языку. На нем говорят в сел. Гинух
Цунтинского района Дагестана. Число говорящих около 400 человек.
24.16.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
(1) a. uzi-j esu zok’is.
-ERG NOM AOR
Мальчик побил сестру.
6. uzi-j esu-z rolis.
-ERG -DAT AOR
Мальчик ударил сестру.
в. uzi esu-L'or || esu-qor2 ezes.
I.NOM SUPERLAT || POSSLAT AOR
Мальчик посмотрел на сестру.
г. uzi-z esu j=ikes.
-DAT II.NOM II=AOR
Мальчик увидел сестру.
д. uzi i/is.
I.NOM I.AOR
Мальчик встал.
Падежные рамки диагностических глаголов оформлены в соответствии с
принципом семантической эргативности. В глаголе наблюдается согласование с
Абсолютивом3. В атрибутивной группе различаются два генитива, распределенные
в зависимости от падежа определяемого4 (Абсолютив/не-Абсолютив).
24.16.2. Рефлексивизация
24.16.2.1. Актантная рефлексивизация
(2) a. uzi, zoni-j zo zok'is.
NOM REFL-ERG REFL.NOM
Мальчик сам себя побил.
б. uzi, zoni-j zone-z rolls.
NOM REFL-ERG REFL-DAT
Мальчик сам себя ударил.
в. uzi, zoni5 zon-L'or ezes.
NOM REFL.NOM REFL-SUPERLAT
Мальчик сам на себя посмотрел.
1 Материалы по гинухскому языку собраны совместно с М. Б. Бергельсон в сел. Гинух в
августе 1980 г. Выражаю благодарность информантам Якубу Алиеву, Хасану Мусаеву и Ма-
гомеду Магомедову.
2 Данный глагол допускает падежную вариативность: суперлатив (показ, -i.'or) или
посс-латив (показ. ~qor).
3 Показ. I класса 0-, II —/-, III — /?-, IV — г-.
4 Как и в других цезских языках: хваршинском, бежтинском, цезском.
3 Номинатив возвратного местоимения имеет варианты zo || zoni||zot 'о.
r. uzi, zoni zone-z
NOM REFL.NOM REFL-DAT
Мальчик сам себя увидел.
ikes.
д. uzi, zo(t'o) i^is.
NOM REFL.NOM
Мальчик сам встал.
При кореферентности двух именных групп в простом независимом предложении
происходит следующее: представитель этой группы оформляется номинативом и
тематически выносится в начало предложения. Его вынесение сопровождается спе-
циальной интонацией (падением тона и паузой, ср. именительный темы в русском
языке). Что касается актантных позиций, то они заполняются возвратными место-
имениями в соответствующих падежах. Таким образом, ни одна из этих позиций не
контролирует рефлексивизацию.
24.16.2.2. Посессивная рефлексивизация
(3) a. obu-jj • zone-Sj uzi NOM zok'is.
-ERG REFL-GEN1
Отец своего сына побил. б. zon-zoj obu-j u2ij zok'is.
(4) REFL-GEN2 -ERG Сына его отец побил. a. obu-jj zon-zoj NOM ий-z rotis.
-ERG REFL-GEN2 Отец своего сына ударил. б. zon-zoj obu-j DAT uzi-Zj rotis.
REFL-GEN2 -ERG Сына его отец ударил. -DAT
(5) а. общ zon-zOj uzi-qor ezes.
NOM REFL-GEN2 -POSSLAT
Отец на своего сына посмотрел.
б. zone-Sj obu uzi-qor; ezes.
REFL-GEN 1 NOM -POSSLAT
На сына его отец посмотрел.
(6) a. obu-Zj zone-Sj uzi ikes
-DAT REFL-GEN1 Отец своего сына увидел. NOM
б. ZOn-ZOj obu-z REFL-GEN2 -DAT Сына его отец увидел. uzij NOM ikes.
Как видно из попарного сравнения примеров (а) и (б), контролер посессивной ре-
флексивизации не ограничен семантическими/синтаксическими характеристиками,
а падеж возвратного местоимения (генитив 1 /генитив 2) зависит от падежа опреде-
ляемого имени в соответствии с общим правилом распределения генитивов.
24.16.3. Построение сентенциальных актантов
24.16.3.1. ‘Должно’
(7) a. [kedi-j uzi zok'a] aq'e.
-ERG I.NOM INF I
Девочка должна побить мальчика.
б. [kedi-j uzi-z rola] i-aq'e.
-ERG -DAT INF IV=
Девочка должна ударить мальчика.
в. [kcd uzi-qor j=eza] j=aq'e.
II.NOM -POSSLAT II=INF 11=
Девочка должна посмотреть на мальчика.
г. [kede-z uzi ika-jaz] aq'e.
-DAT I.NOM I-GOAL I
Девочка должна увидеть мальчика.
д. [uzi ib'a] aq'e.
I.NOM l.INF I
Мальчик должен уйти.
Как видно из (7), глагол ‘должно’ является одноместным. Он управляет инфинити-
вом6 вставленного глагола, падежная рамка которого изменениям не подвергается.
Глагол ‘должно’ согласуется с Абсолютивом вставленного глагола.
24.16.3.2. ‘Мочь’
(8) а. uii-qoj k„'ezi r=iqis [Vj -POSSESS IV= ERG Мальчик мог побить сестру. esu NOM zok'a]. INF
б. uzi-qoj kjezi r=iqis [Vj -POSSESS IV= ERG Мальчик мог ударить сестру. esu-z -DAT rola]. INF
в. uzi-qo1 kjez.i r=iqis [Vj -POSSESS IV= I.NOM Мальчик мог посмотреть на сестру esu-L'or SUPERLAT eza], l.INF
(9) г. uzi-qoj k„'ezi r=iqis [Vj -POSSESS IV= DAT Мальчик мог увидеть сестру. uzi || *uzi-qo k„'ezi iqis I.NOM || *-POSSESS I Мальчик мог уйти. esu II.NOM ii.'a. l.INF j=ika], II=INF
Глагол ‘мочь’ выступает как двухместный, см. (8), с именным актантом в пос-эссиве,
который контролирует кореферентное опущение Агенса/Экспериенцера. Глагол
h Исключением является экспсрпенциалы1ый глагол ‘видеть’, выступающий в целевой
форме.
мочь’ принимает показ. IV класса. Однако при вставлении одноместного глагола
глагол ‘мочь’ употребляется как одноместный, см. (9), и согласуется с S-актантом
вставленного глагола7.
24.16.3.3. ‘Начинать’
()()) a. uzij ulis [Vj esu zok'a].
I.NOM I ERG NOM INF
Мальчик начал бить сестру.
б. esuj j=ulis [Vj uzi-z rota],
II.NOM 11= ERG -DAT INF
Сестра начала ударять мальчика.
в. esu; j=ulis [Vj uzi-L'or j=eza].
II.NOM 11= II.NOM -SUPERLAT II=INF
Сестра начала смотреть на мальчика.
г. "uzij ulis [Vj esu jika-jaz],
I.NOMI DAT NOM -GOAL
Мальчик начал видеть сестру.
д. uzij ulis [Vj i'/a-jaz],
I.NOM 1 NOM -GOAL
Мальчик начал вставать.
Глагол ‘начинать’ управляет S-актантом в номинативе и сентенциальным актантом
(его глагол стоит в инфинитиве или в целевой форме — показ. -jazs), в котором про-
исходит опущение Принципала, кореферентного S-актанту глагола ‘начинать’. Тех-
ника опущения может быть и другой:
(И) a. [kedi-jj ий zok'a] Vj j=ulis.
-ERG NOM INF II.NOM 11=
Девочка начала бить мальчика.
б. [kedi-ji uzi-z rola] Vj j=ulis.
-ERG -DAT INF II.NOM 11=
Девочка начала ударять мальчика.
в. [kedj uzi-L'or jeza] Vj j=ulis.
NOM -SUPERLAT INF II.NOM 11=
Девочка начала смотреть на мальчика.
г. ”[kede-Zj uzi ika-jaz] Vj j=ulis.
-DAT NOM -GOAL II.NOM 11=
Девочка начала видеть мальчика.
В (11) опущению подвергнут S-актант глагола ‘начинать’, что видно по согласова-
нию, которое продолжает контролировать этот S-актант (см. аналогичную ситуа-
цию в цезском языке).
7 Вопрос о синтаксической структуре в этом случае остается открытым. Возможно,
здесь имеет место простая предикация со сложным сказуемым.
* Целевая форма обязательна при экспериенцналыюм глаголе (хотя соответствующее
предложение все равно стилистически неудовлетворительно) и при одноместном, см. (Юг-д).
24.16.3.4. ‘Хотеть’
(12) a. uzi-Zj n=etin || j=etin [Vj esu zok'a || zok'a-jaz]
-DAT IV= || 11= ERG II.NOM INF || -GOAL
Мальчик хочет сестру побить.
б. uzi-Zj i-etin [Vj esu-z rota || rola-jaz ].
-DAT IV= ERG -DAT INF || -GOAL
Мальчик хочет ударить сестру.
в. uzi-Zj r=etin || etin [V, esu-l'or eza || eza-jaz].
-DAT IV= || I I.NOM -SUPERLAT INF|| -GOAL
Мальчик хочет посмотреть на сестру.
r. uzi-Zj i-etin || j=etin [V, esu jika-jaz]
-DAT IV= || 11= DAT II.NOM -GOAL
Мальчик хочет увидеть сестру.
д. uzi-Zj r=etin || etin [V. i%a-jaz].
-DAT IV= || I I.NOM I-GOAL
Мальчик хочет встать.
(13) a. esu-Zj j=etingom [uzi-j Vj zok'a-jaz].
-DAT 11= -ERG II.NOM -GOAL
Сестра не хочет, чтобы мальчик (ее) побил.
б. esu-Zj r=etingom [uzi-j Vj rola-jaz],
-DAT IV= -ERG DAT -GOAL
Сестра не хочет, чтобы мальчик (ее) ударил.
в. esu-Zj etingom [u2i V, eza-jaz].
-DAT I I.NOM DAT I-GOAL
Сестра не хочет, чтобы мальчик (на нее) посмотрел.
г. esuzj jetingom [uziz Vj jikajaz].
Сестра не хочет, чтобы .мальчик (ее) увидел.
(14) a. uziz betin [esuj omoq'i zok'a(jaz)].
Мальчик хочет, чтобы сестра осла побила.
б. uziz jetin [esu ji%ajaz].
Мальчик хочет, чтобы сестра встала.
Кореферентный актант вставленного предиката опускается, вставленный глагол
имеет показ, инфинитива или целевой формы9, а глагол ‘хотеть’ согласуется с Абсо-
лютивом вставленного глагола или по IV классу, т. е. техника построения сентенци-
ального актанта нейтральная.
24.16.3.5. ‘Бояться’
(15) a. uzi; ulo [Vj ked zok'a || zok'a-jaz || *zok'-Len],
I.NOM I ERG NOM INF || -GOAL || *-CONV
Мальчик боится побить девочку.
9 Целевая форма обязательна при экспериенциальном и одноместном глаголе, см.
(12г д), (146), а также при корефсрентном Пациентиве, см. (13). В остальных случаях воз-
можна как целевая форма, так и инфинитив.
6. kedj j=uLo [uzi-j Vj zok'a || zok'a-jaz || zok'-Len],
II.NOM 11= -ERG NOM INF || -GOAL || -CONV
Девочка боится, что мальчик (ее) побьет.
в. uzi ui.,0 [obu-j ked zok'a || *zok'a-jaz || zok'-Len].
I.NOM I -ERG NOM INF || *-GOAL || -CONV
Мальчик боится, что отец побьет девочку.
Из (15) мы видим10, что актант вставленного предиката, кореферентный S-актанту
глагола 'бояться’, опускается, а сам вставленный предикат оформляется как инфи-
нитив (во всех контекстах), целевая форма невозможна при отсутствии нереферент-
ных именных групп, а форма на -/.еп — при кореферентном Агенсе. Если ограни-
читься инфинитивным оформлением вставленного предиката, конструкция имеет
нейтральную стратегию.
24.16.4. Сочинение предложений
(16) а. [uzij I.NOM aqej-L'o], I-TEMPCONV Vi ERG esu-z -DAT rotis.
Когда мальчик пришел, (он) ударил сестру.
б. [esu; j=aqej-L'o], uzi-j Vi rotis.
II.NOM II=TEMPCONV -ERG DAT
Когда сестра пришла, мальчик (ее) ударил.
(17) а. uzij, esu-z(no) rol-no], iL'is.
I.NOM ERG -DAT -CONV I
Мальчик, ударив сестру, ушел.
б. esuj, [u2i-j(no) Vi roi-no], j=iL'is
II.NOM -ERG DAT -CONV 11=
Сестра, когда мальчик (ее) ударил, ушла.
При препозиции одноместного глагола он оформляется показателем временного
деепричастия (конверба) -/.'о, а кореферентное имя во втором предложении опуска-
ется, см. (16а-б). При постпозиции одноместного глагола его S-актант выносится
влево и контролирует опущение кореферентного актанта в деепричастном обороте
(показ, деепричастия -по), см. (17а—б). Актант деепричастного оборота, не всту-
пающий в кореферентное отношение, может иметь факультативный показ, -по. В
целом техника сочинения нейтральная.
24.16.5. Каузативизация
Рассмотрим примеры с каузативизацией диагностических глаголов.
(18) a. ked jiu'is.
Девочка упала.
б. uzi-j ked jiL'i-r-is.
-ERG NOM -CAUS
Мальчик заставил девочку упасть.
10 Ввиду единообразия конструкций приводятся примеры только с падежной рамкой
<Агенс, Пациено.
(19) a. obu-j uzi-qo
-ERG -POSSESS
ked zok'-er-is.
NOM -CAUS
Отец заставил мальчика бить девочку.
б. obu-j -ERG uzi-qo kede-z rol-cr-is. -POSSESS -DAT -CAUS
Отец заставил мальчика ударить девочку.
в. obu-j uzi
-ERG NOM
ked-qor ez-er-is.
POSSLAT -CAUS
Отец заставил мальчика посмотреть на девочку.
г. obu-j uzi-qo || *uzi-z ked
-ERG -POSSESS || ‘-DAT NOM
Отец показал мальчику девочку.
jik-er-is.
-CAUS
Сравнение (18a-б) показывает, что при каузативизации глагол получает показ. -(е)г.
а Абсолютив исходного глагола своей формы не меняет. В (19) представлены кауза-
тивы от (1а—г). Падежное оформление исходных глаголов сохраняется, за исключе-
нием Агенса в эргативе и Экспериенцера, которые получают иное падежное оформ-
ление — пос-эссив.
В гинухском языке возможны двойные каузативы — от каузативных глаголов,
ср. (186) с (20а), (19в) с (206). (19г) с (20в):
(20) a. obu-j uzi-qo ked jiL'i-r-er-is.
-ERG -POSSESS NOM -CAUS-CAUS
Отец заставил мальчика уронить девочку.
б. ijo-j obu-qo uzi ked-qor ez-er-er-is.
-ERG -POSSESS NOM POSSLAT -CAUS-CAUS
Мать заставила отца заставить сына посмотреть на девочку.
в. ijo-j di-qo ked obu-qo-n uzi-qo-n jik-er-er-is.
-ERG -POSSESS NOM -POSSESS-n -POSSESS-п -CAUS-CAUS
Мать заставила меня показать девочку отцу и сыну11.
При двойной каузативизации в глаголе имеется два показ, каузатива -(е)г-ег. Агенс
исходного глагола переходит в форму пос-эссива: ср. uzij -> uziqo в (186) — (20а)
соответственно, obuj -> obuqo соответственно в (19в) и (206). В исходной структуре
(19г) уже имеется пос-эссив uziqo, возникший в результате каузативизации. При
втором цикле каузативизации появляется еще один пос-эссив diqo.
В гинухском языке практически отсутствует разряд лабильных глаголов: аген-
тивный коррелят глагола выражается при помощи каузативизации. Существенно,
что каузативизация связана с введением в падежную рамку Агенса. Наличие при-
чинного актанта не вызывает каузативизации, ср. (21 б—в).
(21) a. % is u kekes.
Ключ сломался.
б. uzi-qo /isu kekes.
-POSSESS -NOM
Из-за мальчика ключ сломался (мальчик нечаянно ключ сломал).
11 Сочинение в пределах именной группы выражается показателем -п, присоединяемым
к каждому однородному члену.
в. uzi-j %isu кек-ег-is.
-ERG NOM -CAOS
Мальчик сломал ключ.
Противопоставление каузативной/некаузативной формы позволяет различить
безагентивное значение (21а) от неопределенно-личного в.(21г):
(21) г. 0 Х1§и kek-er-is.
fNDEF.ERG NOM -CAUS
Ключ сломали.
Аналогично ведут себя и другие глаголы, входящие в класс лабильных во мно-
гих дагестанских языках, например:
(22) a. koboj ca/is.
Рубашка порвалась.
б. uzi-qo koboj Laxis.
-POSSESS NOM
Из-за мальчика рубашка порвалась.
в. u^i-j koboj Lax-er-is.
-ERG NOM -CAUS
Мальчик порвал рубашку.
(23) a. c'e laRes.
Огонь горел.
6. uzij c'c laR-er-is.
Мальчик зажег огонь.
(24) a. corpa rexis.
Суп сварился.
6. kedij corpa rexi-r-is.
Девочка сварила суп.
(25) a. aqjani laxLes.
Люлька качнулась.
6. ijo-j aq./ani laxu-er-is.
-ERG NOM -CAUS
Мать качнула люльку.
в. 0 aq.'ani laxL-er-is.
INDEF.ERG NOM -CAUS
Люльку качнули.
24.17. Хваршинский язык1
Хваршинский язык расположен изолированно от прочих цезских языков в Цума-
динском районе Дагестана. На нем говорят жители пяти небольших горных селе-
ний, а также переселенцы, проживающие в плоскостных населенных пунктах. Об-
щее число говорящих — не более 1000 человек.
24.17.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежное выражение актантных отношений в хваршинском языке в основном
обычное. Актант одноместного и Пациенс двухместного глагола кодируется номи-
нативом, Агенс — эргативом, Экспериенцер — дативом, Реципиент — дативом, а
иногда — генитивом 2, периферийные актанты — в основном пространственными
падежами (примеры см. ниже). Классное согласование2 глагола контролируется Аб-
солютивом. Многие глаголы, однако, по классам не изменяются.
(1) a. uza kad
мальчик.ERG девочка-NOM
Мальчик побил девочку.
б. uza kandi-lo
ERG девочка-GENZ
Мальчик ткнул девочку палкой.
в. uze kandi-qol gic'i.
NOM -POSSLAT смотреть
Мальчик посмотрел на девочку.
г. uze edal
NOM домой
Мальчик пришел домой.
д. uza-1 kad
-DAT II.NOM
Мальчик увидел девочку.
е. kandi-1 uze
-DAT I.NOM
Девочка увидела мальчика.
Для хваршинского характерно наличие двух генитивов: генитив 1 маркирует
определение к имени в номинативе, генитив 2 — к имени в косвенных падежах3.
suk'i.
бить
k'ant'a
палка.NOM
Ьаы.
ударить
ot'q'i.
приходить
П=видеть
1=видеть
1 В основу этой работы положены материалы по инхокваринскому диалекту хваршин-
ского языка, собранные в сел. Инхоквари, расположенном в Цумадинском районе Дагестана
(на высоте около 1800 м), в сентябре 1979 г. во время работы Дагестанской экспедиции.
В сборе материала мне оказали помощь Исмаил Магометов и Магомед Хайрудинов, кото-
рым я выражаю свою благодарность.
Хваршинский язык генетически относится к цезским языкам, но территориально при-
мыкает к тиндинскому и чама.чинскому — языкам андийской группы. С рассматриваемой
ниже точки зрения хваршинский язык также весьма близок к этим языкам.
2 В хваршинском языке выделяется шесть согласовательных классов, см. [Бокарев 1959:
149]. В ед. числе показ. I класса — w, II/V —/, 111/VI — b, IV — г. V-VI классы противопо-
ставляются II—III классам во мн. числе.
-’См. [Бокарев 1959: 158].
Этим свойством хваршинский напоминает категорию атрибутива в цахурском язы-
ке, см. 22.7.1.2.2, также противопоставляющего номинатив косвенным падежам оп-
ределяемого.
24.17.2. Рефлексивизация
(2) а. uza iso ise-c || ise ju || ju-c suk'i.
б. ERG REFL REFL.ERG-EMPH Мальчик самого себя побил. uza iso ise-c || REFL.ERG REFL.NOM || REFL.NOM-EMPH isu-lo hari.
в. ERG REFL REFL.ERG-EMPH Мальчик самого себя ткнул, uze iso isu-qol REFL.GEN2 ju-c gic’i.
г. NOM REFL REFL.POSSLAT REFL.NOM-EMPH Мальчик на самого себя посмо трел. uza-1 iso isu-1 ju-c ak„i.
-DAT REFL REFL.DAT REFL.NOM-EMPH Мальчик самого себя увидел. Примеры из (2) показывают, что Агенс/Экспериенцер могут контролировать ак-
тантную рефлексивизацию, которая имеет три компонента: а) слово iso, выражаю-
щее идею возвратности и не изменяющееся; б) возвратную копию контролера ре-
флексивизации в соответствующем падеже ± усилительная частица -с, в) возвратное
местоимение в том падеже, который имело бы исходное кореферентное имя
(мишень рефлексивизации) ± -с4. Однако такая техника не единственно возможная:
(3) a. u2e iso ise-c suk’i.
NOM REFL REFL.ERG-EMPH Мальчик сам себя избил. б. uza-la iso ise-c haLi.
-GEN2 REFL REFL.ERG-EMPH Мальчик сам себя ткнул. в. *uza-qol iso ju-c gic'i.
POSSLAT REFL REFL.NOM-EMPH
Мальчик сам на себя посмотрел.
r. uze iso isu-1 akj
NOM REFL REFL.DAT
Мальчик сам себя увидел.
Как показывает (3), кореферентность может контролировать также Пациенс/Реци-
пиент4 5, но не периферийный актант, см. (Зв). В этом случае контролер не имеет воз-
вратной копии, а в остальном конструкция имеет тот же вид, что и в (2).
Относительно морфемы -с можно сказать, что она присоединяется к возврат-
ному местоимению в номинативе или эргативе.
4 Как показывает (2в), порядок копии контролера и мишени может меняться.
5 См. по поводу такого противопоставления главу 15. Русские переводы согласованы с
концепцией этой главы.
21 Зак. 4080
Итак, все главные семантические роли могут контролировать рефлексивиза-
цию в соответствии с Иерархией:
Ag, Ра, Exp, Re > прочие
24.17.3. Построение сентенциальных актантов
24.17.3.1. ‘Должен’
(4) a. [uza kad suk'-a] j=uwok.
ERG II.NOM -INF 11=
Мальчик должен побить девочку.
б. [uza kandi-lo hai_-a] r=uwok.
ERG -GEN2 -INF IV=
Мальчик должен ткнуть девочку.
в. [uze kandi-qol gic'-a] uwok.
I.NOM -POSSLAT -INF I6
Мальчик должен посмотреть на девочку.
г. [uza-l kad j=ak„-a] j=uwok.
-DAT II.NOM II=INF 11=
Мальчик должен увидеть девочку.
Глагол uwok "должно’ является одноместным (актанты вставленного глагола сохра-
няют свое падежное оформление), он согласуется с Абсолютивом вставленного гла-
гола. Если таковой отсутствует, глагол uwok принимает показатель IV класса г=, см. (46).
24.17.3.2. ‘Мочь’
(5) a. [uza kad suk'-a] i%„.
ERG NOM -INF
Мальчик может побить девочку.
6. [uza kandi-lo hai.-a] 1%.,.
ERG -GEN2 -INF
Мальчик может ткнуть девочку.
в. [uze kandi-qol gic'-a] lx..
NOM -POSSLAT -INF
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. [uza-l kad jak.-a] 1%..
-DAT NOM -INF
Мальчик может увидеть девочку.
(6) a. uza-qaj [Vj kad suk'-a] lx»-
-POSSESS ERG NOM -INF
Мальчик может побить девочку.
б. uza-qaj [Vj kandi-lo hao-a] Ix..
-POSSESS ERG -GEN2 -INF
Мальчик может ткнуть девочку.
6 Показ, и» перед и не реализуется.
в. uza-qaj [Vj kandi-qol gic'a] i%„.
-POSSESS ERG -POSSLAT -INF
Мальчик может посмотреть на девочку.
г. * uza-qaj [Vj kad jak,.-a] i%o.
-POSSESS DAT NOM -INF
Мальчик может увидеть девочку, [г = д]
д. *kandi-qaj [uza-l Vj jak,-a] ix„.
-POSSESS -DAT NOM -INF
Глагол ‘мочь’ допускает две конструкции: а) как одноместный глагол с сентенци-
альным актантом и б) как двухместный глагол с сентенциальным и именным актан-
том (в пос-эссиве, показ, -qolqct). Во втором случае этот актант должен быть коре-
ферентен Принципалу. При аффективном вставленном глаголе такая конструкция
невозможна, см. (бг-д).
24.17.3.3. ‘Начинать’
(7) uzaj baj bixi biji [Vj duridin ei_-a].
ERG начинать ‘ NOM -INF
Мальчик начал бежать.
Вставление одноместного глагола показывает, что глагол ‘начинать’ — двухмест-
ный, с именным актантом в эргативе, кореферентный Абсолютиву вставленного
глагола. Поэтому аналогично я буду анализировать и вставление двухместных
агентивных глаголов, хотя они также имеют собственный актант в эргативе:
(8) a. uza, baj bixi biji [Vj kad suk'a].
ERG начинать ERG NOM
Мальчик начал бить девочку.
б. uzaj baj bixi biji [Vj kandi-lo lek[a7].
ERG ERG -GEN2
Мальчик начал ударять девочку.
в. uzaj baj bixi biji [Vj kandi-qol gic'a],
ERG NOM -POSSLAT
Мальчик начал смотреть на девочку.
(8в) еще раз подтверждает, что глагол ‘начинать" имеет именной актант в эрга-
тиве.
Особым образом ведут себя в контексте этого глагола аффективные глаголы:
(9) a. kandij baj bixi biji [uza-l Vj jak„a].
ERG -DAT NOM
Девочка начала быть видна мальчику.
б. uza-l baj bixi biji kad jakoa.
-DAT NOM
Мальчик начал видеть девочку.
7 Этот глагол имеет такое же управление, что и hai.a ‘ткнуть’.
В (9а) именной актант глагола ‘начинать’ кореферентен Стимулу, а не Экспериенце-
ру вставленного. В (96) глагол ‘начинать’ вообще употреблен как одноместный8.
24.17.3.4. ‘Хотеть’
(10) a. isadi-1 [uza kad suk'-a] goqate.
-DAT ERG NOM -INF хотеть. NEG
Мать не хочет, (чтобы) мальчик девочку побил.
б. isadi-1 [uza kandi-lo hai_a] goqate.
-DAT ERG -GEN2
Мать не хочет, (чтобы) мальчик девочку ткнул.
в. isadi-I [uze kandi-qol gic'a] goqate.
-DAT NOM -POSSLAT
Мать не хочет, (чтобы) мальчик на девочку посмотрел.
г. Isadi-1 [uza-1 kad jak„a] goqate.
-DAT -DAT NOM
Мать не хочет, (чтобы) мальчик девочку увидел.
(11) a. uza-lj [V, kad suk'a] goqse.
-DAT ERG NOM
Мальчик девочку побить хочет.
б. u2a-lj [Vj kandi-lo haLa] goqse.
-DAT ERG -GEN2
Мальчик девочку ткнуть хочет.
в. uia-lj [Vj kandi-qol gic'a] goqse.
-DAT NOM -POSSLAT
Мальчик на девочку посмотреть хочет.
г. uza-lj [Vj kad jak„a] goqse.
-DAT DAT NOM
Мальчик девочку увидеть хочет.
(12) a. kandi-lj [uza Vj suk'a] goqate.
-DAT ERG NOM
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (ее) бил.
б. kandi-lj [uza Vj haLa] goqate.
-DAT ERG GEN2
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (ее) ткнул.
в. kandi-lj [uze Vj gic'a] goqate.
-DAT NOM POSSLAT
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (на нее) смотрел.
г. kandi-lj [uza-1 Vj jak„a] goqate.
-DAT -DAT NOM
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик (ее) видел.
к Синтаксическая интерпретация этого предложения проблематична ввиду порядка слов,
при ко тором вершинный глагол находится между двумя актантами вставленного глагола.
Сравнение примеров (10-12) показывает, что глагол ‘хотеть’ нейтрален: независимо
от семантической роли кореферентного имени вставленного глагола, это имя опус-
кается, а глагол оформляется инфинитивом.
24.17.3.5. ‘Бояться’
(13) a. uze; ule [Vj kad suk'a].
I.NOM 1.бояться ERG NOM
Мальчик боится побить девочку.
б. uze; ule [Vj kandi-qol gic'a].
NOM NOM -POSSLAT
Мальчик боится посмотреть на девочку.
в. uzej ule [Vj kad jak.a],
NOM DAT NOM
Мальчик боится увидеть девочку.
г. uze; ute [V, eduRol uya],
NOM * NOM домой
Мальчик боится прийти домой.
(14) a. kad, j=ute uza-qa, [Vj Vj suk'a-ludakLin].
II.NOM 11= -POSSESS ERG NOM -CONV
Девочка боится мальчика, (чтобы он ее) не побил.
б. kad; j=ute uza-qaj [Vj Vj gic'a-ludakLin],
II.NOM 11= -POSSESS NOM POSSLAT -CONV
Девочка боится мальчика, (чтобы он на нее) посмотрел.
в. uze; ute kandi-qoj [Vj Vj ak„a-ludakLin].
NOM -POSSESS DAT NOM -CONV
Мальчик боится девочки, (чтобы она его) не увидела.
Глагол ‘бояться’ в хваршинском ведет себя уникально: если при кореферентном
Принципале он требует его опущения и постановки вставленного глагола в инфи-
нитив, то при кореферентном Пациентиве/периферийном актанте этот глагол ста-
новится трехместным — с актантом в пос-эссиве. кореферентным Агенсу/Экспери-
енцеру вставленного глагола. Вставленный глагол оформляется при этом особым
показателем -ludaki.in.
2АЛТА. Сочинение предложений
24.17.4.1. Одноместный глагол в препозиции
(15) a. uzej ot'q'i Vj kad-in suk'u-n.
Мальчик пришел и побил девочку.
б. uzej ot'q'i Vj kandilo-n haLi-n.
Мальчик пришел и ткнул девочку.
в. uzej ot'q'i Vj kandiqol-un gic'i-n.
Мальчик пришел и посмотрел на девочку.
г. uzej ot'q'i Vj kad-in jaku-n.
Мальчик пришел и увидел девочку.
(16) a. kad; jot’q'i uza-n Vi suk'u-n.
Девочка пришла и мальчик (ее) побил.
б. kad, jot'q'i uza-n Vj haLi-n.
Девочка пришла и мальчик (ее) ткнул.
в. kadj j-ot'q't uzc-n ilaqalj gic’i-n.
Девочка пришла и мальчик на нее посмотрел.
г. kadj j-ot'q'i uzal-in Vj jaku-n.
Девочка пришла и мальчик (ее) увидел.
Как видим из (15-16), сочинение оформляется следующим образом: кореферентный
актант второго предложения опускается (за исключением периферийного актанта,
см. (16в), который рефлексивизируется), второй актант и глагол этого предложения
присоединяют частицу -(V)n.
24.17.4.2. Одноместный глагол в постпозиции
(17) a. uzej, V; kad-in suk'u-n, cL'i.
I.NOM ERG NOM-N -N I
Мальчик, побив девочку, ушел.
б. u&j, Vj kandtlo-n haLi-n, ci.'i.
Мальчик, ткнув девочку, ушел.
в. uze,, Vj kandiqol-un gic'i-n, eL'i.
Мальчик, посмотрев на девочку, ушел.
г. uzej, Vj kad-in jaku-n, . eL'i.
Мальчик, увидев девочку, ушел.
(18) a. kad;, uza-n Vj suk'u-n, j=eL'i.
II.NOM ERG-N NOM -N 11=
Девочка, (когда) мальчик (ее) побил, ушла.
б. kadj, uza-n Vj haLi-n, jeL'i.
Девочка, (когда) мальчик (ее) ткнул, ушла.
в. kadj, uze-n ilaqal; gic'i-n, jeL'i.
Девочка, (когда) мальчик на нее посмотрел, ушла.
г. kadj, uzal-in Vj jaku-n, jeL'i.
Девочка, (когда) мальчик (ее) увидел, ушла.
Конструкция сохраняется та же, за исключением одного правила: Актант одномест-
ного глагола продвигается влево, а затем контролирует кореферентное опущение,
как и при препозиции одноместного глагола.
Итак, сочинительное сокращение характеризуется нейтральностью.
24.17.5. Каузативизация
24.17.5.1. Добавление Агенса
(19) a. ju Lisi.
NOM
Он уснул.
6. ise-di ju i-is-x*-
-ERG NOM -CAUS
Мать его усыпила.
Одноместный глагол каузативизируется посредством добавления агентивного име-
ни в эргативе.
(20) a. uza hese bosi.
ERG NOM
Мальчик книгу взял.
б. obu-di uza-qa hese bos-yi.
-ERG -POSSESS NOM -CAUS
Отец заставил сына взять книгу.
Двухместный агентивный глагол каузативизируется посредством добавления ново-
го Агенса и переоформления старого Агенса пос-эссивом (и, видимо, изменением
семантической роли этого актанта).
(21) a. ise soru pird.
ERG
Он свистнул.
б. ise-di isu-qo soru piL-yi.
-ERG -POSSESS -CAUS
Мать заставила его свистнуть.
Одноместный глагол с Агенсом в эргативе в (21а) ведет себя так же, как агентивный
двухместный.
Необычна каузативизация аффективного глагола:
lak.i.
(22) a. di-1 hune
-DAT NOM
Я увидел дорогу.
hune lak„-yi.
NOM -CAUS
6. ise-di di-qo
-ERG -POSSESS
Мать показала мне дорогу.
Экспериенцер ведет себя так же, как Агенс вставленного глагола — переоформляет-
ся в пос-эссив.
24.17.5.2. Агентивизация
(23) a. q'ala boc'-qo buwoL'.
NOM -POSSESS бояться
Дети испугались волка.
б. boc'i q'ala buL'-yi.
ERG NOM бояться-CAUS
Волк испугал детей.
Если в (23в) волк мыслится как Причина, то в (236) — как инициатор ситуации, в
связи с чем он приобретает падежную характеристику Агенса, а глагол — каузати-
визатор х*-
(24) a. uza-1 dac sut'un.
-DAT NOM
Мальчик забыл урок.
6. u2a dac sut'-yi.
ERG NOM -CAUS
Мальчик забыл урок (это его вина).
(25) a. dijo t’uql liti.
GEN1 NOM
Я потерял нож.
б. de t’uql lit-x»-
ERG NOM -CAUS
Я потерял нож (это моя вина).
(26) a. di-1 t’uql lisi.
-DAT NOM
Я (случайно) нашел нож.
б. de t’uql lis-yi.
ERG NOM -CAUS
Я (специально) нашел нож.
(27) a. is di-qol uni.
NOM -POSSLAT
Брат co мной говорил.
6. de is un-yi.
ERG NOM -CAUS
Я брата расспросил.
В примерах (24-27) первое предложение не содержит Агенса в эргативе, а второе —
содержит, что является следствием смены семантической роли соответствующего
актанта.
Интересна следующая тройка:
(28) а. ас juqli.
NOM
Дверь закрылась.
б. uzaqa ас juqli.
POSSESS NOM
Мальчик дверь (случайно) закрыл.
в. uza ас juq-yi.
ERG NOM -CAUS
Мальчик дверь (специально) закрыл.
ГЛАВА 25. АНДИИСКИЕ ЯЗЫКИ
Из восьми андийских языков в данной главе рассматриваются три: чамалинский,
тиндинский и ахвахский1.
25.18. Чамалинский язык2
Чамалинский язык (около 12 тысяч говорящих) относится к группе андийских язы-
ков, распространен в ряде селений Цумадинского района Дагестана.
25.18.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
Падежное выражение семантических ролей в основном такое же, как в других даге-
станских языках, специфично лишь наличие особого падежа — аффектива, упот-
ребляющегося при глаголах чувственного восприятия (‘видеть’, ‘слышать’ и др.) для
выражения роли Экспериенцера, в отличие от датива, выражающего Экспериенцер
при глаголах ‘хотеть’, ‘мочь’, см. ниже.
Глаголы, имеющие позицию для префиксального классно-числового показате-
ля, согласуются стандартно с Абсолютивом (в гласовательных классов). Приведу примеры: системе имени выделяется пять со-
(1) a. wac w=i?a. брат.I.NOM 1= Брат пришел. jac n=i?a. cecTpa.II.NOM 11= Сестра пришла.
б. wacu-d jac c'in. 6paT.I-ERG cecTpa.II.NOM Брат побил сестру. в. wacu-d jacu-ё' buR. братЛ-ERG сестра-POSSESS Брат ударил сестру. jacu-d wac сестра.П-ERG брат-I.NOM Сестра побила брата. c'in.
г. ila wahu-q j=ac'a. мать.II.NOM сын-CONTESS 11= Мать посмотрела на сына. waha ilu-q сын.I.NOM мать-CONTESS Сын посмотрел на мать. w=ac'a. 1=
д. waco-/e jac ha?a. брат-AFF cecTpa.II.NOM Брат увидел сестру. jaco-%e wac сестра-AFF брат.I.NOM Сестра увидела брата. ha?a.
ле классам в (1) изменяются только глаголы ‘прийти’ и ‘смотреть’, см. (1а, г-д). Гла-
голы типа ‘ударять’ не имеют ИГы в номинативе (то есть Абсолютива, см. (1в)).
Любопытно, что неопределенно-личный актант выражается нулем и может за-
нимать позицию любой семантической роли:
1 Аналогичные сведения по годоберинскому и багвалинскому языкам содержатся в
грамматиках [Kibrik (ed.) 1996, Кибрик (ред.) 2001].
2 Материал для данной публикации был собран в сел. Нижнее Гаквари во время Дагестан-
ской экспедиции в сентябре 1979 г. Выражаю благодарность учителям нижнегакваринской средней
школы, в частности Аминат Зубаировой, Патимат Микатовой за помощь в сборе материала.
(2) a. wacu-d 0 c'in.
брат-ERG NOM
Брат (кого-то) побил.
6. wacu-d 0 Ьик.
брат-ERG POSSESS
Брат (кого-то) ударил.
в. wac 0 w=ac'a.
брат-LNOM CONTESS 1=
Брат (на кого-то) посмотрел.
а. 0 jac c'in.
ERG сестра.NOM
Сестру побили.
б'. 0 jacu-c' buR.
ERG сестра-POSSESS
Сестру ударили.
в. 0 jacu-q b=ac'a.
NOM сестра-CONTESS HPL=
На сестру посмотрели.
В случае неопределенности абсолютивного актанта (т. е. актанта, с которым осу-
ществляется согласование) глагол получает показатель I-П класса мн. числа (т. е.
личного мн. числа HPL3), см. (2в').
25.18.2. Рефлексивизация
Имеется две стратегии выражения кореферентности актантов предиката в зависимости
от того, какой из актантов контролирует кореферентность. Контролирующий актант
представлен полной именной группой. Если это Агентив или Экспериенцер, то второй
актант заменяется на возвратное местоимение в соответствующем падеже и классе
плюс добавление морфемы -da, при номинативе — факультативное -dada, например:
(3) a. wacu-d, ziw(dada)i I-ERG I.REFL.NOM(DADA) Брат себя побил. c'in. jacu-dj zi(dada)j П-ERG II.REFL.NOM(DADA) Сестра себя побила. c'in.
б. wacu-dj isu-d'-daj I-ERG I.REFL-POSSESS-DA Брат себя ударил. buR. jacu-d| Isi-c'-da; II-ERG II.REFL-POSSESS-DA Сестра себя ударила. buR.
в. wac; isu-q-daj I.NOM I.REFL-CONTESS-DA Брат на себя посмотрел. w=ac'a. 1= jaq isi-q-da; II.NOM II.REFL-POSSESS-DA Сестра на себя посмотрела. j=ac'a. 11=
г. waco-/ei ziw(dada) i I-AFF I.REFL.NOM(DADA) Браг себя увидел. ha?a. jac„-xej zi(dada)j II-AFF II.REFL.NOM(DADA) Сестра себя увидела. ha?a.
Если рефлексивизацию контролирует Абсолютив или периферийный актант, то
Агентив или Экспериенцер выражаются возвратным местоимением плюс -da (при
номинативе----dada). Кроме того, абсолютивный контролер рефлексивизации тре-
бует дополнительно своей возвратной копии, см. (4а), (4г):
(4) a. waq isoi(da)i ziw c'in. jaq ili-daj zi c'in.
I.NOM I.REFL.ERG-DA REFL.I.NOM Брат себя побил. II.NOM ILREFL.ERG-DA H.REFL.NOM Сестра себя побила.
6 wacu-cj I-POSSESS Брат себя ударил4. is.i-da; buR. I.REFL.ERG-DA jacu-c'i ili-daj II-POSSESS ILREFL.ERG-DA Сестра себя ударила. bUR.
’Этот показатель омонимичен показателю III класса ед. числа.
4 Предложения (46- в) возможны, но стилистически воспринимаются хуже, чем соответ-
ствующие (Зб-в).
в. wacu-qj ziw-dadaj w=ac'a. jacu-q, zi-dada, j=ac'a.
I-CONTESS I.REFL.NOM-DADA 1= II-CONTESS II.REFL.NOM-DADA 2=
Брат на себя посмотрел. Сестра на себя посмотрела.
г. wacj Is„-%e-daj ziw ha?a. jac; iso-xe-da; zi ha?a.
I.NOM I.REFL-AFF-DA LREFL.NOM II.NOM II.REFL-AFF-DA II.REFL.NOM
Брат себя увидел. Сестра себя увидела.
В целом можно констатировать, что рефлексивизация нейтральна к характеристи-
кам актантов: контролировать рефлексивизацию (и, соответственно, рефлексивизи-
роваться) может любой из них.
25.18.3. Построение сентенциальных актантов
25.18.3.1. ‘Должен’
В чамалинском языке имеется два модальных глагола с семантикой долженствова-
ния: и—ики:1а и huq'irJa. Рассмотрим сперва первый глагол.
(5) а. [wacu-d .. jac c'ii-na] j=ikuda ida.
братЛ-ERG сестра.II.NOM Брат должен побить сестру. бить-INF П=должеп быть
б. [wacu-d jacu-c' брат.Т-ERG сестра.П-POSSESS Брат должен ударить сестру. buiw.-Ia] -INF b=ukuda Ш=должен ida. быть
в. [ila wahu-q j=ac'-na] мать.II.NOM сын-CONTESS П=смотреть- Мать должна посмотреть на сына. j=ikuda -INF П=должен ida. быть
г. [iL-ye walia мать.П-AFF сын.I.NOM Мать должна увидеть сына. ha?i:-la] -INF w=ukuda Е=должен ida. быть
Этот глагол является одноместным, он требует инфинитивного оформления подчи-
ненного глагола. Актанты этого глагола сохраняют свое падежное оформление.
Глагол w=uku:la согласуется по классу с Абсолютивом вставленного предложения.
Если Абсолютива не имеется, см. (56), глагол принимает показатель III класса как
наимение маркированного.
Глагол buq'u:la (он имеет значение русского ‘надо’, ‘нужно’) является двухмест-
ным: его именной актант стоит в дативе.
(6) a. wac-Iaj [Vi jac c'i:-na] buq'da ida.
братЛ-DAT ERG сестра.II.NOM -INF надо быть
Брату нужно побить сестру.
б. wac-Iaj братЛ-DATi [Vj jacu-c' ERG, сестра.П-POSSESS buRu:-la] -INF buq'da надо ida. быть
Брату нужно ударить сестру.
в. il-laj мать.П-DAT [Vj wahu-q NOM сынЛ-CONTESS jac'-na] -INF buq’da надо ida. быть
Матери нужно посмотреть на сына.
г. il-laj мать.П-DAT [Vj waha AFF сын.I.NOM ha?i:-la] -INF buq’da надо ida. быть
Матери нужно увидеть сына.
В (6) именной актант вершинного глагола кореферентен опущенному Агенсу или
Экспериенцеру вставленного.
(7)
a. jac-taj [wacu-d Vj c'i:-na] buq'da ida.
II-DAT I-ERG NOM -INF надо быть
Сестре нужно, (чтобы) брат (ее) побил.
б. jac-Iaj [wacu-d Vj buRu:-la] buqfda ida.
IT-DAT I-ERG POSSESS -INF надо быть
Сестре нужно, (чтобы) брат (ее) ударил.
в. wah-la. [ila Vj jac'-na] buq'da ida.
I-DAT II.NOM CONTESS -INF надо Сыну нужно, (чтобы) мать (на него) посмотрела. быть
г. wah-taj [ih-xe Vi ha?i:-Ia] buq'da ida.
I-DATi II-AFF NOM, -INF надо быть
Сыну нужно, (чтобы) мать (его) увидела.
В (7) опускается кореферентный Пациенс или Комплетив. Таким образом, глагол
buq'uda нейтрален в отношении ограничений на кореферентность.
25.18.3.2. ‘Мочь’
В чамалинском языке имеется три глагола такой семантики: ехила, bazarida, behida. Все
они допускают одноместную конструкцию, т. е. конструкцию без именного актанта:
(8) a. [wacu-d jac c'i:-na] ex Л || behda ida || bazarda ida.
Брат может побить сестру.
б. [jacu-c' wacu-d buRii:-la] ехЛ || behda ida || bazarda ida.
Брат может ударить сестру.
в. [ila wahuq jac'-na] е/Л || behda ida || bazarda ida.
Мать может посмотреть на сына.
г. [waho-xe ila wola:-la] ехЛ || behda ida || bazarda ida.
Сын может услышать мать.
В (8) вставленный глагол в инфинитиве сохраняет при себе все свои именные актан-
ты в соответствующих падежах.
Все три глагола допускают также наличие именного актанта в дативе, корефе-
рентного Принципалу/Актору5 вставленного глагола:
(9) a. wac-tai [Vj jac c'ima] ex Л || behda ida || bazarda ida.
-DAT ERG
Брат может побить сестру.
б. wac-laj [Vj jacuc' bui<u:la] е/Л || behda ida || bazarda ida.
-DAT ERG
Брат может ударить сестру.
в. il-laj [Vj wahuq jac'na] е%Л || behda ida || bazarda ida.
-DAT NOM
Мать может посмотреть на сына.
5 К сожалению, примеры с одноместным вставленным глаголом (типа ‘Мать хочет
прийти’, ‘Мать хочет умереть’) не собраны, поэтому неясно, одинаково ли ведут себя аген-
тивный и пациентивный актанты.
г. wah-iaj [Vj ila wolada] e%<,a || behda ida || bazarda ida.
-DAT AFF
Сын может услышать мать.
Кроме того, глагол hehi.ia допускает также кореферентность своего именного ак-
танта Абсолютиву или периферийному актанту вставленного глагола, например:
(10) a. jac-la, [wacu-d Vj c'i:na] behda ida.
-DAT -ERG NOM
Сестра может быть побита братом6.
б. jac-la; [wacu-d Vj buRu:la] behda ida.
-DAT -ERG POSSESS
Сестра может быть ударена братом.
в. wah-laj [ila Vj jac'na] behda ida.
-DAT NOM CONTESS
На сына может посмотреть мать.
г. il-laj [wah-x„e Vj wolada] behda ida.
-DAT AFF NOM
Мать может быть услышана сыном.
То есть этот глагол нейтрален, а прочие — аккузативны/активны в отношении ко-
референтных ограничений.
25.18.3.3. ‘Начинать’
Глагол baj bixiila ‘начинать’ также имеет одноактантную или двухактантную структуру.
(11) a. [wacu-d jac c'i:na] baj bixdaq ida.
-ERG NOM
Брат начинает бить сестру.
б. [wacu-d jacu-c' buRuda] baj bixdaq ida.
-ERG -POSSESS
Мальчик начинает ударять девочку.
(12) a. wac; [Vj jac c'iina] baj bixdaq ida.
NOM ERG NOM
Брат начинает бить сестру.
б. wacj [Vj jacu-c' buRuda] baj bixdaq ida.
NOM ERG -POSSESS
Брат начинает ударять сестру.
Глагол ‘начинать’ в (11) выступает как одноместный, в (12) — как двухместный с
именным актантом в номинативе, кореферентным опущенному Агентиву вставлен-
ного глагола. Кореферентность Пациентиву двухместного глагола невозможна. По
семантическим причинам глагол ‘начинать’ не сочетается с глаголами ‘смотреть’ и
‘видеть".
6 Переводы в (10) не передают структуры оригинала и в известной степени условны,
т. к. смысл этих предложений не может быть симметрично выражен средствами русского
языка.
25.18.3.4. ‘Хотеть’
(13) a. il-la [wacu-d jac c'i:-na] idalaq ikl.
-DAT -ERG NOM бить-INF хотеть нет
Мать нс хочет, (чтобы) брат побил сестру.
б. il-la [wacu-d jacu-c' buRuda] idalaq ikl.
-DAT -ERG -POSESS INF
Мать нс хочет, (чтобы) брат ударил сестру.
в. ii-la [wac jacu-q wac'na] idalaq ik[.
-DAT NOM -CONTESS INF
Мать нс хочет, (чтобы) брат посмотрел на сестру.
г. il-la [wac„-xe jac ha?i:la] idalaq ikl.
-DAT -AFF NOM INF
Мать не хочет, (чтобы) брат увидел сестру.
В (13) актанты вставленного глагола некореферентны актанту глагола ida:la ‘хо-
теть’. В этом случае глагол оформлен инфинитивом, а его актанты сохраняют обыч-
ное падежное оформление.
При кореферентности актанта главного глагола любому из ядерных актан-
тов вставленного зависимый актант опускается, а глагол оформлен инфинитивом,
см. (14-15).
(14) a. wac-Iaj [V, jac c'i:-na] idalaq ik'.
-DAT ERG NOM -INF
Брат не хочет бить сестру.
б. wac-Iaj [Vj -DAT ERG jacu-c' -POSSESS buRu:-la] -INF idalaq ik[.
Брат не хочет ударить сестру.
в. il-laj [Vj -DAT NOMi wahu-q -CONTESS jac'-na] -INF idalaq ik'.
Мать не хочет смотреть на сына.
г. il-la, [Vj -DAT AFF waha NOM ha?i:-la] -INF idalaq ik[.
Мать не хочет видеть сына.
(15) a. jac-la; [wacu-d -DAT -ERG Vj NOM c'i:-na] . -INF idalaq ikl.
Сестра не хочет, (чтобы) брат (ее) побил.
б. jac-laj [wacu-d -DAT -ERG Vj POSSESS buRu:-la] -INF idalaq ik[.
Сестра не хочет, (чтобы) брат (ее) ударил
в. wali-la; [ila -DAT NOM Vj CONTESS jac'-na] -INF idalaq ik'.
Сын не хочет, (чтобы) мать (на него) смотрела.
г. wah-laj [il„-xe -DAT -AFF Vj NOM ha?i:-la] -INF idalaq ikl.
Сын не хочет, (чтобы) мать (его) видела.
Таким образом, глагол ‘хотеть’ оформляет сентенциальный актант по нейтральной
стратегии. Выше указывалось, что неопределенный актант выражается нулем, т. е. омо-
нимичен кореферентному опущению. В связи с этим любопытно наличие таких
внешне омонимичных фраз: (16) a. jac-Iaj [0 V, || ziw. c'i:-na] idalaq ik'.
-DAT INDEF.ERG NOM || I.REFL.NOM Сестра не хочет, чтобы ее били. б. jac-taj [Vj 0 -INF c'i:-na] idalaq ikl.
-DAT ERG INDEF.NOM Сестра не хочет бить (кого-то). (17) a. jac-Iaj [0 Vj -INF buRu:-la] idalaq ikl.
-DAT INDEF.ERGi POSSESS Сестра не хочет, чтобы ее ударили. б. jac-Iaj [Vj 0 -INF buRu:-la] idalaq ikl.
Сестра не хочет ударить (кого-то). (18) a. jac-la, [0 Vj b=ac'-na] idalaq ikl.
-DAT INDEF.NOM CONTEST Сестра не хочет, чтобы на нее смотрели. б. jac-taj [Vj 0 HPL=INF j=ac'-na] idalaq ikl.
-DAT NOM INDEF.CONTESS Сестра не хочет смотреть (на кого-то). (19) a. jac-Iaj [0 Vj II=INF ha?i:-la] idalaq ikl.
-DAT INDEF.AFF NOM Сестра не хочет, чтобы ее видели. б. jac-Iaj [Vj 0 -INF ha?i:-la] idalaq ikl.
-DAT AFF INDEF.NOM Сестра не хочет видеть (кого-то). -INF
Фразы (а-б) омонимичны и отличаются тем, в каких позициях находятся нуль
неопределенного лица и опущенное кореферентное имя. Исключение представт
ляет (18), где глагольное согласование зависит от того, какая составляющая
имеется в виду в позиции Агенса, выраженного номинативом. Если это ‘сестра’, ко-
референтная именному актанту глагола ‘хотеть’, то глагол ‘смотреть’согласуется по
II классу; если это неопределенное лицо, глагол имеет показатель личного мн. чис-
ла, ср. (2в').
25.18.3.5. ‘Бояться’
Глагол со значением ‘бояться’ также двухместный, но ведет он себя иначе, чем гла-
гол ‘хотеть’.
(20) a. ila ledaq ida [wacu-d jac c'in-ec'o].
мать.NOM бояться быть брат-ERG cecrpa.NOM бить-CONV
Мать боится, (что) брат побьет сестру.
6. ila ledaq ida [wacu-d jacu-c' buR-ec'o].
Мать боится, (что) брат ударит сестру.
в. ila ledaq ida [wac„-%e jac ha?-ec'o].
Мать боится, (что) брат увидит сестру.
При отсутствии кореферентности, см. (20), вставленный глагол оформляется кон-
вербным показателем -ес'о, а его актанты никаким изменениям не подвергаются.
(21) a. wacj ledaq ida [Vj jac
Брат боится побить сестру.
б. wac; ledaq ida [Vj jacuc'
Брат боится ударить сестру.
в. wacj ledaq ida [V, jacuq
Брат боится посмотреть на сестру.
с’кпа].
buRu:la],
wac'na].
При кореферентности Агенса вставленного предложения именному актанту главно-
го глагола этот Агенс опускается, а вставленный глагол оформляется инфинитивом.
(22) wac; ledaq ida [V, jac ha?-ec'o].
Брат боится увидеть сестру.
В случае кореферентности Экспериенцера, который также опускается, вставленный
глагол присоединяет показатель -ес'о, как и в (20). Как оказывается, такая же тех-
ника используется и при кореферентности Пациентива или периферийного актанта:
(23) a. jac; ledaq ida [wacud Vj c'in-ec'o].
Сестра боится, (что) брат (ее) побьет.
б. jac; ledaq ida [wacud Vj buR-еб'о].
Сестра боится, (что) брат (ее) ударит.
в. jaCj ledaq ida [wac Vj wac'en-c'o].
Сестра боится, (что) брат (на нее) посмотрит.
г. jaCj ledaq ida [waco%e Vj ha?-ec'o].
Сестра боится, (что) брат (ее) увидит.
Пациентив/периферийный актант опускается, а вставленный глагол получает пока-
затель -ес'о.
В целом вставление сентенциального актанта при глаголе ‘бояться’ осущест-
вляется по активной схеме7.
Отмечу, что при данном глаголе омонимии при наличии неопределенных лич-
ных актантов, как правило, не возникает:
(24) a. wac; ledaq ida [Vj 0 c'i:-na].
NOM бояться . быть ERG INDEF.NOM -INF
Бра г боится побить (кого-то)^
б. wacj ledaq ida [0 Vj c'in-ec'o]
NOM бояться быть INDEF.ERG NOM -CONV
Брат боится, что (его) побьют.
7 Примеры с агентивным и паниентивным актантами одноместного глагола не собра-
ны, тем не менее данная интерпретация представляется правдоподобной, см. [Кибрик 1992,
глава 16: 250].
Исключение составляет вставление аффективного глагола:
(25) a. wacj tedaq ida [Vj
NOM бояться быть AFF
Брат боится увидеть (кого-то).
ida [0 Vj
быть INDEF.AFF NOM
б. wacj tedaq ida [0
NOM бояться быть INDE
Брат боится, (что) (его) увидят.
0 Ьа?-ес'о].
INDEF.NOM -CONV
ha?-ec'o].
-CONV
25.18.4 . Сочинение предложений
Я ограничусь рассмотрением сочинения предложений с одно- и двухместным глаго-
лами. Существен при этом порядок следования глаголов.
25.18.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(26) a. wacj wi?a, Vj jac c'in.
Брат пришел и побил сестру.
б. wacj wi?a, Vj ' jacuc' buR.
Брат пришел и ударил сестру.
в. wacj wi?a, Vj jacuq wac'a.
Брат пришел и посмотрел на сестру.
г. wacj wi?a, Vj jac lia?a.
Брат пришел и увидел сестру.
(27) a. jaq ni?a, wacud Vj c'in.
Сестра пришла, и брат (ее) побил.
б. jac; ni?a, wacud Vj buR.
Сестра пришла, и брат (ее) ударил.
в. jac; ni?a, wac Vj wac'a.
Сестра пришла, и брат (на нее) посмотрел.
г. jac; ni?a, waco%e Vj ha?a.
Сестра пришла, и брат (ее) увидел.
Сравнение (26) и (27) показывает, что сочинение предложений в данном случае не
зависит от характеристик кореферентных именных групп: имя одноместного глаго-
ла, находящегося в препозиции, однозначно контролирует кореферентное опущение
соответствующего имени в последующем предложении.
25.18.4.2 . Одноместный глагол в постпозиции
(28) a. wacj, [Vj jac-la c'i:n,] we%a wuna.
Брат, побив сестру, ушел.
б. wacj, [Vj jacuc'-la buRi,] we/a wuna.
Брат, ударив сестру, ушел.
в. wacj, [Vj jacuq-la wac'a,] we/a wuna.
Брат, посмотрев на сестру, ушел.
г. wacj, [Vj jac-la ha?a,] we/a wuna.
Брат, увидев сестру, ушел.
(29) a. jac;, [wacud-la Vj c'i:n,j je%a jina.
Сестра, (как) брат (ее) побил, ушла.
б. jacj, fwacud-la Vj buni,] je%a jina.
Сестра, (как) брат (ее) ударил, ушла.
в. jacj, [wac-la Vj wac'a,] je/a jina.
Сестра, (как) брат (на нее) посмотрел, ушла.
г. jac;, [waCo/e-la Vj ha?a,] je/a jina.
Сестра, (как) брат (ее) увидел, ушла.
В этом случае техника сочинения следующая: актант одноместного глагола выдви-
гается в начало предложения, за ним следует предложение с двухместным глаголом
и, наконец, одноместный глагол, т. е. одно предложение обрамляется другим. Коре-
ферентный актант обрамляемого предложения опускается, а ко второму актанту
присоединяется показатель -1а.
В целом сочинительная стратегия нейтральна к характеристикам именных групп.
25.18.5 . Каузативизация
В чамалинском языке широко представлен деривативный показатель -al, указываю-
щий на введение в падежную рамку мотивирующего глагола агентивного участника
действия. Это преобразование сопровождается некоторыми синтактико-морфологиче-
скими эффектами, которые мы последовательно рассмотрим. Введение агентивного
участника может быть связано 1) с увеличением общего числа участников или 2) с пе-
реосмыслением роли одного из имеющихся участников. Начнем с первого случая.
25.18.5.1 . Добавление Агенса
Этот вид каузативизации имеет две разновидности в зависимости от того, имелся ли уже
или нет в падежной рамке мотивирующего глагола актант с агентивной ролью, выра-
женной эргативом. Наиболее простой и естественный случай — когда такого актанта у
исходного глагола нет. В этом случае в производной конструкции фигурирует Агенс в
эргативе и притом только один. С такой ситуацией мы имеем дело в случае одно-
местного мотивирующего глагола с падежной рамкой <Абсолютив>, например:
(30) a. ow hihin.
он.NOM смеяться
Он засмеялся.
б. de: ow hihn-al.
я.ERG он.NOM
Я его рассмешил.
смеяться-CAUS
Напомню, что актант глагола ''смеяться’, хотя он и агентивен, выражается номина-
тивом. Соответствующий каузативный глагол характеризуется добавлением аген-
тивной составляющей в эргативе. Двухместный одноядерный глагол приравнивает
Агенс в номинативе к S-актанту одноместного глагола, как это видно из:
(31) a. di: osub bex«na-c'
s.NOM плечо-CONTESS
Я коснулся его плеча.
б. de: wac ustur-c'
я.ERG брат-NOM стол-CONTESS
Я заставил брата коснуться стола.
wil.
касаться
wil-al.
касаться-CAUS
В (316) сохранены актанты глагола 'касаться’ с их падежным оформлением, как это
имеет место в (31а), и добавлен агентивный актант в эргативе de: ‘я’.
Так же ведет себя двухместный аффективный глагол, например:
(32) a. di-ye al wola.
я-AFF что-то.NOM слышать
Я что-то услышал.
б. ilu-d di-ye al woi-al.
мать.ERG я-AFF что-to.NOM слышать-CAUS
Мать мне что-то сообщила.
Каузативы такого вида представлены во многих дагестанских языках, в том
числе и в арчинском. Чамалинский язык допускает, однако, и каузативы от аген-
тивных глаголов, имеющих в падежной рамке Агенс в эргативе. В этой ситуации
такое имя получает в каузативном глаголе иное падежное оформление — конт-
эссив. Это диктуется, во-первых, соображениями различнтельности: иначе в одном
предложении появятся два имени в эргативе и каузатор не сможет быть отличен от
каузируемого. Во-вторых, есть основания полагать, что семантическая роль исход-
ного Агенса в данном случае меняется н он интерпретируется как периферийный
актант. В пользу данного решения говорит та разновидность каузативов, которая
рассматривается в следующем параграфе.
Трансформация 'эргатив -> конт-эссив’ встречается при глаголах со следую-
щими падежными рамками. Начнем с классического агентивного глагола <Агентив,
Пациентив>:
(33) a. osi woha un.
он.ERG дерево.NOM толкать
Он толкнул дерево.
6. de: osu-c’ woha un-al.
я.ERG он-CONTESS дерево.NOM толкать-CAUS
Я заставил его толкнуть дерево.
(34) a. jacu-d ustul san.
сестра-ERG стол.NOM чистить
Сестра почистила стол.
б. de: jacu-c’ ustul san-al.
я.ERG сестра-CONTESS стол.NOM чистить-CAUS
Я заставил сестру почистить стол.
Аналогичная ситуация имеет место и при одноместном агентивном глаголе, оформ-
ляющем Агенс эргативом, например:
(35) a. osi s„an.
он-ERG свистеть
Он свистнул.
б. de: osu-c1 s,an-al.
я.ERG он-CONTESS свистеть-CAUS
Я заставил его засвистеть.
Этот пример говорит в пользу формального объяснения падежной трансформации.
Рассмотрим двухместный агентивный глагол без ИГы в номинативе:
(36) a. jacu-d ата/и-с* buR.
cecrpa-ERG осел-CONTESS ударять
Сестра ударила осла.
б. wacu-d jacu-c* ama/u-c* buR-al.
брат-ERG сестра-CONTESS осел-CONTESS ударять-CAUS
Брат заставил сестру ударить осла.
В этом примере каузативный глагол приобретает две именных группы в конт-
эссиве, что не запрещено. Порядок слов указывает здесь на то, каковы функции в
данной ситуации у сестры и осла.
25.18.5.2. Агентивизация
Агенс может не добавляться, но один из участников ситуации может осмыслять-
ся агентивно. Отмечены следующие случаи агентивизацни.
Двухместный одноядерный глагол, у которого периферийный актант имеет
значение Причины, способен каузативизироваться. При этом Причина интерпрети-
руется как Агенс. Например:
(37) a. du-c* liisl ik,a.
ты-CONTESS дверь.NOM закрывать
Ты закрыл дверь (случайно).
б. min hisl ik„-al.
ты.ERG дверь.NOM закрывать-CAUS
Ты закрыл дверь (нарочно).
(38) a. ow di-c'o wiRa.
oii.NOM я-CONTEL проигрывать
Он из-за меня проиграл.
б. de: ow wiR-an8.
я.ERG он.NOM проигрывать-CAUS
Я у него выиграл.
(39) a. mac'i bac'u-c'o tededa.
дети-NOM волк-CONTEL бояться
Дети боятся волка.
б. bac'u-d mac'i led-al.
волк-ERG дети.NOM бояться-CAUS
Волк напугал детей.
(40) a. osu-c’ dare besusa.
он-CONTESS урок.NOM забывать
Он урок забыл (он не виноват).
б. osi dare besus-al.
oh.ERG ypoK.NOM забывать-CAUS
Он урок забыл (г. e. он виноват).
к Показатель -al после назализованного дает -ап.
в. de: osu-c' dare besus-al.
M.ERG он-CONTESS урок.NOM забывать-CAUS
Я заставил его забыть урок.
Интересно сопоставление примеров (40б-в): в (б) происходит агентивизация, а в
(в) — добавление Агенса. В первом случае имя в конт-эссиве приобретает показа-
тель эргатива, во втором — к исходной рамке добавляется Агенс в эргативе.
Возможна агентивизация и Экспериенцера, например:
(41) a. di-la besu bisa.
я-DAT нож.NOM находить
Я нашел (случайно) нож.
б. de: besu bis-an.
я.ERG нож.NOM находить-CAUS
Я (искал и) нашел нож.
Интересна также следующая пара:
(42) a. wac di-c'a gullaq ida.
6paT.NOM я-COMIT говорить быть
Брат разговаривает со мной.
б. de: wac gull-ala ida.
a.ERG брат-NOM говорить-CAUS.FUT быть
Я допрошу брата.
В (42а) второстепенный участник взаимного действия выражен комитативно. Если
же ему приписывается свойство контролировать данную ситуацию (426), глагол
каузативизируется, а соответствующий актант оформляется эргативом.
Итак, каузативизация в целом есть семантическое преобразование падежной
рамки исходного глагола, оформляемое в духе семантически эргативного языка: для
Агенса иметь особое средство выражения — эргатив.
25.19. Тиндинский язык1
Тиндинский язык географически примыкает к чамалинскому. На нем говорит около
5 тысяч человек, проживающих в ряде селений Цумадинского района и в равнин-
ных выселках.
Ввиду того что тиндинский язык генетически и структурно весьма близок к
чамалинскому, я позволю себе максимально сократить лингвистический ком-
ментарий.
25.19.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
(1) a. waci wo. NOM Брат пришел. б. wacj jaci L'awo. ERG NOM Брат ударил сестру. в. wacj jacu-c'i buRo. ERG -POSSESS Брат посмотрел на сестру. г. waci jacu-%a waho. NOM -ADESS Брат посмотрел на сестру. д. wacu-ba jaci hawo. AFF NOM Брат увидел сестру.
Глагол согласуется с Абсолютивом по классу (в тиндинском языке различается три
класса: мужчин (М), женщин (F) и прочих объектов (N)).
25.19.2. Рефлексивизация
(2) a. wacJi ewa,- Uawo. ERG REFL.NOM Брат себя побил. [а=б] б. waci; isjj lJiwo. NOM REFL.ERG
(3) a. waejj isuc'ij buRo. ERG REFL.POSSESS Брат себя ударил. 6. wacuc'ij isjj/*i buRo. POSSESS REFL.ERG Брата сам (кто-то) ударил.
1 Настоящее исследование опирается на данные сел. Тннди, собранные в Дагестанской
экспедиции в сентябре 1979 г. при помощи Абдурахмана М. Сиражудинова, которому я при-
ношу свою благодарность.
(4) a. wacij Isu/aj waho.
NOM REFL.ADESS
Брат на себя посмотрел. [а=б]
б. wacuyaj ewa: waho.
ADESS REFL.NOM
(5) a. wacubaj ewai liawo.
AFF REFL.NOM
Брат себя увидел. [а=б]
б. wacij isubaj liawo.
NOM REFL.AFF
За исключением (3), рефлексивизация может идти в любую сторону. Только в (36), в
отличие от (46), периферийный актант не может контролировать рефлексивизацию
Агенса в эргативе.
25.19.3. Построение сентенциальных актантов
25.19.3.1. ‘Должен’
(6) a. [wacj jaci u.e:-la] j=ix„a.
ERG F.NOM -INF F=
Брат должен побить сестру.
б. [wac„i jaguc'i buR-ila] b=uxa.
ERG POSSESS -INF N=
Брат должен ударить сестру.
в. [waci jacuya wah-йа] w=uxa.
M.NOM ADESS -INF M=
Брат должен посмотреть на сестру.
г. [wacuba jaci he:-la] j=ixoa.
AFF F.NOM -INF F=
Брат должен увидеть сестру.
д. [waci we:-la] w=uxa.
M.NOM -INF M=
Брат должен прийти.
Глагол 'должен’ одноместный. Он согласуется с Абсолютивом вставленного
предиката, а при его отсутствии принимает значение среднего класса.
25.19.3.2. ‘Мочь’
(7) a. [wac„i jaci 1.[е:-1а] behija.
ERG NOM -INF
Брат может побить сестру.
6. [wacj jacuc’i buR-ifa] behija.
Брат может ударить сестру.
в. [waci jacuya wah-ila] behija.
Брат может посмотреть на сестру.
г. [wacuba jaci he:-la] behija.
Брат может увидеть сестру.
д. [waci we:4a]
Брат может прийти.
behija.
(8) a. wacubaj е/оа [Vj jaci Uer-ia], || *jacubaj е%оа [wacj Vj L,',e:-ta]
AFF мочь ERG NOM -INF AFF мочь ERG NOM -INF
Брат может побить сестру. Сестра может быть побита братом.
б. wacubaj ех.а [Vj jacuc'i buRila].
Брат может ударить сестру.
в. wacuba^ е/„а [Vj jacu/a wahila].
Бра г может посмотреть на сестру.
r. wacubaj е/оа [Vj jaci he:-ta], || jacubaj е/оа [wacuba Vj he:-fa
AFF мочь AFF NOM -INF AFF мочь AFF NOM -INF
Брат может увидеть сестру. Сестра может быть видна брату.
д. wacubaj е%оа [Vj we:la].
Брат может прийти.
Глагол behija одноместный, а е%„а требует при себе имени в аффективе, которое ко-
референтно Агенсу или Абсолютиву непереходного глагола. Что касатеся аффек-
тивного вставленного глагола, то он допускает кореферентность как Экспериенце-
ра, так и Стимула, см. (8г).
25.19.3.3. ‘Начинать’
(9) a. [waCj jaci Cei-ta] deCo || baj bixi ixo.
ERG NOM -INF начинать
Брат начал бить сестру.
б. [wacj jacuc'i biirrita] deco || baj bixi ixo.
Брат начал ударять сестру.
в. [waci jacu%a waliila] deco || baj bixi ixo.
Брат начал смотреть на сестру.
г. [wacuba jaci he:ta] deCo || baj bixi ixo.
Брат начал видеть сестру.
Оба глагола со значением 'начинать’ одноактантны.
25.19.3.4. ‘Хотеть’
При отсутствии кореферентности имеем такие выражения:
(10) a. ilu-ta [wacj jaci Це:-1а] q'oca liikji.
DAT ERG NOM -INF хотеть нет
Мать не хочет, (чтобы) брат побил сестру.
б. iluta [wacj jacuc'i buRila] q'oca hikji.
Мать не хочет, (чтобы) брат ударил сестру.
в. iluta [waci jaci waliila] q'oca hikji.
Мать не хочет, (чтобы) браг смотрел на сестру.
г. iluta [wacuba jaci he:ta] q'oca hikji.
Мать не хочет, (чтобы) брат видел сестру.
Как видно из (10), вставленный предикат оформлен инфинитивом.
Кореферентность (независимо от роли) выражается опущением соответствую-
щего имени во вставленном предложении:
(И) a. wacu-laj [Vf jaci г'е:-1а] DAT ERG NOM -INF Брат не хочет бить сестру. q'oca хотеть hikpL нет
б. waculaj [V; jacuc'i buRila] Брат не хочет ударить сестру. q'oca hikji.
в. waculaj [Vj jacuya wahila] Брат не хочет смотреть на сестру. q'oca hikji.
г. waculaj [Vj jaci he:la] Брат не хочет видеть сестру. q'oca hikji.
(12) a. jacu-lai [wac„i Vj Ljei-la] DAT ERG NOM -INF q'oCa хотеть hikji. нет
Сестра не хочет, (чтобы) брат (ее) бил.
6. jaculaj [wac„i Vi buRila] q’oca hikji.
Сестра не хочет, (чтобы) брат (ее) ударил.
в. jaculaj [waci Vi wahila] q'oca hikji.
Сестра не хочет, (чтобы) брат (на нее) посмотрел.
г. jaculaj [wacuba Vj heila] q'oca hikji.
Сестра не хочет, (чтобы) брат (ее) видел.
Итак, глагол ‘хотеть’ нейтрален к характеристикам именных групп.
25.19.3.5. ‘Бояться’
(13) a. ila [wac„i jaci da?-arc’i] ta?a.
NOM ERG NOM -CONV бояться
Мать боится, (что) брат побьет сестру.
б. ila [wacoi jacuc'i buR-arc'i] Ia?a.
Мать боится, (что) брат ударит сестру.
в. ila [waci jacuya wah-arc'i] la?a.
Мать боится, (что) брат посмотрит на сестру.
г. ila [wacuba jaci ha?-arc'i] la?a.
Мать боится, (что) брат увидит сестру.
(14) a. waci, [Vj jaci delta] la?a.
NOM ERG NOM -INF бояться
Брат боится бить сестру.
б. wacij [Vj jacuc'i buRila] Ia?a.
Брат боится ударить сестру.
в. wacij [Vj jacuya wahila] la?a.
Брат боится посмотреть на сестру.
г. wacij [Vj jaci he:1а] Ia?a.
Брат боится увидеть сестру.
(15) a. jacij [wacj Vj L,'a?-arc'i] la? a.
NOM ERG NOM -CONV бояться
Сестра боится, (что) брат (ее) побье т.
б. jacij [wac„i Vj buR-arc'i] la?a.
Сестра бои тся, (что) бра т (ее) удари т.
в. jacij [waci Vj wah-arc'i] Ia?a.
Сестра боится, (что) брат (па нее) посмотрит.
г. jacij [wacuba Vj ha?-arc'i] la?a.
Сестра боится, (что) брат (ее) увидит.
К сожалению, как и в чамалинском языке, примеры с непереходными глагола-
ми. имеющими агентивный и пациентивный актанты, не собраны, но есть основа-
ния полагать, что они ведут себя по-разному в соответствии с активной схемой, см.
[Кибрик 1992, глава 16: 250].
25.19.4 . Сочинение предложений
25.19.4.1 . Одноместный глагол в препозиции
(16) a. waci; wo?o Vj jaci Liawo.
Брат пришел и сестру побил
б. waci, wo?o V, jacuc'i Ьшго.
Брат пришел и сестру ударил.
в. wacij wo?o Vj jacu%a waho.
Брат пришел и на сестру посмотрел.
г. waci, wo?o Vj jaci hawo.
Браг пришел и сестру увидел.
(17) a. jaci, jo?o wacj V, Liawo.
Сестра пришла, и брат (ее) побил.
б. jacij jo?o wacj Vj buRo.
Сестра пришла, и брат (ее) ударил.
в. jacij jo?o waci V, waho.
Сестра пришла, и брат (на нес) посмотрел.
г. jacij jo?o wacuba Vj hawo.
Сестра пришла, и браг (ее) увидел.
Из сравнения (16 17) видно, что сочинительное сокращение не зависит от ролей
имен второго предиката: оно применимо как к Агенсу/Экспериенцеру, так и к Па-
циентиву/периферийному актанту.
25.19.4.2 . Одноместный глагол в постпозиции
(18) a. wac„ij jaci rlawo, Vj wolo.
Брат сестру побил и ушел.
б. wacj, jacuc'i buRo, Vj wolo.
Бра г сестру ударил и ушел.
в. wacij jacuya waho, Vj wolo.
Брат на сестру посмотрел и ушел.
г. wacuba; jaci hawo, V, wolo.
Бра г сестру увидел и ушел.
(19) a. wacj jacij ijawo, ojj jeLo.
Брат сестру побил, и она ушла.
б. wacj jacuc'ij buno, ojj jeLo.
Брат сестру ударил, и она ушла.
в. waci jacuyaj waho, ojj jeLo.
Брат на сестру посмотрел, и она ушла.
г. wacuba jacij hawo, ojj jeLo.
Брат сестру увидел, и она ушла.
Ввиду того что в данной конструкции не происходит передвижения актанта непереход-
ного глагола влево, сохранить одну технику опущения в (18) и (19) не представляет-
ся возможным без омонимии, поэтому Агенс/Экспериенцер контролирует опуще-
ние, см. (18), а Пациентив/периферийный актант—• прономинализацию S-актанта.
25.19.5 . Каузативизация
25.19.5.1 . Добавление Агенса
(20) a. ojaw hahajo.
Он рассмеялся.
б. di ojaw hahaj-alo.
ERG NOM -CAUS
Я его рассмешил.
(21) a. diba miq'i hawo.
AFF NOM
Я дорогу увидел.
6. ilj diba miq'i ha-lo.
ERG AFF NOM -CAUS
Мать мне дорогу показала.
При отсутствии Агенса в падежной рамке мотивирующего глагола каузативи-
зация сопровождается добавлением к нему агентивного актанта в эргативе, как
это видно из (20-21).
Если исходный глагол имеет в своей падежной рамке Агенс в эргативе, при
каузативизации этот актант кодируется пос-эссивом; кроме того, добавляется аген-
тивный актант в эргативе. Например:
(22) a. ojasj susujo.
ERG
Он свистнул.
б. di ojasu-c'i susuj-alo.
ERG POSSESS -CAUS
Я зас тавил его свистнуть.
(23) a. jacoi ustul bacaho.
ERG NOM
Сестра стол почистила.
6. il„i jacuc'i ustul bacah-alo.
ERG POSSESS NOM -CAUS
Мать заставила сестру почистить стол.
25.19.5.2 . Агентивизация
Возможно также агентивное переосмысление одного из актантов мотивирующего
глагола без увеличения общего числа актантов, например:
(24) a. ojaw di-c'I wito.
NOM POSSESS
Он мне проиграл.
6. di ojaw wit-alo.
ERG NOM -CAUS
Я у него выиграл.
(25) a. di-c'o besun bito.
-POSSEL NOM
Я нож потерял (и я не виноват).
б. di besun bit-alo.
ERG NOM -CAUS
Я нож потерял (и я виноват).
(26) a. diba besun biso.
Е)АТ NOM
Я нож нашел (случайно).
б. di besun bis-alo.
ERG NOM -CAUS
Я нож нашел (и искал).
(27) a. waci dck-a uno.
NOM COMIT
Брат co мной говорил.
6. di waci un-alo.
ERG NOM -CAUS
Я брата допросил.
25.20. Ахвахский язык1
Ахвахский язык представлен рядом небольших селений Ахвахского и Шамильского
районов Дагестана, общее число говорящих — порядка 5 тысяч человек.
25.20.1. Кодирующая техника в простом независимом предложении
25.20.1.1. Падежная маркировка
В отношении падежной маркировки ахвахский язык ведет себя аналогично рас-
смотренным ранее дагестанским языкам. В отличие от чамалинского и тиндинско-
го, в ахвахском языке роль Экспериенцера имеет только одно падежное оформле-
ние — датив. Примеры:
(1) a. waso-de jase i.'areri.
мальчик-ERG девочка-NOM бить
Мальчик побил девочку.
б. waso-de jaso-ge tiikeni.
-ERG -SUPERESS
Мальчик пихнул девочку.-
в. waso-de || wasa jaso-ga eqeri.
-ERG || NOM -SUPERLAT
Мальчик посмотрел на девочку.
г. waso-La jase harig.ari.
-DAT NOM
Мальчик девочку увидел.
д. wasa w=a:ni.
M.NOM M=
Мальчик ушел.
jase j=a:ni.
F.NOM F=
Девочка ушла.
25.20.1.2. Согласование
Как и в прочих андийских (и шире — дагестанских) языках, ахвахский язык имеет
классно-числовое согласование (различается три класса: класс мужчин, женщин и
прочих объектов), которое контролируется Абсолютивом. Классно-числовые пока-
затели занимают в глаголе префиксальную позицию, см. (1 д).
Специфической особенностью ахвахского языка, выделяющей его из всех ан-
дийских языков, является наличие в нем согласования глагола по лицу. Первое лицо
имеет маркированный показатель -d- и противопоставлено второму и третьему ли-
цу. Личный показатель занимает суффиксальную позицию и осложнен вторичным
классно-числовым показателем, а именно:
(2) a. wasa w=oq'a-ri.
Мальчик пришел.
б. jase j=eq'a-ri.
Девочка пришла.
1 Настоящее исследование основывается на материалах, собранных мной в сел. Тадма-
гитль в сентябре 1979 г. во время работы Дагестанской экспедиции. Я выражаю признатель-
ность Ахмедхану Салманову и Саидбеку Камилову, информировавшим меня по ахвахскому
языку.
в. dene w=oq'a-d=o.
Я (муж.) пришел.
г. dene j=eq'a-d=e.
Я (жен.) пришла.
Лично-классный суффиксальный показатель, см. (2в-г), является факультативным,
поэтому морфему прошедшего времени -и не следует считать показателем 2-3-го ли-
ца. Вариант лично-классного показателя -с/=о имеет место при классном согласова-
нии с именем мужского класса ед. числа; -d=e — при классном согласовании во всех
остальных случаях, т. е. при женском и нейтральном классе ед. числа и при мн. числе.
Существенно определить, какие именные группы влияют на лично-классный
согласователь.
(3) a. dede jase uare-d-e. dede wasa Цаге-с1=о.
ERG F.NOM 6iiTb-l=F ERG M.NOM бить-1=М
Я (муж.) девочку побил. Я (муж.) мальчика побил.
б. waso-de dene L'arcri *wasode dene Цаге-с1=о.
ERG NOM бить ERG NOM бить-1=М
Мальчик меня побил. Мальчик меня побил.
Как видим, при агентивном глаголе личный показатель -d зависит от наличия 1-го
лица Агенса. При наличии личного согласователя классный суффиксальный согла-
сователь контролируется классом Абсолютива.
(4) a. dede jaso-ge tuke-d=e. dedc waso-ge tiike-d=e.
ERG -SUPERESS пихать-1=поп-М ERG -SUPERESS пихать-l=non-M
Я девочку пихнул. Я мальчика пихнул
б. waso-de di-ge liikeni.
ERG SUPERESS пихать
Мальчик меня пихнул.
При отсутствии имени в номинативе, см. (4), классное согласование всегда идет по
немужскому классу, т. е. имеем суффиксальный показатель -е; личное согласование
как и в (3), контролируется Агенсом.
(5) а. di-га jase harigoari.
DAT NOM
Я девочку увидел.
б. jaso-La dene harigaa-d=o.
-DAT M.NOM видеть-I=M
Девочка меня (муж.) увидела.
При аффективном глаголе как классное, так и личное согласование контролирует Абсо-
лютив. То же самое можно сказать о двухместных неагентивных глаголах, например:
(6)
dene bac'o-gune
M.NOM SUPERTRANS
Я (муж.) волка испугался.
Le-d=o.
бояться-1=М
Итак, личное согласование определяется той именной группой, которая находится в
верхней части иерархии:
AG > ABS
прочие
Если есть Агенс 1-го лица, согласование идет по нему, при отсутствии такого
Агенса — по Абсолютиву l-ro лица, с прочими именами согласование по лицу не-
возможно2.
Итак, личное согласование предопределяется семантическими ролями именных
групп. Вместе с тем это согласование выделяет на множестве именных групп такую,
которая в значительной степени соответствует Субъекту аккузативных языков.
25.20.2. Рефлексивизация3
(7) a. waso-dej ziwe-da, uareri. || wasa, ziwe-daj is„c-da; uareri.
-ERG REFL.NOM-DA NOM REFL.NOM-DA REFL.ERG-DA
Мальчик себя побил.
6. waso-Laj ziwe-daj harig.ari. || wasa, ziwe-daj is.e-i.a-da; harig„ari.
-DAT REFL.NOM-DA NOM REFL.NOM-DA REFL-DAT-DA
Мальчик себя увидел.
в. waso-dej isu-ge-da; tukeni.
-ERG REFL-SUPERESS-DA
Мальчик себя пихнул.
г. wasaj isu-ga-da; eqeri.
NOM REFL-SUPERLAT-DA
Мальчик на себя посмотрел.
Из (7) следует, что рефлексивизацию могут контролировать Агенс, Экспериенцер и
Абсолютив. При этом в (7а-б), где возможны два варианта предложения, контро-
лирование Агенсом и Экспериенцером предпочтительнее; в случае контроля Абсо-
лютивом он имеет при себе возвратную копию. В отличие от этого, в (7г), где
имеется Абсолютив и Комплетив, только Абсолютив контролирует рефлексивиза-
цию. Видимо, поэтому он не имеет при себе возвратной копии.
В целом актантная рефлексивизация, несмотря на некоторые колебания, близ-
ка к аккузативной стратегии.
25.20.3. Построение сентенциальных актантов
25.20.3.1. ‘Должен’
(8) a. [waso-dc jasc r '.anij j=ixjda.
-ERG F.NOM INF F=
Мальчик должен побить девочку.
б. [jaso-de wasa i.'aru] w=uxida.
-ERG M.NOM INF M=
Девочка должна побить мальчика.
Глагол ‘должен’ функционирует как одноместный. Он согласуется по классу с Аб-
солютивом вставленного глагола, как это видно из сравнения (8а) и (86). При от-
сутствии Абсолютива во вставленном предложении, см. (9а-б), глагол ‘должен’ по-
лучает показатель среднего класса Ь=.
2 Интересно сравнить эту Иерархию с Иерархией личного согласования, представлен-
ной в табасаранском языке, см. главу 21.
3 В составе возвратных местоимений присутствует эмфатическая частица -da.
(9) a. [waso-de jaso-ge tuku] b=uxida.
-ERG -SUPERESS N=
Мальчик должен пихнуть девочку.
б. [wasa || waso-de jaso-ga equ] w=uxida || b=uxida.
NOM || -ERG -SUPERLAT M= || N=
Мальчик должен посмотреть на девочку.
в. [waso-ua jase harigu] j=ix„ida.
-DAT F.NOM F=
Мальчик должен увидеть девочку.
25.20.3.2. ‘Мочь’
(10) a. waso-Laj [Vj jase L.'aru] indini.
-DAT ERG NOM INF мочь
Мальчик может побить девочку.
б. waso-Laj [Vi jaso-ge ffiku] indini.
-DAT ERG -SUPERESS INF мочь
Мальчик может пихнуть девочку.
в. waso-Laj [V, jase harigu] indini.
-DAT DAT NOM INF мочь
Мальчик может увидеть девочку.
(11) *jaso-Laj [waso-de Vj L^aru] indini.
-DAT -ERG NOM
Девочка может быть избита мальчиком.
Двухместный глагол indini ‘мочь’ имеет именной актант в дативе, который корефе-
рентен опущенному Агенсу или Экспериенцеру, см. (10). Кореферентность Пациен-
тиву невозможна, см. (11). Конструкция с глаголом ‘мочь’ аккузативна.
25.20.3.3. ‘Начинать’
Рассмотрим примеры с глаголом woi uri ‘начинать’:
(12) a. wasa; [Vj jase L.'ani] womri.
NOM ERG NOM INF
Мальчик начал бить девочку.
б. wasaj [Vj jaso-ge tuku] woLuri.
NOM ERG -SUPERESS INF
Мальчик начал пихать девочку.
в. wasaj [Vj jase harigu] womri.
NOM DAT NOM INF
Мальчик начал видеть девочку.
г. wasaj [Vj wotu] woi.uri.
NOM NOM INF
Мальчик начал бежать.
Этот глагол двухместный, его именной актант кореферентен опущенному Принци-
палу || Актору4.
4 Примеры с пациентным одноместным глаголом не собраны.
Кроме рассмотренного глагола, в ахвахском языке имеется глагол basilari ‘начи-
нать’. Специфика его состоит в том, что он является двухместным, если во вставленном
предложении имеется Агенс, и одноместным в прочих случаях. Статус именного актанта
особенно очевиден при вставлении одноместного глагола с агентивным актантом:
(13) a. waso-de; [Vj wotu] basilari.
-ERG NOM
Мальчик начал бежать.
6. waso-dej [Vj wadatu] basilari.
-ERG NOM
Мальчик начал смеяться.
Эргативное оформление имени «мальчик» указывает на его зависимость от фазово-
го глагола, так как кореферентный актант вставленного предложения должен иметь
номинативное оформление. По аналогии с этими предложениями целесообразно и в
нижеследующих предложениях видеть кореферентное опущение Агенса во встав-
ленном предложении:
(14) a. wasodej [Vj jase . ijaru] basilari.
Мальчик начал бить девочку.
б. wasodej [Vj jasoge tuku] basilari.
Мальчик начал пихать девочку.
в. wasode, [Vj jasoga equ] basilari.
Мальчик начал смотреть на девочку.
Если же Агенса во вставленном предложении нет, глагол ‘начинать’ функционирует
как одноместный:
(15) a. [wasa l'uxu] basilari.
NOM INF
Мальчик начал засыпать.
б. [imi%i biL'u] basilari.
NOM INF
Осел начал умирать.
(16) a. [waso-La jase harigu] basilari.
-DAT NOM
Мальчик начал видеть девочку.
б. [wasa bac'ogune Lu] basilari.
NOM SUPERTRANS
Мальчик начал бояться волка.
Именные актанты оформлены в (15 16) такими же падежами, как и при независи-
мом употреблении соответствующих глаголов.
Противопоставление двух конструкций особенно заметно в парах вида:
(17) a. [wasa Raduxu] basilari.
Мальчик (непроизвольно) начал падать.
б. waso-de; [Vj Raduxu] basilari.
Мальчик (нарочно) начал падать.
Итак, глагол basilari противопоставляет Агенс прочим семантическим ролям.
22 Зак 4080
25.20.3.4. ‘Хотеть’
(18) a. ilo-La [waso-de jase един] kJlegoLa.
-DAT -ERG NOM INF хотеть-NEG
Мать не хочет, (чтобы) мальчик побил девочку.
б. ilo-La [wasa jaso-ga equ] kjlegoi.a.
-DAT NOM -SUPERLAT INF хотеть.NEG
Мать не хочет, (чтобы) мальчик иа девочку посмотрел.
в. ilo-La [waso-La jase harigu] kJlegoLa.
-DAT -DAT NOM INF хотеть-NEG
Мать не хочет, (чтобы) мальчик увидел девочку.
Глагол ‘хотеть’ имеет при себе именной актант в дативе. При отсутствии корефе-
рентности вставленный глагол оформляется инфинитивом.
(19) a. waso-Laj [Vj jase i.'.aru] k„ilegoe.
-DAT ERG NOM
Мальчик хочет побить девочку.
б. waso-Laj [Vj jaso-ga equ] k.IIeg.e.
-DAT ERG/NOM -SUPERLAT
Мальчик хочет посмотреть на девочку.
в. waso-La; [V, jase harigu] koileg„e.
-DAT DAT NOM
Мальчик хочет увидеть девочку.
г. waso-Laj [Vj k»etu] kjleg.e.
-DAT NOM
Мальчик хочет бежать.
Д. dada-Laj [Vj wul’u] k„ileg,se.
-DAT NOM
Отец хоче т умереть.
Как видно из (19), при кореферентном Принципале происходит его опущение,
вставленный глагол имеет форму инфинитива, как и в (18).
(20) a. jaso-Laj [waso-de z.ije-d;ij ularu] kJlegoLa.
-DAT -ERG REFL.NOM-DA
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик ее побил.
б. jaso-i.a, [waso-de ili-ge; tuku] kJlegoLa.
-DAT -ERG REFL-SUPERESS
Девочка нс хочет, (чтобы) мальчик ее пихал.
в. jaso-Laj [waso-de ili-gaj equ] kJlegoLa.
-DAT -ERG REFL-SUPERLAT
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик на нее смотрел.
г. jaso-Laj [waso-La zije-da, harigu] kJlegoLa.
-DAT DAT REFL.NOM-DA
Девочка не хочет, (чтобы) мальчик ее видел.
При кореферентности Пациентива/периферийного актанта он рефлексивизируется,
см. (20), а глагол по-прежнему оформлен инфинитивом.
Конструкция с глаголом ‘хотеть’ в целом аккузативна.
25.20.3.5. ‘Бояться’
(21) a. ila here gidi [waso-de jase uar-erogu],
F.NOM Р.бояться -ERG NOM бить-CONV5
Мать боится, (что) мальчик девочку побьет.
б. ila i.ere gidi [wasode jasoga eq-erogu].
Мать боится, (что) мальчик на девочку посмотрит.
в. ila Lere gidi [wasoLa jase harig„-erogu].
Мать боится, (что) мальчик девочку увидит.
(22) a. wasa; ьеге gudi [Vj jase L/ar-uruLa],
M.NOM M.бояться ERG NOM бить-CONV
Мальчик боится побить девочку.
б. wasa; Lere gudi [V, jasoga eq-uruLa].
Мальчик боится посмотреть на девочку.
в. wasaj Cere gudi [V, jase harig-uruLa].
Мальчик бои гея увидеть девочку.
(23) a. jase, ьеге gidi [waso-de V, uar-erogu].
FNOM Р.бояться ERG NOM бить-CONV
Девочка боится, (что) мальчик (ее) побьет.
б. jasej Lere gidi [wasode Vj/itigaj eq-erogu].
Девочка боится, (что) мальчик (на нее) посмотрит.
в. jasej Lere gidi [wasoLa V, harig.-erogu].
Девочка боится, (что) мальчик (се) увидит.
При глаголе ‘бояться’ вставленный глагол имеет различное (деепричастное)
оформление в зависимости от того, кореферентен ли его Агенс/Экспериенцер
именному актанту вершинного глагола ‘бояться’, см. (22), или нет, см. (21), (23).
Кореферентный актант, если он есть, обычно опускается (периферийный актант
чаще заменяется на возвратное местоимение). Окончательное определение типа
данной конструкции затруднено ввиду отсутствия примеров с одноместными
глаголами.
25.20.4. Сочинение предложений
25.20.4.1. Одноместный глагол в препозиции
Имеется две стратегии: а) с выдвижением кореферентного актанта второго преди-
ката в левую позицию; б) без выдвижения. Рассмотрим их по порядку.
5 Выделение показателей -erogu, -ипп.а не претендует на морфологическую адек-
ватность.
а) Сочинение с выдвижением
(24) a. waso-de;, [V; woq'ula woq'o,] jase i.[areri.
-ERG NOM CONVI6 NOM бить
Мальчик, придя, девочку побил.
б. waso-de;, [Vj woq'ula woq'o,] jasoga eqeri.
-ERG NOM CONVI -SUPERLAT смотреть
Мальчик, придя, на девочку посмотрел.
в. waso-i.a;, [Vj woq'ula woq'o,] jase harig„ari.
-DAT NOM CONVI NOM видеть
Мальчик, придя, девочку увидел.
(25) a. jasej, [Vj jeq'eli,] waso-de Careri.
NOM NOM CONV2 -ERG бить
Девочку, когда (она) пришла, мальчик побил.
б. jaso-gaj, [V; jeq'eli,] wasa eqeri.
-SUPERLAT NOM CONV2 NOM смотреть
На девочку, когда (она) пришла, мальчик посмотрел.
в. jase,, [Vj jeq'eli,] waso-La harig.ari.
NOM NOM CONV2 -DAT видеть
Девочку, когда (она) пришла, мальчик увидел.
В этой модели кореферентный актант второго предиката выдвигается в абсолютно
левую позицию, а актант одноместного предиката опускается. Сам этот предикат
оформляется по-разному в зависимости от того, выдвигается влево Агентив
(деепричастие 1) или Пациентив/периферийный актант (деепричастие 2).
б) Сочинение без выдвижения
(26) a. [wasaj woq’ula woq'o,] Vj jase L°arcri. NOM CONVI ERG NOM бить Мальчик пришел (и) девочку побил. б. [wasa; woq'ula woq'o,] Vj jaso-ga eqeri. NOM CONVI ERG -SUPERLAT Мальчик пришел (и) па девочку посмотрел. в. [wasa; woq'ula woq'o,] Vj jase hangman. NOM CONVI DAT NOM Мальчик пришел (и) девочку увидел.
(27) a. [jasej jeq'eli,] waso-de Vj Llareri. NOM CONV2 -ERG NOM бить Девочка пришла, (и) мальчик (се) побил. б. [jase; jeq'eli,] wasa huli-gaj eqeri. NOM CONV2 NOM PRON-SUPERLAT Девочка пришла, (и) мальчик на нес посмотрел.
6 Здесь и ниже выделяется четыре вида деепричастий, которые я, за неимением тради-
ционной терминологии, просто нумерую.
в. [jase; jeq'eli,] waso-La Vj harigoari.
NOM CONV2 -DAT NOM
Девочка пришла, (и) мальчик (ее) увидел.
В данной конструкции опускается кореферентный актант второго предиката, если
это не периферийный актант (в последнем случае он прономинализуется). Выбор
типа деепричастия первого предиката зависит от роли кореферентного актанта
второго предиката.
Итак, в обоих случаях при препозиции одноместного предиката сочинение
осуществляется по аккузативной схеме.
25.20.4.2. Одноместный глагол в постпозиции
В данном случае реализуется только конструкция с выдвижением, а именно:
(28) a. wasaj. [Vi jase-la I-lar-o,] wami.
NOM ERG NOM-LA -CONV3 уходить
Мальчик, девочку побив, ушел.
б. wasaj, [Vi jasoge-la tuk-o-he,] wami.
NOM ERG SUPERESS-LA -CONV3-HE уходить
Мальчик, девочку пихнув, ушел.
в. wasaj, [Vi jasoga-la eq-o-he,] wami.
NOM NOM/ERG SUPERLAT-LA -CONV3-HE уходить
Мальчик, на девочку посмотрев, ушел.
г. wasaj. [Vi jase-la harig-o,] wami.
NOM ERG NOM-LA -CONV3 уходить
Мальчик, девочку увидев, ушел.
Если кореферентен Агенс/Экспериенцер, он опускается, к Пациентиву/периферий-
ному актанту присоединяется (усилительная) частица -1а, а вставленный предикат
оформляется показателем деепричастия 3 (+ показатель -he, если при глаголе имеет-
ся периферийный актант).
(29) a. jasej, [waso-de-la Vj г'аг-е,] ja:ni.
NOM -ERG-LA NOM -CONV4 уходить
Девочка, когда мальчик (ее) побил, ушла.
б. jase;, [waso-de-la Vj tuk-e-(he),] ja:ni.
NOM -ERG-LA SUPERESS -CONV4-(HE) уходить
Девочка, когда мальчик (ее) пихнул, ушла.
в. jasej, [wasa-la Vj eq-e-he,] ja:ni.
NOM NOM-LA SUPERLAT -CONV4-HE уходить
Девочка, когда мальчик (на нее) посмотрел, ушла.
г. jase;, [wasoi.a-la V; harig„-a,] ja:ni.
NOM DAT-LA NOM -CONV4 уходить
Девочка, когда мальчик (ее) увидел, ушла.
При кореферентном Пациеитиве/периферийном актанте техника аналогичная: он
опускается, к Агентиву (Агенсу/Экспериенцеру) добавляется частица -1а, а встав-
ленный предикат оформляется как деепричастие 4 (+ показатель -he, если этот гла-
гол имеет периферийный актант).
В данной конструкции форма деепричастия выбирается в соответствии с акку-
зативной схемой.
25.20.5. Каузативизация
Образование каузативов в ахвахском языке менее продуктивно, чем в родственных
чамалинском и тиндинском, в частности затруднена агентивизация, ярко представ-
ленная в этих языках. Особенность ахвахских каузативов состоит в их малом фоне-
тическом отличии от мотивирующих глаголов (часто они отличаются лишь наличи-
ем долготы на гласном -а-).
Каузативы от глаголов, не имеющих при себе актанта в эргативе, образуются
без изменения актантной структуры мотивирующего глагола:
(30) a. wasa ukani.
NOM
Мальчик поел.
б. baba-de wasa uka:ni.
-ERG NOM CAUS
Мать мальчика покормила.
(31) a. waso-La miq'i harigoari.
-DAT NOM
Мальчик дорогу увидел.
6. baba-de waso-La miq'i harig.airi.
-ERG -DAT NOM CAUS
Мать мальчику дорогу показала.
Если мотивирующий глагол имеет актант в эргативе, он меняет свое падежное
оформление на супер-эссив.
(32) a. waso-de Lebe q'ani.
-ERG NOM
Мальчик сьел кашу.
б. baba-de waso-ge Lebe q'a:ni.
-ERG -SUPERESS NOM CAUS
Мать заставила мальчика съесть кашу.
(33) a. waso-de кала q„areri.
-ERG NOM
Мальчик письмо написал.
б. baba-de waso-ge кака qcara:ri,
-ERG -SUPERESS NOM CAUS
Мать заставила мальчика написать письмо.
ЛИТЕРАТУРА
Абдуллаев 3. Г. (1967). Даргинский язык И Языки народов СССР. Том IV. Иберийско-кавказ-
ские языки. М.: Наука. 1967: 508-523.
Алексеев М. Е. (1985). Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков.
М.: Наука. 1985.
Алпатов В. М. (1997). Айнский язык П Языки мира. Палеоазиатские языки. М.: Индрик.
1997: 126-138.
Алпатов В. М. (1998). История лингвистических учений. М.: ЯРК. 1998.
Андреев И. А. (1966). Чувашский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки. М.:
Наука. 1966: 43-65.
Апресян Ю. Д. (1970). Идеи и методы современной структурной лингвистики. М.: Просвеще-
ние. 1970.
Апресян К). Д. (1974/1995). Лексическая семантика. М.: Наука. 1974/1995.
Апресян Ю. Д. (1995). Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: ЯРК. 1995.
Баранов А. И. (2001). Введение в прикладную лингвистику. М.: УРСС. 2001.
Баскаков И. А. (1966). Ногайский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки. VI.:
Наука. 1966: 280-300.
Беликов В. /7. & КрысинЛ. П. (2001). Социолингвистика. М.: Изд. РГГУ. 2001.
Блумфилд Л. (1968). Язык. М.: Прогресс. 1968.
Бодуэн де Куртенэ И. А. (1963). Языкознание, или лингвистика, XIX века // Бодуэн де Кур-
тенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. II, М.: АН СССР. 1963: 3 18.
Бокарев Е. А. (1959). Цезские (дидойские) языки Дагестана. М.: АН СССР. 1959.
Борщев В. Б. (2001). За языком (Дагестан, Тува, Абхазия. Дневники лингвистических экспе-
диций). М.: Азбуковник. 2001.
Вайс Д. (1999). Об одном предлоге, сделавшем блестящую карьеру // Е. В. Рахилина & Я. Г. Тес-
телец (ред.) Типология и теория языка: от описания к объяснению. М.: ЯРК. 1999:
173-186.
Виноградов В. В. (1955). Основные вопросы синтаксиса предложения (на материале русского
языка) // Вопросы грамматического строя. М.: АН СССР. 1955: 389-435. [см. также
В. В. Виноградов. Исследования по русской грамматике. М.: Наука. 1975: 254-294.]
Володин А. П. (1974). Падеж: форма и значение или значение и форма? И Склонение в палео-
азиатских и самодийских языках. Л.: Наука. 1974: 261-291.
Володин А. П. (1992). Императив в керекском языке // Типология императивных конструк-
ций. СПб: Наука. 1992: 98-106.
Гаджиева Н. 3. (1966). Азербайджанский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские
языки. М.: Наука. 1966: 66-90.
Головко Е. В. (1997). Алеутский язык // Языки Российской федерации и соседних государств.
Энциклопедия. I. М.: Наука. 1997: 71-79.
Грамматика (1960). Грамматика русского языка: т. II, ч. 2. М.: Наука. 1960.
Грамматика (1970). Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука. 1970.
Гринберг Дж. (1970). Некоторые грамматические универсалии, преимущественно касающие-
ся порядка значимых элементов И Новое в лингвистике. Вып. V. М.: Прогресс. 1970:
114-162. [Пер. с англ. Greenberg J. И. Some universals of grammar with particular reference
to the order of meaningful elements // J. H. Greenberg (ed.). Universals of language. Cam-
bridge, Mass.: MIT Press. 1966: 73-113.]
Гудава T. E. (1976). Ботлихский язык // Языки пародов СССР. Том IV. Иберийско-
кавказские языки. М.: Наука. 1966: 293-306.
Гукасян В. (1974). Удииско-азербайджанско-русский словарь. Баку:Элм. 1974.
Добрушина Н. Р. (2001). Формы импера тивной серии // А. Е. Кибрик (ред.) 2001: 319-332.
Джонсон Д. Э. (1982/1977). О реляционных ограничениях на грамматики // Новое в зару-
бежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 37-75. [Пер. с англ.: Johnson D. Е. On
relational constraints on grammars // P. Cole & J. Sadock (eds.): 151 178.]
Елисеев 10. C (1993). Финский язык // Языки мира. Уральские языки. М.: Наука. 1993: 90 115.
Жирков 11. И. (1955). Лакский язык. Фонетика и морфология. М.: АН СССР. 1955.
Жолковский Л. К. (2000). Мемуарные виньетки и другие non-fictions. СПб.: Журнал «Звезда». 2000.
Жукова А. И. 11968). Алюторский язык И Языки народов СССР. Т. V. Монгольские, тунгусо-
маньчжурские и палеоазиа тские языки. М.: Наука. 1968: 294-309.
Жукова А. Н. (1972). Грамматика корякского языка. Ленинград: Наука. 1972.
Закиев М. 3. (1966). Татарский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки. М.:
Наука. 1966: 139-154.
Зализняк А. А. (1963). Лингвистические задачи // Исследования по структурной типологии.
М.: АН СССР. 1963: 137 -159.
Зализняк А. А. (1977). Грамматический словарь русского языка. М.: Русский язык. 1977.
Зализняк А. А. (2000). Лингвистика по А. Т. Фоменко // Вопросы языкознания. №6. 2000: 33-68.
Звегинцев В. А. (1965). История языкознания XIX -XX веков в очерках и извлечениях. Часть
II. М.: Просвещение. 1965.
Звегинцев В. А. (1973). Язык и лингвистическая теория. М.: МГУ. 1973.
Звегинцев В. А. (1976). Предложение в его отношении к язык)' и речи. М.: МГУ. 1976.
Ибрагимов Г. X. (1978). Рутульскип язык. М.: Наука. 1978.
Иллич-Свитыч В. М. (1971-1984). Опыт сравнения ностратических языков. Сравнительный
словарь. Т. 1-3. М.: Наука. 1971-1984.
Ингве 13. (1965). Гипотеза глубины//Новое в лингвистике. Вып. IV. М.: Прогресс. 1965: 126-138.
Калинина Е. К). (2001). Актантные предложения // А. Е. Кибрик (ред.) 2001: 512- 553.
Калинина Е. IO. & Толдова С. Ю. (1999). Атрибутивизация // А. Е. Кибрик (ред.) 1999: 377-419.
Казенин К. И. (1999). Фокусная конструкция // А. Е. Кибрик (ред.) 1999: 575 -601.
Керт Г. М. (1971). Саамский язык (кильдинскпй диалект). Л.: Наука. 1971.
Кибрик Андрей А. (1990). Местоимения: морфологические, синтаксические и дискурсивные
аспекты //Теория грамматики: лексико-семантические разряды слов. Москва: ИНИОН.
1990: 139 201.
Кибрик Андрей А. (1996). Язык нс так нелеп как кажется (лично-числовое глагольное согла-
сование в сванском языке) // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. Сборник к 60-
лстию А. А. Зализняка. М.: Иидрик. 1996: 478-493.
Кибрик А. Е. (1970). К типологии пространственных значении (на материале падежных си-
стем дагестанских языков) И Язык и человек: Сборник статей памяти профессора Петра
Саввича Кузнецова (1899-1968). М.: МГУ. 1970: 110-156.
Кибрик А. Е. (1972). О формальном выделении согласовательных классов в арчинском язы-
ке//Вопросы языкознания. № I. 1972: 124-131.
Кибрик А. Е. (1975). Номинативная / эргативная конструкция и логическое ударение в арчин-
ском языке// Исследования по структурной и прикладной лингвистике. М.: МГУ. 1975.
Кибрик А. Е. (1977а). Опыт структурного описания арчинского языка. Т. 2. Таксономическая
грамматика. М.: МГУ. 1977.
Кибрик А. Е. (19776). Опыт структурного описания арчинского языка. Т. 3. Динамическая
грамматика. М.: МГУ. 1977.
Кибрик А. Е. (1979а). Подлежащее и проблема универсальной модели языка И Известия АН
СССР. Серия литературы и языка. № 4. 1979: 309 -317. [см. также: Кибрик 1992, глава 14.]
Кибрик А. Е. (19796). Уникальны ли синтаксически эргативные языки? (Об австралийско-
камчатских типологических схождениях.) И XIV Тихоокеанский научный конгресс. Ха-
баровск. 1979: 261-263.
Кибрик А. Е. (1983). Лингвистические постулаты И Механизмы вывода и обработки знаний в
системах понимания языка. Труды по искусственному интеллекту. Учен. зап. Тартуск.
ун-та. Вып. 621. Тарту: 24—39. [см. также в: Кибрик 1992: 17-26.]
Кибрик А. Е. (1989). Типология: таксономическая или объяснительная, статическая или ди-
намическая // Вопросы языкознания. № 1. 1989. [см. также: Кибрик 1992, глава 3.]
Кибрик А. Е. (1992а). Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсаль-
ное, типовое и специфичное в языке). М.: МГУ. 1992. [Второе издание: М., УРСС. 2001.]
Кибрик А. Е. (19926). Фокус эмпатии как контролер рефлексивизации в даргинском языке (го-
вор сел. Ицари) И Тезисы международного кавказоведческого симпозиума. Майкоп. 1992.
Кибрик А. Е. (1999а). Языковая форма как отражение когнитивной структуры (свидетельства
алюторского языка) И Труды международного семинара Диа.пог’99 по компьютерной
лингвистике и ее приложениям. Таруса. 1999: 110 123.
Кибрик А. Е. (19996). Согласование И А. Е. Кибрик (ред.) 1999: 354-376.
Кибрик А. Е. (2001). Иконичность. Электронная энциклопедия «Кругосвег». www.krugosvct.ru.
Кибрик А. Е. (ред.) (1999). Элементы цахурского языка в типологическом освещении. М.:
Наследие. 1999.
Кибрик А. Е. (ред.) (2001). Багвалинский язык: Грамматика, тексты, словари. М.: Насле-
дие. 2001.
Кибрик А. Е. & Богданова Е. А. (1995а). Дискурсивные слова как маркеры нетривиальных
операций над знаниями (наблюдения над лексемой САМ) // Материалы конференции
ДИАЛОГ-95. Казань: Полиграф. 1995: 133-139.
Кибрик А. Е. & Богданова Е. А. (19956). САМ как оператор коррекции ожиданий адреса та //
Вопросы языкознания. № 3. 1995: 28-47.
Кибрик А. Е. & Кодзасов С. В. (1988). Сопоставительное изучение дагестанских языков. Гла-
гол. М.: МГУ. 1988.
Кибрик А. Е. & Кодзасов С. В. (1990). Сопоставительное изучение дагестанских языков. Имя.
Фонетика. М.: МГУ. 1990.
Кибрик А. Е. & Кодзасов С. В. & Муравьева II. А. (2000). Язык и фольклор алюторцев. М.:
Наследие. 2000.
Кибрик А. Е. & Кодзасов С. В. & Оловянникова И. П. (1972). Фрагменты грамматики хиналуг-
ского языка. М.: МГУ. 1972.
Кибрик А. Е. & Кодзасов С. В. & Оловянникова И. П. & Самедов Д. С. (19776). Арчинский
язык. Тексты и словари. 1977. М.: МГУ. 1977.
Кибрик А. Е. & Селезнев М. Г. (1982). Синтаксис и морфология глагольного согласования в
табасаранском языке И Табасаранские этюды: Материалы Дагестанской экспедиции
1979 года. М.: МГУ. 1982: 17-33.
Кинэн Э. (1982/1976). К универсальному определению подлежащего И Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 236-276. [Пер. с англ.: Keenan, Е. 1976. To-
wards a universal definition of “subject” // Ch. Li (ed.) 1976:303-334.]
Кинэн Э. & Комри Б. (1982 /1977). Иерархия доступности именных групп и универсальная
грамматика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 111-165.
[Пер. с англ. Keenan Е. L. & Connie Bernard. Noun phrase accessibility and universal gram-
mar // Linguistic inquiry, v. 8. 1977: 63-98.]
Климов Г. A. (1973). Очерк общей теории эргативности. М.: Наука. 1973.
Климов Г. А. (1977). Типология языков активного строя. М.: Наука. 1977.
Климов Г. А. (ред.) (1978). Структурные общности кавказских языков. М.: Наука. 1978.
Кобозева И. М. (2000). Лингвистическая семантика. М.: УРСС. 2000.
Коваль А. И. (1979). О значении морфологического показателя класса в фула И Морфоноло-
гия и морфология классов слов в языках Африки. М.: Наука. 1979.
Кодзасов С. В. (1990). Фонетика // Кибрик & Кодзасов 1990: 311-347.
Кодзасов С. В. & Кривнова О. Ф. (2001). Общая фонетика. М.: РГГУ. 2001.
Кронгауз М. А. (2001). Семантика. М.: РГГУ. 2001.
КумаховМ. Л. (1971). Словоизменение адыгских языков. М.: Наука. 1971.
Кумахов М. /1. (1999). Убыхский язык//Языки мира. Кавказские языки. М.: Academia: 146-155.
Кустова Г. И. (2002). О типах производных значений слов с экспериенцнальной семантикой
// Вопросы языкознания. № 5. 2002: 16 34.
Ли Ч. & Томпсон С. (1982 /1976). Подлежащее и топик: новая типология языка // Новое в за-
рубежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 193-235. [Пер. с англ.: Li Ch. N. &
Thompson S. A. Subject and topic: a new typology of language // Ch. Li (ed.) 1976: 457-489.]
Лингвистические (1983). Лингвистические задачи. M.: Просвещение. 1983.
Лютикова Е. А. (1997). Рефлексивы и эмфаза // Вопросы языкознания. № 6. 1997: 49-74.
Лютикова Е. А. & А. А. Бонч-Осмоловская (1999). Актантные предложения И А. Е. Кибрик
(ред.) 1999: 481-537.
Магомедов А. Г. (1966). Кумыкский язык // Языки народов СССР. Том П. Тюркские языки.
М.: Наука. 1966: 194-212.
Магометов А. А. (1965). Табасаранский язык. Тбилиси: Мецниереба. 1965.
Магометов А. А. (1963). Кубачинский язык. Тбилиси: АН Грузинской ССР. 1963.
Мадиева Г. И. (1967). Аварский язык И Языки народов СССР. Том IV. Иберийско-кавказ-
ские языки. М.: Наука. 1967: 255-271.
Майтинская К. Е. (1993). Венгерский язык//Языки мира: Уральские языки. М.: Наука, 1993:
• 256-279.
Мальцева А. А. (1998). Морфология глагола в алюторском языке. Новосибирск: Сибирский
хронограф. 1998.
Мельчук И. А. (1960). О терминах «устойчивость» и «идиоматичность» // Вопросы языкозна-
ния. № 4. 1960: 73-80.
Мельчук И. А. (1961а). О некоторых типах языковых значений И О точных методах исследо-
вания языка. М.: МГУ. 1961: 33 39.
Мельчук И. А. (19616). Машинный перевод и лингвистика // О точных методах исследования
языка. М.: МГУ. 1961: 40-66.
Мельчук И. А. (1963). О «внутренней флексии» в индоевропейских и семитских языках // Во-
просы языкознания. № 4. 1963: 27-40.
Мельчук И. А. (1964). Автоматический синтаксический анализ. Т. I. Общие принципы. Внут-
рисегментный синтаксический анализ. Новосибирск. 1964.
Мельчук И. А. (1973). Модель спряжения в алюторском языке. I—II И Предварительные пу-
бликации. Вып. 45, 46. М.: ИРЯ АН СССР. 1973.
Мельчук И. А. (1974а). Опьп теории лингвистических моделей «Смысл — Текст». М.: Наука. 1974.
Мельчук И. А. (19746). О синтаксическом нуле//Типология пассивных конструкций. Л.: Нау-
ка. 1974: 343- 361.
Мельчук И. А. (1975). Опыт разработки фрагмента системы понятий и терминов для морфо-
логии (к формализации языка лингвистики) И Семиотика и информатика. № 6. 1975:5-50.
Мельчук И. А. (1991). Еще раз к вопросу об эргативной конструкции И Вопросы языкозна-
ния. № 4. 1991: 46-88.
Мельчук И. А. (1993). Согласование, управление, конгруэнтность И Вопросы языкознания.
№ 5. 1993: 16-58.
Мельчук И. А. (1997-2001). Курс общей морфологии. Том 1—IV. М.: ЯРК. 1997-2001.
Мельчук 14. А. & Иорданская Л. Н. (1995). Glaza Mashi golubye vs. Glaza у Mashi golubye:
Choosing between two Russian constructions in the domain of body parts // Мельчук И. A.
Русский язык в модели «Смысл <=> текст». М.-Вена: ЯРК. 1995: 135-167.
Меновщиков Г. А. (1968). Алеутский язык И Языки народов СССР. Том V. Монгольские, тун-
гусо-маньчжурские п палеоазиатские языки. М.: Наука. 1968: 386-406.
Меновщиков Г'. А. (1975). Язык науканских эскимосов. Л.: Наука. 1975.
Мещанинов И. И. (1945). Члены предложения и части речи. М.-Л.: Наука. 1945.
Микаилов Ш. И. (1959). Очерки аварской диалектологии. М. Л.: АН СССР. 1959.
Муравьева И. А. (1994а). Локативные серии: словоизменение или словообразование? И Из-
вестия АН РАН. Серия литературы и языка 53, № 3. 1994: 39-43.
Муравьева И. А. (19946). О семантике инкорпорации в связи с определенностью и референт-
ностыо И Знак: сборник статей по лингвистике, семиотике и поэтике памяти А. Н. Жу-
ринского. М.: Русский учебный центр. 1994: 191-202.
Муркелинский Г. Б. (1967). Лакский язык И Языки народов СССР. Том IV. Иберийско-кав-
казские языки. М.: Наука. 1967: 488-507.
Мусаев К. М. ( /966). Караимский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки. М.:
Наука. 1966: 260-279.
Николаева И. А. & Хелимский Е. А. (1997). Юкагирский язык И Языки мира. Палеоазиатские
языки. М.: Индрик. 1997: 155-168.
Николаева Т. М. (1991). Диахрония или эволюция (Об одной тенденции развитая языка И
Вопросы языкознания. № 2. 1991: 12-26.
Николаева Т. М. (1995). Лингвистика начала XXI века: попытки прогнозирования И Лингви-
стика на исходе XX века: итоги и перспективы. Материалы международной конферен-
ции. М. 1995:'379-382.
Падучева Е. В. (1999). Принцип композиционности в неформальной семантике И Вопросы
языкознания. Ne 5. 1999; 3-23.
Паршин П. Б. (1996). Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике
XX века И Вопросы языкознания. № 2. 1996: 19-42.
Перлмуттер Д. М. & Постал П. М. (1982). О формальном представлении структуры пред-
ложения И Новое в зарубежной лингвистике. Современные синтаксические теории в
американской лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 76-82. [Фрагмент статьи
Perlmutter 1). М & Postal Р. М. Toward a universal characterization of passivizalion // Pro-
ceedings of the third annual meeting of Berkeley linguistic society. Berkeley. 1977: 394-417.]
Перцов H. B. (1996). О некоторых проблемах современной семантики и компьютерной линг-
вистики И Московский лингвистический альманах. Вып. 1. Спорное в лингвистике. М.:
ЯРК. 1996: 9-66.
Пегиковский А. М. (1928). Русский синтаксис в научном освещении. М. 1928.
Плунгян В. А. (2000). Общая морфология. М.: УРСС. 2000.
Покровская Л. А. (1966). Гагаузский язык // Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки.
М.: Наука. 1966: 112-138?
Программы (1996). Программы и учебный план отделения теоретической и прикладной
лингвистики. М.: МГУ. 1996.
Программы (2002). Программы и учебный план отделения теоретической и прикладной
лингвистики. М.: МГУ. 2002.
Ромбандеева Е. И. (1993). Мансийский язык И Языки мира: Уральские языки. М.: Нау-
ка, 1993: 283 -301.
Савельева Л. В. (1965). Язык гуджарати. М.: Наука. 1965.
Саидов М. Д. (1958). Аварско-русский словарь. М.: Советская энциклопедия. 1958.
Сепир (1985). Градуирование // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. М.: Прогресс.
1985:43-78.
Сепир Э. (1993). Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс. 1993.
Скорик 77. Я. (1961). Грамматика чукотского языка. Часть 1. Л.: Наука. 1961.
Старостин С. А. & С. А. Бурлак (2001). Введение в компаративистику. М.: УРСС. 2001.
Степанов Ю. С. (1975). Основы общего языкознания. М.: Просвещение. 1975.
Тестелец Я. Г. (2001). Введение в общий синтаксис. М.: РГГУ. 2001.
Тестелец Я. Г. & С. Ю. Толдова (1998). Рефлексивные местоимения в дагестанских языках и
типология рефлекенва И Вопросы языкознания. № 4. 1998: 35-57.
Тимберлейк А. (1982 /1980). Косвенно-объектные контролеры рефлексивизации в русском
языке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 166- 192. [Пер. с
англ. Timberlake Alan. Oblique control of Russian reflexivization // C. Chvany & R. Brecht
(eds.). Morphosyntax in Slavic. Columbus, Ohio: Slavica Publishers. 1980.]
Типология (1974). Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. Л.: Наука. 1974.
Типология (1992). Типология императивных конструкций. СПб.: Наука. 1992.
Тодаева Б. X. (1968). Калмыкский язык//Языки народов СССР. Т. V. Монгольские, тунгусо-
маньчжурские и палеоазиатские языки. М.: Наука. 1968: 34-52.
Толдова С. 10. (1999). Местоименные средства поддержания референции И А. Е. Кибрик
(ред.) 1999: 629-674.
Услар II. К. (1890). Лакский язык//Этнография Кавказа. Языкознание. IV. Тифлис. 1890.
Услар И. К. (1896). Кюринский язык//Этнография Кавказа. Языкознание. VI. Тифлис.
1896.
Успенский В. А. (1992). Серебряный век структурной, прикладной и математической лингви-
стики в СССР и В. Ю. Розенцвейг: Как это начиналось (заметки очевидца) И Festschrift
fiir Victor Jul’eviC Rozencveig zum 80. Geburtstag / Wiener Slawistischer Almanach. Sonder-
band 33. Wien. 1992: 119-162. [Переиздано в: Очерки истории информатики в России,
под ред. Д, А. Поспелова и Я. И. Фета. Новосибирск, 1998: 273-309.]
Филлмор Ч. (1981 /1968). Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. М.:
Прогресс. 1981: 369-495. [Пер. с англ. Fillmore Ch. The case for case // Emmon Bach &
Robert T. Harms (eds.). Universals of linguistic theory. New York: Holt, Rinehart & Win-
ston. 1968: 1-88.]
Хабичев M. A. (1966). Карачаево-балкарский язык // Языки народов СССР. Том II. Тюркские
языки. М.: Наука. 1966: 213 233.
Хайду П. (1993). Уральские языки И Языки мира. Уральские языки. М.: Наука. 1993: 7 19.
Ханмагомедов Б. Г-К. (1958). Система местных падежей в табасаранском языке. Махачка-
ла. 1958.
Хомский Н. (1972а). Аспекты теории синтаксиса. М.: МГУ. 1972. [Пер. с англ. 14. Chomsky.
Aspects of the theory of syntax. Cambridge, Mass.: MIT Press. 1965.]
Хомкий H. (19726). Язык и мышление. M.: МГУ. 1972. [Пер. с англ. 14. Chomsky. Language
and mind (enlarged edition). New York: Harcourt Brace Jovanovich. 1972.]
Хомский H. (1995). Язык и проблемы знания И Вестник МГУ. Серия 9. Филология. Ке 4. 1995:
130-157. [Пер. с англ. 14. Chomsky. Language and Problems of Knowledge: The Managua
Lectures, Cambridge: MIT Press, 1987.]
Чейф У. (1982 /1976). Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точ-
ка зрения И Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 277-316.
[Пер. с англ. Chafe W. Givenness, conlrastiveness, definiteness, subjects, topics, and point of
view//Ch. Li (ed.) 1976: 27-57.]
Шахматов A. A. (1941). Синтаксис русского языка. 2-е изд. Л.: Наркомпрос РСФСР. 1941.
Шахтер II. (1982/1977). Ролевые и референциальные свойства подлежащих И Новое в зару-
бежной лингвистике. Вып. XI. М.: Прогресс. 1982: 317-355. [Пер. с англ. Schachter. Paul.
Reference-related and role-related properties of subjects // P. Cole & J. Sadock (eds.) 1977:
279-306.]
Шиханович Ю. A. (1965). Введение в современную математику. М. 1965.
Шкарбан Л. И. (1995). Грамматический строй тагальского языка. М.: Восточная литерату-
ра. 1995.
Эстонский (1993). Эстонский язык И Языки мира. Уральские языки М.: Наука. 1993:
115-134.
Юлдашев А. А. (1966). Башкирский язык И Языки народов СССР. Том II. Тюркские языки.
М.: Наука. 1966: 173 193.
Яковлев 11. & АшхамафД. (1940). Грамматика адыгейского языка. М.: АН СССР. 1940.
Aikhemald. Alexandra Y. (1995). Bare. (Languages of the World: Materials 100). Munchen: LIN-
COM EUROPA. 1995.
Anderson, John (1978). On the derivative status of grammatical relations // Werner Abraham (ed.).
Valence, semantic case, and grammatical relations. Amsterdam: Benjamins. 1978: 661694.
Anderson, Stephen R. (1976). On the notion of subject in ergative languages // Ch. Li (ed.)
1976: 1-23.
Anderson, Stephen R. (1988). Inflection // M. Hammond & M. Noonan (eds.) 1988: 23-43.
Anderson, Stephen R. (1990). Sapir’s approach to typology and current issues in morphology //
W. Dressier et al. (eds.) 1990: 277-295.
Anderson, Stephen R. (1992). A-morphous morphology. Cambridge: Cambridge University Press. 1992.
Anderson, Stephen R. & EdwardL. Keenan (1985). Dcixis//T. Shopen (ed.). Vol. 3. 1985: 259-308.
Andrews, Andrew (1985). The major functions of the noun phrase//T. Shopen (ed.). Vol. I. 1985: 62-154.
Aronoff, Mark (1994). Morphology by itself: Sterns and inflectional classes. Cambridge, Mass.:
MIT Press. 1994.
Baron, Irene & Herslund, Michael & Sorensen, Finn (eds.) (2001). Dimensions of possession. Am-
sterdam I Philadelphia: Benjamins. 2001.
Bainard, Sherri (1997). Ergativity and grammatical relations in Karao // Talmy Given (cd.).
Grammatical relations: A functional perspective. Amsterdam: Benjamins. 1977: 85-154.
Bell, A. (1978). Language samples // J. H. Greenberg & Ch. A. Ferguson & E. A. Moravcsik (eds ).
Universals of human language. Vol. 1: Method and theory. Stanford. 1978.
Benton, Richard (1971). Pangasinan reference grammar. Honolulu: University of Hawaii Press. 1971.
Benveniste. Emile (1966). Pro Memes de linguistique generale. Paris: Gallimard. 1966.
Blake, Barry J. (1977). Case marking in Australian languages. Canberra: Australian Institute of
Aboriginal Studies. 1977.
Blake, Barry J. (1987). Australian aboriginal grammar. Sydney: Croom Helm. 1987.
Blake, Barry J. (1994). Case. Cambridge: Cambridge University Press. 1994.
Bossong, Georg (1984). Ergativity in Basque // Linguistics 22. 1984: 331-392.
Breen, J. G. (1976). Ergative, locative and instrumental inflections in Wangkumarra // R. M. W. Dixon
(ed.) 1976: 336-339.
Bybee, Joan L. (1985a). Morphology: A study of a relation between meaning and form. Amster-
dam: Benjamins. 1985.
Bybee, Joan L. (1985b). Diagrammatic iconicity in stem-inflection relations 1! John Haiman (ed.).
[conicity in syntax. Amsterdam: Benjamins. 1985b: 11-47.
Bybee, Joan L. (1988). Morphology as lexical organization // M. Hammond & M. Noonan (eds.)
1988: 119-141.
Bybee J. & R. Perkins & W. Pagliuca (1994). The evolution of grammar: Tense, aspect, and modal-
ity in the languages of the world. Chicago: University of Chicago Press. 1994.
Carstairs, Andrew (1987). Allomorphy in inflection. London: Croom Helm. 1987.
Carstairs-McCarthy. Andrew (1992). Current morphology. London: Routledge. 1992.
Chafe, Wallace & Marianne Mithun (1995). What use are S, A, and O? Paper presented at the Interna-
tional conference on functional approaches to grammar, Albuquerque, New Mexico. 1995.
Chomsky, Noam (1981). Lectures on government and binding. Dordrecht: Foris. 1981.
Chomsky, Noam (1992). A minimalist program for linguistic theory. (MIT Occasional Papers in
Linguistics, I). Cambridge, Mas.: MIT. 1992. [Reprinted in Kenneth Hale& Samuel Jay Key-
ser (eds.). The view from Building 20: Essays in Linguistics in Honor of Sylvian Brombergcr.
Cambridge: MIT Press. 1993: 1 52.]
Cole, Peter & Jerold M. Sadock (eds.) (1977). Grammatical relations (Syntax and semantics. Vol-
ume 8). New York: Academic Press. 1977.
Connie, Bernard (1977). In defense of spontaneous demotion: The impersonal passive // P. Cole &
J. Sadock (eds.) 1977: 47 -58.
Comrie, Bernard (1979). Degrees of ergativitv: Some Chukchee evidence // F. Plank (ed.) 1979:
219-240.
Comrie Bernard (1980). Inverse verb forms in Siberia: evidence from Chukchee, Koryak, and
Kamchadal // Folia Linguislica Historica, 1. 1980: 61—74.
Comrie Bernard (1981). Language universals and linguistic typology. Oxford: Blackwell. 1981.
Comrie, Bernard (1991). Form and function in identifying cases//F. Plank (ed.) 1991:41-55.
Comrie, Bernard & Greville G. Corbett (eds.) (1993). The Slavonic languages. London: Routledge.
1993.
Cooreman, Ann (1993). A functional typology of antipassives // Barbara Fox & Paul J. Hopper
(eds.). Voice: form and function. Amsterdam: Benjamins. 1993: 49-88.
Corbett, Greville (1978). Hierarchies, targets and controllers: Agreement patterns in Slavic. Lon-
don — Canberra: Croom Helm. 1978.
Corbett, Greville (1982). Gender in Russian: An account of gender specification and its relationship
to declension // Russian Linguistics 6. 1982: 197 -232.
Corbett, Greville (1991). Gender. Cambridge: Cambridge University Press. 1991.
Corbett, Greville (2000). Number. Cambridge: Cambridge University Press. 2000.
Corbett, Greville & Norman M. Fraser (1993). Network morphology: A DATR account of Russian
nominal inflection //Journal of Linguistics 29. 1993: 113-142.
Craig, Collette (1977). The structure of Jacaltec. Austin: University of Texas Press. 1977.
Croft, William (1990). Typology and universals. Cambridge: Cambridge University Press. 1990.
Croft, William (1991). Syntactic categories and grammatical relations: The cognitive organisation
of information. Chicago: University of Chicago Press. 1991.
Croft, William (2001). Radical construction grammar: Syntactic theory in typological perspective.
Oxford: Oxford University Press. 2001.
Curnow, Timothy (1995). The status of person-number in Awa Pit. Talk in Australian National
University. April 3rd 1995.
Curnow, Timothy (1997). (k grammar of Awa Pit (Cuaiquer): An indigenous language of south-
western Colombia. PhD thesis. Canberra: Australian National University. 1997.
Dahl, Osten (1990). Standard Average European as an exotic language // Johannes Bechert & Giul-
iano Bernini & Claude Buridant (eds.). Toward a typology of European languages. Berlin:
Mouton de Gruytcr. 1990: 3-8.
DeLancey, Scott (1981). An interpretation of split ergativily and related patterns // Language 57.
1981:626-657.
Dench, Alan & Nicholas Evans (1988). Multiple case marking in Australian languages // Australian
Journal of Linguistics 8. 1988: 1-48.
Deming, Bruce L. (1990). Morphology and the mental lexicon: Psycholinguistic evidence //
W. Dressier el al. (eds.) 1990: 249-265.
Dik, Simon C. (1978). Functional grammar. Dordrecht: Foris. 1978.
Dik, Simon C. (1997). The theory of functional grammar. 2 vols. Berlin: Mouton de Gruytcr.
1997.
Dixon R. M. W. (1972). The Dyirbai language of North Queensland. Cambridge: Cambridge Uni-
versity Press. 1972.
Dixon, R. M. W. (ed.) (1976). Grammatical categories in Australian languages. Canberra: Austra-
lian Institute of Aboriginal Studies; New Jersey. Humanities Press. 1976.
Dixon R. M. W. (1979). Ergativity // Language 55. 1979: 59-138.
Dixon R. M. W. (1994). Ergativity. Cambridge: Cambridge University Press. 1994
Dixon R. M. W. & A. Y. Aikhenvald (2000). Introduction // R. M. W. Dixon & A. Y. Aikhenvald
(eds.) 2000: 1-29.
Dixon, R. M. W., Aikhenvald, A. Y. (eds.) (2000). Changing valency: Case studies in transitivity.
Cambridge: Cambridge University Press. 2000.
DixonR.M. W. & A. Y. Aikhenvald & M. Onishi (eds.) (2001). Non-carionical marking of subjects
and objects. Amsterdam: Benjamins. 2001.
Dressier, Wolfgang U.. et al. (eds.) (1990). Contemporary morphology. Berlin: Mouton de
Gruyter.1990.
Dryer. MatihewS. (1986). Primary objects, secondary objects, and antidative//Language 62. 1986:
808-845.
Dryer, Matthew S. (1994). The discourse function of the Kutenai inverse U T. Givon (ed.) 1994:
65-99.
Dryer, Matthew S. (1997). Are grammatical relations universal? // J. Bybee & J. Haiman &
S. Thompson (eds.). Studies in language function and language type. Amsterdam: Ben-
jamins. 1997.
Du Bois, John (1985). Competing motivations // J. Haiman (ed.) 1985b: 343- 365.
Du Bois, John (1987). The discourse basis of ergativity // Language 63. 1987: 805^-855.
DumezilG. (1931). La lange des Oubykhs. Paris. 1931.
Durie, Mark (1985). A grammar of Acehnese on the basis of a dialect of North Aceh. Dordrecht:
Foris. 1985.
Durie, Mark (1987). Grammatical relations in Acehnese// Studies in language 11. 1987:365-399.
Durie, Mark (1988). Preferred argument structure in an active language: Arguments against the
category ‘Intransitive subject’ // Lingua 74. 1988: 1-25.
Durie, Mark (1994). A case study of pragmatic linking //Text 14. 1994:495-529.
Ebert K. (1993). Inverse configurations in Chamling and Chukchi // Allgemeine Sprachwissen-
schaft, Universitat Zurich. Arbeitspapiere / Working papers: No. 4.
Ebert, Karen (1994). The structure of Kiranti languages. Comparative grammar and texts. Zurich;
ASAS. 1994.
Foley, William A. (1986). The Papuan languages of New Guinea. Cambridge: Cambridge Univer-
sity Press. 1986.
Foley, William A. (1991). The Yimas language of New Guinea. Stanford: Stanford University
Press. 1991.
Foley, William A. (1993). The conceptual basis of grammatical relations // William Foley (ed.). The
role of theory in language description. Berlin: Mouton de Gruyter. 1993: 131-174.
Foley, William A. & Robert D. Van Valin (1984). Functional syntax and universal grammar. Cam-
bridge: Cambridge University Press. 1984..
Foley, William A. & Robert D. Van Valin (1985). Information packaging in the clause//T. Shopen
(ed.). Vol. 1. 1985: 282-364.
Franchetto B. (1990). Ergativity and nominativity in Kuikuro and other Carib languages // Doris
L. Payne (ed.). Amazonian linguistics: Studies in Lowland South American languages. Austin:
Univ, of Texas Press. 1990: 407-427.
Garrett, Andrew (1990). The origin of split ergativity // Language 66. 1990: 261-296.
Gary, Judith & Edward L. Keenan (1977). On collapsing grammatical relations in universal gram-
mar// P. Cole & J. Sadock (eds.) 1977: 83-120.
Gil, David (1984). On the notion of ‘direct object’ in patient-prominent languages // F. Plank (ed.)
1984: 87-108.
Gil, David (1987). Definiteness, noun phrase configurationality, and the count-mass distinction //
E. J. Reuland & A. B. Meulen (eds.). The representation of (in)definiteness. Cambridge, Mass.
MIT Press. 1987: 254-269.
Gil, David (1994). The structure of Riau Indonesian // Nordic Journal of Linguistics 17. 1994:
179-200.
Given, Tahny (1971). Historical syntax and synchronic morphology: An archeologist’s field trip //
CLS 7. 1971:394-415.
Given, Talmy (1990). Syntax: A functional typological introduction. Vol. II. Amsterdam. Benja-
mins. 1990.
33 Зак. 4080
Givon, Talmy (1994). The pragmatics of de-transitive voice: Functional and typological aspects of
inversion //T. Givon (cd.) 1994: 3-44.
Given. Talmy (1995). Functionalism and grammar. Amsterdam: Benjamins. 1995.
Givon. Talmy (1997). Grammatical relations: Introduction //T. Givon (cd.) 1997: I -84.
Givon. Talmy (ed.) (1983). Topic continuity in discourse: A quantitative cross-language study.
Amsterdam: Benjamins. 1983.
Givon, Talmy (ed.) (1994). Voice and inversion. Amsterdam: Benjamins. 1994.
Givon, Talmy (ed.) (1997). Grammatical relations: A functional perspective. Amsterdam: Benja-
mins. 1997.
Goddard. Cliff & Anna Wierzbicka (eds.) (1994). Semantic and lexical universals. Amsterdam:
Benjamins. 1994.
Greenberg J. 11. (1969). Some methods of dynamic comparison in linguistics // J. I’uhvel (ed.). Sub-
stance and structure of language. Berkeley — Los Angeles. 1969.
Grimes, Barbara (ed.) (1988). Ethnologue: Languages of the world. Dallas: SIL. 1988.
Haiman, John (1980). Hua: A Papuan language of the Eastern Highlands of New Guinea. Amster-
dam: Benjamins. 1980.
Haiman, John (1985a). Natural syntax. Cambridge: Cambridge University Press. 1985.
Haiman. John (ed.) (1985b). Iconicity in syntax. Amsterdam: Benjamins. 1985.
Haiman J. & P. Munro (eds.) (1983). Switch reference and universal grammar. Amsterdam
Philadelphia: Benjamins. 1983.
Hammond Michael & Michael Noonan (eds.) (1988). Theoretical morphology: Approaches in
modern linguistics. San Diego: Academic Press. 1988.
Haspelmath, Martin (1993). A grammar of Lezgian. Berlin: Mouton dcGruyter. 1993.
Haspelmath, Martin (1999). External possession in European areal perspective // D. L. Payne &
7. Barshi (eds.) 1999. External possession. Amsterdam: John Benjamins. 1999: 109- 135
Hawkins J. (19831. Word order universals. New York: Academic Press 1983.
Heath, Jeffrey (1976). Antipassivization: A functional typology // Proceedings of the second annual
meeting of Berkeley Linguistic Society. Berkeley, 1976: 202 211.
Heath, Jeffrey (1991). Pragmatic disguise in pronominal-affix paradigms // F. Plank (cd.) 1991:
75-89.
Heine, Bernd (1997). Possession. Cognitive sources, forces and grammaticalization. Cambridge:
Cambridge University Press. 1997.
Heine, Bernd & Ulrike Claudi & I’riderike Hiinnemeyer (1991). Grammaticalization: A conceptual
framework. Chicago: University of Chicago Press. 1991.
Herslund, Michael & Irene Baron (2001). Introduction: Dimensions of possession // I. Baron &
M. Herslund & F. Sorensen (eds.) 2001: 1-25.
Hjelmslev, Louis (1935/1937). La categoric des cas. Aarhus: Universitctsforlagel. 1935 / 1937.
Hope. Edward (1974). The deep syntax of Lisu sentences // Pacific Linguistics, B-34. Canberra:
Australian National University. 1974.
Hopper P. J. (ed.) (1982). Tcnse-aspect: between semantics and pragmatics. Amsterdam - Phila-
delphia: John Benjamins. 1982.
Hopper, Paul & Sandra Thompson (1980). Transitivity in grammar and discourse// Language 56.
1980: 251-299.
Hopper, Paul J. (1991). On some principles of grammaticalization // E. C. Traugott & B. Heine
(eds.). Vol. 1. 1991: 17-35.
Keenan E. (1976). Remarkable subjects in Malagasy//Ch. Li (ed.) 1976: 247-301.
Kibrik, Aleksandr E. (1979). Canonical ergativity and Daghestan languages // F. Plank (ed.) 1979:
61-77.
Kibrik, Aleksandr E. (1985). Toward a typology of ergativity // J. Nichols & A. Woodbury (eds.)
1985: 268-323.
Kihrik, Aleksandr E. (1987). Constructions with clause actants in Daghestanian languages //
R. M. W. Dixon (ed.). Studies in ergativity. Amsterdam: Elsevier. 1987: 133-178. (см. также:
Кибрик 1992, глава 16.]
Kibrik, -lleksandr E. (1991). Organizing principles for nominal paradigms in Daghestanian lan-
guages: Comparative and typological observations // F. Plank (ed.) 1991: 255 -274. [cm.
гакже: Кибрик 1992, глава 8.]
Kibrik, Aleksandr E. (1993a). Sogratl text with interlinear translation and notes // Aleksandr
E. Kibrik (ed.). The noun phrase structure in the Andalal dialect as spoken at Sogratl. Work-
ing paper No. 18, Theme 7: Noun phrase structure. Konstanz. 1993: 1-19.
Kihrik, Aleksandr E. (1993b). Andalal noun inflection // Aleksandr E. Kibrik (ed.). The noun
phrase structure in the Andalal dialect as spoken at Sogratl. Working paper No. 18, Theme 7:
Noun phrase structure. Konstanz. 1993: 20 -30.
Kihrik, Aleksandr E. (1994). Archi // Ricks Smeets (ed.). The indigenous languages of the Caucasus.
Vol. 4, Part 2. Delmar—-New York: Caravan Books. 1994: 297-365.
Kibrik. Aleksandr E. (1995). Direct-oblique agreement of attributes in Tsezand elsewhere in Dagh-
estanian // Frans Plank (ed.) 1995: 216-229.
Kibrik, Aleksandr E. (1997). Beyond subject and object: Toward a comprehensive relational ty-
pology// Linguistic typology I. 1997: 279-346.
Kibrik, Aleksandr E. (1998). Archi // A. Spencer & A. M. Zwicky (eds.). The handbook of mor-
phology. Oxford: Blackwell. 1998:455-476.
Kibrik, Aleksandr E. (ed.) (1996). Godoberi. L1NCOM Studies in Caucasian Linguistics 02.
Mtinchen - Newcastle: L1NCOM EUROPA. 1996.
Kibrik, Aleksandr E. & Jakov G. Testelec (in press). Bezhta // Mikle Job (ed.). Indigenous languages
of the Caucasus. Vol. 4. North-East Caucasus. 11.
Kibrik, Andre/ .4. (1992). Relativization in polysynthetic languages // International journal of
American linguistics 58. 1992: 135-157.
Kibrik, Andrei A. (1996a). Transitivity decrease in Navaho and Alhabaskan: Actor affecting
propositional derivations // Eloise Jelinek & Sally Midgettc & Keren Rice & Leslie Saxon
(eds ). Alhabaskan Language Studies. Albuquerque: University of New Mexico Press. 1996:
259-304.
Kibrik, Andrei A. , 1996b). Transitivity in lexicon and grammar //A. E. Kibrik (ed.) 1996: 108 147.
Kilby, David (1981). On case markers H Lingua 54. 1981: 101 133.
Koch. Harold J. (1980). Kaititj nominal inflection: Some comparative notes// Bruce Rigsby & Pe-
Icr Sutton (eds.). Papers in Australian linguistics No. 13: Contributions to Australian linguis-
tics. Canberra: Pacific Linguistics A59. 1980: 259-276.
Koch, Harold ./. (1990). Do Australian languages really have morphemes? // Peter Austin &
R. M. W. Dixon, el al. (eds.). Language and history: Essays in honour of Luise A. Hcrcus.
Canberra: ANU. 1990: 193-208.
Koch, Harold J. (1995). Reconstruction in morphology // Mark Durie & Malcolm Ross (eds.). The
comparative method reviewed: Regularity and irregularity in language change. New York:
Oxford University Press. 1995.
Kept jevskaja- Tamm, Maria (1992). Nominalization. London: Routledge. 1992.
Korner K. led.) (1984). Edward Sapir. Appraisals of his life and work. Amsterdam — Philadel-
phia: Benjamins. 1984.
Lambrecht, Ronald W. (1994). Information structure and sentence form. Cambridge University
Press. 1994
Lang, Ranier (1973). Grammatical scelch И Adrianne Lang (ed.). Enga dictionary with English
index (Pacific Linguistics, C -20). Canberra: Australian National University. 1973: XVI1-LVIL
Langacker, Ronald (1986). An introduction to cognitive grammar. Cognitive Science 10. 1986: 1-40.
Langacker, Ronald (1987 -91). Foundations of cognitive grammar. Vol. I 2. Stanford. 1987-1991.
Lehmann, Christian (1985). Grammalicalization: svnchronic variation and diachronic change //
L ingua c stile 20. 1985: 303 318.
Li, Charles & Ranier Lang (1979). The syntactic irrelevance of an ergative case in Enga and other
Papuan languages // F. Plank (ed.) 1979: 307- 324.
Li, Charles & Sandra Thompson (1976). Subject and topic: A new typology of language // Ch. Li
(ed.) 1976:457-489.
Li, Charles (ed.) (1977). Mechanisms of syntactic change. Austin — London: University of Texas
Press. 1977.
Li, Charles (ed.) (1976). Subject and topic. New York: Academic Press. 1976.
Lorimer, D. L. R. (1935). The Burushaski language. Vol. 1. Oslo: H. Aschehoug & Co. 1935.
Lucy, John A. (1992). Grammatical categories and cognition: A case study of the linguistic relativ-
ity hypothesis. Cambridge: Cambridge University Press. 1992.
Mandelbaum D. (ed.) (1949). Selected weightings of Edward Sapir in language, culture, and per-
sonality. Berkely — Los Angeles: Univ, of California Press. 1949.
Manning, Christopher D. (1996). Ergativity: Argument structure and grammatical relations. Stan-
ford: CSLI publications. 1996.
Masika С. P. (1976). Defining a linguistic area: South Asia. Chicago: University of Chicago Press.
1976.
Maslova. Elena (1999). fs grammar of Kolyma Yukagir. Ms. 1999.
Matthews, Peter II. (1972). Inflectional morphology. Cambridge: Cambridge University Press. 1972.
Matthews, Peter Pl. (1991). Morphology. An introduction to the theory of word-structure. Cam-
bridge: Cambridge University Press. 1991.
McMahon, April M. S. (1994). Understanding language change. Cambridge: Cambridge University
Press. 1994.
Meillet, Antoine (1912). L’6volution des formes grammaticales // Linguistique hislorique et linguis-
tique generate. Paris: Champion. 1912.
Mel’cuk, Igor (1988). Dependency syntax: Theory and practice. Albany: State University of New
York Press. 1988.
Mel’cuk, Igor (1992). Toward a logical analysis of the notion “ergative construction" // Studies in
language 16. 1992: 91! 38.
Mel’cuk, Igor (1993-1997). Cours de morphologic generale. Volume 1-4. Montreal: Les Presses de
I’Universite de Montreal. 1993-1997.
Merlan, Francesca (1985). Split intransitivity: Functional opposition in intransitive inflection H
J. Nichols & A. Woodbury (eds.) 1985: 324-362.
Mithun, Marianna (1991). Active / agentive case marking and its motivation // Language 76. 1991:
510-546.
Mithun. Marianna (1993). The implication of ergativity for a Philippine voice system // Barbara Fox
& Paul J. Hopper (eds.). Voice: form and function. Amsterdam: Benjamins. 1993: 247 277.
Moravcsik, Edith (1994). Inflectional morphology in the Hungarian noun phrase // EUROTYP
working papers. Theme 7: Noun Phrase Structure. No.22. The noun phrase sketch book.
Konstanz. 1994.
Nedjalkov V. P. (1993). Tense-aspect-mood forms in Chukchi. EUROTYP Working Papers. Series
VI.No. 4. 1993.
Nichols, Johanna & Antony Woodbury (eds.) (1985). Grammar inside and outside the clause.
Cambridge: Cambridge University Press. 1985.
Nichols, Johanna (1986). Head-marking and dependent-marking grammar// Language 62. 1986:
59-119.
Nichols, Johanna (1992). Linguistic diversity in space and time. Chicago: University of Chicago
Press. 1992.
Nichols, Johanna (1993). Ergativity and linguistic geography // Australian journal of linguistics 13.
1993: 39-89.
Nikolaev S. L & Starostin S. A. (1994). A North Caucasian ethymological dictionary. Moscow:
Asterisk Publishers. 1994.
Payne, Doris (1997). Prolegomenon to the typology of EP constructions // Conference on external
possession and noun incorporation. Engine. 1997: VI- VII.
Payne D. L. & 13arshi 1. (eds.) (1999). External possession. Amsterdam: Benjamins. 1999.
Payne, Thomas (1992). The twins stories: Participant coding in Yagua narrative. Berkeley: Univer-
sity of California Press. 1992.
Payne, Thomas (1999). A functional typology of inverse constructions // E. В. Рахилина & Я. Г. Тес-
телец (ред.). Типология и теория языка: от описания к объяснению. М., 1999: 245 -254.
Perlmutter, David М. (1982). Syntactic representation, syntactic levels, and the notion of subject //
Pauline I. Jacobson & Geoffrey K. Pollum (eds.). The nature of syntactic representation.
Dordrecht: Reidel. 1982: 283-340.
Perlmutter, David M. (1988). The split morphology hypothesis: Evidence from Yiddish H M. Ham-
mond & M. Noonan (eds.) 1988: 79-100.
Perlmutter. David M. & Paid M. Postal (1983). Toward a universal characterization of passiviza-
tion П D. Perlmutter (ed.) 1983: 3 -29.
Perlmutter, David M. & Pau! M. Postal (1984). [-advancement exclusiveness law // D. Perlmutter &
C. Rosen (eds.) 1984: 81-125.
Perlmutter. David M. (ed.) (1983). Studies in relational grammar 1. Chicago: University of Chi-
cago Press. 1983.
Perlmutter, David M. & C. Rosen teds.) (1984). Studies in relational grammar 2. Chicago: Univer-
sity of Chicago Press. 1984.
Plank, Trans (1979). Ergativity. syntactic typology and universal grammar: Some past and present
viewpoints // F. Plank (ed.) 1979: 3—36.
Plank, Frans (1983). Transparent versus functional encoding of grammatical relations: A parame-
ter of syntactic change and typology II Linguistische Berichte 86. 1983: 1-13.
Plank, Frans (1984). Verbs and objects in semantic agreement: Minor differences between English
and German that might suggest a major one // Journal of semantics 3. 1984: 305-360.
Plank, Frans (1985). On the reapplication of morphological rules after phonological rules and other
resolutions of functional conflicts between morphology and phonology // Linguistics 23. 1985:
45-82.
Plank, Frans (1986). Paradigm size, morphological typology, and universal economy // Folia Lin-
guistica 20. 1986: 29-48.
Plank, Frans (1991a). Inflection and derivation. EUROTYP working papers. Theme 7: Noun
Phrase Structure. No.10. Konstanz. 1991.
Plank, Frans (1991b). From cases to adpositions. EUROTYP working papers. Theme 7: Noun
Phrase Structure. No. 13. Konstanz. 1991.
Plank, Frans (1991c). Of abundance and scantiness in inflection: A typological prelude H F. Plank
(cd.) 1991: 1-39.
Plank, Frans (1992). Language and earth as recycling machines // Bernd Naumann & Gottfried
Hofbauer & Frans Plank (eds.). Language and earth. Amsterdam: Benjamins. 1992: 221-269.
Plank, Frans (ed.) (1979), Ergativity: Towards a theory of grammatical relations. London: Aca-
demic Press. 1979.
Plank, Frans (ed.) (1984). Objects: Towards a theory of grammatical relations. London: Academic
Press. 1984.
Plank, Frans (ed.) (1991). Paradigms: The economy of inflection. Berlin: Mouton de Gruyter. 1991.
Plank, Frans (ed.) (1995). Double case: Agreement by Suffixaufnahme. New York — Oxford:
Oxford University Press..1995.
Ramos, Teresia I< (1974). The case system of Tagalog verbs. Canberra: Australian National Uni-
versity. 1974.
Riddle, Elizabeth & Herbert Stahlke (1992). Linguistic typology and sinospheric languages H
M. Ratliff & E. Schiller (eds.). Papers from the First Annual Meeting of the Southeast Asian
Linguistic Society, 1991. Arizona Slate University, Tempe. 1992: 351-366.
Saltarelli, Mario (1988). Basque. London: Croom Helm. 1988.
Sanders, M., & Dan Slobin (1973). Numeral classifiers and plural marking: An implicational uni-
versal // Working papers in language universals 11. Stanford University. 1973: 1 22.
Sapir, Edward (19171. Review of С. C. Uhlenbcck, Het passieve Karakter von het Verbum transiti-
vum of van het Verbum actionis in Taalen van Noord-Amcrika (1916) // International journal
of American linguistics 1. 1917: 82-86.
Sapir. Edward (1921). A bird’s eye view of American languages north of Mexico// Science 54. 1921: 408.
Schachter, Paid (1976). The subject in Philippine languages: Topic, actor, actor-topic, or none of
the above// Ch. Li (cd.) 1976: 491 -518.
Schachter, Paid (1987). Tagalog // Bernard Comrie (ed.). The World’s major languages. London:
Croom Helm. 1987: 936-958.
Schuchardt. Hugo (1905 /1906). Uber den aklivischcn und passivischcn Charakter des Transilivs //
Indogermanischc Forschungcn 18. 1905/ 1906: 528-531.
Schulze-Eurhoff. Wolfgang (1994). Udi H Rieks Smccls (cd.). The indigenous languages of the Cau-
casus. Volume 4: North East Caucasian languages. Part 2. Delmar: Caravan Books. 1994:
447- 514.
Searle, J. R. (1969). Speech acts: An essay in the philosophy of language. London: Cambridge
University Press. 1969.
Seki, Luci (1990). Kamaiura (Tupi-Guarani) as an activc-stativc language // Doris L. Payne (ed).
Amazonian linguistics. Studies in Lowland South American languages. Austin: University of
• Texas Press. 1990: 367-391.
Seki, Luci (2000). Gramatika do Kamaiura (Lingua Tupi-Guarani do Alto Xingu). Campinas: Im-
prensa Oficial. 2000.
Shopen, Timothy (ed.) (1985). Language typology ami syntactic description. 3 vols. Cambridge'
Cambridge University Press. 1985.
Silverstein. Michael (1976). Hierarchv of features and creativity // R. M. W. Dixon (ed.) 1976-
112 171.
Stassen, Leon I1985). Comparison and universal grammar. Oxford - New York: Basil Blackwell.
1985.
Stemberger. Joseph P. & Brian MacWhinney (1988). Are inflected forms stored in the lexicon'.' //
M. Hammond & M. Noonan (eds.) 1988: 101- 116
Svorou, Soteria (1994). The grammar of space. Amsterdam: Benjamins. 1994.
Tahny, Leonard (1983). How language structures space // L. Pick & Linda P. Acrcdolo (eds.). Spa-
tial orientation: Theory, research and application. New York: Plenum Press. 1983.
Tamura, Suzuko (2000!. The Ainu language Tokyo: Sanscido. 2000.
Taidi, V. (1966). Structural tendencies in the Uralic languages. The Hague: Mouton. 1966.
Thompson, Chad (1994). Passive and inverse constructions //T. Given (cd.) 1994: 47 -63.
Timberlake, Alan (1975). The nominative object in Finnish // Lingua 35. 1975: 201 230.
Tomlin. R. (1986). Basic word order: Functional principles. London: Croom Helm. 1986.
Tomlin, R. (1994). Focal attention, voice, and word order // Pamela Dawning & Michael Noonan
teds.) Word order and discourse. Amsterdam: Benjamins. 1994: 517-554.
Traugott. Elizabeth <£ Bernd Heine (eds.) (19911. Approaches to grammaticalization (2 vols.). Am-
sterdam: Benjamins. 1991.
Trubetzkoy, Nikolaj S. (1939). Gedankcn liber das Indogermancnproblcm // Acta linguislica 1.
1939: 81-89. '
Uhlenbeck, С. C. (1937). The Indogermanic mother language and mother tribe complex // Ameri-
can Anthropologist 39. 1937: 385-393.
Tan den Berg, Helmet (1995). A grammar of Hunzib (with texts and lexicon). Studies in Caucasian
Linguistics 01. Munchen: L1NCOM EUROPA. 1995.
Tan Driem, George (1987). A grammar of Limbu. Berlin - N. Y. — Amsterdam: Mouton de
Gruyter. 1987.
Van Valin, Robert 1). (1977). Ergativity and universality of subjects//Chicago linguistic society 13.
1977: 689-706.
Van Valin, Robert D. (1981). Grammatical relations in ergative languages // Studies in language 5.
1981: 361-394.
Van Valin. Robert Г). (1985). Case marking and the stricture of the Lakhota clause // J. Nichols &
A. Woodbury (eds.) 1985: 268 323.
Van Valin. Robert D. (1993). A synopsis of role and reference grammar// Robert Van Valin (ed.).
Advances in role and reference grammar. Amsterdam: Benjamins. 1993: 1 164.
Van Valin. R. 1). & La Polla, R. J. (1997). Syntax. Structure, meaning, and function. Cambridge:
Cambridge University Press. 1997.
k'rtgZ /7. (1963). Dictionnairc de la langue oubykh avec introduction pholologique. Oslo. 1963.
Wanner D. 11987/. The development of Romance, clitic pronouns: From Latin to Old Romance.
Berlin — New York — Amsterdam: Mouton de Gruyter. 1987.
Wheeler. Max W. (1993). On the hierarchy of naturalness principles in inflectional morphology //
Journal of Linguistics 9. (993: 95- 111.
Wierzbicka, Anna (19721. Semantic primitives. Frankfurt am Mein: Athcnaum. 1972.
Wierzbicka. Anna (1988). Oats and wheat: Mass nouns, iconicity, and human categorization //
Wierzbicka, Arina. The semantics of grammar. Amsterdam: Benjamins. 1988: 499 -560.
Wurzel, Wolfgang U. (1987). System-dependent morphological naturalness in inflection // Wolfgang
U. Dressier (cd.) Leitmotifs in natural morphology. Amsterdam: Benjamins. 1987: 59-96.
Wurzel. Wolfgang U. (1989). Inflectional morphology and naturalness. Dordrecht: Kluwer. 1989.
Wurzel, Wolfgang U. (1990). The mechanism of inflection: Lexicon representations, rules, and ir-
regularities H W. Dressier ct al. (eds.) 1990: 203-216.
Zwicky. Arnold M (1990). Inflectional morphology as a (sub)component of grammar // W. Dres-
sier ct al. (eds.) 1990: 217 236.